Рождение мечника Павел Андреевич Кузнецов
        Валькирии космоса #1
        Шкодливая и немного жёсткая ода фемдом. Генетические и социальные эксперименты привели космическую цивилизацию к матриархату. Не слюнявому, призванному ублажить главного героя, а самому что ни на есть жёсткому и реалистичному, с полной сменой полярности полов. Секстехнологии на службе серьёзных дам, одержимых идеями Космической Экспансии; усмирённый космос, трепещущий под жёсткой поступью человечества; идейная непримиримость звёздных цивилизаций, в своё время очистивших космос от чужих - вот что такое Валькирии космоса . Здесь человек - самый опасный хищник в исследованной галактике, а вершина пищевой цепи - валькирии, космические десантницы гордой звёздной Республики.
        И вот однажды глобальная экспансия Республики наталкивается… на обычного земного бабника. Что будет с многовековой космической цивилизацией дальше? Сможет ли она жить, как и прежде? Да и так ли прост землянин, как это кажется на первый взгляд?
        От автора:
        В книге вас ждут авантюрные приключения по типу Джеймса Бонда, только с нашим земляком в главной роли. Земные спецслужбы, инопланетные разведки, космические сражения, рассудительный и скользкий главный герой и много красивых и сильных женщин, а уж сколько здесь откровенных сцен с их участием… Но примитивного гаремника не ждите, здесь всё очень непросто. Даже столкнувшиеся в смертельной схватке звёздные цивилизации отнюдь не служат упрощённым фоном для главного героя, да и над будущим земного человечества придётся серьёзно призадуматься…
        Книга посвящена моему хорошему другу и непревзойдённому бабнику, так сказать, в порядке предупреждения, к чему всё это может привести.
        Внимание! Книга рвёт некоторые шаблоны. Герой не нагибатор, девочки бывают сверху. Автор в этой части вдохновлялся «Сожжённой Ведьмой» «Сектора Газа».
        Отдельное спасибо Валерии Власовой за отличную обложку.
        Павел Кузнецов
        Валькирии космоса. Книга 1
        Рождение мечника
        Часть 1
        Ведьма
        На коленях перед алтарем,
        Я стою, грудь пылает огнем,
        Перевернутый крест Люцифера висит на стене.
        Ты ушла от меня на тот свет,
        Жаль, со мною тебя рядом нет,
        Ты пылаешь сейчас без меня в жарком адском огне.
        Сектор Газа «Сожжённая Ведьма»
        Первый учитель
        - Ты просто ненормальный, Леон! Мне же утром на работу, а ты уже полночи на мне пашешь! Я так больше не могу! - Лена отползла в дальний угол кровати и попыталась заснуть. У неё вполне закономерно ничего не получилось - слишком сильно вымотал девочку. Из оккупированного хрупким созданием угла раздались сдавленные рыдания. В который уже раз пришлось гасить женскую истерику ласками и нежными словами, но я знал: утром она уйдёт и больше не вернётся.
        Убаюканная чуть ли не на руках, Лена вскоре успокоилась, над моим ухом зазвучало её ровное дыхание. Я отполз подальше и раскинулся на кровати, заложив руки под голову. Вроде нормальный мужик, а никак не могу завести постоянную связь. Подумаешь, немного требовательней других в постели! Я покосился на вымученно улыбающуюся во сне девочку. Ну, может и не «немного»… Но ведь поначалу всем нравится! Девчонки просто пищат от счастья… но надолго их душевного подъёма не хватает. Ну, неделя. Ну, две. А потом начинаются истерики. Ещё и ненормальным обзывают… Сначала «Котик, ты супер!» «Ещё! Ещё!», а потом - «Ты просто ненормальный!» - Вот так у женщин во всём.
        Странно, но боевые искусства, которыми я занимался с восьмилетнего возраста, сыграли в этой моей чрезмерной сексуальности двоякую роль. Когда пропала моя первая любовь, такая же детдомовская, как и я, именно боевые искусства помогли собрать себя по кускам и выбросить в жизнь. Но они же и развили моё тело, подарив ему немыслимую выносливость, которая, вполне естественно, находила выход и в половой сфере.
        Говорят, боевые искусства помогают переводить сексуальную энергию в физическую активность. Ведь неспроста боевыми искусствами в том же Китае занимаются в храмах, то есть местах традиционно пуританских, местах веры и духа, но не праздных желаний. Вон, даже Адриано Челентано в свой глубинке дрова колол… Возможно, кому-то это и помогало, но только не мне.
        Зато неизменным спутником очередного расставания становились воспоминания. Марина. Девчонка с вёрткой лисьей натурой, с неприлично кошачьими глазами. Пепельная блондинка, натуральная… Хотя тогда всё было натуральным. Мы были детьми, пусть и вынужденными выживать в коллективе, а потому чувства и эмоции, поглотившие нас, стали подлинным откровением для нас обоих. Мы доверились тогда им и друг другу. Вернее, сначала доверились друг другу, чувства пришли позже…
        …Туалет в мужской половине детского дома был самым обычным, ничем не примечательным местом. Длинный ряд умывальников по центру, а по стенам - стандартные кабинки на армейский лад. От помещения ощутимо веяло казёнщиной… или это был въевшийся запах хлора?.. Однако внешность часто бывает обманчива. Под бездушной шелухой цивилизации кипел чудовищный вулкан страстей. В помещении было четверо. Три парня старшего возраста, около двенадцати лет от роду, в стандартных голубовато-серых пижамах смотрелись здесь как нельзя к месту, а вот почти сформировавшаяся, несмотря на юный возраст, девчонка ну никак не вписывалась в картину интимно мужского помещения.
        Сребровласая, с милыми завитушками длинных волос, курносым носиком и большими голубыми глазищами, в бело-розовой пижамке, она смотрелась эдаким ангелом, сошедшим откуда-то с экранов советских телевизоров. Хотя было ли там место ангелам?.. Но вот конкретно здесь и сейчас им точно было не место. Тем не менее, девочка была, и сейчас она жалась к стене, рядом с окном, где заканчивались ряды умывальников.
        - Ты обещала!.. - обличительно заявил самый мелкий и щупленький из подростков, стоящий к девочке ближе всего.
        Его острое лицо и горящие каким-то фанатичным, болезненным блеском глаза, казалось, поджигают и обоих его спутников - только из-за оголтелости и харизмы парня они ещё были здесь, хотя отчётливо понимали всю неправильность происходящего.
        - Когда мы выйдем отсюда…
        - Нет! Я не хочу ждать! Ты должна мне. Сейчас.
        Парень придвинулся к девочке. Она ещё сильней вжалась в стену. Большие голубые глазищи стали ещё больше от отчётливо расплескавшегося в них страха, и чего-то ещё, чисто женского, сложно поддающегося описанию. Что-то на грани лисьей хитрости и змеиной вёрткости.
        - Я позову дежурного воспитателя…
        - Зови, - презрительно хмыкнул парень, приближаясь ещё на полшага к белокурой.
        - Он со сторожем пьёт, - просветил второй парень, казавшийся увалень-увальнем из-за своего массивного телосложения и совсем детского лица.
        - Ага. Уже давно, - поддакнул третий, длинный, словно жердь, с болезненным белым лицом.
        Заводила, между тем, приблизился к девчонке вплотную. Его горячечное дыхание обжигало белокурой шею, но вместо возбуждения вызывало лишь дрожь презрения. Парень положил ладонь на бедро девочке, отчего она вздрогнула и громко взвизгнула, но в последний момент взяла себя в руки. Взгляд ангелочка вспыхнул лисьей хитростью, она вдруг подалась вперёд.
        - Зачем нам свидетели? - горячо зашептала девочка на ушко мальчика. - Пусть уйдут!
        - Щас! - фыркнул заводила. - Они должны видеть. Чтобы… чтобы подтвердить…
        Рука парня начала просачиваться за резинку милых штанишек белокурой. Она опять заголосила, со всей силы впиваясь пальчиками в ненавистную руку. Но парень был далеко не глуп, он ждал чего-то подобного. Чтобы окончательно деморализовать свою визави, он отвесил ей хлёсткий удар по лицу. Крик оборвался, девочка теперь смотрела затравленной волчицей. И в тот момент, когда парень запустил под сорочку девочки свою вторую руку, в помещении появился новый персонаж.
        Конечно, это был я, собственной персоной. Совсем мелкий, но, несмотря на восьмилетний возраст, крепко, совсем не по-мальчишески, сбитый. Вошёл уверенно, мазнул безразличным взглядом по старшим пацанам и собирался уже отправиться делать свои дела, когда глаза уловили несоответствие. В туалете была девчонка! Увиденное настолько поразило меня - того, мелкого, - что я застыл немым изваянием, оторопело разглядывая белокурое диво.
        Девочка было дёрнулась, надеясь на защиту, но её надежды быстро утекли в песок безразличия - не тянул этот шкет на защитника, никак не тянул… Также подумали и старшие парни. Конечно, все здесь друг друга знали. Но старшие в основном общались со старшими, они лишь время от времени делали набеги на территорию мелюзги. Поэтому в лицо пацанёнка знали, но вот что от него ожидать - даже не представляли. Общая старшековская бравада автоматически пометила нового персонажа как досадную, но незначительную помеху.
        - Вали отсюда, шкет! - попытался шугануть меня длинный.
        Я перевёл взгляд с девчонки на старшака. Мои ноздри раздувались, всё тело отчётливо впитывало разлитые в воздухе эмоции. Женский страх. Мужское возбуждение. Любопытство. Надежду. Всё это концентрировалось в нечто такое, от чего сознание начинало медленно плыть, уступая место чему-то бессознательному.
        - Обойдёшься, старшак! - хмыкнул я, делая шаг вперёд. Мой палец указал на кудряшку. - Её здесь быть не должно!
        - Тебе сказали: вали отсюда по-хорошему! - надвинулся на меня здоровяк с детским лицом. Но я даже с места не сдвинулся.
        - Подожди, Кирилл, - подал голос заводила. - Эй, парень. Давай, делай свои дела, и иди, куда шёл. Это не твоё дело.
        На мгновение в помещении повисла напряжённая тишина. Только к женскому страху теперь примешивалась толика недоумения: девочка никак не могла взять в толк, почему с этим шкетом вообще разговаривают. Скорей всего, и сами ребята до конца этого не понимали, но что-то в моём облике заставляло разговаривать. Не шпынять - а именно пытаться уладить дело миром. Заводила, как самый сметливый, с развитой чуйкой, ощущал это лучше всех в комнате.
        - Это - моё дело, - без тени страха ответил тогда я, чем шокировал даже здоровяка. Тот просто не ожидал полного отсутствия реакции на себя, такого большого и страшного. - Пусть уходит.
        Здоровяк первым не выдержал напряжения. Ему и так рвало крышу от ситуации с девчонкой, так ещё и это недоразумение… Он положил ладонь на мой лоб и ткнул, рассчитывая отбросить. Однако тогдашний я как-то извернулся ногами, смещая вектор тяжести, и рука старшего словно в камень упёрлась. А в следующее мгновение от меня прилетела ответка - ногой по колену. Кирилл теперь ещё больше стал походить на дитё. Вместо того чтобы бить в ответ, он заголосил, хватаясь за отбитое колено. И я тут же этим воспользовался и ударил ещё раз, по второй ноге. Но вперёд уже ринулся длинный. Вдвоём со здоровяком они попытались меня скрутить. Я ужом метался между ними, лягаясь, пинаясь, нанося неумелые, но быстрые и весьма чувствительные удары. Эта чехарда продолжалась несколько минут, пока старшие, предприняв неимоверные усилия, всё же не заломали меня и не потащили к двери.
        Но даже в таком плачевном состоянии я не желал мириться с поражением. Извивался, невзирая на боль, которую доставлял каждый вывих рук, пытался достать ногами, пару раз даже больно укусил зубами. Впрочем, старшие всё равно справились. За ними была масса и некоторая рассудительность, вкупе с парной работой, тогда как я был всего лишь диким зверёнышем. Меня вытолкали взашей, и закрыли дверь перед самым носом.
        В помещении воцарилась звенящая тишина. Парни тяжело дышали, их заводила хмурился, даже девчонка выглядела растерянной.
        - Кто этот бешеный? - спросил длинный у заводилы.
        - Не знаю. Видел среди мелких. Вроде бы он тут давно…
        - Зачем он вообще влез? - задал вопрос недоумевающий здоровяк.
        - Не понимаю, - вынужден был признать главный.
        Он с видом победителя вновь повернулся к девчонке. Масленый взгляд водянистых глаз рождал в её душе мерзкое ощущение клейкости. И тут длинный, до того державший дверь, вдруг с воплем подскочил на месте и начал прыгать на одной ноге, что-то крича. Проход в туалет оказался свободен. Входная дверь распахнулась, и я-мелкий, подхватив с пола пущенную под дверь арматуру, безмолвной тенью проскользнул внутрь.
        Заводила ещё только поворачивался на новый всплеск активности, длинный продолжал прыгать на одной ноге, и только здоровяк заворожено наблюдал, как перекрученный винтом прут, точно в замедленной съёмке, опускается на его бедро. Брызнула кровь. Кирилл упал, как подкошенный, по комнате заметался его заполошный визг. Второй удар пришёлся по ноге длинного и оборвал его экзотичный танец. Старший, следом за своим товарищем, оказался на полу, а я уже наступал на главного виновника торжества.
        Щуплый заводила неотрывно наблюдал за моим приближением, я же шёл нарочито медленно, никуда не спеша - словно издевался. Глаза пристально всматривались в старшего, отслеживая каждое его движение. Лицо вмиг приобрело какой-то хищный вид, стало похоже на оскал, запёкшуюся маску. В облике меня-пацанёнка не осталось ничего человеческого - зверёныш, каких можно встретить только на улицах. И самое главное - во мне тогда не было ни тени страха, но не было и ненависти или злости, а глаза… больше всего походили на два провала в бездну возмездия.
        Заводила первым не выдержал этого взгляда, он дёрнулся вбок, прекрасно понимая, что иначе окровавленный кусок металла вонзится и в его плоть. Но было уже поздно. Я метнулся на перехват и сильно приложил старшего по руке. Тот с воплем схватился за ушибленное предплечье, и тут же схлопотал новый удар - в бедро. Нога подростка подломилась, он кулем ухнул на пол. Теперь на полу копошились трое - вопя и визжа, пытаясь подняться, но вновь и вновь оскальзываясь на смешавшейся с водой крови. Особенно в крике усердствовал здоровяк, голос которого иногда и вовсе срывался в фальцет.
        Однако я не спешил убирать своё орудие возмездия. Внимательно осмотрелся по сторонам. Открыл каждую кабинку. Выглянул наружу. И только после этого приблизился к белокурой.
        - Они сильно тебя обидели? - тихо спроси тогда я, неотрывно глядя в голубые бездны глаз.
        Девочка с открытым в изумлении ртом смотрела на мелкого пацанёнка, только что на её глазах отправившего «отдыхать» троих её мучителей. Старших. Она навсегда запомнила страх этих здоровых уже детей, которым так хотелось стать мужчинами, перед этим шкетом. Ни разу ещё не мужчиной. Или уже мужчиной?.. Девочка не была дурой, в её головке сновали целые сонмы мыслей. Она пыталась переварить увиденное, но недостаток жизненного опыта мешал. Тем не менее, при взгляде в эти чёрные глаза, она ощутила… Что-то странное. Смутное. Она сейчас даже не понимала в полной мере, что это за ощущение, хотя девочкой уже не была. Давно не была. В детдоме часто взрослеют рано, слишком хищная стая здесь, слишком сложно выживать, приходится крутиться. И девочки крутятся так, как могут, используя своё основное женское оружие - хитрость и коварство, а также подключая время от времени основной калибр - любовь. Чисто животную её составляющую, как это и положено в стае. Но если до того всё происходило бессознательно, бесчувственно, животнообразно, то теперь… что-то в девочке зародилось. Что-то, чего она не могла для себя описать,
и вряд ли кто-либо из её подруг смог бы. Впрочем, подобным с подругами не делятся.
        - Да… - выдавила она против воли.
        - Не волнуйся. Они больше не будут.
        Парень говорил настолько уверенно, что девочку проняло. Она поверила тогда мне сразу и до конца: не будут.
        - Если будут, скажи. Это неправильно - обижать девочку.
        Секундное разочарование, возникшие от моих слов, тут же оказалось сметено волной благодарности.
        - Спасибо…
        - Леон. Меня зовут Леон.
        - А я… Марина…
        - Знаю. Я всех знаю. Ты можешь идти, Марина. Лучше, если тебя здесь не будет, когда… придут взрослые.
        Парень говорил настолько серьёзно и уверенно, что она невольно поразилась - такой мелкий, а такой… А какой - такой? Что в нём так притягивало? Она не знала ответа на этот вопрос. Да ей он был и не нужен. Просто подошла к мальчику и чмокнула его в щёчку, после чего побежала прочь из жуткого помещения, кровь в котором почему-то была даже на стенах.
        Тогда я несколько минут простоял, ошарашенный. До того девочки никогда так не делали. Нет, для меня не было секретом, что со старшими они иногда… делают. Но вот так… Щека горела огнём. Даже боль в теле от перетруженных мышц не воспринималась так, как этот огонь. Я сел на подоконник, положил рядом своё орудие, и принялся ждать.
        Парни на полу вскоре затихли. Я этого не знал, но они потихоньку отключились из-за нервного срыва и болевого шока. Мне тогда вообще казалось, что они умерли - слишком много натекло крови. На самом же деле обилие красной жидкости было кажущимся. Один из умывальников был сломан, что-то в сливе подтекало, поэтому сюда всегда ставили ведро. Вот это-то ведро и опрокинулось, а его содержимое смешалось с кровью из пары глубоких порезов от острой арматуры.
        Нас нашли с утра воспитатели, пришедшие на работу. Дежурный ещё не проспался после ночного «дежурства», так что раньше обнаружить непорядок было попросту некому. Те же ребята, кто время от времени наведывался по своим делам, предпочитали побыстрей убраться прочь. Их тоже пугал вид крови.
        Конечно, ситуацию в детдоме тогда спустили на тормозах. Виной тому, естественно, был вовсе не пьяный дежурный воспитатель. Директору банально не улыбалось отвечать перед Управлением образования за нерадивых подчинённых. Больших начальников будет мало волновать, кто затеял драку. Их будет волновать - кто из взрослых дядей её допустил. На этом строилась вся система воспитания поздней советской России. Воспитатели отвечали за проблемы с воспитуемыми. Считалось, что человека можно воспитать так, как хочет высшее начальство, и если его не воспитали, виноват не человек, а воспитатель. На такой «умной» и «гуманной» мысли в армии расцвела махровым цветом дедовщина, а в таких, как у нас, замкнутых коллективах возникли её ослабленные подобия [1 - Офицерам всех уровней было выгодней скрывать факты неуставных отношений, чем пытаться с ними реально бороться, потому что в дедовщине оказывались повинны не солдаты, а офицеры, как их воспитатели. Эта порочная практика подтачивала сами основы воспитательного процесса, подспудно готовя почву для будущего кризиса всей системы управления. Люди, создавшие в своё время
«Республику Шкид», были в позднем СССР невозможны - изменился менталитет и сам подход к воспитанию.]. Поэтому всё, что могли воспитатели в такой ситуации - это устроить подковёрную возню, направив все силы на сокрытие кровавой драки.
        Зато внутри детского дома начались репрессии - исподволь, подспудно, направленные на участников драки. Нас пытались наказать через коллектив. То есть создать настолько невыносимые условия для всех детей, чтобы они сами наказали виновников. Но до того меня вызвали на ковёр к директору.
        Обширный директорский кабинет из-за моего малого возраста казался тогда ещё обширней. Настоящие хоромы. С роскошным ковром по центру, с простой, но неизменно деревянной мебелью. Разве что шкафы были какими-то совсем уж древними, почитай, антикварными. Сам директор султаном восседал за обширным столом, в удобном кожаном кресле. Больше всего мне тогда запомнились его блестящие отражённым светом окуляры очков.
        - Леон, я жду объяснений, - зычным голосом проговорил этот на самом деле маленький толстенький человечек, только из-за моего возраста казавшийся тогда большим и грузным.
        - Они не дали мне сходить в туалет. Вышвырнули прочь.
        - Послушай, мальчик. Ты должен проявлять больше терпения. Они - твои старшие товарищи, более опытные и уважаемые. Ты должен учиться у них, а не устраивать конфликты.
        - Учиться вышвыривать других детей из туалета? - простой детский вопрос заставил директора крякнуть от растерянности.
        - Если они поступают плохо, нужно сказать…
        - Дежурный и завхоз пили в подсобке. Они не слушают. Им всё равно.
        На несколько минут в помещении воцарилась тишина. Я стоял и угрюмо сопел. Понимал, что взрослому не нравятся мои слова, но других у меня тогда не было.
        - Леон, ты всегда был трудным подростком. Неужели тебе не хочется обрести семью?
        - Мне нужна только моя семья, - упрямство меня-пацана можно было пить ложками, настолько оно было велико.
        - Никто не знает твоих родителей. Ты оказался у нас в младенчестве. Семья - это те, кто будет любить тебя, окружат заботой. Такие люди есть, они хотят детей, но не могут сами иметь их.
        Директор замолчал, понимая, что все его слова канут всуе. Леона подбросили прямо к дверям детского дома, ещё младенцем. Он был слаб, и никто не верил, что вообще выживет. Первые полгода врачи оценивали шансы, как минимальные. Но потом что-то случилось. Словно организм мальчика приспособился к чему-то, что до того его упорно убивало. С тех пор парень ни разу не болел, и начал расти, опережая своих сверстников. Вот только его характер…
        Первый раз мальчика усыновили в два года - тогда уже всем было понятно, что рецидив его младенческой хвори невозможен, да и выглядел он очень бодрым, дышащим жизнью и энергией… Он тогда убежал через две недели и вернулся в детский дом. Думали - дело в родителях, но вскоре оказалось, две недели - это максимальный срок, который мальчик вообще пробыл в семье. Теперь он убегал сразу, а если родители предпринимали меры, чтобы его задержать - то сразу, как только находил способ выбраться. Ему бесполезно было что-то объяснять. Бесполезно было давить. Чудовищное упрямство и столь же нереальное нелюдимство слишком рано стали частью его натуры.
        До того драки уже случались. Они всегда случаются, это же замкнутый коллектив. Но впервые мальчик применил против своих противников оружие. Да, палка. Но он где-то её взял, а значит - подготовил заранее. Как раз на такой случай. Директор привык жить среди этих волчат, и порой поражался их хитрости и прозорливости. Выходило, что до того просто не случалось ничего такого, что заставило бы пацанёнка раскрыться в полной мере. И почему-то мужчине показалось, что дело тут было вовсе не в желании сходить в туалет. Это могло стать предлогом. Но старшие ребята подтвердили слова своего младшего собрата. Не верить им всем не было причин.
        - Ты поступил плохо. Тебя накажут.
        - Я понимаю.
        - Ты понимал, что будешь наказан?
        - Да.
        - И всё равно сделал то, что сделал?
        - Я не мог поступить иначе.
        Дальше разговаривать было не о чем. Воспитатели ещё попытаются промыть парню мозги, но вряд ли это возымеет эффект. Поэтому директор выпроводил мальчишку, а сам погрузился в очередной ворох бумаг.
        Старшие избили меня через неделю. До того пытались побить сверстники, но от своих я отбился. Они слишком меня боялись. Боялись нелюдимости и готовности рвать глотки, без оглядки на авторитеты. Коллектив или делает человека своей частью, унижая, или ставит во главе себя, а если ни то, ни другое не выходит, просто превращает его в изгоя. Вот таким изгоем я и был, буквально выгрыз в своё время это право у сверстников, но теперь наступил новый этап этой неутихающей ни на минуту борьбы. Со старшими было сложней, чем с погодками. Они брали массой и опытом. Избили, и бросили в подсобке. Там-то меня и нашёл наш завхоз, он же - наш бессменный сторож.
        Я до того не обращал на этого человека внимания, пожилой мужчина сливался с остальными воспитателями в эдакий собирательный образ взрослого. Для сторожа, похоже, моя персона была такой же собирательной - «воспитанник». Один из. Но сегодня мы посмотрели друг на друга по-новому. Он стоял, глядя, как я извиваюсь на полу, в тщетной попытке собрать непослушное тело в кучу и подняться. Как встаю на карачки, сплёвываю кровью. Как раз за разом ноги меня подводят, и я опять растягиваюсь на полу. После десятого раза мужчина подхватил моё тельце на руки и отнёс в свою каморку. Там я и уснул, на его кровати, где он до того обрабатывал мои ссадины.
        К утру раны зажили. Они вообще быстро заживали. Только почти выбитый зуб никак не желал зарастать, но лично мне было на это плевать. Я поднялся с кровати и встретился взглядом с пожилым мужчиной. Оказывается, он так и просидел возле меня всю ночь. Серые, водянистые глаза смотрели на меня как-то странно, пристально. Я впервые осознал, что они у него узкие. Гораздо уже, чем у других взрослых. Круглое лицо, с непонятными чертами и морщинками, сливалось в какую-то чужеродную маску.
        Много позже я узнал, что сторож - японец. Бывший офицер Японской Императорской Квантунской армии, попавший в плен ещё во времена Второй Мировой войны. Не все они вернулись на родину. Некоторые считали, что после оккупации Японии и отказа Императора Хирохито от божественности своей власти, им просто некуда больше возвращаться. Зачем ехать на пепелище? Особенно, если это - пепелище духа?.. Да и их жизненная философия не позволяла возвращаться. Он проиграл войну. Самурай не может проиграть, и если это случилось - он должен совершить ритуальное самоубийство, сеппуку. И он бы её совершил, если бы не плен и не… гибель семьи от американской атомной бомбардировки Хиросимы. Для японца на первый план вышла личная месть. А как он мог отомстить врагу, который далеко, и который оккупировал его родину? Поддержать врага своего врага. Это было в духе восточной философии. Так он и служил по мере сил и возможностей Советскому Союзу - самому серьёзному врагу США на планете, а сеппуку отложил до того момента, когда его личная месть свершится.
        - Как тебя зовут, мальчик? - спросил японец.
        - Леон, - тихо ответил я тогда, с любопытством заглядывая в эти глаза-щёлки.
        - Это ведь ты побил в туалете тех старших?
        - Да.
        - Они отомстили?
        - Я не скажу. Это только моё.
        Жёлтое, посечённое морщинами лицо старика вдруг изменилось. Его расцветила открытая, от всего сердца, улыбка.
        - Правильные слова, Леон! И не менее правильные дела. В тебе дух воина. Поверь старику. Но тебе нужно научиться жить с ним, научиться правильно использовать ярость, научиться сдерживать её, когда она вредна. Я помогу тебе.
        В этот день я обрёл своего первого учителя. Японец был из какого-то древнего рода, он оказался знатоком самых разных японских техник боевых искусств. И старику удалось вдохнуть в меня этот дух, или, как говорил он сам, усмирить мой собственный. С тех пор боевые искусства стали для меня всем. Они позволили мне найти себя и заменили для меня общение с людьми. В общении просто пропала насущная необходимость. И даже последующие избиения со стороны старших я теперь переносил куда спокойней. Но было и ещё одно…
        События вокруг драки через пять-шесть месяцев полностью устаканились. Все получили по заслугам. Старшие показательно поколотили меня пару раз. Я выловил их поодиночке и поколотил в ответ, но уже не столь показательно, просто из принципа. Для меня-мелкого было немыслимо простить такую несправедливость. Похоже, они тоже это понимали. Не умом - но нутром стайных зверят, каковыми мы все тогда были. На самом же деле они уже смирились, что сломить меня не смогут. Драки были лишь попыткой восстановить свой внешний, показной авторитет. Они его восстановили. Мне же внешний авторитет был безразличен. Меня интересовали лишь нужды моего собственного внутреннего зверя, которого надлежало накормить праведной местью. Так между нами вскоре наметился паритет. И так в моей жизни появилась Марина.
        Марина… Одни только воспоминания о ней заставляли сердце колотиться чаще, а дыхание перехватывало навсегда засевшими внутри ощущениями. После той драки нас неудержимо тянуло друг к другу, и каждый из нас подспудно искал встречи. Мы иногда виделись, разговаривали, но возраст тогда был преградой для по-настоящему душевного общения - слишком разные интересы, слишком разные понятия о мире. Я решительно не понимал, почему девчонка так на меня временами смотрит. Словно удав на кролика. Или кролик на удава - роли тут были не совсем очевидны. Тем не менее, мы упорно «притирались» друг к другу.
        Рядом с ней, взрослой, я сам старался вести себя, как взрослый. Благодаря занятиям с учителем, это мне давалось легче, чем было бы до того. Всё же бьющая через край энергия, эта спутница малолетства, плохо поддаётся усмирению. Без наставника - плохо. Так что спустя непродолжительное время мне удалось втянуться в «ритм» более взрослой жизни моей визави. А ещё я постарался разобраться в кипящих в среде старшаков страстях, и, опять же благодаря Марине, достиг в этом нешуточных успехов. Девочка же, в свою очередь, проявляла поистине ангельское терпение, прилагая титанические усилия, чтобы сгладить наши возрастные различия.
        Я рос, она ждала. В какой-то момент мы стали очень близки, понимали друг друга с полуслова, старались по возможности оказаться рядом, нам стало интересно общество друг друга. Да, дети. Но в нашей детскости нарождалось нечто куда более взрослое, чем у многих великовозрастных деток, и в свои двадцать с лишним лет остающихся комнатными растениями.
        Однако окончательно наши отношения вызрели спустя два с лишним года, когда мне исполнилось одиннадцать. Наша первая мимолётная встреча что-то сдвинула в моём организме. Я тогда не понимал, но почему-то то кровавое побоище и вид этой белокурой девчонки подстегнули процессы взросления. Или дело было не в той мимолётной встрече, а в нашем постоянном тесном душевном общении? Не знаю. Знаю одно: повзрослел я значительно раньше своих сверстников, и, без сомнения, в этом была заслуга одной белокурой девчонки.
        Однажды, промучившись в очередной раз непонятными для меня желаниями, я всё же попросил Марину о встрече. Весна была в самом разгаре. Распускались листья, текли ручьи, пели птицы. Мы уединились в дальнем углу обширного плодового сада, что окружал наш детский дом. Стояли друг напротив друга, привалившись плечами к увитой лозой ограде. Я никогда не прятал взгляда, не прятал его и сейчас. Смотрел прямо в глаза.
        В душе девочки в этот момент появилось особенно острое томление. Она знала его природу, но сама стеснялась её. Всё же парень напротив - ещё совсем мальчишка. Мальчишка… Который повёл себя так, как никогда на её глазах не поступали иные мужчины. Отстоял её у тройки старших парней, которые после того инцидента больше ни разу не рискнули к ней подойти. Боялись. Отлично запомнили этого… мальчишку. И она запомнила. На свой лад. И вот теперь он что-то от неё хотел.
        - Леон, ты что-то хотел?..
        - Да. Марина… я ни с кем не общаюсь из… девочек. Воспитатели - не в счёт. Ты старше и опытней. Ты должна дать мне совет.
        - Я попробую, - она говорила спокойно, но в душе что-то всколыхнулось от этих слов. Томление стало сильней, грудь начала вздыматься чаще, в висках заухало сердце.
        - Понимаешь… Раньше я гонял с мальчишками и девчонками. Мы бегали, играли… Теперь мне хочется не бегать с девчонками. Мне почему-то хочется догнать какую-нибудь из них и… прижать к себе. Сильно-сильно. До зубовного скрежета хочется. А девчонки… визжат и вырываются…
        Марина серьёзно посмотрела на мальчика. В её взгляде проскользнуло нечто, похожее на торжество. Её сердце не ошиблось. Ни тогда, ни сейчас. Подчиняясь какому-то наитию, девчонка сделала шаг к мальчику. Он был на голову ниже неё, а ещё он был… сильным, совсем не угловатым, даже коренастым… Сейчас она видела это особенно остро. Ощущала всем женским естеством. Их теперь разделял десяток сантиметров, не больше.
        Мальчик смотрел снизу вверх, не отводя взгляда. Но Марине почему-то показалось, что на самом деле он смотрит сверху вниз. Ощущение это было таким сильным… таким правильным… Она не удержалась, опустилась перед ним на колени. Теперь всё встало на свои места. Теперь она оказалась чуть-чуть ниже него, ровно настолько, чтобы ощущать правильность его взгляда.
        - Сожми меня. Как тебе хочется, - тихо, но со стальными нотками уверенности в голосе сказала кудряшка.
        И я сжал. Сжал так, что кости девочки затрещали, но она даже не пикнула. В её глазах был такой пожар… какого она сама ещё никогда не знала, и даже не подозревала, что так может гореть внутри. Марина только внешне была милым белокурым ангелочком с серебряными волосами. Женщиной она стала уже давно, и в смысле полового взросления, и в смысле присущего этому полу коварства. Но сейчас она сама плохо понимала, что с ней происходит. Как и мальчику в её объятиях, ей тоже хотелось… вот только ей хотелось другого. Хотелось, чтобы её сжали. Сильно-сильно. Их желания мгновенно дополнили друг друга, породив в душе юной женщины совсем недетский огонь.
        Она знала, что нужно делать, но решила не спешить. Решила выжать максимум из этих невероятных объятий, и только сполна насладившись собственными ощущениями, нежно потёрлась о парня. Мальчик задышал чаще, тогда девочка положила голову ему на грудь и тихо, одними губами, проговорила.
        - Так лучше? Ты почувствовал, чего хотел на самом деле?
        - Да… - прохрипел я.
        Голос не слушался, ломался, грозя сорваться на фальцет, и я ответил шёпотом. Скрипучим, как несмазанная дверь, и таким же режущим. Даже за таким голосом прошло придыхание, от которого девочка в моих руках совершенно по-кошачьи замурчала…
        Я пришёл в себя от собственного стона. Впервые в жизни не смог совладать с собственным голосом - до того в драках никогда даже не пискнул от боли, а теперь… Не смог, не сдержался. Голова совершенно отключилась. Белокурая девчонка добилась того, чего не удавалось самым отъявленным драчунам и самым отмороженным воспитателям. В этот момент я понял, насколько завишу от женщин. Не головой, но сердцем понял. Раз они могут вот так, без боли, согнуть в бараний рог…
        Марина не остановилась на достигнутом. Она хотела свою порцию этой непонятной для меня-мелкого игры. Тогда же, в первый раз, мы нашли укромный уголок, и девочка показала всё, что я должен знать и уметь. С тех пор мы окончательно стали одним целым. Об этом мало кто знал, мы умело скрывали наши отношения. Старались вообще поменьше видеться внутри детского дома, зато в полной мере пользовались тем, что учимся в одной школе.
        Если до того я пытался заигрывать с другими девчонками - как умел, конечно, - то с появлением в моей жизни Марины остальные утратили для меня интерес. Как ни странно, но кудряшка испытывала то же самое, хотя до того во всю сама флиртовала с мальчиками, когда это было нужно. Собственно, из-за своей игры на грани фола она тогда и оказалась прижата к стенке в мужском туалете. Почему-то близость со мной отбила у неё всякое желание продолжать собственные игры. Возможно, она подспудно понимала, что ничего хорошего не случится, если мне вдруг станет о них известно. В её глазах я с каждым днём всё меньше напоминал именно мальчика, всё больше матерел, взрослел, и превращался в настоящего мужа. Она знала о моих занятиях боевыми искусствами. Ещё бы она о них не узнала! Когда изучила каждую мою мышцу и каждый шрамик!.. На ней я тогда даже оттачивал навыки массажа… это помимо основных навыков.
        Марина не узнавала себя. Она полностью отдалась этому мальчишке. Она делал всё, что он хотел, хотя… тут всё было сложно. Она приучала его хотеть то, что хотела сама. Порой он вносил свои коррективы, порой выдавал вообще такое, от чего даже она краснела. Но в целом в их тайной жизни он полностью доминировал, она лишь подстраивалась, незаметно подстраивая его под себя, и это ей безумно нравилось - ощущать своё женское коварство, совершенствоваться в нём, доставляя удовольствие и себе, и своему мальчику. Да, своему. Если у Леона и могли быть какие-то иллюзии, то она этих иллюзий не имела, с классически женским прагматизмом рассматривая его как свою настоящую и будущую партию.
        Во многом такие однозначные отношения сложились из-за совершенно нереальной мужской силы парня. Девочка раньше не знала, что мальчики могут быть такими выносливыми, и когда подруги жаловались ей на непонятные ощущения… что всё проходило как-то скомкано, излишне быстро… Марина втайне ухмылялась и довольно потирала руки. Ей самой эти проблемы явно не грозили, самой бы выдержать их безумное рандеву…
        Отлаженная жизнь начала рушиться, когда мне исполнилось тринадцать. Сначала умер учитель, вернее, как он называл себя на японских манер - сэнсэй. А потом Марина закончила школу, и в один прекрасный момент просто исчезла. Вот была она, а вот уже нет. Неделю я ходил, шальной. Не мог понять, как такое могло случиться, не мог поверить, что её больше нет. Она даже не попрощалась! Я обивал директорские пороги, и надоел воспитателям и школьным учителям до такой степени, что мне рассказали абсолютно всё, что знали сами.
        Марина не пришла за получением школьного аттестата. Все её вещи, что были в детском доме, также остались нетронутыми. Как будто она пропала где-то на пути из детского дома в школу, или наоборот. Как-то между делом выяснилось, что мы с ней и в детский дом попали с разницей в один день - сначала я, а следом - она. Её просто оставили на лавочке, недалеко от входа, где она и просидела до позднего вечера, после чего на улицу вышел сторож и пригласил её, тогда ещё четырёхлетнюю малявку, внутрь. Впрочем, это знание не давало ответов на главный вопрос: где сейчас Марина?
        Мне не оставалось ничего, кроме как сцепив зубы признать свою первую в жизни невосполнимую потерю. Или вторую, если брать в расчёт учителя. Если бы не боевые искусства, я бы тогда мог и не пережить всех этих потерь - слишком нелюдимым был. Мне просто некому было выплеснуть наболевшее. Я никому не доверял в должной мере, никого не пускал в свою душу. Но внутренний зверь был давно усмирён, оставалось лишь пригладить его встопорщившуюся шерсть очередной медитацией, очередным комплексом упражнений. Или загонять его в силовых упражнениях. Или отрешиться от всего в бою.
        Целую неделю я провёл в медитациях, лишь иногда прерывая их силовыми упражнениями. Иногда выплёскивал излишки энергии и активности в отработке ударов. Ну а потом просто перевернул прошлую страницу в своей жизни и пошёл дальше. На дворе как раз свирепствовала перестройка, как грибы росло увлечение восточными единоборствами, и я очень быстро оказался подхвачен этой сметающей все препятствия волной свободы. Сначала - занятия у некоторых полулегальных мастеров в роли помощника тренера, ну а потом, когда это стало возможно - подтверждение собственной квалификации, и завоёванное в боях на исконной родине моего сэнсэя звание мастера, с правом передачи мастерства.
        Так начался новый этап в моей жизни, этап передачи опыта. Хотя реально этот этап начался ещё раньше, когда я открыл душу другим представительницам противоположного пола. А с ним пришло понимание, что другую Марину мне найти будет ой как непросто… Воистину, что-то по-настоящему ценить мы начинаем, только когда этого лишаемся. И хотя я ценил Марину, но вот то, что она мне давала, стало понятно в полной мере лишь после утраты. Другие девчонки просто не выдерживали моего темперамента…
        Роковая женщина
        Утром невыспавшаяся Ленка ушла, хлопнув дверью. Она была в ярости, у неё сегодня было запланировано какое-то важное мероприятие на работе. За вещами она обещала прислать в обед водителя. Я принял расставание, как данность, и великодушно взялся собирать её шмотки. Флегматично разложил по пакетам ворохи нижнего белья, халатиков, пеньюарчиков; за каждым была своя история, но перебирать эти истории в памяти совершенно не хотелось. Аккуратно сложил в чемодан платья… На верхней одежде моё хвалёное терпение кончилось, я с рыком сорвал со стойки тяжёлую дайкатану [2 - Дайкатана - автор наслышан, что это неправильное название для японского оружия «тати» или «дайто», но Леону, не очень дружному с холодным оружием по причине несколько иной своей специализации, на это наплевать с высокой колокольни. Он не фанат японской культуры во всех её проявлениях и отдаёт дань исключительно философии, духу , посему предпочитает привычные русскому уху названия. Если это режет слух уважаемым любителям японской культуры, отсылаю их к другим образчикам этой самой культуры - на этот раз в области письменности.] - подарок
одного непростого спарринг-партнёра из Японии - и чётко по канону, вдыхая и выдыхая в такт движениям смертоносной стали, принялся… рубить чемодан, пакеты и коробки с обувью. Дури во мне хватало, оружие было великолепно заточено, так что в стороны разлетались лишь ошмётки тряпья и куски некогда изящных туфелек.
        Закончив экзекуцию, я вернул верное оружие на стойку, низко ему поклонился. Затем вытащил из шкафа холщовый мешок и принялся запихивать в него остатки разбитой в хлам прошлой жизни. Водитель Ленки сильно удивится тонкости помола личных вещей хозяйки…
        Вспышка ярости помогла очистить сознание от накопившихся там шлаков рефлексии. На первый взгляд глупо вымещать эмоции на ни в чём не повинной одежде, но не более чем вымещать их на кукле своего начальника. Японцы отличные психологи. Даже если нет ненависти, а есть только накопившиеся шлаки рефлексии и лёгкой неудовлетворённости - ударь по символу этого самого недовольства, и тебе сразу станет легче. Сразу станет лучше работаться, тем более, если никакой другой отдушины нет, и не предвидится. А у японцев её реально нет, они слишком помешаны на собственном жизненном пути, на собственном предназначении, поэтому и на верности корпорации зацикливаются слишком сильно. Всё бросить и уйти в другую компанию или в другую специальность - не для них. Чтобы крышу не сорвало - кукла начальника в самый раз.
        Некогда красивое бельё, хранящее в себе частичку памяти наших с Ленкой отношений - такой же символ. В конце концов, бывшая любовница не обеднеет от утраты этого тряпичного хлама. А получив мелко нарезанный винегрет, приобретёт веский аргумент за правильность своего выбора. Нам обоим, в конечном счёте, будет лучше. Одним словом, дайкатана - лучшее лекарство против ненужных рефлексий. Жаль, я больше по рукопашному бою. Пинать же бельё ногами и руками - верх глупости, даже если оно в холщовых мешках…
        Я подошёл к окну, вгляделся в подъезд дома напротив. Опять шпана тусит… Итак, раз страница моей личной жизни оказалась перевёрнута, нужно срочно нанести на неё новый текст. Мучиться воздержанием я не собирался. Отсюда вывод: сегодня ночью предстоит охота . Какие «угодья» мне сейчас доступны? Работы в классическом смысле, в виде некоего трудового коллектива, у меня нет. Я одиночка. Есть только ученики. Но на учениц я принципиально не охочусь. Заводить романы с ученицами - последнее дело, это верный шаг к утере авторитета, да и на качество подготовки подобное влияет не лучшим образом. Остаётся только искать отношений на стороне.
        У каждого человека формируется своего рода «резерв» для отношений, из которого он и выискивает для себя партнёра на всю жизнь. С течением жизни этот резерв, правда, истаивает… А обновлять его в зрелом возрасте не тянет - слишком много геморроя. Чем дальше, тем сложнее пускаешь новых людей в свою душу. Мне, как тренеру, конечно, проще, учителя вообще энергичней прочих людей, они частично перенимают бьющую ключом энергию своих воспитанников…
        На дворе стало шумно. Я даже специально приоткрыл окно, чтобы вслушаться в происходящее - это немного отвлекало, да и наводило на правильные мысли. Шпана разошлась не на шутку… Сходить, что ли, размяться? Начать охоту с хорошей уличной драки? Нет, это средство мы оставим на крайний случай, про запас. Молодёжь…
        Можно воспользоваться интернетом, с бесконечным множеством сайтов знакомств. Молодёжь частенько этим страдает. Вот только лично для меня подобный метод подходит слабо. Знакомиться в интернете - это всё равно, что гулять по минному полю. Ты точно знаешь, что что-то рядом есть, но вот что и где… А потом как рванёт! И окажется, что твоя новая знакомая на самом деле весит под центнер, а фотки она позаимствовала у подружки. Или она, конечно, симпатичная, и всё такое, но… ей на самом деле ещё нет восемнадцати. А значит, минное поле только начинается. Да даже элементарно, о чём мне, зрелому человеку, говорить с такой девчушкой? Я же ей в отцы гожусь! Но самое поганое даже не это. Самое жуткое в интернет-общении - это бесконечный, тянущийся месяцами флирт без какого-либо логичного развития отношений. Для молодёжи это нормально, но мне-то не флирт там нужен! Мне конкретику подавай!
        А где у нас самый быстрый и понятный «полный контакт»? Правильно, в ночном клубе. Сходить, что ли, куда вечером? В некоторых таких заведениях охранниками работают мои ученики, там даже компанию особо искать не нужно. И наводочку дадут, и прикроют если что… Без последнего в моём деле никуда. Ибо приключения на пятую точку находят меня в клубах постоянно, и отнюдь не только в лице очередной симпатичной искательницы острых ощущений. Пьяные драки, разборки - да мало ли что происходит ночью на этой арене борьбы за внимание противоположного пола? А если сегодня ночью что-то не заладится…
        Шпана за окном продолжала развлекаться. Надеюсь, их завода хватит до позднего вечера, и никто их не спугнёт раньше времени. Как бы так «прикормить» потенциальных жертв, чтобы они протусовались там до вечера?.. На случай, если вернусь из клуба неудовлетворённым?.. Да, задачка… Выстроившийся в голове чёткий план окончательно примирил меня с жизнью без Ленки.
        …И всё же я не удержался, включил компьютер. Сначала лениво пробежался по сообщениям в тематическом форуме, затем перешёл к письмам на электронной почте. Тут меня ожидал сюрприз: среди тонн спама с предложением эскорт-услуг возникло коротенькое письмецо без темы. Послание гласило: «Сегодня, в пять часов вечера, в интим-магазине „Белый кролик“. Там и познакомимся. Фото во вложении». - Всё, больше ничего.
        Несколько долгих мгновений я пытался осмыслить, что же меня так зацепило в этом коротком послании. «Мне ещё никогда не назначали свиданий в интим-магазине!» - понял я причину своего недоумения. Девочка явно намекала. Или не намекала? Слишком уж буднично звучали скупые слова. Так или иначе, она меня заинтриговала. Сильно заинтриговала.
        Фотка во вложении действительно была. Компьютер почему-то очень долго её обрабатывал, прежде чем открыть. Я глянул на разрешение, и невольно присвистнул: весила картинка больше десяти мегабайт. Её делали на чём-то профессиональном - ещё один интересный штришок. А в следующее мгновение мне стало не до праздных размышлений, потому что с экрана монитора на меня смотрела… роковая женщина.
        Я повидал много женщин. Повидал в самых различных позах… вернее - жизненных ситуациях. На первый взгляд, женщина на фотографии смотрелась обыденно, даже буднично. Черноволосая, в деловом костюме, она облокачивалась на дверь автомашины, словно снимок делался впопыхах, где-то в дороге. Костюм скрывал все основные детали, за исключением очевидной стройности и подтянутости фигуры. Густые волосы цвета воронова крыла разметались по чёрным же плечикам костюма, частично ниспадая на высокую грудь. Остренькое личико с изящными чертами было симпатичным, но его сильно портила серьёзность, делая обыденным и блёклым, похожим на застывшую маску. Зато глаза… Я несколько минут не мог оторвать от них взгляда. Тяжёлый, даже немного давящий их взгляд заставлял пробегать мурашки по спине. Эта женщина была облачена нешуточной властью, умела командовать, и, пожалуй, убивать тоже умела. Вряд ли сама, но человеческая жизнь для неё точно ничего не стоила. На этом можно было бы и закончить осмотр, но где-то в глубине глаз, на самой грани восприятия, в женщине жила тоска. Или это был след потаённого безумия? Не знаю. Что-то
с ней было не так, с этой сильной роковой женщиной.
        Весь день я думал. И по пути в спортзал; и во время силовой разминки; и когда гонял молодняк; и даже когда выбивал дурь из нашего городского отряда ОМОН - ребята отправлялись в очередную горячую точку и зачем-то решили подтянуть навыки. И думал ровно до тех пор, покуда их капитан не сорвался на боевое самбо, пополам с какими-то самопальными наработками убийц из военной разведки. Вот тут мне сразу стало не до праздных мыслей, нужно было следить, чтобы этот малый не покалечил меня или сам ненароком не покалечился уже от моих боевых приёмов.
        - Извини, Леон, что-то башню сорвало. У меня такое бывает, когда угрозу чую. От тебя же сегодня несёт чем-то… Решимостью? Готовностью убивать? - здоровенный бугай-капитан вытирался после душевой и, стараясь не смотреть в мою сторону, говорил словно бы про себя.
        - На свидание иду, Петрович, - нейтрально бросил ему, откладывая полотенце и берясь за свежую одежду. Часы показывали 16.10.
        Срыв капитана и эти его слова поставили окончательную точку в моих душевных терзаниях. Под градом его ударов, каждый из которых мог стоить жизни, мне стало интересно. Жизнь окрасилась в яркие цвета, заиграла под солнцем риска. Я решил посмотреть эту стерву в деле, почувствовать её ярость, сбить с неё саван властности. Никогда ничего подобного не делал, но если бы я не рисковал и не пробовал нового, то чего бы стоил, как воин?
        - Ты там поосторожней, прибьёшь ненароком дуру. Они на словах только хорохорятся, а дашь в репу, сразу стихают - по себе знаю. Только ты сегодня можешь так дать… Выпей хоть чего, скинь напряжение.
        - Нет, Петрович. Пойду так. Я ещё сам не знаю, чего ждать, пусть уж лучше с таким настроем.
        - Ну, как знаешь, сэнсэй. Я тебя предупредил. Лучше послушай ветерана, дольше проживёшь.
        - Обязательно. Только не в этот раз и не в этом деле. Извини капитан.
        - Это твоя жизнь. Тебе и решать, - на том и расстались.
        Вообще, мне следовало бы прислушаться к капитану. У него, если башню не сносит, чуйка работает что надо. Такого на своём веку навидался мужик, врагу не пожелаешь. Людей насквозь видит, знает, как облупленных, да и меня за годы совместных тренировок успел неплохо изучить. Жаль, конечно, мужика - после стольких ранений и смертей вокруг, он почти не воспринимает философию боевых искусств. Хорошо ему даётся только убийственное мордобитие, вбитое когда-то в армии, в каком-то тамошнем спецназе. Такая гадость, если честно. Как если благородное вино сравнивать с тошнотворной брагой. Но цепляет - этого у неё не отнять.
        Вот только и я слишком упрям, чтобы слушать капитана, когда дело доходит до сердечных дел. Ему бы мои проблемы. Но этот взгляд… Всё мог забыть, всё мог выбросить из головы в даме, но взгляд… Чувствуешь эту силу, совсем не женскую мужественность, и жалко её почему-то становится. До боли жалко. Зачем ей всё это? Деловая женщина? Ха! Сто лет ей не нужна эта деловитость, лучше бы детей растила, да хозяйство в руках держала, чем чужую роль играть. Это мужики должны в грязи людской плавать, ловить мутную рыбку достатка, порой расплачиваясь своей кровью и свободой. Я тряхнул головой, отгоняя ставшие чересчур яркими мысли; сделал лёгкую дыхательную гимнастику. Сразу отпустило. Что-то меня сильно глодало, словно шёл я не на свидание, а на смертный бой. Моя интуиция, похлестче капитанской, вопила на все лады, как та сирена на полицейской машине. Всё без толку. Решение уже принято, пути назад отрезаны: быть сегодня битве века.
        Магазин стоял на центральной улице нашего совсем немаленького городка, крича на все лады яркими вывесками. Пройти мимо, не заметив завлекательных приглашений, было невозможно. Я ненадолго задержался, изучая проходящую мимо вывесок людскую массу. Некоторые хмурились, ловя взглядом весёлые картинки; другие поспешно отворачивались, пряча глаза; третьи улыбались, в их взгляде появлялся вызов всему миру в целом и противоположному полу в частности. По взглядам прохожих можно было многое сказать о самом человеке. Были и такие, кто, подобно мне, лишь легонько мазал взглядом по вывескам, без особого интереса отворачиваясь.
        Я посмотрел на противоположную сторону улицы и, к своему немалому удивлению, увидел там… мою роковую женщину. Она стояла недвижимо, с лёгким интересом на лице изучая цветастые вывески и проходящих мимо них горожан - только иссиня-чёрные волосы лениво трепыхались на ветру, подобно рамке обрамляя смуглое острое личико с изящными чертами. Мой взгляд оценивающе пробежался по женскому телу. Незнакомка была такой же, как на фото. Оболочка нереальной красоты, обжигающе холодная, словно сошедшая с обложки модель, но глаза… Глаза были ещё более выразительными, чем на фото, да и серьёзности в её облике было заметно больше; дама поймала мой взгляд и коротко кивнула. Мы почти одновременно оказались у дверей магазинчика. Несколько секунд вглядывались в глаза друг другу, но, так и не произнеся ни слова, синхронно зашли в помещение.
        Внутри кричащих и ярких красок было ещё больше, чем снаружи. На витринах стройными рядами стояли всевозможные игрушки для взрослых, радуя глаз весёленькими цветами и футуристическим внешним видом. Однако все они интересовали даму постольку-поскольку, играть она собиралась явно не с ними.
        - Леон, можешь взять здесь что-нибудь для пролонгации, эрекции и тому подобного. Ну, ты понимаешь. Не хочу потом отвлекаться, - в устах женщины эти слова прозвучали столь же буднично, как и текст её послания днём раньше. Вот и думай после этого, кто кого тут снимает. Да и это её предложение… Она же не для себя предлагала выбрать гигиеническую химию, а для меня! Ну, чертовка! Это я удачно пришёл.
        - Я не очень понимаю, девочка, зачем мне всё это, - короткий жест в сторону витрины с прозрачными жидкостями в разномастных флаконах.
        - Понимаешь, мальчик, девочки гораздо выносливей в этом деле. Странно, что тебе приходится это объяснять, - словно маленькому попыталась донести до меня дама.
        - У меня другая проблема, - коротко хмыкнул я, но злая ирония канула всуе - выражение лица женщины не изменилось ни на йоту. Хорошо, будут тебе спецсредства!
        К нашему разговору внимательно прислушивалась молоденькая девчонка-продавщица. Когда я обратил на неё свой взор, она подхватилась и принялась заученными репликами превозносить свойства местных «эликсиров любви».
        - Возьму только то, что подойдёт для обоих партнёров, - коротко отрезал я, и даже не взглянул на свою новую знакомую.
        - Ты так уверен в своих силах? Посмотрим-посмотрим, - раздумчиво прокомментировала та, не слишком, впрочем, удивляясь. Она посчитала мою выходку мальчишеством! Но спорить я не стал, смысла в этом не было никакого. Мы покидали магазин, оставаясь каждый при своём мнении: бой обещал быть жарким.
        На улице женщина буднично, словно давнего любовника, подхватила меня под руку, настойчиво оплела пальчиками ладонь пленённой руки, а в довершение ещё и легонько ткнулась бедром в моё бедро. Я ожидал совсем другого. Нарочитая серьёзность и безразличие в облике незнакомки так и кричали о её показной неприступности, но оказалось, показными они как раз и не были. Исполненным доверчивости жестом она пыталась уйти, сбежать от собственной напряжённости! Интуитивно я отметил и ещё одно: рукопожатие спутницы оказалось удивительно крепким, совсем не девичьим.
        - Меня Диана зовут, - немного погодя констатировала дама.
        - А отчество? - нужно было проверить догадку, поэтому я пошёл в атаку.
        - Что?.. Зачем?
        - Ты ведёшь себя так, что хочется обратиться по имени-отчеству. Зачем всё это?
        - Что именно?
        - Магазин, смазки, подчёркнутая холодность. Зачем вообще встречаться, если не хочешь расслабляться?
        - Брось, Леон. Ничего подчёркнутого во мне нет. И насчёт «расслабиться». Не умею я расслабляться, мальчик. Такая уж у меня работа. А до остального… Мы же взрослые люди, прекрасно знаем, что будет вечером. Так зачем потом отвлекаться на мелочи?
        - Ты слишком логична и рассудительна. По-моему, в любви это лишнее. Нужно расчищать место импульсивности, эмоциональности, неожиданным поступкам - только тогда будет интересно, да и романтику твоё поведение гробит на корню.
        - Не люблю я романтику, мальчик. Слишком это суетно.
        - Но ведь для чего-то же ты пригласила меня на свидание? Снять мальчика можно в другом месте.
        - Не скажи. Если бы мне нужна была функция, а не живой человек, я бы купила вибратор.
        - Тогда я ничего не понимаю.
        - Не переживай, потом поймёшь. Сейчас сходим в ресторан, выпьем чего-нибудь, потанцуем, погуляем, ну а потом пойдём в постельку.
        Только сейчас до меня дошло, что женщина с методичностью танка влечёт меня в помпезный и дорогой ресторан «Усадьба», в самом центре города. И всё это у неё просчитано, всё продумано наперёд! Но не для того я сюда пришёл.
        - Извини, девочка, у меня другие планы.
        - Какие же? Можем обсудить.
        - Ничего не нужно обсуждать, просто доверься мне. Нужно же хоть немного расслабиться!
        Моя спутница неожиданно согласилась, даже её рукопожатие смягчилось. Или мне только показалось? Вообще, без этого её убийственного взгляда она совсем не казалась холодной и чуждой. Некоторые дамы могли вести себя нарочито отстранённо, стараясь продемонстрировать свою недоступность, подчеркнуть свою принадлежность только идущему рядом с ними мужчине. Диана не собиралась никому ничего демонстрировать и уж тем более не спешила показывать гордость от наличия рядом достойного мужчины. Но и роль простушки она играть не умела. С учётом же моего легкомысленного наряда - белые по тёплой погоде брюки и рубашка с коротким рукавом - против её строгого делового костюма чёрного цвета, наша пара больше тяготела к совсем иному типу. Деловая леди выгуливает своего молодого любовника - ни дать, ни взять. Но делает это естественно, органично, стараясь если не расслабиться, то хотя бы не обжигать меня и всех встречных и поперечных ледяным холодом.
        Весь вечер я буквально в лепёшку расшибался, стараясь растопить снежную королеву. Провёл её по набережной реки, в надежде пробудить романтическую жилку; в городском парке водил по тенистым аллеям из вековых дубов, даже вырвал несколько поцелуев под особенно раскидистыми ветвями древних гигантов. Всё тщетно. Нет, она, конечно, посматривала по сторонам, зачёрпывала ладонью проточную воду, отвечала на поцелуи, но её глаза оставались такими же безжизненными. Как женщина она мне нравилась: в самом деле, сложно не заинтересоваться такой красотой. После объятий в парке я также успел немного ощутить её тело, и оно показалось мне крепко сбитым, упругим, наполненным жизнью и силой. Меня переполняла решимость заставить женщину смеяться, заставить выбросить из головы все проблемы - хотя бы на один вечер! Я был уверен, что кино не поможет, равно как и ресторан, и парковые аттракционы. В моём арсенале оставалось единственное средство, которое давало хотя бы шанс на успех.
        Спустя четверть часа мы уже стояли перед дверями ночного клуба «Молодёжный». Заведение не из дешёвых, оно служило местом сбора городской золотой молодёжи. Я бы предпочёл клуб попроще, но совсем не простой статус женщины рядом со мной делал его единственно подходящим, пусть и с некоторой натяжкой: где молодёжь, и где мы! Ни во мне, ни тем паче в моей спутнице молодецкой развязности не было и в помине. А нет молодецкой удали - нет и оснований причислять себя к молодёжи.
        Охрана проводила нас ленивыми, немного недоумёнными взглядами, словно подтверждая мои соображения о молодости. Но им-то что! Зато клиент явно беспроблемный и при деньгах. За мощной внешней дверью и коридором с раздевалкой и кассой безраздельно правила музыка. Кислотные ритмы вгрызались в рок-напевы, стоял невообразимый писк и гул, а над всем этим властвовала частая вибрация барабанных ритмов. Моя дама неожиданно оживилась.
        - О! - воскликнула снежная королева. - Танцы! Молодец, Леон, правильно угадал!
        В знак благодарности Диана тут же повисла у меня на шее и подарила глубокий поцелуй с языком, и, совершенно ошалевшего от разительной смены настроя спутницы, потащила танцевать. Мы пролетели мимо неуютных столиков, залитых неживым призрачным светом неоновых ламп, мимо длиннющей барной стойки, вторящей светомузыке взблесками отсветов на стеклянной посуде, и остановились уже на танцполе, аккурат по правую руку от крутящейся на светящемся шесте особы.
        Женщина замерла точно напротив меня. Увидеть выражение её лица в неровном свете было просто невозможно, но красноречивей мимики был иной жест: Диана бесцеремонно скинула с себя пиджак и размашистым жестом отправила его в полёт до барной стойки. Затем переступила через туфельки на высоком каблуке, крутанулась на босых ногах, словно проверяя собственную координацию, а в следующее мгновение резким прыжком запрыгнула на меня, обвив стройными сильными ногами мои бёдра. Удержаться на ногах удалось с огромным трудом, но это совершенно не взволновало разошедшуюся женщину.
        У меня от такого обращения тут же начисто сорвало крышу. Напряжённые размышления сегодняшнего дня так подействовали, что ли? Или расставание с Ленкой? Или роскошная женщина рядом, так резко сменившая настрой? А может и вовсе чудовищный коктейль из всего перечисленного и каких-то дремучих инстинктов, спавших где-то в недрах сознания в ожидании своего часа. Женщина выписывала на танцполе совершенно невообразимые кульбиты, извивалась змеёй, но все её движения были подчинены царящему в зале ритму. Пожалуй, её танец чем-то напоминал смесь из спортивного брейк-данса и лёгкого стриптиза. Первого, правда, было значительно больше. Я также пытался держать темп и ритм, на ходу кое-что перенимая у своей женщины, но мне банально не хватало опыта. Хорошо получалось только время от времени выступать опорной площадкой для выкрутасов спутницы. Её танец всё же был для двоих, слишком много оказалось в нём прыжков на партнёра и от него. Были здесь и замысловатые перекидывания вытянутого в единую нить женского тела вокруг тела партнёра. Даже многочисленные шпагаты в самых разных ракурсах были. Одним словом, мы творили
на танцполе нечто невообразимое, и жалкие подёргивания стриптизёрши уже никого в зале не трогали. Ошалевшая охрана сначала рыпнулась было прекратить безобразие - необоснованное занятие аж доброй половины танцпола, - но, видя интерес зала к танцу, предпочла ретироваться.
        Женщина меня всё-таки загоняла. Когда я выполз с танцпола к ближайшему столику, ощущение было таким, словно по мне промаршировал целый полк в полной боевой выкладке. А всего-то попрыгала милая хрупкая женщина! Диана скромно уселась на стульчик напротив. За столом света было побольше, и я смог, наконец, рассмотреть её лицо. Моя спутница раскраснелась, глаза лучились радостью и задором, словно быстрый ток крови смог растопить их вековой лёд. В отличие от меня, женщину переполняла энергия, она била через край и невольно переливалась в игривом выражении тёмно-коричневых глаз. Диана смотрела только на меня, и никуда больше, и по её взгляду я прочёл все её планы на ближайшую ночь. Собственно, в них вряд ли что-то коренным образом изменилось, только градус предстоящей борьбы двух тел сильно повысился.
        Но насмотреться друг на друга нам не дали, равно как и мило поворковать или хлебнуть изысканного алкоголя. Местные завсегдатаи предсказуемо решили наложить руку на неожиданно возникшую в заведении жемчужину. Чья-то ладонь по-хозяйски легла на плечо моей спутницы, но она лишь недовольно повела плечиком, стряхивая досадную помеху. Потом кто-то попытался похлопать по плечу уже меня - мол, пора тебе, мальчик, освободить по ошибке занятое место. Это они зря. Я даже мысль как следует додумать не успел, тело сработало на одних рефлексах. Жёсткий захват руки, рывок, и вот уже на стол летит первое тело. Диана, как только на её плечико вновь легла настырная ладонь, в точности повторила мой жест, и второе тело легло на стол поверх первого. Мы со спутницей поразительно синхронно поднялись, а через мгновение, собрав разбросанные вещи, уже пробирались на выход. До меня не сразу дошло, что женщина, перед тем как отойти от стола с поверженными противниками, наклонилась над ними вовсе не просто так. От одного лёгкого броска сознания не лишаются. Пожалуй, моя догадка была не совсем верна: похоже, дама убивает
именно что сама. Но меня уже это волновало слабо, слишком интригующей оказалась личность снежной королевы, чтобы давать задний ход.
        Наверное, самым правильным было бы вызвать такси, но Диана наотрез отказалась. Она только шепнула мне на ушко загадочное: «Я слишком распалилась. Если поедем сейчас, боюсь, ты эту ночь не переживёшь. Давай немного погуляем по ночному городу». Спорить я не стал. Её закидоны уже не казались чем-то необычным, стали естественными и даже немного родными. Так что наш путь теперь пролегал в городской парк, а чуть позже мы собирались выйти на центральные улицы, к яркому свету ночного города.
        Шаги преследователей раздались на гулкой мостовой парковых дорожек спустя минут пятнадцать. Парни оказались упёртыми, не желали смиряться с очевидным поражением. Я остановился, отточенным жестом попытавшись отправить женщину за спину. Но милое создание проявило нешуточное упорство и физическую силу, чтобы остаться на месте. Давить на неё силой совершенно не хотелось, поэтому пришлось более внимательно оценивать диспозицию. В этом месте парка было темно, аллея оказалась не основной, поэтому свет фонарей до неё долетал лишь в виде сероватого марева. Едва мы остановились, как на аллею из ночной темноты вывалилась четвёрка шумно бегущих и тяжело дышащих «теней». Преследователи, не останавливаясь, бросились в атаку. Я поспешил им навстречу, по-прежнему стараясь держать спутницу за спиной.
        Первого я вырубил на противоходе, воспользовавшись инерцией движения грузного тела. Парень так и пролетел ногами вперёд, моя нога несколько притормозила лишь его голову. Второй оказался более расторопным и чуть отклонился в сторону женщины. В воздухе мелькнуло смазанное движение, и «расторопный» отправился следом за своим товарищем: Диана не собиралась просто стоять в сторонке. Я почувствовал слева её спокойное дыхание, уловил движение вбок - она пыталась перехватить ещё одного преследователя. На меня уже наседал третий, поэтому пришлось на несколько мгновений оставить женщину без присмотра. Парень выкинул вперёд руку, в неверном свете блеснула полоска стали узкого клинка. Выламывая руку, я невольно отметил, что нож в руках мужчины был отнюдь не безобидным - настоящий кинжал с обоюдной заточкой. Нож отлетел в сторону, но и мне хорошенько досталось. А нечего было слишком сосредотачиваться на смертоносной стали! Эта общая ошибка, которую я неоднократно вытравливал из учеников, в реальном бою почему-то постигла и меня. Всё-таки оружие притягивает взгляд своей смертоносностью, затаённой угрозой, и
нужно себя неплохо контролировать, чтобы не отвлекаться на него. Впрочем, тело действовало чётко, без вмешательства мозга, и коварный удар коленом приняло на себя моё собственное колено. Я попытался провести бросок, но и мой оппонент был совсем не прост, воспользовался моим слишком отклонившимся в бок для броска телом и немыслимым образом вывернулся из захвата. Мы закружились по мостовой, обмениваясь ударами.
        Несмотря на плохое освещение, я отметил в противнике представителя кавказской народности. И нож, и отличная личная подготовка - всё сразу встало на свои места. Эти ребята часто оказываются неплохими бойцами, их натаскивают с раннего детства, вбивают жёсткую семейную иерархию и неплохие бойцовские навыки. В каждой семье степень подготовки и личной дисциплины разнится, и зависит главным образом от навыков и желания старших учить. К слову, губит кавказцев излишняя горячность. Мой противник не был исключением; он, хотя и видел мастерство «жертвы», упорно не желал признавать этого мастерства, рвался вперёд, пытался наседать, и, закономерно, получал по первое число. Наконец у парня окончательно застелило глаза от ярости, и он пропустил очередной удар, ставший для него роковым. Тело противника с всхлипом опустилось на мостовую.
        Я огляделся по сторонам. Спутница нашлась в паре метров справа от меня. Женщина как раз наклонилась над поверженным противником, а когда вновь выпрямилась, в её ладони оказался какой-то предмет. Я подошёл ближе и обомлел: Диана пренебрежительно вертела в руках пистолет ТТ.
        - Интересная игрушка. Вроде бы их больше не выпускают?
        - Он что, пытался его применить? - до меня постепенно доходило, в какую историю мы чуть было не угодили.
        - Пытался, - пожала плечами дама. - Дурак. Кто же размахивает оружием, вместо того, чтобы сразу его использовать? У него не было шансов.
        - Кто ты, Диана? Ты ведь и в кабаке что-то сделала с теми пацанами.
        - Сонная артерия. Ничего особенного. Отдохнут чуток, потом встанут, как новенькие. Будем убивать руками или… этим? - она покрутила в руках легендарный пистолет.
        - Убивать? Кого?
        - Ты собираешься оставлять за спиной живых врагов? - в голосе женщины проскользнуло нешуточное удивление.
        - Да какие они враги! Так, пацаны, решившие, что им всё можно.
        - Не знаю, не знаю… но это твой город, тебе видней, - женщина бросила оружие на землю, затем склонилась над телом. Её ладони сноровисто сжали кисть руки парня. Хруст. Стон, на мгновение очнувшегося человека, который тут же вновь провалился в туман забытья. Ладонь молодого дурня безвольно обвисла в руках женщины, сломанная в кисти. Через мгновение та же судьба постигла и другую его руку. Диана поднялась, мгновенно утрачивая интерес к поверженным противникам, только коротко пояснила в темноту. - Чтобы в следующий раз был умней.
        Она подошла ко мне вплотную, попыталась заглянуть в глаза. Это у неё не получилось - слишком мало света было вокруг, чтобы рассмотреть детали мимики. Тогда ледяная королева просто подхватила меня под руку и потащила прочь от опасной аллеи. Тело безвольно повиновалось: я был слишком ошеломлён увиденным, чтобы упираться. Какой-то средневековой жутью веяло от слов и дел моей роковой женщины.
        Возле входа в парк Диана поймала первую попавшуюся машину, чуть ли не силой затолкала меня внутрь и уселась рядом. Лишь прикосновение её ладони к внутренней стороне моего бедра развеяло наваждение.
        - Ты… - начал было я, но женщина присосалась к моим губам, не давая произнести ни слова.
        - Потом, - тихо шепнула одними губами.
        Такси неслось по ночным улицам, стремительным росчерком удаляясь от центра. Время исчезло, остались только губы красавицы, да её острый, гибкий язычок. Мы целовались, как безумные, словно бы стараясь проникнуть в тело партнёра, полностью завладеть им. Когда машина остановилась, женщина, даже не глядя на водителя, бросила на переднее сиденье бумажку; в свете близкого фонаря мелькнула искажённая звериным оскалом гримаса буржуазного президента-основателя. Словно в тумане, то и дело жадно прижимаясь друг к другу, мы преодолели расстояние до калитки в мощной кирпичной стене забора. Даже вспыхнувший при нашем приближении яркий свет не смутил разгорячённых сознаний и тел. Мы рвались в дом, словно именно там был сам смысл бытия, без познания которого наши жизни ничего не стоили. Калитка тяжело грохнулась о внутреннюю часть забора, какой-то автоматический механизм подхватил её, стремясь вернуть на место. Не видя в себе сил дольше сдерживаться, я сжал женское тело стальной хваткой, партнёрша же в ответ плотно обхватила мои бёдра ногами, тяжестью своего тела увлекая меня к забору. Рыча, я буквально вдавил её
в жесткий камень, но вместо жалоб или стенаний получил лишь ответный рык.
        Ближайшие полчаса мы бесновались на улице, предаваясь любви сначала прямо на стене, затем повалились на траву лужайки. Женщина тут же оказалась сверху, её сильные ноги жёстко сжали меня, не давая даже шанса вырваться из захвата, колени упёрлись в напряжённые мышцы торса. Плохо соображая, я, тем не менее, успел поймать убегающую мысль. Эта поза оказалась словно созданной для Дианы - та знала, что и как нужно делать, чтобы у меня даже мысли не возникло пытаться вырваться из тисков захвата. Так что большую часть времени я напоминал жеребца, послушно скачущего под своей всадницей, а мои жалкие попытки взбрыкнуть жёстко подавлялись сильными уколами коленей, за которыми неизменно следовала целая волна ласк: женщина словно пыталась ими извиниться за излишнюю жёсткость. Окажись в таких тисках менее подготовленный мужчина, ему не избежать переломов рёбер, а то и чего похуже.
        Я смутно помнил, как мы перебрались в дом: возбуждение никак не желало уходить, и это, похоже, вполне устраивало мою партнёршу. В сознании отложились какие-то футуристического вида кресла, в считанные мгновения превращающиеся в роскошную кровать на полкомнаты. Потом был кайф длинною в несколько часов, а потом я неожиданно понял, что иссяк; слишком высокий темп требовала от меня женщина, слишком ненасытной она была. Моя любовница не растерялась: недовольно рыча, метая глазами молнии, она втирала мне гигиеническую химию. Сразу немного полегчало, но Диана, даже не интересуясь моим состоянием, вновь запрыгнула на истерзанное естество. Потом я иссяк во второй раз и попытался сбросить вошедшую в раж женщину. Проще было извлечь из тела напитавшегося кровью клеща! Она ругалась на слабость мужиков, костерила рекламу хвалёных средств, но упорно не желала оставлять измученное тело в покое. Наконец она заявила, что придётся действовать по старинке. Я невольно расслабился. Наивный! В следующее мгновение что-то ужалило меня в область мошонки, тело скрутило сильной болью. Боль растекалась волнами, от низа живота
и выше, выше, выше… Следом за болью шло тепло. Горячая волна сметала тягучую усталость, словно её никогда и не было. Тело неожиданно сильно отозвалось на безобидную ласку ладошкой по животу, и больше уже женщине отвлекаться на мелочи не приходилось. Только под утро она, борясь со мной и с собой, вколола мне ещё один укол, который неожиданно принёс успокоение. Сознание почти сразу провалилось в тяжёлый сон без сновидений.
        Корпорация
        Проснулся я совершенно разбитым. Тело ломило, словно вчера весь день и всю ночь тягал тяжести. Ломило даже то, что в перетаскивании тяжестей не участвовало, и вообще было достаточно узкоспециализированным инструментом, заточенным на общение с противоположным полом. Я, шипя, сполз с кровати и огляделся по сторонам в поисках ванной комнаты. К моей огромной радости, она нашлась, даже дверь в неё была приглашающе распахнута.
        В ванной я, не задумываясь, ткнул красный сенсор, означающей, по всей видимости, подачу горячей воды. Белая продолговатая чаша ванны наполнилась за какие-то секунды, хотя не понятно было, откуда возникает стремительно прибывающая вода. Но в состоянии, в котором я пребывал в тот момент, окружающее вообще слабо меня волновало; скорее, следовало радоваться быстрому появлению оказавшейся действительно горячей воды.
        Десяток потрясающе приятных минут я мариновался в обжигающем кипятке, потом нашарил глазами ещё один сенсор, над сине-красным управлением водой. Сенсор недвусмысленно изображал частую гребёнку водных струй. Душ, одним словом. Я с трудом заставил себя подняться, лениво ткнул в сенсор, и в следующее мгновение чуть было не задохнулся. Вода из ванны тут же исчезла, вместо неё в воздухе повисла мелкодисперсная водная пыль. Она лезла в глаза, в нос, в уши, облепляла всё тело, впивалась в каждую его клеточку.
        Зловредное облако рассеялось через несколько минут, позволив, наконец, вздохнуть полной грудью. Странно, но вместе с водной пылью пропала и ноющая боль в перетруженных мышцах, вместо этого они отзывались привычной тяжестью, как и положено после нормальных нагрузок. Последним чудом местной технологической мысли оказался халатик, точно по волшебству ткнувшийся в руки на выходе из ванной.
        Между тем, в комнате ничего не изменилось, кровать не спешила превращаться в кресла, даже дверь, в которую мы вчера ввалились, была полураскрыта. Нужно было найти хозяйку и о многом её расспросить. Первая странность ожидала меня уже за дверью. Здесь не было ярко освещённого со всех сторон коридора, вместо него обнаружился короткий переход к другой двери. Я толкнул новое препятствие. Взгляду открылся обширный зал, предназначение которого не вызывало никаких сомнений и просто вопило о своём спортивном назначении.
        В помещении правил бал всё тот же необычный футуристический стиль, свидетелем которому я стал в спальне и ванной комнате. Непривычно зализанные обводы тренажёров в правой части зала. Какая-то непрозрачная матовая сфера на добрую треть площади - слева. Только по центру располагалась привычная бойцовская зона, больше всего похожая на борцовский ринг, только раза в два больше… Именно здесь нашлась хозяйка дома. Она занималась как раз тем, чем принято заниматься в бойцовской зоне - тренировалась.
        Я невольно залюбовался движениями своей женщины. Она дралась с тенью, это не вызывало никаких сомнений, но делала это так реалистично, словно перед ней был вполне осязаемый и реальный противник. Даже пару раз отлетела назад, как будто её отбросила чужеродная сила. Её стремительные броски напоминали броски кобры. Её низкое скольжение по рингу больше походило на движения большой кошки, вышедшей на охоту. Точные сильные удары, хотя и были скупы, зато чётко выверены и подгаданы к нужному моменту. И это её я вчера бросился защищать? Нет уж, увольте. При всём своём мастерстве мне было далеко до её хищных грациозных движений, да и пластика женского тела сильно превосходила мою собственную. Вчерашний танец в клубе предстал передо мной в совсем иных тонах, он проходил в естественных для неё ритмах и пластике. Диана лишь адаптировала свою бойцовскую технику под прикладные нужды быстрого спортивного танца. Пожалуй, её пластике позавидовала бы профессиональная художественная гимнастка, настолько естественно ей давались даже самые сложные кульбиты.
        Я не спешил отвлекать Диану от красивой и полезной во всех смыслах игры, которой та отдавалась без остатка. Она сама меня заметила; разорвала дистанцию со своим невидимым противником, при этом странно тряхнув руками, как будто стряхивала с них влагу, и лишь затем направилась к канатному ограждению борцовской зоны.
        - Привет, Леон. Не спрашиваю, как тебе спалось, знаю - отвратительно. Как тебе ионный душ?
        - Доброе утро, Диана. Ты про ту отвратительно липнущую к телу воду? Все эти новомодные изыски не заменят нормальной русской бани, хотя эффект… Точно заново родился. После наших ночных бдений ничего лучше не придумаешь.
        - Отлично. Давай ко мне, погоняю тебя немного, - я несколько замялся, и причина этой заминки не укрылась от внимательных коричневых глаз очаровательной любовницы. Она, с тонкой издёвкой в голосе, весьма откровенно принялась давить на мою психику. - Ты же инструктор рукопашного боя. Разве у тебя не было учениц-женщин? Их ты тоже боялся ударить?
        - Почему же, были. Я старался быть с ними поделикатней.
        - Я тоже постараюсь быть с тобой… поделикатней. Как до того в постели, - ощерилась женщина, мгновенно превращаясь в жестокую и расчётливую хищницу. На контрасте оказалось, что раньше она лишь мило ворковала.
        - Ты слишком ненасытна и требовательна, Диана. Я никогда не встречал такой женщины. Обычно они уходили от меня через пару месяцев, не выдерживая прессинга, а с тобой самому впору уйти через те же два месяца.
        - Ну-ну, не спеши с выводами. Признаю, я увлеклась. Ты действительно весьма выносливый представитель своего народа, я это уже отметила и оценила. Прошлые мужчины больше двух часов на своих ресурсах не выдерживали. Плюс, ещё час на вашей химии. Достойно, очень достойно.
        - А что было потом? Что ты мне вколола?
        - Гормональную гадость, - поморщилась женщина, делая брезгливое личико. - Действует до введения замедлителя, но даёт отвратительнейший откат. В твоём случае, думаю, ближнего отката не будет, зато дальний скажется к концу жизни: снизит время сексуальной активности минимум на неделю. Всё имеет свою цену. Так что в следующий раз я обойдусь двумя-тремя часами, это и так очень много, а потом посижу на вибраторах, ничего со мной не случится.
        - Не надо никаких вибраторов, - я упрямо вперился взглядом в её глаза. - Я не допущу, чтобы моя женщина осталась неудовлетворённой.
        - Ну-ну, я так и знала! - личико дамы просияло. Она вдруг подалась вперёд, и, поймав меня за воротник халата, подтащила к себе. Её губы обожгли горячим благодарным поцелуем. - Только есть другой способ, обойдёмся без уколов. Я поставлю тебе пару имплантов, и всё будет нормально. Совсем лёгких, ты не переживай, но в твоём случае этого будет более чем достаточно.
        - Импланты? Разве такие бывают?
        - Ещё как бывают! Но я тебе потом всё расскажу и покажу, а сейчас давай, лезь ко мне! Нечего торчать в гордом одиночестве, когда женщина рядом желает твоего общества, - она снова стала похожа на хищную кошку. Даже замерла, предвкушая скорую охоту, в которой вся её хищная энергия выплеснется в едином порыве боя.
        Женщина попыталась отстраниться, но теперь уже я продел руку за её шейку и резко привлёк к себе. Следующие несколько минут мы с ожесточением целовались, настойчиво пытаясь подавить волю партнёра, заставить его сдаться на милость победителя, который языком ворвётся в рот проигравшего и будет там править бал. Никому не удалось победить, мы разлепили объятия, и я одним движением перемахнул через канат. Уже собирался броситься в бой, но тут в мои руки ткнулось аккуратно свёрнутое кимоно, соткавшееся, не иначе, из воздуха. Пришлось переодеваться - под откровенно изучающим взглядом любовницы.
        Бой с роковой женщиной оказался на удивление приятен и лёгок. Она чётко разделяла собственно бой и тренировку, что лишь подчёркивало её непонятное мастерство. Где-то не довернуть локоток или ножку, где-то ударить чуть слабее, чем нужно для фатального эффекта - мы оба полностью контролировали свои тела, соразмеряя силу ударов и их скорость с партнёром. Я откровенно наслаждался тренировкой, мне давно не доводилось схлёстываться со столь утончённо умелым противником. В постели она была совсем не такой! За увлекательной игрой время пролетело незаметно, и когда я отпрыгнул назад, резко разрывая дистанцию, дама не стала настаивать, позволила выйти из боя. Она уже получила всё, что хотела.
        - Очень неплохо, мальчик. Я в восторге! Как вчера на танцполе: чувствую, ещё немного, и снова распалюсь, придётся тебе начинать утолять свою женщину с раннего утра. А ведь впереди ещё целый день и ночь! Или ты не против?
        - Разве у тебя сегодня нет дел? Ты показалась мне женщиной, занятой двадцать четыре часа в сутки.
        - Знаешь, чем отличается правильный руководитель от руководителя неправильного? Правильный может в любой момент исчезнуть, а его дело будет работать, словно уравновешенный маятник. У неправильного же, даже когда он на работе, дело стоит.
        - Ладно, я понял. Но я не руководитель, мне приходится работать самому.
        - Ты не проголодался? Как насчёт сытного завтрака? - резко сменила тему Диана. Увидев моё недовольство, она сочла нужным добавить. - Там и продолжим этот разговор. Нам есть о чём поговорить, не след это делать на голодный желудок.
        Я был вынужден согласиться с любовницей: при упоминании о еде в животе предательски заурчало, слишком много энергии было потрачено на потакание её и своим желаниям. Мы вышли в ту же самую дверь, откуда пришли утром. Тот же переход, явное отсутствие ответвлений, и перед нами возникла просторная ярко освещённая гостиная. Я протёр глаза.
        - Как такое возможно?
        - Леон, я контролирую одно из самых высокотехнологичных предприятий нашей планеты, поэтому могу позволить себе и не такие чудеса. Здесь полно прототипов, которые существуют лишь в одном экземпляре, аналогов им просто нет в этом мире.
        - Интересно. Но как это работает? Я же помню, вчера мы заходили в тот же вход, сегодня я вошёл в другой выход, а теперь вместо входа опять что-то новенькое.
        - Да нет тут ничего особенного. Нужные помещения перемещаются к шлюзовой камере по моей команде, так что далеко ходить нет никакой надобности. Удобно и функционально.
        - Типа крутящегося барабана?
        - Смотрел фильм «Куб»? Типа того куба. Который гиперкуб.
        - Ладно, проехали. Не удивлюсь, если еда будет подаваться прямо к столу.
        - Угадал. У меня всё максимально удобно, без ненужных и надоедливых посредников.
        Мы уселись за небольшой круглый столик, друг напротив друга. Только мы сели, на столе возникли дымящиеся блюда. Жареный поросёнок, фаршированный овощами, дымил и источал соблазнительные ароматы. Рядом шкварчал жареный картофель, возникший прямо на чугунной сковороде. Соки, вино, минеральная вода - всё появилось в один миг, словно на столике лежала скатерть-самобранка. Я так и не понял, откуда возникали блюда: никакой системы подачи при их появлении не проявилось. Женщину моё недоумение заинтересовало слабо, она отнеслась к происходящему, как к чему-то само собой разумеющемуся. Я поспешил перехватить инициативу и принялся ухаживать за дамой. Она встретила мои ухаживания благосклонно, но без огонька - как то же появление блюд.
        - Ты каждый день так завтракаешь? - поинтересовался я, когда первый голод был утолён, а вино р о злито по бокалам.
        - Нет, конечно, обычно я обхожусь малым. Все эти изыски очень обременительны, лучше больше времени провести в спортзале.
        - Решила устроить ужин в честь своего гостя?
        - Скорее, решила немного поблагодарить отличного любовника за его старания, - в голосе женщины не было ни тени иронии или юмора. У меня вообще сложилось впечатление, что она не умеет шутить, но знает, когда и как это нужно делать. Что-то в этом было от механизма: расчётливого и методически точного, но лишённого милых, уютных шероховатостей, создающих неповторимый шарм живого общения.
        - Спасибо, очень уютно и по-домашнему получилось, хотя все эти футуристические штучки порядком раздражают. Приготовь ты всё сама - я бы встал на колени и поцеловал твою ручку в знак величайшего преклонения.
        - Ну, у нас ещё всё впереди, - с сомнением изрекла дама. Весь её облик показывал, что уж что-что, но описанная ситуация просто физиологически невозможна. Совсем из другого теста она сделана. Готовить, может быть, она и станет, но только если окажется где-нибудь на необитаемом острове, лишённом ресторанов, официантов, систем подачи готовой пищи прямо к столу и т. д. и т. п.
        - Девочка, не находишь, что нам пора объясниться? - я почувствовал переход хозяйки дома на деловой тон.
        - Нахожу. Думаю, Леон, тебе нет надобности продолжать свою преподавательскую работу.
        Слова любовницы не стали для меня неожиданностью, я с самого начала ожидал какого-то подвоха. Ну не может всё быть настолько идеально! Сногсшибательная женщина, ненасытная любовница, умничка, пусть и несчастная, а оттого немного не в себе. Вот только… одно дело ожидать возможного удара, и совсем другое - его получить.
        - Этой работой я живу последние лет десять. То есть она кормит меня и одновременно даёт смысл существования. Ради чего мне её бросать?
        - Ради меня, - коротко обрубила дама.
        - Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Объяснись.
        - Всё просто. Мне нужен постоянный любовник, с которым я могу появляться на людях - это во-первых. Во-вторых, по некоторым причинам я не хочу афишировать свои бойцовские качества, а некоторые несуразности в случае боевого контакта легко можно списать на опытного телохранителя, по совместительству - любовника.
        - Для меня это как-то слишком… радикально. Может, тебе лучше нанять профессионала?
        - Профессионала в чём? В любви или в бою? Мне делать больше нечего, только рыскать по охранным агентствам в поисках такого уникума?!
        - Диана, но как-то же ты меня нашла!
        - Нашла. Мне дали интересную наводку на неплохого бойца, не принадлежащего ни к одной фракции. Мои люди подняли социальные сети и обнаружили на его месте ненасытного любовника. Меня это заинтриговало, появилась возможность убить сразу двух зайцев.
        - Я не собираюсь привередничать, девочка. Просто как-то всё у тебя ладно и предсказуемо получается. Как насчёт того, чтобы спросить этого самого воина-любовника?
        - А я сейчас чем, по-твоему, занимаюсь? Ты ведь опять поцапался со своей последней любовницей? Напомнить, почему?
        - Нет. Эта часть твоего предложения мне понятна и приятна. Ты очень эффектная женщина, да ещё и с такой пластикой… Для человека знающего, это просто песня какая-то, совершенно невозможно оторвать взгляд. Обладать тобой дорогого стоит.
        - Тогда чего ты ломаешься, как мальчишка?
        - Речь идёт о полной утрате самостоятельности, а не о некоем равноправном союзе. О полном разрыве с прошлой жизнью, который не оставит иных запасных путей отступления.
        - Мне не нужно, чтобы ты куда-то отступал. Будешь со мной наступать и осваивать новые рубежи. Как ты сказал? Смысл жизни и хлеб насущный? Каждое утро тренировки со мной и с любыми бойцами, с которыми ты захочешь. Я куплю для тебя любого. Что до хлеба, то твоё месячное жалованье в качестве моего руководителя службы внутренней безопасности будет измеряться в сумме с четырьмя нулями. Плюс премии. И всё это в валюте. Захочешь потом вернуться к старой жизни - вперёд. Купишь остров, оснуёшь там новый буддизм, хренизм, или чёрт знает что ещё, и будешь основателем новой культуры рукопашного боя. Денег у тебя на всё это хватит. Но всё это мелочи. Главное, я одинокая женщина, которой нужен мужчина. Настоящий мужчина, который защитит и приласкает. Тебе этого мало?
        Я откинулся на спинку креслица, и оно совершенно неожиданно приняло меня в свои обширные объятия. Сознание мельком отметило, что когда мы рассаживались, вокруг стола стояли обычные стулья, функция спинки на них была выражена слабо. Но это уже не имело значения, появились куда как более серьёзные темы для размышлений. Я отчётливо понимал, что подобные предложения возникают только раз в жизни. Об этом настойчиво кричал весь нажитый за годы опыт. Можно было, конечно, взвесить все «за» и «против», расставить акценты, более точно узнать цену вопроса и срок, на который я буду нужен. Можно было…
        В восточной культуре боевых искусств есть такое понятие - «дао», путь. Если кто-то думает, что путь воина - это совершенствование в убийстве себе подобных, он глубоко заблуждается. Развеивание этого заблуждения у молодого и горячего ученика - первостепенная задача любого уважающего себя учителя. Восточные единоборства - не доморощенное самбо и не английский бокс. Они глубже, душевней, дают общий жизненный путь. «Дао».
        Настоящий мастер на востоке должен быть мастером не только в умении отнимать жизнь, но и в умении что-то привносить в неё общественно полезное. Например, среди выдающихся бойцов запросто можно встретить мастеров чайной церемонии, икебаны, художников, поэтов. Отсюда же поразительная работоспособность японцев. Она объясняется не только и не столько физиологией, сколько идеей делать своё дело правильно, качественно. Идти по собственному пути, не отклоняясь на халтуру и праздный трёп.
        Даже разница между самураем и ниндзя, как мне кажется, пролегала именно в этом понимании «дао». Одно дело - путь наёмного убийцы-диверсанта, каковыми были кланы ниндзя до их разгрома правительством Ода Нобунага, и совсем другое - путь самурая, включающий в себя нечто созидающее и общественно ценное помимо тайного или явного умерщвления врагов. Не исключено, тут была замешана и политика, да и какие-то ещё факторы действовали, но понимание пути вносило свой неоспоримый вклад в само отношение к жизни. Поэтому если кто-то назовёт японского бойца ниндзей - тот может сильно обидеться, в некоторых случаях - смертельно.
        У меня тоже был свой «дао». Женщины. Служение женщине. Кудряшка Марина стала первой, кому я посвятил своё служение - самоотверженно, не жалея себя. Так просто случилось, случилось ещё до того, как я постиг восточную мудрость. Наверное, это судьба, предопределённость. Мудрый китаец сказал бы на это, что человек встанет на свой «дао», даже если не знает китайской культуры. «Дао» позовёт даже некультурного европейца. Вот и меня позвал мой «дао», в лице сребровласой курносой девчонки, попавшей в беду. И я, как правильный воин, встал на этот путь раньше, чем многие вообще начинают что-либо понимать в этой жизни.
        Можно смеяться над восточным подходом к вопросу. Но что восточному человеку до этого смеха?.. Он обтечёт его и канет всуе, а азиат останется стоять, бесстрастно взирая на смеющегося. Да, такой «дао» очень и очень странный. Вроде бы делать развлечение своим «дао» неправильно. Но кто говорит о развлечении? Попробуй не просто взять тело женщины, но забрать её душу! Это сложно. Сложно забрать, а уж удержать… Чтобы душа в любой момент не вылетела из рук, как свободолюбивая пичуга… Да и западноевропейские рыцари не чурались пути служения даме, напротив, принцип этот прочно вошёл в рыцарский кодекс. Именно такое объяснение нашему единению с Мариной родилось у меня однажды - в очередном горячечном бреду тревожного сна. А возникнув, заполнило собой пустоту в душе.
        И вот теперь на меня с немым вопросом смотрела женщина, от которой у меня… стояли даже волосы на спине, не то что всё остальное. Женщина, которая сейчас нуждалась во мне, сильно нуждалась - за это говорил масштаб предпринятых ею мер, чтобы на меня выйти. Поэтому всё остальное просто не имело значения. Диана прочла ответ по моему резко изменившемуся взгляду, тут же метнулась навстречу, но и я уже летел к ней, чтобы обнять и прошептать на ушко своё согласие. Мы встретились где-то на середине пути, крепко обнялись, и следующие несколько минут под огнём поцелуев жадно ощупывали тела друг друга, словно проверяя, всё ли на месте.
        - Спасибо, мальчик. Обещаю, ты ни о чём не пожалеешь.
        - Не нужен мне твой оклад с четырьмя нулями. Мне достаточно будет тебя и твоего спокойствия. Создавай и расширяй свою империю, я постараюсь обеспечить твои тылы.
        Когда чувства немного улеглись, мы опустились на неожиданно возникший на месте стульев и стола диванчик. Весь свет в комнате резко притух, в воздухе повисла приятная шелковистая полутьма. На фоне стены возникло изображение. Оно словно бы висело в воздухе, занимая весь свободный объём немаленькой комнаты. Огромный комплекс срощенных между собой построек в обрамлении лесной зелени. Зелёные волны хвои накатывают на титаническую громаду, чтобы разбиться об неё и отпрянуть назад, оставляя за собой лишь жалкие ошмётки подлеска.
        - Это мой институт. Один из самых секретных объектов страны, расположен глубоко в тайге. Полностью автономен. Система экспериментальных портативных атомных реакторов обеспечивает его всем необходимым. Там я создаю технологии даже не 21-го, а 23-го века. Под тайгой огромный подземный полигон, где идут испытания атомных систем будущего. Холодный синтез, коллайдер, прототипы силовых установок космических кораблей - вот далеко не полный список ведущихся там проектов. Но всё это требует ресурсов. Поэтому некоторые прикладные технологии уже давно внедрены в жизнь многих цивилизованных народов. Японцы, китайцы, корейцы, американцы и европейцы пользуются нашими наработками, сами того не подозревая. Сложнейшая система прикрытия нашей деятельности через тысячи внешне независимых фирм - порой, с вековой историей.
        Конечно, у меня есть безопасники. Но я не могу вечно сидеть в четырёх стенах, а перемещаться, подобно президенту страны, с охраной и многодневной подготовкой визитов - на это у меня просто нет времени. Ты, должно быть, слышал, как готовится визит такой особы: ближайшие кварталы по пути следования берутся под плотный контроль службы безопасности, работают противоснайперские системы, и любой блеск бинокля в окне может привести к захвату ни в чём не повинного любопытствующего. А это излишнее внимание к нашей организации. Одним словом, мне постоянно нужен рядом верный человек и скрытая группа в непосредственной близости. Во время же частных визитов к сильным мира сего или на официальные приёмы, мне просто нужен мужчина, благодаря которому я не буду белой вороной среди завсегдатаев таких сборищ. Там банально не принято приходить в одиночестве. Если же пришёл, некоторые гости могут проявить излишнюю навязчивость. Она сильно мешает делу. Если же дойдёт до драки во время какого-нибудь покушения, мужчина сможет переключить на себя внимание наблюдателей, всё можно преподнести так, будто он играл основную
скрипку в победе над супостатом… Надеюсь, ты ещё не утратил нить разговора?
        Я с открытым ртом смотрел на разворачивающееся на моих глазах действо. Все слова женщины сопровождались иллюстрациями. На одной записи было видно, как очищают путь президенту его спецслужбы. Даже картинка с захватом любопытствующего имела место. На приёмах к Диане откровенно клеились самые разнообразные типы, и она, вместо акцента на переговорах, вынуждена была отбиваться от особенно назойливых ухажёров. А вот моя дама самолично скручивает какого-то недоноска с массивной составной снайперкой. Выглядело это просто нелепо.
        - Я всё понял, девочка. Очень красноречивые кадры. Они же все настоящие? Как ты умудрилась снять работу президентских службистов?!
        - Моя организация не уступает президентской, а в части используемых технологий сильно её превосходит. Я люблю комфорт не только в быту, но и в части обеспечения собственной безопасности, поэтому прототипы работают и здесь.
        - Ладно, красавица, я всё понял. Дай мне телефон. Нужно отменить тренировки, передать залы другому тренеру, указать новый путь моим ученикам.
        - Твои ученики… Я знаю, это важно для людей твоего склада, поэтому не требую от тебя рвать всё. Пару часов в неделю… Даже два дня в неделю по паре часов вполне можно выкроить. Мне и самой будет полезно понаблюдать за тобой в деле. Отвлечься. Я очень уважаю тех, кто умеет передавать свой опыт молодёжи. Это жизненно необходимо для выживания человечества.
        - Нет. Это мой «дао», он в основе всего. А душевную связь между учителем и учеником разорвать почти невозможно. Учитель указывает путь и учит, как по нему идти. Я укажу им путь, укажу, как по нему пройти, а тренировать тело они смогут и у других наставников. Если же понадобится мой совет - всегда есть интернет и конференцсвязь.
        - Как странно… Я считала, дело в другом… Хорошо. Всё будет. Могу предложитьсвой собственный узел связи, с него вести переговоры будет куда сподручней, - женщина вдруг из деловой вновь стала игривой, прижалась ко мне всем телом, даже голову на плечо положила. - Только прошу, сильно не задерживайся. Нам ещё столько нужно узнать друг о друге; одно только моё тело хранит в себе массу секретов, которые просто жизненно необходимо разгадать как можно скорей!
        - Господа, как вы знаете, место руководителя вашей службы вакантно. Сегодня пришло время исправить это упущение. Позвольте представить - ваш новый руководитель, Леон Иванович Познань. Прошу любить и жаловать. Обращаю ваше внимание, Леон Иванович наделяется исключительным правом принимать кадровые решения, согласования со мной ему не требуется, так что вы поступаете в его полное и безоговорочное подчинение. Вопросы?
        Диана сидела во главе большого Т-образного стола, выполненного из натурального дерева, а потому особенно массивного. Ещё трое безопасников расположились вокруг узкой и длинной ножки буквы «Т», во внешне случайном порядке. Я единственный в кабинете стоял - аккурат за спиной и чуть правее от своей женщины.
        Мой кабинет… Никогда бы не подумал, что произнесу это словосочетание. Мне куда больше подходило: «мой спортзал» - именно это сочетание звуков было мантрой, навязчивым желанием любого человека одного со мной склада. Арендовать чужой зал было дорого, не каждый тренер мог себе это позволить; многим приходилось идти на поклон ко всяким частным спортивным лавочкам, отдавая им солидную часть нажитого непосильным трудом. Зато наличие собственного зала создавало огромный простор для манёвра, не говоря уже об авторитете в тренерской среде. Собственный кабинет мне при таком раскладе был без надобности. До того самого момента, покуда в моей жизни не появилась Диана, в рабочей обстановке - Диана Андреевна Велеславская.
        - Диана Андреевна, кто уполномочен ввести нового… начальника в курс дела? - намеренная пауза явно намекала на совсем иной статус протеже директора института.
        - Виктор Васильевич, в вашем голосе я уловила оттенки пренебрежения и нежелания исполнять чёткие и недвусмысленные поручения. Или я ошиблась? - глаза хозяйки обожгли мужчину могильным холодом, заставили его зябко поёжиться.
        - Ошиблись, госпожа директор, - службист не желал переть напролом, он посчитал достаточным одного прозрачного намёка, чтобы начальница уловила его настрой. - Я лишь высказал частное мнение. Высказал очень корректно и завуалированно.
        - Хорошо, я приняла его к сведенью. С этого момента вы лично отвечаете за степень осведомлённости господина Познань. Надеюсь, совместные беседы повлияют на ваши отношения самым благоприятным образом.
        - Диана Андреевна, можем ли мы ознакомиться с личным делом Леона Ивановича? Мы ведь профессионалы, нам так будет проще найти общий язык, - в разговор вступил ещё один безопасник. На этот раз говоривший не спешил перечить хозяйке. Молодой, в очочках, с длинными волосами, он производил впечатление гения из фильмов. Собственно, и направление, им возглавляемое, было очень популярным в современном кинематографе - информационная безопасность и системы слежения.
        - Всю личную информацию, которую сочтёт нужным, ваш новый руководитель доведёт до вас сам. Вы, Андрей Борисович, конечно, можете добыть её без его согласия, вашей квалификации для этого более чем достаточно, но лично я не советую.
        - Я понял, госпожа директор, - любопытный компьютерщик поднял руки, открытыми ладонями вперёд.
        Третий безопасник так ничего и не сказал. Это почему-то показалось Диане неправильным, она предпочла спровоцировать его на откровенность.
        - Павел Николаевич, я услышала почти всех своих силовиков, кроме вас. Что скажет боевой блок?
        - Он ведь будет постоянно с вами, Диана Андреевна? Меня волнует только степень его подготовки. Если она на уровне - мы сработаемся. Я давно жаловался на слабое перекрытие ближней зоны, - мужчина мазнул по мне взглядом своих чёрных пристальных глаз. Наверняка ветеран какого-нибудь спецназа - вон и седых волос, несмотря на физическую молодость, хватает. Весь бок седой, словно его приласкала всамделишняя снежная королева.
        - Хорошо, - женщина коротко кивнула и поднялась со стула. - Леон, принимай командование.
        Стремительной походкой хозяйка института проследовала на выход. Вместе с ней кабинет покинуло разлитое в воздухе напряжение. Сильные властные мужчины её откровенно боялись. Явно волюнтаристское решение Дианы не вызвало сколь-нибудь заметного противодействия, хотя было вопиющим. Ставить любовника своим начальником охраны - это даже не блажь, это бред какой-то.
        - Господа, давайте знакомиться, - я уселся в кресло и с живым интересом оглядел оттаявших мужиков. - Вижу, моя Диана держит вас в ежовых рукавицах.
        - Вы бы с ней поаккуратнее, Леон, - седой ветеран сразу рубанул правду-матку. - Эта бестия неплохо защищает себя сама, её и на других ещё хватит. Главное, постарайтесь не путаться у неё под ногами, собьёте удар.
        - Павел, я видел её в деле и полностью с вами согласен. И всё же мне нужно будет вникнуть в детали работы внешних групп, согласовать зоны ответственности и прочая, прочая. Простым статистом я быть не намерен, не тот уровень подготовки. Среди моих учеников хватало ваших бывших коллег.
        - Не лезли бы вы лучше в нашу вотчину, Леон Иванович, - вновь заговорил самый первый безопасник. По его досье я знал, что мужик имеет огромный опыт следственной работы, считался одним из лучших в своём деле; его совали во все дырки, где требовалась именно квалификация, а не связи. Следаку это со временем надоело, тогда-то его и переманила хозяйка института.
        - Виктор Васильевич, неужели вам никогда не приходилось работать под началом не слишком квалифицированного руководителя? - я сделал удивлённое лицо. - Моё отличие от ваших прошлых начальников - я не самодур, поэтому не буду мешать профессионалам делать своё дело. Но попрошу потихоньку вводить меня в курс этого самого дела и давать необходимые комментарии. Лао-Цзы говорил: «Путь в тысячу ли начинается с первого шага». Я намерен поднять свою квалификацию, и собираюсь на этом месте не командовать, а учиться. Мы все должны постоянно учиться, ни на секунду не останавливаясь на достигнутом.
        - Неожиданно… мудро, Леон Иванович, - службист криво усмехнулся. - Но пользу нам вы сможете принести уже сейчас. Я так понимаю, слова Хозяйки про ваши кадровые полномочия касаются не только лично нас троих?
        - Хотите воспользоваться мной для решения проблем с сотрудниками? Только после подробного обоснования и заключения нашей информационной безопасности. На первых порах не хочу впадать в крайности, господа, так что не обессудьте.
        - Отлично! - Виктор Васильевич был доволен, он уже потирал руки. - У нашей Хозяйки никак не доходят руки до деталей, а менять сотрудников она не спешит. Все мои рапорты оказались задвинуты далеко под сукно. Поверьте, Леон Иванович, они полностью оправданны! Я ведь за дело ратую, а не за свои меркантильные интересы.
        - Но почему-то же она эти рапорты задвинула?
        - Её мало волновала степень лояльности сотрудников, главное - деловые качества. Я в корне не согласен с таким подходом.
        - И хотите перетянуть меня в свою веру?
        - Да. Я долго ждал, пока она определится с начальником службы. Не думал, правда, что её критерии окажутся такими… эмоциональными.
        - Мне кажется, вы просто не видите всей картины. Каждый из вас видит только свой блок, и это мешает сложить её в единую… икебану. Но даже держа в руках все три цветка, вы не поймёте всей их красоты. Могут потребоваться другие цветы, которых у вас попросту нет. Они есть только у Дианы Андреевны. Да и смотрите вы под неверным углом. Хозяйка держала эту должность вакантной именно для своего любовника. Именно любовника оно отбирала по этим, неизвестным ни вам, ни мне критериям, так что можете не волноваться за излишнюю эмоциональность при выборе.
        - Даже так? - службист вскинул брови. Мои слова его откровенно удивили. - Я полагал, Хозяйка наконец-то… ладно, не важно.
        - Важно. Продолжайте.
        - …Наконец-то проявила человеческие чувства, - дополнил замолкшего на полуслове коллегу ветеран. - Все здесь считают её бесчувственной стервой. Холодной, расчётливой, опасной, не имеющей никаких ограничений, кроме интересов дела. Мы все зовём её между собой просто Хозяйкой. С большой буквы.
        - Не знаю, господа… От вас, конечно, зависит её безопасность, но это несколько личное… Скажу только, что у меня самого о ней сложилось очень неоднозначное, даже двойственное впечатление. Её сложно вывести на эмоции, но не невозможно. Хотя… Я ведь далёк от реальной политики, только общался кое с кем в неформальной обстановке. Разве не все они такие? Реальные хозяева жизни?
        - Все, - службист смотрел прямо и неотрывно, его взгляд был взглядом змеи. - Даже мы. А они - тем более. Но она такая в квадрате. Увидишь других - поймёшь. Пойдём, покажу тебе штаб.
        Масштаб открывшейся мне картины не просто давил - он угнетал. Зона интересов Корпорации простиралась по всему миру, аналогичная зона охвата была и у её службы безопасности. Пожалуй, у безопасников была самая обширная зона охвата из всех подразделений - где другие обходились децентрализацией, безопасники, просто по своему положению, не могли обойтись без централизации. Жёсткая иерархия подчинённости, собственная агентурная сеть, тотальная система слежения по всему миру. Масштаб конторы можно было понять по одному только факту: им было официально разрешено использовать беспилотники с системами слежения в любой точке страны. Ну, наверное, за исключением Кремля и некоторых секретных объектов, но беспилотники здесь им были без надобности. Конечно, имелись некоторые временн ы е ограничения, вызванные неизбежными бюрократическими согласованиями, но важен был сам факт.
        Больше всего меня поразила степень защищённости основного комплекса института. На геостационарной орбите постоянно висело три спутника. С них передавалась картинка любой степени чёткости с любой точки поверхности на сотни километров от здания. Картинка давалась в любом мыслимом диапазоне, включая инфракрасный и электромагнитный. С изображениями постоянно работали специальные фильтрующие программы, способные в автоматическом режиме распознать любое живое существо и роботизированный механизм. Ну и группы быстрого реагирования были. На бронетехнике, вертолётах, даже самолёты с ближайшего государственного аэродрома готовы были подняться в воздух при первом же признаке нападения. Была и собственная система ПВО. Хозяйка денег и влияния на безопасность своего форпоста не жалела. Бронетехника на вооружении частного охранного подразделения, да внутри страны! Это было просто невозможно, но это было именно так. Числилась она, конечно, как условно-боевая - участвовала в каких-то испытаниях, да так и осела в институте.
        Окончательно же мозг у меня вскипел после совместной работы с ветераном. Его ребята оказались неплохо подготовленными, и меня опять донимали этим самопальным боевым коктейлем, заточенным не на философию, а на убийство. Зато и с мужиком мы окончательно поладили, он проникся ко мне уважением и начал перерабатывать систему охраны особо важной персоны с заточкой на мою основную роль в ближней зоне. Делал он это не огульно, а с опорой на математические просчёты возможных векторов атаки самых разных систем вооружения. Его люди должны были огнём перекрывать все огнеопасные вектора, и делать это чётко, на автоматизме. И делали. Мне же предстояло ещё вписаться в эту выверенную и отработанную годами паутину людей и действий.
        Поздним вечером Диана вынуждена была лично вытаскивать меня из тактической зоны, где я до седьмого пота бегал в составе подразделения местного спецназа. С минуту дама, привалившись спиной к стене бетонного бункера, наблюдала за работой группы. Её поза источала расслабленность, но когда она подняла взгляд на Павла Николаевича… Тот весь вжался в бетон, побледнел, даже дыхание у мужика участилось.
        - Вы его загоняете. Мне это не нужно. Потрудитесь дозировать нагрузки. Привлекайте его к боевому слаживанию только во второй половине дня - в первой он должен работать головой у Умников или Шпионов, - голос женщины был внешне спокоен, но он давил. Физически давил, словно женщина перешла на инфразвук. Слова, как кирпичи, как тяжёлые бетонные плиты, падали на безопасника, погребая под своим весом.
        Павел Николаевич дал короткую команду по коммуникатору. Командир нашего подразделения, не доведя до конца очередную имитацию, вскочил в полный рост. Его тут же накрыл огонь противника. На «броне» воина зажглись кляксы попаданий от импульсных винтовок, автоматический координатор уведомил наше подразделение о гибели командира. Но мужику было на это наплевать, он уже отдавал команды немедленно выйти из боя. Спустя десяток секунд я вывалился из имитационной зоны к штабному «бункеру», где застал седого в обществе моей женщины. Сказать, что он чувствовал себя в её обществе неуютно - ничего не сказать. Всё же в военных есть эдакий надлом, они, словно собаки, чувствуют вожака и легко ему подчиняются. Павел Николаевич чувствовал не просто вожака, он ощущал в этой даме Вождя - никак не меньше. Даже ростом рядом с ней стал ниже.
        - Леон, вижу, ты наигрался? А я уже заждалась. Нехорошо заставлять даму ждать, - на меня смотрела спокойная, сильно уставшая женщина, которую срочно нужно было уложить в постельку и дать хорошенько выспаться.
        - Пошли, милая, провожу тебя до постели, - я подхватил Диану под руку и повлёк за собой, к выходу из тренировочной зоны.
        - Только до постели? Так не пойдёт. Ты же знаешь, что нужно твоей уставшей любовнице, и это отнюдь не отдых.
        - А я бы отдохнул, - мечтательно протянул я. Перед моим внутренним взором предстало огромное уютное ложе и тёплая девушка под боком.
        - Ну-ну. Конечно, ты отдохнёшь, - прошипела Диана. - После того, как я получу свою порцию ласк. Вот скажи, зачем так уматываться?
        - Я думаю о твоей безопасности, милая. Чем лучше меня тут натаскают, тем лучше я смогу организовать твою защиту.
        - Давай без этого, Леон. Я вполне способна защитить себя сама, и не хуже этих дуболомов. Хоть ты им не уподобляйся, сохрани себя свежим и бодрым к бессонной ночи. Я даже разрешаю тебе спать на рабочем месте!
        - Постараюсь в следующий раз не перенапрягаться. Извини, если подвёл.
        - Ну-ну. Меня не волнует степень твоей усталости. Если будет совсем плохо, просто вколю очередную порцию гормонального коктейля, и всё равно получу своё.
        - Жестоко.
        - Привыкай, милый. Я ОЧЕНЬ требовательная женщина. Если ты не заметил, до тебя безопасники вообще обходились без начальника, и это нисколько не снижало качества их работы. Поверь, оно не упадёт, даже если ты будешь целый день спать в собственном кабинете.
        - Всё-таки тебе нужен вибратор, а не человек, - притворно тяжко вздохнул я.
        - А, шутишь! Это хорошо. Раз человек может шутить - значит, он достаточно свеж, чтобы выполнить супружеский долг.
        - Супружеский?
        - Формальности не имеют значения. Если тебе так будет проще, можем расписаться.
        Последнюю фразу женщина произнесла совершенно буднично. Вообще весь разговор был странным: вроде бы и шутливый, вроде бы и безобидный, но в нём столько подтекстов! Особенно, если помножить его на эмоции, а точнее на их полное отсутствие. Я ещё худо-бедно иронизировал, а вот женщина была спокойна и безэмоциональна. Меня бы не удивило, если бы она по одному моему слову сделала звонок, и уже через пять минут, в режиме видеоконференции, перед нами предстало бы лицо высокопоставленной работницы ЗАГС - невыспавшейся и подобострастной. Затем референты подсунули бы нам планшеты, где нужно поставить подписи в заявлении, а заодно и в журнале регистрации браков. Всё. Операция, на которую у простых смертных уходит несколько месяцев, у моей деловой леди заняла бы пятнадцать-двадцать минут. Тело покрылось испариной - слишком это было неестественно, не по-людски. Я остановился, привлёк к себе женщину.
        - Диана, ты что? Серьёзно?!
        - Да, вполне. Такой вариант при общении с тобой я тоже просчитывала. Он шёл по разряду «дополнительный аргумент», наряду с ещё десятком позиций, - хозяйка института смотрела мне в глаза; и хотя в глубине её глаз по-прежнему читалась тоска, на поверхности они были спокойны. Глаза снежной королевы.
        - Ты опять? Но почему? Неужели тебе всё равно, и наши отношения интересны тебе только как функция, как удовлетворение плоти?
        - Леон, не надо. Я просто сильно устала. Ты даже не представляешь, насколько. Пойдём домой, там и поговорим по душам.
        Продолжать разговор было бессмысленно. Мы прошли сквозь огромный холл приёмной зоны; выдержали испытание огнём очаровательных улыбок секретарш-референток; в шикарном лифте поднялись на невообразимую высоту основного шпиля. В коридоре, где мы оказались, была только одна дверь. Женщина провела ладонью по сенсору сбоку от неё, дождалась завершения сканирования сетчатки глаза, коснулась языком высунувшегося из двери стёклышка. Только по завершении всех этих манипуляций тяжёлая створка откинулась в сторону. Внутри оказался маленький уютный коридорчик. Отсюда, насколько я знал, можно было попасть в роскошную смотровую комнату, накрытую стеклянным колпаком, с видом на хвойное буйство тайги, а можно было сесть в персональный планер, который в пару часов доставит хозяйку почти в любую точку страны. Как последнее было возможно, я не знал.
        Мы погрузились в юркий кораблик. Скорость передвижения стальной пташки была запредельной, но никаких перегрузок не ощущалось. Женщина, развалившись в глубоком гелевом кресле, шаманила со сферой управления, я же по такому случаю решил как следует подготовиться к предстоящему выполнению супружеского долга. То есть хорошенько выспаться. Сквозь сон мне послышались ошмётки разговора, однако я закономерно не придал им значения:
        - Да, Хозяйка… из Казахстана. Нет, Австралия… Улажено. Контейнеры ждут в условленной точке… Потери в людях и технике… Попытка подрыва…
        Следующие полгода пронеслись незаметно. За это время я получил с десяток ВУС [3 - Военно-учётная специальность - специальность, которую военные получают в ходе специального обучения в учебной части или непосредственно в войсках. Практически любая более-менее квалифицированная функция в войсках сопровождается получением такой специальности. Здесь всё очень формализовано, ВУС впоследствии учитывается даже для гражданских, пребывающих в запасе.], узнал просто море секретной и сверхсекретной информации о целом сонме государств Земли. Некоторая информация вкладывалась путём гипновнушения, другую нужно было просто учить. Так, в меня была вбита вся наша агентурная сеть, включая пароли и явки. Пришлось зачем-то выучить несколько сотен номеров анонимных счетов и паролей к ним. Я стал полноправным гражданином десятка государств, причём с одним основным, а вторым запасным паспортом - все запасные были разбросаны по сейфовым ячейкам ряда банков, и доступ к ним также был запаролен. Голова полнилась от обилия новых знаний. Я стал неплохим специалистом по информационной безопасности. Естественно, речи не шло о
хакерстве и иже с ним; зато в наличии имелось обширное знание прикладных программных продуктов, марок и технических особенностей тех или иных систем сигнализации, наблюдения, автоматических и управляемых дронов. Впрочем, дроны вроде бы тоже относились к какой-то из ВУС.
        Каждую неделю, а то и чаще, я сопровождал свою ледяную королеву во время официальных и не очень визитов. Ничего более скучного мне раньше видеть не доводилось. Если бы не Диана - точно бы спился. Но она не просто скрашивала вечер своей близостью - она заставляла усваивать некоторые азы переговорной практики. Пару раз даже пришлось воспользоваться полученными навыками и спровадить надоедливых ухажёров. А один раз для этого пришлось воспользоваться одной из ВУС - тот ещё был скандал, когда мужик упал лицом в салат с переломанной рукой. Но вместо выговора я получил за очевидное самоуправство скупые слова благодарности и обширную премию. Не знаю уж, на что мне её тратить? В итоге выгулял свою женщину в дорогой магазин и прикупил ей то, чего, на мой взгляд, ей не хватало - дамские механические часы. Получил ещё одну премию, на этот раз вполне осязаемую, в виде удивительно податливого женского тела в очень нескромной позе.
        Каждое утро, а иногда и вечер, мы с Дианой предавались играм на ринге. Здесь девушка оживала буквально на глазах, передо мной представала эмоциональная, горячая, пышущая жизнью и энергией пантера. Пользовались мы и услугами мастеров боевых искусств. Я взял за правило каждую неделю выбирать мастера из обширной картотеки моей службы, пользуясь своими прошлыми знаниями и своими нынешними возможностями. И ни разу не промахнулся, каждый раз Диана была просто в восторге от очередного подарка. Предлагая нанимать мастеров для меня, она, конечно, немного лукавила - тем самым она нанимала их и для себя. Только дралась в полумаске, чтобы не раскрывать инкогнито.
        За всей этой суетой как-то буднично прошла установка мне обещанных имплантов. Процедура оказалась быстрой и безболезненной, зато эффект… Моя женщина была им весьма и весьма довольна, и это само по себе говорило о многом. Не знаю, как мне теперь жить с такой бешеной потенцией. Хоть тело и стало более управляемым, но его потребности возросли на порядок, если не на два.
        - Да что ты заморачиваешься, - заметила на мои переживания Диана. - Купишь себе тройку любовниц и будешь на них всю ночь скакать. Мне бы твои проблемы! Только со мной тебя всё равно больше ни на кого не хватит. Или у тебя есть на этот счёт сомнения?
        Сомнений у меня не было. А если и появлялись, женщина каждую ночь безжалостно их развеивала. У меня даже в мыслях не было, чтобы променять такое чудо даже на трёх моделей сразу! Да и был я несколько сентиментальным, привязчивым; моё отношение к Диане сложно было назвать любовью; скорей, это был взаимовыгодный союз, однако его сила была куда крепче любой эмоциональной связи самой по себе - потому что основывалась на разуме и полном взаимном доверии. Мы оба знали и готовы были терпеть недостатки друг друга столько, сколько потребуется, и у обоих не было никакого желания что-либо менять. Безумное еженощное буйство страстей соседствовало с милыми романтичными походами по ресторанам, в оперу, даже на дискотеки мы время от времени выбирались. Только я теперь предпочитал брать с собой группу поддержки стволов эдак в пять, иначе риски превышали отдачу.
        А потом идиллия неожиданно кончилась. Произошло это не резко, не в один день или час. Трагедия начала разворачиваться постепенно, как ей и положено, и завершилась вполне в духе жанра.
        Цена сладкой жизни
        Всё началось с незначительного на первый взгляд разговора, состоявшегося одним осенним вечером, под куполом нашего институтского гнёздышка. Диана стояла, упершись лбом в бронированное стекло, и смотрела куда-то вдаль. Я подошёл к ней сзади, приобнял за талию, прошёлся ладонями по низу живота, соскользнул к самому сокровенному. Однако женщина не поддержала мою игру, чего никогда раньше не случалось.
        - Леон, у меня нехорошее предчувствие.
        - Что-то не так?
        - Всё так. Всё слишком так, и это плохо. За последний месяц не было ни одного серьёзного прокола, хотя раньше они частенько случались. Масштабы добычи превысили среднемесячные на 23 процента, рост по обогащённому урану вообще невероятен. Мы слишком хорошо сидим. Это не может продолжаться долго.
        - Разве добыча и обогащение не служат лишь одним из элементов общего цикла работ и исследований?
        - Служат… - снежная королева словно пробудилась ото сна. - Не важно. Главное, у меня плохое предчувствие.
        - Диана, ты сама затеяла этот разговор. Я не хотел говорить. Твои тайны - это твои тайны. Я кое-что просчитал, поднял информацию из аналитического отдела безопасников, ещё несколько источников поднял… В общем, такой птички, как у тебя, у нас на планете быть не может. Здесь такое не делают. Даже прототипов таких не существует. Я уж молчу, что она не отображается на радарах. Вообще. Ни на каких. Ты ведь никому её, кроме меня, не показываешь? Другие думают, ты летаешь на личном самолёте.
        Я почувствовал, что женщина улыбается. Она перенесла ладошку со стекла на мою ладонь, задумчиво погладила её, затем мягко провернулась в моих объятиях. На меня смотрели лучистые, горящие светлой радостью глаза - глаза совершенно счастливой женщины.
        - Ты даже не представляешь, Леон, как мне приятно это слышать от тебя! А ведь ты давно догадался. Даже про мой дом догадался. Там ведь нет окон, а ты их постоянно искал. Но ни словом, ни делом не раскрыл моей тайны. Никому. Даже меня не спешил беспокоить. Доверял? Любил?
        - Ты же знаешь: наши отношения сложно назвать любовью, как её показывают в кино или книгах. Доверял.
        - А её такой и нет. По крайней мере, мне такая любовь неведома. Для меня максимум - это абсолютное доверие, которое у нас установилось, - женщина немного помолчала, собираясь с чувствами. - Знаешь, у меня такая нежность сейчас поселилась в груди. Хочется для тебя что-нибудь сделать. Сейчас. Немедленно.
        В следующее мгновение снежная королева встала передо мной на колени и уверенно начала расстёгивать пояс на брюках. Извлекла ладонью топорщащуюся разгорячённую плоть, мягко погладила щекой, и резко, словно ныряя в воду, обхватила ртом. Я застонал. Она никогда так не делала. Диана была очень гордой девочкой, даже в постели сохраняла некоторые особенности своего поведения в институте. Можно было по пальцам пересчитать ночи, когда она позволяла мне доминировать в наших постельных играх. И ведь дело было не в моей меньшей выносливости, я давно не уступал ей, и даже приспособился к её манере и бешеному ритму. Главное - она на каком-то физиологическом уровне не желала уступать инициативу. Она словно бы считала, что мужчина по определению не может доминировать. Это было особенно заметно, когда ей становилось нестерпимо хорошо, но она упорно не желала сдаваться, не желала до конца расслабляться и давать мне полный карт-бланш. Бессмысленное, алогичное поведение в целом умной и расчетливой женщины. Никогда ни у одной своей прошлой пассии я не встречал такого ослиного, просто невозможного упрямства. И вот
теперь всесильная Хозяйка, вгоняющая в трепет конкурентов и своих собственных ветеранов спецназа, стояла передо мной на коленях и демонстрировала просто невозможную для неё степень доверия к мужчине.
        Наш разговор имел конкретное продолжение не только в постели. Диана начала переводить агентуру на нелегальное положение, выводить огромные суммы денег из оборота и чуть ли не закапывать их в разных частях мира. Подобные операции имели одну особенность: она на всё покупала ценные металлы. Снежная королева развернула такую активную деятельность, что мировые цены на золото и прочие сопутствующие ему металлы поползли вверх.
        Одновременно активизировались её боевые группы. Теперь редкий день проходил без сообщений по закрытым каналам, больше напоминавшим сводки с театра боевых действий. Погибшие в её непонятных войнах исчислялись тысячами, всё чаще сводки охватывали не ставшие уже привычными регионы - Казахстан, Австралию и США, - а Африку и Латинскую Америку.
        Я стал пристально следить за политическими событиями в мире и вскоре невооружённым глазом, без привлечения ресурсов своего отдела, обнаружил обострение политической обстановки в этих двух регионах. Военные перевороты, гражданские войны, набеги каких-то мифических пиратов, которые не оставляли живых свидетелей, а потому никто их никогда не видел вживую. Мир словно взбесился. Человеческое море всё более отчётливо выходило из берегов, и над всем этим витал образ Хозяйки, моей снежной королевы. Только сейчас до меня начал доходить подлинный масштаб творящегося на планете с подачи этой женщины. Корпорация была лишь одной частью гигантской мозаики, и я невольно вспомнил жалобу Дианы на чудовищную усталость. Один человек просто не мог организовывать и контролировать таких тектонических процессов! Но она могла. Какая цивилизация породила это невероятное, нечеловечески выносливое физически и психологически существо? Вспомнились миры Братьев Стругацких. Там был Максим Каммерер на обитаемом острове. Здесь была Диана. Что ей нужно было от многострадальной Африки? А что вообще всем там нужно? Алмазы. Источник
чудовищного передела политической жизни в регионе. Постоянное яблоко раздора. А Казахстан и Австралия? Они же куда стабильней, да и алмазами они не богаты. Что ей нужно от этих стран? Я знал, что что-то упускаю. Что-то очень важное. Но мне не хотелось больше думать о плохом. Моя женщина вовсе не была монстром. Она была способна испытывать чувства, эмоции, любить и ненавидеть. Но у неё был свой долг. Только так я мог объяснить её необычное поведение. Долг перед своим народом, перед иной цивилизацией, и она всеми силами и даже за их гранью упрямо продолжала его отдавать. Капля за каплей. Словно собственную кровь. Она была достойна уважения, даже преклонения. Мне следовало бы кричать на всю планету, бить в набат, проклинать, но я не мог. Она столько для меня сделала! Она так мне доверяла! Никто и никогда не делал для меня больше, и уже не сделает. И никто никогда не доверится мне так, как она. Что для меня важней: Земля или Диана? Выбор, при всей своей очевидности, отнюдь не очевиден. Кто я для Земли и кто я для Дианы? Кому я нужен: Земле или Диане? И ответ был отнюдь не в пользу моей родной планеты. Мы
сами здесь у себя загадили всё, что только могли. Мы сами лишили себя той небольшой щёлочки к звёздам, которую открыли благодаря Советскому Союзу и его противостоянию с объединённым Западом. Так чего удивляться, что мы теперь просирали свои собственные ресурсы? Какой-то более развитой, более разумной, а значит, более человечной цивилизации? Цивилизации, которая не уничтожала свой шанс выйти к звёздам, а холила и лелеяла его?
        Мне впервые за эти полгода захотелось напиться и забыться. Вечером Диана обнаружила меня в кабинете, в совершенно непотребном состоянии. Меня, который никогда не пил - ни при ней, ни до неё. Она тяжело вздохнула, грустно покачала своей прелестной головкой и, взвалив моё совсем нелёгкое тело на плечо, понесла в прозрачную комнату. От вида начальницы, тащащей на себе своего любовника, секретарши даже забыли улыбаться. Она упаковала меня в гелевое кресло, запустила программу очистки крови от яда, разновидностью которого был и алкоголь, и повела свою птичку прочь от института. На душе у женщины было так же погано, как и у меня до алкогольного забытья, только она не могла себе позволить ничего подобного. Ей очень хотелось, но она не могла - слишком много ответственности сейчас лежало на её внешне хрупких плечах.
        Я проснулся в гелевом кресле и к огромному своему удивлению не обнаружил в организме даже следов алкогольного опьянения. Огляделся по сторонам. Диана, как всегда, игралась со своей сферой управления, запустив в неё обе руки. По ощущениям, мы летели куда-то вертикально вверх. Я вновь закрыл глаза, но мне не спалось. Крутясь во вполне удобном кресле, пытаясь хоть как-то отвлечься, я и не заметил, как наша птичка достигла конечной точки полёта.
        - Посмотри, Леон. Правда, красиво?
        Передо мной, прямо в воздухе, развернулась голографическая проекция. Не плоскостная, а объёмная, трёхмерная. На меня, из полной холодных звёзд черноты, голубым глазом смотрела космическая станция. Идеально круглый шар, с выемкой, похожей на глаз, в центре. По сфере то и дело пробегали сине-белые разряды рукотворных молний, от которых глаз задорно блестел и подмигивал.
        - Это моя станция. Мы в ней живём. Ты видел её почти всю изнутри, но никогда снаружи. Я подумала, тебе будет интересно.
        Я ничего не сказал, только угрюмо отвернулся от фантастически красивого и просто нереального в земных условиях зрелища. Что-то подобное я и ожидал увидеть. Вот только реальность превзошла мои самые смелые фантазии. Потом мы шлюзовались. Я видел этот процесс от начала и до конца, голографическая проекция любезно транслировала всё, до мельчайших деталей. Внутри женщина поднялась из кресла, подошла ко мне и несколько минут смотрела глаза в глаза. Потом протянула мне руку.
        - Пойдём, Леон, я тебе кое-что покажу. Не суди меня так строго, ты сейчас всё увидишь своими глазами и поймёшь.
        Я поднялся и взял предложенную руку. Диана не спешила ласкаться, не спешила окунать меня в трясину слов и объяснений - она просто повлекла меня куда-то вглубь станции. Наша необычная «романтическая прогулка» на этот раз завершилась в странном, незнакомом помещении. Здесь было несколько гелевых кресел непривычной конструкции, которые окружали подковообразный обширный стол. Женщина зажгла в центре подковы очередную проекцию, со сферой значительно большего диаметра, чем до того в челноке. На месте звёздных скоплений в ней теперь отчётливо выделялись окрашенные в различные цвета области. Одна такая область, отливающая золотом, расположилась аккурат по центру, а вокруг неё теснились остальные - самых разных цветов и размеров.
        - Золотая область - это мой мир. Республика Ноч [4 - Республика Ноч. Полное наименование - Республика Миров Объединённого Человечества. По эстетическим соображениям автор оставил республиканское звучание аббревиатуры. Первая часть, «Республика», также обозначает не совсем то, к чему мы привыкли здесь, на Земле, но из всех привычных форм правления эта кажется наиболее близкой исходному термину. Помните: культурные и социальные отличия Республики от всего привычного нам таковы, что одно и то же в умах людей из разных миров будет означать разное. Это неизбежно. Впоследствие это породит для Леона существенные проблемы с самоидентификацией. Очень точно подобное явление показано у Стругацких в книге «Парень из преисподней», только с поправкой, что и сами республиканцы далеки от коммунистического идеала «Полдня человечества».Сразу оговорюсь, что и граждане Республики в книге получили наименование «республиканцы», а точнее, «республиканки», потому что Леон имеет дело в основном с женщинами Республики. Хотя точнее всего их самоназвание передаёт выражение «дочь Республики», с акцентом на трепетное сродство
со своей Родиной.]. Более чем трёхтысячелетняя история освоения космоса, не говоря уже об истории каждого из составляющих её тысяч миров. А вокруг - наши враги. Мы воюем постоянно. Наши флота, порой, не выходят из боя неделями. Нас жмут со всех сторон, но мы до сих пор держимся. Для этого нужны ресурсы. Наши собственные не безграничны. Я ответила на твои вопросы?
        В горле возник комок. Я не плакал с самого глубокого детства, когда впервые волевым усилием запретил себе эту слабость. Но сейчас предательски защипало глаза. Как сделать выбор? Почему нужно его делать? Зачем? Жизнь ставит нас перед фактом необходимости выбора, не спрашивая наших желаний.
        - Но как нам жить после? Вы же забираете самое ценное!
        - Если не заберём мы, заберут они, - женщина обвела рукой скопище разномастных врагов вокруг золотой сферы. Словно стая цепных псов, они рвались к горлу тысячелетней цивилизации. - У вас нет выбора. А у тебя он есть. Сделай правильный выбор, будь умным мальчиком. Я постаралась научить, но дальше ты должен сам.
        Неожиданно голограмма померкла, над ней заплясала странная рябь. Из звёзд стало складываться человеческое лицо. Женское лицо. Спустя несколько долгих секунд с проекции на меня смотрела яркая, огненная рыжеволосая женщина. Её зелёные глаза цепко впились в моё лицо, осмотрели всё тело, словно я стоял перед ней обнажённым.
        - Какой милый мальчик. Это твой, Ди? Мальчик, не скучай, я скоро прилечу. Ты даже не представляешь, какое желание будит в валькирии дальний космос!
        - В а лерии! Ты не вовремя. У нас серьёзный разговор, - моя снежная королева недовольно поморщилась. Однако даже невооружённым взглядом, даже при её скупой мимике, было видно: женщина рада увидеть и услышать подругу.
        - Сворачивай там всё, Ди. Начинается.
        - Спасибо, сестра, - Диана вмиг подобралась. Её недолгий эмоциональный всплеск сразу потускнел, разум полностью заполнил лакуны воли.
        - Держись там, девочка. Только одну недельку выстой, потом будет легче. Помни: мы с тобой. Всегда.
        - Летите уже, нечего сырость разводить, - грубо оборвала излияния подруги снежная королева. Та лишь фыркнула и демонстративно отключилась.
        - Почему они все нападают именно на вас? - я, наконец, смог сформулировать витавший в воздухе вопрос.
        - Несовместимость векторов развития. Это нужно увидеть, чтобы понять, - чётко, как по писаному, констатировала Диана.
        Всю неделю мы просидели на станции. Любые контакты Хозяйка вела через систему орбитальной связи; для всех своих она была в отпуске, на что недвусмысленно указывало появление женщины на переговорном экране то в миленьком белом халатике, а то и вовсе в роскошном пеньюаре. Ей было плевать на дресс-код, он был не для неё, хотя совсем приличий она и не теряла.
        За эту неделю было сказано столько, сколько не говорилось за всё время нашего знакомства. Я узнал, что она работает на планете уже целых пять лет, а до того здесь работала её предшественница. К слову сказать, предшественницу вывозили в почти невменяемом состоянии, её накрыло нервным срывом. Всё-таки пахали дамы, как проклятые, почти без отдушин; добивали их и какие-то культурно-этические различия. Поиски любовника Диана начала после первого срыва. Она тогда прибила довёдшего её до белого каления дипломата, а затем уничтожила его и свою группы прикрытия. Женщина понимала, что вариантов немного: либо вызывать эвакуацию, либо пытаться справиться своими силами. Бросать ситуацию на самотёк она не собиралась, слишком многое стояло на кону, слишком далеко зашло её дело, слишком было завязано на её личность. Она рискнула.
        Естественно, её не устраивали отношения без чувств - они не приносили никакой пользы в деле снятия стресса такой глубины. Ей нужны были почти равноправные отношения, основанные на взаимном доверии; ей нужен был мужчина, за которым будет интересно наблюдать со стороны, устраивающий её по своим физическим и интеллектуальным кондициям; наконец, он должен был быть выносливым в делах любовных, иначе она просто не сможет воспринять такого партнёра со всей серьёзностью. Одним словом, критериев было много, но она не сдавалась. И тут ей подвернулась моя кандидатура. Снежная королева не сразу сообразила, что рекомендованный ей в качестве тренера по единоборствам мужчина может подойти на роль любовника. Когда же смогла совместить все части мозаики, отправилась на «охоту» почти без подготовки; она уже чувствовала дыхание очередного нервного срыва, истощение психики зашло слишком далеко. Только на танцполе женщина окончательно убедилась в том, что не прогадала. Естественно, такая мелочь, как официальное оформление отношений по законам чужой страны на чужой планете её волновала слабо, да и на своей в подобном
состоянии она бы пошла и не на такое. Одним словом, я оградил её от дальнейшего сползания в недра безумия, и она была мне благодарна. Хотя, на самом деле, то чувство, которое она ко мне испытывала, благодарностью не было - это была разновидность помешательства, пусть и не такого опасного, как то, которого она смогла избежать.
        Диана ни о чём меня не просила, ни в чём не каялась. Она была бойцом, а потому со спокойствием фаталиста готова была принять любое моё решение. Это отнюдь не облегчало мою собственную задачу разобраться в себе, в своём жизненном стержне, в планах на дальнейшую жизнь. Женщина лишь чётко дала понять, что готова взять меня с собой по первому моему слову, либо оставить здесь, наделив ресурсами и деньгами в масштабе, который будет мне необходим. Если я решу строить собственную финансовую империю - пожалуйста. Если решу купить остров и жить там с собственным гаремом - это только моё дело. Если захочу основать новую школу рукопашного боя - пожалуйста. Тем более, мой авторитет как бойца после спаррингов с именитейшими рукопашниками был очень высок. А уж вариантов собственного профессионального роста было и вовсе несчётное количество: от тренера экстра-класса до телохранителя или убийцы. Даже в войска можно было податься, благо и там были необходимые связи в спецподразделениях. Пожалуй, на Земле мне были открыты любые двери, но в них нужно было шагать в гордом одиночестве, без потрясающей любовницы и
просто умной женщины, к которой я успел привязаться… Так и промучился всю отведённую до прибытия гостей неделю, ничего толком не решив.
        Время в обществе холодной красавицы, несколько оттаявшей рядом со мной, пролетало незаметно. Мы почти не вылезали из бойцовской зоны, лишь время от времени прерываясь на постель или насущные бытовые мелочи. Ну, ещё она время от времени участвовала в переговорах в центре связи. Сейчас я уже мог в полной мере оценить её бойцовский потенциал, и даже установить его предел! Он оказался вовсе не неисчерпаем, я лишь немного отставал от неё в скоростях и в боевом опыте, вот и вся разница. Расстояние, конечно, значительное, но не непреодолимое. Со временем я её догоню, в этом не могло быть сомнений. Сразу оговорюсь, что и граждане Республики в книге получили наименование «республиканцы», а точнее, «республиканки», потому что Леон имеет дело в основном с женщинами Республики. Хотя точнее всего их самоназвание передаёт выражение «дочь Республики», с акцентом на трепетное сродство со своей Родиной.
        Беспокойные гости
        Гости свалились, как это часто бывает, словно снег на голову. Сигнал коммуникатора выдернул мою женщину из постели; естественно, вместе со мной. На удивление, Диана не стала облачаться в соответствующие случаю наряды, ограничившись легкомысленным халатиком. Я тем более не стал заморачиваться и выдвинулся навстречу гостям в ставшем уже привычным на станции зелёном кимоно.
        В боевом режиме станция представляла собой сферу, по экватору которой пролегал основной коридор. Через каждую сотню метров от него к центру сферы уходили концентрические коридоры, а в центре располагалось сердце базы - управляющий вычислительный комплекс. По коридорам мимо нас прошло несколько групп соотечественников Дианы, запакованных в боевые скафандры. Они словно сошли с экрана телевизора, сознание до конца не воспринимало, что всё это - реальность, что на станции занимают оборону самые настоящие космические десантники. Массивная броня вовсе не сковывала их движений, матовые чёрные пластины поглощали свет, и создавалось впечатление, что по коридорам движутся бесплотные тени. Движения бойцов были стремительны и изящны, в них не было и тени скованности или искусственности. Проходя мимо Дианы, все они, как один, останавливались, скрещивали руки на груди, чтобы ладонями обхватить собственные плечи, и коротко кивали. Я так понял, это было вариантом воинского приветствия, но исполняться оно должно было лишь в форме или броне [5 - В Российской армии не принято отдавать воинское приветствие, если на
голове отсутствует головной убор. Бытует выражение: «К пустой голове руку не прикладывают». Очевидно, Леон проводит именно такую аналогию, тем более что он последнее время плотно общался с военными, пусть и бывшими.], потому что женщина в ответ только отвешивала короткий поклон.
        Наш путь пролегал к сердцу базы, куда сейчас вели практически все дороги. На входе в блок управления из пола вырос очередной десантник; он традиционно отдал женщине воинское приветствие, после чего, уже нетрадиционно, откинул лицевой щиток. Женщина! Под бронёй оказалась женщина! Серьёзная такая особа, серые глаза которой отливали холодной сталью. Особенно меня поразила её кожа - оливкового, какого-то зелёно-серо-чёрного цвета. Вот тебе и зелёные человечки!
        - Высшая ожидает тебя, сестра.
        - Здравствуй, Ли! Рада тебя видеть. Не надоело ещё тебе, Старшей Ордена, в стае ?
        - Нет, Ди. Ты же знаешь: стая - это моя семья. Как она может надоесть? Пока Орден не разлучит с сёстрами, я буду с ними.
        - Семья… соскучилась я по сёстрам, Ли. Такая тоска порой берёт, невольно завидую валькириям, которые живут и умирают рука об руку.
        - Ничего, Высшая, теперь всё позади. Оттаешь, опять на приключения потянет. Мальчик с тобой? - воительница безучастно мазнула по мне взглядом, словно только сейчас увидела.
        - Да, - на этом разговор был исчерпан. Обе женщины проследовали в открывшуюся бронированную дверь, я шагнул следом.
        Внутри нас ожидала ещё одна воительница, но у неё, в отличие от Ли, была убрана вся головная часть доспеха, что давало возможность рассмотреть женщину во всей красе. Рыжая, с аккуратным хвостом волос, уходящим куда-то вглубь систем брони - перед нами предстала та самая игривая бестия, которую я видел на голограмме неделей ранее. Кажется, Диана тогда назвала её имя… да, точно, В а лери. И вот теперь лучистые зелёные глазищи Валери озорно смотрели на нас без всякого посредничества инопланетной электроники.
        - Здравствуй, сестра! Кого это ты мне ведёшь? - откровенный взгляд в мою сторону.
        - Никого, сестра. Это мой помощник, телохранитель и любовник. Леон, - с хищным прищуром обрубила дама.
        - И не поделишься?
        - Нет. Он не знает наших порядков.
        - Ну и что? - в огромных глазах отразилось показное недоумение. - Я очень хорошо умею объяснять. Странно, что ты, сестра, не сделала этого в самом начале.
        - У меня свои резоны, Ри. Давай не будем пока об этом.
        - Как скажешь. Но я очень надеюсь, ты не заставишь близкую подругу искать развлечений на этой варварской планете!
        Моя снежная королева промолчала. Они были так непохожи, эти две решительные женщины! Одна холодна и расчетлива, другая - огонь и ртуть; одна сосредоточенна и собранна, вторая - импульсивна и иронична. Такие непохожие, обе они были детьми одного народа, бойцами и командирами. Но всё это стало для меня понятно чуть позже, сейчас же я внимательно прислушивался и присматривался к разговору двух женщин.
        Дамы расширили голограмму планеты и, почти без перехода, принялись обсуждать тактику дальнейших действий. Из быстрого и чёткого разговора, состоящего из коротких, рубленых фраз, я уловил планы воительниц. Они должны были вывезти с планеты сырьё, сложенное на удалённых от людских глаз складах. За это время скопившиеся на станции запасы будут автоматами перегружены на борт основного корабля. Корабль, кстати, тоже был на голограмме, и я невольно залюбовался хищными стремительными обводами боевой громадины - явно намекающими на возможность использования в атмосфере.
        Под впечатлением от созерцания боевого космического корабля иной цивилизации я на несколько минут выпал из реальности. В голове крутились самые разные мысли. Итак, ждать у моря погоды никто не собирался, Диана и Валери хотели закончить вывоз трофеев как можно скорее. Женщины нервничали. Они ждали сюрпризов и даже активного противодействия. От кого? Неужели от «варваров», как весьма откровенно и цинично именовали землян эти пришелицы из бездны космоса? Что-то с трудом в это верилось. Помнится, Валери на голограмме обмолвилась: мол, началось. Что началось? Нет, всё очень сложно. Диана мне тогда чётко дала понять: или мы, или они, третьего не дано. Значит, если они не успеют вывезти ресурсы, их вывезут их враги, которые уже пришли в движение.
        Пока же эти две женщины планировали полноценную войсковую операцию, словно речь шла о захвате плацдарма. Десант должен был расчистить поверхность от любого, даже потенциального, противника, и только потом в дело вступали погрузочные автоматы. Пока они работали, десанту следовало охранять зону высадки и любой ценой обеспечить защиту грузовых средств. Вот вам и первый контакт, которого так долго ждали люди! И второй не за горами, судя по спешке моих «зелёных человечков».
        Больше всего в планируемых операциях удивлял их неприкрытый цинизм, полное небрежение боевыми возможностями землян. Особенно остро это выразилось в коротеньком обсуждении, которого удостоилась кампания по штурму Форт-Нокса. Этот символ американской финансовой гегемонии, где многие западные страны хранили свои золотые запасы в слитках, ни разу не подвергавшийся разграблению, должен был быть вскрыт и выпотрошен. Как пошутила рыжая, земляне очень удобно складируют свои запасы. Сразу видна развитая цивилизация! Дотошная и оттого предсказуемая. С такой гораздо удобней работать, чем с неразвитой, ведь последняя не спешит скрупулёзно свозить всё награбленное с подвластных в одно место, ещё и раздробленностью страдает… Нет, с земной цивилизацией определённо можно работать!
        Впрочем, всё это было понятно, пусть и вызывало некоторую оторопь: разум банально отказывался признавать очевидные вещи, потому что они противоречили всему тому, к чему я привык. Но было ещё одно. Из разговора следовало, что практически все десантники - женщины! По крайней мере, дамы именовали их не иначе как «сёстры» - «боевые сёстры». В сознании зашевелилось нехорошее подозрение, но оно так и не оформилось ни во что конкретное, потому что в самый ответственный момент ко мне повернулась Диана. Всё это время мы с Ли стояли на заднем плане, недалеко от входа, словно ждали инструкций от своих непосредственных командиров, и вот теперь моя женщина сочла необходимым вспомнить о моём существовании.
        - Леон, не хочешь мотануться с десантом?
        - В броне? - на всякий случай уточнил я.
        - И с лазерной винтовкой. Уверена, тебе понравится.
        - Почему бы и нет? Только… не на территорию России.
        - Это твой выбор, - пожала плечами моя снежная королева.
        - Диана, есть ещё одно…
        - Что-то очень много сложностей. Ты же вроде бы воин, а не базарная девка, - нехорошо сощурилась женщина.
        - …Я с таким оружием никогда не работал. Особенно меня беспокоит управление бронёй. Не хотелось бы становиться обузой для опытных бойцов.
        - Не волнуйся, оно интуитивно понятно, - Диана расслабилась, её взгляд тут же потеплел. - Основы языка я тебе уже забила во время сеансов гипновнушения, так что разберёшься.
        Только сейчас до меня дошло, что дамы общаются не на русском языке. А я-то дурак, даже значения этому не придал! Валери тоже хотела что-то сказать, но передумала, только странно на меня посмотрела. На снежную королеву она при этом бросила откровенно неодобрительный взгляд. Что не так? - Было непонятно.
        - Ли, присмотри там за ним. Парень неплохо владеет универсальной тактикой, но команды может не распознать. Сливай ему сами схемы, он разберётся.
        Диана опять проигнорировала недовольство подруги. Ослиного упрямства ей было не занимать, а вот мне как-то сразу стало не по себе. Без неё я здесь был один в окружении чужих, даже чуждых мне бойцов. Неприятное ощущение. Но пацаном я тоже не был. Предложение любовницы мне понравилось, и я не собирался отказываться - как тогда, когда шёл на первое наше свидание. Что-то подсказывало: это правильно, не след мужчине отсиживаться, когда женщины делают опасное дело.
        Костюм пришёлся мне по вкусу. Он усиливал физические кондиции, тонкое управление моторикой позволяло вести в нём полноценный рукопашный бой, почти не отвлекаясь на управление. Система была стабильна, надёжна и проста в обращении - как раз то, что нужно для армий всех времён и народов. Для успокоения совести я провёл несколько приёмов, помахал руками, ногами, сделал фляг - костюм почти не мешал, напротив, он даже в чём-то улучшал координацию своими системами стабилизации.
        Пока разминался, Ли стояла чуть в стороне и с интересом наблюдала за моими потугами. Остановившись напротив десантницы, я через тактический коммуникатор кинул ей предложение «поиграть». А почему бы и нет? Ли легко согласилась. Ей было любопытно. Эта эмоция так и сквозила в движениях воительницы, когда мы сошлись в обширном ангаре, ставшем на несколько минут аналогом татами - ведь броне маты не нужны.
        Осторожные, выверенные атаки десантницы имели одну цель - дать мне освоиться в броне, а заодно прочувствовать степень её личного мастерства. Я блокировал и тут же перешёл в контратаку, но дама легко ушла вбок. Тактический блок заголосил одновременно с моей собственной интуицией, и теперь уже я распластался над землёй, уходя от хитрой встречной атаки. Мы покружили вокруг друг друга; ещё одна моя атака попала на чёткие блоки, но воительница больше не спешила и не хитрила. Женщина интуитивно разгадала мои попытки не столько поспарринговаться, сколько изучить возможности скафандра. Она подыграла, позволила поработать в разных стойках, попрыгать, поуворачиваться. В её манере боя легко читался профессиональный рукопашник.
        Вскоре мы нарастили скорости и интенсивность боя, и аккуратная «притирка» стремительно перетекла в нечто большее - в полноценный боевой спарринг. Но, как это часто бывает, на самом интересном месте пришёл приказ выдвигаться. Не удивлюсь, если очаровательные командирши специально дали нам возможность поиграться, а вволю насмотревшись, призвали к порядку. Так и представлялась Диана, ехидно ухмыляющаяся в лицо рыжей бестии - мол, я же говорила, что освоится и выдержит!
        Прерывать игру не хотелось, но десантница не имела привычки возражать приказам старших, а потому мы почти сразу сорвались с места на бег, спеша занять места на транспортном блоке, давно готовом к высадке на планету и ожидавшем только нас.
        Сама высадка меня совершенно не впечатлила. Всю дорогу мы тряслись в обширном ангаре, для верности прижавшись к стенам и включив магнитные захваты. Летать от стенки к стенке во время болтанки дураков не было. На земле все чётко выполнили поставленные задачи - даже я легко вписался в схему занятия плацдарма. Ничего нового в тактике инопланетного десанта не было, все эти схемы я не один раз отрабатывал на полигоне Корпорации. Только за спиной тогда был не космический аппарат, а банальный вертолёт, но на что это влияет? Винтовка, так и вовсе легко легла в руку, словно родная. Её эргономика была на высоте, а система прицеливания, хотя и навороченная, всё равно завязывалась на боевой скафандр. Можно было управлять электронно, задавая вектора огня, а можно было вести огонь по взгляду, как у пилотов современных земных самолётов.
        На земле творилось что-то странное, оптическая система фиксировала множественные одиночные и групповые цели возле хранилища. Сразу стало понятно: нас опередили. Более обстоятельная оптическая и электронная разведка показала, что это кто-то из местных. Очередной африканский князёк решил заняться переделом сфер влияния и случайно наткнулся на непонятный склад. Теперь же он пытался понять, то ли ему сказочно повезло отхватить нереальные тонны редкоземельных элементов, то ли он сильно попал, и лучше застрелиться самому, чтобы не искушать судьбу.
        Девочки вовсю развлекались с оптической системой разведки. Аборигены хаотично бродили вокруг склада, иногда заглядывали внутрь, но их оттуда грубо выпроваживали. Чернокожие, с автоматами в длинных руках, они напоминали гориллу с оружием наперевес. В сети мне как-то попался ролик, как расслабленные негры дают обезьяне автомат, а она, заметив, что с таким же автоматом делает сам негр, сняла его с предохранителя и начала стрелять. Ошалевшие шутники кинулись врассыпную. Вот именно такое впечатление производили эти бойцы, и если не брать в расчёт настоящих профи, встречавшихся и среди них, основная масса такой и была. Одна из девочек поймала кадр с бессовестно справляющим малую нужду под стену склада чернокожим, приблизила его достоинство и присвистнула.
        - Ничего себе инструмент! Я тоже такой хочу! Леон, познакомишь?
        - В моей стране таких почти не встретишь. Доминирующая раса другим выделяется.
        - Не та раса у вас доминирует, - включилась другая, и по отделению эхом разнёсся весёлый смех. - Жаль, не мы тут порядки наводим.
        - Ведьма что-то явно недоработала. Почему нам не устроили тёплых постелек с такими вот мальчиками возле них? Так ты познакомишь меня с обладателем ТАКОГО инструмента, Леон?
        - А чего далеко ходить? Можешь прямо здесь пойти и познакомиться.
        - И познакомлюсь!
        Под весёлые рулады смеха стальной кулак десанта врезался в аборигенов и перемолол их в фарш. Автоматы ничего не могли противопоставить лазерным винтовкам, превосходящим их в скорострельности и дальности гарантированного поражения. Квалификация десанта также была выше на несколько порядков. В результате боестолкновение вылилось в весёлую прогулку - своего рода разминку для застоявшихся в стойлах кобылиц. Я тоже вносил свою посильную лепту, и с удивлением отметил, что держусь отнюдь не плохо, были даже те, кто выдавал худший результат. Вот только девочки лишь легонько разминались, с некоторой даже ленцой поводя стволами и, не торопясь, переходя между укрытиями, я же выкладывался по полной.
        Периметр зачистили в течение семи минут. Внутрь со стрелковым оружием решили не лезть, чтобы, не дай бог, не повредить ценный груз. Ли выбрала тройку валькирий и вместе с ними должна была отработать врукопашную. Совершенно неожиданно старшая отделения предложила и мне поучаствовать в операции. Это удивило остальных, но те возражать не стали, любопытство пересилило. Отказаться - означало разорвать тонкую нить зарождающегося между нами доверия, и хотя мне очень не хотелось убивать голыми руками землян, пусть и совсем диких, пришлось задвинуть личные хотелки подальше. Подводить Диану я не собирался: ей сложно было продавить даже само моё участие в миссии, однако она сделала всё от неё зависящее и добилась своего.
        Безликими тенями пять наших фигур проскользнули внутрь обширного помещения. В режиме маскировки скафандры полностью сливались с окружающим, а мягкая прослойка из какого-то материала между ступнёй и полом позволяла многокилограммовым махинам передвигаться совершенно бесшумно. Задача была проста до безобразия: бесшумно подойти незамеченным к человеку со спины, запрокинуть его голову, вогнать выдвижной нож-коготь в шею с левого бока и провести, словно циркулем, до идентичного положения клинка, но уже с другого бока. Так резали баранов и свиней в сельской местности - чтобы смерть пришла быстро, и чтобы жертва не успела даже звука издать. Для верности первую пятёрку убивали одновременно, оставшихся двоих добивали уже как придётся, но парализованные ужасом горе-бойцы даже не пытались сопротивляться. Валькирии здесь полностью оправдали своё поэтическое наименование, представ перед дикарями эдакими вестницами смерти, парализующими и деморализующими врага уже одним своим внешним видом.
        К сожалению, убивать одного из двух оставшихся после первой фазы операции дикарей пришлось мне - как стоящему к нему ближе всего. Это не прибавило мне оптимизма и веселья, однако порефлексировать мне тоже не дали: наша группа неожиданно попала в радиус обнаружения авианесущим флотом американцев. Естественно, транспортный аппарат прошёл все запросы по системе «свой-чужой», на звонок же бравого капитана ответила милая девочка-пилот с обезоруживающей улыбкой. Извинилась на чистом английском. Объяснила, что залетела немного не туда, но она уже улетает и бла-бла-бла. Бравого капитана ответ не устроил, он выслал разведывательный дрон. Или это не он выслал? С каких это пор капитаны у американцев командуют авианесущим флотом? Дрона обманули, дали ему ложную картинку какого-то древнего транспортного борта. Но на кораблях, видимо, получили и другую картинку, от спутниковой группировки; наши что-то там напутали, и картинки почему-то не сошлись. Моряки не нашли ничего лучше, чем отстреляться по берегу крылатыми ракетами морского базирования. Девочки очень поздно распознали эти зловредные хищные туши, на
бешеной скорости несущиеся почти над самой землёй, а потому очень неудобные для обнаружения. Под дружные матюки десантниц - очень, между прочим, интеллигентные матюки - первую ракету словили силовыми щитами ближнего радиуса. Пришлось поднимать в воздух аккуратную птичку боевого дрона и расстреливать ракеты с воздуха, откуда обнаружение было практически стопроцентным. На корабли же давали совсем иные картинки с установленных на ракетах камер, из которых следовало, что цель поражена.
        Но на кораблях закусили удила. Они уже ничему не верили, поэтому отправили на место штурмовую авиацию. Глупо, конечно. Что может увидеть пилот современного самолёта на земле? Тем более, если он идёт на хорошей высоте, чтобы избежать поражения зенитными средствами. Оптику самолётов тоже обманули, однако они всё равно скинули на точку неуправляемые бомбы. Теперь уже закусили удила девочки. Из размещённых на земле ещё в самом начале высадки ребристых конструкций ударили кучные залпы тяжёлых кинетических орудий, пускающих снаряды с плазмой с помощью электромагнитного разгона. Зенитки били, мешая в единую кашу и бомбы, и штурмовую авиацию. В ближнем космосе отработал беспилотник, уничтожив без разбора всю спутниковую группировку на несколько сотен километров по радиусу от зоны высадки. Дальше шутки кончились, республиканки просто накрылись силовым щитом и больше не отвечали на огонь противника.
        Я наблюдал всю эту чехарду, как в кино. У девочек оказалось не в ходу такое понятие, как степень допуска, и каждая из них имела непосредственный доступ к любым средствам слежения и любым данным по операции. Интерактивность боевых средств республиканок поражала воображение. Можно было не только смотреть глазами любой камеры с оптических средств дальнего слежения, но и глазами любой из членов отделения; даже глазами бойцов других отделений, при желании, можно было глянуть - и это несмотря на расстояние в тысячи километров. Вот оно, подлинное боевое братство в действии! До такой степени взаимного доверия земным военным ещё пилить и пилить.
        Всё время погрузки мы лениво перешучивались, да время от времени устраивали короткие спарринги, чтобы показать друг другу какие-то необычные приёмы. Я лишний раз убедился, что валькирии исповедовали какую-то очень самобытную систему боя. Древность этой системы, её выверенность и глубочайшая философская составляющая поражали воображение. Я с жадностью впитывал особенно интересные подходы, и восхищался красотой и совершенством принятых здесь форм. Мне безумно захотелось остаться и продолжить тренировки в составе если не этого отделения, то хотя бы с другими мастерами этой боевой школы. А потом погрузка как-то неожиданно завершилась. Беспилотник постарался расчистить нам полётный коридор, и самым правильным решением он посчитал банальное уничтожение всех возможных источников угрозы. На дно отправился авианосец, а заодно и пара кораблей его прикрытия, которые за время боестолкновения особенно отличились пусками крылатых ракет.
        Обратный путь пролегал сразу на крейсер, но здесь уже ничего интересного не обнаружилось. Из ангара в ангар, а затем, уже на специальном десантном аппарате, в шлюз орбитальной станции. Везде было полно металлов и пластика, синтетический воздух, закованные в броню люди - царство металла в холодном космосе. Ничего романтичного и героического. Только изредка вспыхивающие в эфире переговоры разнообразили серо-чёрную рутину. Девочки тонко шутили, иногда пошлили, обещали устроить мне посвящение в десантники и пропустить по кругу; одним словом, вовсю зубоскалили, стараясь развеяться. Впрочем, для них высадка была окружена совсем иным ореолом, а потому не воспринималась рутиной. Дамы застоялись в стойлах и теперь пытались использовать малейшую возможность размяться и развлечься. Уверен, будь у них возможность, они бы исполнили почти всё из своих обещаний.
        Ли в таких перепалках не участвовала, только иногда, когда кто-то заходил слишком далеко, окорачивала разошедшуюся дочь Республики. Не будь её рядом, десантницы запросто могли бы и исполнить обещания - так сказать, не отходя далеко от кассы. Это было странно, земные женщины в большинстве своём так себя не вели; откровенность республиканок провоцировала воображение, будила первобытные инстинкты, вот только способы их утоления, подозреваю, у наших цивилизаций сильно разнились.
        Десантный костюм я сдал прямо в ангаре, той же республиканке, которая мне его и выдала - из запасников то ли базы, то ли десантного челнока самих гостей. Ли, откинув лицевой щиток, флегматично дожидалась меня на выходе из ангара. Её спокойствие и фатализм вызывали во мне невольное уважение: так должен воспринимать реальность настоящий мастер восточных единоборств, достигший состояния просветления. Странно, но у неё не было и механической рассудительности моей снежной королевы, эмоции присутствовали там и тогда, где и когда это требовалось. Просто женщина отлично их контролировала и легко могла подавлять специальными медитативными техниками. Для этого достаточно изменить в нужный момент тональность дыхания, сделать незаметное движение руками, даже повернуться определённым образом - и ты уже спокоен, как скала.
        Я одёрнул зелёное кимоно, в которое облачился под огнём перекрёстных взглядов минимум двух женщин. Излишней стеснительностью никогда не страдал, но всё равно чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Когда я поравнялся с Ли, женщина отделилась от стены и пристроилась рядом.
        - Ты интересный мужчина, Леон, - вдруг выдала дама. - Обычно мальчики среди десятка валькирий чувствуют себя неуютно, ты же словно в свою семью попал. Я думаю, ты просто до конца не понимаешь, где пролегает допустимая грань. Поговори об этом с Ди.
        - Значит, я перешёл некую грань?
        - Да, и не один раз. Я тебя немного прикрывала. Правда, сёстры меня тоже несколько удивили. Обычно их слова не расходятся с делом, а тут только шутки. Когда же они принялись с тобой спарринговаться… - валькирия задумчиво покачала головой. - В Республике не принято так себя вести с мужчинами.
        - Что, по-твоему, могло послужить причиной?
        - Думаю, им просто стало любопытно. Мастер боевых искусств с дикой планеты, тренер, любовник уважаемой Высшей, ещё и мечница за тебя заступилась… Было чему удивляться.
        - Почему же ты тогда меня прикрыла?
        - Мне тоже любопытно. Я неплохо знаю Ди, она никогда не вела себя так, как сейчас. Она бесится, когда речь заходит о тебе. Это на неё не похоже. Это вообще не похоже на дочь Республики.
        - Когда я её встретил, она была вообще без эмоций - словно робот. Мне стало её безумно жаль: такая интересная женщина, и со смертельной тоской во взгляде! На грани отчаяния! Она тут пахала, как проклятая, и ни одного человека рядом, кому можно было бы довериться. Мне тоже показалось, что она немного помешалась на мне - но лучше пусть так, чем чёрная тоска и последующий нервный срыв.
        - Что-то такое я и предполагала. Спасибо, что поделился со мной своими чувствами и мыслями.
        - Я ещё плохо представляю, от чего именно ты меня прикрывала, но доверие за доверие.
        Мы ещё прошли по главному коридору, когда навстречу нам вышла В а лери. Без боевого костюма она смотрелась ещё эффектней. Роскошная грива непослушных рыжих волос не просто ниспадала до самых икр - она буквально клубилась вокруг стройного сильного тела, создавая вокруг женщины яркий золотистый ореол. Чёрный обтягивающий комбинезон весь был усыпан вышитыми серебром картинками на тему войны и космоса. Обтягивающее одеяние не столько скрывало соблазнительное тело женщины, сколько преподносило его в особенно обольстительном, желанном виде - вроде бы и видишь практически всё, но нестерпимо хочется увидеть то же самое в обнажённом исполнении.
        Огромного труда мне стоило не замереть столбом, вперившись в неземное создание взглядом. Вместо этого я лишь сдавленно сглотнул, да тряхнул головой, отгоняя наваждение. Однако дама не спешила проходить мимо. Она остановилась точно напротив, словно намеренно провоцируя, и тихо промурлыкала, заглядывая в глаза своими огромными изумрудно-зелёными прожекторами:
        - Ну что же ты, мальчик, застеснялся? Давай, становись на колени, а я пока подумаю, что с тобой делать дальше.
        - На колени?
        - Да, на колени. Как станешь, можешь обнять мои бёдра, а дальше… комбинезон на магнитных застёжках, они легко раскрываются.
        - Не понимаю, - хотя я уже начал догадываться, что она имеет в виду.
        - Какой недогадливый! А, Ли? Покажем мальчику, как нужно знакомиться с дочерью Республики, которая ему благоволит?
        Однако мечница не спешила поддерживать игру высокопоставленной республиканки. Стараясь говорить максимально тактично, десантница начала свою прочувственную отповедь.
        - Ри, я вместе с ним шла в бой, и Диану я безмерно уважаю. Ведьма ведёт себя неадекватно. Если повести себя неправильно с Леоном, у неё сорвёт крышу. Поговори ещё раз с Ди, вы же близкие подруги!
        - И как он в бою? - рыжей бестии стало интересно.
        - Работает чётко, без соплей. Рукопашник отличный, но с уклоном в философию, как и мечницы. С оружием освоился быстро. Сёстры с ним поладили, даже спарринговались.
        - Они его пробовали ?
        - Нет. Только шутили.
        - Странно… - протянула республиканка. - Но это ровным счётом ничего не значит. Давай мальчик, становись, тебе понравится.
        Рыжая вытянула вперёд руку, завела ладонь мне за шею и попыталась надавить, чтобы я под тяжестью её руки опустился на пол. Но я не поддался, поймал руку и провёл лёгкий захват. Она из него закономерно вывернулась.
        - Какой горячий! Что ж, если тебе сначала нужно поспарринговаться, я предоставлю тебе такую возможность. А потом ты станешь на колени и будешь работать языком. Добровольно или насильно - без разницы. Если у Ди снесло крышу, твоим воспитанием придётся заниматься мне, как её близкой подруге, - дёрнувшуюся было вмешаться мечницу обожгло горячим взглядом изумрудных глаз. - Не вмешивайся, Ли! Ты меня знаешь.
        Ли кивнула и, отойдя в сторону, привалилась к стене коридора. Её лицо вновь было флегматично спокойно. Бестия тем временем кинулась в стремительную атаку. Мы обменялись быстрыми скупыми ударами, попытались по разу друг друга взять в захват, но оба вывернулись. Снова сшибка, на этот раз в ход пошли ноги. Девочка стала работать в низкой стойке, попыталась подсечь - целой серией виртуозных подсечек. Но я блокировал и атаковал в средней зоне. Несколько минут мы обменивались ударами, а потом рыжая резко нарастила силу и скорость ударов. Не ожидая ничего подобного, я пропустил финальный удар двумя ладонями в солнечное сплетение и сильно впечатался в стену.
        - Игры кончились, Леон. На колени! - разъярённая женщина нависла надо мной, но, не увидев должного рвения с моей стороны, подхватила за шею и буквально вздёрнула вверх. Мне пришлось тянуться за её рукой, и почти сразу я оказался не просто на ногах - на цыпочках.
        В а лери была очень сильна. Откуда в стройном, пусть и сильном женском теле ТАКАЯ сила, мне было непонятно. В голове промелькнули мысли про трёхтысячелетнюю историю освоения космоса, которая одновременно могла быть и историей работы над генофондом. Я уже хрипел, когда откуда-то справа пришёл удар. Он пришёлся чётко в запястье рыжей фурии, хватка тут же ослабла. Я кулем повалился на пол, пытаясь отдышаться, отполз чуть в сторону и по стене принялся подниматься на ноги.
        Когда немного пришёл в себя, моему взору открылась невероятная картина. Ри аккуратно массировала запястье отнявшейся руки, а Диана, моя Диана, стояла справа на полусогнутых ногах, в бойцовской стойке. Её руки при этом обманчиво расслабленно свисали вдоль тела, немного разведённые в стороны.
        - Ты в своём уме, сестра?! - рявкнула на неё рыжая. - Хочешь крови?
        - Сука ты, а не сестра. Он меня с того света вытащил, а ты об него ноги вытираешь! Пять лет я здесь пашу, как проклятая, и хоть бы кто заявился. Только транспорты за орбиту Юпитера присылают.
        - Ты рехнулась, сестра. Придётся и тебя в порядок приводить. Но ничего, начнём с малого. До полной комы на фламберах. Я тебя вызываю!
        Диана криво улыбнулась своей улыбкой мертвеца, от которой десантниц аж передёрнуло, и, не оглядываясь больше на подруг, поспешила ко мне.
        - Ты как?
        - Нормально. Что за фламберы?
        - Пойдём, тебе стоит на это посмотреть, - женщина, по-прежнему не обращая внимания на опешивших республиканок, взяла меня под руку и повлекла за собой. Подчёркнуто неторопливо, вдумчиво, она продолжала начатый рассказ. - Это то, ради чего живут многие из нас - такие как Ли. Твои боевые искусства - жалкая пародия на искусство по сравнению с культурой фехтования на фламберах.
        Валери переглянулась с Ли. Женщины были в полном недоумении, они просто утратили нить происходящего и лишь ошалело следовали за сестрой.
        - Ли, она окончательно тронулась. Я слышала, что столько лет работать в одиночку, вдали от цивилизации, невозможно без фатальных последствий. Но чтобы настолько! Ей этот мальчик дороже ближайшей подруги!
        - Не знаю, сестра, - покачала головой мечница. - Возможно, она в чём-то права. Ей тут пришлось самой устраивать свою жизнь, самой выживать, мы же требовали от неё только результата, безотносительно к затратам. А теперь врываемся в её налаженную жизнь со своими замшелыми традициями, пытаемся поучать. Пять лет на дикой планете, без надежды на поддержку, на заботу. И вместо поддержки мы, прилетев, начинаем её учить уму-разуму, воспитывать, как маленькую девочку!
        - Так не должно быть. Она не могла так измениться, - упрямо гнула свою линию рыжая.
        - Посмотри по сторонам, Высшая! Она нам одного только оружейного плутония наклепала на две войны! Такие результаты не могут пройти без последствий. Её нужно окружить заботой, а не травить. Пусть в этом мальчике видит свою отдушину, он, в самом деле, достойная партия.
        - Партия для чего?
        - В мирах внешников принято выходить замуж, - пожала плечами Ли. - Отправить её на одну из планет во Внешних колониях, пусть живёт с парнем, детей ему рожает. Думаешь, она не заслужила?
        - Заслужила, конечно, - значительно тише, уже успокаиваясь, проговорила Ри. - Может, я и не права, просто… Неожиданно это как-то. Подумать только, мальчик, дикарь, а она за него так цепляется! Нет, просто уму непостижимо! Что она в нём такого углядела? Она же внешников никогда за людей не считала, как к грязи относилась, хотя и Высшая дальней разведки. Так их ломала, как никто не ломал, и всё с совершеннейшим безразличием, словно тот робот. Её и Ведьмой-то прозвали из-за этой потусторонней чёрствости. А оно вон как обернулось…
        Наш путь лежал в спортзал, это я определил практически сразу. Никаких мечей там раньше не было, вот только это решительно ничего не значило. Мы прошли мимо тренажёров, обошли бойцовскую зону. Перед нами была огромная сфера, которая всё время нашего пребывания на станции оставалась для меня просто необычной деталью интерьера.
        Диана подошла к сфере вплотную, на несколько секунд замерла немым изваянием, потом провела по гладкой поверхности раскрытой ладонью - словно гладила любимого питомца. Матовый металл ответил ей лёгкой вибрацией, а в месте касания начало протаивать идеально круглое отверстие. Вот оно стало в рост человека, вот увеличилось ещё на полметра. Когда размер провала установился, женщина поспешила увлечь меня внутрь. Туда же прошли и десантницы. Только Ли зачем-то разоблачилась перед входом, а так как под бронёй не полагалось носить одежду, мечница вошла в сферу полностью обнажённой. Из одежды на ней был лишь двуручный меч - ярко-белый, совершенно несерьёзный, ещё и чересчур узкий в клинке, он больше всего походил на детскую игрушку. Откуда он появился в руках валькирии? - Я не заметил. Во время высадки его у неё не было. Должно быть, прятала в доспехах.
        Взгляд невольно прикипел к фигуристому телу воительницы. Несколько широковатое в кости, оно, тем не менее, имело идеальные пропорции; полукружия грудей смотрелись внушительно и упруго, без тени мягкости и податливости; каждое движение сопровождалось игрой мышц под эластичной оливкового цвета кожей. До меня вдруг дошло, что раньше я не видел волос воительницы, теперь же они предстали передо мной во всём великолепии. Собранные в тугой хвост, они отливали пепельной белизной и ниже шеи стелились эдаким саваном. Из-за этого савана и белого клинка в руке, Ли походила на подлинную вестницу смерти. А ещё волосы воительницы шевельнули в душе что-то застарелое, давно задвинутое в самые закутки сознания. Что-то, что приходило лишь в годину очередных душевных испытаний. НоДиана легко сдавила мою ладонь, отвлекая от наваждения.
        Я огляделся по сторонам. Внутри сфера казалась значительно больше, чем снаружи. Металл здесь не был чёрным, всё было заполнено струящимся в ярком свете серебром. Повздорившие воительницы прошли к стойке с оружием, секунду назад возникшей прямо из пола, по самому центру залитого светом зала. Диана, без раздумий, взяла двуручник, очень похожий на тот, что сжимала в руках Ли. Валери же придирчиво осмотрела каждый образчик вооружения, легонько коснулась пары полуторников и остановилась на третьем; бережно извлекла его из стойки, покрутила в ладонях, стремительными движениями разминая кисти. Женщины обменялись задорными улыбками.
        - Леон, держись рядом с Ли. Тут опасно находиться без защиты, - не посмотрев в мою сторону, коротко распорядилась снежная королева.
        Предложение держаться поближе к обнажённой воительнице было встречено мною с огромным энтузиазмом. Однако, памятуя о каких-то непонятных традициях этих дам, я не стал позволять себе лишнего, только восхищённо покачал головой, да отвесил маленький комплимент:
        - Ли, у тебя потрясающие волосы. А в сочетании с мечом… у нас так изображают валькирий, вестниц смерти. Они приходят только к самым достойным воинам.
        - Ты учтив, Леон. Только я заметила, ты куда больше внимания уделял не моим волосам, а кое-чему другому. Или я ошиблась?
        - Ну почему же… Всё остальное у тебя тоже на высоте. Просто не хочу лишний раз получать по морде и выглядеть в твоих глазах последним пошляком.
        Женщина только неопределённо хмыкнула, а в следующее мгновение прижалась к моему боку всем своим роскошным телом.
        - Обними, дурак, пока дают, - прошелестел над ухом её голосок.
        Отказываться от подобного предложения я не собирался, поэтому обнял её одной рукой, прошёлся ладонью по упругой попке; не встретив сопротивления, погладил тыльной стороной другой ладони её щёку. Ли неожиданно об неё потёрлась, словно большая кошка; в груди возник пушистый комочек нежности. С огромным трудом я заставил себя сфокусировать взгляд на воительницах.
        Центр сферы, меж тем, снова изменился. Стойки с оружием больше не было - ничего не было. Даже с гравитацией начали твориться настоящие чудеса. Дочери Республики, потрясая мечами, воспарили к центру сферы, где их развело в стороны, точно по экватору, мы же теперь и вовсе находились непонятно где - то ли снизу, то ли сверху сферы. Важно было другое - с нашего ракурса открывался вид на всю центральную плоскость, в которой предстояло вести бой дуэлянткам. Женщины на происходящие чудеса не обращали ровным счётом никакого внимания, они были увлечены подготовкой к предстоящему действу. Став друг напротив друга, они заговорили.
        - Ди, я хочу, чтобы ты знала: всё, сделанное мной, было совершено ради твоего блага. Я могла ошибаться, но у меня даже в мыслях не было причинять тебе боль. Ты моя близкая подруга, боевая сестра, я люблю тебя всем сердцем, - рыжая открыто улыбалась подруге.
        - Я не держу зла, Ри. Я и сама виновата. Наши обычаи чужды представителям этой планеты, они ближе внешникам. Его народ всю свою историю воевал, как и наш. Он поддержал меня тогда, когда я в этом нуждалась. Он имеет право на обращение, какое принято на их планете. Но и мне не следовало быть с тобой грубой и жёсткой. Перед светом звёзд я прошу у тебя прощения, Ри.
        Сфера вновь изменилась. В верхней её полусфере, над головами воительниц, яркими точками вспыхнули звёзды; проявились непривычные взгляду созвездия; возникли объединяющие их яркие линии, выстраивая таинственный и неповторимый рисунок звёздного неба, каким он предстаёт в древних преданиях. Из глубин космоса выплыли четыре планеты. Каждая шла по собственной траектории, каждая была непохожа на другую. Планеты встроились в фантастический рисунок созвездий, он приобрёл завершённость.
        - Под взглядом планет-прародительниц я даю тебе прощение, сестра. Но в чём твёрдость наших слов, сестра?
        - В скрепах вековых традиций, - вторила ей, словно мантру, Диана.
        - Без скреп мои слова лишены твёрдости. Пусть же наши мечи отведают крови!
        - И пусть из крови проступят вековые скрепы. Я люблю тебя, сестра! - на последнем слове снежная королева ринулась вперёд.
        Белые клинки скрестились. Но в момент соприкосновения они перестали быть белыми, по ним проносились всполохи голубых и зелёных разрядов. В воздухе явственно запахло озоном. На дуэльной площадке начала твориться подлинная фантасмагория. От клинка к клинку сновали быстрые текучие разряды; другие разряды, больше и весомей, разлетались от дерущихся женщин или били в них. Зелёные, синие, красные вспышки озаряли зал, свет казался попросту лишним. А среди вспышек, в океане молний, сражались ослепительно красивые женщины.
        Картина боя, хотя я и пытался её уловить, упорно ускользала. Только особенно яркие вспышки выхватывали из кромешной тьмы одиночные сцены, и тогда воительницы резко проявлялись в замедленном, почти остановившемся кадре. Вот двуручник Дианы проламывает защиту Валери, но та ловко откидывается назад, и страшный клинок проносится у неё перед лицом и по инерции уходит вверх. Вот полуторник рыжей вспарывает воздух в сантиметре от открывшегося на мгновение бока снежной королевы. Женщины не щадят друг друга, на площадке разворачивается картина смертоубийства, а вовсе не красочной игры. Их слова, произнесённые перед боем, кажутся ненастоящими. С другой стороны… Республиканки предельно честны друг перед другом в этом бою, они собираются пустить кровь друг другу и ни на секунду не отворачивают от этой основной цели. Их любовь просто очень своеобразна, она основана на уважении друг в друге сильных и целеустремлённых личностей, а потому не приемлет полумер. Или трепетные объятия, или жёсткие выпады клинков; так любовь легко перетекает в ненависть, а ненависть оборачивается любовью.
        Градус борьбы нарастал. Молнии разлетались всё дальше от эпицентра, буйство энергий стало запредельным. Одна из молний, каким-то немыслимым образом изогнувшись, ударила точно в нас. Однако Ли легонько повела клинком, воздух вокруг заискрился, и смертоносная змейка легко скатилась по возникшему лишь на мгновение защитному куполу.
        Мой взгляд скользнул по лицу защитницы. Она вся была там, на площадке; вся была собрана и напряжена, ожидая новых пробоев. Получается, откровенное поведение мечницы - лишь способ сократить между нами расстояние, чтобы было удобней меня опекать? Однако ощущения кричали об обратном. Сжимая в объятьях доверчиво прильнувшее тело валькирии, я просто не мог поверить в её безэмоциональность. Особенно на фоне моих собственных попыток приласкать воительницу.
        - Не увлекайся, - бросила женщина, точно прочла мои мысли. Но вместо осуждения в её голосе звучало сытое удовольствие и лёгкая дрожь возбуждения.
        Валькирию возбуждала моя близость, возбуждал танец смерти сестёр в этой странной, потрясающей красоты сфере! Моя рука с её бедра скользнула вниз, к самому лону, палец нежно впился в самую чувствительную точку. Ли застонала, на её лице промелькнула целая череда выражений: здесь были и недовольство, и ярость, и торжество, и благодарность. Несколькими сильными движениями мне удалось довести её до кульминации, женщина напряглась в скоротечном спазме удовольствия… и тут же расслабилась, опадая. Её головка вдруг удобно устроилась на моём плече.
        - Я тебя сейчас покусаю, Леон. Нельзя ЭТО делать ТАК неожиданно.
        - Извини, просто почувствовал, что тебе это сейчас нужно.
        - Тогда поцелую, - и мечница, в самом деле, впилась губами в мои губы.
        Несколько долгих секунд она уничтожала своим языком любые попытки сопротивления, давила, демонстрируя в поцелуе и обещание, и угрозу одновременно. Но очередная прилетевшая в нас молния разрушила всю романтику момента. Валькирия опять стала сосредоточенной, неодобрительно повела бёдрами, и я благоразумно убрал руку.
        Тем временем на площадке Валери упорно теснила Диану. Она полностью лишала её манёвра; казалось, клинок десантницы был сразу везде: перехватывал очередной выпад, и тут же обрушивался на мою снежную королеву в ответной контратаке. Ди отступала под градом ударов, она всё ближе оказывалась к краю площадки. Ли в моих руках напряглась, она уже ощущала скорую развязку и, подозреваю, даже знала, какой именно она будет. Удар. Вспышка. Диана тряпочной куклой летит на внутреннюю стену сферы. Буйство разбегающихся молний ещё несколько секунд ломает пространство, а затем всё стихает.
        Я, как завороженный, смотрел на поверженное тело любовницы. До сознания медленно доходил смысл произошедшего, оно сопротивлялось, отказывалось верить. Я слишком привык к тому, что каждый человек сам выбирает свою судьбу, сам идёт по собственной дороге, и величайшее благо - просто не мешать ему. Если, конечно, этот человек - воин. Диана была бойцом, поэтому я до последнего момента не придавал значения происходящему на дуэльной площадке, оценивал его во въевшихся в плоть и кровь категориях кодекса воина. Однако жестокая реальность бескомпромиссно ворвалась в устоявшийся мир абстрактной восточной философии. Ди была не простым воином, она была моей женщиной, то есть существом, мне всецело доверившимся. Даже в этот бой разведчица вступила ради меня. Остаться в стороне я просто не мог.
        И тут же что-то на площадке словно бы отозвалось на моё волевое решение, в сознании возникло странное наведённое извне чувство. Сродство. Перед глазами из ниоткуда всплыл двуручник Дианы - очень близко, будто уже находился в руках. Я метнулся вперёд. Телом ощутил, как Ли пытается меня остановить, но сила броска, помноженная на ярость уплывающего в алые дали сознания, просто снесла мечницу, опрокинула её, заставила прокатиться по силовому полу.
        Я осознал себя уже над телом женщины, с тянущейся к клинку рукой. Услышал крик Валери, увидел её расширившиеся в недоумении глаза. Недоумение быстро перетекло в страх, в самый настоящий страх из-за того, что должно сейчас произойти. Но ничего не произошло - вернее, ничего, чего стоило бы бояться. Двуручник легко ткнулся в мою ладонь, сам словно скользнул в неё, и в следующее мгновение обдал меня водопадом разноцветных молний. Ри отшатнулась, затем сделала невероятный прыжок назад; в завершающей точке прыжка она налетела на несущуюся к нам Ли. Женщины замерли немыми истуканами, с расширившимися от изумления глазами, когда я легко поднял ставший таким родным и близким меч. А потом я прыгнул вперёд.
        Дальнейшее помнилось смутно. Сначала под градом ударов просела защита Ри, она была вынуждена с сальто резко уходить назад. Затем Ли, попытавшаяся закрыть собой сестру, оказалась сметена, и во второй уже за сегодня раз покатилась по полу. На этот раз воительница не растерялась, быстро вернула контроль над телом и перевела неконтролируемый полёт в упругий перекат. В а лери опять бросилась вперёд, пытаясь перехватить меня, сбить с удара, но такой вариант я предвидел. Удар в ударе, глубокие обманные финты, когда вместе с клинком работает всё тело, были привычны - нет, не мне, но тому или чему, что сейчас управляло моим телом. Теперь пришёл черёд Ри отлететь прочь поломанной куклой, изгибаясь в ломающих тело жестоких судорогах. Но откуда-то возникла уверенность: удар не смертелен, точно так же как не был смертельным удар, нанесённый рыжей моей снежной королеве.
        Стоило телу фурии коснуться пола, как стержень, державший меня в состоянии напряжённой пружины, мгновенно исчез, а с ним исчезла и нечеловеческая быстрота движений. Сознание поплыло, не справляясь с перегрузкой, и я грузно завалился рядом с поверженной десантницей. Последним осознанным воспоминанием был рыжий локон, невыносимо щекочущий нос.
        Ли, тяжело ступая, подошла к лежащим на площадке бойцам. Она не спешила подходить слишком близко до тех пор, покуда не убедилась: мужчина больше не встанет. Но, даже подойдя, она сначала тронула белым клинком тело воина. Ей навстречу брызнула стайка молний, меч привычно отозвался, развеивая порождения чуждых ему энергий. Только после этого мечница внимательно ощупала тело мужчины, затем перешла к телу лежащей рядом Высшей; последней она изучила состояние Ди, в котором, собственно, и не сомневалась. Все участники сегодняшнего действа были живы. Больше всех досталось мальчику, что также было предсказуемо. Такой мощный, почти неконтролируемый выброс она видела впервые. Или выброс был как раз контролируемым, только слишком мощным для непривычного тела? Чтобы пропускать сквозь себя такие океаны энергии нужно быть очень хорошо подготовленным, иначе можно легко сжечь нервную систему, да и самому сгореть. Потенциал у мальчика был, структура его тела позволяла работать с большими объёмами энергий, иначе он был бы уже мёртв. Но сознание закономерно не справилось с перегрузкой, хотя и продержалось очень
долго.
        Сама по себе инициация нового мечника была для неё понятным и даже привычным событием. Но инициация мечника в МУЖЧИНЕ?! Да ещё в варваре? Это было за гранью понимания. Она знала одно: нужно любыми средствами доставить его в Орден. Сдувать ли с него при этом пылинки или жёстко прессовать, большого значения не имело. Последний вариант не приветствовался в орденских школах, он мог сломать тонкую нервную организацию мечника, лишить его инициативы, а значит, и способности к самосовершенствованию. Поэтому настоятельно требовалось добиться добровольного сотрудничества. К тому же добровольность была куда приятней насилия. Естественно, только в этом конкретном случае - женщина невольно вспомнила умелую руку мальчика, так неожиданно и так остро ворвавшуюся в её лоно. Нет, силой с ним работать глупо. Нужно побыстрее приводить в сознание Валери, пусть она им занимается. Она это хорошо умеет - и по-хорошему, и по-плохому.
        Самый сложный манёвр
        Первым, что я увидел, когда пришёл в себя, был пучок собранных в хвост пепельных волос, заслонявший почти весь обзор. Его хозяйка нашлась тут же, стоило лишь немного сместить взгляд. Женщина ощупывала меня пристальным изучающим взглядом, а её руки ходили вдоль тела - от шеи к животу и обратно. Следом за руками двигались приятные волны тепла - словно горячие ладони неведомым мне образом массировали тело… не касаясь его.
        - Ли…
        - Лежи, не дёргайся, - перебила мечница. - Все твои подруги целы и невредимы. Даже ты цел, только энергетическая структура тела от перегрузки покоробилась, но теперь она почти в норме. Я немного помассирую нервные каналы, расслабься.
        - Ты сама хоть не сильно пострадала?
        - Да что мне будет! Это же моя стихия.
        - Что это вообще было?
        - Долго рассказывать.
        - Ну а если в двух словах?
        - В тебе проснулся мечник. Ты пошёл мстить, пропустил через себя слишком много энергии и перенапрягся. Так с непривычки бывает. Нужно долго учиться, чтобы работать с энергией дозированно.
        - Я работал дозировано, - в голове всплыли ощущения, пришедшие во время боя. По всему выходило, я всё делал правильно, контролировал малейшие токи сил. - Все удары имели оптимальную накачку. Только голова почему-то под конец поплыла.
        - Ты даже это помнишь?! - Ли аж замерла на несколько секунд, настолько её удивили мои слова.
        - Помню. В мельчайших подробностях. Так в чём было дело?
        - Сколько лун у Псио? - вместо ответа буднично поинтересовалась воительница.
        - А что такое Псио? Это планета такая? Откуда я знаю! Диана мне про ваш мир почти не рассказывала.
        - Не важно. Всё дело в слабой подготовке нервных каналов. Они участвуют в перекачке энергии. Их нужно развивать, начинать с небольших порций, и только потом гнать сильный поток. Даже опытные мечники сначала разминаются, и только потом начинают собственно гонять основную ударную волну.
        - Ладно, потом покажешь как. Ты же покажешь, Ли?
        - Куда я теперь денусь, - сварливо пробурчала женщина. Впрочем, бурчала она скорей для вида, на самом деле и сама была не против. Всему виной неистребимое любопытство мечника - откуда-то я это знал совершенно точно.
        Спустя полчаса мы вышли из загадочной ярко-белой комнаты с несколькими кроватями, больше всего смахивающими на цилиндрической формы гробы. Прошли сквозь памятную мне сферу - помещение находилось где-то в её недрах - и оказались в тренировочном зале.
        - Ли, давай немного поспаррингуемся! - меня отчего-то так и подмывало сорваться на бой.
        Женщина неожиданно легко согласилась, и мы, прыжками перемахнув через канаты ограждения, оказались на татами. Республиканка была очень красива. В белом обтягивающем комбинезоне. С пепельными волосами, обрамляющими стройную фигурку нереальным серебристым ореолом. В сильной, пружинистой стойке, так что казалось, женщина застыла в движении, и готова в любой момент это самое движение возобновить… Вот только что-то было не так, что-то в образе воительницы казалось мне неправильным.
        - Ли, твои волосы.
        - Что с ними не так? - удивлённо вздёрнула брови республиканка.
        - Они… Как ты вообще будешь драться с такой копной! Неудобно же! - опять показалось, что я говорю что-то не то. Волосы… Нереально длинные… Пепельные… Что же они мне напоминают?.. Такое мягкое, родное, близкое?..
        - А, ты об этом… - безразлично пожала плечами воительница, и в следующее мгновение её потрясающие волнистые пряди пришли в движение, закрутились спиралью, а потом… как-то резко оказались на голове, сильно ужатыми в высокой причёске. - Теперь не смущает?
        - Постой… Это что, магия? - растерялся я. Вот это укладка!
        - Что, прости? Не знаю, что такое магия. Это - поля. Мои поля.
        - Хочешь сказать, каждая подобная тебе так может?
        - Так любая республиканка может, - фыркнула Ли. - Только они и в распущенном состоянии не мешают. Мне. А вот тебе будут мешать. Я думала, ты из-за этого попросил их убрать.
        - Но как?..
        - Извини, забыла, что ты варвар. Поля, Леон. Волосы… наэлектризованы. Да, самое точное слово. Когда нужно, они отталкиваются от тела, мгновенно собираются в хвост или укладываются в причёску, как ты видел. Когда я атакую… Они создают шлейф. При желании, их можно метнуть противнику в глаза, хотя у нас так не принято, только если случайно окажутся на линии атаки. В броне они убираются. В боевой ситуации, когда их может пожечь, они складываются в причёску, как у меня сейчас. Всё понятно? Хватит трепаться, у нас мало времени. Начинаем.
        Республиканка резко метнулась вперёд, в стремительном атакующем приёме, и мы закружились по татами. Если в самом начале женщина просто мне подыгрывала, из каких-то своих соображений, то очень скоро втянулась. Активная разминка быстро переросла в нечто большее, в своеобразный обмен любезностями, когда каждый даёт другому отработать что-то своё. Потом Ли попросила показать ей технику, принятую на Земле. Потом… Нам обоим не хотелось прерываться, но что-то заставляло воительницу спешить, так что вскоре пришлось сворачиваться.
        Только когда я оказался в душе, до меня, наконец, дошло несколько достаточно тривиальных истин. Во-первых, я был облачён в какой-то странный белого цвета комбинезон. Очень удобный, но состоящий из необычной пористой ткани - не резины, но чего-то очень на неё похожего. Физику я знал, и для чего нужен костюм из проводящей ткани в роли молниеотвода труда догадаться не составило. Во-вторых, Ли уже не держалась со мной так покровительственно, как до событий в сфере. Это могло означать только одно: мой статус в её глазах изменился, и изменился явно в лучшую сторону. У меня появились неплохие шансы выкрутиться из истории, в которую я попал с этой рыжей бестией. В-третьих, Ли не собиралась оставлять меня одного даже в душе. Странно. Она ведь не может не понимать, что мы с ней не одного пола. Или намеренно провоцирует, или… Диана ведь тоже совершенно буднично воспринимала совместные помывки. Наверное, у них так заведено.
        - Стесняешься? - уловила моё замешательства эта дочь Республики. - Что-то в сфере ты особой стеснительностью не страдал. Помнится, что-то такое мне говорил и даже делал…
        - Ты мне нравишься, - рубанул я, не собираясь больше ходить вокруг, да около. - Видеть тебя рядом обнажённой - то ещё испытание.
        - Так за чем же дело встало? Или не знаешь, что нужно делать с обнажённой женщиной?
        - Ли, не провоцируй.
        - Давно уже пора понять: мы не бросаемся словами.
        Мечница вдруг оказалась близко-близко; я ощутил её прерывистое дыхание, почувствовал рвущуюся наружу сексуальность… и плюнул на всё. С рыком сгрёб валькирию в объятия, прижал к упругой стене душевой кабины. Женщина в ответ оплела мои бёдра ногами, намертво замкнув их за моей спиной, а потом резко, всей тяжестью своего тренированного тела, надавила, увлекая на пол. Чего-то подобного я ждал - воительница таким оригинальным способом пыталась сменить позу на более ей привычную. В своё время Диана славилась такими же привычками, пока не оценила всех прелестей разнообразия в сексе. Перечить разошедшейся мечнице я не стал, только приподнялся до положения «сидя» и принялся покрывать поцелуями её шею, ключицы, грудь - в общем, всё, до чего только мог дотянуться.
        Из душа мы вышли, держась за руки, словно молодые влюблённые. В хорошо знакомой мне гостиной нас уже ждали. Диана, облаченная лишь в один лёгкий халатик, удобно устроилась в кресле. Её прелестные ножки были поджаты под не менее соблазнительную попку, красивые волосы разметались по плечам в совершеннейшем беспорядке; отдельные пряди ниспадали на грудь, с вполне определёнными намерениями устремляясь в приоткрытую зону декольте. В руках женщина баюкала большой бокал с рубиновой жидкостью.
        Ли демонстративно выпустила мою ладонь, словно предлагая заняться подругой, сама же невозмутимо проследовала к свободному креслу. Я поспешил воспользоваться кажущейся беззащитностью снежной королевы, тут же заняв стратегическую позицию за спинкой её кресла. Мои ладони нежно, но настойчиво скользнули под халатик, а губы приникли поцелуем к точёному ушку. Девочка в ответ лишь подставила шейку, чтобы мне было удобней её целовать.
        - Ну и чем тебя тут потчевали, милый, пока я была в отключке? - поинтересовалась Диана, приближая ко мне своё прелестное личико.
        - Я сам только-только пришёл в себя. Ли делала мне какой-то странный массаж…
        - А потом вы трахались. Можешь не продолжать. Значит, тебя тоже вырубили? Кто это был? Кого мне теперь вызывать? - женщина недовольно зыркнула на Ли.
        - Ди, не спеши с выводами. Нам нужно с тобой серьёзно поговорить, - мечница ответила своим коронным исполненным флегматичного спокойствия взглядом.
        - Леону прилетело отдачей? Но ведь ты была рядом, я своими глазами видела, как вы там обнимались, - продолжала рассуждать моя снежная королева. - А где Ри? Ты решила вступить в конфликт на моей стороне? Или на своей? - короткий кивок в мою сторону.
        - У тебя интересный любовник, Ди, если ты об этом. Я не откажусь иногда пользоваться его темпераментом, но он твой; по крайней мере, пока сам не примет иного решения. Ваш с Ри конфликт я считаю исчерпанным.
        - С каких это пор ты даёшь мужчине право самостоятельно принимать решения, Ли? - Диана поразительно точно уловила в сказанном главное. - И про наш конфликт, будь добра, поподробней, пожалуйста.
        - Среди мечников принято относиться к сестре по мечу со всем возможным уважением, Высшая. Тебе ли этого не знать!
        - Стоп. Мечников? Я не понимаю… Зачем ты нарядила его во флиппер?!
        - Спонтанная инициация, Ди. Такое бывает. Твой любовник основательно и весьма профессионально вырубил Тёмную Мать, а заодно и мне немного навешал.
        - Такое бывает, говоришь? - Диана вскочила на ноги, кубок с вином полетел на пол. - Он же мужчина, Ли! О чём ты вообще говоришь?!
        - В Ордене принято очень трепетно относиться к факту инициации. ЛЮБОЙ инициации. Мы фаталисты, Ди. Пожалуй, я куда больше эмоций испытываю, стоя рядом с твоим мальчиком, чем если бы шла на смерть. Это наша философия, наш образ жизни и мыслей.
        - Бред какой-то! - но снежная королева уже успокоилась, присела обратно в кресло, поймала мою руку и, словно между прочим, требовательно сунула её себе под халатик. - Или… Ты пошёл за меня мстить?
        - Да, милая. Когда я увидел, как ты отлетела к стене переломанной куклой… твой клинок позвал меня, и я ответил на зов. Потом дрался. Они не ожидали, поэтому Ри сразу подставилась. Ну а потом голова не выдержала.
        - Хорошо, я поняла общую картину. Ли, я хочу гарантий.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Леона не забирают в Орден. Нам дают возможность спокойно пожить вместе. Мне всё равно где, хоть у внешников. Его не трогают. Нам лучше быть подальше от густонаселённых планет Республики - я могу ненароком прибить какую-нибудь дуру, да и он, как теперь оказалось, может. До тех пор, пока гарантии не будут предоставлены, я перехожу на нелегальное положение на Земле.
        - Я могу запросить Орден. Остальное сможет обеспечить только Верховная или В а лери.
        - Отлично. Где эта рыжая?
        - У неё энергетическая кома. Почему-то она оказалась глубже, чем поначалу казалось.
        - Небось, не может себе простить поражения от мужчины. Не привыкла ваша Мать проигрывать! - Диана в задумчивости гладила мою руку. - Ты бы ею занялась, как у вас принято; если от меня что потребуется - сразу зови.
        - Ей просто нужен отдых, - пожала плечами пепельноволосая.
        - Ничего мне больше не нужно. Ди, подай сюда эту бутылку: сама накачалась, дай и другим залить горе, - на пороге стояла живая и невредимая Валери.
        В таком же, как у меня, снежно-белом костюме, она смотрелась очень мило; почему-то в голове упорно крутилась ассоциация с кровью на снегу - точно так же на белой ткани алели её рыжие в красноту волосы. Женщина грациозно прошлась по комнате: каждый её шаг был шагом королевы - красивым и величавым. Словно она специально решила воспользоваться повышенным вниманием к собственной персоне. Закончив своё дефиле, Ри развалилась в кресле. Теперь в её облике было что-то провокационное, даже в кресле она сидела, закинув ножки на подлокотник, сжавшись мягким пушистым комочком, брызжущим во все стороны рыжими прядями волос.
        - Извини, Валери. Я обычно не обижаю женщин, но тут что-то на меня нашло… до сих пор не понимаю. Ты как? Совсем погано? - кожа на лице женщины, в самом деле, была белой, как мел. Эта стерва, конечно, заслужила хорошей трёпки, но её красота и её трепетные чувства к моей Диане не позволяли мне испытывать к ней злость.
        - Знаешь, мальчик, услышь я от тебя такие слова до сферы… Посмеялась бы и поставила на место, но теперь… Скажу так: лучше не начинай.
        - Что не начинать?
        - Обижать женщин. Куда лучше и полезней их любить и защищать. Заметь: полезней и для души, и для тела, - на последнем слове рыжий комочек принялся лакать вино, словно заправский пьяница - прямо из горла, залпом, да ещё и большими глотками.
        - Ты не права, Ри. Вино в нашем с тобой случае - лучшее лекарство. Оно очень полезно для крови, - Ди жестом волшебницы извлекла из воздуха ещё одну бутыль, подхватила в другую руку бокал и принялась сноровисто опустошать пузатую ёмкость аккуратными, маленькими глоточками.
        - Ну что, Леон, будем мириться? - рыжая, наконец расправившись с бутылкой, отставила её на стол. Сначала она зыркнула на меня, но потом перевела взгляд на собственные ногти. Неожиданно они, точно под взглядом изумрудных глаз демоницы, начали увеличиваться в размерах. Спустя каких-то несколько секунд ладонь правой руки женщины украсили… самые настоящие когти! Я неверяще уставился на это диво. Валькирия же, словно желая меня окончательно добить, принялась медленно их облизывать - ни дать ни взять, большая кошка.
        Ди отпустила мою руку, сопроводив свой жест красноречивым кивком в сторону какой-то там Матери с кошачьими когтями вместо ногтей. Мне явно предлагалось начать процедуру примирения. Я не стал артачиться, девочка никак не шла из головы, и такая мелочь, как собственная инициатива в деле примирения, меня совершенно не смущала. Рыжая демонстративно освободила мне уголок кресла, куда я не преминул присесть. Тогда женщина начала новый раунд игры, её переброшенные через подлокотник ножки придвинулись ко мне вплотную, взгляд лучистых глаз стал выжидательным: она ждала продолжения. По телу пробежала волна нежности, безумно захотелось сжать этот рыжий своенравный комочек в объятиях. В следующее мгновение я, повинуясь какому-то наитию, уперев руки в седушку кресла по бокам от её талии, смело надвинулся на женщину.
        - Условия капитуляции те же?
        - Почти, - подо мной возлежал эдакий рыжий ангелочек, мило хлопая глазками. Вот только ещё несколько часов назад это была дьяволица - жёсткая, требовательная, активная хозяйка жизни. В сфере она превратилась в огонь, в изменчивое и смертоносное в своей обжигающей красоте пламя. - Разрешаю начать с других губ - которые повыше.
        Поцелуй чертовки пьянил - как то вино. Валькирия ещё и вжалась в меня, привлекла к себе, окружила щекочущим ореолом непослушных волос; ощущение было, будто мы с ней кувыркаемся в стоге сена, а не в футуристическом кресле. По спине, под комбинезоном, заскользило что-то твёрдое и острое: «Когти!» - подумал я, всё больше утрачивая способность соображать. Ри умела не только на колени ставить, она ещё и любить умела. Я невольно представил себе эту женщину в позе всадницы; как она обхватывает своими сильными тренированными ногами мои бёдра - такая неудержимая, эмоциональная, полностью отдающаяся во власть собственной страсти. Возникшая в воображении картина вызвала к жизни особенно сильную волну возбуждения, я насел на рыжую бестию, она ответила тем же: впившиеся в спину когти усилили и без того запредельное возбуждение.
        - Прошу меня простить, сестра. Давай прежде, чем ты перейдёшь к самому сладкому, обсудим наши дальнейшие планы, - Ли была настроена на деловой лад - наверное оттого, что своё уже получила.
        Рыжая фурия, между тем, отнеслась к сказанному более чем серьёзно. Её сильные кулачки уперлись в мою грудь, отстраняя - без грубости, скорее просительно, мягко. Огромного труда мне стоило взять себя в руки.
        - Леон, подожди пять минут, девочки должны решить свои женские, совершенно не интересные мужчинам, вопросы, - Ри смотрела мне в глаза, поэтому ответное недовольство ощутила во всей красе; когда же я демонстративно отстранился и занял отдельное кресло, сочла за благо добавить. - Ну вот, обиделся! И этот милый мальчик собирается становиться мечником? Нет уж, лучше оставайся в ипостаси игрушки, она больше подходит для легкомысленных представителей слабого пола!
        Отповедь Высшей неожиданно отрезвила - я хмуро выдавил из себя извинение. В а лери в ответ обворожительно мне улыбнулась и обещала в следующий раз быть пожёстче, ибо лично ей больше нравится развивать в мужчине эмоциональное, мягкое начало, чем пробуждать к жизни жёсткий стержень воли. Было не понятно, то ли она просто играет, то ли, в самом деле, целенаправленно заставляет меня прочувствовать всю степень своей неправоты. Способность валькирии легко играть моими эмоциями вызывала оторопь.
        Но врать самому себе я не привык. В моей излишней импульсивности с рыжей, особенно - в немотивированной обиде, проявилось что-то ещё. Вместе с этими своими когтями Валери бесцеремонно ворвалась ко мне в душу, запала глубоко и, похоже, надолго. Я никогда не предам Диану, но что делать с этой… кошкой теперь? На неё ведь просто невозможно не запасть. Исключено. Особенно после стольких пережитых вместе моментов. После столь однозначного предложения клубнички. С ней хотелось не просто спать, хотелось попробовать эту рыжую на татами. Если уж она меня так скрутила там, в коридоре, в скоротечной драке, то на матах с ней можно вытворять такое… Ещё и умна чертовка - вон как на место поставила. Без всяких угроз, без очевидного давления, просто сыграла на мужском самолюбии и голой психологии. Интересно, в Республике можно встречаться сразу с двумя?.. Из задумчивости меня вывел серьёзный голос мечницы.
        - Пока вы, сёстры, занимались делами сердечными, я связалась с Высшей флота, - Ли предпочла проигнорировать нашу эмоциональную пикировку. - Корабли с грузом благополучно ушли к Республике, нам оставили скоростной фрегат. В данный момент он висит рядом с базой в ожидании пассажиров.
        - Отлично! Молодец, Ли. Предлагаю больше не терять времени даром, а сразу перейти на корабль. Там и решим все наши разногласия.
        - Вы можете идти прямо сейчас. Мы с Леоном останемся до тех пор, пока не будут даны гарантии… - в этот момент над столом вспыхнула голограмма. Её кайма отливала алым. На открывшейся нашему взору картинке прямо из черноты космоса материализовался космический корабль. От него отделились белёсые сферы, которые стремительно пошли на сближение со станцией. Завершив свою странную миссию, корабль вновь исчез из поля зрения.
        - Внимание персоналу! Фиксирую выход вражеского борта из состояния «стелс». Фиксирую отделение десантных капсул. Расчётное время сближения - десять секунд, - спокойный женский голос вещал с методичностью автомата. - Девять, восемь, семь…
        Женщины подскочили, как ужаленные. В их движениях не было и следа паники, они действовали спокойно и расчетливо.
        - К ангару, сёстры! Я прикрою, - коротко скомандовала Ли.
        - Не успеем. Лучше принять бой, - покачала головой Диана.
        - Успеете. Я прикрою.
        За предложением мечницы последовал быстрый обмен взглядами; короткие кивки Высших возвестили о готовности принять её волевое решение. На слове автомата «Три» все республиканки, а следом и я, побежали прочь из центра управления.
        - Есть сближение. Задействую противодесантные комплексы. Попадание, попадание, попадание, - голос преследовал нас всё время, пока мы бежали в ангар. - Прорыв первой капсулы, прорыв второй капсулы. Разгерметизация внешней обшивки. Проникновение посторонних в седьмую полусферу. Полусфера изолирована. Герметичность корпуса восстановлена. Фиксирую попытку высокотемпературного воздействия на переборки. Начинаю отсчёт до момента прорыва. Семь, шесть, пять… Прорыв. Предлагаю задействовать индивидуальные средства защиты. Предлагаю устранить проникновение силами экипажа.
        - Задействовать ремонтных дройдов в боевом режиме, - коротко распорядилась Ди.
        Ли осталась в коридоре; я тоже хотел было задержаться, но Диана бесцеремонно схватила меня за предплечье и, ругаясь, потащила за собой. Мы уже находились в ангаре, до птички Дианы оставались считанные метры. И в этот момент во входной зоне ангара появились наши преследователи, на пути которых мельтешила пепельноволосая.
        Со стороны смотрелось потешно: огромные закованные в тяжёлую броню фигуры, превосходящие по габаритам сервоброню валькирий раза в два-три, методично продвигались вперёд, а у них под ногами путалась облачённая в один лишь флиппер девчонка. Вот только когда первый из преследователей покатился по полу, словно поверженный великан, стало не до смеха. Ли, между тем, нарастила темп.
        Смотреть за движениями мечницы было интересно. Она мельтешила отнюдь не в случайном порядке, да и всполохи молний, постоянно сопровождающие её стремительные перемещения, были более чем красноречивы. Женщина плела паутину смерти, и преследователи это отчётливо понимали, потому что они заметно замедлили продвижение вперёд и всё больше ресурсов своих скафандров сосредоточивали на неказистой фигурке. При ближайшем рассмотрении, горбатые фигуры оказались перекошенными отнюдь не от недостатка у их создателей вкуса. На горбах за спиной, на выступающих плечевых насадках, даже на бёдрах у них были установлены орудийные турели. И сейчас все пятеро во все стволы палили по юркой мечнице. Вокруг неё почти непрерывно светилась переливающаяся звёздочками оболочка щита, сотрясаемая попаданиями разнообразного арсенала вражеских десантников. Но женщина словно не замечала смертельной взвеси попаданий, она уклонялась, она бросалась вперёд, она сносила турель за турелью, и вот уже второй противник упал, как подкошенный; только искры из его кособокого торса посыпались. Неожиданно защитная плёнка взорвалась подлинным
шквалом молний, в воздухе стало тесно от энергетических вспышек, искусственный свет померк. Мгновение, и сразу двое врагов выбыли из строя. Я не мог поверить своим глазам: огромные, великолепно защищённые туши взорвались буквально изнутри, по всему ангару разметало ошмётки искорёженного металла пополам с сочащимися кровью кусками человеческих тел.
        Последний преследователь запаниковал. Огромная туша сдала назад, попыталась развернуться, но тут стала понятна причина смены тактики мечницы: в ангар, сминая переборки, прямо через стену, вползало нечто смертоносное. Это был приплюснутый на конус диск, метров шесть диаметром в широкой части, к краю почти плоский - словно здесь пролегала его режущая кромка. Пространство вокруг диска искажалось неестественным маревом, и по тому, как корёжились переборки по ходу его движения, можно было сделать вывод о каком-то защитном поле. Выйдя на оперативный простор, диск налился алым светом; мгновение, и это алое сияние отделилось от поверхности монстра и устремилось в сторону мечницы. Потускневшее с момента последней атаки поле вокруг неё в последний раз мигнуло и пропало, Ли припала на одно колено, словно под давлением нестерпимой тяжести.
        В этот судьбоносный момент с потолка, из пробитой диском дыры, из входного проёма - словом, из всех щелей - посыпались, поползли, побежали мелкие, ростом с собаку, существа. Пауки - не пауки, они то ползли на многосуставчатых ногах, то прилеплялись бочонками тел прямо к поверхности и стремительно неслись вперёд, а то вовсе выстреливали свои тела вперёд, будто из рогатки. Всё это копошение, мельтешение надвинулось на диск, затопило его стальной волной.
        Ли тяжело поднялась с пола и неспешно направилась в сторону облепленного существами диска. Подойдя, она столь же неспешно, не напрягаясь, ввинтила свой клинок прямо в облепленную инородной массой уходящую на конус боковину жуткой машины. Марево силового поля вокруг аппарата в тот же миг погасло, с брони перестали сыпаться искорёженные части бочкообразных тел. Ли словно проснулась и быстрыми прыжками стала удаляться от повреждённой машины. Миг - и новая вспышка озарила ангар.
        Мне вдруг показалось, что вместе с белой вспышкой в воздухе мелькнуло и что-то красноватое, добавляя необычные оттенки взрыву. Когда я проморгался, Ли опять стояла на одном колене, с трудом оперевшись на меч: казалось, что только его белёсое немного игрушечное тело предохраняет женщину от падения. Снова мелькнула алая вспышка, краем сознания я уловил ещё одно движение со стороны продавленного диском отверстия. В его глубине стоял ещё один смертоносный аппарат, точ-в-точь копия первого.
        Всё это я видел, пока мы поднимались на входную аппарель челнока; от спасительной черноты космоса нас отделяло лишь время закрытия входного люка. Снежная королева уже отдала соответствующую команду, но именно в этот момент Ли во второй раз упала на колени. У меня в мозгу что-то взорвалось. То, чего я не мог понять всё это время, вдруг прорезалось с кристальной ясностью: цвет волос у Ли один в один совпадал с цветом волос кудряшки Марины. Моей Марины. Пропавшей чуть больше двадцати лет назад. Это стало последней каплей, мозг окончательно отключился, остались лишь неведомым образом пробудившиеся навыки обращения с инопланетным клинком, и его тихий, ни с чем не сравнимый зов. Я закричал, и стремительным броском метнулся вперёд, пролетев в закрывающийся на глазах люк.
        Женщины сзади что-то кричали, но их слова быстро замерли, отсечённые от ангара массивной бронированной дверью люка. Я не видел, как Ди, матерясь, силой своего допуска пытается заставить автоматику открыть люк, а та упирается, ратуя за то, что кораблик уже начинает разгон. Некрасивую сцену прервала Ри. Она решительно шагнула к подруге и точным, скупым ударом отправила её на пол; наклонилась над пытавшейся подняться сестрой, зашептала ей в самое ухо: «Это его выбор. Ты не вправе лишать его ТАКОГО выбора. Наша задержка станет надругательством над их жертвой, мы должны идти вперёд. Соберись, Ведьма! Я верю, что он победит. Потом вернёмся, когда это будет иметь смысл». - Диана сжалась на полу комочком, а затем резко, словно распрямили пружину, поднялась и, не глядя больше в сторону люка, решительным шагом направилась к гелевым креслам управления. Челнок стартовал в тот же миг.
        Я опоздал совсем чуть-чуть. Когда до девочки оставался лишь один прыжок, её накрыла вторая порция алой дымки. Вокруг взметнулся шлейф молний, ничего не стало видно, а когда буйство стихии немного улеглось, рассыпалось маленькими змейками, моему взгляду открылось распростёртое по металлическому полу бездыханное тело. Только белый клинок в руке женщины говорил о том, что она сражалась до последнего, даже перед смертью не выпустила своего необычного оружия. В тот же миг тональность зова инопланетного меча изменилась. Никакой мягкости в нём не было и в помине, в зове слышалась смертельная тоска, готовность убивать и умирать, просьба составить компанию в этой самой смерти. Я подхватил белый двуручник. По телу пробежала волна сродства, энергия моего организма устремилась к древнему оружию, питая его измочаленный боем резерв. Клинок ответил веером сине-зелёных молний.
        Танк опять заговорил. Алая дымка потянулась ко мне, но в этот раз всё происходило как-то медленно; облако вяло двигалось вперёд, оставляя за собой ошмётки энергий; чем дальше от аппарата оно удалялось, тем больше энергии оставалось у него в кильватере. Я метнулся от диска, двумя прыжками нагнал замершего в проёме десантника, поднырнул под его расставленные в стороны массивные колонны ног, словно паук взлетел на бронированную спину. В этот момент облако соприкоснулось с бронёй десантника. Раздался скрежещущий звук корёжащегося металла, запахло озоном и гарью. Я физически ощутил ужас бойца внутри стальной скорлупы, по которой пришёлся дружественный огонь.
        Диск неумолимо надвигался, бесшумный и смертоносный, без привычного в таких случаях танкового лязга - продукт иной цивилизации, он выполнял ту же функцию, только делал это на порядок эффективней. Танк ещё раз пальнул в десантника, окончательно размётывая по ангару несколько тонн композитной брони пополам с остатками тела страдальца. Я воспользовался страшным взрывом и в последний момент успел нырнуть в сторону убийственного аппарата, вслед за крупным осколком брони. Вражеский агрегат не успел понять, что именно происходит, не уловил, куда именно делся его новый противник. Электроника явно проигрывала человеку в принятии неординарных решений. Я оказался рядом с диском, запрыгнул на его крышу, вызвав сноп молний от соприкосновения кривящихся от нагрузки полей. Удар. Ещё удар. Энергетическое оружие в моих руках, словно консервный нож одноимённую банку, повышенным давлением в одной точке вскрыло мощную силовую броню, проникло сквозь тугоплавкий корпус и ввинтило внутрь дозированный энергетический импульс. Марево вокруг аппарата исчезло, от него ощутимо повеяло смертью. Я метнулся прочь, преследуемый
сотрясшим сам корпус станции взрывом. Свет в ангаре померк, электромагнитный импульс взрыва ударил по чувствительной электронике. Включились резервные системы, выравнивая освещение, хотя до прежней яркости ему разжечься так и не удалось.
        - …Повторяю, запущен механизм самоуничтожения станции. Леон Иванович, вам рекомендуется проследовать в эвакуационный модуль, - ожил голос системы оповещения.
        - Эй, Система, почему самоуничтожение? - мне совершенно не улыбалось следовать в какой-то непонятный модуль.
        - На борту отсутствуют уполномоченные представители Республики Ноч. В системе замечена активность условного противника. Совершена попытка проникновения на станцию десантных групп. Заложенный алгоритм по совокупности угроз - самоуничтожение. До взрыва реактора тридцать секунд. Начинаю отсчёт.
        Пришлось сломя голову бежать к блоку эвакуации по подсвеченной Системой дорожке. Странно, но блок отчего-то находился не в ангаре, а непонятно где. Пришлось пробежать через половину станции, обогнуть развороченные вражеским десантом переборки, и только тогда предо мной предстала конечная точка маршрута - жерло узкого лаза. По рекомендации системы я солдатиком нырнул в жёлоб. Несколько секунд скольжения, и меня выплёвывает… в открытый космос. Я задохнулся от резкого ощущения простора, ошалел от осознания, что открытый холодному взгляду безразличных звёзд, всё ещё жив.
        Но нет, это был не космос. Исследование эвакуационного модуля позволило нащупать его вполне материальные упругие стенки, обнаружить полное отсутствие гравитации и опытным путём установить, что всё внутреннее пространство прозрачной сферы залито какой-то гелевой субстанцией, которая полностью обволакивает тело, даже внутрь проникает. Именно посредством геля я сейчас дышал, хотя, собственно, дыханием это назвать было сложно. Вроде бы никакой особой тяжести в лёгких не было - ни внутри, ни снаружи, - но отчего-то казалось, что дыхание происходит вхолостую, не по настоящему, понарошку. Гель один раз проник в тело, заполнил все внутренние полости, возможно, даже куда-то ещё проник, и теперь он полностью заменил мне дыхательную и пищеварительную системы. Подозреваю, именно благодаря ему не было никакого дискомфорта от отсутствия привычной гравитации. А дальше мне стало не до праздных размышлений, потому что висящая надо мной станция вдруг полыхнула сверхновой, затмив на мгновение свет солнца, яркой вспышкой пробив даже гелевую защиту.
        Когда я проморгался, первое, что сразу бросилось в глаза, был голубой шар Земли. Раньше он находился где-то сбоку, скрытый выступом станции, поэтому я не ощутил всю громаду родной планеты, теперь же она наплывала на меня всё сильней, и затмевала все прочие чудеса открытого космоса. Произошедшее со сферой оказалось более-менее понятным: взрыв станции придал ей импульс в сторону планеты, а, так как сопротивления в вакууме нет, шар двигался на сближение с поверхностью без каких-либо помех. Простая и удобная схема, даже двигатель при таком раскладе без надобности. Главное - изначально точный расчёт вектора движения, а то ведь можно и об атмосферу срикошетить… Тогда никакой гель не поможет.
        Однако вскоре выяснилось, что проверять точность исходных расчётов мне не придётся. Прямо по курсу движения сферы из черноты космоса возник космический корабль неизвестной мне конструкции. Судя по обилию всевозможных башенок и выступов, корабль был боевым, но ни разу не республиканским - слишком велик был контраст. По сравнению с крейсером Республики, эта громадина создавала впечатление горбатого, иссечённого наплывами корявых надстроек, еле шевелящего хронически больными конечностями калеки. Ничего более жалкого и убогого я раньше не видел. Понятно, что в космосе не место зализанным силуэтам, ведь обтекать их тут нечему, но строить, настолько наплевав на внешний вид, принеся его в жертву функциональности… Убожество. Просто убожество.
        В корабль чужаков моя сфера не врезалась, но и к Земле больше не спешила - её остановили каким-то энергетическим капканом. И вот, спустя неполные десять минут, я уже валяюсь на полу металлического ангара, исторгая из себя такой полезный и такой отвратительный гель. Надо мной стоят закованные в уже известную мне броню фигуры, чуть поодаль перемигивается аж три смертоносных диска, ставших причиной гибели пепельноволосой Ли. Ли… пришлось загнать мысли о женщине поглубже в сознание, чтобы не всплывала щемящая боль утраты.
        Наконец, гель в организме закончился. Я поднялся с колен, поправил двуручник у себя за спиной. Ещё в ангаре обнаружил особенность необычного костюма намертво приклеивать белый клинок к телу. Очень удобно. Не удивительно, что мечники республиканок щеголяют в таких одеждах. Моё движение не укрылось от десантников, потому что они тут же отшатнулись назад. Все сразу. Это выглядело комично, но понять ребят было можно - то, что делала с ними Ли, мог проделать и я, и вообще любой мечник. А ведь бойцам совсем не хотелось быть нашинкованными на много-много десантничков жуткими силовыми полями белых клинков.
        Я примирительным жестом поднял руки с открытыми ладонями вверх. Интернациональный жест тут же разрядил повисшую в ангаре напряжённость, бойцы задвигались, жестами приглашая следовать за ними. Так, в сопровождении четвёрки десантников, я и шёл по гигантскому кораблю, оказавшемуся на деле ещё большим гробом, чем крейсер Республики. Царство осязаемого железа и бесцветных невидимых глазу энергий, он и внутри был начисто лишён человеческого уюта.
        Наше путешествие сквозь череду нанизанных друг на друга скоростными лифтами палуб завершилось в небольшом, ярко освещённом помещении. Из мебели здесь присутствовали два стула и разделяющий их прямоугольник стола. И стулья, и стол были просто металлическими стульями и столом, без каких-либо изысков. Опять этот контраст: убожество внутреннего убранства внешников против изящной красоты дизайна Республики Ноч. Непривычный футуризм республиканского дизайна уже не казался мне таким уж неуместным. Или всё дело в назначении помещения? Это ведь допросная, а с каких пор такого рода помещения обставляются по последнему слову дизайнерской мысли? Мои соотечественники, да и их коллеги из других стран подобным никогда не страдали. Не страдают и внешники.
        Десантники остались за дверью, я же не стал заморачиваться и присел на первый попавшийся стул. Долго ждать не пришлось, из стены напротив вышел мужчина. Первый встреченный мною гость со звёзд мужского пола был облачён в просторный комбинезон серо-стального цвета с обилием цветных нашивок на плечах и груди. В отличие от республиканок, их враги явно не спешили выставлять свои прелести на всеобщее обозрение, зато столь же чётко показывали статус ярлычками. Знать бы только, что это за нашивки.
        Гость остановился за спинкой стула и принялся меня разглядывать. Я поднялся и коротко поклонился в знак приветствия, получил встречный поклон, несколько, правда, неуклюжий. Мужчина явно не привык к подобному приветствию.
        - Извините, не предлагаю Вам стул: я сам здесь гость, - коротко произнёс на русском. Мужчина жестом выразил непонимание.
        - На каком языке вы говорите? - поинтересовался он на одном из вбитых мне в подкорку языков. Это не был язык Республики, но я его отлично понял.
        - На русском, - ответил я на его языке. - Так говорят у меня в стране, на планете, которая висит сейчас под нами.
        - Только не пытайтесь изображать из себя варвара, - коротко обрубил собеседник.
        Мы несколько минут помолчали. Я решил предоставить противнику инициативу разговора, сам же флегматично откинулся на неудобную железную спинку своего стула, даже глаза немного прикрыл. Уравновешенность была одним из слагаемых моей жизни, пока в ней не появились дочери Республики. Как всегда в кризисной ситуации психика обращалась к основам, к азам привычных поведенческих схем. Мужчина напротив, наконец, соизволил присесть в кресло.
        - Что псионец делал на станции Республики Ноч? - снова совсем не дипломатичный вопрос с оттенками стали в голосе.
        - Возможно, делил трофеи, - решил немного подыграть гостю со звёзд. Мне было плевать, за кого они меня примут - главное, отбрехаться от принадлежности к Республике.
        - Размер трофеев? Что по итогам раздела досталось Республике? - мужчина подался вперёд.
        - Возможно, семьдесят процентов, - спокойный взгляд был ответом на проявленный интерес собеседника.
        - Я спрашиваю в числах, псионец.
        - Числа бывают абсолютными и относительными. Я указал в относительных, - пожатие плеч. - Большего я всё равно не знаю. Добыча - не мой конёк.
        - Вы сотрудничали с врагом, я имею полномочия…
        - С ВАШИМ врагом, уважаемый, не с моим. Я не принадлежу к вашему народу, не забывайте этого.
        - Как давно республиканки работают в этом мире?
        - Мне это не известно. Не менее пяти лет.
        - Пять лет! - мужчина в кресле откинулся на жёсткую спинку, вытер выступившую на лбу испарину. - За столько времени колонию можно пять раз выжать досуха!
        - Полагаю, так оно и произошло, - короткий утвердительный кивок.
        - Никогда не понимал псионцев, - мужчина перестал давить, теперь он просто делился наболевшим. - Почему вы не давите этих сук? Они и до вас рано или поздно доберутся! Вы же нормальные, адекватные мужики… и дамы. Так зачем вам это? Зачем играть в дурацкие кошки-мышки, зачем этот нейтралитет? Объединиться и раздавить одним ударом эту гадину! Вы же знаете наши проблемы: мечницы в составе десантных групп; остальное подразделение работает только на мечницу, прикрывая и усиливая огнём. Будь у нас такой инструмент! Мы бы дали лучших из лучших ребят, поддержали бы огнём, обеспечили техникой, да вообще всем… Почему, псионец? Почему это извечное «нет»?
        Я честно пожал плечами. Столько новой информации! Оказывается, псионцы тоже мастера этого белого силового меча, а вот у всех прочих с этим какие-то проблемы. Однако мой собеседник хотел ответа, он вновь стал распаляться, и мне совершенно не улыбалось вновь сбивать с него напряжение.
        - Но ведь хороши чертовки! Вы их хоть видели… - вопросительный кивок.
        - Аарон, - представился мужчина.
        - Леон. Вы их хоть видели, Аарон, вживую? Тысячелетия управляемой эволюции, непревзойдённая техника, потрясающая пластика. Как вы видите будущее человечества без такой жемчужины?
        - Меня мало волнует будущее человечества, - признался собеседник, весь как-то сразу сжимаясь. - Меня волнует будущее моего народа. Они слишком хищны, их тоже мало интересует прочее человечество. Они нацелены к нашим глоткам. Любое ослабление напора заканчивается поражением, новыми выбитыми из ареала Коалиции мирами. Они воюют, словно это - их единственный смысл жизни. Они ведь никогда не бегут, никогда и ничего не боятся, идут, точно смертники, если размен кажется им выгодным. Они не сдаются в плен!
        - А как бы вы себя вели на их месте, если у врагов столько злобы, и если враги - преимущественно мужчины? Им не очень-то хочется раздвигать ноги перед победителем. Не находите?
        - Ладно, признаю, погорячился. Причина, по которой они не сдаются в плен, в самом деле, прозаична, - мужчина оскалился. - Мои ребята их бы так отодрали! Это заветная мечта любого десантника. Как вы сказали? - Тысячелетия управляемой эволюции? Нанизанные на хер бравого космодесантника! Как звучит, а? Ладно, всё это лирика. Вы продолжите работать на планете?
        - Да. Там теперь мой дом.
        - Мы, в самом деле, не враги с вами. Как видите, я не стал отбирать оружие.
        - Я оценил, Аарон. Благодарю за этот жест доверия. Я, в свою очередь, не стал сопротивляться задержанию.
        - Встречная благодарность, Леон. Но я не об этом. Мне придётся работать на этой планете; так сказать, разгребать всё, что вы там наворотили. Мы никогда не заходим открыто, но легализация на первом этапе может протекать сложно. Вы там давно - могу ли я рассчитывать на, так сказать, тактическое партнёрство? Я не сообщаю наверх о вашем здесь присутствии, вы же поможете мне легализовать нескольких агентов. Вы не получаете по шапке за провал, я получаю благодарность за хорошую работу. Как вам?
        - Вербуете, - пожурил собеседника. - Но предложение мне нравится. Только ведь вы всё равно сообщите.
        - Сообщу, - легко согласился Аарон. - Но с соответствующим рапортом. Будете числиться двойным агентом. Таких не вскрывают без сильной необходимости. Плюс, получите некоторые наши ресурсы. Например, могу вытащить, если станет совсем плохо; ваших же поблизости всё равно нет.
        - Обговорим поподробней? - вопросительный кивок головой на дверь.
        - Хотите сменить обстановку? Я не против, здесь действительно не подходящее место для переговоров с союзником.
        Часть 2
        Мечник
        Каждый день без тебя - это ад,
        Но ты не возвратишься назад,
        Без тебя, дорогая, никак не могу я уснуть.
        Знай, что скоро к тебе я приду,
        Мы увидимся вскоре в аду,
        Острый жертвенный нож я воткну в свою грешную грудь
        Сектор Газа «Сожжённая Ведьма».
        Из заключения экспертной комиссии Российской Федерации по объекту «Хозяйка»:
        «Обследование объекта института не дало никаких результатов. В настоящее время на месте полигона наблюдается повышенный радиационный фон, превышающий допустимые для нормальной работы пределы. Обследование роботизированной техникой позволило определить, что объект уничтожен серией подземных термоядерных микровзрывов. Специальная комиссия Академии наук не смогла установить физическую природу ставшей причиной взрыва атомной реакции. На месте объекта также обнаружены следы неизвестной науке субстанции, по предположениям экспертов, с большой долей вероятности, - высокоэнергетической плазмы. Эксперты предположили, что реакция плазмы с любой неорганикой протекала стремительно, полностью переводя объект в газообразное состояние. По этой причине отыскание следов кремниевых, магнитных и иных носителей для последующего воссоздания информации средствами SPM и MFM микроскопии успехов не имело».
        Из заключения экспертной комиссии мониторинговой миссии МАГАТЭ:
        «Обследования всех отмеченных месторождений урановых руд привели к однозначному выводу: сверхнормативное истощение произошло по причине полной выработки. Дальнейшее исследование не относится к компетенции организации и лежит в сфере уголовной юрисдикции соответствующих стран».
        Большая игра
        На поверхность планеты меня доставили специальным челноком. Всю дорогу я провёл в обществе хмурого неразговорчивого пилота, который лишь изредка косился на белый клинок за моей спиной. Странно, но с мечом оказалось вполне возможно летать в местных гелевых противоперегрузочных креслах - те подстраивались не только под тело, но и под надетое сверху обмундирование. Теоретически, можно было лететь с рюкзаком за спиной и не ощущать дискомфорта.
        Неразговорчивость пилота я счёл за благо, мне наконец-то удалось хотя бы чуть-чуть переварить свалившуюся на плечи информацию. Ребята из космоса планировали установить с Землёй контакт, включив её в свой ареал существования. Естественно, контакт не предполагал равноправного партнёрства; фактически землян обяжут вступить в некое космическое государство со всеми последующими плюсами и минусами такого шага. Вступление будет обусловлено выплатой натурального налога в виде редкоземельных ресурсов, взамен сильных мира сего купят с потрохами возможностью межпланетных перелётов и неплохими бонусами за сотрудничество. Также определят роль Земли в космической экономике, и роль эта вряд ли будет серьёзней аграрного или ресурсного придатка. Скорее даже аграрного, потому что ценных ресурсов, которые могут заинтересовать звёздных экономических воротил, на планете почти не осталось. Есть у такого развития событий и очевидные плюсы: стихнут войны между странами и народами, закончится эра глобального загаживания планеты, маскируемого под помпезными выражениями, типа «глобальное потепление», «постиндустриальная
эпоха» и т. д. и т. п. Начнётся самая настоящая постиндустриальная эпоха, то есть эпоха без индустрии, но зато с развитием аграрного сектора. Как я понял из разговора, у звёздного государства есть интерес и к излишку населения. В Солнечной системе уже началось строительство нескольких гигантских заводов в поясе астероидов и у каких-то лун дальних планет. Туда-то и отправят трудиться это самое излишнее население. Ещё и программу миграции предложат в такие же места, но в других звёздных системах. Ну и конечно, будет запущена программа по набору в ВКС - куда ж им без пушечного мяса с отсталых колоний!
        Моя роль во всём этом безобразии должна была быть предельно скромной. Они, конечно, откроют представительство, и даже не одно, но за деятельностью представителей будут денно и нощно следить спецслужбы всех государств планеты, поэтому нормально работать им не дадут. Заставить не следить без полноценного вторжения практически невозможно - даже если предварительно жахнуть бомбами по самым сильным государствам, эффекта это не даст. Шпионские игры идут даже между союзниками и друзьями, чего уж говорить про землян и чужих! Мне предлагалось устроить фабрику по легализации по-настоящему тайных агентов. Таких, которые в самом деле будут ценными поставщиками информации, тогда как представители ограничатся инструментальной разведкой и отвлечением на себя ресурсов земных спецслужб. Роль незавидная, по сути - то же самое предательство. Но, соглашаясь, я исходил из собственных резонов.
        Во-первых, колонизация всё равно произойдёт, об этом мне говорила ещё Диана. Она словно в воду глядела. Ресурсы отбирает сильнейший. Диана хотя бы брала их в обмен на некоторые технологии - благодаря им удалось встроиться в естественную экономическую модель Земли и получить всё необходимое без официального контакта. Официального быть и не могло, ведь Земля оказалась отделена от Республики целым сонмом её врагов и конкурентов. Защитить такую колонию не представлялось возможным, поэтому её доили, не афишируя своих действий. Не всё получалось брать через экономический обмен. Некоторые сферы были закрыты, фактически исключены из оборота - те же урановые месторождения, работающие строго под государственные заказы, рынок алмазов, жёстко монополизированный западной корпорацией «Ди Бирс», некоторые заточенные на военные нужды производства сплавов. Здесь моя Ди проявляла просто чудеса изобретательности, один только её Институт чего стоил - благодаря ему она получила доступ к рынку радиоактивных элементов. Новые хозяева возьмут всё официально. Спецслужбы при таком раскладе лишь будут контролировать чистоту
«сделки», да выявлять особенно серьёзные очаги сопротивления. Соответственно, агенты всё равно внедрятся, пусть и не так легко, как с моей помощью. Однако лично я уже не буду знать их личностей, не смогу некоторым образом контролировать этот процесс. Простая истина социального конструирования гласит: лучший способ контролировать некий социальный процесс - это его возглавить. Так было в истории революционной борьбы в нашей стране, когда царская Охранка взяла в разработку Азефа, выступающего руководителем боевого ядра партии Эсеров.
        Участие в легализации агентов врага откроет мне просто неиссякаемый кладезь вариантов. Собственная игра, выход на респубиканок и предложение работать с ними против общего врага, да даже совместная работа с любой из сильнейших спецслужб Земли - вот лишь основной перечень возможностей.
        Во-вторых, я могу в случае необходимости улететь с планеты. Просто взять и, пользуясь своим прикрытием, запросить эвакуацию. Отправлюсь в путешествие к звёздам, а там уже можно будет что-то придумать. Тем более, как агенту мне полагались неплохие премиальные, которые новые работодатели обязались вносить на анонимный счёт.
        В-третьих, отказ от сотрудничества грозил неопределёнными последствиями. Как принято поступать с агентами псионцев я не знал, хотя практика работы с агентами потенциального противника была мне известна. И ничего хорошего в той практике для самих агентов не было. Косить под дурачка, то есть под тупого варвара с Земли, при наличии фламбера и умений им пользоваться - несусветная глупость. Я так понял, обычный варвар просто не сможет с ним управляться, для этого нужна определённая генетическая перестройка тела. Откуда она во мне взялась - ещё предстояло разобраться, но предстать варваром перед пришельцами со звёзд в моём случае означало попасть в лаборатории или быть ассоциированным с республиканками, а не нейтральными псионцами.
        Что выбрать в такой ситуации? Варианта, на самом деле, не было. Не знаю, каких высот может достичь мечник, вот только мне ещё предстоял непростой путь к этим самым высотам. Но даже если бы я мог совершить невозможное, мне предстояло, ни много ни мало, захватить в одиночку боевой корабль иной цивилизации, не имея даже представления об этом самом корабле, что представлялось для меня несусветной глупостью.
        Но все эти резоны и соображения были лишь попыткой придать разумность совершенно неразумному, импульсивному решению. Они убили Ли. Они вышибли с планеты Диану. Они не дали мне попробовать Валери, не дали сойтись с женщиной, равной которой я никогда не встречал. Из головы упорно не желал вытравляться образ Высшей валькирии, упорно представлявшейся мне в виде комка рыжих волос, из которого виднелись жуткие, но такие сексуальные коготки… И вот теперь эти зелёные человечки хотели заграбастать остатки ресурсов моей родной планеты.
        Диана действовала изящно, она давала что-то взамен, она устанавливала нечто, что можно с натяжкой назвать контактом, как его изображали разномастные поборники прогрессорства. Изящество её действий было вынужденным; в других условиях республиканки могли бы действовать иначе. Но операции подобного масштаба крайне редко происходят в этом мире по велению сердца и из соображений совести. В основе глобальных событий и чудовищных по масштабам операций с ресурсами лежит трезвый расчёт. Никто в моей родной стране, почему-то, не спешит передавать Зимбабве или Гондурасу технологии обогащения урана, основы создания атомной энергетики, космические технологии и технологии создания не то что военных, но даже гражданских самолётов, в особенности самого сложного их элемента - двигателей. Западные игроки ведут себя так же; они даже чужие капиталы не спешат пускать в собственные высокотехнологичные производства. О каком благодеянии может идти речь в такой ситуации? Новые гости со звёзд не желали даже такого изящества, они будут переть напролом, брать нахрапом всё, что захотят. И я намеревался заставить их дорого
заплатить за это, а равно за смерть подруги. Я не собирался сдаваться, а собирался вести игру в игре. Сделка с врагом в такой ситуации была лишь изящным отступлением, своего рода перемирием, нацеленным на подтягивание резервов на передовую. Враг тоже подтянет свои резервы, и кто в итоге победит - зависит от слишком большого количества факторов. Глупое, алогичное решение драться до конца - вот причина сделки, на которую я пошёл с внешниками.
        За время обучения у Дианы я многое успел у неё перенять, многое узнал и понял о своём родном мире. Мои основные резервы - это люди и лучшее знание местности. Также в моём арсенале многовековая история войн, не последнюю скрипку в которых играли представители моего собственного народа. За время последнего глобального противостояния было накоплено столько научно-технических ресурсов, столько тактических схем, что земное человечество было способно несколько раз уничтожить собственную планету. Гости со звёзд ещё не знали, с кем они связались. Полагаю, первые сюрпризы ожидают их и без моего непосредственного участия - помнится, крылатые ракеты показали себя очень неплохо против высокотехнологичного десанта республиканок; весь вопрос в правильной тактике их использования. Одним словом, была большая вероятность, что гостям со звёзд достанется истощённая, но гордая планета, которая просто не позволит себя обобрать до нитки. Если довести ситуацию до момента, когда траты на колонизацию превысят выгоды от колонизации, очень сомневаюсь, что внешники продолжат это гиблое дело. Не стоит забывать, что у них и
своя война идёт, как минимум - с Республикой. Наверняка, у них есть и свои недовольные, не желающие влачить роль придатка. Одним словом, ситуация с Землёй казалась мне не полностью провальной.
        Пилот высадил меня в заданной точке, в бору, что раскинулся вокруг моего родного городка. Именно отсюда я намеревался начинать свою игру. Я ступил на родную планету, вдохнул полной грудью пахнущий дождём и прелым осенним листом воздух. После стерильной дыхательной смеси внешников родной и привычный воздух щекотал ноздри обилием запахов, будил приятные воспоминания молодости. Нет, так просто они этот мир не получат.
        Деревенский дом культуры, в просторечии просто Клуб, был сооружением древним и расхлябанным. Созданный ещё до революции, он прошёл сложный путь от купеческого дома до собственно деревенского клуба, и на пути этом он выполнял и роль казармы для красноармейцев, и роль детского приюта, и роль библиотеки. Теперь его измученные стены каждую пятницу терзали ритмы современной музыки, от которых Иоганн Себастьян Бах гарантированно получил бы сердечный приступ. Даже будучи глухим с детства.
        Один из завсегдатаев толкнул кособокую, хотя ещё крепкую дверь, и буквально вывалился на улицу. Его рвало. Но отвратительных звуков слышно не было, потому что вместе с бедолагой на улицу вырвались пленённые ненавистными стенами музыкальные ритмы. Очередной буржуйский рокер изгалялся в оперном мастерстве, но, то ли от отсутствия голоса, то ли от излишнего рвения, получалось лишь неразборчивое хрипение, сдабриваемое тугими ударами басов.
        Из кустов за клубом, где раньше была ухоженная аллея барской усадьбы, а ныне произрастали дичайшие заросли, вышел мужчина, облачённый в нереальный, снежно-белый комбинезон. Он шёл сильной пружинистой походкой, выдававшей уверенного в себе и неплохо подготовленного воина. Наклонился над скрюченным телом, поднял его за шкирку. Тело сотряс новый спазм, и мужчина благоразумно отпустил бедолагу. Пристально оглядев обшарпанные стены строения, словно сканируя их на предмет возможных опасностей, он рывком распахнул дверь и прошёл внутрь.
        В большом неуютном зале, освещаемом крутящимся шаром лазерной подсветки, никто не танцевал. По углам, под блики разноцветных лазеров, жались парочки. На подоконнике, приспособленном под барную стойку, шумная компания распивала крепкие спиртные напитки. Такая же компания разместилась за столом, чуть в стороне. Появление мужчины в белом обтягивающем комбинезоне завсегдатаи встретили отвисшими челюстями и слаженным гоготом. Воин, между тем, огляделся по сторонам, насмешливым взглядом окинул парочки, которые даже не заметили его появления, и стал пристально разглядывать шумные компании. Что-то для себя решив, он направился к компании, оккупировавшей подоконник, остановился возле сидящего здоровяка одной с ним комплекции и коротко бросил:
        - Мне нужна твоя одежда.
        По компании прокатился нервный смех, даже музыка словно бы стала тише.
        - Ты чего, мужик, так вырядился? - поинтересовался опешивший здоровяк.
        - Вот поэтому мне нужна твоя одежда. Я заплачу. Дашь номер карточки - к вечеру получишь оговоренную сумму.
        - Я чо, совсем дурак? Может, мне ещё и стриптиз станцевать?
        Мужчина придирчиво и несколько демонстративно оглядел здоровяка с ног до головы.
        - Нет. За стриптиз платить не буду, - дружный ржач был ответом на реплику белого.
        - Да пошёл ты! - гаркнул здоровяк, грузно поднимаясь. Его кулак медленно пошёл в разгон; настолько медленно, что вошедший успел выдавить из себя демонстративный зевок, а затем резко схватил драчуна и чётким болевым приёмом заломил его так, что тот упал на колени и завыл, перекрывая своими воплями совсем не тихую музыку.
        На мужика кинулось сразу несколько парней, но все они разлетелись в стороны, точно кегли. Здоровяк, хотя и был отпущен из захвата, продолжал стоять на карачках и выть; его вывихнутая рука плетью болталась вдоль тела. В руках мужчины вдруг, словно по волшебству, оказался такой же белоснежный клинок. Вокруг воина засверкали молнии, музыка в последний раз рыкнула и замолкла, только зелёные искры плясали по утопленной в стену аппаратуре. Одетый в белое повернулся к ошалело пялящимся на дивное диво друзьям здоровяка и ощерился.
        - Мне нужна его одежда. Принесите её. Второй раз повторять не буду - сниму с трупа.
        Парни были не трусы, но они испугались. Сложно было найти в современной России человека, который не смотрел бы легендарного Терминатора. Происходящее совсем не походило на постановку. На полу корчился их товарищ со сломанной рукой. Самому сильному бойцу из их компании поломали руку, точно спичку! А эти искры, это странное оружие в руках страшного пришельца? А его чужеродный для облёванного клуба белый комбинезон? Помнится, сопротивление дорого обошлось героям памятного фильма, и парни решили лишний раз не искушать судьбу. Товарищ, несмотря на вопли и причитания, был разоблачён. Белому вручили его штаны и куртку, начали было снимать с бедолаги нижнее бельё, но воин отрицательно мотнул головой.
        Провожать ненормального вышел весь клуб. Белый, прямо поверх странного комбинезона, нацепил широкие брюки и кожаную куртку здоровяка. Всё село, как влитое.
        - Мне нужен номер карточки, - коротко бросил на прощание мужчина.
        - Карточки? - опешил ближайший парень, на которого пришёлся его взгляд.
        - Пластиковая карточка любого банка. Если Сбера - можно номер сотового телефона.
        В очередной раз за вечер ошалевший парень протянул белому свою пластиковую карточку. Не написал номер, не продиктовал, а просто протянул вместе со всеми, даже секретными, номерами.
        - Больше так не делай, - пожурил его белый. - Это я честный, а другие ведь могут и секретный номер запомнить.
        - Извини, белый, мотоцикла у меня нет, - развёл руками парень, принимая карточку назад. У того остались ещё нервы шутить, и это почему-то произвело на странного мужчину положительное впечатление.
        - Что, «Терминатора» насмотрелись? Глупости всё это. Вот космический десант и плоские хавертанки - правда. Скоро увидите. Оскомину ещё набьёт. Только не будьте дураками, не вербуйтесь в ВКС. Нечего подыхать за чужие интересы - слишком серьёзные враги у наших завоевателей. Ну, бывайте!
        С открытыми ртами завсегдатаи клуба наблюдали, как странный мужчина, всё ускоряя шаг, постепенно переходя на скупой экономный бег, скрывается за домами.
        - А ведь он на станцию побежал, - заметил кто-то из толпы.
        - Что он там про ВКС плёл? Какие такие хавертанки?
        - Ты что, совсем тупой?! В UFO не играл, что ли?
        - Причём здесь UFO?
        - Да я откуда знаю! С ума сойти! Кому расскажешь - не поверят.
        - Ещё как поверят, мы же все это видели!
        - Именно поэтому и не поверят. Только доктор, эдак сочувственно, спросит: белый говорите? Может это не человек был, а белочка?
        - Почему белочка?
        - Белая горячка, баран!
        Участковый припылил на УАЗике спустя полчаса после вызова. Злой, как чёрт, он метал громы и молнии. Ещё бы! Мужика сорвали с рыбалки, где он предавался загулу в компании главы сельского поселения и одного толстого, но поразительно щедрого депутата. Теперь весь дорогущий вискарь упадёт в безразмерное чрево этих двух субъектов, а ему уж точно ничего не останется. А тут ещё, как назло, его всю дорогу донимала залихватская песенка «Сектора Газа»…
        «Ведь пока мы с тобой пистон друг другу ставили,
        Они пожрали всё, и крохи не оставили…»[6 - Слова из песни «Вылазка» группы «Сектор Газа».]
        Одним словом, участковый был сильно не в духе, и когда к нему подлетел директор клуба и начал что-то блеять про громы и молнии, которые, де, спалили всю дорогостоящую аппаратуру, участковый задал закономерный вопрос.
        - А я тогда тут причём? Ты что, Викторыч, совсем ополоумел? У тебя громы и молнии, а ты меня от дел неотложных отвлекаешь?! На мне же пол района! Если меня каждый будет из-за грома и молний дёргать - никакой работы не получится! А может ты специально меня позвал, чтобы прикрыть ограбление в районном магазине?
        - Нет, Кузьмич, что ты, что ты! - замахал руками директор. - Громы и молнии появились, когда этот белый меч вытащил!
        Участковый посмотрел на жалобщика исподлобья.
        - Сейчас я возьму, и наряд скорой помощи вызову. Они тебя быстро упакуют. Давно у Лившица в гостях не был?
        - Да я трезв, аки стёклышко! Не веришь? Так у ребят спроси. Этот белый у Кирилова сынка куртку и штаны отобрал… Ну не отобрал, ребята говорят, заставил продать… Но у меня-то вся аппаратура погорела! И мне её никто не оплатил!
        - Ладно, давай сюда этих ребят.
        Когда пятый подряд завсегдатай клуба начал рассказывать о Белом Терминаторе, участковый посчитал это каким-то розыгрышем. Он, не слушая, достал папиросу, закурил, сильно затянулся. На третьей затяжке немного отпустило.
        - Так, пацан. Давай договоримся. Ты мне сообщаешь, сколько тебе обещал Викторович, а я не сажаю тебя в кутузку отсыпаться.
        - Но товарищ участковый, никто мне ничего не обещал! Его же все видели! Он там ещё что-то про УФО говорил, про ВКС!
        Лейтенант напрягся. У него, конечно, не было за плечами десятилетнего опыта начальника их районного ОВД, но чутьё у него работало. Это признавали все. И после слов пацана оно заголосило, что что-то тут точно не так. Лейтенант записал всех свидетелей, свернул опрос и отправился в районный центр, держать доклад. Отчитался, сообщил начальнику имена свидетелей и высказал ему своё частное мнение, что нужно куда-то сообщить, что это может оказаться не их уровень. Скромная аббревиатура ВКС со времён последнего локального конфликта приобрела магическое звучание. Мало ли что там ещё учудили эти ненормальные? А может это космонавт вернулся? И если с ним что-то в дороге случится - тогда никому мало не покажется. Тут, конечно, лейтенант просто подпал под очарование нашумевшего фильма «Время первых», ну и под огонь отечественной пропаганды, прославляющей собственные ВКС. Но случилось это как нельзя вовремя. Капитан покивал, поблагодарил за службу и, не откладывая дело в долгий ящик, доложил в Областное управление МВД.
        Участковый возвращался из районного центра, напряжённо размышляя, куда бы ему теперь податься по «делам»? Так и подмывало вернуться на рыбалку, вот только опять заиграл этот задорный мотивчик «Сектора Газа», и лейтенант, скрепя сердце, вынужден был признать правоту пророческих слов Хоя. Вдруг из-за ближайшего леска вынырнул вертолёт. Не привычный Ми-8 или ещё какой старичок. Над дорогой промчалась чёрная хищная тень, плотно увешанная современным оружием, способная вести огонь в любых погодных условиях, не различающая день и ночь - над их заштатной дырой пролетел овеществлённый гений инженерной мысли отечественных конструкторов, боевой ударный вертолёт «Аллигатор». Эта мысль не сразу даже дошла до сознания лейтенанта, и нагнала его, лишь когда следом за первой тенью где-то высоко в небе пронеслись серые точки боевого звена истребителей. Об этом возвестил сильный тягучий звук, бьющий по ушам с заметным запозданием. Участковый прибавил хода. Решение, куда именно ему следует отправиться, пришло само собой. Похоже, сегодняшний день запомнится надолго, и отнюдь не халявным депутатским вискарём.
        Когда он въехал в деревушку Нижние Впрыски, где и находился злосчастный клуб, там уже всё кипело. На площадь перед клубом садился уже второй транспортный вертолёт, а вся зона вокруг места посадки была оцеплена ощетинившимися стволами автоматов парнями, закованными в броню «Ратник» последней модификации. Но больше всего лейтенанта поразили не десантники, а маленькие аккуратные пташки, деловито снующие над бывшей барской аллеей. Разведывательные беспилотники уверенно прочёсывали квадрат за квадратом, а на их наводку то и дело уходила очередная боевая группа.
        Лейтенант решительно открыл дверцу своей верной машины, спрыгнул на землю, попытался закурить. С недоумением посмотрел на ладони: они тряслись. Возбуждение никак не желало уходить, и даже сигарету толком не удавалось зажечь.
        - На, лейтенант, прикури, - подошедший мужчина был облачён в серый брючный костюм. Он не имел никакого отношения к военным, но именно он здесь отдавал приказы; это было видно по взглядам, которые на него то и дело бросали солдаты. - Нам с тобой предстоит долгий разговор.
        - Что тут происходит? - так ничего и не поняв, решил уточнить парень.
        - Ты что, совсем телевизор не смотришь? Только порнушкой с компьютера, небось, балуешься, - неодобрительно покачал головой главный. - Контакт у нас, лейтенант. Такая вот петрушка.
        - Контакт? - тупо переспросил он.
        - Самый настоящий. О котором так мечтали всякие сопляки, - сплюнул на землю мужчина. - Домечтались. Сглазили. Теперь эти твари сыплются, как из рога изобилия.
        - Пришельцы? - осипшим голосом прохрипел лейтенант. Сигарета не удержалась между его губ, полетела на землю, по пути разбрызгивая искры.
        - Они, родимый. Молодец, хоть, вовремя сообщил. Другие не такие расторопные оказывались.
        - И что, все белые и с мечами?
        - А вот это уже другой разговор, лейтенант, и твоего допуска тут недостаточно. Пойдём, поспрошаем молодёжь, что тут, да как было.
        Следователь по особым делам Главного следственного управления ФСБ Кирюхин Илья Егорович ходил по кабинету от стены к стене. Его серый пиджак лежал в кресле, а сам следователь предпочитал там не лежать. Когда ходишь, лучше думается. Улучшается кровоток, за монотонным движением уходят лишние мысли. Картина у него никак не складывалась. Возможно, виной тому был чужой кабинет в чужом городе, а возможно, слишком безалаберное поведение наглого пришельца. Все остальные приходили и тихо затаивались в тщетной попытке легализоваться, врасти в повседневную жизнь выбранного региона. А этот словно специально выставлялся напоказ. Зачем?
        Раздался телефонный звонок. Кирюхин поднял трубку, выслушал доклад, и коротко бросил.
        - Потапыч, зайди. Разговор есть.
        Вошедший спустя пять минут мужчина был, несмотря на возраст, подтянут и энергичен. Даже седина в волосах никак не могла перебороть былую их черноту, то и дело нет-нет, а попадались чёрные здоровые волосы. Округлое подвижное лицо также было лицом совсем не старого человека. Зайдя в кабинет, мужчина положил на стол архаичную папку с надписью: «Дело №».
        - Игорь Егорович, что-то не так? Может, другой кабинет вам дать?
        - Дело не в кабинете. Из вашего доклада я понял, что объект «Мечник» не пришелец. Откуда такая уверенность?
        - Понимаете, Игорь Егорович, этот «объект» тут каждая собака знает. Вот, например, взять нашего Васильича… Тот мне о нём все уши в своё время прожужжал. Говорит, один из лучших мастеров по боевому самбо в стране.
        - Стоп. Васильич - это собственная безопасность?
        - Да, руководит нашими оперативниками.
        - И он говорит, объект знает боевое самбо?
        - Не просто знает, умеет ему обучать. Отлично контролирует тело, может когда надо погладить, когда надо вырубить, а когда надо и убить. Так могут очень немногие. Как выдрессируют их на убийство, так погладить уже не получается…
        - Тогда зачем он меч достал? Зачем искры эти пускал? Хочешь сказать, он там мог всех положить без меча?
        - Пацанов? Да одной левой!
        Кирюхин подошёл к столу и открыл пузатую папку. С первой страницы на него смотрел Мечник. Смотрел без улыбки, спокойно и уверенно. В серых глазах блестела сталь - расчётливая, умная, спокойная.
        - Кого он ещё тренировал из наших? - поинтересовался, перелистывая страницы.
        - ОМОН, Спецназ УИН, к десантникам иногда наведывался. Но там, в основном, с офицерами работал.
        - Стоп. Значит, он наш?
        - То есть?
        - Ну, по складу, - мужчина неопределённого покрутил рукой. - Государственник, патриот, или как ещё это назвать? Государев человек, одним словом.
        - Скорее, помешан на рукопашке. А где ещё столько спецов, с которыми можно работать, как не в органах?
        - Так, а это что? - На последней странице дела лежала рукописная подписка о неразглашении.
        - Это? Подписка. Он в какой-то проект закрытый был приглашён. После чего все залы передал своему товарищу и ученику.
        - Институт физических процессов в микромире, - прочитал Кирюхин. - Ядерщики, что ли?
        - Не знаю. Я попробовал запросить информацию, но мне не дали. Недостаточно допуска.
        - Так что ж ты молчал?! Это же всё меняет! А… - и тут опытного следака пробил холодный пот. - Институт… Объект «Институт»… Б…дь. Всё сходится, Потапыч!
        - Не понимаю тебя, спецура.
        - Давай так, старик. Ноги в руки, пусть восстановят все разговоры, которые объект вёл по пути в город. И в городе, если что-то было. А я пока кое-что уточню.
        Старик выскочил из кабинета, а следователь подбежал к телефону. Набрал номер. Бросил в трубку пару непонятных фраз, явно запароленных.
        - Всё по объекту «Хозяйка». Только фельдъегерской почтой. Да, пусть будет вертолёт. Жду.
        Спустя два часа на Кирюхина с первого листа новой папки смотрело то же волевое лицо с серыми глазами. Здесь объект был облачён в форму военного образца, и выглядел очень уставшим. Его тут явно сильно гоняли. Зачем гонять начальника службы безопасности? Значит, он был не только администратором. Значит, он участвовал в боевых акциях. А если он участвовал в боевых акциях, то вполне мог быть причастен к работе этого пылесоса, высосавшего из Земли её самые ценные ресурсы, имя которому: «Институт» и Ко.
        Мозаика легко сложилась. Парень намеренно привлекал к себе внимание. Парень что-то знал и хотел это довести до нас. Что именно? По имеющейся сверхсекретной информации, между чужими в ближнем космосе произошла свара. До планеты долетел остаточный радиационный фон взрыва. Кто-то там что-то с кем-то не поделил. Предположим, объект в то время был на месте боя. Такое возможно, судя по всему, он пользовался доверием Хозяйки, даже спал с ней. До него она никого близко не подпускала. А Хозяйка не дура, выбрала себе сильного, умного паренька, приблизила, обласкала во всех смыслах. Последнюю неделю лично нигде не появлялась, значит, вполне могла сидеть в своей орбитальной крепости или на каком-то корабле. Ждала эвакуацию награбленного. Или ещё что ждала? Почему она не могла ждать на планете? Кто ей мешал? Мы даже и близко не копались. Ожидала проблем. Эвакуировала с собой своего мальчика. Ценила. Потом этот взрыв. Потом на Землю возвращается Познань, уже без Хозяйки. Что это значит? Значит, она либо упорхнула, либо погибла в разборках. Они ведь только кажутся всесильными, эти пришельцы из космоса. Тогда
почему он не ушёл с ней? Значит, всё-таки погибла. А он прилетел в надежде отомстить. Девочка фигуристая, умная, говорят, и боец хороший: такая может сильно в память запасть. Но на орбите уже были чужие. Значит, он прошёл фильтрацию. И, несмотря на это, прилетел с оружием. Значит, не фильтрацию. Значит, его пропустили. Зачем? Вот это очевидно - им нужен местный агент, на которого не падёт подозрение. Для чего? А как мы вообще вышли на их агентов? Все они легализовались через Грищука, который под колпаком. Кто заказывал документы у Грищука? Некто Познань Леон Иванович. Наш Познань Леон Иванович. Заказывал документы. У нашего человека. Мог заказать у другого? Без сомнения, мог. Что это значит? Значит, парень сознательно сливал агентов. Значит, его завербовали, а он их бессовестно слил. Хочет жить? Мастер боевых искусств? Да они же чуть ли не фанаты быстрой смерти! Нет, дело не в жизни. Он ведёт свою игру и показывает, что готов сотрудничать. Почему не говорит прямо? Это, опять же, очевидно: парень под колпаком. Мы не знаем всех возможностей их разведывательного оборудования, а он догадывается. Поэтому
не идёт на прямой контакт. Пытается установить контакт косвенный.
        Кирюхин откинулся на спинку кресла: ситуация была нестандартной. Пожалуй, это была первая победа землян в развернувшейся агентурной войне. Победа, которой они были обязаны землянину Познань. А если не только агенты? Что он говорил другим?
        Следователь открыл другую папку и принялся вчитываться в протоколы допросов пацанов из клуба. Так, УФО, ВКС, хавертанк, космодесант… Про вербовку мы и так знаем, не дураки. Стоп, а это что? - «Слишком серьёзные враги у наших завоевателей». - Враги у завоевателей… Нас доили не завоеватели. Нас доили другие. Которые «серьёзные враги». Хозяйка, десант до контакта - всё вставало на свои места. Это важно. Это очень важно. Они не всесильны. У них есть враги. И не просто враги, а враги сильные, коварные, умеющие драться. Как они разделали тогда американцев! Половина спутниковой группировки, авианосец, какие-то корабли сопровождения… Так, ищем дальше. Спор в электричке про чужих?! Зачем? - «Крылатые ракеты морского базирования - вот наше всё. Они себя ещё покажут». - Покажут… Какие там были корабли сопровождения? Эсминцы? Зачем? Затем, что с крылатыми ракетами. Видно, американцы успели отстреляться, и это чужакам не понравилось. Б…дь! Да он же нам их слабые места показывает!
        Кирюхин подскочил к телефону и начал судорожно набирать номер. Потом нажал на рычаг, немного постоял, сжимая в руках кусок вожделенной пластмассы. Так и подмывало поскорей доложиться, принять меры, привлечь штабных аналитиков… Но следователь на одной интуиции решил не спешить, удержал праведный порыв. Нужно всё изучить до конца. Возможно, там будет ещё что-то существенное. Вернулся к столу. Но ничего существенного больше не оказалось, дальше шли обычные рутинные разговоры на бытовые темы, обычно короткие и бессодержательные. Он вновь вернулся к трубке, покрутил её в руках, и набрал совсем не тот номер, который хотел набрать несколькими минутами раньше.
        - Потапыч, снимай инструменталку; активную наружку тоже можешь снять. Оставь только одного сопровождающего. Так, на всякий случай. Да, объект пустышка. Прошёл фильтрацию, теперь на радостях отрывается. Что? Новый спор вышел? С кем? А… Ну давай сюда запись, почитаю.
        Потапыч принёс запись, Кирюхин лениво пробежался по строчкам докладной записки. Небрежно бросил на стол. Несколько секунд опытные безопасники смотрели друг другу в глаза; наконец, следователь еле заметно кивнул. Потапыч вылетел из комнаты, словно шарик ртути, на который наступили каблуком: его глаза сияли. Кирюхин, между тем, опять упал в кресло. Новая порция испарины никак не желала вытираться. Он чуть было не завалил всё дело. Один звонок на эмоциях - и можно было бы распрощаться с шансом. С малюсеньким, но всё же шансом. Потому что раньше шансов не было. Это следак сейчас понимал особенно отчётливо. Он бросил ещё один, прощальный, взгляд на докладную записку. Где-то в середине значилась сакраментальная фраза, брошенная объектом как бы вскользь: «Я не верю в вождей, королей, президентов. Они их просто купят, как раньше покупали американцы. Я верю в простой народ. Именно он решит исход борьбы». - Прочесть подтекст этой фразы не составляло труда. Мечник словно говорил сейчас с ним. С ним, и ни с кем другим. Словно в душу к нему залез и вещал, подобно телепатам из фильмов. И Кирюхин, Следователь по
особым делам Главного следственного управления ФСБ, внимал простому русскому парню, неожиданно ставшему фигурой большой шахматной игры, разворачивающейся сейчас на просторах космоса. Парень сделал всего лишь один шаг - просто вернулся на Землю - и тут же выбился в дамки; или в ферзи - кому как больше нравится. Интересно, что и в той, и в другой игре была возможность резко изменить свой статус и ситуацию на доске. И возможность изменить получала… жалкая, никчёмная пешка, которая смогла совершить последний, но самый важный в своей жизни шаг.
        Поиск пути
        Первый раз тоска накатила уже в номере. Она схватила за горло, стало тяжело дышать, стало бессмысленно куда-либо идти. Хотелось здесь же, прямо в этой комнате, закончить всё раз и навсегда. Ощущение тягучей беспросветности бытия вжало, втоптало меня в удобное кресло роскошного номера, и окружающее удобство вмиг стало серым, пасмурным, бессмысленно пафосным. Огромным усилием воли я заставил себя подняться, на негнущихся ногах доковылял до огромного, от пола до потолка, панорамного окна. За стеклом жил город. Его историческая часть, с утопающим в желтизне осенних листьев сквером, старинными домами, областной администрацией, созданной в годину расцвета советской культуры, - всё это представало, словно на ладони. Вид живого, пусть и несколько небрежного по причине поздней осени человеческого мирка помог разогнать остатки душевной хмари.
        Почему меня так накрыло? Психика сложно переносила чудовищные контрасты бытия. Мне это было в диковинку. Мой закалённый годами медитаций и тренировок внутренний стержень выходил в мир спокойным созерцательным умиротворением, ему были чужды все эти резкие перепады. Тем сложней было их переживать. И вот теперь, со свойственной русским тягой к самоанализу, я принялся раскладывать на составные части это новое для меня состояние.
        По здравому размышлению ничего особенного в происходящем не было. Я на секунду прикоснулся к чему-то значительному, важному, к сказке - с прекрасными принцессами, космическими станциями, самоотверженностью и любовью. Прикоснулся, а потом меня вдруг резко отбросило назад, без возможности снова коснуться или даже увидеть. Более того, всё время этого короткого соприкосновения я пахал, как вол. Постоянные тренировки, боевые акции, противостояние разведок, непрекращающийся ни на секунду драйв, сдобренный солидной порцией адреналина. Теперь же на смену всему этому пришёл гостиничный номер в родном городе - бессмысленно дорогой, бестолково большой и совершенно пустой. Раньше не накрывало лишь потому, что ещё горел в крови адреналин от высадки, от драйва большой игры, которую я затеял. Пожалуй, теперь у меня просто нет альтернативы, остаётся только играть свою самоубийственную роль до конца.
        Я раскрыл ноутбук, предусмотрительно приобретённый в магазине по пути в гостиницу, подключился к гостиничному Wi-Fi. Итак, новости о чужаках на орбите уже прошли. Новостные каналы во всё горло кричали о Контакте, в СМИ царила атмосфера непреходящей эйфории. За ней скрывалась растерянность людей и властителей, и слова последних об эпохальном моменте не могли обмануть сколь-нибудь сведущего человека. Судя по данным телевизионщиков, высокие делегации собрались в штаб-квартире ООН, где шли нескончаемые переговоры. Однако, судя по социальным сетям, картина была несколько иной. Чужаки появились в большинстве мировых столиц. Где-то они приземлялись очень нагло, чуть ли не перед дворцами, домами и д.т. официальных органов власти. Где-то люди сообщали об оцепленных районах, о странных аппаратах в небе, о появлении в штаб-квартирах крупных корпораций людей в необычных серебристых комбинезонах. Важно было то, что чужаки развернули на планете бурную деятельность, невзирая на какие-то там официальные переговоры, и растерянное человечество не спешило пресекать попытки чужаков проникать в самые удалённые уголки
планеты.
        Именно эта растерянность и поражала больше всего. Но к лубочной картине нужно было добавить несколько штришков. Потопленные при моём активном участии суда американцев, о которых не было сказано ровным счётом ничего. Свидетельства людей о столкновениях боевых групп чужаков с местными службами охраны порядка, заканчивающихся не в пользу землян. Примечательно, пришельцы никого не убивали, а лишь выводили людей из строя специальными парализующими полями. Наконец, нужно иметь в виду переговоры чужаков с сильными мира сего, информация о которых всё же просочилась в сеть. Всё это несколько проясняло ситуацию, и выходило, что растерянность имела объяснение. Люди оказались беспомощны против мягкой, но настойчивой силы пришельцев. Ведь пришлые не спешили тупо бомбить, не спешили официально требовать, наваливаясь на людей всей силой средств радиоэлектронной борьбы. Чужаки вели себя так же, как обычные люди, но только люди, ощущающие себя хозяевами положения. Они просто делали то, что им было нужно, а попутно пускали дымовую завесу официальных переговоров. А остальное лично мне было известно: ресурсы и
«совместные» программы, включение планеты в космическую экономику на сомнительных правах, но с вполне конкретными обязанностями.
        Зато прочие мои соплеменники, одурманенные завесой переговорного процесса не только в ООН, но и в каждом конкретном государстве, в каждой существенной экономической и политической группе, не спешили с ответными действиями, тем более что действия самих чужаков не казались враждебными. Пришлым позволяли свободно расхаживать по планете, приобщаться к земной цивилизации. Наверняка в этом видели даже какие-то резоны: а вдруг им здесь понравится? Вдруг они проникнутся уважением к земной цивилизации, включат её на равных в братскую семью галактических народов? Решат сделать здесь галактический центр туризма? Ну, или бордель там какой, галактического масштаба… в Таиланде, поди, об этом сейчас мечтают особенно остро.
        Я залез в запароленное облако, скачал блок специальных программ, отвечающих за шифрование, анонимность, защиту данных. Теперь можно было браться за дело. Спустя пару часов общая картина обросла деталями. Институт Хозяйки уничтожен, однако некоторые из моих бывших коллег остались живы, что не могло не радовать. Вместе с Виктором Васильевичем мы смогли через запароленную систему внутренних статусов провести мониторинг агентурной сети. Странно, но складывалось ощущение, что из дела выбыли лишь некоторые боевые группы, да сам институт почти со всеми научниками и информационными базами. Ко мне даже закралась нехорошая мыслишка, что уничтожением института и собственных оперативников Диана заметала следы, причём в большей степени от своих конкурентов с далёких звёзд, нежели от землян. Мысль эту я тут же с негодованием прогнал, запретив себе даже думать на эту тему. Главное - ресурсы агентурной сети и финансовые потоки сейчас у меня, можно работать, а Диана… Пусть лучше останется в памяти прекрасной принцессой, чем отвратительным монстром. Всё равно я не рассматривал себя по эту сторону бытия, а значит,
все мои рефлексии и разочарования не значат ровным счётом ничего.
        Потом ко мне хлынула информация. Раньше я не пользовался всеми допусками, ибо они предназначались в больше степени самой Хозяйке. Зато теперь мне выпал шанс оценить подлинный масштаб организации и действующие в ней установки по сбору информации. И вот тут возникли первые сложности: масштаб непрерывно льющихся сведений просто не позволил мне воспринять весь этот массив. Очевидно, Диана пользовалась какими-то фильтрами, либо её мозги были организованы совсем иначе, чем у простого землянина. Пришлось срочно возводить фильтры, благо программное обеспечение позволяло. Вот только теперь не удастся понять, какие именно установки использовала моя дама.
        До глубокой ночи я провозился, пытаясь сколь-нибудь чётко систематизировать океан донесений. В итоге просто плюнул на всё и начал ориентировать команды на сбор того, что было нужно именно мне. Новая система приоритетов была достаточно проста: чужаки, спецслужбы, контакты чужаков с политиками, военными, разведками, точная дислокация чужаков на Земле. Чем разбираться в ворохе прошлой информации, лучше всё начать с чистого листа. Уже под утро, с чувством выполненного долга, я завалился спать.
        Утром меня разбудил сигнал коммуникатора, выданного чужаком после успешного завершения переговоров. Появился первый агент, которого надлежало легализовать. Чем я и занялся, отправив закодированное сообщение знакомому мне по работе в Институте спецу. Уже через несколько минут чужаки получили документы и легенду, а я получил ощущение удовлетворения проделанной работой: специалист по документам давно сидел под колпаком отечественных спецслужб, и его использовали не иначе, чем для слива отбракованных агентов.
        Впрочем, хорошее настроение продержалось недолго: уже к обеду меня снова накрыло, и на этот раз отнюдь не мифической тоской. То ли сказывались эти треклятые импланты, то ли банальная привычка к хорошей жизни рядом с роскошной женщиной, но накрыло меня не на шутку. Попытка избавиться от сексуального влечения проверенным методом - тренировкой - результатов не дала. Хоть в эскортное агентство звони. Хотя во всех гостиницах за этим далеко ходить не надо… Однако голова на этот раз не спешила отключаться, и я с кристальной ясностью ощутил, насколько все эти затеи опасны. Меня держали под колпаком наблюдения отечественные спецслужбы, даже коды доступа в ноутбук приходилось вводить, предварительно накрывшись одеялом - не дай бог снимут с какого-нибудь отражающего элемента моторику рук или отображаемую на экране информацию. За меня взялись буквально через несколько часов по прибытии в город, что говорило о правильном расчёте в самом начале. Они следили, но держались на расстоянии; классическое внешнее наблюдение, одним словом. Хотя и искушать безопасников не следовало: звонок местным путанам мог запросто
спровоцировать их на собственные шаги. Подложат кого в постель, а потом тапки начнут пропадать. Нет уж, увольте. Лучше потерплю. Тем более, чужаки тоже наверняка следят и могут что-то заподозрить, если заметят чрезмерную возню вокруг моей скромной персоны.
        Промучившись пару часов и так и не сосредоточившись на работе, я решил прогуляться. Но не куда-нибудь, а в лес, где, как я надеялся, единение с природой и активная пробежка позволит снять напряжение. Не помогли. Зато когда я, уже отчаявшись, по наитию коснулся рукояти белого клинка в пенале за спиной… По телу пробежали волны свежести, мучительно захотелось извлечь двуручник из импровизированных ножен.
        Первый же выпад заставил энергетические токи мощным приливом прокатиться по всему телу, бурлящим потоком вымывая из организма всё, мешающее концентрации. Вокруг вспыхнуло защитное поле, оно сменилось танцем звёздочек на режущей кромке меча, а потом, следом за моими выпадами, рассерженными молниями опутало весь клинок. Я закружился по небольшой полянке, под кронами красно-жёлтых деревьев. Листва под ногами взметалась от стремительной игры силовых полей, оказывалась в воздухе, чтобы спустя долгие секунды опасть по кромке защитного поля. Окружающее лесное великолепие я теперь видел только через призму этих мечущихся вокруг листьев, закручивающихся в хороводы, в спирали, срывающиеся в совсем уж бессистемное бурление. Я был по-настоящему счастлив среди этих полей, обретших облик родной сердцу красно-жёлтой осени. Непреходящее ощущение бурлящей в теле силы, тонких покалываний непонятных энергий, звучащих внутри тугими струнами напряжения, - всё это было ново и невероятно затягивало. Только через час я смог заставить себя опустить меч, хотя тело настойчиво требовало новых и новых омывающих всё естество
потоков свежести.
        - Я никогда не видела ничего подобного, - раздался тонкий голосок откуда-то справа. В его нотках отчётливо читалось восхищение. - Это какой-то новый танец? Вы танцор?
        Одного взгляда в направлении говорившего было достаточно, чтобы мои губы тронула обаятельная улыбка.
        - Можно и так сказать. Вы же на пробежке были? - вид миленькой девушки в спортивном костюме, с убранными в хвост густыми волосами, говорил сам за себя. Ещё и эти мягкие ушки наушников… Мило и очень функционально - с некоторых пор многие ведущие здоровый образ жизни девчонки не могут обойтись без плеера во время пробежек. - Давайте вместе пробежимся. Заодно познакомимся.
        - Давайте. Я - Катя.
        - А я Леон.
        - Леон? Как в фильме?
        - Ну да. Только я Леон Иванович, - девчонка засмеялась, на что я притворно обиделся. - И нет тут ничего смешного.
        Мы побежали плечом к плечу, только жёлтые листья разлетались под нашими ногами, словно специально напоминая про осень. И кто сказал, что жёлтый - цвет лета? В общем, отправившись снимать напряжение пробежкой, я через несколько часов выходил из подъезда своей новой знакомой. А в маленькой спальне классической хрущёвки мерно посапывала уставшая, но довольная девчонка: её пробежка сегодня несколько затянулась.
        Следующую неделю я пахал, как вол, но на этот раз вовсе не на стезе боевых искусств. Вскоре стали понятны методы и тактические приёмы чужаков. Они демонстрировали высокопоставленным землянам плюсы добровольного сотрудничества, показывали роскошные курорты на далёких планетах, манили чудотворной медициной, обещали высокий статус на вечные времена, предлагали организовать обучение детей в престижных учебных заведениях высокоразвитой цивилизации. Для этого предлагали конвертировать капиталы земных воротил в капиталы воротил космических. Однако курсы валют напрямую будут зависеть от вклада в «общее дело». Так было везде, за исключением Америки. Нет, там, наверняка, тоже что-то предлагалось, вот только что именно, установить не удалось.
        Уже на вторые сутки после появления, чужаки начали три эпохальные стройки - в США, Китае и России, соответственно, - по числу крупнейших политических игроков планеты. Примечательно, что пришлые не стали уродовать города своими шедеврами, а принялись возводить их на окраинах столиц, неизменно выбирая места в лесных массивах.
        По официальной версии они строили представительства, однако людей к постройке привлекать отказались наотрез, столь же категорично отвергнув и приглашение разместиться в существующих земных зданиях. По неофициальной же информации, представительства должны были стать своего рода форпостами иной цивилизации на колониальной Земле, совмещая в себе и представительские, и торговые функции - через систему орбитальных лифтов с планеты должны были утекать ресурсы и люди.
        Глядя на то, как гигантские автоматизированные строительные комплексы возводят этаж за этажом, порождая к жизни чудовищное переплетение бетона, стали и пластика, я впервые почувствовал озарение. Ещё день назад я не знал, как именно буду бороться с чужаками, в голове лишь настоятельно пульсировала потребность в активном им противодействии. Сливать информацию спецслужбам и подставлять под удар агентов врага - это было слишком мелко. А главное, в этом не было подвига, не было чего-то глобального, ради чего имело смысл отдать жизнь. Но теперь всё постепенно вставало на свои места.
        Я открыл ролик, в своё время ставший эпохальным. На экране к небу вздымались два небоскрёба, бликуя на солнце сталью и стеклом. Башни-близнецы. Символ экономической мощи США. И уже на следующем кадре потрясающей красоты величавое сооружение вспарывает, словно шило, гигантский пассажирский самолёт. Проходит немного времени, и грандиозное сооружение начинает оседать, складываясь вовнутрь - так китайский дракон пожирает собственный хвост. В небо вздымаются облака пыли, строительного мусора. В тот день каждый гражданин США ощутил этот удар самолёта, будто били не здание, а его самого. Потом этот акт стал оправданием агрессии американцев в страны арабского мира, стал предлогом для расширения возможностей спецслужб внутри страны - то есть был использован в интересах самих американцев, так ничего и не дав погибшим за идею арабам. Ну а если бы башни оказались единственными форпостами американцев на планете? Если бы вместе с обрушением башен рухнула и вся транспортная инфраструктура этой страны? Если бы вместе со зданиями кто-то подорвал себя в Белом доме и Пентагоне? А добавьте сюда, что взорванный заряд
был бы вовсе не пороховым, а тактическим ядерным? Парализация управления страной на несколько часов - вот минимальное последствие подобного эпохального события. Америку можно было бы если и не брать ещё тёпленькой, то уж точно хорошенько проучить. Главное, чтобы нашлось, кому брать. Ещё неплохо бы было забраться на орбиту, на дежурный кораблик пришельцев. Думаю, взрыв там термоядерного заряда даже малой мощности позволил бы Земле на несколько дней освободиться от владычества чужаков. А ведь можно и ещё что-то подобное сотворить, чтобы им мало не показалось. Нет, есть что-то такое в прозаическом слове «диверсия»… Неспроста мои предки в конце 19 - начале 20 века на любую гнусь собственной власти отвечали бомбами и подрывами, ой неспроста… Даже царя одного угрохали, что уж говорить про губернаторов и прочих именитых чиновников. Нужно повнимательней изучить этот вопрос, наверняка есть какие-то научные труды по данному историческому периоду, да и обобщения о террористической войне должны быть. Это же, по своей сути, то же самое, что и партизанская война! Только современная идеология пытается навешать на
одно и то же различные ярлыки. Почему взрывать немцев на оккупированных территориях - хорошо, а взорвать зажравшегося губернатора - плохо? Почему убийство спецслужбами разыскиваемого на чужой территории бандита - хорошо, а такое же убийство, но уже своего соотечественника вражескими спецслужбами - плохо? Где здесь пролегает граница между «хорошо» и «плохо»? Должно быть, там же, где и граница в убийстве вражеского солдата или преступника, и в убийстве своего собственного соседа на бытовой почве. Первое разрешено и даже поощряется, а вот второе - ни-ни! Если подумать, то вся разница здесь - в точке зрения. То, что хорошо для твоего народа и государства, идеология обзывает геройством, а то, что хорошо для народа и государства врага - злодейством. При этом идеология распространяет эти ярлыки и на чисто протестные акции своих собственных соотечественников против зажравшейся власти.
        Я откинулся на спинку кресла. Скажи мне кто полгода назад, что буду вот так, с огнём во взоре, обдумывать, как бы подороже продать свою жизнь… Изучать для этого теорию социальной борьбы, продумывать теракты… Как всё изменилось за последние месяцы. Изменился я, изменился мир вокруг. То, что ещё недавно не воспринималось даже за сказку, являя собой образчик бреда сумасшедшего, теперь стало реальностью. Вот только меньшим безумием быть не перестало. Пришельцы. Свободно разгуливают по планете. Их техника здесь шурует, словно у себя дома. Орбита полностью перешла в их ведение. Но планета при этом не предпринимает никаких контрмер, нет единого ответа человечества инопланетному вторжению. И ведь сколько фильмов об этом было! Это как в своё время в СССР - сколько всего кричали про империализм, про гнилой запад, про скорую победу коммунизма, а стоило поманить пряником западного образа жизни и западных соблазнов, как всё, спеклись идейные борцы.
        Вот только что-то мне подсказывало, что одними переговорами враги не ограничатся. Они наверняка затевают какую-то пакость. Им нужно нанести удар растерянному человечеству, как в своё время нанёс удар Запад по Советскому Союзу. Государственный переворот августа 1991 года, когда скинули президента пока что единой страны, а потом ещё один, в сентябре-октябре 1993 года, когда показательно, из танков, был расстрелян парламент теперь уже Российской Федерации. Именно так «развалился» этот «колосс на глиняных ногах». Тут бы и стальные ноги не устояли… Эти твари наверняка ударят. Им нужно полностью уничтожить самодостаточность земной цивилизации. Вопрос в том, успею ли я что-то сделать до этого момента? Станут ли они бить, пока не построят эти свои башни? Пока не наладят откачку ресурсов? Как же мало у меня информации! Почему Диана не рассказывала, как это бывает? Но я и не спрашивал. Даже в голову не могло придти, что мне придётся один на один столкнуться с инопланетной цивилизацией - и отнюдь не в постели, как с Ди.
        Значит, буду исходить из известных фактов. Нужно ещё что-нибудь почитать по истории разрушения СССР. Как там говорил один мой знакомый юрист? Был раньше какой-то философ. Я ещё тогда посмеялся над этой фамилией, кого-то из известных революционеров начала XX века его фамилия напоминала. Сталин, Ленин, Троцкий, Бухарин, Зиновьев и Каменев… Точно, Зиновьев! Сан Саныч. Итак, Интернет мне в помощь.
        Спустя двое суток почти непрерывной работы я вынужден был признать, что не могу уяснить полной картины. Зиновьев писал про коммунизм и про западнизм. Его теория была именно теорией, со своими аксиомами и теоремами. Вот только требовала нешуточного погружения в вопрос, требовала разобраться в логическом аппарате языка, давала даже свои собственные наработки для этого. Мне, как технарю, она была близка, но требовала помимо технических знаний ещё и гуманитарного кругозора, которого у меня, естественно, не было. Нет, понять её азы мне было вполне под силу, но использовать для решения прикладных задач уже не получалось. Ну не получалось у меня никаких параллелей с текущей ситуацией, и всё тут! Не было у меня опыта прикладной работы с этой теорией. Так называемая диалектика была глубоко чужда технарю. У нас всё чётко: есть формула, мы подставляем в неё конкретные данные, и получается итог. Здесь же что-то вроде теории вероятности, когда результат складывается не из одной формулы, а если и из формулы, то с некой долей вероятности. Я примерно понимал, что эти самые вероятности нужно добавлять из
конкретной реальности, из её деталей и закономерностей… Нет, мне срочно нужна была консультация.
        Спустя четверть часа я стоял на ступенях Областного Драматического Театра. Высокое здание подпирали мощные резные колонны, так что получалось нечто, отдалённо напоминающее Парфенон в Афинах, правда портик был лишь с одной стороны, да и то не во всю глубину, но именно он создавал облик театра. Однако попасть внутрь через парадный вход мне не удалось, пришлось идти к служебному. И вот тут начиналось то, чего никак не ждёшь от храма культуры: не менее драматическая, нежели сам театр, бюрократия. Правда, она имела свой колорит. Охранник на входе попросил пропуск, но, не получив его, принялся звонить по внутреннему телефону. Сразу подкупила излишняя вежливость, даже одухотворённость пожилого человека. Далее, он не рявкнул и не пробухтел что-то непонятное, вроде бы делая одолжение. Он чётко и подробно объяснил, как мне пройти к нужному мне работнику. Дальше шёл ставший уже привычным для государственных заведений турникет, а за ним начиналась вереница ступеней узкой лестницы. Но при всей кажущейся банальности и невыразительности лестница имела изюминку: самую настоящую ковровую дорожку! А на стенах по
всему её протяжению висели репродукции картин или профессиональные фотографии, ничуть не уступающие картинам по оригинальности. Были здесь и традиционные надписи и указатели… Вот только надписи на них вырывались из образа. Чего только стоил указатель: «К буфету. - Скорей! Скорей!» или такая: «Этаж нетленкоделателей». Под табличкой «Платон мне друг, но истина дороже» нашлась нужная мне дверь под номером 75.
        - О, Леон! Всё-таки зашёл, - встал навстречу давний знакомец.
        Парень был чуть старше меня, щеголял рыжей шевелюрой, несколько потрёпанной возрастом, с небольшой залысиной на лбу и седыми прядями на висках. Умные, ясные глаза серого цвета со всепонимающим выражением взирали на мир. Белая рубашка так и напрашивалась на галстук с костюмом, которые, собственно, висели чуть в стороне, на вешалке.
        - Здравствуй, Павел. Ты же знаешь: если я сказал, то всегда сделаю.
        - Знаю, конечно. Всем бы твои привычки, надобности в нашей братии не было бы. Справедливость вершилась бы сама собой, вырастая сразу из благородства и ответственности человечества.
        - Что-то я очень в этом сомневаюсь. Надобность в вашей братии будет всегда. Вон, даже Аристотель с Платоном на твоей двери не сошлись во мнениях.
        - Так то - мнения. Будь у всех мнения, а не только потребности, под которые эти мнения подстраиваются, жить было бы… интересней. Ты, кстати, изменился.
        - Странно. Я почему-то этого не ощущаю.
        - Такие вещи куда лучше чувствуют окружающие. От тебя раньше веяло спокойной уверенностью, теперь же чем-то таким веет… опасным.
        - Если ты заметил, мир тоже изменился. Стал опасным.
        Мужчина резко выпрямился в жёстком кресле. Больше он не иронизировал: понял. Даже глупых вопросов, на которые не будет ответов, задавать не стал.
        - Пошёл, значит, служить, - задумчиво прокомментировал он.
        - Твоя проницательность выше всяких похвал, Павел. У меня есть к тебе дело. Уделишь полчаса?
        - Куда я денусь, - улыбнулся мужчина. - Ты всегда был излишне настойчив. Но с тобой приятно общаться, твоя настойчивость мягкая и спокойная, без истерии. Как тебе, кстати, в театре?
        - Зачем ты здесь?
        - Здесь почти двести человек народа и куча бумажных проблем. Юрист по нашей жизни нужен везде. Я имею в виду, как тебе атмосфера? Прочувствовал?
        - Да. Необычно. Тут так и веет творчеством. Не понимаю, зачем им юристы.
        - Артист только на сцене бессребреник, - с толикой иронии во взгляде вещал товарищ, - да и то это сильно зависит от роли. Ладно, давай свой вопрос.
        Только теперь до меня дошло, что всё время нашего короткого пассажа я простоял напротив стола своего знакомого. Что-то атмосфера этого учреждения как-то странно на меня действует. Так и хочется замереть на месте и подумать о прожитых годах, о добре и зле - да о чём угодно подумать.
        Кабинет был небольшим, словно это и не кабинет вовсе, а комната на чердаке старого дома или каморка под лестницей. Места было до смешного мало, однако напротив небольшого письменного стола с компьютером имелся дежурный стул со спинкой, куда я и поспешил присесть. Уютно зашумел электрический чайник, на стол были выставлены пузатые фарфоровые чашки. Мы немного помолчали, дожидаясь, пока чай вскипит и заварится.
        - Я к тебе не по юридическому вопросу. Помнишь, когда-то рассказывал про юношеское увлечение Зиновьевым?
        - Помню, конечно, - юрист уселся поудобней, потянулся, ткнул кнопку, выключая монитор. Задорно мне подмигнул. - Если у тебя вопрос по логической социологии, компьютер в нём не поможет. Столько лет прошло, но до сих пор никто не только не написал ничего лучше, но даже и написанное старательно подзабыли. Словно и не было этого человека в истории нашего мира.
        - Меня интересуют чужаки. Я попытался прочесть те книги… ну, которые ты когда-то советовал… но мало что понял. Вернее, никак не могу применить к реальности. Вроде и понятно, но явно нужна квалификация и опыт, чтобы применять.
        - Вот ты о чём… Некоторые пытаются куски выдёргивать из этой теории. Как если бы какой-то умелец выдернул какую-нибудь теорему из общей стройной системы геометрии и пытался ею объяснить всё на свете. Я до сих пор под впечатлением от книг, иногда перечитываю их, как библию. У кого-то есть библия, а у меня… У меня «Логическая социология». Что именно ты хочешь узнать про чужаков?
        - Понимаешь, Павел, я нутром чую: они что-то затевают. Хочу понять, сколько у нас времени до… назовём это «взрыв». Сколько времени до взрыва?
        - Какие у тебя факты?
        - Фактов достаточно много. На орбите висит боевой корабль. По моей информации - один. Возможно, к нему ещё подтянутся, но неделю назад он был один. Они строят три представительства. По имеющейся информации, представительства будут выполнять роль орбитальных лифтов, через них будут пропускаться ресурсы. Технология мне не известна, но суть именно такая. До этих чужаков на Земле тайно работали другие и тайно же вычистили почти все ключевые ресурсы. Этим остались крохи. В космосе был бой, эти взяли Землю в свою зону ответственности. Развивать её они не собираются. Хотят прекратить войны, улучшить окружающую среду, сделать из планеты аграрный придаток своего звёздного государства. Затеяли ряд глобальных проектов - строят в нашей солнечной системе какие-то перерабатывающие производства. Под это дело предлагают проект миграции излишнего населения. Готовы даже переправлять мигрантов на другие производства, в другие звёздные системы. Будут вербовать желающих в Космический Флот. Скорее всего, в функции пушечного мяса, в качестве мозга и носителя для боевой техники. Проводят на планете зачистку от боевых
групп своих предшественников. Внедряют тайную агентуру в человеческие государства. Зачем-то ведут переговоры чуть ли не со всеми сильными мира сего. Пытаются вербовать сторонников, соблазняют элиту ролью надсмотрщиков на нашей планете и доступом к благам космической цивилизации. Вроде всё. Могу ещё сказать, у них очень мощное энергетическое оружие, какие-то хавертанки, стреляющие энергией, тяжёлая броня, больше похожая на шагающих роботов. Подозреваю, наше оружие против них будет малоэффективно, хотя утверждать не могу.
        - Слушай, Леон, я всё понимаю, но откуда информация? Получается, контакт был раньше?
        - Информация из первых рук. Большего сказать не могу. Контакта раньше, как такового не было - их предшественники работали тайно.
        - Тайно качали ресурсы?!
        - Да.
        - Ладно, это всё частности. У меня нет оснований тебе не верить, слишком всё это звучит… фантастично. Прямо как с этими чужаками. И что ты хочешь узнать из логической социологии?
        - Время, Павел. Сколько у нас времени.
        - Понимаешь… социология оперирует лишь тенденциями, точное время с помощью неё не установишь. Например, можно сказать, что будет, когда та или иная тенденция разовьётся до предела. Какой пример тебе привести, чтобы было понятней? - собеседник оглядел меня с ног до головы, и вдруг в его глазах зажглись ироничные бесенята. - Скажем, сексуальная распущенность западной цивилизации - одна из таких тенденций.
        - С чего ты решил, что этот пример будет мне понятней? - перебил я.
        - Позволь не отвечать на твой вопрос, - мягко отвёл удар Павел. - Возможно, точнее будет выразиться «ближе», а не «понятней». Итак, сексуальная распущенность западной цивилизации. Изучив пристально вопрос, можно сделать вывод, что она приведёт к демографическим проблемам, к снижению сексуальной активности, к необходимости медикаментозного вмешательства. Будут созданы специальные биологические андроиды для естественных утех, разовьётся сверх всяких рамок секс-индустрия. Женщины приобретут больше прав, чем мужчины. Станет проблема ассимиляции носителей западной культуры выходцами из незападных стран. Уменьшится тяга к мыслительному процессу, к протесту против общества. В эту тенденцию вносит свой вклад крайняя эмоциональная упрощённость западных людей. Тенденция эта существует не на пустом месте. Через неё западная идеология очень плотно держит в своих руках людей - через их инстинкты привязывает к индустрии определённого рода, развивает инстинкты определённого рода, культивирует их, лишает сексуальность ореола таинственности и загадочности, сводит всё к естественным потребностям. Вот тебе пример
тенденций. Главное - всё это с огромной долей вероятности произойдёт, но через сколько лет, сказать сложно. Тенденцию можно выделить путём анализа нашей действительности. Использовать ряд логических и статистических приёмов - и пожалуйста. Сроки такие методы не выявляют.
        - И всё же. Если знать их цели. Если учесть опыт прошлого. Опыт борьбы Запада с другими народами. Они же будут действовать подобным образом. Ведь Запад приобрёл здесь огромный опыт, вряд ли кто-то из космоса сможет придумать ещё хоть что-то новое.
        - Ты прав. Говоришь, они агентов внедряют? Устраняют всех, кто может им противостоять или организовать государства на борьбу? Переговоры, ты прав, очень похожи на отвлекающий манёвр. Но не только. Запад же всегда подкупал элиту, теперь и сам в это попал. Но я не верю, что упёртые американцы так просто сдадутся. Вернее, даже не американцы, а тот центр глобального общества под их эгидой, который сосредоточен в США. Чужаки этого не могут не понимать. Они должны преподать урок и разрушить этот стержень. В Китае тоже слишком много самобытности. Китайское общество очень динамичное, очень блюдёт свои многовековые традиции, видоизменившиеся до сегодняшнего строя. Они тоже не станут сдаваться. Многое ещё зависит от того, что чужаки предложат взамен. Деиндустриализацию не захотят правящие кланы, военно-технический комплекс, имеющий огромное влияние на политиков. Военные тоже не откажутся от своего положения. Чужакам нужно разрушить эту систему…
        Мы проговорили с Павлом несколько часов. В конце концов, он просто закрыл дверь на замок и посвятил мне всю оставшуюся часть дня. Парень был в ударе. Моя информация позволила ему сделать важные выводы. Я просто поражался, как он это делает: из крох информации извлекает саму суть. Конечно, сказанное им было далеко не стопроцентной истиной, но ничего большего я на Земле точно узнать не смогу. У меня максимум фактов, у Павла - максимум подготовки по их объективному анализу, у него просто чутьё на истину.
        Оказалось, всё лежит на поверхности. Вся работа моей… да, теперь моей… агентуры не давала комплексной картины. Отдельные отрывочные факты, отдельные эпизоды, бесполезные для понимания без чёткой социологической теории. Спецслужбы не видят сути социальных событий, которая, как оказалось, лежит на поверхности, они слишком зашорены на фактах, без обобщений и теорий.
        Мы с Павлом провели параллели. Запад вёл так называемую «холодную войну» против СССР на протяжении почти 50-ти лет. Он ждал своего часа, чтобы в итоге воспользоваться системным кризисом советского общества и дилетантизмом его нового руководства. Скрупулёзно отслеживал, как уходит старая, ещё военная, правящая элита. Как новая элита, обработанная западной пропагандой и западными соблазнами, начинает всё больше обращаться на этот самый запад. Как начинает уничтожать своё самобытное общество, в тщетной попытке впихнуть его в западные лекала, превратить жуткого мамонта в прилизанного лубочного слоника. В итоге мамонт слоном так и не стал - он просто вымер, и добивали его уже не просто восторженные доброхоты, а вполне конкретные люди, ставшие предателями своего общества, под руководством и на ресурсы агентов влияния Запада.
        Пришлые с точки зрения наличных ресурсов и понимания своих целей стоят выше землян. Они наверняка не первую планету переваривают. У них есть отработанная практика подчинения строптивых цивилизаций. Эта практика по самому определению не может отличаться от того, что творили земные общества друг с другом. Отличие лишь в возможностях. Так, у чужаков на много порядков больше ресурсов и опыта. Поэтому они не будут ждать «ошибки» со стороны эпохального врага, которым был для Запада Советский Союз. Мы в слишком разных весовых категориях. Они просто немного подготовятся, подтянут ресурсы, соберут информацию, и тогда ударят. Возможно, не один раз - чтобы уж наверняка выжечь всю скверну самобытности. Их цель - не просто ослабить и подчинить. Они будут целенаправленно уничтожать точки роста - земные высокоразвитые цивилизации. Западную и Китайскую. Россия попадёт под раздачу, как часть западной цивилизации, обладающая чрезмерно сильными по земным меркам научными и техническими ресурсами, доставшимися от советского задела, когда она ещё шла своим путём.
        Самое главное мы поняли. Они ведь и сейчас могли бы ударить, только это нужно делать в определённый момент, когда противник расслаблен и когда подтянуто достаточно ресурсов. Раз они ударили не сразу, то ждут возникновения вполне конкретной ситуации, которая, опять же по нашему предположению, навскидку, должна складываться из нескольких слагаемых. Во-первых, наличие обратной связи с Землёй, а это значит - доводка орбитальных лифтов. Нужно закрепиться, получить возможность быстрой переброски человеческих ресурсов, возможность быстро уйти в случае необходимости. Если бы они активно использовали корабли… но этого нет, так что мы склонялись к необходимости организации этих пресловутых лифтов. Во-вторых, ударить имеет смысл только тогда, когда сразу же можно воспользоваться плодами удара, чтобы породить не просто растерянность покорённой планеты, но взять то, что им нужно здесь и сейчас. Такую возможность они получат только по завершении строительства представительств, то есть и здесь всё упирается в пресловутые Башни. Только тогда они смогут выкачать нужное им количество ресурсов в единицу времени -
имеется в виду человеческий материал и полезные ископаемые. В-третьих, нужно чётко понять, что и в каком объёме уничтожать. А это немыслимо без разведки. Значит, пока не наладят агентурную сеть и не получат конкретной информации - они будут выжидать. В-четвёртых, им нужно подтянуть к планете ресурсы для глобального удара. Вряд ли они смогут провести операцию глобального масштаба силами одного крейсера. Как минимум нужно три корабля, чтобы прикрывать слишком сильно разбросанные точки ударов. Одним словом, у нас ещё было время. Как минимум - до завершения строительства представительств, но реально можно было смело плюсовать ещё несколько месяцев. Конечно, это всё были предположения, но более точной информации мы не получим, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Будем исходить из этого.
        Пока чужаки не будут готовы, они могут начать какие-то провокации. Да они уже их начали - в виде переговоров, вербовки элит и обширной программы внедрения собственной агентуры. Боевые акции, опять же… Они зачищают поле боя от неудобных фигур. Возможно, вычислили кого-то из боевиков Хозяйки - неспроста молчат некоторые группы. Пожалуй, это вряд ли паранойя: в отличие от большинства земных технологий, технологии Республики вполне способны нанести им непоправимый ущерб. Они боятся столкнуться с противодействием агентуры республиканок, вооружённого противостояния с их выкормышами. Пока же бойцы Хозяйки и земные структуры не скооперировались, чужаки проводят зачистки. Им в этом помогает растерянность землян. Я - единственный из союзников республиканок, кто оказался вне подозрений. Ведь где земляне, а где псионцы? Зачем псионцу помогать землянам, если ему дают неплохой кусок пирога в космической цивилизации, которая куда в большей степени его? Псионец вышел из чужаков, он их плоть и кровь, как они полагают. Они не ждут от него предательства, и уж тем более, они не ждут от него самопожертвования. Но
смогу ли я один провернуть всю операцию? Вряд ли. И оружия у меня нет подходящего, чтобы прорваться в строящиеся или построенные башни. С другой стороны… Оружие у меня есть. Фламбер. Он отлично вскрывает их консервные банки, значит, и здания вскроет. Но зданий три, плюс - корабль на орбите. Одному мне со всеми не совладать. Нужны боевые группы, нужно оружие, способное обеспечить прорыв. Плюс, нужно оружие, способное уничтожить башни и корабль. Из всего земного арсенала для групп прорыва подходит мой меч, а для взрыва - тактические ядерные заряды. Ну, или просто очень сильные земные взрывчатки, хотя тут нужен тонкий расчёт несущих способностей представительств. Что ж, направление у меня теперь есть, нужно проработать детали.
        Меч в камне ч.1
        Тонны и тонны бетона над головой - как подумаешь об этом, жутко становится. Ведь эта чудовищная конструкция способна не только защитить, но и погрести под собой, заживо похоронить, да и мало ли что ещё? Бункер был неестественен для человека. Во многом - это квинтэссенция его стремления доминировать над природой, привёдшая к необходимости изолироваться уже не от природы, а от других себе подобных.
        Квадратный зев коридора то и дело кривился отвратительными поворотами под девяносто градусов. Свет здесь был таким же неестественным, как и сам бетон вокруг, словно жизнь навсегда оставила эти стены, оставив по себе лишь бледно фосфоресцирующее нечто. Мы шли группой. Впереди я - в своём белоснежном комбинезоне, с инопланетным клинком наизготовку; чуть поодаль крался мой бывший зам по боевой части. Мужчина нёс в руках последнюю модификацию знаменитого отечественного автомата, лениво поводя стволом навстречу очередному повороту. Трое бойцов, вооружённые под стать ветерану, замыкали нашу необычную процессию.
        За очередным поворотом уже привычно блеснул лазерный луч, силясь порезать на части неосмотрительно идущих по коридору людей, однако его мельтешение напоролось на лучистое силовое поле клинка. Два инопланетных орудия скрестились в попытке задавить, промять, прожечь. А вот и источник излучения - почти у самого потолка, выполненный в виде миниатюрной камеры наблюдения. Я вскинул клинок, выцеливая его остриём лазерную турель. Серебристая вспышка, снопы молний разбегаются вокруг точки фокуса на силовом поле, и вот враждебная система каплями металла стекает на тусклую стену. Бойцы за спиной, залёгшие было в самом начале светопреставления, вскакивают и спешат миновать зону поражения уничтоженного орудия. Павел Николаевич лишь качает головой, да щёлкает языком: опытный боец до сих пор не может привыкнуть к инопланетной дикости, когда клинковое оружие каким-то немыслимым образом вписалось в высокотехнологичное совершенство орудийных систем высокоразвитых цивилизаций. Но сейчас ветеран хотя бы воспринимает это, как данность, а в самом начале…
        Мы входили в бункер с последними лучами заходящего солнца. Вход был почти неразличим в едином скальном массиве, и только чёткие GPS-координаты позволили нам его отыскать. У всех было приподнятое настроение, мы предвкушали впереди солидный куш, который позволит воплотить в жизнь задуманное. Мне тогда и в голову не могло придти, что броский комбез, спрятанный слоем классического зелёного камуфляжа, может стать моей основной формой одежды, ну а двуручник я нёс с собой больше по привычке, не желая оставлять где-либо. Удобный пенал за спиной хотя и давал лишних два-три кило веса, но не был таким уж обременительным. Со мной, вместе с моим бывшим замом, было десять опытных бойцов. Все вооружены по последнему слову техники, помимо классических автоматов имелся солидный запас взрывчатки, гранат, химических реагентов для разрушения бетона; все щеголяли шлемами с ночными визорами, фонарями, выводами мощных раций, сигнал которых вполне мог обеспечить уверенный приём даже под слоем бетона.
        Лаз проглотил нас, чтобы спустя полчаса выплюнуть наружу первых раненных. Коридор был буквально напичкан ловушками. Лазерные турели, прожигающие своими смертоносными лучами любую земную броню; противопехотные мины, выбрасывающие из себя не привычные стальные элементы, а жуткие облачка поражающих элементов на основе плазмы; механические пружинные элементы, без всякой электроники реагирующие на нажатие ступни ботинка на область пола. Одним словом, нас ждал очень тёплый приём. После очередного облачка плазмы я остался без камуфляжа, да и автомат пришёл в полную негодность, и это мне ещё повезло: от шедшего впереди бойца не осталось даже пепла. Именно тогда я, матерясь, скинул со спины ошмётки пенала, извлёкая на свет божий белёсый клинок. Павел Николаевич неодобрительно хмыкнул, когда я стал с мечом наизготовку, и хмыкал ровно до тех пор, пока смертоносная взвесь очередной мины не натолкнулась на звёздный блеск силового поля, окутавшего меня в момент опасности. Ухмылка сползла с лица бойца, и дальше мы шли почти без потерь…
        За очередным поворотом вместо разверзшегося зева оказалась массивная дверь. Я смело подошёл к обшитой металлом створке, на табло в стене ввёл цифры доступа. Уже приготовился принудительно врубить силовое поле вокруг клинка, но что-то в двери буднично щёлкнуло, створка легонько вздрогнула, намекая на срабатывание замка. Я толкнул тяжёлую конструкцию, она легко поддалась.
        - Они издеваются, Павел Николаевич, - констатировал я, бросив хмурый взгляд на своего зама. Кроме координат, нам был известен и пароль доступа в хранилище. Того и другого казалось вполне достаточно, чтобы буднично зайти внутрь и выйти обратно. Оказалось, пароль - не более чем изощрённая западня для расслабившихся искателей. Не удивительно, что к концу смертельно опасного путешествия мы просто не верили в реальность этого треклятого пароля. Ан нет, пароль оказался правильным, что намекало на изящную издёвку республиканок.
        Мой знакомый только тяжко вздохнул - мы все потеряли здесь очень много нервов и времени, а он ещё и двоих боевых товарищей лишился. Держа меч перед собой, я первым шагнул в просторную комнату. Всё пространство внутри было уставлено разномастными ящиками. Каких только ящиков здесь не было! И большие, и маленькие; и квадратные, и вытянутые прямоугольные; и деревянные, и металлические, и даже пластиковые. Мои спутники снова оживились.
        Слаженными усилиями мы принялись вскрывать ящик за ящиком. Спустя полчаса работы под неживыми сводами стали раздаваться первые ругательства, заметно оживляя обстановку. В ящиках оказались бумаги. Папки с личными делами, папки с компроматом, документы на землю, на недвижимость, паспорта, лицензии… Чего здесь только не было! Этот бункер был средоточием достижений разведки Республики. Отталкиваясь от его содержимого, можно было развернуть глобальную шпионскую сеть, обеспечить прикрытие и ресурсы для тысяч агентов по всему миру.
        - Они неплохо подготовились, Леон Иванович, - отметил мой боевой товарищ. - Захотят, в считанные дни восстановят свою сеть.
        - Но зачем бункер, Павел Николаевич?! - меня трясло. Я ожидал чего угодно, но только не этого.
        - Ну не в банке же им всё это держать? - удивился безопасник. - Представляю, как какая-нибудь дама в таком же, как у вас, комбинезоне заходит в центральное отделение какого-нибудь швейцарского банка…
        - Это будет провал. Документы не понадобятся, - хмыкнул я, несколько успокаиваясь. - А бумажные носители для надёжности?
        - Полагаю, да. Их не уничтожить графитовой бомбой.
        - Да, и любая экспертиза подтвердит их подлинность. Республиканки, в самом деле, неплохо устроились.
        - Будем искать дальше?
        - Да. Вдруг где-нибудь будет ящик со спецсредствами?
        - Уж что-что, а вот спецсредства они запросто могут привезти с собой.
        - А если засада? Если нужно прорываться с боем?
        И мы с утроенной силой набросились на безобидные ящики. После нескольких часов работы уже действовали, как автоматы. Поддеть крышку стальным штырём, надавить, осмотреть содержимое. Ящик - к противоположной стене. Открыть, осмотреть, отбросить. Открыть, осмотреть, отбросить…
        - Леон Иванович, вам нужно на это взглянуть, - прошелестел уставший голос одного из солдат.
        Я подошёл к стальному вытянутому пеналу, крышка которого была погнута, и только благодаря этому открывала внутренности. Там оказались другие металлические пеналы, только меньше основного. Один из них был вскрыт дотошным бойцом, и в скупом дежурном свете мерцала белая рукоять… фламбера. Я неверяще уставился на инопланетное оружие. Мощное, способное поспорить по разрушительной силе с целым отделением космопехоты, с несколькими танками пришельцев, оно было великолепно, но… совершенно бесполезно.
        - Это точно последний? - я цеплялся за соломинку.
        - Да, Леон Иванович, - констатировал возникший рядом со мой безопасник. - Это такие же игрушки, как у вас? Разве нам не повезло?
        - Повезло?! - меня опять трясло. Это было издевательство. Спецсредства, мать их! - Никто на этой планете не сможет ими воспользоваться!
        - Но вы же пользуетесь?
        - Я - особый случай, - пробурчал, остывая. - Хотя ваши слова и не лишены здравого смысла. Берём ящик и уходим.
        Вечером после вылазки я во второй раз в жизни напился, как свинья. Последняя надежда приобрести приличное снаряжение для групп прорыва канула в лету. И ведь сколько сил было потрачено на этот треклятый схрон, сколько усилий мне стоило отыскать его координаты! В конце концов, повезло даже найти коды доступа к магнитному замку. А в конце такой облом!
        На следующий день я всё утро просидел в кресле, тупо уставившись в панорамное окно. Даже похмелье не помогало выгнать из головы серую хмарь очередного приступа кромешной тоски. Мысли упорно не желали фокусироваться на чём-то одном, стержень воли никак не мог объединить их вокруг себя.
        К обеду немного отпустило, и первое, что я сделал - отправился в лес заниматься с фламбером. Белый клинок волшебным образом помог скинуть остатки душевных треволнений, а вскоре голову начали посещать вполне вменяемые мысли. В самом деле, если я смог взять в руки этот дивный клинок, почему бы не найтись ещё одному подобному уникуму? Ну и что, что первый же попытавшийся это сделать солдат из моей команды выжил лишь благодаря моему вмешательству? Зловредный клинок пустил в него токи энергии, и бедняга едва не спёкся, словно помещённый в микроволновку. Мой зам попытался повторить подвиг, даже продержался несколько секунд, после чего с матерными ругательствами отбросил инопланетную железку. Выходило, человек вполне мог пользоваться клинком, но не любой человек, а лишь специально подготовленный. Помнится, республиканки говорили что-то про генетику, про способность человека пропускать через себя энергию. Значит, решение должно быть где-то в области боевых искусств. Невольно вспомнился «Поединок» Куприна, где офицер-чеченец своей шашкой разрубал пополам барана. У других героев ничего подобного не
получалось, а он концентрировался, и разрубал. Возможно, традиция концентрировать накопленную извне энергию при ударе сохранилась ещё где-нибудь, нужно только поискать её носителей.
        Волгоградская степь жёлтой пеленой уходила в солнечные дали, создавая ощущение сковороды, на которой медленно поджариваются грешники. Мы шли уже добрых полчаса, и увлечённые рассказы спутника о казачьих традициях и уникальных навыках, передающихся по наследству, мне порядком набили оскомину. Наконец, поход закончился в рощице низкорослых деревьев с мелкими несерьёзными листьями - такие в нашей полосе зовутся не иначе, чем кустарником. А здесь - деревья!
        Парень рядом со мной тут же нырнул под ближайшее дерево и принялся раскладывать под ним свой богатый арсенал. Здесь были сабли, шашки, даже длинные ножи какие-то присутствовали. Лишь закончив демонстрацию своего арсенала, он приступил собственно к тому, ради чего мы тащились в такую даль - к демонстрации уникальных навыков сабельного боя. Деловито покрутив в руках шашки, парень принялся крутить их перед собой, задорно приплясывая в такт залихватским движениям. Только его чуп - всё, что осталось от некогда роскошной гривы волос - смешно подскакивал, так и норовя залезть в глаза.
        Парня хватило минут на двадцать ужимок и кривляний. Я всё это время стоял, и с серьёзной миной наблюдал за шаманскими плясками. Но вот «наследственный боец» выдохся и воззрился на меня, словно напрашиваясь на похвалу.
        - Весьма аутентично, - похвалил я нейтрально, протягивая ему белоснежное, обманчиво игрушечное тело инопланетного клинка. Между моими пальцами и рукоятью незаметно пробегали сиреневые всполохи. - А этим сможешь? Только учти, нужно постоянно гонять энергию из тела в клинок, и обратно, иначе не сможешь сродниться.
        Парень кивнул, пренебрежительно хмыкнув, и ухватился за рукоять. По его телу тут же заструились сине-белые всполохи, оно окуталось сиреневой дымкой, отвечая на игру энергий чудовищным мышечным спазмом. Потом парня скрутило и кинуло на землю в позе эмбриона. Я подошёл, потыкал всё ещё искрящее тело. Тело было мертво. Опять выгорели все нервные волокна, не выдержав движения первородных энергий от рукояти к спинному мозгу, и обратно. Хотя нет, обратно они уже не двигались - не по выгоревшим же нервным волокнам им двигаться!
        Вытащив из кармана блокнот, я зачеркнул последнюю фамилию в длиннющем списке на добрый десяток страниц. Все предыдущие также были зачёркнуты. Нет, не так я представлял себе процесс поиска потенциального мечника! С каким энтузиазмом вцепился в Интернет, выжимая из него буквально всю наличную информацию по мастерам древнерусских, европейских, восточных и …ных ещё единоборств! Выборка всех, кто был знаком с холодным оружием, поначалу внушала оптимизм. Она кричала: нет, не перевелась ещё на Руси силушка богатырская! Как оказалось, вечной оставалась только человеческая глупость, всё остальное давно кануло в лету, если вообще выходило из неё когда-либо. Все эти ребята и девчонки на полном серьёзе считали, что умеют работать с какой-то энергией. «Ци», «Инь», «Херинь» - да какая разница! Нет у человека никакой энергии, кроме энергии мышечных сокращений. Кто-то доводит эти сокращения постоянными тренировками до совершенства, приобретая возможность резким сокращением добиваться почти мистического результата. Даже легендарные кирпичи об голову десантников имеют вполне материальное объяснение. Напрочь отбитые
в процессе тренировок головы и сильные бычьи шеи - вот залог разбитого об голову кирпича. Даже свои краповые береты они получают, выполнив норматив на выносливость, основная часть которого - выдержать под градом ударов отведённое время. Не уработать своего инструктора, а просто продержаться под его ударами. Их ударами, если быть точным. Ладно, проехали, все эти энергии - сказки. Сказки… Почему-то на ум пришла известная сказка про мальчишку, вытаскивающего из камня легендарный меч. Чем-то мой тест был похож на эту сказочку. А что ещё нам говорят сказки, помимо силушки богатырской и легендарных мечей? Кто ещё по сказкам умел работать с этими мифическими энергиями? Китайцы! Пришла пора составлять новый список на вылет - не всё ж мне русских добрых молодцев на тот свет отправлять, пусть и китайские им компанию составят. Вместе, небось, думать над своей глупостью, набираясь мудрости, сподручней будет.
        Я сходил с самолёта в аэропорту Пекина, а в голове была полная каша. Поспешные сборы, деловая виза, бронирование билета в последний момент - не добавляли ясности мышлению. А ещё пришлось спешно заливать прозрачным пластиком один из добытых в схроне коротких одноручных фламберов, чтобы хоть в таком виде пронести в самолёт - благо его не воспринимали за нечто серьёзное сканирующие системы Земли. В самолёте ясности не добавилось. По здравом размышлении, в Пекине мне делать было нечего, нужно было отправляться в какие-нибудь удалённые храмы или к мастерам ушу, которых в столице, вполне закономерно, днём с огнём не сыщешь. Утешало только одно: у моей команды был свой человек в столице, которого было не жалко светить, и через него я надеялся решить вопрос с дальнейшим маршрутом.
        Первыми персонажами в древнейшей столице древнейшего государства современности оказались… таксисты. Они буквально липли, словно муха на мёд, набрасывались, что-то кричали. К величайшему изумлению, я отчётливо различал их слова, хотя они и говорили на общем китайском. Выставив вперёд руку в категоричном жесте отрицания, я прошёл вперёд, одновременно отыскивая взглядом в обширном зале своего человека. Он нашёлся сравнительно быстро. По плакату с ломаной надписью: «г-н Поззан». Странно, но лицом русский китайского происхождения был почему-то китайцем. Невольно вспомнился анекдот про АвтоВАЗ, на месте которого иностранцы построили свой завод, но с конвейера упорно сходили бракованные «Лады». Точно, место проклятое, а не руки из ж… растут.
        - Господина Поззань? - вопросил китаец на ломанном русском.
        - Господин Вон? - утвердительный кивок и подчёркнуто радостное выражение лица возвестили, что мы нашли друг друга.
        Первые странности начались с первых же корявых слов по-русски. Оказалось, наш агент, до того успешно писавший отчёты на русском, на деле не мог связать на нём даже пары слов. Послушав-послушав его безуспешные попытки, с заглядыванием в бумажку, с дежурной извиняющейся улыбкой, я ответил только одной фразой на чистейшем китайском: «Переводчик». Светить своё знание языка отчего-то не хотелось, да и нужно было ещё разобраться в странном «подарке». Его источник был мне более-менее понятен, здесь явно не обошлось без Дианы, но вот когда и как, было решительно непонятно, равно как не до конца понятна была степень владения китайским. В своё время я пару раз бывал в Китае с Хозяйкой, один раз в том же Пекине, второй - в Гуаньджоу, но тогда никаких знаний языка не проявлял.
        Знание языка применительно к Китаю вообще штука неоднозначная. Китайских диалектов больше десятка, да и не диалекты это, а отдельные языки, а уж сколько местных особенностей среди этих диалектов… Диана мне когда-то всю дорогу из Москвы в Гуаньджоу рассказывала про эти уникальные особенности китайской цивилизации. Как китайцам при таком менталитетном различии, нашедшем отражение даже в языке, удалось создать нечто единое, было решительно непонятно. Ничего удивительного, что государство всячески пыталось унифицировать разговорную практику, для чего и был создан общекитайский язык, активно внедрявшийся в повседневную жизнь. Так что многие образованные китайцы фактически были двуязычными - говорили на общем и своём родном диалектах. Что именно мне досталось из этого языкового багажа - предстояло ещё разобраться.
        Со своим первым заданием провожатый справился виртуозно, ему хватило одного звонка, и в заранее забронированном номере по прибытии из аэропорта нас уже ожидал переводчик с нейтральным именем Ли Чэн. Втроём мы присели за роскошный стол в подчёркнуто роскошном номере и принялись за постановку задач. Для китайцев мои пожелания звучали вполне обыденно и понятно: богатый иностранец хочет найти мастера ушу, чтобы прикоснуться к его мудрости и мастерству. Вон Хань с умным видом кивал, сыпал комплиментами, с ходу обозвал меня «человеком культуры», «великим мастером боевых искусств» и ещё множеством эпитетов. В этот момент я впервые почувствовал себя не в государстве с самой передовой экономикой планеты, а словно в каком-нибудь кавказском ауле, или в Грузии, где мне доводилось бывать ещё до знакомства с дочерьми Республики.
        По завершении инструктажа мой провожатый тут же развернул активнейшую деятельность. Он кому-то звонил, он с кем-то ругался, он сыпал мудростями, буквально через слово упоминая мистическое «богатый иностранец». По завершении переговоров китаец так распалился, что напрочь утратил свою былую невозмутимость. Теперь его аж трясло от нервного напряжения. Вон подскочил ко мне вплотную, и скороговорной начал втолковывать, что нам срочно, ну просто немедленно нужно спешить на переговоры, иначе… мы можем опоздать к обеду.
        Я вынужден был поддаться напору, тем более, спешка была мне только на руку: неизвестно, сколько ещё продлится игра пришельцев в цивилизованных людей. Потом мы оказались в ресторане. Обшарпанном, забитом народом едва ли не под завязку, насквозь прокуренном, с мусором, ссыпанным под столы, который безуспешно пытались побороть снующие тут и там уборщики… Моё недоумение сопровождающие поспешили развеять уверением, что это «лучший ресторан», здесь великолепная «китайская еда» и т. д. и т. п. Я опять пошёл на попятный и в сопровождении своей команды направился в дальнюю часть зала, где нас уже ожидал столик. Довольно странной конструкции, между прочим. Здесь было принято ставить в центр стола массу всевозможных блюд, а потом крутить этот центр по кругу - да, он вращался независимо от остального стола.
        Нам навстречу поднялась весьма представительная делегация облачённых в недорогие, но вполне приличные костюмы китайцев. Самый неприметный из них, оказавшийся самым именитым, с поклоном, отточенным торжественным жестом, вручил мне… свою визитку. На нескольких листах. Таких в России не бывает, зато в Китае сколько угодно. В ответ я только развёл руками, признавая, что такой-сякой, непредусмотрительный, не догадался захватить с собой в Китай собственные визитки. Мои собеседники с каменными благожелательными лицами только покивали, но интуиция упорно кричала, что я что-то делаю не так.
        Дальше мы некоторое время говорили о Китае, о его богатой культуре, время от времени переходя на частности про ушу и энергию «ци». Именитый китаец сыпал какими-то мудростями, переводить которые мой переводчик даже не пытался - его познаний в русском языке для этого не хватало. В итоге он передавал лишь общий смысл, я же с искренним интересом внимал оригинальному звучанию цветастых выспренних фраз, поражаясь их иносказательности. Опять посетило чувство дежавю с Грузией. Только там эти мудрости, почему-то, назывались не мудростями, а тостами. Наверное, в этом проявлялась глубина китайской культуры и варварство культуры грузинской. В Грузии не было такой богатой истории, и не успели родиться пиарщики, вдохнувшие в банальные тосты и народные приметы некий мистический ореол философского учения. Да и народа, внемлющего им, традиционно было значительно меньше, чем в плодовитом Китае.
        Я не уловил, когда обед закончился. Просто в один прекрасный момент мои собеседники начали клевать носами, их излияния стали напоминать зажёванную магнитофоном плёнку, а потом самый именитый просто сполз в своём кресле едва ли не под стол. Так начался знаменитый китайский дневной сон. Я огляделся по сторонам, но все остальные китайцы были столь же невменяемы, как и их вожак. Это живо напомнило тихий час в детском саду, и опять дохнуло ощущением какого-то сюрреализма. Чтобы не терять времени даром, я достал свой ноутбук, подсоединился к местной сети и, врубив шифрование, принялся лопатить информацию по текущей ситуации с пришельцами в Китае.
        Спустя час времени, откинувшись на спинку стула, я подносил ко рту пиалу с зелёным чаем. На лице играла глупая улыбка. Если до того я полагал, что стал свидетелем сюрреализма в китайском исполнении, то теперь был уверен в обратном. Всё, что происходило сейчас со мной - это нормально и вполне естественно, потому что подлинный сюрреализм происходил у пришельцев.
        С момента появления внешников прошло никак не меньше полутора месяцев, а китайцы всё ещё вели переговоры. Русские уже подписали какие-то документы. Американцы уже заслушали представителя высокой договаривающейся стороны в Сенате, уже обменялись какими-то договорами, часть из которых подписали. А китайцы всё ещё вели переговоры. Внешники зверели, психовали, несколько раз покидали переговоры, но потом вынужденно возвращались, а китайцам было всё нипочём. После очередного возвращения за стол переговоров китайские друзья сменили тактику и вместо пышных приёмов принялись таскать делегацию внешников по культурным объектам. Так они хотели приобщить их к собственной культуре - естественно на словах, на деле же происходило что-то странное. Складывалось ощущение, что китайцы намеренно затягивали переговоры. Зачем? Возможно, ответ лежал в плоскости чрезвычайной конкретности китайцев, в их стремлении чётко уяснить свою выгоду. С этой их чертой я столкнулся ещё при прошлом посещении Гуаньджоу. А выгода, следовало признать, не прослеживалась. Китайцы столько труда в последние четверть века вложили в
индустриализацию не для того, чтобы начинать деиндустриализацию. Подзасрали китайцы свою территорию, им просто негде было хозяйствовать. Что будет дальше? Сложно сказать. Однако самые интересные события развивались вокруг Китайской Башни пришельцев.
        Да, китайцы согласились на строительство башни. Официально они представили это в качестве великодушного аванса со своей стороны, зато на деле имели совсем другие планы. Конечно, у них в традиции было предоставлять возможность всем иностранцам открывать у себя посольства - но то посольства, а не систему орбитального транспорта. Причина, на мой взгляд, была прозаичной: китайцы согласились, чтобы посмотреть, как всё это будет выглядеть на практике, оценить возможности своих контрагентов по переговорам. Данный тезис подтверждали и все последующие события вокруг Башни.
        На Башню буквально накинулся простой предприимчивый люд. Ведь власть никак не высказалась про пришельцев, не запретила беспокоить, поэтому стройку осаждали дельцы всех мастей своими многочисленными, неизменно выгодными, предложениями. Пришельцам, опередившим землян в развитии на несколько столетий, если не тысячелетий, предлагались лучшие строительные материалы «From China», услуги проектных и изыскательских фирм, подрядные и субподрядные услуги. Вокруг строительной площадки развернулся стихийный рынок китайских товаров, погрёбший под собой все попытки пришельцев организовать окрестную инфраструктуру. К ещё недостроенной башне началось паломничество китайских туристов, так что уже начала спонтанно возникать туристическая инфраструктура, и к властным структурам Поднебесной уже поступила не одна тысяча предложений по приобретению земли под строительство индустрии развлечений. Китайцев при этом мало волновали сами пришельцы, запершиеся в строящейся Башне непроницаемыми полями - их интересовал бренд, который собой олицетворяли пришельцы. До того все строительные проекты, объединяющие вокруг себя
бизнес услуг и торговли, инициировали сами китайские власти, и вкладывали в эти проекты сотни миллиардов долларов. А тут китайцы, не вложив ни доллара, получили такой великолепный бренд! Подозреваю, ещё ни о чём не договорившись с пришельцами, чиновники уже получили баснословные прибыли на одной только земле, лицензиях и прочем сопутствующем разрешительном многообразии, которого китайская цивилизация порождала ничуть не меньше, чем культурных памятников или философских течений.
        Всё это в совокупности позволяло утверждать, что пришельцы стали жертвой провокации со стороны китайцев. Не знаю, поняли ли они это сами, но для меня это было предельно ясно. Китайцы уже многократно окупили проект представительства за счёт соотечественников и желающих к ним примазаться европейцев. Китайцы собрали бесценную информацию и по технологии строительства, потому что Башня ежесекундно находилась под прицелом технологической разведки крупнейших строительных корпораций и оружейных консорциумов. Первое время, пока пришельцы не включили свои поля, китайцы даже умудрились выкупить у ошалевших от такого внимания инопланетян какие-то элементы то ли строительного мусора, то ли сломавшейся строительной техники. Выменяли на сувениры, на «передовые» и «самые дешёвые» в мире китайские товары, на продукты китайской культуры. Я так понял, иероглифическая письменность оказалась для пришлых неожиданностью и подлинной диковинкой, и они с удовольствием брали на память китайские книги и всевозможные печатные материалы. Только после этих вопиющих фактов обмена кто-то из высокопоставленных пришельцев принял
решение включить поля и отсечь тем самым неподготовленных к китайскому базару инопланетных рабочих от безумия внутрикитайского образа жизни. А над всем этим безобразием, прекрасно зная свои сильные и слабые стороны, витали спецслужбы Поднебесной, собирая информацию, фильтруя её, вычленяя самое главное. К моменту включения полей китайцы получили максимум, что вообще было возможно получить от внешников в земных условиях. Вот и думай после этого, а так ли нужно Китаю уничтожение Башни? Ситуация медленно заходила в тупик.
        Я вновь огляделся по сторонам. Собеседники медленно приходили в себя, кое-кто уже вёл связные разговоры, пил чай, и вскоре договаривающиеся стороны покинули переговоры. Как и пришельцы, я ничего от них не получил. На все мои вопросы Вон Хань только улыбался и пожимал плечами: мол, его друзьям нужно ещё подумать, посовещаться со специалистами. Под впечатлением от океана политической информации я принял этот ответ, хотя что-то внутри опять шевельнулось, сигнализируя о неправильности происходящего.
        Вечерняя трапеза оказалась зеркальным повторением обеденной: обилие еды, обилие разговоров ни о чём и никакой конкретики. Тогда я, от нечего делать, попытался переключить разговор на пришельцев, но наткнулся на ещё один тупик. Люди вели себя так, словно я ничего у них не спрашивал, то есть откровенно игнорировали темы, связанные с пришельцами. Я начал потихоньку закипать, а после ужина, пригласив в номер переводчика и проводника, потребовал составить чёткий план дальнейших действий, желательно письменный. До появления такого плана все ужины и обеды отменялись. Категоричность моего заявления по какой-то причине вызвала в китайца нездоровую обиду. Он, при гробовом молчании переводчика, матеря на своём родном языке русского варвара, удалился восвояси.
        Следующий день оказался зеркальным повторением дня вчерашнего, а на конкретные вопросы о распорядке наших дальнейших действий Вон Хань заверял, что план «уточняется», «согласовывается со специалистами», с которыми для лучшего построения плана нужно отобедать и отужинать. Меня пробрало на смех. Всё происходящее больше всего походило на сцену торга на каком-нибудь азиатском базаре, где на вопрос о конкретном товаре следовал список других, куда лучших, по словам продавца, товаров, среди которых запрошенный отсутствовал как класс. Я опять спустил ситуацию на тормозах, мне стало любопытно, что это за специалисты, с которыми нужно согласовывать мой план. На обеде и ужине я развлекался тем, что задавал собеседникам провокационные вопросы про план, про энергию «ци», про пришельцев. Ситуация начинала меня сильно напрягать. Вечером, от нечего делать, я начал вслушиваться в разговоры за столом, «выпадающие» из перевода Ли Чэна, и открыл для себя массу интереснейших фактов.
        Прежде всего, оказалось, что китайцы считают меня грубым неотёсанным варваром и не знают, что именно мне нужно, а, вернее, как именно меня использовать в своих целях. У меня не было визитки, одет я был довольно нелепо, задавал неправильные вопросы. А потом я обратил внимание, что к Вон Ханю вне «протокола» обращаются совсем иначе, а именно - как к господину Ли. Ли Паню. От нечего делать я ещё раз открыл на ноутбуке личное дело своего провожатого. С фото на меня смотрело лицо китайца с вьющимися русыми волосами. Я перевёл взгляд на Вон Ханя: лицо было похоже, как и все китайские лица для европейца, вот только волосы у него были прямыми и чёрными. Хорошо, цвет волос можно поменять - может быть, у китайцев мода такая - но зачем их выпрямлять?! Да, женщины и не на такое способны ради неординарной внешности, ради смены имиджа, но не мужчины же! Выходит, мой китаец оказался липовым Вон Ханем.
        Первым вопросом было: почему я сразу не озаботился сопоставлением внешности своего человека? Следующим вопросом было: кто подослал ко мне этого неадеквата? Даже закралась мысль, что меня взяли в разработку местные спецслужбы, а какая-то часть информации о моей персоне и сокрытых целях просочилась наружу. Но почему тогда эти китайцы называют моего провожатого другим именем? Неужели местные спецслужбы не могли озаботиться нормальной легендой? Пороть горячку я не стал - в сердце бурлила холодная ярость, но разум оставался чистым. Зато вечером в номере парень был прижат к стене в прямом и переносном смысле этого слова.
        Ему хватило лишь одного взгляда на снующие вокруг меня молнии, а также одного вопроса, произнесённого на чистейшем китайском языке: «Кто ты такой и где Вон Хань?» - чтобы всё понять правильно. И тогда китаец сделал ход конём: он врубил дурака.
        - Добрый господин, почему вы не поведали мне о знании языка? Ваш китайский просто безупречен! - восхитился мужчина. Его лицо при этом было лицом китайского болванчика: мягким и добрым, без тени возмущения или страха.
        - Ваша лесть неуместна, господин Ли Пань. Я повторяю вопрос. Если не получу на него ответа, посчитаю ваше появление происками конкурентов и вынужден буду применить силу.
        - Ну что вы, господин Познань! Какая сила? Какие конкуренты? Вы что-то путаете, - продолжал брехать в лицо этот деятель.
        - Вам же известно, что такое гуаньси [7 - Гуаньси - «связи», «блат» - только у китайцев эти выражения не носят негативного оттенка, они естественны и едва ли не возведены в абсолют. Китайцы сплошь и рядом бахвалятся своими «гуаньси», порой нещадно привирая, однако по-настоящему серьёзный китаец не станет кичиться связями, он предпочтёт промолчать.]? Поверьте, я без вас узнаю судьбу Вон Ханя, только тогда вам будет хуже, - с этими словами я достал телефон и принялся звонить.
        На чистейшем китайском я переговорил с одним из данных мне резервных контактов. Выяснил координаты одного из местных высокопоставленных стражей порядка. Позвонил ему напрямую, и очень скоро знал точный адрес, а заодно и то, что Вон Хань сейчас дома. Поднял взгляд на китайца. Его хвалёное умение контролировать себя дало трещину: бедолага стоял с отвисшей челюстью, ошалело переваривая только что услышанное и увиденное.
        - У вас такие серьёзные гуаньси! - воскликнул он.
        - Ты не обо мне думай, голубчик, а о себе. Поехали к Вон Ханю.
        И мы поехали. Китаец почему-то продолжал проявлять поразительное бесстрашие, он не верил в опасность для своей тушки. Это нервировало меня ещё больше. Под конец нашего путешествия в такси я раскалился до той точки кипения, когда здравый смысл окончательно отключается, и на первое место выходят эмоции.
        Квартирка у Вон Ханя располагалась в такой жуткой дыре, в таком обшарпанном доме, что даже таксист покачал головой и поцокал языком, выражая недоумение обеспеченными пассажирами, что-то забывшими в этом «забытом духами предков» месте. Дома вокруг чуть ли не наползали друг на друга, а между ними можно было просунуть, разве что, локоть. Человек туда точно не пролезет, зато крысы чувствовали себя здесь, как у себя дома. Да они и были у себя дома.
        Естественно, окружающие трущобы не добавили мне хорошего настроения. Под моими ударами хлипкая деревянная дверь квартирки едва ли не стонала. Но вот на пороге появилась физиономия хозяина - на этот раз степень сходства приближалась к ста процентам. Коротко кивнув Вон Ханю, я не нашёл ничего лучше, чем съездить тому прямым в глаз, а когда бедолага отлетел вглубь небольшого помещения, следом за ним в полёт отправился и мой незадачливый провожатый.
        Следующие полчаса ребята летали по крошечной квартирке, пробивая своими головами хлипенькие перегородки. Жалкие их попытки сопротивления гасились в зародыше, а в стенах неизменно образовывались новые дыры, своим разверзшимся зевом дублируя заполошные крики хитрожопых китайцев. Причины у моего поведения были самыми прозаичными: оказалось, русский просто продал своему китайскому «другу» право встречать влиятельного иностранца. Пока бил, я пытался понять, чего в этой сделке больше - китайского практицизма или русской хитрожопости, но так и не пришёл к конкретному ответу.
        Появление дырок не осталось незамеченным и соседями, поэтому очень скоро на огонёк прибыла полиция. Если до того я ещё пытался дозировать силу ударов и гасить норовящие вспыхнуть поля первородных энергий, то теперь последние искры разума поглотила разгоревшаяся с новой силой ярость. Влетевшие в помещение полицейские оказались первыми жертвами фламбера. От мощного энергетического удара их раскидало в стороны, да так, что они «собрали» в полёте все хлипенькие перегородки и вылетели со второго этажа дома - каждый со своей стороны света. Энергетический всплеск не остался без последствий и для моих знакомцев. Они скрюченными в позе эмбриона телами застыли на полу, только конвульсивные подёргивания говорили о том, что китайцы ещё живы. Я сплюнул на пол и вышел прочь из разгромленной квартиры.
        На улице меня встретила новая пара стражей порядка, но и их постигла судьба предшественников. Эти двое попытались с ходу применить огнестрельное оружие, поэтому получили значительно более серьёзный отпор. На месте полицейской машины с засевшими под её защитой полицейскими образовалась воронка, по которой ещё несколько минут сновали всполохи разрядов. Я ещё раз сплюнул, на этот раз на оплавленный от запредельных температур асфальт, и пошёл по дороге вглубь трущоб. Голова была пуста, в ней жил только звон - этаким отзвуком от применения нечеловеческих способностей.
        Следующий час я просто брёл по улице, полностью погрузившись в свои тяжкие думы. Применение собственной энергетики в боевом режиме неожиданно всколыхнуло воспоминания о дочерях Республики. Перед внутренним взором стоял образ Валери - настолько чёткий, что создавалось ощущение: протяни руку, и сможешь её коснуться. Но это была лишь иллюзия, проявление непонятной фоновой работы воспалённого мозга. Иллюзорность образа не мешала ему вызывать в сознании вполне ощутимые процессы. Меня магнитом тянуло к этой яркой, ослепительной, сильной, живой женщине. От силы эмоций сводило скулы - чувства то и дело прорывались в реальность вполне ощутимым зубовным скрежетом. Когда становилось особенно невыносимо, я хватался за рукоять клинка - он удобно лежал в специальных ножнах, притороченных к бедру, под брюками, а рукоять выдавалась под руку, прорвав ткань кармана. Прикосновение к инопланетному материалу немного снимало напряжение, вот только сопровождалось очередным выбросом энергий, так что я то и дело окутывался мерцающим «звёздным» пологом.
        Из бездны собственных фантазий, из недр чудовищного психологического срыва, меня вывел голос возникшего из темноты незнакомца. Голос безуспешно обращался ко мне по фамилии, настойчиво требуя подтвердить или опровергнуть мою личность. Я поднял взгляд на замершего передо мной человека. Сознание начало проясняться, образ валькирии отступил, поблек, утратил самостоятельное воздействие на органы чувств. Передо мной стоял очередной китаец, лицо невольно скривилось, как от привкуса лимона. С некоторых пор эти ненормальные начали меня раздражать. Мне было плевать на их культуру, я не собирался к ней приобщаться. Мне нужна была от них конкретика, а не эти вечные политесы и расшаркивания.
        - Я Познань, - ответил на чистейшем китайском. - Как вы тут живёте? Мне надо найти мастера, а вместо этого я уже два дня питаюсь какими-то нелепицами. Как вы свою экономику-то построить умудрились? С таким-то подходом?
        - У моего народа богатая история, господин Познань. Это подразумевает и богатую культуру. Нельзя просто взять и ударить по рукам. Нужно сначала обо всём договориться. Впрочем, я здесь как раз для того, чтобы помочь в ваших поисках.
        - Откуда вы меня знаете и откуда знаете, что именно мне нужно? - задал я вопрос, который следовало задать ещё до начала этого нелепого разговора.
        - Люди говорят, - пожал плечами субъект напротив.
        - Какие люди?
        - Китай - очень населённая страна. У нас сложно утаить что-либо от людей. Всё происходит на глазах у всех, и на глазах у духов предков.
        - И эти духи вам нашептали моё имя и мои цели? Не держите меня за идиота, уважаемый господин. Кстати, вы не представились.
        - Моё имя не имеет значения. Важно имя того, кому я служу.
        - Спецслужбы?
        - Нет, что вы! - замахал руками китаец, словно отгоняя слова, чтобы, ни дай бог, не сглазить. - Мой господин представляет… скажем так, простой народ. Простой народ с его развитыми потребностями в справедливости.
        - Партия?
        - Разве вы не знаете, что партия давно не представляет народ? Она представляет три типа его представителей - людей культуры, людей бизнеса и людей власти. До простых смертных им нет никакого дела.
        - Опять эти ваши загадки! Ладно, будем считать, что я услышал от вас всё, что мне нужно, за исключением одного: что нужно вам?
        - Вы излишне прямолинейны, господин Познань. Но я готов закрыть на это глаза, зная ваше инородное происхождение. Мой господин просто желает удовлетворить своё любопытство, не более того.
        - Любопытство народа сложно удовлетворить, оно поистине неиссякаемо, - пошутил я.
        - О! Вы можете изъясняться нормально! - восхитился китаец.
        - Если для вас это - нормально, то да, могу. У нас, правда, принято изъясняться более конкретно.
        - Культура либо есть, либо её нет, господин Познань.
        - И у моего народа её нет? Ладно, проехали. Мне это безразлично. Но вы меня развеселили и отвлекли. Если бы не вы - я бы продолжил делать глупости. Ведите к вашему господину.
        - Ваша мудрость достойна уважения, господин Познань, - заученно улыбнулся собеседник, развернулся и повёл меня прочь с «центральной» улицы. Краем глаза я отметил, как следом за нами вдоль стен и по крышам близлежащих домов заскользили безликие тени опытных ночных бойцов. Было очевидно, что они отнюдь не по нашу душу, а, скорее, наоборот.
        Пара дознавателей в форме офицеров полиции осматривала место, где ранее находилась полицейская машина, а ныне зияла глубокая воронка с оплавленными краями. Все необходимые замеры уже были произведены, все образцы были взяты, но старшему двойки не давала покоя общая картина места преступления. Он стоял в дверях разгромленного дома и в глубокой задумчивости взирал на открывающийся ему оттуда вид. Следует отметить, что апокалиптическая картина не давала покоя и его молодому коллеге, который с детским любопытством, скрытым за бесстрастным выражением лица, вновь и вновь прохаживался вдоль воронки с идеально круглыми стенками.
        - Что у нас по камерам, Чэн? - поинтересовался старший у молодого, когда тот, вдоволь налюбовавшись воронкой, подошёл ближе.
        - Все погорели. В радиусе трёхсот метров. Это поразительно, шеф! Даже носители в управлении слетели! Словно импульс прошёл от камер к записывающей аппаратуре.
        - Разве наши мастера не могут сказать ничего большего? - когда же молодой уже было открыл рот, чтобы высказаться, счёл за благо добавить. - Кроме слов всемерного восхищения сверхчеловеческими возможностями преступника.
        - Они твердят что-то про «высокоэнергетический импульс» и «неизвестную физическую природу явления». Короче, они просто ничего не могут понять. Это какой-то супермен, просто!
        - Версию с пришельцами уже проработали?
        - Да. Пришельцы никогда не были замечены за оперированием громами и молниями. Из лазерной винтовки там пострелять или парализующим лучом вдарить - вот их методы. Здесь же даже оружие не использовалось.
        - Соседи говорят, что он руками пассы делал. Это в модели учли?
        - Учли, босс. Баллистика не проходит. Молнии били не из его рук. Словно с неба. Как будто это бог грома и бури - Тор.
        - Бог? - хмыкнул старший дознаватель. Он не разделял увлечение молодёжи западной культурой, однако не смог пройти мимо возможности тонко поиздеваться над слабостями своего юного коллеги. - Который часом ранее звонил высокопоставленному полицейскому, а до того обедал в обществе именитых бизнесменов? Слишком он по-человечески себя вёл до того, не находишь?
        - Звонит в полицию… Подстраивается под людей… Вы гений, босс! Как я сам не догадался?! Это терминатор! Асфальт от сферы перемещения оплавился! И молнии объясняются… Точно, к нему ещё один прибыл!
        - Чтобы составить компанию в философской беседе. За чашкой вечернего чая, - поддел коллегу дознаватель.
        - А почему бы и нет? Вон, в третьей части такая девочка прибыла… может и ему подругу из будущего прислали?
        - Подругу? Боюсь, с ним утверждение: «Я тоже не железный» - не работает. Он железный. Ладно, Чэн, пойдём составлять фоторобот и восстанавливать события по минутам.
        - Но как? Ведь вся электроника погорела! Пока ещё её восстановят…
        - Привычка к новомодным методам работы нас погубит. Мы живём в самой населённой стране планеты Земля, у нас есть ресурс, который никакой молнией не сожжёшь: люди. Буду учить тебя работать по-настоящему, как делали наши предки, и, хочу надеяться, будут делать наши потомки.
        Меч в камне ч.2
        Пешком шли недолго, вскоре нас подхватила дорогая автомашина. Мне было на всё плевать, я лишь безучастно мазнул по внутреннему убранству салона. Даже появление на окнах непрозрачных шторок не вызвало не то что беспокойства - вообще никакого шевеления в душе не вызвало; только ладонь непроизвольно потянулась к клинку. Динамики тут же ответили на моё интуитивное движение хрипом, радиоэфир заполнили волны помех. Китаец рядом со мной зашевелился и очень вежливо попросил «так не делать, а то мы рискуем не доехать до места». Он при этом не выказывал страха, лишь констатировал очевидное. Стоило шороху помех разгладиться, он поспешил заверить меня в полной безопасности, для которой, собственно, шторки и возникли. Дальше спутник попытался расспрашивать меня о впечатлениях от Китая, а узнав, очень натурально огорчился и всё пытался вызнать, что бы могло это самое впечатление улучшить.
        Из машины мы вышли в подземном гараже. Телохранитель с подчёркнутой вежливостью открыл дверцу автомобиля, с поклоном предложил следовать за ним. Мой провожатый извинился, ему нужно было отлучиться «побеседовать с господином», телохранитель же «поступал в моё полное распоряжение». Я опять проигнорировал очевидную неоднозначность ситуации. Мне было плевать. Волна апатии накрывала всё сильней, поэтому я без энтузиазма, больше походя на куклу, проследовал за телохранителем.
        Проводив до комнаты, провожатый тут же растворился в обширном доме, оставив по себе лишь лёгкое дуновение ветра от закрывшейся за моей спиной двери. Ладонь сама собой потянулась к рукояти клинка, в поисках очередной порции умиротворённого спокойствия. Закончив эту нехитрую медитативную технику, я огляделся по сторонам. Помещение, куда меня привели, не походило на привычные по фильмам о Китае или Японии. Здесь не было циновок, пиал и прочего, что характерно для идеализированного изображения восточных государств. Зато здесь был удобный низкий столик, пара кресел и богатый чайный сервиз на столе. В помещении доминировал светло-коричневый цвет, пол был устлан деревянной паркетной доской. Стены украшали яркие картины с изображением цветов, драконов и необычных пейзажей. Одним словом, здесь было по-европейски уютно, пусть и чрезмерно ярко - что характеризовало уже китайский колорит.
        Одинокое окно выходило на закрытый двор, а за забором, с единственной обращённой на улицу стороны, виднелись лишь деревья, продолжающие дворовый пейзаж. Созерцание привычного лесного великолепия, хотя и непривычно низкорослого, неожиданно помогло успокоиться и собраться с мыслями. Меня явно привели сюда не просто так, впереди ожидала беседа с непонятным «хозяином». Пока я собирался с мыслями, от входа раздались звуки шагов.
        - Здравствуйте, Леон Иванович. У вас в стране ведь именно так принято обращаться к собеседнику?
        - Добрый день, - я развернулся навстречу незнакомцу. Китаец, как китаец. Даже одет не в костюм, а в какие-то просторные цветастые одежды, отдалённо напоминающие кимоно. - Вы совершенно правы, господин. Только, надеюсь, в этом доме к его хозяину принято обращаться по имени? А то провожатые больше походили на тени - без имён и званий.
        - В каком-то сакральном смысле они и в самом деле лишь тени. Но у меня есть имя - Ян Мяо. Можете также называть меня просто «мастером». Как вы относитесь к чаю? Или, быть может, выпьете китайской водки? Наслышан, что этот напиток считается у ваших соотечественников едва ли не национальным.
        - Значит, я неправильный русский. Пусть будет чай.
        Мы уселись за столик. Кресла были не слишком мягкими, чтобы не отвлекать от разговора, но достаточно удобными. Я подумал было, китаец вызовет каких-нибудь слуг или того же телохранителя, но он начал чайную церемонию лично. При этом действовал столь сноровисто, что не вызывало сомнений: ему не привыкать самому себя обслуживать, как минимум - готовить и разливать чай.
        - Я думал, вы пригласите слугу для этой… процедуры.
        - У нас так не принято: вы же мой гость. Если бы я не уважал вас настолько, чтобы самому разливать чай, то и в гости бы не позвал.
        - В рассудочности вашим традициям гостеприимства не откажешь, мастер Ян.
        - Они формировались веками, Леон Иванович. Даже если кто-то из предков и не был их сторонником, память о нём до нас не дошла, в отличие от памяти другой группы. А раз так - мы не вправе нарушать того, что донесла до нас народная память.
        Я поднёс ко рту маленькую чашечку. В нос ударил сильный терпкий аромат, достаточно точно передающий букет напитка. Аккуратный глоток подтвердил обусловленное обонянием предположение. Несколько минут мы молчали, просто наслаждаясь напитком. Чай оказался почти прозрачным, хотя цвет заваренных листьев и был красноватым.
        - Спасибо, мастер Ян, - с каждым глотком чувство беспросветности отходило всё дальше, на первый же план выходило любопытство. - Уже ради одного этого стоило оказаться в вашем гостеприимном доме.
        - Инородцы редко могут оценить глубину вкуса настоящего чая. В вас сразу чувствуется человек, идущий путём просветления. Вы ведь не знаток чайной церемонии?
        - Нет, не китайской. До того я участвовал в ней лишь единожды, но тогда всё было как-то скомкано, - не стал говорить про японский вариант, знатоком которого был - китайцы считают японцев выскочками, пусть и родственниками по культуре. Если этот уважаемый житель Поднебесной такой ревнитель традиций, лучше не нагнетать.
        - Тем отрадней наблюдать, как вы чётко выполнили все её заповеди. Выполнили не ради формальности, а ощутив на глубинном уровне потребность поступать именно так, и никак иначе. Примите моё почтение, господин Познань, - китаец напротив коротко поклонился, я ответил встречным поклоном.
        Чем дальше, тем страньше. Я больше не сомневался: передо мной серьёзный человек, и этот человек каждым жестом, каждым словом испытывает меня на прочность, или ещё на что-то, чего я до конца не понимаю.
        - Мастер Ян, могу ли я спросить, насколько сильно вы ограничены во времени? - короткий намёк на желательность услышать то, ради чего меня пригласили.
        - Леон Иванович, вам я готов посвятить весь день, а если потребуется - и не один.
        - Неужели так далеко простирается степень вашего ко мне уважения, мастер? Горд и счастлив слышать это от вас. Я только немного переживаю из-за недавнего досадного инцидента с моим участием: не хотелось бы ставить под удар такого уважаемого господина, как вы.
        - Ну что вы, господин Познань! Это сущие мелочи. Мои люди уже всё уладили. Ни мне, ни вам в Поднебесной уже ничто не угрожает, так что можете расслабиться и наслаждаться чайной церемонией.
        Мы выпили ещё по чашке. Мой собеседник явно никуда не спешил, в отличие от меня. С другой стороны, овеществлённое спокойствие этого дома было как нельзя к месту, учитывая, в каком состоянии я находился ещё час назад.
        - В таком случае хотел бы поблагодарить вас, мастер, за заботу. Обещаю: постараюсь ответить взаимностью. И… у вас очень хорошая атмосфера. Ещё недавно я был на грани нервного срыва, а теперь невольно проникся спокойствием и гостеприимством вашего дома.
        - Я слышал о вашей проблеме от своих людей. Если вам для спокойствия потребуется что-то более конкретное, кроме уюта моего дома, вы это получите. Я приставлю к вам человека из моего клана, он выполнит любую вашу просьбу. Подчёркиваю: любую - в чём бы она ни заключалась.
        - Благодарю вас, мастер Ян. Но всё же, чем обусловлена такая забота о моей скромной персоне? Мы ведь с вами только сейчас познакомились.
        - Очно, господин Познань, очно. Заочно мы с вами знакомы уже достаточно давно.
        - Неужели?
        - Вы ведь не просто так прибыли в Китай? Что-то же вас сюда привело? Не думали над этим?
        - Я… как-то не смотрел на ситуацию с этой точки зрения. Скажу честно: я действовал методом исключения, и после исключения всех славянских народов обратился к народу китайскому.
        - Но ведь есть ещё народы европейские? Есть и другие азиатские народы с не менее славной историей единоборств? Их вы не исключили, однако выбрали именно Китай, а в огромном многонациональном Китае - город и улицу, которые находятся под моим покровительством. Я думаю, вас ко мне вели духи предков. Ваши и мои.
        - Вы уже знаете цель моего посещения Поднебесной?
        - В общих чертах, но, искренне надеюсь, вы просветите меня о деталях.
        - В своё время я сталкивался со многими мастерами единоборств, но о мастере Ян Мяо не слышал. Перед тем, как я отвечу на ваш вопрос, не просветите меня, почему так?
        - Перед нашей беседой я навёл некоторые справки, поэтому могу сказать так: не всё то золото, что блестит. Кажется, так говорят у вас на родине?
        - Вам известны русские поговорки?
        - Понимаете, господин Познань, мысль простого народа часто идёт по схожему пути, и большинство народных мудростей, не отретушированных специалистами, похожи. Вас это удивляет?
        - Признаюсь, нет, хотя я на подобные темы не думал. Я вас услышал и понял. Ваш интерес ко мне был обусловлен теми событиями, которые предшествовали моей встрече с вашими людьми?
        - Да, вы абсолютно правы. Это всколыхнуло во мне интерес, я воспользовался своими многочисленными гуаньси, и мой интерес вырос до неприличного размера. Был только один способ его удовлетворить: объясниться с вами без посторонних.
        - Вы обещаете, что всё услышанное вами останется в этих стенах?
        - Да, обещаю. Даже ограничу своё обещание до стен этой комнаты.
        - В таком случае, спрашивайте. Только последний вопрос: каково ваше личное отношение к пришельцам?
        - К пришельцам? Лично мне они безразличны. Однако моему делу они мешают. Итак, позвольте начать расспросы. Это ведь вы уничтожили полицейскую машину и отправили… в полёт тех полицейских?
        - Спасибо за откровенность. Да, это я, - с этими словами я извлёк из чехла фламбер и положил его на стол. - Вот этим оружием.
        - Оно… дистанционное? - мужчина напротив с живейшим интересом разглядывал белёсый клинок, однако дотрагиваться до него не спешил.
        - В какой-то степени. Это сложно объяснить. Вы не ощущаете… Зов? Предложение? Сродство?
        - Что-то на грани сознания. Почему-то чувствую, что он не несёт угрозы.
        - Это важно, мастер Ян. Не каждый человек способен к нему прикоснуться. Только тот, у кого очень развита внутренняя энергетика и способность оперировать энергетикой внешней.
        - Вы искали таких людей?
        - Вы прозорливы, мастер. Да.
        - Если он… попадёт в руки неподходящему человеку?..
        - Этот человек умрёт. Его нервная система не выдержит перетока чудовищно напряжённых энергий.
        У китайца напротив не дрогнул ни один мускул. Он провёл ладонью над клинком, тот ответил ему искрением разноцветных разрядов. Тогда Ян Мяо аккуратно, не спеша, коснулся его рукояти. Несколько секунд подержал и выпустил из рук.
        - Должен заметить, очень необычное ощущение, Леон. Он… очень сильный. Таких сильных предметов я ещё никогда не видел.
        - А другие, слабее, видели? - я подался вперёд. Нервный срыв миновал, сознание теперь привычно работало с максимальной ясностью, и что-то внутри буквально кричало: я на верном пути.
        - Видел. Древние артефакты, о которых не принято рассказывать. Хотя… я всегда сомневался в их древности: они попали в Семью при жизни моего отца.
        - Всё возможно, мастер Ян. Дело в том, что цивилизация, которой порождён этот клинок, имеет более чем трёхтысячелетнюю историю одного только покорения космоса. Согласитесь, за это время на Землю запросто могла попасть какая-то исследовательская партия. От неё могли остаться эти… артефакты.
        - Вы… знаете это достоверно? - глаза китайца горели, он утратил всё своё хвалёное спокойствие.
        - Да. У меня есть такой же клинок, только выполненный в виде двуручника. Именно с таким я прошёл инициацию. На космической станции, расположенной на стационарной орбите.
        - Они вас сами… пригласили? Для инициации?
        - Те, что сейчас строят Башни - пена. Они не владеют способностями, достаточными для работы с фламбером. Та цивилизация первой обнаружила Землю, но её оплоты слишком далеко от нас, чтобы официально включить планету в свою орбиту. Я сошёлся с одной представительницей этой цивилизации… скажем так, на личной основе. Безотносительно к мечу и безотносительно к её инопланетному происхождению. Инициация была случайной и спонтанной. Представители этой цивилизации не считают возможным, чтобы кто-то ещё вне их цивилизации мог управляться с фламбером.
        - Но вы же можете? И меня он не убил. При достаточной тренированности я бы смог с ним работать. Возможно, через несколько поколений… Да, через два поколения, мои дети могли бы. Это точно.
        - Это может быть обусловлено тем, что китайская цивилизация уже много тысячелетий развивает энергетические техники. То, что вы справедливо сказали про народ и его мудрость, подходит и к этой ситуации.
        - Вы знаете, Леон, я… Просто не ожидал, что наша беседа окажется настолько глубокой. Позвольте выразить вам своё восхищение, - китаец поднялся в полный рост и низко поклонился.
        - Это полностью взаимно, Мяо, - встал и поклонился в ответ.
        - Давайте возобновим чайную церемонию. Нужно всё хорошенько обдумать.
        И мы действительно пили чай и думали. Возможно, китайская мудрость обусловлена именно этим потрясающим напитком и этой невероятной по глубине церемонией? Люди, которые не тратят время на праздное времяпрепровождение, на активную, но бессмысленную пьянку, а могут спокойно сесть и подумать, способны развить в себе многовековую мудрость. Что мы имеем? У китайца есть другие артефакты цивилизации Республики. Откуда они у него? При каких обстоятельствах достались отцу Ян Мяо? Но всё это - тлен. Важен другой вопрос: готовы ли они воспользоваться фламберами ради уничтожения Башен? Я посмотрел на погружённого в свои мысли китайца и, словно прыгая с высокого утёса в бушующее море, задал этот самый важный вопрос.
        - Мяо, вы поможете мне уничтожить Башни?
        - Что? Простите, я не… - до китайца дошло, потому что весь его хвалёный самоконтроль полетел к чертям собачьим. Глаза мужчины сделались большими-большими, он даже на несколько секунд стал похож на европейца.
        - Я хочу уничтожить Башни. Все. У меня есть фламберы, другого оружия нет. Потом я сам уничтожу корабль пришельцев на орбите. Не спрашивайте, как - это самая простая часть плана. Скажу только, что для меня это дорога в один конец. Вы со мной?
        - Ваше предложение ещё более неожиданно, чем итог этого разговора, - китаец уже взял себя в руки, и на меня вновь смотрели его исполненные философского спокойствия глаза. - Европейской цивилизации не свойственно самопожертвование.
        - Европейской, но не русской. Но мне плевать на цивилизации. Речь идёт обо мне. Одному человеку может быть свойственно то, что не свойственно группе. Это простая логика, которая работает. Важно другое. Вашему делу мешают пришельцы? Мешают. Вы можете их убрать.
        - На место одних придут другие, - философски изрёк мужчина.
        - Которые уже не будут вести себя так нагло. Я и мои аналитики просчитали: они ударят. Сильно и больно. Погибнет и моя цивилизация и ваша. Она им не нужна, она вредна для их целей. Им нужны люди. Просто абстрактный человеческий материал. Разрозненный и неорганизованный. Сейчас они ведут переговоры, но всё это - дымовая завеса. Они внедряют агентов, они ведут разведку - готовят почву. Когда будут готовы - ударят.
        - Я могу увидеть всю цепочку рассуждений?
        - Можете. По агентуре я готов прислать вам их запросы в мой адрес. По их планам вы сами легко сможете построить необходимую цепочку. Посмотрите на отношение СССР и Запада в 80-90-ые годы, и вы всё увидите. Я знаю: в Китае очень скрупулёзно изучали этот вопрос. Обратитесь к этим исследованиям, найдите в них ответ на один вопрос: почему был инициирован антигорбачёвский госпереворот августа 1991 года, но, особенно, зачем был нужен расстрел Белого дома в 1993 году. Вместе с недовольными. По кому они били? Кто бил? Зачем? Ответы на эти вопросы дадут ответы на наш вопрос. Цивилизации проходят подобные пути развития, по крайней мере, узловые точки похожи. Цели ударов Запада неизбежно будут в прицеле инопланетян, только теперь в больших с нашей точки зрения масштабах.
        - Полагаете, если мы ударим первыми, то сможем чего-то добиться?
        - Да. Это меньшее из двух зол. Если не ударить, будет хуже.
        - Знаменитая концепция наименьшего из зол? Мне придётся подключить людей. Обещаю, буду действовать очень аккуратно. Ваше предложение останется только нашей с вами тайной. Я держу своё слово, Леон.
        - Я не сомневаюсь, Мяо. Только время уходит. Организовать операцию подобного масштаба - само по себе потребует времени.
        - На этот счёт можете не переживать. Мои соотечественники извлекли из строительства Башни максимум возможного. Нам известны многие вещи, которые были упущены другими народами. Вне зависимости от моего ответа, я предоставлю вам результаты этих наблюдений и последующих исследований: откровенность за откровенность, Леон. А сейчас отдыхайте, Келли вас проводит. Как и обещал - она в полном вашем распоряжении. С этого момента у меня от вас нет тайн. Вы можете свободно перемещаться по дому, можете выезжать куда и когда пожелаете. Она будет вас сопровождать.
        - Смогу ли я воспользоваться вашей тренировочной площадкой?
        - Безусловно. Партнёра для спарринга вы также найдёте в вашей сопровождающей. Если этого окажется недостаточно, просто скажите ей: вы получите любое количество бойцов любой степени подготовки.
        - Я перед вами в долгу, Мяо. К сожалению, при любом итоге наших переговоров я не смогу вернуть вам свой долг.
        Мы раскланялись, и мужчина удалился: он принял к сведению мою последнюю реплику и, уверен, понял её смысл. Я присел за столик, ожидая обещанного сопровождающего. Налил в кружку чая и стал маленькими глоточками пить терпкий напиток. Спустя десяток минут в комнату вошла женщина - я сидел лицом к двери, поэтому смог её рассмотреть, не проявляя невежливости, из-под полуприкрытых глаз.
        Женщина или, скорее, девушка имела довольно необычные черты лица. У неё было вполне европейское лицо, только с чересчур мелкими чертами и несколько узковатыми глазами, так что угадывалась и китайская кровь. Ладная миниатюрная фигурка, с не слишком выделяющимися окружностями, также несла в себе печать китайского. Собранные в тугой хвост длинные чёрные волосы дополняли красочный образ. Одета китаянка была в обтягивающий чёрный кожаный комбинезон, весь увешанный холодным оружием. Лицо девушки, когда она остановилась напротив, чтобы смерить меня совсем не скромным взглядом, выражало заинтересованность.
        - Присядете, Келли? - поинтересовался у неё.
        - Дядя просил проводить вас до комнаты.
        - Только проводить? Разве с этим не справится телохранитель, привёдший меня в эту комнату?
        - Хорошо, Леон, я присяду.
        Я налил девушке чая, мы немного посидели молча, изучая друг друга вполне откровенно. Ни у меня, ни у неё это не вызывало особого дискомфорта.
        - Не посчитайте меня невежливым, Келли, но почему дядя так легко может распоряжаться вашей судьбой? Он же едва ли не в полное распоряжение вас мне обещал.
        - Дядя имеет на это право, - спокойно ответствовала девушка, и я понял, что был не прав, и сейчас передо мной сидела не девушка, а взрослая зрелая женщина. - Я выросла в США, где нравы не отличаются сдержанностью.
        - Келли - это ведь американское имя?
        - Да. Моё полное имя - Чой Келли, или Келли Чой, как принято в западном мире. У китайцев за рубежом принято брать имена страны, в которой они проживают. Не у всех, но у многих семей так. Тогда европейцы не путаются в наших именах и фамилиях, что существенно улучшает взаимопонимание.
        Мы ещё несколько минут поговорили, а потом, взявшись за руки, отправились в комнату. Меня, словно пацана, била дрожь предвкушения - тело опять давало знать о своих завышенных сексуальных потребностях. Женщина рядом была куда спокойней, но только до тех пор, покуда я не повалил её на обширную кровать своего временного жилища. Вот здесь я сполна ощутил, почему китайская нация столь плодовита. Келли оказалась просто ненасытна, а уж как страстна… Только через несколько часов постельной пляски до меня дошла простая в своей гениальности мысль: а ведь господин Мяо не просто так говорил про два поколения! Его слова, как видно, не сильно расходятся с делом. Даже такое вопиющее действо, как случка собственной племянницы с потенциальным носителем отличного генофонда, не казалась хозяину дома чем-то из ряда вон.
        Старший дознаватель сидел по центру разгромленной комнаты в позе лотоса и внимательнейшим образом изучал лежащие перед ним распечатки. Если бы на его месте оказался европеец, тот бегал бы из угла в угол, меряя шагами комнату, но китаец и в такой сложной ситуации умудрялся сохранять спокойствие. Зато его молодой коллега никак не мог успокоиться и, словно вместе с увлечением западной культурой ему передалась её нетерпеливость, заполошно бегал по комнате.
        - Нужно объявить его в розыск! Немедленно! Он же может уйти!
        - Кого именно, уважаемый Чэн? Его или его? - с этими словами китаец на полу протянул своему молодому коллеге две картинки, на одной из которых была изображена отчётливо различимая в карандашных мазках голова кобры, а на второй - голова дракона.
        - Они врут! Это невозможно!
        - Они не врут, коллега. Они намекают. Посмотрите на ещё два фоторобота: тот, с человеком без лица в сияющих белых одеждах, можете опустить.
        - Да видел я уже! Череп. Просто голый череп.
        - Напомнить вам, что означают в совокупности дракон, кобра и череп?
        Мечущийся по комнате дознаватель резко остановился. Он медленно развернулся к коллеге и большими, почти европейскими глазами уставился на три картинки у того в руках - сложенные карточным веером, они позволяли охватить всю картину.
        - Чёрное общество [8 - Чёрное общество - насколько известно автору, именно так в Китае называют Триады - знаменитую китайскую мафию. Остальные названия на китайском сложно даже выговорить, так что автор решил остановиться именно на этом варианте.]! Это значит…
        - …Что наш объект в любой момент может появиться и заявить, что его похитили мафиози. Или вообще ничего не заявлять, просто пригласить консула. А что мы покажем консулу? Эти картинки? - дознаватель пренебрежительно бросил на пол художество криминалистов. - Похоже, коллега, я был излишне оптимистичен, когда предлагал вести допросы и составлять фотороботы. Мы с нашим народом попали в ситуацию, в которую испокон веков попадали государевы люди, и, похоже, будут попадать впредь.
        - Какую ситуацию?
        - Власть далеко, а мафия близко. Власть будет рассусоливать, собирать доказательства, проводить официальные процедуры, а мафия ударит сразу, как только почувствует предательство или угрозу. Из двух зол народ выбирает меньшее.
        - Но у нас же есть другие материалы! Специалисты восстановят диски с записями с камер наблюдения на ближайшем перекрёстке. Найдём таксиста, который их подвозил. Опять же, придут в себя пострадавшие Вон Хань и Ли Пань.
        Старший следователь поднял на молодого задумчивый взгляд. Непонятно было, о чём он в тот момент думал: обдумывал дальнейшие шаги расследования или… сетовал на глупость подрастающего поколения.
        - Помяните моё слово, Чэн: у нас ничего на него нет, и не будет. Максимум, что мы сможем сделать - это допросить его. Но лучше не сами, а через наших русских коллег, заодно дадим им намёк на Триады. У них на Чёрное общество свой зуб, весь наш Север, который они почему-то считают своим Дальним востоком, подмяли.
        Слова дознавателя оказались пророческими. Вечером неприметный китаец-криминалист принёс по указанному ему адресу стопку жёстких дисков, а вышел - с чемоданчиком юаней. Скорая помощь, на которой перевозили впавших в кому Вон Ханя и Ли Паня, попала в страшную аварию, и хранящие в себе криминалистическую информацию тела незадачливых китайцев выгорели дотла. Таксист же, до того перевозивший странного европейца и его китайского спутника, был убит в поножовщине, невольным участником которой стал, подвозя очередного клиента. Все нити, могущие привести к реальному виновнику событий, были изящно обрублены. На вынужденные человеческие жертвы при этом никто не обращал внимания: концепция наименьшего зла продолжала работать.
        Мне снилась Валери. Девочка разговаривала со мной, флиртовала, что-то обещала, а потом мы кувыркались в постели… Именно на этом месте я проснулся от криков китаянки европейского происхождения, и с недоумением понял, что лежу на ней, подмяв под себя женское тело. Яростно сопротивляющееся тело. Отпустил бедняжку и перекатился на спину. Стёр со лба выступившую испарину. Меня ощутимо трясло, перед глазами до сих пор стояла рыжая бестия - красивая во всех смыслах неземной красотой, и столь же желанная. Бедняжка Келли выступила катализатором моего безумия, распалив и без того больное воображение. Сознание рисковало скатиться в пучину самого настоящего, а вовсе не образного безумия. Нужно было спешить, иначе я рисковал не выполнить задуманного.
        Уже начал извиняться перед растерянной девушкой, когда что-то в комнате изменилось. В районе приоткрытого окна мелькнула тень, на секунду застившая яркий лунный свет. Еле заметный силуэт метнулся к прикроватному столику, где торжественно возлежал мой клинок. Рывком отправив за спину женщину в своих руках, я метнулся к вору - то, что это именно вор, больше не вызывало сомнения. Он в ответ взорвался вихрем ударов, но все их встретили блоки и контрудары. Мы сцепились в жестокой рукопашной. Противник явно уступал мне в физической силе, зато в скорости немного превосходил. Кроме того, он ухитрялся всё время находиться в тени, мне же слепил глаза яркий свет полной луны, поэтому очень скоро чаша весов склонилась в его пользу. Я отпрыгнул прочь, уходя от особенно заковыристого удара рукой, в которой теперь блестела сталь. Следом вспорхнула целая стайка сюрикэнов. Уже понимая, что они легко вспорют моё обнажённое тело, я ухватился за спасительный белёсый клинок, так удачно оказавшийся в зоне досягаемости. Полыхнуло так, что свет луны показался тенью. В ярчайшей вспышке окутавшего тело кокона сгорели все
инородные кусочки металла.
        - Ты за этим пришёл? - кивнул я на клинок в своей руке. Противник больше не нападал, и я решил закончить этот театр абсурда. Он кивнул в ответ. Тогда я бросил ему фламбер, сопроводив свои слова криком. - Тогда лови!
        Он был отлично подготовлен, поэтому легко поймал инопланетное оружие. Вот только радовался недолго. По его руке, к плечу, и дальше, к голове, потекли вереницы разрядов. Вора скрутило так, словно он сунул руку в розетку, вот только напряжение здесь было куда серьёзней, да и природу оно имело совсем иную, нежели сравнительно «безобидный» электрический ток. Незадачливый грабитель корчился в судорогах несколько минут, пока не свернулся на полу в позе эмбриона. Я достоверно знал: он мёртв. Таких смертей за последний месяц на моих глазах произошло столько, что я просто утратил им счёт. Клинок не терпел неподготовленного носителя. Склонные же к самоуверенности люди упорно не желали этого понимать. В итоге раз за разом расплачивались своими жизнями, потому что фламбер принимал только такую плату.
        - Что с ним? - поинтересовалась Келли. Она уже успела облачиться в свой «боевой» комбинезон и теперь довольно откровенно прижималась ко мне бедром, так и норовя вынудить обнять её за талию. Пришлось подчиниться настойчивым намёкам. Девочка тут же прильнула ко мне всем телом, так что в сердце приятно защемило.
        - Переоценил свои силы и вот теперь мёртв.
        - Из-за клинка?
        - Да.
        - Тогда почему он не убил тебя?
        - Ну, твоего… дядю он тоже не убил. Тело должно быть готово принять его энергетику.
        - Знаешь, Леон, я за одну только эту ночь испытала с тобой столько, сколько с иным парнем и за месяц не испытаю. Ты - моё лучшее задание.
        - Скажи лучше, почему мы не предохранялись?
        - Это часть задания, - пожала плечами миниатюрная красотка в моих объятиях. - Тебя это так беспокоит? Вроде бы видимые последствия наступают не для мужчины, а для женщины…
        - Зато социальные - для мужчины. Впрочем, я понимаю, откуда у твоего задания ноги растут. Не бери в голову. Ты не сильно перенервничала?
        - Когда вы дрались - не сильно. Когда ты меня подмял среди ночи и начал… в общем, продолжил наши недавние выкрутасы, я испугалась. Такого с мужчинами на моей памяти никогда не случалось. А уж как ты при этом кричал… Я, правда, не поняла ни слова. Что это был за язык?
        - Неважно. Значит, кричал… Ладно, ещё раз извини. Обещаю, постараюсь как-то загладить свою вину.
        - Да ладно, это было по-своему приятно. Волнительно - уж точно, - фыркнула девчонка. Она не выглядела обиженной, да и расстроенной тоже не выглядела. В ней явно доминировала европейская часть ипостаси.
        Я поцеловал чертовку и завалился в постель. Она же занялась своими непосредственными обязанностями. Нет, не стала меня ублажать - на этот раз ей пришлось исполнять обязанности иного рода, куда больше подходящие телохранителю и порученцу. Мне же после очередного нервного срыва и очередной же драки банально хотелось как следует выспаться, чем я не преминул заняться, пока такая возможность предоставлялась.
        Утром я поднялся свежим и бодрым, принял душ и только затем внимательно огляделся по сторонам. За ночь комнату привели в порядок, и теперь ничто не напоминало о ночном светопреставлении. Подумав, стоит ли одевать приготовленную для меня китайскую одежду, я отказался от этой идеи. Что-то в ночных приключениях подсказывало, что не стоит излишне доверять окружающему кажущемуся умиротворению. Поэтому я облачился во флиппер, проигнорировав лёгкое пальто, в котором вчера передвигался по городу. Костюм был удивительно удобен, в нём имелась система кондиционирования, способная поддерживать любую температуру, так что надобности в верхней одежде не было. С некоторых пор я старался носить этот наряд постоянно, теперь же, когда возникла настоятельная потребность иметь при себе клинок, он оказался незаменим.
        - От имени Семьи приношу вам извинения за ночное беспокойство, господин Познань, - встречавшая меня внизу Келли казалась серьёзной и собранной, говорила официально, а непроницаемости её лица могли позавидовать иные болванчики. Похоже, ей здорово накрутили хвост за ночные приключения.
        - Беспокойство? Из-за того, что на моих глазах умер не слишком умный человек? Передайте мастеру, что я уже привык к такому «поведению» людей, ошибочно именуемых «разумными». Скажите лучше, где у вас тут можно размяться?
        - Я провожу.
        Я уверенно подхватил девушку под руку, и мы отправились на поиски тренировочной площадки. Так начался мой первый день в этом необычном доме, среди необычных китайцев, в гостях у необычного хозяина. Очень быстро я понял, что здесь просто нет обывателей. Каждый из виденных мною китайцев был бойцом, и весьма неплохим. Даже Келли оказалась великолепно тренированной девочкой, единственным недостатком которой была недостаточная по моим меркам физическая сила. Девочке было тяжело держать мой удар. Тут очень к месту казался старый анекдот про ёжика, который сильный, но «блин, лёгкий». Скоро я выяснил опытным путём, что и большинство мужчин-китайцев страдает тем же недостатком. Да что там говорить, даже у меня на родине при сравнительно скромном телосложении я выделялся недюжинной силой. Конечно, я был массивней среднестатистического человека, но не настолько, чтобы в восхищении задирать голову вверх, изучая снизу рельеф мощной мускулатуры. Но сила - есть сила безотносительно к внешности, так что пришлось добавлять девушке пару помощников: втроём они уже могли обеспечить для меня нормальную тренировку.
        День пролетел незаметно. Я вволю наспарринговался, наигрался с клинком, хотя мне и был привычней двуручник, даже обычным холодным оружием помахал. У китайцев его качество оказалось на высоте. Ещё мы с девушкой долго гуляли по тенистым аллеям, которых в лесу рядом с усадьбой оказалось более чем достаточно. Таинственная семья явно не бедствовала. При чудовищном перенаселении и проблемах с зелёными насаждениями, они могли себе позволить этот девственный заповедный уголок.
        Отношения с Келли волновали меня куда сильней тренировок и прогулок. Женщина неожиданно оказалась ключом к моей расстроенной психике, её пребывание рядом давало столь желанное успокоение расшалившимся нервам. В её обществе я даже перестал то и дело тянуться к белому клинку за очередной порцией умиротворяющих энергий. Отрадно было и то, что девушку привлекает не только и не столько мой статус «гостя, которому всё можно», сколько боевые кондиции, свидетелем которых она стала. Наблюдать на тренировочной площадке её горящие восторгом глаза было сущим удовольствием. Воистину, путь к сердцу этой женщины лежал отнюдь не через слова, она предпочитала им реальное дело, выражающееся в степени личного мастерства. Всегда бы так! А то европейкам только статус подавай, а на личное мастерство им плевать с высокой колокольни. Ну а вечером меня пригласили на новый разговор с мастером.
        - Хотел извиниться перед вами, Леон, из-за досадного ночного инцидента, - начал разговор Ян Мяо, ставя на стол пустую чашку.
        - Ваши извинения принимаются, Мяо, хотя я не вижу в них смысла: клинок вполне способен защитить себя сам. Скажите лучше: вы ведь что-то или кого-то проверяли?
        - Вы излишне прямолинейны, у нас в подобных вопросах так не принято, но я склонен извинить ваше невежество. Клинок слишком меня заинтересовал, всех же его свойств прикосновением только моей руки не выяснишь. Ночной инцидент позволил мне найти ответы на терзавшие меня вопросы. Но это ещё не всё, что я решил для себя за прошедшее с нашего последнего разговора время.
        - Я весь внимание, мастер.
        - Здесь подробные результаты исследований материала, из которого построена Башня, в том числе и её подземная часть, - на стол упала стопка бумаги, а сверху ещё одна. - А здесь расчеты одной крупной строительной корпорации. Она по наблюдениям воспроизвела конструкцию, учтя в модели особенности материалов.
        - Это означает «да»? - однако китаец словно бы не услышал моего вопроса.
        - Один из разделов посвящён исследованию воздействия на материал различных соединений. Полагаю, там вы найдёте массу всего, что поможет вам в вашем деле. Я также опросил некоторых… мастеров. Есть добровольцы, желающие вписать свои имена в историю Семьи. Необходимо, конечно, ещё провести отбор, установить, кто из них сможет держать Белый клинок. От вас потребуется провести первичную подготовку боевых групп. Срок - неделя. Завтра люди начнут прибывать. Через неделю вы улетаете на родину. Когда будет готов план, пришлёте мне его в зашифрованном виде - ключ-программу мои люди вам предоставят. К означенному в плане времени необходимое количество добровольцев будет готово.
        - США?..
        - Данные по их Башне получите в зашифрованном виде, через Облако. Ключ - всё та же программа. Данных мало, но, полагаю, для схемы действий их будет достаточно. Люди в означенное время будут ждать команды.
        - Клинки пришлю в виде запаянных в пластик сувениров. Укажите адресата в США.
        - Переправку проведут мои специалисты из России, не стоит излишне рисковать. Но про запайку - разумное решение.
        - Мяо, можно вопрос?
        - Я понимаю, что за вопрос вы хотите задать, Леон. Скажу так: мы не хотим, чтобы китайцы потеряли связь с землёй. Давайте возобновим чайную церемонию, - с этими словами мастер полностью ушёл из реальности, сосредоточив своё внимание на чае.
        Вот и думай, что он хотел сказать! То ли про то, что не хочет упускать рядовых китайцев из своих цепких лап, то ли про то, что не хочет, чтобы китайцы покидали конкретно Землю. Да и кто это: «мы»? За время сегодняшней тренировки я понял, с кем имею дело. Собственно, догадки посещали меня и раньше, но татуировки в виде кобры на одном плече, дракона - на другом, а черепа - по центру, были весьма красноречивы. Но как их интересы соотносятся с интересами официальной власти? Этого я не знал. Было любопытно, но расспрашивать не следовало, это не моё дело.
        Мы с мастером вернулись к прерванному разговору практически у трапа самолёта. Он неожиданно сердечно меня обнял, и тихо сказал: «Мудрость правителя состоит в том, чтобы добиться баланса интересов своих подданных. Для этого подданные не должны молча стоять в стороне и ждать мудрого решения - они должны сами направлять решение в нужное русло», - этот ответ сказал мне всё, чего не сказал наш достопамятный разговор. Я покидал Китай с лёгким сердцем. Было отрадно, что не только я один в этом мире оказался способен бросить вызов власть предержащим. Пока они колеблются, триады подтолкнут маятник принятия решения в нужную им сторону. Когда Башня падёт, власти придётся на это реагировать, а лучшая реакция - это присвоить себе лавры победителей, сделать хорошую мину при плохой игре. Пришельцы ещё не знают, что купить правящую группу - это только полдела. За ней часто стоят самые различные силы, которые могут повести свою игру. Планета Земля - она такая. Здесь слишком много игроков, и покупать их всех - слишком накладно.
        Теракт тысячелетия
        Сегодня радиоэфир вокруг городского аэропорта полнился новыми частотами работающих портативных станций. Степень шифрования в них информации любому специалисту указала бы на работу спецслужб.
        «Пост „Один“: объект покинул здание аэропорта. Движется на стоянку. Наблюдение снимаю».
        «Пост „Два“: машина объекта покинула стоянку. Наблюдение снимаю».
        «Пост „Три“: веду объект. Движется по улице Московская по направлению к Центру».
        «Пост „Четыре“: веду объект. Продолжает движение по улице Московская. Направление не меняет».
        «Пост „Четыре“: объект припарковался на пересечении улиц Московская и Суворова, под знаком. Покинул машину. К машине объекта подъехал эвакуатор. Прошу подтвердить алгоритм действий: вариант 1 - остановить эвакуацию; вариант 2 - сопровождать эвакуационную машину. Есть подтверждение. Докладываю: эвакуация остановлена. Объект движется по улице Суворова, в настоящее время заходит в дом с номером 55».
        В это время в оперативном штабе Областного управления ФСБ накалялись страсти.
        - Илья Егорович, у меня чёткий приказ: взять, допросить, выявить связи с китайскими Триадами, - проговорил на повышенных тонах молодой подтянутый мужчина, без чётких индивидуальных особенностей, и дальше в коммуникатор добавил. - Группа «Альфа-1», начинайте захват.
        - Группа «Альфа-1», приказ отменяю, захват запрещаю, - в другой коммуникатор заявил мужчина без чётко выраженных индивидуальных особенностей, но годами постарше своего собеседника. - Борис Степанович, я повторяю: у меня приказ вести наблюдение за объектом «Мечник»; в контакт не вступать до особых распоряжений, либо до выхода объекта на связь.
        - Это Триады, Илья Егорович, самые закрытые криминальные структуры современного мира! Наш объект имеет ключ к их контактам. По оперативной информации, он знает в лицо минимум одного из мастеров. Мы не можем упускать такую информацию! - и снова в коммуникатор, - Группа «Альфа-2» [9 - Автор прекрасно понимает, что по-гречести «альфа» означает «один». Однако автор, на правах автора, оставляет за собой право допускать подобные несуразности в порядке шутки юмора. Таких мест в дальнейшем будет несколько, и читателю предлагается самостоятельно их выискивать, попутно вознося хвалебную оду тонкости авторского юмора.], начинайте захват.
        - Группа «Альфа-2», приказ отменяю, захват запрещаю, - короткий встречный приказ в коммуникатор вызывает целую волну негодования у собеседника. - Напомнить вам, Борис Степанович, что мир изменился? Все наши внутренние противоречия резко обесценились, они утратили былое значение. Объект «Мечник» - ключ к куда более высоким материям, нежели наши, мирские, китайские друзья.
        Спор двух сильных мира сего прервал, как это часто бывает, совершенно незначительный проходной персонаж. В дверях появился секретарь с докладом.
        - Простите, господа полковники, что прерываю. У нас ЧП. Пост охраны просит инструкций.
        - Какое ещё ЧП? Разбирайтесь сами! - рявкнул молодой полковник.
        - Что за ЧП? Почему им нужны наши инструкции? - куда более демократично вопрошал старый полковник.
        - На входе в здание остановлен мужчина. Просил проводить его к начальникам, которые ведут его дело. Охрана попыталась его задержать, но, цитирую: «Объект бьётся током высокого напряжения, задержание провести не удалось».
        - То есть как это: бьётся током? Они что, уже галимый шокер у какого-то гопника отобрать не могут? И это оперативники ФСБ?! - продолжал вызвериваться молодой.
        - Не могу знать. Поэтому и инструкции запрашивают. Все группы захвата сейчас под вашим непосредственным руководством, без вашей санкции ни одна не желает выдвигаться в сторону штаба.
        - Имя гостя? Он представился? - быстрее коллеги сообразил пожилой.
        - Он представился как Леон Иванович Познань.
        - Стоп. Так ведь дом по улице Суворова - это наш штаб. Он что, ехал к нам?! - дошло, наконец, и до молодого.
        - Интересный молодой человек. Переиграл и вас и меня. Передайте на пост: объект не обыскивать, вежливо проводить в мой кабинет.
        - Как это не обыскивать?! Он же только от Триад! Мало ли что они ему там насовали?
        - Вы абсолютно правы, коллега! Объект только что покинул аэропорт, где его обыскивали и просвечивали всеми доступными нам средствами. Потом он сел в машину, уже давно обысканную и просвеченную всеми доступными нам средствами. И, никуда не заходя, зашёл в штаб. Зачем лишний раз нервировать человека, который и так абсолютно чист? Это же азы агентурной работы! Я уж молчу про то, что вся электроника в радиусе ста метров, как только он начинает «биться током», выходит из строя.
        - Что?! Почему из строя?
        - Техники утверждают, что она подвергается воздействию магнитного поля, напряжённостью…
        - Ладно, ладно, не надо технических подробностей. Нашёлся супергерой! Вот мы сейчас с ним потолкуем, сразу вся дурь из башки вылетит.
        - Думаете, электрические силы, которыми он оперируют, связаны с его, как вы выразились, «дурью»? Очень сомневаюсь. И очень прошу предоставить ведение… переговоров мне.
        В районе перекрёстка улиц Московская и Суворова собралась приличных размеров толпа. Люди галдели и шумно обсуждали невидное диво: мою машину, внаглую припаркованную под знаком «Остановка запрещена», и уже было водруженную на эвакуационную машину, старательно ставили на место. При этом сам работник ДПС, до того важно стоявший в стороне и что-то записывающий, всячески помогал попасть в нужный парковочный квадрат. Сам я лишь легонько мазнул взглядом по этому, в другом месте и в другое время, безусловно, юмористическому эпизоду, и отправился в штаб-квартиру местного ФСБ. Мне было глубоко плевать как на машину, так и на местные правоохранительные органы. Если бы она оказалась на штрафстоянке, то судьба её была бы ничем не лучше той, которой она удостоилась бы, оставаясь на перекрёстке: использовать машину я больше не собирался, и мои внутренние часы отсчитывали последние отпущенные мне дни.
        Клоуны на посту охраны бдели, вежливо попросили представиться и даже спросили, к кому я направляюсь. Однако после пожатия плечами и просьбы проводить к начальнику, который ведёт моё дело, сделали стойку. Не сразу со входа, а только когда я сам сообщил, что нахожусь в разработке! Ну, орлы! Пришлось приголубить особенно ретивого слабым энергетическим импульсом, после чего у второго явно прибавилось мозгов в голове, и он начал кому-то звонить. Пришлось подождать. Я демонстративно присел на турникет, от чего он пикнул, заискрился, и приказал долго жить. Вскоре ожидание оказалось вознаграждено, и давешний вахтер вежливо, чуть ли не под ручку, заглядывая в глаза, повёл меня куда-то вглубь здания.
        Кабинет, куда меня провели, был живым воплощением весьма специфического «делового» стиля недалёкого прошлого. Массивный стол, заваленный бумагами, пара деревянных, неудобных стульев, да несколько уставленных какими-то книгами и папками шкафов. Такое чудо природы уже давно именовали некрасивым словом «совдеп». Зато люди, сидевшие в этих самых креслах, никак не располагали к навешиванию на них ярлыков, потому что все ярлыки тут же соскальзывали с их неприметных лиц. Люди были овеществлённым понятием неприметности. Правда, по их глазам было видно, что это совершенно не мешает им иметь известную толику властности и самоуверенности. У старшего к этим чувствам также добавлялась ирония - подобные глаза часто называют «мудрыми».
        - Господин Познань! - встал мне навстречу пожилой. - Рад, наконец-то, увидеть вас, так сказать, собственной персоной!
        - Добрый день, - нейтрально ответил я, продолжая с интересом разглядывать собеседников. К слову сказать, второй из них лишь коротко кивнул, не спеша проявлять эмоции. - К сожалению, не могу обратиться к вам по имени-отчеству, потому что банально их не знаю.
        - Извините. Кирюхин Илья Егорович. Будем знакомы.
        - Илья Егорович, это же ваши люди вели меня с момента появления на Земле? - сразу взял быка за рога.
        - Да. Мне поручено ваше дело.
        - Позвольте выразить вам своё восхищение: ни одного лишнего движения, всё чётко и рассудочно. Мне было приятно работать с таким высококлассным специалистом. Это также и мнение моего безопасника, которому я всецело доверяю.
        - Вы не в том положении, чтобы ломать комедию, господин Познань, - вставил свои пять копеек второй субъект.
        - Не могу не согласиться, - криво улыбнулся в ответ. - Только вы его не знаете, уважаемый - моего положения. Илья Егорович, мы сможем с вами поговорить откровенно?
        - Вы забываетесь, господин Познань. Стоит вам отсюда выйти - и вас возьмут, - гнул свою линию молодой.
        - А зачем меня брать, если я уже здесь?
        - Здесь вы по другому делу, - скривился молодой. - Меня интересуют ваши связи за границей. В ваших интересах сотрудничать с… нами по всем вопросам.
        - Господин, не знаю как вас по имени-отчеству, но мои интересы волнуют меня сейчас меньше всего. Меня интересует только та польза для Земли, которую я мог бы принести своей смертью, и не более того.
        - Значит ли это, что вы не собираетесь сообщать информацию на своих друзей за границей?
        - Это значит, что я вообще не собираюсь ничего сообщать. Я пришёл сюда договариваться, а не стучать.
        Нашу короткую перепалку старший товарищ слушал с живейшим интересом. Однако когда в ней возникла пауза, и в воздухе ощутимо запахло угрозой, он сделал мне пару быстрых, незаметных для коллеги жестов. Сначала провёл по своему горлу ребром ладони, а затем сомкнутыми щепой пальцами словно бы просыпал на стол перед собой соль; по завершении этих странных манипуляций, он коротко кивнул на молодого службиста.
        Из жестов старшего следовало одно: он предлагает убить. Предлагает мне. Но что за жест щепой? Как будто что-то просыпают… Убить так, чтобы остался лишь… пепел? Красиво! А зачем? А затем, что с этим молодым разговора не получится. Это очевидно. Его интересуют только китайцы, всё остальное ему - по боку. Зато Кирюхина интересует именно этот разговор, на что он намекнул в самом начале нашей беседы, признавшись в своём авторстве удалённой работы. Итог: методы работы и цели Кирюхина близки мне, а методы и цели этого молодого и ретивого непонятны и неприемлемы.
        Я медленно положил ладонь на рукоять клинка, торчавшего из распоротого кармана брюк, и до поры до времени скрытого тканью. Это, конечно, был не мой любимый двуручник, но для подобной задачи его потенциала должно было хватить с лихвой. В следующее мгновение пространство вокруг меня наполнилось энергетическими всполохами, запахло озоном, в воздухе повисла ощутимая даже кожей угроза от напряжённого энергетического поля. Быстрый выпад рукой с клинком в сторону молодого службиста, и с острия короткого меча слетает энергетическая дуга. Службист ничего не успевает сделать. Его попытка выхватить пистолет выглядит просто смешно - этой пукалкой от энергетического удара не укрыться. Соприкосновение энергетического жгута с телом оставляет на стуле лишь горстку сероватого пепла. Странно, но сам стул совершенно не пострадал от действия заряда. Я ещё плохо представлял себе механизм удара, его возможности, и это неожиданное событие стало для меня подлинным откровением.
        - Вот, значит, как это работает… - протянул единственный оставшийся в кабинете собеседник. - Я правильно понимаю: вся электроника в определённом радиусе вышла из строя?
        - Я тоже так понимаю, - кивнул я, всё ещё под впечатлением от превращения человека в пепел при совершенно невредимом деревянном предмете интерьера. - Все следящие и записывающие устройства наверняка выведены из строя. Вас ведь не просто так это интересует?
        - Конечно. Далеко не все в Службе разделяют моё отношение к пришельцам. Многих они купили. Лишние уши нам не нужны.
        - Этот - из их числа?
        - Мне это неведомо. Знаю только, что он из числа папенькиных деток. Редкостные мрази, не представляющие себе, что такое тонкая интрига, но упорно лезущие в «престижное» место, - службист мгновенно преобразился. Если бы он имел такую возможность, наверняка сопроводил бы свои слова ядовитым плевком.
        - Разве у вас тоже такие бывают?
        - Наша служба ничем не лучше всех прочих властных структур. Блата у нас столько, что порой страшно делается. Всё прогнило. И убрать их изнутри крайне сложно, а так, без следов, вполне сгодится. Человек получил всё, что хотел и покинул кабинет. Куда делся дальше - неизвестно. Может, убежал китайцам сдаваться. Откуда мне знать?
        - Вся переданная мною информация ушла… по инстанции? - я решил свернуть больной для моего потенциального союзника вопрос.
        - Да. Только проверенным людям.
        - Могло ли случиться так, чтобы мною заинтересовались купленные люди?
        - Могло. Но очень маловероятно: с момента покупки они резко теряют интерес к пришельцам. Стараются их вообще не замечать. Не посчитайте моё предложение циничным, но вы можете присесть, - с этими словами службист поднялся, подошёл к шкафу, извлёк оттуда самый обычный совок со щёткой и сноровисто счистил пепел со свободного стула. Сделал он это столь буднично, будто каждый день счищал ими пепел своих врагов. Поблагодарив за любезность, я присел, ожидая, пока мужчина выбросит пепел в урну для бумаги и поставит свой инвентарь на место. - Вы знаете, Леон Иванович, меня с момента нашего первого заочного знакомства не оставляет в покое единственный вопрос: почему? Почему вы всё это затеяли? Почему не помогаете другим пришельцам? Вы же, насколько мне известно, с ними не враждуете.
        - Месть. Они убили одну мою женщину и вынудили бежать… вторую. Я им этого не прощу.
        - Женщины? В этом деле замешаны женщины?
        - Мне нет смысла что-либо скрывать от вас. Спрашивайте. Но, по понятным причинам, я не смогу назвать вам некоторых деталей, особенно личного плана. И не считайте меня пришельцем - я воспитан на Земле. Моё личное дело, а оно наверняка у вас есть, не фальсифицировалось с моей стороны. Я не внедрялся на место Леона Ивановича Познань, а являюсь им от начала и до конца.
        - Признаюсь, я рассматривал такой вариант.
        - Не сомневаюсь, он первым напрашивается. Но это не так.
        - Тогда как вы стали… одним из них? Откуда эти клинки и, что куда важней, умение ими пользоваться?
        - Это не клинки. Это аккумуляторы энергии. При соединении с таким же аккумулятором в теле они дают возможность направленного высокоэнергетического удара. Простите, но большего я сам не знаю. Всё случилось слишком быстро, и я не успел усвоить даже самых азов.
        - Вы позволите? - поинтересовался службист, протягивая руку к искрящемуся клинку на столе.
        - Нет. Если вы до него дотронетесь, то умрёте.
        - Разве вы не сможете ему… приказать?
        - В нём, насколько я понял, нет ни грамма электроники, слишком высокие порядки напряжённости полей. Ему нельзя приказывать. Вы же не можете приказывать… атому делиться?
        - Хотите сказать… что никто кроме вас не сможет взять его в руки?
        - Почему же. Кто-то сможет, но таких единицы на всей планете. Даже пришельцы, как я понимаю, этого не могут.
        - Но… Тогда я просто ничего не понимаю.
        - А всё просто. Пришельцы бывают разные. Они не едины. Помните Хозяйку? - Наверняка вы её помните, хотя бы по моему личному делу. - Она принадлежит к цивилизации, именуемой в галактике Республика Ноч. Эти, что высадились на нашу планету, принадлежат к другой цивилизации. Между ними идёт война на уничтожение. Война галактического масштаба. Я даже смутно представляю себе масштабы всего этого явления, но подозреваю, что оно слабо представимо на Земле. Земля даже не песчинка в этом катаклизме, она сродни атому. Фламбер - это оружие Республики Ноч, которым их десантные орды благополучно противостоят всем своим врагам. Не спрашивайте меня, почему я могу им пользоваться. Пришельцы, например, после задержания приняли меня за представителя ещё одной цивилизации - Псиона. Там тоже есть свои мечники. Да, небольшая ремарка. В Республике Ноч, насколько я понял, правят женщины. Их мечники - женщины, а на Псионе - мужчины. Других деталей я вам поведать не смогу, потому что просто не знаю.
        - Эти цивилизации… Чем они лучше наших пришельцев?
        - Не знаю. Возможно, ничем. Но знаю, что пришельцы просто выдоят планету, причём акцент при этом сделают на выдаивании человеческого материала, потому что потребные им природные ресурсы уже высосаны до них. Высосаны Республикой Ноч. С другой стороны, всегда можно исходить из простой истины: враг моего врага - мой друг. Но я не могу ничего сказать. Лично я не верю, что республиканки придут сюда с какими-то предложениями, они уже всё от нас получили.
        - Вы говорили про женщин. Те, за кого вы планируете мстить - это как раз выходцы из Республики?
        - Да.
        - Для чего вы с ними сотрудничали? Почему не пришли к нам сразу, когда узнали об их… деятельности?
        - Вы меня проверяете? Проверяете мою лояльность? Это непроверяемо. Я скажу вам правду, но она носит слишком личный характер. Можете официально записать меня в идейные предатели матушки Земли - за идею, там, или за бочку варенья и пачку печенья. На самом деле всё моё сотрудничество сводилось к постели. Вы же знаете, что основной проблемой у меня всегда были женщины? А знаете, почему?
        - Признаться, мы допрашивали ваших бывших. Они говорят лишь о том, что не сошлись… характерами.
        - Ну да. Характерами. Теперь это так называется? - хмыкнул я. - Понимаете, Илья Егорович, у меня серьёзные проблемы с… потенцией. И ладно бы, как у всех мужиков. Так нет, у меня обратная проблема. Земные женщины меня долго не выдерживают. Просто не выдерживают. Когда я встретил Диану, то был в шоке: для неё мой потенциал оказался недостаточен. У них там целая секс-культура, они чуть ли не с детства на её продуктах сидят.
        - Неужели всё настолько… банально? Так чего же тогда мстить, нашли бы себе какие-нибудь заменители…
        - А я не хочу заменителей. Как можно заменить живого, тёплого, пышущего эмоциями человека? Как можно заменить женское тело, отвечающее на ласки, дарящее ласки в ответ? Как можно заменить интересную собеседницу… куклой? Я уж молчу про спарринг-партнёра. Нет. Там, с Дианой, я прикоснулся к сказке. Теперь я оказался в положении человека, которого из цветной сказки выкинули в чёрно-белую жизнь. Она вся серая! Понимаете? Здесь нет таких женщин. И здесь нет моей Дианы и… моей Валери. Если бы вы видели их во всех ипостасях… Особенно Валери. Представьте на секунду женщину с изумрудно-зелёными, большими, выразительными глазами. С непослушными рыжими волосами до самых икр - если их обуздать и распрямить. С совершенным телом. С непостижимой пластикой движений. Потрясающе интересного спарринг-партнёра. Живую, активную, игривую, уверенную в себе, умную. Илья Егорович, у неё когти! Она командует их десантными партиями, и у неё вместо ногтей какие-то импланты - выдвижные когти. Настоящие, которыми она может драться, а может… Не знаю, что она ещё ими может, эти твари не дали мне досмотреть мою сказку! А теперь и
не дадут, потому что до Республики отсюда нужно лететь через половину враждебной галактики! А ведь я не умею управлять их техникой, это только в фильмах бывает: сел и полетел. Не получится! Там такая технология, до которой Земле столетия идти. У них только история покорения галактики насчитывает более трёх тысяч лет! И вы думаете, они всё это время просто сидели на попе ровно? Они умудрились выжить во враждебном окружении и, как я подозреваю, расширить зону экспансии. Они воюют, изобретают, добывают ресурсы уже три тысячи лет!
        - То, что вы говорите… Я… Уже не так молод, чтобы понять и принять ваши личные мотивы, но так бывает. Женщины сильно кружат головы мужчинам, особенно по молодости. Но три тысячи лет космической экспансии! Это что-то невероятное! Мы вышли в космос всего каких-то пятьдесят лет назад, да и то, как вышли… Скорее выползли, немножко прикоснулись к космосу. Вы правы. Теперь мне понятна природа чудовищного разрыва в технологиях. Как видите, я отвечаю вам откровенностью на откровенность. На Земле не все согласны продаться… без торга. Торг же в таких делах - это кровь врагов. Когда мы пустим кровь, это даст аргумент. До того - мы лишь дичь, варвары, папуасы, у которых легко можно отбирать бусы и даже их жизни. Мы хотим преподать пришельцам урок. Такой, чтобы они умылись своей кровью. Наши цели здесь полностью совпадают, Леон Иванович. По большому счёту, меня полностью устраивает ваша версия причин сотрудничества. Она мне даже импонирует. Не продались, а полюбили. Красиво! Хотя социальной сути и не меняет. Теперь давайте по делу. У вас есть предложение?
        - Да. Я могу попытаться прорваться к Башням.
        - У вас есть необходимое оружие?
        - Есть. Оно перед вами, - короткий кивок на стол.
        - Это… Не совсем то, что нам подойдёт. Вы можете переоценить свои силы. И на все три Башни нужно нападать одновременно, иначе ничего путного не выйдет.
        - Я это понимаю. К сожалению, у меня есть только такое оружие. Оно из схрона Республики. Признаюсь, я надеялся извлечь оттуда какой-нибудь чудо-деструктор, но там было только… это. У меня есть люди, которые смогут им воспользоваться. Но им потребуется ваша всесторонняя поддержка.
        - На нашей планете есть другие мечники?
        - Есть. Хотя мечниками их назвать сложно. Так, люди, имеющие некоторые зачаточные способности. Они все местные. Я пытался искать в России, но здесь нет необходимой… культуры, если хотите. Только в Китае.
        - Вы договорились с Триадами?!! Вы - чужой им человек?!
        - Да. У них нет выбора, так же, как и у нас с вами. Они готовы взять на себя свою Башню и дать людей для нашей и американской.
        - А дальше? Что вы будете делать, проникнув в Башню?
        - Не знаю. Я, как уже говорил, не владею технологиями пришельцев. Даже не знаю, куда нужно ударить, чтобы всё взорвалось или хотя бы развалилось, - короткая полуулыбка, и встречная - собеседника. - Зато я знаю технологии Земли. За этим я пришёл к вам.
        - Вы хотите пронести туда… бомбу?
        - Не просто бомбу. Не уверен, что обычная бомба нанесёт хоть какой-то существенный вред, не говоря уже о том, чтобы опрокинуть Башню. Химическое оружие. Мне нужно химическое оружие на основе соединения, которое способно разрушать их бетон.
        - Последствия для экологии?..
        - Не знаю. Само по себе соединение имеет природный аналог, но в таких масштабах оно может нанести вред экологии. Только ведь вред от пришельцев вообще сложно спрогнозировать. Это меньшее из зол.
        - Извините за любопытство, но что это за соединение?
        - Если по-простому, то птичий помёт [10 - Автор прекрасно отдаёт себе отчёт, что птичьим помётом как таковым никакого фундамента не уничтожить, но как законченный автомобилист… В общем, это своего рода аллегория, и пусть читатель меня за это сильно не осуждает. Всё-таки это фантастика, так почему бы не пофантазировать? Тем более, это не такое серьёзное отступление от научности, каковое сплошь и рядом допускают писатели в своих фантастических книгах. Достаточно вспомнить тысячелетние империи средневекового типа, тогда как в реальности прогресс человечества с исторической точки зрения стремителен, да и любая империя во многом зиждется на личности императора и его приближённых, и достаточно быстро разрушается при смене элит. Тысячу лет не простояла ни одна. Здесь же просто так совпало, что опасный для инопланетного бетона реагент содержится в биологических отходах жизнедеятельности земных пернатых. А почему бы и нет? В реальности существуют соединения, опасные для обычного земного бетона, а если их использовать вместе с вибрациями особого типа, то это может дать фатальный эффект для несущей
конструкции.].
        - Вы шутите?
        - Нисколько. Вы когда-нибудь задумывались, почему он разрушает лакокрасочное покрытие автомашины?
        - Так то - автомашина, а не… инопланетный бетон.
        - Ну… в каком-то смысле это даже символично: сама природа на нашей стороне. Как в Великой Отечественной. Чувствуете важность момента?
        - Бред какой-то!
        - Бред, не бред, но результаты опытов говорят однозначно: разрушает, причём в считанные минуты… если добавить катализатор.
        - Как вы это видите? - более спокойно вопрошал собеседник. Упоминание про опыты сразу успокоило законченного материалиста напротив. В каком-то смысле - это тоже вера. Вера в мощь науки, вбитая советскому поколению буквально на подкорку.
        - По расчётам моих специалистов, разрушение части свайной конструкции под башней приведёт к её падению. Достаточно залить сваю химическим соединением, и через час всё будет кончено. От падения Башня - под своим весом, да из-за ускорения - разлетится в труху! Некому будет сообщить о катастрофе. Когда прибудут следующие, они не один раз подумают, прежде чем начинать… борзеть, - я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Провёл медитативную технику. Это немного помогло успокоиться, на губах заиграла безжизненная ухмылка. - Мы утопим их в нашем дерьме, Илья Егорович. В отходах нашей цивилизации. Вся мощь великих покорителей космоса спасует перед нашими отходами! И кто после этого более высокоразвит?
        - Слишком дико это звучит. Нужно считать, нужно думать.
        - Никто ничего лучше не придумает. Вы не сломаете защиту Башни без мечников, а без обрушения фундамента Башен их не свалить. Там чудовищная прочность, они даже на тектонический сдвиг рассчитаны! Только прорыв, а потом химическая атака - и никак иначе.
        - Позвольте поинтересоваться, насколько точны ваши расчёты? Я не специалист, ничего не смогу сказать, пока не получу данных.
        - Данные у меня здесь, - я похлопал по внутреннему карману куртки.
        - Разве меч не выжег всю электронику?
        Я не ответил, только кинул перед озадаченным службистом пачку бумаги. Он начал перебирать листки, но быстро увяз в целом укрепрайоне из формул.
        - Без специалистов никак.
        - Мне их тоже потом придётся… испепелить?
        - Надеюсь, обойдётся без этого, - грустно улыбнулся Кирюхин.
        Дядя не был кровожадным, он лишь был предусмотрительным и расчётливым, ни в грош не ставящим чужие жизни, когда они мешали интересам дела. Хороший такой дядя. Феликс Эдмундович им бы гордился. Что-то подобное я ему и сказал, на что пожилой службист подавился какой-то заготовленной репликой и предпочёл промолчать. Мы поняли друг друга. Хорошо поняли. Но самое важное, мы поняли, что сработаемся.
        - Из вас получился бы неплохой специалист в нашей сфере. Смелость, напористость и рассудительность редко соединяются в одном человеке, но именно такие люди нам нужны. Подумайте, может, не стоит так скоропалительно расставаться с жизнью?
        - Илья Егорович, я могу купить себе остров, и, как выразилась Диана - основать там буддизм, хренизм или что ещё. Могу завести гарем и жить не хуже шейхов. Но, мать вашу, я хочу обратно в сказку! Это всё - заменители, я их никогда не любил. Не выйдет, не предлагайте. К тому же… без меня у вас ничего не выйдет. Есть ещё одно дело, которое нужно будет сделать, и с ним уже китайцы не справятся.
        Тридцать семь дней подготовки. Нереально короткий срок для того объёма работ, что нам удалось выполнить. Причём солидный пласт всего этого масштабного действа выполняли внешне независимые ни от государства, ни от прочих активных игроков коммерческие структуры. Частные игроки заказывали товары и услуги, и частные же игроки обеспечивали их изготовление и исполнение. Хотя и по линии государственных и окологосударственных структур было сделано очень многое - сочувствующие нашему делу неожиданно нашлись везде. Не знаю, как Илье Егоровичу удалось сохранить в тайне свою часть работы, мне с этим было куда проще, как лицу частному, имеющему доступ к агентурной сети таких же частных лиц.
        Китайцы также не подкачали. В башни готовились заходить по две группы: бойцы с огнестрельным, в том числе тяжёлым, оружием и легковооружённые боевики с фламберами. В Китае и та, и другая группы были сформированы из представителей Триад, а вот в США нашлись сочувствующие в среде местных спецслужб. Там, как выяснилось, такая грызня между ними стояла, что даже китайский конфликт Партии и Триад был детской игрой. Там каждая спецслужба имела своё собственное мнение о пришельцах, и готова была его отстаивать чуть ли не с оружием в руках. То же и армия. Только в России мы не стали привлекать никаких спецов - здесь функция тяжёлой артиллерии была от начала и до конца на мне. И вот теперь игра выходила на новый уровень, мы готовились пожинать плоды многодневной подготовки. В небольшой съёмной квартире на втором этаже трёхэтажного жилого дома я поджидал своих китайских друзей, и они не замедлили явиться.
        - Леон Иванович, мы все в сборе, - проговорил самый старший из прибывших в моё распоряжение китайцев.
        Я с интересом осмотрел всю группу. Шесть человек. Все спокойные, неразговорчивые, жилистые - наверняка господин Ян прислал лучших из лучших. За это говорил и их возраст: всем мастерам было за тридцать пять. Точнее я сказать не мог, потому что это были китайцы, по лицам и повадкам которых европейцу вообще сложно сказать что-либо.
        - Слежка?
        - Была. У нас нет профильной подготовки и знания местности. Мы вынуждены были просто не подавать вида, что заметили.
        - Хорошо, будем надеяться, что это были свои.
        Но это оказались не свои. Стоило последней фразе нашего короткого диалога повиснуть в воздухе, как окружающее пространство пришло в движение. Вспыхнул яркий свет, проникший сквозь окна, слепящий, призванный вывести из равновесия. Тут же прозвучала какая-то команда, типа «Выйти с поднятыми руками», или ещё что - я уже не слушал. Накинув капюшон своей лёгкой тканевой куртки и нацепив на лицо балаклаву, я прыгнул прямо в залитое светом окно. Только выкрикнул короткий приказ своим: «Через десять секнуд на улице».
        Свет был нереально ярким, он словно пружинил на руках и лице. Выхваченный из заплечного контейнера клинок привычно окутал тело полями. Давление света тут же исчезло, а вместо него родилось ощущение мягкого сродства с энергиями. В меня стреляли, но пули испарялись, лишь коснувшись защитной сферы, настолько велико было напряжение задействованных полей. Скупые энергетические импульсы мгновенно погасили прожекторы, что дало возможность оглядеться.
        До того я видел, как пытались сражаться с пришельцами силами спецназа. Сейчас происходило нечто подобное, только к закованным в современные бронекостюмы бойцам добавилась тяжёлая бронетехника. Я не стал искушать судьбу. Первой от мощных разрядов сгорела пара бронетранспортёров. Удар - и вместо машин осталась лишь лужа оплавленного металла с едким запахом резины. И когда только успели подогнать эти махины? Наверное, сразу с началом штурма и выдвинули их на позиции.
        Мои энергетические импульсы заметались по улице, солнечными зайчиками заплясали по парапетам крыш, разбрызгали снопа иск по освещённым полной луной окнам жилых домов. Камень и бетон плавились, крошились песчаные основы панельных пролётов в типовых домах, а ошмётки брони спецназовцев взлетали, казалось, к самым звёздам. Со стороны это должно было смотреться страшно. В десять секунд боевая группа из минимум двух десятков высококлассных профессионалов, снаряженных по последнему слову земной техники, просто перестала существовать. Люди умирали мгновенно, техника столь же молниеносно превращалась в дурно пахнущие лужи сплавов и резины. Когда дисциплинированные китайцы, спустя отведённое им время, появились на улице, всё было уже кончено. И что характерно, вокруг стояла звенящая тишина - никаких привычных по применению порохового оружия пожаров не было и в помине. Всё произошло по меркам землян мгновенно, словно никакой попытки штурма не было и в помине. Даже гражданские, потревоженные яркими вспышками и разлетающимися осколками, ещё не успели проснуться и осознать, что же произошло.
        Мы поспешили убраться побыстрей и подальше. Мне было плевать, чья это группа - ни доморощенные спецслужбы, ни сочувствующие пришельцам силы меня сейчас не волновали. Наша задача была - затеряться в ночном городе, а затем незамеченными аккуратно подобраться к намеченной точке. Операция вступила в завершающую стадию, нам больше никто не был нужен, кроме нас самих. Вот когда завершится прорыв… Но до того момента ещё минимум двое суток.
        Вот только глубоко внутри поселилось странное ощущение, будто чего-то не хватает. Мы уже были на одной из окраин, когда я, наконец, смог понять природу своих ощущений: произошёл излишний расход энергии. Слишком быстро и мощно я бил. Излишне мощно. Можно было обойтись куда меньшими силами, но спешка - плохой советчик. Я остановился на секунду, осматриваясь по сторонам.
        Луна освещала ночной город, делая и без того лишённые жизни коробки однотипных обшарпанных домов ещё более безжизненными и пустыми. Лунный свет серебрил редкие деревья, кустарники насаждений, стёкла домов - словно покрывал их некой консервирующей субстанцией, чтобы предотвратить роковое воздействие времени. Он хотел оставить безжизненные внешне конструкции бессловесным напоминанием потомкам: вкладывайте в свои творения душу, не опускайтесь до примитива, летите, а не ползайте под солнцем.
        Чуть в стороне от этого овеществлённого городского апокалипсиса стояло одинокое неприметное здание, где мерно гудели какие-то механизмы. От одного взгляда на него мои энергетические поля пришли в движение, даже меч за спиной будто бы заворочался, отвечая на некие вибрации чужеродных энергий. На душе вдруг потеплело. Я шагнул в сторону трансформаторной подстанции, ещё до конца не понимая, что это. Коротким импульсом вскрыл дверь, залез внутрь, напрочь проигнорировав угрожающие надписи и черепа над входом.
        Внутри было сухо, душно и тесно. Но лично для меня там было… по-домашнему тепло. Я, следуя возмущениям собственных энергий, открыл щиток, резко отодрал мешающий материал изоляций. Нащупал пучок проводов, казавшийся мне почему-то особенно близким и желанным. По пальцам потекли ручейки от плавящейся изоляции. Вместе с касанием оголённых проводов пришла вспышка удовольствия, а разум неожиданно просветлел.
        Свет в близлежащих подъездах мигнул и погас, мерный гул трансформаторов сменился грудным звуком, переходящим в писк. Потом всё окончательно погасло и стихло. Только из трансформаторной подстанции ещё несколько минут звучал мой довольный голос: «Ой, хорошо! Ой-ой, хорошо!»
        Моя группа замерла под прикрытием маскирующих плащей в считанных метрах от Башни. Благодаря специальной мимикрирующей ткани, к тому же отсекающей излучение человеческого тела и всего, что скрыто под ней, мы полностью сливались с окружающей местностью. Добраться сюда стоило немалых сил и поистине гигантского терпения: почти четырнадцать часов ушло на преодоление открытого пространства между Башней и ближайшим к ней лесным массивом. От каждого пролёта вражеских аппаратов приходилось вздрагивать и залегать, а каждая пульсация от специального браслета на запястье, предупреждающего об облучении нашей группы установками активных систем наблюдения, вынуждала затаиваться на томительные несколько минут. Но теперь мы были готовы к последнему броску.
        Наконец произошло то, чего мы так долго выжидали: автоматические створки дверей Башни разъехались в стороны, чтобы принять внутрь груз с поверхности планеты. Вот створки полностью разошлись. Вот в них начал протискиваться гружёный транспортёр футуристических конструкций и весьма впечатляющих размеров. Именно в этот момент мы, словно единый организм, метнулись вперёд. Пока аппарат намертво закрывает проход, тот точно не закроется, и нужно было воспользоваться этими мгновениями сполна.
        Мы успели. Влетели в двери вместе с задним бампером инопланетной машины, и тут же разобрали цели. Внутри оказалась четвёрка бойцов местного космодесанта в лёгкой броне. Китайцы безликими тенями метнулись к ничего ещё не понимающим бойцам. Короткие, совершенно несерьёзные на вид катаны вспороли воздух, разбрызгивая всполохи разрядов. Мгновение - и мощные бронированные туши стали заваливаться, разрезанные почти пополам. Мы даже не стали отвлекаться на водителей транспортёра - ими будет кому заняться. Наша задача - куда более серьёзные противники, с которыми простым земным бойцам не совладать просто в силу худшей пробивной способности оружия.
        Лестницы на третьем этаже оказались перекрыты баррикадой. Нас там уже ждали. Коротким импульсом я разметал стальные пластины, а в проём, под прикрытием моих полей, рванули китайцы. Штурмовики полегли за какие-то секунды. Дальше мы опять бежали, по дороге не забывая уничтожать всю встречную электронику: где я плавил её своими импульсами, а где китайцы ввинчивали в узловые точки переполненные энергией, застоявшиеся в ножнах инопланетные клинки.
        К десятому этажу мы окончательно завязли в позиционных боях. Баррикады возникали едва ли не на каждой лестничной площадке, причём далеко не всегда они были из материалов, которые легко удавалось прожечь. Нам стали попадаться стационарные энергетические щиты, на преодоление которых приходилось расходовать поистине чудовищное количество энергии. Защитники просто не могли предусмотреть такой укрепрайон заранее, они явно создавали его здесь и сейчас! Я лихорадочно думал. После очередного прорыва один из китайцев тяжело привалился к стене. Я только сейчас отметил, что весь его правый бок выгорел от лучевого удара. Эта картина стала последней каплей, в мозгу что-то щёлкнуло, вставляя на место последний недостающий фрагмент мозаики рассуждений.
        Клинком я вспорол стальную дверь лифтовой шахты, посмотрел вверх. Так и есть: двумя этажами выше застыла грузовая платформа, как раз сгружающая очередную генераторную систему. Внешники сделали лифт основой тыловых коммуникаций! Не теряя больше ни секунды, я ударил. Энергетический импульс разметал платформу на куски, вниз посыпались не до конца разгруженные антигравитационные плиты с ящиками и футуристического вида аппаратами. Снизу, им навстречу, тут же устремилась новая платформа. Очередной удар заставил и её разлететься в клочья, задев и часть опасного груза. Следующие несколько минут я долбил энергией, как заправский лучемёт. Платформы одна за другой уходили в небытие. Потом я сделал паузу, и, скомандовав китайцам прорыв, рванул на очередную баррикаду.
        Дальше я долбил лифтовые платформы не огульно, а лишь когда они пытались доставить очередной свой смертоносный груз. Теперь вниз то и дело отправлялись ошмётки инопланетных аппаратов, космодесантники в выгоревшей от моих ударов броне, даже люди без брони, в серых, явно технических, комбинезонах. Отражение нашего штурма превратилось для защитников в ещё большее преодоление, чем для нас самих - сам штурм. Они больше не могли ничего планировать, не могли оперативно доставлять необходимые подкрепления и ресурсы. Началась настоящая война, в которой всё решали люди, а не коммуникации, и что-то мне подсказывало, что мы с китайскими мечниками имеем в этой борьбе все шансы на победу.
        Однако вскоре мы осознали, что самым сложным в штурме были вовсе баррикады и даже не космодесантники - самым сложным оказалась чудовищная нагрузка на мышцы ног из-за стремительного подъёма на нереальную высоту. Меня выручала клокочущая в теле энергия собственных полей, которые на время работы давали организму дополнительный импульс выносливости. Китайцы держались за счёт многолетней, едва ли не с младенчества, привычке к чудовищным физическим нагрузкам. Они пёрли наверх, как эдакие кролики из рекламы батареек. И кто после этого скажет, что сделанное в Китае служит меньше европейского? Как минимум к самим китайцам этот косный тезис был не применим. Но выносливость выносливостью, однако даже мы нуждались хотя бы в коротком отдыхе. Таким отдыхом становились отдельные скоротечные сражения, позволяющие ненадолго выключиться из бесконечной гонки по этажам, дать отдых натруженным ногам, запустить тело в ином ритме.
        На трёхсотом этаже мы не стали задерживаться и обозначили прорыв наверх. Традиционно спалили электронику на три этажа выше, изобразили движение ещё выше, на триста третий, а потом резко сменили направление движения.
        Трёхсотый этаж. Почти километр над земной поверхностью. Здесь не было никаких управляющих контуров, не было штаба защитников, зато было нечто куда более важное для нас. Пока китайцы, после совместной зачистки этажа, возвращались к казавшейся бесконечной лестнице, чтобы уже самостоятельно пробиваться наверх, я с любопытством осматривал обширный бассейн, заполненный жидким металлом. Бассейн имел форму бублика, центр которого занимала сложная управляющая конструкция футуристического вида, а по жёлобу, «телу» бублика, сновали потоки металла - бликуя в искусственном свете помещения. Эта часть башни была её подлинным сердцем, являясь демпферной зоной. Один фундамент в принципе не способен удержать столь масштабную конструкцию, и именно для этого пришельцы использовали систему демпферных зон, которые ежесекундно участвовали в балансировке грандиозной конструкции. Любое колебание поверхности земли, сильнейшие ветра - всё это уравновешивалось течением сверхтяжёлого инопланетного металла в бассейне.
        Я отошёл чуть подальше от края, окутался самым прочным из доступных мне полей, и ударил. Металл вскипел, а потом стал испаряться. Когда его уровень достиг критической отметки, из центральной зоны ударили гейзеры резервного вещества. Следующий удар расплавил эту часть конструкции, и уже она стекла в бассейн бесполезным для его основного назначения металлом. Несколько секунд я наблюдал за агонией некогда сложного механизма. В принципе, работа была уже сделана, но я на одной интуиции, на всякий случай, ещё и прожёг в стенке бассейна огромную дыру. Ворвавшийся в помещение порыв ветра всколыхнул волосы и едва не опрокинул вставшего на пути смертного. Мне стоило немалых трудов удержаться на ногах. Снаружи на такой высоте было совсем не живописно и не радостно - там царили ветра, и наблюдалось пониженное содержание кислорода. Полюбовавшись ещё несколько секунд на дело рук своих, я поспешил догонять ушедших вперёд боевых товарищей.
        Китайцы нашлись на четырёхсотом этаже. Выглядели они неважно. Посечённые осколками, пожжёные выстрелами инопланетных орудий, они, тем не менее, всё так же излучали вселенское спокойствие. Даже клинки в их руках, немного почерневшие от частого контакта с высокими температурами, продолжали хищно щетиниться разрядами. Однако я явственно ощутил «усталость» грозного энергетического оружия. С клинков почти не слетали искры - пробои полей происходили редко, что говорило об их ослаблении. Но со своей задачей эти фантастические продукты чужой цивилизации справились на «отлично». Ну а люди… Люди своим упрямством и целеустремлённостью перещеголяли даже инопланетные механизмы. Ещё пару часов назад я и помыслить не мог, что вшестером, без тяжёлого оружия, мы дойдём до центра управления почти без потерь.
        От энергетического удара дверь оплавилась, смялась, скукожилась, и оказалось достаточно просто пнуть её ногой, чтобы она влетела внутрь обширного помещения. Внутри был двухуровневый зал с двумя десятками кресел-коконов. С семи из них на нас смотрели, вжав головы в плечи, технические работники в серых комбинезонах. Сейчас, без всей этой мишуры высоких технологий, они меньше всего походили на богов нового мира. Так, жалкие, затравленные, пышущие страхом люди. Обычные люди. Наверное такими их видели дочери Республики, когда потрошили их крейсера и линкоры. Снаружи - грозные всесокрушающие машины, а внутри - жалкие, боящиеся всего и вся люди. Странно, но сами граждане Республики Ноч в моём воображении никак не вязались со страхом и жалостливостью. Не удивлюсь, если эти дамы даже в рубке управления захваченного вражеским десантом корабля дрались бы до последнего, а в один ряд с валькириями вставали гордые и несгибаемые флотские офицеры. Уверен, принадлежи башни Республике, встреча оказалась бы жаркой.
        - Именем Земли! - рявкнул китаец заготовленную заранее фразу на китайском. - Вы виновны перед земным человечеством в подкупе чиновников и бизнесменов, в попытке перехвата власти в национальных государствах Земли, в попытке депортации излишнего, по вашему разумению, населения. Наше решение: смерть!
        Пятёрка узкоглазых бойцов грозно надвинулась на пришельцев, но те лишь сильней вжались в свои кресла, так до конца и не поняв, что здесь делают эти странные непостижимые варвары. Удары белых клинков почти синхронно снесли пятёрку голов, а спустя пару секунд такая же судьба постигла ещё двоих. Когда же расправа была завершена, мы принялись кромсать оборудование зала - в надежде вызвать ещё большую сумятицу в системах управления пришельцев. Вот теперь мы точно смотрелись со стороны подлинными варварами - безрассудными, алогичными в своём стремлении уничтожать и крушить всё вокруг.
        Потом был длинный путь вниз. Уставшие, еле стоящие на ногах, мы вывалились из разверзшегося зева входа. Моего лица нежно коснулся игривый порыв ветра, тело обожгло солнцем - пусть ещё зимним, холодным, но оттого не менее настоящим. Я на секунду зажмурился, каждой клеточкой тела впитывая живую атмосферу родной планеты. Я сделал это! Взял штурмом форпост богоподобных в своём запредельном техническом развитии пришельцев! Всё остальное представлялось делом техники, за исключением последнего шага… но до него ещё было время. Можно ещё успеть насладиться цветущей вокруг жизнью, постараться запомнить яркие цвета оживающей после долгой зимы природы.
        Я огляделся вокруг. Перед обречённой башней во всю суетилась снующая тут и там земная техника. С лязгом и воем работали буровые механизмы, перекликались возбуждённые, с лихорадочно горящими глазами люди. Даже последний водитель понимал, что стал частью эпохального события, которое навсегда войдёт в историю планеты. Кое-где бурение было завершено, и туда сливали свой смертоносный груз многочисленные цистерны.
        Наземный штаб операции раскинулся буквально в считанных метрах от основной массы снующих людей и машин. Там была вотчина Кирюхина. Выглядел он ничуть не лучше нас: осунувшийся, с впавшими от переутомления глазами, охрипший, а потому отдающий команды тихо, почти шёпотом.
        - Илья Егорович, мы зачистили башню. Демпферная зона уничтожена, центр управления разрушен.
        - Мы ещё работаем, - поморщился пожилой мужчина, лишь мазнув по мне взглядом. - Ещё двадцать минут.
        - Что в космосе?
        - Паника. Мы сбили уже три планетарных челнока, ослепили лазерами системы наблюдения их корабля на орбите. Половину спутниковой группировки пришлось отключить - она была под частичным контролем пришельцев.
        - А кто напал на мою группу перед началом?
        - Конкурирующее ведомство, - поморщился службист. - Впредь будут умней.
        - Как раствор? Работает?
        - Да. Бетон плавится! Двадцать минут - и будут залиты последние тонны раствора.
        Ни я, ни мои китайские друзья, никуда не спешили. Мы так и стояли, наблюдая за суетой людей и техники, ожидая результата. А спустя полчаса результат появился, да такой, что по спине побежали мурашки. Сначала раздался хруст - сочный, протяжный. Потом тело многотонной постройки содрогнулось. Снова хруст - и дрожь вновь терзает монументальное тело. Ещё через несколько минут, показавшихся нам вечностью, хруст перешёл в слитный гул натянутых струн. Башня больше не содрогалась, она стала ощутимо крениться - часть фундаментов больше не держала многотонную конструкцию, а компенсировать сверхнормативный наклон было нечему. Процесс разрушения набирал обороты, его было уже не остановить: инопланетная постройка влеклась силой притяжения самой планеты - неотвратимой и смертоносной сейчас для неё.
        Башня падала. Огромная, громоздкая, неповоротливая - она не была приспособлена для движения, а потому её «полёт» казался особенно завораживающим в своей нелепости. Казалось, что она не падает, а плывёт, медленно дрейфуя, словно айсберг. И так же, как у айсберга, у башни была развитая подземная-подводная часть, которая сейчас выворачивалась из неподатливого грунта, прорезая, выдавливая его пласты. Падение башни казалось нарочито медленным, несерьёзным. Ну и что, что упала? Она же так неспешно опускалась! Как пушинка. Что будет пушинке от соприкосновения с земной твердью? Что случится с землёй в месте падения? Падение башни ощущалось за многие километры от эпицентра. Земля содрогнулась, завибрировала с низкой амплитудой. Глухой рокот от удара разнёсся вокруг, заставляя многих людей в столичном мегаполисе невольно вздрагивать и втягивать головы в плечи.
        Соприкосновение с грунтом не прошло бесследно для высокотехнологичной, почти неуязвимой для земного оружия конструкции. Помноженный на её массу, удар вышел чудовищным и фатальным для творения инопланетной архитектурной мысли. Ажурная конструкция смялась, сплющилась; спаявшие её в единое целое несущие элементы - напряжённые жилы из композитов - лопнули, и грандиозное строение переломилось во многих местах, разбрасывая вокруг осколки, растекаясь по грунту плёнкой вмиг утративших прочность вспомогательных элементов обшивки.
        А следом за башней расползся по швам, разлетелся на куски, встопорщился провалами трещин привычный мир. В этот момент началась война, о которой столько говорили с пеной у рта всевозможные фантасты. От которой открещивались, как от чего-то нереального. К которой не готовились и не могли подготовиться по определению. Началась война с инопланетным агрессором, превосходящим землян во всём, кроме одного: он вторгся в чужой мир, мир, который ему не принадлежал и который он не мог контролировать. Мир, который населяли такие же люди, способные к самоорганизации, создавшие цивилизацию и благополучно друг друга уничтожавшие без всякого вмешательства извне. Организованные собственными внутренними силами. Эти мелочи, взятые вместе, делали всесильного врага, способного прокладывать дороги меж звёзд, бессильным, не способным ни на что сторонним наблюдателем.
        Падение Башен стало для населения Земли шоком. Чудовищный, непредставимый по масштабам катаклизм, порождённый отнюдь не природой, а самим человеком. Все телевизионные каналы буквально взорвались информацией, утопив сознание землян в очередном океане разрозненных фактов. Показывали остовы Башен, снесённые падением дома, вывернутые фундаменты - подобные корневищу гигантского дерева. Однако очень скоро тональность репортажей и высказывания аналитиков по всему миру стали куда более единообразными. Всё отчётливей звучали слова о первой победе землян. На экранах стали появляться скрываемые до того кадры беспредела боевых групп пришельцев. Вбросили информацию о требованиях от Земли ресурсов, о попытках шантажа и давления на власть имущих. Одним словом, шла сознательная информационная компания против пришельцев, что могло означать только одно: правящие элиты подхватили эстафету у уничтоживших Башни групп.
        Во всех странах правящая элита была поставлена перед фактом необходимости реагировать на провал пришельцев, и вариантов было два: либо поддержать своих соотечественников и свои собственные социальные силы, стоящие за их спинами, либо объявить их врагами. Но никто не знал, как будут реагировать пришельцы, и достаточно ли будет для замаливания грехов простого покаяния. Большинство понимали: встретить пришельцев хлебом-солью, а точнее зажатыми в руках головами «предателей», будет недостаточно. Разговоров больше не будет. Отныне разговоры возможны только с позиции силы, а значит, нужно обращаться к своей собственной силе - армии и спецслужбам - и встречать пришельцев во всеоружии. Да и собственные сограждане, взявшие на себя бремя принятия решения по Башням, не будут просто подставлять свои головы под «топор» палача. Они будут драться за свою правду.
        В Китае слившиеся в экстазе информационного обмена триады и спецслужбы затеяли настоящий геноцид агентуры врага. Ну не получалось у внешников быть узкоглазыми и неприметными китайцами! Не получалось, и всё тут! Слишком серьёзные культурные отличия были у этих народов. Так что практически все внешники были вскрыты и уничтожены триадами. Тем самым они окончательно отсекли возможность для манёвра собственной власти, вынудив её стать в один ряд с этими необычными представителями сугубо китайского «гражданского общества».
        Повсеместно начались аресты агентуры пришельцев. Где-то этот процесс начался ещё до падения Башен, а где-то он прошёл с запозданием. Кадры задержаний шли в прямом эфире, иногда задержания перерастали в локальные боевые столкновения. Пришельцы далеко не всегда готовы были сдаваться без боя. Многие из них оказались вооружены инопланетным оружием, далеко обогнавшим земные технологии. Пару раз на эпицентр боестолкновений обрушивали тяжёлое вооружение, даже самолёты поднимали. Незавидная судьба постигла и переговорные делегации, оказавшиеся в момент начала активного противодействия на Земле. Всех задержанных пришельцев тут же заталкивали в такие глубокие бункеры, что соотечественники ещё долго будут выковыривать их оттуда, и неизвестно, выковырнут ли.
        Уже через пару часов после падения Башен в стержневых государствах Земли все рода войск были приведены в полную боеготовность. Сухопутные позиционные районы ПВО ощетинились изготовившимися к пуску ракетами, а также призванными слепить космические аппараты лазерными установками; корабли-носители западной системы ПВО стали стремительно выдвигаться в отведённые районы дислокации, чтобы намертво перекрыть своими следящими системами максимальную площадь земной поверхности. Почти на всех космодромах планеты шла авральная подготовка к пускам ракет с военными спутниками на борту. Стратегические подводные лодки вышли в море с полным ядерным боезапасом. Шахтные пусковые установки были приведены в полную боевую готовность. Человечество замерло с занесённым над ядерной кнопкой пальцем.
        Под эту вакханалию мне было очень удобно запросить эвакуацию. Уверен, я был в этом не одинок, потому мне не предоставили её сразу. Тогда я, в показной панике, заявил, что могу выйти на собственном челноке и попросил хотя бы предоставить коридор. На той стороне впечатлились и дали наводку и временной отрезок.
        Челнок ждал меня на вскрытой ранее базе Республикп, откуда мы с безопасниками извлекли запас фламберов. Я с некоторым благоговением провожал техников из Росатома, перегружавших со своего грузового вертолёта смертоносный груз в недра моей птички. Почти такой же, как у Ди. Ди… сердце на секунду зашлось в заполошном танце паники. Я ведь больше её никогда не увижу! Но, с другой стороны, я и так её никогда не увижу. А так хотя бы не буду мучиться столько лет по Валери. По сказке, к которой прикоснулся, но которая так безжалостно выкинула меня прочь из своих мягких недр.
        В гелевом кресле управления было уютно и удобно. Оно тоже было частью сказки - её последним вещественным осколком. По лучу наведения я стартовал. Некрасиво, бездарно - любой пилот плюнул бы мне в лицо, и был бы прав. Вот только я никогда толком не водил этой крохи. Только в самом конце, уже на станции, Ди зачем-то засунула меня в тренажёр, где я научился азам, но их решительно не хватало для перипетий реального полёта. На последних метрах траектории, уже в ангаре, я умудрился сильно приложиться сначала о стенку люка, а затем и об пол при посадке. Эфир встретил меня трёхэтажным матом, я вяло ругнулся в ответ - душу придавила тяжёлая апатия. Перед глазами упорно стоял образ Валери, не желая гаснуть, не желая хотя бы блекнуть, лишаться запредельных по яркости красок. Я поймал себя на том, что даже не удосужился глянуть в обзорный экран, чтобы попрощаться с подарившей мне жизнь планетой. Всё стремительно утрачивало былое значение, всё обесцвечивалось в сознании, и только образ возлюбленной, по которой я бредил все месяцы своего земного существования, упрямо не желал покидать горячечный мозг.
        - Аарон, - бросил я в эфир устало.
        Сначала думал: выскажу всё, устрою настоящую эмоциональную отповедь, но сейчас хотелось лишь одного - побыстрей выполнить дело и забыться. Навсегда. Смерть - куда лучше сна, после неё не просыпаешься.
        - Леон, - ответили мне таким же усталым голосом.
        - Включаю голограмму.
        - Принял.
        Мы смотрели друг другу в глаза. Я был во флиппере, что особенно контрастировало с чёрными мешками под глазами и серым, осунувшимся лицом. Внешник выглядел не лучше, но его чёрно-серый комбинезон хотя бы не создавал такого контраста.
        - Что там случилось? Откуда у местных фламберы, и почему они могут ими пользоваться?
        - Это были мои люди. Я их готовил.
        - Зачем? - вопрос, несмотря на свою важность, был произнесён усталым, безэмоциональным голосом. Пришелец не спрашивал, зачем я готовил своих людей - он хотел знать, зачем я устроил нападение на башни.
        - Это была моя сказка, Аарон. Моя личная сказка. Вы ворвались в неё и всё уничтожили. Убили Ли. Она была такой… настоящей. Сильной, уравновешенной, но живой и человечной. Ри… рыжая стерва, но как же она хороша, Аарон! Как экспрессивна, как чувственна! Перед ней можно встать на колени. Ты мне веришь?
        - Республиканки?
        - Диана… - я пропустил его вопрос мимо ушей. Мои слова не требовали ответа. - Она дралась за меня, как кошка за своего котёнка. Готова была бросить всё, наплевать на эту пресловутую Экспансию, поселиться в любом заштатном мирке. Вы пришли и растоптали мою сказку.
        - Кто ты, Леон?
        - Это уже не важно. Наверное, всё же, землянин. Я вырос на этой планете, Аарон. Там встретил республиканок, случайно инициировался в их Сфере для фламберов. Б…ть, я хочу обратно в сказку!
        - Ты рассчитываешь захватить корабль? Не выйдет, Леон. Четыре энергоплазменных диска держат тебя на прицеле. Зачем ты вообще оплёл полями челнок? Мы превосходим тебя в энерговооружённости.
        - Ты так и не понял, Аарон? Я похож на дурака? Думаешь, я не понимаю, что не смогу даже в вашем грёбаном Секторе легализоваться до конца? Что не смогу пробиться к Республике? А если смогу, то не продержусь среди этих бешеных баб и недели, просто не смогу добраться до своих Валери и Дианы?
        - Тогда на что ты рассчитываешь?
        - Отправиться в ад и забрать с собой всех твоих грёбаных зелёных человечков.
        Он всё понял. В самый последний момент понял и уже начал что-то кричать в переговорное устройство, что-то жать, отдавать команды, но было поздно. Я уже отключил поля и одновременно вдавил кнопку своего персонального ядерного чемоданчика. Последовавшая за этим ярчайшая вспышка затмила всё, мною когда-либо виденное. Всё тело, всю его энергетическую часть, скрутило запредельной, нечеловеческой болью - от силы мгновенно высвободившихся чудовищных, непредставимых для человека энергий. Я горел заживо, но при этом отдавал полный отчёт в происходящем. Но так продолжалось лишь несколько мгновений, потом агонизирующее сознание всё же поглотила спасительная тьма беспамятства.
        Часть 3
        Валькирия
        Республика Ноч - не просто аморфное скопление планет и людей. Она имеет свою многовековую историю, обладает огромным опытом социального конструирования, имеет чудовищный запас прочности, как единая цивилизационная общность. Она имеет и свои символы, в которых запечатлелась сама суть Республики, её дух, мятущаяся душа её дочерей. Символы эти - планеты-прародительницы, и масштаб запечатлённой в них памяти сопоставим с величием многотысячелетней космической цивилизации.
        Метиллия - планета-прародительница, выходцы с которой именуются метиллиями, ветвью метиллиев. Самая древняя и гордая ветвь Республики, именно её представители стояли у истоков Экспансии, по терминологии Республики - Первого Витка Экспансии. Представители ветви отличаются смуглой оливкового цвета кожей и пепельными волосами. Считается, что и кожа, и волосы носят на себе неизгладимый след влияния открытого космоса. Глаза метиллиев обычно салатовые, серые, чёрные или черные без радужек. Представители ветви обладают недюжинной физической силой, часто превосходя в этом прочие ветви. Характер метиллиев словно запечатлел в себе часть космического пространства - созерцательно-флегматичный, вдумчивый, всеобъемлющий. Именно из метиллиев получаются наиболее сильные и идейные мечницы.
        Особенности генофонда, его ярко выраженная доминанта, привели к доминированию метиллиев в Республике. По официальной статистике число генетических наследниц этого рода составляет более 50 % населения, хотя и не все они щеголяют именно пепельными волосами и оливковой кожей. Ветвь не только самая многочисленная, исторически она ещё и самая влиятельная и уважаемая.
        Первой встреченной главным героем метиллией была Ли, из-за которой он остался на обречённой космической станции.
        Синергия - планета-прародительница ветви, получившей название «снежки». Цвет волос колеблется от огненно-рыжих до медных, с чернинкой. Чаще встречаются именно рыжие, они давят весь генофонд, и от этого типа плюются генетики Ордена, но поделать ничего не могут - они ведь не всесильны. Глаза снежек обычно зелёные, жёлто-зелёные или голубо-серые. Отличительной особенностью ветви служит подвижность, любознательность, энергичность, непоседливость. Игривые в постели, они весьма изобретательны и в другом, куда менее лицеприятном отношении - «беседах» с врагами Республики. Обычно к тайным операциям из-за своего характера не привлекаются, зато незаменимы в десанте и прочих, требующих энергичности, «затеях». Стоит ли говорить, что именно снежки стояли у истоков Эпохальной Революции, сделавшей Республику такой, какая она есть?
        Ярче всего в книге показана одна из ключевых представительниц ветви - Валери.
        Ариал - третья из планет-прародительниц. Отсюда проистекает довольно специфическая и сравнительно редкая ветвь с одноимённым названием «ариал». Иногда название коверкают до «ариала», называя так ярких представительниц ветви. Отличаются смуглой кожей и черными волосами. Кожа может быть и вполне светлой, а может переходить в оливковый. Глаза обычно или чёрные, или коричневые, но встречаются и синие. Представительницы ветви не просто флегматичны, они почти безэмоциональны. Диану главный герой окрестил снежной королевой именно за это её свойство.
        Пропорция ветви в Республике составляет около двадцати процентов. Считается результатом перекрещивания двух основных ветвей - метиллиев и снежки. Хотя это довольно условно и весьма спорно - на деле ариал сложно назвать неполноценными. Они самобытны и необычны, из них получаются наиболее качественные хозяйственники и… разведчицы. А ещё именно им обязан своим появлением таинственный всесильный Орден - эта совесть цивилизации Республики.
        К ветви ариал принадлежит Диана, прозванная Ведьмой.
        Четвёртая планета-прародительница Псио (Псион) - своего рода табу, хотя все, кому нужно, всё о ней знают. Потихоньку Леон будет приобщаться к информации о псионцах, которые предстанут перед читателем в финальных книгах цикла.
        Добро пожаловать в ад!
        Когда я проморгался, то не сразу понял, где нахожусь. Вокруг были только звёзды. Никаких кораблей, никаких планет - лишь голые, манящие своим светом звёзды. Холодные звёзды в холодной тьме открытого космоса. Тогда я подумал, что так выглядит ад или какое другое место, куда человек попадает после смерти. Но сзади обнаружилась планета. Это была Земля. Сердце зашлось в радостном спазме, но на грани сознания уже пульсировал вопрос: «Как? Как можно выжить в ядерном взрыве?!»
        Энергетическая картина тела показывала почти полное опустошение всех мыслимых резервов. Клинок вообще не отзывался - он был пуст, насколько это вообще возможно применительно к аккумулятору энергии. Таким я его ещё никогда не видел. Зато понял причину моего странного положения в пространстве - вокруг тела белёсой дымкой светилась пелена. Неожиданно стало трудно дышать. Пелена, конечно, выдержала ядерный взрыв, но вот кислород она создать была не в состоянии. Будет интересно умирать, вися в открытом космосе без скафандра и любуясь на свою родную планету. Кажется, я сетовал, что не успел попрощаться с ней перед смертью? Судьба решила напоследок подшутить надо мной и предоставить такую возможность.
        Мгновения текли мимо меня, сливаясь в минуты. Дышать становилось всё трудней. В какой-то момент передо мной, прямо из пустоты, выплыло лицо моего первого учителя. Он говорил. Твердил мантру, в которой, как в капле воды, отражена вековая мудрость воинских искусств, их философия и логика, психология и космогония. Эти фразы и их значение в действии, в ударе, в жизни - калёным железом опыта и судьбы оказались выжжены в моём сознании:
        «У меня нет родителей - моими родителями стали Небо и Земля.
        У меня нет очага - Единое Средоточение (сайка тандэн) станет моим очагом.
        У меня нет божественного могущества - честность станет моим могуществом.
        У меня нет средств к существованию - покорность природе станет моим средством к существованию.
        У меня нет волшебной силы - внутренняя энергия (ки) - моя магия.
        У меня нет ни жизни, ни смерти - вечность для меня жизнь и смерть.
        У меня нет тела - смелость станет моим телом.
        У меня нет глаз - вспышка молнии - мои глаза.
        У меня нет ушей - пять чувств - мои уши.
        У меня нет членов - мгновенное движение - мои члены.
        У меня нет законов - самосохранение станет моим законом.
        У меня нет стратегии - свобода убивать и свобода даровать жизнь „саккацу“, „дзидзай“ - вот моя стратегия.
        У меня нет замыслов - случай - мой замысел.
        У меня нет чудесных свойств - праведное учение придаёт мне чудесные свойства.
        У меня нет принципов - приспособляемость ко всему „ринкёкэн“ - вот мой принцип.
        У меня нет тактики - пустота и наполненность „кёдзицу“ - вот моя тактика.
        У меня нет талантов - быстрота духа-разума „тои сокумё“ - вот мой талант.
        У меня нет оружия - доброжелательность и правота - мое оружие.
        У меня нет крепостей - невозмутимый дух „фудосин“ - моя крепость.
        У меня нет меча - растворение духа в Пустоте „му-син“ - вот мой меч».
        Слова не просто возникали у меня в голове. Казалось, они плыли в бескрайнем космическом пространстве, белёсыми прозрачными дымками слетая с губ учителя. Кривясь, извиваясь, подставляясь то японскими иероглифами, то родной мне кириллицей. Дымы… Нет, это были не прозрачные дымы, это были звёзды! Фразы состояли из густой россыпи звёзд, которую учитель разбросал по небу! Звёзд? Но вот же она - одинокая звездочка!
        До моего воспалённого сознания начало доходить, что одна из звёздочек вроде бы стала ближе. Потом ещё ближе. Похоже, мой бред от недостатка кислорода уверенно прогрессировал. «Наверное, ещё через некоторое время звёзды начнут водить вокруг меня хороводы и петь детские песенки», - улыбнулся я глупым наивным мыслям, невольно представив себе эту сюрреалистичную картину. Но упрямая звёздочка становилась всё ближе, и, кажется, даже в размерах раздалась. Лицо учителя пропало, осталась только эта манящая и притягивающая взор светящаяся частичка космоса.
        Прошло ещё несколько минут, и тут я с удивлением увидел перед собой хищный обвод странного корабля неизвестной мне конструкции. Угольно-чёрного, который и рассмотреть смог только из-за работы ярких отражателей, да близкого расстояния до его зализанной поверхности. Ещё через несколько долгих минут корабль замер возле меня, любезно подставляя свой бок. Словно гигантский хищник космоса - чтобы я мог его погладить. Но в боку уже открывался люк, а откуда-то из недр обшивки ударил энергетический луч, уверенно потащивший меня в разверзшийся зев входа.
        Внутри меня бросило на холодные плиты пола. Внешний люк тут же закрылся, я даже сквозь пелену ощутил растущее в помещении шлюза давление. Похоже, сюда активно нагнетался воздух. Я заставил себя подняться. Захватил полями часть внешней атмосферы и попытался смешать её со своей собственной. Тело обожгло холодом, но внутренние покровы пелены быстро разогрели воздушную массу до комфортной температуры. Я сделал первый вдох и почти опьянел - настолько вкусным, свежим, насыщенным показался воздух. В этот момент что-то привлекло моё внимание. Какое-то движение в противоположной от внешнего люка стороне. Я отметил работу мембран внутреннего люка, нарастил поля, готовясь забрать с собой ещё и это судёнышко - если его обитатели проявят даже намёк на враждебность.
        Шлюзовая мембрана раскрылась лепестками фантастического цветка, и на пороге корабля моему взору предстала… Валери. Женщина, которой я бредил последние несколько месяцев земного кошмара, с именем которой на устах шёл на смерть. И вот сейчас это рыжее чудо, с разметавшейся по чёрному обтягивающему комбинезону копной непослушных волос, стояло передо мной и прожигало в душе дыру безумия своими невероятными зеленющими глазищами! Я не смог произнести ни слова: вместо слов из горла вырвался лишь сдавленный полустон-полурык.
        - Ну что, Леон Иванович, начнём всё сначала? - со счастливой улыбкой пропело неземное создание своим ангельским голоском.
        Я снял поля и метнулся вперёд, но дама довольно небрежно погасила мой порыв, отправив на колени. Только когда я оказался у её ног, женщина удовлетворённо кивнула. Ошарашенный непонятным поведением этой дочери Республики, обняв её бёдра и прижавшись щекой к упругому сильному животу, я поднял взгляд на прелестницу. Та открыто мне улыбалась, её ладошка зарылась в мои волосы, ерошила их, гладила.
        - А ты у меня изобретательный, милый. Думал, я позволю своему мальчику умереть? Даже ни разу его не попробовав ?
        - Так просто, Ри? - бьющее тело возбуждение заставляло голос ломаться, хрипеть. Но в душе возникло столько горечи, что захотелось скривиться. - Ни слова о любви, только желание «попробовать»?
        С трудом заставив себя разомкнуть объятия, я попытался подняться, но женщина вдруг сама упала передо мной на колени. Её глаза лихорадочно блестели, дыхание было прерывистым, всё тело била крупная дрожь.
        - Дурак! А ты думал, валькирия будет тебе плакаться в жилетку о неземной любви?! Я не внешница, я чётко знаю, что именно мне от тебя нужно! Из-за тебя я уже несколько недель не слезаю с вибраторов, но даже они плохо помогают. У меня просто крышу сносит! Никогда, даже в молодости, такого не было! Если ты сейчас же не прекратишь валять дурака, и не займёшься, наконец, делом, я просто взорвусь! Или тебе обязательно нужно, чтобы женщина начала игру сама? Лечь и ножки раздвинуть? Раком встать? Дур-р-рак!!!
        Меня словно обухом по голове ударило от этих слов! В моих руках сейчас неистовствовала совершенно ошалевшая от нашей близости женщина. Моя женщина! Следующие несколько часов прошли, словно в тумане. Мы занимались любовью в шлюзе, не в силах даже подняться с пола; в коридоре мы жались по стенам, буквально бросая друг друга на переборки; даже в пилотском гелевом кресле вдвоём разместились! Это было какое-то наваждение, форменное безумие. Перед моим взглядом всё время стояли горящие безумием глаза рыжей бестии, а её волосы постоянно щекотали лицо, шею, плечи - от них просто не было спасения! Ещё были её губы. Они своими прикосновениями буквально рвали моё тело на части, вгоняли в совершеннейшее неистовство, обжигали бесконечными вспышками возбуждения.
        Если моя снежная королева с ослиным упрямством пыталась подмять, подчинить, то эта бестия просто набрасывалась на меня, стараясь урвать как можно больше удовольствия. Без разницы, в какой позе. Всё равно, где. Главное - получить своё. Если ей вдруг становилось особенно приятно в какой-то позиции, она требовала ещё и ещё. Она готова была прогнуться как угодно, лишь бы этот кайф никогда не кончался. И что-то мне подсказывало, что подобное поведение - отнюдь не привычно женщине, но ей, в самом деле, было всё равно.
        Только в гелевом кресле мы немного угомонились. Я уселся, откинувшись на его удобную спинку; пропустил руку по спине валькирии, впиваясь ладонью в непослушные волосы; вторая рука при этом бесцельно бродила по её телу, ощупывая приятные округлости, гладя, лаская и совершая ещё множество внешне бессмысленных, но таких нужных и правильных действий. Сама Валери замерла в позе всадницы - вжалась, растеклась по бёдрам, животу и груди, словно пыталась во мне раствориться. Её головка удобно устроилась у меня на плече, руки же были погружены в гелий управляющего контура, который женщина каким-то немыслимым образом вывела над нами.
        - Что дальше? - тихо спросил я, пытаясь полностью погрузиться в её волосы, добраться до невероятно милой ушной раковины.
        - Сиди уж, - мурлыкнула мне в ответ. - Я уже опустила кокон. Он на такое не рассчитан, но ничего, если не вступать в бой, можно лететь и так.
        - Да я не про это. Что теперь будет в наших отношениях? Я совершенно не представляю, как нужно выражать свою готовность на полную самоотдачу партнёру. Ди постоянно меня осёдлывала, ты же…
        - До сегодняшнего дня я думала, что прекрасно знаю, как именно нужно обращаться с мужчиной. Оседлала бы, но не сразу. Сначала заставила бы вылизать от киски до шеи, и обратно, надолго задерживаясь в особенно чувствительных местах. Теперь же понимаю: придётся постигать искусство любви с нуля. С твоей помощью. И должна признать, у тебя отлично получается меня удовлетворять! Впервые за столько времени я, наконец, насытилась.
        - Скажи, Ри, ты правда вернулась из-за меня?
        - Я вернулась ЗА ТОБОЙ. Чувствуешь разницу? Давай только обойдёмся без этих клятв и признаний: и так сделала столько всего, за что меня в Республике на смех поднимут. Если ты хотел услышать что-то особенное, считай, что услышал. Для меня уже всё это - за гранью фантастики. До тебя я всех понравившихся мне внешников «принимала» только на своих условиях. Ломала за пару дней, а затем начинала… принимать. Скулящих, ползающих у ног, словно собаки. С тобой всё не так: впору самой ползать у ног и урчать от счастья.
        - Не ворчи. Если тебе что-то от меня нужно для самоутверждения - только скажи. А вообще-то… Давай я тебя вылижу… Как ты сказала? От киски и до шеи, а затем обратно?..
        - Вылижешь. Куда ты теперь денешься? - как-то грустно вздохнула женщина. - Что-то мне подсказывает: ломать тебя было бы верхом глупости. Даже если отвлечься от того, что ты мечник, а душевную организацию мечников нужно беречь, ты и так сделаешь всё, что я хочу, и даже больше. Нет, Леон, давай договоримся: что считаешь нужным, то и делаешь, - я тебе полностью доверяю свою шкурку.
        Несколько минут мы молчали. Женщина с ожесточением ковырялась в сфере управления, напоминая мне маленького ребёнка, дорвавшегося до внутренностей любимой машинки на радиоуправлении, я же пытался осмыслить всё, сказанное любовницей. Что мы имеем? Её накрыло даже больше, чем меня - вон, даже за мной вернулась. Не Диана вернулась, которая за меня на дуэли дралась, а эта… огненная ведьма. При этом она делала что-то, за что её не погладят по головке в Республике. Опять же, ради меня. Ну и ради себя, конечно - любовь такая штука, что каждый партнёр делает что-то для другого, потому что это и ему самому нужно. Эгоистичная штука любовь, одним словом. Ещё она что-то говорила про изобретательность и про моё стремление расстаться с жизнью… Стоп. А откуда ей всё это известно?
        - Ри, ты готова к разговору?
        - Спрашивай.
        - Откуда ты знаешь, что со мной было на Земле и у внешников?
        - Последние пару дней я за тобой следила с помощью земной спутниковой группировки и сетей внешников. Сложить два плюс два, чтобы построить модель твоего предшествующего акции существования на планете, было не сложно.
        - Так чего не вытащила раньше?
        - Понимаешь, милый, люблю смотреть со стороны на своего мужчину, - промурлыкала женщина. Незаметно высвободила из сферы управления одну руку и вдруг вцепилась мне в волосы, наклоняя голову, заставляя смотреть в её бешеные глаза. - Вибратор втыкаю, и смотрю. Не веришь? Правильно делаешь. Думаешь, в оккупированную колонию так легко проникнуть? Вот и бесилась на орбите, с ума сходила: вот он, рядом, только руку протяни… А не получается. Какой ты всё-таки дурак, Леон! Дочь Республики ради тебя через полгалактики примчалась, а ты… В чём-то непонятном её подозреваешь. Я честна с тобой. И буду честна всегда. Невзирая ни на что. Ещё настрадаешься от моей честности.
        - Извини, - сдавленно выдавил из себя, не ожидая такой отповеди. - Куда мы дальше?
        - В Республику. Через пару дней выскочим в системе, там мой фрегат торчит.
        - Не яхта, а фрегат? Я почему-то думал, сердечными делами на военном корабле не занимаются.
        - Ну, я же не простая десантница… Тёмная Мать, как-никак. Мне за пределы Республики без охраны никак. На уши всех в столичном ожерелье миров поставила своим увлечением, вот Диана и выделила разведывательный борт.
        - Как она там? Оклемалась?
        - Твоя Диана теперь Верховная, Леон. Её операция признана организованной на уровне вне категорий. Её жертву приняли и оценили. Впрочем, у нас по-другому и не бывает. Твоя роль тоже известна, я доложила обо всём, так что гражданство Республики ты получишь в любом случае. Когда же дойдёт отчёт о твоих похождениях на Земле после нашего бегства… Честно говоря, я уже начинаю жалеть, что засветила тебя. Ди предлагала не упоминать, но я так не могу.
        - Разве гражданство Республики - это плохо?
        - Для мужчины? Не знаю, не знаю… Как бы тебе так помягче сказать, чтобы не обидеть?
        Больше из Валери ничего вытрясти не удалось, она сосредоточилась на управлении и на формировании каких-то информационных пакетов. Я расслабился. Странно, но когда эта женщина была со мной, на мне - на душе почему-то было спокойно. Она же на мне! Такая красивая, гибкая, сильная… доверчивая… МОЯ! Возбуждение, конечно, было, но какое-то обыденное. Похоже, обретя объект своих мечтаний, я успокоился. Так и женщина в моих руках: если верить всем эпитетам, что она приводила в мой адрес, то должна была бы бесноваться и требовать новой порции удовольствия, а она, вон, просто работает. Значит, тоже получила, что хотела, и теперь на уровне инстинктов понимает: никуда объект её вожделения не денется.
        Следующие два дня мы почти не размыкали объятий. Вместе спали, вместе управляли кораблём, даже в душ ходили вместе. За всё это время эта дочь Республики ни разу не показала своего гонора хозяйки жизни. Напротив, она была сама доверчивость и нежность. Наши отношения, если не брать во внимание чрезмерную требовательность подруги, мало чем отличались от отношений двух по уши влюблённых друг в друга землян или внешников. Разве что дама с течением времени становилась всё более задумчивой. Хмурилась, молчала, перелопачивала океаны информации в своём управляющем коконе. А потом мы вышли в реальный космос и нашему взору открылся фрегат дальней разведки Космической Экспансии [11 - У республиканок не было такого понятия, как Военно-космические силы. Они именовали свои многочисленные флота обобщённым названием Космическая Экспансия, или Силы Космической Экспансии, если приближать значение к привычному земному слуху.] Республики Ноч.
        Больше всего кораблик напоминал лучик солнца. Не знаю почему. Да, длинный, вытянутый, стремительный, но почему именно луч солнца… Наверное, потому, что он был как будто размазанным в пространстве, не просто вытянутым, но сплющенным в одной из плоскостей. Мы подлетели к этому чуду инженерной мысли воинственных женщин, состыковались. Валери тут же попыталась выскочить из моих объятий, но я не дал.
        - Не пора ли нам поговорить?
        - Пусти. Нужно предстать перед сёстрами в подобающем виде.
        - А этот вид чем не нравится? Пока летели - тебя всё устраивало, милая.
        - Ты не понимаешь. Они тебя порвут, если увидят нас в таком виде.
        - Порвут?
        - На сувениры, - пришёл насмешливый женский голос из-за границы открытого кокона.
        Валери на мне сразу перестала трепыхаться. Её глаза вспыхнули чем-то - насмешливым? отчаянным? - понять было сложно. Она тут же впилась в меня горячим поцелуем, я встал из кокона, плотно прижимая к себе женщину, для верности обнявшую мои бёдра своими ногами. Она тоже не желала прерывать объятий, словно решила отыграться за мою несговорчивость.
        - Вы так и выйдите к сёстрам, Тёмная Мать? - вновь поинтересовался отливающий ехидцей голос. Теперь было понятно, что принадлежал он облачённой в уже знакомую мне броню воительнице. Забрало было откинуто, поэтому можно было увидеть полные ехидного блеска чёрные глаза дочери Республики. Собранные в упругий хвост чёрные волосы женщины выливались за границы боевого скафандра, на губах играла насмешливая ухмылка.
        - Почему бы и нет? - коротко бросила Валери, возбуждаясь. Её просто переполняла странная энергия, рискующая вылиться на первое встреченное препятствие. Впрочем, на любовные утехи эта энергия готова была вылиться с не меньшим энтузиазмом, что и продемонстрировала женщина, впившись в мои губы очередным поцелуем. - Ты ведь сможешь меня донести до капитанской каюты?
        - Хоть до солнца, милая, - принял игру, отвечая таким же дурным всплеском весёлой энергии.
        Так, обмениваясь горячими поцелуями, жадно лаская друг друга, мы и вышли из аккуратного кораблика именитой валькирии. Подчинённые Тёмной Матери встречали нас гробовой тишиной и отвисшими челюстями. Прелестные глазки республиканок готовы были выпорхнуть из орбит, когда мы проходили мимо приветственного строя. Едва за нами закрылась мембрана выхода из ангара, женщина в моих руках зашевелилась, всеми силами пытаясь освободиться.
        - Куда? - рыкнул я на неё.
        - Укушу, - рыкнули мне в ответ. - Поразвлекался, и хватит. Нужно работать. Сейчас провожу до каюты и пойду принимать командование.
        - Ри, что мне делать в каюте без тебя? Лучше проводи до тренировочной площадки - на твоей скорлупке негде было нормально размяться.
        - Леон, ты опять дурака включаешь? Я не могу взять тебя в сердце [12 - Сердце - так на кораблях Республики именуется мостик или центр управления.] - ты не участвуешь в управлении фрегатом, а сидеть в управляющем коконе в обнимку на виду у всей команды… Извини, не могу. Если же пойдёшь в тренировочную зону, они тебя разложат, пикнуть не успеешь. Не понимаешь, что с огнём играешь?
        - Плевать. Будем считать, я умер и оказался в аду. Только не надо теперь брать на себя заботу обо мне, как когда-то Диана. Сам как-нибудь разберусь со своими проблемами. Лучше покажи зал и клинок дай.
        Странно, но упоминание о клинке неожиданно успокоило распалившуюся фурию, она даже улыбнулась мне - как-то странно, загадочно. А потом, взяв под ручку, чинно повела по корабельным коридорам. Наша пара смотрелась бы верхом идиллии, если бы не вышагивала обнажённой среди неестественного искусственного света коридоров и мёртвого бликующего на свету металла переборок. Мы походили на квинтэссенцию жизни в царстве смерти, замершем среди ещё более безжизненных звёзд разверзшейся вокруг бездны космоса.
        Тренировочная зона на фрегате мало чем отличалась от такой же на космической станции моей Дианы. Такой же комплекс зализанных тренажёров по правую руку, борцовская зона по центру, да матовая сфера по левую руку. Валери показала мне, как туда попасть, если, в самом деле, решу потренироваться с фламбером, извлекла из стены клинок и флиппер, и, не оборачиваясь, вылетела в коридор.
        Я оделся в ставший уже привычным белоснежный комбинезон, немного постоял, любуясь переливами искр на древнем оружии в своих руках. Затем положил клинок на маты, внутри огороженного канатами периметра. Скользнув следом, приступил к разминке. Когда уже готов был приступить к бою с тенью, меня неожиданно окликнули. Повернувшись на голос, я понял: начинается обещанная Валери «тёплая» встреча. Рядом с матами, облокотившись на канаты, стояла пепельноволосая республиканка. Её чёрный комбинезон, бывший, как я уже успел узнать, военной формой, выгодно подчёркивал потрясающие формы своей обладательницы. Перебирая пальчиками пряди роскошных волос, женщина неотрывно смотрела на меня. Прямо в глаза. От этого взгляда - взгляда змеи - по телу невольно пробежали мурашки.
        - Подойди, - повелительно припечатала дама.
        Что-то подсказывало, что спорить с ней сейчас не время, поэтому я прервал тренировку и послушно подошёл. Несколько минут она разглядывала меня своим холодным, оценивающим взглядом, я в ответ прохаживался взглядом по ладной фигуре воительницы, откровенно любуясь роскошными формами.
        - Расскажи-ка мне, мальчик, что ты там такое сделал с Тёмной Матерью, что она даже перед сёстрами не смогла от тебя оторваться? - прервала затянувшееся молчание республиканка.
        - По морде в своё время хорошенько съездил, вот и не может забыть, - ответил абсолютную правду, пожимая плечами.
        - Неужели? И до сих пор жив? Наверное, языком бил? - подначила меня фурия.
        - Нет. Белой такой палкой, - наши взгляды скрестились.
        В следующее мгновение произошло сразу несколько событий. Во-первых, пепельноволосая фурия как-то быстро оказалась на матах, и меня обожгло её горячим дыханием. Во-вторых, спину обдало лёгким порывом ветра: такой остаётся от чужого движения. В-третьих, я уже почти успел присесть, реагируя на движение за спиной, когда чья-то сильная рука буквально вздёрнула меня вверх, выпрямляя, заставляя вытягиваться по стойке смирно - словно безвольную бессильную куклу.
        - А ведь тебя ещё не дрессировали, - констатировала пепельноволосая убийца. Её рука вдруг неуловимым движением скользнула вперёд, проникла сквозь магнитные защёлки комбинезона и схватила меня… за яйца. Последнее я осознал далеко не сразу, а лишь спустя несколько минут, когда смог, наконец, отойти от вспышки чудовищной боли. - Когда перед тобой на расстоянии вытянутой руки оказывается дочь Республики, ты должен становиться на колени. Понял?
        Новая вспышка боли бросила меня на маты. Дама больше не держала меня за самое уязвимое место на теле, но напоследок хорошенько надавила, да ещё и её подруга сзади добавила - коленом по почкам. Я попытался подняться, но воительницы весьма профессионально отправили меня обратно, на маты. Ещё пара попыток принесли лишь новый полёт и новую боль. Мне оставалось лишь судорожно хватать ртом воздух и ползти вперёд. По телу стали прилетать удары. Точные, скупые, сильные. Я пытался блокировать, но из-за неудобного положения и полной утери инициативы получалось из рук вон плохо. Женщины били чётко, только по болевым центрам. Всё тело скручивалось от боли, от сведённых судорогой мышц, от сдавленного крика-стона. Пожалуй, меня ещё никогда не били так профессионально, с одной лишь целью - причинить как можно больше боли. Сознание заволокла красная пелена, терпеть ЭТО было почти невозможно. Я орал. Рычал. Выл. Но ни разу не попросил пощады, ни разу не взмолился о снисхождении.
        Уже понимая, что проваливаюсь в спасительное беспамятство, я почувствовал, как рука наткнулась на что-то жёсткое. В противовес мягкости матов, что мне попадались до того, неожиданное препятствие заинтересовало на каком-то инстинктивном уровне. Я обхватил его ладонью. В следующее мгновение сведённые мышцы распрямились, всё тело выгнулось дугой, отвечая на энергетический всплеск фламбера. Боль ушла куда-то на границы сознания, стала тупой, терпимой, словно затаилась, ожидая подходящего случая, чтобы выпрыгнуть вновь. Чувствуя, что больше ничто не препятствует мне подняться, я встал. Огляделся по сторонам.
        Энергетическая вспышка раскидала республиканок по разные стороны татами. Обе трясли головами, скребли пальцами по матам, пытались подтянуть под себя разъезжающиеся ноги. Я сплюнул под ноги и пошёл к матовой сфере. Тело теперь окружал сплошной клубок диких энергий, и стоило мне в таком виде оказаться внутри, как окружающее пространство тут же пришло в движение. Меня подняло в центр активной зоны, под ногами пружинисто прогнулось силовое поле. На губах возникла улыбка предвкушения. Я провёл мечом перед собой, одновременно гоняя энергию между ним и… собой. Какая-то часть меня пропускала эту самую энергию, и эта часть была живая, словно второе сознание, второе сердце.
        Напротив возникла давешняя пепельноволосая фурия. Она покручивала в руках пару катан, странно посматривая на меня исподлобья. Её подруга оказалась той самой валькирией, что застала нас с Ри в интересной позе сразу по прибытии на фрегат. У этой не сходило с лица выражение ехидной насмешки. Получив энергетический разряд, она и не думала успокаиваться, не собиралась смиряться или учиться на ошибках - она считала своё поведение единственно правильным.
        - Белая палка, говоришь?.. - пепельноволосая, как оказалось, была куда рассудительней этой бестии. - Перед тем, как мы начнём, хочу услышать твой рассказ.
        - Зачем, сестра? Давай с ним поиграем. Это же так интересно! Я никогда не учила мужчину-мечника. Его же тут можно так раскорячить… Пару лишних мегаватт, да через нужную точку… Его же после этого даже бить не надо, будет ходить, как шёлковый!
        - Нет. Нужно сначала узнать, как всё было. Это важно, Милена.
        - А с чего вы взяли, дамы, что я что-то вам расскажу? Если нужны ответы - спросите у вашей Матери. Только не думаю, что она станет отвечать, если её перед этим оприходуют ногами по болевым точкам.
        - Не дерзи, мальчик, - нахмурилась республиканка. - Ответить чётко в твоих же интересах.
        - Знаешь что, девочка? Я не для того вытаскивал с того света Диану и взрывал крейсер внешников, чтобы меня тут встречали… презрением. Пока не отвечу на вызов - слова от меня не услышите.
        - Это твой выбор, мечник, - пожала плечами моя собеседница, а её подруга осклабилась - явно в предвкушении интересного развлечения.
        Милена тут же полезла вперёд, желая нахрапом решить всё раз и навсегда, но мой двуручник жёстко перекрыл всю среднюю зону. Тогда клинки валькирии заметались, плетя сложную сеть ударов-финтов, в которой я рисковал запутаться намертво - в прямом и переносном смысле. Пепельноволосая тем временем включилась в игру, чётко и грамотно дополняя атакующую тактику десантницы. Мне пришлось уходить в глухую оборону, то и дело отпрыгивать и кататься по полу в перекатах, чтобы не дать девчонкам наглухо себя заблокировать. Спустя четверть часа этой жалкой пародии на бой, мне стало кристально очевидно, что девчонки просто забавляются со мной. Они поставили себе цель показать моё настоящее место на корабле, и теперь с неотвратимостью механизма идут к этой цели. Им было плевать, каким именно образом они её достигнут: ударами рук и ног, либо энергией фламберов. Некоторые удары призрачных клинков стали достигать цели, и каждый такой удар заставлял тело выгибаться в конвульсиях. Отчего-то пелена не помогала. Впрочем, быстро нашёлся ответ: острия клинков были точкой фокуса, и в месте, куда они попадали, происходил
особенно мощный выброс энергии, с которой природная защита справиться не могла просто в силу её меньшей энергетической насыщенности в этой самой точке.
        Вот один из клинков пепельноволосой больно ужалил в область бедра, и меня выгнуло дугой. Этим тут же воспользовалась Милена. В ближнюю зону, свободную от замершего вместе с хозяином двуручника, чертовка вогнала свои парные катаны. Теперь меня не просто крутило - отбросило прочь, а с губ слетел тяжёлый стон боли. Было очень, ОЧЕНЬ, больно. Энергии клинка били в самые чувствительные зоны тела, обжигая их, парализуя, заставляя вновь и вновь испытывать нестерпимую боль.
        Я смог подняться только через несколько долгих секунд. Голова гудела, мышцы непроизвольно сокращались, в сознании жило воспоминание о чудовищной, всепожирающей боли. Надо мной нависли две республиканки. Из положения «на карачках» я видел только их обутые в аккуратные сапожки ноги.
        - Ну вот ты и на коленях, мальчик, - довольно проворковала сверху Милена. - Понравилось? Если думаешь, что это всё - ошибаешься. Сейчас мы продолжим. Я хочу, чтобы ты навсегда, на всю свою жизнь, запомнил, как нужно правильно вести себя с женщиной в Республике.
        Мысль о том, что эта чудовищная боль может вернуться - да что там, обязательно вернётся! - активизировала сознание, заставила его работать на пределе. Память вдруг выхватила самые острые моменты достопамятного выброса на станции Дианы. Пелена вокруг тела напиталась энергией, стала не просто белой - ослепительной, яркой, почти золотой. Я вдруг понял, что могу накинуть поверх неё ещё одну. Рукоять меча в руке ответила на мои призывы обволакивающим теплом. Боль сменилась ощущением разливающегося по телу тепла, мягкости ставших такими податливыми полей.
        Пепельноволосая вдруг отшатнулась, зрачки её глаз расширились - то ли от удивления, то ли от понимания. Милена оказалась менее прозорливой. Она попыталась ткнуть катаной мне в шею. Эффект неприятно удивил десантницу: вместо очередного болезненного разряда в моё измочаленное тело, ей пришёл ответ, от которого женщину отбросило на несколько метров прочь. Валькирия поднялась, тряся головой, пытаясь разогнать заполнивший сознание гул. Когда она справилась со своим телом, я уже стоял напротив, облокотившись о клинок в своих руках. Дочь Республики не смогла вынести такой «наглости» со стороны мужчины, она тут же бросилась в атаку, плетя катанами новую связку ударов.
        Но баланс сил в сфере уже изменился. Женщина, не желая того, пробудила во мне какую-то глубинную память - память, которая хранила достаточно информации, чтобы оградить меня от беспредела республиканок. Пока валькирия своими парными клинками рисовала утончённую вязь атаки, я разрядил в неё мощный энергетический импульс. Дистанционно, из совершенно неожиданной позиции. Разбрасывающий вокруг искры разряд ударил сбоку, в область живота, тогда как клинки женщины были устремлены вперёд, в едином порыве с натянутым струной телом. Старшую валькирию спасла пепельноволосая, тенью возникшая рядом с подругой. Её скрещенные клинки приняли удар на себя, но его сила была такова, что республиканку бросило на десантницу, и обе женщины отлетели прочь. Я не стал пользоваться секундной дезориентацией противниц, давая им возможность собраться.
        Шутки кончились. Я стал во всю использовать своё преимущество - умение работать с энергией дистанционно. Энергетическая насыщенность полей мечника была такова, что позволяла ему совершать «пробои» в любой точке окружающего пространства, в то время как простые республиканки были ограничены в манёвре возможностями фламберов. Теперь уже женщины ушли в глухую оборону, вынужденные скакать по сфере, уворачиваясь от всё новых и новых разрядов. Я же со своей стороны всячески разнообразил эти «пляски», ввинчивая разряды туда и тогда, где и когда противницы этого меньше всего ожидали.
        Очередной перекат вывел Старшую аккурат под мой клинок. Она, конечно, приняла его на катаны - застать врасплох опытную десантницу было почти невозможно, - однако это был лишь отвлекающий манёвр. Следом за ударом меча я нанёс новый удар, на этот раз ногой. Но удар этот был отнюдь не прост. Валькирия попыталась отбить его, сместив локоть вниз, но это ей слабо помогло. Закованная в энергетический кокон, моя ступня просто смяла блок воительницы, и женщина пропустила первый за сегодня удар - в живот. От силы удара её подбросило над полом, тело десантницы скрутило судорогой от пробивших защиту энергий, которыми был сдобрен выпад. На этот раз я не стал искушать судьбу. Воспользовавшись беспомощностью валькирии, я вогнал собственный клинок в её защитное поле. Женщина оказалась припечатана к полу моим двуручником, точно бабочка в гербарии - иглой. Разве что меч не пробил тела, а лишь пропустил сквозь него мощный разряд, отправивший валькирию в энергетическую кому. Я поднял взгляд и встретился глазами с пепельноволосой. Она даже не пыталась атаковать, просто смотрела - тяжело, пристально, испытующе.
        - Доволен? - поинтересовалась республиканка. - Если нет, можешь воткнуть свой клинок в моё поле.
        - В отличие от вас, я не получаю удовольствия от боли девчонок. Вы для меня слишком привлекательны, как женщины, чтобы пытаться заставлять вас страдать.
        - Ты ведь чувствуешь, что я на грани… мечник?
        - Да. Не хочу, чтобы ты мучилась. Я не буду атаковать и готов убрать поле.
        - Убирай. Обещаю, мы поговорим без боли и унижения.
        Я повёл клинком в своих руках, и остатки заполнявшей его энергии ушли в силовое поле под ногами. Невинное движение руками словно стряхнуло с клинка вереницу молний, острыми сполохами утёкших в землю. Это было красиво, и невольно я сам залюбовался течением опасных, но таких потрясающе красивых энергий. Мой жест повторила и пепельноволосая - зеленоватый всполох с её клинков влился в фиалковое море моих энергий. Некоторое время мы вместе, плечо к плечу, любовались буйством энергетических вспышек; это совместное созерцание неожиданно сблизило нас, и по его завершении мы по-новому взглянули друг на друга.
        - Ты интересный мужчина. Я понимаю выбор Тёмной Матери, - с оттенком задумчивости изрекла воительница.
        - Вот скажи, девочка, неужели вы только клинки понимаете? Я ведь не нарывался, готов был принять ваши правила игры, пусть и не до конца их понимаю. Что мешало спокойно поговорить и всё объяснить?
        - Какой наивный! - очень естественно восхитилась собеседница. - Думаешь, у нас принято разговаривать с мужчиной «спокойно» и всё ему объяснять?
        - Я ничего уже не думаю. Надоело. Буду теперь спать с фламбером под подушкой, и драться, пока не спалят к чёртовой матери.
        - Фламбер нельзя выносить за пределы тренировочной зоны - из соображений безопасности для электронных систем корабля. Так что спать с ним под подушкой не получится, - разочаровала меня воительница. - Кстати, меня зовут Асина. Асина Р`Егнар, из ветви метиллиев, Старшая оружейного сегмента фрегата дальней разведки Космической Экспансии.
        - Леон Иванович Познань, мастер боевых искусств с планеты Земля.
        - Не с Псио? - удивлённо изогнула брови Асина.
        - Я уже и сам не знаю. Почему-то все вокруг пытаются меня в этом убедить, но память говорит об обратном.
        - Пойдём, поможем Милене, а потом продолжим наш разговор.
        Спорить было глупо - девочка, в самом деле, выглядела плохо. Нужно было уложить её в специальный регенерационный блок, расположенный рядом со сферой - в таком я очнулся после инициации. Как пояснила моя новая знакомая, здесь происходило восстановление энергетических каналов организма, пострадавших именно в бою на фламберах. Я в очередной раз поразился, насколько развита была в Республике культура этих фламберов - специальные сферы для тренировки, особая одежда, странные традиции, дуэли, а теперь ещё и специальные восстановительные комплексы, бесполезные для обычной медицины. Столько ресурсов тратила эта цивилизация на фламберы. И, насколько я успел понять из отрывочных пояснений Дианы и Ли, совсем не безосновательно.
        Я сам отнёс эту дочь Республики в восстановительный блок. Асина, было, попыталась избавить меня от «тяжкой» ноши, но, натолкнувшись на мягкий отпор, не стала настаивать. Только в её взгляде мелькнула задумчивость, быстро сменившаяся удовлетворением - воительница что-то для себя решила. Мои же мотивы были просты, как пять копеек: держать на руках мило посапывающую девушку вообще приятно, а уж если девушка эта потрясающе красива, отлично сложена и облачена в обтягивающий, шелковистый на ощупь комбинезон… мало кто из мужчин смог бы устоять от соблазна подержать на руках такое чудо, и я не был тут исключением. Даже то, что «чудо» ещё недавно мутузило меня ногами почём зря, а потом мучило энергией своих катан, не смущало, а только подчёркивало пикантность момента: хоть так компенсирую причинённые неудобства. Впрочем, ничего лишнего я себе не позволял, и заниматься с ней энергетическим массажем не собирался - что-то подсказывало, что добром подобная инициатива не кончится.
        Сама по себе процедура подключения республиканки к регенерационным системам много времени не заняла. Уже на выходе из сферы я прихватил с собой фламбер, что не укрылось от взгляда пепельноволосой.
        - Можешь оставить оружие в камере. Я дала слово.
        - Кроме тебя, Асина, тут целая команда республиканок, которые слова не давали. Извини.
        - Ты перебарщиваешь, мальчик. Меч не делает тебя неуязвимым.
        - Я сказал, что лучше сдохну, чем стану участником очередного воспитательного «разговора». Нет уж, это не я пришёл за Ри, а она за мной - сдох бы спокойно на орбите Земли, и не мучился бы теперь с целой толпой непонятно что хотящих от меня женщин. Считаю, что вправе если не отбиться, так хотя бы попытаться отдать жизнь подороже.
        - Есть другие варианты.
        - В каюте, как предлагала Валери, я сидеть не буду. Точка.
        - Мужчины в Республике так себя не ведут. Если хочешь быть рядом с Валери - наберись терпения, перенимай наши традиции.
        - Хорошо. Ответь тогда на вопрос: как должен вести себя мечник в Республике, если он хочет быть рядом с возлюбленной? Если его начнут избивать с целью унижения и причинения боли?
        - Не знаю. Поведение мечника не регламентировано, - вынуждена была признать Асина Р`Егнар. - Я вообще не знаю ни одного мужчины-мечника. Нужно поговорить с мечницей из стаи Милены.
        - Стаи?
        - Так в Республике называют базовое подразделение десанта. Но до того будь добр вести себя, как обычный мужчина.
        - Встать на колени, и так передвигаться по кораблю?
        - Не ёрничай, - поморщилась дама. - С Миленой будешь зубоскалить.
        Упоминание этой фурии окончательно испортило настроение. А ведь дама права в одном: Милена не успокоится, она будет прессовать, пока дышит. Я знал такой типаж людей, хотя обычно он применим к мужчинам, но и женщины, получается, могут быть его воплощением. Я поудобней приладил клинок за спиной. Мой жест получился нарочито демонстративным, так что Асина недовольно сощурилась, однако ничего комментировать не стала. Оружейница нравилась мне всё больше и больше этой своей рассудительностью. Пожалуй, если большинство женщин Республики такие, жить среди них можно. Только очень осторожно, чтобы ни дай бог не попасть в цепкие лапки другой части этой странной цивилизации. Теперь я в полной мере прочувствовал истоки отношения к Республике того внешника, что вёл мой допрос после бегства республиканок с Земли. Мне также была решительно непонятна выжидательная тактика псионцев - с таким-то отношением представительниц Республики Ноч к вполне себе цивилизованным представителям противоположного пола! Что-то идея распространения господства этих фурий на прочую галактику не казалась мне заслуживающей права на
существование.
        - Асина, я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Ты видишь, я не собираюсь проявлять свой гонор, не собираюсь унижать республиканок, не собираюсь требовать какого-то особого к себе отношения. Просто оставьте меня в покое. Я вообще прибыл в этот зал, чтобы размяться!
        - Ну так в чём вопрос? Давай, разминайся, а я в сторонке посижу. Покараулю твой клинок и… тебя.
        - Ты серьёзно?
        - Вполне. Мне не сложно. Поговорим позже. Всё равно впереди ещё неделя прыжка до Республики.
        - Может, составишь мне компанию?
        - Тебе было мало в самом начале знакомства?
        - Тренировка, Асина. Не мордобитие. Ты же наверняка не чужда рукопашного боя, вот и посмотрим, чья школа интересней - что-то я у тебя перейму, что-то ты у меня.
        По здравом размышлении, женщина не стала возражать. Республиканки были в этом отношении вполне предсказуемы, и ничего против совместной тренировки не имели, если это могло оказаться интересным для их личного развития. Спарринг с Асиной прошёл для меня сложно, хотя и интересно. Женщина не принимала полумер, во всю используя свою совершенно нечеловеческую физическую силу - откуда она только бралась во внешне вполне женственной фигурке? Но я не привык отступать перед трудностями. Сила-силой, однако по мастерству я мало чем ей уступал, так что мне было чем ответить этой гордой и сильной женщине. Вот только по завершении тренировки у меня болели не только те места, по которым меня били, но и те, которыми я отбивал удары пепельноволосой. Даже голова болела, хотя она, вроде бы, в бою и не участвовала.
        - Признаю, было интересно, - призналась Асина, когда мы вышли с татами и направились в душ.
        Дальше события развивались вполне закономерно. Едва мы сбросили одежду, республиканка зажала меня в углу и взяла почти без перехода. Для неё это оказалось настолько естественно, насколько естественны были сами водные процедуры. Только бросила на мои жалкие попытки трепыхаться: «Да ладно, мальчик, не дёргайся: обещаю, тебе понравится», - от этой фразы повеяло чем-то смутно знакомым. Где-то я уже такое слышал… нет, не слышал, а сам когда-то говорил! Женщинам. Оказаться на месте зажатой в углу красотки было по-своему познавательно, а спорить глупо - ведь красоткой-то я как раз и не был! Зато ею была дама в моих объятьях, а потакать женским капризам было в моей природе. Да чего греха таить: мне действительно нравилось, что вытворяла на мне эта сильная женщина; к концу нашего рандеву совершенно не хотелось от неё отрываться. Но душевая давно выполнила свою основную функцию и простаивала уже минут десять, так что нужно было выбираться отсюда - по каким-то неведомым мне нормативам корабельной дисциплины.
        - Есть хочешь? - поинтересовалась Асина, едва мы вышли за порог душевой.
        - Не отказался бы. С вами с непривычки тяжело.
        - А кричал, что ещё хочешь, - на губах неулыбчивой женщины неожиданно появилась… улыбка. Несмелая, почти незаметная, но настоящая и, как можно было понять, от всего сердца.
        Кормить меня повели в кают-компанию: она была единственным местом на корабле, где работала автоматическая подача пищи. В других помещениях обедать было не принято. Мы уселись за овальный стол, с дыркой посередине - словно бублик. На столе, будто по мановению волшебной палочки, тут же стали появляться всевозможные яства. Странно, но кроме нас в помещении никого не было, хотя оно явно предназначалось не только для приёма пищи, но и для релаксации. На это указывала очень уютная, я бы даже сказал, домашняя, обстановка. Картины на стенах соседствовали с голографическими проекциями каких-то красивых мест, в основном изобилующих природной зеленью; мягкий пол пружинил под ногами, а потолок представлял собой необычно освещённый свод какого-то футуристического здания. Даже освещение в кают-компании было мягким, приятным, располагающим к отдыху и уединению.
        - Рассказывай, Леон. Я терпелива, но моё терпение не безгранично.
        И я принялся рассказывать. Не знаю уж, что сказали бы на это Валери или Диана, но мне мучительно захотелось выговориться. Несколько месяцев земного кошмара были настоящей пыткой из-за невозможности поговорить хоть с кем-то, хоть кому-то рассказать о наболевшем. Каждый шаг приходилось просчитывать, боясь лишний раз сморозить что-то не то, выдать себя неосторожным жестом или словом. С Ри мы почти не говорили - и так всё было понятно. А вот с Асиной меня понесло.
        Дама оказалась неплохой собеседницей. Это проявлялось в том, что она не мешала мне изливать на неё поток сознания, не мешала выговариваться, а в некоторых местах даже вставляла ничего не значащие реплики, только усиливающие мой словарный понос. Я успокоился, только когда подошёл к встрече с Ри.
        - Я, наверное, зря вылил на тебя всё это… - протянул я, поглядывая на пепельноволосую почти без выражения. - Судя по вашему с брюнеткой поведению, вас вряд ли интересует личность мужчины. Только функция «мужчина» и «мечник», и ничего более.
        - С чего ты взял? Думаешь, мы относимся к нашим мужчинам, как к собачкам? Нет, они такие же личности, и большинство республиканок никогда об этом не забывает. Пусть нуждающиеся в опеке и контроле, но личности. Мы выбираем себе спутников не просто так, они на каком-то этапе нашей жизни чем-то нас привлекают, и попадают в наши… Гаремы? Семьи? Сложно тебе описать это явление, если ты никогда не жил в Республике.
        - С этого места, пожалуйста, поподробней.
        - Поподробней спросишь у своей Х… Валери. Это очень личное, и для каждой из нас мужчина значит что-то своё. Причём разные мужчины могут значить разное.
        - Нет, в сфере точно всё куда понятней, - я прикрыл голову руками, пытаясь собраться с мыслями. - Говоришь, у женщин в Республике не один мужчина? И сколько их у Ри?
        - Ещё раз говорю, все вопросы такого рода адресуй ей.
        - Хорошо. Тогда другой вопрос. Твои волосы… у Ли были такие же. И кожа у вас оливкового оттенка, тёмная. Но у Валери кожа белая! Как такое возможно? У вас с ней разные расы?
        - Это называется ветвь, - хмыкнула республиканка. - Генетическая ветвь, линия происхождения. Валери относится к снежкам, Милена - ариала. Я же принадлежу ветви метиллиев. Метиллии - основатели звёздного образования, позже получившего наименование Республика Ноч. В нашей генетике такой цвет кожи и волос. Они такие, потому что мы все отмечены космосом, мы - его первопроходцы среди человеческих рас.
        В голосе женщины звучала натуральная гордость, она гордилась своим происхождением, но куда больше - этой своей ветвью.
        - А случается такое, что волосы остаются пепельными, а кожа оказывается белой? И ещё завитушки появляются? - я затаил дыхание. Честно говоря, даже не ждал, что Асина ответит что-то путное, но мне нужно было разобраться в окончательно оформившемся подозрении.
        - Завитушки?.. Забавно, - воительница вдруг стала предельно серьёзной. - Нет, такого типажа в Республике не встретишь. Генетики Ордена чётко следят за генетическими линиями. К жизни появляются только чистые представители той или иной ветви. Без одобрения Ордена мы не рожаем. Но…
        Оливковокожая замолчала на полуслове. Откинулась на спинку своего объёмного кресла и уставилась немигающим взглядом в потолок.
        - Продолжай. Или опять секреты?
        - Нет. Просто… это личный опыт. Об этом не принято говорить. Насколько для тебя важна эта информация?
        - Важна. Мне нужно разобраться.
        Асина несколько секунд вглядывалась в моё ставшее предельно серьёзным лицо, в плотно сжатые губы, а потом кивнула каким-то своим мыслям и продолжила:
        - Ты был со мной откровенен, будет неправильным скрывать от тебя что-либо. В общем, слушай. В только-только присоединившихся к Республике мирах бывают метисы. На ранних стадиях генетической программы это случается. Нужно ещё оптимизировать генофонд, а это занимает не одно поколение. И… ты же мужчина-мечник… наверное, тебе можно и это сказать… Ещё такое возможно на Псионе. Лично я там бывала всего пару раз, в составе экипажа корабля боевого эскорта, и дальше карантинной зоны нас старались не выпускать… Но ты же понимаешь… В общем, там сейчас та ещё мешанина! Нам говорят про местный Орден, но реально там искин голову сломит в их генетике. Кудри мне там встречались, правда волосы у мальчика были белыми… Впрочем, это ещё большее извращение.
        Женщина замолчала. Похоже, она вспомнила что-то своё, личное, и ушла слишком далеко по дороге воспоминаний, у меня же появилось ещё больше вопросов, чем ответов. Нужно было всё уложить в кипящей мыслями голове.
        - Ладно, пойду я, пожалуй, клинком помашу. Что-то на душе погано.
        - Шёл бы ты лучше в каюту, отдохнул, а я пока с сёстрами и Ри насчёт тебя поговорю.
        - О! Отличная идея! А давай я тебя провожу до каюты? - словно в насмешку над моим душевным самочувствием в дверях возникла полностью исцелившаяся Милена. - Такой наглый мужчина! Нам просто жизненно необходимо познакомиться поближе.
        - Так в чём вопрос? - поинтересовался я, решительно поднимаясь из кресла и оборачиваясь.
        Черноглазка стояла в дверях - от моего кресла до неё было метров пять. Валькирия явно не ждала подвоха, она пришла сюда нападать, пришла отыграться за поражение в сфере. Я хорошо знал подобный типаж: она не отступится. Наверняка придумала себе какую-то отговорку, почему проиграла мужчине. В конце концов, она же не мечница! Это не её поле, мне удалось победить исключительно способностями, которых у неё банально нет. Зато у неё, такой сильной и красивой, есть способности иного рода, в которых уже она ощущает себя вне конкуренции. Чертовка попытается мне их продемонстрировать, и вот тут-то её и ждёт сюрприз…
        Мой бросок навстречу она встречала с улыбкой. Эдак вальяжно прислонилась к стеночке, сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не спешит и готова оказать любому чересчур резкому мужчинке достойную встречу. Когда же я оказался от неё на расстоянии вытянутой руки, женщина резко ушла в бок, пропуская мимо мой удар - нанесённый без всяких изысков, а оттого предсказуемый. Поймала руку в захват, заставляя чуть провалиться вперёд от инерции собственного удара. А затем сделала именно то, что я и ожидал: она прижалась грудью к моему плечу. Ухо обдало горячим возбуждённым дыханием предвкушающей потеху воительницы. Пришло время для домашней заготовки, которую я подспудно готовил последние полчаса.
        Не было никаких хитрых ударов. Не было бросков. Я просто повернулся к ней лицом и, подгадав момент очередного шумного вдоха, выпустил в лицо то, что в ниндзюцу называют «дыханием дракона». Мы смотрели глаза в глаза, поэтому последствия атаки можно было наблюдать во всех подробностях. Чёрные, глубокие, манящие глаза валькирии неожиданно закатились, лишь на долю мгновения до того подарив мне исполненный изумления взгляд. Стальной захват тренированных рук ослаб, тело обмякло и мешком осело к моим ногам. В последний момент женщина попыталась за что-то уцепиться - чисто инстинктивно, без участия помутившегося сознания - и вцепилась в первое, до чего смогла дотянуться слабеющими руками. В мои бёдра. Постояла на коленях несколько секунд, а потом, всё так же цепляясь за ноги, сползла по ним вниз.
        Нестандартная атака произвела в помещении эффект разорвавшейся бомбы. Пара откуда-то появившихся девчонок в чёрных обтягивающих комбинезонах оттеснили меня в сторону. Склонились над пострадавшей. Одна из них, такая же пепельноволосая, как и Асина, молча зыркнула на меня изучающим взглядом.
        - Что ты с ней сделал?
        - «Дыхание дракона», - пожал плечами в ответ. Самому после этой техники было погано, пусть и не так, как словившей основную массу убийственных газов обидчице.
        - Поля?.. - кивок мне за спину, на рукоять меча.
        - Нет. Физиология.
        - Ты хочешь сказать, свалил нашу Старшую… своим дыханием?
        - Я не люблю говорить, когда дело касается боя. У боя свой язык.
        Женщина нахмурилась, и хотела было двинуться в мою сторону, но её удержала вторая. Рыжая, как моя Ри, даже глаза такие же зеленющие. Эта смотрела с любопытным интересом. Что характерно - никакой тяжести во взгляде, только голый интерес, голая любознательность.
        - Ты сможешь привести её в чувство? - милым звенящим голоском заговорила рыжая.
        - Да.
        - Делай, - коротко бросила она, сдвигаясь в сторону и утягивая за собой упрямую пепельноволосую, похоже, окончательно закусившую удила - судя по жёсткому уничижительному взгляду.
        Опять это странное чувство… когда в руках тело ещё недавно сильной и активной противницы, сейчас совершенно безвольной, абсолютно уязвимой. Было в этом что-то… Нет, никакого извращения. Просто сильное ощущение от контраста. Наверное, если это чувство холить и лелеять, можно сделать его предвестником возбуждения. Научиться возбуждаться от ощущения полного доминирования над сильной женщиной. Ведь чтобы доминировать над слабой - много душевной силы не нужно, здесь же масштаб затрат таков, что сам по себе будоражит.
        Однако смаковать новые для себя ощущения я не стал. Просто прошёлся по телу серией быстрых точечных нажатий. Валькирия закашлялась. Пришлось переворачивать её на левый бок, чтобы она не задохнулась. Вовремя - женщину скрутило судорогой и вывернуло наизнанку.
        Я поднялся, моего участия больше не требовалось. Валькирия сама исторгла из себя всё содержимое желудка, приподнялась на вновь обретших силу руках, ещё мутным взглядом уставилась перед собой. Ей было плохо. Но если учесть, что более слабый человек на её месте был бы уже мёртв… Всё далеко не так однозначно. Генетика неземной цивилизации показывала на порядки большую живучесть, чем у землян.
        Но, как оказалось, я ещё очень плохо представлял степень живучести этих порождений дальнего космоса. Пока преодолевал отделяющее от кресла расстояние, пока садился, пока укладывал перед собой клинок, брюнетка успела полностью прийти в себя. И даже преодолеть разделяющее нас расстояние. Нависла сзади, обняла за шею и, сопя на ухо, запустила свои шаловливые ручки в мой комбинезон. Я даже ничего не успел сообразить, а тело встопорщилось таким возбуждением, что впору было выть - теперь уже отнюдь не от боли.
        - Обещаешь быть послушным мальчиком, позволю кончить, - мурлыкнула мне на ушко мучительница.
        - Милена…
        - Я жду. Мужчина в Республике должен быть послушным. Иначе никак. Разве Асина тебя ещё не проинструктировала о правилах хорошего тона?
        - Дур-дом, - простонал я, тщетно пытаясь поймать ладони расшалившейся брюнетки. - Это не боевой корабль, а какой-то дурдом!
        - Ты совершенно прав, мальчик, - справа к нам подсела ещё одна дочь Республики, и теперь бессовестно наблюдала за нашей игрой. - Боевой корабль всегда превращается в дурдом, если на нём появляется мужчина.
        - Прошу внимания, сёстры, - нашу пикировку прервал до боли знакомый голос - голос моей Валери. - Я вижу, все собрались, поэтому начнём… Милена, я сказала начнём, а не кончим: оставь моего мальчика в покое.
        - Мы ещё не договорили, мечник. Позже продолжим, - странно, но отповедь Тёмной Матери подействовала на республиканку отрезвляюще: шаловливые ладошки бестии тут же отдёрнулись - словно руки непутёвой дочери, по которым прошлась ремешком строгая матушка.
        - Отлично. Теперь вижу, все готовы к работе. Вы знаете, мы не часто собираемся для объявлений, ведь это можно сделать через средства личной коммуникации. Однако сегодня как раз такой случай, когда нужно производить объявление ЛИЧНО. Объявляю код «Исключительно лично» [13 - Исключительно лично - что-то вроде «Совершенно секретно» по земной классификации.], - вторя словам валькирии, зал пришёл в движение. Нет, сами республиканки остались собранны и спокойны - «поплыла» окружающая обстановка помещения. Свет притух, стены заволокло каким-то туманом, пол и потолок стали угольно-чёрными; только стол оставался столом, да область внутри него почти не изменилась. Почти. Потому что по центру кают-компании в воздухе возник иллюзорный постамент, на котором светился какой-то знак - не иначе озвученный моей Ри код.
        - В зале посторонний, - заметила одна из дам, с красивым цветком туманности на форменном комбинезоне. Туманность вихрилась, её центр занимал весь живот республиканки, раскручивающаяся же полоса серпантина наползала на правую грудь, заканчиваясь аккурат за топорщащимся под тканью соском.
        - Леон является гражданином Республики Ноч. Это часть объявления. Если боевые сёстры желают, я могу озвучить её раньше остального, однако сразу предупреждаю, что данная информация не носит озвученного кода.
        Зал опять изменился. По призрачному постаменту в его центре поплыли какие-то значки, и, спустя несколько секунд, над ним вспыхнула зеленоватая колючая звёздочка.
        - Отлично, сёстры, решение принимается: объявление относительно моего мальчика прозвучит первым, - только тут до меня дошло, что они так голосуют. С ума сойти! Боевой корабль, выдрессированная на подчинение команда, а они принимают решения голосованием! Или я чего-то не понимаю? Валери тем временем перешла к сути объявления. - За психологическую помощь Верховной в процессе выполнения ответственного задания по разряду «Ресурсы», и за подтверждённую лояльность Республике Ноч, Верховным Советом принято решение о присвоении Леону Ивановичу Познань полновесного гражданства Республики. Далее, как гражданин, Леон Иванович награждается знаком планеты-прародительницы «Ариал» с правом ношения формы Космической Экспансии. С формулировкой: «За мужество и любовь». Думаю, вы понимаете, что это значит: Леон прикрыл собой важную для Республики фигуру. К слову сказать, он сделал это дважды, но к первой из нас просто не успел по независящим от него причинам. Также Леон Иванович награждается знаком «Летящий крейсер» с цифрой «1». Поздравляю, Леон, крейсер внешников записали на твой счёт. И по-другому быть просто не
могло: ты ценой своей жизни готовился уничтожить врага. Как видите, боевые сёстры, посторонних в зале НЕТ.
        Если бы тишина могла говорить, то голосами доброй половины присутствующих в кают-компании республиканок выдала бы что-то вроде: «Чё за дела?!» По лицам женщин читалось, что они считали меня не более чем блажью, игрушкой своей «какой-то там матери», а оказалось… Оказалось, игрушка обернулась драконом и начала испепелять врагов огнём.
        - Ну, дела! - сдавленно выдохнула сидящая рядом Милена. - А у нашей Тёмной Матери губа не дура! Я бы тоже попробовала такого милого мальчика…
        - Боевые сёстры, это ещё не всё. Орден официально объявляет, что берёт гражданина Леона Ивановича Познань под покровительство. Особенно меня уполномочили передать, чтобы мы обеспечили сохранность боевого потенциала мечника. Думаю, вам также не надо напоминать, что это значит. Ломка запрещена. От себя добавлю, что, как гражданин, он имеет право вызова на дуэль любой обидчицы. Если для обычного мужчины это право всего лишь фикция, то для мечника… скажем так, не фикция. Некоторые сёстры уже получили по своим загребущим лапкам, на своих шкурках ощутив полновесность генетических кондиций мечника.
        - Дуэли? - встрепенулась смуглокожая дочь Республики с роскошной гривой разметавшихся по плечам волос, ниспадающих чуть ли не до пояса. Она сидела почти напротив меня, поэтому я имел возможность хорошенько её рассмотреть. А она - меня. - Чур, я первая в очереди.
        - А я вторая! - вклинилась и здесь Милена. - Когда будет лежать после тебя пустой, я точно получу от него всё, что захочу.
        - Разве ты ещё не получила всё, что хотела? - невинно вопрошала моя Ри. - Леон, куда ты смотришь? Трахнул бы уже эту милую женщину, видишь же, она вся извелась от желания.
        - Мне подачек от мужчины не нужно, сестра, - рыкнула утратившая всю свою ехидность республиканка. - Я сама получу от него всё, что он способен дать.
        - Милена, не надо, - мне вдруг стало если не жалко распалившуюся женщину, то уж поддержать точно захотелось. Слишком уж много дочерей Республики смотрело на неё с грустными осуждающими улыбками. - Если хочешь, я сейчас встану перед тобой на колени со всеми вытекающими. Зачем вообще нужна эта боль, издевательства, если можно всё решить одним словом?
        - Словом? - прошипела женщина, её лицо исказилось гримасой ярости. - Я тебе сейчас покажу слово, фэй [14 - Фэй - ругательство по отношению к мужчине. Означает что-то типа девушки лёгкого поведения, только в мужском исполнении. Если более точно, то это мужчина, который сам себя удовлетворяет, хотя у него под боком есть республиканка или андроид.]!
        Я ничего не успел сделать, только с недоумением смотрел, как что-то летит от женщины в мою сторону. Какая-то чёрная клякса, точнее было не сказать. Милена сидела рядом, между нами было всего сантиметров пятьдесят расстояния, однако клякса так и не долетела. Сидевшая напротив мечница вдруг вскинулась и пустила в кляксу энергетический пучок - прямо так, без всякого меча. Клякса выгнулась, вспучилась, запищала - словно это было живое существо. Я поднял недоумённый взгляд на Милену. Сзади её крепко фиксировала Асина. Ещё одна женщина подошла и начала что-то тихо выговаривать ей на ушко. По левую руку от меня активизировалась уже знакомая мне республиканка, что сетовала на мужчину на корабле. Она накрыла мою ладонь, лежащую на столе, своей ладонью.
        - Леон, извини за сестру. Она у нас очень импульсивна и очень любит дрессировать мужчин. Любых мужчин. Она… даже немного помешана на этом. Ещё и это твоё «дыхание»…
        - Что это было?
        - Валисумина, энергетический паразит. Генетически программируется для определённой последовательности поведения на теле носителя. Следующую неделю тебе бы очень хотелось женщину, но не моглось - снять его довольно сложно. Думаю, этот «подарок» она приберегала для удобного случая, а тут взбесилась и не удержалась.
        Меня передёрнуло. Утешил девочку, называется!
        - Я прошу у Высшей права на ношение фламбера вне тренировочной зоны, - спокойно припечатал я, не собираясь больше мириться с этим дурдомом.
        - Что скажет мечница? - поинтересовалась Валери. В её словах читалось любопытство пополам с… довольством? Она была довольна моей просьбой? - Это в твоей вотчине, Силена.
        - А как же его «дыхание»?.. - изогнула в притворном недоумении брови брюнетка напротив. - Он и без меча может так дохнуть, республиканку аж с ног валит.
        - Что, прости?.. - не поняла Валери. Она не присутствовала во время показательной демонстрации, так что просто не знала об этой моей технике.
        - Плохо же ты своего мальчика знаешь, Высшая… - протянула мечница с ноткой задумчивости, а потом официально, чеканя слова, продекламировала. - В виду позиции Ордена и традиционно непростых взаимоотношений полов в Республике, которые, как оказалось, преследуют нас даже в дальнем рейде, я считаю возможным предоставить Леону такое право.
        - Поддерживаю, боевая сестра. Леон достаточно выдержан и спокоен, он мастер рукопашного боя на своей планете, идущий своим путём просветления. Фламбер в его руках не причинит вреда кораблю, если боевые сёстры будут столь же благоразумны и сдержанны. Но моё условие: только защитный купол. Наступательные разряды запрещены. Это моё слово. Предлагаю высказываться. Извини, Милена, но твой голос мы учитывать не можем, ты показала свою пристрастность и несдержанность в поставленном вопросе.
        - Я… понимаю, боевые сёстры, - выдавила из себя черноволосая. В мою сторону она старалась не смотреть. Я последовал её примеру - ещё психанёт ненароком от показавшегося излишне своенравным взгляда.
        - Решение принято, боевые сёстры, спасибо за проявленную мудрость и рассудительность. Вы в очередной раз показали, что дочери Республики не просто так вот уже три тысячи лет ведут успешную экспансию ближнего и дальнего космоса. Теперь предлагаю перейти к основному вопросу. Милена, ты как, готова к информированию?
        - Тёмная Мать, не надо меня за ребёнка держать. Я взрослая девочка и всегда готова исполнить свой долг перед Республикой.
        - Не сомневаюсь в тебе, боевая сестра. Тогда приступим. Итак, Верховный Совет утвердил первоочередные цели Космической Экспансии. Накоплено достаточно ресурсов для ближнего броска.
        - Длиной в один сектор? - прозвучал вопрос за столом.
        - На этот раз ресурсов достаточно для двух секторов одновременно, - по залу прокатился торжествующий рёв. Республиканки рвались в бой, республиканки были довольны возможностью расширить границы своей родины. - Однако есть дополнение. Принято решение по формированию флотов для свободного рейдерства [15 - Рейдерство - аналог деятельности корсаров древности на матушке-Земле. Для тех, кто не знал или забыл: это пираты, получающие патент от какого-либо государства с правом захватывать и грабить корабли других государств. Патент ценен тем, что даёт некоторую защиту от дружественного военного флота. Более того, если повезёт доплыть до этого самого флота, иногда он может оказать помощь и предоставить защиту. Ещё патент даёт возможность сбывать добычу в дружественных портах, свободно пребывать на их территории и вообще ощущать себя под защитой всей гражданской и военной машины дружественного государства. Республика внедрила нечто подобное для своей галактической войны.]. Рейдеры получают защиту флотов Республики на нашей территории. Они получают право продавать захваченные у противника товары, причём
некоторые их категории приобретаются выше стоимости внутри Республики. За уничтожение вражеских кораблей рейдеры получают вознаграждение, особенно существенное в отношении военного корабля, либо кораблей сверхтяжёлого транспорта. Рейдерам предоставляется право приобретать корабельное вооружение на территории Республики на равных с военными флотами. Конкретно наша задача в этой связи состоит в том, чтобы сформировать один из таких свободных рейдерских флотов на основе вооружения и защитных систем нашего фрегата. Сфера действия нашего рейдерского флота - Сектор, с самоназванием «Планетарное образование Литания». Только после формирования ядра флота минимум из трёх кораблей мы имеем право отправить фрегат со снятым вооружением и защитными системами в Республику. Однако и в этом случае от Республики остаётся один наблюдатель на флот - для подтверждения реальных боевых показателей свободных рейдеров. Более того, Верховный Совет объявил конкурс среди дальних рейдеров, участвующих в акции. Если наш флот покажет наибольшую боевую эффективность, мы будем представлены к наградам, а наши протеже получат
достойное вознаграждение. Прошу, боевые сёстры, высказываться.
        - И из кого мы будем формировать рейдерский флот? - задала висевший в воздухе вопрос уже знакомая мне дама с туманностью на комбинезоне.
        - Внешники глупы, ненадёжны, жадны, сестра, - ответила ей Асина. - Хороший денежный приз легко оправдает в их глазах предательство. Тем более, это сектора, как я понимаю, которые через некоторое время войдут в состав Республики полновесными Внешними колониями [16 - Полновесные Внешние колонии - Граждане Республики Ноч считают всю остальную галактику, населённую человечеством, своими колониями - Внешними колониями. Соответственно, когда колония входит в Республику фактически, а не номинально, она становится полновесной колонией. Подобное отношение обусловлено доминирующей в Республике идеологической концепцией, согласно которой прочее человечество представляет собой потомков бежавших во времена Эпохальной Революции колонистов-иммигрантов. Тогда много кто сбежал - слишком остервенело Орден рвался к власти. Следствием Эпохальной Революции и стала перманентная Космическая Экспансия Республики; с революцией также связан и ряд важных внутрисоциальных экспериментов и новшеств.]. Естественно, бывшие свободные рейдеры получат достойную награду, включая высшие посты в новых колониях. Думаю, желающих будет
много, весь вопрос лишь в том, где начать поиск и на кого опереться на первое время.
        - Я так понимаю, вариант существующих уже пиратских формирований не рассматривается? - спросила одна из женщин.
        - Нет, они слишком глубоко вошли в действующие властные кланы Планетарных образований [17 - Планетарное образование - так уже сами внешники именуют свои звёздные государства. Естественно, у них свой взгляд на исторические процессы, и они не спешат называть себя Внешними колониями с делением на сектора колонизации.] сектора, - опять высказалась дама с туманностью на животе.
        - Ладно, сёстры, давайте оставим общие соображения и перейдём к конкретике. Вопрос первый: где найти лояльную команду. Вопрос второй: где найти подходящий для преобразования корабль. Вопрос третий: как обеспечить в ходе поисков нашу безопасность. Предлагаю следующие решения, а вы, боевые сёстры, поправьте меня, если будут другие мнения. По первому вопросу. Капитан флота у нас уже есть - это Леон Иванович Познань. Полагаю, его кандидатура ничуть не хуже неизвестных нам ещё субъектов, которые, возможно, смогут стать капитанами с течением времени.
        - Но он же мужчина! - воскликнула расстроенная в лучших чувствах Милена.
        - К сожалению, у внешников высшие посты в боевых частях занимают, преимущественно, мужчины - их генофонд недостаточно совершенен для того, чтобы породить подходящих для этой роли женщин, - с совершенно натуральной грустью изрекла моя Валери.
        Однако! Оказывается, то, что мужчины занимают ключевые посты - издержки несовершенства генофонда! Все, кроме граждан Республики, недоразвиты, если переводить на понятный язык. Получается, и я недоразвит. Хотя нет, Орден посчитал меня исключением из правил, даже гражданство присвоил. Или кто у них там занимается селекцией? Не Верховный Совет же?! Я сидел, словно в воду опущенный, и хватал ртом воздух, силясь охватить умом всю гениальность такой глобальной мистификации.
        - Хорошо, сестра, твой протеже, в самом деле, лучшая кандидатура, - признала дама с туманностью. - Что по остальным вопросам?
        - Сначала по третьему вопросу. Леон, как внешник биологически и социально, легко сойдёт там за своего, поэтому именно он будет заниматься вербовкой команды. Я, как представитель Республики при нём, изменив внешность, буду ему в этом помогать.
        - Вот даже как… - задумчиво изрекла Силена. - А как быть с решением Ордена?
        - Орден не предлагал изолировать гражданина Республики и пылинки с него сдувать, - натурально возмутилась Ри. - Он, так же как и мы с вами, должен работать на общее благо.
        - Принимается, - опять подтвердила дама с туманностью. - Безопасность такое решение обеспечит. Что по вопросу с кораблём?
        - На этот вопрос у меня ответа пока нет. Нужна глубокая разведка сектора. Возможно, сможем захватить подходящий объект по ходу дела.
        - Предлагаю пробежаться по местным верфям, - предложила Милена, чем повергла меня в шок. Оказывается, дама оказалась способна не только яриться и играть, но ещё и - внимание! - думать!
        - Принимается, - удовлетворённо кивнула… конечно же, дама с туманностью. Да кто она такая, раз её все тут слушаются?! Неужели… Точно, наверняка реальный капитан корабля. - Давайте голосовать за предложенную Тёмной Матерью концепцию строительства флота.
        Я совершенно не удивился, когда решение было принято. И тут меня пробило не на шутку.
        - Простите, дамы, но почему никто не спрашивает моего мнения относительно моей кандидатуры на роль капитана?
        - Леон, не лезь, - нахмурилась Валери. - Это лучшее решение. Или ты предпочтёшь большую часть времени сидеть в каюте, а потом отправиться в Республику, где будешь ежеминутно сталкиваться с такими же проблемами, как на нашем небольшом фрегате? Участие в свободном рейдерстве позволит тебе продолжить счёт сбитых кораблей, позволит получить статус в возвращённом в лоно Республики секторе, обеспечит уважение сестёр, наконец.
        - Добавь ещё, Мать, возможность быть рядом с тобой всё время рейдерства, чего он будет лишён в ином случае, - решила поддержать сестру Асина.
        - Лишён?
        - Мужчины на флоте играют роль мальчиков для развлечений. В свободное от основной работы довочек время. Ты разве не знал? - сделала большие глаза Милена.
        - В десанте тоже служат мужчины, - рыкнула Валери, почувствовав мою реакцию. А какая ещё должна быть реакция на такие заявления, кроме шока и ярости?
        - Ну да, сестра, кто ж спорит, - хмыкнула ехидная фурия. - Они ещё и в рабочее время служат для развлечений.
        - Ладно, это бессмысленный спор, сестра, - махнула рукой Тёмная Мать. - Он вспыхивает всегда, когда речь заходит о мужчинах-бойцах. Лично я знала многих достойных воинов мужского пола, они сражались наравне с моими сёстрами в десанте, поэтому считаю все споры такого рода бессмысленными…
        - Скажи мне, Ри, а за что тебя прозвали Тёмной Матерью? - почему-то ответ на этот вопрос показался мне сейчас очень важным.
        - Мать родит и воспитывает своих детей, а Тёмная Мать их уничтожает и гнобит, - фыркнула Милена. - По совокупности, так сказать, Леон. За тотальный геноцид в системе Конфедерации и за… излишнюю любовь к мальчикам в своём подразделении. Любовь со смертельным исходом [18 - Здесь Милена, конечно, утрирует, причём весьма сильно. Тёмная Мать - публичное прозвище, которое признаётся и в Республике, и во враждебной ей Конфедерации. Очевидно, что любовью к мальчикам в своём подразделении ничего подобного не заработаешь, а геноцидом заработаешь совсем другое прозвище, гораздо менее благозвучное. Причины именно такого прозвания Валери будут открываться позже, но и все факты, названные Миленой, безусловно, имели место, отсюда и ярость Высшей валькирии - ей очень не хочется представать перед своим мальчиком в сугубо негативном свете.].
        - Эх, Милена, Милена, ты своим ёрничаньем когда-нибудь доведёшь до белого каления, - притворно безразлично вздохнула Тёмная Мать. Сказать, что она была в ярости - ничего не сказать.
        У меня внутри тоже всё вскипело, хотя и по другой причине: «Что ж здесь за гадючник такой?! Это ж надо! Как же было просто в бытность простым тренером! С другой стороны…» - я неожиданно успокоился. Если и было что-то у моей Ри по отношению к другим мужчинам, так то было у совсем другой Ри, которой она была до нашей встречи. Сейчас же передо мной стояла моя женщина, любимая и любящая. И она реально переживала из-за своего нелицеприятного прошлого, так некрасиво вылезшего на поверхность! Мне мучительно захотелось поддержать свою валькирию, да и Милена что-то уж очень сильно загордилась своей маленькой «победой»…
        - Ри, если вдруг захочешь устроить геноцид или поиграть в любовь в своём подразделении - зови, я всегда к твоим услугам, - хмыкнул, со злой весёлостью обводя взглядом республиканок. И они, что характерно, в большинстве своём отвечали понимающими улыбками и одобрительными взглядами! Похоже, я начинал набирать очки у этих ненормальных дам.
        Ну а у Валери словно камень с сердца свалился, она подарила мне такой обещающий взгляд, что… мне захотелось взять её прямо сейчас. Пришлось срочно использовать очередную медитативную технику, чтобы хоть немного совладать с расшалившейся нервной системой.
        - Я понимаю, боевая сестра, что лояльность Леона не вызывает сомнений, - вступила вдруг в диспут мечница, - однако прошу тебя рассмотреть вопрос имплантации. Это традиция, тем более при такой ответственной задаче она будет очень даже не лишней - и награду легко обеспечит, и наказанием может послужить. Причём без всяких негативных последствий для кондиций мечника, что для меня особенно важно, как для представительницы Ордена на корабле.
        Половину реплики Силены я просто не понял. Что за имплантация, которая может послужить наградой и наказанием? И почему имплантация до награды или наказания, если она должна послужить им после выполнения задания? А вот про Орден было интересно услышать. Оказывается, мечница имеет реальные полномочия, а не просто мечом машет! Вот это новость! С другой стороны, Ли ведь тоже не в сторонке стояла, она лично сопровождала свою Высшую - выходит, отнюдь не в качестве лучшей подруги. Выходит, быть мечником - это не просто выступать уникальной боевой единицей, но и иметь уважение и статус в подразделении едва ли не большие, чем его командир. Что-то вроде военных комиссаров? Интересно девки пляшут - я смерил взглядом республиканок и вынужден был признать, что не пляшут. А жаль. Хорошие девки, фигуристые - причём все, как на подбор.
        - Мы примем решение вместе с Леоном, - жёстко высказалась в ответ моя дама; смотрела она при этом в глаза мечнице.
        - Вместе? - чуть не поперхнулась Милена. - Хватай его за шкирку, сестра, и тащи в медблок! Что с ним обсуждать?!
        - Сестра, не надо, это личное дело Тёмной Матери и Леона, - неожиданно вступилась за наше право на демократию в отдельно взятой семье Асина. - Мы же с сёстрами не обсуждали, когда ты заставила андроида яйца своему мужику отгрызть. А стоило бы. Я понимаю, мужик провинился, но зачем так андроида-то использовать? Хочешь разобраться - сама и грызи.
        По кают-компании прокатился уже не просто шелест смешков, а хохот в голос. Даже Милена как-то сдулась, нахохлилась, вжалась в свой стул. И хотя в кидаемых на брюнетку взглядах сестёр читалось осуждение, его природа была мне не до конца понятна. То ли валькирии всё же осуждали такое издевательство над своей второй половинкой, и смеялись больше из врождённой вредности, переводя осуждение в лёгкое подтрунивание, то ли на самом деле обвиняли подругу… в нецелевом использовании андроида. В любом случае, мне от таких откровений стало совсем не по себе.
        - Дамы, разрешите на правах будущего капитана предложить название для нашего будущего флагмана, - мне тоже захотелось поржать; только не над мужской частью этой ненормальной цивилизации, а над женской.
        - Давай, Леон, и будем сворачиваться. А то я и так устала с дороги, а тут приходится всё время какие-то вопросы решать… совсем не дают своей Матери ни минуты покоя.
        - Предлагаю назвать его: «Добро пожаловать в ад!»
        Не знаю, поняли ли меня женщины, но реакция была очень неоднозначной. Слишком уж название оказалось поперёк горла. Не только намекало на дружный женский коллектив нашего фрегата, но и на будущее существование Внешней колонии в Республике. Только Милена неожиданно расхохоталась, и, вытирая выступившие от смеха слёзы, простонала:
        - Ну, мальчик, ну фэй! Уделал, так уделал. Я «за»!
        Круги ада
        В каюте меня накрыло не на шутку. Было ощущение, будто из тела выдернули стержень, оно обмякло и больше не подчиняется заполошным командам мозга. Я облокотился на первое, что подвернулось под руку - на футуристического вида столик. Последние минуты в обществе бешеных дам дались мне особенно тяжело, я держался на одном ослином упрямстве, да хитрой медитативной технике, к которой прибегал крайне редко. Тяжёлая, бескомпромиссная, властная аура республиканок нависала надо мной всё время совещания. Даже необходимость ориентироваться в не до конца понятной информации не давила так, как этот треклятый психологический прессинг. А если сюда добавить эмоциональную опустошённость после утреннего побоища…
        - Думал, съедят! - выдохнул, тяжело отдуваясь.
        Валери неожиданно оказалась рядом: прижалась своим сильным упругим телом к спине, пропустила ладошки по талии, обнимая живот. Её прелестная головка примостилась где-то в районе лопаток.
        - Пока я рядом, не съедят. Да ты и сам неплохо справляешься. Столько очков репутации заработать одним предложением! Если честно, я думала, тебя быстро заставят забиться в какую-нибудь нору, но ты показал удивительную способность производить неизгладимое впечатление на сестёр. Поверь, это дорогого стоит. Твоё место среди нас.
        Ласки и мягкий тон женщины сделали своё дело. Меня отпустило, а в груди поселилось знакомое чувство всеобъемлющей нежности, возникающее всегда, когда рядом оказывалась моя валькирия.
        - Что за имплантация? Ты мне ничего про неё не говорила.
        - Понимаешь, Леон, я и сама до конца не уверена. Мне нужно было разобраться в своих чувствах, понять, насколько уместна для мечника такая процедура - много чего нужно было осмыслить. Вот у вас на планете есть обряд, соединяющий двух любящих людей?
        - Свадьба? Есть, конечно.
        - Как она проходит?
        - Мужчина и женщина обмениваются кольцами, символом верности, потом все шумно гуляют, и отправляют молодых в спальню. Как-то так.
        - Кольца? Как именно происходит обмен?
        - Ну… просто мужчина надевает кольцо своей женщине на палец, потом то же самое делает женщина. Ну и взаимные клятвы верности, куда ж без них.
        - Вот и у нас принято… окольцовывать. Только вместо дешёвых символов используется проверенное годами и реально работающее средство обеспечения верности - система имплантов. И, как ты легко можешь догадаться, импланты встраиваются только в тело мужчины.
        - Как-то это… негуманно, - выдавил я, пытаясь осмыслить новую порцию откровений об этой сумасшедшей цивилизации.
        - Ну почему же? - дыхание женщины вдруг участилось, её ручки нащупали в моём комбинезоне одну интересную часть, так что мне на секунду стало не до разговора. И тут Валери припечатала каким-то решительным, полным силы голосом. - Ты мне доверяешь, Леон?
        - Да, - выдавил из себя, пытаясь унять участившееся сердцебиение.
        - Хорошо подумай. Ты мне доверяешь настолько, чтобы отдать в мои руки свою жизнь и свою свободу? Не просто что-то рассказать важное - отдать всего себя?
        Её исполненный серьёзности и силы тон заставил меня собраться. Отбросить бьющее по нервам возбуждение. Тут же сознание стегануло чем-то… обида? недоверие к словам моей девочки? - здесь было много всего, но именно благодаря этой импульсивной реакции удалось выплеснуть в ответ полные протестных ноток слова:
        - Благодаря тебе я инициировался, как мечник, Ри. Пусть это и было… неосознанно, но ты помогла. О тебе я бредил все месяцы на Земле. Ты вытащила меня с планеты, вернулась за мной, невзирая ни на что. Я только теперь начинаю понимать, чего тебе это стоило. Вытащила меня, можно сказать, с того света - только благодаря тебе и для тебя я живу. И ты спрашиваешь о доверии?! Да, я доверяю тебе, Валери О`Стирх.
        - Тогда слушай и не перебивай, а потом примешь решение. Сам, - её голос скрежетнул металлом. - Когда в Республике девочка достигает половой зрелости, она осматривается вокруг. Смотрит на других сверстниц, на мальчиков. Она выбирает себе мужчину. Обычно мальчики взрослеют позже девочек, поэтому республиканка берёт объект своего интереса и буквально за ручку приводит в медицинский центр. Там ему проводят имплантацию, заодно стимулируя взросление, как мужчины. С этого момента он полностью принадлежит своей девочке, и она, благодаря этому, начинает активно набираться опыта, приучается к удовольствию, к власти над мужчиной. Абсолютной власти. Потому что система имплантов охватывает все ключевые нервные центры, участвующие в половом контакте, в особенности - мужской половой орган. И вся эта утончённая, отработанная столетиями система имплантов управляется… мысленно. Ты понимаешь, что это значит?
        - Ты можешь заставить меня кончить, только пожелав? - хмыкнул я. - Забавно.
        - Я вообще смогу заставить тебя делать всё, что мне вздумается. Испытывать чудовищное возбуждение или запредельное удовольствие - даже когда мы просто идём рядом, держась под ручку. Не так уж это и «забавно». Особенно, для мальчика.
        - Что ты имеешь в виду? - напрягся я.
        - Вот ты думаешь, почему вопрос имплантации подняла мечница? Хотела проявить заботу о своей сестре? Или о брате по клинку? Да, всё это было, но куда важней другое. Леон, ты не из Республики. Да, твою лояльность подтвердил Совет, а конкретно - Ведьма. Моё мнение тоже наверняка было учтено… Но ты мечник огромной силы, да ещё и показал великолепный потенциал, как разведчик. Неужели ты думаешь, Республика раздаёт полновесное гражданство направо и налево? Это исключительная ситуация. Я даже и не припомню, когда подобное случалось. Конечно, специально не отслеживала, но всё же… Думаешь, Орден не поднимет этот вопрос снова? Ещё и мне втык сделают: взяла мальчика, а до ума не довела… От тебя нужна абсолютная лояльность. Никакая другая Совет и Орден не устроит. Имплантация - одно из немногих средств, чтобы её обеспечить.
        - Каким образом? Согласен, весьма и весьма волнительно знать, что твоя женщина способна доставить тебе удовольствие… дистанционно. Но и на моей планете можно было, извини, всунуть вибратор, и через приложение к телефону им управлять. Как это с лояльностью-то вяжется?
        - Ты недооцениваешь некоторые совсем «несущественные» мелочи, - неожиданно развеселилась моя республиканка. - Тот вибратор, о котором ты говоришь, легко извлекается из тела. Не нравится, что с его помощью делает партнёр - долой его, и все дела. Имплант неизвлекаем. По сути, это перестройка нервной системы, как центральной, так и периферийной. Но это так, для затравки. Идём дальше. Это я к тебе испытываю странные чувства, а что на уме у молодой вертихвостки? Я сама такой была ещё недавно… Так бы тобой вертела, если бы Ди не вмешалась на той злополучной станции… Нет, оно, конечно, кайф. Но только если правильно себя вести. Так, чтобы и твоя девочка получала от тебя то, что хочет. Если хорошо ей, хорошо и тебе. Некоторые кайфуют от вида боли и унижения партнёра. Нет, такое у нас считается извращением, девочкам вообще-то с самого детства вбивают, что контроль над мужчиной призван сделать его счастливым, а через это и саму республиканку осчастливить; что контроль - это ответственность. Но всякое бывает. Так что твоя зависимость от меня будет очень сильной, это не просто… вибратор на члене, чтоб ты
понимал.
        - Я уже сказал, что полностью тебе доверяю. И без имплантации буду стараться сделать тебе как можно приятнее. Дать тебе максимум. Получается, имплантация в нашей ситуации - формальность. Ну и… небольшой чувственный бонус для меня.
        Девочка сместилась вдоль моего тела, так что оказалась строго передо мной. Присела на краешек столика. Мило мне улыбнулась. Провела ладошкой по щеке, принялась чесать пальчиками за ушком.
        - Из тебя отличный кот получится… - видя моё недоумение, добавила, смеясь. - В смысле, мужская ипостась валькирии… Кстати, бонус не только ты получишь. Имплантация - это палка о двух концах, что бы ты ни думал. Я тебе говорила про вибраторы. Мы с детства подсаживаемся на них, но происходит это… параллельно имплантации. Мужской половой орган приобретает дополнительные свойства, так что привычка к вибраторам проистекает от имплантации.
        - Ты… - девочка умудрилась поставить меня в тупик столь резким переходом. Но договорить она мне не дала, прижала пальчик к моим губам, призывая к тишине.
        - Просто прими это к сведению и хорошенько обдумай. Мы сейчас говорим про лояльность. Имплантация не пустая формальность. Ты не учитываешь ещё одну мелочь, которая в глазах окружающих выглядит очень и очень серьёзно. Андроиды [19 - Под андроидами в Республике понимается особый человек, появившийся на свет благодаря симбиозу системы клонирования и инородных телу улучшений на основе «живых», биологических, микросхем, с использованием искусственных покровов и тканей. Подробнее с ними читатель познакомится во второй книге цикла.]. Старшие и Высшие могут иметь от одной до трёх кровных сестёр, как мы их называем. Их задача, в том числе, следить за мальчиками, пока девочки ведут свою Экспансию. То есть наши мальчики сидят по поместьям и ублажают андроидов. Так сказать, тренируются выполнять супружеский долг.
        Последняя реплика породила на личике рыжей бестии милую улыбку - мол, понимай, как знаешь.
        - И меня ты тоже оставишь с… андроидом?
        - А сама опять буду беситься в одиночестве? Нет, котик, не дождёшься. Но тут важен сам факт такой возможности… Да, ещё одна мелочь. Орден имеет доступ ко всем имплантам без ограничений. А Орден у нас - это стержень всей системы управления, в его руках, в том числе, кадровая работа. Ещё он наказывает зарвавшихся республиканок, иногда достаётся и их ошалевшим от удовольствия мальчикам. Кстати. Орден, на секунду - мечницы. Твои сёстры по клинку. Каждая из которых имеет…
        - …Доступ к моему импланту. Я понял. Ты к этому вела? Весь разговор про лояльность был привязан к этому последнему аргументу? Ну, Высшая… Тяжело же с тобой!
        - Что думаешь теперь? - проигнорировала моё последнее замечание валькирия.
        - Честно говоря, не знаю, что и думать…
        - Зато я знаю. Ты должен радоваться, что у тебя есть я , В а лери О`Стирх, Тёмная Мать десанта. Которая никогда не подпустит к тебе ни одну из этих , с полями вместо мозга. Хотя среди них много отличных девчонок… Та же Силена.
        Что мне оставалось ответить на такой содержательный аргумент? Только поцеловать эту рыжую, что я и сделал. Собственно, аргумент и подразумевал именно такой ответ, это было очевидно без всякой имплантации. Однако когда мы отдышались, выяснилось, что Ри ещё не закончила.
        - Да, Леон, хотела тебя спросить. Как тебе наши девчонки?
        - В смысле?
        - В прямом. Как тебе Асина, Милена, Силена, другие, с кем ты успел пообщаться за время пребывания на корабле?
        - Красивые, сильные, сексуальные… но тяжёлые. По характеру. По отношению к мужчине. У них приходится буквально выгрызать право на собственное мнение.
        - А как ты посмотришь на то, что после имплантации я предоставлю доступ к твоему импланту… той же Милене?
        Я на мгновение потерял дар речи. Вот уж прилетело, откуда не ждал!
        - Смерти моей хочешь?
        - Чужую орденку я могу поставить на место, а вот свою боевую сестру… Близкую подругу… Меня свои же не поймут. Попытаются вразумить, и я вынуждена буду пойти на уступки. У нас принято делиться мужчинами, особенно в дальнем рейде. Кот в составе стаи - это праздник и для стаи, и для всей команды корабля, где эта стая летит к месту боевых действий. Или возвращается на базу.
        - Вот с этого и надо было начинать, кошка… - в горле пересохло. Вот тебе и имплантация! А всё так хорошо и мило начиналось!
        - Не скажи. Зачем сразу огорошивать? Ты увидел плюсы. Теперь узнал о минусах. Знаешь, что Орден с тебя всё равно не слезет, пока не добьётся своего.
        - Меня не Орден сейчас волнует. Та же Ли… Да и Силена… Они показались мне адекватными, эдакими фанатками боевых искусств, фанатками фламбера. Отсюда здоровый фатализм, уважение собрата по клинку. Но эти фурии… Съедят ведь.
        - Подавятся! - весело зыркнула на меня девочка, прижимаясь всем телом, а потом зашептала в самое ушко. - Открою тебе страшную тайну, милый… Это всё - трёп. Они не станут делать тебе больно по одной простой причине: все они любят меня. Кто же захочет через тебя причинять боль своей возлюбленной сестре?! Ну чуть надавят… Ну отымеют… От тебя же не убудет! Ты для них такая диковинка, даже не представляешь! Да и не такие уж они и страшные. Для чужих - да, а для своих… За своих они глотки перегрызут любому. И открытые они для своих, прямые и открытые. Пока просто к тебе присматриваются, но если почувствуют родственную душу… почувствуют отклик в твоём сердце… это семья, Леон. Настоящая семья. И это на всю жизнь. Понимаешь?
        Последний аргумент заставил меня вздрогнуть. Для человека, который вырос без семьи, это слово сродни слову «Бог» для верующего. Семья… Ведь именно это тянуло меня в Республику. Диана стала первой женщиной в моей жизни, кому я мог бы эту самую жизнь посвятить, а потом на горизонте появилась Валери… Она уже доказала свою надёжность - примчалась ко мне через всю бесконечность космического пространства, преодолела невероятные организационные трудности. Девчонки даже гражданство мне из Совета выгрызли! А риск, через который она прошла на вражеской территории?! И после этого я ещё в чём-то сомневаюсь?! Да ни одна земная женщина ради меня и тысячной доли подобного не проделывала! А ей и надо-то всего… Я повернул к себе рыжую мордашку прелестницы, до того удобно лежащую у меня на плече. Внимательно вгляделся в огромные зелёные бездны глаз…
        - Нужно быть открытым, говоришь?.. Пойти навстречу?.. Ладно, с твоими сёстрами мы как-нибудь разберёмся. Ты мне другое скажи, Ри. Тебе это очень нужно?
        - Что?
        - Вибратор на моём члене?
        - Да, - пришёл черёд женщины сдавленно сглатывать подступивший к горлу ком.
        По телу любимой пробежала волна… предвкушения, и я физически ощутил, насколько это для неё важно. Не лояльность перед Орденом, не контроль надо мной, не это мифическое запредельное удовольствие для её мужчины - а вполне реальный кайф, который она хочет испытывать не только на бездушных машинах, но и на мне. Она хочет получать максимум от наших отношений, и винить её в этом глупо - она ведь влюбилась в меня, как девчонка, и такая малость, как приятное дополнение к чувственной феерии в виде вожделенного импланта, была не таким уж запредельным желанием.
        - Я хочу, чтобы ты получала рядом со мной всё, чего заслуживаешь. Я доверяю тебе, девочка. Делай, как подсказывает сердце. Считаешь, что нам нужно через это пройти - я готов.
        - Спасибо, - пролепетала рыжая бестия и стремительно развернула меня к себе.
        Мои губы обожгло мимолётным поцелуем, но женщина этим не ограничилась. Она резко усадила меня на стол, сама же как-то незаметно оказалась у моих ног. Сжала в кулачке разгорячённую плоть и резко, словно в омут нырнула, подалась вперёд. Я вцепился в её волосы, непослушным ореолом разметавшиеся по моим ногам, столу, её лицу. Уже находясь на грани, стиснул сильней, заставил остаться на месте, довести эту чувственную феерию до конца. Её лицо, когда она посмотрела на меня, выражало крайнюю степень недоумения, словно женщина спрашивала себя и меня: «И что это сейчас было?» О реальности всего случившегося говорил лишь её язычок, недоверчиво облизывающий перепачканные губы. А потом валькирия, видимо, окончательно решив для себя собственную этическую проблему, резко метнулась вверх и оказалась на мне. Перед глазами возникли тяжёлые налитые жизнью груди, в которые я тут же впился поцелуем, и теперь уже моя Ри выгибалась дугой, наслаждаясь нашей близостью.
        Бедный стол, давший мне опору в первые минуты пребывания в каюте, подвергся нешуточной экзекуции. Он словно принял от меня эстафету, впитал всю негативную энергию, кармой висевшую надо мной и заставляющую влипать в сложные ситуации. Он тоже влип. Два тела бесновались сначала на нём, потом под ним, потом валькирия, оказавшись ко мне спиной, и вовсе навалилась на него со всей своей недюжинной силой. Валери сегодня окончательно утратила меру и внутренние ограничители, свойственные её боевым сёстрам. Она отдавалась вся, без остатка, требуя всё новых и новых экспериментов.
        Я невольно представил, каково это - быть окольцованным такой потрясающе красивой, и такой опасной в своих желаниях женщиной. И хотя сейчас она всячески демонстрировала мне, что причин сомневаться нет, многое зависело не от неё. Не хотелось даже думать, что будет, когда я попаду в поле зрения очередной безумной представительницы Республики. С другой стороны, свою сторону я выбрал уже давно. У меня была возможность тихо сидеть на Земле и не отсвечивать. Была возможность сотрудничать с внешниками. Но обе эти возможности были не для меня. Один раз прикоснувшись к пугающей, красивейшей, опаснейшей цивилизации Республики, я не мыслил жизни без неё. Просто не мог воспринимать других женщин за полноценных партнёрш. И это волшебное слово «семья»…
        Дочери Республики давали мне всё: чудовищный по напряжению секс, полное сексуальное удовлетворение, бурю эмоций, интереснейшие спарринги, фехтование на фламберах - которое вообще становилось для меня едва ли не важнейшей частью жизни. Но самое интересное было в другом. Только сейчас я, под действием чудовищного желания и столь же всеобъемлющей нежности к своей женщине, ощутил эту другую часть: мне нравилась игра. Одно удовольствие было наблюдать, как уверенные в себе и в своём превосходстве республиканки получают по носу. Ну а если по носу получу я… Главное - сам процесс, победа в противостоянии не так уж и важна. Нужно до конца обороняться, огрызаться, а затем получать всё на устраивающих обоих участников игры условиях. С республиканками было интересно ходить по лезвию бритвы. Имплантация добавит накала этой игре. Я был уверен, что с ней тоже не всё так просто, и энергетическая сфера позволит если не отсечь все негативные ощущения, то хотя бы сделать их терпимыми. А окольцуют меня в Республике по-любому. Валери права, неспроста именно мечница напомнила ей про процедуру. Так пусть уж лучше всё
пройдёт на полном взаимном доверии с любимой, чем в каком-нибудь храме этого мифического Ордена, под настороженным или даже безразличным взглядом адепток фламбера.
        Вдосталь наигравшись, мы покинули нашу каюту. Опять шли, держась за руки, словно дети или влюблённые подростки. Всю дорогу молчали. А о чём говорить, если всё уже сказано и даже прочувствовано? Она знала, что может на меня рассчитывать, знала, что получит столь вожделенное дополнение к и без того огромному чувственному удовольствию. Я же был уверен, она не станет рисковать нашими отношениями ради самоутверждения - своего и сестёр, а когда нужно - постарается прикрыть. Да и меня не стоит списывать со счетов. Вдвоём нам однозначно будет проще пройти через это очередное испытание на прочность.
        Да и вообще - плевать! Я по этой женщине сходил с ума, ради неё убивал инопланетян и крушил инопланетную технику. Уже отчаялся увидеть, а тут… вот она! Идёт рядом, держит меня за ручку. И всего-то и нужно, что пройти какой-то местный обряд, пусть и углубляющий мою от неё зависимость. Хотя, куда уж больше? Я ведь объективно не могу без неё жить, убедился в этом ещё на Земле. И вообще - смешно. Если уж пережил ядерный взрыв под задницей, брачную церемонию этой ненормальной цивилизации как-нибудь переживу. О чём тут ещё думать?!
        Сама процедура прошла буднично и незаметно. Я просто лёг в полусферу, её стенки поднялись, превращая конструкцию в законченную сферу, и тут же пришло забытьё. Мгновение по субъективному времени - и вот уже глаза слепит от яркого освещения медицинского блока, а стенки капсулы стоят на исходной. Всё время процедуры Валери стояла в сторонке, привалившись к ближайшей стене, только её скрещенные на груди руки выдавали волнение. Открыв глаза, я первым делом поймал взгляд своей валькирии, и на несколько мгновений утонул в её глазах. Здесь жила такая гамма чувств, что уже ради одного этого взгляда стоило идти на смерть, а не на какую-то там имплантацию. Присев на край упругой поверхности, на которой до того лежал, я осмотрел собственное тело. Странно, внешне всё было по-прежнему. Разве что… соски вроде бы стали чуть толще, но тут я не был твёрдо уверен - как-то не приходилось присматриваться к собственным соскам. Вот к соскам той же Ри - да, там бы я многое определил, а у себя - извиняйте.
        Валери подошла походкой хищницы, остановилась надо мной. Я обнял её бёдра, привлёк к себе. Потёрся щекой о плоский бугрящийся изящными мышцами животик, и только тогда вновь поднял взгляд. Валькирия всё это время внимательно следила за моими манипуляциями, только ладошку в волосы запустила, взъерошивая и мягко сжимая мои короткие прядки. Когда наши взгляды встретились, по телу пробежал - порыв ветра? электрический разряд? Стало мучительно хорошо, в горле застрял комок нежности. Ободряющая улыбка женщины красноречивей всяких слов показала: она продемонстрировала мне прикосновение к нервной системе.
        - Обещаю, ты не пожалеешь, милый, - мурлыкнула Ри.
        - Чтобы увидеть такой твой взгляд и услышать такие слова - стоило пойти и не на такое.
        - Давно хотела спросить: а что именно тебя во мне привлекает? Во внешности?
        - Волосы, - не задумываясь, выдал я, сглатывая опять подступающий к горлу ком. - Они у тебя… просто нет слов. Упругие, шелковистые, непослушные - так размётываются по лицу, плечам, груди… Невольно представляю, как они будет размётываться по моему телу, когда заключу тебя в объятия. И их цвет… Словно ты ведьма, а не женщина - он так идёт к твоему текучему игривому характеру! Ещё от глаз твоих с ума схожу. Такой изумрудной зелени в моём мире не бывает. Обычно у женщин с зелёными глазами они на самом деле серо-зелёные, а у тебя похожи на изумруд чистейшей воды - да ещё и такие большие, выразительные. Одно удовольствие смотреть, как в них мечутся чувства.
        - Тело? - вопросительно изогнула бровь прелестница. Ей явно было приятно, и она напрашивалась на новые комплименты.
        - Тяжёлая грудь, широкие бёдра, сильные стройные ноги, точёная шейка с такой милой жилкой - всё это готов целовать сутками. Тело - это как раз то, из-за чего я не смогу больше смотреть на внешниц, один раз попробовав республиканку. Но от твоего тела схожу с ума, потому что оно твоё. Лаская его, я чувствую, как ты отзываешься. Вся. Понимаешь?
        - Всё, хватит, больше не могу, - рыкнула девочка и в следующее мгновение оказалась на мне. С какой-то оттяжкой, растягивая удовольствие, она стала погружать в себя мой столб разгорячённой плоти. Когда же вогнала его в себя, то тут же, со сдавленным стоном, опала мне на грудь. С трудом заставила себя выдавить откуда-то снизу, из копны накрывших нас волос. - С ума сойти! Это просто… просто… Я уже два раза кончила, пока садилась! Так просто не бывает!
        Спустя четверть часа вполне невинных экспериментов, моя девочка в ультимативной форме заявила, что больше с меня не слезет. Пришлось нести её в каюту прямо так. А там, вполне закономерно, нас уже ждали. В итоге я посадил Ри на так полюбившийся нам во время прошлого посещения каюты столик - теперь моя валькирия хотя бы могла принимать участие в разговоре.
        - Извини, Силена, но оторваться от Леона сейчас - выше моих сил, - призналась Тёмная Мать.
        - Порядка тридцати процентов юных девочек, после первой близости с мужчиной в медицинском центре, говорит то же самое. Слово в слово, - черноволосая мечница с оттенком задумчивости во взоре изучала нашу композицию. - Вот только у них за плечами нет такого опыта, как у тебя, боевая сестра. Неужели действительно влюбилась?
        - Как девчонка, Си! От одних комплиментов кончаю, представляешь?
        - Он тебе ещё и комплименты говорит? После того, как попробовал? Обычно они просто ищут, куда бы член засунуть, а не языком треплют.
        - Покусаю, Си, - недовольно рыкнула Валери.
        - Ладно, ладно, Ри, не горячись. Я за тобой пришла. Девочки ждут в кают-компании, хотят поздравить. Давай, не задерживайся. Ещё налюбитесь.
        Едва Силена покинула нашу каюту, как женщина в моих руках просто обезумела. Она словно бы пыталась уместить в отведённые несколько минут целую жизнь, целый сонм всевозможных красок и эмоций. Мне тоже пришлось постараться, да и выбора она мне не оставила: в игру включились импланты. Возбуждение стегало плетьми, заставляя с рыком накидываться на нереально, нечеловечески желанную женщину. И даже то, что она уже со мной, уже крепко зажата в моих объятьях, не давало облегчения, а лишь распаляло ещё больше. Огромного труда нам стоило взять себя в руки. Молча, обмениваясь многообещающими взглядами, приняли душ, оделись и, держась за руки, вылетели из каюты.
        В кают-компании нас действительно ждали. Здесь были все - такое ощущение, что республиканки никуда отсюда и не расходились. Ри остановилась за спинкой своего кресла - резко, без предупреждения, так что я невольно налетел на её замершее столбом тело. Она не преминула этим воспользоваться: поймала мои ладони и чуть ли не силой заставила обнять сзади свою талию. Девочка совершенно расслабилась, даже голову мне на плечо положила. Однако расслабленность не мешала ей контролировать ситуацию. Она отлично видела, что обилие республиканок на квадратный метр площади заставляет меня нервничать, напрягаться, просчитывать варианты. Тогда валькирия просто впилась в имплант, заставив моё сознание полностью отрешиться от окружающего. Совершенно шальной от чувственного укола, я зарылся в потрясающие волосы своей женщины, принялся тереться о них лицом. Валери при этом не смущало, что мы стоим под перекрестьем двух десятков взглядов, и добрая половина из них выражает высочайшую степень изумления.
        - Извините, сёстры, но я сейчас просто не могу быть собранной и серьёзной: так горит в груди, такая нежность захлёстывает… как бы не задохнуться, - мурлыкнула, наконец, Ри, когда тишина в зале стала осязаемой.
        - Не зря летели, - вдруг озвучила общее мнение Милена. Стерва Милена, жестокая, бескомпромиссная, колючая - она улыбалась доброй, счастливой улыбкой. Валькирия была счастлива за свою боевую сестру! Это был очередной, не знаю уже какой по счёту, культурный шок для меня.
        - Что ты всё время извиняешься, Ри? - не менее эмоционально высказалась Асина. - Бери его, и на пару месяцев дуй в Республику. Мы здесь сами разберёмся как-нибудь.
        - Вы же знаете, сёстры, я так не могу. Мы всё решили, и так и будет. А в Республику вместе вернёмся - после успешного выполнения нашей миссии. За наградами. Я в своём мужчине уверена: он заставит внешников прочувствовать, что такое железный кулак Республики.
        - Словно девчонка, первый раз попробовавшая мальчика, - высказалась дама с туманностью на форменном комбинезоне. - Если бы не знала тебя, Тёмная Мать, эти без малого тридцать лет, никогда бы не поверила, что ты - Высшая, лично возглавлявшая волны десанта на обречённые миры внешников, лично допрашивавшая их офицеров. И всё это с уничижительным презрением к мужскому племени… Рада, что ты, наконец, успокоилась и обрела счастье.
        - Сёстры, позвольте поблагодарить вас за помощь. Именно благодаря вам я смогла воссоединиться с моим Леоном. Вам я обязана своим безмерным счастьем. Знайте: вы всегда сможете на меня положиться в любом, даже самом личном и интимном деле. Теперь, после пережитых благодаря вам мгновений, я готова спокойно принять смерть, если потребуется, ибо испытала в этой жизни любовь сестёр и любовь мужчины. Настоящих боевых сестёр и настоящего мужчины. Спасибо вам, - пока Валери говорила свою прочувственную речь, все женщины в зале молчали. Только подозрительный блеск стоял в их глазах.
        Да что там говорить - даже меня тронули слова любимой. Они все - все! - поддерживали её, готовы были для неё на всё. Такого единения душ я никогда раньше не видел. Мне стало понятно, почему в Республике голосуют по серьёзным вопросам, и почему это голосование проходит без криков и шума, в деловой и спокойной обстановке. Девочки просто доверяют друг другу, знают, что могут друг на друга положиться во всём, и для них совершенно немыслима конкурентная борьба. Они скорее сломают окружающий мир под себя, чем станут ломать своих соотечественниц, смирять их гордость и полёт души. Они действительно МОГЛИ поставить на колени прочее человечество. Одновременно я видел перед собой не просто абстрактные фигуры облачённых властью людей. За столом сидело два десятка женщин. Фантастически, сверхчеловечески красивых женщин, умеющих сострадать, поддерживать, отдавать жизни за тех, кого они по-настоящему любят. Что-то во мне вспыхнуло от этого осознания, я не мог больше молчать.
        - Дамы, наше знакомство с Валери было сложным. Но сейчас мы с ней одно целое, мы нашли друг друга и понимаем друг друга с полуслова. Я готов для неё на всё, и даже имплантацию принял ради неё. Она - смысл моей жизни. С вами нам тоже сложно. Я знаю, что о вас думают внешники, и сейчас чётко понимаю: они неправы. Да, вы все гордые, сильные, независимые, но вместе с тем вы все - умеете чувствовать, сопереживать, умеете любить и быть верными. Вы готовы отдать свои жизни друг за друга и за человечество, каким его видите. Я понял это, когда передо мной стояла ЖЕРТВА, которую ежеминутно приносила Диана. Жертва, на которую мало кто способен из внешников. Для вас же это - обыденно и единственно правильно. А потом я видел, как Ли приносила себя в жертву уже ради Дианы. Именно тогда я понял, что просто не смогу вас предать, не смогу жить с сознанием того, что из-за меня погибла Ли, и могли погибнуть Валери с Дианой. Я решил прикрыть собой своих женщин. Знайте: как бы вы ко мне ни относились, я сделаю то же самое ради любой из вас. Без вас моя жизнь бессмысленна, она тут же теряет яркость и превращается в
чёрно-белую бесцветную… слизь.
        Я окинул взглядом зал совета. Все девочки завороженно слушали. Никто не отвлекался на разговоры, никто не кривил лицо в небрежении. Им было реально интересно, я попал на одну с ними волну, так что тут же, почти без паузы, продолжил.
        - Для меня величайшая честь сражаться с вами плечо к плечу, и я надеюсь в будущем заслужить право называть вас своими боевыми сёстрами. Великие воины прошлого с моей планеты часто верили, что смерть нужно принимать только в бою, ибо только такая смерть - по-настоящему достойна мужчины. И только такая смерть приведёт их в чертоги богов, в Вальхаллу, куда их доставят прекрасные крылатые воительницы. Валькирии. Мне повезло: глядя на вас, я теперь уверен в реальности этой веры. Мне бы хотелось, чтобы с поля боя меня уносили именно вы, валькирии.
        Произнося последние фразы, я неотрывно смотрел в глаза Милены, и отчётливо видел, как на её лицо ложится тень удивления, глаза широко распахиваются, зрачки расширяются, реагируя на целую гамму одолевающих девочку эмоций. Остальные её десантницы зафыркали, но больше от неожиданности, чтобы скрыть своё смущение и удовольствие - я чётко видел, им понравился мой пассаж. Рыжая чертовка по правую руку от своей Старшей сидела, едва ли не жмурясь от сытого довольства, ещё и глазками на меня посверкивала. Другая девочка, роскошная пепельноволосая красавица, с волевым лицом и высокими скулами, с грацией охотящейся пантеры потянулась, вроде бы просто так, но я-то видел её мимолётный взгляд! Похоже, мне удалось сегодня заработать некоторый вес в глазах десантного подразделения фрегата, пусть пока и в качестве интересной такой зверушки, которую вполне можно употребить в пищу. Даже нужно!.. Только предварительно поохотиться - и тогда точно получишь вожделенный кайф!
        На последних словах я крепче сжал в объятиях свою возлюбленную, демонстрируя, что слова про валькирий - прежде всего в её адрес. Девочка растаяла. Поплыла. Даже какой-то звук у неё прошёл в гортани, подозрительно напомнивший мне кошачье урчание, а после она тихо проворковала мне в самое ушко:
        - Ты бы не спешил в свою… Вальхаллу. Твоя кошка ещё не наигралась вволю. Вот наиграюсь… но и тогда не пущу.
        Пришлось глубоко зарыться лицом в волосы своей рыжей красавицы, успокаивая. На мгновение в голове стало пусто, я просто балдел от её запаха и от… да, от её тонкого флёра энергетических полей, которые чувствовал, словно вторую кожу. Придя в себя, я, шальной от мгновенной потери чувства реальности, всё же нашёл в себе силы закончить:
        - Я… хочу доверять вам. Полностью. Без остатка. Надеюсь на вашу взаимность, дамы. Я ваш с потрохами, прекрасно понимаю это, и хочу, чтобы между нами не осталось недопонимания. Поэтому… открываю полный доступ к импланту.
        Мгновение тишины, повисшей после моей последней фразы, взорвалось каркающим грудным смехом женщины с туманностью на груди.
        - Первый раз слышу нечто подобное от мужчины! Как он нас в позу поставил, а, девочки? Теперь его и не обидишь толком…
        - Да его и раньше не так-то просто обидеть было… - одними губами усмехнулась Асина, многозначительно косясь на рукоять клинка за моим плечом.
        - Действительно открыл! Какой горячий мальчик… - выдавила вконец ошалевшая от такой экспрессии Милена. Справившись с собой, она встала и низко поклонилась своей Высшей. - Ри, я вынуждена признать, что мальчик с таким боевым настроем и такими генетическими кондициями вполне способен послужить Экспансии. Поэтому… я признаю своё поражение в нашем с тобой многолетнем споре. Мужчина действительно способен служить Республике и защищать нас от врага. Если что, твоему мальчику всегда найдётся место в моей стае.
        - Милый, ты знаешь, что такое множественные оргазмы? - мурлыкнула у меня над ухом Валери. Я почти не понимал её слов, потому что по телу уже гулял ветерок от множественного касания импланта. - Покажем ему, сёстры? По-моему, он заслужил.
        Мир вокруг взорвался. Ярчайшая вспышка опалила сознание, стекла по телу мелкой дрожью, но стоило мне попытаться собраться с мыслями, как на её место пришла другая. Потом ещё одна. После третьей или четвёртой я вообще перестал соображать. Валери в моих объятиях прекрасно уловила моё состояние, поэтому широко расставила ноги, плотно обхватила обнимавшие её талию руки, и чуть наклонилась вперёд, позволяя мне мешком опасть на её спину. На губах женщины играла победная улыбка: она добилась всего, чего хотела, даже сёстры одобрили её выбор. Да что там - даже Милена согласилась взять мужчину в свою стаю, окончательно признала её правоту.
        Я пришёл в себя рывком. Картинка перед глазами оказалась совсем не той, которая отложилась в памяти. Сверху мягким светом фосфоресцировал металлический потолок, а чуть ниже, на груди, в водопадах волос, сопела женщина. Моя женщина. Это я ощущал совершенно точно, и даже не цвет волос был тому причиной - где-то внутри ворочался клубок нежности и ощущения какого-то… сродства. Я запустил руку в эти потрясающие рыжие заросли, другой ладонью прошёлся по сильной спине женщины, по её упругой попке. Сопение под волосами тут же оборвалось, перейдя в глубокий стон. После третьего стона женщина подняла голову, и на меня посмотрели её затянутые паволокой наслаждения, стеклянные от счастья глаза.
        - Всегда буди меня так. Слышишь?! - простонала валькирия.
        - Чем хоть всё закончилось-то? Я ничего не помню.
        - Так уж и ничего? - глаза Валери очистились, в них теперь плясали бесенята.
        - Помню… КАЙФ.
        - Это была часть того кошмара, в котором живут мужчины Республики. Как тебе?
        - Ты во всём была права. Но… Это ведь сделала не только ты?
        - Да. Каждая сестра подарила тебе частичку удовольствия. Всем очень понравилась твоя прочувственная речь, и они устроили тебе… овации.
        - После такого можно и с ума сойти.
        - Признаюсь, мы немножко переборщили. Для тебя это было слишком резко. Но я, правда, не ожидала, что каждая приложится! Представляешь, Ми после твоих слов признала себя проигравшей в нашем многолетнем споре!
        - Что за спор-то был? И кто такая Ми?
        - Ми - это Милена, моя ближайшая подруга. А спор… Не бери в голову. Она теперь готова признать право мужчин быть защитниками Республики.
        - Знаешь, я до последнего не хотел открываться. Как представлю, что со мной сделает Милена, когда дорвётся до контроля…
        - Ничего не сделает. Так, поиграется немножко для приличия, и ко мне отправит. Подумай лучше вот о чём. Ты отлично сходишься с сёстрами. Меньше суток на корабле, а уже - душа команды. Они к тебе все, как к брату теперь относятся, а не как к игрушке! Ума не приложу, как это тебе удалось!
        - «У меня нет оружия - доброжелательность и правота - моё оружие»… Возможно, они просто чувствуют моё отношение? А после моих слов - знают его доподлинно?
        - Да нет, котик, тут другое… Не хочешь рассказать мне про это своё «дыхание дракона»?.. - внешне безразлично, но с оттенком потаённого любопытства в голосе поинтересовалась девочка. - Сёстры интересуются… а мне и сказать им нечего.
        - Только сёстры? - с ухмылкой на губах поинтересовался я, продолжая плавать в океане её волос.
        - Я, конечно, та ещё кошка любопытная… - девочка в моих руках потёрлась щекой о мою щёку, чем вызвала сумасшедший прилив нежности, от которого у меня аж дух перехватило. - Но в этот раз - нет. Когда ты меня на станции припечатал этой своей «белой палкой», было любопытно до жути. Теперь лишь самую малость. И знаешь почему? Потому что ты мой. Со всеми своими достоинствами и недостатками, в чём бы они ни заключались. Отсюда моё спокойствие.
        - Ладно, кошка. Будут тебе ответы. Это боевая техника, позволяющая тихо и незаметно умерщвлять часовых или просто преподносить врагу неприятные сюрпризы. У нас этим в прошлом кланы наёмных убийц одной страны баловались - ниндзя их называли. Милена просто оказалась слишком живучей. Кошка! Никак её не проймёшь - ни полями, ни дыханием! Я, собственно, так и думал, что ничего ей не будет - главное, вовремя активировать нужные зоны организма. Что до самой техники… Нужно полностью контролировать некоторые группы мышц живота. И когда надо - открыть пищевод и выпустить наружу газы, скопившиеся в кишечнике от разложения продуктов питания. Как видишь, все эти пафосные восточные названия далеко не всегда соответствуют сути. Если там и есть что-то от дракона, то только от мёртвого.
        На несколько минут в каюте повисло молчание. Валери думала. Переваривала. Главное, чтобы не выпустила какие-нибудь продукты разложения мыслей из своей такой милой и такой умной головки. Чувствую, надумать девочка может разного… Однако все мои опасения канули всуе. Когда Высшая заговорила, её голос обволакивал нотками задумчивости и довольства.
        - Силена сказала, будет ставить перед орденом вопрос: поиск мечников-мужчин. Она считает, что такие, как ты, способны усилить степень боевой слаженности наших флотов и десанта на порядок, если не больше. Это может сдвинуть сроки возврата Внешних колоний в лоно Республики в полтора-два раза в сторону уменьшения.
        - Возврата Внешних колоний?
        - В Республике официально считается, что все населённые человеком миры - это наши блудные колонии, которые нужно вернуть в лоно единой цивилизации.
        - Постой, постой… Сроки? У вас это… рассчитано?!
        - Да. У нас плановая экономика, жёстко подчинённая Космической Экспансии. Наша Экспансия абсолютно контролируема и происходит безотносительно к сопротивлению колоний. Сопротивление - это лишь фактор, учитываемый в планах.
        - А люди? Откуда вы берёте достаточное количество людей для флотов и десанта?
        - Централизованная подготовка. Стержень нашей боевой мощи - валькирии. Мы воительницы, всю жизнь сражающиеся за Республику, мы проходим уникальную подготовку на реальных конфликтах. А Орден и мечницы - сердце этого стержня. Свою лепту вносят и ласточки [20 - В Республике многие фракции носят звучные самоназвания. Как несложно понять, валькирии - это десантницы, основа планетарных войск Республики - хотя их роль, на самом деле, куда разнообразней. Ласточки - другая фракция. Сюда относят летунов всех мастей и обслуживающий персонал крупных кораблей. Остальные фракции куда скромней, и не имеют столь звучных самоназваний.], а также дальняя разведка. Плюс, постоянно идёт жесточайший отбор в системе кадров. Каждый, показавший результат выше среднего, тут же берётся на заметку, и его дальнейшее совершенствование всячески поощряется и поддерживается. Даже тебе, мужчине, дали полновесное гражданство, оценив потенциал твоих свершений и абсолютную лояльность Республике.
        - А внешники всё это понимают?
        - Только отчасти. Они не видят всей картины. Я, кстати, тоже не вижу всей картины, но я умная девочка, поэтому могу делать кое-какие выводы.
        - Псионцы… Мне кажется, я понимаю причину их нейтралитета.
        - Думаешь, они что-то просчитали?
        - Они понимают, что вас не остановить военным путём и пытаются что-то сделать невоенным, либо околовоенным.
        - С чего ты взял?
        - Просто… почему-то постоянно вертится в голове этот вопрос с псионцами. Не идут из головы слова того офицера-безопасника, который меня допрашивал на орбите.
        - Ладно, Леон, хватит расслабляться. Ты вчера обещал порвать всех наших врагов, а вместо этого… меня рвал. Давай-ка, приступай к основной задаче. Каковы твои планы на должности капитана?
        - Надо прикинуть. Мне хотелось бы для начала изучить боевые возможности флота сектора, посмотреть, какие оружейные и защитные системы существуют, понять их оптимальное сочетание на корабле.
        - Я думала, ты скажешь что-то вроде: найти корабль, а там видно будет…
        - Ты такого низкого обо мне мнения? Зачем тогда окольцовывала?
        - Ну уж точно не для обучения тактике эскадренного боя! - фыркнула валькирия, но было видно, что она довольна моим ответом и бурчит просто так, из врождённой вредности.
        В кают-компании, куда мы направились сразу после душевой и лёгкой разминки, царило оживление. Целый её боковой сегмент был выделен под гроздь голографических проекций; во втором боковом сегменте наблюдалась одинокая сиротливая проекция, под которой о чём-то спорили Асина и Милена; и только по центру стол оставался девственно чистым, если не считать нескольких странных устройств на нём. Ри сдала меня с рук на руки даме с туманностью и упорхнула по своим делам.
        - Ну давай знакомиться, мальчик, - сразу взяла быка за рога медноволосая красавица, - Фрина, капитан фрегата. Моя задача - вбить в тебя основы тактики космического боя, пилотирования и навигации. В Республике капитан должен быть прежде всего пилотом, затем техником и самую малость навигатором. Нам понадобится знание основ терминологии, физики подпространства, математики, ну и конечно, некоторые основы устройства космического корабля - поузлового устройства. Мои девочки немного поработали и сделали имитацию управляющего контура среднестатистического корабля. Итак, посмотри сюда. Что видишь? Всё понятно?
        Я глянул на монитор и увидел уже знакомые мне закорючки чужого языка. Перевёл полный недоумения взгляд на капитана и выдал, в общем-то, ту тираду, которую следовало выдать в самом начале обсуждения моей кандидатуры на роль капитана.
        - Это же ваш язык? Хочу внести одно уточнение: я не владею вашей письменностью. Вообще. Равно как и письменностью языка внешников - любого языка, если их несколько.
        Сначала в кают-компании повисла звенящая тишина, которая спустя несколько мгновений взорвалась истерическим хохотом - со стороны дальнего угла, где разместились Асина и Милена. Даже капитан выдавила из себя улыбку.
        - Но ты отлично говоришь на нашем языке. Как такое могло случиться?
        - Диана проводила мне сеансы гипновнушения для усвоения ценной информации по моей планете. Параллельно внушила язык, но почему-то без письменности.
        - Диана - это кто?
        - Насколько я знаю, её у вас называют Ведьмой.
        - Тебя готовила Ведьма? Тогда что ты здесь вообще делаешь?! Почему не проходишь по её ведомству? - медноволосая была не просто удивлена - она была разгневана.
        - На моей планете она была одна. Вообще. У неё ехала крыша. Там она нашла меня, и я помог ей не съехать с катушек. Если что-то непонятно, поясняю: мы были любовниками. Она готовила меня, чтобы я мог её прикрыть, когда надо, а после её отлёта не испытывал проблем в личной жизни. Насколько мне известно, никаких дальних планов, а тем более планов отправить меня в Республику или использовать в качестве агента, она не имела.
        - Удивил, мальчик, - призналась, отдышавшись и взяв себя в руки, капитанша, - Ты ещё и любовником Верховной умудрился побывать?! И при этом не оказался в её гареме? Нет, что-то тут не так. Чтобы Ведьма, и упустила свою игрушку…
        - Мы были не на её территории, республиканка. Она играла по правилам Земли. Как у нас говорят: не до жиру, быть бы живу. И вообще, какое это сейчас имеет отношение к нашему делу? Нужно разработать мне гипнометодику по письменности.
        - Не спеши. Я сама прохожу по ведомству дальней разведки, где верховодит Ведьма. Я должна понять, что случилось. Почему она отпустила тебя, да ещё и со знанием нашего языка оставила?
        - Фрина, повторяю - это отношения к делу не имеет… - меня скрутило болью, и я с хрипом попытался отдышаться, но приступ повторился, вообще выбив воздух из лёгких.
        - Повторяю вопрос, - с методичностью автомата начала медноволосая. - Это было предупреждение…
        Мои глаза налились кровью, в сознании вспыхнуло такое бешенство, что даже непробиваемая капитанша отшатнулась. И прежде, чем она успела что-то предпринять, моя ладонь легла на рукоять клинка за спиной. Начавшая было просыпаться боль оказалась мгновенно отброшена на задворки сознания, тело пронзили энергетические вспышки, и я окутался прочным коконом силового поля. Течение энергетических полей омыло сознание, выкинуло из него излишнюю сейчас ярость, успокоило разгорячённое тело.
        - Повторяю, Фрина, твой вопрос отношения к делу не имеет. Нужно решать вопрос с языком.
        - Убери кокон, - приказала республиканка. - Ты создаёшь помехи высокотехнологичному оборудованию.
        - В своей каюте. В присутствии Валери.
        - Ты борзеешь, мальчик. Вопрос, который я задала - не праздное любопытство. От него могут зависеть интересы Республики. Я, как представитель дальней разведки на корабле, имею все права выяснить степень твоей осведомлённости и принять решение, допускать ли тебя до контактов с внешниками, или не допускать.
        - Опять у нас возникло полное взаимонепонимание, - вздохнул я, отпуская рукоять меча и отключая кокон. Подёрнувшиеся было помехами консоли тут же пришли в рабочее состояние. - Можешь пытать дальше, если для тебя это так важно. Всё, что было на Земле - это личное, а не рабочее. Диана мне ничего особенного не рассказывала, даже тот факт, что она не с нашей планеты не называла - я сам догадался. Только в самом конце показала станцию со стороны, чтобы продемонстрировать, где именно мы с ней до того кувыркались в постели и дрались на татами. А, нет, ещё она рассказала, что именно делает на Земле и для чего ворует наши ресурсы. Правда, крайне укрупнённо - просто продемонстрировала карту звёздного неба с Республикой по центру, и её противниками - вокруг.
        Не понимаю, зачем ты затеяла этот допрос, республиканка. Крышу у твоей Ведьмы уже сносило от одиночества и запредельных нагрузок, а сёстры требовали результата, не заботясь об этом. Пять лет на планете торчала. Ты бы видела её глаза, когда мы первый раз встретились - это были глаза мертвеца, а не человека. Ты не представляешь, сколько усилий мне стоило её расшевелить, чтобы она хотя бы немного расслабилась от запредельных нагрузок. А чтобы трахаться, ласкаться, да по дискотекам ходить, ваш грёбаный язык не нужен. Видно, поэтому и не вкладывала письменность, чтобы лишний раз не светить чужие знаки, а устный язык прошёл на фоне прочей информации. Что бы я подумал, если бы в порыве страсти она заговорила не пойми на чём?
        Всё, услышала, что хотела, Фрина? Удовлетворила женское любопытство? Сейчас пойдёшь сплетничать с сёстрами, или потом? Тогда я пойду в сферу. Можешь ещё у Ри спросить, как у твоей начальницы крышу сносило, и как она на дуэли с ней из-за меня рубилась. А там и про инициацию тебе много интересного расскажет.
        Я встал с кресла и уже стоял в дверном проёме, ожидая, пока раскроется мембрана выхода. Рука лежала на рукояти клинка, на автомате поглаживая, гоняя лёгкие разряды. Сознанием я уже был среди всполохов силовых полей, во взрывах сверхновых от ударных разрядов - там, в Сфере. Почему-то показалось, что называть её с маленькой буквы неправильно. Но уйти мне не дали. На плечо легла чья-то рука и сильным движением развернула назад.
        - Не уходи, мечник. Она больше не будет, - Милена смотрела мне прямо в глаза. И в этом взгляде было столько всего, чего не было в словах… Она полностью одобряла мой демарш. Полностью. И даже благодарила за него. Я посмотрел на замершую возле консолей медноволосую. Наши взгляды встретились.
        - Извини, мечник. Я… заработалась. Разведка накладывает профессиональную деформацию. Клянусь никому не говорить про то, что было между вами… на Земле и никогда больше об этом не спрашивать, если сам не захочешь рассказывать. За боль тоже прости. Понимаю, что слов мало… Просто буду тебе должна за эту боль и за ту боль, что невольно всколыхнула в твоей душе. Не считай меня чёрствой сукой. Договорились?
        - Фрина, а давай его прямо здесь разложим? С имплантом это будет не хуже Сферы, - Милена развернулась ко мне спиной и ткнулась упругой попкой в низ живота, а когда я зазевался, обалдевший от такого её поведения, поймала мою руку и заставила себя обнять. - Тебе ведь так нравится? Давай, не тушуйся, здесь все свои.
        Я невольно сжал её талию в объятиях, а эта бестия ещё и повозила попкой для верности, закрепляя эффект.
        - У нас неделя времени, - выдавил я, с трудом отрываясь от копны её чёрных волос. Не таких непослушных как у Ри, но тоже… очень даже.
        - За неделю можно ещё и ребёночка заделать, мальчик, - мурлыкнула республиканка, укладывая головку на моё плечо. - Я, кстати, слышала, Ведьма родила после миссии. С чего бы это?
        И тут даже у Фрины натурально отпала челюсть.
        - Но… генетики… - выдавила она из себя, уже даже не пытаясь собраться с мыслями.
        - Там, где кувыркались эти голубки, никаких генетиков не было и в помине. Он же тебе ясно сказал: её там одну бросили, как перст. Ты только представь, сестра: одна на варварской планете. Сколько она там проторчала? Два года? Три?
        - Пять.
        - Б…дь! Пять лет! Да Ведьме после этого можно зубами этих генетиков грызть и мечниками из Ордена закусывать! Вот, значит, за что тебе дали планету-прародительницу… Знаешь, я бы с тобой тоже не отказалась вот так же, как она - без всех этих дурацких контролёров, приказов, решений… Знай, дело делай и трахайся. Но пять лет…
        - Знаешь, Ми, я вообще-то не только трахаться умею. Мы с ней с ринга часами, бывало, не вылезали…
        - Вот я и говорю: что нормальной женщине нужно от жизни? Спарринг-партнёр и любовник. И так пять лет.
        - Ладно, проехали, - было понятно, что десантница может так зубоскалить очень долго. - Что с обучением? Кто будет гипнометодики делать? Я бы сам сделал, но ни языка, ни ваших технологий не знаю. Фрина, давай уже, соберись.
        На место меня в этот день больше ставить не пытались. Позже появилась Ри, но ей никто о произошёдшем инциденте не сказал ни слова. Зато она взялась помогать с гипнометодиками. Решено было учить только технической части языка, которая используется в навигации и управлении. В таком же объёме было решено изучать язык этого сектора внешников. Асина, пока готовились гипнометодики, на пальцах и на картинках описала мне основные использующиеся сейчас орудийные системы, их комбинации, как от них защищаться. Но всё это, конечно, требовало закрепления опытом, поэтому весь вечер я лазил по орудийным отсекам корабля в обществе оливковокожей красавицы - и ничего удивительно, что мы там не только на оружие любовались. А уже поздно вечером женщина всё-таки доставила меня до каюты и сдала с рук на руки Валери.
        Внутри всё уже было готово для нового этапа обучения. На хорошо мне знакомом столике красовалась целая батарея бутылок, а в кресле возлежала Милена собственной персоной. В живописной позе, с закинутой на подлокотник ножкой. Разве что волосы у неё так живописно разбрасывать, как у Ри, не получалось - по физиологическим особенностям организма, - но она честно старалась. Чертовка быстро всё схватывала, и явно собиралась получить желаемое в лучшем виде.
        - Мы тут вино уничтожаем из запасов Фрины. Присоединишься? - поинтересовалась моя рыжая бестия. Как будто у меня был выбор!
        - Ну, рассказывай, всё с этой хвостатой изучил? И ту щель под деструктором, и ту нишу возле лазерной турели? - валькирия была удивительно прозорлива. Откуда только узнала, что именно там мы с Асиной предавались любовным утехам?
        - По-моему, Асина - единственная адекватная на всём фрегате: чётко знает, что ей нужно, и так же чётко знает, как и где это получить, - заметил я, опрокидывая в себя предложенную бутыль.
        - Неправда, милый, я тоже знаю, - не согласилась Валери.
        - Ты не поверишь, мальчик, но и я знаю!
        - Ри я вообще не считаю - она адекватная по умолчанию, а вот откуда это известно тебе, Ми?
        - Завтра по плану изучение тактики десанта. Готовься. Вся десантная секция планирует тебя завтра разложить - в каждой десантной капсуле и на каждом из доступных транспортов.
        - А Фрина…
        - Её очередь послезавтра. Будет тебе демонстрировать сердце фрегата. Я рассказала ей, в каком положении застала вас по прибытии с Земли, девочка впечатлилась и крепко призадумалась.
        - Гипнометодики…
        - В процессе практических занятий. Не волнуйся, наши технологии позволяют не отвлекаться на досадные мелочи.
        - Леон, мы здесь тебя ждали не для пустого трёпа. Я уже поняла, что вы с Миленой нашли общий язык, но до последнего момента сомневалась. Хотела вас познакомить с чистого листа. Она ведь моя лучшая подруга, мы с ней уже много лет бок о бок сражаемся с внешниками.
        - А как это, Ри - с чистого листа?
        - Помнишь, как у нас было? Как-то так. Она хорошая девочка, отличная боевая подруга. Ну а мой мальчик, Ми, очень милый. Ты зря так на него накинулась - с ним куда приятней всё решать полюбовно. Он нас очень любит и на многое ради нас готов, главное - чуть-чуть пойти ему навстречу и смерить собственный гонор.
        - Я уже поняла, Ри, свою ошибку. Наша проблема в том, что мы привыкаем идти нахрапом, а порой нужно проявить чуть-чуть такта, и всё решается куда проще. Я ведь тебе нравлюсь, мальчик?
        - Как ты можешь не нравиться? Словно ртуть подвижная, бесшабашная, открытая - и безумно красивая! - я отсалютовал черноволосой валькирии бутылкой и получил зеркальный ответ. - Мы правда нашли общий язык, милая. А завтра, получается, окончательно расставим все точки над «и».
        - Ладно, Ми, тогда до завтра? Что-то мы с тобой засиделись. Уже и спать пора…
        - В постель вам пора, а не спать. Ладно, не буду мешать. Только Леон, не думай, что я внешница. Относись, как к республиканке, не лезь на рожон и старайся быть послушным - пусть и до определённого предела. Это тебе совет такой на завтра. Хорошенько над ним подумай и с хозяйкой посоветуйся.
        Едва за десантницей закрылась дверь, Ри, не тратя ни секунды, по-хозяйски запрыгнула на меня и вперилась своими пронзительными зелёными глазищами в мои глаза.
        - Рассказывай. Я хочу знать абсолютно всё: что сегодня произошло, с кем ты спал, а с кем дрался, с кем дружил, а с кем - ругался. Возражения не принимаются. Ты мой. Ты должен быть со мной откровенен. Пойми, это не просто любопытство - это вопрос жизни и смерти. Ты ещё не знаешь всех нюансов, поэтому можешь вляпаться в очень серьёзные проблемы на пустом месте. Ну… а если честно, мне самой просто по-женски любопытно. Ты же знаешь - я очень любознательная особа.
        - Ладно, Ри, от тебя у меня секретов нет и быть не может. А ты мне ответишь взаимностью?
        - Да. Сейчас, правда, мне рассказывать нечего: я весь день лопатила экономическую карту сектора, размечала первоочередные цели для досмотра. А вечером ещё и гипнометодики проверяла, всё ли там учли.
        - Ты же вроде бы десантница, откуда знаешь навигаторское и пилотажное дело?
        - Я Высшая, Леон. Это другой уровень подготовки и ответственности. Я способна координировать работу флотов, руководить бессчётным количеством десантных кораблей и их взаимоотношением с кораблями обеспечения и сопровождения. Операции, в которых я принимала участие, требовали одновременного оперирования десятками тысяч единиц в информационных массивах. Я знаю математику, все виды прикладных физик, умею пилотировать корабли до фрегата включительно, плюс, все сверхтяжёлые транспорты; знаю ТТХ всех основных корабельных вооружений, не говоря уже о ручном оружии и вооружении вспомогательных боевых платформ. Тебе очень повезло с боевой подругой. Не находишь?
        - Нахожу, - простонал я, растворяясь в её зелёных бездонных глазах. Пожалуй, полностью принадлежать ТАКОЙ женщине - не зазорно для мужского самолюбия даже по меркам планеты Земля.
        Фрегат дальней разведки Космической Экспансии Республики Ноч вышел на охоту ровно через семь дней, на протяжении которых я пахал, как проклятый. И ночью пахал на своей Ри. И днём пахал… на других желающих, количество которых не уменьшалось с течением времени. В перерывах же между ласками, объекты этих самых ласк прививали мне практические навыки по усвоенным в процессе ласк гипнометодикам. Я вынужден был признать непревзойдённую эффективность подобного метода обучения. Если бы меня так обучали на Земле, я бы носа из школы и института не совал, и платил бы за такое обучение любые деньги…
        А потом началась охота. Собственно, её задачей валькириям виделся поиск способа легализации меня и Ри. Ну не прилетать же на планету Сектора на республиканской технике?! Как минимум, нужен был какой-нибудь захудалый катер, с нормальным портом приписки и адекватной легендой нахождения в данной точке космического пространства. В идеале, вообще найти корабль, пригодный для его дальнейшей переделки и снаряжения серьёзным оружием. Вот и начали девочки шерстить ближний космос в поисках подходящего объекта.
        Первой жертвой фрегата стала роскошная яхта каких-то богатых охламонов. Десантная стая без всякой жалости резала золотую молодёжь, совершенно невменяемую от наркотиков и выпивки; стальным кулаком закованных в космическую броню бойцов прошлась по местной охране, раздавив, смяв, развеяв жалкие попытки сопротивления. Даже капитан с командой пошли под нож, стоило Милене заглянуть в глаза командира этой дорогой игрушки. Не знаю уж, что она там увидела, но действовала без жалости. Я тоже шёл в стае, по правую руку от моей Валери. Расправа с внешниками меня несколько удивила, но не шокировала - что-то внутри перегорело после убийства Ли и последующего ответного геноцида внешников на Земле. Это были враги, и точка. Жалеть их будем, когда Республика установит в Секторе свои законы и порядки.
        Однако результат захвата женщин не удовлетворил. Валери, презрительно осмотрев голограммы в корабельном сердце, заявила, что мы взяли пустышку и только потратили время. Вскоре это стало очевидно и мне. Корпус яхты был максимально облегчён, напрочь лишён брони и жёстких ферм для крепления навесного оборудования - к которому относилось вооружение и эммитеры защитных полей. Корпус без таких усиленных ферм был попросту бесполезен для наших целей, ибо и нужен был только для того, чтобы принять эти системы. Силовая установка давала мощность, недотягивающую до 500 энергетических единиц, тогда как для прыжка обвешанного оружием фрегата нужно было не менее 2 500 этих самых единиц. Можно было использовать лишь электронную начинку корабля, его резервные силовые установки, да мебель с прочим антуражем.
        Нет, ещё через десяток минут выяснилось, что мебель использовать нельзя. Ри просто коробило от внутреннего убранства утлого судёнышка. Набитые пустой, безвкусной роскошью каюты вызывали только омерзение у моей валькирии. Оказалось, республиканки привыкли к функциональному и по-простому изящному оформлению своих кораблей. Позолота, ковры, богатые ткани, громоздкая мебель представали в их глазах чем-то чужеродным и совершенно бессмысленным. Одним словом, девочки не годились на роль пиратов, потому что имели весьма слабое представление о том, какие ценности представляют ценность у внешников. Я сразу взял это себе на заметку, но спорить не стал: перед началом пиратской деятельности нужно было найти и экипировать корабль, а не позолоту сдирать со стен бесполезной лоханки. Время поджимало.
        Апофеозом нашего рейда стал распустившийся в космосе цветок взрыва, унёсший из псевдожизни некогда роскошную яхту вместе со всей бестолковой начинкой. Первый урон экономике Сектора был нанесён, хотя где-то в глубине души меня и терзали смутные сомнения: золотая молодёжь, прожигающая деньги папаш, наносила этой самой экономике куда больший вред, чем очистка сектора от этой самой молодёжи. Только челнок с яхты представлял некоторую ценность, и ему суждено было сыграть свою роль в наших дальнейших планах.
        Пиратское счастье
        Космопорт планеты Льега шумел и бурлил, принимая ежеминутно до сотни кораблей самых различных классов. Причальные стапели космопорта пролегали далеко за её пределы - слишком велико было прибывающее на планету транспортное разнообразие, да и далеко не все классы кораблей были конструктивно приспособлены к движению в атмосфере. Наш крошечный челнок с портом приписки в соседней солнечной системе не встретил никаких препон в посадке: плати, и сиди, сколько влезет. Главное - на землю не суйся, сиди на высотной стапели, и будет тебе счастье. К слову сказать, челнок был способен выдержать любые проверки, потому что, в самом деле, имел порт приписки в соседней солнечной системе. Ну а то, что его хозяева скоропалительно канули в лету, вместе с достопамятной скоростной яхтой, было ещё мало кому известно.
        Вниз мы спускались на скоростном орбитальном лифте, держась под ручку, и поливая друг друга волнами нежности - изображать влюблённую пару нам было без надобности, потому что мы и были такой парой. К таможенной зоне подходили, также совершенно не тушуясь. Сама таможня не сильно отличалась от привычных мне по земным аэропортам: стойка с улыбчивой женщиной или серьёзным мужчиной, едва заметная по разметке на полу арка сканера, и - ву-а-ля! - мы на планете. Немного нервировал предстоящий досмотр, но на деле проверка личности прошла вполне себе буднично. У меня были натуральные документы соседнего Планетарного образования, врученные внешниками ещё на орбите Земли, а у валькирии оказались какие-то резервные личины, разработанные дальней разведкой и по всем правилам внедрённые в систему распознавания. Зато после нашего сканирования среди работников досмотровой зоны вспыхнул нешуточный спор. Его итогом оказался визит к нам миловидной девушки, проводившей нас в специальную комнату, в стороне от любопытных взглядов. Моя дама немного занервничала, но вида не подала; я сам угадал её волнение по едва заметной
дрожи ладошки в моей руке. Ри не была разведчицей, поэтому, при всей её подготовке, ожидать от десантницы флегматичного спокойствия не приходилось. Я демонстративно сжал её ладонь своей.
        - Успокойся, милая, здесь наверняка какое-то недоразумение. Сейчас всё уладится, и мы пойдём и окунёмся, наконец, в мир развлечений этой милой планеты! Ты ведь всё ещё хочешь то прозрачное платье, с переливающейся зверушкой на животе?
        - О! Леон, ты не забыл?! - подыграла мне прелестница. Несмотря на волнение, голову она явно не теряла, поэтому, чтобы окончательно добить наших незримых наблюдателей, с восторженным писком повисла у меня на шее. Поцелуй валькирии был неожиданно мягким и нежным, совсем не подходящим под этот цирковой номер.
        - Хм, простите, что прерываю, - кашлянули у меня за спиной спустя минут десять наших объятий.
        Надо же, а я уже планировал прижать свою Ри к стене и прямо здесь, пользуясь показной безлюдностью помещения, предаться любви! Не иначе, местные стражи порядка почувствовали наш настрой и поспешили разрядить опасно накалившуюся для них обстановку: как они потом будут снимать допрос с почти невменяемых от страсти молодожёнов? А как описывать полученные из допросной кадры?
        - О, офицер! - воскликнула моя дама, стоящая к «гостю» лицом, а потом первой обратившая на него внимание. - А мы уж думали, про нас тут забыли! Хотели с мужем воспользоваться гостеприимством персонала этого чудесного космопорта и предаться любовным утехам.
        - Н-не надо утех, - нахмурился страж порядка. - Это помещение не для них.
        - А для чего же ещё, если нас оставили здесь одних, предоставив делать то, для чего мы прибыли на вашу планету? - в совершенно естественном изумлении вздёрнула брови Ри.
        - Это произошло по недоразумению. Вам просто хотели задать пару вопросов - для вашей же безопасности, смею заверить, - начал свою речь таможенник. - Но меня своевременно не уведомили об этом, вот и пришлось вам… кхм… ожидать.
        - Офицер, давайте побыстрей закончим с формальностями, - деловито повернулся я к мужчине, нехотя выпуская из объятий возлюбленную. - У нас развлекательные мероприятия расписаны на неделю вперёд!
        - Конечно, конечно! Присаживайтесь вот за этот столик.
        Мы присели. Ри хотела усесться ко мне на колени, но в последний момент «передумала» и уселась рядом. Я, чтобы успокоить свою женщину, демонстративно положил руку на её колено, она накрыла её своей ладошкой. Гибкие пальчики запорхали по ладони, лаская - благо, таможенник не видел, как они же крошили металл пульта управления той злополучной яхты, когда не удалось выжать оттуда бесценные опознавательные коды.
        - Понимаете, уважаемые гости нашей планеты, при сканировании выявился один непонятный элемент…
        - Ой, офицер, это не элемент, это мой вибратор! Да вы не тушуйтесь, я девочка не стеснительная.
        - Кхм… Нет, вибратор, конечно, тоже выявился, но я не о нём.
        - А о чём? - сделала удивлённые глаза дама. Я также выжидающе смотрел на мужчину.
        - У вашего супруга, уважаемая, установлен странный имплант.
        - Где? - пышущий женским любопытством вопрос валькирии заставил офицера ещё более стушеваться.
        - На половом органе, - выдавил он, наконец.
        Мы с женой переглянулись и расхохотались. При этом ручка супруги невзначай метнулась ко мне в брюки. Блюститель порядка отвернулся, покашливанием предлагая нам вернуться на серьёзный лад.
        - Господин офицер, разрешите вопрос, - мне всё же удалось поймать шаловливую ладошку и изолировать её от оказавшейся под подозрением части моего тела.
        - Да-да? - мужчина уже пребывал в прострации от нашего экзальтированного поведения.
        - Вы видели мою жену?
        - Да-да, и сейчас вижу, - он, в состоянии глубочайшей отрешённости, вперился взглядом в лицо валькирии. Долго, словно в каком-то медитативном трансе, созерцал её высокую причёску, куда каким-то немыслимым образом, в целях маскировки, была утрамбована нереальная грива волос валькирии. Остановился на больших выразительных глазах глубокого серого оттенка, сетчатку которых, а заодно и цвет, капитально подправила колония нанитов. Прошёлся по лебединой девичьей шейке, надолго задержался на высокой груди, хорошо проступающей под обтягивающей модной одеждой, скользнул ниже, но снова вернулся наверх. На его лице отразилось виноватое выражение.
        - Что можете о ней сказать?
        - Ваша супруга очень эффектная женщина.
        - А ещё умная и озорная. Для такой женщины я хоть два вибратора поставлю вместо члена. Вы меня понимаете?
        - Да-да.
        - А у вас есть жена, офицер?
        - Да-да.
        - Вот вы бы для неё поставили вибратор вместо члена?
        Служащий больше не мог выносить этот сюр. Он подскочил, опрокинул привинченный к полу стул, и, заикаясь, простонал:
        - Я вас больше не задерживаю. Спасибо, что честно ответили на вопросы службы правопорядка!
        Чинно, под ручку, мы покинули досмотровую комнату. Я сильно подозревал, что в планах таможенников было осмотреть подозрительное «орудие» внимательней, но после нашего спектакля… Когда им представился реальный шанс не только посмотреть на него со стороны, но и увидеть, так сказать, в действии… Весь досмотр превратился в фарс. А вот моя Ри была иного мнения, о чём говорила её ладошка, благодарно стискивающая мою ладонь. Когда же мы покинули космопорт, она поспешила выразить свою благодарность ещё конкретней. Если бы не объятия возлюбленной, да любезно подставленная под спину стена - лежать бы мне на полу в судорогах удовольствия. Имплант в цепких коготках ментального контроля валькирии выдавал волны наслаждения, сметая остатки здравого смысла, лишая разум способности управлять собственным телом, а губы женщины доверчиво шептали в самое ушко одно слово: «Люблю».
        Сразу после нашего ухода раскрасневшийся офицер ввалился в дверь соседнего с допросной помещения. У односторонне прозрачной стены, обвешавшись голограммами, сидел его молодой коллега и в состоянии глубочайшей задумчивости ковырял пальцем в носу.
        - Ты видел, Линг? Я думал, он её прямо там разложит! Что за туристы пошли! А нам потом что сказали бы?
        - Сказали бы, что мы тут устроили комнату свиданий. Заставили бы делиться выручкой. Много чего сказали бы. Помните, господин лейтенант, как оно в прошлый раз было? Вот так и сейчас бы было.
        - Что по твоим детекторам?
        - Ни слова вранья. Самое поразительное, у него на слове «жена» эмоции просто зашкаливали - чуть не кончил парень от восторга. У тебя тоже такая реакция на суженую?
        - Признаюсь, Линг, я бы… тоже от такой девчонки кипятком писал. Лучше бы она шпионкой Республики оказалась, ей богу, чем такой… Прямо там бы разложил, до сих пор в себя придти не могу.
        - Нет, лейтенант, я фильм видел, вводную слышал: шпионка бы стояла ледяной королевой, а этот бы вокруг неё бегал, а тут - всё как у людей. Эх, везёт же людям! Надо сегодня к Инге пойти, чем-то меня ЭТА тоже зацепила.
        - Полностью согласен, ложная тревога. Да и ты когда-нибудь видел, чтобы шпионы парами ходили?
        - Я их вообще не видел и видеть не хочу. Пусть контрразведка разбирается, а то на нас всю работу спихнули, сидят и в ус не дуют, только денежки получают. Только этих двоих точно в разработку отдавать не будем: посмотрят они там, посмотрят, как молодожёны по дискотекам жмутся, да в номере кувыркаются, и пальцами у виска покрутят. Скажут: что-то лейтенант Вигс и специалист Стронг заработались на своём тёпленьком местечке. Небось, вместо полезных фильмов о шпионах и прослушивания вводных другие фильмы смотрят и другие вводные сами себе придумывают. Эротического содержания.
        Через пару часов мы ввалились в заранее зарезервированный по сети номер для молодожёнов, с твёрдым намерением использовать его по прямому назначению. Ввалились, и так и остались стоять на пороге, ошалело оглядывая открывшееся нам диво. Почти половину пространства обширной залы занимала безразмерная кровать… в форме гигантского сердца. Или гигантской задницы - кому какая аналогия больше нравится. На окнах, стенах, даже потолке висели какие-то помпезные куски ткани. На полу, на кровати - вообще на всех без исключения свободных поверхностях - стояли вазы с цветами и какие-то конструкции, больше всего похожие на земные подсвечники на пять-десять свечей. И всё это было одного единственного цвета - голубого. Первая мысль была: «Слава богу, не розовый!» Вторая была: «Тут можно сойти с ума не то что за неделю - пары дней за глаза хватит». Мы с Ри переглянулись. На лице валькирии легко читались схожие чувства.
        Не сговариваясь, мы приняли единственно правильное решение: валить отсюда подобру-поздорову. Наша «легенда» сразу накрылась медным тазом, не выдержав испытания жестокой реальностью. Однако чтобы совсем не терять лицо, мы всё же немного поработали. Целых десять минут! Ри залезла в сеть, а я принялся обвешиваться специальными устройствами, способными скрыть нас от камер наблюдения. Такие же устройства я повесил и на свою женщину, пока она, полностью отрешившись от реальности, гуляла в сети. Вскоре только открытое окно указывало на то, что в номере кто-то совсем недавно побывал, да гостиничная автоматика произвела первый автоматический заказ еды через автоматическую систему индивидуальной доставки у автоматического шеф-повара.
        Следующее разочарование постигло нас в парке, куда мы решили перебазироваться для спокойной работы с сетью. Уже с порога прозрачного купола, отделяющего парк от мегаполиса, нам обоим стало понятно: здесь нам тоже делать нечего. Потому что следящих устройств на квадратный метр площади здесь было больше, чем зелени. За каждым маломальским цветочком приглядывало минимум три миниатюрные камеры, а уж сколько всевозможных датчиков здесь было навешано… Я только в сердцах сплюнул на землю парка, да развернулся спиной к этому чуду… техники. Последним гвоздём в крышку гроба был сигнал системы о списании с моего счёта энной суммы денег. Проверив счёт, я хотел было сплюнуть ещё раз, но вовремя передумал: деньги сняли в виде штрафа за попытку биологической атаки городского парка. Должно быть, моя слюна пропиталась разлившимся в душе ядом отчаяния.
        - Что будем делать? - спросила валькирия, вжимаясь в моё плечо. До меня не сразу дошло, что вопрос был отнюдь не праздным, она реально ждала на него ответа. От меня! Мужчины, по определению не могущего думать, а могущего только подчиняться высокомудрым решениям своей хозяйки.
        - Ри, ты же у нас тут мозговой центр. Я же всего лишь придаток к нему… с вибратором вместо члена.
        - Укушу, - спокойно глядя мне в глаза, изрекла дама. В её интерпретации эта угроза выглядела сильно. Я уже знал, что так она говорит, когда действительно готова порвать собеседника на части. - Мы равноправные партнёры. Боевые товарищи. Никогда больше не неси этой ереси. Остальным можешь - но только не мне.
        - Извини, - выдавил я, и начал думать.
        Мы опять шли под ручку по улицам закованного в сталь и бетон города. Он живо напомнил мне матушку-Землю. Куда нам податься, чтобы нормально поработать? Очевидно, сохранить личину молодожёнов больше не получится. Дурацкие номера, праздное времяпрепровождение - нам нужно совсем другое. Будем исходить из того, что эта личина уже сыграла свою роль, обеспечив проникновение на планету. Молодожёны так и остались в своём номере, они больше не должны нигде появляться. Где нам можно проявиться, чтобы меньше всего ассоциироваться с нами, уже прибывшими на планету для развлечений? Нужна другая сфера, противоположная исходной. Работа. Бизнес. Там и наша бурная деятельность ни у кого вопросов не вызовет.
        - Ри, ищем офис. Под новой ипостасью. Там будем и жить, и работать.
        Очередное крепкое рукопожатие было мне наградой, и я отчётливо осознал, что дама им не ограничится. Мы тут же заскочили в магазин электроники и приобрели новые чистые универсальные голографические устройства для всевозможных полезных операций: фотки там посмотреть, кино, в игрушку забиться, запись сделать, в сеть выйти. Собственно, нас интересовала именно последняя опция. Следующие полчаса мы «гуляли» по городу - если передвижение в густой толпе народа по тесным улицам можно назвать прогулкой. Толпы буквально кипели, своим броуновским движением напоминая движущуюся по кругу кипящую воду. Ри отгородилась от мира голографической заставкой своего устройства, непрозрачным шлемом окружившей её прелестную головку. Я же обнимал свою женщину за талию, ограждая от окружающего человеческого моря. Пару раз фигуристую даму пытались откровенно облапать, и тут же отправлялись лицом в пластобетон тротуара, с заломленными руками - я бдел, насколько это было возможно. Несколько раз приходилось локтями распихивать особенно плотно сомкнувшееся вокруг нас людское море. Но вот дама закончила обрабатывать информацию,
подхватила меня под руку и потащила прочь, к возвышающимся в нескольких кварталах высоткам. Теперь уже она и сама прекрасно могла поработать локтями, да и отправить особенно надоедливого прилипалу отдыхать мордой в землю тоже могла.
        В офисном центре нам понравилось. Здесь не было никакой пошлости богатых гостиниц, только жёсткая функциональность и царство благородного расчёта. В нашем офисе уже появилась мебель: Ри постаралась максимально всё предусмотреть, поэтому мебель нам доставили и установили ещё до нашего здесь появления.
        - Поиграем немного, или сразу за работу? - вопросило милое создание, опрокидывая меня в кресло и деловито усаживаясь сверху.
        - По-моему, ты уже всё решила.
        - Нужно же вручить моему партнёру положенную награду, - мурлыкнула в самое ушко вмиг распалившаяся красавица.
        Однако наши игры в этот раз продлились недолго. Девочка с полчаса на мне проскакала, потом мы долго целовались, с ослепляющей нежностью гладя, разминая, сжимая тела друг друга. Потом просто лежали: она, рассыпав по моей груди водопады волос, зарывшись в плечо милым личиком, и я, на седьмом небе от счастья, лаская её непослушные пряди.
        - Я себя не узнаю, милый. У меня всегда с мужчинами как было? Просто чувствую, что хочу его. Хочу и всё. И имею, когда только возможность представится, и чем сильней - тем лучше. С тобой всё по-другому. Вот поигрались мы с тобой сущую малость, а я уже насытилась. Я вообще с тобой впервые почувствовала себя свободной - свободной от этой вечной зависимости, от чудовищного животного желания, с которым сложно что-то сделать. Мне достаточно просто ощущать тебя рядом, а уж если ощущаю твою ладонь в своей… вообще таю от счастья и ничего не хочу менять. Вот и сейчас: могла бы дальше играться, но не вижу в этом смысла, лучше поработать лишний час.
        - Ты всё очень точно описала… Теперь я вижу, что также… свободен от постоянного поиска чего-то… кого-то… Сложно описать. Ты только прямо так работай. Хорошо?
        - Конечно! - фыркнула рыжая бестия, озорно блеснув на меня океанами глаз. - Только головизор возьму.
        - И мой захвати. Хочу попробовать язык закрепить.
        Мы оба погрузились в дебри планетарной сети. Словно обычная семья - в океан виртуальных развлечений. Невольно вспомнилась планета Земля, население которой вот так же, пусть и без столь навороченных устройств, транслирующих изображение прямо на сетчатку глаза, погружалось в дебри виртуального мира. Виртуальное общение, виртуальные связи, виртуальная жизнь… Даже секс виртуальный. Нет, чем мне нравилась Республика, там крайностей этого полного отрыва от реальности не было. По крайней мере, если судить по представительницам прекрасного пола, ведь мужчин мне видеть ещё не доводилось. Вон, как носятся девчонки по галактике, словно у них скипидаром в одном месте намазано. Диана, Валери, Фрина, Милена… Они предпочитали реал любому проявлению искусственности и видимости. Даже подход к мужчинам мне у них нравился: увидела симпатичного парнишку - сразу тащи в постель, пока не опомнился и пока есть на это время. Потом уже некогда будет. Да и к своему долгу они относились вовсе не виртуально. Он для них был овеществлён реальным делом и полной самоотдачей этому самому делу. Если всё это - заслуга генетики, то
генетика, в самом деле, великая наука. А если её ещё и с социологией сольют, то вообще цены ей не будет. Тем временем моя девочка выскочила из сети, и выглядела она при этом ОЧЕНЬ расстроенной.
        - Ничего нет! Все верфи под завязку забиты военными заказами. Все контракты на гражданские борта аннулированы, заказчикам выплачены неустойки, а недостроенные корабли либо использованы, как основа для военных, либо выброшены в утиль. Всё ценное с них снято, всё оборудование однозначно использовано на военные заказы. Пусто. Полный провал.
        - А рынок бывших в употреблении кораблей?
        - Да нет там ничего, уже смотрела! Не транспортник же переделывать! Его же проще на металлолом пустить, чем переделать! Там совсем другой подход к конструированию. Можно только какое-нибудь оборудование использовать, но его и так можно купить, отдельно от корабля. Только двигательная установка может пригодиться, но она же на старых кораблях на ладан может дышать! Там же везде закрытый реактор, его невозможно вскрыть и посмотреть ресурс. Только по времени эксплуатации и налёту можно что-то понять, но кто ж скажет реальное время и налёт? Там электроника элементарно ломается, какой надо налёт, такой и покажут. Им главное корабль впарить. В общем, двигательный блок нужно брать с нуля, иначе это пустая трата денег - военный корабль должен иметь резерв по ресурсу, иначе движок в бою прикажет долго жить, и всё, отвоевались.
        - Нет предложений на рынке, говоришь? Насколько я понял, военные корабли имеют запас ресурса не только по двигательному блоку, но и по корпусу. Согласись, скрыть исчерпание ресурса по корпусу куда сложней, для этого электроники недостаточно. Куда девают корабли, которые исчерпали двигательный и прочий нормативный ресурс, но у которых ещё остаётся более-менее целый корпус?
        - На свалку, куда ж ещё, - пожала плечами Ри, и тут её глаза вспыхнули. - Ну конечно! Какая же я дура! Это у нас их используют по максимуму, даже на капиталку могут отправить, а у внешников - сразу в утиль.
        - Ри, ты у меня вовсе не дура. Ты очень умная и понятливая женщина. Моя любимая женщина, - погладил её волосы, за что получил очередной мурк, и страстный поцелуй в нагрузку.
        С новой идеей дело пошло. Свалка кораблей на планете была, и была она просто гигантских размеров. Зачем городить её на планете, никто внятного ответа не давал. Просто ещё до того, как планета разбогатела, она использовалась для свалки, и после появления дополнительных ресурсов правительство посчитало, что закрывать свалку экономически не выгодно. Действительно, куда девать скопившиеся здесь километры мёртвых остовов, порой скрывающие под собой могильники радиоактивных обломков? Деактивация и разгребание свалки поставили бы крест на развитии планетарной экономики, а так она ещё и прибыль от этого получает, сбрасывая на уже имеющиеся остовы всё новых и новых их собратьев. Стало понятно, что если мы при текущей ситуации что-то и найдём, то только там.
        Откладывать в долгий ящик поездку мы не стали. От неё зависела целесообразность нашего пребывания на планете, поэтому с вопросом нужно было разобраться как можно быстрей. Вызвав гражданский двухместный флаер, мы уже через полчаса лёта уткнулись в сплошное ограждение свалки. Дальше кораблик отказывался лететь наотрез, расцвечивая приборную доску целым ворохом предупреждений о радиоактивной, биологической и непонятно ещё какой опасности.
        Мы немного потолклись у забора, то и дело пытаясь охватить взглядом его высоту и протяженность. Проходной здесь не существовало, как класса. Тогда мы просто пошли вдоль забора, рассчитывая найти хоть какой-то намёк на человеческое присутствие. Через пару километров забор просто кончился. Где-то вдалеке, ещё через несколько сот метров, наблюдалось его продолжение, впрочем, значительно потерявшее в размерах - так, лёгкая оградка с колючей проволокой поверху. Сюрреализм ситуации потрясал: вот есть огромный, метра под три, мощный забор, а вот он просто кончается. Без перехода, без предостерегающих знаков - вообще без всего. А ведь радиации на участке свалки без забора было ничуть не меньше, чем на участке с забором!
        Ответ на мои вопросы нашёлся в глубине неогороженного участка. Там, в тени высоченных мусорных небоскрёбов, притулился маленький домик. Больше всего он напоминал строительный вагончик с Земли, где живут строители и гастарбайтеры. Сравнение с земным аналогом меня умилило. Следует также отметить, что вагончик терялся в горах прочего мусора, поэтому найти его было бы весьма проблематично, если бы не здоровенная, намалёванная на обшивке древнего крейсера надпись светящейся краской: «СМОТРЯЩИЙ ЗДЕСЬ!», а далее шла малюсенькая стрелочка, указывающая нужное направление. Должен признать, грозная надпись вызвала во мне невольное уважение, ибо за свалку отвечал не смотритель, а целый смотрящий! На Земле, в далёкой России, это была очень грозная неофициальная должность в среде неофициальной региональной элиты - её криминальной части. Смотрящий отвечал за определённую территориальную единицу и представлял здесь криминальных бонз, держащих над ней шефство. Я сразу заочно зауважал местного бонзу, представив себе матёрого уголовника с такими же светящимися наколками под кожей. Тем сильней оказалось
разочарование. Реальный обитающий в вагончике персонаж походил на подрабатывающего в охране студента, а не на смотрящего. И сейчас этот самый студент азартно рубился в какую-то космическую стратегию. При нашем появлении его несокрушимые армады как раз начали искоренение коричневой заразы, игрового варианта Республики Ноч. Понятное дело, игроман не спешил отрываться от своего эпохального похода по освобождению Галактики от феминистской «белой плесени». Все наши попытки вызвать в нём интерес хоть к чему-нибудь, помимо игрушки, успехов не имели. Ничего не дали вежливые вопросы, предложения заплатить за информацию, с оглашением чувствительных сумм, крики, даже прикосновение роскошного женского тела к спине юного воителя ничего не дало. В немом обалдении наблюдая, как моя женщина игриво трётся бедром о спину уткнувшегося в виртуальность юноши, я понимал, что это конец, крайняя степень деградации. Я бы уже давно среагировал на подобное поведение незнакомой женщины, сделал бы стойку, попытался бы понять, что ей нужно… вернее, что нужно, чтобы она продолжала тереться подольше, а желательно - продолжила бы это
в постели. Одним словом, парень оказался непрошибаем, и для наших целей совершенно не подходил. Отступив на исходные, то есть выйдя из вагончика, мы посовещались и решили, что такой субъект вряд ли когда-либо углублялся в свалку дальше своего любимого вагончика. Пришлось нам пускаться в увлекательное путешествие по останкам былого могущества человечества без опытного провожатого.
        При ближайшем рассмотрении свалка оказалась… свалкой. Обычной свалкой, с горами мусора и кучей снующих между ними крыс. С одной лишь особенностью: весь мусор был из разных видов металла и всевозможных по фактуре и форме пластиков. Чем из всего этого многообразия несъедобных элементов питались крысы, было решительно непонятно. Не иначе - людьми, которые, вот так же, как и мы, залезали в их естественную среду обитания. Или эти крысы были результатом генетических экспериментов себе подобных и представляли собой вершину генетического развития своего вида - питались прямо голой энергией. Тогда их пребывание здесь было понятно, ибо свалка местами фонила так, что у меня по телу пробегали снопы искр. Феномен этот очень меня заинтересовал, но валькирия лишь отмахнулась, заявив, что с моими генетическими кондициями можно не опасаться даже жёсткого излучения, а все эти визуальные эффекты не более чем побочный эффект защитной реакции организма на чужеродные энергии. У неё, кстати, тоже посверкивало, причём так мило, что я не удержался, и поцеловал её в цветущую искорками макушку. Она на секунду прижалось ко
мне спиной в ответном жесте, но дольше развивать тему не стала, не до того сейчас было.
        Мы брели и брели, а бесформенным кучам не было ни конца, ни края. Не знаю уж, что мы тут хотели найти. Наверное каждому из нас виделась где-то в глубине свалки картина: аккуратная бетонированная дезактивированная площадка, а на ней стоит вожделенный нами корпус некогда величественного корабля с сопроводительной надписью: «КОРПУС ЗДЕСЬ». К сожалению, ничего подобного не было и в помине, и как в горах всевозможного хлама отыскать прилично сохранившийся корпус, мы не представляли.
        - Леон, я ничего не понимаю. Зачем всё это? Это же убийство для планеты! Тут же кислоты, щёлочи, радиация, и всё это - совершенно открыто, без всякого присмотра. В Республике просто нет таких мест! У нас везде чистота и порядок, а воздух наполнен жизнью! Как они так живут… по-свински?! И ещё обзывают нас «белой плесенью», - у десантницы явно не шла из головы голографическая проекция картин из игры смотрящего, с жуткими, пугающими, исковерканными названиями всего, что было для неё дорого.
        - Ри, не бери в голову. Придёте сюда, они вас… нас будут называть богами. Какая разница? Главное, порядок здесь навести. На этой планете жить невозможно. Жутко убогие номера люкс, убогие серые коробки высоток на улицах городов, чудовищные, спёртые, сдавленные улицы с толпами народа, жуткая карикатура на городской парк, теперь ещё и эта свалка… Вся эта планета - словно свалка людей и продуктов их… переработки. Словно общественная уборная. Нет, чем больше я на всё это смотрю, тем больше я влюбляюсь в Республику и её потрясающих обитателей… обитательниц.
        - Твои комплименты чем дальше, тем изысканней! Какой милый у меня мальчик! Просто не могу промолчать. Вернёмся в Республику - с меня экскурсия по её жемчужинам.
        - И по злачным местам.
        - Зачем?
        - Хочу сравнить. Тут должны быть свои жемчужины.
        - Чтобы сравнивать, ты должен их видеть, а не предполагать. Значит, придётся тебя возить только по злачным местам - так сказать, для чистоты эксперимента, - с притворной грустью вздохнуло моё рыжее счастье.
        Однако завершить свою пикировку мы не успели, потому что откуда-то из тёмного закутка в груде мусора выскочил худой, оборванный мужчинка и с немым восхищением уставился на мою женщину. Мы же уставились на него, ведь это оказался первый встреченный нами в этом жутком месте человек. Самый настоящий человек, да ещё и не отягощённый виртуальной зависимостью!
        - Вы что-то ищите, господа? Хотите экскурсию проведу? Всего пять кредитов! - подумав, он добавил. - С человека.
        - Ри, это ведь бомж? - тихо спросил у валькирии. Насколько мне было известно, подобные ему люди обитали на свалках другого рода.
        - Это асоциальный элемент, - громким шёпотом ответила дама.
        - И вовсе никакой я не элемент, - обиделся оборванец. - Я просто здесь живу.
        - А чем питаешься? - не удержался я от вопроса. Мне сразу представилось, как этот малый, вооружившись каким-нибудь нерабочим деструктором и размахивая им, как палкой, гоняет по свалке крыс. А потом, потеряв свой опасный инструмент, улепётывает от них в укрытие.
        - Что куплю, тем и питаюсь, - пожал плечами наш собеседник, одной фразой напрочь разрушив иллюзию своей исключительности. - Так что вы ищите?
        - Постойте, уважаемый, - промурлыкала моя спутница, и мужчина невольно подчинился, очарованный её милым голоском. - Дайте угадаю. Вы техник?
        - Да, госпожа, - поклонился мужик. - С волчьим билетом мне больше некуда податься, вот и остаётся доживать свой век на свалке. Среди таких же раритетов, как и я сам.
        - Мы ищем остов корабля. В наилучшем состоянии, - вновь вступил в разговор я.
        - Свободным рейдерством решили заняться? - буднично спросил наш собеседник.
        Тут уж мы оба сделали стойку. Ри мгновенно из милой особы превратилась в собранную, готовую к прыжку пантеру, а я навис над мужичонкой всей своей массой, демонстрируя, что он играет с огнём. Техник отшатнулся и принялся выискивать глазами пути отступления. Ри тут же среагировала и оказалась справа от него - там, где как раз проглядывала спасительная тень ближайшей мусорной кучи.
        - С огнём играешь, - надавил я. - Почему так решил?
        - Что ещё искать на этой свалке? - пожал плечами технарь. - Вы не первые, кто до такого додумался.
        - Были другие?
        - Да. На моей памяти было ещё пятеро. Но они не производили впечатления. Вы же… - он покосился на изготовившуюся к прыжку женщину. - Производите.
        - Ты не глуп, техник. Как оказался на обочине жизни? - что-то в моём голосе заставило мужчину открыть нам свою душу.
        - Я был лучшим техником флота. Ну, по крайней мере, на нашем флагмане мне не было равных. Всегда интуитивно чувствовал причину поломки, знал корабль до винтика, любил с железом ковыряться. Но моё место главного техника флагмана приглянулось кому-то из влиятельных папенек. Меня сняли с должности по надуманному предлогу, отправили на самый низ, но я не смирился. Я стал бороться, - его глаза зажглись лихорадочным огнём, он даже в росте как будто бы прибавил.
        - И что было дальше? - рассказ явно имел продолжение, в котором прижатый к стенке техник продолжает с остервенением бороться.
        - Ничего. Меня выперли из флота с волчьим билетом, - опять будничное пожатие плечами.
        - Скажи, а ты хочешь отомстить? - меня вдруг озарило какое-то наитие, я даже вперёд подался, подчёркивая всю исключительность момента.
        - Пиратствовать я не буду, и не предлагайте, - втянул воздух мужчина. - Уже звали, но я всегда отказываюсь.
        - А кто говорит о пиратстве? Тебе известно понятие «каперства»?
        - Такой вид пиратства?
        - Нет. Внешне похоже, но по сути - совсем иное. Одно государство даёт лицензию на отлов судов другого государства. Ради ослабления соседа и последующего нападения на него. Так ты хочешь отомстить?
        - Отомстить хочу, но не понимаю, что именно вы хотите мне предложить.
        - Я сам когда-то оказался в таком же положении, как ты сейчас. Понимаешь? Загнанный в угол, лишённый всего. Всё из-за пришельцев, которые уничтожили весь мой мир, оторвали от всего, что было мне дорого. Знаешь что я тогда сделал?
        - Что? - парень подался вперёд.
        - Я притащил на их крейсер ядерный заряд. Пришёл умереть, но уничтожить обидчиков. Хочешь, помогу тебе подложить им такой же заряд?
        - Но как? Наверху же всё схвачено. Убить обидчика? Не поможет, - видно было, техник думал о мести. Пытался что-то предпринять.
        - Можно уничтожить всю верхушку. Сменить власть. Уничтожить тех, кто ради блата выбрасывает из жизни таких выдающихся специалистов, фанатов своего дела.
        - А кем их заменить?
        - Республика Ноч найдёт кем. Там каждый специалист занят своим любимым делом, и если показывает результат, то движется дальше, к новым горизонтам.
        - Но там же… Такие демоницы в человеческом обличье… Они людьми питаются! Нам рассказывали и показывали.
        - Это вас против них настраивали. Посмотри на мою подругу - она одна из них. Что в ней демонического?
        Мужик оторопело вытаращился на женщину, как будто только сейчас её увидел. Теперь он попятился в бок, валькирия же резко метнулась к нему, готовая убить свидетеля моего неосторожного признания. Но и я не зевал. Метнулся к своей женщине, поймал за ладонь, предостерегающей сжал, и пружина в Ри мгновенно ослабла. Она тут же включилась в игру. Встав перед испуганным техником, она освободила волосы из сложной причёски, которой до того маскировала их сверхчеловеческое великолепие. Одно изящное движение шеей, и по плечам растеклись яркие пряди - словно само солнце осветило плечи и грудь женщины. Но на этом валькирия не остановилась. Пластичным движением она крутанулась перед мужчиной вокруг своей оси. В воздухе на мгновение повисла лучистая взвесь её волос, блики солнца заплясали по нашим лицам. Открутившись, она с доброй улыбкой посмотрела прямо в глаза забитому человечку.
        - Нравлюсь? Мы не едим людей, мы их защищаем. В Республике куётся будущее всего человечества - великое будущее. Мы объединяем миры, уничтожаем свалки, в которые превратились планеты в соседних Планетарных образованиях. Мы идём вперёд, к свету, к новым знаниям. Мы создаём корабли, способные доставить человека в соседнюю галактику! Это ваши правители, чтобы не потерять своё положение, из последних сил цепляются за прогнивший, устаревший, превращённый в свалку мир. Иди с нами, техник. Давай вместе превратим эту и другие планеты Литании в цветущий сад.
        - Это… Это правда? Про другую галактику, про возрождение планет?
        - Правда, - спокойно ответил я. - Но всему этому нужно расчистить дорогу. Уничтожить тех, кто стоит на пути прогресса. Помоги нам это осуществить. Это ли не та месть, которая и твою душу успокоит, и даст будущее твоим детям?
        - Я… Можно мне увидеть? Сравнить?
        - Сравни меня и тех женщин, которых ты привык видеть вокруг, - добила его Ри. - Я - продукт без малого двух тысячелетий генного улучшения человека. Во мне кусочек нашей цивилизации. Видишь его? Чувствуешь?
        Мужчина смотрел на республиканку во все глаза. Он был уже наш. Он действительно понял, чем Ри отличается от других женщин. Он действительно видел перед собой кусочек другого мира, мира, который лучше и красивей привычного ему на порядки.
        - Такие как ты… Они обычны для Республики?
        - Да. У нас несколько генетических линий, по каждой рождаются женщины и мужчины с определёнными внешними данными. Так, мой род отличают волосы с краснинкой, большие глаза, светлая кожа. Есть другие. Но все вместе мы совершенствуемся от поколения к поколению, передаём свои лучшие черты потомкам. Твои дети тоже смогут участвовать в этой гонке совершенства. У нас все ценные специалисты, имеющие склонность к определённому ремеслу и достигающие в нём высоких результатов, получают возможность продолжить себя в детях, дать миру новых творческих людей. Понимаешь?
        - Это так непохоже на мою планету… И на другие планеты, которые я видел… Ради этого, в самом деле, стоит жить! И вы заберёте меня с этой свалки?
        - Мы вместе улетим с неё на корабле, корпус которого ищем здесь. Нам хотелось бы что-то среднее между фрегатом и крейсером, можно даже лёгкий крейсер.
        - Ну а всё остальное?
        - Не волнуйся, всё остальное будет.
        - Тогда я с вами. Можете на меня рассчитывать. Здесь есть корабль, который нам подойдёт. Это древней крейсер Шоамской империи. Они как раз были меньше современных, но строили их на совесть. Пойдёмте, покажу.
        - Скажи, техник, а нет ли у тебя других знакомых специалистов, кого здесь притесняют? Мы могли бы и их взять с собой. Наш корабль не ковчег, но для тех, кто может принести на нём пользу, мы место найдём.
        - Я… Могу дать вам несколько фамилий и адресов. Мы иногда встречаемся здесь или переписываемся. Кому-то удаётся выбраться с этой свалки, но они всё равно не могут выбраться из тупика. Мы действительно могли бы некоторым из них помочь. Они все достойные парни и девчонки, они тоже смогут помочь нам в ответ!
        Свалку мы покидали, чуть ли не смеясь от распирающей нас радости. Дело сделалось не просто отлично, оно сделалось так, как мы не могли и помыслить! Нам удалось не только найти отличный корпус, но ещё и кандидатов в члены команды отыскать. И далеко не самых худших, смею заметить! Обиженные жизнью специалисты - это не бандиты и уголовники всех мастей, на которых обычно можно рассчитывать честному пиратскому капитану. И чтобы закрепить успех, мы прямо сейчас решили наведаться к ещё одному рекомендованному нашим техником специалисту, который обещал стать ключевой фигурой в дальнейшем продвижении к нашей заветной цели.
        На этот раз флаер доставил нас во вполне респектабельный по местным меркам район одного из крупнейших мегаполисов планеты. Я сразу заподозрил, что тут что-то не так: если хакер такой же асоциальный элемент, как и наш техник, то он просто по умолчанию не может жить в дорогом районе. Ещё одной странностью было, что у нас имелись не почтовые, а спутниковые координаты места обитания мифического компьютерщика. Флаер сгрузил нас с точностью до сантиметра, ошибиться управляемая через спутник электроника просто не могла, но вместо дома или даже завалящего вагончика, мы оказались посреди мостовой. Флаер тут же пошёл на взлёт, а я некоторое время с недоумением оглядывался по сторонам.
        Вполне приличного вида высотки в этом месте города были удивительно малоэтажны - едва ли дотягивали до сотни этажей. Тротуары были просторны и, по меркам мегаполиса, почти пустынны. Широкое укатанное в пластобетон дорожное полотно прямой линией уходило за горизонт, нанизывая на себя транспортные развязки и возвышавшиеся над ними громады «небольших» элитных домов. Больше ничего в указанной точке не было. Я взглянул на свою спутницу. Всё это время мы, по уже вошедшей в плоть и кровь привычке, держались за руки, так что непроизвольно распределили сектора обзора, но в её секторе ничего нового не наблюдалось. Тогда Ри заговорщицки мне улыбнулась и показала пальчиком свободной руки себе под ноги. Там, почти сливаясь с полотном дороги, поблескивал на солнце технический люк: вопроса, что именно нужно делать, у нас не возникло.
        Под дорогой было душно и затхло. Вделанные в стены железные ступени вывели нас в просторный технический коридор, но дальше опять пришлось оглядываться. Ри вдруг насторожилась, повела головой, её ноздри хищно втянули воздух, словно она ещё и принюхивалась. Вот она делает короткий жест рукой в сторону правого ответвления, тут же устремляясь туда. Я ныряю следом. Почти сразу мы утыкаемся в стену, но меня в ней что-то настораживает - что-то, на грани восприятия, выбивается из общего антуража. Точно, стена оказывается металлической, тогда как стены коридора то ли из бетона, то ли из пластика, то ли из их непонятного сочетания.
        Ри выхватила десантный нож и уже прижала его рукоятью к стене, готовясь резать встроенным лазерным резаком неожиданное препятствие. Однако я вовремя перехватил её руку. И, на каком-то наитии, просто… постучал по стене. Один длинный, два коротких, один длинный, два коротких, два коротких, один длинный… За стеной раздался скрежет, её часть неожиданно отъехала в сторону.
        - Это кого тут такого умного принесло? - встретил нас сиплый басовитый голос. - Думаешь, типа, пароль угадал? Да ни фига! Мне Критыч письмецо кинул, иначе бы хрена два открыл.
        - Мы бы сами открыли, - заверила моя девочка, хищно улыбаясь возникшему в освещённом проёме щупленькому пареньку. Она как раз прятала в недра своего комбинезона так и не использованное «холодное» оружие.
        - Сами? Что-то я сомневаюсь.
        - А ты не сомневайся, - поддержал я десантницу, и между моих ладоней проскользнули искры разрядов. Это подействовало на нашего собеседника, словно разряд тока достиг его тушки. Он аж подпрыгнул на месте.
        - Псионец? Настоящий? Ошалеть! Я тоже так хочу! Не представляешь, как порой полезно иметь возможность вот так же, не оставляя следов, жахнуть током из руки по запаленному оборудованию, и дальше радоваться жизни!
        - Пошли, поговорим, псионец недоделанный! - улыбнулся парню, намекая, что не след стоять в коридоре.
        Парень намёк понял и повёл нас в своё убежище. Должен признать, схрон компьютерщика внушал уважение. Стальная плита отгораживала не просто каморку - она отгораживала целый коридор, причём значительно более широкий, чем тот, через который мы попали на технический уровень. Все стены коридора были превращены в стеллажи, которые, в свою очередь, были завалены каким-то оборудованием. Валери стала осматриваться, но вдруг зрачки её глаз расширились, а сама валькирия в мгновение ока оказалась перед одним из стеллажей. В руках она держала то ли плату, то ли голограмму совершенно футуристического вида. Со стороны казалось, будто сам составляющий её материал движется, вихрясь, словно чайная взвесь в кипятке.
        - Откуда у тебя ЭТО?!
        - У меня много чего есть, - пробасил парень. - А ты откуда знаешь, что это такое? Я, например, так и не смог заставить её работать.
        - Это процессорный блок корабля-матки Космической Экспансии Республики Ноч, в модификации для глубокого терраформинга. Повторяю вопрос: откуда он у тебя? - в следующее мгновение женщина размазалась в воздухе, и материализовалась уже на прижатом лицом в пол щуплом парне. В самое ухо ему она промурлыкала. - Такие технологии строжайше запрещено даже показывать внешникам. Ты понял, что попал, мальчик?
        - Отпусти, бешеная! Я…
        - Если скажешь, что нашёл на свалке, оторву ухо, - стальным голосом оборвала дама.
        - Чёрт! Я так и хотел сказать! Ладно, ладно, не надо! Больно! Я его у контрразведки умыкнул, когда из их штаб-квартиры бежал! Успокойся!
        - Ты работал на контрразведку Литании? - уже куда спокойней поинтересовалась Валери.
        - Да. Они меня взяли и потребовали… Да какая уже теперь разница? Я ушёл и больше не намерен попадаться этим мозголомам. Ур-р-роды!
        - Ладно, извини, погорячилась, - Ри отпустила парня, но ей явно требовалось спустить пар. В мгновение ока она оказалась рядом со мной - вжимаясь, ввинчиваясь спиной в мои объятия. Добившись же своего, провокационно потёрлась попкой о низ живота, с придыханием выдохнув мне в самое ухо сводящее с ума: «Мур-р-р». Этот страстный порыв окончательно погасил ярость валькирии, переплавив её в тягучий расплав возбуждения.
        - Псионец, она у тебя на всю голову отмороженная. То убивать собирается, а то ласкается. Где грань?
        - А нет грани, она всегда готова ласкаться и убивать, и, думаю, легко сможет делать это параллельно. Правда, девочка?
        - Ты ещё более отмороженный, если можешь с ней жить. Я бы точно не смог.
        - Ну что, будем знакомиться или продолжим дальше обсуждать мои… достоинства? - оборвала наши излияния Ри.
        - Ну, давайте, - тяжело вздохнул парень. - Знал бы, что вы такие… резкие, хрена два бы пустил. Ладно, меня зовут Дирс. Дирс Карлос.
        - Я Валери О`Стирх, Высшая валькирия Республики Ноч. Космический десант, - парень с отвисшей челюстью уставился на женщину.
        - Леон Иванович Познань, мечник. Гражданин Республики Ноч.
        - Десант? Мечник? Из Республики? А… хотя Критыч намекал. И что вам от меня нужно?
        - Хочешь, вытащим тебя с этой планеты? Мы рейдерствовать собрались по коммуникациям.
        - Пиратство? Нет, это не моё. Да и здесь мне неплохо живётся. Ломаю системы, мастерю программки… Вон, даже не стал себе хату обычную брать, прямо здесь и включился в сеть. А то ведь вычислят, всё равно придётся куда-то ныкаться.
        - И тебя всё устраивает? Устраивает жить в самом низу, когда всякие примитивы добиваются высот в корпорациях?
        - Меня, конечно, сначала вышибли… Но потом хотели вернуть. Только я сам сбежал. Зачем мне эти выси? А тут я сам себе хозяин. Я тут свободен вообще от всего. Никто не контролирует, никто ничего не требует, никто даже не знает, где я.
        - Ну а деньги?
        - А зачем мне деньги? Хата халявная, сеть халявная, компьютерные прибамбасы на подработки покупаю, как и жрачку. Чего ещё человеку нужно?
        - Женщина, семья? - вздёрнула бровь Ри, опять демонстрируя наше семейное единство, для чего даже голову мне на плечо положила, а обнимающим её талию рукам и вовсе устроила форменный геноцид своими ловкими пальчиками.
        - Не-е-е, это не моё. Вон - мои женщины, - и парень махнул рукой куда-то вглубь коридора, где, в самом деле, на полках лежали какие-то куклы в рост человека. Только когда он указал направление, я обратил на них внимание. - Ничем не хуже этих б…ей, которые только деньги из мужиков сосут, да нервы портят.
        - В Республике женщины… несколько иные. Они увлечены своим делом, а не карманом мужа. Неужели тебе не интересно с кем-то разделить своё увлечение? - не унималась Ри, но я уже понимал, что мы идём куда-то не в ту степь.
        - Пока ещё Республика сюда придёт… Да и где я там буду искать себе пару? Я же там никого не знаю. Да и нахрен я сдался Республике? У них там своих спецов хватает.
        - Но чего-то же ты хочешь? Ведь не просто же так наш техник к тебе прислал?!
        - Не знаю. Мне, конечно, порядком надоел этот срач на поверхности… Но всю жизнь провести в коробке космического корабля…
        - Почему коробке? Ты ночью на небо смотришь? - ещё до конца не понимая, куда выведет кривая рассуждений, я, на одном наитии, попытался нащупать больное место нашего потенциального соратника.
        - Смотрю, - вздохнул вдруг парень, что-то вспоминая. - Красиво! Единственное красивое зрелище в этой клоаке.
        - Ты можешь прикоснуться к звёздам. Увидеть другой рисунок созвездий. Побывать на других планетах, где нет этого срача. Парки, леса, чистые моря… Да много всего в космосе.
        - Заманчиво, конечно, - признался компьютерщик. - Но что я там делать-то буду? На вашем корабле? Броню одену - и с бластером буду мирных торговцев жечь? А оно мне надо? Ты ж не на прогулку меня приглашаешь.
        - Ну почему же. Специалисту твоего уровня наверняка не составит труда рассчитать навигационный курс, - тут же сложившая два плюс два Ри демоном-искусительницей включилась в беседу. - Тебе ведь знакома физика иных метрик?
        Следующие полчаса моя женщина обсуждала с компьютерщиком используемые в навигации математические схемы. Я тихо шалел, наблюдая за тем, как десантница своими выкладками приводит бедного хакера в восторг, вызывает в его метущейся душе священный трепет. Она описывала перспективы, рисовала задачи, которые ему предстоит решать, и парень млел от предвкушения. Наконец он, с горящими восторгом глазами, расписался в своей полной капитуляции:
        - Мне бы только оборудование вывезти… У вас как, большой кораблик?
        - Крейсер. Там места полно. У тебя сколько барахла?
        - Ну… Пару вагонов… монорельса точно будет, - с сомнением изрёк Дирс Карлос, почему-то поглядывая не на оборудование, а в сторону стеллажей с давешними куклами.
        - Всё решаемо. Сделаем.
        - И меня… это… с планеты просто так не отпустят. Я в розыске по всей Литании. Как высунусь, сразу возьмут.
        - Ничего, мы не собираемся покидать планету легально. Это как раз не проблема.
        - Тогда я с вами! - с восторгом во взгляде, явно уже пребывая в каких-то своих мечтах, воскликнул парень.
        - Нам бы только посмотреть списки отчисленных из флота… Для команды. Сможешь сломать флотскую базу?
        - А чего её ломать, если она уже полгода, как сломана? Там только ленивый ещё не покопался, - недоумённо похлопал глазами парень. Такая мелочь его уже больше не волновала. Все его помыслы были о дальнем космосе, а весь ближний в момент отошёл на самые задворки сознания.
        Ри сразу, не сходя с места, влезла в сеть. Они с компьютерщиком полностью погрузились в информационный обмен, гоняя огромные объёмы через свои электронные устройства. Спустя какое-то время, которое я посвятил изучению содержимого огромных стеллажей, мне на голографическое устройство пришёл пакет. Вместе с Валери, в режиме конференцсвязи, мы принялись изучать подходящие кандидатуры. Кого там только не было! Не то, что одну команду набрать - здесь можно было укомплектовать целую эскадру! Конечно, любые отщепенцы нам не подходили, так как некоторых списывали из-за их банального раздолбайства и неспособности эффективно выполнять свои должностные обязанности. Но вот категория с пометкой: «не прошли проверку лояльности», либо особенно буйные были нашим «золотым фондом». Мы быстро прикинули предварительный список, Карлос помог вычислить актуальные адреса кандидатов, и, в очередной раз с наскока, мы попытались решить проблему комплектования.
        Переговоры проходили по-разному. Двоих хитрожопых пришлось уничтожить на месте, так как они тут же занялись шантажом, обещая слить флоту тех, кто каким-то образом вышел на бывших военных. Другие представляли собой такое откровенное отребье, что даже уважающий себя пират поостерёгся бы тащить их с собой в космос. Но попадались и вполне приличные субъекты, пусть и опустившиеся от долгого вынужденного безделья. У меня был свой жизненный опыт, Валери также неплохо чувствовала собеседника - её богатый опыт специфического общения с противоположным полом давал о себе знать. Самым интересным типажом в нашей команде оказалась женщина-врач. Отличный хирург, опытный корабельный медик и просто милая обаятельная женщина - она обнаружилась в публичном доме. Дама подрабатывала ночной бабочкой. После волчьего билета флота это оказалась единственная доступная ей профессия. Нечего и говорить, что вербовку она прошла едва ли не лучше, чем наш техник. Обозлённая на власть, на флот, она горела праведным желанием мести, и в какой-то момент её лицо, под спудом тяжких воспоминаний, даже исказила гримаса ненависти.
        Кандидата в командиры десантной партии мы просто купили. В дополнение к доле в добыче обещали гражданство Республики и возможность вырваться из местного криминального дна, куда его затянуло, словно в болото. По сути, он поменял один уголовный синдикат на другой, и причины так поступить у него должны были быть крайне весомые. Я в них не вдавался, мне хватило самого факта: конфликт с криминальным миром на почве каких-то внутренних разборок. Не сказать, что такая кандидатура была идеалом, но активный, подтянутый, рассудительный мужчина средних лет сразу нам глянулся. Мы надеялись, что это первое впечатление нас не обманет, да и с течением времени у него запросто могла появиться совершенно немеркантильная мотивация - среди наших-то борцов с системой!
        Пока мы работали над личным составом, я в полной мере ощутил все нюансы настоящей вербовки. В каждом можно было найти какое-то недовольство. Деньги, идеи, злость на несправедливость окружающего мира - всё это использовалось реальной разведкой. Не скажу, что всё это было красиво. Грязи хватало. Но это был тот источник людей, тот подход к людям, который обещал принести неплохие плоды в будущем. Доставшийся нам человеческий материал был не самым плохим вариантом, значительно превосходя альтернативу в виде наёмников или уголовников. Были, конечно, риски, связанные с контрразведкой, но нас они в этот раз не коснулись, всё-таки мы не кричали перед каждой встречей о своей принадлежности, и вскрывались только в крайнем случае. Большинство наших новых членов команды не представляли, кто мы, полагая нас рисковыми и сильными лидерами, желающими получить лицензию Республики на вольное рейдерство. Плюс, старались максимально тщательно разобраться, что из себя представляет наш собеседник, и порой уходили, так и не приступив к разговору. Мы ещё не знали, не понимали, что всё имеет свою цену, и выбором состава
команды мы определяли дальнейший путь развития нашей эскадры, с которого сойти без последствий невозможно.
        Вечером у нас на столе было дорогое вино. Ри посчитала, что мы просто обязаны отпраздновать первый большой успех, иначе можем спугнуть удачу. Удача - она такая. Если её время от времени не прикармливать, легко может улететь. Я же взялся разнообразить антураж офиса, добавив в него романтическую жилку. Дама сначала хмыкала, фыркала, и вообще всячески выражала презрение моими потугами «испортить то, что в принципе нельзя испортить» - имея в виду наши тёплые отношения. Однако вечером мои старания оказались вознаграждены.
        Мы сидели в удобных креслах, друг напротив друга. Всё помещение утопало в чуть подсвеченном полумраке, на столе горели голограммы земных свечей, и даже янтарное вино светилось, точно подсвеченное изнутри. Я распинался соловьём, превознося красоту своей женщины, Валери же с откровенным восторгом слушала мои увещевания. Чувственный океан всё более поглощал наши души. Вторя его рокоту, валькирия пересела поближе, на самый краешек подлокотника моего кресла. Я не смог совладать с собой и по-хозяйски накрыл её бедро ладонью.
        - Спасибо, Леон. Мне, в самом деле, очень приятно. И от твоих слов, и от этого антуража. Он действительно позволяет отсечь всё лишнее и расставить акценты только на самом важном. Например, на бокалах в наших руках, или на твоих горящих восхищением глазах… - с этими словами женщина склонилась ко мне и мягко, почти невесомо, поцеловала в губы. От её губ веяло мускатом, клубникой, и ещё чем-то неуловимым, от чего голова шла кругом. - В стае во время праздника всегда устраивают красочные спарринги - так мы танцуем. Но, боюсь, тут нет ни места, ни подходящего покрытия…
        - Давай поговорим?
        - О чём? Мы уже всё обсудили. Планы на оставшиеся шесть дней составлены, мы идём в графике.
        - Мы могли бы поговорить о нас.
        - О нас? По-моему, здесь тоже всё понятно. А что неясно, всегда можно передать в любовных играх.
        - Но просто пить как-то неправильно… - растерялся я.
        - И не надо, - припечатала Ри, и я ощутил, что её голос предательски дрожит, грозя сорваться в хрипотцу.
        Она аккуратно поставила на стол свой бокал. Подхватила бокал из моих рук, и отправила его следом. Поднялась с подлокотника. Ногой оттолкнула кресло от стола. И резко, почти без перехода, наклонилась к столу лицом, весьма красноречиво подставляя мне свою упругую попку.
        - Не сиди, Леон, как будто кол проглотил! Давай, пока я не передумала!
        Я в одно движение оказался на ногах. Обхватил любимую за бёдра, расстёгивая магнитную ленту комбинезона. Потянув на себя, сорвал с неё непослушную ткань. Женщина послушно скинула сапожки и легко переступила через остатки одежды. Едва скинув собственную, я вошёл в неё сзади, обхватил ладонями груди, склонился к самой шейке - которую она так красноречиво мне подставила, лёгким грациозным движением перекинув копну волос на другое плечо. Уже через несколько мгновений по телу возлюбленной прошла судорога удовольствия, а с губ сорвался сдавленный стон.
        И тут у меня полностью сорвало крышу. Я сделал то, чего никогда бы не позволил себе с республиканкой. Я сжал у основания её волосы, так что получился хвост, и резко, одним движением, рванул её голову на себя. Обалдевшая, ничего не понимающая женщина повиновалась, и тут же нарвалась на поцелуй, которым я запечатал её приоткрывшийся в попытке что-то сказать ротик. Первый оргазм накрыл её почти сразу, как только до неё дошло, что именно произошло. После третьего по счёту чувственного взрыва я отпустил её волосы, и валькирия в моих руках снова опала на стол.
        - Обалдеть! Я думала, придушу тебя, а вместо этого… кончила. Всё, у нас больше нет запретных поз. И знаешь что, милый? Я этому рада. Теперь я ощущаю себя по-настоящему свободной! - с этими словами Ри провернулась в моих объятиях… и вот уже мои бёдра в стальном захвате её тренированных ног, а сильные руки женщины крепко обнимают плечи.
        Я балансирую стоя, за нас двоих, стараясь не потерять равновесие, чтобы нахлынувшая страсть не бросила наши разгорячённые тела на пол. А ещё глаза… Глаза моей девочки совсем рядом, в них горит глубочайшее, всепоглощающее чувство, и вот уже ему вторят наши тела - простыми, но такими нужными движениями. Мы больше не воспринимаем ничего вокруг, весь мир схлопнулся до этих глаз и этих ласк. Существуют только они, всё остальное - тень, мираж, мимолётное виденье.
        Спустя пару часов мы лежали на ковре, что был уложен по центру помещения. Офис представлял собой жалкое зрелище: поваленная мебель, разлитое вино, раскиданная аппаратура, порванная в порыве страсти обивка кресел - вот неполный список последствий наших бурных признаний друг другу в любви. Хорошо ещё, Ри умудрилась блокировать мои спонтанные энергетические выбросы, а то к мебели добавилась бы и электронная начинка офисного оборудования. Полагаю, не только нашего. А вот мне блокировать её рвущие всё и вся когти не получалось, и на мебели то тут, то там красовались явно различимые следы когтей, словно и не человек здесь бился в агонии страсти, а какая-нибудь большая кошка.
        Говорить о произошедшем между нами не хотелось - хотелось наслаждаться, вновь и вновь вспоминая богатство пережитых эмоций. И ведь это была не голая страсть! Одной только нежности друг на друга было вылито столько, что потёки вина на полу были жалким подобием этой чувственной феерии.
        Я зарылся рукой в волосы свернувшейся на мне женщины, она в ответ нежно потёрлась щекой о мой живот. Момент показался подходящим, чтобы озвучить терзавшую меня весь день мысль.
        - Скажи Ри, зачем ты так откровенно раскрылась перед этим парнем? Я за тебя тогда испугался. Сильно испугался. Одно дело - просто представитель Республики, и совсем другое - Высшая. А вдруг бы его пасли?
        - Ты сам меня вскрыл на первых же переговорах, так чего удивляешься? Плюс, моё знание технологий Республики. Нет, милый, кому надо, сами сопоставят все обстоятельства и легко вычислят мою личность. Там же это могло сослужить нам хоть какую-то службу. А вообще, если уж до конца откровенно, мне надоели эти шпионские игры. Я валькирия, а не разведчица! Вычислят, нападут, получат по зубам, и на этом успокоятся.
        - Ты так легко это говоришь… но если тебя возьмут… Высшую Республики!
        - Руки коротки, - Ри зашевелилась, устраиваясь поудобней. От её прикосновений тело пронзил острый укол возбуждения, а в груди зашевелилась щемящая нежность. - Когда рядом со мной ты, они ничего не смогут сделать. Пока они ещё подтянут флот… Да и то энергетический импульс с серьёзных калибров сильно рассеивается в атмосфере. Не будут же они использовать кварковые бомбы или термояд? В центре собственного мегаполиса? Так что мы, в любом случае, сможем уйти.
        - Какие калибры? Какие бомбы? Я же обычный рукопашник, пусть и мечник! Да одним взводом спецназа нас с тобой в блин раскатают!
        - Леон, ты что, правда не понимаешь? - её глаза сделались большими-большими от неприкрытого удивления.
        - Нет. А должен?
        - Обычный мечник по энергетической вооружённости сопоставим со средним фрегатом. Твои кондиции, насколько я успела оценить там, на Земле, и здесь, на фрегате, соответствуют параметрам нашего лёгкого крейсера, а по классификации внешников - полновесного крейсера. Ты уничтожишь группу захвата, даже не напрягаясь. Только с тяжёлой техникой придётся немного повозиться, но я тебя сориентирую по тактике, не переживай. Не рядом же мне стаять, пока ты всех врагов будешь на атомы раскладывать?
        - То, что ты говоришь… - я пребывал в лёгком культурном шоке. - Я никогда не думал…
        - Не думал он, - фыркнула Ри, - зато сёстры очень хорошо думали, когда ты за меч хватался. Ты же меня первым же импульсом по Сфере размазал! Думаешь, почему они так с тобой осторожничают? При желании ты в доли секунды можешь вызвать разгерметизацию фрегата, пусть и частичную… Добившись для тебя права на ношение фламбера, я обеспечила тебе почти полную неприкосновенность на корабле, даже если бы ты не смог найти общий язык с сёстрами.
        - Но как? Как может человек противостоять такой технике? Откуда в человеке это берётся? И главное, зачем?
        - Всего я не знаю. Если Орден на тебя лапы наложит, спросишь там, они расскажут. Генетики прошлого ставили задачу обеспечить выживание человека в агрессивных средах и в условиях жёсткого излучения. Тогда очень остро стояла проблема раковых опухолей - в то время на территории Республики был такой срач! - Не хуже свалки на этой милой планете. Они своего добились. Скажем, я могу спокойно существовать в условиях жёсткого излучения. Да что там говорить, ты сам всё видел на свалке! За время путешествия по ней мы не получили ни одного рентгена. Люди прошлого давно бы полысели от такого сомнительного удовольствия, и это только в лучшем случае! - Ри демонстративно запрокинула голову, приведя в движения свою роскошную гриву волос, словно показывая, что осталась такой же сногсшибательной после нашего променада. - Ты же - продукт перехода количественных изменений в качественные. Можешь жить какое-то время в условиях абсолютного вакуума, выживать в эпицентре ядерного взрыва, плавать в лаве, даже приближение к звезде на дальность нахождения ближайшей планеты, обычно состоящей из расплавов, легко переживёшь.
Напомнить, где я тебя подобрала? Ты как раз пережил ядерный взрыв и находился в абсолютном вакууме вообще без спецсредств. И всего лишь инстинктивно использовал энергетические запасы своего тела!
        - Люди, созданные для войны?
        - Нет.
        - Мечников выводят не для войны? Но ведь в ваших десантных стаях всегда есть мечник!
        - Мечники - идеальный инструмент Космической Экспансии. Они способны прикрыть экспедиционную группу людей с подобными мне генетическими кондициями. Прикрыть практически в любой агрессивной среде. Кислоты, щёлочи, чудовищные температуры, радиация - всё будет обтекать группу. Представляешь, какие это создаёт перспективы для исследователей? Человек в космосе столкнулся с чудовищно агрессивной средой, которая способна уничтожить его, стереть с лица вселенной за считанные секунды. Вселенная не приспособлена к жизни человека, появление человека - есть результат удивительного стечения уникальных обстоятельств, и жить он мог только в своём «инкубаторе». Ровно до тех пор, покуда не вмешались наши генетики. Теперь Республика способна терраформировать практически любую планету, в которой у неё возникнет потребность, и не последнюю роль в этом играют успехи генетики - ведь на первых порах для терраформинга необходимы люди, могущие выживать в чудовищно агрессивных условиях! Например, что такое стая десанта? Думаешь, это просто боевое подразделение, как у внешников? А вот нет. Нет, Леон! Стая - это инструмент
Космической Экспансии. Примерно пятьдесят процентов личного состава заменяется научниками и технарями, и вот перед тобой идеальная исследовательская партия! От боевой стаи остаются Старшая, психолог, техник, ещё пара республиканок, имеющих соответствующую небоевую подготовку, и, конечно же, мечник - куда ж без него! Я лично считаю, что использование мечников для войны - это не самоцель, а вынужденная мера. Хотя большинство изобретений настоящего и прошлого всегда используется, в первую очередь, как оружие, а уже во вторую - для всего остального. Вот и получился из мечника уникальный универсальный инструмент, который подходит ко всем этапам Космической Экспансии - от возвращения в лоно Республики Внешних колоний и до освоения ближнего и дальнего космоса, - а мечник, в свою очередь, оказывается стержнем универсальной исследовательско-боевой группы - стаи .
        - Ри, я… В восхищении. Это просто гениально! Ваши предки - достойны, чтобы им молились, как богам!
        - Не ваши, а наши. Думаешь, подобный тебе продукт высших достижений нашей генетики мог просто взять и родиться на варварской планете? Ха, и ещё раз ха!
        - Ри, скажи, почему тогда Ли не пережила того боя? Там же было сравнительно немного бойцов десанта.
        - Из-за тебя. Впрочем, ты сполна искупил свою вину.
        - Из-за меня? А… Там, в Сфере…
        - Да, в Сфере, чтобы тебя вытащить и огородить нас от твоего чудовищного выброса, она много сил оставила. Она была почти пуста. Ли ведь по кондициям довольно средним мечником была, пусть и очень опытным и увлечённым рупокашкой, но там нужна была голая энергия, всё остальное ничего не давало. Вот она и не выдержала, хотя и до последнего выкладывалась…
        - Я, наверное, скажу банальность, но… мне тяжело осознавать себя причиной гибели Ли.
        - Да брось! Я тоже хороша: увидела нормального мужика после стольких дней перелёта, и съехала с катушек. Нужно было хотя бы понять, с кем имею дело, а вместо этого просто начала привычную игру, да ещё и в жёстком её варианте. Я свою ошибку на всю жизнь запомню. Семь мужиков прошла, а так ничему и не научилась…
        Начало флотилии
        Следующий день мы провели в едином, нескончаемом забеге по планете. Согласованный вчера с техником перечень потребных ему для ремонта корпуса материалов и запчастей, растянувшийся на десяток страниц печатного текста мелким шрифтом, к этому весьма располагал. Валери сначала предложила разделить сферы задач и бегать по отдельности, но я в категоричной форме отверг эту идею. Слова валькирии о том, что она не разведчица, не шли у меня из головы, и оставлять женщину одну с таким боевым настроем мне совершенно не улыбалось.
        Ри не спорила. Ближе к обеду она призналась, что уже мои слова никак не идут у неё из головы. Как реагировать на то, что я за неё испугался, она решительно не понимала. То ли следует радоваться, то ли прыгать от счастья, то ли благодарить - причём, всякий раз, когда эти слова всплывают в её прелестной головке. По-хорошему, следовало благодарить, ведь именно так поступают нормальные республиканки со своими мальчиками, но в этом случае я просто не смогу нормально работать - это она намекала на частоту своих воспоминаний. В общем, весь день мы провели, почти не разлепляя ладоней. Но даже наш совместный променад по планете с первыми сумерками подошёл к концу.
        Груженные нашими покупками грузовые флаеры, вибрируя от перегруза, вереницей замерли на самой границе свалки. Оглядывая стройные ряды тяжеловесных машин, я почему-то вспоминал походы по магазинам со своими предыдущими пассиями. Да уж! Ни с одной из них я не возвращался домой с двумя десятками гружёных под самый потолок тентованных КАМАЗов! А если сюда добавить то, что обещало стать нашим домом на ближайшие несколько дней… В общем, Валери сильно выделялась из всех прочих моих женщин не только крайней экстравагантностью, но и масштабом своих потребностей.
        С твёрдым намерением взять штурмом вагончик смотрящего, мы проследовали внутрь. К нашему удивлению, парень в этот раз не предавался виртуальным развлечениям, он сидел и старательно разбирал какие-то бумажки.
        - Господин смотрящий? - поинтересовался я у парня.
        - А чё надо-то? - собеседник поднял на меня лишённые интеллекта глаза. Нет, точно не студент.
        - Хочу тут немного поковыряться. Привёз парочку ремонтных дройдов, да всяких материалов для работы. Вот, - я кинул перед смотрящим электронный чип на предъявителя с энной суммой денег.
        - А-а! Поковыряться - это хорошо, - чип пропал в столе. - Ещё столько же… в два раза больше - как закончишь ковыряться.
        - А чего сразу не на вес золота менять? Ты мне - говно, я тебе - золото. Ещё столько же по завершении, и это последнее предложение.
        - Столько же? Ладно, по рукам.
        - Только, смотрящий, я там могу немного пошуметь. Упадёт там что, или взорвётся… Ты бучу не поднимай.
        - Не вопрос. Вот, - с этими словами парень вытащил из кучи бумаги на столе одинокий листок и протянул его мне.
        На бумаге был список из пары десятков наименований. Среди них особенно выделялись: «Взрыв мощностью до пяти килотонн включительно…2 000 кредитов», «Отключение сигнала от сейсмических датчиков в службу чрезвычайных ситуаций…3 000 кредитов», ну и дальше, в том же духе. Я передал список Ри, она почитала, сделала большие глаза и заинтересованно хмыкнула.
        - И часто у вас тут шумят? - по-своему поняла причину появления списка моя женщина.
        - Бывает. Но ты, краля, не парься. У нас всё схвачено! - вальяжно развалившись в кресле, заявил парень. - Только если сильно нашумите, может комиссия нагрянуть. С ними сами договариваться будете - я только за молчанку беру.
        Теперь краля, а вчера была «белая плесень», читалось в глазах моей дамы, однако она благоразумно не высказала своих соображений вслух. Чтобы не будить лиха, я подхватил женщину за руку и аккуратно вывел на воздух. Работа по восстановлению корабля началась.
        Чтобы немного отвлечь женщину от её фантазий, в которых она высказывает смотрящему всё своё отношение к «краля» и «белая плесень», разъясняя их несовместимость… с жизнью отдельно взятого внешника, я задал давно вертевшийся на языке вопрос.
        - Ри, вот тут радиация, вредные испарения, жидкости, а он сидит в своём вагончике, и в ус не дует. Он тоже генетически модифицированный?
        - Этот недоносок? Если только самостоятельно, подручными средствами. Битой там, или гнутой трубой, да по башке… Знаешь, какие модификации получаются?
        - Я серьёзно.
        - Он сидит в Вагончике первого колониста, - глубокомысленно изрекла дама, и, по всей видимости, посчитала свою миссию выполненной.
        - В каком-каком вагончике? - меня пробрало на ржач. От этого слова повеяло чем-то родным, привычным. Почему-то вспомнились вагончики с планеты Земля, в которых круглогодично жили рабочие… из разных тёплых республик бывшего Красного колосса.
        - Ты же совсем дикий, постоянно об этом забываю.
        - Я не дикий. Не утрируй.
        - Дикий-дикий, раз не знаешь таких очевидных вещей. Такие Вагончики раньше всегда ставили на неисследованную планету и селили туда рабочую партию. Ведь чтобы начать исследования, нужно сначала создать плацдарм, а кто ж ещё этим станет заниматься, как не строители? Даже развертывание модульных конструкций требует длительного периода подготовки основания, проведения геологоразведывательных работ, обеспечения удобных и безопасных подъездов к базе. Такой вагончик защищён от радиации и прочих агрессивных сред, содержит шлюзовую камеру. Правда, внутри… скажем так, не очень удобно. Но со своей задачей вагончик справлялся великолепно!
        - С ума сойти! У нас, на Земле, в таких строителей селили, порой на годы. Их даже в два ряда друг над другом устанавливали - получалась временная гостиница. И этот - один в один, не отличишь, только горбом шлюза отличается! Точно, история человечества идёт по спирали и проходит одни и те же этапы у всех людей, независимо от цвета кожи и планеты рождения.
        Работы над кораблём, тем временем, уже шли полным ходом. Наш техник нагнал аж пару десятков таких же бомж… техников. Все они были удивительно похожи: оборванные, обносившиеся, испачканные в каких-то жидкостях, но зато как они работали! Воистину, не за страх, а за совесть. Уже к утру следующего дня был создан импровизированный ремонтный док, призванный скрыть корабль от случайных или неслучайных взглядов. Со стороны он так и остался кучей мусора, но внутри кучи были установлены каркасы, которые позволили расчистить ближнюю к корпусу зону. В этой зоне теперь сновали ремонтные дройды, ежесекундно отсвечивая всполохами лазерной сварки. Звук корёжащегося металла не утихал ни на минуту, равно как и говор по коммуникаторам наших работничков. А в стороне, несколькими кучами ближе к вагончику смотрящего, был создан огромный имитатор, который должен был отвлечь на себя внимание всевозможных проверяющих. Сосредоточенные здесь дройды занимались лишь созданием альтернативного основному шума, показной суетой, да время от времени слепили глаза засветкой плазменных резаков - исключительно для переключения
внимания с лазерной сварки.
        На третий день всё же появились проверяющие, чем несказанно удивили нашего техника. Он клялся, что ни разу за всё время в бытность вольной охоты за запчастями не видел здесь никаких официальных лиц. Обычно такие лица, если и прибывали, ограничивались посещением вагончика смотрящего, а тут решили пройтись по вверенной территории. Событие это очень дурно пахло, у меня сразу появился ряд вопросов к проплаченному нами смотрящему, вот только все они будут заданы чуть позже, а сейчас следовало решать новую проблему.
        - Господа! Добро пожаловать, а мы тут помогаем в переработке залежей мусора! - с обаятельной улыбкой вышел я навстречу паре мужчин в защищающих от радиации серебристых комбинезонах.
        - Очень похвально, - покивал один из них, сразу принимая правила игры. Новая пачка листов незаметно перекочевала от него ко мне в руки.
        Я внимательно изучил список. Уже примерно представляя, что именно имитируют дройды, я вынужденно отметил прозорливость мусорных чиновников. Вычеркнул из списка с пяток позиций, поставил знаки вопроса напротив ещё трёх, и передал их своей Валери. Та вычеркнула ещё один из помеченных вопросом. Список вернулся к чиновникам. Они внимательно изучили отмеченные позиции и принялись, хмурясь, зачёркивать зачёркивающую одну из позиций линию. Я недоумённо посмотрел на результат их труда. Старший из двойки показал стилом на строчку, а затем тем же стилом указал на порезанную плазменным резаком фиговину из кучи, подготовленной к транспортировке. Я запросил помощь специалиста.
        Приглашённому технику оказалось достаточно одного взгляда, чтобы во всём разобраться. Он показал на штуковину, потом на одну из сохранившихся позиций. Чиновник вновь задумался. Тогда я вновь взял в руки листок, и сравнил две спорные позиции по графе «цена». Тут же всё встало на свои места: вычеркнутая позиция была в два раза дороже. Тогда я просто взял и вычеркнул правильную позицию, а напротив вычеркнутой поставил галочку. Чиновник принял протянутую ему бумагу, с умным видом покивал, и на его лице расцвела обаятельная улыбка.
        - Мы оценили вашу высокую гражданскую сознательность, господин…
        - Познань.
        - Да, господин Познань. Так вот, вы можете оставаться здесь столько, сколько сочтёте нужным. Я также распоряжусь, чтобы вам предоставили возможность свободно вывезти… простите, отправить на утилизацию отобранные вами отходы, - чиновник протянул руку, и в неё тут же лёг чип с кредитами на предъявителя.
        Расставались мы с проверяющими едва ли не лучшими друзьями. Нас с Ри даже наградили эпитетами: «Высокосознательные» и «Одухотворённые». В её же взгляде, обращённом вслед продажным чиновникам, отчётливо читалось ставшее уже привычным: «А куда же исчезла „белая плесень“?»
        Каждый вечер мы неизменно возвращались в офис, который теперь превратился в место отдыха, ибо все организационные вопросы на планете на текущий момент были решены, оставались лишь работы по доводке корабля. Каждый вечер мы заходили в помещение, держась за руки, в предвкушении предстоящего действа. Мы никуда не спешили, не делали резких движений. Всё начиналось с лёгкой игры, пары вскользь брошенных фраз, розлитого по бокалам вина… Никаких ограничений больше не было, все стереотипы оказались порушены, и в наших отношениях полностью правила бал ничем незамутнённая любовь, замешанная на абсолютном взаимном доверии. Ри чувствовала меня, словно себя. Она делала именно то, чего мне в этот момент особенно сильно хотелось. Могла долго и самозабвенно тереться о плечо или шею, покрывать поцелуями самые чувствительные зоны - долго, размеренно, миллиметр за миллиметром. Когда же она начинала легонько царапать коготками кожу моего живота, груди, шеи… всё естество повергало в трепет. Потом валькирия выяснила, что мне безумно нравится, когда она трётся об меня, сопровождая игру призывным мурлыканьем. Всегда
мечтал иметь большую кошку… ну, или чтобы она имела меня [21 - Здесь Леон имеет в виду не кошку в полном смысле этого слова, а женщину-кошку из мультфильмов или кино. Он отнюдь не страдает психическими расстройствами на сексуальной почве, и секс с животными, мягко говоря, не одобряет.]! Потом было ещё много всего, от чего я становился податливым, как пластилин, и всё это женщина выяснила опытным путём, не боясь экспериментировать, не боясь не только брать, но и самозабвенно отдаваться.
        Я сходил с ума от этой игры, ловил малейший её жест, намёк, старался угадать сокровенное желание. Поразительно, но мне это тоже давалось всё лучше и лучше. Мы познавали друг друга на каком-то чувственном, глубинном уровне. Каждую ночь мы засыпали уже под утро, совершенно счастливые, не желая отрываться друг от друга даже во сне, а с утра, бодрые и свежие, полные какой-то одухотворённости, буквально бегом бежали в наш импровизированный док.
        Накануне отлёта, последний раз наслаждаясь нашим уединённым счастьем, Ри начала странный разговор.
        - Леон, я хотела спросить твоего совета… Нет, подожди, ничего не говори! Я прошла через семерых мужчин, подчиняя их, приучая к себе, заставляя ползать у моих ног, думать только обо мне. Я использовала сексуальную технику для допросов внешников. Сутки - и они рассказывали всё, что мне было нужно. Я изучила нервную систему мужчин от и до. И до этой недели я думала, что всесильна, всезнающа и всевластна в постели. Теперь я поняла, какой… набитой дурой была. Вся эта сексуальная техника - суррогат, искусственное и неживое образование. Преклонялись не передо мной, преклонялись перед имплантом, оператором которого я была. Наркотик. Они все наркоманы. Хорошо хоть я вовремя опомнилась! Только первые двое превратились в амёб, неспособных вылезти из капсулы удовольствий. Они теперь способны только на самые примитивные работы, ни о каком творчестве или личностном развитии речи уже не идёт. Это-то меня когда-то и заставило задуматься. Следующих мужчин я ломала более вдумчиво, не спеша использовать имплант направо и налево. Они сохранили свою индивидуальность, работают на пользу Республике, и я всегда была
горда этим своим достижением. Вот скажи мне, Леон, для чего всё это нужно? Для чего первых мужчин приносят в жертву? В жертву нашему, женщин, развитию? Чего хотели добиться наши предки таким изуверским способом? Я ведь, ощущая тебя рядом, понимаю, что для счастья имплант не нужен - мы последние дни вообще его не задействовали, а когда воссоединились, его у тебя вообще не было, но это же нам не мешало быть счастливыми! Нас же всегда учили, что имплант создан, чтобы девочка могла подарить подлинное счастье своему мужчине, можно сказать - облагодетельствовать его. А оказывается, их просто приносили нам в жертву! Зачем? Ради чего? Неужели нельзя вырастить полноценную женщину иначе?
        - Ваш Орден… Ваша Космическая Экспансия… Они успешны и рассудительны. Не знаю, у меня нет таких знаний. Чего они добивались и чего добились? Республиканки относятся друг к другу, как сёстры. На моей планете женщины не были столь последовательны и открыты для других женщин. Они конкурировали - порой очень жёстко. В детстве, ещё в детском доме, где я вырос, мы входили в одну группировку… наш участок города был в её сфере, и мы стали её рекрутами. И мальчишки, и девчонки. Так вот, я на всю жизнь запомнил, как дрались наши девчонки с девчонками из соседнего района. У них вообще не было тормозов! Они просто убивали, а не выясняли, «кто круче»! Да, дети, но как отчётливо всё это было, как ярко! Вы же… друг с другом иные. Может быть, в этом дело? Ваши предки своими изуверскими методами добились того, чего хотели добиться?
        - Леон, я не знаю, что думать. Всё моё мироощущение трещит по швам. Знаю только одно: мне достаточно касания наших ладоней, чтобы быть счастливой. Мне - жёсткой и своенравной валькирии, прозванной внешниками Тёмной Матерью за зверства, которые мы с сёстрами чинили на их планетах! Я словно девчонка, в первый раз познавшая любовь. Хотя нет, не так. Мне не дали познать её, когда я была девчонкой. Не дали, Леон! Понимаешь?! Воткнули в моего мальчика суррогат, сделали его наркоманом, а меня заставили радоваться от контроля над дозой! Я… хочу поговорить с сёстрами. У них свой опыт. Мы должны понять. Вместе. Может быть, здесь где-то ошибка? Или я ничего не понимаю, или Орден. Но Орден на моей памяти никогда не ошибался…
        Утром мы стартовали. За границей солнечной системы наш челнок подобрал фрегат. Встречали нас девчонки Милены, в полном составе. Впереди она - роскошная, даже в позе ожидания непоседливая, ветреная, как пламя свечи. Рядом - Силена. Как всегда спокойная, собранная, флегматичная - идеал мечника, идеал мастера рукопашного боя, идущая неведомыми тропами по пути самопознания. Рядом - медноволосая Фрина. Медь её волос играла бликами в холодных карих глазах, словно отблески солнца - на броне её фрегата. А вокруг, вогнутой в нашу сторону полусферой, стояли остальные девчонки стаи. Сильные, уверенные, улыбающиеся нам, как родным, вернувшимся домой после долгого отсутствия.
        Мы вышли из открытого люка, держась за руки. Так же, держась за руки, прошли к встречающим нас женщинам.
        - Тебя можно поздравить, сестричка, - улыбнулась Милена своей давней подруге, раскрывая ей навстречу объятия. - Корабль нашли, команду почти набрали… Мы идём впереди!
        - Не меня нужно поздравлять, Ми, - тихо сказала Ри, предпочтя объятиям подруги моё плечо, к которому прильнула, словно ища защиты. - Леон играл первую скрипку. Если бы не его игра, не его чёткие и правильные… команды, мы бы слились ещё на таможне. Все идеи, все ходы были его. Я лишь подчинялась и подыгрывала, когда в моей помощи была нужда. Не надо иллюзий, Ми. Мы десантницы, а не разведчицы. А он - да. Он достойно нёс на себе бремя Космической Экспансии.
        - Леон? Мужчина? Ты подчинялась мужчине?
        - Ты не поверишь, Ми, что именно я для него делала. И сделаю ещё не раз, - жёстко припечатала моя Ри. В её глазах горела непоколебимая уверенность.
        Женщины вокруг нас зашевелились. Все взоры скрестились на мне. У рядовых десантниц не умещалось в голове, что их Высшая, их Тёмная Мать, может подчиняться… мужчине! Это настолько чётко читалось по их глазам, по их движениям - да что там, одного вида Милены, стоящей с отвисшей челюстью, было достаточно, чтобы понять всё: дамы считали, что именно она вытянет задачу Верховного Совета, позволив своему мальчику примазаться к её успеху. Только Фрина странно на меня посмотрела. Стальная капитанша вышла вперёд и сильно, совсем не по-женски, меня обняла, умудрившись даже вырвать из объятий Валери.
        - Отличился, говоришь? - её тихий голос, звучащий в самое ухо, в повисшей тишине услышали все республиканки. - Что ж, я посмотрю на твои успехи. Всегда считала, что использовать Валери в этой миссии - расточительная трата ресурсов Космической Экспансии. Она должна готовить к бою свои десантные орды, а не бегать по никому не нужной планете, в обнимку с мужчиной.
        - Ми, давай поговорим. И ты подходи, Фри. Возьми Асину, Силену, и подходите, - попросила боевых сестёр моя девочка.
        - Си, сходишь за Асиной? - поинтересовалась у мечницы Фрина. - Мне нужно в сердце, Сектор сейчас лихорадит после очередной пограничной стычки.
        Ри взяла меня под руку и потащила прочь из ангара. С другой стороны пристроилась Милена, завлекательно сопя над моим ухом. Признаться, близость этой бешеной фурии будоражила, похлестче вина. И я никак не мог понять природы такого неожиданно глубокого чувства. Что было его причиной? Чувство исходящей от валькирии опасности, её способность породить ожесточённую игру на грани фола? Или тяга к роскошной женщине, при воспоминании о которой чаще начинает биться сердце, а в голове проносятся воспоминания сумасшедшего буйства в постели? В кают-компании девчонки неожиданно быстро оставили меня в покое: Валери в каком-то безумном порыве подхватила Милену и буквально прижала к стене, у самого входа.
        - Ми, представляешь, мне даже трахать его не надо, чтобы получать удовольствие! Держу за ручку, как молодая девчонка, и таю. Я так не таяла в раннем детстве, а тут, стольких мужиков прошла, а нет же, ничего не могу с собой поделать. Я ему минет делала! Раком становилась! Ты представляешь?! И мне это нравится! Потому что ему нравится! Я ничего уже не понимаю, имплант кажется мне чем-то чужеродным, ненужным. За всё время лишь один раз его использовала, да и то в самом начале, чтобы поблагодарить. Получается, чтобы быть счастливой, имплант не нужен!
        - Ри, постой, - Милена от напора подруги просто растерялась, тем более что та прижала её к стене и не отпускала. - Что ты такое говоришь? Как это вообще возможно? Всё сказанное тобой - это какая-то фантастика, так не бывает!
        - Бывает, Ми. Хочешь покажу?
        - Н-нет, не надо, я тебе верю, - поспешила заверить мою девочку Старшая десанта. - Но почему? Как?
        - Нам дают какой-то суррогат, наркотик для мужиков и иллюзию власти и счастья - для женщин. Так не должно быть! Что-то тут не так.
        Девочки уже не стояли возле стены, они присела на корточки и, смотря друг другу в глаза, о чём-то тихо шептались. Милена по мере разговора становилась всё более задумчивой, её ветреность, как ветром сдуло, оставив по себе лишь хмурое сосредоточенное недоумение. В этот момент начали появляться остальные. Первой зашла Силена и, не желая отвлекать подруг от их задушевного разговора, проследовала ко мне. Присела в соседнее кресло, повернула его в мою сторону; я повторил её жест. Теперь мы сидели и смотрели друг на друга. Мечница немного демонстративно положила ногу на ногу, выпрямилась, изящным движением уронила на высокую грудь водопад роскошных чёрных прядей. Я невольно засмотрелся на женщину. Вспоминались эти пряди, ниспадающие мне на грудь, и горящие страстью глаза этой обычно неэмоциональной воительницы.
        - О чём они там шепчутся?
        - Ты не поверишь, Си.
        - А ты меня убеди.
        - Обо мне. Об Ордене. О бессмысленности имплантации. О загубленных по молодости мужчинах, превратившихся в зависимых от импланта наркоманов.
        - Я не сомневалась, что Ри рано или поздно задастся этими вопросами. Она очень умная девочка, одна из самых перспективных Высших в десанте. В другое время она бы занималась с научными партиями - это её. А сейчас… Всё на войну. Или мы - или они. Ситуация на границах не выправляется, внешники лезут, словно что-то почуяли. Твой флот нужен, как воздух. Помоги девочке не потерять себя, а она тебе поможет создать этот флот.
        - Мы вместе, словно единое целое, Силена. Я уверен: мы выполним задачу Совета. Но ты ушла от вопроса.
        - Разве ты задал какой-то вопрос? - изогнула брови жгучая брюнетка напротив. - На все вопросы ты получишь ответы, когда попадёшь в Орден. Я уверена: они тебя для чего-то готовят. У тебя будет важная миссия, не чета этой пиратской компании. Вот тогда во всём и разберётесь.
        - Спешу поздравить тебя, Леон! Ты первый мужчина на моей памяти, по праву заслуживающий ранга Высший дальней разведки, - неожиданно возле стола материализовалась Фрина. И когда только вошла? Воистину, она не зря командовала кораблём дальней разведки - наверняка прошла отличную разведшколу, и не менее серьёзное испытание практикой.
        - Высший? Но я ведь никем не командовал. Никакими легионами. Да что там - даже твоим кораблём не командовал.
        - Дальняя разведка - особая сфера. Большинство Высших в ней - одиночки. Они заслуживают своего ранга самоотверженным трудом в чудовищно сложных условиях. В чужой культурной среде. Среди врагов, готовых растоптать. В полном одиночестве, без поддержки сестёр. Да что тебе говорить - ты сам видел, как работала Ведьма.
        - Это, это… - меня пробрал смех.
        - Разве в моих словах есть что-то смешное? - голос капитанши резанул сталью.
        - Извини, Фрина, это не от твоих слов. Понимаешь… На планете, где я вырос, очень популярен фильм про секретного агента. Он точно так же, один, используя какие-то жутко хитроумные штуковины, дурачит все прочие разведки. А вокруг него полно женщин. Он лезет им под юбки, а они - таят и вешаются на него: и в стане врага, и среди своих. Я… невольно сравнил своё положение… и… его.
        - И что смешного ты в этом нашёл? - где-то в глубине серых глаз фурии зародилась улыбка.
        - Всё похоже, кроме одного: меня, конечно, тоже окружают потрясающие дамы, и не чета его, но вот лезть им под юбку… Скорее они меня раскладывают при первом удобном случае, и потом утверждают, что так оно и было. Нет, какой-то я неправильный агент. Тот бы на моём месте уже давно удавился бы одной из своих хитроумных высокотехнологичных игрушек от такого внимания противоположного пола.
        - Я вот что предлагаю, Фри… - протянула возникшая по правую руку от капитанши Асина. - А давай-ка его, в самом деле, разложим. Можно прямо здесь.
        - Нет, девочки, здесь не стоит - остальные увидят, не преминут воспользоваться. А я для своего мужчины не хочу экзекуции. Его же потом от импланта корёжить будет, - вмешалась в наш разговор Валери. Милена как раз вышла из залы - в состоянии пасмурной тучи, даже каким-то невероятным образом умудрилась хлопнуть входной мембраной. Похоже, она её просто хорошенько приложила, пока та «слишком медленно» открывалась. - Идите в нашу каюту. А я пока подменю тебя, Фри, в сердце. Развейтесь, девочки, а то вы слишком серьёзны и напряжены.
        - Будем все вместе, или по очереди? - деловито спросила Фрина. Она сидела на столешнице, точно передо мной.
        - Больше двоих сразу не потянет, - неуверенно заметила Асина.
        - Тогда двое, а третья по первому варианту. Сам пойдёшь, или помочь? - поинтересовалась медноволосая капитанша, вперившись в меня немигающим взглядом змеи.
        Я не стал ничего говорить, не стал хвататься за меч. Если Валери сказала, что они могут - значит, они могут, и ничего я с этим не сделаю. Только хуже будет, если начну трепыхаться. Да и чего греха таить, хороши были чертовки! У меня сердце зашлось, стоило представить, как именно они на мне разместятся… вдвоём. Поэтому я резко встал, сильно оттолкнув кресло назад. Фри тут же оказалась ниже меня, однако по её взгляду это сложно было понять - он продолжал оставаться взглядом змеи, гипнотизирующей грызуна. В следующее мгновение я подхватил очаровательную капитаншу за талию и заставил подняться - вернее, сам поднял со стола. Она не возражала, чего я очень опасался, даже руки положила мне на плечи, обвила шею, приблизила лицо почти вплотную. Дыхание у неё было совсем не холодным, и по нему было понятно, что мой жест вызвал в ней вспышку желания. Сильное гибкое тело прижалось ко мне, женщина впилась в мои губы глубоким поцелуем, её язычок замельтешил у меня во рту, стараясь не пустить мой язык к ней. Сзади вдруг навалилась мечница. Над самым ухом прошелестел её ровный, чуть хрипловатый голос: «Потащили
этого жеребца, Фри. Под руки, и потащили. Иначе я за себя не ручаюсь».
        …Под утро, уже проваливаясь в дрёму, ощутил на себе новую тяжесть. Даже глаз не нужно было открывать, чтобы понять: вернулась Ри.
        - Так, а чего это мы спим, когда рядом я? - в притворном возмущении воскликнула валькирия.
        - Извини, Ри, я совсем ничего не соображаю, всё словно в тумане.
        - Устал? А хочешь, имплант пощекочу?
        При упоминании импланта во мне что-то взорвалось. Тело ответило на слова валькирии предательской дрожью, даже руки, которые я инстинктивно положил на её бёдра, чуть подрагивали.
        - Д-да, - выдавил я, пытаясь взять себя в руки.
        - Вот же ж суки драные! Они тебя что, имплантом мучили? Как это было? Только не говори, что все трое одновременно!
        Пришлось рассказать, как все три республиканки, облепив меня своими телами, и вглядываясь горящими глазами в моё лицо, наперебой принялись насиловать имплант. Случилось это, правда, уже после нескольких часов безумной скачки, на протяжении которых уже мне пришлось ублажать вошедших в раж женщин, соскучившихся по мужскому… короче, по мужской ласке. Вот они меня и отблагодарили.
        - Они же тебя совсем сломают! Так же нельзя! Втроём - это чудовищная нагрузка на нервную систему, они же каждая со своими алгоритмами! Ну кошки, ну я им покажу! - женщина на мне просто неистовствовала. Она подхватилась и исчезла, прежде чем я успел хоть что-то понять.
        Спустя какое-то время тяжесть вернулась, но я уже не реагировал на все её попытки заговорить. Измочаленная нервная система вообще перестала реагировать на раздражители. Проснулся я от всё той же тяжести, которая теперь проявляла признаки нешуточного беспокойства. Сквозь сон донеслось возмущённое рычание моей женщины.
        - Ах ты фэй! Что ж ты с сёстрами-то сделал?! Уже десять часов прошло, а они лежат - бревно-бревном! Даже Фрину не могу растолкать, а ведь мы во вражеском Секторе! Я же не капитан дальней разведки, я не могу её полностью заменить! Нас тут грохнут, пока она очухается. Ну а мечница?! Что мы будем делать без мечницы в случае вражеского десанта? Как ты мог так загонять девочек?! Ты вообще меня слышишь?
        Резкий переход женщины от сочувствия к обвинениям в мой адрес вынудил меня подскочить на месте. А как тут не подскочишь, если свои обвинения она сопровождала сильными рывками моей головы, управляя её движением запущенной в волосы пятернёй?
        - Ри, успокойся! Я ничего с ними не делал!
        - Тогда почему они совершенно невменяемы? Они порой по полночи на вибраторах сидят, а тут ты один пришёл и загонял их почище капсулы удовольствий. Сразу троих! Ну-ка, колись, мальчик, - подумав, она добавила уже значительно спокойней. - Я тоже так хочу. Ну?
        - Да ничего я им не делал! Эти бестии совсем обезумели, довели меня до совершенно невменяемого состояния. У меня стихийный выброс энергии прошёл от их выкрутасов! Через язык!
        - Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробней.
        - Прошёл, и Фри сразу судорогой всё тело свело. Она на несколько минут выключилась, только выгибалась и стонала - так отрывисто, словно задыхалась. Я никогда такого не видел!
        - Как долго, говоришь, выгибалась?
        - Не знаю. Её сразу Асина сменила. Они там совсем с катушек съехали, стали ругаться, кто следующий мне… ну, на лицо сядет.
        - И по остальным, небось, прошёлся?
        - Ну да. Раз по десять, точно. Силена, когда стонала, кричала, что меня утром кастрирует за эти выбросы. Потом они поуспокоились, и взялись за мой имплант. Все втроём. Я такого глубокого касания ещё никогда не чувствовал. Как такое возможно - чтобы сразу трое?!
        - Возможно. Ладно, на этот раз прощён. Сами виноваты, кошки драные, клубнички им, видите ли, захотелось. Решили оторваться, раз так хорошо пошло. Сами решили, и тебя, по сути, в тёмную использовали. Ну, я им, как проснутся, устрою! А сейчас душ и в Сферу. Буду с тобой работать.
        Одной Сферой мы не ограничились. Азарт, который меня охватил во время игры с валькирией, сложно было передать словами. Моя запредельная сила с ней не помогала - девочка была куда опытней меня. Вовремя уходила с линии атаки, била по уязвимым точкам мощных щитов, применяла хитрые комбинации связок разнонасыщенных молний. Потом мы вывалились в тренировочный зал, переглянулись и, поняв друг друга без слов, отправились на татами. До меня только здесь дошло, что за всё время знакомства с Ри мы так толком и не поспарринговались. Если не считать её «ухаживаний», привёдших к дуэли с Дианой, и моего хлёсткого энергетического удара на Земле, мы с ней вообще близко сходились только для любовных утех. Теперь же словно заново знакомились. Вдумчиво, с оттяжкой изучали технику партнёра, наслаждались активным, насыщенным на хитрости и резкие, неожиданные переходы поединком. И только вдоволь наигравшись, приняв душ, направились, наконец, в кают-компанию. Ри при этом то и дело висла у меня на плече и довольно урчала.
        В кают-компании нашлась вся вчерашняя тройка. Девочки сидели, ни живы, ни мертвы, и вяло ковырялись в тарелках. От их облика так и веяло сытой негой. Ри обвела взглядом виновниц вчерашнего «торжества».
        - А ну признавайтесь, чья это была идея провести ломку удовольствием? Да ещё и в мерцающем режиме? Вы что же, суки драные, не понимаете, чем рисковали?
        - Не вижу ничего страшного, Ри, - попыталась успокоить начинающую закипать десантницу мечница. - Просто тебе стоило бы почаще касаться его импланта, тогда бы и такого эффекта не было. С другой стороны… Если бы ты его касалась чаще, мы бы не смогли добиться такого эффекта…
        Мечница окончательно впала в ступор от логического тупика, в который сама себя загнала. Но Ри её слова, понятное дело, успокоить не могли. Зато её отвлекло моё замечание, адресованное мечнице, что у меня что-то с энергетикой: словно чего-то не хватает, когда провожу выпад клинком. Тут уж жёсткий голос Высшей плетью стегнул обедающих женщин, заставил обычно невозмутимую, а теперь ещё и совершенно пофигистичную Силену взвиться на ноги и буквально подскочить ко мне. Вокруг нас с хлопком взметнулся энергетический купол. Си встала сзади, положила ладони мне на виски. По телу пробежали щекочущие ручейки энергий. Стало тепло и хорошо, но вдруг… резко пришла боль, тепло стало нестерпимо горячим. Я зашипел от пожирающей сознание боли. Она накапливалась и накапливалась, пока не скопилась где-то в районе шеи.
        - Здесь болит? - поинтересовалась Си, ткнув как раз в саднящую точку.
        - Да. Ой, горячо!
        Энергии схлынули, боль отступила. Кокон вокруг нас схлопнулся, и мечница озвучила свой вердикт.
        - Повторяющийся выброс энергии, да без клинка, сильно перегрузил нервный канал. Придётся минимум сутки не использовать энергию, причём в любом её проявлении, как с мечом, так и без меча. Путь в Сферу тебе заказан, мечник. И мой тебе совет: не играй с огнём, выдержи отведённый срок.
        - Ну, я так не играю, - неожиданно обиженным голосом промурлыкала Фрина. - Целые сутки без его языка!
        - Без языка?! Ах ты, кошка драная! Вы мне чуть мальчика… не сломали! Моего любимого мальчика! И тебе ещё что-то не нравится?! - Ри, до того притихшая в ожидании вердикта мечницы, вновь распалилась. Она даже в плечах как будто раздалась, стала выше ростом, а от её голоса уже не просто веяло металлом - от него сквозило каким-то замогильным холодом. От голоса Высшей физически сводило зубы! - Вы меня ещё поучите, как имплантом пользоваться! Это вам имплант нужен, а мне нужен мой мальчик. А ну встали все!
        Только сейчас до меня дошло, что в комнате больше нет Силены. Мечница проявила поразительную прозорливость, и сразу после завершения моего обследования тихонечко, бочком, протиснувшись к двери, скрылась в неизвестном направлении. Двух других республиканок буквально подкинуло в воздух. Они вытянулись по стойки смирно, и даже Фрина ощутимо подрагивала, бросая на Высшую валькирию Космической Экспансии затравленные взгляды. Что-то она такое знала о ней. Что-то, что и я мог вот-вот узнать. И это что-то мне совершенно не нравилось. Я одним движением перемахнул через стол, обнял сзади свою Ри. Она оказалась сильно напряжена, и даже мои объятия не сразу сделали своё дело. Но вот женщина притихла, а потом и вовсе рухнула в кресло, из которого успела подняться следом за вскочившими боевыми сёстрами.
        - Ну вот скажите, сёстры, зачем вы это сделали? Мы с ним без всякого импланта отлично обходились. Да что там, одного касания рук нам было достаточно. Зачем вы так со мной? - женщина готова была разрыдаться, и только мои руки, обнимавшие шею и спускавшиеся ниже, в район живота, позволяли ей окончательно не сорваться. - Я изучаю этот эффект, я строю методики, я пытаюсь выстроить наши отношения на новой основе, а вы мне всё это херите. Зачем? Что я вам сделала? Зачем вы ломаете мою жизнь? Вы же мои боевые сёстры! Самые лучшие мои подруги! Вы помогли мне его вытащить, а теперь ломаете! Зачем так?
        - Ри, прости. Я не знала, что это для тебя так… важно, - на Фрину было больно смотреть. Она готова была расплакаться, глядя на то, как страдает её подруга.
        В следующее мгновение меня оттеснили от Валери две вмиг оказавшиеся рядом республиканки. Я ничего не успел предпринять, а моя женщина уже оказалась в объятиях подруг. Они что-то ей нашёптывали, гладили, обнимали, Асина даже села перед ней на колени, обхватив руками её ноги! Тугой клубок женских тел издавал массу шипящих, хлюпающих, мурлыкающих звуков, и я ощутил себя лишним.
        Хотя должен признать, что смотреть, как эти сильные женщины неожиданно сделались обычными - ну, почти обычными - представительницами слабого пола, было… необычно. Столько смен ипостаси за каких-то десять минут! Сытые кошки, шутливые девочки, бешеные стальные леди, привыкшие командовать и повиноваться, а вот теперь - сопливые девчонки, утешающие друг друга из-за порушенной любви.
        Немного не в себе от обрушившихся на меня с самого утра эмоций, я упал в ближайшее кресло. Откинулся на его мягкую спинку, попытался собраться с мыслями. Меня всё больше затягивало в эти странные отношения с женщинами Республики Ноч. Поведение Ри окончательно лишило почвы под ногами. Только сейчас я начал понимать, что тут не всё гладко, и с этими дамами легко лишиться не только свободы, но и рассудка. От осознания, что я могу стать физически зависимым от очередной порции запредельного удовольствия, порождаемого страшным имплантом, меня бросило в дрожь. На этот раз, похоже, обошлось, но на будущее нужно быть внимательней.
        Следующий месяц был зеркальным отражением наших похождений на планете Льега. Свалки отыскались ещё на пяти планетах. На трёх из них удалось найти подходящие корпуса. С персоналом здесь было не так густо, и уровень его квалификации явно не дотягивал до нашего главного техника. Однако работа шла, и это не могло не радовать. В перспективе я мог оказаться хозяином пиратского флота в четыре крейсера - как можно было судить по данным разведки Республики и сетевых хранилищ информации, такая армада могла дать фору любому пиратскому барону Сектора. Те обычно обходились какими-то переделанными лоханками, и их количественное объединение в эскадру на время совместного набега не давало никакого качественного эффекта: лоханки оставались лоханками, невзирая на их количество. А вот четыре крейсера… Это уже сила, с которой можно выйти против любой патрульной эскадры, вообще-то и называющейся эскадрой только формально. Обычно в патруль уходило два-три фрегата, да иногда к ним присоединялся одинокий крейсер. Вот такой расклад сил ожидал нас в ближайшие несколько месяцев, если только удастся поднять с планеты все
корабли. В последнее верилось с трудом. Мы лихорадочно искали способы, как бы вытащить хотя бы один из них, а сразу четыре…
        Идея родилась во время нашего следующего посещения планеты Льега. Я стоял в Вагончике первого колониста, смотрел на погружённого в виртуал смотрящего, наблюдал движение виртуальных флотов и думал о продажных чиновниках и общей безалаберности местных властей. Что если использовать эту безалаберность? Сыграть на ней? Да и поведение нашего смотрящего располагало к авантюре. Хорошо, мы сами не сможем вывести корабль с планеты - нам никто не даст такой возможности, все орбитальные группировки спутников и защитных систем взбесятся от подобной засветки. Ещё бы! Неопознанный крейсер в атмосфере планеты! Даже такие раздолбаи, как работники планетарных служб, не смогут пройти мимо. Слишком много ведомств будет задействовано, да ещё и флотские наверняка скажут своё слово. Как сделать так, чтобы никто ничего не заметил? А если… Они сами решат от него избавиться? Что для этого нужно? Как добиться, чтобы эта властная махина выкинула корабль за границу атмосферы и бросила его, не заморачиваясь его дальнейшей судьбой? Идея витала в воздухе, и после обсуждения с Валери, нашим техником и компьютерщиком, в процессе
мозгового штурма, нам удалось найти решение.
        - Служба чрезвычайных ситуаций? Эй! Аллё! Меня кто-нибудь слышит?! - надрывался в головизоре голос молодого человека, пребывающего в крайней степени паники. Лицо, да и интонации говорившего тонули в шуме помех, но разобрать эмоции было возможно.
        - Успокойтесь, господин, и изложите свою проблему максимально чётко. Мы постараемся связаться с вами в ближайшие несколько часов, - спокойным, умиротворяющим голосом вещал искусственный интеллект службы. Последние дни у неё прибавилось дел из-за климатических катастроф, поэтому звонок с планетарной свалки космических кораблей не посчитали заслуживающим сколь-нибудь приоритетного ответа.
        - Эй! Какие несколько часов?! Вы что там все: уснули? У меня тут техногенная катастрофа планетарного масштаба! Отвечайте, где вы там? Алло! Чёрт, ни до кого не могу дозвониться, - молодой человек отключил окончательно утонувший в помехах экран. Что-то сегодня творилось неладное в атмосфере, словно кто-то специально глушил сигнал.
        В службе чрезвычайных ситуаций были очень хорошие искины, по ключевым словам «катастрофа», «техногенная» и «планетарный» запрос был обработан в течение считанных долей секунды и переадресован на коммутатор живого человека. После прослушивания звукового ряда, сотрудник службы тут же принял решение и вызвал звонившего по отразившимся в системе координатам.
        - Говорит служба чрезвычайных ситуаций. Обрисуйте ситуацию более подробно.
        - Алле! Алле! Да чтоб вас всех! У меня катастрофа! Двигатель вразнос пошёл!
        - Уважаемый, успокойтесь, медленно остановитесь и постарайтесь заглушить двигатель.
        - Что? Где остановиться? Тебе надо - ты и глуши. Я что совсем больной? Чем я ядерный двигатель древней лоханки глушить буду? Эй! Он не едет, а стоит, но это ему рвануть не помешает! Соображай уже быстрей!
        - Что? Выражайтесь конкретней. Кто стоит? Какой двигатель?
        - Б…дь! Читайте по губам: у меня на свалке космических кораблей пошёл вразнос двигатель одной из лоханок!
        - На свалке? Но ведь двигатели снимают ещё на орбите!
        - Да плевать, где их снимают! Значит, не сняли! У нас же всё через жопу! - В такой конторе работаете и ещё не допёрли до этой простой истины?
        - Вы уверены, что двигатель именно ядерный?
        - Он фонит во всех диапазонах, аппаратура зашкаливает! Вы мне что, не верите?! У меня тут только самое совершенное оборудование! Там через тридцать три минуты… - с голоэкрана послышались матюки, следом раздался глухой удар ногой - судя по новой порции матюков, аккурат в область совершенного оборудования. - Б…дь! Опять цифры поменялись! Уже двадцать три! Через двадцать три минуты так жахнет, мало никому не покажется!
        - Совершенное оборудование? На свалке? - недоумённо вопрошал диспетчер. - Что жахнет, говорите конкретней.
        - Термоядерный взрыв жахнет, мать вашу! Хотя… Опять буковки пропали. Теперь пишет: «ядерный». Да какая разница?! Это п…ец! Нам всем п…ц! Я погибну! Планета погибнет! Всё, вы как хотите, а я валю отсюда. Мне за смерть при исполнении премии не нужны. Конец связи, - и картинка окончательно погасла.
        Несколько секунд дежурный пытался собраться с мыслями, а когда по ключевым словам его мозг сложил в одно словосочетание слова «п…ц» и «планета», врубил сигнал экстренного вызова всех свободных бригад.
        Первая прибывшая к месту ЧП бригада даже подлетать к кораблю не стала, только сняла показания приборов, и подтвердила слова работника свалки: корабль фонил так, словно там уже шла цепная реакция. Дураков подлетать ближе в первой бригаде не нашлось. С близлежащих верфей были экстренно вызваны планетарные буксиры, которые в считанные минуты установили вокруг корабля кокон силового поля и буквально выбросили чадящее радиацией судно за границы атмосферы. Подлетевшая к буксирам бригада армейских атомщиков, решившая было проверить, что там, да как, приказом сверху тут же была отправлена восвояси, а корабль, прямо как был, в коконе силового поля, был направлен к солнцу.
        Никому во всей этой суете не пришло в голову, откуда на свалке корабль с двигателем, и с чего это вдруг заглушенный двигатель пошёл вразнос? Никто ещё пару дней не вспоминал и о звонившем в службу работнике свалки. Его хватились лишь через три дня, а через неделю нашли на той же свалке с изломанными, словно от падения с большой высоты, костями. Некому было задать и другой животрепещущий вопрос: а почему атомщики так и не попали на корабль? И кто отдал бредовый приказ отправить чадящий радиацией корабль к солнцу, так и не проверив его на возможность скоропалительной аварии?
        Ответы на все эти вопросы были, однако знала их лишь команда всё ещё летящего к светилу и считавшегося безжизненным корабля. Так, радиация была всего лишь имитацией, она не проникала внутрь герметичного корпуса, оставаясь на его поверхности разводами радиоактивного топлива и блямбами наростов искусственных обвесов, пропитавшихся радиацией ещё в стародавние времена. Нерхалитовые плиты многослойной обшивки были способны противостоять куда более агрессивному воздействию радиации в условиях реального термоядерного конфликта, каковые часто случались во времена канувшей в лету империи.
        Вопросов же никто не задавал потому, что вся задействованная в ликвидации катастрофы и её фиксации электроника находилась под контролем группы свободных хакеров, во главе с сидящим сейчас в трюме крейсера компьютерщиком. По той же причине все алгоритмы принятия решений и их исполнения были заменены нужными угонщикам. А уж электронную подпись отдававшего приказ атомщикам военного подделать было легче лёгкого - со сломанными-то военными сетями! Тем более, само отдавшее приказ лицо сейчас находилось так далеко, что атомщикам проще было вообще свалить и не отсвечивать, чем требовать подтверждения приказа.
        Нужно ещё отметить перегруженность местной службы чрезвычайных ситуаций, которой ЧП на свалке космических кораблей было поперёк горла. Им своих проблем хватало, половина из которых, к слову сказать, была вызвана подозрительно вовремя случившимся сбоем управляющей компьютерной системы климатического оборудования.
        Только одна жертва всего этого безобразия могла что-то рассказать, но она осталась там, на свалке, в состоянии изломанной куклы. А нечего в панике бегать по кучам древнего мусора! Хотя даже одна жертва в операции, призом в которой оказывается полноценный боевой крейсер - просто смешно. Чуть позже этой машине убийства суждено было унести тысячи жизней - вот что было на самом деле важно.
        Мы с Валери стояли в центре импровизированного центра управления, пока что расположенного в трюме для боеприпасов, под самым мощным слоем брони. Пальцы наших рук были привычно переплетены, словно мы с женщиной, в самом деле, составляли единое целое. В последний месяц без ладони возлюбленной в своей руке я ощущал дискомфорт, телу как будто чего-то не хватало. Неожиданно гроздья голографических экранов перед нами окрасились алым, фиксируя энергетическую аномалию в передней полусфере пространства. На ярком фоне местного светила из невидимости выскользнула чёрная точка - она появилась в той зоне солнечной системы, где её обнаружение было наиболее маловероятным. Спустя десяток секунд точка исторгла из себя высокотемпературный луч, мгновенно спаливший внешний эмиттер силового кокона, в который был закован наш корабль. С сухим треском кокон свернулся, поблек, истаял, позволяя нам вырваться из неприятного вынужденного плена. Собственных энергетических возможностей для вскрытия кокона изнутри лишённый вооружения корабль не имел. Махина крейсера тут же наплыла на стальное основание энергетической
конструкции, корёжа, сминая, разрывая последнее препятствие к свободе. А потом техники запустили двигатель, и ещё мгновение назад мёртвая махина медленно, осторожно начала свои первые шаги во взрослой жизни.
        - Поздравляю, Тёмная Мать, ты снова стала мамой! - шепнул я на ушко лучащейся счастьем женщине.
        - Ну… С учётом того, кто отец… Принимается, - мурлыкнула мне в ответ валькирия. Немного подумав, она добавила. - Согласна, очень красиво получилось: словно из гигантского яйца вылупился птенец.
        - Как считаешь, наш компьютерный гений заслужил премию? И кто его надоумил в игрушку вахтёра засунуть счётчик обратного отсчёта и фразу про время до взрыва? Прямо во всплывающее окно?
        - Я сёстрам, как вернёмся, расскажу - не поверят, - звонко рассмеялась Валери. - Лично ему премию выдам! Даже поцелую, пусть мальчик порадуется.
        - Ри, всё хотел у тебя спросить: а откуда взялась двигательная установка?
        - Я её купила.
        - Просто взяла и купила? В магазине, возле свалки?
        - Нет, не просто, конечно. Фрина свела с фирмами, которые у внешников работают с Республикой, я дала деньги, и они, выступив посредниками, купили движки. С жуткой наценкой, но даже так, если бы не верфи рядом, ничего бы не вышло. Как я поняла, их сняли с какого-то недостроенного военного борта.
        Я несколько мгновений переваривал слова Валери, прежде чем смог вычленить из них самое важное. Меня словно обухом по голове ударило от сокрытого в них смысла!
        - Дала деньги? Ты на свои деньги купила движки? Но… это же даже не республиканский корабль!
        - Да, - жёстко припечатала Ри и посмотрела мне прямо в глаза. - Это ТВОЙ корабль. Мне этого достаточно.
        - Ри, я…
        - Ничего не говори. Так надо. Я верю в тебя. Считай это вложением в твоё выгодное коммерческое предприятие. Первые прибыли, за вычетом необходимой на поддержание эскадры суммы, вернёшь мне, - подумав, она добавила. - Но это так, чтобы совсем уж сильно не окрылялся. На самом деле я готова отдать ради тебя всё, и такая мелочь, как деньги - это даже не смешно. Ты должен с честью выполнить задание Республики; я хочу, чтобы они окончательно признали твои кондиции. Получишь ранг Высшего дальней разведки - и можешь начхать на Орден. Я об этом позабочусь. Так что здесь ещё и политический момент. При моей жизни Орден тебя не получит. Ты только мой.
        Последние слова женщина закончила глубочайшим поцелуем, у меня аж дух перехватило от его агрессивности. Ри отдавалась мне без остатка и так же, без остатка, брала меня сама. Шутить с Тёмной Матерью было сложно, равно как и играть. Закусив удила, она уже не сойдёт с намеченного пути, сметёт все преграды. Если у меня и были до этого момента сомнения, а удастся ли нам оставаться постоянно вместе, то теперь эти сомнения окончательно развеялись: удастся. И пусть кто-то попробует нам помешать. У Ри были свои средства для самообороны, проистекающие из её опыта и статуса, а у меня теперь были свои, и одно из этих средств сейчас мерно вибрировало укутанными в броню палубами, перед которыми даже время оказалось бессильно.
        Межрасовый контакт
        Сложней всего было покинуть систему, слишком много здесь было космической инфраструктуры. Но этот вопрос мы прорабатывали тщательно, необходимые отклики корабль подавал, причём делал это, как подобный ему по классу транспортник. Нам очень помогло, что обводов, подобных нашему крейсеру, в базах Сектора уже давно не имелось, ведь с момента, когда такие красавцы бороздили просторы космоса, прошло несколько столетий. Я в очередной раз поразился, откуда взялся подобный остов на планетарной свалке. Даже если сам концепт старого крейсера устарел, это не означало, что устарел материал, из которого он сделан. Ведь с него можно было снять столько бесценной брони и перевесить её на другие корабли! С другой стороны… Даже не влезая в дебри истории, можно вспомнить судьбу страны, в которой я рос на Земле, в бытность её СССР. После разгрома в холодной войне с западом на свалке оказались целые танковые армады, которые просто вывезли на дальний север и свалили среди болот или на безлюдных островах. А судьба авианесущих крейсеров, которые в СССР планировалось сделать сердцем флотов? Их продавали за границу по цене
металлолома, а то и вообще за так - по целому комплексу причин. Во-первых, корабли нужно достраивать и постоянно поддерживать в рабочем состоянии, а это особая инфраструктура и море ресурсов. Но даже при наличии ресурсов и очень большого желания есть такой фактор, как культура производства. Если нарушено воспроизводство человеческого материала, обладающего нужными компетенциями, никакие материальные ресурсы сами по себе не дадут воссоздать нечто подобное. Во-вторых, мне неизвестно, как именно кончила Шоамская империя. Её могли растащить на куски мелкие планетарные системки, у которых даже ресурсов на поддержание крейсеров в рабочем состоянии нет. А то и вовсе, могли победить какие-нибудь гуманисты, антимилитаристы или зелёные, и здравствуй, как говорится, дерево! А крейсер побоку.
        Но мы до последнего ждали подвоха, и вздохнули свободно, только когда ушли в наш первый прыжок. Потом была другая система, куда более свободная, чем предыдущая. Именно здесь на частично восстановленный крейсер с инспекцией заявилась Фрина. По факту так получилось, что Валери от координации проекта отстранили, как явно заинтересованное лицо, и оценивать наши достижения взялась холодная капитанша.
        Девочки занимали корабль, как по учебнику. Любо-дорого было смотреть на их слаженную, чёткую работу. Десяток человек стаи заходил волнами, сопровождаемый целым сонмом дройдов поддержки всех мыслимых форм и конструкций. Здесь были и летающие дройды, и ползающие, и плывущие на антигравах - все они шли не просто так, а по какой-то строгой системе. Как мне рассказывали валькирии во время нашего… назовём это знакомством - так вот, во время знакомства они рассказывали и даже показывали на своих персональных голографических планшетах различные схемы работы стаи . Неповоротливые десантники внешников, в обвешанной накладным оружием сервоброне, были по сравнению с девочками неуклюжими бегемотами - против смертоносных пантер. У валькирий почти не было навесного вооружения, всё оно с успехом заменялось огневой поддержкой сотни внешних платформ-дройдов. Задачей десантниц было контролировать эти платформы, включаясь в игру со своим ручным вооружением лишь по мере необходимости. Республика берегла своих дочерей, предпочитая отправлять на убой целые сонмы электронных устройств, в условиях некоторого преимущества
в технологиях почти не подверженных воздействию средств радиоэлектронной борьбы. И всё это многообразие орудийных систем поддержки, да и сами десантницы с личным оружием, затачивалось на поддержание огнём основной ударной единицы - мечницы. Вот такая вот нестандартная тактика, от которой шалели враги Республики, вынужденные усиливать и усиливать, в противовес стае, своих десантников, превращая их в некое подобие танка с одним человеком экипажа. Иначе на поле боя с десантом Республики внешникам делать было нечего. Остановить мечника в ином случае могли лишь тотальные орбитальные бомбардировки зон высадки, либо участие в боях основных калибров флота, не ниже тяжёлого крейсера - с учётом рассеивания в атмосфере части энергии.
        Так что девочки демонстрировали команде новоиспечённого рейдера свою уникальную выучку, а заодно призваны были подчеркнуть всю серьёзность предстоящего действа. Единственным отличием от реальной боевой обстановки было отсутствие у десантниц сервоброни. Они шли в лёгких энергетических оболочках, генерируемых специальными скафандрами-комбинезонами повседневного ношения. Едва валькирии заняли позицию, старательно изображая оцепление зоны высадки, из транспортного челнока появились основные «инспекторы» - Фрина, Асина и Вайря. Последняя была специалисткой по защитным системам и противодействию средствам обнаружения противника. Симпатичная, озорная девчонка, курчавая, веснушчатая и такая же рыжая, как моя Ри. Мы с Валери торжественно встретили гостей, пообнимались, и только после этого отпустили на инспекцию. Стоило девочкам раствориться в коридорах крейсера, к нам подошла Милена; по-хозяйски меня обняла, прилегла на плечо.
        - Всё, ушли делать вид, что что-то проверяют.
        - Думаешь, им не интересно? Шоамская империя в своё время много крови Республике попортила, - не согласилась Ри. - Видишь, только профессионалы пошли, кому интересно.
        - «Проверять» и «интересно» - это не одно и то же, - не согласилась Старшая стаи. - Леон, пойдём, что ли, покажешь мне своих красавчиков.
        Под красавчиками черноокая фурия подразумевала моих собственных десантников. Партия крейсера на текущий момент была укомплектована едва ли наполовину: всего двадцать семь человек личного состава, против шестидесяти запланированных на первое время. Но я сильно подозревал, что валькирию интересует вовсе не количество, а - как бы это помягче выразиться? - качество отдельно взятых бойцов.
        Дамы сноровисто подхватили меня под руки, Ми отдала короткую команду, и мы, в сопровождении пятёрки валькирий, отправились в защищённый трюм - тот самый, в котором ещё недавно с замиранием сердца ожидали результатов авантюры. Общие переживания неожиданно сплотили команду, и трюм стал своего рода символом этого единства, основным местом коллективных сборищ. Десантники даже устроили здесь импровизированную тренировочную зону.
        Все свободные от несения вахты члены команды были в трюме. Я сам попросил их собраться, чтобы они могли воочию убедиться в реальности наших союзников-нанимателей. Плюс, Фрина планировала выступить перед ними. Мои бойцы сгорали от любопытства, и появление в помещении стайки десантниц, облепивших своими ладными телами капитана, встретили гулом голосов.
        - Господа, прошу внимания, - разнёсся над собранием мой усиленный электроникой голос. - Сегодня у нас с инспекцией группа командного состава союзников, в настоящий момент они осматривают результаты нашего с вами труда последних недель, - и, немного тише, заговорщицки подмигнув своим, добавил. - Дамам любопытно посмотреть на восставшего к жизни колосса, в своё время столько бед причинившего Республике. Они хоть и республиканки, но женское любопытство им не чуждо. Пока же они будут гулять по кораблю, нашу десантную партию решили почтить своим вниманием бойцы знаменитой стаи Республики. Знакомьтесь - это Милена, Старшая стаи, а это её прекрасные валькирии. Девочки без брони, чтобы не смущать союзников.
        Вперёд вышел мой командир десанта. По глазам было видно, что мужик пребывает в лёгком культурном шоке - он ожидал чего угодно, но не столь откровенной демонстрации тесных связей капитана с Республикой. Замершие вогнутым полукругом вокруг нас с Миленой и Ри десантницы производили сильное впечатление. Обтягивающие комбинезоны, словно призванные подчеркнуть совершенство их фигур, серебрились рисунками наградных знаков, вышитых серебром на чёрной наноткани. Роскошные волосы ореолом соблазна окружали фигуры, ну а глаза… Глаза у большинства валькирий светились живейшим любопытством. В конце концов, не только десантники сегодня впервые видели своих врагов в небоевой обстановке…
        Командир десанта подошёл к ближайшей девчонке - миниатюрной пепельной блондинке с оливковой кожей, - протянул руку, но тут же отдёрнул. На губах женщин появились едва уловимые улыбки. Тогда мужчина тихо, почти одними губами, спросил: «Можно прикоснуться к твоим волосам?» - Улыбки валькирий стали ярче, основная же виновница торжества благосклонно кивнула вояке, давая своё великодушное согласие. Сержант с толикой благоговения и недоверия во взоре провёл ладонью по шёлку непослушных волос.
        - С ума сойти, они настоящие! - воскликнул он, повернувшись к своим. - А я всегда думал - это парики такие. Нам всегда рассказывали, что валькирии лысые, а вся эта красота - только для смущения врагов противоположного пола.
        По строю женщин прокатились еле сдерживаемые смешки.
        - Сержант, перед вами - результат почти двухтысячелетнего генетического отбора, и вы ещё в чём-то сомневаетесь? Они более настоящие, чем мы с вами, - я решил немного повоспитывать личный состав, раз представилась такая уникальная возможность.
        - А я ещё и станцевать могу. Показать? - поинтересовалась блондинка, перехватывая руку опытного вояки, и прежде, чем он успел что-либо сказать, киданула его через бедро. Сильное тело мужчины ударилось об пол, из его лёгких выбило воздух, и он так и остался лежать, с улыбкой идиота уставившись в потолок. Дама же, обведя взглядом притихший неровный строй хозяев корабля, спокойно добавила. - Вот как-то так.
        Теперь смеялись и женщины, и мужчины. Даже сержант, медленно поднимаясь, потирая чересчур сильно сдавленное валькирией во время захвата запястье, улыбался.
        - Вот чертовка! И ведь не скажешь, что в таком миниатюрном тельце такая силища!
        - Господа, а вы знаете, для чего вообще в Республике созданы стаи? - продолжал я давить.
        - Убивать, - пожал плечами один из моих бойцов, - как и мы.
        - А вот и нет, - тут же приняла мою игру Милена. - Стая - это инструмент Космической Экспансии.
        - Так он и сказал - убивать. Чтобы экспансию проводить, - недоумённо поддержал своего бойца сержант.
        - Космическая Экспансия Республики Ноч - это, прежде всего, превращение нашей галактики в удобное для проживания людей место. Наши предки до начала Экспансии исходили из того, что вселенная враждебна человеку, его ареал жизни искусственен и невелик. Генетики Республики изменили соотношение сил самой природы! Теперь человек способен закрепляться на любой, даже самой агрессивной для него поверхности. Мы делаем из астероидов - клондайки, а из планет - цветущие сады. Но до того нужно, чтобы кто-то положил начало терраформированию, создал плацдарм, возвёл климатические установки. Это - настоящее предназначение стаи .
        - Но ведь вы сражаетесь против нас. Очень неплохо сражаетесь, спешу заметить, - отметил интеллигентного вида десантник.
        - Стая универсальный инструмент, - пожала плечами Милена. - Эйди например - которая бросила через бедро сержанта, - биолог. Сайна - специалист по системам связи и геологоразведке. Для колониальной части Экспансии часть личного состава стаи заменяется учёными или техниками, и всё - вместо боя мы идём покорять космос.
        - Просто человеку свойственно использовать всё, что можно использовать в качестве оружия, для убийства себе подобных, - хмыкнул я, решив поддержать девочку. - Вот возьмите того же мечника. Что это?
        - Машина для убийства, - убеждённо сказал сержант. - Может стая и используется ещё для чего-то, но мечник… Это апокалипсис на поле боя. Это как если линкор начнёт шмалять с орбиты - броня в щепки разлетается.
        - А теперь представьте колониальную партию, которую прикрывает мечник. Физическими полями, энергетическими ударами, спасая от неожиданного вулканического взрыва, от огненной или ледяной бури. Поняли мысль? Мечник - это то, на чём держится исследовательская партия.
        - Так ваша Экспансия - это не только покорение соседей? - начал понимать мысль тот интеллигентный парень.
        - Соседи просто мешают нормально жить. Такой срач у себя развели! Приходится нам брать соседей за шкирки и, как детей малых, окунать в их собственное дерьмо. После объединения единое человечество шагнёт дальше, к другой галактике. Вот в чём цель Космической Экспансии.
        - Капитан, получается, это нас всегда натаскивали на убийство, а их - на… покорение космоса? Но почему? Хочешь сказать, нам столько вранья в уши вливали?
        - А кому охота терять власть? Терять преимущества при распределении ресурсов? Терять подвластных, а значит и гарантированный приток этих самых ресурсов? Они не хотят признавать право Республики на существование потому, что она даёт людям реальную альтернативу. Более того, в Республике плевать хотели на статус, там даже иерархия весьма относительна. Для Республики важно - чего вы реально стоите как специалисты. Блата как такового там нет, а специалисты в цене.
        - Так что же это получается? - вперёд выскочил наш главный техник. Его глаза лихорадочно блестели. - Это меня вышибли из флота, вышибли с волчьим билетом, ради какого-то богатого ублюдка, которому нужна была должность. И всё существование нашего Планетарного образования зиждется только на такой идейке - чтобы элите было комфортно, а на остальных плевать? А рядом есть сила, которая не приемлет такого подхода? И её гнобят чуть ли не всей галактикой?
        - Не всё так просто, - вздохнул я, посмотрев на вновь обнявшую меня Милену, на Валери, всё ещё сжимающую мою руку в своей. - В Республике есть свои закидоны, порой - похлестче местных. Но специалистам там живётся хорошо, они могут развиваться и самосовершенствоваться. Но главное - у Республики есть стратегическая цель, к которой она стремится. Думаю, если бы остальные Планетарные образования добровольно вошли в состав Республики - простые люди на них ничего бы не потеряли, а только приобрели бы. Перед дальним рывком Республика создаёт в нашей галактике комфортный для человека плацдарм. Комфортный для каждого человека, а не только для избранной части человечества, кому повезло родиться или добиться каких-то социальных высот. Вот что важно. Ладно, хватит о грустном. Десант, у вас есть уникальная возможность произвести впечатление на валькирий стаи . Кто хочет - можете покувыркаться на татами. Полагаю, дамы будут только «за».
        Мало кто из бравых мужиков, собравшихся в ангаре, мог отказаться от тесного общения с роскошными женщинами - пусть и на татами. А уж под таким количеством завистливых взглядов собравшегося в ангаре технического персонала, дураков и вовсе не нашлось. Желающие быстро разобрали девчонок, которых было ощутимо меньше, и принялись воодушевлённо… летать по тренировочной площадке. Генетические кондиции и степень подготовки моих ребят явно не дотягивали до валькирий. Но они не тушевались, снова и снова пытались выдать что-нибудь интересное. Всё это сопровождалось весёлым гамом, шутками, взаимными подколками, а так как дамам тоже палец в рот не клади, то очень скоро и они включились в общее веселье. Даже Милена, вдохновлённая примером своих девчонок, включилась в игру. Только мы с Валери оказались лишними на этом празднике жизни. Нам оставалось стоять в сторонке, да с улыбками наблюдать за игрой опытных бойцов - в один миг растерявших свою солидность и взрослость, превратившихся в беспутных увлечённых шалостями детей.
        Через какое-то время вернулись проверяющие, а вместе с ними подошли и остальные десантницы. Валькирии с ходу включились в игру своих сестёр, флотские же республиканки подошли к нам с Ри.
        - Мы что-то пропустили? - вздёрнула брови Фрина.
        - Милена решила посмотреть на моих орлов, а потом всё как-то перешло в сеанс пропаганды образа жизни Республики. Теперь, вот, ребята и девчонки развлекаются.
        - Давай, Леон, прерывай веселье. Пора делать объявление. Оно, кстати, и тебя коснётся.
        Бойцы были шустро разведены по разные стороны баррикад, мы с Ри влились в ряды своей команды, а девочки замерли напротив. Смотрелись они достаточно торжественно. Опять вогнутая полусфера десанта, теперь уже из десятка валькирий, а дальше, в центре, тройка флотских. Заговорила, как несложно догадаться, Фрина.
        - Хочу поздравить вас, капитан, и членов вашей команды: условие Республики Ноч выполнено, у вас в распоряжении корабль, который может выполнять задачи свободного рейда. Вы получаете официальную лицензию Республики на рейдерство, с правом торговли во внешнем кольце Внешних колоний Республики. Также Республика берётся выполнить взятые на себя ранее обязательства и обеспечить рейдер защитными системами и орудиями. Для этого мы выдвигаемся в систему, название и местонахождение которой будет указано капитану и навигатору. В этой системе находится перевалочная база Пиратских баронств Сектора. В ангарах этой базы будут проведены все необходимые работы по установке оборудования. Ещё раз поздравляю вас, вольные граждане Литании! Капитан?
        - Команда! Как видите, свои обязательства я выполняю чётко: мы всё ближе к моменту, когда сможем начать воплощать в жизнь задуманное. Спасибо за работу и доверие. Для некоторых из вас происходящее - неожиданность, но, надеюсь, неожиданность приятная. Ну а теперь небольшое развлечение, так сказать, для поднятия настроения. Большинство из вас не знают, что я - мечник Республики Ноч. В Республике все вопросы с фламбером окутаны традициями и возведены в систему. Бой на них выглядит очень зрелищно, хотя это и довольно опасное предприятие для всех, кто не прошёл генетического преобразования. Сейчас я приглашу мечницу стаи составить мне компанию в энергетической игре. Кому интересно, и кто не прочь немного рискнуть, приглашаю остаться в трюме и посмотреть необычное зрелище. Остальных попрошу покинуть помещение.
        - Капитан, вы будете драться с мечницей Республики?! - опешил сержант десанта.
        - Да. Очень эффектная девушка, спешу заметить. Силена?
        Десант остался почти в полном составе. Нас от него отсекли остальные республиканки, своей жидкой цепью стараясь прикрыть мужчин от возможных энергетических выбросов. Также десантникам выдали специальные накидки, которые могли смягчить возможный удар. И понеслось! Силена не стала ждать сигнала или ещё чего - это был не их ритуальный танец клинков, - она просто напала, едва я ухватился за рукоять меча. Ещё не понимая, что происходит, я уже схлопотал энергетический импульс. Только верная пелена в очередной раз спасла меня от весьма неприятных последствий.
        Мы заметались по площадке, нанося и отражая удары энергетических импульсов. В отличие от обычных республиканок, нам для этого не требовалось даже соприкасаться клинками - слишком велика была энергетическая насыщенность наших собственных тел. В другой ситуации мы бы давили друг друга невидимыми обычному взгляду полями, и от их чудовищной напряжённости то тут, то там происходили бы локальные пробои в виде искры или дуги. Но сейчас, в угоду зрелищности, мы упражнялись не в тихом смертоубийстве, а в бесконечных пробоях. Били друг друга молниями, обрушивали друг на друга снопы горячих искр, жгли плазмой. А так как наших с Силеной сил было достаточно, чтобы устраивать пробои в любой точке зала, то и побегать нам пришлось изрядно.
        Со стороны это смотрелось потрясающе: среди беснующихся верениц энергетических разрядов, то и дело окутываясь пеленой защитных вспышек, сновали две тени. То, что дерущие - люди, было заметно лишь по контурам тел, никаких черт или отдельных движений заметить было невозможно из-за постоянного искрения и искажённого, плывущего от напряжения схлестнувшихся энергетик пространства. Напряжение нарастало, и вскоре от бесконечного искрения разрядов сделалось нестерпимо светло. Глаза людей просто слепли, демонстрируя им лишь точки засветов на чёрном фоне. Это была кульминация. Когда ослеплённые обыватели проморгались, их взглядам предстал привычный серебристый металл трюма, а из того места, где только что бесновалась энергетическая вакханалия, вышли, держать под руку, два человека - мужчина и женщина. Наверное, так можно было бы запечатлеть момент сотворения человека в какой-нибудь религии.
        - Что-то загонял ты меня сегодня, мальчик. Пойду я, пожалуй, - устало улыбнулась мечница, впрочем, «остатков» её сил вполне хватило, чтобы впиться в мои губы коротким поцелуем. Это действо неожиданно всколыхнуло новую волну разрядов вокруг наших тел. Когда валькирия всё же отлепилась от меня и направилась в сторону ангара с челноком, её провожали восхищённые и опасливые взгляды едва ли не половины десантников.
        Бой произвёл на зрителей неизгладимое впечатление. Тем сильней был эффект от нашего с Силеной короткого флирта - как будто и не было этого жуткого по насыщенности энергий столкновения. Только Фрина, уже возле люка своего корабля, недовольно поинтересовалась:
        - Ну и зачем этот цирк? Любишь же ты эффектные приёмы!
        - Фри, это вы мне для любви, а с командой мне ещё вместе работать.
        - Я запомню, - в глазах фурии сверкнул металл. Если она что-то запомнит, то это обязательно всплывёт в самый неподходящий момент.
        - Не надо, девочка, я не хотел никого оскорбить. Вам с сёстрами я доверяю во всём, мне уже не нужно нарабатывать у вас репутацию, а вот команда… она же совершенно дикая. Одно дело сказать, что ты мечник, и совсем другое - показать. В красочных картинках.
        - Ладно, прощён, - одними уголками рта улыбнулась холодная капитанша. - У меня нет причин подозревать тебя в показушности, да и существовать для твоей любви… есть в этом что-то. Правда, Ри?
        - О да, сестра! Я ведь только и существую… для его любви. Но тебя ведь не само замечание задело, а его односторонность?
        - Скорее, его несерьёзность при достаточно серьёзных последствиях, которые игра с полями могла породить для команды. Меня саму несколько раз сильно тряхнуло… В общем, ты мне должен, Леон.
        - Вроде бы это ты мне была должна? Разве одно не отменяет другого?
        - Нет. Теперь и я тебе должна, и ты мне должен. Мы теперь крепко связаны: стоит тебе использовать мой долг, и я могу использовать твой, и наоборот. Это сильно повышает градус нашей игры. Подумай над моими словами, капитан!
        - Обязательно, капитан!
        С Фриной мы не только целовались, она ещё и обнять себя позволила, и даже пройтись ладонями по упругой попке. Однако я каждой клеточкой тела ощущал, что мне именно позволяют вести игру. В сознании живо заворочалось чувственное воспоминание… Многие мои земные пассии держали дома кошек. Почему-то у земных женщин на этом бзик. Кошки же имели одну интересную особенность - они всегда приходили сами, не терпели насильственной ласки. Так и Фрина сейчас живо напомнила мне этот своенравный блохастый коврик. Под впечатлением от столь вольных ассоциаций я ещё долго стоял и смотрел вслед уходящей ласточке [22 - В Республике к фракции ласточек традиционно относят служащих во флотах Экспансии республиканок. И хотя Фрина в большей степени представительница разведки, тем не менее, как капитан фрегата, вполне может претендовать на принадлежность к семейству «пернатых».], а потом - провожал взглядом стартующий корабль. Меня совершенно не беспокоила частичная разгерметизация ангара, верная пелена позволяла спокойно переживать и не такое. А рядом со мной всё это время была Ри. Почему-то валькирия не пожелала
прерывать «медитативный» настрой своего мечника, но что-то мне подсказывало, что с ней придётся долго объясняться уже после, наедине.
        Вместе с республиканками на фрегат убыла первая партия наших техников, которым предстояло пройти там полный курс дезактивации и глубокой очистки организма от радиоактивной дряни - наследия достопамятной свалки. До момента появления на пиратской базе я планировал провести такой курс для всех пострадавших, благо фрегат дальней разведки, как исследовательское судно, позволял и не такое.
        На следующий день, с раннего утра, мы с Валери собрали десантников в ставшем уже привычным трюме. Мы с валькирией стояли перед строем: ноги на ширине плеч, руки за спину - ни дать, ни взять, инструкторы в какой-нибудь учебке. От этого наши подчинённые невольно тянулись по струнке и старались поменьше озираться - сказывалась вбитая в былые времена привычка. Инструктор в учебке не станет чинить правосудие, он устроит форменный самосуд за любой косяк, и будет прав. Разве что взгляды бывших вояк нет-нет, да соскальзывали на ладную фигурку моей Ри, что лишь породило на её прелестном личике злорадную ухмылку.
        - Господа! С сегодняшнего дня мы начинаем тренировки по рукопашному бою, по боевой слаженности и тактике. По возможности я постараюсь проводить их лично, и лично же буду принимать в них непосредственное участие. Позже мы перейдём к тактике с участием мечника, то есть меня. Но перед тем как мы начнём, хотел бы познакомить вас с моей возлюбленной - это Валери. Она будет заниматься вашей подготовкой, если вдруг у меня не окажется для этого времени.
        - Господа, - перехватила инициативу моя дама. - Я читаю в ваших глазах недоумение: а правильно ли ставить капитанскую подстилку на работу с такими бравыми вояками, как вы? Покуда супруг развлекал вчера моих сестёр, я внимательно наблюдала за вашими кондициями. Скажу так: они меня не устраивают. Вам придётся идти рядом с моим Леоном на смерть, и я хочу, чтобы рядом с ним шли достойные его бойцы.
        Мужчины начали проявлять первые признаки недовольства и недоумения. Тогда я, с улыбкой, припечатал.
        - Кстати, забыл представить вам свою суженую: Валери О`Стирх, Высшая валькирия Республики Ноч. В некоторых секторах её также прозывают Тёмной Матерью. Прошу любить и жаловать. И знаете что, ребята? Я даже предупреждать вас не буду о том, что не стоит лишний раз выказывать недовольство или распускать руки. Я абсолютно доверяю своей возлюбленной, поэтому абсолютно уверен, что она сама в состоянии определить границы вашего с ней общения.
        Это был шок. Возмущение в бойцах сменилось растерянностью, а кое у кого даже откровенным страхом. Нет, не животным, но каким-то мистическим. Похоже, в этом секторе мою Ри знали.
        - Да, и перед тем, как мы начнём сегодняшнюю экзекуцию… простите, занятия, я позволю вам задать вопросы, если они есть.
        - Капитан, ваша… супруга. Это правда Темная Мать десанта? Нас же ею пугали в учебке!
        - Вот и отлично! Почувствуете себя снова курсантами. Ещё вопросы?
        - По вчерашнему дню, капитан. Можно? Так вот, ребята интересуются: а девочки ещё будут?
        - Я похож на мамашу в публичном доме? Попрошу выражаться более конкретно, а то Валери может принять это на свой счёт, и тогда напомнит вам всё, что вы о ней забыли со времён учебки.
        - Извиняйте, госпожа! Я не хотел никого задеть! - воскликнул наш сержант. - Мы сможем ещё раз встретиться со стаей Милены?
        - Ничего не могу обещать, но фрегат ещё какое-то время будет нас сопровождать, потом вернётся в Республику, а вот дальше я просто не знаю. Всё будет зависеть от многих факторов.
        - Капитан, а как правильно себя вести с республиканками… ну… если за ними ухаживать?
        - Обычно они сами ухаживают за мужчиной, поэтому вы сразу всё поймёте. Главное, вовремя встать на колени.
        Валери рядом фыркнула.
        - Ты чему ребят учишь? Напомнить, как сам горел желанием становиться передо мной на колени?
        - Дураком молодым был, Ри. Сейчас я готов встать перед тобой на колени в любом месте и в любое время. Не хочу, чтобы наши молодцы повторяли мои ошибки.
        - А зачем: на колени? - тупо переспросил один из самых туго соображающих здоровяков, но его тут же толкнули под рёбра соседи по строю.
        - Всё это вам объяснять нужно, - недовольно пробурчал я. - Ладно, бойцы, признаю, это была метафора. Если вам будет понятней, то нужно вовремя сдаться, иначе может ничего не получиться или можно хорошенько получить по морде. Кстати, одна ремарка: ухаживание у дам довольно специфическое. Если заметите, что какая-то из девочек начинает вас особенно сильно гнобить - значит, она за вами ухаживает. И не вздумайте сдаваться раньше времени! Только хуже будет.
        - Что-то очень сложно, капитан.
        - А ты заставь бойцов заучить наизусть, а там, когда столкнутся, пусть вспоминают. Это как с уставами. Понятно?
        - Да, капитан!
        - Тогда приступим к утренней тренировке.
        На третий день пути мы достигли места, где планировалось спрятать корабль до момента, пока не будут добыты остальные крейсера. Этим местом был астероидный пояс маленького белого карлика безымянной системы с одним лишь порядковым номером. Хотя назвать его просто «астероидный пояс» означало унизить это глобальное, редчайшее явление - буквально вся система безымянной звезды была забита астероидами. Большие и маленькие, они шли поясами вплоть до точки, где гравитация карлика уже не могла удерживать даже самые незначительные осколки.
        Откуда в системе взялось столько космического мусора естественного происхождения, было неизвестно. Возможно, это были остатки от выброса звёздного вещества при взрыве звезды, но какие-то расчёты это опровергали. Возможно, когда-то здесь были планеты, но они, опять же, оказались разрушены в процессе выброса излишней массы звезды. А может, эти планеты раздолбали в ходе какой-то древней войны, случившейся ещё до появления во вселенной человека. Учёные Скопления терялись в догадках, а пока в астероидной системе вовсю трудились старатели, которые не боялись продираться сквозь чудовищные нагромождения каменных и не очень глыб. Для нас подобная система была подарком судьбы. Где ещё можно спрятать четыре крейсера так, чтобы даже через месяц-два их никто не нашёл? В этой системе можно было спрятать планету, не то что какой-то там кусок рукотворного металла.
        Вся десантная партия была оставлена сторожить крейсер. Мы особо не опасались за его сохранность, потому что без вооружения и защитных систем невозможно было прорваться через астероидные пояса. Фрегат же, обладающий всем этим хозяйством, уплыл за новой жертвой, оставив крейсер совершенно беспомощным против природной стихии. Только стационарная защитная система, установленная на облюбованный нами астероид, могла его защитить. Плюс, компьютерщик заблокировал все средства связи, да так, что без его гениальных мозгов доступ к ним не получишь. Десантники же явно были не из тех людей, кто мог тягаться величиной интеллекта с компьютерным гением Дирса Карлоса. Так что в защитники они годились, а вот в злодеи - ну никак. Да и после валькирий и представшего перед ними во всей красе образа капитана-мечника ребята прониклись. Они начали понимать, какая серьёзная игра идёт, и все, как один, ощущали, что попали в струю. Кому нужно, увидел в случившемся великолепную возможность отлично заработать, а кому нужно - получили идею .
        Мы же следующий месяц пахали, как проклятые. Из оставшихся трёх крейсеров удалось выдернуть ещё два. Третий тоже почти удалось, но в последний момент заявились не просто флотские атомщики, но какие-то шишки покрупней. В итоге нам пришлось пускать двигательную установку вразнос и устраивать самую настоящую катастрофу. Сами мы спаслись из гибнущего корабля только благодаря моим полям, закутавшим спасательный бот пятикратным коконом. Однако с нашей точки зрения итог всё равно был просто шикарным: в астероидном поле своего часа ждали три тяжёлых боевых корабля. Ни о чём подобном республиканки не могли даже мечтать, так что одна неудача на общем фоне выглядела просто лёгкой пощёчиной судьбы - чтобы мы слишком не окрылялись. В итоге, оставив два крейсера дожидаться своего часа, мы загрузились в первый из добытых нами кораблей и отправились к пиратам вставлять нашей машинке зубы. Всем нетерпелось перейти на новый уровень работы, обещающий стать особенно насыщенным на приключения, да и просто более осмысленным.
        Пиратские бароны
        Следующие десять дней мы плелись по космосу, буквально продираясь сквозь хитросплетения следящих систем Сектора. Корабль не был готов к бою, поэтому светить его в планетарных системах было лишне. Всё это время над нами ангелом-хранителем парил фрегат дальней разведки Республики Ноч. Он нарезал круги по системе, он делал короткие прыжки, проверяя, что там, впереди, он предупреждал о следящих системах и заставлял затаиваться. Несколько раз нам даже приходилось садиться на астероиды и спешно вырубать все силовые установки.
        За это время мы сполна хлебнули прелестей нелегального передвижения по враждебному космосу. Я просто не представлял до того, какой огромный пласт работы проделывают Фрина и её команда, относясь к нашему скрытому передвижению по космосу, как к чему-то само собой разумеющемуся. Теперь я осознал, насколько заблуждался. Фри была подлинным гением скрыта, гением тактики скрытого передвижения. Её комбинации были настолько филигранны, что, порой, следовало рукоплескать в восхищении. Что обеспечивает скрытое перемещение? Оказалось, отнюдь не некое уникальное, почти волшебное оборудование, недоступное противникам Республики из-за разницы в техническом развитии. Оказалось, что все хвалёные стелс-технологии на раз обнаруживаются при мелкоячеистой сети перекрытия космоса следящими системами. Для обеспечения полной скрытности передвижения следовало учитывать несколько тысяч параметров. Среди них были: характер оборудования обнаружения противника, характер собственного оборудования подавления, дальность работы собственного оборудования и оборудования противника; умение вовремя запускать генераторы помех, что
необходимо было делать не позже и не раньше потребного срока; умение мгновенно определять «рельеф местности», что в условиях космоса означало определение мельчайших космических тел, излучений, вплоть до гравитационных волн и взаимодействий; знание основных маршрутов движения кораблей в секторе, потому что ещё никто не отменял возможности случайного обнаружения, скажем, после прыжка; мгновенная оценка обстановки на выходе из прыжка. И это далеко не все параметры, причём даже уже отмеченные были именно группами параметров, включающими кучу подпараметров. А сколько во всём этом было нюансов! Фрина же строила свой и наш маршрут, учитывая их все. Это была не женщина, а ходячий компьютер, и её кажущаяся холодность при такой ежеминутной нагрузке на мозг была объяснима и понятна: ей просто было не до бытовых мелочей! А тут ещё мы со своими проблемами, с дурацкими заданиями Совета, с необходимостью опекать… Нет, я твёрдо решил при первой же возможности отблагодарить эту сильную женщину так, как всегда было доступно мужчине: через постель. Ри не возражала, и даже невольно прониклась ко мне уважением после
такого решения. Всё же Фрина была женщиной тяжёлой, требовательной, не расположенной к ответной отдаче; секс с ней был игрой в одни ворота. С такими странными для землянина и ставшими обычными для гражданина Республики Ноч мыслями я встретил конечную точку нашего пути - систему Риверанс.
        Пиратская база была замаскирована под комету, да ещё и бегущую вокруг солнца по орбите, перигелий которой пролегал на максимально возможном удалении от местного светила. Так что найти её было непросто, но то для обычных кораблей или патрулей, для фрегата Фрины такая задача была смехотворной, тем более, женщина отлично знала, что и где нужно искать. Перед посадкой мы хорошенько приготовились. Десантная стая Милены временно перешла на мой корабль, к вящей радости десантной партии, которая - в смысле, радость - быстро увяла, когда выяснилось, ради чего всё это было затеяно. Мы резонно посчитали, что лишних мер предосторожности не бывает, и вот теперь на борту садящегося крейсера находилась стая , усилившая наш собственный десант, а по системе рыскал фрегат, молчаливым укором нависая над пиратскими коммуникациями. Заверениям пиратов о полной лояльности республиканки не верили.
        Посадка прошла достаточно штатно. Мы аккуратно вплыли в хвост кометы, где нам дали коридор, меньше всего насыщенный кометной пылью. Пройдя по посадочному коридору через газовое облако, мы оказались на поверхности. Глубже крейсеру путь был заказан, так как внутренние коммуникации не были рассчитаны на такие громадины. Однако вскоре выяснилось, что для ремонтных работ нам нужно немного перелететь, на этот раз в полноценный док, предназначенный для разборки крупногабаритных призовых судов, да и для ремонта собственных.
        Ступать на твёрдую землю после стольких дней космического путешествия было… странно. Я ощутил невероятное облегчение после порядком опостылевшего, мрачного, наполненного безжизненным металлом корабельного зева. Даже отсутствие воздуха и гравитации в ангаре не портили впечатления. Впрочем, к началу работ гравитация и атмосфера будут восстановлены, и этот источник дискомфорта будет сведён на нет. Я же и без них ощущал себя вполне комфортно в привычном и таком родном флиппере, с успехом выполняющем роль лёгкого скафандра. Для выхода в безвоздушное пространство достаточно было выдвинуть из его ворота «мягкий» шлем и окружить тело пеленой. Последнее было важной частью герметизации, потому что во флиппере не было предусмотрено перчаток - для сохранения контакта тела с фламбером.
        Пока стая занимала периметр, а мои десантники занимались её усилением, мы с Валери отправились вниз на переговоры. Для солидности я взял с собой ещё пяток десантников, но особого проку в них не видел: если придётся включать энергетику, ребята окажутся лишь дополнительной обузой.
        Лифт вынес нас на нижние палубы базы. Здесь уже была пригодная для дыхания атмосфера, да и с гравитацией всё было в порядке. Пираты выделили «дорогим гостям» целый сектор семнадцатой палубы, так что я поспешил оставить здесь десантников, и только после этого вздохнул с облегчением. На выходе из блока меня нагнал звук коммуникатора. На повисшей в воздухе голограмме высветилось сильно покорёженное жизнью лицо одного из местных заправил.
        - Капитан Познань! Добрались? Давайте к нам. Бароны хотят лично увидеть нового брата по ремеслу.
        - Доброго дня. Увидят, спешу вас заверить. Мы со спутницей…
        - Нет, не надо никаких спутниц! У нас чисто мужская компания. И бойцов ваших оставьте на палубе. У нас тут не принято приходить на стрелку с шестёрками. Давайте, не заставляйте уважаемых людей ждать! - связь отключилась.
        Я поднял взгляд на Валери, ладонь которой по привычке сжимал в своей руке. Она нехотя кивнула, признавая, что нужно подчиниться требованиям.
        - Может, забить? - вздохнул я с сомнением.
        - Леон, мы будем в броне. Ты - сам себе оружие. Если что, пробиваемся друг другу навстречу. Я девочка взрослая, понимаю, откуда ноги растут: они не воспримут меня за сторону переговоров. Ты же сам это отлично понимаешь. В этой мужской цивилизации, в её ещё более патриархальном уголовном мире, авторитет теряется очень быстро, и потом его не вернуть. Давай, милый, иди, не бойся за меня.
        Мы поцеловались, и впервые за последние полтора месяца расстались. Расстались в смертельно опасной обстановке. Однако моя интуиция молчала, я не ждал беды. Путешествие по палубам и лифтам не заняло много времени - уже через десять минут оказался в блоке, где проходила пиратская сходка. Охрана на входе просветила меня с ног до головы, но кроме двуручника за спиной оружия у меня не было. Конечно, они покосились на меч, но восприняли его за какую-то экзотичную деталь не менее экзотичного флиппера, мимикрирующего под цвет окружающих стен. В представлении вояк белая палка, о которую даже порезаться невозможно, никак не дотягивала до статуса личного оружия.
        - Господа, а зачем этот шмон на входе? - поинтересовался я, заходя и недовольно хмурясь.
        Пока говорил, успел осмотреться по сторонам. Комната была выполнена в духе Республики, а не внешников. По центру помещения расположился изящный стол из стекла и стали овальной формы, за которым притулились кресла каплевидных форм. Столики с выпивкой и закусками жались к стенам. Цепочка голограмм по периметру стола, сзади от сидящих, и огромная проекционная голограмма - по центру. Немного притушенный, бело-серебристый свет. Всё это создавало образ высокотехнологичного антуража, свойственного технократической картине мира. Здесь не было ничего лишнего, и сами капитаны казались вполне себе обычными капитанами современных кораблей, тем более что и их одежды были серы и скучны, без вычурной пестроты, которую невольно ожидаешь увидеть у шайки бандитов. У кого-то странного покроя мундир, почти без знаков отличия, у кого-то комбинезон, расшитый нитями другого цвета - всё вполне в духе современной цивилизации.
        - Чтобы мы все были в равных условиях, капитан, - ответил один из сидящих за общим столом.
        - И даже тот, чья охрана стоит на входе?
        - Нет, Барон Барс ровнее всех, - заржали в глубине зала.
        - Проходите, капитан, будьте у меня в гостях, как дома, - стоя встретил меня давешний переговорщик, оказавшийся этим самым Барсом. - Знакомьтесь. Это не все капитаны, а только те, кто по каким-то причинам залёг на дно.
        Я коротко поклонился присутствующим, они ответили мне такими же короткими кивками. Рукопожатия здесь были явно не в чести. Мне предложили присаживаться. Стулья здесь не имели одного владельца, все сидели, где упали - по крайней мере, так сопроводил своё приглашение Барс.
        - Барон, я прибыл по конкретному делу.
        - Я понимаю, капитан. Скажите только, где та красивая медноволосая женщина с холодным взглядом, с которой мы общались некоторое время назад?
        - Следит за безопасностью дальней зоны, - пожал я плечами.
        - Но, насколько я понял, вы будете переставлять вооружение? Откуда, если они не сядут?
        - Сядут. Как убедятся, что всё нормально, так сразу и сядут.
        - Подстраховка? Хорошо, я понимаю ваше беспокойство. Корабли у вас серьёзные, это сразу видно. Тот, что в системе - это ведь разведчик республиканок? Фрегат или малый разведчик? Впрочем, если вы собрались вооружать свою махину, скорее, фрегат. Я прав?
        - В проницательности вам не откажешь, Барон.
        - Опыт, молодой человек. А что у вас за плечом? Очень похоже на оружие мечников Республики.
        - Это и есть оружие мечников, Барон. Я без него стараюсь не ходить.
        - Так вы ещё и мечник?
        - Можно сказать и так.
        - Мужчин-мечников у этих баб нет. Они своих мужиков уже давно в секс-игрушки превратили - какие из них мечники? - убеждённо высказался один из капитанов.
        - С тобой была женщина. Это же республиканка? - продолжал допрос Барон.
        - Просите, Барон, к чему все эти расспросы?
        - Я должен понять, с кем имею дело. Каждый в этой комнате хочет это понять. Понимаете, капитан, у нас все решения принимаются большинством от присутствующих за этим столом. Пока вы права голоса не получили, но всё именно к этому идёт. Так что не обессудьте интерес мой и моих товарищей.
        - Да, это республиканка. Моя жена.
        - Так у тебя тоже этот… вибратор вставлен? - вопрошал вальяжно раскинувшийся в кресле мужик солидной комплекции.
        - Не вибратор, а имплант, - спокойно глядя ему в глаза, ответил я. - Да.
        - Так чего ж ты припёрся, а не она? Вы же там, в Республике, подстилками работаете для этих…
        Договорить мужик не успел, потому что я резко метнулся к нему, прямо через голограмму в центре стола, и сжал его горло. У пирата и так глаза были навыкате, а после этого стало казаться, что они вообще выпадут в бокал с вином. Здоровенный детина только судорожно стискивал мою руку, в тщетной попытке разжать захват: генетические кондиции работали как надо, и я вполне мог поспорить в физической силе с республиканками, чего уж говорить о простых людях.
        - Потому что так надо. А подстилками мечники в Республике не работают, чтоб ты знал.
        - Ладно, ладно, успокойся, капитан! - тут же навёл порядок Барон. - А ты, Торпеда, извинись перед уважаемым капитаном. Зачем так с ходу оскорблять?
        Я отпустил свою жертву и вернулся на место. Капитан отдышался и после этого пробурчал извинения, однако злобу затаил, это было заметно. Зато остальные уважительно закивали.
        - Так, капитан. Объясняю правила, - добавил Барон, когда мы немного успокоились. - Ругайтесь, хоть до посинения, но силу применять за этим столом не принято. Если хочешь помахаться - вышел в коридор, там для этого специальная комната есть. Но только после переговоров. Ты понял, резкий ?
        - Да, Барс. Я смотрю, у вас тут все по кличкам. Если что, зовите меня по имени - Леон. Фамилию не люблю, да и кличку пока не заработал. Если что нарушил - извиняйте. Сначала нужно правила объяснять.
        - Извинения принимаются, - сказал Барс. - Подтверждаете, капитаны?
        Никто не сказали ничего против, всех всё устраивало. Только Торпеда пробурчал, что таких резких ему и в сортире хватает, но больше для собственного успокоения.
        - Только, Барон, я не совсем понимаю, почему здесь можно оскорблять? А если я привык отвечать кулаком или мечом?
        - Ничем не могу помочь, отвыкайте, - пожал плечами местный авторитет, и, по моему глубокому разумению, был прав. - У нас здесь не пикник с малолетками, а нормальные тёрки серьёзных людей. Многие без ругани, оскорблений и мата разговаривать не умеют. Вернее, не так. Они просто так разговаривают. Понимаете, Леон?
        - Да, Барс, я всё понял. Правила есть правила. Что по делу?
        Компромисс нашли быстро: наши десантники берут под защиту периметр, а бойцы других баронов поблизости не отсвечивают. Решение, конечно, было далеко не идеальным, и не гарантировало стопроцентной безопасности кораблей, особенно на стадии снятия с них вооружения и защиты. Однако все по этому поводу промолчали, так как другого варианта не просматривалось.
        Спустя пару часов после завершения наших переговоров фрегат медленно втёк в ангар, маневрируя антигравами, и вскоре занял соседнее с крейсером посадочное место. Других кораблей здесь отчего-то не наблюдалось, хотя капитанов в Зале Совета было предостаточно. Наша стая тут же рассредоточилась, беря под контроль периметры вокруг обоих кораблей, и мне количество валькирий показалось явно недостаточным, чтобы прикрыть все направления. Даже вездесущие дроиды поддержки не помогали «сравнять счёт», равно как и мои десантники, взявшие на себя сравнительно небольшой сектор. Потом из фрегата посыпались технические работники, и работа закипела.
        Пиратские капитаны затаились, только время от времени кто-то из них прохаживался по ангару, да на следующее утро, когда часть вооружения уже была снята и перенесена на крейсер, вокруг наших посадочных столов закипела какая-то нездоровая суета. Мы с Ри вышли прогуляться и посмотреть, что тут да как. Именно тогда я и увидел вблизи первого мужчину Республики. Внешне он ничем не отличался от наших техников, разве что одет был куда приличней, был ухожен, подтянут, но этим отличия и заканчивались. Он не выглядел каким-то уж особенно забитым, хотя и особенно счастливым не выглядел… Зато когда мы прошли мимо работающей бригады, все мужчины, как один, опустили глаза. Меня это повергло в шок.
        - Что с ними, Ри? Я вроде бы не кусаюсь, да и ты… У вас так принято реагировать на Высших? Дань уважения статусу?
        - У нас так принято реагировать на дочерей Республики, в особенности - на валькирий, как самых отмороженных.
        - Ты хочешь сказать…
        - Леон, ты вырос в другой среде. А эти мальчики с самого детства с имплантом. Они ещё не сформировались толком, а их уже начали муштровать и за любой косой взгляд «ласкать» по импланту. Это ты легко можешь послать республиканку, если она глупость сморозила, а наши мальчики могут высказываться только по сути, да и то, когда их спрашивают, либо это вопрос долга перед Республикой.
        - По-моему, это явный перебор.
        - Перебор - не перебор, но так обстоят дела в Республике. Именно поэтому я до последнего момента не хотела тебе ставить имплант, но, как оказалось, он тебя ничуть не исправил.
        - Ты хотела сказать: не испортил?
        - Я сказала то, что хотела. С точки зрения большинства дочерей Республики твоё поведение неприемлемо. Однажды ты нарвёшься и поймёшь, о чём я говорю. Впрочем, сейчас всё это мелочи. Там, сзади, видишь укрепление?
        - Там, вроде бы, бригада каких-то рабочих работает…
        - Это укрепление. Оно перекрывает очень удобный вектор контратаки к лифтам. Можно, кончено, посчитать, но я просто по опыту это вижу, без всяких расчётов. Нужно Ми скинуть…
        Спустя пару минут из фрегата выпорхнула неугомонная валькирия и в несколько прыжков оказалась возле нас. Свой забег она завершила особенно эффектным прыжком, закончившимся аккурат на мне. Жадные губы впились в мои, ноги и руки сильно сдавили тело, аж до треска костей - девчонка была очень сильной и не упускала случая продемонстрировать себя во всей красе. Уж очень ей нравились мои ответные объятия - особенно когда я отвечал таким же стальным захватом. Она признавалась, что её это «ну очень заводит»! Следующей жертвой оказалась Ри. Её она, правда, ногами не обнимала, но вот губами в губы впилась, и совсем не слабо.
        - Ух, кошка драная, губу прокусила! - фыркнула Высшая, безуспешно пытаясь вырваться из захвата подруги. - Я тебя сейчас так приголублю, мало не покажется!
        И девчонки совершенно неожиданно для меня, выпустив когти, закружились в каком-то невероятном бойцовском ритме. Их когти так и мелькали, стремясь добраться до уязвимых мест, а когда они нарывались друг на друга, раздавался характерный стук и скрежет. Человеческим вихрем валькирии закружились по ангару, прыгая через баррикады, отбрасывая с дороги рабочих, взлетая на стены, и здесь зависая на своих жутких коготках.
        Я невольно залюбовался игрой своих женщин. Своих? Только сейчас до меня дошло, что думаю о Милене, как о своей. Так ли это? У неё же есть свои собственные домашние мальчики, которые послушно дожидаются хозяйку в поместье. Кто я дня неё? Те мальчики - для отдыха и развлечений, а я - для игры. Вернее, Игры, с большой буквы. Валькириям всегда не хватает драйва, так что моё присутствие действует на них, как алый цвет - на земного быка. Но сломать меня, как они поступили бы с любым другим мальчиком из метрополии, они не могут. И дело тут не только в прямом запрете Ордена. Со мной им пришлось бы серьёзно повозиться, они это знают, и это знание заводит дам, почище любовных ласк. Вот и считает меня стая своей частью, которая сильно разнообразит жизнь, скрашивая опостылевшие однообразные будни. Девочки любят меня, как брата. Не брата в земном его варианте, а боевого брата, как его понимают бойцы Республики. Ну а я? Я тоже их всех люблю, как… Сестёр? Любовниц? Наверное, правильнее, всё же, сестёр - боевых сестёр. Мне уже плевать, как всё это выглядело бы на Земле. Главное - как оно выглядит здесь, на моей
настоящей Родине.
        Девчонки вернулись спустя десяток минут, и обе, словно соревнуясь, прыгнули на меня. Чуть не завалили, чертовки! Но я устоял. Милена оказалась расторопней подруги и первой заняла стратегическое место у меня на руках, ногам обхватив бёдра. Но и Ри не теряла времени даром, прижалась к плечу, запустила ладошки с оголёнными когтями по животу и спине. Неожиданная и необычная ласка возлюбленной заставила ещё крепче сжать в объятиях Старшую валькирию, чем её несказанно порадовала. Она даже запустила язык мне в ухо и, ни на секунду не прерывая острую ласку, промурчала: «Ур-р-роды! Целый плацдарм оборудуют. Пойду, раскидаю девочек».
        Уже через мгновение оторва унеслась в корабль, оставив по себе лёгкое дуновение ветра, да терпкий запах муската. Ри прижалась ко мне, я обнял её гибкое тело, прошёлся ладошкой по попке, за что получил многообещающий «Мур-р-к». Не прошло и пары минут, как наши голографические планшеты синхронно пискнули, сообщая о пришедшем внешнем сообщении. В приложении была карта. Мы не стали разворачивать её в 3д, ограничились плоскостной картинкой. Все основные направления возможной контратаки со стороны кораблей были наглухо перекрыты сложной системой внешне разномастных, но вполне функциональных укреплений. Между ними хорошо просматривались направления основных атак. Я, в полном обалдении, поднял взгляд на Ри.
        - А сидя на мне тоже сможете? - намёк на анализ укреплений во время показательного боя двух кошек был более чем прозрачен.
        - Вряд ли, - фыркнула Ри. - Там движение в другой плоскости и с короткой амплитудой.
        Мы ещё пару секунд поизучали присланные материалы, обмениваясь короткими, внешне ничего не значащими репликами.
        - Пойду я, пожалуй, - мурлыкнула валькирия, потягиваясь всем телом. Мучительно захотелось обнять её в этой соблазнительной в своём напряжении позе, что я и сделал, ни секунды не раздумывая, боясь упустить момент. Довольная произведённым эффектом, девочка даже продлила свои потягушки. Я сильно сдавил ей напряжённые бока, прильнул к изящным жилкам на шее, выступившим, когда женщина прогнулась под моим напором назад. На ушко же она бросила. - Что-то у меня нехорошее предчувствие, милый. Прогуляюсь-ка я, пожалуй, до наших ребят на базе. Только возьму ещё пяток бойцов, и с ними прогуляюсь.
        - У меня тоже плохое предчувствие, - недовольно буркнул в ответ. Отпускать её одну решительно не хотелось.
        - Ты сам знаешь, что это нужно сделать. Это тактически и морально оправданно, там осталось слишком мало людей. Если что, они окажутся под ударом, но сами, без моей поддержки, вряд ли смогут начать внятную контратаку.
        Спорить с ней было бессмысленно, моя валькирия была всюду права. Всюду, за исключением соображений собственной безопасности. Но когда такие соображения её останавливали? Сам я поспешил вернуться на корабль. Связался с Фриной.
        - Фри, тут какое-то шевеление. Ты бы отправила Силену с моей Ри.
        - Нет. У меня подозрение на проникновение. Си - единственный серьёзный боец на корабле. Я не могу рисковать фрегатом, он слишком ценен для Республики.
        - А Ри?
        - Она взрослая девочка. Ты слишком дёргаешься. Успокойся и работай, - с этими словами холодная капитанша обрубила связь. Попытка её вызвать вновь ни к чему не привела, корабль на вызовы не отвечал.
        Потом пришло сообщение от Валери, что они на месте и здесь всё нормально, только по дороге наблюдалось нездоровое оживление в коридорах. А потом связь с Ри пропала - все диапазоны заволокло шорохом помех. Так продолжалось всего пару секунд, пока не заработали системы РЭБ фрегата, играючи восстановившие связь в ближней зоне.
        Экраны внешнего обзора высвечивали подлинное светопреставление. Снаружи наступил какой-то энергетический апокалипсис, всё пространство вокруг корабля и на подступах к нему оказалось залито океаном энергий. Плазма, лазерные и прочие боевые излучения, защитные поля - всё слилось в сплошной какофонии рукотворного ада. Команда тут же сориентировалась, были запущены программы коррекции изображения, и теперь на экранах проступали лишь конкретные сцены боёв, с отсеянными энергетическими засветками.
        Первыми в бой вступили бригады «рабочих», всё это время мастерившие остатки оборонительных сооружений. Быстрым, стремительным броском они попытались снести внешне несерьёзное заграждение из республиканок и их дройдов. Однако на опасных направлениях их уже ждали, и, вместо жалких разрозненных очагов сопротивления, по основным векторам атаки встопорщились панцири энергетических экранов, а следом в дело вступили ударные дроиды. Первые волны нападающих буквально смело шквалом огня, против которого их легкобронированные комбинезоны оказались бессильны. Сами валькирии внешне отрывочно, даже небрежно, стали плеваться огнём ручных оружейных систем, но каждый такой выстрел находил цель, и на поле боя становилось одним врагом меньше.
        После того, как первая атака захлебнулась, со стороны лифтов попёрла новая волна, на этот раз куда лучше снаряженных и бронированных бойцов. Теперь на нас шла тяжелобронированная пехота, в мощных десантных скафандрах, изуродованных нашлёпками носимых орудий. Интенсивность огня тут же возросла на порядок. Но валькирии не дрогнули. Начались манёвры. Защитные дроиды сновали, то и дело меняя напряжённость и структуру защитных полей. Сами десантницы, под прикрытием шквального огня ударных дронов, заметались по ближней зоне. То и дело кто-то из врагов стал вспучиваться ожерельями взрывов, на смену которым неизменно приходил один фатальный, прожигающий броню удар: женщины привычно сосредотачивали огонь на самых опасных или самых нерасторопных противниках. Мои ребята быстро оценили обстановку и, под руководством Сержанта распределив сектора поражения, намертво закрепились в своём секторе. Вскоре стало понятно, что и вторая атака захлебнулась.
        Тогда в дело вступили боевые платформы противника. Мощные энергетические импульсы смели сразу несколько защитных дроидов валькирий, и в образовавшиеся бреши ударила новая волна бронированных отрядов врага. Потом просел мой сектор: десантники сильно уступали дамам в степени личного мастерства, да и особой энерговооружённостью похвастаться не могли - дроиды валькирий показывали куда лучшую выживаемость, чем броня десанта. С нашей стороны появились первые потери. Картина боя тут же утратила чёткость, на поле боя воцарился хаос, где всё решалось степенью личного мастерства, удачливостью и позицией бойцов.
        В этот момент помехи в дальней зоне разгладились, и на голограмме, куда шёл сигнал от постоянно вызывающего Валери передатчика, возникли видимые засветки взрывов, раздались какие-то крики, ругательства. Там, в нашей зоне пиратской базы, кипел бой. Это стало для меня последней каплей. Пришло понимание, что непрекращающаяся ни на секунду работа техников в дебрях корабельных палуб больше не зависела от слаженности и выучки технических работников - она зависела от того, чья сторона возьмёт верх на поле боя. А где-то там, отделённая от меня сонмами врагов, дралась моя Ри. Дралась за наше общее дело, за интересы своего избранника. Знать это и оставаться в стороне я не мог, всё внутри топорщилось от ощущения глубокой неправильности происходящего. Нельзя было оставлять мою валькирию одну: она сильно, даже смертельно рисковала. Моя Ри! В руках сам собой возник призрачный клинок - его белоснежная поверхность чудовищным контрастом встала перед чернотой внутри. Что-то кричала пилотажная группа, вопил компьютерщик - экраны зоны управления утонули в ворохе наведённых фламбером помех. Энергия во мне вскипела,
она рвалась наружу, мне было плевать на всех, кроме дерущейся где-то далеко валькирии. Дерущейся без меня. Кто-то попытался ко мне приблизиться, но уже в метре от тела напряжённость энергий была такова, что смельчака просто отбросило прочь, выгнув дугой его тело и оставив лежать на полу в позе эмбриона. Остальные отшатнулись. В глазах людей зажглась какая-то слепая вера, граничащая со священным трепетом. Люди огромными глазами смотрели на невиданное диво - человека, вмиг превратившегося в генератор чудовищно напряжённых полей. Мечник, о котором раньше столько слышали, который был ожившим кошмаром правителей враждебных Республике секторов, предстал перед ними непосредственно, без всяких эпитетов и жутких описаний.
        Я вылетел из корабля, даже не утруждая себя средствами индивидуальной защиты. В душе чернел какой-то провал, куда улетали все мысли, все чувства - словно кто-то неведомый выпил душу, оставив на её месте чёрную клубящуюся воронку. Вот призрачная пелена брони приняла на себя первое попадание чего-то высокотемпературного, но даже не заметила этого. Вот взгляд выхватил мужика в броне, прячущегося за надёжным, как ему казалось, укрытием из композита. Росчерк клинка, и укрытие взрывается снопом осколков, а следом за укрытием энергетический всполох находит и незадачливого снайпера - осколки его брони разлетаются, наверное, по всему ангару. Идут рикошеты от стен, разогнанные до огромных скоростей частички композитов разлетаются, впиваясь во всё новые и новые фигуры нападающих.
        «Леон, даю координаты основных целей. Прошу подтвердить очерёдность атак», - приходит голос. Я сначала не воспринимаю его, но постепенно содержание переданной мысли доходит до затуманенного сознания. Голос смутно знаком.
        В следующее мгновение меня утягивает под защиту дрона рука в броне. В лицо заглядывает непрозрачное забрало шлема валькирии, которое вдруг протаивает лицом техника стаи Милены - Риты. Женщина смотрит в мои глаза, а потом вдруг что-то мне протягивает. В бронированном кулаке оказывается капля коммуникатора, который используют десантницы для распределения целей. Я принимаю подарок, прислоняю каплю к глазу. Она тут же втекает в него, формируя оптическую линзу, и на сетчатке появляется картинка целеуказаний с подробнейшими параметрами.
        Почти не слыша себя, начинаю давать указания на цели. Прыжок, росчерк клинка, и вот ещё одна цель взрывается осколками. Ещё один прыжок, на этот раз чуть вбок. Здесь много брони, много людей, много оружейных систем. Стая начинает накачку огнём, на месте защитных систем врага вспухают ожерелья взрывов, становится светло от всполохов разноцветья лазерных импульсов. Приходит чувство, что пришла моя очередь, защита просела достаточно, чтобы нанести решающий удар. В прыжке, сжав в двух руках подрагивающий от запредельной концентрации полей фламбер, спускаю дикую энергию с поводка своего тела. Разряд толщиной в руку срывается с плещущего молниями клинка и устремляется вперёд, «утягивая» за собой всё новые и новые каскады энергетических плёнок, на этот раз уже с моего тела - со стороны похоже, будто меня раздевает, нитка за ниткой, строго по кругу перетягивая одежду сквозь фламбер в сторону врага. От взрыва слепнут не только люди, пеленой помех подёргивается даже неубиваемая техника. После вспышки взрыва на месте мощного редута, центральной огневой точки противника, остаётся глубокий кратер, в котором
колышутся волны расплавленного металла, медленно застывающего, но не успевающего застынуть совсем.
        Следующие точки оказываются сметены за какие-то секунды. Противник полностью деморализован, фигурки людей в мощной броне разбегаются врассыпную, они, в отличие от их скорлупы, больше не ощущают в себе мощи, достаточной для самоотверженной атаки. Дальше девочки работают сами, моего участия уже не нужно, но всё это воспринимается где-то на задворках сознания, главное - путь к любимой открыт.
        Дорога по уровням пиратской базы почти не воспринимается. Вот лифт пытаются остановить, но влитая в систему подачи энергии сила заставляет его продолжить путь со скоростью пули. На нужном этаже он останавливается, разбрызгав вокруг куски металла в процессе экстремального торможения, размазавшись по добрым трём этажам. Я прыгаю на нужный мне уровень, и начинается новая веха в пути. Вокруг снуют люди, рушатся перекрытия, непрерывно мельтешат молнии разрядов. Люди падают в судорогах, когда разряды находят себе вожделенную жертву, бьются на полу, с замершими в беззвучном крике ртами. Вот кто-то попытался закрыть переборку, но пузырь из энергетической плёнки намертво заклинивает движение мощной плиты. Люди пытаются что-то сделать, паникуют; один из них в панике тычет в пузырь импульсным карабином - и вспыхивает, словно спичка, а раскалившийся карабин взрывается, размётывая остатки человеческой плоти пополам с расплавленным металлом.
        На нужном мне этаже, в нужном мне блоке, оказываются лишь следы множественных взрывов, ни одного нашего десантника здесь нет - ни живого, ни мёртвого, - хотя трупов в сервоброне предостаточно. Один из них щеголяет следами когтей - на сердце становится тепло: значит, здесь поработала моя Ри. Шансы на её спасение всё возрастают. В коридоре опять следы взрывов и трупы, трупы, трупы… Чёткая и понятная дорога из трупов, ведущая, как я мог воссоздать по тактической карте из коммуникатора стаи , аккурат к капитанам. На моём пути возникают остатки не до конца размётанной баррикады. Оттуда щетинятся стволами враги, но тут же забывают про это гиблое дело, потому что новый разряд, пущенный даже не с двух рук, размётывает остатки баррикады, а заодно и ошмётки от людей и брони. К моим ногам падает импульсная винтовка; тут же приходит понимание, что можно двигаться дальше - здесь моя группа прошла, прикрываясь бронёй, и нырнула дальше по коридору.
        Дальнейшая дорога представляет собой череду трупов, баррикад и вспышек, приносящих новые трупы. Пару раз в коридор вываливаются какие-то скопления людей в броне - судя по всему, мобильные группы быстрого реагирования. Броня и оружие отлетает обратно, в коридоры, откуда они появились. После особенно сильной боевой группы, использующей даже какие-то автоматические платформы, наступает пауза. Как только последняя платформа летит в направлении управляющих ею людей - словно отключается энергия, и противник прекращает постоянные накачки коридоров новыми группами. А потом я вижу ЕЁ.
        Валери стоит по центру коридора, закинув на плечо тяжёлую плазменную винтовку. Как всегда изящная, по сравнению с гробами подпирающих её десантников, она ждёт. Ждёт меня. Я останавливаюсь почти вплотную, вижу потёки металла на некогда гладкой матовой поверхности; они соседствуют со следами подпалин, выщербинами и лакунами на ранее гладком металле. Непрозрачное забрало истаивает, убирается в недра экзоскелета, и на меня с невероятным разнообразием эмоций во взоре смотрит моя Ри. Я, даже не осознавая, что делаю, накрываю нас обоих пеленой защиты: одной, второй, третьей, и только после пятой заставляю себя остановиться. Женщина напротив меня смеётся.
        - С ума сойти, Леон! Пять степеней! Это уровень гравитационного оружия! Тут такое не летает, снимай быстрей! - приходится убирать все степени, вплоть до первой, самой слабой, которая для меня самого - как вторая кожа.
        - Ты жива… Они тебя сильно обижали?
        - Они? Милый, я валькирия! Ты разве по пути никого не видел? Такие, в гробах, со следами когтей и плазмы?
        - Валери, ты не представляешь, насколько я испугался, когда пропала связь. Словно тебя от меня отрезали. Никогда больше так не делай, милая моя кошка! - я запустил ладонь в её собранные в тугую косу волосы, и хотя для этого пришлось подняться на цыпочки, никакого неудобства от этого не испытал. Только радость, счастье, нежность.
        Ри мне не ответила по одной простой причине: экзоскелет не та одежда, в которой ходят на свидание. Одно неверное движение - и предмета воздыханий больше физически не существует. Валькирия, конечно, могла соразмерять силу движений, однако не спешила. Она боялась ничуть не меньше моего, боялась за меня, боялась сделать это самое неверное движение. Но все её чувства были написаны на лице, проступали в глазах - бездонных озёрах нежности, с игривой зелёной искоркой в глубине.
        - Я собираюсь задать несколько вопросов этим недоноскам. Ты со мной? Впрочем, я тебя больше не оставлю одну. Это выше моих сил, Ри.
        - Ничего не имею против немного прогуляться, размять коготки. А то здесь трупы кончились. Представляешь? - с обидой в голосе воскликнуло это милое создание. - Прут и прут, прут и прут, и вдруг - раз, как отрезало. С чего бы это?
        - Это они мне встречу готовили. Ты уж извини, что забрал у тебя все трупы.
        - Будешь должен, мой мечник. Вечно с вами так - только разойдёшься, а потом приходите вы и всё портите. Никакого изящества, никакого воображения, одна голая сила.
        Возле зала стояли давешние гориллоподобные стражники. Только теперь они были не по центру двери, а жались по углам, стараясь лишний раз не отсвечивать. На их не отмеченных интеллектом лицах запечатлелся страх.
        - Господа, вы когда-то интересовались вот этим клинком. Сейчас у вас представится великолепная возможность посмотреть, для чего же он нужен, - с этими словами я вогнал окутанное полем лезвие в щель переборки.
        По мечу заметались полосы разрядов, плазма воздуха потекла, растворяя даже самые надёжные запоры, щеколды, петли - вообще всё, что оказывалось на её пути. Клинок уверенно чертил вокруг двери букву «П», оставляя целой лишь область с правой стороны. Но вот последний штрих нанесён и отсутствием жуткой оплавленной щели может похвастаться лишь одна сторона преграды. Ри тут же включилась в игру. Бронированный кулак валькирии вписался в створку, заставив её вмяться внутрь помещения, повиснуть на последнем, верхнем, углу.
        - Готовы умирать, Бароны? - спокойно поинтересовался я, на всякий случай нанизывая на нас с Ри второй уровень пелены.
        Странно, но моя девочка не спешила заходить внутрь. Словно ждала моего приглашения. Она явно хотела поиграться с этими ошалевшими от вседозволенности капитанами, и я намеревался её в этом поддержать.
        - Леон, не делай поспешных выводов. Мы же серьёзные люди, - поспешил сбить накал напряжения Барс.
        - А, Барон, и вы здесь? Не ожидал увидеть в этом вертепе показавшегося мне таким принципиальным и серьёзным человека.
        - Леон, ну кто ж мог подумать, что вы - действительно мечник? Мы же взрослые люди, давно не верим в сказки. В Республике есть только овощи с имплантами, а не мечники. А вот дамы там, да, интересные… Никто не ожидал такой результативной работы республиканской стаи.
        - Это вы так оправдываетесь? Извиняясь за то, что не смогли нас уничтожить? Я был лучшего о вас мнения.
        - Капитан, мы просто обязаны были попробовать! Такой шанс выпадает лишь раз в жизни. Целый фрегат дальней разведки Республики со всем комплексом технологий, пусть и без оружия и защиты. Против наших переделанных в подобие ударных аппаратов транспортников! Мы бы не были баронами, если бы не рискнули. Неужели вы не понимаете? Мы бы перестали себя уважать! Но теперь понятно, что мы переоценили свои силы и недооценили ваши возможности. Мы проиграли, и готовы понести наказание. Готовы выплатить вашим людям компенсацию за… нравственные страдания. Готовы поделиться боеприпасом. И, конечно же, целый сектор на нашей базе!
        - Как щедро. Только, понимаете ли, капитан, я шёл сюда убивать. За свою жену. Как-то будет неправильно, если я не сделаю то, ради чего пришёл. Вы не находите? - словно подтверждая мои слова, от двери раздался скрежет корёжащегося металла. Все присутствующие посмотрели на его источник.
        Возле выбитой створки стояла Валери в интересной позе и своими коготочками на бронированных перчатках проводила по её поверхности. В металле оставались заметные глубокие борозды, из-под когтей лезла металлическая стружка. По-моему, это называется «скрестись в дверь», но абсолютной уверенности в мотивах дамы не было даже у меня.
        - Давайте договоримся. Вы получите, что пожелаете. Мы готовы выкупить свои жизни.
        - Что пожелаю? - я ещё раз обвёл взглядом зал, больше похожий на фигуру из земной игры «Морская фигура замри». Капитаны так и стояли в позах, в каких их застало наше вторжение. Кто в кресле, кто - стоя, но все неизменно с напряжёнными лицами, с трясущимися от страха поджилками. Из общей картины выделялся лишь Барон Барс. Он единственный был собран и внешне безучастен. Что ж, можно и поиграть. Я подошёл к столу, немного постоял возле него, как бы размышляя; бросил перед собой искрящийся клинок и облокотился о столешницу. - Что пожелаю? Тогда так. Я шёл сюда за женой. Больше я её в вашем вертепе одну не оставлю. Когда я буду заходить в эту комнату, она всегда будет занимать место рядом со мной, и никак иначе.
        Это был удар ниже пояса, прямо по самому мужскому самолюбию глубоко патриархальной пиратской братии. Мужчины в зале напряглись. Я требовал нарушения их устоявшихся традиций, но, кроме традиций, такое требование ничего больше не рушило. А вот отказ вполне мог порушить что-то куда более для них ценное. Например, их жизни. Или их имущество. Им следовало всё хорошенько взвесить, ведь если они откажутся сейчас, потом вернуться к такому явно неимущественному требованию может уже не получиться. У мужиков происходил разрыв шаблона, перед ними вставала нешуточная дилемма, и даже я не был уверен, что они походя её разрешат. А от двери, между тем, раздался новый звук когтя по металлу, от которого у присутствующих заломило зубы - настолько он был пронзительным. Дама тем самым выражала полную поддержку моего решения. То ли от этого звука, то ли от осознания, что хуже уже точно не будет, они капитулировали.
        - Хорошо, капитан. Мы сделаем для вас… исключение. Но только из глубокого уважения к вам и вашей… супруге. Только вы не могли бы продемонстрировать нам её, так сказать, во всей красе? А то через броню мы не видим лица.
        Просить дважды мою Ри надобности не было. Она связалась с группой поддержки, и откуда-то сзади раздались тяжёлые шаги закованных в броню ног. Латы валькирии открылись, являя нам её стройное тело в чёрном обтягивающем форменном комбинезоне, всё расшитое серебром. Даже на ногах и… между ног были эффектные и исполненные смысла картинки: такой свою валькирию не видел даже я. Женщина, тем временем, одним лёгким движением прыгнула вперёд и замерла с чуть выставленной вперёд согнутой в колене ножкой. В её отведённой назад руке серебрился разрядами фламбер - её любимый полуторник.
        - Если вы полагаете, капитаны, что теперь вам будет комфортней, то вы жестоко ошибаетесь, - валькирия оказалась возле стола, а её клинок опустился рядом с моим, породив к жизни новый сноп искр. Довольная эффектом, она облокотилась о стол… и вдруг звук, который мы слышали от двери, начал звучать вновь! По стальной столешнице медленно, со вкусом, ползли её собственные когти, оставляя за собой хорошо видимый след и полоску стружки. - Вы заставили моего супруга нервничать, переживать за меня. Я не могу вам этого простить, слишком его люблю, и любая его боль - это моя боль. Ему и мне нужна кровавая жертва. Без неё мы отсюда не уйдём. Поэтому я предлагаю компромиссное решение: вы выбираете одного из вас на роль жертвы, и он прямо здесь умирает.
        - Это будет справедливо, Барон, - поддержал я валькирию, вперившись взглядом в лицо местного заправилы. Очень ошарашенное лицо. Барон Барс всё-таки не смог справиться с переполнявшими его эмоциями.
        - Но как мы определим жертву? - растерянно вопрошал он.
        - Вы, господа, рассказывали мне про традиции, - криво улыбнулся ему. - Пришло время показать, как вы их соблюдаете. С точки же зрения традиции всё предельно просто и понятно: вы просто проголосуете.
        Капитаны за столом загалдели, но новый звук корёжащегося металла оборвал их слабые попытки сопротивляться. Совершенно счастливая от произведённого нашим совместным выступлением эффекта, Ри доверчиво приникла к моему плечу своей милой головкой, прижалась бедром к моему бедру, а её ладони змеями заскользили по моему торсу, обнимая, гладя, благодаря. Ну просто семейная идиллия, если бы не целая комната загнанных в угол людей напротив!
        Капитаны управились в пять минут, показав завидную приверженность своим традициям. Отданный нам на заклание вскочил и начал что-то верещать про права и свободы пиратского братства, но его «братьям» было уже наплевать, они волевым решением исключили его из своего братства, лишив всех положенных прав, а заодно и свобод. Ри подгадала момент, и, подобно мне в первый мой сюда визит, резко метнулась вперёд, прямо сквозь голограмму. Её когти сжались на шее бедолаги, так что он вдруг замолчал, прекрасно, видимо, понимая, что любое неловкое движение может привести к скоропалительной смерти.
        - Какая милая мышка, - мурлыкнула женщина, всем своим видом изображая кошку, и резким движением когтей, образованной ими щепой, вырвала у пирата кадык.
        Все отшатнулись от капель разбрызгавшейся вокруг крови. Сам отданный на заклание захрипел, вцепился руками в горло, но почти сразу рухнул на колени, а потом и вовсе - лицом в пол. Ри тем временем медленно, чинно, демонстративно покачивая бёдрами, подошла к сервированному столику, в дальнем углу. Придирчиво осмотрела расположенные здесь бутыли. Всё же выбрав одну, она принялась вином смывать кровь с коготков - аккурат в пустой бокал. По мере наполнения коготки очищались, и когда бокал наполнился до краёв, валькирия убрала когти обратно в ладонь, где они приняли вид безобидных женских ногтей. Изящной ладошкой, в которой больше не было и тени той неестественной жути, она подхватила полный янтарной жидкости бокал. О недавней процедуре омовения напоминали лишь алые прожилками туман, змеями расползшиеся по желтоватой жидкости. Тогда удовлетворённая, лучащаяся сытой негой женщина с бокалом в руке подошла ко мне.
        - Пей здоровье своих врагов, милый, - с поклоном, потупив очи долу, протянула мне сосуд с жутким содержимым прелестница.
        Я взял его и с любопытством взглянул на притихших пиратов. Все глаза были устремлены на страшную ёмкость в моих руках. Я несколько демонстративно поднял её к свету, побултыхал, вызывая волнистые переливы жидкости. Чуть пригубил.
        - Потрясающий букет, Ри! Спасибо, любимая! - с этими словами я осушил бокал до дна и бросил его об стену. По залу полетели осколки, бликуя в ярком свете голограмм. Допив вино, я мягко провёл ладонью по щеке своей женщины. Мой поцелуй, хранящий в себе ароматы и вкусы только что выпитого вина, мягким, совершенно невинным касанием запечатал её уста.
        Галантно отодвинув перед дамой кресло, я помог ей присесть. Она благодарно мне улыбнулась - ни дать, ни взять обычная земная женщина, если бы не эти пресловутые «но». Бароны тоже начали рассаживаться.
        - Давайте, господа, начнём наше новое знакомство. Моё имя - Леон Иванович Познань, я мечник и капитан корабля «Добро пожаловать в ад!» Позвольте также представить вам мою супругу: валькирия Космической Экспансии Республики Ноч, Высшая звёздного десанта, в некоторых звёздных системах также известная, как Тёмная Мать. Нам с вами предстоит долгий и обстоятельный разговор, господа. Нам вместе ещё работать и работать, так что давайте обсудим ближайшие перспективы.
        notes
        Примечания
        1
        Офицерам всех уровней было выгодней скрывать факты неуставных отношений, чем пытаться с ними реально бороться, потому что в дедовщине оказывались повинны не солдаты, а офицеры, как их воспитатели. Эта порочная практика подтачивала сами основы воспитательного процесса, подспудно готовя почву для будущего кризиса всей системы управления. Люди, создавшие в своё время «Республику Шкид», были в позднем СССР невозможны - изменился менталитет и сам подход к воспитанию.
        2
        Дайкатана - автор наслышан, что это неправильное название для японского оружия «тати» или «дайто», но Леону, не очень дружному с холодным оружием по причине несколько иной своей специализации, на это наплевать с высокой колокольни. Он не фанат японской культуры во всех её проявлениях и отдаёт дань исключительно философии, духу , посему предпочитает привычные русскому уху названия. Если это режет слух уважаемым любителям японской культуры, отсылаю их к другим образчикам этой самой культуры - на этот раз в области письменности.
        3
        Военно-учётная специальность - специальность, которую военные получают в ходе специального обучения в учебной части или непосредственно в войсках. Практически любая более-менее квалифицированная функция в войсках сопровождается получением такой специальности. Здесь всё очень формализовано, ВУС впоследствии учитывается даже для гражданских, пребывающих в запасе.
        4
        Республика Ноч. Полное наименование - Республика Миров Объединённого Человечества. По эстетическим соображениям автор оставил республиканское звучание аббревиатуры. Первая часть, «Республика», также обозначает не совсем то, к чему мы привыкли здесь, на Земле, но из всех привычных форм правления эта кажется наиболее близкой исходному термину. Помните: культурные и социальные отличия Республики от всего привычного нам таковы, что одно и то же в умах людей из разных миров будет означать разное. Это неизбежно. Впоследствие это породит для Леона существенные проблемы с самоидентификацией. Очень точно подобное явление показано у Стругацких в книге «Парень из преисподней», только с поправкой, что и сами республиканцы далеки от коммунистического идеала «Полдня человечества».
        Сразу оговорюсь, что и граждане Республики в книге получили наименование «республиканцы», а точнее, «республиканки», потому что Леон имеет дело в основном с женщинами Республики. Хотя точнее всего их самоназвание передаёт выражение «дочь Республики», с акцентом на трепетное сродство со своей Родиной.
        5
        В Российской армии не принято отдавать воинское приветствие, если на голове отсутствует головной убор. Бытует выражение: «К пустой голове руку не прикладывают». Очевидно, Леон проводит именно такую аналогию, тем более что он последнее время плотно общался с военными, пусть и бывшими.
        6
        Слова из песни «Вылазка» группы «Сектор Газа».
        7
        Гуаньси - «связи», «блат» - только у китайцев эти выражения не носят негативного оттенка, они естественны и едва ли не возведены в абсолют. Китайцы сплошь и рядом бахвалятся своими «гуаньси», порой нещадно привирая, однако по-настоящему серьёзный китаец не станет кичиться связями, он предпочтёт промолчать.
        8
        Чёрное общество - насколько известно автору, именно так в Китае называют Триады - знаменитую китайскую мафию. Остальные названия на китайском сложно даже выговорить, так что автор решил остановиться именно на этом варианте.
        9
        Автор прекрасно понимает, что по-гречести «альфа» означает «один». Однако автор, на правах автора, оставляет за собой право допускать подобные несуразности в порядке шутки юмора. Таких мест в дальнейшем будет несколько, и читателю предлагается самостоятельно их выискивать, попутно вознося хвалебную оду тонкости авторского юмора.
        10
        Автор прекрасно отдаёт себе отчёт, что птичьим помётом как таковым никакого фундамента не уничтожить, но как законченный автомобилист… В общем, это своего рода аллегория, и пусть читатель меня за это сильно не осуждает. Всё-таки это фантастика, так почему бы не пофантазировать? Тем более, это не такое серьёзное отступление от научности, каковое сплошь и рядом допускают писатели в своих фантастических книгах. Достаточно вспомнить тысячелетние империи средневекового типа, тогда как в реальности прогресс человечества с исторической точки зрения стремителен, да и любая империя во многом зиждется на личности императора и его приближённых, и достаточно быстро разрушается при смене элит. Тысячу лет не простояла ни одна. Здесь же просто так совпало, что опасный для инопланетного бетона реагент содержится в биологических отходах жизнедеятельности земных пернатых. А почему бы и нет? В реальности существуют соединения, опасные для обычного земного бетона, а если их использовать вместе с вибрациями особого типа, то это может дать фатальный эффект для несущей конструкции.
        11
        У республиканок не было такого понятия, как Военно-космические силы. Они именовали свои многочисленные флота обобщённым названием Космическая Экспансия, или Силы Космической Экспансии, если приближать значение к привычному земному слуху.
        12
        Сердце - так на кораблях Республики именуется мостик или центр управления.
        13
        Исключительно лично - что-то вроде «Совершенно секретно» по земной классификации.
        14
        Фэй - ругательство по отношению к мужчине. Означает что-то типа девушки лёгкого поведения, только в мужском исполнении. Если более точно, то это мужчина, который сам себя удовлетворяет, хотя у него под боком есть республиканка или андроид.
        15
        Рейдерство - аналог деятельности корсаров древности на матушке-Земле. Для тех, кто не знал или забыл: это пираты, получающие патент от какого-либо государства с правом захватывать и грабить корабли других государств. Патент ценен тем, что даёт некоторую защиту от дружественного военного флота. Более того, если повезёт доплыть до этого самого флота, иногда он может оказать помощь и предоставить защиту. Ещё патент даёт возможность сбывать добычу в дружественных портах, свободно пребывать на их территории и вообще ощущать себя под защитой всей гражданской и военной машины дружественного государства. Республика внедрила нечто подобное для своей галактической войны.
        16
        Полновесные Внешние колонии - Граждане Республики Ноч считают всю остальную галактику, населённую человечеством, своими колониями - Внешними колониями. Соответственно, когда колония входит в Республику фактически, а не номинально, она становится полновесной колонией. Подобное отношение обусловлено доминирующей в Республике идеологической концепцией, согласно которой прочее человечество представляет собой потомков бежавших во времена Эпохальной Революции колонистов-иммигрантов. Тогда много кто сбежал - слишком остервенело Орден рвался к власти. Следствием Эпохальной Революции и стала перманентная Космическая Экспансия Республики; с революцией также связан и ряд важных внутрисоциальных экспериментов и новшеств.
        17
        Планетарное образование - так уже сами внешники именуют свои звёздные государства. Естественно, у них свой взгляд на исторические процессы, и они не спешат называть себя Внешними колониями с делением на сектора колонизации.
        18
        Здесь Милена, конечно, утрирует, причём весьма сильно. Тёмная Мать - публичное прозвище, которое признаётся и в Республике, и во враждебной ей Конфедерации. Очевидно, что любовью к мальчикам в своём подразделении ничего подобного не заработаешь, а геноцидом заработаешь совсем другое прозвище, гораздо менее благозвучное. Причины именно такого прозвания Валери будут открываться позже, но и все факты, названные Миленой, безусловно, имели место, отсюда и ярость Высшей валькирии - ей очень не хочется представать перед своим мальчиком в сугубо негативном свете.
        19
        Под андроидами в Республике понимается особый человек, появившийся на свет благодаря симбиозу системы клонирования и инородных телу улучшений на основе «живых», биологических, микросхем, с использованием искусственных покровов и тканей. Подробнее с ними читатель познакомится во второй книге цикла.
        20
        В Республике многие фракции носят звучные самоназвания. Как несложно понять, валькирии - это десантницы, основа планетарных войск Республики - хотя их роль, на самом деле, куда разнообразней. Ласточки - другая фракция. Сюда относят летунов всех мастей и обслуживающий персонал крупных кораблей. Остальные фракции куда скромней, и не имеют столь звучных самоназваний.
        21
        Здесь Леон имеет в виду не кошку в полном смысле этого слова, а женщину-кошку из мультфильмов или кино. Он отнюдь не страдает психическими расстройствами на сексуальной почве, и секс с животными, мягко говоря, не одобряет.
        22
        В Республике к фракции ласточек традиционно относят служащих во флотах Экспансии республиканок. И хотя Фрина в большей степени представительница разведки, тем не менее, как капитан фрегата, вполне может претендовать на принадлежность к семейству «пернатых».