Школа Истинной Магии Дмитрий Летучий
        Не самое благодарное дело: пытаться в обросшую штампами тему внести что-то новое. Любители жанра будут плеваться, мол не так как у всех, а нелюбители будут хаять за сам жанр. Но я всё же пытаюсь. Смесь интеллектуального детектива, псевдоисторического фэнтези и магоакадемии. Аннотация: Это "опять история про школу магии", но не очередная. Я предлагаю вам понаблюдать за тем, что будет, если магическую школу поместить в суровые реалии мира танца света и тени. Не будет мальчиков, которые выжили. Смерть здесь вполне реальна, а магов вешают и сжигают на костре за ересь. И вокруг да около плетутся интриги и заговоры, каждый ведом своими личными амбициями и планами. А может быть, кому-то станет интересно, найдётся ли в этой паутине лжи, коварства и хитрости место для любви?
        Летучий Дмитрий
        Школа Истинной Магии (рабочее) (черновик)
        
        ПРОЛОГ
        Этим утром центральная площадь Куастока кишела людьми. Толпа, начинающаяся у виселицы, тянулась в обе стороны от помоста и заканчивалась лишь у переулков, там, где ещё возможно было разглядеть покачивающиеся петли. Заспанные и злые, люди всё же продолжали прибывать к центральной площади. Все хотели посмотреть на то, как будут казнить магов.
        Жирный глашатай, тоже заспанный, стоял верхом на бочке и ждал приказа начинать, попутно глядя в лист бумаги и нашёптывая текст. Палач сидел на ступеньках и клевал носом. Он явно не понимал, зачем его позвали. Дёрнуть за рычаг может любой дурак. Но не все хотят брать на душу грех. Даже сквозь маску можно было разглядеть круги под его глазами, оставшиеся после вчерашней пьянки. Он выглядел, пожалуй, ещё хуже, чем приговорённые.
        А уж они то смотрелись, воистину, как уже мёртвые. Два дня их пытали, до этого по меньшей мере неделю морили голодом. Хотели, чтобы они сказали то, чего не знают. Или просто, чтобы помучались. С недавних пор магов в этом городе стали ненавидеть, как бесов. Все беды, приключившиеся с народом Куастока за последнее время, вешали на колдунов. В гаргене*, вспыхнувшей в городе три месяца назад и уже унёсшей тысячи жизней, винили тоже их. И это несмотря на то, что в окраине города располагался главный оплот магов в стране - "Школа магических искусств имени короля Алвриха" и Куасток всегда именовался в простонародье "городом колдунов". Если всё это продолжится и дальше, вскоре Куасток прозовут "городом мёртвых колдунов".
        Солнце выглянуло из-за городской стены, посылая лучи между каменных зубцов, из толпы вышел богато одетый господин в сопровождении помощников, которые отталкивали от него попадающихся на пути людей.
        - Восемь часов, господин, - сказал этому человеку глашатай, посмотрев на солнце.
        Господин кивнул, взобрался на помост, разбудил палача, ткнув его носком вычищенного до блеска сапога. Висельный помост был рассчитан на десятерых. Сегодня лишь одно место пустовало. Пользуясь случаем, господин встал на это место и ещё раз кивнул. Глашатай поднял вверх два своих подбородка и заговорил.
        - Все мы знаем, что за свои дела и поступки нужно отвечать. За геройство и совестливость можно просить награду, а за преступление и прегрешение нужно нести наказание. Согласно повелению наместника и повелителя города Куастока графа Локсгера любое использование магии в стенах города, любое использование магии на территории графства "Белый Берег", как и любое применение магических устройств и незаконных препаратов, а также укрытие или помощь скрывающимся от закона магам является преступлением против графства и его народа и влечёт за собой наказание. Применять магию можно лишь являясь членом учительского состава "Школы магических искусств имени короля Алвриха" либо её учеником и только в стенах школы и на специально выделенных для этого территориях. Суд признал этих людей не имеющими со школой магических искусств ничего общего и приговорил их к смерти.
        Глашатай замолк, и заговорил богато одетый господин.
        - Именем его светлости господина Локсгера, наместника и повелителя города Куастока, правителя графства "Белый Берег" и прямого носителя королевских привилегий в названных землях, я приговариваю вас к смерти через повешение. После того, как жизнь покинет ваши грешные тела, их сложат здесь же, рядом с рыночными воротами, и сожгут дотла на тот случай, если вы больны гаргеной или другими заболеваниями. Ваш прах будет развеян по ветру. Приговор будет приведён в действие сразу после вашего гласного или негласного прощания с миром. Итак, у вас есть, что сказать напоследок?
        Образовалась тишина, не нарушаемая даже ветром. Лишь из толпы то тут, то там доносились выкрики и ругательства в сторону приговорённых. Сами приговорённые хранили молчание, и господин уже собрался отдавать приказ палачу, когда один из них всё же отважился.
        - Я скажу, - голос звучал хрипло и приглушённо, словно из глубокого колодца. - Простых людей вы может и обманули... но себя и свою совесть обмануть не сможете... Никакие мы не маги и не имеем к колдовству никакого отношения. Я такой же человек, как и все вы...
        - Молчи, колдунское отродье! - раздалось из толпы, и в голову приговорённого прилетел камень. Никто не отреагировал.
        - Я не задумывал и не делал ничего плохого, - спустя несколько секунд продолжил тот. - Я не проклинал своего соседа и не знаю, что стало с его сыном...
        Из толпы стало раздаваться всё больше ругательств. Сквозь гул едва можно было услышать слова приговорённого.
        - Сегодня на этой петле буду висеть я, но завтра тут может оказаться любой из вас. Любой, против кого его недруг или просто человек, кому он не угодил, предъявит обвинение. Если у вас есть разум, опомнитесь! Восстаньте против этой тирании! Боритесь за свои жизни и за справедливость! А вы, - он повернулся к богато одетому господину. - Если в вас осталось хоть крупица совести, прекратите это. Отпустите нас и отмените казнь. Иначе не видать вам милости Божьей!
        Господин в ответ сплюнул прямо под ноги приговорённого, отдал приказ палачу.
        - Нет, подождите! - отчаянно закричал узник. - Люди добрые! Помогите же! Я не делал ничего плохого! Ничего плохого в своей жизни!
        - Колдовство можно творить по разному! - тихо сказал господин, так, чтобы слышали только приговорённые. - Если вы не воскреснете после смерти, я поверю, что вы не колдуны.
        Палач дёрнул за рычаг, и девять пар ног беспомощно забились под сводом помоста. Люди в толпе громко и радостно вскрикнули, от их крика вороны, сидевшие на виселицах, взмыли в небо, но затем почти сразу вернулись. Все, кроме одной. Одна ворона, рассекая воздух взмыла ещё выше, над стенами и даже над куполом замка. Она полетела на северо-запад, летела не как обычная птица, а быстрее, гораздо быстрее, и ветер бился в её расправленных крыльях.
        Она летела всего один день и одну ночь, но смогла преодолеть леса и горы, пронеслась над границей с несвойственной для неё скоростью. Когда птица долетела до другого города, не из серых, а жёлтых камней, раскинувшегося посреди большой степи, она залетела в окно самого высокого дома и спрыгнула на пол. Затем громко крикнула, чтобы её услышали за дверью. Через секунду в комнату вошёл высокий мужчина, но вороны уже не было. На том месте, где сидела птица, стоял низкорослый человек в чёрной накидке.
        - Ну наконец-то, - скучающим голосом сказал высокий. - Хан вот уже неделю спрашивает меня, не пришли ли новости из Куастока. Сегодня скажу, что не пришли, а прилетели.
        - Я только сейчас понял, как же всё это время мне было хорошо без твоих шуток.
        - Воронам хорошо везде, где есть трупы. А в Куастоке их сейчас полно, я прав? - высокий скривил один глаз. Он всегда так делал, когда не желал услышать слово "нет". На счастье, карлику не пришлось его говорить.
        - Ты прав. Наш, точнее ваш план близится к осуществлению. Всего за три месяца эта ваша гаргена покосила несколько тысяч хентов*. Саботажники тоже сработали хорошо. Во всём винят магов. Но пока только тех, кто в городе. Школу не трогают. Но недовольство магами всё возрастает. Вчера на центральной площади повесили девятерых несчастных.
        - Понятно, почему ты так задержался. Вместе с друзьями пировали, да?
        - Ты можешь не шутить хотя бы тогда, когда я докладываю важные новости?
        - Ладно, не сердись, - высокий снял с уха перо, из подмышки вынул книгу и раскрыл её. - Проклятье! Перо уже успело испортиться. Не одолжишь мне своего?
        Карлик промолчал. Высокий несколько минут писал что-то, затем вырвал лист из книги, свернул его, завязал лентой и передал ему.
        - Это новое послание. Передай его ему лично.
        Карлик кивнул, подошёл к окну.
        - Да, кстати, - окликнул его высокий. - Мне всегда было интересно, когда ты в руках...
        - Это очередная шутка?
        - Ну, да.
        Недовольно оскалившись, карлик обернулся вороной, сжимающей в лапе письмо. Высокий улыбнулся, захлопнул книгу, вернул перо за ухо, и отправился в другую комнату. Напоследок птица обернулась к нему, хитро прищурившись, и прямо под ногой высокого одна из ступенек с хрустом обломилась, и он упал на бок, а за ним стало медленно оседать его перо. Он выругался, посмотрел в окно, но там уже никого не было.
        ...
        Руки, измазанные глиной, придали безжизненному куску материи последние штрихи. Сейчас перед творцом лежала угловатая, безобразная форма, ничуть не похожая на человека. Но это было неважно. Он знал, что магия доделает всё остальное.
        Это был самый волнительный момент в жизни. Грязные руки дрожали. Чтобы всё получилось, нужно произнести заклинание правильно и выполнить руками точные движения. Поэтому нельзя волноваться.
        Успокоив себя, насколько это было возможно, творец встал в позу, развёл кисти в стороны и зашептал первые слова. Свет упал с его пальцев на глиняную форму, небрежно исполненную в форме человека. Это продолжилось недолго. Удивительно недолго в сравнении со временем, затраченным на создание тела. Вскоре заклинание было произнесено, творец сделал последний взмах руками, и опустился на колени. Не потому что его одолела слабость. Он боялся увидеть, что у него не получилось. С верстака донеслись звуки - первые ноты, обронённые ожившими устами. Творец поднялся, преисполненный счастьем. Его труды не были напрасными. У него получилось!
        - Здравствуй! - мысленно сказал он созданному существу. - Жаль, что ты сейчас не услышишь меня. И не поймёшь. Я уже очень давно ни с кем не разговаривал. Только с самим собой. Но теперь я тебя создал и смогу отдохнуть, вернуться к нормальной жизни.
        Знаешь, в чём прелесть этого мира? Всё, что мы можем изучить наверняка - мы сами. Наш внутренний и внешний мир. Всё остальное, что находится за границей нашей плоти, это загадка, которую можно попытаться разгадать. К сожалению, в твоём случае это правило будет действовать несколько иначе. Ведь ты, как и все, чистая книга, на которой можно написать что угодно. С одной небольшой, но очень важной разницей - одна страница уже написана мной.
        Творец поднял своё творение на руки. Ребёнок громко закричал.
        - Как хорошо, что, какой бы красивой не была картина, холст для неё был таким же, как все остальные.
        ...
        ДО ПЕРВОГО ДНЯ.
        Гонец искренне не любил свою работу. Настолько, насколько это вообще возможно. И дело было не в утреннем недосыпании, не в глупой неудобной но обязательной одежде и даже не в плате, которая, кстати, тоже была небольшой. Просыпаясь рано утром, ты жив, но понимаешь, что это ненадолго. Раньше, работая на городскую ратушу и передавая послания из Плима* в Синциль, либо бегая по столице от одного знатного господина к другому, гонец был счастлив. Платили меньше, но радовало чувство безопасности. Когда ему предложили повышение и работу на самого хана Гломина, он конечно же согласился, и потом очень сильно пожалел. Уже три раза его пытались убить прямо на улице в рассвет дня. После второго раза даже остался шрам. Но, если и повезёт, и ни один убийца так и не сможет выполнить своё чёрное дело, смерть всё равно найдёт его. Шестеро прошлых ханских гонцов умерли не от недругов хана, а от его собственных людей. Когда гонец проработает достаточно долго, появляется необходимость зарыть его знания вместе с ним самим в могилу. Другими словами, ханские агенты убивают своих послов, чтобы не рисковать.
        Гонец знал, что когда-нибудь придёт и его час, и никуда от этого не деться. Приходилось жить, провожая каждый день, как будто последний. Всё, что могло хоть как-то продлить жизнь - осторожность. Уж лучше умереть от собственных людей позже, чем от паршивого убийцы сегодня. Поэтому гонец был внимателен, как кошка. Ходил в замок всегда разными путями, а его глаза со временем стали разбегающимися оттого, что он постоянно косил ими в стороны.
        Сегодня господин Санмир встретил его в своём кабинете, как всегда, стоя к нему спиной. Он снял с уха перо и что-то пометил в своей книге, затем, как обычно ничего не сказав, отдал посланцу какой-то лист, свёрнутый два раза. Объяснять, кому нужно доставить, не требовалось. Гонец и без того знал это. Бумага была очень плотной и мягкой - колоридская*. Значит, опять что-то перехватили, и требуется расшифровка. Нужно нести переводчику.
        К дому Старагота гонец знал лишь одну дорогу, посему его опасения возросли, а количество оглядок за спину увеличилось дважды. Подойдя к двери, гонец помедлил. Ему почудились голоса, но откуда они доносились, разобрать было сложно. Постучав и ещё раз оглянувшись, гонец принялся ждать. Старагот провозился недолго, быстро отпер дверь и впустил гостя внутрь.
        - Что опять хентские закорючки? - спросил он.
        С его уст довольно странно было слышать такие слова. Старагот и сам был хентом. Гонец слышал, что на прошлой войне его взяли в плен и продержали в темнице пару месяцев, превратив в послушную куклу. Почему переводчиком решили сделать именно его? Господин Санмир как-то сказал, что гораздо легче обучить колоридца гэльвскому* языку, чем гэльва колоридскому. Любой их хентских языков настолько сложен, что иногда возникает чувство, будто его специально выдумывали на случай войны. Это потом уже обнаружилось, что парень проявляет необыкновенные способности в мастерстве расшифровки. Переводчик и мастерский расшифровщик в одном лице - удивительная удача для ханской разведки. К тому же колоридец давно забыл, кем он был когда-то, и охотно берётся за любую работу, тем самым предавая свою бывшую родину.
        - Не говорите так громко, господин, - прошептал гонец. - Это "висельный квартал". У здешних стен есть уши. Вы здесь один?
        - Нет, - ответил Старагот. - Вместе с тобой.
        - Смилостивитесь, господин. Вы напугали меня. Мне казалось, я слышал какие-то голоса, когда заходил к вам.
        - Наверное, - вздохнул переводчик. - У здешних стен есть не только уши, но и рты. Давай уже сюда текст. Можешь передать, что завтра будет готово. Если ты не сможешь забежать, я отдам самостоятельно.
        - Я надеюсь, что смогу выделить время, - прошептал гонец. Затем развернулся и закрыл дверь. Ещё немного он стоял на пороге, из щели под дверью были видны его красные ботинки, лишь затем ушёл, оставив Старагота одного.
        - Можешь выходить! - сказал в никуда переводчик. Шкаф, стоящий у той же стены, что и дверь, распахнулся, и Тара вышла наружу. - Не устала там сидеть?
        - Нет, - ответила она. - Лучше бы беспокоился за себя. Это ведь не может продолжиться вечно?
        - Точно, не может. Но я и не собираюсь оставаться здесь вечно. Мы когда-нибудь сбежим, я ведь говорил тебе.
        - Я не могу сбежать, - она присела за стол и стала разворачивать принесённый гонцом лист.
        - А можешь хотя бы сказать, что тебя так держит в городе, который уже давно должен был опостылеть?
        - Тоже не могу, - Тара уставилась на бумагу.
        На самом деле, Старагот понятия не имел, как её зовут. Он назвал её хентским именем - Тария - потому что гэльвские имена ему не нравились, а своего собственного она не помнила, или не хотела говорить. Не смотря на то, что он, Старагот, по сути спас ей жизнь. Полгода назад, гуляя по рынку, он увидел её - грязную, худую. Из одежды на ней были лишь тряпки, едва прикрывающие тело. Она просила милостыню у горожан, пришедших на рынок за покупками. В Плиме было немало нищих, но именно она почему-то очень сильно приглянулась Стараготу. Но он не дал ей милостыню. Вместо этого он увёл её к себе домой, накормил, отмыл и купил ей хорошую одежду. Со временем она оправилась и буквально ожила, в чем Старагот конечно же видел свою заслугу. Ведь он буквально выходил её, сделался для неё отцом. Однако чувства к ней он испытывал отнюдь не отеческие.
        О своём прошлом Тара молчала, всегда начинала плакать, когда Старагот пытался что-то узнать. И этим даже ещё сильнее привлекала его внимание. У неё были большие грустные глаза. Казалось, за свою жизнь она повидала больше горя, чем остальной Плим вместе взятый.
        Старагот присел рядом с ней и взял бумагу.
        - Всего-то? - удивился он. - Управлюсь до вечера. К тому же, тот, кто это писал, не сильно беспокоился о кодировке. Вряд ли это что-то важное.
        - Просто удивительно, как ты к этому относишься, - обронила Тара. - По мне, все эти символы одинаковые. Лишь...
        - В разной последовательности, да. Всё гораздо проще, чем кажется. А ещё я с детства любил разгадывать загадки, - Старагот взглянул на Тару. - Когда-нибудь я разгадаю твою загадку тоже.
        Она ничего не ответила, сделала вид, будто не услышала, и ему ничего другого не оставалось делать, кроме как положить лист перед собой и начать работать.
        * * *
        Дардарон распахнул окно, и свежий воздух ворвался в помещение.
        - Наконец-то! - с облегчённым вздохом протянул Трилон, сидя на своём кресле и держа в руке бокал с вином. - Первый день, когда можно со спокойной душой открыть окно. Неужели лето наступило?
        - Да, я тоже его ждал, - сказал Дардарон, и это было правдой. Он втянул носом воздух, а вместе с ним запах рыбы, идущий от самого порта. - Надеюсь, ты не против окна?
        - Нет, что ты, - бросил Трилон. - Свежий воздух точно не помешает. Половину юности я просидел в этом кабинете и всю старость. Уже голова начинает кружиться от такой жизни.
        Дардарон вернулся к креслу напротив собеседника.
        - Уверен, что от неё? - спросил он, глядя на бокал в руках Трилона.
        На самом деле, директор школы магии Куастока пил не так уж много. По крайней мере, не так много, как мог бы пить человек с его судьбой. Насколько было известно, вся семья Трилона сгорела заживо, остальные умерли от голода. Выжил лишь сам Трилон и его сестра. А после той трагедии директор пережил ещё не одного близкого ему человека, будь то друг или даже возлюбленная. А самому ему не повезло дожить до такого возраста, когда его почти можно называть "старым".
        Сам Дардарон был лишь чуть моложе, и знал по себе - длинная жизнь вовсе не кажется таковой. Молодость как будто была вечность назад, но вот затем - всё пронеслось со скоростью стрелы, и вот уже осталось подождать несколько лет, и можно будет встречать старость. Так что вряд ли долгие годы могли заживить давние раны Трилона - жизнь слишком коротка, чтобы её можно было забыть.
        - Я ещё не пьян, - усмехнулся директор, вытянув Дардарона из раздумий. - По крайней мере, я не опьянён молодостью. - Он поставил свой любимый бокал на стол и долил вина. Затем снова бросил задумчивый взгляд в окно.
        - И всё-таки я никак не могу поверить, что лето наступило, - сказал он. - Скоро снова распустится плющ на стенах, запахнет сирень и перебьёт, наконец, эту вонь с порта. А потом жара, невыносимая до безумия, стражники станут прятаться по тенькам, а молодые полезут в реку! - он протяжно вздохнул. - В этом году не самый интересный состав, да друг? Вот было дело с позапрошлым. Помнишь позапрошлых учеников? Сколько же их было? Пятеро? И все девки! Как жара ударит, тут же снимут мантии, а если тренировка в большом зале, то даже фартуки сбрасывали и дрались в одних тоненьких рубашках. Диво смотреть было! Ты же помнишь?
        Дардарон ухмыльнулся в ответ.
        - Я всё помню.
        Директор улыбнулся и долил ещё вина.
        - Ладно, хватит разговоров о былом, - сказал он. - О чём мы говорили?
        - Ни о чём. Мы вспоминали Тароса.
        И то верно, подумал Трилон, не стал же бы я пить просто так. Бедолага Тарос умер день назад, причём при самых странных обстоятельствах. Его ногу нашли в одной части комнаты, разорванное и обезображенное тело в другой, вторую ногу не нашли вовсе. Всё это становилось вдвойне страннее с учётом того, что за несколько дней до этого в школе точно так же умер другой человек.
        - Как думаешь, это случайность? - спросил Трилон своего друга. Тот посмотрел на него, как на молодого глупца.
        - Случайность - это если бы Тарос вышел на улицу и ему на голову упал камень. А когда уже второго человека находят разорванным на куски это уже закономерность. Раскрой глаза, друг. Именно в городе, где учат магов, начинают казнить за колдовство, именно в этом городе вспыхивает именно та самая болезнь, в которой на протяжении веков необоснованно винили магов, и именно в это время за четыре дня в школе, защищённой от проникновения посторонних, умирают два человека причём одним и тем же способом. Слишком много случайностей на одно место, не находишь?
        - Хочешь сказать, - подытожил Трилон. - Кто-то хочет нас изжить? Но кому это выгодно?
        - Хотя бы тому же Локсгеру. Он правит всем Куастоком, кроме того места, где стоит школа. И ещё недавно у нас было какое-то влияние в этом городе. А теперь вся власть принадлежит ему. Ему осталось лишь уничтожить школу, чтобы эта власть не ускользнула от него обратно.
        - Эта школа имеет очень важное значение для короля. Локсгер свинья, но переходить дорогу столице он бы не стал.
        - Откуда тебе знать? - Усмехнулся Дардарон. - Может он специально всё это время притворялся послушной куклой, чтобы мы так думали? В любом случае, он небольшими шагами подбирается к тому, чтобы всех нас вздёрнуть на петлях, - волшебник взглянул в раскрытое окно. - Пока вот только маги вне школы. Ты же слышал, что недавно казнили почти полный ряд висельников?
        - Да, бедолаги, - сказал Трилон, хлебнув из бокала. - Ни в чём не повинные простые люди. Настоящих ему не поймать. Они, наверное, уже все сбежали в Ретанну*. А что Транон?
        - Не знаю, - Дардарон покачал головой. - давно его не видел. Но вряд ли он покинул Куасток. Это... не в его стиле.
        - Не в его стиле делать всё, что делают другие, - согласился директор.
        - Будет время, я его навещу. Так, что мы будем делать?
        Трилон сделал громкий глоток.
        - О чём ты?
        - Мы можем сидеть сложа руки и ждать, пока Локсгер не повесит всех нас, или мы можем попытаться что-нибудь предпринять.
        Трилон махнул в сторону Дардарона рукой.
        - Не говори ерунды, что мы можем сделать? Тут может только король разобраться. Никого больше наш управитель слушать не станет.
        - Согласен. Нужно рассказать ему. Пусть приедет сам или пришлёт кого-нибудь разобраться.
        - А если это не Локсгер нам кровь портит. Или вообще никакого заговора нет, и мы с тобой просто два старых идиота?
        Волшебники дружно посмеялись.
        - Королю очень важна эта школа, - сказал Дардарон. - А Локсгер нарочно или нет настраивает народ против нас. Тут и без заговора есть что разгрести и кого приструнить.
        - Твоя взяла, - вздохнул Трилон. - Отправим королю послание. Вот только Локсгер перехватит птицу, та не успеет отлететь далеко от города. Тебе придётся дойти до ближайшего стойла и послать гонца.
        - Я так и сделаю, но этого мало. В школе находится убийца. Тот, кто убил Патроса и Тароса. Нужно найти его. Есть какие-нибудь мысли?
        Трилон задумался, глотнул вина и открыл у своего стола нижний ящик.
        - Когда-то у меня здесь лежала книга, - сказал он. - Очень важная... для меня. Кто-то украл её.
        - Ну и что?
        - В школе есть вор и убийца, что если это один человек?
        - Что это за книга? Если она была нужна убийце, вряд ли в ней написано, как выращивать акации.
        Трилон помедлил, было видно, что он не хочет говорить.
        - Мне её продал один торговец, когда я был в Ретанне. Она была очень старая, но ничего запретного не содержала. Это всего лишь сказка. Очень интересная, добрая и с хорошим концом.
        - Сказка - это то, что ты мне сейчас наплёл, - сказал Дардарон с раздражённым видом лица. - Но я уже всё понял. Эта книга была как-то связана со старым директором, да?
        У Трилона было много странностей - пожалуй, директор являлся самым странным человеком на памяти Дардарона, а он уж таких повидал немало. Но самой большой странностью директора была боязнь рассказывать что-то о своём предшественнике - Фаралоне. Они с Трилоном были хорошими друзьями, Трилон служил его заместителем до тех пор пока с Фаралоном что-то не случилось. Толи он умер, толи пропал, толи что-то ещё. Это все сведения об этом человеке, которые Дардарону удалось вытянуть из Трилона за многие годы совместной работы.
        - Не хочешь говорить, не говори, - вздохнул он, видя, что директор опустил глаза и даже перестал пить. - Но если эта книга была нужна нашему... заговорщику, то нужно её найти. Скажи хотя бы как она выглядела.
        - На обложке не было нарисовано ничего. Никогда не поймёшь, с какой стороны её нужно открывать. И она написана не на колоридском языке.
        - Странная какая-то книга. Не удивлюсь, если её написал ты сам.
        Дардарон привстал со стула.
        - Я хочу начать собственное расследование, - сказал он. - Постараюсь найти убийцу до того, как он перебьёт нас всех. А ты пока напиши письмо королю.
        Трилон отпил из бокала и пожелал своему другу удачи.
        * * *
        Огромный блестящий купол, венчающий замок хана, как обычно, отразил луч солнца в лицо Старагота, заставив прищуриться. Завсегда раздражённый по утрам парень злился от этого ещё сильнее. Он не любил вставать по утрам, потому что после этого бодрость покидала его на весь день, а в сонном состоянии сделать что-то качественно у него не выходило.
        Гонец почему-то не пришёл, и парень был вынужден идти в замок сам вместе с расшифрованным и переведённым текстом. А теперь ещё этот проклятый блестящий купол! Жаль, но днём пройти сюда будет большой проблемой - толпа просителей окружит ворота и не согласится пропускать никого.
        Стражники узнали его ещё издали - мало кто из здешних обитателей имел настолько низкий рост, как у Старагота. Скорее всего, переводчик являлся самым низким человеком в городе, и не очень хорошо ощущал себя среди всех этих головастых дылд, которые порой его даже не замечали.
        Оказавшись в замке, хент сразу свернул в правую дверь, к кабинету господина Санмира. Поднялся по спиральной лестнице на второй ярус, в очередной раз вспоминая, какие здания были в его родном Ридвинге*. Два этажа позволяла себя любая более-менее приличная таверна, а дома господ и уж тем более королевский замок насчитывали по три и даже четыре яруса. В Плиме же двухэтажный замок хана являлся самым высоким зданием. Почти весь первый этаж был занят тронным залом и покоями хана. На втором же находились личные помещения его советников и приближенных. Господин Санмир занимал одно из самых богатых и красивых помещений. Дверь в его покои находилась почти сразу за лестницей. Однако, войдя внутрь, Старагот не обнаружил хозяина. Вместо него в комнате находился другой человек, в красивых суконных одеждах серого и зелёного цвета, пояс держал ножны с длинным мечом, а голова была обвязана красной лентой. Он повернулся к Стараготу, и переводчик обомлел от испуга.
        - Хан Гломин, - пролепетал он, упав на колени. За всё время он видел его лишь один раз.
        Правитель каганата подошёл ближе.
        - Знаешь, где Санмир? - грубым, властным голосом спросил он.
        - Нет, мой хан, - запинаясь, ответил Старагот. - Я сам только что пришёл к нему.
        - С какой целью?
        - Моей задачей было перевести и расшифровать колоридское послание, мой хан...
        - Отлично! Как раз ты меня и интересуешь. Поднимись с колен и расскажи, что содержалось в том сообщении.
        Старагот с трудом овладел дрожащим телом, развернул лист и прочитал послание вслух.
        "Птицы передают, что школа в Куастоке находится в опасности. А вместе с ней и вся магия в стране. Есть смысл подумать над тем, чтобы отправить на защиту школы всесильное королевское слово. Один дьявол знает, что станет со страной, если магия в Куастоке проиграет".
        Старагот поднял глаза на хана и увидел, что его лицо покраснело.
        - Вот же проклятье! - крикнул правитель, так что переводчик вздрогнул от испуга. - Где этот Санмир, когда он так нужен? - Хан принялся осматривать помещение, но затем его взгляд снова остановился на Стараготе.
        - Ты же переводчик? Значит, умеешь писать?
        - Да, мой хан...
        - Иди за мной!
        Правитель каганата вышел из комнаты и засеменил вниз по лестнице. Старагот едва успевал за ним. Они повернули направо, к трону, дошли до него, затем хан отпер дверь позади огромного кресла, вошёл в свои личные покои и принялся что-то искать на столе.
        - Пиши, - сказал он.
        Старагот быстро сообразил и схватил с пола упавший чистый лист бумаги, затем перо с чернильницы, стоящей в углу стола.
        - Я, хан Гломин, правитель Гэльвского каганата, пишу это послание лично. Мой план близок к провалу. В столице уже прослышали про то, что происходит в Куастоке. Возможно, уже сейчас в город направлена делегация, цель которой обеспечить сохранность школы магии. Ваша задача: уничтожить школу раньше, чем прибудет эта делегация. Как и было запланировано, вам будет выделена помощь в размере одного отряда элитных воинов, которых я подберу лично. Они окажутся в оговоренном месте, и вы к тому времени должны быть полностью готовы к решающему удару. Так как делегация, возможно, уже находится в пути, я не могу дать вам много времени. Путь от столицы до Куастока занимает чуть больше недели. Поэтому, я отправлю отряд в Куасток уже..."
        Хан вдруг замолчал.
        - Как думаешь, - обратился он к Стараготу. - Сколько дней я могу дать людям, чтобы они могли доделать начатое? Я не могу выделить им слишком много, неделю или чуть больше.
        Старагот обомлел, не зная, что сказать. На его счастье, взгляд хана упал на статуэтку, поваленную на край стола.
        - Калантир прожил девять дней, после чего своей смертью спас своих слуг, - упавшим голосом проговорил Гломин. - Пусть будет так. "Поэтому, я отправляю отряд в Куасток уже на девятый день, начиная с завтрашнего. За это время вы должны провести все необходимые приготовления и ослабить школу настолько, насколько это возможно, чтобы всё остальное прошло как можно быстрее. Медлить нельзя". Ты всё записал? Точно, как я диктовал?
        - Да, мой хан.
        - Я доволен. Теперь отправляйся в покои Санмира, жди когда он появится и скажи, чтобы немедленно отправлял это послание в Куасток. Он поймёт.
        Хан, наконец, нашёл печать. Капнул на послание немного воска и запечатал его. Старагот принял свёрнутый лист и покинул комнату, лишь чудом не забыв поклониться. Его ноги всё ещё дрожали, а голову переполняли мысли. Девять дней? Школа магии? Куасток? Похоже, хан планирует очередную войну с Колоридом, но сперва решил уничтожить магов. Если Колорид останется без поддержки волшебников, эта война будет проиграна. Всё то время, что Старагот жил в плену каганатцев, его не сильно волновали мысли о предательстве. Он переводил и расшифровывал послания колоридцев для хана, но всё это было мелочью. Теперь на кону гораздо больше, чем обычно. И почему-то, предателем себя Старагот ощутил только сейчас. Нужно уничтожить послание! Нельзя допускать, чтобы оно дошло до того, кому предназначалось.
        - Эй, парень! - переводчик вздрогнул, услышав знакомый голос. Господин Санмир стоял возле лестницы, ведущей на второй ярус. Старагот с ужасом обнаружил, что под лестницей есть ещё кто-то. Из-за изгиба торчали ноги в красных башмаках. Только вчера они стояли на пороге его дома, а уже сегодня этот гонец мёртв! Но почему? И почему господин Санмир держит в руках окровавленный кинжал? Зачем ему это?
        - Не смотри и не задавай вопросов, - спокойно сказал высокий гэльв, спрятав кинжал куда-то за пояс. - У этого человека истёк срок безропотной службы. Если не хочешь, чтобы он моментально истёк и у тебя, то молчи и даже не задумывайся над этим. Просто выполняй и дальше свою работу. - Взгляд Санмира упал на лист в руках у переводчика. - Что это?
        Старагот принялся отчаянно думать, но, как это бывает обычно, в критический момент голова отказывалась работать.
        - Хан Гломин приказал отправить это немедленно, - обронил переводчик. На душе стало тяжело, ведь он не хотел предавать свою страну, но ничего не придумал и выдал правду.
        - Хм, надеюсь, этот пернатый идиот прилетит сегодня, а не завтра. А что там? Это очень важно?
        Старагот замолчал.
        - Ладно, всё равно я не дождусь от тебя разборчивого ответа. Дай сюда, я сам спрошу у хана.
        Старагот не пошевелился. Господин Санмир повторил просьбу, уже громче, затем решил сам забрать письмо. Это был единственный случай, когда Старагот обрадовался своему низкому росту. Высокий гэльв наклонился, чтобы вырвать бумагу из опущенной руки переводчика, и из его кармана на груди выпал странный предмет, похожий на монету. Старагот подставил под него носок своего ботинка, чтобы он не слишком громко зазвенел при падении. Получилось. Господин Санмир, занятый поправлением пера на своём ухе, ничего не услышал.
        - Отправляйся домой и хорошо подумай, - сказал гэльв. - И скажи стражникам на входе, чтобы заглянули под лестницу. Думаю, они поймут, что надо делать.
        Господин Санмир повернулся спиной, и Старагот незаметно схватил монету с пола, затем выбежал из дверей, передал стражникам приказ и помчался к своему дому.
        * * *
        Перед самым порогом он остановился. Тария! Как же он скажет обо всём ей? Как уговорит бежать? Всё это время Старагот пытался узнать, что именно держит девушку в этом городе. Постепенно, день за днём он спрашивал её об этом, каждый раз всё настойчивее, полагая, что однажды она поддастся и всё расскажет. И тогда бы он смог её уговорить уйти, доказал бы ей, что нельзя держаться за прошлое железной хваткой, что пора начать всё с начала.
        Он очень хотел уйти вместе с ней, потому что...
        Войдя в дом, Старагот встретился с ней глазами. Ему было приятно, возвращаясь домой, каждый раз видеть её, понимать, что в его жизни осталась хоть какая-то отрада. Нет, он не сможет бежать без неё!
        - Тария... я... мы должны... - он замялся, не осмеливаясь сказать всё напрямую.
        - Ну что? - раздражённо спросила она, перестав разделывать овощи на столе.
        Старагот присел на стул и попросил девушку присесть рядом.
        - В Плиме становится небезопасно. Мы должны уйти...
        - Мы уже обсуждали это! - отрезала Тария, сделав обидчивый взгляд.
        - Нет, не обсуждали! - выпалил Старагот. - Когда ты говоришь "нет, я не могу и не скажу почему" - это не обсуждение! Тария! Хватит держаться за прошлое!
        - Почему?
        - Потому что это глупо!
        - Значит, иногда совершать глупость - правильно.
        Старагот некоторое время помолчал, не зная, что на это ответить.
        - Ну, а если забыть прошлое? - сказал он. - Тогда не придётся совершать правильную глупость, так?
        - Забыть прошлое? - усмехнулась она. - У тебя, наверное, была не такая уж плохая жизнь, раз ты считаешь, что её можно забыть.
        - Если не забыть, то сделать так, чтобы оно не имело для тебя никакого значения. Постараться начать новую жизнь, с чистого листа.
        - Жизнь нельзя начать заново, - возразила Тария. - Это обман. Для этого нужно закончить предыдущую.
        - Так закончи её...
        - Жизнь кончается смертью.
        Парень уткнулся лицом в ладони и тихо выругался. Он не может, не может уйти без неё!
        - Нужно было дать мне тогда милостыню, и пройти мимо, - сказала Тария, глядя на него.
        - Это было бы хуже для нас обоих, - возразил Старагот. - В одиночестве я бы уже давно закончил жизнь. Смертью, как ты и сказала.
        - Нашёл бы себе другую, такую же как я...
        - Нет, - с грустной улыбкой сказал парень. - Такой как ты больше нигде нету.
        Образовалась тишина. Спустя минуту Старагот шёпотом рассказал Таре, что случилось в замке хана.
        - Теперь я знаю кое-что важное. За это меня могут убить, как того гонца. Может быть... господин Санмир уже сейчас отправил стражников схватить меня.
        - Чего ты тогда ждёшь? - возмутилась Тара. - Нельзя оставаться в этом доме!
        - Я не знаю, как побегу без тебя. Из всех людей, которые были мне не безразличны, ты осталась последней. Ты - всё, что осталось в моей жизни
        - А ты - всё, что осталось в моей, - немного помолчав, сказала девушка. - Но в отличие от тебя, я свою жизнь посвятила не самой себе.
        Ещё одна неловкая пауза продлилась с минуту. Затем Старагот вынул из кармана находку.
        - Что это? - спросила гэльвка.
        - Выпало из кармана господина Санмира. Я подумал, что уже не вернусь в замок, поэтому решил украсть. Я отдам её тебе, чтобы ты не пропала. Советую заплатить тавернщику за ночлег и еду на несколько месяцев вперёд и устроиться на работу у него же. Это самое безобидное место заработка для девушки.
        - А как же ты? Нет уж! Разменяем её, и поделим пополам. Тебе ещё нужно оплатить повозку, чтобы убраться отсюда подальше...
        - Погоди, - Старагот пригляделся к монете повнимательнее. Она была довольно толстой, особенно по сравнению с обычными каганатскими монетами. Однако в середине всей толщины виднелась линия. - По-моему, их и так две.
        Приложив усилия, парень попытался разъединить монету надвое по толщине. Удивительно, но та поддалась и стала медленно превращаться в две более тонкие монеты. Старагот не видел, что именно скрепляло их. Это была какая-то невидимая, но ощущаемая сила. Разъединив монеты, парень стал разглядывать их по отдельности. Они выглядели абсолютно одинаковыми. Тара взяла у него одну из монет и тоже стала внимательно разглядывать её. Затем попросила вторую и тоже принялась их сравнивать.
        - Я, конечно, никогда раньше не держала в руках золотого хана, но почему-то уверена, что он выглядит по-другому. А ты знаешь, как выглядит золотой?
        Старагот пожал плечами. Он хоть и видел золотые каганатские монеты, но очень редко и только издали. Тара протянула ему одну из монет обратно. Парень потянулся в ответ, прикоснулся к монете. Тогда-то и случилось то, чего он не ожидал никак. Всё вокруг засветилось, засверкало, словно кто-то в злую шутку отправил его прямиком в сердцевину солнца. Перед собой парень видел лишь Тарию, больше ничего вокруг не было.
        Продлилось это недолго - чуть больше секунды, и погаснувший свет позволил увидеть длинный коридор, тянущийся до далёкого поворота. Стены у него были неестественного, синего цвета. Это всё, что взволнованный Старагот успел заметить, прежде чем громкий окрик не отвлёк его.
        Повернувшись на звук, парень увидел мужчину - как ни странно, хента. У него была короткая борода и глаза такого же, как и стены, неестественного синего цвета. Его одежда также отличалась некой необыкновенностью - желтая рубашка, фартук неразборчивого цвета и выглядывающие из-под него чёрные штаны. Старагот смотрел на хента, а хент на него.
        В следующую секунду незнакомец взмахнул руками, что-то крикнул, его глаза вспыхнули, и парень почувствовал сильное напряжение во всём теле, словно на него давили со всех сторон. Он попытался вырваться из этой давки, но ничего не вышло.
        - Вот и попались! - сказал незнакомец на колоридском языке.
        Сзади раздался звук открывающейся двери, и через секунду рядом с первым хентом встал второй, такой же бородатый и точно так же одетый, но с нормальными глазами.
        - И что, - спросил он. - Это они? Мелкий парнишка и мелкая гэльвка? Два мелких человека устроили такие большие проблемы?
        - Ещё не знаю, - ответил синеглазый.
        Зазвучали шаги откуда-то справа, из другого коридора. Оттуда были видны блики от факелов. Прибежал третий хент, выглядящий гораздо старше первых двух. Немного постояв в недоумении, он крикнул:
        - Магистр Трилон!
        Отозвался тот, у которого были нормальные глаза.
        - Я готов поклясться, что никто из этих двоих не проходил в школу через главный вход, и я никого из них не видел.
        - Однако, они здесь! - заметил синеглазый.
        Старагот чувствовал, как сердце в груди стучит с невероятной скоростью, как у перепуганного зверя. Нужно было взять себя в руки, и постараться объяснить этим людям, что он и Тария не задумывали против них ничего плохого. Но он даже не мог понять, как и где очутился. В голове вертелись лишь предположения.
        "Интересно, - подумал он. - А разговаривать я смогу?"
        - Извиняюсь! - сказал парень. У него получилось, но он с ужасом заметил, что за все эти годы он почти разучился произносить вслух колоридские слова. - Я и моя спутница не собирались причинять вам вреда!
        - А что, хотите сказать, заблудились? - съязвил самый старый.
        - Это же школа магии Колорида? Это Куасток? - снова спросил Старагот.
        - Теперь будут притворяться умалишёнными! - снова возмутился старый.
        - Нет, со мной всё в порядке! - сказал переводчик. - Но на вашу школу планирует напасть гэльвский каганат!
        Старагот планировал, что эти слова позволят магам проникнуться к нему чуть большим доверием. Но они все разом замолчали.
        - Что они говорят, Старагот? - всхлипывая, протянулся Тара. - Что происходит? Где мы?
        Парень хотел отмахнуться от неё, но руки не слушались.
        - Перестань! - сказал он ей. - Всё будет хорошо!
        - Э! А ну прекратите болтать! - заорал старый.
        - Как вы смогли сюда переместиться? - спросил синеглазый, всё ещё держа вытянутыми руки.
        - Монеты! - осенило Старагота. - Я коснулся монеты, что сейчас у меня в руках, и мы мгновенно оказались здесь! Эту монету я украл из замка хана! В Гэльвском каганате!
        Трое незнакомцев некоторое время молчаливо смотрели на него и на Тарию. Затем тот, у которого были нормальные глаза, подошёл ближе и потянул руку к монете, зажатой в руках Старагота и Тарии.
        - Сейчас мой друг вас отпустит из оков, и если вы сделаете хоть одно движение, Хэрик вас ударит. Хэрик, встань позади них и бей их при надобности.
        Самый старый послушался и обошёл переводчика и гэльвку побоку.
        - Скажи этой гэльвке, чтобы она отпустила вторую монету. Не держите нас за идиотов, мы заметили её тоже.
        - Тария, послушай, - обратился к девушке Старагот. - Всё будет нормально. Эти люди думают, что мы хотим причинить им вред. Мы просто должны отдать им эти монеты. Сейчас тот маг прекратит колдовать, а мы должны не двигаться и просто отпустить монеты. Хорошо?
        - Хорошо, - протянула она. - А как мы узнаем, что они не убьют нас после этого?
        - Если бы мы хотели вас убить, то сделали бы это прямо сейчас, - неожиданно заговорил на гэльвском синеглазый волшебник. - Если отдадите нам монеты, у нас появится ещё одна причина вам поверить.
        - Мы всё сделаем, - сказал Старагот тоже на гэльвском.
        Вестись на слова этих незнакомцев было довольно рискованной идеей, но самой разумной в сложившейся ситуации. Парень просто не видел альтернативы. Если бы он знал, как именно использовать монету, чтобы она переносила владельца в другие места, можно было бы попытаться обхитрить незнакомцев.
        К тому же, если они действительно маги, вряд ли ими движет злой умысел. Скорее они всего лишь беспокоятся за собственную безопасность.
        Синеглазый опустил руки, и давление тут же исчезло. Второй маг вырвал из рук Старагота и Тарии монету, вторую, выпавшую из руки гэльвки, подобрал самый старый. Не прошло и секунды, как синеглазый поднял руки снова, и давление вернулось.
        - Мы не можем позволить вам убежать, - сказал он.
        - А обязательно для этого кидаться своей магией? - спросил Старагот. Давление вызывало у него неприятное чувство, которое усиливалось с каждой секундой. В ушах нарастал гул. - Может быть, просто свяжите нас?
        - Посмотрим, что вы расскажите, - ответил за синеглазого его друг. - Может быть, мы даже вас отпустим. Так что, раскроете нам всю правду?
        Старагот кивнул. Сейчас он был готов рассказать что угодно.
        * * *
        Рассказ получился весьма долгим. Частично из-за того, что пришлось начать ещё с времени, когда Старагот не был пленником гэльвов, а частично из-за того, что сам рассказчик был тем ещё болтуном и любил выстраивать долгие словесные конструкции.
        Слишком далеко в прошлое парень не стал углубляться. Магам достаточно было знать лишь то, что он работал мальчиком на побегушках в армии короля Ричарда, пока в очередной битве его не взяли в плен каганатцы. Обучив его своему языку и воспитав грамотного переводчика, они предложили пареньку работу. Выбора у него никакого не было, поэтому он согласился. Спустя год службы, он быстро освоил мастерство расшифровки, посмотрев, как это делал другой мастер. Гэльвы часто обращались к нему за помощью, а он не смел отказываться. Сведения в тех посланиях были довольно важными, но вряд ли хоть раз очень сильно пригодились каганатцам - ведь война закончилась.
        По настоящему важное сообщение попало к нему в руки только вчера. Старагот дословно передал текст того послания магам. Затем рассказал, как всё было дальше. Маги, похоже, не поверили только в историю Тары - да и кто же в такое поверит?
        Но Старагот рассказал всю правду, не приврав, не приукрасив, не утаив ничего.
        - Девять дней? Так сказал хан? - спросил магистр Трилон - так он назвался. Увидев кивок Старагота, он задумался. - Через девять дней он пошлёт отряд в Куасток, но боится, что наш король дойдёт раньше. Как тогда этот отряд обгонит короля?
        - С помощью этого, я полагаю, - сказал магистр Дардарон, посматривая на монету, лежащую рядом с ним на столе. Со временем его синие глаза теряли сияние, а теперь и вовсе стали нормальными.
        - Проклятье! - выругался магистр Трилон. - Как они смогли сделать эту штуку? Ты знаешь, парень?
        Старагот озадаченно покачал головой.
        - Я переводчик, а не изобретатель.
        - Но ты сказал, что часто бывал в покоях этого господина Санмира, из чьего кармана выпали монеты.
        - Да, магистр Дардарон.
        - В его комнате не было больше этих монет?
        - Я мог спутать их с обыкновенным золотым. Но я думаю, раз Санмир носил их в кармане, значит они очень ценны и вряд ли у него их много.
        - Соображаешь, - похвалил парня магистр Трилон. Затем вздохнул. - Предположим, ты говоришь правду... Это бы конечно объяснило кое-какие события последних дней. Да и многое в твоём рассказе сходится...
        - Но не всё, - прервал своего друга магистр Дардарон. - Эти монеты-переместители, даже если это с их помощью вы смогли сюда попасть, их можно активировать только с помощью магии.
        Стараготу понадобилось время, чтобы понять. Однако, он решил не выдавать этого и притвориться дурачком.
        - И что? Где-то за углом моего дома прятался колдун?
        - Вряд ли. Скорее всего, это сделали вы сами. Кто-то из вас.
        - То есть, простые люди тоже могут владеть магией?
        - Нет, не могут, - глаза магистра Дардарона выдавали его раздражённость. - Среди тысячи людей есть только один, который способен стать магом.
        Тария! Неужели, она маг? Старагот понимал, что она всё это время скрывала тайну, но чтобы такую!
        Оба волшебника, как по команде, поднялись со своих мест, обошли стол и встали рядом со ним и Тарой. Магистр Трилон по одному пальцу снял с правой руки перчатку, затем, не успел переводчик понять, что происходит, разорвал верх воротника гэльвки и приложил ладонь к оголённой коже её груди.
        - Не надо! - крикнула девушка.
        Старагот хотел соскочить с места и оттолкнуть магистра, как вдруг почувствовал, что рука Дардарона рвёт уже его воротник и прикасается к его груди. Глаза магистров снова озарились синим. По всему телу пронеслось странное ощущение. В ладонях, ступнях и глазах зажглось тепло, которое ослабевало по приближению к груди, а у самого соприкосновения с рукой волшебника чувствовался холод. Парень взглянул на Тарию, а она взглянула на него. На её лице одновременно появились удивление и страх.
        - Что они делают с нами? - спросила девушка, прижимаясь плотнее к спинке стула.
        Маги вдруг резко убрали руки, после чего пропало и ощущение.
        - Так я и думал, - сказал Дардарон. - Ты можешь владеть магией. Она нет, но ты - да. Мы годами ищем таких, как ты. Найти такого человека - большая удача.
        Старагот почувствовал, как всё его нутро сжалось и словно перевернулось. Новость оказалась настолько неожиданной, что парень на какое-то время потерял дар речи.
        - Мы не можем заставить, так что всегда приходится спрашивать, - продолжил магистр Трилон. - Ты бы хотел стать волшебником?
        Ошарашенный парень поглядел на Тарию. На её груди остался красный отпечаток пятерни.
        - Значит, вы поверили мне? Если уж решили предложить стать одним из вас?
        - В целом, да, - сказал Дардарон. - Кое-какие моменты ещё остались под сомнением. Но твой магический потенциал ещё слабый, значит ты и в самом деле не подозревал, что обладаешь такой особенностью.
        Парень глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
        - А если я не захочу?
        - Тогда ты не станешь волшебником, - спокойно ответил Трилон. - Я же сказал, мы не можем заставить. Обучение должно быть добровольным. Но подумай хорошо. Если ты всё это время так сильно был обеспокоен своим так называемым "предательством", то это твой шанс искупить вину. У нашей школы есть большое влияние в Колориде. Никто не станет попрекать тебя. А затем, во время службы королю, ты искупишь всё, что натворил до этого.
        - Не говоря уже о том, что магия открывает много новых возможностей. Ты сможешь самостоятельно защитить себя и близких тебе людей, - добавил второй волшебник.
        Старагот вновь посмотрел на Тарию. И надолго задумался.
        - Сколько у меня времени на раздумья? - спросил он после.
        - До завтра, - ответил Трилон. - Завтра состоится очередное занятие, и, если ты решишься, приходи вместе с остальными учениками в назначенное место. Если поймёшь, что это не для тебя, постучись ко мне в этот кабинет. Решим, что делать с тобой и твоей гэльвкой дальше.
        - Думаю, им можно выделить комнату в ученических спальнях? - спросил своего друга Дардарон и, дождавшись кивка, выпроводил Старагота и Тарию за дверь, сказав, чтобы немного подождали.
        Девушку уже трясло от непонимания. Она тут же бросилась узнавать у парня, что происходит.
        - Мы в Колориде? - догадалась она.
        Старагот неохотно кивнул, наблюдая, как на её лице остаётся ещё меньше радости.
        - И не в самой близкой к каганату области, - добавил он. - Это Куасток. Город магов. И... возможно, скоро он станет моим городом.
        - Они хотят взять нас в плен?
        - Нет, они предложили мне стать одним из них. Во мне откуда-то нашлась магия! Мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас.
        - Когда они прикоснулись к нам, твои глаза загорелись синим, как у них, - она снова посмотрела ему в лицо. Затем опешила, словно что-то поняла. - Ты хочешь согласиться?
        - Ну, - протянул Старагот. - Ещё не решил, но скорее да, чем нет. Ведь если я откажусь, кто знает, что сделают эти маги. А нам в этом городе даже негде остановиться на ночлег.
        Тария опустила голову.
        - Только не думай о том, чтобы сбежать ночью и отправиться обратно в Плим одной! Слышишь меня! У тебя нет карты, а даже если бы и была, ты не знаешь, где находится Куасток и в какой стороне каганат.
        - Знаю, - возразила девушка.
        Это не на шутку взволновало парня.
        - Тара, не вздумай. Ты не доберёшься одна. Позволь мне помочь тебе. Обучение займёт, наверняка, годы. Но затем у меня появится возможность отвезти тебя обратно в Плим, если тебе это так необходимо. И я сделаю это, только дай время! Обещаю!
        - Ты хорошо умеешь скрывать ложь, - посмотрев на него искоса, сказала гэльвка.
        Старагот, вздохнув, ответил:
        - Так же, как и ты - правду.
        * * *
        Трилон опёрся на стол руками и бросил на своего товарища выжидающий взгляд.
        - Что-то хочешь сказать? - поинтересовался тот.
        - Не слишком ли мы поспешили? Может стоило всё ещё раз обдумать, прежде чем раскрывать карты?
        Выслушав вопрос директора, Дардарон аккуратно взял со стола монету. Вторую он уже держал в другой руке.
        - То, что он рассказал, слишком сложно, чтобы быть ложью. - Он сблизил монеты, и они моментально соединились друг с другом. - Проклятье! Как же я не догадался сразу!
        - Только не спутай их! - предостерёг Трилон. - Это тебе не твои посохи и палки.
        - Вот именно! Монеты! Почему я не догадался сразу использовать монеты для телепортеров! А гэльвы догадались!
        - Думаешь, только поэтому их телепортеры работают нормально, в отличие от твоих?
        - Не знаю. Но нужно выяснить. Нужно выяснить как можно больше об этом. Сколько времени и ресурсов нужно для создания одной монеты? Могут ли гэльвы наделать ещё таких?
        Дардарон разъединил монеты и положил их в разные карманы своей одежды.
        - Та, что перенесла паренька и гэльвку сюда в правом? - спросил директор. - Хочу знать, если понадобится забирать их с твоего трупа.
        - В левом, - ответил Дардарон. - А в правом, получается, та, что перенесёт обратно в Плим. С этой монетой нужно обращаться особенно осторожно.
        - А кто там, как ты говорил, больше всех разбирается в этих телепортерах? - Трилон нахмурил лоб, пытаясь вспомнить.
        - Транон, - напомнил товарищ. - Какое совпадение, что ты меня о нём спрашивал только недавно. И я собирался проведать его в ближайшее время. Теперь есть ещё один повод. Надеюсь, никто не заподозрил его в магии. Иначе придётся искать его в замковой темнице.
        - Навести его завтра же. Я освобождаю тебя от работы. Если парень не врёт, то у нас всего девять дней. Ничтожно мало! Кстати о пареньке, что будем делать с ним?
        - Думаю, - протянул Дардарон, поглаживая бороду. - Нужно дать ему повод доверять нам. И держать поближе. Может быть, он захочет рассказать нам что-то ещё!
        - Придётся держать ещё и его подругу. Ох! Похоже, скоро в этом здании людей, не владеющих магией, станет больше, чем самих магов.
        * * *
        Длинный коридор продолжался до поворота, затем прерывался лестницей, ведущей на верхний ярус. Лестница оказалась весьма длинной - комнаты в здании однозначно были высокие. Однако, когда магистр Дардарон повёл Старагота и Тарию по коридору второго яруса, парень увидел, что большинство дверных проёмов застланы паутиной. Замок практически пустовал. Он был построен точно не для маленькой кучки волшебников.
        Дардарон по пути почти ни на секунду не переставал говорить.
        - В ученических спальнях есть ещё много свободных. Можете выбрать любые, или спросите других, какие лучше. Двери на ночь запирайте. Вы сами слышали: в школе уже две жертвы. Завтрак, обед и ужин проходит по расписанию в столовой...
        - Вы так говорите, будто я уже дал согласие, - заметил Старагот.
        - А ты говоришь так, будто не нужно быть глупцом, чтобы понять, что ты уже решил это сделать.
        Парень насторожился.
        - Маги умеют читать мысли?
        - Нет, - Дардарон улыбнулся. - А внимательные люди - умеют. За время обучения ты тоже станешь внимательным. Придётся стать.
        Старагот едва открыл рот, чтобы задать новый вопрос, но в этот момент раздался крик откуда-то из дальнего конца коридора. Магистр Дардарон вздрогнул, затем ускорил шаг. Парень и гэльвка последовали его примеру. Вскоре они трое приблизились к одной из немногих не заросших паутиной дверей. Вокруг уже собралось много зрителей. Дардарон протиснулся сквозь людской заслон и растворился в темноте. Старагот и Тария остались снаружи. Однако в неведении они пробыли недолго. Вышедший из толпы магистр, искоса поглядев на них, сообщил новость:
        - Можешь забыть, что я говорил. Жертв не две, а три. И запертые двери спальни вряд ли могут помочь.
        Свет зажжённого им факела упал на пол, прояснив силуэт лежащей в отрыве от тела окровавленной руки. Старагот услышал, как Тария заплакала.
        ...
        Впереди из-за холма выглянул остроконечный купол здания. Лишь спустя минуту, когда всадники поднялись гораздо выше по склону, показался купол другого здания - резиденции наместника. Она и впрямь была намного ниже замка.
        - Что скажешь? - спросил своего спутника Фаралон.
        Трилон прищурился от солнца, уже почти поднявшегося в зенит, и отвёл взгляд от своего товарища обратно на город.
        - Я удивлён, - сказал он. - Такое строение впору использовать как плац для переобучения солдат. А в случае чего оно может обороняться при осаде. Даже не верится, что тутошний лорд испугался кучки разбойников, что не рискнул отбить его.
        - Он не их испугался, - возразил Фаралон. - А рассказов, которые ему наплели торговцы. Лорд наш суеверный, что твоя бабка. Стоит ему услышать, что под кровать пёс нагадил, он её сожжёт вместе с псом и слугой, который ему принёс новость. А потом переселится в другую часть дворца.
        Добравшись до вершины холма, молодые путники придержали лошадей. Им открылся вид почти на весь город. Отсюда можно было увидеть, что запустевший замок не только выше, но и шире дворца лорда. Намного шире.
        - И зачем торговцы ему наплели? Какой им с этого прок? - всё ещё недоумевая, спросил Трилон.
        - Говорят, под замком проходит тоннель в скалах, прямо к пляжу. Более удобного контрабандного пути и не придумаешь.
        Трилон повернул голову к спутнику, слегка выпучив глаза.
        - А ты хочешь в этом месте создать новую школу? - съязвил он. - Может быть, лучше выкупим обыкновенное здание?
        - Если всё правильно сделаем, то и лорд и торговцы будут видеть выгоду в этой школе. Сначала выгоним контрабандистов, затем поможем молодому лорду занять место старого. Давно пора сменить власть в этом прогнившем городе. Новый лорд даст своё одобрение на создание школы, мы наберём первый ученический состав и станем торговать с остальным городом. Магия позволит нам сделать выгодное для обеих сторон предложение. К тому же, в Куасток станут рекой течь знать и люди, которые захотят опробовать себя в волшебстве. Больше людей - больше покупателей. Так что, торговцы не будут чувствовать себя в убытке. А контрабандный тоннель построят где-нибудь в другом месте. Потом уже договоримся со столицей. Наши ученики будут поступать на службу его величеству, а тогда уже сама корона станет нашим попечителем. И уже не будет необходимости отчитываться перед лордом и пытаться угодить торговцам. Мы станем почти независимыми.
        - А теперь, - с улыбкой прервал друга Трилон. - Уйди из мыслей и вернись в настоящее. Перед нами замок, занятый бандитами, а Куастоком правит обезумевший старик.
        - Ты прав, - кивнул Фаралон. - Нельзя уходить от реальности. Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала нужно забрать замок себе. К счастью, у нас есть магия.
        Солнце встало в зенит и послало лучи прямо в глаза Трилону. Парню показалось, что свет поглощает город, словно огромный всплеск пламени.
        - Ты почти всё продумал, - сказал он своему спутнику. - Кроме одного момента. А что будет, если у нас не получится?
        Фаралон повертелся в седле.
        - Для нас, - сказал он. - Ничего.
        ...
        ПЕРВЫЙ ДЕНЬ.
        Несмотря на то, что Старагот не спал, ночь показалась ему очень короткой. После всего, что произошло вчера, сонливость как рукой сняло. Слишком много событий на один день. Голова была переполнена мыслями, не дававшими сознанию расслабиться.
        Сначала он вспоминал своё детство. Как и добрая часть жителей Ридвинга, он рос без родителей. Мать была шлюхой - ему ещё повезло, что она не утопила его, а отдала в приют. Отцом мог быть кто угодно.
        Однажды ему довелось увидеть, как знатный господин читает письмо. Старагот был поражён: из нескольких десятков закорючек на крохотном куске бумаги, которые можно нарисовать за несколько секунд, господин узнал то, что хотел ему сказать человек, находящийся в сотнях миль от него. Слово в слово.
        Тогда мальчик загорелся желанием обучиться этому мастерству, этой магии. С трудом, но ему всё же удалось заполучить в свои руки старую книгу. В "медняковой яме"* жил лишь один человек, обладающий хоть какими-то знаниями о письме. Старагот неделю уговаривал старика, выполнял для него сложную работу, носил воду и пас его скот, и наконец тот согласился рассказать то, что знает. Оказалось, каждая закорючка имеет своё значение и своё произношение. Из трёх десятков старик знал, как произносятся двадцать две. Остальные Стараготу пришлось узнавать у купцов и знатных господинов. Он сидел в людном месте и вместо милостыни выпрашивал знания.
        Однако, изучив все символы, он встал перед вопросом, как же с их помощью люди узнают целые слова. Несколько дней поломав голову и посидев над раскрытой книгой, он всё же понял принцип.
        Вскоре мальчик уже читал без запинки. Сначала вслух, затем в уме. Ему открылся целый новый мир, состоящий из мыслей людей, живших столетия назад, из слов, записанных в письмах, которые должны были оставаться в секрете. Это было настолько интересно, что парень утонул в этом занятии с головой.
        Чтобы прокормить себя, он взялся за работу побегушника. За еду или медяк он передавал послания торговцев, трактирщиков и всех, у кого были медяк или еда и кому нужно было передать послание. Однажды получателем оказался гэльв, скрывающийся в переулках "медяковой ямы". Старагот до сих пор помнил это послание: "в корже найдёшь то, что хотел. Я помогаю тебе в последний раз". Лишь спустя годы парень понял, что возможно этот гэльв был шпионом, иначе почему у него было столько денег, что он купил целый корж, но при этом ночевал на улице и скрывался под капюшоном. Однако тогда мальчик об этом не догадывался. Он подружился с гэльвом, а когда тот узнал, что он умеет читать и писать, то очень удивился. Иногда он просил Старагота прочитать пару строк из писем. Однажды он проболтался, что у гэльвов есть свои закорючки и свои слова, обозначающие то же, что и колоридские. Парень очень удивился этому: зачем выдумывать новые, если уже есть готовые? Но ему стало интересно, и он попросил гэльва рассказать ему об этих словах. Со временем мальчик стал узнавать гэльвский язык. Однако, в один день гэльв куда-то исчез,
так и не успев рассказать очень многого.
        Старагот был расстроен. Гэльвский язык понравился ему ничуть не меньше колоридского. Он думал о нём днями напролёт. Однажды его отправили с посланием к рыцарю, который ждал в таверне. Гэльвский язык так сильно въелся в мысли Старагота, что парень передал послание на нём. Увидев озадаченное лицо получателя, он понял свою ошибку и исправился, однако рыцарь заинтересовался им. Узнав, что парень владеет обоими языками, он сделал ему предложение, и Старагот согласился. Он стал прислуживать рыцарю, носить его вещи и протирать его доспех. Намечалась война с Гэльвским Каганатом, и рыцарь вместе со Стараготом отправились с армией на север, далеко от Ридвинга. Но парень и не думал жаловаться. Рядом с рыцарем всегда была еда, он ещё никогда не чувствовал себя таким сытым, при этом работа оказалась вовсе не тяжёлой.
        К сожалению, вскоре армию разбили, а Старагот попал в плен к гэльвам.
        Вспоминая всё это, парень не мог уловить связь со своей особенностью? Поему магия никогда не проявлялась? Почему ничто не указывало на это? Как такое возможно?
        Вспомнив всё, что происходило с ним до вчерашнего вечера, он принялся думать о том, что будет дальше. Ему хотелось обучиться магии и, поступив на службу короне, искупить всё, что он сделал. Он хотел исправить свой поступок, когда он просто отдал господину Санмиру письмо хана, даже не попытавшись ничего соврать. Девять дней оставалось на то, чтобы разобраться в ситуации, сложившейся в стенах школы. С другой стороны, Старагот не хотел терять Тарию - единственного близкого ему человека. А ей нужно в Плим. Парень боялся, что однажды обнаружит, что её нет рядом и что одна из лошадей в городской конюшне куда-то исчезла.
        Пролежав ещё половину ночи, Старагот принял решение, что стать магом важнее, ведь Тара ничего для него не сделала. Может быть, он ей вовсе безразличен. Если она поставит перед ним выбор, она или школа, он выберет школу. Это будет нелегко, но он сделает это.
        Лишь ближе к рассвету, когда ночь уже подходила к концу, парень всё же немного вздремнул. Сквозь дрёму ему показался образ господина Санмира. Но гэльв ничего не говорил, лишь смотрел на своего бывшего слугу с едва заметным упрёком.
        Встав с кровати так, чтобы она не заскрипела и не разбудила спящую недалеко девушку, Старагот вышел в коридор и стал вспоминать дорогу, как ему объясняли вчера. Коридоры замка оказались очень запутанными, но, походив немного, парень всё таки отыскал большой зал, из которого доносились странные звуки.
        Звуками оказалось дрожание стен при ударе магией. Ученики, скопившись по периметру одной стены, зачем-то пускали магические снаряды в другую. Старагот не видел эти снаряды, но понимал, что они есть: возле пальцев молодых волшебников воздух становился мутным, словно искажался. Молодые маги при каждом взмахе руки выкрикивали что-то, и Стараготу показалось, что он услышал в этих криках кое-какие слова на восточном языке.
        За процессом следил маг-учитель, но это был не Дардарон и не Трилон. До этого Старагот его ещё не видел.
        - Это ты новенький? - спрос тот.
        Парень кивнул.
        - Дардарон сегодня не смог прийти, его буду замещать я. Меня зовут Палтанон.
        Маг нахмурил брови. Он выглядел очень злым и раздражённым, у Старагота появилось чувство, что больше всего сейчас не хочется расстраивать волшебника ещё больше.
        - Ты точно решил стать магом?
        - Да, магистр.
        - Тогда ты станешь глупым магом. Это неправильное решение.
        Бывший переводчик понял, что его решили подвергнуть какой-то проверке. Нельзя проявлять слабость и показывать растерянность.
        - То есть, все, кто здесь обучается, глупцы? - спросил он.
        - Нет, - ответил Палтанон. - Только ты, хотя ты ещё не ученик. Как, скажи мне, ты смог принять такое решение, если до сих пор не разузнал ничего о том, что это такое - быть магом и обучаться магии? Ты знаешь, что тебя ждёт?
        - Нет. Но я понял, что готов почти на всё ради этого. Это очень важно для меня.
        - А что, если я скажу, что на второй день тебе нужно будет отрезать яйца? Что если яйца мешают колдовать? Об этом ты подумал?
        Не успел Старагот ответить, маг продолжил напирать на него.
        - Ты уже готов подписаться под уговор с дьяволом, который может заключаться в чём угодно, мы можем сказать тебе делать что угодно, ведь ты уже согласился! Глупо, не правда ли!
        - Тогда расскажите мне, каково это! - попросил парень, поняв, что и вправду сглупил.
        - Я уже не уверен в твоих способностях. Глупый маг хуже никакого.
        Слова волшебника начинали злить Старагота.
        - Не удивительно, - сорвался он. - Что у вас так мало учеников, а замок пустует! У меня уже сейчас возникло желание развернуться и уйти прочь. Даже не знаю, что мне мешает это сделать!
        - Ничего, парень.
        - Тогда я пойду?
        - Да, иди, - хладнокровно оборвал маг и сделал вид, что потерял интерес к собеседнику.
        Постояв несколько секунд на месте, Старагот сдался. Ему не хотелось выглядеть дураком, но упускать перспективы из-за глупости хотелось ещё меньше.
        - Прошу простить меня, магистр Палтанон. И рассказать всё, что нужно знать для дальнейшего обучения.
        Маг, искоса взглянув на паренька, улыбнулся, сказал "Так уже лучше", что-то крикнул остальным ученикам и, вернувшись к Стараготу, начал рассказывать.
        Правила оказались очень странными. Среди них были такие нелепые, как "не наедаться и не толстеть", кроме того было правило "не худеть". Впрочем, сказал Палтанон, в столовой сами решат, сколько тебе есть, так что можешь не беспокоиться на этот счёт. Если ты во сне ходишь на луну, то магом тебе становиться нельзя. Наказание за сокрытие - смерть. Если не знаешь сам, придётся проверить. К слову, Палтанон сказал, что сама луна здесь не при чём, это выражение придумали пустоголовые лекари.
        А ещё магам запрещается любить.
        - Так что насчёт яиц я не совсем пошутил, - посмеялся волшебник.
        - Но как это? - возмутился Старагот.
        - Вот так. Можешь отыскать шлюху, провести с ней ночь или две, но не смей влюбляться и заводить жену. Если хватит глупости решиться на это, то здорово пожалеешь. История не знает ни одного волшебника, который бы был счастлив в любви.
        - А какая причина?
        - Никакой, кроме судьбы. Не выходило. Так велели Боги.
        - Это уже серьёзный повод передумать, - Старагот не верил своим ушам.
        - Да, так что думай быстрее. И запомни! Ты молод! Молод и глуп! Все - все! волшебники, доживая до зрелых годов, понимали, что это не так страшно, как кажется в юношестве. В жизни есть гораздо больше радостей и печалей, помимо женщин. Многие люди видят целью своей жизни семью и детей, но никогда не задумываются почему. Им не хватает мозгов. Да, я знаю, что ты сейчас думаешь. Что то, что я говорю - ерунда, и на самом деле правило такое если и есть, то только чтобы его нарушать, и среди магов все эти запреты только на словах...
        Старагот поймал себя на мысли, что именно так и думает.
        - ...но как-нибудь задумайся, кому бы ты поверил больше: мне или своей глупости? Так что, всё ещё хочешь стать магом?
        Парень глубоко задумался. В судьбу он не верил и отказываться от любви у Тарии не собирался. Если всё так, как сказал маг, и повзрослев, он поймёт, что она, любовь, ему не нужна, то так тому и быть. Если нет - правила существуют, чтобы их нарушать. Маг говорит складно, неосознанно возникло желание ему поверить, однако жизнь научила Старагота, что такие люди говорят правду не чаще, чем лгут.
        - Хочу!
        - Вот и хорошо, - маг едва заметно улыбнулся. - Может, ты и не такой глупый, каким кажешься. Посмотрим. Как там тебя зовут?
        - Старагот.
        - Очень удачно! С этой секунды тебя зовут Старагон. Привыкай. Если у тебя есть знакомые и друзья, в чём я сомневаюсь, прикажи им отныне называть тебя именно так, а никак иначе. Это важно. Имя - сильный энергетический источник. Если будешь и дальше продолжать думать, что ты никакой не Старагон, а Старагот, то станешь плохим магом, а может не станешь вовсе.
        Парень ожидал этого, обдумал всё ночью. С именем можно смириться. Имя ничего не значит.
        - Имя ничего не значит, - сказал маг, словно прочитал его мысли. - Важны дела и сам человек. И это твой последний шанс передумать.
        - Ни за что, - твёрдо ответил Старагон.
        Палтанон, в этот раз даже не улыбнувшись, кивнул и зачем-то полез в карманы.
        - Треклятье! - выругался он. - Забыл взять! Ладно, отдам свои.
        Волшебник снял с руки перчатку, так же, как и Дардарон и Трилон - по пальцам, затем снял вторую и протянул их парню.
        - Запомни одно: магией обладают только люди! Если тебе на рынке когда-то продали амулет, который якобы должен был принести удачу, то можешь найти этого человека и убить, чего и заслуживают все шарлатаны. Вещи не могут обладать магией, только люди. Если в предмете заключена магия, только волшебник может ей воспользоваться. И эти перчатки тоже не могут и не обладают. Но все маги ходят в таких постоянно. Даже не снимают на ночь. Потому что они могут спасти жизнь.
        - Выглядят как самые обычные, - озадачился Старагон.
        - Точно. Но не обычные. Магией, к сожалению для нас и к счастью для всех остальных, получается пользоваться не всегда и не везде. Когда обучишься достаточно, начнёшь чувствовать магические поля. Магия пронизывает весь мир, она как воздух - невидима, но повсюду, и всё же не везде, где-то её больше, а где-то меньше, есть и места, где её нет вовсе. Таких мест лучше всего избегать, однако это не всегда получается. В час острой нужды эти перчатки смогут заменить заклинание. Они парализуют. Эй, как тебя! Олтанон!
        Откликнулся один из учеников. Когда он подошёл, Палтанон попросил его показать "парализацию". Ученик прикоснулся указательным пальцем в перчатке ко лбу учителя, и тот замер.
        - Орк бы тебя побрал, можно было не на мне, - сказал он. Олтанон засмеялся.
        - Как видишь, я не могу двигаться, только говорить. По всему телу бегает очень неприятное ощущение, которое я даже не могу описать... Впрочем, Олтанон, парализуй его тоже.
        Не успел Старагон среагировать, Олтанон прикоснулся к его лбу. Парень попытался отойти на шаг назад, но понял, что не может пошевелить даже пальцем. Он застыл в той позе, в которой находился в момент парализации. Ощущение, о котором говорил Палтанон, было и вправду не самым приятным: гул в ушах, покалывание и щекотливость по всему телу.
        Спустя несколько минут Палтанон снова задвигался и сказал "Наконец-то!", потом отошёл от парализации и сам Старагон.
        - И - самое важное! - сказал маг. - Эти перчатки не требуют магии...
        - То есть, ими можно пользоваться в любой момент? - спросил Старагон.
        - Да, ими можешь воспользоваться ты прямо сейчас, и любой другой, не обладающий магией. Теперь ты понимаешь, насколько всё это важно? Если об этих перчатках узнают другие, то всё полетит коту под хвост. Короли и генералы запросят у нас этих перчаток по три на каждого, а затем потребуют от нас наклепать их на всю армию. Мы должны поддерживать иллюзию того, что за пределами нас и наших тел никакой магии не существует. Поэтому запомни, словно это чистая правда - магией обладают только люди. Плевать, что есть исключения, как эти перчатки.
        - Но если магией и вправду владеют только люди, то как же эти перчатки могут колдовать без мага? Я ничего не понимаю! - парень схватился за голову.
        - И не поймёшь. Жаль, но ты начинаешь обучение больно поздно, нет времени разжёвывать тебе всю природу магии. Хотя нет... не жаль. Придётся тебе самому всё узнавать и запоминать, если, конечно, хочешь стать настоящим волшебником, а не бракованным. Запомни пока вот что. Уж не знаю, поймёшь ли? Каждое заклинание требует затраты энергии. Но для "парализации" нужно настолько мало энергии, что её можно добыть посредством прикосновения. Да, при прикосновении тоже возникает энергия, совсем маленькая, но её хватает для "парализации". Только коснуться нужно лба - ближайшей к мозгу части тела, ведь именно мозг - источник энергии.
        - Погодите, - у Старагона уже начинала болеть голова. - Вы же сказали, что магия в воздухе! Теперь говорите, что она в людях!
        - Нет, это ты говоришь эту глупость. Я сказал, что магия - в воздухе, а энергия - в людях. Не путай магию и энергию, это две разные вещи. Энергия находится в тебе - это то, что ты используешь, чтобы преобразовать спящую в воздухе магию в то, что тебе нужно. Уловил?
        - Теперь да. Знать бы как именно это сделать.
        - Головой. Знаешь, почему именно ты можешь владеть магией? Почему только один из тысячи людей может? Думаешь, ты везунчик?
        - Конечно, ведь я один на тысячу! - Старагон решил ещё немного подзадорить развеселившегося мага, сказав то, что тот ожидает услышать.
        - Нет. Тебе наврали. Точнее, ты сам себе наврал, неправильно исказив сказанные тебе слова. Магию может постичь любой, возьми первого бродягу с улицы и через сто лет он станет отличным магом. Жаль, люди не живут столько. Дело в этом, - Палтанон приблизил указательный палец к голове. - Ты уже наверняка и сам замечал, что с увеличением своих умственных способностей тебе открываются новые возможности.
        - Да, замечал, - твёрдо и уверенно ответил Старагон. - Словно весь мир меняется.
        - Точно! Именно мозг - инструмент мага. Только достигнув вершин умственного развития, ты можешь управлять энергией в своём теле.
        Старагон посмотрел на других учеников.
        - Но почему тогда маги используют руки для заклинаний? - спросил он.
        - Для удобства. Все мы с детства привыкаем к тому, что руки - наш главный инструмент. Если удобно махать руками, то почему нет? Однако, те, кто, поймав мага, завязывает ему запястья - идиоты! Можно колдовать и без рук. Только это будет сложнее, если уже есть привычка. Самые могущественные волшебники не утруждают себя этими взмахами и колдуют вообще без каких либо движений. Эй! Ты всё ещё стоишь здесь! Бегом тренироваться, пока я без помощи рук не подпалил тебе задницу!
        Старагон поначалу испугался, что Палтанон обращается к нему, но затем увидел, что Олтанон покорно побежал к остальным ученикам. Учитель продолжил рассказывать без него.
        Он рассказал ещё много всего, к концу занятия у Старагона жутко кружилась голова от всех этих знаний. Маг сказал, что это хорошо - меньше дури проникнет внутрь. Затем принялся объяснять, что у энергии есть две "стороны" - плюс и минус. На вопрос парня, чем они отличаются, он ответил, что плюс отличается от минуса тем, что он плюс, а минус от плюса тем, что он минус. Это вся разница. Просто две противоположные стороны, как свет и тьма, лево и право, верх и низ. Волшебник владеет только одной стороной, но, если ему захочется, он сможет переучиться на другую. Потому что владеющий плюсом маг может использовать один набор заклинаний, а владеющий минусом - другой. После этого разница Старагону стала понятна. Почему нельзя было объяснить это сразу?
        Когда Палтанон громко прокричал об окончании тренировки, к нему подбежали все трое учеников, вспотевших до того, что на их мантиях виднелись тёмные пятна. У девушки даже прилипли к щекам волосы.
        Подшутив над тем, что когда-нибудь "этот вот парень" догонит их в обучении и станет лучшим волшебником, чем все они вместе взятые, Палтанон распустил учеников по комнатам. Он тоже вытер пот со лба. Видимо, ему было непривычно столько говорить.
        - Повезло Дардарону, - сказал он. - Что не ему растолковывать тебе всю эту ерунду. И, да. найдёшь библиотеку и прочитаешь Святое Слово. Каждый маг должен знать, как Боги сотворили этот мир! А я готов поспорить, что такой бродяга как ты никогда святую книгу не читал. На этом всё. Надеюсь, завтра не увидимся.
        ***
        Запах начал появляться ещё на подступах ко входу. Испортившаяся еда и испражнения. Дардарон не представлял, как снова будет спускаться туда. Он бы отдал что угодно ради заклинания, которое бы могло на время лишить его нюха.
        И как можно было додуматься обосноваться именно здесь?
        Прикрыв нос плащом, волшебник спустился по ступеням и оказался в самом центре канализации. Дорогу он помнил плохо и пару раз забрёл не туда, но вскоре всё же добрался до нужного места.
        Ещё издали он увидел стояка, а точнее его силуэт - тот напрягся, поднялся с сидячей позы, взвёл самострел. Дардарон вовремя понял, что едва не забыл правило: не доходя двадцати ярдов, нужно крикнуть...
        - Я к Скилту!
        Стояк опустил оружие. Когда Дардарон проходил мимо, тот делал вид, что не смотрит на него, однако было заметно, что ему очень интересен гость. Не каждый день в этой канализации встретишь волшебника.
        Войдя внутрь помещения, Дардарон увидел, как из-за стола встали трое мужчин, присоединившись к двоим уже стоящим. Тот, что посередине, низкий, но широкий, с шрамом на глазу, подошёл ближе к гостю и прищурился - в комнате было плохое освещение.
        - Мне кажется, мы с тобой никогда раньше не виделись, - произнёс он.
        - Надеюсь, что это правда, - спокойно сказал Дардарон. - Потому что я тоже не помню такого.
        Четверо мужчин позади говорившего помрачнели на тот случай, если их командир останется недоволен словами. Они пытались нагнать на гостя страх, но Дардарону вовсе не было страшно. Его даже немного веселили эти "серьёзные" лица, ведь он знал, кто они и что из себя представляют на самом деле.
        - Ну, говори уже, зачем пришёл? - раздражённо сказал главный.
        - Повидаться со Скилтом.
        - Я перед тобой уже битую минуту стою! - он раскинул руки в стороны.
        - С настоящим Скилтом, - уточнил Дардарон.
        - А я, по-твоему, деревянный?
        Очень хотелось ещё немного надерзить, но смысла в этом не было. Никто из этих людей не оценит, поэтому нужно просто выполнить то, зачем сюда понадобилось спускаться, и побыстрее.
        - Извини, мне не хочется ждать, когда ты убедишься, что я и в самом деле знаю, как выглядит Скилт. Просто поверь мне, пожалуйста.
        Подставной Скилт плюнул едва ли не на ногу Дардарона.
        - Твоя взяла, но если что-то мне не понравится, я тебя оставлю гнить в этой канализации.
        - Конечно.
        Оставив на месте только стояка и ещё одного своего, головорезы окружили мага и повели его по канализации в неизвестном направлении. Вонь накатила с новой силой.
        Однако вскоре они завернули за угол, откуда бились в крохотном просвете лучики не то солнца, не то множества факелов. По мере продвижения по этому тоннелю свет усиливался, а вонь пропадала. Сюда стекались воды из реки* и выпадали через решётку обратно, чтобы не затопить порт в половодье. Сейчас воды здесь было немного. И вскоре Дардарон понял, что был прав - свет оказался солнечным, идущим со стороны решётки. В кои то веки Скилт выбрал себе нормальное логово.
        - Драдарон! - раздался знакомый голос из-за угла, не успел гость показаться на глаза хозяину. - Ты ли это? Точно, ты! Мне как сказали "борода и мантия, а ещё закладывает правую руку под левую, когда скрещивает их", я сразу понял, что это ты! Ко мне такие гости не часто заходят.
        - Неужели не бывает бородатых левшей шлюх? - пошутил Дардарон, чтобы ещё сильнее развеселить бандита. Тот оценил шутку.
        - Если и есть, они мне точно не нужны в мантиях!
        Волшебник поддержал смех. Подставной Скилт с глупым лицом собрал своих людей и отправился обратно. Дардарон же в сопровождении настоящего главы преступного мира Куастока прошёл к столу, с которого подчинённые тут же сбросили карты.
        - Жрать будешь? - предложил Скилт.
        - Нет, спасибо. Если только чаю.
        Пока здоровый мускулистый мужик, которому меньше всего подходила роль слуги, бегал за чаем, маг разглядел своего знакомого. Он сильно изменился за всё это время: морщин стало больше, те, что были, укрупнились, а волосы с головы, наоборот, исчезли. И, как ни странно, сломанный ранее нос казался целым. А вот, что ничуть не изменилось, так это прикид. Скилт всё так же носил жёлтую рубашку и серые штаны, даже пятна крови словно остались на тех же местах, что и раньше. Дардарон вгляделся в его глаза - пятна не видны, значит гаргена ещё не добралась до канализации.
        - Высматриваешь, не болею ли я? - заметив его взгляд, рассмеялся бандит. - Нет, до меня эта зараза пока не добралась. Если кто из моих ребят приходит с красными глазами, я его тут же на дно с перерезанной глоткой пускаю.
        "Надеюсь, в перчатках" - подумал волшебник.
        - Мне и тебя стоило бы туда же отправить, - продолжил Скилт. - Вдруг, то, что говорят, правда, и это вы болезнь распускаете! Шучу! Я тебя не трону, дружище Драдарон.
        Дардарон не стал поправлять, он уже привык, что бандиту сложно выговорить его имя правильно.
        Они посидели несколько минут молча, пока слуга не принёс чай. Потом ещё некоторое время в убежище были слышны лишь протяжные хлюпы. Скилт не спешил начинать разговор, как того было нужно волшебнику.
        - Почему не спрашиваешь, зачем я пришёл? - наконец, спросил маг.
        - Чего спрашивать? - не отрывая взгляда от пустоты перед глазами, задорно ответил бандит. - Ведь и так понятно, что ты пришёл, чтобы проведать старого друга! Неужто ты думаешь, что я верю в такую ерунду, что ко мне приходят только тогда, когда им что-то от меня надо?
        Дардарон не считал Скилта своим другом. Род занятий этого человека был далёк от всякой морали и нравов любого волшебника. Однако, враждовать с бандитом не было смысла. Умрёт Скилт - кто-то другой займёт его место. Преступность в городе столь же естественна, что и трава на земле. Однако, затевать с бандитом дружбу по этой же причине уважающий себя маг не мог тоже.
        - Любишь ты надавить на чувства, выжать то, чего в человеке нет, - с упрёком в голосе проговорил волшебник. - Со мной это не пройдёт. Конечно же, я пришёл потому что мне от тебя кое-что нужно...
        - Чего в тебе нет, Драдарон? - неожиданно холодно сказал Скилт. - Мягкосердечности? Или ты не хочешь признавать себя моим другом? Или чего-то другого?
        Молчание продлилось дольше, чем хотелось бы обоим собеседникам.
        - Мягкосердечности, - отрезал волшебник.
        - И ты всё таки мой друг?
        - Не переводи тему Скилт. Ты знаешь...
        - Это ты не переводи тему! Почему вы маги такие двуличные? Изображаете из себя хладнокровных и спокойных, готовых поделиться с кем угодно своим мнением, якобы его не стесняетесь. А на самом деле вы такие же, как и все остальные. Просто лучше умеете притворяться. И я не буду даже слушать тебя, не то что выполнять твою просьбу, пока ты не найдёшь в себе мужества ответить мне, считаешь ли ты себя моим другом. И если нет, то кто я в твоих глазах?
        Дардарон всеми силами постарался не показать волнения, закравшегося в душу. Он был рад тому, что в его руке оказалась чашка с чаем. Легче скрывать то, что чувствуешь, когда есть, чем занять руки и мышцы лица.
        - Радуй своё самолюбие сколько хочешь. Воображай, что застал меня врасплох, но в том, что люди скрывают что-то от других людей нет ничего плохого. Если бы люди говорили то, что думают и чувствуют, они все давно бы умерли. Потому что эта искренность служит поводом для распри. И служит часто - из-за того, что мир построен глупцами.
        - Ты считаешь меня глупым человеком? - спокойно поинтересовался Скилт.
        - Я считаю глупыми всех людей, не исключая себя самого. Ты прав в том, что хладнокровие - часть притворства. Хладнокровных людей нет. Все глупы и нехладнокровны. Единственное, что поддерживает нашу с тобой так называемую "дружбу" - это то, что мы не настолько глупы и чуть более хладнокровны, чем все остальные.
        - Так ты всё таки считаешь нас друзьями?
        - В том же смысле, в котором и ты, - Дардарон сделал паузу, отпив из чашки. - Делай то, что считаешь нужным: убивай, воруй, обманывай людей. Я тебе не мать, чтобы говорить, чего нельзя делать. От этого я лучше к тебе относиться не буду и никогда не проникнусь твоим мироощущением, но и мешать тебе я тоже не собираюсь. У магов есть правило: действовать только в том случае, когда можно что-то изменить. Изменится ли что-то, если я стану тебе читать мораль? Нет. А если мы перебьём всех вас? Тоже нет. Если перестанем продавать вам серу и железо? Нет. Точнее да, вы ведь её будете покупать на рынке за большую цену, а значит будете больше грабить. У магов есть мораль, но мы её чтим, а не читаем другим.
        Волшебник сделал ещё один глоток.
        - А теперь, - сказал он. - Когда ты услышал то, что тебе и так было прекрасно известно, как и то, что об этом было известно мне, и тебе просто хотелось, чтобы я всё это произнёс вслух, ответь мне на интересующий меня вопрос. Даже не скрывай, что ты знаешь...
        - Конечно, знаю, - неожиданно резко сказал Скилт. Казалось, он недоволен. - Но не могу сказать, где он.
        - Где кто?
        - Транон. Ты ведь за этим пришёл! Узнать, где он!
        Дардарон замер с чашкой чая возле рта. Откуда Скилт узнал? Об этом маг разговаривал только с Трилоном, и больше ни с кем.
        Заметив его замешательство, Скилт поспешил объясниться.
        - Сколько лет меня знаешь, а удивляешься таким простым вещам. Угадать твои желания ничуть не сложнее, чем угадать, что сделают голодные собаки, когда им бросишь кусок мяса. В городе нынче неспокойно из-за этой напасти. И все винят вас, магов. Уже даже казни начались. И тут ты приходишь ко мне в кои то веки, весь такой правильный и моральный, и что же, имей меня орк, тебе может быть нужно? Конечно же, тебя интересует кто-то из живущих вне твоей школы магов! - Скилт допил то, что оставалось в его бокале. - А так как все нормальные колдуны, дураку понятно, сбежали куда подальше, тебе интересен ненормальный.
        - Ну, раз сам знаешь, что мне нужно, то отвечай.
        - Говорю же, я не могу сказать, где он.
        - Но знаешь, где!
        - Конечно, знаю. Я ведь Скилт! Это мой город. Я знаю, где здесь найти любого человека, - бандит попросил слугу долить в свой бокал вина. - Но Транону я пообещал, что не выдам его убежище. Он сказал: "пообещай, что никому не скажешь, где я живу", и я пообещал.
        - Когда он говорил "никому", он не имел в виду своих старых знакомых, к тому же, как и он, магов.
        - Может и не имел, кто его знает! А может, захотел вас всех перебить, вот и скрывается. Как знать? Почём мне лезть в эти ваши колдовские разборки? Мне главное держать своё слово и репутацию.
        Дардарон помолчал немного. Нужно было найти способ выжать из Скилта сведения.
        - Что-то ты посерьёзнел, - сказал маг. - То называешь другом и чуть ли не на шею бросаешься, а то вот так вот посылаешь прочь.
        - Не посылаю, - буркнул бандит. - Просто не могу помочь.
        - Можешь.
        - Могу помочь, но не могу сделать этого... Да, что б тебя! Ты, похоже, не отстанешь от меня? Будешь преследовать своей магией? Следить за мной?
        - Конечно же, буду, - улыбнулся волшебник.
        - Ладно, скажу, где Транон. Но если он не хотел, чтобы вы его нашли, то ты его завали прямо там, на месте. Чтобы никто не узнал.
        - Не понадобится, - сказал Дардарон. - Я уверен.
        Он уже почти допил свой чай.
        * * *
        Старагон тихо подошёл к приоткрытой двери. Изнутри не раздавалось ни звука. В голове тут же появились тревожные мысли. Он открыл дверь и заглянул внутрь. Никого.
        Сбежала! В первый же день! Как же так!
        Парень резкими движениями ворвался в комнату, чтобы ещё раз осмотреть её изнутри. Присмотрелся внимательнее к постели, приподнял одеяло. Выбежал из комнаты и едва не столкнулся с Тарой. Она стояла по другую сторону, поэтому он не заметил её когда заходил. Старагон со стыдом осознал, что девушка видела всё, что сейчас происходило.
        - Тебе здесь не нравится? - спросил он, встретившись с ней взглядом.
        Она зачем-то поглядела на покрытые паутинной сеткой стены.
        - После того, как я два месяца жила на помойке, мне уже вряд ли что-то не понравится.
        Парень улыбнулся и увидел, как девушка улыбается в ответ. Однако почти сразу её улыбка растворилась.
        - Но мне здесь страшно. Очень страшно.
        - Помнишь, что вчера говорил магистр Дардарон? Убийца теперь не будет показываться пару дней точно.
        - А я не только его боюсь. Сами маги меня пугают не меньше. Я когда вспоминаю глаза того... И твои глаза... Мне хочется бежать отсюда.
        - Мне тоже иногда не по себе, но мы не можем бежать...
        - Не можем? Даже если захотим?
        Старагон вздохнул, думая, что сказать.
        - Ты полагаешь, нас тут держат насильно? Как в плену?
        - Мне так кажется. Ты им нужен, Старагот...
        - Меня теперь зовут Старагон. Я, как видишь, теперь тоже маг. Меня ты тоже будешь бояться?
        - Сегодня я тебя не боюсь, но понятия не имею, в кого ты превратишься потом. Ты им нужен, а вот что думать про себя, я и представить не могу. Если я всё же захочу уйти, меня отпустят?
        - Насчёт магов не знаю, но лично я не позволю тебе уйти. Ты ведь пропадёшь одна!
        Тара хотела что-то сказать, но вместо этого молча уставилась Старагону за спину.
        - Простите, что мешаем, - послышалось сзади. - Просто личные проблемы лучше обсуждать в комнате, а не в коридоре. Коридоры - они переносят звуки через себя, как каналы воду. А тут кроме вас двоих есть ещё люди, знающие гэльвский.
        Другие ученики подоспели не вовремя.
        Алион - девушка - бросила взгляд на Тару, еле слышно сказала "Ужас", прошмыгнула мимо парней, мимо Старагона, шепнула что-то Таре на ухо и увела в соседнюю дверь, напоследок как-то недружелюбно взглянув на новенького.
        Дверь захлопнулась, и Олтанон и Таралон бросили короткие смешки.
        - Бабы ушли обсуждать свои бабские обсуждения, - сказал Олтанон, обращаясь к новенькому. - А знаешь, что обсуждают бабы? То, чего у них нет.
        Сказав это, он в сопровождении товарища прошли в соседнюю комнату.
        - Ага, - согласился Таралон. - Потому что то, что у них есть, обсуждать не интересно.
        Он позвал Старагона за собой жестом руки. Парень последовал за ними в комнату, в точности такую же, как их с Тарией.
        - На самом деле, это хорошо, что ты с собой привёл девушку, - продолжил Таралон уже внутри. - Алион, когда одна была, строила из себя сущего демона! А мы были её грешниками, потому как на нас она всю свою злобу выливала. Мало кто знает, но у женщин есть тайный язык, говоря на котором они испытывают что-то навроде оргазма. А так как он тайный и выдавать его нельзя, то они вынуждены постоянно втихаря друг с другом общаться. А если общаться не с кем, как было у нашей Алион, то они ходят злые и неудовлетворённые. Не веришь - прислони ухо к этой стенке, за которой наши дамы болтают, и ты услышишь его. Неразборчивое болтание, такое, что аж дрожь берёт.
        Страгон не мог даже предположить, серьёзен ли волшебник или нет, считает ли он так на самом деле или нарочно иронизирует. Ещё тот гэльв-шпион рассказывал ему, что волшебники слывут охотными до похоти стариками, и в народе было такое поверье, но Старагон и подумать не мог, что эти слухи правдивы.
        Олтанон тем временем переоделся из мантии в обычный халат, такой же, в какой был одет сам Старагон, но так и не снял перчатки.
        - Что ж, - сказал он. - Имя твоё мы знаем, но ещё не выяснили, что ты за человек. Если собираешься здесь оставаться, то придётся вливаться в наше маленькое общество. Расскажешь что-нибудь о себе?
        Старагон не стал спорить.
        - Признать честно, мне стыдно, но о себе я действительно мало что могу рассказать. Ещё вчера утром я мог поклясться, что никто и никогда мной не заинтересуется. Моя жизнь была довольно скучна. Ну, до того момента, как я попал в плен к гэльвам, точно.
        - В плен к гэльвам? - Таралон заинтересованно поглядел на новенького. - По-моему, у тебя была самая интересная скучная жизнь из всех. Я так понимаю, в плен ты попал ещё на войне?
        - Нет, его похитили под покровом ночи из родного дома! - съехидничал Олтанон. - Конечно его на войне взяли.
        - Да, верно, - подтвердил Старагон. - Мне повезло, ведь я знал их язык. Они заставили меня переводить колоридские письма.
        - Долбанутые! - хмыкнул Олтанон. - Наше Величество настолько хорошо хранит государственные тайны, что можно было просто у него спросить.
        Таралон усмехнулся ему. Старагон невольно тоже.
        - А она? - собеседник кивнул головой в сторону стены, за которой находились Тария и Алион.
        - Это... - протянул парень в ответ. - Просто Тария. Простая девушка.
        - Помнишь, что тебе сегодня Палтанон втирал? - как-то хмуро посмотрел на него Олтанон. - Магией могут владеть только люди с мозгами. Понимаешь? Здесь у всех есть мозги, так что прекрати делать вид, что у тебя их нет.
        - Ладно. Если честно, я и сам о ней мало что знаю. Я спас её, вывел из нищеты, а так как никого из близких у меня не было, привязался. Но она не хочет рассказывать мне о своём прошлом, я даже не знаю почему.
        - Ну да, - бросил Таралон. - Семью не выбирают. А если выбирают, то всё равно получается какая-то дрянь.
        - Я думал, она какая-нибудь гэльвская принцесса, или что ещё поинтереснее, - усмехнулся его друг. - Ладно. Думаю, этого пока достаточно. Боюсь даже углубляться в твою историю, в ней уже предостаточно того, что не укладывается в голове. Считай, ты в нашем обществе.
        - Рад, - искренне сказал Старагон. - Может, пора проверить девушек? Я беспокоюсь за них. Этот убийца, похоже, совсем не прост.
        - Если он столкнётся с Алион, - протянул Таралон. - То беспокоиться нужно будет за него самого.
        Он всё же встал ногами на кровать и прижался ухом к стене.
        - Мы же говорили, убийца толпами не убивает, - сказал Олтанон. - После жертвы пару дней бездействует, чтобы о нём как бы забыли.
        - Пару дней это сколько точно? Как было до этого?
        - Ну, сначала убили Тароса. Это один из наших поваров. Несколько лет назад, когда мы ещё здесь не учились, Трилон выгнал из школы всю прислугу, кроме охранников. Но видать Дардарон с голодухи как-то укусил его за ляху, потому что спустя год он вернул поваров, но всего двоих. Раньше, говорят, было больше учеников, и больше поваров следовательно. Вот вернул их, и так подставил бедняг. Одного убили, а второй теперь за двоих трудится. После этого убийца затих... ровно на два дня.
        - Не ври, на один, - возразил Таралон.
        - Это ты один день в лес уходил за грибами Дардароновскими.
        - А, ну да. Тогда два.
        - Потом, - продолжил Олтанон. - Два дня прошло, а на третий мы нашли останки Патроса. Это был помощник Палтанона. Помощники есть, точнее были у Дардарона и у Палтанона, но они магией не владеют. Они пробовали учиться, да только ничего из этого не вышло. Бывает и так. Так вот, убили Патроса, а потом... потом что?
        - Один день мы все на практику выходили, - напомнил Таралон. - Потом ещё один день всё тихо было, ты ещё говорил, что если он тебя сегодня убьёт, то твоя нога всё равно отлетит в меня и даст мне пинка.
        - Да точно! И так и никто не помер. А потом ещё один день спокойный был. Когда на ужин рулеты давали.
        - Это вчера было.
        - Тоже верно. Получается тоже два дня. И вчера помер Акарлон.
        - Вам, наверное, неприятно говорить о товарище? - тихо заметил Старагон.
        - Да как сказать, - возразил Олтанон. - Товарищем нашим его вряд ли можно было назвать. Нелюдимый был какой-то. Ни с кем не разговаривал, а если кто разговаривал с ним, то он всё время как-то странно отвечал.
        - А я готов поспорить, что он воровал у всех, и где-то прятал наворованное, - сказал Таралон, всё ещё обнимающийся со стеной.
        - Это ты просто не хочешь признавать, что постоянно всё теряешь, - пристыдил его товарищ. - Хотя, признаться, у меня тоже пара вещей пропало. Ну, ладно. Не бери в голову. Что было, то было. Знаешь, что по-настоящему страшно? То, что все эти бедолаги были разорваны на куски. Это эффект от заклинания одного, которому нас всё обещают научить. Знаешь, что это означает? Убийца - маг. А так как эта магическая дрянь на входе не пропускает никого постороннего, а если пропускает, то Хэрик сразу же бьёт тревогу, то убийца скорее всего кто-то из наших любимых учителей. Заметь, пока никто из самих учителей не умер. Умирает всегда кто-то другой.
        - А сколько всего учителей? - поинтересовался Старагон.
        - Если не считать Трилона, то трое. Хотя сам Трилон тоже умеет колдовать, да лучше всех наверное. С Дардароном ты уже знаком. Та ещё змея он, скажу я тебе. Мне кажется, Алион его внебрачная дочь, как минимум. На занятиях выводит из тебя весь дух. Палтанона ты тоже знаешь. Он хоть и пытается выглядеть суровым и серьёзным, на деле же не годится Дардарону в сапожники. Кроме них есть ещё Гилон.
        - Гилон? Кто это?
        - Он внизу, в здоровенном зале с чучелами. Он старый как три Дардарона и уже разучился половине заклинаний. Хотя провернуть то, которым пользуется убийца, я думаю, может.
        - Так, получается убийства происходят раз в три дня, - подытожил Старагон.
        - Ну, да. Пока что.
        - Нужно понять, закономерность это или случайность. Или убийца специально наводит нас на такие мысли.
        - Если хочешь разобраться в этом деле, то я тебе только удачи могу пожелать, - покачал головой Олтанон. - Трилон уже сказал охранникам прочёсывать всю школу. Если даже они с Дардароном пока не могут ничего сделать, то тебе и думать нечего. Я бы на твоём месте отказался и валил бы отсюда пока не поздно.
        - Ты не понимаешь, - возразил Старагон. - Там, у гэльвов, я переводил колоридские письма. И это я передавал то письмо, в котором было приказано напасть на школу через девять дней.
        - А, кстати, что там про девять дней было? - спросил Таралон. - Мы что-то там слышали, но нормально нам так и никто не объяснил.
        Старагон, вздохнув поглубже, ещё раз пересказал всю историю, случившуюся в замке хана Гломина.
        - Так что тут есть и моя вина, поэтому я хочу попытаться всё исправить.
        - Девять дней осталось. Ладно, я порой планировал и раньше помереть, - пошутил Олтанон, хотя было видно, что он напуган. - А с твоей стороны это всё... благородно. Только береги свою девушку. Вы кстати с ней... как?
        - Никак. Хотя... я пытаюсь.
        - В смысле, хотите быть вместе? - ахнул Таралон. - Ты что! Правило есть. Магам не позволено любить - Дардарон орать будет.
        - Да, есть тут правда, - сказал Олтанон. - Скорее всего, скоро тебя попросят её выгнать. Скажут это по-другому, но означать это будет именно "выгнать". Поэтому вот тебе совет: притворись перед магами, что она твоя... сестра. Ну да, глупая идея, ты внешне ни капли на гэльва не походишь. В общем, придумай что-нибудь, но никому не говори правду.
        - Спасибо за совет, - улыбнулся Старагон. - Я тогда пойду.
        - Кажется, я их слышу, - всё ещё бормотал Таралон, прижимаясь к стене. - Когда они повышают голос. Пока ничего не удаётся разобрать.
        - Придурок! Ты же гэльвский не знаешь! Что ты там услышишь? - посмеялся над ним приятель.
        Парень махнул новым знакомым рукой, выходя за дверь. За дверью он чертыхнулся, оказавшись лицом к лицу с Алион. От мысли, что Таралон на самом деле выслушивает то, что сам себе надумывает, на губы запросилась улыбка, и парень не сумел её сдержать.
        - Что? - девушка выпучила глаза. - Вы что-то слышали?
        - Ага, - кивнул Старагон. - Таралон. Он и сейчас подслушивает.
        Не скрыв вздох облегчения, магичка указала на дверь в комнату Старагона и Тарии.
        - Она уже там. Я дам тебе совет, если позволишь. Если она для тебя не пустое место, то держи её подальше от этих двоих.
        Не дождавшись благодарности, она развернулась и прошмыгнула в свою дверь, заперев её с той стороны.
        Невольно отметив про себя, что выглядит Алион довольно симпатично, Старагон тоже прошёл в комнату. Тария не стала с ним разговаривать, но выглядела повеселевшей, и на ней был уже знакомый халат, который, видимо, подарила новая подруга.
        Парень ожидал, что девушка всё же снова начнёт прерванный разговор, но до конца дня этого так и не случилось.
        * * *
        Дардарон задрал голову, разглядывая ставни верхних окон покрытого трещинами трёхэтажного дома. Кажется, часть крыши наверху обвалилась. Самому зданию волшебник дал ещё три года - примерно столько, по его мнению, оставалось до того, как оно рухнет окончательно.
        Больших трудов ему стоило отыскать входную дверь, которая отпиралась почему-то вовнутрь. Маг оказался внутри тесной комнаты с серыми обшарпанными стенами и лестницей, ведущей наверх. Отряхнув запачкавшийся рукав и вздохнув, он принялся подниматься по ней. Лестница оказалась очень крутой, и Дардарон несколько раз останавливался передохнуть.
        Наконец, забравшись на самый верх, он остановился перед дверью. Стучать он не спешил, решил сначала подумать.
        Что если Транон и в самом деле зачем-то хотел спрятаться ото всех, включая своих старых друзей? Причины на то могли быть самые разные. Наиболее вероятная из них - не хотел, чтобы его заметили в компании магов. Ведь это самый верный путь на висилицу. Но Дардарон специально подождал, пока из квартала уйдут все патрульные и не останется прохожих, прежде чем приближаться к дому. Предусмотрительность в таком деле точно лишней не будет.
        Если причина какая-то другая, то пускай Транон сам её и озвучит.
        Дардарон постучал. Подождав полминуты, постучал ещё раз. Когда он собирался стучать третий раз, дверь скрипнула. В отличие от той, что снизу, она отпиралась наружу и едва не ударила мага по лицу, благо он успел защититься руками.
        Из щели между дверью и стеной на мага уставилось лицо с прищуренными морщинистыми глазками и длинным некрасиво загнутым носом. На лоб этого человека падали несколько серых прядей, растущих едва ли не с затылка. Затылок упирался магу чуть выше живота.
        Он долго молчал, пока Дардарон не обратился к нему.
        - Здесь живёт Транас? - он назвал своего друга его старым именем, на всякий случай.
        Человек не перестал сверлить взглядом незваного гостя и ещё сильнее прищурил глаза, но не ответил.
        - Вы расслышали вопрос? - подавив раздражение, спросил маг.
        На этот раз человек ответил, не успел Дардарон произнести до конца последнее слово.
        - Его здесь нету!
        Голос у него был старческий и противный. Волшебник вдруг вспомнил, что не раз ловил себя на мысли о том, как люди слышат его голос, и насколько он противен или звучен.
        - Но вы не опровергли, что знаете его. Значит, он жил здесь и куда-то съехал, или живёт здесь до сих пор, но просто куда-то вышел. Вы не скажите, где я могу найти его? Я его друг.
        - Я не знаю его.
        - Подождите, уважаемый! Вы сказали, что его здесь нету, когда я спросил...
        - Орнелия! Пропусти его, пожалуйста! - изнутри послышался знакомый голос, а затем Дардарон увидел и самого Транона, вышедшего в прихожую.
        Человек, не сказав ни слова, распахнул дверь полностью и вскоре куда-то исчез. Дардарон зашёл внутрь и закрылся за собой. Транон смотрел на него холодным взглядом.
        - Орнелия? Так это женщина? - удивился гость.
        - И я тебя приветствую! - тоном, соответствующим лицу, процедил собеседник. - Что до вопроса... У меня не было желания и времени проверять.
        Транон зашагал в то помещение, откуда недавно вышел. Дардарон, ощутив некоторую неловкость, проследовал за ним. Дом был тесный, но в нём умещалось много комнат, пускай каждая из них годилась размерами нужнику в замке. По всей квартире витал запах гари и птичьего помёта. Вскоре Дардарон понял почему. Транон привёл его в самую просторную комнату, в которую легко проникали лучи уже садящегося за горизонт солнца, благодаря огромной дыре, зияющей в крыше. Лучи падали на узенький стол, который помещал на себе знакомый Дардарону прибор и несколько довольно крупных серых камней. Он решил, что спросит об этом своего друга позже.
        - Не было желания? - усмехнувшись, сказал он. - А это не ты ли когда-то сказал мне, что молодухи - не в твоём вкусе?
        - Это потому что ты поднимаешь свой старый морщинистый стручок на любые девчачьи сиськи, даже на те, которые только начали появляться.
        Транон снял серую накидку - видимо, лучи стали обжигали его спину - и нервно бросил её на табуретку к двум другим - коричневой и чёрной. Дардарон знал, что он притворяется злым. И Транон был в курсе этого. Это была их игра - притворяться недружелюбными друг к другу, кто дольше сможет.
        - Ну ладно, с желанием пусть понятно. А с временем твоим что?
        - Тебе Трилон глаза что ли вышиб, когда пинал под зад? Не видишь песчитель*? Я работаю здесь, в отличие от вас!
        - Так усердно работаешь, что боишься, как бы тебя кто-нибудь не прервал? Или зачем сказал Скилту, чтобы никому не выдавал твоё... логово?
        Транон наигранно вскинул усыпанные порезами и ссадинами руки и упёр их в стол. Он уже начинал сдавать игру.
        - Пришёл, значит, стоит рассказывает мне, какой я плохой, достаёт и отвлекает, а ещё и спрашивает, почему я от него прятался! Ладно, я скажу тебе. У меня была ещё одна причина. Я почуял её несколько дней назад. Она настолько смердела, что разбудила меня. Из вот этой дыры ко мне в дом влетал сильнющий запах горелой плоти. Это сжигали тех, кого подозревали в магии. А также тех, кого видели рядом с магами, кого видели рядом с теми, кога подозревают в магии, кто говорил о магах, и даже в чьём пердеже кто-то расслышал что-то о магах!
        - Я ведь принадлежу к школе. Локсгер не посмеет тронуть тебя, если я буду рядом.
        - Не посмеет? - Транон выдавил улыбку. - По-моему, как раз смелости у него хватит на всё.
        Дардарон понял, что в этот раз его друг полностью серьёзен. Кажется, настала пора сменить тему.
        - Ну, и зачем тебе столько стереня*? - поинтересовался гость, разглядывая серые камни.
        - Буду швыряться им из этой дыры во всех, кто подходит к дому, - на лице Транона на секунду появилась улыбка. Ему становилось всё труднее сдерживать её. Дардарону тоже.
        - Хороший способ притвориться, что не умеешь колдовать, - сказал он.
        Маги уставились друг на друга. Первым не выдержал Транон - он рассмеялся, сначала тихо, потом громче. Смех подхватил и Дардарон. Игра закончилась.
        - Ещё лучше способ, - не переставая смеяться, процедил Транон, - когда ко мне сюда вломиться стража, я буду драить стол парализующими перчатками.
        Насмеявшись, волшебники приобнялись. Дардарон был очень рад видеть старого друга в его обыденном настроении. Транон всегда внушал веру в лучшее, стоило провести с ним несколько минут. Как ему это удавалось - никто не понимал, но, вероятнее всего, так получалось из-за того, что этот волшебник вечно имел такие проблемы, рядом с которыми твои собственные казались блёклыми и несущественными, но при этом он никогда не унывал и не отчаивался.
        Хозяин предложил гостю чаю, и, пускай Дардарон только недавно пил чай в гостях у Скилта, он всё равно не смог отказаться.
        - Что там в твоей школе? Трилон ещё не сдох?
        - Учитывая теперешнюю ситуацию в городе, он, вполне возможно, переживёт тебя. Хотя, признаться, в школе не многим лучше. Кажется, кто-то намеренно хочет нас извести. Среди нас есть убийца. И ни я ни Трилон не можем простить себе, что уже позволили ему трижды совершить своё дело.
        - И при этом он не убил самого Трилона - самого ворчливого и противного человека в этом гнилом городе? Подозрительно.
        - Смешного тут мало. Вчера он расправился с одним из учеников. Скоро доберётся и до нас, если мы его не поймаем. А ещё он убил одного из поваров...
        - Он плохо готовил?
        - Да, но... не настолько же, чтобы убивать его. К тому же, второй готовит ещё хуже.
        - Я всего лишь пытаюсь поднять тебе настроение. А кто третий? Ну, не повар, а убитый?
        - Патрос. Бедняга Палтанон теперь вынужден всё делать в одиночку.
        - Патроса жалко, да. Хороший был человек. Всё это действительно странно.
        - Нет. Гораздо более странно то, что всех их убили "пузырём*".
        - Ого! А вы ему молодых ещё не учили?
        - Нет, не учили, в том то и дело. - Дардарон потупил взгляд. - Вся эта ерунда становится вдвойне паршивее, когда ты начинаешь замечать на себе недоверчивые взгляды, когда понимаешь, что люди, с которыми ты работаешь уже кучу лет, подозревают во всём тебя, и когда ты сам начинаешь подозревать во всём этих людей.
        - А как насчёт того, что убийца берёт топор и разрубает труп на части, а потом аккуратненько раскладывает их так, чтобы вы потом бросали друг на друга такие вот взгляды и подозрения?
        - Да, я об этом думал, и в этом случае убийца не маг. И после этого приходится бросать взгляды на ещё большее количество своих друзей. Всё равно, нас внутри не так много, а магическая стена не пропускает никого постороннего. Про второй ход, которым раньше пользовались контрабандисты, в курсе лишь несколько человек, которые либо в могиле, либо всё также внутри школы. Даже ты не знаешь, где он находится.
        - Я бы на вашем месте лучше думал о том, кому всё это выгодно.
        - Мы недавно узнали это. Всё оказалось довольно просто - всё это выгодно Гэльвскому Каганату.
        - Хм, ну да, верно, - Транон что-то прикинул в уме. - Если они уничтожат школу, скоро у короны не останется магов. Я бы на вашем месте попробовал оповестить столицу.
        - Король уже знает. Я отправил к нему посла. Если повезёт, то он пошлёт в Куасток отряд солдат и наведёт здесь порядок.
        - Надо же! У тебя появились мозги. Будь их чуть больше, хватило бы догадаться валить из этой школы куда подальше.
        - Для чего? - посерьёзнел Дардарон. - Чтобы прятаться по разваленным домам и перебиваться с хлеба на воду, как ты?
        - Ладно, прости меня. Оставим наши разногласия. Ты говорил про гэльвов. А как вы узнали, что это они?
        Дардарон помедлил с ответом.
        - Помнишь, мы с тобой пытались сделать телепорт?
        - Конечно, помню. Я ведь ещё не старый, как ты.
        Дардарон улыбнулся и присмотрелся к лицу своего друга. И впрямь, Транон остался таким же молодым, как и был. Всё та же короткая стрижка, начисто выбритое лицо, острые скулы и голубые глаза, смотрящие из-под острых бровей.
        - Хватит на меня пялиться! Я вроде не девочка с маленькими сиськами! Что ты говорил про телепорт?
        - Ах да! - Дардарон отвёл взгляд и вынул из кармана монету. - Гэльвы оказались поумнее нас с тобой.
        - Монета? Чёрт! Почему мы не догадались! - схватился за голову Транон. - А как она работает? В смысле...
        - Исправно, - Дардарон улыбнулся, вспомнив, как работали их с Траноном телепорты. Их выбрасывало на несколько шагов в какую-либо сторону от того, места, куда они хотели переместиться, к тому же одежда и прочие вещи, почему-то, отказывалась перемещаться вместе с хозяином. Гэльвам бы такой телепорт был бы бесполезен, ведь переместившийся отряд без вооружения и доспехов остался бы беспомощным.
        - Так, - Транон задумался. - Ну, и как же вы её умыкнули?
        - Один из прислуги украл монету после того, как подслушал разговор хана Гломина и его правой руки. Они хотят с помощью этой или точно такой же монеты перенести в школу отряд вооружённых гэльвов, чтобы нас всех перебить.
        - Им понадобится здоровенный отряд!
        - Если убийца перебьёт половину, то нет. У убийцы осталось девять дней. Так хан Гломин сказал. Не знаю, может уже больше. Ведь монеты у них больше нет. Кто знает, сколько у них уйдёт времени на то, чтобы создать новую? А может быть, у них есть ещё одна.
        - По идее, должна быть ещё и та, с помощью которой они собираются смыться обратно в каганат. Не будут же они пешком отсюда идти!
        Дардарон вынул из другого кармана вторую монету.
        - Вероятно, это она, - сказал он.
        - Вероятно?
        - Хочешь проверить? На, проверь. Хан Гломин наделает под себя, когда ты на него из ниоткуда свалишься! Мы с Трилоном чуть не наделали, когда на нас этот парень свалился.
        - Так, погоди... А как он...
        - У него оказались способности к магии.
        Транон скривил лицо.
        - Подозрительное совпадение. Ну да ладно. Ты бы хотел, чтобы я помог тебе разобраться с этим телепортом, да?
        - Да, - улыбнулся Дардарон. - Ты немного получше меня разбираешься в такой магии.
        - Немного? Раз в сто, это немного?
        - Тогда намного. Так что? Поможешь?
        Транон задумчиво скосил глаза. Затем он встал из-за столика и повернулся к дыре.
        - У тебя завтра вечером есть свободное время? - невесть зачем спросил он.
        - У меня есть свободное время сегодня, - раздражённо ответил Дардарон. Он не любил, когда у него что-то спрашивали, при этом чего-то не договаривая.
        - А завтра? - настоял на своём второй волшебник.
        - Слушай, времени у меня не так много. Всего девять дней. Ты можешь сказать, что ты хочешь от меня?
        - Чтобы ты завтра пришёл на встречу со мной примерно в это же время, только чуть позже.
        - Зачем?
        - Я кое-что покажу тебе. Это связано с телепортом. У меня только что появилась неплохая идея. Эта ситуация в Куастоке меня, как видишь, тоже затронула, так что мы, можно сказать, на одной стороне. Я тоже хочу побыстрее прекратить всё это безобразие с гаргеной, казнями и... дырой в крыше.
        - Тогда объясни сейчас, что ты мне покажешь?
        - Ты же сказал, у тебя мало времени! Я объясню завтра. И, лучше ведь один раз увидеть, так?
        - А почему бы мне сейчас не показать?
        - Сейчас нельзя. Я же сказал - завтра. Чуть позже этого времени. Встретимся пониже рынка, под тем здоровенным камнем, который недалеко от порта. Заодно, объясню тебе, зачем мне стерень.
        Дардарон нахмурился.
        - Знаешь, - сказал он. - Почему все считают тебя ненормальным?
        - Нет.
        - Знай же.
        * * *
        Сначала вернулись чувства. Он проснулся и почувствовал, что лежит на спине, широко раскинув руки, а под ним - деревянный пол. Затем вернулось сознание. Он понял, что может мыслить и рассуждать. Понял, что с его жизнью что-то не так, что он не должен здесь лежать, что должно быть что-то ещё.
        Память так и не вернулась, вместо неё - страх. Он не помнил ни своего имени, ни прошлой жизни, но знал, что ему нельзя оставаться долго в одном месте, что нужно бежать, прятаться. Это знание пришло невесть откуда, но вместе с ним появилось острое желание подчиниться и сделать так, как оно велит.
        Он открыл глаза, попытался пошевелиться - получилось. Тело было слабым и словно чужим. Стало понятно, что деревянный пол был частью скромной хижины. Эта хижина может стать ловушкой, если в ней остаться. Некто уже идёт, чтобы подчинить себе его разум. Нельзя допустить этого, нужно бежать.
        Вырвавшись из дверного поёма, он наскоро осмотрелся и побежал в сторону высоких и плотно стоящих зданий - туда, где легче спрятаться. Страх поджимал, вцепившись в горло костяной хваткой.
        Ему очень сильно хотелось вспомнить всё, но в голове лишь набор смутных образов и наставлений: нужно бежать; нужно спрятаться; некто уже идёт, чтобы подчинить себе меня.
        Сквозь лабиринт зданий он добрался до длинной улицы. С одной стороны виднелся поворот, круто загибающийся вверх, к большому замку, с другой - многолюдная площадь, заполненная конструкциями, под которыми что-то лежало. Рынок! Он вспомнил, что это рынок, увидев его.
        Радость первого воспоминания омрачилась быстро - из-за угла показался силуэт в плаще. Только сейчас он понял, что на улице достаточно темно, а солнце почти скрылось за домами. Поэтому силуэт было сложно разглядеть, но и не хотелось.
        Это он! Тот, кто идёт, чтобы порабощать.
        Как он нашёл его в этом лабиринте? Неважно! Нужно бежать и прятаться!
        Он нырнул в ближайший переулок и рванулся вперёд, выбирая повороты наугад. Ему казалось, что силуэт в плаще преследует его, что если оглянуться, то можно увидеть его очертания за спиной.
        Под ноги попался камень. Пальцы отозвались острой болью от удара, а затем боль прошлась по всему телу, катящемуся по земле. От удара камень тоже покатился и врезался в стену ближнего дома, оставив продолговатый след в виде царапины.
        Он хотел подняться и продолжить бежать, как вдруг силуэт в плаще появился из-за угла. Страх закрался в груди, заставив сердце колотиться во много раз чаще. Он словно парализовал всё тело. Некто подошёл ближе, и показал своё лицо, выглядывающее из капюшона. Лицо до боли знакомое. Оно вызывало страх, гораздо больший, чем был до этого.
        Не сказав ни слова, некто вскинул руку, и свет померк.
        ...
        Никто и не шелохнулся, когда из дымки, постоянно появлявшейся утром, вышел какой-то тип с телегой. Он шёл так беззаботно и уверено, словно делал это каждый день. Лишь когда дремавшие стражники встрепенулись и преградили дорогу незнакомцу копьями, всем стало понятно, что это чужак. Контрабандисты хорошо видели, как охрана схватила незнакомца за шиворот, как тот испуганно заверещал, как один из них приподнял серую ткань, накинутую на тележку и на то, что в ней лежало, как скривил лицо, пожал плечами и тоже схватился за воротник и без того рваной рубашки гостя.
        Несколько минут они что-то выясняли, а затем стражники оставили в покое одежду чужака, уткнули ему в спину копья и медленно повели к остальным. Тот с испуганным лицом катил свой груз, время от времени стирая со лба выступивший пот.
        Жаль, рассвет только занимался, и лучи косо проникали в замок через полуразрушенную арку входа, не шибко проясняя силуэт незнакомца и его телеги. Но было видно, что это молодой парень, одет был бедно, однако на поясе виднелся короткий меч. Стража не отобрала его - не будет же этот сопляк драться со всеми! Другая половина прихожего зала, гудевшая до этого из темноты, затихла, наверху тоже успокоились - все наблюдали за гостем.
        Копья упёрлись ему в грудь, когда до группы главных контрабандистов оставалось с десяток шагов. Один из охранников отобрал у него тележку и сам покатил её. Всем стало интересно, что же в ней.
        - Меня прислали из порта, - проблеял незнакомец, глядя на удаляющийся от него груз. - Я всего лишь посыльный.
        - Кто? Какой капитан?
        - Он не назвался. Сказал отвезти тележку и заплатил.
        Проклятые пираты! Вечно не могут делать всё так, как делают люди!
        Стражник докатил телегу и поднял тряпьё, показав множество серых камней. Другие контрабандисты расхватали камни, принялись разглядывать и нюхать их. Послышались удивлённые возгласы.
        - Ну, и кто это прислал нам?
        - Я ничего не понимаю!
        - За каким швилём нам нужен необработанный стерень? К тому же всего одна тележка.
        Испуганное лицо незнакомца вдруг посерьёзнело, он вскинул обе руки, крикнул что-то, в его глазах сверкнул синий огонёк, после чего перед лицом помутнел воздух, а в тележке что-то цокнуло. Не успел никто удивиться, как серые камни вспыхнули адским пламенем, раздался грохот, и огонь пожрал всех контрабандистов, что стояли рядом. Все главари упали замертво либо стали кататься по земле в тщетных попытках сбить пламя. Огонь чудом обошёл незнакомца обеими сторонами, после чего тот опустил руки и выхватил меч - охранники, стоявшие рядом с ним, тоже уцелели. Он смог отбить выпад, после чего встал в неправильную позу. Фехтовать он, видимо, не умел. Опасаясь, что маг снова пустит в дело колдовство, охранники засыпал его ударами.
        В тёмной половине помещения тоже кто-то что-то кричал, а воздух содрогался, как при грозе. Ещё один маг скрывался среди контрабандистов. Теперь его легко можно было разглядеть благодаря синему огню в глазах. Однако его противники находились от него на расстоянии, и поэтому в дело пошла магия. Выкрикивая что-то неразборчивое, он взмахивал руками, и тех, кто осмеливался приблизиться к нему, разрывала на куски невидимая сила. Кровь разлилась по каменному полу, сбиваясь в лужицы и пенясь. Блики редких солнечных лучей играли на её поверхности. После того, как десятерых контрабандистов разорвало в клочья, остальные не осмеливались приближаться к магу. Услышав за спиной бряцанье железа, тот обернулся и побежал к своему напарнику. Несколько осмелевших парней бросились вдогонку. Издали вскинув руку, маг разнёс одного из охранников, другой всё ещё наседал на его друга. Магу пришлось отвлечься на осмелевших, и он снова принялся без устали взмахивать руками и выкрикивать непонятные слова, заставляя своих противников превращаться в кровавые ошмётки. Когда пыл контрабандистов снова поубавился, они попятились, а
кто-то и вовсе побежал к выходу. За спиной мага раздался крик - охранник так сильно ударил того, что с мечом, что попал ему по руке и, похоже, отрубил палец. Другой волшебник разорвал и его одним быстрым взмахом руки.
        Под крик раненного мага и ещё нескольких своих, контрабандисты ринулись прочь. Те, что спустились с верхних этажей, последовали примеру своих товарищей. Второй маг подоспел к раненому.
        - Трилон! - сказал он, - покажи!
        Парень растопырил ладонь, демонстрируя пустоту на месте большого пальца правой руки.
        - Ничего, - Фаралон, весь в крови, обнял друга. - Самое главное, мы сделали это! Мы прогнали этих гадов! Теперь это наш замок! Слышишь, Трилон! Раны заживут, всё изменится, и дальше всё будет только лучше!
        Трилон, всё ещё крича, снял перчатку с повреждённой руки. Он не слышал своего друга, ему хотелось взорвать стернем весь этот замок со всем городом. Эхо его крика блуждало в каменных стенах. Уже сейчас он понимал, что даже спустя многие годы это место будет напоминать ему о сегодняшнем дне.
        ...
        ВТОРОЙДЕНЬ.
        Вчера вечером Старагон лёг спать рано, и сразу же провалился в сон. Этим же утром он открыл глаза, когда в крохотные окна замка только начали пробиваться лучи рассвета. Впервые за три дня ему удалось выспаться. В комнате было темно, но вскоре парень смог разглядеть даже паутину в углу - то ли глаза привыкли, то ли света из окна стало больше. Было приятно лежать на спине и не думать практически ни о чём, наслаждаться тем, что вокруг творится орк знает что, но ты сейчас можешь на всё это наплевать, и у тебя есть ещё пара часов, чтобы провести их в спокойствии.
        Старагон перевернулся на бок, и его взор упал на кровать Тарии. Он не знал радоваться этому или огорчаться, но её одеяло сползло к ногам, открыв оголённую спину и ягодицы. Старагон не хотел признаваться себе, что покраснел, но скорее всего так оно и было. Раньше, чем он заставил бы себя отвернуться, Тара заёрзала.
        - Б...б...бро... - простонала она сквозь сон. - Б...рон...хх...
        Когда они жили в Плиме, он часто слышал через стену, как она что-то бормочет во сне и ворочается, а иногда даже падает с постели.
        Девушка перевернулась на другой бок, одеяло сползло ещё ниже, и Старагон полностью увидел её крепкое тело. Ему и раньше доводилось видеть Тарию обнажённой - когда он только нашёл её на рыночной площади. Первым делом он купил ей нормальную одежду и отмыл от грязи. Но тогда она была худой до того, что её рёбра можно было легко сосчитать, и не была похожа не то, что на девушку, но даже на человека. Теперь же Старагон увидел в ней женщину в первый раз.
        Совесть потребовала отвернуться, но шея не слушалась, словно кто-то коснулся лба парализующими перчатками. Наконец, найдя в себе силы, Старагон снова лёг на спину и уставился на потолок. Время было ещё раннее, и парень постарался заснуть, но сон не лез в отоспавшееся тело.
        - Бронгх! Брон...х! - застонала Тария ещё сильнее. Старагон услышал, как она стучит ногами по деревянной спинке постели. Вскоре девушка стала захлёбываться слюной. Парень не выдержал и повернулся к ней. Он забеспокоился - Тара словно и не спала вовсе, дёргала ногами, будто пыталась кого-то отбросить от себя, руки сжимали края матраса, изо рта текла слюна.
        - Бронгх!
        Она стала часто, импульсивно дышать, издавая напряжённые стоны. Парень подумал, что нужно разбудить её, но не решался. Тем временем Тара с силой ударила пяткой спинку.
        - Бронг! - крикнула она и проснулась. Приподнявшись на локтях, принялась переводить дыхание. Затем оглянулась на Старагона.
        - Прости, - сказал он.
        Она посмотрела на себя, резко соскочила с кровати, повернулась к нему спиной.
        - Я беспокоился за тебя, ты во сне... громко кричала...
        - Всё нормально, - бросила гэльвка, подняв с пола мантию и накинув на себя. Кажется, за всё это время она почти перестала стесняться перед ним своей наготы. Старгон не знал, как к этому относиться. Лучше бы она накричала на него, прикрылась и бросила чем-нибудь, и всё было бы понятно.
        Занятый этими мыслями, парень прошёл весь путь до большого зала, в котором намечалось занятие. Он даже забыл прихватить кинжал, но мысли об убийце почти не волновали его, невесть почему.
        В этот раз внутри никого не было. Он пришёл рано. Наврал Таре, что ему пора, чтобы побыстрее уйти с её глаз. Этот утренний случай как-то неблагоприятно повлиял на их отношения, по крайней мере на его отношение к девушке.
        По заверению Олтанона, сегодня занятие должен был вести Дардарон, однако, когда полчаса спустя двери распахнулись, из них показался Палтанон.
        - Не удивляйся, - сказал он знакомой интонацией, посмотрев на новенького. - Дардарон опять весь из себя занятой, а возиться с тобой снова придётся мне. И да, я так же, как и ты, не очень рад этому.
        Волшебник был прав, Старагону надоело презрительное отношение этого циничного мерзавца, который слишком много мнил о себе, надоели его шутки и хамское поведение. К сожалению, никто не оставил ему выбора.
        Когда подтянулись остальные ученики, Палтанон обратился к ним.
        - Итак, сегодня мы все будем учить новенького воздушному щиту и первым защитным заклинаниям.
        - А не пора ли нас самих обучить чему-нибудь из иллюзорного? - возмутился Олтанон, поправляющий рукава мантии.
        - Не говори ерунды, - бросил ему учитель. - Через восемь дней на нас, может быть, нападут вооружённые и хорошо обученные воины, вы должны как можно лучше натренировать свою защитную магию, чтобы дать им отпор. Не думаете же вы, что я вместе с Дардароном, Трилоном и Гилоном будем одни защищать школу. Это наш, но вместе с тем и ваш дом тоже.
        - Тогда, может быть, научите нас "пузырю"?
        - Для этого вас нужно выводить за город и пробовать учить на животных. Не думаете же вы, что всё так просто? Пузырь построен на том, что люди состоят из живых, лёгких тканей, которые, если применить магию, разрываются изнутри. Если одной ночью убийца придёт именно к вам, попросите его научить вас этому заклинанию. А теперь, хватит возмущаться. Нужно учить новенького. Если сможете объяснить ему, как творить заклинания, то и сами лучше это поймёте. Встаньте в сторону. Сначала я объясню ему основы.
        Ученики столпились рядом со Старагоном и Палтаноном. Они довольно долго толкались, из-за того что Таралон зачем-то пытался устроиться позади Алион, а она постоянно смещалась то в одну, то в другую сторону.
        - Итак, паренёк, ответь для начала на один вопрос. Что ты слышал о магах? Что о нас говорят в народе, какие слухи ходят?
        - Говорят, что все маги пошлые, - сказал Старагон, но сразу понял, что сделал это не подумав, и захотел взять слова обратно. Олтанон и Таралон захихикали.
        - Ну, и что скажешь? Это правда? - серьёзным тоном спросил учитель.
        - Не знаю, - пожал плечами новенький.
        - Что ж, я тоже не знаю, - сказал Палтанон. - Могу лишь в очередной раз заметить, что люди идиоты. Наша каста пускай и основана на религии, как и церковь, но это вовсе не значит, что мы должны подобно монахам отрезать яйца и чтить обет безбрачия. Люди же путают религию и церковь и думают, что мы тоже должны отказываться от чего-то, но мы никому ничего не должны. Мы сами устанавливаем себе правила. Так что не слушай такую ерунду. Что ещё ты слышал про магов?
        Старагон задумался.
        - Точно! Ещё говорят, что все маги оглядываются через левое плечо.
        - Тоже брехня. Хотя и не полностью. Большинство из нас действительно оглядывается через левое плечо, но только те, кому удобнее пользоваться правой рукой. Правши. Левши же, вот например Таралон или Дардарон, оглядываются через правое.
        - Почему так? - Старагона не оставляло чувство, что над ним шутят.
        - Сложно объяснить. Возникает такая привычка. Мы не можем её контролировать. Если я захочу оглянуться через левое плечо, то голова откажется слушаться. В писаниях говорится, что в древности именно так отличали злых магов и добрых. Якобы маги, которые действовали в злодейских помыслах, зарабатывали привычку оглядываться через удобную для себя руку.
        - А как насчёт обоеруких, - Стаарагон вспомнил того гэльва-шпиона в Ридвинге, который рассказал ему, что одинаково владеет как левой, так и правой рукой.
        - Не знаю. Не встречал таких, - раздражённо сказал Палтанон. - Может быть, они вообще не смогут оборачиваться. - Он усмехнулся. - Так что ещё ты слышал о нас, кроме этой ерунды?
        - Ничего больше не помню.
        - Проклятье! Ты должен был слышать, якобы волшебник может испепелить армию неприятеля, и вообще что маги - это непобедимая, огромная боевая сила. Так вот, это чушь! Вся магия делится на две части: защитная и иллюзорная. Есть ещё житейная, но она не так важна. Защитная направлена на то, чтобы причинить вред человеку. Но нет такого заклинания, с помощью которого ты сможешь испепелить армию. Этими заклинаниями ты сможешь лишь сохранить свою драгоценную жизнь, если её попытаются отнять у тебя. Именно поэтому, такая магия и называется защитной. А почему жизнь мага в таком случае драгоценна? Потому что он так же владеет иллюзорной магией! Именно она и привлекает королей, генералов и знать, и именно поэтому нас пытаются склонить на свою сторону. Эта магия применима в войне. Ты можешь на некоторое время спрятать от посторонних глаз человека, или даже нескольких, а то и целую армию, если хорошо обучишься. Или же притвориться генералом неприятеля, накинув на себя его внешность.
        Корона даёт деньги нашей школе, а взамен маги, закончившие обучение, поступают к ней на службу, чтобы отплатить этот долг. Поэтому, если ты сбежишь от этого долга и не захочешь служить короне, то станешь преступником в её глазах. И в наших глазах тоже. Надеюсь, Дардарон это тебе объяснил?
        - Конечно, - кивнул Старагон.
        - Вот и хорошо. Обучение традиционно начинается с защитной магии, потому что она проще и, так скажем, имеет первостепенное значение. Как еда, которая не цель человеческой жизни, но важна для неё больше всего. Первое заклинание, которому обучаются все маги - это воздушный щит, или ветряной щит. Он позволит защититься от непогоды, чужой магии, ну и от оружия, если ты хорошо им овладеешь. Нужно всего-навсего заставить воздух стать на твою защиту. Итак, как ты думаешь, парень, что нужно делать?
        Старагон пожал плечами.
        - Произнести заклинание?
        - Стандартная ошибка тупых новичков, - Палтанон усмехнулся, и Старагону вновь захотелось уйти от этого человека как можно дальше.
        - Помнишь, что я говорил тебе вчера? - спросил учитель. - Магией управляет разум. В первую очередь ты должен подчинить себе магию, возбудив энергию в своём теле. Для того, чтобы это сделать, нужно эту магию сначала найти. Ты умеешь чувствовать её. Никогда не замечал, что в конкретных местах по твоему телу бегает странная дрожь, и есть места, где эта дрожь сильнее и где слабее. Ты наверняка не придавал этому значения и думал, что такое бывает у всех людей. Все мы так думали когда-то.
        Старагон удивился, ведь он и вправду иногда замечал это странное ощущение, но со временем привык к нему и не обращал внимания. Только сейчас он понял, что здесь, в школе, это ощущение держится постоянно.
        - Но другим людям это чувство не знакомо! Ты можешь чувствовать магию. Со временем ты научишься делать это лучше. Здесь, в школе, есть особый, постоянный и самый сильный на многие мили вокруг источник магии. Поэтому в школе творить магию, если на то есть способности, во много раз легче. Когда поймёшь, как это делается, сможешь колдовать и за её пределами. А теперь вернёмся к нашему заклинанию.
        Палтанон поднял руку, и между ним и Старагоном воздух стал мутным, как вода, когда в неё бросают камень.
        - Прикоснись, - повелел учитель.
        Парень послушался и с непреодолимым интересом протянул руку вперёд, к мутному воздуху. Как ни странно, страха он не испытывал, даже малого. Мутный воздух оказался твёрдым как камень.
        - Именно этому ты и научишься сегодня. Таким сильным твой щит сперва, конечно же, не будет, ты сможешь им разве что от пыли защититься, но со временем научишься, и он станет твёрже.
        Палтанон убрал щит, потом зачем-то хлопнул себя по лбу.
        - Проклятье! Я совсем забыл! Обычно перед обучением мы заставляем молодых учить восточный язык. А ты его не знаешь!
        - Немного знаю, - возразил Старагон. Когда у него было свободное время в Плиме, он иногда брался за книги по другим языкам.
        Учитель выпучил глаза, но ничего не сказал на этот счёт.
        - Хорошо. Все заклинания мы произносим на восточном языке. Прежде чем ты спросишь, почему, я отвечу на твой вопрос. Никаких слов-заклинаний, на самом деле, нет. Я ещё раз повторю тебе: магию творит разум, твой мозг, и нужны лишь умственные усилия. Однако, чтобы их облегчить, мы применяем различные привязки заклинания к движениям рук и к словам. Выкрикнув слово, ты моментально вспомнишь, какое заклинание к нему привязано, и быстрее и эффективнее сотворишь его. А в восточном языке слова значительнее короче и быстрее произносятся, чем в нашем, поэтому он для заклинаний лучше. Так что, если ты знаешь восточный на таком уровне, что тебе несколько минут потребуется, чтобы вспомнить как переводится слово, то лучше уж бросить это занятие и научить тебя заклинать на колоридском языке.
        - Нет, всё нормально, - заверил учителя Старагон. Он сам на это надеялся.
        - Сейчас посмотрим. Как будет на восточном "ветер"?
        - Chi. - Быстро вспомнил ученик.
        - Верно. Именно к этому слову мы обычно привязываем заклинание ветряной или воздушной защиты. Покажите новенькому!
        Олтанон, Таралон и Алион почти одновременно вскинули руки и произнесли заклинание.
        - Хи!
        - Хи!
        - Хи!
        Старагон, который при изучении языка интересовался произношением, скривился от их акцента. Даже в одном коротком слове он был заметен. Но вскоре, подумал он, они будут кривиться надо мной, когда настанет моя очередь колдовать.
        Словно прочтя его мысли, Палтанон объявил:
        - Давай, новенький, пробуй. Взови к этому доселе неведомому тебе чувству, попытайся силой мысли создать то же самое, что и мы.
        Неужели вот так просто, подумал Старагон, больше никаких тайных приспособлений и методов?
        - Не забудь вскинуть руку, это помогает.
        - Не нужно представлять просто искажённый воздух, нужно заставить его стать твёрдым, а не искажённым.
        - Можешь глаза закрыть! - дали ему советы ученики.
        С первой попытки, конечно же, ничего не получилось. Как и со второй. Палтанон сказал, что это нормально и что только один маг в истории сумел поставить щит с первой раза. Но когда провалились ещё с десяток попыток, не вызвав даже малейшего эффекта, учитель начал злиться. Может быть, Трилон и Дардарон были всё же не правы, и из тебя нельзя сделать мага, говорил он.
        Когда Старагон сбился со счёта попыток, перед его рукой всё же промелькнуло крохотное помутнение. Лишь на секунду. Ученики поддержали его, назвав это "уже каким-то успехом", но по их лицам было видно, что они сопереживают ему. Судя по всему, они в своё время научились этому заклинанию гораздо быстрее.
        Старагон пытался изо всех сил, он сосредотачивался на той дрожи, о которой говорил Палтанон, одновременно с этим пытался представить, что воздух перед ним становится твёрдым. Ему казалось, что он всё делает правильно, но ничего не выходило, а учитель уже трижды назвал его бездарным олухом.
        Когда в очередной попытке воздух поддался его повелению и помутнел в нескольких дюймах от руки, в стороне послышался голос "держи!". Старагон настолько сильно был ослеплён успехом, что не разобрался, кто это сказал, но к сожалению выполнить команду не смог, и щит пропал.
        На то, чтобы повторить успех, ему понадобилось ещё пять попыток, и этот щит он тоже не смог удержать надолго. Затем ещё с десяток попыток были неудачными, и когда парень уже отчаялся, у него получилось снова. В этот раз радость не была такой яркой, и спокойный и взвешенный разум смог удержать заклинание.
        - Наконец-то! - завопил Палтанон. - За это время можно было бы научить курицу плавать, но всё же ты смог это сделать. Самое главное, что тебе удалось построить хотя бы одно заклинание, а значит, что ты не безнадёжен и сможешь стать магом, а не чьим-то помощником.
        Сосредоточенный на воздушном щите, Старагон слушал учителя вполуха. Он чувствовал магию - по крайней мере, ему так казалось. Требовались постоянные умственные усилия, чтобы удержать заклинание.
        Палтанон подошёл ближе и постучал по щиту. Старагон почувствовал, как становится сложнее держать его, и вскоре заклинание пропало.
        - Ещё несколько раз для закрепления! - сухо скомандовал учитель, и юноша, вздохнув, снова попытался уплотнить воздух перед собой.
        Одна неудачная попытка, со второй щит снова появился у руки. В этот раз парень уронил его спустя минуту из-за того, что отвлёкся и бросил умственные усилия. Ещё раз - щит выстоял и даже выдержал прикосновения Палтанона и других учеников.
        - Думаю, хватит, - сказал учитель, скрещивая руки на груди. - Щит ты ставить умеешь. Обычно, мы тренируем ставить его до той степени, пока он не станет настолько большим, чтобы можно было разглядеть его изгиб. По изгибу можно определить, каким полюсом энергии ты владеешь. Но в случае с тобой нам понадобится уйма времени, чтобы научить такому большому щиту. Поэтому, определим, какой у тебя полюс, по-другому. Хотя, это уже без меня. - Он обернулся через левое плечо к ученикам. - Я говорил ведь, что дам вам шанс побыть в роли учителей? Вперёд! Задание - научить бестолоча простейшему защитному заклинанию.
        - А как мы поймём, какой у него полюс? - озадаченно спросил Олтанон.
        - Мне всё равно, - хладнокровно ответил учитель, направляясь к лавочке. - Придумайте что-нибудь.
        Переглянувшись, ученики подошли к Старагону и окружили его. Первой заговорила Алион.
        - Если честно, мы не имеем понятия, какому заклинанию учить тебя, потому что сначала нужно узнать, энергией какого полюса ты владеешь?
        - А что такое полюс? - спросил Старагон.
        - Вчера Палтанон рассказывал тебе, - напомнила девушка. - Про плюс и минус.
        - В общем так, - заговорил Олтанон. - Есть плюс и есть минус. Если у тебя плюс, то ты научишься одним заклинаниям, а если минус, то другим. И какому из простейших заклинаний нам учить тебя, можно узнать, когда станет ясно какой у тебя полюс. Воздушный щит - он и к тому и к тому полюсу, отличается у плюса и у минуса только изгибом. Как-то так.
        - Из тебя выйдет отличный учитель, - сказал Палтанон с лавочки.
        - Уж получше, чем из тебя, - пробурчал Олтанон.
        - Остаётся только одно, - пожал плечами Таралон. - Пробовать сначала одно заклинание, потом другое. Какое получится.
        - Будет сложно, - прошептала Алион, видимо вспомнив сегодняшние попытки Старагона поставить щит.
        - Другого выбора нет, - сказал Олтанон. - Начнём с плюса, он ведь встречается чаще, чем минус. Итак, - он отвёл взгляд, что-то вспоминая. - У плюса простейшее заклинание - повысить температуру воздуха. В обиходе его называют пламя, хотя самого пламени почти и не будет.
        - А было бы красиво, - улыбнулся Таралон.
        - Было бы красиво, если бы облака на небе были розовыми, - съязвил его товарищ. - У минуса в противоположность - понизить температуру, то есть заморозить. Но мы попробуем сначала плюсовое заклинание. Итак, ученик, попробуй поджечь воздух. Сначала поставь щит, а затем сделай так, чтобы на его поверхности воздух накалился. Потом посмотрим, как далеко получится создать заклинание.
        Старагон только сейчас заметил, что его собственное лицо и волосы покрыты потом. Стерев его тыльной стороной левой руки, он вскинул правую, произнёс заклинание и воздвиг воздушный щит. Это уже не казалось столь сложной задачей.
        - Заклинание для огня - Tare, - напомнила Алион. Старагон помнил, tare - огонь.
        Он произнёс это слово, заставляя воздух за щитом стать горячим. Едва не потерял контроль над уже знакомым заклинанием, но смог удержать его. Попробовал ещё раз.
        - Можешь пока что попытаться использовать вторую руку, - посоветовал Таралон. - Я раньше так делал.
        Старагон вскинул левую руку, но это не сильно ему помогло. Ничего не выходило. Лишь спустя минуту, покрывшись потом с ног до головы, он увидел, как на поверхности искажённого воздуха затанцевали крохотные язычки пламени. "Значит, плюс!" - хором сказали ученики.
        - Очень слабо, - оценил Олтанон. - Нужно, чтобы жар шёл по направлению от твоего щита в сторону врага. Давай, пробуй.
        Старагон попытался, но в итоге потерял даже щит.
        - Я смогу, - выкрикнул он и снова вскинул руку. - Tare!
        Жар ударил ему в лицо. Юноша почувствовал запах горелых волос и понял, что горят его брови. Он прекратил колдовать и принялся тушить их ладонями.
        - Хорошие же из вас выйдут учителя! - раздавшийся смех Палтанона разозлил парня. - Это будет вам уроком. Нужно сначала объяснить ученику, что щит защищает его от собственной же магии. Давай, новенький, вставай и пробуй заново. Тебе это тоже будет уроком.
        Старагон почувствовал, как злость рвётся наружу. На глаза запросились слёзы. Сдержав их, он молча встал, стряхнул с лица обгоревшие волосы, проигнорировал мерзкий запах и приготовился к ещё одной попытке.
        Оставшийся день ушёл на то, чтобы у новенького стало получаться поджигать воздух в метре от себя. Жар несколько усилился, и язычки пламени на поверхности воздушного щита пропали, но Палтанон всё равно сказал, что это плохой результат. Учитель вскоре не выдержал и занял своё место, прогнав Олтанона, Таралона и Алион. Он много ругался на Старагона, оскорблял и унижал. Напоследок он спросил у новенького, прочитал ли он Святое Слово, но вчера было не до этого, парню пришлось ответить "нет", из-за чего учитель ещё раз наорал на него и отпустил всех на обед.
        Выходя из зала, весь потный и уставший, Старагон испытывал доселе неведомое ему чувство. Он чувствовал себя магом. И оно сильно отличалось от того, что он представлял себе раньше.
        * * *
        Утром, после часа обучения, им давали несколько минут на кухне. Завтрак был скромным, зал, освещаемый лишь факелами, пустовал, только толстый запыхавшийся повар где-то в углу что-то бормотал себе под нос.
        Зато во второй половине дня, к концу занятия, их снова привели сюда на обед. В это время на кухне собиралась почти вся школа - учителя, их помощники и ученики. Только стражники и Хэрик - охранник у входа - ели в другое время.
        - Смотри, - шепнул Олтанон на ухо новенькому, отчего тот вздрогнул. - Тут собрались почти все. Интересный момент, ведь тот самый убийца скорее всего сейчас среди нас, в этой комнате.
        - А может быть, убийца - один из охранников, - возразил Старагон. - Или этот Хэрик.
        - Я не верю, - пожал плечами Олтанон. - Хэрика проверяли на магию, он ей не может владеть. У этих двоих бестолочей тоже мозгов нет. Да и самый идиотский вариант - быть убийцей, притворившись одним из двух стражников. Лучше посмотри на тех людей, которые сейчас здесь, и будь с ними внимательнее. Кто бы ни был убийцей, Дардарон, или Палтанон, или я, он сейчас ведёт себя спокойно, чтобы его не заподозрили. С недавних пор ото всех здесь просто разит наигранной, неискренней спокойностью. Никто не хочет, чтобы подозревали его.
        Старагон присмотрелся к людям. Были среди них несколько незнакомых ему лиц. Прежде, чем он успел спросить о них Олтанона, раздался треск - разбилась тарелка, упав вместе с неаккуратным Таралоном, который споткнулся о ножку табурета. Суп расплескался и запачкал край мантии Алион, за что девушка наградила упавшего щелчком под затылок и ушла прочь, не доев обед.
        - Новенький! - сказал пострадавший, потирая ушибленное место. - Зачем так далеко свой табурет выставил? Тут вообще-то люди ходят!
        - Будешь всех подряд винить, или перестанешь, наконец, таращиться на Алион хотя бы когда нужно смотреть под ноги? - упрекнул друга Олтанон. Старагон всё же придвинул табурет ближе к столу. Таралон ушёл за другой порцией, повар печально взглянул на лужу и осколки - убирать ведь ему, а бывший переводчик снова оглядел зал.
        - Кто вон тот? - спросил он, едва заметно указывая пальцем на мужчину с почти лысой головой - волосы остались лишь на висках - но зато густыми бровями.
        - Это Гилон. Тот старикан, о котором я рассказывал, - пояснил Олтанон. - Сам разучился почти колдовать, а нас учит. Но с ним весело. Тот раз Таралон ему нечаянно зад подпалил, он заверещал, чтобы Алион потушила, а она повертела носом, и пришлось этому придурку, Таралону в смысле, самому его тушить - руками.
        Подоспевший с новой порцией Таралон ничуть не обиделся на оскорбление, и даже поддержал смех.
        - А помнишь, когда он пьяный занятие вёл! - сказал он.
        Не обращая внимание на их смех, Старагон снова оглядел зал.
        - А это кто, - спросил он. - Рядом с Дардароном сидит?
        - Это помощник его, часто за ним ходит, когда он ведёт занятие. Имя его - Колриус, но мы зовём его Шишка, потому что на макушке у него здоровенная красная шишмень, которую не могут скрыть волосы. Как будто ему кто-то лет десять назад зарядил по голове молотком. Причём, сколько мы уже тут учимся, а она как была, так и есть.
        Парень пригляделся. И вправду, из макушки торчала какая-то красная шишка.
        - Говорят, у него в столице есть сын, - продолжил Олтанон. - Но мне что-то в это не верится. Тарос, помощник Палтанона, был его другом и даже каким-то дальним родственником. Но что-то он не сильно горевал после его гибели.
        Старагон больше не увидел ни одно знакомое лицо. Дардарон, Палтанон и Трилон сидели рядом с Колриусом и Гилоном. Вид у всех был мрачный. кажется, их ситуация в школе беспокоила гораздо больше этих двоих шутников.
        - А что насчёт тех, кого тут нет? Я бы хотел знать про них побольше, - заявил новенький.
        - Ты про стражников и Хэрика? - Олтанон задумался. - Про этих двоих я и сам ничего не знаю, кроме того, что они оба тупые как брёвна. Никто про них не знает, кроме учителей. А что до Хэрика. Он работал здесь охранником с самого основания школы, насколько я слышал. Причём, уже тогда он был старым пнём. Трилон и Дардарон небось ждут не дождуться, когда он откинется, и можно будет найти нового охранника, помоложе. Выгонять старика им совесть не позволяет. Да вот только Хэрик помирать и не собирается. Больно долго его старость затянулась. Ну, насколько я слышал. Лично я не понимаю, какая разница, кто будет охранником. Его работа - следить за магической заслонкой на выходе, через которую могут проходить только те, кто владеет магией. Если через неё попробует пройти кто-то посторонний, Хэрик бьёт тревогу, и ему на помощь прибегают другие. Ещё он может убрать эту заслонку, ведь рядом с его постом есть рычаг. Но это на крайний случай, если вдруг король, например, захочет войти, чего не было с незапамятных времён. Из-за всякой мелочи заслонку не убирают, потому что потом её нужно будет опять ставить, а это
не так просто. В общем, особой сложности в работе охранника нет, поэтому Хэрик до сих пор им является. Была бы там нужна сила или что ещё, Трилона бы совесть не остановила, и он бы выпер Хэрика вон и нашёл бы другого охранника, моложе.
        Теперь ты про всех знаешь в школе? Если что ещё будет интересно, спрашивай меня. И помни, кто-то из них убийца. Лучше тебе вообще ни с кем в этой школе не оставаться один на один в тёмном углу.
        Старагон поблагодарил Олтанона. Всё это действительно было очень интересно и загадочно. Ему не очень-то верилось, что кто-то из этих людей и есть убийца, ведь для них всех эта школа стала родным домом за все годы работы, а коллеги - семьёй. Скорее уж, кто-то посторонний смог пробраться внутрь и усердно прячется ото всех.
        На обед кроме супа давали пирожки с какой-то непонятной начинкой, и Старагон незаметно спрятал половину своей порции в рукав.
        * * *
        Когда он вошёл, Тария смотрела в окно. Это навело на мысли, что ей грустно, однако, когда она повернулась, стали видны её повеселевшие глаза и расслабленные уголки рта. Перед глазами Старагона встала утренняя картина, он словно вновь увидел её в непристойном виде. Пришлось встряхнуть голову, чтобы отогнать мысли.
        Он достал из рукава еду.
        - Это тебе.
        Вчера Олтанон и Таралон поделились с ними припасённой едой, а сегодня Старагон спросил Палтанона, можно ли Тарии есть вместе с остальными, и тот ничего не ответил, только скривил губы и прошептал что-то про и без того уставшего повара и скромные запасы. Парень решил не рисковать и не затрагивать эту тему снова.
        Гэльвка посмотрела на еду с каким-то странным выражением лица.
        - Спасибо, - сказала она и приняла пирожки.
        Как ни странно, ела она без особого аппетита.
        - Я... - замялся Старагон. - Я хотел бы поговорить.
        - Ещё бы, - улыбнулась девушка, стирая со рта крошки.
        Парень тоже улыбнулся. Там, в Плиме, он часто подолгу разговаривал с ней, даже если она молчала в ответ, рассказывал о том, как переводит, или просто со скуки жаловался на господина Санмира, и оттого Тара стала думать, что он болтлив. В Ридвинге у него тоже были друзья, если их можно было так назвать, и они тоже отмечали, что он любит поговорить. Но Старагон знал себя лучше других - порой он был молчалив, так что немногим реже, чем говорить, он любил и молчать.
        - Если честно, я бы сама хотела поговорить... кое о чём, - Тария прикусила губу, но затем выпалила:
        - Я бы хотела переселиться и спать в комнате Алион.
        - Да, конечно, - Старагон обрадовался. Это именно то, что нужно. После утреннего случая он бы и сам хотел предложить такой вариант. Можно было бы и вовсе поселить девушку в любую из свободных комнат, но парень боялся за неё, если вдруг убийца придёт. Возможно, он не станет рисковать и нападать на двоих. Уж лучше пусть он убьёт самого Старагона.
        - Алион знает гэльвский?
        - Немного, - сказала Тара. - А ты? Что ты хотел?
        Ему было очень стыдно даже когда он проговаривал свои мысли в голове. Но он понимал, что поговорить об этом нужно, когда-нибудь.
        - Я хотел обсудить сегодняшний случай. Утром.
        Она скривила лицо.
        - Ты серьёзно? Нас два дня назад швырнуло магической штукой в другую страну, тебя хотели убить, а здесь выяснилось, что ты маг и что тебя тоже в любой день могут убить, и меня, а тебя беспокоит такая ерунда?
        Старагону стало смешно. Наверное, из-за того, что Тара была права.
        - Кажется, - сказал он. - В этой школе никого не волнует самое главное, и убийца тоже никого не волнует.
        - Ты слишком быстро стал похожим на них.
        Нет, подумал Старагон, я пока что ничуть не похож на этих похотливых мерзавцев. Даже наоборот.
        - Я уже сказала тебе, - вздохнула Тара. - Ты не виноват. Я и сама знаю, что беспокойно сплю, что ворочаюсь и разговариваю во сне. То, что ты испугался за меня и посмотрел, нисколько не странно. Всё нормально.
        - Меня больше беспокоит то, как ты к этому отнеслась, - Старагон попытался сказать это максимально серьёзно. - Тебя как будто вовсе не обеспокоил этот случай.
        - Что меня не обеспокоило? То, что ты увидел меня без одежды? В первый раз что ли? - Старагону стало страшно, не услышит ли их кто-нибудь. Хотя, за стеной были лишь Олтанон и Таралон, которые, похоже, не знали гэльвского языка.
        - Как бы тебе сказать, - он и в самом деле задумался, как бы сказать ей это, чтобы не обидеть. - Тогда на тебя никому бы и не захотелось смотреть.
        - Тоже верно, - кивнула девушка. - Но ты всё равно относишься к этому слишком бурно. Мы ведь с тобой... Ну, в смысле, ты ведь...
        - Кто? Кто я? Евнух? Нет, я не евнух, если ты не знала.
        - Прости, - гэльвка опустила голову. Хотя стыдливости в её голосе не было. - Я должна была это понять. Я, что, первая девушка, которую ты видел без одежды?
        - Не то, что бы... Скорее, первая из них, с кем я близко общаюсь, - Старагону стало жутко стыдно за этот разговор. Он снова увидел Тарию в том, утреннем виде, и отвёл взгляд.
        - Ты слишком застенчивый, - сказала она. - К твоему возрасту мальчики обычно уже хвастаются тем, скольких женщин затащили в постель. А ты переживаешь из-за таких пустяков. Наверное, пора перестать это делать, не думаешь?
        - Нет, я переживаю не из-за этого. Я переживаю из-за тебя, именно из-за тебя. Потому что ты для меня нечто большее, чем ещё одна девушка, которую можно затащить в постель. Потому что я пытаюсь понять, кто я для тебя, как ты ко мне относишься? Почему не хочешь рассказывать о своём прошлом? Почему относишься ко мне настолько равнодушно, что даже не стесняешь передо мной своей наготы? Есть ли шанс получить твою взаимность? Почему, почему ты такая странная? Что мне нужно сделать, чтобы понять тебя?
        Старагон вдруг понял, что сказал всю эту длинную мысль у себя в голове, а вслух не произнёс ни слова, и Тария до сих пор слушает его молчание и ждёт ответа.
        - Перестать быть застенчивым? - тихо сказал он. - Что ж, это первый шаг, чтобы стать таким же, как все маги. Но я всё же считаю, что в этом ничего плохого нет. Может быть, это тебе нужно быть более застенчивой?
        - Вот только не надо, - Тара зло посмотрела на него. Затем заговорила чуть спокойнее. - Я не хочу, чтобы мне кто-то говорил, что правильно, а что нет. Всю мою жизнь все говорили мне, какая я неправильная и как я их не устраиваю, и что пора бы мне меняться. А я не хотела меняться, потому что я была не неправильной, а просто другой, но меня никто не слушал. Все хотели меня исправить, переделать под свой лад.
        Она вдруг замолчала. Старагон тоже молчал, боясь остановить девушку, когда она впервые за всё время заговорила о своём прошлом.
        - Я такая, какая есть. И меняться не хочу.
        - Ну, прости, я сказал не подумав. А, может быть, это ты на самом деле права, и меняться стоит мне. И всё же, - он помедлил, обдумывая слова. Когда-то мне придётся признаться ей, говорил он себе, нужно хотя бы намекнуть. - Если бы на твоём месте была какая-то другая девушка, это бы не столько для меня значило. Но такие... откровенные отношения именно с тобой... Для меня это не простой случай.
        - Конечно, - кивнула Тара. - Мы многое прошли вместе, и неудивительно, что это нас сроднило.
        Кажется, она так и ничего не поняла, или же поняла абсолютно всё, но не хотела, чтобы Старагон об этом узнал. Парень не имел понятия, какой из вариантов хуже.
        - Я не стала так бурно реагировать на сегодняшний случай утром, потому что привыкла, что мужчины не так сильно реагируют на один лишь вид голой женщины.
        Старагон снова почувствовал себя неловко от такого разговора.
        - Тем более, - продолжила Тара. - Я не видела ничего плохого в том, что меня увидел такой близкий человек, как ты.
        - И какой же я близкий человек для тебя? Я подобрал тебя на рынке, когда ты была близка к голодной смерти, выходил, одел и дал новую жизнь, но до сих пор не понимаю, как после всего этого ты ко мне относишься?
        - Как... - Тара задумалась. - К отцу. Или к брату.
        Отец. Вот значит, кто он для неё. Старагон не подал вида, что обеспокоен таким открытием, и продолжил разговор. Они ещё некоторое время разговаривали на эту тему, Тара упомянула, что у неё были плохие отношения с родной семьёй, в особенности с родителями, но, когда Старагон спросил, кем они являлись, она быстро перевела тему. Однако в голове постоянно вертелось слово, сказанное ей: "отец". Позже он попытался выкинуть из головы эту мысль, но она глубоко закралась и не оставляла его ещё очень долго.
        * * *
        Палтанон сильно ударился головой об косяк и выругался. Зачем Дардарон выбрал себе кабинет с самым низким входом, для него было загадкой. К тому же, коллеги не оказалось на месте, Колриус сказал, что он ушёл и не стал говорить, куда именно.
        Потирая макушку, Палтанон зашагал к директору. Дела становились всё паршивее с каждым днём. Если так всё продолжиться и дальше, за эти оставшиеся восемь дней всё станет настолько плохо, что волшебники сами сбегут из этой школы, наплевав на всё на свете.
        Сначала эта оркова гаргена, покосившая полгорода! Сама болезнь его не особенно волновала по той причине, что она обычно обходила магов стороной, за редкими исключениями, как и, в прочем, почти все болезни. Однако именно по этой же причине магов обвиняли в её распространении. Люди усматривают связь между самой заразой и тем, что она не берёт волшебников. Идиоты! Почему бы тогда не обвинять магов в крипсисе или кошите, к которым у них также есть сильный имунитет? Почему именно гаргена?
        Из-за такой ерунды начались казни. Кто-то бы подумал, что им здесь должно быть совестно за то, что казнят невинных бедолаг, но ничего подобного! В этом нет ни капли их вины, во всём виноват граф Локсгер и его сподручные идиоты. Сам лично Палтанон спал крепко, не тревожимый чувством вины. Как там спит граф, остаётся только гадать. Как он спит после того, как погубил сотни людей и ещё большему их числу позволил умереть от голода, оставив город без налогов с деревень? Как он не чувствует отвращение к самому себе после того, как приказал закрыть ворота и не впускать и не выпускать никого, ни торговцев, ни нищих бродяг, ни уставших с дороги путников, пришедших из самой Ретанны? Кроме как по его личному дозволению, конечно - если привезут повозку с продовольствием, он милостиво открывает ворота, хотя половину сжирает сам вместе со своим двором. Хорошо, что хотя бы магам из школы можно пересекать ворота.
        Теперь вот какая то тварь убивает людей внутри школы, и одни боги знают, кто это. Двое стражников прочесали весь замок снизу доверху, но не нашли никого постороннего. Ещё бы - если это маг, он может постоянно перевоплощаться в кого-то другого. Но так, чтобы его никто не заметил уже больше недели - тут нужно быть либо настоящим знатоком замка, либо являться постоянным его обитателем. Но кто может совершать такое? Дардарон? Трилон? Гилон? Директору это вовсе ненужно, это ведь его школа. Дардарону Палтанон тоже доверял и не мог представить, чтобы он был убийцей. Остаётся Гилон, который стоял рядом с ним позапрошлой ночью, когда погиб ученик, и никак не мог быть на месте убийства.
        Как будто всё не было так плохо, Дардарон оставил на него возню с молодыми, и с этим тупым новеньким, которому всё нужно разжёвывать с самого начала. Обычно, когда кто-то пытается запроситься на учёбу в то время, когда она уже идёт полным ходом, Трилон отсылает его ждать следующего набора, а это наступает через несколько лет. Однако с этим мальцом особый случай, его Трилон приказал обучать с остальными. Нашёлся пуп мира!
        Всё катится к оркам, а теперь ещё и этот косяк, ну зачем Дардарон выбрал себе такой дурацкий кабинет?
        Подходя к рабочему месту директора, Палтанон услышал женский голос, доносящийся из-за двери. Кто это? На Алион не похоже, да и зачем ей быть у Трилона?
        Постучавшись на всякий случай и войдя, волшебник увидел помимо самого директора Арадру - его родную сестру, сидящую на столе, задницей в серых штанах прямо на выгравированных в каменной поверхности солнечных часах, и держащую в руках бокал брата. У Трилона был свой личный бокал, а точнее кубок, из какого-то странного металла, с не самой обыкновенной ёмкостью. Палтанон как-то заметил, что если туда насыпать песок и перевернуть, то получится песочная пирамида с четырьмя углами. Внизу, в ножке тоже имелась маленькая полость - круг. Где директор откопал этот кубок, он не рассказывал, зато никому не позволял пить из него, а сестре позволил.
        - Здравствуй, Арадра, - поздоровался Палтанон. - Давно ты не заходила к нам.
        Интересно, почему Трилон позволил ей находится в замке в такое время? Хотя в городе сейчас немногим безопаснее.
        - Привет, - как-то странно сказала она. Наверное, немного опьянела от вина.
        - Хотел что-то? - спросил Трилон.
        - Я ищу Дардарона. Стражники дали отчёт.
        - Тогда можешь сообщить мне.
        А как же, это ведь так важно! Ещё один повод набраться!
        Палтанона злило, что Трилон дни напролёт просиживает в своём кабинете и пьёт, вместо того, чтобы что-то делать в такое нелёгкое время. Дардарон был бы лучшим директором. Вообще-то он и управляет здесь всем вместо своего друга. Всем стало бы лучше, если бы он вышвырнул этого пьяницу из замка и занял его место. Но они с Трилоном давние друзья, и Дардарон ни за что не станет так поступать.
        - Стражники ничего не нашли. Хотя прочесали замок три раза, - доложил Палтанон. - Либо они плохо старались, либо убийца старался ещё лучше них.
        - За этим ты Дардарона искал?
        - Я с ним хотел обсудить кое-что ещё.
        - Придётся отложить до завтра. Он ушёл на встречу с одним человеком.
        - С Траноном? - догадался Палтанон.
        - Как ты узнал, - директор посмотрел на него с подозрением.
        - Так же, как и вы узнали, что Транон не стал покидать Куасток. Все мы предсказуемы, как голодные собаки, которым бросают кусок мяса.
        Трилон нахмурился, скрипнув зубами.
        - Почему тогда мы не можем догадаться, что будут делать убийца и Локсгер?
        Палтанон промолчал.
        - Когда Дардарон вернётся, я скажу ему, чтобы зашёл к тебе, - пообещал директор.
        - Нет, - покривил губами Палтанон. - Лучше я сам схожу к нему завтра. У него в кабинете хотя бы есть Колриус. Если вы спросите меня, то я скажу, что нам всем - кто есть в школе - нужно спать в одной комнате, чтобы убийца не осмеливался нападать. Чем больше людей, тем больший риск для него. Даже если он будет спать среди всех остальных.
        - Только спать, - улыбаясь, спросил Трилон.
        - Ну, - протянул Палтанон. - Не только. Ещё и есть, разговаривать, даже ходить в нужник.
        Арадра хихикнула, улыбнулась, поглядев на Трилона. Тот тоже ответил взглядом и улыбкой.
        - Мы должны быть как стадо овец, - продолжил маг. - Иначе, получается, овцы умнее нас, если додумались до этого, а мы нет.
        - Да, мы смеёмся сейчас, - сказал директор. - Но пройдёт несколько дней, и, кто знает, может быть эта затея перестанет казаться нам смешной. Спасибо, Палтанон.
        Тот кивнул, попрощался с Арадрой, вышел за дверь. Не успел он отойти на несколько шагов, как оттуда послышался смех. Брат и сестра стоили друг друга.
        * * *
        Простояв некоторое время в указанном месте, Дардарон почувствовал носом упавшую каплю. Застучавшие вскоре крыши сообщили ему, что начинается дождь. Благо, он оделся в два слоя, опасаясь, что ночью будет холодно, ведь лето пока ещё только начиналось. Теперь ему понадобится больше времени, чтобы промокнуть до нитки.
        Транон всё не появлялся. Дардарон три раза рассматривал округу на предмет других "здоровенных камней", которые мог иметь в виду его друг, но этот, судя по всему, был единственным.
        Он пришёл только спустя около десяти минут. Постоянно оглядывавшийся на юг Дардарон был удивлён, увидев друга, идущего с другой стороны, от порта. Интересно, какие у него там дела? Неужели о чём-то договаривался с контрабандистами?
        - Привет, - задорно сказал Транон. Хорошо, что маги не были особо вежливыми. Если бы он сказал "добрый вечер", то был бы самым большим лжецом на свете.
        - Давай-ка побыстрее к делу, - поторопил его Дардарон. Он не хотел оставаться под дождём ни одной лишней секунды.
        Они зашагали на восток, через "низкие дома*", к "ремесленному" району. На самом деле, ремесленников там почти не осталось, зато было много складов, производственных зданий и загонов со скотом. За каким орком Транон повёл его туда, Дардарон боялся даже предположить.
        - В школе всё хорошо? - заговорил проводник.
        - Издеваешься?
        - Я имею в виду, со вчерашнего дня не стало ещё хуже?
        - Нет, все живы, но мы так и никого не нашли. Ещё и нужно думать, что делать через восемь дней. А точнее уже семь. Сегодняшний уже кончается. Было бы гораздо лучше, если бы я готовил школу к обороне вместо того, чтобы слоняться с тобой по городу.
        - Не беспокойся. Я тоже занимаюсь твоими проблемами. Скоро ты поймёшь, что всё не так плохо.
        - Что изменят эти несколько минут? Скоро я сам увижу то, что ты мне покажешь. Расскажи сейчас, не тяни.
        - Какой же ты... банальный. Даже момент неожиданности не даёшь создать. Ладно. Помнишь склад, который мы для своих экспериментов использовали.
        Дардарон вздрогнул. Тот склад, что стоит на самой окраине "ремесленного" района. Он уже давно забыл о нём. Три раза они с Траноном и Палтаноном едва не спалили его, а уж сколько наделали дыр - трудно вспомнить.
        - Я думал, там хранят овёс и корм для птицы.
        - И все остальные тоже так думают, к счастью для нас. - Транон улыбнулся. - Однако, это мой склад. Мне его подарил Скилт.
        - Подарил?
        - Да. Когда узнал, что я там буду хранить.
        Транон замолчал. Дардарону это не понравилось.
        - Что же там лежит такого, что ты не мог показать мне вчера?
        - Послушай, в отличие от тебя я не могу разгуливать по улице каждый день. Если меня поймают, я не смогу сказать, что принадлежу к школе, потому что это неправда, и они это узнают. Мне приходится выбирать время, когда тот или иной район охраняют нужные мне стражники, которые любят вместо своего дежурства лежать в траве или прятаться от дождя в кабаке.
        Он снова замолчал. Как будто его уход от ответа был незаметен. Ну и ладно!
        Когда они дошли до склада, Дардарон узнал его мгновенно, по стенам, усеянным трещинами, и по птичьим гнёздам, торчащим из-под балок крыши. Это было самое высокое здание в округе.
        Транон распахнул дверь и, подражая знати, жестом руки пригласил своего друга войти внутрь. Дардарон оказался посреди покрытых темнотой ящиков и мешков. У него закружилась голова. Как и все волшебники, он чувствовал магию, висящую в воздухе, больше её или меньше. Здесь её было очень много. Почти как возле кабинета Трилона, рядом с которым располагалась высеченная из камня статуя Ширтанара.
        - Мне нужно говорить, что в ящиках? - спросил Транон, не сдерживая веселья в голосе.
        Дардарон спустил капюшон с головы.
        - Стерень! - догадался он. Что ещё могло излучать магию и помещаться в ящики? Но в таком количестве!
        - Откуда у тебя... столько его?
        - Это плата.
        - Плата? За что? Ювелиру пришлось бы отрастить ещё одну пару рук и работать днями напролёт, чтобы за два года накопить столько, пусть это и не самый дорогой камень.
        - Скилт. Он нашёл самое большое месторождение, причём - как по велению судьбы - совсем рядом с городом, всего несколько миль на юг...
        - Перевозить его не нужно, - продолжил за друга изумлённый Дардарон. - А значит этот стерень ещё дешевле, чем обычный...
        - И ещё более дешёвым его делает такое большое количество. Ты даже не представляешь, какое огромное это месторождение. То, что ты видишь - лишь пятая часть того, что уже добыли.
        - И с какого перепугу Скилт тебе отдаёт пятую часть?
        - За то, что я отдаю ему то, что ценнее стерня во много раз, хотя добывается из него родимого.
        - Селитра? Ну, да, зачем ему стерень, он ведь не маг? А селитру можно продавать за большую цену. И много ему нужно?
        - Ну, то, что я перерабатываю песчителем и отдаю ему на рынке стоит гораздо дороже, чем весь этот склад, а значит и наша дружба ему выгодна. Остальной стерень он продаёт, и это ему не приносит даже половины той прибыли, что он получает от нашего с ним дела.
        - Хм, он ведь знает, где ты живёшь. Не боишься, что он однажды ворвётся, заберёт песчитель и будет таков?
        - Ну, будет у него песчитель, а кто с ним работать станет? Придётся искать алхимика или кого-то ещё, а учёные - люди привередливые, просят много за свою работу. Ему придётся платить не дешёвым стернем, а деньгами. А где он найдёт ещё одного мага, которому нужна груда серых булыжников? Все, кто был в Куастоке, сбежали куда смогли.
        - Кроме тебя. Да ты самый настоящий торговый гений! - Дардарон усмехнулся. - Мне одно не понятно во всём этом: зачем тебе столько? Ты что, собрался взорвать Локсгера со всем его замком?
        - Применять стерень как бомбу - расточительство, если ты спрашиваешь меня. Я как раз собирался объяснить тебе. Помнишь наши прошлые эксперименты с телепортами?
        - Это когда нас троих голыми выкидывало на два своих роста над землёй? Такое не забудешь!
        - А помнишь, где нас выбрасывало?
        - Хм, - Дардарон вдруг вспомнил. - Всегда в школе. Точно там же, куда выбросило и Старагона и гэльвку. Рядом со статуей Ширтанара.
        - Потому что там - самый большой источник магии на многие мили вокруг. Я настраивал монеты на то, чтобы они переносили к источнику магии, по-другому - никак. Но наши телепорты находили самый большой из них, и переносили нас к нему. Что если гэльвы именно так и сделали?
        - Школа - самый большой источник магии? - задумался Дардарон. - А как же то месторождение стерня, которое нашёл Скилт? Он ведь вскрыл его?
        - Оно всё же немного дальше от Плима, чем школа. Может быть, гэльвы как-то настроили дальность, или расстояние снижает силу источника... Я не уверен, я ведь не изучал твою монету. Но, в любом случае... Этот склад находится не дальше школы.
        - И что, в нём больше магии, чем в школе?
        - Пока нет. Но скоро будет столько же, а потом и больше. Я попрошу Скилта дать мне авансом необходимое количество.
        - Тогда уже твой склад будет самым большим источником магии в округе, - заразившись настроением друга, стал рассуждать Дардарон. - И когда гэльвы воспользуются монетой, они будут удивлены, потому что вместо школы она перенесёт их сюда. Где мы их взорвём!
        - Я уже сказал! Не нужно взрывать мой стерень. Ты знаешь, сколько я трудился ради него? Мы просто будем знать, где окажутся гэльвы и подготовим для них здесь встречу, а пройти в вашу школу они не смогут, потому что не преодолеют магическую ограду.
        - Хм. До вчерашнего дня ты не знал о монете, и придумал весь этот план недавно. А зачем тебе нужен был стерень раньше? И зачем будет нужен потом? Почему тебе он так важен?
        - Всё то тебе нужно знать! Какая разница? Мой стерень, что хочу, то и делаю. Построю из него гору и усядусь на её верхушку, чтобы меня никто из вас не смог там достать. Давай закроем эту тему, ладно? Ты лучше скажи, одобряешь ты этот план или нет?
        Дардарону не потребовалось много времени на раздумья.
        - Да, конечно одобряю. Если ты тоже хочешь прекратить то, что творится в городе, и поможешь нам в этом, то, может быть, Трилон изменит своё мнение о тебе.
        - Велика награда! - Транон иронично посмеялся. - Пусть этот старикан остаётся со своим маразмом хоть до конца жизни. Если хотите наградить меня, то продайте мне по разумной цене первосортные алхимические основания...
        - Продать? Мы подарим тебе их, и ещё добавим сверху денег. Скилт платит тебе стернем, но на него ты не купишь хлеб и воду.
        - Просто продайте мне их, - твёрдо сказал Транон. - Я не хочу ваших подачек. Ни денег, ни дармовых реагентов.
        Дардарон пожал плечами, с уважением посмотрев на друга.
        - Как знаешь.
        - Значит, договорились, - губы Транона, усеянные мелкими кровоподтёками, выдали улыбку. - Давай монету.
        Маг вздрогнул. Вчера его товарищ уже просил отдать ему монету, но он боялся отдавать её кому-либо, опасаясь, что она попадёт в руки агентам каганата в городе. Не было причин не доверять Транону, но ведь отобрать монету можно и силой.
        - Без неё я не смогу ничего разузнать. Что я буду изучать, по-твоему? Нет, если хочешь, можешь пойти со мной и подождать, пока я буду копаться с монетой. Только предупреждаю, утром я люблю делать упражнения для мышц обнажённым. Орнелия с интересом наблюдает, но не знаю, понравится ли тебе?
        Дардарон рассмеялся. Этот волшебник всегда умел поднять ему настроение. И он прав - придётся рискнуть.
        Маг молча протянул своему другу монету, которую вынул из кармана.
        - Не волнуйся, отдам завтра, - заверил его тот. - Постараюсь к этому времени изучить её как следует и с её помощью перемещусь к вам. Надеюсь, ты не перепутал её с той, другой.
        - Завтра не получится, - сказал Дардарон. - По крайней мере, вечером точно. Мы будем... заняты, я думаю. И тебе точно не следует в это время к нам соваться. Давай послезавтра.
        - Так даже лучше, - сказал Транон. По его лицу было видно, что он и вправду обрадовался. - Значит, у меня больше времени. Я попрошу тебя ничего не говорить про этот склад Трилону, но, когда ты всё равно будешь рассказывать ему про него, напомни ему, что стерень взрывается только от магии, и никакой опасности не представляет, только если этот старикан сам не явится и не подорвёт его.
        Не став ничего говорить по этому поводу, Дардарон попрощался.
        * * *
        Сначала вернулись чувства, сообщившие о мокром дожде, промочившем одежду, о запахе сырости, забившим ноздри, словно пробки, и о рыхлой поверхности, в которую он был уткнут лицом. Затем вернулось сознание, которое, к сожалению, не привело с собой память. Он понял, что способен мыслить и рассуждать, но при этом не может вспомнить ни своего имени, ни хотя бы малейшего отрывка из прошлой жизни. Зато в голове появился набор странных мыслей, пришедших из ниоткуда: нужно бежать; нужно спрятаться; некто уже идёт, чтобы подчинить себе меня.
        Он открыл глаза, вскочил на ноги, почувствовал головокружение. Тело пошатнулось в сторону, глаза залил туман, но ноги послушно понесли его вперёд. Перебирая грязь, намешённую дождём, он оставил позади место, где лежал. Туман, застилавший глаза, вскоре отступил, и он смог увидеть где находится: грязная почва постепенно уступала место мощёной дороге. Первые каменные плиты тонули в вязкой грязи, но впереди виднелась хорошая, хоть и подмокшая мостовая. Он оглянулся, и острые солнечные лучи ударили ему в лицо, оставив после себя тёмные пятна в глазах. Судя по всему, был вечер, оттого светило опустилось столь низко над горизонтом.
        Хорошая каменная дорога всё ещё ждала впереди, когда из-за одного из домов вынырнул силуэт в плаще, который скрывал его фигуру и лицо. По телу пробежался холодок - это он. Тот, кто пришёл, чтобы поработить меня.
        Перспективу бежать по удобной мощёной поверхности пришлось забыть, он развернулся и устремился в другую сторону. Грязь снова затормозила его, предательски уходя из-под ног. Упав, он упёрся руками в противную смесь. Почему-то она отлипала от его кожи, не оставляя на ней почти никакого следа. Кажется, это был песок.
        Оглянувшись, он часто задышал от страха. Некто стоял в двух шагах позади, пока несильный ветер трогал его плащ. Из тени под капюшоном выглядывали глаза, от которых по телу бежала крупная дрожь.
        Некто вскинул руку, и свет померк.
        ...
        Большая толпа начиналась в двух шагах от самодельного помоста и заканчивалась напротив него, у входа, где ещё не так давно покоились большие безобразные глыбы камней. Фаралон окинул взглядом скопище людей, вглядываясь в лица, пока не нашёл знакомое, в самом конце зала, под аркой входа. Она тоже смотрела на него, иногда поглядывая чуть влево. Когда взгляды встретились, на её лице появилась улыбка. Волшебник подавил желание улыбнуться в ответ, едва заметно кивнул в сторону, на раскрытую дверь. Девушка послушно зашагала туда, проталкиваясь сквозь людей. Когда она скрылась за дверью, Фаралон вздохнул и стал на самый верх помоста, по левую руку от гордо выпрямившегося Трилона. Волшебник ещё раз оглядел толпу. Он и не думал, что соберётся столько!
        -Я приветствую всех вас, славные жители не менее славного города Куасток! - громко заговорил он. Перешёптывания людей исчезли, лишь несколько человек слева и справа продолжали разговаривать, полагая, что их не слышат. Этот говор чуточку мешал, но Фаралон слишком долго готовился, чтобы растеряться из-за таких пустяков. - В этот день, в этот час, в эту минуту и в эту секунду я, магистр Фаралон, превращаю это старое и доселе бесполезное здание в первую в нашей стране Школу Истинной Магии. Я безмерно благодарен графу Локсгеру, новому наместнику города, за предоставленную возможность открыть школу на территории Куастока, - маг покривил губами. - Который, к сожалению, не смог присутствовать на открытии. Я безмерно благодарен его величеству Ричарду за предоставленную денежную помощь и клянусь в ответ предоставлять ему на службу лучших магов, обученных в стенах этой школы. Король, естественно, но всё же к сожалению, тоже не смог присутствовать сегодня здесь.
        По толпе пробежались смешки. Фаралон улыбнулся.
        - Я благодарен и вам, жители Куастока, за то, что вы сегодня стоите здесь и являетесь свидетелями значимого для истории и для меня лично события. Куасток всегда носил прозвище "город магов", и для меня честь претворить это прозвище в нечто большее. Если вы подозреваете в способностях к волшебству себя или своих детей, если вы умны и талантливы и желаете служить верой и правдой короне, то в любое дневное время вы сможете узнать все подробности и проверить свои способности здесь, начиная с завтрашнего дня. - Он помедлил перед последней фразой. - Вместе мы преумножим славу Куастока стократно!
        Гул аплодисментов и одобрительных возгласов нахлынул на него волной, и, купаясь в ней, волшебник отошёл на шаг, уступая место своему другу. Трилон выпрямился на помосте.
        - Я, магистр Трилон, буду лично проверять ваши способности, если на то ваша воля. Меня можно будет найти тут, в этом самом зале, с утра до вечера. Помните, что набор учеников закончится через месяц. Поспешите, и не стоит себя недооценивать, ведь возможно именно у вас есть способности к магии. А сейчас - пир!
        Из боковых дверей вышли миловидные девушки с широкими подносами, на которых громоздилась выпивка и еда. Некоторые люди в толпе, особенно те, кто разговаривал в сторонах, встрепенулись, словно от пробуждения. Они только этого и ждали - дармовых угощений.
        Двое волшебников развернулись и прошагали в центральную дверь, спрятанную за самим помостом, затем дальше по коридору, наверх по лестнице, в тесную, но уютную комнату. Они заняли два стула, стоящие по обе стороны от каменного стола в виде массивного куба с вырезами для коленей.
        - Ты видел, как она входила? - спросил Трилон, глядя куда-то вниз.
        - Да, видел, - подтвердил Фаралон, внимательно поглядев на лицо друга. - Как думаешь, может быть, мы зря всё это затеяли?
        - Открыли школу? Определённо не зря. Если магия должна чему-то служить, то порядку. Мы должны получить влияние, а единственный способ сделать это - приблизиться к короне...
        - Ты знаешь, что я имею в виду! - оборвал Фаралон. Трилон снова опустил взгляд. - Меня никак не покидает чувство вины перед тобой за этот... маскарад.
        - Нет, мы всё сделали правильно. Те знания, о которых ты говорил, - Трилон снял перчатку и поглядел на свою руку, сжав оставшиеся четыре пальца. - Мы слишком долго друг друга знаем, чтобы я не доверял тебе. Я и сам понимаю важность того, чтобы об этом не узнал никто другой. Кто знает, может это могло бы помочь и мне.
        Он разжал пальцы и натянул перчатку обратно.
        - Тогда мы должны продолжать действовать, - улыбнулся Фаралон. - Мне нужна та книга.
        - Всё по порядку, - протянул Трилон и поглядел на вырезанные в центре стола солнечные часы. Тонкая тень почти добралась до очередной отметины.
        - Ждём ещё десять минут и идём к Арадре, - сказал он и посмотрел в окно. Лето начиналось.
        ...
        ТРЕТИЙ ДЕНЬ.
        В этот раз, устроившись в постели, Старагон почувствовал жуткое и тяжёлое, словно груда металла, одиночество, какого не испытывал никогда в жизни. Даже тогда, когда он только начал работать на агентов каганата и первое время жил один, одиночество казалось ему избавлением от насмешливых взглядов, от своих пленителей, которые обращались с ним как с рабом. Теперь же, привыкший к обществу Тарии, он почувствовал давящую пустоту в комнате и внутри себя.
        Полежав немного без сна, он попробовал поставить воздушный щит перед собой. Чувства подсказали, что магии здесь на крохотную долю меньше, чем в большом зале. Заклинание подчинилось с третей попытки. Небольшое помутнение под его мысленными усилиями выросло в довольно большой, диаметром в добрый шаг, щит. Юноше стало интересно, от чего он сможет его защитить. Слева лежала подушка - Старагон откладывал её в сторону, потому что любил спать на жёстком - он протянул к ней руку и повернул голову. Щит пропал. Пока что он был столь слаб, что требовал зрительного внимания самого волшебника. Положив подушку на грудь, юный маг вновь воздел руку, произнёс слово, и воздух поддался его велению. Второй рукой он швырнул подушку в помутнение. Та, встретив преграду, упала обратно, но Старагон потерял контроль над заклинанием.
        Он провёл ещё шесть попыток, пока у него не вышло удержать щит после удара подушки. Удовлетворённый, он всё же попробовал ещё три раза, два из которых были удачными.
        Наконец, снова отложив своего "противника" в сторону, он заложил под голову руки и принялся размышлять.
        Если жизнь чему-то и научила его, так это тому, что если не попытаться взять дело в свои руки, то вряд ли оно выгорит с твоей выгодой. Если бы он ничего не делал там, в Ридвинге, если бы вместе со своими друзьями-сверстниками отбирал еду у более младших детей и воровал у пекарей, то его бы не взял с собой рыцарь, и он сейчас, наверное, так и остался в медняковой яме, если вообще был бы жив. А не попытайся он нарочно понравиться господину Санмиру, то одни Боги знают, что с ним было бы сейчас. И, конечно же, если бы он молча подчинялся господину Санмиру и хану Гломину, если бы не украл монету, не попытался сбежать, то скорее всего был бы мёртв, как тот гонец. Вот чему научила его жизнь - не плыть по течению, а делать что-то, менять, жить.
        Поэтому он, конечно же, не собирался ждать, когда учителя или стражники найдут убийцу или когда гэльвы нападут на школу через семь дней. Он попытается сам разобраться, что происходит, и предпринять то, что в его силах. Два дня прошли, юноша немного освоился, привык к новой обстановке, выспался в конце концов. Теперь настала пора действовать.
        Сейчас его цель та же, что и у остальных магов - защитить школу. Есть крупная организация людей, которые хотят уничтожить её, и эти люди - его бывшие хозяева. Хан Гломин и господин Санмир, но похоже, что именно господин Санмир является "мозгом" всего стратегического аппарата Каганата, и это он всем заправляет.
        Что он мог придумать? Каков его план? Гаргена, которая уже несколько сотен лет не вспыхивала так сильно, наверняка его рук дело. Только как он смог принести её сюда и заразить так много людей? Или это всё-таки удачное совпадение? В любом случае, люди, подстрекающие народ против магов, использую в качестве довода болезнь, - точно работа Санмира. Он пытается настроить жителей города против магов. И у него, судя по всему, получается. Наверняка, в городе есть тот, кто контролирует всю эту сеть подстрекателей и агентов. Главный заговорщик.
        Интересно, наместник города, граф Локсгер, в сговоре с господином Санмиром или пешка в его плане?
        Допустим, он настроит народ против волшебников, и граф даст разрешение казнить их, что от этого получит сам Санмир? Магическую защиту ведь не преодолеть простым людям. Даже он, Старагон, пока что не умеет через неё проходить. Штурм замка - идея обречённая на провал.
        Может быть, он хочет, чтобы маги заперлись в замке и никуда не выходили? Заперлись там, где орудует его убийца?
        Этот убийца - вторая часть его плана. Тот, кто ходит среди остальных и кого никто не видит. Тот, кто настолько смелый, что убивает по одному человеку каждый третий день, не опасаясь, что это заметят остальные и будут ждать его нападения. А может, теперь он опомнится и нарушит свою традицию? Может быть, он убивает кого-то уже сейчас?
        Старагон вздрогнул, когда услышал звуки за дверью. Из коридора доносился тихий шелест, прерываемый циклическим затиханием. Как будто кто-то крадётся. Юноша одёрнул одеяло, мягко ступил носочками на каменный пол, прокравшись к двери, прислонился к ней ухом. Он обнаружил, что шелест идёт вовсе не из коридора, а откуда-то изнутри самой его комнаты. Из окна - осенило его, когда он посмотрел сквозь стекло на то, как раскачиваемая поднявшимся ветром тугая лиана задевает края оконного выреза в унисон с доносящимся шорохом.
        Вздохнув, с облегчением и раздражением, он прошёл обратно к кровати, прикрывая достоинство от несуществующего наблюдателя. Снова лёг, закутался в одеяло и продолжил мысль.
        Так кто же такой этот убийца? У Старагона были две версии. Первая, самая вероятная: убийца, нанятый Санмиром или заговорщиком в городе, смог проникнуть в школу, миновав магическую преграду. Возможно, через окно, или какую-нибудь дыру в стене. И теперь, прячась ото всех, что не так сложно в таком большом замке, совершает свои чёрные дела. Олтанон рассказывал, что до распространения гаргены в городе было полно магов-самоучек, у которых со школой не было ничего общего. Вполне возможно, что господин Санмир или заговорщик склонили одного из них на свою сторону.
        Но, быть может, остальные правы, и убийца действительно один из здешних. Это объясняет, почему его до сих пор никто не нашёл. Если убийца пользуется магией, тогда выбор подозреваемых невелик: Трилон, Дардарон, Палтанон или Гилон. Старагон не мог представить в роли убийцы Палтанона. Да, этот волшебник ему не нравился, он самодовольный, злой и недружелюбный, но по нему видно, что он печётся за безопасность школы. Трилон - директор. Если бы Санмир смог завербовать на свою сторону самого директора, ему бы не понадобилось ничего делать, всё было бы уже кончено. Нет, это не Трилон. Остаются Гилон и Дардарон.
        Или же, убийца вовсе и не маг, а только специально извращает трупы своих жертв, чтобы всех запутать. Тогда это может быть кто угодно: Олтанон, Таралон, Алион, Хэрик, повар, те двое стражников, Колриус. Кто угодно. Меньше всего хотелось подозревать Олтанона и Таралона, первый слишком беспечен, второй глуп, если не притворяется таковым. А вот Алион... Она какая-то скрытная, неразговорчивая. А он оставил с ней Тару.
        Старагон встряхнул голову, отгоняя дурные мысли. Так можно подозревать кого угодно. На минуту ему стало радостно оттого, что он появился в школе недавно, и на него уж точно никто не посмотрит косо.
        Интересно, когда убийца снова попытается кого-нибудь убить? Неужели, снова ровно через два дня? Если так, то он слишком безрассудный. Или же слишком смелый. Может быть даже господин Санмир сам попросил его так делать? Может быть, он настолько уверен в нём? Нет, тогда бы он не стал придумывать план с монетой и отрядом элитных воинов. Если этот план есть, значит Санмир не так уж уверен в убийце, значит убийцу можно поймать.
        А что с монетой? Есть ли у Санмира ещё такие же? Может быть, он может понаделать таких несколько сотен? Нет уж, тогда бы он захватил весь мир. Скорее всего, сделать такую монету - тяжёлый труд.
        "Будем предполагать самое худшее" - решил Старагон. - "А именно, что у господина Санмира есть ещё одна, запасная монета, и план с атакой гэльвского отряда через семь дней не отменяется. Скольких монета сможет переместить? Сколько смогут одновременно держать в руках одну монету? Человек десять? Пятнадцать? Не чета против семерых магов. Если только убийца не перебьёт половину этих магов. Хотя, пока что он убивал только обычных людей и одного ученика.
        В любом случае, мне нужно попытаться стать хоть сколько-то тяжёлой целью для убийцы и для гэльвов. С щитом, который едва защищает от подушки, я ничего не смогу противопоставить им. Буду ходить на все занятия и упорно тренироваться. И завтра же попытаюсь поделиться с Палтаноном своими мыслями и хотя бы что-то разузнать. Учителям наверняка известно гораздо больше, чем ученикам"
        Пусть план был не самым грандиозным, но ничего лучше придумать всё равно бы не получилось. Время покажет, что делать дальше.
        Старагон приоткрыл глаза и, поняв, что они слипаются, перестал думать, чтобы не мешать сну завладевать телом. Ему хотелось поскорее заснуть. Вскоре так и случилось.
        Проснулся он от негромкого стука, который тем не менее заставил вздрогнуть и приподняться. Подойдя к двери, опьянённый растерянностью, он спохватился, что не одет. А вдруг за дверью Алион?
        - Кто там? - спросил он громко.
        - Это я, Тария, - послышался голос Таралона, сопровождаемый посторонним хмыканьем. - Я пришла, чтобы отдаться тебе как в последний день!
        - Дурни, - шёпотом бросил Старагон.
        Прежде, чем он попытался придумать ответ, из-за двери снова послышался голос, в этот раз Олтанона.
        - Мы только зашли сказать тебе, чтобы ты поторопился. Не знаю, до скольки спят в Каганате, а у нас в школе встают рано. Палтанон уводит нас троих за город, чем он несказанно доволен, а значит с тобой будет заниматься Дардарон. Посмей опоздать дольше, чем на пять минут, и он медленно снимет с тебя шкуру и позволит Трилону вытирать об неё ноги.
        Его речь сопровождалась смехом товарища, протяжным и немного хриплым, как ржание лошади.
        Старагон прижал ладонь ко рту, взглянув в окно, из которого уже вовсю бились солнечные лучи. Он принялся одеваться с умеренной торопливостью. Олтанон тем временем не замолкал:
        - И, одновременно с тем, он придумает заклинание, благодаря которому ты при этом будешь всё ещё жив, ощущая спиной каждую мозоль горбатых стариканских ступней.
        - Я уже понял, - бросил Старагон за дверь, натягивая правую штанину.
        - Нет, не понял, - возразил Олтанон. - Когда твоя шкура станет грязнее, чем ноги Трилона, он повесит её себе на стену, обратив рожей внутрь комнаты, и ты, всё ещё живой, будешь вынужден смотреть, как он делает зарядку для суставов и втирает в лицо вонючую грязь от морщин.
        - А вам самим не пора поспешить, - спросил Старагон, когда накинул мантию и принялся завязывать пояс, вместе с висящим на нём кинжалом. - С вами не сделает что-нибудь подобное Палтанон, если опоздаете?
        - Верно, - послышался говор Таралона. - Пойдём уже.
        - Ладно, пойдём, - ответил ему товарищ, после чего обратился к Старагону. - Если что, я постараюсь тайно отсоединить от твоей шкуры голову, чтобы ты ничего не чувствовал. Мозолистые пятки Трилона на копчике - это похуже свиного дерьма на голове. Таралон, вон, знает не понаслышке.
        - Заткнись!
        Раздались удаляющиеся шаги. Старагон закончил одеваться и вышел, когда этих двоих уже не было видно. Зашагал по пустому, раздающему эхо шагов, коридору, до большого зала. Заглянув в проём, он похолодел: Дардарон уже ждал внутри.
        Учитель обернулся на его шаги. Через правое плечо, потому что был левшой, как говорил Палтанон.
        - Вот и ты, - хладнокровно сказал он. - Сегодня я сам займусь тобой. Палтанон предупредил, что у тебя плохо выходят простые заклинания. Пойдём вниз, в другой зал. Навестим ещё одного учителя.
        Старагон ощутил огромное облегчение: Дардарон был спокоен и мягок, вопреки словам Олтанона.
        Вдвоём они направились к лестнице, по которой поднимались в тот день, когда парень впервые оказался в школе. Спустившись, повернули направо, к загнутому влево коридору, потолок которого, освещаемый факелами, невесть как подвешенными там, терялся вверху. Коридор тянулся до очередной группы дверей, чередовавшихся по правую от Старагона руку, и его конец виднелся чуть вдалеке. Юноша понял, что они прошли полукруг и теперь стоят спинами туда, куда недавно смотрели лицами.
        Дардарон, не сбавляя шага, на ходу толкнул хлипкую дверь, открыв вид на ещё один большой зал, как тот, наверху, только имеющий несколько иную обстановку. Вместо голых обгоревших стен - выкрашенная чёрным и белым поверхность, вместо деревянной мебели - чучела, набитые соломой, часть из которых - та, что обгорела или поломалась - была свалена в стороне.
        В центре большого зала их ждал Гилон, почти полностью облысевший с густыми седыми бровями на лице, облачённый в серую до неприязни безвкусную робу. Он сутулился, но по взгляду и даже наклону голову было видно, что он не позволит себя жалеть.
        Маги ничего не сказали друг другу, как будто обо всё договорились заранее, сразу же встали по одну от Старагона сторону, показали ему его место.
        - Продемонстрируй, чему ты научился, - сухо и как будто безразлично попросил Дардарон.
        Юноша уже привычными действиями создал воздушный щит. Он боялся, что на зло ему в этот раз ничего не получится, но такого, к счастью, не произошло.
        Оба мага скривились как по команде.
        - Постарайся его увеличить до возможного предела, - наконец заговорил Гилон, и Старагон обнаружил, что у него хрипловатый голос.
        Парень увеличил щит до такого размера, когда едва мог удерживать его.
        - Мало, - прокомментировал Дардарон. - Ладно, а как насчёт второго заклинания?
        Истекающий потом и не жалеющий сил Старагон поднял вторую руку, произнёс слово, повелел воздуху накалиться. Заметив, что щит несколько уменьшился, он постарался не придавать этому значение, продолжил работать с огнём. Язычки пламени пропали, воздух повиновался - получилось.
        - Ещё хуже, чем мы предполагали, - сказал Гилон коллеге, и тот кивнул ему. Старагону стало неприятно.
        Он убрал заклинания. Дардарон смотрел на него, пристально, взглядом холодным и глубоким, и молчал, что казалось, будто он где-то очень далеко в мыслях. Он смотрел слишком долго. Старагон потупил взгляд.
        - Ещё раз. - Наконец приказал учитель, хладнокровно и сухо.
        Ученик сомкнул, разомкнул веки, сосредоточился. Попытка вышла ничуть не лучше прошлой.
        - Ещё раз. - Повторил Дардарон.
        Юноша опустил руки и умственные усилия, сосредоточился ещё раз, снова поставил заклинания, стал удерживать, долго, упорно пытаясь их расширить.
        - Ещё раз.
        Старагон мотнул головой, с которой слетели несколько крупных капель пота, повторил всё заново. Язычки потухли, жар был больший, чем обычно, но ненамного, щит тоже. Парень напрягался сверх своих способностей, но выходило плохо. Он уже знал, что сейчас услышит:
        - Ещё раз.
        Голос Дардарона, всё такой же хладнокровный и спокойный, казался теперь мрачным и пугающим, требующим, не терпящим возражений, даже несколько жестоким.
        Стерев пот, застилавший глаза, Старагон попытался снова. Перед лицом возникло уже привычное помутнение, за ним виднелось другое - раскалённое. Парень сосредоточился на нём, попытался его усилить, расширить, продвинуть вперёд, в сторону танцующей изгибами стены, к чучелам, набитым соломой, которые едва были видны из-за туманности заклинаний. Невесть чем молодой волшебник почувствовал, что воздух начинает подчиняться его велению, раскалённая пустота двигается вперёд, медленно, но уверенно. Но вместе с тем щит пропадает. Старагон почувствовал это за секунду до его полного исчезновения и едва успел убрать Tare. Жар лишь слегка обдал его, почти не вызывая ощущений. Тело было и без того вспотевшим и нагретым.
        - Ещё раз. - Сказал Дардарон.
        - Я не могу, - простонал парень, сам того не ожидая. Казалось, его волосы вот-вот стекут с головы вместе с потом.
        Взгляд учителя не изменился.
        - Тогда смоги, - сказал он так спокойно и как бы безразлично, что Старагону стало страшно, и очередная попытка поставить заклинания показалась ему успокоительным избавлением.
        К сожалению ничего большего, чем скромный небольшой щит и лёгкое воспламенение за ним, у него не вышло.
        - Это очень странно, - бросил Дардарон вместо уже привычной фразы. Гилон подкрался к нему сзади и прошептал что-то на ухо. Немного подумав, он кивнул.
        - Старагон, где можно найти твою подругу?
        * * *
        Тэлини бы вздрогнула от стука в дверь, если бы не пребывала в дрёме. Половину ночи они с Алион не спали, а теперь, когда все эти маги разошлись по своим занятиям, у неё было много времени, чтобы наверстать упущенное. К сожалению, этого сделать ей не позволили.
        Накинув подаренную подругой светлую мантию, она прокричала за дверь, чтобы входили. Она надеялась, что это не убийца. Не будет же он так вежлив.
        В открывшийся проём заглянул Старагон.
        - Тара, - назвал он её выдуманным именем. - Тебя зовут.
        - Кто?
        - Маги, - сказал парень и пожал плечами.
        Тэлини вдела босые ноги в жёсткие тапки и немедля последовала за другом. Ей было интересно, чего хотят от неё волшебники, но она точно не боялась. Может быть, они потребуют её ухода. Хорошо бы. Ей очень хотелось как можно быстрее вернуться в Каганат, и только бы Старагон в таком случае не бросил учёбу и не последовал за ней. Он хороший парень, не нужно ему это делать.
        На ходу поправляя взъерошенную причёску, не очень длинную в сравнении с причёской Алион, но тем не менее более непослушную, она размышляла. У хентов волосы были толще и крепче, более мягкие и приятные на ощупь. В какой-то степени им можно было завидовать. Зато у них порой были уродские носы, неприлично большие или загнутые книзу, как, например, у Таралона, тогда как гэльвская курносость, как ей казалось, была более привлекательна.
        Выбравшись из мыслей, она постаралась запомнить маршрут, по которому её вёл Старагон. Вдруг, придётся бежать обратно. После спуска по лестнице они долго шли по высокому, страшному коридору, который едва заметно загибался влево. Затем показалась очередь дверей, и Старагон вошёл в одну из них. Последовав за ним, гэльвка оказалась в просторном зале с непонятными полуобгоревшими чучелами и покрашенными стенами. В центре зала ждали два мага. Один из них был ей знаком.
        Телини не понравилось, что они даже не поприветствовали её.
        - Стань на место и попробуй ещё раз, - сказал знакомый. Лишь спустя несколько секунд, до девушки дошло, что он обращается к Старагону, а не к ней. Зачем он использовал гэльвский язык? Хотел, чтобы она была в курсе? Парень, подчиняясь его приказу, стал рядом с магами. Он простёр вперёд руки, крикнул непонятные слова, и гэльвка увидела чудеса: рядом с его рукой воздух зашевелился, стал искажаться, словно разбитое зеркало, затем изрёк жар, как от печи, только чуть меньший. Почти сразу Старагон пошатнулся вперёд, после чего магия пропала.
        - Простите, - промямлил он на колоридском. Телини ничего не поняла, но, похоже, он извинился.
        - Ещё раз, - смолвил знакомый маг.
        Юноша подчинился, но по какой-то причине у него снова не вышло.
        - Не понимаю, - прошептал он.
        - Мы были правы, - проскрипел незнакомый волшебник, он тоже знал гэльвский. - Она тебе не просто подруга. Ты влюблён в неё, так?
        Старагон не отважился смотреть на Телини, застыл как вкопанный, но она на всякий случай попыталась изобразить на лице смесь смущения и лёгкого удивления. Конечно же, для неё это не было новостью. Вот только как это касается этих стариков? Какое им дело?
        Знакомый маг подошёл ближе к ученику и слегка наклонился над ним. Голос его был мягок и ненастойчив:
        - Если бы ты обучался вместе с остальными с самого начала, то знал бы всё. Но ты хочешь стать волшебником чуть ли не с середины обучения, поэтому придётся слепо слушаться нас, понимаешь? Палтанон должен был объяснить тебе правила. Что нужно поддерживать вес своего тела, что нельзя любить. Это не просто глупое правило. Ты не понимаешь, что такое энергия. Та штука в твоём теле, которая позволяет командовать магией. Это и есть то, что вырабатывают все процессы в твоём организме. Когда ты прикасаешься к чьему-то лбу, возникает ощущение. Ощущение прикосновения, которое тоже вырабатывает энергию. Малую, но энергию. Влюблённость тоже это делает. Когда ты кого-то любишь, то отдаёшь свою энергию ему. Это может происходить на расстоянии, но чем ближе, тем больше. Когда ты видишь человека, к которому испытываешь чувства, они обостряются, ведь так? Ненависть, зависть, любовь, все чувства - это и есть энергия. Мы не должны проявлять те чувства, которые отнимают у нас энергию. Вот почему магам не позволено любить. Вот почему у тебя так плохо выходят даже простейшие заклинания. И ничего не выйдет, если ты не
изменишь свою позицию.
        Старагон тупил взгляд, стараясь не двигаться. Гэльвка не знала, что маг ему только что так долго рассказывал, но со стороны парень выглядел жалко. Пот покрывал его глаза, и сложно было разглядеть, просятся ли на них слёзы, но Телини почему-то была уверена, что просятся. Она хорошо его знала. Жестокие маги, могли бы просто спросить парня. Хотя вряд ли он признался бы им в таком случае.
        Второй, незнакомый волшебник подошёл ближе к ней. Она отшатнулась, но он всего лишь хотел выпроводить её из зала. Когда они вышли, он прикрыл дверь и обратился к девушке.
        - Ты наверняка считаешь нас жестокими и бессердечными?
        - Я не понимаю тебя, маг.
        Тот сплюнул и повторил на гэльвском. Девушка хотела ответить, что нет, но её перебил собственный желудок.
        - Ты голодна? Когда ты последний раз ела что-нибудь?
        - Вчера.
        - Наверное, твой друг не отважился приводить тебя в столовую. Напрасно. Я даю разрешение. Если что, скажи, что Гилон разрешил. Не уходи далеко, скоро Старагон отправится на завтрак.
        - Я, пожалуй, пойду в свою комнату, - сказала она.
        - И тогда твоему другу придётся подниматься за тобой, ведь он всё равно захочет тебя позвать. Пожалей его и останься.
        Девушка заметила, что маг пялится на её грудь, которая, видимо, слишком сильно выглядывала из-за мантии. Ей было плевать, но вот волшебнику следовало быть хотя бы чуть осторожнее, раз уж в народе известно, какие они все озабоченные.
        Она хотела ответить, что не голодна, но передумала. Пусть он только отвяжется.
        Маг кивнул и скрылся за дверью. Телини устроилась на лавочке рядом. Есть ей хотелось, но она могла бы и потерпеть. За всю жизнь было и того хуже - голод не сломил её, а только закалил. А теперь придётся терпеть общество магов и наблюдать за Старагоном, который будет стараться не встречаться с ней взглядом и не разговаривать.
        Ей хотелось обратно в комнату.
        * * *
        - Ты думаешь, мы поступили с тобой неправильно? - спросил магистр Дардарон, когда занятие подходило к концу.
        Старагон задумался и вспомнил Тарию. Ему было жутко неловко перед ней после того, как маги устроили весь этот спектакль. Гилон намеренно сказал обо всём на гэльвском, чтобы девушка поняла. Но парень был благодарен им. Теперь Тара знает о его к ней отношении, а сам он ещё долго не отважился бы сказать ей.
        Потом они встретились в столовой. Молча ели, сидя за столом. Так же молча встали ушли, вместе. Следующий раз они встретятся снова в столовой, но чуть позже. Дардарон закончил занятие раньше, сказав, что никакого толку всё равно не будет.
        Он молчал слишком долго, и учитель заговорил снова.
        - Другого выбора не было, - голос и взгляд оставались прежними, но уже не излучали страха. - Мы хотели понять и твоё отношение, и её. Она врала, что тоже любит тебя?
        - Нет, - ответил юноша. Из-за комка в горле этот ответ застрял. Он прокашлялся и повторил.
        - Не следует мне тебе этого говорить, но... - магистр отпустил пару секунд. - Если бы она тоже любила тебя, то таких сложностей с магией не было бы.
        - Она же не владеет магией, - сказал Старагон, утерев нос.
        - Но энергия есть во всех людях. Я ведь сказал тебе, это все чувства и эмоции. Простые люди не могут управлять этой энергией и с её помощью использовать магию.
        Простые люди, - подумал Старагон. Ему теперь казалось, что простота - великое могущество.
        - Если ты хочешь стать магом, а ты должен им стать, потому что согласился и принял наши секреты, - не замолкал магистр. - То придётся отпустить девушку.
        - Но если она тоже полюбит меня, то всё ведь будет нормально?
        Дардарон грустно улыбнулся. Наверное, поэтому он и не хотел рассказывать то, что рассказал.
        - Да, и даже чуточку лучше, но... ненадолго. Влюблённость - чувство временное. затем оно заменяется другим. Либо крепкой любовью, либо, что вероятнее всего, особенно в случае с магом, разочарованием, грустью, тоской. Это будет отнимать у тебя энергию точно также, и выпускать в никуда. К сожалению, люди не наделены способностью управлять любовью.
        - Вы просите меня разлюбить Тару?
        - Да. - Ответил Дардарон резко.
        - Но, одновременно с этим, говорите, что любовью управлять нельзя.
        Учитель улыбнулся.
        - Нельзя приказать человеку полюбить, чтобы он выполнил приказ, но разлюбить вполне возможно.
        - Нет, - покачал головой Старагон. - Вы не знаете, что это такое.
        - Знаю.
        - Вы ни разу не были в моей ситуации...
        - Был.
        Старагон замолчал. Учитель же продолжил.
        - Многие из нас были в твоём положении, а кто-то и не единожды. В том, чтобы разлюбить нет ничего сложного. Но неприятного предостаточно. На самом деле, влюблённость - это иллюзия, обман, который мы применяем к самим себе. Мы обманываем себя в том, что другой человек значит для нас слишком много, что он - тот, которого мы хотим видеть рядом с собой всю жизнь. Мы можем не знать об этом человеке практически ничего, но выдумывать самим себе его положительные качества. Выдумывать оправдания его недостаткам, видеть в нём несуществующую красоту. Разрушить этот обман просто, если смириться с его сущностью. Нужно лишь посмотреть на этого человека ещё раз и попытаться увидеть его настоящим, какой он есть, его недостатки и даже преступления. Потом подсознание само поймёт, что его пытаются обмануть, и через несколько дней, иногда больше, иногда меньше, влюблённость исчезнет. Это может занять не больше пары десятком часов.
        Старагон долго смотрел на учителя, сомневаясь, стоит ли ему раскрывать свои мотивы, пока, наконец, не решился.
        - Тара, - медленно проговорил он. - Это всё, что осталось от моей жизни. Родителей я не имел, друзей потерял, а затем у меня отняли родину. Единственный человек, который был рядом со мной долгое время, это она, Тария. Оттолкнуть её, это как оттолкнуть собственную мать, хотя я и не знаю, каково это.
        - И поэтому ты держишь её здесь, в школе. Я слышал ваш разговор, она хочет вернуться в Каганат. Но ты её не выпустишь.
        - Потому что она не дойдёт до Плима. А если дойдёт, то снова станет попрошайкой и не проживёт долго.
        - Самое большое преступление против человека - препятствовать ему жить в согласии с самим собой, - поучительно сказал маг. - Что стоит жизнь, лишённая свободы и всего остального?
        - Вы хотите, чтобы я отпустил её?
        - Я думаю, что ты должен предоставить ей выбор.
        Старагон задумался. В памяти навязчиво прозвучали слова Олтанона: "Скорее всего, скоро тебя попросят её выгнать. Скажут это по-другому, но означать это будет именно "выгнать". Внезапно где-то в глубине души возникло чувство, что учитель прав, и, как бы он не пытался отогнать это чувство, оно не пропадало.
        Рука старого волшебника легла на его правое плечо.
        - Поступай, как знаешь. В конце концов, не буду же я заставлять тебя, иначе нарушу своё собственное правило.
        Наблюдая, как он уходит, Старагон пребывал в глубоком сомнении.
        - Стойте, - крикнул он. Маг оглянулся через правое плечо. Это вселило уверенность. - Я хотел бы поговорить ещё кое о чём.
        Затем он рассказал учителю все свои мысли, надуманные этой ночью. Он рассказывал, но в голове витали сомнения. Дардарон, так же как и Палтанон, не был похож на предателя, на того самого убийцу, но всему виной могла быть наивность Старагона. Вряд ли бы убийца так долго продержался, если бы не умел производить должное впечатление. Как бы то ни было, парень уже начал рассказывать все свои мысли магу, и останавливаться было поздно.
        - Вы ведь тоже заметили, что убийства происходят каждый третий день?
        - Для новичка, который находится в школе всего три дня, ты неплохо освоился здесь, - проговорил Дардарон. - Конечно же, заметил. Сегодня третий день. Если всё это было чем-то большим, чем совпадение, то этой ночью нужно глядеть в оба глаза.
        - Я подумал, что убийца специально делает одинаковые перерывы. Может быть, они вынужденные, а может это трюк, и он хочет нас обмануть.
        - Как же нам понять это?
        - Пока никак, но это может быть и неважно, - Старагон сделал паузу, ожидая увидеть удивление на лице учителя, но тот сохранял хладнокровие. - Если это всё трюк, и убийца хочет, чтобы мы подсчитывали дни до следующего убийства, то нужно всего лишь нарушить им самим созданную тенденцию. Не дать ему сохранить равные промежутки между убийствами. А если паузы вынужденные, то скорее всего из-за того, что убийца не каждый день может выходить из укрытия или пробираться внутрь школы. А только раз в три дня. Почему так - я не знаю, но это тоже неважно. Важно то, что если ему не удастся кого-то убить в эту ночь, то скорее всего ему придётся ждать ещё три дня. Получается, что в обоих случаях, при обоих вариантах, если этой ночью никто не умрёт, то мы расстроим все его планы и нанесём серьёзный удар по нему.
        - Если мы могли бы не дать себя убить, уж поверь, сделали бы это в прошлые разы.
        - Но в этот раз нужно постараться больше всего, - растерянно проговорил Старагон, торопясь передать мысль, чтобы не показаться глупцом. - Нужно сделать то, чего убийца не ожидает - уйти из школы этой ночью. Всем составом.
        Дардарон улыбнулся.
        - Ты хочешь, чтобы мы сделали то, чего и добиваются наши недруги? Вся эта запутанная ситуация с убийцей и болезнью, возможно, была создана именно затем, чтобы мы ушли, оставили это здание без своей защиты.
        Старагон покраснел.
        - Тогда нужно придумать что-то другое. Как действует это самое заклинание, которым пользуется убийца?
        Учитель вздохнул.
        - Послушай, - сказал он. - Ты попал к нам из Каганата, от наших врагов. Что если твои бывшие хозяева специально послали тебя? Что если ты в заговоре с ними? Как я могу доверять тебе?
        Старагон не поверил ушам.
        - По вашему, это я убийца? Вы ведь сами видели, что я не могу научиться даже простейшим заклинаниям?
        - Да, я не верю, что ты заговорщик, - сказал Дардарон. - Но всё же это может быть. - Он вздохнул снова. - Ну, хорошо. Может быть, я пожалею, но поделюсь с тобой тем, что мы знаем. Это заклинание - пузырь - одно из самых мощных. Лишь опытные маги могут им овладеть. Его изъян в том, что действует оно не моментально. Нужно расстояние с противником, чтобы успеть убить его. Поэтому, если кто-то стоит совсем рядом с тобой, куда надёжнее будет обыкновенный меч.
        - А если будет двое противников?
        - Тогда они оба должны быть на хорошем расстоянии.
        - А если комната тесная?
        - Тогда слишком большого расстояния, конечно, не добиться...
        - Вот и решение! - Старагон чувствовал, что сейчас снова скажет глупость, но всё же продолжил: - Нужно забраться в тесные комнаты по двое. Сейчас в школе четырнадцать человек. Нужно разбиться на семь групп и уйти в те комнаты, которые обычно пустуют. Замок ведь большой. Если убийца постоянно сидит в укрытии, то он уже привык к нынешнему расположению людей, он будет искать в тех комнатах, где мы обычно спим, но нас там не будет. Если всё же найдёт, то в тесной комнате двое человек справятся с ним. А если же убийца среди нас, то по тому, кто будет убит, станет ясно, кто убийца, ведь в каждой комнате будет всего двое. Второй, кто сидел наедине с убитым, и будет убийцей.
        Учитель молча смотрел на него. Тонкие губы, обрамлённые бородой и усами, стали настолько тонкими, что почти исчезли.
        - Это хорошая мысль, - наконец, сказал он, и Старагон выдохнул. - Палтанон предлагал собраться всем вместе в одной комнате, но мне это показалось не очень хорошей идеей. Возможно, так мы поступим, если провалится твой план. К тому же, если соберёмся все вместе, то спрятаться вряд ли получится.
        - Только нельзя говорить никому, кроме своего второго человека, в какой комнате будем прятаться, - добавил юноша.
        - Да. и желательно разбиться на группы, где будет хотя бы один маг, хорошо владеющий воздушным щитом.
        Старагон кивнул. На душе была удивительная лёгкость - то ли гордость за этот план пробирала его изнутри, то ли он просто радовался, что смог быть полезен. Порой, сложно бывает разобраться даже в своих собственных чувствах.
        Но кроме убийцы его интересовала и вторая проблема - отряд гэльвов, который, возможно, появится здесь уже через семь дней. Он попросил Дардарона рассказать ему о той монете, и учитель ещё много поведал про какой-то склад со странным каменным веществом, которое взрывается лишь от магии, и про ещё одного мага за городом. Старагон мало что понял, однако вслух усомнился, можно ли доверять этому магу, на что учитель ответил, что доверять нельзя никому, но приходится. Без доверия эту битву не выиграть.
        Он рассказал ему довольно много. Может быть, понял, что даже от ученика может быть польза?
        Оставалось узнать лишь одно.
        - Магистр Палтанон приказал мне прочитать книгу "Святое Слово" - это та, которой пользуются священники? И он даже не сказал, где искать её.
        - В этом весь Палтанон, - сказал Дардарон. - Он считает, что всего в жизни нужно добиваться самостоятельно и не пользоваться ничьей помощью. Знал бы ты, как сложно было учить его магии. Что до книги - у нас есть библиотека здесь. Загляни в одну из следующих комнат в этом коридоре и найдёшь её. Там несколько экземпляров этой книги, но я даже не знаю, где их искать. Давно не брал её в руки.
        - Но магистр требовал этого от меня так настойчиво, словно книга поможет мне колдовать.
        - Я всё время забываю, что ты обучаешься не вместе со всеми и что тебе всё нужно объяснять. Понимаешь, наша сила - магия - дарована богами. Никакого другого объяснения ей нет. Мы должны почитать Богов в ответ, чтобы сохранять эту силу. Говорят, давным-давно жил волшебник, который усомнился в божественном влиянии Богов, и вскоре он разучился колдовать.
        - Но магистр Палтанон сказал, что есть разница межу магами и монахами.
        - Палтанон презирает монахов. Он презирает почти всех людей. Но разница действительно есть. Монахи следуют догмам "Святого Слова", составленного тысячи лет назад самими проповедниками-современниками Пятерых, и догмам нынешней церкви; мы же, маги, подчиняемся только "Святому Слову", а правила церкви нас не интересуют. Прочти внимательно книгу, и сам всё поймёшь.
        Старагон поблагодарил мага. Удивительно, но во время учения и во всё остальное время он казался двумя различными людьми. От него вовсе не веяло страхом, когда он просто разговаривал.
        Выйдя за дверь, парень направился в библиотеку.
        * * *
        Позади раздался оклик - Телини едва расслышала его за шарканьем собственных тапок. Маг - тот, которого Старагон называл магистром Дардароном, нагнал её в коридоре. На мгновение ей стало страшно. Она корила себя за то, что так медленно шла и плохо запомнила дорогу - из такого коридора сложно будет убегать.
        Но, кажется, маг был настроен дружелюбно.
        - Я провожу тебя до комнат. Вижу, ты слегка заблудилась.
        - Спасибо.
        Они шагали молча, но гэльвка ждала, когда маг заговорит с ней о том, чего хочет. Она не верила, что он догнал её только чтобы проводить.
        - Я могу обратиться к тебе с просьбой? - наконец, сказал волшебник.
        - Да.
        - Это насчёт Старагона. Надеюсь, я и мой коллега вас не поссорили.
        Телини задумалась. После того спектакля, что устроили маги, Старагон, как и ожидалось, не проронил в сторону своей подруги ни слова и даже старался не смотреть на неё. Дважды за сегодня они встретились в столовом зале, но за всё это время парень не посмотрел на неё ни разу. Она хотела заговорить с ним первой и сказать, чтобы перестал вести себя так, будто в чём-то провинился перед, но почему-то так и не сделала этого.
        - За нас не беспокойтесь, - ответила гэльвка магу.
        Тот покривил губами. Девушка смотрела себе под ноги, но тем не менее видела это.
        - Старагону надлежит стать волшебником. Ты знаешь, почему волшебникам не дозволено заводить жён и мужей и вступать в отношения?
        - Нет.
        И он рассказал. Про какую-то энергию, протекающую в людях, про то, что любовь это тоже та самая энергия и ещё про какую-то ерунду. Рассказывал он, иногда вспоминая сложные, непонятные слова на гэльвском языке, потому что плохо знал его. Телини не поняла практически ничего, кроме того, что у Старагона плохо получается колдовать, потому что он испытывает к ней чувства.
        - Тогда отпустите его, - сказала она магу.
        - Поздно, - ответил он. - К тому же, почему должны отпускать его мы, а не ты?
        - Мне Старагон не нужен. Я не виновата, что он ко мне так относится.
        - Виновата, - маг остановился. Телини тоже. - И можешь это исправить. Ты всего лишь один небольшой эпизод в его жизни...
        - Я - человек, - процедила сквозь зубы гэльвка, нисколько не попытавшись скрыть свою злость.
        - Извини, что обидел тебя, - сказал маг. Его слова не принесли ни капли облегчения. - Я хотел сказать, что от тебя зависит его судьба. А ты можешь помочь ему стать хорошим волшебником. Можешь полюбить его в ответ, если сможешь. Так хотя бы на время он научится чему-то. Либо, если не сможешь полюбить, заставь его разлюбить тебя. Отпусти его. Ты должна сделать это.
        - Я никому! Ничего! Не должна! - рявкнула Телини.
        На лице мага всплыла улыбка, которая злила ещё сильнее.
        - Говоришь ты не как бездомная простачка. Кто ты на самом деле и зачем притворяешься?
        - Не твоё дело, кто я!
        - Верно, не моё. Не важно кто ты, мне интересен лишь Старагон. И, так как от тебя зависит, станет ли он волшебником, я всё же обязан попросить тебя сделать то, что нужно. Это и есть обязанность - когда на тебе лежит ответственность. Хочешь ты того или нет. Пойдём дальше, я ведь обещал довести тебя до комнат.
        - Дойду сама, - бросила гэльвка и обогнала мага. Тот не настоял и зашагал обратно.
        * * *
        Открывшийся проём дыхнул на Старагона запашком клея, кожи и старой бумаги. Ещё здесь пахло какими-то цветами.
        К его величайшему разочарованию, комната оказалась очень маленькой. Из подслушанных рассказах о библиотеках он знал, что некоторые бывают размером с целые замки и вмещают тысячи, а иногда и десятки тысяч книг. Здесь же едва набралась бы одна.
        "Это же хорошо" - дошло до него. - "Смог бы я найти одну книгу среди десятков тысяч?"
        Ему предстояло обыскать дюжину продолговатых полок, заполненных разной толщины томами и свитками.
        Пройдясь вдоль первой и просмотрев несколько книг, он понял, что они рассортированы по именам авторов, расположенных в алфавитном порядке. Но кто написал Святое Слово? Дардарон сказал, что современники самих пятерых. Вероятно, книгу нужно искать среди тех, у которых автор не указан.
        Аккуратно вернув очередной том на место и убедившись, что поставил его правильной стороной, - на книжных полках царил идеальный порядок - Старагон проследовал в другой конец библиотеки.
        Прошло немало времени, прежде чем он отыскал нужную полку и нужный ряд. Взяв в руки одну из книг и раскрыв её, он чертыхнулся - сразу из-за двух вещей: во-первых, одна из страниц - та, на которой он открыл - была заполнена по краям меленькими оранжевыми точками, напоминающими насекомых; во-вторых, символы предстали перед ним низом кверху, то есть книга лежала на полке неправильно, что было удивительно среди такого порядка. Убедившись, что не она нужна ему и вернув её на место правильной стороной, он глянул ниже и увидел, что другая книга и вовсе смотрит на него оперением гребней страниц, некоторые из которых торчали впереди других. А рядом другая книга покоилась поверх остальных, горизонтально.
        Какой-то неряха побывал здесь и всё переворошил.
        Старагон прошёлся по нескольким книгам, попутно приведя всё, что видел, в порядок, пока не нашёл Святое Слово. Нетолстый, но тем не менее тяжёлый том имел красивую, хорошо сохранившуюся обложку, страницы не осыпались и не отрывались при перелистывании. Видимо, её переписывали только недавно.
        Удовлетворённый находкой, он двинулся к сердцевине комнаты, разделявшей два ряда полок узкой дорожкой, как вдруг почувствовал что-то под ногой. Его ботинок пнул некий предмет, и несколько крохотных шариков отделились от него и закатались по полу. Юноша поднял предмет и рассмотрел его. Это был дешёвый браслет со стеклянными жемчужинами. По крайней мере, ему показалось, что они стеклянные. Собрав их с пола и вдев на посеребрённую цепочку, в центре которой красовался посеребрённый же овал из мягкого металла, он обнаружил, что все жемчужины разного размера и что их определённо не хватает. Парень поглядел по сторонам, наклонился и заглянул под ближайшие полки, но не увидел больше ни одной и направился к выходу.
        * * *
        Постепенно его глаза привыкли к темноте. После того, как пришлось потушить свечку, когда закончил чтение книги, тьма показалась ему непроглядной, абсолютный. Появиться страху не давала компания Олтанона, который сидел рядом и восхищался тем, как быстро Старагон расправился с книгой. Я вот в своё время потратил на неё месяц, сказал он.
        После этого двое учеников пребывали в темноте, вполголоса рассказывая друг другу истории из своих жизней.
        - ...и вот господин Налним спросил меня, как переводится слово "насрать"? Я удивился, откуда в шпионском доносе взялось это слово и зачем шпиону сообщать кому-то о таких вещах, но всё же перевёл ему. Он тоже удивился и отдал письмо мне. Там было написано "но гэльвам, похоже, насрать на нас". Я сказал, что в контексте всего предложения у этого слова будет другой смысл. Он сказал "даже представить не могу, кому на кого нужно нагадить, чтобы это значило что-то другое".
        - Наверное, тяжело было объяснить ему? - тихо рассмеявшись, спросил Олтанон.
        - Да, нелегко. Ещё в гэльвском языке нет буквы "з". Точнее есть, но она обозначается той же, что и "с", но используется очень редко именно в таком звучании. Поэтому, было много казусов, когда, например, господин Налним спрашивал меня, как переводится "соснул", хотя там было написано "заснул".
        - И никто у них не додумался изобрести букву "з"?
        - В их словах она просто очень редко встречается. Это как, например, у нас буква "е", когда очень редко мы её произносим твёрдо - "э-э-э".
        - Ну да.
        - У них же эта буква чаще звучит именно твёрдо и имеет отдельный символ. С этим, кстати, тоже было немало проблем. Господин Налним постоянно называл наш язык "идиотским".
        - Он ведь больше не господин тебе, - заметил Олтанон. - Почему ты его так называешь?
        - Привычка, - пожал плечами Старагон. - И вряд ли я скоро от неё избавлюсь. Если когда-нибудь встречу его, то скажу "ты вонючая свинья, господин Налним".
        - Скажи ему лучше: "Как бы мне хотелось насрать на тебя, и контекст тут не причём".
        - Точно, - сказал парень и тоже тихо посмеялся. - Ладно, давай уже прекратим шутки ниже пояса. Мы всё-таки не так давно поели.
        - Убедил, - проговорил Олтанон, расслабленно вздыхая после смеха. - В стенах этой школы таких шуток и без того предостаточно. Знаешь, что действительно смешно? Я вот родился в семье землевладельца, всю жизнь рос на уроках стариков в очках и евнухов, изучал грамоту, военное дело, читал книги про всякие травки и цветочки, и наблюдал, как другие вроде бы интеллигентные люди, друзья моего отца, например, такие же богатые и имущие, загоняют себя в лапы похоти и разврата, начинают обсуждать каждую по отдельности работницу борделя, как только их жёны уходят на достаточное расстояние, жёны отходят только для того, чтобы делать примерно тоже самое. Все эти разодетые в дорогую одежду "важные" люди ничем кроме этой самой одежды не отличаются от тех, кто им подчиняется. Точно так же напиваются и превращаются в свиней, точно так же отпускают пошлые и некультурные шуточки. В книгах всё по-другому, да? Рыцарь подводит коня к замковой стене и заводит разговор с его защитниками о чести, о долге, о том, что правильно и нет. А в жизни бы он стал поносить всех их родственников и угрожать пытками. Все думают, что если
потом исповедуются и признаются во всём этом, и священник скажет, что все их грехи прощены, то смысла жить совестливо и благочестиво не имеет смысла, ведь можно раз в полгода очищаться и идти дальше извергать грязь и невежество.
        Я поэтому и решил пойти в маги - думал, что раз здесь общество, состоящее исключительно из интеллектуалов, то всё будет как-то по-другому, что я буду чувствовать себя в нём как рыба в пруду. Но прошло время, я пообщался со своими обаятельными учителями, с другими учениками, и понял, что разницы нет. Ты сказал, что в народе есть слушок, мол все маги похотливые. Я открою тебе секрет: это правда. Дардарон и Трилон нашли где-то в своих архивах старую легенду - предсказания какой-то скельтской* пророчицы, умершей пятьсот лет назад. Согласно ему скоро в мире появится какая-то волшебница или что-то навроде того, у которой на теле будет иметься отпечаток руки Коргама. И якобы она натворит столько зла, что можно хвататься за голову! Ну, там ещё много каких предсказаний полно. Эта легенда была умеренно известна и раньше, но Дардарон и Трилон её распространили ещё больше, намеренно. Теперь, если в ученики поступает девушка, они её "осматривают" на предмет этого самого отпечатка Коргама. Сам понимаешь, что это значит. В легенде ведь не указано, где конкретно на теле будет этот отпечаток. Можешь спросить у
Алион, они и её осматривали. Самое главное, в том предсказании говорится, что Гэльвский Каганат к этому времени выиграет войну против нас и завоюет земли по берегу Вестора, и ещё куча предсказаний, которые уже не сбылись, но Трилон и Дардарон продолжают делать вид, что верят в него, хотя, как по мне, им эта легенда нужна, только чтобы разглядывать всех новоприбывших девочек, вот и всё. Может, поэтому женщин-магов так мало.
        Так о чём я говорил! Все учителя точно так же охотны до баб и любят пошутить на такие же непристойные темы, я бы никогда раньше не сказал, что это "интеллектуальное" общество, если бы понаблюдал за ними. И знаешь, что самое смешное? Пожив немного с ними я начал замечать, что тоже превращаюсь в такого же пошляка и свинорыла. Не знаю, связано ли это с тем, что они меня просто напросто заражают, или "интеллектуализм" такая штука, что таких вот метаморфозов не избежать, но, как бы то ни было, это так. Теперь я тоже грязное, пошлое, некультурное животное, зато интеллектуальное. И мне больше всего интересно, есть ли в этом мире место, где всё происходит как в тех красивых книгах?
        Олтанон замолк, и некоторое время стояла тишина. Его слова заставили Старагона задуматься.
        - Ты сказал, что вырос в дворянской семье? А где сейчас твоя семья? Ты с ними общаешься?
        - Нет. Они эмигрировали в Лесдриад. Последнее письмо я от них получил год назад. Они не очень обрадовались, когда я решил стать волшебником. Я единственный сын в семье, и теперь не смогу завести законных наследников. Ну и орк с ними! Если нет разницы между двумя обществами, то я хотя бы буду в том, где меня не жалеют. Ненавижу быть жалким, ненавижу, когда все на тебя смотрят, не сводя глаз, и давят улыбку, когда относятся к тебе как к диковинной зверушке в клетке. Таралон тоже не любит. Наверное, поэтому мы с ним стали друзьями. Несмотря на то, что в корне различаемся. Вот у кого каждая первая шутка ниже пояса.
        Олтанон усмехнулся собственным мыслям. Старагон помолчал немного и друг выпалил:
        - Алион сказала, чтобы я держал Тарию подальше от вас двоих? Почему она сказала это?
        Товарищ посмотрел на него с удивлением, которое, как казалось, было искренним.
        - Ну да, мне уже стоит привыкнуть, что из-за Таралона портится и моя репутация тоже. Это от него стоит держать подальше девушек, не от меня. Да и то не совсем так. Таралон, конечно, бабник, но в данный момент его интересует только одна: он хочет саму Алион.
        - Он её любит?
        - Нет, не любит. Он её хочет! Он изливается слюной, когда она проходит мимо, таращится на неё во все глаза, даже не скрывая этого! Я много раз говорил ему: сходи в бордель и выпусти там пар, но он хочет именно её. Баран! Но даже если ты сейчас переживаешь за свою Тарию, то зря: Таралона посадили в одну комнату с Шишкой. Колриусом то бишь. Не знаю, кому пришла в голову эта идея - сажать всех по двое, но я скажу тебе, что если убийца решит напасть на них, то Таралон не сможет защитить ни себя, ни Колриуса. Готов поспорить, он уже раза три заснул и три раза Шишке пришлось будить его. Он не может устоять перед сном, если тот просится, уж поверь мне.
        Старагон решил не рассказывать, что этот план был предложен им. Он облокотился на стенку и почувствовал боком что-то колкое - браслет, который оказался на полу библиотеки.
        - Не знаешь, чей это? - спросил он Олтанона, показав находку.
        Тот придвинулся поближе, пытаясь проглядеть сквозь темноту предмет.
        - Чтоб меня! Ты где нашёл его? - вырвалось у него.
        Старагон рассказал.
        - Вот это удача! Это мой браслет - жемчужины настоящие, можешь попробовать расколоть их, если не веришь. Ни у кого из простаков на него денег бы не хватило. Странно, я не был в библиотеке орк помнит с какого времени.
        - Ты не был, но мог быть кто-то другой! Вы рассказывали, что тот парень, который умер в прошлый раз, - Акарлон - воровал вещи. Может быть, это он украл у тебя этот браслет, раз он такой дорогой, а затем обронил в библиотеке?
        - Дело говоришь, - закивал Олтанон. - Если он носил его под перчаткой, то легко мог уронить, когда снимал её с руки. Особенно если торопился.
        - Я видел, что в том месте многие книги были перевёрнуты вверх дном, либо лежали не на своих местах.
        - Да, скорее всего это тоже он сделал. Учителя обычно соблюдают порядок, а мы с Таралоном в библиотеку не суёмся. Значит, Акарлон искал какую-то книгу.
        - Это был раздел книг без указания авторов. Там же, где я и нашёл Святое Слово.
        - Расскажешь Дардарону или Трилону, может они что скажут. Если кто-то из них, конечно, сегодня не умрёт. Или, с другой стороны, кто-то из них может оказаться предателем.
        - Дардарон точно не предатель, - уверенно сказал Старагон. Даже сквозь темноту можно было разглядеть, как Олтанон горько усмехнулся.
        - Что?
        - Ты первый, на кого этот старикан произвёл хорошее впечатление, - сказал он. - Ты знаешь, что он когда-то убил своих собственных родителей?
        Старагон промолчал, поражённый услышанным.
        - Так говорят, по крайней мере. Сейчас узнать наверняка не получится.
        - Может, у него были причины?
        - Какие могут быть причины для того, чтобы убить людей, которые произвели тебя на свет? Лично мне от одного взгляда Дардарона становится страшно. Он как будто проникает вглубь тебя, ввинчивается, внедряется, хочет добраться до твоего сердца. А его манера говорить! "Я бы уже сделал это, если бы тебя можно было хоть чему-нибудь научить!" - Олтанон сжал лицо, чтобы сделаться похожим на Дардарона. У него это очень хорошо получилось. Старагон засмеялся. - "Подними щит выше и держи его, пока я не скажу хватит". "Магия это не дубина, которой можно покалечить, а молоток, которым можно что-то строить".
        - Проклятье! Тебе можно отрастить бороду и вести занятия вместо него, - едва сдерживая смех, чтобы его не было слышно во всём замке, проговорил новенький. - Давай "Ещё раз"
        - "Ещё раз!" - Олтанон ткнул в своего собеседника пальцем, как это иногда делал учитель. - "Если ты решил, что магия - это смешно, то ты глубоко ошибся. Магия - это не смешно, это больно и сложно".
        Старагон не мог остановить смех. Он вдруг вспомнил о том, что кто-то, возможно, сейчас ходит по коридорам школы и выискивает жертву. К оркам всё! Если умирать, то пускай хотя бы последние минуты жизни будут весёлыми.
        Настроение пропало только тогда, когда они услышали в коридоре истошный вопль.
        * * *
        Вечером он рассказал план, предложенный Старагоном, остальным магам, и они его одобрили. Палтанон что-то ворчал, повторяя свои слова про овец и стадо, но в конце концов тоже согласился.
        Посовещавшись, они приняли кое-какие изменения. Они четверо, Трилон, Дардарон, Палтанон и Гилон, будут в парах друг с другом. Никто не обмолвился, почему так, но все это понимали. Если убийца кто-то из здешних, то он скорее всего маг. Один из них четверых.
        Когда они остались наедине, Трилон сказал ему:
        - Это самый простой способ узнать, кто из этих двоих предатель, если он среди них вообще есть.
        Говоря "этих двоих", он имел в виду Палтанона и Гилона. Он хотел сказать, что нисколько не подозревает своего ближайшего друга. Дардарон тоже его не подозревал.
        В итоге, решили, что Трилон останется в неизвестной комнате с Гилоном, а Дардарон с Палтаноном. Остальных распределили быстро: трое учеников умеют ставить воздушный щит, им в пары дали тех, кто не умеет или, как Старагон, умеет плохо. Таралон остался с Колриусом, Алион с Тарой, Олтанон со Старагоном. Оставались четверо: Хэрик, повар, именем которого Дардарон за всё время даже не поинтересовался, и нанятые стражники. Стражники были опытные, Трилон сам их подбирал, поэтому им в пары под защиту дали Хэрика и кашевара. Дардарон надеялся, что никто из них не пострадает. Пускай они не владеют магией, но каждый по-своему важен для этой школы. Умрёт повар, придётся приводить кого-то из города, потому что никто больше не умеет готовить, а на всякой дряни долго они не протянут. Умрёт Хэрик, кто-то должен будет его заменить на посту. А без стражников убийца сможет гулять по замку почти свободно.
        Вообще-то, будет лучше, если никто не умрёт.
        Встретившись с Палтаноном в оговоренном месте, Дардарон испытал сильное волнение. Что если он и есть убийца? Как это можно будет вовремя понять? Будет ли шанс успеть поставить щит? Сомнения одолевали его, но по глазам товарища было видно, что они одолевают и его тоже.
        Кивнув друг другу, оба мага зашли внутрь большого пустого зала, покрытого паутиной и непроглядной темнотой. В этом зале имелось ответвление - две умеренно тесные комнаты друг напротив друга, где волшебники и намеревались расположиться. Если убийца атакует одного, второй сможет напасть со спины.
        Дардарон сел на пол, оглянулся и, убедившись, что его друг занял свою позицию, прислонился спиной к стене, так, чтобы его не было видно снаружи.
        - Хитро, - оценил Палтанон. Он говорил умеренно громко, так, чтобы слышал Дардарон, но не было слышно в коридоре. - Может, и мне тоже так сделать? Вдруг, ты убьёшь меня!
        В его голосе слышалась ирония. Дардарон выглянул из-за угла и попривыкшим к темноте зрением увидел, что товарищ всё ещё сидит у него на виду.
        - Чего? Думаешь, я подозреваю тебя?
        - Как и ты, что тебя подозреваю я.
        Палтанон хмыкнул. И подтвердил:
        - Не без этого, конечно! Но если это всё же ты убийца, то можешь убивать меня прямо сейчас. Потому что я в таком случае просто сойду с ума. Всё потеряет смысл - всё, что было до этого. Если нельзя доверять даже близким друзьям, то за каким орком вообще нужно жить? За каким орком вообще нужен этот мир?
        Дардарон вновь прислонился к стене. Было тихо.
        - Я тоже много раз спрашивал себя, что стану делать, если окажется, что убийца - один из вас. Невообразимое множество раз, но ни в один из них не пришёл к ответу.
        Снова образовалась тишина, которая не нравилась Дардарону. Слава Богам, она длилась недолго.
        - Как же мы дожили до такого? - протянул Палтанон. - После стольких лет совместной работы! Подозреваем друг друга! Как малые дети! Кто бы не стоял за всем этим безобразием, он побеждает нас. Это горькая, но очевидная правда. Какой же силой обладает эта тварь, что смогла разрознить нас! Мы ведь не шайка энтузиастов, а крупная, могучая гильдия, просуществовавшая не один десяток лет. И кто сможет уберечь людей от этой твари, если она сможет нас победить?
        - Людей? - усмехнулся Дардарон. - Это ты говоришь? Тот, кто презирает почти всех, кто не является магом? Тот, кто считает себя выше этих людей?
        - Да, я считаю себя выше, - цыкнув, продолжил Палтанон. - Но это потому, что люди бы ни за что не смогли сделать то, что делаем мы. Они ни за что бы не стали защищать тех, кого ставят ниже себя. А мы именно это и делаем. Что же ещё? Какая же наша миссия, если не эта? Защищать всех, независимо от их природы. Все эти толпы баранов и невежд!
        - Вот как ты считаешь? - снова хмыкнул Дардарон. - Я думал, ты скажешь, что мы всего-навсего укрепляем своё положение в мире.
        - А за каким дьяволом это положение нужно, если не приносит пользы миру? Если не служит никакой большей цели, чем сохранение задниц нескольких стариков?
        - Ты прав, и я согласен с тобой. Один мой друг однажды спросил меня, что я стану делать, если в один прекрасный день ко мне придёт король и скажет, что ему больше не нужна эта школа и что я ему больше не нужен. Я тогда растерялся и ничего не ответил. И, как это бывает обычно, пришёл к ответу лишь спустя какое-то время, когда дать его тому человеку уже не было возможности.
        Со стороны Палтанона послышался какой-то звук, не очень громкий. Как будто он ударился головой о что-то. Дардарон не обратил внимание на это, в его голове формировалась мысль, и он не хотел останавливать этот процесс. Он продолжил:
        - Магия - это и есть наша жизнь. Жизнь, которую мы потратили на то, чтобы создать и укрепить эту школу. Мы существуем ради неё. Не станет школы, не станет нас. Останется лишь телесная оболочка, пустая и никчёмная, как ножны без меча. Ведь мы будем понимать, что всё, что мы делали, было только что уничтожено. Мы останемся стариками, у которых нет абсолютно ничего. Поэтому, я ни за что не допущу такого. Или умру вместе с самой школой. Какая разница, мёртвый старик или старик ни с чем? А ты что думаешь по этому поводу?
        Палтанон не ответил. Дардарону сделалось страшно. Он вдруг вспомнил тот звук, раздавшийся минуту назад.
        - Палтанон?
        Маг обернулся, но его товарища не было на месте. Он был разбросан по всей крохотной комнатке, которая теперь была измазана кровью.
        Дардарон прижался к стене, часто задышал. Он напряг слух, сосредоточился. Ни звука. Тишина, которая пугала его, теперь была абсолютной. Он выставил обе руки в стороны, возводя щит вокруг своего тела. Удерживая заклинания уже без рук, подобрался к Палтанону. Лишь на секунду глянул в зал. Проклятая темнота, к которой он вроде бы привык, словно сгустилась, и никого не было видно. Дардарон посмотрел на останки друга. Голова всё ещё крепилась к рёбрам, которые продолжали удерживать руку. Дардарон, даже не заметив, что потерял контроль над щитом, запустил пальцы в окровавленные волосы и повернул голову лицом к себе.
        Не сдержавшись, он громко закричал.
        * * *
        Сначала вернулись чувства. Лучше бы не возвращались. Он почувствовал пульсирующую боль в виске. Рука сама потянулась к ушибу и ощупала его. Крови нет, но точно будет шишка. Лишь потом вернулось сознание. Он понял, что может мыслить и рассуждать. Понял, что не может вспомнить о себе абсолютно ничего. И что ему нужно бежать. Некто идёт за ним.
        Вскочив и оглядевшись, он смог увидеть обшарпанные стены каких-то высоких зданий, закрывающих солнце. Лишь оттенок неба говорил о том, что уже вечер.
        Подождав, пока головокружение прекратится, он бросился в первую же попавшуюся сторону. Перед мысленным взором стояла фигура, которая, тем не менее, была бесформенной. Кто-то или что-то, от которого сознание настойчиво требовало держаться подальше.
        Забежав за угол здания, он отдышался. Куда же бежать? Где обладатель этого силуэта? В какой стороне? Эти вопросы оставались без ответов, но жуткий, необъяснимый страх не позволял оставаться на месте, подгонял, приказывал бежать. И он бежал не разбирая дороги.
        Остановившись на перепутье, он постарался проанализировать ситуацию, как вдруг вдали, в конце улицы показалась фигура в тёмном плаще. Та самая!
        Он бросился прочь. Он не понимал, почему так боится её, но всё равно боялся.
        Погоня продолжилась недолго. Уже скоро он почувствовал, что задыхается. Тело потребовало отдыха. Он прислонился спиной к стенке очередного дома и беспомощно огляделся. Его взор пал на угол и на лежащий рядом камень, от которого по кирпичной поверхности тянулась тонкая белая царапина. Мысли вторглись в голову, словно по команде. Он вспомнил, что уже пробегал здесь когда-то. Когда точно так же убегал от обладателя тёмной фигуры. Он споткнулся тогда об этот камень, и некто догнал его. Неужели обыкновенная царапина могла пробудить все эти воспоминания.
        Он оглянулся на улицу позади себя, и сердце заколотилось, словно сумасшедшее. Некто в плаще неминуемо приближался. Шёл неторопливо, но всё равно как-то догнал свою жертву.
        Идея пришла быстро. Он схватил с земли первый же попавшийся булыжник, отделившийся, видимо, когда-то от каменной плитки, провёл им по стене, оставляя небольшую царапину, а затем спрятал его в карман своей одежды.
        Некто в плаще вынырнул из-за угла и стал рядом. Лицо под капюшоном извергало невыносимый страх, не сравнимый ни с каким другим.
        "Сейчас он подчинит себе мой разум, но в следующий раз я, возможно, найду свой камень, возможно, вспомню всё, что произошло сейчас, и, возможно, у меня будет шанс спастись от этого человека"
        Некто вскинул руку, и свет померк.
        ...
        В зал вошла небогато одетая женщина, в которой Фаралон тут же узнал Арадру. Он сжал большим и указательным пальцами основания уставших глаз, чтобы хоть как-то скрыть покраснение.
        - Привет, - сказала она.
        - Привет. - Ответил маг. - Ищёшь Трилона?
        - Да, думала он тут, - девушка повернулась к нему той частью лица, которая до этого момента пряталась в тени.
        - Вечно ходишь вся в синяках, как, извини, какая-то шлюха, - заметил Фаралон.
        Она потрогала ушибленный подбородок.
        - С моей работой немудрено оставаться без синяков. Если честно, сама иногда не замечаю, как они появляются. Шлюхой было бы тоже самое, да только меня не возьмут. Так где Трилон?
        - Он ушёл, я пока вместо него.
        - По-моему, он слишком обнаглел. Не чуресчур ли часто он просит тебя работать за него?
        - Это наши дела, - отрезал Фаралон.
        - Да, но уж меня-то вы могли бы в них посвящать.
        - Почему это?
        - Потому что я - не чужой человек.
        - Я имею в виду, почему мы вообще должны посвящать кого-то в свои тайны? У каждого человека в голове есть то, о чём не должны знать все остальные. Представь, сколько этого у магов!
        Арадра легко улыбнулась.
        - Люди строят свой внутренний мир для кого-то другого, пускай и обманывают в обратном всех, включая себя самих. В чём смысл чего-то крупного и грандиозного, если оно остаётся там, где его никто не видит?
        Оставив в покое записи, Фаралон поднял на девушку уставшие глаза.
        - В те редкие моменты, когда ты пытаешься философствовать, мне одновременно и смешно и грустно. Грустно от того, что в чём-то ты права. А вот и Трилон!
        Арадра обернулась на вошедшего в зал мужчину. Тот шёл, глядя себе под ноги, но на губах играла улыбка. Кажется, он был чему-то безмерно рад.
        ...
        *:
        Гаргена - заболевание иммунной системы. Симптомы: красные круги под глазами, слабость. В подавляющем большинстве случаев приводит к летальному исходу.
        Хенты - людская расса. Самая многочисленная. Заселяет всю центральную и южную часть материка. Внешность: аналогичная со славянской/европейской.
        Гэльвы - 1)людская раса, заселившая весь северо-запад континента. Внешность: узкие глаза, бледная кожа, длинные, но слабо выпирающие уши, часто имеют вздёрнутый нос. 2)название самого многочисленного из гэльвских народов, проживающего в гэльвском каганате.
        Плим - столица Гэльвского каганата. Именно здесь происходят действия первой главы.
        Ретанна - один из крупнейших городов королевства Колорид, находящийся севернее Куастока.
        Ридвинг - столица королевства Колорид, находящаяся к северо-западу от Куастока.
        Медняковая яма - бедняцкий квартал в ридвинге.
        Куасток построен близ широкой реки. На реке располагается порт. Благодаря тому, что эта река вскоре выходит в море, порт способен обеспечивать королевский флот.
        Песчитель - прибор, позволяющий измельчать камни, а затем фильтровать получившийся порошок.
        Пузырь - одно из мощнейших защитных заклинаний. Способно разорвать человека изнутри напором воздуха.
        Стерень - минерал, из которого получают селитру. Сам по себе он не взрывоопасен, ибо остальные элементы мешают селитре возгораться, однако он является источником магии, и с помощью оной может быть взорван. Широко применяется среди волшебников. Имеет характерный бледно-серый цвет.
        Низкие дома - район Куастока, западнее порта.
        Скельты - людская раса. Внешность: низкий рост, когти на пальцах, высокий лоб.
        Действующие лица:
        Хан Гломин - правитель Гэльвского Каганата.
        Господин Налним - его правая рука.
        Граф Локсгер - управитель города Куасток и графства "Белый Берег" и носитель королевского титула в указанных землях.
        Трилон - директор школы магии.
        Арадра - его родная сестра.
        Фаралон - бывший директор школы, который вместе с Трилоном был её основателем. Никто не знает, что с ним случилось, потому что Трилон не хочет об этом рассказывать.
        Дардарон - нынешний заместитель Трилона, один из двух главных героев произведения.
        Палтанон - один из учителей школы, он обучал Старагона первые два дня.
        Гилон - один из учителей школы, самый старый, разучился половине заклинаний. Они с Дардароном обучали Старагона в третьем дне.
        Транон - маг-самоучка, обитает вне стен школы, друг Дардарона.
        Орнелия - хозяйка/хозяин (по виду не понять) квартиры, в которой он живёт. На самом деле это имя выдумал сам Транон, потому что истинного имени человек ему не открыл. По предположению самого Транона всё-таки женщина.
        Скилт - глава самой крупной преступной организации Куастока.
        Хэрик - охранник у входа в школу. Очень старый, но не думающий умирать или уходить в отставку.
        Акарлон - один из учеников. Умер в тот день, когда Старагон и Тария оказались в школе.
        Олтанон и Таралон - двое учеников верных друзей. Олтанон более расчётлив и умён, Таралон же кажется болваном и черезчур любит заглядываться на девушек, особенно на Алион.
        Алион - единственная ученица. Неразговорчивая и скрытная.
        Старагон - один из двух главных героев произведения. Новенький в школе.
        Тария - его подруга, которая жила вместе с ним в Каганате. На самом деле, это имя выдумал сам Старагон, потому что истинного имени девушка ему не открыла.
        Колриус - секретарь Дардарона. Кличка, которую ему дали ученики - "Шишка".
        Тарос - секретарь Палтанона, умер.
        Патрос - один из двух поваров, умер.
        Без имени: ещё один повар и двое нанятых стражников.