Крейсер туманного неба Денис Валерьевич Куприянов
        Небесные Корсары #1
        В этом мире нет суши, и люди живут и умирают в небесах. На этой планете много лет полыхает беспощадная война - но броненосцы бороздят не морские просторы, а облачный океан.
        Летающие дредноуты против высотных авианосцев! Рейдеры туманного неба против воздушных армад! Стратосферный крейсер «Денис Давыдов» принимает неравный бой!
        Денис Куприянов
        Крейсер туманного неба
        …Первая волна колонизации открытого космоса пришлась на середину XXIII столетия. Десятки огромных кораблей, каждый из которых нес сотни тысяч замороженных в стасисе людей, с околосветовой скоростью были направлены к наиболее перспективным системам. Большинство из колонистов знали, на какой идут риск. Почти четверть кораблей потерпели аварии или просто исчезли в темных глубинах мрачного космоса. Из оставшихся примерно треть разбились при посадке. Тем не менее, несмотря на неудачи, колонизация продолжалась, и уже к концу XXV столетия Метрополия имела сведения о двадцати трех заселенных мирах. Наступление Столетия Безумия нарушило зарождающиеся связи, и контакт с большинством колоний был утерян.
        Эпоха Великого Возрождения снова вернула людям космос. Открытие темпорального двигателя позволило осуществлять вещи, считавшиеся ранее невозможными. Отныне полет даже на другой конец галактики занимал несколько дней, а не миллионы лет. Это повлекло за собой Вторую волну колонизации, а также попытки восстановить связь с утерянными поселениями. Четыре колонии сохранили достаточный технологический потенциал и сведения о Метрополии, что позволило быстро установить контакт. Три оказались погибшими. Остальные шестнадцать, лишенные доступа к производству высоких технологий, находились в относительном упадке. Документы, касающиеся Метрополии, были утеряны, но память о ней осталась в виде сборника легенд и сказаний. Что касается социально-экономического строя, почти все колонии скатились в феодализм.
        Мировой Совет вынес решение не устанавливать контактов с бывшими поселениями, но, поддерживая наблюдение за ними, проводить исследования. По официальной версии, это было сделано для сохранения уникальной культуры, возникшей во время Столетия Безумия. Неофициальная же причина до сих пор не разглашается, что позволяет делать выводы…
        (ИСТОРИЯ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ)
        …Для исследователя Ириния представляет собой настоящий рай в плане неведомого. Во-первых, вся ее поверхность состоит из многокилометровых толщ сверхтекучей воды, а подобное явление считается уникальным. Мало того, структура воды такова, что любой предмет, соприкоснувшийся с поверхностью, вне зависимости от массы и состава, в считаные минуты погружается вглубь. Из-за этого ее свойства первая и вторая экспедиции потеряли в совокупности сорок два исследовательских зонда. Используя дистанционные сенсоры, удалось выяснить, что глубина океана составляет порядка двадцати двух километров.
        Но на этом чудеса не кончаются. Самой главной, будоражащей миллиарды умов тайной Иринии являются ее летающие острова. Мало кто может поверить в то, что над поверхностью воды могут летать громадные куски суши, причем размеры некоторых из них сопоставимы с небольшими материками. Тем не менее такие острова существуют, и благодаря наблюдениям за туземцами очень быстро удалось установить истинную причину данного явления.
        Дело крылось в ранее неизвестном науке минерале, названном турбанием в честь профессора Анатолия Турбанова, впервые открывшего и исследовавшего его. Было выяснено, что этот материал под воздействием магнитного поля планеты приобретал невероятную подъемную силу. Именно благодаря турбанию гигантские острова парили в небесах, словно именно там и было их истинное место.
        Фактически вся жизнь, испокон веков существовавшая на этой планете, подвержена влиянию этого минерала. Многие животные приобрели способность парить в воздухе, что позволяло им перемещаться на огромные расстояния. Исполинские облачные киты, реющие воздушные угри, свирепые и опасные небесные крокодилы - все они, безусловно, выдающиеся представители местной фауны, представляющей огромный интерес для науки.
        Также стоит упомянуть такое явление, как мистерий. На местном наречии так называется специфический туман, очень часто покрывающий поверхность океана. Эти загадочные испарения наполнены концентратом турбания и представляют собой немалую угрозу, прежде всего тем, что в местах их образования чаще всего происходят выбросы новых кусков суши. Учитывая, что последствия подобных выбросов часто оканчиваются катастрофами, местные жители очень обеспокоены любой формой их проявления.
        Кроме того, мистерий является фактором сильных электромагнитных помех. Из-за этого радиосвязь на Иринии используется либо лишь на короткие расстояния, либо на сверхдальние, с использованием системы искусственных спутников, выведенных в верхние слои атмосферы. По этой же причине на планете не развилось высокоточное оружие, а электроника до сих пор остается в зачаточном состоянии.
        Тем не менее все это не мешает потомкам колонистов бороздить небеса, используя агрегаты, в основу движения которых положен все тот же турбаний. Существует два способа его применения. Первый заключается в создании искусственных электромагнитных полей, которые повышают полетные свойства минерала. Правда, даже в этом случае имеется потолок, который он преодолеть не в состоянии. Десять километров - это предел, на который способен доставить груз турбаний-двигатель.
        Второй способ требует значительной ловкости, поскольку он сопряжен с опасностью. Создавая особый температурный режим, можно создать локальный эффект мистерия, позволяющий турбанию двигаться не только вертикально вверх, но и по горизонтальной траектории. В качестве топлива при этом используются различные горючие материалы, начиная от местных смол и заканчивая искусственным бензином.
        Надо заметить, что подобная особенность привела к тому, что местные жители стали в буквальном смысле хозяевами небес. Тяжелые корабли, словно сошедшие с обложек старинных романов, рассекают воздух, не обращая внимания на многокилометровую высоту. Транспортные, пассажирские, боевые и прочие достойные внимания суда, несомненно, являются символом Иринии. И возможно, рано или поздно, когда будет получено разрешение на контакт, мы с вами тоже сможем насладиться небесными просторами этой крайне интересной планеты.
        («ПЛАНЕТА ЗАГАДОК» - ВЫДЕРЖКА ИЗ ТРЕТЬЕГО НОМЕРА «ЧУДЕСА ГАЛАКТИКИ»)
        Глава 1
        Короткая пулеметная очередь пробила фонарь черного «Хаунда». Ганбот тут же покачнулся и стал медленно заваливаться на борт, постепенно переходя в штопор. Витгефт вяло проводил его взглядом, моментально забыв о нем. Главная цель ждала его впереди, и, если отвлекаться на подобную мелочевку, можно было вообще до нее не добраться.
        - Шульц, что там?! - крикнул он стрелку, сидящему сзади.
        - Прорвались! - бодро отозвался тот. - Правда, «желторотиков» уже начали щипать. Да и наши большей частью завязли. Хотя нет, Окунев прорвался, идет за нами.
        Витгефт позволил себе немного расслабиться. Даже если у него и не выйдет, то этот лихач точно не промажет. «Желторотиков», конечно, жалко, но свою задачу оттянуть на себя силы прикрытия они выполнят.
        Вообще, ситуация вышла аховая. Силы Рианского альянса в достаточной степени контролировали этот регион, поэтому очередной конвой, направлявшийся на Треугольник с подкреплением, имел чисто символическое прикрытие. Старый крейсер, два эсминца и пара случайно прибившихся эскортных авианосцев. Подобных сил должно было хватить, чтобы отбиться от случайного рейдера. Но никто не мог предположить, что конфедераты преподнесут такой сюрприз.
        Шесть дредноутов конфедерации в глубоком тылу - это воистину сюрприз. Причем в месте, где, как назло, поблизости не имелось никаких крупных военных баз. Оставалось лишь взывать о помощи и надеяться на милость небес. Ну, или на худой конец на то, что рядом пройдет достаточно крупный военный отряд.
        Транспорты тут же принялись разбегаться в разные стороны, но шансов у них не было. Дредноуты, даже будучи относительно медленными судами, имели превосходство в скорости. Да им и не требовалось играть в догонялки, достаточно было приблизиться на расстояние выстрела, а там уже всю работу делали тяжелые орудия. Вся надежда возлагалась лишь на то, что корабли эскорта сумеют задержать врага хоть на какое-то время.
        Учитывая то, что тяжелые орудия конфедератов били в три раза дальше, шансы на успешный исход боя резво стремились к нулю. Уже в первые пять минут боя крейсер «Счастливчик Петер» получил два «чемодана», моментально заставившие его покинуть поле боя. Поскольку один из снарядов разорвался прямо под боевой рубкой, то в данный момент крейсер полностью лишился командования и представлял собой легкую добычу. Эсминцам везло больше, им удалось подобрать дистанцию, с которой их орудия хоть как-то могли доставать до врага, но, к сожалению, максимум, что могли сделать их пятидюймовые скорострелки, так это вызвать локальные пожары на палубах. Конечно, многое бы решила торпедная атака, но такого шанса конфедераты им давать не собирались.
        Не обращая внимания на мелюзгу, строй дредноутов постепенно занимал главенствующую высоту, с которой мог с легкостью расстреливать расползавшиеся во все стороны транспорты. У конвоя оставался последний шанс, чтобы хоть как-то задержать зарвавшегося врага. Авианосцы, вначале отбежавшие в сторону, поспешно выпускали свое самое грозное оружие - тяжелые штурмовые ганботы класса «Акула».
        Обычно большую часть экипажей составляли свежеиспеченные выпускники Императорской Летной Академии, направлявшиеся к месту прохождения службы. Но здесь противника ждал сюрприз: два полноценных звена «Небесных корсаров», выдающихся экспертов по борьбе с тяжелыми кораблями, под руководством майора Дмитрия Витгефта. Именно на них и были возложены все надежды конвоя.
        Ответственность за такое серьезное поручение не тяготила майора, хотя он отлично понимал, что в таком положении мало что может сделать. Штурмовать тяжелый корабль силами всего двух машин, притом что по всем уставам для выполнения подобного требуется не меньше трех десятков ганботов? Подобное попахивало изощренным способом самоубийства.
        До замыкающего дредноута оставалось около двух километров, когда его зенитчики наконец смогли выделить в небе одиночную цель и открыть по ней огонь. К счастью, большая часть среднего калибра в данный момент пыталась достать юркие эсминцы, все еще пытавшиеся выйти на дистанцию торпедной атаки, поэтому у Витгефта был один, хотя и не очень надежный шанс.
        Тяжелые курсовые пулеметы «Акулы» хлестнули по кормовому мостику корабля, пытаясь хоть как-то ослабить огонь. Немного сумели подсобить и эсминцы, давшие прицельный залп по атакуемому дредноуту, выпустив с предельной дистанции рой торпед. Часть зениток замолчала всего на пару секунд, разрываясь между двумя целями, но для Витгефта это время и было той самой единственной возможностью.
        Резким маневром он сумел уклониться с линии огня и, прежде чем его вновь успели взять на прицел, рванул ввысь, одновременно сбрасывая бомбу, нацеленную аккурат между башен. В то место, где, как знал Дмитрий, броня верхней палубы не отличалась особой толщиной и где, по странному стечению обстоятельств, находился снарядный погреб орудий главного калибра.
        Бомба пошла прямо в цель, но каким-то шестым чувством Витгефт осознал, что удача его подвела. В небольшое зеркало, встроенное в обтекатель, он успел увидеть, что смертоносный груз зацепился за одну из надстроек, которая сбила его траекторию, и, отрикошетив от башни, врезался прямо в мостик, где и взорвался. Дредноут встряхнуло - двухсоткилограммовая бомба несла достаточно взрывчатки, чтобы понаделать дел. Правда, особого ущерба корабль не понес, но зато это попадание сильно облегчило работу лейтенанта Окунева. Взрывная волна и осколки полностью вывели из строя все зенитные автоматы, поэтому ганбот произвел бомбардировку практически в тепличных условиях.
        Второй взрыв был куда мощнее, хотя и не настолько, как рассчитывал майор. Похоже, погреб оказался почти пустым или его конструкцию изрядно доработали, в противном случае дредноут летел бы сейчас навстречу мрачным черным волнам. Тем не менее повреждения оказались довольно существенными, корабль потерял ход и теперь медленно, но верно отставал от строя.
        - Что будем делать, майор? - Стрелок по-прежнему не терял бодрости духа и оптимизма. - Вернемся на старину «Фридриха», возьмем еще пару бомб и повторим по новой?
        - И потеряем двадцать минут, - сухо отозвался Витгефт. - А за это время они перещелкают половину транспортов. Лучше попробуем выбить еще хотя бы один.
        - Чем?! - хохотнул Шульц. - «Последним шансом»? Да проще облачного кита охотничьим гарпуном подцепить, чем поцарапать эти махины нашей крохотулей.
        Майор промолчал, признавая правоту своего стрелка, но иного выхода не видел. Так уж получилось, что сумрачный гений, создавший данную модель ганбота, непонятно почему решил, что штурмовик должен быть многофункциональным. Идея, в принципе, неплохая, но вот реализация заставляла сомневаться в адекватности лица, придумавшего ее. И вот уже на протяжении трех лет каждая из «Акул» снабжалась встроенным торпедным аппаратом, несшим одну малую сверхлегкую торпеду NG-12.
        Пилоты ругались и обещали засунуть оную торпеду конструктору в известное место, поскольку из-за нее были вынуждены брать вдвое меньший бомбовый груз, чем позволяла нагрузка машины. Максимум, на что хватало этой полутораметровой сигары, так это перебить выходящие на поверхность подъемные контуры у транспортников, и в таком случае атака двух-трех машин могла действительно сбить корабль. Но с тяжелыми судами, уязвимые места которых надежно прикрывались толстой броней, подобные фокусы не проходили.
        Конечно, можно было попытаться прорваться к боевой рубке и попробовать хоть на время лишить корабль управления, но, как подозревал майор, командование корабля изначально укрылось на центральном посту, откуда их можно было выковырять только главным калибром линкоров.
        - Головным идет «Кинг»? - вдруг пробормотал Витгефт, прокручивая в голове внезапно возникшую идею.
        - Да, - ответил стрелок. - Но что это дает?
        - Многое, - перед глазами майора сами собой появились схемы чертежей кораблей противника, на которых он своими руками делал пометки. - Если пройти от пехотной палубы впритирку вдоль борта и зайти снизу, там есть коридор между башен. Мы сможем проскочить прямо под стволами зениток, и в этом случае есть шанс повредить руль.
        - Не прорвемся, - категорично ответил Шульц. - Но попробовать стоит.
        - Мне бы радио, - с тоской пробурчал Витгефт, мысленно ругая командование, посадившее его группу на устаревшие машины. - Как я теперь соберу своих охламонов? Ладно, подавай сигнал.
        Ганбот резво устремился вперед, а на его хвосте часто-часто замигал сигнальный фонарь. Парные вспышки, чередовавшиеся короткими паузами, - сигнал «Идем за мной». В условиях всеобщей свалки слабо верилось, что кто-то сумеет его разглядеть, но иного выхода у Дмитрия не оставалось.
        - Окунев с нами! - выкрикнул через несколько секунд Шульц. - И вроде барон Миллер пристроился.
        - Толстун ни за что не упустит случая заработать себе очередной крест, - проворчал майор.
        Принятое им решение заходить с обстреливаемой стороны казалось в данном случае единственно верным. Конечно, был немалый риск попасть под разрыв своего же снаряда, но, с другой стороны, работа облегчалась тем, что часть зенитных орудий и их расчетов уже успели выйти из строя благодаря многочисленным попаданиям. Скорострелки эсминцев сделали свое дело, выбив немало легкой артиллерии, располагавшейся на палубе. Оставалось опасаться только казематных орудий и стрелков на пехотной палубе.
        Как и следовало ожидать, больше всего проблем доставила именно пехота. Похоже, чтобы возместить потерю зениток, стрелки выкатили все имевшееся в наличии тяжелое вооружение, сконцентрировав на трех ганботах разрушительный огонь. Прикусив губу до крови, Витгефт маневрировал, пытаясь сбить прицел, но цепочки трассеров все ближе и ближе подбирались к его машине.
        Справа и слева протянулись дымные следы. Машины Окунева и Миллера открыли огонь из всего, что у них имелось в наличии, стремясь проредить толпу стрелков. Через секунду ударили курсовые пулеметы командирской машины: Шульц также спешил внести свою лепту в общее дело, обрушив на конфедератов свинцовый шквал.
        До борта дредноута оставалась всего пара сотен метров, когда его курс пересекся с одной из прицельных очередей. Лобовое стекло тут же украсилось одинокой пробоиной. Витгефт почувствовал, как пуля просвистела почти в упор, но времени на переживания не оставалось. Машину ощутимо затрясло, что означало наличие серьезных повреждений, но руль, слава небесам, все еще его слушался. Заложив вираж и перевернувшись кверху брюхом, майор фактически прижался к броне корабля противника, чувствуя, что лишь пара метров отделяет его от бронированной поверхности.
        Голова стала наливаться кровью, началось головокружение, но пилот продолжал уверенно вести машину вдоль днища корабля. Справа и слева мелькали орудийные башни, спешно разворачивавшиеся, чтобы остановить прорвавшуюся машину, но они просто не успевали за юрким ганботом.
        Прошло не больше десятка секунд, и перед Дмитрием вырос грибовидный выступ рулевой системы корабля. Потоки мистерия вырывались из его сопел, создавая отталкивающую силу и задавая курс. Взгляд майора был устремлен к точке, где выступ сходился с корпусом. Именно там находилась самая уязвимая точка конструкции, и, не медля ни секунды, пилот выпустил торпеду.
        Мощный взрыв на мгновение скрыл его от стрелков, дав возможность отлететь подальше. Несколько трасс, протянувшихся следом, были выпущены уже скорее из злобы, чем в надежде достать наглую машину. Но продолжения не последовало, и майор тревожно выкрикнул:
        - Шульц!
        Молчание стрелка встревожило, и Витгефт поспешил обернуться. Голова его напарника лежала на рукояти пулемета, заливая его кровью. Та единственная пуля, пробившая фонарь, все-таки нашла свою цель.
        - Черт!
        Майор в бессильном гневе осмотрел все видимое пространство и не обнаружил следов ни Окунева, ни Миллера. Те словно растворились в бесконечных небесных просторах.
        - Черт! Черт! Черт! - продолжал он, забыв все прочие ругательства.
        Увы, его действия не очень помогли флоту. Да, флагман начал выкатываться из строя, кормовой дредноут сильно горел и терял ход, но остальные бодро поливали огнем разбегавшиеся транспортники. Атаки на остальные корабли не принесли особого эффекта, лишь группа майора сумела добиться хоть какого-то результата. И, к своему отчаянию, он не мог разглядеть прочих ганботов своего отряда. Лишь остатки «желторотиков» продолжали самоотверженно кидаться на машины прикрытия.
        - Возвращаемся на борт! - Внезапно ожило радио, к сожалению, работавшее только на прием. - Повторяю, возвращаемся на борт. Помощь близка!
        Ганбот Витгефта, набравший порядочную высоту, позволил пилоту изучить положение дел с наилучшей точки обзора. Действительно, с юга на помощь избиваемому конвою спешили три боевых корабля: два старых броненосца, которые уже должны были пустить на слом лет двадцать назад, и один тяжелый крейсер альянса. Для шестерки дредноутов подобная компания не представляла особой угрозы, теоретически они могли разобраться с ней в течение получаса. Вот только этого времени у них не было, да и нужно понимать, что, в отличие от эсминцев, не следовало ожидать игры в одни ворота.
        В подтверждение мыслей майора крейсер начал пристрелку с максимальной дистанции, заставляя уже дредноуты начать маневр уклонения. Командующий рейдом, видимо, осознал, что любое промедление может только еще больше ухудшить ситуацию. Флагман, отчаянно маневрируя двигателем, сумел занять место в строю, уводя его на запад. Учитывая, что в том районе как раз начало формироваться облако мистерия, это выглядело наиболее разумным решением. Там рейдеры могли оторваться от преследования, зализать раны и выбрать подходящий путь отхода. Или, напротив, попытаться повторить свою миссию, но уже в ином секторе.
        Витгефт устало сжал штурвал, понимая, как сильно его вымотал этот бой. В течение каких-то пятнадцати минут он потерял почти всех своих друзей и сам чуть было не распрощался с жизнью. Но осознание всего в полной мере придет только после посадки, майор хорошо это знал. За последние пять лет Дмитрий пережил множество подобных вылетов. Вылетов, после которых хочется орать из-за терзающей душу боли…
        Глава 2
        - Капитан! «Молнии» по курсу пять-восемь-три!
        - Вижу! - Возглас сигналиста привел к тому, что лицо Роджера Дрейка перекосила хищная ухмылка, заставляя находящихся на мостике офицеров содрогнуться в восторженном ужасе. Уж им-то было хорошо известно, что прозвище Пират их командир получил вовсе не из-за звучной фамилии. - Жирные такие, прямо просятся, чтобы их отправили на дно.
        На самом деле «Молнии» были самыми обычными, ничем не выделяющимися среди кораблей данного класса. Но всем, даже самому последнему юнге, было известно, какие именно «нежные чувства» питает их командир к этим судам. И оставалось лишь молиться, что очередная эскапада Дрейка не приведет их к гибели.
        - Осмелюсь заметить, - осторожно начал старший офицер. - Мы так и не привели в порядок силовую установку. Боюсь, что гонки с «Молниями» нам не под силу.
        - А кто говорит о гонках? - удивленно хмыкнул Дрейк. - Я, по-вашему, не знаю, что их только на гоночном катере догнать и можно?!
        - Но в Кошачьей бухте вы именно это и пытались проделать…
        - Там была иная ситуация, - отмахнулся капитан. - А здесь и сейчас они сами идут к нам в руки!
        Взгляды офицеров вновь устремились к двум серебристым корпусам, напоминавшим стремительных хищных щучек. «Молнии» считались относительно новым типом кораблей, разработанным конструкторами конфедерации после того, как адмиралтейство пришло в ужас от цифр, в которые им обходится содержание тяжелого флота. Согласно новой концепции было решено создать быстрые, маневренные и, самое главное, недорогие суда, способные представлять угрозу для любого типа вражеского корабля.
        На деле вышло следующее: обтекаемый корпус, лишенный каких-либо выступов, действительно дал изрядную прибавку в скорости, разве что юркие ганботы могли соперничать с ними. Но, с другой стороны, в боевом плане «Молнии» серьезно уступали большинству кораблей, даже однотипных классов. Практически вся артиллерия была упрятана в казематы, не давая возможности вести эффективный, концентрированный огонь в любом направлении. Сами суда получились хрупкими и выводились из строя несколькими попаданиями из орудий среднего калибра. Имелся даже прецедент атаки одинокого штурмовика, сумевшего поразить двигательную установку.
        Однако имелось одно весомое «но», заставлявшее флоты других стран серьезно считаться с этой моделью. Неизвестно, было ли это гениальным прозрением или актом отчаяния, но создатели «Молнии» сумели разместить на ней тяжелое четырнадцатидюймовое орудие. Правда, для этого пришлось многим пожертвовать: в частности, изрядно уменьшить вес заряда, чтобы корабль не отбрасывало назад отдачей. Саму пушку намертво закрепили, сведя таким образом все наведение нацеливанием носовой части в нужном направлении. Зато в итоге получили боевую машину, способную быстро и незаметно подобраться к кораблю противника и выстрелить практически в упор. Причем в отличие от медленных и массивных торпед увернуться или сбить подобный снаряд не было ни малейшей возможности.
        Теоретически считалось, что отряд «Молний» одной удачной атакой мог сбить несколько тяжелых кораблей, хотя на практике подобное удалось всего пару раз, и то лишь благодаря стечению обстоятельств. Но зато для транспортников данные корабли стали самой серьезной проблемой. Правда, и у самих «Молний» имелись серьезные противники, и один из них в данный момент как раз вел охоту.
        В свое время капитан Дрейк стал свидетелем одной из удачных операций этих юрких кораблей. Подробностей не раскрывали, но все боевые товарищи в один голос заявляли, что при виде «Молний» он просто сходил с ума, на глазах превращаясь в яростного берсерка. На деле, конечно, подобное случалось крайне редко. Обычно Роджер сохранял рассудок, что, правда, не особо спасало врага, для которого он был опасен в любом состоянии.
        Противник, судя по его беспечному поведению, не догадывался, что за ним наблюдают. Эсминец «Бурный», с борта которого и велось наблюдение, в данный момент бесшумно завис в пограничной зоне мистерия. Сенсоры и радары его здесь не засекали, а визуально он определялся как бесформенная тень, больше напоминающая кусок скалы. Учитывая, что последние здесь были привычным явлением, оставалось надеяться на то, что и наблюдатели «Молний» не станут обращать внимания на еще одну тень.
        - Дистанция восемь шестьсот, - продолжал докладывать сигналист. - Скорость тридцать.
        - Куда они так плетутся, - пробормотал старший офицер. - Мину, что ли, углядели?
        - Не волнуйтесь так, Аристарх Иванович, - на удивление вежливо ответил Роджер. - Все идет по плану. Кстати, что это наша артиллерия не докладывает?
        - Дистанция велика, - сухо ответил Герхард Кнут, заведовавший всей артиллерией «Бурного». - Прежде чем мы их накроем, они успеют удрать. Разве что попробуем эту новомодную проводную управляемую торпеду.
        - Позвольте напомнить вам, сколько раз на учениях вы ими попадали в цель. Если мне не изменяет память, то лишь одна из трех шла туда, куда вам было нужно. На мой взгляд, подобная статистика неприемлема в нашей ситуации, - капитан вновь приник к биноклю и продолжил наблюдение. - Хотя, возможно, торпедистам придется поработать, но по более близкой цели.
        - Они идут к пещере! - наконец сообразил старший офицер, заметив, что «Молнии» вильнули в сторону, направившись к еще одному ничем не примечательному обломку скалы. Разумеется, не примечательному для тех, кто не был в курсе ситуации.
        Три дня назад, когда «Быстрый» прибыл в этот квадрат, Роджер приказал внимательно изучить все более-менее крупные куски суши. Зная о контрабандистском прошлом капитана, никто не стал задавать вопросов. Все привыкли, что чаще всего он оказывался прав. Не стал исключением и этот случай.
        На второй день поисков они наткнулись на остров, который насквозь пронзала пещера, достаточно широкая, чтобы через нее мог пройти небольшой корабль. Такой, как «Быстрый» - ну или… «Молния». Тот факт, что это место активно эксплуатируется конфедератами, раскрылся достаточно быстро, когда там обнаружилась свалка с пустыми консервными банками, остатками продуктовых контейнеров и толстый телефонный кабель, проходящий через всю пещеру.
        По приказу капитана корабельные инженеры аккуратно повредили кабель - так, на всякий случай. Тогда это выглядело безумной прихотью, поскольку команда считала, что правильней будет забрать вражеское имущество, но сейчас казалось достаточно дальновидным.
        - Что и требовалось доказать, - наконец произнес Роджер. - У них тут неплохая засада: два корабля, каждый на своем конце пещеры, и между ними телефонная линия. Таким образом, они могут вести наблюдение, охватывая практически все обозримое пространство. Учитывая, что к западу от нас находится Треугольник, а к востоку Вертиго, место они выбрали крайне удачное, аккурат между самых горячих точек.
        - Теперь понятно, что случается здесь с одиночными кораблями, - проворчал старший офицер. - На крупные конвои они не полезут, но отбившийся транспорт или легкий патрульный корабль собьют без проблем.
        - Ну, значит, пора закрыть эту лавочку, - прошептал капитан и более зычным голосом добавил: - Мы атакуем! Но медленно. Ждем, пока они скроются в пещере.
        Взгляды стоящих на мостике скрестились на двух полускрытых в тумане тенях. «Молнии» наконец достигли места своей засады и теперь, сбавив ход до минимума, влетали в пещеру. Судя по скорости и слаженности работы, они проделывали это не в первый раз, и через пару минут первый корабль исчез внутри скалы. За ним последовал второй, и именно в этот момент «Быстрый» сорвался с места.
        Напряжение достигло максимума. Все молчали, опасаясь, что слова смогут преодолеть такое расстояние и достигнуть ушей врага. По флоту уже давно ходили слухи о мощных звукоуловителях, стоящих на судах противника, и, как бы техники ни пытались их развеять, все равно в подобные минуты даже они переходили на тихий шепот.
        - Бьем торпедами и артиллерией. Носовым быть в полной готовности, - шепнул Роджер артиллеристу. Тот кивнул в знак понимания и тут же убежал к телефону отдавать распоряжения.
        К этому моменту «Быстрый» уже вплотную приблизился к парящему острову и шел вдоль него. Двигатели работали на малом ходу, поскольку, в отличие от шепота, шум от них был слышен на достаточном расстоянии. Оставалось надеяться, что до какого-то времени скала будет скрывать корабль, а уж там…
        Очередной поворот должен был вывести прямо к пещере, но, к удивлению большей части команды, они увидели лишь кусок сплошного камня. Роджер недовольно поморщился и скомандовал:
        - Это маскировочная сеть! Огонь по максимуму!
        Залп носовых орудий подтвердил слова капитана. Снаряды с легкостью пронзили фальшивую преграду, моментально поразив спрятавшийся за ней корабль. С торпедами вышло хуже. Первые две умудрились застрять в сети, потащили ее за собой и сбились с курса, но тем самым они открыли путь для третьей и четвертой.
        Открывшееся взору команды зрелище больше напоминало филиал ада в небесах. Пещера была заполнена огнем и дымом, «Молния» пылала от носа до кормы, а все новые и новые снаряды, пронзавшие ее корпус, лишь усугубляли картину разрушения. В считаные секунды красавец корабль просто перестал существовать, превратившись в груду дымящегося металла, лишенного даже намека на летучесть.
        - Вперед! - прозвучала новая команда капитана. - Достанем второй с тыла.
        По расчетам Роджера, чтобы пролететь пещеру насквозь, требовалось две минуты. Но сейчас экипаж превзошел сам себя, и уже через сорок секунд они оказались у противоположного выхода. Все это время прошло в мучительных ожиданиях. Что их ждет на том конце? Догадаются ли на втором корабле, что случилось с их товарищем? Нет ли у них иной системы связи, с помощью которой экипаж гибнущего судна мог послать предупреждение? Да и вообще, что они предпримут, заслышав звуки стрельбы?
        И лишь дойдя до конца, Дрейк понял, что они успели. Вторая «Молния», видимо, встревоженная шумом, пыталась вылететь наружу, когда прямо в ее корму врезались последние две торпеды. И в очередной раз, подтверждая хрупкость своей конструкции, корабль мгновенно взорвался изнутри. Похоже, торпеды вызвали детонацию боеприпасов главного калибра, тем самым оставив свою артиллерию без работы.
        Роджер флегматично проводил взглядом пылающие обломки, падающие вниз, навстречу тягучим океаническим волнам, удовлетворенно изучил горящие от восторга лица своих офицеров и скучающе произнес:
        - Тринадцать. Осталось тридцать семь.
        Бурный вопль пронесся по мостику. Вопль восторга и восхищения своим командиром, действия которого в очередной раз привели к победе. Правда, толком насладиться триумфом Роджеру так и не дали. Сзади словно по волшебству возник посыльный, который, откозыряв, резко выпалил:
        - Телеграмма из штаба! Велено срочно возвращаться!
        - Вот как! - Глаза Дрейка вновь хищно сверкнули. - Неужели моя ссылка заканчивается? Сворачиваемся, господа. Мы летим домой.
        Глава 3
        На палубу «Старого Фридриха» Витгефт поднялся слегка дрожащей, но в целом уверенной походкой. Возможно, будь у него лишний час-другой, чтобы окончательно прийти в себя, вряд ли бы кто из посторонних догадался, что майор страдает жестокой формой похмелья. Но увы, пять минут назад он осознал, что авианосец причалил и начал глушить двигатели, что означало непреложную истину - они добрались до места назначения.
        Дмитрия сорвало почти сразу после приземления. Он еще какое-то время держался, пока тело Шульца извлекали с его места. Но когда через пять минут приземлилась машина братьев Бергов, он не выдержал. Ганбот был раскурочен в хлам, а когда оттуда извлекли тела экипажа, то даже техники отскочили назад.
        Оба брата были мертвы. Старший, сидевший за штурвалом, видимо, до последнего пытался дотянуть до палубы, и у него это получилось. Но на большее его не хватило. Лицо младшего, сидевшего за пулеметом, было невозможно распознать. Разорвавшийся рядом снаряд превратил его в кровавое месиво. Учитывая, что большая часть экипажа до этого не бывала в бою, не стоило удивляться тому, что некоторых техников тут же затошнило, а кто-то убежал в слезах.
        И лишь после того, как ему сообщили, что больше никого не осталось, он мрачно поднялся с палубы и направился в свою каюту. На полпути его перехватил кто-то из старших офицеров, которому он автоматически отчитался о проделанной работе. Больше видеть никого не хотелось, и, придя к себе, майор достал из походного чемодана запрятанную литровую бутылку саке - память о стоянке в Новом Токио.
        Алкогольная нирвана было единственным способом заглушить звенящие в голове голоса. Голоса старых друзей и напарников, которых он потерял за последние пять лет. Голоса тех, кто словил пулю или осколок вместо него. И очень скоро весь мир перестал для него существовать.
        Несмотря на то что это противоречило всем нормам и уставам, Дмитрию ничего не грозило. Капитан авианосца был понимающим мужиком, да нет и смысла дергать пилота лишний раз, когда судно растеряло всю боевую мощь. Два уцелевших ганбота годились только для того, чтобы быть выкинутыми в металлолом. Майор слышал за спиной голоса техников, что он сам фактически чудом долетел до взлетной палубы.
        Но подбитые машины, в отличие от убитых друзей, не являлись ему во снах. Хотя верную «Акулу», на которой он летал последние полгода, было тоже жаль, но данную потерю он мог перенести без душевных терзаний и скатывания в беспробудный алкоголизм…
        Звук швартовки привел его в чувство. К этому времени саке уже кончилось, и майор, находящийся в полудреме, отправился на палубу. Короткого взгляда на часы хватило, чтобы понять некую странность. По его расчетам, они должны были лететь еще сутки. Незапланированных остановок на пути следования вроде не ожидалось.
        Одного взгляда на многочисленные шпили, расположенные вокруг порта, хватило для того, чтобы понять простую истину. Маршрут все-таки изменили. За два дня, пока майор был отключен от реального мира, «Старый Фридрих» сменил курс и вместо Треугольника прибыл в самое сердце Игельсбурга. В город, фактически ставший армейской столицей текущей войны.
        - Что мы здесь забыли? - пробормотал под нос Витгефт и тут же вздрогнул от вкрадчивого шепота за спиной:
        - Новые распоряжения. Поскольку старина «Фридрих» лишился всей своей ударной авиагруппы, а единственный уцелевший ее член ушел в запой, командование переслало распоряжение, из которого следовало, что авианосец нуждается в пополнении. Ну и ремонте. - Майор изо всех сил старался не показывать свои истинные эмоции на лице, что было не так просто. Он не любил особистов, а Йоганн Шмидт отвечал ему аналогичной любезностью.
        - Ремонт? - чтобы хоть как-то изменить тему, переспросил он.
        - Да, ремонт. Пара шальных снарядов до нас все-таки долетела. Пробита одна из цистерн с горючим, а контуры одной из силовых установок посекло осколками. К счастью, обошлось без жертв. - На последних словах майора все же передернуло. Он знал, что жертвы были, но Йоганн, словно досаждая ему, старательно о них умалчивал, делая вид, что ничего не произошло.
        - Про «Кристофа» ничего не слышно? - снова переспросил он, вспоминая про второй авианосец. - У них тоже были потери или повреждения?
        - Про повреждения не знаю, но коли он смог продолжить свой путь, то, значит, все обошлось. А что касается потерь… - Особист сделал длинную паузу. - Наблюдатели доложили о том, что лишь три машины смогли приземлиться.
        «Четыре из тридцати», - пробормотал про себя майор. Не самый лучший результат в данном случае, хотя стоило удивиться тому, что хоть кто-то выжил. И что большую часть из выживших составили не опытные пилоты, а новички, принявшие свой первый бой. Конечно, их задача состояла в том, чтобы бороться с машинами прикрытия, где, в свою очередь, сидели не первые асы. Но даже для них подобная задача оказалась смертельно опасной.
        - В мой адрес никаких распоряжений не поступало? - наконец задал он самый важный вопрос. Вспоминая обстоятельства, сопровождавшие его последнее появление в Игельсбурге, следовало ожидать самого худшего. И учитывая коварную улыбку на лице Шмидта, это самое худшее уже плотно дышало в спину.
        - Конечно, были, - обрадованно произнес он. - Посыльный просил передать, что к одиннадцати часам вы, господин майор, должны быть в приемной у адмирала Сакамото. И хотя сейчас всего десять двадцать пять, думаю, если вы не поспешите, то можете и опоздать. И я бы на вашем месте поторопился: насколько мне известно, адмирал не любит ждать.
        «Скотина», - вяло подумал Витгефт, резко разворачиваясь и практически бегом направляясь в свою каюту. - Специально решил меня подставить, отправить на встречу к высшему руководству с разящим запахом перегара, небритым и даже одетым не по форме».
        Тем не менее страха или ужаса в мыслях даже не наблюдалось. После битвы за конвой ругань Сурового Усача, как любили называть адмирала, не казалась чем-то таким уж запредельно пугающим. Тем более Сакамото относился с уважением к боевым офицерам и чаще всего прощал некоторые отхождения от уставов.
        Дальнейшие его действия были проделаны на полном автомате. За пару минут извлечь из дальнего угла чемодана парадную форму, наскоро пригладить ее руками, что не особо избавило от мятости, и словно по тревоге переодеться меньше чем за минуту. Парой движений походного гребешка пригладить стоящие дыбом волосы. И поморщившись, глядя на свою щетину в зеркале, заглотить пару мятных леденцов.
        Самое главное теперь состояло в том, чтобы добраться до штаба меньше чем за двадцать минут. Оставалось надеяться, что где-нибудь в районе доков ему удастся наткнуться на ялрикшу, согласного пойти на ряд нарушений и срезать дорогу напрямик, но, к счастью, подобных суровых мер не понадобилось. Прямо у трапа его встретил посыльный, одним своим внешним видом заставивший майора испытать чувство собственной неполноценности. Не очень-то приятно общаться с человеком, который мало того что выглядит так, словно за его формой следит дюжина денщиков, но еще и выше тебя на две головы.
        Что его удивило, так это то, что за ним прислали не рядового курьера, а целого лейтенанта, явно одного из штабных блюдолизов. Полный уверенности в том, что оказывает пилоту важную услугу (которая для него такой и была), заключавшуюся в предоставлении транспорта, он тут же, несмотря на разницу в званиях, начал читать нотацию о неподобающем виде и поведении. Витгефт не возражал, отлично понимая, что сам виноват, хотя и скотина Шмидт приложил к этому руку. Не стоило так надолго покидать реальный мир, лишаясь тем самым возможности быть в курсе всех нужных событий. Да и будь он более-менее трезв, сумел бы подобрать нужные слова, чтобы ответить этому зарвавшемуся щеголю.
        Речь продолжилась и в машине, но к этому моменту майор сумел оградить свой разум от потока слов. Вяло поглядывая за тем, как шлюп начал набирать высоту, он полностью сосредоточился на местной архитектуре, заодно пытаясь понять, зачем же он потребовался.
        Шесть месяцев назад его чуть было с позором не выгнали из воздушного флота. По крайней мере, он так думал, ведь чего еще ждать от ситуации, когда тебе приходится арестовывать своего собственного начальника и брать руководство битвой на себя. Но что еще можно было сделать, если у тебя на глазах избивают корабли с конвоем, а трусливый генерал, опасаясь вражеского налета, требует сосредоточить все ганботы в районе базы.
        Проще всего было его пристрелить и свалить все на конфедератов, но слишком много было свидетелей, и поэтому после спасения каравана и отбития пяти налетов Витгефт приказал освободить генерала. Лишь угроза бунта не дала тому возможности тут же расстрелять его перед строем, но дело очень скоро дошло до суда.
        Нарушение устава - серьезное преступление, но и сам генерал был изрядно запачкан. И несмотря на все его связи, ему не удалось законопатить майора на каторгу, как он настаивал. Нашлось достаточно свидетелей, да и ряд адмиралов высказались в поддержку, поэтому дело закончилось, что называется, почетной ссылкой. И бывший «Небесный корсар» стал обычным охранником конвоев. Ряд подчиненных высказали пожелание последовать за ним, и пришлось приложить немало усилий, чтобы могучая бюрократическая машина позволила им остаться со своим командиром.
        И вот загадочный вызов. Что он мог означать? Вскрылись какие-то новые факты, и ему грозит новый суд? Или адмирал Сакамото, выступавший его защитником, сумел снять все обвинения и теперь Витгефта ждет перевод в действующую часть или на эскадренный авианосец? Оставалось только гадать.
        До штаба они добрались за пять минут до назначенного времени. Майор вместе с адмиральским адъютантом ускоренным шагом последовали к приемной. Краем глаза он отмечал недовольные взоры некоторых вышестоящих чинов, но, к счастью, никто и не подумал придраться к его «ненадлежащему виду».
        Зато в приемной их ждал сюрприз. Буквально полчаса назад адмирал срочно уехал на завод, и когда его следует ждать, уже никто не знал. Правда, про самого Витгефта, как оказалось, он не забыл. У секретаря нашелся толстый конверт, предназначавшийся майору, и пилот с удивлением сел изучать его содержимое. Среди множества непонятных бумаг он сумел отыскать документ о назначении в загадочную «Группу дальних операций». Что это означало, он не понимал, но в целом даже обрадовался.
        В самом низу отыскался приказ о постановлении на денежное довольствие и выдаче комнаты в офицерском общежитии. По идее, следовало дождаться прибытия адмирала, но Дмитрий еще не до конца пришел в себя. Требовалось привести себя в порядок и наконец избавиться от шума в голове. Ну и оставалось надеяться, что новое задание позволит ему забыть все терзающие душу крики и пугающие сны.
        Глава 4
        Косые взгляды штабных крыс привели Роджера просто в великолепное расположение духа. За годы службы он придумал немало приемов, заставлявших тыловиков бессильно скрежетать зубами от злости. Конечно, следовало учитывать многое и не перегибать палку, но он просто не мог удержаться от возможности устроить очередное шоу.
        Короткая бородка, которыми так любили гордиться капитаны рейдеров, вызывала жуткий диссонанс в сравнении с выбритыми до синевы лицами. Добавить к этому походную форму с фуражкой кепи, чтобы окончательно выделиться среди толпы разряженных в парадные мундиры. Время от времени к нему навстречу выбегал кто-то из старших чинов, чтобы сделать выговор, но, наткнувшись взглядом на грудь, тут же спешил скрыться в толпе.
        Единственный орден, который он позволил себе нацепить, отправляясь в это логово, был «Бриллиантовое Созвездие». Знак того, что данный человек побывал в заднице у самого дьявола и сумел выбраться оттуда без особых потерь. Во всем альянсе набралось бы не больше десяти человек, награжденных этим орденом. По идее, Роджер мог одеться так, как ему хочется, но зная, что ему предстоит встреча с Сакамото, решил не переходить границ. Благо адмирал входил в число тех штабистов, которых он искренне уважал.
        Про этого выходца из Нового Токио ходило немало легенд. Он считался одним из самых эффективных, талантливых и безжалостных адмиралов. Его боялись как свои, так и чужие, но надо заметить, что наказывал он всегда по делу. Его перевод в штаб произвел в свое время небывалый фурор. Всех интересовало, как скоро Суровый Усач продемонстрирует свой незабываемый стиль управления, и случай не заставил себя долго ждать.
        Очередной из адмиралов, уверенный в могуществе своего звания и связях, отказался выполнять приказ Сакамото о доставке провианта в осажденный Каменоград. Доведя конвой до кольца осады, он тут же повернул назад, рапортуя о том, что прорваться сквозь орду конфедератов в данных условиях невозможно и, дабы сохранить флот в целости, он вынужден вернуться.
        То, что случилось дальше, надолго запомнилось всем штабным и тем, кто случайно оказался в тот день поблизости. Суровый Усач немедленно вызвал конвой, и прежде чем адмирал успел что-то возразить, повелел устроить ему прилюдную порку на плацу. Все произошло настолько быстро, что никто даже не успел возразить. Старый адмирал был выпорот на глазах сотен высших чинов, большинство из которых были его непосредственными подчиненными, и был вынужден на следующий день подать в отставку. Зато подобного прецедента хватило, чтобы никто больше не смел даже помыслить о нарушении или невыполнении приказа.
        Встреча с подобной легендарной личностью вызывала легкий мандраж, подобный тем, которые Роджер испытывал во время проведения очередной атаки. Встреча с адмиралом сулила немало острых моментов, которые можно было сравнить с битвой, но капитан не привык отступать. Дождавшись разрешения от секретаря, он смело толкнул тяжелую дверь.
        В первую очередь он отметил, что за время, проведенное в штабе, Харада Сакамото так и не утратил своей склонности к аскетизму. В кабинете не было ничего лишнего. Стол, просто трещавший от бумаг, несколько стульев, пара шкафов, и все… Разве что старинная гравюра с изображением пары кораблей и, по слухам, привезенная еще «основателями», висела на стене возле окна.
        Самого адмирала он с трудом заметил. Отличаясь небольшим ростом, он, что называется, с головой погрузился в бумажные завалы, практически не выдавая своего присутствия. Лишь шум закрывающейся двери заставил его выглянуть из этой импровизированной крепости.
        - А, Роджер, мальчик мой, проходи и садись. - С подобной отеческой манерой разговора он сталкивался еще в те времена, когда проходил службу непосредственно под началом Усача. Именно тогда Дрейк и понял, что под милой вежливостью и добротой скрывается один из самых жестоких людей нынешнего времени. - Я как раз изучал твои отчеты. Интересные, на мой взгляд, вещи ты там пишешь.
        - Надеюсь, в них не нашлось ничего, за что меня можно отправить еще на пару лет в самую задницу мира? - То, что адмирал любит наглых собеседников, он понял еще в те же времена. На его памяти отец не раз чуть не доходил до рукоприкладства, а ругались они так, что было слышно даже на соседних кораблях. И это при том, что считались чуть ли не лучшими друзьями.
        - Поверь мне, мальчик мой, если бы было, ты бы сейчас здесь не сидел, а патрулировал ту самую задницу. - Сакамото ехидно засмеялся и наконец встал из-за стола. В первую очередь в глаза бросались его знаменитые усы. Длинные, опускавшиеся чуть ли не до подбородка, они словно стремились компенсировать полное отсутствие волосатости на голове. В сочетании с парой пронзительных глаз, со стороны адмирал сильно напоминал лихих пиратов прошлых веков. В данный момент эти глаза, словно два прицела, внимательно изучали лицо Роджера.
        - Я не против. - Капитан постарался придать своему голосу максимум безразличия. - В любом случае там будет куда веселее, чем здесь. Да и дело, что называется, привычное. - Адмирал наконец не выдержал и откровенно засмеялся, но тут же замолк.
        - Ладно, что парень ты храбрый, я уже успел узнать, - он кивнул в сторону кипы бумаг. - А еще я узнал, что тебя считают невероятным счастливчиком, а то и чародеем. В магию я, конечно, не верю, но, к примеру, мне самому интересно, каким образом ты сбил пять скоростных вооруженных транспортов, уступая им в скорости чуть ли не в два раза.
        - Конвой идет со скоростью самого медленного, - ухмыльнулся Роджер, вспоминая ту операцию. - Достаточно было сбить ход одному и сбежать, чтобы устроить на пути следования ряд засад. Последний успел что-то сообразить, поскольку бросил своего товарища. Правда, так уж вышло, что я на всякий случай расставил несколько мин как раз по этому маршруту, но будем считать, что у меня интуиция сработала.
        - Это тоже важный фактор! - глубокомысленно отметил адмирал, присаживаясь обратно. - Можно сказать, я не зря выбрал тебя, поскольку ты именно тот офицер, который нужен в предстоящем деле.
        - Что за дело? - насторожился Роджер, чуя запах серьезного мероприятия.
        - Для начала поинтересуюсь, знаешь ли ты, каково реальное положение на фронтах?
        - Херовое, - откровенно ответил капитан. - Конфедераты имеют нас во всех позах, а мы лишь вынуждены похрюкивать от удовольствия.
        - Очень емкий и краткий отчет, - удовлетворенно кивнул адмирал. - Куда лучше, чем те обтекаемые сводки, которые я получаю от своих подчиненных. Да, если честно, мы проигрываем войну. Семь лет назад, высаживая десант на очередную скалу, выброшенную мистерием, никто даже подумать не мог, что все придет к этому. Потерять Птичьи острова, Землю Рысьева и Восточную Марку. Такими темпами мы скоро потеряем Треугольник, а с него открывается прямая дорога в сердце Альянса. И что же является тому причиной?
        «Тупоумное командование, - мысленно проворчал Роджер, - только и способное бахвалиться, сидя на надежных базах, а завидев одинокий дредноут конфедерации, тут же зарываться глубоко в землю, истерично вопя о помощи». - Озвучивать эти мысли он, конечно, не спешил.
        - Территориально мы им не уступаем, - осторожно начал капитан. - Но вот технически…
        - Технически… - устало произнес Сакамото, поднося к лицу очередную бумагу. - Можешь сравнить цифры. Уже пересчет тяжелых кораблей наводит тоску. На сегодняшний день на вооружении Альянса состоит одиннадцать линкоров пятого и шестого классов, восемнадцать относительно боеспособных дредноутов, столько же тяжелых крейсеров и девять тяжелых авианосцев. Это, конечно, если не считать прочей ерунды, место которой либо на свалке, либо в музее, но способной еще принести немало пользы в оборонительных операциях.
        - А у конфедератов?
        - Двадцать линкоров, - Сакамото ударил кулаком по столу. - Из них три - седьмого класса.
        - Знаменитый «Триумвират», - пробормотал Роджер, вспоминая ту шумиху в прессе, когда были обнародованы данные об усилении флота вероятного противника.
        - Он самый. Главную мысль ты понял, по остальным классам кораблей они превосходят нас вдвое, а местами и втрое. Знаменитые «Молнии»… У нас даже нет аналогичного корабля, а у них подобного класса почти три сотни. Они их строят быстрее, чем мы сбиваем!
        - Тем не менее они пока не спешат обрушить всю эту мощь на наши земли.
        - Это до поры до времени. Нас выручают лишь сильные оборонительные сооружения да флот ганботов, единственное, в чем мы имеем неоспоримое преимущество. Спасибо довоенной моде, когда каждый второй мечтал стать пилотом. Благодаря этому у нас сейчас почти пятнадцать тысяч машин, втрое больше, чем у конфедератов, причем в среднем наши пилоты превосходят их. Но когда за нас возьмутся всерьез, это не поможет. Повторится история с Землей Рысьева, когда они создадут плотное кольцо из всего имеющего возможность стрелять и планомерно перемешают с грунтом всех наших солдат.
        - Значит, нужно постараться преуменьшить число их кораблей. Основательно преуменьшить.
        - Операция «Млечный Путь», слышал о ней?
        Роджер осторожно кивнул.
        Одна из самых больших неудач объединенного флота. Попытка спровоцировать конфедерацию использовать большую часть своего флота, дабы не допустить захвата Луневского архипелага. Почти полгода подготовки, закончившейся впустую. Противник догадался о ловушке и предпринял меры, решив переиграть все по-своему. Альянс спасло лишь то, что вице-адмирал Орлов, командовавший флотом, отличался изрядной осторожностью. Видя, что силы конфедератов ведут себя как-то странно, он предпочел не действовать на свой страх и риск. В итоге те, решив, что их раскрыли, предпочли сами перейти в наступление, что вылилось в двухсуточное сражение.
        И самое веселое, что по итогам боев не было сбито ни одного корабля. Доки обеих сторон ломились от числа поврежденных судов, но до полноценного уничтожения хоть одного самого захудалого эсминца так и не дошло. Поэтому в целом само сражение можно было считать закончившимся вничью. Зато по результатам кампании альянс остался в проигрыше, потеряв архипелаг и возможность в течение длительного времени проводить операции подобного масштаба.
        - Я заработал язву и геморрой, продумывая и создавая весь план по дезинформации, - прорычал Сакамото, нанося очередной удар по ни в чем не повинному столу. - А эти альтернативно одаренные гении спустили его в унитаз. Вот скажи, как они могли попасться на нашу удочку, если имитацию вторжения пытались организовать силами всего трех легких крейсеров?! Естественно, что они заподозрили неладное, провели разведку и обнаружили замаскированные орудия и минные поля.
        - Это печально, - согласился с эмоциями командира Роджер. - Хотя, насколько мне помнится, виновные в провале понесли достаточно тяжелое наказание.
        - Я был бы доволен, если бы всю эту свору отправили на шахты… Но вернемся к делу, - адмирал внезапно успокоился и взял себя в руки. - Быть может, мы и наделали много глупостей, но по крайней мере научились мыслить. Поскольку обычные способы ведения войны нам отныне недоступны, пришлось напрячь мозги и выбрать несколько альтернативных вариантов. - На этой фразе Роджер напрягся. До него доходили слухи, что Сакамото в свое время пытался протолкнуть крайне пугающие методы. Вроде создания отрядов смертников в массовых количествах.
        - И на каком же варианте вы остановились?
        Вместо ответа адмирал протянул сложенный вчетверо листок бумаги, и Дрейк, страдая от любопытства, поспешил его развернуть.
        То что ему протянули, оказалось планом корабля незнакомой модели. Судя по формам, перед ним был легкий крейсер, но кое-что показалось ему странным. Так, на схеме отсутствовала пехотная палуба, замененная отсеком, тянувшимся чуть ли не через полкорабля. Форма оказалась слегка вытянутой и зауженной, до боли напоминая злополучные «Молнии». Правда, в отличие от последних, башенная артиллерия в наличии имелась.
        - Нравится? - переспросил адмирал.
        - Пока не знаю. А что это?
        - Это наш ответ «Молниям», причем довольно специфичный. Изначально мы пытались повторить этот проект конфедератов, но, изучив статистику, пришли к мнению, что для нас он не подходит. Слишком велики потери по отношению к результату.
        - Но конвоям от них достается неплохо, - поспешил возразить Роджер, имеющий собственное мнение по данному вопросу.
        - Для борьбы с конвоями у нас своих рейдеров хватает, - проворчал Сакамото. - А тут еще придется большую часть верфей перепрофилировать для выпуска этих одноразовых лоханок. Вместо этого мы, воспользовавшись предложением союзников, запустили в производство проект «Панцербрехен».
        - И в чем его уникальность?
        - Легкий крейсер с неплохой скоростью и довольно солидной для его класса артиллерией. Тем же «Молниям» придется изрядно постараться, чтобы догнать его. Кроме того, есть немало занятных нюансов. Во-первых, скрытность, на корабле стоит последняя по своему времени система маскировки. Его не смогут засечь ни по выхлопу мистерия, ни по шуму работы двигателя. И даже новомодные магнитные сканеры смогут обнаружить его разве что в упор.
        - Полезная штука, - согласился Роджер, которому приходилось просто выворачиваться вон из кожи, чтобы подобраться скрытно к противнику.
        - Корпус сделан так, что его легко маскировать при помощи сетей. Я в курсе твоих пиратских замашек, поэтому могу сказать, что для тебя оно будет в самый раз. Но я не закончил. Артиллерия и торпеды в нашем случае являются не самым главным его оружием. Его главная сила сосредоточена здесь! - Палец Сакамото указал на тот самый загадочный отсек. - Эта малютка способна нести пятнадцать тяжелых штурмовиков класса «Десмод». Хотя боюсь, в нашем случае тебе придется ограничиться десятью.
        - Авианесущий крейсер, - недоверчиво хмыкнул Роджер. - Помнится, в свое время запускали подобный проект, но пришли к мнению, что он не очень-то рентабельный. Слишком низкая эффективность против боевых кораблей. Впрочем, задумка интересная, конвоям конфедератов она явно не понравится.
        - Кто здесь говорит о конвоях? - В голосе адмирала послышалось столь неприкрытое возмущение, что Дрейк удивленно поднял бровь. - Я уже сказал, что для конвоев хватит и других умельцев. Лично я считаю, что данный проект предназначен для того, чтобы отправлять в пучину все встречные суда массой свыше пятидесяти тысяч тонн. Желательно обладателей тяжелой брони и артиллерии.
        - Выглядит безумием. - Роджер наконец осознал всю глубину адмиральского замысла. - Но я так понимаю, большая часть нюансов уже продумана? - Он по-новому взглянул на проект. Действительно, кроме него вряд ли кто отважится на подобную операцию. Иной офицер скорей начал бы возмущаться, считая, что его посылают на верную смерть, или, напротив, стоически пережил бы подобное известие. Роджер же ощутил… азарт. В голове сами собой закрутились схемы, которые он продумывал в свое время на досуге. Новый корабль давал ему те самые новые возможности.
        - Продумано многое. В первую очередь данный экземпляр мы укомплектовали мощным шифровальным отделом. В совокупности с системой радиоперехвата это позволит прослушивать переговоры конфедератов. Учитывая, что тебе придется действовать глубоко в тылу, это очень пригодится.
        - В таком случае у меня условие. - Глаза Сакамото полезли на лоб от удивления, и Роджер поспешил опередить его возмущение: - Я хочу сам лично принять участие в планировании операции. Я хорошо знаю территорию конфедерации, включая ряд мест, о которых никто, кроме меня, даже не подозревает. Для долговременной операции это может стать решающим фактором.
        - Я помню, что ты был контрабандистом, - тут же успокоился адмирал. - Почему мой выбор и пал на тебя. Хорошо, но учти, у нас мало времени. Как докладывает разведка, месяца через два планируется полномасштабное наступление на Треугольник. До поры до времени мы можем ставить им палки в колеса, но чую, скоро нам придется очень тяжело.
        - Поскольку «Быстрый» все равно будет поставлен на ремонт, - как бы невзначай начал Роджер, - думаю, неплохо перевести с него всю мою команду.
        - Забирай. Сам корабль уже прошел ходовые испытания, поэтому у тебя будет полтора месяца на то, чтобы освоить его в полной мере.
        - А ударная команда? Она уже сформирована?
        - В процессе, - адмирал внезапно улыбнулся. - Кстати, советую тебе поговорить с их командиром, он должен уже прибыть. Отчаянный человек. Представляешь, два дня назад, защищая конвой, всего с десятью «Акулами» бросился в атаку на шестерку дредноутов!
        - Еще один безумец нам не помешает, - согласился с ним Роджер. - Иной на такое дело не согласится. Кстати, чем закончилась его атака?
        - Потерял почти все машины, но два дредноута сумел вывести из строя. Это о чем-то говорит? Можешь полистать его личное дело, летает уже пять лет, побывал на всех фронтах и при этом ни царапинки. Я готов поверить в магию, темные силы и прочее, но в нашем случае это даже на руку. Найди с ним общий язык и начинай подготовку.
        - Я вас не подведу, господин адмирал, - вежливо ответил Дрейк, понимая, что тому, кто все-таки осмелится подвести Сакамото, последний собственноручно подарит старинный клинок для совершения сеппуку. - И кстати, как называется мой корабль?
        - Для такого дела нам пришлось перебрать многие старинные легенды, берущие свое начало еще до времен Исхода. Наиболее оптимальным вариантом для данного корабля нам показалось «Денис Давыдов».
        - Название очень даже в тему, - довольным тоном произнес Роджер. - Особенно для тех, кто знает, какой смысл оно несет.
        На этом аудиенция была закончена, но дело только начиналось.
        Глава 5
        Жалобный взгляд коменданта общежития сразу навел Витгефта на нехорошие мысли, и, как оказалось, не зря. Свободные места в его епархии отсутствовали как класс, поэтому перед лицом майора забрезжила перспектива снимать номер в гостинице. Зная, насколько это дорогое удовольствие, Дмитрий даже задумался о том, чтобы идти ночевать в ближайший парк, благо погода стояла пока хорошая, или, напротив, возвращаться на «Фридриха», если только его еще не загнали на ремонт.
        - Формируется экипаж сразу трех крейсеров, - извинясь пробормотал комендант. - И хотя для вашей группы выделили целый этаж, пришлось потесниться.
        - А кто-нибудь из наших уже прибыл? - Витгефта моментально заинтересовала фраза «вашей группы».
        - Да, один офицер… ммм… капитан прибыл два дня назад. Я так понимаю, вы хотите, чтобы я поселил вас с ним?
        - Вы поняли мою мысль.
        Комендант, обрадованный тем, как быстро решилась его проблема, тут же выписал все документы и выдал ключи. Майор, еще больше погрузившись в раздумья, немедленно направился в свою комнату. Ситуация становилась все интересней и интересней. Первоначально он думал, что речь пойдет о его реабилитации, но, как оказалось, все куда сложнее. Дело пахло новым заданием.
        Перед тем как постучаться в довольно тонкую дверь, он прислушался. Звук гитарного перебора, доносившийся изнутри, говорил о том, что его новый сосед по комнате явно занимается музицированием. Ухмыльнувшись, он постучал в дверь и, услышав бодрое «войдите», отворил ее.
        Первой мыслью было удивление. Китель, небрежно наброшенный на спинку стула, своими петлицами говорил о том, что обитатель этого помещения относится к славным рядам летных войск. Но вот рост и ширина плеч явно не позволяли идентифицировать его как летчика. По крайней мере, майор первый раз видел таких здоровяков, способных водить ганбот. И дело вовсе не в весе, как утверждали злые языки. Двадцать-тридцать килограммов для «Акулы» или «Ласточки» значили не так много. Вот только двигаться свободно внутри них подобный человек вряд ли сможет.
        - Игорь Кошкин, - бодро представился здоровяк, резво спрыгивая с кровати, не отпуская гитары. - «Пятая ударная».
        - Дмитрий Витгефт, - вежливо ответил майор. - Охрана конвоев. Некоторое время буду жить здесь, тем более, я так понимаю, мы из одной группы?
        - Похоже на то, - бодро ответил капитан, искренне радуясь появлению соседа. - Правда, я до сих пор не знаю, зачем меня вызвали. Может, вы в курсе, господин майор?
        - Пока мы не на службе, можете звать меня Дмитрий. И, к сожалению, я сам не в курсе. Мне была назначена встреча у Сакамото, но адмирал уехал.
        - Обидно, ну ничего, подождем. Нам не впервой ждать. Так что проходи и садись. - Игорь весьма быстро перешел на «ты». - В ногах правды нет. Кстати, не в курсе, что именно заставило людей искать правду в этих конечностях, коли зародилось такое выражение?
        - Прошу прощения, но не имею понятия. - Витгефт сел на вторую кровать и, поставив свой чемоданчик на стул, приступил было к его разбору, когда в его голову пришла внезапная мысль. Точнее, это было обрывком воспоминания одного недавнего разговора. Сочетание имени капитана и принадлежности к «Пятой ударной» заставило вспомнить кое-какие подробности. - А случаем, это не ты тот самый легендарный Небесный Неудачник из «Пятой»? Ну тот, кого сбивали восемь раз? - Судя по протяжному вздоху Игоря, данный вопрос он слышал явно не первый раз.
        - Можно сказать, что я он и есть. Правда, сбивали меня не восемь раз.
        - Прошу прощения. - Витгефт мысленно поморщился: его привычка извиняться за все после бурной попойки была ему самому поперек горла. - Просто мне так сказали и…
        - Двенадцать раз, - перебил его Игорь. - У тебя устаревшие сведения.
        После подобного заявления майор взглянул на своего соседа совсем иным взором. Ему встречались пилоты, которых подбивали два или три раза, и каждый из них с содроганием вспоминал об этом моменте. Также он знал, что немало летчиков погибло, пытаясь довести искореженную машину хоть до какого-нибудь клочка земли. Травма, смерть, ничто их не пугало так сильно, как возможность на всю оставшуюся жизнь беспомощно зависнуть между небом и землей.
        Нет сомнений, что спасательный пояс, способный поддерживать тело летчика в воздухе, штука хорошая. Но не в те минуты, когда вокруг пустота, облака и потоки мистерия, способные подхватить человека как пушинку и унести… туда, где оно продолжит болтаться еще пару-тройку столетий. В академии им показывали фотографии пилотов, чьи тела были найдены в верхних слоях атмосферы. Показ закончился флегматичной фразой наставника о том, что табельное оружие выдается не затем, чтобы отстреливаться от гипотетических врагов, а дабы пустить себе пулю в висок, оказавшись в аналогичной ситуации.
        Ходила даже легенда, что пилоты, пережившие хотя бы пару раз подобную ситуацию, никогда больше не садились за штурвал ганбота. Но его собеседник, похоже, являлся исключением из правил. И даже если допустить, что его сбивали только над сушей, то…
        - Мне еще говорили, - Витгефт вспомнил оставшуюся часть того диалога, - что ты умудрился сесть на вражеский авианосец и угнать оттуда ганбот вместе с подвернувшимся под руку адмиралом.
        - А вот это брехня, - уверенно отозвался Игорь. - Не адмирала, а всего лишь полковника разведки. И даже не его самого, а всего лишь сумку с документами.
        - Рассказывай! - Подобные истории майор просто обожал. Причем не в плане захватывающего сюжета. Просто знания о том, как тот или иной человек смог выжить в тяжелой ситуации, не раз впоследствии выручали его самого.
        - Без проблем. - Его собеседник даже обрадовался возможности поговорить. - Итак, третья неделя борьбы за Воронью долину. Мы упорно сбиваем все, что подходит к границе острова, конфедераты упорно подводят новые силы и засыпают нас сталью и свинцом. Все пилоты практически без сна и отдыха, обколотые стимуляторами, чтобы хоть как-то оставаться в сознании.
        - Знакомая картина, - Витгефт нашел в себе силы улыбнуться. После подобных историй начинаешь понимать, что служба в конвое была той еще синекурой. Если, конечно, не вспоминать про погибших товарищей…
        - Ага! Меня как раз подбили седьмой раз, причем очень неудачно. Чтобы руки отсохли у конструктора, создавшего «Ласточку». Место пилота и двигатель забронированы, а топливный бак практически висит снаружи. Ну мне его и перебили, да плюс я еще от группы оторвался. И вот, значит, осознаю я, что секунд через двадцать мне придется испытать либо все прелести штопора, либо очередное висение между небом и океаном. До острова дотянуть я никак не успевал, да и не дали бы мне, ну и тут как раз подвернулся конфедератский авианосец.
        - И они позволили тебе сесть? - моментально удивился Витгефт.
        - Они даже понять ничего не смогли, - отмахнулся капитан. - Благо шасси я выпустил, а, как ты помнишь, в этом положении «Ласточка» очень напоминает «Хаунда».
        - С него и лепили, - подтвердил его мысль Дмитрий. - Но опознавательные знаки…
        - Три недели боев, - перебил его Игорь. - На повышенных скоростях. Почти вся краска обгорела и вышелушилась. Техники не успели в очередной раз покрасить. Плюс дым из меня валил такой, что в нем можно было линкор спрятать, а не только кресты альянса.
        - И значит, ты сел без проблем, - майор мысленно прокрутил перед глазами подобную картину, моделируя ситуацию.
        - Именно. Техники у них тоже были запаренные не меньше наших, поэтому смотреть, кто именно прилетел, не стали, сразу бросились тушить. А я быстро выпрыгнул и стою в недоумении, жду, когда же придет конвой, чтобы меня отправить на корабельную гауптвахту. Стоял так минуты две, пока не понял, что дела до меня никакого и нет, других проблем хватает. Благо еще три машины приземлились, по сравнению с которыми моя выглядела как только сошедшая с конвейера. Начинаю тогда резво оглядываться и вижу, что стоит рядом симпатичный двухместный «Облачный змей» в курьерской раскраске. А рядышком полноценный такой полковник, прижимающий к сердцу толстый портфель. Я подошел поближе и услышал, что тот материт весь свет и доблестную авиацию альянса за то, что он до сих пор не может дождаться своего пилота, дабы как можно скорее выполнить ответственное поручение. И что если ему сейчас никого не предоставят, он всех заживо сгнобит, офицеров разжалует в рядовых, а рядовых будет сбрасывать вместо бомб на позиции альянса. Короче, сволочной такой полковник.
        - И ты тут же предложил свои услуги?
        - Ну да. Выбежал к нему из дыма, кричу, летим, мол, скорей, а то нас сейчас раздолбают. Запрыгиваю в кабину, тот тоже кидает на свое место сумку и заносит было ногу, чтобы залезть, и тут замечает, что форма пилота явно отличается от общепринятой. Ну у меня времени не было с ним бороться и затаскивать внутрь, вижу, что к кобуре тянется, дал ему промеж глаз, а сам педаль до отказа и в небо. Жалею, что тогда не бомбер мне подвернулся, а то мог бы заодно и авианосец в мистерий отправить.
        - Своих не напугал? А то улетел на одной машине, вернулся на другой.
        - А я на аэродром даже не сунулся. Наши зенитчики ребята нервные, пару раз своих подбивали, что уж говорить о чужой машине. Они от собственных пукалок так оглохли, что даже начни я орать благим матом, что свои тут летают, все равно не услышат. Поэтому я поступил хитрее, в десятке километров от базы деревня была, вот туда меня и понесло. Сел прямо на главной площади. Староста свои штаны, наверное, обгадил от страха, ну или от радости, что есть шанс выслужиться перед родиной и взять в плен врага. Хорошо, что я ранее там часто бывал, поэтому рожу мою знали и бить не стали. Ну а когда узнали, что ганбот трофейный, то даже заполучил свой личный триумф. В общем, порадовал деревенских, пару девочек под шумок приобнял, они тоже рады были подобному, после чего как можно скорее связался с базой, растолковал ситуацию и через пару часов доставил захваченную технику и документы куда надо.
        - Небось там от восторга запрыгали.
        - Ага, обрадовал их так, что потом неделю икалось. Вначале от командира получил, за утерянную машину. Ему, мол, надоело отписываться через день, почему у него один-единственный пилот меняет ганботы с завидной регулярностью и нет ли здесь какого вредительства. Пообещал мне, что если и захваченную потеряю, то буду летать только на том, что сумею отобрать у конфедератов. А потом еще и от особистов прилетело, за то что того полковника не сумел притащить. Мол, без него эти бумаги и выеденного яйца не стоят и теперь, когда противник в курсе о пропаже, они все свои планы сразу поменяют, так что толку от меня никакого.
        - Знакомое дело, - усмехнулся майор, вспоминая подробности своих неприятностей. - Выходит, тебя наказали?
        - Да кто меня накажет. - Игорь переложил гитару поудобней и провел рукой по струнам. - Поорали и отпустили. Единственное, что дальше пришлось летать на «Змее» в одиночку, так и не нашлось никого на место стрелка. Так что не стоит удивляться тому, что через неделю я и эту машину потерял. К тому времени нам завезли новую технику, поэтому вновь вернулся к «Ласточкам». - На какое-то время в комнате повисло молчание. Витгефт обдумывал сказанное, осознавая, что кое-что полезное он все же узнал, а капитан настраивал свой инструмент. Видимо, молчание позволило и ему направить мысли в нужную сторону, поскольку внезапно Игорь поднял голову и спросил: - А ты, случаем, не тот самый майор Витгефт - Истребитель Дредноутов?
        - Первый раз слышу, - ошалело пробормотал Дмитрий, пытаясь понять, о чем именно идет речь.
        - Просто у меня девушка одна в штабе работает, вот и рассказала байку про одного бравого «небесного корсара», пару дней назад устроившего тотальный геноцид дредноутов. Мол, в два захода сразу две штуки сбил, и если бы остальные в ужасе не разбежались, то…
        - Неправда, - облегченно вздохнул майор. - Сбил я всего один, да и тому только руль повредил. А второму врезал мой ведомый, я лишь ему путь расчистил. Да и, если честно, его мы тоже лишь немного подожгли. Через месяц снова в строй вернут.
        - Вот так и рождаются мифы, - огорченно пробормотал Игорь. - Хотя сочувствую тебе. Если слухи пойдут дальше, через месяц на тебя повесят истребление половины флота конфедератов.
        Ответить Витгефт так и не успел, поскольку именно в этот момент в дверь постучали. Игорь обрадованно крикнул «войдите», и через мгновение в комнату вошел незнакомый ему капитан второго ранга. С его появлением атмосфера в комнате резко изменилась. Такое ощущение, что одно появление незнакомца повысило градус серьезности сразу на несколько единиц.
        Больше всего Дмитрия испугали его глаза. Ему встречались взгляды, полные энтузиазма, как у Шульца или Игоря, и, наоборот, погасшие от усталости, какие он часто видел в зеркале, но такого яростного ему еще ни разу не попадалось. На секунду показалось, что перед ним возник один из демонов - покровителей битв и войны.
        - Роджер Дрейк, - разрушил завесу безмолвия вновь пришедший. - Пират!
        - Дмитрий Витгефт, «небесный корсар», - в тон ему ответил майор, в душе чувствуя некую неловкость за подобное ребячество. Тем не менее кавторангу подобное высказывание понравилось, поскольку он тут же засмеялся крайне жестким смехом и произнес:
        - Чувствую, что мы сработаемся. Это хорошо!
        - Значит, вы в курсе нашей миссии, - начал было Витгефт, но был тут же прерван:
        - Продолжим нашу беседу в ином месте. У входа дежурит шлюп, поэтому предлагаю совершить небольшую прогулку. Поверьте, много времени это не займет, зато интересного увидите немало.
        - И я тоже?! - моментально включился Игорь, подскакивая с места.
        - Вам, господин капитан, лучше остаться здесь. Отдыхайте, расслабляйтесь, поскольку очень скоро вас будет ждать много работы. Очень много работы.
        Подобное заявление ничуть не смутило пилота. Видимо, многочисленные аварии и падения научили его смотреть на жизнь под иным углом. Что же касается Витгефта, то ему не оставалось иного выбора, кроме как последовать за Дрейком. Правда, через мгновение он вспомнил о назначенной ему встрече.
        - Прошу прощения, но мне была назначена встреча у адмирала и…
        - В таком виде вам лучше у него не появляться, - сурово отрезал капитан. - Сакамото любит наглецов, но даже у его любви есть свои пределы. Кроме того, он уже успел перепоручить вас мне, поэтому ввести в курс дела, думаю, у меня получится куда лучше.
        Витгефт сразу успокоился. Мозаика в его голове постепенно приобретала нужные формы. Оставалось узнать детали, чтобы окончательно войти в курс дела. Кроме того, энергия, которой был наполнен Дрейк, частично передалась и ему. Правда, сам капитан, едва они сели в шлюп, резко замолчал. Отдавая краткие распоряжения водителю, он приказал лететь в сторону доков.
        К счастью, полет не занял много времени. Уже через пять минут они приземлились возле проходной, где Дрейку пришлось предъявить пропуск. Суровые лица часовых и ряд зенитных автоматов, направленных в небо, заставили Дмитрия немного понервничать. Что касается господина капитана второго ранга, то его вряд ли что могло смутить, и, кивком головы приказав следовать за ним, он направился внутрь охраняемой зоны.
        Витгефт опасался, что им придется прогуляться до верфей, где пропускной режим отличался еще большей суровостью, но у его командира были иные планы. Направившись к парапету, ограждавшему тропу, идущую вдоль кратера местной гавани, он резко остановился и ухмыльнулся.
        - Для начала позвольте представить ваше новое место службы, - палец Дрейка ткнул в одинокий корабль, стоящий в доках, окруженный дюжиной кранов. - Впечатляет? Я, если честно, в полном восторге.
        Витгефт промолчал, сосредоточившись на изучении новой цели. Подобной схемы он еще не встречал, что говорило о том, что перед ним какая-то новая модель. Расположение орудийных башен позволяло судить об универсальности использования данного судна. Оно могло вести равнозначный огонь как по нижним, так и по верхним целям. Вытянутый, зауженный корпус намекал на возможные скоростные характеристики. Единственное, что смущало его, это широкое отверстие в носовой части, в данный момент полуприкрытое, но дававшее возможность сделать ряд предположений.
        - Крейсер авианесущий, - наконец устало произнес майор. - Пехотную палубу заменили ангаром. Странно, я считал, что подобные проекты провалились лет тридцать назад.
        - Приятно иметь дело с образованным человеком, - улыбнулся Дрейк. - Но, может, вы тогда и вспомните, что именно послужило причиной провала?
        - А чего вспоминать? Дредноуты серии «Вулкан». Предполагалось, что они смогут нести пару-тройку эскадрилий легких бомбардировщиков и штурмовиков. Дабы не жертвовать артиллерией, летную часть разместили внутри корпуса. На деле вышло, что многие пилоты бились, пытаясь залететь в узкую щель. Да и эффективность использования не оправдала ожиданий. Обычные эскортные авианосцы обходились куда дешевле, но приносили больше пользы. В итоге проект закрыли и больше тему не поднимали.
        - Рядовым пилотам действительно было тяжело проникать внутрь, но что, если уровень летчиков будет… скажем, выше номинального уровня?
        Наконец Витгефт понял, о чем идет речь. Собрать элиту мастеров воздушного боя и запихать их на этот крейсер. Действительно, вспомнить хоть Игоря, который, если не учитывать его заклятого невезения, считался легендарной личностью. Да и себя самого, что греха таить, он расценивал крайне высоко.
        - Какие машины будут на борту? - задал он крайне интересующий его вопрос.
        - «Десмоды». Слышал про такие?
        - Краем уха. Новое поколение тяжелых штурмовиков, и это значит… Ну да, полтора десятка опытных пилотов на судне, которое, как я понимаю, может закинуть их куда угодно. Ганботы явно слишком мощные для обычных транспортов… Это выходит, Сакамото планирует, что мы будем сбивать тяжелые корабли?
        - Хорошая работа для истребителя дредноутов! - Во взгляде Дрейка промелькнуло уважение.
        - Никогда им не был, - чувствуя очередной прилив усталости и головной боли, пробормотал Витгефт.
        - Ничего, будешь, - беззаботно отозвался его командир и, немного помолчав, поинтересовался: - Адмирал считает тебя колдуном. Говорит, что ты всегда знаешь, куда нужно бить, чтобы нанести максимальный ущерб. Поделишься секретом?
        - Никакого секрета. Обычный анализ схем кораблей. В академии у нас был наставник, часами заставлявший заучивать чертежи крейсеров и дредноутов, а потом припирал к стенке, дабы мы находили на них слабые места. Правда, получалось мало у кого. Я помню, как он ругался, доказывая, что подобное знание позволит нам отправлять вниз линкоры, даже если из оружия у нас будут только ручные гранаты. Тут он, конечно, преувеличивал, но когда дело дошло до практики, выяснилось, что он не настолько и ошибался…
        - Слабые места кораблей… Звучит пугающе. И многие усвоили эту науку так же, как ты?
        - Ничего не могу сказать, - Витгефт отрицательно покачал головой. - Я, правда, пытался научить подобному своих ребят, но тут мне просто не хватило времени. Кроме того, многочисленные модификации и улучшения значительно усложняют расчеты…
        - Я читал твое личное дело, - внезапно с какой-то серьезностью пробормотал Дрейк. - Тебя считают одним из самых видных экспертов по борьбе с кораблями. Мало кто может похвастаться подобным послужным списком. Тяжелый крейсер, пять эсминцев, три эскортных авианосца и почти полсотни транспортов. И это не считая того, что смогло унести ноги, вроде тех дредноутов. - И, заметив недовольную мину на лице майора, тут же вскинул руки в извиняющемся жесте: - Я в курсе, что ты подбил только один и тот не до конца, но слухи этим не перебьешь. И пусть я не прошу в одиночку сражаться против всего флота, но, чтобы держать марку, придется тебе приложить усилия и отправить вниз хотя бы парочку подобных исполинов.
        - Меня не волнует моя репутация, просто обидно, что заслуги всей моей эскадрильи причисляют мне одному.
        - Ну о данной миссии тебе волноваться не стоит. Тебе выпала честь поработать плечом к плечу с такими легендами, что за право приписать на свой счет хотя бы один корабль придется изрядно потрудиться. И главное, - голос капитана опустился до яростного шепота, - я хочу, чтобы ты научил их всему, что знаешь сам. Когда дойдет до боя, мы сможем рассчитывать только на свои силы. И если что, у каждого будет право только на один удар. И мне надо, чтобы этот единственный удар был смертельным для любого вражеского корабля, начиная с «Молнии» и заканчивая одним из «Триумвирата».
        - Я готов, - неожиданно спокойным тоном отозвался Витгефт. Его душа впервые за последние пару дней начала обретать что-то похожее на спокойствие. Он снова в деле, за которое не стыдно отдать свою жизнь. - Когда начинаем?
        - По идее, надо было еще вчера, но поскольку вы еще не совсем готовы, то завтра. - Дрейк вновь по-пиратски ухмыльнулся и добавил: - И постарайся за это время убедить своего нового товарища, что технику нужно беречь. У меня нет никакого желания тащить за собой транспорт с запасными ганботами.
        Глава 6
        Тренировки пилотов начались через три дня. Причина была проста: сосредоточившись на том, чтобы поскорее выпустить «Давыдова» из доков, начальство как-то упустило из внимания вопрос с новыми ганботами. И если Витгефт дни и ночи был занят тем, что вместе с Роджером обсуждал и изучал вероятную тактику боя, то Игорю пришлось провести эти дни в относительном безделье.
        Правда, не сказать, что в эти дни не происходило ничего. Так, Сакамото довольно радикально решил вопрос с проживанием, переведя весь секретный отряд на одну из учебных баз. И именно там и начало формироваться ядро будущей ударной группы. Витгефт предполагал, что оно будет состоять из довольно известных личностей, но даже представить себе не мог, насколько.
        Достаточно было в казармах прозвучать имени Пауля Шварца, как почти весь персонал, включая техников и прачек, выбежал наружу, дабы воочию узреть живую легенду. Майор с трудом удержался, чтобы не присоединиться к ним. Перечитав личное дело этого человека, считавшегося одним из самых результативных торпедоносцев на всем флоте, он даже испытал легкое чувство зависти. Конечно, на нем не висело прозвище Убийцы Дредноутов, но зато количество сбитых транспортников достигало трехзначной цифры, причем большую часть атак он провел в одиночку.
        В реальности герой оказался крайне молчаливым типом, явно страдающим от бессонницы. Как оказалось, его в буквальном смысле вырвали из боя, направив к новому месту службы. Нескольких фраз, оброненных им, хватило Дмитрию, чтобы понять уровень интенсивности боев за Треугольник. Похоже, что Сакамото был прав и конфедераты всерьез вознамерились захватить эту территорию. Учитывая, что они пока лишь только прощупывали оборону, было страшно представить момент, когда они возьмутся за него всерьез.
        С Антоном Куроки, несмотря на его не меньшую известность, подобного не повторилось, но тут следовало принять во внимание, что в отличие от коллеги прибыл он ночью. Также он умудрился отличиться тем, что привез с пяток здоровенных ящиков с различными инструментами и приспособлениями, а в комплекте к ним личного механика.
        Последний изрядно удивил Витгефта. Он привык к тому, что пилотов набирали обычно из низкорослых мужчин, но Руперт Ланге умудрился превзойти их всех, будучи майору по грудь. Еще больше он удивился, узнав, что попутно механик является также вторым пилотом и стрелком.
        - Не думал, что у нас в армии набирают и гномов. Надеюсь, у вас нет с ним проблем? - тут же задал он сакраментальный вопрос.
        - Мы очень удачно дополняем друг друга, - философски ответил пилот. - Я быстрый, а он умный. Почти половина моих побед - это его рук дело.
        - А ящики зачем?
        - Пилоту мало познать свою машину. Он должен сам, своими руками довести ее до совершенства. Правда, в этом конкретном случае руки будут принадлежать Руперту, но сути дела это не меняет. Впрочем, объяснять ничего не буду, машины доставят, сами все увидите.
        Но машин пока не было, и Витгефту приходилось больше на словах объяснять примерную суть дела. Поскольку сама операция считалась пока секретной, то до объяснений он не снисходил, предпочтя раздать только свои собственноручно разработанные схемы слабых мест кораблей. Пилоты в целом позитивно оценили данный труд, согласившись, что при определенных условиях толк от него должен быть. Вот только условия эти были крайне специфичными.
        Особых напряжений и трений в команде не возникало. Каждый отлично понимал, что от окружающих людей зависит будущее выживание в бою. Единственный конфликт произошел в день появления Ольги Страховой. Про эту летчицу, как и про всех прочих, ходило немало баек. Так, говорили, что, потеряв всю свою семью в Каменногорске, стертом с лица земли бомбами конфедератов, она превратилась в безумную фурию.
        Так это было или нет, сказать сложно. Но взгляд Ольги показался Витгефту крайне тяжелым и мрачным. Возникало ощущение, что женщина заранее воспринимала всех как врагов и готовилась в любой момент нанести удар. И очень скоро майор лично увидел подтверждение своих слов. Так уж получилось, что, выходя из канцелярии, она наткнулась на Игоря, который тут же поспешил ее облапать. Реакция последовала незамедлительно, пощечина и серия ударов, направленных на то, чтобы вырубить обнаглевшего офицера.
        Правда, с Игорем этот фокус не прошел. С легкостью уклонившись от всех атак, он всего лишь хмыкнул и, обойдя Ольгу по дуге, направился к своему непосредственному начальству. В спину ему тут же полетели откровенно прямые угрозы, которые капитан словно даже не заметил.
        - Славная девочка, - весело произнес он. - Судя по нраву, совершенно свободна. Меня это устраивает.
        - Ты это чего? - насторожился Дмитрий.
        - Как чего? - изумился нерадивый подчиненный. - Хочу с ней плотно пообщаться и помочь сбросить неконтролируемую агрессию. А то слишком много ее накопилось. Ладно на врага ее выплескивать, но свои-то в чем провинились. Мало нам жертв от дружеского огня? А так, глядишь, станет помягче и пообщительней.
        Витгефт лишь тяжело вздохнул. С одной стороны, ему не нравилось, что среди членов отряда могут возникнуть отношения. Но с другой, в небе каждого из них поджидала неминуемая смерть. Садясь в кабину ганбота, ни один пилот не был уверен в том, что ему удастся вернуться обратно. В таких условиях запрещать хоть малейшие радости жизни выглядело кощунством, поэтому, несмотря на все бурление в душе, вслух он выразился кратко:
        - Не испорть ее и не слишком увлекайся. Вам еще войну выигрывать надо.
        Практически сразу после этого инцидента наконец прибыли новые машины, и период откровенного безделья закончился. Про «Десмоды» ходило немало слухов среди летного состава, и Витгефт наконец смог своими руками ощупать эти машины и убедиться, что они не являются мифом.
        Первое впечатление оказалось вполне положительным. Будучи развитием дальнейшей идеи «Акулы», они были лишены ее недостатков. К счастью, наконец-то исчез так мешавший всем торпедный отсек, замененный системой подвесок. Последнее позволяло разнообразить вооружение ганбота, а учитывая боевую нагрузку, доходящую до шестисот килограммов, превращало ее в относительно смертоносную машину. Две двадцатимиллиметровые скорострельные курсовые пушки давали уверенность в возможности противостояния даже тяжелым истребителям конфедератов.
        Скорость и маневренность при такой нагрузке, конечно, оставляли желать лучшего, но все компенсировала броня. Последняя вызывала уважение, поскольку в теории машина с легкостью могла выдерживать обстрел даже из тяжелых пулеметов. Учитывая стоящую перед ними задачу, совсем не лишняя особенность. Один из техников по секрету прошептал Витгефту и его подчиненным, что во время испытаний один из конструкторов залез внутрь и приказал всей наличной зенитной артиллерии вести огонь по ганботу. Через несколько минут все пулеметы заклинило от перегрева, в то время как сама машина продолжала нарезать круги над полигоном и даже не дымилась.
        Конечно, данная история являлась обычной байкой, призванной поддержать боевой дух пилотов, но изучая «Десмод» на практике, каждый из них осознавал, что выдуманная история крайне приближена к реальности. И оставалось надеяться, что суровая реальность не разобьет их иллюзий.
        Впрочем, больше брони и вооружения Витгефта обрадовал тот факт, что на каждой машине стояла относительно мощная радиостанция. Возможность ведения переговоров с напарниками значительно расширяла тактические возможности всего отряда. Отныне можно было не переживать, что его сигналов кто-то не заметит. Конечно, радио штука не очень надежная, особенно в условиях близости мистерия, но в их положении оно могло превратить десяток машин в смертоносное подразделение.
        А дальше начались суровые тренировки. Витгефт не щадил ни себя, ни своих подчиненных, выжимая из них все. Стратегия, тактика, боевые схемы, все это не стоило ничего до той поры, пока пилот досконально не изучит свою боевую машину и не узнает ее возможности. Особенно это касалось новых моделей. Слишком много детских болезней, не найденных испытателями, преследовали их на протяжении длительного времени.
        Так, например, полностью нагруженный «Десмод» очень не любил резких поворотов. В данном случае имелся немалый риск потери управления. У половины машин при испытаниях на максимальной скорости начинались непонятные вибрации, но в этом случае техники знали, в чем проблема, и быстро приводили аппараты в чувство. А вот то, что сброс всех бомб приводил к тому, что облегченный ганбот совершал резкий прыжок вверх, стал для многих пилотов неприятным сюрпризом. Игорь чуть было не подтвердил свою репутацию, лишь чудом разминувшись во время подобного маневра с машиной Куроки. Впрочем, опыт пилотов очень быстро позволил включить эту особенность в число тактических приемов.
        Параллельно начались маневры с использованием «Дениса Давыдова». Пилоты, сумев приспособиться к машинам, принялись отрабатывать посадку на корабль. Хотя в данном случае речь шла о том, что они учились быстро и без проблем пролетать внутрь ангара. Задания менялись постоянно. Требовалось совершить посадку в любое время суток, как во время стоянки, так и во время движения корабля. Дрейк даже гонял свой крейсер задним ходом, дабы пилоты могли полностью прочувствовать, что им предстоит.
        Где-то на этом этапе и произошло разделение на команды. Хотя Сакамото считал, что в данном случае машины, учитывая квалификацию пилотов, должны были действовать самостоятельно, Витгефт предпочел все же создать боевые группы, разделив обязанности. Игорь взял на себя торпедоносцев, в то время как сам майор предпочел руководить бомберами, благо с последними у него было куда больше опыта работы.
        Соответственно, в скором времени тренировки сместились в сторону выполнения уже назначенных заданий. Адмирал не поскупился, притащив несколько старых барж, на которых ударная группа отрабатывала как групповые, так и одиночные атаки. Периодически устраивались учебные воздушные бои, заставляя пилотов все больше и больше подстраиваться под новые машины.
        Примерно через неделю после начала занятий сумел отличиться Руперт. Этот гном, воспользовавшись окном в расписании, оседлал машину своего командира, переделывая все на новый лад. Больше всего изумило Витгефта то, что он демонтировал хвостовой автомат, заменив на роторную шестиствольную пушку. Майор с недоверием относился к подобному классу оружия, считая его не очень надежным, недостаточно точным и крайне неэкономичным в плане расхода боеприпасов. Куроки пришлось не один час заверять его, что механик знает что делает.
        Чуть позже Руперт показал свое мастерство, сумев отладить одну из машин, которую все посчитали бракованной. Учитывая, что на это у него ушло всего три часа, авторитет механика-коротышки возрос обратно пропорционально его росту. Пилотам пришлось выстроиться в очередь к Куроки, уговаривая его одолжить напарника хотя бы на пару часов. Итог был закономерен, машины разом избавлялись от ряда дефектов, облегчая выполнение боевой задачи.
        Также очень быстро выяснилось, что несмотря на весь опыт и профессионализм, большинству пилотов было не чуждо лихачество. Освоив «Десмоды», они моментально начали соревноваться друг с другом, показывая невероятные маневры, а также демонстрируя поистине фантастические способы бомбежки или торпедной стрельбы.
        Проблема крылась во времени, вернее, в его отсутствии. Будь у них в распоряжении хотя бы три месяца, майор бы смело закрывал глаза на подобные поступки, осознавая, что таким образом также приобретается немалый опыт. Но поскольку каждый день был на счету, ему пришлось своим приказом запретить отклоняться от принятых норм.
        Тем не менее на фоне всех проблем Витгефт вынужден был признать, что Роджеру приходилось куда тяжелее. Если ударный отряд, включая стрелков, укомплектовали фактически за неделю, то набрать экипаж для крейсера оказалось практически непосильной задачей. Людей с «Быстрого» хватило, чтобы заполнить только половину списочного состава. И, как это всегда бывает, в самый нужный момент свободных матросов практически не осталось.
        Доходило до смешного, когда за одного штурмана, мастерски умевшего прокладывать курс сквозь мистерий, чуть не подрались сразу пять адмиралов. Роджер со смехом рассказывал, как их посыльные носились из кабинета в кабинет, пытаясь собрать как можно больше имевших вес бумаг, в то время как бедолага штурман был вынужден несколько часов сидеть в коридоре, гадая, куда его забросит. В итоге Пирату пришлось применить свое мастерство и элементарно похитить нового подчиненного, оставив Сакамото разгребать всю бюрократическую волокиту. Адмирал потом ворчал пару дней, но явно проникся еще большим уважением к своему протеже.
        Аналогичным образом ему пришлось забирать пару артиллеристов с одной из береговых батарей. Их командир так вцепился в своих канониров, что отказался их отдавать, несмотря на кучу грозных бумаг. Закончилось все авианалетом в классическом стиле, где Роджеру пришлось применить все свое искусство дипломатии, попутно кивая в сторону висевших за окном ганботов и крейсера.
        Не обходилось и без иных конфликтов. Так, в один прекрасный день Куроки услышал крайне нахальное высказывание пары техников по поводу фамильного меча, который он брал с собой в каждый полет. Дело закончилось тем, что до сего момента спокойный и невозмутимый пилот пришел в крайнюю ярость и почти два часа гонял техников по базе, угрожая тем самым мечом. Еще три часа ушло на принятие извинений и покаяний, а самому Витгефту пришлось отпаивать начальника технической службы, осознавшего, что его подчиненные были на грани смерти.
        Попутно майору пришлось пережить немало неприятных часов, наблюдая за тем, как Игорь ухлестывает за Ольгой. Учитывая резко агрессивное отношение девушки к ухажеру, он даже подумывал о том, чтобы развести их по разным отрядам. Время все расставило по своим местам, и уже через две недели он имел возможность своими глазами увидеть, как суровая летчица с пылающим взором внимает словам своего боевого товарища. Никто не знал как, но капитан сумел завлечь очередную жертву в свои сети, вызывая лишь уважительные взоры сослуживцев.
        Время текло неумолимо. Отведенные Сакамото два месяца вдруг превратились в полтора, поскольку, по данным разведки, конфедерация приняла решение форсировать свои усилия. Концентрация войск в районе Треугольника неумолимо возрастала, и адмирал наконец был вынужден отдать приказ о завершении обучения. Больше медлить было нельзя. Риск того, что их операция пройдет впустую, возрастал неимоверно, и Роджер наконец получил отмашку.
        Пират сумел выпросить пару дней, дабы провести последнюю проверку. Экипаж вполне уверенно справлялся со своими обязанностями, все механизмы работали исправно, а канониры поражали цели, перекрывая все положенные нормативы. Следующий день был отведен на загрузку припасов. Автономный полет, вне поддержки баз, требовал максимальной загрузки. Провизия, топливо, боезапас, инструменты, всего этого требовался двойной, а то и тройной комплект. Матросы шутили, что в крайнем случае можно будет взять на абордаж крейсер конфедератов и разграбить его, как в старые добрые времена, но Дмитрию с Роджером было не до шуток.
        Последняя проверка подтвердила полную готовность, и Витгефт, стоя на мостике, почувствовал дрожь от набирающих полные обороты турбаниевых двигателей. «Давыдов» медленно, словно нехотя, отрывался от земли, и майор почувствовал легкую волну возбуждения, пробежавшую по телу. Рейд начался.
        Глава 7
        Маршрут был проложен исходя из условий полной секретности. Конечный пункт назначения знал только Роджер. Даже Витгефт имел лишь крайне смутное представление о том, в каком именно регионе им придется работать. Капитан умудрился запутать даже своих, двинувшись вначале на юго-восток. По кораблю тут же пронесся слух, что они направляются в Вертиго. Данный регион действительно являлся раем для рейдеров. Огромные массы мистерия и тысячи островов являлись удобными местами для засад. А учитывая, что в том месте проходила большая часть маршрутов караванов конфедерации и их союзников, то было логично, что для «Дениса Давыдова» этот регион являлся идеальной целью.
        Подобную иллюзию Роджер сумел поддерживать пару дней, после чего резко опустил крейсер к самой поверхности воды. Здесь, в легких потоках мистерия, он был незаметен для большей части наблюдательных средств, и, пользуясь этим, капитан приказал развернуться на юго-запад.
        Новый слух моментально всколыхнул корабль, а в кают-компании установилась атмосфера легкого недоумения. По всем расчетам выходило, что они направляются в сторону Треугольника. Никто не спорил, что в стратегическом плане этот кусок скалы имел очень важное значение. Но никто не мог понять, какая в таком случае будет роль у легкого рейдера в будущем эпицентре жестоких боев.
        Полеты на малых высотах считались очень опасными. Не раз небольшие куски скалы резко вылетали из-под толщи воды, тараня пролетавшие корабли. Засечь их в условиях вечного мистерия не представлялось возможным, и поэтому большая часть капитанов старалась не опускаться ниже полукилометровой отметки. Но в данном случае риск оправдывал себя, поскольку позволял проскользнуть незамеченным.
        Под Треугольником они прошли поздно ночью. Вахтенные шепотом травили байки и упорно пытались расслышать звуки канонады. Но, видимо, решающий момент битвы еще не настал, поскольку даже акустики не услышали ничего постороннего. Но нервы были напряжены до предела, и поэтому стая дьявольских кошек, внезапно вынырнувшая из потоков тумана и пролетевшая над кораблем, едва не спровоцировала боевую тревогу.
        Без неприятных последствий не обошлось. Эти мелкие хищники основательно загадили палубу, вызвав немало загибов в свой адрес. А ближе к утру наблюдатели засекли шум нескольких кораблей, но определить их вид и принадлежность так и не удалось. «Давыдову» пришлось провести пару часов в бесшумном режиме, после чего он продолжил свой путь.
        Лишь теперь всем стало ясно, что путь лежит далеко в глубь вражеской территории. Моментально родилось множество невероятных теорий, начиная от обстрела портов Биглэнда и заканчивая бомбардировкой столицы конфедератов. Более осторожные и склонные к рациональному мышлению заверяли всех, что это всего лишь разведка боем для проведения операции по возврату Сахарной Головки. Авторитет Роджера моментально вырос до недосягаемой высоты. Мысль о том, что они пересекают территорию, ранее принадлежавшую альянсу, с целью нанести ущерб врагу, приятно грела души членов команды.
        История с кошками, как ни странно, на этом не закончилась. Во время дневной стоянки механики обнаружили в ангаре полдюжины этих существ, забившихся в ящик с мусором. Вместо того чтобы тут же избавиться от нежданных гостей, они загорелись идеей приручить их, благо что эти животные, несмотря на свирепый нрав, будучи хорошо накормленными, моментально теряли интерес ко всему окружающему.
        Кошек отнесли в одну из мастерских, где из разбитого ящика, набитого тряпками, сделали лежанку. Из запасов была выужена дюжина консервных банок, которые тут же и скормили будущим корабельным талисманам. Мясо было съедено с невероятной жадностью, после чего все твари завалились спать. Довольные механики поспешили вернуться к работе, оставив существ без присмотра, не подозревая, что этим допустили страшную ошибку.
        Ошибка была осознана спустя три часа, когда выяснилось, что кошек и след простыл. Поскольку в ангаре их никто не видел, можно было сделать вывод о том, что вся шестерка поспешила углубиться в недра крейсера, видимо, в надежде найти более основательное убежище. Пришлось формировать поисковую группу, в задачу которой ставилось избавление корабля от всякой неучтенной живности.
        Первая была найдена очень скоро, причем факт ее обнаружения моментально стал известен по всему кораблю. Непонятно, с чего ее занесло в каюту к Ольге, но, как очень быстро выяснилось, девушка-пилот ненавидела не только конфедератов, но также и животных. Но ежели первых она могла подвергнуть бомбардировке или обстрелу, то против проникшей в помещение твари она предпочла применить акустическую атаку.
        На визг сбежалось, наверное, полкорабля. Поскольку первая мысль у всех была лишь о том, что это сработала какая-то экспериментальная сирена, сигнализирующая о вторжении конфедератов, то народ поспешил вооружиться всем, что попалось под руку. Особое впечатление произвел Игорь, сумевший притащить авиационную пушку, но убедившись, что против данной угрозы это чересчур мощное оружие, он предпочел прочитать лекцию на тему истеричных баб и покинуть помещение.
        Саму кошку поспешили как можно скорее выбросить за пределы корабля. Сложности это не составило, поскольку визг Ольги явно контузил несчастное животное и оно не осознавало, в каком мире находится в данный момент. Матросам оставалось лишь надеяться, что в воздухе оно сможет прийти в себя раньше, чем успеет удариться о воду.
        Вторую выцепили в, казалось, уже проверенном ангаре, где она пыталась устроить лежку в ганботе капитана Куроки. Попытка вытащить кошку закончилась безуспешно, поскольку к этому моменту тварь успела проголодаться и отбивалась изо всех сил. Положение спас сам хозяин ганбота, сумевший с невероятной ловкостью вытащить животное из кабины, упаковать в предоставленный мешок из брезента и передать на руки механикам. Правда, осознание факта, что кошка сумела загадить кабину, его слегка потрясло. По крайней мере, все присутствующие благоговейно внимали тому, как Антон мрачным голосом и с абсолютно мрачным и безэмоциональным лицом ругался на языке предков. Даже то, что их после этого заставили все убирать, не смогло разрушить эйфории от увиденного зрелища.
        Третья сумела забраться в крюйт-камеру, заставив перенервничать уже местную обслугу. По крайней мере, вид кошки, пытающейся поточить когти о шестидюймовый снаряд, не внушал особого оптимизма. Попытка поймать ее на месте преступления обернулась догонялками, которые могли иметь куда более разрушительные последствия, если бы в дело не вступил старшина Муравьев. В нарушение всех инструкций он, зарядив свой револьвер холостыми патронами, выстрелил пару раз, заставив животное сбиться с курса. Конечно, эффект был несравним с визгом Ольги, но все же кошка оказалась на несколько секунд дезориентирована, что позволило ее схватить и спеленать.
        Судьба еще двух кошек оказалась крайне трагической. Непонятно какими судьбами, но их занесло на корабельный камбуз, где очень быстро выяснилось, что механики, артиллеристы и пилоты по сравнению с поварами отличаются явно завышенным уровнем гуманизма. Первая была сразу разрублена пополам тяжелым тесаком, а вторая, осознав масштаб угрозы, поспешила подороже продать свою жизнь.
        Бой был коротким и яростным и закончился в некотором роде с ничейным счетом. Кошка погибла, свалившись в приоткрытый котел, где как раз заканчивал вариться обед для всей команды. На этом история не закончилась, поскольку старший кок Йозеф Блюменталь прочитал рассудительную речь о том, что продуктов до конца похода может не хватить, поэтому выливать испорченный суп - непозволительная роскошь. Вместо этого он выбросил в помои только труп свежесваренной крылатой кошки.
        Слух моментально разнесся по всему крейсеру, и половина команды даже отказалась от обеда, в то время как другая, решив, что от подобной приправы блюдо должно получиться наваристей, поспешила съесть двойную порцию. Но в любом случае к Блюменталю надолго прилипла кличка Кошкин хвост.
        Точку в охоте за проникшими на корабль хищниками поставил сам Роджер. Вечером, выйдя на мостик, он обнаружил сидевшую на ограждении кошку, философски изучавшую белесую муть вокруг. Капитан не стал долго думать, предпочтя вместо этого быстрым шагом подойти к незваной гостье и одним могучим пинком отправить ее в свободный полет. Следом команде было предъявлено заявление, что сам капитан не против живности на борту, но желательно заводить ее не во время похода, поскольку конфедераты явно не поймут юмора, если одну из пушек крейсера вдруг заклинит, поскольку внутри ствола обнаружится очередное гнездо крылатых тварей.
        Следующие два дня они передвигались воистину с черепашьей скоростью, предпочитая днем отсиживаться в мистерии или в тени какого-либо островка. Ночью, напротив, они старались двигаться как можно быстрее, невзирая на риск столкнуться с препятствием. Прожекторами по понятным причинам они пользоваться не могли, а приборы ночного видения обладали чересчур малой мощностью, чтобы от них был какой-то толк. Оставалось надеяться на чутье и нюх рулевых, который, как ни странно, не раз выручал всю команду в подобных ситуациях.
        На третью ночь Витгефт почувствовал, что корабль резко замедлил ход и явно начал подъем. Выйдя на палубу, он с интересом осмотрелся. На редкость безоблачная погода позволяла мягкому свету Левого Ока освещать окружающее пространство, выдирая из тьмы отдельные элементы. Видимость в данном случае была довольно хорошей, и оставалось только радоваться тому, что поблизости не обнаружилось непрошеных свидетелей.
        Единственное темное пятно, выглядевшее сумрачной кляксой на звездном полотне неба, находилось прямо над головой. Майор нахмурился, осознавая, что именно к нему и лежит их курс. Несмотря на то что кораблем сейчас управляли, наверное, лучшие люди флота, он все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Наблюдение за чужими маневрами, особенно если от них зависела его жизнь, всегда немного напрягало его.
        Пятно приблизилось почти вплотную, а через несколько секунд тьма обступила крейсер со всех сторон. Моментально включились несколько маломощных прожекторов, и Витгефт восхищенно присвистнул. Они влетели в своеобразную пещеру, почти неразличимую снизу. В данный момент лучи света упирались в каменные стены, освещая кораблю дальнейший путь.
        Через несколько секунд «Денис Давыдов» начал сбавлять ход. Вертикальная пещера заканчивалась довольно солидных размеров карманом, куда можно было упрятать с пяток подобных кораблей. Относительно ровная поверхность пола позволяла совершить посадку, и майор ухмыльнулся. В данной ситуации крейсер был неразличим снизу, и, насколько он понял, сама пещера также не относилась к числу тех, которые можно было обнаружить случайным взглядом. Впрочем, он хорошо знал, у кого можно было потребовать подробных объяснений.
        Роджера он застал на корме за странными манипуляциями. Капитан сидел с сумкой на коленях, откуда доставал бутылки с саке и коньяком. Появление Витгефта его ничуть не удивило, и, жизнерадостно поприветствовав его, он пожелал доброй ночи и тут же поспешил объяснить свои действия.
        - Подношение большому крылану готовлю!
        - Крылану? - искренне удивился Дмитрий.
        - Местный дух. Если его задобрить, то будет скрывать нас от чужих глаз. А иначе обидится и поспешит нас выгнать. - Роджер глубоко вдохнул слегка застоявшийся воздух пещеры и с ностальгическим наслаждением добавил: - Как все-таки приятно иногда, хоть и ненадолго, вернуться туда, где был твой дом.
        - Значит, слухи не лгали, - майор, озираясь по сторонам, присел рядом с командиром. - Ну, про контрабандистскую молодость.
        - Скорее юность, я был здесь последний раз, когда мне было тринадцать лет. Да и не скрываю я таких подробностей. Другое дело, и распространяться также не люблю. Сам знаешь, как у нас относятся к уроженцам конфедерации.
        - Знаю, потому и интересовался, - и, глядя на то, как прожектор обшаривает самый дальний угол пещеры, поинтересовался: - Место надежное? Много народу о нем знает?
        - Изначально знали всего четверо, включая меня, - немного задумчивым и грустным голосом ответил Дрейк. - Сейчас больше никого не осталось в живых, поэтому в надежности места я уверен. Да и недолго мы тут сидели, через полгода пришлось уходить и искать новое убежище.
        - Но ты же сам говоришь, что место надежное, - начал было Витгефт, но был тут же перебит своим собеседником.
        - В данный момент очень надежное и даже удобное. Но в то время близость торговых путей и вместе с ними и многочисленных патрулей очень сильно выводила из себя. Поэтому и пришлось бежать, - немного помолчав, добавил он. - Хотя самый главный плюс для нас это то, что в сотне километров севернее находится Шлосс Адлер.
        План Роджера моментально встал перед глазами майора во всей красе. Действительно, идеальнее место для укрытия представить было трудно. Что бы они тут ни натворили, в первую очередь их будут искать там, и только там. Потому что страх перед этим островом до сих пор не выветрился из разума конфедератов.
        Те вряд ли могли представить, что такой унылый кусок скалы может доставить им столько проблем. На начало войны там располагалась небольшая авиабаза, оборудованная, впрочем, неплохой системой наблюдения. Мощному стальному валу войск конфедерации хватило пяти часов на то, чтобы взять ее под свой контроль и перейти к более насущным вещам. Сотни боевых и транспортных кораблей потянулись мимо острова для решающего штурма Сахарной Головки. И для всей этой армады стал полной неожиданностью удар с тыла четырех сотен тяжелых ганботов.
        Как любили потом писать военные журналисты, «небо захлебнулось от криков, а океан покраснел от крови». И это не было преувеличением. Четыре десятка транспортов, две дюжины боевых кораблей - таков был итог этого налета. Попытка с наскока разобраться с этой проблемой также не привела ни к чему хорошему. Потеряв еще пять эсминцев, конфедерация была вынуждена взяться за дело всерьез.
        В течение недели тяжелые корабли и ганботы утюжили остров и высаживали десант в попытках найти тайную базу. Всю эту неделю они подвергались усиленным налетам сотен машин, упорно наносящих болезненные удары. В конце концов тайна была раскрыта. Центральная гора была пронизана сетью пещер, внутри которых и была устроена тайная база. Изначально созданная для нанесения мощных и внезапных ударов в глубь вражеской территории, она сумела проявить себя даже в таких условиях.
        Все закончилось очень быстро. Осознав, что убежище потеряло свою надежность, уцелевшие пилоты пошли на прорыв. Последний бой был по-особому жесток и яростен. Из кольца окружения вырвалось не более пятой части уцелевших машин, но и конфедерации не поздоровилось. Лишившись линкора, двух дредноутов и ряда более легких кораблей, она на время потеряла инициативу. Штурм Сахарной Головки был сорван, что дало возможность альянсу подтянуть силы и наладить нормальную оборону. И вместо запланированной недели противнику пришлось почти три года биться лбом, пытаясь прорваться сквозь все укрепления острова.
        И вот теперь силы альянса снова вернулись туда, откуда все началось. И одна лишь весть о возобновлении налетов непременно заставит конфедерацию бросить все силы на то, чтобы найти причину. В противном случае генеральный штурм Треугольника так же окажется под угрозой.
        Все это Витгефт озвучил парой фраз, и, судя по лицу Роджера, он попал в точку. Пират загадочно улыбался, перебирая свой алкогольный арсенал, и вдруг одним мощным броском швырнул бутылку в ближайшую стену. Резкий звон, донесшийся до их ушей, словно придал капитану дополнительных сил. Одна за другой содержимое сумки было переброшено через борт, засоряя окрестности битым стеклом.
        - Выглядит грубо, - заметил майор, провожая взглядом последнюю бутыль. - Думаешь, дух не обидится?
        - Крылан любит грубых людей! - тоном знатока возразил капитан. - Только им он дает возможность и шанс выжить в небе. Но, впрочем, хватит с ритуалами, пора заняться серьезными делами. Духи моих пиратских предков говорят, что скоро здесь будет очень жирный караван. И если будет на то воля небес, мы его пощипаем.
        Глава 8
        Духи предков малость подвели бравого пирата. Пришлось ждать почти двое суток, прежде чем наблюдатели заметили достойную цель. Впрочем, бездельем маяться команде не пришлось. Роджер сам лично указал все отнорки, благодаря чему пещеру начали быстро обживать.
        В первую очередь были установлены посты наблюдения за небом. Требовалось взять под контроль каждый сектор, дабы не пропустить появление врага. Доклады последовали практически сразу, едва рассвело, но, увы, ничего достойного никто высмотреть не смог. Несколько раз на горизонте появлялись рыболовные флотилии, гонявшие парящих угрей, но тратить на такую мелочь драгоценный боезапас как-то не хотелось.
        Чуть позже практически рядом с островом пропыхтел старый броненосец. Судя по внешнему виду, он находился в строю уже не меньше полусотни лет и явно повидал немало. По идее, его место было в музее или на свалке металлолома, но неведомый умник, похоже, считал, что корабль еще не выработал свое. Витгефт был готов немедленно совершить вылет, но Роджер после коротких раздумий пришел к выводу, что лучше подождать еще немного.
        - Подождем транспортников, - безапелляционно заявил он. - Конечно, эту старую лоханку мы мигом спустим с небес на воду и даже вызовем кое-какую панику в штабе конфедератов. Вот только уцелевшие матросы непременно доложат, сколько нас было, какого типа машины и каков уровень подготовки.
        - А транспортники чем лучше? - недоуменно поинтересовался Дмитрий. - Думаешь, они не доложат?
        - Непременно доложат, но при этом увеличат наше число и мощь раз в десять, не меньше. Суда эскорта, конечно, приуменьшат их цифру, но любые искажения все равно будут нам на пользу. Одно дело гоняться за небольшим отрядом, который могло занести сюда случайным ветром. А другое - мощная эскадрилья, явно базирующаяся либо на острове, ну или, в крайнем случае, тяжелом авианосце. А после рассказов транспортников они будут считать именно так. В нашем же случае чем больше слухов, тем лучше.
        Витгефт не был согласен с такими аргументами, но он был вынужден во всем подчиняться Роджеру. Пришлось ждать еще сутки, прежде чем звонок с одного из постов сообщил о появлении достойной цели. Шесть транспортников в сопровождении трех кораблей прикрытия находились в прямой видимости. Судя по курсу, они направлялись в сторону Треугольника, что предполагало наличие полной загруженности. Последнее делало цель вдвойне заманчивой.
        - Два эсминца класса «Эльф», - проинформировал майора Роджер. - Старые, но, по своим меркам, надежные. С ними обычно приятно работать. Скорость так себе, да и живучести им явно не хватает.
        - Рекордсмены по плотности торпедного залпа, - добавил Витгефт, вспоминая дополнительные сведения. - А вот с зенитной артиллерией у них явно не густо.
        - Головным идет «Спенсер». Сможешь его сбить за один заход?
        - Обещать ничего не буду, но сделаю все возможное.
        - В таком случае за дело.
        Через несколько минут майор с наслаждением застегивал ремни, поудобней устраиваясь в кабине. Эти несколько дней безделья чуть было не свели его с ума, но теперь настало его время. Пришлось, правда, выждать лишние полминуты, пока его стрелок Максим Раков займет свое место. Этот нескладный юнец временами напоминал ему покойного Шульца, но в отличие от него не славился пунктуальностью. Зато по части управления пулеметом он явно мог с ним поспорить.
        - Сегодня нас ждет славный денек! - радостным тоном начал подчиненный, явно стремясь разрядить атмосферу. Майор лишь молча кивнул, стараясь уловить нужное состояние. Самым сложным моментом перед началом боя для него было уловить эту особую волну, после которой он начинал чувствовать себя не человеком, а бездушной машиной. Как ему казалось, именно этот прием и позволял ему выходить целым и невредимым из многих передряг. Полностью избавиться от эмоций, правда, не получалось никогда, но реакция явно улучшалась.
        На этот раз нужное состояние пришло к нему прямо в момент взлета. Последний проходил в крайне сложных условиях. Освещение, несмотря на включенные прожектора, оставляло желать лучшего, и требовалось приложить немало усилий, чтобы не столкнуться с каменной толщей стен. Тем не менее все пилоты справились со своей задачей, и через несколько секунд десяток машин уже бороздил открытое небо.
        Пятерка торпедоносцев под руководством Игоря тут же устремилась вниз. Их задачей было атаковать транспорты, после того как команда бомберов справится со своей задачей. В ее успехе майор не сомневался, поскольку этот конвой явно не отличался ответственным подходом к делу. Вместо того чтобы надежно прикрывать своих подопечных, боевые корабли ушли далеко вперед. Мало того, они даже не выпустили разведчиков, явно считая, что в тылу им ничего угрожать не должно. Такая безалаберность требовала крайне жесткого наказания.
        Пришлось заложить огромный крюк, дабы зайти на цель с севера. Не стоило лишний раз давать противнику примерное направление их тайного убежища. Пусть лучше они, как и несколько лет назад, изучают каменные склоны Шлосс Адлера, пытаясь найти неучтенную базу.
        Несколько зеленоватых облачков мистерия показались майору достаточно надежным укрытием. Требовалось провести предварительную разведку, прежде чем атаковать цель. Впрочем, Витгефту хватило одного-единственного взгляда, чтобы понять, что в данном случае им достались крайне расслабленные конфедераты. Возникало ощущение, что караван и его эскорт идут независимо друг от друга.
        В данном случае переговоры не требовались, поскольку схему атаки и распределение целей обсудили еще в ангаре. Самому Дмитрию предстояло сыграть сольную партию, поскольку, кроме него, мало у кого имелись шансы нанести крейсеру достаточно серьезный урон. И кроме того, как он считал, единичный ганбот вряд ли будет воспринят как серьезная угроза, по крайней мере до того времени, когда противник сумеет осознать уровень проблемы.
        Пришлось потратить еще несколько минут, прежде чем удалось найти достаточно удачную точку для атаки, после чего «Десмод» Витгефта моментально перешел в пикирование. Тонкий, вытянутый силуэт крейсера, казавшийся с высоты тонкой щепочкой, вдруг резко стал увеличиваться прямо на глазах. Перегрузка от ускорения вдавливала майора в кресло, а руль словно налился свинцом.
        Несмотря на это, Дмитрий не снижал скорости и не уходил с курса, он словно физически ощущал, что сейчас происходило на палубах этого «Спенсера». Чувствовал бег тысяч ног, пытавшихся под вой сирены занять свои боевые места. Чувствовал, как медленно, но верно разворачиваются орудийные башни, пытаясь уловить в перекрестье прицела пикирующую машину. Но самое главное, его чувство было направлено прямо между двух труб, в ту точку, которую он посчитал наиболее удачной для данной миссии.
        Две трехсоткилограммовые фугаски стали словно продолжением его тела. В данный момент он мог четко предсказать их траекторию полета. И оставалось надеяться, что расхлябанность экипажа даст ему несколько дополнительных секунд для нанесения успешного удара.
        Бомбы пошли в то же мгновение, когда по пикирующему ганботу ударила первая очередь из зенитного автомата. Судя по тому, что она прошла далеко в стороне, прицелиться стрелок явно не успел. Правда, в ту же секунду к нему присоединились еще двое, но сброс груза вызвал тот самый эффект, открытый во время испытаний. Облегченная машина резко подпрыгнула, тем самым уходя с линии огня.
        Момента попадания Витгефт не увидел, его больше занимал вопрос ухода от ответного огня. Опыт бомбежек подсказывал ему, что даже смертельно раненный корабль обычно имеет достаточно времени, чтобы успеть укусить вредных летающих вокруг него мошек. На его памяти немало пилотов погибли из-за того, что слишком рано расслаблялись, считая врага уже поверженным.
        - Попадание! Уходи вправо! Еще вправо! - подсказывал ему стрелок, поливающий из пулемета атакованный крейсер. - Ух, хорошо попали! Еще вправо! Горит, зараза!
        Достаточно разорвав дистанцию, майор, наконец, развернулся, дабы изучить свою работу. Впрочем, хватило одного взгляда, чтобы понять, что в этот раз у него все вышло удачно. Судя по нарастающему пламени зеленого цвета, бомбы поразили машинное отделение, вызвав возгорание турбаниевых двигателей. Сам крейсер медленно, но верно начинал проседать. Лишившись центральной установки, он уже не мог полноценно держаться в воздухе. Возможно, отключение маршевых двигателей и перевод их на взлетный режим могли продлить агонию, но шансов на спасение без посторонней помощи у него уже не оставалось.
        Убедившись, что в данном случае обошлось без осечек, майор переключился на свою команду. Несмотря на всю их квалификацию, он подсознательно переживал за каждого из них. Хотя стоило признать, что в данном случае они сработали как надо. Эсминец, атакованный Куроки, переломился пополам и с нарастающей скоростью летел вниз, где его ждали прожорливые волны. Второй, пораженный сразу четырьмя бомбами, все еще держался, но, судя по пожару, жить ему оставалось недолго.
        Падающие корабли послужили сигналом для Игоря, который немедленно атаковал сбившиеся в кучу транспортники. Пять торпедоносцев, каждый из которых нес по шесть «Последних шансов». Бесполезные против тяжелых кораблей, они с легкостью поражали взлетные контуры, не имевшие даже следов брони. Эфир моментально наполнился криками о помощи, но все это не имело уже смысла. Тяжелые ганботы, сбившись в единый строй, перелетали от одной жертвы к другой, не обращая внимания на такие мелочи, как беспокоящий пулеметный огонь.
        Витгефт бросил взгляд на часы. С момента, когда прозвучал первый выстрел, прошло не больше двух минут. Именно столько хватило, чтобы сбить с небес сразу девять кораблей конфедерации. В целом выглядело неплохо, но теперь требовалось так же тихо и быстро уйти. Еще раз окинув взглядом поле боя и убедившись, что в шлюпки погрузилось достаточно народу, он, не медля ни секунды, отдал приказ уходить. Первая фаза их авантюрного плана закончилась. Теперь оставалось дождаться хода противника.
        Глава 9
        Собираясь вызвать панику в стане врага, Роджер даже представить себе не мог, насколько сильным окажется эффект. Двухминутный налет на конвой вызвал резонанс, сравнимый с крупномасштабным сражением. Ответственный за операцию вице-адмирал Джозеф Браун, узнав об инциденте, слег с инсультом. Не меньший шок испытал командующий семнадцатого ударного корпуса. Погибшие корабли перевозили тяжелые мортиры, предназначенные для разрушения массивных бастионов Треугольника. Наглый набег поставил его перед перспективой захвата укреплений, что называется, голыми руками.
        А вот гибель контр-адмирала Стивенсона, угодившего под осколок бомбы, была воспринята многими даже с некой радостью. Позер и пижон, он, пользуясь своими немалыми связями, успел попортить немало крови как в штабе, так и на фронте. Учитывая, что больше всего на свете он любил придумывать всевозможные альтернативные тактики и стратегии, большая часть его коллег посчитала атаку вражеского ганбота своеобразной карой небес за глупость. Ведь именно ему пришла в голову идея такого своеобразного прикрытия конвоя.
        Но шок, особенно во время войны, имеет обыкновение быстро проходить. А едва разум обретает ясность, как немедленно возникают вопросы: кто виноват, что делать? И ответы на них не могли найти даже многомудрые аналитики. В данном случае Роджер рассчитал все правильно. Пытаясь установить число неприятельских ганботов, штабисты столкнулись с трудностью. После атаки выжило немало народу, но первичный допрос показал, что увиденное сильно различалось в зависимости от корабля.
        Если экипаж «Спенсера» четко запомнил единственную атаковавшую их машину, то матросы с эсминцев называли число от трех до восьми. По крайней мере, именно столько сумел насчитать один из зенитчиков. Что касается транспортов, то там счет шел на десятки. Возникало ощущение, что корабли были окружены плотным роем ганботов, которые просто-напросто задавили их своей массой. А уж учитывая, что некоторые члены экипажа рассказывали о цепочках загадочных кораблей на горизонте, картина вырисовывалась очень безрадостная.
        Вражеские потери также было сложно оценить. Худо-бедно, но половина канониров отчиталась об одной сбитой или поврежденной машине. Но если принять худший вариант, то выходило, что флоту конфедерации противостояло довольно мощное соединение, состоящее как минимум из сорока машин. К полуночи командование пришло именно к такой цифре, но откуда они все взялись в регионе, уже несколько лет свободном от вражеских войск, ответить никто не мог.
        Название Шлосс Адлер вертелось у всех на языке. И в первую очередь командование приступило к отработке именно этой версии. Поскольку наблюдательную станцию уничтожили еще в начале войны, на оккупированном острове была создана ремонтная база с небольшим гарнизоном. Комендант базы, получив запрос по факту наблюдения всего непонятного, в ужасе схватился за голову.
        Как и положено, в месте, окруженном кучей тайн, порой расцениваемых как мистические, солдаты базы периодически видели много чего загадочного. Таинственные огни, светящиеся облака, необъяснимые звуки. Все доклады на данную тему оседали в архиве базы как не стоящие особого внимания. И вот теперь внезапно выяснилось, что, быть может, именно в них содержится ключ к планам врага.
        Все скрыть не удалось, и, получив сведения, штаб моментально направил на Шлосс Адлер две роты «Облачных гончих», элитного подразделения, специализирующегося на действиях в горных условиях. Требовалось вновь изучить все туннели, дабы убедиться, что альянс вновь не стал их использовать. Но это было лишь одно из направлений исследований.
        Разведка и патрули заранее получили хороший втык за то, что умудрились прошляпить проникновение тяжелого авианосца. Кое-кто, правда, предположил, что на коммуникациях действует группа из легких крейсеров, оборудованных под перевозку ганботов, но это ситуации не облегчало. Одна лишь мысль, что у противника могут быть корабли, с легкостью обходящие все системы наблюдения, заставляла адмиралтейство плакать кровавыми слезами.
        А вот то, что часть конвоев пришлось оставить в гаванях, а часть пустить дальними обходными маршрутами, заставляло командование заходиться в воплях исступления. Один-единственный налет моментально отрезал основные части от баз снабжения. Пускать новые караваны, не определившись с масштабом угрозы, в данном случае было равносильно самоубийству.
        Но самым главным вопросом оставался: как с этим бороться? Большая часть боеспособных сил в данный момент находилась, что называется, на передовой. Единственный авианосец, находившийся рядом, сейчас проходил плановый ремонт и переоснащение. На место он мог прийти только через двое суток и всего с третью списочного состава боевых машин. Можно было пока обойтись эскортными авианосцами, но учитывая уровень подготовки пилотов, максимум, на что можно было рассчитывать от них, это дальняя разведка.
        Всевозможной мелочи также хватало, но учитывая уровень сил, позволявший с легкостью перемолоть небольшую эскадру, пускать их в бой было равносильно провокации или знака противнику устроить новую бойню. Поблизости, правда, находилась легендарная «Золотая Эскадра», но данное название, несмотря на его красивое звучание, вызывало у специалистов лишь снисходительную ухмылку. Эти три броненосца, неплохо показавшие себя в прошлых конфликтах, уже лет двадцать намеревались списать и разделать на металлолом. Лишь благоговейное отношение командующего флота, начинавшего в свое время службу на флагмане соединения, спасало их от столь печальной судьбы.
        Оставалось выбирать относительно боеспособные суда из числа канонерок и эсминцев, в надежде, что количество перевесит качество. Не имеющие реального боевого опыта и способные лишь патрулировать окрестности, эти корабли могли служить лишь пугалом для рейдеров альянса.
        Тем не менее к утру следующего дня новое соединение было сформировано. Открытым оставался лишь вопрос с флагманом. Отлично понимая, что в случае прямого противостояния дело должны будут решить большие пушки, члены штаба упорно отбрасывали в сторону единственный возможный вариант. Каждый из них опасался вслух признаться, что не верит в успешный исход миссии в случае использования данного корабля. Именно это и было причиной, почему никто не хотел брать на себя ответственность.
        Как часто и бывает, вопрос пришлось решать на высшем уровне. Хватило одного звонка президента, желавшего узнать, как обстоит дело с поиском диверсантов. Узнав, что группа все еще формируется, не желая выходить в небо без поддержки тяжелых кораблей, он высказал немало нелицеприятных выражений в адрес своего генералитета, после чего потребовал вытащить из доков «Адмирала Лайтера» и направить его в район поиска. На этом вопрос был решен, и через несколько часов охота за рейдерами перешла в активную фазу.
        Глава 10
        - Прелестно! - бормотал Роджер, склонившись над поверхностью стола. - Я просто потрясен этим зоопарком, что они сюда согнали. Тут есть серии, про которые я в детстве в книгах читал, а есть такие, про которые никогда и не слышал.
        - Похоже, им пришлось ограбить все окрестные музеи, - согласился с ним Витгефт. - Или перебрать портовые свалки.
        После удачного набега Дрейк выпустил пару легких разведчиков, дабы те изучили окрестности. Поначалу они не приносили ничего утешительного. Поиски велись, но как-то вяло. В окрестностях была замечена пара фрегатов да один эсминец, что явно не тянуло на отряд разгневанных мстителей. И лишь спустя двое суток ситуация начала проясняться. Одна из машин в течение пары часов изучала растянувшуюся цепочку кораблей, проведя при этом тщательную фотосъемку.
        - Откуда они взяли эти лоханки? - продолжал ворчать капитан, изучая полученные сведения. - Я думал, та, что прошлепала мимо нас три дня назад, была последней в своем роде, а тут сразу три подобных груды металлолома.
        - У этих груд довольно солидный калибр, - не преминул заметить Витгефт. - Достаточно одного шального снаряда, чтобы поставить на нашей миссии здоровенный крест.
        - Ерунда, - отмахнулся Роджер. - Чует мое сердце, что после первого же залпа половину стволов разорвет в клочья. Впрочем, и без них достойных представителей хватает. Пара эскортных авианосцев, ничем не примечательные жестянки. С пяток эсминцев, причем почти все «Эльфы». А вот и «Молнии» в количестве двух штук, только потрепанные они какие-то… - Как всегда и бывало, упоминая ненавистный ему тип судов, капитан яростно сжал кулаки. - Легкий крейсер, причем явно новый, и, наконец, жемчужина всей этой коллекции. - Палец Роджера уткнулся в бочкообразную махину дредноута, гордо рассекавшего небесные просторы в окружении прочих судов.
        - Класс «Конквест», - прокомментировал Витгефт. - Восточной сборки. В серию запущены семь лет назад. Знакомая модель и, на мой взгляд, достойный противник. Хотя конфедераты и жалуются, что башни расположены крайне неудобно, но в боях он показал себя неплохо. Правда, странно, что они сумели так быстро откопать подобную махину. Мне казалось, что они сейчас все в районе Треугольника крутятся.
        - Как видишь, не все. Хотя, если честно, я изначально ожидал встречи с ним, можно сказать, даже надеялся. У этого корабля довольно занятная история. Может, слышал об «Адмирале Лайтере»?
        - Никогда не интересовался историями кораблей. Предпочитаю изучать их слабые места, дабы потом поставить внушительную точку в финал их биографии.
        - А зря! Иногда попадаются крайне занятные вещи. - Роджер отошел от стола и сел в кресло. - Так, незадолго до отлета я озадачил нашу разведку сведениями о наличных силах в этом регионе. Хотелось узнать, с кем следует ожидать встречи в первую очередь. И кандидатом номер один, как ты понимаешь, оказался вот этот самый корабль.
        - И какие именно деяния окутывают имя этого корабля? - Майор бросил еще один взгляд на фотографии, пытаясь мысленно представить, с кем именно ему доведется сражаться.
        - Весьма зловещие. Началось все еще полгода назад, во время битвы за Кошачьи острова. В самый разгар сражения капитан дредноута внезапно сошел с ума. Ему показалось, что он со всех сторон окружен врагами, начал вопить о предательстве и приказал обстрелять свой же эсминец, вздумавший ненароком пройти мимо. Прежде чем команда поняла, что творится что-то не то, капитан успел отдать ряд довольно странных приказов, которые в итоге подвели корабль прямо на наши батареи. Там не преминули воспользоваться случаем и накидали с полдюжины увесистых гостинцев, после которых дредноут пришлось буксировать на ремонт вместе с обстрелянным им эсминцем.
        - Печальная история, но это, я понимаю, еще не конец.
        - Нет, история только начинается. Капитана сняли с его должности и поместили в соответствующее заведение. И пока корабль проходил ремонт, был назначен новый командир, но не прошло и двух недель, как он у всех на глазах пустил себе пулю в висок. Говорили, что там была несчастная любовь, хотя подобный повод вызывает сомнение. Возможно, таким образом его пытались обелить в глазах общественности. Все-таки не восемнадцать лет было ему, но официальная версия звучит именно так. Следующий командир продержался чуть дольше, около трех недель.
        - И что с ним стало?
        - Пропал. Ушел в город по своим делам, и больше его не видели. Даже тела не нашли. Ну а после этого начало доставаться самому кораблю. Вначале на нем стали возникать пожары. Говорили, что из-за сварки, но это крайне подозрительно. Я понимаю, один или два, но не двенадцать же случаев. Причем один из них закончился взрывом боеприпасов, которых по логике вещей на тот момент быть там не должно.
        - Случаем, не наши там поработали? - Лицо Витгефта приняло скептическое выражение. - А то я слышал про создание диверсионных групп, им в задачу как раз и ставился саботаж на ремонтных работах.
        - Все может быть. Мне, к сожалению, подробностей не раскрывали. В любом случае подобных событий было слишком много, чтобы говорить о случайностях. Но я продолжу. Чуть позже во время буксировки оборвался один из тросов, и корабль протаранил склад. Случился очередной пожар, который оттянул ремонт еще на пару недель. Затем во время проведения испытательных маневров со стрельбами разорвало стволы у пары орудий. На обратном пути опять возникли проблемы с управлением, и дредноут умудрился врезаться в проходивший мимо транспортник. А уже в порту внезапно выяснилось, что пара матросов непонятно почему повесились в трюме.
        - Пугающая судьба, - немного подумав, согласился Дмитрий. - Но неужели именно это и заставляет держать такую махину в тылу?
        - Мы, люди неба, суеверны, - ухмыльнулся Роджер. - Вам, пилотам, куда проще, ваши машины в среднем меняют каждые четыре месяца, а у нас все по-другому. Иные корабли живут куда дольше людей, и отношение к ним соответственное. Побывай как-нибудь на верфях Нового Токио. Там есть цеха, где старые корабли разрезают на металл. А сверху расположена обзорная площадка, откуда люди обычно смотрят на город. И обязательно найдется два-три пожилых человека, пришедших проститься со своим старым другом. Их обычно легко узнать по молчаливым слезам. Так что знай, для нас любой корабль, на котором проходишь службу, рано или поздно становится живым существом.
        - Но не до такой же степени, - хмыкнул Витгефт, в мыслях, однако, признавая правоту собеседника. Что бы там ни говорил Роджер, но свое мистическое отношение к небу и полетам было и у простых пилотов. А уж про суеверия, ходившие среди летунов, можно было написать не одну книгу.
        - Поверь мне, доходит и до такого. Люди, сидящие в адмиралтействе, должны понимать, что с такой репутацией первый же бой может оказаться роковым. И пусть они напрямую никогда в этом не признаются, но по возможности будут оттягивать его выход за счет разных мелочей. Не удивлюсь, что его команда сейчас наполовину пьяна, в то время как другая половина трясется над купленными у ближайшей ведьмы амулетами. - Роджер тяжело вздохнул и после паузы добавил: - Думаю, стоит добить беднягу, чтобы не мучился. Займетесь этим, господин майор?
        - Сбить я его могу, - с осторожностью начал пилот. - Но вот гарантию, что это выйдет с первого захода, дать не получится. Пару месяцев назад я атаковал однотипный дредноут, рассчитывая вызвать взрыв погребов, но все закончилось локальным пожаром.
        - В таком случае следует найти возможность уничтожить «Адмирала Лайтера» одним ударом.
        - Много машин за раз пустить не сможем. Две-три, не больше. Остальным придется отвлекать на себя ганботы прикрытия, - пробормотал Витгефт, проводя в уме расчеты. - Но этого хватит, на мой взгляд, чтобы вывести его из строя. Торпеды рассматривать не будем, то, что мы можем с собой взять, сработает еще хуже, чем бомбы. Решением могла бы стать полутонная фугаска, она уж точно уничтожит всю носовую часть вместе с турбаниевыми генераторами, но вот только «Десмоды» ее не особо любят. Скорость и маневренность сразу становятся как у пьяного угря.
        - И фактор внезапности мы потеряли, - вздохнул Роджер. - Теперь они вряд ли пропустят внезапную атаку. Разве что будут считать, что это летит свой, но на такое они вряд ли купятся.
        - Свой?! - Майор удовлетворенно хмыкнул. - Вот это как раз мы можем проверить.
        Глава 11
        Боги, небеса или загадочный Крылан явно благоволили им. Иначе как было объяснить тот факт, что за двадцать минут до вылета разведка сумела перехватить переговоры конфедератов. Очередной приказ сверху срочно отзывал большую часть ганботов сопровождения в сторону Шлосс Адлера. Похоже, что в результате поисков им удалось обнаружить что-то непонятное, ибо сложно было понять причину, по которой флотилия лишалась большей части своего прикрытия.
        Это значительно облегчало изначальный план, внося в него новые коррективы. Поэтому, сидя в такой привычной кабине, Витгефт лишь недоуменно вздыхал. Он не любил, когда судьба вдруг начинала так явно благоволить ему. Это означало, что рано или поздно наступит расплата за все хорошее. А уж исходя из его опыта цена могла оказаться довольно высокой.
        - Две минуты до цели, - спокойно произнес Максим. - Пора начинать представление?
        Ганбот моментально окутался клубами дыма, создавая плотный шлейф за хвостом. Причем в данном случае дым выполнял сразу три роли. В первую очередь он должен был создавать иллюзию сильных повреждений. Кроме того, он скрывал подвешенную под брюхом тяжелую бомбу. Несмотря на то что техники неплохо потрудились, маскируя ее, тем не менее, внимательный взгляд мог подметить, что в данном случае это вовсе не дополнительный бак с горючим. Ну и напоследок дым скрывал символику войск альянса. Несмотря на свои пиратские замашки, Роджер довольно отрицательно отнесся к мысли перекрашивания машин в цвета конфедерации.
        Ну и поскольку данных мер было недостаточно для поддержания иллюзии, специально для конфедератов пилоты подготовили неплохое воздушное шоу. Четверка ганботов, следующая за Витгефтом, периодически пускала в его сторону короткие пулеметные очереди, создавая для майора некое неудобство. Несмотря на то что за штурвалами сидели настоящие мастера, он опасался, что случайный воздушный вихрь может вытолкнуть машину прямо на линию огня.
        Как он и предполагал, полутонная фугаска изрядно ухудшила аэродинамические характеристики. Машина с трудом слушалась управления, заставляя держать штурвал изо всех сил. Выпущенное шасси также весьма мешало, создавая помехи, но иначе было нельзя. Техники поработали достаточно, чтобы придать сходство «Десмода» со «Змеем», но все равно до полного совпадения было далеко. Шасси давало еще один элемент, который мог позволить принять штурмовик за обычный курьер, ненароком угодивший в засаду.
        В то время как майор сражался с управлением, стремясь не угодить под дружеский огонь, его стрелок откровенно развлекался. Перед вылетом Роджер, как большой знаток диалектов конфедерации, наговорил на диктофон целую прочувствованную речь. Со стороны она, правда, больше напоминала набор экспрессивных слов и выражений, перемешанных с призывами о помощи, но запущенная по радио могла создать неплохую иллюзию терпящего бедствие экипажа. Чтобы усилить эффект, Максим периодически обеспечивал обрывы связи, заставляя конфедератов как можно быстрее принимать меры, не давая им времени на размышления.
        Строй кораблей приближался, постепенно увеличиваясь в размерах. Там явно заметили творящееся мельтешение. Пятерка патрульных ганботов моментально ринулась на перехват, стремясь отразить угрозу. Витгефт лишь устало вздохнул. Даже с такого расстояния было видно, что пилоты явно новички в своем деле. Похоже, что всех опытных забрали исследовать окрестности Шлосс Адлера, оставив для патрулирования вчерашних курсантов. Подобное еще больше облегчало задачу.
        Пара ганботов преследования резво оторвалась от строя, устремившись к перехватчикам. Учитывая разницу в квалификации, подобное тянуло на хладнокровное убийство. Возможно, после войны немало газетных борзописцев опишет этот эпизод как ничем не прикрытое, циничное злодеяние, но в данном случае для майора подобный факт являлся лишь дополнительным условием для выполнения задания.
        Строй кораблей все приближался, и с этого момента работа Дмитрия становилась подобна ювелирной. Требовалось так рассчитать курс, чтобы пролет над целью выглядел случайным. В противном случае возникал риск, что их замысел будет раскрыт. А оказаться под огнем пары дюжин автоматов, бьющих в упор, не хотелось ни ему, ни группе сопровождения. Кроме того, желательно было пройти мимо прочих кораблей. Их огонь мог изрядно подпортить коварные замыслы Роджера.
        К счастью, Куроки, также посвященный в план, моментально ухватил идею. Пара очередей, прошедших в опасной близости от командирской машины, оказалась достаточным предлогом, чтобы он уклонился от встречи с идущей на перехват «Молнией». С последней последовало несколько выстрелов, но больше пугающих. С такого расстояния канониры рисковали задеть и преследуемую машину.
        Еще несколько финтов и маневров уклонения привели к тому, что перед носом Витгефта возникла громада дредноута. Расстояние сокращалось со страшной скоростью, и Дмитрию казалось, что он может различить даже отдельных людей, снующих по батарейной и пехотной палубам. Так оно было или нет, сказать он не мог, полностью сосредоточившись на своей цели.
        Залп зенитных автоматов с «Адмирала Лайтера» заставил притормозить преследователей. Подбитый ганбот тут же ринулся под защиту «старшего брата». Со стороны это должно было выглядеть так, словно раненый курьер пытается приземлиться на палубу дредноута, дабы иметь возможность спастись, и Витгефт усиленно поддерживал эту иллюзию.
        То, что их раскрыли, майор понял каким-то шестым чувством. А возможно, он успел краем глаза уловить тот момент, когда спаренные и счетверенные зенитные установки вдруг начали дружно поворачивать стволы в его сторону. Возможно, что дымовая завеса слетела раньше времени, обнажив смертоносный груз, или кто-то из экипажа оказался чересчур глазастым, в любом случае это уже не имело никакого значения. Противник уже прозевал момент, когда еще можно было что-то решить, поскольку бомбардировщик находился прямо над целью.
        В очередной раз он сам не успел осознать момента сброса бомб. Тело сделало все само, на автомате, и вернувший свою прыть ганбот тут же рванул вниз. В данном случае это имело смысл не только потому, что прятало его от огня орудий, прикрываясь бортом дредноута, но позволяло уйти и от взрывной волны, которая в данном случае обещала быть впечатляющей.
        На этот раз стрелку не пришлось издавать победный клич. Витгефт и сам почувствовал удар, заставивший машину на мгновение потерять управление. А короткий взгляд назад подтвердил его расчеты. Носовая часть дредноута была окутана дымом и пламенем. Воспользовавшись моментом, свой вклад в общее дело внесли и машины сопровождения. Поскольку зенитчикам временно было явно не до них, они на полном ходу пролетели сквозь разрастающееся облако, сбрасывая свой смертоносный груз. Четыре стокилограммовые бомбы усилили разрастающийся хаос, снижая шансы корабля на спасение до минимума.
        Витгефт вновь рванул наверх, чувствуя, как ускорение вдавливает его в кресло. Но в данном случае высота решала многое, а кроме того, она давала возможность изучить проделанную работу, выставляя ее во всей красе. И одного короткого взгляда хватило, чтобы понять: дредноут был обречен. Тяжелый корабль все больше и больше кренился на нос, заставляя тем самым уцелевшие генераторы работать с удвоенной силой. Возможно, будь среди судов сопровождения хоть одно, обладавшее серьезным боевым опытом, корабль еще можно было бы спасти. Достаточно отстрелить торпедами носовую часть, чтобы уменьшить нагрузку на кормовые генераторы. В этом случае был немалый шанс на то, что «Адмирал Лайтер» сможет вернуться в родной ремонтный док. Пусть и изрядно поврежденным, но все-таки имевшим шанс на восстановление.
        Можно было даже самому подставить свой корабль в качестве опоры, дабы хоть как-то поддержать линкор в воздухе. У тех же старых броненосцев, крутившихся поблизости, вполне могло хватить мощности для совершения подобного. В любом случае шансы на выживание могли вырасти на порядок.
        Но увы, на подобную наглость ни у кого не хватило духу. А быть может, там даже и не успели сообразить о таком варианте развития событий. В любом случае через пару минут крен возрос до такой степени, что начинать спасательные работы уже не имело никакого смысла. Корабль с постепенно нарастающей скоростью уходил вниз, туда, где великий океан нес свои тяжелые волны. От его поверхности отрывались шлюпки, спасательные боты, в небе зависали сотни матросов в поддерживающих поясах. О том, что творилось внутри гибнущего дредноута, Витгефт старался даже не думать. Ему хватало рассказов знакомых, переживших подобный опыт. Когда родные стены внезапно становились самым жестоким врагом, не давая вырваться на поверхность и лишая шанса хоть на какое-то спасение…
        Все это время пятерка ганботов продолжала кружить над потерявшей хоть какое-то подобие строя флотилией. Пятерка молодняка, посланная на перехват, была сбита в буквальном смысле на ходу. Больше рисковать никто не хотел. А уж когда из-за облаков, выпуская одну торпеду за другой, вынырнул отряд Игоря, наступил настоящий хаос. Пусть «Последние шансы» не имели возможности причинить серьезный урон боевым единицам конфедерации, но рисковать никому не хотелось.
        Как и следовало ожидать, торпеды все ушли в «молоко», заставив Игоря разразиться очередной порцией «небесной» ругани. Майор лишь ухмыльнулся. На иное он и не рассчитывал. Главное было то, что враг, получив существенный урон, впал в состояние смятения. Оставалось надеяться, что подобное чувство передастся и их командованию, в противном случае все их усилия не имели никакого смысла…
        Глава 12
        - Как-то мне это кажется неправильным, - Роджер задумчиво закинул руки за голову, созерцая звездное небо. - Неспортивно получается. Мы наносим удар за ударом, а наш противник не имеет ни малейшей возможности огрызнуться. Я как-то иначе все представлял.
        - По мне, пусть так и дальше проходит, - вежливо возразил Витгефт, поднимая повыше воротник своего плаща. Ветер становился все сильней, постепенно пронизывая до костей, но бравый пират этого, казалось, не замечал. - Предпочитаю воевать так, чтобы с нашей стороны не было никаких потерь. И пусть меня обвиняют в чем угодно.
        Данный диалог проходил на одном из бывших наблюдательных постов контрабандистов. Роджер вытащил командира ударного отряда на пару с его замом, дабы продемонстрировать во всей красе вражескую армаду. После столь удачного налета она передислоцировалась как раз в район тайной стоянки, зависнув километром ниже. За последние сутки ее состав явно увеличился. Флотилия разрослась как минимум в три раза, и новые суда все продолжали прибывать.
        Большую их часть составляла всевозможная мелочь, вроде транспортников, на скорую руку переоборудованных в боевые единицы, но были и весьма серьезные представители. На одного из таких Витгефт то и дело бросал косые взоры. Тяжелый авианосец висел в центре этого суматошного роя. С его палубы периодически взлетали небольшие группы ганботов, направляемые на поиски в разные стороны. Майор напряженно сжал зубы. В данный момент ему хотелось оказаться в полусотне метров над палубой этого исполина и желательно с парой тяжелых фугасок, подобных тем, которыми он сбил дредноут.
        - Тип «Инвинсибл», - своим обычным веселым тоном начал Игорь. - Насколько мне известно, у конфедератов таких пять. И чем больше я на него смотрю, тем сильней у меня разгорается желание уменьшить это число до четырех.
        - Боюсь, это не получится, - упрямо возразил Роджер, в голосе которого слышалось искреннее сожаление. - На этот раз они не дадут прорваться, что, как ни странно, радует меня. Наконец-то появился шанс сыграть на равных. А то с противником, чьи действия просчитываются на ходу, можно запросто потерять форму.
        - Бомбами его не достать, сверху недаром три транспортника висят, - пробормотал Дмитрий, мысленно прокручивая в голове варианты. - Те торпеды, что у нас есть, также эффекта не дадут. Да и вряд ли нам удастся к нему подобраться в упор. Какие еще варианты будут?
        - Дать возможность проявить себя «Давыдову», - на полном серьезе ответил капитан. - Хватит ему прохлаждаться в уютной пещере. Пора наконец выбираться на свежий воздух.
        - Там четыре десятка кораблей и авианосец, несущий не меньше полутора сотен ганботов. Нас растерзают, прежде чем удастся выйти на расстояние выстрела, - Витгефт скептическим взором посмотрел на своего командира.
        - Значит, надо сделать так, чтобы не растерзали. - Похоже, что в данный момент Роджер был полностью зациклен на этой идее. - А учитывая, что дредноут сбивали вы, мне просто необходимо как-то внести равновесие в старый спор.
        Майор усмехнулся. Старый спор, о котором повел речь командир, шел уже на протяжении последних восьмидесяти лет. Все началось с того момента, когда появились первые ганботы. Поначалу их никто не воспринимал всерьез. Несущие только легкое вооружение, они были опасны разве что для пехоты и использовались в основном в разведке или огневой поддержке. Для стальных исполинов-броненосцев они были не опаснее мух. По крайней мере, так считали поначалу.
        Первой ласточкой надвигающихся перемен стал Илано-Токийский конфликт. Весь мир потрясло известие о том, что краса и гордость флота Нового Токио, новейший броненосец «Токива» был уничтожен атакой шести ганботов Иланского султаната. Как это часто и бывает, мир воспринял подобный факт как досадное недоразумение. Особенно если принять во внимание, что пилотам элементарно повезло, поскольку одна из довольно слабых бомб сумела вызвать пожар, который и привел к взрыву боекомплекта. Специалисты, изучавшие этот бой, лишь пожали плечами, после чего убрали бумаги в архив, оставив идеи о возможностях применения нового оружия для немногочисленных групп энтузиастов. И последние, как ни странно, сумели добиться своего.
        Через три года прозвучало более серьезное заявление о становлении нового средства ведения войны. Братство Вертиго - одно из самых крупнейших пиратских сообществ, узнав о готовящемся против него рейде, предпочло нанести удар первым. Сорок ганботов, большую часть из которых представляли собой переделанные гражданские модели, атаковали одну из ударных группировок Клодии. После часа беспрерывных атак, потеряв почти половину машин, они сумели сбить два фрегата и принудить к сдаче сопровождавший их транспорт. Данный факт заставил многих наконец задуматься и взяться за ум.
        А через пять лет уже иланцам довелось на своей шкуре испытать всю мощь придуманного ими оружия. Короткая война с Малой Русью вызвала немало разговоров и пересудов. Самой главной темой, конечно же, был прорыв шести транспортников, переделанных под авианесущие корабли, прямо к столице султаната. Тяжелая крепость, прикрывавшая город с воздуха, не продержалась и часа, даже не сумев нанести хоть какого-нибудь ущерба. После этого ничто не мешало юрким и стремительным машинам вываливать свой бомбовый груз прямо на головы потрясенных граждан.
        Несмотря на то что данный случай вызвал всеобщее осуждение, тот факт, что одного этого налета хватило, чтобы начать мирные переговоры, заставил всех окончательно пересмотреть свои взгляды. Казалось бы, такие грозные и мощные броненосцы и дредноуты в один миг превратились в никому не нужные куски металла. Каждая страна занималась тем, что усиленно клепала свой собственный ганботный флот, благо войны не прекращались, и каждая из них демонстрировала все больше и больше возможностей для нового типа оружия.
        А затем грянул очередной конфликт, вызвавший немало споров и вновь заставивший военных всего мира пересмотреть уже, казалось бы, ставшие незыблемыми взгляды на ведение военных действий. При этом, как ни странно, вновь сумел отличиться флот Клодии. Эта страна одной из первых создала мощный авианесущий флот и во время спора с альпийцами за Кошачьи острова отправила большую его часть прямо в эпицентр конфликта.
        Флот Альп в то время переживал не самые лучшие времена. Дышащая на ладан экономика не позволяла влиться в число передовых держав. В итоге в битву за острова они могли выставить только несколько морально устаревших броненосцев. Казалось, исход спора был ясен с самого начала, но, как это всегда бывает, битвы выигрывают не корабли, а люди.
        Воспользовавшись непогодой и активизировавшимися потоками мистерия, адмиралы альпийцев сумели подвести свою скромную флотилию прямо к стоянке неприятельской армады. Разразившийся шторм на время свел всю боеспособность авианосцев к нулю. Ганботам, выпущенным в воздух, приходилось бороться с порывами ветра, что не давало им возможности вести разведку и эффективно атаковать. Иных конкурентов для броненосцев больше не было, и, разобравшись с авианосцами, они переключились на основной флот. Орудия легких крейсеров не могли пробить их броню, а возможности для торпедной атаки флот альпийцев давать не собирался.
        Бойня длилась почти четыре часа и закончилась полным разгромом Клодии. Два уничтоженных броненосца - слабое утешение для тех, кто потерял три десятка новейших кораблей. И, как и следовало ожидать, из данной ситуации многие сделали правильный вывод. Строительство тяжелых кораблей с толстой броней и мощными пушками было восстановлено. А весь военный мир раскололся на два лагеря - на тех, кто считал, что решающую роль должны играть недорогие скоростные ударные машины, и на тех, кто заявлял, что хорошая броня и артиллерия способны сотворить больше, чем даже тысяча ганботов.
        На протяжении последующих десятилетий истину не удавалось установить никому. Дредноуты и крейсера ловили авианосцев и сбивали их, те в свою очередь насылали сотни ганботов, способных одним налетом превратить новейший линкор в груду дымящегося железа, не способного к самостоятельному полету. Техника и тактика претерпели поразительные изменения. Небеса бороздили корабли, способные нести до двух сотен боевых машин. Линкоры обзавелись броней, способной выдержать попадание торпеды или бомбы, и ощетинились сотнями стволов зенитных пушек.
        И вот теперь, после очередной демонстрации ганботной мощи, Роджер вдруг вознамерился сыграть в поддержку иной стороны. При этом Витгефт даже не имел ни малейшего понятия, каким образом это можно было сделать. Оставалось надеяться, что Пират знал, о чем говорит. По крайней мере, до этого ему вполне удавались столь безнадежные поступки.
        - Прорваться будет очень тяжело, - задумчиво произнес майор, продолжая изучать огромный силуэт авианосца.
        - Напротив, прорыв будет легким. Скажем спасибо Сакамото, что он предусмотрел возможную ситуацию. В данном случае у нас есть небольшая домашняя заготовка для достижения цели. И проблема состоит в том, как уйти. Если от этой шушеры, - он кивнул в сторону многочисленной свиты, окружавшей флагмана, - я еще могу оторваться и как-то заморочить мозги, то вот с ганботами будет тяжело. Там не новички, а вполне себе кадровые пилоты. Есть риск, что едва меня обнаружат, среди них найдется умник, способный засадить пару торпед по взлетным контурам. В этом случае мы можем сразу выбрасывать белый флаг и поднимать руки. Придется тебе заняться ими. - Витгефт не сразу сообразил, что последняя фраза была адресована ему, а осознав ее смысл, удивленно поднял бровь.
        - Там почти полторы сотни боевых машин. Конечно, под моим началом лучшие пилоты страны, но боюсь, моего десятка не хватит, чтобы сбить их всех.
        - Ну, во-первых, не полторы сотни, а гораздо меньше. Насколько я знаю, этот «Инвинсибл» только вышел из ремонта и еще не успел полностью сформировать экипаж. Скорее всего, там не больше трети от списочного состава. И, кроме того, зачем вам сбивать их за раз, когда можно по частям.
        - И как это можно сделать? - Игорь внезапно обрел полную серьезность.
        - А вот это мы сейчас и решим.
        Глава 13
        План, предложенный Роджером, казался безумием, но после подробного изучения под разными углами Витгефт был вынужден признать, что разумное зерно в нем есть. Смущало лишь то, что действовать придется в сумерках. Пилоты ганботов не любили это время, поскольку именно на него приходилось наибольшее число аварий и катастроф. Но в данном случае следовало верить, что всемогущая статистика верна также и для противника.
        Подготовка к операции заняла десять часов. Пилоты, засев с биноклями и стереотрубами на наблюдательных постах, изучали и анализировали возможности конфедератов, в то время как люди Роджера занимались подготовкой финальной сцены. То, что им предстояло проделать, конечно, не могло сравниться с наглостью предыдущего налета, но даже по обычным меркам тянуло на откровенное нахальство.
        Больше всех, как обычно, радовался Игорь. Вникнув подробно в план начальства, он пришел в неописуемый восторг. Дмитрию пришлось даже сдерживать своего зама, который, по его мнению, был готов пуститься в пляс. Оставалось только удивляться, как при подобной эмоциональности ему удавалось быть столь серьезным в воздухе.
        Взлет прошел без затруднений. На этот раз майор не стал разбивать строй, ведя машины единой группой. В данной ситуации ему требовалась вся доступная ему мощь, собранная в единый кулак. Уровень ответственности сильно трепал нервы, заставляя держать все чувства в стальной узде. А вот Макса данная ситуация откровенно забавляла. Стрелок обрадовался возможности наконец проявить себя в серьезном деле, от чего был неоправданно весел и постоянно острил. Временами Витгефту казалось, что Игорь точно приходился его напарнику как минимум старшим братом.
        - Вот они, - пробормотал майор, изучая возникший на горизонте рой кораблей. Как и в прошлых случаях, они заходили на цель с севера, для чего пришлось опять дать солидный крюк. Но на этот раз курс был проложен не столько в целях дезинформации, сколько для удобства.
        - Будем искать паршивую овцу, отбившуюся от стада? - радостным тоном поинтересовался стрелок. - Или подобно дьявольским кошкам, гоняющимся за солнечниками, постараемся кого-нибудь вырвать из строя? Ну а уж после демонстративно покусать?
        - Роджер сказал обойтись демонстрацией, - проворчал Витгефт, недовольный легкомысленностью своего напарника. - Но, зная его, могу быть уверен в том, что в данной демонстрации сил все-таки придется кого-то сбить.
        Какое-то время им удавалось скрывать свое присутствие, но на этот раз служба у конфедератов была поставлена как надо. Разведка засекла их, когда до цели оставалось еще около пятнадцати километров, после чего флот разом пришел в движение. Корабли, и без того плотным строем окружавшие авианосец, сдвинулись еще сильнее. С некоторых прозвучали пробные залпы, по большей степени беспокоящие, чем прицельные. С палуб взлетело с десяток ганботов, которые, впрочем, пока не спешили переходить в атаку, помня, чем все закончилось в прошлый раз. В общем тактика конфедератов была проста и понятна: продержаться несколько минут, до тех пор пока в воздух не поднимется группа перехватчиков, которые уже и решат вопрос своими методами.
        Ввязываться в бессмысленный бой Витгефт не видел никакого резона. Благо он уже сумел выбрать так необходимую ему жертву. Короткого приказа хватило, чтобы группа ганботов немного изменила свой курс, направляясь в хвост вражеской колонны. При этом майор мысленно усмехнулся. До этого рейда он практически никогда не использовал «Последний шанс», но за последние дни ему довелось пересмотреть свое мнение в отношении этой торпеды. В некоторых случаях от нее мог быть толк, причем даже немалый.
        Попытка защитить свой авианосец от вражеской атаки привела к тому, что несколько кораблей внезапно оказались вне строя, и среди них высмотренный Дмитрием конфедератский броненосец. Даже отсюда майор видел, что перед ним одна из устаревших моделей, давным-давно предназначенная на слом. Возможно, что именно он и прошел мимо убежища в ту самую, первую ночь их прибытия.
        Перед глазами командира сама собой промелькнула возможная биография этого броненосца. Славное прошлое, наверняка отмеченное множеством подвигов. Именно за такие корабли флот и держится, словно опасаясь потерять ту часть славы и удачи, которая овевала путь боевой машины. Так что лишь благодаря прошлым заслугам он и продолжал нести службу, несмотря на то что его машины уже давно выработали весь срок.
        И понимая, что с каждым днем боевая эффективность корабля падает все ниже и ниже, адмиралы перенаправляли его на все более легкие участки работы. Соответственно, менялось и качество экипажа. И вот вместо элитных, первостатейных матросов в обслугу ставились самые заурядные тыловые крысы, всевозможные хитрецы, стремящиеся избежать тяжелой работы, а также неумехи, не способные нести нормальную службу и поставленные туда, где от них будет как можно меньше вреда. На командирские посты - сплошь назначенцы, имеющие родню в штабе. Для таких старый, но легендарный броненосец, больше не предназначенный для участия в боях, был просто идеальным местом службы.
        И то, что Витгефт со товарищи намеревался проделать, можно было назвать последней данью уважения вчерашнему исполину. Дать ему шанс если не погибнуть в бою, то хотя бы еще раз пройти через горнило сражения, дабы с почестью уйти на покой. По крайней мере, пообщавшись с Роджером, майор начал отчасти понимать отношение матросов к своим кораблям.
        Судя по панической пальбе, Дмитрий был не так далек от истины. Орудия броненосца открыли огонь еще задолго до того, как отряд ганботов начал заходить на цель. Меткость также оставляла желать лучшего. Видимо, до этого артиллеристы лишь пару раз участвовали в учебных стрельбах. По крайней мере, иных причин стрелять по маневренным целям тяжелыми фугасными болванками майор не видел. Чуть позже в ход пошли и автоматы, но судя по беспрерывным очередям, орудия должно было заклинить от перегрева еще задолго до выхода ганботов на цель.
        Слабость зенитного огня позволила отряду подойти практически в упор и выпустить весь свой груз, особо не целясь. По четыре легкие торпеды на каждую машину составляли в совокупности четыре десятка несущих смерть сигар. Даже для такого корабля это было сложнейшим испытанием.
        Палубу и борта броненосца моментально украсили огненные цветки. Торпеды, вгрызаясь в корпус, оставляли рваные раны, разрушая надстройки, сметая с палуб немногочисленные зенитные установки, раня и калеча обслугу. Дмитрий с каким-то потаенным злорадством успел отметить, что две торпеды, прошедшие мимо, умудрились поразить стоящий за броненосцем фрегат. Впрочем, в данный момент его больше занимала основная цель.
        Корабль горел. Пожары возникли разом в нескольких местах, что было неудивительно. Системы автоматического пожаротушения не смогли сработать как надо, а необученная команда просто не знала, что делать. Несколько оторвавшихся шлюпок свидетельствовали о том, что среди экипажа нашлось немало тех, кого не интересовала живучесть родного судна.
        К сожалению, наблюдать за агонией раненого броненосца не было времени. В воздухе уже появились первые перехватчики, и, судя по всему, они не собирались ждать момента полного сбора всей ударной группы. И почти три десятка машин ринулись в атаку, стремясь отомстить за подбитые корабли.
        Пока что все шло строго по плану, и Витгефт вновь поморщился. Предчувствие беды не оставляло его, особенно с учетом очередной, столь удачной атаки. Но времени на размышления не оставалось, и десятка ганботов, совершив резкий разворот, на полной скорости легла на обратный курс. Сброшенный груз придал легкости небесным машинам, и отныне они снова могли сражаться на пределе возможностей, но для подобного время еще не пришло.
        Судя по разношерстному составу преследователей, Роджер опять оказался прав в том, что корабль собирали, что называется, на скорую руку. Смешивать в одной группе новых, скоростных «Хаундов» и устаревших медлительных «Страйкеров» казалось безумием. Ну или последствием решения, принятого на ходу. Видимо, командующий соединением просто взял все, что было под рукой, не разбираясь в том, насколько эффективно эта разношерстная команда может сражаться. В любом случае единого строя не было, что опять-таки играло на руку отряду Витгефта. Сам майор, прикинув дистанцию и скорость преследователей, даже немного сбавил ходу. Чем быстрее их нагонят, тем лучше.
        Как это всегда бывает, бой начался внезапно. Десятка «Десмодов» сбавила ход, преследователи, наоборот, прибавили оборотов, когда вдруг небеса озарила мощная вспышка света. Похоже, очаги пожара на подбитом броненосце наконец добрались до погребов. Взрыв оказался настолько мощным, что ветерана разорвало на несколько частей, и это словно прибавило конфедератам ярости. Находясь на предельной дистанции, они открыли огонь, стремясь задавить противника плотностью залпа.
        Каждый из «Хаундов» нес по шесть тяжелых пулеметов, и в иных условиях это могло создать немалую проблему даже для бронированных штурмовиков. Но в данном случае бой проходил под дудку капитана Роджера, да и за штурвалами «Десмодов» сидели отнюдь не новички. Так что первый залп конфедератов ушел в никуда, поскольку десятка преследуемых с легкостью ушла с линии огня, умудрившись при этом развернуться и в свою очередь атаковать преследователей.
        Пусть ганботы альянса не могли продемонстрировать подобной плотности залпа, но их скорострельные пушки в ближнем бою творили чудеса. Первый же залп выбил из строя с пяток машин, заставив конфедератов моментально осознать свою полную беспомощность. Возникшая общая свалка еще больше усугубила дело. Каждый пилот моментально стал сам за себя, но в данном случае подчиненные Витгефта имели куда больше необходимого опыта.
        Сам майор, сжав зубы, демонстрировал все, что мог. Его больше беспокоило вероятное столкновение с чужой машиной, нежели шальная очередь, выпущенная неведомым стрелком. Его собственный стрелок, в свою очередь, демонстрировал чудеса хладнокровия и меткости. Отлично понимая сложившееся положение, Макс предпочитал не тратить патроны, ограничиваясь короткими очередями, которых вполне хватало, чтобы сбить спесь с тех, кто вздумал сесть им на хвост.
        Хаос усилился с подходом «Страйкеров». Эти медлительные, но довольно маневренные машины с неплохой живучестью попытались было навязать правильный бой, но не преуспели. Четверка «Десмодов», ведомая Игорем, резко вырвалась из общей сумятицы и, повторно атаковав в лоб, заставила конфедератов смешать ряды.
        А затем все стихло. Повинуясь общему сигналу, десятка машин резко вырвалась из общей сутолоки и, набрав ход, продолжила свой путь на север. Несколько «Хаундов» попытались было организовать преследование, но пара очередей из хвостовых пулеметов охладила их пыл. Да и осознание факта, что в течение минуты они потеряли почти половину группы, заставило их признать, что для дальнейшего продолжения боя им нужно подкрепление. Сбитых, правда, было всего семь машин, но большая часть умудрилась получить различные повреждения, не позволявшие участвовать в дальнейшей погоне.
        Витгефта больше беспокоили те, кто в данный момент оставался на авианосце. Если Роджер ошибся с предполагаемым числом, то вся операция оказывалась на грани срыва. Трехкратное и десятикратное превосходство, даже в случае асов, - слишком разные вещи. А старые машины, как показал последний бой, могли доставить немало неприятностей.
        Прошло еще не менее двух минут, прежде чем от группы кораблей отделился крупный отряд ганботов, на соединение с которым уже неслись уцелевшие преследователи из первой группы. В целом, оценивая количество, Дмитрий был вынужден признать, что Роджер оказался прав. В общей сумме за ними гналось около сорока машин. Но учитывая, что теперь противник будет настороже, рассчитывать на повторный трюк с внезапной атакой особо не стоило.
        На этот раз преждевременный бой не входил в их планы. Требовалось довести врага до Шлосс Адлера, дабы хоть на время, но еще больше закрепить легенду о тайной базе. Конечно, имелся риск наткнуться на очередной поисковый отряд, но ночное время суток давало немало шансов на то, чтобы оторваться от противника.
        Погоня сразу развила активный темп, оставив позади все медленные машины. Последних насчитывалось около трети от общего числа. Майор даже обеспокоенно начал прикидывать время. Им требовалось продержаться примерно с четверть часа, но имелся немалый риск, что их догонят куда раньше. Пилотам приходилось выжимать из своих машин все, на что они были способны, и несмотря на это, их догоняли.
        Положение спас Игорь. Резко развернув свой ганбот, он бросился навстречу врагу, на ходу выпуская пару ракет. Попасть с такого расстояния он мог лишь при крайнем везении, но в данном случае о нанесении урона речи не шло. Конфедераты моментально сбавили скорость, видимо, пытаясь оценить степень угрозы. Их опыта не хватило, чтобы понять, что в данном случае речь идет лишь о запугивании. Да и прошлая атака, когда враг с легкостью разнес отряд, втрое превосходивший его по силам, явно оказала свое воздействие.
        В любом случае темп погони был сбит, и прежде чем пилоты успели сообразить, Игорь вновь ринулся вслед за основной командой. Его поступок позволил отыграть пару километров, и конфедератам пришлось потратить несколько минут, прежде чем вновь сесть на хвост. Но к этому времени на горизонте уже показался Шлосс Адлер.
        С виду легендарный остров не выглядел чем-то особенным. Обычный парящий кусок скалы в виде трех состыкованных гор. По сведениям Витгефта, центральная как раз и являлась тайной базой для войск альянса, но в данном случае их цель находилась немного в стороне. По сведениям разведки, противник основал свою базу на остатках наблюдательной станции, располагавшейся в западной части острова. В восточной же части находились развалины форта, разрушенного еще в первые дни войны. И именно в его сторону майор и вел свой отряд. Но для начала следовало еще больше раздразнить противника.
        Десятка «Десмодов» резко сбавила ход, одновременно давая залп из всех стволов. Разъяренные конфедераты, чьи нервы и без того были вымотаны погоней, поспешили ответить, безрассудно тратя боекомплект. По оценкам Витгефта, некоторые умудрились выпустить зараз половину патронов, что не могло не радовать. А следующий маневр окончательно поставил погоню в тупик. Все десять машин, действуя как одно целое, разлетелись в разные стороны.
        Будь экипажи ганботов более слетанными или на худой конец имели в своем распоряжении радио, они бы с легкостью смогли распределить цели между собой. Но отсутствие нормальной связи сыграло дурную шутку, в результате чего за Игорем разом погнались десять машин, в то время как Куроки мог похвастаться единственным «Хаундом» на хвосте, от которого он тут же поспешил избавиться.
        Численное преимущество было моментально сведено к нулю. Пилоты, заполучившие себе малое число противников, с легкостью сбрасывали их с хвоста, чтобы тут же атаковать массу машин, пытающихся сбить одного из соратников. Сумеречное время еще более усугубляло ситуацию. Пилоты конфедератов начинали путать силуэты машин, умудряясь ввязываться в стычки между собой.
        Макс не подвел, одной короткой очередью он сумел подбить преследующий их «Хаунд». Еще два оторвались как-то сами собой, и Витгефт наконец смог выйти из боя, дабы осмотреться. Пока что выглядело все неплохо. Конфедераты, сами того не подозревая, все глубже и глубже увязали в расставленной ловушке. Оставался лишь завершающий штришок, чтобы окончательно сбить с них спесь и перевести из разряда охотников в дичь.
        - Ведите их к форту! - отдал он короткий приказ и тут же ринулся в общую свалку. Пока что все шло как надо и основная часть машин противника упорно пыталась сбить тройку «Десмодов», возглавляемых Игорем. Те упорно отбивались, заставляя конфедератов нервничать и еще больше усиливать натиск. Свой вклад в общее дело внес Куроки: зайдя снизу, он одной очередью сумел расстрелять сразу два ганбота, а через секунду в дело вступил его личный стрелок. Руперт недаром поставил для себя роторную пушку. При стрельбе по плотной массе не требовалось особой точности, зато шквал снарядов доставил конфедератам несколько крайне неприятных мгновений. По крайней мере, сразу три машины оторвались от общего строя и поспешили выйти из боя.
        К этому моменту основная группа противника уже успела прижать Игоря к развалинам форта. Тот, усиленно маневрируя, пытался найти убежище среди полуразрушенных строений, но почуявшие кровь охотники плотно сидели у него на хвосте. По крайней мере, так это выглядело с их стороны. Что касается Витгефта, то для него ситуация выглядела иначе. Его заместитель, умело изображая панику, выводил всю толпу к единственной нужной точке, где…
        Считалось, что фотографий, предоставленных разведчиками Роджера, должно было хватить для нужного расчета. На деле майор едва не пропустил момент и едва успел нажать кнопку на спецпередатчике, установленном в кабине. Дистанционно управляемые мины в последнее время начинали набирать популярность, хотя и не оказывали нужного эффекта. Но в данном случае Роджер решил сработать иначе, приказав установить с три десятка зенитных ракет, запуск которых осуществлялся посредством подобного устройства. Взрыватель, установленный на минимальное время, заставлял срабатывать их боеголовки практически сразу после старта, сметая осколками все на своем пути. По крайней мере, так выходило в теории. На практике же…
        Ракеты взорвались удачно, прямо в середине строя, но едва развеялся дым, как стало ясно, что особого эффекта это не дало. Большая часть ганботов получили повреждения, некоторые резко изменили курс, но ни один из них не выказывал тенденции к снижению высоты. Ни один, кроме «Десмода» Игоря. Пламя, охватившее подбитую машину, разгоралось на глазах, и пилот был вынужден направить ее к земле. Судя по всему, он рассчитывал совершить посадку на остатках плаца.
        - Извини, командир, - голос заместителя по-прежнему был полон иронии, - я тут погуляю пару деньков, развеюсь.
        - Выдержишь?! - только и смог переспросить Дмитрий, видя, как пылающий ганбот, царапая шасси рассохшееся бетонное покрытие, скользит вдоль строений.
        - У меня есть опыт выживания на чужой территории. А теперь прошу прощения, но я заканчиваю сеанс связи. Работайте без меня.
        - Атакуем! - рявкнул майор, отдавая приказ. Ракеты все же сделали свое дело, заставив конфедератов рвануть в стороны, опасаясь новых ловушек. Испуг был достаточно силен, чтобы разбить их на несколько малых групп. И теперь настала очередь рейдеров устраивать им гонки с препятствиями.
        Глава 14
        Едва машина остановилась, как Игорь поспешил выбраться наружу, подхватив закрепленный у кресла портативный огнетушитель. Сразу после приземления огонь приуменьшил свою активность, но дым от двигателя становился все сильней, и пилот, недолго думая, поспешил направить на него струю пены. На небо он не отвлекался, поскольку на слух определил, что схватка переместилась далеко в сторону и пока можно было не беспокоиться об угрозе с воздуха. Следом к тушению подключился его стрелок, Сатоши Юкимура, слегка задержавшийся с открыванием фонаря. Привыкший во всем доверять командиру, он не стал задавать лишних вопросов, отлично понимая, что рано или поздно тот поделится своими мыслями.
        - Отлично, - довольным тоном произнес Игорь, убедившись, что угроза возгорания устранена и можно было заняться насущными проблемами. Повернувшись к стрелку, он задумчиво покусал губу и внезапно спросил: - Пулемет отодрать сможешь?
        - Думаю, мне по силам эта задача, - отозвался Сатоши и, осознав, что это был не вопрос, а приказ, поспешил приступить к его выполнению. Что же касается командира, то тот устремился к висящим на подвесках ракетам, что вызвало легкое удивление у его напарника. С его точки зрения, в сложившихся условиях от пулемета было куда больше пользы, чем от этих тяжелых снарядов.
        С креплением пришлось немного повозиться, и к тому времени, когда он сумел вытащить массивную установку, Игорь уже заканчивал упаковывать четыре свинченные ракеты. По прикидкам стрелка, эта ноша должна была весить около полусотни килограммов, но командира, похоже, не смущал вес груза. Обмотав тряпками хвостовое оперение, он тут же переключился на напарника, помогая ему спустить на землю пулемет и две коробки боеприпасов.
        - Тяжелый, - с огорчением произнес Сатоши. - С собой тащить - только силы тратить зря. И бросать не хочется.
        - Согласен. - Игорь, к его удивлению, весело улыбнулся и огляделся по сторонам. - Потащили его туда. - Он кивнул на строение, явно ранее бывшее казармой. - Хотя постой! - Он вновь нырнул в кабину и выбрался оттуда через минуту, сжимая в руках радиопередатчик.
        И вновь стрелок не стал задавать лишних вопросов. Зная о немалом опыте командира в вынужденных приземлениях, в том числе и на вражеской территории, он просто-напросто решил целиком и полностью довериться ему. Хотя тащить с собой рацию без аккумуляторов казалось ему неразумным решением. Впрочем, дальнейшие поступки капитана Кошкина удивили даже много повидавшего Сатоши.
        Внутри рассыпающейся казармы их встретила стойкая гнилостная вонь. Похоже, годы забытья не прошли для гарнизона даром. Остатки мебели и инвентаря постепенно разлагались, подчиняясь разрушительному влиянию времени и окружающей среды. Что касается Игоря, он не обратил на это ни малейшего внимания. Пройдя через несколько помещений, он остановился в комнате, заваленной ржавыми кроватями. Обойдя ее по кругу, капитан внезапно нагнулся и приподнял несколько досок.
        - Сойдет, - удовлетворенно произнес он.
        Сатоши с интересом взглянул в образовавшуюся дыру и ухмыльнулся. Перед ним был обычный солдатский тайник. Остатки заплесневелой еды, явно не из гарнизонной столовой, пачки сигарет, пара бутылок спиртного, несколько полуразложившихся порножурналов, какие-то устройства и механизмы. Все это так и осталось лежать с тех пор, как на остров была обрушена вся мощь конфедерации.
        - Сойдет для чего? - поспешил уточнить стрелок.
        - Спрячем сюда нашу бандуру, авось за пару дней с ней ничего не случится. Главное, чтобы искать не стали, но если все правильно провернем, сюда даже никто и не полезет.
        Завернутый в кусок брезента пулемет вместе с боеприпасами запихнули в тайник, благо его размеры позволяли сделать это. Игорь постарался как можно тщательней замаскировать следы присутствия здесь двух людей, после чего поспешил обратно к ганботу, дабы забрать снятые ракеты. Попутно была проведена инвентаризация пакета с НЗ, выдававшаяся каждому члену экипажа. По идее, внутри находился комплект для выживания в самых сложных условиях. На деле в инвентарь входил недельный запас провизии, ряд медикаментов и перевязочных средств, пара ножей, легкий автомат «Туман», пара приборов для навигации на местности, фильтры для воды и множество мелких приспособлений, начиная от ниток с иголками и заканчивая универсальными капканами, позволявшими отлавливать мелкие виды животных.
        В первую очередь Игорь позаботился о вооружении. Несмотря на то что автомат представлял собой одноименный пистолет с пристяжным прикладом и удлиненной обоймой и, по заверениям спецов, годился лишь на то, чтобы застрелиться, привередничать пилот не стал. Напротив, с полной серьезностью он изучил имеющееся оружие, словно собирался продолжать войну даже в таких условиях, попутно проверив боекомплект.
        - Не густо, - заключил он наконец. - С таким даже стыдно на тропу войны выходить. Видимо, придется поискать что-нибудь посерьезней.
        - И где вы это найдете, Игорь-сан? - Стрелок наконец снизошел до вопросов, но что поделать, если к этому моменту уровень его любопытства возрос до максимума. Что касается командира, то он лишь продолжал улыбаться.
        - Кто из нас профессиональный боец? Ну-ка, напомни мне правило битвы безоружного с вооруженным?
        - Отобрать и применить против него, - спокойным, но довольным голосом ответил Сатоши. Его до сих пор удивлял тот факт, что на роль напарника Игорь выбрал его за примечательное мастерство рукопашного боя. Большую часть свободного времени они тренировались, отрабатывая удары и проводя приемы. Чаще всего это случалось в ангаре, привлекая внимание всех механиков свободных смен. - Но разве у нас будет такая возможность? На мой взгляд, за нами уже должны были вылететь «Облачные гончие», и не пройдет и получаса, как они…
        - Вот через полчаса и узнаем, - прервал его рассуждения Игорь. - А пока выдвигаемся вон к тем кустам, больно уж они мне приглянулись. Посмотрим, нет ли там какой тропы, ведущей в горы. Хотя подожди…
        Командир вновь вернулся к разбитому ганботу, открутил крышку топливного бака и воткнул в горловину пару промасленных тряпок. После чего одним резким движением поджег их и со всех ног припустил вслед за своим напарником. Последний, наблюдая за манипуляциями начальства, поспешил отвернуться и отойти подальше, что было проделано крайне вовремя. В глубине машины что-то резко хлопнуло, а через пару мгновений она вновь представляла собой пылающий костер, но на этот раз никто не спешил его потушить.
        Что касается тропинки, то она оказалась на месте, что в очередной раз вызвало удивление Сатоши. Иногда ему казалось, что его командир является либо пророком, либо воплощением каких-либо древних богов. Несмотря на фатальное невезение в небесном деле, во всех остальных сферах ему сопутствовала удача и некое скрытое знание. По крайней мере, чаще всего ситуация оборачивалась именно таким образом, как и предполагал Игорь.
        Изучив тропу, пилот внезапно предпочел остаться на месте, приступив к изучению уже оставленных им развалин. Кроме того, судя по тому, как напряженно капитан реагировал на каждый звук, он явно в любую минуту ожидал прибытия поисковой группы, но пока так и не спешил углубляться в несущий хоть какое-то прикрытие лес.
        - Летят, - наконец удовлетворенно произнес командир, поднимая бинокль. Сатоши также заметил пару сияющих точек, обильно испускавших лучи прожекторов, довольно быстро приближавшихся к развалинам гарнизона. На секунду отвлекшись, он пропустил момент, когда Игорь выбрался из кустов и двинулся по направлению к форту. Правда, шел он недолго, едва луч света коснулся его, как пилот резко развернулся и устремился обратно. - Бежим! - рявкнул он, пробегая мимо подчиненного.
        К этому моменту шум двигателей раздавался прямо над головой, а прожектора упорно шарили по зарослям, пытаясь вычленить беглецов. Пару раз им пришлось пересечь освещенные участки, прежде чем переплетение веток над головой стало таким плотным, что больше не позволяло вести эффективное наблюдение.
        Пилоты конфедерации, видимо, также поняли всю бессмысленность затеи, поскольку гул моторов внезапно вильнул в сторону, но особого ободрения это не вызвало. Сатоши хорошо знал, что следом настанет очередь сухопутного преследования, от которого вряд ли мог спасти толстый слой листвы. Впрочем, Игоря подобный исход, похоже, только радовал.
        - Притормози чуток, - внезапно произнес он, сдерживая бег. - Место уж больно хорошее. Лучше мы вряд ли сможем найти.
        Стрелок осмотрелся по сторонам. Насколько оно хорошее или нет, судить было тяжело. Имевшегося света явно недоставало, чтобы в подробностях изучить окружающую территорию. Хотя кое-что он смог выделить. На этом участке тропы деревья слегка раздавались в стороны, образуя нечто вроде небольшой поляны, обрамленной толстым слоем кустарника. Обзора хватало, чтобы организовать засаду, но дистанция выходила уж больно короткой. С тем оружием, что у них имелось, шансы на удачный исход представлялись крайне сомнительными.
        Игоря подобное не смущало. Присев на ближайший пенек, он распаковал все четыре ракеты, после чего перешел к вещевому мешку. Юкимура восхищенно следил за тем, как наружу извлекаются предметы, явно не имевшие ничего общего с положенным НЗ. Провода, обрывки шнуров, небольшая подрывная машинка и небольшая коробка со странными стержнями, в которых стрелок после небольшого мозгового усилия смог признать электродетонаторы.
        Его командир довольно уверенно объединял все в единую сеть. Вытащив из ракет взрыватели, он закрепил вместо них детонаторы, после чего прикрутил каждый из снарядов к дереву, выбирая находящиеся рядом с тропой. И насколько Сатоши мог судить, в зоне поражения оказывались все вышедшие на поляну.
        - Вы считаете, что это сработает, Игорь-сан? - с сомнением произнес он. - Все-таки за нами, скорее всего, идут «Облачные гончие», а с ними такой фокус…
        - Дались тебе эти гончие, - отмахнулся командир, продолжая свои манипуляции с захваченными снарядами. - Лучше помоги провода натянуть, а то в одиночку я не успею.
        Объединив все четыре заряда в одну цепь, Игорь на скорую руку замаскировал их мхом и корой. Конечно, внимательный взгляд вряд ли смог принять эти выступы за своеобразный нарост на коре дерева или неправильно росший сук, но в сумерках обычно прокатывало и не такое. Оба диверсанта заняли позицию в кустах, найдя укрытие за ближайшим пнем. Дистанция была опасно близкой к месту засады, и они находились в зоне поражения своих осколков, но, к сожалению, вещмешок командира оказался не настолько бездонным и проводов хватило лишь на такое расстояние.
        Несмотря на потраченное на установку зарядов время, ждать им пришлось еще не меньше получаса. Подобное удивило Сатоши, поскольку он не понаслышке знал, как организовывается подобное преследование. Но лишь увидев мелькавшие среди деревьев силуэты бойцов, осознал весь масштаб сложившейся ситуации. Командование конфедератов, вместо того чтобы бросить на поиски спецподразделения, ограничилось тем, что нашлось под рукой. И вместо известных своим опытом «Облачных гончих» к месту крушения был переброшен взвод пехоты из местного гарнизона, явно не имевший особых навыков поиска и преследования.
        В целом это выглядело логичным. Пленные, конечно, имели особую ценность, но на то, чтобы загнать их в горы и зажать в угол, хватит и местных удальцов. Ну а если возникнут проблемы, ничто не мешает сорвать с поиска отделение «Гончих», дабы они показали класс работы. Другое дело, что никто не мог предположить, что данный расклад был на руку беглецам.
        Юкимура не сводил взгляда с цепочки бойцов. Те выглядели весьма возбужденными и явно не имели ни малейшего представления о том, как следует себя вести. Направляя стволы винтовок на кусты и внимательно изучая землю в поисках следов, они, похоже, считали, что данных мер хватит для выполнения задачи. Но при этом солдаты, ничуть не скрываясь, вели беседы на темы, не имевшие никакого отношения к поискам. Серьезней всех выглядел только командир, время от времени прикрикивающий на своих подчиненных, но и он выглядел со стороны не как серьезный боец, больше напоминая охотника на сафари. По крайней мере, на примотанные к дереву заряды ни он, ни его подчиненные не обратили ни малейшего внимания, что стало последней ошибкой в их жизни.
        Игорь наконец дождался момента, когда солдаты достигли границы, очерченной второй парой зарядов, и поспешил крутануть ручку своей машинки. Звук, как ни странно, оказался услышан, но среагировать никто уже не успел. Командир и стрелок резво прижали головы, укрываясь за импровизированной преградой, и в то же мгновение грянул взрыв.
        Еще не успела осесть пыль, а щепки все продолжали сыпаться на оглохшего Юкимуру, когда Игорь покинул укрытие и устремился к месту засады. Стрелку пришлось срочно подхватывать свой автомат и бежать за ним, но пары шагов хватило для осознания факта, что его помощь тут не требовалась. Все пространство поляны было покрыто лежащими телами. Среди тех, кто оказался в эпицентре взрыва, не выжил никто.
        Чуть больше повезло паре человек, не успевших войти в смертоносный периметр, но и им изрядно досталось. Сатоши поморщился, осознавая, что вместо осколков их нашпиговало древесными щепками, сводя тем самым шансы на выживание к нулю. Впрочем, учитывая наличие Игоря, они и так изначально были ничтожными.
        В первую очередь командир пристрелил раненых и одного обнаруженного в кустах контуженого. Следом настала очередь сбора трофеев. Стрелок в первую очередь кинулся к ручному пулемету, присмотренному заранее, но тут его ждало огорчение. Один из осколков крайне неудачно врезался в механизм, превратив смертоносную машинку в кусок бесполезного железа. Стрелку пришлось довольствоваться парой автоматов «Кроссман», обладавших запредельным весом, низкой точностью, но зато приличным темпом стрельбы и весьма солидным боезапасом.
        Игоря автоматы не впечатлили. Куда больше его интересовали гранаты, которые он собирал с какой-то маниакальной страстью. Казалось, что этого человека в данный момент не интересует ничего, кроме этих грозных шариков, нашпигованных взрывчаткой. Впрочем, через пару минут выяснилось, что есть вещи и посильней.
        - Не ожидал увидеть это в таком захолустье. - Покачивая головой и одобрительно цокая языком, капитан протянул Сатоши снятую с убитого командира винтовку. Напарник поспешил внимательно изучить представленный экземпляр и тут же согласился с высказанным мнением. Насколько ему было известно, пехотинцы конфедератов вооружались винтовкой системы «Джонсон». Но данный тип явно не относился к нему. Полная автоматика, явно ручная сборка, оптический прицел, ложе с гравировкой, все это наводило на мысль, что попавший под мину офицер действительно на досуге увлекался охотой.
        - Впечатляет, - сухо ответил стрелок, в глубине души разделяя восторги капитана.
        - Хороша машинка, получше некоторых армейских образцов будет. - Игорь нежно провел рукой по ложу, внимательно осмотрел прицел, после чего уверенным движением закинул вновь приобретенное оружие за спину. - Вот теперь я готов к войне. А ты говоришь, гончие, гончие… Пускай они только теперь попробуют сунуться.
        - На первый раз нам повезло, - согласился с ним Сатоши. - Хотя мне до сих пор непонятно, Игорь-сан, как вы поняли, с кем нам придется иметь дело.
        - Чтобы «Облачные гончие» вздумали передвигаться на этих старых «Барракудах»? - капитан презрительно скривил лицо. - Да они скорее удавятся, чем сядут в такую лохань, которая в придачу тарахтит так, что все враги за десять километров вокруг успеют разбежаться. Поверь мне, для своих задач они предпочтут что-то более стремительное и бесшумное. Ну а теперь, раз мы сумели так легко надрать задницы этой толпе, попробуем поиграть в прятки с мальчиками посерьезней.
        Глава 15
        Старшие офицеры с ужасом взирали на своего капитана. Такое они видели впервые, поскольку Роджер был реально счастлив. Последний раз подобное чувство он испытывал в восемь лет, когда отец, возмущенный каким-то проступком, на сутки запер его в кладовой. Будущий «гроза небес» тогда умудрился сразу найти там несколько кульков конфет, печенья и дюжину бутылок с сиропом, в результате чего наказание превратилось в дар богов.
        Нынешняя ситуация лишь отдаленно напоминала то детское воспоминание. Вместо сладостей «Дениса Давыдова» сейчас окружало не менее дюжины кораблей конфедерации, и ни один из них пока не подозревал о том, какой сюрприз таился под боком. Последний факт лишь усиливал эмоции капитана, поскольку о подобной ситуации он мечтал, наверное, большую часть своей службы. Да что он, на его месте, наверное, был бы счастлив любой кадровый военный, поскольку оказаться в подобной ситуации тянуло на подарок богов.
        За подарок следовало поблагодарить Сакамото, как раз и выполнившего роль того самого бога. Накануне вылета адмирал передал Роджеру конверт, внутри которого находилось несколько индивидуальных кодов ряда второстепенных кораблей противника. Неизвестно, чего стоила разведке такая добыча, но капитан намеревался использовать данное оружие на полную мощь. И едва команда Витгефта вернулась на базу, он приказал выводить крейсер наружу.
        Известие о потере одного ганбота изрядно подпортило настроение, но попутно послужило стимулом как можно быстрее провести намеченную операцию. В случае успеха можно было не сомневаться в том, что конфедераты надолго забудут про Шлосс Адлер, что позволит без проблем провести эвакуацию и восстановить целостность эскадрильи. А в том, что Игорь сумеет выжить, никто даже не сомневался.
        Правильный пароль и код позволили с легкостью примкнуть к группе кораблей. И ни одна живая душа даже не озаботилась поинтересоваться, что здесь делает вспомогательный крейсер «Принцесса Мэри», который, по идее, в данный момент должен был патрулировать противоположный конец материка. Напуганные конфедераты даже не стали включать прожектора, опасаясь привлечь внимание очередной ударной группы ганботов. Именно это и было самым слабым местом во всем плане. Стоило хоть кому-то заинтересоваться, как вся маскировка могла пойти прахом. Впрочем, и после этого расслабляться не стоило.
        С наступлением рассвета только слепой не заметит опознавательные знаки альянса. Да и не будь их, оригинальная конструкция крейсера скорее всего привлекла бы к себе ненужное внимание. Требовалось покончить с делом здесь и сейчас, и команда Роджера, стараясь не обращать внимания на пребывающего в блаженстве капитана, молча делала свое дело.
        Что же касается самого Дрейка, то большая часть эйфории была напускной. Он слишком хорошо помнил, чем закончилось его пребывание в кладовке. Наутро отец вместо очередной нотации был вынужден тащить своего обожравшегося сладостями отпрыска к врачу. Вот и сейчас он изо всех сил стремился сосредоточиться на своей работе, понимая, что любая, малейшая ошибка с их стороны может закончиться фатально. Хотя осознание факта, что у тебя под прицелом находится один из самых крупных кораблей конфедерации, приятно грело душу.
        - Аристарх Иванович, выясните, какова дистанция до мистерия под нами, - вежливо приказал он своему помощнику.
        - Семьсот пятьдесят, - проворчал тот через пару секунд. - И дистанция сокращается чересчур быстро.
        - Похоже, что под нами очередной выброс. Странно, что конфедераты не спешат менять курс. Спят они, что ли.
        - Получен приказ о смене курса, - тут же словно по волшебству раздался голос связиста. - Подъем на тысячу, с отклонением к востоку на пять градусов.
        - Ну а поскольку мы притворяемся очередным второстепенным кораблем с третьестепенной командой, думаю, никто не удивится, если в данном случае мы немного стормозим. Так что курс не менять. - Роджер вновь глянул в сторону набирающего высоту авианосца. По всем уставам, в боевой обстановке корабль должно окружать не менее двух десятков ганботов прикрытия. На долю этих машин отводилось стать последним щитом между своим кораблем и неведомой угрозой. На практике чаще всего именно им и отводилась роль ликвидаторов торпед и вражеских ганботов. Но после рейда Витгефта для прикрытия корабля удалось выделить всего четыре машины.
        Отсутствие нормального заслона переводило план Роджера из «маловыполнимых» в «реально осуществимые». Оставалось лишь дождаться нужного момента, который, по его мнению, уже почти наступил. В связи с тем, что «Давыдов» так и не сменил курс, он оказался почти прямо под громадой авианосца, который, нависая над небольшим кораблем, практически полностью закрыл звездное небо. Такая позиция являлась мечтой, наверное, для всех торпедистов и артиллеристов мира.
        - Колонна транспортов по курсу двенадцать-два-пять, - флегматичным тоном произнес старший артиллерист.
        - Все носовые башни нацелить на них. Заряды осколочные и осветительные. - Роджер еще больше обрадовался возможности немного подкорректировать свою же собственную схему. - Остальным продолжать держать свои цели, начинаю отсчет.
        Тишина мгновенно охватила боевую рубку. Тихий голос капитана, вполголоса отсчитывающий мгновения до наступающего апокалипсиса, казалось, еще больше подчеркивал эту давящую атмосферу. Весь корабль застыл в предвкушении ожидаемого момента. Казалось, что внутри каждого человека возникло по одной тугой, сжатой пружине, и лишь один человек мог заставить ее развернуться.
        - Залп! - рявкнул Роджер, и в ту же секунду крейсер открыл огонь. Два торпедных аппарата, расположенных с противоположных бортов, четко и синхронно одну за другой выпустили по пять торпед по направлению к цели. Часть офицеров инстинктивно активировали свои секундомеры. Расстояние до так и оставшегося безымянным авианосца составляло порядка пятисот метров. Тяжелые торпеды покрывали эту дистанцию примерно за десять секунд, и даже если кто-то сумеет их засечь, времени для адекватной реакции почти не оставалось.
        Прошло, наверное, около пяти секунд, когда от вражеского корабля внезапно отделилась полоска трассеров, направленная в сторону приближающихся торпед. Похоже, что кто-то из зенитчиков добросовестно нес свою вахту и, сумев разглядеть приближающуюся угрозу, поспешил выполнить свой долг всеми доступными способами. Надо заметить, он даже смог добиться успеха.
        Мощная вспышка на мгновение вырвала из темноты мрачный корпус авианосца, и в боевой рубке «Давыдова» раздался стон Герхарда Кнута. Старший артиллерист отчаянно ударил кулаком по броне, неистово выкрикнув:
        - Одну сбили! - Но его эмоциональное выступление прервал спокойный голос старшего офицера:
        - Есть попадание! Еще одно!
        Корпус корабля одна за другой озарили еще четыре вспышки. Цели достигло меньше половины торпед, но в данном случае этого вполне хватало. Уничтожение большей части летных контуров всегда приводило к тому, что парящие суда моментально переходили в разряд падающих, и судя по тому, как корпус авианосца начал постепенно оседать, эта участь его не миновала.
        Но торпедирование главного корабля было лишь частью общего плана. Роджеру даже не требовалось отдавать приказ. Команда знала свое дело, и в течение последующих секунд произошло сразу несколько вещей. Носовые башни дали дружный залп по приближающейся колонне транспортников снабжения. Пара осветительных снарядов обеспечила достойную иллюминацию, а взрывы осколочных добавили драматизма. Одновременно все прочие орудия обрушили град снарядов на близлежащие корабли, обеспечивающие прикрытие, в то время как связист, такой же уроженец конфедерации, как и Роджер, забивая все волны, орал благим матом:
        - Линкоры альянса по курсу двенадцать-два-пять!
        Общая паника моментально передалась всей флотилии, и по невезучим транспортникам открыли огонь не менее полудюжины кораблей. Те явно пришли в изумление от подобной встречи и недолго думая дали ответный залп, благо четверка эсминцев сопровождения явно знала свое дело. Вспышки разрывов свидетельствовали о имеющихся с обеих сторон попаданиях.
        Но сам экипаж «Давыдова» уже не обращал внимания на творящуюся вакханалию. Перед ними стояла более серьезная задача - уйти с курса падающего авианосца, попутно найдя укрытие в плотном слое мистерия. Механики, заранее настроенные капитаном, сумели развить такую скорость, что со стороны казалось, будто вниз падает не один корабль, а два, что, впрочем, на фоне царящего безумия не выглядело чем-то странным.
        Рулевому пришлось приложить все усилия, чтобы уйти от удара. Пылающий корабль прошел в какой-то сотне метров по левому борту, разбрасывая во все стороны шлюпки и матросов в спасательных поясах. Последних, учитывая внезапность нападения и скорость гибели корабля, насчитывалось не так уж и много. Роджер не преминул проводить очередного разбитого врага своим хищным взглядом. Авианосец с каким-то глухим стоном вошел в мистерий, до которого самому «Давыдову» оставалось не более трех секунд полета. Офицеры зачарованным взглядом смотрели, как на их глазах исчезает один их крупнейших боевых кораблей нынешнего времени. И тем больше был их шок, когда его падение замедлилось и сквозь мглу тумана промелькнул ряд вспышек взрыва.
        - Это скала! - рявкнул капитан, в очередной раз демонстрируя свою реакцию. - Полный назад!
        Но остановить разогнавшуюся многотонную махину был не так-то просто. Крейсер сумел сбавить ход, но мерцающий туман все равно приближался со страшной быстротой, скрывая под своим покровом каменную смерть. Рулевой отчаянно маневрировал, пытаясь выровнять полет, и ему это почти удалось, когда весь корабль погрузился в плотную мглу.
        - Похоже, пронесло, - пробормотал старший офицер через несколько секунд, когда корабль практически сбавил ход. - Видимо, это был небольшой кусок и… - Скрежет и удар прервали его слова, заставив ухватиться за ближайший угол, чтобы избежать падения. Скала, скрывавшаяся в мистерии, оказалась не настолько уж и небольшой.
        Глава 16
        Ночь прошла относительно спокойно. Игорь сумел найти пещеру, доступ в которую находился на высоте нескольких метров, что позволяло надеяться на то, что их не смогут застать внезапно. Имелся даже запасной выход в виде трещины, расположенной прямо над пропастью. Но наличие веревок и спаспоясов позволяло надеяться на возможность использования ее в качестве экстренного выхода. Это позволило им провести несколько часов в относительном покое, но ближе к утру ветер донес лай собак, и беглецам срочно пришлось покинуть убежище, устремляясь все выше в горы.
        Сатоши бежал изо всех сил, но даже ему, никогда не жаловавшемуся на физическую подготовку, приходилось тяжело. Лишь осознание факта, что с ними сделают «Гончие» в случае поимки, заставляло его выкладываться на полную. Особенность гор качественно передавать отдаленные звуки также подстегивала его. И хотя он знал, что от погони его отделяет пока еще довольно солидное расстояние, темпа сбавлять он не собирался. Попутно стрелок продолжал восхищаться Игорем, даже не думавшим сдаваться.
        Его командир использовал все доступные ему знания, дабы запутать следы. Он посыпал дорогу каким-то порошком, вызывающим жгучие ощущения в носу, шел вброд против течения ручья, ходил задом наперед по влажной почве, создавая иллюзию, что сбитые пилоты шли совсем в ином направлении. Но каждый раз лай за спиной лишь ненадолго отдалялся, и охотники вскоре вновь нащупывали верный след.
        Пару раз они оставляли на тропе растяжки, но взрывов так и не последовало. Преследователи на порядок превосходили разгромленный накануне отряд, и подобными трюками их подловить было крайне сложно. Сатоши постепенно начинал осознавать, что судьба предоставила ему довольно тяжелое испытание.
        - Это бесполезно, Игорь-сан, - пробормотал он, видя, что командир и не думал прекращать своих попыток по запутыванию врага. - Они все равно будут сидеть у нас на хвосте.
        - Так и надо, - внезапно голосом, полным удовлетворения, произнес пилот. - Пусть считают, что гонятся за умелыми, но значительно уступающими им в опыте бойцами. После ночной битвы бесполезно пытаться строить из себя новичков, а так хоть можем их за нос поводить.
        Юкимура благоговейно замолчал, осознавая, что все сделанное до этого было лишь частью одного глобального плана. И пусть начальство пока не спешило делиться подробностями, уровень веры у стрелка резко возрос. Даже столь надоедливый лай как-то сам собой переместился на второй план.
        Бег тем не менее продолжался, благо количество кустарника, сквозь который приходилось продираться чуть ли не с боем, резко сократилось, а почву постепенно начали сменять камни. А через несколько сотен метров их путь резко преградила глубокая пропасть. Точнее, скала в этом месте образовывала гигантскую трещину, дно который было тяжело разглядеть из-за клубившегося тумана. Противоположная сторона находилась на расстоянии полутора десятка метров, и, как назло, поблизости не было ни одного моста или переброшенного через расщелину дерева.
        Конечно, можно было прыгнуть, используя спаспояса, но восходящие потоки воздуха в этом месте значительно снижали шансы на успех. Вместо благополучного приземления на противоположной стороне их, скорее всего, унесло бы в небеса, и ладно если после этого их снимут войска конфедерации. Гораздо больше шансов было на то, что им придется затеряться в небесных просторах.
        Игоря не смутил подобный расклад. Внимательно изучив стоящее на противоположном краю раскидистое дерево, ветки которого нависали над пропастью, он махнул рукой своему подчиненному, приказывая продолжать путь. Правда, шли они недолго. После десяти минут бега командир вновь остановился и приступил к загадочным манипуляциям.
        В первую очередь он вытащил из заплечного мешка моток шнура, обвязал вокруг ближайшего к расщелине дерева, несколько раз дернул изо всех сил, а затем спустился в пропасть на несколько метров, но моментально вернулся обратно. После чего он достал из кармана пару пуговиц из НЗ и пистолетный патрон, которые тут же были брошены в расщелину. После чего шнур был отмотан и свернут, а сам Игорь, к величайшему удивлению Сатоши, повернулся назад.
        - Быстрей, - прорычал он недовольно. - Нужно успеть.
        К этому моменту стрелок начал уже понимать суть замысла и послушно бросился вслед за командиром. Спешить пришлось изо всех сил, поскольку погоня медленно, но верно приближалась, а беглецам приходилось бежать навстречу ей. Впрочем, вскоре они остановились аккурат напротив того места, где вышли к расщелине. Игорь вновь достал уже привычный трос, а также небольшую железную коробочку.
        - Намажь этим одежду, лицо, руки и, самое главное, обувь, и поживей, - бросил он, приноравливаясь забросить петлю на толстый сук стоявшего на противоположной стороне дерева, очень удачно дотянувшегося почти до середины провала.
        - Что это? - поинтересовался Сатоши, изучая бурого цвета мазь, больше напоминавшую крем для обуви, но издававшую легкий аромат почвы.
        - Экстракт «Серого червя». Самый лучший способ скрыть нас от любопытных и чутких носов собачек.
        Стрелку не требовалось объяснять дважды. Не медля ни секунды, он принялся втирать данный состав, стараясь охватить как можно большую площадь. Он едва успел, поскольку Игорь, как обычно, бесцеремонно подтащил его к краю пропасти и сунул в руки уже зацепленный трос.
        - Перелететь сможешь? - участливо поинтересовался он. - А то у нас это считалось любимым развлечением детворы - перепрыгивать через речки.
        - В нашем краю реки сплошь быстрые и холодные, поэтому подобных развлечений я был лишен, - ответил Юкимура и, смерив взглядом расстояние, добавил: - Я пошел.
        Перелет прошел без осложнений. Юкимура сумел в последний момент ухватиться за ветку и, убедившись, что под ногами твердая земля, перебросил трос обратно. Игорь преодолел разделяющее их расстояние в одно мгновение и тут же полез на дерево снимать демаскирующий трос.
        Он едва успел. Стоило им только спрятаться в кустах, как на противоположной стороне показалась цепочка солдат. К этому моменту Игорь уже успел снять винтовку и взять их на прицел, но те явно не заметили, что их добыча на этот раз сумела ускользнуть. Выждав еще несколько минут для верности, командир молча показал рукой вниз, указывая маршрут.
        - Я понял, - пробормотал Сатоши через несколько минут. - Вы хотите, чтобы они искали нас в ущелье, в то время как мы просто вернемся на исходную точку.
        - Не совсем так, но принцип ты понял. По следам они дойдут до точки, где мы предположительно спускались вниз. Правда, там они найдут только пуговицу и патрон. Убедившись, что больше следов нет, они решат, что мы использовали спаспояса и попытались уйти по воздуху, отталкиваясь от стен расщелины. У них уйдет часа два-три, чтобы проверить эту версию, а за это время мы сумеем осуществить вторую часть плана.
        - Какого плана? - вскинул голову стрелок, но пилот резко замолчал и, схватив своего подчиненного за шиворот, спрыгнул в тянущийся по левую руку овраг.
        Через пару минут мимо прошла еще одна группа солдат, явно следующая в направлении ущелья. Сатоши передернуло от осознания, что они шли прямо навстречу врагам. Как именно его командир сумел учуять противника, спрашивать было рано. Половина бойцов вела на коротком поводке весьма свирепых овчарок, которые почти не лаяли, но, судя по оскаленным мордам, были готовы разодрать любого встречного. И проверять, настолько ли у них хорошо со слухом, как и с нюхом, стрелок не хотел.
        Последними шли солдаты, несущие на руках небольших собачонок, что крайне удивило стрелка. По его мнению, подобные больше подходили в качестве игрушек для дам из высшего света. Но еще больше его удивило искаженное яростью лицо Игоря. Убедившись, что враг удалился на достаточное расстояние, он повернулся к подчиненному и прошептал ему на ухо:
        - Увидишь этих мелких зараз без хозяев, сразу мочи на месте.
        - Настолько опасны?
        - Слух, нюх, все на порядок сильнее обычных ищеек. А лают так, что мертвого разбудят. Ладно, продолжим спуск, хотя мне кажется, нужно немного подкорректировать маршрут. Уж больно мне интересно, откуда эта группа вышла.
        С этой стороны склона деревья росли не столь густо, и время от времени в разрывы между ними можно было разглядеть окрестную территорию. Развалины отсюда просматривались как на ладони, и Сатоши даже успел поразиться тому, как недалеко они от них ушли. Но Игоря больше интересовало иное место, нежели разрушенный гарнизон. В паре километров от них, прямо у подножия горы располагался временный лагерь конфедератов. Судя по взлетающим и садящимся машинам, те стремились свезти сюда все свободные силы, что у них были.
        Правда, через полчаса стрелку пришлось убедиться, что в реальности сил у противника насчитывалось всего ничего. Мало того, судя по нервному поведению солдат, они были явно чем-то обеспокоены. Скорее всего, этой ночью Роджеру удался его задуманный план, и теперь конфедератам было крайне неуютно осознавать, что враг может скрываться среди них.
        Изучая лагерь с безопасного расстояния, Юкимура подметил, что фактически он оказался разделен на две части. И если одна представляла собой пусть и созданную на скорую руку, но все же полевую крепость, с ограждением, укреплениями из мешков с песком, установленными пулеметами и организованным патрулированием, то вторая больше напоминала лагерь туристов, пусть и слегка организованный. Даже не стоило играть в угадайку, чтобы понять, где располагались местные и где «Гончие».
        Внимание Игоря, впрочем, больше привлекли не фортификационные сооружения, а транспорт. Точнее, десантно-штурмовые ганботы класса «Доминатор», располагавшиеся в количестве трех штук на территории «Гончих». Эти изящные бронированные боевые машины были способны устроить небольшой филиал ада на земле, после чего высадить два десятка умелых бойцов для окончательного завершения дела.
        Что касается местных, то они располагали пятеркой «Барракуд», которые выглядели довольно бледно по сравнению с «Доминаторами». И единственным их преимуществом была большая емкость транспортного отсека. Тем не менее в сложившихся условиях эти восемь машин были способны свести на нет всю деятельность Игоря и Сатоши в тылу противника.
        В настоящий момент, судя по царящей вокруг транспортов суматохе, часть из них заправлялась для очередного вылета, другие же, напротив, только прилетели, и сейчас солдаты разгружали их, разнося по территории всевозможные ящики и мешки.
        Какое-то время Игорь внимательно изучал территорию лагеря через бинокль, явно что-то прикидывая, а затем внезапно снял с плеча винтовку и, протянув напарнику, приступил к постановке боевой задачи.
        - Я отправляюсь туда. Если увидишь, что меня обнаружили и пытаются захватить, постарайся попасть по тем бочкам, что в центре лагеря. Там топливо. Калибра этой малютки должно хватить, чтобы пробить хотя бы одну из них.
        - А если они не загорятся, Игорь-сан?
        - Ты, главное, пробей, а уж пожар я сам устроить смогу. И следи за тылом.
        С этими словами он удалился, а Юкимура тут же прикипел к оптическому прицелу, приступив к наблюдению. Очень скоро он потерял диверсанта из виду, что не могло его не огорчить. Внимательно изучая лица солдат, он внезапно вздрогнул, опознав среди них своего командира. Игорь мало того что довольно шустро успел пробраться на территорию лагеря, так еще и сумел разжиться по пути комплектом местной формы. Правда, учитывая небольшое количество народа, имелся риск быстрого опознавания незнакомого лица, но, похоже, его это не смущало. Да и паника с суматохой также были ему на руку.
        Несколько раз он его терял из виду, пару раз заметил возле часовых, охранявших сектор «Гончих», затем обнаружил беседующим с неприятельским офицером, после чего Игорь окончательно испарился. Сатоши слегка растерялся. Мысленно он прикидывал, сколько уже прошло времени, осознавая, что еще немного, и поиски в ущелье будут закончены, и тогда до конфедератов наконец дойдет, что их обманули.
        В лагере по-прежнему царила деловая суматоха, что не могло не радовать. Хотя, с другой стороны, с «Гончих» могло статься захватить диверсанта без шума и сейчас, укрывшись в одном из ганботов, проводить допрос. Тем более предполетная суета вокруг транспортников как-то очень резко затихла. Стрелок не успел толком обдумать этот вариант, когда сзади донесся легкий шорох кустов. Сатоши резко перехватил автомат и развернулся, чтобы тут же упереться стволом в недовольное лицо Игоря.
        - А я ведь мог тебя раз пять достать, - проворчал успевший сменить форму командир, усаживаясь рядом. К удивлению стрелка, в его руках был трофейный гранатомет. Про подобные штуки Юкимура слышал. Конфедераты пытались таким образом снизить активность ганботов альянса, но особого успеха это не принесло. Разве что против штурмовых машин, не отличавшихся маневренностью, подобное оружие еще демонстрировало свою эффективность, но в остальном солдаты его не жаловали.
        - Прошу прощения, Игорь-сан, - Сатоши смутился, осознавая, что его командир был прав. - Как прошла вылазка?
        - Не очень, - пилот уселся рядом, тщательно изучая трофейное оружие. - Эти звери страдают паранойей в ее самом зверском виде. Пришлось импровизировать на ходу, и я не уверен, что все получится. Кстати, давай подойдем поближе, а то, боюсь, отсюда я не смогу их достать. А мне в данный момент очень надо вызвать панику в этом муравейнике.
        Новую позицию выбирали минут двадцать. Игорю упорно требовалось оказаться как можно ближе к крайнему «Доминатору». Последнее было сделать крайне сложно, поскольку с этого края практически не имелось густой заросли, а несколько жалких кустиков не могли обеспечить надежного прикрытия. В конце концов он нашел точку, находящуюся в паре сотен метров от намеченной цели. Для гранатомета это была фактически предельная прицельная дальность, да и то, насколько знал Сатоши, чаще всего заряд любил уходить в сторону. Но командир, похоже, верил в свою счастливую звезду.
        Позицию они выбрали крайне вовремя. Не успел Игорь привести захваченное оружие в боевую готовность, как с противоположной стороны лагеря донесся шум. Обзор с этой точки был затруднен, но тем не менее стрелок смог разглядеть группы солдат, выходящих из леса. Видимо, поисковые отряды осознали, что их смогли обдурить, и теперь намеревались перебросить часть бойцов на новый участок. Заодно стало понятно, почему ганботы так резко сократили свою активность. Их пилоты просто ждали подхода поисковых групп, чтобы как можно скорее обеспечить их транспортировку.
        Игорь не медлил ни секунды. Положив трубу на плечо, он направил ее в сторону ганбота, Сатоши тут же отвернулся и заложил уши. Резкий хлопок и грохот разрыва показали, что все уже кончено, и стрелок поспешил изучить последствия попадания. Командиру, что называется, в очередной раз повезло. Граната угодила прямо в кабину пилотов, разворотив при этом управление и вызвав пожар. Даже при самом удачном раскладе потребуется несколько дней, чтобы ввести машину в строй.
        - Бежим! - в очередной раз приказал Игорь, указывая направление к ближайшим зарослям. Стрелку не требовались дополнительные инструкции, и он припустил со всех ног, периодически бросая взгляды через плечо.
        Конфедераты отреагировали шустро. Вслед беглецам неслись пулеметные очереди, а отдельные стрелки пытались достать их из винтовок. Диверсантов спасла дистанция и рельеф. Буквально через несколько десятков метров местность покрывалась скатившимися с гор валунами, что позволяло на время уйти с линии огня, заставляя стрелков выискивать цель. Это дало им возможность быстро оторваться и достигнуть спасительной стены деревьев.
        Но радоваться было рано. Сатоши уже успел заметить, что большая часть конфедератов ринулась к боевым машинам, намереваясь зажать беглецов огнем с воздуха. Игорь также обратил на это внимание и коварно улыбнулся. Пользуясь тем, что они к этому моменту стали невидимыми для врага, он притормозил бег и сосредоточился на наблюдении.
        «Гончие» довольно шустро погрузились в первый «Доминатор», но отрываться от земли машина не спешила. Немного приподняв хвост, она натужно взревела двигателем и вдруг резко опустилась на землю. И через пару минут вся орава бойцов ринулась обратно наружу.
        - Игорь-сан, но вы же сказали, что не добрались до них? - искренне возмутился стрелок. Командир лишь ухмыльнулся в ответ.
        - До баков и оружейного отсека - нет, а вот подрезать на ходу систему управления рулями - это запросто. Хотя, боюсь, они быстро разберутся, что и как, у меня там и времени-то не было. О, сейчас начнется самое интересное.
        Часть «Гончих», наплевав на гордость, бросились к стоявшим в отдалении «Барракудам». Правда, предварительно пришлось выгнать оттуда уже занявшую свои места местную пехоту, но на это ушло не больше одной минуты. Едва последний солдат покинул нутро машины, как ганботы стали резко отрываться от земли. Первая машина едва успела подняться на десять метров, когда мощный взрыв раздался в ее хвостовой части. Следом настала очередь второй «Барракуды». Оба ганбота, объятые огнем, рухнули на землю почти синхронно, вызывая тем самым какой-то мистический ужас.
        Три остальные машины предпочли остаться на земле, и, судя по бросившимся в стороны солдатам, им сейчас было явно не до продолжения боевых действий. Сатоши их вполне понимал. После подобного случая он бы сам держался подальше от ганботов, по крайней мере пока их не осмотрят саперы. И можно было быть уверенным в том, что на какое-то время эти машины не создадут для них дополнительных проблем.
        - Больше цирка не будет, держим курс на гарнизон. - Игорь был вполне доволен произведенным эффектом и уже на ходу бросил: - У меня детонаторов всего на два заряда осталось. Хотел «Доминаторы» вывести из строя, но к ним не подлезть, пришлось импровизировать, чтобы «Гончие» рванули к незащищенным машинам.
        На этом речь пришлось прервать, поскольку за спиной раздался гул последнего уцелевшего «Доминатора». Надо было отдать должное храбрости конфедератов. Видя подобную диверсию, они сумели просчитать действия противника и пришли к мнению, что их машина вполне может продолжать бой. Среди ветвей промелькнула тяжелая тень ганбота, а через мгновение сверху ударил град свинца.
        Вряд ли они видели свою цель сквозь плотный слой листвы. Скорее, надеялись заставить запаниковать и сделать глупость, вроде того, чтобы враг выбежал на открытое место. Или, наоборот, принудить залечь на месте, пока к месту боя не подойдут пешие собратья. Но у Игоря было иное мнение.
        Похоже, что командир давно проработал курс, поскольку, спрыгнув в очередной овраг, он, даже не задумываясь, потащил напарника влево. «Доминатор» в свою очередь начал уходить вправо и, к удивлению Сатоши, очень скоро гул моторов стал почти не слышен, да и стрельба прекратилась.
        - Ваша работа? - поспешил он поинтересоваться у своего командира.
        - Моя, но это мелочи. Руль немного заклинил, но если они дернут посильней, то смогут вернуться на курс. А пока нам нужно добраться до нашей крепости.
        Ганбот пока возвращаться не спешил. Видимо, руль оказался забит куда основательней, чем думал Игорь. Или пилот пока не смог сообразить, каким образом выпутаться из сложившегося положения. В любом случае атаки с воздуха в ближайшее время не стоило ждать. А вот сухопутные части, напротив, довольно шустро сели летунам на хвост. Стоило им покинуть уже ставший таким уютным овраг, как слева донеслось несколько выстрелов, прерываемых резкими криками. Из того, что Юкимура смог разобрать, было лишь банальное «Стой!» и «Руки вверх!».
        Вместо того чтобы подчиниться, беглецы лишь усилили темп, благо остатки ворот, ведущих на территорию базы, находились в пределах видимости. Игорь даже успел установить пару гранат на створках, после чего летуны устремились к уже знакомой казарме.
        Миновав остатки сгоревшего ганбота, они проникли в уже хорошо знакомое помещение. Сердце Сатоши тревожно застучало, когда его взору предстали свежие следы на полу. Похоже, конфедераты все-таки поспешили изучить строения. Но в целом тайник выглядел нетронутым. Правда, стрелок так и не успокоился, пока не убедился, что с оружием все в порядке и ни один зловещий гений с напильником не посмел надругаться над ним. Конечно, имелся немалый шанс, что противник мог испортить боеприпасы, но Игорь внезапно заявил, что все в порядке и можно переходить к следующей стадии.
        Правда, очень быстро выяснилось, что крепления, удобные для воздушной машины, не очень подходят для сухопутного боя. С трудом закрепив пулемет среди покосившихся кирпичей, Сатоши скептическим взглядом изучил получившуюся конструкцию, после чего прямо заявил, что ни о какой прицельной стрельбе и речи быть не может.
        - Пара очередей, и она сразу либо откинется назад, либо завалится набок, Игорь-сан, - вежливо заявил он командиру. - Вряд ли я смогу нанести им хоть какой-либо урон.
        - Твоя задача не убивать их, а пугать. - Игорь закинул за спину снайперскую винтовку, взял в руки автомат и направился к выходу из помещения. - Постарайся сдерживать их как можно дольше. И опасайся удара с тыла, а я пока позабочусь о сюрпризах.
        Издалека донеслись хлопки разорвавшихся гранат. Похоже, что пехота наконец сумела проникнуть внутрь, и стрелок поспешил занять свою позицию. Врага он пока не видел, но это было в порядке вещей. После всего устроенного ими не стоило ждать того, что конфедераты полезут на рожон. Скорее, они поспешат собрать все наличные силы и лишь тогда приступят к исследованию территории.
        Где-то за домами гудел мотор «Барракуды», но Сатоши не особенно волновался. Данная модель ганбота была больше транспортной, чем ударной. Его нынешняя позиция могла позволить себе выдержать огонь пары-тройки пулеметов винтовочного калибра. Другое дело «Доминатор». Юкимура решил в случае появления этой суровой машины сразу драпать со всех ног. В сложившихся условиях ему нечего было противопоставить ракетам и скорострельным пушкам.
        Его ожидания наконец были вознаграждены. С противоположной стороны плаца среди развалин каких-то хозяйственных строений замелькали серые фигуры. Сатоши недовольно поморщился, чувствуя, что ему крайне тяжело нормально прицелиться в данных условиях, после чего выдал короткую очередь. Пулемет сразу затрясло, кирпичная кладка поползла в разные стороны, но своего эффекта он добился. Солдаты ринулись в разные стороны в поисках укрытия. Насколько мог разглядеть стрелок, пара тел даже осталась лежать на траве, свидетельствуя о том, что ему все-таки удалось попасть в цель.
        Ответный огонь последовал незамедлительно. Пули посыпались градом, выбивая каменную крошку из стен. Сатоши пригнулся, стараясь тем не менее не оставлять плац без наблюдения. Поправив оружие, он выбрал наиболее занятную цель. С десяток солдат засели за каменной стенкой прямо напротив него. Учитывая, что крупнокалиберный «Самсонов» прошибал насквозь вражеские истребители, два слоя кирпича для него были равнозначны фанерному листу.
        Еще одна короткая очередь заставила спрятавшихся конфедератов броситься в разные стороны. Удалось ему достать кого-то или нет, Юкимура уже не разглядел, поскольку к этому моменту он осознал, что в бой вступили иные силы. Вначале до него донеслись звуки выстрелов с обратной стороны строения, куда ушел Игорь. А затем…
        В условиях, когда от грома выстрелов звенит в ушах, очень сложно услышать, когда кто-то подкрадывается сзади. Но кроме слуха есть и иные органы чувств. В стене позади него имелся ряд отверстий, сквозь которые пробивались тоненькие лучики света, очень хорошо различимые в условиях, когда помещение заполнено клубами пыли. И теперь эти отверстия оказались на секунду закрытыми, и это значило, что в коридоре позади него кто-то есть.
        Выдав еще одну короткую очередь, чтобы притупить бдительность зашедших с тыла диверсантов, он, прижавшись к полу, бросился к стене, на ходу доставая гранату и нож. Сложно было сказать, сколько там человек, но вряд ли на подавление одиночной огневой точки будет брошен целый взвод. Интуиция подсказывала Сатоши, что там не больше пяти человек, и в данный момент он ей верил. Куда больше его беспокоил вопрос, как именно они будут действовать. Попытаются взять живьем или закатят пару гранат, чтобы не возиться лишний раз.
        Как обычно, тело действовало на автомате. Едва в проеме показалось лицо солдата, оценивающего обстановку, как стрелок прыгнул, нанося удар ножом в горло. Конфедерат отреагировал молниеносно, попытавшись уклониться и заблокировать удар, но в данный момент он имел дело с человеком, считавшимся третьим по мастерству рукопашного боя во всем флоте. Противнику элементарно не хватило скорости, его рука все еще поднималась, когда нож плавно вошел в его тело.
        Не медля ни секунды, Сатоши оттолкнул убитого противника. И прежде чем в коридоре успели сообразить, швырнул туда гранату, рассчитав бросок так, чтобы она взорвалась еще в полете. Следом полетело еще два шарика, после чего Юкимура, подхватив автомат, осторожно выглянул за дверь.
        Предосторожности оказались излишними. В коридоре обнаружились четыре тела разной степени нашпигованности осколками. Судя по тому, что два из них находились у самого угла, за которым располагался выход, «Гончие» даже успели среагировать, но, подобно своему зарезанному товарищу, элементарно не успели.
        Но расслабляться было рано. Пехота, видимо заметив взрывы гранат внутри строения, моментально покинула укрытия, бросившись в атаку. Сатоши пришлось вновь броситься к пулемету, заставив конфедератов вновь залечь. Эта очередь окончательно сбросила «Самсонова» с импровизированного крепления, но прежде чем стрелок смог его вернуть на место, расклад боя вновь сменился не в пользу пилотов.
        Словно карающая длань божия, над развалинами пронесся последний уцелевший «Доминатор». Юкимура, никогда не жаловавшийся на плохое зрение, с легкостью различил подвески с тяжелым вооружением, включая реактивные снаряды. Ему не требовалось объяснять, что будет дальше, и, бросив тяжелый пулемет, он бросился к выходу.
        Сатоши едва добрался до проема в стене, когда строение содрогнулось от взрыва. Стрелка просто-напросто выкинуло из дома, и слава небесам, что основной удар пришелся с противоположной стороны. Заплечный мешок выдержал удар нескольких осколков кирпичей, отброшенных взрывной волной, тем самым защитив Юкимуру от серьезных травм. Самым главным оставался тот факт, что никто даже не заметил того момента, когда стрелок выбрался из разрушаемого дома.
        Визг реактивных снарядов продолжал разрывать воздух, неприятно действуя на нервы. Сатоши, подхватив автомат, устремился к ближайшему строению, в надежде найти там укрытие. Впрочем, головы и наблюдательности он не потерял. Трое солдат конфедерации, непонятно почему следившие вовсе не за развалинами казармы, а, напротив, сосредоточившиеся на противоположной стороне, были обнаружены им почти сразу. Автомат в руках стрелка выплюнул две короткие очереди, уничтожив наблюдателей и позволив летуну занять их место.
        Он успел весьма вовремя. Воздушный обстрел закончился так же быстро, как и начался, и «Доминатор» неторопливо облетал дымящееся строение. Следующей стадией, насколько мог понять Сатоши, был обыск развалин с целью подтверждения гибели противника. И следовало воспользоваться этим моментом, чтобы как можно быстрее улизнуть. Но оставался один вопрос, как быть с Игорем и его очередной непонятной и явно безумной идеей.
        Отбросив в сторону неприятную мысль о том, что его командир, скорее всего, также был задет разрывом или получил пулю в перестрелке с «Гончими», стрелок перебежками направился в сторону выхода. Теоретически он мог пробраться до противоположного конца базы и там найти пролом в ограждении. Но вот что он будет делать дальше, в отсутствие командира, как раз и являвшегося спецом по поведению в подобных ситуациях?
        Додумать мысль он просто не успел. Буквально неподалеку раздалась серия выстрелов из крупнокалиберной винтовки, и тяжелый «Доминатор» внезапно покачнулся. Машина тяжело и неуверенно заваливалась на левый борт, теряя высоту с нарастающей скоростью. Учитывая, что ганбот летел чуть выше уровня строений, его полет завершился бесславным столкновением с развалинами столовой.
        Сатоши восхищенно поцокал языком. План Игоря был прост до безобразия - заставить врага сосредоточиться на одиноком пулеметчике, чтобы парой выстрелов выбить пилотов. Благо трофейная винтовка позволяла пробить даже бронированное стекло. Лишенная управления машина моментально рухнула, и теперь конфедераты были лишены тяжелой техники.
        Правда, по прикидкам стрелка, на территории гарнизона должно было оставаться не меньше полусотни пехотинцев. И пусть их уровень значительно уступал «Гончим», это не мешало им задавить толпой пару беглецов. Впрочем, судя по продолжающимся выстрелам, Игорь уже занимался этой проблемой. Прикинув траекторию, Юкимура пришел к мнению, что позицией командира стала старая покосившаяся водонапорная башня. И действительно, стоило ему добраться до этого строения, как навстречу с довольным лицом выпрыгнул бравый снайпер.
        - Бежим! - рявкнул он ставшее уже столь привычным для него слово. - Надо успеть. - И внезапно пояснил: - Тут рядом еще одна «Барракуда» приземлилась. Пехота ушла, а команду я перестрелял. Попробуем захватить.
        - Но далеко мы на ней все равно не сможем уйти, - поспешил возразить Сатоши. - Они сразу поднимут перехватчики и…
        - А мы далеко и не полетим, попробуем опять сбить их с курса.
        Спешить, впрочем, смысла не было. Возле одинокой «Барракуды» не было ни одной живой души. Перешагнув через тела обслуги, командир и его стрелок заняли места в кабине. Двигатель работал на холостом ходу, поэтому не потребовалось много времени, чтобы поднять неуклюжую машину в воздух, после чего Игорь взял курс в сторону гор.
        Внизу промелькнули развалины гарнизона с дымящейся казармой и столовой. Сатоши разглядел мелкие фигурки пехотинцев, роющихся в данных строениях, видимо, с целью найти уцелевших соратников. Никто не обратил внимания на летящий ганбот, что давало надежду на благоприятный исход дела.
        - Я уж думал, тебе хана, - внезапно произнес Игорь. - Я только позицию занял, как увидел с десяток «Гончих», уже зашедших тебе в тыл. Пятерых я успел снять, но остальные проникли внутрь. А ты молодец, лихо их уделал.
        - Это все мелочи, Игорь-сан, - с флегматичным выражением лица ответил стрелок. - Нам ведь не впервой одним движением пальца отправлять на тот свет сотни людей. Поэтому на фоне этого пятеро, пусть и элитных пехотинцев, выглядят довольно жалко.
        Здоровый смех командира служил ему самой лучшей наградой. Впрочем, и осознание того, что он вновь остался в живых, также не могло не греть душу.
        Глава 17
        В мистерии им пришлось проторчать три дня. Только так можно было привести в порядок увечный корабль. Правда, не сказать что повреждения от столкновения были чем-то серьезным. Сбавленная до минимума скорость свела их к относительно незначительным, но все равно впечатление складывалось неприятное. Крейсер лишился трех зенитных установок, а одна из нижних башен оказалась намертво заклиненной. Один из взлетных контуров был слегка смещен, а в машинном отделении лопнуло несколько труб системы охлаждения.
        В течение нескольких часов корабль пытались вывести за пределы нарождающегося острова. Вперед был выслан бот, который на малом ходу изучал курс, передавая по кабелю рулевому направление движения. Поднявшаяся с океанического дна глыба внушала уважение своими размерами. Судя по всему, следовало ожидать появления нового куска суши размером с Шлосс Адлер, не меньше. Возможно, в будущем от нее можно будет ожидать еще немало неприятностей, так как новый остров вносил немало поправок в сложившиеся военные планы. Так, конфедератам ничто теперь не мешало создать еще одну перевалочную базу, усилив тем самым прикрытие своих земель.
        Найдя наконец край острова, Роджер принял решение сделать тут остановку. Корабль был посажен на относительно ровную площадку, после чего были развернуты ремонтные работы. Конечно, в условиях густого тумана работать было крайне сложно, но недаром капитан сам лично набирал команду. Каждый из матросов четко знал свое дело и работал, не обращая внимания на трудности.
        Попутно была проведена разведка. За пределы мистерия было поднято несколько буев с антеннами, соединенных с крейсером экранированным кабелем. Таким образом можно было избежать плотных помех со стороны тумана и попутно узнать о том, что творится во внешнем мире. Отделу дешифровки пришлось хорошо потрудиться, разбирая переговоры конфедератов. Часть кодов они так и не смогли взломать, но из того, что удалось разобрать, было услышано немало интересного.
        Так, например, хорошей новостью было то, что способ проведения атаки, избранный Роджером, так и остался неизвестным. Небольшая информационная диверсия привела к тому, что больше половины свидетелей рейда были уверены в том, что виноват загадочный линкор. Из докладов следовало, что тяжелый корабль альянса, прикрываясь транспортниками, сумел подобраться незамеченным, дабы безнаказанно расстрелять авианосец «Хэнкок» и после, воспользовавшись паникой, скрыться. Тот факт, что разведка и патрули так и не смогли найти даже следов данного корабля, никого не смущал. В истории хватало подобных прецедентов.
        Второе место занимала теория ганботного заговора. По мнению ее авторов, загадочный корабль был авианосцем, сумевшим провести скрытую атаку аж пятью десятками машин. Это свидетельствовали даже выжившие матросы с «Хэнкока», по всей видимости, принявшие за врага ганботы прикрытия. Учитывая, что пилоты альянса славились своей безбашенностью, подобная версия моментально вошла в число самых популярных.
        Наиболее близкая к реальности версия о том, что в строй сумели проникнуть несколько эсминцев и провести удачную торпедную атаку, особого успеха не имела. Большая часть капитанов упорно твердили, что не могли подпустить врага так близко. Да и не видел этих загадочных эсминцев никто, кроме одного из патрульных пилотов. Судя по всему, последний обратил внимание вовсе не на «Давыдова», а на какой-то из судов эскорта, резко изменивший курс во время атаки.
        Сам же крейсер, а если быть точнее, «Принцессу Мэри», записали в погибшие. Считалось, что корабль был раздавлен падающим авианосцем. На этих словах Роджер ухмыльнулся, представив, какой хаос начнется, когда выяснится, что настоящая «Принцесса Мэри» цела, невредима и мало того, даже близко не приближалась к месту сражения. Правда, в этом случае многим из капитанов, которые якобы не пропускали ни одного постороннего корабля, придется расстаться со своими насиженными местами.
        Также капитана откровенно порадовали фантазии некоторых свидетелей, уверявших всех в том, что против них был использован «корабль-призрак» или «стратосферный перехватчик». Первое считалось небесной байкой последние лет двести, но вот над вторым шли упорные работы, наверное, во всех странах. Насколько знал Роджер, успехом пока похвастать никто не мог, но идея создать корабль, способный выходить за пределы атмосферы и незамеченным всеми пробираться в тыл врага, будоражила многие умы. Что уж говорить про возможность ведения бомбардировки с высоты трех десятков километров, будучи при этом абсолютно недосягаемым. Другое дело, что на такой высоте ни о какой точности и речи идти не могло.
        Гораздо больше всех заинтересовал тот факт, что для решения данной проблемы с передовой отзывается довольно крупная эскадра. Похоже, что в штабе осознали масштаб проблемы и поспешили принять радикальные меры. По сути дела, эта новость означала то, что команда «Давыдова» выполнила свою задачу. Безумные эскапады привели к тому, что решающий штурм будет отложен как минимум на пару месяцев, если не больше. И для окончательного закрепления успеха оставалось только спасти боевого товарища.
        Эту миссию взял на себя Витгефт. Правда, пришлось в течение двух дней ждать, пока поисковые группы не переберутся в другой квадрат и не сбавят свою активность. И лишь тогда, взяв еще пару ганботов, он направился в сторону острова. После впечатляющей и наглядной демонстрации конфедераты осознали, что их водили за нос. Поэтому у Шлосс Адлера торчала всего дюжина ганботов, сопровождавших пару фрегатов. Майору не составило труда провести свой маленький отряд незамеченным, благо ввязываться в бой у него не было ни малейшего намерения. Сегодня он шел один, без стрелка.
        Как именно будут проходить поиски Игоря, он даже не представлял. Весь расчет строился на том, что сбитый пилот сам разглядит, что за ним пришли, и подаст сигнал. Как ни странно, но эта тактика дала свои плоды. Едва Витгефт завис над развалинами форта, дабы прикинуть примерное направление поисков, как из динамика донесся хриплый, но довольно бодрый голос его заместителя.
        - Что-то вы рано! Я раньше чем через неделю и не рассчитывал вас увидеть, командир!
        Через пять минут майор радостно приветствовал обнаруженную потерю. Игорь вместе со своим стрелком выглядели неплохо, разве что обмундирование немного изорвалось и от обоих явственно попахивало порохом. Но все разговоры пришлось отложить до возвращения на крейсер, где командир торпедоносцев поведал невероятную историю своих подвигов. Услышанное впечатляло и явно тянуло на полноценный приключенческий роман.
        После своего крайне неудачного приземления пилот не растерялся. Пользуясь тем, что на время всем стало не до него, он на пару со стрелком свинтил с разбитого ганбота все ценное, включая радиостанцию, несколько ракет и хвостовой пулемет. Последний, правда, оказался настолько тяжел, что его пришлось припрятать среди развалин.
        Подорвав машину остатками топлива, Игорь уже собрался было отправляться на поиски убежища, когда в форт ворвались поисковые команды. Впрочем, состояли они из гарнизонных сидельцев, с которыми удалось справиться довольно легко, разместив на тропе несколько зарядов, после чего оставалось только дождаться гостей.
        Взрывной мощи хватило, чтобы смести большую часть преследователей, остальных добивали в упор, благо оглушенные солдаты не могли нормально сопротивляться. Это дало возможность обзавестись нормальным оружием, и очень скоро оно им пригодилось. В течение суток они прятались в какой-то норе, после чего пилот решился на очередную авантюру.
        Позволив себя обнаружить, они, отстреливаясь, побежали обратно в форт. Попутно Игорь провел небольшую диверсию, выведя из строя часть машин огневой поддержки. К тому времени, когда их сумели починить, беглецы уже спрятались в развалинах, упорно отстреливаясь из запрятанного пулемета. И пока бортстрелок придерживал особо ретивых ищеек, его командир, демонстрируя невероятные навыки снайперской стрельбы, сумел подбить еще один ганбот и захватить другой. Далеко они, впрочем, не улетели. Свинтив на ходу все, что им могло пригодиться, включая аккумуляторы для радиостанции, Игорь со своим напарником покинул машину, на прощание задав ей курс далеко в небеса. И пока конфедераты, полные злобы, рыскали по окрестностям в поисках коварных диверсантов, последние вернулись обратно в уже зачищенный форт, где и просидели, пока за ними не прилетели поисковые группы крейсера.
        Роджер на протяжении всего рассказа сидел разинув рот. Бравый пират был искренне поражен и удивлен услышанным. То, что проделал какой-то, пусть даже не совсем заурядный, пилот, казалось фантастикой даже на фоне подвигов бравого капитана. Так что не стоило удивляться серии вопросов, последовавших сразу после окончания повествования.
        - Я смотрю, вас там готовят на совесть, в вашей академии. Это значит, я из остальных пилотов в случае надобности могу создать спецгруппу для проведения особых операций?
        - Да нет, академия ни при чем. - Игорь в данном случае выглядел малость смущенным. - Просто я начинал в десанте. Полтора года нас швыряли в разные дыры, заставляя творить невозможное. Ну а потом попал в ситуацию, где срочно требовались пилоты ганботов. Про битву на ледниках слышали? Мы тогда захватили секретный аэродром конфедератов, а они сумели отогнать наши корабли прикрытия и заблокировали остров. Пришлось набирать всех, кто имел хоть какой-то опыт пилотирования, и на трофейных машинах идти на прорыв. Я до войны несколько раз сидел за штурвалом, поэтому и вошел в число добровольцев.
        - Слышал про эту битву, - пробормотал ошеломленный услышанным майор. - Там с обеих сторон были такие потери, что остров до сих пор называют «могильником».
        - Это да. Выживаемость была - один из десяти. Но зато мне удалось раздолбать пару эсминцев. Случайно, смею заметить, и даже не насмерть, но для прорыва хватило. Кто-то это заметил, и после возвращения на базу меня, даже не спросив, отправили на летные курсы, и в итоге пришлось осваивать новую специальность.
        - Жаль, что ты такой один, - с сожалением пробормотал Роджер. - Впрочем, наземных операций в ближайшем будущем я пока не планирую.
        - В смысле? - Лицо майора вытянулось от удивления. - Разве мы не выполнили задание? Сакамото должен быть доволен тем, что мы оттянули на себя целую эскадру.
        - Задание мы выполнили, в этом сомнений нет, но вам не кажется, что мы еще не использовали весь свой потенциал? - Лица пилотов выражали искреннее недоумение, в то время как подчиненные капитана резко погрустнели, понимая, что в ближайшее время их ждет новая авантюра.
        - И что мы можем еще сделать? - с осторожностью поинтересовался Витгефт, ожидая услышать самое худшее. - Разбить «Триумвират»?
        - Возможно, что и до такого дойдет, но мой план состоит немного в другом, вот смотрите, - Роджер ткнул пальцем в карту, лежащую на столе. - Мы находимся в двухстах километрах от Биглэнда. Да, нас ищут, но если думать логически, после всего, что мы натворили, нас надо ловить на полпути к родным берегам. Если верить перехваченным переговорам, то так оно и есть. Мы же пойдем иным путем и углубимся во вражескую территорию, где нас никто не ждет.
        - В случае обнаружения нас ждет встреча с тысячами ганботов, базирующихся на материке, - с осторожностью начал Витгефт, но Дрейк тут же рассмеялся.
        - Северо-восточная оконечность материка в отличие от центра является довольно безлюдным местом. Там мало городов и военных баз, зато имеется много гор, в которых крайне удобно прятаться. Кроме того, над этой территорией висит несколько архипелагов, которые также могут послужить нам временными пристанищами. Контрабандисты и пираты уже долгие годы используют эти условия для своих целей. Чем же мы хуже?
        - Раз там ничего нет, то что же нам тогда ловить? - продолжал упрямо возражать майор. - Без достойных целей нам там делать нечего. А гонять контрабандистов и пиратов нам даже не с руки, конфедераты за такое нам только спасибо скажут.
        - Наша цель не нанесение какого-либо ущерба, - Роджер зловеще ухмыльнулся. - В данном случае речь идет о запугивании целой нации. - И, глядя в недоуменные глаза своих подчиненных, пояснил: - С самого начала войны мы вынуждены сражаться только на своей территории. Да, нашим рейдерам приходилось совершать налеты на отдельные базы конфедератов. Но все они были расположены на прилежащих территориях. Метрополия до этого момента оставалась в статусе необстрелянной. В итоге мы имеем ситуацию, когда наши враги даже не замечают того, что идет война. Именно поэтому мы должны углубиться и нанести удар им прямо в спину. Пусть эти обыватели на своей шкуре познают то, что наши граждане испытывают последние семь лет. И поверьте мне, - его голос моментально снизился до зловещего шепота, - после этого набега они подымут такой вой, что правительству конфедерации не останется ничего иного, как оставить мысли о грядущем наступлении, прежде чем они не смогут обеспечить достаточную безопасность своей метрополии.
        - Но в случае обнаружения у нас уже не будет шанса удрать, - устало произнес Витгефт, понимая, что спорить в данном случае смысла нет. - А в плен нас вряд ли будут брать.
        - Нам и отсюда было бы трудно уйти, - невозмутимо отмахнулся капитан. - А там я, по крайней мере, хорошо знаю территорию. В крайнем случае есть у меня пара тузов в рукаве, но это если уж совсем припрет.
        - В таком случае чего же мы ждем? - Голос Игоря, как обычно, сочился весельем. - Пока нас ищут тут, мы наделаем хорошего шороху там.
        - Боевой дух на уровне, - довольным тоном констатировал Роджер. - В таком случае поход продолжается. Курс на Биглэнд!
        Глава 18
        Несмотря на название, городок Эдем мало напоминал рай. Обычное, довольно заурядное поселение, расположенное на северо-востоке Биглэнда, практически на самом краю материка. С начала войны город был включен в сложную цепь материально-технических баз, войдя в число перевалочных пунктов. Впрочем, несмотря на военное значение, жители Эдема практически не ощущали на себе гнетущего давления столь ужасного времени.
        Поскольку линия фронта практически сразу ушла далеко и с каждым годом отодвигалась в глубь территории альянса, а многочисленные рейдеры упорно игнорировали это захолустье, жизнь здесь мало отличалась от довоенной. Даже армейская база, созданная для защиты столь важной точки, вполне удачно вписалась в сонный ритм, свойственный таким небольшим городкам.
        Вооруженные силы Эдема были рассчитаны на борьбу с вспомогательными крейсерами и состояли из пары десятков ганботов и двух торпедных катеров. Впрочем, учитывая, что эта база очень быстро стала местом ссылки всевозможных родственников и друзей, которым не нашлось теплого местечка при штабе, то не стоит удивляться, что боеспособность была ой как далека от идеальной. Большинство солдат и офицеров предпочитали вести праздную жизнь, больше интересуясь развлечениями, чем тренировками. И вряд ли кто из них мог предположить, что это место, считавшееся чуть ли не раем для армейской службы, способно за какие-то несколько минут превратиться в ад.
        В этот день все шло как обычно, пока в восемь утра по местному времени со стороны материка не появились десять ганботов. Пройдя ровным строем до самой базы, они, не теряя ни секунды, нанесли молниеносный удар по всем военным объектам. В первую очередь бомбы упали на ангар, в котором хранилась большая часть боевых машин. Попутно досталось складу горючего и боеприпасов.
        Изрешетив из автоматических пушек два стоящих на открытой местности ганбота, десятка «Десмодов» переключилась на борьбу с живой силой. В течение последующих тридцати секунд ударам подверглись казармы, штаб, узел связи и станция слежения. Последняя являлась нерабочей, поскольку еще в прошлом году в штабе решили сменить принцип наблюдения, вместо индивидуальных станций создавая крупные комплексы слежения. Это сомнительное решение привело к тому, что нападение на Эдем прошло в атмосфере стремительной внезапности.
        Все это время атака проходила в условиях полной безнаказанности. Единственный, кто смог оказать сопротивление, был часовой, охранявший склад. Стоя на вышке, он отчаянно до последнего стрелял из своей винтовки в штурмующие вверенный ему объект боевые машины. Правда, к тому времени, когда «Десмоды» добрались до порта, там их уже готовились встретить постепенно набиравшие высоту боевые катера.
        Впрочем, если принять во внимание, что в бой они шли, имея от силы треть команды на борту и даже не успевая набрать хода, не стоило удивляться, что их поражение было неминуемым. С легкостью уходя от редких пулеметных очередей, атакующие нанесли торпедный удар, превращая каждый из кораблей в пылающий костер.
        На этом сопротивление Эдема было закончено, и силы альянса приступили к выполнению основной части своего задания. Выпустив оставшиеся торпеды по стоящим в порту транспортам, они обрушили всю имевшуюся при них мощь на армейские склады. Учитывая, что два дня назад туда завезли десять тысяч тонн горного масла, ситуация складывалась крайне неблагополучно для конфедерации. В порту моментально вспыхнул мощный пожар, а многочисленные взрывы перекидывали огонь на близстоящие строения.
        В текущем хаосе никто и не заметил момента, когда враг покинул поле боя, исчезнув в неизвестном направлении. Большая часть жителей была обеспокоена борьбой с огнем и спасением своего имущества. Что же касается мэра, то он рвал на себе волосы, поскольку никак не мог предупредить вышестоящее руководство о столь досадном происшествии. Гражданский узел связи вышел из строя еще полгода назад, и чтобы не заморачиваться с ремонтом, мэр, используя свои связи в военных кругах, сумел переключить все городские линии на военный узел. Тот самый, который теперь лежал в руинах. А поскольку до близлежащих поселений было не менее пяти часов ходу, положение складывалось весьма неловкое.
        Потребовалось четыре часа, чтобы хоть частично восстановить связь. За это время мэр успел составить доклад на основе наблюдений местных жителей. Согласно ему городок подвергся атаке армады ганботов, числом около полутора сотен, при этом внешнюю поддержку оказывали три тяжелых крейсера. Будучи далеким от военных дел человеком и не осознавая всю пагубность принципа «у страха глаза велики», он предпочел даже малость завысить число нападавших, чем вызвал бурную реакцию в штабе округа.
        Командующий войсками округа генерал Джозеф Смит, получив доклад, в течение нескольких минут боролся с искушением пустить себе пулю в висок из именного пистолета. Прошляпить столь крупное вторжение грозило куда большим, чем заурядной отставкой. Дело пахло военным трибуналом и теоретически могло дойти до расстрела с лишением всех наград, званий и заслуг.
        Но даже придя в себя, он четко осознавал, что в данной ситуации он бессилен. Большая часть имевшихся в его распоряжении сил была отправлена к Шлосс Адлеру на поиски таинственных рейдеров. То, что рейдеры вздумают пожаловать к нему в гости, было полной неожиданностью. Оставалось лишь телеграфировать в столицу с требованием перенаправить флотилию на материк, в надежде, что из него не сделают при этом козла отпущения.
        Попутно была сделана попытка выяснить, на какие силы можно было рассчитывать в ближайшие два дня, пока объединенная эскадра не будет перенаправлена на новую цель. Множество военных баз позволяли создать мощный кулак из нескольких сотен ганботов, способных доставить неприятности любому войсковому соединению, но для начала требовалось собрать их в единое целое, а это вряд ли было осуществимо даже в ближайшие сутки.
        Мало того, имевшегося у генерала опыта хватало, чтобы понять всю бессмысленность подобной затеи. Собрав все силы воедино, он фактически оставлял без прикрытия всю подведомственную ему территорию. Требовалось хотя бы знать примерный курс эскадры вторжения, чтобы разобраться с методами противодействия.
        Пока шло обсуждение того, что можно было сделать, пришло новое донесение, на этот раз из городка Каспер. Являясь фактически братом-близнецом Эдема, он в точности повторил его судьбу. Правда, на этот раз рейдерам Дрейка пришлось изрядно попотеть, поскольку на местную базу отсылали сплошь ветеранов. Получившие различные ранения, мешающие им нести службу на передовой, они продолжали приносить пользу в тылу и в отличие от своих коллег из Эдема смогли дать достойный отпор.
        База держалась около трех минут, и за это время командующий успел передать уровень сил противника. Количество ганботов он оценил в два десятка, зато умудрился записать в корабли поддержки целых пять тяжелых крейсеров и несколько эсминцев. На тот момент никому не пришло в голову сопоставить эти цифры со стадом облачных китов, проплывавших как раз в районе города; после предыдущего доклада Смит был уверен, что силы альянса сумели спланировать довольно изящное вторжение, выманив большую часть сил.
        В условиях крайнего стресса генерал отдал приказ, согласно которому все боевые подразделения ганботов должны были сосредоточиться на центральных военных базах. Это позволяло, с одной стороны, иметь под рукой крупные ударные соединения, способные наносить концентрированные удары. С другой - оставляло без защиты большую часть небольших поселений, расположенных в округе. Но иного выбора не оставалось: как показывал опыт, небольшие гарнизоны не могли противиться столь массовому вторжению.
        Ночь прошла в тревожном ожидании новых налетов, но лишь под утро в штаб пришло новое донесение, изрядно прибавившее седых волос на голове генерала и его подчиненных. На этот раз нападению подверглась не какая-то захудалая база, а довольно крупный заводской комплекс, входящий в число стратегически важных объектов.
        Данный объект включал в себя железные рудники, шахты по добыче горного масла, комбинат по его переработке и, наконец, сталелитейные фабрики. Именно отсюда шла большая часть металла на судостроительные верфи. И теперь все это представляло собой груду развалин.
        Рейдеры поступили по-наглому, атаковав в темноте, ориентируясь лишь по свету лун. Этого вполне хватило, чтобы одним ударом сломить оборону, не понеся при этом особых потерь. После в дело вступила тяжелая артиллерия, разрушая цеховые корпуса и кромсая ценное оборудование. Большая часть рабочих, правда, успела укрыться в убежищах, но положения это не меняло. Работы были парализованы как минимум на месяц. Тем более ганботы врага напоследок подорвали плотину, затопив тем самым половину шахт.
        В отчаянии Смит обратился за помощью к егерям. Последние, привыкшие к охоте за контрабандистами и пиратами, пообещали провести разведку. Несколько десятков машин приступили к прочесыванию регионов, где ожидалось появление неприятельского флота. Последовало еще несколько томительных часов. Доклады следовали один за другим, но некоторые из разведчиков упорно молчали, что наводило на неприятные мысли.
        Ближе к вечеру одна из машин доложила о столкновении с противником. Правда, они имели дело всего с одной машиной, но судя по докладу, создавалось ощущение, что группа сражалась с целым десятком. Генерал заподозрил отвлекающий маневр, но тем не менее приказал направить большую часть сил в указанный регион.
        А к полудню следующего дня пара егерей сумела обнаружить более конкретные следы врага. Точнее, они наткнулись на разграбленный транспорт и его чудом уцелевшую команду. Последняя, правда, ничем не могла помочь. Судя по полученным сведениям, транспорт атаковала пятерка ганботов. Правда, вместо того чтобы сбить одним выстрелом, они вдруг поинтересовались характером перевозимого груза. Ответ их удовлетворил, после чего было выдвинуто требование покинуть корабль.
        Проводив их до места приземления, ганботы расстреляли все спасательные шлюпки, после чего удалились. Что было дальше, никто не мог сказать, было ясно лишь одно: транспортник был угнан вместе с грузом. Егеря продолжили поиски и через три часа обнаружили разбитый корабль. Поскольку, по словам команды, они перевозили боеприпасы и неуправляемые мины, можно было понять, что груз оказался переправлен на вражеские суда, в противном случае остатки корабля были бы разбросаны по всем ближайшим горам.
        Подобный поступок изрядно удивил Смита, поскольку большая часть из перевозимого вряд ли могла быть использована на неприятельских кораблях из-за несовместимости калибров. Исключение составляли лишь мины, что, учитывая примерное месторасположение вторженцев, вызывало некие опасения. Нападение на транспорт произошло на самой границе Дьявольской Мясорубки. Данная территория была просто идеальной для проведения очередных набегов. Гористая местность, пересеченная множеством ущелий, сама по себе являлась удобным местом, чтобы спрятать целый флот. Но самым главным преимуществом было множество мелких островов, являвшихся остатками двух довольно крупных глыб. Именно эта каша и породила столь мрачное название. Гражданские корабли часто гибли в этом месте, но у военных имелись неплохие шансы найти здесь убежище, чтобы совершать безнаказанные набеги.
        Смит еще успел подумать и даже начать составлять доклад о том, что, похоже, командиры альянса изначально имели в виду эту местность, но это было последнее, что он успел сделать. Появившийся курьер передал ему два послания, одно из которых просто вопило, требуя генерала срочно явиться в Центральный штаб, дабы получить по заслугам. Второе, напротив, внушало некий оптимизм, ибо контроль за операцией переходил в руки адмирала Фишера, командующего особой ударной группой «Триумвират». Последнее заставило Смита облегченно вздохнуть. Неважно, что случится с ним самим, но врагу стоило только посочувствовать. На сцене наконец появились парни с очень большими пушками…
        Глава 19
        Немногочисленные друзья Антона Куроки всегда изумлялись, насколько гармонично в нем переплелись как гены двух рас, так и разные убеждения. Несмотря на диаметрально противоположные взгляды родителей на жизнь, отпрыск сумел найти в их точках зрения общие идеи, которые и взял в качестве определяющих свою жизнь.
        Отец был убежден, что любое событие, включая смерть, сын должен встречать, сохраняя достоинство, а мать утверждала, что нужно брыкаться и бороться до конца, используя все возможности. Но при этом оба родителя говорили: «Не паникуй. Что бы в жизни ни случилось, это можно попытаться исправить. А если исправить не удается, то к чему тогда нервничать?»
        Учитывая такое воспитание будущего бравого офицера и пилота, было неудивительно, что теперь на него все смотрели с восхищением. В любой, даже самой катастрофической ситуации он сохранял спокойствие и уверенность, хладнокровно выполняя задания. Впрочем, те, кто узнавал Куроки поближе, вскоре начинали сомневаться в его адекватности. Своеобразное мировоззрение привело Антона к потере страха перед смертью. Конечно, это не означало, что он мог невозмутимо разгуливать под пулями, но вот смерть ради исполнения долга прекрасно вписывалась в его картину мира.
        Один из своих первых подвигов Антон как раз и совершил, собираясь погибнуть во имя великой цели. В очередной битве за Треугольник крейсер конфедератов прорвался прямо к ремонтным докам, где, как назло, скопилось много беззащитной техники. Оборона там оставляла желать лучшего, поскольку тяжелые орудия были направлены в противоположную сторону и им требовалось несколько минут, чтобы развернуться. В итоге вся тяжесть отвлечения внимания легла на дюжину легких ганботов, у которых практически не имелось шансов.
        Машина старшего лейтенанта Куроки отработала безукоризненно, всадив все четыре торпеды в уязвимые точки. Но, увы, этого оказалось недостаточно для остановки разогнавшейся махины, и Антон принял решение идти на таран. Спокойно, словно реализуя проработанную сотни раз схему, он направил свою «Акулу» прямо на боевую рубку крейсера.
        Впрочем, судьбе было угодно пощадить юного пилота. Шальной снаряд из зенитного автомата повредил стабилизатор, тем самым сбив машину с курса. Как ни странно, но это попадание и спасло Куроки, поскольку полет ганбота стал настолько непредсказуемым, что вражеские зенитчики так и не смогли толком прицелиться. Самому Антону пришлось катапультироваться, а к тому времени, когда он приземлился на поверхность острова, все было закончено.
        Но эта атака все-таки спасла док. Чуть позже эксперты, анализируя бой, пришли к мнению, что огонь курсовых пулеметов машины Куроки сумел достичь цели. Пройдя сквозь смотровые щели, пули проникли в рубку, где их жертвами стали капитан, три старших офицера и, что самое важное, рулевой. На пару минут крейсер потерял управление, а когда его смогли вернуть на курс, вражеская тяжелая артиллерия уже взяла корабль на прицел и расстреляла практически в упор.
        Затем последовало внеочередное звание, награждение и локальная слава. Пилота ставили в пример, и журналисты даже разразились серией патриотических статей. Ну а все случившееся еще больше утвердило Антона во мнении, что нужно биться до последнего, но сохраняя хладнокровие.
        Впрочем, подобный взгляд на жизнь постепенно стал отталкивать от него сослуживцев. Конечно, те уважали Куроки как хорошего пилота и командира, но слышать его сухие рассуждения о том, как следует распоряжаться своей жизнью, многие были просто не в силах. Поэтому близко Антон так ни с кем и не сошелся. Исключением был только Руперт, причем многие считали этот союз очень странным. Казалось невозможным, что сдержанный, флегматичный философ Куроки и брюзгливый, матерящийся ворчун Ланге смогли найти общий язык.
        Впрочем, мало кто знал, что Антон был очень впечатлен тем, как его будущий бортстрелок вел себя под обстрелом. Когда весь персонал авиабазы метался, спасаясь от авианалета, коротышка-механик, ворча под нос ругательства, ремонтировал заклинившее зенитное орудие, не обращая внимания на близкие разрывы. Казалось, что уверенность Ланге стала для него своеобразным щитом, поскольку все бомбы и пули обрушились на паникеров и тех, кто пытался что-то организовать. Руперт, пусть и не молча, но делал свое дело и, закончив работу, развернул доведенный до ума автомат и практически в упор сбил две машины конфедератов.
        Стоит ли говорить, что после увиденного Антон приложил все усилия для перевода коротышки-механика к себе в подчиненные. Впрочем, Ланге был не против, поскольку служба на новом месте позволяла в полную силу отдаться двум любимым занятиям: во-первых, возне с железками и механизмами, а во-вторых, стрельбе из самых тяжелых и громких штук, что могла предоставить авиация. В последнем деле он проявлял столь завидную виртуозность, что среди пилотов ходили слухи о нечеловеческом происхождении этого бортстрелка. Говорили даже, что он собрал себя сам из запчастей, оставшихся от разбитых машин. Подобные слухи Ланге развеивать не спешил, лишь деловито ухмыляясь.
        Взгляды Куроки Руперт воспринял с полным равнодушием и на вопрос, как он отнесется к тому, если придется пожертвовать жизнью ради выполнения важного задания, лишь невозмутимо пожал плечами и ответил, что в целом не одобряет, но когда дело дойдет до такого, впадать в истерику не будет, а предпочтет довериться командиру.
        Последующие два года доказали правильный выбор Антона. Пилот и его механик быстро стали слаженной командой. Каждую новую машину Ланге доводил до ума, давая тем самым Куроки возможность эксплуатировать ее на полную мощь. В бою, уже в роли стрелка, Руперт наводил ужас на врага своими скорострельными орудиями, лично разрабатывая под каждое стрелковые схемы и таблицы. Поэтому не стоило удивляться, что именно этих двоих призвали в качестве экипажа экспериментального крейсера.
        Новое задание пришлось им по вкусу, но тем не менее они ни на минуту не забывали о том, что война - это не развлечение. Вероятность гибели в тылу врага в разы превышает шансы на выживание, поэтому следует держать ухо востро и быть готовыми в любую минуту отдать свою жизнь подороже. Учитывая безумные планы капитана, вероятность подобного с каждым днем становилась все ближе.
        Всплывающие в памяти факты собственной биографии не мешали капитану Куроки оценивать окружающую обстановку, благо задание не давало возможности расслабиться. В то время как Роджер готовил ловушку для вражеского флота, команде Витгефта было поставлена задача по отвлечению внимания. Требовалось отыграть несколько лишних часов, для чего был продуман простой, но довольно эффективный план. Надлежало выбрать место, находящееся на относительном удалении от новой тайной базы, и устроить там шум. Подобное, по идее, должно привлечь все поисковые группы, и, учитывая размеры территории, ее изучение могло продолжаться сутки, а то и двое.
        Антон внимательно смотрел по сторонам, в любой миг ожидая столкновения с противником. За спиной глухо сопел Ланге, контролировавший свой участок небосвода. Но пока все было тихо. Внизу проносились лесистые сопки, разрываемые полосками узких горных рек. Время от времени на пути появлялись причудливые скалистые образования, возможно, принявшие такую форму еще в те времена, когда весь материк покрывали воды Великого Океана. Хотя это могли быть остатки упавших островов, потерявших свою летучесть. Следов деятельности человека не наблюдалось, хотя пилот подозревал, что под кронами деревьев могут скрываться небольшие поселения.
        Очередной взгляд, брошенный вниз, заставил сердце пилота чуть ускорить темп. Справа внизу, примерно в паре километров, промелькнули три очень быстрые тени. Практически неразличимые на фоне земли, они выдавали свое присутствие лишь создаваемым за хвостом мистериумным выхлопом. Куроки напряг зрение, сосредоточившись на этом участке, и через секунду легкая улыбка тронула уголки его губ.
        - Три «Спидхока» на два часа, - бросил он стрелку, начиная изменение курса.
        - Попробуем пощипать егерей, - довольным тоном хмыкнул Ланге. - Говорят, там служат самые хорошо обученные пилоты.
        - Только боевого опыта им не хватает.
        - А вот это мы сейчас и проверим. - Судя по рычащим ноткам в голосе напарника, тот уже вполне настроился на боевой лад.
        Новый курс выводил ганбот прямо в хвост неприятелю, но оставался вопрос, как именно атаковать. Будь с Антоном еще одна машина, он бросился бы в бой без раздумий. Но в одиночку против трех «Спидхоков», про которые ходило множество пугающих слухов, но мало кто сталкивался в реальности… Куроки помнил, что изначально эти машины создавались для действий над сушей в условиях сложнопересеченной местности с причудливыми воздушными потоками. «Спидхок» обладал хорошей скоростью и, самое главное, маневренностью. Еще одной занятной особенностью являлось наличие экипажа из трех человек, но это было объяснимым, учитывая специфику машины, заточенную на поиск и разведку.
        Впрочем, преимущества имелись и у «Десмода»: во-первых, броня, отсутствовавшая у вражеских ганботов, а во-вторых, скорость на вертикалях. Перед глазами Антона промелькнули таблицы, из которых следовало, что пикирование и подъем «Спидхоки» переносят очень плохо. Но даже знание особенностей и слабых мест врага не меняло соотношения. Три машины против одной - не самый лучший расклад. Впрочем, и не самый худший.
        - Активируй замедлитель у торпеды, - отдал приказ Куроки, мысленно продолжая выстраивать схему боя. - Ставь на пятнадцать секунд.
        - Чую, будет весело, - проворчал Руперт, в голосе которого не было ни намека на означенное веселье.
        Пилот не сводил глаз с противника. То, что «Десмода» до сих пор не заметили, было настоящим чудом. Наверное, егеря искали огромный вражеский флот, ну, или следы его присутствия, не подозревая, что опасаться следует одной маленькой мошки, севшей им на хвост. Хотя скорее всего дело в окраске. Незадолго до начала операции все ганботы были перекрашены в серый цвет, позволявший им сливаться с хмурым небом. Игорь еще очень долго ворчал, поскольку его душа требовала яркой, наводящей ужас на врага раскраски, включающей оскаленные пасти драконов, голых девушек и прочих радостей жизни. Но Витгефт не поддался на уговоры, и теперь контуры всех машин эскадрильи можно было различить лишь с очень небольшого расстояния. Впрочем, долго продолжаться такое не может и рано или поздно незваный гость будет обнаружен.
        Антон еще раз на глаз прикинул возможности для атаки и пришел к мнению, что шансы на ее успех не очень велики, но зато задуманная им затея вполне осуществима. Изначально это был трюк, придуманный Игорем и доработанный Витгефтом. Считалось, что при удачном применении можно было заставить нервничать даже экипажи тяжелых бомбардировщиков, но вот успешно применять его на практике мало у кого получалось. Сам Антон во время учений пару раз успешно проводил его и теперь считал, что вполне может использовать его в бою. Сравнив курс, дистанцию, скорость и прицел, пилот выждал нужный момент и нажал на гашетку.
        Полутораметровая сигара вырвалась из-под брюха ганбота и, наращивая скорость, устремилась к идущей впереди вражеской группе. Со стороны казалось, что курсы снаряда и трех машин несомненно пересекутся в одной точке, но Куроки точно знал, что торпеда пройдет чуть в стороне, минуя «Спидхоки» на безопасном расстоянии. Именно в этом и заключалась доработка Витгефта.
        Егеря обнаружили «Десмод» в момент запуска торпеды. Это было заметно по тому, как быстро машины начали перестроение в боевой порядок, готовясь дружным залпом отразить атаку. Смертоносный сюрприз противники, как и ожидалось, проигнорировали, видя его курс, что уже стало их ошибкой. Впрочем, откуда им было знать, что пилоты, сумевшие выжить в Треугольнике, обладают столь изощренной фантазией в обращении с оружием.
        Торпеда взорвалась через секунду после того, как миновала троицу, заполнив небесное пространство роем осколков. «Спидхоку», идущему слева, не повезло больше всего: он первым попал под ударную волну, приняв на себя большую часть начинки, которой был нашпигован «Последний шанс». Вражеская машина сразу начала терять скорость и заваливаться вправо, но оставшиеся две отделались лишь царапинами. Впрочем, и подобный исход уже тянул на немалый успех.
        Сразу после взрыва Куроки выжал из ганбота все, что только можно, пытаясь достать ошеломленного врага, но егеря оказались не робкого десятка. Вместо ожидаемой паники два «Спидхока» четко, словно на учениях, разлетелись в разные стороны, видимо, намереваясь взять обнаглевший «Десмод» в клещи. Стреляли они также редко, вовсе не собираясь заливать пространство огнем, напрасно расходуя боеприпасы, как обычно поступали новички.
        - Shimatta! - пилот позволил себе выброс эмоций на языке предков, после чего поспешил уйти вверх, используя преимущество в подъеме. В данном случае враг, висящий на хвосте, был куда лучше врага, заходящего со всех сторон.
        Как известно, запланированная схема боя действует лишь до первого выстрела, поэтому экипажам ганботов приходилось импровизировать на ходу, надеясь каким-то образом подловить противника. «Спидхоки» так и не отказались от замысла поймать «Десмод» в клещи. Тот огрызался короткими очередями и делал все, чтобы разделить атакующую его пару. Будучи один на один, Куроки имел бы все шансы на победу, но против двух ему оставалась только надежда на выживание.
        - Снизу! - раздался рев Ланге, до этого момента сдерживавшего врага.
        Антон, действуя на одних рефлексах, резко ушел в сторону, рискуя подставить брюхо под вражеский залп, и в ту же секунду мимо него пронеслось несколько трассеров. Следом за ними, словно из небытия, вынырнул и их создатель. Третий «Спидхок», считавшийся подбитым, смог вернуться в строй. Правда, как подметил Куроки, с маневренностью и скоростью у поврежденной вражеской машины явно были серьезные проблемы, но все равно с ее появлением расклад ухудшился. Следовало прибегнуть к крайним мерам.
        В очередной раз уйдя вверх и разорвав клещи, в которые его пытались взять конфедераты, Антон перешел в пикирование, выводя свой курс на ближайшую из машин. С точки зрения стратегии и тактики это казалось самоубийством, поскольку Куроки летел напролом, даже не маневрируя под вражеским огнем. Стрелок «Спидхока» моментально воспользовался данной ситуацией, открыв беспрерывный огонь из хвостового пулемета.
        По корпусу «Десмода» застучали пули, но Антон даже не думал отворачивать. Он хорошо знал, что винтовочный калибр имеет ничтожные шансы нанести его бронированной машине достаточный ущерб. Конечно, имелся риск шальной пули, сумевшей бы проникнуть в неведомую щель и заклинить двигатель или повредить систему управления, но пока «Десмод» шел ровно, невзирая на летящие в лоб трассеры.
        Столь наглая атака заставила понервничать пилота и его стрелка. «Спидхок» заметался из стороны в сторону, пытаясь сбросить противника с хвоста, но данным маневром он только сбил прицел, и его новая очередь прошла стороной, в то время как Куроки уже держал врага под прицелом. Согласно слухам, еще одним свойством «Спидхока» была невероятная живучесть, поэтому Антон предпочел открыть огонь практически в упор, целясь по кабине.
        Короткая очередь пересекла свой курс с юрким ганботом, и Куроки заметил, как кабина изнутри окрасилась красным. Дальнейшего он рассмотреть не успел, поскольку сзади раздался грохот скорострелки Руперта, и пилот был вынужден отвлечься на очередную цель. Правда, как оказалось, эта угроза пока не спешила приближаться. В пикировании «Спидхоки» явно не могли состязаться с машинами альянса, поэтому помощь атакованному товарищу явно запоздала. Ланге парой очередей сумел сбить машину с курса, заставив уйти в сторону.
        - Займемся им?! - прорычал вошедший в раж стрелок. Антон, даже не видя лица напарника, живо представлял, как ярко горят его глаза от наслаждения боем. Сам он продолжал сохранять спокойствие и, быстро изучив поле боя, принял решение.
        - Нет, лучше займемся вторым.
        Взгляд пилота уперся в дымный след, оставляемый третьим ганботом. Тот как раз заканчивал разворот, причем, судя по широкой дуге, с рулями у него действительно наблюдались явные проблемы. Тем не менее машина обладала еще достаточной скоростью и, как Антон уже успел убедиться, могла доставить немало проблем. Повторять свою ошибку он больше не собирался и, убедившись, что второй «Спидхок» спешит занять оборонительную позицию, поспешил переключиться на новую цель.
        Экипаж подбитой машины слишком поздно осознал свой просчет. Вместо того чтобы удалиться от поля боя на достаточное расстояние, они вернулись для продолжения боя и подставились под удар превосходящего противника. Неуклюже развернувшись, егеря начали набирать скорость, но Куроки уже плотно висел у них на хвосте. Повреждения, полученные от взрыва торпеды, уравняли «Спидхок» в скорости с «Десмодом», не позволяя уйти от погони.
        Что касается Антона, то, прикинув сложившуюся ситуацию, он решил не повторять свой трюк с безумной атакой, тем более второй раз ему могло уже и не повезти. Куроки предпочел переключиться с пушек на ракеты, выпустив разом четыре штуки. Пилоты не особо доверяли этому оружию из-за его неточности и ненадежности. Попадание ракетой в летящий ганбот считалось невероятным везением или признаком высочайшего мастерства. Но Куроки вовсе не ставил своей целью уничтожение машины противника. В его расчет входило наведение паники, в результате которой вражеский пилот, пытаясь увернуться от снарядов, еще сильнее потеряет в скорости, что позволит «Десмоду» выйти на линию огня. Но у судьбы свои взгляды на жизнь, да и на смерть, впрочем, тоже.
        Расчет оказался верным: «Спидхок» поспешил уйти в сторону, пропуская мимо себя два дымных следа. Но вот то, что сразу две ракеты умудрятся вильнуть в сторону так, что их траектории пересекутся с курсом ганбота, в плане Антона никак не учитывалось. Пилот потрясенно присвистнул, увидев облако огня и дыма, возникшее на месте вражеской машины. Даже не видя результатов, он мог смело утверждать, что шансы на выживание там нулевые.
        - Вот теперь повоюем! - довольным тоном произнес Куроки, оборачиваясь к стрелку. - Где третья машина?
        - Удирает, - механик, как обычно, издал свой неповторимый рык. - Струсил и сбежал.
        Антон сумел разглядеть мелькающую вдалеке точку. Вместо того чтобы мстить за товарищей, вражеский пилот сумел адекватно оценить обстановку и покинул поле боя. Учитывая специфику поставленной задачи, Куроки посчитал, что отпустить противника будет оптимальным вариантом. Пускай беглец докладывает о завязавшейся битве и укажет точку, где был атакован. Пускай сюда сгонят все разыскные команды и перероют весь лес в поисках вражеского флота, которого здесь никогда и не было.
        - Он поступил правильно. - В голосе пилота слышалось одобрение поступка врага, пусть даже, с точки зрения некоторых, он тянул на банальную трусость. - Считай, он сыграл нам на руку. Возвращаемся на базу, наша миссия здесь выполнена.
        - Жаль, - не унимался возбужденный стрелок. - Я бы хотел проверить его на прочность. А то что это такое, стрелял-стрелял, а он все мои снаряды забрал и сбежал, трус эдакий!
        - Те, кто сбегает в подобных ситуациях, необязательно являются отчаянными трусами, - философским тоном пробормотал Куроки. - Иногда для такого поступка требуются невероятные храбрость и сила духа…
        Глава 20
        Рука Витгефта медленно прикоснулась ко лбу. Данный жест за последние четыре дня стал практически машинальным. Пальцы не могли нащупать повязку, упираясь в толстую кожу шлема, но легкий зуд напоминал об этом вновь и вновь. О том, что жизнь в небесах скоротечна и порой зависит от такой мелочи, как летный шлем.
        После уничтожения первой базы, где его боевой отряд устроил разгром почище, чем дьявольская кошка, угодившая в стаю масличных медуз, отряд охватила нехорошая эйфория. Осознание, что они дурят конфедератов, хозяйничая в их тылу, заставило всех хоть немного, но расслабиться. Подобное поведение едва не стало роковым. Следующая база, где Роджер обещал повторения легкой прогулки, внезапно оказала настолько яростное и ожесточенное сопротивление, что даже многое видавших пилотов охватило изумление.
        Зенитчики продолжали стрелять даже после того, как их позиции были перепаханы бомбами и снарядами. И Дмитрий едва не впал в ступор, когда из огненного ада внезапно вырвалась древняя самоходная установка, с ходу открывшая огонь по атакующим «Десмодам». К счастью, броня выдержала сразу пять попаданий, а вот фонарю кабины повезло меньше. Осколок стекла, выбитый прямым попаданием, вонзился майору прямо в лоб. Конечно, шлем значительно смягчил удар, поэтому дело ограничилось лишь глубокой царапиной и кратковременной контузией.
        То, что машина сумела удержаться в полете и даже вырваться из-под обстрела, можно было назвать чудом. Еще большим чудом следовало назвать тот факт, что из всей десятки никто даже не пострадал. Три ганбота, правда, требовали ремонта, но это по сравнению с тем, через что пришлось пройти пилотам, казалось сущей мелочью, благо запчастей в мастерских имелось навалом.
        Больше всего расстроился Роджер. Уверенный в том, что в тылу нет нормальных боеспособных частей, после возвращения авиагруппы он заработал настоящий шок. То, что конфедераты сумели так быстро оправиться от первого налета и адекватно среагировать, заставило его вести себя куда осторожнее. Так, намеченные налеты на еще пять баз пришлось отложить, оставив среди приоритетных целей только заводской комплекс.
        С последним, на удивление, разобрались без проблем, с легкостью сломив оборону, а затем с «Давыдова» расстреляв торпедами цеха. Пилоты довершили разгром, разрушив склады и расстреляв плотину. После этого Роджер сменил курс на Мясорубку. Место это было выбрано им изначально, и Витгефт лично убедился, что для приведения в действие их плана оно полностью соответствует.
        Несколько десятков лет назад из-за причуд воздушных потоков здесь столкнулись два крупных острова. За прошедшее время последствия этих столкновений выразились в трех десятках довольно крупных кусков скалы, образовавших очередной архипелаг, и нескольких сот тысяч кусочков поменьше, разлетевшихся в стороны на полсотни километров.
        Жителям территорий, над которыми произошло столкновение, пришлось срочно уезжать. Немало камней, потеряв свою летучесть, падало каменными бомбами, прошибая крыши домов и убивая людей и скот. В итоге место обезлюдело, что идеально соответствовало планам Роджера. Ему не нужны были лишние глаза, способные изучить все подробности подготовки.
        Особое внимание при этом уделялось грузу с захваченного транспорта. Изначально Витгефт не понимал, что их командующий будет с этим делать. Ежели мины можно было использовать где угодно, то характеристики ракет и торпед не позволяли их устанавливать и запускать с машин альянса. Конечно, можно было их пустить на взрывчатку, но в тех же минах ее содержалось на порядки больше. И лишь узнав весь план в подробностях, смог успокоиться. Роджер, как обычно, решил продемонстрировать свое пиратское коварство. Теперь оставалось дождаться противника.
        Первую разведгруппу они уничтожили без остатка, получив за это выговор капитана. Со второй пришлось поступить аккуратно и отпустить одну машину, дабы она могла сообщить местонахождение рейдеров. Через несколько часов в пределах видимости появилась одинокая «Молния». Майор тут же послал пятерку Игоря, чтобы те доставили конфедератам несколько неприятных минут. Корабль противника намек понял и поспешил удалиться, а через пару часов в районе Мясорубки появилась пара эсминцев в сопровождении полутора десятков малых судов. И это означало, что игры кончились и пора браться за дело всерьез.
        Каждый из членов команды занял свое место, готовясь безукоризненно выполнить долг. Чтобы добиться хоть какой-то видимости успеха, требовалась просто безупречная координация. Ответственность за подобное легла на майора, и теперь он сидел на своем наблюдательном пункте, изучая перемещение войск противника.
        Легкая дымка, покрывавшая небо, значительно ухудшала обзор. Поэтому Витгефт, затаив дыхание, следил за тем участком неба, откуда ожидалась атака. Полчаса назад там появилось множество силуэтов, и с каждой секундой они становились все темней и мрачней, наводя на определенные мысли.
        Контуры проступали на глазах, и майор вновь рефлекторно прикоснулся ко лбу. Он много слышал об этом и даже изучал фотографии, но лишь реальность могла во всей красе передать эту невероятную мощь. Появившийся корабль был создан для того, чтобы доминировать на поле боя, подавляя врагов чудовищной мощью. В три раза больше уничтоженного «Хэнкока», он одним своим видом мог заставить сжаться от страха даже самого смелого человека.
        Сам Витгефт страха не ощущал, скорее любопытство. Он давно мечтал лично увидеть один из ставших уже притчей во языцех линкоров седьмого класса. Самые последние разработки, равных которым, как считалось, нет во всем мире. Несмотря на вопли в газетах о бессмысленных растратах денег налогоплательщиков, флотилии всех стран мечтали заполучить себе хотя бы одного из подобных исполинов. И сейчас, глядя на приближающуюся громадину, майор начинал осознавать, что данные заявления не были пустым хвастовством.
        Мощные двадцатидюймовые пушки, судя по имеющимся данным, были способны одним попаданием сбить большую часть кораблей. Тяжелая броня, надежно прикрывающая самые важные узлы, ставила под вопрос любую попытку нанести линкору хоть какие-то серьезные повреждения. Мощнейшее зенитное прикрытие могло свести к нулю ганботные атаки. И это при том, что стандартные машины вряд ли могли перевозить достаточный бомбовый груз, чтобы хоть как-то поцарапать эту махину.
        Ну а самая большая проблема состояла в том, что этот линкор прибыл сюда вместе с парой своих собратьев, в данный момент следовавших за ним чуть в отдалении. Конфедераты называли эту группировку «Триумвират» и неимоверно гордились ей. Считалось, что она способна поставить точку в любом воздушном сражении, и в данный момент ее как раз хотели использовать для решающего штурма Треугольника. К счастью, действия Роджера привели к тому, что вся группировка была переброшена обратно на материк. Генералы альянса теперь должны были до конца дней своих оплачивать Дрейку все его попойки.
        На фоне тройки линкоров их сопровождение выглядело не особо внушающим. Шестерка дредноутов, два тяжелых авианосца, два десятка легких крейсеров и эсминцев, в целом довольно значительные силы для одного маленького рейдера. Многие члены команды в эту минуту, наверное, жалели, что не увидят лиц всех высокопоставленных офицеров конфедерации в тот момент, когда они узнают правду. Можно было сказать, что блеф удался, и теперь оставалось только верить в талант и удачу безумного капитана.
        Витгефт продолжал вести наблюдение. Флотилия постепенно приближалась, головные корабли уже встретились с отдельными камнями Мясорубки. Головной линкор, носивший гордое имя «Титан», шел вперед, не замечая препятствий. Крупные глыбы ему, конечно, приходилось огибать, но множество мелких разбивались на куски многочисленными зенитками. Майор следил, как трассеры скорострельных автоматов пересекались с парящими кусками скалы. Последние словно по волшебству тут же переставали существовать, рассыпаясь на мелкие обломки, которые, потеряв летучесть, каменным дождем падали вниз. Но самого пилота больше интересовал курс неприятельской флотилии. Судя по всему, их старания по заманиванию вполне удались и линкор направлялся именно туда, куда следовало. Конечно, имелось небольшое отклонение от идеала, но оно не особо мешало. Главное, что их приготовления прошли не зря и теперь не придется ничего переделывать.
        Линкор продолжал двигаться к центру архипелага. Несколько десятков разведывательных ганботов и пара «Молний» шли впереди него, но обнаружить противника пока не могли. Если бы они, конечно, знали, что против них действует не полноценная эскадра, а всего десяток машин, то и тактика была бы совсем иной, но в данном случае пускание пыли в глаза было очень уместным.
        «Титан» наконец пересек контрольную точку, и Витгефт тут же подал сигнал, мысленно продолжая изумляться извращенной фантазии Роджера. Когда на захваченном транспорте среди прочего взрывающегося груза обнаружились полторы сотни торпед «Крэзифокс», майор лишь разочарованно вздохнул. Будучи конфедератовским аналогом «Последнего шанса», эти торпеды были несовместимы с «Десмодами». По идее, их следовало взорвать вместе с кораблем, но Роджер распорядился иначе. Его техники в течение двух суток работали в бешеном ритме, но наконец сумели выдать несколько замысловатых конструкций, долженствующих послужить пусковыми устройствами. И сейчас эти самые устройства, установленные на трех крупных осколках скалы, выпустили по «Титану» все награбленные торпеды.
        Примитивные прицельные приспособления не позволяли добиться достаточной точности. Тем не менее благодаря крупным формам корабля почти половина выпущенных торпед полетела как раз в нужном направлении. Остальные, сбившись с курса, направились в бесконечность, попутно пугая крейсера и эсминцы сопровождения. Кое-какие они даже сумели поразить, правда, не смертельно.
        Что же касается линкора, то его зенитки сработали выше всяких похвал, моментально обрушив град свинца и стали на смертоносные сигары. «Крэзифоксы» взрывались один за другим, но этого было мало, чтобы остановить их стремительный путь. Кроме того, часть орудий «Титана» к этому моменту временно вышла из строя. Беспрестанная борьба с камнями привела к многочисленным мелким повреждениям, в результате которых корабль оказался прикрыт недостаточно надежно.
        Почти сорок торпед достигли линкора, и его поверхность тут же украсилась серией огненных цветков. Как и следовало ожидать, подобное действие не могло нанести ему серьезных повреждений, но Роджер и не рассчитывал на такой итог. Куда приятней было сбить с толку противника, не готового к тому, что вместо полноценного боя ему будет навязана цепочка засад и ловушек. И пусть они не способны нанести серьезного ущерба, но нервы командованию вымотать смогут неплохо. Ну а выведенный из себя враг способен совершить немало глупостей.
        Что касается Витгефта, то его больше порадовало то, что торпеды изрядно покромсали легкую артиллерию. В случае чего у ганботов появлялся шанс прорваться и… О дальнейшем майор старался не думать, осознавая, что в любом случае уничтожить подобную махину не по силам даже ему…
        Реакция противника оказалась молниеносной. Еще не успело затихнуть эхо от разрывов, когда орудия главного калибра дали залп по источникам неприятностей. Острова окутало облако пыли, а Дмитрий, глядя на это, ухмыльнулся. Наводчики уже успели покинуть свои посты, запрыгнув на дежурные ганботы. В данный момент они направлялись к месту дислокации «Дениса Давыдова», в то время как орудия «Титана» яростно долбили в пустоту.
        Всего было произведено три залпа, а затем, видимо, кто-то из сопровождения заметил улетающие ганботы, а заодно и сопоставил факты. Огонь был моментально прекращен, и в атаку была брошена кавалерия. Около пары сотен легких скоростных машин довольно резво приступили к поиску противника и ловушек. Последние, как ни странно, обнаруживались с легкостью. Шедшие следом эсминцы усиленно расстреливали куски суши, на которых были обнаружены подозрительные объекты.
        Витгефт наблюдал за этим цирком, аккуратно прячась за островами и потихоньку перемещаясь к центру архипелага. Практически все обнаруженные ловушки были обманками, составленными из обычного мусора. Зато на каждую такую кучу тратилось несколько десятков довольно дорогостоящих снарядов. И в результате продвижение конфедератов не только замедлялось, но и заставляло их тратить боеприпасы в объемах, которых могло хватить на полноценный бой.
        Среди обманок, впрочем, хватало, и настоящих засад. Группа «Хаундов», облетающая подозрительный участок, внезапно попала под ракетный обстрел. Потеряв три машины, они тут же поспешили ответить из всех стволов, но, увы, на деле перед ними оказалась очередная дистанционно управляемая установка. Чуть позже конфедераты нарвались еще на пару подобных сюрпризов, что заставило их отныне проявлять осторожность. Скорость флота замедлилась еще больше, а тяжелые корабли были отведены за пределы Мясорубки.
        Не обходилось и без накладок. Так, несколько заранее расставленных в расчете на тяжелые корабли мин были обнаружены и уничтожены. Одна из них, правда, взрываясь, серьезно прошлась осколками по обнаружившей ее «Молнии», но в целом поисковые корабли урона от ловушек не понесли.
        Гораздо больше они страдали от камней, столкновения с которыми следовали одно за другим, причем больше всего страдали суда среднего класса. Там, где ганботы выручала маневренность, а линкоры и дредноуты - броня, крейсера и эсминцы оказались полностью беззащитными. Парящие глыбы при столкновениях сметали с палубы все незащищенное. Надстройки, трубы, антенные мачты, расположенные открыто орудия - все это становилось жертвой летающих кусков скалы.
        В конце концов, осознав ошибочность действий, эсминцам отвели роль кораблей огневой поддержки, оставив поиск на ганботы и катера. «Молниям» поручили, используя их большой калибр, пробивать фарватер для кораблей тяжелого класса. К этому моменту до командования флотилии начало доходить, где именно должен скрываться противник.
        На этом наблюдение за врагом было закончено. Витгефт, продолжая оставаться невидимым для конфедератов, направился к тайному укрытию. Как и следовало ожидать, оно находилось в самом центре архипелага, где куски скал настолько тесно переплетались, что периодически терлись друг о друга, вызывая бурные камнепады. Впрочем, тут хватало и достаточно широких проходов, а также имелись места, где можно было спрятать с десяток транспортных судов контрабандистов, ну или один крейсер.
        - Значит, они клюнули? - ухмыльнулся Роджер, услышав доклад.
        - Клюнули, хотя меня это и не радует, - печально вздохнул майор, чувствуя себя выжатым как лимон. - Очень скоро они поймут, что мы их дурачим, сменят тактику и…
        - К этому времени мы будем уже далеко, - поспешил успокоить его Дрейк. - А пока давай поднимемся наверх и посмотрим, с кем нам придется иметь дело. От этого будет зависеть наш следующий ход…
        Глава 21
        - Вот что бы ты сделал на месте конфедератов? - Витгефт опустил бинокль и заинтересованно посмотрел на командира. Тот лишь ехидно ухмыльнулся и, прислонившись к стене пещеры, откуда они вели наблюдение, приступил к объяснению.
        - Взял бы все «Молнии» и ганботы, разбил на несколько отрядов и пустил их внутрь архипелага. Даже если принять во внимание, что внутри прячется небольшой, но крайне сильный флот, в тесноте маневра у него не будет. Да и битва будет вестись практически в упор, где все будет решать удача, а вовсе не величина главного калибра. И несколько удачных попаданий с «Молний» или с десяток пропущенных бомб могут серьезно изменить положение.
        - И что мешает ему все это проделать? - Дмитрий с интересом слушал эту лекцию по воздушной тактике.
        - Косность мышления. В конфедерации делают ставку на тяжелый флот, а к легкому относятся в лучшем случае как ко второму сорту. Расходный материал, который не жалко. Но при этом посылать их предпочитают сплошь в разведку, патрулирование или, как нас, в глубокое рейдерство. А для серьезных битв уже выставляют элиту. Так что я уверен в том, что Фишер выставит против нас дредноут или два.
        - Выглядит логично, - поспешил возразить просчитывающий варианты майор. - Сразу его сбить вряд ли получится, так что ударами обменяться он успеет и, быть может, даже кого-нибудь уничтожит. Хотя бы гипотетический авианосец, который якобы у нас есть. Я так понимаю, для них он и есть самая главная цель.
        - Вот именно так он и мыслит, что и дает нам шансы. Ну сам подумай, раз мы запрятали здесь флот, то, значит, и места для маневра хватает, а в таком случае тяжелый корабль будет очень даже кстати. Так что пусть на деле и убедится, что его махинам тут лишний раз не развернуться. И кстати, похоже, я прав, посмотри туда.
        Витгефту потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь. К этому моменту весь архипелаг был окружен плотным кольцом. «Молнии» и катера смогли расчистить необходимое пространство для размещения всего флота. Крупные и мелкие корабли висели везде, не сводя стволов орудий с многочисленных трещин и проходов. Любая попытка высунуться наружу с наибольшей долей вероятности привела бы к фатальному исходу.
        Роджер же указывал на один из дредноутов, находившихся на внешнем кольце окружения. В настоящий момент он, постепенно набирая скорость, приближался к скоплению глыб. Двигался он осторожно и неторопливо, явно изучая подходящую для него точку входа. С ближайшего авианосца отделилась стайка ганботов в два десятка машин, которая тут же выстроилась перед кораблем.
        - Как примитивно и предсказуемо, - невозмутимо пробормотал Роджер, зловеще улыбаясь. - Я, конечно, уважаю Фишера, но после такого для меня он стал ничем не лучше тех тыловых крыс, что мы гоняли неделю назад. Ведь он же видит, что тяжелые корабли могут проникнуть только в одном месте, разве он не может понять, что мы это предусмотрели?
        - Ну не стоит его обижать, - ухмыльнулся Витгефт, решив вступиться за командующего конфедератов. - Все-таки он привык больше воевать с нормальными флотоводцами, а не такими сумасшедшими, как ты. Тем более он скорее всего считает, что наши корабли могли пройти только здесь и только в этом месте он может их обнаружить.
        - Ты прав, - скромно согласился капитан, сбавляя при этом тон. - Именно так он и должен считать, что, впрочем, не отменяет глупости данного решения. И кстати, пора занять боевые посты, пусть у нас еще не меньше получаса есть, пока он осмелится сунуться внутрь, но лучше нам быть готовыми ко всему.
        Роджер оказался прав. Витгефт едва успел занять место в кабине, когда по радио прошло сообщение, что неприятельский дредноут проник внутрь архипелага. Как и ожидалось, корабль направился к единственному доступному для прохода участку. Юркие ганботы тут же провели разведку, старательно обшарив ближайшие закоулки. Правда, далеко отрываться они не стали, предпочтя находиться в пределах прямой видимости. Дмитрия особо порадовало, что они не заметили расставленных везде наблюдательных постов. Впрочем, маскировочные работы были проведены на совесть, и обнаружить спрятавшихся матросов можно было, лишь приземлившись им на головы.
        Дредноут передвигался довольно-таки неспешным темпом. Впрочем, учитывая ограниченность пространства, это было даже неудивительно. Царящие здесь вечные сумерки также ограничивали видимость, заставляя прибегнуть к помощи прожекторов, которые, как и следовало ожидать, не могли дать полной картины. Ганботы, в свою очередь, старались далеко не отлетать, рискуя потеряться в лабиринте трещин и проходов.
        Витгефта больше волновал момент, когда корабль противника дойдет до ближайшего перекрестка. Это было единственное место, где дредноут мог выбрать иной путь, уводящий в сторону от запланированного рандеву. Оставалось надеяться, что Роджер правильно вычислил способ мышления капитана дредноута, в противном случае оставалась только импровизация, ну или надежда, что установленные мины сработают как надо. В последнем в равной степени сомневались и Витгефт, и Роджер. Слишком уж хорошо были отработаны методы противодействия неуправляемым минам.
        Тем временем дредноут наконец добрался до ключевого места. И едва его нос высунулся из-за угла, как сидящий в засаде Игорь с максимальной дистанции выпустил разом пять торпед. Попасть при таких условиях было крайне сложно, но тем не менее одна из смертоносных сигар сумела врезаться в носовую башню. Взрыва, к всеобщему удивлению, не последовало - видимо, имелся какой-то брак. Торпеда разлетелась на несколько частей, не причинив особого урона, кроме разве что морального, а за незадачливым стрелком тут же погнались ганботы прикрытия.
        На помощь товарищу тут же бросился Куроки, которому наконец выпала возможность публично показать истинные таланты своего стрелка, и Руперт не подкачал. Витгефт, наблюдавший за этим из тени, одобрительно хмыкнул, видя, что может сотворить столь специфичное оружие в умелых руках. До этого к роторным пушкам он относился с крайним недоверием, считая их недостаточно точными, удобными, капризными, а также чересчур прожорливыми по части боезапаса. Но Боевой Гном, как прозвали Ланге в отряде, неожиданно смог доказать, что может извлекать плюсы даже из столь ярких минусов.
        Выдав одну длинную неприцельную очередь в сторону атакующих машин, заставив их тем самым шарахнуться в стороны, он неожиданно перенес огонь на каменные стены. Расчет был сделан правильный: снаряды врезались под таким углом, что тут же начинали рикошетить в самом непредсказуемом направлении. Линия трассеров моментально превратилась в хаотичную сеть, не давая возможности для маневра.
        С обычной пушкой такой фокус вряд ли бы прошел, но в данном случае в руках у Ланге имелось орудие, способное выпускать по сотне снарядов в секунду. И переводя огонь с одной стены на другую, он заставил преследователей отпрянуть назад. Минусом такого способа было то, что снаряды теряли свою скорость и соответственно способность наносить адекватный урон. Но нескольких легких попаданий хватило, чтобы вся группа ринулась назад под защиту дредноута.
        Последний неожиданно поспешил вступиться за свое прикрытие и внезапно дал залп главным калибром по убегающим ганботам Кошкина и Куроки. Со стороны это казалось глупостью и отчаянием, но вот сами пилоты были иного мнения. Конечно, снаряды пронеслись далеко в стороне, вонзившись в каменную скалу. Но вот ударная волна и куча осколков, возникших от попадания четырнадцатидюймового «чемодана», доставили немало проблем. Пройди он чуть выше, и обе машины были бы точно размазаны по окрестным камням. А так дело обошлось лишь яростной болтанкой и кратковременной потерей контроля над машиной.
        Но в целом результат был. Дредноут повернул вслед за стрелками, выйдя тем самым на нужный курс. Будь капитан более осторожен, он непременно бы постарался обойти столь подозрительное место. Но в данный момент кораблем руководил человек, желавший как можно быстрее соприкоснуться с противником и при этом уверенный, что имеет немалые шансы на победу.
        В любом случае, едва дредноут вошел в «длинный коридор», он был обречен. В этом месте ширина скал не давала возможности развернуться и фактически до нуля снижала возможность маневра. Правда, прямой и хорошо просматривавшийся коридор, без единой трещины или расщелины, также ограничивал возможность засады. Впрочем, Роджер достаточно хорошо знал возможности этого места, дабы пренебречь данным фактом.
        Несокрушимая каменная стена, тянущаяся по правому борту дредноута, на самом деле имела толщину несколько метров. Когда-то этот пласт отвалился от одной из скал, умудрившись застрять между островами. И теперь именно ему предстояло сыграть важную роль. Витгефт от волнения даже сжал зубы. Они смогли провести всего одну тренировку, и оставалось надеяться, что на практике все пройдет как по нотам. В данный момент все летные шлюпки и катера «Давыдова» были сосредоточены у края стены. Их совместной мощи вполне хватало для задуманного, но все упиралось во время.
        Команда дредноута, как и сопровождавшие его ганботы, слишком уж упорно смотрели вперед, назад, вверх и вниз, но совсем не принимали во внимание стены. Корабль прошел треть пути, когда на нем наконец заметили неминуемую опасность. Правая стена с все нарастающей скоростью приближалась к судну, грозя раздавить его. Бортовые орудия тут же дали залп, в попытке замедлить приближающуюся угрозу, а следом начали разворачиваться и башни главного калибра, мощи которых должно было хватить для остановки каменного пресса.
        Самое главное, что большая часть прожекторов также перекинулась на стену и ни один из них не успел высветить появившийся в конце коридора «Денис Давыдов». Крейсер прятался за поворотом, и лишь движение разворачиваемой стены открыло его общему взору. Правда, посмотреть в его сторону никто так и не успел. Пять торпед, выпущенных практически в упор, одна за другой вонзились в носовую часть дредноута. Одновременно в бой вступила пятерка Витгефта.
        Как и рассчитывалось, общая сумятица, связанная с движением стены и подрывом корабля, сильно сыграла на обороноспособности. Пятерка «Десмодов» атаковала из тени, держа своей целью рулевое управление дредноута. Конструкция «Кингов» с их уязвимой точкой в рулевой зоне в очередной раз сыграла злую шутку. Две торпеды, одна за другой вонзившиеся в нужное место, моментально лишили корабль возможности маневра. К этому времени стена наконец дошла до корпуса судна. Артиллерийский огонь смог снизить ее скорость, так что столкновение вышло достаточно мягким, но фактически корабль оказался зажат в каменных тисках, не дающих ему развернуться.
        Но в чем-то Фишер оказался прав. Пяти тяжелых торпед оказалось мало, чтобы повергнуть стального гиганта на землю. Дредноут сильно наклонился, но летучести не потерял. И не будь он зажат между скалами, у него вполне оставался шанс развернуться неповрежденным боком и ответить уцелевшим главным калибром. Но смысл ловушки Роджера и заключался в том, чтобы лишить корабль маневренности, и, перезарядившись, он дал еще один залп по раненому исполину.
        К удивлению Витгефта, которому не так давно довелось уничтожить подобную махину одной бомбой, корабль, несмотря на взрывы и бушующее пламя, охватившее добрую его половину, продолжал держаться и даже попытался дать задний ход, в надежде вырваться из плена. Пара орудий, для которых крейсер находился вне пределов досягаемости, попыталась повторить трюк Ланге, стреляя по стенам в надежде достать противника рикошетом, а в самом эпицентре огня, где, казалось, невозможно было выжить, замелькали вспышки выстрелов.
        Именно теперь майор полностью осознал разницу в классе между нынешним врагом и тем, с кем доводилось сталкиваться ранее. Данный «Кинг», даже будучи смертельно раненным, пытался бороться до последнего. Неспособный поразить врага артиллерией, он начал развивать скорость, видимо, в надежде использовать таран как последнее средство. И в какой-то момент Витгефту начало казаться, что ему это удастся, что Роджер лишь напрасно расстреляет все имеющиеся торпеды, но так и не достигнет своей цели.
        Третий залп поставил точку в конфликте. Дредноут потрясла серия внутренних взрывов от сдетонировавших погребов. Пламя и дым хлестали из многочисленных щелей, а сам корабль медленно и неохотно принялся разваливаться на части. К этому времени уровень повреждений вырос настолько, что все усилия команды по спасению уже не имели никакого смысла.
        И даже в таком состоянии он пытался сражаться, выпуская снаряд за снарядом, даже не видя своего врага. Казалось, что он так и будет продолжать падать в бесконечность, безостановочно расходуя боеприпасы, в надежде хоть как-то выполнить свой долг. И лишь последний взрыв, окончательно разваливший дредноут на части, поставил точку в этих безнадежных попытках.
        Правда, упасть ему так и не довелось. Несмотря на то, что взрывы отбросили зажимающую корабль стену, парой сотен метров ниже находился довольно широкий выступ, на котором и застряла большая часть пылающего остова. Для кого-то из пилотов это сильно напоминало гигантский погребальный костер, хотя стрелок поспешил заметить, что данное зрелище наводило на мысли об аде. У самого Витгефта пошел мороз по коже, поскольку лично ему казалось, что перед ним пылающее воплощение гнева погибшей команды.
        Что касается ганботов, то лишенные прикрытия, плохо ориентирующиеся в темноте, они не имели шансов. Пять из них смело взрывами торпед, три попытались атаковать «Давыдова» и попали под зенитный огонь. Остальными занялись «Десмоды», набросившиеся на мелких «Хаундов» со всех сторон. В отличие от команды дредноута им явно не хватало опыта и упорства. И через пять минут все было кончено, и лишь дым, заполняющий расщелину, напоминал о творившемся здесь беспределе.
        - Знатное веселье, - раздался в наушниках потрясенный, но тем не менее невероятно довольный голос Роджера. - Ну, пора и честь знать, будем уходить.
        - А мы сумеем? - усмехнулся пытающийся прийти в себя Витгефт. Зрелище пылающего в темноте корабля не давало ему покоя. Казалось, что в этот момент он прикоснулся к чему-то неведомому, загадочному и крайне опасному.
        - Куда мы денемся… - пробормотал Пират, в голосе которого сквозило явное злорадство. Уж он-то вряд ли переживал увиденное, расценивая смерть противника как что-то нужное. - Ведь чем больше врагов, тем больше у нас целей…
        Глава 22
        Густые облака плотно закрывали небо, мешая свету лун развеять густой мрак. Впрочем, люди давно научились противостоять темноте, придумав искусственные источники освещения. Вот и сейчас время от времени яркие вытянутые лучи прожекторов словно клинки рассекали мглу, открывая общему взору многочисленные куски скал, болтающихся между небом и землей.
        Роджер взирал на это зрелище с каким-то отстраненным пофигизмом, Игорь, умудрившийся прорваться в рубку, с восторгом, а Витгефт с недовольством. Остальные члены команды были сосредоточены на поставленных задачах, и им было не до изучения ночных красот. Особенно если учитывать тот факт, что малейшая оплошность могла стоить гибели всему экипажу.
        Идея прорыва сквозь кольцо блокады, разработанная Роджером, не блистала оригинальностью, но с учетом того, что противник вряд ли рассчитывал на такую наглость, вполне могла принести успех. Среди болтавшихся в Мясорубке осколков скалы был выбран кусок, способный хоть частично прикрыть «Давыдова» спереди. Сам крейсер был опутан сетями и должен был изображать все ту же скалу, покрытую бурной растительностью.
        Конечно, днем такой фокус не смог бы прокатить, да и ночью достаточно пристальный взор мог увидеть несоответствие. Но с последним Роджер сумел частично разобраться. Остатки трофейных торпед были выпущены по кораблям, отличавшимся излишним рвением по части работы прожекторами. Все это привело к тому, что флот конфедератов перешел на приборное наблюдение, подсвечивая лишь подозрительные объекты.
        Огромное сосредоточение турбания в месте столкновения островов делало бесполезным радар, и поэтому флоту конфедерации приходилось использовать акустический поиск, детекторы тепла и энергетических возмущений. От последних «Давыдова» защищало сильное экранирование, но, чтобы скрыть шум двигателей, приходилось идти на самом малом ходу. Несмотря на то что по результатам испытания кораблю успешно удавалось скрываться от акустиков, в данный момент никто не хотел рисковать лишний раз. Фактически они передвигались за счет импульса, полученного от разгона, который крейсер предпринял еще будучи внутри архипелага.
        Конечно, рано или поздно сопротивление камней и воздуха должно было затормозить «Давыдова» настолько, чтобы заставить вновь активировать двигатели, но к этому моменту Роджер рассчитывал уже миновать вражеский строй. Согласно расчетам, так оно и выходило, но не следовало забывать и про неизбежные случайности.
        Единственное, что смущало Витгефта, так это предполагаемое место прорыва. Со стороны капитана это выглядело наглостью, но, как Дмитрий уже успел убедиться, его безумные идеи обычно работали. Тем не менее душе хотелось хоть какого-то успокоения, поэтому шепотом, так, что было слышно лишь вблизи, он поинтересовался:
        - А это ничего, что мы движемся в сторону флагмана?
        - Отнюдь, - возразил напряженно изучающий беспросветную мглу Роджер. - Фишер сам себя загнал в ловушку. Его сил хватает для полноценного боя, но вот держать нас в осаде он не может. Слишком уж неплотная сеть получается. Поэтому он совершил ошибку, согнав сюда всю ту шушеру, что мы гоняли на прошлой неделе. Выглядит это, конечно, внушительно и в случае сражения вполне сойдет за пушечное мясо, но вот в плане контроля над местностью они никуда не годятся.
        В последнем Витгефт уже успел убедиться. Свет прожекторов уже пару раз довольно болезненно ударял им прямо в рубку, заставляя невольно щурить глаза, но каждый раз никаких последствий не наблюдалось. Противник воспринимал их как самый заурядный кусок скалы, бороздящий пространство. Тем не менее что на палубах, что внутри крейсера не было ни одного человека, который в данный момент не посылал в небеса молитву. Лишь милость неведомых сил да удача капитана могли в данный момент вывести корабль из окружения. И неизвестно, какой из перечисленных пунктов был сильнее.
        Еще во время предварительной разведки майор узнал, что рядом с «Титаном» расположился очередной раздолбанный броненосец. Родственник он сбитому ими или нет, Витгефт понять не успел, но в любом случае им предстояло пройти в опасной близости от него, в надежде что там не успеют вовремя среагировать.
        - И торпед почти не осталось, - с грустью в голосе внезапно произнес Роджер. - Этот долбаный «Кинг» заставил потратить на него почти все, что было. - И немного подумав, добавил: - Зарядов осталось на один залп, при том, что у нас был двойной комплект.
        - Значит, наша миссия закончена, - флегматично пожал плечами майор, который испытывал искренние сомнения в том, что от лишних торпед в деле прорыва будет хоть какой-то толк. - Шестидюймовками много не повоюешь, а от наших ганботов при таких условиях толку мало будет.
        - Ну это мы еще посмотрим, у нас еще мины остались, - упрямо возразил капитан, не желающий признавать своей беспомощности.
        - Избавились бы вы от них. - Витгефт тяжело вздохнул и поспешил высказать опасение доброй половины команды: - Лежат же просто так, одно попадание - и полкорабля на воздух взлетит.
        - Взлетит или нет, это мы еще посмотрим, а мины нам пригодятся, - безапелляционным тоном ответил Роджер, продолжая при этом свое наблюдение.
        Оба офицера разом замолчали и уставились на впередсмотрящего. Этого матроса выбрали из всех за его замечательное зрение, позволявшее даже в глубокой темноте различать контуры предметов. Раньше он служил торпедистом на катере и прославился тем, что добивался попаданий даже в таких условиях. В данный момент он, напрягая свои глаза, старательно следил за кораблями противника.
        - Три башни «Титана» повернуты в нашу сторону, - шепотом отрапортовал он, не оборачиваясь. - Носовая, главного калибра и две бортовых.
        - Это хорошо, - несмотря на темноту, было хорошо видно, что по лицу Роджера расплылась довольная улыбка. - Выходит, что они нас пока даже не подозревают, иначе уже открыли бы огонь.
        - Для проформы следят, - согласился с его выводами Витгефт. И тут же поспешил высказать свои опасения: - Но все равно рискованно. Чуть что - и первый же залп нас разорвет на куски.
        - Не успеют, - отрезал капитан, отдавая очередное приказание. - Дистанция до «корыта»?
        - Полторы тысячи.
        - Хорошо, всем быть наготове. У нас есть около трех минут, а потом начнется веселье.
        Последняя фраза слегка покоробила Витгефта. По его мнению, уж что-что, а игра с чужими жизнями явно не тянула на развлечение, тем более веселое. Но высказывать свое мнение он пока не торопился, благо, насколько он успел понять, Роджера вряд ли проймут его нотации. Да и команда скорее всего поддержит своего командира.
        Тем временем дистанция неумолимо сокращалась. С неведомого корабля в третий раз осветили подозрительный булыжник прожектором и, не найдя ничего крамольного, приступили к изучению иных объектов. С «Титана», согласно докладу наблюдателя, за ними по-прежнему вели наблюдение. Артиллерийские башни медленно поворачивались вслед за проплывающим кораблем, готовые в любую секунду разразиться громом.
        На какое-то время сквозь тучи пробился свет одной из лун. Его хватило, чтобы из темноты проявился контур вражеского корабля. Витгефту даже показалось, что он может уловить отблески от линз биноклей, что скорее всего было иллюзией и самообманом. Роджер в свою очередь поспешил отдать новые распоряжения.
        - По моему сигналу отцепляемся от этого булыжника, а на взлетные контуры тридцать процентов мощности.
        - Так это же падение, - возразил старпом, которого явно удивил данный приказ.
        - Падение будет, если мы оставим всего десять процентов, но я не собираюсь гробить крейсер, поэтому оставьте тридцать. - В тишине рубки шепот Роджера звучал как громкий крик, поэтому офицер, не пререкаясь, поспешил приступить к исполнению.
        - Есть оставить тридцать!
        К этому моменту «Денис Давыдов» уже поравнялся с броненосцем. Имевшегося света хватало для того, чтобы убедиться в отсутствии какой-либо активности. Похоже, близость флагмана, вместо того чтобы взвинтить команду корабля, напротив, изрядно ее расслабила. Последнее, как известно, на войне крайне чревато.
        - Залп и уходим! - рявкнул Роджер, и в ту же секунду случилось разом несколько событий. Орудия левого борта, державшие «Титан» под прицелом, выпустили по нему град снарядов. Правда, ни один из них не был боевым. Техники «Давыдова» хорошо поработали над осветительными снарядами, заставив их прогорать разом, давая при этом мощную вспышку света. И все смотревшие в эту сторону крейсера были хотя бы на несколько секунд ослеплены. Параллельно торпедные аппараты выплюнули по линкору остатки торпед, а сам крейсер резко устремился к земле.
        Витгефту было не привыкать к перегрузкам, но вот экипажу корабля было не позавидовать. Большинство из них явно не имело привычки работать в условиях почти свободного падения. Но иного выхода не оставалось. Уйти по-тихому оказалось возможно, лишь устроив за своей спиной такой беспорядок, к которому были бы прикованы глаза всего вражеского флота. Но для этого требовалось развить максимальную скорость, дабы никто не успел заметить беглеца, почему и пришлось провернуть трюк с падением.
        Майор, впрочем, успел подметить ряд деталей. Так, большая часть торпед, выпущенных по «Титану», была уничтожена еще на полпути. Зенитчики, несмотря на уполовиненный состав и ослепляющие заряды, сработали просто отменно. Линкор моментально окутала смертоносная сеть трассеров, ликвидируя возникшую угрозу. Лишь одной из смертоносных сигар удалось добраться до цели.
        Залп главным калибром последовал практически в тот же момент, когда «Давыдов» выпустил торпеды, но благодаря маневру Роджера тяжелые снаряды прошли поверх корабля. Один поразил булыжник и вспышкой взрыва высветил контуры броненосца, находившегося в опасной близости. Видимо, глаза комендоров не успели прийти в себя после осветительных приветов со стороны альянса, поскольку через пару секунд был нанесен новый удар, но уже по своему кораблю.
        Дальнейшего развития ситуации Витгефт уже не видел, поскольку скорость падения позволила им крайне быстро покинуть место разгорающейся битвы. Лишь отдаленный и все нарастающий грохот канонады давал понять, что конфедераты еще не успели осознать глубины своей ошибки.
        - Выкрутились, - наконец облегченно пробормотал Роджер, выравнивая корабль. К этому моменту прошло уже почти десять минут, но никаких признаков преследования или погони не наблюдалось. Впрочем, учитывая, что лишь чокнутые рейдеры со своим сумасбродным капитаном могли на полной скорости лететь через Мясорубку, это было неудивительно.
        - Зато они скорей всего поняли истинный масштаб вторжения, - с легкой грустью пробормотал приводивший в порядок свой мундир Кнут. Артиллериста изрядно приложило об стену во время падения, но данное событие ничуть не вывело его из состояния душевного равновесия.
        - И это грустно, я бы еще поиграл. - Дрейк вновь уставился в ночную тьму. Луна к этому моменту успела скрыться, и корабль продолжал свой путь сквозь мрак.
        - Я тоже, - присоединился к капитану Игорь. Видимо, свой предел имелся и у веселого пилота. - Но, похоже, пора возвращаться домой.
        - Значит, поворачиваем? - Витгефт удивленно уставился на Роджера. Его лицо было неприятно напряжено, и было видно, что капитан пытается решить какую-то сложную задачу.
        - Нет, - после минутного раздумья Пират наконец принял решение. - Позади довольно разозленный Фишер, с которым мы больше не можем бороться. Остается только одно. Летим дальше в глубь страны…
        Глава 23
        Конфедерацию трясло, словно нерадивого студента накануне ответственного экзамена. По крайней мере, именно так казалось со стороны. Вся последняя неделя оказалась настолько сильным потрясением для ее граждан, что жизнь в столице и иных крупных городах моментально превратилась в полный хаос.
        Отчасти вина заключалась в удаленности метрополии от боевых действий. Да в порты то и дело заносило разбитые в боях корабли. Госпитали были заполнены ранеными, отправленными в тыл. Стены домов украшали всевозможные плакаты, начиная с призыва на военную службу и заканчивая предупреждениями о возможных вражеских шпионах. А по улицам разгуливали бравые солдаты и офицеры, увешанные орденами и медалями, а также многочисленные инвалиды. Но все это мало касалось обыденной жизни. Война была лишь темой для разговоров в обществе, ну и бизнесом для некоторых торговцев.
        Усугубляло проблему и то, что в пехоту, несшую несравненно большие потери, набирали в основном из деревень, в то время как крупные поселения поставляли людской «материал» для флота. Вследствие этого вдовы и стенающие в основном являлись уделом провинции, практически не затрагивая центральные города.
        За семь лет конфликта граждане конфедерации привыкли к хорошим новостям, в которых сообщалось об очередной победе. Редкие неудачи обычно подавались как временные затруднения. Даже недавний прорыв группы рейдеров, уничтоживших несколько боевых кораблей, не вызвал особого шока. Общество, конечно, поворчало, газеты разразились серией карикатур на тему слепых адмиралов, но в целом шока не было. Пропагандистский механизм моментально среагировал, сделав упор на коварство врагов и мужество национальных героев, а также сместил акценты, выставив на передний план ряд второстепенных побед. И казалось, что так будет тянуться еще довольно длительное время, но тут внезапно грянула «Эдемская резня».
        Именно под таким названием она и вошла в анналы истории. Несмотря на то что по военным меркам потери в этом городке не отличались особой исключительностью, газеты сумели раздуть из этого изрядный скандал. С самого начала получения известий о происшедшем командование приняло решение сохранить все в тайне, отлично понимая, какой резонанс оно может вызвать. В отличие от военных потерь, впервые за все время течения войны пострадало гражданское население. Подобное следовало держать в секрете. Но вот то, что журналисты за долгие годы сумеют найти немало лазеек даже в самом генеральном штабе, они не учли.
        Уже через четыре часа вышел экстренный выпуск, в подробностях осветивший происшедшее в Эдеме. И прежде чем народ успел переварить эту шокирующую новость, следом пришло известие из Каспера, после которого и началась всеобщая паника. Известие о том, что крупный флот альянса, сумев обмануть разведку, начал вторжение в Биглэнд, вызвало эффект почище разорвавшейся бомбы.
        Вначале была растерянность. Толпы людей ходили по улицам, обсуждая происходящее, раз за разом перечитывая в газетах колонки новостей. Мало кто мог сказать, что следует делать в таком случае. Большинство бросились по магазинам, скупая продукты и товары первой необходимости, что моментально привело к взлету цен. Попутно изо всех щелей полезли многочисленные знатоки, доказывавшие, что такими темпами в конце недели противник будет держать под контролем весь континент. Цифры и факты, высказываемые ими, выглядели абсурдно, но народ, и без того поддавшийся панике, верил им.
        Обратной стороной подобного явилось массовое обострение патриотизма. Тысячи людей ломились на призывные пункты, умоляя отправить их воевать с врагом, осмелившимся посягнуть на родную землю. Учитывая, что до этого большинство призывников являлись на пункты исключительно из-под палки, данное явление изрядно шокировало многих ответственных за призыв.
        Как и полагается в таких случаях, биржу начало лихорадить. В первый день, несмотря на явную внезапность, особых скачков не было, но когда на следующий день пришло известие об уничтожении крупного сталелитейного комплекса, моментально случился обвал валют, а акции ряда контор изрядно потеряли в цене. Несколько бизнесменов в панике застрелились или выбросились из окна своих офисов. Впрочем, на фоне остального бедлама это выглядело не так уж заметно.
        Масла в огонь подлила и желтая пресса. Не имея возможности своевременно поставлять качественные новости, она решила пойти иным путем. Уже на следующий день вышли газеты, в которых рассказывалось про то, что солдаты альянса, захватив Эдем, изнасиловали там всех женщин, причем некоторых забрали на свои корабли и сбрасывали оттуда на головы родных. В Каспере вражеские матросы превратили всех жителей в мишени и практиковались в стрельбе из автоматических пушек. А захватив завод, они загнали всех рабочих в ямы и лили на их головы расплавленный металл.
        Попутно под раздачу попало еще несколько поселений, которые не видели ни одного солдата альянса, но тем не менее оказались достаточно близки к месту событий, чтобы также угодить в сводки новостей. Количество жертв при этом вырастало в геометрической прогрессии, еще больше пугая и будоража читателей.
        Все это привело к массовым выступлениям у стен адмиралтейства. Люди, потрясая газетами, требовали наказать виновных и возмущались, почему ничего не сделано для того, чтобы их защитить. Страх был настолько силен, что последовали даже заявления о смене правительства и призывы к проведению мирных переговоров. Учитывая, что еще несколько дней назад патриотический дух расценивался как крайне высокий, такой резкий спад вызывал лишь недоумение.
        Лишь заверения в том, что для этого специально с линии фронта был переброшен адмирал Фишер со своей эскадрой, смогли успокоить буйные головы. Фишера народ любил. Его талант флотоводца признавался по всему миру, и даже его личные недоброжелатели, несмотря на ворчание, соглашались с тем, что этому сукиному сыну крайне везет.
        Обсуждение зверств альянса моментально сменили истории о подвигах славного адмирала. Особый упор делался на хитрость и коварство, проявленные им при штурме Восточной марки. В том случае Фишер смог выманить большую часть флота альянса, но вместо того чтобы вступить с ним в сражение, смог незаметно оторваться и, одним рывком прорвавшись к островам, высадил десант, попутно снеся большую часть укреплений. Вернувшемуся флоту в итоге пришлось штурмовать собственные позиции, что, учитывая разницу в силах, являлось гиблым делом. В итоге альянс был вынужден отступить, потеряв при этом один из самых важных узлов в линии обороны.
        Подобная весть изрядно успокоила народ. Пропагандистская машина опять поработала на славу, восстанавливая утраченное равновесие. Для укрепления духа командование даже дало доступ журналистам в свои стены, давая им возможность оперативно получать сводки с поля боя. В его итоге никто не сомневался. «Триумвират» считался сильнейшей эскадрой, и какие бы силы противник ни выставил, ему было не тягаться со сверхтяжелыми кораблями. По предварительным подсчетам, «Титан» мог выдержать бой с тремя линкорами альянса.
        Знатоков, заверявших, что поражение неминуемо, сменили специалисты, с легкостью доказывающие неоспоримое преимущество флота конфедерации. Повсюду велись рассуждения о стратегии и тактике, а также гадали, сколько залпов потребуется «Титану», чтобы уничтожить вражеский флагман. Подобная тема вызвала даже своеобразный тотализатор, на который порой ставились немалые суммы.
        Поначалу все шло как по маслу. Первые известия говорили о том, что удалось локализовать вражеский флот и даже обменяться с ним выстрелами. Правда, чуть позже выяснилось, что из всего флота они видели лишь ганботы противника, но даже этого хватило, чтобы держать большую часть страны в напряжении. Затем пришла довольно радостная новость о том, что флот противника заперт в Дьявольской Мясорубке и что остались считаные часы до прямого столкновения. Попутно сообщалось о том, что альянс, огрызаясь, смог повредить флагман, но ущерб оказался настолько мизерный, что больше раззадорил Фишера, чем смог вывести его из себя.
        Страна затаила дух, с напряжением следя за развитием событий. Городские радиостанции каждые двадцать минут передавали самые свежие сводки с поля боя. Информация о каждой стычке, перестрелке и даже одиночном столкновении со случайной глыбой моментально распространялись по всем крупным городам.
        То, что случилось дальше, заставило встрепенуться всю страну. Дредноут «Дракон», пытавшийся выманить врага, был уничтожен особо жестоким образом. Единственный из ганботов прикрытия, вырвавшийся из лабиринтов архипелага, смог передать, что корабль сдавили скалами, после чего расстреляли в упор торпедами. Вся команда, почти полторы тысячи человек, при этом сгорела заживо. Подобное было трудно представить, но судя по всему, противник делал все, дабы добиться легкой победы.
        Народ требовал мести и скандировал, умоляя Фишера разнести архипелаг торпедами, дабы выманить флот альянса, но, как оказалось, последний не собирался отсиживаться в убежище. Прорыв был настолько наглым, что адмирал оказался даже не в силах его предотвратить. Мало того, спровоцированная перестрелка между своими причинила тяжелый ущерб броненосцу «Валькирия». Последнего от гибели спасла лишь скала, которую противники использовали в качестве маскировки. Спрятавшись за ней, он смог пережить обстрел главным калибром, прежде чем на «Титане» разобрались, что ведут огонь по своим.
        Авторитет Фишера, зарабатываемый долгими годами, рухнул разом. Каждый норовил пнуть провалившего свою миссию адмирала, и лишь многочисленные связи позволили ему удержаться на посту. Особое возмущение вызывал тот факт, что, как оказалось, вместо крупной эскадры силам конфедерации противостоял один-единственный легкий крейсер. Последнее вызвало очередные перестановки в адмиралтействе и генштабе. Многие подавали в отставку, не выдерживая подобного позора. Одна лишь мысль, что один-единственный не самый сильный корабль смог нанести урон, сравнимый с эскадренным сражением, доводила некоторых флотоводцев до самоубийства. За сутки с собой покончили сразу три высокопоставленных офицера.
        Но это был еще не конец. Фишеру позволили продолжить преследование, благо ему удалось установить примерное направление и квадрат поисков. Казалось, что народ может наконец вздохнуть спокойно, когда неожиданно объявилась новая напасть. Многочисленные газеты и репортажи о зверствах и бесчинствах альянса, пусть и с небольшим опозданием, наконец дошли до провинции. Тамошние обитатели недолго думали. Вера в прессу у них была абсолютной и безукоризненной. Осознав, что целый регион был вырезан почти под корень, а власти даже не почесались, они массами хлынули в города, в надежде хотя бы там обрести защиту.
        Дороги моментально оказались забиты толпами беженцев, спасавшихся от предполагаемой угрозы. Крупные города элементарно не справлялись с таким наплывом. Гостиницы были переполнены, и селянам приходилось разбивать лагеря на пустырях. Учитывая взаимную нелюбовь обитателей городов и деревень друг к другу, не стоило удивляться тому, что сразу последовали конфликты. Уровень криминала возрос в десятки раз. Большая часть приходилась на драки, но хватало изнасилований, краж и даже убийств. Попутно активизировались всевозможные мошенники, рассчитывавшие сделать на беженцах неплохой доход.
        К подобному власти оказались совершенно не готовы. Конечно, поступали распоряжения о постройке временных жилищ, снабжении едой и лекарствами и даже выделении части беженцев для проведения работ по укреплению обороноспособности страны. Но из всего этого была реализована лишь малая часть. Большинство руководителей предпочитали пускать все на самотек, отказываясь понимать, что этим самым они лишь ухудшают ситуацию.
        Полиция не справлялась с наведением порядка, и в дело вступали армейские части. Некоторые предпочитали действовать радикально, выгоняя пришельцев, что приводило к стычкам и локальным бунтам. Ситуацию усугубляло то, что магазины не справлялись с возросшим спросом. Возник дефицит на продукты, лекарства и товары первой необходимости. А учитывая царившую в местах таких скоплений антисанитарию, не следовало удивляться вспышкам болезней.
        Некоторые аналитики сумели сделать подсчет, что если бы альянс продолжил налеты на дальние поселения, то уже меньше чем через месяц в столице могла бы разразиться самая натуральная гражданская война. Конечно, сложно сказать, был ли возможен такой исход или нет, но в любом случае противник мог быть доволен. Один-единственный корабль за две недели расшатал целую страну так, как до этого не могли сделать объединенные усилия армии и флота.
        Глава 24
        - Ну и какого хрена ты не проследил за этим уродом? - недовольно ворчал Пауль Шварц в адрес своего стрелка. Тот мрачно огрызался в ответ, не желая признавать своей вины.
        - А когда бы я успел? Двадцать часов в воздухе, после которых хочется забыть обо всем. Кроме того, он сам предлагал, мол, все переберу и сделаю в лучшем виде. Работать будет как часы.
        - Мне не нужны часы, мне нужно боеспособное орудие, а не эта смесь металла и масла. Наверное, стоит сказать спасибо, что этот любитель бутербродов туда колбасу не положил.
        Положение складывалось отчаянное, и вина в этом в равной степени возлагалась на стрелка, корабельных механиков и самого Пауля Шварца, который просто обязан был следить за боеспособностью своей машины, но умудрился упустить из виду самое главное.
        Очередной вылет входил в план Роджера по отвлечению внимания. Ганботы разделились на две группы, чтобы создать достаточно шума и паники сразу на нескольких участках. Команда Игоря, в которую входил и Шварц, получила в качестве цели одну из перевалочных баз. Задание не представляло собой ничего серьезного. Внезапный налет в сумерках, расстрел пары-тройки кораблей с безопасной дистанции и столь же внезапный уход. Пусть конфедераты думают, что наглый рейдер продолжает свою миссию, в то время как Дрейк будет уводить его куда подальше.
        Первая часть прошла без сучка без задоринки. Пятерка «Десмодов», на малом ходу, следуя по низинам, стремясь тем самым скрыться от постов наблюдения, в последний момент резко ускорилась и атаковала базу. Первый же залп поджег часть складов, Шварц на пару с Игорем и Ольгой расстреляли вылетевший навстречу сторожевик, после чего всадили оставшиеся торпеды в стоящие у причала транспорты.
        На этом их удача оказалась исчерпана, поскольку со всех сторон внезапно полезли ганботы конфедератов, и штурмовой группе пришлось срочно покинуть поле боя. Чисто уйти так и не удалось, пришлось ввязываться в бой. Сумеречное небо было испещрено снарядными трассерами. Группа Игоря дралась отчаянно, сумев сбить три «Хаунда» и один «Страйкер», прежде чем ситуация позволила им выйти из боя.
        К сожалению, именно в этот момент погода предпочла испортиться, и небо заволокло тучами. Луны, свет которых позволял пилотам хоть как-то ориентироваться, также оказались скрытыми, и каждая машина оказалась предоставлена самой себе. В целом это не было таким уж страшным явлением. Опыт пилотов и умение летать по приборам позволяли им выйти к месту рандеву даже вслепую. Но в условиях нахождения на вражеской территории отсутствие поддержки могло обернуться большими неприятностями.
        В тот момент, когда тучи все-таки разошлись, Пауль Шварц осознал две настораживающие его вещи. Вся группа, которая, как он считал, летела тем же курсом, пропала неведомо куда, а кроме того, у него на хвосте висит неведомо откуда взявшийся «Хаунд». Поскольку вряд ли за ним могли проследить в темноте, можно было предположить, что его курс просто нечаянно пересекся с вражеским ганботом. Но в любом случае оптимизма это не добавляло.
        Впрочем, один-единственный легкий истребитель не такая уж и страшная помеха для бронированного штурмовика. Другое дело, что к настоящему моменту боекомплект его курсовых орудий был полностью исчерпан и все надежды оставались только на прикрывающего заднюю полусферу стрелка. Последний поспешил взять на прицел заходящий «Хаунд», но ожидаемой очереди так и не последовало. Вместо нее раздался яростный рык его напарника, Виктора Пригородова. Пауль, уходя от атаки, сумел понять только то, что пулемет заклинило и не было ни малейшей возможности заставить его работать.
        Краткий разбор полетов показал следующее. Во время предыдущего вылета Виктор подметил ряд сбоев и по возвращении попросил механика перебрать и смазать пулемет. Тот послушно выполнил свои обязанности, но вот смазки напихал в таком количестве, что все детали слиплись в единое целое. И теперь для приведения оружия в исправное состояние требовалась полная переборка.
        - Сразу сдадимся или побрыкаемся? - мрачно поинтересовался возящийся с механизмом стрелок.
        - Занимайся своим делом, а я постараюсь отвлечь внимание этого «песика».
        Шварц, закусив губу, настороженно изучал все маневры противника. В данный момент, если честно, он больше опасался не атакующего ганбота, а своей собственной реакции на эту агрессию. Так уж получилось, что, несмотря на спокойный нрав, из всех пилотов эскадрильи он считался единственным теряющим голову в бою. До поры до времени ему удавалось это скрывать, благо в условиях боя было тяжело понять, просто ты стремишься выжить или потерял голову настолько, что готов крошить всех без разбора.
        Во время тренировок он старался сдерживать себя, но рано или поздно это должно было случиться. В тот раз пилота привела в себя лишь смачная ругань командира, шокированного тем, что его подчиненный явно перешел в боевой режим и всерьез стремится сбить своего напарника.
        Позже Витгефту пришлось немало поломать голову, пытаясь для себя решить, что именно делать со столь специфичным летчиком. С одной стороны, иметь в своем отряде не контролирующую себя машину для убийств являлось не самым лучшим решением. Но с другой, бесценный опыт, невероятная реакция и мастерство вождения позволяли надеяться на то, что данное приобретение сможет значительно усилить ударную группу. И после долгих размышлений он решил, что достоинства значительно перевешивают недостатки.
        Пауль долгое время старался держать себя в руках. До конца обучения он не допустил ни единого срыва. Да и позже, во время первых боевых операций на территории противника он каким-то чудом умудрялся сохранять адекватность и ясную голову. Тем не менее подобный срыв был лишь делом времени, и случай не заставил себя долго ждать.
        Засада на Шлосс Адлере, во время которой был сбит Игорь, заставила его на время потерять рассудок. По словам коллег, он просто-напросто развернул свою машину и пошел в лобовую атаку. Его безумие тем не менее принесло свою пользу, поскольку пилоты конфедератов, и без того растерянные обстрелом с земли, видя, что машины противника от бегства переходят к атаке, поспешили покинуть поле боя.
        После подобного майор ставил Пауля только на участки, где нужна индивидуальная работа. Бой в группе мог дорого обойтись его напарнику, и исключение делалось лишь для атак на боевые корабли, где требовались совместные усилия всех машин крейсера. Тем не менее все понимали, что рано или поздно такое положение способно довести до беды. Самого Шварца это сильно угнетало, но в данный момент он четко осознавал, что лишь подобное безумие может спасти им жизнь или, на худой конец, избежать плена. В обычном состоянии он вряд ли смог бы выдержать безумную гонку, выигрывая время, чтобы его напарник мог перебрать заклинивший пулемет, но с отключенным разумом…
        - Эй, ты что?! - испуганно вскрикнул Виктор, понимая, что командир на его глазах превращается в берсерка. Но Пауль уже не слышал его, полностью слившись с управлением машиной, и матерящемуся сквозь зубы бортстрелку пришлось вернуться к своим обязанностям.
        К этому моменту «Хаунд» противника уже пару раз приближался почти вплотную и, видимо, осознавая, что одинокий «Десмод» не может оказать ему сопротивление, начал наглеть. Пару раз он облетел вокруг штурмовика, даже не обращая внимания на следующий за ним ствол пулемета, а после пристроился в хвост и короткими очередями начал корректировать курс беззащитной машины.
        Резкий маневр, уводящий ганбот с линии огня, стал для него неожиданностью, но через секунду пилот конфедератов смог сориентироваться и бросился в погоню. По скорости «Хаунд» явно превосходил преследуемый «Десмод», но последним в данный момент управлял самый безумный пилот альянса.
        Ганбот выдавал невероятные виражи, закладывал фигуры высшего пилотажа, вращаясь, делая петли, резко замирал на месте и вновь набирал скорость, после чего начинал падать вниз, словно внезапно отказали двигатели, не выдержав подобных издевательств. При таких условиях пилот конфедератов еще хорошо держался. Он умудрялся настигать противника и продолжать свои попытки загнать его на нужный курс. В ответ Пауль попытался совершить таран, и лишь недостаток скорости не позволил ему завершить успешно этот маневр. «Хаунд» моментально разорвал дистанцию, но тут же вернулся обратно, видимо, воспринимая происходящее как веселую игру.
        Что же касается Виктора, то он, ругаясь на всех известных ему языках, с невероятной скоростью перебирал механизм заклинившего «Самсонова». Причем в данный момент его больше беспокоил не вражеский огонь. Это можно было назвать привычным делом. Но вот безумие командира, превратившего боевую машину в дикий аттракцион, его изрядно пугало. Кроме того, экстремальная манера пилотирования никак не давала ему нормальной возможности довести пулемет до кондиции. Рискуя каждую секунду растерять запчасти по всей кабине, он выскабливал забившую механизм смазку.
        Больше всего Виктора волновал вопрос времени. Несмотря на то что противника явно увлекла новая игра, в какой-то момент она вполне могла ему надоесть, и тогда предупреждающий огонь превратится в прицельный. Стрелок сквозь зубы возблагодарил небо за то, что на машины поставили не эти новомодные СТ-17, которые, как ему говорили, обладали лучшей баллистикой, но вот разобрать механизм без специальных инструментов было просто невозможно. И, продолжая краем глаза поглядывать в сторону мечущегося вокруг «Хаунда», он приступил к сборке, искренне надеясь, что на этот раз проверенное оружие не откажет.
        Шварц попытался повторить попытку тарана. Судя по реву, издаваемому пилотом в этот момент, перед собой он видел отнюдь не вражеский ганбот. Возможно, он представлял себя рыцарем из старинных легенд, идущим с копьем на дракона. Или же одиноким гарпунером, пытавшимся захватить облачного кита. Виктору оставалось только верить в то, что ему удастся привести командира в чувство и что тот после подобных подвигов сохранит способность управлять машиной.
        «Хаунд» мелькал в перекрестье прицела. Судя по тому, что он прекратил стрельбу, надежда на захват покинула пилота, и теперь тот намеревался покончить с играми одной длинной очередью. Уверенность в том, что штурмовик не может оказать ему нормальное сопротивление, сыграла дурную шутку с конфедератом. Тот подошел слишком близко, не подозревая о том, что сам уже оказался на мушке.
        - Давай, зараза, не вертись, ты, небесная отрыжка! - Виктор сосредоточенно выжидал нужный момент и наконец сумел его дождаться. На какую-то пару секунд «Хаунд» словно застыл, видимо, собираясь открыть огонь, но в то же мгновение короткая огненная трасса соединила две кабины. Лобовой фонарь разлетелся на куски, и на мгновение глазам стрелка предстало тело пилота, разрываемое на куски крупнокалиберными пулями. Что касается вражеского ганбота, то какое-то время он продолжал полет по заданной траектории, но, теряя управление, начал потихоньку крениться вправо, уходя вниз к поверхности острова.
        Подобное Виктору уже было неинтересно. Его больше заботил вопрос, каким образом приводить Пауля в чувство, но стоило ему повернуться, как сразу выяснилось, что данная проблема перед ним больше не стоит. Ганбот резко перестал выдавать кренделя, спокойно возвращаясь на прежний курс, а вместо рычания до ушей стрелка доносилось лишь тяжелое дыхание Шварца.
        - Ты как? - осторожно поинтересовался он у командира.
        - Нормально, - голос пилота звучал словно из могилы. - Интересный опыт, хотя повторять его больше неохота.
        - Я думал, ты совсем уже заблудился в облаках.
        - В какой-то момент мне самому так показалось. - Пауль вновь прорычал, но на этот раз звук вышел больше жалкий, чем пугающий. - Кстати, выношу благодарность за столь своевременное избавление нас от преследования. Еще бы немного, и я окончательно сорвался.
        - Ты все видел? - На этот раз Виктор все же удивился. - А разве ты… - Он сразу замялся, пытаясь подобрать нужное слово. - Ну, не того?
        - Почти. Пришлось срочно учиться тому, как удерживаться на грани безумия. И, как видишь, это удалось. Ну, почти удалось.
        - А раньше ты этому не мог научиться? - Стрелок отвернулся, изучая ночное небо. В сложившихся условиях можно было ожидать новых сюрпризов. Что же касается Шварца, то он некоторое время молчал и лишь через пару минут смог произнести:
        - Видимо, раньше мне не хотелось так сильно выжить…
        Дальнейший полет проходил в глубоком молчании. Безумный бой изрядно вымотал экипаж, и теперь им приходилось беречь остатки сил, дабы без проблем добраться до крейсера.
        Глава 25
        За последние шесть дней они преодолели не более двухсот километров. Ничтожно малое расстояние для скоростного крейсера. Но увы, условия не позволяли, как раньше, выйти на простор, выжимая из машин все возможные единицы мощности. Вместо этого приходилось плестись по ночам, вздрагивая от каждого постороннего шума, прячась в первую попавшуюся щель.
        Роджер зря показушничал, издеваясь над Фишером. Бравый адмирал не мог простить подобного унижения и принялся за дело с поистине невероятным размахом. Да, были и патрули, и поисковые группы, но все это для рейдеров являлось привычным злом. Самой главной проблемой для экипажа «Давыдова» была установленная против них сеть.
        Осознав уровень угрозы, адмирал моментально сменил тактику. Где уговорами, а где чуть ли не прямыми угрозами он сумел реквизировать все имеющиеся под боком транспортники, после чего подвесил их над материком, на высоте километра-двух. Каждый из них находился на расстоянии прямой видимости от своих соседей и в случае чего мог подать сигнал, невзирая ни на какие помехи в радиосвязи. Итогом этой бурной деятельности стало то, что сетью оказалась накрыта довольно крупная территория.
        Роджеру пришлось отказаться от первоначального плана устроить серию ложных нападений, дабы заставить ищеек искать их в иной стороне. В сложившихся условиях подобный трюк уже ничем не мог помочь. Пара неудачных попыток была тому примером. Четыре дня ушло на продумывание вариантов прорыва, но все упиралось в нехватку средств и отсутствие необходимой подготовки. Самые отчаянные предлагали захватить один из кораблей, дабы ни у кого из соседей не возникло подозрения, но после долгих размышлений капитан признал этот вариант слишком рискованным. Да и не было в команде спецов по скрытному проникновению на вражеское судно.
        Можно было, конечно, попытаться провести захват ночью, но увы, яркий свет лун и отсутствие облаков позволяли с легкостью отследить любое постороннее судно. Единственная попытка едва не оборвала карьеру Роджера, поставив на его пути очередной патруль. Их в последнее время становилось все больше и больше, что опять снижало шансы на удачный прорыв. Оставалось лишь одно - тихонько передвигаться по ночам, используя Хребет Небесных Демонов как прикрытие. Благо Дрейк хорошо знал эту местность, включая всевозможные укрытия.
        Впрочем, даже их наличие не спасло бы крейсер, не будь для него создана замечательная система маскировки. Пару раз поисковые ганботы пролетали фактически в двух шагах от корабля, не замечая своей добычи. Но рано или поздно удача должна была отвернуться от экипажа, и поэтому каждый в меру своих сил и способностей пытался найти выход из создавшегося положения.
        Витгефт также пытался найти устраивавший всех вариант, но максимум, на что его хватило, это предложение нанести удар всеми имеющимися машинами по сети в одном месте, пробивая тем самым дыру. И пока флот Фишера будет искать рейдеров в том направлении, Роджер сумеет увести крейсер. Последний с ходу отверг эту мысль, поскольку к этому моменту стало известно, что флот противника разделился на множество групп. И теперь даже создание эффекта ложного прорыва не позволяло им отвести глаза сразу всем. Иных вариантов пилот предложить так и не смог, поэтому на очередную встречу с капитаном он отправлялся в состоянии глубокой задумчивости.
        - А, майор Витгефт, - довольно печальным голосом произнес капитан, кивком головы предлагая присаживаться. Сам Дрейк сидел в своей каморке вблизи мостика и с каким-то отсутствующим выражением на лице изучал бумаги. - Кофе?
        - Не откажусь, - сухо ответил Дмитрий. Роджер молча, не отрываясь от дел, указал ему на кофейник с парой пустых чашек, после чего пробормотал:
        - Как настроение? Боевое?
        - Согласно окружающей обстановке. Насколько мне известно, Фишер еще не сошел с ума и не начал совершать глупостей, - нейтрально ответил майор, прихлебывая бодрящий напиток. - А что-то изменилось?
        - Ну, скажем так: я впервые читаю некролог по себе, еще задолго до похорон. Кстати, и по вам тоже.
        - В смысле? - нахмурился Витгефт, которого в последнее время стал напрягать капитанский юмор.
        - Это телеграмма от Сакамото. - Капитан отложил в сторону изучаемый листок и вздохнул. - И этот усатый старикашка начинает действовать мне на нервы. Три страницы благодарности, восхваления нашего подвига и заверения, что родина нас не забудет, а в конце небольшая приписочка, эдакая просьба - придержать Фишера еще на несколько дней. Чем нам грозят эти несколько дней, ты сам понимаешь.
        - В любом случае в ближайшее время нам отсюда не выбраться, а пока мы здесь, то и адмирал никуда не денется. - Дмитрий поспешил хоть как-то успокоить недовольное начальство.
        - Была у меня мысль о том, как поскорее покинуть этот веселый край, - задумчиво пробормотал Роджер. - Но она на самый крайний случай. Так что пока будем ползти по ночам, пока не достигнем края этого здоровенного куска камня. Там, глядишь, я сумею что-нибудь придумать.
        - А если перевалить хребет и направиться в глубь страны?
        - Гиблая идея, - покачал головой капитан. И тут же объяснил причину отказа: - По эту сторону гор земля не особо заселена. А вот если вздумаем сунуться туда, то сразу погорим. Там от поселков не продохнуть. Сразу засекут и стукнут куда следует. - И после короткой паузы он добавил: - Впрочем, подобное нам грозит и здесь. Это только с виду горы пустынны, а на самом деле тут много кто живет. Вот наткнемся на каких-нибудь пастухов или геологов, и окажется у них радио, вздохнуть не успеем, как нас завалят.
        - Нам нужно прорвать сеть, иначе нас… - начал было Витгефт, но капитан не дал развить ему мысль.
        - Сеть… - горько ухмыльнулся Дрейк, отставляя свою чашку в сторону. - Казалось бы, что может сделать нашему крейсеру, умудрившемуся уничтожить авианосец и пару дредноутов, какая-то парящая лоханка с парой несерьезных пушек. Хватит пары выстрелов, чтобы превратить ее в гору щепок. Но вот беда, когда таких лоханок много, просто нет возможности уничтожить разом большую их часть. И пока мы будем прорываться, нам придется тащить на хвосте всю эту свору, упорно передающую Фишеру наши координаты. Ирония судьбы, неуловимый капитан был пойман грудой старых транспортников.
        - Сразу возникает желание продать жизнь подороже. - Майор допил остатки кофе и с мрачной созерцательностью взглянул на кофейник. - Жаль, что до Краун-сити мы не доберемся, а было бы весело разбомбить столицу. Необязательно даже разрушать ее до основания, хватит и хорошей паники внизу.
        - Разбомбить - это мысль хорошая, - согласился Роджер, возвращаясь к своим бумагам. - Жаль, что это нереально. - Немного помолчав, он добавил: - Сразу вспоминается Светлогорская академия, где нам прививали науку воздушных боев. Делали из вчерашних юнцов завтрашних флотоводцев. Было занятно.
        - А при чем здесь столица? - недоуменно поинтересовался Витгефт.
        - Сейчас объясню. Но вначале спрошу, слышал ли ты что-нибудь про «Тактическую комнату»?
        - Рассказывали, что в Генштабе есть такая. - Дмитрий нахмурился, пытаясь сосредоточиться. - Мол, в ней проводят моделирование боевых ситуаций и ее возможности позволяют изучить различные варианты.
        - На самом деле таких комнат две. Одна, как ты говоришь, и правда находится в Генштабе, ну а вторая располагается в подвалах нашей академии. Там нас и обучали. Честно скажу, одно из самых светлых воспоминаний об учебе. Мы были готовы там часами убивать время, а когда на старших курсах удалось сделать дубликат ключей, то немало ночей, вместо честного сна, мы проводили там, сражаясь со всем миром.
        - И как все это выглядело? - Витгефт заинтересованно подался вперед.
        - Большая комната, утыканная «взлетными контурами», причем довольно сложными, позволяющими управлять турбаниевым полем в широком диапазоне. В поле подвешивались модели кораблей и островов, передвигаемые магнитами. Была разработана даже схема, позволяющая видеть только свои корабли, но не замечать чужие, пока не подберешься к ним достаточно близко. А в специальный «Числитель» забивались данные стрельбы и маневров, на основе которых он рассчитывал попадания, повреждения и гибель отдельных кораблей. Теперь ты понимаешь, почему нас трудно было оттуда вытащить?
        - Понимаю. - Майор, впечатленный услышанным, выцедил остатки кофейника. - У нас было куда проще. Сажали в ганбот с инструктором, и вперед. Кого не тошнило после первого вылета, оставляли в учебном отряде.
        - Ну, по моему скромному мнению, ряду выпускников академии подобный способ не помешал бы, но вернусь к «Тактической комнате». Поначалу мы просто разыгрывали случившиеся сражения, старались переиграть их заново, находить новые ходы, но с какого-то момента в наши головы пришла блестящая идея. К этому времени конфликт с конфедерацией уже начинал нарастать, и мы решили потренироваться на штурме Краун-сити. Мол, к тому времени, когда наши войска дойдут до столицы, мы будем уже иметь достаточно наработок, чтобы принять посильное участие в этой операции. Была выстроена достаточно подробная схема столицы, народ поделился на штурмующую и обороняющую группы. Но вот один факт мы во внимание принять отказались.
        - Какой? - Витгефта всерьез увлекла история командира.
        - Не зная истинных масштабов обороны столицы конфедератов, мы организовали ее по образу и подобию Светлогорска. Ну ты, наверное, имеешь представление об этой системе фортов, замаскированных орудий, минных полей и прочих прелестей военной жизни. Вот ее-то мы и взяли за основу. Сразу скажу, воевать нам пришлось много. Каждая сторона извращалась как могла, создавая новые трюки и приемы. Периодически мы менялись, дабы изучить процесс изнутри и понять, как лучше его взломать. Причем смысл был не только в том, чтобы захватить столицу, но и понести потери не более пятидесяти процентов. Борьба до изнеможения нас не интересовала.
        - Это разумно, а то некоторые наши командиры любят воевать числом, уверенные, что хорошего напора никто не выдержит.
        - Вот и я о чем. В итоге у нас ушло два месяца, но задача была выполнена. Как раз моя группа и сумела отыскать способ, как пробить брешь в обороне и прорваться внутрь. Это был триумф и, если честно, одновременно и унижение.
        - Я, кажется, догадываюсь, в чем именно. - Майор откинулся на спинку кресла и перевел взгляд на потолок. - Преподаватели обнаружили ваши невинные шалости?
        - Да, один из них, видимо, о чем-то догадался. Впрочем, учитывая его личность, я даже не удивляюсь. Как-никак, сам Клаус Вольф.
        - Он преподает в академии? Я этого не знал. - Витгефт мысленно присвистнул. Легендарный командир, флотоводец и автор множества трудов по стратегии и тактике. Считалось, что его давным-давно отправили в отставку, поскольку годы уже брали свое. Но история Роджера многое прояснила.
        - Да, один из лучших наставников. Обнаружив наши забавы, он не стал вмешиваться в процесс, а просто незаметно присел в сторонке и наблюдал за ходом боя. И лишь когда все стали чествовать нашу группу, он ненавязчиво кашлянул. Мы уж думали, что прямо там нас и зароют, но вместо этого он потащил всю толпу в свой кабинет. И уже там он извлек из сейфа секретные документы, в которых была описана вся оборона Краун-сити. И теперь ты понимаешь, почему это был день моего позора?
        - В реальности все оказалось гораздо сложнее, и твоя победа была обесценена? - Вопрос Дмитрия был скорее из разряда риторических.
        - Да, истина заключалась именно в этом факте. Мы не знали почти ничего из того, что там имелось. Не знали про сложную систему воздушных фортов, прикрывавших город от налета и бомбежек с высоты. Про сорокадюймовые орудия, бившие на сотню километров, причем специально для них были созданы снаряды с примитивной, но все же действенной системой наведения. Одного попадания такой болванки хватало, чтобы переломить пополам крейсер и отправить в ремонтный док дредноут или даже линкор. Мы даже не имели представления о парящих батареях, способных с легкостью менять свою позицию, да и о системе туннелей, по которым могли скрытно перемещаться войска. И это лишь небольшой перечень фактов. Теперь ты понимаешь, почему, несмотря на все мое желание, я не могу повернуть в сторону столицы? Это будет самоубийство, без малейшего шанса нанести хоть какой-нибудь ущерб.
        - И неужели даже сам Вольф не имеет представления о том, как штурмовать этот город? - Витгефту стало интересно. Он знал немало о стратегии и тактике, но о том, что творилось в умах высшего начальства, имел лишь смутное представление. Беседа с Роджером могла позволить восполнить эти пробелы.
        - Он предложил нам придумать новую тактику, исходя из имеющихся условий, - горько ухмыльнулся Роджер, видимо, до сих пор переживая свой позор. - От отчаяния я предложил собрать сотню транспортов, набить их снарядами, минами и взрывчаткой, после чего посадить команду самоубийц и послать эту орду по самой высокой траектории. Пусть прямо над столицей и начнут пикировать на город. Орудия и форты их, конечно, расстреляют, но зато весь груз прилетит по месту назначения. А учитывая объемы, скорее всего, этого хватит, чтобы превратить большую часть Краун-сити в безжизненную пустыню. Система обороны при этом, конечно, уцелеет, вот только защищать ей придется мертвый город.
        - И что на это тебе сказал адмирал?
        - Усмехнулся и поинтересовался, где я наберу экипаж. Потом он, правда, задумался и попросил особо не распространяться об этом. Ну и, конечно же, нас отпустили, даже не стали наказывать. Но одного этого урока нам хватило, чтобы надолго отбить все желание баловаться в «Тактической комнате». Хотя, я так понимаю, мою идею он направил на самый верх. По крайней мере, именно этим я могу объяснить разгром «Серой Крепости». Да и Сакамото высказывался о чем-то подобном.
        - Один из ключевых пунктов конфедератов на Треугольнике, - начал вспоминать Витгефт, - был уничтожен совместной атакой трех эсминцев, которые атаковали ее с большой высоты. Будучи сбитыми, они упали на территории крепости, после чего последовала серия взрывов, уничтожившая большую часть укреплений. Как оказалось позже, на эсминцах имелось большое количество снарядов для тяжелых орудий и специально переоборудованных под это дело мин. Конфедератам пришлось сменить тактику, дабы избежать повторения подобного.
        - Оно и есть. - Роджер, подобно своему подчиненному, откинулся на спинку кресла и пробормотал: - Так что теперь, боюсь, и этот трюк я провернуть не смогу. Ну ничего, рано или поздно я их…
        Договорить он не успел. Отдаленный грохот выстрела из тяжелого орудия донесся до них даже сквозь многочисленные переборки, а через мгновение крейсер резко вздрогнул от мощного удара. Витгефт и Дрейк разом оказались сбитыми на пол, впрочем капитан молниеносно успел подняться на ноги.
        - Это… - начал было пилот.
        - Нас обнаружили, - неожиданно спокойным голосом ответил Роджер и бросился к выходу. Майору пришлось последовать за ним, понимая, что ситуация резко приняла достаточно угрожающий характер.
        Глава 26
        Крейсер метался, зажатый в каменную ловушку ущелья. Повторялась ситуация с Мясорубкой, но на этот раз жертвой был сам «Давыдов». Подсвеченный лучами десятка прожекторов и не способный сбежать, со стороны он должен был казаться чем-то жалким и беспомощным. Правда, ворвавшийся в рубку Роджер думал иначе.
        - Полный назад и вниз! - резко скомандовал он, приводя в чувство офицеров, несших вахту. - С пяток осветительных ему в морду!
        Приказ совпал с очередным залпом со стороны вражеского дредноута. Крейсер вновь содрогнулся, но на этот раз удар показался легким столкновением. Учитывая, что огонь по ним вели из главного калибра, это выглядело чем-то странным.
        - Они что, болванками стреляют? - проворчал старший артиллерист.
        - Нас пробили насквозь, - зло отозвался Роджер, первым умудрившийся услышать рокот отдаленного взрыва. - Ну что вы замерли, как статуи, работаем!
        Впрочем, последние слова он мог и не говорить. «Давыдов», содрогаясь от ударов, несмотря на нехватку места, приступил к маневру уклонения. Носовые орудия дали залп, выпустив в сторону противника с пяток ярко пылающих шаров. Судя по всему, подобное заставило вражеский дредноут дать следующий залп с некоторым опережением. Снаряды пронеслись над стремительно уходящим к земле крейсером.
        - А теперь полный назад, - спокойным голосом произнес Роджер. - Поиграем немного в догонялки.
        - Маловато пространства для маневра, - засомневался старпом. - Да и куда нам прятаться?
        - Главное - уйти отсюда, а место я вам найду.
        К этому моменту вражеский дредноут смог наконец разобраться в действиях противника и продолжил обстрел. Его прожектора вновь захватили крейсер, но лишь для того, чтобы тут же потерять. Ущелье в этом месте отличалось большим количеством выступающих скал, и «Давыдов» спешил использовать их как прикрытие. Скорость позволяла ему уйти в отрыв, но все и так понимали, положение это не меняло. Висящая над головой сеть давала возможность противнику выцепить обнаруженного врага и уже не отпускать из-под прицела.
        - А теперь уходим влево. - Роджер, несмотря на мрачное лицо, выглядел совершенно спокойным.
        - Но там стена, - подал голос рулевой.
        - Представь, что ее там нет, и поворачивай.
        Авторитет капитана был настолько высок, что подчиненный даже не стал задавать лишних вопросов, предпочтя выполнить сомнительный приказ. Как выяснилось, Дрейк действительно хорошо знал эти места, поскольку именно здесь скалы слегка расходились в стороны, образуя расщелину. Расстояния едва хватало для того, чтобы крейсер мог протиснуться внутрь, но выбора не оставалось. Рулевому приходилось прилагать все усилия, чтобы не врезаться в скалу, пока Роджер усердно пытался высмотреть что-то во мгле.
        Видимо, какая-то часть везения у них еще оставалась, поскольку, несмотря на довольно плохую видимость, им удалось пройти достаточно далеко, прежде чем капитан приказал остановиться. Двигатели моментально были переведены в самый экономный режим, дабы не создавать лишний фон. Теперь все зависело от того, сумеет ли их обнаружить противник или нет.
        - Прожектор! - подал голос сигналист.
        - Может, стоило углубиться еще дальше? - вежливо заметил прибежавший вслед за Роджером Витгефт. - А то здесь мы как на ладони.
        - Через полсотни метров расщелина заканчивается, причем у меня есть нехорошие подозрения, что у ее выхода мы можем наткнуться на очередной патруль. Кстати, а этот-то откуда здесь взялся? Если он знал, что мы пройдем здесь, то мог раскатать первым же залпом.
        - Похоже, случайно наткнулся. Мы его даже первым углядели, но не успели отвернуть. Повезло, что лишь одна башня была наведена в нашу сторону, иначе… - Старпом многозначительно промолчал.
        - Мне кажется, что нас не заметили, - произнес Кнут, который до этого внимательно прислушивался ко всему, что происходило снаружи. - В противном случае по нам бы уже били из всех стволов.
        - Прожектор ушел, - подтвердил его слова сигналист.
        - Значит, не заметили. - Роджер зловеще нахмурился и внезапно приказал: - Тащите немедленно все мины, что мы забрали с того транспортника. А то не ровен час взорвутся и от нас ничего не оставят, а так хоть службу сослужат.
        - Они неуправляемые, - поспешил заметить Витгефт. - Думаешь, от них будет какой-либо толк?
        - Пока не попробуем, не узнаем, - отмахнулся капитан и приступил к раздаче указаний.
        Майор задумался. Неуправляемые мины считались довольно дешевым и в то же время крайне ненадежным оружием. Внешне они представляли собой шар или цилиндр с установленным внутри «взлетным контуром». Снаружи имелись детекторы, чаще всего шумовые или настроенные на энерговыхлоп. В случае обнаружения сигнала сверху мина немедленно взлетала, взрываясь при соприкосновении с объектом. Если же цель обнаруживалась внизу, то «взлетный контур» моментально отключался, и мина смертоносным сюрпризом сваливалась сверху.
        По замыслу именно так и должно было все работать. На деле выходило, что чаще всего мина пролетала мимо цели. Подобное лечилось установкой сразу целого комплекса зарядов, но такую ловушку чаще всего было видно издалека. Кроме того, сами мины не отличались особой скоростью и, взлетая, становились легкой добычей для зенитных установок. Ну и следует добавить, что они становились жертвой случайных ветров, уносящих их в неизвестном направлении, срабатывали на пролетающих мимо животных, вроде небесных китов, или непонятно с чего начинали реагировать друг на друга.
        Но несмотря на все минусы, время от времени они находили нужную жертву, тем самым оправдывая свое применение. Флотилии всех стран продолжали их использовать, лишь бы иметь хоть небольшую возможность подгадить противнику. Тем не менее применять мины в столь серьезном деле было для майора чем-то невероятным.
        - Зайдем сверху и сбросим груз, - продолжал Роджер объяснять свою идею. - Даже если не уничтожим, желание преследовать нас отобьет.
        - Сверху рискованно, нас заметят, - поспешил возразить неумолимый старпом, наверное, единственный способный спорить с командиром.
        - Вряд ли успеют. Они уверены, что мы зарылись в какую-нибудь щель, и теперь ищут нас по всем углам, считая, что подняться в воздух мы побоимся из-за сети.
        - Все равно это рискованно, может, проще потихоньку уйти?
        - Куда мы уйдем с таким хвостом? Через полчаса до них дойдет, что мы сбежали, и организуют такое преследование, что если мы протянем до утра, это будет чудом.
        - Но даже если мы его уничтожим, - добавил разделявший точку зрения старпома Витгефт, - преследования нам не избежать.
        - Так у нас хотя бы будет шанс уйти. Суматоха будет такая, что нас, скорее всего, не заметят, чем выиграем несколько часов. А даже если и заметят… - капитан злорадно ухмыльнулся, - то по крайней мере будем знать, что погибли не напрасно.
        К этому момент «Давыдов» уже выбрался из укрытия и, постепенно набирая высоту, летел вдоль хребта. Найти неприятельский дредноут оказалось проще простого. Многочисленные лучи прожекторов были видны издалека, и, как и предполагал капитан, нацелены они были только на скалы и землю. Экипаж неприятельского корабля целиком и полностью сосредоточился на поиске потерянного крейсера и, похоже, даже не подозревал о том, что смотреть надо совсем в другую сторону. Возможно, они понадеялись на парящих над ними наблюдателей, но последним было тяжело в ночных условиях отличать свои корабли от вражеских. В любом случае «Денис Давыдов» до самого последнего момента оставался незамеченным.
        Несмотря на то что мины изначально отсутствовали в арсенале крейсера, он был оборудован парой стационарных сбрасывателей. Видимо, как раз на тот случай, если потребуется срочно переоборудовать рейдер в минный заградитель. Все это время они простаивали без дела, но сейчас команда в быстром темпе закатывала смертоносные шары, устанавливая их на направляющие рельсы.
        - Можно обойтись без этого, - прошептал Витгефт, заразившийся от капитана безумными идеями. - Дайте мне пару бомб, и я сумею загнать их куда надо. Даже если не уничтожу, преследовать нас он все равно не сможет.
        - А вернешься ты как? - скептически нахмурился Роджер. - Подсветку мы включать не можем, а иначе ты нас просто не найдешь.
        - Мой подчиненный несколько дней выживал на вражеской территории, возможно, мне удастся протянуть подольше, - начал было майор, но Дрейк поспешил перебить его:
        - Твои умения нам еще понадобятся, если нам не удастся скрыться. А пока просто наблюдай.
        К этому моменту крейсер уже завис в паре сотен метров над дредноутом. На корабле царила суматоха, поскольку командир вражеского корабля приступил к спуску катеров, дабы обследовать самые узкие щели. Подобное было на руку экипажу «Давыдова», когда внезапно снизу раздался сигнал тревоги и орудийные башни начали разворачиваться, направляя стволы вверх.
        - Нас заметили, - недовольно прорычал Роджер. - Сбрасываем мины и уходим!
        Витгефт поежился, поскольку ситуация складывалась отчаянная. Зависнув сверху, крейсер поставил себя в неудобное положение. Любое попадание могло нанести ему смертельное ранение, в то время как обстрел сверху причинил бы дредноуту тяжелые, но скорее всего недостаточно критичные повреждения. Впрочем, времени на раздумья не оставалось, рейдер вновь начал действовать.
        Мины посыпались одна за другой. Взлетные контуры на них были отключены, поэтому падали они без особой задержки. И в данный момент им требовалось всего несколько секунд на то, чтобы преодолеть разделяющее корабли расстояние. Возможно, успей противник их заметить чуть раньше, ничего бы из этой затеи не вышло, но сейчас дредноуту не хватило каких-то десяти секунд на то, чтобы взять наглый крейсер на прицел.
        Взрывы последовали один за другим. Поскольку времени на прицеливание им не дали, то вместо рассчитываемого уничтожения боевой рубки им пришлось ограничиться бомбежкой носовых башен, но и этого хватило, чтобы заставить тяжелый корабль резко наклониться. Вспышки и пламя пожара на мгновение осветили ущелье, превращая ночь в день, а взрывная волна сотрясла крейсер, заставив приступить к набору высоты. Витгефт мысленно отметил, что корабль ведет себя как-то иначе. «Давыдову» не хватало плавности и былой стремительности, что наводило на тревожные мысли.
        Возможно, это осознали и другие члены экипажа, но вид горящего корабля конфедератов заставил их забыть обо всем. Добрая треть дредноута была охвачена пламенем. Тем не менее он не думал сдаваться. По корме промелькнуло несколько вспышек, говорящих о том, что кое-кто еще надеется на уничтожение нахального крейсера.
        - Торпедами его, - продолжал неистовствовать Роджер.
        - Последние же, - простонал старший артиллерист.
        - Не достанем его сейчас, через пять минут он достанет нас, не видите, что ли, у нас скорости нет?!
        Похоже, что подобные мысли посещали многих, поскольку ответный залп последовал буквально через несколько секунд. Пять скоростных сигар, пользуясь молчанием зенитной артиллерии, вонзились в верхнюю палубу стального исполина. Но и этого было мало, чтобы уничтожить его. Медленно, но верно он поднимался вверх, разворачивая уцелевшие орудия.
        - Зовет на помощь, зараза, - процедил старпом, выслушав очередной доклад. - Но мы его глушим.
        - Глушите дальше, - отрезал Роджер, осознавая, что тактику придется менять, что называется, на ходу. - Нам надо уйти от него подальше, прежде чем здесь будет весь флот Фишера. Попробуем вновь затеряться в ущелье.
        Но прятаться не пришлось. Похоже, внутренние повреждения от пожаров и взрывов постепенно подтачивали боеспособность дредноута. По крайней мере, в какой-то момент он довольно резко устремился к земле, но вместо того, чтобы врезаться в скалы, сумел замедлить падение и совершить относительно мягкую посадку.
        - Обидно, - прокомментировал раздосадованный тем, что остался не у дел, Витгефт. - Я уж думал, что еще одного на наш счет запишем.
        - Ему теперь придется полгода в доках простоять, - упрямо возразил Дрейк. - Так что, считай, флот Фишера лишился еще одной единицы. Что в эфире?
        - Чисто, - раздался голос офицера связи. - Похоже, у них рванул один из генераторов и забил все помехами.
        - Наблюдатели пускают сигнальные ракеты, - добавил один из матросов.
        - Вижу, - сквозь зубы процедил капитан. - Похоже, что мы сделали все, что могли. Что бы там ни говорил Сакамото, но я больше оставаться здесь не собираюсь. Уходим, пока нам не сели на хвост!
        Глава 27
        Скрыться не удалось. И дело было не в расставленной сети. Сразу после отхода с поля боя Роджер затребовал отчет о состоянии корабля. Полученные материалы моментально ввели его в состояние крайней задумчивости. На протяжении боя крейсер получил с десяток попаданий, большей частью из универсальных орудий. Стомиллиметровые снаряды здорово пощипали «Давыдова» снаружи, уничтожив одну из орудийных башен и выведя из строя зенитную батарею, прикрывавшую мостик. Один умудрился залететь в ангар, где, чудом не задев ни одного ганбота, разворотил ремонтную мастерскую.
        Куда больше забот вызывали два десятидюймовых «чемодана». Первый изрядно распорол левый борт, но особых повреждений не нанес. Был полностью уничтожен торпедный аппарат вместе с подсобными помещениями, но поскольку боекомплект к нему закончился еще в предыдущем сражении, можно было считать, что крейсер легко отделался. Неизвестно, к чему привело бы попадание, останься в нем хотя бы одна торпеда.
        Второй умудрился прошить «Давыдова» насквозь и при этом не взорваться. Но на деле именно он и нанес самый максимальный урон. И если пробитый топливный бак еще можно было заделать, то починить систему охлаждения двигателя в полевых условиях являлось нереальным делом. Механик рвал на себе волосы, вопя, что траектория снаряда настолько невозможна, что в этом следует усмотреть кару небес. По крайней мере, сложно было представить, что будет уничтожена большая часть оборудования, включая резервное.
        По словам того же механика, в имеющихся условиях крейсер мог дать полный ход не больше чем на полчаса, после чего его машины можно будет выбрасывать в металлолом. Оставалось идти, используя мощность максимум на треть, и это означало, что корабль потерял свой статус скоростного рейдера. Дойди теперь до боя, и «Давыдов» не сможет сбежать даже от тихоходной канонерки.
        Но все вышеперечисленное являлось лишь началом цепочки неприятностей. Очень скоро выяснилось, что пробитый борт нарушает маскировочную систему крейсера. Мощный тепловой фон, распространяемый им, моментально привлек внимание разведчиков конфедерации. Не прошло и пары часов после битвы с дредноутом, как корабль попал в луч прожектора летящей навстречу «Молнии». Последняя не стала ввязываться в бой, предпочтя вести наблюдение на максимальной дистанции. Роджеру оставалось лишь скрипеть зубами и приказать продолжать идти по заданному маршруту.
        К утру положение стало ухудшаться. Количество «Молний» выросло до пяти, к ним присоединилось полтора десятка ганботов в сопровождении легких катеров, и многие удивлялись, почему на них до сих пор не обрушились основные силы Фишера. По крайней мере, именно с таким вопросом и обратился Витгефт, решивший выяснить подробности текущего состояния дел.
        - Фишер - позер, - сквозь зубы процедил Роджер, изучая окрестности. К этому моменту достаточно рассвело, чтобы можно было не бояться столкновения со скалами, но капитана больше волновали не порождения природы, а творения рук людей. - Флотоводец он, конечно, хороший, но если есть возможность провернуть все красиво, он ни за что ее не упустит. Если я не ошибаюсь, он готовит для нас личную встречу. Такую, чтобы унизить по максимуму и насладиться тем самым своим триумфом.
        Тем не менее бравый адмирал пока не спешил показываться на глаза, и «Давыдов» продолжал свой полет в сопровождении вражеских кораблей. Со стороны это изрядно напоминало конвой осужденного, но судя по загоревшимся глазам капитана, он так не считал.
        - Похоже, мы его переиграли, - пробормотал он, указывая вперед. К этому моменту корабль перевалил очередную горную гряду и летел над довольно широкой долиной, в конце которой Витгефт мог разглядеть озеро вытянутой формы. - Небесное Око, мы наконец добрались до него.
        Именно этот момент и выбрал Фишер, чтобы объявить себя. Один за другим из-за ближайших гор и скал в небо начали подниматься десятки боевых кораблей, замыкая тем самым кольцо окружения. Дредноуты, крейсеры, эсминцы и фрегаты зависли по краям долины, создавая тем самым строй, сквозь который теперь и следовало лететь подбитому рейдеру альянса. В финале, как и положено по законам драмы, в небо взмыли три исполина. Расположившись в самом конце долины и развернув стволы своих орудий, они замерли в ожидании.
        - Кушать подано. - Роджер недовольно поморщился, но паниковать пока не собирался. - Жаль, уйти по-тихому не получилось. Придется импровизировать, что, учитывая состояние нашего крейсера, не очень хорошая мысль.
        - Я могу поднять свое звено, - поспешил внести свое предложение Витгефт. - Попробую атаковать ближайшие корабли, это их отвлечет и…
        - Отставить, - резко оборвал его капитан. - Стоит только лишний раз дернуться, и нас тут же поджарят из всех стволов. Нет, притворимся хорошими мальчиками, только малость больными. Попробуем потянуть время, благо, похоже, Фишер нам это и сам хочет предложить. - Он кивнул в сторону радиопередатчика, где уже замер в ожидании дежурный радист. Кивком приказав выдать связь в рубку, он с улыбкой замер.
        - Говорит адмирал Юджин Фишер, флот Мейконской конфедерации, - из динамика раздался довольно грубый голос, заставивший всех недовольно скривить лица. - Приказываю неизвестному кораблю заглушить двигатели и лечь в дрейф. Орудия зачехлить и перевести в походный режим. В случае открытия огня или попытки уничтожить корабль будут приняты самые жестокие меры, вплоть до полевого суда. Подчинившись нашему приказу, вы получите гарантию обращения с вами согласно статусу военнопленного. Даю на раздумья пять минут.
        - На связи крейсер «Денис Давыдов», флот Рианского альянса, - Роджер постарался вложить в свой голос максимум тревоги и беспокойства. - Мы по достоинству расценили ваше предложение, но боюсь, не в наших силах им воспользоваться. Наш корабль упадет на землю в ближайшие три минуты.
        - Вы издеваетесь? - раздался рык адмирала.
        - Никак нет! К нашему сожалению, ваши комендоры хорошо постарались этой ночью, и боюсь, у нас почти не осталось сил для продолжения полета. С вашего разрешения мы начинаем снижение.
        - Снижайтесь, и без глупостей. - Судя по голосу, Фишер начинал осознавать, что добыча в любом случае от него никуда не денется.
        - Отлично, - Роджер радостно потер руки. - Трех минут нам вполне хватит, чтобы дотянуть до озера. Правда, боюсь, придется искупаться, чего мне бы крайне не хотелось. Но иного способа я уже не вижу. Изобразим аварию.
        - А что не так с этим озером? - полюбопытствовал Витгефт, который до сих пор не мог найти ни единого варианта отступления.
        - Под ним ничего нет, - Роджер напряженно продолжал изучать пространство и курс, попутно излагая подробности предстоящего им приключения. - Раньше там находился карьер по добыче турбания, причем шахтеры умудрились прорубить этот кусок скалы до самого основания. А затем в образовавшуюся дыру залетел еще один камень, которого вполне хватило, чтобы закупорить образовавшееся отверстие. Рядом протекала река, воды которой использовались для очистки, чуть позже ее русло изменило направление и заполнило образовавшуюся котловину, в итоге получилось озеро.
        - И как мы пролетим сквозь него? Там тоже есть пещера?
        - Нет, пещер, насколько я знаю, нет. Зато мне известно, что ряд подпольных горнодобывающих компаний сумели очистить эту пробку от большей части содержащегося в ней турбания. Ученые, изучающие явление, говорят, что она держится на одном честном слове и достаточно создать хорошее давление, чтобы вода вместе с затычкой устремилась вниз. - Роджер промолчал и беззаботно добавил: - Только боюсь, что и нас вместе с ней унесет куда подальше.
        - И чем же мы пробьем проход? Мин у нас нет, торпеды кончились. Есть только несколько авиабомб, но боюсь, этого будет мало.
        - Четыре мины остались. Сбрасыватель под конец заклинило, и когда его сумели наладить, мы уже отошли от дредноута. Ну и плюс техники работали до утра и выпотрошили почти все снаряды. Я приказал оставить по десятку выстрелов на ствол, на всякий случай, а остальное пустить на самодельные мины. Если нам повезет, то конфедератам придется остаться с носом. Ну а если нет, то… - Капитан тяжело вздохнул. - Матросов-то, конечно, они пощадят, поместив в лагерь для военнопленных. А вот меня, вас и всех летунов показательно повесят. Надо же успокоить общество, показав им казнь людей, устроивших кровавые зверства.
        К этому моменту крейсер завис в паре десятков метров от поверхности озера. Витгефт с интересом его осмотрел. Небесное Око оправдывало свое название. Сверху оно действительно напоминало глаз, вытянутый примерно на километр. Судя по неровностям местности, вода заполняла не весь карьер, а только часть его.
        - Слишком маленькая дырка, чтобы пробить континент насквозь, - заметил майор.
        - Я так понимаю, в этом месте имеется большая полость. Считается, что рано или поздно этот участок может обрушиться, поэтому в этом районе никто не живет, - и, повернувшись к старпому, он поинтересовался: - Заряды готовы?
        - Так точно!
        - Хорошо. А теперь давайте побольше дыма, пара и выбросов энергии. Пусть считают, что мы героически погибаем.
        «Давыдов» резко рухнул вниз, почти коснувшись поверхности воды, одновременно была включена сирена, и из всех щелей поперли клубы дыма и пара. Со стороны это должно было произвести впечатление неминуемой гибели, благо радист моментально начал выдавать сигнал бедствия в эфир. В ответ понеслись команды от конфедератов, но их уже никто не слушал. По приказу Роджера все имеющиеся заряды были сброшены вниз, а сам крейсер, наполовину погруженный в воду, направился к середине озера.
        Вначале казалось, что ничего не происходит, вода забурлила, пошли волны, но в целом никаких глобальных изменений не произошло. Тем больше шок был у самого Витгефта, когда часть озера внезапно обмелела. Как оказалось, глубина местам не достигала и полуметра, и стоило воде найти выход, как она моментально сосредоточилась в центральной яме.
        Образовавшийся провал достигал примерно двух сотен метров в поперечнике, что давало достаточный размер для прохода корабля. Оставалось лишь продержаться до того момента, когда линкоры Фишера поймут истинные масштабы угрозы. Вода уходила быстро, но не молниеносно, и хотя Роджер погрузил «Давыдова» наполовину в воду, на поверхности оставалось достаточно, чтобы быть отличной мишенью.
        Первый залп прогремел, когда вода опустилась на несколько десятков метров. Снаряд вошел в воду почти у самой стены. К этому моменту вражеские корабли оказались в невыгодной ситуации, стены карьера давали достаточное укрытие, и чтобы обстрелять сбегающий крейсер, им требовалось зависнуть прямо над ямой. Но для этого необходимо было время. Тяжелые и массивные гиганты не обладали необходимой маневренностью, что давало рейдерам хоть и небольшой, но все-таки шанс.
        Витгефта больше волновало, сумеют ли они протиснуться в образовавшееся отверстие. Судя по скорости убегания воды, внизу их явно ждало какое-то препятствие. Похоже, что расчеты Роджера не оправдались и закрывающая дыру скала хоть и сдвинулась с места, но вовсе не думала падать вниз.
        Сверху посыпались камни. Фишер, осознавая, что может не успеть, приказал стрелять главным калибром по стенам, в надежде вызвать сильный обвал. Несколько весьма крупных глыб пролетело мимо, а судя по доносящимся ударам, кое-что достигало своей цели.
        Лишь рефлексы спасли Дмитрия от соприкосновения с обшивкой. Каким-то чудом он удержался на ногах во время очередного столкновения, и на этот раз дело заключалось не в обстреле. Похоже, что они добрались до самого дна, но выхода тут не наблюдалось.
        - Двигатели на полную! - зарычал Роджер, подстегивая свою команду. - Огонь из всех орудий! Сдвиньте эту глыбу хоть немного!
        На самом деле двигать предстояло не одну, а сразу множество глыб. Похоже, что неведомые шахтеры изрыли этот кусок камня до такой степени, что от взрыва он начал разваливаться на части. Какие-то части, потерявшие летучесть, рухнули вниз, образовав здоровенные дыры, но их размера явно не хватало для прохода корабля.
        Орудия крейсера плевались огнем, пытаясь пробить проход, но в данном случае требовалось вмешательство куда более крупного калибра. Например того, что висел у них над головой. И, как ни странно, Фишер, пусть и нечаянно, но сумел оказать своему сопернику такую услугу.
        Очередной обстрел стен был усилен торпедным залпом. Но именно это и сыграло на руку Роджеру. Две торпеды оказались сбиты с курса взрывной волной от образовавшихся снарядов и ринулись вертикально вниз. Каким-то чудом они разминулись с бьющимся в каменной ловушке крейсером, и мало того, одна из них сумела пройти в щель между глыбами, где и взорвалась. Град камней пронесся по палубе корабля, сметая все со своего пути. Большая часть орудий, вентиляционные трубы, надстройки оказались погребены под тяжелыми валунами. Но дело было сделано. Скалы словно нехотя начали расходиться в стороны, образовывая трещину, и именно в нее Роджер и направил свой корабль.
        Стальной корпус заскрипел, сталкиваясь с многочисленными выступами. Куски скал отрывали стволы казематных орудий, взрезали броню, падали на палубу, усиливая и без того царящий хаос, но тем не менее крейсер продолжал уходить. С каждой секундой он разрывал расстояние между собой и своими преследователями. Но лишь в тот момент, когда свет от чудом уцелевших прожекторов вместо каменного мешка вдруг устремился в пустоту, стало понятно: они прорвались. Чудом, невероятной ценой, но все-таки вырвались на волю.
        - Поздравляю вас, джентльмены, - мрачно пробурчал Роджер, вглядываясь в окружающую корабль мглу. - Ценой корабля мы вырвались на свободу. А теперь нужно приложить все усилия, чтобы доплестись на том, что от него осталось, до дома.
        Глава 28
        Возвращение домой оказалось не таким уж простым делом. Едва Роджер сумел вывести крейсер из тени материка, как он тут же поспешил провести его к поверхности воды, дабы там затеряться в туманах мистерия. Последнее давало неплохие шансы на удачный исход, даже при наличии изрядно избитого корабля. Но увы, планам капитана не суждено было исполниться.
        Обычно скрытая за плотным слоем белесой мглы, поверхность ярко блестела в лучах солнца, демонстрируя свои безбрежные просторы. Как назло, команде пришлось столкнуться с довольно редким явлением, когда туман рассеивался, причем на довольно длительный срок. Ни о каком скрытном перемещении в данном случае и речи идти не могло. Капитану оставалось только скрежетать зубами, поскольку в данном случае приходилось делать большой крюк в сторону севера. Расстояние при этом увеличивалось, но зато на этом курсе находилось множество мелких островов и архипелагов, где можно было найти укрытие.
        Работающие через силу машины превратили дальнейшую часть похода в сущий кошмар. Крейсеру приходилось ковылять от острова к острову, делать там остановку и проводить разведку дальнейшего пути. К счастью, большая часть кораблей, патрулирующих этот регион, была отозвана по приказу Фишера, но время от времени на пути «Давыдова» встречались представители сил конфедерации. В таких случаях кораблю приходилось включать полный ход и драпать под прикрытие ближайшего острова.
        Обычно подобная пробежка заканчивалась многочасовым простоем и приведением в порядок машин, что опять же сказывалось на скорости передвижения. Ситуацию усугубляли многочисленные облака, недостаточно плотные, чтобы позволить использовать их для скрытного перемещения, но в то же время довольно обильные, чтобы мешать обзору. В последнем случае имелся немалый риск наткнуться на корабль противника, не имея в запасе времени для поиска укрытия. Учитывая, что боеспособность крейсера фактически свелась к нулю, столкновение даже с вооруженным транспортником могло привести к печальному финалу.
        Роджер не собирался сдаваться и, используя весь арсенал доступных ему хитростей, гнал корабль вперед. Казалось, что сложившаяся ситуация лишь придает ему сил. В то время как большая часть команды уже умирала от усталости и нервного истощения, капитан продолжал излучать бодрость и злость в таком объеме, что все находившиеся поблизости моментально получали новый прилив энергии. У людей даже начала просыпаться надежда на благоприятный исход дела, но она держалась вплоть до того момента, кода вопль сигнальщика не заставил всех на мгновение впасть в ступор.
        - «Титан» по курсу девять-пять-семь!
        - Он-то откуда здесь взялся?! - только и смог пробормотать шокированный Роджер, наводя бинокль в указанную сторону. Увы, его надеждам на то, что матрос ошибся, не суждено было сбыться. Прямо сверху, пробивая облака, на крейсер надвигалась исполинская громадина самого могучего линкора конфедерации. Капитан даже не успел изучить противника в подробностях, когда по корпусу корабля пронеслась цепь вспышек, и командиру оставалось только кричать: - Полный ход и вниз!
        В сложившихся условиях «Давыдов» мог всего лишь прятаться за ближайшим островом, благо от последнего они не успели отойти далеко. То, что линкор открыл огонь с ходу, не успев пристреляться, позволило избежать попаданий в первые минуты боя, но долго это продолжаться не могло.
        - Это не поможет, - только и смог вымолвить запыхавшийся Витгефт. Судя по всему, майор на бешеной скорости пронесся через весь крейсер. Глядя на то, как «Давыдов» скрывается от линкора за парящим куском скалы, он добавил: - Такими темпами машины скоро встанут, и мы превратимся в неподвижную мишень.
        - Есть иные предложения? - зло прорычал Роджер. - Мы можем только высадиться на эту парящую каменюку и верить в то, что команда Фишера не станет его обыскивать. В последнее, впрочем, мне самому слабо верится.
        - Дай мне десять минут. Я подниму свою группу и постараюсь достать его.
        - Ты шутишь? Даже если тебе удастся подойти к нему, в чем я сомневаюсь, мощности бомб просто-напросто не хватит даже чтобы поцарапать его.
        - В иные времена я сказал бы так же. - Витгефт почувствовал странное спокойствие, овладевшее его душой. - Но… ты хорошо разглядел корабль?
        - Что с ним? - Слова пилота подействовали на капитана словно освежающий душ. Дрейк моментально успокоился, с интересом слушая наблюдения подчиненного.
        - Достаточно понять, каким образом Фишер оказался здесь так быстро, чтобы осознать, в каком состоянии сейчас находится «Титан», - невозмутимо пояснил свою мысль Дмитрий. - Я думаю, он находится куда в более худшем состоянии, чем наш крейсер.
        Роджер замолчал, переваривая полученную информацию. Ему не требовалось дополнительных подсказок, дабы познать нехитрую истину. Фишер мог появиться здесь только одним способом: если последовал в ту самую дыру, вслед за убегающим крейсером. Но учитывая разницу в размерах, чтобы протиснуться в нее, адмиралу следовало наклонить корабль фактически вертикально. Конечно, ходили слухи, что линкоры седьмой серии были способны менять направление «взлетного поля», но даже при таких условиях кораблю пришлось несладко. Все незакрепленное должно было перемешаться внутри него, создавая не меньший хаос, чем тот, который сейчас представляла палуба «Давыдова».
        Но даже при таких условиях протиснуться сквозь каменное крошево являлось непосильной задачей. Роджер осознал, что вид приближающегося линкора действительно значительно отличался от привычного. И если майор был прав, то его мощь и броня понесли изрядный ущерб, создав множество уязвимых мест. Витгефт тут же поспешил подтвердить его слова.
        - Две центральные башни срезаны под корень. Погреба там фактически ничем не прикрыты. Пара удачных бомб - и можно не беспокоиться о дальнейшем.
        - Действуй! - Глаза Дрейка вновь загорелись яростным огнем. - А я, если что, тебя прикрою!
        Дмитрий молча кивнул и моментально покинул помещение. Требовалось подготовить группу, прежде чем линкор выйдет на дистанцию огня. Впрочем, к тому времени, когда он добрался до места, все уже было готово. Ганботы стояли заправленные и заряженные, а пилоты молча ожидали своего командира.
        - Берешь свою группу и идешь в сторону рубки. - Майор с места взял в оборот Игоря. - Выпусти все торпеды, что есть, но постарайся хоть как-то вывести из строя управление.
        - Сработаем как надо, - поспешил заверить его заместитель. - Хоть напоследок чем-то серьезным займемся, не все же нам всякую шушеру небронированную гонять.
        - Не зарывайся. - Витгефт моментально охладил пыл пилота. - Нужно, чтобы все вернулись живыми.
        - Будет сделано. - Игорь эффектно козырнул и повернулся к своей команде, а майор проследовал к своей машине, на ходу раздавая инструкции.
        - Центральных башен нет. Отверстие, конечно, не очень большое, но если суметь забросить в него хоть одну бомбу, можно устроить такой зверский фейерверк, что даже в Краун-сити услышат. Кстати, там услышать должны в первую очередь.
        Дальнейших указаний не требовалось, и через три минуты все десять машин уже находились в воздухе. Обогнув остров, они поспешили набрать высоту, откуда открывался отличный вид на вражеский корабль. Витгефт оказался прав в своем предположении. «Титан» выглядел достаточно поврежденным, наводя на мысль, что линкор пропустили через гигантскую мясорубку. Помятые борта с сорванными броневыми плитами, срезанные башни, обломки вентиляционных труб, превращенные в кашу надстройки. Все это в совокупности давало надежду на уравнивание шансов.
        Витгефт даже на мгновение задумался о том, в какую ярость должен был прийти адмирал, чтобы решиться на столь отчаянный поступок. Видимо, наглый прорыв Роджера довел его до крайней степени исступления, коль он решился рвануть вслед за ним. Впрочем, учитывая, что на кону стояла профессиональная репутация Фишера, не стоило удивляться тому, что он решился пойти на столь радикальные меры. Куда более странным было отсутствие других кораблей. Даже если признать что никто из тяжелых не сунулся в дыру, то куда делись всевозможные эсминцы, фрегаты, ганботы тяжелых классов. Все это наводило на мысль о том, что либо их ждет очередная засада, либо после прохода Фишера пещера окончательно стала непроходимой.
        И несмотря на полученный ущерб, «Титан» продолжал оставаться весьма грозным кораблем. Судя по отдельным залпам, направленным в сторону острова, у него уцелело не меньше половины башен крупного и среднего калибра. А это означало, что и в зенитном плане он представляет не меньшую угрозу.
        Десятка машин рванула, набирая скорость. Отряд Игоря практически сразу отвернул к югу, намереваясь зайти с носа. Группе Витгефта, в свою очередь, предстояла непростая задача прорваться сквозь огонь, имея минимальные шансы на успех. Оставалось верить только в удачу и гений конструктора, заложившего в «Десмоды» достаточный запас прочности.
        Линкор открыл огонь с четырех километров, ставя плотную завесу. Ганботы тут же затрясло от близких разрывов, но пока что вся пятерка продолжала держать строй. Дмитрий, сжав зубы и призывая на помощь весь свой опыт, усиленно маневрировал, в надежде хоть как-то сбить прицел.
        В районе рубки «Титана» промелькнула вспышка разрыва. Игорь открыл огонь с максимальной дистанции и на этот раз умудрился попасть. Его группа выпускала одну торпеду за другой, заставляя канониров переключить внимание на другую цель. И на этот раз зенитчики оказались до безумия точны.
        На месте пары машин в воздухе расцвело два огненных цветка. Остальные ганботы ринулись в стороны, на ходу избавляясь от смертоносного груза, дабы повысить скорость и маневренность. Но, похоже, в носовой части линкора сидели настоящие мастера своего дела. Не прошло и пары секунд, как еще одна машина разлетелась на куски, а остальные охватили языки пламени.
        Витгефту оставалось лишь продолжать лететь вперед, осознавая, что с каждой секундой его шанс остаться в живых резко уменьшается. Ганбот вновь тряхнуло от близкого разрыва, и стекло перед ним окрасилось мелкими капельками крови. Но даже гибель стрелка не могла его оторвать от прицела. Дистанция до линкора сокращалась, пусть и не так быстро, как хотелось.
        Еще пара вспышек свидетельствовала о том, что в бой вступил и «Денис Давыдов». Его орудия выпускали остатки снарядов, в надежде хоть как-то отвлечь внимание противника. Пара башен тут же повернулась в сторону крейсера, извергая смертоносное пламя. Краем глаза майор подметил облако огня и дыма на том месте, где секунду назад еще находился крейсер. Но ни гибель корабля, ни смерть товарищей не могла замедлить его смертоносный полет. В эту минуту весь мир сузился до полоски прицела и вспышек трассеров. Чувства обострились до предела, давая возможность управлять «Десмодом» с филигранной точностью.
        Но даже подобного мастерства не могло хватить, чтобы прорваться сквозь плотную сеть огня. И когда внезапно вперед вырвалась машина Куроки, открыв огонь из всех стволов, командир даже не стал одергивать своего подчиненного. Судя по внезапно увеличившейся скорости, пилот сбросил свои бомбы и теперь несся вперед, вызывая весь огонь на себя. С десяток огненных трасс моментально пересеклись с наглой машиной, прошивая ее насквозь, превращая всю начинку в мелкое крошево. Но словно ведомый волей древних богов, Антон умудрялся каким-то невероятным образом удерживать свой ганбот на курсе. Со стороны создавалось впечатление, словно каждый врезавшийся в него снаряд передавал ему часть своей силы, заставляя лететь еще быстрее.
        Вырвавшись вперед на пару сотен метров, он сумел дать майору те самые несколько секунд. Перед глазами Дмитрия промелькнула вспышка, возникшая на месте удара ганбота о броню корабля, а через мгновение под ним промелькнула изрядно искореженная палуба вражеского флагмана. Несколько автоматов, в радиусе которых он находился, поспешили развернуть свои стволы, но времени у них уже не оставалось. Бомбы отделились от командирской машины, устремляясь к своей цели.
        По старой привычке Витгефт сразу устремился вниз, выходя из сферы огня. Попутно он инстинктивно обернулся, проверяя ведомых. Но последних он так и не увидел. Из десяти машин, бросившихся на штурм «Титана», выжила лишь одна, линкору хватило и этого.
        Серия взрывов в центральной части корабля свидетельствовала о том, что бомбы добрались до цели. И лишь толстая броня не давала возможности огню проявить себя во всей красе. Впрочем, для Дмитрия хватало и того, что есть. Как завороженный он смотрел за тем, как исполинский корабль, еще секунду назад казавшийся несокрушимым, содрогался в агонии. Пламя вырывалось из дыр, пробитых кусками скалы, нанося все новые и новые повреждения. Впрочем, самое главное происходило внутри.
        Судя по начавшим отделяться шлюпкам и наклоненному носу, команда успела осознать, что шансов на спасение корабля у них нет. Впрочем, и спастись мало кто успевал. Очередной взрыв внезапно расколол линкор сразу на три части. И если центральная продолжала висеть в воздухе, сохраняя иллюзию стойкости, то крайние с нарастающей скоростью устремились к водным просторам. Но и центр продержался недолго. Успев напоследок выпустить в сторону уцелевшего ганбота пару очередей, он, словно потеряв всякую волю к жизни, устремился вслед за остальными обломками.
        Сам Витгефт сидел в кабине, тяжело дыша. Пот насквозь пропитал его форму, вызывая ощущение довольно неприятной бани. Мелкая дрожь свидетельствовала о том, что все силы, брошенные организмом на преодоление препятствия, были исчерпаны. В сложившихся условиях уже не шло речи о возвращении домой. Оставалось только довести ганбот до ближайшего куска скалы, высадиться и тупо ждать помощи. Судя по ухудшающемуся управлению, машина вряд ли сможет долго продержаться, так что в сложившейся ситуации аварийная посадка оставалась единственным выходом.
        - Хорошая работа, майор, - спокойный и усталый голос Роджера в наушнике заставил Витгефта дернуться, словно от удара током. - Очень хорошая. Можешь звать себя Убийцей Линкоров.
        - А также своих товарищей, - пробормотал Дмитрий себе под нос. - Где вы сейчас?
        - Все там же, под прикрытием этого ненадежного обломка. Сейчас выползем, и можешь заходить на посадку. - И после короткой паузы он с горечью в голосе добавил: - Жаль, что так получилось.
        - Жаль, - только и смог ответить Витгефт. Усталым взглядом он смотрел на небо, изучая завихрения облаков. В данный момент ему хотелось оказаться так далеко отсюда, как только можно. Но пробитый двигатель и вытекающее топливо не давали ему расслабиться, и, тяжело вздохнув, пилот повел свою машину на посадку. Этот бой для него был закончен…
        Глава 29
        Возвращение мало походило на триумф. Несмотря на то что последние два дня их сопровождали три тяжелых крейсера альянса, общее настроение было скорее подавленным. Команда элементарно устала, поскольку под конец машины работали, что называется, на честном слове. И хорошо, что Сакамото, обеспокоенный возможными неприятностями, сообразил выслать навстречу одну из летающих мастерских. Благодаря ей механики корабля совершили невозможное, сумев дотянуть корабль до доков, где он тут же безжизненно застыл.
        Витгефт, впрочем, ничего этого не видел. Сразу после приземления он осмотрел свою избитую машину, молча проследил за тем, как извлекли из нее тело Максима, после чего повернулся к подошедшему Роджеру и кратко отрапортовал:
        - Задание выполнено, потери… все.
        - Вольно, отдыхай, - кивнул капитан и, чуть погодя, добавил: - Похоже, что мы лишились последнего оружия. Если нас снова зажмут, придется поднимать лапки вверх.
        Дмитрий молча кивнул и направился в свою каюту. В данный момент он осознавал свою бесполезность. Резервные ганботы были повреждены еще в битве с дредноутом в ущелье, и теперь, лишившись машины, он стал самым обычным пассажиром. Роджер, понимая, в каком состоянии находится его подчиненный, не стал его тревожить. Вместо этого он позвал судового врача и попросил накачать майора как можно большим количеством успокоительных. Иметь на борту ожившего призрака ему ни капельки не улыбалось.
        Впрочем, очень скоро подоспела помощь с неожиданной стороны. Игорь, оправдывая свое прозвище, умудрился вернуться в очередной раз, прихватив при этом своего напарника. По его словам, осознав, что машина не слушается управления, он вместе с Сатоши поспешил покинуть ее, и некоторое время им пришлось болтаться в воздухе, изучая разгоревшееся сражение. А затем потерпевшим крушение повезло наткнуться на одну из уцелевших шлюпок с «Титана». Матросы, улетающие подальше от пылающего корабля, даже не успели сообразить, в какой именно момент к ним успели проникнуть эти люди в летной форме с опознавательными знаками альянса. Последним это было только на руку, поскольку хватило пары выстрелов в воздух, чтобы заставить команду противника послушно выполнять его приказы. Таким образом, экипаж избитого «Давыдова» пополнился двумя десятками пленных.
        Появление заместителя смогло хоть немного привести майора в чувство. Но фактически он не выходил из своей каюты вплоть до самого Игельсбурга. Лишь тогда он вышел на палубу, дабы вместе со всей командой предстать перед начальством. Сакамото поспешил прибыть самолично, но, к счастью, с расспросами приставать не спешил. Молча разгуливая по искореженному крейсеру, он лишь невозмутимо кивал, выслушивая отчет Роджера. После чего забрал капитана с собой, приказав всей команде оставаться на базе.
        Очень быстро выяснилось, что, несмотря на запрет покидать территорию, команда фактически находилась в отпуске. Их никто не трогал, и начальство, прикрыв глаза, не обращало внимания на многочисленные нарушения устава. Большинство, включая Витгефта, моментально ударились в пьянство. Иных способов забыть пережитое не знал никто. Матросам и офицерам просто хотелось хоть на какое-то время забыть те минуты, когда смерть стояла буквально над душой, забирая жизни товарищей.
        И даже многочисленные новости с фронтов не вызывали особого энтузиазма. Дмитрий с какой-то отстраненностью изучил хронику за последние недели. Как выяснилось, результат их рейда превзошел все ожидания. И речь даже шла не о потерях среди врага. Флагманский линкор вместе с гениальным адмиралом, два дредноута и авианосец. Плюс еще один дредноут, которому ближайший год предстоит простоять в доках, и множество мелких кораблей. Все это выглядело жалким и мелким по сравнению с возможностями, открывшимися перед альянсом.
        Воспользовавшись уходом Фишера вместе с самыми боеспособными кораблями, Сакамото умудрился провернуть одну из мощнейших операций объединенного флота. Проведя серию ударов, он сумел разгромить большую часть соединений конфедератов, заставив их обратиться в бегство. Те, не ожидавшие такого, были вынуждены отступить к Сахарной Головке, и не возникни проблемы с переброской частей, возможно, сейчас альянс праздновал бы возвращение давно потерянных земель. Но увы, противник успел закрепиться на территории, не дав захватить ее с наскока. В настоящий момент напряжение на этом участке фронта измерялось просто невероятными цифрами.
        Заодно стало понятно требование адмирала продержаться как можно дольше в тылу. Каждый лишний боевой корабль противника, не дошедший до фронта, значительно повышал шансы на удачное завершение операции. И теперь, с возвращением рейдера, войскам альянса приходилось туговато, поскольку отозванные корабли возвращались на линию фронта, внося этим свою смертоносную лепту.
        Но Витгефту к этому моменту было все равно. Он устал, причем, что называется, смертельно. Война, полеты, сбитые корабли - ему больше не было до них никакого дела. К тому времени когда Игорь вытащил его из постели, он начинал забывать даже собственное имя.
        - Приди в себя, - только и мог бурчать подчиненный, сам явно не отличавшийся бодростью. Он не хотел признаваться, но гибель Ольги была для него очень сильным ударом. Майор краем уха слышал, что подобно тому, как Куроки закрыл его от зенитного огня, летчица фактически прикрыла своего командира, приняв на себя всю очередь. Так что неудивительно, что в моральном плане капитан не так далеко ушел от своего командира.
        Поскольку впереди их ждала встреча с начальством, Дмитрию пришлось принять душ, побриться и переодеться. Но все равно вид, отразившийся в зеркале, наводил на нехорошие мысли о вампирах. Оставалось надеяться на то, что адмирал не станет лишний раз придираться. Ну а если и станет… Витгефт был готов ко всему, даже к очередной ссылке куда-нибудь в очередное пекло, где скорее всего его мучения и закончатся.
        Впрочем, Сакамото не стал упрекать подчиненного за неподобающий вид. Командующий выглядел крайне задумчивым и, покусывая губы, расхаживал по кабинету, изучая карту фронтов. Роджера, сидящего в углу, майор даже не приметил сразу. Словно заразившись от адмирала задумчивостью, тот упорно чертил в своем блокноте какие-то схемы.
        - В целом могу признать, что сработали вы хорошо. - Несмотря на вежливый тон, лицо Сакамото излучало неприятную серьезность. - Даже слишком хорошо. Боюсь, после столь впечатляющей акции от меня станут требовать аналогичных подвигов.
        - Потребуют - обеспечим, - невозмутимо отозвался Роджер.
        - К сожалению, проект «Панцербрехен», куда входило не только создание кораблей данного класса, но и тактика по их применению, в настоящее время закрыт. Несмотря на всю его эффективность, наверху посчитали нерентабельным создание крейсеров-авианосцев. Возможно, их смутила перспектива иметь огромное число команд, привыкших действовать самостоятельно, в обход приказов. Впрочем… - Адмирал отвернулся к окну и несколько минут смотрел на небо. - Я еще не сказал свое последнее слово, а оно в данном случае является решающим. Но пока мне придется перевести вас на новые места. - Витгефт моментально подобрался, чувствуя, как холодок бежит по его спине.
        - И куда? - резко поинтересовался он. Судя по колкому взгляду адмирала, даже слишком резко.
        - Для начала предоставим вам нормальный отдых, благо вы его заслужили. И, кроме того, - Сакамото скептически изучил довольно потрепанный вид подчиненного и добавил: - Вам явно нужно вернуться в форму. Посылать в бой в таком виде - это будет изощренной формой убийства. Впрочем, для таких, как вы, у нас уже разработана неплохая практика санаторного лечения, через три недели будете как новенький и сможете приступить к своим непосредственным обязанностям.
        - Можешь не волноваться, там будут гибнуть только по дурости, - пояснил со своего места Роджер. - Будешь натаскивать молодежь.
        - Обучающий центр, - удивился Витгефт. Рассчитывая на новые бои, он никак не ожидал, что из него сделают инструктора.
        - Не простой, - адмирал, казалось, выделил это слово, заставляя обратить на него внимание. - У нас, конечно, много хороших пилотов. Я могу смело добавить, что у нас они лучшие в мире, благо рейд «Дениса Давыдова» это продемонстрировал во всей красе. Но что будет, если мы соберем всех самых-самых талантливых, включая тех, кто еще не проявил себя, и создадим из них новое, мощное подразделение?
        - Надо же как-то сокращать технический разрыв. - Дрейк наконец поднялся со своего места. - Мы, конечно, постарались значительно преуменьшить число врага, но боюсь, конфедерация еще не исчерпала свой потенциал. Нам донесли о новых тяжелых кораблях, закупленных за границей и готовых поступить на вооружение. Наш флот по-прежнему мал, и единственное, что нам остается, это воевать умением.
        - Я готов, - из груди Витгефта вырвалось нечто похожее на облегчение. Он был готов пойти на смерть, но вместо этого начальству было куда выгоднее, чтобы он еще пожил. - Передавать свой опыт новичкам - это куда лучше, чем видеть, как они гибнут у тебя на глазах.
        - Отлично, благо на тебя они будут смотреть как на ожившее божество. Сам Убийца Линкоров - даже бывалый ветеран будет созерцать такое с раскрытой челюстью. Да они из кожи вон будут лезть, лишь бы их заметили и признали.
        - Главной твоей задачей будет выбор наиболее подходящих людей и обучение работе в группе, - добавил адмирал. - Мы уже начали отбор и планируем через полгода получить первую сотню пилотов. К этому моменту мы рассчитываем наконец переломить ход войны и заставить конфедерацию капитулировать.
        Если бы начальство в эту минуту смогло заглянуть в голову майора, то оно было бы изрядно удивлено. Перед глазами Витгефта мелькали лица старых друзей… погибших друзей. Шульц, Куроки, Раков, Окунев и многие-многие другие. Они погибли лишь для того, чтобы старый вояка мог продолжать жить и сражаться дальше. И он бился, неся ответственность лишь за себя и своих людей. Но сейчас дело предстояло куда более серьезное. От того, насколько он сумеет справиться, зависели судьбы сотен и тысяч человек, каждый из которых, возможно, станет для него кем-то большим, чем обычный безымянный пилот.
        - Думаю, я не нуждаюсь в отдыхе. - В эту фразу майор постарался вложить всю имеющуюся у него силу. - Будучи при деле, я быстрее приду в себя.
        - Достойные слова. - Сакамото выглядел изрядно довольным. - Но лучше отдохнуть, благо там, куда мы тебя направим, ты встретишь немало будущих подчиненных.
        - Меня, извини, рядом не будет. - Голос Роджера, напротив, сочился грустью. - Похоже, из меня стараются сделать штабную крысу. Но ничего, долго это не протянется.
        Сакамото вновь сел за стол и извлек откуда-то из его глубин небольшую бутылку ягодного вина. Рядом с ней моментально появились три маленькие чарки, в которые он плеснул буквально по две капли. Офицеры молча переглянулись и, взяв предложенные им емкости, с уважением посмотрели на адмирала. Последний же предпочел ехидно улыбнуться и разом выпалить:
        - За победу!