Хочу просто выжить! Элеонора Лазарева
        Попаданцы, как они есть #2
        Кто ты на самом деле и что из себя представляешь? Как узнать о себе, выросшим городским ребенком огромного мегаполиса? Что бы ты взял с собой, если попал на другую планету, где нет никого, кроме тебя? Сможешь выжить? Эти вопросы не каждый задает себе, только разве на лоне природы, да и то в пределах цивилизации. Уж, куда мы без неё…
        Пролог
        На улице брызгал дождь, летний, теплый, какой всегда бывает в последние августовские деньки. Именно брызгал, так как время от времени переставал идти, и тогда выглядывало солнце. И тучи были белыми, но большими и замысловатыми по конфигурациям: то виделся домик, то медведь, а то и тарелка НЛО. Ветерок подгонял их и менял очертания, как веселый скульптор мнет сильными пальцами мягкую глину. Деревья едва начали набирать золото на своих кронах, птицы пели свои летние песни, а люди шли по своим делам, не замечая прелести этого уходящего летнего дня. Они спешили. Спешили жить. Бежали даже. Возможно от забот или к ним, кто знает, но чувствовалось в них безразличие к окружающему и к самой природе и к людям, которые также бежали или прохаживались рядом. Им было всё равно, им нужно было решать свои проблемы.
        Куда уж тут до проблем других…
        А некоторые «другие», сидели за пивным ларьком, что на перекрестке улиц на окраине города и потягивали из полторашки пиво. Это были местные бомжи; трое мужчин и женщина лет сорока или пятидесяти, кто их разберет. Отекшее лицо и синяк под глазом, говорило, что она уже давно употребляет спиртное и даже может нарваться на неприятности. Схватив грязными руками, с обломанными ногтями за горлышко бутылки, она опрокинула шею и, подхватив под дно, жадно пила большими глотками. На нее пристально смотрели остальные и через мгновение, выхватили посуду из рук.
        - Будя, - выговорил сурово один и тут же передал бутыль другому.
        Женщина сглотнула и ударила мужчину по плечу.
        - Чё рвешь! - вскрикнула она, - Видишь же, что мало мне. Дай ещё глотнуть, падла!
        - Я те дам, чувырла! - оттолкнул её мужик и двинул в лицо кулаком, - Будешь гавкать, получишь ещё!
        Она взвыла и шарахнулась в сторону. Вскочив на ноги, плюнула на него.
        - Да подавись ты, шакал! - вскричала она и тут же метнулась за ларек.
        - Сука! - закричал ей в след мужик, утираясь, - Попадись мне ещё! Изуродую, падла!
        Бомжиха резко закуталась в свою теплую, не по сезону, куртку и пошла, сердито сплевывая и матерясь. Ей было плохо и она, пройдя немного в сторону высотки, что торчала одиноко в конце улицы, возвышаясь над старыми пятиэтажками, завернула за угол и спустилась по ступенькам вниз. Там был подвал, и там было ее логово. Сняв с петель замок, она оглянулась и толкнула железные двери. Со скрипом створка отошла, и женщина втиснулась в них и тут же прикрыла за собой. Оставшись в темноте, она решительным шагом пошла вперед, как будто зная куда идет. И она знала здесь каждую щербинку, каждый камешек на пути. Её ничто не могло остановить или задержать вот уже пять лет, как она перестала, чему бы то ни было удивляться или же поражаться. Теперь ее жизнь делилась на дО и пОсле: до печального поражения в жизни и после него.
        Спустившись еще на три ступеньки вниз, она также наощупь, завернула за угол и, при свете узкого окошка под потолком, прошла в свой обжитой угол, где на топчан были навалены продавленные грязные матрасы с подушками и засаленное тонкое одеяло. Рядом стоял колченогий журнальный столик с облупившимся лаком и такой же табурет. У стенки возвышался вычурный буфет с выбитыми стеклами и с полками, заставленными разной посудой: бокалами, тарелками, чашками. У топчана даже лежал потертый коврик. Всё было чистым и ухоженным, не смотря ни на что. Чувствовалось, что хозяйка этого жилища старалась соблюсти хоть какое-то маломальское напоминание квартиры или прошлого жилища.
        Кто знает!
        Бомжиха подошла к ведру и наклонившись, проверила наличие воды. Тяжело вздохнув, взяла его за дужку и пошла назад, по тому же проходу. Вышла из двери и, зайдя за другой угол дома, наклонилась под лоджию первого этажа и, найдя головку крана, повернула винт, подставив ведро под тугую струю воды. С шумом наполнив до краев, она закрутила кран.
        Сверху свесилась голова.
        - Петровна, ты это? - спросила старая женщина, опершись о край и заглянув вниз.
        - Ага, - вскинула голову бомжиха, - Воды вот набрать.
        - Ух ты! - ахнула старушка, показывая на лицо, - Кто это тебя так разукрасил?
        - Ааа, - махнула та рукой, - есть такие сволочи.
        - Смотри, так и убить могут, - покачала соседка головой.
        - Да и пусть, - поставила бомжиха ведро между ног, - Устала уже, - вздохнула она и поправила платок-бандану на голове, - Ни к чему моя жизнь. Да вот Господь не приберет никак.
        - Не гневи Бога, Петровна, грех это, - вскинулась старуха и перекрестилась, - всё в руках божьих и твоя судьба тоже. Я вот собрала тебе кое-что. Вчера пекла на помин души мужа свово. Помяни.
        И она протянула ей пакет с едой. Та подхватила его.
        - Ну, спаси Бог, Матрена Филиповна, - сказала она, заглядывая в мешок, - Дай Господь тебе здоровья и долгих лет жизни.
        - Уж куда еще жить-то, - вздохнула старуха и вновь перекрестилась, - пора и честь знать. Годы. А тебе бы подумать о себе. Ведь не старая же ещё.
        Бомжиха ничего ей не ответила, так как ее рот уже был занят пирожком, и она блаженно улыбалась. Запихнув остатки в рот, подняла ведро и пошла к себе быстрым шагом. Ведро слегка плескало на ее потертые джинсы и растоптанные кроссовки. Из-под пояса вылезла грязная майка и голое тощее тело. Спустившись, она тщательно прикрыла дверь и вскоре поставила ведро с водой на лавку около буфета. Зачерпнув кружкой воду, она выпила до дна и резко выдохнула, почти со стоном. Заглянув вновь в пакет, вынула еще пирожок, и с удовольствием надкусив его, повалилась на топчан. Там дожевала молча и закрыла глаза. Она думала о том, как несовершенен мир и она в нём, как странно складывается жизнь и как страшно жить здесь и сейчас без возможности исправить прошлое и без планов на будущее, потому что ни того ни другого у неё не осталось.
        - Мне бы туда, где нет никого, и где я смогла бы начать всё сначала, - тяжело вздохнула она и прикрыла вдруг намокшие от слез глаза.
        Тело странно уплывало и казалось невесомым. Она даже улыбнулась:
        - Хорошо-то как!
        - Тебе нравится? - услышала она ласковый Голос.
        - Ага, - прошептала она, - еще как.
        - И ты хочешь туда, где никого нет и начать сначала? - спросил Голос.
        - Хочу, - почти кивнула она.
        Голос умолк. Потом спросил:
        - Могу отправить в самое начало жизни. А что возьмешь с собой для выживания?
        - А что можно? - улыбнулась она.
        - Только три вещи, - помолчав, сказал всё тот же Голос.
        - Ну, тогда, - она замолчала и тут же быстро вымолвила, - Одеяло, котелок, и швейный набор.
        - Ладно, - хмыкнул Голос, - Пусть так и будет.
        Довольная своим выбором, она вытянулась на своей постели и захрипела. Это был предсмертный хрип.
        Через три часа её тело остыло и затвердело.
        Г л а в а 1
        Девушка открыла глаза и поежилась. И хотя стояла теплая погода, она даже слегка замерзла, потому что была…голой! Да-да, именно всё так и было! Она лежала, свернувшись эмбрионом на траве, и… совершенно обнаженной!
        Провела по себе руками и поняла, что на ней ничего нет.
        - Как в бане или в ванной, когда снимаешь все и остаешься в чем мать родила, - мелькнула шальная мысль, и она, подскочив, удивленно огляделась вокруг, не понимая, как здесь оказалась. Потом почувствовала, каким гибким было её тело, как свободно она могла им распоряжаться, то есть быстро вскакивать, гнуться во все стороны, склонять голову и даже почесать себя за спиной, которая уже хотела этого действа. Протянув руку через плечо и подперев локоть другой, она поняла, что достигла места аж до лопаток и улыбнулась.
        - Ничего себе, - хихикнула она, очищая часть спины от мелкого сора, прилипшего к её телу, - это как так получается?
        Она перевела взгляд на руки, пальцы и потом на ноги, живот, грудь и даже на ступни ног - всё было …молодым! Как когда-то лет этак тридцать тому назад. Она судорожно ощупывала ладонями лицо и голову и поняла, что и это тоже молодо: волосы длинны и густы, брови и ресницы также, нос прямой и не длинный, а губы пухлы, зубы всЕ и ровные.
        - Зеркало бы сюда, - мелькнула мысль, и она улыбнулась, а потом вдруг охнула и прижала руки к груди:
        - А где я? - ей икнулось от страха, и она согнула в коленях ноги, а потом обхватила их руками, - Что со мной? Я умерла и воскресла?
        Посидев немного, прислушалась к звукам вокруг и картине перед собой. Она сидела у березки, в траве, где пели птицы и летали мелкие насекомые, даже комарики, которые садились на плечи и спину. Она отмахивалась и рассматривала окружающую ее природу. Всё, как в лесу серединной России: те же деревья, кусты и травы и даже запахи, прелой листвой и пряными цветами. Успокоившись, она решила встать и осмотреться окончательно и тут ее нога уперлась в какой-то сверток. Она наклонилась и увидела сумку из плотного материала зеленого цвета, которая сливалась с травой. Она толкнула ее пальцами ступни и, поняв, что ей не грозит опасность, присела над ней и осторожно открыла. Там лежало тонкое покрывало, серого цвета, котелок на два литра и какая-то коробка. Оторвав липкую ленту, она открыла его и увидела, что это швейный набор: разнообразные иглы, наперсток, сантиметр металлической в катушке и нитки аж, по пять штук черных и белых.
        Она повертела её в руках и запихала обратно в мешок вместе с остальными вещами.
        - Ах, вот о чем говорил мне тот Голос, - хмыкнула она, закидывая сумку через плечо, - а я-то думаю, зачем такой вопрос. Значит всё же мне дана новая жизнь и в новом месте, как и просила, то есть с начала. Только всё же надо определиться, где это самое начало и что-то приспособить под одежду. Хотя бы слегка прикрыться, что ли.
        Она оглянулась вокруг и поняла, что лучше лопухов она ничего не может пока найти. Нарвала штук десять самых больших и мясистых и присев, раскрыла швейный набор.
        - И где тут у нас нитки с иглой? - пробормотала она и склонилась над ящичком.
        Вынув толстую длинную иголку, откусила черную нитку, вначале обмерив её концы вокруг талии, свернула из неё вчетверо и принялась за шитьё юбочки с запАхом. Оставив концы ниток, с узлами, она встала и прикинула на себя свое шитьё.
        - А ничего получилось, - хмыкнула она, завязывая концы бантиком, - «как в лучших домах ЛондОна».
        Потом попыталась придумать что-то для грудей, но получалось плохо: лопухи рвались под суровыми нитками и не хотели принимать те самые лифчики, которые скрыли бы наготу. Плюнув с досады, она решила оставить так:
        - Не зима, - пробормотала она, складывая в ящик остатки от шитья, аккуратно сматывая нитки и убирая иглу в пластиковую коробочку, - не замерзну. А смотреть-то некому.
        Но она была неправа. Её внимательно осматривал молодой парень, который сидел недалеко в кустах. Он был тоже голым и видел, как девушка сделала себе прикрытие на бедрах. Ему тоже хотелось такого же, и он встал во весь рост.
        - Только не пугайтесь, пожалуйста, - крикнул он, увидев, как ахнула она и кинулась за дерево, - не надо меня бояться. Я могу все объяснить.
        Девушка выглянула из-за дерева:
        - Ты кто? - крикнула она.
        - Я - человек, - улыбнулся он, - и попал сюда тоже обнаженным и не понимаю, что случилось.
        Она смотрела на него и видела, что он был прав. Его голове тело было покусано и в мелких розовых точках. Одной рукой он отгонял мошек, другую держал на паху, прикрывая свои чресла. Она хихикнула:
        - Не замерз еще?
        Он мотнул головой и улыбнулся:
        - Нет, только вот покусан весь. Сшей и мне такую же юбку, а? Неудобно как-то.
        Она усмехнулась:
        - Ладно. Сиди, я скоро. Еще лопухи остались.
        Он присел вновь в кустики, и видно было только его голову и машущую ладонь, отгоняющую комариков. Она быстро прошла на место, отобрала листья и принялась вновь за шитье.
        - Как тебя зовут? - спросил парень.
        - Верой, - усмехнулась она, подняв лицо от работы, - а тебя?
        - Алексей, - откликнулся тот.
        - Ну, вот и познакомились, - сказала она и откусила нитку, - Готова и тебе обнова. Как будем надевать?
        Алексей вышел, прикрывая уже двумя руками в паху. Вера обхватила его талию с лопухами и завязала впереди на два узла.
        - Не буду на бантик, - усмехнулась она, - если что, то просто подними листок и сделай свое дело. Понятно?
        - Понял, - кивнул тот, - Спасибо. Теперь можно и поговорить. А то как-то неудобно.
        - Садись, потолкуем.
        Она присела на травку, где сидела до этого и похлопала рядом.
        - Ага, - откликнулся тот, - Я сейчас, только возьму свои вещи.
        Он метнулся в кусты и выхватил такую же сумку, какая была и у девушки. Она была несказанно удивлена.
        - У тебя тоже такая же сумка? - ахнула она.
        - Ага, только вещи разные, - улыбнулся парень, и похлопал по ней, - здесь есть финка, топор и ножовка. И всё.
        - Это то, что ты мог взять с собой? - покивала она на лежавшую в траве сумку.
        - Ага, - сказал он, - А у тебя что еще?
        - Еще одеяло и котелок, - хмыкнула Вера.
        - Таким образом, у нас с тобой полный комплект для выживания, - рассмеялся Алексей, - А как ты попала сюда? Тоже умерла?
        - И ты? - удивилась она.
        Тот кивнул и замолчал.
        - Ты кем там был? - спросила она.
        - О, это грустная история, моя дорогая девочка, - грустно сказал они и прикрыл глаза.
        - «Девочка» - хмыкнула она про себя, - знал бы, сколько мне лет. Хотя сейчас он прав - мне тут лет восемнадцать-двадцать.
        Она ухмыльнулась и обратила на него свой взор.
        - Там в том мире мне было пятьдесят, и я был бомжом, - начал он свой рассказ.
        - Надо же, - вскинула Вера на него удивленный взгляд, - а он-то мой земляк-сподвижник. Так-так-так. Послушаем!
        - А как получилось-то, что стал «никем»? - спросила она.
        Алексей задумался.
        Г л а в а 2
        Алексей Алексеевич Алешин или «А в кубе», как его звали ученики, был скромным учителем физики в обычной средней школе. Хотя-то он и не был уж совсем педагогом, именно, от слова «совсем», но пришлось преподавать, после того, как его уволили с секретного завода или как тогда говорили «почтового ящика». Он не мог там работать, так как совсем не платили, а ему надо было кормить и содержать старую мать и больного старшего брата с психическими отклонениями. Тогда, в то жуткое перестроечное время не платили ни зарплат, ни пенсий, ничего, чем были они обеспечены в советские времена и ему, двадцатипятилетнему инженеру, только что устроившемуся на работу с хорошим заработком, пришлось уходить, так как и туда докатились эти безденежные времена. Уже никому не нужны были военные поставки, никому не нужны были и умелые инженеры. И его, как самого молодого и только недавно начавшего работать, уволили первым, при тогдашних повальных сокращениях и переходах на производство вместо современных танков на домашнюю утварь - кастрюля, стала главным продуктом огромного комбината. Он ушел и устроился в школу с небольшим
количеством часов, а ночами дежурил сторожем в той же школе и еще через раз в местном «комке», так называли открывающиеся повсеместно продуктовые точки рядом с жилищными комплексами. Еле хватало на жизнь и тянулось это до того момента, пока не умерла мать, так и не получившая должного лечения после инфаркта, в связи с нехваткой нужных лекарств, и после её кончины покончил с собой брат, не получавший также вовремя нужных ему препаратов. Его он нашел повешенным в кухне своей квартиры рано утром, когда пришел с очередного дежурства.
        Алексей замолчал и, вздохнув, продолжил.
        - А потом началось.
        Он помотал головой.
        Ограбили его комок как раз в день или скорее в ночь его дежурства. Ударили по голове, и он не смог даже понять, что и как произошло. Очнулся на полу, в крови затылок, телефон вырван со всеми проводами. Пока пришел в себя, пока добрался до будки, пока сообразил позвонить в милицию и хозяевам, прошло время. Он еле держался на ногах, всё плыло, и участковый отправил его в больницу, где ему поставили диагноз - сотрясение мозга.
        - Как только не убили, - помотал головой Алексей, - а вероятно хотели. Но Бог уберег. Только зачем?
        Отлежавшись несколько недель, он пришел в школу, и ему было сообщено, что место он потерял, так как за ним стоят «настоящие педагоги, не то, что какой-то инженеришка», как сказала ему толстая, лупоглазая завуч, смотревшая на него с таким презрением, будто увидела таракана на столе своего кабинета. Тогда, действительно, много было людей без определенного заработка и хватались за всё, что еще можно было ухватить. Даже за школу, где всегда был недобор учителей, особенно мужчин. Но здесь ему круто не повезло.
        В работе в том самом «комке» ему отказали, так как он «себя не оправдал» на службе, как заявил ему хозяин, молодой мужик с быстро бегающим взглядом, будто постоянно чего-то опасался. И было что, ведь ему надо было платить везде и особенно за бандитскую крышу. Они-то разобрались потом, кто и как нарушил их территорию, но хозяину было от чего терять голову и он всё свалил на Алексея, мол тот был пьян и поэтому случилась эта история.
        - А может ты и сам туда свою ручку засунул? - задавал ему без конца вопрос за вопросом бандит, одетый в черную кожаную тужурку на манер комиссаров и работников НКВД.
        Его не били, только долго пытали и потом заставили подписать бумаги на отказ от квартиры. Он и подписал, а куда деваться, не биться же с такими бугаями. Да и не получилось бы, потому тех было больше, и они могли всё себе позволить.
        - Вот так и пришлось переселиться в маленькую комнатку старого барака на окраине города, без каких либо удобств. Но плату за это так сказать жилье требовали постоянно и даже приходили из ЖЭКа и грозились выселить при неуплате за 9 метров убогого помещения.
        Алексей нахмурился и замолчал.
        - И как было дальше? И это жилье отобрали? - спросила Вера.
        - Нет, оно осталось, а вот работу найти не смог. Устроился рабочим на точку по скупке бутылок и вторсырья. Там и проработал до последнего. И еще стал пить. Немного, но уже постоянно. А это новые отношения и новые участники моей опустившейся жизни: такие же горемыки и бомжи.
        - Некоторых приглашал к себе в комнату, если было уж совсем некуда им идти, особенно зимой. Они-то и приносили с собой что поесть и выпить. Оргий не устраивали и за то спасибо, - тоскливо хмыкнул он, глядя вдаль, - берегли «нору», как сказал мне как-то подвыпивший бомж-старик, с которым мы иногда подолгу беседовали на разные темы. Он был ученым, историком что ли или футурологом. Я многое тогда узнал из прошлого, и особенно из параллельных вселенных. Мне было жутко интересно слушать его «сказки», как я тогда думал.
        Алексей хохотнул:
        - Кто же знал, что самому придется испытать.
        - А ты думаешь, что мы сейчас в одной из них? - спросила Вера.
        - Думаю, что именно так и есть. Посуди сама - мы в молодых телах, правда, в своих, и это радует. Это раз. Второе: здесь всё так похоже на нашу землю. И третье и самое важное - Голос, который был и у тебя перед кончиной. Еще эти вот сумки с пожеланиями.
        - А ты там тоже умер? - осторожно спросила девушка.
        - Да, наверное, - как-то неуверенно сказал Алексей, - думаю что убили.
        - Да что ты? - ахнула Вера, зажав рот ладонью.
        - Ага, - кивнул он головой, - там была драка, а я влез, мне того старика-историка было жаль. Не мог не вступиться. Вот и пырнули меня тем ножом, что ему мог достаться.
        Он тихо вздохнул и замолчал. Молчала и Вера, вглядываясь в лицо своего визави. Они помолчали.
        - А можешь меня описать? - повернулся он к девушке с улыбкой, - так кое-что я понял о себе, ощупав, но хочется более конкретного. Как я выгляжу.
        Она вытаращилась на него и засмеялась:
        - Ладно, - сказала она и прищурилась, - С чего начать?
        - Какие у меня глаза, цвет то есть. Были синие, а теперь какие?
        - Такие же, - хохотнула она, - а ты симпотный мальчик: волосы черные, глаза светлые, сам высокий где-то под метр восемьдесят, плечи широкие, узкий таз, ноги руки крепкие и даже хозяйство что надо, - кивнула она вниз, показывая глазами на пах молодого человека.
        Он слегка покраснел и потупился.
        - А, в общем, ты неплох и для своего теперешнего возраста в самый раз. А как себя ощущаешь, на сколько лет?
        - Думаю лет на двадцать-двадцать два, - улыбнулся Алексей, - да и ты тоже отлично выглядишь: смуглая, темноволосая, с черными глазами и яркими губами. Стройная и ладная такая, какие мне нравились девушки там, в нашем мире.
        - А ты был женат?
        - Нет, - покачал он головой, - не пришлось. Сама понимаешь, какое время было, да и с моими-то заботами.
        Он вздохнул, но тут же улыбнулся:
        - Но женщины были. Как же без них. Не монах я. Правда, потом, уже к старости, мало надо было.
        Он прикрыл глаза и замолчал.
        - Знаешь, - вдруг вскочила Вера, - пить очень хочется. Давай найдем ручеек или родничок. Котелок есть.
        Он поднялся, подхватил свою сумку, и они двинулись с той небольшой полянки, где очутились. Углубились в заросли и поняли, что идут по леску, правда негустому и светлому. Деревьев было много и разных. Попадались всякие, и было ясно, что это совсем не тайга, а редкий перелесок. Солнце стояло высоко, и было очень жарко, как в полдень лета. Да и антураж говорил о том, что сейчас как раз то самое время, середина, а не его конец, как в их мире: зелено, нет пожухлости, и листья если и падают, то совсем зеленые. Многотравье и разноцветье вокруг с большим количеством звона насекомых, пенья и чириканья птиц, и даже далекий стук дятла и кукование кукушки.
        На душе у Веры стало спокойно и даже весело.
        - А что, - думала она, искоса наблюдая за Алексеем, который сосредоточенно выглядывал тропинку или какую ни есть колею, - парень молодой и вежливый, с опытом жизни, хлебнувший по полной, я молодая и мы пока одни здесь. А уж где и что будет, не хочу и думать. Буду наслаждаться возрожденным телом, летом и чистым сладким воздухом.
        И так ей захотелось петь, что она не выдержала и замурлыкала:
        - Ла-ла-ла, - запела она в пол-голоса, - ла-ла-ла.
        Алексей обернулся на нее и улыбнулся.
        - Хороший голос.
        - Спасибо, - кивнула она, - стараюсь.
        Они вновь двинулись, куда глаза глядели, но точно на восток, как сказал парень, осмотрев по ходу пару старых деревьев и присмотревшись к муравьиным кучам, которых было здесь много и очень высокие.
        Вскоре они услышали еще какие-то звуки и поняли, что это речка. Прошли еще немного и, пробравшись сквозь кусты, вышли на каменистый бережок небольшой лесной речушки. Она была узкой, но быстрой. Волны обкатывали камешки и те гремели в потоке. И было весело наблюдать за этой игрой воды и видеть яркие вспышки отраженных в ней солнечных лучей.
        Вера вытащила из сумки котелок и прошла к речке. Наклонившись, набрала воды. Потом выскочила на берег с писком:
        - Холодная, зараза, - засмеялась она.
        Прильнув к краю губами, сделала пару глотков и подала котелок парню:
        - Вкусная, - сказала она.
        Тот подхватил его обеими руками и припал пересохшим ртом. Выпил почти до дна.
        - Точно, - подтвердил, улыбаясь, глядя на девушку, - и холодная. Не замерзла? - кивнул он на ее ноги, которыми она слегка перебирала стоя на теплых камнях.
        - Да ни чего, не заболею. Еще бы надо набрать и, может, что поесть приготовить. Только из чего? Может тут какая рыбка водится. Как думаешь?
        - Не знаю, но можно посмотреть. Котелок и вода есть, еще бы костерок и пару рыбешок в него. Ушицы похлебать и червячок заморить. Ладно, - вернул он ей посудину, - я попробую наладить огонь, а ты поищи по бережку, может, где заводь есть и мелькнет хвост рыбий. Я потом подумаю, как поймать.
        Она кивнула, сняла сумку и пошла вдоль берега. Идти было неловко, камешки были разными и попадались даже колкие. Она тихо ойкала и всё же смотрела вперед и вниз. Берег речушки был пологий, без буераков и впадин, вода весело журчала, прыгая по камням, солнце освещало эту лесную поилицу и кругом пахло грибами и медом.
        - Поищу-ка я обратно и грибков с ягодками, для супчика и для взвара. Хорошо бы и медку, да где сейчас найдешь дупло.
        Она улыбнулась, вспомнив мультик про Вини-Пуха, Пятачка и ослика Иа. Он тоже любил мед, и чем это закончилось тоже помнила. Но здесь где искать его?
        - Подумаю потом, - решила она и тут увидела небольших рыбок.
        Их черные спинки виднелись среди тонкой и невысокой речной травы.
        - Их надо искать здесь, среди растений, - подумала она, - тут они и питаются комариками и корешками. Так и скажу Алеше.
        Она повернулась и пошла обратно, уже отойдя на пару шаров в сторону, но, не упуская речку из виду, боясь потеряться. По ходу нарвала пару кустиков с земляникой, сделав из них букетик, и нашла один боровичок с детками.
        - Хватит на супчик, - думала она, аккуратно выкапывая грибную семейку.
        Когда она уже подходила к излучине, где находился Алексей, то почувствовала запах и увидела легкий светлый дымок.
        - Значит, все-таки запалил костерок, - удовлетворенно подумала девушка.
        - Как это у тебя получилось-то, без спичек и зажигалки? - спросила она, протягивая ему в ладошке ягоды.
        Он прихватил губами несколько и засмеялся:
        - Легко ли умеючи. Приходилось по жизни и не такие костерки запаливать. Как повозишься в кучах мокрого мусора, потом трудно сделать костер даже в железных бочках. Но я приловчился, делая из металла огниво и трут. Здесь же приспособил пару камней и сухую травку. И как видишь.
        Он показал жестом на огонь, который горел в ямке, выкопанной в земле. Рядом стояли колышки-рогатки, и над костерком уже висел котелок с водой.
        - Во, как, - воскликнула Вера, - а ты мастер. Сейчас супчик сварганю грибной. А рыбку можешь дальше поймать. Видела я ее. Заводь там небольшая и водятся среди травы. Только что за такие. Сам поймешь, если знаешь. Хотя речная рыбка это тебе не морская, типа фугу, не ядовита и вполне съедобна.
        Она прошла к воде и быстро прополоскала грибки от земли, потом закинула их в воду, предварительно порезав частями той самой финкой-ножом Алексея.
        - Ну, ладно, - парень взял топор в руки, - я пошел, а ты следи за костром. Веток и хвороста я тут настругал. Хватит пока.
        - Да ты не задерживайся, - крикнула она ему в спину, - все сварится быстро.
        - Ладно, - махнул он рукой и ускорился.
        Вера осмотрелась и, подкинув пару веток, принялась искать палку для помеса. Углубилась в кусты и заодно поискала какие-никакие съедобные травы. О них она едва знала, хотя их преподавали в медучилище. Правда больше лечебные, но в то же время и ядовитые, как одни из составляющих того же лекарства. Так что ей попались и мята и лук и даже чеснок. А еще она выбрала хорошую палочку вместо ложки-поварешки.
        - Скажу, чтобы вырезал из полешка пару ложек, - подумала она, отряхивая ветку от прилипших листьев и муравьев, - если сможет, конечно. Хотя, что тут мочь - бери и строгай. Уж как получится. А то придется пить суп из общего котелка и уже остывшего.
        Она прошла к костерку и помешала палочкой варево, затем бросила туда немного лучка и пару хвостиков чеснока. Вкусный дух ударил в нос, и она поняла, как проголодалась. Помешав еще недолго, схватила концы палки, на которой висел котелок, и поставила на плоский камень, лежащий рядом, который и использовала вместо стола, резав на нем части грибов для похлебки. Его нашел и отмыл Алексей. Она была рада такому хозяйствованию и приняла как должное. А еще она рада была его присутствию, так как даже боялась подумать, чтобы делала тут одна. Поежилась, пожала плечами, а потом решилась попробовать что сварилось. Нашла рядом небольшой плоский камешек с выемкой и попыталась как-то им черпануть варево. Но ничего не вышло, только пальцы обожгла.
        - Эх, еще бы сюда и ложку и даже тарелку или же миску с кружками, - вздохнула она огорченно, вспоминая свою оставшуюся в том мире посуду, что хранила в подвальном буфете.
        Но потом переключилась на обдумывание, как жить дальше.
        Г л а в а 3
        Но ей не дано было это сделать, потому что услышала голос парня.
        - Ух, ты ж! - кричал он и потряс палочкой с тремя небольшими рыбками, наколотыми через жабры, - Как пахнет! Аж, на всю округу.
        Вера улыбалась ему и приняла из его рук добычу. Он присел к котелку и потянул носом.
        - А когда можно поесть? - повернул к ней лицо.
        - Когда вырежешь что-то наподобие ложек, - ответила та и прошла к речке.
        Усевшись на коленки, принялась чистить финкой рыбку. Это было быстро и просто: рыбка была маленькой нежной с легкой серебряной чешуей. Промыв в воде, принесла на палочке к костру. Около него сидел Алексей и протянул навстречу руку:
        - Давай нож, буду резать ложки. Отпилил пару стволов. Никогда не делал, но надо пробовать. Уж как получится.
        Пока тот мучился в полешками, старательно остругивая их, Вера приспособила над костерком эти рыбешки.
        - Вот провялятся немного дымком и можно есть, - думала она, - А как быть без мисок, просто беда. Надо придумывать и эту посудину. Где-то читала, что можно сплести из бересты типа туеска, но за плотность не отвечаю. Будет течь. Как корзинки - можно попробовать, хотя тоже что получится.
        Она вздохнула:
        - Из глины лепить можно, но какую брать и как обжигать? Надо поговорить с Алешей. И потом, где спать, где жить тоже.
        Она вздохнула, и принялась собирать мелкий хворост и кидать его в огонь небольшими порциями, чтобы было мало пламени и больше дыма для копчения.
        Через полчаса парень протягивал Вере палку с длинным черенком и отдаленно похожую на мелкую ложку. Но и это было просто чудом.
        - Не такая должна быть, - смутился парень, - но я буду стараться. Думаю, что смогу.
        Девушка взяла ложку и помешала ею слегка остывшее варево. Потом осторожно прихватила жидкость и поднесла ко рту. Тихонько хлебнула и скривилась:
        - Без соли. Но есть можно.
        Алексей улыбнулся:
        - Ничего и это поищем. Было бы рядом море, можно выпарить из воды, а вот лесной солончак - это уже чудо. Хотя наше присутствие здесь тоже чудо. Верно?
        Вера кивнула и, подцепив кусочек гриба, отправила его в рот, вместе с перышком лука и чеснока.
        - Вот так, пожалуй, лучше, - сказала она, улыбнувшись, - На. Бери.
        Она протянула ложку и несколько зеленых травок. Алексей кивнул и принялся есть, причмокивая от удовольствия.
        - Очень вкусно, - оттер он рот ладонью, - Спасибо. Теперь ешь сама, а то остынет.
        Вера тоже похлебала и потом выпила остаток через край уже остывшего котелка. За этим они взяли по рыбке и вместе с чесночными и луковыми стрелками съели полу вяленую речную живность. Она съела одну, Алексей другие две. Вымыв в ручье котелок, она набрала в него воды и повесила над костерком.
        - Как закипит, брошу в него мяту и листики земляники. А сама ягода вместо прикуска будет, - улыбнулась она, - а сейчас давай поговорим.
        Алексей, начавший строгать другую полешку под новую ложку, поднял на неё глаза:
        - Ты о чем?
        - Как-то надо устраиваться. Не думал над этим?
        - Думал, - откликнулся он, не отрываясь от дела, - Раз сюда попали и при том молодыми, думаю, что надо устраиваться основательно, то есть строить жилье и с ним всё остальное. Потихоньку, не спеша. Думаю, что нашего опыта хватит, чтобы обустроится. Как думаешь?
        - Может и хватит, - откусила Вера травинку и, пожевав, сплюнула, - хотя не знаю. Я же никогда не жила ни в деревне, ни в селе, как и что делать на дачах и огородах, знаю лишь немного. Ходила по молодости в походы и ездила на комсомольские слеты с кострами, с палатками. Вот и весь мой опыт жизни на природе: костер, гитары, винище. А еще песни и анекдоты. Но потом домой, в ванну, к маминому столу с борщом и пирожками, в теплую чистую постель.
        Она тяжело вздохнула.
        - Расскажешь о себе, - прервал молчание Алексей.
        Вера кивнула:
        - Как-нибудь…потом…Ладно?
        Ей было неудобно рассказывать о своем падении, о своей непутевой жизни. Почему? Да она и сама не знала, но почему-то сейчас то ли стеснялась, то ли боялась, что после её рассказа, тот отвернется и даже будет её презирать.
        - Давай лучше подумаем об ужине и о ночлеге, - сказала она, повернувшись к нему, - к тому же надо еще как-то решить с посудой. Была бы где глина, смогла бы вылепить. Но нужен обжиг, иначе никак.
        - А мы с тобой поищем и глину, и я смастерю тебе печку под это дело. Только не вешай нос. Хорошо?
        Она улыбнулась:
        - Идем, психоаналитик, искать глину.
        - И ужин, - засмеялся тот, подхватывая её под локоть.
        Они шли по бережку и смеялись, подначивая друг друга. Вера то отбегала вглубь леса в поиске грибов, то вновь приближалась к парню, показывая свои находки. Из лопухов соорудили нечто напоминающее кульки, скрепив веточками концы, и несли в руках. Пройдя с километр, поняли, что берег поднимается, а речка расширяется и уже течет более спокойно. На её отвесных берегах нашли то, что искали - плотную землю, похожую на глину. Размочив комок водой, Вера сказала, что годится, и они довольные начали возиться с ней у реки. Откопав финкой несколько больших кусков, Алексей очищал землю от травы и корней, а Вера, зажав землю в обеих руках, полоскала её в воде, затем сжимая, лепила из них комки. Сделав пару таких, они вымылись и вернулись на свое становище, как назвал их место Алексей. Прикрыв комки лопухами, в ямке, вырытой рядом с ручьем, Вера мочила их иногда, между делом, что бы те не засохли. Завтра, как обещал Алексей, уже будет печь для обжига, и если получится, то они будут с посудой.
        - А ты знаешь, как она строится? - удивилась Вера, когда тот уже вырыл яму под неё и начал вбивать в стенки плоские камни, которые собирал по берегу, и она ему помогала в том сборе.
        - А ты что, сомневаешься? - хмыкнул он, на её слова, - Я все же инженер по образованию. Знаешь, как он переводится с латыни? Изобретатель!
        Вера вскинула на него глаза с восхищением.
        - Вот и буду придумывать и изобретать. Ещё не забыл свои знания и навыки, хотя их уже приобрел после, когда бомжевал. Знаешь, сколько интересных и знающих дело людей уходят по тем или иным причинам на мусорку?
        Она кивнула.
        - Воооот, - продолжил он, всё также вбивая в землю камни, - Их разговоры, рассказы и откладывались вот сюда, - он показал на лоб, - потихоньку. Мастера знают, как «сварить кашу из топора», - хмыкнул он, продолжая работать, - Собери еще камешков и других, что побольше, тоже приноси. Будем укладывать стенки будущей печки. Так как жару надо много, то придется еще и дров напилить и наколоть. Но это уже завтра.
        Они упорно трудились и, наконец, Вере стало понятно, что он хотел сделать. Перед ней было странное сооружение из двух этажей, если так можно было сказать. Сначала приличная полость в земле в камнях, потом зауженная уже сверху и тоже каменная. Печь была неказиста, но всё же это было что-то. Вера удивлялась и радовалась:
        - Завтра слеплю пару кружек и мисок, а еще бы надо что-то типа кувшина или глубокую миску для воды. Высохнет на солнышке, и посмотрим.
        Она не знала и неумела это делать, но слышала и видела по телевизору еще ранее, хотя тогда не обращала пристального внимания, просто проходила та информация мимо, но кое-что всё же осталось в памяти. Теперь она решила пробовать претворить задумку в жизнь.
        - Если получится, то смогу так и посудой обзавестись, - думала она, собирая хворост для будущего костра, на котором собиралась жарить грибы, собранные ранее и кипятить чай из ягод и листьев мяты. Предыдущий взвар им обоим понравился.
        Кое-как поужинав, они забеспокоились по поводу ночлега, первого в новом мире.
        - Я нарублю лапника, и мы сложим его у костра. У тебя ведь есть одеяло? Вот завернешься в него и уснешь.
        - А ты? - спросила Вера.
        - А я буду рядом караулить, и поддерживать огонь. И еще отпугивать ночных зверушек, если надумают потревожить твой сон. Мне не привыкать, - усмехнулся он кривой улыбкой.
        Она кивнула и согласилась:
        - Как скажешь.
        Алексей напилил и нарубил веток сосны и елей, Вера же таскала их к костерку. Туда еще набрали достаточное количество хвороста и сухих веток. Парень порубил их и сложил в большую кучу. Потом выбрал прямую молодую березку и, спилив её, ободрал и заострил конец. Слегка обжег в огне и попробовал воткнуть в землю. Та вошла как в масло. Довольно крякнув, он положил её рядом:
        - Вот и первое оружие в этом мире, - хмыкнул он, поглядывая на удивленную девушку, - а может быть это только для нас первое. Кто знает.
        - Думаешь, что здесь могут быть еще кто-то? - спросила тихо Вера.
        Алексей пожал плечами:
        - Всё может быть.
        Они устроились у костерка каждый со своими делами: Вера шила новые юбочки для себя и Алексея, а тот строгал новые ложки. Пока получалось довольно неказисто, но он упорно строгал.
        Ночь опустилась на их лагерь медленно и неуклонно. Уже перестали петь дневные птицы, чуть меньше стало комаров и мошки, и загорались звезды на потемневшем небе.
        - Как ты думаешь, здесь есть луна? - спросила Вера, кутаясь в одеяло, тонкое, почти покрывало и ей становилось уютно от его тепла и мягкости.
        - Должна быть, - хмыкнул Алексей и тоже посмотрел в небо, - если это и другой мир, то мы сразу узнаем и не только по звездам, но и по спутнику этой земли. Если такая же и те же звезды, то мы, вероятно, в нашем мире. Только где-то далеко от цивилизации. А если другие, то уж не обессудь, будем к нему приспосабливаться. Назад дороги нет. Да и зачем? Там и нас-то уже нет.
        Он как-то съежился, ссутулился, и плечи его опустились. Потом резко выпрямился и посмотрел в лицо девушки:
        - А ты хотела, чтобы мы вернулись в наш мир?
        - Не-а, - покачала она головой, - нечего мне там делать.
        Она вздохнула и прикрыла глаза.
        - Хочешь рассказать о себе? - спросил через паузу Алексей.
        И она начала свой рассказ.
        Г л а в а 4
        - Я по профессии медсестра, окончила среднюю школу, девять классов и поступила в медучилище. Училась средне, - усмехнулась она, задумчиво глядя на огонь, - да и кто будет надрываться в том возрасте, когда, наконец-то, почувствовал вкус свободы: от родителей, от школы, от мелкого занудства учителей. Здесь уже ощущали себя взрослыми и делали что хотели. Иногда даже пропускали уроки, но в пределах разумного. Но я уж пустилась во все тяжкие, так сказать: мальчики, вечеринки. Так и прошли четыре года, когда я уже с дипломом стояла во дворе училища под фанфары выпускного. И с желанием идти работать. Меня взяли и уже по знакомству, в бригады скорой помощи. Там я и проработала десять лет, начиная с помощницы фельдшера до старшей по «скорой» нашего района.
        Тут Вера вновь замолчала. Но вскоре продолжила.
        - А вот когда совсем было укрепилась на месте, то тут меня и застала так называемая перестройка, - скривилась она, - Мне тоже пришлось перестраиваться. И я сделала это с большИм удовольствием.
        - То есть? - спросил Алексей, - Это как?
        - А я начала торговлю, - зло сказала она, - Медпрепаратами.
        - Какими? - удивился парень.
        - Теми, которые не поступали в продажу и давались лишь «скорой» и по спец рецептам.
        - Вот оно как, - тихо сказал Алексей и подбросил в костер.
        Огонь прияв пищу, взметнул в небо свои сполохи, затрещал от удовольствия и выбросил искры в стороны.
        - И я получила первые в жизни большие деньги, - со вздохом продолжила Вера.
        Они вначале жгли руки, и она не спала ночами, боясь даже представить себе, что её просто посадят, но всё проходило, как по маслу. Потом у неё появился постоянный скупщик-посредник, который давал наводку на то, что требовалось и в каком количестве.
        - Конечно, это были не оптовые поставки, - хмыкнула она, кривя рот, - но и мне и ему хватало на безбедную жизнь. Мои родители ничего не знали, думая, что повысили зарплату, принимали и даже гордились мной. Я уже даже и привыкла к такому положению дел, когда можешь позволить себе то, в чем отказывала ранее. Я приходила в магазины и могла всё это купить и еду и шмотки. Это давало такой подъем, что вначале даже дух захватывало. Но всё разом окончилось, как только взяли моего посредника с моим товаром. Всё же иногда в то время наша «доблестная милиция» работала как надо. Хотя, как сказал мне уже мой адвокат, его схватили для галочки, и потому что одиночка. Если бы под крышей бандитской, то вообще бы не брали, зачем им головная боль, а так вроде бы и даже отличились. Посредник и выдал. Взяли меня под белы ручки и впаяли срок на семь лет. Отсидела я пять, и вышла по УДО. За это время мои родители умерли, оставив мне свою «хрущебу». Потом уже никуда не брали на работу, даже санитаркой, ведь на мне было клеймо и «черный билет». Устроилась уборщицей в один из офисов. Работала за копейки, но и там меня
нашла судьба - пропали деньги со стола в бухгалтерии, а я рядом в коридоре домывала полы. На кого подумали? Конечно на меня, ведь бывшая зечка! А денег пропало много и при том в долларах. Вызвал меня начальник и так прямо и сказал - деньги на стол или в тюрьму. Продала я свою «хрущебу» и купила комнатку на окраине в рабочей общаге, которая в то время уже приватизировалась и там же устроилась уборщицей: мыла полы, общие душевые и туалеты. И начала пить. Здорово пила с вытекающими последствиями. И кАк оказалась без жилья до сих пор не поняла. Видимо сильно под «шафе» что-то подписала. Часто такое случалось. Сваливаю вину на свою соседку, которая всё жаловалась на свою малую площадь и хотела мою получить и преобразовать её так, чтобы потом сдавать за плату. Вот и случилось.
        Вера остановилась и сплюнула от досады.
        - И вот я оказалась без жилья. Бомжиха из бомжих.
        Вера уткнулась в одеяло и притихла. Потом вновь продолжила свой печальный рассказ.
        Потом, уже через пару месяцев картонных домиков и грязных чердаков, она нашла подвал и устроила из него себе норку, никому не говоря и не показывая. Но пить продолжала.
        - Вот и все мои приключения, до того момента, когда услышала этот Голос, - тихо сказала она и плотней закуталась в одеяло, будто старалась отгородиться им от своего прошлого.
        Они молчали.
        - Ты, наверное, презираешь меня, - спросила она Алексей, который слегка ворошил угли костра.
        - Нет, - спокойно ответил он, - как можно. У каждого свой путь и мы сами выбираем его. Мой тоже не лучше твоего. Видимо не на ту дорожку встали и не ту карту вытянули. Может сейчас есть возможность начать сначала.
        Вера кивнула ему и легла на ветки, свернувшись в комок.
        Алексей долго сидел и вспоминал её рассказ. Если бы он услышал её ранее, еще до своего падения, то, возможно бы, даже начал и презирать и сторониться, но сейчас он чувствовал в своей душе к ней только сочувствие и даже жалость, смешанную с грустью и состраданием. Он за свою бомжовскую жизнь много слышал подобных историй падения человека в омут и невозможностью выбраться. И чаще не по причине слабости характера. Такая тогда была жизнь. А потом люди привыкают и не хотят выходить из того положения.
        - Куда? - вздыхал он, вспоминая свои мытарства, - Кто мог помочь? Некому. Родителей и родственников уже нет, друзей тоже, семьи и детей и не было вовсе. Один, как перст и никому не нужен. Так может сейчас и есть то самое, которым можно воспользоваться и начать с самого начала, с примитивного выживания. Просто выжить.
        Так он думал, подкладывая в костерок ветки и глядя на темное небо. Звезд было немного, но они все были незнакомы ему, а он и понимал-то в них немного, так, из школьной да иногда из телевизионной программы. Луны тоже не было, хотя ночь была и не совсем теменью.
        - Может от летнего периода, - думал Алексей, - И потом, луна уходит перед концом месяца, а потом и появляется. Значит сейчас конец, при том природа показывает, что еще даже не середина лета. Посмотрим.
        Он поворошил угли и поглядел на спящую девушку. Она тихонько посапывала и он усмехнулся:
        - Никогда не скажешь, что она какая-то воровка и зэчка. Простая симпатичная девчонка. Милая и смешливая.
        Алексей вздохнул, прижал колени к телу, обхватив их руками. Слегка поежился, всё же прохладно. Он немного согрелся, и его стало клонить в сон. Тут он вдруг услышал шорох, совсем рядом. Быстро схватил палку и сунул её в куст. Там кто-то завизжал и притих. Алексей вскочил и одернул палку назад. Осмотрев, увидел темное пятно и понял, что это возможно кровь. Схватив ветку, предварительно опалив её огнем, осторожно раздвинул кусты. Там лежало что-то небольшое и темное. Опустив палец на комок, понял что это мех и ещё дергается. Подняв ветку повыше и ближе, понял, что лежит бездыханный какой-то зверек. Разглядев, понял, что у того длинные уши.
        - Заяц, - радостно проговорил он вслух, - Ничего себе. Вот это подарок.
        Схватив ушастую добычу, он вернулся к костру. Хотел было похвастать ею перед Верой, но она спала и не слышала его деяний. Сначала хотел разбудить, но потом пожалел и решил удивить её утром, при пробуждении. Сел и положив тушку перед собой, осторожно освежевал его, вывернул шкурку наизнанку. Потом спустился к речке и вымыл и мясо и руки. Порубив, сложил в котелок, залив холодной водой и прикрыв лопухом.
        - К утру сварим, и будет нам завтрак, - приговаривал он при этом и улыбался, - То-то она удивиться. А еще и шкурка есть. Может, знает, как ее обработать и можно уже сшить что-либо. Да хотя и трусы какие никакие. А то лопухи не больно хорошие защитники, да и рвутся постоянно. А тут всё же материал.
        Он довольно улыбался и, оглядываясь, прислушивался к ночным звукам, может быть, еще что покажется.
        Но ночь в лесу была ночью в лесу: уханье филина перекликалось с пением соловья или его подобию, щелканью каких-то ночных сверчков или кузнечиков, легким шелестом ветвей деревьев. Алексей думал, что теперь надо вспомнить всё, что он знал об охоте: как сплести силки, как сделать лук или его подобие, может быть пращу или дротик, как хранить мясо.
        - Надо приниматься за строительство шалаша или же даже домика для постоянного жилья, ведь могут еще и дожди идти. Но сначала выбрать место и основательно. Подумаем вместе, - решил он и прилег рядом с девушкой, почувствовал, что устал и глаза уже не могут открываться. Его тут же сморил сон.
        Он проснулся от вскрика Веры. Подскочил и сел. Перед ним стояла девушка, совсем обнаженная, с частями оборванного лопуха на талии и со страхом смотрела на свою руку, держащую окровавленную шкурку.
        - Ты что? - крикнул ей Алексей.
        - Это что такое? - протянула она ему заячью оболочку.
        - А-а-а, - протянул довольный парень, - это ночная добыча. Заяц. Мясо в котелке, а шкурка у тебя в руке.
        - Как и когда ты успел? - ахнула девушка, - Ходил на охоту? Ночью?
        И Алексей рассказал о странном эпизоде.
        - Будто кто его мне подсунул, специально, - улыбался он, рассказывая о своей удаче, - И это здорово. Теперь мы будем с мясом и хорошей похлебкой. Думаю, что ты сможешь покормить своего героя завтраком.
        Она стояла, разинув рот и слушала не перебивая. Потом как-то встряхнулась и рассмеялась.
        - Ну, ты и мастер! - вскрикнула она, довольно улыбнувшись.
        Наполнив котелок водой, и сложив туда половину тушки, подвесила на огонь и пошла в сторону кустиков, откуда вскоре воротилась с пучками травок и лопухами. Надо было срочно шить юбки. Пока варилось мясо, Алексей убежал делать водные и другие утренние процедуры. На берегу он остановился и притих, очарованный открывшимся перед ним видом. Речка едва перекатывала камни и негромко струилась меж корней рядом стоящих деревьев. Над ними едва показывалось солнце, и лучи отражались в прохладной воде бликами, пуская зайчики на противоположный бережок. Вода была как живая.
        Алексей потянул носом воздух и глубоко вздохнул:
        - Классно! - проговорил он и слегка поежился.
        Всё же было прохладно, особенно после ночи, да из под мягкого одеяла, которым прикрыла его Вера. Сейчас надо было быстро привести себя в порядок и начинать новый день на новом месте.
        - Что тебе снилось? - спросила Вера, когда они сидели за завтраком и ели мясо зайца, положенного на лопухи вместо тарелок, и черпали новыми ложками из общего котелка.
        - Ничего, - хмыкал парень, вгрызаясь в мякоть крепкими зубами, - И спасибо тебе за плед. Согрелся, и спалось отлично. А самой?
        - А мне снился наш новый дом, - засмеялась она, - Над высоким берегом. Весь из себя такой, как терем из сказки. С петушком на коньке.
        - А-а-а, - протянул Алексей, - понимаю, сделаем.
        Вера хихикнула.
        - И всё-то ты умеешь делать, аж не верится.
        - Ничего, - усмехнулся он, - «лиха беда начало», как говорится. И потом «глаза боятся, а руки делают». И ещё - «что нам стоит дом построить». Верно, первоженщина?
        И тут он аж, поперхнулся своим словам. Открыв рот, икнул и тут же дожевал молча пищу.
        Странная мысль пришла ему в голову: а что и вправду они и есть первые на этой земле, как сказал тот самый Голос. Может они и есть новые Адам и Ева?
        Сглотнув, он посмотрел в удивленные и несколько растерянные глаза девушки. Она уже тоже что-то начинала понимать.
        Г л а в а 5
        - Ты думаешь то же что и я? - спросила она тихо.
        Алексей кивнул. Теперь они поняли, что за Голос им был и где они сейчас оказались.
        - Ты думаешь, что это рай? - обвела рукой вокруг девушка.
        - Не знаю, - пожал плечами парень, кривясь, - Я не был там ни разу.
        Она смущенно улыбнулась и начала усердно убирать остатки завтрака, пытаясь скрыть свои растерянность и замешательство. Алексей тоже как-то притих, а потом ушел в лес, чтобы нарубить дров на костер.
        Так в молчании прошло время, за которое они уже несколько успокоились и даже развеялись. Она попыталась вспомнить всё о выделке шкурок, почистив ту финкой и замочив в воде, он же наколол дрова и принялся достраивать печку для обжига.
        - Знаешь, как отделывать кожу? - кивнул он на небольшую ямку, где Вера придавила камнем шкурку в воде.
        - Нет, но попытаюсь что-то сделать. Немного помню из кино и телика. Надо мочу собрать и там замочить, а потом и кислотой обработать. Подумаю. Мочу понятно, а вот с кислотой… Хотя есть же щавель. Надо поискать
        - Вначале все же сделай горшки или что еще хотела и поставь сушить на солнышко, - сказал он, - После просушки будем экспериментировать с огнем и обжигом. Примитивно, и всё же будем пробовать.
        Она кивнула и вскоре у неё уже получились две миски, одна глубокая, другая плоская. А еще она сделала стакан или кружку без ручки. Та не хотела цепляться и отпадала. Вера пыхтела, сердилась и тихо ругалась, но потом решительно переделала в виде чашки с ушками для хватания с одного и другого бока. Выставив их на солнышке, она сказала Алексею, что пошла за травами и скрылась за кустами.
        Алесей вздохнул.
        - Черт меня дернул сказать это Вере, - мотал он озадаченно головой, - Что она сейчас думает? Может ей не понравились мои слова, может она что-то другое имела в виду. Вот болван!
        Но Вера сама была напугана тем, что гнала от себя эти мысли, когда увидела там, за кустиками обнаженного мужчину и себя.
        - Точно Адам и Ева, - мелькнуло тогда, когда она примеряла ему травяную юбку.
        Теперь же она не знала, что думает о ней Алексей, и ей было как-то дискомфортно и тяжело.
        - Ведь всё было хорошо, и черт дернул его сказать! - хмыкала она с досадой, - Но он был прав. Так сейчас всё и было и к этому надо отнестись нормально. Ведь мы же взрослые люди, при том цивилизованные. Чего это я взбрыкнулась? И его смутила. Дура!
        Она вздохнула и принялась искать щавель и лук с чесноком. Надо варить обед и двигаться дальше, пресекая любые недомолвки. Ведь пока их только двое.
        - А где-то тогда должен быть и Змей Искуситель, - вспомнила она библейскую историю, и остановилась, как вкопанная. Потом опомнилась и сплюнула:
        - Тьфу, ты, гадость какая! Еще чего не хватало! Думай, балда! Совсем крыша поехала!
        Она помотала головой и принялась завертывать свои находки в большие листья лопухов. Но в то же время мысли одна за другой лезли в головы.
        - А вдруг всё это на самом деле и я, и Алешка и возможно Змей. Если это по религиозным понятиям. И почему мне тогда нет никакой тяги к парню, как к мужчине? Ведь я видела его голого и даже спали вместе и ничего? И он тоже ничего. Ведь почувствовала бы даже через одеяло. Чай, не девочка!
        Она вскинула брови и засмотрелась на цветок с пчелой, которая ползала по его лепесткам.
        - Нет, что-то здесь не так. Надо переговорить с Алексеем по этому поводу, расспросить и его про ЭТО. Может быть, у него как-то иначе.
        Она решительно встала и, собрав свои находки, быстро пошла к становищу.
        Как она и думала, Алексей встретил её настороженно. В его глазах читалось и тревога и смущение. Вера кивнула ему и улыбнулась:
        - И как там наша печь? Работает?
        - Как видишь, - показал на языки пламени, вырывавшиеся из примитивного сопла. Кормлю огонь и прогреваю стенки. Думаю, что к завтра сможем уже обжигать, если просохнут.
        Вера присела рядом. Он слегка отодвинулся, показывая ей устройство.
        - Вот сюда поставим твои миски и будем поддерживать огонь. Как закалится, вытащим и будем смотреть. Если получится, то считай что мы с посудой.
        Он, улыбаясь, посмотрел на девушку. Та тоже улыбнулась ему в ответ.
        - Отлично, - сказала она и пошла по своим делам.
        Она ушла полоскать шкурку и занималась обедом, пока Алексей готовил дрова и складывал их горкой рядом. Каждый занимался своим делом, и время от времени они обменивались несколькими фразами. После обеда той же крольчатиной или зайцем, они устроились на лапнике пить напиток. Передавая по очереди слегка остывший котелок, они решились поговорить и начала этот нужный им разговор Вера.
        - Вот ты тогда сказал, что возможно мы одни здесь, на новой земле, в новом мире, что мы, как Адам и Ева.
        Алексей попытался сказать что-то, слегка кивая в отрицании, будто хотел извиниться, но девушка махнула рукой:
        - Нет-нет, ты был прав. Я потом думала над этим. Ещё тогда, в первую нашу встречу, помнишь, когда познакомились, я уже тогда подумала, что мы как перволюди библейские прямо: голые и молодые. И вот теперь у меня к тебе вопрос, интимный.
        Она посмотрела на парня и слегка покраснела:
        - Ты испытываешь ко мне какие-то… чувства? Только правду.
        Он посмотрел на неё изумленно:
        - Конечно, - и продолжил, улыбаясь, - Ты молодая, красивая, умная и многое умеешь. Мне очень повезло, что я тебя встретил. Что бы делал тут один.
        - А когда спал со мной под одним одеялом и ещё даже прижимал к себе, что испытывал?
        - Ты это о чем? - вскочил он, - Даже не смей думать, - закричал он, - Разве я позволю себе извращение или насилие.
        - Да я не об этом, - скривилась Вера, - Ты захотел меня, как … женщину?
        Алексей удивленно уставился на неё и замолчал, прислушиваясь к себе.
        - Нет, ничего такого. Только тепло и нежность, братскую конечно.
        - Да-а-а…, - протянула Вера, - я почему-то так и подумала.
        - Ты о чем?
        - О Голосе, я, - хмыкнула она, - мы здесь будем жить как истинные Адам и Ева, пока меня не соблазнит Змей Искуситель. Вот что.
        Парень смотрел на девушку изумленно и никак не мог понять, что она этим хотела сказать. Потом махнул рукой:
        - Да всё это вторично, моя дорогая Ева. Теперь подумаем лучше о жилище, хотя бы на первое время, а то вот пойдет дождь, и что делать будем.
        Он уже улыбался, а Вера смотрела на него и удивлялась, что он либо не хочет говорить на эту тему, либо стесняется, так как и сама почему-то решила оставить всё, как есть и не заострять на этом внимание.
        - И хотя он, как говорит, раньше не жил монахом, но все-таки знал о сексе, а здесь не испытывает, - подумала она, даже не огорчившись, - Так тому и быть. Мне тоже легче. При том посмотрим, когда придут мои… - тут она хихикнула, - девичьи дни.
        - Давай сходим в лесок и принесем к нашему месту жерди, что нарубил я сегодня для шалаша. Будешь спать уже под крышей, - он уже вставал и протягивал девушке руку.
        Вера подала свою, и они двинулись в кусты, что росли довольно густо вокруг их становища.
        Целый день они занимались строительством шалаша, и к вечеру тот был готов. Несуразный, смешной, более похожий на прохудившуюся крышу старой избы, когда они залезли посмотреть изнутри.
        - И какой же дождь тут не пройдет? - смеялась Вера, глядя на смущенное лицо парня, - давай ещё чем залепим. Может теми же лопухами?
        Они вновь принялись латать дыры и очень устали.
        - Что бы мы без них делали, - смеялась Вера, подавая ему очередные листья, - тут тебе и одежда, и посуда и даже строительный материал.
        Потом, когда кое-как получилось всё же заткнуть дыры, решили подождать первого ливня и там посмотреть. А пока она еще стряпала еду, полоскала шкурку и шила новые юбочки, так как прежние уже сморщились и рвались безжалостно при первых же движениях. Не носить их, они все же стеснялись, хотя Вера уже забывала, что грудь её открыта, но не замечала странных его взглядов на себя, кроме, пожалуй, ласковых и … дружелюбных. Она тоже не хотела и отбросила эти мысли, успокоившись. Теперь главными приоритетами были бытовые проблемы, и их надо было решать.
        Печь хорошо прогрелась, миски не потрескались и просушились и завтра они будут пробовать с обжигом.
        - Если получится, то снова пойдем за глиной, - сказал Алексей, когда она уже собиралась уходить в шалаш спать.
        - Ты тоже не сиди долго, - сказала она, зевая, - думаю, что дерево не прогорит, и угли еще будут и утром. Я постелила одеяло и нам не будет холодно и колко.
        Он кивнул:
        - Хорошо, пока посижу. Может еще заяц какой нагрянет, - засмеялся он весело, - а то уж завтра придется думать, что мастерить и как охотиться. И еще бы наловить рыбы.
        - Надо подумать, как поискать соль, - уже из шалаша сказала Вера.
        - Надо, - ответил Алесей и поворошил угли костерка.
        Г л а в а 6
        На следующий день до обеда, они занимались исключительно приготовлением обжига. Алексей помнил некоторые разговоры своих бомжей и еще механику из бывшей своей профессии. Заложив посуду в угли, закрыл всё, завалил землей и сверху положил дерн.
        - Завтра откапаем и посмотрим, всё ли получилось, - поднял он свое мокрое от пота лицо на девушку, - если не получится, то попробуем еще не один раз.
        - Конечно, - улыбнулась Вера, - а куда нам деваться «с подводной лодки». А еще я подумала, что нам надо все же строить нечто подобное дому или же землянки, на первый случай. Рай это или нет, но мы не знаем когда будут похолодания. Или же пока только дождь.
        Алексей кивнул:
        - Подумаем и решим обязательно. А сейчас я на рыбную ловлю.
        Она махнула ему рукой и ушла делать свои дела: собирать травки, лопухи, отделывать шкурку, которую уже замочила в моче. Та сразу и утекла, но она постоянно делала свои дела именно на разрезанную шкурку. Потом вновь ее отмачивала в воде и уже готовила отвар из щавеля.
        - Сюда бы хорошо посуду какую, таз или ведро, - вздыхала она, - можно было бы и деревянную миску. Попрошу, чтобы сделал что-то наподобие. Для замачивания хотя бы.
        Выйдя на место, Алексей срубил деревце метра в полтора и, расщепив его с одного конца на четыре острых зубца, расщепил палочками и приготовился гарпунить рыбу. Заводь, которую он нашел недалеко, была слегка мутна, и виделись в ней темные спинки плавающих там рыб разных по размеру и резвости. Одна такая, большая, была более спокойной и в то же время резкой в своих движениях и ловила мелочь быстро и стремительно.
        - Хитрюга, - выглядывал ее Алексей, - Наверно щука.
        Примерившись, он молниеносно ткнул ее и тут же вскрикнул от восторга - большая рыбина застряла между зубцами гарпуна. Выкинув её на берег, бросился к еще трепещущей живности и ударом топора отсек ей голову. Сложив на траву, отдышался и принялся вновь за рыбную охоту. Через два часа он уже нес на место их стоянки трех больших рыбин.
        После вкусного обеда, они спрятались от полуденного солнца в шалаш. Он лежал, закрыв глаза, а Вера опять сшивала лопухи в юбочки.
        - Надо нам с тобой решить, где будем делать постоянное жилье, - сказала она, не глядя на парня, - Может здесь?
        - Думаю, что нам стоит поискать более лучшее место. Здесь рядом вода, и лес, нет подходящей полянки. Много мошки и комаров, хотя уже и не чувствую укусов, но все же подальше надо и повыше, где веторок будет сметать их днем и не потревожат они нас ночью. Помнишь тот берег, где брали глину? Пойдем и более тщательно оглядимся. Может быть подойдет.
        Вера согласно кивнула, и вскоре они уже шли в поисках нужного им места постоянной прописки, где будет их дом, где они будут жить. Что будет потом, они не хотели и думать. Пока их всё устраивало: они молоды, никого рядом и кругом прекрасная природа, воздух и всё для их простого и незамысловатого проживания.
        Берег уже более широкой речки оказался подходящим по всем позициям: невысок и с теплой заводью. Площадка наверху довольно обширная с незначительным кустарником, да и лес недалеко.
        - И как? - спросил Алексей, - Тебе нравится?
        - Главное, чтобы тебе пришлось по вкусу, - усмехнулась она, - Ведь основная и тяжелая работа ляжет на твои плечи.
        Алексей хмыкнул и кивнул.
        - Тогда годится. Будем здесь обосновываться: строиться и жить.
        Целый месяц они ходили сюда после обеда и готовили площадку под избу, деревянного домика в одну комнату. Алексей пилил в лесу подходящие деревья, валил их, а Вера рубила ветки и сучья и снимала кору. Потом они волокли их на место их строительства и оставляли сушиться на солнышке.
        Утро же свое посвящали обычному делу, как всегда: еде, охоте с рыбалкой, лепке посуды и шитью. Из нескольких шкурок, которые принес Алексей после ловли местных кроликов-зайцев, она сшила им по небольшой юбке, которая уже не рвалась и даже грела по ночам, а из кожи небольшой лани, она сделала себе топик на грудь и уже начала сшивать пушистые шкурки в одно покрывало для их общего ложа. Лепка из глины оказалась интересным и забавным занятием для девушки. Теперь в её хозяйстве были два кувшинчика для воды и напитка, несколько чашек, пять тарелок и даже три миски. Все было темным и неказистым, но им нравилось, и они уже спокойно ели и пили в свое удовольствие. Алексей сделал из пенька стол и поставил еще и для сидений. В шалаше приспособил настил из тонких жердей, и они меняли лапник каждые два дня. А когда Варя, наконец, дошила покрывало и положила его на зеленую постель, радости их не было предела.
        - Лучшего я не имел, - как сказал, довольно улыбнувшись, Алексей, когда бухнулся на лежанку.
        Варя смеялась и гордилась своим произведением. Теперь они укрывались покрывалом-одеялом, которое и давало им тепло всё это время. Но сейчас это было именно то, о чем мечтали оба: тепло и снизу и сверху. Так что теперь ночи не казались им трудными, а даже манили в свои объятия.
        Алексей же сумел приспособиться ловить зайцев в большом количестве, и даже попадались небольшие лани и птицы, похожие на лесных кур. В их гнездовьях Вера находила яйца и жарила их на плоской тарелке над огнем. Недалеко от их нового места, где они строились, он нашел серую соль. Туда приходили животные лизать эти слои, выступившие из земли. По их следам он совершенно случайно и обнаружил это место. Когда вернулся к Вере, то положил перед ней в небольшом туеске, в чем она давала ему еду на охоту, несколько кусков темно-серых кристаллов.
        - Что это? - вскинула она брови.
        - Подарок, - лукаво усмехнулся он, - То, о чем мечтала. Пробуй.
        - Неужели то самое! - вскрикнула она и лизнула по камню, - Соль! - опять издала она приглушенный вопль, - Ах, какой ты молодей! Дай, поцелую!
        Он не ожидал и даже отшатнулся, потом, увидев изумленное лицо девушки, сам потянулся к ней и поцеловал в щеку:
        - Прости. Неожиданно как-то.
        Та поморгала ресницами обиженно и потом заулыбалась:
        - Ладно. Проехали.
        Теперь их еда была вкусной и полезной, ибо соль, как и сахар, нужны организму. И если сладкое им заменяли ягоды и корешки, то соли не было нигде. Они было уже привыкли к её отсутствию, но когда впервые посолили и начали есть, то восхищенно чмокали и постанывали от удовольствия.
        - Как мало человеку надо, - рассуждал на отдыхе Алексей, - всего-то капелька соли и уже настроение повышается с космической скоростью. Уже хочется творить больше, строить и созидать.
        - Ага, - улыбалась его философствованию Вера, - а еще и иметь: дом, машину, яхту, самолет.
        Алексей взглянул на неё с удивлением и потом оба засмеялись.
        - Всё может быть, - подвел он итог их веселых фантазий.
        Дождь пошел неожиданно ночью и был быстрым и сильным. Просто летний ливень. Их крыша не выдержала и пролилась на них целым потоком. Они выскочили из шалаша и спрятались под ветки деревьев, прикрывшись обратной стороной их «шкурного» покрывала, как называла его Вера. Он задерживал струи, которые прорывались сквозь ветви могучей ели, и в то же время согревали от озноба. Всё же ветер и вода были прохладными, да еще и ночью. Костер загасился и намок весь заготовленный заранее хворост. Теперь они попали в досадное положение. Привалившись к Алексею, Вера заснула и проснулась, когда он слегка пошевелился.
        - Уже утро? - проговорила она, зевая, - Ты замерз?
        - Нет, - улыбнулся Алексей, - просто затекло тело. Да и вставать пора. Пойдем смотреть наше позорище.
        - Ты о чем?
        - Обо всём, о чем мне надо было думать ранее. Шалаш - решето, костра нет, разжечь нечем.
        - Да ладно уж тебе себя костерить, - зевнула еще раз Вера и пригладила волосы, - Всё не так страшно. Пойдем смотреть.
        Действительно, еще можно было и костер разжечь, и шалаш залатать уже более плотно сложив ветки на крыше.
        А воздух был свеж после дождя, пахло одурительно и вкусно. Речка слегка увеличила свой поток и уже не журчала, а пела густым басом. Вода была слегка мутноватой, но зато полными были все их глиняные черепки, что стояли на столе и даже котелок. Алексей нашел не промокшие сучья под ворохом напиленных дров, и разжег костер, выгребав уголья из старого. Пепел под ними был также сух, что позволило не мучиться с розжигом. Через время уже булькал супчик из приготовленной заранее рыбки с грибками и рядом закипал в кувшинчике кипяток под зеленый чай с малиной. Поев, они принялись за восстановление своего жилого места. А после обеда двинулись в сторону нового жилья. Они хотели посмотреть, что стало с их площадкой и теми бревнами, которые заготовили под строительство.
        Придя на место, были удовлетворены увиденным: их труды не пропали, только были намочены. Берег не обвалился, заводь слегка увеличилась и помутнела, но так и должно быть при таком ливне. Зато их примитивный первый венец, положенный на вкопанных в землю плотно друг к другу бревнах, засыпанных камнями и песком, выдержал, и грунт под ними не поплыл.
        - Замечательно, - похлопал Алексей их работу, когда осматривал и притоптывал, пробуя на прочность, - теперь, я уверен, у нас будет отличный домик, подружка.
        Вера тоже радовалась и хотела скорейшего заселения. Она уже не раз рисовала в своей фантазии, как украсит их жилище, как устроит всё по-новому и создаст уют.
        И они вновь принялись за работу. Правда было немного неприятно валить деревья, когда с них на тебя падала вода после дождя, но они только вскрикивали и смеялись. Сегодня они смогли положить еще три венца, а это уже половина их избы.
        - Сколько и где делать окошки? - спросил Алексей, держа в руках топор для засечки, - Сама реши. Не забудь, что они будут небольшими. Рам со стеклами мы еще не придумали, - усмехнулся он лукаво.
        - Их пока и не надо. Уж если совсем похолодает, то можно затянуть пузырями животных. Только не знаю какими. По книгам, то были бычьи. Но я такого не видела, и быков здесь тоже нет. Сам придумай, ладно?
        Он кивнул и сделал несколько засек, где показала девушка. Потом он вырубил две основы под оконца.
        Ночью, они спали на высохших одеяле и шкурке. За день, под жарким летним солнцем они и проветрились и подсохли.
        Девушка и юноша мирно спали в зеленом шалаше и даже не предполагали, что их ночь здесь будет последней.
        Они очнулись от гулкого звука и страшного треска. Быстро выскочили из шалаша. И вовремя, потому что на них падала та самая мощная ель, под которой они и устроили свое жилье. Алексей с криком оттолкнул девушку в сторону и упал, прикрывая её собой. Их с треском накрыли ветви ели, больно хлестнувшие по обнаженным частям тела. Алексей застонал Вере в шею.
        - Что? - вскрикнула она, - Что с тобой?
        - Не ори так, - проворчал он, поднимая голову, - оглушила просто. Ветка впилась в спину. Больно.
        Вера попыталась протянуть руку и пощупать, но Алексей рыкнул на неё и уже сам начал вставать. Еле вылез из колючих веток, потом помог выбраться и девушке. Она решительно схватила его за плечо и повернула к себе.
        - Царапина глубокая, - сказала она, присмотревшись, - ничего, жить будешь. Сейчас я приложу пару листиков, и всё будет окей.
        Алексей стоял и смотрел на их разоренное место: шалаш был безвозвратно разрушен самим стволом, а остальное пространство завалено толстыми ветками аж, до самого ручья. Теперь требовалось усилие и время, чтобы всё либо возвратить, либо уходить отсюда. Вместе они решили уйти на их новое место. Кое-как собрав свои вещи и замотав их в шкуру и одеяло, а продукты сложив в те самые твердые сумки, которые часто использовали для переноса мелких вещей и добычи, они ушли с их первого в этом мире пристанища. Уже перед самым поворотом, они еще раз оглянулись, вздохнув, и пошли дальше.
        С этого момента у них начиналась новая жизнь.
        Г л а в а 7
        В течение недели они смогли наладить здесь свой быт: построили рядом с домом времянку, похожую на шалаш, только с одной стороны их уже прикрывала стена дома. Алексей выкопал яму под костер и подальше под кострище для обжига, так как половины из сделанной Верой посуды уже не имелось. Та ель упала не только на их шалаш, она затронула и пень, используемый ими вместо стола, а там стояла вся с таким трудом сделанная утварь. Помялись и были испорчены некоторые корзинки и туески. Не пропали только постельные принадлежности, их сумки, котелок и инструмент. Вера чуть не плакала, собирая осколки ее труда, а Алексей утешал и, улыбаясь, всё приговаривал, мол, посуда бьется к удаче. Он обещал построить для нее все самое-самое, еще лучше прежнего, и она уже, смеясь, отмахиваясь от его рук, которые мешали ей вытаскивать из под ветвей остатки их обихода.
        Вместе они мастерили в их будущем дворе навес из бревен, вкопанных в землю и крыши из ветвей и жердей, плотно подогнанных друг к другу. Сверху плотно навалили ветвей с листьями и иглами, сплетая их вместе.
        - Ещё сверху положим потом черепицу, которую ты вылепишь из глины, и я её обожгу. Такой же покроем и наш домик. Классно получится, обещаю.
        Смеясь, она кивала согласием. Она видела, что Алексей стал сильным, ловким, с умелыми руками. Теперь она верила в то, что в их мире можно было, как встарь, построить «церковь без единого гвоздя», как об этом показывали по телевизору. Ей раньше не верилось, а теперь, глядя, как этот молодой мужик орудует топором и обычной ножовкой, верила в то, что они скоро будут с домом. Даже под черепицей. И этим она занялась незамедлительно, вылепляя уже из другой глины, которую нашли в овраге недалеко. Слоистая сторона оврага показалась им странной и, попробовав одно из слоев, поняли, что темная его структура, похожая на пластилин, очень хорошо в пальцах мнется и лепится. Её уже не надо было специально промывать, сцеживать, и вновь промывать. Она легко добывалась, и требовалось только очистить её от мелких камней. Этим и занималась в свои свободные часы девушка. Кроме всего она вылепила из неё посуду, которая была на редкость хороша и не так часто трескалась при обжиге, не то что ранее.
        Теперь они работали больше и очень уставали к концу дня. Правда в обед Вера решительно стояла на своем и укладывала Алексей отдыхать часа на два после обеда.
        - Никуда не денется твоя работа, - ворчала она, - А вот здоровье надо пожалеть. Успеем ещё. Вон, гляди, уже под крышу скоро возведем.
        И действительно, их труды были уже видны: перед ними на берегу небольшой речки возвышалось строение похожее на маленький домик. Оно было далеко от совершенства и конечно это не терем от слова «совсем». Но они ждали его с нетерпением, так как всё же в головах и инстинктах было заложено прятаться в свою нору от чужих глаз. Хотя и глаз-то тут было маловато, если не считать любопытных птиц, и даже белок. Нескольких Алексей смог подбить, и Вера попыталась сделать из их шкурок себе накидку на плечи. Так он хотел.
        - Не шубка, конечно, но всё же мех, - смеялся он, когда она показалась перед ним в шали из беличьих шкурок.
        В ней было тепло и уютно, и она часто куталась, особенно, когда её «деньки» всё же пришли. Оооочень неудобно было, ну, очень! Ни прокладок, ни специальных трусиков. Просто беда! Да и Алексей, когда в первый раз увидел, ойкнул и побледнел. Но потом понял и застеснялся, как-то. Всё пытался не смотреть на мои «дела», которые я не знала как скрывать. Потом правда, наловчилась. И в эти несколько дней он меня гнал от тяжелой работы, за что я была ему благодарна. Сам же продолжал валить деревья и готовить к новым работам. И делать ему приходилось одному, и было видно, как это тяжело и неудобно. Недаром на селе все вместе дружным отрядом возводили основную коробку избы под крышу. Потом-то в отделке, каждый работал сам. Но здесь были только она и он. Правда, и сил хватало и сноровки, а еще и желание, которое давало те же силы.
        К следующему месяцу их проживания в этом новом мире у них уже был свой небольшой домик под двускатной крышей, покрытый первыми черепками из обожженой глины, навес над столом во дворе, каменная печка здесь же для готовки и копчения, и даже небольшой заборчик, который Вера сплела из рогоза речного, и Алексей обнес им их небольшой, но ухоженный дворик. А в домике уже строилась небольшая печурка для согрева в холода и дождя, топчан для сна и стол с лавкой. Всё было сделано лишь топором и пилой. Вот такое деревянное зодчество.
        Вера уже не только готовила свежие травки, но и заготавливала: сушила на солнышке, связывая их в пучки, вялила корешки и для еды и от возможных болезней, хотя они за эти несколько месяцев окрепли и их кожа задубела и особенно подошвы ног. Ранее они часто переживали за свои сбитые и колотые конечности, но потом те уплотнились и стали каменными. К тому же они привыкли и к плотности подошв и к твердым ладоням рук. Отдельные царапины и порезы заживали быстро и не доставляли хлопот, чему радовалась и Вера и Алексей. Часто, сидя за кружкой горячего напитка за столом под навесом по вечерам, они разговаривали на разные темы и о их теперешнем мире. Всё ещё не могли понять замысла того самого Голоса. И теперь, когда их быт понемногу устроился, они могли себе позволить рассуждать на эту тему.
        - Думаю, что этот мир какой-то особенный, - говорил Алексей, потягивая Верин зеленый чай, - и рыба и зверье есть, для пищи, конечно. А хищников нет или я еще не видел. Где волки, собаки хотя бы дикие? Где лесные медведи, тигры? Нет никого страшнее лисы и та встретилась мне единожды. Да маленькая такая, словно кошка. Кстати и кошачьих не видел, ту же рысь или древесного дикого кота? Как-то тут действительно тихо и спокойно, как в раю.
        Он хмыкал и качал головой.
        - К тому же погода. Ты обратила внимание, что постоянная, летняя: ни жарко, ни холодно. А еще нет сильных ни ветров, ни дождей. Бывает ливень, но он быстрый и теплый. Поэтому всё кругом цветет и пахнет, - заканчивал он хмурясь, - не нравится мне всё это.
        - Ну, почему? - тянула удивленная девушка, - Не гневи Бога, Алеша, здесь всё есть для жилья и при том здорового и интересного. А эти твои хищники к чему? Есть их мясо невозможно, шкурки тоже не нужны, хватает заячьих и белок, соль есть, даже мед ты вчера принес вместе с дуплом.
        Тут она рассмеялась, вспоминая, как тот отбивался от пчел и смешно подпрыгивал. Вместе они выгребли не все соты, оставив немного и он снес его в лес. Там воткнул между ветвей дерева и пчелы забрались сразу, будто проверяя наличность. А Вера потом, смеясь, лепила на покусанного парня листки подорожника.
        - Ничего, - приговаривала она, макая каждый в прохладную воду, - зато суставы болеть не будут. Главное, что у тебя, по-видимому, нет аллергии и это здорово. А то здесь нет скорой, и лекарств на тяжелейший отек от этих жал. Всё пройдет и ты будешь только крепче. Теперь есть сладкое и мы будем угощаться им. Спасибо тебе.
        Вечерами они уже пили настоящий взвар с медом и ягодами. Днем же она ставила его в погребок, что приготовили еще ранее, когда устанавливали под избу нулевой цикл со сваями. Теперь он их очень выручал, так как там было достаточно прохладно, даже сказать точно - было холодно, и там они хранили мясо свежее и копченое, а также рыбу. Теперь не надо было спешить с утра на охоту или рыбалку, помогали сделанные припасы. Но Алексей постоянно осматривал силки в лесу или проверял сделанную из скрученных ниток ловчие сетки в запруде. А еще он ставил раколовку и тогда они лакомились вкуснейшим блюдом из вареных раков, сваренных на костре с травами и солью. Всё было у них, кроме хлеба и картошки. Этого не хватало и они часто вспоминали о сдобных булках, о пирожных и тортах, о жареной картошке и тут же клялись, что не будут больше говорить на эту тему. Кашу из гречки и овса они уже освоили, наткнувшись как-то в одном из ознакомительных походов по местности. Это было целое большое поле, в котором они высмотрели эти злаки. А вот ржи или пшеницы не было. Но и это было разнообразием в их еде. Вера даже попыталась
как-то из перетертых овсяных зерен сделать пряник и он получился странным и жестким.
        - Нужно бы смастерить жернов, хоть и ручной, чтобы растирать злак в более мелкую муку. Тогда можно делать и гречишные и овсяные печенья, - говорила с увлечением Вера, - добавить в них можно ягод, яйца и готово.
        Алексей задумался и вскоре предложил ей посмотреть на свое творчество, представив ей два камня: один под нижний жернов, большой и тяжелый, другой более легкий, но с вбитой в край ручкой, скорее палкой. Он прокрутил её по окружности и раздался странный звук трущейся поверхности.
        - А как если туда попадут каменные осколки? - спросила Вера, - Не очень-то приятно, да к тому же еще и страшно.
        - А ты их ссыпай на мех и потом осторожно снимай лопаточкой. Мука легче и она останется вверху, тяжелый камень упадет вниз. Конечно, это не ахти как, но все же не так страшно.
        Так она и делала, но чаще всего этим занимался Алексей, так как нужно было приложить немало сил. Полученную муку Вера ссыпала в кожаные мешочки и прятала в доме в сундук, скорее деревянный ларь, который смастерил Алексей по просьбе девушки. А еще были полки с туесами и горшочками с высушенными травами, солью и маслом подсолнечника. Его также обнаружили и попытались выжимать из него то самое, без чего нет вкуса жаренного мяса и рыбки.
        Трудно было, коряво выходило, через многие пробы и ошибки, но постепенно налаживалась жизнь.
        Они обследовали местность и поняли, что живут на каком-то полуострове, окруженном пространством воды, которой не было конца и края, аж, до самого горизонта. Что он достаточно большой, можно сказать что целый архипелаг, с устойчивым микроклиматом, пригодный для первобытного проживания. Все у них теперь было: и еда и жилье, не надо беспокоиться о крыше над головой и запасами на несколько дней. Их не пугали и не грозились жизни хищные звери и другие злобные твари. Лес полон живности, река рыбы. Всё бы хорошо, но стали томить мысли, а что дальше? Они не знали, и часто задумывались. Вскоре их посиделки превратились в сидения в одиночестве, и охлаждении отношений. Уже они старалась больше заполнить свои дни работой и меньше разговорами, так как, кажется, уже всё проговорили. Уже устали друг от друга, хотелось разнообразия. Кажется, что они всю жизнь прожили вместе, знают каждую черточку в лице, каждый поворот головы или взмах рукой. Скучно и тоскливо.
        Вот тогда и наступил тот самый день Ч, когда всё пошло в другую сторону, в другое измерение.
        
        Ой, чтобудееет!))))))
        Жду Ваших откликов. И не забудьте кликнуть на "нравится", если действительно нравится.)))))
        Г л а в а 8
        А случилось неожиданное - Вера увидела в своем очередном путешествии довольно глубокую нору в земле, скрытую частым кустарником. Она искала гнезда птиц с яйцами и, пролезая сквозь густые ветви, где чаще всего устраивали свои гнезда лесные куры, она обнаружила странный обвал в земле. Отверстие было круглым и достаточно широким, и человек мог пролезть. Наклонившись, она не смогла разглядеть дна, а крикнув, услышала эхо, как в пустом сосуде. Крикнув еще раз и получив соответственно эхо вновь, она кинула в него камешек, пытаясь определить глубину, и еле услышала его приземление. Глухой далекий звук показал, что дно далеко и каменисто иначе она бы не услышала отскок.
        - Наверно какой-то колодец, - мелькнула мысль, - только для чего? Воды нет, пустой. Разве кто прячется там. Но кому нужна такая глубокая прямая нора? Интересно и загадочно. Надо показать Алексею.
        После ужина она рассказала парню о своей находке, и они решили заняться этим с утра.
        Весь следующий день они посвятили исследованию колодца. Так они поняли, что тот обложен камнем от самого верха, что глубина его метров пятнадцать и что он искусственного происхождения. Покрутившись рядом, присматриваясь и прислушиваясь, они ничего не увидели и ушли, решив, что подумают, как спуститься туда и обследовать более тщательно.
        - Ты думаешь, что тот колодец дело человеческих рук? - спросила девушка задумавшегося парня.
        - Обязательно человеческих, - хмыкнул он, - и это сделано очень искусно. Просто с применением передовых технологий, - рассмеялся он.
        - Как это? - спросила удивленная Вера, - Можешь объяснить?
        - Ну, видишь ли, дорогая, так сложить камень и так скрепить можно лишь применяя шлифовальный станок и искусственный материал для сцеплений между собой. Я обратил внимание, что все камни были одинаковы и также крепко почти припаяны друг к другу. А это можно лишь при высокой технологии или же …волшебством.
        Он посмотрел в удивленные глаза девушки и тут же рассмеялся.
        - Про волшебство я приврал. И нечего на меня так смотреть, - хмыкнул он, - просто хотел тебя развеселить. Чего нахмурилась?
        Вера пожала плечами:
        - Ничего, - буркнула она, - говори без этих своих заморочек. Что будем делать дальше-то? Полезем вниз?
        Тот скривил рот:
        - А стоит ли? Может, просто понаблюдаем пока. Да как спускаться туда? Нужна длинная веревка, а её у нас нет. И потом, кто знает, что там ждет. Может просто колодец остался после какой-то ранее катаклизмы, после упадшей цивилизации. Как много мы такого же неизвестного и таинственного находили на земле: руины прошлых неизведанных культур, колонны, которые за тысячелетия не ржавели и не рассыпались в прах, те же пирамиды в разных концах света. Да что говорить! Здесь то же может быть такое, потому что не верю я, что мы одни на планете, что это один только остров и нет более суши. Как-то всё искусственно получается: и наш заброс сюда, и молодые тела, и условия существования. Просто рай какой-то!
        Он мрачно усмехнулся и замолк. Вера слушала его и сама уже начинала понимать, что им мало простого примитивного существования, уже хотелось чего-то большего, чем еда и крыша, хотелось общения с другими особями, хотелось цивилизованного житья, да просто платья и даже белья. Она тихо вздохнула и, кивнув ему, ушла в дом. Там легла на топчан и заплакала. И тут спохватилась, оттерев щеки:
        - А ведь я заплакала здесь впервые со дня появления, - мелькнула мысль и она ещё пуще заревела.
        - Что случилось? - услышала она тревожный голос Алексея, который вошел и тут же бросился к сидевшей на полатях девушке, оттирающей слезы с лица.
        - Ничего такого, - всхлипнула она, - просто стало как-то грустно.
        - Глупая, - обнял он её, - Грустно ей. Скоро будет весело, как узнаем, кто скрывается в той норе. Нутром чую.
        Она утерла слезы и улыбнулась.
        - Может быть.
        Так и случилось.
        Они часто стали наведываться к той норе и лежали, выглядывая из-за кустов напротив. Но всё было тихо и спокойно. Потом, решив, что вдвоем это накладно по времени и решили делать свою разведку по одному, так как необходимо думать и о своем житье, а потом и вовсе делали это раз в два три дня. Они устали наблюдать и решили, что это пустая трата времени.
        А тут еще и дожди пошли, правда кратковременные и они показали несовершенство их построек. Приходилось латать уже сделанное, или переделывать по новому. Так над очагом сделали новый навес, чтобы огонь не погас при следующем ливне, а над обжиговой печью построили другой навес и там же соорудил Алексей стол для лепки.
        Он часто уходил охотиться, а Вера отделывала новые шкурки и сшила даже типа сапожек из толстой шкуры кабанчика, который попался в силки. Жира, конечно, не было, но подсвинка пустили на шашлычки, а вот кожу, обработала, как смогла и задубевшие высохшие куски пустила на подошвы. Скрепив всё в единое целое, сделала типа мокасин с завязками из жил ранее убитых ланей. Теперь их ноги были хоть и в странной обувке, но стало как-то приятно бегать по лесу и берегу. Они пытались еще ранее сделать себе что-то такое на ноги и приглядели сумки, с которыми очутились здесь из странного материала, похожего на искусственную кожу зеленого цвета, но он не резался ни финкой, ни даже топором и даже пилой, ничем, даже черточки не обнаружили. Попробовали срезать ремешки, что были вделаны в край сумок, но их ждала та же ситуация - они не отрывались. Никак.
        - Чудо какое-то, - ворчал сердито Алексей, который хотел приспособить их вместо ремня на талию, но бросили это дело, решив, что напрасно только тратят усилия. Сумки оставались просто сумками, и они использовали их по назначению: он носил для охоты и рыбалки, она для собирательства.
        Сегодня она была в разведке и собрала в сумку для себя перекус и кувшинчик с водой. Ягоды и лука со щавелем набрала по ходу. Устроившись удобнее в кустах, она немного понаблюдала за норой, потом, устав, перевернулась на спину и начала смотреть на небо.
        Было тихо, и только слегка шелестели под ветерком трава и кустарник, циркали тут же сверчки и кузнечики, да вдалеке слышен был звук чириканья птиц. Она наблюдала неспешное движение облаков по синему летнему небу, которые меняли свои очертания, и любопытство её удовлетворялось, когда она угадывала их фигуры, которые тот час превращались в другие и текли дальше. Так она и не заметила, как уснула.
        Вера резко открыла глаза и подумала, что ей всё еще снится сон. Над ней наклонена была голова, красивая голова и явно мужская. Смуглое лицо с римским профилем, где нос начинался прямо изподлобья и чудно изогнутый рот в улыбке, сквозь губы которого проглядывали удивительной белизны тонкие частые зубы с острыми клыками. Его черно-серая шевелюра в кольцах была рассыпана по широким плечам, и он внимательно смотрел на неё, своими прищуренными странно вытянутыми к вискам желтыми глазами с … вертикальным зрачком.
        - Ты кто? - еле вымолвила она, даже не поднимаясь, надеясь, что всё ей снится.
        - Я тот, кто полюбил тебя с первого взгляда, - тихо ответил он, как прошипел.
        - Ты мне снишься? - спросила она.
        - Неет, - покачал он головой и слегка наклонился над ней, - я не снюсь…я живой.
        Вера зажмурилась и резко открыла глаза. Да, так и было. Ничего не изменилось: над ней склонился молодой незнакомый мужчина.
        - Откуда ты здесь? И как сюда попал?
        - Оттуда, - кивнул он в сторону колодца, - я пришел, чтобы сказать тебе, что ты красивая, и я полюбил тебя. Пойдем со мной. Я покажу тебе новый мир, мир моего царства. Ты станешь в нем царицей и моей возлюбленной. Я окружу тебя теплом и заботой, одену в шелка и бархат, осыплю драгоценными камнями и золотом. Ты будешь спать на пуховых перинах, есть самые изысканные блюда и я буду любить тебя нежно. Что тебе делать здесь в этом одиночестве вместе с грубым и недалеким мужланом? Он даже не ласкает и не целует тебя. Я видел, как он шарахнулся от твоих губ. Я же дам тебе столько любви, сколько ты захочешь сама. Я введу тебя в самое изысканное общество и все будут восторгаться твоей красотой. Поэты сложат о тебе стихи, музыканты мелодии и все буду прославлять тебя и жаждать твоего благосклонного взгляда.
        Он наклонялся всё ниже с каждым словом, и свои последние он произнес рядом с её губами. Из его рта на ней пахнуло пряным холодком, как это бывало, при жевании мятной жвачки, употребляемой там на земле. Она зажмурилась и тут же почувствовала касание прохладных губ и легкого поцелуя, который углубился, и она поплыла от этого поцелуя в сладость и головокружительную темноту. Он целовал её и поглаживал груди рукой, дергая слегка за соски, которые набухли и стали твердыми. Она почувствовала на своем нагретом солнцем теле его прохладную кожу и ласковые пальцы, которые быстро ощупывали её сантиметр за сантиметром. Уже дошли до живота и там спускались к лону. Вот его палец опустился дальше, и она вдруг застонала от прилившего желания. Он не отрывал поцелуя, уже посасывал и лизал тонким длинным языком её рот внутри и снаружи. Потом опустился на шею и потянулся к груди, легко покусывая своими острыми зубами кожу и соски груди. Вера выгнулась и тут же поняла, что вскоре улетит от приличного оргазма. Так и случилось. Стон, перешедший в крик, вырвался из её горла и она сильно зажмурилась. А когда открыла глаза,
то не обнаружила никого рядом, только слышно было, как сыпятся мелкие камешки в колодец. Она полежала, приходя в себя и прислушалась. Кругом было тихо и ничего не напоминало ей, что здесь был другой мужчина, с которым она испытала оргазм, и который целовал её. Губы всё еще хранили привкус мятного «холодка», а тело пылало от вожделения.
        - Что это было? - подскочила она и закрутила головой, - Здесь кто-то был или мне приснилось?
        Но вокруг было по-прежнему: тихо и скучно.
        - Мне всё приснилось, - решила она и провела пальцем по своим нижним губам. Они были влажные.
        - Странно, - поднесла она свои пальцы и понюхала.
        Пахло ее выделениями, как помнила она ранее, и не было никаких признаков чужого присутствия.
        Вера тяжко вздохнула и, встав, подошла к колодцу. Ей тогда показалось, что этот пришелец метнулся именно туда.
        - Ведь я слышала, как осыпались камешки, - думала она, оглядывая место.
        Но все было таким же, как и при её первом осмотре: чисто и нигде не примято.
        - Все-таки был сон, - вздохнула она, присаживаясь на прежнее место наблюдения, - Но какой же явный.
        Поев и попив воды, она прилегла на живот, и, выглядывая со своего места на колодец, жевала травинку и ждала, может быть это всё же был не сон. Но так и не дождалась. Её время кончалось, так как солнце уже клонилось к закату.
        Она не решилась рассказать Алексею про свое видение, а тем более про ощущения. Постеснялась своих чувств, думая, что тот не поймет, да ещё и высмеет её. Легла спать, отвернувшись и закутавшись в одеяло, будто отвергнув его прикосновения. Ей вновь хотелось увидеть того с вертикальными зрачками и ловкими пальцами. Хотя бы во сне.
        - Ты что такая странная? - спросил утром за завтраком Алексей.
        - Странная, - откликнулась она, посмотрела на него и опустила глаза, - Тебе показалось.
        - Ничего не показалось, - прожевал он кусок мяса и продолжил, - Ночью прижималась ко мне и стонала.
        Она испуганно посмотрела на него:
        - И больше ничего?
        - А что еще? - удивился Алексей, утирая ладонью рот, - Что с тобой происходит?
        - Ничего, - еле слышно сказала Вера и отвернулась, - можно я не пойду завтра на разведку? Надо мне повозиться с глиной. Хочу кое-что полепить. Да и черепицу вынуть и остудить. Ты сегодня пойдешь туда или ну его? Чего таскаемся? Всё равно ничего нет, только время изводим.
        - Как скажешь, - пожал он плечами, - Мне надо проверить силки и хочу пройти еще дальше по острову.
        Так и решили действовать: Вера пошла к берегу копать глину, прихватив корзину и топор, а Алексей ушел в лес.
        Прошло три дня, и они больше не заговаривали на тему колодца.
        Г л а в а 9
        Не выходил из головы девушки тот таинственный незнакомец и колодец.
        - Куда же он пропал? - теснилась в голове мысль, которая всё Явнее становилась реальностью, - И не могла же я тАк спать и такОе ощущать. Всё было. Уверена. И убежал он в тот колодец. Надо бы как-нибудь тайком смотаться туда и последить более внимательно.
        Она, наконец, выбрала время, когда Алексей сказал, что решился сходить в самый дальний конец их полуострова, который еще не был им изучен. Она собрала ему в дорогу поесть, а сама тут же отправилась к колодцу, уговаривая себя, что посидит немного, а по ходу насобирает малину, кусты которой заприметила ещё ранее. Она и хотела его увидеть и боялась, думая, что это был только сон.
        - А хотелось ли мне вновь испытать то же самое? - думала она, краснея от собственных мыслей, - Очччень! - отвечала сама себе, - И еще его властный рот, прохладную кожу и ласковые умелые пальцы.
        По позвоночнику от таких мыслей пробежал легкий озноб, и она повела плечами. Ускорилась и уже была около колодца. Обойдя вокруг и заглянув на дно, присела и прислушалась. Было тихо, только шуршали камешки под её подошвами.
        - Эй! - крикнула она в колодец, - Ты там?
        Прислушалась и только глухое эхо откликнулось:
        - …ты…там?
        - Я здесь! - вновь крикнула она, - Выходи и покажись!
        - …ди…жись…
        Услышала Вера и этот отзвук. Посидела немного и прошла к кустам на то место, где сидела ранее. Легла на живот и начала слежку. Прошло время, солнце уже было высоко и стало жарить нещадно. Она прикрепила на голову лопух, смоченный водой и, умывшись, выпила пару глотков. Потом утерлась тем же листом и села, обмахиваясь им же.
        - И чего сижу? - сказала она вслух, - Видимо это был всё же сон.
        - Нет, - прошелестело за спиной, и она резко развернулась.
        Перед ней возвышался торс мужчины… со змеиным хвостом вместо ног! Он пристально смотрел на неё и улыбался. Его тонкий раздвоенный язык колебался впереди, слегка касаясь красивых губ. Руки он сложил на мускулистой груди, и «сидел» на свернутым вдвое кольце из толстого, темного с серым узором хвосте.
        Вера сидела, открыв рот, и не могла оторвать глаз.
        - Ты Змей-Искуситель? - пробормотала она, со страхом глядя в его желтые с вертикальными зрачками глаза.
        - Ха-ха-ха! - засмеялся тот бархатным голосом, слегка закидывая голову, - Меня еще никто так не называл! Нет, - улыбнулся он, успокоившись, - Я царь нагов. Меня зовут Огайо. Я увидел тебя еще тогда, когда ты появилась здесь из зеленого облака, и понял, что попала в мое царство очень красивая девушка. А потом заметил еще одно и оно мне не понравилось. Там был твой напарник. Я долго наблюдал за вами и решил всё же показаться тебе и спросить, так уж ты желаешь продолжать свое жалкое существование здесь. Или всё же уйдешь со мной и изведаешь настоящую страсть и блаженство в моем царстве.
        Он смотрел на неё и протягивал руки:
        - Иди же ко мне, красивейшая из смертных. Я унесу тебя в прекрасную страну нагов и ты будешь царствовать здесь и сейчас.
        Она вначале испугалась его жеста, а потом, приглядевшись, почувствовала, что её тянет к нему, хотя мысли путаются и трезвая, одна из них, требует остановиться и бежать обратно. Но она была одна, а все остальные шептали:
        - Идииии….он сделает для тебя сказку….он приласкает и поцелует….потом ты испытаешь такое, о чем не смела и мечтать….скореееее….
        Вера поднялась и сделала шаг, потом другой и третий. Руки нага коснулись её плеч, потом спустились на талию и тут она почувствовала, как они подхватили её, подбросили и, перекинув через плечо, быстро скользнули по земле и ухнули вниз. Она от неожиданности даже не успела и испугаться, как оказалась на дне этого колодца. Тут было прохладно и едва видно. Наг опустил её на ноги и поставил перед собой спиной к своему торсу:
        - Смотри, любимая, - прошипел он над ухом, - я открываю тебе дверь в мое царство.
        Он прижал её одной рукой, а другу вытянул вперед и прошуршал:
        - Шшшшрикоешшшш…шпурушшшш…дашшшш!
        С пальцев его сорвалось зеленое сияние, которое превратилось в шарик. Он вошел в каменную стенку, как будто чем-то пробил её. Открылось небольшое окно в зеленой окантовке, которое с шипением расширялось и вскоре превратилось в большую дверь. Щелкнув пальцами, он подтолкнул ко входу Веру.
        - Проходи и будь, как дома, моя царица.
        Она шагнула, не глядя, и тут же закружилась голова и она стала падать в темноту.
        Очнулась на широком и мягком ложе. Открыв глаза, увидела лежащего рядом с ней нага. Положив голову на ладонь согнутой в локте руки, он смотрел на неё и улыбался:
        - Как ты себя чувствуешшшь, радость моя?
        - Где мы? - был первый её вопрос и она начала оглядываться, и попыталась присесть.
        Наг сполз на большой ковер, лежащий возле низкой тахты, на котором теперь сидела она, и засмеялся:
        - Ты уже у меня, дорогая, в моей ссспальне. Теперь это и твое место. Здесь ты будешшшь всегда ждать меня и здесь тебе готовы служжжить все, кто еще живет в моем царстве.
        Он сказал это с такой улыбкой, что сердце Веры сжалось от какого-то предчувствия. Оно еще не созрело, но уже родилось где-то в самой глубине сердца.
        - Всё будет для тебя, только пожжжелай, - прошептал наг, заглядывая ей в лицо и целуя руки, - а сейчассс пока осматривайся и принимай помощь своих ссслужанок.
        Он выпрямился и резко хлопнул в ладоши. Тотчас открылись двери и в комнату влетели, скорее, вползли три нагини. Вера смотрела на это представление и всё еще не понимала, где она и не сон ли это. Огайо поцеловал еще раз её руку и что-то прошипел этим змеюкам. Те пали ниц и спрятали голову, прикрыв их ладонями.
        - Если они тебе не понравятся или будут невежливы, скажешшшь и я…ззззаменю их, - сказал наг, - Думаю, что они тоже слышшшали мои слова, - чуть повысил он голос и в них появились твердые шипящие нотки.
        Служанки еще больше пригнулись, а их хвосты слегка задрожали. Удовлетворенно кивнув, он поклонился и уполз в открывшуюся перед ним дверь в стене. Вера мельком оглядела распростертых служанок и, если бы не их хвосты, что ниже талии, начиная с бедер, то можно было бы подумать, что это просто молодые девушки. Очень даже красивые и стройные.
        - Но эти ужасные хвосты! Брррр! - передернула она плечами.
        - Мы готовы служжжить вам, царица, - подняла голову одна из них, - Прикажжжите.
        Вера кивнула:
        - Если можно мне бы помыться.
        - Как скажжжжите, вашшше величество, - обрадовалась первая.
        Они все подскочили и, подхватив её под руки, повели в сторону, где взмахом руки первой служанки открылась в стене дверь. Там находилась большая купальня с бассейном, мраморными полами и лавками, с запахом цветов и меда. Осторожно сняв с неё все шкурки, они показали ей на одну из лавок и потом мыли в шесть рук, втирали разные масла и благовония, снова мыли и, когда она рухнула в голубую прохладную воду бассейна, то её удовольствию не было предела. Всё это время она почти спала, закрыв глаза, и принимая ловкие нежные руки девушек, которые терли, мяли её тело, мыли и полоскали волосы, массируя кожу головы. Мурашки бежали вдоль позвоночника и у неё вырывались при каждом прикосновении, еле слышные стоны. О таком она лишь читала и даже не видела в кино, а сейчас испытывала сама.
        - Если так и часто, то можно прописаться здесь, - улыбалась она, сидя закутанной в тонкое покрывало и потягивая из большого стакана свежевыжатый сок какого-то кисло-сладкого фрукта или даже смесь их.
        Первая служанка подала ей руку, и Вера пошла за ними в ту самую комнату, которую наг назвал спальней. Там её обрядили в прозрачные одежды, причесали волосы, уложив в замысловатую прическу, украсили драгоценностями с рубинами и алмазами, которые так шли ей к смуглой коже и черным глазам, обули ноги в легкие тонкие тапочки красного цвета. Потом поднесли большое овальное зеркало.
        Вера даже не узнала себя. Во-первых она даже не представляла, что так помолодела, ведь в зеркале видела себя впервые за эти месяцы. Отражение в воде не давало такой четкости, и потом она вовсе не обращала внимание на себя, и считала свое покусанное комарами и мошкой лицо и тело ни чуть не пригодным для любования. Сейчас же на неё смотрела юная девушка, стройная, с развитой крепкой грудью, длинными ногами с маленькими ступнями, красивыми руками с небольшими ладонями. Высокая прическа выгодно показывала точеную шею и округлые плечи, маленькие прижатые ушки и изящный поворот головы. Всё в ней было свежо и прекрасно, как прекрасна бывает молодость и красота.
        Вера тихонько засмеялась и начала пританцовывать на месте от удовольствия. Она никак не ожидала, что может быть такой красавицей.
        - Просто Василиса Прекрасная! - воскликнула она, крутясь перед зеркалом, - Красота, она и в Африке красота!
        - Вот бы увидел меня сейчас Алешка! - подумала она, улыбаясь своему отражению, - Что бы сказал?
        И тут до неё дошло, что она неизвестно где, а он не знает об этом, и будет искать.
        - Боже! - вскрикнула она, прижав ладони к щекам, - Что с ним будет?
        Подскочила и бросилась к тем дверям, в которые вышел наг. Они вдруг резко открылись перед ней, и она пролетела в них всё также через темноту. Тут же открыла глаза, и не поняла, где она. Резко присела и огляделась: она была там же, откуда ей забрал наг, под тем же кустами и лежала на том же месте. Взглянув в небо поняла, что солнце уже клонилось за полдень. Подскочила и ощупала себя, оглядела: она была в своих же шкурках, всё так же заплетена в косички и всё также почесывались укусы насекомых, пока она …спала?
        - Ах, - огорченно вздохнула она, - опять этот сон. Да какой же странный и явный. И он сам этот Огайо и его служанки нагини, и купальня и даже шикарная спальня.
        Вера закрыла глаза и потянулась.
        - Всё, ладно. Оставим свои сны и пойдем домой. Скоро и Алексей придет.
        Быстро вскочив на ноги, она сначала заглянула в колодец и ничего не увидев, побежала по дорожке, набирая по ходу малину и травки для ужина. В их дворе было пусто, Алексей ещё не вернулся. Девушка засуетилась, разворошила костерок, подбросила угольев из специального горшочка, в котором хранили огонь на случай, и поставила вариться суп из курицы, которую вчера принес парень.
        Вечерело. На темнеющем небе показались первые звезды, а Алексея всё еще не было. Вера оторвалась от своих воспоминаний странного сна, и поежилась от первых ночных прохладных ветерков. Накинув беличью шаль на плечи, она присела на ступеньку у входа в избу и начала вспоминать своё дневное приключение. Сейчас ей уже не казалось это сном, когда улеглись неуверенность в произошедшем, сомнение и растерянность. Она четко представляла себе, и даже помнила, все свои ощущения там, у нага, а также видения были настолько явными, что создавалось впечатление подробных и существенных картинок её пребывания у этого змеиного царя.
        - И имя его помню, - вздохнула она, - Огайо, кажется. И если бы не Алешка…
        Закутавшись плотнее в шаль, она уже начала беспокоиться его отсутствию. Потом встала и начала прохаживаться по двору, вглядываясь в лесок, куда и направился он утром. Постояла, прислушиваясь и приглядываясь, не покажется ли он сам или услышать его шаги. Но всё было по-прежнему: ветерок, шелестящий ветки, звуки ночных птиц и насекомых.
        Алексея не было.
        Г л а в а 10
        Он не пришел и на следующий день.
        Вера просидела до самого вечера, не зная, что и думать:
        - Где он? Что случилось? Куда идти искать?
        Её нервы были напряжены до предела, и тревога плотно заселилась в сердце.
        - Завтра с утра пойду на поиски, - решила она и это была её первая беспокойная ночь за всё время присутствия в этом мире. Она уже не вспоминала нага и его обитание, она даже начала проклинать себя за эти сны и свое томление. Ей, как никогда ранее, был нужен Алексей. Она даже заплакала, вспоминая его веселые синие глаза, усмешку и ласковый голос.
        - Как она могла променять своего самого дорого и надежного спутника на какого-то змея с длинным хвостом! - думала и всхлипывала, - Я его обязательно найду и всё-всё ему расскажу. И мы посмотрим, кто есть кто.
        С этими мыслями она уснула и проснулась от голоса Алексея. Подскочила и выбежала во двор. Там, у очага, на корточках сидел её парень и подбрасывал сучья в огонь, на котором уже стоял вчерашний ужин и кувшинчик с напитком. Он встал ей навстречу.
        - Прости меня, - сказал он, виновато улыбаясь, - Так получилось. Ты беспокоилась?
        Она кивнула и нахмурилась.
        - Где ты был? Почему так долго? Я вся извелась. Чего только не надумала.
        - Прости-прости, - схватил он её руки, а потом за плечи и прижал к себе, - со мной приключилось нечто странное, почти волшебное. Я обязательно расскажу, только вот кушать очень хочется.
        Вера высвободилась из его объятий и, всё еще сердясь, начала хлопотать у печки, готовя завтрак. Кроме супа и дичи, она зажарила яйца, приправив их зеленью, и разлила чай в кружки. Себе же только оставила напиток и тихо прихлебывала, рассматривая молодого мужчину, сидящего напротив. Тот молча уплетал готовку и лишь улыбался, изредка глядя на неё и даже пару раз подмигнул. А она почему-то начала сравнивать этих двух мужчин, того, с мощным хвостом и этого, сидящего перед ней.
        И тот и другой были молоды, крепки телом и красивы по-разному.
        - Змей же выгодно отличался от Алексея своей змеиной красотой и еще какой-то таинственностью, что ли, - думала Вера, прикрыв глаза, - А вот Алешка простой, без закидонов и такой же симпотный. У них даже и цвет кожи одинаковый и волос, только разные глаза: у того желтые с вертикальным зрачком, у этого обычные, земные, круглые.
        Вера слегка усмехнулась своим мыслям:
        - Вот всё и успокоилось, он рядом, а я опять про змеюку. Дура!
        Поев, Алексей рассказал историю, в которой Вера углядела странность, и её сердце сжималось от страха.
        А случилось вот что.
        Он, как и обычно, шел по лесу, проверяя силки. Еще не попалось никого и он, посвистывая, продолжил путь. Пели первые птицы, мошкары было мало. И так прошло пару часов его похода, в течение которого он успел перекусить и даже наполнить кувшинчик водой из подходящего родничка. Солнце уже стояло над головой, когда лес заметно редел, а вот кусты росли плотнее. Приходилось пробиваться, прорубая себе путь.
        - Зато потом легко найду дорогу обратно, - приговаривал парень, захватывая ветки и отсекая их топориком.
        Вскоре он прошел полосу кустарника и вышел на небольшую полянку. За ней начиналась настоящая чаща. Деревья стояли плотно, почти стеной и веяло какой-то темной силой и беспокойством. Алексей присел на пенек и решил разобраться со своими чувствами.
        - Что делать? Идти вперед или же вернуться?
        Решил, что пойдет потихоньку и если что почувствует странное и тревожное, то повернет обратно. Всё-таки любопытство было сильным чувством и толкало человечество вперед, несмотря ни на что. Так и создавалась цивилизация.
        Пройдя к кромке поляны, он остановился и даже уперся во что-то, будто воздух вдруг стал плотным и слегка прохладным. Протянув руку, понял, что его чувство не обмануло, и перед ним было препятствие в виде тугой пленки, прозрачной, как полиэтилен. Он еще раз провел по поверхности рукой и остановился, осматриваясь. Такую же преграду он видел и дальше с одной и другой стороны от себя, будто здесь была граница, отделяющая их мир от другого, более темного и странного. К тому от него веяло какой-то настороженностью смешанной со страхом. Алексей долго колебался и всё же решился и толкнул преграду руками. Они легко прошли сквозь неё, и он только лицом почувствовал её плотность. Преодолев её, сделал пару шагов и остановился. Лес был лесом, только теперь не легким леском, в каком они жили, а темным, более похожим на земную тайгу. Ветер шумел в кронах мощных еловых деревьев, и птичьего щебета не было слышно. Он оглянулся назад и понял, что перешел какую-то границу: там за спиной остался их привычный мир, солнечный, родной. Но здесь он уже не слышал его голоса, будто эта преграда еще отрезала и все звуки с той
стороны. Он испугался, что не сможет вернуться, останется здесь и повернулся, чтобы пройти обратно, и у него получилось. Облегченно выдохнув, он присел в траву и понял, что томится от жажды. Выпив воды, смочил волосы и загляделся на свой мир, который был также светел и спокоен: летали бабочки, цвиркали насекомые, прыгали по кустам воробьи, чирикая на все лады. Небо было чистым с небольшими облачками, и солнце дарило тепло и ласку.
        - И куда меня занесло? - думал Алексей, кусая травинку и оглядывая темную сторону за пленкой, - Интересно. Может там какой-то другой мир? Надо подумать и решить, что делать.
        Он прилег в траву и прикрыл глаза. Полежав немного, вскочил и решительно направился в ту сторону. Остановился и, набрав воздуха в грудь, будто собираясь нырять, прошел на другую сторону. И тут же потерялись прежние звуки. Теперь перед ним было новое и странное пространство. Слегка поежившись, он вновь набрал воздуха и сделал один шаг, затем второй и третий. Остановился, оглянулся, понял, что сможет вернуться и не простит себе, если не пройдет дальше. Срубив большую лапу ели, воткнул её у границы перехода, как веху на возвращение, и осторожно двинулся вперед, делая небольшие зарубки на деревьях.
        - Там было холодно и влажно. Пахло павшей листвой и грибами. Всё также, как и в нашем лесу, - продолжал Алексей свой рассказ, внимательно слушавшей Вере, - Я даже нашел парочку боровиков, но не стал брать, решил на обратном пути прихватить. Рядом на дереве даже две зарубки сделал, чтобы не потерять, - усмехнулся он.
        Дальше двигался уже более спокойным, поняв, что пока ему нечего бояться. Пройдя еще с километр, присел отдохнуть под раскидистым деревом с толстым стволом. Решил перекусить. И только развернул твою снедь, как услышал приближающийся треск - кто-то ломился сквозь кусты и прямо на него. Вскочил и приготовился к атаке, сжимая в руках топор. В этот момент подумал, что надо было заготовить заостренную палку на всякий такой случай.
        - Но мы всегда умны задними мыслями. И был прав, прямо на меня вышел, кто бы ты думала? - посмотрел он в её настороженные глаза.
        - Кто? - выдохнула она.
        - Медведь! - радостно выкрикнул парень, ударяя ладонью по столешнице.
        - Ой! - вскрикнула девушка, - А ты?
        - А я, - он замолчал, похлопал ресницами, - Конечно побежал! Да еще как!
        - А медведь?
        - А медведь за мной! - припечатал он еще раз по столу рукой, будто утверждая случившееся.
        - И дальше? - выдохнула она.
        - А потом я свалился в яму, - скукожился он и помрачнел.
        Вера ахнула и погладила его руке:
        - Но как же ты выбрался?
        - А вот дальше уже сказка, - ухмыльнулся он и прихлебнул чай.
        Когда Алексей очутился в яме, в которую скатился кубарем, то огляделся и понял, что вылезти оттуда будет сложно, тем более, что в пылу страха и бега он потерял свой топор. Правда, на поясе висела финка, которой он и воспользовался, уже потом, когда лесной хозяин ушел. До этого он ходил вокруг и ревел, заглядывая вниз, но достать его не мог.
        - Яма меня и спасла, потому что против него у меня не было ни сноровки, ни сил. Больно большим был, зверюга, - покачал головой Алексей.
        Просидев там достаточно долго, решил выбираться и начал рубить ступени финкой, но они постоянно осыпались, и было видно, что основной состав земли - песок.
        - Вот поэтому-то и были в основном там высокие сосны да ели, - продолжил свой рассказ Алексей, - чтобы держать корнями пласты земли. Как в Прибалтике. Я там был, на взморье еще по молодости. Как-то рванули туда всей институтской группой. Видел эту красоту: синее море с синим небом, белый песок и зеленые деревья.
        Он замолчал, будто вспоминал прошлое и слегка улыбался.
        - Ну, и что дальше? - затеребила его Вера, - Выбрался?
        - То-то и оно, что не смог, - продолжил он, - ногИ некуда было поставить. Осыпалось всё.
        Так он просидел до самых потёмок. Ночь упала сразу и очень холодная. Костерок даже не мог запалить, так как не нашел подходящих камней, а свои не брал. Не знал же, что останется ночевать и при том - где! Устроившись у стенки, решил дождаться утра и подумать заодно.
        Проснулся от странного шевеления рядом у самых ног и попытался осмотреться, но было темно, и он еле разглядел длинное тело, похожее на толстую веревку. Он подтянул ноги к груди, весь подобрался и затих. Чувствовал, что здесь что-то страшное и злобное. Потом вдруг вспыхнул свет, и он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел перед собой лицо мужчины с желтыми глазами и с вертикальным зрачком. Оно качалось перед ним, раскрывая рот с острыми клыками и раздвоенным языком. С этих самых клыков стекала слюна, и было просто жутко.
        - Это создание было ужасным, как страшое видение во время мистического сна, - воскликнул Алексей, и Вера от неожиданности прижала руки к груди.
        Она поняла, чтО это было за лицо, и ахнула, закрывшись ладонями.
        Алексей не обратил внимание на реакцию девушки, не остановился.
        - А дальше всё было, как в ужасном сне. Это оказался полу змей полу человек, то есть торс мужчины, а от бедер змея, скорее даже анаконда, так как тело было толстым и длинным. Я сначала подумал, что мне снится, но потом, когда тот заговорил, понял, что всё правда. Да и его речь сразу и не понял, сплошное шипение.
        - И о чем он …шипел? - осторожно спросила Вера, боясь услышать о себе.
        - Да о том, чтобы я сюда не совался, что тут его царство и что в следующий раз он не будет так миролюбив, как сейчас.
        Алексей задумался, а девушка обмирала от страха. Она поняла, что не сможет ему сейчас рассказать об этом змее, что случай упущен и теперь бы выглядел странно и подозрительно. Она решила повременить с откровенностью и еще раз провести разведку. Теперь, после рассказа Алексей, она поняла, что всё, что с ней происходило вовсе не сон, что всё было на самом деле, и она вовремя оттуда вырвалась.
        - И как было потом? - еле вымолвила она, взволнованно глядя на парня.
        - А потом он также пропал, как и появился. Я дождался утра и по корням, которые вначале не видел, цепляясь, выбрался и кинулся сюда. Также прошел через ту плотную преграду и по своим следам вернулся. Как видишь, жив-здоров, - улыбнулся он, - А того змея-человека я запомнил, - покачал он головой, - страшилище еще тот. Похож на волшебных нагов из сказки.
        - Ты так думаешь? А может все тебе приснилось? Ведь ты же спал, как говоришь, почему же подумал, что явь? - допытывалась осторожно девушка.
        - Да потому, что я не спал! - воскликнул он в отчаянии, - Да потом я видел след от волочения его тела, похожий на след огромного змея. Ей, Богу!
        Она прикрыла рот ладошкой и смотрела внимательно на сердитое лицо парня и понимала, что всё, что он рассказал, было правдой. Тогда и её сон был совсем не сном!
        - А как же купальня, одежды, драгоценности и другие картинки в том сне-не-сне? Неужели всё исчезает сразу, как в сказке или фэнтези? Миг - и всё на своих местах, как было прежде?
        Вера сидела, охватив себя за плечи и тихо вздыхала. Алексей, видя такое, подумал, что она так переживает за него и, пересел к ней, обняв за плечи.
        - Ну, зачем ты так взволновалась, - притянул к себе и прижал, - Я здесь и всё хорошо.
        Но как раз и не было хорошо, и Вера решилась на эксперимент.
        - Надо проверить.
        Г л а в а 11
        На следующий день каждый занялся своим делом: Алексей ушел в лес проверять силки, Вера же на берег, набрать глины. Кроме всего в заводи росли стебли рогоза, и она хотела сплести из их листьев пару корзинок. Кроме того использовала эти растения в пищу, а еще их головки распушала, сушила и делала набивкой для матраса, который сплела из того же рогоза, распустив его листья на тонкие нити. Из них они плели и веревки, которыми обвязывали стыки бревен при строительстве. А ещё молодые листочки шли в пищу и были по вкусу похожи на огурцы. Так и пробовала она всё, что их окружало, и потом просто пользовалась хорошей травкой на все случаи жизни.
        Переделав нужные для хозяйства дела, она всё же решилась сбегать быстро на то самое место, к таинственному колодцу и посмотреть. Уж очень её жгло любопытство. Хотя и боялась в то же время:
        - А вдруг утащит и навсегда? И хочется и колется, - думала она, кусая губы и не решаясь идти туда одной, а рассказать всё Алеше, стеснялась. Она всё еще не решалась сказать про свои сновидения, несмотря на то, о чем поведал ей он сам. Теперь она сомневалась и склонялась к тому, что всё что с ней приключилось, было на самом деле. Но подтверждения не находила и поэтому списывала всё на сон.
        Прихватив сумку для сбора по дороге трав и ягод, она направилась к колодцу. Её терзали сомнения и страх, но она упорно шла к тому месту, которое вызывало в ней разные чувства. Подойдя ближе, она остановилась в кустах и прилегла на траву - понаблюдать сначала. Полежав немного прислушиваясь и приглядываясь, она сняла сумку, оставив её возле кустов, и решилась подойти к краю колодца. Осторожно, на цыпочках, подошла к краю и заглянула - там было темно и тихо. Постояв немного, столкнула туда камешки и вновь прислушалась. Те гулко прогремели и опять всё затихло.
        Вера привстала на колени и согнувшись, прокричала:
        - Эй! Кто там есть?
        Но послышалось в ответ только эхо. И тогда она решилась позвать того, кто ей снился.
        - Огайо! Ты слышишь меня?
        Опять только эхо. Тогда, уже осмелев, наклонилась еще больше и закричала сильнее:
        - Эй, Змей! Отзовись, если ты есть! Или ты просто сон?
        И тут не удержавшись, она начала падать в колодец. Руки сорвались с края, и с криком она полетела вниз. Темнота накрыла её.
        Очнулась как от толчка и увидела склонившееся над ней лицо… нага. Он улыбался.
        - Ты зззвала меня?
        Вера автоматом кивнула:
        - А где я?
        - У меня, - шепнул змей, склоняясь к её уху и целуя в шею, - Сссама захотела.
        Она отвела его голову от себя и присела. Огляделась. Убедилась, что была в его спальне, на том самом ложе, что и в первый раз и на ней были те же одеяния и даже драгоценности. Ничего не понимая, она повернулась к нагу.
        - Что это всё значит? - прошептала она, не веря своим глазам, - Как я здесь очутилась?
        - Ты зззвала меня там, у колодца, а потом сссама влетела в мои объятия, - рассмеялся наг, вскидывая голову.
        - Выходит, что это твой колодец? - ахнула девушка, вглядываясь в лицо змея.
        - Да это вход в мои ззземли, - прошептал он, - Только тишшшшь! - приложил палец ко рту, - Никто не должен зззнать, особенно ОН.
        И показал вверх, при этом воздел туда палец и глаза.
        - Кто ОН? - спросила Вера, также тихо.
        - Тот, кто привел вас сюда. Голос, как вы говорите. Иначе - Сссоздатель.
        - А ты тогда кто? Змей-Искуситель? - хмыкнула она кривясь.
        - А я его лучшшший ученик и чародей, - прошипел он и внимательно посмотрел на девушку, - Неужели ты так и не поняла, что всё это, - он махнул вокруг рукой, - и твои так называемые сны, всё моя магия. Это я сссотворил: этот дворец и призвал своих подданных, дав им новые тела и новую жизнь. И ссстал здесь царем. А тебя хочу сссделать царицей.
        - Но если я не хочу, что ты сделаешь? Убьешь меня? - уже злилась Вера.
        - Тебя не убью, нет, - хмыкнул он, - посссажу в самую темную яму, где много моего народца, а убью твоего мужчину. Он мне надоел ужжже. Ещё и на мою землю залез. Шшшшкурааа…
        Тут он оскалил зубы, и с клыков его капнула слюна. Вера ахнула и дернулась в сторону. Она испугалась и ужаснулась:
        - Нет, не надо, прошу тебя, не трогая Алексея. Я всё сделаю, как ты скажешь!
        Змей наклонился над её лицом и прошипел яростно глядя в её глаза:
        - Запомни моя ххххрошшшая, я всегда буду за тобой следить и там и здесь. Ты будешшшь моей и только моей. Поняла?
        - Поняла, - закивала, соглашаясь, девушка, медленно отползая от склонившегося над ней нага.
        Он понял это и резко дернул её за ногу, подтаскивая к себе ближе. Она ойкнула и упала на спину. Наг сделал молниеносный бросок и лег ей на грудь. Разорвав одежду, которая едва прикрывала ее тело, он впился ртом в её сосок, потом в другой, и она не смогла его оттолкнуть, будто обмякла вся и была без сил. Сопротивление её было сломлено, и она со стоном отдалась его ласкам, а потом и сама делала это. Они сплелись в клубок и катались по широкому ложу в любовном угаре. Ещё не было проникновения в её лоно, но она не единожды получала оргазм его пальцами и даже языком, от которого даже кричала, не то что стонала. Она забыла обо всем: о мире, в который попала, об Алексее, который наверняка уже искал её, о своем отношении к этому змею. Она сейчас вся была в чувствах и ощущениях, которые никогда не испытывала, даже там, в своем мире. У неё были любовники, они были опытными, но то, что она ощущала здесь и сейчас, не шло ни в какое сравнение ни с чем. Этого она хотела больше и больше. Она уже сама целовала его и просила взять её, но тот только шипел и скользил по её разгоряченному телу, дразня и заставляя
испытывать истому и сладость.
        Потом как-то резко оторвался от неё и скрутил свое туловище в кольца. Сложив руки на груди, он с ухмылкой посмотрел на Веру. Она лежала голой, уже без одежды и только в одних драгоценностях.
        - Ты так хороша в этом, что я просто обязан показать тебя своим подданным. Сейчас придут служанки и помогут привести в порядок, а потом отведут в зал, где я буду тебя ждать, моя царица.
        Оскалившись, он взмахнул головой и хлопнул два раза. Образовалась дверь, и в неё вползли всё те же нагини, что и в первый раз. Он прошипел им что-то, и они закивали и пали ниц, прикрыв голову ладонями.
        - Ритуал у них такой, что ли? - подумала Вера, стыдливо прикрыв свои груди руками.
        После ухода нага, они поднялись на свои хвосты и посмотрели на Веру вопросительно.
        - В купальню, пожалуйста, - догадалась она.
        Те кивнули согласием и, показали на другую дверь, которая под рукой первой служанки открылась, как и тогда.
        Войдя в красивую, отделанную мрамором купальню, девушка решила его рассмотреть основательно. В тот первый свой приход, она была ошарашена и не смогла более пристально разглядеть это удивительное помещение. Сейчас же она увидела и небольшой бассейн в голубом мраморе, и ступеньки в него, с поручнями из шелка. Широкие лавки, на которых она лежала, были теплыми и гладкими. Отверстия в стене, из которых вырывался пар, и текла вода по специальным желобам, в кувшины и тазы, покрытые цветной глазурью, отделанные серебром и золотом. Они располагались вверху и нагнетали горячий воздух, с водяными каплями и запахами цветов.
        Служанки вновь делали с её телом всё то, что делали и тогда, ублажая её маслами и массажами. Промыв волосы высушили ветерком, который вырывался из сложенных рук нагинь и также обсушили всё тело. Затем, уже в спальне, обрядили в прозрачные шаровары и такой же топик, ноги обули в золотые тапочки, на шею и руки надели браслеты и ожерелья. Волосы расчесали и оставили так, слегка брызнув на них душистой водой. Затем подхватив под руки, быстро повели в ту самую дверь, в которую вышел сам наг.
        Она шла по светлому коридору, и скорее через анфиладу комнат, где перед ними открывали двери наги мужчины в ливрее, на манер земных лакеев. Они кланялись их группе и толкали створки вперед. Вера слышала, как за её спиной они захлопывались с таким звуком, что ей казалось, что слышит выстрелы в спину. Вначале она вздрагивала, но потом, уже после пятой или седьмой двери успокоилась и уже даже с любопытством осматривала те помещения, которые проходила. Служанки скользили рядом и не мешали ей, но в то же время не позволяли останавливаться. Девушка всё же успевала рассмотрела и белые с золотом залы, такую же обивку на мебели, картины в рамах, канделябры и самое интересное мозаичные полы. Окон не было, была только имитация их, то есть арочные рамы, а за ними просто стены. Вверху, когда она поднимала глаза, чтобы разглядеть светильники, видела лишь странную туманность, без потолков, которая светилась дневным светом с золотым отливом. Всё было по-царски богато и вычурно. Так обычно обставлялись в их прошлом мире так называемые «новые» русские - аляповато-безвкусно, но зато фасонисто и пышно.
        Подходя ближе, уже слышались отзвуки музыки и шум голосов. Этот рокот стал более сильным, когда двери распахнулись, и она предстала перед толпой народа. Сначала она приняла их за людей, но потом поняла, что это были наги, наряженные в человеческие одежды, только… без ног! Вместо них… хвосты! Разные: длинные мощные, короткие и тонкие. А еще они скользили меж собой, иногда сплетаясь, чтобы остановиться и общаться. В воздухе витал аромат цветов и трав, будто фимиам от благовоний. Где-то на хорах сидели музыканты, которых не было видно, но хорошо слышно. Между разряженными нагами, в основном мужскими особями, скользили девушки нагини с подносами, на которых стояли бокалы из прозрачного материала, похожего на хрусталь, с напитками разных цветов. Даже были черные и разноцветные. Тела служанок были обнажены и только на бедрах, как и у каждой нагини, висел короткий фартук, будто прикрывал их чресла. Других дам змеиного племени не было видно.
        - Видимо их и нет таких, - думала Вера, оглядывая местное общество, - или сидят дома, - хмыкала она, кривясь от пристальных и наглых взглядов этих змее-мужчин.
        Она понимала, что идет почти голой и стеснялась, даже тушевалась под их откровенными взглядами. Служанки тараном раздвигали публику, и иногда шипели на зазевавшихся нагов, или на довольно любопытных, которые вставали на пути. Тогда первая служанка вытягивала вперед руку, и с её пальцев срывалась зеленая молния, от удара которой те морщились и отпрыгивали в сторону, зло шипя. Вера шла, нахмурившись и поглядывая вокруг настороженно. Она еще не могла понять, что будет происходить и что ей предстоит узнать и выдержать.
        Вскоре, раздвинув последних упертых нагов, её вывели к высокому помосту с несколькими ступенями. На возвышении стояла широкая тахта, покрытая бархатным зеленым с золотыми узорами и бахромой покрывалом. К нему была проложена красная дорожка из мягкого ковра. На том ложе возлежал сам Огайо. Прикрыв веки, он с ленцой наблюдал за своими подданными, но увидев Веру, тот час сполз на пол и подал ей руку.
        - Наконец-то! - воскликнул он, - Ты пришла, моя царица!
        На его крик затихла музыка и змеи вокруг своеобразного трона. За ними также начали затихать голоса и дальше по всему большому залу.
        Огайо подхватил Веру под руку и повел её на возвышение. Повернув её лицом к стоящим внизу нагам, он громко прокричал:
        - Моя и вашшшша царица!
        И всё тот час попадали ниц и прикрыли ладонями головы, как и те служанки, что помогали Вере.
        - Точно, ритуал, - скривилась девушка, рассматривая «ковер» из змеиных хвостов и яркой человеческой одежды, - Тьфу ты, пакость!
        Г л а в а 12
        Огайо что-то громко прошипел и народец начал вставать, а затем придвигаться ближе к трону, где уже лег сам наг и похлопав по тахте, вынуждена была прилечь и Вера. Он притянул её к себе, и она уперлась ему головой в согнутый локоть. Склонив голову, он пощекотал её за ухом своим длинным раздвоенным языком. Она качнула головой, не соглашаясь с такой лаской. Он хмыкнул и тут же махнул рукой. Заиграла музыка, и притух свет. Середина зала начала быстро освобождаться от тел змеев.
        - Ссссмотри, - прошипел наг девушке на ухо, - Ссссейчас будет представление.
        И она увидела, как в центр выбежали девушки. С ногами! Их было больше дюжины, и они были закутаны в полупрозрачные покрывала. Остановившись, замерли. Огайо махнул рукой, и зазвучала музыка. И тут они начали танец. Как передать те чувства, которые они вызывали своими движениями тела? Руки и ноги, живот и даже шея - всё двигалось под протяжные и какие-то фантастические звуки.
        Вера замерла, потом выбралась из объятий змея и присела, обхватив колени руками. Она положила голову на них и смотрела не отрываясь. Замерла, завороженная этим действом. А потом случилось неожиданное - они начали ….раздеваться! Как стриптизерши в их мире. Снимая одну деталь за другой, они так же под музыку двигались, и теперь было слышно, как зашипели сидящие и лежащие на своих матрасах змеи, хватая на лету их покрывала. Одни сидели на своих хвостах кольцах, другие вытянулись по окружности зала, но их тела, головы качались в такт, и с высунутых раздвоенных языков капала слюна. Глаза прикрыты, зубы оскалены, хвосты подрагивают. И вся эта картина вызвала в Вере такое омерзение, что она почти застонала от дрожи и передернула плечами. Наг принял её чувство за возжелание и, притянув к себе ближе, повалил и впился в губы долгим поцелуем. Она сопротивлялась, как могла и еле вырвалась из его рук, но сев, просто обмерла, увидев жуткую картину - на девушек напали змеи, и, повалив их на пол, тут же совокуплялись с ними. Сделав свое дело, они предоставляли их другим змеям и так далее. Это была вакханалия!
Нет, девушки вовсе не сопротивлялись и не кричали, а наоборот притягивали каждого и стонали от удовольствия.
        Тут Вера почувствовала, как её валит на спину змей, рвет ее одежду, ложится на неё, захватывая её рот, грудь и лоно. Но она выкручивалась под его телом и отчаянно не хотела близости. Тем более в таком бардаке. Она хватала его за плечи, отворачивалась от жадного рта, от его назойливого языка, от слюны, которой была вся закапана. А потом, в пылу сопротивления, ухватила за его член. Он был таким большим, что она закричала от ужаса.
        - Нет-нет-нет! - с силой сжала она его отросток, и тот застонал от удовольствия:
        - Ещщщще, - шипел он, расслабляясь, - ещщще…сссделай ещщще …
        Вера сжимала его уже обеими руками и оглядывалась по сторонам, судорожно думая, как бы сбежать. И пока змей отвалился от неё, она увидела зеленевшую небольшую дверь и решилась на побег. Змей лежал и тихо стонал, прикрыв глаза, а Вера осторожно оглядывалась вокруг. Тут она заметила пристальный взгляд первой служанки, которая сидела за помостом и внимательно, даже зло, смотрела на Веру. И она поняла, что та с удовольствием бы заменила её рядом с властелином. Она кивнула, будто соглашаясь на замену, и та быстро подползла к ним.
        - Хочешь? - спросила тихо, одними губами, показывая на стоящий вертикально член нага.
        - Очччень, - качнулась та, осклабившись.
        - Где выходные двери? - прошептала девушка.
        - Ззза сспиной, - прошипела та и кивнула в сторону.
        Вера осторожно отползла от расслабленного нага, а служанка легла на её место, прижавшись ртом к члену змея. Тот ещё больше застонал и прижал её голову к себе, делая нужные ему движения. Он уже не замечал, кто с ним, только стонал и качался.
        Девушка уже более активно отползала за помост и скатилась с него, прямо под дверь. Та едва светилась зеленоватым светом и тогда она поняла, что ещё мгновение, и она вернется в свой мир. С силой толкнув руками створки, она полетела в темноту с легким вскриком.
        Очнувшись, поняла, что лежит на краю колодца в том же одеянии, с драгоценностями, в котором недавно сидела у змея в объятиях. Её шкурки лежали рядом. Быстро переодевшись, спрятав те тряпочки и всё остальное в кустах, она схватила сумку и бегом бросилась домой. Теперь она знала, что всё, что с ней происходило, не было сном, что она просто была под действием морока или наркотика, или может быть даже той самой слюны, что сочилась по длинным зубам нага. Да и девушки те, что танцевали, тоже были не в адеквате, как ей потом подумалось.
        - Невозможно так делать добровольно, - хмурилась она, вспоминая ту вакханалию коллективного секса, - И где еще набрали их, человеческих девушек? Значит, где-то есть люди? И их надо искать. Или всё же это они всё навеяли? Но слишком уж реально. И почему не было в зале нагинь? Не потому что с ними не хотели близости? А может тех и не считали особями для такого секса, берегли для продолжения рода? Ведь, на сколько мне известно, змеюки откладывают яйца и не являются живородящими. Вот и используют их только в этом ключе. А всё остальное бесстыдное, развратное и похотливое только с человеческими девушками. При том не по их согласию, скорее всего, а специально накаченными той же странной слюной. Вот и я была такой, после змеиных поцелуев, полупьяная, как от алкоголя или наркоты. Вот потом мне и казалось, что сплю.
        Вера вздохнула:
        - Чего мне об этом думать. Пусть делают что хотят только без меня. Ни за что не подойду я более к тому колодцу. Хватит!
        Она приблизилась к своему дому и осторожно огляделась, боясь, что Алеша заставит её признаваться в своем самоуправстве, но его не было.
        - Слава Богу, - передохнула она, - не придется врать и выкручиваться.
        Тот час принялась хлопотать по хозяйству: сварила ужин, вытряхнула постель, вымыла полы в доме и проверила подсохшие шкурки, что сушились на ветру. Замочила их в воде и начала плести очередную корзинку из листьев рогоза.
        Алексей вернулся поздно, когда уже зажглись первые звезды и на землю упала ночная прохлада. Вера укоризненно покачала головой, на его виноватый взгляд. Потом они ужинали и, когда пили чай, Алексей признался ей, что ходил, скорее сбегал, к той самой пленке, которая отделяла их мир от змеиного царства.
        - Зачем? - ахнула Вера, - А если что случилось? Да и зачем тебе?
        - Любопытно, - отмахнулся парень, - И что могло случиться? Я же не проходил на ту сторону. Просто удостоверился, что всё это не было моим сном. И всё. Нечего волноваться. Я не идиот, чтобы вновь испытать тот страх и ужас. Просто попробовал рукой пленку, понаблюдал немного и ушел. Теперь знаю, что там другой мир. Может быть, найдутся и люди. Как ты думаешь?
        Вера хмыкнула и затаилась, она чуть было не сказала, что видела других девушек и скорее они были выкрадены из человеческого поселения. Только вот где оно?
        - Знаешь, - задумчиво сказал Алексей, глядя вдаль, поверх её головы, - Думаю, что стоит поискать за теми землями более тщательно. Что-то говорит мне, что не всё так просто в этом мире.
        Вера кивала. Она понимала, что ему, так же как и ей, нужно было доказательство появления нага, и поэтому он хотел вновь побывать в тех землях и сегодня пошел туда, чтобы убедиться, как, впрочем, и она. Теперь они знали, что здесь не одни, что есть еще волшебная вотчина нагов и, возможно, люди. Все это давало пищу размышлениям, и они пытались разобраться с этой сложной и трудной для их восприятия информацией.
        - Мы будто попали в мир фэнтези, - хмыкала тихо Вера, кутаясь в беличью шаль, - Когда-то я почитывала в своем подвале ту литературу. Набирала такие книжки на свалке и приносила к себе. А сейчас оказалась в таком же мире? Чудеса, да и только.
        - И не скажи, - хмыкал Алексей, - А я считал, что мы единственные во Вселенной. Однако ошибался. Миров просто миллионы миллионов или даже миллиарды. И мы микроны в таком скоплении. А может еще есть и временные миры. У нас это всегда высмеивалось, считалось вымыслом и фантазией, однако всё это есть и никуда от этого не деться. По крайней мере, нам с тобой.
        Тут он улыбнулся и посмотрел на Веру более пристально.
        - Ты что такая задумчивая и даже загадочная? От моих слов, что ли? Ладно, - рассмеялся он, - это я так, рассуждаю потихоньку.
        Вера покачала головой и молчала. Что она могла сказать? Рассказывать ему о своем посещении колодца и всего того что испытала? Она уже не могла, так как не хотела позориться и лишиться уважения своего партнера, так как считала, что всё, что видела не для ушей парня.
        - Пусть это останется со мной. Как-нибудь переборю сама, а ему не надо знать. Это будет моей тайной.
        Но она ещё не знала, что вскоре та её тайна станет явью.
        Прошла спокойная неделя их жизни в этом мире. Алексей всё также ходил на охоту и рыбалку, Вера же занималась хозяйством. Но теперь их вечерние посиделки возобновились. И в этом был зачинщиком парень. Он всё чаще заговаривал о возможности найти людей, предлагал Вере путешествие на несколько дней, чтобы более тщательно поискать уже в других местах. Они больше не хотели вспоминать про то, с чем столкнулись, то есть про нага и колодец с пленкой, но иногда всё же упоминали и тут же замолкали. Волшебство змеиного царства манило их. Они втайне хотели узнать, что же это за царство такое. И с чем они могут столкнуться в нем.
        Как говорится, любопытство сгубило кошку. И они всё же решились поведать друг другу свои мысли по этому поводу.
        - Надо идти туда, - как-то сказал Алексей, после их вечерних посиделок, уже лежа в постели, - И пойдем мы туда вместе. Ты согласна?
        Он повернулся с Вере, заглянув ей в лицо.
        - Согласна, - выдохнула та с восторгом, - я тоже об этом думала.
        - Тогда завтра и пойдем, - подытожил он их разговор и отвернувшись, сонно засопел.
        А девушка лежала и вспоминала объятия змея и его похотливый рот. Теперь, после её спокойствия дома, она нет-нет и вспоминала не его, а скорее свои чувства в той ситуации и томление окутывало её тело. Хотелось уже от Алексея какого-то отклика, и даже нормального поцелуя и может быть даже большего.
        - А он повернулся и спит, - обиженно вздохнула она и закрыла глаза, - Ладно, завтра нам предстоит большой поход. И кто знает, чем это может обернуться.
        Утром они быстро позавтракали и начали собираться основательно: запечатали дом, погасили костры, убрали всю посуду и остатки пищи. Алексей сложил в сумку инструменты и сплетенные из рогоза веревки. Спальную шкурку и одеяло скрутил в рулон и привязал к спине в виде рюкзака. Повесил на пояс финку, пращу и пару дротиков. Вера собрала в сумку котелок, соль и специи, положила несколько кусков вяленного мяса и рыбы, оладьи из овсяной муки и горшочек меда. Привязали к поясу по кувшину с водой и отправились в дальнее путешествие по суше.
        Они надеялись найти людей и возможно, поселиться рядом. Их тайное и одиночное существование подходило к концу.
        Так они думали.
        Г л а в а 13
        Алексей вел девушку той же дорогой, которую проложил сам, и поэтому прошли её быстро. Показав ей ту самую пленку и продемонстрировав её плотность, он сказал, что лучше пойти вдоль неё, так как где он ходил, нет ничего интересного, кроме медведя.
        - Возможно, там его логово и мы туда не пойдем, - сказал он, - Пошли рядом. Посмотрим, может, что и увидим даже сквозь пленку, а там решим, переходить её или же нет.
        Они уже прошли вдоль границы достаточно далеко и устали. Солнце перевалило за полдень. Ничего интересного не обнаружив, решили пока остаться здесь, не переходить на другую сторону, тем более в ночь. Соорудили из веток и палок небольшой шалашик, развели костерок. Вера занялась приготовлением еды, а Алексей рубил ветки для спальника и для ночного костра. Поужинав, они долго сидели у огня и разговаривали на разные темы. Но постоянно проскакивало желание встретить людей и их поселения. Они устали от одиночества, хотелось человеческого общения, разного и много.
        - Всё же мы социальные особи, - усмехался Алексей, своим словам, - Одиночество хорошо в большом шумном мире. Просто отдыхаешь и всё, зная, что выйдя, окунешься в мир полный людьми и жизнью. А у нас получилось наоборот, что мы в этом одиночество живем, а теперь хотим, как отдых от него, сумасшедшего мира.
        Вера соглашалась с ним. Ей теперь тоже хотелось много людей, снующих по своим делам. А раньше они её только раздражали. Хотелось увидеть магазины и рынки, транспорт и здания. Хотелось побродить по шумным улицами послушать отдельные слова и отрывки разговоров, посмотреть на детей и старушек в парках и скверах. В общем, эта жизнь уже надоедала им, задевала за живое. Хотелось к ним, к людям, несмотря ни на что. Они даже не могли предположить, что их там ждет, но всё же хотели к ним.
        - Мы даже не знаем, какие они, как живут и что ценят, - рассуждал Алексей, - Может быть они и не люди совсем, а какие-то монстры, как тот змей или еще хуже нелюди, как в сказках: лешие, кикиморы, водяные.
        Вера сидела молча и лишь слегка улыбалась его словам. Она не могла сказать ему, что видела человеческих девушек. Ведь тогда и мужчины, по её мыслям, должны быть тоже людьми. Хотя и других уже себе представляла, если вспоминать нагов.
        - Ладно, - вздохнула она с улыбкой, - пошла я спать. Ты тоже ложись, «рыцарь печального образа». Всё будет завтра.
        Алексей отмахнулся от неё и подбросил сучья в огонь. Искры полетели вверх и осветили его задумчивое лицо. Сведенные на переносице брови и суженные глаза говорили о заботе, которую он взял на себя и которой готов служить, даже сейчас. Эта его мужская сущность очень нравилась Вере и она была ему за всё благодарна и не раз благодарила Бога за то, что здесь не одна, что рядом настоящий мужчина, который многое знает и многое умеет. А главное он молод и хорош собой. Только вот совсем не видит в ней женщину, а она, особенно после ласк нага, уже теряет голову от желаний совсем другого толка. Тело иной раз горит и внутри полыхает огонь. Она пыталась как-то показать ему свое настроение, прикасалась по ночам, целовала легонько, но он сонно отмахивался от неё и поворачивался в другую сторону. Она только вздыхала и даже плакала.
        Сейчас он тоже не ушел вместе с ней в шалаш, не лег рядом, остался у костра. Вера укуталась в одеяло и постаралась уснуть, ведь завтра им предстоит долгий путь и силы нужно восполнить сном.
        Утром, она быстро вскочила, укрыв Алексей одеялом, и, умывшись, разворошила угли, затопив костерок. Повесила над ним котелок с вчерашней кашей, рядом поставила кувшин с водой для чая и принялась нарезать мясо и рыбу. Заварив зеленый чай, позвала парня. Тот медленно вылез из шалаша и зевнул:
        - Уже утро? - лениво потянулся и улыбнулся, - А ты уже на ногах. Даже завтрак успела сварганить, - потянул он носом, вдыхая запах каши и дымка.
        Вера кивала и манила его рукой.
        - Давай-давай, не ленись. Скоро и солнце встанет. Пора, мой друг в путь-дорогу.
        Они быстро позавтракали и собрались. Затушив костер, забросали его землей. Сложили ветки шалаша вместе с оставшимися сучьями, на тот случай, если будут идти назад, то тут и останутся с ночевкой.
        Солнце уже показалось между ветвями деревьев, когда они подошли к пленке и также пошли вдоль нее, не переходя её границу. Пристально вглядываясь через неё, искали какие-нибудь метки человеческой деятельности, но пока всё было по-прежнему тихо и спокойно, одни деревья и кустарник.
        Так они прошли еще несколько километров, и присели передохнуть. Вера упала в траву и прикрыла глаза. Алексей решил поискать в кустах родник, так как вода уже закончилась, и очень хотелось пить. И когда он определил болотистое место, найдя водный источник, то услышал крик Веры. Оставив кувшин рядом, он бросился назад, где оставил девушку и увидел, как она показывает пальцем на что-то. Испуг был написан на её лице и без звука от страха раскрывался рот. Подбежав, увидел на стороне за пленкой коня. Нет! Это был человек- конь, который стоял близко к пленке и рассматривал их.
        - Кентавр, - растерянно прошептал Алексей и тут же подскочил к ошеломленной девушке. Обняв её за плечи, притянул к себе и прошептал на ухо:
        - Не бойся. Он нас не достанет. Там преграда.
        Она тот час, развернувшись, уткнулась ему в грудь, и прижалась вся дрожа. Алексей успокаевавши, поглаживал её по спине, а сам разглядывал получеловека полулошадь. Кентавр, не стоял на месте, переступая копытами, и видно было по его нахмуренному лицу с бородой и длинными волосами, что он также взволнован, но не напуган. Сложив руки на груди, он пристально вглядывался в них и слегка покачивал головой, разевая рот. Что он говорил, Алексей не слышал, так как пленка не давала ни выхода тому, ни звука с той стороны. Как понял Алексей, проход мог быть только у них, а вот всем, кто находился по ту сторону, он был закрыт. Видимо так защищалась их территория от проникновения других животных и особей в человеческом или зверином обличии.
        Кентавр вдруг махнул рукой, призывая подойти поближе. Алексей отрицательно покачал головой. Тогда тот уперся руками в боки и захохотал, показывая тем самым, что смеется над его трусостью. Показав кентавру средний палец, Алексей хмыкнул и криво ухмыльнулся. Тот вначале не понял жеста, но потом до него дошло, что это оскорбление и он тут же закричал, потряс кулаком и топтался на месте. Хвостом своим лошадиным, он махал во все стороны, копытом бил землю, показывая, что зол и готов к схватке. Алексей лишь пожал плечами и повел испуганную девушку в кусты, туда, где оставил кувшин. Пока шел, несколько раз оглянулся и увидел, что кентавр всё ещё находится на том самом месте и кружится от негодования, видя, как они уходят.
        Скрывшись за кустами, они присели перед родничком и, набрав воды, попили и умылись. Было уже жарко, да и после такой встречи еще и пот пробил от страха. Они молча смотрели друг на друга, не решаясь начать первыми. Тогда начал Алексей.
        - Я был прав, - невесело хмыкнул он, - когда говорил про сказочность. Теперь убедились, что там совсем другой мир, мир фантазии и возможно даже магии. Вот уж попали, - с досадой стукнул он по коленке кулаком, - людей нет, а кентавры со змеем пожалуйста.
        - Люди там тоже есть, - глухо сказала Вера и потупилась.
        - Откуда ты знаешь? - удивился Алексей, - Мы еще их не видели. Хотя можем предположить и это.
        - Нет, - покачала головой девушка, - я видела.
        - Где? - вскинул брови парень, глядя на смущенную Веру.
        И ей пришлось всё рассказать с самого начала, когда она думала, что всё то, что с ней приключилось, был только сон. Она говорила, а Алексей хмурился и поджимал губы. Он был не просто ошарашен её исповедью, он был огорчен её скрытностью и недоверием ему. И разочарован. Вера понимала и расстраивалась сама, глядя на обиженное лицо парня. А ещё не всё сказала, утаила от него свои чувства, которые испытала с ласками нага, просто мельком упомянула о его посягательстве на её тело. Алексей сжимал кулаки и тихо пыхтел.
        - Почему ты мне сразу не рассказала? - процедил он сквозь зубы, - Я был уверен, что тот самый змей или наг, мне и вправду приснился. Я тебе доверял, а ты скрыла от меня свои похождения.
        - Пойми, - пыталась оправдаться Вера, - Я тоже тогда думала, что всё только сон. Как можно быть в одних одеждах, а потом вдруг в других? Как перенестись из каменных палат на прежнее место, где сидела? И потом, ты сам видел того нага и даже бегал проверять. Верно?
        Алексей скуксился, и кивнул. Он понимал, что Вера права, что не могла она рассказать тогда. Он обязательно бы решил, что это только её сон, если бы не его встреча с тем нагом за этой границей. А теперь ещё и кентавр.
        - Видимо нас хорошо укрыли на этом клочке земли, - сказал Алексей, протягивая руку к плечу взволнованной девушки, - Прости меня, был неправ. Теперь вижу это.
        Она, всхлипнув, сбросила его руку и отвернулась.
        - Я прошу ещё раз прощения, - схватив её в охапку и прижав к себе, сказал на ухо улыбающийся парень, - А за то, что успокоила меня людьми, отдельное спасибо. А то я уже потерял всякую надежду на человеческое общество, думая, что только мы одни здесь такие. Слава Богу, что есть. Как сказано в Библии? Каждой твари по паре?
        Вера засмеялась и дурашливо повалила его в траву. Склонившись над ним, вдруг посмотрела в его веселые глаза и улыбающийся рот с белыми зубами. И так ей захотелось лизнуть его зубы, что она припала к его губам страстно и отчаянно, будто давно ждала этого момента и, наконец, дождалась. Он вздрогнул, опешив, притих, а потом также вцепился в её губы. Перевернув её на спину, оторвавшись от поцелуя, посмотрел той в глаза. В них было выжидание, смешанное с желанием. Он понял и припал к ней с влажным, долгим поцелуем. Потом она начала снимать с себя всё, что закрывало ее от прикосновений открытых частей тела, он тоже. Почувствовав его вставшее колом желание, она ухватила того за это самое и подвела к своему лоно. Поняв, что от него требуется, Алексей вошел туда сильным толчком, и Вера выгнулась от боли, а потом застонала от желания. Он притих, но тут же начал качаться, и они улетели в космическую сладость совокупления. Остановившись, поняли, что соединились, как мужчина и женщина. Они вспомнили свои прежние давние ощущения, еще там, в своем мире и будто очнувшись, вновь слились в повторном, уже более
спокойном состоянии. Теперь они наслаждались этими действиями, этими поцелуями и прикосновениями, теперь они были единым целым, как две половины одного зерна. Теперь они поняли, как много было упущено за это время в их отношениях, и почему именно сегодня они соединились по-настоящему.
        - А все же похожи мы на библейскую пару, - смеялся Алексей уже после их сексуальных игрищ, - А что? Он и она, соблазненная Змеем!
        Вера стукнула его в плечо и улыбнулась.
        - Да, конечно. Легко сбрасывать на другого свои промашки. Я же намекала тебе, прижималась, пыталась поцеловать, а ты, болван, не догадывался или не хотел. Я к нему, а он на бок и храпеть.
        - Да я уставал очень, - смущенно пытался оправдываться парень, - Намотаешься по делам, еле можешь поесть, так обессилишь. Куда там с ласками. Хотя мысли были, признаюсь. Особенно, когда ты голая входила в воду мыться. Я подсматривал за тобой и даже хотел броситься, но боялся тебя обидеть.
        - Ах ты ж, вуайрист несчастный! - била она его по плечу, - Лучше бы залез. Тогда мне было бы легче.
        - И кто знает, может быть я не так тогда отреагировала бы на того нага, - уже молча подумала она.
        Отбросив свои мысли, Вера смотрела на Алексея и понимала, что полюбила его с того первого раза, когда увидела впервые, смущенного, растерянного и ошеломленного своим появлением. Да и потом её чувство только крепло, но ещё не сформировалось полностью, дела отвлекали. Но после сексуального штурма нага, она поняла, что готова принять Алексея, как женщина. Он помог раскрыть её сущность, которую она уже и подзабыла, но не принял её, только показал, оставляя девственной. За это теперь она была ему даже благодарна.
        Они устроились здесь и решились дождаться следующего дня. Приготовив поесть, разожгли костер и потом, расстелив постель, легли уставшие. Ночью они еще несколько раз познавали друг друга, сливаясь в жарких объятиях.
        Утром их ждали новые приключения. Так они себя настраивали.
        Г л а в а 14
        Проснувшись, Алексей долго с нежностью смотрел на уставшее, счастливое лицо девушки и мысленно корил себя за то, что так мало уделял ей внимания. Поправив на ней одеяло, осторожно отполз и встал за мелкой надобностью. Ушел подальше в кусты и увидел рядом с их родничком, утку, которая барахталась в воде, мелкого болотца. Быстрым выпадом, он схватил ту за шею и тут же свернул её. Пройдя на место их стоянки, аккуратно ощипал и опалил над костром. Очистив от внутренностей, разрезал на куски и бросил в котелок, подвесив тот над огнем. Собрав перья, закопал недалеко вместе с остатками плоти. Он не хотел бросать их в костер, так как от них был бы смрад и большой дым, и мог показать всем, что они здесь находятся, а этого не хотелось. Тем более тому самому кентавру или его подобию. Он сидел, задумавшись, прикидывал свои силы и свое оснащение:
        - Топор и финка. Вот, пожалуй, и всё. Да и мало ли кто уже наблюдает за той пленкой, - думал он, - Хотя наша вчерашняя встреча показала, что мы уже известны в том мире и возможно сегодня нам предстоят новые знакомства.
        - Только кто они и как будут выглядеть? - качал тот головой и хмыкал удрученно, - Не хотелось бы агрессии, но встреч уже не отменить.
        Они сами пошли на это и теперь должны быть в курсе всего, что творится в этом мире и кто проживает.
        - Надо будить Веру, - улыбнулся он, помешивая варево в котелке, - Ишь, спит без задних ног. Устала, моя любушка.
        Но девушка встала сама. Потягиваясь и зевая, она смотрела на парня и не узнавала его: сАм рано встал, чего-то варит и при том веселый.
        - Мммм, - потянула она носом, - Вкусно как. Что это там?
        - Утка, моя радость, - и подскочив к ней, притянул к себе за плечи и крепко поцеловал, - С добрым утром.
        - И тебя, - улыбнулась та вопросительно глядя в его глаза.
        Она уже не могла понять, что с ним такое, но вспомнив их бурную ночь, до неё дошло, и она громко засмеялась.
        - Ты что это? - отпрянул Алексей, - Я что-то не то сделал?
        - Нет-нет, - быстро прильнула она к нему и потянулась за поцелуем, - Просто так ты меня встречаешь впервые. И мне было странно.
        Он вновь прильнул к ней губами, и они жарко целовались некоторое время, пока в костерок не закапала пена бульона, и не послышалось шипение костра. Вера оторвалась от парня и принялась за варево.
        После завтрака они решили идти дальше вдоль границы и уже медленнее, чем делали до сих пор, более пристально вглядываясь вдаль через пленку. Так и сделали. Теперь их поход напоминал скорее осматривание, нежели желание перехода. Осторожно, стараясь не дотрагиваться до плотного воздуха, который выглядел как прозрачная пленка, они шли почти рядом, и следили за пейзажем и за ним. Пока всё было постоянным, никакого движения не наблюдалось, только слышался ветер и чириканье птиц в высоких кронах деревьев-сосен. Да вкусно пахло грибами и хвоей. Так и хотелось пройти по влажному насту и поискать семейку белых или же опят. С такими думами Вера чуть не зашла за кромку, но её остановил Алексей, прихватив за плечо.
        - Кудааа, - крикнул он и тут же притянул к себе, пытаясь найти её губы.
        Она, смеясь вырвалась, и бросилась бежать. Потом нечаянно как-то споткнулась и полетела боком в сторону границы, прошла сквозь пленку и …пропала!
        Алексей встал как вкопанный. Он никак не мог понять, куда она делась.
        - Только что была здесь, - шептал он помертвевшими губами, - и где сейчас?
        Оглядываясь, он закричал:
        - Верааа! Ты где?
        Но ни отклика, но её саму он не услышал и не увидел. Быстро подбежав к тому месту, куда она провалилась, он решительно прошел и тут же начал обследовать территорию. Её и здесь не было. Он вновь закричал, прислушиваясь, но ответа не было. Правда, появилось эхо.
        - …раааа…, - слышалось ему.
        Парень был в отчаянии, он не знал, что ему делать, то ли идти дальше, то ли оставаться на месте. Но здесь её не было, даже трава не была примята, если бы она сюда упала или прошла по ней.
        - Её украли! - вспыхнуло в мозгу, - Кто? Змей или тот кентавр?
        Сжав руки в кулаки, он немного постоял, потом решительно двинулся вперед.
        - Что бы не случилось, - бормотал он отчаянно, - я найду тебя, и уж тогда ни за что не отпущу. Ты моя и я твой. Мы вместе здесь очутились и дальше тоже будем вместе, моя ладушка.
        Он решительно шел вперед, повторяя эту фразу, как мантру.
        Алексей шел уже около двух суток, углубляясь в лес всё дальше и дальше. Пока он не видел никого, пока был один, даже не слышал ничего подозрительного: ни змея, ни кентавров, ни других животных. Пару раз останавливался от громкого шума, но это были лоси, которые двигались в лесу. Да и сам лес преобразился, стали попадаться другие деревья, а вскоре и березки своими колками, радовали глаз белыми пятнами на фоне темных стволов елей и сосен. Да и звук изменился. Пение птиц, щелканье и свист, создавали обычный земной звук леса. Так постепенно менялось и настроение парня. Он понимал, что и этот мир может быть добрым и светлым, наподобие их территории, которую оставили ради поиска себе подобных.
        Пройдя еще немного, услышал странный звук. Сначала не понял, но потом уже ближе, различил размеренный рокот воды. Пройдя еще пару метров и раздвинув густые кусты, он вышел на берег большой реки. Вода была серой, с бурунами и водоворотами. Другой берег едва виднелся, и там суетились ….люди! Он понял это, несмотря на то, что было достаточно далеко. Уж определить, чем они занимались, можно было и с этого берега. Это были рыбаки, которые возились рядом с тремя лодками. Их было больше дюжины, и они готовились к отплытию.
        Алексей, поняв это, закричал и замахал руками. Он пытался привлечь их внимание, но понял, что те его не видели из-за расстояния, а не слышали, потому что текла река и заглушала крики. Тогда он решил, что нужен дым и начал срочно собирать хворост. Нарубив пару свежих веток от кустов, он сложил костер и зажег его. Дым поднимался медленно и вскоре, после хорошей кормежки, загустился. Подойдя ближе к кромке воды, Алексей всё также кричал и махал руками. И его увидели. Несколько человек встали в лодках и начали пристально вглядываться в его сторону. Увидев того, один из них закричал в ответ и махнул рукой. Скоро они направились в его сторону. Подплыв ближе, молча смотрели на странного мужчину в меховых одеждах, почти нагого. Они были одеты обычно, как одеваются и в его мире - на них были штаны, заправленные в сапоги и куртки с капюшонами, от ветра. Смерив друг друга взглядами, они молчали. Первым прервал тишину Алексей.
        - Я человек, - крикнул он, - живу там, - и махнул рукой назад, - Ищу свою жену. Она пропала недавно. Не видели ли вы её? Она тоже в таких же шкурах.
        Он показал на свою одежду. Те молча отрицательно покачали головой. Алексей взмахнул рукой от досады. Один из мужичков спрыгнул в воду и пошел к нему навстречу. Был он чуть ниже ростом и более мелковат, по сравнению с Алексеем. Выглядел, как и обычный земной человек, но было и отличие - у него были большие уши, похожие на мягкие вареники, и стопа ноги, которая никак не вязалась с его ростом. Курносый нос, длинные темно-рыжие волосы и курчавая борода, скрывала рот и зубы. Но голос, взгляд зеленых лукавых глаз, выдавал в нем человеческую сущность.
        - Кто ты? - спросил он, оглядывая парня, с удивлением поднимая брови.
        - Человек, - усмехнулся Алексей, - Живу там, - кивнул он в сторону, - Шел с женой вдоль границы, а потом она пропала, как-то странно, будто исчезла. Искал-искал её, но не нашел. Зато нашел вас. Вы же люди?
        - Мы все здесь люди, - пожал тот плечами, - только разные. Смотря, в какое племя попадешь. Я - грифер, мои друзья тоже. А есть еще и нами и сеты. А вот ты кто?
        Он внимательно оглядел Алексея и покачал головой.
        - Большой, похож на кентавра, только без его тела. Как здесь очутился?
        - Я обычный человек и моя жена тоже. Пришли из другого мира и жили там одни, за воздушной стеной. Вот решили узнать, кто живет за ней и такая история приключилась.
        Он тяжело вздохнул:
        - Ищу её. Да не могу найти.
        - Меня зовут Иохо, - показал на себя человек, - я глава нашей бригады. Мы ловим рыбу и поставляем её купцам из племени нами. А тебя как зовут? Из какого ты племени?
        - Алексей, - приложил парень руку к сердцу, - а племя человеческое: я да жена. И всё.
        Он улыбнулся, поглядывая в удивленное лицо Ёха, как прозвал того по-земному. Он покачал в изумлении головой и показал на лодку, в которой сидели другие мужчины, удивительным образом похожие друг на друга, правда, с некоторыми небольшими различиями. Понять это Алексей мог только после более пристального разглядывания и сравнения.
        - Если хочешь, можешь ехать с нами, - сказал Ёх, - Мы сейчас перевезем тебя на другой берег, там наша стоянка, а потом, после ловли, заберем и отвезем к себе в поселок. Там есть старейшины. Может они помогут тебе в поисках, расскажут и посоветуют. Такие случаи бывают, но я не понимаю их и рад бы помочь, но не мои это дела. Мы простые рыбаки, ловим - продаем. Кормим свои семьи и поселок. Так что? Едешь?
        Алексей кивнул:
        - Согласен. Спасибо.
        Он вернулся к своему костру, залил его водой из котелка и сел в лодку к остальным гриферам. Они потеснились и дали тому место. Ловко вскочив в лодку, Ёх махнул рукой гребцам и те, своими большими крепкими ладонями взялись за весла. Вскоре они соединились с другими двумя лодками, что ждали их в отдалении и с любопытством разглядывали Алексея. Парень также осматривал их и понял, что те были не злобливы, приветливы и любопытны. И это радовало его. Он боялся, что встретит кого-то больше похожего на того гневного кентавра, которого эти мужички назвали по своему, но Алексей понял и озвучивал их земным названием. Так ему было проще.
        Приблизившись к другому берегу, он был высажен и проведен к двум женщинам того же племени. Он бы ни за что не отличил их от мужчин, если бы не безбородые лица и длинные юбки, вместо штанов. А вот лица были те же, рыжие, курносые, зеленоглазые. И также любопытны, но приветливы. Сказав несколько слов одной из них них, Ёх махнул рукой Алексею и отправился обратно к своим в лодке. Вскоре они уже плыли по реке и выбрасывали сети. Было видно, что они стали на якорях. Вода в центре реки была более спокойной.
        Алексей поздоровался с женщинами и присел рядом с костром, на котором варилась пища в емкостях, напоминающих наши ведра. Он еще не мог понять, из чего те сделаны, но было очень похоже, и он как-то успокоился.
        Теперь всё его надежды были на тех самых старейшин, о которых сказал Ёх.
        Г л а в а 15
        Чтобы не сидеть без дела, Алексей сказал, что пройдет в лес и нарубит хворост. Женщины, улыбнулись и закивали одобрением. Одна, более молодая, спросила его имя, и он назвался, они же ему сказали свои.
        - Ика, - сказала молодая.
        - Ибои, - сказала старшая.
        После того, как установилось взаимопонимание, всем стало легче. Он это понял, когда услышал их смех и разговоры в полголоса. Они обсуждали его. Той молодой он видимо понравился, и она не сводила с него лукавых зеленых глаз, посмеиваясь и подмигивая. Алексей вначале удивлялся, потом смущался и потом решил заняться хоть каким делом, лишь бы уйти из компании смешливых женщин. От такого внимания дамского пола он отвык и был скован. Оставив сумку, схватил топор и бросился в кусты под веселый смех молодой и ворчание пожилой. Пробежав кустами, вышел на небольшую полянку и огляделся. Кругом были высокие травы, и цветастый покров их вызвал умиление. Запах и разноцветные бабочки, жужжание насекомых и медовый запах, всё это вызвало в нем томление и жгучую тоску по своей женщине. Он упал в это густое смешение и прикрыл глаза. И тут же представил себе Веру с ее карими глазами, каштановыми косами и мягкими полными губами. И так заболело сердце, что он протяжно застонал.
        - Где ты, родная моя, лада моя? Что с тобой произошло? Я очень тоскую по тебе и очень люблю.
        Эти слова он обязательно хотел ей сказать, как только найдет. Так решил и зажмурился. Одинокая слеза покатилась по шершавой щеке, и он с удивлением оттер её пальцем.
        - Надо же, - подумал он, вставая на ноги, - Давненько такого не было.
        Он помотал головой своему состоянию и резко выдохнув, пошел быстрым шагом к видневшимся полусухим деревцам. Примерившись, начал было рубить, как услышал отчаянный женский крик. Сердце его оборвалось. Он вспомнил Веру и бросился назад к костру. Раздвинув кусты, увидел жуткую картину: двое кентавров громили стоянку и гонялись за визжащими женщинами. Один, все же, поймал старшую и, стукнув по голове, уже обмягшую, забросил на спину. Второй гонялся в это время за молодой гриферкой. Та ловко укланялась от него, бегая вокруг костра. Она отчаянно сопротивлялась, и даже бросала горящие ветки, выхватывая их из огня. Тот отпрыгивал и ржал по лошадиному, привставая на задние ноги. Всё это сопровождалось криками и визгом. Алексей замер, и тут же примерил расстояние. Он мог докинуть каменные дротики, что и сделал. Один с силой ударил того, который стоял со своей добычей, и смеялся, наблюдая за носившимися вокруг костра, сцепив руки на груди. Он упал, и тело женщины скользнуло с его крупа, но не попало под него, а скатилось в другую сторону. Тогда Алексей кинул тут же второй и попал в другого, что носился за
Икой, и уже не в голову, а рассек тому кожу на хребте. Кровь показалась на его мускулистом теле. Тот приостановился и оглянулся на место раны. Удивленный взгляд его теперь был направлен на Алексея, и он угрожающе замахал руками и бросился к нему. Тот отскочил в сторону, и кентавр проскакал мимо и по инерции впоролся в кусты и запутался в густых его ветках. И пока он пытался выбраться, Алексей быстро накинул тому петлю на шею из тех веревок, что брал с собой для хвороста, и затянул со всей силы. Кентавр захрипел, попятился и повалился набок, пытаясь руками избавиться от петли. Наступив тому на шею, Алексей зло крикнул:
        - Сейчас я отпущу тебя. Но ты тот час уберешься отсюда со своим напарником. Понял?
        Тот только хрипел, всё еще не понимая, как всё получилось. Но видя напряженное и злое лицо этого высокого и сильного мужчины, совсем не похожего на других, поморгал глазами в согласии. Алексей слегка стравил веревку и отскочил в сторону, когда кентавр поднимался на ноги. Он был ничуть не выше самого парня, как он думал ранее, вспоминая того первого кентавра.
        - Видимо молодняк шуткует, - зло сплюнул Алексей тому под копыта.
        Кентавр со злобой посмотрел на мужчину, сжимавшего в руках топор и длинную финку, и не решился напасть. Да и оружия у него не было. Подхватив руками уже поднимавшегося и стонавшего напарника, он проговорил сквозь зубы:
        - Мы ещё встретимся, человек.
        - Ну-ну, - хмыкнул Алексей и показал тому опять же средний палец.
        Тот тоже вначале не понял, но потом оскалился зло и закивал головой в знак осознания. Придерживая друг друга, они углубились в лес и скрылись за густой чащей деревьев. Алексей посмотрел на разбросанные вещи, разоренный костер, охающих женщин и понял, что только что сразился с самими фантастическими сущностями, о которых только читал в греческих мифах. Покачав сам себе головой, начал помогать стонущей пожилой и молодой наводить порядок. Поправив костер и проверив варево, поднял свои сумки и оттер от крови дротики. Женщины сидели в стороне, и молодая, прикладывая к голове старшей тряпку, смоченную водой, что-то тихо говорила, оглядываясь на хлопотавшего Алексея. Потом взрослая Ибои помахала ему рукой, подзывая к себе. Парень подошел.
        - Ну, как? - спросил он, - Не сильно ушиблись?
        - Сильно, но терпимо, - ответила она, - Спасибо тебе. Если бы не ты, то нас бы продали в рабство нагам. Ты наш спаситель и мы тебе обязаны своей свободой.
        Молодая же, с восторгом смотрела на парня и даже смущала его своими взглядами. Она тоже благодарила его, и он уже даже начал отмахиваться от напористых похвал. И, тушуясь, чуть было не убежал, как тут приплыли лодки и на берег посыпались рыбаки. Они видели, что произошло и кинулись на выручку. Но Алексей уже успел вовремя. Теперь и они начали наперебой хвалить его и благодарить. Тот уже совсем застеснялся и показал, что устал от их признательности.
        - Я поступил как человек, как мужчина. К чему такие слова. Всё нормально.
        Но Ёх сказал, что обязательно расскажет о его подвиге своим и они дадут ему достойную награду и окажут помощь. На этом их назойливое внимание было прекращено, и всё успокоились. Проверив всё дополнительно и выслушав сетования женщин, они посовещались и, оставив двоих, вновь уплыли за уловом. Оказывается, они оставили там свои сети, и теперь требовалось их найти и забрать вместе с рыбой.
        Через какое-то время они вновь вернулись, поели, собрали свои вещи, Алексея с женщинами и отправились по той же реке в свое племя, которое находилось недалеко, за поворотом, на крутом берегу этой полноводной и широкой артерии континента.
        Когда они свернули в один из многочисленных рукавов, то Алексей увидел настоящий поселок. Он располагался ярусами и спускался к реке. Дома, под красными черепичными крышами выглядели грибами подберезовиками, так были похожи, своими округлыми белыми стенами и такими же круглыми окнами. Вокруг были садики с зеленой травой и стояли такие же, только мельче, небольшие строения-сараи, как подсказывал ему Ёх, отвечая на вопросы любопытного Алексея. Они подплыли к небольшому причалу, где стояло множество лодок и ещё каких-то судёнышек, так похожих на старинные земные ладьи с парусами и загнутыми длинными носами иногда даже украшенным какими-то фигурками. Вокруг сновали люди. Одни были из числа гриферов, другие выделялись цветом волос и ростом. Ёх сказал взволнованному парню, что обязательно расскажет обо всех, но потом, когда будут дома пить пиво и рассуждать о жизни.
        Так и сделали.
        Жена Ёха моложавая гриферка Катиш, после умываний и переодеваний гостя в местную одежду, подобранную к его росту, быстро собрала на стол. Присев рядом, с охами и вздохами слушала рассказ Ёха о случившемся и действиях Алексея. Уже и она смотрела на него с каким-то восхищением, смешанным со страхом, будто видела перед собой сказочного героя. Когда он спросил Ёха, что за такие восторги, тот пояснил, что в их сказаниях есть легенда, что из другого мира придет человек-великан, который сплотит их народ на борьбу со злом.
        - Вот она и решила, что это ты и есть. Но сказки всё это, бабьи выдумки, - хихикнул Ёх и тут же сделал спокойное лицо, как только подошла жена, поставившая кувшин с пивом. Она внимательно посмотрела на смущенного мужа и уперла руки в бока.
        - Ну, всё, - съежился как-то мужчина, - Сейчас начнется.
        - Что ты сказал, мой драгоценный супруг? Я что, по-твоему, совсем глупа или глуха и не слышала твоей насмешки?
        - Что ты, дорогая, - отнекивался Ёх, пересаживаясь на другой стул и в конце со смехом отпрыгивая в сторону от замаха полотенцем Катиш, - Я не то имел в виду. Просто Алексей еще не знает всех наших сказаний, вот я и поведал ему, что ты лучше всех можешь ему об этом рассказать. Ведь все знают, что ты самая лучшая рассказчица.
        Тут она подбоченилась и, улыбаясь, сказала, что согласна с ним и когда гость захочет, то расскажет ему всё. Затем в двери постучали, и всунулось конопатое лицо подростка.
        - Иохим, - крикнул он, - тебя и гостя зовут к старшинам.
        Ёх заторопился и потянул за собой улыбающегося Алексея. Ему понравилась их веселая семейная перебранка, и он тихо вздохнул, глядя, как он целует жену в щеку и та слегка хлопает того полотенцем по спине.
        Они шли по улице, и все встречные взрослые улыбались им и кланялись. Алексей не понял вначале, а потом Ёх ему объяснил, что рыбаки, по-видимому, уже рассказали всем о его поступке и те также посчитали его героем.
        - Ты так и не объяснил мне, - сказал растерянный Алексей, - Эти самые кентавры часто вам досаждают?
        - Ещё как, - вскрикнул Ёх, - Они нападают на наши поселки, разоряют их, убивают нас и воруют наших женщин. Мы, конечно, как можем, боремся с этими врагами, но никогда ещё так как ты не побеждали. При нападении, мы, чаще всего, собираем детей и жен, сажаем их в лодки и уплываем на реку. Там ждем их отхода, ведь они не лезут в воду, боятся. А потом выходим и восстанавливаем разоренное. Но иногда и не успеваем, и тогда многие наши гибнут, а жен и детей те хватают в плен и продают на рынках змеям в подземное царство. Особенно те любят женщин из племени нами. Они более высоки и тонки против наших, крепких и приземистых. Кроме всего, те еще и обучены всем науками искусствам, которые передают им их родители, ведь они купцы и видели многое в этом мире. Вот змеи и покупают себе их в рабыни для утех. Они не берут их в жены, потому что те не смогут родить, даже если сильно и захотят, а змеи обязаны покрывать своих змеевок, чтобы были наследники. Такой у них закон. И царствует там самый сильный и умный змей и самый жестокий. К нам он не подступает, разбирается руками и копытами кентавров. Те вспыльчивы,
гневливы и не сдержаны, заводятся с пол-оборота и к тому же любят плотские удовольствия и золото. На этом и играют змеи. Вот мы и мучаемся.
        - А что это говорила твоя Катиш о легенде, что «придет великан и поможет вам»? - спросил Алексей.
        - Ааа, - протянул, улыбающийся Ёх, - Да сказки это! Придумали такую вот историю и верят в неё. А что делать? Надо же во что-то верить, иначе жизнь будет очень тяжелой и страшной.
        Ёх тяжело вздохнул и замолк.
        Они уже подходили к большому дому в таком же местном стиле похожему на гриб, и увидели, что около дверей столпились жители и среди них были рыбаки. Когда они подходили, то гриферы обернулись к ним и издали громкие возгласы приветствия, в котором слышалось восхищение. Алексей вздохнул и помахал им рукой. Здесь всё также были восторги его присутствию. Пройдя сквозь строй, они вошли в двери, и попали в комнату, сравнительно бОльшую, нежели комнаты Ёха. Здесь были стулья и табуреты, которые стояли в виде полукруга перед помостом со столом и сидевшими там гриферами с седыми волосами и бородами. Вот чем, собственно, те и отличались от других рыжебородых и молодых. У них вообще мало заметна старость, только по цвету волос, как понял Алексей. Те, увидев их, встали и также поприветствовали, правда, более сдержано, и пригласили присесть на первые места перед ними. Остальные заняла толпа, что ждала у входа. Всем хотелось послушать историю из первых уст. Это было новым и интересным представлением. Старший поднял руку, и гомон тут же прекратился. Он обратился к Алексею, попросив того рассказать о себе и как он
расправился с кентаврами. Откашлявшись и смущаясь, Алексей начал свой рассказ с того, как они попали из другого мира в этот, совершенно непонятным образом. Потом кратко их жизнь и встречу со змеем при его разведке, и в конце их попытку найти людей и пропажу Веры. О том, как он сразился с теми молодыми кентаврами, он сказал быстро и вскользь. Ему необходимы были советы по поиску своей жены, так и сказал он в конце своего повествования.
        В комнате повисла тишина. Все еще переваривали такие странные и потрясающие новости. Они даже подумать не могли, что где-то во Вселенной есть еще миры, где живут такие люди, как этот странный великан, и что там совсем нет ни змеев, ни кентавров, только сказки и легенды о них. И главное - там нет и магии, которой они не обучены, но которую чувствовали на себе и не раз. Но есть техника, расы и полеты в космос.
        Алексей лишь коротко поведал им о своем мире, но и этот рассказ поразил их настолько, что они попросили его рассказать побольше, когда у того будет время. Для этого они соберутся здесь всем поселком и будут слушать его, пока тому не надоест.
        - Все же любопытство - есть человеческая черта, - думал, глядя на них Алексей, - и поэтому они тоже люди, как и мы. Только слегка отличаются, но и наши расы на земле в таком же отличии друг от друга. Лишь общее человеческое объединяет: душа, понятия о мире и войне, продолжение рода. Здесь было то же самое. И они относятся к хомо сапиенс безусловно.
        Алексей согласился и попросил у старшин аудиенцию. Выпроводив толпу радостных гриферов, они остались и выслушали Алексея более тщательно и задали ему несколько вопросов по этому поводу. Один из задумавшихся старшин прервал молчание.
        - Я думаю, что она попала в магию змеев, - сказал он, - иначе нечем оправдать её пропажу. Тем более что ты говорил, что на неё положил глаз тот самый главный, царь, как ты сказал. Только змеи могут магичить, и взглядом и слюной. Они редко нападают на наши поселки, чаще на лодки рыбаков в реке, так как отлично плавают, но это бывает только в период их гона или когда наши случайно заплывают в их воды. Тогда не жди пощады. Редко кому удается выбраться из той ситуации. К тому они живут под землей, и им нет дела на поверхности, но уж если выбрались, то поражают смертельно. Хотя и не воюют, - грустно усмехнулся старшина, - У них для этого есть кентавры. Вот ими и пользуются, натравляя на нас. А со змеями и даже с теми же кентаврами мы живем рядом и даже торгуем: мы им пищу, они нам металл, золото и ткани, которые плетут им специальные пауки в их подземных норах. И если бы не набеги некоторых групп и не желание быстро заработать на работорговле, то можно вполне прилично жить. Так что ищи свою жену либо у кентавров на рынке рабов, либо у самих земеев.
        Алексей поблагодарил старых гриферов и, поклонившись, вышел вместе с Ёхом. Там их вновь приветствовали несколько человек, и пошли следом, весело переговариваясь и пересказывая услышанную новость.
        Через два дня Алексей уже плыл со своими новыми друзьями в земли кентавров на невольничий рынок. Но вначале Ёх вез его к купцам племени нами. Они могли помочь ему в поиске, так как часто бывали в тех поселках и могли показать ему и поручиться за него, представителям купцов того племени.
        Г л а в а 16
        Они плыли недолго, просто дошли до устья реки и свернули в другой её рукав. Проплыв немного, Алексей уже сам увидел совершенно другие постройки и другие суда, что стояли на рейде и у высокого причала. Это уже были более похожие на земные суда прошлого - высокие борта, большие паруса. На таких, как понял Алексей, можно плавать и в море, как делали это древние скандинавы. Но есть ли здесь море с океаном, он пока не знал, хотя большое водное пространство видел. Поселок же был намного больше, нежели у гриферов и застроен каменными домами с этажностью. По крайней мере, он уже видел двух и даже трехэтажные здания, которые спускались к воде. И уже не круглые, как у гриферов, а квадратные. Хотя попадались и те, гриферов. Видимо здесь разрешалось жить и другим представителям племен.
        Как рассказал Ёх, действительно этот городок был интернациональным, если сказать по земному, и разрешалось строиться и жить любому из других племен, если они подчинялись местным законам. Далее за этим поселком располагались земли и фермы сетов, которые занимались земледелием и животноводством. Свои продукты они везли на рынки или сдавали сдесь же перекупщикам. Купцы нАми вывозили их на своих больших ладьях вниз по реке и торговали уже с кентаврами и со змеями.
        Когда Ёх познакомил его с городком, свез в один дом, типа постоялого двора. Здесь чаще всего останавливались они сами при продаже рыбы. Там можно было снять комнату и поесть. Так они и сделали. А на следующий день, с утра, пошли на базарную площадь. Она находилась в центре и к ней велись все пути, типа улиц, скорее проходов нешироких, но заложенных камнем, на манер булыжных мостовых. По ней шли и ехали на странных животных, низкорослых, с длинными ушами, похожих на ослов или мулов, но с рогами, которые торчали вперед, как у волов. И ростом они были выше земных, но ниже обычного коня. Шерстисты, с крупными копытами. Сидели на них без седла, как мужчины, так и женщины. Также были запряжены в небольшие повозки, типа арбы с двумя большими колесами. В основном на таких везли свой товар сеты. Заваленные до верха, коробки подвод овощами, фруктами, птицей и мелкой кричащей живностью, они создавали заранее картину местного рынка.
        Это был настоящий базар со всеми атрибутами восточного земного, но с местным колоритом: криками, блеяньем, кудахтаньем и смехом. С каждым часом жители всё прибывали и прибывали, заполняя большую площадь. Чего здесь только не было! А самое главное, здесь продавалось всё, что можно было продать и покупалось всё, что можно было купить, от одежды и повозок с тягловой силой, до металла и ювелирки. А самое интересное, здесь вокруг самОй площади, были расположены открытые места для отдыха и еды, очень похожие на наши кафе. Там сидели по парам, группами и одиночки, которые ели, разговаривали, спорили и даже ругались местные жители. И понятно было, что все они были задействованы в этом деле по разным поводам: торговали, заключали сделки, обменивались впечатлениями или информацией.
        Один такой из компании трех сидящих за столиком, махнул Ёху рукой, подзывая. Тот, улыбнувшись, потащил Алексея за собой.
        - Идем, - сказал он ему, показывая на махнувшему ему мужчине, - мой приятель уже ждет нас.
        Они пробрались мимо сидящих, и встали рядом с тем столом, к которому их позвали. Мужчины, поднялись, приветствуя подошедших.
        - Это мой друг, Хош и его знакомые купцы нАми, - сказал Алексею Ёх, - они часто плавают к кентаврам и знают туда дорогу. Послушай их.
        Алексей оглядел новых знакомых и понял, что те мало чем отличаются от гриферов, разве только цветом. Они были светловолосы и сероглазы. И еще цвет кожи скорее загорелый, нежели темный. Он сразу понял, что те много времени проводят на реке и поэтому так выглядят. Вода и ветер делают свое дело, и кожа становятся загрубевшей и обветренной.
        - Настоящие бывалые речники, - подумал заинтересованный в их рассказах Алексей и приготовился слушать.
        Они заказали ещё по кружке пива, и один, постарше, начал рассказ.
        Так Алексей узнал, что пропажа его Веры может быть случайной. Она, вероятнее всего, попала в ловушку для зверя, которые изредка готовили кентавры с помощью змеев, при поимке которых отдавали ему свежую кровь пойманного лося, кабана либо оленя.
        - Змеи не едят мясо, только сосут кровь, - продолжил нами, - И поэтому часто помогают с такими ловушками. Они знают границу и понимают, что кентавры не могут туда проникнуть, но с той стороны могут прийти животные и попасть в них. Сами же они тоже не могли перейти границу, несмотря на свою змеиную магию. Даже их главный змей, царь, как они его зовут, не смеет перешагнуть, скорее, переползти её. А вот с той стороны, пожалуйста.
        Он прихлебнул пиво и зачмокал от удовольствия.
        - Так что ты понял. А что было дальше, то нам неизвестно. Судя по описанию и твоему рассказу о девушке, её, скорее всего, повезли на невольничий рынок у кентавров, и продадут в рабыни. Много получат, если главный змей в ней заинтересован. Даст много золота и даже вплоть до приближения в свой круг избранных. Так что не волнуйся за её жизнь. Уж её-то будут ублажать и охранять, как никого.
        Алексей сидел задумавшись, и лишь коротко вздыхал. Он понимал, что своим видом привлекает внимание среди этих племен, выглядит не так, как они, и не сможет ближе подойти и разузнать. О чем и поведал Ёху, когда они шли назад в свое пристанище. Тот обещал свести его ещё с одним мужчиной, который плавал дальше всех и многое видел.
        - Он опытный, - говорил грифер удрученному парню, - и он поможет тебе в твоих поисках. Только если захочет. Очень упрям и молчалив. Но будем надеяться, что узнав о тебе, что ты из того самого таинственного племени из-за границы запретного места, то может и согласится.
        На следующий день он убежал узнавать, сможет и захочет ли тот принять Алексея. Через некоторое время вернулся веселый и сказал, что Шон заинтересовался и просит его приходить, только одному.
        - Почему не объяснил, но я не в обиде, - заулыбался Ёх, - главное, что захотел с тобой встретиться.
        Алексей вошел в двери один, а Ёх, сопровождавший его до дома Шона, показал на открытую площадку со столиками, где будет его ждать и пить пиво. Кивнув согласием, Алексей вошел к моряку.
        Его встретил высокий, по меркам этих племен мужчина, мощный и совершенно седой. Приглядевшись, Алексей отметил, что тот скорее ему под стать, нежели представителям гриферов или других племен. Ближе к его человеческому земному отличию. Посмотрев в глаза, понял, что тот также отметил его несоответствие с местным народом. Усмехнувшись, протянул ему руку и пожал Алексееву ладонь, кивнув удивленному парню. Этот жест, такой земной, его не только удивил, он ещё и воодушевил, особенно после его рассказа, о том, что он из другого племени, скорее народности, которая живет далеко, за морем, в государстве под названием Саоми. Там все мореходы и рыбаки, там же возделывают землю и содержат животных. Живут большими кланами и иногда отправляются в путешествия, чтобы найти новые земли и новых людей.
        - Я никогда не рассказывал здесь никому, откуда и как сюда попал. Просто меня подобрали здешние рыбаки, когда моя шхуна попала в шторм и разбилась в клочки о прибрежные берега. Как я попал сюда, не помню, но уже десять лет живу здесь и не видел ни одного из моего племени. А отплыть туда не могу, так как здешние суденышки лишь для мелких вод, на большой волне они затонут сразу же. Да никто не собирался мне помогать. Сказали, живи, если хочешь или убирайся куда хочешь. Так и живу.
        Он вздохнул и поник головой.
        - А как можно еще к вам попасть? Есть ли по суше путь? - спросил Алексей.
        - Нет, - покачал тот головой, - я пробовал искать даже доходил и до вашей границы, - тут он улыбнулся, - Не знал, что там тоже живут люди, такие же как и я. Ну, по крайней мере, похожие на меня. В первое время на меня здесь смотрели, как на чудо, потом привыкли. Ты, наверно, испытал это на себе, и понимаешь меня.
        Алексей кивнул.
        - Мы с женой хотели найти себе подобных, кроме кентавров и змеев, вот и подались на поиски, а оказались в жутком положении: её похитили, а я вот не знаю, куда идти искать. Местные обещали помочь доставить к кентаврам, на невольничий рынок, да боюсь, что её уже продали. Где теперь искать, ума не приложу. Да еще и выгляжу так, что меня можно сразу же вычислить.
        - Не волнуйся за свой вид, - усмехнулся Шон, - те кентавры, как ты их называешь и змеев народец, не понимает ни роста, ни цвета волос этих племен. Они все им на одно лицо. Так что ты не будешь сильно выделяться. Если не трогать их, то можно свободно ходить и торговать на их территорях. Я там бывал, видел и даже посетил тех самых змеев на их землях. Скажу, там мутно всё, но есть некоторые условия, когда и они не обращают внимание на приезжих купцов. Им тоже требуется и пища и удовольствия. Я говорю о тех, кто оборачивается наполовину. Наги - так они себя называют. А правит ими главный и самый злой и хитрый царь. Он дает им магию и ими же управляет по собственным правилам, то есть владеет ими. Они же подчиняются ему беспрекословно.
        - А как можно победить того царя нага, если придется отбивать свою жену? - спросил Алексей.
        - Не знаю, но помню, что живет в их краях одна старая нагиня, ненавидящая этого царя лютой ненавистью. Говорят, что этот наг, когда-то, много десятилетий назад, уничтожил её гнездовье полностью, подавив яйца, весь её выводок. Она в отчаянии бросилась на него и покусала, и тот наказал - выгнал из земель, запретил ей помогать и отобрал всю магию, запретив обращаться. Она не смогла больше иметь детей, так как женские особи могут спариваться только в своем натуральном обличии, то есть в змеином. Она же осталась в нагинях. Теперь она затаила на него злобу и собирает какие-то травы, будто бы которые могут помочь ей убить того царя.
        - Как это? Травами? - удивился Алексей, - Сделать из них яд?
        - Скорее не яд, а опоить его и узнать тайну бессмертия. Так, по крайней мере, тут все и говорят. Так что к ней и надо тебе попасть. А вот в этом я могу тебе помочь.
        Он усмехнулся и продолжил.
        - Я как-то столкнулся с ней на рынке, когда та покупала очередную порцию трав. У травника не было ей нужной, и она сварливо выговаривала ему, а я услышал и пообещал доставить в следующий раз столько, сколько ей было надо. Эти травы ростут здесь, у воды, а кентавры ужас как её боятся. Вот и познакомился. Она мне многое потом рассказывала, когда поняла, кто я и почему здесь. Так что смогу к ней проводить. Там и попробуешь её разговорить. Думаю, что ваша общая ненависть к царю будет тому порукой. А до этого узнай через своих друзей, продали твою жену или же она еще не доставлена тому змею. А еще лучше было бы самим побродить по рынку и поспрашивать.
        Алексей согласился и договорился о новой встрече. Ушел, ободренный и настроившийся на хорошую волну. Теперь он был уверен, что если Веру хочет царь, то она, по крайней мере, еще жива и не тронута ни кентаврами, ни другими змеями.
        Рассказав Ёху о своем знакомстве с Шоном и его желании помочь, Алексей попросил того наказать своим купцам, чтобы они взяли с собой и их двоих, когда поедут торговать. Тот обещал и обрадовался, что как-то смог отблагодарить парня за спасение своих соплеменниц.
        Г л а в а 17
        Такая возможность вскоре и оказалась. Тот самый его друг Хош, собирался везти к кентаврам продукты, перекупленные у сетов. Тогда-то и согласился взять с собой и двух мужчин в одну сторону. Там их ждать не мог, так что им возвращаться будет не с кем, а они не могли сказать, когда вернутся. Но Хош подсказал им местного нАми, который мог бы их отвезти обратно, если те заплатят золотом. Алексей не знал, где взять оплату, и хотел было отказаться от услуги, но его остановил Шон, сказав, что у него есть чем заплатить.
        - За много лет я скопил на постройку корабля, но не всё. Так что, думаю на освобождение твоей жены, хватит, - усмехнулся он, - Всё же благое дело. А я подожду ещё. Жил же здесь десять лет, еще поживу.
        - Я обязательно всё верну, Шон, - пожимал Алексей ему руку, - и никогда не забуду твоего дружеского участия.
        Они плыли около четырех часов, и повернув в один из дальних рукавов, прибанились к пирсу уже на территории кентавров. Их поселок или городок был похож на конюшни с некоторыми украшениями и большими дворами, с вытоптанной землей. Сразу понятно, что здесь находятся кони, а не люди. Хотя и людей было достаточно. Они жили по окружности города, и их дома не отличались от домов местных племен.
        В центре располагалась огромная площадь, служившая и как рынок и как место собрания. Зелень виднелась лишь в полисадниках людей, во дворах кентавров лишь сараи и кладовые. Жили кентавры семьями: самец, несколько самок и жеребята. До половозрелого возраста ребятня не оборачивались в кентавров и были настоящими коняшками, к тому же их самки были просто лошадьми. Кентаврами же были исключительно мужчины и достигшей определенного возраста молодняк. Они-то и занимались всеми делами в собственном табуне. Главным среди кентавров был вождь, который побеждал в схватках по истечении нескольких лет. Он и диктовал свои условия и свои законы. В этом ему помогал его клан: семья и близкие сородичи. Недовольный мог вызвать вождя на схватку, и если ближники считали, что нужно выходить тому на ристалище, то он принимал вызов, и тот становился правителем, кто побеждал. По истечении времени, когда не было поединков, старейшие родов назначали бои и кто хотел, мог вступить в борьбу за главенство.
        Сейчас кентавров возглавлял молодой, энергичный вождь, который хотел независимости от змеев и к этому стремился. Он издавал указы, ущемляющие власть их на своей территории, но всё же не хотел открытой вражды. Его разведчики тайно пробирались в земли противника и узнавали их планы. Змеи имели разные отношения с кентаврами: были среди них миролюбивые, были и злые и жестокие. Кентавры в целом боялись их, так как их укусы были ядовитыми и смертельными, а подкрадываться те умели. Особенно страдали маленькие жеребята, которые были еще не подготовлены и были шумливы и бестолковы: могли нечаянно наступить на проползавших или даже специально забить тех копытом, ради любопытства. И тогда весь выводок выступал на семью и укушенными были многие. Поэтому-то и предлагал молодой вождь новые законы, запрещающие без надобности и поизволения, находиться на их территории особям, не относящихся к купцам или специально приглашенным гостям, дабы избегать смертельных ситуаций. Царь Наг внешне был согласен, но, как и всегда, имел свою выгоду, так как страх повышал его статус и заставлял кентавров жить по своим законам,
то есть быть в полном подчинении. Змеи почти не торговали с другими племенами, так как не могли контролировать тех, которые жили в других рукавах реки, а те не могли пройти через земли кентавров, чтобы делать свои продажи напрямую, не задев желаний самих жителей этих земель. Кентавры также хотели иметь выгоду и оставаться посредниками, доставляя деликатесы и другие продукты в змеиное царство, а красивую кожу, драгоценности и яды для лекарств, купцам из людских племен. К тому же кентавры поставляли змеям еще и рабов, нападая на поселки и городки. Так что, жизнь и война были переплетены, как и при любой государственности и народности, где бы не находились те, кому это было выгодно.
        Алексей слушал рассказы Шона, с кем ему придется иметь дело и сердце его разрывалось от горя, думая, как же теперь ему отыскать свою любимую. Чужие странные законы, полу люди полу животные - всё это наводило смертельный страх, что Веру трудно будет найти, ведь он зашел на земли совершенно непохожего населения со своими нравами, порядками, законами и они решительно отличались от тех, которые были ему известны и близки. Приспосабливаться, изучать, не было времени, и оставалось надеяться лишь на удачу даже на человеческий авось, а еще и на поддержку Шона, к которому у Алексея появилось доверие. Оно было смешано с желанием побыстрее найти жену и с внутренней убежденностью, что именно он и есть тот самый представитель расы людей, с которой им с Верой и придется жить.
        - Вот освобожу тебя, лада моя, и мы обязательно посмотрим его клан, побываем в его землях. Глядишь, и понравится, еще и приживемся. Я обещаю, - мысленно повторял он про себя и даже улыбался, хотя настроение было не ахти, все время в напряжении приходилось себя держать. Он видел, как не жаловали их в этих землях людей, и лишь терпели для торговли.
        Остановились они на постоялом дворе, который содержала семья гриферов. Таких сооружений было несколько, и принимали они купцов и перекупщиков со стороны человеческих племен. Так что ненужных встреч с кентаврами они здесь избегали. Двор был заполнен ручными тележками и тачками с товаром, а также мужчинами и женщинами, работающих на хозяина.
        Как рассказал Хош, никто из кентавров сюда не заходил, все встречались лишь на большой рыночной площади и там решали свои дела. Так как и выпить-закусить они тоже не желали с человеческими особями, то и в тавернах присутствовали лишь люди. Это было странным для Алексея, так как именно там и решались, чаще всего, все договоры и затем закреплялись общим весельем с выпивкой и закуской. Но уж куда кентаврам с человеком сидеть и выпивать! Да и как? Кроме того, не всем кентаврам разрешалось пить крепкие напитки, особенно это касалось молодежи. Но они умудрялись через людей доставать и тогда шли вразнос, как тогда, где Алексей устроил таким потасовку. Хорошо не убил, иначе его бы тут же схватили. А суд здесь скорый и смертельный.
        - Они не прощают гибели своих, - поучал Шон, слушая рассказ о спасении женщин на том острове, - несмотря на то, что те были навеселе и при том без спросу и разрешению. Так что, ты правильно поступил, что только прогнал, но берегись, они злопамятны и не прощают сопротивлений. Считают, что все должны их почитать и бояться, тем более что земля была ничейной, а там можно делать всё, что захотят.
        Алексей лишь скривился и сплюнул:
        - Еще чего, больно надо. Если повторят, то найду, чем ответить.
        - Ну-ну, - покачал головой Шон, - Просто совет - не давай повода. Пока нам еще надо твои дела решить. Поэтому не поддавайся на провокации, терпи. Здесь их законы.
        Алексей сжимал кулаки и угрюмо молчал. Он понимал, что первым делом, ему надо определить, где Вера, а уж потом решать, что делать при случае. Хозяин постоялого двора обстоятельно объяснил им, где находится рынок рабов и как туда добраться. Хош не обещал им в этом деле свои услуги, так как самому нужно время для сбыта товаров, но советовал оставаться здесь и меньше мелькать перед кентаврами.
        - Не любят они людей, - хмурился он, - но если ты с золотом, то могут и товар продать и информацию, если хорошо заплатишь. Так что берегитесь, не вступайте в конфликты.
        Они пообещали и уже с утра проследовали маршрутом, указанным хозяином и Хошем на рынок рабов. Там увидели такое, от чего у Алексея волосы дыбом, ведь он не привык к такой картинке: постамент, клетки, люди с кнутами и кентавры, толпящиеся перед выставленным живым товаром. А это были женщины, дети, молодые мужчины. Всё вокруг кричало, волновалось, свистело. Гомон стоял над площадкой из человеческих и лошадиных глоток.
        Долго Алексей с Шоном наблюдали за торговлей. Сначала он был возбужден, потом разочарован, так как не видел Веры среди представленных рабов. В конце дня, когда кентавры разошлись, и прислуга загоняла невыкупленных рабов в их клетки, Шон сказал Алексею подождать на постоялом дворе, а сам пошел узнавать у местных надсмотрщиков о Вере. Тот не хотел оставлять его, но он настоял, объясняя тем, что среди них хочет найти своего знакомого.
        - Если он еще там, то мы узнаем, была ли такая на продажу.
        Алексей согласился и понурый ушел с рынка. Он помнил дорогу и старался не отвлекаться, пока шел. Людей было много, и его фигура не сильно отличалась, не считая роста, и то он шел, слегка склонив голову и ссутулившись, чтобы сильно не выделяться из толпы. Но это ему не помогло. Его узнал тот самый молодой кентавр, которому Алексей приказал убираться и тот обещал с ним встретиться.
        - Какая встреча! - услышал Алексей и остановился.
        Подняв глаза, увидел того самого, который пытался выкрасть двух женщин гриферов, которых он отбил. Молодой кентавр, упирал руки в бока и смеялся. Его ржание отпугивало идущих людей, и они шарахались в стороны, с ужасом поглядывая на остановившуюся пару - высокого мужчину с хмурым лицом и молодого кентавра. Они стояли и смотрели друг на друга.
        - И как это ты посмел сюда явиться? - зло проговорил кентавр, - Неужели ищешь меня?
        - Нужен ты мне больно, - сквозь зубы процедил Алексей, - А что тут делаю, не твое дело.
        - Как это не моё! - заревел молодой жеребец, - Ты сейчас на моей территории, так что позволь мне решать, мое дело или нет.
        Он наступал на Алексея грудью, заставляя того делать шаги назад. В конце концов, припер того к стене дома.
        - Слушай, - взяв себя в руки, спокойно начал Алексей, чувствуя, что ему надо как-то выходить из положения, - я здесь по торговым делам. Имею право. Тебя не трогаю, так что дай пройти.
        - А я здесь, чтобы задать тебе трепку, за то, что ты чуть не убил нас.
        - Ну, не убил же, - отпарировал ему Алексей, - Так что позволь мне уйти. Не нарывайся. Я ведь могу и ответить.
        - Вот теперь и посмотрим, кто кого, - ухмылялся кентавр, - Я вызываю тебя на ристалище. Завтра, утром. Если не придешь, то тебя найдут и приведут силой или же посадят в яму. Так что выбирай.
        На этом он сплюнул парню под ноги, скривился и убежал, зло помахивая хвостом.
        Алексей стоял в прострации:
        - Что он сказал? Какое такое ристалище? Зачем всё это?
        Слегка отошел от случившегося, потер голову и двинулся скорым шагом на постоялый двор.
        Ему надо было срочно поговорить и Хошем и с Шоном.
        Г л а в а 18
        Шона еще не было, а Хош крякнул, услышав такое, и помотал головой:
        - Это очень плохо, - сказал он, - кентаврам с детства знакомы все виды оружия и они ловко с ними управляются. Тем более что ты находишься на их территории. Если проиграешь, то тебя тут же выбросят за черту поселка и не разрешат вновь появляться, а если победишь, то смерть тебе обеспечена. Таковы их законы.
        - Ну, почему? - удивился Алексей, - Неужели тут не признают победу даже за иноземцем. Тем более что это не я вызвал его.
        - Ты еще не знаешь, что драка будет до пощады одного из вас. А семьи проигравшего не прощают такого позора и могут тайно и убить. Так что ты кругом виноват, получается. Зачем же ты принял вызов? Надо было отказаться, потерпеть. Что теперь будет, не знаю
        Он вздохнул, разведя руками. Алексей ушел в комнату, понурив голову. Теперь он ждал Шона, надеясь на хорошие новости и его совет по случившемуся.
        Шон вернулся к вечеру, когда Алексей уже потерял надежду, дождаться его. Всё казалось, что этот мир настроился на то, чтобы не найти Веру. Но тот принес ему хорошие новости, что Вера жива и находится уже не здесь, а в царстве нагов.
        - Её купили для главного змея, - рассказал Шон, после ужина, когда они сидели за кружками пива, - так что нам все дороги теперь туда.
        Алексей обрадовался тому, что она жива и был огорчен, что попала в руки того самого нага, о котором рассказывала. Шон же обещал подумать над её освобождением, но когда услышал про встречу Алексея и кентавра и его вызовом на дуэль, то ахнул и поперхнулся.
        - Я ослышался? - откашлялся он и посмотрел на смущенного парня, - Ты принял вызов?
        Алексей кивнул. Шон задумался. Они сидели молча, и пили пиво.
        - Значит так, - начал Шон, - тот молодой кентавр обойдется без дуэли. Тебе надо про это забыть. Будем заниматься своими делами.
        - Но он сказал, что меня приведут силой, если я не приду. А если откажусь, то посадят в яму.
        Шон расхохотался. Алексей смотрел на веселого напарника и уже сам начал улыбаться.
        - Что ты смеешься?
        - Да смеюсь над твоим страхом. Знать надо законы места, куда ты пришел, тогда и ты будешь смеяться.
        - Тогда расскажи мне, - нахмурился Алексей, - я же не виноват, что так случилось. Тем более что нас просто свела судьба.
        - Дело в том, что дуэль на ристалище должна быть утверждена самим наместником, иначе туда никто не допускается. При том указать вескую причину. К тому же требуется согласие семьи, ведь он еще и несовершеннолетний. Так что оставь свои страхи и давай будем решать твои проблемы.
        - Но если всё же получится, как тот сказал, что тогда мне делать? - спрашивал он, улыбающегося Шона.
        - Не успеют, - отпарировал он, - мы уже будем в землях змеев. Завтра идем к той самой отверженной нагине. Нам нужен яд, который поможет выведать причину бессмертия царя. А в этом нам и нужна будет твоя Вера. Без этого ты не сможешь победить его и спасти свою жену.
        Алексей смотрел на друга во все глаза и согласно кивал. Теперь он понимал, как будет освобождать девушку и что делать.
        - А как же мы сможем подобраться к нему? - спросил он тихо, - Ведь никто из нас не сможет это сделать?
        - Это сделает твоя Вера, - склонился к голове Алексея Шон, - она всё и узнает.
        - А как мы ей передадим всё?
        - А вот над этим и будем думать, - поставил он свою кружку на стол и прихлопнул ладонью по столешнице, - А сейчас спать. Всё завтра.
        Алексей ещё долго не мог заснуть. Эти две совершенно противоположные новости так смутили его душу, что бессонница была ему обеспечена. Он всё ворочался и ворочался, прокручивая их у себя в голове.
        - Если кентавр подал заявку на дуэль, то сколько же у них времени осталось до? Если же подаст завтра, то какие здесь порядки принятия заявок? Если Вера уже у того нага, то как мы передадим ей яд и послание? И как при хорошем стечении обстоятельств сможем победить бессмертного?
        Алексей лежал и вздыхал, переживал и мучился. Столько навалилось вопросов и забот, что он просто растерялся.
        - Жили же тихо, - корил он себя, - и всё было спокойно. Вот надо было мне куда-то переться, да ещё и Веру смущать. А теперь ни её, ни спокойствия.
        Укрывшись с головой, он тяжело вздыхал. До утра так и не выспался.
        После завтрака Хош рекомендовал всем идти с ним на рынок, чтобы познакомить с местным грифером, его напарником по торговле, для того, чтобы они могли потом вернуться назад.
        - Придется заплатить, - сказал он, - но мужик надежный. Даже если придется тайно - вывезет. Он тут все пути знает. Главное сделать надо будет тихо.
        И посмотрел на Алексея. Тот смутился, и кивнул. Он понял, что Хош имел в виду. Теперь-то у них был только один выход, быть предельно аккуратными и всё делать без ошибок.
        После знакомства и договора, они пошли к отвергнутой нагине. Адрес Шон узнал заранее. Теперь им предстояло договориться о важном деле - узнать, где можно достать специальное средство или яд, чтобы развязать язык самому царю змеев, и как это сделать. От этого знакомства зависели не только жизнь и свобода Веры, но дальнейшее существование этого мира. Они не знали, чем обернется смерть нага, ведь пока здесь было равновесие, в котором привыкло жить местное население. И если убрать одну часть, пусть и злую, неспокойную, то что делать остальным? Не будет ли хуже, нежели сейчас, когда существует паритет добра и зла? Об этом они тоже думали, но Веру все же надо было освобождать.
        С большими трудами они нашли место, где жила старая нагиня. Её хлипкий, полуразвалившийся домик, приютился у самой скалы, с подветренной стороны. Двор был захламлен, забора не существовало. Окон не было и само зданьице казалось нежилым. Взбежав на небольшое крыльцо, Шон постучал в довольно крепкую дверь, которая выделялась на фоне покосившихся стен. Странный голос спросил, кто там и тут же дверь распахнулась. Перед мужчинами показался оголенный торс старухи с обвислыми грудями и сморщенной кожей лица. Длинные седые волосы были стянуты на затылке в пучок, а крупные черты лица с большими желтыми глазами выдавали строгую и властную женщину. Её вертикальные зрачки ещё больше сузились и от света и от увиденного.
        - Шшшто надо господам? - прошипела она и усмехнулась криво, - Зззелье для приважжжживания девок?
        - Нет, - спокойно ответил ей Шон, - у нас к тебе другое дело. Тайное.
        Нагиня постояла, внимательно оглядела мужчин с ног до головы, и посторонилась:
        - Прошшшу. Проходите.
        Они вошли за хозяйкой и были поражены. Внутренности неказистого снаружи строения, внутри поражало почти роскошью. Ровные высокие потолки и стены, окна с видом на горы и дальний лес, мозаичный пол и висячие светильники - всё это не было иллюзией, а было на самом деле. Мужчины стояли, открыв рты, и не смели даже шагнуть, боясь запачкать и нарушить эту красоту. Нагиня проползла в центр комнаты и показала на диван:
        - Приссссядте, не стесняйтесь, - хмыкнула она, видя их растерянные лица, - я угощщщу вас чаем.
        Она отсутствовала немного и когда вернулась, то мужчины и вовсе были поражены. Перед ними с подносом на длинном хвосте сидела моложавая красивая женщина, с волнистыми черными волосами ниже лопаток, с точеными плечами изумительного молодого тела. Её ловкие руки расставляли чашки и вазочки со сдобой на низком столике, а полные яркие губы слегка улыбались, показывая снежной белизны зубы. Шон пришел в себя первым и, подскочив на ноги, слегка поклонился:
        - Твое преображение потрясло нас, госпожа. Ты прекрасна. Прости за вторжение и нашу наглость.
        Нагиня усмехнувшись, махнула рукой:
        - Вы не первые, кто поражжжается мому изззменению, господа. Мне знакомо вашшше удивление. И проссстите за такой миссстицизм. Просто тут всссякие болтаются. Приходится как-то ссстраховаться.
        Её речь и новая видимость ошарашили Алексея, и он всё еще не мог прийти в себя. Его слегка знобило, и подрагивали пальцы.
        - Вашшш друг не привык ещщщё к нашему миру? Я вижу, что он сссильно удивлен и при том озабочен. Что привело вассс ко мне и чем я могу быть полезззной? При том тайно.
        Шон прихлебнул горячий напиток, что налила нагиня, и откашлялся. Под внимательным её взглядом, он постарался кратко обрисовать положение Алексея и его жены. Нагиня внимательно выслушала и молча обновила в чашках напиток. Увидев слегка дрожащие пальцы Алексея, усмехнулась.
        - Вижжжу, что ты возбужден и не дождешшшься моего вердикта. Так он будет однозззначным - я готова вам помогать.
        И она рассказала им всё, что могла сделать. А именно: дать специальное зелье для развязывания языка нага, и подсказать, как найти её дальнюю родственницу, чтобы воспользоваться её приютом и советами.
        - У нагов вы будите слишшшшком заметны, - проговорила она, усмехаясь, - и поэтому доверьтесь ей во всём. Она моя должжжница, и поэтому сделает как надо.
        Она уползла из комнаты, а Алексей обернулся к Шону:
        - Я так и не привыкну пока к мистике этого мира.
        - Все у тебя впереди, - шепнул ему Щон, - привыкай побыстрей. Тебе предстоят еще и не такие испытания.
        Алексей кивнув, сглотнул от напряжения и взволнованности. Он всё еще не мог понять свойств местной магии, как не мог и принять её. Но уже видел, что мир другой, и законы земной физики здесь не приемлемы. Но очень многое сходно и поэтому-то им с Верой было знакомо многое, если не считать местное население с их мистическими проявлениями. Хотя и к этому можно было привыкнуть и принять.
        - Ведь принял его Шон, - думал Алексей, наблюдая за своим напарником, - хотя что и говорить, ведь он уже здесь десять лет.
        Вздохнув, сжал кулаки:
        - Вот встречусь с Верой и мы всё обсудим.
        Тут ему пришлось прервать свои думы, так как вернулась нагиня. Она принесла кожаный мешочек и, вынув из него небольшую склянку, сказала:
        - Это то сссамое сссредство. Твоей женщщщине надо накапать его в любой напиток и подожжждать немного. Он действует не сссразу. Как? Она поймет. Потом задаст ему вопросссы, какие пожжжелает. Но время не большшше минуты. Когда он очнется, то не будет помнить, о чем расссказал. Подумает, что ссслегка отключился. Она не сможжжет большшше ни о чем спросить, так как действие яда рассчитано только на разовый прием. Сссклянку потом ссспрячет и обязательно уничтожжжит. Иначе змей сможжжет её разоблачить и тогда сссмерть обеспечена. Его нюх потрясающщщь.
        Она порылась в мешке и достала кусок выделанной кожи с письменами.
        - А вот поссслание моей кузине. Она вам во всссём поможжжет.
        Шон принял мешок и, поклонившись, они встали.
        - Ещщщё, - остановила она их взмахом руки, и зло усмехнулась, - есссли у вас все получится, то я буду отомщщщена и поэтому жжжелаю удачи.
        Она быстро проползла мимо мужчин и скрылась в другом помещении. Они молча вышли и услышали, как за ними захлопнулась дверь. Постояв, двинулись на постоялый двор. Там всё было мирно, и Алексей успокоился. Он боялся, что его уже ищут кентавры и могут помешать их действиям, ведь завтра, как и советовал Шон, им необходимо с утра пораньше двигаться в земли змеев. Расспросив хозяина о дороге в змеево царство, они обрадовались, что как раз туда двигается караван с товаром. Правда в нем будут присутствовать и кентавры, но Шон успокоил его, сказав, что если бы было плохо, то уже сейчас его бы ждали местные законники.
        - А так все нормально, - хлопнул он его по плечу, - Сейчас давай договариваться с купцами и готовить провизию. Двигаться придется пешком и дня три четыре. Так что больше думай о новом походе.
        Алексей узнал, что кентавры будут разные, то есть в телеги будут запряжены мулы, которые не оборачиваются и были просто тягловыми животными. Они либо рождались такими, либо их продавали в зависимость другие семьи и кланы, как ненужных нахлебников или плату за долги. Так что Шон сказал, что они могут при случае, даже ехать какое-то время, заплатив кентаврам за их повозку.
        Алексей успокоился и принялся за работу. Ему надо было договориться с Хошем об их поездке и передаче части золота тому грифиту, который должен их ждать с лодкой. Время не определили, поэтому-то и платили вперед. Потом он упаковывал продукты, которые купил на рынке Шон, и осматривал свою амуницию и оружие. Наточил топорик и финку, проверил дротики и собрал аккуратно веревку, притачав её к поясу. В углу уже были сложены мешки с плечевыми лямками, в которых лежали продукты и легкие одеяла. Шон прикупил еще котелок и металлические разборные треноги для костра. На поясе у него висел длинный нож и несколько дротиков. Мешочек с деньгами спрятал у себя, а нагинин отдал Алексею.
        - Твоя доля важного груза, - усмехнулся он, подавая ему кулек, - тебе и хранить.
        Алексей тщательно прибрал сверток, таким образом, чтобы тот не выпал и в то же время был рядом, для страховки.
        Спали чутко, боясь проспать утренние сборы. Но ночь прошла спокойно. Рано проснулись от гомона и возню каравана. И как только выехали за поселок, Алексей устало выдохнул. Он всё ещё опасался молодого кентавра и его дуэли. Сейчас же всё осталось позади. Главное - он на пути к любимой.
        Г л а в а 19
        Их путь пролегал по землям кентавров и Алексей с любопытством наблюдал эту жизнь. Кругом, на сколько хватало глаз, были поля и луга с высокими сочными травами. Местные из человеческого населения косили их, складывали и сушили на солнце. За ними приглядывали кентавры и помогали сметывать в стоги. Рядом же стояли большие телеги с мулами, в которые складывали готовое сено. Шли заготовки на холодное время, когда зарядят дожди, и всё будет гнить. Так рассказал Алексею Шон, когда тот увидел такую картину.
        - Но они же не едят сено? - удивлялся он, - Они же едят человеческую пищу. Или я чего-то не понимаю?
        - Если кентавры, то да. Но у них есть и лошади и жеребята. Да еще и тягловые мулы. Их надо кормить, - усмехался Шон, поглядывая на пораженного парня.
        Тот только качал головой и осматривался, бесконечно вертя ею вправо и влево. Всё ему было в новинку и всё интересно. Этот странный фантастический мир затягивал его, закручивал в воронку неожиданных событий. Восторг сменялся отчаянием, но всё вместе давало полноту жизни в новых реалиях.
        - Никогда бы не подумал, что вот так всё обернется, когда жил с Верой там на той территории, где впервые оказались, - думал Алексей, разглядывая окружающее, - там было спокойно, почти рай. Здесь же если не преисподняя, то наверняка чистилище. А что же такое ад?
        Он крутил головой от таких мыслей и хмыкал от изумления.
        Чем дальше двигался их караван, тем просторнее были поля, но появлялись и засушливые очаги и даже пустынные. К тому же они поднимались на плоскогорье и вдали показались первые горные отроги. Алексей знал, по рассказу Шона, что основное население змеев живет в горах, но не думал, что так далеко и пустынно. Мало растительности и много солнца. Они уже задыхались от жары и духоты. Остановок не было, все стремились покинуть территорию и войти в ущелье до вечера. Это были ворота в царство змеев.
        Солнце уже клонилось к закату, когда караван пересек черту нейтральной земли и вошел в горный каньон. Дорога, вьющаяся вдоль скальной стены, была пыльной и каменистой. Солнце нагрело склоны, и они отдавали жар с полной силой. Температура была высокой, и палящий зной доставал всех и людей и животных.
        - Наверное, это дорога в ад, - думал Алексей, задыхаясь от духоты.
        Но вскоре пошло резкое понижение, и они начали спускаться с плоскогорья в зеленую долину, в центре которой сверкало овальное озеро. И сразу стало прохладнее. Чистый воздух, обширные поля с высокими травами и редкие леса, создавали оазис в пустыне. И это был не мираж, это была территория нагов, змее-людей, существ незнакомых и таинственных. Хотя для большинства присутствующих, они были известны и привычны. Даже Шону, который смотрел на окружавшую их местность совершенно спокойным взглядом.
        Алексей старался запоминать всё, на что падал глаз. Это могло пригодиться в дальнейшей их эпопеи. Они ещё не знали, что будет и как пойдет дело. Сейчас они должны будут найти по адресу кузину старой нагини и там решать свои проблемы.
        А вдали показался…город?
        Алексей с Шоном, аж привстали на колени в повозке в которой ехали последние километры. Ни один, ни другой не видели таких строений. Это был замок, огромная крепость, без стен, но архитектурой соответствовала. В центре комплекса возвышался дворец из белого песчаника и понижался ярусами к основанию. Всё это напоминало витую булку с сахарной посыпкой. Дома или скорее длинные сооружения закручивались в спираль и спускались вниз, создавая своими стенами улицы и проезды. Их пересекали радианные и тем самым разделяли их на отдельные строения и переулки. Все было в камне, всё сверкало под солнцем, всё задерживало лучи заходящего солнца. И только отдельными островками зелени на самой подошве города-крепости жались жилые строения для гостей, купцов и рабов. Здесь также жили и работали представители человеческих племен. Их дома были такими, какими и ранее видел Алексей. И по их своеобразной архитектуре, понял, что здесь жили и нами, и сеты, и даже гриферы, которые ловили рыбу в том самом озере, мимо которого они проезжали. Не было только конюшен с кентаврами. Они не селились здесь, так как боялись змей до
дрожи. Только временно проживали на специальном постоялом дворе, рассчитанным исключительно для этих особей. По договору, змеи не заползали на эту территорию и даже наги не появлялись. Все продажи и обмен происходил исключительно на специальной площади, вне города-крепости.
        И раскинулась эта рыночная площадка на большой территории. На ней по кругу были выстроены постоялые дворы, таверны, ларьки и ангары для разнообразного товара. Их караван влился в поток других повозок, спешащих до ночи устроиться на проживание. Кричащая толпа людей и кентавров, с мулами и повозками, вливалась на торговую площадь. Гул от голосов, ржания и стука по мощенной камнем площади, стоял в воздухе. Все суетились, кричали, ругались, ибо всем необходимо было срочно разместиться на ночь и устроить тягловых животных.
        Алексей с Шоном тоже искали место в этом кавардаке и вскоре определились в одном из постоялых дворов. Его держал наг, но сам не присутствовал, и замещал того управляющий из племени нами. Толстый и веселый человечек, был шустрым и не соответствовал своей расплывшейся фигуре. Он быстро уловил, что эти мужчины здесь не по торговым делам и предложил им свои услуги во всём, что касается их желаний. Судя по хитрому прищуру маленьких глаз, он знал немало и был в курсе всех событий. А это было на руку Алексею и Шону. Они получили кроме пристанища, еще и целого информатора, правда, за деньги. Но что значит золото против новостей! «Кто осведомлен - тот вооружен», говорится в поговорке. Этим они и решили заняться, после ужина, пригласив управляющего к столу.
        Комната им пришлась по вкусу, хотя и одна на двоих, но с отдельными топчанами и чистым бельем. Кроме того им показали отхожее место во дворе и помещение в виде бани, где можно было помыться и сдать на стирку одежду. Здесь работали рабы, купленные хозяином и приставленные обслуживать своих же одноплеменников. Приведя себя в порядок, облачившись в чистое белье, они отдыхали перед ужином, лежа на постелях. Шон дремал, а Алексей был взволнован. Ведь где-то здесь находилась его Вера, по которой он тосковал и к которой стремился.
        - Где ты, моя любушка? Как ты живешь? Помнишь ли своего Алешку?
        Он тяжело вздыхал и вертелся с боку на бок. Шон открыл глаза:
        - Перестань стонать, - проговорил он лениво, - Уже на месте. Отдыхай. Нам предстоит много дел.
        Но Алексей опять вздыхал и крутился.
        Приблизилось время ужина, и они спустились вниз в столовую. Место очень напоминало таверну с барной стойкой, столами и лавками. В углу горел очаг, на котором жарился целый кабан, и запах мяса распространялся по всему помещению, заставляя урчать желудки и выделять слюну. Между сидящими сновали молодые рабы подавальщики, быстро выставляя перед посетителями, миски с едой и кружки с пивом. Гул разговоров, смеха и стука кружек, составлял определенную ауру отдыхающих едоков. Здесь были представители всех племен, кроме кентавров и нагов, и поэтому совершенно спокойно мужчины сидели за столом и уплетали за обе щеки горячий ужин, запивая его пенистым напитком. Наевшись, они пригласили за стол управляющего, который бродил среди столов, откликаясь на своих посетителей. Он им что-то рассказывал, смешил, отвечал на вопросы, привлекая внимание остальных своим участием и отношением. Видно было, что делал он это постоянно и был в полной информации. Теперь и Шону с Алексеем он отвечал на их вопросы. А они хотели знать, можно ли зайти в замок нагов, чтобы посмотреть его, или туда вход запрещен, как прожить тут, не
нарушая законов, и что может случиться, если ненароком их нарушат. Управляющий подробно ответил на все вопросы и Алексей был расстроен тем, что наги не приветствуют шатание по их городу чужих, но предоставляют право своим жителям приглашать кого-то в гости, если таковые находятся среди других племен. Большой строгости нет, но существует только одна, и та грозит шустрым чужакам смертельной опасностью: ни в коем случае нельзя приближаться более чем на определенное охраной расстояние к дворцовому комплексу правителя. Этим великолепием архитектуры можно любоваться лишь на расстоянии не только для приезжих, но и для основного народа царства.
        - Выполняя эти условия, вы можете быть спокойными, - сказал в заключении управляющий, - но лучше бы вам не бродить по этим улицам. Змеи - они странные и чаще всего злые и смертельные. Поберегите себя.
        На этом он похлопал по плечу смущенного Алексея, и отправился к другим, требующем его внимания.
        В комнате, они еще долго обсуждали эту информацию и спорили, приводя свои доказательства. Алексей хотел срочно связываться с кузиной нагини, а Шон советовал тому осмотреться, прислушаться к разговорам на рынке и послушать ответы управляющего, на возникшие вопросы. Подумав, Алексей согласился, что Шон прав и «спешить нужно медленно», с полным знанием дела. А для этого нужно было время.
        С самого утра они были готовы и торопились разведать всё и вся. Им по зарез нужна была информация про Веру, и они прислушивались к любым разговорам о царе, его гареме и невольницах. Кроме того, присматривались к товарам, которые поставлялись во дворец, пытаясь через прислугу определить, как можно подобраться к самому дворцу и можно ли подкупить раба для определенных услуг. И первый же день подарил им сообщение, что главная рабыня Змея требует сладкого вина, из фруктов, растущих в землях гриферов. По виду это была малина, которую местное население заквашивали с медом, и подавали на пиру во время свадеб молодым, чтобы жизнь их была хмельной и сладкой.
        Они расспросили грифера торговца этим товаром, и тот ответил, что сейчас он его привез, и что раньше такого не требовали.
        - Недавно был такой заказ, аж от самого старшего гаремщика, - кивал головой купец из нами, - Видимо он понадобился для одной из наложниц Нага, - продолжил он, - Вот и привез. Немного, правда, но весь товар выкупили. В следующий раз привезу больше, - хвастался он.
        - Следующего раза не будет, - тихо зло хмыкнул Алексей, глядя в веселое и довольное лицо купца.
        Теперь они знали, что Вера во дворце, ведь только она могла такое заказать. Никто из других племен никогда не употреблял этот напиток просто так. Это был скорее свадебный обряд, нежели употребление вина. Все, в основном, пили пиво.
        - Видимо она дает тебе знак, - задумчиво констатировал Шон, сообщение купца.
        Итак, у Алексея появилась первая ниточка, и он воспрял духом.
        Г л а в а 20
        Вера лежала на лавке в купальне и вспоминала, как попала сюда уже в третий раз. Она была зла на себя, на Алексея, на свою наивность и глупость. Вчера, после очередной встречи с Нагом, она вновь еле сдерживала себя от желания собственного тела, которое откликалось на настойчивые ласки этого ненавистного змея. Её сопротивление еще больше возбуждало нага, и тот смеялся, глядя на раскрасневшуюся в его руках девушку.
        - Ты сейчас уже хочешшшь меня, - насмешливо прищуриваясь, шипел он, сползая с ложа и присаживаясь на свернутые кольца мощного хвоста, - Я так и быть, подожду ещщщё. Вскоре ты будешшшь моей полностью, ведь я ещщё не показал тебе всего моего арсссенала любовных утех. Потом ещщщё будешшшь сама просссить.
        - Не буду! - вскрикивала она, отодвигаясь от нага и прикрываясь остатками разорванных на ней, и так прозрачных, одежд, - Не дождешься! Я стала женой Алексея и буду ему верна.
        - Я жжждал этого, - шипел он, смеясь, - мне нельзззя было брать твою девственность, но теперь ты вся в моей власти. Теперь ты будешшшь всегда готова принять меня в свое лоно. Ззздесь ты моя раба, пленница. Я купил тебя, и ззздесь нет для тебя свободы. Ты в моей власссти. Но я не хочу принужжждать, я хочу, чтобы ты сама отдаласссь мне, по страсссти. А это я умею делать.
        Он уползал, оставляя расстроенную и озабоченную Веру. Она знала, что когда-то он её сломит, и она сдастся под его руками и языком. Но чувство к Алексею пока держали её на краю физических желаний, и кроха надежды теплилась в её груди.
        - Где ты, мой дорогой муж, - шептала она вся в слезах, лежа на узкой лежанке её отдельных апартаментов, которые были предоставлены главной наложнице царя змеев.
        Теперь, после стольких дней томительных ожиданий, она склонялась к мысли, что останется здесь навсегда и ей придется принять этого нага, потому что, по рассказам других наложниц, ту, которая либо очень сопротивлялась, либо надоедала, наг отдавал своим придворным и те использовали их по своим желаниям, часто передавая друг другу и насилуя в кругу таких же ненасытных нагов. Это было хуже всего.
        - Тогда эти сами смерть призывают, - с ужасом шептались они и сами вздрагивали от таких слов.
        Сейчас Вера одна лежала на скамейке в мраморной купальне и вспоминала свое приключение.
        Она попала в один из карманов, которые устраивали змеи по поимке крупной дичи для кентавров. Те в свою очередь снабжали их свежей кровью, и продавали дичь на рынке другим племенам. Они не ели мясо, были сплошь вегетарианцами. Попав в капкан, она потеряла сознание, как и любое животное, так как змеи специально заполняли его сонным дурманом. Кентавр, который обходил свои ловушки, нашел там Веру и несказанно обрадовался такой добыче. Молодая, красивая, здоровая пленница могла много стоить на невольничьем рынке. Свой трофей он показал компаньону нагу и тот подал ему идею, предложить её в гарем к царю.
        Пока её содержали вместе с другими невольницами в общем доме у кентавров, она сошлась с молодой сетой, которую украли с поля, где она с отцом и братом косили сено. Она-то и рассказала ей о малиновом вине, который никто из людей не употреблял, считая символом свадеб, а змеи и кентавры и вовсе не употребляли никакого человеческого алкоголя, даже пиво. У каждого было свое изобретение в этом случае: кентавры пили скисший кумыс, а змеи вдыхали пыльцу травы, схожей с наркотиком. Тем и веселились.
        - Вот и поймет твой муж, что некому здесь пить такое вино. Даже мы его не имеем право пить. Так что это и выдаст твое местонахождение. Если он, конечно, так умен, как ты говоришь, и главное любит тебя.
        На этом она с завистью смотрела Вере в глаза и тихо вздыхала.
        - У меня такого нет. А жених может и не искать. И в гарем я не попаду, так как отдала парню девственность. Таких туда не берут, только рядовому нагу. А это какой будет, может и даже жестокий или циничный гад. Может продать и своим надсмотрщикам кентаврам. А девушки даже при первом контакте умирают под ними. Тебе повезет, если попадешь к хорошему хозяину.
        - А разве они бывают добрыми? - спросила удивленная девушка.
        - Бывают, - задумалась она, - Так говорят. Сама не знаю, - сказала сета и вздохнула, - Хорошо бы так было на самом деле.
        И когда Вера узнала, что её купили в царский гарем она даже вначале обрадовалась, а потом вспомнила этого царского гада, и нахмурилась:
        - Опять к нему. Что же мне так везет! Ладно, будем посмотреть. Всё же лучше, чем другой какой купил бы. Этого хоть знаю.
        Так она оказалась вновь в спальне царя. Первой служанки нагини уже не было у нее в услужении, и когда она спросила про неё, то ей ответили, что та провинилась перед владыкой и была отвержена от такой почетной должности.
        - Теперь она моет отхожжжие места, прислужжживая гаремным девушшшкам, и магию у неё отняли. И от этого она выглядит ужжжасно: ссстарая, сссморщщщенная, больная, - рассказывала с отвращением одна из служанок, когда Вера застала её за поеданием фруктов со своего стола.
        Прижав к полу, она заставила ту теперь повиноваться ей беспрекословно.
        - Теперь ты моя, - шептала Вера, придавливая коленом за шею, глупую служанку, заставшую ту на месте преступления, - и я не скажу главному гаремщику о твоей краже. Но если хоть слово обо мне скажешь, то придушу тут же, и мне за это ничего не будет. Поняла?
        Та в ужасе кивала и кивала, соглашаясь на Верины слова.
        - Клянись магической клятвой быть мне верной и служить до самой смерти!
        - Клянусссь! - еле слышно прошелестела служанка, поглаживая шею, - До сссамой сссмерти ссслужжжить тебе верой и правдой!
        Теперь Вера имела своего соглядатая, и уже многое знала о самом дворце, о его слугах и охране, о царе и его окружении. Теперь осталось узнать, ищет ли её Алексей и подать тому весточку, рассказав где она находится. Как раз малиновое вино и заказала она гаремщику, понимая, что муж обязательно догадается, если попадет в земли местных племен.
        - Он умный и дотошный, - уговаривала себя девушка, - а я буду его ждать и надеяться.
        Она слезла с лавки и скользнула в бассейн, окунувшись с головой. Вылезла и похлопала в ладоши. В комнату быстро вбежали служанки и принялись делать все процедуры, которые необходимы для принятия царского змея. Вера закрыла глаза и отдалась в опытные руки, которые мяли, массировали тело, увлажняя его мазями и маслами. Вскоре она лежала на атласном ложе, с прической и драгоценностями на обнаженном теле. Именно так змей велел встречать его. Что и вскоре последовало. Не успела Вера и подумать, как тот появился из зеленоватого облака, окутавшего одну из стен. Она уже знала, что это портал, то есть проход всюду, куда бы тот не захотел появиться. Таким образом он пробирался и в запрещенные для него земли Голоса, и там увидел Веру. Она понравилась ему и, понаблюдав, он решился на аферу - украсть и принудить к сожительству. Но не мог переступить приказ Голоса про девственность. Тогда он решил соблазнить её и разбудить желание. Что и получилось, в конце концов. Теперь же ему хотелось насолить тому Голосу и показать, что его силы тщетны и он, змей, может их ослабить. Таким образом, он показывает себя самым
сильным в этом мире, который они делили меж собой. Его, Голоса, ставленники не удержались от соблазна, и теперь граница между их территориями не существовала, она пала и змей оказался самым сильным властителем и победителем. Поэтому-то он и принял Веру у себя во дворце, как только ему донесли, что видели её на невольническом рынке. Потирая ладони, он зло хмыкал:
        - Ну, что, Наставник, кто оказался прав? Я! - шипел он радостно, - И это докажу, когда твоя ставленница забудет про твоего мужика и предаст его, отдаваясь мне не только телом, но и душой.
        Постоянно, как и умел, он применял на девушке все свои уловки, хотя телом её мог воспользоваться в любой момент, просто впустив ей в рот свой яд. Тот был сродни наркотику и им часто пользовались его сородичи и окружение для похоти и удовлетворения низменных страстей с человеческими девушками. Но наг хотел большего, он желал получить Веру целиком и полностью и забрать её душу в свое полное подчинение.
        Своим желаниям он тоже уступал и пользовался девственностью новых рабынь, постоянно поступающих в его гарем. Потом отдавал их своим прислужникам, устраивая оргии по каждому удобному случаю или желанию. Вот и сегодня он приглашал Веру с собой на очередную вечеринку в узком кругу, как он говорил. Вера знала эти гулянки, которые заканчивались общим сексуальным совращением друг друга и гаремных рабынь. Это безобразие и отвратительное зрелище Вера видела и не раз, но отказывалась участвовать в нем, хотя наг и предлагал. Она ссылалась на то, что предпочитает его объятия и его язык, нежели слюну и пальцы других нагов, на что тот довольно ухмылялся и терзал её своими ласками.
        Сегодня она увидела всё тот же состав приближенных к нему нагов, самодовольных и наглых змеев. А вот девушки были уже другими. Как ей рассказала та же служанка, девушки чаще всего становились зависимы от их слюны и впадали в истерики, когда не получали новых порций.
        - Как самые настоящие наркоманки, - грустно констатировала Вера, видя, как одна за другой они сами висли на шеях таких же ошалевших от наркоты нагов и совокуплялись постоянно, требуя всё новых и новых поцелуев.
        А царь наг, совокуплялся с одной из рабынь здесь же в её присутствии, показывая тем самым, чего она лишается, глядя, как извивается и стонет под ним наложница. В это время Вера молча, брезгливо отодвигалась на край постамента и старалась не смотреть на это безобразие.
        Потом, оставшись в одиночестве, она долго мылась в бассейне купальни, стирая с себя не только прикосновения нага, но и воспоминания об увиденном. Спать ложилась со слезами и просыпалась с ними же.
        Душа рвалась к Алексею и тосковала.
        Г л а в а 21
        Алексей и Шон уже с утра искали в крепости помещение, в котором проживала кузина старой нагини. Адрес был известен, да только им пришлось покружить по улицам, которые прерывались неожиданно перекрестками и продолжались вновь уже в другом месте. Наконец они нашли данное сооружение, а в нем помещение в котором и ютилась мелкая змейка по имени Ингуль. Она-то и была старшей сестрой по отцу нагу, той самой нагини. Все змеи женской особи могли иметь другую ипостась, если отец был нагом, и тогда таких забирали на высшие должности и хорошо платили за услуги и даже аристократы могли взять в жены. Эта же змейка теперь была уже старой и никому не нужной, но её отцом был непростой змей, и когда-то, молодой, она была неоднократна использована нагом из верховных, приближенных царю. Отложив четыре кладки, она стала не нужна тому, и он отдал её своему прислужнику. Но в это время сестра нагиня уже сама была в любовницах царя и помогла той бежать, ослабив магические путы. И та исчезла из замка на целых двадцать лет и о ней забыли. А потом нагиня и сама попала под злость царя, отложив без его ведома яйца от него же
самого. Он категорически запрещал любовницам это делать и тут же уничтожал кладку, а саму подвергал магическому истощению и изгнанию. Так поступил и с ней. А когда та сопротивлялась, то еще и магически запретил обратное превращение в змею. Этим он подрывал её здоровье и особенно нервную систему, так как женские особи часто впадали в спячку, чтобы быть готовы к оплодотворению. Страдания нагини вылились в смертельную ненависть и она долго ждала отмщения и создавала специальное снадобье, яд, для царя, чтобы узнать причину его бессмертия. Так и случилось.
        Теперь же, её старшая сестра вернулась в отчий дом и жила тихо и безвредно, так что послание от сестры было неожиданно и нежданно. Приняв гостей, она выслушала их историю и призадумалась:
        - Я зззнаю пути во дворец, - прошипела она, - но там уже нет тех, кто был мне зззнаком. Прошшшло много лет. Вот если бы можжжно бы узззнать, кто можжжет быть там у нее сссейчассс в уссулгах, то вссе зделать было бы гораззздо прощщще.
        Мужчины оторопели.
        - Мы думали, что у вас остались еще связи, - начал Алексей.
        - Это-то за двадцать лет! - усмехнулась старая змея, качаясь перед ними, как перед земным факиром качались кобры, - Нет и ещщще раз нет, но попробую разззузнать.
        Они ушли удовлетворенные, и к тому же получили постоянное приглашение наведываться к ней гостями, если случись их остановка змеиной стражей. Ведь им придется не раз воспользоваться советами и знаниями Ингуль. Она обещала постараться найти своих старых сослуживцев.
        - Их мало осталосссь, - шипела она, - но пройдусссь, посссмотрю. Приходите послезавтра.
        На том и расстались. Весь следующий день они посвятили сбору информации. Гуляли по рынку, заходили в места свободного посещения, сидели в тавернах и слушали, о чем говорят, что рассказывают. Вечером пред сном сделали вывод, что здесь все законы направлены на диктатуру царя и его единовластие. Остальной народ полностью ему подчинен и даже магически одаренные наги, не могли самостоятельно ничего сделать, если не по приказу самого владетеля. Иначе кара была соответственна и мгновенна. Потоки магии были у него в руках, и он чувствовал их постоянно. Да и весь дворец был окутан этими потоками, так что взять его приступом было невозможно, а сам владыка был бессмертен. Об этом знали все, кто так или иначе касался этого момента в жизни змеиного царства. Но об этом говорили тихо, тайно и с оглядкой. Никому не позволялось обсуждать самого владетеля и его окружение. Поэтому Шон и Алексей собирали по крупицам эти сведения. Ночью обсудили и пришли к выводу, что в данном деле им поможет только нагиня Ингуль.
        Утром, едва забрезжил рассвет, Алексей уже был на ногах. Приведя себя в порядок, он прошел вниз, чтобы побыть на воздухе и успокоиться, так как ночь провел бессонную, ворочался и не давал спать Шону. Тот сопел и кряхтел, но не просыпался.
        Жара начиналась уже сейчас, хотя солнце не взошло. Как заметил Алексей, зной здесь был постоянен. Лишь ночью могли как-то отдыхать, но окна закрывали и кутались даже в одеяла, так как температура падала значительно, и было очень холодно. Такие качели пагубно сказывались на всех, кроме змеев. Днем они нежились в прохладных норах, а ночью выползали на теплые камни, и поэтому все другие боялись внезапных нападений, стараясь не выходить из помещений, и тем более не бродить по улицам замка-крепости. Змеина стража даже без предупреждения атаковывала зазевавшегося и тот умирал от укуса. Днем было послабление, и любой гость мог посещать и замок и знакомых нагов.
        Поежившись от всё еще ночной прохлады, Алексей поднялся в комнату и увидел, что Шон уже проснулся.
        - Не терпится, - улыбнулся он, поглядывая на парня с интересом, - То-то я смотрю, ты и ночью не спал.
        Алесей пожал плечами.
        - Понятно, - крякнул Шон, поднимаясь.
        Они спустились в зал, где быстро позавтракали и пошли к нагине Игуль. По пути им встретилась стража из двух нагов. Они просмотрели гостевое магическое приглашение и отпустили их.
        - Слишком рано мы идем в гости, - проговорил тихо Шон, на вопросительный взгляд Алексея, - вот и остановили.
        Вскоре они уже стучались в двери нагини. Та впустила их и тут же начала свой рассказ, о том, что найти своих бывших знакомых было сложно, но она справилась и нашла мать одной служанки, которая работала в прислужниках у самого царя.
        - За зззолото она обещщщала познакомить меня с ней, - прошипела Ингуль, - так что давайте деньги и жжждите моего приглашшшения.
        Шон выдал её несколько золотых монет, и они ушли окрыленные успехом.
        - Всё начинает сбываться, - чуть ли не пел Алексей, когда они уже спустились к рынку, - Только вот я с тобой не рассчитаюсь никогда.
        Улыбаясь, Шон похлопал парня по плечу:
        - Ничего, - говорил он, - Что значат деньги против жизни и свободы человека.
        Так во взвешенном состоянии они прожили еще два дня и, получив весть от Ингуль, тут же почти бегом бросились к ней. Она рассказала, что её познакомили с той самой служанкой, и она оказалась прислужницей в гареме, где содержалась и Вера. Правда, отдельно, не в общем помещении.
        - Только одна проблема, - зашипела она зло, - та требует еще золота, чтобы выйти на служанку Веры. Это чревато изгнанием и она не хочет остаться без средств к существованию. Так что придется вам еще дать золота.
        Шон усмехнулся:
        - Кто бы сомневался. Здесь без этого металла ничего не делается.
        Он выложил из уже довольно тощего кошелька еще две золотые монеты.
        - Этого я думаю, хватит? - спросил он у нагини.
        Та только махнула рукой:
        - И одной было бы доссстаточно. Они здесь помешшшаны на золоте. Хотя я их понимаю. Если прогонят, то как жжжить. На себе иссспытала.
        - Я расстроен, - причитал Алексей, когда они уже сидели в своей комнате после посещения нагини, - Столько золота ты потратил! Почему ты мне помогаешь совсем незнакомому человеку. Как понимать?
        - Когда я тебя впервые увидел, - начал Шон, закрыв глаза и растянувшись на постели, - то сразу понял, что только ты поможешь мне вернуться. Почему? Сам не пойму, но именно эта мысль была первой. И к тому же хочу помочь тебе как мужику. У меня ведь тоже есть жена и даже ребенок, которых я не видел уже много лет. Думаю, что сынку уже десятый стукнул. Жена, вероятно, вышла замуж. Я не в обиде, как одной с сыном выжить. Думаю, что смогу еще сынка воспитать. Вот и не жалею золота. Время всё расставит по местам. А золото на то и есть, чтобы жить.
        Алексей только крякал от смущения и вздыхал. Он сомневался в словах Шона, что как-то поможет ему вернуться, но сейчас все его мысли были направлены на освобождение Веры. И это уже приближалось.
        А ночью случилось неожиданное - змейка, заползла к дочери управляющего и покусала её. На глазах семьи та скончалась от яда.
        Всё живущие были подняты на ноги и проверяли свои комнаты на предмет присутствия других змей. Но никого не обнаружили. Вероятно, та змея взбесилась отчего-то и с дуру заползла на огороженную территорию. Так объяснили потом представители закона самому хозяину нагу и управляющему.
        Это случалось не часто, тем более вдали от змеиных нор и на территории отданной во временное пользование других племен, за которую те платили довольно много своим нанимателям нагам. Большая часть этого шла в казну царю и поэтому купцы и жители могли отказаться от места проживания и уйти навсегда, что тут же скажется на жизни всего царства. Поэтому стража быстро изловила ту змею, и она была переправлена на расправу самому царю. Просканировав её, тот приказал саму змею уничтожить, а страже увеличить количество в патрулях не только в самой крепости, но и в окружении поселений людей и кентавров. Теперь выходить в город стало труднее и Алексей с Шоном томились в ожидании новостей.
        И вот нагиня прислала им весточку, что ждет их на рыночной площади в самый разгар, когда народа будет много, и они смогут затеряться в его толчее.
        Алексей до боли сжимал рукой спрятанный за пояс флакон с ядом. Сегодня начиналось освобождение любимой.
        Г л а в а 22
        Они встретились и прошли за один из ларьков, что стояли почти в центре. Там нагиня познакомила их со служанкой гарема и те передали ей золото и пузырек. А еще Алексей написал на пергаменте по-русски Вере послание, в котором говорилось, как использовать и что спросить у змея. Ответ передать в те же руки и быть предельно осторожной. А еще в конце приписал, что любит её и очень тоскует.
        Этой же змее Шон сказал, что будет платить за каждый ответ от Веры. Она должна только прибыть к Ингуль и оставить там записку. С основной служанкой Веры, только она могла контактировать, так как за теми строго следили и не выпускали за ворота дворца. А вот гаремных служанок выпускали, чтобы те покупали разные разности для своих подопечных, снабжая их сладостями и фруктами, тканями, гребнями и лентами. Поэтому она и могла свободно выбираться из дворца, минуя охрану.
        Спустя час Вера получила и послание, и мешочек со склянкой. Вначале она была удивлена предметами в руках своей служанки, но развернув пергамент и увидев русские буквы, буквально оторопела, но потом, схватив письмо, бросилась к окну. Её руки дрожали от возбуждения и глаза скользили по посланию. Она остановилась и перевела дух. Прочла еще раз и развязала мешочек, вытряхнув содержимое. Ей в руку упал небольшой флакончик с бесцветным жидкостью. Он умещался в её ладони. Зажав его, она вновь прочла письмо и прошла к комнату, присев за низкий столик, хлопнув в ладоши. Быстро вползла её служанка, принесшая записку от мужа.
        - СурА, - уже спокойно сказала Вера, - расскажи мне, как ты пошла на такой шаг и кто это сделал?
        Нагиня смутилась и рассказала, как её нашла одна из прислужниц гарема и подала ей пергамент и мешочек.
        - Она сссказала, что встречалась с одной ссстарой нагиней по рекомендации своей матери, и та передала ей эти вещщщи для тебя. Сказала, что ты сама все поймешшшь.
        Вера с недоверием смотрела ей в глаза.
        - Запомни Сура, если об этом узнают, то ни тебе, ни той служанке уже не жить. Так что будь умной и немой, как рыба. Поняла? - тихо сказала она, сдвинув брови.
        - Никогда, моя госпожжжа, - склонила Сура голову, - да я за вас жжжизнь отдам.
        - Не надо мне твоей жизни, - тихо проговорила Вера, - молчи и будешь жива. Принеси мне письменные принадлежности.
        Сура метнулась исполнять приказание, а Вера развернула еще раз послание. Она читала его, и слезы застилали глаза.
        - Он здесь, - тихо всхлипывала она, вытирая глаза, - он рядом и хочет меня освободить. Значит, любит, значит, дорожит ею.
        Нагиня Сура постучала в двери и по приглашению вползла к девушке. Положив перо и склянку с чернилами, удалилась. Вера перевернула пергамент и написала на обратной стороне тоже по-русски, как и Алексей, чтобы никто не понял из написанного этим языком, что всё поняла и исполнит. А еще она приписала, что ждала его и верила, и что любит его и также тоскует.
        Передав записку, она приказала служанке, тот час отнести той гаремной прислужнице и принялась решать, как осуществить задуманное.
        Алексей был в нетерпении. Он сам извелся и Шона достал своим поведением.
        - Какой же ты нетерпеливый, - шутил он, разглядывая парня вышагивающего по комнате от двери до окна, - просто девица, а не мужик. Как же ты будешь сражаться со змеем, при таком характере? Там потребуется не только сила и смекалка, но и трезвый расчет. А ты плохо держишь себя в руках.
        Алексей отмахивался от него и только потирал ладони.
        - Случись такое, я буду спокоен и сдержан. Не волнуйся. Я знаю, что буду делать и как себя вести. Только бы всё получилось, только бы Вера получила письмо и дала ответ.
        Шон пожимал плечами.
        - Возможно, ты и прав. Мне трудно тебе поверить, я же не испытывал такого. Но сочувствую.
        - Спасибо, друг, - улыбался Алексей, - я никогда этого не забуду.
        К вечеру они получили послание от Ингуль, чтобы те пришли утром на встречу. Еле пережил Алексей ночь и встал спозаранок, почти не выспавшись. Опять их остановил патруль и проверял приглашение.
        - Мы скоро примелькаемся, путешествуя в гости с утра, - смеялся Шон, глядя на неспокойного парня, - Ещё что подумают. Надо быть осторожным.
        Алексей молчал, только сжимал кулаки и резко вздыхал. Вскоре старая нагиня открывала им двери, приглашая входить. Оглядевшись внимательно по сторонам, она захлопнула вход и проползла внутрь помещения. Мужчины ждали её, присев на диван. Она передала Алексею пергамент, и тот чуть не выхватил его из её рук. Отскочив к окну, быстро развернул и впился в строки письма.
        - По твоему лицу легко угадывалось написанное, - сказал ему потом Шон, когда они уже у себя обсуждали случившееся.
        Алексей сжег послание, как только прочитал его еще пару раз. Поцеловав строки, которых касались пальцы Веры, он поднес его к огню. Запахло гарью. Алексей с тоской смотрел, как скукожилась кожа и рассыпалась пеплом. Он вздохнул и лег ничком на кровать. Шон не стал его трогать и спустился вниз ужинать. Алексей остался один. Он лежал и вспоминал их жизнь с самого начала, как они встретились, как устраивались в новом мире, как трудно, но интересно проходили эти дни. А еще он корил себя за то, что не понимал нечаянные ласки Веры, что игнорировал её взгляды и прикосновения, ссылаясь на усталость. Хотя и тогда он уже хотел её, уже был влюблён. Но её постоянное присутствие сильно не тревожило, не нарушало его спокойствия. И только когда он её потерял, понял, что без неё ему нет жизни, просто нет сердца. Они пара, две половинки одной души. И сейчас он как-никогда ощущал её, страдал и тосковал.
        - Я очень люблю тебя, моя ладушка, - шептал он, - и мы обязательно будем вместе.
        Вера металась по комнате в поисках ответа на свои измышления, как сделать близкое свидание с нагом и в то же время не дать ему повода заподозрить неладное. Она никогда сама не приходила к нему, только по вызову. И то всегда тянула с появлением, на что тот постоянно ей указывал и зло шипел. Сейчас у неё был повод его увидеть, а вот как устроить встречу, она не знала.
        Но случпай, как ни странно, нашелся сам собой - одна из гаремных наложниц сбежала с охранником. Дворец был поднят на ноги. Охрану, слуг и рабов - всех опрашивали на предмет сговора и трясли основательно не только их, но и невольниц с их прислужницами. Также пришли и к Вере, опросить, не слышала ли она что-то по этому поводу, на что она отвечала, что ей запрещено встречаться с другими гаремными девушками самостоятельно и с их слугам соответственно. Свою Суру она оградила от допроса, понимая, что та от испуга могла и выдать свою госпожу, несмотря на магический договор. Её смерть вызвала бы ненужные разговоры и слухи, которые могли быть расценены привратно и наг не оставил бы это без пристального внимания. Хотя часто прислуга и рабы умирали от укуса своих господ, и от магических предательств, но уж смерть близкой служаки Веры змей не оставил бы без расследования, а ей этого не надо и поэтому она категорически настояла на том, чтобы её прислугу не трогали. Она была в праве, ведь они были её собственностью, хотя и не рабами. Так было принято во дворце и всё об этом знали.
        Прислужницы Веры кланялись ей за заступничество и клялись в вечном долгу перед ней. Они до судорог боялись любых опросов стражей, так как и сами были с душком: часто крали, ловчили, обманывали и их было за что карать. Но всё это не сравнить с пособничеством против царя и его окружения, а тем более предательства. Именно это не терпел наг, и карал скоро и жестко, тут же не сходя с места. Один укус и предатель мертв. А уж бегство из гарема и при том с одним из охранников было более чем страшным делом. Им грозил не смертельный укус, а пострашнее - вечные муки в подземелье, откуда не было выхода. Об этом и рассказывал наг Вере, приказав той явиться к нему тот час же. Он был взбешен и ему нужен был человек, который не только выслушал бы его, но и приласкал. А это умела делать лишь она и делала это постоянно, лишь бы он не принуждал её к другим ласкам.
        Наг, после недолгого злого метания по спальне, рухнул на постель и припал к девушке с поцелуями. Он терзал её губы, тело, и она терпела, как могла. Одна мысль мучала её, как незаметно накапать зелье в напиток и подать ему, не вызывая вопросов. После его извержения семени ей в руку, которой она ласкала нага, он успокоился и скатился с её тела. Вера решилась и предложила уже разомлевшему нагу охладиться напитком. Из кувшина, она налила в бокал и осторожно вылила туда содержимое флакона, предварительно спрятанное под подушку. Тот, улыбаясь, принял запотевший бокал и медленно выпил до конца. Вера во все глаза смотрела на нага, удивленного странным вниманием, но потом, очнувшись, забеспокоился и закашлялся, как будто подавился. Схватившись за горло, он закатил глаза и опрокинулся на подушки. Вера вскочила со страхом, думая что убила его, но потом вспомнила, что тот бессмертен, опустилась на ложе и взяла нага за руку. Пульс бился ритмично и она выдохнула:
        - Жив, сволочь, - прошептала она и наклонилась к лицу спящего змея, - Теперь надо спросить.
        Слегка откашлявшись, наклонилась к его лицу и тихо спросила в самое ухо:
        - Ты слышишь меня?
        - Да, - вяло, через паузу, ответил наг.
        Вера резко выдохнула и вновь склонилась.
        - В чем твоя смерть?
        Наг молчал. Вера испугалась, что он не ответит, и вновь спросила, повышая голос:
        - В чем твоя смерть?
        Наг едва покачал головой и тихо прошипел:
        - Яйцо в выкладке, надо раздавить последнего.
        Вера оторопела и не поняла, но решила переспросить еще раз и получила тот же ответ, что и в первый раз, как автомат. Запомнив его шелест, она прилегла рядом и затаилась. Она не понимала это, но собиралась написать слово в слово.
        - Алексей разберется, - думала она, прикрыв глаза, - завтра и разберется. Я верю в него.
        Наг очнулся только к утру и обнаружил рядом спящую Веру. Обхватив её тело, он принялся целовать её и добился вновь ласки. Она терпела и его губы и его скользкое тело. Получив свою долю наслаждений, змей удалился, приказав ей приготовиться к вечернему развлечению в узком кругу. Настроение Веры упало, она знала, чем всё заканчивается, но кивнула, выдавив даже улыбку. Сейчас она стремилась к себе, чтобы написать обо всём Алексею, только не знала, сможет ли это письмо попасть в его руки, так как стража до сих пор рыскала по дворцу и почти никого не выпускали наружу. Туда выходили только сама охрана да чиновники от закона. Вера голову сломала, как возможно передать записку и решила, в конце концов, вечером во время увеселения, подкатиться к нагу и попросить его выпустить служанку на рынок, чтобы купить ей вина, какое она обожает. Наг уже знал, что после него девушка бывает более сговорчивой на ласки и конечно разрешит. Только она не знала, сможет ли СурА найти его на рынке или он сможет понять, кто его ищет. Она сломала голову, ища выход, и вспомнила про деревянную свистульку, которую вырезал ей
Алексей и назвал манок, то есть привлекающий на звук самку фазана, чем она и занималась иногда, заходя в лес не только за травами и ягодами, но и за птицей, если попадалась.
        Целый день Сура крутилась по рыночной площади, изредка посвистывая в тот манок. И чтобы не создавать прецедента своим свистком, она меняла места и двигалась по кругу. Вскоре её остановил высокий молодой человек и пристально посмотрел в глаза.
        - Откуда у тебя это? - он показал на свистульку в руке нагини.
        Она взглянула на парня и тут же узнала его по точному описанию Веры.
        - Ты Алексей? - прошипела она.
        Он кивнул.
        - Держи, - и протянула ему мешочек.
        Он схватил его и тут же развязал. Там находился клочок пергамента с несколькими строчками и пустой флакончик. Он вчитался раз и другой, поднял на нее и глаза.
        - Передай госпоже, что я понял, - сказал он тихо, - пусть ждет моей записки.
        Нагиня кивнула и тут же скользнула в тень лотка, будто желала купить товар. Алексей заторопился к Шону, который пил пиво в одном из кабаков на этой же площади. Влетев в зал, он отыскал глазами напарника и бросился к нему.
        - Я получил ответ, - проговорил он, склоняясь к лицу Шона, - только странный, как мне кажется.
        И прочитал его удивленному другу. Тот вначале расспросил о записке, как ему удалось её получить, а потом попросил еще раз прочитать слова нага.
        - Она точно их воспроизвела? - спросил Шон.
        - Думаю, что точно. Только я не понял, о чем тут говорится? - сказал возбужденный Алексей, - Думаю, что надо идти к Ингуль. Она сможет объяснить.
        Шон кивнул согласием, и они тронулись в путь.
        Г л а в а 23
        Услышав эти слова, нагиня ахнула и рухнула на диван.
        - Вот почему он уничтожил сестрину кладку и выгнал, отобрав и магию.
        Она была в ступоре и не могла прийти в себя. Алексей с Шоном ждали, когда та очнется, и уже внимательно слушали нагиню.
        - Его смерть таится всегда в одном из яиц от магически наполненной нагини, которая готова их отложить. В одном яйце, в котором выведется малек, он будет зародышем его бессмертия. Именно ему переходит половина этого свойства. Вот почему он уничтожает их всех, так как сам не знает, в котором из них и выведется тот малек. Как он выглядит, я не могу сказать, но это будет совершенно другой, не похожий на остальных. Теперь понятно, почему он всегда уничтожал кладки еще вначале, до появления малька. Таким образом, он охраняет себя и свое бессмертие.
        Она угрюмо замолчала и отвернулась, скрывая слезы. Мужчины не знали, что им делать и тоже молчали. Они видели, как нелегко было нагине, вспоминать сестрино состояние в то время и ждали её последнего слова.
        - Теперь всё в руках вашей жены, Алексей. Ей необходимо узнать, которая из его гаремных рабынь зачала и готова отложить яйца, а вам надо успеть спрятать её от глаз царя. Я помогу вам в этом. А потом будем смотреть за выводком, и как только те появятся, поймем сразу же. Уничтожим и лишим змея бессмертия. К тому же он будет лишен и части магии. После этого вызывайте его на дуэль и сражайтесь. Но учтите, что ждать придется почти три недели. Набирайтесь терпения. Наша связь остается прежней. Как только всё во дворце успокоится, служанка вновь сможет проносить письма.
        Она смотрела на задумчивое лицо Алексея и улыбалась.
        - Я верю в тебя, - похлопала она его по руке, - Ты сможешь отомстить за нас и вернуть себе жену.
        Простившись с нагиней, они вернулись к себе в номер.
        - Как дальше будем жить? - нарушил молчание Алексей, вглядываясь в Шона, - Золота почти не осталось, а его надо ещё и на проживание и на плату служанкам. Думаю, что стоит поискать работу. Я готов хоть сейчас.
        Шон кивнул.
        - Согласен. И пойдем мы к нашему управляющему. Он в курсе всех и вся.
        Они пришли в постоялый двор и попросили совета, и тот пообещал узнать, где требуется помощник или грузчик. Здесь же пригласил заняться у себя очисткой конюшен и вывозе отходов. За это обещал им платить не деньгами, а пищей и приютом. Мужчины согласились и переехали в более скромное помещение с одной кроватью и широкой лавкой, где и спали по очереди. Ели за общим столом, прямо на кухне и работали с утра, вывозя мусор и навоз в специально отведенные места. За это время Алексей послал Вере несколько посланий, где просил узнать, кто мог забеременеть от нага и как можно с той связаться. Вскоре она сообщила, что беременной оказалась та девушка, что сбежала с охранником, поставив на уши весь дворец.
        - Вот почему до сих пор стража продолжает опросы и следит за каждым выходящим и входящим во дворец, - писала она, - Вам стоит её найти и опросить. Если всё так и есть, то всё может получиться и довольно скоро. Мне очень тяжело сдерживать нага, - жаловалась она, - Скоро его терпение закончится и тогда он пустит в ход наркотик, а мне бы не хотелось стать зависимой, так как выйти здоровой уже не получится. Прошу тебя, ускорь поиск и найди девушку.
        Алексей нервничал и расстраивался, получая письма от Веры, и в то же время судорожно искали наложницу, незаметно расспрашивая рыночных торговцев, а Игуль интересовалась по своим каналам. И вот в конце месяца они нашли беглянку. Она спряталась недалеко и была под приглядом своего охранника, который оберегал её. Когда мужчины встретились с ним, то он сначала уверял, что это его выводок, но от беременной нагини так несло магией, что он вынужден был сдаться и сказать, что та беременна от нага.
        - У меня не может быть детей, - сокрушался охранник, - а наложница забеременела от царя. Поняв, она испугалась, что будет уничтожена, нашла меня, и мы сговорились убежать. Неделю готовились и вот получилось. Теперь всего несколько дней осталось, и она отложит яйца. Просим вас, не сообщайте во дворец. Скоро мы уйдем в пустыню, где нас не найдут. Там прячутся все лишенные прав или наказанные за проступки. У меня там находится друг, и он поможет нам спрятаться. Но как нас выехать из замка? Вот в чем вопрос. Нас ищут, а там стражи.
        Алексей обещал, но просил разрешить наведаться к ним и посмотреть на выведенных мальков. Он даже обещал им помощь при выезде. Те согласны были на всё, лишь бы выехать из крепости. Поговорив с Шоном, они решили вывезти их в повозках с отходами и навозом, которые выгребали каждый день.
        Ранним утром, когда все ещё спали, они нагрузили полные возки, вставив туда пустые большие бочки с крышками. Обложив те навозом и отходами, двинулись в сторону выезда из крепости. Подхватив на одном из поворотов наложницу и охранника, посадили их в емкости и завалили дурно пахнувшим грузом. На выезде, где теперь стояли стражники и проверяли всех выезжающих и въезжавших, они без труда проехали их. Как только охрана увидела, кто подъезжает, быстро махнули руками и зажали носу.
        - Давай-давай проезжай, - крикнул старший, отползая от перекрытия в сторону.
        Алексей и Шон быстро проехали пропускной пункт, стегнув своих мулов. Доехав до мусорной ямы, они помогли выбраться нагам, и те быстро уползли в кусты, спрятавшись там до темноты. Ночью, когда будет прохладно, они продолжат путь в пески пустыни и там уже вздохнут свободно. Наложница клятвенно обещала им, что обязательно даст знать о своих родах и вылуплению мальков.
        - Вашего урода, я спрячу ото всех, - сказала она, - и передам по первому требованию. Возможно, даже вам не придется ездить к нам. Друг моего нага сам приедет к вам с тем мальком. Так что ждите.
        Они не знали, что Алексей будет делать с уродцем, их всё равно убивали, потому что из них вырастали такие монстры, которые могли уничтожить не только своих родных, но и целые поселения. Единственно, они не знали, что в этом яйце хранится бессмертие царя нагов. Это должен был сделать сам Алексей, чтобы магия малька перешла к нему и тогда он смог бы вступить в схватку со змеем. Как это будет происходить, он не знал, но был готов и ждал новостей.
        Вера же сказалась больной, и была освобождена от притязаний царя, на целую неделю. Змеи не переносили запаха женского кровеизвержения. На это время она затаилась и старалась не показываться на виду у других наложниц, чтобы не вызвать подозрений, посылая свою служанку в поиск новостей по всему дворцу с мелкими поручениями. Та выполняла их с живейшим интересом, свободно шмыгая по всем помещениям, кроме апартаментов царя. Особенно много было разговоров в гареме и кухне, где собирались все службы во время обеда. Сура прислушивалась и приглядывалась, потом с удовольствием рассказывала своей госпоже. Ей даже такое задание больше нравилось, чем передача пергаментов гаремной служанке. Они очень боялись слежки и раскрытия, и поэтому делали вид, что дружат и встречаются просто, как подруги. Все привыкли к их редким встречам, и уже не обращали внимания, что им и надо было. Так наладилась переписка Веры и Алексея, пусть и редкая, но нужная им обоим. Она сообщала ему о настроении нага и дворцовых новостях, он же о своих делах и общих проблемах. Кроме всего, они писали друг другу теплые слова поддержки и        Между делом Алексей с Шоном разрабатывали план освобождения Веры и вероятного сражения со змеем. Как и где это будет происходить, они уже знали. Шон купил длинный меч и они выезжали за крепость и тот тренировал Алексея держать и рубить оружием. Они узнали, что раз в год, во время переходом с летней в зимнюю спячку, царь организовывал ристалище для любого, умеющего держать в руках меч. Подав заявку на поединок, он мог сразиться с самим царем и это было и почетно и выгодно, так как побежденному, царь предоставлял право любого желания, если тот сдавался и змей его оставлял в живых. Это зависело от настроения самого царя, но могло быть и смертельным. То, что у кого-то есть знание о его бессмертии, не приходило нагу в голову, а тем более метод его лишения. Эту тайну не знал никто. Он строго хранил её и уверен был в её надежности.
        Именно это и преследовали Шон с Алексеем для свержения нага. Таким образом, всё будет зависеть от самого Алексея, от его силы, способности и умения. А еще от желания освободить свою любимую. И поэтому он усиленно готовился к поединку.
        Время шло. Ингуль прислала им записку о встрече, и они рванули к ней озабоченные неожиданным посланием. Там они узнали, что вылупился малек, и его привезли к ней тайно, в закрытой коробке. Заглянув, они были поражены, каким тот был крупным и быстрым. Он постоянно извивался и ощеривался, и уже были видны его мощные клыки.
        - Он закрыт магическим замком, - сказала со злой ухмылкой Ингуль, на вопрос Алексея не сбежит ли тот, - Когда понабится, открою. У меня всё же осталось немного магии, но лишь для домашнего обихода. И поэтому я иду с вами.
        - А он не сдохнет, до начала боев? - спросил Алексей, возбужденный увиденным.
        - Нет! - усмехнулась она, - Та еще тварь. Хотя ослабнет без кормежки. Но это только на руку. К тому же я присмотрю. Всё же это наше племя и мне видней, как поддержать его существование. Не волнуйтесь. Я всё сделаю, чтобы ты смог победить.
        Она зло оскалилась и показала свои клыки. Мужчин аж передернуло от её вида.
        - Такой лучше не попадаться на пути, - подумал в этот момент Алексей.
        Они всю дорогу обменивались впечатлением и радовались, чувствуя конец их приключениям в этом змеином царстве. Правда, Шон советовал другу не расслабляться:
        - У тебя главное впереди - бой с нечистью, - говорил он, - Ты обязан хорошо подготовится. До ристалища осталось пару дней, а ты ещё плохо освоил оружие. Тебе не хватает выдержки, хладнокровия. Горяч, и поэтому делаешь ошибки. Смотри, у нага большой опыт поединков. А вот когда ты объявишься, то ему станет вдвойне интересней сразиться с тобой. И тогда ты будешь один на один с сильным и умным противником. Он еще не знает, что бессмертие у тебя в руках, но всё же должен быть готов к любому исходу. Тем более, что всё должно произойти перед началом боя. Он увидит твои действия и поймет, что остался без половины магии и главное, может лишиться и бессмертия. Поэтому будет отчаянно стараться тебя убить, несмотря ни на что.
        Алексей кивал его словам и улыбался. Он ещё не отошёл от увиденного малька и почти не слушал друга. Он был уверен в победе и радовался скорой встрече с любимой.
        - Вот увидишь, - говорил он сомневающемуся Шону, качавшему головой, - я обязательно одержу победу. Не может быть, чтобы опять победило зло. Добро сильней его и мое дело правое.
        - Ты уверен и ты сможешь. Я верю тебе, - отвечал неспокойный Шон, - Но всё же возьми себя в руки и продолжаем тренировки.
        Алексей соглашался, и они начинали упражняться с ещё большим энтузиазмом. Теперь всё зависело от подготовки Алексея.
        И вот настал тот самый день, день их либо торжества, либо поражения. Если змей убьет Алексея, то тому вернется магия, а вместе с ней и бессмертие.
        Так что победы хотели оба и поэтому бой будет страшным.
        Г л а в а 24
        В апартаментах царя шли приготовления к боям. Заявок было несколько и среди них от Алексея. И когда змей узнал об этом, то он был ошарашен его наивностью и глупостью.
        - Неужели он уверен в победе? - зло ухмылялся змей, - Или рассчитывает на награду в виде Веры?
        Он и предположить не мог, что его тайну, уже знают и родился тот самый малек, который удерживал половину его магии.
        Войдя к спальню, где оставил спящую девушку, он прилег к ней, обнял и зарывшись в её волосы, шумно вдохнул запах. Вера проснулась от прикосновений и попыталась высвободиться из его рук. Он отпустил её и, опершись на локоть, прищурил глаза.
        - Завтра сссостоится бой и среди желающщщих побороться, заявка твоего Алексея, - прошипел со злой ухмылкой наг, - думаю, что будет просссить пощщщады и тебя в придачу. Я пощщщажу его при усссловии, что ты в эту же ночь станешшшь моей. Сссогласна?
        Вера помолчала, а потом кивнула:
        - Согласна.
        Змей ощерился.
        - Сссмотри, ты сссказала.
        Он подтянул её к себе и впился в губы. Она не сопротивлялась, она терпела, она была уверена, что муж победит или умрет. Но тогда и она наложит на себя руки, так как не будет рабой самодовольного нага, не продаст ему ни тела, ни душИ. Сура, клятвенно пообещала, что укусит её, когда той потребуется её яд и дала клятву.
        Вера ушла в свою комнату и приготовилась к ожиданию: приказала отвести в купальню, сделать положенные процедуры и одеться в самые лучшие одежды и драгоценности. И в том и другом случае, она хотела быть красивой.
        - Или встречусь со смертью или с любимым, - шептала она, отчаянно сжимая отчаянно.
        Он очень волновался, но Шон и Игуль были рядом и помогали ему настроиться.
        - Когда ты будешь сражаться уже с самим Змеем, то я отдам тебе мешочек с мальком. Ты сам должен его раздавить, когда поймешь. В это время он лишится бессмертия и части магии.
        Алексей кивнул и, поправив латы, приобретенные для этого случая, он приготовился к выходу. Экипировку для боя он покупал по советам Шона. Тому было не впервой идти в бой и как себя снарядить, он знал. Плотная свободная рубаха, заправленные в мягкие сапоги штаны, кожаный жилет с металлическими вставками и такие же нарукавники и поножи составляли теперь одежду Алексея. Он хмыкал, надевая её:
        - Как в сказке, - шутил он, оглядывая себя в металлическое зеркало, - Иван-царевич идет освобождать свою Василису Прекрасную.
        - Ты это о чем? - удивился Шон, помогая ему закрепить наручи.
        - Есть у нас такая легенда, - улыбнулся он, - очень похожа на мое положение сейчас. Потом расскажу.
        - Ну-ну, - хмыкал друг, - с удовольствием послушаю. Главное, если там хороший конец.
        - В таких историях всегда хороший конец, - усмехнулся он, - иначе зачем нужна сказка с плохим концом.
        Он оглядел себя и остался доволен своим видом.
        - Идем, помолясь, - сказал он и тихо вздохнул, - Ну, Господи, благослови, - и перекрестился.
        Шон внимательно наблюдал за его действиями, но ничего не сказал.
        Теперь, стоя рядом с Ингуль и Шоном, Алексей ждал начала, где он встретится с другим поединщиком. Кто это будет, он уже знал. Ему выпал один из племени нами. Он также, как и все, рассчитывал на победу или пощаду, которая щедро оплачивалась.
        Место для поединков было недалеко от рыночной площади, и представляло собой арену со скамьями, стоящими вокруг. Они поднимались ярусами над местом боя, и всем зрителям было хорошо видно с любой стороны. В середине, на небольшом постаменте под золоченым балдахином стояло одно кресло, украшенное драгоценными камнями рядом с богатым бархатным ложем, на котором должен возлежать сам властитель. Пока они были пусты. Зрители рассаживались согласно заказанным местам. Здесь, в основном, были наги и приезжие купцы других племен: нами, гриферы и сеты. Также было место для кентавров. Они стояли в специально огражденном месте и осторожно озирались на шипящих соседей. Они боялись их, но по правилам, заведенным царем, гости и зрители не должны подвергаться нападению во время боя, так как могли отвлечь участников и тем самым лишить поединок настоящей победы. НарУшевшего, ждала смерть тут же, несмотря на звания, титулы или род. Этим занималась стража из нагов, расставленных по окружности ристалища.
        Алексей очень волновался, ведь сейчас он, наконец, увидит свою Веру. И он её увидел. Прозвучал гонг и под балдахином появилось зеленоватое облако. Оно рассеялось, и в кресле уже сидела Вера, а змей возлежал на ложе. Наг поднял руку и тут же раздались звуки свиста, шипения и криков: змеиный народ приветствовал своего владыку. Алексей увидел Веру, и она была прекрасна. Наряд, в котором она была облачена, так шел ей, что сердце подпрыгнуло от счастья.
        - Она прекрасна, - прошептал Алексей.
        Вера сидела, вцепившись в поручни. Лицо девушки было бледным и настороженным. Она искала глазами своего мужа, но пока все участники не вышли для представления.
        Змей взмахнул рук и послышались громкие удары в барабаны. Под эти звуки на арену выбежали десять участников боя. Выстроившись в две шеренги, они стояли друг против друга. Барабаны затихли, и прозвучал гонг. Атака началась. Среди них был и Алексей, по жеребьевке ему достался мощный нами с ухватками настоящего бойца. И хотя Алексей был выше его на голову, ему пришлось туго. В настоящем бою ему не приходилось участвовать, но желание победить и сила молодости, сделала свое дело, и нами был повержен, ударом меча Алексея по голове плашмя. Тот упал и он не стал его добивать, как делали это другие участники со своими противниками. Он даже подал ему руку, когда тот признал его победу, поднятием обеих рук.
        - У нас, помню, это знак «сдаюсь» - усмехнулся Алексей и повел хромающего нами к выходу с поля боя.
        Перед воротами, он оглянулся и увидел, как радостно улыбнулась Вера и чуть приподняла руку, приветствуя его. Змей лежал на боку и ухмылялся. В его оскале виднелось раздражение. Он вообще себя плохо чувствовал в последнее время, даже хотел отказаться от боев, но заявки были приняты заранее и все ждали зрелища. Он не смог отменить поединки, ему не позволительно было менять решения, ибо это выдало бы его нерешительность, которую окружение приняло бы за слабость. А царь не должен быть таковым, иначе потеряет всякую власть над народом.
        Он оценивал свое состояние и догадывался, что где-то отложен выводок, и он может быть от его убежавшей любовницы, которую так и не нашли. Кроме всего, он смутно помнил состояние после предыдущей встречи с Верой, где она напоила его прохладным напитком. И хотя это происходило постоянно, он всё же проверил и её апартаменты на предмет зелья, но не нашел и нехотя успокоился. Теперь же, глядя на сражавшегося Алексея, он слегка смутился его напором и смелостью, хотя видно было, что выступал тот впервые и не убил своего противника, а лишь ранил. А потом и вовсе потащил того с поля боя. Он также увидел счастливое лицо Веры и её легкий взмах руки. Зло усмехнувшись, сполз с ложа, прихватил девушку, перетащив ту на лежанку, повалив на спину и впился в её рот. Она опешила, растерялась и начала вырываться.
        - Если ты сейчас же не перестанешь выкручиваться, то я убью твоего мужа у тебя на глазах, - прошипел ей на ухо и впился вновь.
        Она лишь слабо дернулась и сдалась. Алексей видел это и отчаянно ринулся к ложу, но его тут же перехватил Шон и прижал к стене прохода.
        - Стоять! - шептал он в лицо разъяренному парню, - Слышишь! Стоять! Возьми себя в руки! Он делает это специально, чтобы ещё больше унизить тебя и сломить дух. Не поддавайся на его действия.
        - Я не могу видеть его руки на теле своей жены! - отчаянно хрипел Алексей, - Я убью его! Пусти!
        - А ты не думал, что он и ранее делал с ней Это! - тряс его за плечи Шон, - Тебе надо всё принять и настраиваться на поединок. Если твои мысли будут только о том, что ты сейчас видел, то ты проиграл, несмотря на лишение магии и его бессмертия. Он опытный поединщик, а ты впервые одержал победу. Не думай, что также просто сможешь одолеть змея. Успокойся! Теперь всё в твоих руках.
        Алексей отдышался.
        - Я понял, - кивнул он, освобождаясь от сильных рук напарника, - Я постараюсь.
        Подняв голову, он прошел на свое место и сел, уставившись на балдахин, под которым уже сидела Вера в кресле и смущенно улыбалась. Ей было и стыдно и злость пробивала на жестокого нага. Она понимала, что эта сцена была хитростью, чтобы повергнуть Алексея в безумство, заставить того нервничать, психовать, тем самым взвинчивать противника и лишать его хладнокровия и спокойствия. А это обязательно нужно было для последнего боя - боя не на жизнь, а на смерть. От его исхода решались судьбы и мужа и её.
        Она взяла с собой Суру и приказала той не отходить от неё ни на шаг и быть готовой к смертельному укусу. Сейчас та сидела позади своей хозяйки на кольцах хвоста и с интересом наблюдала за поединками. Она никогда бы не увидела ничего интересного в жизни, если бы не стала приближенной служанкой Веры. Даже среди слуг она пользовалась завистью других прислужниц, потому что её госпожа была самой главной царевой наложницей и все об этом знали. Сейчас она смотрела во все глаза на ристалище и запоминала всё, что видела. Потом, во дворце она будет рассказывать любопытной прислуге о своем впечатлении, и те будут заглядывать ей в рот и завидовать черной завистью. Это поднимет её статус еще выше, и ревность достигнет предела. А это только на руку ей и её госпоже, чтобы быть в центре внимания и ползать всюду, собирая новости и сплетни. Одно только смущало - её желание убить себя, если убьют её мужа.
        - И зачем ей нужен этот человек? - думала, удивленная, нагиня, - Ведь рядом такой наг! Если бы он обратил на неё внимание, то она стала бы ему прилежной служанкой, а ещё лучше, наложницей.
        Сура тихо вздохнула и перевела взгляд на Веру. Та сидела бледная и решительная.
        - Нет, - думала Сура, - не буду пускать яд. Только укушу. Царь победит, а мне потом не жить.
        Она задумалась и тут же вздрогнула от барабанного боя. На арену выходили победители в предыдущей схватке. Их было пятеро: два нами, и два гриффита. С ним стоял и Алексей
        Теперь очередь была за нагом. Он лично выбирал, с кем начнет битву и с кем закончит.
        Зрители притихли, остановился и барабанный бой.
        Г л а в а 25
        Выбор начался. На арену выполз Змей, и все закричали, засвистели, приветствуя царя. Он помахал зрителям рукой, и пополз перед стоящими в шеренге поединщиками. Остановившись перед Алексеем, он оскалился и подмигнул ему. Тот нахмурился и сжал кулаки. Хмыкнув, змей вернулся и показал на первого, стоящего в ряду гриффета. Затем показал по очереди на остальных, а на Алексея последним. Все остальные, кроме первого ушли с арены. Алексей прошел в подсобное помещение, где его ждали Шон и Ингуль. Она подала ему мешочек с мальком.
        - Он не вырвется? - спросил обеспокоенный парень.
        - Нет, - усмехнулась нагиня, - я слегка его придушила магией. Будь спокоен. Теперь всё в твоих руках. Ты должен его раздавить, когда посчитаешь нужным. В тот же момент змей будет лишен и части сил и главное бессмертия. После чего всё будет зависеть только от тебя.
        Алексей кивнул и подвесил кулек на пояс.
        - Береги его, - сказала Игуль перед уходом, - в нем вся твоя и наша победа.
        Она похлопала Алексея по плечу и уползла к свому месту на зрительный ярус. Шон положил руку ему на плечо:
        - Помни о сдержанности и спокойствии. В этом твоя победа.
        Алексей выдохнул и выбежал на арену. Над ристалищем витали крики зрителей, стук барабанов, свист и рев многих глоток. Он увидел, как кивал и махал в приветствии главный змей, победитель четверых поединщиков, одного из которых он пощадил, и тому было обещано выполнение любого его желания. Публика неистовствовала. Алексей понял сразу политику змея. Ему нужна была признательность толпы, и он её получил. Теперь ему ничего не стоит получить её и в их поединке. Зритель, в основном, будет болеть за нага. Ему же надо было во что бы то не стало перевесить чашу весов в свою сторону и потом доказать всем, что тот не смог бы победить, если бы не его бессмертие. Магия магией, её имели многие высшие наги, но вот о бессмертии не знал никто. Это было строгой тайной змея, и он ею не пользовался открыто. Все думали, что наг стал царем в силу своего ума и характера. Когда это случилось, уже никто не помнил, но символ власти - свое долголетие не открывал никому. В таких схватках он и оправдывал свое могущество над остальными: непобедимый, неуязвимый, победоносный.
        Алексей стоял перед ним и смотрел прямо в его лицо, на котором не скрывалась злая ухмылка.
        - Ну, шшшто человек, - прошипел угрожающе змей, - сссразимся?
        - Обязательно, - сказал спокойно Алексей.
        - Я дам тебе фору, как говорят в вашшших племенах, - скривился змей, - ты нападай на меня первым. Я жжже пока буду только защищаться. Видишшшь, я даже без оружия. Если оценю твои усссилия, то возьму и меч. Посмотрим, какой из тебя поединщщщик.
        Алексей хмыкнул и кивнул:
        - Согласен.
        И начался танец смерти.
        Алексей с яростью кинулся вперед, пытаясь проткнуть неприкрытую грудь нага. Тот увернулся и рассмеялся:
        - Не споткнисссь! - прошипел он, и злая усмешка не сходила с его лица.
        Алексей кидался на него и пытался достать колющем движением меча, но всё было напрасно. Тот уходил от удара, стремительно и проворно, извиваясь и показывая противнику пусто место в его выпадах. Алексей начал заводиться. Он остервенело бросался на выкручивающегося змея и протыкал… пустоту. Наг откровенно издевался над неопытным человеком, и ему вторила публика. Они поняли политику царя змеев, и уже громкий хохот стоял над ареной. Вконец измотавшийся, Алексей встал и опустил меч, глубоко дыша и отирая пот с лица.
        - Сссдаешься? - засмеялся змей.
        - Нет, - покачал парень головой.
        - Ну, тогда начнем настоящщщий бой, - прошипел тот и крикнул, - Оружие мне!
        Из-за изгороди показался наг, и бросил змею меч. Он ловко поймал его и выпрямился во весь рост, опираясь на оружие. Его голова качалась над Алексеем с ощеренной ухмылкой и с острых клыков капала слюна.
        - Нападай! - крикнул он.
        Алексей глубоко вздохнул и сделал несколько прыжков к нагу, выставив перед собой меч. Тот ловко свернувшись в кольцо, сделал неуловимое движение, целясь в прямо сердце, и Алексей едва успел отскочить в сторону. Змей напрягся и его длинный меч в вытянутой руке устремился в лицо Алексея. Укол! И парень едва ушел, отступив назад. Меч змея слегка пропорол ему щеку.
        Публика взревела.
        - Еще немного и ты труп! - прошипел злой наг, - Сдавайся! И может быть, я пощажу тебя.
        Алексей покачал головой в отрицании и тут же взглянул на ложу, в которой уже не сидела Вера, она стояла, сжав в отчаянии руки. Он понимал, что слова змея слышали все и она в том числе, но он не желал терять её навсегда, ради своей жизни. Он будет сражаться за неё насмерть.
        Сделав решительно шаг вперед, оступился, споткнувшись о камень. На пару секунд, утратив равновесие, он упал набок и увидел, как в этот момент наг делает стремительный бросок на лежащего Алексея. Укол! Мимо! Алексей крутнулся вокруг себя, и схватил выпавший при падении меч. И тут же почувствовал, что его ногу захватило что-то мягкое и сильное. Приподняв голову, с ужасом увидел, что длинный хвост змея щупальцем прихватил его за лодыжку и тянет на себя, не давая встать на ноги. Резким ударом меча, бритвенно заточенным Шоном, он отрубил этот кусок хвоста. Наг взвыл, закрутился на месте, и в Алексей смог быстро вскочить на ноги. Отпрыгнув, отбежал в сторону, наблюдая за раненым змеем. Тот с удивлением смотрел на отрубленный хвост и потом как-то встряхнулся, вытянулся во весь рост на земле и свернулся в кольцо. Вокруг него засветились зеленоватые искры, и Алексей замер от неожиданности. Все ахнули - у змея отрос новый хвост! Искры погасли и наг выпрямился, опираясь на свернувшиеся мощные кольца. Оскалившись, он грозно зашипел и бросился на опешившего Алексея. Тот отшатнулся от прямого удара мечом и
отпрыгнул в сторону. Змей вновь сделал бросок и замахнулся на Алексея. Тот вновь отскочил и бросился по кругу. Он бежал и оглядывался на плюющегося ядом нага.
        - Я догоню тебя, - кричал злющий змей, - и убью!
        - Попробуй, убогий червяк! - кричал через плечо, смеющийся человек.
        Наг пытался достать его своим длинным мечом, но тот отворачивался и отпрыгивал в сторону. Так продолжалось некоторое время, и когда оба уже устали от странной пробежки, Алексей вдруг поднял руку и крикнул:
        - Стой!
        От неожиданности змей остановился и уставился на противника. Алексей содрал с пояса мешочек и вытряхнул содержимое на ладонь. Болтающегося в руке малька он показал нагу и тот открыл пасть от изумления.
        - Это твоя смерть, наг! - крикнул Алексей и сдавил в ладони безвольное тельце полудохлого малька.
        Змей завертелся на месте, роняя меч и хватаясь за горло обеими руками. Он задыхался, разевая пасть. Вокруг образовалось облако из синеватого воздуха, которое таяло, сначала голубым, а потом и белым цветом. Вскоре растаял белесый дымок, и показалось свернутое в кольца тело нага. Он опирался на руки и тяжело дышал. Зеленоватая взвесь закрутилась вокруг, и стала покидать его, струйкой переходя к Алексею. Закружившись, она растворялась по всему телу, впитываясь в него. Это совершался переход магии, как и говорила Игуль.
        - Ты думаешь, что победил меня? - прошипел тот и угрожающе начал подниматься во весь рост, - Посмотри на меня! Я теперь не пощажу тебя!
        Алексей почувствовал в этот момент, как тело его наполнилось силой, руки уже крепче держали оружие, и голова стала светлой. Он встряхнулся и схватился за меч, встав в стойку. Дождался, когда змей сделает выпад и отбил его молниеносно. Потом еще и еще. Теперь он был уверен в своей победе, теперь, когда бессмертие нага закончилось, перед ним был обычный змей, такой же, как и все - смертный, и его победа заключилась лишь в полном спокойствии и желании выиграть сражение.
        И начался обычный бой двух сильных и упорных противников. Они уходили от ударов друг друга, отпрыгивали, отползали, отворачивались, отбегали и вместе с тем приближались, подкрадывались, подползали, пытаясь приблизиться к противнику в паузе после очередного удара. Финты, уловки, обманные удары - всё годилось в этом танце поединщиков. Сейчас было видно, что их силы равны и кто победит решала выдержка и самообладание. Мужество и упорство - вот что необходимо было сейчас. И это в полной мере было на стороне человека.
        Быстрая победа угасала, и змей почувствовал, что его конец близок. Собрав последние силы, он зашипел, оскаливши клыки, с которых капала ядовитая слюна, и плюнул в лицо Алексея. Тот успел отскочить в сторону, увернувшись и чуть не упал, но устоял на ногах, тяжело дыша. Земля под каплями слюны зашипела и пошла дымом.
        - Прям, кислота, - мелькнула мысль в голове парня.
        Но это было последнее, что мог сделать уже обессилевший змей, сдавшийся на милость победителя. Он уронил меч и с шипением свернулся в кольца, превращаясь в обычного смирившегося перед судьбой удава. Склонив голову на тело, он выдохнул и затих, прикрыв глаза. Алексей поднял его меч и медленно подошел к поникшему нагу.
        - Пощады! - прошипел змей.
        Алексей обернулся к зрителям. Они все стояли в ожидании конца этого удивительного сражения. Перевел глаза на Веру и увидел, что также стояла и смотрела на него. Алексей поднял свой меч в замахе и тут же услышал в голове Голос:
        - Не убивай его. Он нужен для равновесия в мире. Где добро там и зло. Иначе будет хаос.
        Алексей замер с поднятым мечом, а потом устало качнул головой:
        - Живи, - проговорил он, брезгливо, - но помни, что ты теперь простой смертный и не так силен, как прежде. Я победил и Вера моя.
        Змей согласно закивал головой и уполз под свист и возмущенные крики зрителей. Они презирали своего владыку.
        Алексей поднял руки с мечом вверх и закричал:
        - Я победил!
        Зрители неистовствовали. Одни хвалили человека за победу над змеями, другие свистели с ожесточением и недовольством за своего побежденного царя. Их спеси и владычеству наступил конец. Особенно радовались этому человеческие представители и …кентавры! Они хлопали в ладоши, топали копытами.
        Алексей бросился к ложе и быстро вскарабкался на постамент. В следующее мгновение он схватил в объятия свою жену и припал к её губам. Они целовались на глазах у всех, и зрители одобрительно кричали и свистели.
        Г л а в а 26
        Ингуль пригласила их к себе праздновать победу и соединение возлюбленных. И к тому же Вере где-то нужно было жилье на первое время. Не могли же они её тащить на постоялый двор, где работали извозчиками отходов. К тому же им необходимо было подготовиться к выезду. Оставив девушку под надзором Ингуль, мужчины занялись приготовлением к скорой поездке, иначе никак не могли это называть, потому что хоть змей и получил наглядный урок своего поражения, он всё равно оставался владыкой и наводил порядок твердой рукой. Но уже стало понятно, что прежнего владычества уже не будет. Многие высшие наги, покидали апартаменты царя и уединялись в своих замках. Вокруг них собирались подданные и слуги, образовывались ячейки и группы по возможному перевороту и смещению бывшего властителя. ЗмЕю уже некогда было искать сбежавшую наложницу, он был весь в предотвращении бунта среди своих подданных.
        В это время, Алексей с Шоном продали драгоценности, в которых Вера сбежала с ристалища, и наняли повозку в караване, идущем в земли кентавров. Суета и неразбериха, наблюдавшаяся на рынке и в крепости, помогала делать всё незаметно, и вскоре всё было готово. Поездка была назначена на утро, а вечером они собрались у Ингуль, чтобы проститься. К их вечеринке присоединилась и Сура, бывшая служанка Веры. Она отказалась бежать с ними:
        - Что я буду делать в ззземлях других племен? - усмехалась она на уговоры Веры, - Я другая. Я - зззмея, и меня будут бояться всссегда и везззде. Ззздесь моя ззземля и ззздесь все мои родственники. Тебе ссспасибо за то, что считала меня сссвоей, не унижала и даже приглашшшаешь с сссобой. Нет, - качала она головой, - я оссстанусть ззздесь.
        - Но если наг узнает, что ты мне помогала, он не оставит тебя в живых, - отчаянно всплеснула руками Вера, - тебя ведь многие ненавидели и завидовали. Тебе нельзя оставаться во дворце.
        - А она оссстанется со мной, - вмешалась в разговор Ингуль, - Верно? - повернулась к Суре, - Вмесссте мы что-нибудь придумаем. Не пропадем.
        Сура как-то преданно взглянула и разулыбалась.
        - Сссспасибо. Я оссстаюсь с нагиней.
        Сура все это время сбегала из дворца и рассказывала им новости, держала в курсе событий. Это помогло мужчинам определить время отъезда.
        - Всё надо сделать под шумок, - настаивал на быстром отъезде Шон, - пока змей не навел порядок в своем царстве. Потом он вспомнит про Веру и будет труднее убегать.
        Алексей полностью был с ним согласен, но караван еще не был готов, а без него не было возможности преодолеть столь нелегкий путь. Поэтому они делали свое дело и стараясь не привлекать внимание ни стражей, ни местных жителей. И так всё было неспокойно, круговерть и суета. Под тишок они и провернули свои дела, вошли в караван со своей повозкой, заплатив за место в отряде.
        Простившись со своими приобретенными друзьями, Вера с мужем и Шоном утром встроились в кавалькаду повозок. Обоз вышел спокойно из змеиного царства и двинулся в земли кентавров.
        Обратная дорога также не обрадовала героев. Пройдя низину, караван вышел на плоскогорье, где уже ощущалась жара и духота. И вскоре показалось ущелье - выход из змеиного царства. Пока всё проходило спокойно, и даже зной переносился не так страшно. Шон заранее заказал много бурдюков воды и высокий тент над повозкой, которая защищала их от палящих лучей солнца. Вскоре они прошли горные отроги и углубились в пустыню. Это были нейтральные земли, которые простирались до границы кентавров.
        Вера всё время поездки со страхом ждала, что змей отправит за ней погоню, чтобы вернуть обратно и Алексею придется драться с вооруженной стражей, на что тот только смеялся, прижимая её к груди.
        - Теперь я не один, а с другом, который лучше меня владеет оружием. И во-вторых, ты что же не помнишь моего боя с нагом? И кто победил?
        Вера смущалась и жалась к нему, но в то же время тревога не оставляла её и когда они пересекли границу земель кентавров, успокоилась и уже спала крепко на плече Алексея. За это время она успела ближе познакомиться с Шоном, узнать его историю и посоветовать Алексею принять предложение его на возвращение того в свое государство за морем.
        - Судя по нему, там живут люди, подобные нам, и мы не будем так выделяться. К тому же пора жить по-настоящему. Я хочу родить детей, хочу семью. А ты?
        Она смотрела в улыбающееся лицо Алексея и понимала, что тот полностью согласен и даже более того, сам хотел это предложить. Теперь они часто обсуждали вопросы постройки корабля и возвращения Шона на родину. Эти мысли возбуждали их, давали цели и задачи и на сегодня и на будущее.
        Вскоре они въезжали в поселок кентавров и поселились в том же постоялом дворе, где жили ранее. Только теперь занимали другие комнаты: Алексей с Верой снимали с широкой кроватью. С тех самых пор, когда они были близки еще на своей территории, они не могли быть вместе, да и некогда было. Сейчас же они не хотели упускать такую возможность, пока Шон будет искать напарника Хоша, которому заплатили за вывоз их по воде в земли Ёха. И если бы не настойчивые просьбы Шона, они бы не вылезали из постели даже поесть. Так соскучились.
        Как-то за ужиным, Шон поведал Алексею, что нашел и договорился с перевозчиком об их выезде. Вера попросила Алексея показать ей поселок кентавров, побывать на местном рынке, походить по улицам, познакомиться с местным колоритом. Она мельком видела представителей этого вида, но ей хотелось посмотреть своими глазами на их быт и жилье. Шон рекомендовал им быть осторожными.
        - Не забудь про того молодого жеребца, - вскинул он голову, когда Алексей рассказывал жене о мифических видах здешней народности.
        А он рассказывал ей не только о кентаврах, но и о грифитах, нами, сетах, об их внешнем виде, работе, жилище. Вера была в предвкушении и очень хотела со всеми познакомиться, тем более, что Алексея там уже знали и даже уважали и почитали. Теперь же, после боя со змеем, его авторитет вырос, и многие здесь останавливали его, поздравляли, пожимали руки, хлопали по плечам. Вера наблюдала это по приезде, а когда они вышли на улицу, чтобы прогуляться, то уже даже некоторые кентавры также останавливались и хлопали ему в ладоши и топали копытами, выражая тем самым одобрение и похвалу его победе над змеем. Они уже почувствовали ослабление змеиного влияния на них самих и на их жизнь. Теперь было мало стражей и самих нагов на улицах их поселка, теперь кентавры могли запросто прогнать их и не подчиняться принятым ими законам. А самое главное, они могли убить того змея, который покусится на их жизнь, или же взять за укус компенсацию в золоте.
        Алексей и Вера устали от всеобщего внимания и ушли подальше от скопления народа. Они вышли на площадку, напоминающую земной ипподром. Большое пространство было огорожено, и вокруг располагались скамьи и места для местных зрителей в виде отдельных стоянок для кентавров. Приблизившись к бордюру, отделяющего поле от пешей тропки, они разглядывали арену, подготовленную для лошадиных бегов. Здесь всё было, как и в их мире. Об этом Алексей рассказывал Вере и показывал рукой на беговые дорожки, строения для судей, конюшни для самих участников соревнований. Об этом он знал ранее, когда впервые попал сюда, расхаживая в поиске интересного и примечательного. Конечно, необузданным, горячим кентаврам были свойственны именно такие состязания в первую очередь, а потом и лук со стрелами, в которых они были первыми мастерами. И это тоже превращалось в праздник лучников, когда верховный кентавр объявлял о начавшемся времени турниров по этим видам соперничества.
        Вечером они рассказали Шону, что видели ристалище и хотели бы его посетить, тем более, что в связи с облегчением в жизни кентавров от зависимости змеев, верховный объявил неделю праздника, в который входили и состязания. Весь поселок бурлил и многие делали даже ставки. Шон решил, что они тоже могут посмотреть на эти соревнования и купил места на один из заездов на ипподроме.
        Все утро Вера и мужчины были в предвкушении представления. Ведь теперь они были просто зрителями, а не его участниками. Прибыли заранее, и разыскав свои места, принялись разглядывать публику. Тут были в основном кентавры, но также и другие представителяи племен. Вера видела даже ложу для нагов. Ранее они занимали самые лучшие места, где стояли их бархатные лежанки, сейчас же Вера увидела лишь одно, и то оно еще было пустым. Видимо, наги боялись показываться разгоряченной бегами толпе кентавров, помня, как они притесняли их совсем недавно, считая своими вассалами. Теперь их мало чтили и могли затоптать в угаре.
        Зрительные места заполнялись шумным болельщиками и уже слышались ржание, крики и свист. Вскоре в центральном месте поля на постамент вскочил крупный кентавр и объявил, что состязания начинаются. Это был ведущий соревнований. Бега открыли десять молодых кентавров, которые уже сделали один оборот, но еще пока оставались жеребцами. Первый из них получает награду в виде разрешения на выбор молодой кобылицы из табуна властителя по своему усмотрению. Это была свежая кровь в семью победителя. И конечно, этот забег был полон страсти и даже для некоторых и членовредительством, потому что жеребцы, ради приза, не жалели ни себя, ни своих соперников. Они кусались, били копытами, толкали крупами и вставали на дыбы. Вся эта кутерьма была и смешной и в то же время трагичной, так как некоторых приходилось оттаскивать с поля ранеными и даже убитыми. Вера жалела их всех и ахала, увидев кровь и раны, нанесенные друг другу. Но все же поддавалась всеобщему энтузиазму болельщиков. Толпа просто ревела от азарта и восторга и этим заражались все зрители. А победителя встретили таким шквалом топота и свиста, что заложило в
ушах. Им оказался молодой жеребец черной окраски с шикарной гривой и таким же хвостом. Даже Вера отчаянно хлопала в ладоши, когда он, помахивая головой, пробегал мимо восторженных зрителей, благодарил за поддержку и содействие его победе.
        За ним был еще один забег, теперь уже перевернувшихся кентавров. Эти молодцы уже показали себя в своих семьях, некоторые вошли в когорту высшего и стали стражами и соратниками в поддержании закона и порядка. Они выделялись специальными яркими ремнями, опоясывавшими тело кентавра до пояса, где оно переходило в лошадиное туловище. По ним определялись слуги верховного и подчинялись их приказам. Теперь некоторые из них также участвовали в забеге. Призом было место в этой когорте, а уже ставшему им, повышение в ранге. Так что нетерпение ощущалось, как и в прежнем забеге.
        И вновь зрители напряглись и следили за соревнующимися. Здесь уже не было того столпотворения, как среди молодняка, но было нечто большее - молчаливое соперничество с обгонами, таранами головой и корпусом, и также копытными ударами. Уже не было крови, но глядя, как толкаются кони, как пускают в ход и руки, иной раз кулаками, доказывая свое место при обгоне и в строю. К финишу пришли двое - один из молодых и один из уже принятых в когорту. Оба получили награду и их обоих приветствовали восторженными криками и топотом.
        А вот третий заезд был отдан пожилым кентаврам.
        - Странно, - сказала Вера, узнав у соседей зрителей из племени нами, что такой заезд существует, - Неужели старые кони тоже участвуют? Но они же не все смогут дойти до конца?
        - И всё же идут на это, - усмехнулся Шон, - у них нет понятий старый или больной. Они все кентавры и воины до самых последних дней. Кто отказывается от такого почета, тот уже не будет иметь веса в своей семье. Лучше умереть на бегах, чем жить в конюшне на правах нахлебника. Поэтому руководители соревнований получают много заявок и происходит отбор. Потом им передают извещение. Те, кто будет участвовать, уже сразу повышают свой уровень в роду. Так что погибнуть здесь, на глазах высшего и народа, есть желание каждого кентавра.
        Вера пожала плечами и приготовилась смотреть за забегом.
        Г л а в а 27
        Прозвучало приглашение руководителя соревнования, и забег начался. Большая толпа обернувшихся кентавров, начала своё соревнование за почетное звание «сильнейший». Табун разномастных лошадей набирал скорость. Пока они шли спокойно, без выкрутасов и боев. Но вскоре образовалась передовая группа из пяти коней. Они оторвались от основного стада и начали обгонять друг друга, меняясь местами. Вперед вырвались уже трое, оставив двоих их догонять, а остальных в хвосте забега. Эти трое были статными, сильными, мускулистыми. Среди них выделялся один, который шел на голову впереди.
        Вера с затаенным дыханием следила за передовой тройкой. Зрители также притихли, и когда до финиша оставалось всего несколько метров, вдруг один из двоих, идущих сзади первого, набросился на него и повалил под ноги другому. Они упали, подкосив друг друга, а нападавший резво вскочил и бросился вперед. Упавшие тоже поднялись, но все же не успели догнать напавшего, и пришли вторым и третьим. И всё бы ничего, такое разрешалось в соревнованиях, но то, что случилось потом, повергло зрителей в шок. Эти, отставшие второй и третий, обернулись и напали на первого. Они повалили его и начали избивать и топтать копытами. И случилось это на самом финише, к которому уже подходили остальные участники. Эти двое отскочили в сторону, давая табуну простор, а вот упавший лидер, остался лежать, и его затоптали остальные участники забега. Правда, некоторые пытались перепрыгнуть, не наступить на кентавра, другие, споткнувшись, падали и ломали себе шеи и ноги. На конце пути образовалась самая настоящая свалка. Ржание раненых коней, смешался со свистом и топотом ошалелых зрителей. Весь зрительный комплекс встал, и рев толпы
заглушил стоны умирающих и раненых кентавров. Так от предательского поступка одного погибли десятки.
        Вера была в шоке. Она не понимала, почему такое допускают.
        - Ведь это мирные соревнования! - возмущалась она, когда они покинули ристалище, - Как можно своим же подставлять такую свинью! И сколько было жертв!
        Алексей не возражал. Он тоже не понимал эту жестокость и главное - спокойное отношение к таким поступкам. Но, как говорится, «со своим уставом…». Поговорив еще на эти темы, они решили, что законы кентавров непонятны для них, и как трудно привыкнуть и к их внешности и повадкам. Жить здесь они бы не согласились никогда. Всё было слишком странным и неприемлемым.
        Вечером, когда ужинали в таверне, они слышали много споров по поводу соревнований на ипподроме и среди лучников. Всё были возбуждены и пили за победу выигравших и за куши, после ставок. Но никто из присутствовавших, не возмутился по поводу ужасной подставы и гибели других соревнующихся, как будто всем было всё равно.
        Вера потом и от этого долго не могла прийти в себя.
        - Нет, - качала она головой, - «такой хоккей нам не нужен».
        Алексей смеялся и объяснял непонимающему Шону смысл этой знаменитой фразы, известной людям их страны.
        Перед отъездом они решили посетить местный рынок, чтобы купить гостинцы для Ёха и его семьи. Всё же они пока единственные, кто к ним в том племени был дружески расположен.
        Они попали в самое торжество. По улицам невозможно было спокойно ходить: все веселились, кучковались, останавливались и громко разговаривали, спорили и даже ругались. Их вздорный темперамент никого не удивлял, и прохожие сторонились, обходя таких молча, и только стражи могли утихомирить разбушевавшихся, и навести порядок.
        Алексей уже проклял себя, что согласился в такое время ходить за покупками, хотя Шон их и предупреждал. Он едва уберег Веру от очередной разборки молодых кентавров, когда те бросились в порыве спора, друг на друга. Эти сильные и мощные полу-животные могли растоптать зазевавшегося человека и даже не понять, кто попал им под копыта.
        Они едва выбрались на рыночную площадь. Тут тоже было полно резвившихся, но и стражи так же. Все же порядка тут было больше и Алексей с Верой могли спокойно побродить по лавкам и посмотреть на приглянувшиеся товары. Купив подарки, они решили возвращаться. К этому времени уже более менее рассосалась толпа, и меньше было разгоряченных кентавров. Да и на улицах их стало мало. Видимо теперь они праздновали свои победы в своих родах и семьях. Но не редки были ещё отдельные группы возбужденных жеребцов. Такой и попался им на пути. Выскочили они из проулка и прямо перед Алексеем и Верой. Остановившись, заржали, увидев испуганные лица людей, и окружили их. Один из жеребцов вдруг закричал:
        - О! Это мой приятель! Помните, я рассказывал вам о нём! Он не принял мой вызов! Трус!
        Алексей загородил собой Веру, от напиравшего на них кентавра. Это был тот самый, который вызывал его на дуэль и которого советовал опасаться Шон. Он молчал, глядя на заинтересованных дружков молодого жеребца. Они также внимательно изучали людей, и тут один из них ткнул пальцем в Алексея.
        - Я знаю его, Это он победил главного змея.
        - А со мной не захотел встретиться, - всхрапнул зло кентавр, - Испугался! И там ли Он был в это время? Может всё это враки. Мы же не видели. А вот то, что сбежал от поединка со мной, то видно, что струсил. Я смогу это доказать. Я снова вызываю тебя, и завтра на рассвете жду на том же месте. Теперь у меня есть и свидетели, так что получить разрешение не стоит труда. Если вздумаешь сбежать, как тогда, то теперь тебя знают и не выпустят. Смотри, могут пострадать и твои друзья. Просто продадут их в рабство. Особенно вон ту, - он показал на испуганную Веру, - Её-то сразу купят в змеином царстве.
        Алексею ничего не оставалось делать, как согласиться. Жеребцы отступили, заржав, и пустились вскачь вдоль улицы, высекая искры из под копыт. Ещё долго Алексей с Верой слышали их восторженное ржание.
        Вернувшись, они еле отошли от ситуации. Шон был встревожен и взволнован. Он понимал, что теперь, когда сила местных законов изменилась, они не смогут так просто отказаться от поединка. К тому же их сейчас много объявилялось в честь праздников. Померяться силой хотели многие и даже делали ставки. Такое представление ни у кого не вызывало сомнений, что и таким образом продолжался тот же праздник. Теперь могли и не делать специальный запрос на дуэль, надо просто согласие двух сторон и свидетельство с обеих, что поединок принят. Перед дуэлянтами ставился один запрет - не до смерти.
        Шон уговорил того нами, который должен был их вывезти явиться на дуэль в качестве свидетеля со стороны Алексея. Он один не мог представлять свиту дуэлянта. Тот прихватил своего брата. И так их стало трое.
        Вера плакала. Она не спала всю ночь и задремала лишь перед рассветом. Алексей тоже не спал. Он понимал, что ему будет трудно сражаться с кентавром, но помня свой бой со змеем, взял себя в руки. Это было испытанием его силы духа, а уж магической составляющей он не потерял. Теперь постарается только не убить молодого жеребца, а уж победить того, не составляло труда. Но он ошибся.
        Поцеловав спящую Веру, Алексей тихонько вышел из комнаты и тут же столкнулся в коридоре с угрюмым Шоном.
        - Не нравится мне всё это, - сказал тот, глядя на не выспавшегося друга, - Ты сильнее его. Держи себя в руках.
        - Не волнуйся за меня, - усмехнулся Алексей, - Буду внимателен.
        Они встретили во дворе подошедших своих свидетелей и двинулись к месту поединка. Нами молчали, лишь изредка бросали взгляды на хмурых Шона и Алексея. Они знали о победе над змеем, и понимали, что эта дуэль просто провальная затея для кентавра.
        - Ну, не может человек, победивший такого противника, не победить в этом бою, - шептались они между собой, когда стояли по обе стороны от дуэлянтов.
        Алексей и его свита вскоре прибыли на место и увидели разгоряченного жеребца и его сторонников, которые вызывающе держали себя и громко выражали свою уверенность в победе дружка.
        - Он победил змея? - кричал один из молодняка, - Наш друг победит его и тогда ему будет зачтена двойная победа!
        Они весело ржали, били копытами и крутились вокруг дуэлянта. Махнув рукой, выскочил один из их компании и встал в стороне, куда устремился и Шон. Это были представители обоих сторон, которые должны следить за поединком и остановить вовремя, не доводя до смерти поединщиков. В этой дуэли не позволялись режущие предметы. Иным словом, силовая борьба.
        Алексею трудно было понять, как к нему подступиться. Он никогда не видел даже в своем мире так близко лошадей, не сидел верхом и не ездил на них, а здесь необходимо было сражаться к таким же конем, да еще и с туловищем мужчины. То есть вверху руки, внизу четыре ноги с копытами. Он решил выждать, дав жеребцу первый ход. Тот не заставил себя ждать и кинулся в бой с уханьем и свистом. Алексей увидел, как на него несется конь, растерялся, и еле сумел отпрыгнуть в сторону. Но там споткнулся и упал навзничь. Быстро подскочил и собрался. Молодой, развернувшись, вновь бросился на противника, но тут уж Алексей сделал резкий скачок в бок и, развернувшись на одной ноге, другой ударил по крупу. Кентавр шарахнулся от удара и его задние ноги зацепились друг за друга, спутались, и он с размаха присел на землю. Затем не выдержали нагрузку передние и подломились. Кентавр лежал брюхом на земле и упирался руками. Лицо его выражало растерянность. Он так и не понял, как это случилось, и с недоумением обернулся. Алексей не стал ждать и тут же кинулся на него и оседлал, вцепившись в гриву. Противник подскочил и
попытался скинуть того со спины, но парень крепко держался и к тому же еще и бил ногами по крупу. Кентавр начал вставать на дыбы, подкидывать задние ноги, скакать и встряхиваться, но Алексея уже трудно было скинуть с себя. Руками кентавр тоже не мог того достать, так противник сидел прямо за его спиной и оборота не хватало. Как ни пытался освободиться, он не мог свалить сбросить Алексея со спины, а тот ещё больше бил ногами по крупу и в незащищенную спину кентавра. Устали оба, но никто не просил пощады.
        - Сдавайся! - кричал ему Алексей, - Будем считать ничьей!
        Но тот только рычал, пыхтел и не хотел сдаваться. Пот градом тек и с парня и с кентавра. Стоявшие зрители тоже кричали им о ничьей, но молодой жеребец отмахивался и вновь начинал извиваться и подпрыгивать. Наконец, в одном из прыжков, ему удалось скинуть Алексея, даже скорее, тот сам спрыгнул и отбежал в сторону. Они стояли друг против друга и тяжело дышали.
        - Я предлагаю тебе ничью, - сказал через силу Алексей.
        - Я принимаю её, - скривился кентавр и побрел к своим друзьям.
        Алексей выдохнул и успокоился, направившись к своим. Шон и нАми, ждали его с улыбками на лице. И тут Шон крикнул:
        - Берегись! - и махнул тому рукой за спину.
        Алексей резко обернулся. На него летел конь - обернувшийся в животное кентавр. Пыль летела из под копыт, пасть была в белой пене, глаза горели огнем. За ним слышались отчаянные крики его друзей, которые смешивались с его грозным ржанием. Алексей видел, как уменьшается расстояние между ними и как будто окаменел. Он никак не мог подумать, что всё так обернется.
        - Алексей! - услышал он отчаянный крик Шона и как очнулся.
        И когда конь был уже близок, сделал кувырок прямо тому под ноги. Конь по инерции перепрыгнул катящееся на него тело, и тут же попытался обернуться, чтобы оценить противника, но сам уже летел вперед и споткнулся на передние ноги. Они подломились в коленях и, тяжелая туша животного не выдержав падения, свернувшись, проехала по земле с большой скоростью. Остановившись, кентавр остался лежать в той же позе. Он не поднимался. Алексей осторожно подошел к нему и толкнул того ногой в бок. Кентавр молчал и не двигался. Толкнув еще пару раз, он склонился над ним и понял, что тот не дышит.
        - Мертв, - промелькнула мысль, и он с испугом отпрянул в сторону.
        Г л а в а 28
        К ним бросились все и окружили с волнением.
        - Он мертв, - поднял голову Алексей, - Наверное. Я не знаю, как определить. Помогите, - обратился он к другим кентаврам.
        Один кентавр припал на передние ноги и, склонившись, поднес ладонь к носу, потом раскрыл пасть и покачал головой:
        - Готов. Видимо свернул шею.
        - Что будем делать? - спросил Алексей, - Вы же видели, я не виноват. Он сам споткнулся и упал.
        Шон и нами подтвердили, а друзья кентавра молчали. Один высказал мысль, что надо сообщить властям и семье. Оставшись около мертвого животного, Алексей с Шоном и своими свидетелями, отошли в сторону, и присели на землю в ожидании стражи. Двое кентавров кинулись с сообщениями, и еще двое остались здесь же, около мертвого тела. Они тихо переговаривались, глядя на понурившегося Алексея и его группу. Нами, с которым договаривались, успокоил встревоженных мужчин, объяснив, что Алексей не виновен. К тому же уже произошла дуэль, и все приняли мировую, а молодой решился на подставу. И это не по правилам. К тому обернулся конем и бросился со спины, а это уже тянет на убийство. Алексей и Шон не знали таких правил и немного успокоились, но всё равно ждали развертывания событий с беспокойством.
        - Кто знает, как поведают страже нашу борьбу, - шептал Алексей Шону, - и как воспримут в его семье. Я волнуюсь за Веру. Если что и меня арестуют, то прошу тебя, пообещай, что ты не бросишь её. А если и худший вариант, то заберешь с собой.
        Шон лишь отмахивался от него и говорил, что не надо бежать впереди телеги.
        - Подождем, - шептал он в ответ, - всё может и нормально пройти. По крайней мере, я тебя не оставлю. И Веру тоже.
        - Спасибо, - вздыхал огорченно Алексей, - Зря я тебя не послушался. Но Вера так хотела купить подарки Ёху и его близким.
        Он крутил головой и вновь вздыхал. Он знал, что Вера и Шон не оставят его и будут рядом, как бы он не хотел и что будет с ними в случае его смерти, он не хотел даже и думать. А вот за Веру беспокоился и огорчался. Особенно сейчас, когда они поняли, что любят и что, наконец, пусть и в другом мире, но нашли друг друга. Видимо этот самый Голос знал, что они и есть две половинки одного целого. Слились не только их тела, но и души и за это время поняли, что не смогут жить дальше друг без друга. И сейчас они так близки к тому, что называется семья, когда поняли, что из себя представляет другой, поняли, что могут жить рядом и вместе делать общее дело.
        Пока Алексей сокрушался, их окружила стража кентавров. Старший группы обследовав труп и место дуэли, начал расспрашивать очевидцев. Их рассказы почти не разнились и они подтвердили, что в своей смерти виноват сам поединщик. Но всё равно всех попросили проследовать к дому коменданта. Труп передали появившимся скоро представителям семьи. Они не были удивлены и даже, как показалось Шону, сильно расстроены.
        - Видимо, он их всё же достал своими выходками, раз они так спокойны, - прошептал Алексею Шон, когда тот удивился такому поведению членов рода. Он-то приготовился к более темпераментному поведению родных, даже к вызову на новую дуэль, но всё было тихо и как-то даже мирно, будто они знали, что именно так и должно было всё закончиться.
        - Вот, а ты боялся, - шептал Шон, - думаю, что всё обойдется.
        Алексей очень желал этого и очень хотел поскорее убраться с земель полу-людей, законов и жизни которых он не понимал и не принимал. Теперь же ему осталось узнать, чем закончится его эпопея и приготовился к худшему. Но как только пришли в комендатуру, высший встретил их и вновь допросил. Ему уже успели доложить об обстоятельствах поединка, и он хотел сам всё услышать. Рассказ обеих сторон его удовлетворил, и он решил, что все условия были соблюдены и претензий со стороны семьи не примет, так как недавно он подписал указ, об отмене смертных дуэлей и их преследований. А также отмене рабства на своих землях, и вместе с тем работорговле.
        - И если бы он остался в живых, то обязательно попал под статью закона, - нахмурился высший, - принудив сразиться с тобой, победителем змея, человеком которому мы обязаны своей свободой. Если бы я знал заранее, то отменил бы эту дуэль. Он же знал и все-таки вызвал. За это отдельная благодарность от его семьи, иначе на них пал бы позор, если бы ты отказался, ведь вызвал он тебя в присутствии свидетелей. Так что претензий семьи не будет. Если как-то попытаются отомстить, то тогда будут объявлены вне закона. Думаю, в этой семье найдутся холодные и умные головы и предотвратят беззаконие. А тебе человек моя и наша общая благодарность.
        Он протянул руку и крепко пожал ладонь Алексея. Шон и все нАми уже улыбались и шумно приветствовали высшего и остальных кентавров.
        - Мы расскажем всем о вас и ваших законах, и, наконец, сможем жить спокойно.
        - А это будет касаться набегов на поселения других племен? - спросил Шон, вглядываясь в суровое лицо высшего.
        - И это тоже, - ответил тот, - Теперь создаются отряды стражей, которые будут отслеживать такие нападения и выявлять зачинщиков. Мы подпишем со всеми соседями новые мирные соглашения и будем жить бок о бок, не мешая, и не боясь друг друга. Только коммерция и промысел, только дружеское участие и развитие взаимоотношений. Так будут жить наши народы, развиваться и крепнуть наши связи, и даже сможем объединится, перед общим врагом. Таковы наши теперешние законы. И в этом есть и твоя заслуга, человек. Если понадобится помощь, обращайся. К тому же мы выделяем тебе золото за победу над общим злом. Прими это как знак нашей общей тебе благодарности.
        Он махнул рукой своей свите. Подскочил кентавр и передал ему в руки мешочек. Судя по весу, он был тяжел. Улыбнувшись, высший протянул его Алексею. Тот растерянно взял. Он был в шоковом состоянии и пока не понимал, что сейчас произошло, но взял себя в руки.
        - Я не спаситель, - скромно потупил он глаза, - я выручал свою жену из плена. Но за слова благодарю. От награды не откажусь, так как теперь надо и нам с женой налаживать свою жизнь.
        - Вы можете оставаться у нас, - улыбнулся кентавр, - мы будем рады.
        - Нет, - покачал головой Алексей, - Каждый выбирает свою дорогу и свою землю. А за приглашение спасибо.
        - Как знаешь, человек, - хмыкнул высший, - но знай, что ты всегда можешь спокойно посещать наши земли, и мы будем рады видеть тебя здесь.
        Алексей с друзьями поклонились и быстро покинули заведение. Они теперь могли вздохнуть свободно. Всё осталось позади и впереди только встреча с женой, которая ждала его. Алексей пулей взлетел по лестнице постоялого двора и ворвался в комнату. Вера стояла у окна, бледная, сжав кулаки. Её глаза были полны счастья и слез. Они кинулись друг к другу и сжались в объятиях.
        - Всё прошло нормально, - еле успел прошептать ей Алексей, когда она уже раздевала его и раздевалась сама.
        Их любовная страсть была мощной и неистовой. И хотя Алексей потратил много сил на дуэли, он все же исступленно любил свою жену. Он понимал, что они были на волоске от гибели, как он, так и она. Случись дуэль ранее и в такой её концовке, при старом законе, её ни за что не выпустили и продали в рабство, а Алексею грозила смерть. Теперь же он был героем, и законы поменялись. Всё сходилось к тому, что им следует срочно уходить с этих земель.
        - Мало ли что, - как сказал Шон, когда они спустились к ужину, - Закон законом, но старые повадки сильны и могут тишком и прибить. Попробуй потом объяснить что к чему. Лучше не дразнить кентавров: герой, уничтожил змея, лишил жизни на дуэли, да еще и золота отхватил от высшего. Слишком всё хорошо. Я договорился с лодочником и он ждет нас сегодня.
        - Думаю, что Шон прав, - сказал Вере Алексей, когда они вернулись в свою комнату, - надо тихо тайно уходить.
        Они быстро собрались и по «черной» лестнице спустились вниз, где их уже ждал Шон. Он шел впереди, показывая дорогу. Было уже темно, и только свет окон слегка освещал им путь. Несколько раз по пути попадалась стража, и они сворачивали в темные проулки, прижимаясь к стенам зданий. Но те проходили мимо, не замечая их. Дальше дорога шла среди построек нАми и гриферов. Уже чувствовалась близость воды. Вскоре они вышли на берег и пошли по кромке обрыва. Спустившись к самой реке, увидели лодку и рядом того нАми, с которым договаривались. Завидев их, он помог забраться в неё и быстро отвязался. Вера села на корму, а мужчины взялись за весла. Вскоре лодка уже плыла по течению и земли кентавров остались позади.
        Река неспешно несла их, и звезды отражались на поверхности. Вера слушала тишину, заглядевшись на воду.
        - Какое безмолвие, - прошептала она, обнявшему её Алексея, - И не скажешь, что всё осталось позади.
        - Теперь мы в безопасности, - прижал жену Алексей, - Попробуй уснуть.
        Она кивнула и пристроилась на его плече, обняв его за талию. Алексей прикрыл её теплым платком, который купили на рынке кентавров и вспомнил, что подарки они все же успели купить. Улыбнувшись, он прикрыл глаз и даже задремал, так как не спал ту ночь и силы были на исходе. Шон с нАми гребли молча, и только слышался тихий всплеск воды, падающий с весел.
        Очнулся Алексей, лишь когда слегка подмер. Поводив от озноба плечами, он осмотрелся по сторонам и заметил, что большую часть пути они уже проехали. Вспомнив ту хибарку рыбаков, которую он посетил в первый раз и на которой вступил в свой первый бой с иными жителями этого мира, он усмехнулся, и, пересев на весла, потревожил пристроившихся на дне лодки спящих Шона и нАми. Вера же спала на корме, укрытая теплым платком. Пристроившись к веслам, он взмахнул ими и лодка дернулась. От этого проснулся нАми и зевнул:
        - Хочешь грести? - спросил он, протирая глаза.
        Алексей кивнул:
        - Надо размяться да и торопиться тоже.
        Нами согласно кивнул в ответ и пристроился рядом. Они начали толкать лодку, и течение помогало им. Вскоре все проснулись и лодочник сказал, что надо причалить. Они остановились у берега и вышли, чтобы сварить горячую похлебку и прогуляться по надобности.
        Через два часа они двинулись в путь. Нами уверенно направлял, а Шон с Алексеем усиленно гребли, и уже к вечеру достигли земель гриферов.
        Расплатившись с лодочником, они благодарили его и обещали дружбу. Тот улыбался и кивал согласием. Всё же они прошли вместе некоторые испытания.
        А на берегу их уже ждали друзья.
        Г л а в а 29
        Впереди всех стоял Ёх и его жена Катиш. С ними высыпали на берег много любопытствующих гриферов. Вера увидела их и тут же заулыбалась. Она по рассказам Алексея не могла их представить, и теперь во все глаза рассматривала очень похожих на них людей, но с некоторыми отличиями.
        Ёх бросился к Алексею, и они крепко обнялись, похлопав друг друга по плечам. Потом обнялся и с Шоном. Вере слегка пожал руку, с интересом рассматривая её. Он хотел понять, кто та женщина, за которую его друг хотел отдать жизнь. Внешне Вера ничем не отличалась от их женщин, но всё же были некоторые особенности, которых не было в их девушках.
        - Какая-то сила и нежность в одном лице, - так охарактеризовал Ёх Веру, склоняясь к лицу Алексея, когда они уже праздновали встречу и победу.
        Алексей весело посмотрел на свою жену.
        - Ты прав, - кивнул он, - она очень сильная и нежная. И не только я один победил змея, она тоже была участником битвы. Тайным и самым главным. Я не могу рассказать тебе всего, но поверь, без её участия я не смог бы выиграть бой. Вот такая у меня героическая жена.
        Он усмехнулся и припал к кружке с пивом, которым угощал его Ёх.
        После знакомства и подношением подарков, жена Ёха, Катиш, потянула Веру показывать сначала свой дом, а потом вышла с ней на улицу. Они пошли к центральной площади и к ним постепенно присоединились любопытствующие жители городка. Они рассматривали Веру и громко переговаривались, а некоторые пытались задавать и вопросы. Поняв, что ей тоже нужно что-то ответить, она остановилась и тут же вокруг собралась небольшая толпа из женщин и детей. Их наивный интерес смешил Веру, и в то же время она видела чистых и непорочных людей. Конечно, она не хотела оценивать их с точки зрения высшего развития, но в то же время умилялась их неиспорченной цивилизацией жизнью. И вопросы их были просты и незамысловаты: о быте и занятиях в чужих землях других народностей. Она с удовольствием рассказывала им о змеях, о кентаврах и о том, что вскоре к ним прибудут послы, чтобы заключить мир. О бое со змеем она не стала говорить, отослав их к Алексею. Он обещал это сделать на общем собрании гриферов, как просили его старейшины. Вроде бы и всё рассказала, но прибывали новые жители, и им тоже хотелось услышать необычайные
приключения в землях далеких от них. Катиш поняла, что им не скоро придется уходить, и поэтому потянула Веру к дому.
        - Ты так будешь стоять долго, - хмурилась она, глядя на улыбающуюся девушку, - Наши любят послушать истории путешественников.
        Вера понимала, что только сами участники этих историй и могут быть интересными рассказчиками, да и телевизоров с радио тут нет, и театров с цирками. И поэтому каждый из прибывших, нес с собой сообщение, полное интересных событий.
        - Это тебе не тупой телевизор, где только вещают, где нет обратной связи, - хмыкала про себя Вера, - это живой представитель историй, приключений, которому можно задать вопросы, расспросить подробнее и тут же получить ответы.
        Алексей, как и обещал, рассказал на следующий день собравшимся на центральной площади жителям, о сражении со змеем и ответил на вопросы. А также сообщил, что вождь кентавров решил послать своих представителей с мирными договорами, и теперь им не придется бояться набегов на их поселки и становища с разграблением и пленением жителей.
        - Раз и навсегда, - сказал он мне, - с рабством покончено. Теперь в землях кентавров будут жить свободные граждане любого рода и племени. Так что власть змея закончилась. Думаю, что и они после заключений договоров будут осторожнее в своих действиях, так как могут получить отпор не только от кентавров, но и от объединенного войска с вами с племенами нами и сетов. А это уже сила.
        Все одобрительно зашумели, захлопали. А Катиш выскочила вперед и закричала:
        - А я вам что говорила! Придет высокий чужой человек не нашего племени и победит в борьбе за общую свободу. Вот он - наш Алексей, Алеша!
        И все еще больше закричали, затопали, засвистели, соглашаясь с ней.
        Алексей смутился:
        - Не делайте из меня идола. Я простой человек. К тому же победой со змеем обязан не только своим силам, но и поддержкой всех, кто был со мной рядом и в первую очередь Шону, моему другу и соратнику. Это с его участием совершилось всё то, чему вы сейчас радуетесь. А еще приветствие и моей любимой жене Вере, которая мужественно вела себя в плену и оказала неоценимую услугу. И Хош из племени нАми и другие жители в землях и кентавров, и даже змеев. Я уж не говорю о большой помощи нагини Ингуль и служанки Суры. В общем, только все вместе мы смогли победить зло. И в этом наша сила.
        Прошла неделя проживания Алексея с Верой в гостях у Ёха и Катиш. За это время они освоились и в то же время думали с Шоном, как добраться до его земель. Теперь, после их возвращения, они хотели этого всё больше. Они понимали, что здесь тоже могут жить, но это не их племя, им нужны были такие же люди, как они. К тому же Шону обещали помочь в постройке плавстредства, в виде примитивного корабля для дальнего плаванья.
        Ёх обещал им любую помощь, а старейшины выделили лес для постройки, который был доставлен рекой на верфь, где делались лодки. По рисункам и чертежам Шона уже строился корабль с большими парусами.
        - Он должен быть устойчивым и наполняться ветром, если мы хотим добраться до моих земель, - говорил Шон мастерам гриферам, когда те советовали ему делать меньше осадку, мол, будет цеплять дно реки.
        - Он не для речного русла, - сердился Шон, - и не выдержит высокой волны.
        Гриферы не понимали, зачем такая большая лодка нужна, ведь река и меньшее удерживает и не даст утонуть и при большой волне, по их мнению. Они не видели настоящего водного пространства до горизонта и не могли понять притязаний Шона. Но со временем сделали так, как тот велел, и вскоре перед Алексеем и Верой стояла настоящая древнерусская ладья, как видели они в кино или читали в книгах: широкие и высокие борта, большой косой парус и задранный нос в виде головы девы. По бортам лавки с крепкими уключинами, весла на два рядом сидящих гребца и на корме, под помостом с правилом, небольшое помещение для укрытия от дождя и волны. Длина ладьи была восемь метров, ширина три, а осадка на два в глубину.
        - Это же русский струг, - ахала Вера.
        - Вот видишь, - усмехался Алексей, глядя на восхищенное лицо жены, - здесь только начинается мореходство и судостроение. Я тоже кое-что посоветовал, все же инженер и кое-что помню. Например, про металлические заклепки и уключины, вместо деревянных, осмоление досок и утяжеление днища. А еще помещение под палубой для пассажиров и товара. Думаю, что с нами отправятся и купцы, чтобы наладить там торговые отношения. Пусть немного, но это первые заморские связи. В дальнейшем откроются и в тех землях посольства здешних племен, и начнется содружество всех живущих в этом мире. А мы будем первыми их представителями.
        Вера сжимала руку мужа и восхищалась его умом и спокойствием. Теперь она верила, что вместе они выйдут победителями из любого испытания.
        Отплытие назначили через неделю. За это время договорились с гриферами, желающими участвовать в походе гребцами, у нАми с купцами, которые готовы к посещению новых земель, с сетами о продовольствии и даже с кентаврами о возможном посольстве и поставках своего товара. Сейчас же их представитель из купцов нами, кроме своего товара из ценных камней и драгоценностей, вез кожи, шелка, изделия из кости и змеиные яды для приготовления лекарств. Построенная ладья выдерживала много тонн груза, но Шон был осторожен и велел не перегружать ладью.
        - Еще надо учитывать и вес самих людей и продовольствия. Ведь там негде пришвартоваться, - усмехался он, глядя в вопрошающие лица гриферов, - Там только вода. И при том соленая. Нужен запас и питьевой.
        Приготовления были закончены и уже завтра они должны отправиться в путешествие. Загруженная и опробованная по реке ладья, стояла у причала и вокруг нее толпились любопытствующие взрослые и дети. Всем хотелось посмотреть на чудо, которое выросло у них на глазах. Такую лодку они еще не видели. Трапы были убраны после того, как её посетили старейшины гриферов и представители из племен нами и сетов. Они также ахали и с восторгом осматривали новое плавстредство и даже завидовали. Алексей рассказал им, что такие корабли нужны только на большой воде, а вот для них он нарисовал такие же, только с плоским дном, для плаванья по рекам.
        - Они называются ушкуйками, - улыбался он, глядя на заинтересованных рыбаков, - Эти лодки больше ваших и стремительнее в воде. Так что можете ловить рыбу и перевозить больше грузов. Стройте сами и предлагайте другим. Скоро эти и другие лодки вам понадобятся. Это вам подарок от нас с Шоном за ваше участие и помощь.
        Корабль с двадцатью участникам отплывал рано утром, но уже на пирсе нельзя было протолкнуться. Казалось, что все население племени вышло провожать путешественников в дальний нелегкий путь.
        Ёх крепко обнял своих новых друзей по очереди, а Катиш даже всплакнула. И многие женщины вытирали глаза, провожая мужей и сынов в неизвестный поход. Стоявшие на берегу, еще долго махали и кричали вслед уплывавшему кораблю.
        Через трое суток ладья покинула устье реки и вышла в открытое море.
        Г л а в а 30
        Все участники похода были ошарашены огромным водным пространством. Даже привыкшие к разливу своей реки, когда берега едва виднелись, здесь же рыбаки, сидевшие у весел, сразу же почувствовали, что тут не речная волна. Эта была гораздо сильнее и выше, и требовалось определенное усилие и сноровка. Сначала было трудно и неловко, ладья дергалась, тормозилась, но вскоре выправилась и пошла под парусами. Мачт было две, и прямые паруса надулись ветром. Стоящие на корме вахтенные держали правило крепко в руках. Они ориентировались по солнцу, как и советовал Шон. Он был опытным моряком и знал всё о течениях. Кроме того, выйдя в море, он как-то воспрял духом и даже помолодел. Здесь была его стихия, и путь к его родной земле, к дому. Помогая в выборе направления, он был постоянно в работе: то показывал, как надо ставить паруса, то как грести веслами, то где находиться пассажирам, чтобы волны не мочили их одежду.
        В первое время Вера не только страдала от мокрой одежды, она еще и плохо переносила качку. Её тошнило, и она слабела. Пристроив в помещение на дне ладьи, Алексей ухаживал за женой и был рядом. Он волновался, как за её здоровье, так и за здоровье их ребенка, о котором ему сообщила Вера перед самым отплытием. Вначале Алексей растерялся, он не ожидал такого подарка, хотя и очень хотел, и предлагал остаться и родить среди гриферов, не подвергая себя и дитя опасности путешествия. Но Вера уговорила его, убедив, что ребенок еще так мал и ей не будет пока мешать в работе. И что он должен родиться уже на своей земле.
        - Пойми, - заверяла она мужа, - пока его нет, пока он во мне и ему ничего не грозит. А если рожать здесь, то, как потом? Везти его такого кроху в море? И где нам здесь жить? Опять у Ёха? Что ты будешь делать, чем зарабатывать на жизнь?
        Вопросов было много и в конце концов, Алексей согласился, да и Шон её поддержал, убеждая его, что Вера сможет перенести поход. А теперь он не отходил от мучавшейся от качки жены. Шон убеждал друга, что скоро она привыкнет, что организм адаптируется и ему незачем так волноваться.
        - Твоя жена молодая сильная женщина, - с улыбкой хлопал он его по плечу, - вот увидишь, скоро поправится и будет ещё подгонять нас, мужиков.
        Так и получилось. На третьи сутки после выхода в море, у Веры всё стабилизировалось и уже начала выходить на качающуюся палубу. Она с удовольствием смотрела вокруг и наслаждалась соленым морским воздухом и жарким солнцем.
        - Всегда хотелось побывать на море, - смеялась она, глядя в ласковые глаза мужа, - Вот и случилось, только не в нашем мире. Там мне было недосуг. А ты бывал?
        - Бывал, в студенческие времена. Ездили на Балтику, когда еще можно было.
        Они стояли и смотрели на волны, качающие ладью, и радовались новым чувствам и новым впечатлениям. Даже в этом они были едины. Впереди их ждала другая жизнь, и они были к ней готовы.
        Прошла неделя их трудного плаванья. Уже подходили к концу их запасы продовольствия и главное воды. К тому же начались ветра и портилась погода. Волны захлестывали через борта, и приходилось часто вычерпывать её со дна. Все помогали и все были молчаливы, понимая, что истерикой делу не поможешь. Шон был угрюм и зол и на вопросы не отвечал, только огрызался. Алексей понял, что тот не знает, куда им плыть, поэтому плыли просто по наитию, куда волна вынесет. Вера вновь начала страдать от качки, но уже в меньшей степени, просто от холода и мокрой погоды: некуда было ни спрятаться, ни согреться. Они изредка разводили в большом металлическом чане огонь для готовки тем и грелись и сушились. Ветер разносил искры, и они боялись пожара или задувал и гасил пламя. Все устали не только от тяжелого перехода, но и от неизвестности. Они находились в пути уже больше двух недель, а впереди было неясно, куда идти, куда пристать, чтобы пополнить хотя бы запасы пресной воды. Остатки её, в основном отдавали гребцам и Вере. Страдали все. И когда впередсмотрящий, прокричал с мачты, на которую время от времени кто-то
влезал, что впереди земля, то все закричали от радости. Темная полоса уже виделась и остальным на ладье. Сильная приливная волна протащила их к берегу и, сбросив на песок, отхлынула. Мужчины соскочили в воду и протащили корабль еще немного вперед, чтобы закрепить от следующей волны, сбросив к тому же якорь. На небольшой лодке, которая была в комплекте, перевезли Веру и бурдюки под воду. Девушка впервые за много дней встала на твердую землю и даже заплакала. Она качнулась и прошла по песку нетвердым шагом. Алексей поддерживал её и улыбался.
        - Ну, вот, опять слезы. Всё получилось. Мы уже на земле и пока не разведаем где мы, можешь отдохнуть.
        Вскоре на берегу были развернуты палатки и уже готовился ужин. Рыбаки нашли родник и заполнили бурдюки водой. Кроме всего, они увидели, что вдали темнелся лес, а песчаный берег переходил в поле с высокими травами. Было тихо и тепло, пели полевые птицы, летали насекомые. Всё говорило о том, что это был не остров, как думали вначале, это была уже суша, материк, другая земля. Но та ли, к которой так стремился Шон, пока не знал никто. Разведку отложили на утро, а сейчас поужинав, все легли спать в палатках, наконец, не на качающейся мокрой палубе, а на твердой поверхности. Снаружи остались лишь сторожа, поддерживать огонь, перед которым сушились промокшие от морской воды вещи. Вера спокойно спала на плече мужа и уже совсем не боялась ни шторма, ни волны, ни унизительной тошноты, которая преследовала её всё это время. Хотя, как медик, она понимала, что это происходит и от беременности. И всё же твердая земля сейчас была для неё островком безопасности и хорошего самочувствия. Тем более что рядом её муж, любимый мужчина, сильный и нежный.
        Проснувшись утром, она встала и прошла к спящему у костра рыбаку, толкнув его в плечо.
        - Иди, поспи, - улыбнулась она, глядя в испуганные сонные глаза стража, - я подежурю и начну готовить завтрак.
        Тот зевнул, качнул головой согласием и перебрался в палатку к храпевшим рыбакам, а Вера сходила по надобности и, умывшись, начала хлопотать у костра, заваривая кашу с оставшейся солониной. К моменту готового завтрака, уже все поднялись, и началась обычная утренняя суета.
        - Думаю, что надо разделиться на два отряда, - начал Шон, после чая, принимая главенство, - один пойдет со мной в разведку, второй идет на охоту и помогает Вере в сборе хвороста. Как мы видели, недалеко лес, думаю, что там можно нарубить и дров. А еще море. Ловите рыбу, хотя она уже крайне надоела, но если не будет дичи, то и это пока сойдет. Мы вернемся к вечеру. Постараемся пройти как можно дальше, не углубляясь, только по берегу. Посмотрим, и может быть кто-то и встретится из местного населения.
        - Было бы неплохо, - хмыкнул один из купцов нАми, - а то уж всякому терпению подходит конец.
        - Вы знали, на что шли, - сурово посмотрел на него Шон, - и теперь набирайтесь терпения. Судя по природе, я вспоминаю эти земли. Возможно, мы уже даже и приплыли. Разведка покажет.
        - Хотелось бы, - смутился купец.
        Он выразил мнение многих, потому что устали все. Море вымотало и пассажиров и даже рыбаков, привыкших, казалось к воде, но не к таким долгим переходам. При том соль разъедала кожу лица и рук, и кровавые мозоли были у всех, даже у купцов, менявших гребцов на веслах.
        Вера поцеловала Алексея и обязала его вернуться и не кидаться в неведомое.
        - Знаю тебя, - ворчала она, собирая мужа в поход, - будешь «впереди на лихом коне». Побереги себя для нас. Обещаешь?
        - Обещаю, - улыбался тот и целовал встревоженное лицо жены и гладил её по животу, - И тебе, сынок, тоже.
        - А может это девочка, - улыбнулась Вера.
        - Тогда дочка, - обнял он девушку, прижав к себе, - Береги себя. Обещаешь?
        - И я обещаю, - кивала жена, прижимаясь к теплому телу мужа.
        Мужчины разделились на две группы, и ушли в разные стороны. Одна, под руководством Шона пошла по берегу, другая отправилась через поле в лес. И вскоре та и другая скрылись с глаз. У лагеря остались двое купцов, грифер рыбак и Вера. Мужчины направились к ладье, чтобы проверить её и товар и кроме всего поймать на мелководье рыбу для обеда. Вера разобрала вещи, постирала нижнее белье и свое и мужчин, которое скинули они после омовения от соленой воды, и принялась готовить обед из рыбы, что все-таки удалось поймать умелым рыбакам. Из остатков муки сделала лепешки, и подсушила их на огне в большой жаровне. К этому времени вернулась группа, которая ходила в лес. Они принесли лесину для дров и пару тушек птиц.
        - Мы расставили там еще силки для дичи, - сказал один из купцов, - Видели зайца и даже косулю. Так что сможем обеспечить себя мясом.
        Вера видела, как оживились мужчины, как начали постепенно приходить в себя. И это было нормально, ведь испытание, которое они назначили сами, подходило к концу. Так она чувствовала и знала, что была права.
        - Теперь дождемся Шона и мужа, - думала она, глядя на жующих и смеющихся мужчин, которые рассказывали свои впечатления о походе, - Что они скажут. Возможно, мы приехали.
        Уже было достаточно темно, когда показалась группа Шона. Они были возбуждены и сразу же рассказали, что видели такой же парусник, но только далеко и поэтому не могли дать знать о себе.
        - Это видимо большой остров, или полуостров, - говорил улыбающийся Шон, - так что мы должны завтра на ладье проплыть вдоль берега. Думаю, что уже близко поселения.
        Он был взволнован и оживлен и все видели это. Они тоже обрадовались тому, что скоро их долгому путешествию придет конец. И утром, перебравшись на корабль, весело сели за весла и двинулись вдоль кромки берега. Пройдя путь до обеда, поняли, что были правы, определив, что причалили к полуострову. Вскоре обогнули его, и вошли в большую и тихую лагуну, и перед ними открылась великолепная картина порта с причалами, ладьями и лодками, а за ним просторные ангары и дома под черепичными крышами. Они были из камня и бревен в один два этажа, с полисадниками, садами и огородами. Виделись дымы над трубами и вдали на лугах паслись животные: коровы, козы и бараны. Здесь жили люди, а вот какие и что за племя, им вскоре предстояло узнать. И хотя Шон уверял их, что это его земля, но всё же все были настороже.
        - Узнай поближе, - говорили ему, - здесь всё же не твой род и семья. Будь готов и к враждебному приему.
        Он ещё ранее, высказался, что не узнает картину, что это не его город, и поэтому все были напряжены. Пока они вставали на рейде, местные уже плыли к ним. Впереди на большой лодке виднелись фигуры в полном воинском одеянии: латах, с оружием, пристегнутом к поясу. Подплыв ближе, один из них, видимо старший, закричал, сложив ладони у рта:
        - Кто такие, и откуда плывете?
        - Мы прибыли из далеких земель с добрыми намерениями, - крикнул Шон, - А это представители племен и купцы, налаживать торговые отношения.
        Он повел рукой, на собравшихся у борта путешественников. Те загалдели, подтверждая его слова. Трое, стоявших в большой лодке, перебрались к ним по веревке с узлами, и все тут же поняли, что перед ними земляки Шона. Они были также высоки и широки в плечах, белокуры и светлоглазы. Вера засмеялась и даже заплакала.
        - Наконец-то свои, - еле слышно промолвила она, утирая набежавшие слезы.
        Э п и л о г
        Прошло десять лет.
        Сегодня Алексей возвращался из дальнего плаванья на новом корабле, который делал рейс к гриферам уже за трое суток. Это судно было основано на парУ, то есть у него был механический движок, который придумали и построили вместе с Шоном. Они уже давно работали на его верфи, и строили новое в этом мире плавсредство. Алексей долго собирал паровой котел и подсказывал, как его установить на корабль. Теперь не нужны были паруса, да и само судно было большой вместимостью. На нем теперь перевозились больше грузов и пассажиров.
        Уже давно установились торговые и межплеменные отношения со всеми, кого они знали в тех землях и помогали им строить парусные корабли. А вот теперь и паровые, не зависимые от ветров и течений, оснащенные нужными приборами, о которых Алексей помнил еще по прежней жизни. Он и Шон организовали здесь, в поселке новую верфь на золото кентавров, и построили доки и ангары.
        Сюда же Шон перевез и свою семью, построив дом для жены и сына. Целый год он искал их по всему побережью материка и нашел. Радости их общей не было предела, ведь они вместе переживали эти непростые времена, после того, как впервые ступили на земли таких же людей из племени родоны. Близкие по внешней схожести и по характеру, по общественному строю, они в то же время трудно вливались в жизнь. И не потому, что те не принимали их, а потому что эта общность людей была на грани средневековья и родобщинности, и правила были такими же.
        Но время шло, и они привыкли друг к другу и уже не выделялись из общества. Тем более что начали свое дело - судопроизводство, основанное на новых идеях.
        Алексей также выстроил дом по образу и подобию земных коттеджей, с высоким крыльцом и террасой. А еще у дома Вера разбила сад-огород, завела птицу и коз. Ей уже помогал десятилетний сын. Сейчас он отсутствовал, так как напросился с отцом в плаванье на новом пароходе. Алексей уговорил Веру отпустить мальца.
        - Ему нужно привыкать к морю, - обнимал он сердитую жену, - у тебя есть еще помощник, наш второй сынок, а скоро будет еще один, - поглаживал он её по упругому животу и целовал.
        Даже через платье, Вера чувствовала горячие губы своего мужа и отходила душой. Она любила его и доверяла, но всё же боялась того самого моря, который когда-то переплыла сама. Она понимала, что парень уже большой и тянется к отцу, к его мужским делам, но всё же тревожилась, так как не знала, как тот перенесет такое путешествие и при том на новом корабле. И хотя его испытывали, и он получил добро, все же сердце матери было не на месте.
        И вот сегодня они возвращались.
        На причал высыпало много народу, всем хотелось посмотреть на чудо, которое вершилось на их глазах. Вскоре из-за поворота в лагуну уже входил белый пароход и прогудел, оглашая берега своим приближением. На палубе его стояли люди и махали также как и стоящие на берегу. В воздухе витала общая радость и восторг. Теперь их земли стали ближе друг к другу, и они могли теснее общаться. Что теперь три дня туда и три обратно, по сравнению с неделями морской качки и неизвестности природных аномалий. Теперь они были сами владыками вод и морей, благодаря новым технологиям.
        Вера стояла с обнимку с женой Шона, которая тоже с нетерпением ждала мужа. За те десять лет, что прошли без него, она так и не вышла замуж и тоже ждала и надеялась, что любимый жив и обязательно вернется. Её преданность была легендой и хорошим примером их детям. Дочка, родившаяся уже после, была счастьем для Шона и теперь стояла рядом, взявши за руку мать. Её серые глаза с нетерпением выискивали среди сходивших пассажиров того самого парня, которого она уже приметила и выбрала, синеглазого темноволосого подростка с упрямым взором, сына их друзей. И он не заставил себя ждать, скатился по трапу и тот час бросился к матери, попутно отбиваясь от объятий младшего брата, который повис на его шее. Вера прижала к себе первенца и тут же отпустила его, не веря своим глазам - к ней приближались двое, в которых она признала Ёха и Катиш. Эти гриферы заметно постарели, но всё также были веселы и приветливы. Это десятилетие показало им, что дружба сильнее расстояний, даже морских. Еще ранее они обменивались письмами, но то были единичные случаи, теперь же могли даже отправиться в путь, не страшась расстояния.
        И вот они здесь в гостях у Веры и Алексея. С большим интересом рассматривали новые для себя дома и быт, новые правила и законы. И хотя, в общем, они мало отличались от их собственных, все же ростки цивилизации уже прорастали и были заметны и в строительстве и в оснащении домов и прилегающей территории. Катиш была поражена поднятием воды в дом и сливом, холодным погребом для продуктов, консервацией и другими запасами, имеющими небольшой срок хранения. Все это с помощью механизмов придумал и сделал Алексей, а еще строил такие машины, которые скоро заменят лошадей и будут перевозить на дальние расстояния по узким рельсам тяжелые грузы и пассажиров. В их мире это называлось паровоз с вагонами. Ёх качал головой от изумления и прищелкивал языком. Такое чудо он даже придумать не мог, чтобы металлическая махина могла двигаться и тащить за собой столько груза. Теперь ему было что рассказывать своим землякам и он предчувствовал их удивление и недоверие. А в этом их должна убедить и Катиш, которая всегда была рядом, и также восторгалась увиденным.
        Гриферы пробыли в гостях у Алексея и Веры почти две недели и собрались обратно на том же пароходе. Он вновь выходил в поход. С собой они везли не только подарки, но и знания. Теперь это передавалось по цепочке, поднимая уровень цивилизации на новую высоту.
        Так старая жизнь земли входила клином знаний в новый мир в лице Алексея и Веры, простых и в то же время значимых людей.
        А Голос? Он наблюдал за ними и был доволен. Его мир, который он создал, наполнялся техническими знаниями, несмотря на магическую составляющую этой земли. Вместе они могли сотворить новый путь развития и новую систему отношений.
        И его ставленники были главными героями нового, нарождающегося мира.