Зов Саламандры Алексей Викторович Лебедев
        Лебедев Алексей
        ЗОВ САЛАМАНДРЫ
        За мной следили уже неделю.
        И это было не столько страшно, сколько странно и непонятно. Конечно, будь я гангстером или детективом, шпионом или секретным агентом, в этом не было бы ничего удивительного - возможно, я принял бы это как должное. Но в моем случае я не видел решительно никакого повода. Забавно, но только это странное все продолжающееся приключение заставило меня задуматься, какое же я ничтожество.
        Стоит ли говорить, что я никогда не имел отношения ни к каким важным секретам и тайнам; коммерческие наши тайны я сюда не отношу - по большому счету, это такая чепуха… Наша фирма пока не разорилась, хотя уже перешагнула срок жизни, отпущенный ей статистикой, но и не процветает, а скорее держится на плаву. Мелкие радости, мелкие неприятности - это своего рода игра, имеющая значение только для тебя и еще нескольких человек. Средний класс - фундамент стабильности и благосостояния (кажется, из речи Президента).
        Есть еще вариант - фатальный. Конечно, много лет прошло с тех пор, как пал режим Нилтаса, и правительство у нас самое демократическое, и страшные полумистические органы давно расформированы, переформированы и реформированы в цивилизованные структуры, откуда можно даже потребовать свое досье; ну а вдруг снова? По привычке начинаешь думать, что, когда, кому и где сказал - и холодная лихорадка страха ползет по телу, потому что да, говорил всякое; учили нас демократии - и выучили, что же теперь делать? Так каждого можно брать, не только меня.
        И последний вариант - не было ничего. Ну что удивительного в том, что кто-то едет тем же маршрутом, что и ты? Или что человек идет той же дорогой позади тебя? И действительно ли это один и тот же человек? Я мог и обознаться по близорукости. Память предательски подсовывает сегодняшний эпизод в кафе: я ловлю на себе пристальный взгляд человека в сером плаще. Он хитро улыбается и кивает. Меня охватывает озноб, я медленно отворачиваюсь и ухожу… Может, его вообще не было? Наверное, это безумие, мания преследования, и мне надо обратиться к психиатру - и меня вылечат. Но, может быть, тогда я больше не увижу Ее?
        Так я размышлял, пока машина везла меня из шумного мигающего разноцветными огнями центра на окраину, в район, справедливо именуемый спальным.
        Улица была пуста. Ночь вступила в свои права, мертвенный свет фонарей и оранжевые квадраты окон были только иллюзией человеческой власти. В который раз я почувствовал себя словно в подводной лодке - окруженным невидимой, но враждебной средой. Воды я боялся с детства - с тех пор, как чуть не утонул в море, когда мама зазевалась. Почему нашим поведением управляют такие мелочи? Жалкие мы существа…
        Машина остановилась и загудела, уведомляя меня о завершении программы. Это было не совсем верно, потому что припарковалась она метрах в двадцати от дома, но сколько я не нажимал кнопку выполнения, машина только гудела и с места не двигалась. Очевидно, в ее электронных мозгах произошел какой-то заскок, но разбираться в этом сейчас не было ни времени, ни сил. Переборов инстинктивный страх, я открыл дверцу и вылез из машины.
        Идти мне было всего ничего, но влияние ночи сразу обрушилось на меня. Стояла удивительная тишина, слышны были только мои шаги. Около дома я увидел неровные сполохи света горел костер, вокруг него копошился маленький человечек; он лепетал что-то и подбрасывал в огонь подобранный на улице мусор. Это был Арсен, безвредный дурачок, живущий в нашем доме в каморке под лестницей. Я подошел поближе - языки пламени завораживали меня, обещали встречу с Той, единственной… Человечек обернулся, и вновь меня передернуло: на мгновение мне показалось, что я вижу лицо человека из кафе, моего преследователя, его хитрую усмешку. Я зажмурил глаза, а когда вновь открыл их, передо мной был Арсен - он неловко, по-китайски, кланялся - это была его обычная форма приветствия. Я кивнул ему и вошел в дом.
        Поднявшись на второй этаж и открыв дверь ключом, я щелкнул выключателем, надеясь включить свет в прихожей. Света почему-то не было. Конечно, лампочка могла перегореть. Я закрыл за собой дверь и прошел в комнату, чтобы включить свет там. Этого не произошло. Я стоял посреди пустой квартиры, и это больше не была моя территория - это были владения тьмы. В какое-то мгновение меня объял жуткий, панический страх, несравнимый по силе с прежним, и тогда я выхватил из кармана спичечный коробок, дрожащими пальцами взял сразу несколько спичек и резко чиркнул ими, словно вспоров себе вены. Огонь вспыхнул неожиданно ярко, на сетчатке запечатлелся огненный шар, а потом я увидел Ее.
        Она являлась мне за пеленой огня, но с каждым разом я видел Ее все лучше. Ее обнаженное тело было блестящим, словно жидкая ртуть, а ярко-рыжие густые волосы словно составляли единое целое с ласкающими их языками пламени. Она стояла, опустив голову, но я знал - когда-нибудь Она покажет мне свое лицо, посмотрит мне прямо в глаза и тогда… Что произойдет тогда? Должно быть, я окончательно сойду с ума.
        Я очнулся лежащим на полу. Видимо, я упал; хорошо, что у меня такой мягкий ковер. Весь свет горел. Я поднялся с пола, умылся и, прежде чем лечь спать, принял несколько таблеток успокоительного.
        Мне снился какой-то вязкий кошмар, а когда я наконец выкарабкался из него, в нос ударил резкий запах гари. Я сел на кровати и увидел, как горят мои любимые занавески. Огонь охватил уже половину комнаты. «Черт! Этот урод все-таки поджег дом», подумал я и бросился действовать. Вернее, попытался, потому что все движения мои были заторможены, а в голове шумело. Телефон стоял рядом с кроватью, я поднял трубку и услышал тишину. Тогда я отбросил ее и стал спасать то, что казалось мне самым важным. Схватив все в охапку и накинув плащ, я бросился к двери. Замок не открывался. Завыв от беспомощности, я подергал ручку и понял, что остается только окно.
        Выпрыгнув, я ударился и довольно больно - удивительно, что вообще остался цел. Потом я каким-то образом оказался в машине, где, наконец, смог собраться с мыслями. Конечно, здесь же я мог и переночевать, но мне хотелось комфорта и человеческого участия. Поэтому я набрал адрес одного моего друга, совсем не задумываясь о последствиях.
        Он открыл не сразу, потом появился, запахнувшись в халат с драконами и сонно хлопая глазами.
        - Ты? Что случилось?
        - Извини…
        - Ты знаешь, который час?!
        - Не знаю, - я действительно не знал. - Погорел я…
        - На чем? - в деловитости ему было не отказать.
        - Да ни на чем! Пожар у меня, дом сгорел…
        - Ну, проходи.
        Я прошел в комнату и сел на диван. Он встал в дверях и некоторое время смотрел на меня. Его звали Филипп Вронски, или просто Фил. Мы когда-то учились вместе.
        - Да, Джек, ну и видок у тебя, - сказал он наконец.
        - А ты думал! - вскинулся я.
        - Хорошо, хорошо. Барахло свое можешь положить на стол, - он подошел к бару и налил в бокал что-то шипучее: - На-ка, выпей.
        - Это что, пепси-кола? А покрепче ничего нет?
        - Ты и так как пьяный, тебе надо прочистить мозги.
        Я выпил шипучую освежающую жидкость, и через несколько минут почувствовал себя гораздо лучше: вернулось нормальное ощущение действительности. Я сидел на мягком диване, обутый в шлепанцы, в плаще, накинутом на пижаму. Слева от меня в кресле сидел Фил. На стене, напротив меня, висела картина - без очков я не видел, что на ней изображено, только оранжевый цвет. Мне вдруг стало стыдно.
        - Ну, рассказывай, - произнес Фил, затягиваясь сигарой.
        Не зная, как отделить реальность от фантазии, я стал рассказывать все подряд, словно пересказывая длинный страшный сон. Только закончив, я поднял глаза. Фил смотрел на меня как-то странно.
        - Думаешь, я сумасшедший?
        - Нет. Я думаю совсем о другом, - он нервно погасил сигару. - Послушай, ведь ты с детства боялся двух вещей: воды и темноты.
        - Да.
        - А огонь всегда любил. И до того, как начались видения.
        - Да. Есть в нем что-то…
        - …созвучное твоей душе. Но почему же ты бежал от него?
        - Как? - я удивленно воззрился на приятеля.
        - Почему ты бежал от огня?
        - Ну, мне не хотелось сгореть заживо.
        - Ты запросто мог сломать шею, выпрыгивая из окна. Мог попасть в аварию. И в ванне можно утонуть.
        Я, должно быть, не совсем еще пришел в себя, потому что никак не мог понять Фила, но чувствовал, что какая-то логика в его словах была.
        - Огонь - это прекрасно, - сказал он, мечтательно глядя вдаль. - Но тебе все-таки надо отдохнуть. Снимай свой дурацкий плащ и ложись на диван. Укроешься пледом.
        Я лег и закрыл глаза. Мне было хорошо, очень хорошо. Пожалуй, такую безмятежность я испытывал только в раннем детстве. Сквозь сон я слышал, как Фил чем-то шуршит в соседней комнате, потом раздался мелодичный сигнал телефона.
        - Да, - сказал Фил. - Да, он здесь. Спит. Да. Уже начал. Не надо? Хорошо. Приезжайте.
        Я улыбнулся, ничего не поняв. Мысль текла медленно-медленно, прошла целая вечность, прежде чем она достигла нужного уровня сознания и опалила мозг: Фил был с ними заодно! Они хотят меня убить! Я вскочил с дивана - от резкого движения перед глазами поплыли радужные круги, в ушах зашумело. Я помотал головой и услышал, как открывается дверь в квартиру. Послышались голоса - о чем они говорили, я не разобрал. Потом раздались шаги, и в комнату вошел человек в сером плаще. Он посмотрел на меня, и на лице его появилась знакомая усмешка.
        - Здравствуй, брат, - сказал он.
        Видимо, напиток, данный мне Филом, прояснил не только мозги, но и все остальное. А может, сработала ассоциация со шпионскими боевиками. Только я вскочил и быстрым движением ударил его, так что он врезался головой в косяк и застонал, сползая; дорогу мне преградил Фил, я отшвырнул его и ринулся к двери.
        Я набрал код ближайшего полицейского отделения и поставил скорость на максимум. Перед самыми дверями машину занесло. За мной с интересом наблюдала жующая физиономия дежурного. Должно быть, я был колоритной фигурой.
        - Эй, чего тебе?
        - Меня зовут Джек Браун. Я должен дать показания. Меня преследуют.
        - А! - выражение его лица изменилось. Я зашел и сел в кресло для посетителей. При ярком свете, сидя в пижаме, я чувствовал себя идиотом. Полицейский говорил что-то в телефонную трубку, потом повесил ее и обернулся ко мне:
        - Сейчас вами займутся.
        - Кто?
        - Оттуда, - он показал пальцем в потолок.
        Мне стало вдруг холодно, но в то же время пришла какая-то успокоенность и покорность судьбе.
        - Кофе хотите? - дружелюбно спросил полицейский.
        Я пил кофе и ел бутерброды, когда стеклянная дверь открылась и перед нами появился человек в штатском. Его холодный взгляд скользнул по мне, на губах промелькнула улыбка вежливости.
        - Ключи, - бросил он поднявшемуся при виде него дежурному.
        - Пойдемте, - сказал он мне, и мы прошли вглубь здания. Ключами он открыл кабинет - явно не свой, смахнул со стола бумаги. - Садитесь, - указал мне на кресло, а сам уселся за стол и, словно спохватившись, показал мне красную книжечку. Я кивнул. - Рассказывайте.
        Я рассказал все факты. Лицо его оставалось непроницаемым, разве что на последнем эпизоде моего бегства по нему прошла тень удивления. Выслушав меня, он положил на стол кейс, пошуровал в нем и вытащил несколько фотографий.
        - Вы знаете этих людей?
        Я взглянул, и меня пробрал озноб: это были все действующие лица моего детектива. Здесь был мой преследователь, человек из кафе, здесь был Фил, здесь был даже Арсен. Кроме того, здесь было несколько незнакомых мне людей. Я сказал. Он кивнул и достал еще одну фотографию.
        - Вам знакома эта картина?
        - Кажется, она висела в квартире Фила. Но я не могу сказать точно. Мне запомнился только цвет…
        Это была сцена из средневековой жизни. На переднем плане была толпа, одетая по-старинному, но большую часть картины занимал костер. В его бушующем пламени стояла женщина, руки ее были воздеты к небу, она то ли плакала, то ли смеялась. Ярко-рыжие волосы сливались с огнем. У меня закружилась голова: неужели это была Она?
        - Ознакомьтесь, - он передал мне лист бумаги. Это была фотокопия какого-то старинного документа, написанного от руки:
        «В лето… Господа нашего Иисуса Христа трудами Святой инквизиции и милостию Божьей были схвачены и осуждены на казнь три ведьмы: Сесилия, Джулия и Элиза; и в нужный срок были преданы огню, и народ, собравшийся на площади и видевший это, ликовал, восхваляя Всевышнего и слуг его. Но увидели вдруг: горит одежда Элизы, но телу ее не причиняет огонь вреда. И сгорела одежда и путы, которыми привязана она была к столбу, и освободилась Элиза, и стояла в пламени во всей дьявольской красоте наготы своей. И смеялась она над людьми, а потом стала призывать Отца своего. И явился дракон, и обрушил на город огонь и серу…»
        На этом страница кончалась.
        - Вам это говорит о чем-нибудь?
        - Нет, - солгал я.
        - Хорошо, - сказал он, о чем-то задумавшись. - Кстати, почему после пожара вы решили отправиться к Филиппу Вронски?
        - Он мой друг, - ответил я и вдруг сам понял странность своего поступка: ведь я не встречался с Филом почти год, мы только иногда перезванивались. Кроме него, была масса вариантов. Почему именно он?
        - Я не знаю, почему поехал к нему, - честно признался я. Как-то вдруг пришло в голову.
        - Понятно.
        Мы вышли из отделения и сели в его машину. По дороге я стал мысленно прокручивать последние эпизоды моего приключения и сделал некоторые выводы. Во-первых, дежурный полицейский среагировал на мое имя; видимо, у него была инструкция сразу позвонить человеку в штатском. У того, в свою очередь, уже были материалы по моему… нет, вообще, по некоему делу, в которое я, сам не зная как, ввязался и теперь, видимо, прохожу как свидетель. И теперь меня везут для более подробной дачи показаний.
        - Выгнали меня из органов, - вдруг сказал человек в штатском. - Как любителя страшных сказок. Этот дурак ничего не знает. Мы едем ко мне домой. Надо поговорить.
        Мысли мои, собравшиеся было, снова разлетелись мелкими осколками. Могу ли я ему доверять? Но, похоже, у меня нет выхода. Мы без приключений добрались до его квартиры. Вдруг он остановил меня и подобрал листок бумаги, валявшийся перед дверью. Он прочитал и дал мне:
        - Взгляните.
        Текст был какой-то странный. Вверху листа было написано слово «Откровение» и стояли какие-то цифры.
        - Это из Евангелия, - сказал он. - Откровение Иоанна Богослова или Апокалипсис. Вырвана страница.
        Один из стихов был обведен красными чернилами. «И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту», прочел я вслух.
        - Дешевка, - процедил сквозь зубы человек в штатском, открыл дверь и щелкнул выключателем. На нас обрушилась лавина огня. Он действительно был прекрасен.
        Когда я очнулся, вокруг трещал огонь. Из-за дыма было трудно дышать, слезились глаза. Пытаясь встать, я перевернулся на спину и сел. Рядом со мной лежал почерневший, обугленный труп человека. Это зрелище почему-то не вызвало у меня никаких чувств, кроме легкого сожаления. Я перевел взгляд на себя и тут только увидел, что одежда моя горит. Машинально я стал сбивать пламя, а потом понял, что оно не обжигает меня. Языки пламени лизали мою кожу, давая приятное ощущение тепла. Я погрузил руку в огонь и увидел проступающий ртутный блеск. Потом я почувствовал Ее присутствие.
        Она явилась, но не как обморочное видение, а как призрак, проступающий сквозь реальность. Она подняла голову, небрежным движением откинув назад волну огненно-рыжих волос и взглянула мне прямо в глаза.
        - Кто ты? - услышал я свои слова.
        - Я Саламандра, - раздался нечеловеческий чарующий голос. И ты будешь моим. Ты придешь ко мне.
        - Как?
        - Ищи своих братьев. Они приведут тебя. Я жду.
        Она исчезла. Я встал с пола и огляделся: надо было выбираться отсюда. Раздался шум, что-то упало. В дверном проеме появился человек в сером плаще. Это был мой брат по огню - и я шагнул ему навстречу, я нуждался в нем.
        - Ну, наконец-то, - проворчал он. - Задал ты нам работы. Давай, вылезай. Надо сматываться, пока народ не набежал.
        Он накинул на меня свой плащ, мы выбрались из горящего здания и сели в машину. Мой спутник сам сел за руль - видимо, маршрут не был предусмотрен программой. Мы сидели рядом, и я чувствовал мощный поток тепла, идущий от него, по которому я и узнал в нем брата.
        - Ты прости, что напугал тебя, - говорил он. - Я-то ведь тебя чувствовал. Смотрю и думаю: наш ты уже или не наш? Накладочка вышла. Это ведь у каждого по-своему происходит. Я вот многое в жизни испытал - ни к чему душа не лежала. Когда не везло, думал: «А, гори оно все синим пламенем!» - он рассмеялся. - Меня Билл зовут.
        - Джек. А куда мы едем?
        - В одно тихое место, а оттуда - прямо в пекло.
        В тихом месте даже фонари не горели. Мы вылезли из машины и отошли на несколько шагов. Билл задрал голову к небу и что-то зашептал. В воздухе зазвенело. Прямо над нами возник смерч гудящего фиолетового пламени. Он медленно опускался, пока не поглотил нас. И время остановилось. Потом был сильный толчок - я едва устоял на ногах. Огненный вихрь исчез, мы с Биллом находились в небольшом круглом помещении, сужающемся кверху и освещенном колеблющимся светом из бокового проема.
        - Видишь дырку в потолке? Мы с тобой как ведьмы - через трубу.
        Ступая по каменному крошеву, мы вышли в коридор, освещенный светом факелов, и остановились перед массивной металлической дверью.
        - Сначала пойду я, - сказал Билл. - Доложу об успехе операции.
        - А что там?
        - Там - Повелитель Огня. А тебе, небось, к Саламандре не терпится?
        Он подмигнул и вошел внутрь. Я бессмысленно переминался с ноги на ногу. Потом вдруг дверь сама открылась передо мной, и я вошел. Это был обыкновенный кабинет, правда, без окон и тоже освещенный светом факелов. За письменным столом сидел человек. Он тоже был моим братом по огню - но братом старшим. Над столом висело изображение дракона. Билла нигде не было видно.
        - Садись, - сказал Повелитель Огня. Я сел в кресло. - Скоро ты пройдешь посвящение и познаешь истину чувствами. Но прежде ты должен познать ее разумом. Поэтому спрашивай, и я отвечу.
        - Кто мы? - Повелитель улыбнулся: это был правильный вопрос.
        - Мы люди огня, великое Братство. Это наше наследие, наша кровь, наш дар, ниспосланный свыше.
        - А дракон?
        - Это символ нашего Бога. Саламандра - дочь Его на Земле. Она явилась в мир, чтобы объединить нас и дать нам силу.
        Огонь - великая Сила. Он создал человека, отделив его от вековечной Тьмы, осветил ему путь, дал начало цивилизации. Так был пройден первый Огненный Порог, и не переступившие его сгинули без следа. Но приходит время для следующего шага. Цивилизация движется к гибели. Человеку не дано управлять высшими энергиями - он делает это не как мудрец, но как безумный тиран, и падение его неминуемо. Неподвластная ему энергия послужит лишь всеобщему разрушению. Только мы, люди огня, сможем пройти второй Огненный Порог, обрести высшее знание и высшую власть для борьбы с великой Тьмой. А теперь - вперед.
        Повелитель поднял руку, и стена напротив разошлась в стороны, а из середины дохнуло жаром. Я сбросил одежду и шагнул в потоки яростно ревущего пламени. Они не причиняли мне вреда, а только согревали теплом, проникающим в самые глубины моего существа. Я шел сквозь огонь, сначала оранжевый, потом желтый, миновал слой зеленого огня и вступил в фиолетовый. Здесь мне стало по-настоящему горячо. Но это было горение страсти. Казалось, кровь бурлит в жилах. Сквозь пелену огня я увидел Саламандру - на этот раз во плоти. Немыслимо гибкое тело извивалось, глаза горели, как звезды. Она была единым целым с бушующим вокруг огнем, это она ласкала меня языками пламени, возбуждая, даруя неописуемое наслаждение. Я сделал еще один шаг, и мы слились в экстазе огненного ритуала…
        Послесловие автора. Этот рассказ был задуман как первый в серии о Братстве Огня во главе с Саламандрой. Через некоторое время после его написания в Москве появились листовки Белого Братства во главе с некоей Марией Дэви Христос. Я увидел здесь аналогию, и она меня изрядно позабавила: поистине, наша жизнь фантастичнее любой выдумки. Однако после трагических событий и разоблачения Белого Братства я сильно засомневался: хорошо ли воспевать мистические секты и тайные общества (даже с самыми благими намерениями)? Мой энтузиазм в этом плане пошел на убыль, и в целом сериал не получил достойного развития.