Небо в кратерах дюн Юрий Леляков
        Хроники миров #14
        Ещё одна планетная система. Ещё один мир... Но - тот ли, что ожидали?
        Разумная раса ящеролюдей - живёт своей жизнью, изучает свой мир... И также - встречает там, у себя, вторую разумную расу...
        Но это - и не одна эпоха их мира... И снова, всё - через восприятие, содержащее странные следы "знакомого"...
        И - то, чем вдруг окажется связано с нынешней Землёй... Может ли так быть?
        И - ещё целые пласты истории... того же - или разных миров? Ещё - эпохи, расы, планеты; даже - некая вовсе "сказочная" реальность... Чем связано всё это - между собой?..
        Юрий Леляков, Владимир Леляков
        Небо в кратерах дюн
        268. Новое откровение
        …Медленно раскрывались огромные створки ворот пустынного монастыря Крагьялт…
        Во всём чувствовалось приближение весны. Появлялись те незабываемые оттенки запаха, которые обретает ветер этого времени года, что вскоре понесёт с собой по пустынным далям споры грибов нового урожая… А грибами этими - и пополнялся монастырь… Старый Кальдан хорошо знал это за свои 150 лет…
        …Ящеры знали свой путь. Безошибочно находя его своим особым чувством линий магнитного поля планеты - они должны были привести караван куда надо, и Дьерэнш знал это…
        …После дня пути - горизонт был размыт пылевой дымкой, и лучи яростно жёлтого Эяна казались красными. Эян заходил позади, за спиной - и закатные облака постепенно наливались лиловым и золотым… Это было спокойное и прекрасное время. Дьерэнш, сидя на ящере, взбиравшемся на выветренный такырный бугор, посмотрел в затухающее фиолетовое небо. Два спутника планеты Хорось - Фрелу и Тмантайн - должны были узкими серпиками закатиться в полночь за горизонт. Два других - Хасэр и Тахален - несколько более полные, восходили примерно в 2 часа ночи…
        (Так - не к истории о той «телепортированной» планете?
        Но - Эян? И - «Тмантайн»?..)
        …Физиологические особенности хоросьиртэн - жителей Хорося - позволяли им впадать в контролируемый сон… Проснувшись в полночь и откинувшись на спину ящера, всё так же несущегося вперёд по линиям магнитного поля планеты - он продолжал любоваться разноцветными звёздами… Впереди вставала яркая золотая, как металл жизни и вечности, звезда - тысячи лет назад названная народом Хорося Кяризницей Севера…
        …Ещё перед бурей он видел (проезжая через песчаные гряды ближе к городу Нэехешт) - как вздыбилась на 3 метра, встав выше каравана, 8-метровая змея, распустив красный капюшон с голубыми роющими зубцами, и оглушительно зазвенела языком. Глаза её сверкали алмазами, дециметровые зубы вот-вот готовы были выпустить в противника струю парализующе-разъедающих ферментов… Но ящеры и люди были её родичами, не напоминая добычу - и потому змея только помахала зелёной лопастью хвоста вслед удаляющемуся каравану…
        …Ящеричные люди продолжали путь. Днём они остановились и, раскинув юрту, легли отдыхать, а ящеры тоже заснули. Их серой чешуе нипочём были лучи горячего солнца пустыни…
        …Вот приедут они через три дня в оазис Зершенчари, и можно будет отдохнуть от трудов и опасностей. Они привезут писчий камень для Дворцов Знания города, и драгоценные камни для служителей Нового…
        …В 4 часа дня они снова отправились в колышущуюся дымчато-синюю даль. Перед ними прыгали миражи. Перевёрнутые и прямые навдархи цеплялись один за другой зубьями массивных ветвей…
        Навдархи, породившие эти миражи, путешественники увидели лишь дня через два. А за ними и лежал Зершенчари - зелёные дома и серо-голубая листва под бесконечно синим небом… В зените небо было густо-фиолетовым и ярко струилось в глазах. Казалось, что в нём можно растаять. Унъерт - так звали одного из караванщиков - автоматически вцепился в поводья. Впереди был караван-сарай…
        …Этот не совсем обычный человек временами испытывал странные чувства. Ему показалось, что в небе можно утонуть, как в озере…
        Он вспомнил, как пожилые люди (один - лет на 350) рассказали ему легенду про Лавчарингша и Мысю…
        …Мыся - это был злой дух, принявший облик деформированной планетной фазы с рожей. Он стал торчать на небе, лишая людей дневного света и привычной сухости. Такая погода тянулась долго, и не созрел урожай навдарховых шишек. Но нашёлся один человек, Лавчарингш - который всем сказал, чтобы не волновались, прицепил к харбаю (это - такие навдарховые сани с роликами на пружинистых полозьях) упряжку из зверьков джихдувш, и на этих санях поехал по склону высочайшей горы Чагирна на небо. У него при себе был ланцет (джангах), раскрывавшийся как пинцет (дзянгах)… А погода опять испортилась, тучи стали фехтовать на молниях, Мыся надула мелкие капризные губки, и заныла:
        - Хорошей погоды захотели! Ну, я вам покажу!..
        Джангах-дзянгах был изобретением Лавчарингша. Он его сам изготовил. Никто не понимал, для чего нужен такой. Лавчарингш направил ланцет на Мысю… Видя, что он не достаёт, Мыся капризно рассмеялась. Тут из ланцета выдвинулся пинцет и крепко стиснул губки Мыси. Джангах-дзянгах был привязан к харбаю…
        - Держи! - и джихдувши потащили упряжку по небу, а Мыся распахивала облака как плуг…
        Лавчарингш описал круг по облакам и возвратился на прежнее место. Затем он схватил трос и перерезал. Трос спружинил и так шмякнул по губам Мыси, что она превратилась в вывернутую Мысю; от удара Мыся упала вверх и утонула в зените. Небо зарябило и тут же сомкнулось. На небе выступили яркие звёзды зимы, заморозили облака, и гнилые навдарховые яблоки не годились для варки в кастрюлях…
        …Хърoсиртън думали в древности, что на небе есть «обратная тяжесть». И Лавчарингш - рассказывали они - прицепил за губы Мыси ланцет, который раскрывался как пинцет, а потом накинул на коренную репу… (?) …конец верёвки, привязанной к Мысе, и началась небесная пахота. Мыся потянула упряжку по небу, стукнулась носом о борт горизонта, начала ездить по кругу, а сани вспахали облака, которые стали рыхлыми и постепенно рассеялись… Мыся тащила его вверх, потом вспомнила про «обратную тяжесть» и хотела бежать назад - но у самой границы харбай налетел на Мысю сзади, и толкнул её в «обратную тяжесть»; а Лавчарингш - с огромной силой бросил верёвку ей вслед… Верёвка придала Мысе большую скорость, стала раскручивать - и Мыся, крутясь, полетела немного в сторону; а Лавчарингш взвалил на себя всю упряжку - и побежал по тающим облакам… Он добежал до вершины горы Чагирна, здесь вместе с мышками сел в сани и поехал вниз. Обернувшись, он увидел, как за Мысей схлопнулся зенит. Небо зарябило, облака растаяли… При свете ярких звёзд и полных лун он поехал на харбае по блестящему снегу вниз, перелетая через огромные
ущелья. Позади высоко взмывали фонтаны снега. Фрелу протянула длинный серебряный луч и прибавила ему скорость. Лавчарингш и его зверьки съехали с горы, по инерции преодолев несколько перевалов, покинули горную страну и доехали до Керехета. Луна толкала лучом в харбай, испуганные гребненосные змеи прыгали в разные стороны, когда Лавчарингш размахивал светящейся ургой… Когда доехали до Керехета, Эян остановил харбай лучом. Люди все вышли на улицы и радовались, глядя, как вода уходит в песок. Лавчарингша назначили председателем горкома и жрецом Неба…
        (Как же - это всё…
        Но пока - не удивляться? Слушать, смотреть…)
        …Они ехали по караванному проспекту - отдохнувшие, повеселевшие. Свежие ящеры - вездеходы пустыни…
        Они оставили их попастись прямо в ханстовом сквере. Ханст - это стланиковое дерево, укрепляющее пески. Навдарх и ханст - деревья жизни планеты Хорось…
        …Ящеры с удовольствием уплетали сочные эфемерные мхи и лишайники. А люди пошли дальше - и вдруг вдали послышалась оживлённая беседа. Кто-то с жаром что-то доказывал, а кто-то не верил…
        …За улицей Ветра - им предстала площадь с монументом в честь открытия лазера. И слева стояла толпа, а справа - человек с измождённым лицом, выгоревшими серыми волосами, и странно горящими глазами… Один из стоящих в толпе укоризненно посмотрел на того из попутчиков, кто задал человеку вопрос:
        - Ну, и как?
        И последовал странный ответ:
        - Вентилятор гонит по кровеносным сосудам человека потёки ветра и смазки. В память о Солнце каждый день проводится рассвет. Пустой вожак из-под самца - это величайшее зарево, но багровое зарево гвоздя…
        …Унъерт хорошо знал человека по имени Итрихе. Он после окончания общеобразовательного 8-летнего института стал психиатром. Дело, конечно, благородное, но жаль, что его соученика не привлекал чувственный метод познания. Он подошёл к… да, это же Нэгэрцэв! Он совершил путешествие на дирижабле… вот только чем оно закончилось? Где дирижабль?..
        …Он стоял несколько поодаль, его нагревательный баллон ещё не остыл. Моторчики не работали. Якорь не был как следует закреплён. На баллоне виднелись контуры незнакомых созвездий…
        - Какой сейчас век? - спросил Итрихе Нэгэрцэва.
        Глаза его притухли, и он произнёс:
        - 28-й. 40-й год…
        - А где ты был только что?
        - В городе Зыектынх… Но юг…
        - Что - юг?
        - Звёзды движутся на юг и звенят как телеграфные провода. И нити магистральной смолы…
        - А какой груз?
        - Есть такие почтальоны зари. Они длинной ургой…
        - Да помню я эту древнюю легенду!..
        …Все вспомнили, что Нэгэрцэв когда-то очень долго отсутствовал, и никто не знал, что с ним. А когда вернулся, на него было страшно смотреть: он еле держался на ногах, не мог объяснить, что с ним произошло, говорил бредовые фразы. Психиатры заметили, что он вообще нормальный, но даже от намёков на юг с ним творится что-то не то. Логично было предположить, что он помешался и отправился не поймёшь куда в невменяемом состоянии, но смог из последних сил всё-таки прилететь к людям за помощью…
        … - Если помнишь, чего ты хочешь от меня? А, это Итрихе… Ты меня лечить будешь? Ты знаешь, я… Фенкалахналч… - и он добавил ещё что-то нечленораздельное.
        Итрихе по-дружески обнял его, и они пошли в психбольницу. Нэгэрцэв был уже 10 лет зарегистрирован там. 10 лет реактивного онейроида - и ничего не удавалось выяснить…
        Итрихе глубоко задумался…
        Он не выходил из этого состояния… С человеком может случиться многое… Причины болезни могут быть самые разные… Но что же так подействовало на Нэгэрцэва?..
        Итрихе пришла в голову ещё не испробованная идея…
        Нэгэрцэв, странствуя, видел звёздное небо - разным! Оно - будто смещалось над его головой! И если бы он сейчас увидел небо таким, как тогда, в странствиях - наверно, что-то вспомнит!..
        Но как это сделать? Спроецировать карту звёздного неба на тёмный изнутри купол - соответственно наклоняя и поворачивая!..
        Светящуюся карту… Но - где взять такой большой купол? И - много ли изобразить звёзд?
        Есть, правда, карта неба в храме - но она не светится сама… И там - ещё рисунки, а надо - просто звёздное небо, и всё…
        …После большой дозы успокаивающего тонизатора (ещё первобытные люди Хорося знали это средство из особых лишайников, и называли его «сердце красного огня»), Итрихе стал осуществлять эксперимент…
        …При виде Кяризницы Севера Нэгэрцэв сказал:
        - Самое главное в жизни человека - это жёлтый огонь на чёрном… нееет… на чёрном фоне ночного звёздного неба… да нет же! В общем, держите путь на жёлтый огонь всегда… Ой, опять я говорю чушь!..
        …Через пять минут он пришёл в себя. Итрихе показал ему соседнее с Водоройной Коброй созвездие. И Нэгэрцэв, как обычный человек, ответил:
        - А, это созвездие Юрты! Вот галактика Беличий Сыр… А вот туманность Занавеска-от-Змей… И ещё я помню, как астроном: сейчас, в это время года, идут дожди… Немного хмурый рассвет застал Квадратный Синус в нижней кульминации… Сейчас мой мысленный взор покачался в созвездии Весов… Ну, давай дальше…
        (И «свои» Весы - на том небе?)
        …Они отправились с Северного полушария неба на Юг. Их мысли радостно мчались, как автопоезда, переведенные на свободную линию. Но мчались они по спирали, быстро перемещаясь через параллель, и медленно - через звёздные широты…
        …Итрихе действовал очень осторожно. Так дошли они до… -70° примерно широты. Дальше звёздное небо колосирты не наблюдали: мешала Полоса Смерти… Она начиналась саваннами…
        …в кустах которой лазили отвратительные ядовитые пауки с длинными тонкими белыми ногами… мерзкие животные вроде сухопутных кальмаров, трава с ядовитыми колючками и лианы с ядовитыми цветами. Дальше, как тёмная ночь, вставал лес, которым пока не занимались; знали только, что он кишит опаснейшей нечистью. Даже в саванах часто шли дожди, неприятные для хоросиртов…
        (А «Колось» и «Хорось» - диалектные различия названия планеты?)
        …Тут Нэгэрцэву опять стало нехорошо. Он сказал следующее:
        - Если сесть на шар обозрения, и усадить с собой вечернюю зарю для равновесия… а вы никогда не поднимались, и неясно, осень или зима, но все прохожие почему-то одеты, все одинакового сиреневого цвета? Зачем же за человеком гнались похороны и кричали, чтобы им дали ужинать? Так пусть над лесом, который бежал без шапки через поле, парит тупая голова…
        «На сегодня хватит», - подумал Итрихе…
        (Но - кто-то где-то держал его насильно?
        И там - видел… некий обряд, процессию? Чуждых, диких существ…)
        Итрихе продолжал делать записи…
        … - Вот эта наиболее интересная, по-моему! - Итрихе ещё сдавал экзамен на звание… 3-го разряда слоистого умственного чабана, сохранившееся от древних жрецов… (?) …и экзаменатор, зам. главврача Зершенчарской областной больничной сети, слушал голос Нэгэрцэва:
        - …Сквозь распахнутые двери Солнца виднелось голубое небо. Дюзы негодяя послюнявили пламя вверх, вниз, теперь направо, теперь налево…
        (Вдруг - так и прозвучало! Даже - «Солнце», а не «Эян»!
        Хотя образ… Тесное помещение, кто-то размахивал факелом перед ним?..)
        - …Палеонтологическая экспедиция в последний раз поцеловала кости ископаемого зверя…
        (Не смог увезти с собой - какой-то огромный скелет?)
        - …От домов на юго-востоке медленно отделялось утреннее Солнце, испарялось, поднимая небо… И оскаленные зубы белели во тьме ядовитой жабы… очень хочется сказать также, что крысы будут травиться подспудной железой… А если крыса бежит по дереву - что есть её корень… собственные ноги… то человек в степени крысы как вошёл, так и вылетел. Синий хвост юга засиял рупором в глаза…
        (Горный хребет по ту сторону?)
        - …А он тогда вытягивал звёзды себе в обсерваторию и рассматривал их. Ярко светились помои веков…
        (Оговорка? Хотел сказать: «пыль», «прах»?
        Но о чём это? Встретил там, у тех - местного астронома?)
        - …Солнечные лучи были пристроены на корме Вселенной. Раскалённая синь голубых небес исчезла вдали. Пустой вожак из-под самца… но я метнул ему в голову…
        (А это? Опять знакомое!..)
        …Ещё немного фраз - и валик кончился.
        Итрихе прошёл экзамен, ответил на вопросы - а потом сам спросил:
        - Думаю, если через неделю задать Нэгэрцэву в осторожной форме вопрос, что означает этот «самец» - он на него ответит?
        - Подождём и спросим…
        …Через неделю на вопрос, что такое «самец», Нэгэрцэв ответил, что это человек, противоположный самке…
        Итрихе был потрясён… Да, он - психиатр, но… Нигде ещё столь дикая концепция не встречалась ему ни разу: ни - в древних преданиях времён, когда хоросирты лишь учились познавать свой мир, мало зная о нём; ни - в бредовых идеях других пациентов! Самец… человека? Не - низшей, неразвитой формы жизни, что рождает людей, а… самого человека?..
        (А заставило задуматься…
        Когда-то - и были лишь такие формы жизни, и люди - произошли от них! Все учёные убеждены в этом… А как, на каком этапе возникло чередование поколений - наука пока не знала!
        Но… люди - двух полов, как инфузории? Не укладывалось в сознании - хотя идея и захватывала необычностью, и пугала! И трудно было отделаться - в ночных размышлениях наедине с собой! А между тем…)
        …Медленно удавалось понять, что означают переплетения странных слов. У Итрихе появилась мысль: Нэгэрцэв рассказывал о том, что произошло с ним… (Например, пламя было - горелки, разогревавшей воздух в дирижабле?) …Но что за «противоречивые» люди? Бред или реальность? Может ли быть?..
        Ещё через два дня удалось выяснить: ту посуду - он, вероятно, сам и метнул куда-то; но потом он отмахнулся и попросил не задавать больше вопросов - а то не выдержит, и опять всё забудет…
        Полученные сведения оказались большой удачей… Довольно долго он ничего не мог вспомнить…
        …Итрихе сделал запись в дневнике:
        «Я считаю, что многие религии возникли в результате болезней мышления…»
        …Последующий бред вызывал ощущение жёлтого огня не только у Нэгэрцэва, но и у Итрихе. Ещё один огонёк (красный) - чувствовал лишь Нэгэрцэв, но он был не совсем понятно где расположен: то ли слева, то ли справа сверху, то ли справа снизу. Было и впечатление, что от усилий воли жёлтый огонь медленно движется вправо: слева - истина, справа - путаница из мыслей… Иногда (во время чего-то, видимо, не очень приятного для Нэгэрцэва) красный огонь окружал жёлтый собой и зелёным огнём, но жёлтый побеждал, а красный тускнел и смещался вправо…
        (Какая-то уже иная методика?
        Неясно - будто выпал фрагмент…)
        … - Я побеждаю свою болезнь, - сказал Нэгэрцэв. - Может быть, всё-таки есть бог… в смысле - космический разум? Когда-то наши далёкие предки верили в богов, другие - в одного бога, третьи - ещё в какую-то мистику. Но это происходило потому, что слабые люди в тяжёлых случаях не только физически, но и морально страдали. Когда рассчитывать больше было не на кого, они подсознательно, сами не замечая, создавали мысленный образ мистического всемогущего защитника. Истощённый рассудок цеплялся за приятые галлюцинации, так как не оставалось сил для самоконтроля. Выздоровев морально (конечно, до известного предела), человек справлялся и с физической болезнью. Бог был лекарством от безумного страха, защищал человека от того, чего он боялся панически. Но плохо что одно безумие могло смениться другим. Вера в бога была мощным тормозом в развитии человека. К счастью, у нас сильные люди, и мы сохраним трезвость рассудка. С религиями было покончено около 52 лет назад, когда переубедили последнего члена последней религиозной организации…
        …Зершанчари был столицей нагорья Зершанчари - буквально «овраги щебёнчатой зари». Полуразрушенные остатки складчатых гор и потухших вулканов образовали причудливые нагромождения разноцветных скал. В окно психбольницы заглядывала растекавшаяся по небу огненным веером оранжевая заря. Рубиновый луч Эяна загорелся в её сиянии, и скалы как будто стали частью рассвета. Несколько маленьких слоистых облаков светились как воскресшие древние вулканы. Отполированное скалами небо было безоблачным и загадочно-синим. Маленькая медоносная змея стукнулась о сетку и с недовольным жужжанием полетела дальше, не сумев проникнуть в окно. Это была «пчела-змея»…
        Итрихе записал в дневнике - стопке листочков писчего камня, который всегда носил с собой - карандашом из охры:
        «Наиболее отвратительные «религии» возникали в результате прямых психических заболеваний. К счастью, мы знаем немного таких примеров. В результате этих явлений «бог» получался противоречивый и противный человеку. Но даже когда таким людям удавалось объединить свои слабости и антиусилия, всё равно их вылечивали а принудительном порядке…»
        Затем он протянул Нэгэрцэву другую каменную тетрадь и сказал:
        - Нэгэрцэв, постарайся сосредоточиться на мыслях и строчках и постепенно записывай свои воспоминания, пока не дойдёшь до сути.
        - Не знаю, смогу ли. Зря я столько лет был просто на учёте. Надо было сразу лечиться. А то часто начинаем предпринимать что-то, когда уже бесполезно.
        - Надо верить. Попробуем новое средство. Подождём один диск Эяна, и я приду…
        …Нэгэрцэв остался один. Жёлтый огонь уже дошёл почти до края чёрной линии, а красный и зелёный погасли. Но дальше он упирался во что-то жёлто-зелёное. Временами это что-то казалось ярко-бурым и вызывало отвращение… Сквозь пелену мутных, как болотная вода, фосфенов, он видел, как справа от жёлтого огня возникает тошнота цвета головной боли - иначе нельзя описать… Но слева возник Итрихе с двухцветным фонарём. Вспыхнул красный огонь, потом сменился синим, потом опять красным…
        Всё быстрее и быстрее мелькали огни одного из последних достижений медицины Хорося… Жёлтый огонь наливался силой быстрее, чем бурая стена. Вдруг он превратился в неимоверно горячий, как недра Эяна, золотой луч, и резко ударил вправо. Бурая стена быстро исчезла, осталось только затухающее неприятное ощущение… И Нэгэрцэв вдруг увидел слева от жёлтого огня - в котором, казалось, горело время, превращаясь в пространство - оскаленную морду, и почувствовал, как его правая рука раздробила о неё тяжёлый предмет, и морда без крика треснула и рухнула вниз…
        - Вспомнил… - выдавил из себя Нэгэрцэв.
        Поворотом ручки Итрихе слил два огонька фонаря в лиловое пятно. Он поставил прибор перед Нэгэрцэвом…
        (Ах, такая цветотерапия…)
        …Нэгэрцэв напрягся и усилием воли заставил себя как бы декантировать прошлое через этот лиловый фильтр насосом мышления. Приятный солнечный огонёк намертво вцепился в правый край чёрной полосы. Жёлтые молнии всё реже проскакивали где-то в поле ассоциативного зрения, не влияя на основные картины жёлтого огня и чёрной полосы на фоне лилового сияния, и продолжая уничтожать бурую гадость… Однако Нэгэрцэв продолжал отдавать себе отчёт в реальном положении вещей: в том, что сидит перед лечебным фонарём, очистившим его мышление, и старается вспомнить неприятные подробности прошлого…
        …Как только он заговорил, Итрихе включил записывающий прибор.
        - Я вспоминаю: взял старый резервный дирижабль из соседнего госхоза, собрал незаметно для экономики по капле горючее, ещё кое-что, и дни отдыха так же скопил - и полетел в одиночку в максимально концентрированный отпуск, в предполагаемый Южный Агварасичорпн… Всем остальным было некогда… Я гарантированно подсчитал, что никому моё отсутствие и отсутствие дирижабля не помешает. Тогда выдался лёгкий период между бурями… Надо же было наконец выяснить, что там, на юге, за Полосой Смерти… По-моему, я был прав?.. И вот - полетел от самого южного Мысъенха, и через 21 день опустился в южной саванне. Климат там был уже хороший, сухой… Деревья похожи на наш валтан, с зонтиком ветвей… А над головой - яркие звёзды… Нда…
        Вдруг жёлтого огня не стало, а чёрная полоса превратилась в две кремовые. Итрихе, испугавшись, включил лиловый фонарь. Нэгэрцэву показалось, что он качается в промежуточном состоянии, и вот-вот свалится в бред…
        Но тёплый лиловый огонёк опять настроил его на реальность. Кремовые полосы собрались в жёлтый огонь. Он заставил отступить тяжёлое чувство безумия… Учёный вспомнил наблюдения за звёздами, которые он проводил с несовершенной техникой: 20-кратным телескопом-фотометром и телескопом-секстантом с 10-кратным увеличением. С трудом ему удалось всё это организовать! Несмотря на то, что Колось был богатой планетой, тяжёлые условия жизни пока отвлекали людей от второстепенных научных исследований…
        … - У меня слабый тип нервной системы, - сказал Нэгэрцэв через день, когда они с Итрихе всё так же продолжали в прежних позах вести расследования…
        (И… Не обрыв, но… Будто - не нашёл слов для чего-то?
        …Существа, похожие на людей - но лишь похожие! Громоздкие, тяжёлые, с копьями… Огромный череп - если подходит это слово…
        Но он сразу - обрадовался! Доверчиво пошёл им навстречу!
        Его сразу окружили, повели куда-то…
        И это они - «послюнявили пламя»? Ну, что бывает - с дикарями, не знавшими огня?..
        И заперли где-то: проём не окна, не двери… лаза! Темно, чем-то занавешено… Всё - как нечеловеческое, звериное…
        Еду просовывали - в узкую щель… Запомнил - образы неких грубых построек…
        …Но как-то удалось бежать - или отпустили сами? А что стало - с дирижаблем, оборудованием?
        И - как потом добрался до своих?..)
        …Итрихе отправил в Академию Наук послание срочной почтой. Через (полу?)месяц пришёл ответ: начинаются работы по выделению средств…
        (Не в смысле денег - а снаряжения, припасов?)
        …Радио на Хоросе было ещё молодо, но тоже помогало распространению сообщений. Керехет передавал в Нэехешт, Канта-Бричвере и другие аймачные центры - через поезда и вараносообщение - что готовится экспедиция…
        Чтобы зря не беспокоить Нэгэрцэва, причиной экспедиции назвали - исследовательскую… Нэгэрцэв не знал ещё о ней ничего. А о нём самом было известно, что вроде бы путешествовал - но известно не всем…
        …Караван оставил Зершанчари позади, и шёл мимо глубоких каменистых расщелин и древних обветренных гор по дороге Тенистого Солнца. Над древним вулканом Тазепемт клубились редкие облака… Унъерт ехал впереди. Временами он снимал с наполовину лысой головы, редкой на Хоросе, фиолетовый платок и обмахивался, но это не очень помогало…
        Кое-где мелькали голубыми искрами пустынные змеи. Казалось, что из фиолетового зенита лились струи прозрачной синей тишины, в которой тонуло время. Горячий Эян резко очерченным белым шаром повис в чистейшем горном воздухе. Тихо свистели в выбоинах скал и оврагов, наполненных щебёнкой, порывы слабого ветра пустыни. Ветер сдувал с гор жару и бросал её вверх вихрями дымчатых миражей позади, где-то над равнинами. А впереди лежали горы, укрытые небесным сном…
        Унъерту казалось, что караван повис в небе и медленно качается на волнах жизни. Мерно, как ящеры, бежало время. Тени становились всё короче. Стало прохладнее. Песчаники и сланцы начали отступать, обнажая ослепительно-красные граниты. Свет их был невыносимо ярок. Но путники надели на глаза себе и ящерам защитные обсидиановые очки и продолжали двигаться к цели…
        (И уже снова - «Эян»!..)
        …Заночевали, натянув полушатёр у зубчатой песчаниковой скалы. Небо зеленело крупными чешуйчатыми звёздами. Сказочная небесная змея Кяризница Севера уже клонила к горизонту свой хвост. После Бури 3-х Дней наступило время, когда осадки наполняли на короткое время вади Северного Агварасичорпна, и пустыня наполнялась бурной жизнью, а засуха горела в костре воды. Наступило Время Струи - период между Бурей 3-х дней и Днями Каменного Огня…
        …К полудню следующего дня они вышли на гранитное перевальное плато. Острый взор Дьерэнша уловил вдали крохотную искорку. Это светился уголковый отражатель на крыше монастыря «Абсолютное знание». Монастырь и был конечным пунктом поездки…
        …И вот уже - высота 2108 м. Небо, как тёмный сапфир… Над вершинами качался пропитанный горным Солнцем прозрачный огненно-синий ветер. И все путники вспомнили название пустыни: Агварасичорпн, «Ветер Ясного Неба»…
        От ветра солнечный огонёк дрожал и мерцал. Но ветер не мог задуть маленькое рукотворное «солнце». Такие маяки были широко распространены в пустыне Агварасичорпн, порой с символикой из цветных светофильтров: зелёный цвет означал оазис; жёлтый - колодец с небольшой степенью биоценоза; оранжевый - колодец трудный, маловодный, засоленный; а красный - безводье дальше!.. Голубой - близок город; синий - навдарховые рощи или ханстовый стланик; лазурный - специальный: впереди лежат «широкие поля новосёлов», охраняемые рощи, где из спор развиваются проростки людей… А кроме того - есть маяки с несколькими ярусами уголковых отражателей, и сочетания цветов значат что-то особенное…
        …Слева от ущелья Полуденной Зари караван к утру вышел в широкую, неглубокую каменистую уступчивую вади. Её дно было чёрным и к полудню дышало жаром… Караван не делал остановки в полдень: укрытые сиреневой тканью животные медленно шли вперёд, экономя время. Так же экономились и силы: в жару при ходьбе не так густели тканевые жидкости, и не происходил перегрев…
        …И вот они влезли по пологому берегу вади Полуденной Зари (Эян показывался там лишь к полудню, потому оно называлось так); перешли через поперечную, спадающую на юг караванную дорогу - и перед ними открылся за невысокой каменной террасой монастырь. Здесь раньше был госхоз по разведению нектароносных змей - но потом хозяйство перешло в более пригодное место, а здание госхоза выпросили монахи (с ещё бoльшими трудностями, чем Нэгэрцэв раздобыл дирижабль)…
        …Перед дверью Унъерт - главный монах всей этой братии - достал прибор «предметные циклы» и завертел диски, на которых виднелись разные слова. Затем, добавляя от себя вставки, прочёл в произвольном направлении фразу:
        «Белые зыбучие дома уходили в скальный грунт, как в воду».
        Прочтя такое, он побоялся сразу идти в монастырь, и эту ночь пришлось провести в шатре, защищавшем от порывов холодного звёздчатого ветра, причём на расстоянии метров 50-ти от монастыря… Только к утру он разрешил Дьерэншу и другим монахам войти к себе в кельи.
        Приятно было отдохнуть после долгой дороги. Монастырь ожил, наполнился шумом и голосами…
        Их было всего пятеро. Больше единомышленников у Унъерта, который якобы что-то чувствовал, не было. Зато Зершанчарскому психоневроминистерству сообщили об этом, и там решили послать тайного инспектора в Крагьялт - «Абсолютное Знание», как назывался монастырь…
        (И всё же… «Монахи», «монастырь» - значило там иное?)
        …Итрихе и Нэгэрцэв прощались с экспедицией в Южный Агварасичорпн. В горелках гудело пламя…
        Нагорье погружало в звёздную чешую чёрного дракона ночи. Мягкие белые силуэты дирижаблей готовы были вот-вот оторваться от земли… Много тысяч людей пришли провожать экспедицию в путь. Но они старались соблюдать тишину, и лишь издали махали руками вслед стартующим кораблям…
        - Не забудьте про Кяризницу Севера! - между делом посоветовал Нэгэрцэв, не зная, что ещё сказать. Координаты с большой точностью он вспомнить не мог…
        …Зашумели моторы, поднялись якоря, воздушные корабли взмыли вверх, и через минуту лишь огни прожекторов виднелись на юге, куда улетела экспедиция…
        И… Всё - как скрылось!
        И Высожарский - будто очнулся в недоумении…
        О чём это? Когда было, в каком мире?..
        269. Логика и образы
        …У перекрёстка уэда с Зыектынхской магистралью Итрихе и Нэгэрцэв разминулись.
        Нэгэрцэв поехал на юг, а Итрихе - на юго-восток, в монастырь…
        (Ну, «вади» - и есть то же, что «уэды»…
        А само слово - очевидно, изменилось не зря…
        …Пока он ехал, в монастыре происходила дискуссия по поводу выпитого чая:
        - Кто выпил чай? - спросил Унъерт. - Вот смотрите: сухая шишка навдарха отрезана наполовину, чайник полупустой - а я этого не делал!..
        (Он так удивился, что проголодался…)
        - …И ведь я голоден после ночи! Ничего ночью не ел, а вот… Видите - и соли меньше! В чём дело?..
        …Итрихе уже подъезжал к двери, когда Унъерт высказал мысль про «предутренних воров»:
        - …Есть такие особые воры, которые крадут горячий чай, и больше ничего. Они приходят утром… (Все пятеро забыли очень редкое старое слово «воры», и пришлось сказать: «люди, которые забирают у других вещи без согласия или спроса на неопределённый срок».) …Очень странно, что они не думают о возможных последствиях…
        И тут Итрихе дёрнул за рычажок звонка. Зазвенела медная тарелка.
        - …Это не воры! Воры приходят втайне, - сказал Унъерт и отодвинул засов. У входа стоял незнакомый человек в запылённом плаще из плотной ханстовой ткани.
        - Итрихе! - узнал его Дьерэнш…
        (Как же «узнал»… незнакомого?
        И он - не ехал с ними тогда? Вот сразу неясно…)
        … - Я хочу приобщиться к абсолютному знанию…
        - Очень хорошо, - констатировал Унъерт. - Теперь нас шесть человек. И мы должны решить, как всё-таки быть с «предутренними ворами»… Как им удалось проникнуть сквозь закрытые двери? Давайте обсуждать! Но сначала надо погрузиться в размышление…
        «Сейчас посмотрим, чем они тут занимаются, - подумал Итрихе. - Вот посмотришь, и вроде всё нормально. Только Унъерт с редкими волосами - странная аномалия… Остальные ничем не отличаются…»
        (Правда, на всех были странные одеяния: мешковатые рясы с длинными жёсткими рукавами и тесные штаны, а на голове - шапка из меха белки джихдувш. Одеты они были странно для живой души, как говорили на Колосе…)
        …Итрихе подал знак, что желает говорить: приложил левую руку рупором ко рту.
        - Слушайте! Не логичнее ли предположить, что таких воров не было? Унъерт сам выпил чай во сне. Есть такое явление - «движущийся сон»: человек спит и ходит…
        - Верно! - подтвердил Дьерэнш. - Когда-то так было со мной! Потом рассказывали: я, выходя из магазина, держал тунь обеими руками, и жевал несуществующий хлеб! Правда, потом я с трудом об этом вспомнил и с помощью напоминаний…
        (Тут Унъерт ощутил во рту слабый привкус навдархового чая. И он вспомнил, что… да, наверно, всё так и было: он ночью садился за стол…)
        - Такой проницательный человек нам как раз и нужен! Итрихе, ты будешь раскрывать святые тайны Великой Сущности! Мы будем прислушиваться к чувствам, приближаться к Абсолютному Знанию… Те, из остального мира, пошли по пути логики и экспериментов! Но, поскольку ничего нет совершеннее человека, он - лучшая экспериментальная установка, а их машинная логика примитивна и однобока…
        (У Итрихе сразу созрел контраргумент: чувства без логики - часто обманывают! Но он пока молчал, чтобы посмотреть, до чего дошёл Унъерт в своих изысканиях.)
        - …Вот я сейчас вам расскажу, как уравнение не решалось, и голова увеличивалась до бесконечности… Голова не могла выдержать логики, она сама пошла по пути чувственного решения уравнения! Логика не нужна…
        (А «тунь»… по смыслу - мелкая монета? Да, вот: 100 тунь = 1 карц!)
        - …если владеешь этим методом…
        - А что за уравнение?
        - Ну вот: х^2^ = -0,343… Как решить его обычным методом? Невозможно!.. Но я погрузился в особое чувственное состояние, и мне открылось… Вот - есть некий «обратный ноль»… 0^2^ в правой части - равен минусу, а в левой - вообще ничему не равен! При умножении его на любое число - модуль самого числа не меняется, а знак остаётся прежним… Или нет… Как же я рассуждал?.. - Унъерт встал и начал объяснять. - В ответе… в квадрате надо получить минус! Но как? Значит, нужно умножить на корень из… чего-то такого, что в квадрате его даст… Но таких чисел мы не знаем! Их просто не существует в природе! Значит, их надо выдумать! И я сделал открытие… Должен быть ноль, который в квадрате даёт минус единицу! Пока он не в квадрате, он - ноль, который надо только прибавить, и… Нет… А сколько цифр надо отнять… почему в левой части, чтобы… В общем - у меня вышло, что…
        (То есть - не знали комплексных чисел?)
        - …В общем, у меня вышло: 0^2^ в левой части равен минусу, а в правой - вообще ничему не равен, - повторил Унъерт…
        (А Итрихе давно уже сомневался: что-то число -0,343 напоминало ему! Где-то встречалось!)
        - От напряжения и у меня как-то было ощущение, что я вылил двор дома себе за шиворот! Нельзя доверять всем ощущениям… Кроме того, Унъерт, из-за коротких редких волос у тебя мог быть лучевой удар…
        - Как можно не доверять ощущениям?
        - Не всем!
        - А каким доверять?
        - Тем, что контролируются разумом и не противоречат ему!
        - Может ли разум знать то, что подвластно чувствам? Ты попробуй переключиться на чувства, и всё поймёшь…
        Итрихе вдруг посмотрел на уравнение и сказал:
        - Позвольте, а как это: если х^2^ = -0,343, то |x| = 0,7… Здесь же х^3^!
        - Ну и пусть, а всё равно - + - = - ^2^ = 0.
        - Ну ладно, давай выпьем чай…
        Оранжевый Эян вошёл первыми горячими лучами в комнату и осветил монахов, пьющих навдарховый чай, и числовую белиберду на столе…
        …После завтрака Итрихе опять обратил внимание Унъерта на то, что
        - [0,7 =

].
        - Да, еcли х^3^ = 0,343, то х = 0,7; но (х + t)^3^ = (х^3^ + t^3^) = 0,343 + ?.
        - А это к чему?
        - К тому, что ? = дополнение, потому что х = 0,7 = х + с, где с - чувственная часть комплексночувственного числа… Это комплексное число, возникающее в результате взаимодействия чувственных значений чисел…
        - Но давай разберёмся подробно. х^3^ = 0,343; х = 0,7. С этим ты согласен?
        - Да.
        - Но пойдём дальше. Откуда взялось усложнение, это число t? Допустим, что всё, сказанное Унъертом раньше, верно. Но чувства первичные, возникающие у нас при виде [х^3^ = 0,343; х = 0,7], противоречат чувствам вторичным.
        - Диалектика жизни…
        - Ни при чём тут диалектика! Это разные понятия! Уравнение - и уравнение с добавлением чего-то ещё… Этому числу t принадлежит вставка (+ ?). Но ты додумал его, а реальность и выдумка - разные вещи! Выдумку мы можем усилием воли изменить, а реальность не изменишь воображением…
        - А что такое реальность? Она же существует так, как мы чувствуем! Кяризница любит воду, а голубая кобра - нет. Рыбы плавают в воде - а люди так не могут. Вода от Солнца испаряется - а камень остаётся…
        - Но чувственная реальность существует лишь для человека, а истинная - и для других людей!
        - А если все захотят, так будет для каждого…
        - Да, но что с нами будет, если мы перестанем воспринимать окружающий мир? Как тогда он отнесётся к нам? Разумеется, враждебно!
        - У нас будет свой мир, гораздо лучший!
        - Откуда о нём известно?
        - Эти миры противоположны. Наш - скучный, тот - весёлый. Наш - опасный, тот - безопасный. Наш мир кто видит - тот не видит противоположного. Умирая в этом мире, мы рождаемся в том…
        - Но, обезопасив себя от тревог нашего мира, не приобретаем ли мы тревоги в том? Не будем ли мы и там так же смертны, только в сторону нашего мира?
        - Я же объяснил, что нет!..
        - Это нам отсюда так кажется! И потом, если об этом мире мы знаем, то о том ничего не должны знать!
        - Будем знать. Для этого надо отрешиться от этого мира…
        - Даже если получится, то как проверить? Где гарантия, что наша единственная жизнь не будет истрачена зря?..
        (Ах, вот как представляли…)
        - …Так ведь можно умереть, или сойти с ума! И даже если стоило бы рискнуть, то к тому миру наша логика не относится, и эти миры, мне кажется, равны! Всё это доказано в нашем мире, а значит, для того мира неверно! Ведь логику нашего мира нельзя отделить от него, мы - его часть, и наша логика - наша часть и его часть! А в том мире она неприменима…
        - Применима. Мы же видим, чтo здесь плохо и… что плохо!
        - А там это было бы антилогикой.
        - Но логика одна для этих миров…
        - Но тогда как-то абсурден или мир, или логика! Значит, на нашем уровне туда не попасть… Нет, скорее всего то выдуманный мир - потому что есть наш мир, есть логика, а тот противоречит… А если бы она была неодинакова, то между этими мирами нет никакой разницы для того, кто туда попадёт? Как туда попасть? А главное, зачем?..
        (И - как всё это понять?)
        …Они довольно долго молчали.
        - Мы, Итрихе, ещё подумаем над твоими словами, - сказал Унъерт, когда высоко стоял Эян, и горы погрузились в синий сон. Монахи приготовились ко сну. На вечер, как всегда, был намечен поиск «Абсолютного знания»…
        …Итрихе надел солнцезащитный комплект из маски и плаща с капюшоном, и вышел немного пройтись. Собираясь с мыслями, он пересёк двор монастыря и вышел на каменную россыпь. В чёрных блестящих камушках слабо отражался Эян. Он рассыпался искрами по щебёнке, покрытой пустынным загаром и лаком. Где-то в низких гранитных скалах тихо пела голубая кобра, созывая подруг на «широкое поле новосёлов». Между камнями торчали рядом проросток кобры и похожий на него мох. Проросток двигал сигнальными органами, похожими на листья. На концах их виднелись звёздочки, днём серые, а ночью ярко светящиеся. Этими звёздочками проростки сигналили друг другу, чтобы мужской и женский - сошлись, и образовалась кладка яиц, из которых потом выходили маленькие змейки…
        …Итрихе вернулся в монастырь, затем в указанную ему комнатку, лёг на кровать-кресло, застеленную шкурой и мягкой паутинной тканью, и заснул…
        …Он проснулся в 7 часов 21 минуту (учитывая, что сутки содержали 10 часов, час - 100 минут, минута - 100 секунд, на Земле это было бы 17 часов 17 минут). Монахи в соседних помещениях чем-то занимались. Итрихе встал и пошёл посмотреть, чем…
        …В столовой что-то переставляли. Дукаранч вынес из общей кельи, где собирались на диспут монахи, металлический ящик с сухими батарейками и зелёную настольную лампочку. Все позвали Итрихе, потом монахи собрались в общей келье, уселись за столом и замерли, включив зелёную лампочку…
        - Теперь прислушивайтесь к проникающему в вас через чувства Абсолютному Знанию…
        - И долго, - спросил Итрихе, - мы будем так сидеть?
        - Пока зелёная лампочка не наберёт на стене номер красного носа! - ответил Унъерт. - Мне подсказал это прибор «Предметные циклы»…
        (Но… Ждать бессмыслицы, если там выпадет такое?)
        …Зелёная лампочка светилась мягким светом, настраивая на спокойный, мечтательный лад. Итрихе думал, как избежать всеобщего сумасшествия, и придумал…
        Эян опустился в легчайшие слои перистых облаков и стал оранжевым, потом красным, и зашёл, а монахи всё сидели, всё думали. На небе встала полная Фрелу, в ночной тьме сигналили чётными и нечётными звёздочками заростки животных - а не иссякали ни энергия батареек, ни упрямство монахов…
        …Когда наступило 9 ч. 58 м… (28 числа 2-го полумесяца, цхартунка, 2740 года; 7 день 8-дневки) …Итрихе вздохнул громко, изображая усталость - хотя изображать почти не пришлось - и сказал:
        - Всё, набрала!..
        Все сразу вскочили:
        - Где же нос, и где номер?..
        - Я видел его на стене, сегодняшнее число 28-е, а рядом мелькнул красный нос, но они исчезли!..
        Уставшие монахи пошли спать…
        …Итрихе проснулся, когда монахи ещё спали, и стал думать, как же на них повлиять. Ему было очевидно, что монахи принимали за реальность различные не соответствующие ей ассоциации - либо они придумывали их по ходу жизни, либо, когда в голову долго ничего не приходило, получали их с помощью «Предметных циклов». Но всегда они были одновременно необыкновенными, привлекательными и невозможными…
        «Диагноз… - думал Итрихе. - Эпилепсия лысой головы со сложной психической аурой, двигательно-чувствительной, и плохо исследованные феномены подсознательной деятельности мозга, а кроме того, сомнамбулизм… Как же подействовать на монахов? Может быть, доказывать начать не Унъерту, а Дьерэншу? Убедить его в болезни Унъерта, и неправильности их дела? Он больше доверяет Дьерэншу: оба - из одной пятияичной кладки…»
        (Точно! Какие ещё там возможны… степени родства?)
        И потому начать нужно пораньше, пока не дошли до живой души! Может, разбудить Дьерэнша сейчас?..
        …Но первым проснулся Унъерт и громко сказал:
        - Красивый сон мне снился!
        («Потом скажу», - подумал Итрихе.)
        - …Истинная правда в том, что… да просыпайтесь, монахи! Слушайте все! Сегодня мы будем проводить опыты с полёвкой, которую приручил Дукаранч! Если мы построим генератор с бегущей дорожкой, электрогенератором и полёвкой, получится электростанция, и мы развеем сомнения Итрихе!
        - Какие же, - спросил Итрихе, - мы проведём опыты?
        - Если вынуть из кладовки электрический взрыв, то вот что я вам скажу… Но нужен взрыв…
        (Дьерэнш, самый благоразумный из всех, не считая Итрихе, сказал, что так уже было - чтобы Унъерт не додумался до чего-то похуже. Он был прав: при извлечении из кладовки - батарея закоротилась, и вышла небольшая дуга, микровзрыв…)
        - …Очень хорошо! Сердце имеет 4 отвода, печень имеет их 5… Предлагаю следующий опыт: подсоединяя отводы от сердца и печени через трансформатор, понижающий 200 мл холодной воды, мы выводим реостат до предела, мозжечок лопается и правильно…
        Он запнулся, поскольку не был уверен до конца в правоте своих слов. Но разум не выдержал, отступил - и чувства закончили фразу так:
        - …плавно набирает скорость! Ну да, может мозжечок служить двигателем для человека в абсолютном пространстве чувств! Я это чувствую…
        - А как быть с вживлением электродов? Страшно! - сказал Дьерэнш.
        - Под наркозом не страшно…
        - Нет, - сказал Дьерэнш, - я подсознательно чувствую: при этом в рот попадают уши, и ничего уже никому нельзя сказать…
        (Тоже - подсказали «предметные циклы»?)
        - Правда. тут что-то неясно… Давайте лучше другой эксперимент! Если сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет, то можно столько прожить! Если нет возражений, попробую это на себе…
        Больше, правда, никто не решился… Но его спросили:
        - А как же кормить полёвку?
        - На ходу! Ну давайте попробуем! О Итрихе, сейчас твои сомнения развеются…
        …Огромную мышь накормили до отвала и пустили бежать, а Унъерт взобрался на неё сверху, сел ей на спину - и так полёвка бежала два часа. Она устала и перешла на ходьбу… Тогда Дукаранч по просьбе Унъерта ткнул её через решётку клетки длинной ургой. Мышка возмутилась до живой души, и (поскольку животные Хорося обладали огромным мышечным к. п. д.) разнесла клетку, убежала, снесла ворота монастыря таранным налобным щитком и умчалась в сторону щебёнчатых пустынь… Унъерт с такой силой грохнулся с полёвки, что дом ему показался похожим на сотню тысяч лет…
        - Всё, я усидел тысячу лет… Итрихе всё ещё не верит?
        - А мы почувствовали другое.
        - Но я усидел, и всё! Это главное! Вы не умеете проникать душой в ту часть Пространства Чувств, где я нахожусь… Может, теперь Итрихе попробует?
        - Но крыса уже убежала…
        … - Неужели ты действительно веришь, что прошли 1000 лет? Что, чувствуешь это?!
        - Не чувствую, но прошла…
        - А почему ты не выглядишь старше?
        - Ну… не знаю… это надо выяснить через предметные циклы, потому что линейная логика ответа не даст…
        …Они долго крутили диски, и в конце концов вышла такая фраза: «Время идёт в обратную сторону, если на столе вращается термос с горячим чаем»…
        (Это… тут?)
        …Чай на столе действительно был, и был он налит в термос. Это дало Унъерту возможность объяснить отсутствие видимой разницы в возрасте монахов до и после падения с полёвки…
        - Но мы не вертели термос!
        - Кроме того, - добавил Итрихе, - полёвка должна была вылинять 2000 раз. Где же гора меха? Её нет в клетке!..
        Унъерт устал вертеть «Предметные циклы». Он задумался… Итрихе, не давая ему возможности придумать что-то, задал ещё такой вопрос:
        - А каким было небо?
        - Как всегда. Как сейчас…
        - А мелькание Эяна было?
        - Не было. А почему оно должно быть?
        - Вот рассчитаем, и… нет, даже мелькания не было бы, всё небо было бы усреднённого глубоко-синего цвета…
        - Но, может быть… Тёмная ночь равна тёмному дню - а светлый день будет длиннее светлой ночи?
        - Но это не объяснит эффекта!
        - Да это просто так вырывалось…
        - А если нелинейная логика вся построена на том, что «просто так вырвалось», то как же с её помощью познавать мир?
        - Посмотрим…
        У Итрихе укрепилась надежда вывести Унъерта «на чистое небо»…
        (Это, как земляне говорят - «на чистую воду»?..)
        …Полёвка не возвращалась до вечера, когда случился ещё один интересный случай.
        Унъерт приспособил старую водонапорную башню для наблюдения звёзд, взобрался туда с горшком грибной лапши, и посмотрел вдаль. Догорал закат… Монахи шли к колодцу за водой. Гйонат - один из монахов - опустил туда ведро, оно разматывало ханстовую верёвку… Всё было спокойно…
        Но монахи не знали, что в колодце живёт кяризница: эта змея была дикой, никем не приручённой. Она нарыла множество кяризов: от маяка с большим колодцем - до станции бывшего госхоза. Очень красивая была змея: в длину метров 7, на хвосте - ярко-зелёная костная лопата, на капюшоне - зубцы…
        Представьте: как шея раздулась, резонируя с гремящими зубцами… и, когда монахи подняли загадочно тяжёлое ведро, из него вдруг выскочила здоровенная норовистая змея - и угрожающе раскрыла капюшон! От испуга монахи бросили верёвку и ведро, и убежали. Кобра была такой большой, и монахам казалось, будто она гонится за ними…
        Но, когда они подбегали к монастырю - на дороге выросла та самая полёвка, на которой Унъерт собирался просидеть 1000 лет! Она сидела столбиком, и грызла шишку навдарха, загораживая путь в монастырь. Справа укрытий не было…
        И тут сзади они услышали шипение. Они так испугались, что даже не посмотрели назад, чтобы убедиться, что кобра всё-таки далеко, и побежали к Унъерту в башню - только там они и могли укрыться. Нарахцань был испуган больше всех - так близко он увидел складные клыки кобры…
        …Унъерт в это время в свете потухающего вечера спокойно ел лапшу. Перед ним на полочке стоял череп, выточенный из мрамора - символ бессмертия… Услышав шум, он встал, посмотрел в окошко - и увидел крысу, спокойно доедающую последние семена из шишки. Он заорал от ужаса и, держа в руках ложку с лапшой, хотел закрытья руками, но случайно сильно ударил себя лапшой по уху, так что…
        (Как? Где только не встретишь… знакомые следы!)
        …зашатался - и тут услышал шум, и увидел испуганного Нарахцаня. От всего этого Унъерт упал в обморок. Ему показалось, что «лопнуло надувное небо»…
        …Очнувшись, он увидел над собой зелёный кувшин. Из него тонкой струйкой текла прохладная вода, стекая каплями по редким волосам Унъерта…
        - Что случилось, отчего у тебя обморок? - спросил Итрихе.
        У Унъерта всё путалось в голове, и он сказал так:
        - Да это… череп засунул варёную лапшу с пареным воплем себе в ухо! А жрец… (он вспомнил: во время потери сознания - его голова со стороны представилась обсидиановым топором) …у которого голова была как обсидиановый топор, заискрился и рухнул…
        Монахи проверили, но лапши у черепа в ухе не оказалось…
        …Все ухаживали за Унъертом. Итрихе отозвал в сторону Дьерэнша и сказал ему:
        - Дьерэнш, ведь это так похоже на сумасшествие! Неужели ты не понимаешь, что Унъерт почти болен, его надо серьёзно лечить; что все эти «предметные циклы» и «чувственные восприятия» - чушь? Я очень хочу, чтоб меня поддержал хоть ты! И давай вместе что-то делать! Я тебя очень прошу…
        - Итрихе, я люблю тебя и верю тебе, но… неужели Унъерт сошёл с ума?
        - По-моему, ещё не безнадёжно… Но как доставить его в первичную психбольницу? Впрочем, можно и сразу в основную…
        - А убедить его нельзя?
        - Как? Пробовал, но это же фанатизм!
        - Но чувства…
        - Шизофреничны и могут быть опасны…
        (Вот ещё поразил… знакомый термин!)
        - Ну ладно, ты меня убедил. Подумаем, что делать…
        …Все монахи остались с Унъертом, а Итрихе и Дьерэнш пошли погулять. Они решили сделать всё, чтобы подействовать на монахов просто убеждением…
        …Утром следующего дня, когда все ещё спали, Дьерэнш дал полёвке, очень умному зверьку, большую шишку на завтрак - и привязал к спинке письмо в металлическом жестяном конверте, адресованное в Зершанчари…
        Короткие мощные лапки замелькали с быстротой винта самолёта. Полёвка забуксовала, потом высоко подпрыгнула - и с огромной скоростью, как у поезда, помчалась на северо-запад, в Зершанчари, в почтовое отделение. В письме была просьба на всякий случай быть готовыми к прибытию монахов, которым нужна помощь невропатологов и психиатров… А потом Дьерэнш пошёл обратно к Итрихе. Они покормили ящеров и стали придумывать доводы…
        …Монахи проснулись, все позавтракали и разговорились. Первым начал Дьерэнш.
        - Я сомневаюсь, - сказал он, - что человек может усилием воли создать что-либо, или какое-то там «пространство чувств». Это легко объяснить элементарно: просто галлюцинациями, бредом, заблуждениями…
        - Да, - подтвердил Итрихе, - мозг во сне отдыхает. Он похож на человека, который вместо неё выполняет похожую на неё гимнастику, чтобы размяться… (Уже… его мысль неясна!) …Он может развлекаться себя на отдыхе сновидениями - тоже вроде бредом…
        - Кроме того, - сказал Дьерэнш, - мы видели, что ты болен, тебе бывает плохо. Ты обязан наконец что-то надеть на свою редковолосую голову, отдохнуть от жары, и тебе станет лучше. А нам с тобой - легче… Ты только вспомни, что ты говорил: мозжечок лопается!..
        - Ой… Неужели я так говорил?
        - Да! А на полёвке ты не мог усидеть 1000 лет… Ведь все мы живы!
        Унъерт подумал и сказал:
        - Теперь и я сомневаюсь в своей правоте… Сегодняшний случай напомнил мне о былом случае в кинотеатре. Хотите, расскажу?.. Тогда я ещё учился в 5-м классе в городе Керехете, и как-то в Дни Каменного Огня пошёл в кинотеатр «Арат»… Во дворе стоял караван из города Дьионгч, с самоцветами с гор Канта-Бричвере; и досыхала последняя лужа - похожая на неровную голубую жесть. Лучи Эяна, казалось, вонзались в голову… Уставший от жары, я откинулся на спинку кресла. Уже было темно, задёрнули чёрные войлочные двери, и на белом войлочном экране мелькали кадры из фильма про аратов Зыехтынхского аймака. Низкие пологие горы казались розовыми от цветущих плаунов и ханстовых рощ, а не буро-жёлтыми, чем обычно. На экране мелькнула надпись: «Представитель образцового труда Нахорчал». Весёлый арат ехал впереди стада ящеров, указывая им путь длинной посеребрённой ургой с медным наконечником… Ну, знаете: несколько хвоинок, вставленных одна в другую, связанных и склеенных?.. Вдруг, когда он повернулся к нам спиной - мне стало плохо, всё расслоилось! Слоистыми стали люди, стулья, двери, а главное - экран! Арат вскочил с
непостижимой быстротой мне в голову, нанизал чувства на ургу, и поехал в весеннюю даль Зыектынхыба, ящеры - за ним; а я остался - было такое ощущение - на собственной голове… Потом опять увидел себя сидящим в кресле, перед глазами плыли кольца, пятна, и всё слоисто входило одно в другое: моё подсознание, например - в экран, пол - в потолок; где-то раздался вопль - но я услышал его как бы не ушами, а спиной и черепом… Я почувствовал, что умираю, а умирать не хотелось…
        … - Ну, потеряй сознание, в этом же нет ничего страшного! - сказало кресло, сидящее на мне, и одновременно находящееся подо мной. Я провалился в какое-то из пятен. На секунду я опять, испугавшись, как бы вынырнул наружу, к сознанию и реальности, но тут по моей голове пошли радужные спирали. Мне оказал первую помощь внимательный Дукаранч…Эх, да что я вам объясняю так долго, у вас же у всех красивые, нормальные волосы, вряд ли вы до конца представите, как по лысой голове спектрально-спиральной радугой расходится шок… Вы, конечно, знаете, что Зершанчари и Зыехтынб соединены перемычками, как бы в одну горную страну… Итрихе, теперь я уверен, что я болен, что у меня бред, но я себя буду контролировать, и вы меня контролируйте, бывшие монахи. Однако я могу сказать вам ещё кое-что, понимая при этом, что говорю бред. Выходит даже красиво…
        - Мы слушаем, - сказал Нарахцань.
        - Ведь это как легенда… Такие интересные ассоциации… Что такое у человека «горная наследственность»? Вершина горы была озарена проходящим мимо кинотеатром… Всё это происходило на плоскогорье, залитом, как светом, светло-жёлтыми, чуть розоватыми, каменными, а может быть, глиняными плитками. Глинистый харбай был похож на селевой поток, намытый горными шоферами… есть такие «горные шофера», «предутренние воры», «почтальоны зари», «литейщики заката»… Да, «литейщики заката» - это драконы, которые на западе отливают вечернюю зарю из расплавленной меди. А «почтальон зари» по утрам рассовывает, как по почтовым ящикам, по выбоинам рельефа зарю длинной ургой, которой привык тыкать в наше самосознание, чтобы из него выходило лишнее тесто и лишняя вода… Впрочем, про это тесто - уже древняя легенда. Кроме «почтальонов зари», есть ещё «внутренние почтальоны», которые пасут отары извилин. И когда, сказано в древнем мифе, «почтальон зари» помогает им - мозгу становится легче. С рассветом тесто и вода уходят, на душе потому-то и легко во время зари… Скажите, а вы помните какие-нибудь ещё легенды?..
        - Я помню, - сказал Дукаранч. - Бывает, что заря расходится послойно, такими брызгами… Откуда они? Дело в том, что как-то один жрец услышал от Фрелу: заря очень липкая, но очень сладкая! Он взял большое ведро и пошёл набирать зарю, но привык наклоняться в сторону, обратную ведру… Поставив ведро, он качнулся, сделал пол-оборота вокруг своей оси, и увяз вниз головой в ведре… Драконы вытащили его, а брызги зари превратились в кометы, серебристые облака и слои зари…
        Караван возвращался в Зершанчари…
        …Но опять - оборвалось!
        Опять - Высожарский будто очнулся…
        (И вот - как понять? Одно дело - богатая образность, другое - спутанность ассоциаций…
        И - не зря же открылось!
        Ещё один мир… И - наверно, будет о нём дальше?..)
        270. У ВЕЛИКОЙ СУЩНОСТИ
        …Как и дeлжно, на 17-й день вечером на плато Кевменирум - на самом востоке центральной части пустыни Агварасичорпн, занимавшей самый большой из трёх континентов планеты Колось - внезапно утих могучий рёв песчаной бури. Медленно опускался вниз мутно-красный Эян, слабо просвечивая сквозь тучи умчавшегося на запад песка. Небо быстро очистилось, обрело изумительный голубовато-зелёный оттенок, и лучи Эяна вновь стали ослепительно-жёлтыми…
        …Когда Эян зашёл, они позеленели - а высоченные барханы вдали, на юге и на севере, поминутно пылали зелёным золотом. На востоке ярко светили четыре спутника: два больших, обращавшихся вокруг общего центра - и два маленьких, по одному у каждого, в качестве вторичных спутников… Четыре ярких круга заставляли скалы отбрасывать четыре тени. И всё же небо было настолько чистым, что Аорара - внутренняя по отношению к Колосю планета… (?) …отбрасывала хорошо заметную пятую тень, а сияние спутников не могло затмить разноцветья разгорающихся звёзд. Они сияли всю эту ночь - чистые и далёкие, как неосуществимые мечты; и должны были теперь сиять так же каждую ночь: в Агварасичорпне наступил Сезон Ясного Неба. И это продлится полгода…
        …На низкой скалистой горе, у подножия которой бугрились светло-жёлтые барханы песка (нанесённые, может быть, с далёкого полуострова Молчаливого) - стояло невысокое здание из зеленовато-серебристого колосианского полевого шпата. За 2 часа до рассвета тяжёлая герметичная дверь, открытая сильной рукой, быстро раскрылась. На пороге стоял человек в светло-сером комбинезоне. Его восьмиугольные глаза смотрели на юго-запад. Резко выступавшие вперёд и в стороны скулы, широкий подбородок и рельсовидный нос, бугром переходящий в отрицательный угол лба, большие надбровья - всё это придавало его лицу в тусклом свете заходящих спутников жутковатый вид…
        Он стал медленно спускаться широкой и длинной лестницей, вырубленной в горе. Прислонившись к перилам, он осмотрелся вокруг. Из ярких звёзд воображение выкладывало многоугольники, крестики, овалы, треугольники, ромбы, а кое-где получались звёздчатые орнаменты и фантастические существа. Двойная планета Лебайт, состоящая из двух одинаковых, близких одна к другой, ярко светила слева и что-то напоминала…
        (Опять - иные названия, строение системы!
        И снова - не всё так буквально? «Аорара»!..)
        … - Вспомнил! - тихо произнёс он. - Надо спешить…
        Он быстро пошёл вниз по лестнице, дошёл до подножия горы, и двинулся дальше через барханы извилистым путём, чтобы не завязнуть в сыпучих песках и не опоздать к важному делу. Близился рассвет. Он напоминал о себе слабым сиянием, лившимся из-за горизонта и заметно пригасившим звёзды.
        В сотне метров от подножия горы располагалось здание, которое мы, земляне, назвали бы хлевом. Там вот-вот должны были пробудиться от сна, в который они впадали во время бурь, большие, как быки, ящеры с огромными змеиными языками и пятью лапами. Верных друзей надо было поскорее выпустить и накормить. Герметичные двери спасали их от песка, но лишали возможности по собственной воле выбраться наружу. Песок не доставлял ящерам неприятностей, но не отопри их человек, они бы не могли выйти…
        …За час до рассвета небо уже пригасило окончательно самые слабые звёзды. До ангара с ящерами оставалось уже метров 30, и он замедлил шаг. Теперь спешить было некуда. Скоро ящеры проснутся и заревут от голода, но он очень быстро их выпустит, накормит и напоит - ведь до ангара уже недалеко. Он не заставит их долго мучиться…
        Он ещё больше замедлил шаг, потом встал окончательно. Его внимание привлекли летающие пауки. После бурь они всегда начинали брачные игры, торопясь отложить яйца и вывести детёнышей задолго до наступления Дней Огня, когда температура в некоторые дни в полдень превышала +70 °C (рекорд +76,8 °C), и только ночью падала до 20 -30 °C. До этой страшной жары детёныши окрепнут в камерах, скрытых под грунтом. У них вырастут крылья, и они полетят через тысячи километров в далёкую Северную Страну Дождей…
        …Милые, симпатичные существа вели на земле и в воздухе любовные танцы, причём некоторые движения совершали с такой стремительностью, что их тела, слившись воедино, выглядели тусклыми полосами. Потом они как будто возникали из ничего и висели в воздухе, окружённые ореолами поющих крыльев. Внезапно самец и самка бросались друг на друга - как будто молния ударяла с двух сторон в одну точку - но непостижимо быстро успевали разминуться, и снова как будто возникали из ничего. В конце концов кто-то не выдерживал, падал - и, побеждённый, уползал с большой быстротой куда-то в норку, вырытую в песке. Сильнейшие оставались, как и положено по законам природы…
        (Вот так! И уже - совсем не та биосфера!
        Или… Это там - те «низшие формы»?..)
        …За полчаса до рассвета в пустыне начинал дуть лёгкий ветерок. Колосианин стоял, задумчиво глядя то на слабо, но вполне отчётливо освещённых танцующих пауков, то на бледное предрассветное небо, и думал о ветре… Ведь он дует всегда: даже в самые штилевые дни существует небольшое движение воздуха. Он, никогда не кончаясь, мчится над громадными просторами планеты, над исполинским океаном и огромными материками, поднимает песчаные бури и морские штормы, выворачивает с корнями гигантские деревья, разрушает скалы, несёт дожди, освежает в жару… Сколько тебе миллионов лет, никогда не кончающийся ветер? Где побывали за эти миллионы лет молекулы составляющих тебя газов?..
        Колосианин вдохнул изо всех сил свежий утренний воздух, выдохнул… Какая-то из молекул кислорода, что находилась теперь в его лёгких, принадлежала очень давно организму какого-то древнего животного, и принесла такую же пользу ему… А сколько растений вдыхали какие из этих молекул, и кому они принесли пользу, а какие были выдохнуты в атмосферу планеты?..
        Своим биополем он ощутил, что ящеры кончают буревую спячку. И, оторвавшись от созерцания природы, он быстро пошёл к ангару с ящерами. Закончив выяснять отношения. Пауки тоже поползли и полетели в укрытия. От прошедших по песку живых существ на нём остались только следы. Через несколько минут их заметёт вечный ветер пустыни…
        …Зелёный луч восходящего Эяна полыхнул на востоке. Как и вечером, зелёным золотом на короткое время осветились песчаные холмы разных форм. Зелёный луч встречался на Колосе часто, а в Агварасичорпне в общей сложности четверть всех рассветов и закатов не обходились без него. «Увидеть бы голубой, синий или фиолетовый луч», - мелькнуло в подсознании человека, сознание которого было занято чисткой ящера. Кусочки слинявшей чешуи медленно перемещал по песку лёгкий ветерок. Температура перевалила за 30…
        Послышался лёгкий шорох крыльев, и огромная летучая мышь плавно пролетела по воздуху. Эта зверюшка была из соседней фермы - там их разводили на шерсть. Из этой шерсти, обладавшей изумительными свойствами, колосиане шили защитную одежду, незаменимую в песчаную бурю и просто для защиты от лучей Эяна. Крылья её превышали два метра в размахе. Сделав красивый вираж с переворотом, схватив на лету крупное насекомое, она повернула обратно и скрылась в дали за ангаром…
        И тут прервалось видение зелёного луча. Эян стал сначала жёлто-зелёным, потом - бело-жёлтым, белым. Его горячие лучи залили Кевменирум, ярко осветили ящероферму, далёкую ферму летучих зверюшек, и огромные зеркала солнечной электростанции. Вдалеке, за электростанциями и фермами, раскинулся красивый, наполовину скрытый пурпурно-зелёными рощами, белый город. Восходящий Эян отражался от стен домов ослепительным блеском…
        - Вин Барг! - хрипло произнёс ящер…
        (Что?..
        Или - лишь показалось, послышалось? А это, там - какой-то «Бинарк»?..
        Но ящер - говорил?..)
        …благодарно облизывая капюшон штормовки ухаживавшего за ним человека. - Фйх зынх! Дывзелер!.. («Спасибо»!)
        - Дурашка! Зачем ты напоминаешь мне об этом событии? Хотя в чём тебя винить, ты ведь зверь…
        …Он вспомнил, как это произошло. В городе Зершенчари - том самом, что километрах в двадцати сейчас ярко светился - произошло это непонятное и страшное событие…
        После работы в одной из лабораторий Комбината научных открытий они отключили генератор шаровых молний (или, как их называли на Колосе, «долгих искр»), и собрались домой. Было это в середине зимы, в месяц тенх. Устав от работы, они присели под высоким навдархом на тёплый песок. Домой идти не хотелось - было прохладно. Зимой не было жары, от прошедшего недавно дождика воздух был особенно свеж. Они говорили о разных странных свойствах «долгих искр» и не заметили, как время перевалило за полночь. Вин Барг… (всё же?!) …устало прилёг на песок…
        - Идём домой, там полежим! А то заснёшь здесь…
        - Ну и что? - спросил Вин Барг.
        - Да ничего, только разве дома нет?
        - А если мне хочется здесь?
        - А вдруг змея случайно, нехотя укусит?
        - Они редко заползают в Зе…
        Вин Барг хотел напомнить Файху, что город окружён заградительным барьером из зарытых глубоко в песок частых алюминиевых сеток. «Файх, очевидно, из-за усталости, позабыл об этом», - подумал он. Но вместо того, чтобы втолковать всё это другу, он вдруг резко дёрнулся, тихо вскрикнул и застыл неподвижно. Его глаза, широко раскрытые, смотрели в мир невидящим взглядом.
        - Что с тобой?! - вскричал Файх.
        Он схватил его за локоть и попытался нащупать пульс, но не смог… Он стал со всей быстротой, на какую только был способен, делать Вин Баргу искусственное дыхание, и звать на помощь. И вдруг увидел лужу пурпурно-красной крови, и ещё чего-то беловато-коричневого, расплывающегося вокруг затылка Вин Барга…
        …Спасти его не удалось. Он умер от деформации мозга и большой потери крови. Причина его смерти осталась неизвестна. При осмотре места трагедии люди обнаружили в песке как бы вырытую кем-то канавку треугольного сечения, пересекавшую чёрный от крови песок. Что могло в этом тихом, спокойном месте нанести человеку такой страшный удар, что не только кровь, но частично и мозг вытек из головы?..
        (Олгой-хорхой! Как… тот, на Аллоинаро?
        Почему-то подумалось так…
        Но - что в этом контексте… имя Вин Барга?
        А - «двойная планета Лебайт», двойные спутников? А - прочее?..)
        …Дальнейшее Файх помнил плохо. Горе ввело его в депрессию. Еле ворочая языком, он рассказал, как было дело, собравшимся вокруг него людям. Потом - потерял сознание…
        …Очнулся он в голубой палате для нервнобольных. Целую неделю он чувствовал себя каким-то другим человеком, причём не со стороны и не изнутри, а непонятно откуда. Этот автоматизм прошёл только через полтора месяца, к началу песчаной бури, которой заканчивались зима…
        Он надел комбинезон из серебристой шерсти, закрыл балахоном всю голову и лицо, и вышел через шлюзовые двери специального выхода. Через тонкую ткань, там, где были глаза, и плотно сжатые веки он увидел слабо просматривающиеся через песчаную пургу светящиеся указатели направления, не позволявшие сбиться с дороги случайным путникам. Зершанчарцы сидели в такую погоду дома, закрывшись герметичными дверьми от урагана, несущего безжалостный колючий песок. Файх разыскал по памяти и указателям дорогу на зверофермы, и двинулся через бурю…
        Долог быть путь через ветер, сбивавший с ног, по сыпучим пескам, вихрившимся тяжёлой позёмкой. Было всего где-то +20 °C, но ветер и песок всё высушивали. Испытывая почти мучительные трудности, он отдыхал у дрожащих от ветра столбов указателей, и опять шёл вперёд… Наконец после десятичасовой борьбы с разбушевавшейся стихией он дошёл до скалы, на которой стоял дом-дача для учёных. Раньше он отдыхал тут не больше месяца, а теперь, наверное, он пробудет здесь не меньше года…
        …Как могло ему перестать хотеться жить? В голову лезли всякие ужасные способы самоубийства. Самосожжение… К чёрту это всё! Злом не победишь зла! Что за желание - в противовес другой смерти устроить свою? Кого этим испугаешь? Непонятное явление? Да, хорошо, что разум опять вернулся к нему…
        …Поднявшись по лестнице, он прошёл сквозь шлюз и вошёл в дом. Приглушённо гудел ветер. В коридоре ему встретился знакомый - Зальвинк, открывший свойство шаровой молнии существовать при определённых условиях по нескольку лет…
        - Что с тобой? - спросил он. - Что это у тебя взгляд такой грустный? И откуда ты?
        - Буря успокаивает. Вытесняет из головы переживания… Я буду долго жить тут. Врачи со мной согласны. Вот я и выполняю их рекомендации, по собственному желанию к тому же…
        - Какие врачи? Болен ты, что ли?
        - Немного. Нервы не в порядке. Мне надо отдохнуть. А ты как?
        - Решил провести тут целую зиму. Надо будет кое о чём подумать. Как закончится буря и наступит весна, поеду в город. А ты забыл, что ли? Ах, да… А почему ты заболел?
        - Как тебе объяснить… Понимаешь, люди не вечны… (Зальвинк - откажись Файх от объяснений сейчас, без воздействия опытного специалиста для успокоения на мозг - всё равно настаивал бы, и пожалуй, волновался бы ещё больше. Объяснять долго поэтому же было нельзя, и Файх - глядя на него грустным и в то же время успокаивающим взглядом, доведя успокаивающее биополе до той интенсивности, на какую был только способен, и жалея, что он не опытный телепат, продолжил.) …Он хорошо жил и хорошо умер. Он много сделал для людей, и его никогда не забудут… Я хотел сказать, что смерть его была быстрой и лёгкой. Он всегда будет с нами… Он сделал за свои 34 года больше, чем иной сделал бы за всю жизнь… (200 -300 лет на Колосе.) …Нам нельзя расстраиваться - ведь мы, живые, не должны страдать. Хватит моих страданий на нас обоих с избытком. Умер Вин Барг…
        Зальвинк вздрогнул от неожиданности.
        - …Не надо было мне входить сейчас и расстраивать тебя. Но меня удивило, что ты не знал этого. Разве к тебе не приходил оповеститель?
        - Наверное, я закрылся в своей комнате, а он постоял и ушёл. У него и без меня много дел.
        - Как?! Остаётся предположить, что и с ним что-то не в порядке…
        (Объяснялось всё это просто. Оповестителя случайно укусила летающая змейка, обладавшая довольно сильным ядом. В бреду он солгал, что был в посёлке за городом. Однако друзьям было уже не до того. Файх устал от пути через бурю, а Зальвинк был потрясён неожиданным известием…)
        …Выше сил Файха было идти на похороны, к солнечному крематорию у Рощи Мёртвых, на северо-запад от Зершанчари…
        Физики сняли полимерные чехлы с алюминиевых зеркал, и направили, щурясь, лучи Эяна, отражённые сотней алюминиевых пластин, на воронёный гроб из нержавеющей стали, сжёгший уже тысячи трупов…
        …Через 4 часа окончательно остывший пепел засыпали в неглубокую яму у корней громадного старого навдарха, пяти обхватов в окружности - а на грунт положили титановую плитку, имевшую с обратной стороны закреплявшие её штырьки. На плитке было выгравировано имя умершего, и его добрые дела при жизни…
        Физики, друзья Вин Барга, двинулись в обратный путь. По обычаю древних, они все повернулись по ходу Эяна у выхода с кладбища. Высоко, в десятках метров от земли, в кронах огромных деревьев шумел вечный ветер Колося. Молча шли люди по раскалённому полуденным зноем песку обратно к городу. Позади остался герб Колося, нарисованный на арке у входа - радужная 21-конечная звезда…
        Обо всём этом сейчас напомнил Файху его ящер…
        - Счастлив ты, Товерм, что не потерял свою Керзену, как я Вин Барга! Ну ладно, ешь…
        Ящер быстро доедал огромный подземный гриб, величиной с большую тыкву. Эти грибы были для колосиан тем же, что для землян пшеница и рожь - основной культурой…
        (И тут речь - о родстве по кладке яиц?
        Но откуда… сам грамматический род: «свою»?..
        Вроде - и не оформленный текст, но… Есть - «литературное», постороннее? Вот - и «Аорара»!..)
        …В загородном совхозе Зершанчарском, кроме этих грибов, выращивали навдархи - «похоронные деревья», гигантских летучих мышей, ящеров, домашних змей, цветковые растения, цветы которых употреблялись в пищу… (??) …стрекозообразных существ, заменявших пчёл, и птиц-трупоедов, имевших вкусное мясо…
        …Миллионы веков назад пустыня Агварасичорпн была заселена фауной и флорой, приспособившейся к жаре. Серокожие колосиане произошли от обезьян, и поныне не исчезнувших, и населявших Южную Страну Дождей. Люди, животные, растения Агварасичорпна - чувствовали себя прекрасно в жару, которую земляне переносили бы очень тяжело. Поэтому понятие «пустыня» для этого материка было относительным… Гигантские солнечные опреснительные установки, электростанции - принесли с собой воду и прохладу в самые страшные места пустыни. Огромные искусственные реки текли по бетонным и полимерным руслам, орошая бескрайние поля культурных растений. Построено было много и опреснителей почвы, вымывавших из неё избыточную соль, которую складывали в отвалы. Но и без участия человека пустыня не была бы пустынна…
        Очень богата была фауна змей. Здесь водились огромные «суточные» змеи - вялые, спавшие чуть не целые сутки, за что и получили это название. Были они до 6 метров длины, а иногда даже до 12; питались растениями - и были очень миролюбивы, хотя и обладали огромной силой для защиты от возможных хищников… Маленькие летающие змейки были, в отличие от них, ядовиты (яд их был не смертелен для людей, но вызывал отравления), и питались мелкими животными… Гребненосные змеи - самые красивые из всех змей - носили на голове радужные гребни, которые после захода Эяна долго светились в темноте. Эти крупные змеи охотились на наземных насекомых, и имели слабый, неопасный для человека яд. В старину их считали священными животными, строили для них храмы, которые кишели светящимися двухметровыми змеями. Для защиты от мелкой нечисти колосиане охотно держали их дома. Их шкурки, спадавшие во время линьки, тоже светились, пока лучи Эяна и редкие дожди не разрушали светящееся вещество вместе с кожей. Их тоже разводили - на светящуюся краску, добываемую из слинявших старых гребней и шкурок. Были и другие интересные
семейства… Но больше всего водилось здесь зонтичных, или полуденных змей, похожих на наших кобр, от 1,5 до 5 метров длины. Они обладали наиболее сильным ядом, но, к счастью, были не злыми и умными. Охотились на мелких животных; предупреждая о том, что лучше не ссориться, крупных - становились столбиками. Попадались они очень часто…
        …Пока Файх, набрав воды в огромные вёдра, шёл к накормленным, но жаждущим ящерам, он увидел целых 14 «столбиков» - разноцветных, с круглыми и угольчатыми, широкими и узкими капюшонами. Полуденными они назывались потому, что, закутавшись в капюшоны, не боялись лучей Эяна… В стороне знакомый Файху физик (из отдела изучения разрядов в четвертьпроводниках) - возился с большой голубой коброй, почёсывая её фиолетовый капюшон. Милое создание высовывало язык от радости. Язык был разделён у половины длины на семь отростков, очень подвижных. Он приручил её ещё год назад - тогда она была двухметровая, а сейчас прибавила полметра. Её можно было не бояться, уже прирученную, хотя яд такой кобры убивал за 10 земных минут, и порой не помогала даже сыворотка. Но такие случаи были редки. «Как и случай с покойным товарищем», - подумал Файх…
        Он присел рядышком. Кобра сначала тревожно зашипела, но знакомый физик успокоил её. Она облокотилась о его плечо и, стоя столбиком, смотрела на Файха большими прищуренными тёмно-фиолетовыми глазами. В отличие от земных змей, у колосианских были веки похожие на диафрагму фотоаппарата. Располагались они за прозрачными чешуйками кожи, покрывающими, как и у наших змей, глаза наподобие часового стёклышка. Люди и змея находились на небольших барханчиках, не развеваемых ветром благодаря пронизавшим его корням грибов хпувов - той самой основной культуры…
        - Сяцьорuх, почему ты так любишь змей?
        - Они смертельно ядовиты, а характер у них добрый. Не то, что у тех людей - подонков проклятых…
        - О ком ты говоришь? - удивился Файх. Он не стал спрашивать, что означают эти слова, незнакомые ему, а включил усилием воли телепаторы мозга, и получилось, что Сяцьорих имел в виду людей, похожих на противных злых хищников, оттеснить которых на ограниченные пространства стоило колосианам огромного труда…
        - На каком языке были сказаны те слова?
        - Сам не пойму. Хочешь, расскажу, откуда я взял их, да и не только их?..
        (Но…
        Что, правда: тот же Хорось… в иную эпоху?)
        …Ящеры были накормлены, напоены, и удовлетворённо фыркали. Эян поднялся уже высоко. Голубовато-серое горячее небо дышало жаром. Земной термометр показал бы +48 °C. Сяцьорих сунул в рот любимой кобре планктонный брикет (они ей очень нравились) и начал:
        - Я никому не рассказывал этого целый год… (403 земных дня, около 322 колосианских дней, которые делились на 30 земных часов, 20 колосианских? Впрочем, информация спорная!) …потому что противно вспоминать. Но сейчас я как-то свыкся с этим, да тут ещё - гибель Вин Барга непонятно от чего… Так вот, это произошло около года назад. В отпуск я поехал на юг…
        …И он стал рассказывать - как кончилось плато Кевменирум, и за сухими руслами и сухими холмами потянулись громадные просторы массив очень древних скалистых гор, выветренных и низких, с острыми «температурными» скалами, образовавшимися от контрастов между дневной жарой и ночной прохладой. Справа лежал, видимый лишь благодаря двум миражам, переворачивающим его дважды и так оставлявшим без изменения для Сяцьориха, древний белый город… Ему было уже 110 веков по земному счёту…
        Ящер легко и быстро бежал, стелясь по пустыне плавно, как ветер, на четырёх лапах, временами руля пятой, между гигантскими растениями-эфемерами, мягкими, как вата, сверкавшими разноцветными звёздами, барханами, и камнями. Выстроенные ещё основателями 11 тысячелетий назад, над горизонтом высились, окружая старые кварталы, крутые пирамиды ветродувных башен, умерявшие когда-то предкам нестерпимый зной. Стоял полдень, градусов 60, не меньше…
        - …Полдень и полночь, - говорил Сяцьорих, - имеют в себе что-то загадочное. Полдень - разгар дня, полночь - разгар ночи. И то, и другое настраивает на особый лад. В полночь хорошо посидеть спокойно, подышать свежим прохладным воздухом, побыть наедине с собой. Но и полдень не хуже… Время миражей, полуснов и яркого света - рождает в голове покой и хорошие мысли. Но тут получилось совсем наоборот. Меня охватило чувство тоски и одиночества: будто я, никому не нужный, иду по какому-то тёмному, скучному и вонючему городу… А потом эти негодяи за мной гнались - какие-то нездоровые лица и сплошные белые одеяния. Они меня поймали… и били до смерти. Я как будто умер…
        - Может быть, сон?
        - Нет, - твёрдо ответил Сяцьорих. - Это был не сон. Знаешь древнюю мудрость: если считать всё плохое в своей жизни сном, уснёшь навсегда…
        Был полдень, +65 °C. Только кобра, которую жара не брала, ползала ползала по наружной поверхности шерстяного комбинезона Сяцьориха, да привычные к жаре колосиане сидели на солнцепёке, и им казалось, что вокруг нет ничего, кроме ослепительного света и звенящей тишины. Эян, стоящий высоко, посылал наземь потоки огня. Его ослепительно-мутный диск сливался с освещённым им же небом в одно горячее сияние…
        - Перейдём в тень? - предложил Файх.
        Они вошли в тень…
        - Возьми почитай! - сказал Сяцьорих.
        - Что это?
        - Древняя мифология…
        В то время Файх думал, что после всех этих событий он пойдёт в месяц лвари с намечавшейся экспедицией по исследованию мест паломничеств и «святых путей» древних политеистов… Сяцьорих протянул ему книгу с разными мифами; фотографиями древних обелисков из огромных красивых кристаллов; склеенных (из каменной соли, малахита, бирюзы) священных змей и т. п. Файх стал читать…
        Итак:
        «…Вселенная была всегда. Она будет всегда. И она меняется всегда…
        И как давно ни возьми, а до этого было ещё что-то. Она бесконечна. Как далеко ни поедешь, а перед тобой будет ещё что-то…
        …Систему Эяна родила мать всех богов, дочь Богини Шаровой Молнии, Кобра Восходящего Солнца. А кто породил Богиню Шаровых Молний и Звёзд - про это когда-нибудь узнают. Люди вечно будут узнавать, и боги тоже…
        …Из огромной остывшей шаровой молнии возник Колось. От Матери-Кобры расползлись во все стороны змеи. Первые яйца, когда спутников жизни у неё ещё не было, она сделала из шаровых молний. Она оставляла след, потом изменила направление, потом во Вселенной от матери её, Богини Шаровых Молний, подул встречный ветер. Она вдыхала вакуум и выдыхала воздух, что впоследствии стал атмосферой Колося. Вторая часть потока раздвоилась, возник язык, потом это всё застыло от вселенского холода, но шаровая молния обогрела камень. Ожила и стала жить Кобра Великой Сущности. Эян отделился от её капюшона, и представляет собой вечную шаровую молнию. Она обогревает всех живых существ Колося - он обогрел и шаровую молнию, и Кобру Великой Сущности, и свет его принёс с собой радость мысли. И тогда боги стали разумными. Им стало интересно, и они начали создавать ещё богов зорь, затмений, четырёх лун Колося, и создали богинь лун. Всех богов было 8…
        …Боги жили в небесном дворце с полом, потолком и стенами из вулканического стекла Канта-Бричвере - Небесных гор, на которых частично (а частично прикреплённый к дождю силой Кобры Великой Сущности) был он установлен. В небесных садах на траве, на кустах и деревьях, вечно горят разноцветным огнём волшебные негаснущие шаровые молнии. Священные змеи пьют нектар и росу; и помёт их - драгоценные камни - по святой канализации спускают наземь, в горы, где их добывают люди…
        …Тучи - это одежда богов, которую они стирают и развешивают на эклиптике. Ветер сушит их, и перемещает; и они снимаются богами - и снова ясен небосклон…
        Молнии возникают очень редко - от того, что боги ошибаются, и распадается какая-нибудь шаровая молния с грохотом…
        …Богиня Бури и Урагана - дочь Богини Шаровой Молнии и Ко - Бога Земли. Только этот бог живёт где-то в горе Чагирна, а не в небесном дворце…
        …Происшествия.
        …Богиня Мыся была дочерью Богини Дождя и Бога Песчаных Бурь. Она отличалась капризным характером и была завистлива. Один раз, в месяц фарын, она увидела на небе Месяцы и стала им завидовать. И вот, дождавшись балха…» (тоже месяц года?) «…она влезла на небо и приняла форму одного из Месяцев…
        Погода раскапризничалась. Поднялся влажный ветер. Пошёл град. Тучи стали фехтовать на молниях…
        Тогда богиня Кобра Великой Сущности послала на выручку Сяць - это был такой Месяц (Луна) с ланцетом и пинцетом… Ланцет, как пинцет, ухватился за мелкие капризные губки и вытянул её в целую торпеду. От торпедной Мыси произошли рыбообразные пресмыкающиеся…»
        (Уже иной вариант легенды?)
        … - Ты почитай вот здесь, - и Зальвинк перевернул несколько десятков страниц…
        «…Пророки и их мифы.
        …Некогда на Колосе существовали монастыри. В них жили монахи, которые от неправильной планировки своей жизни вели её неправильный образ и сходили с ума…
        Однажды в древнем монастыре Крагиялт (что означает «за муки воздастся» на древнем центральноколосиртском языке - там монахи подвергли себя разным мучениям, и так старались показать, что они уважают богов. До такого идиотизма они дошли из-за невежества. Они часто болели заразными болезнями, и незаразными, и умирали от жажды, блуждая в пустыне в полдень. И всё это - во имя богов! А боги должны были взять их к себе после смерти на небо, в «царство вечного блаженства»)…
        …Было найдено секретное хранилище с несколькими книгами, выполненными на писчем камне (своеобразная слюда) человеком, который называл себя, имея на то все основания, «хороший монах». Он критиковал монастырские порядки и описал идиотские «эксперименты», проводимые монахами…
        «…Один монах совсем очумел от лучей Эяна всемогущего. Этот зловерец велел поймать зверя репх (подсемейство степянок, отряда травоядных млекопитающих), и заявил:
        - Если сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет…
        …Тысячу лет он не усидел. Сначала одни сутки показались ему годом. Совсем осатанелая от такого обращения полёвка в конце концов в припадке отчаяния разнесла клетку. Унъерт так грохнулся с неё, что весь дом молитв показался ему сотней тысяч лет…
        … - Смотрите, тысяча лет!..
        Ему было стыдно писать, что он грохнулся с гигантской мыши, и он всё смешал:
        - Если сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет, то весь дом представится нам сотней тысяч лет!..»
        Файх улыбнулся, читая эту чушь.
        «Вот и польза от чуши, - подумал Зальвинк. - Всё-таки есть от монахов какая-то польза!..»
        А чушь следовала дальше потоком:
        «…Человек будет похож на Мысю, если у него будет толстое выражение лица. Мыся будет улыбаться, если она без понятия… Поединок, усиленный мегафоном, смущённо спросил у скалы ладонь. Засуха покрылась нежной зеленью, когда на неё вылили глазное дно. Арфа поливала сапоги из шланга канта-бричверскими лугами…»
        …Файх Зеных читал дальше. Из примечаний редакторского комитета следовало, что Абаб Гельмынт - если можно так выразиться, «директор церкви Северо-Западной» этого монастыря - в глаза не видел Канта-Бричвере, и знал о нём лишь по искажённым рассказам караванщиков…
        Давно это было - 800 лет приблизительно по земному счёту…
        И дальше следовали потоки чуши. Файх громко смеялся, читая такое:
        «…Если человек перевернул кастрюлю, и ничего из неё не вылилось; и он заглянул туда, и ничего там не увидел - значит, всё, что было в этой кастрюле, попало ему в лицо…»
        …Большинство этих сведений было найдено при находке в монастыре, уже превращённом в музей, секретного помещения. Там и жил «хороший монах» - Кинтау Итрихе…
        …Одним из самых интересных мест в книге было описание деятельности Кинтау. Он проявил себя выдающимся инженером, сооружая «святые установки» - так он называл устройства из подручных предметов, которые собирал, чтобы помешать дракам полусумасшедших монахов; но в основном - для того, чтобы не дать развиться монотеистическим идеям (которые повели бы к освящению эгоизма и жестокости); и убеждать других монахов в святости и реальности других богов, кроме Эяна…
        (Так уже… сложилась мысль?!
        Будто так всё и знали - потом?..)
        «…Эпопея Итрихе.
        …Итрихе хотел доказать им, что богов в узком трусливом понимании монахов - во всяком случае, не существует… Он дождался дня приёма и пошёл к Унъерту. Унъерт сидел на святом кресле за «улыбающимся столом» - такие столы делали для того, чтобы еда «улыбнулась человеку и не вызвала расстройства»…
        - Здравствуй, настоятель, - Итрихе поклонился. Он думал, с чего лучше начать. Наконец придумал:
        - Я хочу говорить с богом воды…
        - А ты свят ли настолько, чтобы удостоиться этой чести? Да и к чему она тебе?
        - Я хочу, - изображая наивность, сказал Итрихе, - знать, из чего она сделана. Уж так хочется! Ты ведь помнишь, как я пренебрегал большой едой после малой еды, и как совершал ночные блуждания, чтобы боги простили мне грехи!
        В глазах Унъерта загорелся фанатичный огонь.
        - Хорошо. Пойдём в церковь воды… Уходи же, Итрихе: мне после болезни, когда я голодал, нужно много есть…
        Уходя, Итрихе бросил взгляд на Унъерта. Фанатик сидел за «улыбающимся столом», доедая четвёртую ковригу грибного хлеба. Затем он высыпал себе в рот горсть слабительной соли из месторождения Кафураз, где были соляные шахты. Слабительное тоже называлось «соляные шахты»… Большие толпы таблеток сыпались ему в рот…»
        (Ой! Да текст ли - того же древнего автора? Как изменился стиль!)
        «…Стол уже едва помещался в келье из-за умерщвлённой до огромных размеров плоти Унъерта - который (как писал в дневнике «хороший монах»), был «свят не в ту сторону»… Шла уже девятая пасха, как Итрихе жил с Унъертом в одном монастыре. Здесь годы измерялись пасхами. Во время каждой из них в личном составе монастыря не оставалось ни одного монаха - все становились попами от переедания…»
        (Не очень понятно - если дословно!..)
        «…Церковь воды Итрихе выбрал как втайне подготовленную для того, чтобы доказать монахам отсутствие богов. Тогда Итрихе ещё верил в богов и их высшую логику. Но высшая логика не может идти вразрез с низшей. Великий мудрец, переходя улицу, не пойдёт без необходимости сознательно на красный свет - так на Земле. На Колосе тоже большой учёный не стал бы утолять жажду песком. На понимание этого не совсем нормальными монахами и мог рассчитывать Итрихе…
        …Он построил из железных тарелок и золотых икон мощную батарею, на ~20 в и ~1 А в переводе на земные единицы. И ещё сделал разные установки, но самой главной была эта…
        …К тому времени колосирты знали уже много. Но монахи объявили новые научные достижения «нечистыми», «богопротивными»… Колосирты могли поддаться убеждению этих монахов, и тогда переубедить их было бы трудно. Трудно убеждать человека в том, что нет богов… А если его уверенность перерастает в фанатизм…
        Но на Колосе был не один такой Итрихе…
        …В назначенный день мaхенхaмен объявил с водонапорной башни о начале святого чуда. Итрихе закрыл двери церкви бога воды снаружи, пробравшись через секретный ход. Его вырыла ручная полёвка Итрихе. Он держал её за хвост, а она работала как проходческий щит, роясь в грунте. Потом Итрихе пробрался обратно. Секретный вход был завален горой старых святых одеяний, из которых колосиртские монахи делали тряпки для уборки полов. У входа Итрихе столкнулся с Пыгвыочем - это и был махенхамен.
        - Что ты здесь делал?
        - Смотрел, не завелись ли платяные мыши (летучие)…
        …Всё было закрыто, лишь наверху зияло «отверстие небесное». Считалось, что через это отверстие, проделанное в крыше, сверху на монахов исходит божья благодать, и они делаются святее…
        …Началась служба. Один монах стал читать молитву богу воды. Он набирал воду из ведра навдарховым черпаком с изображением бога воды - человека с черепом вместо головы, а в зубах у него торчали молнии, словно лапша. Щедро поливая водой головы сослуживцев, монах нёс святую чушь:
        - Добро от бога воды и зло: сель в горах сокрушает жизнь. Отврати от нас свой грозный лик, о Хеперт!..
        Итрихе нажал святую кнопку, введя в действие батарею…
        …Унъерт встал.
        - Брат мой! - сказал он. - Наш Итрихе, как всегда, желает нового. Он хочет знать, из чего сделана вода.
        - Дайте закончить молитву! - проворчал Пыгвыоч. - Сейчас богу некогда. Разве вы не знаете, что он сейчас делает вас святее? Подождите конца молитвы, и…
        Пыгвыоч взял черпак. Обернулся к святой ванне и обомлел: вода как будто закипела!
        - Не гневайся на нас! - монах упал на колени перед кадкой.
        Какой-то монах создал панику.
        - Бегите! - он побежал, а за ним все, кроме Итрихе…
        …Без плохого человека в тесном доме просторно;
        а придёт хороший - ещё просторнее станет!
        (Пословица)…»
        (Что… так прямо и следовало - в тексте?)
        «…Раздался такой вопль испуга, что испугался и сам Итрихе. Унъерт схватил лестницу, чтобы вылезти в «отверстие небесное»… Там стоял Итрихе, замыкая концы проволок. От неожиданности он разомкнул цепь и сдвинул лестницу с Унъертом. Тот грохнулся вниз с такой силой, что пол провалился, а Унъерт и другие монахи посыпались в дыру. Падающая лестница задела кого-то из монахов. От страха и от удара ему показалось, что у него самого голова прогнулась, а голова стоявшего рядом монаха показалась ему тазом, наполненным ногами и руками. Это были механические галлюцинации. От удара он зрительно вспомнил стирку в тазу старых ряс, руки монахов при этом - и всё выступило у него в глазах вместе с фосфенами. А надо сказать, что утром тот же монах, будучи парикмахером, брил голову своего соседа… и когда она выступила на фоне фосфенов, ему показалось, что лысая голова покрылась всеми цветами радуги…
        …В тот же день монахи, дрожа от пережитого страха, записали в «летописи чудес»:
        «Сегодня мы видели чудеса. Мы видели, как по лысой голове спектральной радугой расходится шок…» (Тот монах подумал, что удар сейчас причинит ему шок, но всё обошлось.) «…Что же касается удара прогнувшейся головой по голове, похожей на таз, наполненный ногами и руками, то…» (как написал один ненормальный монах) «…человек, согнутый в колене, ровно через 100 лет задует человека, который горит у него на руке, и зелёная лампочка наберёт на стене номер красного носа…»
        С тех пор они с помощью призмы в этот день проецировали радугу на тектит, напоминающий лысую голову. Там было четыре луны, и от извержений вулканов этих лун получалось выпадение на Колось большого количества стеклянных метеоритов - тектитов. Один попался величиной с голову, и конечно, лысый, потому что оплавленный кусок стекла…»
        …Файх продолжал читать…
        «…Два случая с коброй и крысой.
        Я, редактор Нинг Гурз, из дневника Итрихе понял следующее, что и художественно окрасил:
        Самым замечательным на Колосе животным… была колодезная кобра, которая рыла колодцы до 20 метров глубиной, а к ним водопроводящие кяризы длинно до километра! В Крагиялте монахи использовали змеиный колодец…
        …Никого нет лучше хорошего человека,
        Никого нет хуже плохого человека…»
        (Опять пословица?)
        «…Он представлял собой с поверхности кольцо из скреплённых известью камней, и деревянные балки с деревянным же цилиндром, на который был намотан толстый канат из стойкого к гниению волокна хвои навдарха, и надёжно закреплён.
        Вот она-то и перепугала монахов, кяризница… Однажды монахи набирали в колодце воды, и по обычаю запустили туда старого идола. Так полагалось для того. Чтобы бог воды «не утерял образ свой». Унъерт во время сбора воды ел бутерброд со старой рясой, «для того, чтобы ряса его была так добра к нему, как вода». Всё это - строки из святых писаний…
        …Другой поп в это время «солил псалом писания святого о воде в пустыне» для того, чтобы обмануть злых духов, которые, желая напакостить, подсунули бы лучшую воду…»
        (Уже этот текст - неуловимо перешёл… во что?
        Не… об Элбинии же речь, в самом деле!)
        «…И вот этот идол упал на кобру, сильно её ударив. Услышав рассерженное шипение, монахи испугались и бросили в колодец несколько камней, а потом бросились бежать. Кобра сильно поранилась и еле уползла в подземное убежище…
        Итрихе втайне от монахов приручил кобру, и вот теперь она приползла на пустырь за холмом, далеко от монастыря, и стала ждать Итрихе у крошечного ручейка, вытекающего с тихим журчаньем из глинисто-сланцевого подземного русла. Эта кобра была самой водолюбивой из колосиртских змей.
        Итрихе пришёл через час после того, как монахи заснули. Он принёс кобре рыбу и тушканчика-бокопрыга… К счастью, сломаны были лишь несколько рёбер, а в остальном повреждены лишь чешуя да некоторые мышцы. Итрихе промыл повреждённые места солёной водой, а потом чистой, и смазал маслом из молока ездового зверозубого ящера…
        …Через месяц кобра поправилась. Рёбра срослись, а после линьки остались лишь малозаметные шрамы на кремовой с бежевым коже. Рептилиям свойственна живучесть, и это спасло кобру, да ещё то, что летящая вниз дрянь, ударяясь о стенки колодца, потеряла часть энергии, а колодец был не очень глубок…
        …Монахи Крагиялта вели неправильный образ жизни, но прославляли свои некрасивые тела как «дар божий». Они лепили из самана безвкусные однообразные изваяния - либо слишком толстые, либо непропорционально худые, с великим множеством приобретённых отклонений от нормы строения тела здорового колосирта…»
        (Точно: перепутано с Элбинией! Но… где, кем, как?)
        «…Итрихе, который втайне от монахов занимался для здоровья физкультурой и йогой, многие завидовали, считая его «избранником божьим»…
        Монахи долго боялись ходить к кобриному колодцу, но потом но потом подумали, что змея умерла, и осмелели. Итрихе думал, как предотвратить возможный конфликт… Кяризница - это вода и жизнь в страшной пустыне Агварасичорпн. У него лишь в глубине мышления мелькнула мысль об убийстве этого доброго дракона…» (?) «…но он с негодованием подавил её. Ради кого? Ради ничтожных монахов?! В то ж время он не хотел и гибели кого-нибудь из них. Если бы он высказал им свои опасения, они не стали бы его слушать. Если бы согласился сам доставлять им воду или же сопровождать монахов-водоносов, его изгнали бы из Крагиялта за нечестивое предложение, так как воду набирать могли только «посвящённые». Поход без каравана за сотни километров куда-нибудь в Феринакар или Зершанчари, скорее всего, означал бы смерть…
        …Итрихе думал, что у него ещё есть время на размышления, и кобра не появится в большом колодце - можно будет что-нибудь придумать. Но вечером, идя в сторону змеиного источника за холмом, чтобы встретиться со своей ручной коброй. Он внезапно услышал шум. Итрихе обернулся. Гремя зубцами капюшона и оглушительно шипя, кобра ударила хвостом по стенке шахты и выскочила из колодца прямо перед монахами. Она свернулась в кольца и с непостижимой быстротой бросилась на них. Те побросали вёдра и кинулись бежать к монастырю, наверно, от испуга не сообразив, что бежать надо в разные стороны. Итрихе в надежде как-то уладить дело побежал вслед за монахами. Кобра так разозлилась, что ползла быстрее монахов. Итрихе разделяло с ними порядочное расстояние, и он догнал их у самого монастыря. Он схватил кобру за хвост, но не удержал её и сам полетел в песок. Кобра вцепилась в рясу монаха. Ряса порвалась. Монах пробежал остаток солончаковой дорожки…»
        (А дорожка и стала солончаковой - от пропитки водой, которую разливали монахи? Соль вышла на поверхность… Хотя - откуда само уточнение?)
        «…и в половине рясы влетел в монастырь…
        …Итрихе, поднявшись, увидел, как змея схватила за ручку двери хвостом и сорвала дверь с петель. Один из монахов покатился к двери церковного «ада», куда за разные проступки на 3 дня запирали монахов…» (Там?!) «…Два других полетели в обратную сторону и, возможно, что кобра задушила бы их или укусила насмерть, если бы Итрихе не преодолел отчаянным броском последний отрезок, и не преградил путь змее.
        - Гластлн! Моя дорогая! - сказал он.
        Кобра увидела его фиолетовый головной платок и не бросилась на монахов. Она перестала греметь и шипеть, и потянулась к Итрихе. Итрихе погладил Гластлн, и они направились к колодцу. Змея свернулась спиралью и, заскользив по верёвке вниз, скрылась в колодце.
        (Хорошо ещё, что кобра не плюнула в глаз монахам! Она и это умела делать. А длина её была 815 см!)
        «Находите радость в незыблемом…»
        (Колосиртский философ Ланчирешл.)
        «Лучше прославиться в малом, чем опозориться в большом…»
        (Он же.)
        …Прошло некоторое время…»
        …Файх решил сделать перерыв. Он встал и оглянулся. Красно-оранжевый Эян садился в лёгкую дымку. Его свет ослаб, и стали видны большие пятна, активности. Зальвинк посмотрел в ту же сторону. Пятна кое-где заметно для глаз перемещались, похожие на пузырьки в кипящем чайнике. Они образовали красивый узор, размытый на экваторе, более чёткий на полюсах. Орлиным - сказали бы на Земле, летучемышиным - сказали бы на Колосе, зрением оба друга отлично его видели. Быстро вращалось ярко-кремовое светило, заливая ослепительным светом планетную систему из 11 планет. Одна пара лун была плохо видна в ярких лучах заката, другая должна была взойти лишь под утро. На Колось пришли безлунные ночи… Файх и Зальвинк стояли и смотрели вдаль, где на вершинах древней гряды в ветвях старых навдархов запутался самый большой «месяц» - Фрелу…
        …Давным-давно, около 150000 лет (земных) назад, вершина эволюции - зверозубые люди Колося были потрясены цепью страшных бедствий. Система Эяна, обладавшая большой энергией, была и более мобильна и неустойчива, чем Солнечная. Большое количество планет порождало скачки орбитальных параметров. Золотисто-белый, более горячий, чем Солнце, Эян отличался большой и нестабильной корпускулярной и лучевой активностью. Животные и растения гибли от убийственных звёздных бурь, чередование потеплений и похолоданий неузнаваемо меняло облик Агварасичорпна, пока наконец огромные тропические леса и лесостепи не уступили место пустыне. Ветер неистовствовал в середине материка, сметая жизнь потоками песка, камней и пыли. Только немногие устойчивые растения не позволяли пустыне совсем подавить жизнь на окраинах материка и перешейках, ведущих в Страны Дождей. Устойчивей всех оказался навдарх - дерево жизни колосиртов, прочное, как телебашня, с жёсткими ветками-листьями, которые араты Колося с давних времён использовали как урги, соединяя большие и малые ветви наподобие деталей антенн современных радиоприёмников.
Подземные грибы и ползучие лианы тоже закрепляли пески. Но (почти?) весь Агварасичорпн заняла огромная, в 6 -7 раз больше нашей Сахары, пустыня…
        Расовая приспособленность, чистый разум первобытного коммунизма, претерпевавшего лишь материальные изменения, и происхождение от устойчивых к губительным лучам Эяна древних животных позволили колосиртам заселить большую часть пустынного материка. Ящеры, змеи и некоторые млекопитающие, вроде летучих мышей, стали незаменимыми союзниками человека. Огромный океан и большие леса полярных полуостровов давали планете чистый воздух. Но колосирты в старину почти не жили в благоприятных условиях Страны Дождей. Там водились мерзкие млекопитающие, напоминавшие медведя, шакала и свинью одновременно, и величиной с быка. Эти твари питались растениями (преимущественно цветами), мелкими животными и своими собратьями. Жаркие субтропические леса кишели бурной, безжалостной и безмысленной биомассой. Этот климат был неприятен жителям пустыни. Главным было наличие в болотах Стран Дождей болезнетворной нечисти. Сама пустыня, прокалённая Эяном, по сравнению со Странами Дождей была стерильной. Не очень любили колосирты и побережье с сыростью, ураганами и огромными разрушительными волнами. Центр Агварасичорпна был очень
суров, но колосирты не селились только в центральной его части, в так называемых Мёртвых Песках. За исключением этих мест, в которых был расположен заповедник «Нежилая зона» для очень интересных животных, центр был заселён. Заселены были и окраины, включая часть побережья. В Странах Дождей даже тогда, когда были истреблены и загнаны в резервации вредные животные, жила небольшая часть населения, и то исключительно из-за месторождений ценных полезных ископаемых - рения и платины в Северной, титановых песков на побережьях Южной…
        …Грандиозные события на фоне грандиозной природы были темами многочисленных сказок. Колосиртские сказки обычно придумывались про Вась’аци. Это были сошедшие с неба души лун Колося, с лицами, сапожками, серповидными мечами-фитлянхами, которых у настоящих лун, конечно, не бывает…
        В одной из сказок смелый Саст - один из Вась’ацей - на караване ящеров решил пересечь континент от западных оросительных каналов до прибрежного города Ланга. В другом варианте это был парусник пустыни в виде крылатого корабля - харбай. Чем дальше летел корабль в глубь материка, тем континентальнее становился климат. Днём Эян вытирал облаками пыли пот. Ночью луны стучали зубами от холода… В Мёртвых Песках - попутный ветер угас… И пришлось полгода ждать обратного ветра, который потом вынес харбай к этому самому Лангу…
        В другой сказке - «месяц» с носом и губами сносил трубы ударом сапога…
        В третьей сказке…
        «…Погребальная песня.
        Когда приходит с жизнью расставанье.
        Человек откидывается на спинку кресла небытия.
        Всё, чем мы жили, стягивается в точку конца.
        Куда-то скачет арат мышления,
        Больше ему не пасти ящеров мозга - извилин.
        «Постой, арат, не спеши! - хотим мы крикнуть. -
        Разве плохо было жизнью наслаждаться,
        И тыкали вы при жизни нас ургами в мышление.
        Чтобы не опухали головы наши,
        И уходило оттуда лишнее тесто и лишняя вода!..»
        …На переломе между какой-то жизнью и никакой смертью
        Всё делается для умирающего послойно,
        Все вещи скачут послойно одна за другую,
        Всё меркнет во мраке, ярком мраке солнечной пыли,
        И чёрная галька скачет с голубой ургой…
        …И вот уже мир превращается в чёрный мрак шока,
        И гаснет жёлтый огонь жизни в его черноте,
        И никто не видит, как земля опускается в небо,
        Как перемешивается страх с воротами мрака,
        Как по лысой голове спектральной радугой,
        спектральной радугой расходится шок!..
        …По фиолетовым закатным барханам, с лёгким ветром.
        Пробежала сиреневая полёвка заката.
        Люди, собирайте опавшие ветви священных навдархов,
        Бросьте в костёр дымящийся фосфор священный,
        Чтобы давящий мрак вспыхнул надеждами новой жизни!..
        …Бурный костёр догорел, ветер лёгкий пепел развеял.
        Стань каплей голубого неба, душа колосирта,
        И свети нам из чистой дали. Да прибудут её к нам араты!
        Колосирты после смерти превращаются в ветер,
        Вечный ветер Великой Зелёной пустыни.
        Пусть дует он потише на тех, кто не прожил 200 оборотов…
        Как по лысой голове спектральными пятнами расходится шок!..»
        …Унъерт уже позавтракал с болезненным аппетитом, и теперь сидел в глубоком раздумье за «уже не улыбающимся столом», с которого убрали яства. Он занимался составлением «святого графика» для работы монастыря на неделю. После «святого кашля на широком поле новосёлов» и сбора яиц в родильный зал - на следующие дни высаживали навдархи, собирали топливо, копали колодец, а потом молились и чистили идолы богов от святой ржавчины, используемой как лекарство. Унъерта пугали припадки, во время которых он совершал псевдосвятые деяния, но он боялся потерять место настоятеля и расположение богов. И он внушил себе, что его болезнь - благодать. Хотя колосирты в те времена не очень-то умели лечить психические и другие тяжёлые заболевания… У него был м.-д. психоз на почве эпилепсии + шизофрения, соединённые в триединое заболевание, и всё это от долгих блужданий под палящими лучами Эяна, впотёмках тепловых галлюцинаций, неправильного образа жизни и слабого роста чешуйчатых волос на голове, которая у него была почти лысой, опять-таки от нездоровой жизни и плохой наследственности…
        (Но это-то уж… Где сказано, или написано?)
        …Колосирты уже умели делать светочувствительные материалы, электродвигатели, пружины, и в Крагиялте был кинотеатр. Там показывали фильмы из жизни богов, которые снимали сами монахи. Они же изображали богов, людей и животных. Кое-что надо было понимать условно: например, ящера в фильме «Сотворение мира» представлял на четвереньках монах, держа во рту макароны, как язык пресмыкающегося. Главного бога - Эяна - представлял сам Унъерт. Его лицо было выкрашено маслом плодов стелющегося дерева ханст, смешанным с серебряной пылью. Кобру для представления взяли ручную, и засунули в золотой жестяной шарообразный кувшин. Змея испугалась и не сразу сообразила, как выползти. Техническая сторона была на высоте… Кобра была серебряной вечерницей, но она очень рассердилась и юркнула в первую попавшуюся щель. «Эян» подсвечивали дуговым прожектором. Монах потянул за шёлковую нить, и шар стал как бы сам собой подниматься. Все монахи запели священный гимн «Жёлтый огонь». «Спутники» на таких же нитях спустили с чердака монастыря. Пол чердака был прогрызен полёвками. Какой-то монах громко пожаловался, что сейчас под ним
провалится пол…
        - Можете отойти от опасного места! Мы уже всё поняли! - крикнул Итрихе. (Этот оригинальный монах раздражал Унъерта, и в то же время очень ему нравился.) Наверху послышалась возня, и «планет» стало вдвое меньше…
        …Всё это вспомнил Унъерт, закончив составлять график. Во время таких фильмов он с трудом сдерживал смех, чтобы не рассердить богов…
        …В тот день показывали фильм про горы Ы’ехтан и города севера - Рингфере, Факрихте и Керехет. Это были уже съёмки с натуры. День выдался тихий, пыльный и ясный - обычный для середины осени. Досыхала последняя на территории монастыря лужа, похожая на неровную голубую жесть. Лучи Эяна так и пронизывали мозг… Уставший от жары Унъерт так и рухнул на своё место, забыв купить святой билет. Однако не на полуденный киносеанс пришло не так много людей, и случайно никто не заметил его и не поднял с места. Этого не заметил сам Унъерт…
        …Когда закрыли войлочные двери и наступила темнота, он вдруг почувствовал абстрактно тяжёлое ощущение, не поддающееся описанию. Это было вроде абстрактно сладкого вкуса без сахара… Вдруг ему показалось, что он видит со стороны собственную голову. Она была яркой, как фарфор в полдень, и одновременно тёмной. Как сажа ночью. И мчащиеся чабаны взмахивали навдарховыми шестами, указывая ящерам путь, с другой стороны, на экране - и такой же нёсся по извилинам мозга, которые светились за ним и гасли… Вдруг извилины покрыли поверхность головы и замигали яркими радужными кольцами. Арат вышел через правый глаз, и поскакал вдаль. Его траектория зашла за экран, разделилась на слои, и слои траектории начали заходить за слои киноэкрана и удаляться, угасать. А кольца тоже угасали, и у Унъерта создалось впечатление, будто он летит внутри себя бесконечно долго, проваливаясь через всё новые кольца - и то ли падает вниз, то ли входит в невидимые шары, окаймлённые кольцами, используя всю их поверхность как дверь, и вдруг оказываясь внутри, а не снаружи… Вдруг с диким страхом он понял, что ещё за несколькими кольцами
ничего нет! Там было небытие с иррациональными размерами, не чёрное и не серое, а не имеющее цвета… И всё оборвалось. Унъерт уже не чувствовал, как откинулся на спинку кресла. Он потерял сознание…
        Очнулся он от холодной воды, которая лилась ему на голову и лицо. Часть воды он выпил. И ему стало лучше…
        (Это… иная ветвь, что ли?)
        …На следующий день, полежав в прохладной полутёмной келье, Унъерт пришёл в себя окончательно, и стал без страха рассказывать о своих ощущениях.
        - Слушайте, монахи… Эээх… Как по лысой голове спектральной радугой расходится шок!
        - Как это понимать? Тебе всё ещё плохо?
        - Немного нехорошо.
        - А что случилось с нашим почтенным Унъертом?
        - Слушайте… Я пришёл в кинотеатр и сел в кресло, как обычно. Вдруг мне стало тяжело. Это было… как если бы маятник застыл, одновременно совершая колебания. Так я почувствовал себя… Впрочем, откуда? Со стороны! Этот маятник как бы вдруг стал качаться, а не бесконечно быстро висеть в нулевом положении… Понимаете?..
        Все с трудом поняли…
        - …Когда в самом медленном состоянии он проходил через ноль, я увидел всё сразу: и наружную обстановку, и себя изнутри, как будто провалился внутрь себя. Глазницы стали прозрачными, и стали выплывать куда-то вперёд. Череп стал большой, как комната. И я как будто стал проваливаться внутрь себя. Провалился под внешний, первый слой головного мозга, молекулярный - все предметы стали расслаиваться. Слоёв у них становилось всё больше с каждым переходом внутрь через оболочки мозга. Тут и маятников стало двое, и второй придал мне ощущение, что в мою глазницу вошёл арат с ургой. А я вижу себя со стороны - как будто ничего не чувствую, как будто свой труп вижу. Стало очень странно: одновременно я проваливался в собственный труп, как будто гнался за аратом - а сам снаружи наблюдаю, что будет. А он выхватил ощущения наружного мира. нанизал на ургу, и только его я теперь видел снаружи. Он, сам из шести слоёв, стал заходить за экран, а у экрана слоёв всё больше - и он поехал по слоям вправо, свернул, поехал влево, опять свернул - и так послойно удалялся… «Постой, арат!», - хочу крикнуть я; но тут урга
зацепилась, имея неопределённый яркий цвет, за экран - оттуда на эту сторону - и кончились все внешние восприятия. Я видел теперь только себя. Вместе с тем я ощущал, что проваливаюсь внутрь себя, но видел только себя внутри трупа, а снаружи - труп; и радиальные сферические миры, в которые я проваливался, расходились спектральной радугой у меня по голове…
        - Почему спектральной?
        - Я хотел сказать, спирально соединены были кольца. Такие яркие радуги… А потом всё оборвалось. Как я рад, что остался жив! Если бы вы знали, что за ощущение, когда по лысой голове спектральной радугой расходится шок!
        - Это Итрихе тебя заметил, - сказал Глтаянч. - Не знаю, что было бы, не возьмись он сразу за радикальные меры.
        - Я желаю Итрихе фиолетового счастья, - Унъерт имел в виду закат…
        (Да - как иная, позднейшая версия!
        Но и - в каком смысле «позднейшая»?..)
        «…По тёмно-фиолетовым меловым холмам пробежала сиреневая полёвка заката, когда закончилось заседание Совета Всепланетной Психиатрии, и в городе Зершаначари по делу коллективного сумасшествия на общественных началах. Раздвинулась двустворчатая слюдяная дверь, и наружу вышли два фиолетовых, как закат, человека в ярко окрашенных шерстяных халатах и тонких комбинезонах. У одного из них за плечами висел кожаный рюкзак, покрытый серебристо-белой краской. Люди повернулись спиной к лиловым краскам заката и пошли на восток, над точкой азимута которого поднимались четыре маленьких разноцветных огонька лун…
        …Они долго шли в сумерках по меловым холмам, поросшим красивыми геометрически правильными колючими кустами, жёсткими, как алюминий. Наконец, когда после жаркого дня на пустыню упала ночная прохлада, меловые холмы кончились. Дальше пошёл песок с зеленоваты отливом, по кромке которого вправо уходила отмеченная посадками кустов и камнями по бокам дорога из зелёного флюоритового песка, слабо мерцавшего после ослепительного дневного сияния. На перекрёстке стоял дорожный знак: «До Крагиялта - 52 километра»…»
        (И всюду - земные меры!)
        «… - А мы-то ещё думали, что это значит «чистое знание», «стремление вперёд»! А оно вот как оказалось… Ну, желаю удачи!
        Они попрощались, и один пошёл обратно, а другой продолжил путь от перекрёстка направо. Дорога слабо светилась и успокаивала напряжённые нервы. Слева, медленно-медленно поднимаясь, сияли четыре луны. Мягкие и красивые тени ложились на дорогу. В небе с еле слышным писком пронеслась гигантская, размером с орла, летучая мышь. Впереди раздалось шипение, но человек без особых эмоций посмотрел на раскрывшую шейные плавники змею и продолжал путь. Трёхметровое фиолетовое чудище было неподвижно, как дорожные знаки. Вдруг оно опустило голову и медленно поползло через дорогу…
        …К утру, когда лёгкий тёплый ветерок подул с востока, Итрихе - так его звали - дошёл до очередного навеса и заснул. Он не спешил: хотелось побольше отдохнуть в пути перед ответственной работой, подышать чистым воздухом. Невесть чем придётся дышать - там…
        …Караванный график Итрихе знал хорошо. Он шёл ещё ночь, и к утру наконец вышел к Крагиялту. «Дворец абсолютного знания» красиво светился флюоритовой облицовкой в лучах восходящего Эяна. Белые, жёлтые, зелёные и фиолетовые орнаменты изображали сцены из древнего религиозного эпоса…
        …Когда-то здесь было здание госхоза для выращивания на мясо зверька рыеп’хлт…» (ЕГГОГ!) «…Однако потом, с развитием аграрной индустрии, здание отдали группе самодеятельных искателей Истины под руководством бывшего сумасшедшего, а ныне уважаемого человека Унъерта…
        Дожидаясь за бугорком из чёрной щебёнки и песка окончания сна жителей Крагиялта (что переводилось как «абсолютное знание»… Итрихе вспоминал, что и как привело его сюда…»
        (Уже… третья версия?)
        «…К тому времени, к 2740 году от начала составления алфавита и развития естественных наук, всё большее число колосиртов переставало верить в богов. Их жило на Колосе около 2 млрд. (1,3 · 10^9^ - Северный Агварасичорпн; 500 млн. - острова; 150 млн. - перешеек Северной Страны Дождей; около 30 млн. - Северная Страна Дождей; и ~ 20 млн. на юге от Полосы Смерти - тропических лесов, кишевших тупиковой млекопитающей нечистью, предпочитавшей разбой на авось умственному развитию). Путь морем в Южный Агварасичорпн был далёк и опасен, а по суше до недавнего времени его не удавалось наладить…
        …Колосирты (хълъсиртън) жили от 120 до 500, в среднем 250 лет. Итрихе и другие работали практически от начала жизни. Но вот в 30 земных лет встала перед ними задача: найти профессию по призванию и работу по душе.
        Зершанчари, по которому после исследования старинных слюдяных рукописей (на Колосе бумагу заменяла своеобразная слюда «писчий камень»), встречал его потухающими красками величественных закатов… Из-за прибрежных гор медленно восходили в небо Агварасичорпна яркие звёзды. Сухой пассат шёл на запад, продувая чёрные щебнистые равнины…
        Итрихе направился к центру города, в навдарховый парк. Навдарх - дерево жизни Колося - напоминал гигантский гарпун или очень большую, с немногими, но тоже очень большими ветвями и несколькометровой хвоей ель, переливающуюся серыми и синими тонами. В центре росли гигантские деревья: некоторые были посеяны, посажены или начали расти сами, ещё когда не было ни письменности, ни города, ни первичного поселения. У основания их толщина доходила до 14,5 метра, ствол шёл вверх пирамидой и заканчивался на высоте 41 метра несколькими хвоинами. Самая большая была 4-метровой, а внизу одна хвоина достигала в длину почти 11 м… Остальные, хотя и уступали по размерам более чем 3000-летнему гиганту, тоже напрашивались на сравнение с каким-нибудь искусственным сооружением… Древесина навдархов была упруга и тверда, как металл. Корни расходились порой на сотни метров. Хвоя по механическим качествам превосходила земной бамбук. Сама природа так устроила дерево навдарх, что не мог свалить даже смерч, за исключением очень старых, в 5 -7 тысяч лет. Стволы и хвоя шли в промышленность, из плодов - шишек величиной с земную
тыкву - делали самую разную пищу, но главным было то, что они берегли от палящих ветров довольно многочисленную и разнообразную жизнь. Близилась к завершению борьба с сезонными ураганами, начавшаяся сотни лет назад посадкой по всему Северному Агварасичорпну навдархов и других деревьев, растущих под их защитой. Ураганы слабели. Опреснительные устройства и солнечные электростанции обеспечили цивилизацию энергией и водой…
        Итрихе, войдя в парк, увидел странное зрелище. Несколько человек собрались вокруг Унъерта, человека с примечательно лысой головой, очень редкой на Колосе…»
        (И… обрыв, или пропуск?
        Как уж сохранилось…)
        «…Но вот что интересно: весь живой мир Колося размножался спорами! Были такими и змеи, и более сложные существа - близкие родичи людей-колосиртов… Проросток получался из споры, а уже из него выходила маленькая кобра. Сам же он имел вид подушки пышного мха с двумя дополнительными большими листьями, похожими на руки, которые выделяли яд и охраняли проросток от врагов…
        …Однажды Унъерт глубоко задумался: «Почему самодвижущийся мох имеет две руки»?
        - А ты на себя посмотри! - отвечали ему.
        - Это вы на себя посмотрите…
        …Из-за этого он (тогда он ещё учился в школе) всё никак не мог решить уравнение, корнем которого было -0,7. Ему казалось, что голова его увеличивалась до бесконечности…
        …Дверь открылась. Из монастыря вышел «служитель абсолютного знания», которое было порождением «абсолютной веры». На нём был странный короткий халат с очень длинными рукавами из грубой ханстовой ткани, нелепая шапка из меха джихдувша, закрывавшая лишь верхнюю часть головы, тесные штаны и сапоги, похожие на мерные цилиндры… Сквозь «халат» проглядывало одеяние, производившее вид просто куска ткани. На шее висело ожерелье из флюорита, в руках были кожаные вёдра. Он подошёл к колодцу и тихо зашуршал ханстовой верёвкой… Итрихе сказал ему, что хочет приобщиться к «абсолютному знанию»…
        …Они вошли, и монах закрыл за собой рулонную войлочную дверь. В монастыре было темно, приятно пахло чем-то навдарховым и ханстовым. Мягкий свет шёл от сальных и масляных светильников, и пластинок слюды, которыми были кое-где закрыты отверстия в крыше и стенах. Две лестницы вели в подвал и куда-то наверх. Медные изваяния богов, расставленные на перилах лестниц, держали в зубах коптящие фитили. Пламя дрожало, и они казались живыми…
        Пройдя дальше, Итрихе и монах вдруг услышали:
        - Как смел ты съезжать по святой лестнице?
        - Прости меня, Великий, я ещё молод и глуп…
        - Иди в «ад» и три дня выноси отходы! Свезти набок лик божественный!.. А вдруг он обидится, и вызовет смерч?
        - Их и без него, и с ним хоть отбавляй…
        - Вон, грешник!
        Едва не сбив с ног Итрихе, тот монах поспешно выскочил, и, гремя большим ржавым чугунком, помчался в «ад»…
        - Великий Унъерт разгневан. Он устал поучать нерадивых, - сообщил монах. - Иди пока ко мне, а я выясню…
        И он направился в комнату Унъерта…
        - Идите все к чёрту! Надоели! - дверь распахнулась, монах выскочил.
        - Унъерт не в духе. Иди пока ко мне…
        …Они вошли в маленькую заставленную комнатку. На полу валялся мусор, стены и стол были замызганы и поцарапаны, со всех сторон скалились черепа предков…» (Буквально?) «…Они сели за один из наклонных столов с выступами для тарелок и других предметов. Сидеть за таким столом, уперевшись руками, было удивительно приятно…
        В тишине монах включил фонограф, и зазвучал голос Унъерта:
        - …Монахи! Слушайте мои речи и не сомневайтесь! Кто усомнится, тот не человек, а жалкий безмозглый паук. Всё производит вера! Верьте в бога, и верой своей вы создадите его, и он поможет вам, и создаст вас! Люди - это бог для бога, а бог - это бог для людей! Да заструится же в ваших душах синее небо вечности! Жёлтый огонь вечности каждый должен разжечь в душе своей. Ваши души должны струиться небесной синевой и светиться жёлтым светом вечности на чёрном фоне действительности! Где бы вы ни были, и куда бы вы ни шли, но знайте: идти вперёд можно, лишь идя внутрь себя! Идите на жёлтый свет: самое главное в жизни человека - это жёлтый огонь на чёрном фоне ночного звёздного неба…
        Слушая эти бредоподобные излияния, Итрихе подумал, что Унъерт - просто счастливый сумасшедший, а монахов толкает по его пути человеческая слабость…
        - …В каждом предмете есть дополнительный смысл, - продолжал Унъерт. - Когда на меня снизошёл бог, а я свысошёл к богу, ибо все мы друг други, он показал мне, как сделать установку для дополнительного смысла. Надо взять зубчатые колёса, не менее десятка, установить и написать любые слова, сделать любое угодное богу число оборотов, и получить то, что нужно! Вчера я узнал, что «дверная вода означает купе, носовая - запах»… К сожалению, не приятный, потому что «поп высшей сущности, издавая жареные яйца, вцепился в запах и с силой потянул с полной охотой»: запах его рассердил. Дукаранч, запиши, пока не забыл: «Издавая…»
        Валик кончился. Итрихе понял, что Унъерт дошёл до фанатизма в своих псевдонаучных изысканиях…»
        (Или - что это?
        Опять - перебор разных «литературных версий»?..)
        «…Надо разубедить его… Когда-то колосирты верили в разных духов, богов…
        Итрихе стал вспоминать легенды…
        1. Почтальоны зари.
        Утреннюю зарю почтальоны зари добывают из смеси света и цветной глины. Сначала они её размешивают, а потом макают урги в бурдюки с зарёй и выводят на небе облака. Горы и нагорья начинают светиться: где-то высоко в горах они рассовывают по щелям и выбоинам рельефа зарю, она испаряется и даёт цветные облака. Небо - это купол из голубого кварца, по которому тянут Эян - платиновый диск, разогретый в костре на востоке, на платиновых же канатах. Иногда они (почтальоны) бывают видны на фоне зари…
        2. Литейщики заката.
        На западе живут драконы - литейщики заката. Заря вечерняя - это их разноцветный яд. Эян остывает, и заря становится тёмной и насыщенной. Она струится по желобкам в небе, густая, как варенье, пока вся не стечёт. Иногда драконы (тоже) бывают видны на фоне зари…
        3. Кометы.
        Одному священнику…» (?) «…сказали, что заря очень липкая и сладкая. Он взял ведро и пошёл набирать зарю. Но ведро его так утомило, что, когда, набрав зари, он захотел передохнуть и оставил ведро, то автоматически не удержался, рванул несуществующее ведро и упал на существующее. Приползли драконы и увидели: в ведре зари увяз по пояс какой-то священник, только ноги торчат! Когда священник падал. И когда его вытаскивали, далеко на небо полетели брызги. Из них получились кометы и серебристые облака…
        4. Облака.
        Облака выходят из вулканов. В них огненные ящеры варят в котлах камни, пар выходит, и самая лёгкая его часть - водяная - даёт облака и дожди.
        5. Слои.
        Поскольку за каждым чем-то скрывается ещё что-то, колосирты думали, что слоистые предметы - это вход куда-то. Наверно, в другое пространство… Поскольку у агата слои как бы всё труднее различить, значит, это путь в небытие. Агат символизировал смерть. Из него никогда не делали ступки: считалось, что часть порошка исчезает в небытии. Конечно, потом установили методом взвешивания, что это не так, а от мистической старины осталась только сказка…
        Но. гуляя по пустыне, вдохновенные жрецы придумывали сказки; и им казалось, что они - от духов (богов). Агат с чем-то ярким посередине символизировал пустое занятие, с чёрной серединой - смерть, с серединой из спутанных слоёв - сумасшествие, с цветными слоями - сумасшествие и моральные мучения…
        А если, например, дом построен из слоёв самана - то в нём можно заболеть и заблудиться…
        … - Чем ты занят? - спросил Харминш (так звали монаха).
        - Да вот, вспоминаю древние легенды.
        - И неужели думаешь, что ничего этого не было?
        - Ну, почему? Наверно, что-то было.
        - Конечно. Не может быть, чтобы предки которым Унъерт нас учит безгранично доверять, просто сочиняли сказки. Это что-то значит! Вот, например, случай с горячим чаем. Унъерт рассказывает, что устал, пришёл в келью после молитвы и уснул; наутро хотел нагреть чайник - а он был горячий и полупустой. Унъерт всегда вечером набирает воду про запас, потому что ночью она может понадобиться, а рыеп’хлты, которые её качают, ложатся спать, и водопровод не работает. И мы все так делаем…»
        (А «рыеп’хлт» - разве не… какой-то зверёк?)
        «…6. Предутренние воры.
        Если ночью вы услышите странные звуки, то знайте, что это ходят предутренние воры. Есть такие воры, они крадут только горячий чай. По ночам, под утро, как ни запирайте двери, они войдут туда, где есть только спящие, нагреют чай и уйдут…
        … - А чем вы занимались в тот вечер?
        - Выясняли, почему самодвижущийся мох имеет две руки.
        Итрихе с трудом сдержал смех.
        - Так это же проросток кобры! Неужели вы не знаете, что от слияния мужского мха с женским получается кладка яиц кобры, из которой потом выходят маленькие змейки? Это известно уже несколько веков. Да сами вы мох! Чем вы не мох, если принимаете листья за две руки? А вы на себя посмотрите!
        - Сейчас можно проверить. Но Унъерт уже всё рассчитал. Сегодня вечером диспут. Пойдём, я представлю тебя Унъерту…
        …Унъерт уже пообедал, и теперь крутил прибор «Предметные циклы». Это была ханстовая доска с укреплёнными на ней 13-ю дисками из писчего камня - особой слюды, на которой печатали и писали. Он раскручивал все диски, ждал, пока они все остановятся, считывал ближайшие к нему слова, написанные по кругу, связывал их вместе, и выходила фраза. Например:
        «Можно сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет…»
        … - Вот это да! - воскликнул Унъерт. - Завтра предлагаю провести такой эксперимент: «…Сердце имеет 4 отвода, печень имеет их 5… Если всё это соединить с аккумуляторами, мозжечок лопается, и правильно делает… и плавно набирает скорость…»
        Монахам стало дурно. Один схватился за живот, второй за голову, третий упал бы, не поддержи его Харминш, четвёртый укоризненно посмотрел на Унъерта, пятый плюнул, шестой назвал Унъерта сумасшедшим, седьмой убежал, восьмой упал и только через минуту пришёл в себя, девятый споткнулся о прибор для измерения…святости греха…» (?) «…температуры и чуть его не разбил. И лишь Итрихе - предложил провести что-то менее ужасное…
        - Ну, тогда давайте с полёвкой! - сказал Унъерт. - Я сяду на неё и буду сидеть 1000 лет!
        - А разве мы проживём столько?
        - Я проживу. А вы как хотите…
        - А как же диспут?
        - Езда не помеха…
        Итрихе с сомнением осмотрел аппарат, предназначенный для эксперимента. Это была клетка, в которую заключили полёвку для выработки энергии, и бегущая дорожка с генераторами. На этом сооружении Унъерт рассчитывал просидеть 1000 лет…
        …Под его тяжестью уже через 10 часов полёвке стало дурно. Она замедлила темп. Унъерт чуть не падал от усталости. Какой-то монах ткну через прутья клетки ургой…
        Раздался грохот. Полёвка сбросила Унъерта, разнесла клетку, протаранила дверь кельи, ворота монастыря, и помчалась с чьей-то ризой, которую с трудом сбросила… После этого полёвка убежала. Было 4 часа дня…
        Унъерт так грохнулся на пол, что весь дом показался ему сотней тысяч лет…
        …У монахов были Книга фраз» и «Книга святых открытий». Тогда они и записали в «Книге святых открытий», указав точную дату: «Если сидеть на неподвижно бегущей полёвке тысячу лет, весь дом покажется сотней тысяч лет»…»
        (Точно! Некая «сверка рассказов»!
        Опять… Ну, и - что, кому это даст? Что, кто хочет найти - теперь?)
        «… - Ну, давайте придумаем то-то ещё! - предложил вечером Унъерт.
        …Почему самодвижущийся мох имеет две руки, они так и не решили. А Унъерту пришла в голову такая идея, что он и думать забыл про мох.
        - Как сказано в КФ, «стена выпускает весёлое пламя из носа». Вот что мне подсказали боги… Давайте ждать, пока «зелёная лампочка наберёт на стене номер красного носа»!
        С наступлением темноты монахи зажгли лампочку в абажуре из листьев и стали ждать. В конце концов Унъерту, вымотанному экспериментом с полёвкой, показалось, что лампочка покраснела. Он сказал об этом. Все облегчённо вздохнули, упали и уснули прямо на полу…
        …Итрихе жил в монастыре. Монахи выращивали грибы, собирали урожай плодов с деревьев… добывали на мясо грызунов…» (ЕГГОГ!) «…убирали, стирали, варили, жарили и строили святые установки и записывали чушь. Под праздник полагалось сотворить что-то особенное. Монахи делали, что придёт в голову. Им казалось, что они уже приобщились к «абсолютному знанию»…»
        (Ах, а это?
        
        Даже схема есть - как «бесконечно быстро висел» тот маятник? Такое странное представление понятия «мгновенная скорость», что ли?)
        (Но… Вот, снова?)
        …Караван возвращался в Зершанчари. Впереди бежала мышь. Зершанчари дал ответ, что места в психоневрологической больнице есть… За мышью ехал Дьерэнш, опытный караванщик. Сзади на санях везли Унъерта. Сани были накрыты палаткой во избежание шока…
        …Вставал Эян. Город был уже недалеко. Слоистая заря розово-оранжевым маревом растекалась по небу…
        Эян уже взошёл, но караван ехал мимо Ущелья Полуденной Зари, куда свет Эяна заглядывал лишь в середине дня. В ущелье сейчас только-только пропадала темнота. Справа от дороги лежали груды камней, окаймлённые зубчатыми холмами. Это и были Овраги Щебёнчатой Зари. Свет растекался в промежутках между камнями яркими искрами. Казалось, что камни раскалены. Заря горящей водой текла сквозь щели…
        (Итрихе сам придумал бы, живи он когда-то давно - что заря застывает в трещинах и скрепляет камни; а красные прожилки в камнях - это и есть застывшая заря…)
        …По прибытии в Зершанчари Унъерта отправили в больницу, а Итрихе разговорился с Дукаранчем в караван-сарае…
        - Мы занимались не одними глупостями, - сказал Дукаранч. - Унъерт собирал древние легенды. Собралась целая книга из тех, что не были ещё записаны. Поэтому надо бы пригласить в больницу к нему этнографов…
        …Итрихе поехал в Бюро Этнографии, а этнограф оказался родственником Дукаранча… (Тоже из одной кладки?) …Он пришёл в больницу. Но Унъерт сказал:
        - Всё, что у меня в памяти, записано в книге.
        Этнограф стал переписывать. Дханчару (так его звали) помогал Итрихе. В тот день они переписали легенду о Лавчарингше, и ещё три…
        (И то его восприятие - стало частью погребальной песни?
        Или - как было? В том мире…
        «У Великой Сущности» - подумалось почему-то!
        Будто - там кто-то вдруг подумал так…)
        271. След двух эпох
        Устав от чтения, Файх отложил книгу…
        (А тут… Что?)
        
        (Карта! Тут и С.С.Д. - «Северная Страна Дождей», и «Скалы Великой Сущности», и «Чагирна - Опора Богов»?
        И «у Великой Сущности» - видимо, и значит: у этих скал?
        И - змеи, и - месяцы года?..)
        
        (И… Нет, но… Как? «Та» Мыся - это же не нбендангхский робот!..)
        
        (А это - видимо, погоня кобры за монахом?)
        
        (И - голубая кобра, и - эти зверьки?)
        
        (И - «как по лысой голове спектральной радугой расходится шок»?..)
        (И - что? Снова?)
        …Унъерт на следующий день в Зершанчарской психоневробольнице знакомился заново с частично забытой школьной программой. И вот он сказал следующее:
        - У растений нет чередования поколений, размножающихся гаметами, и бесполых. И у грибов нет… Почему же у животных не так, почему у них чередуются поколения? Почему бы не быть… мужским и женским животным, мужским и женским людям?..
        …Лечащие Унъерта врачи были очень опытными - но никогда, ни от одного пациента, не слышали подобного. Фраза подействовала так сильно, что Нарахмин (врач), упал на кровать, пробормотав что-то про скрещивающиеся трупы… Унъерт и сам (как ему показалось, и он потом рассказывал) «воскликнул… электричество, пропитанное магнетизмом»! Ему самому стало дурно… Потом и его, и врачей долго приводили в чувство. Эту идею занесли в особую книгу «сборник интересного бреда»…
        … - Это же представить, - говорил Нарахмин, - что люди, как какие-то гаметозооны, были бы одержимы лишь маниакальным желанием сблизиться! Как бы тогда развился разум? Это же цивилизация сумасшедших! 20 лет работаю, а такого не слышал…
        - Да, - подтвердил Итрихе, - как это представить? Одни люди отрывали бы от себя куски и передавали другим, а внутри тех зрели бы кладки яиц? Это же невозможность жить по-человечески! Я сомневаюсь, что на какой-нибудь планете может быть так!
        - Чрезвычайно оригинально! - добавил Нарахмин. - И чего я только не слышал за 20 лет, но с этой идеей ничто не сравнится!..
        …Унъерт, Итрихе и Нарахмин вышли на каменистый двор, поросший ханстовым стлаником с ярко-синими зачаточными мохнатыми шишечками с приятным ароматом. По ним ползали, жужжа, медоносные змейки…
        …Вдруг раздался лёгкий перестук - из города ехал почтальон на варане. При нём не было двух больших седельных сумок для почты, которые привык видеть Итрихе. Зато было у него, как образно успел подумать Итрихе, «внеочередное выражение лица»… Он спрыгнул с ящера, подбежал к Итрихе, поприветствовал всех, обхватив руками голову и затем обратив полусогнутые руки к людям. После этого он подошёл к Итрихе и шепнул ему на ухо:
        - Экстренное сообщение! Завтра утром будет в газетах… Экспедиция прислала в Мысъенхский радиоцентр сообщение о том, что она оказалась не первой! Найдена примитивная постройка, используемая как обсерватория… и каменные книги, написанные неизвестным человеком! Судя по простоте конструкции, обсерватория построена им же в одиночку…
        (Он же, Нэгэрцэв? Или… кто ещё?)
        - …Рядом в скалах водились необыкновенные змеи - 10-метровые чудовища, которых назвали «южный рупор» - родственники наших кобр-кяризниц! Они не проявляют агрессивности… Предполагается, что неизвестный учёный мог их приручить! Они способны излучать инфразвук и убивать им добычу… Инфразвуковой орган у них - капюшон в виде рупора или мегафона, - сбивчиво, повторяясь от волнения, объяснил посланец.
        - Почему не скажешь об этом всем?..
        Почтальон повторил это уже всем троим - а затем о чём-то немного подумал и сказал:
        - Я спешу, завтра утром прочтёте…
        …Назавтра в ежедневной газете «Первая информация» появилось следующее образное сообщение:
        «…Мы можем только предполагать, что произошло; но, исходя из глаз, которые не видели, и ушей, которые не слышали, мы сообщаем следующее. Первая в истории экспедиция в предполагаемый, ныне доказанный, Южный Агварасичорпн, оказалась не первой! Найдена постройка, очевидно, используемая как обсерватория. Судя по небольшим размерам, сооружена одним человеком. Этот же человек, учёный из подтвердившейся легенды, приручил неизвестных ранее гигантских змей, названных «южными кяризницами». По размерам они превосходят кяризниц Севера, и вооружены страшным оружием мегафонным капюшоном, способным излучать инфразвук. Судя по скрюченным скелетам людей (не принадлежащим колосиртам!), и по записям в каменных книгах внутри обсерватории, учёный приручил гигантских змей. Они охраняли постройку. И, как хищные люди вошли, так они потом и вылетели…
        Мы можем думать, что учёный попал в бурю и погиб. Впрочем, это только предположение…
        …Южная Экспедиция сообщает, что, помимо описанного, найдены скелеты существ, очень похожих на людей, в скрюченных позах, кости местами разрушены неизвестным веществом. В основном они расположены примерно в десятке эт. ед. (0,6 -0,8 м) от входа в обсерваторию. На звёздных картах обозначены незнакомые созвездия: Винтокрылый Глобус, Электролиз, Южная Кяризница… Фенаргенч - «фэн» Винтокрылого Глобуса - самая яркая звезда неба Хорося: значение блеска -1,5…
        (Ранее были известны:
        Фенхалмениш, «фэн» Электролиза: блеск -1;
        Тихалмениш, «ти» Электролиза: блеск -0,7.)
        …Что стало с самим учёным, неизвестно. Имя его удалилось от нас навсегда, прочертив на звёздном ясном небе длинный азимут, который означает дороги…
        Всех, кто что-нибудь знает или помнит о нём, просим сообщить по адресу: г. Мысъенх, улица Струи, штаб экспедиции в 73 доме с юга на восточной стороне (220 доме с севера)…
        На обратном пути решено обследовать обозначенный в легенде район, в котором может находиться летательный аппарат учёного. Экспедиция продолжает исследования. Новых сообщений ждите в ближайшие три дня…»
        …Вечером то же сообщение получил Нэгэрцэв.
        Небо наливалось фиолетовыми красками заката. Кто-то шёл быстрыми шагами по спиральному балкону… Открылась лёгкая дверца, и Нэгэрцэв увидел почтальона. Тот стоял, окружённый дымкой вечера, будто «литейщик заката». Он протянул газету «В городах планеты» с той же статьёй, но рядом было напечатано послание от психиатров с просьбой прибыть, если это возможно, в Зершанчари. Но Нэгэрцэв был очень занят: в то время он был строителем. Работа хорошо успокаивала нервную систему…
        Однако он понял: дело такое, что надо ехать…
        Он понимал, что это связано с экспедицией. Неловко будет тут ходить у всех на виду, класть кирпичи с вынужденной сдержанностью, выслушивать поздравления - в диспансере же в Зершанчари он будет избавлен от этого…
        …Луны плыли по небу начищенными латунными скобками. Звёзды казались алюминиевым пресс-порошком. Сама пустыня подсказала людям эту идею: они наблюдали, как песок от времени и давления превращается в песчаник. (По этому же принципу прессовали кирпичи из смеси песка и химикатов…)
        …Назавтра Нэгэрцэв просто сказал, что ему надо уехать на обследование на неопределённый срок.
        - Раз надо, так надо…
        …Он присоединился к первому же каравану, и поехал на север. С севреа дул сухой ясный ветер, сдувая облака на юг. У границы города Нэгэрцэв увидел две каменных пирамиды со всевозможными видами Мыси: там были - «прямая», «вывернутая» и «вытянутая»… Бурая, не такая сухая, как на севере, почва Мысъенхского аймака была покрыта редкими серыми растениями и лишайниками. Частыми звёздочками искрились пустынные маяки под высоким голубым небом…
        
        (Ну, вот! И - как понимать?..)
        …Уже многие вспомнили что-то об учёном, которого они действительно видели. Унъерт вспомнил, что когда-то, ещё учась в последнем классе интерната, знал человека, как говорится, со странностями…
        …Когда они поехали в отпуск в приморский город Ланг (весь 14-й Зершанчарский интернат) - на электропоезде, посмотреть для разнообразия впечатлений на океан, но главное - на замечательную, уникальную горную страну Канта-Брихвереш…
        (Или - «Бричвере»? И… такой транспорт уже был!)
        …Поезд мчался со скоростью ветра на западо-северо-запад. Зехтыныб, Зершанчари и Канта-Брихвереш соединялись перешейками, образуя одну гигантскую горную систему, потянувшуюся через весь Агварасичорпн: от Дыионгча, полосы Смерти и океана на западе - до Полосы Смерти, озера Рингфере и побережья на востоке. Гигантским полукольцом горы подходили к самой Северной Стране Дождей, охватывая с севера основную часть пустыни. Там, полузасыпанные летучим песком, виднелись кое-где остатки горных стран древности - в виде причудливо выветренных скалистых останцев, покрытых таким мощным пустынным загаром, что его использовали как железомарганцевую руду и теперь, и в глубокой древности. Кое-где он достигал полусантиметровой толщины…
        (Унъерт вспомнил - как они проводили с ним в школе эксперименты, выплавляя в солнечной печи сталь. Она получалась удивительно прочной, и целую тележку этой стали ученики подарили заводу, на котором расширяли практику. Сквозь обсидиановые защитные очки, когда в полдень Эян нагревал воздух до +52°, сталь казалась каплей Эяна, и в глаза будто текли ослепительно яркие, лёгкие, тяжёлые, круглые, плоские, клейкие горячие капли звёздного света…
        …А вспомнил он это - едва за Нэехештом поезд свернул на северо-запад, дунул пыльный южный ветер, и показалось месторождение пустынного загара. Наиболее красивые камни, покрытые им как лаком, использовались в строительстве. Навстречу бешено мчащемуся поезду проехал товарняк со штабелями таких камней на платформах. Все закрыли окна плотными войлочными прокладками и засовами, и легли спать. Поезд всё ехал через ветреную пыльную ночь…)
        …На другой день картина резко изменилась. Унъерт проснулся в «час латурха», как говорили на Хоросе… (Латурх - это паутинный головоногий раковинный моллюск. Паутиной он собирал ночную росу и охотился с ней на других моллюсков; он ткал её в эти часы, пока не наступала жара, и принимался за работу сразу: близились Дни Каменного Огня, и ночью температура падала лишь до +35°…)
        …Общее купе-вагон было разделено лишь войлочно-керамическими перегородками на зоны психической совместимости. Человеку всегда хочется жить с там, кто близок ему по характеру… Коридор в 2 метра шириной был залит розовым светом с оранжево-белым отливом, и казался ярко-розовым кондитерским изделием…
        …Временами поезд проезжал короткие туннели. Это была окраина единой горной страны. Над 3-метровой ширины колеёй, установленной на асфальтотакырном фундаменте, возвышались жёлтые, фиолетовые и чёрные скалы. Восходящий Эян так озарил их ещё из-под горизонта, что чёрные скалы казались нежно-розовыми, и лишь чёрные молнии острых гребней пронзали это розовое сияние. Небо было густо-синее. Воздух всё время входил через фильтры. И дышать внутри было так же легко. Как и снаружи…
        (Что ж, логика развития цивилизации: от караванов, минуя двигатель внутреннего сгорания - сразу к электричеству, кинематографу!)
        …Гигантская горная страна приближалась постепенно, северным краем на пути к океану. Временами за высокие скалы цеплялись лёгкие облака, но чаще казалось, что их вершины покрыты туманом. Здесь дорога была построена не на простом. Как в других районах, а на усиленном антисейсмическом фундаменте. По бокам были возведены антисейсмические окопы. Но их плотинки не заслоняли общий величественный вид… Уже показались далёкие снежные вершины, и Унъерт узнал Камныент - северный 7-тысячник, один из 118 по всей Канта-Бричвере. 8-тысячников было 38, а 9-тысячник всего один - Чагирна, связанная с легендой про Мысю, высотой в 9107 земных метров (если не считать Мануехр - «Рог Бури», массив до 8985 метров высотой, расположенный в самом центре гигантской Канта-Бричвере, западнее и южнее Чагирны)…
        (Да: «Чагирны»!..
        А «метр» тут - как длина «того» секундного маятника, что ли?)
        …Туман сгущался в облака над выходами радиоактивных базальтовых лав. Проехали месторождение базальта особого рода, настолько радиоактивного, что он применялся с лечебной целью (из него даже извлекали - правда, не всегда не на всех заводах у месторождений - радиоактивные элементы, которые и разогрели его в недрах планеты, где тепло не могло рассеиваться)…
        …Путь в Ланг лежал через громадные пропасти и высокие перевалы. Ни Мануехра, ни Чагирны они не увидели - но слева возвышалась 7300-метровая гора Отлумунга, справа - 6800-метровая гора Торохенш. Их вершины были покрыты вечными снегами и людами. Особенно красиво было вечером, когда уже проехали самые опасные места, снабжённые многочисленными инженерными сооружениями - и горы светились, отражая снегом зарю, будто с запада не ползла чёрной коброй ночь, а вставало на смену Эяну некое второе светило…
        А поезд ехал, и ехал, и ехал…
        …Третий день запомнился вечерним прибытием в город Канта-Бричвере. Он весь был освещён люминесцентными фонарями, отдававшими за ночь накопленную днём энергию. Электрическое освещение применялось мало. В основном на заводах, вокзалах, и в домах…
        …До полуночи (4 часа, пока обновлялись запасы поезда) - шёл осмотр города. Между домами часто попадались большие пустые площади, иногда с невысокими отдельными кусами ханста, иногда просто застроенные цветными каменными возвышениями разных форм или выложенные разноцветными каменными плитами. Это были места естественного ландшафта в городе, где царила загадочная ночная темнота. Даже на центральных улицах и площадях с домами не было режущих глаза электрических фонарей. Осветителями служили светосборные столбы с несколькими рефлекторами на каждом. Днём ослепительные лучи Эяна заряжали слой краски на столбах (проникая и снизу, от ярко освещённых камней), а ночью краска отдавала свет в прохладную темноту до самого утра. Свет был достаточно силён, но не мешал смотреть на звёзды и планеты…
        По городу - ездили в основном на велосипедах разных конструкций. Они развивали скорость до 30 ^км^/^ч^ и не давали вредных газов…
        …У Унъерта часто появлялись странные ощущения и очень сложные ассоциации. Так и сейчас: ему показалось, что время летит всё быстрее, и уносится вдаль по палевым плитам древней аллеи. Грохот пылил, и столетия проносились над каменной площадью… (Да!) …По ней шли два каменных покойника, и один сказал:
        - Море, светлый день… Ну, что тебе ещё надо?
        …И воспоминание о городе Канта-Бричвере сцементировалось в памяти Унъерта с этой необычайной ассоциацией, ставшей для него символом этого города и вечности. Она возникла, потому что ночь и простор порождали чувство бесконечности пространства, а оно развивается только во времени… Улитка времени (лилового цвета) медленно плела паутинную нить истории, продвигаясь на миллиметр в год…
        …Унъерт представил, как он стоял на площади - и люди сливались в судьбы, и не разделялись на встречи. Над ним решётчатой нефритовой чешуёй пульсировали серые растровые восходы и закаты, летучими пауками сменялись ночи и дни, проносились караванами событий годы - а он всё стоял, воспринимая бешено несущийся вперёд мир… За год - сутки совершали полный оборот вокруг планетарной оси звёздного неба. Время высохшей травой падало в глубины памяти… (1 танс = 1000 пир = 970 мм); 1000 лет складывалась в 1 танс; десятки тысячелетий - в десятки и сотни танс. Мышь бежала собирать траву, чтобы заготовить стога…
        («Вот отсюда, - подумал Унъерт, - я и взял фразу про 1000 лет…»)
        …Модель времени проходила через соседний дом. На доме раскинулась целая панорама - будто твердь планеты опиралась небом на его крышу. На крыше были установлены две чаши… Какой это был дом? Да, они взошли на крышу и смотрели на спящий город. А рядом были две чаши: одна - из простого базальта, с куском медной руды в центре, другая - из меди, с куском малахита в ней. Одна - запомнилась ему как «каменная чаша с медным камнем», а другая - как «медная чаша с каменным камнем»… (!!) …Это был координационный совет цветной металлургии Канта-Бричвере - металлургии полиметаллов, как там называли… Вход в дом был прикрыт гардиной из слюдяных цепочек. Казалось поэтому, что «вход в дом нарезан тонкими ломтиками»… Ноздреватые матовые серебристые плитки украшали стены и арку входа, складываясь в нитчатые и спиральные узоры. Днём они отражали цвета мира, а ночью казались призраками вчерашнего дня в свете небесного танца лун… Когда они уже уходили, едва заметной искоркой мелькнула в отражении на плитах Кяризница Севера. «В темноте не хватало одного транзистора» - такое впечатление складывалось потому, что спутник,
похожий на серповидный транзистор, к тому моменту ещё не взошёл. Да и то - лучше было бы наблюдать его из окна поезда, бегущего по степи; а в городе - даже взойдя, он прятался за домами, деревьями…
        …Когда шли назад, к поезду, спутник уже встал. Его фарфоровый свет озарил глаза соучеников Унъерта. Теперь могло показаться, что «у белого фосфора есть только глаза. Кяризница Севера теперь сияла так же ярко, как и освещённый спутником человек, человек, который на неё смотрел»…
        (И не случайны - все «повторы мыслей» тут?)
        …Поезд поехал. Город, набирая скорость, промелькнул зелёными огнями и уплыл в темноту. С нарастающей скоростью мчался состав, проглатывая стыки; а местность, как будто гонимая встречным ветром, вырывалась из темноты под фарами и бежала дальше догонять город…
        …Но вот город кончился. Поезд миновал его границу, отмеченную зелёными столбами с шарообразными матовыми ярко-зелёными светильниками наверху. И Унъерт внезапно ощутил такую грусть, как будто город умчался безвозвратно, хотя ничто не мешало посетить его вновь в будущем…
        Его состояние напоминало печаль палеонтологической экспедиции, которая нашла кости интересного животного, но очень тяжёлые, их не смогли взять - и за встречей последовало расставание… А ведь Унъерту казалось: поживи он здесь подольше, и напряги интуицию - он мог бы сделать открытие. Он и раньше жил в пустыне, всю жизнь вслушиваясь в её струящуюся тишину, но город с новыми впечатлениями сообщил ему толчок, мозг начал работать продуктивнее, и он ощутил ещё больший покой и внутреннюю радость именно от тишины среди людей - самого великого блага на свете… Но всё же: почему - именно Канта-Бричвере, чем так подходил его характеру?..
        …Размышляя так, Унъерт поужинал и лёг спать. А назавтра он подумал, что такие моменты бывают редко. Он не знал, что накинуло на этот город такой ореол воображаемой сверхъестественности, но предполагал, что всё-таки - новые впечатления плюс соответствие эмоциональной структуре его характера…
        …На четвёртый день - пятый день пришёл незаметно. Вечерело… Оцинкованный алюминиевый закат серебрился радугой северного вечера. Из русла сухой реки дул вместе с ветром «солнечный паук» - кочующее моллюскоядное растение. Выдвижные псевдоцветы этого голосеменного заменяли ему корни, воду оно впитывало во время дождей и ночных туманов. Снаружи его окутывала решётчатая скорлупа, до блеска отполированная ветром. Оно чем-то напоминало паука, сложившего лапки и крылья. И свернувшегося в шарик…
        С моря подул крепкий ветер. Сквозь сырость диск Эяна выбрасывал за барханы косые лучи на подступах к морю. Чёрная щебёнка виднелась между барханами… Опять пошли туннели, снова на пути встали горы, снова небо засверкало, заледенело снежными вершинами…
        …Унъерт шёл с друзьями по Лангу. Целую неделю они добирались сюда. Город был очень красив своей уютной простотой. Некоторые жители Ланга любили купаться в море. И они тоже пошли на пляж…
        В море водились огромные ящеры, но они были безопасны за оградой. Штормов почти не бывало в Лангской бухте. Вдали сверкали серебряными искрами суда, собиравшие водоросли. От приливной электростанции тянулись подвешенные на железобетонных опорах медные провода. Воду давали опреснительные гелиоустановки. Реки вытекали из океана и впадали в континент…
        …10 дней они пробыли в Ланге. И вот там-то Нэгэрцэв, бывший тогда соучеником Унъерта, стал рассказывать ему о своих планах…
        На него очень сильно подействовал фильм под названием «Фиолетовые ступени развития»… Когда они выходили из кинотеатра, и ему подумалось, что ещё немного - и кинотеатр начнёт со скоростью 120 ^км^/^сек^ нестись с горы, да ещё и проецировать передачу на обратной стороне неба (придёт же в голову такое!) - Нэгэрцэв сказал:
        - Мне сейчас кажется… (на него тоже сильно подействовал фильм) …что мы могли бы не в Ланг поехать, а полететь на газолётах через экваториальную полосу влажных лесов в южное полушарие. Согласно метеорасчётам, там должно быть продолжение континента…
        - Но сколько средств…
        - А на поездку сюда?
        - Ну не знаю… Сколько труда нужно, чтобы изготовить плазмострелы на случай опасности! Вдруг и там встретятся такие же унфарги, какие когда-то мешали жить людям Рингферского аймака! А может, ещё и похуже…
        - Я бы согласился рискнуть. Так хочется узнать…
        - Придёт время, и люди узнают. Нельзя рисковать жизнью из-за чего-то сомнительного. Ну его к восходу!
        - Ну его…
        Но было впечатление, что он не совсем отказался от мысли когда-то побывать там…
        «…Сообщать или не сообщать? - думал Унъерт теперь, вспоминая те дни. - Если сообщу на всякий случай, потом хлопот не оберёшься! Но надо, раз просят…»
        И Унъерт сообщил через почтовую полёвку…
        …Вечером на свист манка прибежал зверёк с сумкой на спине и присел столбиком, опираясь на сумку, крестообразной лямкой привязанную к его груди. Унъерт подошёл к полёвке, сунул свой послание в сумку и дал зверьку сухарь. Полёвка сгрызла сухарь и помчалась, как спущенная с тетивы, дожёвывая на ходу крошки. В несколько секунд она скрылась за столбом пыли…
        …В послании говорилось: «…Унъерт Ауринох сообщает, что когда-то…» (указаны даты и местопребывание) «…человек по имени Нэгэрцэв Онч думал об экспедиции за Полосу Смерти. Правда, он вроде бы согласился с тем, что это пока не нужно…»
        …По прибытии Нэгэрцэва в Зершанчари - Итрихе сказал ему: подтвердилось предположение о реальности его воспоминаний. И надо пробовать вспоминать дальше. пройти дальнейший курс лечения; и кроме того - как-то совестно было перед людьми. Колосирты иногда бывали склонны к неправильности суждений - человек ведь не автомат. И они могли подумать: да, Нэгэрцэв… «это самое»…
        (А ведь он был не так уж виноват… и его небольшая вина обернулась в дальнейшем инструкцией к действиям, пусть и весьма туманной! Но она совпадала с ранними гипотезами - и после некоторых переговоров экспедиции был дан наиболее верный путь к цели… Но из-за небольшой инерции мышления - Нэгэрцэву лучше было побыть в Зершенчари, пока всё окончательно разъяснится…)
        …Нэгэрцэв сидел в комнате, защищённой от дневного света изнутри тёмно-зелёными стеклянными ставнями, и рассказывал Итрихе о своих приключениях…
        …Унъерт рассказал о послании в Мысъенх Нарахмину.
        - Ну и правильно, - ответил тот. - Если я что-нибудь вспомню, сделаю так же…
        …А Итрихе и Нэгэрцэв всё вспоминали. Уже полнеба охватил тёмно-фиолетовый капюшон кобры ночи, и Эян малиновым змеиным яйцом скатился за светящуюся пилу горного хребта - время было обедать, а рассказ всё продолжался. Начал Нэгэрцэв с того, как…
        - …Ранним утром… я отправился в дорогу. Остался позади оазис Зершанчари, красной жемчужиной летающей улитки взошёл Эян. Звёзды померкли, как будто по небу разлили горизонт. Даль впереди переливалась синими, фиолетовыми и сиреневыми красками, и ночные предметы казались красноватыми и дрожащими под ветром теряющего холод утреннего неба… Всё ниже опускалась Кяризница Севера. С каждый днём воздух делался всё влажнее. С океана подули сырые ветры. Мне приходилось делать остановки в теперь уже часто попадавшихся лесах, спасаясь от штормов. Мыся выпучила нос и губы в паскудное от работы время, когда я торчал. Спасаясь от дождя под брезентовой накидкой… Мне делалось порой очень скучно, и я жалел, что выдумка про Лавчарингша - всего лишь легенда…
        …Но засиял мокрый зеленоватый диск Эяна, и я снова полетел вперёд. Опаснее всего было над полосой лесов: разыгрался ураган, а я не мог посадить дирижабль в переплетённый лианами сырой лес… Один раз молния ударила в дирижабль, но не причинила вреда, соскользнув по металлической сетке. Меня немного ударило током, но не очень сильно. Правда, испортился магнитный компас, и пришлось обходиться одним астрономическим… Через 4 дня я опустился в южной саванне, надёжно укрепил свой дирижабль и стал строить из камней обсерваторию. С собой я имел зеркальный телескоп диаметром 41 см… Когда выдавались ясные ночи, какие я видел на небе изумительные объекты! Тут же, на камнях, из которых выложил обсерваторию, и взятом с собой писчем камне я сделал заметки о своих открытиях. Самую яркую звезду назвал Фенхалмениш, более слабую, но тоже очень яркую - Тихалмениш… «Халмениш», «Винтокрылый Глобус» - я назвал свой дирижабль: на его подъёмном шаре были начерчены все созвездия. И получился летающий глобус звёздного неба, который назывался Аргенч…
        …Там водились огромные голубые змеи с оранжевыми капюшонами… (Или: «красные с серебристыми»? Слышалось - так и так!) …способные издавать инфразвук. Одну такую я приручил. Я не вызвал у змеи чувства ненависти и страха, так же, как и северные кяризницы, и подумал, что оружие у них возникло для обороны от каких-то опасных млекопитающих. Я испугался, потому что не взял с собой никакого оружия. Мне попадались следы у большого леса, непохожие ни на какие следы, виденные мной раньше. Я решил, что не буду ходить в лес, тем более, что в лесу было много кровососущих летающих иглокожих моллюсков. Они почти не могли прокусить мою кожу, но было противно. Мне даже не захотелось ходить в южном направлении. На запад, в сторону моря - тоже: оттуда уже ползли какие-то тучи. Я забрался в обсерваторию и переждал в одиночестве ураган с ливнем. Скоро ветер стих, но продолжал накрапывать нудный мелкий дождь…
        …Итрихе сменил валик, и запись продолжалась:
        - …Больше я уже не делал никаких наблюдений. Близилось время возвращаться. Я написал о наблюдениях большую книгу. Более всего мне понравились такие объекты… сейчас я припомню…
        …Ну вот например, галактики: одна голубоватая, другая оранжево-белая с жёлтой перемычкой… Это надо видеть! Одно рассеянное скопление было похоже на радужную россыпь разноцветных алмазов… Там на ярко-чёрном фоне очень ясного неба одной хорошей-прехорошей ночью - звёзды подчёркивали цвета одна другой… Их были десятки; тёмно-жёлтые - казались розовыми, красноватые - рубиновыми, голубоватые - были похожи на непотушенные кусочки дневного неба ярко-синего цвета, несколько белых звёзд - казались сказочно-чистыми, белее снега в горах; и всё это разноцветье переливалось и сверкало… Была и тройная оранжевая звезда, совершенно уникальная: её компоненты образовали равносторонний треугольник, они были совершенно равны между собой по параметрам… или почти равны, и обращались вокруг общего центра. Период… ну, где-то. если слабые звёзды, то от 100 до 1000, если поярче - то уже больше… Это не всё. Почти всю ночь я наблюдал небо… Итрихе, дай мне эту синюю таблетку, и ещё ту розовую, не помню их названий! Те же, что вчера…
        Лекарство прояснило сознание, будто позеленевшее от усталости:
        - …Слушай дальше. Отдыхать будем ночью. Сейчас надо уже сказать всё… Была там ещё какая-то странная галактика - похожая на крылатый Эян, как он виден в горах в специальный телескоп, или когда Фрелу полностью закроет его…
        …Ну, ещё много интересного… Книга моя, наверно, где-то там и лежит до сих пор. Что сделается каменной книге! Даже дожди её не разрушат. Хорошо, что я её обернул просмолённой бумагой и спрятал внутри возвышения, устроенного внутри же башенки. Так - вполне надёжно…
        (И бумага - но не как писчий материал? Лишь обёрточный?)
        - …А со змеями у меня установились совсем товарищеские отношения. Эти змеи способны разгрызать добычу, и едят даже кости. У меня не было времени наблюдать за ними, но кое-что я подметил. Они несомненно родственны нашим северным кяризницам: так же, как они, живут в норах. Вот они и выкопали такие под моей обсерваторией, и там они и откладывали яйца размером почти с шишку навдарха. Проростки у них развивались под землёй, из яиц выходили уже маленькие толстенькие красные змейки. И змеи этого вида проявляли заботу о потомстве - они глушили вокруг всю мелкую живность своими инфразвуковыми капюшонами, и подкармливали детёнышей! Змеи ведь нам довольно близкие животные… Как хорошо, что мы произошли от древних ящериц, и даже наша слюна для некоторых существ ядовита, как у змей…
        …Я прямо с рук накормил одну взрослую змею (к детёнышам я на всякий случай не подходил); потом целую ночь наблюдал яркую цефеиду, вокруг которой вращалась белая звёздочка - и не знал, что наступил день отлёта… Ночью я был бодр, потому что выспался днём. Под утро небо стало пасмурным. Мокрая серая Фрелу ярко осветила саванну сырого песка, рощу скрученных деревьев с перепутанными ветвями, и каких-то очень похожих на людей существ… В руках у них были палки и камни. Они что-то кричали противными голосами, как внахунтг…
        («Шакалья гиена размером с медвежьего кабана», - так представилось вдруг!)
        - …Подбежав ко мне, они стали бросать свои камни с палками. Тогда я прыгнул в каюту дирижабля и поджёг специальную огнесмесь. Воздух в баллоне стал разогреваться, но быстр разогреться он не мог, на это нужны были минут 10… а странные люди, похожие на демонов из старых сказок, были уже рядом. Змеи в такую погоду прятались в своей норе под обсерваторией: они не любили дождя… Вид огня испугал людей, и они остановились, скривив на сторону страшные рожи. При этом они очень были похожи на «ночную рожу» - помнишь старые сказки?.. Воздух нагревался, баллон увеличивался в размерах… Тут люди зачем-то упали в грязь лицом вниз, ползали в сыром песке, и что-то не то говорили, не то стонали, как от боли. Эти люди вовсе были какие-то искорёженные, большие и рыхлые, с уродливыми толстыми животами. Мне стало дурно, когда я подумал, что не весь запас воды взял с собой. Воду я готовил дождевую, но дождливая погода была для меня как снотворное. И запас почти не был заготовлен, а половина воды осталась в обсерватории… Но главное, что и еды было на борту очень мало! Холод и сырость донимали меня. Я выставил «ковшом»
руки за борт, чтобы набрать немного воды. Те люди приподнялись немного и тупо уставились на меня. Я несколько раз присел, чтобы согреться. Тут передний - зачем-то покрытый кривыми разноцветными линиями - очевидно, глиняной краской - поднял палку, и люди ринулись на меня. Но оболочка вот-вот была готова оторваться от земли: почти всё было готово к отлёту с вечера. Я включил мотор. Люди остановились, потом опять ринулись… Я схватил один из пяти термосов, что у меня были, закричал: «Убирайтесь!», взмахнул им в воздухе… Вожак прыгнул - и ухватился за край борта левой рукой, а правую поднял и замахнулся палкой. Но я изо всех сил метнул ему в голову термос, так что он поломался и согнулся, а вожак упал с разбитым черепом… Вот потому и сказал я тогда: «Пустой вожак из-под мертвеца», хотя думал про пустой термос от супа… Тут дирижабль поднялся, роса засверкала в первых лучах Эяна, и я полетел домой. Правда, не знаю, что стало с моей обсерваторией. Думаю, что кобры, которые могли через отверстия в полу проникать туда, не пустили зверей, похожих на людей, и та книга уцелела…
        …Весна в том году была намотана на катушку бури. В южной саванне прошли дожди, а в северной пустыне прошла Буря Трёх Дней, как я потом узнал. Остальное я рассказывал: попал в беду из-за тех выродков, но меня спасли…
        (Ах, ещё - где-то потом? В пути?..
        Опять попал… к таким существам?
        А - как спасли? Где? Кто?..
        И… сколькими годами разделены события - и сказания о них?
        Неужели правда, как вдруг стало казаться: 11 тысяч лет?..)
        «…Сырая даль не колыхалась миражами. Хьетвэн поплотнее сдвинул на голову меховую шапку. Вдали потянуло противной сыростью. По небу неслись тошнотворные зелёные облака, в разрывах которых блестело сырое голубое небо.
        Эян поднялся, и ветер медленно, будто нехотя, разогнул тучи. Блёклые, если сравнивать с северными, лучи осветили каким-то скучным сиянием насыщенный влагой простор бурого грунта…
        …Башенку удалось найти сразу. Нэгэрцэв, сам того не подозревая, сделал крышу из зеркальной слюды, видимой очень далеко. Казалось, что маленький рукотворный холм надел шапку из ясного неба для защиты от пасмурного… Пропеллеры завращались медленнее, и четыре дирижабля-самолёта сели на поросший лишайниками сырой песок, впуская воздух в остывающие оболочки. Они постепенно опали на тонкие длинные шесты, поддерживавшие их…
        Хъетвэн вышел наружу, немного размялся. Примеру своего руководителя последовали все 12 человек, входивших в состав экспедиции: без разминки сырой воздух, казалось, высасывал из организма силы…
        …Они подошли к зданию обсерватории. Вдруг Хъетвэн издал изумлённый возглас. Перед ним, полузасыпанные песком, лежали остатки обглоданных скелетов. Они были очень похожи на скелеты людей - но вместе с тем заметно отличались… время и чьи-то зубы разрушили их почти полностью, разделив на отдельные кости, и лишь довольно далеко от башенки лежали хорошо сохранившийся череп и позвоночник с рёбрами, а рядом - как будто кости ног…
        …Хоросирты давно перестали верить в загробную жизнь и перевоплощение, но именно из-за отсутствия суеверий кости каких-то неведомых, но мёртвых, не успевших встретиться им при жизни людей - внушали подсознательны ужас и отвращение…»
        (Что, правда? Так… было?)
        «…Двое вошли в обсерваторию. Отодвинуть простую дверь из толстой слюды не стоило никакого труда. Она не запиралась. Внутри лежала толстым, тёрпким на ощупь - так казалось - слоем сырая пыль. Телескоп стоял так, как был оставлен, и коррозия не повредила его, лишь посеребрённое зеркало слегка замутилось. Хъетвэн подошёл к возвышению возле телескопа - и довольно быстро нашёл там книгу…
        …Вдруг раздалось шипение - и странный, вибрирующий звон. Из норы, которую не заметили люди, показалась синяя головка с оранжевыми глазами, а за ней - голубовато-синий капюшон, на периферии которого вибрировали красновато-оранжевые огненные зубцы. Змея, похожая на северную кобру, приняла предупреждающую позу… Тогда люди покинули башенку Нэгэрцэва, унося с собой телескоп и слюдяную книгу. Термосы с припасами и бурдюки лопнули от разложения содержимого ещё много лет назад… Змея сердито шипела, и командир решил вопрос, поставленный не копаться в мусоре (так выражались хоросирты)…
        …Люди, выйдя из башенки и пройдя несколько шагов, увидели маленькую красную, как рубин или закат, змейку, похожую на ту, что была в башне, но всего 2-метровую. Она тоже запела зубцами. Вдруг слева встало телеграфным столбом взрослое чудовище и затряслось, вот-вот готовое броситься на обидчиков, чтобы защитить детёныша… Люди, тронутые до глубины души, поспешили «прибавить обороты»…
        …Но не змеи вызвали у них ужас и отвращение. Из зеленевшего невдалеке леса на них вдруг так и ринулась свора человекообразных зверей. Они напоминали людей, но так вести себя люди не могли…
        Их было 20 или 30… Сотрясая сырой, сквозящий от звуков воздух противным рёвом, они размахивали камнями и грубыми палками. Огромных размеров, рыхлые, с тупыми взглядами и болтающимися частями тел, которыми как бы размахивали на ходу - так казалось… (Хъетвэну даже на миг представилось: вот бы… вытянуть эти морды, как прищепки, и придать им скорость звука?) …Они ещё и нацепили на себя некие ожерелья из кусков камней очень ярких цветов, нанизанные на нитки наподобие ханстовых, и лица были… специально изуродованы странным образом: в носы были продеты куски костей и дерева, губы и уши вытянуты, в брови (чтобы казались огромными?) вставлены пучки травы, или своих же волос, а волосы - затянуты тугими узлами (хотя вообще: были волосы, или это - нечто иное?), отдельные части тел - обмотаны кусками каких-то шкур… Трудно было даже представить, как можно бежать, увешавшись всем этим…
        … - Все в самолёт! - распорядился Хъетвэн, и достал инфразвуковой генератор. Дымящаяся процессия хищников завибрировала в зоне фокусированного горения. Вид смерча из огня и дыма очень напугал их. Одни упали на колени и что-то нечленораздельно завопили, другие побежали в лес, путаясь в своём убранстве… Но тут знакомый звон, смешанный с шипением, заставил Хъетвэна обернуться. Со стороны обсерватории показалась синяя с оранжевым кобра, она встала трёхметровым столбом. Что-то подсказало Хъетвэну, что надо поскорее бежать. Наверно, это была интуиция…
        - Командир, беги! - закричал кто-то.
        Хъетвэн бросился в самолёт, прочь от кобры, не обратившей на него особого внимания. Не добежав до каюты, он услышал, как вибрация переросла в тяжёлый звенящий гул. Что-то будто сдавило сердце и внутренности… В полубеспамятстве он ввалился в самолёт, а сзади - будто грянула буря: чьи-то истошные вопли, полуслышный грохот, сковавший всё вокруг железом инфразвука… Но организм хоросиртов с их необыкновенной интуицией как бы сам нашёл частичный выход: дрожь, которую развили их организмы (находящиеся уже не так далеко от эпицентра инфразвука и под защитой стен самолёта) - была воспринята одними органами и понята другими. Это не позволило внутренностям войти в опасный резонанс…
        …Внезапно всё стихло. Самолёт перестал содрогаться. К счастью, его детали были рассчитаны на автоколебания при полёте, и не сломались от резонанса…
        Хъетвэн выглянул через дверцу и увидел, что странные люди неподвижно лежали на земле в самых неестественных и скрюченных позах. Они высунули языки, не длинные и раздвоенные, как у обычных людей, а короткие и округлые, выпучили глаза и скорчили рожи. Оружие валялось там и сям… Кобра склонилась над вожаком и откусила кусок мяса…
        …Явление было не ново и хорошо знакомо по тяжёлым бурям пустыни, когда скалы начинали вибрировать от ветра и рушиться, а барханы гудели и швыряли внезапно в воздух целые тучи песка. Тогда люди испытывали неприятные ощущения, но научились бороться с ними в процессе эволюции… Всё стало ясно: чудовище убило неизвестных людей инфразвуком. Хоросирты не были похожи ни на врагов, ни на добычу (что в общем одно и то же), поэтому в их сторону кобра только повернулась и предостерегающе развернула капюшон, на котором завибрировали оранжевые зубцы. Экспедиция отступила. Кобра несколько раз ударила хвостом по земле. Несколько меньших по размеру кобр выползли из-под обсерватории и принялись поедать трупы…
        - Пошли на борт! - сказал командир.
        И они опять вошли в самолёт-дирижабль… Хъетвэну было противно от всего увиденного, его буквально физически тошнило. Он заставил себя успокоиться, глядя на карту доступной части звёздного неба. Предстояло выполнить программу исследований, рассчитанную на четверть года…
        Он отдал распоряжения о наблюдениях звёзд, исследованиях почвы и растительности, а сам пошёл на мирные переговоры с кобрами. Ему было страшно приближаться к кобрам, хотя они и не проявляли агрессивности. Члены экспедиции ещё не знали, что…»
        …И тут рассказ оборван!
        Но уже - будто он, Хъетвэн, не договорил, не дописал! Ему - что-то не хотелось вспоминать!..
        И… что открыли дальше, встречали ли ещё тех нелюдей, пришлось ли защищаться - уже не узнать? Увы…
        …И всё же: 11 тысяч «их» лет - разделяли те события?
        И потом уже был - некто с именем, показавшимся похожим на «Вин Барг», и та «Керзена»? Хотя, по другим признакам, как раз то - глубокая древность!..
        А пока… Вагону - надо заново распутать клубок следов, найти… возможное начало?
        Да, кажется…
        272. Слои бытия
        «…сколько-нибудь существенно. Лишь у долговечных, и при этом мощных звёзд, подобных Эяну, можно рассчитывать встретить жизнь, поднявшуюся до разумной стадии. А такие звёзды далеки от нас - до самой близкой 25 лет светового пути, до других - 70, 100, 200…
        …Колосирты жили до 500 земных лет, но и для них такие сроки были попросту неприемлемы. Не имея возможности осуществиться на практике, мечта находила выход в постоянном совершенствовании человека и общественного устройства…
        Слава могучему Эяну, покрытому воронками активности, безбрежной пустыне Агварасичорпн, далёкому Космосу, вселившему человечность в древних сообразительных ящеров, от которых произошли люди!..
        Здесь, за Полосой Смерти, в душной саванне, укрытой островками бело-зелёных рощ, всё было по-другому. Узкий мир междудревесного существования, в жалкой привязанности к тени и влаге, породил в миллионолетних муках тёмно-зелёный полуразум, дошедший до способности лезть слабыми и нечистыми мыслями в окружающий мир, и кормить примитивную совесть примитивной моралью с зазубренными ядовитыми выступами…
        От края рощи Хъетвэн повернул назад. Что-то подсказало ему, что дальше идти не стоит. Он шёл и думал, как получились эти существа. В условиях пустыни не могли выстоять в борьбе за существование млекопитающие - существа, узкое мироощущение которых появилось когда-то, как свидетельствовали раскопки, в окрестностях Северной Страны Дождей в период оледенения, случившегося от падения гигантского метеорита или колебания яркости Эяна. Дальше, с повышением мощности светового потока, они вымирали от опухолей и болезней наследственности. Оставшаяся часть их не поднялась выше уровня крысы-степянки, выжившей из-за большей простоты и эволюционной приспособленности. Но в разумные существа они так и не превратились из-за самодурственной сокрушительной энергии. Эта ветвь жизни напоминала яркие до жути, но быстро сгорающие голубые звёзды. Только, в отличие от последних, дающих незаменимый пепел тяжёлых элементов, без которого невозможна жизнь, степянки не давали ничего, без чего нельзя было бы обойтись…»
        (Увы! Этих зверюшек и он… не очень любил?)
        «…Группа животных, как бы оторвавших себя от реальности; и не в том понимании, как хоросирты с богатым и отвлечённым мышлением, вместе с тем не теряющие чувства реальности, а - как не связанные с миром, и не могущие потому богато и отвлечённо мыслить… Примитивный круг их сознания заключался в уходе за несовершенными телами и отправлении большого количества сложных нужд, неизбежного, поскольку при сложной взаимосвязи их несоблюдение могло легко привести к болезни и смерти. Не давая сознанию стать тонким, они грубо давили на него, как чёрный обвал на тонкое деревце. Камни падали в пропасть, потому что не было дерева, способного закрепить скалу корнями и остановить её разрушение. Так и подавляемый жалким устройством организма разум не смог помешать вырождению этих существ…
        Неужели же эти люди произошли от млекопитающих? Их останки пришлось скормить кобрам, но несовершенство зубов и костей вроде бы свидетельствовало об этом…
        …Ожидая подлого нападения, Хъетвэн теперь всегда носил на шлеме зеркала заднего обзора. Когда в правом зеркале появилась зелёная, как листва, фигура - он прыгнул вперёд и вниз. Над ним просвистела стрела, и в нескольких метрах впилась в грунт. Сзади послышался рёв. Хъетвэн выхватил пистолет и выстрелил направленным взрывом. Перед нападавшими встал столб пыли, дыма и огня. Их охватил испуг. И они с воплем побежали, побросав грубые луки и стрелы. Один схватился за грудь и упал, а остальные убежали. Хъетвэн подбежал к упавшему и убедился, что он мёртв. Он захватил комплект оружия, взвалил труп на плечи и быстро пошёл назад. В левое зеркало он увидел высунувшуюся из-за дерева фигуру. Он упал на колено и выстрелил, рассчитав взрыв так, чтобы он произошёл в метрах 30-ти от леса. В жутком испуге от взрыва существа скрылись…
        (По древней мифологии, жизнь, перед тем, как покинуть человека, превращается в почти не слышимый, но пронзительный вопль…
        Застывшая часть души - выходит при кремации, и становится каплей неба; а живая - уходит в момент смерти., и становится каплей Эяна…)
        …Пока анатомировали «труп туманного рассвета» (как пошутил один врач), Хъетвэн спал. Ему снились выраженные в образах аспекты жизни колосиртского народа…
        …Пустыня нужна человеку. Человек наполняет её смыслом, который воплощает в чистые и яркие краски, а она возвращает смысл человеку. Вот почему пустыня - это, очевидно, самое человечное, что может быть. Жизненное пространство не должно быть перенасыщено животной жизнью. В горах за барханами Хъетвэн всегда чувствовал защиту от бед…
        Затем ему приснилась сказка о Зекхтыныныбском хребте (в действительности метеоритного происхождения): из моря вышла порождённая противоположностью - холодной водой - Акула Огня с клювом Змеи Бурь, и съела Океан Камня. Но спутники, луны - потушили её своими спокойными лучами. Расплавленная каменная змея превратилась в блестящий серебристо-чёрный базальт, в котором люди теперь находят драгоценные камни…
        …И напоследок ему приснились звёзды, на которые он смотрел перед сном. Белые - как-то спутывали мысли, и даже мешали спокойно спать. Ему больше нравились голубые: они порождали красные образы, и казались совершеннее…
        …Дальше ползла змея жизни. Или, как ещё говорили на Хоросе, «дальше бежала полёвка жизни»… Развивалась наука, строились города и заводы…»
        (И что?
        Опять - совсем иное?..
        И даже - отдельные мысли, а не готовый текст?
        Всё - вот так, урывками!..)
        …Дворец Знания…
        Лионгчан в глубокой задумчивости сидел за чёрным блестящим лабораторным столом, на котором огоньками сверкали маленькие колбочки разных форм, соединённые в аппараты и «просто так» стоящие…
        …Не так давно астрономы поняли, что безнадёжны попытки строить реактивные звездолёты: ведь даже на аннигиляционном топливе, «энергии в чистом виде», основанный принцип движения - неизбежно приводил к проблеме прохождения через облака пыли, газа, что разрушили бы звездолёт в пути, и от этого не спасали никакие экраны. Пространство на больших расстояниях становилось будто глухой стеной… Планетолёты, посланные на разведку к остальным 10 планетам, приносили малоинтересные сведения о мёртвых коллекциях химических веществ, которыми те миры и были…
        Если бы взломать косную стену убогого пространства, как летучая морская ящерица - толщу воды перед полётом! И - превратиться в полёт по разноцветному океану Вселенной, будучи… кто знает - может быть. и невидимыми для неё? Но какими принципами пользоваться при строительстве такого звездолёта? Открыть бы что-то принципиально новое…
        …Лионгчан по профессии был нейрофизиолог, и интересовался некоторыми любопытными явлениями. Сначала он некоторое время думал о том, почему люди видят секторы Ниэрна…
        (Аналог карт Зенера? Но - как круги, с чёрными и белыми секторами?)
        …или почему, когда держат в руке гибкую ханстовую лозу, она вращается над арыками… Как это понять? Ну, шаровую молнию оставим - но почему предметы разных конфигураций как бы излучают что-то, да ещё вроде бы с помощью Эяна?..
        …Стол был похож на звёздное небо. Задумчиво глядел Лионгчан на эту спокойную поверхность. Думалось о великих законах мира. в частности, о том, что чем сложнее устройство, тем оно совершеннее, тем на большее способно. Первые космолёты могли лишь выходить на орбиту, более совершенные - достигали соседних планет, Лионгчан надеялся, что ещё более совершенные - полетят к звёздам…
        И вдруг - странная мысль пришла ему в голову. Он даже немного испугался, хотя вроде бы нечего было бояться… Но, если человеческий мозг - пока самое совершенное, что известно, если он гораздо сложнее даже самых совершенных планетолётов, то неужели… именно с его помощью можно полететь к соседним звёздам?!
        …Эта мысль поразила его настолько, что он поспешил раньше обычного выйти погулять рядом с лабораторией, возле которой и жил в достроенной по его просьбе палате. (Он настаивал, что так удобнее, потому что привык к больничной обстановке. У него бывали напряжённые дни, усталость - это что-то вроде лёгкой болезни, и в такой обстановке ему лучше отдыхалось. Придёшь, бывало, к себе, после лечения человека, у которого желание стать старым деревом… включишь вполсилы кондиционер и отдыхаешь. А за окном поют светящиеся змеи, и звёзды сверкают искрами…)
        …В этот раз он дольше обычного смотрел на Кяризницу Севера, галактику Беличий Сыр, и другие объекты неба. Конечно, думал он, мозг не является космолётом: предназначен для иного… А вот если бы он имел целевое назначение космоаппарата - пожалуй, полетел бы сейчас к Кяризнице Севера, к этой яркой золотой звезде в черноте неба…
        Как же сделать это, как создать такой сверхсложный звездолёт, на котором… да, каким-то образом и превысив скорость света, преодолеть рассеянные в пространстве преграды из газа, пыли и мелких камней? Если бы возможно было построить некий искусственный человеческий мозг, величиной с обычный межпланетный корабль… Только, чтобы мозг обладал такой силой, надо что-то там поменять… Или… может ли сам мозг человека - взяв откуда-то достаточное количество энергии (если бы существовал такой её источник), перестроиться с помощью мысли (или… и энергию получив тоже посредством мысли?) так, чтобы использовать эту энергию для межзвёздного перелёта?..
        …В выходной день, когда работали лишь «выходные» врачи (работавшие только по этим дням), Лионгчан пошёл в библиотеку за книгами древних легенд. Центральная Керехетская библиотека содержала множество очень древних книг. Несмотря на их «каменное» строение (они были сделаны из особого камня) и минеральные краски, они и хранились в Центральной Каменной Юрте - огромном зале, где поддерживались особые условия, под стеклянными колпаками или в пластмассовых ящиках. Читателям выдавались лишь копии…
        …После примерно двенадцати (точно он даже не запомнил) попыток он нашёл интересную легенду:
        «…Давным-давно жил умный и странный вождь. Однажды он тяжело заболел. Человек оставил его, в него вселилась пустота. Он мучился от этой пустоты, ему хотелось зажать в руках солнца: в левой - рассветное, в правой - закатное. Он лежал под складным навесом, на который для создания тени подняли и положили плети ханста, и у него появлялись новые ощущения. Он чувствовал, как устроен его мозг, и сопоставлял со всеми вещами Вселенной…
        И случилось так, что он увидел внутри себя и снаружи, в окружающем мире, разные силы. Основных было три, и они представлялись ему разноцветными чёрточками: основные, побольше - в центре, треугольником, а вокруг - какое-то, образно говоря, войлочное месиво, состоящее из дополнительных чёрточек. Они были разных цветов. Усилием воли вождь, звали его Тунан, мог заставить вращаться треугольник, совмещая его с видимым вокруг него таким же, но большим, вмещавшим всего Тунана, треугольником. В соответствии с убыванием величины оба треугольника имели следующие цвета: оранжевый, фиолетовый и голубой. Вокруг них же группировались «войлочные» чёрточки, преимущественно такие: оранжевая - жёлтая, фиолетовая - чёрные, голубая - белые. Лёжа в зеленовато-серебристой траве, окутанной покоем полдня, Тунан ощущал легчайшие проявления себя и мира. он видел их особым внутренним зрением, как повороты в группах чёрточек. Группами чёрточек оказались и основные чёрточки, и там, где повороты были сходны (а они ощущались как повороты чёрточек типа мерцаний, туда-сюда) - там вроде бы действовал один закон, а в случае большего
расстояния на мысленном экране Тунана между чёрточками - одна группа из родственных законов. А все эти видения окутывала легчайшая дымка, и Тунан мог усилием воли воздействовать на изображение, а дымка, когда наступала гармония желаемого себя с исполненным желанием в виде группы чёрточек, усилием мысли закреплял это изображение, но не очень туго, чтобы чёрточки не «помертвели», не потеряли мерцательную связь друг с другом, а потом старался приспособить суть мира к себе путём поиска гармонии через наблюдение белой дымки при изменении проекции мира путём мысленного воздействия на неё с одновременным влиянием определённым образом на свойства мира.
        И вот он почувствовал, что вокруг него всё меняется. На потускневшие контуры бывшей местности стали наслаиваться контуры другой. Преодолевая слабость, он встал и некоторое время смотрел на эту местность. На миг перед ним особенно чётко выступили конусовидные тёмно-зелёные деревья со странно приятным запахом. Стало прохладнее. Лучи дневного светила были темнее, чем обычно. Густая трава пестрела не очень яркими, в основном белыми цветами… Больше Тунан из-за болезни ничего не запомнил. А люди считали, что он побывал за Полосой Смерти, в стране мёртвых, и вернулся оттуда…»
        …Лионгчан знал, какими огромными возможностями обладает мозг человека. И ему казалось, что в легенде написана правда, подтверждающая его предположения. Но там ничего не было сказано, чтобы кто-нибудь из наблюдавших за вождём видел его перемещение. Какая же нужна энергия, чтобы перенестись в другое пространство, да ещё и оставаться там сколько нужно, а не какой-то миг? Миллион, миллиард тех усилий мысли Тунана - если не триллион или больше? Может быть, энергия мозга - особенная, так как из-за общей сложности его строения видоизменены даже электромагнитные импульсы?..
        И потом: треугольник из трёх цветов - с наибольшей, наименьшей и средней яркостью… Почему именно треугольник? Напрашивался вывод: природа, построив тройку измерений (вообще - тройку неких аналогичных процессов), не стала двигаться дальше, поскольку этого было достаточно… Для чего? Для нынешнего мира с его жизнью, в том числе и разумной?..
        …В другой легенде (кто знает, правда или нет?) - говорилось, как за треугольником, нарисованным на скале, открылся другой мир, вернее, смутные его очертания. Конечно, легенда могла представлять собой лишь перепутанные части правды…
        …У Лионгчана устали глаза, и он, поблагодарив библиотекарей, пошёл домой по заросшим растениями самых разных видов улицам Керехета…
        …8 лет назад вернулась экспедиция и принесла нерадостную весть, что в Южном полушарии обитают дикие полулюди - отвратительные существа… Мёртвыми оказалось, как стало известно в этом году, планеты-спутники - луны Колося… Единственное, что было у колосиртов - их страна, расположенная между Северной Страной Дождей и Центральной Страной Дождей, называемоё ещё с древних времён также Полосой Смерти. И ещё - надежда когда-нибудь встретить в Космосе братьев по разуму…
        …Хотя Лионгчан поначалу думал, что его рассуждения - даже не гипотеза, а так, слабая догадка - впоследствии всё оказалось совсем иначе…
        …Керехетский Дворец Знания был полон сверканием осеннего Эяна. Съезд учёных каждый год проходил в эти дни «бархатного сезона», которые должны быть на любой планете, похожей на Хорось… Эян сверкал на сапфировом небе старых Керехетских гор. Ящеры замедлили бег у городских стен где была перевалочная станция, и тут же ушли пастись в близлежащие конусы выноса, густо поросшие лишайниками…
        …На воротах города была выложена картина из цветных глазурованных плиток. Сюжет её был взят из древних представлений хоросиртов о мире. Там были изображены два божества: внизу - божество энтропии Мыся, а вверху - божество жизни Васяць. Он оседлал Мысю и накинул ей на губы петлю урги; ей осталось только мелкогубо капризничать, пытаясь сбросить петлю, но она крепко держалась… Стены предназначались для защиты города от пылевых бурь. Вдоль них, как снаружи, так и внутри, росло огромное количество деревьев разных видов. Тут были навдархи в несколько обхватов, высотой 20 -30 метров; похожие на них хансты разных форм: в виде стланика, лиан, взбирающихся по стенам, а один ханст - как бы гигантским кустом вздымался в небо… Было тут также интересное дерево семейства лестничных: по стволу вверх поднималась спиральная лестница, укрепляющая ствол, на которой были даже каплевидные подобия годичных ступенек: у основания - чуть ли не в кубометр, а у вершины - с человеческую голову… Деревья были покрыты серым налётом, дающими тень рёбрами, красивой разноцветной пигментацией, и всё это - для защиты от лучей
неистового Эяна…
        При въезде в Керехет Лионгчану бросилось в глаза, привыкшие к пустынным просторам, какое-то необычайное оживление. Раньше такое бывало только по праздникам, когда все дела сделаны и можно повеселиться… Что же случилось? И с радостным чувством какого-то обновления Лионгчан поехал во Дворец Знания…
        Это чудесное здание высилось в центре столицы. Оно было выложено из полупросвечивающих фиолетовых аметистов, и от этого внутри создавалась располагающая к глубоким размышлениям обстановка загадочных сиреневых сумерек. Яркие лучи Эяна, сияя в окнах из кварцевого песка, добавляли естественность и вместе с тем праздничность. В здании было 9 этажей разного наружного и внутреннего устройства, а средняя высота каждого равнялась 6 метрам (или 5 с половиной, без учёта перекрытий)…
        … - Скажи, друг, что произошло? - обратился Лионгчан к одному из учёных.
        - Новое, очень важное открытие! - сообщил тот.
        Лионгчан подумал, что, наверно, не зря поторопился приехать ещё на съезд физиков-фундаменталистов. Впоследствии так и оказалось… У входа в зал заседаний с дверьми из прекрасного арагонита, расположенный на втором этаже, Лионгчан сначала полюбовался эффектами опалесцирования и иридизации, создавшими по заказу природы целую картину; и лишь потом - отведя взгляд от светлых, поросших лесом гор, положил свой билет в электронное устройство и нажал кнопку. Дверь открылась, и закрылась за ним…
        Он увидел знакомый зал: отливающие кондитерской оранжево-фиолетовой радугой разнообразные кресла из драгоценной слюды, и перед каждым - небольшой столик из пегматита, покрытый оргстеклом, с дисплейным компьютером, имеющим выход к центральному компьютеру в передней части огромного зала, и видеомагнитофоном, тоже имеющим выход к центральному видеомагнитофону. Его экран был расположен в правой части, а экран дисплея - в левой. На правом мелькали фотографии, а на левом - данные о местностях, формулы, различные соображения…
        На этот раз приехавший из далёкой экспедиции геолог рассказывал об открытии уникального месторождения изумрудов в районе хребта Чагирна-Северная. А время близилось к тому, на которое назначено главное сообщение. Оно должно было вот-вот произойти и разнестись отсюда по всей планете. Лионгчан ничего не знал о нём случайно. Дело в том. что сперва всю планету известили: состоится передача о новом открытии, о котором расскажут на Совете Учёных, а потом - для удобства в следующем выпуске программы «Караван» по телевидению и радио дали знать, что за полмесяца до общепринятого Совета не стоит созывать внеочередной, а расскажут всё как обычно… Лионгчан же выехал чуть раньше, примерно за месяц, и как-то так случайно ничего не узнал. Год для него выдался настолько напряжённым, что долгое путешествие было просто необходимо. Усталость дошла до того, что он стал даже несколько опасаться за свою психику…
        И вот сейчас должно было произойти самое главное! Время на часах близилось к тому, какое на вспомогательном экране было отмечено как «Время особо важного сообщения»…
        …Наконец экраны погасли. Кончился доклад об изумрудах. Через некоторое время на обоих экранах мелькнули яркие фиолетовые буквы: «Информация получена» и «Давай дальше». Потом буквы погасли, и некоторое время экраны оставались тёмно-серыми, будто притягивая восприятие. Прекрасные горные виды как бы слились в единое целое и отодвинулись назад, открывая место для чего-то пока неизвестного, но может быть, более значительного…
        Но вот зелёный боковой экран показал такое же время, что и красный. Справа появилась странная фотография. В светло-оранжевой комнате на белом столе стоял какой-то ни на что не похожий аппарат. Он, когда Лионгчан присмотрелся лучше, оказался состоящим из трёх частей… Вместо того, чтобы включить экран на столике, Лионгчан (потом оказалось: как и многие в зале), автоматическим движением достав из кармана бинокль - давнего друга хоросиртских аратов, которому никто не знает сколько тысяч лет как изобретению, и с которым они никогда не расставались - он навёл его на экран и таким же быстрым движением рефлекторно настроил фокус, сразу получив очень чёткое изображение.
        Оно было очень интересным: из серого с золотистым отливом металла (возможно, анодированного титана) состояли три части, казавшиеся отдельными аппаратами. Одни представляли собой прямоугольные, с закруглёнными краями, ящики с зеркалами наверху, и ещё какими-то розетками, кнопками, рукоятками по бокам. Эти ящики стояли на расстоянии примерно метра один от другого и были в длину, ширину и высоту примерно 30 ? 20 ? 40 см. Между ними были ещё какие-то провода спектральных цветов и разной толщины, и небольшие, примерно в литр, коробочки, сделанные из чего-то яркого - наверно, металла, кварцевого стекла и каких-то кристаллов. Установка выглядела красиво и странно… Стали проплывать справа налево и строка за строкой вверх слова, и одновременно зазвучал голос диктора Совета Учёных Хорося:
        - Уважаемые друзья хоросирты! …числа …месяца 2748 года …эры состоялось замечательное событие в истории нашей цивилизации. Собрание Мудрецов № 1261 под руководством Нyи Майц
        и инициативным руководством Фoа Ханагчa…
        - …Это те десять, которых мы когда-то видели, - прошептал кто-то.
        - …совершило создание прибора под названием «противовекторность» или «Треугольное Реле Мироздания». Чтобы вы могли оценить это открытие по достоинству, скажу, что оно превосходит по значению открытия лазерной и атомной энергий, вакцин и сывороток… Осуществлено открытие на базе новейшей теории относительности… (Как говорили на Хоросе, это была «теория проноски».) …Расскажем для начала кратко. А потом более подробно, о самом приборе. Его действие основано на управлении силами природы, что можно вообще-то сказать обо всех приборах, созданных человеком. Но ТРМ - совершенно особый прибор, входящий в совсем особую категорию. Силы, которыми он может управлять, исключительно мощны, хотя практически их мощность конечна, как у всех природных сил. Толчком к его созданию было желание дать человеку бoльшую энергию для развития цивилизации и преодолеть некоторые печальные природные закономерности. Собственно говоря, первое при переходе из количественного в качественное становится вторым… Вначале мы, учёные, думали идти к количественному овладению силами природы через количественный рост и концентрацию энергии.
Но этот путь оказался неприемлемым. Он привёл бы к ужасной порче природы химико-физическими влияниями… (На Хоросе химия и физика считались одной наукой.) …И тогда был избран иной путь, названный «Поисками родника». Требовалось, не затрагивая сил, так сказать, «обычных», без их участия, что угрожало бы биосфере - попытаться найти прямой доступ к принципиально новым силам природы, и конечно, таким, которые в своих проявлениях были бы количественно и качественно далеки от нашей любимой планеты, и ни в коей мере не угрожали бы ей…
        …Где же найти прямой доступ? Там, где эти силы проявляют себя! Они обязательно должны где-то проявляться. Казалось, в соответствии с этой рабочей гипотезой - надо только отодвинуть какие-то камни, и потечёт родник, и его водой можно будет наполнить даже озеро…
        …Подробности вы узнаете из литературы и радиопередач. Короче говоря: руководствуясь древними преданиями из каменных книг, как широко известных по устному фольклору, так и менее известных, и прибавив к этому интуицию, группа физиков в сопровождении литературоведов, историков, врачей совершила экспедицию в Канта-Брихвереш-Южный, на хребет Спящей Кобры…
        …Там была обнаружена Долина Лазеров, исключительное явление природы: скалы, покрытые рисунками и надписями в честь бога Эяна-Уасяуаци, которые оставили там наши восхищённые предки, и древнее святилище под названием Скалы Великой Сущности. Там обнаружили считавшиеся ранее всё-таки вымыслом явления. Эти явления… видите, на правом экране фотографию? Очень интересно: на данной фотографии изображено ТРМ древних! Тоже три главных части, и несколько дополнительных. У древних их тоже три, а у нас целых 11…
        …Диктор Совета говорил и говорил - и Лионгчан постепенно вникал в суть открытия. Перед лицом суровой, страшной природы - древним людям этот прибор казался игрушкой, удивительной, достойной хвалы подарившему его небу, но всего лишь игрушкой, и это из-за его несовершенства! Примерно так и должно было случиться: случайно открытый однажды…
        …И - как смазалось… на самих технических подробностях, которых нельзя знать землянам!
        На чём - и обрыв…
        Но…
        Итак, это - «их» 2748-й…
        Что же было - 11 тысяч лет спустя после чего?
        У тех - всё «современное»: дисплей, компьютер, видеомагнитофон? Зато «потом», у Файха и Зальвинка - всё «лишь древнее»…
        Вообще: что и когда было? Как, с чем сравнить?
        А уже увлёкся этой историей, проникся их судьбой! И - зачем-то же открылась она!..
        И - надо понять проблемы того, тоже реального мира?..
        273. Звездолётчики древности
        «…У этих людей случился бы шок, если бы ни узнали, что творили земляне из так называемой «священной любви к Родине», подменяя величие естественной и бесхитростной мудрости обезьяньими поползновениями, суетливо занимаясь самоуничтожением в общепланетном масштабе…»
        (А это вдруг - о чём? Что за текст?)
        «…Корабли «Луч Разума» и «Уходящая звезда», установленные на соседних космодромах, имели разные свойства: они должны были дополнять друг друга, на всякий случай. Эти корабли различались строением и особенностями двигательных систем. У «Луча разума» двигатель был такой: в центре (а не на корме, и даже не в носовой части) был расположен генератор поля противовекторности - в огромном отсеке 10 ? 20 м, в виде эллипсоида, окружённый пультами управления своеобразной формы аппарат. Часть его возвышалась над полом управляющих…» (?) «…до потолка отсека, а другая уходила под пол до пола отсека. Пол управляющих…» (ах, такой термин!) «…находился на половине высоты похожего на две капли, соединённые вместе, двигателя - шара с двумя конусами, направленными вверх и вниз. Шар был ярко-жёлтым, а конусы - со смягчёнными очертаниями, плавно переходящие в него, нежного чисто-серого цвета с голубоватым оттенком. Всё это было покрыто соответственно янтарём и кварцем для изоляции от несущего поля корпуса из серебряно-бериллиевого сплава, а сами приборы делались из всякой всячины…» (?) «…куда более впечатляющей, чем…
разобранные нынешние компьютер и телевизор…» (?) «…Схемы соединения различных, порой странных деталей несли на себе отпечаток множества фундаментальных свойств Бытия. Одни выглядели спиралями, другие - сотами, третьи состояли из концентрических сфер и треугольников, были - в виде параболоидов… Деталями служили микромодули, то есть целые маленькие приборы, а уже их детали были не только электронными - там были разные биологические объекты, в том числе несущие особые противовекторно-экстрасенсорные свойства биолиты, редкие образцы кристаллов, и питаемые искусственно органы животных и растений. Благодаря специальным системам самоконтроля электроника практически не давала сбоев, а тщательность огромного и несуетливого труда вовсе делала возможность выхода из строя лишь теоретической: около 0, 000 000 000 001. С детства жители Хорося знали, что несерьёзный человек - не хозяин своей жизни. Не то что такие космические корабли - любую вещь, любое дело они делали, как говорится, вкладывая душу…
        …Всепланетные выборы звездолётчиков проводились…
        По дорогам континента неслись парусные автомобили, а по пескам двигались караваны ящеров. В одном из них, из Зершанчари в Керехет, ехали Унъерт и Лионгчан, больной и врач, люди, дополняющие друг друга. Им хотелось, как особым талантам поля жизни, попасть (и только вдвоём) либо на «Луч Разума», либо на «Уходящую звезду»…
        …Дополнительная зелёная система кровообращения позволяла жителям Хорося (долго не есть, получая энергию от внешних источников через вентильную чешую, автоматически открывавшуюся, скажем, на лучи Эяна, и закрывавшуюся от реакции организма на холод. Совершенство этих людей позволило их разуму связаться с космическим разумом, и с использованием своего мозга как компьютера достичь совершенства, непонятного большинству землян, о которых они не имели тогда никакого понятия… Пока Унъерт и Лионгчан готовились к встречам с комиссиями Космического Совета, Итрихе и Нэгэрцэв занимались в Зершанчарском университете на кафедре биополей проблемной противовекторности Лионгчана…»
        (Вот так! И - «зелёная система кровообращения»!
        Или тут - лишь «по тексту»? Бывало же…
        А - «противовекторность»?..)
        Или… и сам этот термин - оттуда?..
        И могут быть неожиданно «простые» технические решения - у цивилизаций, даже не подумавших создать для этого сложнейший математический аппарат…
        Но…
        Что за схема - вдруг?)
        
        И явно - рукой… землянина? И…
        Увы, ничего не понятно! В том-то и дело!..
        Так… дальше?..
        …У генератора они совещались, пока младшие научные сотрудники ушли на перерыв. При исследовании ТРМ учёные узнавали всё новые и новые тайны, причём… (многие из них? Или - самые главные?) …открывались интуитивно…
        …Пространство можно рассматривать, как книгу в обложке из духовно-материальной субстанции. Группа Метагалактик окружена кольцом, состоящим из положительного объёма, а находящийся в центре её отрицательный объём порождает положительное связующее, называемое гравитацией. Группы, подобные нашей, лежат на Вселенской Субстанции, пульсирующей, как сетка, натянутая на стоячие 6-векторные волны… Эта пульсация влияет и на нашу ГМ, и на кольцо сложным образом…
        Источники типа MZ… (?!) …во внешней группоохватной Вселенной являются концентрированно-нулевым узловым вариантом прямого движения, а аналогом для косого диагонального является (материнская) вселенская часть души человека, связанная для Принятой Реальности в основном с его подсознанием…
        (Да, непрост перевод инопланетных концепций на язык земного сознания!)
        …Когда Унъерт впервые увидел «Уходящую звезду», его поразило зрелище гигантской скалы из рукотворных материалов, нацеленной в небо, куда она полетит…
        Полёт «Луча разума» был назначен через год, когда его достроят; а для этого - Итрихе и Нэгэрцэв проведут ещё исследования биосферы Хорося и связанного с ней… и потом они полетят догонять экспедицию «Уходящей звезды»…
        …А Унъерт и ещё 20 соответствующих людей знакомились с «Уходящей звездой», которая должна была стать их домом в космосе на планировавшиеся, по данным науки, лет 10 полёта…
        Унъерт внимательно выслушал тогда, на планетарном форуме, высказывания Лионгчана и Нэгэрцэва о космическом разуме, или, короче, боге… Местная Вселенная представлялась подчинённой его разумному влиянию…
        (Исследования… привели их к такому?)
        …Унъерт и Лионгчан знакомились со сложнейшими системами корабля. Постепенно жители Хорося поняли, что корабли наберут сверхсветовую скорость, пользуясь информативными свойствами космоса. Перенестись в другую, отдаленнейшую точку пространства - для этого надо было как-то слиться с космосом, стать его информационной единицей; и тогда, будучи на стороне звездолёта, законы природы придадут ему необходимые им параметры, часть которых окажется временем и пространством прибытия, а другая - жизненной силой экипажа. Говорили уже - и о корабле как о живом существе; и даже - что не только сложный, но и самый простой предмет обладает целесообразностью и информативностью, как высшей, присоединённо-проникающей формой существования - жизнью…
        …Итрихе и Нэгэрцэв ехали с исследовательским поездом в Долину Лазеров, с целью усовершенствовать «Луч»… Какой-то поразительный уголок природы спрятался в необъятных горах…
        Впрочем, на планете Хорось всё было необъятным. Всё Западное полушарие покрывал громадный океан, воды которого местами были горько-солёными, а в других местах почти пресными от подземных вулканических рек; на огромных пространствах в срединных частях океан был тёплым, и целые архипелаги громадных, как маленькие материки, островов (площадью до 1 млн. км^2^) раскинулись, нависнув грядами 5-6-километровых вулканических и складчатых гор над 10-15-километровыми впадинами… Порой от землетрясений и вулканов возникали цунами высотой до 100 метров, иногда им удавалось разрушить скалу, но живущие внутри камня животные, очищающие каменную воду до сверхсостояния и оплетающие всё крепчайшей паутиной биополимеров… (биокапрона, бионейлона, биолавсана и т. д.?) …так скрепляли скалы, что волны лишь полировали побережья. Кое-где получались вогнутые полированные зеркала - и поселявшиеся там странные животные, похожие на мечехвостов, сжигали на сплавленных надстройках разные вещества, усваивая образующиеся высокоактивные газы подлёгочными органами…
        (В камне есть пронизывающая его водная структура: если вода чистая - она очень прочная…)
        …Не менее поразительна была занимавшая в виде одного огромного материка почти всё другое полушарие суша - гористая пустыня с беспредельными морями песка, деревьями, прочными, как легированная сталь, и животными, наделёнными подобием разума. Кяризные кобры запасали под землёй огромные количества влаги, сверху росли рощи, а бури ослаблялись защитными полосами из электростатических и ветряковых электростанций, работавших соответственно от песчаных ветров № 1, заряжавших их, и на вращении от песчаных ветров № 2. Мощные реки зарождались в пропитанных, как губка, влагой лесных зонах - экваториальной Полосе Смерти и у полюсов, где существовали небольшие ледники на возвышенностях в центральных частях. Льдом были покрыты и средних размеров приполярные горы; но и на экваторе были ледники на высоких хребтах - в зонах, где между полюсами пролегала нейтральная полоса, и внутренние токи планеты, порождённые внешним взаимодействием ионосферы и «солнечных»… (а как ещё тут скажешь?) …звёздных бурь Эяна, заряжали пласты, как конденсаторы; и электровзрывы вызывали сильные землетрясения, дающие начало горам…
        А теперь - Долина Лазеров. И - Конденсаторы Пустыни…
        …Исследователям, да и не только им, родная планета казалась воплощением необъятности Вселенной. Казалось, чудесам не будет конца… В Долине Лазеров наблюдались условия трёх резонансов - электрического, фонетического и химического. Электрофонетикохимический резонанс колонии удивительных бактерий (более интересных, без сомнения, чем земной вольвокс), воспринимали так, что научились фонетической сепарацией укладывать в конденсаторную батарею наэлектризованный песок и использовать разряды конденсаторов для получения активных веществ: атомарного кислорода, озона, окислов азота, атомарных железа, серы, и т. д. - которыми питались. В их колониях получались маленькие, но устойчивые и сильные ферментные шаровые молнии… (?) …которые поддерживало поглощение энергии из продуктов озонного ряда, и химический резонанс, сливаясь с электрофонетическим от разрядов и фонетическим от ветровых колебаний и лазерных ударов, давал жизнь странным животным, а поскольку они выделяли для изоляционных прокладок сверхчистую воду с помощью особых резонансных ферментов, конденсаторы имели огромную ёмкость. Ёмкость и индуктивность
других, меньших, участвовала в создании общего резонанса. Казалось, что здесь - зарождение другой, может быть, более совершенной цивилизации…
        Порой над камнями удивительной долины вспыхивали лазерные лучи, похожие на очень толстые молнии, и каждое такое явление сопровождалось грохотом раскалённого воздуха. Большие правильные кристаллы, практически не поддающиеся эрозии, как вмещающая пород, часто на концах были покрыты особым минералом, иногда - обладавшей особыми свойствами платиной или серебром, возникшим из факта существования… (?!) …И потому не выветрившимся… Взрывы были слышны и тогда, когда конденсаторы пустыни пробивало. Тогда из треснувшего грунта вырывались столбы голубоватой плазмы, разбрасывая гроздья шаровых молний…
        …Они занялись исследованиями. Вездеходы остались наверху, за крутым базальтовым скатом… (Так переоборудовали вагоны поезда, сведя их со слепой стрелки на вставных гусеницах из аморфной бериллиевой бронзы далеко в степь.) …Странные аномалии начали проявляться здесь, за этим обрывом. И большой интерес представляли исследования природных копий некоторых узлов «Луча разума». Другие учёные занимались биосферой, минералогией - кто чем…
        …Конденсаторы Пустыни обладали громадной энергий при ёмкости до 10 ф и напряжением до 10 кВ. Хорошо, что некоторые растения при зарядке от них эффектно развёртывали чувствительные цветы и листья. Только эти природные электрометры могли предупредить об опасности - если не считать ещё кувшинной кобры, чешуйки на водном капюшоне которой меняли цвет, и созданных людьми приборов. А опасность была очень большой: некоторые взрывы были подобны взрыву целого склада бомб. Хотя люди и могли разряжать опасные конденсаторы, они не трогали этот регион, чтобы он жил какой-то своей, непонятной, лишь Богу подвластной жизнью…
        (И - прорывы временами… восприятия землянина?
        Будто - не их мысли там, а тоже - записанный на Земле текст?)
        …Ночью были хорошо видны состоящие из завихренных разноцветных газов стебли электроразрядных простых живых существ, то ли растений, то ли всё-таки животных; они умели втягивать в себя маленькие шаровые молнии, в том числе и невидимые, и питаться ими…
        Были здесь и электрические змеи. Всё тело этих уникальных животных было приспособлено вырабатывать ток. Он поступал внутрь тела по металлобелковым проводникам, и выходил через зубы с медными каркасом и оболочкой. Привлеченные УФ-лучами коронного разряда, насекомые подлетали, проскакивала искра - и они падали змее прямо в рот…
        …Чтобы избежать хронического озонного отравления, учёные принимали особые лекарства. Многим хотелось, чтобы Фрелу снова стал полным, и они покинули эти опасные места. Вездеходы завели в укрытия и дополнительно укрепили, чтобы их не сбросило гулявшими по долине ударными волнами…
        …Один раз Итрихе, как только позади замерцало сияние разгоравшейся дуги, сразу уловил своими рассчитанными на короткие волны глазами, что близится катастрофа, и с криком «Ложись!» бросился на грунт. От чудовищных токов почва потрескалась в электротакыр, а из эпицентра, разбрасывая горящий песок, встал сиреневый столб с красными краями. От ударной волны над головой просвистели камни. Затем тишина окутала всё…
        …Итрихе встал. На месте прежде травянистой почвы - остывало окружённое исполинскими трещинами огненное пятно 10-метровой воронки примерно такой же глубины. Это очень опечалило Итрихе. От электрорадиации долго светились облучённые нейтронами какие-то вновь образовавшиеся кристаллы, и при их мрачном гаснущем свете Итрихе полночи горевал над своими сломанными приборами…
        …Итрихе спал недолго. На рассвете тепловая дымка Эяна горячим красным светом согрела долину, и мерцающие столбы лазерных лучей будто паутиной окутали далёкий горизонт. Грохот, как от сильной грозы, заставил проснуться людей: лавины стрескавшейся щебёнки посыпались с окрестных скал… Эян поднялся, стал оранжевым, и в его свете грозно зазияла воронка электровзрыва. О сложнейших хемоядерно-агрегатно-электрических реакций края воронки покрылись какими-то светло-жёлто-зелёными кристаллами, которые и светились ночью тем тускло-серым светом… Чёрные отверстия в стене воронки означали дополнительные каналы электроразряда, теперь заполненные кварцевыми трубками фульгуритов…
        …Они приехали в долину, чтобы в больших природных масштабах опробовать свойства противовекторности как двигателя для кораблей. И вот теперь прибор Нэгэрцэва зарегистрировал пробой сверхконденсатора, как вызывающий
        аномальные импульсы через действие закружности прямого типа MZ на собственную пунктирную составляющую ?^?^-?^?^(MZ), что вызывало разворот вектора
        на прямой энергофакт ?^?^-?^?^, что вызывало дополнительный источник взаимоимпульса и усиление энергии через разворот ?^?^-?^?^(
        ) на подающий системную ориентацию
        -… Это подтвердило возможность создания дополнительных двигателей…
        (И… всё «дословно», сколь позволяет известная земная символика! И - непонятно!)
        …Под вечер они наблюдали, может быть, самый прекрасный закат. Темнеющее небо, фиолетовое наверху и синее ближе к горизонту, покрылось нежно-ажурной сложной сетью каких-то светло-голубых облаков. На большой высоте воздух образовывал разрежения от влияния мощных коротковолновых излучений и магнитных полей Эяна и, ионизируясь и светясь от потоков заряженных частиц его звёздного ветра, порождал это сияние. Иногда, едва на пару секунд прерывался волнистый поток этого ветра - короткие световые волны давали, преобразуясь электронными оболочками атомов, красное свечение, выглядящее как «щупальца» Эяна; затем - опять возникала частая голубая сетка… Странная магнитная аномалия казалась как-то связанной с долиной, но было ещё непонятно, почему она возникает. Анализ общей сети противовекторностей показывал какие-то намётки на запредельное - но для того. Чтобы выяснить несколько таких фактов, требовались приборы более совершенные, и может быть, на всё это ушли бы годы…
        
        (Ещё чертёж - и всё равно непонятно!)
        …Не уставая удивляться своей планете, люди двинулись в обратный путь. Интересным в их истории было то, что географические экспедиции совпали с космическими. Из-за особенностей планеты легче было построить, например, планетолёт в каком-то определённом месте, чем двигаться через опасные пески. Может быть, странно: хотя и построили на основе противовекторности сверхсветовые звездолёты - Южный Агварасичорпн не был ещё заселён!..
        …Собранные данные о Великом Треугольнике позволили вдвое по сравнению с «Уходящей звездой» повысить скорость «Луча Разума», так что у него облёт Галактики составил бы всего примерно 10 лет. Энергию ему давала сама Вселенная, как ветер даёт её паруснику. Но эта энергия была гораздо сложнее по своему составу… У них появлялась догадка (впоследствии оказавшаяся правильной, и до которой первым додумался Итрихе), что дело в фундаментальных свойствах Космоса и в конечном итоге, может быть, даже в его мышлении…
        (Неужели… правда?)
        …Старт «Луча Разума» проходил довольно странно. Разные наблюдатели описывали его по-разному. Было, например, такое описание: сначала он как бы мгновенно переместился вверх метров на 5, и под ним оказалась бешено вращающаяся в фиолетовом круге огненная жёлто-зелёная восьмёрка… Как было далёким наблюдателям понять взаимодействие сложных факторов конструкционного начала Метагалактики? Вдруг (как это бывает, пожалуй, только во сне и при действии противовекторности), на месте восьмёрки вспыхнул оранжевый эллипс на фиолетовом фоне, окружённый ореолом голубых лучей, похожий на корону Эяна, лишь с отдельными концентрированными «прутиками» более яркой голубизны. Но была почему-то иллюзия, что переход, резкий по цветам, совершился плавно и органично. Это было характерно для противовекторности…
        (Вот только… Каково у них - начертание восьмёрки?)
        …Командирами были Итрихе и Унъерт. Пульт управления представлял собой набор раковин летучего кальмара самого крупного вида, лучше всего осуществлявший связь противовекторности с предметами обычного «материального» начала. Этот наилучший вариант подбирали более 3… («земных»?) …лет. От сочетания логарифмических спиралей раковин с треугольными конструкциями из транзисторов (в основном находящимися внутри), было возможно построить общую конструкцию из разнообразных начал сущности, возникавших от влияния сверхсущностей. Причём Итрихе т и Унъерт видели на пульте каким-то особым зрением наслоения на картины обычной сущности из проекций на ?^±^ сущность людей исходящих из MZ-источника резонансных противовекторностно-сущностей, осуществлявших относительно ??-?? центра в таком же поле противовекторности поворот, и, комбинируя определённым образом, можно было получать укреплённые фактами их существования различные явления и предметы…
        …Без особых перегрузок корабль медленно отделился от поверхности Колося. Какая-то отражённая ПТВ розовая паутина из плазменных трубок запульсировала вокруг корабля на 55 % с небесной стороны, на 35 % с «планетарной», и по 5 % слева и справа… Корабль пошёл быстрее. При старте противовекторность подняла смерч в виде вырубленной из камня табуретки… (наверно, круглой?) …он отошёл в сторону, и там рассеялся. Параллельно с фактом существования движения возникло множество производных его на предметы, и от моросившего на них времени некоторые камни потрескались и покрылись выветренной коркой, а другие треснули от удара свекторнофакта…
        (Да, некий… хрональный потенциал! Ведь - как понять иначе?)
        …Звездолёт уходил, сверкая структурно-?-алмазной бронёй, в глубины яркого фиолетового небосвода, и даже на его фоне казался очень ярко подсвеченным Эяном, очень белым облаком на фоне чёрных грозовых туч. Медленно опускалась вниз планета, и прощальной скатертью… (обычай: перед дорогой расстилали скатерть, чтобы дорога была такой же ровной) …расстилался под ними огромный пустынный материк. Корабль пошёл быстрее, и стал действительно похож на луч в окулярах биноклей… У могучего Эяна было несколько колец астероидов, образовавшихся от гравитационных взаимоударов планет. Обойдя их, звездолёт отошёл от системы и развернулся ?-дюзами от неё…
        Как сложны законы, по которым он отправился в путь! Когда система противовекторности заработала нужным образом, отдача образовала за звездолётом громадный луч из сдвинутой сущности, и его [MZ/?{??-??}?]-энергия выделялась при возврате в нормальное состояние в виде ослепительного излучения, завихрившегося при {??-??}натирании о пространство, и странный спиральноволновой свет прошёл бы через полярифильтр, не поляризуясь, но от сдвига по времени довёрнутого и недовёрнутого пучков образовалась бы интерференция, и почти весь свет погас бы…
        (Или… тут больше «чисто эмпирического»? «Практически» всё срабатывало, а теория…)
        …Пространство же давало аномалии, искажавшие естественный радиационный фон космоса. Зершанчарская лаборатория аномальных космических явлений зарегистрировала даже изменение нейтринного ливня с помощью большого каталитически-анализирующего нейтринного телескопа… Хотя и далеко отошёл корабль, но аномалии слегка сказались на природе. Облака приобретали как бы скелеты из жидких кристаллов воды, очень быстро менявшие оптические свойства, да и сами облака могли вместе с такими «скелетами» изменять свои очертания: во-первых, поскольку происходило мгновенное испарение, а кроме того, из-за остаточной сущности субпространства могло происходить мгновенное перемещение масс этой полукристаллической воды по тройным спиралям взаимопроекции субвозбудимой противовекторности…
        (Кристаллическая структура… плазмы? Самого пространства?
        Им-то «там» - ясно интуитивно, в системе привычных понятий…)
        …«Луч Разума» отходил в малом режиме на расстояние в световой год (на всякий случай), одновременно опробуя надёжность (в малом режиме же) всех систем ?-двигателя. В один из таких дней Итрихе после обмена информацией с родной планетой (мгновенного, путём использования мгновенных свекторностей треугольного реле Мироздания), после традиционных: «У нас всё нормально… У нас тоже…» - проверял пульт. Раковины светились радужными кольцами, как и полагалось, чистых и тёмных тонов, что говорило о балансе датчиков и взаимодатчиков, безопасности поля {??-??}, и максимальной отдаче в надсистему ?^±^-энергии… Уже открытое, явление может показаться очень простым - и наверно, Итрихе потому подумал о возможной встрече в полёте с высшей цивилизацией; а может быть, сработала интуиция… Природа создала устройство треугольного реле Мироздания в мозгу у человека, но из-за недальновидности одних и естественного страха других перед «слишком большими» способностями оно в большинстве случаев не использовалось; и лишь иногда люди, гармонично сочетающие прозорливость, мужество и разумность подхода, умели заглядывать в
будущее, в прошлое, и воспринимать, казалось бы, невоспринимаемое. Иногда, словно отголоски генокопилки многих поколений многих предыдущих цивилизаций, прорываясь случайно сквозь скопище посредственных генов, отдельные люди, сами не понимая как, вдруг научались видеть прошлое, будущее и чужие судьбы. Унъерт обладал таким свойством…
        …При 1000 с, за половину самого светлого времени светлого дня, корабль удалился на положенное расстояние, и на раковинах пульта отобразилась интерференционная оболочка сущностей звёзд - потому что каждая звезда создавала свою систему противовекторностей, а между ними был барьер из двойного поля {MZ??-??}, усиленный выводными ?^(MZ)^ колебаниями застывшего MZ^i^-резонанса в барьер сущности. Такие барьеры являлись серьёзным препятствием: при переходе через них корабль мог разрушиться даже на досветовых скоростях, но надсущностная субвекторность обратного поля ?-отдачи перенесла «Луч Разума» вместе со сверхсущностью его проекции ^MZ)^
        К?… (понять бы!) …на сущность следующей звезды через нуль интерференции, и корабль вынырнул вновь у следующей большой звезды, заигравшей на проекционных экранах оранжевым, а в компьютерных телескопах - мощным средним ультрафиолетом, невидимым, но смертельно опасным. Специальные сложные генераторы отбрасывали от «Луча разума», основную массу колоссальной встречной энергии (тогда хоросирты ещё не умели использовать дополнительную энергию встречи). Корабль, уверенно используя мощь Вселенной, мчался всё быстрее…
        …Остановившись пока на скорости в 100000 с, космонавты через неделю достигли похожей на Эян звезды. При выходе в обычную низшую сущность совершенно случайно Унъерт (ещё из-за взаимодействия с Итрихе уловил всплеск энергии на одном из экранов. Разобравшись в общей свекторности, они зарегистрировали, что должна быть высокоразумная жизнь у обычной жёлтой звезды, немного холоднее, чем Эян… Что-то указывало и на таковую в самом MZ-источнике, а на неё наслаивались ещё какие-то колебания, улавливаемые только Унъертом, и то на пределе видимости. При полном затемнении в MZ-корректоре на первой слева раковине 2 ряда индикации в левом верхнем углу наблюдалась вспыхнувшая розовая чёрточка, окружённая болотного цвета ореолом. По интуитивной догадке Унъерта, подсказанной Свыше… (?) …Итрихе три часа вычислял, и наконец направил ?^±^
        зеркало на загадочное место в черноте. Какие-то инопланетяне звали на помощь…
        Унъерт повернул рычажок на своём MZ-повторителе. Итрихе напряг gv-чувство…
        - Планета называется Земля… Немного странное название…
        (Сказать, что поразило как громом - будет мало…)
        … - И в чём же у них беда, у этих людей. Итрихе?
        По хемоядерному кругу кровообращения Итрихе пробежала дрожь, засветился затылок и заслезился третий ультрафиолетовый глаз… Четвёртый, рентгеновский, и пятый, --глаз, тревожно замигали…
        (Но… Это-то как?)
        … - Мусыцъь… (злой дух из сказок?) …его знает, что им ещё нужно! Ведь, по моему мнению, на этой планете находится реальный Бог… (?!) …Концентрант Космического Разума в сверхчеловеке, Сакральная Монада которого, то есть сакральны он сам… сотворила и его, и всю ? Вселенную! И представляешь, Унъерт: имея такого Бога в своих рядах, эти люди не могут поверить в него, и из-за этого потеряли человеческий смысл жизни!
        - Что?! - переспросил Унъерт. - Неужели весь Космос на… этой планете? Ну, сказка из сказок! Теперь, значит, все должны верить в этого лучшего из нас, чтобы энергией веры отплатить ему за строительство «Луча Разума», и всё-всё!
        - А как людям поверить в такое? Даже мы, избранники нашего человечества, с трудом верим, хоть и подсказывает MZ-система!
        - Да, я без смеха не могу вспомнить своё помешательство там, в Крагиялте! Эту веру во всякую «духовную» чушь… А Бог - вот он, оказывается, какой!
        …Итрихе вращал ручки управления так, как подсказывала его душа. Вдруг на экране появился человек, похожий на жителей Колося. Это и был ? Человек, Господь Бог… И внешне вроде бы ничем не замечательный, средний - но ведь именно в середине может проявиться совершенство…
        - Мои часы показали, по времени Колося, 6 часов 6 минут 6 секунд! - удивлённо воскликнул Итрихе, и пошёл в центральную рубку к Нэгэрцэву…
        …От их совместных мыслей и чувств информационно-противовекторный звездолёт «Луч Разума» пришёл в движение. Поддерживающая его субстанция из свекторно свалявшегося пространства-времени заискрилась голубыми искрами, похожими на электросварку. Скорость сбавили до 0,15 с. Итрихе, Унъерт…
        Нет! Перерыв…
        Это уже… за пределами эмоций!
        Казалось, продолжить ещё сейчас - и… разорвётся что-то! Не выдержит…