Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Куц Сергей / Николас Гард : " №03 Вор И Проклятые Души " - читать онлайн

Сохранить .
Вор и проклятые души Сергей Витальевич Куц
        Николас Гард #3
        Я умер, но возвращен к жизни. Потому что стал ключом первородной тьмы к Орнору. Проклятый пепел! Я помнил сделку и все, что произошло потом. Сражение с Низверженным и его войском. Я заплатил страшную цену, чтобы спасти Алису, и проиграл. Она снова под властью возвратившегося бога. Но я спасу ее! Ее и дочь инквизитора, а потом найду способ вернуть свою душу!
        Вместе со мной Томас Велдон. Внутри него душа мертвого колдуна, и инквизитору открыта черная магия. Нет слов, чтобы описать глубину нашего падения, однако мы принимаем помощь наших новых союзников. Прокляты их души и прокляты наши.
        Сергей Витальевич Куц
        ВОР И ПРОКЛЯТЫЕ ДУШИ
        Глава 1
        СВОЙ ИЛИ ЧУЖОЙ?
        - Что с твоей рукой?
        Я покосился на Томаса Велдона. Правая половина его лица укрыта капюшоном, а око безумного Неакра - черной повязкой. Монах буравил меня взором левого глаза. Будто насквозь собирается проткнуть! То в душу заглядывает, то на руку смотрит.
        Проклятье! Без него тошно! Я мысленно выругался. Правая моя рука держала левую за запястье, словно баюкая. Я медленно сжимал и разжимал пальцы. Пальцы с черными и по-звериному острыми когтями. Как у нежити. Моя…
        - Кровь и песок!
        Возглас вырвался помимо воли. Моя ли это рука! Как у человека: ладонь, пальцы, только вместо ногтей - когти, а кожа - от запястья и дальше вниз - нелюдская… Змеиная… Чешуйчатая, сухая, серо-зеленая. Проклятый пепел!
        - Это цена.
        Я вздрогнул. Голос дьявола… Николас Гард помнил все. Я прекрасно осознавал, что и когда произошло. Помнил сделку с Люцифером. Я стал ключом сатаны к Орнору. Именно я призвал его в наш мир, а вместе с ним и четырех всадников апокалипсиса. Предвестников конца времен!
        Но пока мир не изменился, уж точно во внешнем проявлении, а Люцифер минуту назад просто сидел на пне и грел над бездымным костерком руки. Сейчас он появился пред взором. Обошел, держась от меня и Велдона в нескольких футах, и изучающее разглядывал обоих.
        Инквизитор сжался под взглядом Люцифера, еще больше натянув капюшон монашеской рясы на обезображенный черной магией лик. Бьюсь об заклад, Велдон зашептал про себя молитвы против нечистой силы, а если спросить его о чем-нибудь, то зашипит, как огромный взъерошенный кот.
        Дьявол усмехнулся. Со стороны казалось, что церковник забавляет его, и враг рода человеческого не прочь удостоить вниманием этого грешника. Чтоб поиздеваться над простым смертным.
        - Молись, святой отец, - произнес сатана, достав из-под одежд нательное Распятие, и с издевательским выражением на лице поцеловал маленький крестик. - Он непременно снизойдет в милости Своей!
        Томас Велдон все-таки зашипел.
        - Ты! - Монах выставил в сторону сатаны дрожащий указательный палец. - Ты!
        - Я. - Люцифер развел руки и негромко рассмеялся. - Я - это я! А кто ты, монах? Еще святой отец или уже чернокнижник Неакр? А может, чернокнижником обрел себя Томас Велдон? Инквизитор из славного города Бранда?
        Церковник смотрел на дьявола исподлобья, согнувшись чуть ли не пополам. Дернув рукой, словно укрывшись невидимым плащом, он вдруг отошел. Я бы проводил его изумленным взглядом - Томас Велдон столь быстро отступил! - да по-прежнему не мог отвести глаза дольше чем на пару ударов сердца от жуткой пятерни, в которую превратилась моя правая рука.
        И сердце сильно стучит в груди. Оно снова бьется, хоть я сегодня умер. Умер, чтобы вернуться к жизни.
        - Это плата. - Люцифер опять заговорил со мной, как будто не отвлекался вовсе на инквизитора. - Не забыл уговор? А, Николас?
        Я кивнул. Молча. Потребовалось усилие, чтобы оторвать взгляд от левой руки, но правой продолжал держаться за запястье и все так же сжимал и разжимал пальцы изувеченной руки. Будто проверял, будто не верил, что эта конечность чудовища теперь моя плоть.
        Тонкие губы сатаны скривились в усмешке. Люди говорят и пишут, что все они разные, а, в сущности, каждый такой же, как другие. Но иногда люди удивляют, хотя скорей дают повод для насмешки.
        - Ты ж помнишь, Гард!
        Я помнил слова сатаны, когда стоял на лестнице из темного гранита, уходящей в бесконечную высь. Под ней была бурлящая раскаленная лава, а вокруг - серый и пустой предел. Видел это сейчас, как если бы вернулся в прошлое, и слышал Люцифера:
        - Ты получишь бессмертие, но не твоя плоть. Тебе нужны будут еда, питье и крыша над головой, ты будешь чувствовать боль и при этом будешь почти неуязвим! Тебя можно будет убить! Но я воскрешу тебя! Снова и снова, сколько бы ты ни умирал. Только с каждой новой жизнью твой облик все меньше будет походить на человеческий.
        Я закрыл глаза, и видение исчезло.
        Предо мной стоял смертный. В приличном кафтане, какие любят успешные купцы, поверх неброской темной одежды; на ногах сапоги из мягкой кожи. Чуть тронутые серебром, коротко стриженные темно-русые волосы, черные глаза, ястребиный хищный нос и тонкие губы. А в глазах - вечная насмешка над людьми.
        Тот, кого я видел перед собой, вытряхнул остатки табака из курительной трубки и спрятал ее в кармане кафтана. Простое, житейское действие. Как будто обычный человек. Но это был враг рода людского, а я призвал его и отдал свою бессмертную душу.
        Я, Николас Гард, его слуга и одновременно ключ к нашему миру.
        - Лови!
        Возглас Люцифера вывел из оцепенения. Какое-то быстрое движение, и я поймал обломанный сук. Левая змеиная рука поймала… Пальцы с черными когтями сжали толстую почерневшую и твердую, как сталь, ветвь старого дерева. Длиной в две ладони.
        - Сожми крепче! - велел вкрадчивый голос сатаны. - Сильней! Раздави!
        Моя серо-зеленая рука подчинилась. Она раздавила крепкий сук в труху, как изгнившую деревяшку. Чудовищная сила! Кровь и песок!
        - Ну и рожа у тебя, Гард, - развеселился дьявол. - Будь проще.
        Смеху сатаны вторил второй, женский. Я совсем забыл о ней! Обернувшись, увидел богато одетую даму в искусно сшитом полушубке из лисьего меха. Распахнутом, несмотря на зимнюю пору, снег и легкий мороз. Корсет бордового платья с узорами из серебряных нитей высоко подпирал соблазнительную грудь.
        Женщина была красива. Длинные подвернутые ресницы и карие глаза. Красная помада на чувственных губах под стать длинным огненно-рыжим волосам. Их уложили так, чтобы полностью открывали шею, а сверху свили пару рожек, направленных в противоположные стороны. Две пряди то ли выбились из прически, то ли с умыслом были оставлены, чтоб обрамлять улыбающийся лик.
        - Позволь представить тебе Ирменгрет, - произнес Люцифер.
        Дама опустила взор и склонилась в придворном реверансе. На вид ей чуть за тридцать. В самом расцвете женственных чар - уже не девица, но до увядания целая вечность.
        - Для своих можно просто Ирма, - добавил дьявол.
        - А я? Свой или чужой? - Мой голос прозвучал хрипло.
        Как же хотелось услышать, что я им чужой…
        - Ты свой, Николас.
        Я свой… Кровь и песок!
        Ирменгрет обошла меня, искоса поглядывая. Затем остановилась рядом с сатаной, посмотрев на него с собачьей преданностью.
        - Кто она?
        Не слишком учтиво спрашивать о даме, как будто ее нет рядом. Даже грубо, но я знал, что спрашивать о незнакомке нужно у дьявола. Леди покосилась в мою сторону, однако недовольства в ее глазах не было.
        Люцифер ответил будничным тоном:
        - Ирменгрет - вампир.
        Рыжеволосая красавица перевела взор на меня и обольстительно улыбнулась. Клыков у нее нет.
        - Она из высших, таких ныне в Орноре… Впрочем, не время сейчас для упоминания их числа и имен. Скажу лишь, что Ирма - старейшая из вампиров.
        Дама в роскошных одеяниях поморщила нос. Не понравилось, когда сатана назвал ее старейшей из племени кровососов. Я мысленно выругался. Вампир! Вот уж кого точно не хотелось лицезреть! Но… Я посмотрел на изуродованную руку и в сотый, наверное, раз вспомнил содеянное и кто я такой. Я не меньшее чудовище, чем стоящая напротив молодая женщина, либо вампирша: без разницы, кто или что на самом деле укрывается под личиной красивой дамы.
        Дьявол, что замер в шаге позади особы, которую представил старинным именем Ирменгрет, кивнул, когда она вновь обернулась к нему. Потом снова посмотрела на меня. Чуть склонила голову набок, уронив две пряди на лицо, это сделало ее еще соблазнительней.
        - Будем знакомы, Николас!
        Вампирша подошла ко мне и протянула руку.
        - Я рада вас видеть. - Она вновь улыбнулась.
        А спину будто обожгло! Взгляд Томаса Велдона вонзился в меня!
        - Гард! - воскликнул он. - Твое грехопадение не должно быть б?льшим!
        Я оставил церковника без ответа. В сравнении с тем, что было сотворено, следующий мой поступок - сущий пустяк. Николас Гард склонился в вежливом поклоне, отведя когтистую лапу за спину, и, взявшись человеческой рукой за тонкие пальчики, поцеловал их. От нечисти в женском обличье пахло духами.
        Будто не в глухом, дремучем лесу, а во дворце посреди бального зала. Вампирша ничем не отличалась от живой. Я ожидал получить холодное прикосновение. Думал, что прильну губами к давно остывшим пальчикам. Но Ирма ничем не походила на неживую. Ни за что не принял бы ее за нежить. Да и день нынче, а вампирша, облаченная в роскошные одежды, ничуть не боится дневного света. Мы в зимнем лесу, где солнца хоть и мало, но оно есть, а вампиры дневной свет не жалуют в любом случае.
        Кажется, эта вампирша была исключением из правил.
        - Ирма - моя верная слуга. - Рядом появился сатана. - Она призвана сюда, чтоб вывести вас из Запустения. Хотя инквизитора можешь оставить.
        - Инквизитора я заберу с собой.
        Для меня шутка дьявола была с привкусом горечи. Я шел в Черный замок, чтобы спасти троих, но вытащил только одного. Лишь Томаса Велдона, а моя любовь и Лилит снова во власти Низверженного.
        - Неакр тоже пригодится, - добавил я.
        Зато мой юмор оценили - Люцифер рассмеялся, и вампирша тоже.
        Совсем как человек. Нет, не похожа она на восставшего из могилы кровососа. Я вдоволь насмотрелся на нежить за два месяца, проведенных в Сумеречье и Запустении. Нет ни черных белков без зрачков, ни неутолимого голода и вечной охоты до людской крови. Ирменгрет больше меня походила на обыкновенного смертного. Она во всем похожа на живого человека. По крайней мере нет у нее ни звериных когтей, ни хотя бы острых зубов.
        - Ты хорош собой, - вампирша с бесстыдной откровенностью рассматривала меня, - ночные дети редко столь сладки.
        - Он мой! - Люцифер сложил руки на груди. - Запомни это, Ирма. Ты должна лишь вывести троих из Запустения!
        Я слушал, опустив голову. Ночные дети! Нечисть и нежить Орнора! Вампирша причислила к ним и меня. Неужели Томас Велдон прав и я пал столь низко, что более не могу называться человеком? Неужели я чужой для рода человеческого?
        - Я людского племени! - Повернувшись спиной к сатане и его верной слуге, я направился к Велдону и замер как вкопанный.
        Дьявол сказал, что из Проклятых лесов нужно вывести троих. Совсем забыл про третьего. Про того, кто покоился рядом, укрытый орденским плащом, когда я вновь увидел дневной свет после смерти.
        Он по-прежнему здесь. Лежит, не шевелится, из-под черного плаща видны только перепачканные грязью темные кавалерийские сапоги со шпорами. Неужели это тот, кто был ранен в битве с Низверженным? Страшно представить, что это действительно он.
        - Но кто это? - вопрос сорвался с уст сам собой.
        Люцифер, который вновь оказался рядом, посмотрел на меня и церковника, задержав взгляд на инквизиторе. Монах вскинул подбородок, отчего открылась обезображенная магией правая половина лица. Томас Велдон показывал свою непокорность. Он не принял дьявола, хоть и его грехопадение не знает границ, ибо не отгородился от Люцифера непрестанной молитвой, не избавил себя от его присутствия. Церковник мог хотя бы уйти, но остался здесь, рядом с Николасом Гардом. Только проклятый светом вор может избавить его дочь от власти возвратившегося бога.
        - В ваших святых книгах его зовут Войной, - сказал сатана.
        И я, и Томас Велдон вздрогнули. Церковник еле слышно простонал:
        - Всадник апокалипсиса! Один из предвестников. Что же… Конец времен! Он случится? Или уже начался? Возможно ли без одного из предвестников?
        Велдон был не в себе. Не замечая, что заговорил вслух, монах сыпал и сыпал вопросами. Заткнулся он лишь тогда, когда заговорил дьявол:
        - Предначертанное изменилось. Никто не знает, что должно теперь произойти. Ни я, ни Он! Но предвестник сгинул бы навеки, если бы не воплотился в человеческом теле.
        Показалось, будто сверкнуло что-то в глазах сатаны. Я отвернулся, чтоб не смотреть в очи Отца лжи. Хватит с меня всего, что уже произошло!
        - Ход мироздания нарушен, и сотворил это ты, Николас. Ты призвал их!
        - Я призвал тебя!
        - Конечно! За миг до того, как сила Ишмаэля и его слуги разорвали бы тебя. Ты призвал помощь, и я пришел. Но единственное, чем я мог остановить слуг Низверженного, были предвестники. Нет в Орноре силы, которая способна остановить их.
        - Нашлась такая! Сила Низверженного.
        Дьявол не ответил. Я со злорадством помыслил, что он не всемогущ и не всезнающ. Когда-нибудь найду способ вернуть свою душу! Но сначала должен освободить Алису и Лилит!
        - Где они? Где Алиса и Лилит?
        - Полагаю, что направляются в арнийскую столицу. Но зачем, не спрашивай. Мне это неведомо. - Дьявол развел руками.
        Сатана еще нужен. Нужен, чтобы вырвать из лап Низверженного мою любовь и дочь инквизитора, но все это потом, а сейчас я глядел на неподвижное тело, укрытое черным плащом.
        Я вспомнил сражение с Возвратившимся богом и его армией внутри Черного замка и луч серебряного света, изошедший от поднятого кулака Низверженного, что ударил в предвестника на рыжем коне. Как его охватило столбом белого сияния. Как выронил меч и завалился на шею коня всадник и как падали с его повисших рук ярко-красные, горящие огнем капли крови. Тогда, вырвавшись из столба света, конь понес предвестника к небу, где тот прежде явил себя.
        - Что с ним? Он мертв? - спросил я.
        Предвестник не шевелился. Не видно даже, поднимается и опускается ли его грудь под плащом, а значит, он не дышит. Но тогда мертв, и никак иначе.
        - Нет.
        Дьявол шагнул к лежащему. Его место заняла Ирма. Я поймал ее взгляд - она косилась на меня и улыбалась, и на сей раз я почувствовал нечто противоестественное в этой женщине. Она вампир! Вампир на расстоянии вытянутой руки, а я не нахожу в себе стремления выставить пред ней святое Распятие.
        Проклята моя душа! Я опустил голову и покачал ею. В голове черные, мрачные мысли.
        Сатана склонился над фигурой под плащом, поднеся свои уста к голове всадника. Дьявол произнес короткое слово почти беззвучно, только воровская магия донесла его до меня:
        - Очнись.
        Предвестник дернулся и затих. Несколько ударов сердца ничего не происходило, потом он зашевелился. Дьявол отступил на несколько шагов, и мы, то есть я, Велдон и вампирша, смотрели на пробуждающегося.
        Послышался негромкий стон. Предвестник стянул с лица плащ и сел. Немолодой мужчина лет сорока, крепкий на вид, загорелый. Коротко подстриженные темные волосы и обычное такое, человеческое лицо с правильными чертами. Над губами два тонких усика; и короткая, буквально в фалангу пальца длиной, полоска бороды под нижней губой.
        Предвестник был облачен в темно-коричневую распахнутую на груди куртку. Она плотно облегала тело поверх белой рубашки с запачканным кровью воротом. Оставшуюся часть одежды скрывал орденский плащ.
        Пустой взгляд осматривал припорошенный снегом лес и как будто никого не замечал.
        - И всадник на рыжем коне, названный Бранью. - Томас Велдон прошептал цитату из Священного Писания.
        - Мой повелитель сказал, что его зовут Браном, - подала голос Ирменгрет.
        - Изыди! - Инквизитор резко обернулся. Левый глаз, что по-прежнему принадлежал ему, горел фанатичным огнем.
        - Не так просто, священник, - рассмеялась вампирша и вдруг игривым движением спряталась за меня.
        - Гард, - начал Велдон, его указующий перст был направлен мне в грудь. Монах заговорил обвиняющим тоном: - Ты знаешь, кто она!
        - А кто вы?!
        Возглас предвестника не позволил мне ответить. Он все так же сидел, наполовину укрытый черным плащом, только взгляд его обрел осмысленность. Взор стал жесток, в нем теперь крылась смертельная угроза.
        Тот, кто должен был ввергать страны и народы в опустошительные войны, выудил из-под плаща шпагу. Серая сталь в руке, какой предрекалось истреблять тысячи и тысячи грешников.
        Где дьявол? Пусть уймет пробужденного его волей. Однако сатаны подле нас нет.
        - Он говорил, что долго не в силах быть рядом, - произнесла вампирша, - ни во плоти, ни в иной сущности.
        Я выругался. Сейчас не отказался бы от общества Люцифера, потому как предвестник смотрел только на меня и тонкий клинок его шпаги, оторванный от земли, тоже направлен в меня. Святой отец и женщина-нечисть, не сговариваясь, отошли на несколько шагов.
        Я же один на один с пробудившимся. Он нашел во мне противника, ведь только у меня есть оружие.
        Я и Война!
        Глава 2
        ПРОКЛЯТЫЕ ДУШИ
        Отбросив плащ, предвестник поднялся.
        - Кто вы?! - прорычал он. - Где я?
        Он вновь уставился на меня. На обезображенную левую руку, легшую на эфес бракемарта. Прямая сабля на боку - я не выронил, не потерял ее. Пистолей нет, все остались в Черном замке. На мне лишь четыре пустые кобуры: две по бокам и две на груди на портупее с ременной перевязью. Я снял их и выбросил в снег, чтоб не мешали.
        Перед предвестником трое - женщина, старик, а меж ними я. С саблей на боку, и с меня-то он потребовал ответ.
        - Говори, - бросил он. - Отвечай или пожалеешь!
        Я вытащил из ножен бракемарт:
        - Мой ответ.
        Рвущая душу горечь поражения и утраты, тоска от осознания, во что превратился, и просто злость с усталостью взяли свое. Он хочет ответа? Ну так получит его! Николас Гард тоже не лыком шит! Я двинулся вперед, перехватив саблю поудобней.
        Предвестник шагнул ко мне. Кончик его шпаги опущен, но меньше чем через мгновение взметнется и примет бой.
        - Прекратите!
        Меж Войной и мной появилась Ирма. Стоя боком к каждому из нас, она широко развела руки, не позволяя сойтись в схватке.
        - Ты! - Взгляд вампирши метал молнии. - Не глупи! Стой, где стоишь!
        Я лишь принял боевую стойку.
        - А ты! - Вампирша обратила свой лик к предвестнику. - Именем Люцифера! Заклинаю тебя остановиться!
        Шпага задрожала. Предвестник смотрел только на женщину, преградившую путь.
        - Помню, кто я, - вдруг негромко произнес он. - Но лишь это и больше ничего! Нет!
        Предвестник пристально вгляделся в лицо вампирши.
        - Я узнаю! - воскликнул он. - Ирменгрет!
        Женщина опустила руки, повернувшись только к предвестнику, и кивнула.
        - Но откуда? Точно знаю, что никогда не встречал тебя!
        - Тебя зовут Бран, - сказала вампирша.
        - Что?
        - Бран.
        Названное имя враз обратило предвестника в обычного растерянного смертного. Он будто забыл, что только что собирался сражаться. Отступил к отброшенному орденскому плащу и уселся на него, обратив взгляд в пустоту. Шпага лежала рядом.
        - Бран… Бран, - повторял он. - Я Война! Брань! Помню это, но больше ничего! Но разве… Кто же я на самом деле?
        - Ныне ты обычный человек, - в голосе Ирмы послышалось сочувствие, - пока не вспомнишь о себе все!
        Предвестник поднял взор. Совсем не похож на грозного всадника апокалипсиса, на Войну, с которым несколько мгновений назад я собирался скрестить клинки. Сейчас это был обычный растерянный человек, не понимающий, где он и что вообще происходит.
        - А вы? - спросил он. - Вы люди?
        Ирменгрет громко и даже несколько картинно рассмеялась. Обвела взглядом стоянку в лесу с маленьким догорающим костерком, улыбнулась сначала мне, потом вздрогнувшему церковнику.
        - Мы? - произнесла вампирша. - Конечно же, люди!
        Томас Велдон дернул рукой, словно собирался замахать ей, опровергая вампиршу, да отчего-то передумал.
        - Я знаю, кто ты. - Предвестник вдруг стал напоминать самого себя. Жесткого и волевого. - Не ведаю, откуда сие известно, но знаю. Расскажи!
        Он встал, поднял шпагу и вонзил ее в землю пред собой. Теперь предвестник требовал:
        - Расскажи! Где я? Как я оказался здесь? Кто эти двое?
        - Я расскажу, - вампирша подошла к предвестнику, - а ты слушай.
        Женщина в богатой одежде мнилась госпожой, которая решила оказать нищему милость. Предвестник смотрел на нее, будто голодный бродяга, которому сейчас кинут медяк.
        - Идем! - Монах с глубоко натянутым капюшоном дернул меня за рукав камзола.
        - Куда?
        Показалось, что церковник сейчас силой потащит за собой, если останусь на месте.
        - Поговорить надо!
        Я пошел за Велдоном. Инквизитор отвел за деревья, отгородившись от вампирши и предвестника стеной серых стволов. Чтоб ни мы, ни они не видели и не слышали друг друга.
        - Гард, - начал монах, - ты крикнул сатане, что принадлежишь роду людскому.
        Инквизитор болезненно поморщился при упоминании дьявола.
        - Было такое, - согласился я. Многое отдал бы, чтобы не превратиться в чудовище.
        Я взглянул на левую руку. Очень многое… Но вряд ли сатану заинтересует нечто другое, нежели душа, а она и так принадлежит не мне.
        - Мы люди, - горячо заговорил инквизитор. - Ты человек, я человек, а они уже нет! Ни вампирша, ни предвестник, сколь бы ни привычны слуху были их имена, Ирма да Бран. Сколь бы ни причисляли они себя к роду человеческому!
        - Ирменгрет - не слишком обычное имя.
        - Просто оно древнее, полузабытое. Но не важно! Вот возьми!
        Монах протянул мне нательное распятие, сорванное с собственной шеи: силу для этого надо было приложить недюжинную. Велдон был необычайно взбудоражен. Дьявол исчез, и почти сразу инквизитор избавился от подавленности, что еще несколько минут назад не позволяла расправить плечи.
        - Бери же! - внутри церковника возгорался огонь истовой веры.
        Я смотрел на серебряное Распятие, но не спешил принять его от Велдона. Не ношу Распятие уже давно, с тех пор, как погибли ночные крысы. Слышал даже, что без Распятия на теле нет и в душе веры, но мне было все равно. Однако не этим ли предопределился дальнейший путь, в конце которого пришлось заплатить страшную цену и совершить непоправимое?
        А еще, не обожжет ли освященное серебро? Как нечисть или темного колдуна из страшных историй? Ныне я приспешник сатаны, я отдал ему душу и слышал, как дьявол сказал, что я свой для него. Проклятый пепел!
        Я осторожно коснулся пальцами Распятия - ничего не случилось.
        - Крепко сожми! - давил на меня Велдон. Он схватил мою правую руку и вложил в нее серебряный крест, а потом прижал его моими пальцами к ладони. Крепко прижал и заговорил, не отнимая своей руки от моей:
        - Повторяй, Николас! Слово в слово повторяй!
        В сердце запустение, в проклятых эльфийских лесах звучала молитва. Во имя надежды на Спасение и Прощение. Я вторил Велдону, и я был искренен. Есть что сказать Богу Отцу и Богу Сыну! Я молился сердцем: ничуть не с меньшим жаром, чем инквизитор.
        Боялся, что святые слова начнут жечь изнутри, что не смогу произнести ни полслова из молитвы, ведь я тот, кто я есть. Присягнувший дьяволу, отдавший ему душу. Ключ Люцифера к Орнору.
        Только молитва не навредила мне. Стало ли легче на… Едва не произнес мысленно «на душе»… Во мне ли она еще либо сжата в длани сатаны? Снова и снова я вслушивался в себя. Где моя душа? Не чувствую пустоты. Ничего не чувствую! Во мне ли моя душа? Возможно, так, и тогда она в залоге, только это ничего не меняет. Не чувствую ни утраты, ни, наоборот, какого-нибудь внутреннего наполнения. Не знаю, где моя душа.
        Но я точно знал другое. Николас Гард однажды умер! Я не видел ничего по ту сторону, и вдруг стало страшно. Может, нет для меня той стороны? Есть ли для меня надежда на Спасение и Прощение?
        - Нет!
        - Что «нет»? - спросил Велдон.
        Я молчал, чтоб собраться с мыслями. Заговорил, когда вернул Распятие:
        - Святой отец, вы слышали, что спрашивал у меня сатана о послесмертии?
        - Слышал, Гард, слышал. - Левая открытая миру половина лица инквизитора вытянулась. Монаху не понравился тот мой ответ.
        - Там ничего нет! Я ничего не видел. Помню только, как закрылись глаза, а потом я увидел этот лес. У меня вырвалось «нет», когда возразил самому себе. На мысль, что нет ничего после смерти. Я ведь прав?
        - Все так. Смерть - лишь конец жизненного пути.
        - Но я не узрел дальнейшую дорогу. Не было на той стороне ничего. - Я начал злиться. На самого себя, потому что хочу верить в шанс на Спасение и Прощение, но тут же доказываю инквизитору, что после смерти лишь пустота.
        - Если после смерти ничего нет, то не было бы греха и добродетели, - ответил церковник. - Не было бы ни Бога Отца, ни Бога Сына, ни дьявола.
        Лицо монаха исказилось. Упоминание сатаны доставляло ему вполне ощутимые, настоящие муки.
        - А ты, Гард, убедился на собственной шкуре, что Люцифер существует.
        - Вы, наверное, правы, святой отец.
        - Не смей! - Инквизитор напустился на меня, схватив за рукав. - Не поддавайся слабости и неверию! Нельзя сомневаться ни в едином слове, начертанном в Священном Писании! Не смей усомниться в существовании Бога Отца и Бога Сына! В их благости! А еще в Преисподней! Нельзя! Особливо тебе, Гард!
        - Но почему я ничего не увидел?
        - Не понимаешь? - Монах окинул меня укоряющим взглядом. - В самом деле?
        - Не понимаю. - Я был искренен в своих сомнениях.
        - Да потому, глупец, - Велдон отпустил рукав моего камзола и ткнул пальцем в грудь, - что твое время еще не пришло! Божий суд над делами твоими еще не назначен!
        - Либо приспешники дьявола ему неподсудны.
        Церковник зашипел. Почти так же яростно, как недавно на Люцифера. Монах дернулся и повернулся ко мне спиной, чтоб убраться. Но не сделал и шага прочь.
        - Уходите, Велдон? А кто, как не представитель конгрегации Вселенской инквизиции, должен помочь заблудшей душе?
        Церковник обернулся. Лицо его было мрачным, серым.
        - Твоей душе помогут только молитвы и раскаяние, но это не для тебя, Гард.
        - Всего лишь молитвы и раскаяние?
        - Не всего лишь, святотатец, но молитвы и раскаяние! Не каждому дано.
        Что-то черное или даже прогнившее внутри требовало оставить последнее слово за собой и как можно сильней уязвить монаха.
        - Но вы-то не оставите меня, отец Томас? Или бросите в лапы сатане?
        - Ты и так там!
        Я выругался. Церковник прав, чтоб ему пусто было!
        - А я рад бы уйти, да не могу, - произнес Велон. - Я тоже грешен и пал почти на самое дно!
        У монаха задергалась, задвигалась челюсть. Неистовство инквизитора, направленное на меня, теперь обернулось на самого церковника.
        - Не так, как ты, Гард! Глубину твоего греха невозможно описать людским языком. Но и моя душа во тьме! Прокляты наши души!
        Монах воздел к небесам обе руки. Капюшон спал с головы, открыв небу обезображенную половину лица.
        - Я тоже пал! Не могу отказаться от воспоминаний Неакра, от его черной магии! - Инквизитор посмотрел на меня. - Знаешь, Гард… Скоро во мне ничего не останется от святой магии. Называй меня тогда чернокнижником!
        Томас Велдон тихонечко взвыл. Спрятал лицо в ладони и низко согнулся, потом рухнул на колени и припал к снегу руками, что так и не отнял от лица. Казалось, он сошел с ума. Я пребывал в растерянности, глядел на монаха и не понимал, что предпринять. Потом услышал молитву, что шептал Велдон.
        - …в Спасении Твоем! Аминь.
        Монах поднялся, стряхнул с рясы снег и лесную ветошь. Лицо Велдона успокоилось, он вновь натянул капюшон, спрятав ужасный старческий лик Неакра.
        - Ты слуга дьявола, - сказал он.
        Меня удивила будничность тона инквизитора.
        - Добровольный приспешник сатаны, - продолжал Велдон.
        Я бы напомнил святоше, почему я принял Люцифера. Ради спасения Алисы, но не только. Хотел вытащить и его вместе с дочерью. Проклятый пепел! Освободил лишь Томаса Велдона, который сейчас поучает.
        - Ты сделал осознанный выбор!
        - Да, святой отец! Да! - не выдержал я. - Что дальше?
        - А то! - выкрикнул инквизитор, но лик его не переменился, не исказился в ярости. Неистовым огнем горели только глаза. - Я тоже добровольно и осознанно делаю выбор. В пользу черной магии Неакра! И в пользу тебя, Гард! Потому что только рядом с тобой исчезает власть Низверженного над моей дочерью. Сатана покрывает тебя своим плащом, а заодно и меня, коль я рядом. Но без тебя да запретной магии Лилит не спасти!
        Повернувшись спиной, инквизитор вдруг отошел на несколько шагов. Оперся высоко вытянутой рукой о дерево и обреченно поник головой.
        - Мы грешники, Гард, - произнес он, - каких не видывал белый свет.
        - Я пожертвую всем и заплачу любую цену, чтоб спасти Алису!
        Больно думать о моей любви. Она снова в тенетах Возвратившегося бога.
        - Знаю, Гард. Я это знаю.
        - Я это уже сделал, - добавил я.
        Не только преклонился перед сатаной и стал его ключом к нашему миру, но пожертвовал самим мирозданием, когда призвал помощь дьявола. Он помог, явив всадников апокалипсиса - начались Последние дни.
        - Все знаю, Гард, а также то, что я с тобой, - монах горестно вздохнул, - и, значит, с твоим господином.
        Мы замолчали. Что еще сказать?
        - Прокляты наши души!
        Велдон обернулся, чтоб пристально посмотреть мне в глаза. Что хочет там найти? Я не отвел взор, хоть выдержать взгляд инквизитора по-прежнему тяжело.
        - Прокляты! Но буду ежедневно и еженощно молиться за наши души! - пообещал монах. - Верь мне! Я буду просить о Спасении и Прощении не только за нас, Лилит и Алису! Я не брошу молитв ни за Ирменгрет, ни за Брана!
        - Молиться за вампиршу и предвестника? - поразился я. - Но они же не люди!
        - Были когда-то. Была у них душа, и я хочу спасти и их.
        - Что ж, - пробормотал я, удивленный неожиданной добродетелью инквизитора, - воля ваша. Но вряд ли им нужно Спасение.
        - Всем нужно! Не богохульствуй!
        - Не буду. - Я пожал плечами. Без разницы, четверо нас с проклятыми душами или двое.
        - Пора возвращаться, - произнес Велдон. - Я сказал и услышал все, что хотел.
        Мы двинулись обратно по следам на снегу.
        - Надеюсь, - проронил я, когда почти добрались до фигуры в черном орденском плаще, что грелась у костра, - вампирша вправила предвестнику мозги. Чтоб на людей больше не кидался.
        - А где она?
        Велдон завертел головой. Ирменгрет исчезла.
        - Идите к огню! - Предвестник поднялся при нашем появлении. - Здесь теплее.
        Плащ всадника апокалипсиса, обратившегося в обычного человека, распахнулся. Куртку предвестник застегнул на все пуговицы, и рубахи с испачканным в крови воротом почти не видно. Штаны такого же темно-коричневого цвета, как куртка, и черные кожаные сапоги, уже без шпор. На черном поясе в потертых серых ножнах шпага.
        - Подходите ближе! Не бойтесь!
        Монах присел у огня на ствол поваленного дерева, протянул к костру озябшие руки. Он чуть ли не шипел на дьявола, да и на вампиршу тоже, однако близость предвестника Конца времен внешне нисколько не будоражила его.
        Я же остановился в пяти шагах от огня, Велдона и Брана. Ведь так его представили нам?
        - Где она? - спросил церковник.
        Предвестник махнул рукой в сторону леса.
        - Была - и нет. Не могу сказать, куда запропастилась, но давайте поговорим о другом.
        Война протянул мне раскрытую ладонь и попытался улыбнуться. Получилось не очень, он скорей оскалился.
        - Должен извиниться, что меж нами едва не завязалась драка. Был не в себе. Я знаю и помню, кто я. Помню, что прожил сотни жизней в тысячах миров, которые потом ввергал в войны… Каждый раз то была жизнь воина. Я воевал за правое и неправое…
        Предвестник ненадолго замолк.
        - Но это почти все, что сохранилось в памяти. В голове ни одной подробности, а сейчас я снова смертен и начинаю жизнь с чистого листа. Почти, все ж не младенец. Поэтому нет и не может быть к вам неприязни. Предлагаю пожать друг другу руки.
        Я и Велдон переглянулись. Монах мрачнел с каждым ударом сердца - он снова принимает слугу дьявола. Снова отворачивается от Бога Отца и Бога Сына. Только что поделать? Все ради дочери! Проклята его душа!
        Мы обменялись рукопожатиями, произнесли свои имена. Предвестник просил называть себя только Браном и забыть о его предназначении.
        - Отчего же? - Церковник попытался показать, что ответ на сей вопрос взволновал его мало. По мне, вышло у него плохо.
        - Ирма поведала. Покамест все не вспомню, к трем моим братьям не вернусь, и мы не сможем исполнить предназначение.
        - Но Конец времен начался? - Велдон обжег меня огненным взглядом. - Или нет?
        - Да, ваш мир обречен. Но он всегда был обречен. Апокалипсис…
        Предвестник оглянулся.
        - Ничто не говорит о конце света, но он начался. Начался и остановился. До тех пор, пока я снова не превращусь в Войну. Пока не верну память.
        - Что, если ты умрешь? - допытывался Велдон.
        - Хочешь сказать, если меня убьют? - Предвестник громко рассмеялся. - Возможно, сразу вспомню все и вернусь к братьям, и вы узрите Конец времен. Но, может, наоборот, ничего не случится! Буду рожден в вашем мире младенцем, и так же память по крохам будет возвращаться ко мне. А ты, старик, не узнаешь, кто и где я. Сейчас хоть можешь спросить, все ли я вспомнил!
        Предвестник вновь громко расхохотался. Я кисло улыбнулся. Занятно видеть, как клянет себя монах. Поддался слабости, помыслил о смертоубийстве. Во имя общего блага! Да все зря, только дураком себя выставил.
        - Вставайте! Немедля!
        Никто не заметил, как вампирша появилась в трех шагах от костра.
        - Слуги Низверженного близко. Их много! Люди и… - Ирма поморщилась. - Иные тоже здесь!
        Глава 3
        ВРЕМЕНИ МАЛО
        - Иные? - Предвестник не понимал, о чем речь.
        - Они самые, - ответила вампирша, - трое, еще с десяток великанов и две дюжины стражников из замка.
        - Каждый иной пользует магию, - с тревогой в голосе произнес Томас Велдон. Взгляд его левого ока был направлен в себя. Инквизитор обратился к воспоминаниям чернокнижника Неакра. - Трое иных в отряде означает трех колдунов.
        - Один из твоих братьев тоже есть, - Ирма обратилась к монаху, - он в рясе. Возглавляет отряд орденских солдат.
        Томас Велдон мгновенно вспылил:
        - Отступники мне не братья!
        - А Неакру? - Вампирша знала о нас многое и уколола в самое больное место.
        - Изыди! Дьявола отродье! - Монах, что грелся у костерка, больше не мог сидеть. Он вскочил с поваленного дерева. Его рука нырнула к вороту за Распятием!
        - Хватит! - мне пришлось вмешаться. Для схватки церковника и вампирши здесь не время и не место.
        - Как скажешь, красавчик, - вампирша улыбнулась, она была спокойна, - побережем силы на иных.
        - Да что за иные? - вновь спросил предвестник.
        Короткая перепалка не коснулась его, но едва Бран подал голос, Велдон удостоил предвестника обжигающим взором. В нем пылали костры инквизиции прошлых веков. Знакомый отблеск во взгляде церковника - хоть кто-то остается прежним.
        - Про иных потом! - отмахнулась вампирша.
        Подумалось, что отмашка разозлит предвестника, но тот лишь пожал плечами, ему все равно; а Ирма оглядывалась на лес и будто прислушивалась. Я тоже попытался вслушаться. После сделки с дьяволом магические таланты не чета прежним, только ничего не услышал. Лес был тихим, по-зимнему сонным.
        Кровь и песок! Кажется, Велдон собрался читать молитву. Как бы не экзорцизм на изгнание демонов!
        - Святой отец! - воскликнул я. - Прошу вас!
        Церковник зыркнул на меня, потом перевел ставший недобрым взгляд на упершую руки в бока женщину и отвернулся.
        - Велдон!.. - подскочив к инквизитору, зашипел я ему на ухо. - Уймись, чтоб тебя черти съели!
        Церковник вздрогнул. Он стоял ко мне спиной и будто безвольно опустил руки. Кончики его пальцев дрожали. Отступив на два шага от фигуры в орденской куртке поверх монашеской рясы, я со злостью продолжил:
        - Если ты против кого-то из нас, то, значит, против всех. Мне нужны союзники, чтоб выбраться из этих проклятых лесов и спасти Алису! А тебе, отец Томас, нужны? Или ты в одиночку вздумал вытащить дочь?
        Монах молчал, не шевелился, и мнилось даже, что дышать перестал.
        - Ну же! С нами или против нас?
        Велдон резко обернулся. Левую половину лица инквизитора исказила гримаса ненависти.
        - Я с вами, Гард! - выпалил он. - С тобой и твоими союзниками! Но это будет дорого стоить!
        - Отлично. - В груди вдруг образовалась пустота. Ярость инквизитора ничуть не задела меня. - Только я уже заплатил непомерную цену.
        Я оставил церковника у огня. Предвестник и вампирша с явным любопытством смотрели за нашей с отцом Томасом перепалкой. Нашли представление! Бран еще и ухмыляется! Проклятый пепел! Нервы сдали. Я напустился на вампиршу:
        - Вы уверены, леди Ирменгрет? Они за нами идут?
        Вампирша смерила меня взглядом с головы до ног.
        - Если будешь называть меня леди или на «вы», - сказала она, и что-то сверкнуло в ее глазах, - укушу.
        - А-ха-ха! - Бран разразился громким совершенно идиотским смехом.
        Шутка ему понравилась, а вот я и Велдон, переглянувшись, не нашли ее смешной. Да и шутка ли? Не уверен, что я все еще человек - против воли взгляд опустился на левую руку с чешуйчатой серо-зеленой когтистой лапой, - но точно не собираюсь обращаться еще и в упыря.
        - Тише! - Вампирша напустилась на предвестника. - Они еще далеко, но направляются прямо сюда.
        Бран провел пальцем по губам, показывая, что будто зашил себе рот, и помахал пред собой руками. Происходящее веселило его.
        - Ирма, ты уверена? - переспросил я. Раз дама желает по-простому, то будет так. Глаза видели красивую ухоженную женщину, а разум твердил, что пред нами воистину страшный монстр.
        - Уверена, - ответила вампирша. - Ищут тебя и церковника.
        Сумрачный инквизитор по-прежнему грел руки у костра и теперь словно избегал смотреть на вампиршу. Кровосос во плоти рядом. Враг рода человеческого назвал ее высшей. Сколько жизней она испила? Сколько загубила душ? А он, инквизитор, не делает ничего, чтобы ее изничтожить! Он проклят так же, как и вор рядом с ним!
        - Николас Гард умер для Низверженного, - произнес я. - Сомневаюсь, что они идут за мной.
        - Им нужно твое тело. - Вампирша смотрела на меня исподлобья и чуть заметно оскалилась. - Я подслушала. Про старика тоже вспомнили.
        Второй раз за этот день Велдона назвали стариком - сначала предвестник, потом вампирша. Церковник впрямь постарел: осунулся, посерел лицом, все чаще бывал сгорблен. Не говоря уже про правую половину лика с оком Неакра. Капюшон прятал испещренную глубокими морщинами и бороздами кожу и белую, как снег, правую бровь, пересеченную повязкой. А под черной полоской ткани - выпученный, налитый кровью и злобой глаз умершего колдуна-безумца.
        - Они далеко? - спросил Бран.
        - Здесь появятся часа через два с половиной, - ответила вампирша. - Если будут идти как шли.
        - Как узнали, что мы здесь? - Я в сотый раз после пробуждения разглядывал свою левую руку, покрытую ниже запястья змеиной чешуей.
        Я был раздражен. Злился на судьбу. Мы смогли одолеть Низверженного, но победа обернулась поражением. Я был убит, Алиса и Лилит вновь обратились в теней, покорных воле Возвратившегося бога.
        - Где Крик? - прорычал я. Это он убил меня! Его стрела пронзила насквозь, когда до эльфийских лесов, где ждало спасение, осталось всего две дюжины шагов.
        - Тебе на какой вопрос ответить? - передо мной появилась Ирма. Вампирша вскинула подбородок, отчего взгляд враз стал высокомерным. - Про орденский отряд или эльфа с гномом?
        Я выругался про себя. К черту Крика и Барамуда, да и всех тех, кто скрывается под личинами смертных. Сначала орденцы!
        Подняв булыжник в половину кулака, что случайно попался на глаза, я перекинул его в левую руку и раздавил. Кровь и песок! В крошку!
        - Так что? - рыкнул я, стряхивая с рук каменную пыль. - Уходим?
        - А ты силен! - присвистнул предвестник.
        - Уж лучше был бы слаб, - ответил я.
        С тоской подумалось о себе прежнем, до сделки с Люцифером. Хотелось отыграться на ком-нибудь. Как удачно, что к нам скоро пожалует орденский отряд с иными. С беззвучным проклятием на устах я снова посмотрел на лапу монстра вместо левой кисти. Магия Возвратившегося бога против меня бессильна. Я сражался в Черном замке против Низверженного и целого войска его приспешников. Чего бояться отряда из нескольких десятков человек и иных?
        - Или остаемся? - произнес я. - Дадим бой!
        - Можно и остаться, - хмыкнул предвестник. Склонив голову набок, Бран громко хрустнул шейными позвонками.
        Война и я, а еще вампир из высших и черная магия Неакра.
        - Пускай уносят ноги!
        Ирма подошла ко мне, коснувшись пальчиками плеча. Длинные ногти с красным лаком по моде Семиградья. Похоже, она оттуда, но я никогда не встречал эту рыжеволосую красавицу, даже не слышал про такую. Она обворожительно улыбнулась, и теперь ее улыбка открыла клыки. Мне бы отшатнуться и осенить себя знамением, как чаду Матери Церкви, только Николас Гард больше не ее сын. Я не дернулся и не отвернулся, и, кажется, моя реакция понравилась Ирме. Она нарочно показала клыки!
        Вампирша снова улыбнулась и произнесла то, что я не ожидал:
        - Ты смел, но глуп.
        - Истинно глупец! - неожиданно встрял Томас Велдон. - Я согласен с этой… женщиной! Сюда идет всего лишь разведка. Но если они проведают, что ты и я здесь, не прибудет ли сюда сам Низверженный с легионом своих присных? А ты, Гард, чего удумал? Драться? Ты хоть подумал о последствиях?
        - Нет, святой отец… - сквозь зубы процедил я. Поучения церковника совсем не нужны, - я только хотел пустить им кровь.
        - Нужно убираться отсюда! - воскликнул Велдон.
        - Он прав, - сказала Ирма, - и я согласна с церковником. Уходим немедленно!
        - Как они узнали, что мы здесь? - Я не мог так легко уступить совместному напору монаха и вампирши. Мы уйдем чуть погодя.
        Ирменгрет пожала плечами, сказав:
        - Низверженный - это бог, а пути…
        - Пути бога неисповедимы. - Я бесцеремонно перебил даму, но задел вовсе не ее.
        - Укоротить бы твой хулительный язык! - напустился на меня инквизитор. - Да поздно уже.
        - Вы правы, Велдон, поздно. Лучше поведайте, как Низверженный прознал про нас.
        - Низверженный и не знает, - произнесла вампирша, - иначе здесь появились бы половина его войска или он сам. Тебе в третий раз это повторить?
        Я со злостью посмотрел на вампиршу и инквизитора. Стоят рядом и не шипят друг на друга, да будто спелись.
        - Наш господин, - сказала Ирма, и инквизитора тут же передернуло, его лик исказился от ненависти. Впрочем, вампиршу оскорбленная вера монаха нисколько не заботила, она продолжила без какой-либо заминки: - Был здесь. Возвратившийся бог или его маги могли что-то почувствовать, а где сила сатаны, там можешь быть и ты, Николас.
        В самом деле глупец. Не понимаю очевидное, только злость внутри не утихала. Я злился и на себя, и на мир, и на тех, кто с умным видом стоял напротив. Лишь Бран вернулся к костерку, ему на все наплевать.
        - Тогда идем! - раздраженно произнес я. - Но куда?
        - Сейчас мы в одном дневном переходе на юг от Черного города, а направимся на восток. Чтоб выйти к Тарте.
        - Зачем? - спросил я.
        Томас Велдон тоже хотел знать. Похоже, мы оба полагали, что будем пробираться назад - к арнийским владениями в Загорье.
        - По Тарте много кто плавает, - ответила вампирша, - уплывем и мы.
        Вспомнился вид на реку с обрыва, которым кончалась центральная площадь Черного города. Огромный военный лагерь иных на противоположном берегу и широченное русло с десятками больших и малых кораблей. Самые крупные - для морского путешествия. Вряд ли сможем незамеченными пробраться на подобный большой корабль и, скорей всего, просто захватим какую-нибудь небольшую лодку. Но выходить на такой в открытое море да еще в начале зимы посмеет лишь самоубийца.
        Я озвучил сомнения, добавив, что лучше идти на своих двоих да на запад. Вернее будет. Рано или поздно, но доберемся до Арнийского Сумеречья, а уж огсбургцы, которые его захватили, всяко лучше, чем соленая вода, какую наглотаемся, коль пойдем ко дну.
        - На лодке, - рассмеялась Ирма. - С чего ты взял, что пойдем по Тарте, а потом по морю на лодке?
        - А как? Плот свяжем?
        - Если хочешь, вяжи, - вампирша все еще смеялась, - а мы отправимся дальше на корабле. Самое меньшее, что у нас будет, - это шебека. Она тебя устроит?
        - Устроит. - Я вновь подумал, что Ирменгрет - с Семиградья, там все разбираются в типах кораблей, даже состоятельные дамы.
        - Нас ждут? - спросил Велдон. Он отошел от вампирши на несколько шагов, держась от дьявольского отродья подальше, но так, чтобы все слышать и при необходимости вступить в разговор.
        - Нет, старик. Но я здесь, чтобы вывести вас из Запустения. - Вампирша провела ладонями по юбке. - Плестись по снегу долгие недели, чтоб добраться до обжитых краев? Увольте!
        - Если нет корабля, который нас дожидается, - возразил инквизитор, - то как мы найдем нужный? Как сговоримся с капитаном и матросами? Кругом лишь приспешники Низверженного!
        - Это моя забота, монах, - ответила Ирма, - именно для этого я здесь.
        Вампирша нарочито томно взглянула на церковника. При столь откровенном взгляде такой красивой женщины, как Ирма, у каждого взыграет кровь, но мы знали, кто она. Я и Томас Велдон мрачно переглянулись, а рыжеволосая красавица громко рассмеялась. Наша реакция показалась ей забавной.
        - Не играй со мной, - отрезал инквизитор, - тварь адова.
        - А я и не буду. - Ирма ответила белозубой улыбкой без клыков и словно не услышала чуть ли не проклятие в свой адрес. - Лучше с вон тем красавчиком поиграю.
        Вампирша смотрела на меня, и что-то сверкнуло в ее глазах. Нечто, что я не смог угадать. Признаюсь, не по себе, когда в нескольких шагах стоит и смотрит на тебя существо, коему сотни, а то и тысячи лет и которое питается жизнями таких, как ты. В сей миг я не думал об Ирме как о роскошной красавице с занятными то ли рожками, то ли ушками в рыжих волосах.
        Впрочем… Если забыть о ее сущности… Бедные ее жертвы. Я представил, как очередной бедолага, коему она вскружила голову, входит в темный кривой переулок, каких множество в Семи городах. Тянется к обольстительной красотке, а получает укус в шею. Потом или смерть, или неупокоенная душа в обличье восставшего из могилы тупого бездумного кровососа. Ничуть не похожего на Ирменгрет - высшего вампира… Но я не для нее! И сатана о том же молвил.
        Кровь и песок! Я вспомнил Люцифера с благодарностью… Проклят я навеки!
        - Игры оставим на потом, - негромко произнес я. Ничего лучше на ум не пришло.
        - Как скажешь, красавчик!
        Ирма вновь улыбалась. Теперь бесстыже, как последняя распутница, и очень призывно. Представилось, как прижал ее к себе… Что за черт! Что за магия тянет к ней? Только лишь плотское возбуждение? Проклятый пепел! Пришлось сделать над собой усилие, дабы думать о вампирше как о чудовище.
        - Долго разговариваем, - произнес я, - а приспешники Низверженного все ближе. Если решили уходить, то нечего медлить.
        Хотелось добавить, что неплохо бы замести следы, но не успел.
        - Тише! - Предвестник вскочил с места. Правая его рука с поднятым указательным пальцем поднялась к уху, а левую плавно отвел от бедра. - Мы не одни!
        Мир вдруг завертелся предо мной. Ирменгрет оскалила длинные клыки, на миг изогнувшись, как кошка, потом выпрямилась и выбросила в стороны руки с длинными когтями вместо ногтей. За ее спиной расправились серые крылья нетопыря. Взмахнула ими и вознеслась спиной вперед к серому зимнему небу.
        - Гард! - закричала она, зависнув в дюжине футов над истоптанным снегом. - Сзади!
        Бракемарт выскочил из ножен и рубанул по воздуху, очерчивая вокруг меня круг. Лезвие прямой сабли вонзилось в бок женщины, появившейся за спиной из ниоткуда. Тонкая фигура в плотно сидящем черном одеянии, волосы спрятаны под капюшоном, а на лице маска. Руки вскинуты, чтоб нанести смертельный удар парными кинжалами.
        Но я развернулся с неподвластной для человека быстротой, невозможной для любого из смертных и меня до той самой сделки. Бракемарт вонзился в открывшийся бок, разрубив ребра. Убийца в черном выронила оружие и, согнувшись, упала на колени. Схватилась за рану и через миг умерла.
        Тень! Конечно же, тень! Я увидел кольцо на испачканной в крови неподвижной руке. Такое же, как было у Алисы. Оно превращает в невидимок, и тени минуют огромные расстояния, становятся неуязвимы, только при этом пребывают в призрачном подобии. Ощущают себя живыми, могут коснуться своей одежды или оружия, но не в силах ни за что ухватиться.
        Бег времени враз оборвался. Я глядел на мертвую и не чувствовал ничего. Это не Алиса, я сразил не ее, но может… Инквизитор рухнул на колени перед мертвой. Сорвал дрожащими руками капюшон, явив черные, как смоль, волосы. У Алисы и Лилит они цвета золота.
        - Не она… - прохрипел он, поднимаясь. - Это не моя дочь. Маску можно не снимать.
        - И то верно, - я сплюнул на снег. Мало удовольствия смотреть на сожженное лицо, какое у любой тени после смерти. Черная магия не позволяет узнать, кто носил маску убийцы.
        К нам подошел мрачный как туча Бран.
        - Не ведаю, кто это, - сказал он, - но она была одна. Только кончайте с разговорами, нас уже нашли. Пора уходить, а то и удирать, если не хотим боя.
        - Дело говоришь. - Ирма вновь была прежняя. Статная дама в дорогом одеянии: без крыльев, когтей и клыков.
        - Я бы попросил вас возблагодарить небеса, - успокоившись, что обнаружил в тени вовсе не Лилит, церковник вспомнил о ершистости, - да все одно не внемлите.
        - За что? - Предвестник вскинул бровь и насмешливо посмотрел на монаха.
        Томас Велдон отвернулся от Брана и осенил себя знамением.
        - Тень одна, - сказал он, - а значит, не ушла с вестью, что мы здесь.
        Я выругался. Более мешкать нельзя.
        - Убираемся отсюда!
        - После упокоения ее души! - Церковник был непреклонен.
        - Святой отец! - Я зарычал лютым зверем и вскинул перед собой змеиную лапу с растопыренными пальцами. Медленно сжал их в кулак, будто стискивая упрямство Велдона.
        Однако ни один мускул не дрогнул на его левой половине лица.
        - Нет!
        Проклятый пепел! Я сдался. Чертов святоша! Но пусть уж тогда нам зачтется это жертвование драгоценным временем. Приспешники Низверженного совсем недалеко! Времени мало.
        Глава 4
        ЖУТКОЕ МЕСТО
        - Они ближе, - ответила на мой немой вопрос Ирма.
        Кровь и песок! Не можем оторваться от погони. Приспешники Низверженного все ближе с каждым часом. Идут по следам, будто натасканные псы, но, похоже, не знают, за кем охотятся. Иначе в погоню бросили бы половину войска Возвратившегося бога, потому что это я разворотил Черный замок, уничтожив перстень Бога Сына.
        Проклятый пепел! Мертвую тень они точно должны были обнаружить. Такое спустить с рук нельзя. Кто бы мы ни были, теперь от нас не отстанут. Им нужно выяснить, кто смог одолеть тень.
        Не думаю, что рассчитывают догнать меня или инквизитора - нас-то двое, а следы оставляют четыре пары ног. Да, преследуют не Николаса Гарда или Томаса Велдона, ведь силы приспешников Низверженного очень незначительны. Уверен, мы легко справимся с ними, но тогда обо мне прознает Ишмаэль. Новой схватки с ним сейчас не выдержу. Сломаюсь, буду уничтожен, коль он явится ко мне.
        Я с тревогой посмотрел на Томаса Велдона. Инквизитор заметил мой взгляд и процедил сквозь зубы:
        - Еще держусь.
        Давай, святой отец! Держись! Я кивнул и попытался ободряюще улыбнуться, да вот наверняка получился какой-то оскал. Томас Велдон - наше слабое звено, именно из-за него не выходит уйти от погони. После сделки с дьяволом я нечеловечески силен и вынослив, не говоря уже о реакции, да и магия нынче куда могущественней. С наступлением темноты мог бы раствориться в лесу, переносясь от одной тени к другой, пока хватит дыхания. Слуги Низверженного просто потеряли бы мой след после первого перемещения.
        Бран вовсе как железный, шагает без признаков усталости, и видно, что легко ускорится, если будет нужно, а то и побежит. Есть ли предел его сил? Я мысленно покачал головой. Возможности его небезграничны, но до их исчерпания еще очень далеко.
        Про вампиршу и говорить нечего. Ни живая ни мертвая, она легко исчезнет или просто улетит. Ирменгрет здесь только ради меня. Я выругался… Наивный дурачок! Ирма тут только по воле призвавшего ее, а вовсе не ради Николаса Гарда.
        Смеркается, и воздух становится холоднее, под ногами хрустит неглубокий снег. Он повсюду, следы четырех беглецов прекрасно читаются. Не буду тешить себя глупой надеждой, что с приходом ночи сыскать их на белом покрове станет тяжелее.
        На привал становились только раз, ближе к полудню. У Ирмы при себе обнаружилась небольшая сумка с сушеным мясом. Бран взялся за него сразу, я тоже недолго раздумывал, зато инквизитор не одну минуту с подозрением осматривал темно-багровые полоски, даже обнюхал одну, чем изрядно развеселил вампиршу.
        - Нет, монах, - сказала она тогда и с откровенной насмешкой посмотрела на инквизитора, - это не из младенцев и даже вообще не человечина. Вкушай спокойно.
        - Помолюсь сначала, - огрызнулся Велдон, получив в ответ порцию смеха вперемешку с насмешками. Впрочем, безобидными: они не помешали инквизитору молиться.
        К середине дня Ирменгрет еще не выяснила, что преследователи догоняют нас, но спустя всего три часа это стало очевидным. Милость вампирши к инквизитору, который заметно устал и замедлял наш ход, сменилась на гнев. Ничуть не стесняясь Велдона, ступавшего всего в трех футах, Ирма сказала, что церковника нужно прикончить.
        - Я унесу тело далеко вперед. Слуги Низверженного не найдут его.
        Вампирша сузила глаза и посмотрела на монаха. Она не против убить церковника самолично.
        - Нет! - отрезал я.
        Томас Велдон тяжелым взглядом смотрел на женщину, чей облик столь обманчив, и казалось, что еще миг - и выудит из складок рясы нож, окропленный святой водой, дабы вонзить его в шею нечисти. Усталость, что отягощала каждый шаг инквизитора, растворилась во вспышке ненависти.
        - Нет! - повторил я и поспешил встать между церковником и Ирмой.
        Почти осязаемое напряжение повисло над небольшой прогалиной. Вампирша косилась то на меня, то на Велдона и перебирала пальцами с длинными ногтями, подняв правую ладонь к груди. Монах не шевелился, будто даже не дышал, и не сводил взор с Ирмы. Бран подобрался. Предвестник тоже заметил, что церковник на волоске оттого, чтоб вцепиться в вампиршу. Чью сторону он возьмет в драке?
        - Хватит! - Я почти крикнул. - Отойдите друг от друга! Ну же!
        Я метал взор то на Ирму, то на Велдона. Нервы - как натянутая струна! У всех! Даже у вампирши.
        - Ладно. - Она сдалась и отошла на полдюжины шагов.
        Могу ошибаться, но Ирма, кажется, вздохнула с облегчением. Инквизитор просто опустил голову и руки. Бран кивнул мне: хорошо, мол, что все закончилось. Однако эта стычка до конца не исчерпана. У меня есть что спросить у Ирмы!
        Я подошел к вампирше, которая задумчиво оглядывала верхушки деревьев, пытаясь разглядеть в них нечто видимое только ей.
        - Где они? - начал не с того, что собирался выяснить.
        - Через пару часов будут здесь, - не оборачиваясь, ответила Ирма. Каким-то образом она чувствовала, насколько далеки преследователи. - Самое большее, через три.
        Мой решительный настрой вдруг пропал. Я вздохнул, оттягивая жалкие мгновения, лишь бы не спрашивать то, что собирался вызнать какие-то секунды назад. Что за наваждение? Говорить-то придется.
        - Ты сказала, что можешь унести Велдона.
        Какие замечательные то ли рожки, то ли ушки на прекрасных рыжих волосах Ирмы…
        - Могу.
        - Тогда перенеси нас всех. По очереди, если это трудно.
        - Нет!
        Я с усилием воли отвел взгляд в сторону. В голове тут же прояснилось. Кровь и песок! В самом деле наваждение… Стиснув зубы, вновь посмотрел на вампиршу. Нет, сейчас взор не поплыл, хотя внутри вновь появилась слабость, но теперь я был начеку.
        - Почему?
        Ирменгрет по-прежнему не оборачивалась. От нее пахло дорогими духами. Приятно просто стоять рядом, когда можешь дотянуться до столь красивой женщины… Проклятый пепел! Опять!
        Я отступил на шаг и вновь спросил:
        - Почему?
        - Если мы исчезнем, приспешники Низверженного лишь укрепятся в своих подозрениях. Сейчас за нами идет небольшой отряд, но через порталы легко перекинуть гораздо больше охотников за вашими головами.
        Вампирша говорила с явной досадой в голосе: ей приходилось объяснять очевидное и отвлекаться от действительно важного. Ирма все так же пытливо разглядывала деревья. Что она нашла?
        - Ты что-то видишь?
        Она кивнула и наконец посмотрела на меня. Сблизилась со мной почти вплотную. Она столь недалеко, что нужно лишь наклониться, чтобы прикоснуться к ее губам. Во мне вскипела кровь. Разумом понимал, что Ирма играет магией, которая влечет в ее тенета новые жертвы, только зачем она делает это сейчас?
        Кровь и песок!
        Я сделал два шага назад и встряхнул головой. Наваждение ушло.
        - Не делай так больше. - Я посмотрел в карие глаза вампирши.
        Она моргнула несколько раз, взмахнув длинными ресницами, но чары прекрасной женщины и одновременно нежити не завладели мной. Я был собран и не поддался на обольстительную магию Ирмы.
        - Как скажешь, - произнесла она, и в глубине ее глаз мелькнуло сожаление. - Мы должны что-то предпринять, иначе от погони не уйти.
        - Что ты предлагаешь?
        - Я уже предложила.
        - И я снова говорю «нет».
        Ирма, полуобернувшись, посмотрела на деревья, которые только что внимательно разглядывала.
        - Что там?
        - Место, которое поможет разобраться с погоней и не выдать Низверженному твое имя или магию церковника.
        - Как? - во мне появилась подозрительность.
        - Там развалины эльфийского замка. Лес не берет его себе, потому что место чересчур гиблое даже для Запустения.
        - Прекрасное место, чтоб укрыться от погони, - едким тоном произнес Велдон.
        Монах и Бран подошли к нам, услышав последнюю часть разговора. Вампирша смерила инквизитора высокомерным взглядом, ее пальцы сомкнулись на поясе в замок. Кровь и песок! Погоня все ближе, а мы обмениваемся любезностями.
        - Продолжай, Ирма. Времени нет!
        - Место называется Волчий дом. Это небольшой замок. Когда армии людей вторглись в эльфийские леса, громя и заливая кровью все на своем пути, добрались и до Волчьего дома. Его название на языке перворожденных - Наур Адаб.
        - Припоминаю. - произнес инквизитор, задумчиво уставившись в пустоту. - Здесь размещался один из отрядов эльфийских разведчиков, вместе с семьями. Наур Адаб не смогли взять штурмом.
        - Нет, туда вошли, - возразила вампирша, - лекантийцы быстро взломали укрепления, но никто из захватчиков не вышел.
        - Покамест вспоминаем лекантийцев и эльфов из давно минувших веков, - мрачно заметил я, - приспешники Низверженного все ближе. Ирма! Ты говоришь, что сможем укрыться там от погони?
        - Не укрыться, но…
        - Так идем же! - рыкнул я.
        Злило, что топчемся на месте. Вампирша и церковник тоже раздражают: то схватиться готовы друг с другом, то многозначительно переглядываются. С каждой минутой преследователи все ближе, а они надумали о прошлом поговорить.
        - Глянь-ка, - предвестник ухмыльнулся, ему все нипочем, - они спелись!
        Бран как хлыстом ударил. Инквизитор и вампирша дернулись и покосились каждый на другого. Да зашипели бы вместе на предвестника, но перепалка - это роскошь, которую не можем себе позволить.
        - Веди, Ирма, - сказал я. - Далеко до Волчьего дома?
        - Часа полтора, - сказала вампирша. - Идем?
        - Да! - Я уже зарычал.
        Мы двинулись за Ирменгрет: я следом, Велдон за мной, последним шел Бран. Гуськом меж веток деревьев ступать легче.
        - Может статься, что это не лучшее решение, - послышалось из-за спины.
        - Придумал что-нибудь лучше, монах? - бросила через плечо вампирша.
        Проклятый пепел! Надо выяснить все раз и навсегда!
        - Рассказывайте! - Я остановился; Томас Велдон чуть не влетел в меня. - Да живее!
        Мы сбились в кучу под раскидистыми ветвями высокой ели.
        - Говори, - инквизитор зыркнул на вампиршу, - я мало что ведаю про Волчий дом.
        Прежде чем начать, Ирменгрет оглянулась.
        - Слуги Низверженного ускорили шаг. Нам нужно торопиться. Я буду кратка. - Вздохнув, она продолжила, но отчего-то смотрела лишь на меня: - Волки, так эти эльфы себя называли, не захотели сдаваться на милость победителям и связали себя со своим замком. Собрались под главной башней и задушили сначала детей, потом жен. Потом накинули на шеи бечевки, которыми стягивали горло своих близких. Последним покончил с собой самый старший из разведчиков. Замок превратился в место, которое обходят стороной и ночные дети.
        Я помрачнел. Ночные дети - это нечисть и нежить, и даже им не по себе от места, куда повела нас Ирма.
        - Что случилось со штурмующими? - спросил Бран.
        - Убиты. Все до единого, кто зашел за стены. - Взгляд вампирши устремился мимо меня, она смотрела в прошлое. - Я была там, рядом. Крики, что доносились из-за стен, были жуткими даже для меня. Мертвые волки с тех пор навсегда поселились в своем доме.
        - Я читал об этом, - молвил Велдон, - и подтверждаю сказанное этой… женщиной. Пока армии четырех псов не покинули пределы Гвендара, ставшего Запустением, в Волчий дом несколько раз засылали смельчаков. Вернулась лишь одна экспедиция.
        - Почему? - продолжал спрашивать Бран.
        - В тот раз мертвые волки спали, - ответил Велдон и многозначительно посмотрел на вампиршу.
        - Сейчас эльфы тоже спят, - сказала Ирма.
        - Ты уверена, женщина? - Вопрос либо просьба, обращенные к вампирше, давались инквизитору непросто. Каждый раз он преступал через что-то внутри себя, все более отдаляя душу от Спасения и Прощения.
        - Можешь называть меня отродьем дьявола, - Ирменгрет вдруг стало весело, - коль от этого легче будет.
        - Довольно! - вспылил я. Надоел этот разговор, за которым так и не добрались до самого главного. - Мне до сих пор не ясно, что мы забыли в Волчьем доме.
        Вампирша пожала плечами, показывая, что ответ-то прост:
        - Никакая магия не в силах проникнуть внутрь замка мертвых волков.
        - Вырваться наружу тоже, - добавил Томас Велдон, - не может.
        Бран вдруг расхохотался и хлопнул церковника по плечу.
        - Вы как муж и жена, - выдал предвестник, - одна сатана!
        Церковник мгновенно вскинулся, обращая воспылавший праведным гневом взор на предвестника, да тут же поник. Я мысленно выругался: зная инквизитора, нетрудно догадаться, что он хотел высказать Брану. Не богохульствуй! Но не заявлять же подобное всаднику апокалипсиса…
        А вампирша скривилась, словно вкусила что-нибудь донельзя противное. Наверное, для нечисти это могла быть церковная гостия, маленький освященный хлеб. Стало смешно. Глядя на кислые физиономии монаха и вампирши, я почувствовал, что уходит охватившая меня злость.
        Вот только мы снова погрязли в долгом разговоре, а время тает.
        - Так зачем же мы идем в Волчий дом? - Кажется, я начал понимать, что задумала Ирма, но хотел услышать ответ из ее уст. Дабы полностью выяснить, что ждет в старом замке эльфов.
        - Мы сильны, - произнесла вампирша. - Бран, ты, я и церковник. Уничтожим погоню, но тогда в Черном городе поймут, что дело нечисто, что, скорей всего, именно ты и был здесь.
        - Но если впустим преследователей в замок эльфов и прикончим их там, то никто не прознает, как погиб отряд.
        - Верно, - сказала Ирма, - они спишут потерю на мертвых эльфов.
        - Хороший замысел, - хмыкнул Бран, - но если наши враги тоже знают, что эльфы спят?
        - Никто не знает. Даже я не знала, пока не оказалась рядом, - ответила вампирша и добавила с уверенностью: - Они спят.
        - Надолго ли? - Церковник поежился от холода и оглянулся; где-то там за деревьями расположено место, которое черней самого Запустения.
        - Они спят, - повторила Ирма.
        Мы продолжили путь, оставляя следы на белом снегу, будь он неладен. Пока тратили время на разговоры, Велдон отдохнул, но скоро вновь начал сдавать. Ход нашего небольшого отряда ощутимо замедлился. Проклятый пепел! Черная магия Неакра, что открыта для святого отца, могла бы придать сил инквизитору, только нельзя являть приспешникам Низверженного ни меня, ни его. Слуги Возвратившегося бога легко учуют колдовство и поймут, кто его источник.
        Другое дело - место, откуда магии не вырваться. Черные заклятия Неакра пригодятся в Волчьем доме. Надеюсь, Велдон не ограничится одними молитвами.
        Идем на юг, все дальше отклоняясь от Тарты, воды которой бегут восточнее. Но сначала Волчий дом, и уж после него повернем к реке и обещанному Ирменгрет кораблю. Сперва засада и бой. Я ощутил волнение, внутри живота забегали мурашки. Кровь и песок! Как же рад этому чувству - оно человеческое, и, значит, я все еще человек. Надеюсь, что еще человек.
        Смеркается. Мы все идем и идем. Велдон несколько раз споткнулся, силы его уже на исходе.
        - Почти дошли. - Вампирша увидела мое беспокойство, когда смотрел на инквизитора.
        - Старик, - сказал Бран, - если не можешь идти, я тебя понесу.
        - Я сам! - отрезал Велдон и вдруг встретился взором со взглядом Ирмы. - И ты! Не смей предлагать, что донесешь меня по воздуху.
        - На своих двоих дойдешь!
        Ирма демонстративно фыркнула, а я подумал, что, возможно, именно так ей придется поступить. Если инквизитор свалится с ног прежде, чем доберемся до замка мертвых эльфов.
        Инквизитор сдюжил. Лес расступился, и мы узрели Наур Адаб. Правду сказала Ирма. Лес не забрал замок эльфов себе, деревья так и не подступили к нему. Лес не стал отвоевывать когда-то давно вырубленное, открытое пространство перед его стенами и рвом. До них, как и в год падения Гвендара, три полета стрелы и припорошенная снегом желтая трава с редкими стеблями до колен.
        Мы смотрели на частично разрушенные пушками лекантийцев стены и башни. Верхняя часть с зубцами и бойницами почти полностью снесена по всей длине укреплений, а справа от двух башен, меж которыми - засыпанные землей ворота, зияет большой проем. Должно быть, туда устремились штурмующие, когда снесли этот участок стены. Обороняющиеся почему-то не насыпали там земляной вал, хотя успели забить землей разрушенные пушками ворота. Завал в них давно порос такой же травой, которая покрывала все открытое пространство вокруг Волчьего дома.
        Нам туда, в проем, зияющий тенью в сгустившихся сумерках. За ним - смутно различимые очертания замковых построек. Не скажу, что рад добраться до Волчьего дома. От него веет недобрым. Страшным.
        - Мне тоже жутко, - негромко сказала вампирша.
        Глава 5
        ВОЛЧИЙ ДОМ
        - В сказках эльфы всегда живут на огромных деревьях или в рощах, - произнес я.
        Мы по-прежнему стояли на опушке леса, так и не приблизившись ни на шаг к Волчьему дому. Не одну минуту уже мнемся на месте. Там впереди, в замке из серого камня, затаилось нечто такое, от чего даже высший вампир стремится держаться на отдалении.
        - В Гвендаре предпочитали рощи, - произнес Томас Велдон. - Кроме тех, кого служба либо иная надобность заставляли селиться в городах, но таких было меньшинство. Лес что дом для всякого перворожденного.
        Ирма фыркнула:
        - Всегда поражалась, как ловко эльфы устроили, назвавшись перворожденными, а все это приняли. Первыми в Орноре были мы! Люди!
        Я с удивлением покосился на вампиршу. Она все еще относит себя к людям? В своей сущности Ирменгрет - оживший мертвец и только, но вот думает про себя иначе. Что ж, тогда я тоже человек и, наверное, в гораздо большей степени, чем она. В моей груди хотя бы бьется сердце. Кровь и песок! Не о том мысли.
        - Первыми были эльфы или нет, - произнес я, - но не похоже, что замок строили они.
        Проклятый пепел! Вспомнилось и несколько слов покрепче. Хотел сказать, что пора кончать с разговорами, а сам опять в рассуждения пустился.
        - Выглядит будто баронский в какой-нибудь глухомани, - сказал Велдон, - да возведенный в старые времена.
        - Совсем не годен против пушек, - заметил Бран и покачал головой.
        Я снова оказался озадачен. Предвестник знает про пороховую войну? Впрочем, почему нет? Тем более что Волчий дом действительно не смог выстоять под пушечным огнем. Высокие стены с башнями, лишь немного выступавшими вперед, и полное отсутствие собственной артиллерии не давали засевшим в нем эльфам-разведчикам ни шанса.
        Мы видели только часть укреплений, которые, как поведала вампирша, сверху образуют круг, и вся верхняя часть стен и башен, где когда-то были зубцы, снесена пушечными ядрами. Почти начисто.
        - Да, не похож Наур Адаб на эльфийский замок. - Я понял, что оттягиваю неизбежное. Выигрываю разговором минуту-другую, лишь бы не подходить к замку. - На гравюрах все построенное перворожденными какое-то совсем иное.
        - Изящное? - спросила Ирма. В ее взгляде, что бросила на Волчий дом, не было безразличия, в нем тоже тревога.
        - Можно и так сказать - ответил я и угрюмо исподлобья посмотрел вперед.
        - Это замок разведчиков, - ответила вампирша. - Им нужно было знать, каковы земли и дома людей, поэтому и замок совсем не эльфийский.
        Ничем не примечательное укрепление без всяких изысков, подобных много еще в Большом Орноре. Во всякой глухомани, как верно отметил отец Томас, где разорившийся рыцарский или баронский род не потянул перестройку. Нет, не в крепость пороховой эпохи, а хотя бы в новый дом для семьи и прислуги. Так и стоят обветшалые гнезда древних фамилий то тут, то там во всех людских королевствах.
        Ну а пред нами крепость эльфов. Пролом в стене, куда когда-то вошла пехота лекантийцев и не вернулась после штурма, темнел напротив нас. Нам туда.
        - Они далеко? - спросил я.
        Прежде чем ответить, Ирма посмотрел на меня, потом на Волчий дом:
        - Приспешники Низверженного уже ближе.
        - А эльфы?
        - Они спят, - ответила Ирма. - Этой ночью и следующей.
        Что-то внутри замка, а может, сам Волчий дом гнали нас от этого места. Не сговариваясь, чувствовали, что мы здесь чужие. Повисла тишина. Мы почти не шевелились, застыли и стояли в один ряд: слева от меня вампирша, справа Война, а инквизитор - за предвестником.
        Сколько времени минуло в странном оцепенении? Монах вдруг высунул голову из-за плеча Брана, чтоб пронзить Ирменгрет взыскующим взором.
        - Ты уверена, ведьма… - выдавил он из себя, - что эльфы спят?
        Вампирша тоже высунулась вперед, уперев руки в бока.
        - Язык распускаешь, церковник? - бросила она. - Или уже чернокнижник Неакр внутри тебя заговорил? - Ирма была особенно хороша, когда гневалась. - Я не ведьма, монах. Запомни!
        Томас Велдон полностью вышел из-за растянувшего лицо в довольной улыбке Брана, который вертел головой, смотря то на инквизитора, то на вампиршу. Предвестника забавляли их перепалки. Зато и Ирме, и Велдону было не до шуток, они вновь собрались выяснить отношения. А оцепенения, что пленило нас, больше нет. Спасибо тяжелому нраву Томаса Велдона, однако не в эту минуту нам препираться.
        - Хватит! - Я направился к Волчьему дому. - Так за разговорами самого Низверженного дождемся!
        - Я с тобой! - воскликнул радостный Бран. Ему будто нравится, что с нами происходит. Странно это, да черт с ним, предвестником!
        Шел не оглядываясь. Слышно, что за мной идут все трое компаньонов, двоих из которых точно предпочел бы никогда не встретить. Хотя… и Велдона тоже. Проклятый святоша так и норовит вспомнить о благости и греховности, когда сие не нужно.
        Стемнело. Луна и звезды в безоблачном небе казались ярче и ближе, чем обычно. Вокруг снег, и в эту пору ночью все прекрасно видно без магии. Только лишь дневные цвета потускнели, налились серостью, а Волчий дом, сложенный из сероватого камня, потемнел на глазах и мнился гораздо мрачнее, чем в недавних сумерках.
        Мы оставляли следы, ведущие к пролому к стене. Их легко увидят, если не повалит густой снег, однако снега сейчас не надо. Я с благодарностью посмотрел на небо - ни облака. Нужно, чтоб погоня настигла нас, но именно внутри Волчьего дома, за крепостные стены которого не вырваться отголоскам нашей магии. Мы превращаемся из добычи в охотников.
        Я шел впереди и первым добрался до пролома, рядом с которым, как и в день штурма, разбросаны камни из разбитого участка стены. Всякие, мелкие и крупные, припорошенные снегом, но и только: не обросшие ни травой, ни мхом. Будто штурм был не полторы сотни лет назад, а на днях.
        Кровь и песок! Заходим внутрь! Я оглянулся и посмотрел на лица моих спутников. Бран сосредоточен, Ирма внешне спокойна и даже безмятежна, а лик инквизитора спрятан тенью от глубоко натянутого капюшона рясы.
        - Монах, - вампирша была серьезна, - не стоит вспоминать твоих богов. Твои молитвы могут разбудить эльфов.
        - Я учту. - Взор Велдона, который мы увидели из-под капюшона, был тяжел.
        - А магия? - спросил Бран.
        Он посмотрел на инквизитора, которому тоже придется вступить в бой с чернокнижниками Неакра, затем перевел взгляд на меня.
        - Магия их не побеспокоит, - ответила вампирша. - Твоя и моя сущности - тоже.
        Я положил руку на эфес бракемарта, так спокойней, и вдруг заметил, что Война тоже держится за рукоять шпаги. С оружием на поясе даже предвестнику легче, пусть у него всего лишь шпага.
        Опять появилось ощущение, что в Волчьем доме чужим не рады, нас там не ждут. Проклятый пепел! Я встряхнул головой, чтобы прогнать наваждение.
        - Они спят?
        Переспросить все же нелишне. Ирма кивнула и, посмотрев на мою оскаленную физиономию, улыбнулась… нет, натянула на красивое лицо подобие улыбки. Высшему вампиру здесь тоже не сладко.
        Но топтаться в нерешительности перед замком мертвых эльфов больше нельзя!
        - За мной!
        Я пнул камень в полголовы размером, который лежал на пути, и вошел в разбитый пушками пролом. Сделал несколько шагов, вслушиваясь в тишину и собственные чувства, что не раз предупреждали об опасности. Ничего.
        Сзади сквернословил Бран, он шел следом. Предвестник неудачно наступил на скользкий, припорошенный снегом камешек и подвернул ногу.
        - Чтоб его… - процедил Бран. Он заковылял за мной, сильно прихрамывая.
        - Потерпи, - я вспомнил о святой магии, в которой Велдон еще с брэндовских времен слыл признанным мастером, - зайдем за стену, и церковник тебя подлатает.
        - А потом я за него помолюсь, - засмеялся Война и сразу же замолк. Его перекосило от укола сильной боли.
        - Давай. - Я подставил предвестнику плечо, и мы вместе двинулись по бугру из камней, в который осыпался разрушенный участок стены. - Сейчас, только переберемся за горку.
        Бран крепко выругался, и с его слов живо представилось, кто и как сношал тот камень, на который предвестнику повезло наступить. Затейливое солдафонское проклятье заставило оскалиться в усмешке. Бран тоже смеялся, то и дело хрипя и стискивая мой камзол, на котором висела его левая рука. Правой он крепко вцепился в черный орденский плащ, что висел за спиной.
        Крепко ж ему досталось! Предвестник апокалипсиса, а ногу может подвернуть точно так же, как самый распоследний крестьянин. Но еще чуть-чуть, а там и Велдон поможет. Кровь и песок! Он ведь поможет?
        Я оглянулся - вампир и инквизитор идут следом. Отец Томас буравил яростным взором своего левого ока повредившего ногу Войну. Проклятие! Он в раздумье, помогать Брану или нет. Только попробуй заупрямиться, святой отец! Я из тебя душу вытряхну, а потом и твою помощь!
        Начали спускаться с бугра, и я вдруг понял, что давящего чувства опасности больше нет. Как только пересекли стену, оно исчезло. Вот и ладно! Я искал, куда усадить предвестника.
        - Можно прямо здесь, - скривившись от очередного укола боли, сказал Бран.
        Устроили его на снег. Предвестник сидел на нижней части черного орденского плаща, одновременно укутавшись в него. Плотный и теплый, плащ не даст сразу замерзнуть, а там и магия поставит на ноги.
        Монах и вампир спустились с насыпи. Мы вышли на площадь меж единственными воротами замка и главной башней, чья темная громада виднеется у дальней стены, с которой она слита. Только в два раза выше крепостной стены.
        Вытянутая площадь занимала половину внутреннего пространства Волчьего дома, дальним от нас краем ограничиваясь широкой башней и стеной. По левую и правую сторону от площади стояли простые дома с двухскатной крышей. Как избы, только из камня. Я потянулся к магии - внутри Наур Адаба это можно; но и с ночным зрением в пустых оконных и дверных проемах мог разглядеть лишь чернильную тьму.
        Полная тишина. Ни звука, кроме нашего дыхания. Вдруг заметил, что вампир тоже дышит; и это оказалось для меня открытием, но после буду размышлять на сей счет. Оглянувшись, посмотрел на небо. Оно точно такое же, как за стеной, а что здесь другое? Помимо полной тишины?
        Ветра нет - ни дуновения, ни порыва. Исчезло предчувствие беды, опасности, что давило на всех нас снаружи, но это настораживает. Я вновь огляделся. Пока ничего, только мертвые стены.
        - Велдон, - сказал я, помогая усесться предвестнику, - нужна помощь. Немедля! Ваша белая магия!
        - Знаю, - инквизитор сел на снег рядом с мрачным, как грозовая туча, Войной, - я помогу. Но святая магия немыслима без молитвы.
        - Твори волшбу без молитвы, - зашипела Ирма, - а то разбудишь эльфов.
        Церковник ответил испепеляющим взором, который, однако, на высшего вампира не подействовал. Сейчас опять будет перепалка! Я заскрежетал зубами, чтоб не начать ее первым, но ничего не случилось: Томас Велдон не спорил.
        - Хорошо, - согласился он, - без молитвы. Только как без святого слова выйдет, мне неведомо. Может быть больно.
        - Ничего, монах, начинай, - Бран кивнул инквизитору, - и не такое со мной бывало. Иногда по кусочкам собирали да сшивали вместе.
        А он не врет, не преувеличивает. Я хмыкнул и увидел, сколь угрюмым взором инквизитор уставился на вампира.
        - Ирма. - Я взял ее под руку и отвел в сторону.
        Нет, ничуть она не похожа не мертвую. Приятно пахнет духами, длинные ресницы и карие глаза, в которых можно утонуть. Можно броситься в этот омут, но я люблю другую. Я поставил на кон все и впустил в наш мир дьявола, чтоб спасти Алису.
        - Что тебе, сладкий? - промурлыкала вампирша.
        Что ей сказать? В голове пусто, лишь думал о ней и о моей возлюбленной. Столь близко от Ирменгрет кровь становится горячей, но я люблю Алису. Я все отдал за нее, душу и жизнь, а сейчас отстранился от красивой женщины с игривым ушками на рыжих волосах. Ирма нарочито недовольно поморщилась.
        - Ох ты ж!.. - вырвалось у Войны.
        Предвестник упал на спину и вытянул ноги, он дышал часто-часто, как после долгого и изнуряющего бега.
        - С ним в порядке. - Поднявшийся Велдон, повернулся к нам спиной. Отошел на несколько шагов, повинно опустив голову, и глубоко натянул капюшон.
        Предвестник пошевелил поврежденной ногой, потом согнул ее в колене, выпрямил снова.
        - Девять золотых стрел мне в зад! - выругался Бран и вскочил на ноги одним рывком. - Спасибо, монах!
        Томас Велдон не ответил, он все так же стоял, обреченно опустив голову. Пользовал святую целебную магию без молитв, и осознание нового греха терзает душу. Черт с тобой, святоша! Нашел из-за чего терзаться! Мы пали давно и очень низко, но обязаны выжить и победить Низверженного. Ты - ради Лилит, я - для Алисы!
        - Где они?
        Мы понимали друг друга уже без лишних слов.
        - Слуги Ишмаэля появятся здесь через час, - ответила вампирша.
        - Отлично! - Я распалял себя перед скорым боем.
        - Каков замысел? - Предвестник стряхивал с плаща снег. В его движениях ничего не выдавало, что еще несколько минут назад страдал от сильной боли в поврежденной ноге.
        - Идем в башню, - я направился к донжону, - там осмотримся и решим.
        Следы, которые мы оставляли, нарушили чистый, нетронутый снежный покров на площади внутри замка. Лес, что окружал Волчий дом, не осмелился проникнуть внутрь крепостных стен. В ином месте через разрушенные крыши домов давно бы пошла поросль, а трава легко покрыла бы собой булыжники, которыми мостили двор замка. Однако нет ничего. Создавалось стойкое ощущение, что еще несколько дней назад здесь кипела жизнь.
        А сейчас пустота! Иногда в заброшенных домах появляется ощущение, что за тобой наблюдают, но тут лишь пустота и тишина, которую мы старались не нарушить разговором. Так и дошли в молчании до донжона.
        Главный вход в него зиял кромешной тьмой. Нам туда.
        - Я подсвечу, - сказал Велдон.
        Монах сложил ладони и через три удара сердца раскрыл их к ночному небу. Неакр знал заклятие, что осветит мглу, и теперь его знал отец Томас. От ладоней церковника отделился сгусток света - святящийся шар, поднялся над нами на фут и полетел, будто покачиваясь на незримых волнах, в донжон.
        Внутри просторный совершенно пустой зал с несколькими проемами, за которыми снова царила тьма, и каменные ступени, уходящие на этаж выше вдоль стены башни.
        - Где всё и где все?
        На меня с недоумением посмотрели две с половиной пары глаз.
        - Где останки лекантийцев? Где их скелеты и сталь, что была на них или при них? Как был обставлен этот зал? Почему сейчас только голый камень? Где, черт возьми, сами эльфы?
        Вампирша оказалась рядом и приложила указательный пальчик к моим губам:
        - Тс-с-с! Не разбуди хозяев раньше срока.
        - Не прикасайся ко мне. - Я схватил Ирму за запястье и отвел руку вампира от себя. Потому что боялся эту руку, но не нечисть, что слишком близко от меня. Проклятие! Мне нравилось прикосновение этой красивой женщины, а ведь моя любовь - это Алиса.
        - Как скажешь, - на лице и во взгляде Ирмы было сожаление.
        - Нам нужно наверх. - Я шагнул к винтовой лестнице.
        - Как скажешь, - повторила вампир, на сей раз с издевкой в голосе.
        Светящийся огонек подлетел к лестнице. Обнажив бракемарт, я двинулся вперед. После первого этажа лестница вела дальше внутри узкого коридора и все время вдоль стены. Через равные промежутки имелись бойницы, а каждый новый этаж начинался с темного проема в шести футах от ступеней. Нам нужно на самый верх, он располагался над седьмым уровнем.
        Последние ступени, что вновь вывели под ночное небо, слегка присыпало снегом.
        - Высоченная, - присвистнул Бран.
        Мы выбрались на самую высокую точку Волчьего дома, здесь уже чувствовались легкий ветер и мороз. Зубцы на башне сохранились наполовину. Я подошел к тому, что был напротив пролома в крепостной стене, и, взявшись за него, глянул вниз. Ого! Как с горы смотрю! Далеко до земли, и прекрасно просматриваются все окрестности Волчьего дома вместе с опушкой, где мы вышли из леса.
        Скоро там появятся люди Низверженного и иные. Мы ждем их.
        Я стиснул рукоять бракемарта и со злостью посмотрел на свою левую изуродованную руку.
        Глава 6
        ЗАМОК СПИТ
        - Ну, как мы их встречаем? - Предвестник хрустнул шейными позвонками, ничуть не стесняясь присутствия дамы.
        Вот же… Что за мысли в голове? Приличная женщина в обществе троих мужчин ночью по развалинам эльфийского замка не гуляет. Да еще в Запустении! Но Ирменгрет не женщина, коль на то пошло! Нечисть! Упырь!
        - Встречаем с хлебом и солью. - Я смотрел на опушку леса, где скоро появятся приспешники Низверженного. - Они заходят по следам в замок, после чего Велдон бьет их магией. Ты прикрываешь его, а я переношусь к проему в крепостной стене и никого не выпускаю из Волчьего дома.
        - Что делать мне?
        Я обернулся к моим вольным и невольным компаньонам, что стояли позади.
        - На тебе воздух, - сказал я вампирше. - Летай и смотри, чтоб никто не улизнул.
        Ирменгрет недовольно скривилась:
        - Мне нужна кровь. Свежая кровь! Срок подходит.
        Я выругался. Показалось или нет? На мгновение у нее выросли клыки кровососа! Проклятый пепел! Или это наваждение?
        - Что это значит? Какой срок?
        Вампирша отступила на несколько шагов и оценивающе оглядела сначала меня, потом Войну и затем Велдона.
        - Отдай мне монаха. - Красивые глаза Ирмы хищно блеснули.
        Кровь и песок! Она не шутит.
        - Я голодна. Как подойдет срок, обращусь в неразумного зверя, пока не удовлетворю свой голод. Чтоб не потерять разум, кровь нужна сейчас!
        - Только попробуй! - Инквизитор вцепился правой рукой в собственную рясу с такой силой, будто в ней его спасение от нечисти в облике рыжеволосой красавицы.
        - Хватит!
        Они вновь начинают! Очень умно и крайне вовремя!
        - Не возражаю! - Последнее слово Ирменгрет оставляла за собой. - Но дай мне кровь! Отдай монаха! Или возьму кровь в бою у какого-нибудь слуги Ишмаэля. Я буду драться!
        Я согласился, но с условием:
        - Ты тоже прикрываешь Велдона. Ты и Бран! Не подпустите к нему никого!
        - Так-то лучше, - сказала Ирма, промурлыкав инквизитору: - Слышишь? Я буду тебя охранять!
        Святой отец пропустил колкость вампирши мимо ушей. Он с гневом смотрел на меня:
        - Гард! Ты ничего не забыл?
        - Нет.
        - Ты не спросил меня, готов ли я пускать в ход черную магию Неакра!
        Я не сдержался:
        - Проклятье! Велдон! Вы в девицу-недотрогу вздумали играть!
        Монах сложил руки на груди и сверлил меня тяжелым взором левого своего ока.
        - Бран, Ирма, прошу вас оставить нас ненадолго!
        Они отошли. Насколько это можно было сделать на башне.
        - Святой отец… - начал я.
        - Не называй меня так!
        - Почему?
        - Потому что моя душа проклята! Нет во мне святости! Я пал столь низко, что не ведаю, поднимусь ли когда-нибудь к свету.
        - Как знаешь, Велдон. - Я разозлился. - Хочешь становиться в позу - пожалуйста! Надумал сложить руки? Сколько угодно! Но твоя дочь по-прежнему в лапах Низверженного! Кто ее спасет? Я?
        У монаха задвигалась нижняя челюсть. Он хотел бросить мне в лицо нечто, что задело бы побольней. Но от плевка в душу хуже не станет! После сделки-то с Люцифером! Ха! Любые слова Велдона - это просто пустяк после всего пережитого.
        - Так вот! Можешь не марать в крови свои белые рученьки! Но я иду только за Алисой! Твоя дочь, судя по всему, помощи от отца не дождется!
        - Что ты от меня хочешь?
        - Чтобы черная магия Неакра уничтожила несколько десятков приспешников Низверженного. Ты сможешь это?
        Когда-то я мог говорить с Велдоном, лишь называя его на «вы». Да что там! Еще несколько мгновений назад! Но он такой же, как я. Всего лишь грешник с тяжким грузом на душе.
        - Гард, мы прокляты.
        Кровь и песок! Я слышал это уже несколько раз.
        - Мы принадлежим не себе. Ты же знаешь это, Велдон.
        - Знаю.
        Голос инквизитора дрогнул. Он опустил голову, и капюшон рясы укрыл лик монаха. Продолжил он говорить тихо, едва слышно:
        - Но надежда на Спасение и Прощение есть у каждого. Даже у нас!
        Велдон поднял горящий взор. Такой, как прежде.
        - Верь мне!
        Я вздохнул.
        - Верю. - Это была ложь.
        Я верил только в сделку с дьяволом. Вот в чем правда моей жизни и моего посмертия. Но посмертия у меня, кажется, нет. Смерть - не та награда, на которую можно рассчитывать. Я могу умереть, но мертвым мне не быть.
        Проклятый пепел! Сколько раз я уже смотрел на свою левую чешуйчатую серо-зеленую руку с черными и острыми когтями? Посмотрел и в этот раз.
        - Вижу, ты в сомнениях, и это немудрено, когда в тенетах сатаны. - Голос Томаса Велдона звучал как в прежние дни, когда он был истовым инквизитором и чадом Матери Церкви. - Мы освободим и Лилит, и Алису, а после спасемся сами. Я помогу тебе! Бог Отец и Бог Сын не отвергнут нас!
        С языка чуть не сорвалось, что я уже отверг их! Когда заключил сделку!
        Но если Спасение может быть даровано и мне? Я снова вздохнул. Быть может, но пока Алиса в плену Возвратившегося бога, на мне печать Люцифера, и я буду следовать сделке. Кровь и песок! Без могущественной силы в союзниках Низверженного не победить! А потом?
        Потом буду верить в Спасение и Прощение! Велдон обещает помощь. Ныне же у меня и у него война, кровь, смерть и черная магия. Мы во тьме греховного падения.
        - Ты, Велдон, такой же, как и я!
        - Знаю, Гард. Наши души прокляты.
        Монах натянул поглубже капюшон и отвернулся. Слова о проклятии и падении собственной души давались ему непросто.
        - Они уже близко!
        Вампир и предвестник подошли к нам.
        - Охраняйте инквизитора. Его магия уничтожит всех, кто войдет в Волчий дом, а я перегорожу дорогу назад через пролом в стене. - Я посмотрел на опушку леса, из которого скоро выйдут приспешники Низверженного. Неровная темная линия пред белым снежным покровом под ночным небом.
        - Это все, что ты придумал? - Предвестник положил руку на мое плечо.
        - Есть идея получше? - Я не оборачивался. - И чем мой замысел плох?
        - Погляди на свою левую руку.
        - Что тебе? - Вспылив, я развернулся к Брану лицом.
        Война был совершенно спокоен.
        - Тебя можно убить, - сказал он. - Внизу мы будем двое, а для охраны Велдона хватит одной Ирменгрет.
        - Как ты окажешься там? - спросил я. - За спиной слуг Низверженного, когда они войдут в Волчий дом?
        Мой магический дар перенесет во тьму, что сгустилась у пролома в стене, но лишь меня одного. Еще одного человека захватить с собой я не смогу.
        - Спрячемся где-нибудь внизу.
        Я покачал головой:
        - Так не годится! Никто из них не должен уйти! Я владею магией, которая перенесет за спину вошедших в замок, но не двоих.
        - Тогда меня перенесет Ирма. - Бран просто пожал плечами. - Перенесешь ведь? А? Ирменгрет?
        - Если лапать не будешь.
        - А иначе?
        Вампирша хохотнула, и получилось у нее довольно двусмысленно. Она распущенная, эта Ирменгрет, и чертовски привлекательная.
        Война и Ирма смеялись. Негромко после замечания Брана. Враг, мол, уже близко, а они ржут, как кони. Я криво усмехнулся и поймал мрачный, негодующий взгляд отца Томаса, который с немым укором смотрел на меня. Только-только говорили о спасении души, а Николас Гард уже шутить изволил с нечистыми.
        - К черту все! - Я отмахнулся. - Сейчас будем драться, а остальное потом!
        - Я помолюсь, - ответил монах, - за твою и мою душу, когда покинем Волчий дом.
        - Помолитесь, святой отец. Позже помолитесь, а сейчас забудьте о Небесах. Нам нужна черная магия Неакра.
        - Ты ее получишь!
        Велдон сорвал повязку с правого глаза, явив миру выпученное око безумца-колдуна, и отбросил капюшон рясы, что укрывал испещренную глубокими морщинами половину лица, которая принадлежала давно умершему чернокнижнику!
        - Проклят тот день, когда я впервые узрел тебя, - произнес Велдон и, повернувшись к нам спиной, отошел на несколько шагов.
        - Сильно его перекосило, - хмыкнул Бран.
        - Это случилось не сейчас. - Я смотрел на рукоять клинка предвестника и размышлял, возможно ли шпагой сражаться с мечниками.
        - А! Выбрось это из головы, - ответил предвестник, когда я озвучил сомнения.
        - Тебя можно убить?
        - Конечно! - Бран улыбнулся. - Мы уже говорили об этом. Но это ничего не изменит, потому что не остановить конец времен. Я всего лишь буду перерожден, ну а ты столь легко не отделаешься.
        Предвестник покосился на мою левую руку. Проклятый пепел! Это цена за новую жизнь после смерти. За второе возрождение расплата будет больше. Я выругался, словно последний матрос.
        - Не хочу вам мешать, - сказала Ирма, - но гости уже почти здесь.
        - Сколько их?
        - Скоро увидишь.
        В прошлый раз вампирша говорила про две дюжины орденских солдат во главе с чернокнижником ордена и трех иных вместе с десятком стражей-великанов.
        - Отойдите к спуску вниз, - попросил я. - Вас не должны увидеть.
        - А ты?
        - Меня укроет магия.
        Закололо на кончиках пальцев. Я обратился к колдовству. К Дару Харуза, который скрывался под личиной Старика. Эх, не о том мои мысли… Дар древнего бога, что многократно усилился первородной тьмой Орнора, которую мы знаем под именем Люцифер.
        Я подошел к зубцу башни, что смотрел на опушку, где вот-вот появится отряд преследователей. Коснулся правой рукой - я беззвучно выругался, - мою настоящую руку вложил в ночную тень. Представил, как тьма обволакивает меня, делая одним целым с Тьмой. На плечи лег незримый плащ, укрывший от чужих взглядов, а мир окутался хмарью и окрасился в черно-серое. Видно далеко - лес внизу поднимается из белесой дымки, стелющейся над корнями деревьев. Но меня не обнаружить, я слился с ночью.
        Ирма сказала, что приспешники Низверженного недалеко, и они скоро пожаловали. Там, откуда из-за деревьев к замку эльфов вышли мы, появились трое. Три темные фигуры замерли перед открытым пространством на несколько минут. Верно, оглядывались и изучали с безопасного расстояния окрестности Волчьего дома.
        Следы беглецов - наши следы - ведут к пролому в крепостной стене. Долго разведчики не раздумывали, а может, им просто приказали идти дальше. Они направились к Наур Адабу - три арбалетчика в черных орденских плащах со вскинутым и готовым к стрельбе оружием. Когда миновали половину пути до развалин, я уловил движение на той стороне покрытого неглубоким снегом поля.
        Еще двое. Очертания плохо различимы на фоне темных деревьев. Скорее всего, иные - два офицера, а может, один из них - орденский колдун. Ирменгрет говорила, что во главе двух дюжин солдат шел чернокнижник.
        Я отступил от зубца, у которого таился в темноте, и бросил магию. Мир вокруг меня стал прежним.
        Нужно срочно обсудить один момент.
        - Идут. Трое сейчас разведают проход за стену. Затем в Волчий дом направятся остальные, а мы кое-что забыли, когда планировали засаду.
        - В лесу может остаться наблюдатель, - без раздумий произнес Бран. Похоже, он с самого начала различал слабое место в плане, но отчего-то держал эти соображения при себе.
        - Отчего сразу не сказал? - Я решил сразу выяснить, почему предвестник молчал.
        - Это очевидно, - тот лишь пожал плечами. - Кто-то должен был озаботиться наблюдателем. Полагал, что ты уже все обдумал, раз начал командовать.
        Вот как? Я начал командовать? Пусть!
        - Ладно, - я рубанул воздух ребром ладони, - раз так, то лес и наблюдатель на тебе, Ирма.
        - Слушаюсь. - Вампирша улыбнулась с явной насмешкой и склонила голову.
        - Велдон, - сказал я, - Ирмы рядом не будет.
        Монах кивнул. Если не смотреть на изуродованную половину его лица с наполненным бешенством и безумием глазом Неакра, инквизитор был сосредоточен на предстоящем бое. Зато вампир и предвестник слишком уж многозначительно переглядываются. Что у них на уме? А! Я ругнулся про себя, мысленно махнув рукой и на Войну, и на Ирменгрет. Плевать на них.
        - Бран, ты все-таки остаешься здесь. Держи за собой выход на башню. - Я указал на проем, через который мы поднялись наверх. - Сюда точно ломанутся, а в проломе у внешней стены я как-нибудь справлюсь сам. Главное, не подпустить никого к Велдону. Он наше главное оружие на сегодня!
        - Тогда встречать лучше на первом уровне. Прямо на входе в башню, он не слишком широк, - заметил Бран и направился к ступеням.
        Говорил, что я начал командовать в нашем маленьком отряде, а сам не спросил даже, что я думаю о том, что он спускается.
        К черту! Я вовсе не стремился быть главным и указывать предвестнику или вампиру, что им делать. Просто рассказал, как лучше встретить преследователей. Только и всего. Кивнув молчаливому инквизитору и косо посматривавшей на него Ирме, я направился на прежнее место. Через несколько шагов вновь обратился к магии, сливаясь с тьмой у зубца башни.
        Три разведчика дошли до крепостной стены. Стоят, смотрят в пролом, прислушиваются. Точно как мы, когда добрались до Волчьего дома. Но замок и его истинные хозяева спят, а следы, которые привели к проклятым развалинам, ведут дальше. К главной башне, что возвышается над крепостью. Безмолвной, но именно там, скорее всего, укрылись беглецы.
        Двое пересекли линию внешних укреплений. Один укрылся за большим валуном, сразу как миновал пролом. Другой метнулся вправо к развалинами домов. И снова тишина: ни нас, ни эльфов - хозяев замка.
        В Наур Адаб вошел третий разведчик. Добравшись до засевшего за валуном, обменялся с ним несколькими фразами. Мне показалось, что эти двое то и дело кивали на донжон. Правильно! Мы здесь! Куда ж нам деться, когда следы на снегу ведут только в главную башню Волчьего дома?
        Я оскалился, распаляясь при мысли о скором и неминуемом бое с прихвостнями Низверженного. Он убил Старика! В его плену Алиса! Из-за него я однажды умер! А еще… Кровь и песок! Сколько же мне глядеть на изуродованную нечеловеческую руку? Я снова смотрел на нее.
        Разведчик, который проник в безмолвные развалины последним, уже бежал назад. Чтоб доложить, что в замке все спокойно, а мы спрятались внутри донжона. Трем разведчикам соваться в него значило никогда не выйти наружу.
        Мы терпеливо ждали: я и рядом Ирма с Велдоном, а где-то внутри донжона предвестник со смертным именем Бран - и мы дождались. Отряд наших преследователей выбрался из леса и двинулся на Волчий дом. Орнорцы и иные.
        Пришельцы из умирающего мира Даад шли в центре. Три офицера ступали след в след, вокруг них - стражи. Десять иномирцев, на голову выше остальных. Я помнил их маски с мордами зверей, что скрывали нижнюю половину лиц великанов. Пасть без губ с мелкими и острыми зубами и бурая чешуя ящерицы.
        Две трети отряда составляли солдаты из орденской стражи. В шлемах с высоким гребнем и полями, загнутыми с боков, как у огсбургской пехоты. Все с арбалетами. Идут разделившись на два крыла и развернувшись лицом к замку. По десять стрелков слева и справа от офицеров и великанов-полуящеров.
        Где-то в лесу должен остаться один или двое. Может быть, трое… Не важно! Для высшего вампира эти трое - считай, что младенцы. Я оглянулся - Ирма уже готова. Вскинула к ночному безоблачному небу лицо, а за спиной - широко расправленные крылья нетопыря. Опущенные руки чуть расставлены в стороны, на пальцах - длинные когти. Ангел смерти!
        Я чертыхнулся. Нет, Ирменгрет совсем не ангел. Просто смерть, воплощенная в нечисть, в ожившего мертвеца, и смерть может быть по-своему прекрасна в этом своем воплощении.
        Монах в нескольких шагах от вампира. Сгорбился, скрючился, выставив перед собой руку. Что он делает? Кровь и песок! Осенил себя знамением! Я зарычал, но если бы мой рык мог повернуть время вспять!
        - Проклятый пепел! - сорвалось с уст.
        Я вслушался в тишину, которая по-прежнему царила в Волчьем доме. Ничего не изменилось. Но проклятому святоше ведь говорили - забыть в этих развалинах про Бога Отца и Бога Сына, веру и молитвы!
        Не заметил, как сбросил с себя магический покров и оказался рядом с церковником, схватив его за грудки.
        - Велдон! - зашипел я. - Ты что творишь!
        Монах вцепился в мою левую руку, попытавшись разжать пальцы с черными когтями, да это все одно что раздвинуть руками тиски.
        - Впредь буду помнить… - прохрипел он.
        - Уж не забудь. - Я был разъярен, но отпустил церковника.
        Не до него сейчас!
        - Они спят. - Ирменгрет оторвалась от созерцания неба. Она смотрела на меня и Велдона голодными глазами. Улыбаясь. Показав длинные клыки вампира.
        Прежнему Николасу Гарду было бы страшно. Нынешнему - нет. После сделки с дьяволом… после сражения с Низверженным и его армией, когда за спиной были только Велдон и Лилит… после смерти и пустоты, что была за той гранью… теперь уже не испугать нечистью, расправившей крылья.
        Только сердце все равно колотится так, словно сейчас выпрыгнет из груди. Сейчас будет бой, и горе тем, кто приближается к Волчьему дому. Что такое три десятка, когда сражался с целым войском Возвратившегося бога? Ничего!
        Но они идут сюда! Мы ждем.
        Глава 7
        ПРИСПЕШНИКИ НИЗВЕРЖЕННОГО
        В замок вбегали орденские арбалетчики, по одному - в пролом крепостной стены. Быстро рассредоточились: половина укрылась у развалин домов слева и справа от вытянутой площади, упиравшейся в подножие главной башни Волчьего дома.
        Другие десять стрелков выстроились в ряд в дюжине футов от пролома. Легкая мишень для обороняющихся в донжоне. Но истинные хозяева Волчьего дома спят, а мы встретим вторгшихся в замок вовсе не стрелами, арбалетными болтами или пулями.
        Пехотинцы ордена молча замерли перед площадью. Они люди и, скорее всего, опасаются стоять на открытом, легко простреливаемом пространстве, но не дергаются, не вертят головами в черных шлемах, молчат. Вымуштрованы! Больше боятся своих командиров, чем врага, да надеются на товарищей, засевших на флангах.
        Кровь и песок! Где-то в лесу остались орденский маг и пара арбалетчиков - ими займется вампир. Но почему в замок не входят иные: три офицера и десять великанов? Здесь мы! В башне! Идите сюда!
        Я мысленно взывал к врагу, будучи абсолютно невидимым. Слившись с ночной тенью у сохранившегося зубца башни, видел мир черно-серым. Над снегом стелется белесая дымка. Время словно остановилось: ждем мы, ждут и они. Чтобы продолжилось течение времени, я начал считать удары сердца.
        Проклятый пепел! Тишина, безмолвие и неподвижные истуканы-арбалетчики внизу. Я досчитал до сотни, а они… Нет! Я хищно оскалился. Иные тоже двинулись в Волчий дом. Никто не нападал на орденских стрелков, проникших внутрь эльфийского замка, а следы беглецов ведут в главную башню и более никуда. Беглецов нужно брать!
        Первыми шли восемь великанов. Они вытянулись в ряд позади стрелков. За полуящерами - два офицера. Третий и два стража остались в проломе. Эти трое - моя первая цель. Я стоял, чуть согнувшись, по старой флибустьерской привычке прячась за укрытием от пуль. Рука непроизвольно сжала рукоять бракемарта. Сейчас… Сейчас…
        Началось! После гортанного выкрика одного из офицеров арбалетчики побежали к башне. Сразу все! Десять стрелков, что стояли напротив донжона, устремились прямо к нему. Вторая половина арбалетчиков держалась флангов, по шестеро с каждой стороны.
        Солдаты мгновенно истоптали снежный покров и скоро окажутся у главной башни замка, а там внизу только один Бран! Я сбросил с себя магию, чтобы меня было слышно и видно.
        - Велдон! - Я закричал во всю мочь. - Действуй!
        Церковник откинул на плечи капюшон рясы, явив безоблачному ночному небу обезображенный лик с оком мертвого колдуна-безумца, и вскинул к звездам руки. В тот же миг небеса над Волчьим домом затянулись клубящимися чернильными тучами.
        Раздался протяжный стон, мгновенно нагнавший в сердце смертную тоску.
        - Проклятый пепел! - Я выругался, добавив пару слов покрепче, встряхнул головой, и тоска ушла.
        Внизу раздались возбужденные голоса и выкрики. Арбалетчики, которые миновали половину расстояния до донжона, остановились как вкопанные, когда и на них нахлынула необъяснимая тоска. Но, видно, им помогло то же, что и мне: оттуда уже доносится отборная ругань. Орденские солдаты вновь бросились к главной башне Волчьего дома.
        - Мой черед!
        Я потянулся к магии, сливаясь с тьмой. Смотрю сквозь серую хмарь на сгусток тьмы в проломе за спинами офицера и двух полуящеров, что остались в тылу орденского отряда. Мир померк на миг, что быстрее удара сердца, - и я там. Меня не заметили, я все еще укрыт плащом дьявольской силы. Внутри сладостное чувство от единения с мощью первородной тьмы Орнора, которую мы знаем под именем Люцифера.
        Проклята душа моя во веки веков…
        Покинув черно-серый мир, я шагнул к ближайшему великану, замершему чуть правее, и наотмашь ударил по его предплечью. Бракемарт легко вонзился в плоть, разрубая кость. Полуящер заревел, как смертельно раненный зверь, хватаясь правой шестипалой рукой за обрубок. Обезумев от боли, он забыл обо всем, даже обо мне, потому как открылся следующему удару.
        Прямая сабля вонзилась в горло, вопль и рев мигом захлебнулись. Огромная туша в черном плаще до пят и в полумаске вепря на лице качнулась на каблуках сапог и рухнула на спину, а через мгновение моя прямая сабля отразила изогнутый клинок тяжелой сабли другого иномирца. Почти одновременно с выпадом клинка полуящер обрушил сверху стальной крюк.
        Для прежнего Николаса Гарда этот удар означал бы верную смерть - мощь, вложенная в выпад, и быстрота нелюдя из чужого мира невероятны для человека. Я нынешний, извернувшись, перехватил запястье великана своей левой чешуйчатой рукой. Она сама сжала тиски, искрошив кости и плоть иного в кровавый фарш. Великан захрипел, роняя оружие, и получил бракемартом в грудь.
        Стальной крюк, выкованный заостренным когтем, что выпал из лапы полуящера, я успел перехватить и теперь сжимал левой рукой со змеиной кожей.
        Со вторым великаном все! Я рывком высвободил клинок из упавшего на колени и заваливающегося на бок мертвого тела. С сабли стекала красная кровь, такая же, как у нас, детей Орнора.
        Я исподлобья смотрел на офицера. С клинка в опущенной руке на неподвижное тело в черном плаще падали темные капли. В другой крюк-коготь. Офицер таращился на меня, выставив вперед обе руки с шестью растопыренными пальцами на каждой. На лице и во взоре застыло изумление, что через удар сердца превратилось в ужас.
        Магия Низверженного не действовала на появившегося из ниоткуда и с легкостью убившего двух стражей чудовища, то есть меня. Я оскалился, собираясь сказать нечто колкое в адрес потерявшего мужество иного, но не успел.
        Он рванул от меня к своим, надеясь найти средь них спасение. Я бросил крюк змеиной рукой, и стальной коготь вонзился точно меж лопаток. Вскрикнув, офицер упал на камни, так и не выбравшись из пролома в стене.
        На его поясе тонкий меч, который мне пригодится. Я двинулся к мертвому и замер, поразившись осознанием своей новой сущности.
        - Кровь и песок!
        Мне нравилось убивать! Я сделал это с удовольствием. Мгновение назад я улыбался, глядя на трех только что сраженных мной… Что я такое?.. Зажмурившись, я проклинал и себя, и сделку, и весь этой дрянной мир!
        - Проклятый пепел!
        Я открыл глаза. Николас Гард не имеет права на слабость. Пока Алиса в плену Низверженного - меня нет! Я лишь орудие против возвратившегося бога. Пусть у этого орудия есть разум и воля, но все же я только орудие! А душа… В закладе у сатаны.
        Но не отступлю! Пойду вперед, чего бы это ни стоило - ни мне, ни кому бы то ни было еще! Зарычав, я направился к мертвому офицеру, чтоб встретить нового врага с двумя клинками.
        После появления за спинами трех иных и падением офицера на камни с крюком в спине минуло всего ничего. Буквально считаные удары сердца, но меня и смерть, что я принес, конечно же, заметили. Иные, которые шли за цепью устремившихся в донжон орденских солдат, разделились - один офицер и четыре великана направились назад.
        Третий офицер, окруженный четверкой великанов, спешно шагал к главной башне. Кричал, приказывая солдатам не мешкать, однако на людей вдруг напал необъяснимый страх. Не добравшись до главной башни Волчьего дома десятка шагов, они начали пятиться, бросая взгляды на небо, и яростные вопли офицера действовали на них слабо.
        Тучи, затянувшие небеса над замком эльфов, устремились в сумасшедший бег. Серые облака неслись по кругу над замком и сливались в одно целое, а над площадью появилась воронка, внутри которой чернела тьма. Она всасывала в себя тучи со стремительной скоростью, но тех не становилось меньше.
        Мнилось, что, насытившись тучами, воронка опустится к земле, чтоб напиться человеческой кровью. Я встряхнул головой, дабы отогнать наваждение. Прыжком оказался у мертвого офицера и завладел его клинком. Иные, что идут к пролому, уже близко.
        Я ждал их, опустив к камням скрещенное оружие. В правой руке бракемарт; в левой, покрытой змеиной кожей, тонкий меч иномирца с посеребренной гардой. В двадцати шагах - рысь, медведь, волк и опять вепрь. Морды зверей на железных масках разъярены и скалят клыки. Против меня четыре тяжелые сабли и четыре крюка. Сзади маг-офицер, только сила его повелителя - ничто против меня: он просто еще один мечник.
        Они не выйдут из Волчьего дома! Что такое пять иномирцев после сражения со всем войском Низверженного? Я чуть не рассмеялся и сдержался лишь потому, что подумалось о безумии. Нет! Хочу остаться прежним Николасом Гардом!
        Не желаю умирать! Я зло смотрел на приближающихся иных и крепче сжимал клинки. Легкая добыча для меня нынешнего. Опасаюсь лишь стрелков, но все арбалетчики сейчас под донжоном замка.
        Кровь и песок!
        Пятеро иных в дюжине шагов! Сейчас начнется! Однако Томас Велдон до сих пор бездействует. Я помянул церковника грязным словом и тем будто дернул его за седую бородку.
        Небеса затрещали и взорвались оглушительным грохотом. Казалось, покачнулась земля, а может, так оно и было. Тучи упали вниз. Волчий дом окутал туман. Он поднялся до колен, потом до бедра. Не видно, что внизу!
        Я бросил взгляд на небо. Над нами висела непроглядная мгла. Не ночь, а чернильно-черная, без единого вкрапления чего-то иного тьма. Она нависала над башнями Волчьего дома, почти касаясь вершины донжона, и от этой мглы веяло смертельной опасностью. Строй орденских стрелков, выучке которых я воздавал должное несколько минут назад, смешался еще больше. Они так и не вошли в главную башню эльфийского замка, где на первом уровне затаился Бран.
        Иные тоже чувствовали неладное. Офицеры в особенности - они ведь маги. Иномирец, который командовал солдатами, продолжал орать, а бывшие при нем стражи обнажили сабли. Другие иные - те, которые шли ко мне, - так и стоят в дюжине шагов, но скоро бросятся на меня. Атаковать будут парами, иначе в пролом не войти, уже построились. Рысь и волк, за ними медведь и вепрь с офицером. Только ждут чего-то, косятся на туман и мглу над собой.
        Тьма ударила по смертным. Три черных вихря сорвались с темного неба в десяток арбалетчиков напротив донжона, в кричавшего на них офицера, в иных у крепостной стены.
        Сгусток тьмы окутал офицера за спинами моих противников. Его полный боли и ужаса крик еще звенел в ушах, а самого иного не стало. Вместе с черным вихрем осыпался серым прахом внутри одежд и доспехов, что еще миг назад были на смертном, а сейчас упали в туман.
        Всего два удара сердца - и отряд приспешников Низверженного потерял троих: арбалетчика и двух офицеров.
        - Кровь и песок!
        Подступивший страх словно тисками сдавил сердце. Я чертыхнулся, понимая, что магия направлена не на меня, но все равно сердце продолжило колотиться в груди, а орденских солдат охватила настоящая паника. Кто-то разрядил оружие в черное небо, кто-то попытался спрятаться в домах без крыш справа и слева от площади. Некоторые дернули в донжон и двое - к провалу в крепостной стене. Туда, где стоял я.
        Стоял, чтоб через секунду отразить натиск рыси и волка. Невероятной силы напор! Иномирцы едва не рычали, они отчаянно рвались из крепости, потому что распоследнему дураку понятно, что внутри замка ждет смерть.
        Сталь звенела об сталь. Я проворнее и быстрее двух великанов, гораздо сильнее их. За спинами иных вниз падали черные вихри. Их было много, и еще больше криков внутри замковых стен. Магия, напускавшая на людей страх и жуткую погибель, лишала разума. Смерчи поражали людей и иных одного за другим, не давая шанса сбежать или укрыться в развалинах.
        Кто-то успел добежать до главной башни Волчьего дома и нырнуть внутрь под шпагу Брана. Я прикончил сначала рысь, потом волка. С остальными разделалась черная магия Неакра. Или уже можно говорить о Томасе Велдоне?
        Я обтер бракемарт о черный плащ великана с маской волка и загнал клинок в ножны. Меч с посеребренной гардой выкинул, брезгливо сплюнув. Оружие иного вдруг стало неприятным. Меч упал на камень и жалобно звякнул в царившем вокруг безмолвии. Над Волчьим домом повисла воистину мертвая тишина.
        - Проклятый пепел!
        Как быстро все произошло! Мы перебили людей ордена и иных, как мясники на бойне. Быстро и почти без шансов получить ответ. Я шумно выдохнул и посмотрел на свою левую руку, покрытую ниже запястья серо-зеленой нечеловеческой кожей. Сжимаю и разжимаю пальцы, что легко дробят кости и камни.
        Человек ли я?
        Тьма в небе и туман внизу почти истаяли. В проломе пять окровавленных тел, пять сраженных моей сталью иных - офицер с крюком в спине и четверо мертвых полуящеров. Я криво усмехнулся, помыслив, сколь легко и быстро разделался с ними, однако цена за мою нынешнюю силу страшна, и совсем не только для меня. Мир тоже заплатил, пусть еще и не знает об этом… Когда в Орнор явились предвестники, начались последние дни…
        - К дьяволу все! - выпалил я.
        Меня охватила злость, и я не заметил, кого помянул. Потому что мыслил только об одном! Если думать о том, что сотворил, то сойду с ума! Выругавшись, направился к донжону, из которого выбрался Бран.
        Растоптанный снег и полная тишина. Я слышал только собственные шаги. Казалось, что на меня смотрят десятки глаз. Выругался про себя. Пустое! Прислужники Низверженного развеяны буквально в прах или проткнуты сталью, а мертвые эльфы спят!
        Прошел мимо одного вороха одежды, другого, еще одного. Что там? Я склонился к кучке из орденских вещей, чтобы подобрать добротные черные перчатки. Свои прежние где-то потерял.
        - Так-то лучше!
        Я улыбнулся, радуясь удаче, на сей раз искренне. Перчатки отлично подошли по размеру, и левая спрятала змеиную кожу на изуродованной руке. Похоже, перчатки со мной навсегда. Мы выберемся из Запустения, и пусть нынешней инквизиции далеко до грозной конгрегации минувших веков, но чудовище со змеиной кожей быстро уволокут в свои подземелья. Оттуда смогу выйти только на костер. А если не инквизиция, то простые селяне точно удумают сжечь человека с лапой чудовища. Меня.
        Но отчего я взял только перчатки? Я начал быстро раздеваться. Поймал недоуменный взгляд Брана, но лишь отмахнулся. Разделся полностью, донага, скинув залитую кровью изрезанную одежду. Черт! Холодно.
        Я быстро переоделся, оставив из прежнего только сапоги. Черное орденское облачение завершил новый шерстяной камзол. Теперь лучше, теперь тепло. Осталось лишь плащ нацепить.
        - Славно было!
        С приближением предвестника мое почти благодушное настроение быстро сменилось на прежнее. Мрачное.
        - Где Ирма?
        Бран пожал плечами. Предвестник присел, чтоб порыться в вещах, что лежали рядом с ним. Его заинтересовал добротный кинжал. Мы копошимся в пожитках приспешников Низверженного, словно мародеры.
        Сзади что-то упало на снег. Вампирша притащила пленника!
        - Зачем он нам?
        Крылья за спиной Ирменгрет сложились и исчезли, она вновь в образе обворожительной женщины.
        - Это колдун, о котором я говорила, - улыбнувшись, сказала вампирша, - он возглавлял орденских солдат.
        Чернокнижник был немолод. Он с трудом поднялся после падения: вампирша отшвырнула его от себя, когда до снега было футов десять. Одет в изорванную солдатскую куртку поверх темной рясы. Седые волосы спутались и слиплись от крови из раны на голове. На худом лице с выпирающими скулами - выпученные, полные страха глаза.
        - Что скажешь, дед? - поигрывая только что найденным кинжалом, спросил Бран.
        Предвестник приблизился к слуге Возвратившегося бога на расстояние двух вытянутых рук, и тот сейчас смотрел только на кинжал и мычал.
        Сложив руки на груди, я ждал, что будет раньше. Вопросов к орденскому колдуну у меня нет, а он считай что мертв. Ему не уйти от Войны и Ирменгрет. Интересно лишь то, зачем вампирша его притащила и выдаст ли пленник сведения, за которые в награду получит быструю смерть?
        Смерть и смерть. Вокруг только она и проклятые души моих невольных сотоварищей.
        - Мерзкий старикашка, - вампирша обошла меня и промурлыкала из-за плеча, - и кровь у него отвратная. Невкусная. Я насытилась другими двумя, а этого притащила сюда.
        - Для чего? - Я не оборачивался. - Могла бы там убить.
        Вампирша прижалась ко мне и зашептала на ухо:
        - Он тебе не нужен?
        Близость Ирменгет будоражила кровь. Я прикусил пересохшую губу.
        - Не нужен.
        - Хочешь, убьешь его ты?
        - Нет.
        На мне много крови, но лишняя не нужна.
        - А может, вопросы есть у Брана или Велдона?
        Я пожал плечами и, шевельнувшись, случайно коснулся мочкой уха губ Ирмы. Они горячи!
        - Вы! - Пленник вдруг отпрянул от Войны. - Разве не замечаете?
        Предвестник схватил колдуна за куртку, приставив кинжал к горлу.
        - Чего орешь?
        Глаза колдуна еще больше вылезли из орбит.
        - Эльфы! - прохрипел он.
        Внутри меня похолодело. Я обернулся и увидел неприкрытый испуг на лице Ирмы.
        - Они проснулись… - чуть слышно произнесла она.
        Волчий дом менялся на глазах. Зимняя ночь уступила место безоблачному летнему полдню с ярко-синим небом. Полуторавековое запустение внутри крепостных стен исчезло. Нет даже пролома, через который мы и слуги Низверженного вошли внутрь.
        Хозяева Наур Адаба вернулись!
        Глава 8
        СВОИХ НЕ БРОСАЕМ
        - Чужаки… Чужаки… Чужаки…
        Многоголосица. Незримые, невидимые нашим взорам повторяли одно и то же слово, и произносилось оно с чуть слышным шипением. Голосами, которые сливались в один, что слышали во всем Волчьем доме.
        Мы посреди ожившего замка эльфийских разведчиков, полного его обитателей. В самый разгар теплого солнечного дня. В другом, отличном от нашего времени, так как только что нас окружала зима, а нынче - лето. Мы в прошлом или ином времени.
        В безвременье!
        Мы - я, вампир и предвестник - не сговариваясь жались друг к другу. Я и Бран стоим спина к спине, в руках опущенные к булыжникам клинки. Ирменгрет, морщась, прикрывает лицо от солнца растопыренной пятерней. Она в двух футах от нас, а в нескольких шагах - плененный вампиршей чернокнижник. Маг затравленно озирался.
        Кругом эльфы. В основном мужчины преимущественно в зеленых одеждах, под стать лесу за обводом стен из серого камня, и почти все они вооружены тонкими мечами или кинжалами, у некоторых - луки. Есть и женщины, и даже дети.
        Эльфы занимались своими делами, крутились у домов с двускатными крышами. Направлялись к воротной башне, разговаривали, кто-то кого-то отчитывал, слушал, приказывал, тащил, вертел, крутил и нес. Под шум и гомон ожившего поселения и неустанно повторяемого, повисшего в воздухе:
        - Чужаки… Чужаки… Чужаки…
        Мы для них не существовали! Я бы возблагодарил небеса за такую удачу. Но не ведал, как к этому отнесутся Бог Отец и Бог Сын. Лучше не рисковать!
        - Чужаки… Чужаки… Чужаки…
        Эти голоса давили, стискивали что-то под сердцем, причиняя почти осязаемую боль, но то всего лишь голоса. Я повторил про себя эту немудреную мысль три раза, отчего заметно полегчало. Бран и Ирменгрет тоже держатся, чего не скажешь о приспешнике Возвратившегося бога.
        Пленный старик схватился за голову. Заткнул уши руками и упал на колени. Мечущийся по замку взгляд и широко раскрытые глаза ныне принадлежали безумцу. Лицо исказилось гримасой страдания, а рот открылся, чтоб исторгнуть из себя дикий вопль.
        Да он же выдаст нас!
        Я лишь помыслил, что нельзя позволить колдуну закричать, а Война уже действует. Прыжком оказался рядом с чернокнижником, заткнув ему рот ладонью. Пленник замычал и вцепился в руку Брана, чтоб оторвать ее от своего лица, но это не легче, чем сдвинуть с места каменную стену.
        На ярком летнем солнце сверкнула сталь кинжала. Одним отточенным движением Бран просунул лезвие под подбородок старика и перерезал ему горло. Предвестник умел это, он делал так много-много раз. Схватившись теперь за собственное горло, пленник упал перед Браном, лицом вниз. Кричать он уже не мог, только что-то булькало под ним.
        - Зачем? - Мой вопрос был, конечно, глуп.
        - А ты подумай.
        Я отмахнулся. Черт с ним! Замарал руки хотя бы не я!
        - Чужаки… Чужаки… Чужаки…
        Кровопускание скинуло с меня и Брана то давление, что рождали голоса. Я вздохнул с облегчением и поймал предвестника на том же, а вот Ирме было все так же плохо. Вслушиваясь в себя, вампирша не удостоила расправу с пленником даже взглядом.
        - Не могу, - произнесла Ирма.
        Словно вторя ей, гомон в замке стал сильнее. Бран и я переглянулись, понимая без слов, что подумали об одном и том же. Что-то меняется, рушится окружающая нас мирная иллюзия; и не в наших силах на это повлиять. Пролитая кровь чернокнижника тоже ни при чем. Волчий замок просыпается по-настоящему.
        Я почувствовал, как екнуло сердце в предчувствии чего-то страшного и неизбежного, пусть никто из нас сейчас не в состоянии сказать, что именно нас ждет. Одно ясно: ничего хорошего!
        - Не могу, - жалобно повторила вампирша.
        Я покосился на нее. Губы пересохли от напряжения, а по виску течет холодный пот. Все, что мог, - это крепче сжать рукоять бракемарта да негромко посочувствовать Ирме. Лишь бы она не оповестила о своей немочи в полный голос. Нас не должны услышать!
        - Чего не можешь?
        - Ничего не могу!
        - Да тише ты! - Бран тоже нервничал. Взгляд предвестника стрелял по сторонам.
        Ирма схватилась за ворот собственного полушубка.
        - Ничего не могу, - в третий раз повторила она. Правда, перешла на шепот: - Нет крыльев и не могу улететь, не могу быть быстрее стрелы, нет клыков и когтей. Ничего нет!
        Возможно, Ирменгрет выглядела комично, но сейчас не до шуток. Я тоже потерял часть магических способностей. Нельзя слиться с темнотой, когда ее нет. Нельзя переместиться в ночную тень на противоположной стороне замка, если сейчас день, а не ночь.
        - Зато могу разорвать каждого на части. - Вампирша зло оскалилась.
        Облик ее ничуть не изменился; не появились даже клыки, но вот она - чудовище из страшных сказок. К несчастью, обратившихся правдивой былью. От Ирменгрет повеяло смертельной угрозой.
        - Лучше скажи, что делать будем? - Бран взял себя в руки и внешне был совершенно невозмутим. Что ему, предвестнику апокалипсиса, какой-то вампир, пусть даже из высших?
        - Надо уходить, - на красивое лицо Ирмы вернулось неожиданно благопристойное выражение, и, глядя на Войну, она сказала тоже спокойно, будто заметив между делом: - Ворота еще открыты.
        - А если они только и ждут, когда мы побежим из замка? - произнес Бран. Ему все же не по себе. Ничто людское не чуждо, когда в человеческой шкуре. - Так и должно быть? Вся эта идиллия вокруг нас… А, Ирма? Или это все по-настоящему?
        - Откуда я знаю! - негромко огрызнулась вампирша. Самообладание быстро оставило ее. - Никто не рассказывал, что был в ожившем замке.
        Я озирался, стараясь понять, что не так в облике эльфов Волчьего дома. На нас не нападают. Вокруг мирная в общем-то жизнь, и не столь уж важно, из какого она времени или это все мнимо, иллюзия, раз нас по-прежнему не замечают. Но что-то настораживает в обитателях Наур Адаба. Есть в них нечто странное.
        - Чужаки… Чужаки… Чужаки…
        Кровь и песок! Не смолкает ни на миг! Глупо надеяться, что мы до сих пор не замечены.
        - Уходим, Николас! - Вампирша схватила меня за руку, в ее голосе послышалась мольба. - Пока нас еще не трогают!
        - Думаешь, нас отпустят? - спросил я. - Так просто и легко?
        Я сжал левую руку. Под перчаткой змеиная чешуя - напоминание о смерти и черте, за которой для меня ничего нет. Кроме возвращения к жизни и нового еще более страшного и мерзкого уродства.
        - Не знаю, - прошептала вампирша, глядя мне в глаза, - но пока есть шанс, надо уходить!
        - Где Велдон? - Я вспомнил об инквизиторе. - Мы должны его найти!
        - Сдался он тебе!.. - обозлившись, по-змеиному прошипела Ирма. - Этот святоша! Он их пробудил! Опять молился или метил все знамением!
        Она богохульствовала, да какой с нее спрос! С вампира!
        - Без него не уйду, - сквозь зубы процедил я.
        Мы спорили, а эльфы по-прежнему не замечали нас. Я косился на ближайших, терзаясь одной и той же мыслью: что не так в облике хозяев замка?
        - Он прав, - произнес Бран. - Нельзя оставлять старика. Своих не бросают.
        - Своих? - взъярилась Ирма, обратив взор на предвестника. - Своих, говоришь? Какой он тебе свой? Смертный! Монах! Их слуга!
        - Мы сейчас вместе! - Предвестник тоже разозлился. - Ты с нами или ты одна?
        До меня, кажется, начало доходить, что именно не так в эльфах. Нас не просто не замечают, мы посреди невидимого островка. Куда ни посмотришь, а ближе двух десятков шагов ни одного эльфа нет. Если кто-то приближается, то просто обходит нас стороной.
        Проклятый пепел! Пусть так и будет, пока не покинем замок. Как же хочется вновь узреть зиму и ночное небо Запустения! Спокойствие, что царит вокруг, обманчиво. Нутром чую! Здесь смертельно опасно!
        Ирменгрет права, нужно убираться отсюда, а мы стоим посреди площади и спорим, как недоумки. Только Велдона нельзя бросать! Чертов святоша! Где же он? Он же видит нас! Должен понимать, что надо спускаться!
        - Так ты с нами? - Война требовал от вампира ответа.
        Он больше не прикрывает мне спину. Ирма и Бран буравили друг друга недобрыми взглядами.
        - Хорошо тебе! - Вампирша оскалила ровные белоснежные зубы. - Сдохнешь, так переродишься в теле младенца и не вспомнишь, как помер в последний раз.
        - Отвечай!
        - Я с вами! - Ирменгрет сдалась, но не удержалась от колкости: - Я с тобой, милый Бран, потому как не могу сейчас упорхнуть. А так бы помахала ручкой с высоты!
        - Хватит! - встрял я. Ирма разозлила не только предвестника. - Мы идем в главную башню и ищем Велдона. Немедленно и без разговоров!
        Я направился к донжону, не сомневаясь, что Бран и Ирма пойдут следом. Предвестник думает так же, как я. Вампирше же некуда деваться. В конце концов, она обязалась вывести Николаса Гарда из Запустения, и отвечать за это ей вовсе не предо мной.
        - Чужаки… Чужаки… Чужаки… - шипящее многоголосие не смолкает.
        До главной башни полсотни шагов. У входа в донжон скучает лучник. Увидит ли он нас, когда пройдем мимо, или как все будет воротить от нас нос?
        Кровь и песок! Я остановился как вкопанный. Дошло! Понял, что не так с эльфами. Никто не глядит в нашу сторону. Озираясь, я смотрел на обитателей Волчьего замка, чтоб убедиться в верности своей догадки, и не обнаружил ни одного направленного на нас взгляда.
        - Почему опять стоим? - буркнул Бран. Предвестник с подозрением разглядывал эльфов, крепко сжимая рукоять шпаги и одновременно поигрывая кинжалом.
        Ответить я не успел. Где-то внутри воротной башни загремело железо - там опускают решетку. Ворота закрывают!
        - Не успели! - простонала Ирма.
        Я крепко выругался и услышал, как поминает эльфов и их богов Бран. Течение мирной жизни в Волчьем доме прекратилось. Все эльфы оборачивались в нашу сторону. Буквально все! Как сговорились разом посмотреть на нас!
        - Кровь и песок!
        Раньше я видел эти глаза! С почерневшими белками и без зрачков! Черные глаза нежити у всех эльфов! У каждого из них, от мала до велика!
        - Началось! - Война вскинул над собой оружие.
        С крепостной стены прилетели пять стрел. Ударились о булыжники мостовой в двух шагах от нас. Мимо!
        - Быстро! - Я удобней перехватил рукоять бракемарта. - Идем в донжон!
        На лицах эльфов, которые безмолвно смотрели на нас, пропала тень жизни! Они как восставшие из могил мертвецы. Да они и есть мертвецы! Только не безмозглые упыри, утратившие разум! Эти не выпускают из рук оружие и даже обнажают мечи. Кто-то стрелял по нам из луков!
        - Чужаки!.. Чужаки!.. Чужаки!.. - теперь звучит торжествующе и гораздо громче. Теперь каждый из эльфов повторяет это слово.
        Они идут к нам - все! - чтоб окружить плотной толпой. Надо прорваться к Велдону, пока еще можем добежать до донжона, а не то придется пробиваться к нему через эльфов, как через густой лес.
        - Туда!
        Мы рванули к главной башне Волчьего дома, и в тот же миг эльфы кинулись на нас.
        - Стой! - закричал Бран.
        Бежать бесполезно! Не успеваем быть первыми у башни, потому что собьют и растерзают поодиночке. Что делать - мы знали без слов! Сбились спина к спине, у меня и Брана сталь, а вампирша сама что оружие. Взвыв от охватившего ее мучения, она смогла превратиться из красивой миловидной женщины в кровопийцу с длинными когтями на пальцах и острыми клыками во рту.
        - Отбиваемся и идем к башне! - прокричал я и, набрав полную грудь воздуха, проорал что было мочи: - Велдон!
        Мой выкрик потонул в реве сотен глоток эльфов с черными глазами. Они кинулись на нас! Первым я рубанул охотника с двумя короткими кинжалами, что вырвался вперед. Живой противник никогда не сунется с такими против прямой сабли, однако предо мной нежить, пусть и непохожая на ту, что видел прежде.
        Охотник упал, а я отразил выпад тонкого меча другого эльфа и через миг проткнул ему грудь; он тоже настиг живых раньше, чем остальные. За эльфом, который заваливается на спину, целая толпа, но прежде чем она захлестнула островок из трех чужаков, я увидел, как поднимается эльф-охотник, которого я сразил первым.
        Их нельзя убить сталью! Лишь остановить на несколько ударов сердца!
        А мы дураки! Эта простая и четкая мысль вонзилась в мое существо за мгновение до того, как толпа смела нас.
        На нас обрушилась стихия! Нечеловеческая быстрота реакции, сила и ловкость, которыми наделила меня сделка с Люцифером, а также подобные моим способности Войны и Ирменгрет - это ничто против сотни эльфов с черными глазами.
        Будь они живы, то, возможно, помешали бы одни другим, боялись бы нашей стали, но мертвецы не ведают ни страха, ни боли. Нас смяли за один миг. Моим бракемартом, кинжалом и шпагой предвестника да клыками и когтями вампира не остановить настоящий вал из тел, голов и конечностей.
        - А-а-а!
        Я заорал от боли и отвращения. В меня вцепились десятки скрюченных пальцев, чтоб разорвать на куски. Слышно, как кричит Бран и вопит Ирма. Нас выбросило над озером из сплетенных тел, чтоб через миг утопить в нем и растерзать в клочья. Но саблю я не выпущу! Вцепился в рукоять клинка и не разожму пальцы, чего бы мне это ни стоило. Хотя бы это еще в моей власти!
        Это конец! Но если бы он был окончательным! Умру, чтоб возродиться вновь. Еще большим уродом и чудовищем, чем сейчас. Не хочу умира-а-ать!
        Что?.. Не слышу ничего! Почему абсолютная тишина?
        Ход времени замедлился. Над площадью, заполненной нежитью, появилась черная туча, посыпался мелкий снег. Летом! Днем! Белые крупинки падали вниз и не таяли. Туча росла, набухала, для нее бег времени не останавливался. Площадь, мертвые эльфы и мы пребывали словно в одном мире, а туча - в другом, но две вселенные соприкоснулись.
        Туча взорвалась! Вниз рухнула белая лавина! Снег накрыл всех. Холодный, белый, пушистый. Упал на лицо, руки, кровоточащие жгучие раны, которые дарованная мне дьявольская сила еще не успела затянуть.
        - Николас!
        Услышав Брана, я в ту же секунду осознал, что меня никто не держит. Кровь и песок! Рывком вскочив на ноги, взмахнул бракемартом перед собой. В нескольких шагах напротив, окровавленный и в разорванной одежде, стоял Война. Вид его ужасен!
        - Я в порядке, - осклабился Бран; свое оружие он тоже не потерял, - а ты выглядишь не лучше.
        Мы стояли буквально на чужих, погребенных под снегом телах. Где торчала нога, где рука или выглядывало туловище. Эльфы были теперь другие - как трупы, изрядно пролежавшие в земле, чьи одежды полуистлели, потеряв цвет, и не узнать теперь, что именно надето на мертвеце.
        - Гард!
        Свесившись с верха донжона, Томас Велдон махал мне рукой, держась за полуразрушенный зубец башни. Волчий дом изменился, он снова прежний. Брошенный каменный замок посреди Запустения. Ночь вернула свои права, алето уступило зиме.
        - Сюда, Гард! - кричал церковник. - Я ненадолго их…
        Проклятый пепел! Порыв ветра унес слова монаха. Но ясно и так. Магия обрушила на мертвых эльфов снег. Они придавлены им, а еще колдовской силой, что выбросила нас из безвременья, если мы там в самом деле находились, а может, просто сняла иллюзию. Не важно! Надо бежать в башню, пока эльфы не оклемались!
        - Где Ирма?
        Нашли вампиршу не сразу. Она тоже нежить, колдовской снег опасен и для нее. Полушубок, одежда и рыжие волосы сильно обгорели, как и она сама. Для вампира снег оказался пламенем. Ирменгрет лежала, припорошенная снегом, и не шевелилась. Зато уже задергались эльфы.
        Предвестник опустился на колено перед Ирмой и перевернул ее на спину. Глаза у нее закрыты, но ведь не может быть столь легко покончено с высшим вампиром?
        - Своих не бросаем? - спросил я. Неужели я говорю это? Вампирша для меня отныне - своя?
        Бран кивнул.
        - Держи!
        Война бросил мне под ноги кинжал, а сам, вогнав шпагу в ножны, поднялся с вампиром на руках. Мы торопливо двинулись к главной башне Волчьего дома. Я шел первым с кинжалом и бракемартом, а следом предвестник, неся перед собой Ирму с безвольно опущенными руками и откинутой назад головой.
        - Скорей!
        Мертвые эльфы поднимаются!
        Глава 9
        НАВЕРХ!
        Мертвец широко раскинул руки! Полуистлевшая серая плоть. Рот раскрыт в немом крике. Голова была скорее черепом, а в глазницах - черные белки без зрачков. Я наотмашь рубанул бракемартом, снеся с плеч то ли голову, то ли череп.
        Есть первый! Первый неупокоенный, который вскочил из-под снега и кинулся на нас.
        - Сдохни, падаль! - зло обронил за моей спиной Бран.
        Предвестник нес Ирму, а я, вооруженный бракемартом и кинжалом предвестника, крутил головой, чтоб не пропустить нового нападения. Заскрежетал зубами, помянув черта. Обезглавленный мертвец упал на четвереньки и неуклюже пополз к откатившейся голове.
        Сталь не убивает неупокоенных эльфов! Их нельзя убить во второй раз! Клинки лишь пронзают и рубят гнилую плоть, но не отнимают черную силу, нежизнь, что гонит мертвецов на нас! На непрошеных гостей Волчьего дома, в жилах которых течет горячая кровь.
        - Проклятый пепел!
        Донжон всего в тридцати шагах, но эльфы поднимаются все до единого! Где Велдон? Почему не ударит магией по неупокоенным еще раз?
        - Бежим! - закричал я и, не глядя на предвестника, бросился вперед на трех эльфов, что разом оказались впереди и кинулись на нас.
        Нет! На меня! Давайте только на меня! Потому что сзади Бран и Ирма, до которых не должны дотянуться!
        Влекомые неугасимым голодом и ненавистью к живым, мертвые тянули ко мне тонкие руки со скрюченными пальцами. Я рубил с недоступной простым смертным быстротой. Я сам уже не совсем человек, по меньшей мере не такой, как все. Выпад, удар и снова удар!
        Клинок и кинжал разделали неупокоенных на части за считаные секунды! А сзади… Я бросился на выручку Брану, окруженному дюжиной мертвецов! Война перекинул Ирму через плечо, придерживая ее левой рукой, а в правой шпага, которой предвестник умудрился снести половину черепушки первому подступившему к нему. Неупокоенный упал и покатился в сторону.
        Но через миг другие мертвецы вцепятся в Брана и вампира!
        Я успел первым, сбив и втоптав в снег эльфа с ржавым мечом в высохшей конечности. Второго, что едва не прыгнул на спину предвестника, отбросил ударом нечеловеческой силы - навершием рукояти кинжала в левой руке со змеиной кожей. Затем обошел предвестника, чтоб встретить бросившихся на него неупокоенных.
        - Давай!
        Я не видел, что Бран рванул к башне, но был уверен в этом, а сам угостил бракемартом и кинжалом новых хозяев Волчьего дома. Сталь летала быстрей, чем может уследить за ней глаз, но неупокоенных слишком много, и они не страшатся клинков. В меня вцепились, вонзили когти и клыки, вкусив крови.
        - Получите! - Я рычал как зверь.
        Дохлых эльфов много, но десяток мертвецов, что скорее мешали другим, - это не вал нежити, который смял меня, Ирму и Брана, когда Наур Адаб чудился неразрушенным, а эльфы живыми. Я отбился. Отпрыгнул, пока четверо, что лезли к живой плоти из-за спин других, не успели дотянуться до меня. С остальными разобрался!
        Помчался за почти добежавшим до башни Браном, роняя на снег красные капли. Кровь - это пустяк! Раны затянутся скорей, чем истеку кровью. Я догнал предвестника почти у донжона, когда из темного входа выскочили трое мертвецов. Первого принял на шпагу Бран. Легко проткнул насквозь, но неупокоенный не заметил выпада. Вцепился в предвестника и, клацая зубами, потянулся к его лицу.
        Война бросил шпагу и вмазал по голове с облезлой кожей. Через миг моя сабля сняла ее с плеч. Неупокоенный слепо замахал руками, шпага предвестника торчала в его впалой груди. Бран выдернул клинок из ходячего трупа, а я встретил двух новых!
        Отсек обе кисти первому и почувствовал, как в правое плечо вонзились клыки другого, а когти мертвеца уже рвут живот и спину. Я взвыл от боли и вогнал кинжал прямо в черный глаз неупокоенного, который тут же ослабил хватку и упал на снег.
        Взмахи сабли разделывали мертвого эльфа с двумя обрубками вместо рук. Я заскрежетал зубами от еще терзающей меня боли, но в мыслях ликовал. Кинжал нашел уязвимое место нежити!
        Бракемарт снес голову мертвецу, что на мгновение замер и получил удар ногой в живот, откинувший обезглавленного эльфа на несколько шагов.
        - Ты как? - Я обернулся. Толпа нежити будет здесь через десяток ударов сердца.
        - В порядке. - Бран резанул воздух шпагой.
        Дышит тяжело - бег и схватка с Ирмой, перекинутой через плечо, дались непросто, но оскалился в хищной улыбке, а в глазах - полубезумный боевой азарт.
        - За мной!
        Я первым нырнул в темноту донжона, обращаясь к дарованной богом воров магии. Закололо на кончиках пальцев, внутри меня пробежала волна тепла, с которой приходит ночное зрение.
        Внутрь зала первого этажа падал слабый ночной свет - мне этого достаточно. Сделка многократно усилила магические таланты. Я видел, как кошка во тьме - просторный зал с несколькими проемами, за которыми снова тьма, и никого из неупокоенных. Внутри башни было подозрительно тихо.
        - Проклятие золотых слонов! - выругался Бран, он тоже внутри донжона. - Ничего не вижу!
        - На ощупь иди! Помнишь, где лестница?
        Война снова выругался и, найдя рукой стену, двинулся вдоль нее к каменным ступеням. А я воткнул острие сабли в первого эльфа. Они уже рвутся к нам.
        - Кровь и песок!
        Целился в глаз, но мертвец попытался прыгнуть, и бракемарт вонзился только в шею! Это укус комара для такой твари! Я только успел пнуть неупокоенного назад, чтоб тот не оказался за спиной, а новые мертвецы за ним лезут и лезут. Я с остервенением рубил гнилую плоть на старых костях, и пока удавалось сдержать натиск нежити. Но с той стороны их все больше, скоро напор эльфов превратится в подобие стихии, и придется отступить.
        Иначе мертвяки погребут меня под собой, как тогда, когда вместе с Ирмой и Браном попытались отбиться в первый раз.
        Предвестник уже у каменных ступеней. Как же медленно он все делает! Быстрей! Я чуть не взвыл от злости! Здесь, у входа, долго не выстою и, конечно, отступлю к лестнице внутри узкого коридора, что поднимается наверх вдоль стены донжона. Там, отходя, поднимаясь по ступеням за Браном, и буду сдерживать мертвецов.
        Но сможет ли Война отбиться от того, кого не видит, если неупокоенные появятся сверху?
        Снова кровь и боль! Я захрипел, отпрыгнув, и широким взмахом рубанул вниз. Мертвая эльфийка пролезла меж ног других неупокоенных и вонзила клыки в ногу. Сабля перерубила ей шею. Кинжал в левой руке остановил нового тянувшегося ко мне мертвеца, на сей раз удачно поразив черный глаз.
        Неупокоенный застыл, его толкнули, и тонкий стилет попытался достать мое сердце. Я легко отразил кинжалом неточный выпад очередного мертвяка, снова делая шаг назад. А эльфы, словно слившись в сросшееся телами одно многоглавое и многорукое чудовище, заполнили собой весь проем в каменной стене донжона.
        Их больше не удержать!
        Я бросился к ступеням, занимая новую позицию на первой из них. Брана не видно, и, значит, он на втором этаже или почти там. Хорошо!
        - Как ты? - заорал я.
        Неупокоенные с шумом ввалились в нижний зал, и ответа я не услышал. Вот это плохо! Я пятился по ступеням наверх, постоянно оглядываясь, стараясь не упустить неупокоенных из вида, а они потеряли меня. Заходящие сейчас в башню мертвецы топчут тех, кто первыми одной слитной массой вдавились внутрь. Почти все они упали, не успев встать на ноги.
        - Куча мала у вас, гады, - негромко вырвалось у меня. - Развлекайтесь, твари.
        С Браном все в порядке. Я шумно выдохнул, когда нагнал его. Он в самом деле добрался до второго этажа. Обмякшая Ирменгрет все так же на плече, а вперед устремлено острие шпаги.
        - Хоть что-нибудь видишь?
        - Есть немного, - послышалось сверху, - когда мимо бойницы иду.
        Я смотрел на проем слева от предвестника. Темный ход ведет на первый уровень главной башни Волчьего дома. Там кто-то есть! Клянусь Харузом!.. Клянусь Стариком… Я горько усмехнулся, вспомнив о предводителе ночных крыс.
        Бран поднимался дальше, я шел за ним. Внизу шумят немые мертвецы, но по ступеням никто не поднимается. Это не надолго. Проклятье! Спина взмокла, я чувствовал неладное и не сводил взора с черного прохода на первый этаж.
        Первую стрелу, которая вылетела оттуда, отбил, но вторая впилась в плечо и толкнула к стене. Перед глазами поплыли красные круги, но смог заметить прыгнувшую на меня тень! Я подставил руку, прикрывая шею и лицо, в которое ударила волна смрада.
        Челюсти волкодава сомкнулись чуть выше запястья, рвя и терзая руку и одновременно сжимаясь. От боли и неожиданности я выронил бракемарт и осел на пол, прижатый к стене. Грудь пса, сломав древко стрелы, давила на него, вонзая наконечник в плечо и причиняя еще большую муку.
        Запаниковав, закричав, я всаживал в мертвую плоть кинжал. В бок, шею, куда-то в голову! Раз за разом, но безмолвному уже однажды умершему псу это было нипочем. Зато у меня скоро кость затрещит!
        Стальное жало само нашло черный глаз огромной собаки, и волкодав мгновенно стих, разжав челюсти.
        - Уф! - Я отбросил тело, покрыв пса последними словами. Натерпелся от него больше, чем от всех эльфов Наур Адаба.
        Скрежеща зубами от невыносимой, боли, поднял саблю. Кровь и песок! Захотелось воззвать к Люциферу! Чтоб затянул скорей рану! Но сдержался… Моя душа проклята! Но, может, есть у нее крохотный шанс? Не буду звать сатану!
        Я видел ночным зрением растерзанные в лохмотья кожу и мышцы, и даже кость, и как обильно текущая кровь с изувеченной руки стекает на саблю. Чувствовал, как чужая, одолженная мне по сделке сила начинает залечивать жуткую рану, но отчего же так медленно?
        - А, сатана? Не отвечаешь? - сорвался я.
        Все-таки позвал его! Я рассмеялся. В голос, как безумец, где-то отголоском сознания понимая, что схожу с ума. Но мне было все равно! Совершенно! Не помог даже образ Алисы, мелькнувший пред мысленным взором. Она слуга Низверженного, а я прислужник Люцифера. Его ключ к Орнору! А если этот ключ станет безумен?
        Я вскинул кверху руки, словно вопрошая высшие сущности, что будет, если сойду с ума, и тут же заскрежетал зубами от боли в плече. Кто избавит от торчащей в нем стрелы!
        - А-а-а! - Я зарычал, как зверь, получив в бедро вторую.
        Новая острая боль отрезвила. Разум освободился от тенет безумия в одно мгновение.
        - Кровь и песок!
        Я забыл про лучника в темном проеме первого уровня. Мертвецу далеко до прежнего стрелка, каким он был когда-то живой, но третья стрела окажется смертельной! Я знал об этом и помнил, что меня уже убивали стрелой. Совсем недавно!
        - Не хочу!
        Я завалился на бок, чувствуя, что с уголка рта потекла кровь. Николас Гард не железный, хоть и не в прежней мере человек. Не хочу умирать! Морщась от боли - в истерзанной руке она притупилась, но рвет меня в ранах от стрел, - я протащил себя к ступеням и поднялся. Надо уходить наверх. Там Томас Велдон и его лечебная магия, и нет чертовых мертвецов.
        - А нет! Пожаловали! - Я осклабился на первого неупокоенного, что показался снизу.
        Мертвец когда-то был подростком. Безоружен. Я отступил на несколько ступеней выше, изготовив бракемарт и кинжал. Стрелой меня не возьмешь - уже убрался от прохода, - зато мертвый эльф ее получил. В шею навылет! Другой мертвяк-лучник все-таки выстрелил, но идущему на меня неупокоенному стрела в шее не мешала! Мертвец не обращал внимания и на сталь бракемарта и кинжала. Он лишь тянулся к живому, истекающему горячей кровью человеку, а я разделывал его… Готов.
        Я поднимался по ступеням. Проклиная себя и стрелы: за то, что подставился под лучника, и за боль, которую доставляли зазубренные наконечники. Выдернуть из себя не хватило духа. Лишь примерился, несильно потянув из раны, и мои мучения стали еще сильнее. К черту стрелы! Наверху Велдон, он поможет!
        На третьем этаже, куда только что добрался, - никого. Ни хозяев Волчьего дома, ни моих невольных компаньонов - предвестника и вампира из высших. Я боялся, что в кромешной темноте слепой Война пропустит нападение и тогда даже ему придется несладко.
        - Кровь и песок!
        Велдон и я еще люди, мы надеемся на Спасение и Прощение, а они? Стоит ли беспокоиться за предвестника и вампира? Я покачал головой, коря себя за собственный ответ.
        Совсем недавно я сказал Войне, что своих не бросаем! Не знаю, как для Томаса Велдона, а эти двое для меня - свои. До тех пор, пока мы вместе в проклятых эльфийских лесах. Пусть моя душа проклята и будет проклята еще больше, однако не могу бросить предвестника и вампира, потому что сейчас сражаюсь с ними бок о бок.
        Брана и Ирму нагнал на четвертом уровне главной башни донжона. Еще три - и мы наверху, а что дальше? Нужно привести вампира в чувство, и в этом я тоже надеялся на Томаса Велдона и его лечебную магию. Лишь бы упрямый старик не заявил, что исцелять нечисть есть тяжкий грех!
        Представив церковника, я злился. Распалялся, чтобы отвлечь себя от постоянной боли в ноге и плече. Раны становились особенно болезненными и разрывающими меня, когда еще дважды останавливал бредущих снизу мертвецов. Их было только двое - хвала Харузу!
        Снова подумалось о Велдоне. Он-то, может, и согласится помочь Ирменгрет, но скажет, что его магия бессильна исцелить уже единожды умершего вампира. Но тогда упрямый старик так и останется в Волчьем доме вместе с хозяевами замка. Либо вампирша, которую он приведет в себя, вытащит монаха и Брана за стены эльфийского замка, а я воспользуюсь магией и перенесусь куда-нибудь в ночную тень у окружающих его деревьев.
        - Чтоб тебя!.. - зашипел я и заскрежетал зубами от резкого укола в раненой ноге, когда неудачно наступил на нее.
        - Что там у тебя? - хриплым голосом спросил Война.
        - Пустяки! Подстрелили два раза. - Я скривился от очередных вспышек боли, что, казалось, уже вечно со мной.
        - Терпи. Когда доберемся до верха, я помогу.
        - Каким образом?
        - Дерну посильней за древко и вырву из раны.
        - Вместе с мясом!
        Война рассмеялся:
        - Как получится!
        Нет уж! Я чертыхнулся. Подпущу к себе только Велдона.
        - Сзади кто-то есть! - бросил через плечо Бран.
        Он услышал, а я увидел ночным зрением новых неупокоенных. Все с оружием в руках, покрытых гнилой кожей. Мертвецы безмолвно поднималась по ступеням. Их много! Идут, толкая других в спину!
        Смогу сдержать их какое-то время! Но в конце концов их натиск превратится в вал мертвых тел, который остановить будет невозможно. Нужно убраться из Наур Адаба скорее, чем неупокоенные ворвутся на верхнюю площадку башни.
        - Живей там! - Я развернулся к мертвецам со злостью и болью в себе. Про боль надо забыть! Она будет только мешать!
        Спустя несколько ударов сердца принял новый бой. Мертвые оказались неумелыми мечниками, но, не ведая страха, лезли вперед, невзирая на мою сталь. Я не подпускал их к себе и замедлил подъем мертвецов, но все время отступал. Поднимаясь по ступеням, волочил простреленную ногу и оставлял за собой кровавый след.
        Крови потерял немало. Вслушиваясь в себя, чувствовал, что сил еще достаточно. Но они небеспредельны! Должно хватить, пока ступеньки поднимаются наверх, а иначе меня буквально разорвут в клочья!
        Сверху услышал Брана:
        - Николас! Мы уже здесь!
        Предвестник кричал из-за изгиба каменного подъема. Я отступал медленней, чем Война поднимался наверх. Я выгрызал у неупокоенных каждую лишнюю секунду, но то ли ослаб от потери крови, то ли натиск мертвецов становился сильней, а мне становилось все сложней удерживать их. Я тяжело дышал, раз за разом безостановочно взмахивая саблей и орудуя кинжалом. Когда удавалось поразить черный глаз, на мгновение становилось легче.
        - Гард!
        Я рванул вперед, перепрыгивая через несколько ступеней, и оторвался от неупокоенных. Будь они живы, сказал бы, что эльфы не ожидали такой прыти. К дьяволу их!
        Проход наверх закрывала собой темная фигура Брана.
        - Это я!
        Предвестник скользнул в сторону, и первое, что я увидел, оказавшись рядом с ним, - неподвижно лежащего у полуразрушенного зубца Томаса Велдона. Монах упал на камни лицом вниз.
        Глава 10
        ИСЦЕЛЕНИЕ
        Кровь и песок! Велдон!
        Несколько ударов сердца я просто смотрел на инквизитора. Что с ним? Он должен был помочь вампиру! Чтобы потом Ирма одного за другим унесла предвестника и самого монаха из Волчьего дома. Затем мой черед. Слившись с тьмой, я покину башню, перенеся себя в ночную тень у любого дерева, что окружали Наур Адаб густым лесом.
        Проклятие! Если отец Томас умер, а именно на мертвеца он и походил, мне прямо сейчас придется делать выбор. Подыхать здесь вместе со всеми или спасать собственную шкуру! Убегать, прикрываясь высокопарными словами о спасении Алисы и Лилит, либо драться с мертвыми эльфами до последнего.
        Я выругался и вспомнил вслух, что произнес совсем недавно внизу:
        - Своих не бросаем.
        Бран поймал мой взгляд.
        - Не бросаем, - подтвердил он.
        Предвестник понял, что терзает меня. Я не мог оставить вампира и Войну, с которым дрался бок о бок, не говоря уже о Томасе Велдоне. Слишком многие погибли ради меня или моего желания отомстить. Конечно, Брана и Ирму обычными людьми не назовешь. Да люди ли они вообще? Не знаю, но Николас Гард тоже не вполне человек. Я покосился на левую руку, на которой под перчаткой была змеиная чешуя.
        Хватит с меня долгов, которые никогда не верну! Я не оставлю Ирму, Брана и Велдона! Кем бы ни был каждый из них и чего бы это ни стоило!
        - Задержи их.
        - Будь спокоен. - Бран кивнул. - Никогда не любил эльфов.
        Мертвяки уже близко. Слышно, как они поднимаются наверх.
        - Возьми. - Я протянул Войне бракемарт. Прямая сабля гораздо лучше подходит для рубки неупокоенных.
        - Так-то! - Война перекинул в правую руку мою прямую саблю, а шпагу переложил в левую.
        Без сабли я сразу почувствовал себя плохо. К черту! Заковылял к Велдону, морщась от боли и проклиная стрелы, что торчали в ноге и плече. Без них раны давно затянулись бы.
        - Быстрей, Гард… - пробормотал я, не отрывая взгляда от монаха.
        Он жив. Я был уверен в этом, но казалось, что стоит перестать на него смотреть, и инквизитор испустит дух. Рано ему умирать! Я шел к Велдону, не замечая ничего, и едва не споткнулся об Ирму, которая лежала в центре верхней площадки башни. Сильно обожженная, в обгоревшей одежде, похожей сейчас на тряпки.
        Добрый человек должен радоваться, что вампиру крепко досталось, да всадить тому в сердце осиновой кол. Я же видел в Ирме женщину с особыми талантами, пусть необычными, и товарища по злоключениям в Запустении.
        Проклятый пепел! Хватит предаваться размышлениям! Времени совсем мало! Рано или поздно, но мертвые эльфы навалятся так, что их напор невозможно будет остановить. Не обращая внимания на боль, я кинулся к инквизитору:
        - Велдон!
        Я перевернул его на спину. На меня уставился безумец Неакр. Вот уж в ком лютая ненависть ко всему живому! Ругнувшись, я натянул капюшон на обезображенную половину лица Томаса Велдона.
        Монах в самом деле живой! Дышит! На опущенном левом веке дрожат ресницы! Никаких ран нет, но что тогда с ним стряслось?
        - Велдон!
        Схватив церковника за рясу змеиной рукой, я приподнял его и принялся трясти, однако вернуть в чувство не получалось.
        - Кровь и песок!
        Первые мертвецы показались перед Браном. Их пока мало, и предвестник без труда справился с неупокоенными, снеся бракемартом высунувшиеся головы. Война легко разделался с хозяевами замка, только мы знали, что долго так продолжаться не будет.
        - Что там? - крикнул мне предвестник. - Живой?
        - Живой!
        - Спасибо, что живой! - Война рассмеялся.
        Странный он, и шутка тоже странная.
        - Не тяните! - Бран занялся новыми мертвяками. - Ползут, уроды ушастые!
        Я затряс монаха со страшной силой, будто душу из него собрался вытрясти, и это наконец помогло. Монах поднял левое веко и вцепился в покрытую змеиной чешуей руку.
        - Гард!.. - прохрипел он.
        В левом глазу церковника горел огонь. Он со злостью смотрел на меня и не пытался скрыть своего недоброго отношения. Я отпустил его.
        - Чего ты хочешь от меня? Почему не даешь умереть?
        - Хочу, чтобы ты спас свою дочь Лилит! - прорычал я, тоже разозлившись и скалясь, только уже не от злости, от боли. Зазубренные наконечники эльфийских стрел с каждым новым ударом сердца причиняли все больше страданий, и моя мука становилась невыносимой.
        Поднявшись, я отодвинулся, чтобы монах узрел лежащую Ирменгрет и Брана, который удерживал подъем на башню. Томас Велдон увидел их, он все правильно понял, однако молчал, схватившись рукой за высвобожденное из-под одежд нательное Распятие.
        Монах сильно дернул за него и сорвал с шеи.
        - Видишь его?.. - прошептал он, сжимая в руке Распятие.
        Я молчал.
        - Зачем мне носить крест, коль погружаюсь в геенну все глубже? Если сам сотворяю новый страшный грех? - Инквизитор смотрел на меня снизу вверх, продолжая сидеть. - Зачем? - повторил Велдон.
        Что ему ответить?
        - Чтобы не забыть про надежду на Спасение и Прощение. - Я был искренен.
        Моя душа проклята, и она чернее самой темной ночи, но ведь всякий может надеяться на… Стараюсь и в мыслях не вспоминать, на что может надеяться любой из смертных и даже я.
        Огонь, горевший в глазах Томаса Велдона, погас.
        - Ты прав, - произнес он.
        Монах бережно вернул под одежды Распятие на оборванной бечевке и, поднявшись, направился к Ирме.
        - Помогу ей, - обронил церковник, ступая к вампиру.
        - Надеюсь на тебя, святой отец. - Я заковылял за монахом. - Больше не на кого.
        Не взывать же к сатане! Молиться о вампире тоже нельзя: Ирма давно отринула свет Бога Отца и Бога Сына.
        - С тобой после разберемся. - Полуобернувшись, Велдон взглянул на стрелы, торчащие из ноги и плеча.
        - Хорошо бы. - Я скривился от новых уколов боли.
        Монах присел перед Ирменгрет и положил на нее ладони.
        Застыл на несколько ударов сердца, превратившись в столь же неподвижного, как и сама вампирша.
        - До того, как… - вдруг заговорил он, обернув ко мне лицо. - До Неакра я пользовал только целительную магию. Святую волшбу! Гард, ты понимаешь, о чем я говорю?
        Я понимал, но не успел ответить. Помешал окрик Брана. Война навис над проходом с двумя клинками в руках - со шпагой и моим бракемартом.
        - Скорей! Их становится больше!
        - Святой отец, - заговорил я. - Ирма - вампир, а исцелял ты только святой магией. Об этом говоришь?
        Томас Велдон кивнул. Он задумчиво разглядывал свои руки, возложенные на опаленные одежды.
        - Боюсь, что смогу навредить ей, - произнес церковник и, вздохнув, добавил: - Но сие было бы скорее добродетелью, чем грехом.
        - И сие поставит крест на тебе, - я вновь злился, - да и на Лилит тоже.
        Велдон дернулся и обернулся в мою сторону, однако ничего не сказал.
        - Молчишь, святой отец? Твое дело, но давай делай уже что-нибудь! Вытащи Ирму, а потом она вытащит отсюда тебя!
        Инквизитор смотрел на меня несколько безмолвных мгновений, и его взор тоже был зол. Но взгляд вдруг переменился, обратившись внутрь монаха.
        - Я же сказал, что помогу.
        - Так перестань медлить! - воскликнул я. - Не то будем сражаться здесь с мертвецами, а не использовать целебную магию!
        - Гард! - Инквизитор начал водить ладонями по телу вампира, глядел он сейчас только на нее. - Дай мне несколько минут!
        - У вас столько времени, сколько у нас есть!
        - Ты глупец, Гард! Я зачерпнул слишком много магии, чтоб помочь, когда вы были внизу, и с огромным трудом удерживал ее под контролем, - говорил Томас Велдон торопливо и раздраженно. - Едва не испустил дух!
        - Я видел это!
        - Видел, но ничего не понял. Магия часто непредсказуема, особенно когда доверяешь чужой памяти. Я не ведаю, что случится с вампиром, когда обращу на него святую волшбу.
        - А Неакр?
        Если вспомнили мертвого чернокнижника, засевшего в голове Велдона, то почему не использовать силу, которую он знал? Дабы привести Ирму в чувства!
        - Магия Неакра черна! - зарычал Велдон. - Это сила разрушения!
        Я вдохнул и выдохнул, чтоб сдержать в себе несколько крепких словечек про Томаса Велдона. Чего он мне зубы заговаривает?
        - Что бы ни было, но мы не можем оставить Ирму без помощи, - произнес я, уняв новый приступ раздражения. - Она нужна нам!
        - Ты прав!
        - Так сколько еще будем медлить?! - Я все-таки сорвался.
        - Тише!
        Монах был неожиданно спокоен. Закрыв глаза, он вскинул к ночному небу лицо.
        - Начинаю!
        Я засопел, мысля съязвить, что давно пора, но заткнулся. Незримые иголки закололи кончики пальцев, и на покрытой змеиной кожей руке - тоже! Я чувствовал магию! Чужую магию Велдона.
        Он поднялся, не отпуская взора от неба, и отступил от вампирши на два шага, направляя на нее ладони. Растопырив пальцы, монах водил пред собой руками. Мне показалось, что еще и бормочет что-то. Неужели молитва? Молитва над высшим вампиром? Но уста церковника были сомкнуты. Он был безмолвен.
        Зато закричала Ирменгрет. Громко, в голос! Завыла по-звериному. Перевернулась на спину и, выгибаясь на камнях, билась в муках. Обожженная, в обгоревших одеждах, она истошно выла.
        Что Велдон делает с ней? Я дернулся было и замер, уставившись на поднятую руку церковника.
        - Смотри! - Он тоже закричал, чтоб слышно было рядом с вопящей Ирмой. - Не на меня! На нее смотри!
        Вампирша извивалась, будто ее поджаривали. Я глядел на нее и не сразу, но заметил, что ожоги постепенно сходят. Начав считать удары своего колотящегося сердца, быстро досчитал до полусотни и сбился со счета.
        Кожа приобрела здоровый оттенок, все следы ожогов сошли. Рыжие кудри больше не опалены, хоть и растрепаны, и пропали забавные рожки из заплетенных волос. Ирма стала прежней, только Ирма все кричала и кричала. Изгибая спину, она выла от боли.
        Монах резко поднял руки и опустил. Одновременно вампирша упала на спину и затихла.
        - Велдон, - спросил я, - она в порядке?
        Инквизитор вытер рукавом рясы пот с лица. Ответить он не успел.
        - В порядке, - произнесла вампирша, глаза она не открывала, - если забыть, что только что меня пытались убить особо изощренным способом.
        Я и Велдон переглянулись.
        - В первый раз было гораздо легче. Когда еще была живой; а сейчас чуть не сдохла во второй раз.
        Монах презрительно скривился.
        - Вместо благодарности услышите вы хулу. - Церковник процитировал Священное Писание.
        - Вот-вот. - Ирма не шевелилась. - Верно говоришь, монах. - Вампирша застонала, открыла глаза и вдруг встала на четвереньки. - Отвернитесь!
        Ирму вырвало. Опустив голову, она исторгала из себя желчь вперемешку с кровью.
        - Дьявольское отродье! - Велдон не выдержал, выдав, что мыслил об Ирме.
        - Она нужна нам. - Я поймал взор Велдона.
        - Нам или тебе? - поинтересовался монах.
        - Нам, - ответил я, - и мне тоже.
        Вампир затихла, но на ноги не вставала.
        - Николас! - зарычал Бран. - Скорей!
        Кровь и песок! Мы должны покинуть замок! Либо уничтожить мертвецов!
        - Отец Томас! - начал я. - Магия Неакра может остановить эльфов?
        Монах помрачнел.
        - Нет, - ответил он, - не сейчас. Я опустошен и способен теперь не на многое.
        Проклятый пепел!
        - Тебя тоже нужно исцелить, - продолжил инквизитор, указывая на стрелу в моей ноге, - но нужна помощь еще одного человека.
        - А нечеловек сойдет? Отродье дьявола, например?
        Ирма вытерла ладонью рот, ее больше не трясло. Томас Велдон смотрел на нее, размышляя над ответом, и на мгновение покосился на предвестника. Бран без устали рубил и колол мертвецов, напирающих снизу. Кроме Ирмы, помочь больше некому, да и предвестник не ближе к свету, чем высший вампир.
        Монах молчал, и я почувствовал, что скоро взорвусь. Чего он время тянет?
        - Скорей! - Я помог Ирме подняться, объясняя, что и как нужно сделать после моего исцеления.
        - А ты, святой отец, - Ирма обратилась к монаху с неприкрытой издевкой, - что прикажешь мне?
        - Выдернешь стрелу из плеча, потом из ноги, - произнес Велдон, его лицо посерело. - По моему знаку. - Инквизитор уставился на меня немигающим тяжелым взором: - Ты готов, Гард?
        - Готов, - сказал я. - Будет так же больно, как ей?
        - Я чуть не сдохла, - вставила вампир и улыбнулась.
        Если не считать обгоревшей одежды, Ирменгрет была как прежняя. Красивая и обворожительная.
        - Целительная, святая магия столкнулась внутри ее с темной дьявольской сущностью, которая составляет ее истинную суть. - Томас Велдон говорил со мной по-ученому и на вампиршу он сейчас не глядел. Будто не было ее сейчас рядом.
        - Пусть так, - сказал я, - а сейчас мой черед. Узнаем, что есть я.
        - Становись на колени.
        Голос монаха зазвучал буднично. Словно мы далеко за пределами Запустения. Где-то южнее Долгого хребта, средь спокойных земель, не ведающих о вечном страхе за северными горами. Как будто в церкви.
        Я покорно опустился на колени, а Томас Велдон возложил мне на голову руки. Мне почудилось, что слышу молитву, но, подняв взор, не увидел, что монах шевелит губами.
        Вновь закололо в кончиках пальцев.
        - Сделай три глубоких вдоха и выдоха, - велел монах.
        Я вдохнул и выдохнул и так еще дважды, наполняя воздухом легкие. В меня хлынул поток холода. Я застыл, услышав Велдона, который обращался к Ирме:
        - Выдергивай!
        Голос монаха был приглушен. Как если бы он стоял за стеной.
        - Первая! - воскликнула вампир, ее тоже слышно хуже.
        Стрелу выдернули из плеча. Я ощутил, как древко и зазубренный наконечник вышли из меня, разрезая плоть. Но боли не было, только чувствовал движение дерева и стали во мне и знал, что раны мгновенно залечиваются. Повреждения исчезали быстрей, чем я мог подумать об этом. Пока внутри меня исцеляющий холод - боли не будет.
        - Вторая!
        Стрелы в ноге нет, и раны от нее тоже нет. Холод ушел.
        Фыркнув, я встряхнул головой. Как ведро с ледяной водой на себя опрокинул, только одежды не мокрые.
        - Все, - вздохнул Томас Велдон, - поднимайся.
        Я встал на ноги.
        - Спасибо, святой отец.
        Монах кивнул.
        - С тобой все как надо, - произнес он. - Свет, что проник в тебя, не оказался отринут ни твоей душой, ни телом. Мы еще можем надеяться…
        Инквизитор замолк, глядя на вампира. Не стоит говорить при ней о надежде на Спасение и Прощение. Зато у Ирмы было что сказать церковнику.
        - А я чуть не сдохла! - в третий раз повторила она. - Твоя целительная, святая волшба…
        Велдон не позволил ей продолжать.
        - Будь благодарна, - церковник едва не кричал, - что во мне еще есть святая магия! Каждый раз, когда обращаюсь к черной силе, теряю толику благословенной магии. Каждый день и час рядом с вами, проклятыми, тянет меня на самое дно падения! Моя душа тоже становится проклятой, и все меньше во мне целительской силы.
        Монах засопел. Он выговорился, и огонь ненависти, что пылал во взоре инквизитора, когда он смотрел на вампира, почти погас. Только Ирма не считала, что очередная перепалка должна окончиться умиротворением.
        - Каждый день делает из тебя все более сильного чернокнижника, - сузив глаза, произнесла она.
        Велдон буквально подскочил. Выпад вампира уязвил его, как осиное жало.
        - Ты!.. - Церковник побелел. Еще мгновение - и его затрясет от ярости.
        - Прекратите! - заорал я. - Вы! Оба! Иначе навеки останемся в Волчьем доме!
        Я схватил отца Томаса за ворот змеиной рукой и подтащил к вампиру. Ирменгрет тоже была бледна.
        - Гард!.. - прохрипел монах. Хватка чешуйчатой лапы душила его!
        Но мне плевать! Сейчас важно лишь убраться из эльфийского замка.
        - Хватай его и уноси отсюда!
        Две минуты назад мы сговорились, что встретимся у восточного края пустыря, что окружал Наур Адаб. Там, где, выступая чуть вперед, рос большой дуб. Приметный даже ночью.
        - Быстро! Сначала его! Потом возвращайся за Браном!
        Вампирша покорно склонила голову:
        - Как скажешь, Николас.
        За спиной Ирмы расправились крылья нетопыря. В обгоревших полушубке и платье она как никогда походила на огромную летучую мышь. Оскалив проступившие клыки, вампирша схватила монаха под руки. Пальцы Ирмы заканчивались длинными черными когтями.
        Все произошло за миг, за один удар сердца. Нечисть вознесла церковника в небо.
        - Скатертью дорога!..
        Я злился на монаха. Не время и не место для разговоров о свете и тьме.
        - Гард!
        Это был Бран. Сдерживать натиск безмолвных мертвецов он больше не мог.
        Глава 11
        У КОСТРА
        - Лови! - Предвестник бросил мне бракемарт.
        Я поймал прямую саблю левой рукой и перекинул в правую. Через миг бракемарт перерубил сухую лапу мертвяка, которой неупокоенный тянулся к Брану.
        Кровь и песок! Их слишком много! Я оказался подле Войны, когда он отступил на два шага от плотной массы мертвецов, что сбились в многорукого монстра, клацающего десятком челюстей.
        - Держи! - Мой черед вернуть чужое.
        Я кинул Брану его кинжал, который помогал сдерживать мертвых эльфов на лестнице, когда предвестник нес Ирму наверх. Тогда оружие ему не требовалось, но не сейчас. С кинжалом и шпагой гораздо сподручней биться с мертвецами, чем просто шпагой, но и она разила без устали. Шпага колола в черные глаза мертвецов, в их уязвимое место! Нежить мгновенно затихала, однако упокоенного мертвеца толкали вперед другие.
        Кинжал Войны кромсал тянущиеся к предвестнику руки, срубая скрюченные пальцы, разрезая мертвую плоть. Я рубил и колол бракемартом. Вдвоем удалось сдержать мертвецов, но ненадолго. Натиск эльфов нарастал.
        - Проклятие!
        Меня схватили за подол камзола. Сабля била по другому мертвецу, и я просто схватил кисть эльфа своей левой, змеиной рукой, чтобы переломить неупокоенному кость, как сухую ветку.
        - Назад!
        Мы отскочили от мертвых эльфов на несколько шагов. Больше у выхода наверх их не удержать. Мертвая плоть снова превратилась в стихию. Соединившись в подобие жуткого, уродливого гигантского червя, неупокоенные выдавливались наверх другими мертвецами, напирающими снизу.
        Предвестник и я переглянулись. Не тратя времени на слова, мы бросились в контратаку. Рубили и кололи мертвецов, что откатились от общей массы. Первых трех прикончили, воткнув сталь в глаза, когда эльфы еще не успели подняться, но оскаленные морды мертвецов уже были обращены к живым.
        Потом разделались еще с тремя. Я успел подхватить длинный охотничий нож, что выпал из хватки эльфа, которому бракемарт перерубил шею. Теперь я с двумя стальными жалами! Руки в перчатках крепко держали оружие, которое вновь и вновь вступало в дело.
        - Отходим! - прокричал Бран. За миг до того, как я открыл рот, чтоб заорать о том же.
        Проклятый пепел! Как же их много!
        Мы отбежали к дальнему обломанную зубцу башни, выиграв десять ударов сердца на передышку.
        - Пока держимся! - осклабился Бран. В нем ни страха, ни сомнения, а только азарт от этого безумства. - Давно так клинком не махал. - Предвестник довольно ухмыльнулся.
        - Рад за тебя. - Я был мрачен. - Где Ирма? Где ее носит?
        Схватка с мертвецами затянулась, но вампир все не возвращается. Кинув взгляд на небо и не найдя в нем Ирму, я крепко выругался, а на иное времени не осталось.
        Мы вновь вступили в бой. Первые неупокоенные кинулись на нас, распахнув безмолвные гнилые рты. Сталь встретила их! Мы кололи и рубили, не оставляя шансов дотянуться до нас. Семь неупокоенных - это совсем немного для предвестника конца времен и меня, тоже обретшего нечеловеческую силу и быстроту.
        Но у выхода наверх все больше мертвых! Они сбиваются в плотную толпу, чтоб затем снести нас с башни, как потоком, который не остановить никому.
        В мыслях я почти проклинал Ирму. Куда запропастилась? Несколько мертвецов оторвались от толпы и побежали на меня и Брана. Они уже за спинами трех эльфов, что еще не упокоены шпагой Войны или моим бракемартом.
        Нечто врезалось в мертвецов, покатилось кубарем по плитам, сбивая неупокоенных с ног. Ирма!
        Вампирша вскочила, отшвырнув прыгнувшего на нее эльфа. Полуобернувшись ко мне, оскалилась, показав длинные клыки и лицо, чьи черты напомнили морду хищного зверя. Вампир вскинула руки, исполосовав черными когтями грудь другого мертвого эльфа, и с чудовищной силой толкнула того на поднимающегося с камней мертвеца, вооруженного обломанным мечом.
        Ирменгрет расправила кожистые крылья нетопыря и зашипела дикой кошкой.
        - Уноси его! - заорал я. - Ирма? Ты слышишь меня?
        Времени нет. У нас считаные секунды! Толпа неупокоенных качнулась, они вот-вот повалят к нам.
        - Ирма!
        Вампир обернулась. Вместо карих глаз рыжеволосой крылатой бестии сверкнули желтые глаза зверя. Опасного, лишенного человеческого рассудка. Она смотрела на меня и Брана как на добычу.
        Я опешил, не зная, как дозваться до прежней Ирмы.
        - Ирменгрет! - Ничего иного в голову не пришло. Только прокричать ее имя.
        Но у меня получилось! Вместо желтых хищных глаз - карие!
        - Брана уноси!
        Все! Толпа мертвецов бросилась на нас. Ирма взмахнула крыльями и, оторвавшись от камня, прыгнула к Войне. Через миг, подхватив предвестника, вампирша взмыла в небо.
        - Кровь и песок!
        Я отсек голову с облезлой кожей на лбу и просто воткнул пальцы левой руки в черные глаза мертвеца, что прыгнул сбоку и вонзил зубы под ребра. Оттолкнул осевшего мертвеца от себя. Зарычав, пнул ползущего ко мне третьего, а всего в нескольких шагах уже десятки неупокоенных. Бегут!
        Я повернулся к ним спиной, более не мысля отбиваться от мертвых эльфов. Не обращая внимание на боль в лодыжке, куда вонзились зубы еще одного мертвеца!
        Меня схватили за руки! Миг, и похоронят под грудой мертвых тел!
        Но я успел! Мой мир - темно-серый. Я слился с тьмой у полуразрушенного зубца башни и смотрел только на тьму у подножия деревьев за раскидистым дубом. Воздух словно ушел из легких!
        Я часто задышал, с шумом вдыхая и выдыхая. Мир в прежних тонах. За спиной никого! Пальцы нежити больше не держат меня. В ноге боль, и течет кровь, но я свободен!
        - Проклятый пепел!
        Раны уже затягиваются. Воткнув бракемарт в землю, я упал рядом. Уселся на снег и тихо, как сумасшедший, рассмеялся, глядя на безмолвные и безжизненные стены и башни Волчьего дома. Не скажешь, что на главной башне десятки мертвецов. Отсюда она выглядела совершенно пустой, как и весь замок, но я чувствовал смертельную угрозу, что исходила от этих темных стен.
        А еще оттуда веяло голодом, тоской и обидой так, что не выразить никакими словами. В Наур Адаб вошли четверо и все четверо ушли!
        Мы ушли!
        - Кровь и песок!
        Я упал на спину, все так же тихонько посмеиваясь, дьявол даровал мне бессмертие, но это не дар, а проклятие. Я нужен ему и не могу умереть, покинув мир смертных, потому что стал ключом к Орнору. Нурогг связал сатану с нашим миром, я же открыл дверь в Орнор, когда призвал Люцифера, а потом и четырех всадников апокалипсиса.
        Не хочу быть убитым, чтобы возродиться второй раз. Чтобы воскреснуть еще большим чудовищем, чем сейчас. Левая рука в перчатке выронила охотничий нож и сгребла под собой снег и лесную ветошь. Взвыть бы, но я смеялся. Дьявол пришествовал в Орнор, за ним - четыре предвестника конца времен, и все ради… Любви. Моей любви к Алисе. Я сотворил все свои черные деяния только ради нее.
        Но Николас Гард не жалеет ни о чем!
        - Холодно.
        Я поднялся со снега. Лежать на земле без плаща - затея плохая. Только сейчас понял, что оставил в Волчьем доме плащ, под которым пробудился после смерти. Так и не нацепил его на себя, когда переоделся в новую орденскую одежду.
        - Вот же! - с досадой произнес я.
        Без плаща намного холодней. Жаль, что зима в эльфийском замке ощущалась слабо. В Наур Адабе смерть и опасность будоражили кровь. Она кипела, разгоняясь по жилам, и согревала меня. Но нынче все спокойно. Спокойно и холодно. Я поежился, мысленно спрашивая себя - где остальные?
        Пить хочется. Набрав в ладонь снега, утолил жажду. Оглянулся в поисках компаньонов, но видел только темный замок, поле, что окружает его, да молчаливый лес.
        Покрутил головой, вслушиваясь в тишину.
        - Велдон! Бран!
        Никого… Не слышно, чтоб крикнули в ответ. Вдруг вспомнились желтые звериные глаза вампира, лишенные человеческого разумения. Я выругался. Появилось нехорошее предчувствие, что Ирма растерзала церковника.
        - Ирма!
        Вновь ничего. Хотя… Кажется, послышался голос Брана. Вогнав саблю в ножны, а нож засунув за пояс, я поспешил в лес, откуда откликнулся предвестник. Несколько раз я кричал, называя имена своих товарищей.
        Ступая по припорошенному снегом мху, все размышлял, как поступить с Ирменгрет, если обнаружу, что Томас Велдон все-таки мертв.
        - Здесь!
        Это точно Бран! Я прибавил шагу, ожидая, что найду своих путников совсем скоро, но пробирался сквозь ночной лес дольше, чем ожидал. Чертыхаясь, перепрыгнул через небольшой овраг и увидел впереди огонь. Они там!
        Да, это были они. Томас Велдон и Бран грелись у костра, разведенного под большой сосной.
        - Чтоб тебя!.. - выдал я.
        Но не от злости. Я обрадовался, когда увидел монаха целым и невредимым. Меня тоже заметили. Бран помахал рукой, а Велдон чуть приподнял голову, накрытую капюшоном рясы.
        - Где Ирма? - спросил я, подойдя к огню.
        Бран хмыкнул, покосившись на меня.
        - Лучше скажи, где был ты? - Предвестник вскинул бровь.
        - На лесной опушке. - Я тоже протянул к огню руки и поежился. - Рядом с дубом. С Ирмой условились, что она перенесет вас туда.
        Монах и Война переглянулись и пожали плечами.
        - Она сказала, чтоб мы ждали тебя здесь, - произнес Велдон. - Сюда она и принесла сначала меня, потом Брана.
        Голос у церковника был уставшим.
        - Так где она?
        Закрыв глаза, почувствовал блаженство. Рядом огонь. Жар от костра, нет напряжения, нет чувства опасности. Я тоже быстро размяк у костра. Около огня вдруг ощутил, как из меня уходит постоянный холод, что был внутри всегда, как очнулся после смерти. На мне только шерстяной камзол, под ним рубашка. На ногах черные штаны и сапоги. Да еще белье, если вдаваться в подробности, а вокруг зима. Зима и порванная клыками и когтями одежда.
        С легкой завистью посмотрел на теплый орденский плащ Брана. Предвестник поймал мой взгляд и, догадавшись о моих мыслях, рассмеялся:
        - Только если придушишь меня!
        Я кисло улыбнулся:
        - Неплохая мысль. Святой отец, поможешь?
        - Отстань, Гард, - отмахнулся инквизитор.
        Ему легче, теплее. Монах облачен в плотную рясу поверх орденских одежд.
        - Так где все-таки Ирма? - в очередной раз спросил я.
        - Улетела, но обещала вернуться, - вновь расхохотался Бран. Предвестника нисколько не смущало, что его шутки более никому не понятны.
        - Тогда ждем. - Я присел на корягу, на которой уже устроились монах и Война.
        Мы больше молчали, чем вели разговор. Просто обменивались изредка ничего не значащими фразами и грели у огня кости; и Бран тоже - он как обычный человек. Про Волчий дом не вспоминали. Не сказать, что вампирши нет уже очень долго, но она все еще не появилась.
        Ночное небо посветлело с восточного края.
        - Утро, - промолвил монах, проследив за моим взглядом.
        Ирма! Сложив крылья, вампирша опустилась на снег по ту сторону костра. Крылья исчезли. Она снова в привычном облике - без когтей и клыков и в прежней обгоревшей одежде.
        - Не спите? - ехидно поинтересовалась вампирша и улыбнулась. Ирма такая же обворожительная, как раньше.
        - Молимся, - пробубнил Томас Велдон.
        Бран усмехнулся и погладил полоску бороды под нижней губой.
        - Давно это было, - хмыкнул он.
        - Что именно? - спросил я, поглядывая на ворох черной орденской одежды в руках вампира.
        - Молился давно, - ответил Бран. - Очень давно.
        - А ты попробуй, - посоветовала Ирменгрет. - Может, опять начнешь молиться, и благодать сойдет.
        - Богохульствуете! - Велдон заскрежетал зубами, чем вызвал искренний смех предвестника и вампира.
        Я хмуро следил за началом очередной перепалки. Надоела это грызня! Лучше бы подумали, чем живот набить. Мы не ели с прошлого полудня, когда угощались сушеным мясом, обнаруженным в сумке Ирменгрет.
        Улыбнувшись после приступа веселья, она бросила перед собой орденскую одежду и принялась стаскивать с себя обгоревшие тряпки. Новой склоки не будет, потому что Ирма на сей раз оставила замечание инквизитора без внимания.
        Она раздевается! Полностью! Томас Велдон заерзал, да и мы вместе с Браном зашевелились. Выпрямили спины, расправили плечи и таращились на Ирму. Она прекрасна!
        - Постыдство! - хрипло воскликнул отец Томас.
        Монах вскочил на ноги и, повернувшись спиной к обнаженной Ирменгрет, поспешил убраться от костра.
        - Чего пялишься? - Вампирша скривилась, глядя на предвестника. - Не про твою честь!
        Бран ухмыльнулся и прикрыл двумя пятернями глаза, да растопырил пальцы, и, ничуть не стесняясь, продолжил пялиться на красивую обнаженную женщину. А Ирма и не думала отворачиваться или прикрыться чем-нибудь, когда несколько мгновений разглядывала кучку из орденской одежды.
        Кажется, я был красный как рак, хоть давно уже не мальчик. Ирма обладала роскошными и лишенными даже намека на что-то лишнее формами. Ее грудь просто идеальна, а… Но не будем об этом.
        Насмешливо поглядывая на разинувших рты мужчин, рыжеволосая красавица неторопливо облачилась в солдатскую одежду приспешника Низверженного.
        - Как предчувствовала, когда разделалась с ним, - сказала она, закончив с переодеванием. - Это одежда одного из арбалетчиков, который охранял орденского мага. Помните того обделавшегося от страха колдуна?
        Я помнил и еще долго не забуду то, что показала Ирма.
        Рядом появился монах. Усевшись на корягу, на прежнее место, он откинул капюшон рясы. Злой как собака! Велдон косился то на вампира, то на меня и Брана, однако молчал. Не произносил ни слова. Остальные тоже притихли, ожидая, что вывалит инквизитор.
        Ирма и Бран посматривали на церковника с насмешкой. Я - с равнодушием: достали его душевные метания. Истинное чадо Матери Церкви в компании высшего вампира, предвестника конца времен и меня. Того, чья душа черней, чем у Ирменгрет и Брана, вместе взятых.
        Я вздохнул. Но и Томас Велдон хорош! Он здесь, со мной и остальными, сугубо добровольно. Что злится тогда?
        Инквизитор снова натянул капюшон и достал из-под одежд нательное Распятие на оборванной веревочке. Положил на ладонь, внимательно разглядывая его.
        - Знаете, что это? - негромко спросил монах.
        - Конечно, - ответил Бран.
        Предвестник был серьезен, но не Ирма. Сложив руки на груди, вампирша чуть склонила голову набок и наблюдала за монахом. Предвкушая что-то донельзя забавное, как будто он пообещал исполнить шутовской номер. Стало обидно за Велдона. Не знаю, почему проняло сочувствием к нему, но Бран тоже не смеется. Я с раздражением посмотрел на Ирменгрет. Поймав мой взгляд и почувствовав мой настрой, вампир отвернулась.
        Что за женщина! Она не глядит сейчас на костер только для того, чтоб не показывать свою насмешку. Шла бы тогда в лес.
        - Это Распятие, - продолжил отец Томас после недолгого молчания. - Оно со мной много-много лет, но что теперь? Что, Гард?
        - Что? - Я не понимал, о чем меня пытает Велдон.
        - Я изменился. В несколько последних дней уместилась целая жизнь. Вторая моя жизнь! - Церковник горестно покачал головой. - Я прознал, что был спящим. Во мне спал иной Томас Велдон! Приспешник Возвратившегося бога, который ждал пробуждения для услужения Низверженному…
        Томас Велдон опять замолк, но скоро продолжил, зарычав от охватившего его гнева.
        - В меня вселили Неакра! - Церковник сорвал с головы капюшон, явив око безумного чернокнижника. - Он навеки со мной! Но не это страшно! Страшно то, что обращаюсь к его силе и памяти все чаще и чаще.
        Левый глаз Велдона наполнился не меньшей злобой, чем око Неакра.
        - Теперь вы! Я с вами! Я подле вас и вместе с вами! Проклятыми душами!
        Инквизитор обвел меня, Брана и Ирму взглядом, и неожиданно буря внутри его угасла.
        - Да что там вы!.. Я сидел подле самого Люцифера! Рядом с дьяволом! И видел в нем союзника!
        Монах крепко сжал Распятие.
        - Кто я теперь?.. - зашептал он.
        Велдон вскинул кулак с зажатым в нем серебряным крестом и вдруг закричал:
        - Говори, Гард! Говори! Нужно ли мне по-прежнему Распятие либо выбросить его прочь?!
        Кровь и песок! Что на него нашло! Я, да и Бран с Ирмой тоже ошарашенно уставились на Томаса Велдона.
        - Гард! Говори!
        Взгляд монаха пронзил меня насквозь, достав до самой души.
        - Говори!
        - Распятие… - произнес я, - его нужно оставить.
        Велдон шумно выдохнул и спрятал серебряный крест под рясу. Затем накинул капюшон и согнулся, сидя на коряге, чуть ли не пополам.
        А из леса послышался волчий вой.
        Глава 12
        ЗВЕРИНЫЙ ВОЙ
        - Волки? - Бран оглянулся.
        Звери тянули тоскливую песню где-то далеко-далеко за нашими спинами.
        - Может, и волки. - Я вскочил с коряги, уставившись на деревья, за которыми вдалеке слышался вой.
        - Кто ж, как не они? - пожал плечами Бран. Предвестник потерял всякий интерес к волчьему вою.
        Но волки ли там?
        Проклятый пепел! Я вздрогнул, когда память вернула меня в ночь на дороге в Арнийском Сумеречье. Я стал невольным свидетелем жуткого пиршества. Стая похожих на волков существ рвала мертвых наемников вице-короля Загорья. Тогда, охваченный леденящим душу страхом, я не смел пошевелиться лишний раз. Чтоб не выдать себя!
        Я был другим, и та ночь - как из прошлой жизни. Помыслилось о моих нынешних спутниках - высший вампир, предвестник конца времен и инквизитор, коему открыта магия давно умершего чернокнижника. А я - ключ дьявола к этому миру.
        Рука чудовища в черной перчатке крепко стиснула рукоять сабли в ножнах.
        Сейчас все иначе. Лучше гончим не оказаться на моем пути.
        - Николас, - окликнула меня Ирма.
        Она подошла, держа в руках черный орденский плащ.
        - Это тебе, - улыбнулась вампирша, - подарок.
        Ирменгрет протянула плащ.
        - Мне холод нипочем, - сказал она, - а тебе пригодится.
        - Спасибо. - Я был искренне благодарен и мигом накинул черную плотную накидку на плечи. Так гораздо лучше.
        Глаза ее светились от удовольствия.
        - Одним «спасибо» не отделаешься. - Ирменгрет вновь рассмеялась и шутливо подставила щеку для поцелуя.
        Ирма настойчиво пытается быть ближе со мной. В прямом смысле слова. Я люблю Алису, а Ирменгрет нежить! Самый настоящий мертвец! Высший вампир!
        Я поймал пронзающий насквозь взгляд инквизитора. Он смотрел на меня из-под капюшона рясы. Обвиняющий в смертном грехе взор левого ока вызвал в ответ только злость. Какой еще грех будет страшнее моих, Велдон?
        Смех Брана вырвал из мрачных мыслей.
        - Ирма! - воскликнул он. - Что-то наш Николас мнется! Давай-ка лучше я тебя обниму да поцелую!
        Война подскочил ко мне и Ирменгрет с глумливой ухмылкой, распахнув для объятий руки.
        - Отвали. - Вампирша отмахнулась от предвестника.
        Показалось, что в ее голосе прозвучала досада. Я ожидал, что Ирма продолжит играть со мной, но она направилась к Томасу Велдону.
        - Тебе тоже подарок, святой отец, - произнесла она. Удивительно, но вампирша говорила с монахом без обычной для себя колкости.
        Что она затеяла?
        Инквизитор поднялся и уставился на костер, глядя мимо нее.
        - Мне от тебя ничего не нужно.
        - Вот как? Даже там, на башне, ничего не было нужно?
        Велдон молчал. Я заметил, как сжались его кулаки, которые затем спрятались в рукавах рясы. Инквизитор на дух не переносил Ирменгрет, не желал находиться с ней рядом. Готов был терпеть Войну, они даже сидели друг подле друга, и это не вызывало его гнева. С Ирмой все иначе, она для Томаса Велдона истинное исчадие ада.
        - Воды в рот набрал, старик? - Тон вампирши сменился.
        - Оставь его, Ирма, - вмешался Бран. - Он же исцелил тебя, и только потом ты вытащила нас с той проклятой башни.
        - Знаю, и не мешай мне, - огрызнулась вампир и, порывшись в карманах, достала полоску черной ткани. - Это тебе, старик. Прежнюю повязку ты, видно, потерял.
        Монах по-прежнему молчал и смотрел на огонь. Что у него на душе? Высший вампир, воплощение зла и тьмы, предлагает подарок!..
        Остальные тоже не произносили ни слова. Безмолвие затягивалось. Я чувствовал, что монах закипает, что сейчас он взорвется. Ирма же внешне сохраняла полное спокойствие. Она стояла, протянув Томасу Велдону черную полоску.
        Инквизитор медленно стащил с головы капюшон рясы. Безумное око Неакра, налитое злобой и ненавистью, уставилось на вампира одновременно со взглядом монаха, в котором вспыхнули костры инквизиции. Однако Ирменгрет была невозмутима, ее трудно смутить.
        - Бойтесь даров их! - произнес Велдон и отвернулся.
        Переступив через корягу, монах отошел от вампира на четыре шага, оглядывая серые стволы деревьев.
        - Я просто хотела поблагодарить тебя, старик. - Ирма смяла повязку и бросила в костер.
        - Твоя благодарность мне не нужна, - не оборачиваясь, произнес Велдон.
        Глаза вампирши сузились. Что у нее на языке вертится? Кровь и песок! Они затевают новую перепалку. Я вздохнул, намереваясь вставить несколько слов, и, возможно, крепких слов, чтоб заткнуть и Ирму, и Велдона.
        Волчий вой опередил меня, разом завладев нашими мыслями. Звери намного ближе. Значительно ближе. Мы все уставились на лес. Вой давил на нас. Даже на нас! Страха не было, но мы позабыли обо всем, кроме воя, и лишь смотрели на деревья несколько ударов сердца, пока не наступила тишина. С ее приходом странное оцепенение спало.
        - Волки, - констатировал инквизитор.
        Монах набросил на голову капюшон, спрятав обезображенную половину лица.
        - Сдались вам эти волки, - буркнул Бран, - лучше скажите, что жрать будем и когда?
        - Есть нечего, - ответила вампирша, - но я могу тебя обратить.
        - Чем это поможет? - Предвестник враз помрачнел.
        Меня тоже не обрадовало известие, что будем голодать.
        - Станешь вампиром, - Ирма покосилась на Велдона, - вместе выпьем его кровь.
        - Изыди!
        Монах сплюнул, чем изрядно повеселил Ирменгрет, и отошел от нежити в облике рыжеволосой красавицы еще на несколько шагов.
        - Нет, - покачал головой Бран, - сосать кровь - не по мне.
        Ирменгрет вскинула подбородок, предвестник рассердил ее.
        - Тогда жри монаха так! Без соли!
        Война сложил на груди руки и покачал головой.
        - Не сейчас, - произнес он. - В другой раз.
        В какой другой? Что это значит? Бран в прошлом уже прикасался к человечине? В иной своей ипостаси? Проклятие! Я узнаю своих сотоварищей с новой, и нелучшей, стороны; и это еще мягко сказано.
        Велдон, Ирма и Бран косо поглядывали друг на друга. Вампир и предвестник как будто обменялись шутками, но доля правды в них есть. Только ли доля? Мне не нравился этот разговор. Ирменгрет и Война опять намекают, что инквизитор здесь лишний.
        Проклятый пепел! Если не брать в расчет Велдона, я не выбирал компаньонов по путешествию в эльфийских лесах после второго своего рождения. Но случилось, что случилось, и это по-настоящему страшит. Мы вместе. Бран и Ирма - истинные чудовища в людском обличье, и они для меня свои! Я буду сражаться за них, а они за меня. По меньшей мере, покуда мы в Запустении!
        Как низко я пал! Как часто твердит о том Велдон, и насколько же он прав! Дьявол!.. О! Он тоже вспомнился, и я в его власти! Ныне вместе с другими его присными!
        Волчий вой. Снова эти звери, опять ближе, чем в прежний раз!
        Мы переглянулись.
        - Они идут сюда, - молвил Велдон. - Они опасны.
        - Не говори глупости, старик, - раздраженно сказала Ирма. - Мы им не по зубам.
        Вампир попыталась расправить несуществующие юбки, но сейчас на ней солдатские штаны. Вой тревожит ее, хотя Ирма всячески старается показать обратное!
        - Это не волки, - сказал я.
        - Что же это? - Предвестник подкинул в костер толстых веток. Война хмурился. Издевки над монахом, конечно, развеселили его, но веселье быстро улетучилось.
        - Дьявольские гончие. - И я рассказал, какими запомнил их.
        Высокие волкообразные твари с изогнутыми колесом спинами. Поведал, как они безмолвно разрывали мертвых крысоловов и делились добычей с собратьями.
        - Умные тварюги! - воскликнул Бран и непроизвольно посмотрел в сторону, откуда мы уже трижды слышали волчий вой.
        - У них черные глаза, - добавил я.
        - Нежить? - спросил инквизитор.
        - Нет, живые. - Я покачал головой.
        Одна из них согрела своим телом, дьявольская гончая напала на меня и вышибла дух. Я потерял сознание и был бы растерзан - так же, как наемники вице-короля, но Алиса убила тварь. Уложила меня подле нее. Остывая, жуткий хищник отдавал свое тепло, и я не замерз, пока не пришел в себя.
        Делиться последним воспоминаниями я не стал.
        - Гораздо хуже, что они могут обретать невидимость, - произнесла Ирма. Взор вампира бегал по деревьям.
        - Сказывали, - продолжил я, - что гончие не трогают приспешников Низверженного. Но что с нами? И что с ними? Они ведь называются дьявольскими?
        Это я услышал от Алисы, когда она открылась мне на стоянке Манрока. Там же она призналась в любви. Я вздохнул. Горько осознавать, как далеко сейчас моя любовь. Должно быть, она уверена, что Николас Гард мертв, потому что видела мою смерть собственными глазами.
        - Что с ними? - вспылила Ирменгрет. - Пустое у них название! Ему они не служат!
        Вампирша оскалила клыки.
        - Спрашиваешь еще, что с нами? Хочешь проверить? Мы Возвратившемуся богу точно не служим!
        - Не хочу, - я тоже повысил голос, - но не пора ли убраться отсюда? Ты говорила, что с нами для того, чтобы вывести из Запустения.
        - Я здесь, - согласилась вампир, - чтоб вывести из проклятых лесов тебя и Войну, а старик…
        - Старик идет со мной!
        Ирма примирительно подняла руки. Длинные клыки исчезли.
        - Как скажешь, Николас! - Вампирша улыбнулась, чтоб унять мою злость. Получилось у нее плохо.
        - Так что? Валим? - Бран потянулся, хрустнув шейными позвонками.
        Война был нарочито спокоен, даже слишком спокоен. Значит, ему тоже не по себе.
        - Ирменгрет, - я смотрел на вампиршу, - мы уходим?
        - Не медля ни мгновения! - Ирма направилась в лес. Она не оглядывалась, будто ей совершенно безразлично, последуем мы за ней или нет.
        Взмахнув рукой, инквизитор погасил костер и вдруг замер над почерневшими дровами.
        - Чего застыл? - проходя мимо, Война хлопнул его по плечу. - Ирма не будет ждать!
        - Велдон! - Я напустился на инквизитора. - Что на тебя нашло? Давай! Идем!
        Монах был растерян. Смотрел, казалось, на меня, но куда-то мимо.
        - Идем же!
        - Да, конечно!..
        Он двинулся за нашим маленьким отрядом, ступая последним. Спросить, что поразило монаха? Да черт с ним! А еще с Браном и Ирмой! Я устал от них и шел, не проронив ни слова.
        Остальные тоже, наверное, не горели желанием говорить. Ступали по снегу молча, погруженные в собственные мысли. Даже не спрашивали, куда Ирма ведет нас. Вампирша так и не обернулась ни разу. Она шла первая, за ней Бран, а после я и инквизитор.
        Шли легко, лес не был чересчур густой. Конечно, порой приходилось и нагибаться, и отодвигать ветки, но в целом выбранный Ирмой маршрут не доставлял трудностей.
        Окончательно рассвело… Я поднял взор к небу, затянутому серыми тучами. Тоска-то какая! Вместе с ночью ушел мороз. Меж деревьев стелился туман, скоро он съест тонкий слой помокревшего снега, и мы продолжим путь по грязи да по лужам.
        - Магия! - подал голос монах. - Гард, ты слышишь меня?
        Отвечать не хотелось, но он же не отстанет… Я неохотно обернулся; впрочем, отставать от Ирмы и Брана тоже не собирался. Мы будем говорить, не сбавляя шага.
        - Ну? - буркнул я.
        Велдон поравнялся со мной.
        - Магия! - заговорил он. - Я потушил огонь магией Неакра. Черной магией!
        - Что с того? Ты использовал черную магию не впервой.
        - Конечно! И всякий раз я осознанно обращался к воспоминаниям Неакра, а затем к его магии. - Томас Велдон был взволнован. - Но сейчас погасил огонь проклятым колдовством, даже не подумав, что именно делал в тот миг.
        - Это важно? - уставшим голосом спросил я.
        Чего опять ему неймется?
        - Ты совсем ничего не понимаешь? Я сжился с черной магией настолько, что она стала частью меня! Я колдовал, не думая, что делал в тот миг. Пусть это колдовство совершенно пустяшное. Но оно запретное! Черное! Дьявольское! И оно - часть меня! Я проклят!
        - Мы все прокляты!
        - Прокляты. Но наше проклятие - не предел. Мы падаем все ниже и ниже. Ты слышишь меня, Гард?
        - Слышу. Ты твердил уже про грехопадение, - я вздохнул, - и не раз.
        Как же он достал со своим нравоучением. Я… мы - те, кто есть, и те, кем стали. Мы шли на это ради своих целей. Простых в общем-то целей - спасти любимую и избавить от пленения дочь.
        Томас Велдон верит в свет, но творит тьму. А я… Обо мне и говорить нечего. Я связал Орнор с сатаной и призвал всадников апокалипсиса. Скоро настанет конец нашего мира, и я тому виной. Однако вины мира в этом не меньше. Возможно, он заслужил свой конец. Я лишь маленькая песчинка, которая склонила чашу весов.
        Кровь и песок! Я оправдываюсь! Но иначе сойду с ума!.. Я до крови закусил нижнюю губу. Боль помогла отвлечься от черных мыслей. Что несет инквизитор? Я перестал его слушать.
        - …и черная магия Неакра давалась мне через боль, - продолжал Велдон. - Чем больше я брал силы, тем невыносимей она была. Боль едва не убила меня в Волчьем доме! А сейчас?
        Церковник замолк. Мы шли, и он сверлил меня взглядом. Я не выдержал:
        - Что сейчас?
        - Я погасил огонь черной магией, даже не помыслив о ней. Походя! - Взгляд инквизитора, казалось, сейчас прожжет меня насквозь. - И я не почувствовал боли! Да! Да! Черная магия стала частью меня!
        - Святой отец… - начал я, думая, как бы унять его. Он почти в истерике!
        - Не называй меня так! - Монах разошелся. - Слышишь? Я уже просил об этом! Не называй! Никогда!
        Я опешил от напора, с которым Велдон набросился на меня.
        - Как скажешь, - произнес я и вздрогнул.
        Звери завыли со всех сторон. Нас окружали десятки гончих. Животный страх, какой испытывают дикие звери перед хищником, охватил нас. Мы остановились, оглядываясь, и видели, что страшно всем. Мы люди или от рода людского. Ирменгрет и Бран тоже испытали подлинный страх.
        Только он не завладел никем из нас полностью, лишая разума и воли.
        - Велдон! - позвал я. - Быстро за мной!
        Мы торопливо зашагали к Ирме, к которой уже подошел Война. Через миг мы были вместе. Позади тропинка из следов на белом снегу. Впереди в полусотне шагов деревья расступаются, и дальше - большая поляна.
        Вой прекратился. Как будто гончие получили знак закрыть пасти. Не для того ли, чтобы напасть на нас сейчас?
        - Бегом! - закричал я. - На середину прогалины!
        Я побежал и слышал, как устремились за мной остальные. Они поняли, что я задумал. Да! Поняли! Потому как, добравшись до поляны, мы бежали след в след. Чтоб не истоптать чистый, не тронутый лапами зверей или птиц снег.
        Мы быстро добрались до середины поляны. Я и Бран обнажили оружие.
        - Глядим в оба! - Бран взмахнул перед собой шпагой. - Каждый перед собой!
        Инквизитор стоял между мной и предвестником. Он тяжело дышал, возраст его не способствует быстрому бегу, но церковник не отстал от нас ни на шаг.
        - Все в порядке, свят… Велдон? - спросил я, покосившись на инквизитора.
        - В полном порядке, - сказал тот.
        Кровь и песок! Держись, Велдон! Магия мертвого чернокнижника нам очень пригодится!
        - Пока никого! - бросила через плечо Ирма.
        Она стояла за монахом, спиной к нему, и наблюдала за той частью поляны, за которой не мог уследить я либо Бран. Мы смотрели на снег, следы на котором выдадут появление невидимых тварей, и это моя задумка, что оказалась понятной без слов. Всего лишь выбраться на середину прогалины, где заранее обнаружим гончих, да чтоб деревья не мешали нашим клинкам.
        Страх покинул нас, хотя мы чувствовали, что он рядом. Мы замерли. Слуга Люцифера, то есть я. Монах-отступник, пользующий черную магию. Высший вампир и предвестник конца времен.
        Мы приготовились к схватке с дьявольскими гончими, и они пришли. Они обретали видимость, выходя из-за деревьев. Как их много! Десятки! Я не пересчитывал их - в том не было нужды.
        Высокие волкообразные чудовища с выгнутыми спинами. Гончие раскрывали пасти. Беззвучно, как будто они могли только выть или разрывать плоть большими желтыми клыками. Они смотрели на нас черными глазами и, вздергивая носами, ловили наш запах.
        Запах добычи!
        - Кто это?
        Гончие были не одни. Из леса - там, где из него выскочили мы, - вышло нечто. В два человеческих роста, угловатое существо, с двумя ногами и руками. Облаченное в бесформенные черные лохмотья. Руки сжимали длинные палки и держали их так, словно схватили не сучковатые деревяшки, а мечи.
        Руки были покрыты древесной корой! А вместо головы - олений череп с ветвистыми рогами. В глазницах черепа - сгустки тьмы, в которых сверкали фиолетовые искры.
        - Хозяин леса… - сдавленно произнесла Ирменгрет. - Леший.
        Глава 13
        ЛЕСНЫМИ ТРОПАМИ
        - Молиться будешь, святой отец, или колдовать? - процедил Война.
        Скрестив кинжал и шпагу, предвестник исподлобья глядел на лесного хозяина, как обозвала его Ирма.
        - Как начну, так узнаешь, - огрызнулся Велдон.
        Мы смотрели на неподвижных гончих и лешего.
        Сердце бешено колотится в груди. Страха нет, вместо него ощущение смертельной опасности. Я не хотел умирать, я боялся смерти. Но не забвения по ту сторону жизни. Я страшился возрождения после смерти. Перерождения в еще большее чудовище, чем я есть сейчас. Рука со змеиной кожей в черной перчатке стиснула рукоять ножа. Другая держала бракемарт, опустив острие к снегу.
        Я готов! Я буду драться!
        - Чего он ждет? Спросить чего хочет? - Бран пытался шутить.
        - Ты дурак?.. - Ирмснгрет зашипела за нашими спинами. - Крови он твоей хочет!
        Я бросил взгляд через плечо. Ирма снова с крыльями. Они сложены, но готовы расправиться в любой миг и вознести ее к небу.
        - Улетай!
        Вампирша оглянулась. Черты лица Ирменгрет заострились. Когда она заговорила, стали хорошо видны клыки.
        - Ты тоже дурак! Я не могу бросить вас! Забыл, что я должна вывести тебя и Брана из Запустения?
        Я выругался. Не забыл!
        Кровь и песок! Сколько же их! Окружили десятки и десятки монстров. У нас нет шансов, если они кинутся на нас разом, а фокус, что провернули в эльфийском замке, не пройдет. Ирма не унесет сразу двоих, я тоже не исчезну. Сейчас светло, и не могу слиться с тьмой, чтоб перенестись отсюда. Потом еще и еще, уходя от погони, которой потребуется каждый раз заново становиться на мой след.
        На что рассчитывать? Сталь надолго не защитит, но, может, магия Неакра будет нашим козырем?
        - Велдон? - позвал я, стараясь глядеть только на лешего, что сделал к нам два шага и остановился.
        Дьявольские гончие тоже приблизились на два шага.
        - Кровь и песок! Велдон! Магия!
        - Я слышу! - Монах подал голос. - Да думаю, что ответить!
        - Говори как есть! - Я почти рычал.
        Хозяин леса начал поднимать руки - медленно-медленно, и одновременно с этим заерзали на местах волкоподобные твари. Когда леший полностью поднимет руки, они ринутся на нас. Сомнений нет!
        - Отец Томас!
        - Магию получишь, но на многое не рассчитывай!
        Проклятие! Лесной хозяин поднял руки почти до уровня плеч. Гончие уже роют снег, а за ним - землю! Нужно действовать! Либо сейчас, либо будет поздно!
        - Лесник! - Я шагнул к нему. Отмахнувшись от обескураженных возгласов инквизитора и предвестника.
        Я резко вскинул над головой бракемарт, будто было важно опередить хозяина леса, и он в самом деле застыл. Его руки замерли на уровне плеч. Леший чуть склонил голову набок. Как зверь, что с любопытством смотрит на тебя. Но фиолетовые искры в черных сгустках на месте глаз замелькали чаще и ярче.
        Отмерив еще три шага, я остановился, держа саблю над собой.
        - Ты знаешь меня!
        Говорил громко, чтоб слышали все: и люди, и нелюди, и все твари в стае дьявольских гончих. Но на крик не срывался.
        - Знаешь? Если не знаешь, то проведай, кто и что я такое!
        Руки лешего, что доселе замерли на уровне плеч, дрогнули, а гончие явно забеспокоились.
        - Кто стоит за мной? Прознал?
        Я продвинулся вперед на два новых шага и закричал:
        - Дьявол!
        Леший распрямил шею и начал медленно мотать головой-черепом.
        - Что сотворит с тобой Люцифер, если ты убьешь нас здесь? Что он сделает с твоими детьми?
        Гончие припали на передние лапы либо уселись на задние. Их черные глаза смотрели на меня и только на меня! Я тот, кто лишал их законной добычи и веселья! О! Мы лакомая добыча! Необычная! Не такая, как другие! Но мы можем уйти! Твари почувствовали смятение, что охватило хозяина леса - и одновременно их хозяина тоже.
        - Он здесь! В Орноре! Во плоти! Его гнев настигнет тебя! - Я орал что есть силы, чтоб перекричать поднявшийся ветер, и оказался сильнее стихии. Леший слышал каждое мое слово.
        - Уйди! Оставь нас, и тебя никто не тронет!
        Мне вторил вой. Разочарованный вой, полный обиды. Гончие подняли к серому облачному небу морды и выли. Выли и выли. Все время, пока леший медленно опускал руки. Сучковатые палки коснулись мокрого снега. Искры внутри сгустков тьмы в глазницах оленьего черепа погасли.
        Леший повернулся к нам спиной, опустив череп. Сгорбив плечи, он двинулся обратно в лес, волоча за собой палки, которые совсем недавно мнились ему мечами.
        - Проклятый пепел!.. - пробормотал я и шумно выдохнул.
        Гончие тоже уходили. Поджав хвосты, как побитые собаки.
        Понуро опустив к земле морды. Скоро их силуэты скроются за серыми стволами деревьев.
        Опустив оружие, я уселся прямо на снег. Что это было? Что я сейчас совершил?
        - Ты возложил на себя длань сатаны и прикрылся его именем, - рядом оказался инквизитор.
        Я не смотрел на него. Тошно от его цитирований.
        - Опять Священное Писание? - произнес я.
        - Его текст всегда к месту, - ответил Велдон. - Особенно в твоем случае.
        Чертов святоша! И без него плохо!
        - Ну ты дал! - Предвестник присел на корточки подле меня и хлопнул по плечу. - Я думал, что нам конец.
        Бран сплюнул и выругался.
        - Я ведь уж привык к себе нынешнему! Не хочу вновь быть младенцем да вспоминать по капле о своем прошлом.
        Война расхохотался. Смеялся он искреннее, заразительно. Я тоже ухмыльнулся и заулыбался еще больше, когда взглянул на хмурую физиономию Томаса Велдона. Монах не находил в словах Войны ничего смешного.
        А вот и Ирма! Вампирша обошла нас великосветской походкой и присела в реверансе.
        - Спасибо! - Ирменгрет опустила очи долу.
        Она не во дворце и не в платье. Она тоже смешна! Я засмеялся в полный голос и упал на спину, глядя в чужое и неприветливое, затянутое тучами небо. Я жив и могу сражаться за любовь только потому, что принял дьявола.
        Николас Гард проклят, и вместе со мной еще три проклятые души. Подошли ко мне, чтоб высказать, что думают о том, как спровадил прочь лешего. Но это сделал не я. Сатана!
        - Не хватало еще, чтоб он оказался рядом… - сквозь смех пробормотал я.
        - Здесь.
        Что? Я вскочил. Истеричный смех мгновенно оставил меня. Оглядываясь, видел только своих озадаченных спутников.
        - Слышали?
        Они ничего не слышали и не видели. Но я отчетливо разобрал простое слово. Голос принадлежал дьяволу, и я ощутил его присутствие.
        - Что случилось?
        - Ничего. Мне показалось.
        Бран махнул рукой, обронив что-то о глупом рыбаке и дырявых сетях - какой-то бред, Ирменгрет недоверчиво поглядывала на меня, но молчала. Томас Велдон зашептал молитву. Монах догадался, что произошло, но он глупец. Если бы молитвы могли помочь, хотя бы ему…
        Ладно. Надо двигаться дальше.
        - Они ушли. - Я вернул бракемарт в ножны и заткнул за пояс охотничий нож. В этот раз обошлось без схватки.
        - Ни одной гончей поблизости, - заявила Ирма. - Я чувствую это.
        - В прошлый раз твой нюх подвел, - вставил Бран. - Твари окружили, а ты прознала про то вместе со всеми. Когда гончие показали себя.
        Ирма сложила на груди руки и, сузив глаза, сказала:
        - Леший. Ты забыл про него?
        - Не знаю ничего про лешего, - ответил Бран.
        - А зря! Когда он с ними, гончих не учуять. Это его лес! Он здесь хозяин!
        Я со злостью посмотрел на предвестника и вампира. Начинается новая перепалка, теперь между ними.
        - Хозяин леса ушел, - сказал я. - Что нам делать? Куда мы идем?
        - К Тарте, - взглянув на меня, Ирменгрет забыла, что раздражена сомнениями в ее талантах, о чем высказался Бран, - чтоб сесть на корабль и убраться из Запустения.
        - Найти корабль, капитан которого согласится взять нас на борт, будет очень трудно, - заметил я.
        - Мы уже говорили об этом, - сказала Ирма. - Такой корабль будет, и это моя забота.
        - А пожрать будет? - Бран почесал бородку. - Это волнует меня все больше и больше.
        - Если поймаешь кого в лесу, - ответила вампир, - то пожрать будет. Моя сумка с сушеным мясом осталась в Волчьем доме. Не думаю, что вернуться туда - это хорошая идея.
        - Тогда давайте к Тарте. - Я подвел черту. - Сколько до реки?
        - К концу второго дня дойдем.
        - Веди нас, Ирма.
        Мы продолжили путь по Запустению. Лес казался безжизненным, пустым и мертвым. Но это было обманчивое впечатление. Мы часто пересекали следы зверья или шли вдоль них по тропам. Бран то и дело ворчал, что неплохо бы подстрелить зайца, а лучше двух.
        - Чем стрелять будешь? - каждый раз интересовалась Ирменгрет. Ни лука, ни арбалета, ни пистоля или аркебузы у нас не имелось.
        - А может, ты слетаешь за птицей на своих крыльях? - Бран осклабился после очередного укола вампира.
        - Слетай сам!
        - У меня крыльев нет, - нарочито с притворной горечью в голосе ответил Бран.
        - Тогда сбегай, - отмахнулась Ирма, - ногами. Ноги-то есть!
        - Ноги есть, - вздохнул Бран, - а зайца нет.
        Я покачал головой. Не верится, что это Война! Грозный всадник апокалипсиса.
        - Старик!
        Бран не унимался. Предвестник обернулся, чтобы увидеть молчаливого Томаса Велдона, который шел последним, уткнув взор в снег перед собой.
        - Старик, - вновь позвал предвестник, - наколдуй еды.
        Монах ступал дальше, не отрывая взгляда от земли, и будто ничего не слышал. Бран разочарованно махнул рукой и отвернулся, бросив напоследок:
        - К черту тебя, святой отец.
        Инквизитор вздрогнул, чего предвестник не видел. Хотел бы я знать, что больше его задело - упоминание черта или сана из прошлой жизни. Мы никогда не будем жить как прежде. Мы другие, и Томас Велдон тоже изменился, как бы он ни сопротивлялся этому.
        Я опасался, что туман съест тонкий слой снега, однако к полудню основательно подморозило, и грязи под ногами не было. Изо рта при дыхании вырывается пар. У всех, даже у Ирмы, но она ведь мертвец! Я догнал вампиршу, шедшую первой.
        - Ты дышишь?
        - Что? - Ирменгрет непонимающе заморгала.
        - Дышишь. У тебя пар. Как у нас, у живых, а ты…
        - Ах, вот о чем ты! - расхохоталась Ирма. - Я высший вампир! Я как живая. Если захочу, то ничем не отличаюсь от вас, живых. А я хочу!
        Она очень красива. Огненно-рыжие волосы, подвернутые ресницы, карие глаза, чувственные губы… Почему думаю об этом? Я отвернулся, чтоб ушло наваждение. Ирменгрет коснулась моего плеча. Когда заговорила, в ее голосе зазвучали мурлыкающие нотки:
        - Могу такое, на что не каждая живая способна.
        Я посмотрел в ее глаза, чувствуя, что вот-вот утону в них. Отвернувшись, спросил:
        - Долго еще до Тарты?
        Ответ на этот вопрос мне, конечно, известен. Я вновь посмотрел на Ирменгрет.
        - Два полных дня пути от Волчьего дома. Полдня мы прошли.
        Взгляд Ирмы будоражил во мне кровь. Только моя избранница - другая. Алиса.
        - Мое место около Велдона, - сказал я. - Пойду к нему.
        - Иди, Николас, - Ирма кивнула, - иди.
        Мы двигались на восток. Это был долгий, монотонный путь, который растянулся на весь день. Мы шли, почти не раскрывая рта, чтобы обменяться парой-тройкой фраз. О чем говорить? Нужно добраться до большой реки, а все остальное потом. В том числе и разговоры о дальнейших планах.
        Солнце давно зашло. Сумрак сменился ночной тьмой, но мы так же идем, потому что главное, что сейчас нужно, - это дойти до Тарты, где Ирма обещает корабль. Там будут еда, горячее питье и тепло, а сейчас только холод и снег, который топчут уставшие ноги.
        Темнота нисколько не мешала, особенно вампирше. Для нее что день, что ночь - все едино. Я мог бы обратиться к воровской магии, а Велдон - к черному колдовству, дабы видеть в темноте. Но когда вокруг все покрыто снегом, легко обойтись без особых умений.
        Кажется, скоро полночь. Силы на исходе у всех, кроме вампира, и хуже всех бедолаге Велдону. Годы инквизитора не предрасполагают к столь длинным переходам.
        - Скоро привал, - объявила Ирменгрет. - Ищите удобное место.
        - Смотрите! - вдруг воскликнул Томас Велдон. - Там!
        Монах указывал вперед, где вместо безжизненного зимнего леса сквозь полутьму были заметны покрытые листвой деревья. Что за черт! Настоящие листья, и совсем рядом! Хорошо видно, что там на земле трава, а не снег.
        - Чтоб я сдох! - воскликнул Бран. - Старик! Как ты первым углядел? Идешь-то последним!
        - Ты не узришь многое, - сказал монах, процитировав священный текст, - что доступно иным.
        - Лучше скажи, святой отец, - парировал Бран, - что там такое?
        - Мне неведомо.
        - Осколок прежних эльфийских владений, - произнесла Ирменгрет. - Доводилось слышать об этом, но никогда не верила в существование чего-то подобного. Считала, что это пустые домыслы.
        - Там опасно? - спросил я и, помрачнев, выдавил: - Для нас…
        Для нас - людей после войн, что уничтожили царства эльфов. Для нас, кто хуже, чем просто люди.
        - Не знаю, - пожала плечами Ирма. - Лучше обойти это стороной.
        - От греха подальше?
        - Называй как хочешь, Николас, - сказала вампирша. - С лешим тебе повезло, но ты ведь не знаешь, что ждет там? Там может быть нечто, лишенное разума. Что-то такое, что не внемлет твоему красноречию. - Ирма усмехнулась и добавила: - Два раза подряд нам не повезет.
        - Нужно проверить, - произнес Бран. - Там должно быть теплее. Трава на морозе не растет.
        Война, Велдон и я переглянулись. Предвестник привел весомый довод для риска. Мы замерзли, а ради возможности согреться можно пойти на многое. Тем паче мы не ощущали опасности. Лишь Ирма говорит об осторожности, но холод ее не беспокоит. Мертвецу не замерзнуть.
        - Будем бдительны! - Вампирша поняла, что отговаривать остальных бесполезно.
        Я вытащил из ножен бракемарт. Бран кивнул мне и тоже обнажил шпагу. Ирма права. Осторожность не помешает.
        - Заходим на траву первыми? - предложил мне Война. - Монах и Ирменгрет идут сзади. Чтоб прикрыть!
        Я не возражал. Вдобавок обратился к магии вора. Под перчатками закололо кончики пальцев. Я моргнул и в следующий миг смотрел на лес ночным зрением. Тьма, что чернела за деревьями в полусотне шагов, отступила гораздо дальше. Как будто снова день без солнечных лучей с небом, полностью затянутым тучами, и вся действительность окрасилась серыми тонами. До отступившей границы мрака я видел все в мельчайших подробностях.
        - Старик, - Бран обратился монаху, - хоть сейчас-то колдовать будешь?
        - Если потребуется помощь, - со льдом в голосе ответил Велдон.
        Я первым подошел к зеленой траве. Что-то внутри не позволяло сделать следующий шаг.
        - Может, обойдем? - Бран поравнялся со мной.
        - К черту! Устал как собака!
        Я переступил невидимую границу. Готовый вскинуть саблю в любое мгновение, готовый к бою - но ничего не изменилось… Нет! Лес стал иным.
        - Ты чувствуешь? - Я покосился на предвестника, который тоже шагнул на траву.
        - Тепло. - Война выругался и довольно засопел, вдохнул воздух полной грудью. - Пахнет, как летом!
        Война прав. Чертовски прав! Запах летнего леса, и тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков. Мы ступали по невысокой траве, с подозрением глядя по сторонам. Только все так же тихо и спокойно. Даже ветра нет, как и прохлады. Тут по-настоящему тепло.
        Пройдя несколько футов, покрутились на месте, вслушиваясь в округу. Глядели по сторонам, выискивая угрозу.
        - Никого, - произнес Бран, опуская шпагу.
        - Никого и ничего, - согласился я.
        Мы дали знак Ирме и Велдону, что опасности нет. Вместе углубились в странный островок прежнего леса. Вампир и монах, что еще держался за магию, были настороже дольше, чем я или Бран, но в конце концов и они сдались. Монах отпустил магию, а за ним и я. Смотрю на мир обычным взглядом.
        - От эльфов тоже ничего нет, - задумчиво произнесла Ирма. - Ни памяти, ни призраков. Ни злости, ни жажды мести, ничего, что могло бы напомнить о них!
        - Тем лучше. - Бран подошел к высоченному дубу, ветви которого широко раскинулись в стороны. - Не люблю, когда пытаются меня сожрать.
        - И мы не враги этому лесу, - сказал я. - Сегодня обходимся без костра.
        Никто не возражал. Все понимали, что деревья боятся огня. Мы чужаки, которых гостеприимно приняли, и мы не станем обижать хозяев. Не сговариваясь, разместились под дубом. Просто упали на траву. Я и Бран завернулись в плащи. Велдон лежал на спине, накрыв лицо капюшоном и сложив ладони в молитвенном жесте.
        Ну его! Сказать бы, что негоже поминать людских богов под сенью эльфийских деревьев, но не хотелось даже рта открывать, а глаза закрылись сами собой.
        - Покараулю, - голос Ирмы пробился сквозь накатывающий сон, - я не устала.
        Я провалился в пропасть сна…
        Проснулся. Помнил, где остановились на привал, и плохо понимал, что именно происходит со мной сейчас. Но почувствовал. Я знал!
        Над нами нависла смертельная угроза!
        Глава 14
        ТИШИНА И ПОКОЙ
        Я… дерево? Как? Не ощущаю себя, но вижу со стороны. Молодое дерево недалеко от дуба с раскидистыми ветвями, которое растет буквально на глазах, пускает вглубь земли корни - и это я. Новое дерево эльфийского леса, что отвоевывает у Запустения утраченное. Нечасто к старому дубу заходят разумные души, но все они остаются здесь, отдавая свою плоть и кровь на преображение. Забыть себя прежнего и навсегда, навеки превратиться в новое дерево волшебной рощи, где всегда тепло и тихо, где всегда лето.
        Рядом со мной три других новых деревца - Велдон, Бран и Ирменгрет.
        - Кровь и песок!
        Глаза открылись. Я был собой и лежал на плаще там же, где заснул, и часто-часто дышал неглубокими вдохами. В голове гудит, и плывет взор, а тело будто ватное, не мое. Не хочет меня слушаться.
        - Проклятый пепел!
        Брань помогла. Протрезвила. Я смог повернуть голову, чтоб узнать, что с моими компаньонами. Они здесь. Неподвижны, лежат на траве под ветвями большого дерева и как будто спят. Ирма тоже кажется уснувшей, но она же была на часах и уверяла, что не устала… Вампиры не устают.
        Я заскрежетал зубами, зарычал, чтоб заставить себя пошевелиться. Дабы собственные руки и ноги послушались меня.
        - Чтоб мне сдохнуть! - Я ругался, потому что это помогало.
        Получилось перевернуться на бок, потом встать на четвереньки и, наконец, подняться. В голове прояснилось, но странная слабость не отпускала. Меня качнуло, и пред взором вновь четыре деревца, что только-только принялись в эльфийской роще. Это мы!
        Заморгав глазами, я фыркнул и встряхнул головой, отгоняя прочь наваждение! Что со мной?
        - Ирма! Бран!
        Они не слышат меня.
        - Велдон! - Я закричал.
        Но инквизитор тоже не пошевелился.
        Мне становится хуже, вновь качает. Если сейчас упаду, то уже не поднимусь. Тяжелеющие с каждым ударом сердца веки сомкнутся окончательно, и я растворюсь в тишине и покое, а душу отдам эльфийской роще. Стану новым деревом, каких вокруг десятки. Они когда-то тоже были душами смертных.
        Я пытался злиться, но не получалось. Я засыпал, стоя на ногах, и отчаянно боролся со слабостью и сном, который скоро одолеет меня и превратит в дерево, и это не бред. Отнюдь не бред! Это реальность, изувеченная Запустением. Крохотный пятачок эльфийского леса сохранился. Вначале только один наполненный древней магией перворожденных дуб. Он начал свою борьбу, когда все прочее пало перед Запустением.
        Дуб забирает души разумных существ, растворяя их в умиротворении, лишая посмертия, и вместо смертного появляется новое дерево. Я узрел себя и остальных не глазами, но чувствами, и смотрел не в сегодняшнее. Я видел, что будет завтра после восхода солнца - мы исчезнем, подарив себя жуткой роще вокруг большого дуба.
        - Проклятье! Проклятье! - Я повторял раз за разом.
        Мы почти повержены, но еще не пали окончательно… Упасть? На траве спокойно и мягко…
        - Врешь! - Я закричал, обращаясь к безликому дубу. - Не получится ничего у тебя!
        Выхватив из-за пояса охотничий нож, резанул себя по правой ладони. Боль и кровь, потекшая по запястью, изгнали из головы дурман, хотя тело все еще плохо подчиняется мне. Однако достаточно, чтоб доковылять до инквизитора, который ближе других. Я рухнул перед ним на колени и сделал порез на его ладони.
        Монах дернулся, медленно открыл глаза.
        - Гард? - чуть слышно произнес Томас Велдон. - Ты?.. Уходи. Мне хорошо, я дерево…
        - Ты чертов паршивый церковник! - Я хлестко ударил его по лицу. - Очнись ты, урод!
        Губы монаха скривились от боли, а в левом оке появились осмысленность и злость.
        - Гард!
        - Вставай, Велдон! Некогда объяснять! Времени мало!
        Времени почти нет, потому что я чувствовал, что слабость накатит на меня гораздо быстрей, чем истеку кровью; еще немного, и снова начнет шатать.
        Хвала Харузу! Взор Велдона вдруг прояснился. Монах понял, что происходит, ему не понадобилось ничего объяснять.
        - Теперь к Брану! - Я помог подняться инквизитору.
        - И они тоже? - хрипло воскликнул монах. - Они тоже отдают душу?
        - Значит, душа у них есть! Быстрей, Велдон!
        Мы вместе заковыляли к предвестнику! Проклятье! Отца Томаса шатает, как пьяного матроса!
        - Скорей же! - Я сел на колени перед Войной. - Держи ему руку! Так.
        Острие ножа разрезало ладонь предвестника. В его горле раздались хрипы. Бран задергался и открыл глаза, зашедшись в кашле. Но его взор был осмысленный.
        - Надо уходить! - Я вскочил, помогая подняться монаху, и затем потянул за порезанную руку Брана, намеренно причиняя тому боль. Дабы еще лучше мозги прояснить!
        - Чтоб тебя! Николас! - выругался Война, но он тоже уже на ногах. - Ты ж видел, что делаешь! Больно, черт тебя побери!
        Войну качнуло. Он чуть не упал и посмотрел изумленно на меня, а потом попытался оглядеть себя, и снова колени Брана едва не подкосились. Кровь и песок! Велдону уже хуже - взор плывет, скоро рухнет на траву и уже не поднимется. Я ударил его по щеке. Монах схватился за лицо, но смолчал. Понял, что был на грани беспамятства.
        Дурманящая злая сила эльфийской рощи воздействовала на предвестника и инквизитора гораздо сильней, чем на меня.
        - Я не могу, - пробормотал монах. - Не могу даже идти!
        - Не закрывай глаза! - Схватив инквизитора за плечи, я встряхнул его.
        Снова помогло! Взор Велдона стал прежним. Что Война? Предвестник выглядел даже лучше, чем мгновения назад. Бран с мрачной физиономией сжимал порезанную руку, выдавливая кровь и отрезвляющую боль.
        - Сон про деревья вовсе не сон, - произнес он.
        - К дьяволу разговоры! - Я толкнул инквизитора к Войне. - Уводи его из рощи! Убирайтесь отсюда! А я к Ирме.
        Я кинулся к вампирше и тоже опустился перед ней на колени. Ирменгрет лежала, закрыв глаза, лицом на траве. Перевернув ее на спину, взял левую ладонь и сделал осторожный разрез. Не подумал бы, что в нынешнем состоянии, когда боролся с туманом в собственной голове, еще смогу чему-нибудь удивляться, но меня поразило, что из пореза выступила и потекла кровь.
        - Проклятый пепел!
        Вампир вдруг зашипела и выдернула из моей руки ладонь. Покатилась по траве и по-звериному вскочила на четвереньки. Она скалила длинные клыки, черты красивого лица заострились и не казались теперь привлекательными, а вместо человеческих карих зрачков - желтые хищного зверя.
        - Ирменгрет! - Я попытался докричаться до человеческого внутри вампира.
        Не успел! Обезумевшая вампирша бросилась на меня. Прыгнула, сбила с ног, повалив на спину. Рычала, как настоящий зверь, обнажив клыки, и тянулась к моей правой руке, с которой стекала кровь.
        Я схватил ее за шею левой рукой со змеиной кожей, удерживая на месте. Лицо нежити всего в нескольких дюймах от моего. С оскаленного рта падала слюна, вампирша рычала и скалила клыки. Она не смотрела ни на что, кроме крови на другой моей руке, которую я оттянул назад. Сжимая в ней охотничий нож! Одно движение, и он вонзится в глаз зверя в облике Ирменгрет.
        - Ирма!
        Я ударил ногами, отбросив вампира на несколько шагов, и, вскочив, выставил вперед нож.
        - Николас?
        Ирменгрет тоже поднялась. Посмотрела на меня исподлобья и чуть улыбнулась. У нее карие глаза! Звериные желтые исчезли, когтей и клыков тоже нет. Она прежняя. Я выругался, стараясь придать себе мрачный вид, но на деле чувствовал лишь облегчение. Засунул нож за пояс и вдруг подумал, что не хотел причинять вампиру вред.
        Кровь и песок! Не хочу вредить нечисти! Отродью сатаны!
        - Я заснула. - Ирма оглянулась.
        - Не только заснула.
        - Ты прав. Заснула и виновата. Где остальные?
        - Нужно уходить отсюда.
        Напряжение оставляло меня. Чуть ли не кожей ощущаю, как оно стекает. Будто вода после того, как окунулся в нее целиком. Но вместо напряжения приходит дурман.
        - Как-то странно…
        - Быстрей! - Я подскочил к Ирме, хватаясь за ее раненую ладонь своей такой же.
        - Нет! - Вампир вырвала свою руку, будто обожглась. - Ты…
        Она затряслась всем телом, но почти сразу вернула самообладание и подняла взор, оторвав его от созерцания моей крови. По нынешним меркам, порез не затягивается чересчур долго.
        - Не прикасайся ко мне, когда ранен, - закрыв глаза, прошептала Ирма. - Никогда!
        Мои веки тоже становятся тяжелее, но я-то знаю, чем опасна эта роща.
        - Скорей! Уходим отсюда!
        - Веди, - негромко произнесла Ирма. - Следую за тобой.
        Я вывел ее и себя. Последние футы до границы меж летом и зимой прошли в полусне. Я тащил за собой Ирму, которая ступала по траве, уронив голову на грудь. Рыжие волосы растрепались, и не видно лица, однако она тоже боролась с туманом внутри себя и делала новые и новые шаги.
        Дважды я встряхивал головой, чтобы прогнать наваждение, так как снова видел новые деревца подле древнего дуба. Два деревца, ибо Бран и Велдон уже выбрались из проклятого места. Вон они! В десятке шагов от зеленой и столь обманчивой, смертельно опасной рощи. Кричат и машут руками, но я не мог разобрать ни слова из-за поднявшегося в голове шума. Я словно в бурном потоке воды, который гасит все прочие звуки.
        До снега осталось три шага. Два… Как же трудно сделать последний! Один.
        - Давай!
        Монах и предвестник побежали навстречу. Велдон подскочил к Ирме, а Бран дернул за плащ, и мы вместе завалились на землю. Я упал лицом в снег. Холодно! Это же здорово! Муть во мне исчезла! Я часто заморгал, собирая ресницами белые комочки. Раскрыл рот, жадно глотая снег.
        Я рассмеялся и получил болезненный тычок в плечо.
        - Хватит! - Предвестник тоже смеялся. - На нас как на придурков глядят.
        Перевернувшись на спину, увидел мрачного, как дождевая туча, инквизитора и такую же Ирму. Велдон и вампир тоже упали, очутившись на снегу, но поднялись сразу. Они едва не обнялись, когда отец Томас подхватил Ирму на границе лета и зимы, а потом до них дошло, как непростительно близко они друг от друга. Монах и исчадие тьмы! Высший вампир и проклятый святоша! А еще рядом ржут как кони два идиота.
        - Полно вам! - Я сел. - Мы выбрались! Мы живы!
        Вампир стрельнула по мне взглядом и стала еще мрачнее.
        Я ляпнул определенно лишнее, назвав всех живыми.
        - Лучше убраться от этого места подальше, - предложил Томас Велдон.
        У меня кольнуло в кончиках пальцев.
        - Велдон, это ты? - Я решил, что лучше переспросить.
        Инквизитор кивнул.
        - Да, это моя магия, - сказал он. - Предпочту быть готовым к сюрпризам.
        - Все же лучше убраться отсюда, - произнес я, - подальше и побыстрей.
        Переглянувшись, мы молча двинулись прочь. Но скоро нас прорвало, начали наперебой рассказывать, что видели во сне и как чуть не провалились в небытие, когда рвались прочь. Сколько же душ сгублено в этой роще?
        - Надо сжечь или вырубить ее, - молвил Бран.
        - Сожги или выруби. - Ирма была все так же мрачна. Она снова шла первой, ведя небольшой отряд на восток. - У тебя ж полно времени!
        Я нагнал вампиршу.
        - Что на тебя нашло? - спросил я.
        - Не твое дело, - огрызнулась Ирменгрет.
        - Ошибаешься. Не хочу получить укус в шею, когда в следующий раз будем драться, стоя спина к спине.
        Ирма шла с невозмутимым выражением на лице. Будто и нет меня рядом.
        - Когда у тебя желтые зрачки, - продолжил я, - ты собой не владеешь.
        - Забыл, кто я есть?
        - Высший вампир. Твое имя Ирменгрет, но уже дважды довелось видеть в тебе того, кого не знаю. - Я вспомнил глаза вампира, когда она бросилась на меня в роще, а еще в Волчьем доме. Внутри Ирмы опасный зверь. Он пробуждается, когда уходит знакомая мне Ирма.
        - Кровь будоражит! Сводит с ума!
        Ирменгрет посмотрела на меня и запустила в копну рыжих волос растопыренную пятерню. Волосы ее пришли в беспорядок, но оттого вампир стала даже милей.
        - Особенно твоя кровь! - Глаза Ирмы сверкнули голодным огнем. - Тебе не понять.
        - Мою кровь не тронь! - Я вдруг обозлился. - Моя кровь только для меня.
        - Знаю! Он говорил об этом!
        - Дьявол?
        - Он самый! А ты что, боишься называть его? - Ирменгрет ехидно улыбнулась. - Ты обязан ему всем!
        - Гораздо больше, чем всем. - Я стиснул рукоять сабли рукой со змеиными чешуйками под черной перчаткой. - Тебе тоже не понять, что это такое. Ты всего лишь высший вампир.
        - Все-таки ты боишься, - Ирма пыталась уязвить меня, - но не нужно. Тебя и Войну я не трону. Люцифер запретил касаться твоей крови.
        - На Велдона ты тоже не покусишься!
        Ирменгрет искренне рассмеялась.
        - Не переживай! - сказала она, уняв веселье. - Знаешь ли ты, какова на вкус его кровь?
        - Что-то не довелось попробовать.
        - Пресная она! Как у всех стариков! Не беспокойся, мне хватило молодой бурлящей крови в лесу около Волчьего дома.
        - Но ты бросилась на меня сегодня! - возразил я.
        - Потому что ты особенный!
        Я выругался. Особенный…
        - Все! Уйди! Не искушай меня!
        Теперь Ирма притворялась. Махнув рукой, я отстал от нее. Беседа окончена.
        - Не ведется на разговор? - поинтересовался Бран, когда я поравнялся с ним.
        - Нет.
        - Ну так со мной поговори. - Предвестник хмыкнул. - Чтоб меньше молчали, а то о жратве все больше думается.
        - Ирма обещала, что к вечеру будем на корабле. Там и набьем животы.
        Бран состроил кислую мину:
        - Если бы к вечеру. Не раньше чем к середине ночи у реки будем.
        Я пожал плечами. Лишь бы дошли: после города приспешников Возвратившегося бога Запустение уже трижды явило себя во всей красе. Сначала Волчий дом и давно мертвые эльфы, потом леший, а этим утром роща вокруг старого дуба. Да… Никогда бы не подумал, что могу окончить свои дни деревом.
        - Лучше расскажи, - предложил Война, - от кого мы драпали все время, пока не укрылись в старом замке? Я пробовал расспросить Ирменгрет, да она только отнекивается. Потом, мол, да потом.
        - Это были люди Низверженного, - сказал я.
        Идти еще долго. Собравшись с мыслями, рассказал о Возвратившемся боге. Потом об избранных, сиятельных и прочих, поведав и о том, что Томас Велдон был обращен в спящего и как в нем оказался мертвый безумный маг. Сказал про чужой мир Даад и про иных. Я говорил об Алисе, Лилит и Ричарде Тейвиле. Не забыл и про Генриха фон Герингена. Вспомнил об Акане, Джоне, орке Манроке и его воинах. Рассказал про Черный замок и Черный город.
        Поведал, как все началось, вспомнил первый разговор с покойным кардиналом Антуаном и то, как все закончилось. Сказал про гнома Барамуда и его немого раба-эльфа по имени Крик и кто они на самом деле.
        - Два месяца всего, - произнес я.
        Меня поразило, что я стоял на площади Правосудия в Ревентоле пред Высоким трибуналом всего два месяца назад. Два месяца! А мнится, что прожил целую жизнь за это время.
        Я говорил и говорил, чувствуя, как становится легче. Поделившись накопленным внутри, облегчал душу. Не рассказал лишь про Оливера Фоссато и Старика. Незачем Войне знать о бывшем наемнике и о Старике тоже… Эх, про Старика, то есть бога Харуза, мне ведомо гораздо меньше, чем хотелось бы. Надеюсь, что свижусь с ним еще, кем бы Старик ни предстал передо мной. Не мог Низверженный уничтожить другого бога. Не мог.
        Шли, делая лишь короткие остановки на привал - скорее чтоб справить потребности, чем отдохнуть, - и быстро продолжали путь. Потому что решили, что доберемся до реки именно сегодня, хоть бы и глубокой ночью. Заданный темп держали все. Я не без оснований полагал, что Велдон подпитывает силы магией - несколько раз кололо пальцы. Ну да ладно, лишь бы монах не отставал; и он в самом деле не отставал.
        Стемнело, а я все еще делился воспоминаниями, которых оказалось необыкновенно много.
        - Сделка? - Тут я помрачнел. - Сделка с дьяволом была.
        Продолжив, я рассказал о том, как принял длань Люцифера, и кем я стал.
        - Он тебя не обманул. - Бран был непривычно серьезен.
        - А мог бы?
        - Конечно. Но не в твоем случае.
        Кровь и песок! Кто бы научил, как обмануть дьявола и разорвать сделку! Но не сегодня и не завтра. Сперва нужно спасти Алису!
        - Ты получил очень многое, - сказал предвестник.
        Я стянул перчатку с левой руки, явив змеиную кожу.
        - Слишком многое!
        Бран вздохнул и почесал бородку.
        - Это цена. - Война повторил слова, что я слышал от сатаны, когда пробудился после смерти.
        Цена, что возрастет многократно, если я снова умру. Проклятый пепел!
        - Эй! - Ирма остановилась и смотрела на нас. - Не слышите? Шум реки!
        - А корабль?
        - Корабль здесь.
        Глава 15
        КОРАБЛЬ
        Я услышал шум воды, только когда коснулся воровской магии.
        - До реки еще далеко.
        - Не столь далеко, как тебе кажется, Николас. - Вампир улыбнулась.
        Мы прибавили шаг, как лошади, что почуяли скорый отдых и корм. Шли недолго, и скоро деревья расступились, открыв взору Тарту. Безлунной ночью темные воды широкой реки были отчетливо различимы на фоне припорошенных снегом берегов. Выше по течению Тарты светились огни.
        - Корабль, - произнес Бран и выжидающе посмотрел на Ирменгрет.
        - Как попадем на него, ведьма? - спросил Томас Велдон.
        - Ведьма? Старик, ты льстишь мне, - отмахнулась вампирша.
        - Но вопрос справедливый, - заметил я.
        - Не беспокойтесь, - Ирма рассмеялась, - это моя забота.
        Ее забавляли наши недоуменные взгляды, но до огней на реке, которые могли принадлежать только идущему по Тарте кораблю, и в самом деле не так близко. Судя по количеству зажженных фонарей, это большой корабль, пригодный для морских переходов.
        - Нам повезло, - Ирма подтвердила мои предположения, - судно крупное. Дальше продолжим путь с комфортом.
        Откуда ей знать, насколько велик или мал корабль? Как мы вообще попадем на него? Можем поднять ор, запалим ветки, начнем махать ими, но разумно ли все это? Корабли по Тарте ходят лишь в один порт. Они снабжают Черный город и лагерь под его стенами. Поэтому на судне либо приспешники Низверженного, либо их союзники.
        Да и какой капитан в здравом уме велит поднять на борт неизвестно кого? Кто кричит с берега посреди Запустения! Я высказал свои соображения вслух. Бран и Велдон согласились со мной, однако Ирма лишь смеялась.
        - Не беспокойтесь, - в очередной раз повторила она, - и доверьтесь. Люцифер не зря призвал меня, дабы вывести вас из Запустения.
        - Ты присная Отца лжи! - воскликнул Велдон.
        - А ты только заметил? - Ирма уперла руки в бока и высокомерно посмотрела на инквизитора. - Про Николаса тоже ничего не знаешь? А, старик? Или забыл?
        Томас Велдон не ответил, он продолжал стоять на своем:
        - Довериться тебе - значит довериться сатане!
        Я не выдержал:
        - Хватит! Прекратите! Велдон! Когда она унесла тебя из эльфийского замка, ты ведь доверился ей?
        Инквизитор уставился на меня левым оком, не в силах выдавить из себя ни звука. Просто открывал и закрывал рот, хватая воздух, словно выброшенная на берег рыба.
        - Мы союзники, Велдон, - говорил я. - Союзники!
        Монах нашел что ответить:
        - И за то прокляты!
        - Так лучше сдохнуть в этих чертовых лесах? Если начнем вспоминать о грехопадении каждый раз, когда нужно действовать, то так и будет. Смерть легка, но что будет с твоей дочерью? Вытащи Лилит из лап Низверженного и после молись да кайся сколько хочешь!
        Томас Велдон молчал. Потому что я прав, пусть эта правота и губительна для надежды на Спасение и Прощение. Но я тоже дал себе зарок, что сначала Алиса, а потом мысли о том, как обмануть Отца лжи… Да уж, монах к месту вспомнил одно из имен Люцифера.
        Обмануть Отца лжи… Звучит красиво, но только в моей голове. Я боялся произносить эти слова, даже когда был один. Ибо никто не даст гарантии, что я по-настоящему один, что рядом нет дьявола или того, кто передаст ему услышанное.
        Между мной и монахом появился предвестник.
        - Наговорились? - произнес он. - Нет? Можете продолжать, а мы с Ирмой сядем на корабль.
        Я посмотрел на реку. Огни большого корабля - теперь я был уверен в этом - почти поравнялись с нами.
        - Отойдите на несколько шагов и заткнитесь, пока не скажу, что рты можно открывать. - Вампирша была явна раздражена. Сложив руки на груди, Ирма оглядела нас. - Ну!
        - Слышали? - Бран хлопнул меня по плечу. - Я жрать хочу как волк. Если не поднимемся на корабль, то слопаю до утра вас обоих. Тебя и святого отца.
        Левую половину лица, что принадлежала инквизитору, передернуло, когда предвестник упомянул святость, однако монах смолчал.
        - Идем, Велдон, - сказал я.
        Вместе с Браном мы отошли от Ирмы на пяток шагов. Помедлив мгновение, монах присоединился к нам.
        - Проклято все сие, - буркнул он, но более ничего не бормотал.
        Мы застыли, погрузившись в безмолвие, как это потребовала Ирменгрет. Вампирша повернулась к нам спиной, опустив руки, и подошла к воде. Лес справа и слева вплотную подступал к реке - в стволы ближних к ней деревьев с тихим плеском ударялись волны Тарты.
        Ирма привела нас к небольшому пятачку, свободному от лесной поросли, где в пологий берег вдавался язык темной воды. У русла реки он был заметно шире. Идеальное место, чтоб спустить лодку на воду, однако лодки у нас не было.
        Стоя в полной тишине, Бран, Велдон и я переглядывались и смотрели на застывшую Ирменгрет да на огни над черной гладью Тарты. Долгое время казалось, что ничего не происходит. Я вновь обратился к воровской магии Харуза, многократно усиленной сделкой в Черном городе.
        На корабле оживленно перекрикиваются. Слов не разобрать, но руку даю на отсечение, что нас заметили. Раздался шумный всплеск, когда в воду бросили якорь, а вскоре опустили шлюпку. По волнам ударили весла - это уже услышали и остальные.
        - Плывут, - прошептал Бран, - к нам.
        - Хотелось бы знать, - произнес Велдон, - каким образом нас обнаружили. В лесу тьма, и с корабля нас точно не углядеть.
        - Там люди Низверженного, - я крепче сжал рукоять бракемарта, - вот о чем надо волноваться.
        - Не стоит никого бояться. - Ирма обернулась и подошла к нам. - Пока есть несколько минут, слушайте меня внимательно и не перебивайте. Особенно ты, старик.
        В голосе Ирмы зазвучали нотки гнева. Велдон засопел. Верно, собирался начать очередной спор или перепалку, но на сей раз смолчал. Возможно, потому, что я схватил его за рукав рясы и дернул. Монах понял намек.
        - Сразу скажу, - вампирша заговорила коротко и сухо, ибо время поджимало, - ни этот корабль, ни его команду вместе с капитаном я не знаю. Пассажиров, а их семеро, тоже. Скорее всего, на корабле только люди Низверженного. - Ирменгрет вскинула к небу указательный палец, чтоб пресечь расспросы, на которые времени нет. - Тихо! Нас никто не тронет, и мы спокойно поплывем дальше. Я подчинила всех, кто находится на корабле. Будьте в этом уверены, это один из моих талантов, и именно поэтому я здесь! Но если будете трепать языками да дергаться, то все испортите.
        Мне стало смешно. Вампир походила на учителя, который втолковывал несмышленым школярам очевидные вещи.
        - Все, что от вас требуется, - не раскрывать лишний раз рты, - велела Ирма. - Особенно тебе, старик. Никаких молитв, иначе моя власть развеется. Я улечу, а тебя вздернут на рее.
        - Лучше быть повешенным…
        - Велдон! - зашипел я. - Прошу! Не сейчас!
        - Магия тоже под запретом, - сказала вампир. - Белая, черная, воровская! Любая. Даже самое незначительное магическое вмешательство может разрушить мои чары. Тем более что корабль большой. Вы поняли меня?
        - Как скажешь, - произнес я.
        Велдон сказал что-то неразборчивое, но кивнул, показывая, что тоже согласен.
        К берегу подходила восьмивесельная шлюпка. На носу, кутаясь в плащ, стоял человек. Он то и дело водил перед собой фонарем, держа его в вытянутой руке, да поторапливал гребцов. Скорей всего, это офицер, помимо него в шлюпке были только матросы на веслах.
        - Мы здесь! - замахав рукой, кричала Ирма.
        - Туда! - приказал офицер.
        Нос шлюпки ткнулся в землю. Офицер спрыгнул на снег. Храбрец! Не боится незнакомцев, да еще ночью, в глубине Запустения. Матросы оказались более благоразумны - в нашу сторону нацелились стволы полудюжины аркебуз, но угроз и оскорблений мы не услышали, что довольно неожиданно. Вспомнились веселые деньки в береговом братстве. Флибустьеры за словом в карман не лезли, а тут тишина.
        В шлюпке восемь молчаливых вооруженных матросов, и мы тоже молчим.
        Поставив фонарь на снег, офицер сделал два шага к Ирме. Галантно поклонившись, поцеловал протянутую руку. Видно, что из дворян. В лекантийском берете с двумя орлиными перьями, какой дозволено носить только высокородным. Бородка клинышком, усики. Если этой ночью глаза не подводят, на вид офицеру не более трех десятков лет. Он еще молод.
        - Госпожа… - выпрямившись, начал офицер, но растерялся, не зная, как обращаться к Ирменгрет.
        Или моряка смутил наряд стоящей перед ним женщины? Одежда солдата из Черного города, откуда только вчера отплыл его корабль. Я напрягся, коснувшись навершия сабли и покосился на Брана. Он тоже схватился за оружие, но мы молчали и не дергались, как и велела вампир.
        - Госпожа?
        - Называйте меня просто «госпожой». - Ирменгрет говорила мягким тоном, ласкающим слух, от которого у мужчин волнуется душа.
        - Как скажете, госпожа. - Офицер произнес последнее слово, будто смакуя его. - Мое имя Рене Зилль. Я врач «Благословенной на волнах». Это торговое судно. Вахтенный заметил ваше бедственное положение, а боцман приказал немедленно спустить шлюпку и отправить на помощь спасательную команду. Я вызвался быть с матросами.
        - А капитан? - спросила вампир.
        Меня удивили две вещи. Как вахтенный мог разглядеть нас на берегу? Ну да черт с этим! Магия! Не стоит ломать над сим голову. Гораздо интересней, что делает на торговом судне врач - это очень недешево, купцы-то обычно считают каждую монету. Медик мог находиться только на военном либо действительно крупном торговом корабле и лишь при одном условии.
        - Наш капитан два дня назад сломал ногу, - ответил Рене Зилль и, замявшись, продолжил: - Я даю ему успокоительное. Сейчас он спит.
        Я хмыкнул. Все ясно. Капитан надрался ромом, заперся в каюте и до утра до него не достучаться. Как бы не возникло проблем, когда капитан протрезвеет, потому что только с его ведома можно взять кого-нибудь на борт.
        - Уверяю! Завтра он не скажет ни слова против. Он добрейшей души человек. - Офицеру тоже пришло на ум, что у капитана могут возникнуть вопросы. - К тому же с боцманом он обычно не спорит, а ведь тот приказал спустить шлюпку.
        - Конечно, - молвила Ирменгрет обольстительным голосом, - капитан не станет возражать.
        Судовой врач обернулся к своим людям:
        - Немедленно опустить оружие! Не видите, что ли? Здесь только несчастная женщина!
        Вот дела! Монах, предвестник и я переглянулись. Наши лица вытянулись от изумления. Матросы и офицер не замечают нас?
        - Позвольте сопроводить вас на борт «Благословенной на волнах». - Офицер вновь поклонился.
        - Любезно позволяю, - игриво произнесла Ирменгрет, протягивая Зиллю руку. - Я и мои спутники с большим удовольствием принимаем ваше предложение.
        - Спутники?
        Офицер установился на нас, точнее, в нашу сторону. Смотрит, а никого не видит. Матросы также непонимающе таращились на деревья за нашими спинами. Через несколько ударов сердца взгляды моряков стали осмысленнее.
        - Спутники? - повторил судовой врач. - Спутники… Прошу вас, судари мои, в нашу шлюпку.
        Офицер замахал рукой, приглашая последовать за Ирменгрет. Мы молча разместились в лодке, последним в шлюпку запрыгнул офицер. Устроились на лавках, по одному между матросами, что держались за весла. Пара моряков соскочила на берег и, толкнув нос шлюпки в воду, быстро вернулась на свои места.
        Весла мерно ударили по воде, шлюпка отошла от берега и, развернувшись на невысоких волнах, пошла к кораблю. Огни фонарей скрадывали темные очертания судна, что сливались с речной гладью и лесом на противоположном берегу широкой Тарты.
        Сразу возникло ощущение, что подплываем к большому кораблю, и чем ближе шлюпка подходила к нему, тем ясней становилось, что судно по-настоящему крупное. Высокий борт, три мачты и задраенные пушечные порты, заметные в отсвете фонарей. Большой купеческий корабль. Это был флейт.
        Лодка подошла к борту корабля.
        - Поднимайтесь!
        Сверху упала лестница из толстого каната.
        - Разрешите помочь. - Офицер подскочил к Ирме.
        - Спасибо. Я справлюсь сама.
        Ирменгрет грациозно поднялась на «Благословенную на волнах». Признаться, подумалось, что без вампира с глаз моряков спадет туман и появятся неприятные вопросы, а то и сразу разрядят в нас аркебузы. Однако магия Ирмы продолжала действовать. Офицер и матросы смотрели на нас одурманенными взорами.
        - Прошу вас, господа, - произнес Рене Зилль.
        - Давай, Велдон, - сказал я, - ты первый.
        Монах схватился за шершавый канат лестницы и начал подъем. Вторым буду я.
        - Сударь, - сзади раздался голос офицера, - позвольте узнать ваше имя!
        Я замер, не ведая, что ему ответить. Неразумно открывать свое настоящее имя.
        - Меня зовут Ричард, - сказал я. - Ричард Тейвил.
        Бран, который все слышал, многозначительно покосился на меня. Главное, что он услышал, как звать при чужаках, а остальное не его ума дело.
        Почему я назвался именем друга? Того, кого оставили умирать в лесу, кто стал Бездушным, приняв Возвратившегося бога. Мы дрались в Черном замке… На миг он стал прежним и произнес короткое: «Помоги». Лишь на миг, но он просил помощи.
        О Харуз! Я заскрежетал зубами, чтоб не разразиться бранью, когда поднимался по канатной лестнице. Тейвил получил смертельные раны, прикрывая меня в схватке с нежитью. Я обязан ему. Ему и многим другим. Как долго перечислять их имена!
        Ричард… Скорей всего, мы еще встретимся. Почему-то я был уверен в этом. Я помогу ему: не знаю как, но помогу. Может быть, просто прикончу, а Томас Велдон прочтет отходную молитву и отпустит грехи - это тоже помощь. Но сначала мы спасем Алису и Лилит.
        - Кровь и песок!.. - процедил я, переваливаясь через фальшборт на палубу.
        Два матроса, что были рядом, многозначительно переглянулись. Осклабившись, я кивнул. Эти двое с гнусными харями кое-что слышали про остров вольного братства Костяной Краб, а то и бывали на нем.
        - Низверженный!..
        Шепот Ирмы прозвучал над самым ухом. Губы вампирши почти касались меня, ее дыхание будоражило чувства. С трудом получилось унять дрожь, что проснулась внутри.
        - Тише, - шептала Ирма, - никто не услышит. Просто знай, что на корабле только приспешники Низверженного. Все до одного, и они под моей властью. Не бойся.
        - Не боюсь. - Я все-таки вздрогнул.
        - Вот и хорошо.
        Я увидел Томаса Велдона. Монах слился с тенью от мачты и жег взглядом. Чертов святоша! Я отвернулся, и церковник будто исчез. Зато рядом Ирменгрет, она пахла лесными цветами.
        - Главное, не болтай лишнего и ничего не бойся, сладенький.
        Меня словно боль прошибла! Сладенький? Проклятый пепел! Чары вампирши действуют не только на приспешников! Она и меня пытается околдовать. Но - дьявол! - и хочу разозлиться, да не могу. К черту вампиршу и ее колдовство!
        Ирма оставила меня. Раскинув в приветствии руки и чуть склонив набок голову, она направилась навстречу заспанной даме с растрепанными волосами. Немолодой, но все еще сохранившей былую красоту. Высокородная была в полураспахнутой шубе поверх кружевной ночной рубашки. Ее только-только подняли с постели.
        Понятно теперь, зачем на флейте собственный врач. Мы на судне, что перевозит не только грузы, но и состоятельных пассажиров. На «Благословенной на волнах» должны быть две или три просторные и роскошные, по меркам морского перехода, каюты для дорогих гостей.
        Для них же и судовой врач, не менее двух десятков пушек по борту и собственная абордажная команда. Вооруженные до зубов головорезы, чье прошлое - это пиратство. В лучшем случае они из благородных каперов, то бишь тех же разбойников, но с патентом на морской грабеж от одной из четырех больших корон Орнора. А нынче - купеческая охрана.
        Я ухмыльнулся. Они любят хвастаться в столичных портах, что теперь на стороне закона. Два таких красавчика и таращились на меня, услышав про кровь и песок.
        Показался Бран. Предвестник ловко перемахнул через фальшборт. Я кивнул ему, указывая на Ирменгрет и разбуженную посреди ночи высокородную даму. О! Ее служанки в числе шести заспанных девиц высыпали на палубу только сейчас. Кто в чем поверх ночнушек.
        - Госпожа…
        Дама замялась, не понимая, как обращаться к Ирме. Точно так же было и с Рене Зиллем. Кстати, вот и он, только что поднялся.
        - Называйте меня просто госпожой, - молвила Ирменгрет.
        Казалось, что она оказала великую милость для высокородной. Вампирша была как королева. Никто не замечал, что она одета с мужского плеча. В черные одежды орденского солдата.
        - Да, да, госпожа, - закивала дама. - Я как раз хотела предложить вам свою каюту…
        Ирма подошла к ней плывущей поступью и склонилась к шее, что вдруг открылась для вампира.
        Глава 16
        РАЗГОВОР
        Война схватил меня за локоть.
        - Спокойно!.. - прошипел Бран. - Она же сказала, чтоб не дергались!
        Я процедил проклятие. В общем-то плевать на высокородную даму, которая подставила шею для вампира. Но я и подумать не мог, как спокойно на это будут взирать все, кто был на палубе!
        Будто нет ничего необычного, а ведь на наших глазах творится страшное. Пусть вампир и пьет кровь у приспешницы Низверженного, которая мне враг, потому что вверила свою судьбу злой и враждебной силе, но она тоже человек. Околдованная, она отдавала кровь и, если верить Матери Церкви, толику бессмертной души.
        Я оглянулся, дабы еще раз увериться, что никто не видит в жутком действе ничего особенного. Все спокойны. Люди как куклы, только я, предвестник и монах остаются прежними.
        Велдон глубже натянул капюшон и отвернулся. Долгие годы он боролся с нечистью, а сейчас лишь отводит взгляд - новая сделка с совестью, коих слишком много за последние дни.
        Подул сильный порыв ветра, и его тоже не заметили приспешники Возвратившегося бога. Одурманенные колдовством… Магия высшего вампира невероятно сильна! Стоит задуматься, творила ли Ирма нечто подобное в отношении нас, когда шли по проклятому лесу? Во взоре Войны читался тот же вопрос. Впрочем, он мотнул головой. Не думает Бран, что вампир проворачивала с нами такое же.
        А я? Какие мысли у меня? Я помню каждое мгновение после возрождения и все время был самим собой.
        - Вы очень добры. - Ирменгрет отступила от немолодой женщины и обернулась.
        Казалось, что вампирша ищет мой взгляд. Палуба хорошо освещена фонарями, однако ночь все же не день - много теней и мало света. Но я увидел ее улыбку, окровавленные губы и клыки.
        Дама поправила ворот ночной рубашки, словно не было ничего, что достойно внимания.
        - Маркиза Даон ди Регель к вашим услугам, - произнесла она и присела в реверансе.
        Даон ди Регель!
        Небеса рухнули наземь и мир содрогнулся, затрясся! Для меня одного! Внутри меня звучало, повторяясь вновь и вновь, имя немолодой женщины. Даон ди Регель! Высшая сиятельная в Тиме при папском престоле. Хозяйка моей возлюбленной! Алиса - кинжал этой маркизы.
        - Ополоумел!
        Бран обхватил меня руками, а я снова видел палубу торгового корабля, моих товарищей, дюжину моряков с судовым врачом и даму со служанками. Мой бракемарт был обнажен. Острие сабли смотрит вниз, а лезвие охотничьего ножа замерло у пояса.
        Я тяжело дышал и, наверное, был бледен. Но снова в трезвом уме. Покосившись на приспешников Низверженного, обнаружил, что никто не смотрит на меня - их взоры прикованы только к Ирме. Сама же вампирша была до крайности изумлена, как и Томас Велдон, что таращился на меня левым оком.
        Ни с того ни с сего Николас Гард взялся за оружие и почти ринулся в бой, да Бран вовремя бросился на меня.
        - С ума сошел!
        - Я в порядке. Отпусти!
        - Саблю в ножны!
        - Да отпусти ты! - Я спрятал бракемарт, затем убрал нож.
        Ирма, которая наблюдала за мной и Браном, вновь обратила свое внимание к маркизе. Взяв приспешницу Низверженного под руку, она и Даон ди Регель неспешно направились к каюте маркизы. Служанки засеменили следом. Матросы и судовой врач завороженно смотрели на Ирменгрет.
        - Что на тебя нашло? - Велдон, который был уже здесь, попытался приподнять мне левое веко. Монах вспомнил свои лекарские умения.
        Я дернулся, чтоб помешать инквизитору.
        - Скажу, - во мне появилась злость, - только пусть Бран уберет руки.
        Томас Велдон задумался на миг и кивнул, соглашаясь, что меня можно освободить:
        - Думаю, он полностью пришел в себя. Отпусти его.
        - Как скажешь, святой отец.
        Монах поморщился, а предвестник избавил меня от железной хватки.
        - Тоже хотел бы знать, - сказал он, - отчего ты взбесился.
        - Отойдем в сторонку. - Я покосился на моряков.
        Матросы и Рене Зилль по-прежнему не реагировали ни на меня, ни на Велдона или Брана, а мы только что разыграли знатное представление. Оголенное оружие, ругань и схвативший меня предвестник. Если снести маркизе голову, они также не найдут в этом поступке ничего странного и необычного?
        Но что говорить Томасу Велдону и Войне? Проклятый пепел! Выкладывать все начистоту? К счастью, я не успел начать рассказ.
        - А-а-а! Вот они! - Обладатель пропитого и прокуренного голоса поднялся на верхнюю палубу. С большим выпирающим животом, огромными бакенбардами и совершенно лысый. Верхняя часть головы облаченного в удлиненный и теплый кафтан человека напоминала пушечное ядро. Он здорово хромал на левую ногу. Пока еще дойдет до нас…
        - Боцман «Благословенной на волнах», - произнес врач, покуда другой офицер ковылял к нам. - Башкой зовут, а по-другому никак.
        Я решил, что боцман тоже из пиратов - средь них немало тех, кто отказывается от имени, как от своей прошлой жизни. Интересно, кроме врача, в команде есть кто-нибудь не из флибустьеров?
        - Никто не знает его настоящего имени. По крайней мере мне не признаются. - Рене Зилль вздохнул. - Хочу вас предупредить, что на любые расспросы на сей счет Башка сразу бьет по лицу. Даже благородных!
        - Даже благородных? - Бран присвистнул и с насмешкой во взоре покосился на корабельного врача.
        - Именно так, - со всей серьезностью заявил медик и непроизвольно коснулся щеки.
        Все матросы, которые ходили в шлюпке к берегу, уже на корабле. Кто-то из них убрался на нижнюю палубу, а остальные начали поднимать лодку. С носа корабля слышно, как потянули из воды якорь.
        - Доброй вам ночи, господа. - Боцман доковылял до нас. Говорил он хриплым, будто простуженным голосом, только сипел не по болезни, а из-за табака и рома. - А вы господа? Точно господа или прикидываетесь?
        Странный вопрос. Мы переглянулись, соображая, что сказать. Однако боцман сам ответил за нас:
        - Вижу, что господа. Тогда вам в каюту возле маркизы. Сейчас вас проведут.
        - Скажи, чтоб пожрать принесли, - Бран вспомнил о пустых желудках, - и выпивку тоже!
        - Вижу, что вы обстоятельный человек, - засмеялся, тряся животом Башка, - заходите с главного. Но сразу скажу, девочек у нас нет.
        Боцман и Бран сочли замечание про девиц удачным, и теперь смеялись оба. Когда веселье утихло, Башка подозвал одного матроса и велел проводить троих господ в их каюту. Я все ждал разговора про деньги, но про них не вспоминали. Магия высшего вампира воздействовала на экипаж корабля воистину волшебным образом.
        - Это ваше. - Боцман протянул предвестнику ключ от нашей каюты.
        - Спасибо, - поблагодарил Бран и отчего-то поинтересовался: - Не боитесь ночью идти?
        - Чего бояться-то? Тарта широка и глубока, берег отлично виден, да и идем на малых парусах. Масла для фонарей тоже достаточно. Не переживайте, милейший. Спокойно выйдем из реки. Не впервой уж.
        - А куда направляемся?
        - В Тиму через Ревентоль.
        Я против воли довольно ухмыльнулся. Ревентоль! То, что нужно!
        - Идем. - Томас Велдон дернул меня за рукав камзола. - Я тоже слышал, куда идет корабль. Наконец-то удача благоволит нам.
        Три каюты для состоятельных пассажиров размещались на корме торгового судна. В надстройке над верхней палубой царила суета. Служанки перетаскивали вещи из прежней каюты маркизы ди Регель в новую. Наша как раз располагалась напротив ее новых покоев, а сбоку за деревянной перегородкой - каюта капитана. Оттуда раздавался громкий храп.
        - Кровь и песок!.. - едва слышно произнес я.
        Хозяйка моей возлюбленной рядом. Если покончу с Даон ди Регель, поможет ли это Алисе? Не знаю. Но что делать? Как поступить? Я взглянул на сумрачного Томаса Велдона. Память Неакра должна ответить на вопрос, что случится, если оборвать связь убийцы-кинжала и сиятельной.
        Скрипнула дверь. Бран открыл нашу каюту - три глухие стены с кушетками вдоль них и столом с узкой столешницей посредине. Не сказать, что роскошное помещение. Матрос передал предвестнику фонарь и без охоты согласился с Браном, что нужно принести подушки и побольше одеял. Зимой в море надо как-то согреваться.
        - Да жратву нам Башка пообещал, - подкинул напоследок Война.
        - Все будет, - буркнул моряк, - сейчас мелкого растормошу, он все сделает. Хватит ему дрыхнуть, когда есть работа… - и удалился.
        Я отстегнул саблю от ремня, бросив бракемарт на дальнюю кушетку, и снял плащ. В голове - самые черные мысли. Поговорить бы с Велдоном наедине и без спешки… Такая возможность еще представится. Морской переход до Ревентоля - дело нескорое, а Даон ди Регель с корабля никуда не денется.
        Добравшись до кушетки, отодвинул саблю к стене и свернул плащ, чтоб кинуть его под голову. Лягу прямо сейчас, не дожидаясь, когда разбудят юнгу и он принесет постельное. Я завалился на кушетку в чем был, даже сапоги не снял. Правда, свесил ноги с кровати, чтобы не запачкать матрас.
        Усталость враз накинулась на меня. Глаза закрылись сами собой, и я бы заснул, но Велдон позвал меня:
        - Гард.
        Я повернул голову и с большой неохотой открыл глаза. Монах устроился на кушетке слева от входа в каюту, а Бран вышел, закрыв за собой дверь. Фонарь, оставленный предвестником на столе, горел теплым неярким светом.
        - На этом корабле Гарда нет, - сказал я.
        - Вот как? - Велдон откинул капюшон, явив око Неакра и изуродованную половину лица. - Кто же предо мной?
        - Ричард Тейвил.
        Я удивил инквизитора. По-настоящему удивил.
        - Почему ты назвался этим именем?
        - Чтоб не забыть. - Я был честен.
        Монах вздохнул и покачал головой. Он смотрел куда-то в сторону.
        - Мы потом поговорим о бароне. Признаюсь тебе, я думал о нем, но совсем немного, что непростительно.
        Инквизитор замолк на мгновение и постарался поймать мой взгляд. Я не стал его отводить, хоть мерзко и неприятно видеть око безумного колдуна.
        - Если мы поможем ему, - заговорил Томас Велдон, - то поможем и собственным душам.
        - Ты прав. - Я сел на кушетку и, сложив на груди руки, откинулся на доски за спиной. Глаза закрылись сами собой, но я успел заметить гнев церковника.
        - Гард! - прикрикнул он. - Ты перестал уважать меня!
        - Не тебя. Вовсе не тебя, а твой возраст. Прости, если тебя это задевает.
        Я говорил с инквизитором, не открывая глаз. Корабль мерно покачивало на волнах, это успокаивало душу, и чувствовалось, что блаженное небытие во сне уже рядом.
        - Не знаю, отчего так, - продолжал я. - Может быть, перестал видеть в тебе грозного представителя Матери Церкви. Мы вместе, одним теперь повязаны. Не могу назвать тебя другом, но товарищем по несчастью - вполне. Наверное, поэтому с тобой на «ты».
        Монах молчал, а мне было все равно, что с ним и собирается ли он отвечать. Я просто наслаждался тишиной.
        - Называй меня как хочешь, - устало произнес Велдон, - главное - спасти Лилит и Алису. Но знай!..
        В голосе монаха вдруг, как раньше, зазвучала сталь. Я открыл глаза и увидел прежнего инквизитора, непоколебимого в своей истовой вере и убежденного в собственной правоте.
        - Знай, что Томас Велдон никогда не отвернется от Матери Церкви!
        Теперь молчал я. Что ему ответить? В моей голове пустота… Но я спросил. Совершенно неожиданно для себя.
        - Скажи мне… только без утайки… - Слова давались тяжело, и в горле вдруг пересохло. - Ты знаешь, кто я?.. Что я совершил и кого привел в наш мир?..
        - Дважды. Ты сделал это дважды! - произнес Велдон, и сказанное им прозвучало, как приговор суда Вселенской инквизиции.
        Но мне все равно. Что мне человеческий суд!
        - Все так. - Я не спорил. - Дважды мной сотворено ужасное.
        - Твои грехи невозможно оценить. Никто и никогда не совершал подобного.
        - Не пугай меня, Велдон. Я уж не из пугливых. - Замолкнув, я подбирал нужные слова. - Ответь! Скажи мне! Остается у меня надежда на Спасение и Прощение? - Вскинув руку, я не позволил монаху ответить, потому что начал возражать сам себе: - Нет, не так! Надежда всегда есть! Я могу надеяться, никто и ничто не в силах отнять у меня надежду. Но могут ли простить Бог Отец и Бог Сын?
        Я вдруг понял, что смотрю на Велдона снизу вверх. Монах вскочил, он обжигал взглядом, в котором безумства не меньше, чем в оке мертвого колдуна Неакра.
        - Даже тебя могут простить!
        - Но как обмануть дьявола? Как заполучить свою душу? Она принадлежит ему! Это правда!
        - Не ведаю. - Инквизитор сел на кушетку. Взор его потух. - Кабы мне знать… Ты молись… В молитве найдешь многое и ответ на свой вопрос тоже.
        Теперь тяжело было Велдону. А если он сам сомневается?
        - Молись, Николас. Особенно когда больно и страшно.
        - Больно… Страшно… - Я покачал головой и горестно вздохнул. - Что меня испугает? Мне не страшно ничего. Боль? И она проходит.
        - Тогда чего пытаешь меня расспросами? - взъярился монах. Он вскинул голову и с неприкрытым гневом уставился на меня.
        - Потому что нужна помощь! - Я тоже начал злиться. - Нужны ответы! Кто, если не ты, выслушает меня?
        - Никто. - Негодования в голосе Велдона больше нет.
        Монах сгорбил плечи и, опустив голову, натянул на нее капюшон. Его тоже терзает сомнение, и тоже нечем утешиться. Не к кому обратиться за советом либо с вопросом. Не у Николаса Гарда ведь спрашивать? Уверен, что в его глазах я был безбожником еще до сделки с Люцифером. А теперь?.. И подавно.
        Теперь мы связаны одной целью, что крепче любых цепей. Мы должны освободить Алису и Лилит от длани Низверженного. Я преступил ради этого все возможное и невозможное, не сверну с намеченного пути и пойду дальше, и Томас Велдон идет рядом со мной. Он тоже свершил немалое. Непостижимое для инквизитора еще совсем недавно. Но где его предел?
        - Велдон!
        Монах замычал и замотал головой. Мы оба поняли, что я сейчас спрошу о сокровенном. О чем и думать-то нельзя.
        - Если нужен будет выбор, пред которым оказался я…
        - То что выберу я? - Монах говорил тихо, не поднимая взора. - Ради Лилит?
        - Ради нее.
        - То же, что и ты… - сдавленно произнес Томас Велдон.
        - Дважды? - Откровение инквизитора потрясло меня. - Я дважды совершил запредельное.
        - И я два раза пошел бы на это.
        Монах посмотрел на меня. Я вздрогнул, узрев, что с левого глаза стекает слеза.
        - Мысли что дела. - Велдон произнес строку из Священного Писания. - Грех в думах тяжелей грехов в делах наших. Ибо сокрыт от иных.
        Признавшись, что поступил бы так же, как я, Томас Велдон только что поравнялся со мной в грехопадении. Для его истовой веры нет разницы, где свершилось тяжкое - в мыслях или на деле.
        - Наши души прокляты, Гард.
        Я слышал об этом уже не единожды, но сейчас это осознавалось особенно страшно.
        - Ты спрашивал о Спасении и Прощении, и я ответил, что они возможны, - молвил инквизитор, перейдя на шепот. - Но ныне не ведаю о том, что сам говорил. Сомнения во мне! Понимаешь? Сомнения! О тебе и обо мне тоже!
        - Мы должны обмануть дьявола!
        - Должны, но как?
        Теперь вопрошал инквизитор. Я молчал, так как ответа у меня нет, а все прочее, что сейчас будет сказано, не значит ничего. Велдон снова опустил голову. За затворенной дверью суета и голоса, а здесь только что обрушился мир. Слышно, как мерно, но громко бьется мое сердце. Казалось, его стук разносится далеко за пределами каюты. Признание Велдона оглушило, я потерял счет времени.
        - Что случилось на верхней палубе?
        Я как будто ослышался, но нет: монах опять смотрит на меня, только укрыл обезображенную половину лица капюшоном. Его взор и голос спокойны, но, может, так и надо, чтобы забыть терзавшие душу мысли. Однако мой ответ опять вернет к мрачным раздумьям.
        - Даон ди Регель. Она сиятельная. - Мне снова непросто говорить. - Алиса Кайлер - ее кинжал!
        - Что?! Ты уверен?
        - Абсолютно. Я хочу убить ее!
        - Убить? - Велдон задумался.
        Я не сомневался, что Велдон обратился к воспоминаниям Неакра. Что будет с тенью, если оборвать ее связь с сиятельной?
        - А-а-а! Не спите! Я так и знал!
        В каюту ввалился донельзя довольный собой Бран. В свертке, который он разложил на столе, оказались желтый сыр, хлеб, чеснок и две бутылки вина.
        - Пока здешнюю матросню не пнешь, они не почешутся! - заявил предвестник. - Но так везде! Прошу отужинать!
        Настроение у Брана приподнятое, и сам он был голодный как волк. Накинулся на еду, будто не ел тысячу лет. Мне отчего-то есть не хотелось, как и Велдону. Скоро я завалился на кушетку и провалился в сон.
        Разговор с Велдоном был отложен до утра.
        Глава 17
        ПРИЗНАНИЕ
        Проснулся под тремя одеялами. Когда их принесли? И кто? Сапоги тоже сняты - не помню, стащил их сам или помогли. Только сабля там, где ее оставил, - около стены на моей кушетке.
        Я лежал в полной темноте. В нашей каюте с глухими стенками неоткуда взяться свету, если дверь заперта, а фонаря нет. Темно, но почему-то уверен, что сейчас позднее утро или полдень. Давно так не спал. Чтоб всласть, чтоб никто не будил, да почти в настоящей постели и в тишине. Рядом нет даже чужого дыхания. Я один? Остальные уже поднялись?
        - Бран! Велдон!
        Никто не ответил. Нащупав сапоги, натянул их на ноги. Пристегнул к ремню на поясе саблю и выбрался из нашей необыкновенно роскошной каюты. В коридоре, куда выходили двери еще трех других кают, было светло. В задней части юта, кормовой надстройки, в двухстворчатое оконце падал солнечный свет.
        За дверью напротив слышны голоса. Осклабившись, я выругался про себя. Голос Даон ди Регель, она там, за хлипкой дверью, что легко вышибается даже запертая на замок. Схватившись за саблю, я сделал шаг к каюте маркизы, чтобы…
        Чтобы что? Расправиться с сиятельной прямо здесь? Нет! Я покачал головой. Неразумно! Надо обождать, доплыть до Ревентоля и к тому времени уже знать, как поступить.
        - Убью… - Я с ненавистью посмотрел на дверь каюты.
        Покончу с маркизой, но оружие марать об нее не стану. Стянув перчатку с левой руки, сжал в кулак покрытые змеиными чешуйками пальцы с черными звериными когтями. Задушу ее или сломаю шею вот этой самой рукой!
        Неожиданно дверь в каюту открылась, выпустив служанку, которая несла ночной горшок. Заморгав, она испуганно посмотрела на меня.
        - Сударь, простите, - пролепетала девица, опустив взор.
        - Иди. Я ничего не видел.
        - Спасибо.
        Девушка выпорхнула из юта. Наверное, ни жива ни мертва. Нет, она не заметила руку чудовища, я успел спрятать ее за спину. Служанка поймала мой взгляд. Я увидел ночной горшок ее госпожи, а это почти преступление, в котором обвинят девушку. Вздор, но благородные не любят, когда кто-то равный им видит их ночные горшки. Мы тоже господа, раз поселились не на нижней палубе, а в каюте.
        Только каюта маркизы ничуть не походила на нашу конуру на троих. У Даон ди Регель она просторная, с двумя такими же оконцами, как в коридоре. Я заметил большую кровать, комод и шкаф. Саму маркизу тоже увидел. Она сидела спиной к двери в накинутом халате перед зеркалом на трельяже. Еще одна служанка расчесывала маркизе волосы.
        Надев на руку перчатку, я усмехнулся. Маркиза, скорей всего, тоже заметила меня, а раз так, то девушке с ночным горшком обязательно попадет. Назвал бы ее беднягой, не будь и она приспешницей Низверженного.
        Я успокоился, ненависть внутри меня остыла. Увидев маркизу, почувствовал, что остываю. Словно убедился, что сиятельная, которую намеревался прикончить, не исчезла с корабля и, значит, ее время придет.
        - Живи пока, - чуть слышно пробормотал я.
        Нет, остыл не окончательно. Да черт с ней, с сиятельной! Тихо выругавшись, я покинул ют. Грудь наполнилась чистым свежим воздухом. Я закрыл глаза, делая глубокие вдохи. Свежесть сырого воздуха пьянила. Вокруг десятки приспешников Низверженного, но я ощущал себя свободным, оставленным наедине с собственной судьбой.
        Обманчивое впечатление, но какое же оно приятное!
        Нет ни погони, ни чудовищ. Никто не пытается убить или растерзать меня. Магия высшего вампира даровала покой, который продлится, пока не сойдем на берег. Надо пойти сказать, что ли, спасибо Ирменгрет, но не прямо сейчас.
        Я открыл глаза. Флейт шел по широким водам Тарты. До берега справа и слева по несколько больших лиг, и кажется, что мы в открытом море. Видно оба берега, но все одно чувствуешь себя посреди морских волн, а не на реке.
        Тихо на корабле, только скрипят над головой снасти. Ветер наполняет паруса, и «Благословенная на волнах» идет на восток. В небе чайки. На верхней палубе копошатся два матроса, еще несколько на мачтах - возятся с такелажем. Кто-то перекрикивается. На носу замерла фигура инквизитора. Стоит, смотрит вперед.
        Туда, где белеют паруса двух кораблей. Далеко до них, и не разобрать, что за суда. А что выше по течению? Подойдя к фальшборту, я заглянул за ют. Позади русло реки выворачивало с севера, тоже на приличном расстоянии от нашего флейта, и там тоже парус.
        - Мы думали, что на Тарте больше нет кораблей, - произнес Томас Велдон. Он направился ко мне, когда заметил, что я показался на палубе. Монах был в привычном капюшоне, скрывавшем изуродованную черной магией половину лица.
        - Кто «мы»?
        - Мы все, - молвил инквизитор. - Все, кто не служит Низверженному. Как же такое удалось сохранить в тайне?
        Я поведал об огромном лагере под Черным городом. Качая головой, словно не веря мне, монах слушал и о самом городе приспешников Возвратившегося бога. Только Велдон сам видел его стены и понимал, что они возведены отнюдь не вокруг замка, из которого удалось вытащить его, Лилит и Алису.
        Продолжив, я рассказал про сохранившееся царство эльфов, где мы должны были укрыться после Черного замка. Но стрела Крика остановила меня, я умер, а Томас Велдон узрел, как Лилит и Алиса вновь покорились силе Низверженного. Вместе с ним и его присными дочь монаха и моя любовь вернулись в полуразрушенный Черный замок внутри Черного города, о которых не подозревают в остальном Орноре. Кроме тех, кто предался Возвратившемуся богу. Тех, чья служба и само существование логова Низверженного держатся втайне.
        - В тайне? - задумчиво произнес инквизитор. - Да, в тайне. Восточное море, куда впадает Тарта, под крепким контролем Герии.
        - Потому что после исчезновения эльфийских лесов и разрушения торговли с перворожденными оно никому не нужно. Нет больше морских маршрутов к северо-востоку от Герии.
        - Все так, - сказал монах. - Дальше только берега Долгого хребта, совершенно непригодные для проживания, а выше к северу начинается Запустение.
        - Еще севернее никому не нужная Тарта.
        - Ты забыл про Скалистые острова, - добавил Велдон, - к востоку от материка. Они тоже пустые и безжизненные.
        - С этим утверждением я бы не торопился. После всех открытий чудных.
        - Язвишь? - Велдон вздохнул. - Но ты прав. Кто бы мог подумать, что Запустение отнюдь не мертво, что в его сердце рождается новая страшная сила…
        - Для которой по Тарте идут и идут корабли.
        Во взоре инквизитора появился огонь. Он обернулся, чтобы увидеть два корабля на встречном курсе.
        - В Герии кто-то прикрывает возрожденный путь к Тарте. Кто-то очень могущественный при королевском дворе. Боюсь, что Герия пала в длань Низверженного.
        - Целое королевство? Трудно поверить.
        - Но как тогда объяснить, что никто не ведает, где в конечном итоге швартуются суда, идущие на восток?
        - Можно объяснить, - я почесал подборок, - если идти к Тарте, огибая Скалистые острова.
        - Ты глупец, Гард. - Монах был снова прежним, он не церемонился с чужими чувствами и самомнением. - Там тоже ходят военные корабли герийцев. Намного меньше, чем в Восточном море, но прорву кораблей к приспешникам Низверженного все одно приметят рано или поздно.
        - Верно. - Я не стал дуться на инквизитора. Скорей даже рад был услышать знакомые нотки в его голосе. - В Семиградье у Возвратившегося бога тоже есть союзники. Если идти в Запустение с западного или южного берега, то обязательно зайдешь в один из портов Семи городов.
        Томас Велдон опустил голову. Как обреченный, как сдавшийся. Заговорил он после минутного молчания:
        - Порой мне кажется, что в сетях Низверженного весь мир.
        Монах поднял голову. Он не сдался. Взор левого ока, что принадлежал Велдону, был устремлен в будущее, а голос не был поникшим.
        - Но это не так! - с жаром воскликнул он. - Иначе он не таился бы в Запустении!
        - Тише! - зашипел я. - Услышат. Ты забыл, на каком мы корабле?
        Томас Велдон обжег меня взором, но продолжил, понизив тон.
        - Не забыл, Гард. А если и забыл бы, - молвил он, - то Ирменгрет напомнила, когда ты почивал на лавке.
        - Каким образом? - Я помрачнел.
        - Мы были у капитана, - сказал Велдон. - Я, Бран и вампир. Позвали нас пред его светлые очи, а про тебя забыли.
        - Что капитан?
        - Такой же приспешник Низверженного, как остальные. Только чары Ирмы подействовали на него не сразу, - рассказывал монах. - С нами были Башка и тот молодой врач Рене Зилль. Капитан сперва требовал спустить нас за борт. Даже когда Ирменгрет присела перед ним в реверансе.
        - И как офицеры отреагировали?
        - Застыли истуканами с выпученными глазами, пока капитан разносил их!
        Странно это. Я удивился:
        - Не слышал ничего, а спал-то в соседней каюте.
        - Капитан не только ногу поломал, он вчера еще и голос посадил, - произнес Велдон. - Но магия вампира его не брала. Наш врач потом сказал, что капитан не в себе от боли в ноге и хвори.
        Инквизитор покачал головой.
        - Все дело в роме, которым он залил себе все нутро и мозги, - продолжил инквизитор. - Однако Ирма все же околдовала.
        - Каким образом?
        - Укусила в шею, - ответил монах, - и капитан стал шелковым. С таким же бараньим взглядом, как у остальных. - Лик церковника ожесточился. - А я стоял и ничего не предпринимал. Спокойно наблюдал, как толика еще одной человеческой души испита вампиром.
        - Не начинай, Велдон, - я устало вздохнул, - они враги тебе и твоим богам.
        - Враги, - согласился монах и задумчиво посмотрел в сторону берега, - но они люди.
        - Мы тоже люди, с которых они с преогромным удовольствием сдерут шкуру да бросят освежеванные тушки за борт. На корм рыбам.
        Монах вздрогнул и отвел взгляд от берега.
        - На сей раз ты прав. Истинно и абсолютно, - сказал он. - Союз с вампиром есть наша сила и одновременно слабость. Его нельзя оправдать, и души наши продолжают грехопадение.
        - Прокляты наши души? - Я произнес фразу, которой монах часто оканчивает нравоучения.
        Инквизитор кивнул.
        - Лучше скажи, где они?
        - Предвестник и вампир?
        - Они самые. Кто ж еще?
        - Бран играет в кости с матросами на нижней палубе, - ответил инквизитор, - а Ирма у себя.
        - Я к ней.
        - Постой! - Велдон схватил меня за рукав камзола. - Что будем делать, как прибудем в Ревентоль?
        - Искать Алису и Лилит. - Я не понимал, почему монах спрашивает об этом. Мы давно условились, что найдем и освободим их.
        - С этим ясно. Но найдем, и что дальше?
        - Что-то в толк не возьму…
        - Ты невыносим, Гард! - вспылил монах. - Они свободны от власти Низверженного, лишь когда ты рядом. Я помню, как изменились Алиса и Лилит, когда ты умер. Ты всегда будешь рядом с ними? Всегда?
        - К чему ты клонишь?
        Я облокотился о фальшборт, чтоб продолжить разговор. Хвала небесам! Черная магия вампира избавила нас от чужих ушей. Для команды «Благословенной на волнах» и пассажиров флейта наше существование проходит мимо. Нас не замечают, если не напомнить о себе. Про нас быстро забывают. Нас не видят и не слышат. Ирменгрет и Брана тоже нет рядом. Никто нас не подслушает.
        Но если сам дьявол рядом? Незримый? Кровь и песок! Раз так, то пусть узнает! Я не могу вечно молчать! Томас Велдон - единственный, кто поймет меня, а я его. Мы можем говорить начистоту, и пусть только мир будет свидетелем наших бесед. Да еще боги, что схватились за этот мир, коль им нужна наша беседа. Здесь мы бессильны. Но нам нужно поговорить.
        - Мы должны уничтожить Низверженного… - Велдон все ж заговорил шепотом. - А до тех пор ты не восстанешь против дьявола! Ты не станешь обманывать его и молить Бога Отца и Бога Сына о надежде на Спасение и Прощение.
        - Святой отец, - я по-настоящему опешил. Забыл, что монах просил не вспоминать его сан, - ты ведаешь, что произносят твои уста? Тебя ли я слышу?
        - Меня, Гард, - тихо зарычал инквизитор. - Ныне мне нет прощения и тебе тоже. Но ты должен понимать, что без могучей силы нам с Возвратившимся богом не справиться.
        - Бог Отец и Бог Сын… - начал я, но мысль свою не закончил.
        Велдон перебил меня.
        - Они далеко, - с жаром шептал монах; прежде он был столь же истовым, когда говорил о вере, а сейчас святотатствовал, - но дьявол гораздо ближе. С его помощью мы одолеем Низверженного.
        - Почему ты так думаешь?
        - Орнор знал разных богов, а первородная тьма, рекомая ныне Люцифером, вечна в нашем мире.
        - Не от веры ли отрекаешься, Велдон?
        - Замолчи, безумец! Ни слова больше о моей вере! Она со мной навсегда! Мы будем молиться о Спасении и Прощении. Молись и ты, хоть сейчас! Забудь слова, что нельзя тебе молиться. Молись!
        Велдон перевел дух. Он тяжело дышал и взмок, хотя на палубе прохладно. По левой скуле инквизитора бежала капля пота.
        - Молись кому хочешь, Николас, и я… Я буду молиться и за тебя тоже. Но ты не отречешься от сделки с дьяволом. Ты будешь служить ему!
        Взор монаха пронзил меня насквозь. Как в прежние дни, но в прошлом такой взгляд обвинял в неискренности, в слабости и непрочности моей веры. В сей миг Велдон толкал к совершенно иному.
        - Служи ему, - едва слышно произнес Велдон, - а я буду рядом. Вместе с тобой.
        - И вместе с сатаной…
        - Да! - закричал монах.
        Я оглянулся. Нас не услышали. Никто из моряков, которые были на палубе или на мачтах, не смотрел в нашу сторону. Но что с Велдоном? Он обхватил себя руками и согнулся в пополам. В горле монаха что-то забулькало. Естество, плоть инквизитора противилась исторгнутому языком. Сейчас его будет рвать!
        - За борт! - Я схватил Велдона и помог свеситься к воде.
        Однако монах оказался сильней бренной плоти. Он совладал с собой.
        - Я в порядке, - сказал инквизитор.
        Он выпрямился и посмотрел на меня мутным взором.
        - Гард, - вновь зашептал монах; он, как безумец, то кричит, то переходит на шепот, в его левом глазу отражалось сумасшествие, - мы спасем мир, и в том спасение наших проклятых душ!
        - Спасем? От чего?
        - От Низверженного! О, Николас! Избавим Орнор от возращения первого забытого бога и его присных. Этим мы обманем дьявола! Избавление мира от Низверженного покроет наши грехи! Даже твои! Мы обретем Спасение и Прощение! Мы будем молиться, и величина нашего деяния не позволит Богу Отцу и Богу Сыну отвернуться от наших воззваний.
        - Ты кое-что забыл, монах, - хрипло произнес я. - Страшно не только пришествие Низверженного и явление в мир дьявола во плоти. Я призвал всадников апокалипсиса. Начались последние дни!
        - И что? - с пылом возразил монах. Совсем неожиданно для меня. Не думал я, что конец времен будет не важен для Томаса Велдона. - Апокалипсис ничего не меняет для нас. Небо не обрушилось на землю, когда мы узрели предвестников в вышине! Да и ты тоже забыл кое о чем! Один из них рядом! Война с нами!
        - Он как обычный человек… - неуверенно сказал я.
        - Вот видишь! - напирал Велдон. - Обычный человек, и не собирается меняться, а посему конец времен не наступит завтра. Быть может, нашего века хватит, чтоб не заметить признаков апокалипсиса.
        - Моего хватит. - Я прибавил к сказанному пару крепких слов. - Я связан с дьяволом навеки. Я, считай, бессмертен.
        На миг Велдон отпрянул, но почти сразу продолжил. Мое признание не смутило монаха.
        - Все одно! Никто не ведает, сколь долго продлится конец времен. Верь мне! Нет ничего подобного в священных текстах. Говорю тебе сие как инквизитор!
        - Вряд ли Матерь Церковь примет тебя назад. - Я не смог удержаться.
        Левое око Велдона сверкнуло, в нем появился гнев, однако монах сдержал себя.
        - Это не важно!
        Я вновь удивился. Томас Велдон продолжал говорить немыслимое для того, каким я знал его.
        - Важно другое, Николас. Важно то, что предвестник подле нас, и мы увидим, когда он станет другим.
        - Что тогда?
        - Тогда мы поймем, что конец Орнора близок. Но ты же помнишь, что сказал… дьявол…
        Велдон буквально прошипел последнее слово. Разумом он толкал себя и меня к союзу с первородной тьмой, но душа противилась.
        - Что же он сказал?
        - Предначертанное изменилось. Никто не знает, что должно теперь произойти, - произнес монах. - Я запомнил сказанное им! Слово в слово! Кто знает…
        Монах закрыл око и схватился за сердце.
        - Больно в груди, - вдруг молвил он. - Но я закончу. Быть может, мы изменим предначертанное! Война должен быть рядом!
        Мы замолчали, подавленные сказанным и услышанным.
        - А Ирма?
        - Она исчадие ада. - Велдон стал спокоен. - Но ад внутри нас. Убеди ее остаться с нами. Она сильна и тоже поможет нам.
        - Не верю собственным ушам.
        - Я тоже, - обронил Велдон. Монах побрел на нос корабля, где я впервые увидел его этим утром.
        Нужно осмыслить то, что произошло сейчас. Нам обоим. Видно, как инквизитор с головой ушел в собственные мысли. А я? Я вдруг вспомнил, что ночью мы не закончили разговор о Даон ди Регель. Только в эту минуту он казался не столь уж важным… Но лишь на одно краткое мгновение.
        Я сжал рукоять бракемарта. Даон ди Регель… Как быстро личное становится дороже целого мира! Внутри вновь рождаются самые черные мысли.
        - Сударь, - из юта появилась служанка маркизы, она искала меня, - госпожа просит вас к себе.
        Госпожа? Ирма назвалась на корабле госпожой, но маркиза тоже госпожа. Кто зовет меня? Ирменгрет или сиятельная, которую хочу убить?
        Глава 18
        ГОРЯЧАЯ
        Служанка привела к каюте вампира.
        - Входите, сударь. - Спрятав взор, девица толкнула дверь и пропустила меня внутрь. Сама тихо, как мышка, проникла следом.
        Увиденное… Я не поверил собственным глазам, хотя встречал всякое, и не сразу выдал законный вопрос.
        - Что это?
        - Это не что, а кто! - Ирменгрет довольно рассмеялась.
        Женщина! Она намеренно провоцировала, рассчитывая узреть мою вытянутую от изумления физиономию, и у нее получилось. Вампирша возлежала - иначе не сказать - в большой бадье из мореных дубовых досок, наполненной подогретой водой, в которой легко поместились бы и двое.
        В каюте, как и везде на корабле, довольно прохладно, и горячая вода исходила паром.
        Ирма улыбалась. Довольная собой и соблазнительная. Рыжие волосы собраны в высокую прическу. Голова чуть наклонена вправо, открывая взору тонкую шею и изящные обнаженные плечи с каплями воды.
        - Что ж замер у порога, Николас? - снова рассмеялась Ирма и поманила взмахом руки.
        А у меня пересохло в горле. Я смотрел на ее широко раскинутые руки, лежащие на деревянных стенках. Взор опустился к груди, укрытой бликующей водой. Но что рядом с купелью? Я повторил свой вопрос вслух.
        - Неужели не узнал? - промурлыкала Ирма. - Это же наш общий знакомый Рене Зилль.
        Подле деревянной чаши стоял на коленях судовой врач. Полностью обнаженный! Молодой дворянин с немым обожанием смотрел на Ирменгрет, и только на нее. Ничего другого врач не замечал.
        - Что он тут делает?
        Я с неприязнью глядел на Зилля. Что за нечеловеческое обожание на его лице и во взгляде, которым пожирает вампира? Он ловил ушами каждый вздох Ирмы и млел от любого произнесенного ею слова и даже от всплеска воды в ее купели.
        - Что он тут делает? - повторил я, потому как Ирма с издевательской ухмылкой на лице просто молчала.
        Чувствую, что начинаю закипать.
        - Он? - Вампирша будто опомнилась. Встрепенулась, делая вид, что только услышала мой вопрос. - Молодой человек просто помогает мне.
        - Каким образом? - Я сделал два шага к купели и замер, вновь уставившись на врача. Он выводил меня из себя.
        - Э-э-э… - притворно замялась вампирша, показывая, что подобрать ответ в ее будто бы пустой голове совсем не просто.
        - Что за игры, Ирма?
        Я вспылил и тут же осадил себя. Что на меня нашло? Почему злюсь?
        - Он… он, - захлопала ресницами вампирша, пытаясь явить испуг, - он всего лишь угощает меня.
        - Чем? - зарычал я. - Кровью?
        Врач держал перед собой серебряный поднос с бокалом на тонкой ножке. В хрустале было что-то красное. Вампирша откинула назад голову и громко расхохоталась, теперь искренне. А ее грудь поднялась над водой. Сквозь злость внутри проступило желание.
        - Это вино. - Ирменгрет перестала смеяться. - Всего лишь вино, но очень хорошее. Попробуй.
        Сощурив глаза, она смотрела на меня и снова улыбалась. Понимает, что только что показала свои прелести. Нечаянно она это сделала или нарочно?
        - Попробую твое вино. Откуда оно? - Я спросил о том, что меня ничуть не интересовало, но, может, новая тема разговора отвлечет от шальных мыслей.
        Проклятье! А если просто уйти? Нет! Тогда Ирма вечно будет насмехаться надо мной.
        - Это вино капитана Борвуда. Он любезно угостил из собственных запасов.
        - Он тоже здесь? Без штанов? Спрятался в шкафу или под кроватью?
        Я оторвал взор от Ирмы, хоть было это не просто. Посмотрел на большую двуспальную кровать с пышными перинами. Затем на шкаф из дерева дорогой породы с зеркалом в человеческий рост.
        Зеркало!.. В зеркале отражалась деревянная купель и торчащий из нее блаженный Рене Зилль, но не Ирма. В зеркале высшего вампира не было. Но чему удивляться? Ирменгрет та, кем является, наверное, уже тысячи лет.
        - Капитан Борвуд, скорей всего, опять накачался ромом и храпит в своей каюте, но нога его почти не беспокоит. Я помогла ему.
        - Ты укусила его?
        - Конечно. Как и маркизу ди Регель, - молвила вампир, - это скрепляет мои чары. Делает их устойчивее, и я вкушу крови еще многих на этом корабле. Ты ведь не станешь возражать, милый Николас?
        - Не стану.
        Я не смотрел на Ирму, зеркало приковало мой взор. Если не видеть обнаженную женщину, ее распаренное в горячей воде идеальное тело, то разгоревшийся внутри меня огонь начинает угасать.
        - Меня в зеркале не найдешь, и очень давно, - сказала Ирма. - Но взгляни сюда. Разве я не хороша?
        - Ты… - Я мрачно уставился на корабельного доктора.
        - Подойди ближе, Николас.
        - Как пожелаешь.
        - О! Я пожелаю, - двусмысленно произнесла Ирменгрет.
        Я приблизился к деревянной бадье, в которой в подогретой воде нежилась вампирша. Она пошевелила плечами и выгнула спину, полностью открываясь моему взору. Эта женщина… В горле пересохло.
        Но как же Алиса? Моя любовь…
        - Попробуй вина! Оно холодное. М-м-м… вкусное. - Вампирша облизнула полные чувственные губы.
        Проклятый пепел! Нужно думать об отвлеченном, иначе за себя не ручаюсь. Кровь во мне уже кипит! Мой взгляд нашел телячий взор очарованного в прямом смысле этого слова Рене Зилля.
        - Что он тут делает? - в очередной раз спросил я.
        - Он развлекал меня.
        - Ты шутишь, Ирма? Не бросайся таким словами. - Казалось, я был готов разорвать доктора на части.
        Я мог бы это сделать! Рука со змеиной кожей и черными когтями сжалась в кулак.
        - Это не шутка.
        - Как он тебя развлекал?
        - Как мужчина может развлечь женщину? - Ирма насмехалась надо мной. - Именно так, как ты думаешь, Николас. А ты что, ревнуешь?
        - Нет!
        Но я ревновал! Проклятый пепел! Люблю Алису, но ревновал эту женщину. Эту… которая и не женщина даже! Нечисть! Нежить!
        - Ты развлекалась с доктором при служанке? - Я махнул рукой на девицу, которая привела меня в каюту и теперь безмолвно стояла у двери.
        - Конечно, - Ирма ухмыльнулась, - вдруг что-нибудь понадобится?
        Я схватил бокал с вином и осушил его несколькими глотками, затем вернул доктору. Нужно несколько мгновений, чтоб собраться с мыслями. Ирменгрет околдовала целый корабль - всех, кроме меня, Томаса Велдона и Брана. Подчинила приспешников Низверженного своей воле - и этого ей мало. Вампир подчинила своей похоти корабельного доктора, который сейчас как живая кукла.
        Но на меня магию не напустила. По крайней мере до сего часа. Ирма брала другим: женственностью и бесстыдством. Я хотел ее, но еще мог властвовать над собственными желаниями.
        - Ты…
        - Хочешь сказать, что я шлюха? - Улыбка Ирмы стала хищной, голодной. - Вижу, что хочешь. Называй! Это возбуждает!
        Вампир не пряталась. Она показывала себя всю! Я закусил до крови нижнюю губу, и Ирма увидела, мою кровь. Она замолкла, закрыла глаза, задрожала всем телом.
        Раздался звон металла и битого хрусталя. Рене уронил поднос. Взор доктора стал совершенно пустым, с подбородка потекла слюна.
        - Мальчик мой, - промурлыкала Ирма. - Ты не порезался?
        Судовой врач встрепенулся, его взгляд приобрел толику осмысленности. Он даже обтер ладонью подбородок. Но почти сразу стал прежним.
        - Пусть убирается отсюда. - Я с отвращением смотрел на доктора.
        - Как скажешь, - произнесла вампир. - Рене! Оставь нас!
        Околдованный вампиром, судовой доктор безмолвно поднялся и направился к двери. Я покосился на него через плечо. Он так и выберется из каюты в чем мать родила? Ирма заметила мой недоуменный взгляд, ее карие глаза сверкнули. Все, что сейчас происходило, изрядно веселило вампира.
        - Постой! - Ирменгрет позвала доктора.
        Зилль замер в двух шагах от двери и медленно обернулся на голос госпожи. Безвольный вид и малоосмысленный взор судового врача вызывали во мне тошноту. Но лучше таращиться на Зилля, чем ощущать в себе растущее возбуждение, когда смотришь на Ирму.
        - Оденься и выходи!
        Доктор покорно подошел к креслу, на котором в беспорядке лежали его вещи, и принялся одеваться.
        - А она?
        Я кивнул на служанку.
        - Чем она-то мешает? - воскликнула Ирма. - А хочешь, велю ей раздеться?
        - Нет! - отрезал я. - Хочу, чтоб она тоже ушла.
        Вот только зачем я гоню служанку и Зилля из каюты? Нужно и мне уйти, пока влечение к Ирменгрет не завладело мной без остатка. Она мертвая! Неживая! Мертвец из прошлых веков. Высший вампир!
        Я убеждал себя, что не может меня тянуть к Ирменгрет, но видел ее обнаженное прекрасное тело, а, когда отворачивался, облик Ирмы возникал пред мысленным взором. Я желал ее и уже не боялся этого признания. Но еще сдерживался и часто повторял про себя имя Алисы, только она далеко, а вампирша здесь, рядом, и призывно улыбается. Любовь не ослабнет, если я воспользуюсь тем, что даст мне Ирма. У меня очень давно не было женщины.
        Кровь и песок! О чем я думаю!
        Поглядывая из-под длинных ресниц, Ирма коснулась своей левой груди и медленно провела по ней пальчиком.
        - Ты уверен? Не хочешь втроем?
        Я покачал головой, но - вот проклятье! - не раскрыл рта, чтобы сказать, что не желаю и вдвоем.
        - Жаль, - произнесла Ирменгрет, дотронувшись теперь до другой груди. - Не передумаешь?
        Я вновь покачал головой и произнес короткое и сдавленное:
        - Нет.
        На большее уже не способен и уйти из каюты тоже не могу. Даже оторвать взора от обнаженного тела Ирмы.
        - Что ж, - вампирша обратилась к служанке, - ты тоже уйди.
        Присев в реверансе, девушка удалилась. Вслед за ней убрался наконец и Рене Зилль. Я и Ирменгрет остались наедине. Она улыбалась - она все время улыбается, и она необыкновенно красива и чертовски соблазнительна. А у меня сейчас из ушей вырвется пар, как у вскипевшего чайника. Кровь давно кипит.
        - Раздевайся. - Ирма изучающе и оценивающе смотрела на меня. Оглядывала с ног до головы.
        - Предупреждаю! - Я все еще сопротивлялся природному влечению. - Если попробуешь на мне колдовство, то за последствия не ручаюсь!
        - Никакой магии! - засмеялась вампир. - Только ты и я!
        Я засопел, как бык. Только я и она. Никто не узнает об этом!
        - Ну же! Раздевайся да лезь ко мне! Вода еще горячая. Тебе нужно смыть грязь и кровь. Не то велю спустить за борт и выстирать вместе с одеждой! Не люблю вонючих мужланов!
        Сам не заметил, как скинул плащ, снял пояс с саблей и начал расстегивать пуговицы на камзоле. Ирма светилась от удовольствия, наблюдая за мной. Я не торопился - она демонстрирует себя, не проявляя признаков неловкости, и я тоже не покажу, что стыжусь.
        Скоро я стоял перед красивой соблазнительной женщиной, нежившейся в деревянной купели, полностью обнаженным.
        - Залезай, - промурлыкала Ирменгрет.
        Я погрузился в горячую воду почти по горло и непроизвольно зажмурился от блаженства. Как же давно я не мылся! Чувствую кожей, как вода смывает грязь и пот.
        Мои ноги уперлись в ноги Ирмы. Не думал, что буду столь близок с вампиром. Она что-то защебетала, но я не слушал ее, наслаждаясь горячей водой. Как она остается подогретой столь долго?
        - Тесно с тобой, - усмехнулась Ирма.
        Я приподнялся, вода теперь доходила только по грудь, и немного отсел от роскошной женщины, которая полностью открыта. Во мне томление и желание, и я ничего не мог с этим поделать.
        - Отодвинулся и думаешь, что не подпираешь меня, Николас?
        - Ничего не думаю. - Я в самом деле только таращился на прекрасное тело.
        Я мог дотянуться до него рукой.
        - А все равно тесно!
        Ирма поднялась. Она стояла предо мной, как богиня, вышедшая из моря. Вниз стекают прозрачные струйки, и самое сокровенное, что есть у женщины, прямо напротив моих глаз. Я не мог отвести взор в сторону. Сердце колотится, будто собирается вырваться наружу, в ушах стучит.
        - Так-то лучше, - с беззлобной усмешкой в голосе произнесла вампир, - совсем не тесно. Просторно даже! Только зябко.
        Вампирша вздрогнула, вытянув руки и сжав кулаки.
        - Ты не чувствуешь холода, - хрипло произнес я.
        - Сейчас я чувствую все.
        Она опустила взор.
        - Ого! Ты готов!
        - Сомневалась?
        - Нисколечко. - Ирма заулыбалась. - Но мне все же холодно. Выпрями колени.
        - Что?
        - Выпрями, говорю. - Вампир расставила широко ноги и вновь погрузилась в воду, устроившись прямо на моих бедрах.
        Я коснулся ее, и Ирма сидела на мне, но я не был внутри. Вампир подняла взор с поволокой. Я с трудом сдерживался, чтоб не наброситься на нее.
        - Мы не торопимся. - Голос вампира дрогнул.
        Словно дразня меня, Ирма поерзала на моих ногах. Затем распустила пышные рыжие волосы, а я осторожно коснулся ее плеч.
        - Не боишься? - хрипло спросил я, кивнув на свою левую, покрытую змеиной чешуей руку.
        - Боюсь? Я? - искренне удивилась Ирма. - Твоя рука пугает высшего вампира в последнюю очередь.
        - Высший вампир, - повторил я, гладя ладонями бархатную кожу на плечах нежити, - но я слышу, как бьется твое сердце. Чувствую твое дыхание, тепло твоего тела.
        - Я горячая женщина. - Ирма сощурила глаза.
        - Но ты вампир! Упырь. Нечисть. Чудовище!
        - Ты тоже! - Взгляд Ирменгрет скользнул по моей чешуйчатой руке.
        - Ты мертва!
        - А ты в одной купели с мертвой!
        Я не выдержал. Обнял Ирму и прижал ее трепещущее тело к себе. Осталось склонить голову, и наши губы соединятся.
        - Ты дышишь!.. - пораженно пробормотал я, растворяясь в карих глазах Ирмы.
        - Дышу.
        - Но ты мертвец!
        - А ты глупец, и ты уже спрашивал об этом. - Ирменгрет опустила ресницы и тихонько застонала, когда я стиснул ее грудь. - Я умерла, но у меня новая жизнь. Вторая, как у тебя!
        Внутри обожгло. Николас Гард тоже умер, и у меня новая, вторая жизнь.
        - Я ощущаю себя живой. Дышу, во мне бьется сердце и течет кровь. Могу унять это все и стать истинным монстром, но куда как приятней быть живой.
        - Для этого тебе нужно убивать…
        - Не обязательно! Но всегда беру от жизни все, что захочу. Сейчас я хочу тебя.
        Губы Ирмы впились в мои губы, и мы потерялись во взрыве чувственности. Я забыл обо всем, кроме женщины, что извивалась на мне. Все, кроме ласк и поцелуев.
        - Дай мне!
        Я был на пике наслаждения и не сразу осознал, что Ирма просит что-то.
        - Дай!
        - Что ты хочешь?
        Ирменгрет прижалась губами к моей правой руке с внутренней стороны, около вен. Рот вампира приоткрылся, явив белые клыки.
        - Ты не обратишь меня. - Мне было все равно, и мы не останавливались.
        А странная просьба… Пускай, коль хочется! Я знал, что ключ сатаны к Орнору невозможно превратить в упыря, даже возжелай это Ирма.
        - Обращение? - Женщина в моих объятиях застонала. - Зачем? Но твоя кровь…
        Ногти Ирменгрет вонзились мне в спину, смешав боль с наслаждением.
        - Ты особенный! В тебе первая кровь! Но твоя кровь совсем иная! Нет ни у кого такой крови! - Глаза Ирмы немигающее смотрели на меня, она остановилась, причиняя мне едва ли не страдание. - Позволь вкусить твоей крови.
        Чужой язык коснулся правого запястья и начал опускаться по вскинутой руке, которую держала перед собой Ирма.
        - Как хочешь! Но только продолжай!
        Что мне несколько капель крови?
        Клыки вампира проткнули кожу, вонзаясь в плоть, а Ирма продолжила. Мы вместе достигли пика блаженства. Закрыв глаза, я слышал, как повторяла и повторяла вампир:
        - Никогда прежде!.. Никогда…
        Это длилось вечность, и это закончилось. Ирменгрет оттолкнулась от меня и устроилась у противоположной стенки купели. Вода заметно остыла и смешалась с кровью из моей правой руки. Немного крови в прозрачной воде и на губах улыбающейся женщины.
        Мы наслаждались осознанием произошедшего и близостью друг друга. Где-то в глубине души было черно. Я подумал об Алисе и отогнал мысль о возлюбленной… Я виноват. Но, небеса! Пусть угрызения совести придут позже, но не сейчас.
        - Это было нечто, - произнесла Ирма, - а твоя кровь невероятна. Я никогда не чувствовал в себе столько силы, как сейчас. Николас, ты…
        Свет померк. На миг и появился вновь. Все вокруг затрещало. Казалось, что корабль ожил и затрясся от ужаса. Треск продлился несколько ударов сердца. Мнилось, что флейт сейчас развалится; и вдруг вернулась прежняя тишина, в которой отчетливо прозвучало:
        - Он мой! Ты покусилась на мое!
        Голос Люцифера!
        - Ты слышал? - Ирма вскочила и испуганно озиралась.
        - Слышал. - Я тоже поднялся. - Он был здесь. Его глас. Дьявола.
        - Он! Он! - запричитала Ирменгрет. - Его мощь разрушила мои чары. Магия рассыпалась!
        - Что ты несешь? Ирма! - Я схватил вампира за плечи и затряс ее. - Что случилось?
        - Чар больше нет, - вампир подняла на меня взор, она была напугана, - нет больше моей власти над людьми на корабле. Его появление все разрушило!
        - Проклятье!
        Кажется, я зарычал. Как взбешенный человек, а внутри юта проревел настоящий зверь.
        Глава 19
        «БЛАГОСЛОВЕННАЯ НА ВОЛНАХ»
        Мы выскочили из купели под новый рев чудовища и переглянулись. Мокрые, обнаженные. Я схватился за бракемарт и охотничий нож.
        - Что там?
        В коридоре за дверью воцарилась тишина.
        - Это капитан Борвуд. Вернее… - Ирма наморщила лоб. - Он умер, я чувствую его смерть, но магическое возмущение подняло мертвеца на ноги. Капитан стал другим.
        - Каким другим?
        - Увидишь!
        Рев за дверью повторился. В деревянную переборку, что являлась стеной каюты, ударилось нечто большое и тяжелое; снова удар, и в следующее мгновение дверь слетела с петель.
        В каюту ввалился тот, кто раньше был капитаном Борвудом - грузным и одновременно высоким человеком. Ныне нежить в залитом кровью распахнутом кафтане и рубахой под ним. Штаны изорваны, вместо двух сапог надет только один. На правой ноге. Левая стучала по палубе деревяшками, что удерживали ногу после перелома в одном положении.
        Боли теперь он не испытывал и терзался только голодом и вечной ненавистью восставшего мертвеца к живым. Умерший капитан воззрился на меня глазами без зрачков с почерневшими белками.
        Ирма зашипела, как кошка. Ее пальцы удлинились, вместо ногтей появились острые когти. В раскрытом рту белели клыки. Вампир прыгнула на мертвеца, но Борвуд отбросил ее к дальней стене взмахом руки и вновь зарычал.
        Так быть не должно! Не может только что сотворенная нежить с такой легкостью отшвырнуть высшего вампира. Дьявол! Я выругался и вспомнил Люцифера. Это он! Его вмешательство разрушило магию Ирмы, убило укушенного вампиром капитана и мгновенно его изменило.
        Чья кровь на нем? Собственная или уже нашел себе жертву? Нижняя часть лица мертвеца была вся в крови. Капитан вытянул бычью шею и по-звериному замотал головой. Оскалил рот, полный острых акульих зубов. Кровь и песок! Что за тварь передо мной!
        - Он опасен! - крикнула Ирма, поднимаясь после удара об стену.
        - Вижу, - негромко обронил я. Скорей для себя, чем для вампира.
        Смерти я не боялся. Страшило только новое возрождение в облике еще большего чудовища, чем есть сейчас. Я буду осторожен! Выставив перед собой саблю, ждал атаки мертвеца.
        Растопырив обе пятерни, капитан кинулся на меня. Я легко ушел в сторону, потому как размеры каюты это позволяли, и рубанул бракемартом по правой кисти мертвеца. Опрокинув бадью с водой, капитан развернулся и раскинул обе руки-лапы, чтоб снова броситься на меня.
        Ирма опередила неупокоенного. Вновь зашипев, вампир повисла на его плечах и вонзила острые клыки в шею. Мертвец заревел, вскидывая к потолку искаженное смертью и злобой лицо, и пропустил уже мой прыжок.
        - Получи!
        Я вонзил охотничий нож в почерневшее око. Удлиненный клинок вошел в глаз по рукоять. Мертвец замер, голод и ненависть внутри его погасли. Я дернул нож назад. Прежде, чем капитан свалится вместе с ним.
        Ирма тоже отступила от Борвуда, чье тело лежало сейчас между нами.
        - Дважды, - произнесла вампирша.
        Она была красива даже в облике нечисти - с клыками и длинными ногтями, с чуть заострившимися чертами лица и побледневшей кожей.
        - Что дважды? - Я не понял, о чем говорит Ирменгрет.
        - Сдох дважды за одно утро. - Оскалившись, вампирша пнула поверженного мертвеца.
        Послышалась пальба. Стреляют на палубе! Там Бран и Томас Велдон!
        - Одеваемся. - Я шагнул к одежде и в следующий миг упал.
        Ирма тоже не устояла на ногах. Корабль качнуло. Как будто штормовая волна ударила в борт со стороны каюты капитана. Пол сильно накренился, лишая равновесия всех, кто находился на «Благословенной на волнах», и вернулся в прежнее положение. Будто ничего не произошло; а на верхней палубе закричали и вновь прозвучали выстрелы.
        - Проклятье!
        В море при такой волне, ударившей в борт, наш флейт перевернулся бы. Я и Ирма поднялись. Мы переглянулись.
        - Что это было?
        - Магия Низверженного, - ответила вампир. - Возможно, это наш церковник…
        Продолжить она не успела. Я нырнул в сторону, заметив краем глаза непонятное движение, и меня спасла только нечеловеческая реакция и быстрота, дарованные сделкой с дьяволом.
        Сталь вспорола воздух в дюйме от плеча, и в следующий миг бракемарт отразил выпад тонкого меча. Сабля отбросила его, я ударил ножом, но тоже разрезал лишь воздух. Нападавшая отпрянула, увернувшись от моего выпада. Скрестив перед собой два меча, в трех шагах стояла служанка маркизы ди Регель. Нижнюю часть лица девушки скрывал белый платок.
        Тень! Конечно же! Служанка сиятельной на самом деле тень! Сбросила невидимость за мгновение до взмаха меча.
        - А-а-а!
        Вторая тень - тоже в платье прислуги - вынырнула из пустоты за спиной Ирменгрет. Тонкий короткий меч вонзился в спину и вышел под обнаженной ключицей. Вскинув руки, вампир опустила взор к окровавленному острию. Изо рта замолкшей Ирмы потекла темная струйка.
        - Бросай оружие. - Первая тень обратилась ко мне голосом служанки, которая привела в каюту Ирмы.
        Я только сплюнул. Нынешнему Николасу Гарду тень не страшна, но вампиру крепко досталось. Ирма говорила, что она как живая. Верно, и боль тоже чувствует! Закатив глаза, вампирша задрожала.
        - Бросай оружие! - процедила тень, которая напала на меня. Шагнув назад, она развела мечи, намереваясь атаковать выпадами с двух рук. Я улыбнулся. Не смог сдержать ухмылку, ведь грозная тень мне не соперник.
        Но отчего столь легко тени справились с высшим вампиром? Ирму пронзил второй меч! Острие клинка вышло из живота под протяжный стон вампира. Ирменгрет свесила голову, заваливаясь вперед, но два вонзившихся в ее плоть клинка не позволяли упасть.
        - Бросай саблю!
        Это последнее предупреждение! Радом с тенью, которая требовала сдаться, появилась еще одна служанка с укрытым лицом и оружием в руках. Третья тень!
        - Все в сборе!
        Ирма подняла взор и оскалилась в улыбке окровавленными губами. На миг ее глаза стали желтыми, как у хищного зверя. Она притворялась! Я знал, что не может простой меч убить высшего вампира, пусть дважды ее пронзили насквозь.
        Тени, что замерли напротив меня, разом атаковали, зайдя с боков. Просторная каюта сразу стала тесной. Меня попытались прижать к стене, чтоб лишить маневра и быстро прикончить. Для прежнего Николаса Гарда это означало смерть, потому как с двумя тенями человеку не справиться.
        Я держался, хотя отбиваться охотничьим ножом от убийцы, чьи прирожденные таланты усилены магией, совсем непросто, но я тоже другой. Мелкие раны причиняли недолгую боль и быстро исчезали, а от опасного выпада защищали нечеловеческая реакция и быстрота. Сталь со звоном била о сталь. Недолго, не дольше нескольких мгновений, но казалось, что схватка затягивается.
        - Кровь и песок! - Стальное лезвие порезало до кости, вспышка боли ослепила меня.
        Однако и тени не воспользовались удачей. Убийц отвлек полный отчаяния крик тени, чьи мечи пронзили Ирменгрет. Зарычав от боли, обнаженная окровавленная вампирша обернулась к убийце, невзирая на два торчавших в ней меча. Тень долго не выпускала оружие, и сталь снова терзала вампира, когда Ирма поворачивалась к убийце. Но тень была не в силах остановить вампира и разжала пальцы.
        Мой бой с двумя противниками продолжался, а Ирма правой рукой схватила тень за шею под голову, подняла на фут над досками и левой рукой с черными когтями вырвала у нее сердце!
        Ирма невероятно сильна! Истинное чудовище! Закричав что-то на незнакомом языке, вампирша оторвала мертвой убийце голову. Расправилась с тенью, как с тряпичной куклой. Я снова узрел желтые зрачки хищного зверя, когда Ирма повернулась к двум другим убийцам.
        Окровавленная, с длинными черными когтями и белыми клыками, с растрепанными рыжими волосами, Ирменгрет была как дьяволица из Преисподней. Два клинка все так же торчали из груди и живота вампира. Заскрежетав зубами, она выдернула первый пронзивший ее меч, отбросив клинок к кровати, затем второй.
        Тень, которая появилась в каюте последней, безмолвно кинулась на Ирменгрет, и пролетела мимо нее с располосованным горлом. Умерла прежде, чем рухнула на доски. Вампирша подняла левую руку и облизнула окровавленные когти. Желтые зрачки в ее глазах исчезли. Улыбнувшись, Ирма с удовольствием смотрела, как умирает последняя тень - бракемарт ударил ей под ребра. Всхлипнув, убийца замерла и медленно осела на пол.
        Я опустил ей веки и положил на палубные доски. Она умерла.
        - Покойся с миром, - неожиданно для самого себя произнес я и осенил тень знамением.
        - Даже так?.. - Ирменгрет склонила набок голову и вскинула бровь.
        - Ты против?
        - Нисколько.
        Взглянув на трех убитых теней, я помрачнел. Не по своей воле они убийцы. Они всего лишь инструмент для сиятельных и прочих приспешников Низверженного. Кинжалы! Какое верное название! Всего лишь кинжалы, и моя возлюбленная, Алиса Кайлер, тоже служит чужой воле.
        - Задумался, Николас?
        Уставившись угрюмым взором на Ирменгрет, я непроизвольно вздрогнул. У меня есть любовь, а сам с этой… с этим чудовищем предался ласкам.
        - К дьяволу все!
        - Ты прав, Николас, - рассмеялась вампир. - Как же ты прав!
        Я не ответил. Ирму тоже к черту! Торопливо натягивая свою одежду, лишь косился на вампиршу, которая обошла теней, задумчиво осматривая каждую мертвую убийцу.
        - Одеваться не будешь?
        - Нет. Зачем?
        - В самом деле, - я пожал плечами, - незачем.
        Когда с одеждой было закончено, я подобрал один из чужих мечей. Под левую руку пойдет. Плащ, в который запахнулся, укроет два моих клинка.
        - Идем! - Я направился из каюты.
        Ирма последовала за мной. Обнаженная и окровавленная. Нечеловеческий облик вампира вызовет скорее страх, чем влечение. Даром что Ирменгрет совсем без одежды.
        Мы вышли из каюты, когда на палубе грянул залп. Завопили десятки глоток, и корабль снова качнуло. Не столь сильно, как в прошлый раз, но меня впечатало в стену коридора. Ирма, которая была напротив развороченного дверного проема, на ногах устояла.
        - Качает, - оскалилась вампир. - На палубу?
        Там продолжается схватка. Бран и Велдон сражаются с экипажем «Благословенной на волнах». Предвестник и инквизитор еще держатся. Не ведаю как, но я чувствовал, что они живы и продолжают бой. Мы скоро поможем, только сейчас нужно проверить каюты маркизы и капитана.
        Пусты, никого в них нет! Ирма ядовитым тоном спросила, не боюсь ли я выходить на палубу.
        - Иду первым, - процедил я.
        Пнув сапогом дверь, вышел из юта. Две пары злых глаз уставились на меня. Две тени, которые прикрывали спину Даон ди Регель. Третья служанка и одновременно кинжал сиятельной стояла в трех шагах впереди от маркизы.
        Рядом с ней застыл Рене Зилль с саблей и пистолем, а сама высокородная приспешница Возвратившегося бога вскинула к небу руки и подняла к небесам очи.
        - Призывает силу Низверженного, - прошипела из-за плеча Ирма.
        Кончики моих пальцев кололо. На флейте творилась черная волшба, и первым к запретной магии обратился Томас Велдон. Вместе с Войной они держали оборону на носу торгового корабля под фок-мачтой. Снасти на первой от носа мачте и на бушприте окутывало дымом, они вот-вот загорятся.
        Магия окружила монаха и предвестника черной вращающейся пеленой, чуть рваной и полупрозрачной. Она приняла на себя пальбу из пистолей и аркебуз, из которых стреляли моряки «Благословенной на волнах». Они взяли Брана и Велдона в полукольцо, но подходить ближе не спешили. Подле инквизитора и предвестника лежали пять неподвижных тел, упокоенных шпагой и кинжалом Войны. Матросы перезаряжали оружие и выплевывали в адрес двух чужаков проклятия, но сойтись в рукопашной с Браном более никто не решался.
        Тени, которые прикрывали сиятельную со спины, начали расходиться влево и право, намереваясь напасть с двух разных сторон, чем вызвали издевательский смех вампира. Вздрогнув, судовой врач обернулся. Лицо его перекосилось от нахлынувших чувств. Доктор что-то горячо зашептал, склонившись к уху сиятельной.
        Маркиза тоже посмотрела на нас, скривив губы в презрительной улыбке.
        Выйдя из-за моего плеча, Ирменгрет расправила кожистые крылья нетопыря и зашипела, как кошка. Я отсалютовал доктору бракемартом. Он умрет. Проткну его саблей, чтоб не таращился больше на Ирму.
        Кровь и песок! Ревную к Зиллю?
        - Мои девочки с вами не справились, - со злостью произнесла Даон ди Регель. - Пусть так…
        Руки сиятельной опустились, и вдруг она резко выбросила к нам правую ладонь. Перед маркизой задрожал воздух, над кораблем прогремели небеса, и невидимая сила ударила по мне и вампиру. Ирму отбросило назад - легко, как сухой лист порывом ветра. Мощи, выплеснутой сиятельной, хватило, чтоб вампирша пробила собой деревянную стену кормовой надстройки.
        Ирменгрет полетела, как живой снаряд, ломая собственные кости и вынося дерево перегородок. Магия Низверженного пробила вампиром ют насквозь. Переломанная Ирма с брызгами упала в воду. Но она высший вампир, она сейчас воспрянет.
        Я невольно зажмурился, прикрывшись рукой, но и только. Остался стоять на месте - магическая буря меня не задела. Маркиза ди Регель уставилась на меня, не веря глазам своим. Лицо приспешницы Возвратившегося бога вытянулось от изумления. Чужак был невредим.
        - Промахнулась, - проронил я.
        Магия Низверженного не берет меня, зато сталь - вполне. Две убийцы кинулись в бой с двух сторон, зазвенела сталь, а сиятельная замотала головой и обернулась к судовому врачу. Собралась что-то сказать, но получила снизу саблей.
        Зилль сразил маркизу ди Регель! Врач оттолкнул от себя умирающую с маской вечного изумления на лице, чтобы отразить саблей клинок последней тени. Только сразу получил в плечо удар мечом. Ему конец! Я вонзил бракемарт под горло убийцы, что атаковала справа. Со второй тоже справлюсь и быстро! Но доктору, который неожиданно стал нашим союзником, помочь не успею.
        - Кровь и песок!
        Но я же сам хотел убить его, а теперь пытаюсь выручить! Что за душевные метания? Однако все же пытался покончить с тенью быстро, но она отразила укол сабли, который мнился мне последним и смертельным, и отскочила на несколько футов. Дабы снова ринуться в схватку, лишая возможности помочь доктору.
        Спасение для Рене Зилля пришло с неба. Лишившись сабли, он упал на колени, и от удара тени доктора отделял миг, которого убийце не хватило. Сверху на нее упала вампир. За спиной раздался обреченный девичий крик. С тенью, которая едва не расправилась с Зиллем, покончено.
        Я увидел страх в глазах последней тени на корабле, но она не собиралась сдаваться и бросилась в атаку. Последнюю для нее. Убийца приняла смерть от меча другой тени.
        Мы убили сиятельную и шесть ее кинжалов, только на «Благословенной на волнах» еще ничего не кончилось! Обернувшись к носу корабля, я увидел по-прежнему укрытых магической пеленой Велдона и Брана, языки пламени на бушприте и десятки стволов, нацеленных на корму.
        - Ирма! - закричал я, не ведая, что хочу от нее.
        Вампирша рухнула на колени перед Зиллем, обхватила его и укрыла крыльями. Грянул залп… Боль! Пронзила острая боль! Я получил четыре ранения. Ни одно не смертельно!
        - Проклятый пепел!
        Я чувствовал, как затягиваются раны! Процедив ругательство, крепче сжал рукояти клинков. Моряки «Благословенной на волнах» разделились. Половина из них двинулась к корме, и, наверно, кто-то полезет с нижней палубы. Навстречу смерти! Я был в ярости! Схватка и боль разъярили меня. Убьем всех!
        - Глупцы! - произнесла Ирма в облике окровавленного чудовища.
        Она поднялась, прикрыв собой раненого доктора. Похоже, он единственный из экипажа флейта, кто выживет сегодня. Нет! Нельзя убивать всех! Кто-то должен остаться, дабы парусник мог продолжить ход.
        - Ирма! - вновь позвал я, чтобы сказать, что нам нужна команда. Проредим их наполовину, а других заставим работать! - Мы…
        Я замолк на полуслове, потому что увидел поднятый пистоль в руке доктора. Он выстрелил в меня почти в упор.
        Глава 20
        ЧЕРНЫЙ ОРЕЛ
        Грянул выстрел, пуля пролетела совсем рядом. Я дернулся, чтоб разделаться с судовым врачом, и замер, услышав предсмертный хрип. На помосте, сбитом над ютом, стоял Башка. Боцман схватился за рану под сердцем и выронил аркебузу, из которой пытался меня застрелить. Ружье выпало из его рук и покатилось по ступенькам, что вели вниз.
        Рене Зилль спас меня, выстрелив в Башку.
        Кровь и песок! На шканцах может оставаться кто-то еще! Обследовав ют, мы забыли про палубу над кормовой надстройкой, где размещались компас и руль! Повернувшись боком к ступеням на шканцы, я со злостью косился то наверх, то на матросов «Благословенной на волнах», которые неспешно сближались с нами. Полаивают меж собой, как собаки. Рожи-то песьи! Иначе не скажешь. Другая половина экипажа подтягивалась к Брану и Велдону.
        Сверху упал Башка, скатившись по ступеням вслед за аркебузой. Сдох, и поделом! Так же с остальными справимся!
        - Николас!
        Ирма и раненый доктор оказались подле меня.
        - К вашим услугам, сударь, - сдержанно поклонился Рене Зилль. Сейчас он не казался одурманенным магией вампира.
        - Вы с нами, доктор?
        - Как видите!
        - Вы ранены.
        - Уверяю, мои повреждения не столь уж серьезны.
        Я покачал головой. Зилль получил не только в плечо. Его раны, может, не очень глубоки, но он продолжает истекать кровью.
        - Его надо перевязать или доставить к Велдону, - произнес я.
        Матросы, которые сходились с нами, вдруг остановились. Потрясая оружием, принялись осыпать проклятиями и оскорблениями. Особенно досталось Ирменгрет - крылатому отродью сатаны, как они ее называли, и это не самое затейливое, что слетало с их уст. Моряки не боялись вампира; никто не выказывал страха. Отчаянные головорезы, из которых набрали команду «Благословенной на волнах», давно забыли, что такое страх смерти. Они не боялись даже демона!
        - Отходим в ют, - процедил я. - Надо заняться доктором!
        - Но…
        - Заткнись, - мне было не до сантиментов, - или долго не протянешь!
        Совсем недавно я собирался убить Зилля, но врач только что спас мне жизнь. Появился новый долг, который непременно отдам. Хотя бы этот долг!
        - Ирма! - выкрикнул я. - Тяни доктора к каютам и перевяжи его раны! Я задержу их у входа.
        Моряки на взводе! Они почти довели друг друга до неистовства и вот-вот рванут в атаку. На нас да на предвестника и монаха. Некоторые уже перезарядили аркебузы или пистоли. Верно, нападут после нового залпа. Магия Велдона укроет его и Войну, а для меня это плохо. Не хочу и не собираюсь умирать! Ирма потянула упирающегося доктора в ют, и я тоже попятился назад.
        - Проклятый пепел!
        - Давай за мной! - Ирменгрет дернула заупрямившегося доктора за руку.
        Противиться силе высшего вампира человек не способен. Рене Зилль кубарем полетел внутрь кормовой надстройки.
        - Оставь его живым! - рявкнул я.
        Полуобернувшись, вампирша растянула лицо в хищной улыбке, явив длинные белые клыки. Она по-прежнему в облике чудовища, и моряки совсем недалеки были от истины, обзывая Ирменгрет дьявольским отродьем. Они правы!
        - Хочешь, чтоб он жил? - произнесла вампирша. Крылья нетопыря за ее плечами исчезли.
        - Хочу!
        - Как пожелаешь! - Ирменгрет скрылась внутри юта. - Обойдусь без бинтов!
        К черту бинты! К дьяволу Зилля и Ирму! Если она остановит кровотечение без перевязки, то пусть! Сейчас заботило иное! Головорезы с «Благословенной на волнах», которые больше подходят для абордажной команды пиратского корабля, чем для экипажа торгового судна.
        Заняв позицию у входа в ют, я крутанул перед собой бракемартом, а затем мечом тени. Под левой перчаткой рука со змеиной кожей. Последний козырь!
        На носу флейта, где все еще пребывали предвестник и инквизитор, занялся настоящий пожар - бушприт полностью в огне, а вокруг фок-мачты клубы дыма. Она тоже скоро возьмется пламенем, но к палубе дым не опускался - поднимается выше нижних рей и дальше к небу.
        - Гард! - прокричал Томас Велдон. - Мы идем к вам!
        Инквизитор разъярил матросов! Но они еще не кинулись на нас, хотя казалось, что нападут прямо сейчас. Что-то не так, и моряки тоже чувствуют это. Медлят, не нападают. Но отчего бездействует Велдон? Маркизы ди Регель, которая тоже оказалась колдуньей, больше нет. Никто не противостоит магии, что позаимствована монахом у мертвого чернокнижника.
        - Кровь и песок!
        По правому борту из ниоткуда появился большой корабль с тремя десятками орудий! Первое, что я увидел, - это нарисовавшийся из пустоты огсбургский флаг на центральной мачте. Бело-желтое имперское полотнище с черным коронованным орлом. Через три удара сердца покрывало невидимости спало с корабля - от грот-мачты и затем в стороны и вниз.
        Настоящий галеон с двумя рядами пушек - на верхней палубе и ниже по борту. Имперский боевой корабль шел по курсу «Благословенной на волнах» левым бортом к правому борту купеческого флейта на расстоянии картечного залпа. Пушечные порты подняты! На верхней палубе абордажная команда, а подле орудий пушкари, у которых в руках пальники с тлеющими фитилями!
        - Велдон! - что было мочи заорал я. - Сейчас дадут залп!
        Я прыгнул в кормовую надстройку, где укрылись Ирма и Зилль. Нырнул в ют с одной только мыслью - спрятаться от картечи за переборками корабля. Да уповал на черную магию Неакра! Чтоб справилась с картечным залпом дюжины орудий левого борта огсбургского галеона.
        - Что там?
        - Сейчас узнаешь! - Я был зол, обнаружив, что Ирма творила с доктором. - Хочешь второго капитана Борвуда получить?
        Ирменгрет не услышала меня. Мой возглас потонул в реве десяток глоток. Матросы бросились в атаку. Я развернулся к проходу, чтоб встретить врага мечом и бракемартом. Но первое, что получу, - это выстрелы с нескольких футов! Проклятье! Пусть будет боль, но не смерть!
        Они почти у юта! А я один, на Ирму и врача рассчитывать нельзя. Вампирша стояла позади доктора, обхватив его руками с длинными когтями. Наклонив набок голову, Зилль открыл рыжеволосой бестии шею. Он не сопротивлялся. Закрыв глаза, судовой врач с наслаждением отдавал свою кровь…
        Я выбросил вперед саблю, чтоб принять на сталь первого громилу, который прыгнет на меня, и в сей миг «Благословенная на волнах» покачнулась. Крики людей мгновенно растворились в грохоте орудийного залпа. Казалось, что флейт застонал от боли. Затрещало дерево, на палубу упали части такелажа и рангоута. Пушки галеона выстрелили картечью и книппелями. Картечь - по верхней палубе, а сдвоенные ядра на цепи - по парусам. Огсбургцы стреляли на полное уничтожение флейта и людей на его борту.
        Тишина, которая легла на «Благословенную на волнах», оглушала. На несколько ударов сердца; а потом грянули ружейные залпы. Один за другим. Четырежды! Добивали выживших после картечи.
        Поймав момент, нужный огсбургцам на перезарядку пушек и аркебуз, я выглянул из юта. Дабы обнаружить несущихся к нам Велдона и Брана. Живых! По-прежнему окутанных черной вращающейся пеленой.
        Изорванная до предела, она была вся в дырах и пробоинах. Любому несведущему в магии ясно, что следующий залп защита инквизитора не выдержит. Она принимала на себя пули и картечь, растворяя в небытии. После каждого попадания в защите образовывалась зримая глазу пробоина, хотя непроницаемый для выстрелов барьер продолжал окружать двоих внутри магического кокона. Но всему есть предел, и защите Велдона тоже. Она исчезла.
        Монах и Война бежали к нам под негодующий рев и одинокие выстрелы с борта имперского галеона. Мчались по залитым кровью доскам, перепрыгивая через посеченные пушечным залпом тела. Верхняя палуба «Благословенной на волнах» превратилась в сущий ад. В побоище, сошедшее с картин о конце времен. На верхней палубе флейта не осталось никого, кто не получил бы своей порции картечи. Уцелели лишь Велдон и Бран, укрытые черной магией давно почившего колдуна Неакра.
        Они бежали, невзирая на стоны и мольбы о помощи еще живых, но израненных приспешников Возвратившегося бога. Бежали, потому что своя жизнь дороже. Я вжался в деревянную стену, чтобы не мешать монаху и предвестнику влететь в ют. Хвала Харузу! Они здесь! В относительной безопасности за несколькими деревянными перегородками, которые картечь и аркебузные пули точно не пробьют.
        Их разнесут пушечные ядра, но не в ближайшие минуты. Огсбургский галеон заходил на абордаж! Однако на носу флейта уже вовсю гуляет огонь. Имперский капитан - глупец либо безумец. Пожар мгновенно перекинется на галеон, как только его стянут абордажными крюками-кошками с «Благословенной на волнах».
        Лучше бы имперцу уплывать подобру-поздорову, пока не сгорел вместе с флейтом. Признаться, я надеялся на это и не находил более разумного решения для капитана галеона. Нет, что ли, рядом с ним никого для вразумления и объяснения самоубийственности абордажа?
        Пусть отойдут да ядрами расстреляют несчастный флейт! Надеюсь, Томас Велдон найдет в себе силы для магии, что прикроет нас от пушек. Либо, что более вероятно, покинем «Благословенную на волнах», а чары инквизитора отведут глаза огсбургцам, и пусть они расстреливают покинутый флейт сколько их душе будет угодно.
        Бран отменно костерил напавший на нас корабль да черный орел на бело-желтой тряпке, как выразился предвестник. Но я готов поклясться, что Война в полном восторге. Ему нравилось находиться внутри кровавого боя и быть его частью. Пальба из пушек для него что твоя музыка. Я тоже крепко выругался. Кровь и песок! Несколько раз чуть не подохли, а Бран почти ликует. Война для него как игра.
        - Проклятый пепел!
        Он и сам Война. Война его имя! Сжимая две взятые в бою абордажные сабли, предвестник азартно улыбался. Шпагу он вернул в свои потертые серые ножны. Тяжелое и широкое лезвие с укороченным клинком лучше подходит для боя на палубе корабля.
        - Гард… - начал Велдон и тут же взял паузу.
        Он тяжело дышал после стремительного бега и, заговорив, сразу начал задыхаться. Но выдавил из себя сперва мычание, а после нечто осмысленное, только смотрел инквизитор теперь не на меня.
        - Изыди! Изыди! - Томас Велдон отмахнулся от обнаженной Ирменгрет в ее чудовищном облике и тут же осенил себя знамением. - Изыди!
        - Не нравлюсь, святой отец? - произнесла Ирма.
        Доктор Зилль больше не укрывал вампира от иного взора.
        Сам доктор прислонился спиной к деревянной перегородке, запрокинув назад голову. Судовой врач находился словно под воздействием макового молока. Боец из него сейчас никакой!
        Зато глаза Ирмы сияли от удовольствия. Любит она издеваться над Томасом Велдоном! Вампир выгнулась перед инквизитором, показывая себя. Полностью открытую для чужого взгляда, являя клыки и длинные черные когти. Всю себя, перепачканную в крови. Речная вода, в которую вынесло магией маркизы ди Регель, смыла только часть крови и грязи. После была стрельба из ружей, когда вампир прикрыла собой судового врача, и из полученных ран снова потекла кровь. Ирменгрет была красива и отвратительна одновременно.
        - Изыди! Изыди! - Монах отвернулся. Он не мог смотреть на обнаженное тело, если в этот момент не врачевал. Хотя сейчас перед ним была не совсем женщина.
        - Прекратите! - вспылил я.
        Вдруг почувствовалось, как закололи кончики пальцев. Я с настороженностью взглянул на инквизитора.
        - Велдон! Ты колдуешь?
        - Не я, - прохрипел монах. - Имперец!
        - Какой, к черту, имперец? - воскликнул я и…
        Нет! Я идиот! Самый настоящий идиот!
        Кто-то подвел галеон к нашему флейту под покрывалом незримости. Это магия, которая сродни дару невидимости. Тому самому, что дает теням их кольцо. Кольцо избранных! В кольце магия Возвратившегося бога, она делает теней невидимыми. Но незримыми нельзя сражаться. Зато можно подкрасться и атаковать! Как убийце-тени или имперскому галеону. Кораблю под черным коронованным орлом на грот-мачте.
        Внезапный порыв невероятно сильного ветра пронесся над «Благословенной на волнах» - от кормы до носа и забрал с собой весь воздух. На несколько ударов сердца дышать стало нечем!
        Вот это по-настоящему страшно! Пытаешься глотнуть воздух, а хватаешь ртом лишь пустоту!
        Воздух появился так же неожиданно, как исчез.
        - Хороший фокус… - прохрипел Бран.
        Вместе со мной он смотрел на нос флейта, где за одно мгновение унялся огонь.
        - Магия Возвратившегося бога, - пояснил очевидное Велдон.
        - С такой магией можно не воевать, - добавил предвестник, - перекрыл дыхание, и все. Дело сделано! Бери тепленьких!
        - Скорей холодных, - сказал я, - задохнувшихся и остывших.
        - Прекратите! - Велдон смотрел только на меня и Брана, избегая взором Ирму и Зилля, который начал приходить в себя. - Не о том сейчас говорить надо.
        - О чем же?
        - На огсбургском корабле два сильных колдуна! - Взгляд монаха метался по коридору. - Маркиза была серьезным противником, и я лишь отражал ее силу. Но там двое! Такие, каким маркиза в подметки не годится!
        - Плохо дело, - присвистнул Бран и покосился на Ирму. Он поглядывал на нее не очень-то и таясь.
        Я почувствовал внутри укол ревности, что взбесило, и крепко сжал рукоять меча, позаимствованного у мертвой тени. Ирма мне не нужна! Я люблю только Алису!
        - Они сильны! - произнес Велдон. - Это они согнали команду флейта на палубу и удержали на ней всех до последнего. Как баранов для скорого убоя! Они внушили не торопиться с атакой, а люди думали, что сами ждут подходящего момента для нападения.
        - Некоторые напали, - заметил Бран. Он говорил о пятерых матросах, которых прикончил на носу «Благословенной на волнах».
        - Люди подвержены злу и добру в разной степени, - ответил инквизитор. На мгновение в его голосе промелькнули прежние нравоучительные нотки, - а равно и магии. Тоже неодинаково.
        - Тем лучше для нас и хуже для них, - хмыкнул Бран и взглянул на две трофейные сабли.
        - Все худо! Очень худо! - воскликнул монах. - Моя магия не справится с их совокупным натиском. Теперь я понимаю! Это они давили на меня, разрывая поставленную защиту! А я, глупец, списывал все на маркизу!
        Казалось, что Велдон взвоет сейчас от тоски.
        - Уж точно нет оправдания, - продолжил он, - что проморгал завесу незримости над целым галеоном! Как мог оставить без должного внимания магическое возмущение, исходящее от корабля!..
        Монах заговорил как заправский чернокнижник.
        - Велдон! - Я встряхнул инквизитора. - Это все еще ты или Неакр?
        Церковник заткнулся и выпучил на меня свой левый глаз. Мотнул головой, открыв изуродованную половину лица и безумное око давно умершего колдуна. Но ненадолго. Будто опомнившись, монах торопливо поправил капюшон рясы, вернув его в прежнее положение.
        - Это я, - чуть слышно произнес Велдон. - Пока еще прежний.
        Бран выглянул на верхнюю палубу, но лишь на миг и сразу укрылся в кормовой надстройке. На имперском корабле следили за ютом. Едва кто-то высунулся, как грянул залп из десятка ружей.
        - Собираются на абордаж идти, - объявил Война. - Что они к нам прицепились?
        - На флейте враги Низверженного, а врагов надо уничтожать, - сказал Велдон. - Не удивлюсь, что на галеоне прознали, кто именно захватил этот корабль.
        - Каким образом? - Я помрачнел.
        - Не знаю. Не ведаю, - буркнул монах. - Но у тебя, Николас, с Возвратившимся богом особенные счеты, а на галеоне двое сиятельных, да не из последних магов. Как-то они прознали про нас. Я же переоценил свои новые способности.
        Инквизитор махнул в сердцах рукой. Посмотрев на Ирму, он не замечал сейчас ее наготы.
        - Все плохо, - сказал монах.
        - Не столь уж и плохо, - сказал я. - Магия Низверженного не возьмет меня. Главное, добраться до колдунов, а там угощу их сталью.
        - Либо сам отведаешь сабли или пули. - Подошедшая Ирма коснулась длинным когтем моего плеча. - Уходить надо!
        - Нам не уйти, - твердо заявил Велдон. Обратив к вампиру свое внимание, он все же отвел взор. - Всем не уйти, но ты, Ирменгрет, улетишь. Бран тоже скроется. Вот Николас сильно повязан с Низверженным. Ему не убежать.
        - Да уж, повязан, - процедил я, - не отдерешь.
        - Я тоже, - продолжил монах. - Не столь, как Гард, но все же. Нам не уйти.
        Отставив к стене абордажные сабли, предвестник положил ладони мне и Велдону на плечи.
        - Я остаюсь с вами, - произнес он. - Своих не бросаем.
        Такие же слова звучали в замке мертвых эльфов. Своих не бросаем.
        - Пусть будет так. Не бросаем. - Я положил ладонь на руку предвестника, которая все еще была на моем плече. - Спасибо!
        Велдон тоже принял помощь Войны. Не отпрянул, не отошел в сторону. Только когда заговорил, несколько простых слов дались ему с великим трудом:
        - Своих не бросаем.
        Мы замолкли, но зарычала Ирма!
        - Дьявол! Да! Дьявол! По твоей воле я с ними, пока не выведу из Запустения. Но еще в долгу за Волчий дом! Судьба не прощает неоплаченных долгов! Я тоже с вами!
        Бран нес вампира по замку мертвых эльфов буквально на руках, а я прикрывал отход. У Ирмы в самом деле неоплаченный долг перед нами, да и перед Велдоном тоже. Это он исцелил ее обуглившееся тело. Древняя магия эльфов оказалась не по зубам высшему вампиру. Спасти мог только инквизитор, и он сделал это.
        - Господа! Я с вами!
        Бран хлопнул по плечу и доктора. Рене Зилль окончательно пришел в себя.
        - Еще один клинок! - произнес предвестник. - Нас уже много.
        - Но как одолеть имперцев, если у них два сильных мага? - не унималась Ирменгрет.
        - Прикончим их первыми, - сказал я.
        - Быстро и без затей, - добавил Бран.
        Переглянувшись, мы со значением посмотрели на вампира.
        Глава 21
        ЛЕГЧЕ ЛЕГКОГО
        - Ты доставишь нас к магам, - сказал я. - Сначала меня, потом Брана. Думаю, мы справимся.
        - С чем справимся? - спросила Ирма. Она с недоверием смотрела на меня и Войну.
        - Убьем колдунов! - рявкнул предвестник.
        - А после?
        - После будем убивать имперцев, пока оставшиеся не запросят пощады. Нам нужен корабль и команда на нем, чтобы продолжить путешествие! Сей купец, - я ударил кулаком по деревянной переборке, - к дальнейшему плаванию не годен.
        - Гард, - произнес Велдон, - ты говоришь так, словно задуманное сделать легче легкого. - Монах покачал головой. - Сразить магов, потом взять на саблю галеон… Да и где эти колдуны на корабле? Знаешь, где их искать?
        Во мне начала вскипать злость. Велдон и Ирма словно отговорить пытаются.
        - Колдуны будут рядом с капитаном. На шканцах около штурвала. Ты, Ирма, поднимешь меня в воздух и сбросишь на корму галеона, а дальше разберусь на месте.
        - Вместе со мной, - добавил Бран и, оскалившись, оглядел наш маленький отряд.
        - Николас. - Ирма подошла вплотную ко мне. Коснувшись пальцами моей щеки, вампир пристально взглянула в глаза. - Ты бессмертен, но тебя можно убить.
        Взор я не отвел, но руку Ирменгрет опустил. Затем отступил от вампира на шаг.
        - Есть другие предложения? Может быть, у Велдона? Или у тебя, Зилль?
        Врач замотал головой. Затянуло же его в омут! С другой стороны, молодой дворянин все еще жив. Он единственный, кто выжил из команды «Благословенной на волнах». Несколько раз я украдкой пытался поймать его взгляд. Искал в нем сожаление или страх, а когда наконец встретился со взором доктора, то раскаяния в его глазах не увидел. Только вот странное выражение на его лице, когда смотрит на Ирму. Вампирша не просто вскружила ему голову - она его околдовала. Зилль как ручная собачка при Ирменгрет. Скачет перед вампиром на двух лапках, будто верный песик. Ради Ирмы доктор предал своего бога и сразил сиятельную. Теперь он с нами до конца.
        Я посмотрел на Велдона и Ирму:
        - Ну? Есть другие идеи? Есть что добавить?
        - Лишь одно, - сказал мрачный инквизитор, - Брана тоже можно убить.
        - Это да, - крякнул Война, - с этим не поспоришь. Совсем не горю желанием рождаться вновь да медленно вспоминать, кто я и что я.
        - А я не хочу возрождаться чудовищем. - Стянув перчатку с левой руки, показал ее остальным. - Этого с меня достаточно!
        Все замолкли. Бран вновь направился к выходу из юта, чтоб оценить обстановку. Томас Велдон и Ирменгрет обдумывали услышанное, а Рене Зиллю, кажется, все равно. Я же натянул перчатку обратно.
        - Уже скоро, - сообщил предвестник. - Скоро пойдут на абордаж.
        - Это хорошо, - сказал я. - Как только первые имперцы прыгнут на борт флейта, мы тоже начинаем.
        - Есть один вопрос. - Велдон сложил на груди руки. - Что делать нам, когда огсбургцы ворвутся сюда?
        - Мы можем уповать только на твою магию, - ответил я.
        Вампирша, которая более не думала спорить, направилась в свою каюту.
        - Ты куда?
        Покосившись на меня, Ирменгрет вдруг прикрылась руками и отвернулась. Словно в один миг осознала, сколь неловко и до невозможности неприлично расхаживать без одежды.
        - Переодеться!
        Ирма исчезла с глаз. Хмыкнув, предвестник сально улыбнулся и подмигнул мне. Он не заметил, с каким негодованием воззрился на него молодой дворянин.
        - Лучше не трогай его, - процедил я в адрес врача.
        Мысленно выругавшись, подумал, что этот доктор - ненужная обуза, свалившаяся на наши головы. Хоть бы не мешался под ногами, когда сюда сунутся огсбургцы! Впрочем, когда потребовалось, Зилль не дрогнул и прикончил маркизу ди Регель.
        - Кого не трогать? - Бран не понял, о чем речь.
        - После об этом, - отмахнулся я и вновь обратился к инквизитору: - Без магии сдержать абордажную команду не получится.
        - Уже говорил тебе, - раздраженно ответил Велдон. - На галеоне два сильных чернокнижника. Я же в магии Неакра - что слепой котенок. Они легко подавят мое колдовство!
        - Ты слушал, о чем я говорил или нет? Им будет не до тебя! - Я вспылил. Хотелось придушить церковника. Вечно он себе на уме!
        - Слышал. - Велдон исподлобья взглянул на меня. - Попробую сделать что-нибудь.
        - Попробуй. - Представив, что сворачиваю монаху шею, я неожиданно успокоился. - Нужно что-нибудь сделать, иначе имперцы быстро выпустят всем кишки.
        - О! - хохотнул Бран. - Не самый плохой вариант! Быстрая смерть не каждому достается!
        - На сие и не рассчитываю, - проронил Велдон и отошел к дальнему окну. Оно было напротив выхода на верхнюю палубу.
        Инквизитор собрался молиться. Что ж, заступничество Бога Отца и Бога Сына нам не помешает. Я бы и от иной помощи не отказался, но лишний раз лучше не просить. Тот, с кем заключил сделку, всегда требует высокую цену. Проклятый пепел! Я выругался, помыслив о своей левой руке, покрытой змеиной чешуей.
        - Господа! - подал голос доктор. - Что делать мне?
        - Прикрывать монаха, - сказал Бран.
        Я согласно кивнул, потому как возражений насчет Зилля не имел. Пусть защищает задницу инквизитора. Доктор против имперцев не продержится и минуты, но его сабля нужна для чего-то непредвиденного. Сдержать абордажный натиск должна магия. Главное, не пустить имперцев в ют, а там высший вампир обрушится на имперцев с тыла. Потом и мы с Браном подтянемся. После того как разделаемся с магами.
        - Сколько людей у них на борту? - подумал я вслух.
        - Две сотни точно будет, - произнес Бран, - половина из которых пойдет на абордаж.
        Предвестник направился в каюту капитана.
        - Поищу табака, - пояснил он, - курить хочу.
        Я остался наедине со своими мыслями. Велдон молится, Зилль тоже не докучает, Бран и Ирма ушли. Но в голове пустота. Просто стоял, сжимая оружие, и ждал, когда все кончится. Вернее, начнется.
        Ирменгрет и Война появились одновременно, когда до абордажа оставались считаные минуты. Слышны крики имперцев и как скрипят снасти на галеоне. Несколько раз стреляли из аркебуз.
        - Маркиза любезно одолжила часть своего гардероба, - Ирма ответила на мой немой вопрос, - прежде чем взбесилась.
        Улыбнувшись, вампир раскинула руки, показывая подарок сиятельной. На ней был темно-серый, почти черный наряд для верховой езды: приталенный жакет с вырезом на груди поверх белой рубашки и длинная юбка, из-под которой выглядывали носки черных лакированных сапожек. Рыжие волосы Ирма стянула в хвост.
        Она умылась. Все, что было от чудовища, убрано - ни когтей, ни клыков. Ирменгрет снова походила на обычную женщину. Красивую женшину.
        - Начинается! - К нам подошел Велдон.
        - Доктор! - Я обернулся к Зиллю.
        - Помню! Мое место рядом со святым отцом!
        Томас Велдон поморщился, но ничего не сказал. Если дворянин выживет в намечавшейся мясорубке, инквизитор, конечно, посвятит его в тонкости общения со своей персоной, а нет… Я хмыкнул. Если не выживет, то нет смысла тратить на объяснения драгоценное время.
        Сердце колотится! Чувствует близость смертельной опасности.
        - Что ты предпримешь? - спросил я у Велдона.
        Откинув капюшон, монах уставился на выход из юта, а взгляд безумца Неакра непрестанно бегал по стенам, нашим лицам и снова по коридору. Я ощутил, как закололи кончики пальцев.
        - Вот! - произнес Велдон. - Они не пройдут сквозь это!
        В проходе на палубу сгустилась тьма, она полностью заполнила выход из юта. Черная непроницаемая стена клубящейся тьмы закрыла все оконца в каютах, а еще пролом в перегородке у внешней палубы, которую пробила Ирма после магического удара маркизы. Тьма на всех выходах из юта, кроме разрушенной перегородки в задней части кормы, откуда вампир перенесет меня и Брана на имперский галеон.
        - Гард! - Инквизитор побледнел. Стал белый как простыня, и всего за считаные секунды. Кровь отхлынула от его лица. - Они тоже начали!
        Велдон тихо простонал, его лицо скорчилось от боли. Монах покачнулся и мог бы упасть, если бы не подскочивший к нему доктор. Рене Зилль не позволил монаху потерять равновесие.
        Кровь и песок! Маги на имперском галеоне гораздо сильней Велдона.
        - Долго я не протяну… - прохрипел он.
        - Держись! Ирма…
        Борта двух кораблей с грохотом столкнулись. Грянул слитный залп из десятков аркебуз, и на палубу флейта прыгнули первые имперцы. Крича и осыпая проклятиями все, что оказалось на их пути. Я, Ирма и Бран кинулись к пролому в корпусе суда.
        На спине вампира затрещала ткань. Ирменгрет грязно выразилась, и за ее плечами появились крылья нетопыря. В следующий миг Ирма висела над волнами за кормой несчастного флейта.
        - Прыгай!
        Я прыгнул и тут же взмыл к небу, подхваченный вампиром. Мир уменьшился подо мной, я парил над ним, как птица, а внизу - сцепленные абордажными крючьями флейт и галеон. По палубе «Благословенной на волнах» разбежались черные точки имперцев, и часть из них уже сгрудилась подле юта, проникнуть в который не позволяла преграда из клубившейся тьмы. Почудилось, что слышу снизу отчаянную ругань. Огсбургцы взялись палить по юту из аркебуз и пистолей, да без толку. Но скоро они опомнятся и начнут ломать деревянную стенку.
        Ирма облетела галеон и камнем устремилась к его корме. Там окруженные цепью из солдат в стальных кирасах и шлемах стояли те, чья жизнь много дороже судеб всех матросов корабля. Возле штурвала пребывали капитан и офицеры, а чуть поодаль от них - две фигуры, тянувшие к небу руки.
        Кровь и песок! Я невольно зажмурился. Казалось, что разобьюсь о стремительно приближающиеся палубные доски!
        Мы буквально свалились на голову имперцам. Ирма сбила двух аркебузиров, стоящих у кормового фальшборта. Я покатился по палубе к колдунам, глаза которых округлились от изумления. Сиятельные были в дорогих одеждах по огсбургской моде. Время замедлилось, никто не мог мне помешать - ни стрелки в посеребренных кирасах и шлемах, ни застывшие от неожиданности офицеры и капитан у штурвала. Ни сами маги - молоденькая девушка с золотистыми волосами и ангельским лицом да седой морщинистый старец.
        Первым я сразил его. Бракемарт пронзил грудь колдуну. Клинок застрял в старике на две секунды, и магичка успела обрушить на меня свою силу. Я понял это по еще более вытаращенным глазам. Сиятельную поразило, что колдовство Возвратившегося бога не подействовало на меня.
        - Нет!
        Приспешница Низверженного попыталась оттолкнуть меня, отскочить от невесть откуда взявшегося убийцы в черном плаще и одеждах орденского стража. Она выиграла у смерти миг, но не более - меч тени достал и ее.
        Несколько ударов сердца - и двух чернокнижников нет. Вдруг вспомнилось ироничное замечание Велдона. Легче легкого! Но это было в самом деле легко! Теперь начинается совсем другое. Проклятье! Непростое и смертельно опасное!
        Время стало прежним. Развернувшись к изумленным офицерам, я увидел рычащую Ирму. Ее глаза были желтыми глазами зверя. Подле вампира лежал аркебузир в посеребренной кирасе. Другой огсбургец, которого Ирма тоже сбила с ног, поднялся и пятился от вампира. Трясущиеся руки не могли поднять оружие на крылатую нечисть, что только что оторвала голову его товарищу.
        - Улетай! - Я прокричал Ирме. - Давай за Браном!
        Я бросился на офицеров. Пока они не опомнились. Пока не окружили меня вместе с солдатами в посеребренных кирасах и шлемах. Серебряный полк! Кто-то очень важный плывет в Черный город! В его свите солдаты из императорской гвардии!
        Меня встретили сталью. Первым скрестил шпагу с моими клинками седоусый офицер в черненой кирасе. Он был хорош! А я - бессмертен! Хотя и уязвим! Но нечеловечески силен и быстр! Я разрубил ему бедро и проткнул мечом шею. Извернувшись, отразил выпад новой шпаги от широкоплечего высокого имперца и снес ему кисть. Убил еще двоих, и огсбургцы расступились передо мной.
        Впереди только полуют. Я вырвался на тыльную часть палубы на корме и вновь развернулся к имперцам. Теперь за спиной только река! Мне не ударят в спину или в бок, чтоб не узрел даже, кто прикончил на этот раз.
        - Кровь и песок!
        Я заревел дикарем и вновь бросился на отхлынувших офицеров. Но они успели оторваться от меня на несколько шагов. Я увидел дула пистолей, услышал выстрелы. Проклятый пепел! В глазах взорвалась вспышка света, я застонал от боли. Покачнулся, сделал шаг назад.
        Живой! Проклятье! Я живой! Оскалившись, поднял взор. В полудюжине шагов палубу преградил строй аркебузиров в посеребренных кирасах. Ружья вскинуты для стрельбы.
        На мгновение я потерял рассудок. Завыл от отчаяния и прыгнул на солдат, но залп из двух десятков аркебуз опередил меня. Невидимый кулак отбросил на несколько шагов. Я рухнул на спину, ослепленный болью! Чувствуя, как она разрывает плоть во множестве частей моего изрешеченного пулями тела. Адская мука!
        Пуля попала и в глаз! Изо рта хлынула кровь. Захлебываясь, я закричал! От боли и страха! Я не хотел умирать!
        Однако смерть не пришла. Часто заморгав, я посмотрел на небо двумя глазами. Правый глаз тоже цел! Кровь во рту иссякла, и раны затянулись, растворяя в заживающей плоти боль. Мне несказанно повезло! Дьявол, а может, святые Небеса хранили меня! Или бог воров Харуз? Какая разница! Главное, что ни одна пуля не оказалась смертельной.
        - Черта с два!
        Я засмеялся, как безумец, и одним рывком вскочил на ноги. Поднялся. Окровавленный, в простреленной в десятке мест одежде. Крутанул обеими клинками, которые так и не выпали из хватки, и оскалился в кривой ухмылке:
        - Думали, все?!
        Глупцы! Они не стали перезаряжать аркебузы! Ну! Вынимайте из ножен шпаги!
        - Кто ты такой?!
        - Что ты?!
        О! Они дрогнули. Хваленые серебряные кирасы попятились. Всего на шаг, но они отступили! Давайте еще! Я сделал шаг навстречу, только они все же остались на месте и в самом деле обнажили шпаги.
        Я не торопился. Сейчас средь огсбургцев снова будет жарко. Ирма принесла предвестника! Бран упал на палубу подле офицеров, сгрудившихся за латным строем аркебузиров из личной гвардии его величества Карла Первого.
        Война немедля бросился на высокородных. На счастье офицеров, путь к ним преградили три гвардейца императора. А так бы голубая кровь пролилась сразу.
        - Кровь и песок! - Я ринулся на строй имперцев. Это было настоящее безумие. Атака, не имеющая шансов!
        Но я больше не человек. Я ключ сатаны к Орнору. Ключ не может сломаться по воле всего двух десятков солдат. Шпаги пронзили меня, коля и разрезая плоть. Я взвыл от боли и ярости, но строй имперцев, который казался монолитным, как железная стена, сломан!
        Что я или кто я? Я их наказание и смерть! Я сражался и убивал. Убивал, убивал и убивал. Меня не могли остановить! А рядом был Бран, и подле него тоже витала смерть!
        Смерть и ужас! Оживший кошмар! Паника на галеоне! Безумие и страх на флейте! Два корабля, сцепленные абордажными кошками, дрейфовали посреди широченных вод великой реки Тарты, и на них воцарилась Преисподняя.
        Ирма сеяла смерть на палубе «Благословенной на волнах». В демоническом обличье, опьяненная кровью, лишившаяся рассудка. Расправив крылья, она собирала кровавую жатву. Как ангел смерти! Ее разили, но высшего вампира обычной сталью не поразить! Меня или Брана могли убить, однако нельзя убить того, кто уже мертв.
        Я отнял еще одну жизнь и неожиданно оказался один на один с пустотой. Все, кто еще могли достать меня, побежали прочь. А впереди в двадцати футах сабля Брана коснулась шеи немолодого огсбуржца в золотой кирасе. Обезоруженного, с поднятыми руками и белого как полотно.
        - Гард! - надрывался предвестник. - Чтоб тебя! Гард! Они сдаются!
        Опустив окровавленные клинки, я молча смотрел на Войну и его пленника. Предвестник заметил мой взор.
        - Ну-ка! Говори! - Острие сабли кольнуло шею имперца. - Живо! Либо подыхай!
        - Мы сдаемся! Сдаемся!
        Выжившие на галеоне бросали оружие и тоже поднимали руки. Они тоже сдаются и их еще много. Но «Благословенная на волнах» еще во власти кошмара.
        - Ирма! - закричал я. - Прекрати! Ирма! Остановись!
        Она не слышала или не хотела слышать.
        Глава 22
        ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ
        Я бы не перекричал шум на сцепленных кораблях, но Ирменгрет услышала меня. Вампир обернулась и посмотрела в мою сторону. Опустив крылья, замерла на несколько секунд - бесконечно долгих для стоявшего перед ней на коленях огсбургского моряка.
        Крылья нетопыря сложились и исчезли. Ирменгрет пнула имперца. Просто ударила в грудь и неспешно направилась к юту «Благословенной на волнах». Выжившие на верхней палубе флейта расползались перед вампиршей, как побитые собаки; но бойня окончена, и они выжили. Тьма, что закрывала вход в кормовую надстройку, раздвинулась перед ней и сомкнулась за ее спиной.
        Я глубоко вздохнул. Ярость, азарт боя и кровожадное безумие покинули меня. Но дело еще на закончено. Я двинулся к Брану и его пленнику. Между нами было еще несколько человек, и все имперцы торопливо сбежали вниз. Туда, где между грот-мачтой и баком галеона толпилась б?льшая часть команды.
        Когда морские пехотинцы спрыгнули на борт флейта, на огсбургском корабле остались два мага, офицеры, пара десятков гвардейцев из Серебряного полка да экипаж галеона. Во время боя почти никто из матросов не кинулся на выручку своим офицерам и аркебузирам в посеребренных кирасах и шлемах. Не говоря уже о тех, кто пошел брать флейт, а получил крылатого демона.
        Тем лучше. Я довольно ухмыльнулся, прикинув, что среди экипажа корабля серьезных потерь нет. Нам нужен новый корабль, и галеон для дальнейшего путешествия подойдет как нельзя лучше. Главное, чтоб не надумали взбунтоваться. Я усмехнулся и оглядел побоище, не дойдя до Брана трех шагов. Два залитых кровью корабля посреди великой реки, и ни одного другого паруса. Никого. Мы одни. Огсбургцам нечего надеяться на помощь.
        Сейчас они покорны. Выполнили приказ сдаться с необыкновенным рвением. Послушали схваченного предвестником господина почти мгновенно. Кто бы это мог быть? Да еще с охраной из «серебряных лат»?
        Огсбургец невольно отшатнулся, когда я вплотную приблизил к его лицу небритую, испачканную в чужой и своей крови морду. Я пытался заглянуть через глаза имперца в его душу.
        - Кто это?
        - Сам скажет, - ответил Бран и вновь легко надавил саблей в шею пленника. - Говори!
        - Пожалуйста, - огсбургец вытянул шею, дабы острие клинка не касалось ее, - я буду говорить! Все скажу! Только прекратите кровопролитие. Пощадите моих людей!
        - Бой окончен, - произнес я. - Но мое терпение не бесконечно. Назовись и объясни, зачем мне нужна твоя жизнь.
        Имперец сглотнул слюну. Взгляд его забегал по палубе, но дар речи он не потерял. Заговорил быстро и четко, как это умеют отслужившие немало лет в королевских или, что было в его случае, императорских полках.
        - Я граф Клос Теодор фон Мирбах. Посол его величества императора Огсбургской империи Карла Первого при дворе короля Рейнара Второго Герийского.
        - Вот как! Посол! - Я удивился и одновременно нашел объяснение присутствию на галеоне аркебузиров из Серебряного полка. Посол представляет императора и должен блистать не только богатством наряда, но и свитой.
        Граф Мирбах. Еще один граф. Прежнего мы оставили в Запустении связанным подле умирающего Ричарда Тейвила и снова встретили в Черном замке. Я мысленно выругался, вспомнив Генриха фон Герингена, или, вернее сказать, того, во что обратила его черная магия.
        Внешне Клос фон Мирбах походил на другого огсбургца. На брата императора Альбрехта Огсбурга. Приспешника Низверженного. Высшего средь слуг Возвратившегося бога и чернокнижника, которого я убил собственной рукой. У Мирбаха было такое же худое лицо с выпирающими скулами, редкие песочные волосы, наполовину седые, и острая бородка клинышком.
        - Посол, говоришь…
        - Прошу вас! - воскликнул осгбургец. - Вижу, вы благородный человек. Мы должны разговаривать с уважением друг к другу…
        - Заткнись! - Я обозлился.
        Лицо имперца вытянулось, он собрался ответить и, возможно, сказать нелицеприятное. Но сабля Брана, что вновь кольнула в шею, быстро напомнила о нынешнем положении графа.
        - Слушай его, - сказал предвестник, - и не умничай. Понял?
        Мирбах заморгал. Закивал бы головой, но тогда самолично порежет себе шею, поэтому только моргал.
        - Посол, - продолжил я, - но мы не в Герии. Что делает посланник императора Карла в Запустении?
        Клос фон Мирбах молчал. Поджав губы и уставившись на меня. Имперец заупрямился.
        - Развязать ему язык? - предложил Бран.
        - Не сейчас.
        Имперский посланник может рассказать много интересного, и обязательно расскажет. Я не сомневался в способностях Войны разговорить любого. А если у него не получится - вдруг Мирбах окажется героем? - у нас есть высший вампир и черная магия Велдона.
        Граф расскажет нам все. Интересная рыбка в сети попалась. Плывем в Ревентоль, и я уверен, что в арнийской столице судьба обязательно сведет нас с молодым королем Герардом. Мы обязаны с ним встретиться, коль хотим противостоять Низверженному.
        Но кто мы? Безвестные авантюристы? Или даже проходимцы? Однако предъявив посла императора в Герии - соседнем от Арнии королевстве, - станем выглядеть в глазах Герарда совсем в ином качестве. Он точно выслушает нас, потому что Арния воюет с Огсбургами. Карл явно спелся с приспешниками Возвратившегося бога, а то и сам преклонил колено перед Низверженным.
        Лишь бы арнийского короля не хватил удар, когда услышит, что зреет на севере в проклятых лесах!
        Скорее всего, посол императора в Герии отправился в Черный город для связи императора Карла и короля Рейнара с войском Низверженного. Видно, Герия присоединится к войне против Арнии. Если мы первыми сообщим королю Герарду об угрозе с востока, то, вероятно, добьемся его доверия.
        А если нет… Не столь уж это и важно, потому что мы в любом случае плывем в Ревентоль. Дьявол сказал, что Алиса и Лилит направились в арнийскую столицу после того, как длань Низверженного снова накрыла их. В мыслях я был уже в Арнии, но только лишь в мыслях. Я разозлился на самого себя - за то, что предался совершенно ненужным в эту минуту раздумьям.
        - Поговорим о цели путешествия имперского посланника в Запустение потом, - сказал я. - А сейчас, граф, позовите к нам капитана. Он еще живой?
        На сей раз граф не отпирался и сразу кликнул капитана галеона. Нашелся тот сразу - немолодой господин, с виду настоящий морской волк. Загорелый и с выбеленными годами и морской солью волосами. Грузный, настороженно смотрит из-под кустистых бровей. Одет так же, как другие офицеры, - дорого и ярко.
        Бран быстро объяснил капитану, что делать. После нескольких команд зычным голосом и грозных окриков галеон ожил. Первым делом перед грот-мачтой сложили кучу оружия. Не все с охотой расставались с ним, поэтому Войне пришлось напомнить графу Мирбаху, что он и его люди в плену. Граф приказал имперцам слушать нас.
        Полторы сотни имперцев сдались троим!
        На верхней палубе остались только матросы. Остальных согнали в трюм - морских пехотинцев, выживших гвардейцев и офицеров, кроме графа, судового доктора и капитана корабля. Галеон был назван в честь святого Филиппа.
        Раненых почти не было. Вампир разрывала противников едва ли не на части, Бран и я тоже разили насмерть. Огсбургский врач предложил свою помощь предвестнику - ему тоже досталось, хоть и ничего опасного. Война отказался. Сказал, что доверяет только нашему доктору и Велдону. Вон они, кстати: вышли из юта вместе с Ирмой. Клубящаяся тьма уже развеялась.
        Осгбургцы держались от женщины в окровавленном платье для верховой езды как можно дальше, считая ее воплощенной дьяволицей. Пусть крыльев сейчас нет и несет в руках тугой сверток, а не оторванную голову, но это она! Именно она в одиночку разделалась с абордажной командой, убив половину морских пехотинцев, и ни сталь клинков, ни пули не брали ее.
        Велдон остался на борту флейта. Рене Зилль, который было последовал за Ирменгрет, понуро вернулся к монаху. Вампирша сказала ему быть вместе с инквизитором, а сама поднялась к нам и замерла, оглядев ледяным взором палубу над кормовой надстройкой галеона. Ирменгрет вдруг швырнула в сторону сверток с вещами, но в лице не переменилась и с места не сдвинулась. Зато казалось, что воздух перед ней сейчас закипит.
        Матрос, что был у штурвала, сжался и попытался спрятаться за рулевым колесом, вцепившись в него, как утопающий. Меня и Брана он боялся несравнимо меньше, чем дьявольскую бестию с рыжими волосами.
        Стоявший у ступеней капитан тоже посторонился, отступив к фальшборту. В отличие от императорского посланника, которого Война не отпускал от себя, капитана корабля в передвижениях не ограничивали.
        Предвестник больше не держал клинок у горла графа. Две абордажные сабли Бран отставил и был вооружен сейчас лишь шпагой в потертых ножнах, кинжалом и двумя пистолями, подобранными на палубе. После намека и слов, что разряженные пистоли бесполезны, граф велел принести своему сторожу необходимый припас. Я тоже избавился от меча тени, он лежал рядом с саблями Брана.
        Война держал графа у бизань-мачты, что выступала из палубы в семи футах перед штурвалом. Познакомиться с поднявшейся на шканцы Ирменгрет он почему-то не желал. Я усмехнулся и подошел к Ирме. Взгляд вампира был холоден и, наверное, пронял бы меня до глубины души, будь я из команды «Святого Филиппа».
        - Почему они остались? - Я кивнул в сторону инквизитора и Рене Зилля.
        - Твой святоша сказал, что прочтет заупокойную молитву над умершими, - сказала Ирма.
        На верхней палубе флейта укладывали погибших. Огсбургцев у левого борта, а моряков с «Благословенной на волнах» у правого.
        - Над каждым?
        - Откуда мне знать! - Холодность и напускное равнодушие исчезли. Ирма была раздражена или, скорее разъярена.
        - Что с тобой?
        - Я голодна!
        Глаза вампира сверкнули.
        - Хочу убивать, - Ирма опустила веки, - убивать, убивать… Убивать, пока не убью на корабле всех!
        - Даже нас?
        Глаза Ирменгрет открылись, в них был гнев.
        - Дурак! Никто вас не тронет!
        - Тогда о чем ты? Я не понимаю.
        - Ты считал, сколько сегодня смертей? - В приоткрывшемся рту вампира показались клыки. - Нет? О! Их много! Многих убила я. - Глаза Ирмы вновь закрылись, на миг. Она чуть заметно улыбнулась и покачала головой: - Их смерти разбудили во мне иной голод. Так бывает, хотя нечасто. Я хочу убивать и убивать!
        Вампирша вплотную сблизилась со мной, почти прижалась ко мне. Ее пальчики с длинными ногтями игриво коснулись моего подбородка.
        - Хватит! - Я схватил Ирменгрет за запястье и оттолкнул вампира от себя. - Смертей тоже довольно! Нам нужны люди, чтобы плыть на галеоне.
        Ирма изменилась в лице. На нем одновременно проявилась и злоба, и обида.
        - Это все твоя кровь! Кровь нечеловека!
        - Николас Гард все еще человек, - заскрежетал зубами я.
        - Может, и так! А возможно, и нет! Но твоя кровь совсем иная! Сколько в ней силы! Это не просто первая кровь, а гораздо большее. Я могла сегодня все! И это все твоя кровь!.. - шептала Ирма. - Но сила быстро ушла! Мне плохо без нее! Я голодна! Дай мне твою кровь!
        Вампирша скользнула ко мне, прижавшись на этот раз всем телом. Я чувствовал ее горячее дыхание. Губы красивой женщины почти касались моих. Глаза смотрели в глаза.
        - Ты дашь мне свою кровь?
        - Нет! - Я снова оттолкнул вампира от себя.
        Моя кровь принадлежит только мне! Я не закуска для вампира! И я люблю другую! Я жалел, что был в одной купели с Ирмой.
        - Почему? - Вампирша опять закрыла глаза. Ее руки дрожали.
        - Почему? - переспросил я хриплым голосом.
        Во рту пересохло, как будто не пил очень давно. Я оглянулся. На нас смотрят. Все, кто был рядом, замерли. Застыли и будто бы не дышат. Плевать на всех! Но как отделаться от ненасытного чудовища, в которого обратилась Ирма? Она не была раньше такой.
        - Ответь! - В голосе Ирменгрет послышалась мольба.
        Что ей сказать? Я был уверен, что вампирша не примет ничего, о чем думалось только что. Она на грани! По-прежнему дрожит и не открывает глаз. Что, если опущенные веки скрывают желтые зрачки зверя? Что будет, если вампирша не услышит ответ, который ее остановит?
        Но что ее остановит? Я непроизвольно сжал рукоять бракемарта.
        - Ответь! - Теперь от Ирмы исходила угроза.
        Нужен правильный ответ! Я не хочу бить Ирму! Знаю, что смогу остановить ее! Если надо, то изрублю на кусочки! Но не желаю этой драки! Какие слова остудят ее?
        - Дьявол?
        Ирменгрет заморгала. Ее карие глаза сменялись на желтые звериные и снова становились прежними.
        - Что?
        - Дьявол! - вновь воскликнул я. - Помнишь, чем все закончилось? Он был здесь! В гневе!
        Ирму словно обожгло. Она отпрянула он меня и смотрела широко раскрытыми глазами.
        - Помню! Я покусилась на тебя! Так он сказал.
        Ирма ринулась прочь! Широким шагом! Капитан корабля буквально прыгнул в сторону, лишь бы не оказаться у нее на пути. Правильно сделал! Спустившись на главную палубу галеона, вампирша схватила первого, кто попался ей. Расправив крылья, Ирма взмыла с несчастным в небо. Как же истошно он вопил!
        На флейте и галеоне таращились за демоницу, которая только что унесла в лес живого человека. Мне было жаль его, хотя он враг, и не просто враг, а, скорей всего, приспешник Низверженного.
        - Кровь и песок!
        Что ж в груди-то терзает? Почему виню себя, что разъярил вампира? Я крепко, основательно выругался, после чего немного полегчало, и мрачно уставился на капитана «Святого Филиппа». Он был бледен, и, кажется, его мутит и вот-вот зашатает. Граф Мирбах держался лучше. Внешне даже невозмутим, но глаза выдают: взор мечется между палубой и берегом, куда унесла свою жертву Ирменгрет. Чтобы утолить голод.
        Капитан стал белым как снег. В отличие от посла императора, унесенный матрос был для него человеком, а не просто единицей экипажа галеона. Он наверняка хорошо знал бедолагу. Но я тоже был разозлен и не собирался выказывать снисходительность. Никому из огсбургцев!
        - Твои люди разинули рты и не работают! - Я набросился на капитана галеона. - Ускорь их! Иначе она всех в лес перетаскает!
        - Кто она? Дьявол во плоти? - Имперец нашел в себе силы посмотреть мне в глаза.
        - Нет! Всего лишь вампир.
        Трясущейся рукой капитан осенил себя знамением. Я мрачно глядел на него. Кто он? Забывшийся от страха приспешник Возвратившегося бога либо по-прежнему сын Матери Церкви?
        - А вы, сударь?
        - А я черт из преисподней! Быстро, капитан! Растормоши их!
        Имперец осенил себя знамением трижды.
        - Могу я спуститься на палубу? - дрогнувшим голосом спросил он.
        - Проклятый пепел! - Я взорвался. - Спускайся, капитан, и не медли со своими людьми больше ни минуты.
        Меня беспокоило, что на реке может показаться новый корабль. Что тогда? Что увидят с другого корабля? Имперский галеон, который взял на абордаж купеческий флейт, шедший без флага?
        В море подобным трудно удивить, хотя возможно. Сейчас, например, когда между огсбургцами и Арнией началась война. Можно допустить, что флейт на самом деле арнийский, а не просто торговец, неудачно нарвавшийся на имперцев, которые решили немного пограбить. Чуть-чуть, так бывает в море.
        Но по Тарте не ходят случайные суда. Любой корабль в Запустении направляется в Черный город или уже покинул логово Низверженного. Приспешники и союзники Возвратившегося бога не должны драться меж собой, а вон сцепились абордажными крючьями.
        Пришлось бы догонять новый корабль. Но если покажется еще один и затем еще? Лучше об этом не думать. Тем паче что на реке никого, кроме нас.
        Капитан галеона слетел со шканцев и быстро настроил своих на нужный лад, С мертвыми разобрались скорей, чем я предполагал. Томас Велдон тоже не стал затягивать с покойниками и прочитал отходную молитву одну на всех. За это время корабли расцепили, а флейт подготовили к последнему акту в его судьбе. Из «Благословенной на волнах» сделали брандер. На верхнюю палубу подняли из трюма все, что может быстро воспламениться.
        Кроме полудюжины матросов, все покинули обреченный флейт, и галеон отошел на безопасное расстояние, сменив курс на противоположный. Теперь корабль шел назад, вниз по течению. Шестеро оставшихся подожгли «Благословенную на волнах» и на шлюпке нагнали галеон. Пламя быстро охватило флейт. Томас Велдон сообщил, что его магия помогла огню.
        - Пламя не уймется, пока флейт не сгорит дотла или не утонет.
        - Верное решение, - молвил я.
        Галеон отошел от «Благословенной на волнах» на две большие лиги, и на флейте прогремел взрыв. Пожар добрался до пороха, превратив пылающий корабль в огненный цветок. Все смотрели на завораживающее зрелище, а я - на небо и Ирму, которая летела к галеону.
        Вампирша опустилась на палубу, швырнув к ногам графа и предвестника голову своей жертвы. Проклятый пепел! Катившаяся подоскам окровавленная голова моргала и по-рыбьи открывала и закрывала рот. Рулевой матрос тихонько взвыл. Рядом только исчадия ада и граф Мирбах. Даже монах заодно с ними!
        - Николас! - воскликнула Ирма, она была спокойна и улыбчива. - Не пора ли побеседовать с нашим пленником?
        Ирменгрет указала на посланника императора. Он дернулся, таращась на голову матроса, а Бран дружески похлопал Клоса фон Мирбаха по плечу.
        - Ты уж говори все как есть, - с участием сказал предвестник, - начистоту и без утайки. Каждый раз на заданный вопрос от тебя нужен только правильный ответ.
        Взгляд имперца поплыл, граф закачался на каблуках и лишился чувств.
        Глава 23
        ДОПРОС
        - Очнулся? - Я со злостью смотрел на Клоса фон Мирбаха. В обморок удумал падать? Чай не благородная и изнеженная девица, а огсбургский дворянин с армейским прошлым.
        Потеряв сознание, имперский посланник не успел свалиться на палубу. Бран подхватил его и отхлестал по щекам.
        - Оклемался, - сказал предвестник. - Куда ж он денется из моих теплых и заботливых рук?
        - Сударь, - произнес я, - ведите нас в свою каюту.
        - Но зачем? - Голос имперца дрогнул. Он залепетал какую-то чушь. - Право слово, господа, мы можем поговорить прямо здесь. На свежем воздухе всегда легче…
        - Если ты не заткнешься и не проведешь нас в свою каюту, то сильно пожалеешь. - Напустившись на огсбургца, я не дал ему договорить. - Это я обещаю, а потом поволоку вниз за шиворот!
        Я сдернул левую перчатку и поднес покрытую чешуйчатой кожей руку к вытянувшейся физиономии Мирбаха. Пошевелил скрюченными пальцами с черными звериными когтями, дабы граф не подумал о муляже.
        - Матерь Божья! - прошептал им перец, не отводя взора от моей когтистой руки со змеиной кожей. - Кто вы, сударь?
        - Черт из самого Ада, - оскалился я. - Уже говорил капитану. Ты не слышал?
        - Нет, - замотал головой граф. Он смог отвести взор от моей руки только тогда, когда я убрал ее от лица имперца. Дабы спрятать под перчаткой.
        Война улыбался, прям-таки светился от счастья. Клос фон Мирбах посмотрел на него и вздрогнул. Веселье Брана не сулило ничего хорошего - от предвестника веяло угрозой. Взгляд имперца забегал, а лицо перекосилось от страха. Но с места он так и не сдвинулся.
        - Ты оглох? - рявкнул я. - Забыл? Веди в каюту либо поволоку за собой вот этой рукой!
        Распаляя себя, я злился, чтобы не дрогнуть, когда начнется допрос. Еще миг, и я действительно потащу графа за собой.
        - Спокойно, Николас, - усмехнулся Бран. - Он сам пойдет. Не умаляй его достоинства, граф нам еще пригодится. Правда ведь?
        Мирбах закивал и замер, уставившись на вампира. Ирменгрет подобрала оторванную голову, что все еще моргала и открывала рот. Жуткое зрелище. Вампирша улыбнулась сумрачному Велдону, стоявшему подле штурвала. Присутствие монаха, который как будто не участвовал в бойне, дало рулевому матросу хоть какое-то присутствие духа.
        Я покачал головой и скривился, когда губы матроса зашептали молитву. Он тоже приспешник Низверженного, который забыл Возвратившегося бога? Либо не отрекался от веры? Велдон осенил моряка знамением, а тот покорно склонился перед человеком в инквизиторской рясе. Два истинных чада Матери Церкви.
        Вампирша подняла оторванную голову, любуясь ею, как наградой, как ребенок - любимой игрушкой. Губы Ирменгрет послали неупокоенной мертвой голове воздушный поцелуй. Я косо поглядел на вампиршу - это уже слишком. Бран кивнул мне, он тоже не одобрил представление Ирменгрет. Она же улыбнулась Томасу Велдону, который молился вместе с рулевым матросом, и подмигнула бледному Мирбаху.
        - Граф, - молвила Ирма, - ты будешь мой.
        Кровь и песок! Он сейчас опять лишится чувств! Вампирша перегибает с запугиванием имперского посланника. Однако имперец совладал со своим страхом и отвернулся от Ирменгрет. Это стоило ему большого усилия.
        - Как скажешь, милый граф. - Засмеявшись, вампирша направилась к ступеням, что спускались на верхнюю палубу. Она несла перед собой голову последней жертвы.
        Галеон «Святой Филипп» шел посреди великой реки Тарты, и слышно было только скрип снастей, плеск воды и крики недавно появившихся в небе чаек. Все, кто был на палубе или на мачтах корабля, молчали. Десятки людей с ужасом смотрели на дьяволицу, что держала голову их мертвого товарища. Другие, загнанные в трюм, каким-то образом почувствовали, что наверху творится нечто невообразимое и ужасное, и тоже не подавали голос.
        Вампирша неспешно подошла к грот-мачте и куче оружия, сваленного под ней. Ирменгрет тронула железки носком сапога и несколько ударов сердца задумчиво осматривала оружие огсбургцев. Голову мертвеца она положила рядом. Так, чтобы невидящие, но поднимающие и опускающие веки глаза пялились на дюжину матросов, сгрудившихся на носу галеона.
        Ирменгрет вытащила из кучи железа короткое копье. Затем отмерила шагами половину расстояния от грот-мачты до юта, и с нечеловеческой силой вонзила острие копья в палубные доски, наполовину утопив стальной наконечник в дерево. Вернулась к голове, затем к торчащему к небу древку и насадила на него голову, развернув мертвый лик к баку галеона. Вампир проделала все в полном безмолвии.
        - Он будет следить за вами! - воскликнула Ирма.
        Возглас демоницы прозвучал совершенно неожиданно. Казалось, все свыклись с тишиной. Ирма подошла к ступеням на шканцы и поманила посланника императора вниз:
        - Прошу вас, граф!
        Мирбах замычал, его начало трясти.
        - Либо с нами идешь, - произнес Бран, - либо тебя отдаю.
        - С вами, господа! - торопливо заговорил огсбургец. - Господа, я с вами! Господа!..
        - Показывай, где каюта, - потребовал я.
        Закивав, Мирбах направился вниз. Война и я двинулись следом.
        - Гард! - Монах подскочил ко мне. - Я должен присутствовать при разговоре с графом!
        - Как скажешь. - Я не возражал.
        Бран тоже не имел ничего против. Предвестник пожал плечами и сказал, что это право Велдона.
        Мы спустились на палубу. Ирменгрет проводила имперского посланника взглядом и подозвала к себе доктора с погибшего флейта. Рене Зилль сообщил, что счастлив остаться при ней. Проклятый пепел! Тошно видеть человека, чей разум околдован. До смерти перепуганный Клос фон Мирбах выглядел куда более живым и настоящим человеком, чем Зилль. Врач - как кукла на веревочках, за которые дергает вампир. Я пообещал себе, что потребую у Ирмы избавить Зилля от действия ее магии.
        Граф добрался до входа в ют, взялся за ручку двери и замер, услышав демоницу.
        - Если не разговорите, - сказала Ирма, - отдайте имперца мне.
        - Он заговорит, - успокаивающим тоном произнес Война. - Ведь так, граф?
        Мои сотоварищи мастерски нагнетали нервозность. Огсбургец замешкался и не сразу справился с дверью. Она даже ударила его, но граф не обратил на свою досадную неловкость и толику внимания. В сей миг огсбургец хотел лишь убраться с глаз вампира и более ничего. Граф не смог сдержать вздох облегчения, когда наконец очутился за дверью.
        - Где каюта? - поинтересовался Бран. Он не отпускал графа ни на шаг.
        Следом за предвестником в юте галеона очутились я и инквизитор.
        - Вон та. - Посол указал на дверь в конце коридора, украшенную затейливой резьбой.
        Каюта была роскошна. Просторная, больше покоев Ирмы на «Благословенной на волнах», увешанная гобеленами и обставленная дорогой мебелью с позолотой. У трех оконцев, что выходили на гакаборт - заднюю часть кормы, - стояли две перепуганные молоденькие служанки в довольно фривольных платьях. Глубокие декольте совсем не походили на строгий огсбургский крой.
        - Кыш отсюда! - Бран хлопнул в ладоши.
        Личные служанки Клоса фон Мирбаха выпорхнули из каюты. С визгом, потому что Томас Велдон откинул капюшон рясы. Граф тоже уставился на обезображенную половину лица монаха с оком безумца Неакра, что таращилось на огсбургца. Во взоре Мирбаха смешались отвращение и страх.
        - Святой отец у нас красавчик, - пошутил Бран.
        Велдон угрюмо посмотрел на предвестника, юмора он не оценил. Потом перевел тяжелый взгляд на графа и опять на Войну.
        - К делу перейдем, - спросил инквизитор, - или как?
        - Перейдем, - сказал я. - Садитесь, граф.
        Мирбах сглотнул слюну, ему вдруг захотелось пить.
        - Куда? - Имперец непроизвольно закусил пересохшую нижнюю губу. С виска графа побежала капля пота.
        - Куда пожелаете. - Я говорил нарочито сухо и был скуп в движениях. - Это же ваше кресло?
        У правой от входа стены стоял стол с писчими принадлежностями, стопкой чистой бумаги и несколькими запечатанными конвертами. Очень интересно! Бран тоже заметил подготовленные для отправки письма и кивнул мне, погладив бородку. С письмами разберемся позже.
        - Кресло? - Граф встрепенулся. - Да, мое. Вы позволите, господа?
        - Конечно.
        Мирбах на негнущихся ногах подошел к столу, отодвинул от него кресло и буквально упал на сиденье. На мгновение огсбургец позволил себе слабость - закрыл глаза, расставив на столешнице руки. Устроившись в привычном кресле, он словно бы отринул часть страхов и ощутил в себе часть прежней уверенности. Возможно, так лучше - легче будет разговорить.
        Мы тоже устроились за столом, приставив к нему имевшиеся в каюте стулья.
        - Говорите, граф, - начал я. - Просто и без утайки. Если нам что-то не понравится, то позовем вампира.
        - И рядом с башкой того несчастного появится еще одна, - хохотнул Бран.
        Мирбах глядел на предвестника с совершенно кислой физиономией. Но уже не столь обреченно, как несколько минут назад. Оказавшись в своей каюте, в своем кресле, имперец попытался обрести утраченную важность.
        - Господа, - сказал он. - Сложившиеся обстоятельства… Э-э-э… Недоразумение…
        Я неспешно стянул перчатку с левой руки и демонстративно бросил ее на стол перед графом.
        - Ты, - произнес я, - посол императора при дворе короля Рейнара Второго Герийского?
        Граф захрипел, выпучил глаза и с ужасом в глазах посмотрел на меня. Имперец схватился за горло и замычал. Он задыхался, но не мог вдохнуть. Не мог даже рта открыть, дабы глотнуть воздуха. Кончики моих пальцев кололо. Магия! Инквизитор колдует?
        Томас Велдон осенил огсбургца знамением.
        - Ты еретик. Ты и твой государь тоже, - молвил совершенно невозмутимый монах. - Император Карл далеко и несомненно получит в предначертанный день божью кару. Ну а ты, отступник, здесь!
        Монах многозначительно посмотрел на имперца и замолк, а Мирбах захрипел. Одной рукой он вцепился в свое горло, а другой отчаянно заколотил по столешнице.
        - Велдон! - Я не на шутку встревожился. Похоже, проклятый святоша собрался прикончить нашего пленника. - Велдон!
        Монах закрыл глаза, откинувшись на спинку стула, и в тот же миг императорский посланник смог дышать. Он жадно глотал воздух и выглядел совершенно жалким. Граф растерял последние остатки аристократической спеси.
        - Ты усвоил урок, еретик? - спросил Велдон. Казалось, что грозная инквизиция вновь вошла в силу, как в прежние века.
        - Я не еретик.
        - Верно ли говорят, что в империи Матерь Церковь подчинена светскому властителю?
        - Да, это так. - Граф взмок, покрылся холодным липким потом и затравленно глядел на инквизитора, который неожиданно взял инициативу и начал выпытывать у огсбургца совсем не то, что собирался вызнать я. - Но я никогда не одобрял это!
        Граф боялся смерти, он очень хотел жить, но сломался чересчур быстро. Можно ли верить в искренность имперца? Велдон напугал его, и в этом сомнений нет, но уж больно легко сдался граф.
        А что Томас Велдон? В нем нет даже намека на любовь к ближним своим. Инквизитор более походил на чернокнижника в монашеской рясе, чем на чадо истинной веры. Магия Неакра меняет святого отца после каждого обращения к черному колдовству. Однако и прежнего Томаса Велдона в нем еще много. Он не причинил имперцу страданий больше, чем необходимо.
        - Ставишь ли ты Матерь Церковь выше императора Карла?
        - Ставлю, святой отец. Ставлю!
        - Веруешь ли в Бога Отца и Бога Сына?
        - Верую!
        - А что есмь Низверженный?
        Граф замолчал, опустил голову и замотал головой.
        - Не знаю, - пробормотал он.
        - Врешь!
        Я снова почувствовал, как закололо кончики пальцев. Незримая сила вытащила графа из-за стола, подвесила в воздухе и кинула об стену. Тот с грохотом упал на пол, развалив некстати оказавшийся под ним столик.
        - Что есть Низверженный?
        Клос фон Мирбах лежал на полу. В роскошной кирасе и дорогих одеждах, и, кажется, не думал подниматься.
        - Что ты знаешь о Низверженном? - Велдон в третий раз спросил о Возвратившемся боге.
        - Ничего! - прохрипел граф. - Не знаю ничего.
        Бран посмотрел на меня и состроил недовольную гримасу.
        - Ишь, - сказал предвестник, - трясется от страха, а не выдает.
        - Если у отца Томаса не получится разговорить, - ответил я, - то наш черед.
        Монах обжег меня взглядом. Я вспомнил о его сане!
        - Прости. Я не хотел.
        - Небеса простят!
        Велдон отвернулся от меня, обратив взор на графа, лежащего в прежнем положении. Мирбах сипло дышал. Это пора прекращать! Пусть инквизитор умерит свой пыл. Посланник императора нужен живым! Я вскочил, чтоб осадить Велдона, но инквизитор предостерегающе вскинул руку, а кончики моих пальцев кольнуло в третий раз. Монах вновь обратился к магии.
        - Ты чувствуешь, как сдавило сердце, - сказал он графу. - О! Молчишь? Если хочешь, то не отвечай. Но знай, что каждое лживое слово будет сжимать тиски в твоей груди. Каждое слово неправды! - Велдон перевел дух и продолжил: - Кто есть Низверженный?
        - Это бог.
        - Что за бог?
        - Наш бог.
        Клос фон Мирбах еще пытался увильнуть, обмануть, недосказать, только и в самом деле чувствовал, как его сердце сжала чья-то железная рука.
        - А кто ты?
        - Сиятельный.
        Велдон потребовал подняться и рассказать о себе в подробностях. Имперец повиновался и начал говорить. Он, Клос Теодор фон Мирбах, принял длань Возвратившегося бога полтора года назад. Он и многие другие высшие сановники империи. Некоторые, кто ушел со службы, отказавшись вникать в новые веяния при императорской дворе, умерли за последний год при странных обстоятельствах.
        - Что император Карл?
        Он тоже слуга Низверженного. По словам графа, император - высший из высших, а самого Мирбаха тоже пообещали сделать высшим.
        - После разгрома Арнии.
        Граф рассказал, что вместе с огсбургцами по Арнии ударят с востока герийцы. Он принялся посвящать в детали будущих совместных действий двух держав, то и дело кивая на конверты на столе и шкаф в углу каюты, тоже с бумагами. Мы слушали, но начинали тонуть в мелких подробностях, однако о главном Мирбах умолчал.
        - Когда Герия вступит в войну? - спросил Бран. Он слушал графа особенно внимательно.
        - Как только арнийцы хорошенько увязнут в войне с нами. - Глаза Мирбаха сверкнули, он забылся на мгновение. - Но мы не станем чрезмерно усердствовать, даруя слишком многое союзникам.
        Граф сообщил, что две державы несомненно раздавят Арнию. Потом имперцы и герийцы вместе с армией Низверженного разгромят Арнидок и Лекант и поделят меж собой Орнор.
        - У Низверженного есть армия? - спросил я.
        Граф непонимающе посмотрел на меня, а я делал вид, что не знаю о мире, откуда вернулся его новый бог. Не знаю об обитателях этого мира и огромном лагере, разбитом под Черным городом; и Мирбах поведал обо всем.
        Рассказанное графом потрясло меня и Велдона. Сила Возвратившегося бога не только в его приспешниках, кои есть повсюду. Низверженный силен не только целым миром Даадом, что обречен и погибает, а его обитатели начали переселение в Орнор. Низверженный также нашел опору в двух могущественных державах - Герии и империи Огсбургов, которые вот-вот начнут войну за передел нашего мира.
        Я мрачно посмотрел на предвестника конца времен. Война здесь, а значит, и наш мир тоже обречен, и это я призвал в Орнор сначала сатану, а потом всадников апокалипсиса.
        Кровь и песок!
        Как все это остановить? Как помешать гибели Орнора? Она предопределена? Я увидел разных богов, а еще первородную тьму. Но почему безмолвствуют Бог Отец и Бог Сын? На кону целый мир и миллионы жизней!
        На какое-то время охватило отчаяние, и очередной вопрос пленнику прозвучал для меня словно издалека.
        - Зачем посол императора в Герии направился в Запустение? - спросил Бран.
        - Я должен согласовать позицию короля Рейнара.
        - Ты? Огсбургец?
        - Больше некому! - с жаром ответил граф. - Все герийцы - напыщенные идиоты!
        Мирбах вдруг прижал ладонь к кирасе напротив сердца и застонал.
        - Ты лжешь! - Тон Велдона был безжалостным. - Правду говори!
        Граф обреченно опустил голову, признавая поражение.
        - Король Рейнар не доверяет никому из окружения.
        - Получается, что послу императора король доверяет больше, чем другим? - спросил Бран. Он быстро вник в политику нашего мира.
        - Получается, что так, - ответил граф.
        Хорошая новость. Герийцы в своем большинстве, включая высшую знать, не ведают о будущей войне: за чьи интересы пойдут погибать и ради какого бога. Проклятый пепел! Хоть в чем-то Мирбах порадовал. Не все прогнило в нашем мире.
        - Он поведал все, что знал, - произнес инквизитор и задумчиво посмотрел на бумаги. Они тоже расскажут о многом.
        - Ручаетесь, святой отец? - спросил Бран.
        - Как за самого себя.
        - Что ж, - сказал предвестник, - пора решить, что делать с графом. Жить ему или…
        Глава 24
        ВСЕГО ЛИШЬ
        - Я рассказал все!
        Граф попятился, взгляд его заметался по каюте, ища путь к побегу. Глупец! Куда он денется с корабля?
        - Господа! Я поведал все, что мне известно.
        - Еще один вопрос, - произнес я. - Почему галеон напал на «Благословенную на волнах»?
        Имперец замолк. Оглядывает нас, обдумывая ответ. Велдон, который сидел прямо напротив огсбургца, несколько раз стукнул указательным пальцем по столешнице. Мирбах поморщился и коснулся кирасы напротив сердца.
        - Говори, - молвил инквизитор, - и не вздумай врать!
        - Мы подумали, что на корабле бунт.
        - Поэтому решили перебить весь экипаж? - спросил я.
        - Все так.
        - Зачем тогда твои люди ломились в запертый ют? Получается, что в юте закрылись те, против кого взбунтовались матросы. Экипаж вы расстреляли и пошли на абордаж. Добивать последних выживших?
        Клос фон Мирбах замялся, боясь отвечать, однако невидимые тиски все еще сдавливали его сердце.
        - Мы были единственным кораблем рядом с вами. На целый день пути - что вниз по течению, что вверх.
        - Поэтому решили немного пограбить, - хмыкнул Бран.
        Он не спрашивал, предвестник утверждал. Впрочем, граф не думал отнекиваться.
        - Судно без флага - законная добыча в любых водах. Тем паче в Запустении!
        - В самом деле. - Я принял объяснение имперца. - Очень удобно. Никого нет. По обоим берегам проклятые эльфийские леса, где свидетели точно не сыщутся. Когда в каком-нибудь порту хватятся корабля, концов уже не найдут.
        Однако на всякий случай я спросил у Велдона:
        - Он врет?
        Монах мотнул головой:
        - Нет. Сам не видишь?
        Клос фон Мирбах держался молодцом. Магия не сдавливает его сердце, а значит, он не лжет.
        - Неужели императорский посол нуждается в деньгах? - Я презрительно усмехнулся. Никогда не испытывал добрых чувств к высокородным и порой обворовывал их, просто чтобы насолить да раздать часть их денег голодным.
        - Деньги нужны каждому благородному! - с пафосом воскликнул граф. - Особенно офицерам!
        Что верно, то верно - деньги дворянам всегда необходимы, а флейт - легкая добыча для имперского галеона. Но интересовал еще один вопрос.
        - На том корабле вместе с нами путешествовала сиятельная. Маркиза Даон ди Регель.
        - Сия дама мне не знакома.
        - Она была магом.
        Мирбах понял, к чему я клоню.
        - Наши чародеи не чувствовали никого из своих, - сказал он.
        Велдон и я переглянулись. Когда нас заметили, маркиза была уже мертва. Однако маги на галеоне не признали колдовство инквизитора за силу, дарованную Возвратившимся богом, и это очень странно. Все познания монаха в черной магии позаимствованы у Неакра, а мертвый чародей был слугой Низверженного.
        Но гораздо важней иное. На галеоне не знали о нас. Поэтому я по-прежнему мертв для Возвратившегося бога, либо колдуны Низверженного не умеют общаться на расстоянии. Я помню портал, который перенес в Черный замок из леса, где первый бог нашего мира и его присные взяли в плен меня, Томаса Велдона и орка Нурогга.
        Кровь и песок! Казалось, что с тех пор минула целая вечность!
        - Кто они? - потребовал ответа Велдон.
        Колдунов на галеоне сразил я. Седого старца и его внешне полную противоположность - похожую на ангела девушку с золотистыми волосами.
        - Я не знаю! Они хранили свое имя в прошлом. Появились у меня за два дня до отплытия с письмом. Бумага приказала доставить их в Запустение, и это они сообщили о бунте на торговом корабле, с которым шли на встречных курсах. - Граф замер, вспомнив о магах. - Они сообщили о вашем флейте.
        Мирбах закивал сам себе.
        - Да, да, - продолжил он. - Именно они! Старик требовал уничтожить ваш корабль и всех, кто был на его борту!
        Я выругался про себя. Проклятый пепел! Не все так хорошо, как мнилось еще несколько мгновений назад. Чернокнижники на имперском галеоне требовали уничтожить наш корабль. Почему? Вопрос, который останется без ответа. Я встретил поникший взор Велдона. Теперь мы не понимаем, мертв ли Николас Гард для Возвратившегося бога либо нет.
        - Снимай кирасу.
        Граф, чьи страхи притупились, вдруг побледнел, его руки задрожали.
        - Господа!..
        - Снимай! - Я снова был зол. Мысли о Низверженном не способствовали поднятию духа.
        Граф Мирбах подчинился. Избавившись от доспеха, он с вызовом посмотрел на нас. Нашел-таки в себе мужество, вспомнив о древности рода и дворянском происхождении.
        - Что с ним? За борт или пусть живет? - Бран говорил при огсбургце, будто его не было. - Может, Ирму позвать?
        - Отведем к офицерам, - сказал я, - пусть плывет вместе с ними.
        Предвестник вызвался проводить графа в трюм к выжившим офицерам из команды галеона и свиты имперского посланника. Велдон и я остались наедине.
        - Мирбах нужен нам, - заговорил я.
        - Полагаю, что да. - Монах глубже натянул капюшон рясы.
        Облик инквизитора выдавал усталость. Он сидел за столом, подперев голову кулаком.
        - Мы обязаны доставить его к арнийскому королю. Во что бы то ни стало! - Я смотрел на бумаги, которые лежали рядом. - И эти письма тоже.
        - Если собираемся противостоять Низверженному, - произнес Томас Велдон, - король Герард и его доверие нужны нам.
        - А мы - ему. Он не представляет, что готовится против него. Огсбургское вторжение в Загорье - только цветочки.
        Я задумался. Мне нужна Алиса, но она связана с Низверженным. Чтоб освободить мою любовь, нужно одолеть Возвратившегося бога - уничтожить его либо изгнать из нашего мира. Но я всего лишь человек.
        Признаюсь, я поддался слабости. Всего лишь человек… Не человек. Я не вполне человек. Связан с дьяволом. Я его ключ к Орнору. Кровь и песок! Я слуга Люцифера! Почти бессмертен, но могу ли тягаться с божеством, которое собралось вернуть себе целый мир?
        - Готовы ли мы противостоять Низверженному? - молвил Велдон.
        Я с изумлением уставился на монаха. Наши раздумья совпали.
        - Помнишь, пытал тебя вопросом, как обмануть дьявола?
        - Было, и не единожды, - ответил инквизитор.
        - Как разорвать сделку с сатаной?
        Томас Велдон покачал головой, опустив взор. Как будто прятал его от меня.
        - Обмануть Отца лжи? - спросил монах. - Нужно стать еще большим лжецом, чем он.
        - Дьявол еще не обманул меня.
        - Если это твой выбор…
        - Не начинай! - Я тоже почувствовал усталость и раздражение. - Никогда раньше я не задумывался о Спасении и Прощении, но сейчас все иначе.
        - Что же сейчас?
        - Кровь и песок! Ты издеваешься надо мной?
        Монах отвернулся и встал из-за стола.
        - Стой!
        Инквизитор обернулся.
        - Мы должны решить! Раз и навсегда! Сражаемся с Низверженным или спасаем только Лилит и Алису?
        Томас Велдон уселся обратно и неожиданно обхватил голову руками. Что с ним?
        - Черная магия меняет меня. Я становлюсь другим, - вдруг признался инквизитор.
        - Другим?
        - Каждый день я молюсь за Лилит и Алису. Более всего на свете хочу спасти дочь. А мир?.. Мир… Мир для меня не важен. Ничто не важно! Хочу лишь вырвать дочь из лап Низверженного!
        Монах воззрился на меня. В его взгляде вновь горел огонь, только не от костров инквизиции, а пожирающее изнутри, уничтожающее Томаса Велдона пламя.
        - Ты слышишь меня, Гард? Я готов отринуть все ради спасения Лилит!
        - Даже бросить к ногам Возвратившегося бога наш мир?
        Велдон опустил голову.
        - Даже это, - сказал он. - Не ведаю, буду ли сражаться с Низверженным, когда вырву у него Лилит.
        Велдон поразил меня. Он в самом деле изменился. Больше не железный инквизитор, больше не истово верующее чадо Матери Церкви. Он… такой, как все. Лишь бы заполучить свое, и пусть мир пропадает пропадом.
        - А вера? Отказываешься от Бога Отца и Бога Сына!
        - Нет! - Инквизитор стал прежним, но лишь на несколько ударов сердца. Скоро его взгляд погас.
        - Не ты ли говорил, - продолжил я, - что только рядом со мной исчезает власть Низверженного над Лилит?
        Монах кивнул. Взор его затуманился.
        - Раз так, - молвил я, - то обрекаешь себя и дочь следовать за мной всю оставшуюся жизнь?
        - Коль так…
        - Да что с тобой! - разъярился я. - Сам твердил, что мы должны уничтожить Низверженного! Дабы избавить Лилит и Алису от его власти!
        Мне хотелось схватить монаха за плечи и хорошенько встряхнуть.
        - Да! - воскликнул Велдон. - Чтобы спасти их и заслужить надежду на Спасение и Прощение, ибо души наши прокляты!
        - Но в мыслях ты уже отказался от борьбы!
        Монах замотал головой.
        - Я буду сражаться с Возвратившимся богом и его приспешниками! Не откажусь от черной магии и… - Томас Велдон замялся на мгновение, - и от всего остального тоже не откажусь.
        Инквизитору все так же трудно произнести вслух, что он вместе со мной, вампиром и предвестником конца времен.
        - Но все, что мне нужно, - это жизнь и свобода Лилит.
        - А что потом?
        - Право слово, не знаю! Пока не вырву дочь из оков Низверженного, буду противостоять и ему, и его приспешникам! Только не пытай меня о том, что будет после!
        Проклятый пепел! Что ему сказать?
        - Моя душа проклята, - Томас Велдон был необычайно бледен, - и ты видишь, в какую бездну падения я погружаюсь по собственной воле! Но все мое существо, вся моя душа жаждут лишь спасения Лилит!
        Что случилось с Велдоном? Что сломало его? Я не мог ответить на эти вопросы, но должен понять, на что готов инквизитор.
        - Мы спасли твою дочь и Алису? - спросил я.
        - Пока еще нет.
        - До тех пор будем мы сражаемся с Низверженным и его приспешниками?
        - Будем. Рассчитывай на меня и черную магию Неакра. Я уже говорил об этом.
        - Мы вместе? Ты, я, Бран и Ирма?
        - Вместе, - сказал Велдон и, вздохнув, добавил: - Своих не бросаем.
        Он произносил эти же слова перед боем с имперским галеоном. Тогда и сейчас короткая фраза далась инквизитору с большим трудом. Высший вампир, всадник апокалипсиса и вор, который привел в мир сатану и призвал предвестников конца времен, стали для Томаса Велдона своими.
        Самыми ближними людьми, кроме Лилит, которую он должен спасти. Мы обязательно спасем! Лилит и Алису!
        - Я проклят, Гард, и ты тоже проклят!
        - Души наши прокляты, но ты сам твердил, что даже я могу надеяться на Спасение и Прощение. Но как?
        - Ты уже спрашивал, и мне нечего было сказать, но после вспомнилось Священное Писание! В нем есть ответ для тебя.
        - Что же это?
        - Только молитва и вера спасут нас!
        Я шумно выдохнул и встретился с гневным взглядом монаха. Это был взор инквизитора, которого я знал.
        - Чего ухмыляешься? - в голосе монаха зазвучал гнев. - Или сомневаешься в Писании?
        - Нисколько, - я в самом деле осклабился, - просто рад видеть прежнего Томаса Велдона. Кровь и песок! Не сказать ли богохульство? Чтобы ты стал как прежде!
        - Замолчи! Ни слова больше о вере! Я сын нашей Матери Церкви, и ты чадо ее. Не отягощай наши грехи оскорблением веры! - Инквизитор выставил в мою сторону указующий перст: - Молись и веруй!
        - Молиться и веровать, - произнес я после секундного молчания. - Обманет ли это дьявола? Разорвет ли мою сделку с ним?
        - Молитва и вера не обманывают, однако они даруют тебе надежду. Но лишь при условии, что ты, Николас, явишь неподдельную искренность.
        Инквизитор сел за стол и уставился на меня левым оком. Велдон больше не выглядел сломленным.
        - Более мне нечего тебе сказать, а когда найдем Лилит и Алису, поймем, как поступать дальше. Моя совесть…
        - Погоди! - Я перебил Томаса Велдона. - Лилит для тебя важнее целого мира и твоей собственной души вместе с совестью! Вера и молитва - это тоже хорошо. Я тоже буду молиться и верить! Это я все уже понял. Только раскаяния не всегда достаточно для Спасения и Прощения. Ведь так?
        Монах помрачнел и смотрел на меня тяжелым взглядом. Матерь Церковь учит, что покаяние превыше греха, лишь бы не опоздать с раскаянием. Но есть прегрешения, которые могут быть прощены только во время Страшного суда и после очищения грехов в Преисподней. Не зря ее часть зовется Чистилищем.
        - Бог Отец отдаст Сыну суд, и Бог Сын призовет к себе падшие души, которые искупили грехи в очищающем пламени. - Велдон вновь вспомнил строчки из священных текстов.
        Он почувствовал, к чему я веду. Но не понимал, что именно сейчас скажу. Монах сидел предо мной, сжав кулаки. Так сильно, что побелели костяшки пальцев. Он был необычайно напряжен, и трудно представить, какую реакцию вызовет то, что я собирался сейчас сказать.
        - Ты можешь умереть, - я старался говорить, обдумывая каждое слово, дабы не произнести святотатство, - и совершенно точно, что однажды умрешь. Но прежде раскаешься. Ты будешь верить и молиться и даже не свершишь ни единого нового прегрешения. Но прежние грехи все одно отправят тебя в ад.
        Монах прикрыл ладонью левую половину лица, что не была изуродована магией. Скрыл за пальцами левый глаз, словно пряча свой взор и думы, кои мог выдать этот взгляд.
        - Верно ли я рассуждаю?
        - Ты говоришь правильно, Гард.
        - Но я не могу умереть! - Стянув перчатку с левой руки, я провел указательным пальцем правой по змеиной коже. - Вот вечное напоминание! Смерть не принесет мне ни избавления от нашего мира, ни страдания в ином. Если погибну, то просто проснусь живым. Только еще большим чудовищем, чем ныне.
        Горько было говорить это. Раньше смерть казалась самым страшным, что рано или поздно постигнет любого. Сейчас смерть может статься даже желанной… Нет! Я не желаю ни покоя, ни ухода из мира живых, пока не спасу Алису!
        - Но если умру, - я сомневался в необходимости озвучить терзавшую меня мысль, но высказал ее, - то не раскаюсь ни в чем! Потому что снова свершил бы содеянное!
        Велдон отпрянул, как после удара хлыстом. Затем стянул с головы капюшон, явив обезображенную половину лица и око мертвого колдуна.
        - Я тоже отмечен, и сия метка со мной тоже навсегда!.. - Монах перешел на шепот. Будто опасаясь быть подслушанным. Он даже оглянулся на дверь каюты. - Твои грехи, Гард, в прошлом! Ты их уже совершил!
        Кончики пальцев кольнуло. Это Томас Велдон коснулся магии.
        - Но я совершаю смертный грех всякий раз, когда творю колдовство! Не ждать мне прощения после покаяния! Когда вернемся в людские земли, я найду клятвенный крест и приму обет. Дам клятву, что не обращусь более к магии, когда спасу свою дочь!
        - Не торопись…
        - Замолчи! Я уже решил! Теперь ты понимаешь, отчего я не хочу войны ни с Низверженным, ни с кем другим? Хочу лишь найти Лилит и вырвать ее из черной длани!
        Облик Велдона был ужасен. Безумства в его взоре не меньше, чем во взгляде чернокнижника Неакра.
        - Я уйду в молитвы и покаяние. Я буду надеяться и молиться даже в геенне огненной, ибо верю, что в час Страшного суда получу Прощение и Спасение!
        Одной рукой монах схватился за короткую белую бородку, а другую вскинул к лысине, проведя по ней скрюченными пальцами.
        - Ты с ума сошел! - вскочив, я хлестко ударил Велдона по щеке.
        Инквизитор уронил голову и сидел не шевелясь несколько ударов сердца. Но вот-вот поднимет взор. Я ожидал узреть в нем ненависть, однако взгляд Велдона был спокоен.
        - Спасибо, - негромко произнес он, собираясь подняться из-за стола. - Это помогло.
        - Погоди! - Я сел обратно. Натягивая перчатку, старался не смотреть на старика. Стыдно было за рукоприкладство.
        - Что еще хочешь от меня? Я наговорил лишнего, но одно неизменно. Мне нужна только Лилит.
        - Это все? Ты будешь сражаться, пока не найдем и не спасем твою дочь? - Я поднял взор.
        Томас Велдон выглядел теперь смертельно уставшим.
        - Покамест не спасу ее, я с тобой и… с тем, кто помогает и покровительствует тебе. Сделаю все, на что способен бедный инквизитор Томас Велдон и чернокнижник Неакр. - Монах горестно вздохнул: - Пора прекратить сей разговор…
        - Нет!
        Велдон с удивлением взглянул на меня.
        - Есть еще один путь к Спасению и Прощению. Мы должны спасти мир от Низверженного. Тогда благодеяние перекроет наши грехи! Даже разорвет мою сделку с дьяволом!
        - Так просто? Всего лишь спасти мир?
        - Всего лишь это. - Теперь уже я говорил как сумасшедший. - Труднее обратить вспять конец времен! Но это уже моя ноша.
        Инквизитор расхохотался. Искренне, по-детски. Он смеялся, то и дело повторяя одно и то же:
        - Всего лишь… Всего лишь…
        Я спокойно ждал, пока смех оставит монаха. Мы выговорились, и, кажется, на душе ныне гораздо легче.
        Монах успокоился, натянул на голову капюшон рясы и пытливо взглянул на меня:
        - Мы спокойно рассуждаем о высших силах, но не боишься ли ты, что нас услышат и придавят, как комаров?
        - Кто?
        - Хотя бы дьявол, - сказал Велдон.
        Ответивший инквизитору голос принадлежал не мне.
        - Я слушал вас, - сказал Люцифер.
        Глава 25
        ПРЕДЛОЖЕНИЕ
        Велдон и я вскочили со стульев. Как ошпаренные! Дьявол здесь! Во плоти! Сложив руки на груди, он стоял, уперевшись плечом в шкаф слева от двери каюты.
        - Вижу, что рады меня видеть. - Сатана вскинул бровь. - Садитесь. Можно без чинов.
        Дьявол был таким же, как я его запомнил. Словно обычный смертный, в кафтане купца средней руки поверх простой темной одежды. В сапогах из мягкой кожи. Немного посеребренные темно-русые волосы, хищный нос, тонкие губы и черные глаза с умным и насмешливым взглядом.
        - Садитесь!
        Мы сели, наблюдая, как дьявол подошел к столу и устроился на месте Брана. Оглядев каюту, враг рода человеческого произнес:
        - Хорошо тут, уютно. Не чета Преисподней.
        Мы молчали, не сводя взора с сатаны, и он тоже замолк, поглядывая то на меня, то на Велдона.
        - Что теперь? - наконец спросил я.
        - Ничего, - дьявол пожал плечами и улыбнулся. - Или думаешь, что ты один такой?
        Какой «такой»? Я посмотрел на Томаса Велдона, не понимая, о чем говорит Люцифер.
        - Признайся, - сказал он, - думаешь, что один? Что нет таких и не было?
        - Каких «таких»?
        - Которые заключили сделку, а после думали да рядили, как меня обмануть. - Лицо сатаны растянулось в улыбке. Будто он находил сказанное очень смешным. Но Отцу лжи нельзя верить, его чувства всегда притворны, а слова неправдивы - я вдруг вспомнил, о чем втолковывают прихожанам святые отцы.
        - Не знаю, - признался я.
        Внешне я был спокоен, но внутри как оборвалось. Сатана поймал меня с поличным. Что теперь? Я снова задался этим вопросом и невольно сжал кулаки. Что бы ни было, я не сдамся никому. Даже дьяволу!
        Люцифер покачал головой, будто прочитал мои мысли, и казалось, что в его взоре промелькнуло сочувствие.
        - Вы, люди, все одинаковые, - произнес он. - Сначала жаждете невозможного, а заполучив оное, почти сразу думаете, как обвести вокруг пальца того, кто даровал желаемое. Постоянно пытаетесь меня обмануть, но сами же нарекли вашего покорного слугу Отцом лжи.
        Люцифер назвался покорным слугой! Это резануло слух. Я снова переглянулся с инквизитором.
        - Так что, святой отец?
        - Ты и есть Отец лжи, - молвил Велдон и уставился на дьявола. Монах твердо вознамерился не отводить первым свой взор. Как будто в этом заключалась маленькая победа над злом, воплотившимся в сатане.
        - Что ж… - Люцифер с сожалением вздохнул.
        Его жалость притворна! Не может он жалеть нас! Я покосился на Велдона, и, кажется, тот понял, что у меня на уме. Монах кивнул мне.
        - Как дети малые! - Губы дьявола растянулись в широкой белозубой улыбке.
        Поймав наши угрюмые взоры, сатана рассмеялся. Когда смех оставил дьявола, он продолжил.
        - Так вот, - сказал Люцифер, - ваши детские перешептывания про то, как обмануть меня либо остановить, нисколько не смущают. Они обычны для вас, людей, и были бы забавны, но не сейчас.
        - Почему? - вырвалось у Велдона.
        - О! - сатана с любопытством взглянул на инквизитора. - Начинаем беседу? Она становится интересней!
        Дьявол усмехнулся, взглянув на сцепившего зубы монаха. Матерь Церковь учит, что одно лишь слово, сказанное врагу рода человеческого, есть тяжкий грех, а разговор с ним неминуемо приведет к обману и падению души. Только куда уж ниже падать нашим душам?.. Я мысленно осекся, подумав, что дьявол может читать наши помыслы.
        - Ты спрашиваешь почему? - сатана обращался к инквизитору, однако тот заткнулся и отвел взгляд. - Молчишь, святой отец?
        Инквизитор вздрогнул, когда дьявол назвал его святым отцом, но все же не поддался на уловку.
        - Молчи, если хочешь, - вновь вздохнув, сказал дьявол, - но я отвечу. Ваши глупые тайны давно не забавляют меня. Сколько было таких за тысячи лет? Не счесть! Хотя… Могу попробовать! Начнем?
        - Нет! - вырвалось у меня. - Зачем ты здесь?
        Дьявол перевел взгляд на меня. Он словно бы улыбается, но веселья в глазах нет.
        - Скажу еще раз. Ваши темные помыслы известны мне. Но ты мой, Николас Гард! Мой!
        Голос сатаны звучал громовым раскатом.
        - Ты мой, - продолжил он вдруг ставшим спокойным тоном. - Мой навеки, чего бы вы друг другу ни наговорили. Хочешь поиграть в детские игры? Все думаешь, как обмануть меня и разорвать сделку?
        Вальяжно откинувшись на спинку кресла, сатана пристально оглядел меня, а я смотрел на него, мрачнея с каждым ударом сердца.
        - Ну, покайся для начала. - Дьявол негромко засмеялся. - Если станет легче, то пожалуйста. Только уж внемли моему совету, не рассчитывай на многое.
        - Зачем ты здесь? - повторил я.
        В глазах Люцифера мелькнуло недовольство.
        - Я не закончил, - произнес он. - Коль хочешь, продолжай свои бесполезные игры, но не заигрывайся. Если перейдешь определенную черту, то не обессудь.
        - Значит, - снова начал я, хотя слова давались с большим трудом; до дьявола можно дотянуться рукой, его близость давила на две смертные души, но я заставил себя говорить, - эти игры не столь уж бесполезны?
        - Ты глупец!
        Человек, чей облик принял Люцифер, теперь был разгневан, однако можно ли верить чувствам, что показывает нам Отец лжи?
        - Жалкий глупец! Твои ничтожные потуги ничего не изменят! Но однажды я могу решить, что мысли и деяния моего слуги непозволительны!
        - Что тогда? Убьешь меня? Будешь пытать мою душу в Преисподней?
        Дьявол снова смеялся:
        - Ты воистину глуп! Нет! Ты, Николас, непроходимый тупица! После сделки смерть - не для тебя. Ты просто заснешь и проснешься вновь. Но ты помнишь цену за каждое пробуждение?
        - Помню, - ответил я, невольно коснувшись левой руки.
        - Гард! - Томас Велдон вдруг произнес строку из молитвы. - Отринь себя от лика дьявола ради Спасения и Прощения! Не внемли ему! Ни слова ему!
        - Поздно, - я бы добавил что-нибудь покрепче, но сдержатся, - уже поздно.
        - Ты не столь уж глуп, Николас. - Дьявол, чуть сощурившись, перевел взор на инквизитора.
        - Не внемли ему! Ни слова ему!.. - шепотом повторил монах.
        - Оставь молитву, святой отец, - скривившись, сказал сатана. - Я не мелкий бес, чтобы корежило от молитвенного слова, и это тоже при мне.
        Враг рода человеческого достал из-под одежд нательное Распятие.
        - Всегда со мной. Для отвода глаз. - Люцифер вновь широко улыбался. - Хочешь, поцелую его? А? Что скажешь, святой отец?
        Велдон вжимал в плечи голову каждый раз, когда сатана называл его святым отцом, но сейчас вскинул к потолку взор и замотал головой.
        - Не хочу, - страдальческим тоном ответил он. - Изыди! Изыди!
        - Не торопись прогонять, святой отец. - Дьявол спрятал маленький крестик под рубаху. - Я здесь не ради нравоучений и вовсе не для того, чтобы сказать Николасу про его нелепые игры. У меня к вам вопрос делового свойства.
        Монах вскочил из-за стола, чтобы немедленно убраться из каюты.
        - Подожди!
        Не знаю, почему я окликнул Велдона, но остановил его. Монах вернулся на свое место и угрюмо посмотрел на меня.
        - Мы будем слушать Отца лжи? - спросил он.
        - Да, - кивнул я.
        - Скажи-ка, Николас, - произнес сатана, - разве я обманывал тебя?
        - Не знаю. Мне об этом пока не известно.
        - Вот как ты заговорил? - взгляд дьявола стал жестче. - Тогда довольно досужих разговоров! У меня дело сразу к вам обоим, и это не сделка, а предложение.
        Томас Велдон беззвучно зашептал молитву и закрыл глаза, а я выжидающе смотрел на Люцифера.
        - Дело касается предвестника конца времен, коего вы знаете под именем Бран.
        - Что с ним? - Я напрягся. Невозможно было представить, что скажет сатана. Что ему нужно от Брана?
        - Что с ним? - дьявол повторил мой вопрос. - Все просто. Он должен жить.
        Взор сатаны пронзил меня, и мнилось, что он проникает прямо в душу. Потом сатана посмотрел на Велдона, который по-прежнему, закрыв глаза, читал молитву. Инквизитор вздрогнул, ощутив на себе внимание дьявола, однако продолжил взывать к небесам.
        - А ты, церковник, не единожды помышлял об убийстве Брана! - вдруг сказал дьявол.
        Монах задрожал всем телом, его уста больше не шевелились, он открыл глаза.
        - Чтоб остановить конец времен! - выпалил инквизитор. - Но…
        Велдон смолк. Посмотрел на меня, потом в пустоту. Проклятый святоша! Сам же недавно говорил, что своих не бросаем!
        - Но не ведал, остановит ли смерть предвестника приход конца времен или, наоборот, ускорит его. Так ведь? Твои черные мысли явлены мне, сколь бы ты ни молился. Да будь ты хоть святой! Темные помыслы всякого смертного известны мне, и отныне я рядом с любым смертным в Орноре.
        Дьявол посмотрел на меня и склонил голову:
        - Спасибо тебе за это, Николас Гард!
        - Иди к черту! - не выдержал я. - Оставь меня!
        - Увы, но ты тоже торопишь события, Николас, - молвил сатана и картинно раскинул руки. - Пока мы не договоримся, я с вами.
        Я и Велдон переглянулись. Молитвы церковника не помогают изгнать Отца лжи. Да и как это возможно, если он сам носит Распятие? Силой и хитростью нам тоже его не прогнать.
        - Проклятье!.. - едва слышно произнес я.
        - Что тебе нужно? - Велдон глубже натянул капюшон рясы, словно прячась от смеющегося над нами взора сатаны. - Ты сказал, что Бран должен жить, а еще что я размышлял об убийстве предвестника. Не скрою, мне думалось об этом, и правда в том, что не ведаю, принесет ли это пользу.
        - Не принесет, святой отец. - Лик дьявола стал серьезен. - И поверь мне, Томас Велдон, я говорю тебе правду. Гард уже ответил, что я не лгал ему. Я снова и снова твержу о честности перед Николасом, чтоб вы уяснили истину. Я не скажу ни одного лживого слова, когда прямо заявляю об этом. Я не лгу вам!
        Вдруг показалось, что за спиной дьявола сгустилась непроглядная тьма, а на лице сатаны заплясали тени от огней Преисподней. Я моргнул и узрел прежнего человека, в которого рядился дьявол, да каюту галеона, где сидели трое - я, монах и сатана.
        - Чего ж ты хочешь?.. - хриплым голосом произнес Велдон. Он в который раз спрашивал об одном и том же.
        - Вы не должны убивать Брана, - сказал дьявол. - Его смерть навредит вам.
        - Почему?
        - Если он погибнет… в нынешней своей ипостаси, - поправил себя сатана, - то не родится вновь младенцем, а немедленно присоединится к своим братьям. В ином, привычном для него самого и всех нас обличье. Тогда узрите признаки конца времен очень скоро. - Люцифер начал загибать пальцы. - Сначала чума и другой мор. Затем войны, что в один час охватят целый мир. Обезумевшие люди начнут убивать себе подобных. Потом голод и смерти. Уверяю, все случится очень скоро. За год или два все будет кончено.
        - А если Бран будет жить? - произнес я.
        - Конец времен отодвинется. Неужели непонятно? - Люцифер недоуменно посмотрел на меня, затем на инквизитора. - Сей мир и не узнает, что на грани. Если Бран проживет долгую жизнь, то и на ваш век хватит.
        Сатана покосился на меня и ухмыльнулся. Словно жулик, обманувший простака крапленой картой.
        - Вернее, на твой век, святой отец. С Николасом у нас совсем другой расклад.
        В мыслях я проклинал дьявола и в очередной раз задавался вопросом, жалею ли о содеянном. Кровь и песок! Нисколько! Не было у меня выбора! Я снова поступил бы точно так же!
        - Какой тебе прок со всего этого? - спросил Велдон. - Зачем отодвигаешь конец времен? Для тебя срок нашей жизни все одно что миг.
        Монах с вызовом смотрел в глаза врага рода человеческого. Инквизитор встретил взор сатаны и не отвел взгляд. Не растворился в безграничном, как бескрайняя вселенная, взгляде сатаны!
        - Отвечай! - потребовал Велдон! - Говори правду, и только правду!
        - Ты верно сказал, святой отец. Жизни людей - это всего лишь миг. - Дьявол пристукнул кулаком по столу. - Но этот миг мне нужен!
        - Зачем?
        - Слишком много вопросов, святой отец.
        Велдон больше не вздрагивал и вообще никак не реагировал, когда слышал про свой сан. Монах упрямо глядел на человека, которым предстал пред ним сатана, и могло показаться, что пред грозным инквизитором сидел преступник, чьи прегрешения велики и полностью раскрыты. В эти мгновения Томас Велдон был самим собой. Прежним железным инквизитором арнийского Загорья.
        - Зачем? - повторил он.
        - Низверженный! Вот мой ответ! - произнес дьявол. - Сей мир нужен ему, а первый бог Орнора - мне. Удовлетворен ли ты новым знанием, святой отец?
        Велдон кивнул.
        - Удовлетворен, - сказал он, - но также знаю об ином. Коль слышишь Отца лжи, всегда поступай супротив его уговоров.
        Монах поднялся, на дьявола он больше не смотрел.
        - Сделай все наоборот! - воскликнул Велдон.
        - Ты куда?! - Я вскочил со стула и преградил инквизитору путь.
        - Ты слышал его и меня? - Монах смотрел мимо, но в его взоре пылал огонь.
        - Ополоумел! - Схватив инквизитора за грудки, я сильно встряхнул его.
        - Отпусти! - процедил он сквозь зубы. И попытался разжать хватку моей левой руки, да бесполезно. Все равно что раздвинуть железные тиски! Зато на меня уставился обжигающий взор Томаса Велдона. Прежнего инквизитора и истово верующего чада Матери Церкви!
        - Святой отец! - Я тоже обратился к нему по-старому. Чтоб встряхнуть Велдона еще и словом! - Не ты ли твердил, что тебе нужна лишь дочь? Что Лилит дороже целого мира?
        Велдон ответ взгляд.
        - Молчишь? Ну так я скажу за тебя! Только что в этой самой каюте ты признавался, что готов ради Лилит на все!
        - Что это меняет, Гард?
        - Сейчас? Все! Если смерть Брана начнет конец времен, свою дочь ты, скорей всего, не увидишь! Хаос воцарится в Орноре! А Низверженный? Он наверняка обезумеет! Его слуги и приспешники будут метаться по всему миру. Сколько судьба отмерит каждому из них?
        - Сколько? - Велдон смотрел мне в глаза; неистовство в его взоре начало гаснуть.
        - Не знаю, - я отпустил монаха, - но, быть может, мы не успеем найти Лилит и Алису.
        - Ты прав. - Голос Велдона зазвучал тихо. - Я не трону Брана. Он должен прожить долгую жизнь.
        Монах направшіся к выходу из каюты.
        - Отец Томас! - Я окликнул его.
        Велдон обернулся. Его снова проняло от упоминания сана. Он был как побитый пес, но в данное мгновение лучше видеть такого Томаса Велдона, чем неистового инквизитора, который вознамерился словом и делом явить непокорность сатане. Не время сейчас для этого и не место.
        - Дай слово!
        - Как пожелаешь. - Плечи инквизитора поникли. - Я не причиню вред Брану, и в том мое слово.
        Монах покинул каюту, оставив меня наедине с дьяволом, который с показным интересом принялся разглядывать меня.
        - Что еще?
        - Ты мой, - произнес сатана.
        Я засопел от злости, потому что дьявол разглядывал меня, как работорговец - свою законную добычу. Пусть так! Николас Гард принадлежал ему, это правда, но я не безмолвное и покорное существо с рабским ошейником.
        - Есть еще одно, - произнес сатана, взор его сделался вдруг жестче, а маска благодушия исчезла. - Ты мой. Я повторю это тысячу раз, если нужно. Но Ирменгрет посягнула на твою кровь!
        Каюта погрузилась в полнейшую тьму. Во мраке остались лишь светящие красным глаза, которые не принадлежали ни человеку, ни иному смертному или зверю. Моя злость и раздражение были каплей рядом с океаном ненависти, что таили в себе эти нечеловеческие, горящие красным огнем глаза.
        - Ты мой без остатка! Никто не смеет покуситься на тебя!
        Ноги подкашивались, норовя опустить на колени перед Люцифером слабое человеческое тело. Но я держался! Стиснув зубы, я стоял прямо под взглядом дьявольских очей, потому что это было немногое, что у меня не отнять. Можно силой бросить на пол, но я буду стоять, пока есть хоть частичка воли.
        - Ирменгрет! - прозвучал голос сатаны, что больше походил на рычание. - Она посмела! Она должна понести кару!
        - Нет! - закричал я.
        Тьма исчезла вмиг. Я был один в опустевшей каюте. Никого, только скрипнули петли и закрылась дверь, дьявол там! Я ринулся в коридор, чтобы остановить его! Тоже пустота!
        - Кровь и песок!
        Теперь на верхнюю палубу! Нашел на ней Брана, Велдона и доктора Зилля. Несколько матросов и капитан галеона тоже здесь, но вампира нет.
        - Где Ирма?!
        Глава 26
        С ТОБОЙ НАВСЕГДА
        Ирменгрет исчезла! Бран сказал, что только что была у грот-мачты, но никто не видел, куда она делась. Капитан корабля, которого подозвал к нам предвестник, сообщил, что тоже не знает, где сейчас благородная дама. Последние два слова дались ему непросто. Наверное, хотел назвать Ирму демоницей либо дьяволицей, но не посмел это произнести под сумрачным взглядом Брана.
        Задумчивый Томас Велдон лишь пожал плечами и направился к голове, насаженной на древко копья, воткнутое в палубу, что по-прежнему моргала и разевала рот. На мой вопрос, зачем сдалась ему мертвая голова, инквизитор пробурчал что-то невразумительное. Да черт с ним, с монахом!
        Рене Зилль тоже толком ничего не сказал, но хотя бы смотрел сейчас осмысленным взглядом. Я не доверял ему, не представляя, что ждать от приспешника Низверженного, который предал Возвратившегося бога ради Ирменгрет.
        - Да чего ты так взбудоражился? - Бран не понимал, зачем я ищу вампира.
        В самом деле, зачем? Я подошел к фальшборту, попросив предвестника оставить меня наедине с мыслями. Уставившись на волны широкой реки, чувствовал, как внутри начинается буря. Я не понимал, отчего меня заботит судьба вампира. Ирма точно не человек. Она чудовище, каких еще поискать. Чего только стоит отделенная от тела, но неумершая голова!..
        Кровь и песок!
        Не я ли только что упрекал Велдона? Своих не бросаем! Он обдумывал убийство Брана, а я бросил Ирму. Но она нежить! Давно мертва! Я выругался… Мертвец, с которой я плескался в купели, и тогда Ирма казалась очень живой. Вправе ли отказаться от нее?
        Нет! Я покачал головой. Слишком многие, кто был рядом, кто шел за Николасом Гардом, пострадали. Я в неоплатном долгу перед ними! Слишком многими; и перед судьбой тоже! Потому что они погибли, а я жив и предаюсь раздумьям! Словно трус, который ищет оправдания для своего бездействия! Судьба сама возьмет свое, если неоплаченных долгов накопится слишком много. Я не мог бросить Ирменгрет!
        Проклятый пепел!
        - Ты слышишь меня, - произнес я. - Знаю, что слышишь.
        Я обратился к дьяволу.
        - Верни Ирму. Немедля! Либо конец времен наступит прямо сейчас!
        Мой мрачный взор нашел спину Брана. Я угрожал сатане смертью предвестника и знал, что сильней всадника апокалипсиса в его нынешнем облике. Сразить Брана будет непросто, и он ведь тоже свой для меня. Но нет иного способа наступить на горло врагу рода человеческого. Людская жизнь для сатаны всего лишь миг, но я отниму его у дьявола.
        Стиснув рукоять бракемарта, я распалял себя, дабы скрестить саблю со шпагой предвестника.
        - Ну же! - Обращаясь к пустоте, я взывал к Люциферу. - Считаю до трех!
        Я готов был идти до конца!
        - Забирай! - раздался голос сатаны. - Она твоя!
        Дьявол был здесь. Незримый, но совсем рядом.
        - Я не тронул ее. Но в следующий раз горько пожалеете, если снова позволишь вампиру вкусить твоей крови.
        Он ушел. Тихо, как будто и не было его здесь. А я закрыл глаза и мысленно повторял одно и то же. Я победил! Одержал победу над врагом рода человеческого. Не сокрушил его, не разорвал сделку, но победил! Его можно побеждать!
        В небе пронзительно закричали чайки. Какой мерзкий у них крик… Я открыл глаза, подняв кверху взор, и увидел Ирму. Размахивая крыльями нетопыря, она летела к захваченному нами галеону. Откуда-то издалека, со стороны сереющей полоски леса на правом берегу Тарты.
        Глупо улыбаясь, я смотрел, как она приближается к кораблю, и продолжал повторять про себя всю ту же мысль. Моя первая победа над сатаной! Но не открыты ли ему мои мысли? Плевать! Внутри я ликовал, но внешне только ухмылялся, наблюдая за Ирменгрет.
        Ноги вампира в туфлях на невысоком каблуке коснулись палубных досок около насаженной на древко копья головы. Сложив крылья, демоница холодно покосилась на безмолвного Велдона, который по-прежнему изучающе рассматривал не живую и не мертвую голову и не удостоил Ирму даже толикой своего внимания. Как будто вампира не существовало для него.
        Ирма оглядела каждого из команды галеона, кто был на верхней палубе либо на мачтах, и направилась ко мне. Вскинутая рука остановила поспешившего к ней Зилля. Доктор снова вел себя, как комнатная собачонка. Противно видеть такое.
        - Тебя что-то развеселило, Николас? - поинтересовалась Ирменгрет, подойдя ближе.
        Судя по каменному лицу и холодному взгляду, то и дело рыскающему по галеону, вампирша была не в духе. Лучше имперцам держаться от нее подальше. Впрочем, желающих оказаться рядом с ней среди огсбургцев не нашлось. Даже капитан «Святого Филиппа» поспешил убраться на шканцы к штурвалу и почему-то не думал, что роняет достоинство, когда постоянно оглядывался на дьяволицу, что вернулась на его корабль.
        - Развеселило? - Я убрал ухмылку с лица. - Нет, ничего смешного вокруг меня нет.
        - В самом деле? - Вампирша встала рядом со мной, разглядывая лес, со стороны которого она только что прилетела.
        Я тоже повернулся лицом к берегу.
        - Где ты была?
        Ирма опустила голову, вонзив в рыжие волосы пятерню, и провела рукой с растопыренными пальцами от лба до затылка.
        - Ничего не понимаю, - произнесла она, - и мне тоже хотелось бы знать, где я была.
        Страшное чудовище рядом со мной вдруг стало слабой и напуганной женщиной. Но только для меня. Поймав взгляд матроса, который спустился с грот-мачты, увидел в нем неприкрытый ужас перед демоницей.
        - Помню, как стояла на палубе, - молвила Ирма, - а потом лечу над лесом и далеко впереди корабль. Что это было?
        - Дьявол, - сказал я, - это он.
        Я поведал вампиру весь разговор с сатаной, который касался ее. Ирменгрет слушала молча. Поджала губы, и казалось, что вот-вот расплачется.
        - Мне страшно, - произнесла Ирма, когда я закончил рассказ.
        - Не думал, что вампиры могут бояться.
        - Еще как, но я страшусь не сатану.
        - Кого же?
        - Тебя, Николас. - Она улыбнулась, и что-то заблестело в ее глазах. В них была тоска.
        - Что? Почему? - Я отпрянул от Ирмы, когда она попыталась коснуться моего лица. - Что ты делаешь?
        - Тебе понравилось.
        - Но… О чем ты?
        - Тебе понравилось со мной, - в глазах рыжеволосой женщины блестели вовсе не слезы. - Не обманывай. Тебе понравилось, я знаю. Не отпирайся.
        - Что ты хочешь этим сказать? - Я не стал отпираться, поскольку это сразу зазвучит фальшью, которую Ирменгрет легко почувствует.
        Но я корил себя! Винил за случившееся! За то, что предал мою любовь. Я поддался слабости!
        - Что хочу сказать? Тебя хочу. - Пальцы вампира все же коснулись моего подбородка.
        Я схватил Ирму за запястье и отвел руку от себя, а она шагнула вперед, едва не прижавшись ко мне.
        - Не касайся меня! - Я не стал отодвигаться от женщины, блеск в глазах которой ошибочно принял за грусть. В глазах Ирмы сверкала страсть. - Прекрати!
        - Конечно, - вдруг согласилась она. - Мы больше это не повторим. Разумом понимаем, что нельзя! Я все же слукавила, потому что боюсь нарушить прямой запрет Люцифера! Только теряю голову, когда думаю о том, что было между нами.
        Ирма прижалась ко мне и впилась губами в мои губы. На несколько ударов сердца я покорился ей, ответив на поцелуй. Но лишь на считаные мгновения! Я мягко отстранил ее от себя.
        - Твоя кровь была сладка!
        - Ты больше не получишь ее!
        - Разумеется. - Ирма сама отодвинулась от меня и теперь разглядывала волны за бортом. - Но мы будем рядом, и однажды все может повториться. Само собой!
        - А дьявол? - Я смотрел на красивую женщину и не видел в ней высшего вампира.
        - Дьявол? - Улыбка сползла с лица Ирменгрет. - Мне снова страшно. Хочешь знать почему?
        - Говори.
        - Зов твоей крови превыше страха! - Ирма обернулась ко мне. - Превыше даже его предостережения!
        Ирменгрет была голодна! Ей хотелось крови! Моей крови! Но подойдет и другая, которая ненадолго утолит голод. Глаза вампира искали новую жертву.
        - Уймись! - Я схватил ее за плечо. - Хватит!
        Я повысил голос, и это подействовало. Ирменгрет захлопала длинными ресницами. Жажда крови ушла.
        - Вот видишь? - произнесла она. - Видишь, что во мне просыпается, когда вспоминаю о твоей крови?
        Вампирша встала спиной к берегу и уперлась в фальшборт руками. Искоса поглядывала на меня и улыбалась.
        - Так, значит, однажды ты нападешь на меня? - Я сделал напрашивающийся вывод.
        - О нет! - Закинув назад голову, Ирменгрет рассмеялась. - Тогда получу совсем иную кровь. Такой у меня целый корабль! А мне нужна твоя! Дарованная тобой! Я буду ждать, когда все случится вновь!
        - И разгневаешь дьявола!
        Веселье сползло с лица Ирмы.
        - Знаю, что иду против его воли, но твоя кровь… Я сама не своя! - Вампирша воззрилась на меня хищным взглядом. - Я схожу с ума!
        - Ты безумна!
        - Мы все безумны! - Ирма вновь повернулась к воде и уставилась в сереющую полосу леса на берегу. - Каждый из нас безумен по-своему! Бран! Велдон! Ты да я!
        Проклятый пепел! Она права! Я тоже сошел с ума, когда ласкал в теплой купели давно умершую женщину. Когда целовал ее! Сколь бы ни думал об Алисе, но чем дольше не найду свою любовь, тем больше вероятность, что с Ирмой все повторится. Потому что я все еще человек! Мужчина! А Ирменгрет во многом осталась женщиной, и еще какой женщиной!
        - Ты почти вывела нас из Запустения, - сказал я. - Твоя миссия подходит к концу.
        - Почти, но не до конца, - возразила вампир. - Еще четыре или пять дней идем по Тарте, а потом в открытом море. Но я не могу оставить вас, пока галеон не дойдет до нужного порта. - Ирменгрет кивнула в сторону двух матросов, крутившихся на носу галеона. - Если я покину вас, имперцы могут взбунтоваться.
        - Не думаю, - произнес я.
        Случайно поймал их взгляды. Они видели, что демоница целовала меня. Того, кто тоже сразил многих. Почти демона или черта, которого не брали ни сталь, ни пули, ни магия молоденькой колдуньи. А теперь дьяволица жалась ко мне! Моряки «Святого Филиппа» боялись меня не намного меньше Ирмы.
        - Думай не думай, но я не оставлю вас, - сказала вампирша.
        - Хорошо. Пока плывем на этом корабле.
        - Нет, Николас. Я вообще не собираюсь уходить. - Ирменгрет пожала плечами, будто извиняясь, и улыбнулась.
        - Что?! О чем ты говоришь?.. - Я был поражен.
        - Я остаюсь с тобой. Навсегда.
        Голос у Ирмы был спокоен, как и она сама. Словно произнесла нечто совершенно обыденное.
        - Как это «навсегда»?.. - Вид у меня был глупый. Я растерянно смотрел на Ирму и думал, что же скажет Алиса, когда узнает, что эта красивая женщина со мной навсегда.
        - «Навсегда» - значит «навеки». - На щеках Ирмы заиграл румянец, она даже спрятала под опущенными ресницами взор. Ей тоже было неловко. - Ты бессмертный, и я тоже. Мы будем вместе до скончания времен либо пока сатана не прихлопнет нас.
        Вампирша подняла взгляд. Он изменился, меня проняло вдруг чувством опасности.
        - Надеюсь, ты не против моего предложения?
        - Ты точно безумна!
        Я не знал, что ответить и как вообще реагировать на ее слова.
        - Мне все равно!
        Ирма вновь прижалась ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза, и губы были рядом. Я чувствовал ее дыхание, но она не касалась моих губ. Внутри что-то подсказало - не стоит ее отталкивать.
        - Но почему?
        - Все просто. Я буду рядом с тобой и стану ждать шанса. Но если покину тебя, этот шанс никогда не представится. Тогда я точно свихнусь.
        - Ты уже сошла с ума. Этот шанс погубит тебя!
        - Все меняется, Николас. Все меняется, а я остаюсь с тобой.
        Губы Ирмы коснулись моих. Я не противился ей. Что я творю? Люблю Алису, но целую другую! Вампир оттолкнула меня и направилась к юту. Туда, где ее ждал доктор с погибшего флейта.
        - Погоди!
        - Что тебе, Николас?
        - Отпусти Зилля! - Я не сказал, что вампирша околдовала доктора, но Ирма поняла, чего хочу от нее. Нахмурилась и помахала перед собой пальчиком.
        - Он мой! Не трогай мои игрушки!
        - Он прежде всего человек! Сними чары!
        - Только если ты…
        - Нет!
        - Тогда не вмешивайся! - Вампирша двинулась прямо к доктору.
        Кровь и песок! Рене Зилль стал живой куклой для вампира. Когда смотришь на это, сами собой просятся на уста грязные ругательства. Я дал им волю! Человек может быть пленником или рабом, но нельзя дурманить его разум. Проклятый пепел! Злился и на себя - за то, что беспокоит судьба доктора. Что мне до него? Какое дело до Зилля?
        - Омерзительно.
        Ко мне подошли Бран и Велдон. Монах кивнул на доктора, который чуть ли не запрыгал на задних лапках, когда к нему приблизилась Ирменгрет.
        - Тоже так думаю, святой отец, - произнес я и понял, что сказал лишнее.
        - Оставь сие, - отмахнулся инквизитор, прежде чем я принялся извиняться, - уже без разницы, как называете меня.
        Вампирша протянула Рене Зиллю руку. Доктор опустился перед ней на колено и с благоговением поцеловал дарованную кисть рыжеволосой красавицы.
        - Прямо рыцарь, - хмыкнул Бран и хлопнул меня по плечу. - Ну, а ты дал! Зажимался с Ирмой у всех на виду. У матросов глаза навыкате были. Для них это было все одно что со смертью обниматься.
        Я состроил кислую мину, но вдаваться в подробности не стал. Предпочел кивнуть на Ирменгрет и доктора, который теперь раскланивался перед дамой, а вампирша, смеясь, хлопала в ладоши.
        - Тьфу, - сплюнул Бран. - Нужно было ему кишки выпустить на том корабле. Или еще не поздно? Прирежем, как козленочка, чтоб не скакал, да насадим башку на копье рядом с первой головой?
        - Пускай поживет, - произнес я. Не говорить же, что Ирма либо с доктором играет, либо мне покоя не дает. - Лучше скажи, святой отец, что за сила заставляет оторванную голову жить? Некромантия?
        - Голова мертва, - ответил Томас Велдон, - и я не учуял даже самой малости от некромантии. А что до ее шевелящихся губ и моргающих глаз, то это просто фокус. Немного вампирской магии и никакой некромантии. Но на людей действует отменно. Все боятся, никто не решается подойти к голове ближе чем на три фута.
        - Это правильно. - Бран сжал кулак. - Команду корабля крепко нужно держать! Иначе долго на галеоне не проплывем.
        Я и Велдон смотрели друг на друга.
        - Ты говорил ему?
        Монах покосился на предвестника и покачал головой.
        - Нет, - молвил инквизитор.
        Бран выжидающе взглянул на нас:
        - О чем вы?
        - Дьявол был здесь, - сказал я. - Мы беседовали с ним.
        Теперь мы ждали реакции Брана. Он засопел и поскреб подбородок.
        - Хотел бы я знать, что вам ответить, - вдруг произнес он.
        Монах и я непонимающе переглянулись.
        - Вам ведомо, кто я, - начал предвестник, - всадник апокалипсиса, который… А что который? Черт его знает! Ничего не помню и не знаю об этом. Наверное, и о дьяволе запамятовал многое. Ныне я тот, кого вы увидели в лесу, когда проснулся под плащом. Больше ничего во мне нет. Хотя… Вру!
        Предвестник отвязно выругался.
        - Бывает, нужно мне что-то. - Бран вытащил из ножен шпагу. - Например, этот клинок. Про него я помню все, и руки мои сами знают, как управляться со шпагой или кинжалом. Потом взял аркебузу и вспомнил, как зарядить и лучше выстрелить.
        - Память возвращается к тебе по мере надобности, - произнес Велдон.
        - Именно! - воскликнул Бран. - А пока я тот, кого вы знаете. Еще и какой-то предвестник конца чего-то!.. Только скажу как на духу: это предназначение для меня пустой звук.
        - Сатана сказал, что станешь собой после смерти, - произнес я.
        Бран нахмурился, потом состроил кривую рожу и сплюнул.
        - Умирать не собираюсь, - сказал он. - Мне и так хорошо, а что будет после смерти - тогда и поглядим.
        Бран протянул мне руку. Я ответил тем же. Крепкое же у него рукопожатие! Затем Война протянул руку Велдону. На мгновение монах засомневался, однако не стал отказывать. Пожав Брану руку, инквизитор словно скинул с себя незримую тяжесть. Кровь и песок! У него точно плечи расправились.
        - Я с вами, - ухмыльнулся Бран, - до самого конца. Ничто другое меня не держит и не тянет, а к вам уже привык!
        Бран вновь хлопнул меня по плечу, а после досталось Велдону. Лапа у Войны тяжелая.
        - Поведай ему, - произнес монах, - обо всем, что сказал сатана, и про наши помыслы тоже. Он должен знать.
        - Ты прав, святой отец, - согласился я и вдруг с опаской покосился на Войну.
        Бран заметил мой взгляд, ухмылочка сползла с его лица. Рассказывать ему все?
        - Без утайки, Николас. - Велдон словно прочел мои мысли.
        - Хорошо, - сказал я и, вздохнув, посмотрел на насторожившегося предвестника. - Начнем с того, что мы оба думали убить тебя.
        Глава 27
        МЕРТВЕЦ
        - Да уж. - На щеке Брана проступил круглый желвак. Предвестник покраснел, схватился за фальшборт и недобро косился то на меня, то на Томаса Велдона, - но спасибо, что рассказали.
        - Ты не обычный человек, - молвил инквизитор, - с тобой все иначе.
        Монах сумрачно взглянул на Войну и дернул за капюшон рясы, чтобы натянуть его глубже. Велдон оставил нас, направившись к мертвой голове, насаженной на древко копья. Я настороженно смотрел на предвестника. Вполне возможно, что он кинется на меня и монаха, однако Бран держал себя в руках.
        - Вижу, что хочешь сказать что-то еще, - произнес он. - Но не нужно извинений и прочей шелухи. Не люблю это.
        - Ты все же прости. - Я протянул Брану руку. - Велдон… Ты не знал его прежде. Он инквизитор, а в прошлом сжигали на кострах даже по пустым наветам.
        - Ради Спасения и Прощения да для общего блага, - процедил сквозь зубы Война и сплюнул за борт. Он повторил то, что было сказано инквизитором трижды за короткий и непростой разговор.
        - А я должен был остановить дьявола. Иного способа не придумал. - Я все еще держал перед собой протянутую Брану руку. Война смерил меня тяжелым взглядом и пожал ее. После всех потерь двух последних месяцев да пережитого за это время странно было чувствовать, как упал камень с души.
        - Все же предупреждайте в следующий раз, - хмыкнул Бран, - когда прикончить соберетесь.
        - Больше не собираемся, - я улыбался, - твоя жизнь отныне гарантирует, что конец времен оттягивается.
        Я мысленно выругался. Конец времен! Проклятый пепел! Никогда бы не слышать о последних днях Орнора. Я привел дьявола в наш мир, а после призвал всадников апокалипсиса. Но неужели Орнору предначертано погибнуть столь скоро? Как остановить гибель мира?
        - Что-то ты помрачнел, - заметил Бран.
        - Так, о мелочах подумалось, - соврал я.
        Предвестник кивнул на Велдона, который вновь замер перед мертвой головой на деревянном шесте.
        - Что он силится разглядеть в ней? - Бран добавил несколько крепких слов.
        Я пожал плечами.
        - К черту и его, и эту башку. Лишь бы с Ирмой снова не сцепился, - сказал я, глядя на Велдона. Сложив на груди руки, инквизитор обошел мертвую голову. Сначала справа налево, потом наоборот. На кой она сдалась монаху?
        - Сцепиться? - воскликнул Бран. - Они могут. Порой ведут себя, как кошка с собакой, но не на сей раз.
        Предвестник подмигнул мне. Ирменгрет скрылась в опустевшем юте, откуда изгнали всех огсбургцев до последнего, даже слуг. Вампирша ушла с верхней палубы не одна - вместе с Рене Зиллем, который вызывал у меня одновременно отвращение и ревность. Ирма взяла с собой новую игрушку. Кровь и песок! Я злился на нее, но ведь не должен! Потому что все мои помыслы - об Алисе! Потому что мне наплевать, как и с кем играет Ирменгрет! Но так ли это?..
        - Ревнуешь?
        Бран многозначительно покосился на бракемарт в ножнах на моем поясе. Я рассказал ему и Велдону про Ирму и случившееся в купели. Чтоб объяснить, зачем к нам явился дьявол и отчего он был разгневан. Взгляд Войны намекал на радикальное решение вопроса с доктором.
        - Нет, - отрезал я. - Пусть делает с ним что хочет.
        - И то верно, - произнес Бран. - А что собирается учинить монах?
        Томас Велдон перестал кружить вокруг мертвой головы. Сорвал с себя капюшон и вскинул к небу руки. Проклятье! Он обратился к магии! Что на него нашло? Инквизитор выкрикнул нечто непонятное, и в тот же миг мертвую голову охватило пламя. Шумный, ревущий огонь мгновенно объял умершую плоть.
        Имперцы, которые видели Велдона, замерли, не ведая, что ожидать от монаха в инквизиторской рясе - он не проявил себя во время боя. Клубящуюся тьму, что не пускала в кормовую надстройку погибшего флейта, с ним не связывали. Монаха тоже опасались, как и всех нас, но страх перед ним не шел ни в какое сравнение с ужасом, что вызывала у моряков Ирма.
        Вот и она! Вампирша выскочила на палубу. Растрепанные рыжие волосы ничуть не смущали Ирменгрет. Она была разъярена! Воззрилась на инквизитора и сгорающую в ярком оранжевом огне мертвую голову.
        - Сейчас начнется… - пробормотал Бран.
        Однако вампирша не спешила вмешиваться. Как будто даже уняла свою ярость. Стоит на месте, сложив на груди руки, и наблюдает за Томасом Велдоном. Инквизитор вновь пользовал черную магию, которая все глубже тянула его душу в пропасть греховного падения. Что же затеял проклятый святоша на этот раз?
        - Гляди-ка. - Предвестник присвистнул и кивнул на монаха.
        Вокруг Велдона кружила тьма. Он оказался внутри рукава из медленно вращающейся мглы, что с каждым ударом сердца становилась все плотнее. Я начал считать про себя. Не знаю, зачем я это делал, но продолжал отсчет после каждого удара сердца. Когда дошел до четырнадцати, кружащаяся тьма вокруг монаха разлетелась в клочья. Как будто взорвалась изнутри.
        По галеону пронесся шепот. Злые голоса невидимых людей шептали что-то неразборчивое. На корабле попытались вслушаться и понять, что звучит в воздухе - каждого тянуло разобраться. Я встрепенулся и негромко выругался, когда осознал, что тоже поддался этому желанию, как и прочие на галеоне.
        Шепот стих, а вместе с ним погасла мертвая голова. Она обуглилась, превратившись в черную головешку, в которой и не угадать ничего прежнего, ведь даже кости горели. Однако древко копья, на которое она была насажена, ничуть не пострадало. По крайней мере отсюда копье выглядело совершенно нетронутым.
        - Проклятие золотых слонов! - выдал Бран. - Что это было?
        Кончики пальцев укололо. Велдон продолжает колдовать!
        В десятке мест на верхней палубе, на корме и носу галеона вновь сгустилась тьма; и в один миг опала прахом на палубные доски, а вместо нее появились темные призрачные полупрозрачные фигуры, закутанные в плащи до пят и в глубоко натянутых капюшонах. Одна из них была в семи шагах и смотрела ярко-красными точками вместо глаз на меня и Брана. С еле сдерживаемой ненавистью и голодом!
        Эта тварь жаждала нашей крови! Но почти не шевелилась и не сходила с места. Кровь и песок! Что за чудовищ призвал инквизитор?
        Томас Велдон медленно натянул капюшон, пряча око Неакра и обезображенную черной магией половину лица. Он потерял много сил - уронил голову и доковылял на негнущихся ногах до грог-мачты. Чтоб стать к ней спиной, найти опору и не упасть.
        - Давай к нему, - предложил Бран, - пока Ирма не вывернула святого отца наизнанку.
        Предвестник и я поспешили к инквизитору. Ирма тоже шла к нему, но в отличие от нас неторопливо. Совершенно невозмутимая; только зная высшего вампира, нетрудно догадаться, как Ирменгрет отреагирует на уничтожение ее фокуса - так, кажется, Велдон обозвал магию, что сотворила раскрывающую рот и моргающую голову несчастного моряка, чью кровь Ирма выпила в лесу на берегу.
        Бран и я обошли за три шага еще одну призрачную фигуру, созданную черным колдовством. Красные источающие ненависть огоньки-глаза уставились на нас.
        - Таращится, гад, - процедил Война. - Так и спину прожжет!
        Я тоже ощущал злой взгляд неизвестного полупрозрачного нечто, наполненного злобой, голодом и желанием разорвать живую, полную горячей крови плоть. Призрачному существу не позволял наброситься на живых запрет, наложенный Велдоном; и потому тварь терзалась тоской, что доставляла ей настоящие мучения. Но один неверный шаг - темные фигуры распахнут плащи и кинутся на смертных. Этот шаг… Что нужно сделать, чтобы чудовища напали на нас?
        Вздрогнув, я отогнал наваждение. Откуда я знаю, каких призраков призвал инквизитор и что - злость, голод или тоска - разрывает их изнутри?
        - Тоже чувствуешь? - спросил Бран. - Что это за мысли в моей башке?
        Мы почти дошли до Томаса Велдона, который стоял у мачты, прикрыв левый глаз ладонью. Проклятье! Что с ним? Ему дурно? Хоть бы не потерял власть над призраками. Да чтоб хватило ему сил объяснить, что же он сотворил!
        - Сейчас узнаем, - пробормотал я.
        Ирма и следовавший за ней Рене Зилль тоже подошли к инквизитору. Одурманенный магией вампира доктор не замечал призрачных фигур, а Ирменгрет взирала на них совершенно равнодушно.
        - Браво, браво, святой отец! - Ирма захлопала в ладоши.
        Ее реакция вызвала недоумение. Я-то полагал, что вампир будет рвать и метать, однако она улыбалась. Пусть взгляд холоден, но она не шипит на монаха разъяренной кошкой. Томас Велдон опустил руку и посмотрел на нас. Его лик был изможден и сер - магия отняла много сил.
        - Не ожидал, - молвил он, глядя на Ирменгрет, - что ты по достоинству оценишь мои усилия. Призраки лучше, чем мертвая голова.
        - Конечно, - согласилась вампирша. - Но признаюсь, что не сразу уловила нить твоего заклятия.
        - Его исток - в твоей магии, - сказал Велдон. - Мне нужно было высвободить силу, заложенную тобой в мертвую голову. Поэтому я уничтожил ее, и прошу извинить меня за вмешательство в твое заклинание.
        - Извиняю, - великодушно ответила вампирша.
        Бран и я переглянулись. Предвестник тоже не понимал, о чем разговор Ирмы и Томаса Велдона. Еще и обмениваются многозначительными взглядами! Ишь, многомудрые!
        - О чем вы толкуете? - Я вмешался в милую беседу наших сотоварищей. - Что за тварей ты призвал, святой отец? Это призраки?
        - Всего лишь фантомы, - негромко ответил инквизитор. - Образы настоящих и очень опасных сущностей, но на самом деле их тут нет.
        Монах оглянулся. Рядом никого из огсбургцев, которые могли бы услышать лишнее, поэтому он продолжил.
        - Сии фантомы, - голос Томаса Велдона принял поучительный тон, каким он порой наставлял студиозусов в арнийском Бранде, - есть производное от магии, что сотворила голову, которую принесла Ирменгрет и которую я сжег в колдовском огне. А сама голова не являлась неупокоенной плотью. Лишь связанная с ней сила открывала и закрывала рот и глаза. Так же и с образами, которые я создал. На галеоне нет никаких призраков, и то, что вы видите, - только фантомы. Обман для ваших глаз.
        - Пугала, - догадался Бран, - чтоб устрашать команду и держать ее в узде!
        - Именно, колле… - Велдон осекся. Он слишком увлекся объяснением. - Полагаю, что голова надолго не напугает. Кому-то из нас пришлось бы постоянно находиться на палубе. Дабы вовремя заметить бунт и поднять тревогу. Но теперь есть эти стражи. Я…
        Инквизитор снова замялся. Левое око монаха расширилось, во взоре Томаса Велдона мелькнуло нечто, что напугало уже его. Я увидел во взгляде монаха испуг. Он думал сейчас о Неакре. Он вдруг понял, что мыслит о талантах и умениях мертвого чернокнижника как о своих собственных - и это ужаснуло Велдона.
        - Я хотел сказать, - инквизитор помрачнел, - что Неакр несилен в иллюзиях. Поэтому пришлось позаимствовать силу почтенной Ирменгрет, которую она связала с мертвой головой. Но чтобы создать стольких фантомов, потребовалось напитать чужую магию моей собственной.
        - Ты на ногах еле держишься, - заметила вампирша. - Позволь поделиться с тобой и жизненной силой.
        - Нет! - Велдон отшатнулся от Ирмы. Левую половину лица монаха передернуло от отвращения. - Ты вампир! Твоя жизнь - это отнятая жизнь других! Не взваливай на меня новый смертный грех! Их и так уже предостаточно!
        - Как пожелаешь. - Ирма улыбнулась, но глаза ее были холодны.
        - Твой фантомы - только для устрашения? - У меня возникли сомнения в действенности призраков, которых сотворил инквизитор. - Люди не могут вечно быть напуганными, и приспешники Низверженного тоже.
        - Фантомы предупредят, - ответил Велдон. - Меня предупредят, а я - вас.
        Инквизитор закрыл глаза, его качнуло. Монах упал бы, если бы не вовремя подставленное плечо предвестника. Призвавшее призраков заклятие отняло у Томаса Велдона чересчур много сил.
        - Спасибо, - молвил Велдон, судорожно схватившись за руку Войны. - Я в порядке.
        - Не спорю, святой отец, - произнес Бран, - но тебе нужен отдых.
        - Помоги ему, - попросил я.
        Предвестник повел монаха к опустевшему юту - нашему дому на ближайшие несколько недель. Томас Велдон казался сейчас глубоким стариком, но ничего - отлежится. Крепок, как вера святого старца, а воли и упрямой внутренней силы ему не занимать.
        Я остался наедине с Ирмой, если не считать Рене Зилля. Сама вампир была погружена в раздумья и изредка поглядывала на меня.
        - Знаешь, - заговорила она, - меня терзают воспоминания. Не могу отделаться от них. Все произошло совсем недавно, но постоянно думаю о нас.
        - Лучше о дьяволе помни. - Я был раздражен. Для чего Ирма вновь затевает разговор, который мы только что закончили?
        - Помню. О нем я тоже не забываю.
        - Прогони его!
        Ирма изумленно посмотрела на меня.
        - Кого прогнать? - спросила она. - Дьявола?
        - Твою игрушку. Прогони Зилля! Чего он уши греет?
        - Ах, ты о моем бедном Рене? - рассмеялась Ирменгрет. - Не беспокойся на его счет! Мы можем говорить при докторе совершенно невозбранно!
        - И не только говорить? - Каждый новый ответ вампира злил меня все сильней.
        - О! - В карих глазах Ирмы зажегся огонек. - Ты прав. Мы можем не только говорить при докторе. А хочешь… мы можем и втроем! Ты только дай мне немного своей крови! - Вампир прикрыла на мгновение глаза и облизнула кончиком языка соблазнительные губы. - М-м-м! В тебе первая кровь! Кровь первых людей Орнора! А еще ты связан с самим Люцифером! Дай мне хоть глоток твоей крови! Или два! Ты не пожалеешь!
        - Или три?
        - Три? Да, три! - Ирму начало охватывать натуральное безумие. - Я сама не своя становлюсь, когда думаю о тебе и вижу, как ты близок.
        - Обо мне думаешь или о моей крови?
        - И о тебе, и о крови. - Вампир шагнула ко мне и плавно вскинула руку, чтобы коснуться моей щеки. - Нам нужно только придумать, как обмануть дьявола.
        Я перехватит руку Ирмы, сжав ее кисть своей левой рукой.
        - Обмануть? - сквозь зубы произнес я. - Зачем? Кто тебе сказал, что позволю пить мою кровь?
        Что-то кричало внутри меня, что нельзя подпускать вампира до крови в своих жилах. Нельзя допустить новую близость с ней! Потому что все опять закончится тем, что позволю вскрыть вену либо подставлю шею! Упырю! Мертвому кровососу!
        - Отпусти! - Лицо Ирмы исказилось от злости. - Мне больно!
        Вампиру в самом деле было больно. Злость на лике Ирмы смешалась с гримасой страдания, а я еще сильнее сдавил ее кисть своей покрытой змеиной чешуей рукой в черной перчатке. Но все равно спросил у Ирменгрет:
        - Больно? Тебе? Высшему вампиру больно?
        Ирма попробовала разжать хватку, но я сильней этой женщины.
        - Отпусти! - взмолилась она. - Я живая!
        Кровь и песок! Я уставился в глаза Ирмы. Словно живая, но не живая! Я должен помнить, что она мертвец! Что я был в купели с нежитью! Тогда это не повторится!
        - Сначала прогони доктора!
        Рене Зилль глядел на нас пустыми моргающими глазами и чуть заметно улыбался. Его нисколько не смущало, что госпожа сцепилась со мной. Молодой дворянин не сводил с нее обожающего взгляда, и более его ничего не интересовало.
        - Уйди!
        Доктор вздрогнул, но только растянул лицо в улыбке, и с места не сдвинулся.
        - Проваливай! - взъярилась Ирма. - Слышишь?
        Улыбка сползла с лица Зилля. Он снова вздрогнул и попятился от госпожи.
        - Пошел вон!
        Доктор побежал на нос корабля. Я назвал его дворянином? Магия вампира превратила Зилля в безмозглую игрушку и раба. Ничего не осталось в докторе от высокородного. Он пустышка и вызывает одновременно отвращение и жалость к себе. А еще ревность! Вот это чувство я хотел изжить всей своей проклятой душой! Потому что моя любовь - это Алиса!
        Я разжал пальцы. Ирма вырвала руку из моей хватки, словно ее держало раскаленное железо. Ее лицо стало белым как снег. Но она мертвец! Она должна быть бледной! Я еще трижды повторил в мыслях, что предо мной не красивая женщина, а мертвец. Мой товарищ, союзник, но не человек, а нежить! Мертвец!
        - Запомни! - произнес я. - Меж нами больше никогда и ничего не будет!
        Ирма вскинулась, зашипела и обнажила клыки вампира.
        Глава 28
        В МОРЕ
        Вампирша взмахнула перед собой рукой с длинными когтями. Черты лица Ирмы удлинились и заострились. Теперь она не красивая женщина, а нежить, только без расправленных крыльев за спиной.
        Прежний Николас Гард был слаб и беспомощен пред упырем. Сейчас я мог схватить Ирменгрет за шею и сломать ей позвонки. Что тогда? Испортил бы красоту? Для высшего вампира это несмертельно, хоть и больно. Ирма не раз твердила, что живая! Что чувствует боль. Но она мертвец, чьи клыки жаждут вонзиться в меня, чтоб испить горячей крови.
        Я презрительно скривил губы. Облик Ирменгрет, готовой кинуться на меня, вызвал ощущение брезгливости, но не гнев либо иное чувство. Потому что легко справлюсь с ней. Чары высшего вампира не действует на меня, если это не женское обольщение, и я гораздо сильней ее.
        - Ирма! Не хочу причинять тебе боль!
        Она оскалила рот и зашипела. Пальцы на ее руках шевелились, как если бы они были самостоятельными хищными и голодными существами, не зависящими друг от друга! А во взоре вампира не было той Ирменгрет, которую я знал и ради которой бросил вызов Люциферу. В глазах был лишь звериный голод. Но что-то удерживало вампиршу, она не нападала. Даже чуть склонила голову набок, словно прислушиваясь к моим словам.
        - Остынь!
        Я вспомнил, как часто мы повторяли, что своих не бросаем. Проклятый пепел! Ирма тоже своя! За несколько дней, что минули после моего пробуждения и первой встречи с ней, пережили столько, сколько хватит на долгие года. Я не желал драться с Ирменгрет!
        - Прекрати. - Мой голос прозвучал вдруг спокойно и буднично.
        Сменив тон, я действовал по наитию, и у меня получилось дозваться до той Ирмы, которая сохраняла в себе человечность. Она отступила, клыки и когти исчезли. Ирменгрет качнуло. Я дернулся, чтобы помочь, но был остановлен вскинутой ладонью. Левой рукой Ирма коснулась лба и закрыла глаза.
        - Прости, - произнесла она. - Что-то нашло на меня.
        - Ничего. - Конечно, я солгал, но не начинать же новое выяснение отношений. - Все хорошо.
        - Я очень устала, - слабым голосом произнесла Ирма. - Прошу, оставь меня.
        Она направилась к каютам. Сейчас она как слабая женщина, но она скоро придет в себя, потому что не человек.
        Я остался один на палубе захваченного нами корабля. Окруженный фантомами Велдона, что должны удержать огсбургцев в повиновении, и моряками, которые поправляли снасти на мачтах галеона. У штурвала подле рулевого матроса стоял капитан. Вот уж кому доведется пережить гораздо больше неприятных минут, чем всем остальным имперцам на борту «Святого Филиппа». Ведь дальнейшее путешествие он непременно проведет в обществе демонов, захвативших его корабль.
        Хотелось бы знать, сколь долго нам предстоит идти по Тарте и Восточному морю под этими парусами? Я подозвал капитана к себе.
        Поправив черную шляпу с широкими круглыми полями, я закутался в черный плащ. Чтобы спрятаться от резкого порыва холодного морского ветра. Скоро стемнеет, и волны Восточного моря стали почти черными. Увенчанные белыми пенистыми гребнями, они разбивались о борт имперского галеона. Усиливающийся ветер разгонял все более высокие волны, и стало казаться, что сегодня на берег не сойдем.
        Трехнедельное путешествие на борту «Святого Филиппа» близится к завершению. Почти шесть полных дней мы шли по Тарте, которая с каждым новым рассветом становилась все шире и шире. Устье величайшей реки нашего мира было как море. Там, где течение Тарты смешивалось с солеными водами Эльфийского залива, берега реки можно было увидеть лишь в подзорную трубу.
        Первое, что мы обнаружили на выходе из Тарты, была эскадра под синим флагом с белым четырехлистным клевером. Королевский флот Герии! Устье Тарты сторожили два галеона и пять больших четырехмачтовых каракк.
        Все было именно так, как несколькими днями ранее рассудили я и Велдон. Герийцы бережно хранили тайну возрожденного морского маршрута - до лесов перворожденных и дальше вверх по течению Тарты. Капитан нашего галеона, который до ужаса боялся Ирму и очень хотел жить, рассказал, что на северо-восток ходят только экипажи из слуг Возвратившегося бога - моряки морских держав Орнора, и все они приспешники Низверженного.
        А герийский флот плотно держал Восточное море к северо-востоку от Пиры - последнего крупного портового города королевства под белым четырехлистником на морском пути к Запустению. Капитан «Святого Филиппа», разумеется, не знал, сколь много слуг Низверженного в герийском флоте, но предположил, что немало, и, скорей всего, не ошибся. Впрочем, Бран тогда заметил, что многие из них держат рот на замке либо из страха, либо ради серебра.
        Но в любом случае далеко не весь флот под синим стягом с белым четырехлистником оберегает тайну возрожденного пути к Тарте. Значит, не все герийские моряки склонились перед Низверженным. Далеко не все. Однако выводимых в море вымпелов хватало, чтоб контролировать маршрут и перехватывать одинокие суда на нем. Тем паче что в устье великой реки всегда находилась эскадра боевых кораблей короля Рейнара.
        За день до встречи с герийцами на «Святом Филиппе» подняли второй флаг. К черному имперскому орлу на бело-желтом полотнище добавился четырехлистник. Галеон шел под посольским прикрытием, но все равно не избежал бы досмотра, встретив в устье Тарты новую эскадру.
        Однако, как и надеялся капитан галеона, а вместе с ним и все мы, сторожевые корабли были прежние. Герийцы помнили наш корабль и не сочли нужным досматривать его снова. Да не забыли, чей посланник плыл на огсбургском галеоне. Не нужно лишний раз беспокоить посла императора Карла.
        Нам повезло, что ни говори. Как заметил Бран, везет наглым и смелым. Конечно, мы пробились бы: на нашей стороне черная магия Велдона, сила высшего вампира да я с Браном и наши клинки. Но не лучше ли спокойно проплыть мимо?
        Повернув на юг, галеон шел вдоль берега. Справа по борту темнели проклятые эльфийские леса. По словам капитана, дня через три пологий песочный пляж должен был смениться на невысокие скалы, поросшие сверху деревьями, - обрывистый каменный берег. А еще спустя три или четыре дня земная твердь потянется к небу горами Долгого хребта, за которыми начинаются владения короля Рейнара. Герийская Марка.
        В прошлом это орочьи земли. После истребления и изгнания остатков орков на северо-запад они превратились во владения Герии, что граничили с гномами Седых гор, как называлась эта часть Долгого хребта.
        Свое Сумеречье - полоса предгорья вдоль Седых гор к северу от Долгого хребта - появилось у герийцев после разгрома уже подгорного племени. Равнинные земли бородачей вдоль реки Серебрянки на границе с лесами перворожденных отошли герийцам, а вместе с ними и богатые серебряные рудники, что сделали когда-то гномов Седых гор самыми богатыми среди их расы. Но ныне серебро наполняет казну герийского короля, а Марку и Сумеречье населяют колонисты с юга да потомки тех, кто в прежние времена появился с позволения гномов в поселках у рудников по реке Серебрянке. В этих местах люди всегда были пришлыми.
        Мы не увидели восточный край Седых гор. Когда эскадра, сторожившая устье Тарты, скрылась за линией горизонта, «Святой Филипп» сменил курс. Мы торопились уйти на восток, пока не появились другие паруса, под которыми могли заметить странный маневр имперского галеона.
        Полагая, что возрожденный морской путь к эльфийским лесам будут охранять и другие корабли герийского флота, мы решили избежать встречи с ними. Капитан сообщил, что до Пиры встретимся с досмотровыми командами самое меньшее еще дважды. Я не боялся боя с целой эскадрой вражеских кораблей - магия Велдона защитит нас от чужих пушек, а случись абордаж, тут уж не подкачаем я, Ирма и Бран. Но лучше не поднимать шум.
        Почти все время путешествия не давали покоя раздумья о двух чародеях, которые плыли с имперским послом в Черный замок. Они потребовали уничтожить всех, кто находился на флейте, что повстречался «Святому Филиппу». Я каждый раз приходил к выводу, что приказ колдунов был не случайным. Либо они почуяли магию Велдона и стремились уничтожить того, кто обращается к черному колдовству, не будучи слугой Возвратившегося бога, либо должны были убить меня.
        Пока нет объяснений, как приспешники Низверженного или он сам прознали о Николасе Гарде. Однако я непременно заслуживал гнева Возвратившегося бога, уничтожив перстень Бога Сына, а вместе с ним часть Черного замка. Главное логово Низверженного в Орноре!
        Нет, его внимание совсем не нужно; и я все-таки надеялся, что Низверженный не проведал, что я жив, и не стоит лишний раз напоминать о себе. Пока не найдем Алису и Лилит, нельзя ввязываться в новые драки с приспешниками Возвратившегося бога. Поэтому мы продолжили плыть на юг, обогнув Скалистые острова - протяженный архипелаг из пустынных крохотных островков, где есть только камни, гейзеры да дремлющие вулканы, а за ними - почти бескрайний Восточный океан. Длительность нашего путешествия увеличилась на несколько дней, зато мы не встретили ни одного корабля.
        Конечно, после Черного замка пришлось сражаться со слугами Низверженного трижды. Сначала в Волчьем доме, где любое магическое возмущение - так это обозначил Велдон - не могло покинуть стены эльфийской крепости. Но потом был флейт и маркиза Даон ди Регель, а затем огсбургский галеон с двумя чернокнижниками, которые потребовали у графа Мирбаха убить всех, кто был на «Благословенной на волнах».
        Проклятье! Всякий раз, когда вспоминал о тех двух магах - старце и девушке, - думал и о Низверженном!
        Только Возвратившийся бог все же не почтил своим присутствием наш галеон. Скорей всего, я сгущал краски, размышляя о нем, но береженого бог бережет, и это точно не изгнанный с Орнора его первый Творец.
        Чтоб забылось ему про меня и наш мир!
        Характер у создателя Орнора за тысячелетия после изгнания основательно испортился. Мир прекрасен, и не могло его сотворить озлобленное мстительное божество, каким нынче являлся Низверженный.
        Проклятый пепел! Я в очередной раз увлекся размышлениями о Возвратившемся боге. Дабы отвлечься от тяготивших раздумий, начал разглядывать землю. Справа по борту тянутся владения короля Рейнара.
        Обойдя восточный берег Герии за Скалистыми островами, мы вновь вышли в Восточное море через пролив Святого Лаврентия между архипелагом из островов-скал и Дальним Орнором - материком, чье побережье поделено на колонии великих морских держав, а обширные внутренние леса по-прежнему остаются за племенами диких орков. В Новой Лернии могилы моих родителей и, возможно, еще жива ферма отчима, да и он сам. Я никогда не интересовался его судьбой после бегства на купеческой шебеке в Лерпо, где меня подобрал Старик. Не потянуло на родину и на сей раз.
        Галеон держал курс к западной границе королевства Герия. В этой части Восточного моря, что омывает южный берег Герии, северную часть Дальнего Орнора да восток Семиградья, множество торговых маршрутов. «Святой Филипп» стал одним из сотен кораблей, что бороздят эту часть мира. Галеон шел к мысу Дракона, и в те дни существовали только две опасности - пираты да риски, что всегда таит в себе морской простор.
        Однако последняя треть путешествия выдалась такой же спокойной, как его начало. Огсбургцы смирно сидели в трюме галеона, команда корабля не бунтовала, хотя, наверное, моряки и привыкли к призракам инквизитора, охранявшим наш покой. Но точно не перестали страшиться Ирму, которая вызывала ужас у каждого имперца без исключения.
        Пока корабль шел по Тарте, вампирша взяла еще пять жертв. Новый день начинался с того, что она расправляла крылья, обращаясь в голодное чудовище, и, схватив кого-нибудь из матросов, уносила новую жертву в лес. Возвращалась она утихомиренная и всякий раз находила меня, дабы сказать, что новая кровь на время утолила жажду моей крови. Я отвечал парой крепких слов и спрашивал, когда же она насытится. Смеясь, вампирша удалялась прочь! Она насыщалась кровью жертвы до следующего утра. Но зато не терзала меня новыми уговорами и обольщением. Ей нужна была моя кровь!
        Ирменгрет успокоилась, когда выбрались в открытое море. Стала вдруг тихой и почти не показывалась из каюты, которую делила с комнатной собачонкой Рене Зиллем. Да дьявол с ними! Бран и Велдон в один голос заявили, что пусть развлекаются, лишь бы вампирша не убивала новых людей. Смерти прекратились, а страх перед нами и особенно перед Ирмой остался.
        Мы отоспались, отъелись и приоделись. Я избавился от опостылевшей одежды стражи Черного замка на следующий день после захвата галеона. Помародерствовав в сундуках офицеров и в вещах господина посла, я и Бран нашли подходящее по размеру и вкусу. Я снова был во всем черном, не считая белоснежной рубашки, - в камзоле, прямых штанах и кожаных сапогах чуть ниже колен. На плечах теплый плащ из шерсти, а на голове шляпа любимого фасона. С широкими круглыми полями. На поясе в новых ножнах на левом боку спит мой бракемарт, а справа в кобуре теперь пистоль. На руках перчатки, подобранные в эльфийском замке.
        Бран облачился похожим образом, только цвета выбрал темно-зеленые, если не считать сапог. Камзол предвестника, отделанный серебряными нитями, стоил весьма прилично, но старые потертые ножны Война почему-то оставил - у каждого из нас свои причуды.
        Томас Велдон тоже подобрал новую рясу. Накинул поверх скромных одежд, найденных на корабле, которые подходили скорее слуге, но и это не мое дело. Ирменгрет довольствовалась гардеробом, позаимствованным у маркизы ди Регель. Вампирша ненадолго появилась час назад на палубе в платье кроваво-красного оттенка под теплым коричневым плащом. Ирменгрет требовался капитан, чтобы втолковать ему, где нужно нас высадить - четырех дьявольских созданий вместе с куклой-доктором и пленником. Граф Клос фон Мирбах продолжит путешествие вместе с нами как свидетель и живое доказательство тайной политики. Предъявим его арнийскому королю.
        Галеон легко рассекал волны под попутным ветром. В одном дне на запад лежит мыс Дракона, за которым уже нет Восточного моря и герийских владений, а мы сходим на берег буквально через пару часов. Неделю назад Ирма сообщила, что после Запустения продолжит помогать и дальше. Тем более что покидать меня она не собирается. Все еще на что-то надеется. Проклятый пепел!
        Прознав, что я, инквизитор и предвестник направляемся в Арнию, вампирша вызвалась помочь. Сказала, что в условленном месте на берегу нас будут ждать ее слуги - в двух лигах от городка с названием Монкук. Галеон как раз идет мимо него. Не сказал бы, что это город - скорей разросшийся поселок на широком холме. Рыбацкое захолустье, но какое мне дело до него?
        Я злился и понимал причину моего раздражения. Не испытываю восторга от предложения Ирмы, потому что до Арнии уж как-нибудь доберемся - в сундуках офицеров нашлись не только одежды, но и серебро. Особенно у господина посла. Даже кошель с золотом сыскался!
        В средствах мы не нуждались, однако Ирменгрет пообещала карету и охрану из своих людей. На мой вопрос, что за люди должны нас встретить, можно ли им доверять и, главное, как Ирма свяжется с ними, она только отмахнулась. Сообщив, что у высшего вампира, каковым она, бесспорно, является, за долгие века была возможность подобрать и слуг, и способы держать с ними связь.
        Кровь и песок! Не нравится мне это! Я подозревал, что люди Ирмы окажутся вовсе не людьми или не совсем людьми. Однако Томас Велдон и Бран сочли мои опасения излишними. Мол, справимся с кем угодно. Ну, коль так, значит, воспользуемся помощью Ирмы. По крайней мере не придется топать по сумеркам до Монкука и искать в темноте ночлег или экипаж. Да еще начнутся расспросы, кого тащим за собой. Только слепой не догадается, что Мирбах - пленник. Он продолжит путь без оружия и в простой, неброской одежде.
        Наверное, все-таки лучше усадить его в карету, которую окружат люди Ирмы, чем волочить за собой по кривым улочкам Монкука. Вон, кстати, и граф! Бран вывел мрачного и молчаливого имперского посланника на палубу. Огсбургец до последнего пытался уговорить нас оставить его на галеоне, но только зря трепал языком.
        Вслед за имперцем и предвестником на палубе показался Велдон. В последние дни инквизитор тоже был крайне немногословен. Спустя несколько минут из юта вышла Ирменгрет и вместе с ней доктор Зилль, несший сверток с вещами дамы своего сердца… Я сплюнул и выругался, глядя на врача.
        Все в сборе. Нам не терпелось сойти на твердую землю после долгого морского путешествия. Ветер стихает, и, кажется, ничего не помешает спустить на воду шлюпки, чтоб высадить на берег всех из дьявольского отродья, кто захватил имперский галеон.
        Глава 29
        ОЧИСТИТЕЛЬНЫЙ ОГОНЬ
        - Где капитан?
        Два матроса, которым не посчастливилось оказаться на верхней палубе, попятились к носу корабля. Огсбургцы затравленно глядели на разгневанную Ирму. Она требовала к нам капитана уже трижды, и в четвертый раз ее голос наполнился злостью. За неимением капитана галеона вампирша направилась к двум белым как снег матросам; их бледность была заметна даже в зачинавшихся сумерках. Я поспешил на нос корабля, чтоб не позволить вампиру разорвать двух несчастных на куски. В буквальном смысле этих слов.
        - С тебя станется, Ирма, - пробормотал я.
        Кажется, матросы сейчас кинутся от страха за борт.
        - Стойте! - Я добрался до них первым. - Где капитан?
        Мы, то есть я, Велдон, Бран или Ирма, не называли капитана «Святого Филиппа» по имени: у каждого на то были свои причины. Я предпочитал не думать об имперцах как о таких же людях, каким был сам. Дабы смерть очередного из них, кого уносила в лес вампирша, не задевала меня.
        Я оглянулся. Ирма замерла в нескольких шагах. Уперла руки в бока и вскинула подбородок. Красивая все-таки женщина. Губы Ирменгрет дрогнули, она улыбнулась, явив кончики клыков вампира, которые ничуть не портили ее облик. Демоница, как прозвали Ирму на корабле, сменила гнев на милость. Потому что снизу послышался голос того, кого она искала.
        О! Капитана просто вытолкнули с нижней палубы наверх. Причем собственные офицеры.
        - До вас не докричаться, капитан, - произнесла Ирма.
        - Простите, - огсбургец склонился в придворном поклоне, - я был внизу и не слышал вас.
        Я мысленно выругался. Что на него нашло? Все путешествие не прятался ни от нас, ни от Ирменгрет, а под конец надумал притвориться глухим. Хорошо нашлись, кто привел его в чувство.
        - Прощаю вас, - сказала вампир.
        Капитан, что переминался с ноги на ногу в трех шагах от демоницы, развязал галстук на шее. Ему перестало хватать воздуха, потому что имперец понял, что о прощении было сказано не для красного словца. Впрочем, он счастливо избежал того, чего страшился все плавание. Ирма сейчас была совершенно спокойна, по крайней мере внешне. Капитан облегченно вздохнул, ничуть не таясь своей слабости.
        Я тоже выдохнул и покосился на Ирменгрет, которая делала вид, что не замечает меня. К черту! Главное, что не случилось очередного кровопускания. Все-таки я противился мысли, что чудовище вот так спокойно пожирает человека. Судя по мрачному взгляду Брана, что я однажды поймал, когда вампирша схватила новую жертву, предвестник тоже не одобрял излишние убийства. А это именно лишние жертвы! Никогда не поверю, что высшему вампиру, да и вообще любому упырю кровь потребна каждый день.
        На мой вопрос, почему Ирма перестала убивать огсбургцев после выхода корабля в море, она с вызовом ответила, что может продолжить, и спросила моего «высочайшего соизволения». Так и сказала тогда, будь она неладна. Я пожелал ей отправиться в Преисподнюю, и на том наш короткий разговор окончился. Впрочем, больше мы не собачились. После Тарты вампир перестала убивать и мало показывалась на глаза. Она успокоилась и вместе с тем была холодна ко мне.
        Надо бы радоваться равнодушию вампира к моей персоне, однако изменения в Ирме вызвали во мне беспокойство. С каждым днем она казалась мне все более чужой, но я с упорством старался видеть в ней прежнего товарища. Только все чаще задавался вопросом, могу ли ей доверять. Будем ли мы в безопасности, когда сойдем на берег и окажемся в сопровождении из людей высшего вампира. Если это вообще люди… Кровь и песок!
        Ирма задумчиво разглядывала призрака, подпитываемого черной магией Велдона. Одного из тех, что уже много дней торчали на палубе для устрашения имперцев. Как будто узрела фантом впервые. Отражение злой сущности, но всего лишь отражение, что мнится настоящим и следящим за всеми живыми, кто есть на корабле. Красные огоньки с ненавистью уставились на Ирменгрет. Словно и она тоже живая!
        Неожиданно фантом замерцал и исчез. Ирма удивленно хмыкнула, а я обернулся, чтобы посмотреть на Велдона. Инквизитор осенил знамением графа Мирбаха, который с поникшей головой опустился перед монахом на колени. Рядом с огсбургцем стояла туго набитая посольской перепиской сумка, запечатанная черной магией. За эту сумку и бумаги, которые предназначались теперь арнийскому королю, Мирбах отвечает головой.
        Позади имперца стоял Бран. Предвестник поигрывал короткой веревкой в два локтя длиной, которой собирался связать графу руки. Но, кажется, Мирбах понял наши намерения неверно и попросил инквизитора отпустить грехи.
        Велдон заметил мой вопрошающий взгляд и кивнул мне. Мол, все в порядке, однако мы уговаривались, что призраки должны исчезнуть с палубы галеона только тогда, когда мы ступим на землю. Чертов святоша! Чего он своевольничает?
        - Капитан, - Ирма обратилась к огсбургцу, - видите ту скалу?
        Вампир махнула в сторону огромного серого валуна, размером с башню хорошей крепости. Скала выпирала из воды в одной лиге прямо по курсу.
        - Конечно, сударыня, - сказал капитан.
        Скалу прекрасно было видно. Скорей всего, ее можно различить и ночью, если та выдавалась безоблачной.
        - Распорядитесь высадить нас на берег за ней, - велела Ирма и направилась к доктору Зиллю, который маялся на корме галеона. Там, где его оставила обожаемая госпожа.
        - Конечно, конечно. - Имперец закивал головой и склонился в необязательном поклоне. - Как прикажете, сударыня.
        - Вот еще! - Ирма остановилась и обернулась к капитану: - Надеюсь, вы и ваши люди осознаете, что ваши жизни зависят от того, насколько благополучно мы сойдем на землю?
        Капитан выпрямился и замер, молчаливо уставившись на демоницу. Чего он язык-то проглотил? Я звякнул железом на поясе, дабы напомнить имперцу, что мы все еще на его корабле. Это подействовало, он вздрогнул и посмотрел на меня, сбросив охватившее оцепенение. Вдруг вспомнилась присказка Старика, которую он порой повторял - в минуту, когда что-то тревожило его: «Подозрительно сие».
        - Не слышу вас, капитан. - Ирма вернулась к имперцу. Вскинув бровь, она сложила на груди руки и выжидающе смотрела на огсбургца. - Вы уяснили мои слова? Мы покидаем галеон без сюрпризов.
        - Я все понял, сударыня, - заговорил капитан. - Позвольте отдать распоряжения на сей счет? Нужно определить гребцов для шлюпок, которые доставят вас на берег.
        - Хорошо. Но не забудьте, что я легко вернусь на ваш корабль, коль попытаетесь учинить какое-нибудь недоразумение. Не вздумайте организовать наше преследование и спасение графа Мирбаха. Вы же помните, что он отправляется с нами?
        Капитан против воли покосился на императорского посланника, который по-прежнему стоял на коленях перед инквизитором. В империи, где, по словам Велдона, церковь впала в ересь, подчинившись светской власти, граф никогда бы не обратился к отцу Томасу, который чтил только папский престол в Тиме. Да и оставался ли Велдон святым отцом, столь много и часто обращаясь к черной магии? Но иного, у кого можно было просить благословения на «Святом Филиппе», кроме Томаса Велдона нет, а Мирбах тоже боится, и очень сильно боится. Кровь и песок! Пусть боится! Пускай нас боятся все приспешники Возвратившегося бога.
        - Я начинаю терять терпение, - произнесла Ирма.
        - Простите меня, - вновь начал капитан, - я немного не в себе. Но я помню каждое ваше слово. Мы высадим вас на берег и вернемся в империю, не заходя ни в один порт. Припасов у нас хватит! И лишь тогда, когда вернемся домой, мы сможем рассказать о графе Мирбахе.
        Ирма вплотную подошла к капитану, едва не коснувшись его.
        - Запомни! - произнесла она, подняв к щеке огсбургца указательный палец с длинным когтем. - Я легко вернусь на галеон. Хоть через год! Запросто найду тебя и твоих офицеров, где бы вас ни носило. Только попробуйте нарушить уговор!
        Коготь вампира, острый как бритва, надрезал щеку капитана. По пальцу Ирмы побежала кровь! Отступив от имперца на два шага, вампир зажмурилась от показного удовольствия и коснулась языком окровавленного перста. Капитан узрел длинные клыки Ирменгрет и побледнел еще больше, хотя казалось, что быть белее уже невозможно.
        - Выполнишь наш договор - и будешь жить. - Вампир выставила вперед руку.
        Припав на колено, капитан осторожно поцеловал кисть демоницы.
        - Все будет исполнено, как вы повелели, сударыня. - Голос имперца был хриплым.
        - Как договорились, - поправила его Ирма, - а не по моему велению. Помни это.
        Вампир оставила огсбургца, который простоял на колене, пока Ирма не удалилась на дюжину шагов. Поднявшись, он оглядел палубу осоловевшим взглядом. Словно опьянел.
        - Она не шутит. - Я подмигнул капитану и направился к Брану и Велдону.
        Инквизитор уже закончил с графом Мирбахом, у которого на шее висела сумка с бумагами, а предвестник связывал имперцу за спиной руки. Бран говорил вчера, что излишняя предосторожность не помешает, чем развеселил даже Велдона, который в последние дни обычно был сумрачным. Тогда Война признался, что веревки за спиной послужат больше для воспитания имперского посланника, чем действительно необходимой мерой предосторожности. Однако не смог сообщить ни мне, ни инквизитору, как же Мирбах спустится в шлюпку со связанными за спиной руками.
        Кстати, пришедший в себя капитан «Святого Филиппа» уже требовал готовить шлюпку для спуска на воду.
        - Господа! - подал голос граф Мирбах. - Мы все же можем прийти к компромиссу! Уверяю, что вы окажетесь весьма… э-э-э… довольны компенсацией.
        Лицо посланника императора перекосило от боли. Бран перестарался, стягивая веревку.
        - Прошу вас, сударь, - простонал граф, - ослабьте узел.
        Война заглянул ему в лицо через плечо.
        - Ослаблю, - сквозь зубы процедил предвестник, - если пообещаешь, что заткнешься.
        Бран не церемонился с послом императора. Имперец злил его, при том что сам предвестник не мог объяснить причину своего раздражения. Что-то из прошлого, нечто неосознанное выводило Войну из себя. Особенно когда Мирбах в очередной раз пытался договориться с нами, дабы остаться на борту галеона.
        - Но я могу предложить гораздо больше, чем вам пообещали! - Посланник императора Карла отчего-то уверился, что мы выполняем заказ его недругов и собираемся доставить его к ним. Порой возникало впечатление, что все огсбургцы на корабле немного тронулись умом.
        - Мы взяли все, что нам нужно, - сказал я, хлопнув по камзолу, где в кармане с внутренней стороны глухо звякнуло. Серебро в туго набитом кошеле.
        - Но зачем я вам?
        Рыкнув, Бран с еще большей силой стянул узел.
        - Все! Все! - взмолился Мирбах, выпучив от муки глаза. - Я замолкаю!
        - Ослабь веревку, - произнес я, оскалившись. - Если перетянешь, придется рубить омертвевшие руки.
        Имперец метнул в меня испуганный взгляд. На его лице читался вопрос: всерьез я говорю или нет? Произнес-то я угрозу в шутку, но Мирбаху знать о том не обязательно.
        - Как скажешь, Николас. - Бран ослабил узел и угрожающим тоном сказал имперцу: - А ты знай - если еще раз заикнешься о выкупе, то, пожалуй, воспользуюсь любезно предоставленным советом. Для начала отрублю тебе пальцы.
        Мирбах заткнулся, и предвестник ослабил узел. Я и Война какое-то время перебрасывались недобрыми словечками про то, что нужно сделать с графом, если он продолжит зудеть. Томас Велдон осуждающе смотрел на нас, но не вмешивался, а мы просто коротали ожидание.
        Галеон величаво обогнул скалу. Солнце скрылось за горизонтом, и вечер сменился ночью. Пока темнело, мы находились на верхней палубе, и глаза успели привыкнуть к мраку, а луна давала достаточно света. В фонарях нужды не было. На «Святом Филиппе» они сейчас только на корме и носу.
        Берег видно плохо. Лишь скала, которую обошел галеон, была отчетливо различима на фоне черноты, коей являлась земля. Восьмивесельная шлюпка коснулась воды. Дабы в ней свободно разместились и мы, и гребцы, работать на веслах будут только шестеро. Матросы с галеона спустились по веревочной веревке первыми. Следом - Рене Зилль со свертком в руках, потом Ирменгрет.
        Бормоча проклятия, предвестник разрезал путы на руках графа, чтобы тот смог перебраться вниз, затем на шлюпку перелезли Бран и Велдон. Последним был я. Вдруг подумалось, что за все время, проведенное сначала на «Благословенной на волнах», а после на имперском галеоне, ни разу не вспомнилось, что я тоже был капитаном корабля. Видно, то был случайный эпизод в моей жизни. Я только снарядил на украденные у Конрада Дамана деньги пиратский «Скорпион» да отдавал самые общие распоряжения.
        Истинным капитаном, который на деле отвечал за все, был Дью Верман - мой настоящий друг и боцман на «Скорпионе», убитый по заказу Дамана… Проклятый пепел! С ним я еще не поквитался! Вспомнились парни, которые погибли в последнем бою, и те выжившие, кто был казнен на площади Правосудия в арнийском Ревентоле. Их тоже можно было назвать моими друзьями. Их всех! Я не стал морским волком, но команда по-настоящему уважала меня.
        Шлюпка отходила от галеона все дальше и дальше. До берега расстояние приличное, потому что капитан не стал подводить галеон близко к берегу, дабы не рисковать посадкой на мель. Погрузившись в невеселые воспоминания, я молчал и не замечал, что происходит вокруг.
        - Николас! - Предвестник встряхнул меня за плечо. - Нас все-таки решили проводить с помпой!
        - Что? - Я встрепенулся. Внутри появилось ощущение опасности.
        - На корабле забегали, - сказал Бран, - и руку даю на отсечение, что они сейчас поворачиваются к нам бортом, чтобы дать залп картечью!
        - Ты уверен? - воскликнула Ирма.
        Вампир вместе с Зиллем сидела на носу шлюпки. Я, Бран, Велдон и Мирбах устроились на корме, а меж нами гребли веслами притихшие матросы.
        - Не уверен. - Война поднялся, чтоб разглядеть происходящее на галеоне, однако мы уже далеко убрались от корабля. Увидеть что-нибудь отсюда было невозможно. - Но для чего они поворачивают?
        Ирма зашипела, как перед обращением в чудовище. Кто-то из моряков на веслах начал подвывать.
        - Гребите! - бросил им я.
        Огсбургцы налегли на весла.
        - Нам ничего не говорили, господин! - заговорил один из них. - Мы не знаем, что творится на корабле.
        Если предвестник прав и по шлюпке пальнут всем бортом, то гребцы тоже смертники.
        - Я знаю, что там! - с уверенностью в голосе произнес инквизитор. - Когда всех выпустили из трюма, на галеоне вздумали все же не отпускать нас просто так. Бран не ошибается, они скоро выстрелят по нам.
        - Но здесь же я! - Граф не верил услышанному. - Они не посмеют.
        - Там все решено, - молвил Велдон.
        Я почувствовал, как под перчатками укололо - инквизитор обратился к магии. А лодка остановила ход. Насмерть перепуганные матросы бросили грести и озирались то на корму, то на нос шлюпки.
        - Капитан! - Ирма вспомнила об уговоре и зарычала почти как зверь. - Обманул! Я лечу туда!
        - Постой! - остановил ее Велдон. - Я сделаю все сам.
        Инквизитор тоже поднялся на ноги и развернулся к галеону.
        - Ты помнишь, Гард, как спросил, почему я поспешил убрать фантомы?
        - Конечно! Ты сказал, что, отпуская грехи Мирбаху, не мог более удерживать их, - ответил я. Отговорка инквизитора тогда показалась слабой, ведь он неоднократно молился, покамест мы плыли, а тут молитвы вдруг сломали магию.
        - Все так, но не совсем. Фантомы питались страхом людей, накапливали его и превращали в силу.
        - О чем ты? - Я непонимающе посмотрел на Брана, который пожал плечами и со злой гримасой на лице кивнул на инквизитора.
        - Нужно было связать накопленную ими силу с галеоном… - продолжил Велдон.
        - Кончай болтать! - не выдержал предвестник. - Они завершают маневр! Нутром чую, что сейчас дадут залп! Пусть Ирма летит или ты сделай что-нибудь!
        - К черту его! - Вампир взмыла в небо, расправив крылья. А Томас Велдон откинул капюшон и выбросил к огсбургскому кораблю руку. Галеон мгновенно вспыхнул. Как промасленный факел! Пламя полностью охватило корабль! Он превратился в огромный погребальный костер для десятков людей на борту.
        - Прости их! - закричал инквизитор. - Даруй Спасение! Да очистит огонь их души от скверны и грехов!
        Глава 30
        НА БЕРЕГУ
        Томас Велдон громко читал молитву, поминая души, что горели в очистительном пламени, а Бран и я глядели на шестерых матросов с погибшего галеона. Они сбились спина к спине в центре шлюпки и озирались то на корабль, то на нас, то на Ирму, которая вернулась на лодку, спрятав крылья нетопыря.
        Граф Мирбах сидел тихо, зато матросы с обезумевшими взглядами могли что-нибудь выкинуть. Дюжине человек довольно тесно на шлюпке, и если завяжется драка, то запросто перевернем лодку.
        - Ирма! - закричал я, чтоб перекрыть голос инквизитора. - Скажи, что не тронешь их!
        Велдону вдруг стало тяжко в груди. Монах схватился за сердце и замолк.
        - Обещаю, что не трону вас, - произнесла Ирма. - Слышали? Ну? Гребите!
        Инквизитор вновь продолжил молитву. Вроде с ним все в порядке - больше не держит руку на груди, боль отступила от сердца.
        - Гребите! - воскликнул я. - Мы тоже ничего не сделаем вам. Ни я, ни он. Но только если доставите на берег!
        Бран кивнул, подтверждая мое обещание, и покосился на имперского посланника. Прикрыв глаза, тот тоже читал молитву, но беззвучно. Лишь шевелит губами.
        - Что потом?! - выкрикнул кто-то из огсбургцев.
        - Потом валите куда хотите! - ответил я. - На все четыре стороны!
        - Теперь на весла! - рявкнул Бран.
        После его окрика сумасшествие во взглядах гребцов начало таять. Они все еще затравленно озирались, но уже не казалось, что или прыгнут за борт, или бросятся на нас. Мы пообещали жизнь, и желание жить побороло страх и охватившее огсбургцев сумасшествие. Они взялись за весла и повели шлюпку к берегу.
        - Аминь. - Томас Велдон закончил молитву и устроился на прежнем месте.
        Лодка шла по чернильным волнам. Впереди темная земная твердь, за спинами горящий корабль. Серая скала, которую обогнул галеон, прячет огонь от жителей рыбацкого городка, но зарево от пожара камень не скроет. Должно быть, в Монкуке заметили отсвет от большого огня, и скоро кто-нибудь обязательно примчится на берег, к которому спешили и мы.
        - Живей! - гаркнул гребцам Бран, и они налегли на весла.
        Шлюпка ускорила ход. Нужно высадиться прежде, чем на берег доберется кто-нибудь из городка.
        - И-и раз! И-и раз! - повторял один из огсбургцев, чтоб остальные держали темп.
        Все остальные на шлюпке молчали. Слышен плеск воды, шум ветра да треск сгорающего дерева. Берег впереди казался пустынным. Уже различимы общие детали - пологий и широкий песчаный пляж с редкими валунами на нем. Песок простирался вдоль всей кромки воды и раскинулся полосой шагов в тридцать от берега, а дальше берег вздыбливается обрывистой стеной. Где-то должен быть подъем наверх, однако в темноте мало что видно. Можно обратиться к магии и ночному зрению, но пока нет необходимости. Я, Велдон и Бран доверились Ирменгрет. Она должна знать, куда нас ведет.
        До суши осталось не более сотни футов.
        - Там кто-то есть! - насторожился Война.
        Я тоже увидел, что к песку по обрыву спускаются шесть темных фигур. Кто они? Вряд ли рыбаки с Монкука, те бы кричали и размахивали фонарями.
        - Не беспокойтесь! - Ирма услышала предвестника. - Это мои люди. Я предупреждала о них.
        Предупреждала. В самом деле предупреждала, но лучше высадиться на пустынном пляже. Я снова с подозрением думал о людях высшего вампира. Люди ли они? Пока мы приближались к берегу, шестеро в черных одеждах подошли к воде и выстроились в ряд напротив нас. Сблизившись, можно было увидеть, что все они в черных глухих плащах с откинутыми капюшонами, а нижнюю половину лица скрывали маски. Как у разбойников, собравшихся на мокрое дело. Я сжал рукоять бракемарта и выругался. Война тоже неодобрительно смотрел на шестерых, что встречали нас. Бран пробормотал что-то под нос и сплюнул.
        Нос шлюпки коснулся берега, и два матроса прыгнули за борт, погрузившись в холодную воду по колено. Они толкнули лодку, и та зашла на песок. Достаточно, чтобы сойти на берег другим и не промочить ноги.
        Первой ступила на песок Ирменгрет.
        - Графиня! - Один из шестерых шагнул навстречу и опустился на колено. Остальные склонились в поклонах.
        Ирма протянула руку для поцелуя. Я и Бран многозначительно переглянулись. Предвестник вскинул бровь и хмыкнул. Графиня, мол… Я пожал плечами. К черту ее графский титул!
        - И я того же мнения, - негромко произнес предвестник, догадавшись о моих мыслях.
        Мы ждали, когда доктор Зилль и четверо оставшихся гребцов тоже сойдут на землю. Ирма отошла в сторону на полдюжины шагов, и вместе с ней отступили от шлюпки шестеро в плащах и масках. Матросы тоже убрались от лодки, сгрудившись в двадцати футах от нее. Огсбургцы с опаской ждали, что будет дальше; они теперь в явном меньшинстве и не в тесной шлюпке.
        Глупцы! Я усмехнулся. На лодке у них было шансов не больше, чем сейчас. Но гребцы выполнили наш уговор. Нужно дать им серебра, дабы не пропали в чужой стране.
        - Давай. - Бран кивнул нашему пленнику, чтоб выбирался из лодки. Поднявшись, понурый граф перешагнул через лавку, на которой сидела ближняя к нам пара гребцов.
        - Не нравится мне все это, - вдруг произнес Велдон. Он размещался на шлюпке позади нас.
        - Мне тоже, - сказал я.
        Пока мы перелезали на берег, Ирма вновь подошла к шлюпке. Глядела она почему-то только на меня.
        - Графиня? - Я тоже поклонился, но говорил с иронией. - Простите. Мы не знали, что вы графиня…
        Я замолк, ожидая услышать фамилию, к которой принадлежала вампир.
        - Графиня ди Плерри. Но твои шутовские поклоны не нужны.
        - Что же нужно графине? - Я выпрямился и встретился со взором Ирмы, которая по-прежнему что-то пытливо выискивала во мне.
        - Что потребно, мы обговорим после, а сейчас скажу, что нам не нужно.
        Вампир посмотрела на гребцов, глаза Ирмы сузились, и ее взор не предвещал ничего хорошего.
        - Мы обещали, что не тронем их! Ты тоже говорила об этом!
        - Говорила, - произнесла вампир, - и я не трону их. Но свидетели нам не нужны.
        - Погоди… - начал я, мысля, что нельзя допустить новой резни.
        Однако Ирменгрет небрежно взмахнула рукой, и ее люди атаковали шестерых выживших со «Святого Филиппа». Фигуры в черном двигались с недостижимой для смертных быстротой! Наверное, я и Бран могли попытаться остановить их, но пропустили момент атаки на гребцов.
        С ними было покончено за считаные удары сердца.
        - Вампиры, - сказал инквизитор.
        - Скорей всего, так. - Я смотрел на одного из людей - или нелюдей? - Ирмы, который, стянув с лица маску, облизнул окровавленный кинжал.
        - Довольно! - гневно воскликнула Ирменгрет. Она кричала на своих. - Вы не голодны! Поднимайтесь к лошадям!
        Шестеро фигур в черных плащах отошли от мертвых и направились наверх, откуда спустились. Молчаливые и бесшумные.
        - Ты привела вампиров! - сказал я.
        - Кого же еще? - Ирма картинно развела руками. - Кто ж иной будет мне служить?
        Я выругался. Подозрения подтвердились, но злило вовсе не это. Меня терзало нехорошее предчувствие, и я был бы рад, случись в эту минуту расставание с Ирмой. Но сейчас прощаться с вампиршей было нельзя.
        - Скоро сюда добегут первые зеваки из Монкука, - сказала она. - Нам лучше исчезнуть до их появления. Наверху мои люди и две кареты. Уходим!
        Ирма направилась к подъему. Она права, хоть жители рыбацкого городка для нас и неопасны. Но зачем привлекать лишнее внимание? Приспешники Низверженного могут оказаться и среди рыбаков из Монкука.
        - Идите! - сказал Велдон. - А мой долг - прочитать молитву!
        Проклятый святоша! Монах направился к растерзанным телам.
        - Только быстро! - зарычал я. - Времени почти нет!
        Велдон не спорил, он в самом деле произнес короткую молитву.
        - …ради надежды на Спасение и Прощение, - закончил инквизитор.
        Внизу остались только я и он.
        - Идем, святой отец.
        Подъем являлся утоптанной частью обрыва. Здесь он был пологим, что делало возможным спуск на берег и возвращение обратно. Тут часто ходят местные, а этой ночью торопливо поднимались мы.
        - Знаешь, - послышался голос Велдона, он ступал впереди, - ныне моей душе гораздо легче.
        Но дышалось старому монаху тяжело. Тропа оказалась довольно крутой для него.
        - Отчего же? - спросил я.
        Не лучшее время для разговора, когда карабкаешься наверх по плохо подходящей для прогулок тропинке. Но Велдон хотел сказать что-то без посторонних ушей.
        - Скольких я сжег на корабле?
        Вот оно что? Кровь и песок! Не мог он подождать более удобной обстановки для разговора по душам?
        - Многих, - ответил я, - но иначе погибли бы мы. Или они, или мы.
        - Все так, - дыхание монаха стало хриплым, - однако на моей проклятой душе новый тяжкий грех. Сколько их еще будет, Гард?
        - Много. - Я не стал лукавить и вселять в инквизитора ложные надежды.
        - Но я не оставил тех шестерых несчастных. Надеюсь, их душам будет легче, а с моей спала давившая на нее тяжесть.
        Мы выбрались наверх. Кровь и песок! Еще чуть-чуть - и опоздали бы. Через несколько минут здесь будет толпа горожан из Монкука. Десятки людей с криками бежали к нам, потрясая над собой фонарями и чем-то смахивающим на оружие!
        - Велдон! Сюда!
        - Николас!
        Предвестник махал рукой из темной кареты с четверкой лошадей. Перед экипажем, где разместился Бран, стоял такой же. Из него через распахнутую дверцу выглядывала Ирма. Она звала меня.
        Наверху вдоль обрыва тянулась дорога. На ней два экипажа и двадцать всадников в темных плащах и с масками на лице. Люди Ирменгрет… если их можно назвать людьми. Они безмолвствовали и, казалось, сидели в седлах совершенно неподвижно. Лишь лошади фыркают, да нет ни одного огонька. Горожане, бегущие с фонарями и факелами, покамест не заметили всадников и две кареты, поскольку их глаза не свыклись с ночной темнотой. Но тем лучше!
        Велдон припустил к Брану с неожиданной быстротой. Я медлил, дабы убедиться, что инквизитор уже внутри экипажа. Монах на месте! Я вскочил на ступеньки кареты, в которую звала Ирма. Хлыст кучера щелкнул над четверкой вороных лошадей раньше, чем я захлопнул за собой дверцу.
        - Поехали, - промурлыкала Ирма, когда я упал на мягкое сиденье; напротив расположилась вампирша.
        Внутри экипажа с плотными занавесями на оконцах было совершенно темно. Я коснулся магии, обращаясь к ночному зрению.
        - Ты улыбаешься.
        - Вот как! - Улыбка Ирмы стала еще шире. - А ты видишь меня?
        - Вижу, - произнес я. - Где остальные?
        Вместе с Ирмой ехал только я один.
        - Они во второй карете.
        По какой-то причине Ирма была необычайно довольна и более не делала вид, что меня не существует. Я не стал ломать голову, отчего она благодушна. Зато мысленно поблагодарил вампира, что рядом нет Рене Зилля. Да и вообще вдвоем в экипаже просторно и удобно, несмотря на тряску. Дороге, по которой мы ехали, очень далеко до основных торговых трактов Большого Орнора.
        - Куда направляемся?
        - В Брешту, - сказал Ирменгрет, - в графство Плерри.
        - В твое графство?
        Ирма не ответила, только улыбнулась еще довольнее. Я никогда не слышал про это графство, и имя графини ди Плерри мне тоже ничего не говорило. Зато саму графиню я знал, и с некоторых пор мы познакомились слишком близко.
        Дабы отвлечься от раздумий об Ирменгрет, я мысленно представил карту. Брешта - одно из тех небольших королевств, что испокон веков зажаты между Арнией и Герией, и во всех трех никогда не было сильной власти. Брешта тянется меж Арнией и Герией вдоль Долгого хребта и не имеет выхода к морю, а два южных государства - королевство Кора и великое герцогство Глир - омываются с юга водами Срединного моря.
        В Коре, что лежит западнее, традиционно сильны проарнийские партии; в соседнем Глире, наоборот, держатся Герии. В Бреште, куда мы направляемся, всегда раздрай. Это «ничейное» королевство, которое никогда не могли перетянуть на свою сторону вечно враждующие Герия и Арния, слыло идеальным местом для людей с сомнительной репутацией. Да таких, средь которых контрабандисты считались честнейшими и благороднейшими людьми. Брешта тянула к себе проходимцев и душегубов со всего востока Большого Орнора. Понятно теперь, что двадцать телохранителей Ирмы вовсе не блажь, а необходимость, дабы без приключений проехать по неспокойным дорогам Брешты.
        Про это королевство сказывали всякое. Например, что герцог Брио ди Альмара, чьи богатство и сила с лихвой кроют власть короля, есть самый настоящий вампир. Прежде я посмеивался над этим слухом, но вот сижу на расстоянии вытянутой руки от высшего вампира и одновременно графини ди Плерри.
        - Ты из высокородных?
        - Я?.. О нет, - рассмеялась Ирма. - Мои родители простолюдины. Я почти позабыла их, но вечная нищета моего детства останется в воспоминаниях навсегда.
        Лик Ирмы помрачнел. Как же давно было ее голодное детство, однако помнит его.
        - Откуда графский титул?
        - Его купила моя бабушка. - Вампир вновь заулыбалась. - Ну, то есть я полвека назад. Искала для себя и своих людей подходящее местечко. Брешта оказалась самым лучшим выбором, там не задают лишних вопросов. Но если и всплывает что-нибудь, то все решается.
        - Мне нужно в Арнию.
        - Ты непременно там окажешься, но прежде заедем в мой замок. Дабы привести себя в порядок.
        Я не возражал. Если заехать в Арнию через Брешту, то путь до Ревентоля начнется с северных графств, что мне и требовалось. Нужно в окрестности Норича - в замок покойного кардинала Антуана. Там спрятаны бумаги Дамана, чье предательство, конечно, давно очевидно, но в них могут всплыть новые для арнийского короля имена. А еще есть бумаги Мирбаха. К арнийскому королю мы явимся не с пустыми руками.
        - Как долго будем ехать до Брешты?
        - Пять полных дней. Уже сегодня к вечеру покинем Герию, затем четыре дня по Глиру. После герцогства еще два дня и две ночи в пути.
        - В Бреште у тебя поместье? - спросил я.
        - Бери выше. Настоящий замок!
        - Замок вампиров.
        После того как увидел охрану Ирменгрет, я не сомневался, что уютное гнездышко, приобретенное ее «бабкой», окажется логовом вампиров. За долгие века у Ирмы имелось время обратить в себе подобных стольких, сколько нужно для свиты и прислуги графской особы.
        - Я обратила их всех. Это мои дети. - Высший вампир вальяжно откинулась на мягкую спинку.
        - Ты спала с ними? Со всеми?
        Довольное лицо Ирмы исказилось от гнева, но лишь на мгновение. Она вдруг стала холодна ко мне и делано равнодушна. Мы продолжили путь молча.
        - А ты ревнуешь? - словно бы невзначай спросила Ирма через несколько минут.
        Я не ответил. Что было внутри меня? Нет, не ревность. Брезгливость, и Ирма почувствовала это. На мгновение она потеряла самообладание, оскалив белые клыки, но только на миг. Она отвернулась, уставившись в непроглядную темноту за окном кареты. Я вновь перестал существовать для Ирменгрет, графини ди Плерри.
        Тем лучше. Кровь и песок! Она то холодна, как лед, то благожелательна, словно летнее солнце. Что на нее находит? Ирма изменилась после той купели. Я с досадой подумал, что зря позволил вампиру вкусить своей крови. Цена за близость с женщиной вышла слишком высокой. До того момента Ирма была союзником, а нынче я постоянно задавался вопросом, можно ли ей доверять.
        Но дьявол! Да, именно дьявол! Она служит ему сотни или тысячи лет, а я новый его слуга. Кровь и песок! Слуга, чья служба - проклятие и камень на душе. Я непременно избавлюсь от длани сатаны, но до тех пор рядом со мной Ирма, а сейчас и обращенные ею вампиры. Вчера моими спутниками были три проклятые души - Велдон, Бран и Ирменгрет. Сегодня к ним добавились еще два десятка.
        К черту все! Будь что будет! Главное, что мы покинули Запустение и все ближе к Арнии, Ревентолю и моей возлюбленной. Натянув на глаза шляпу, я сложил на груди руки и, не церемонясь, вытянул ноги. Пусть Ирма молчит, а я высплюсь. Не впервой Николасу Гарду спать под тряску в экипаже, и рядом с вампиром даже спокойней. Я скривился в ухмылке. Навредить она не посмеет, но от опасности убережет. Самое меньшее, предупредит…
        Закрыв глаза, я мгновенно провалился в сон, из которого выдернули крики.
        Глава 31
        КУПИТЬ ПРАВОСУДИЕ
        Продрав глаза, обнаружил, что карета стоит, а я один. Вампирша покинула экипаж. Снаружи ярко светит солнце и слышны возбужденные голоса. Я зевнул и потер глаза. Надо ж так было заснуть… Спал как убитый! Не напустила ли Ирма чары для непробудного сна? Коснувшись шеи, я провел по ней пальцами. Целая! Прокусов нет!
        Ирменгрет не воспользовалась моей беззащитностью. Глупая мысль развеселила. Все же Ирма - высший вампир, и не к лицу ей опускаться до дешевой уловки - околдовать сном, чтобы испить кровь.
        - Ей нужна только дарованная мной кровь… - пробормотал я, вспомнив слова Ирмы.
        Кстати, где она и что все-таки случилось? Что за шум? Где мы?
        Подобрав шляпу, что лежала рядом на мягком сиденье, я водрузил ее на голову и выбрался под теплое по меркам зимы солнце. Мы на просторном дворе придорожной таверны, куда легко поместились две графские кареты с четверками лошадей и два десятка всадников.
        Верхом никого. Телохранители Ирмы частью рассредоточились по двору, чтоб держать на виду свои экипажи и лошадей да подступы к ним, а остальные в количестве девяти человек - я по привычке называл их людьми - перекрыли выход из конюшни, у которой галдели столько же постояльцев таверны, несколько слуг и сам хозяин гостиницы. Он угадывался по белому фартуку на объемном животе и безуспешным попыткам уверить присутствующих, что все в порядке.
        - Господа! - повторял он. - Прошу вас! Вы же сможете договориться и обойтись без кровопролития!
        Его не слушали. Телохранители графини в черных плащах и с масками на лицах не замечали тавернщика, как и сама Ирма. Рядом с ней замерли два ее человека с обнаженными шпагами да крутился доктор Зилль. Остальные люди Ирмы тоже были готовы к бою - в руках клинки и пистоли, четверо держали аркебузы.
        Хозяин постоялого двора все причитал. Ирменгрет вскинула руку, и тот замолк, верно истолковав жест высокородной дамы.
        - Что происходит? - Я подошел к Брану и Велдону, что держались чуть поодаль от остальных. С ними и граф Мирбах, пут на нем не было.
        - Шпиона обнаружили, - хмыкнул предвестник. - Не спрашивай меня как. Знаю только, что он укрылся в конюшне и люди графини будут его вытаскивать. А ты-то выспался? Ирма велела не будить.
        - С каких пор ты слушаешь ее?
        - Отстань от него, Гард, - вмешался в разговор Велдон. - Мы заглядывали в вашу карету, но услышали твой храп и оставили тебя в покое. Порой необходимо выспаться.
        - А ты не… - начал Бран.
        - Нет.
        - С Ирмой?
        - Сказал же, что нет, - огрызнулся я и отмахнулся от ухмыляющегося предвестника и по обыкновению хмурого инквизитора. Злиться на них не хотелось. - Где мы?
        - Уже в Глире, - ответил Томас Велдон. - По словам тавернщика, сие заведение в часе езды от границы с Герией.
        - Остановились, чтоб дать отдых лошадям, - добавил Бран, - и напоить их. Поначалу все было тихо. Нас встретили, все чин по чину. Но потом что-то хлопнуло, все вокруг забегали, закричали. Я успел заметить, как один мутный тип нырнул в конюшню, к которой тут же подскочили несколько человек Ирмы. Теперь понимаю, что тот хлопок был выстрелом из пистоля.
        Томас Велдон неодобрительно качал головой каждый раз, когда Бран называл вампиров людьми, но держал язык за зубами.
        - Следом из харчевни выбежали хозяин со слугами и гостями. Тавернщик принялся раскланиваться перед Ирмой и что-то объяснять, но она не очень-то слушала его. Зато ее люди, - Бран одобрительно крякнул, - толково расположились по двору. Посмотрим, как получится у них взять негодяя.
        - Ты уверен, что он негодяй? - Инквизитор с укором взглянул на предвестника.
        - Да все равно, - ответил Бран. - Но будет развлечение. Поглядим, что и как.
        - Мало тебе развлечений… - пробормотал Велдон и удалился к их экипажу.
        Мне тоже было безразлично, кого ловят телохранители Ирмы и заслуживает ли он незавидной участи, которая его ждет. Ирменгрет могла сама найти и растерзать любого шпиона, где бы тот ни спрятался в этой конюшне. Либо она не высший вампир. Но мы среди людей. Среди настоящих людей, и вампирам приходится притворяться людьми.
        Сразу трое из телохранителей графини скользнули в конюшню. Трижды бахнули выстрелы, потом еще один, и еще четверо вампиров прыгнули внутрь. Двое остались сторожить выход.
        Снова прогремел выстрел. В конюшне кричали, зеваки потянулись к ней. Я покосился на Ирму. Она совершенно спокойно ожидала, что будет дальше. Вампиры из ее свиты также не выдавали своего беспокойства, но и расслабленными они тоже не выглядели. Готовы отразить любое возможное нападение. Не очень-то тихо в великом герцогстве Глире, раз графиня из соседнего королевства должна передвигаться с охраной из двух десятков телохранителей. Да еще шпиона какого-то отлавливают. Я усмехнулся. Меня и Брана веселило происходящее. Будто игра какая!
        Шпиона выволокли на свет божий. Щуплый мальчонка лет шестнадцати с взъерошенными соломенными волосами в дрянной крестьянской одежке. Ранен он не был, и ему уже скрутили руки за спиной. Сильный толчок в спину бросил парня на колени перед графиней. Подняв взор, он болезненно щурился, глядя на Ирму, над которой ярко светило утреннее солнце.
        - Наверное, он очень опасен, - с издевкой в голосе произнес Бран.
        Я взглянул на него и, кивнув, сказал, что более страшного человека не видал. Подле пленника с обнаженным оружием стояли сразу пятеро фигур в масках и черных плащах с накинутыми на головы капюшонами. Вот уж кого стоило опасаться, так это телохранителей графини ди Плерри.
        - Забирайте его, - велела своим людям Ирменгрет.
        Один из ее телохранителей подошел к пленнику и набросил ему на плечи такой же плащ, в каком был и сам. Натянул на голову мальчишки капюшон. Графиня потеряла интерес к шпиону, показывая всем своим видом, что инцидент полностью исчерпан. Однако ей преградил дорогу хозяин постоялого двора, запричитав что-то о магистрате.
        Судя по всему, Ирма ожидала услышать нечто подобное, потому что по ее знаку ближний к графине телохранитель протянул тавернщику туго набитый кошелек.
        - Графиня ди Плерри принимает на себя священный долг правосудия, - громогласно объявил он. - Злой умысел был направлен против ее человека. Все видели, как в него стреляли, после чего преступник скрылся в конюшне. Здесь налог на правосудие, который мы оставляем для уплаты мастером Шимо, а также компенсация за причиненные неудобства. Вы свидетели! Графиня также оплачивает вам один день в сей гостинице!
        Зеваки, которые сбежались к конюшне, одобрительно загудели и важно закивали головами. В Глире и соседних Коре и Бреште сохранился старый порядок, когда высокородный мог арестовать и судить по своему усмотрению любого из худородных, кто посягал на него, его людей либо имущество. Требовалось лишь уплатить местному магистрату особый налог. Плату за правосудие.
        Надо ли говорить, что обычно серебром платили, чтоб учинить расправу над неугодными? Заплатить налог можно было через священника, тавернщика или доктора. До местного магистрата в любом случае дойдут известия, что кто-то объявил о праве на правосудие. Главное, чтоб имелись свидетели, которые могли подтвердить, что новоявленным судьей налог уплачен.
        Кровь и песок! Этот порядок давно изжили в остальном Орноре, но в двух королевствах и одном великом герцогстве меж Арнией и Герией упорно цеплялись за старину. Потому что не было здесь королей, коим удалось обуздать права высокородных.
        Если есть сила и деньги, лучшей земли, чем Брешта, Кора или Глир, не сыскать.
        Мальчишку подняли на ноги, закутали в плащ и повели к лошадям. Его стерегли сразу трое людей Ирмы. Бран сплюнул и пробормотал что-то недоброе под нос. Он уже понял, какие порядки царят в великом герцогстве, и они Войне не по душе. Одно дело - ловить злодея, другое - вот так просто и легко купить власть над судьбой человека.
        - Проклятие золотых слонов! - выдал Бран.
        Я был с ним полностью согласен.
        - Пойду расспрошу графиню, что же здесь случилось, - сказал я.
        Ирма уже скрылась в таверне. Это был большой постоялый двор у перекрестка дорог. Побеленное двухэтажное здание. Первый этаж сложен из крупного камня, а второй - из массивных бревен. Зайдя в харчевню, обнаружил, что гостей внутри немного. Все они устремились к конюшне, когда там ловили шпиона.
        Сняв шляпу, я направился к столу, за которым в полупустой харчевне устроилась Ирма. Графиня расположилась в дальнем от всех углу. Сидела за столом одна, без Рене Зилля, чье присутствие изрядно раздражало меня в последнее время. Рядом с Ирменгрет, преграждая путь к госпоже, заняли лавки четыре ее телохранителя. Меня они пропустили без лишних вопросов.
        - Доброе утро. - Я сел напротив вампирши за пустой стол.
        - А ты не хочешь позавтракать вместе с ними? - Ирма даже не подумала соблюсти приличия и ответить хотя бы с притворным уважением. На нее опять что-то нашло. Кивнула, указывая на вход в харчевню. Сваливай, мол, к Брану, Велдону и Мирбаху, которые только что вошли внутрь.
        - Нет, я хочу позавтракать в твоей компании. - После тона и слов вампирши во мне мгновенно взыграло упрямство. - Не возражаешь?
        - Возражаю.
        - Отлично. - Я удобней уселся на лавке. - Значит, буду завтракать здесь.
        Ирма закатила глаза и прошептала что-то о наглеце и беспардонности.
        - Лучше скажи, - начал я, - что же случилось на дворе? Почему твои люди ловили этого мальчишку?
        - А ты оставишь меня в покое?
        - Может быть. Если будешь откровенна.
        - Договорились! - Глаза вампирши сверкнули. Она нависла над столом, проведя по нему ребром ладони, словно отрезала что-то, и затем откинулась на спинку лавки. - Это не мальчишка.
        - Кто же он?
        - Шпион! Соглядатай! Лазутчик! Называй как хочешь!
        - Серьезно? И как вы это определили?
        Признаюсь, я не очень-то поверил Ирме. Взяли сомнения, что она или ее люди смогли угадать в мальчишке шпиона. Правда, при нем был пистоль, а это кое-что да значит. Но, с другой стороны, кого в Глире, Коре или Бреште удивить оружием? Неспокойные здесь земли.
        - Он вампир. - Уголки губ Ирмы дрогнули. - Уж поверь, в этом я не ошибусь.
        Проклятый пепел! До меня вдруг дошло, что схваченному телохранителями Ирмы парню было весьма неуютно под солнцем. Его быстро обернули плащом, в какой были облачены и сами телохранители графини ди Плерри.
        - Вампир… - задумчиво произнес я. - А вы, вампиры, воюете друг с другом?
        - Мой враг - герцог Брио ди Альмара, а этот… мальчишка, как ты его называешь, родился шестьсот лет назад и обращен в наше племя тем, чье имя ты только что услышал.
        Я выругался. Слухи-то не врут! Вспоминал недавно про герцога из Брешты, и вот как повернулось. Кровь и песок! А появление шестисотлетнего мальчишки в таверне, куда прибыла графиня ди Плерри, вовсе не случайно и сулит неприятности.
        - Мне видно каждого, кто был обращен кем-то из высших, и я почую, кто это сделал. - Ирма глядела в пустоту мимо меня. - Это человек герцога ди Альмара. Мы давние враги, а в Бреште наши дома даже в объявленной войне.
        - Король уведомлен о ней?
        Я кое-что слышал и об этом славном старинном обычае - праве на личную войну. Нужно лишь оповестить монарший двор, и можно резать друг друга без ограничений.
        - Разумеется. - Ирма вздохнула. - Формально мы воюем уже десять лет. Герцог намного сильнее графини, однако мой замок ему не взять. Но вне замка… - Ирменгрет замолкла и многозначительно посмотрела на меня. - Каким-то образом Брио узнал, что я возвращаюсь домой и про наш маршрут тоже.
        - Наверное, выследили твоих людей и две кареты, когда они отправились на юг.
        - Скорей всего так, - Ирма стиснула кулаки и невольно обнажила клыки вампира, что выдало сильное волнение, - а шпион герцога здесь означает только одно. Ему известно, какой дорогой я возвращаюсь.
        - Ты боишься?
        Ирма вскинулась. Ответила не сразу.
        - Ты глуп, если это спрашиваешь!
        - Быть может. - Я исподлобья посмотрел на Ирму. Она особенно любезна этим утром. - Но я сражался с целой армией! Как видишь, я победил.
        Графиня откинула назад голову и засмеялась, только в смехе Ирменгрет нет-нет да и звучали нервные нотки.
        - Любой вампир стоит целой армии, - сказала графиня, когда наигранный смех оставил ее.
        - Тогда у тебя двадцать армий, - заметил я. Ирма преувеличивает, говоря о силе вампиров, но не стану разубеждать ее. К черту и ее, и прочих кровососов.
        - У Альмара их больше!
        - Сначала пусть появится здесь.
        Ирма насупилась, как обиженный ребенок. Я не был напуган, и это задело ее.
        - Что будет с пленником?
        - Казним! Надеюсь, он не успел сообщить о нас!
        - Каким же образом он мог это сделать?
        - У вампиров свои секреты.
        Я выругался про себя, потому что надоел этот разговор. Слишком часто Ирма начала делить всех на вампиров и людей. В Запустении наоборот - постоянно твердила, что она как живая, что тоже человек. Проклятый пепел! Эта женщина все чаще злила меня! Однако я все же озвучу последние соображения по этой милой беседе.
        - Пытки вампиры переносят так же плохо, как мы, люди? Наверняка есть секреты, как доставить собратьям муки.
        - Есть! Но он мне не брат!
        - Тем лучше.
        - Ты дурак, Николас! - взорвалась Ирменгрег. - Непроходимый тупица! Если я начну пытать пленника, Альмара точно узнает, что я здесь! Уйди! Прошу тебя! Прочь с глаз моих!
        Я поднялся. Ирменгрет на грани срыва. Лучше оставить ее, коль просит. Дабы совсем не сорвалась. Не хотел бы я узреть лишившегося рассудка высшего вампира. Присоединившись к своим товарищам, заказал у появившейся служанки плотный завтрак. Ели молча, потому как императорскому посланнику очень хотелось погреть уши. Расплатились тоже за свои. Вернее, монетами Мирбаха. Надо было видеть его кислую рожу, когда он смотрел, как уходит его серебро. Но имперцу хватило ума не раскрывать рта.
        - Что проведал? - спросил Бран.
        Предвестник, инквизитор и я вышли во двор, отправив Мирбаха в карету. Я вкратце пересказал разговор с Ирмой.
        - Повезло нам с графиней, - молвил Война. - Скучно не будет.
        - Лучше бы поскучали, - сказал Велдон.
        В кои-то веки я был полностью согласен со святым отцом. Мы грелись под солнышком, наслаждаясь погожим деньком. Зима, но к югу от Долгого хребта гораздо теплее, чем за горами, и тут совсем нет снега. Лошадей напоили и накормили. Крепким жеребцам хватило непродолжительного отдыха, чтобы восстановить силы. Скоро мы продолжили путь. Я снова ехал в одном экипаже вместе с задумчивой и немногословной Ирмой. Связанного пленника перекинули через круп коня, а его наездник переместился на запятки второго экипажа.
        Двигались на север. По дороге мимо городка, чье название я не запомнил. Здешний магистрат должен получить от тавернщика плату за правосудие от графини ди Плерри. К полудню добрались до протяженной и большой рощи. За деревьями не было видно, где она кончается.
        Лошади остановились. Открылась дверца кареты.
        - Здесь, - произнес один из людей Ирмы.
        Мы вышли. На дороге никого, кроме нас и вампиров графини. Половина из них и два кучера остались при лошадях, а все остальные углубились в рощу. Даже доктор Зилль плелся за своей госпожой. Велдон, Бран, Мирбах и я тоже отправились в лес, дабы стать свидетелями казни вампира. Имперец трусил. Наверное, догадывался, что вокруг него не совсем люди, если не считать нескольких человек, да и те непростые.
        - Как они это сделают? - задался вопросом я, размышляя об убийстве вампира.
        Предвестник понял меня без дальнейших пояснений.
        - Клинки посеребрены, - сказал Бран. - Пули тоже из серебра.
        - Откуда знаешь?
        Война пожал плечами:
        - Спросил.
        Я покачал головой. Просто-то как - спросил, а вампиры ответили. Но коль так, то, значит, так. Мы шли за графиней, а впереди Ирмы два ее телохранителя толкали перед собой пленника. Он не сопротивлялся и покорно передвигал ноги. Все также в плаще с накинутым капюшоном, сгорбленный и со связанными за спиной руками.
        В рощу углубились порядком: дороги отсюда не видать. Шли, пока не попался заросший кустарником овраг. Ирма подняла руку, дав знак своим людям, что казнь случится здесь, и вздрогнула. Пальцы на вскинутой руке графини задрожали.
        Она резко обернулась в сторону дороги, откуда зазвучали выстрелы.
        - Кровь и песок! - зарычал я.
        За деревьями вспыхнули фиолетовые огни, и не в одном месте! Сразу в нескольких! Сейчас они развернутся в порталы! Так, кажется, это называется!
        - Магия Низверженного! - воскликнул Велдон.
        Глава 32
        ГЕРЦОГ ДИ АЛЬМАРА
        В руке Ирмы возник кинжал. Она подскочила к пленнику и вонзила посеребренную сталь тому меж лопаток.
        - Кровь и песок! - вырвалось у меня.
        Поверженный упырь рухнул на землю. Он дергался, как в припадке, черный плащ задрался, открыв голые лодыжки в коротких штанах; с головы сполз капюшон. Вампир, чей облик походил на мальчишеский, высох буквально на глазах. Превратился в мумию и затих.
        - Сдох! - с ожесточением произнесла Ирменгрет.
        Телохранители графини окружили ее широким кольцом, внутри которого оказались и мы. Рене Зилль обнажил шпагу и прикрыл госпоже спину. Хотя бы сейчас от него будет толк.
        Проклятый пепел! Я почувствовал укол в кончиках пальцев, извещающий, что Томас Велдон коснулся черной магии. Мы ждали боя. Я с бракемартом и пистолем в руках, Бран со шпагой и кинжалом.
        - Господа! - взмолился Мирбах. - Что происходит?
        Дьявол! Я зло посмотрел на имперца. Ждал, что тот попросит оружие, но посол лишь спрашивал, в чем дело. Огсбургец оглядывался по сторонам, его трясло от страха. Жалкий трус!
        - Только дернись, - пообещал я, - и сразу прирежу!
        Нас окружили приспешники Низверженного, а посол императора Карла ведь тоже служит Возвратившемуся богу. Если только метнется к своим, то получит пулю или сталь.
        - Либо он тебя прикончит, - Бран кивнул на меня, обращаясь к Мирбаху, - либо я. Но далеко не уйдешь.
        - Нет, нет! Что вы! - Имперец замотал головой и замахал руками.
        - Замолкни! - бросил я через плечо, вглядываясь в фигуры в черных одеждах, что появились за деревьями.
        Кровь и песок! Они везде, и их очень много!
        - Будет жарко! - пробормотал я.
        - И нескучно, - осклабился Бран. - Все-таки не заскучаем!
        Велдон сбросил на плечи капюшон, явив изувеченную половину лица и око безумного Неакра. Инквизитор шептал что-то под нос, и руку даю на отсечение, что на сей раз Томас Велдон произносил вовсе не молитвы.
        - Уж лучше нам скучать, - сказал инквизитор, покосившись на предвестника.
        - Святой отец! - воскликнул я. - Ты к Ирме! Мы рядом!
        Инквизитор обжег меня взглядом, но не стал спорить и занял место около вампира. К монаху подтянулся и Мирбах. Доктор Зилль, Бран и я взяли их во второе кольцо. Пожиже, чем первое, однако Николас Гард и Война чего-то да стоят!
        Я оскалился. Сердце колотится, в груди щекочет. Ощущаю, что напряжен как пружина, но страха нет. Просто жду схватки, и будь что будет!
        - Николас!
        Обернувшись, я узрел не жуткого вампира, а до смерти перепуганную женщину.
        - Не позволь ему схватить меня! - взмолилась Ирма.
        - Кому «ему»? - Первая моя мысль была о Низверженном, чья магия привела сюда нападавших, кем бы они ни оказались.
        - Герцогу ди Альмара! - Взор Ирмы бегал по роще. - Брио ди Альмара! Он здесь! Это его люди!
        Ирма шагнула ко мне.
        - Вот! - Графиня протянула мне кинжал, которым только что сразила лазутчика; на клинке еще не высохла его кровь. - Убей меня, если…
        Она не смогла договорить. Долгая нежизнь Ирменгрет висела на тоненькой нити, которая легко могла сейчас оборваться, и это ужасало высшего вампира. Она боялась, как обычный человек, как слабая женщина.
        Вернув пистоль в кобуру, я принял кинжал Ирмы. Проклятье! Вампира можно сразить посеребренной сталью и серебряной пулей. Мое оружие бесполезно!
        - Николас! - Ирма коснулась моей руки. - Ты защитишь меня?
        - Убегай! Улетай отсюда! Мы задержим их!
        У Ирмы есть крылья! Почему не воспользоваться ими?
        - Не могу! Он настигнет меня!
        - Тогда будь рядом, - сказал я, твердо вознамерившись защитить Ирменгрет, о которой снова думал как о товарище, а своих не бросаем.
        Но, дьявол! Проклятье! Как сражаться с вампирами простой сталью?!
        - Держись за спиной! - Предвестник угрюмо смотрел на темные фигуры, что сближались с нами. - Ирма! Прячься за мной или Гардом!
        - Твоя шпага! - вырвалось у меня.
        - Чего? - Бран на миг обернулся и недоуменно посмотрел на меня. - Что со шпагой?
        Война потряс тонким клинком, коему предрекалось истреблять тысячи тысяч грешников. Обычная на вид шпага, каких не счесть в нашем мире.
        - Вампиры! Твоя шпага сможет разить их?
        - Ах, это. - Бран хищно оскалился. - Не беспокойся за меня и шпагу.
        - Выставь! Выставь пред собой! - Голос Велдона зазвучал глухо.
        Обернувшись к инквизитору, я встретился взглядом с оком безумца Неакра. Почудилось, что это его глас прозвучал мгновение назад. Но что хочет от меня Томас Велдон?
        - Выставь пред собой саблю! Да живей ты соображай! Держи саблю на вытянутой руке! Ты тоже, доктор! Подними шпагу.
        Мы подчинились. Покосившись на Рене Зилля, я поразился перемене, произошедшей с ним. Туман и безволие исчезли из его глаз. Взор стал пронзительным и жестким. Он без благоговения и даже с упреком косился на Ирму. Похоже, она сбросила с него чары, дабы тот вспомнил, с какой стороны держаться за шпагу, и дурман оставил судового врача с погибшего флейта.
        Можно ли ему доверять? Не вонзит ли шпагу в Ирму? Он уже сделал подобное, когда убил маркизу Даон ди Регель. Я с сомнением смотрел на доктора и не мог решить, нужно ли что-то предпринимать. Что делать с ним? А! К черту! Нет времени на раздумья!
        - Замрите! - крикнул мне и Зиллю инквизитор.
        Наши клинки охватил огонь. Необычный, белый, лишенный жара огонь. Три удара сердца пламя плясало на бракемарте и шпаге доктора, затем погасло.
        - Дело сделано, - выдохнул монах. - Теперь бейте нежить.
        С этим не затянется! Проклятый пепел! Я осклабился. Уже скоро! Фигуры в черных плащах все ближе и ближе. Они не торопятся, но давно окружили нас. Сколько же их! Беглый взгляд насчитывал десятки и десятки людей герцога ди Альмара.
        - А мой? - Бран показал инквизитору кинжал. - Им тоже надо разить вампиров!
        - Что ж ты молчал! - Святой отец едва ли не зарычал и поднял левый взгляд к небесам. - Вытягивай его перед собой!
        Предвестник выставил вперед левую руку с кинжалом, чье острие было направлено в чужаков. Все повторилось. Белый холодный огонь охватил сталь и погас через три удара сердца.
        - Спасибо, святой отец!
        Велдон не ответил, только поморщился и глубоко вздохнул. Это заклятие отнимало у него много сил.
        - Он близко! - взвизгнула Ирма, и внешнее кольцо из ее людей сжалось.
        Телохранителей графини ди Плерри всего десять. Они невольно попятились, когда чужаки двинулись на нас. На одного человека графини приходилось по дюжине противников. Их в самом деле слишком много! В таких же черных плащах и масках, как у телохранителей Ирмы, вооружены клинками и кинжалами; пистолей или ружей ни у кого я не заметил. У каждого на плече белая повязка, что озадачило меня.
        Почему-то казалось, что вампиры легко отличат, где свой, а где чужой. Скорей всего, белые тряпки на рукавах для кого-то другого! Для слуг Возвратившегося бога! По виску из-под шляпы сбежала капля холодного пота. Для Ирмы ли уготована эта ловушка, или для меня?
        - Проклятие золотых слонов! - выругался Война.
        Люди Ирмы прижались слишком близко к своей госпоже, и нам пришлось встать с ними в один круг, внутри которого остались только Ирменгрет, Велдон и давно проглотивший от страха язык граф Мирбах. Трусливый пес! Другой имперец, который также угодил в плен, был кем угодно и даже подлецом, но отнюдь не трусом. Отчего-то вспомнилось о Генрихе фон Герингене. Участь его незавидна…
        Из тех, кто зашел со мной в Запустение, из проклятых эльфийских лесов выбрался только Томас Велдон, но и он не был прежним.
        - Ты уж придумай что-нибудь, - сказал я, оглянувшись на инквизитора.
        Он изменился, обретя знания могущественного колдуна, что часто выручали нас. Я наделся, что заимствованная у Неакра магия не подведет и сегодня. Велдон молча кивнул. Инквизитор закрыл свой левый глаз, а на меня таращилось око мертвого чернокнижника.
        - Чтоб тебя! - Я отвернулся и уставился на нового персонажа в разыгрывающейся драме.
        Из-за спин фигур в черных плащах, что остановились в трех десятках шагах от нас, появился богато одетый господин. Дородный и высокий, совершенно лысый, обритый наголо, с пышной черной бородой. В распахнутой шубе из волчьего меха поверх расшитого золотом, сверкающего в солнечных лучах камзола. Штаны и сапоги тоже были отделаны золотыми нитями.
        - Брио ди Альмара… - сдавленным голосом произнесла Ирма.
        Герцог из северного королевства и личный враг графини ди Плерри приблизился на несколько шагов, дав знак своим людям с места не сходить.
        - Здравствуйте, милая Ирменгрет! - громогласным басом объявил он, широко раскинув длани. В правой руке он держал трость с бриллиантом на рукояти. Пальцы герцога также были украшены золотыми перстнями с большими камнями.
        - И тебе не хворать, Брио!
        Я восхитился Ирмой. Буквально несколько секунд назад ее чуть ли не трясло от страха, но вдруг смогла возобладать над чувствами и с дерзостью ответить на фамильярное приветствие.
        - У меня к тебе предложение.
        - Знаю, о чем ты скажешь. Лучше подохни прямо здесь!
        - О! Вижу, что ты ничуть не меняешься. Сколь столетий знаю тебя, - герцог вдруг озлобился, его лик на пару мгновений принял обличье вампира, - сколь веков ни прошло, а ты все такая же неблагодарная тварь. Даже не выслушала меня, а ведь я хотел предложить тебе сдаться. Тогда твои люди будут свободны!
        - Это говорит Брио Лжец? Или тебе больше подходит Брио Предатель?
        - Ты редкостная сука, Ирма!
        Рядом раздался тихий смех, это веселился Бран.
        - Высоким слогом изъясняются герцог и графиня, - произнес он.
        Герцог опустил руки и окинул взором своих людей. Они вдруг разомкнули окружение и явили свою нечеловеческую сущность. Часть из них сорвалась с места размытыми пятнами, и через несколько ударов сердца против нас было только полукольцо из вампиров герцога ди Альмара, который по-прежнему стоял впереди всех.
        - Что происходит?.. - пробормотал я.
        - А ты гляди, - ответил мне Бран и усмехнулся, - они совсем не дураки. Я надеялся, что они в этом чертовом кольце половину своих уложат, но вовремя перестроились. Хотя дело-то нехитрое.
        Люди герцога вскинули пистоли, что были спрятаны под плащами. Телохранители Ирмы тоже развернулись в линию и подняли огневое оружие. Но сколь мало их, а сколь много привел герцог ди Альмара!
        - Ирма! Ты видела? - Герцог поднял правую ладонь, и его люди опустили оружие. - У тебя хватит ума прикинуть, сколько серебряных пуль полетит в тебя? Сколько поймаешь ты сама? Как решето будешь! И ты ведь знаешь, что не убежишь! Ни ты, ни твои люди!
        Проклятье! Герцог чертовски прав! Остается уповать на магию Велдона. Только он сможет защитить от залпа!
        - Святой отец, - полуобернувшись, прошептал я. - Пистоли сейчас самое опасное.
        - За идиота меня считаешь? - взъярился монах.
        - Ни в коем разе.
        Я отвернулся и довольно хмыкнул, невольно покосившись на левую руку. Под перчаткой змеиная кожа. Не хочу умирать, чтоб возродиться еще большим чудовищем. Хорошо, что Томас Велдон начеку, его магия прикроет от пуль.
        - Ирма! - Могучий бас герцога вновь зазвучал в рощице. - Ты язык проглотила? Мое терпение на исходе!
        - Чего ты хочешь?
        - Ты знаешь! - Герцог ди Альмара сделал три шага вперед и, не сдержавшись, растянул лицо в плотоядной улыбке. - Мне нужен твой замок!
        Ирменгрет снова не ответила.
        - Отдай замок! Графский титул оставь себе, если хочешь! Но отдай замок, - повторил герцог, - и я позволю тебе и твоим людям покинуть Брешту невозбранно! Ты и сейчас уйдешь.
        Вампир многозначительно замолчал.
        - Уйдешь, - заговорил он вновь, - только заплатишь мне одним своим человеком. Кровь за кровь!
        Графиня ди Плерри тоже вышла из-за линии своих людей. Кто-то из телохранителей Ирмы попытался отговорить госпожу от опрометчивого порыва, но хватило лишь ее мимолетного холодного взгляда, чтоб тот заткнулся.
        Ирменгрет стояла в двух шагах от меня. Я чувствовал запах ее духов и одновременно ощущал напряжение, что скручивало нервы графини в тугой канат, который может и не выдержать натяжения, разорваться. Но она еще держалась. Страшилась герцога до спазмов в животе, однако не выпускала страх наружу.
        - А если я соглашусь?
        - Это будет прекрасно!
        - Но все мои люди уходят вместе со мной.
        Герцог покраснел и, наверное, засопел, но здесь слышно не было. Зато видно, как распирала его злость, которую должен был держать в себе. Неожиданно Брио ди Альмара повернулся к нам спиной. Будто высматривал что-то средь своих людей. Длилось это не долго.
        - Умеешь ты уговаривать, - сказал он, снова обернувшись к нам. - Я согласен! Все уходят с тобой. Но только после заключения договора, по которому ты отдаешь замок!
        - Подпишем бумаги? - Ирма сделала еще один шаг навстречу герцогу.
        - О нет! - Он картинно расхохотался, даже за живот схватился. - Не в этот раз. Опять ты обманешь. Лживая ты сука!
        - Ах вот как хочешь договориться! - вспылила Ирма. - Понося меня перед моими же людьми! И ты говоришь об обмане? Ты, кого прозвали средь наших Брио Бесчестным!
        Герцог снова рассмеялся.
        - Но ведь было! - воскликнул он. - Было!
        - Лишь раз! - зашипела Ирменгрет. - После твоего предательства!
        - Довольно! - Веселье сползло с лица герцога. - Ты принимаешь мое предложение?
        - Как же мы скрепим сделку?
        - Сейчас увидишь, дорогая моя.
        Двое людей герцога, что стояли за его спиной, вдруг расступились, пропустив монаха в темной рясе с накинутым на голову капюшоном. Над сердцем у него был вышит белый церковный крест на синем поле, перечеркнутый слева направо красной стрелой. Человек в монашеской рясе ступал, опираясь на посох с закрученным в спираль навершием. Орденский колдун! Приспешник Возвратившегося бога! Он открывал порталы, о которых известили фиолетовые огни!
        - Приспешник Низверженного! - Ирма изумилась до предела. - Ты тоже служишь ему?
        Сказать, что графиня была поражена до глубины своей проклятой души, - не сказать ничего. Но разве она ожидала что-то иное после порталов, которые привели сюда ее давнего врага и сотню его людей? Неужели она не ведала, что значило сияние за деревьями?
        - Проклятый пепел!.. - Я тихо выругался.
        Вот и приспешник Низверженного! Показался наконец! Знает ли он, что и я здесь? Ведает ли Возвратившийся бог, что Николас Гард жив? Кровь и песок!
        - Рад представить тебе мэтра Клиона! - Герцог был крайне доволен эффектом, который произвело появление орденского колдуна. - Он представляет моего… э-э… союзника. Правильно я говорю, мэтр Клион?
        Слуга Низверженного склонил голову набок и, прислонив посох к плечу, сложил пред собой ладони домиком.
        - Святой отец… - произнес я.
        - Вижу, Гард, - ответил Велдон. - Его нужно убить первым!
        - Понял!
        Я сжал рукоять бракемарта и посмотрел на орденского колдуна. Не похоже, что он сколь-нибудь интересуется моей персоной, но тем хуже для него.
        - Ирма! - в очередной раз воскликнул герцог Врио ди Альмара. - Ты снова испытываешь мое терпение!
        Графиня горделиво вздернула подбородок и направилась ко мне и Брану. Когда подошла к нам, плечи ее поникли и взор опустился.
        - Николас! - Она коснулась моей левой, покрытой чешуйчатой кожей руки, и затем посмотрела на предвестника: - Бран! Не позвольте ему захватить меня!
        Длинные ресницы Ирмы задрожали, а карие глаза заблестели от влаги. Вампир с немой мольбой перевела взор на инквизитора.
        - У тебя тоже прошу защиты, святой отец, - негромко произнесла она. Так, чтобы услышали только стоящие рядом с ней Велдон, Бран и я.
        Ирменгрет прошла мимо меня и предвестника и тоже коснулась инквизитора. Томас Велдон поймал взгляд Ирмы и кивнул. Вампир встала подле него, улыбнувшись Рене Зиллю, и, сжав кулаки, закричала:
        - Ты никогда не получишь мой замок и его силу! Слышишь, ты, сын гиены и шакала!
        На рощу легла глухая тишина. Затихла, замерла даже природа. Герцог Брио ди Альмара наигранным жестом развел руки. Похоже, он был большим любителем театральных эффектов.
        - Что ж, - произнес он. Говорил Брио негромко, однако в безмолвии голос герцога слышен был далеко. - Пойдемте, мэтр Клион. Ваши услуги понадобятся нам несколько позже.
        Чернокнижник и высший вампир направились к фигурам в черных плащах с белыми повязками на рукавах. Я слышал, как билось мое сердце, и мне казалось, что его услышит и Бран.
        - Прикрывай Велдона и Ирму, - сказал я, - а герцог и колдун - мои!
        Глава 33
        СХВАТКА
        - За деревья! - заорал Бран. - Прячьтесь!
        Нас немного, и мы могли бы укрыться за деревьями. Но на раздумья есть считаные мгновения - герцог и орденский чернокнижник почти скрылись за спинами плотной линии фигур в черных плащах с белыми повязками на руках.
        - Прячьтесь!
        - Слушайте его! - крикнула Ирма.
        Мы и телохранители графини кинулись к ближайшим деревьям. За миг до слитного залпа из сотни с лишним пистолей, что били с трех десятков шагов!
        Цел! Я цел! Все пули прошли мимо! По вампирам герцога ди Альмара тоже выстрелили. Жиденько получилось в сравнении с их залпом, но хоть что-то. Выглянув из-за ствола сосны, обнаружил, что люди герцога прячут разряженные пистоли и готовятся к рукопашной. Несколько из них получили серебряные пули - двое ранены, и еще двое бьются в агонии на земле. Остальные не замечают их, да и к дьяволу их! Что мне до двух сдыхающих упырей?
        Нужно прикончить всех оставшихся! Я удобней перехватил рукоять бракемарта, крепче сжал позаимствованный у Ирменгрет кинжал, и… Проклятье! Сзади послышался стон. Мирбах ранен! У него кровь на плече и левой ноге. Имперский посланник сидел за крепким стволом, за которым укрылся лишь после залпа вампиров герцога.
        - Ирма! Гард! Бран! - закричал Томас Велдон. - Я смогу сдерживать чужаков, но не всех сразу. Вы должны убивать быстрее, чем новые противники пройдут сквозь барьер!
        Кровь и песок! О чем говорит Велдон? Какой барьер?
        - Мы…
        Голос инквизитора утонул в реве сотни глоток. Вампиры ди Альмара начали атаку! Я прижался спиной к дереву, выдохнул и… Вместе со всеми погрузился в полную тишину. Абсолютное безмолвие! Но мир не застыл! Я увидел оскаленный лик Брана, который высунулся из-за березы. Предвестник что-то закричал, раскрыв рот, но ничего не слышно!
        - А-а-а!
        Звуки вернулись, и одновременно больно ударило по ушам, а мимо меня и остальных пронеслась полупрозрачная волна. Стена из сгустившегося воздуха! Она остановилась перед вампирами герцога. Сгустившийся воздух был и над головами. Как будто накрыло колпаком из мутного стекла, через который видны размытые черные фигуры. Они достигли барьера и слились в одну черную неразрывную полосу, от которой оторвались несколько темных пятен.
        Десять вампиров герцога прорвались сквозь барьер, ринувшись дальше. Они бежали с нечеловеческой быстрой, но и я не вполне человек. Выскочив из-за ствола высокой сосны, упал на колено и рубанул саблей по животу несшегося мимо вампира. Упырь атаковал доктора Зилля, который стоял подле раненого и поскуливающего Мирбаха, а меня не заметил. Очень зря!
        Бракемарт оказался полной неожиданностью для вампира. После выпада, в который я вложил мощь, превышающую силу любого смертного, сабля перерубила упыря напополам. Две части нежити дергались и иссыхали. Твари конец!
        Остальных тоже приняли на сталь. Внутри барьера, созданного магией Велдона, мы оказались в большинстве, и треть вампиров герцога уже сражены. Один на моем счету, по одному прикончили Бран и Ирма, четвертый получил пулю меж глаз из пистоля телохранителя графини. Сама Ирменгрет буквально исполосовала противника парой кинжалов, выуженных из-под одежд. Остальные люди герцога увязли в схватке, но внутрь направились еще десять размытых пятен.
        Первые впрыгнули внутрь, а эти словно через желе пробираются. Но все одно будут тут! Дрянь дело!
        - Бран! Держись монаха!
        Я устремился наружу магического колпака. Томас Велдон не единственный колдун, и скоро приспешник Низверженного ответит - магией на магию. Поэтому я должен добраться до орденского чернокнижника первым. Прыгнув в барьер меж двух приобретших вполне явные очертания пятен, словно в ледяную прорубь окунулся. Дыхание перехватило! Выскочил, жадно хватанув воздух, и ударил саблей прямо в грудь изумленно уставившегося на меня вампира.
        - Пощади!.. - прохрипел он, схватившись за клинок бракемарта, но с ним уже кончено. Глаза потухли, вампира затрясло.
        Сабля легко вышла из нежити, чтоб встретить шпагу нового противника. Он видел во мне человека, а я мог бы поспорить с любым из вампиров в ловкости и силе. Отразив шпагу, обошел его по широкой дуге и вонзил кинжал Ирмы в шею нежити. Я был невозможно, невероятно быстр. Кровожадно скалясь, ринулся дальше, смяв вставшего на пути нового противника. Потом еще, и вот предо мной только орденский колдун.
        В десяти шагах. Взирает из-под капюшона без тени страха и изумления. Его ничуть не испугал тот, кто только что покончил с несколькими вампирами. Зато люди Брио ди Альмара больше не нападали на меня, не желая разделить участь поверженных собратьев. Пусть чернокнижник разбирается! Что ж, пусть так и будет. Я неспешно двинулся к нему, с опушенного клинка бракемарта на землю капала алая кровь вампиров.
        Орденский маг поднял над собой посох с закрученной спиралью, что испустила вспышку ослепительно-белого свечения.
        - Кровь и песок! - Зажмурившись, не видя ничего, кроме белого свечения, и чувствуя морозное дыхание, я бросился вперед и добрался до чернокнижника. В двух шага от него белый свет перестал слепить. Он обтекал меня сверху и с боков. Взор колдуна лихорадочно забегал по моему лицу.
        - Ты! - Маг вскинул руку и замахал перед собой, отгоняя наваждение.
        Но это был не морок, а я, живой и невредимый. Сияние Возвратившегося бога не опалило меня, не сожгло, превращая в пепел. Сила Низверженного не могла причинить мне вред.
        - Невозможно!.. - обронил колдун. Он было попятился, но не смог сделать и шага, воля оставила чернокнижника. Он дрожал и не находил в себе мочи все же отодвинуться от меня. Лишь повторял одно и то же: - Как?! Не может быть!..
        Колдун с ужасом глядел на вскинутую окровавленную саблю. Попытался отразить бракемарт посохом, но неумело. Да и что эта деревяшка против стали? Я пронзил чернокнижника и выдернул клинок из тела прежде, чем тот упал на колени. Орденский колдун умер с вытаращенными глазами, не веря, что жизнь прервалась.
        Я исподлобья смотрел на вампиров, что окружили меня кольцом. Зазевался слегка, когда разил чернокнижника… Медленно поворачиваясь на каблуках, все ждал, что они кинутся на меня все сразу. Тогда появится шанс вырваться из кольца - они будут мешать друг другу.
        Но что же медлят? Проклятье! Почему не нападают? Я жаждал атаки и не думал о смерти. Мыслил лишь о том, как прорваться. Кровь и песок! Вампиры герцога больше не идут сквозь барьер, за которым укрылись мои товарищи. Я один против них всех! Но не нужно подмоги. Потому что это будет конец для остальных - Брана, Велдона и Ирмы. Их просто сомнут, раздавят числом.
        Зато у меня есть шанс! Противников слишком много для одного! Они не дотянутся все разом! Они медлили, и я расхохотался. Наверное, в моем смехе звучали нотки истеричности, но плевать! Совершенно!
        - Где Брио? Где ваш герцог? - Я крутился на месте. - Подайте его мне! Ну же! Где он?
        - Он здесь!
        Голос герцога ди Альмара слился с грохотом пистолетного выстрела. Он неожиданно появился за моей спиной и выстрелил в упор. Ход времени замедлился для меня. Я ощущал и даже как будто видел, как ствол пистоля выбрасывает огонь, дым и серебряную пулю. Как она дырявит плащ, камзол и рубашку. Как вырвавшееся из пистоля пламя и раскаленный газ обжигают кожу. Как рвет плоть и ломает ребра пуля, как пронзает она правое легкое.
        Пуля прошила меня насквозь. Ослепленный болью, я рухнул на колени, выронив оружие - и кинжал, и саблю - да упал бы лицом в мох, но смог упереться правой рукой о землю. Бег времени восстановился. Я хрипел, и каждый вдох причинял новую муку.
        - Ты убил мэтра Клиона!
        Герцог ди Альмара обошел меня. Я не поднимал взора и видел лишь его сапоги да волчью шубу.
        - Услуги мэтра стоили недешево, - продолжал вампир; я слышал его сквозь стук в ушах, который отдавался болью после каждого удара незримого молота внутри моего черепа, - и речь вовсе не о золоте или серебре. Но ты убил его, и сие будет мне стоить еще дороже.
        Брио ди Альмара сел на корточки передо мной. Я по-прежнему не поднимал взор, уставившись в землю. Горло сдавили спазмы. Захрипев, выплюнул кровь и затем еще. Но я не умирал. Проклятый пепел! Я буду жить! Выстрел не оказался смертельным ранением, и моя плоть исцелялась. Только боль адская! И кровь рвется наружу из поврежденного легкого через горло и рот.
        - Кто ж ты такой? Убил несколько моих людей и мэтра Клиона! Но ты не из наших… и не человек.
        Я попытался улыбнуться, а получился оскал. Герцог понятия не имел о Николасе Гарде. Он сводил счеты с Ирмой или, верней сказать, выторговывал себе ее замок. Но он здесь не по мою душу. Быть может, Низверженный еще не ведает про меня! Я не умер прежде, и сейчас тоже не убит. Боль медленно стихает; она уходит, ее сменяет злость.
        Герцог поднял левой рукой мой подбородок, чтоб рассмотреть лицо и взглянуть в глаза. Кровь, что мигом испачкала рукав дорогой шубы, ничуть не смутила вампира.
        - Ну и урод же! Редкая тварь! Да еще живучая, не сдох еще. - Высший вампир Брио ди Альмара чувствовал, что я не умираю. - Ты заслуживаешь долгой и мучительной смерти. Но не хочу возиться с тобой. На кону гораздо более важное. Нужно завершить дела с графиней ди Плерри.
        Подле герцога появился его человек, который забрал старый пистоль и передал господину новый. Герцог сжал рукоять правой рукой.
        - За мэтра Клиона как-нибудь сам рассчитаюсь. - Герцог держал оружие дулом к небу.
        Презрительно скривив губы, он начал медленно опускать пистоль, дабы разрядить его мне в лицо.
        - Как думаешь, - усмехнулся он, - если выстрелю в глаз, тебе хватит? Сдохнешь уже или придется кромсать тебя на кусочки?
        - А ты угадай!
        Я схватил своей левой рукой с чешуйчатой кожей правое запястье герцога. Сжав железные пальцы, раздробил в крошку кость. Выронив оружие, герцог взвыл. Истошно! По-звериному. Муку он испытал невыносимую. Даром что высший вампир. Брио ди Альмара попытался вырваться из моей хватки. Вскочил на ноги, а я за ним! Нельзя позволить опомниться ни ему, ни его людям! У меня есть мгновение. Не больше! Герцог поднялся, и я отпустил его руку, чтоб схватить упыря за шею.
        Хрустнули шейные позвонки, голова герцога легла на плечо, только сломанная шея не убьет высшего вампира. Он обезумел, рычал от боли и ненависти. Я врезал в оскаленный лик упыря правым кулаком и, подхватив оброненный кинжал Ирмы, вонзил его в сердце герцога.
        Все случилось за две секунды. С Брио ди Альмара было покончено.
        - Сдохни лучше ты! - Подобрав саблю, я отскочил от бьющегося в последней муке высшего вампира. Кровь и песок! Все боялся, что пропущу смертельный удар от кого-то из людей герцога, что по-прежнему окружали меня.
        Они не спасли своего господина. Не успели! Безмолвно глядят, как иссыхает его трясущееся грузное тело. Брио свалился на землю не сразу, но когда упал, то затих окончательно. Под волчьей шубой в дорогих одеждах лежала мумия.
        Я поднял взор от сраженного упыря и приготовился к бою. Но вампиры герцога все еще не нападали. Проклятый пепел! Что происходит?
        - Убивайте всех!
        Ирма крылатым чудовищем с двумя шпагами в руках шла позади своих людей, которые обрушились на противника. Созданного магией Велдона барьера больше нет, и схватка в роще разгорелась вновь - люди сраженного герцога приняли бой. Двое кинулись на меня. Я легко прикончил их, превратив в высохшие мумии. Справился с двумя вампирами, а потом еще с двумя даже слишком легко. Что за дьявольщина?
        Противники стали сонными - иначе не скажешь - и неумелыми в обращении с оружием. Удивительно, как враз разучились сражаться и потеряли даже обычную по людским меркам силу и ловкость. Скорей всего, это сотворило с ними черное колдовство, позаимствованное у Неакра. Да! Именно так! Я сразил нового врага!
        Восемь выживших вампиров графини ди Плерри и я вместе с ними устроили бойню. Бран оставался при Томасе Велдоне. Предвестник прикрывал инквизитора, как мы и уговорились, а вместе с ним Мирбаха и Рене Зилля, которому, оказывается, тоже досталось. Но черт с ним, с доктором! Целительная магия монаха поставит его на ноги.
        Я дрался, и мысли только мешают. Прочь раздумья! Не время для них! Враги по-прежнему многократно превосходили нас, хоть ничего и не могли противопоставить нашему натиску. Все же в мыслях я возблагодарил инквизитора и его колдовство. Мы давили и были неумолимы, словно рок. Лишь случайно люди Ирмы потеряли еще одного, он тоже превратился в мумию.
        Вампиры герцога сражались с отчаянием обреченных - я несколько раз ловил взоры противников. Однако никто из них не попытался удрать…
        Все! Все кончено!
        Я тяжело дышал. Слишком уж много было врагов, и под конец оставшиеся люди герцога начали просыпаться. Их была дюжина или около того, а против - я и семеро телохранителей Ирмы. Но враг не успел прийти в себя окончательно. Мы уничтожили их всех. Теперь вокруг лишь мумии в черных плащах с белыми повязками на рукавах.
        Проклятье! Столько тел, и не чувствуешь запаха крови. Она только на клинке, из ран сраженных упырей текло мало крови. Удивительно! Но гибель этих вампиров не похожа на смерть человека и даже на изничтожение обычного упыря. Вспомнилась деревня под Брандом, в окрестностях столицы арнийского Загорья.
        Казалось, это было в другой жизни и даже не со мной. Тогда я и несколько деревенских парней держали упыря, Фосс прижимал шею нежити к земле вилами, а местный священник вбивал осиновый кол в грудь нечисти. Упыря упокоили, из раны хлестала кровь, но вампир не высох в мумию.
        - Почему?
        - Что ты спрашиваешь?
        С меня еще не схлынуло напряжение боя, я все еще был погружен в воспоминания и не заметил, как подошла Ирма. В привычном облике - без крыльев нетопыря, клыков и когтей. Но по-прежнему сжимала в руках две шпаги и торжествующе улыбалась.
        Вдруг прильнула ко мне и коснулась губами моих губ. Поцелуй был холодным. На мгновение я забылся и прижал рыжеволосую женщину к себе, но лишь на миг.
        - Не надо. - Я мягко отстранил вампиршу от себя.
        - Как будет угодно. - Она не стала противиться.
        Ирма отступила и изучающе оглядела меня. Какой-то странный сделался у нее взгляд. Я не мог понять, что на уме у графини.
        - Ты убил герцога Брио ди Альмара, - сказала она.
        - Это важно?
        - Очень, - сказала Ирма и добавила после непродолжительной паузы: - Для меня очень важно.
        А! Дьявол! Наплевать на герцога и его вражду с Ирменгрет да перспективы, что открываются перед графиней ди Плерри после случившегося. Но отчего вампиры герцога и графини столь не похожи на того деревенского?
        - Отчего они высохли? - Я вскинул бракемарт, обведя кончиком сабли неподвижные тела в черных плащах. - Я видел, как упокаивали сельского упыря. Все было иначе!
        - Тебя в самом деле это волнует? - спросила Ирма.
        - Мне это интересно. - Я настаивал на ответе и злился.
        Злость терзала меня, потому что поддался слабости и не отвернулся от губ графини. Опять начнутся разговоры о близости и вкусе моей крови! Проклятый пепел!
        - Все просто, - произнесла Ирма, - нет здесь никакого секрета. Они давно обратились в вампиров. Их плоть превратилась бы в прах, кабы не дарованная внутренняя сила. Только после второй смерти сила уходит, а обманутые годы забирают свое. Ты сам это видел. - Вампир рассмеялась. - Если убьешь меня, тоже превращусь в мумию. Но тебе ведь не нужна мумия?
        - Вас так легко убить, - сказал я, дабы уязвить Ирму, - нужно всего лишь серебро.
        - Ты ошибаешься. - Вампир перестала смеяться и снова странно посмотрела на меня. - Серебро должно быть заговорено. Желаешь узнать, каким образом?
        - Нет. - Я направился к Велдону, чтоб поблагодарить его, и с удивлением узнал, что он не обращал колдовство на людей Брио ди Альмара.
        - Все мои силы тратились на поддержание барьера.
        - Но что случилось с вампирами герцога? Отчего они превратились в сонных мух?
        - Спроси у Ирмы, - Велдон устало вздохнул, - она точно знает.
        - В пекло ее! Не хочу с ней говорить!
        - Быть может, ты прав, - сказал инквизитор. - Но что до вампиров, думаю, что их сила связана с их господином. Ты убил его, и часть силы ушла.
        - Похоже на то. - Я мрачно оглядел неподвижные тела. - Много же их!
        - Над ними должна прозвучать молитва.
        - Что?.. - Я с изумлением воззрился на Велдона.
        - Это мой долг, - твердо заявил он.
        Я понял, что монаха не отговорить. Чертыхаясь, вновь направился к Ирме, чтобы просить помощи. Пусть ее люди сложат всех мертвецов в ряд под теми деревьями, на которые указал монах.
        - Молитва? - вспылила Ирма. - Но мы еще не закончили! Ты забыл, что на экипажи тоже напали?
        Глава 34
        ДОРОГА
        Кровь и песок! Я выругался, коря свою забывчивость. Но отчего тогда Ирма и ее вампиры не спешат к своим на выручку?
        - Чего же мы ждем? - спросил я.
        Графиня смерила меня холодным взглядом и подозвала одного из своих людей.
        - Охраняй добычу, - велела она. - Мы скоро вернемся.
        - Правильно, - кивнул подошедший Бран, - нечего добру пропадать!
        - Тебе-то что? - Я хмуро посмотрел на предвестника. Глупо обижаться, по-детски это, но не понравилось, что Война в чем-то поддержал Ирменгрет.
        - Мне все равно. - Бран пожал плечами. - Но давай договоримся! На сей раз отсиживаться с Велдоном я не намерен.
        - Без вопросов. - Возражений у меня не имелось.
        - Наговорились? - Ирма насмешливо посмотрела на нас.
        Я помрачнел, а Бран лишь ухмыльнулся и подмигнул ей.
        - Веди нас, графиня! - напыщенно произнес он, тоже удостоившись высокомерного взора, но тот ничуть не задел предвестника.
        Разойдясь пошире вправо и влево, шесть вампиров графини и Война вместе с ними шли впереди. Следом Ирменгрет, Велдон, я да доктор Зилль и граф Мирбах. Оба в окровавленных одеждах, но ковыляют сами, молодой дворянин даже бодрится.
        - Как они? - поинтересовался я.
        - Излечены, - ответил инквизитор. - Не полностью, ибо силы мои не беспредельны. Но кровотечение остановил, раны затянул, внутренние повреждения в основном тоже. Дальше сами, а потому может быть больно.
        - О! Не беспокоитесь, святой отец! - воскликнул Рене Зилль. - Шпага при мне! Сам я цел и невредим!
        - Я не беспокоюсь, - сумрачно ответил Велдон.
        Каждый раз, когда приходилось обращаться к черной магии Неакра, монах делался сер лицом, немногословен и пребывал не в духе самое меньшее до следующего утра. Наверное, сейчас будет мрачен поболее чем один день. Мы ушли, отмахнувшись от просьбы инквизитора прочитать молитву над телами сраженных вампиров.
        - Души их прокляты, - молвил Велдон, оглядев место схватки перед тем, как последовать за остальными, - но моя не менее отягощена грехами. Ваши души тоже! Молитвы над убиенными смогут немного облегчить нашу участь. Но вы глухи!
        Вразумление не подействовало на нас. Мы двинулись прочь, а упрямый инквизитор достал нательное Распятие и, бормоча что-то, простоял на месте, пока остальные не удалились на два десятка шагов. Только потом он догнал нас.
        Черт с ним, со святошей! Хочется уколоть чем-нибудь идущую рядом Ирму.
        - Все-таки не торопимся, - произнес я. Задеть графиню, кажется, удалось.
        - Так беги! - огрызнулась она и недовольно покосилась на меня. - Все мои люди на дороге мертвы второй смертью.
        Бран, который ступал впереди, услышал Ирму и выругался, чем изрядно удивил меня. Ему-то что до вампиров графини? Не забыть бы спросить Войну, почему он столь негодующее отреагировал на новость о гибели второй половины отряда Ирмы.
        Шли долго, поскольку успели зайти в рощу далеко. Но дорога уже скоро, а мы как шли, так и продолжали идти, не озаботившись разведкой, о чем заговорил чуть отставший от телохранителей графини Бран.
        - Там никого, - ответила Ирма, она опять была спокойна, только порой поглядывала на меня странным взглядом, который я никак не мог разгадать. - Ни живых, ни мертвых. Только лошади. Они не пострадали.
        Экипажи и лошади оказались там же, где мы их покинули, и пребывали в полном порядке, чего не сказать о вампирах из числа телохранителей Ирмы. Убиты все до последнего.
        - Здесь случилась непродолжительная схватка, - сообщил Бран.
        Он и остальные люди графини только что осмотрели придорожную стоянку. Умерших второй смертью, как называет это Ирма, укладывали под раскидистую сосну, что росла ближе к тракту, чем прочие деревья.
        - Ваше сиятельство, - доложил один из вампиров, - тут только наши. Погибли все. Нападение было слишком неожиданным.
        - Люди ди Альмара? - Я произнес очевидное.
        - Кто ж еще!
        Ирма с неудовольствием посмотрела на меня. Словно я встреваю в разговор не к месту и не вовремя. Да что мне ее недовольство? И где ее благодарность? Без меня и магии Велдона быть убитой ей, а не герцогу ди Альмара. По меньшей мере заключила бы невыгодную сделку, а то и в плен угодила.
        - Где же они? - спросил я.
        - Там, где вы положили их, Николас, - произнесла Ирма, недовольно поморщившись. Я мешал слушать доклад. - Они присоединились к остальным людям герцога.
        - Благодарю за разъяснение. - Я прижал руку к сердцу и поклонился. Надеюсь, что издевка в моем голосе была заметна.
        Ирменгрет выслушала дальнейшее о коротком бое у экипажей и лошадей. Графиня велела похоронить своих людей и, к немалому моему изумлению, сама предложила Велдону прочитать молитву. После инквизитор обмолвился, что даже у вампиров бывает прозрение и их души тоже втайне надеются на Спасение и Прощение.
        Мы застряли в роще почти на целый день - люди Ирмы хоронили своих. Прямо у дороги, шагах в двадцати от нее. Сюда принесли и мумии, в которых превратились три вампира графини, погибшие в схватке в глубине рощи. Велдон долго читал заупокойные - и пока вампиры Ирмы отправлялись за трофеями и возвращались, нагруженные оружием; и пока укладывали добычу на запятки двух экипажей, связывая веревками и укрывая плащами; и пока разбирали лишних лошадей. Двое из людей Ирмы заняли места кучеров, остальные пять поведут полтора десятка лошадей.
        Предвестник попросил предоставить ему коня. Бран был необычайно доволен и признателен Ирме, которая удовлетворила его просьбу. Сказал, что хоть развеется в седле. Я же предпочел продолжить путь на мягком сиденье в экипаже графини. Долгая дорога верхом - это не для меня.
        Зато получил новый плащ вместо продырявленного серебряной пулей и окровавленного. Камзол, порванный на спине и спереди и также залитый кровью, решено было прятать под плащом, ибо переодеться не во что. С графом Мирбахом и Рене Зиллем, чьи одежды также были в крови, поступили схожим образом - им дали черные плащи.
        - Будет вам портной, - сказал Ирма. Она уже остыла и соизволила говорить со мной. - Но завтра. В Торнеме есть один приличный мастер.
        Завтра так завтра. Торнем слыл главным городом восточного Глира. Я никогда не был в нем, но, кажется, деревней он точно не является, а раз так, то и хороший портной в нем найдется.
        Покинули злосчастную рощу уже сильно за полдень, и все время, пока оставались в роще, другие путники проследовали мимо всего несколько раз. Забитые крестьяне, которые предпочитали поскорей пройти мимо карет высокородной особы и ее вооруженных людей, и в общем-то правильно делали.
        Я снова сидел напротив Ирменгрет, и она снова оказалась непредсказуема в своих чувствах.
        - Прости меня, - произнесла она, улыбнувшись. - Я сама не своя. Столько произошло… - Ирма нагнулась, коснувшись ладонями моих колен, и заискивающе посмотрела мне в глаза: - А ты… спас меня от Брио. Я буду вечно тебе благодаря… И прямо сейчас!
        - Не стоит, - буркнул я, прекрасно осознавая, к чему клонит красивая рыжеволосая женщина-вампир, - и я был не один.
        - Жаль, - вздохнула Ирма и как будто даже искренне расстроилась после моего ответа. - Но ты убил герцога ди Альмара. Ведаешь ли, что это значит?
        - Преступление? - Мне было плевать. Одним герцогом больше или меньше на моем счету. Не так давно я покончил с герцогом Альбрехтом Огсбургом. - Нужно пускаться в бега?
        - А тебя это пугает?
        - Нет. Я же вор.
        Ирма покачала головой и снова мягко улыбнулась. Сейчас она была настроена на миролюбивый лад.
        - Раз говоришь только о преступлении и ничего не боишься, то можем забыть о герцоге. - Вампир рассмеялась. - Тем паче что никто не выдаст тебя властям.
        - Прекрасно! Но не намекаешь ли ты на наследников герцога или его родичей?
        - У него нет наследников, а родные умерли давным-давно.
        - Отлично, - ответил я, уставившись в окошко кареты. Нет желания продолжать разговор. Ирма чего-то недоговаривает - я вновь поймал задумчивый взор, которым она глядела на меня, и при этом еще алчет близости и крови.
        Нет, молчание надолго не затянулось. Оставаться наедине всю дорогу и держать рот на замке - затея сомнительная. Мы опять разговорились. Обсуждали пейзажи за окном да ничего не значащие темы и делали вид, что нам друг от друга ничего не нужно. Просто попутчики, просто собеседники; и странным взгляд Ирменгрет мнился только в этот день, который закончился очередным придорожным трактиром.
        За ужином, когда за столом со мной остался лишь захмелевший от крепкого вина Бран, я задал мучивший меня вопрос. Почему предвестник выругался, услыхав, что люди графини, сторожившие экипажи и лошадей, погибли.
        - Какое тебе дело до ва… - Я осекся.
        Харчевня при постоялом дворе забита купцами до отказа. К вечеру выбрались на оживленный тракт, и в таверне пришлось платить втридорога. Война невесело пошутил, что встретились с герцогом ди Альмара мы не зря. Мол, монет теперь сберегли.
        - До людей Ирмы? - Предвестник отставил деревянную кружку с отпитым вином. - Это хотел сказать?
        - До них, конечно.
        Война чуть откинулся на лавке.
        - Они с нами заодно. Плохо, когда твой отряд несет потери. Половины лишились.
        - Я говорил с ней. - Понизив тон, чтоб не услышали чужие уши, я продолжил; - Других врагов, кроме Брио ди Альмара, у нее нет.
        - Отрадно слышать, - сказал предвестник. - Вторая такая схватка - и останемся без сопровождения.
        - А нужно нам оно? Места-то людные пошли.
        - Нужно не нужно, но нести потери нехорошо.
        Спорить с этим бессмысленно, да я и не собирался. Глаза слипались после долгого и мучительного для меня дня - рана от серебряной пули зажила не в один миг. Давно не болит и следов никаких нет, только ведь выстрел герцога и прикончить меня мог.
        - Ты камзолом не свети, - заметил Бран.
        Ругнувшись под нос, я запахнул полы плаща и направился к лестнице на второй этаж, где располагалась комната, снятая на четверых. Для меня, предвестника, Велдона и Мирбаха. Ирма уединилась с Зиллем, чему, признаться, я был только рад. Тошно видеть безмозглый взгляд молодого дворянина, которого снова околдовала вампир, да и не хотелось бы обнаружить ее ночью рядом с собой. Ничего не должно повториться! Лучше с подносчицей блюд переспать, коль на то пошло. Но нынче настроение неподходящее.
        Утром обнаружилось, что на моем месте в экипаже графини умостился Зилль.
        - Дальше без меня. - Помахав показавшейся в дверях трактира Ирме, я прыгнул в карету, где ехали Томас Велдон и имперский посланник. Бран предпочел начать новый день в седле.
        С мрачным по своему обыкновению инквизитором да неразговорчивым, опасливо взирающим на меня и церковника Мирбахом путешествовать все одно лучше, чем с мило улыбающейся Ирмой. Она изменилась, и не в лучшую сторону, хотя по-прежнему приветливая. Но я не понимаю, что у нее на уме, это настораживает. А! К черту все!
        Когда после обеда Бран продолжил путь в карете, дорога стала заметно веселей. Хоть было с кем побеседовать. Весь оставшийся путь я собрался провести во втором экипаже.
        К вечеру третьего дня мы добрались до Торнема. Город средней паршивости, что давно разросся за пределы старых полуразрушенных крепостных стен. Дома в основном одноэтажные, редко какие со вторым этажом. Но ателье, к которому подъехали, как раз из таких.
        Портной лично встретил графиню ди Плерри. Выяснилось, что Ирма давняя его клиентка. Мастер быстро подобрал мне новый камзол и рубашку, коими я оказался полностью доволен, а затем занялся Мирбахом и Зиллем.
        В Торнеме мы и заночевали. К вящему огорчению нашего пленника, остановились в самом дорогом заведении. Клос Теодор фон Мирбах не произнес ни полслова о расточительности, но жадные глаза выдали его. За свои покои я, Бран и Велдон расплачивались серебром императорского посланника. Графа поселили с предвестником.
        - Не боишься? - спросил я Войну. - Горло во сне не перережет?
        - Лучше пусть он боится. - Предвестник состроил отвратную гримасу и обратился к огсбургцу: - Граф! Промочить горло не желаете?
        Огсбургец желал.
        - А ты, Николас?
        Я желал отдыха и потому первым делом завалился на кровать. Однообразная дорога выматывала. Закрыл глаза - и открыл глаза. Почти сразу! Однако чувства обманули, потому как Томас Велдон будил уже поутру.
        Наскоро перекусили - вампиры тоже ели в общем зале. Как выяснилось, они не отказывали себе в обычной еде. Ирма как-то обмолвилась, что ничто человеческое им не чуждо. Да, я помню, Ирменгрет повторяла раньше много раз, что она как живая.
        Еще два дня потребовалось, чтоб пересечь великое герцогство Глир с юга не север, и на следующее утро после ночевки в очередном постоялом дворе мы переехали границу с Брештой, о чем свидетельствовал придорожный столб.
        Каждый новый день в пути был холоднее предыдущего, а в северном предгорном королевстве - вдвойне. Даже снег лежит, и я боялся, что увязнем на раскисшей дороге. Однако мороз схватил грязь, и путешествие продолжилось без проблем.
        Брешта почти вся покрыта ельниками, и населена она куда реже, чем соседний Глир. Основным источником дохода местных владетелей издавна служили богатые железные рудники. Распашка земель была скорее подспорьем, чтоб не помереть с голоду. Пашня не являлась здесь главной ценностью, и худородные никогда не крепились к земле. В Бреште крестьяне до сих пор жили в свободных общинах, бедных и немногочисленных. Идеальная страна для кланов упырей и прочей нечисти. Не удивлюсь, если сие королевство полюбили не только вампиры.
        Впрочем, к исходу первого дня в Бреште мы вновь ночевали в трактире. Его хозяин встретил графиню ди Плерри как королеву. Все раскланивался да зыркал на домочадцев и слуг, чтоб тоже старательно гнули спину. Велел подать лучшую снедь, приготовить самые лучшие номера и поначалу отказывался от денег.
        - Если не возьмешь серебро, - сказала Ирма, - сожгу трактир.
        Графиня произнесла угрозу походя, но она подействовала лучше уговоров. Похоже, в округе знали, что у владетельницы соседнего графства слова с делом не расходятся. Всего в королевстве семь графств и два города, которые можно было назвать таковыми - столичный Брешт и Лич, сердце герцогства Альмара.
        - Забавно, не правда ли? - сказала Ирма за последним ужином перед возвращением в собственное графство и замок.
        Мирбах, Бран, Велдон и я сидели за одним столом с графиней. Доктор Зилль, которого теперь воспринимали как слугу Ирмы, ужинал вместе с семью телохранителями Ирменгрет. Графиню и ее свиту разместили отдельно от прочих постояльцев гостиницы, которым хозяин указал на столы в другой половине харчевни. Никто не возражал. Высокородных средь постояльцев сегодня нет, и дворянская честь не пострадала.
        - Город Лич принадлежит личу, - пояснила Ирма. - Вернее, принадлежал.
        Она обратила на меня пристальный взор. Судя по всему, убив герцога, Николас Гард спутал карты местным высокородным.
        - Уверен, - сказал я, ковыряясь вилкой в тарелке, - ты непременно с выгодой воспользуешься новыми обстоятельствами.
        - Разумеется. - Ирменгрет согласно кивнула, вновь стрельнув в мою сторону глазами.
        Что бы ни значили взгляды графини ди Плерри, а влезать в грызню аристократов Брешты за наследство ди Альмара я не собирался. У меня свои планы. Но Ирма, скорей всего, сделает мне некое предложение… Что ж, придется ее разочаровать.
        Последний отрезок пути до замка Ирменгрет тоже начался с рассвета. Местность стала холмистой и еще более глухой, чем вчера. За верхушками деревьев видно Долгий хребет. Высоченные горы с белыми шапками снегов.
        Замок Ирмы появился почти в один миг. Кареты съехали с главного тракта на проселок, петляли по которому недолго, и вот впереди над лесом возвышается серая скала, на которой из серого камня сложен старинный замок. Высоченные стены и девять башен по окружности внешних укреплений, а внутри донжон - две башни, соединенные друг с другом третьей, более низкой и широкой.
        Подойти к укреплениям можно только со стороны проселка, а с других сторон крепостная стена поднималась к небу прямо над отвесной скалой.
        - Но пушки возьмут любую твердыню. - Бран с любопытством рассматривал в окно замок графини ди Плерри.
        Подъезжая к воротной башне с подъемным мостом, мы обсуждали слова Ирмы о неприступности замка. Она, конечно, преувеличивает, но в прежние время он в самом деле был таковым. Адское изобретение гномов - порох! - перевернуло наш мир с ног на голову.
        Колеса кареты въехали на доски подъемного моста. Добрались наконец! Но я вдруг понял, что все мы замолкли и с тревогой переглядываемся. Даже Брану не по себе. Мы в логове вампиров!
        Глава 35
        ПОДАРОК
        Кареты вкатились во внутренний двор, где широким полукругом выстроились обитатели замка. Наверное, к воротной башне сбежались все, кто был в графской крепости, - слуги и вооруженные шпагами и пистолями стражники. Несколько особ, что замерли в центре полукруга, выделялись богатством одежд - верно, приближенные графини.
        Мы задержались в экипаже по совету Мирбаха, который в кои-то веки сказал что-то дельное. Остальные упустили из виду, что первой должна показаться перед своими людьми графиня, а гости и прочие - потом.
        Ирма вышла из кареты и величавой походкой направилась к своим подданным. Можно их так назвать? Навскидку их сотни две, и половину составляет прислуга. Почти все с бледной кожей, и ни единого ребенка либо старика средь них.
        - Вампиры что, не боятся солнечного света? - Я поделился своими наблюдениями.
        Никто не кутается в длиннополые плащи и не прячет лиц под масками. Как будто вокруг одни высшие вампиры, такие же, как Ирменгрет либо убитый мной Брио ди Альмара. Из оконца видно спешившихся людей графини, что сопровождали нас от герийского берега. Солнце высоко, но пятеро спрыгнувших на землю вампиров стоят прямо под ним и не спешат укрыться в тени.
        - Солнце не страшно им здесь. - Тяжко вздохнув, Томас Велдон выудил нательный крестик. Сжал его крепко-накрепко и спрятал под одежды, продолжив: - Замок построен над источником великой силы. Над подобным соорудили свой дом рыцари Грааля, а после устроил свое логово и Низверженный.
        Граф Мирбах вздрогнул при упоминании Возвратившегося бога.
        - Но тут источник магии намного сильней, чем под Черным замком. Насколько, спросите вы? А я отвечу. Дороже ли бриллиант простого булыжника?
        Предвестник присвистнул и тихо ругнулся, помянув золотых слонов.
        - Скорей всего, магия замка питает и саму Ирму, где бы она ни находилась, - сказал он.
        - Верно сказано, - согласился Велдон, - и боюсь, что здесь мы в полной власти Ирмы.
        - Ты не преувеличиваешь, святой отец? - Мои нехорошие предчувствия обострились до предела. Кровь и песок! Не хотел ведь ехать сюда!
        - Если бы… - Инквизитор покачал головой. - Страшное скажу, но сие место неподвластно даже Богу Отцу и Богу Сыну.
        - Вот почему тому герцогу замок был не по зубам, - Бран подмигнул мне, - которого Гард прикончил.
        - Не по зубам, - произнес Велдон, - что с графиней внутри этих стен, что без нее. А здесь она как богиня. Я не преувеличиваю. Шкурой ощущаю, сколь велика сила, что связана с Ирмой.
        Меж тем графиня ди Плерри выставила вперед руку и благосклонно позволила припасть к ней своим приближенным.
        - Ты видишь! - Я ткнул локтем в сидящего подле меня предвестника. - На оба колена опускаются!
        - Нас не попросят? - усмехнулся Бран.
        - Обойдутся.
        Покосившись на Велдона, обнаружил, что левая половина его лица, видная из-под натянутого капюшона, искажена мукой.
        - Все в порядке, святой отец?
        - Вполне, - ответил он, поняв, что именно привлекло мое внимание, - меня терзают душевные страдания. Как? Почему не углядел, что магическая сила у Ирмы заемная! Почему почувствовал источник магии, только находясь внутри этих стен?
        - Поздно мучиться, - сказал я.
        - Но господа! - вдруг воскликнул Мирбах. - Нам же нечего бояться? Мы у вашей союзницы!
        Я посмотрел на Велдона и Брана, а они на меня и друг на друга. Безмолвно, но думаю, что мысли наши были схожи. Мы у союзницы, только вот союзник, который многократно усилился, перестает быть союзником и становится хозяином положения.
        - Отцеловались. - Бран глянул в окошко.
        Все вельможи графини поднялись на ноги и заискивающе слушали госпожу, а за ними толпа из слуг и телохранителей Ирменгрет. Она кивнула в сторону второго экипажа, и к нам направился один из богато одетых вампиров, и с ним двое стражников замка.
        - Прошу вас, судари мои! - всплеснул манжетами вельможа, подойдя к экипажу. - Спускайтесь.
        Он был высок и тонок, с впалыми щеками и выпирающим длинным носом. С большими глазами под густыми бровями и высоким лбом, свидетельствующим о незаурядном уме. Длинные редкие волосы забраны назад в тонкий хвостик. При ходьбе вампир опирался на богато отделанную серебром трость. Камзол и прочие одежды в мягких светлых тонах тоже стоили целое состояние.
        - Выходим, - сказал я.
        Мы спустились из кареты. Глядя на улыбающегося остроносого вампира, я задавался вопросом, для чего он притащил с собой стражников.
        - Судари! Мое имя Диро ди Саржаль. Я смотритель сего замка! Сиятельная графиня и наша госпожа Ирменгрет ди Плерри велела устроить вас в ее доме. Прошу вас следовать за мной!
        Предложив последовать за собой, вампир тем не менее не сдвинулся с места, чем вызвал у нас некоторое замешательство.
        - Ах да, я совсем запамятовал, - наигранно произнес Диро ди Саржаль. - Есть еще одно поручение. Прошу! Кто из вас граф Мирбах?
        - Это я, - вскинулся посланник императора Карла, и его тут же подхватили под руки два стражника, что доселе безмолвно стояли за спиной смотрителя замка.
        Вампиры повели испуганно озирающегося Мирбаха куда-то прочь - его уводили и от карет, и от обитателей замка, что встречали графиню ди Плерри.
        - Куда его? - Мне очень не понравилось происходящее.
        - Он наш пленник! - Бран с нажимом произнес слово «наш».
        - О! Не стоит беспокоиться, - елейно заулыбался вампир. - Вы верно заметили, что он пленник, и потому должен содержаться в подобающем месте. Но уверяю, мы вернем вашего пленника в целости и сохранности.
        Саржаль хихикнул, отчего рожа у него стала донельзя противная. Как у длинноносой крысы.
        - Друзья! - Ирма замахала нам. - Прошу вас! Подойдите ближе!
        Смотритель замка сделал стойку, указав вытянутым носом на графиню. Мы подошли к Ирменгрет.
        - Это мои друзья и товарищи! - объявила своим людям графиня.
        Обойдя нас, улыбающаяся Ирма коснулась плеча каждого. Даже инквизитора почла вниманием. Интересно, где доктор Зилль? По-прежнему сидит в карете графини?
        - Прошу любить и жаловать!
        Средь вампиров послышалось перешептывание. Они не очень-то хотели жаловать насупившегося инквизитора в монашеской рясе.
        - Но-но! Я все слышала!
        Ирма шутливо погрозила пальчиком слугам и стражникам, затем рассмеялась. Графиня пребывала в прекрасном настроении. Немудрено: она дома и, если Велдон не ошибается, тут ей не угрожает ни одна сила нашего мира.
        - Друзья! - Ирменгрет обратилась к нам. - Сейчас отдых, а вечером пир по случаю нашего прибытия! - Графиня вскинула над собой руку и обвела указательным пальчиком воображаемое кольцо. - Угощение и вино для всего замка!
        На сей раз вампиры загудели одобрительно.
        - Диро! Проводи моих друзей в их покои!
        - Всенепременно, ваше сиятельство. - Поклонившись графине, смотритель замка повел нас к трем слитым воедино башням, которые занимали центральную часть небольшой крепости.
        Замок не впечатлял размерами. Довольно небольшой, для которого с головой хватит того числа слуг и стражи, что встречали свою госпожу на внутреннем дворе. Без второго обвода укреплений вокруг донжона.
        - Интересно, - пробормотал Велдон, - знала ли Ирма о том, что это за место, когда покупала замок?
        - А она покупала? - спросил я.
        - Понятия не имею. - Монах пожал плечами и поинтересовался у Саржаля: - Скажите-ка, это замок был куплен графиней?
        - Все так, но прошу не выпытывать у меня подробности. Она сама расскажет вам. - Смотритель явно не настроен беседовать на эту тему, но в остальном - сама любезность.
        Вампир провел нас на третий этаж главной башни замка, которая одновременно была и графским домом. В гостевую сторону, как пояснил Диро ди Саржаль. Коридор заканчивался узким окном-бойницей, а справа и слева - по три двери друг против друга.
        - Ваши ключи, господа. - Смотритель протянул их, указав, к каким покоям каждый, и, раскланявшись, удалился.
        - Надеюсь, никто не помешает старому монаху молиться, - со значением произнес Велдон и открыл свою дверь. Святоша недвусмысленно просил не мешать ему.
        - А я просто в потолок буду плевать. - Бран вставил ключ в замок. - Бывай, Николас! До вечера и праздничного ужина!
        Предвестник тоже хотел побыть один. Что ж, не буду им надоедать своим присутствием. Последнее время нас в самом деле много друг для друга.
        Подняв ключ до уровня глаз, я внимательно осмотрел его. Ничего особенно для опытного вора. Я вор… Как жаль, что Николас Гард перестал быть только вором.
        - Проклятье!.. - прошептал я. Вот где счастье было… Быть вором и ни о чем не думать. Хотя бы о глобальном! Прежние проблемы казались детскими - наивными и незначительными. А ныне? Все иначе… Но хотя бы напомню самому себе, как быть вором.
        Я спрятал ключ в карман камзола и достал булавку. Справился с замком легко. Он щелкнул, лаская мой слух. Толкнув дверь, я вошел в гостевые покои. Комната была довольно просторна, но не чрезмерно. С одним застекленным окном, которым являлась ныне расширенная бойница.
        На левой и правой от входа стене висели гобелены со сценами охоты, под одним из которых стояла кровать с двумя взбитыми подушками и парой теплых шерстяных одеял в пододеяльниках. Шкаф, два стула со спинками и давно остывший камин. Оглядев комнату, я не обнаружил ни одного поленца для топки - спасаться ночью от холода придется под двумя одеялами.
        На тумбочке в углу стояла большая глиняная кружка, а внизу два деревянных ведра. Одно из них с водой, другое пустое. Уборная, а также умывальник отсутствовали, ведь замок был древний.
        - Место силы, - с насмешкой произнес я, вспомнив слова Велдона об истоке магии, над которым возвели крепость. Магия под ногами, а в замке все по старинке.
        Но кровать хороша! Я плюхнулся на мягкую постель, свесив с края сапоги. Враз навалилась усталость. Стянув обувь, думал, что тут же и засну. Однако сон не шел. Я долго, до сумерек, валялся в кровати, иногда вставая, чтоб посмотреть в окно, и не находил во внутреннем дворе замка ничего достойного внимания.
        Когда дремота все же одолела меня, в дверь постучали.
        - Входите!
        В комнату впорхнула служанка. На вид молодая смущенная девушка, но тоже вампир. Как и все остальные слуги и охрана в доме высшего вампира Ирменгрет ди Плерри.
        - Простите, сударь! Но мне велено проводить вас к графине.
        - Прекрасно! - Я искренне обрадовался приглашению Ирмы. За полдня безделье изрядно утомило. Вряд ли разговор с хозяйкой замка окажется чем-то полезным, но точно не скучным. Уж в этом я был уверен.
        Надев сапоги, я последовал за служанкой. На четвертый, предпоследний этаж, где располагалась сама графиня. Тут сновали другие слуги, и дважды я заметил по паре стражников. Два телохранителя графини также замерли у дверей ее покоев. Неужели она чего-то опасается?
        Меня пропустили, сказав, что «сударя ждут». Я снял шляпу и вошел. Комната… Нет, зал был занавешен тонкими дорогими тканями и ярко освещен десятками свечей. Страшно помыслить, что будет, если один подсвечник упадет. Под ногами ковры, много цветов в напольных горшках и в нескольких позолоченных клетках - певчие птицы. Посреди покоев графини даже журчал небольшой фонтанчик.
        Но взгляд приковывало к себе вовсе не убранство зала, а графиня ди Плерри. Ирма лежала на широком диване абсолютно обнаженная, явив моему взору все свои прелести. На вампирше были только украшения - золото и редкие каменья. Диадема на рыжих волосах, убранных в прическу с двумя рожками, какие были у Ирмы в первую нашу встречу. Шею облегало роскошное ожерелье, на запястьях и лодыжках браслеты. На бедрах пояс из нескольких золотых цепочек, соединенных меж собой кольцами с изумрудами.
        Обомлев от варварской роскоши из древних времен и полным бесстыдством хозяйки, я не мог оторвать взора от неприкрытой красоты обворожительной женщины, которая приветливо мне улыбалась. Ирма грациозно поднялась и уселась напротив меня, неспешно закинув ногу на ногу, и громко хлопнула в ладоши. Две служанки в совершенно черных и строгих платьях с воротами до подбородка и длиной в пол, потупив взор, выскочили из покоев графини. Я остался наедине с Ирменгрет.
        - Подойди ближе, Николас, - промурлыкала она.
        Стиснув шляпу, я приблизился к Ирме. Ее нагота ослепляла.
        - Видишь, - произнесла вампирша, - я вся твоя. Дарю себя тебе.
        - Я… - В горле пересохло. - Я не могу принять такой подарок.
        - Николас! - Ирма поднялась и подошла ко мне, остановившись в шаге.
        О! Как она близка! Стоит поднять руку и коснуться ее - и…
        - Не отказывай мне, - прошептала она, - и не говори того, о чем будешь жалеть. Жалеть всю оставшуюся долгую жизнь.
        Ирма прикрыла глаза и чуть закинула назад голову, подставив под поцелуй приоткрытые чувственные губы.
        - Сердце колотится так, будто выпрыгнет из груди, - произнесла вампирша.
        Сорвав правую перчатку, я стиснул ее грудь, чтоб остановить в ней сердце, и прижался к губам. На три бесконечно прекрасных мгновения, на три долгих удара собственного сердца, а потом отстранил вампиршу от себя.
        - Мы не можем… быть вместе.
        Плоть моя желала эту женщину, но я люблю Алису и не сделаю ничего, что может уничтожить эту любовь. Не могу дать Ирме ни свою страсть, ни кровь! Потому что моя кровь принадлежит Люциферу. А я люблю Алису… Проклятье! Кровь и песок! Мысли спутались в бессвязный бред. Но… Не могу и не буду вместе с Ирмой.
        - Что ж, - из-под опущенных век вампирши скатились две слезы. - Я знала, что ты откажешь, но должна была дать тебе последний шанс.
        - Извини. - Я произнес банальность. - Прости меня.
        - Прощу тебя, когда сделаю последний мой подарок.
        - Подарок? О чем ты?
        - Узнаешь!
        Голос Ирмы перестал быть надломленным. Она открыла глаза, в которых сверкнуло нечто, от чего Николас Гарл должен был вздрогнуть. Но я смотрел на свою правую руку и вспоминал, как только что сжимал обнаженную и красивую грудь. Каким же я был дураком!
        - Уходи! - Вампирша повернулась ко мне спиной. - Немедля!
        Я направился к выходу из покоев, возвращая перчатку на руку, а позади меж мной и Ирмой как будто возникла бездонная пропасть. Только что отверг графиню и потерял совсем не союзника, а гораздо-гораздо большее.
        - Спасибо тебе. За все!
        Я обернулся, обнаружив, что Ирма смотрит мне вслед.
        Зажав ладонью рот. Как это… просто. По-человечески. По-бабьи. Отняв руку от лица, Ирма вздохнула и покачала головой.
        - Тебя проводят! В Большой зал. На праздничный пир. Я обещала. Я тоже там буду.
        Служанка, что привела к графине, по-прежнему ждала снаружи. Водрузив на голову шляпу, мрачный и злой, как черт, я последовал за ней. Вниз, где в просторном зале на первом этаже уже шумели веселые голоса. Я вошел через распахнутые большие двухстворчатые двери.
        Зал был заполнен стражами и слугами замка. Прислуга частью сидела у дальних стен за столами с вином и угощениями, а частью разносила яства и напитки. Меня усадили рядом с Велдоном, тоже донельзя угрюмым. Бран, который, в отличие от монаха, веселился вовсю, сидел через два стула, рядом с Диро ди Саржалем. Смотритель замка приветственно кивнул мне и приторно улыбнулся.
        Две служанки сразу поставили для меня чистую тарелку и большой бокал. Я был голоден, но не сразу приступил к еде. Все думал об Ирме. Дьявол! Ну почему я столь правильный! Надо было согласиться, но к крови своей не подпускать. Проклятый пепел! Надо вернуться и все исправить!
        Я вскочил, но меня усадили обратно под хмельные выкрики и веселый смех. Я скривился и воткнул вилку в кусок сочного жареного мяса. Вокруг вампиры. Нежить. Мертвецы, а смеются и пируют как живые.
        Звучали тосты, я не раз поднимал со всеми бокал вина, надеясь, что у моих соседей плещется тоже вино. А! К черту! Долой все проблемы! На потом! Успею еще поговорить с Ирмой!
        Когда она пришла, все вскочили на ноги, приветствуя свою госпожу. Она была как королева, в роскошном алом бархатном платье. Скользнула по мне взглядом и заняла пустое место за соседним столом. Пир продолжился. Шумный. Громкий. С танцами и смехом.
        Я вдруг начал понимать, что захмелел. Хотел подняться, но ноги отказались слушаться. Глупо улыбнувшись, посмотрел на Брана, что размахивал бокалом, наполненным вином. Смотритель замка стукнулся с ним своим бокалом, и оба разом опрокинули вино в глотки. Велдон, упершись в стол локтем, поддерживал этой же рукой лоб и, кажется, дремал.
        - Тихо! - вдруг раздался зычный голос.
        Кто это? Я не увидел, кто потребовал тишины, но она наступила.
        - Слушайте меня все! - Теперь в зале слышно было только Ирменгрет.
        Она поднялась и направилась ко мне, ступая позади спин пирующих.
        - Я уже представляла моих новых друзей, а значит, и ваших друзей, дети мои!
        Ладони графини легли на мои плечи.
        - Это Николас Гард! Он… Он особенно близок ко мне.
        Зал взорвался смехом, но это ничуть не смутило Ирму и не задело ее. Она вскинула руку, и зал опять замолчал.
        - Да, Николас близок мне по-особенному. Он здесь надолго!
        Что?.. Я поперхнулся. Что она имеет в виду? Надолго? Потребовать бы ответа, но Ирма уже подле Томаса Велдона и тоже положила руки на его плечи.
        - Это монах! Настоящий инквизитор! Но вы же не боитесь его? Он тоже мой друг.
        Сказанное снова рассмешило вампиров. Томас Велдон, обернувшись на графиню, обжег ее взглядом, однако она лишь мягко улыбнулась и подошла к предвестнику.
        - Это Бран, и он мой друг. Но расскажу о нем позже. После подарка, который обещала самому близкому моему другу Николасу.
        В зале появился повар. Он нес серебряный поднос, накрытый объемной крышкой в форме полушара.
        - Это тебе, Николас! - воскликнула графиня, когда повар поставил поднос на стол перед моей тарелкой.
        Повар убрал крышку, открыв мой подарок. На подносе лежала окровавленная голова Рене Зилля. Он моргал и открывал рот, как выброшенная на сушу рыба.
        - Твой подарок, Николас! - в зале гремел глас Ирменгрет. - Нравится?
        Я попытался подняться, но ноги отказали. Ирма… Она ударила кулаком в спину Брану, пронзив его тело насквозь, и вырвала его сердце. Предвестник уронил голову набок. Он умер мгновенно, а вампирша сжимала бьющееся сердце в окровавленных пальцах с черными когтями.
        Ирменгрет безумно хохотала. Я с ужасом взирал на нее, на убитого Войну. На Велдона, которого схватили сразу несколько вампиров. Я словно внутри кошмара, что обратился явью, и я был беспомощен. Не мог подняться и даже пошевелить рукой или ногой. Лишь с трудом крутил головой и на большее способен не был.
        Графиня швырнула сердце Брана на пол напротив моего стола и вновь подошла ко мне. Чтоб вонзить клыки в шею и напиться наконец моей крови. Но это было не все! Это не самое страшное! Потому что распахнулись большие двери, и в зал вошел Низверженный.
        Сам! Во плоти! А с ним Ричард Тейвил, Генрих фон Геринген и следом маги в орденских рясах. За ними великаны в черных плащах с черными масками на верхней половине лица, звериными железными пастями. Полуящеры-стражи Низверженного!
        И он! Он! Идет ко мне!
        Глава 36
        БЕССИЛИЕ
        Низверженный! В таком же черном ничем не примечательном плаще, в какой облачены великаны со звериными масками или вампиры Ирмы!
        Кровь и песок! Ирменгрет!
        Она предала! Пьет мою кровь! А Возвратившийся бог все ближе и ближе! Я тщился поднять взор и посмотреть ему в глаза. Узреть наконец его лик! Моего самого большого врага! Того, кто убил Старика! Того, кто отнял у меня любовь! Алису!
        - Дьявол! - Я зарычал, не ведая, что призываю Люцифера.
        Но нет силы в Орноре, что может попасть в замок графини ди Плерри против воли его хозяйки! Однако Низверженный и его присные здесь! Я зарычал от злости, бессилия и отчаяния. По-звериному! Все пытаясь взглянуть в лицо Возвратившемуся божеству и создателю нашего мира. Но взор постоянно скользил мимо его лика. Уходил от него в последний миг! Краем глаза я мог уловить лишь белое сияние - там, где должно быть лицо Ишмаэля!
        Кровь и песок! Помню истинное имя Низверженного!
        Я тихо застонал. Клыки Ирмы глубже вошли в мою плоть, причиняя жгучую боль. Но это все пустяк! Доберусь когда-нибудь и до Ирменгрет… Если… Что если? А если сдохнуть прямо сейчас, то очнусь тоже здесь? В пиршественном зале, где предательница Ирма терзает меня, а до Возвратившегося бога всего несколько шагов?
        Низверженный остановился около окровавленного сердца Войны. Оно перестало биться.
        - Да будет так! - прогремел могучий бас божества. - Да настанут новые времена!
        Он поднял ногу и каблуком сапога из темной кожи раздавил сердце Брана. Из моего нутра рвался наружу дикий вопль. Но я сдержал себя, дабы не доставить злорадного удовольствия моим врагам. До сего мига я все еще надеялся, что можно вернуть жизнь Брану. Пусть это глупо - у него вырвано сердце! Сердце! Но предвестник - не человек.
        Однако… сейчас все кончено.
        - Новые времена! - в зале зазвучал слитный глас собравшихся вампиров. Они орали что есть мочи, вторя Возвратившемуся богу.
        Их новому богу?
        - Ты не обманула! - Низверженный обратился к графине. - Ты получишь, о чем мы договаривались.
        Высший вампир оторвалась от моей крови.
        - Нужен Гард и защита! - выкрикнула она.
        Присные Низверженного, что явились вместе с ним, встали за спиной Возвратившегося бога. Там Тейвил с бесстрастным лицом, а подле него Геринген.
        - Подойди ко мне. - Низверженный протянул графине руку.
        Ирма взлетела под потолок и плавно перемахнула через стол, опустившись перед Возвратившимся богом. Проклятый пепел! Я все еще пытался разглядеть его лик, но тщетно.
        - Встань на колени, Ирменгрет! Скажи, что принимаешь меня и отрекаешься от прежних богов.
        Ирма вздрогнула, но не шелохнулась. Она медлит! До меня вдруг дошло, что она не решается сделать последний шаг!
        - Ирменгрет! - В устах бога имя вампира прогремело как громовой раскат.
        Она оглянулась, ища взглядом меня, и взгляд ее ожесточился. Через мгновение, повернувшись лицом к Возвратившему богу, она опустилась перед ним на колени.
        - Не впервой тебе предавать, Ирма, - почти неслышно произнес я.
        Когда-то она отказалась от всего, что знала и во что верила, ради вечной несмерти, которая так похожа на жизнь. Но вампир все одно мертвец. Я прошептал в адрес Ирмы проклятие, тоже не услышанное никем, кроме меня, потому что нет сил произнести его громче. Зато графиня заговорила так, чтобы ей вняли все в пиршественном зале:
        - Низверженный! Я твоя! Твоя вечная слуга! Отрекаюсь от прошлого и дарю всю себя тебе, о Великий Господин!
        Я узрел! Но не лик Низверженного! Серую скалу, на которой воздвигли графский замок. В ней, в глубине, прямо в камне пульсировало алое свечение. Как будто в такт биению сердца. Источник силы! Сила, которая делает неприступной крепость для любого смертного и всего тварного либо иной сущности. Ограждает даже от богов! Сила, что питает магию Ирмы, и она только что подчинила эту силу власти Низверженного! В истоке алого свечения появилась тонкая прожилка фиолетового цвета. Как артерия, что вобрала в себя часть магии источника.
        - Поднимись, высшая! - Голос Низверженного разрушил наваждение, которое видели все, кто был в зале. - Вставай, Ирменгрет!
        Она поднялась с опущенным к полу взором.
        - Посмотри на меня! Тебе позволено!
        Ирма подняла взгляд и отшатнулась, вызвав смех Низверженного. Что она увидела?
        - Ты высший вампир! Была и остаешься высшим вампиром! Но отныне ты также высшая сиятельная!
        - Да, Великий Господин! - Поклонившись, графиня отступила от Возвратившегося бога, открыв для его взора меня.
        Бессильного, как немощного старца! А Ирма-то как? Понравилось ей кланяться? Прежний ее господин тоже заставлял раболепствовать?
        Низверженный подошел к столу, за которым сидел я. В одиночестве, потому что все прочие, кто был рядом, поспешили убраться. Томаса Велдона тоже утащили, всунув ему на всякий случай кляп в рот. Дабы не выкрикнул непозволительное о новом владыке их госпожи. Он-то может!
        Я невольно усмехнулся, представив, что выдал бы монах. Даже забылось, кто сейчас высился предо мной.
        - Ты улыбаешься, Николас Гард.
        - А что мне еще делать? - говорить я мог. Но напряжение всех сил не давало почти ничего. Могу шевельнуть головой, и это все.
        - Я помню тебя и знаю, кто ты есть, Николас Гард.
        - Как замок? - хрипло произнес я. - Отстроили?
        - Дерзишь?
        - Что мне еще делать? - вновь спросил я.
        Почему стараюсь вызвать гнев божества? Беспомощный, ничтожный перед ним?
        - Ты жалкий червь предо мной, Николас Гард!
        Проклятье! Может ли Низверженный читать мои мысли?
        Подумав, что я никто перед Возвратившимся богом, сразу услышал о жалком черве. Кровь и песок!
        - Я легко раздавлю тебя! Но не сейчас! Ты ключ моего первого врага к Орнору! Его пропуск в мой мир! Ты пока нужен! Мне и Ирменгрет, которой отдаю тебя и твою кровь, пока не наступит твой срок. Дабы использовать тебя против моего врага. А ныне… Ирменгрет! Первая кровь этого человека - твоя!
        Проклятый пепел! Сколько ни пытался, а не мог взглянуть в глаза Низверженному. Узреть его было очень важно! Когда-то давно я говорил с ним. В Лерпо, когда он был еще человеком. Фотием Катанием, который затеял игру, что уничтожила ночных крыс и Старика. Моего приемного отца и бога воров Харуза.
        Но сейчас к нему иные счеты! Во власти Низверженного моя любовь! Алиса Кайлер - убийца, кинжал в руках высших приспешников Возвратившегося бога. Я должен освободить ее!
        - Ты снова улыбаешься, Николас Гард.
        О! Я думал, что только скалюсь, но вот - получилось ухмыльнуться!
        - Глупец! Надеешься получить от меня легкую смерть?
        Снова я попытался поднять взор, чтобы посмотреть в лицо Низверженному, и снова безуспешно. Но хотя бы могу говорить!
        - О своей смерти не помышляю. - Слова давались мне с трудом. Будто приходилось разжимать тиски, чтобы открыть рот и говорить. - Но все думаю: когда ж ты сдохнешь?
        Низверженный громогласно рассмеялся.
        - Ты крыса, - успокоившись, молвил он и добавил: - Ночная крыса.
        Я был парализован, но ощутил жар в груди. Ненавижу Низверженного! Ненависть переполняет мою проклятую душу! Заполняет ее без остатка! Не остается ничего, кроме ненависти! Я взмок, по виску покатились капли пота, но я не оставлял попыток сосредоточить взгляд на лице Возвратившегося бога.
        - Зачем убили Брана? - Я распалял внутри еще большую злобу, чтоб сожгла либо меня, либо незримые путы, не позволяющие двинуть ни рукой, ни ногой. - Конец времен…
        Сказать что-то большее уже не смог. Последние силы оставили меня. Голова упала на грудь. Нет мочи даже для ненависти!
        - Говоришь о конце времен, червь? Да! Это будет конец времен! Прежних времен, ибо настает мое время! Пусть сойдут в Орнор все великие сущности, что считают его своим! Они нужны мне здесь!
        Глас Низверженного звенел в ушах. Прежде он только казался громоподобным, а сейчас гремел самым настоящим раскатом грома. Словно небесная гладь взорвалась подле меня.
        - Хочешь взглянуть мне в глаза, Николас Гард?
        Проклятый пепел! Он точно читает мои мысли!
        - Хочу!
        - Тогда посмотри!
        Чужая сила подняла мою голову! Чтобы смог посмотреть в глаза Ишмаэлю! Я хотел узреть его лик, но… Ничего не увидел, кроме глаз Низверженного! Ярко-синих, без белков, от которых не мог отвести свой взор. Заскрежетав зубами, я силился это сделать, чтоб рассмотреть лицо Возвратившегося бога. Однако и в этом был немочен.
        Кровь и песок!
        Из небесно-голубых очей Низверженного в мои глаза ударили две извивающиеся молнии. Я ощутил острую, жгучую боль. Как будто глаза лопнули… а следом очутился в полной темноте и тишине…
        Снова боль! Теперь в шее, и вместе с болью по телу пробежала волна сладостной неги. Проклятье! Злость изгнала из меня сонливую дрему, но не вампиршу, которая припала к моей крови.
        Я дернулся, и это вдруг помогло. Ирменгрет оторвалась от моей шеи.
        - Ты мой! - Она смотрела на меня сверху вниз, довольно улыбаясь. Губы графини были испачканы кровью.
        - Что… ты… натворила? - Я был невероятно немощен и мог лишь смотреть на Ирму и говорить тихим, слабым голосом.
        Графиня вскинула бровь. Я лежал на спине на диване в ее покоях, а она, расставив ноги, устроилась на мне. Почти раздетая, лишь в ночной рубашке, что сползла с левого плеча. С распущенными рыжими волосами.
        - Натворила? Просто взяла то, что принадлежит мне по праву!
        - По праву? - Дернувшись, я смог приподнять голову, увидев, а затем почувствовав, что полностью обнажен.
        - Не придирайся к словам. - Ирма наклонилась и прошептала мне на ухо: - Я забрала то, что хочу, и в этом мое право.
        Явив белые клыки, вампир снова припала к ране на моей шее. Застонав от удовольствия, она прижалась ко мне. Моя кровь доставляла ей истинное, ни с чем не сравнимое блаженство.
        Проклятье! Ну, давай тогда! Испей всю мою кровь, чтоб я сдох! Чтоб очнуться освобожденным от бессилия, которым опутала меня магия высшего вампира.
        - Хватит. - Ирма оторвалась от меня, намереваясь слезть с дивана.
        - Люцифер уничтожит тебя! Помнишь, что случилось тогда на корабле?
        - Прекрасно помню. - Вампир встала с ложа и, подойдя к стоящей рядом тумбе, налила в бокал темно-красную жидкость из стеклянного кувшина. - Вино! За твое здоровье! Надеюсь, тебя хватит на ближайшие несколько лет.
        Я зарычал… Попытался подняться, но ничего не вышло, я по-прежнему не был способен пошевелить рукой или ногой. Ирма с любопытством и одновременно удовлетворением взирала на мои жалкие потуги.
        - Не боишься? - Повернуть голову, чтобы посмотреть на нее, я все же мог. - Ты предала не столько меня, сколько сатану.
        Ирма поставила полупустой бокал и вытерла салфеткой губы, на которых смешались кровь и вино.
        - Дьявол не достанет меня здесь, - произнесла она.
        - Будешь прятаться в замке до скончания веков?
        - Ты тупица, Николас, - усмехнулась Ирменгрет, - но это не портит первую кровь. У меня новый господин! Сатана не всесилен! А Низверженный… Его сила защитит меня.
        Ирма не была похожа на ту Ирму, которая прикрыла рот ладошкой, когда я отказал ей в последний раз. Тогда она была женщиной, что едва не разрыдалась. Сейчас только вампир. Нежить, оживший мертвец, чудовище. Она торжествовала. Она получила свой приз.
        - Ты совершила роковую ошибку и потеряешь все, - сказал я.
        - А ты нудный! - Ирма раскинула руки и обратила взор к потолку. - Люцифер! Слышишь меня? Приди и покарай меня, если можешь!
        Вампир замерла, вслушиваясь в тишину.
        - Нет? Никого? Видишь, Николас, он не придет.
        - Зато пришел Низверженный?
        - Да! Когда я наиграюсь тобой и заберу всю силу первой крови, он вернется за тобой, чтобы использовать против Люцифера.
        - Когда наиграешься? - Я закашлялся от смеха. - После того, как заберешь мою кровь и силу? Ты много о себе думаешь, Ирма. Уж лучше обдумай хорошенько свое истинное место.
        - Замолчи!
        - Где ты? А где он?
        - Замолчи!
        - Твои желания не имеют значения. Низверженный явится снова, когда…
        Зашипев разъяренной кошкой, Ирма бросилась на меня в облике нежити. Когти и клыки вонзились в плечо и руку, разрывая плоть. Нестерпимая боль вырвала из меня крик и бросила в тьму беспамятства…
        Я очнулся. Такой же бессильный, как прежде. Окровавленный, с тупой болью в плече и правой руке. Только чувствовал, что раны затянулись. Кровь и песок! Где я? Меня волокли по каменной кишке. Двое, я и темный коридор подземелья.
        Вампиры дотащили до узкой камеры, усадили у стены и, подняв руки, защелкнули на запястьях кандалы! Затем они ушли, дверь хлопнула, и лязгнул замок. Я остался в полной темноте. Лишенный сил и способности двигаться. Мог только головой мотнуть, поднять и опустить ее.
        - Из постели графини - в подземелье… - прошептал я.
        В камере было сыро и холодно. Скоро я потерял счет времени, пребывая в полнейшей темноте и тишине. Но нет… Я не один. В камере появились крысы, и это испугало меня. Омерзительно и страшно при мысли, что они начнут есть меня живьем. Проклятье!
        - Сгиньте!
        Однако крысы не трогали меня, если не считать того, что бегали по мне, но это и все. Магия Ирмы превратила меня в безвольную куклу, но хотя бы от крыс уберегла. А что моя воровская волшба? Я потянулся к магии Харуза - и ничего не нашел. Пустота…
        «Ирма здесь что богиня», - вспомнились слова инквизитора. А я червь. Пленник графини и Низверженного.
        Охватило отчаяние. Но я боролся с ним! Бормотал что-то, сопротивлялся в мыслях и в бреду, что оказался сном. Я заснул, и приснился источник силы под замком - кроваво-красное сияние с фиолетовыми прожилками.
        - Вот он!
        Меня вырвали из сна. Избили и снова куда-то потащили. Недалеко. Через несколько дверей в полуосвещенном коридоре стояли Ирма и несколько вампиров, а в камере напротив - дыба. Я часто потом видел дыбу и прочее, от взгляда на которое прошибает холодный пот.
        Меня пытали, вынимая душу. Порой я даже не кричал, а вопил, моля о пощаде, забыв, кто и что я. Но от меня ничего не требовали в этой нескончаемой череде пыток. Мою плоть кололи, рвали и жгли. Обретенная после сделки с Люцифером живучесть стала проклятием. Любые, самые жуткие раны затягивались и не давали умереть!
        Ирма часто присутствовала при пытках, хоть и не всегда. Я совершенно потерялся во времени. Сколько длится этот ад? Вечность или несколько дней? Зачем Ирме пытки? Все мое существование превратилось в муку, и мне не хотелось ни есть, ни пить. Не было иной нужды, кроме сна, который стал моим единственным утешением. Снилось всегда одно и то же - источник силы, который постепенно опутывают новые фиолетовые прожилки.
        Снова и снова меня пытали, а потом нередко тащили наверх. Служанки графини брили лицо, смывали кровь, грязь и пот, и меня относили наверх в покои графини, где ждала не знакомая женщина, а чудовище. Это тоже была пытка - Ирма терзала меня и пила мою кровь.
        Однажды, изломанного после очередного истязания, вампиры принесли меня в пиршественный зал. Пустой, если не считать Ирмы, нескольких людей графини с луками и стрелами да распятого на косом кресте Томаса Велдона. Рот монаха зашили нитками, но он не был сломлен! Я встретил полный неистового огня взор инквизитора.
        - Смотри на монаха, - прошипела графиня.
        В Велдона полетели стрелы. В живого! Обезумевшая Ирма придумала новое развлечение.
        - Будь ты проклята!
        - Уже давно, Николас, - расхохоталась графиня, - как и ты. Унести его. Вниз!
        Вниз - значит, в пыточную или в мою камеру. Меня отнесли в камеру. Бессильную живую куклу. Парализованную, но которая чувствует все. Как я не сошел с ума? Не знаю, я был на грани. Но однажды появилась надежда.
        Я сидел в полной темноте в камере. Это стало обыденностью, моей новой жизнью. По ногам бегают крысы, а поднятые руки - в кандалах. Вдруг левая рука дернулась. Я зашевелил пальцами с чешуей и черными когтями. Она ожила! И вторая! Пальцы на правой руке тоже задвигались. Но почему?
        Я часто-часто задышал. Что произошло? Было только одно объяснение. Каждый раз, засыпая, я видел источник магии под замком, который опутывали фиолетовые прожилки. Как будто сила Низверженного все более захватывает и подчиняет себе магию Ирменгрет. Вернее, источник ее силы.
        Мое существование обрело смысл. Я видел во сне, как появляются очередные прожилки, и с каждой новой таяла моя немощь. Кровь и песок! Магия Низверженного не действует на меня, за одним исключением. Я не в силах взглянуть на его лик, но в остальном не по зубам Возвратившемуся богу.
        Я засмеялся. Хватит! Не сойти бы с ума от появления призрачной надежды! Впрочем, она вполне осязаема. В буквальном смысле! Да! Я получил надежду! Лишенное времени пленение и пытки обрели смысл, потому что главное - не выдать себя! Они не должны узнать, что я становлюсь прежним.
        Это было долгим, а может, коротким существованием, однако с надеждой внутри. Время все еще обходило меня стороной. Но не сегодня. Оно возвращается!
        - Пора! - произнес я, сидя на каменном полу в камере.
        Я ощущал себя прежним, только от магии отрезан, но уже не впервой. Зато полон сил и злости. Поднявшись на ноги, я распугал крыс. К черту их! Схватил левой змеиной рукой цепь, на которой висел железный браслет, что сковывал эту руку. Я сжал и раздавил стальную цепь. Потом разорвал вторую на правой руке.
        Свобода!
        - Нет, не спеши, Николас, - хрипло пробормотал я.
        Быть может, я немного тронулся умом, потому как часто теперь разговаривал с самим собой. Но это не важно! Я слышу шаги. Они приближаются!
        Я затаился у двери с обрывком цепи в руках и с железными браслетами вокруг запястий. Мое оружие! Для тюремщиков! Ну! Открывайте же камеру!
        Глава 37
        НАВЕРХ
        Дверь открылась, и я прыгнул снизу вверх, ударив намотанной на кулак цепью по лицу вампира, который еще возился с замком. Стражник отлетел к стене, а я выхватил из ножен второго упыря кинжал и вогнал сталь ему под ребра. Теперь к первому! Тот после удара цепью оглушенно тряс головой, не успевая понять, что происходит, и тоже получил кинжалом. Посеребренная сталь перерезала вампиру горло.
        - Подыхайте, твари!
        Посеребренная? Да, я не ошибся. Оружие стражников не могло быть без серебра. Как иначе сражаться с другими вампирами? А у графини среди соплеменников враги есть - я помнил герцога Брио ди Альмара и его людей, тоже вооруженных против нежити.
        Стражники графини бились в безмолвной агонии и высыхали в мумии. Я замер над ними, сливаясь с полумраком. Тьма едва отступила - свет в коридор падал из распахнутой двери пыточной, до которой - семь других камер.
        - Что там у вас? Что за шум?
        В пыточной услышали что-то подозрительное.
        - Райо? Варто? Слышите меня?
        Я вытащил из ножен первого убитого вампира шпагу и, крадучись, направился к раскрытой двери. Там дыба и другой инструмент для налаживания плодотворного и душевного разговора. Кровь и песок! Лучше не вспоминать, что пережил.
        - Оглохли, что ли? - Новый вампир появился в коридоре, когда я уже добрался до пыточной.
        - Не совсем!
        Упырь не успел среагировать и получил шпагой в живот прежде, чем осознал, что атакован. Я ворвался внутрь и полоснул клинком по горлу другого вампира. Остались двое - палачи в окровавленных фартуках, что прежде пытали меня. Именно они! Я узнал. Ярость затмила мой разум.
        Когда пришел в себя, с палачами было покончено. Один лежал на полу возле дыбы, ткнувшись лицом в пол, и уже почти высох. Другой, прижатый у горла к стене моей левой рукой, получал кинжалом в живот. Я остервенело кромсал вампира, хотя в этом уже не было нужды.
        Бросив упыря, отступил на пару шагов. Окровавленный и грязный, но ликующий. Я прежний! Глядя на иссыхающих вампиров в тусклом свете одинокого фонаря, я замер, слушая тишину подземелья. Ничто не нарушает безмолвие, однако не нужно обманываться. Ирма скоро почует гибель пятерых стражников. Не сможет не почуять - не очень-то много телохранителей у графини.
        Почувствует. Проклятый пепел! Как тогда, когда прознала, что подле оставленных в роще карет больше не осталось ее людей.
        Быть может, стражники замка бегут сюда уже сейчас. Проклятье! Нужно выбираться из подземелья прежде, чем начнется новая схватка. Вампиры видят в полной темноте, а я без воровской магии нет. Одинокий фонарь, висевший на крюке под низким потолком, - слишком ненадежный источник света, если случится новый бой.
        - Кровь и песок!
        Я вновь замер, слушая тишину. Пока никого. Оглянувшись, я посмотрел наверх. Палачи брали с собой фонарь только ради меня. Чтобы пленник видел, что его ожидает, и трясся от страха. Меня и трясло. Моя живая плоть боялась боли. Или я боялся? Не важно! К черту раздумья! Времени остается совсем немного.
        Сняв фонарь, я осветил сраженных мной вампиров. Мне нужны одежда и оружие. Дьявол! Лучше осмотреть всех, чтоб подобрать подходящее. Но сначала надо избавиться от железных браслетов на запястьях. Где-то здесь должен быть ключ. Нашелся он быстро, и кандалы тоже быстро упали на пол.
        Теперь одежда! Вернувшись в коридор, притащил в пыточную одного, потом другого стражника. Положив их рядом с остальными мумиями, принялся за мародерство.
        Здорово ощутить на себе одежду! Я подобрал относительно свежую рубашку, подходящие штаны и камзол черного цвета. Сапоги подошли только третьи, но самое главное - я вооружился. За ремнем теперь три пистоля, а в карманах пороховой припас.
        Мне чертовски везло - один из вампиров оказался левшой, и потому клинок располагался у него на правом боку. Повесив на пояс ножны слева и справа, я вооружился сразу двумя шпагами. При мне еще пара кинжалов, а за сапогом метательный нож. Жаль только, что нет моего бракемарта. Но сойдут и шпаги.
        Последним штрихом была шляпа. Не совсем привычная, с загнутыми справа полями и белым пером, но тоже сойдет. Водрузив ее на голову, я поднял с пола фонарь и покинул пыточную.
        Куда идти? Где выход? Неизвестно. Я ступал по пустому коридору, в котором раздавался только звук моих шагов. Шел неспешно, выкрикивая имена Велдона и Мирбаха каждую дюжину футов, но ответа из-за дверей подземных камер так и не услышал. Нет там никого - ни инквизитора, ни императорского посланника, ни кого-либо вообще.
        Кровь и песок! Где же чертов святоша? Где граф? Велдон и Мирбах не отзывались, а я шел и шел, и понял, что двигался по кругу. Прошагал столько, что уже дважды обошел замок графини ди Плерри! Проклятье!
        Крутанувшись на каблуках, увидел то же, что мгновения назад, - мнившийся бесконечным коридор подземелья. Камень на стенах, полу и потолке да деревянные, оббитые ржавым железом двери. Я видел это и час, и два назад, а может, и вечность.
        - Ирма! - закричал я, вскинув над собой фонарь. - Знаю! Ты слышишь!
        Мне вторило эхо.
        - Ирма! Явись сюда или выпусти из подземелья! Не будь трусливой жабой!
        Я затих. Замер и не дышал. На что надеюсь? Задеть высшего вампира детской дразнилкой? Или пытаюсь воззвать к ее чувствам? Я мысленно рассмеялся, вновь напомнив самому себе, что Ирменгрет - высший вампир.
        - Нет, Николас, - пробормотал я, - так не выйдет.
        Но что там? В темноте раздался скрип петель и на миг потянуло сквозняком. Я осторожно двинулся вперед. Там выход из подземелья! Где-то там! Но миновав несколько запертых дверей, я видел все тот же мрачный темный коридор.
        - Где-то здесь!.. - прошептал я.
        Выход тут! Примерно отсюда был слышен скрип петель. Я замер и краем глаза заметил метнувшуюся ко мне тень. Шпага вылетела быстрее мысли. Посеребренная сталь ранила гигантскую летучую мышь.
        Зарычав, тварь отскочила в темноту. Я вскинул над собой фонарь, чтоб лучше разглядеть нападавшего. Вампир! Больше зверь, нежели человек. Покрытый шерстью, голова и морда звериные. За спиной сложены крылья. Растопырив лапы, с одной из которых капала кровь, нежить пятилась от меня во мглу бесконечного коридора.
        - Не уйдешь!
        Я бросился на отпрыгнувшего упыря и пропустил появление еще одной твари. Спину и плечи обожгло. Нежить разодрала их длинными когтями и попыталась вонзить клыки в шею.
        - А-а-а!
        Дернувшись, чувствуя, как с мясом вырывается моя плоть, смог освободиться из когтей твари, но ее клыки сомкнулись на левом плече. Вампир обезумел от запаха крови и чуял, что с такими ранами, как у меня, человек не способен сопротивляться. Поэтому упырь набросился на меня, забыв, что жертва может огрызнуться. Терзая плечо, вампир обхватил меня длинными лапами, чтоб изорвать тело.
        Перед глазами красная пелена, а невозможная боль лишала рассудка. Но я смог не потерять себя окончательно и вонзил посеребренную шпагу прямо в морду рвущей меня твари. Одновременно швырнул фонарь в первого вампира, который тоже кинулся на обреченную жертву.
        Грохнул выстрел. Я разрядил пистоль в сердце нетопыря, который почти дотянулся до меня. Нежити не хватило одного фута или даже меньше. Упырь взмахнул лапами с когтями-ножами и рухнул на спину.
        - Проклятье!
        Я тоже упал, только на колени, сбросив с плеч повисшее на мне чудовище. Не в силах терпеть боль, ткнулся лицом в камни пола и завалился на бок. Сжался и завыл, отдавшись муке без остатка.
        - Чуть не сдох… - прохрипел я, подтягивая к себе сползшую с головы шляпу.
        Сколько провалялся на полу между двух сраженных серебром нетопырей? Кровь и песок! Даже приблизительно не мог сообразить, как долго пролежал на плитах пола, забыв обо всем. Но раны затянулись, я пришел в себя.
        Хотелось пить. Не смертельно, но мечтал о воде. Я лежал в полной темноте. Фонарь погас в тот же миг, когда швырнул его в упыря. Последнее, что видели глаза, - это нетопырь в отсвете пистолетного выстрела. Поднявшись на колени, нащупал разряженное оружие и всунул его за пояс. С поиском оброненной шпаги получилось дольше. Она отлетела в сторону, но отыскал и ее.
        Сидя у стены, попробовал дотянуться до магии. Ничего. Все та же пустота вокруг да непроглядная темнота.
        Проклятый пепел! Сначала валялся на полу, потом ползал в поисках оружия, укрывшись тьмой, как плащом. Но ведь она могла скрывать новых чудовищ! Однако повезло - никто и ничто на меня не напало. Повезло дважды - я вновь ощутил дуновение сквозняка. Тянуло в сторону, откуда пришел я и откуда появился второй упырь.
        Поднявшись, пнул наугад темноту и ударил по спине нежити, что умерла второй окончательной смертью. Чтоб тебя! Нетопырь не усох! Для пущей уверенности я присел перед вампиром и провел по нему рукой. Точно не высох в мумию. Но черт с ним! Нужно поскорей выбраться из подземелья. Пока не пожаловали новые его обитатели.
        Коснувшись левой ладонью шершавого камня и сжимая шпагу, я двинулся вдоль стены. Одна запертая дверь, другая и… Эта приоткрыта! Я распахнул ее полностью, по-прежнему не видя ничего, но чувствовал, что сквозняк тянет дальше. Наверх! Нащупав ступени каменной лестницы, что уводили из подземелья, я собрался уже идти дальше, однако вернулся в коридор.
        - Велдон! - что было сил закричал я. - Мирбах!
        Замерев, не шевелясь и не дыша, я слушал и слушал, но ничего. Снова тишина и пустота. Никто не подал голоса.
        - Есть кто-нибудь?
        Застыв, я слушал безмолвие и еще дважды звал инквизитора и графа, но так ничего не услышал в ответ. Скорей всего, Томас Велдон не пережил забавы со стрелами, которая так веселила графиню ди Плерри. А Мирбах? Вряд ли он живой. Не нужен он Ирме.
        Проклятый пепел! К ней появился новый счет. Эта блудливая сука заплатит за предательство, а еще за Брана и за Велдона. Даже за Мирбаха и Зилля спрошу! Все ж люди.
        Цедя сквозь зубы ругательства, я начал подъем. Кроме шпаги вооружился также кинжалом; может статься, что в тесноте управляться им окажется сподручнее. Я поднимался наверх по довольно узкой винтовой лестнице. По-прежнему в полной темноте. Часто останавливаясь и слушая тишину.
        Казалось, замок опустел, вымер в истинном смысле этого слова. По меньшей мере подземная его часть, но внутри что-то все сильней и сильней щекочет меня. Нервы напряжены. Шкурой ощущаю близость смертельной опасности. Кровь и песок!
        Когда, по моим подсчетам, миновал уже три уровня и вот-вот поднимусь на следующий, обнаружил тонкую полоску неяркого света, что выбивалась из-под запертой двери. Бесшумно добравшись до нее, остановился и неспешно досчитал до десяти. За дверью ни звука, ни шороха. Осторожно толкнув ее, я заглянул в появившуюся щель. Висевший напротив фонарь освещал пустые лавки и часть неказистого, сделанного из плохо обструганных досок стола.
        Никого. Я распахнул дверь и очутился в пустой конуре с еще одной дверью в дальней стене. Каморка, скорей всего, предназначалась для тюремщиков - на столе забытая связка ключей, пара ножей и портупея, пустые глиняные кружки, кувшин да стакан и игральные кости. Сбросив со стола костяные кубики, я подтянул к себе кувшин. О Харуз! В нем вода! Я опростал кувшин с неземным наслаждением. Холодная вода наполнила мое высохшее горло. Я пил большими жадными глотками, пока кувшин не опустел полностью.
        - Так-то лучше!
        Я снова оглядел каморку. Жаль, нет какого-нибудь плаща. Неуютно в разодранных на плечах и спине окровавленных камзоле и рубашке. Плащ хотя бы прикрыл спину, но ничего нового я не нашел. Только крошки на столе и пятна от разлитого вина и пива.
        - Вампиры, - пробормотал я, - а просаживают дни, как обыкновенные смертные. Жрут и пьют точно так же.
        Ничто не нарушало тишину - не слышны ни голоса, ни топот сапог или что-нибудь еще, что сулило мне беду. Однако ощущение опасности нарастало. Устроившись на лавке, я торопливо зарядил пистоль, которым сразил нетопыря. Все время, пока снаряжал оружие, не сводил взора со второй двери. Что за ней?
        Дверь вывела в башню внешнего обвода крепостных стен, тоже пустую. За выходом - присыпанный снегом, освещенный ярким зимним солнцем внутренний двор и шестеро вампиров. В десяти шагах от башни, из которой я появился. Меня встретили полдюжины телохранителей графини в дорогих камзолах и широкополых шляпах с пышными разноцветными перьями. Штаны заправлены в ботфорты. Руки в перчатках, и каждый возложил их на эфес шпаги и кинжала в ножнах на поясном ремне. Лица укрыты масками.
        Они ждали именно меня. Вампиры сдержанно поклонились, когда я появился из башни. Я ответил им тем же, стиснув рукоять своей шпаги. От шестерки предо мной веяло угрозой и спокойной уверенностью. Графиня ди Плерри выставила против меня лучших своих фехтовальщиков.
        - Рада видеть тебя, Николас! - воскликнула Ирма, которая тоже была здесь.
        В роскошном зеленом платье под накинутым на плечи лисьим полушубком. За спинами полудюжины своих людей, а за ней все стражники замка. Почти сотня вооруженных вампиров. Всего сотня, а в Черном замке я сражался с целым войском Низверженного. Но сейчас я один, без магии Велдона, которая прикрывала меня. Шальная пуля может стать первой и последней для Николаса Гарда.
        Зато исчезла неопределенность! Вот они! Мои враги! Так даже легче, когда видишь, что тебе противостоит. Я отсалютовал вампирам шпагой и спрятал кинжал.
        - Вижу, - выкрикнул я, пытаясь лучше разглядеть Ирму, - встречают меня с почестями!
        - Как полагается. - Графиня улыбалась, и голос мог бы показаться приветливыми, но взгляд уничтожал меня. - Как ты поборол мою магию?
        - Спроси у своего нового господина!
        Кровь и песок! Я попал в больное место! Ирме очень не понравилось услышанное, потому что возникало слишком много вопросов. Не помогает ли Возвратившийся бог теперь мне? А может, его власть ослабила магию графини? Еще как ослабила! Ухмыльнувшись, я исподлобья смотрел на Ирму.
        - Где Велдон? Где Мирбах?
        Ирменгрет отмахнулась, словно ее доставала назойливая муха.
        - Кто это? О ком ты спрашиваешь? - с наигранным удивлением спросила графиня.
        - Забыла? Ну так я напомню! - Левая рука коснулась рукояти пистоля.
        Для моих первых противников это движение, конечно, не осталось незамеченным. Я собирался поступить подло, но разве шестеро на одного - это честно и благородно? Я вор и в прошлом пират. Я один против высшего вампира, чья сила питается магическим источником, и сотни упырей. У тех, что выстроились в ряд на дальней стороне внутреннего двора замка, есть и пистоли, и аркебузы.
        В руке графини появился белый кружевной платочек.
        - Как трогательно, Ирма! - оскалившись, крикнул я. - Слезу смахнешь?
        - Ты не ответил на мой вопрос? Как ты освободился?
        - Подойди ближе! Отвечу тогда! - Я сплюнул под ноги. - А потом ответишь ты! За предательство и кровь!
        Проклятый пепел! Разъярившись, я жаждал не только свободы. Сначала Ирма заплатит по всем счетам, а уж потом я вырвусь из замка. Если путь из него все еще будет прегражден, то прорублю дорогу шпагой.
        Ирменгрет картинно вскинула руку, держа перед собой белый платок. Сейчас начнется! Когда опустит белую тряпочку. Более не таясь, я вытащил из-за пояса пистоль и взвел курок, и шестеро напротив меня обнажили клинки. У каждого из них шпага и кинжал, словно на дуэль прибыли.
        Но отчего Ирма медлит? Почему она крутит головой и смотрит в небо? Чего высматривает в вышине? Что происходит? Я следил за ней, а нервы - как сжатая пружина. Не пропустить бы атаку шестерых! Выстрелить прежде, чем они доберутся до меня!
        - Но как? Как это возможно? - завопила графиня.
        Вампиры, что стояли предо мной, дернулись, двое из них покосились на госпожу через плечо. Они тоже не понимали, что случилось. Только скоро все прояснилось.
        - Летят, - оскалившись, произнес я, глядя на чистое безоблачное синее небо.
        В нем десятки черных точек. Сперва они казались птицами, но то были вампиры. Нежить с крыльями за спиной атаковала замок графини ди Плерри. Через минуту они приземлятся во внутреннем дворе. Кто это? У герцога ди Альмара все же появился наследник? А! К дьяволу их всех! Ирму с ее слугами и напавших на замок вампиров. Враг моего врага не обязательно мой друг. Но остается врагом моего врага! Предательницы Ирмы!
        - Ишмаэль! - взвыла графиня. - Обманул меня!
        Ирма ринулась к плотному ряду своих людей. Грянули выстрелы - стреляли снизу и били сверху.
        - Кровь и песок! - Я тоже разрядил пистоль.
        Я двигался с невозможной быстротой для человека и даже вампира. Отпрыгнув назад ко входу в башню, успел выстрелить еще два раза. Три серебряные пули попали в двоих.
        Против меня теперь четверо!
        И они обманулись! Повелись! Я не собирался прятаться в башне. Неожиданно для четверки вампиров прыгнул в сторону, выхватывая левой рукой вторую шпагу, а первой полоснул по кисти ближайшей ко мне нежити. Вампир зашипел, отскакивая назад, и против меня остались трое! Не столь уж много.
        На внутреннем дворе вскипела битва, смешались люди Ирмы и чужаки.
        - Кровь и песок! - вырвалось у меня.
        Плечо ранило посеребренной сталью.
        Глава 38
        ПОЕДИНОК
        Я отбивался от наседавших вампиров, отступив ко входу в башню. Все же пришлось это сделать! Потому как прикончат, если смогут окружить. В том сомнений нет! Против меня бились отменные фехтовальщики, парировать выпады которых удавалось только за счет сверхъестественной даже для вампиров быстроты. Но меня все равно теснили!
        Внутренний двор замка графини ди Плерри затянуло пороховым дымом. Кричат десятки и десятки голосов. Звенит сталь. Кипит жестокий рукопашный бой, что походил на тысячи других и одновременно не был похож ни на один, о котором доводилось слышать или участвовать в подобном. Потому что сражаются не смертные. Сражаются вампиры, чья ловкость и быстрота превыше человеческой. Нежить менее уязвима и невероятно сильна. Там круговерть стали. Там бьется нежить на нежить, и где-то там предательница Ирма.
        Яростная схватка кипела в полусотне шагов от башни, но у меня свой бой и тоже в противниках мертвецы-кровососы, чей обманчивый облик так похож на человеческий.
        Дьявол! Снова я получил обжигающий порез. К счастью, неопасный, рана быстро затянется. Ранения моих противников тоже быстро заживлялись, хоть были болезненными и для них. Я дрался уже с четверкой упырей. К трем вампирам, которые напали на меня, скоро присоединился четвертый, что получил по кисти в самом начале драки. Восстановился он почти сразу и быстро вернулся в бой.
        Да! Их больше! А мне нелегко! Очень! В моих руках две шпаги. Это преимущество перед шпагой и кинжалом, только против - сразу четыре шпаги и столько же кинжалов. Их много, а я один. Кровь и песок! Бьюсь на пределе и со страхом думаю, что будет, если внутри башни появятся новые враги. Тогда конец! А сейчас?
        - Чтоб тебя!
        Шпага уколола вампира в плечо, и тут же я получил по вытянутой руке от другого. Боль! Раненая рука безвольно обвисла! Проклиная кровососов, я прыгнул внутрь башни, а иначе получил бы в живот и грудь прямо в это мгновение! Но за спиной больше нет стены! Миг, и меня окружат!
        Я отскочил к двери, за которой была конура тюремщиков. Ждал, что в башню нырнут четверо моих противников, но появился только один. Его плечи вздымались и опускались, как после долгого бега. Вампир сорвал с лица маску, пролаял что-то, чего я не разобрал, и ринулся в бой. Один.
        Но я быстрее его. Отразив левой шпагой отчаянный укол открывшегося врага, пронзил его вторым клинком. Посеребренная сталь вошла под сердце.
        - Проклинаю!.. - прохрипел вампир, опускаясь на колени.
        - Не по тебе задачка, - зло сказал я, - проклинать Николаса Гарда!
        Я толкнул сапогом в грудь осевшего вампира, чтоб выдернуть шпагу, застрявшую меж ребер, и добавил со злостью:
        - Моя душа давно проклята и без тебя, недоносок.
        Сталь вышла из тела упыря, который на глазах превращался в иссохшую мумию. Но где остальные? Перехватив поудобней шпаги, я вновь направился к выходу из башни.
        - Здесь все, - произнес я, обнаружив пять высохших тел, у двоих из которых были белые повязки на рукавах.
        Только по белым тряпкам можно отличить вампиров Ирменгрет от нападавших. Мои противники получили удар в спину. Скорей всего, на них напали двое. Положив троих, слегли и сами, а победитель прыгнул в башню, где нашел конец от моей шпаги.
        - А-а-агрх!
        Упырь с отрубленной рукой и безумным взором устремился на меня. Битва внутри замка растеклась по всему внутреннему двору, добравшись и до башни, у подножия которой дрался я. Извернувшись, прикрывшись веером из стали, я пропустил нового врага мимо себя и рубанул по спине.
        - Готов! - выдохнул я, и через несколько ударов сердца меня захлестнула общая схватка.
        Вокруг звон посеребренной стали, крики, хрипы, рычание и стоны неудачников. Бой всех со всеми - так мне казалось. Без белых повязок не отличить вампиров Ирмы от чужаков. Да какие, к дьяволу, чужаки! Нет для меня ни чужаков, ни своих!
        Я отчаянно дрался, защищая свою шкуру. Сначала бездумно. Я вертелся что черт! Отбивал и атаковал, парировал и колол либо рубил. Порой пропуская болезненные порезы или уколы. Только ни один не оказался фатальным. Небо или скорее дьявол хранили меня, а может, все вместе! Проклятье! Я дрался не только за себя. Скоро понял, что должен не только выжить. Обязан найти в этом безумии Ирму! Найти и покарать предательницу!
        Вон она! Ее зеленое платье! Заметив раз, уже не потеряешь из виду на фоне белого снега, серого камня стен и дерущихся фигур в темных одеяниях. Зарычав, я бросился за ней. К главной башне замка. Туда, куда пробивали дорогу окружившие графиню телохранители!
        Она далеко! На той стороне внутреннего двора! Проклятье! Но я достану ее! Даже если придется перебить всех вампиров Орнора! Я шел к Ирме так быстро, как только мог. Сражаясь, чтоб не убили меня, и убивая тех, кто вставал на пути.
        - Ах ты!.. - Я зарычал от боли, получив удар по левой руке и потеряв шпагу.
        Крутанувшись, отразил новый выпад и всадил выхваченный кинжал в живот подставившегося упыря. Вокруг меня злой, яростный бой, где каждый сам за себя. Вампиры Ирмы давно смешались с нападавшими в одну свалку, пахнущую кровью и пороховым дымом. В меня стреляли. Не раз. Трижды пули рвали плоть, и каждый раз я не мог позволить себе отдаться боли. Боль - это недоступная роскошь. Она помешает выжить, и тогда я не убью Ирму.
        Все меньше и меньше до предательницы. Ее люди погибают. Те, кто рядом с графиней, и те, кто сражается уже только сам за себя. Потому что стражники замка в меньшинстве. Но бьются до последнего, не прося пощады и не бросая оружие. Рядом с Ирмой всего трое, они ведут графиню к главной башне, вход в которую держат еще несколько ее человек. А я отстаю!
        Да пусть у башни прирежут всех телохранителей Ирмы! Чтобы не успела она скрыться, а саму Ирму отдайте мне! Я рвался к графине, как к самой заветной цели своей жизни, но опоздал. Она первой пробилась к главной башне замка! Уже одна! Но пробилась! Ее встретили и закрыли тяжелые ворота. А я не успел! Всего ничего осталось!
        Переступив через сраженного вампира, со злостью пнул дубовые, оббитые почерневшим железом, забрызганные кровью доски дверей. Подле них никого, только мертвые второй истинной смертью упыри и я. Один, а схватка в десятке шагов. Никто не смотрит на меня или башню, потому что каждый рубится со своим врагом.
        - Проклятье!
        Отчаянно бранясь, я затарабанил рукоятью кинжала по дверям-воротам. Да только их можно разнести тараном или пушкой, но не рукой. Ирма там! Заперлась! Но все равно доберусь до нее.
        - Дьявол!
        Шум боя вдруг стал приглушенным.
        - Здравствуй, Николас.
        Обернувшись, я встретился взглядом с сатаной, который, сложив руки на груди, задумчиво взирал на бой. Он ненадолго посмотрел на меня, а затем продолжил наблюдать за схваткой. Она словно отдалилась. Будто смотришь на нее из-за полупрозрачной, чуть мутной стены, гасящей дикий шум; и казалось, что за эту стену не пробраться. Ни мне - туда, в бой. Ни убивающим друг друга упырям - сюда, ко мне и Люциферу.
        Он был таким же, каким являлся ко мне прежде. В купеческом кафтане поверх темной одежды и мягких сапогах. Чуть седые, коротко стриженные темно-русые волосы, черные глаза, ястребиный нос и тонкие губы. Дьявол поигрывал курительной трубкой и будто бы смутился и спрятал ее в карман, когда заметил мой интерес к ней. Однако плевать на трубку, я смотрел только на сатану.
        - Здесь?
        - А ты удивлен? - дьявол вскинул бровь и усмехнулся.
        - Но замок… Нет силы, способной проникнуть в него против воли Ирмы. - Я вспомнил слышанное не раз о доме графини ди Плерри.
        Лик сатаны ужесточился, когда прозвучало ее имя. Однако заговорил Люцифер не о вампирше.
        - Но ты уже здесь, - сказал он.
        - Я?
        - Ты, - молвил дьявол, - а через тебя я и они. Правда, они пока не видят. Магия графини мешает им.
        Сатана кивнул в сторону боя.
        - Ничего не понимаю. - Я замотал головой.
        - Это вовсе не обязательно. - Люцифер протянул мне невесть откуда взявшийся плащ. - Возьми, пригодится против Ирмы.
        Проклятье! Дьявол предлагает не просто плащ. Плотная черная ткань - лишь зримое воплощение помощи, которую нельзя принимать. Нельзя слушать Отца лжи, нельзя соглашаться с ним. Но я уже заключил сделку. Я ключ сатаны к Орнору.
        - Бери, - настойчиво повторил Люцифер. - Он поможет. Ирменгрет здесь дома. В замке она как богиня.
        Я вздрогнул. Снова звучит, что мощь графини ди Плерри в ее логове сопоставима с божественной силой. Но отчего она сбежала от битвы?
        - Почему не поразила всех врагов божественной магией? - воскликнул я.
        - Она как богиня, но она не богиня, - произнес дьявол. - Чтобы взять всю силу магического источника, ей нужно соблюсти условности.
        - Что же это?
        Сатана рассмеялся:
        - Всякая шелуха! Произнесение заклинаний, пассы руками, начертание пентаграмм и прочие внешние атрибуты, без коих вам, смертным, не обойтись. В этом и есть отличие истинной силы от ее подобия. В случае Ирменгрет нужно оказаться над центром истока.
        - Столь много слов, и ничего не ясно.
        - Ты прав! Ирме нужно просто сесть на трон. Он за этой дверью. В зале, где пленили тебя и убили Войну.
        - Не помню никакого трона.
        - Его убирают на время пиршеств. - Люцифер замолк и устремил взор сквозь серый камень башни. - Ирма уже на троне и теперь очень сильна. Ты же смертный, хотя и не простой. Ты невероятно силен, ловок и быстр, но что твоя сила против почти божественного могущества?
        Я не отвечал сатане. Что мог сказать ему?
        - Да, магия Ирмы ослабла, - продолжал дьявол, - ведь я здесь и те, кто штурмует замок, тоже здесь. Крепость более не является неприступной! Только Ирма скоро обрушит всю мощь источника магии на чужаков и на тебя. Уверяю, на вас с головой хватит. - Дьявол вздохнул. - Время для разговора уходит. Ты обречен, а я не могу это допустить! Я забираю тебя отсюда.
        - Постой! С плащом будет иначе? Появится шанс? - Мне непросто дались эти слова, потому что я понимал, что уже согласился на помощь. Бросаю себя все глубже в пропасть падения. Снова принимаю длань сатаны.
        - С плащом рядом будет моя сила.
        Я медлил.
        - Время, - напомнил Люцифер, - его почти не осталось. Но ты хочешь наказать предательство, и я хочу того же!
        - Значит, будет так!
        Я взял черный сверток, развернул и накинул на себя плащ. А вместе с ним на плечи легла целая гора. Так мне казалось! Кровь и песок! Что я творю!
        - Как попасть к Ирме?
        - Очень просто!
        Дьявол коснулся двери тремя пальцами, и та рассыпалась в прах. Я бросился в главную башню замка. Побежал к дверям в пиршественный зал, которые не были закрыты, а позади во внутреннем дворе снова взревела битва.
        - Увидели! - предупреждая, окликнул меня Люцифер.
        Он остался у входа в башню. Сложил руки на груди и словно чего-то ждал. Пусть ждет! Я вбежал в зал для пиров - пустой, если не считать невысокого помоста в три ступени, накрытого ярко-алыми тканями, и с позолоченным троном. Подле него, опершись о подлокотники, замерла графиня. Спиной ко входу в зал.
        - Ирма! - закричал я.
        Вампирша не обернулась и даже не вздрогнула, а я почувствовал жгучую ярость. Предательница! Она убила Брана и Велдона. Я шагнул к трону на алом помосте, что возвели у дальней от входа стены. Путь к графине ди Плерри преградили трое - они стояли посреди зала. Двое обнажили шпаги. Третий за их спинами лихорадочно перезаряжал пистоль. Чтобы выстрелить в меня!
        Охваченный бешенством, я кинулся на двух людей Ирмы, что встали предо мной, и третьего, у которого тряслись от страха руки, но он продолжал заряжать оружие. Сталь запела снова. Я открылся, дабы быстро добраться до противников, и получил несколько болезненных и кровоточащих ран, однако ни одна не была смертельной. Зато двое готовы. Отличный размен!
        Между мной и Ирмой только один. Последний защитник госпожи графини! Она все так же стояла, нависнув над троном. Не шелохнувшись на крики и шум за спиной. Словно происходящее ее не касалось. Ничего! Сейчас мы поговорим! По душам…
        Грянул выстрел! Третий успел-таки разрядить пистоль! Но промахнулся. Морщась от боли в прежних ранах, что затягивались слишком медленно, я двинулся на стрелка. Со шпаги капала кровь двоих людей Ирмы, которые даровали этому трусу несколько мгновений его мертвой жизни.
        Он попятился, выронив бесполезный пистоль, а шпагу и кинжал даже не пытался вытащить из ножен. Я делал шаг, и он делал шаг, отступая и поскуливая от страха. Споткнувшись на ровном месте, он упал. Свалился на зад и пополз, протягивая себя по плитам пола.
        - Пощады! - прохрипел вампир, срывая с лица маску. - Пощады!
        Острие моей шпаги коснулось подбородка Диро ди Саржаля. Смотритель замка оказался трусом и молил сейчас о сохранении своего неживого существования. Я надавил клинком, протыкая кожу. Потекла кровь. Всхлипнув, вампир отшатнулся и попытался ползти дальше.
        - Не дергайся! - прорычал я, размышляя над участью смотрителя.
        Кровь и песок! Он вампир, нежить, и этим все сказано! Я занес клинок, намереваясь ударить им по зажмурившемуся упырю.
        - Поединок! Поединок!
        Проклятье! В пиршественный зал вбежали вампиры - люди Ирмы и чужаки с белыми повязками на рукавах. Они больше не сражаются! Столпились в широких дверях и вдоль стены. Стоят плечо к плечу и опустив клинки.
        - Поединок! - гремело над залом.
        Какой, к черту, поединок? Почему прекратился бой? Что случилось?
        - Поединок! - прохрипел Саржаль.
        Воспользовавшись моим замешательством, он отполз от острия шпаги. Пусть! Его кровь и его жизнь мне не нужны.
        - Убирайся! - процедил я.
        Смотритель замка вскочил с завидной прытью и, хромая, поспешил к остальным вампирам, что заполнили часть пиршественного зала. Я смотрел на нежить и снова увидел средь вампиров Люцифера. Он пробирался вперед, толкаясь в толпе, но никому не было дела до него. Сатана заметил мой взгляд. Он кивнул и прошептал - я вдруг услышал его голос. Дьявол тоже говорил о поединке.
        - Поединок?
        Ирма вскинула голову и развернулась, окинув зал и меня взором огромных нечеловеческих черных глаз на половину лица. Облик Ирменгрет был пугающим.
        - Дьявольщина, - произнес я, и сатана растянулся в улыбке.
        Графиня ди Плерри опустила плечи и голову, как старуха-ведьма или лесное чудовище.
        - Будет вам поединок! - выкрикнула она каркающим, не своим голосом.
        Я шагнул к Ирме, но та не замечала меня. Обводя взором зал, графиня вновь закричала, и это был уже ее голос.
        - Ишмаэль! Ты обманул! Явись сюда!
        Стиснув шпагу, я шел к предательнице.
        - Явись, Ишмаэль! Твой древний враг уже здесь! Явись же!
        Я был все ближе и ближе к Ирме.
        - Ишмаэль! - Ее крик перешел на вопль. - Отрекаюсь от твоей длани! Проклинаю тебя!
        За спинкой трона, перед которым высилась Ирменгрет, вспыхнуло алое сияние с темными прожилками. Сияние росло, становясь все ярче; и с каждым ударом сердца с него падали несколько прожилок. Ирма избавлялась от власти Возвратившегося бога, которая ослабила магию графини, но враги уже внутри ее замка.
        Я же приближался к предательнице, до которой всего-то десять шагов, и чувствовал, как тяжелеет плащ, дарованный мне сатаной. Словно намокает, словно напитывается дьявольской силой. Без нее против мощи источника магии не выстоять.
        - Ты! - Указующий перст Ирмы с длинным черным когтем был нацелен в меня. - Ты согласен на поединок?
        Уставившись на чернильно-черные овальные огромные глаза чудовища, я кивнул:
        - Согласен!
        Красное сияние взорвалось, заполонив все мироздание. Я был внутри его и не видел ничего, кроме него. Под ногами ощущается твердь, но более в мире не осталось ничего. Ничего, кроме алого свечения, пронизанного фиолетовыми осыпающимися прожилками. Появился жар. Я оказался внутри всепоглощающего сияния, что испускало жар, как огонь.
        Сияние испепелило бы меня, но защитил дар сатаны. От плаща, что больше не мнился тяжелым, изошел черный туман. Он окутал меня и укрыл от жара красного сияния. Кровь и песок! Первый бой за мной!
        Я шагнул туда, где на постаменте перед троном несколько мгновений назад была графиня. Взгляд уловил какое-то движение слева. Из ниоткуда появилась Ирма, полоснула мой бок чудовищными когтями и в тот же миг исчезла. Я не успел ответить.
        - Ах ты ж!.. - зарычал я, получив чудовищную рану.
        С такой не жить никому… Кроме ключа сатаны к Орнору! Истекая кровью, я шагнул вперед. Надо дойти до трона! Я знал, что нужно добраться до трона! Я сделал новый шаг, и получил новое ранение. Снова явилась Ирма и снова ударила, а я не смог ни защититься, ни ударить сталью.
        Боль невыносимая! Рыча раненым зверем, я шагнул к трону, и от когтей вампира вспыхнуло на исполосованной груди. Я остановился, тяжело дыша и взирая через клубящийся черный туман на свою окровавленную грудь. Жуткая рана. Но нужно дойти до трона!
        - Бросай…
        Что? Голос Брана?
        - Бросай… оружие…
        Теперь толстяк Рой? Он же навеки остался в проклятых эльфийских лесах! Что за голоса? Опять магия Ирмы? Замотав головой, чтобы отогнать наваждение, я продолжил идти вперед, и взор залила кровавая пелена.
        Не удержавшись, взвыл после черных когтей графини! Она разрежет меня на кусочки прежде, чем дойду до трона! Я стоял на колене, не помня, что упал. Мука стихала. Полученные раны не убили, а значит, заживают. Но каждое следующее появление вампира может стать последним. Для нынешнего меня… В облике нового Николаса Гарда будет больше от чудовища, нежели сейчас.
        Поднявшись, я шагнул вперед, и снова неуловимое движение, боль и кровь. Когти-кинжалы исполосовали плечо, чудом не задев шею.
        - Оружие… бросай!
        Старик! Я разжал хватку прежде, чем понял, что делаю. Шпага и кинжал выпали из рук, я сделал новый шаг. Неуловимая тень появилась теперь прямо предо мной, но на сей раз быстрее был я. Покрытая змеиной кожей левая рука перехватила выпад вампира. Я схватил Ирму за запястье!
        Алое сияние и черный туман исчезли! Я держал графиню за руку. Ирма дико выла - истошно, не по-человечески. Согнувшись, она извивалась всем телом, но вырваться из железной хватки не могла.
        - Больно! Отпусти!
        Голос Ирменгрет стал прежним. Она перестала плясать на месте и искала мой взор, а черные овалы превращалась в обычные глаза, в которые столь часто я смотрел.
        - Больно, - всхлипнула Ирма. - Отпусти же!
        Я не слушал ее и толкнул вперед. Потом снова, и мы поднялись на одну ступень помоста, на котором был трон. Ирма упиралась, но будто слабая женщина, и ничего не могла противопоставить мне. Она бессильна, пока не разожму хватку.
        Лицо графини не покидала мука, по нему текли слезы, а я толкал ее к трону; и мы оказались подле него. Что теперь?
        - Теперь? - спросила Ирма.
        Сам не замечая, я говорил вслух.
        - Теперь ты должен убить меня. Либо я тебя, и поединок завершится.
        Я сильнее сжал хватку, причиняя невыносимую боль уже Ирменгрет. Она предательница и убийца, но… Я должен казнить ее? Прямо сейчас? До меня дошло, что не желаю истинной и окончательной смерти для Ирмы.
        - Послушай, - сквозь муку произнесла вампирша, - хочу признаться… Я люблю тебя!
        - Любишь?
        Признание Ирмы не могло быть правдой. Она лжет, чтобы одолеть в чертовом поединке. Но его нужно заканчивать! Не может он длится вечность. Моя правая рука потянулась ко второму кинжалу, что до сих пор не покинул ножны.
        - И еще! - закричала вампир. - Знай, что на самом деле Алиса - это я!
        Ложь! Но я невольно ослабил хватку. Время замедлило ход. Я узрел исказившееся в гримасе злобы лицо Ирмы. Опустил взор и увидел, как левая рука с черными когтями-кинжалами ударила мне под сердце… С такой раной уже не выжить. Однако в последний миг Ирма остановила смертельный удар. Она не убила меня.
        Но я… Убил ее, и тоже целил в сердце. Вогнал в него посеребренный кинжал.
        Время восстановилось.
        Глаза Ирменгрет закрылись. Она всхлипнула и обмякла. Упала бы, но я подхватил ее. Бросил хватку и теперь держал вампиршу на обеих руках. Она еще живая.
        - Все-таки, - глаза Ирмы открылись, - я не Алиса. Но… Я любила тебя… Прощай!
        Она умерла. Истинной смертью, и внутри меня вдруг образовалась пустота. Она была… дорога мне. Это не любовь, но пришло осознание безвозвратной утраты.
        Я не сразу понял, что сижу на троне, держа на руках Ирму. Прислонив голову высохшей мумии к сердцу. Хотелось… Не знаю чего. Но взвыть бы волком… Ирма могла убить меня… Однако остановилась, а я нет!
        Пиршественный зал замка заполнили вампиры: и те, кто служил графине, и их враги с белыми повязками. Они больше не жались у дверей, а в двух шагах перед всеми был Дино ди Саржаль.
        Проклятый пепел! Со всеми ними теперь драться?
        - Поединок завершен! - воскликнул смотритель замка и опустился на колено вместе со всеми остальными вампирами. - Мы просим принять нашу присягу! Просим службы у нового графа Николаса Гарда ди Плерри!
        - И мы! - подле Саржаля появился еще один вампир. С белой повязкой. - Мы явились, чтобы заявить о присяге новому герцогу ди Альмара. Мы! Люди сраженного тобой Брио ди Альмара.
        Я был потрясен. Немыслимо! Мне предлагают службу вампиры! Сколько их? Сотни?
        - Ты одолел и герцога, и графиню, - за троном был сатана. Голос его звучал вкрадчиво, только в сей миг я не мог это различить. - Но они не просто герцог и графиня. Они были высшими вампирами, а эти… Назовем их «детьми» графини и герцога. Им нужен новый господин. Ты тот, кто убил прежних их господ, и можешь стать новым повелителем.
        - Поэтому люди герцога напали на замок? Чтобы присягнуть мне?
        - Все верно. Это стало возможным. Ты оказался в замке, и они смогли появиться здесь. Как и я. Без ослабления магии Ирмы такое не случилось бы, но магия источника лишь ослабла, а не исчезла совсем. Она долго не позволяла слугам герцога увидеть своего нового господина.
        - Господина? Отчего же мне не присягнули еще тогда, в роще?
        - Снова магия Ирмы, - ответил дьявол, - она одурманила детей герцога. Их присяга могла спутать Ирменгрет все планы. Ты мог бы отказаться от поездки в замок, приняв герцогство. Но у нее все получилось. Признаюсь, я прознал неладное слишком поздно. Дальше ты знаешь, что произошло. Ирма же сама сделала свой выбор.
        Я покосился на мумию на руках. Как же так вышло!
        - Мы ждем! - напомнил о предстоящем выборе Дино ди Саржаль.
        Проклятье! Почему сатана улыбается?
        - Если я откажусь? Что тогда?
        - Ничего! Тебя и Велдона выпустят. Монах, кстати, жив и невредим. Ваш пленник - тоже.
        - Так просто? - На душе стало легче. Святоша-то жив!
        - Да, - пожал плечами дьявол, - для вас все будет просто. А эти довольно скоро сойдут с ума и превратятся в тупых кровососов. Не позавидую тогда Бреште! Сколько душ загубят! Когда еще упырей-то выведут!
        Я заскрежетал зубами! Мой отказ - это кровь и смерть многих и многих людей! Проклятье! Что хуже для души? Принять службу вампиров или обречь на смерть тысячи людей? Остается ли у меня надежда на Спасение и Прощение? Любое мое решение бросает в пропасть греха все глубже.
        - У меня нет выбора?
        - Выбор есть всегда. Он был у тебя даже тогда, когда мы заключили сделку. Ты мог не принимать плащ, и я унес бы тебя из замка. Но сейчас снова решать тебе. Только от присяги вампиров я на твоем месте не отказывался бы. Тебе еще с Низверженным сражаться.
        - Проклятье!
        - Решай же! Либо смерть невинных. Либо сотни слуг, этот замок, источник магии и две короны. Графская да герцогская!
        - К дьяволу короны! - Забывшись, я нес чушь.
        - О нет! Они мне не нужны. - Сатану забавляли мои метания. - Но что же ты выберешь?
        Я поднялся, по-прежнему держа на руках Ирму. Трудно выдержать столько устремленных на меня взоров. Вампиры. Либо их служба, либо безвинные смерти.
        - Слушайте меня! Я, Николас Гард, буду вашим господином!
        Не нужно больше слов - дело сделано! Я понял это в тот же миг, когда замолчал. Закололо кончики пальцев, и я ощутил в себе невероятную мощь. Стоя подле трона, я был почти всемогущ! Исток магической силы под замком обрел нового хозяина.
        Пиршественный зал наполнился ликующими криками, и средь них я слышал хохот сатаны. Он сам исчез, но продолжал звучать его смех, от которого проняло страхом. Дьявол смеялся с неприкрытым злорадством.
        ЭПИЛОГ
        - Николас Гард, граф ди Плерри, герцог ди Альмара, - произнес Томас Велдон.
        - Собственной персоной, - ответил я, скривишись от укола в сердце.
        - Что же ты наделал, Гард? - наверное, в тысячный раз повторил инквизитор.
        Снова мы трясемся в карете по дорогам Брешты. Покинув замок, направились в Лич. В мои новые, уже герцогские владения. Позади во второй карете едут граф Мирбах и Дино ди Саржаль, которого я взял с собой, дабы разобраться в тонкостях моего нового положения.
        Два экипажа и две сотни вооруженных до зубов телохранителей на конях. У меня небольшое войско из вампиров, а я их господин. Кровь и песок! Я поморщился от нового укола в сердце.
        - Болит? - спросил Велдон, глядя на меня из-под капюшона.
        Выругавшись, я кивнул. Эти уколы теперь всегда со мной. Пока еще уколы… Рано или поздно они превратятся во все усиливающуюся боль, а потом в настоящую муку. Я надеялся, что случится это поздно.
        - Мы что-нибудь придумаем, - мрачно произнес Велдон.
        - Хотелось бы верить.
        Пока ничего не придумали. Боль - расплата за графскую и герцогскую короны. Короны вампиров. Я человек, а принял присягу нежити, и со временем боль будет расти. Пока не превратит мое существование в ад либо пока я не соглашусь…
        Соглашусь стать вампиром!
        Проклятый пепел! Вот почему сатана злорадно смеялся. Мой выбор еще больше привязывает к нему. Если боль сведет с ума и я обращусь в вампира, то о каком Спасении и Прощении можно говорить? Я вздохнул, и, кажется, Велдон догадался, какие мысли терзали меня.
        - Что-нибудь придумаем, - повторил он.
        Хоть на этом спасибо. Прознав обо всем, первые дни Велдон лишь проклинал меня. Право слово, даже хотелось запереть его снова в башне, откуда мои новые слуги приволокли монаха. Ему тоже досталось, но магия Ирмы излечила полученные раны. Вот кормить и поить инквизитора, пока он пребывал в заточении, часто забывали. Три недели - это не шутка, ровно столько продлилось наше пленение.
        Пропади пропадом этот Велдон! Оклемался он быстро. Почти сразу взялся за изучение моей связи с вампирами и источником магии, однако пока лишь разводит руками.
        А что я? Пробовал отказаться от службы вампиров, да не вышло. Назад не воротишься. Это со мной навсегда. Даже смерть не избавит, потому что смерти у меня нет.
        Прежде думал, что не может быть хуже бытия после сделки с Люцифером. Но нет! Может! Приняв присягу нежити, я обрек себя на боль либо на участь вампира. Проклятый пепел! Но хотя бы людей спас от сотен обезумевших упырей. Надеюсь, сие когда-нибудь зачтется.
        Ладно, рано жалеть себя. Сначала едем в Лич, а после в Ревентоль. В столице арнийского королевства моя возлюбленная, и с ней дочь Велдона. Что бы ни случилось, но мы обязаны освободить Алису и Лилит от власти Возвратившегося бога!

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к