Эликсир красоты, или Это всё Она Айлин Лин
        Моё призвание делать людей красивыми! И никакой мистики в моём деле отродясь не было! Но озвученное вслух желание перевернуло мою жизнь с ног на голову. И вот я неизвестно где. Вокруг холодина и мрачные люди. Ах да, ещё меня чуть не приняли за шпионку! Но чтобы легализоваться в новом мире, всё же пришлось посетить градоправителя: угрюмого, резкого, даже хамоватого лестера Джерома Холстена, и он, нисколько не чинясь, предложил мне два пути… Фигу ему в руки, но третьей любовницей я ни за какие коврижки не стану!
        Айлин Лин
        Эликсир красоты, или Это всё Она
        Глава 1
        Быстро толкнув дверь в ординаторскую, с облегчением выдохнула: никого. Мне необходимо было хотя бы пять минут побыть одной. Я так устала, словно не шестичасовую операцию провела, а как минимум тащила на собственном горбу железный плуг и таранила окаменелую почву.
        На ходу вынула шпильки, и две косички забавно шлёпнулись на плечи. О, как хорошо! Взгляд прикипел к зовущему в свои объятия дерматиновому, обтёртому, потрескавшемуся во многих местах, дивану и пледу на нём, тоже не новому, но уютному и тёплому. Вот сейчас, как завернусь в него, да и покемарю от души! А потом поеду домой досыпать. Уже шагнула было к вожделённой цели, как краем глаза зацепилась за инородный предмет, которого в святая святых всех врачей нашей элитной клиники быть не могло. По крайней мере, без повода.
        Большая коробка, обёрнутая в блестящую красную подарочную бумагу, с пышным серебристым бантом приковала всё моё внимание, и диван был позабыт, как и желание на него прилечь.
        - О! Какая прелесть! - руки зачесались. Даже если это не мне, я лишь полюбопытствую, что за имя на вон том маленьком клочке бумаги. Шаг, второй, и вот я уже подле стола и читаю записку.
        - С днём рождения, Мия! Пусть все Ваши мечты исполнятся, - прочитала я вслух, - днюха? Моя? - искренне изумилась я, залезла в карман и вынула телефон, сегодня только девятнадцатое. Взгляд на часы. Без пятнадцати двенадцать, а это значит, что даритель подсуетился весьма вовремя и даже оригинально.
        Пальцы нетерпеливо дрогнули. Я, недолго думая, споро развязала бант, затем аккуратно убрала алую фольгу и уставилась на кожаный коричневый чемодан, сделанный под крокодила. Ого! Кто-то раскошелился. Интересно, кто? У меня нет ухажёров или любовников, работа - моя вторая половинка, а заводить романы с коллегами - не вариант. Попробовала поднять за ручку, в принципе сносно, но всё равно тяжеловат.
        Я, сгорая от любопытства, нажала на кнопочки, и с тихим щелчком саквояж распахнулся.
        - Вау! - выдохнула, глядя на новенький набор хирурга: блестящие из специального сплава зажимы, расширители, скальпели, иглы… Но это оказалось далеко не всё. Чемодан был трёхуровневым, и на втором находились всякие баночки со спиртом, зелёнкой, йодом, несколько блистеров парацетамола, столько же антибиотика, бинты, вата. Даже аскорбиновая кислота лежала в цветастой красивой обёртке с нарисованными апельсинами. Убрав в сторону и этот отсек, заглянула на дно. - Ууу… - мои губы вытянулись в восхищённую трубочку, и на свет я извлекла большую из тёмно-алого бархата косметичку, в которой лежало всё, о чём мечтают женщины любых возрастов: хайлайтер, корректор, румяна, набор теней, несколько разных помад (матовые, глянцевые, блески), три тональных крема, отличающихся оттенками и плотностью, жидкая подводка для глаз, и много-много всего, вплоть до небольшой упаковки ватных дисков и средства для снятия макияжа.
        - Какой шикардосный сюрприз! Просто крышесносный! - прошептала я, бережно складывая всё в обратном порядке. - Надо же, а почерк мне совсем незнаком, - снова взяла в руки записку с поздравлением, и всё никак не могла определить, кто этот тайный Санта? Всех в нашем отделении я знала, корявые письмена коллег читала практически каждый день. Загадка. Пожав плечами, сложила обёртку вчетверо и засунула в чемодан, всё в хозяйстве пригодится, и бант тоже.
        - Что же, хорошее начало! Пусть и остальные подарки не подкачают, - широко усмехнулась я и тут же устало вздохнула: глаза слипались уже с утроенной силой.
        Защёлкнув замочек, сама себе удовлетворённо кивнула и без раздумий направилась в сторону широкого дивана, плюхнувшись на него, с тихим стоном вытянула гудящие ноги. Прикрыла глаза, собираясь чуток подремать - вести машину в полуобморочном состоянии для меня неприемлемый вариант: я девушка в самом расцвете сил, мне ещё жить и жить. А ей, жизнью, я дорожу необыкновенно, недосягаемо высоко. Она бесценна!
        - Вот бы сейчас на горнолыжный курорт, - прошептала я, уплывая в объятия Морфея. На краю сознания услышала, как пикнули часы, намекая, что уже ровно двенадцать. - С днём рождения меня! - нашлись силы прошептать.
        Но задремать поглубже так и не смогла: мне вдруг стало как-то сильно тревожно и я, резко распахнув глаза, откуда только силы взялись? рванула к столу так, что сердце ходуном зашлось, и схватила саквояж, как будто он мне жизнь способен спасти. Нахмурилась, соображая, но думалка сегодня уже не фурычила. Странно всё как-то, необычно. Но вот поделать с собой ничего так и не смогла - пальцы отказались разжиматься, и я вернулась с прижатым к груди чемоданом на диван, поставила его рядом с собой, сверху положила ладонь - так, на всякий случай, и только после этого, немного успокоившись, позволила тяжёлым векам захлопнуться…
        Какой-то странный сон… я поморщилась, моргнула раз, другой, но что-то неприятно холодное продолжало колоть кожу лица и открытые части рук, не давая мне расслабиться, а ещё через секунду добавился ветер! Ооо, он налетел неожиданно и со всех сторон! Обдувая меня так, что мне с каждой секундой становилось очень, ну просто невероятно, холодно! Дыхание в зобу спёрло, грудь словно что-то сдавило стальными тисками, не давая мне нормально вдохнуть. Я всё же, практически титаническим усилием воли, смогла продрать слипшиеся веки, и ошалело уставилась перед собой: ледяные снежинки продолжали падать, а ветер, к которому примешалось странное шуршание, с каждым мигом становились всё сильнее и громче.
        Да что же это такое?!
        Резко сев от обуявшего ужаса и шока, чисто на автопилоте подтянула, сжимаемый левой ладонью саквояж к себе, и прижала его к груди, как щит от проблем, что надвигались на меня с неумолимой фатальностью…
        - А-а-а! - запоздалая реакция всё же последовала, и я заголосила, не помня себя от страха.
        Старенький ординаторский диван плавно скользил по относительно пологому склону вниз, с каждым мгновением всё набирая и набирая скорость, ибо спуск становился всё круче и опаснее; я же, по-дурацки раззявив рот и широко выпучив зенки, сидела и не знала, что мне делать? Разве что орать, чему я самозабвенно и предавалась!
        Холод, свистящий в ушах ветер, снег, летящий осколками прямо в лицо - всё это было до жути реальным.
        А пока мозг переваривал шокирующую ситуацию, мой «транспорт» повело резко вверх, а потом я стремительно полетела вниз.
        - Уаа-а-ААА-Вии!!! - завизжала я пуще прежнего, и от этого кошмарного звука, помноженного эхом несколько раз, все птицы, жившие в неизвестном мне лесу, разом вспорхнули и пронзительно - осуждающе заверещали.
        Но я оказалась громче и перекричать меня им так и не удалось. Срываясь на ультразвук, цепляясь заледеневшими пальцами-крючьями за чемодан и ручку многострадального скрипящего от натуги старого дивана, с развевающимися за спиной двумя косами, я летела по горному склону вниз, навстречу просто огромному белоснежному, сверкающему в лучах восходящего солнца, сугробу.
        А потом мелькнула леденящая мысль: если так голосить, то и лавину можно быстро получить, а от неё не спастись. Резко захлопнув рот, нашла в себе силы, и быстро оглянуться, вроде ничего такого нет. Но орать прекратила. Ненадолго.
        Сонная хмарь слетела окончательно, и мозг заработал на всю катушку. Итак, впереди сугроб, об него, если он каменной твёрдости, легче лёгкого сломать шею, об остальном уже молчу. Сейчас я качусь достаточно быстро, но ещё можно отделаться простыми ушибами и синяками. Значит, поступим проще. И безопаснее для моего организма.
        Все эти мысли вихрем пронеслись в воспалённом сознании. А руки уже начали действовать.
        Драгоценный чемодан полетел в сторону и плюхнулся куда-то, некогда было следить, куда именно. Затем я, недолго думая, сиганула с дивана вбок. Но так, чтобы плашмя, а не на ноги, ибо так проще было сохранить конечности без переломов. И покатилась с боку на бок на приличной скорости. Адреналин зашкаливал, но я всё равно чувствовала и мысленно подмечала, где будут гематомы, вывихи и растяжения. Увы, я не каскадёр и такой прыжок совершаю впервые, без всякой подготовки и наставлений от знающего человека.
        Пух! Хрум! Пуф!
        И вот я влетела в сугроб. Выдохнула и уставилась на небо, местами затянутое облаками. Снег перестал идти и даже едва-едва, но пробились солнечные лучи.
        - Кажется, жива. А значит, мы ещё поборемся и узнаем, что это такое сейчас… было! - матерясь и отфыркиваясь, перевернулась на живот, затем встала на четвереньки, после уже, шатаясь, приняла вертикальное положение.
        Зябко обхватив свои плечи руками, глазами отыскала многострадальный диван, торчавший из огромного шара снега, идти до него было не очень далеко, поэтому я, скользя своими балетками, похромала сначала к нему. На диване был плед, способный мне помочь согреться, поскольку подхватить воспаление, или отморозить хоть что-то в своём теле, не было никакого желания.
        Глава 2
        До дивана я таки добралась, правда до этого момента всё же пару раз больно шлёпнулась на пятую точку. Когда это произошло во второй раз, я просто встала на четвереньки и поползла, а что делать? В данный момент всё моё тело представляло собой один большой синяк, оно нещадно ныло и скрипело, словно мне не двадцать восемь, а все семьдесят. Побитая, но не сломленная, с замёрзшими в край руками и ногами, залезла на задубевший дерматин и нашла-таки непонятно как не вылетевший в никуда плед. Тут же в него обернулась. Теплее не стало. Увы.
        С тоской поглядела вдаль, в ту точку, куда предположительно ухнул мой уже всей душой любимый сундучок, пригорюнилась. Идти вверх по склону и искать его в глубоком сугробе не было никаких сил, а желание мой организм напрочь игнорировал.
        Подул тихий, даже с какой-то ленцой, ветерок. Но он был вовсе не ласков, а колюч и холоден, пробирал меня до самых костей, и я вдруг отчего-то представила себя со стороны: сидит девица, как нахохлившийся воробушек, кутается в потёртый пледик и стучит зубами, губы синие, обескровленные, глаза полны паники и ожидания скорой смерти от обморожения. Такая себе картинка получилась. Встать бы да попрыгать - ножками подрыгать, разогнать кровь, но мои кости буквально примёрзли к диванной сидушке, и я даже не шелохнулась.
        Неужели это конец? Вот такой странный и очень жестокий? А там остались родители, друзья, любимая работа. Я ведь ещё так много не успела, столько планов на жизнь, в том числе и на личную… Эх…
        А может, это чья-то неудачная шутка? Меня перенесли сюда на вертолёте прямо на диване, а, чтобы я ничего не поняла, сыпанули снотворное в чай? И оставили тут, на склоне? Вот сейчас выпрыгнут операторы, защёлкают фотоаппараты и с криком: "Вас разыграли!", ко мне бросится толпа народа, размахивая плакатами и цветами? Я понимала, что это даже звучит бредово, но помечтать-то можно? Но всё же пару мгновений с надеждой глядела на безмолвный страшный лес.
        С каждой секундой мысли текли всё медленнее и тягуче, меня неумолимо клонило ко сну: чуточку посплю, а потом решу, как поступить, наверное, соберусь с духом, заберу сундучок и пойду вдоль горы дальше, авось набреду на людей, вызовут скорую помощь, помогут чем смогут, хотя бы отогреют, дадут поесть горяченького…
        Знала, что в таких ситуациях ни в коем случае нельзя спать, но истощение и шок, вкупе со зверским холодом, оказались сильнее, и я провалилась в приятный сон, в грёзы, наполненные радужными всполохами…

* * *
        - Слышь, жинка, тут чёй-то лежит.
        - Чаво?
        - Какой-то монстряк… кажись, спать улёгся.
        - Ой, Красий, - женский голос стал на полтона выше и зазвенел тревогой, - не говори таких вещей, не гневи Гайру (прим. автора: богиня всего сущего в этом мире)!
        Шмык-хрум-хрум-шмык.
        - Слухай, на этом… ммм… животном, девица лежит, коли зенки мои не подводят.
        - Чаво?.. Э-как, и взаправду, молодая така, - женский голос наполнился сочувствием, - синющая вся, змёрзла в край! И не монстряк-то вовсе, балбес ты старый, похож на лежанку странную, иноземная небось.
        Хрум-хрум.
        - Точнааа, там лесса спит, и вроде как исчо дышит, жива, кажись.
        - Ну-ка, дед, посторонись, спасать буду!
        Весь этот необычный диалог со странно исковерканными словами я слышала словно через вату, глаза ни в какую не хотели открываться, поэтому пришлось напрячь ушки. Сон какой-то слуховой получился.
        - Хек! - крякнули прямо надо мной, и диван ощутимо дёрнулся, его быстро с громким скрежетом повело в сторону и вниз, от этого резкого движения, я всё же продрала глаза, чтобы уставиться на склонившуюся ко мне женщину… Проморгалась, сгоняя пелену, зрение сфокусировалось, и я увидела её, нет, не так - ЕЁ!
        Ооо, что это была за женщина! Ростом чуть выше двух метров, с широченными плечами, в длинном кожаном тулупе, с меховой оторочкой по рукавам и вороту. И именно она вытащила из сугроба ординаторский диван. И меня, спавшую на нём. Холода я уже не особо ощущала, чувство апатии и неизбежности близкой гибели как-то подавили моё желание жить, и я стала равнодушной ко всему вокруг. Но женщина впечатлила, на короткий миг всполошив моё природное любопытство. Но потом веки сами собой начали закрываться и я снова поплыла в нежные объятия Морфея.
        - Давай тулуп, старый, - громыхнул голос богатырши, и я невольно приоткрыла один глаз. - Ты и так потерпишь, чай не впервой.
        - Сгнобишь ты меня, Гарра, ой сгнобишь, одна куковать будешь, попомни моё слово! - ворчливо донеслось до нас, а через несколько секунд к нам вышел старичок…
        Ооо, какой прикольный! Маленький, метр пятьдесят с хвостиком, щуплый с седой длинной бородой, забавной шапкой-ушанкой, с красным от мороза носом-картошкой и добрыми карими глазами, которые смотрели на меня с сочувствием и даже толикой переживания, он скинул свою дублёнку и протянул Гарре.
        Но та, бросив на меня ещё один задумчивый взгляд тёмных глаз, вдруг сказала:
        - Нет, твоя душегрейка не пойдёт. Лессу надобно укутать всю, - и принялась расстёгивать гигантские костяные пуговицы на своём тулупе, оставшись в какой-то шерстяной вязаной кофте, тётка ловко накрыла моё тело своей верхней одеждой, после безо всяких проблем, подняла меня на руки, при этом умудрившись спеленать меня, как ребёнка в пелёнку.
        Я лежала, завёрнутая с ног до головы в тёплую дублёнку, и оттаивала. Постепенно вернулась чувствительность к конечностям, сопровождаемая острыми покалываниями по коже. Мне становилось с каждой минутой всё лучше и теплее. Как же хорошо! Мысли прояснились, я наконец-то могла думать и первое, что сказала, приоткрыв кокон:
        - Мхм, уважаемая спасительница, - и тут же захлопнула рот. Вот те раз - язык не русский, и говорю я на нём совершенно свободно даже, кажется, думаю именно на нём.
        - Шта? - не сбавляя шага, уточнила мадам, бросив на меня заинтересованный взгляд.
        - Там остался мой… сундук, - выбрала я слово, которое больше всего подошло ситуации.
        - Хде? - голос принадлежал старику, который, оказывается, шустро перебирая ногами, чуть ли не бежал рядом с нами.
        - Выше по склону, в сугробе, - ответила я.
        - Подь, разыщи, - мотнула головой Гарра и уже мне: - лесса, закутайтеся, ещё долгонько до городка-то ехать. А вам беречься надобно!
        Я послушно прикрыла щёлочку и даже смогла расслабиться. Вот это женщина. Настоящая богатырша! Такая на своём горбу любого коня утащит и даже не вспотеет.
        Затем меня уложили на что-то мягкое, и я снова с отогретым любопытством высунула нос наружу: сани, просторные, гружёные какой-то травой, и забитые практически полностью полешками, а в уголке полулёжа расположилась я и тушки зайцев. Мёртвые глаза животных смотрели на меня осуждающе, укоризненно. Я ойкнула и снова нырнула в тёплое нутро телогрейки. Или как эта одежда называется? Явно кустарного производства и пахнущая потом и кожей вперемешку с едва уловимым псовым амбре. Пошитая мехом вовнутрь - это, наверное, чтобы было мягче и теплее.
        Снаружи послышались голоса странной парочки, потом рядом со мной поставили ещё что-то и дедок ворчливо произнёс:
        - Лесса, сыскал я твой сундук, вона, рядом с тобой поставил, - и удаляющиеся шаги, я даже поблагодарить его не успела. Ну да ладно, ещё представится случай, ведь не запросто так они взялись мне помогать? Привыкшая, что за любую услугу чаще всего нужно платить, принялась думать, чем в данном случае мне придётся с ними рассчитаться?
        Руки невольно потянулись к ушам и коснулись золотых гвоздиков с маленькими настоящими бриллиантами. Подарок родителей. Нет. Серёжки - это на самый крайний случай! Я вернулась после операции, на моих руках не было ни колец, ни часов. Зато в подаренном саквояже, в шикарной косметичке лежали несколько пробников духов, можно отдариться ими. Да, хороший вариант. Во все времена духи ценились высоко и стоили соответственно.
        Ещё бы понять, куда именно меня занесло. И насколько далеко отсюда мой дом. Мне не верилось, что я не на Земле, люди те же, ну, подумаешь, во мне проснулась странная способность понимать иные языки, так это можно списать на банальный стресс. Мысли о попадании в параллельный мир или на иную планету гнала от себя поганой метлой. Нет уж, никакой попаданкой быть я не хочу! Принцы, драконо-принцы, воительницы-спасительницы человечества, или что там ещё моя ассистирующая медсестра любила пересказывать из прочитанных ею романов - всё это не ко мне, я просто врач, и у меня только одно желание - вернуться домой, к семье и к любимой работе.
        Глава 3
        Сани скользили ровно, иногда подскакивая на снежных кочках. Измученный организм напомнил о себе болями по всему телу: саднили кости, каждый растянутый сустав и шишка на затылке. А ещё всё никак не могла согреть пальцы на ногах. Даже испугалась, как бы они не отвалились, поэтом, подтянув ноги к себе, сбросила балетки и накрыла почти бесчувственные ступни чуть тёплыми ладонями. Через некоторое время в таком неудобном положении члены мои затекли и мне пришлось сесть по-турецки, пряча ноги, сама же, привалившись спиной к боковой перекладине, закрыла глаза. Мне хотелось плакать. Дурацкая шутка затянулась. Но в глубине души я уже знала, что всё это взаправду, и меня закинуло куда-то совсем не туда, даже язык такой я никогда не слышала, и в интернете тоже.
        Женщина говорила довольно громко, явно несильно опасаясь хищников, что наверняка массово бродят по этому дремучему лесу. Старичок что-то мекал ей в ответ. Так и ехали. Я, убаюканная басовитым голосом Гарры и спокойным тонким Красия, всё же провалилась в небытие.
        - Дверь отпирай, старый! Лессу занесём внутрь, худо ей, бедняжке, - чей-то голос был таким далёким, что едва пробивался сквозь вату, забившую мою голову и не дававшую внятно мыслить. Меня трясло и колотило. Кажется, температура, вяло думала я, пока меня, если судить по ощущениям, куда-то несли.
        Шорох шагов по снегу, скрип отпираемой дверной створки, топот и тряска - явно мой носильщик оттряхнул обувку от налипшего снега. Потом меня, закутанную во что-то мягкое уложили на что-то твёрдое.
        - Лежи, молодка, лежи, - ласково прошептали над головой, - токма надоть снять с тебя тулупчик мой, и накрыть пледом из шерсти, так оно удобнее будет, и тебе дышать полегче станет, - приговаривали ласково. Раз! И я ощутила минутный холодок по обнажённой коже рук и шее, невольно поёжилась и даже смогла приоткрыть свинцовые веки. Но потом меня снова укрыли, чем-то гораздо мягче и легче, и, действительно, стало свободнее дышать. - Щась, бабка Гарра настойку сготовит, бульон мясной, отпоим тебя, выходим. Не сумлевайся. Аки какая красивая ты и юная. На дочку мою похожа, - голос стал грустным, тоскливым. - Ну, хватит вспоминать былое, - сама себя одёрнула тётка, - дело сделать надобно.
        Послышались шаги и возглас:
        - Дров натаскай, Красий! Маленько осталось туточки.
        Потом какой-то стук металла о металл, ещё что-то, как будто двигали стол, и я, выдохнув жар из воспалённого горла, по ощущениям мне насыпали туда стекловату, попыталась уснуть…
        - Лесса, милушка, а ну-ка, испей-ка, - мне приподняли голову, в губы уткнулся край чаши и я невольно сделала глоток. Вкусный наваристый бульон вполне комфортной температуры, целебным ручейком потёк в истощённый организм, я, наплевав на боль при глотании, присосалась к угощению, как клещ, и не успокоилась, пока всё не выпила. О, какое это было блаженство!
        - Полежи-ка чуток, скоро взвар с парой капель маг-эликсира подостынет, принесу. Лечить он тебя будет. Остатки у меня кой-какие есть, с прошлых лет ещё заслужила, вот и пригодился. Нам, старым, без надобности, помирать скоро, а вот тебя я вытащу, чаво бы то не стоило!
        Ничего толком не понимая из её речи, я, укутанная по самые уши в шерстяной тёплый плед, чуть не уплыла в тёмные воды сновидений. Но забыться мне не дали. И вот снова кружка у губ, голова моя приподнята и мне хочешь-не хочешь, пришлось проглотить отвратную на вкус густую субстанцию. Она комом ухнула в полупустой желудок и мне тут же захотелось выплюнуть её обратно.
        - Тшш, лесса, погодь. Щас получше станет, верь старой Гарре, - меня ласково погладили по голове ладонью, такой же большой, как вся моя черепушка. Я не стала спорить, плотно сомкнула губы и старалась даже дышать через раз. Воняла настойка старым проваренным башмаком или чем-то подобным, о, ношеными - переношенными грязными носками. Фуу! Такая гадость, что больше ни в жись!
        Но, как это ни странно, через несколько томительных секунд, "холодец" каким-то образом рассосался в желудке и даже отвратный запах исчез. А в солнечном сплетении в моём уставшем бедном теле словно расцвело лето.
        - О, исчо действует! - на краю сознания, услышала я голос Красия.
        - Ну-ка, кыш отседова! Чаво сюда, глядишь, вишь, лечимся, - ответила Гарра, но я уже отрешилась от реальности.
        Крылья сумасшедшей эйфории понесли меня вверх и вниз, прямо внутрь моего организма. Я словно со стороны видела, как исчезают гематомы и уменьшается шишка на голове, розовеют пальцы на ногах и оздоравливаются суставы, даже начавшееся воспаление верхних дыхательных путей нивелировалось. Это было фантастически прекрасно! Я аж размечталась, что сейчас и вон те трещины на рёбрах исчезнут и подлечится надоевший пояснично-крестцовый и грудной остеохондрозы, но неведомая сила обошла их стороной. Лёгкое разочарование мигом прошло, когда я поняла, что в целом вполне здорова!
        - Спи, лесса. Силы на лечение эликсир из тела берёт, ничо зазря не делается, любая воржба - большая плата и тебе ичсо долго восстанавливаться, - прошептала добрая женщина, приютившая непонятную незнакомку, то есть меня.
        Прежде чем провалится в такой сладкий и желанный сон, я всё же усилием воли открыла глаза и уже более осмысленно оглядела окружающую меня обстановку: напротив и рядом - стены, из плотно сложённых брёвен, слева ширма из какой-то знавшей лучшие времена тряпки в заплатках. Над головой возвышалась давно небелёная печь. От неё тянуло приятным теплом. В доме пахло тем самым отваром, но уже не так остро и тошнотворно, как в момент его варки и потом моей экзекуции - надо же, я выпила это пойло и даже удержала его в желудке! Считаю, мой личный подвиг!
        Кровать, на которую меня положили, оказалась дощатой и узкой, рассчитанной на одного человека; подо мной лежал какой-то тонкий матрасик или ещё что-то наподобие. Вся обстановка напоминала домик в деревне, люди точно жили небогато, но, возможно, я ошибаюсь.
        Устало прикрыв веки, подумала, что вот вроде бы пару минут назад чувствовала огромнейший прилив сил, а поди ж ты, сейчас словно из меня вынули стрежень, стало даже хуже, чем до приёма настойки, вот только температуры не было.
        - …Гарра, если она шпиёнка из-за горья приблудилась? А? Дохументики у неё испросить надобно! - услышала я, прежде чем уснуть.
        - А ну, говорильню-то свою прикрой! - стараясь шептать, ответила женщина, но у неё ничего не вышло: басовитый голос понизить ей всё же никак не удавалось. - Ты глянь на неё: худая, в мужниных одёжах, чуть ли не в чём мать родила. Шпиёны так не ходют, они выглядють аки мы. Как там, енто слово, такое… - она пощёлкала пальцами, вспоминая, - о! Сливаются с местными! Вспомнила, а-то память совсем никудышная стала. А волосы её, видал? Как солнце горят! Загорные чёрнявые усе! Так шта она точно не от ворогов пришла, - припечатала напоследок Гарра и добавила уже более-менее миролюбиво: - давай ужинать, штоль. Живот тянет, давно ничего не едали.
        - Дохументы всё же спросить надобно. Ежеди ОН узнает, нам несдобровать. Я пытался её чудную сумку открыть, и так и эдак приноравливалси, не вышло. Уж больно замок сложный, хитрый.
        - Ты чего удумал, старый? Совсем ополоумел, что ль? - снова зашипела на него рассерженной кошкой тётка. - По чужим вещам копаться! Вот встанет лесса на ноги, сама у неё всё выспрошу. Дохументы тожа. А коли нет их, так делать нечего, пойдём на поклон к храдоправителю.
        Значит, нужны бумаги, подтверждающие мою личность, а у меня в кармане брюк, если только не выпал, лежит бейджик с именем и должностью. Возможно, сойдёт? Пока не проверю - не узнаю. За этими мыслями я провалилась в исцеляющий глубокий сон, и на сей раз меня не мучили ни жар, ни холод в конечностях. Я выжила, а, значит, мы ещё поборемся!
        Глава 4
        Пробуждение было… сносным. Это слово подходило больше всего. При этом провалами в памяти я не страдала и прекрасно знала, кто я и где нахожусь, а также благодаря кому всё ещё жива. Двое незнакомых мне людей взяли и по доброте душевной влили в меня какую-то жидкость, в силах которой оказалось восстановить моё здоровье до состояния "полёт нормальный".
        Медленно открыв глаза, прислушалась. В доме было тихо. Ни шороха, ни шагов. Вообще ничего.
        Откинув шерстяной плед в сторону, свесила ноги с лежанки: на мне мои же носочки и больничная форма. Помятая и грязноватая. Никто меня и не подумал переодеть во что-то другое.
        Пожав плечами, поднялась и тут же забралась назад. Доски пола холодили. По таким в тонких следиках не набегаешься - мигом простудишь всё, что можно и нельзя. Взглядом скользнула по своему закутку и в тёмном углу тут же выцепила стоящие там короткие угги. О, то, что надо! Добежать до них - дело секунды, натянуть ещё быстрее - я в них просто утонула. А после, кутаясь в плед, отодвинула ширму и выглянула наружу. Большая комната освещалась тусклым дневным светом из единственного маленького окошка, забранного чем-то мутным. Точно не стекло и даже не слюда, которую я видела в исторических статьях о Средневековье. Предположу, что это бычий пузырь. Бее! Гадость.
        В центре помещения стоял грубо сколоченный стол и две лавки по его бокам, такие же неказистые и непрезентабельные на вид. Взгляд зацепился за серую мятую холстину, прикрывавшей что-то, я любопытна от природы, посему, быстро подойдя к столу, заглянула под тряпицу. Еда. Краюха хлеба, даже на вид чёрствая, глиняная кружка молока и ещё тёплая каша с кусочками мяса внутри. Желудок взвыл и я, недолго думая, присела на лавку, подтянула к себе миску и, задумчиво повертев в руках круглую, вырезанную из дерева ложку, принялась за угощение. И неважно, что остыло, для меня всё казалось невероятно вкусным, настолько, что даже мелькнула мысль - это самый лучший завтрак в моей жизни! Утолив первый голод, замедлилась и, неспешно жуя, продолжила оглядываться.
        Печка примыкала одной стеной к моей коморке, но огня внутри неё я не заметила, хотя было и не холодно, по всей видимости, дрова прогорели не так давно. Взгляд зацепился за дальний угол, где стояла тоже лавка, но в полтора раза шире той, на которую я умостилась. На ней лежала подстилка и сверху тяжёлый плед. Чьё-то спальное место. Позади печи тоже углядела край каких-то тряпок, видать, там спал дедок, ибо Гарра со своим внушительным ростом точно туда не поместится, разве что сложится пополам, и то навряд ли. Представив эту картину, тихо прыснула. И охнула, закашлявшись - всё же пребывание на морозе оставило в организме приличный след. Волшебный эликсир помог, но не излечил меня полностью. Также под оконцем стояла два больших деревянных сундука, обитых железными пластинами, с примитивными затворами. Наверное, там лежали личные вещи хозяев дома. А ещё на одной из стен, на вбитых крючьях висела разнокалиберная посуда. И некоторые были явно сделаны из железа.
        Молоко было вкусным, с плёнкой жирных сливок сверху. Я его выпила, смакуя, растягивая удовольствие.
        - Небогато живут люди, однако, - покачала головой я. Мой чемоданчик стоял у входной двери на табурете о трёх ножках, в той же стороне в углу висела какая-то странная картина с мелкими письменами, прочитать, что там написано, я так и не смогла. Может что-то вроде местного божества? Не знаю.
        Доев всё до последней крошки, почувствовала, что батарейка почти закончилась и мне срочно нужно прилечь, но для начала полезла в карман брюк, достала бейджик. Моя цветная фотография, имя, фамилия, должность. Всё на русском языке, продублированное на английский: в нашей клинике часто обслуживались иностранцы. Вполне сойдёт за документ, подтверждающий мою личность. А также сойдёт за доказательство, что я неместная и вполне могу быть шпионкой. Неприятно, но факт. Поэтому повременим предъявлять, оставлю на самый крайний случай. Раз тут такое напряжённое отношение к неведомым людям из-за гор, возможно, страны на пороге войны, то мне лучше не светить странными бумажками и письменами. Целее буду.
        - Где бы посуду помыть? - пробормотала я, подошла к печи, отодвинула заслонку: внутри стоял казанок, прямо на углях, с плотно прикрытой крышкой, возможно, там и варилась каша. Пришлось, кутаясь в плед, выйти в сени. И тут же я ощутила разницу между натопленным помещением и холодным "предбанником".
        Быстро оглядевшись, нашла ведро с водой уже затянутой тонкой ледяной пластинкой, и пустой деревянный таз подле. Деваться некуда, треснув кулаком по корочке, перелила немного воды в тазик и рванула назад в тепло.
        Сполоснув посуду, деревянную, но целую, без сколов и трещин, составила её на холщовое полотенце, а таз отодвинула чуть подальше - выбегать на улицу, чтобы вылить, когда ещё не до конца выздоровела - на такие жертвы я была неспособна.
        Подхватив красными от ледяной воды руками свой сундучок, вернулась в закуток за ширмой и, убрав его в угол, легла на кровать. Сама не заметила, как уснула.
        А проснулась от громких разговоров, даже смеха: Гарра смеялась, видать, Красий знатно её позабавил. Погреть уши мне никто не дал - шторку резко откинули и женщина, улыбаясь, спросила:
        - Вижу, позавтракала. И посудку сполоснула, не белоручка, значица, - одобрительно покивала она, пряди её седых волос были заправлены под светло-серый платок. - Что же, вставай, лесса, ужинать пора. Опосля поговорим.
        - Мне в туалет нужно, - пискнула я, поскольку если утром позывов не было: жар и стресс забрали из меня все соки, то сейчас нужда накрыла так, что стало невмоготу.
        Тётка всплеснула мощными ручищами и, выйдя из моего угла, направилась в сени, откуда принесла какие-то вещи:
        - Вот, полушубок деда накинь, платок пуховый на голову натяни.
        Я уже натянула угги и последовала совету хозяйки дома. Красий сидел за столом, и с хитринкой поглядывал на нас, параллельно что-то стругая из куска тёмного дерева.
        - Отхожее место на заднем дворе, сразу приметишь, - напутствовала меня тётка, - токмо энту обувку на улицу носить не след. Возьми в сенях любые другие. Ах да! - словно что-то вспомнив, Гарра подошла к одному из сундуков и, откинув увесистую крышку, вынула из его нутра носки. Неказистые, без внятной пятки, и протянула мне.
        - Вот, теплее будет.
        Уже выходя в "предбанник" услышала ворчание Красия:
        - Старуха, ты так все мои вещички раздашь. Голым меня оставить задумала?
        - Не брюзжи, старый!
        Дальше слушать не стала, в сенях стало темновато - в окно уже не заглядывало солнце, в свои права вступал вечер. Уличные сапоги, изрядно изношенные, стояли в стороне. Схватив первые попавшиеся, рванула на улицу, кутаясь в тёплый платок и шубку, пошитую из многочисленных заячьих шкурок.
        Ветер со снегом ударил в лицо, иголками пробежавшись по коже. Первые секунды я даже задохнулась от восторга. Домик странного семейства стоял на отшибе, вдалеке виднелся тот самый густой лес и горы. Каменные гиганты неприступной цепью тянулись и тянулись, я не видела им конца. Их вершины словно стремились проткнуть темнеющее небо насквозь и дотронуться до звёзд, что уже проявились на небосклоне.
        Но приземлённые потребности вернули меня в реальность очень быстро и я, оглядевшись, по утоптанной в снегу тропинке, обогнула строение и оказалась на заднем дворе с тремя хозяйственными постройками, одна из которых точно была конюшня - слышалось фырканье лошадей, другая - сарай, где, по всей видимости, держали птиц и свиней. И в углу приткнулся всем известный из деревенской жизни скворечник.
        Вернувшись в дом, прислонилась к печи, чтобы согреться: уличный туалет, как и ожидалось, был продуваемым всеми ветрами. Старики уже расположились за столом и ждали только меня.
        - Давай помогу руки обмыть, опосля за стол сядешь, - велела Гарра.
        Молча кивнув, прошла в указанную сторону, на печи стоял металлический таз, рядом с ним что-то похожее на мыльницу: продолговатую и глубокую. В ней лежала какая-то чёрная склизкая масса. Походу мыло. Покачав головой, зачерпнула чуток и принялась мылить ладони. А женщина подливала из ковша.
        Сели за стол. Гарра и Красий прикрыли веки, сложив руки перед собой ладонями вверх, и что-то зашептали. Я, не будь дурой, повторила, только ничего не шептала.
        - Вот и ладушки, вот и славно, вознесли благодарствие Великой Гайре, теперь и поесть можно.
        Сняв крышку с казанка, подхватила монструозный половник и разлила по глубоким мискам горячую жидкую похлёбку. По помещению поплыли аппетитные ароматы. Ммм, как же я проголодалась!
        Еда была нехитрой, но вкусной, вприкуску с тёмно-серым хлебом ещё и сытной. Мяса не очень много, но хотя бы столько.
        - Ешь-ешь, лесса, не торопися. За суетой еда плохо в животе уляжется, крутить нутро начнёт, - посоветовал Красий, всё это время молчавший.
        Доев свою порцию, отложила в сторону ложку и внимательно взглянула на хозяев дома.
        - Сейчас кружки травяным взваром наполню и поговорим, - многозначительно посмотрев на меня, заявила Гарра и тяжело поднялась со своего места.
        Глава 5
        Исходящие паром кружки стояли напротив каждого из нас, но мы молчали. Я всё ждала, что Гарра заговорит первой, а она, по всей видимости, думала, что мне есть, что сказать.
        - Мхм, - подал голос Красий, первым не выдержавший разлитого в пространстве напряжения. - Лесса, давай так. Ты скажи нам немного о себе, откуда ты? Кто твои родители?
        - Я… - если честно, я растерялась. Они насели на меня как-то уж очень неожиданно, скопом. Не скажу, что не думала над тем, что буду им говорить, но всё же собрать все мысли в кучу не успела. - Не помню ничего. Но у меня есть вот это, - я вынула свой бейджик и положила его на тёмную, знавшую лучшие времена, столешницу.
        Старик был ближе и взял ламинированную вещицу в руки. Повертел и так и сяк, чуть ли не облизнул и недоумённо вскинул свои карие глаза на супругу.
        - Это не наши письмена! - его голос обвиняюще задрожал, и даже стал немного визгливым.
        - Дай сюда! - рыкнула Гарра, ловко выхватывая многострадальный бейджик и поднося его к глазам. - Неизвестная письменность, - начала бормотать женщина, - народ из-за горья использует иную… и эти закорючки вообще ни на что не похожи… ни вот эти, ни эти, - тыкала она на русский текст, следом на английский. - На своём веку я много где была, но таких букв никогда не встречала. Мхмхм, - пропыхтела Гарра и вскинула на меня свои карие глаза. - Говоришь, что ничего не помнишь?
        - Более того, я не знаю, каким образом очутилась на той горе, на своей кровати, которая ко всему прочему, катилась вниз! - моё сердце при одном воспоминании об этом самым натуральным образом ускорило бег. И это не скрылось от сидевших напротив меня людей.
        - Не переживай так, девочка, - голос Гарры потеплел. - Что же. На шпиёнку ты непохожа. Но это уже не нам решать, а главному в городе. Встретиться с ним тебе всё равно прийдётся. Показать тебя людям без дохументов никак не можна! - припечатала она увесистой ладонью по столешнице так, что я вздрогнула. - Вижу, вопросы есть у тебя, задавай! - щедро предложила она.
        Я же, подхватив кружку двумя руками, чтобы согреть озябшие ладони, задумчиво сделала маленький глоток. Напиток был заварен из листьев ромашки и каких-то кислых ягод. Но мне понравилось.
        - Как называется ваше государство? - решилась и замерла, ожидая услышать хоть что-то знакомое.
        - Ральгот, - последовал ответ, - королевство, - добила она меня, я устало прикрыла веки. Я не дома. И даже если это моя любимая Земля, то другая. В историческом прошлом моего мира нет ни единого упоминания о подобном месте. - Сейчас ты находишься в приграничном городе Эльм. По закону всем жителям после рождения дают дохумент с именем и хде родился. Печать стоит королевская. Тебе така бумага, жуть, как надобна! Иначе в темницу упекут. Я могу назвать тебя своей племяшкой. Прибыла издалека, из деревни Вёсна, таких много по королевству, в дороге грабители напали, усё забрали. Поручиться можем, мы оба. - суровый взгляд на старика. Тот согласно закивал, быстро-быстро, как китайский болванчик.
        - А взамен? - не верю, что забесплатно мне помогут.
        - Шта? - вылупилась тётка на меня, - а, ты об аплате баешь? Не надо нам, старым, ужо ничё. Век свой доживаем. Нутром чую, помочь тебе надобно. Гайра Великая забрала дочь мою, годков ей было, как тебе. И вот, в ответ на мои молитвы, ты упала к нам с небес.
        Мне было жутко стыдно, что я им лгу. Но кое-что, прежде чем на что-то решиться, я должна была всё-таки выяснить.
        - Почему вы называете меня лесса? - задала ещё один интересующий меня вопрос.
        - Так ты явно аристократка, - пожала плечами Гарра, её речь чуть выровнялась, куда-то подевались просторечные закидоны. Ох и непростая передо мной сидит женщина. - Посмотри на свои руки, - велела она и я на автомате последовала её словам, уставилась на свои мягкие ладони с аккуратным коротким маникюром. - Они никогда не держали в руках что-то тяжелее этой ложки, - веско добавила хозяйка дома. - Твои волосы блестят, как шёлк, от тебя приятно пахнет. Твоя кожа полупрозрачная и чистая, как первый снег.
        Я смотрела на неё и мысленно с каждым словом соглашалась. Я врач, мой инструмент - это руки, ловкие пальцы. За ними я всегда тщательнейшим образом ухаживала. Впрочем, как и за кожей тела, за волосами.
        - Тогда как градоправитель поверит в наше родство, если я лесса? - логично поинтересовалась я.
        - Даа, дела, - почесал макушку Красий.
        - Приоденем тебя в привычную одёжу, руки сажей замажем, и хорошо будет, - начала прикидывать варианты Гарра, а я всё больше каменела, мне всё это категорически не нравилось, но и лучшего варианта пока предложено не было. Нужно легализоваться в этом мире любыми способами, а потом искать дорогу домой. - Что тут написано? - отвлекая меня, Гарра резко пододвинула ко мне бейджик.
        - Пластический хирург, Мия Лис, - прочитала я, - меня, скорее всего, именно так и зовут.
        - А шо таке пласти-шта? Рург? - вылупился на меня Красий.
        - Пластический хирург, - автоматом поправила его я.
        - Ты помнишь, что сие значит? - нахмурилась Гарра, даже не попытавшись повторить странные слова за супругом.
        - Да. Знаю. Лекарь, - не стала кривить душой, сказала правду.
        - Такмо ты целительница, ооо, - глаза старика стали круглыми как те блюдца для котят. - Это весьма, хмм, неожиданно!
        Хозяйка дома, напротив, стала очень тихой и задумчивой.
        - Вот шта, - её молчание длилось неприлично долго, минут десять точно, и всё это время я неторопливо попивала чай, смакуя приятную кислинку и терпкость ромашки. - Лесса Мия, поступим так…
        - Стойте! - не ожидая от самой себя, заговорила я, перебивая женщину, - я сказала вам не всю правду.
        Вдох-выдох и как в ледяную прорубь с головой, выпалила:
        - Я из другого мира! Но вот как оказалась на том склоне и правда не знаю. Проснулась из-за летящего в лицо колючего снега. И ледяного вихря.
        Трещал огонь в печи, завывал ветер за хлипким оконцем, пыхтел недовольно Красий, но Гарра отчего-то вдруг улыбнулась.
        - Вот вишь, старый, - не глядя на супруга, ткнула она его в тонкую руку указательным пальцем, от неожиданности старик ойкнул и потёр предплечье, морщась от боли, - а ты не верил. То воля богини нашей милосердной. Мия, знай, я постараюсь, чтобы у тебя всё сложилось благополучно. Случаев, подобных твоему, я в своей долгой жазни никада не видала. Но, может, были, токмо им неповезло, да сгинули, кто где.
        Её слова заставили поёжиться. А также я думала, что на меня сейчас посыплется град вопросов, но их всё не было. Эти люди отличались завидной сдержанностью и добротой. Щедростью. Всё же мне очень повезло попасть именно к ним.
        - Девочка моя, - негромко заговорила Гарра, подпалив лучиной промасленную дурнопахнущую ткань, лежавшую в животном жиру в глубокой миске. Боже, у них даже свечек нет! - Когда на днях соберёмся к правителю, молчи. Он суровый дядька, если заподозрит ложь - разбираться не станет. Но справедливый. Я обскажу дело так: ты моя племянница, тебя обокрали по пути ко мне, сирота. Бумажки пропали. Он выпишет цидулку временную. А опосля токмо верная служба короне поможет тебе заслужить справный дохумент, какой положен.
        - Можно поподробнее, что за служба?
        - Ну, приставят тебя к работе, какой-нить, - пожал плечами Красий, - ты, главное, на всё согласная будь. Посудомойкой, али полы драить, может, повезёт и в доярки пойдёшь, всё подойдёт. Год поработаешь, там и бумаги получишь.
        - Но я ведь лекарь! - мои глаза полезли из орбит, я даже мелко затряслась от описанных перспектив. Мне по-настоящему стало дурно, и в висках неприятно заломило.
        - Целители - птицы высокого полёта, - покачала головой Гарра, подходя ко мне и накрывая мои плечи платком. Сочувственно сжала мне руки. - Дохументы надобны, что ты учёна.
        А их у меня не было.
        - И эту писульку спрячь, - она подвинула ко мне бейджик, - а лучше сожги. Не надобно, чтобы случайно кто увидал.
        Быть дояркой? Поломойщицей? Я уважаю любой труд, но ведь мои руки после такой изнуряющей работы перестанут быть гибкими и чувствительными.
        Понурая, чуть не плача, потащилась в свой закуток. Мне нужно было подумать, и лучше это делать с утра.
        - Поспи, деточка, - ласковый голос Гарры долетел до меня, и я, полуобернувшись, вымученно улыбнулась:
        - Доброй ночи. И спасибо вам.
        Стараясь отвлечься от мрачных перспектив, переключила всё своё внимание на другое: на то, что моё сознание как-то своеобразно переводит говор колоритной парочки на какую-то смесь странного простонародного русского. Забавно. Но что есть - то есть, главное, мне всё понятно. А ещё примечательно, что отвечаю я им на том же языке, но без вот этих странных коверканий и вполне литературно.
        Думая обо всех этих необычностях, потихоньку уснула. Будет новый день, появятся и решения.
        Глава 6
        Новый день наступил и принёс ещё больше вопросов, чем прошлый. Оказывается, добродушная необычная старушка Гарра решила снабжать меня новой информацией постепенно. Дозированно. Вот вроде и понимаю, что так лучше всего, но я люблю всё и сразу, но всё же своё недовольство постаралась припрятать поглубже. И внимательно слушала всё, что она мне говорила.
        - Лестер Джером Холстен - главный в городе. И он любит красивых женщин, - она многозначительно подвигала седыми кустистыми бровями. - А ты очень привлекательная.
        - Оттого вы собираетесь измазать меня в саже? - догадалась я.
        - Да, это, наверное, хлавная причина, - покивала женщина. - У него сейчас, если верить слухам, две содержанки, такие красавицы, что глаз не оторвать!
        - Мне нет дела до какого-то там Холстена и его любовниц, - устало вздохнула я, потерев виски. - Если вы думаете, что я откажусь от предложенной вами маскировки, то ошибаетесь - не откажусь. Я всё обдумала, сразу, как открыла глаза. Мне нужны ваши документы, удостоверяющие мою личность. Без них, если верить всему услышанному, мне просто не выжить в вашем мире. А также не стать тем, кем я и являюсь - лекарем. Ведь чтобы поступить в ваши академии по целительскому искусству, нужен паспорт, то есть документик, верно?
        - Верно, - кивнула тётка. - Погодь, - она тяжело встала и прошла к печи, вынула оттуда специальным прихватом глиняный большой горшок, и, убрав крышку с широкого горла, помешала наш будущий завтрак.
        Сегодня я встала затемно - и в этот раз внутренний будильник не подвёл. Мне нужно было о многом подумать, принять хоть какие-то решения, составить правильные вопросы.
        - Гарра, я могу градоправителя попросить приставить меня на кухню помощницей? Или в местную лечебницу на должность подай-принеси?
        Хозяйка дома, не отвечая, вернула тару назад в нутро пышущей жаром печи, поставила на место заслонку и только после этого повернулась ко мне, задумчиво хмурясь.
        - Можешь, конечно. Токма помни, лучше не болтать с ним. Взгляд его не каждый выдержать способен. Он же из этих! - её указательный палец выстрелил вверх, намекая на что-то мне непонятное.
        - Этих, это каких? Он бог, что ли? - опешила я, ничего не понимая.
        - Да ты что! - ахнула женщина, прижав широкие ладони к румяным щекам. - Он из семьи Хойлов, точнее, из побочной ветви. А они держат магические озёра. Самые могущественные люди по эту сторону земли.
        - Вот, кстати, о магии, - встрепенулась я, это был один из важных вопросов, который меня очень интересовал. - Что за средство вы мне дали, когда принесли в дом?
        - Эликсир здоровья, - тут же ответила Гарра, натягивая на себя тулуп, - очень дорогой и редкий, даруется личным охранникам сиятельных господ, - без запинки и коверканий выдала она. Я сделала вид, что ничего не заметила, придёт время, она сама мне всё расскажет.
        - Каша почти дошла, ухватом вынь и снедай. Красий и я быстро в лес сходим, проверим петли. После вернёмся и поедим. Запрись на засов и никому не открывай, - и быстро вышла, хлопнув тяжёлой дверью.
        Значит, когда-то Гарра была телохранительницей какого-то аристократа? По всей видимости, так оно и было.
        - Что же, чем дальше в лес, тем злее волки, - пробормотала себе под нос. Метнулась в свой закуток и вынула заветный чемоданчик. Поставив его на стол, споро щёлкнула замками и откинула крышку. Итак, все лекарства на месте, антибиотики, парацетамол, и многое-многое другое. И баночки с витаминами. Мне нужен был С. Вот он. Его в наших телах всегда дефицит, его необходимо принимать каждый день, витамин этот водорастворимый и не принесёт вреда организму, а передоз скажется бурной реакцией кишечника. Пачка магния. Схватив и то и другое, тут же выпила витамин С двойную дозу, а магний припрятала под тощую подстилку.
        После достала зеркальце и оценила свой бледный вид. Одни глаза с тёмными кругами под ними и остались. Быстро же щёки впали. Покачав головой, вернула всё на место, а саквояж поставила под лежанку.
        Я как-то несколько раз гостила у бабушки в деревне. Но то было в далёком детстве, и к печи меня никто не подпускал. Придётся действовать согласно увиденному у Гарры.
        Надев толстые стёганые рукавицы, которые были мне ну очень большими, осторожно убрала заслонку, морщась от пыхнувшего в лицо жара. Затем подхватила рогач.
        - Какой тяжёлый, - просипела я, натужно поднимая палку с двумя металлическими скруглёнными рогами на конце. Еле-еле впихнула его в зев печи и с пятой попытки всё же смогла подцепить горловину горшка. - Так, хорошо пошёл! - пыхтела я, натужно потянув на себя сосуд. Таки вынула свой будущий завтрак, но в какую-то секунду что-то пошло не так. Совсем не так! Я ошалело смотрела, как руки меня не слушаются, как я не успеваю ничего сделать, а тара вот-вот и грохнется на пол.
        - Держи вот так, - неожиданно позади меня раздался бархатный мужской голос, и кто-то, нагло обхватив меня со спины, крепко сжал черенок ухвата своими лапищами, таким образом выравнивая сосуд и не давая ему перевернуться. И также ловко поставил на небольшой уступ в печи.
        А я так и стояла, ни жива ни мертва, сердце колотилось где-то в горле, а ещё я подумала, что тупо забыла запереть входную дверь.
        Дыхание незнакомца обдувало шею, заставляя меня ёжиться от неприятных предчувствий.
        - Кто ты, красавица? И что делаешь в доме Гарры-затворницы? - прошептал он над моим ухом и я, резко отодвинувшись, как горная козочка (и откуда только силы взялись?), отскочила от мужчины как можно дальше.
        Парень был хорош собой, темноволос, высок и широкоплеч. За густой бородой не рассмотреть нижнюю часть лица, но челюсть у него точно была тяжеловата. Красивый и опасный. А вот взгляд тёмно-карих глаз незваного гостя мне совсем не понравился: оценивающий такой, липкий даже, он разглядывал меня на грани приличия и похоти. Что за мутный типчик пожаловал? И какое у него может быть дело к Гарре?
        Глава 7
        - Так кто ты? - по-птичьи склонив голову к плечу, снова спросил он, продолжая сверлить меня своим немигающим тёмным взором. Чем-то он напомнил мне большую хищную птицу.
        - Племянница. Гарра тётка моя, - без запинки, не моргнув и глазом, солгала я, крепко держа рогач в руках. И сейчас, когда в крови бушевал адреналин, его тяжесть практически не ощущалась.
        - Родня, значит, - хмыкнул он, делая осторожный шаг ко мне, - интере-еесно, - протянул незнакомец. - Ты на неё совсем не похожа.
        - Пошла в свою маму, - ухват опасно качнулся в его сторону. Мужик замер, почувствовав мой настрой.
        - Давай ближе познакомимся? - не став рисковать, он резко развернулся, подошёл к столу и уселся на лавку. И стал чего-то ждать. Каких-то действий от меня.
        - А вам не кажется, что в чужом доме так себя вести минимум неприлично? - прищурилась я, перехватывая свой двузубец так, чтобы черенок упёрся в пол, а рога в потолок.
        - Учёная? - усмехнулся мужчина, продемонстрировав мне небольшую диастему (щербинка) между передними зубами. - Даже горячего взвара не предложишь? В благодарность за спасённую кашу.
        Я отчаянно мотнула головой.
        - Тоже как-то невежливо получается, не находишь? - отзеркалил он мне. - А ещё одета ты в мужнины штаны и рубаху. А это тоже, знаешь ли, неприемлемо.
        Меня отчего-то пугал и раздражал этот человек. Но показывать свой страх перед ним - нет уж, увольте!
        - Приличной девушке быть наедине с незнакомым мужчиной нельзя, - быстро нашлась с ответом я и не прогадала.
        - Тут ты права, - вдруг согласился он со мной, а его глаза нет-нет, но косились на опасный ухват в моих руках, - я, пожалуй, пойду. Передай своей тётушке, что заходил смотритель нижнего города. Рурк Грегор. Она всё поймёт.
        И медленно с ленцой поднялся.
        - Ещё увидимся, красотка, - на прощание добавил он и медвежьей поступью, вразвалочку направился к выходу.
        Стоило тяжёлой дверной створке за ним закрыться, как я, отчаянно напрягая слух, прислушалась: вот он прошёл ко второй двери в коридорчике, скрипнули старые петли и человек вышел на улицу. Не став более медлить, дрожащими руками прислонив к стене рогач, рванула к двери и быстро опустила засов в паз. После чего, прислонившись к ней спиной, замерла, чтобы перевести дыхание.
        Вот растяпа! Сказано же было, запри дверь на засов! А если бы это был какой-нибудь лесной разбойник? Дом-то стоит, считай, на самом отшибе!
        Думать о том, что со мной мог сотворить этот Рурк, вовсе не хотелось.
        Зябко обхватив плечи, вернулась к печи, чтобы немного отогреться.
        Минут пять я пялилась в открытый очаг, в голове было пусто.
        Где-то далеко заржала лошадь и я наконец-то пришла в себя.
        Надев стёганые варежки, вернула заслонку на место, ухват переместила за печь. После чего, стараясь не обжечься, наполнила свою миску горячей кашей с редкими волокнами мяса.
        От пережитого стресса в желудке началась революция: его завывания, скорее всего, были слышны в другой части города.
        Не чувствуя вкуса еды, обжигаясь и шипя, быстро работала ложкой. А сама думала над тем, что Гарра права. В этом мире я никто, и звать меня никак. Нужны бумаги. Этот мужик не знал, есть ли они у меня. Мог потребовать, но, видать, сам от неожиданности позабыл уточнить. Не знаю, спишем, что мне просто тупо повезло.
        Когда я уже помыла и обсушила посуду, снаружи послышался скрип полозьев саней по снегу, затем голоса, и в дверь стукнули. Глухой голос Гарры раздался с другой стороны двери:
        - Мия, отворяй!
        Я посмешила встретить хозяев дома, и пока они снимали верхнюю одежду, сняла тряпицу с горшка, в котором была каша и разложила завтрак по тарелкам. Хлеба в доме не было. А как заварить травы в это печи я не знала.
        - Вот и ладно, вот и славно, - потирая озябшие руки, Гарра подошла к столу, на котором стоял таз, в котором я недавно мыла посуду. - Красий, погодь, сходи вылей, да новую набери. Руки помыть надо.
        Мне понравилась чистоплотность этих людей. Насколько я знала из земной истории, чистота и люди долгие годы были несовместимы. Даже века.
        - А у вас все тут моют руки? - полюбопытствовала я, присаживаясь на лавку.
        - Не то, чтобы очень. Но считается, что Гайра благосклонна к тем, кто хранит тело в чистоте. Правда, полностью моемся мы редко, суровые тут края, весна прохладная, лето иногда балует жаркими днями, осень дождливая, а уж зима лютая, да ты и сама на себе ощутила.
        Мой мозг быстро переводил незнакомые названия местных времён года на подходящие мне русские слова.
        - Гарра, тут такое дело, - замялась я, та медленно ко мне повернулась, видать, услышала в моём голосе что-то её смутившее. - Я забыла закрыть дверь, после твоего ухода. Отвлеклась и запамятовала, - виновато вздохнула. - И пришёл в дом некий смотритель нижнего города - Рурк Грегор.
        - Великая Гайра! Дохументы просил? - в её глазах заплескалось искреннее переживание за меня.
        - Нет, - поспешила её успокоить я. - Спрашивал кто я и кем тебе прихожусь. Видать, сам не ожидал узреть в доме девицу в мужниных шмотках, ой, одёже, - криво усмехнулась я.
        - Да, в таком виде барышни здесь не ходят. Штанцы поддевают под юбку, тако бывает… - женщина грузно опустилась на лавку напротив, глядя куда-то мне за спину, - смотритель - человек сложный. Он ещё наведается, любопытство его приведёт к нам, не даст ему спать спокойно. А до того цидульку ту надобно справить. Планы меняются! - оповестила она, вошедшего в дом Красия.
        - Чаво таке? Случилось али шта? - вылупился он на нас.
        - Покамест нет, ничего худого, но после завтрака я пойду в верхний город. Запишусь на приём к лестеру Холстену, загляну по пути в лавку старьёвщика, должон он мне, подберёт наряд не шибко дремучий. Приоденем нашу красавицу. Да так, что мать родная не узнает! - её последние слова заставили меня опасливо поёжиться.
        - Так, я не понял, - снимая телогрейку и шапку, заявил Красий, таз с водой он уже поставил на стол, а Гарра полоскала в холодной воде свои мощные ладони. - Подробней обскажи!
        - Мы ж уехали, пока нас не было пришёл смотритель…
        - Рурк, што ля? - вылупился на неё дед.
        - Не перебивай, старый! - фыркнула в ответ Гарра. - Он самый. Наверное, за шкурками припёрся. А нас дома не оказалось. Зато тут была Мия. Сам понимать должон, чем обернуться их встреча может.
        - Дохументы просил? - просипел Красий, - шпиёнкой её обозвал, и нас, покрывателей, теперь вместе с ней в темницу отведут? - и начал медленно сползать с лавки на пол.
        - Ты мне тут не дури! - рявкнула бабуся и за шиворот приподняла мужа, усаживая того ровнее, - кабы так, не было бы её уже, да и нас тута дожидалися его псы.
        - Да, верно, верно говоришь, - мелко закивал дедок, споро пододвигая к себе свою тарелку с кашей. - Есть охота, проголодался, - и, словно ему только что не было плохо, быстро застучал ложкой.
        - Обычно начальство принимает на следующее утро, - продолжила вслух рассуждать Гарра, убрала таз к входу, поставив его на табуретку. - Нам надо будет всё повторить, чтобы ты ничего не забыла.
        Старики ели в полной тишине, я потягивала свежеприготовленный травяной отвар, и думала, как не выдать себя ни словом, ни взглядом. Мне очень не хотелось в темницу. И подставлять этих добрых людей никак нельзя, они подобного не заслужили.
        - Нужно порепетировать, - обратилась я к хозяевам дома. - Я постараюсь сегодня и завтра говорить, как вы.
        - Энто ты здраво придумала, - покивал Красий.
        - Пробуй, так оно достовернее будет, - согласилась со мной хозяйка дома.
        А после завтрака женщина, вынув из сундука, что стоял прямо под оконцем, тощий кошель, в котором жалобно звякнуло несколько монет, быстро оделась, и, тяжело ступая, вышла из дома. Мы остались вдвоём с Красием, я принялась убирать со стола, старик же, заперев дверь на засов, забрался за печку и тихо засопел. По всей видимости, пока жены не было поблизости, старик любил побездельничать хотя я точно знала, что дедок должен был пойти и заняться тушками зайцев.
        Но говорить ему об этом не стала: всё же он далеко не молод, тело требует передышки. Пусть отдохнёт.
        И я тоже прилягу. Мне нужно побольше спать, чтобы организм поскорее восстановился.
        Глава 8
        Уснуть у меня не вышло. Проворочавшись на лежанке полчаса, встала, надела угги и вышла из своего закутка.
        Чем бы заняться? Прошла к корзине, что стояла сбоку от входной двери, взяла немного дров и пошла к печи. Подкинув их в жадное пламя, закрыла узкую дверцу и встала.
        Так не хотелось выходить на мороз, но деваться некуда - естественные нужды они такие, не слушаются голоса разума.
        Накинув короткий тулупчик деда Красия, который сладко посапывал за печью, и шерстяной серый платок Гарры, отомкнула засов и вышла в коридорчик, а уж после, толкнув тяжёлую дверь, шагнула на узкое крылечко.
        Недолго думая, рванула по хрусткому снегу на задний двор, по протоптанной дорожке в сторону "скворечника".
        Холод щипал за открытые участки кожи, опалял щёки и заставлял меня шмыгать носом.
        Завершив все свои очень важные дела, вернулась на крыльцо и, прежде чем войти в дом, осмотрелась.
        Сегодня солнце снова спряталось за густой пеленой серых туч, но хотя бы ветра не было, что я уже считала большим плюсом. Дом пожилой семьи стоял на отшибе, передом к лесу и горам, чтобы рассмотреть улицу, мне пришлось обогнуть здание с торца. Дальше и полого вверх шли дома. Ничем не лучше, чем тот, в котором меня приютили. Даже похуже хибары виднелись: несколько землянок, и деревянных длинных бараков.
        Всё какое-то мрачное и дышащее безысходностью. Атмосфера запустения и некой гнетуще печали. Как будто этих людей сюда бросили умирать.
        И чем выше поднималась улица, тем больше становилось домов, я видела снующих туда-сюда людей, они как муравьи, мельтешили без остановки. Взгорок со временем выравнивался в некое плато, и что там находилось, с моей низкой позиции было никак не рассмотреть.
        - Чаво это ты тута делаешь? - позади раздался скрипучий со сна недовольный голос Красия. Я даже вздрогнула от неожиданности и, резко подскочив, обернулась.
        - Смотрю, - честно ответила я. - Интересно, куда это я попала.
        - Айда, обед будешь готовить, - ничего не сказав на моё замечание, подвигал он своими седыми бровями-щёточками.
        - Я? - ужаснулась я, замерев на месте.
        - Ну как бы и я можу, но у меня и боз ентого - дел невпроворот, сама ведаешь, зайцы ждут. А если окоченеют, так шкуру с них содрать вовек не получится. Али хошь сама с ними повозиться? - хитро прищурился он. А я быстро-быстро отрицательно замотала головой. - То-то жа. Айда, покажу, где крупу брать, да мясо.
        И пошёл, легко шагая, на задний двор.
        Красий надел стёганую телогрейку и какую-то полулысую шапку, и ни словом не обмолвился, что я без спроса взяла его верхнюю одежду. И даже недовольства не выказал. Вёл себя, как обычно, немного брюзжа и ехидничая.
        - Вот, - он указал на дверцу в сарай, - здесь у нас мясо, оно тут чистый лёд, положишь его у печи, быстро отойдёт. А вообще, бабка в кипяток его сразу забрасывает и так варит, - пожал он плечами, откидывая засов.
        - Не боитесь, что волки на запах придут? - поинтересовалась я.
        - Пусть придут, токмо никто из них засовы отворять не умеет. Да и Гарру они боятся, стороной наш дом обходят. Вот соседушкам не свезло, нет у них воина.
        - Вот оно как, - хмыкнула я себе под нос, мои догадки всё больше подтверждались.
        - А ентому Грегору до жизни простых бедняков и дела нету. Ему лишь бы Гарра стерегла границу от шпиёнов, да шкурки зайцев ему сбывала, - ворчал он, заходя в строение и снимая с крюков разделанные заячьи тушки.
        - У вас овощи какие-нибудь есть? - полюбопытствовала я.
        - В погребе глянешь, но мало их осталось, немного и скоро весна придёт.
        Погреб оказался внутри дома, под тощим камышовым ковриком.
        Добротная лестница вела вниз, в темноту. Старик зажёг вонючую, промасленную в животном жиру тряпицу и сунул мне в ладони чашу, где она лежала.
        - Всё, я пошёл, - махнул он мне рукой и направился к выходу. - Только отпугиватель не трогай, он несъедобный. Под потолком висит.
        И как мне с этой недоделанной лампадкой спускаться по крутой лестнице? Но когда сильно прижмёт, мозг начинает искать самый разумный, ну или не очень, выход.
        Миску с фитильком положила на пол у тёмного провала, вздохнула, набираясь решимости, и ногами вперёд полезла в лаз, как только над полом осталась только моя глова, подхватила чашу-лампадку и, держа её в одной руке, второй крепко ухватилась за деревянную лесенку. Так и оказалась в сыром, прохладном и достаточно глубоком погребе. На полу лежали какие-то корзины, в основном пустые, но были и те, в которых я нашла какие-то овощи, весьма похожие на земные. Например, странного вида, светло-оранжевый корнеплод очень походил на морковь, приметила пару коричневых округлых то ли фрукта, то ли овоща, взяла один, понюхала - пахло землёй и плесенью. Подобрав маленькую корзинку, кинула туда морковь, кругляш и уже после подошла к одному из трёх мешков, в которых хранилась крупа. Прорех от зубов грызунов не нашла, зато заметила под потолком развешенные кустики какой-то травы, наверное, тот самый отпугиватель. От него пахло чем-то странным, аромат был резковат, и я так и не смогла определить, что это за растение. И трогать их, как и просил Красий, не стала.
        Поднявшись в дом, сложила свою корзинку на стол, вернула крышку погреба на место, подтянула коврик и принялась за готовку.
        Очистила овощи от кожуры, мясо уже лежало в подсоленной воде и ждало, когда я добавлю к нему крупу.
        Круглый овощ оказался чем-то похожим на батат по цвету внутри и структуре, но отдавал чесноком, очень странно, надеюсь, что на вкус окажется вполне съедобным. А оранжевый корнеплод действительно оказался горьковатой морковью, вероятно, какая-то его дикая разновидность.
        С печью управилась с трудом: пыхтела, тихо чертыхаясь, но таки засунула при помощи рогача тяжёлый кувшин с мясом и крупой поглубже в пышущее жаром нутро. Туда же отправились крупно нарезанные овощи, которые я просто посолила, перемешала и сложила в плоскую чугунную сковороду, прикрыв неказистой тонкой металлической крышкой.
        Отерев пот со лба, задвинула заслонкой зев печи и устало села на скамью. Руки чуть подрагивали от напряжения.
        Время бы засечь, но доставать часики, что лежали в третьем отделе чудо-саквояжа, не хотелось, ибо, думается мне, такие вещицы в этом мире прилично стоят. А точнее, таких механизмов в здесь, скорее всего, и нет вовсе. Простые люди живут в своём правильном биоритме: встают с рассветом, даже чуточку раньше, а спать укладываются, стоит солнцу закатиться за горизонт. Я уже и не помню, когда сама так делала: мой день был ненормированный, а законные выходные могли прерваться в любую секунду - звонок с работы и я мчусь в поликлинику, отложив личные дела на потом. С переходом в частную клинику стало чуть полегче и времени для себя и родных удавалось выкраивать больше, и заработок начал радовать, но всё же, всё же… я была замужем за своей работой.
        Овощи я вынула раньше тары с кашей, чтобы не подгорели и снова начала маяться от безделья.
        От нечего делать, прошлась по дому, взяла стоявшую в углу метлу из каких-то сухих веток, просто собранных в пучок, и подмела полы. Убрала спальные места, сложив красиво шерстяные пледы. С интересом потыкала пальцем в бычий пузырь, которым было затянуто крошечное окошко. На ощупь он был шероховатым в некрасивых мелких складочках, как сеточка морщин на старческом лице. А уж чтобы хоть что-то рассмотреть через такое мутное "стекло" и речи быть не могло. Солнечные лучи пробивались тусклым монохромным светом в единственную комнатку бревенчатого домика, позволяя не жечь импровизированный, наполненный жиром с плавающей в нём тряпицей, светильник.
        Гарра пришла аккурат к обеду.
        Она тяжело вошла в дом, поставила на пол плетёный туесок, а затем и сама разделась: скинула свой огромный тулуп и шерстяной кучерявый платок, повесив их на гвоздь у входа, прошла к столу.
        - Что же, девочка моя, - с ходу начала она, а я замерла у печи, судорожно сжимая ухват, как мышь с кусочком сыра, застигнутая врасплох, - до заката нас будут ждать в городской управе. Лестер Холстен лично нас примет и вынесет решение.
        Я просто кивнула, принимая её слова к сведению. А сама мысленно взмолилась, чтобы всё прошло, как Гарра и задумала. А уж я постараюсь её не подвести. В течение обеда, когда я поставила на стол не только кашу, но и зажаристые овощи, удивив стариков, мы тренировались в просторечии, я коверкала слова, шепелявила и вовсю веселила хозяев дома.
        - Ну ты и выдумщица, - вытирая уголком платка выступившие от смеха слёзы, заявила женщина.
        - Так-то ты похуже меня балакать стала, Мия, сапсем ничего непонятно, точно примут за девицу из глухой деревни в три двора, - широко усмехаясь, закивал Красий. - И каша у тебя на удивление хорошо вышла!
        За разговорами время пролетело незаметно и вот мы засобирались в городскую управу на встречу с человеком, который очень скоро решит мою дальнейшую судьбу.
        Глава 9
        Столь стремительно влетев в новый мир, я вдруг оказалась в некоем вакууме. Мне даже начало мерещиться, что моя жизнь как-то замедлилась: четыре стены, пол, потолок. Нехитрая еда. Беседы с хозяевами дома. Короткие прогулки на мороз и немедля же назад, я так ни разу и не вышла за пределы невысокого дощатого забора.
        Первые два дня я маялась от тоски по бешеному ритму той, теперь такой далёкой привычной жизни. Потом вроде как даже попривыкла, стала ловить себя на желании полежать и пожалеть себя, любимую, никогда такого не было. Я пахарь, и времени на рефлексию у меня всегда не хватало; в течение дня перебирала воспоминания о родных и близких, как драгоценные жемчужины, нанизанные на тонкую ниточку. Старалась не грустить по ним, надеясь, что моё исчезновение не подкосит родителей, но стоило наступить ночи, как меня начинали терзать душевные переживания, выматывая до предела, в итоге утром чувствовала невероятный упадок сил, а это могло негативно сказаться на выздоровлении. В общем, кое-как, через "не могу", старалась держать эмоции в узде, и в итоге приняла всю ту ситуацию, в которую угодила и решила действовать по мере поступления новой информации.
        Если в этот мир есть вход, то должен быть и выход. Как бы странно это ни звучало.
        И ежели бы не неожиданный визит смотрителя нижнего города Рурка Грегора, то неизвестно, сколько бы меня ещё мариновала Гарра в своём доме.
        И вот, стою я вся такая "распрекрасная" в "новом" платье посреди единственной жилой комнаты и с ужасом смотрю на то, во что меня вырядили.
        - На половую тряпку похоже, - прошептала потрясённо, рассматривая заплатки на подоле, некоторые из них были нашиты друг на друга "а-ля тяп-ляп". - Приплыли.
        Гарра, не дав мне рассмотреть принесённый ею наряд, споро натянула его прямо поверх моего больничного костюма, со словами, что так будет теплее, и отошла в сторону, чтобы полюбоваться.
        - М-де, - поцокал языком Красий, оглядывая меня с затаённым ужасом в карих глазах. - М-дее, - повторил он.
        - Хорошо! - вынесла вердикт Гарра, потирая мощные ладони, - то, что лекарь прописал! Щас я тебя чуть подмажу золой, волосы под платок спрячу, а то блестят, как жидкое золото, невместно такую красотень демонстрировать! И вперёд! - она, как заправский генерал, ринулась к печи и вынула оттуда горсть, поплевав на пальцы, двинула ко мне.
        Я замерла, как мышь перед котом, не в силах пошевелиться.
        Тётка подскочила ко мне и одним движением пальцев, изгваздала мне щёки.
        - Погодь, размажу немного, словно кожа у тебя серая, а не белая, не боись, красиво выйдет! - бормотала она, сама же приподняв подол своего тёмного тяжёлого платья, принялась возюкать им по моему многострадальному лицу, высунув язык от усердия. - Ну вот! Сааапсем другое дело! - удовлетворённо хмыкнула она, повязывая льняной платок на мои туго собранные в шишку волосы.
        - Хмм, - неразборчиво промычал Красий, разглядывая меня внимательно, - поди-ка, дочка, сюды, к оконцу. Так-то в тени и непонятно ничего, - попросил он и я, вялой поступью пошаркала к окну.
        - Во-от! Так и ходи, - покивала Гарра, неимоверно довольная собой.
        - Ну шо, - протянул дед, повернув моё лицо к тусклому свету, - ни-чё так, сойдёт. Мы же туды вечерочком заявимси, ещё лучше будеть.
        - Ну усё, хватит разглядывать, нам пора на выход. Времени мало осталось, - скомандовала хозяйка домика и всунула мне в руки уличные угги, тулуп дедка, его же шапку ушанку.
        Красий остался один дома, а мы вдвоём с Гаррой вышли на мороз.
        - Пешком долго, на санях поедем, - важно заметила женщина, - старый уже всё для нас подготовил.
        И действительно с внешней стороны забора к столбу была привязана старая кобылка, а позади неё виднелись небольшие санки. Гораздо меньше тех, в которых меня сюда доставили.
        Сарай и конюшня для одного старого коня, стояли на заднем дворе, и я уже знала, что у пожилой четы есть большие сани и телега, а вот про небольшие, но высокие салазки, рассчитанные буквально на пару человек, не ведала.
        - У соседа взяли, - словно прочитав мои мысли, пояснила тётка и ткнула пальцем, - забирайся. Нужно поторапливаться!
        Лошадь двигалась спокойно, размеренно шагая в направлении верхнего города.
        А я глядела по сторонам, благо скорость движения позволяла рассмотреть всё в деталях.
        Район, где жили мои спасители, удручал. Бедность, такая откровенная, сквозила во всём, и не только в обветшалых домах, покосившихся местами беззубых штакетниках, но и в самих людях, не знаю, как точнее выразить свои ощущения, но вот пустота и безысходность в глазах этих людей, что шли по дороге в сторону своих домов, неся тяжёлые вёдра ледяной воды, которую набирали из общего колодца, тронуло что-то глубоко в моей душе.
        - Почему вы живёте так? Неужели нет работы? - прошептала я, не ожидая ответа.
        - Эх, милая моя девочка, люд трудится, батрачит, то тут, то там, в мастерские их не берут, ибо грамоте не обучены, вот народ и перебивается случайными подработками в холодную пору, и пашет в полях всё остальное время.
        - Разве нельзя построить школы? - прижав ладони в рукавицах кустарного производства, покачала головой я.
        - Ой, маленькая ты исчо, - устало вздохнула Гарра, - да кому мы потребны?
        Её вопрос повис в воздухе: поскольку кричать, что эти люди нужны своей стране, было как минимум глупо. Свои мысли я придержала при себе: ведь счастливые, здоровые граждане равно процветающее сильное государство. Но меня занесло в какие-то тёмные времена, где человеческая жизнь, если ты простолюдин, совсем не ценится.
        Через некоторое время лошадка потрусила чуточку бодрее, а это значило, что мы поднялись и дорога выровнялась. Животинке стало гораздо легче тащить нас по ровной, широкой улице.
        - Мы живём во второй части нижнего города, сейчас мы въехали в первую половину, - прокомментировала Гарра, а мне подумалось, что градация весьма интересная, - тут всё лучше, чем там, - и женщина махнула рукой назад, в ту сторону, откуда мы выехали.
        Но я и сама заметила, что многое стало иначе. Во-первых, чище, нарды опрятнее, лица не такие голодные и измождённые. Во-вторых, дома аккуратнее, чаще в два этажа, нижний из которых был отдан под какую-нибудь лавку: булочная, с вывеской в виде кренделя, сапожная, различные ателье и многое другое.
        - Заметила поди, тут обитают ремесленники, наверху живут, внизу торгуют. Таверны здесь с отвратным пойлом, но цены доступные для бедняков. И чем дальше мы будем ехать, тем лучше станут дома и качество товаров в лавках. И пиво вкуснее.
        Говор Гарры отчего-то вдруг преобразился в плавную речь без привычных коверканий, я даже заслушалась. А ещё она неплохо рассказывала о людях вокруг и интересных зданиях, отданных под какое-нибудь производство.
        - Это крытый рынок, - огорошила она меня, - Новый градоправитель, лестер Холстен, первым делом выкупил это большое здание, где раньше была скотобойня, поставил лавки и теперь тут каждый, кто хочет, может продать всё, что ему не жалко. В основном это сделано для людей из бедняцкого района. Тут с утра страшная очередь, многие хотят чуток подзаработать, кто носки вязаные несёт, кто пироги, а кто-то и вовсе рыбу тащит.
        - Всё-таки хоть кто-то заботится о простых смертных, - заметила я.
        - Лестер Холстен менее года живёт в Эльме, но да, он оказался правителем много лучше предыдущих. Кроме любви к красивым дамам, мне его более не в чем упрекнуть, - кивнула женщина.
        Крытый рынок находился на самой границе между нижним городом и срединным. Дальше Гарра подстегнула коняшку и она побежала чуточку быстрее. Солнце неотвратимо клонилось к закату, а опоздать нам никак нельзя.
        В этой части города также хватало мастерских и торговых точек, но даже люди выглядели иначе: одевались лучше, богаче, улыбались и смеялись, праздно прогуливаясь по деревянному тротуару. Дороги стали мощёными. Мусора немного, и никакой живности, гуляющей туда-сюда, как в предыдущей части города.
        Эльм оказался большим, хоть Гарра и называла его провинциальным.
        А вот верхний город меня впечатлил: особняки, огороженные высокими каменными заборами, минимум лавок и мастерских, район для зажиточных горожан. И на въезде в него, прямо на границе Срединного и Верхнего частей стояло трёхэтажное большое здание из серого грубого камня.
        - Приехали, притормаживая коня, объявила Гарра и первая спрыгнула на землю.
        А я смотрела на строение и даже залюбовалась его красотой, узкими окнами-бойницами со вставленными в них слюдяными пластинками и развевающийся на ветру алый штандарт с изображённым на нём животным, с каким именно рассмотреть так и не получилось.
        - Айда, деточка, милочка, замёрзнешь тута, - по-доброму проворчала Гарра, довольная моим искренним ошеломлением, действительно, как истинная деревенщина я таращилась на средневековое здание, выпучив глаза - лучше и быть не могло.
        Подошедший к нам слуга даже приосанился, наверняка подумал, что я в восхищении от места его работы. Мне правда понравилось, всегда любила разглядывать достопримечательности древности, только тут строение оказалось целым, а не руины.
        - Мы на ауиденцию к лестеру Джерому Холстену, - привязывая коня к специальному стойлу, объявила Гарра, очень громко, так, что охранник недовольно поморщился.
        - Да, я и вышел, чтобы вас проводить к господину градоправителю в кабинет. Идите за мной.
        - Вы сегодня последние, и только благодаря вашим заслугам, Гарра, лестер Холстен согласился принять вас без очереди, и не через неделю.
        Я ещё раз посмотрела на женщину. Какая интересная у меня спасительница, однако.,
        Наша троица гулко шагала по каменному гладкому полу, стены были увешаны какими-то гобеленами, в неровном свете светильников рассмотреть, что именно на них изображено, всё равно не получалось. А ещё я порадовалась, что хотя бы тут есть нормальные источники света: металлические, практически не чадящие, и кабы не ветерок, гуляющий по помещениям, то было бы совсем хорошо.
        Вместо картин решила рассмотреть сопровождающего: мужичку я бы дала лет шестьдесят, прямая, как палка, спина, гордый взор светло-голубых глаз и едва заметная ехидная усмешка на тонких губах. Интересный персонаж.
        Около обитой железными полосами двери оказались через несколько минут. Слуга коротко постучал, после чего с усилием толкнул тяжёлую створку. Мы вошли внутрь следом за ним.
        - Гарра-затворница пришла, господин, - негромко оповестил он кого-то, сидевшего за широким столом и что-то споро писавшего шикарным гусиным (или нет) пером.
        Мужчина поднял к нам голову, и моё сердце пропустило удар. Точнее, хотело пропустить, но я не дала и нацепила на своё лицо как можно более бесстрастное, даже испуганное, выражение.
        Глава 10
        Я врач, а точнее пластический хирург. Понимание красоты, правильности во внешности - это моя работа. Я исправляю врождённые недостатки, и не только. Ко мне приходили просто, чтобы чуточку что-то поправить, когда во внешности клиента всё и так хорошо. Люди стремятся к совершенству под влиянием моды или каких-то своих собственных желаний и это совершенно нормально.
        И вот сейчас передо мной сидел человек с идеальной внешностью.
        Потому что он был неидеален.
        Нос слегка удлинён, скулы высокие, даже острые, верхняя губа чуть больше нижней, подбородок узкий и упрямый, миндалевидный разрез глаз. Очи серые, стальные и такие же холодные, как зима за окном.
        Если оценить черты его лица по отдельности, то молодой мужчина был неидеален. Но всё вместе, вкупе с необыкновенными стальными глазами, сейчас глядящими на меня так, словно он хотел заглянуть мне прямо в душу, его внешность просто ошеломляла! Каштановые волосы, аккуратно зачёсанные назад, довершали великолепную картину богатого, знающего себе цену, вельможи.
        Невероятный мужчина!
        И пока я на него таращилась, предварительно полуприкрыв веки, красавчик встал, и я смогла оценить его высокий рост, широкие плечи, узкие бёдра, дорогой удлинённый тёмно-фиолетовый камзол, вышитый золотой нитью, накинутый на чёрную шёлковую рубашку, и светло-бежевые брюки, заправленные в высокие кожаные начищенные до зеркального блеска сапоги.
        Он галантно кивнул, без напыщенности, просто приветствуя женщин и спокойно предложил:
        - Дамы, вечер добрый! Присаживайтесь, - баритон лестера был глубок и приятен, мне очень понравился его чуть с хрипотцой тембр. А ещё, пока мы не сели, парень стоял. Какой, однако, воспитанный мужчина. Хотя, что я знаю о местном этикете? Ровным счётом ничего, а судить только по Гарре и Красию не могу. Они уж точно не эталон.
        Правда, сам к нам не подошёл и помощь не предложил. Может, побоялся испачкаться? Хи-хи, отчего же нет, вполне возможно, что так оно и есть.
        Я присела на самый краешек твёрдого деревянного стула, даже на вид неудобного. Разгладила складки на своём отвратном старом платье, стараясь припрятать уродливые угги под подол. Мне отчего-то вдруг захотелось, чтобы он увидел, какая я на самом деле, и вот эта его холодность в серых, грозовых глазах хотя бы на миг сменилась восхищением.
        Большинство женщин рядом с таким мужчиной захотели бы ровно то же, что и я.
        - Лестер Холстен, вот она, племяшка моя, Мия, - невежливо ткнула в меня "тётушка". - Обокрали в пути, ну хоть только бумаг лишили, а не жизни. Или чести.
        Я опустила глаза на свои сцепленные в замок пальцы и старалась не отсвечивать, скукожится в маленький незаметный предмет мебели.
        - Мия, - голос градоправителя был обманчиво мягок, - расскажите, как было дело.
        Я, продолжая таращиться вниз, залепетала:
        - Ну, энто…
        "Хлюп", - смачно шмыгнула носом и по-простецки отёрла его тыльной стороной ладони.
        - Ехала я, ехала на телеге, думала так и доберусь до тётушки, а оно вона как вышлааа! - последнее слово чуть ли не в голос надрывно проревела, сама же вспомнила о родителях, и натуральные слёзы капнули на руки, при этом старалась, чтобы солёные дорожки слетели с ресниц вниз, не коснувшись щёк, а то весь маскарад насмарку. - Потом бац! И на нас ватага, боольшааяя такай, - я вскинула глаза на градоправителя, распахнув их максимально широко, в этот мгновение перед моим внутренним взором предстала грозная Гарра в первые секунды нашей с ней встречи. - И маленький был разбойник, точнее, их было воот столько! - я выпростала руку и растопырила три пальца, при этом энергично кивая. Ох, какая во мне актриса погибает! - Они таке: жизнь, али кошель?
        Я снова вернулась в изначальную позу: очи долу, пальцы сплела в крепкий замок, а хлюпанье носом усилилось, я его сделала ещё более надрывным. В общем, мне саму себя стало до жути жалко.
        - Они всё фсяли, - шмыгала я. - Вот, только то, что на мне, то и осталося.
        После моего маловразумительного рассказа в кабинете повисла тягучая тишина.
        - Понятно. В данный момент наше королевство находится на пороге войны с империей, расположенной по ту сторону гряды. Многие лазутчики пробираются горными тропами и шпионят за нами, докладывают обо всём своим командирам, совершают поджоги, грабят селения, уводят людей в рабство на свои земли. Поэтому ко всем, у кого нет документа, подтверждающего личность, у нас самое пристальное внимание. И раз уж Гарра, когда-то защитившая моего племянника от гибели, поручается за вас, то я просто обязан услышать её, и помочь.
        - Кристоф, - он вскинул свои прекрасные, как расплавленное серебро, глаза на стоявшего около дверей слугу. - Подготовь временные документы для Мии.
        - Будет сделано, господин, - с почтительным поклоном ответил тот.
        - И ещё, Мия, вы наверняка знаете, что чтобы получить полноценный документ требуется отработать на наше королевство ровно год. Принести ему пользу. Обычно я не спрашиваю, куда таких людей, как вы, приставить. Но сейчас решил уточнить у вас: чем бы вы хотели заниматься? - и посмотрел на меня так пронзительно, что у меня ладони вспотели. Мне показалось, или он знает больше, чем говорит?
        - Если. мхм… ежели можна, хачу помогать лекарям.
        Тёмные брови Джерома высоко подскочили - он явно был ошеломлён моими словами, не ожидал мужик, что я захочу идти туда, где людям больно.
        - Почему? - один-единственный вопрос задал он, прищурив глаза, опушённые длинными ресницами - мечта любой девушки.
        - Сострадание, - забывшись на секунду, без коверканий, выдала я. Так же односложно, как и он.
        Мужчина кивнул, о чём-то задумался, устремив взор на мои руки, через минуту выдал:
        - Кристоф, назначь Мию помощницей в общий лекарский центр.
        - Будет сделано, господин, - и ещё один низкий поклон.
        - А вы можете идти, вас проводят, - лестер Холстен подтянул к себе какие-то бумаги и взял в руки пышное белоснежное перо.
        - Спасибушки, господин градоправитель, - Гарра тяжело поднялась и глубоко поклонилась, я последовала её примеру, но так низко, как у неё, у меня не вышло.
        Уже находясь у самых дверей, Джером меня окликнул:
        - Мия, - я полуобернулась, чтобы встретиться с его насмешливым взором, - лицо только умойте, негоже в таком виде появляться в лечебнице. Боюсь, все больные разбегутся.
        Ошеломлённая и растерянная, я не нашлась что ответить, просто кивнула и чуть ли не бегом вылетела из кабинета.
        - Бумаги заберёте завтра утром, - выйдя на широкое крыльцо, на прощание сказал нам Кристоф, и, не оборачиваясь, двинулся назад в городскую управу.
        - Ты многое мне должна объяснить, Гарра, - твёрдо заявила я, стоило нашей лошадке тронуться в обратный путь. Ночь мягко, но настойчиво вступала в свои права, и первые звёзды чужого неба уже вовсю перемигивались друг с другом и со мной. - Этот ваш лестер обо всём догадался. Наше маскарадное шоу его нисколько не обмануло!
        - Знаю, - тяжело обронила Гарра, устало вздохнула и, посмотрев на меня, тихо добавила: - тайны в том нет, я была главной охранницей Её Светлости лессы Альмы. В тот день на нас напали, прямо в центре столицы. И вместо того, чтобы встать на защиту Её Светлости, я ринулась спасать мальчонку, племянника лестера Холстена, Зоуви немного чуть обогнал нас, и его бы непременно убили первым, а я не могла позволить погибнуть малышу. Мы отбились, но лесса Альма получила травмы, за что и наказала меня ссылкой. А лестер Джером с тех пор остаётся благодарным мне, но помочь иначе, например, вызволить из нижнего города и устроиться на работу получше не может, ведь Её Светлость тогда сильно разозлится… Но он всё же большой бабник! И мы правильно поступили, припылив тебя золой!

* * *
        ИНТЕРЛЮДИЯ
        - Попроси Рета следить за Мией, - Джер внимательно посмотрел на личного слугу и секретаря в одном лице - Кристофа, как только тот вернулся в кабинет господина. - Я верю Гарре, но не доверяю девчонке. Кто она, откуда взялась в горах? Что за странный диван, на котором она буквально въехала на наши земли? У меня много вопросов, и мне нужны ответы!
        Глава 11
        До дома добрались уже в темноте. И если в верхнем, срединном и первой половине нижнего города специальные люди ходили и вручную зажигали лампадки под плохим, толстым стеклом, венчавшие деревянные столбы, то вот во второй части нижнего города не было видно ни зги - кромешная темень… В какой-то момент словила себя на мысли, что мне по-настоящему страшно. Давно такого не было. И я, как маленькая девочка, жалась к мощной Гарре, в поисках хоть какой-то защиты.
        - Не боись, лесса, в обиду не дам, - всё верно поняв, погладила меня по голове женщина, - тем паче, скоро дома будем.
        Как она ориентировалась в ночи? Ведь даже местной луны видно не было: небо заволокло плотным слоем чернильных туч, а ветер задувал хлопьями снега прямо в лицо и за шиворот моего тулупа.
        - Лошадка завсегда, в любую непогоду путь домой сыщет, - проговорила женщина, и я с уважением покосилась на крутой таз коня с облезлым хвостом. - И пусть моя Ромашка ужо старая кляча, но преданная и умная.
        Гарра оказалась права: через четверть часа мы таки дотелепались до края города и Ромашка свернула с дороги вправо, и остановилась перед наглухо запертыми воротами. Моя спасительница и покровительница в одном лице споро слезла с салазок и отправилась их отпирать.
        - Санки соседям заптра верну, - распрягая свою коняшку, добавила она, - а Ромку в конюшню надо завести, волки, гады такие, могут нагрянуть, када не ожидаешь. Мия, домой иди, змёрзнешь.
        Я не стала ждать второго приглашения, но для начала сбегала в туалет, а потом рванула в дом.
        Дед Красий уже отпер дверь и встречал нас в жарко натопленной комнате, на столе стояли три миски, полные каши, и щербатые кружки с парящим отваром из трав и сушёных ягод.
        - Мой руки, лесса, - оглаживая бороду, деловито распорядился он, хотя я только вошла в дом и ещё не успела скинуть телогрейку.
        - Непременно, - кивнула я, снимая верхнюю одежду и стягивая шапку-ушанку, а после и платок вязаный.
        - Как усё прошло? - полюбопытствовал он, уже сидя за столом и с нетерпением глядя на горячую еду.
        Ополоснув руки, а затем и лицо, которое нещадно зудело и стянулось, словно покрылось сухой противной коркой.
        О, какое это блаженство смыть весь этот дурацкий, как оказалось, бесполезный маскарад! Подхватив тряпицу, выполнявшую в семье Гарры роль полотенца, промокнула лицо и вытерла насухо руки. После чего расположилась напротив старика и принялась рассказывать:
        - Лестер Джером определил меня в помощницы в какой-то Общий лекарский центр.
        Глаза старика стали круглыми, как плошки, он забавно разинул рот, в котором, впрочем, я заметила неплохие зубы, и большая их часть была на месте.
        - ОЛЦ, мы его так называем, - как-то механически объявил он, а потом голос его всё же задрожал от ужаса: - Тама пользуют бедняков и тех, кто не может позволить себе лечение в МЛЦ, то бишь в Магическом лекарском центре. Там эликсиры есть, волшебные которыя. Ну, в опщем, не повезло тебе, девонька.
        - Она сама туда напросилась, - в дверях воздвигалась Гарра, я даже не услышала её шагов и скрипа дверных петель, уважительно посмотрев на тётку, улыбнулась ей, стараясь показать, что их слова меня вовсе не напугали. - Я дар речи потеряла, када она объявила об этом. Вашпе ужас! И возразить никак, раз желание уже озвучено.
        - Ой-еей, - прошептал ошарашенный мужичок, вытаращив на меня глаза, - ёёё, - покачал он седой головой.
        - А что вы в таком ужасе? Разве сами там не лечитесь? - спокойно спросила я.
        - Так-то так, мы туда ходили как-то, но лучше б не шли, - хозяйка дома скинула свой тяжёлый длинный тулуп, стянула шерстяной платок и сполоснула руки в тазу, после чего подсела к нам во главе стола. - Давайте поедим, а потом поговорим.
        Каша, приготовленная Красием, оказалась сытной и недурной на вкус, местный чай мне нравился всё больше, от него словно всё нутро согревалось и оттаивало.
        Отложив ложку, бывшая телохранительница сиятельной особы размеренно заговорила, делая короткие паузы, чтобы я, наверное, впечатлилась и прониклась.
        - Олц - это лечебница, как ты уже ведаешь, для бедных людей. Там ни за что платить не надо. Вот вроде всё звучит складно, да ладно, но… Старое здание, щели в полу и оконцах, ветер гуляет, как в открытом поле, грязь и крысы, плохие лекари, у которых из достоинств бумажка, что они прошли первую ступень целительского искусства. Дальше мозгов не хватило пройти. Все страждущие мёрзнут, и ещё сильнее хворают. Оттуда только ногами вперёд, но люд идёт, ибо более некуда податься, а умирать, сама знаешь, не готов никто.
        Я молчала, переваривая услышанное. Не думаю, что там страшнее, чем в тех же поликлиниках, где сто лет в обед ремонту, хотя в последние годы многое поменялось в лучшую сторону, единственное, что врачей хороших сыскать стало сложнее, чем красивую клинику. А поумнее да поталантливее, уходили в частные кампании, где больше платили. Кушать хочется всем и всегда. Желательно ещё, чтобы и вкусно.
        Старики притихли, внимательно следя за выражением моего лица.
        - Градоправителю, получается, нет дела до этой лечебницы? - первое, что спросила я.
        - Отчего же, он даёт деньгу, чтобы болящих кормили хорошо, оплату лекарям вовремя дают, и тебе будет положена кой-какая монетка, - ответил Красий, а Гарра продолжала хранить молчание, следя за мной внимательно своими светло-карими умными глазами.
        - Я могу пока пожить у вас? А как заработаю, выплачу и за постой, и за продукты, - поинтересовалась я, поскольку никогда не позволяла себе быть нахлебницей.
        - Живи, девочка, сколько хочешь, - махнула рукой моя спасительница. - Денег не надобно, хватит нам всем, вона, меньше птахи снедаешь, - ткнула она в мою пустую миску.
        Я тихо фыркнула, а после и вовсе, рассмеялась, старики подхватили и мы несколько минут просто хохотали в голос. Напряжение последних суток сказывалось и требовало выхода.
        - В общем так, дорогие мои, - вытирая слёзы, выступившие в уголках глаз, заговорила я, - я не боюсь вашей олц, завтра с утра, отведите меня туда, разберёмся, - решительно объявила я. Пора было брать себя и свою жизнь в руки. У меня есть цель, а чтобы её добиться, прятаться за спинами этих людей не выйдет.
        На следующий день мы встали очень рано, нам надо было заехать за бумагами в городскую управу, а после отправиться в общий лекарский центр.
        И снова салазки и Ромашка, уныло тянущая нас вперёд, в сторону верхнего города.
        Документы нам отдали сразу же, стоило войти в управу. К нам подошёл молодой служка и молча с лёгким поклоном, передал свёрнутый в трубочку плотный серый лист бумаги.
        Дальше наш путь лежал снова вниз. Городская лечебница для бедняков располагалась аккурат за крытым рынком, пришлось выехать в узкий проулок, обогнуть базар и подкатить к широкой входной группе старого обветшалого здания. Лечебница была прямоугольной формы в один этаж, достаточно большой, с плоской крышей, на которой белоснежной шапкой лежал снег, сверкая в солнечных лучах, как мелкие самоцветы. Словно козлик Серебряное копытце пробежал, щедро украсив мрачное здание.
        - О, как, - подивилась Гарра, а я вопросительно на неё оглянулась: в её голосе явственно послышалась некая озабоченность. - Солнце выглянуло за много-много дней впервые вот так, не скрываясь за тучами, да и они отступили, будто их руками кто отвёл. Удивительно! Кстати, вот и лекарская хибара, - тут же нахмурилась она, кивая на здание. Пойдём.
        - А ты куда? - опешила я, поскольку знала, что женщина собиралась найти Рурка Грегора, чтобы отдать тому шкурки зайцев.
        - Как куда, провожу тебя, убидюсь, шо устроили как надо! Не могу оставить тебя одну. Ни в коем случае не снимай мой шерстяной жилет, ходи в уггах и платке, нито заболеешь, - раздавая советы, она уже широко шагала в сторону двустворчатых деревянных дверей.
        Мне ничего не оставалось, как последовать за ней, каждый шаг отдавался в теле дрожью. Я нервничала, как там у меня всё сложится? Не знаю, но ведь главное настрой, не так ли?
        Глава 12
        Настрой был оптимистичным ровно до того момента, как я перешагнула порог местной клиники.
        Отвратительный скрип входной двери гулким эхом прокатился по пустынному коридору. Оказаться в полумраке после яркого солнечного света - не самое приятное, и я несколько раз быстро моргнула, чтобы поскорее вернуть себе возможность ясно видеть.
        - Эй, - раздался чуть впереди голос Гарры, женщина бесцеремонно кого-то притормозила и громко заявила: - Я тут свою племянницу привела по высокому распоряжению градоправителя. Веди меня к главному.
        - Ой, - пискнула тощая девчонка, которую я наконец-то смогла рассмотреть в тусклом свете, что с трудом пробивался сквозь тресканные бычьи пузыри в узких окнах-бойницах. - Он тама, - и махнула рукой, указывая, где именно. Пустите, тётенька, мне бежать надо, лекарь Арош нито заругает!
        - Как главного зовут? - наседала на тощую пигалицу моя Гарра.
        - Лекарь Еулий Крац, - выдала та и, ловко вывернувшись, помчалась бодрым козликом куда-то дальше. Впрочем, моя спасительница сама разжала свои стальные пальцы, позволяя последней сбежать от неё.
        - Пойдём туда, незнамо куда, - прошептала я оглядываясь. Если бы не тулуп, в котором я была, тёплые угги, шерстяной платок, я бы просто замёрзла. На стенах, что были ближе к входу, вились морозные серо-белые узоры. Каменное здание внутри пугало запустением и даже неким одиночеством, описать свои ощущения мне в полной мере не удалось бы, просто мелькнула мысль, что сюда приходят люди, как в склеп, чтобы больше никогда не увидеть солнца.
        - Я поспрашала соседей, - негромко заговорила Гарра, когда я с неё поравнялась, - тут всего десять целителей на всех больных.
        Пока она говорила, я старалась рассмотреть окружающую обстановку того места, где мне теперь предстояло работать. И то, что я видела, не воодушевляло от слова совсем: справа шла сплошная стена, на которой каждые два метра в специальных держателях чадили тусклые факелы, а скопившаяся от них копоть некрасивыми кляксами расползлась до самого потолка. Света они давали мало, а тепла и того меньше, но всё же в этом коридоре было немного теплее, чем у главного входа.
        Слева шли двери, нечасто, но они были, и оттуда до нас доносились приглушённые голоса и даже крики.
        Я чувствовала себя героиней фильма ужасов и с каждым шагом боялась, что вот-вот и на нас выскочит какой-нибудь монстр и сожрёт. Оттого, наверное, жалась к Гарре, представлявшей из себя оплот спокойствия и силы.
        - Давай вот сюда заглянем, - вдруг предложила бывшая телохранительница и толкнула отчего-то именно эту дверь. Нисколько не робея, она шагнула внутрь, ну и я следом. - Кто тут из вас лекарь Крац? - проревела она так, что у меня одно ухо заложило. Но иначе её вопроса никто бы не услышал - тут стоял такой шум, что его сложно было перекрыть. Но Гарре удалось и на мгновение стало тихо.
        Рожающие женщины, и женщины уже разрешившиеся от бремени, на секунду поймали тишину и вылупились на мощную бабку, грозно замершую на пороге.
        - Я лекарь Крац, - вперёд вышел среднего возраста полный мужчина с пышными, с проседью усами. - Кто вы и по какому праву сюда вломились? - нахмурился он, сверля нас недобрым взглядом карих глаз.
        - Я вам помощницу привела, - бывшая охранница мягко подтолкнула меня вперёд, сама полезла за пазуху и вынула свёрнутый в трубочку документ о моём назначении. - Градоправитель лично распорядился.
        - Вот как, - мужчина сполоснул руки в тазу стоявшем у изножья кровати, где корчилась в муках роженица и подошёл к нам, вытирая руки знавшим лучшие времена полотенцем. - Дайте-ка посмотреть. Помощники нам очень нужны, мы ничего не успеваем, большая часть лекарей, отработав практику, уехали кто куда, но в основном в столицу, - бормотал он, бегло читая бумаги.
        А я смотрела на помещение: достаточно просторное, койки стояли в два ряда, между ними ходили женщины в тёплых странных халатах и чепчиках, некоторые и вовсе закутались в платки, перетянув их длинные концы под грудью и завязав узлом на спине. Обратила внимание на полы, относительно чисто вымытые, да и кровати вполне нормальные.
        - Оцениваете насколько у нас чисто, помощница Мия? - с ехидцей спросил главный лекарь лечебницы. - Это похвально. Чистота - залог здоровья.
        А я и не заметила, как подошла к одной из кроватей, и проверила, нет ли пыли на изголовье, на кушетке спала женщина, укрытая двумя толстыми одеялами, в заплатах, но хоть так, поскольку в палате было всё же прохладно, несмотря на жаровни, стоявшие у стен; а её большой живот торчал даже под ворохом тряпок. Но, тем не менее, его слова я услышала, и они мне понравились, значит, в этом мире о гигиене хоть что-то знают.
        - Да, - честно ответила я, чем получила странный взгляд от Краца.
        - Что же, ваши задачи отныне такие, - начал перечислять он, сцепив перед собой руки в замок и покачиваясь с пятки на носок в своих неплохого качества кожаных сапогах, - мойка полов, кормление лежачих, помощь на кухне, если потребуется, и да, ночные дежурства по графику тоже на вас. Большинство лекарей живёт в другом конце этого здания, ваша задача, если ночью станет плохо, немедленно мчаться к ним и звать на помощь. Вам ясно? Обустройство поступивших в тёмные часы также будет на вас.
        - Мне всё понятно, - кивнула я, и не удержавшись, спросила: - А лечить людей мне можно?
        - У вас есть разрешение? - тут же осведомился лекарь Еулий Крац, направляясь к своей пациентке.
        - Н-нет, - негромко ответила я.
        - Ну тогда не смейте приближаться к страждущим. Если вы что-то сделаете не так, да даже дадите настойку, вас тут же отправят в темницу, - резко обернулся он ко мне, чтобы я впечатлилась строгостью наказания.
        - Я вас поняла, - вздохнула я, глядя на то, как какой-то мужчина присел у ног уже почти родившей женщины.
        - Вот дорастёте до помощницы первого ранга, тогда сможете помогать нам, целителям. И роды принимать позволим, или заштопать простую рану. Но это произойдёт не раньше, чем через год, - припечатал он, - Анни, займись новенькой, покажи ей здесь всё, и пусть идёт помогать чистить первую палату, - после чего он занялся своей работой, а я смотрела и делала неутешительные выводы для себя, любимой.
        Глава 13
        Мои будни, если описать их одним словом, стали сумасбродными!
        Ну а что? Рано утром я пешочком тащилась в срединный город, в лечебницу, чтобы драить полы, стирать грязные вещи пациентов в чанах с горячей водой, прежде эти самые чаны наполнив. Тут была элементарная канализационная система и водоснабжение тоже кой-какое налаженное имелось. Но чтобы вода побежала по трубе вверх, надо было попыхтеть: давить на насос. Тут нужны были силы поболе моих, и руки было жалко - мозоли ухудшают чувствительность. Поэтому я одолжила рукавицы у Гарры, буквально до первой получки, чтобы потом купить себе собственные. Также я носила с собой целую упаковку хирургических перчаток в кармане своего страшного платья. На всякий случай.
        А ещё лекарь Еулий Крац запретил таким, как я приближаться к койкам больных. К страждущим имели право подходить только целители и все те, кто дослужился до медсестёр, а до этой ступени, увы, я пока не доросла.
        Я стала прачкой и уборщицей, но никак не помощницей лекаря. Идти и жаловаться лестеру Холстену не было никакого желания, да и повода - он просто не примет моих притязаний, ибо, кто я здесь? То-то и оно, что никто, маргинальный человек, без пяти минут шпионка.
        То есть как бы мне ни хотелось подойти хоть к кому-нибудь из больных и проверить его состояние, угроза, что меня тут же уволят, и отправят в местные казематы, удерживала от опрометчивого шага. И ещё, казалось, что множество глаз работников следят только за мной одной, хотя таких работниц, как я, было около дюжины человек.
        А ещё вот что интересно - врачей женщин не было вовсе. Только медсёстры. Весь состав целителей оказался мужского пола. Выводы напрашивались сами собой.
        В общем, первые три дня было тихо, я даже как-то втянулась и трудилась в поте лица, временно решив не заострять внимание на сложившихся неприятных для меня обстоятельствах. Утешала мысль, что год пролетит быстро и я смогу с документами, подтверждающими мою личность, отправиться куда-то и обучиться на лекаря. Мне нужна-то всего первая ступень, с ней уже можно врачевать, а большего мне и не нужно!
        Ни разу за все дни я не видела, чтобы кто-то из местных эскулапов провёл хоть одну полноценную операцию. Целители щупали животы больным, затем заглядывали им в рот, назначали разные микстуры и примочки. Иногда вскрывали нарывы на пальцах странными ножичками, похожими больше на шилья. Беременяшки, что удивительно, рожали без особых проблем, как-то видела, как один из лекарей перевернул плод, действуя не совсем правильно, но и не топорно. А это уже очень хорошо.
        Моё первое ночное дежурство началось на четвёртые сутки. День и ночь я должна была отработать в ОЛЦ, после чего мне давали передохнуть два дня.
        В мои обязанности входило всё то же самое, кроме ночного дежурства. В тёмное время суток мне полагалось сидеть у входа, там, где холодно и встречать страждущих, что являлись на порог лечебницы ночью. Вести их к медсёстрам, а дальше они уже сами. Также следить за тишиной в палатах, заглядывать периодически в помещения - не шумит ли кто, или, может, кому срочно нужна помощь. И звать лекарей, если что-то не так, а врачи обитали в другом крыле здания. Там я была только раз - относила чистое бельё в хозяйственную комнату. И, должна заметить, та часть больницы выглядела куда лучше второй её половины. И теплее было и ремонт свежий.
        Свой чудо-чемоданчик я ни разу не брала с собой, боясь, что умыкнут, но в этот раз поступила иначе - отчего-то притащила с собой, прикрыв его старой тряпкой.
        Ничего плохого этой ночью я не ждала, но какой-то назойливый червячок сомнения точил и точил об меня свои острые зубки… Хотя всё, что я видела в лечебнице до этого, говорило, что иммунитет у местных был ого-го и даже холод в палатах не мешал им выздоравливать. Не всем, конечно, но многим. А впрочем, я не так часто и присутствовала в палатах, поскольку в основном проводила время в прачечной, а ближе к вечеру перестилала бельё на освободившихся койках. Некогда было глядеть на методы местных эскулапов, самой бы всё успеть.
        С приходом сумерек, как я и ожидала, лекари и большая часть медсестёр отправились кто куда. Со мной осталась дежурить Анни, та самая пугливая девчонка, что повстречалась нам в первый день посещения больницы.
        - А почему не все ушли? - спросила я её, присаживаясь на лавку в общем холле, рядом со входной дверью. Было холодно, и мы обе кутались в тулупы и шерстяные платки.
        - Такмо завсегда так, - удивлённо уставилась она на меня, блестя тёмными бусинками глаз. - Помощницы целителей должны быть на посту.
        - А зачем тогда нужны мы? - не понимала я.
        - Ну так, в глубокую ночь основная часть люда расходится, и на службу заступаем ты да я.
        Я устало вздохнула, начиная немного понимать местные порядки.
        - Можешь пойти в подсобку для служек и подремать, - щедро предложила Анни.
        - Нет, посижу с тобой.
        - А можно, тогда пойду я? - сделала они просящие большие оленьи глаза. - Намедни матушке помогала колоть дрова, потом воду таскала, сил нет. Спать хочу, - жаловалась девушка.
        - Иди.
        - Ты это, - прежде чем удалиться, предупредила она, - ежели холодных потащат в погреб, не забывай двери открывать, или сама подсоби. Ты ж новенькая, должна везде успевать. Дверь в погреб в конце коридора, вона тама, - ткнула она пальцем, указывая направление.
        - Холодные - это умершие? - спросила я.
        - Да, они, - понизив голос до шёпота, закивала девушка. - Завсегда после полуночи много их.
        Мои глаза расширились, а внутри проскочила неприятная волна дрожи. Чего ещё я не знаю об этом месте? Почему мне никто ничего в подробностях не рассказывает?
        - Погоди, Анни, - притормозила я напарницу, - поведай обстоятельнее.
        Девушка вздохнула, переступила с ноги на ногу, но потом, вернувшись на лавку, начала очень тихо, едва шевеля губами, рассказывать:
        - Ты точна не из энтих мест, странная больно, простых вещей не ведаешь. Как дитё малое, - качала она головой. - Ночью приходит Стуйра и забирает слабых духом с собой. Лекари, конечно, пытаются их спасти, но чаще всего у них не выходит.
        Слушая рассказ Гретты, я могла только изумляться дремучести местных. Какая Стуйра? О чём они вообще? Некомпетентность списывать на какой-то ночной злой дух? Бред!
        - В общам, много страждущих кончаются за полночь, сама увидишь. Я пойду покемарю маленько.
        Девушка ушла, а я, закутавшись с головой в платок Гарры, думала. Надо что-то делать. Каким-то образом прорваться к больным и осмотреть самых тяжёлых. Хотя бы помочь чуток, таблетку дать, тот же парацетамол.
        Как задремала - сама не заметила, в таком прохладном помещении неумолимо клонило ко сну. И я не выдержала, сдалась сладкой неге… Гулкий стук во входную дверь вырвал меня из забытья хлеще, чем ушат ледяной воды в лицо!
        - Открывайте! Помогите! - кричали по ту сторону, а я, едва продрав глаза, метнулась к двери и с натужных хеканьем, отодвинула засов. Деревянная тяжёлая створка тут же распахнулась, я едва успела отскочить, чтобы не получить удар по лицу.
        Внутрь влетел бородатый мужчина с круглыми ошалелыми глазами.
        - Лекарка? - проревел этот бугай. Я было кивнула, а потом отрицательно затрясла головой. - Сыну моему плохо, - и протянул ко мне руки, и только сейчас я заметила в медвежьих объятиях тощего мальчика, закутанного в шкуры.
        Вот что странно, детей в лечебнице не было. Их пользовали в другом месте, и это было совершенно правильно! Ещё бы беременных отселить, но что есть, то есть.
        - Детей принимают в другом пункте, - сказала я.
        - Я не местный, куда идти? - взревел он. - У вас эликсиры жизни есть? - вдруг озадачил он меня, я замерла от неожиданности и покачала головой.
        - У нас простая лечебница, без эликсиров!
        - О боги! На что мне всё это?! - прошептал бородач. - Помоги, чувствую, времени совсем немного осталось.
        - Стойте тут, - кивнула я и помчалась в палаты, искать лекарей, но, как назло, они все уже удалились почивать, и мне пришлось мчаться по тёмному коридору в другое крыло здания, чтобы разбудить хоть кого-нибудь!
        Стук в первую же дверь и через несколько томительных секунд створка с тихим скрипом приоткрылась.
        - Чего тебе? - на меня посмотрели сонные глаза целителя. Кажется, это был Арош.
        - Господин Арош, - начала я, - там привезли больного ребёнка.
        - Мы не лечим детей, - и мужичина уже хотел было захлопнуть передо мной дверь, но я быстро добавила:
        - Отец мальчика требует эликсир жизни.
        - О! Так он богат! Только и волшебной микстуры у нас тоже нет, - фыркнул Арош. - Отошли его в МЛЦ.
        - Он не местный, дороги не знает, может, отправить его с кем-то, кто путь укажет? - выдохнула я, не теряя надежды, но теряя драгоценные минуты.
        - Ну, попроси кого, али сама поезжай, - безразлично добавил он и всё-таки захлопнул дверь.
        В итоге я поехала сама, разбудила Анни, чтобы несла дежурство, а сама поспешила на выход, где в санях меня ждал молчаливый незнакомец.
        Пока ехали, я бегло осмотрела мальчика, посчитала пульс и убедилась, что температура субфебрильная. Ребёнка периодически рвало желчью, в такие моменты он пробуждался, хныкал и засыпал снова.
        - Вы знаете, что это? - спросил бородач, внимательно следя за моими манипуляциями.
        - Знаю, - вздохнула я, прикрывая воротом шубы горло мальчика, - у вашего сына острый аппендицит. Срочно требуется лечение.
        - Странная болезнь, никогда о такой не слышал… Вы сказали, что не целительница, но тогда откуда?..
        - Читала, - быстро нашлась что ответить я.
        - Читали? - кажется, этому обстоятельству мужчина удивился куда больше непонятному для него диагнозу.
        До лечебницы, где использовали загадочные для меня эликсиры, добрались достаточно быстро. Возничий, правивший шикарной двойкой вороных коней, обладал воистину кошачьим зрением: несмотря на тускло горящие фонари, обзор был неважный из-за падающего снега и ветра, бьющего в лицо.
        Первой из широких саней, стоило им остановиться, выскочила я, затем вышел незнакомец с сыном на руках. То, как он бережно прижимал его к своей могучей груди и то, как он мягко ему что-то шептал, тронуло меня до глубины души: вот настоящий образец мужественности и внутренней силы, не боящийся показать свои страхи за близкого, дорогого ему человека.
        Нас встречали у распахнутых дверей. Сервис тут был несравненно выше, чем в ОЛЦ.
        Мужчину сразу же проводили к врачу, я зачем-то шла следом, и меня никто не гнал, видать, подумали, что я имею какое-то отношение к шикарно одетому в дорогие белоснежные меха высокого гостя.
        - У вашего сына заворот кишок, - выдал эскулап, прощупав живот мальца, - мы дадим ему эликсир жизни. С вас десять золотых монет. Пить эликсир вашему сыну теперь придётся в течение жизни, один раз в год, а лучше два. Иначе болезнь вернётся. И должен вас предупредить, что иногда, не чаще раза в неделю, его будут мучить рези вот тут, - и тонкий аккуратный палец старикашки упёрся ребёнку в область чуть выше подвздошной кости, - правда, длиться они будут не более суток.
        Моя челюсть против моей воли медленно поползла вниз. Я осуждающе покачала головой, что не укрылось ни от лекаря, ни от красавца-мужчины.
        - Вы со мной не согласны, эм… лесса? - запнулся целитель, только сейчас обратив внимание на моё бедненькое, даже нищенское одеяние.
        Моя любовь к свободе вовсю сражалась с желанием помочь малышу. И второе победило в неравной схватке. Пусть меня посадят в темницу, но мучится всю жизнь человеку я не дам.
        И я решилась. Упрямо выдвинув подбородок вперёд, громко и твёрдо заявила:
        - Я могу вылечить мальчика раз и навсегда!
        Глава 14
        - Как это: раз и навсегда? - вылупился на меня старик-лекарь, - такое даже эликсирам не под силу! О чём вы, лесса?
        Всё это время отец мальчика сверлил меня тяжёлым взглядом, словно хотел добраться до самой души и порыться в ней со всем тщанием!
        - Могу! И докажу! - выставив челюсть вперёд, уверенно заявила я.
        - Вот как, а диплом у вас есть? - прищурив свои светлые водянистые глаза, уточнил целитель.
        - Есть, - не моргнув глазом, солгала я, - с собой не взяла, зачем его таскать? Нет надобности, я работаю в ОЛЦ, вот этот господин подтвердит, - указала я на всё ещё молчавшего незнакомца. Тот медленно кивнул.
        - Лестер Уэйвери, это так? - обернулся к нему эскулап.
        - Когда я прибыл в ту лечебницу, именно она меня встретила, - ни словом не солгал этот Уэйвери, так оно на самом деле и было. - Лесса…
        - Лесса Мия Лис, - представилась я, едва заметно поклонившись, заметила, что здесь так делают при знакомстве.
        - Лесса Мия, - вы уверены в своём методе.
        - Вопрос в другом, - я посмотрела в его пронзительные тёмно-синие глаза, опушённые длинными чёрными ресницами, жаль, что половину лица скрывала густая борода, но, предполагаю, что этот лестер Уэйвери красавчик хоть куда, с тяжёлой челюстью и широкими скулами. - Насколько вы готовы довериться мне. Операция будет непростой. И времени не так много.
        В комнате стало тихо. Отец ребёнка думал, а лекарь очень внимательно меня разглядывал - на его лице с каждой секундой всё отчётливее проступало недоверие вперемешку с сомнениями.
        - Я куплю эликсир жизни, лекарь Шольц, - решительно заявил лестер Уэйвери.
        На его слова целитель обрадованно вскинулся и потёр в предвкушении ладони.
        - А потом вы, лесса Лис, сделаете операцию моему сыну, - договорил незнакомец, улыбка на лице эскулапа померкла и через пару секунд вовсе сошла на нет.
        Хорошее решение принял лестер. Я уважительно на него посмотрела: эта гора мускулов обладала разумом, приятное открытие.
        - После эликсира ваш ребёнок впадёт в глубокий сон на всю ночь, - вздохнул местный медик, - не думаю, что вашу аппирацию, - старик специально исковеркал слово, и голос стал противно-гнусавым, - стоит делать сразу же после волшебной настойки!
        - Отчего же, отличный вариант, - наркоз не понадобится, только глубину сна я обязательно проверю. - Мне подходит.
        Я не хотела откладывать лечение на следующий день, мало ли, вдруг этот лекарь супер-прошаренный и успеет разузнать, кто я на самом деле, и что у меня на самом деле нет никакого диплома? И тогда помочь мальчику и избавить его от мучений у меня не выйдет. А ещё посадят в темницу за ложь или накажут каким-нибудь штрафом.
        Эликсир принесли через пять минут, за это время ребёнка вырвало ещё пару раз, он обессиленно лежал на кушетке и тихо, едва слышно стонал.
        Я с любопытством разглядывала деревянную резную шкатулку, из которой, дрогнувшими пальцами, лекарь Шольц вынул вытянутой формы, похожей на колбу, прозрачный стеклянный сосуд. Даже на первый взгляд, стоивший несусветных денег. Но не бутылочка приковала всё моё внимание, а её содержимое: янтарная жидкость, медленно, как густая лава, колыхалась внутри, находясь всё время в движении, а мелкие золотистые искорки, что пробегали в её глубине, очаровывали до невозможности…
        - Вот, эликсир жизни, самый дорогой из всех возможных магических настоек, добытый в сердце нашей земли, - негромко проговорил эскулап, после чего подошёл к ребёнку, и сказал, обращаясь к лестеру Уэйвери, - приподнимите малышу голову, да, вот так, - сам же ловко откупорил плотно притёртую крышку и быстро влил содержимое в приоткрытый рот больного.
        Я смотрела на всё это, широко раскрыв глаза, никогда не верила в магию и в иные сверхъестественные вещи, но сейчас мой мир рушился, чтобы собраться воедино снова, уже с переосмысленными взглядами на то место, куда меня занесло.
        Стоило маленькому пациенту выпить всё содержимое колбы, как буквально через десять секунд его выгнуло дугой, и он беззвучно закричал, всё его тело окутало алое сияние, такое яркое, что я невольно прикрыла глаза рукой. Его мучения длились не более полуминуты, после чего сын Уэйвери обессиленно упал на мягкую кушетку, дыхание его выровнялось, кожа лица и губы приобрели здоровый оттенок. Даже без осмотра я видела, что малыш здоров. Почти. Ведь эликсир снял воспаление, но не решил проблему окончательно.
        - Мне нужно подготовиться, - шагнув вперёд, твёрдо выдала я. Пусть это будет моя первая и последняя операция в этом мире, поскольку, скорее всего, после неё меня посадят в темницу, но я намерена оторваться по полной и заставить этих людей стать моими временными помощниками. - Вы хотите присутствовать? - спросила я, наблюдая за лицом лестера.
        - Да, - просто ответил он.
        - Я хочу посмотреть! - тут же вскинулся лекарь Шольц.
        - Тогда назначаю вас своим помощником, - старичок скривился: ему явно не понравились мои слова, - иначе останетесь за дверью, - мне уже было не страшно. Я приняла решение и намерена была идти до конца!
        Любопытство Шольца победило его самолюбие, но он не преминул с особым удовольствием заявить:
        - Если мальчик умрёт, вас четвертуют! Медленно.
        - Я лично позабочусь, чтобы вам было больно, - прогудел низкий голос сдержанного лестера Уэйвери. - Вы меня поняли, лесса Мия? - его синие глаза пригвоздили меня к месту, и я почувствовала силу и опасность, исходившие от его высокой, мощной фигуры.
        - Поняла, - выдохнула я, стараясь унять дрожь на кончиках пальцев. - Всё, господа, работаем! - секунда и перед ними стоит врач, лучшая в своём деле, та, к которой ехали со всей страны, чтобы стать красивее и моложе на десяток лет.
        Но прежде чем я стала пластическим хирургом, много лет отработала в общей хирургии. И удалить аппендицит могла закрытыми глазами.
        - Пока буду отсутствовать, снимите с мальчика всю одежду, прикройте его чистой простынёй, на уровне живот, здесь, - ткнула пальцем, указывая, где именно, - вырежьте дыру вот такого размера. Я скоро.
        Выйдя из комнаты, где спал мальчик и остались мужчины, прошла за девушкой в соседнее помещение, где смогла переодеться. Скинув тулуп, стянула несуразное мешковатое платье, под которым находился мой хирургический костюм. Вернувшись в комнату, где меня ждал маленький пациент, открыла свой чудо-чемоданчик, чтобы достать из его недр нужные инструменты, лотки, бинты, йод и спирт. Замочила всё в дезинфицирующем растворе и подошла к раковине, да-да, в этой клинике имелось подобие привычной мне раковины, а из краника бежала едва тёплая вода. Вымыв руки с местным мылом в виде серой жижи, вскинула ладони вверх, чтобы просохли на воздухе, стерильного полотенца у меня просто не было.
        Моё появление произвело своеобразный фурор: мужчины, коих в помещении стало на три человека больше, смотрели на мою одежду, круглыми глазами, у двоих даже рты приоткрылись от шока.
        - Я разложу инструменты вот эти в определённом порядке, - заговорила я, холодно и без эмоций. - Отсчёт пойдёт с этой стороны, вы, лекарь Шольц, будете подавать мне тот, что я скажу, согласно присвоенному номеру. Это понятно?
        - Д-да, - сглотнув, кивнул старик. Перед ним сейчас стояла не неказисто одетая барышня, а уверенный в себе специалист, и он почувствовал силу в моём голосе, которую никак не смог проигнорировать.
        - Все остальные, прошу отшагнуть во-он туда и не мешать! Не разговаривать, не подходить, и старайтесь даже дышать тише! Понятно?! - голос я не повышала, но они все как один, в том числе и лестер Уэйвери, синхронно отшатнулись назад, чуть ли не прилипнув к противоположной стене.
        - Прошу вас, лекарь Шольц, натяните эту вещицу на лицо, просто смотрите на меня и повторяйте, - я надела маску, эскулап следом. - Обработайте руки вот этим, - протянула ему лоток с дезинфицирующим средством. - Натяните стерильные перчатки, да вот эти. Приступим.
        - В данный момент общее состояние ребёнка вполне удовлетворительное. Рвоты нет. Температура отсутствует. Кожные покровы обычной окраски, чистые. Видимые слизистые оболочки сухие, бледно-розовые. Подкожно-жировая клетчатка развита удовлетворительно, распределена равномерно. Дыхание носовое, свободное. Сердечные тоны ритмичные, язык суховат, обложен. Печень и селезёнка не увеличены. Живот симметричный, не вздут, при пальпации болезненность после принятия эликсира жизни отсутствует. Больной погружён в сон, насколько глубокий сейчас проверим, - я говорила и говорила, мне так было легче справиться с нервозностью и страхами. Всё суетное отошло на задний план. Сейчас я занималась тем, что любила больше всего на свете - я лечила человека.
        - Операционное поле обработано бетадином и спиртом. Шольц, инструмент номер один - скальпель. Делаю разрез, - тут я услышала дружный, полный ужаса вздох. Боковым зрением заметила, как лестер Уэйвери сделал ко мне стремительный шаг. - Стоять! Тишина! - рявкнула я, - Шольц, протрите мне лоб, да, благодарю! Особо впечатлительные, подите вон! Продолжаю… Шольц, инструмент номер два… тампоны… зажим… перевязываю сосуды, - в кабинете было тихо, кажется, что люди забыли дышать. Никто никуда, естественно, не ушёл. - Видимые внутренние органы без патологии… Выпот гнойный до тридцати миллилитров. И никуда он не рассосался после приёма волшебной микстуры, возможно, это произошло бы раньше, но сейчас почищу сама… Купол слепой кишки с аппендиксом лежит в правой подвздошной ямке, последний располагается медиально, длинной до восьми сантиметров, резко утолщён, напряжён, присутствует налёт фибрина, грязно-серого цвета, припаян к правому боковому каналу. Брыжейка отростка отсечена… На основание отростка наложены две петли Редера. Отросток эвакуирован из брюшной полости, провожу резекцию инфильтрированного сальника…
Выполняю санацию брюшной полости физиологическим раствором. Контроль брюшной полости на гемостаз - сухо… Вставляю дренаж, ушиваю рану…
        Закончив операцию, наложила асептическую повязку, укрыла ребёнка и медленно прошла к рукомойнику. Вытерев руки какой-то тряпицей, висевшей на гвоздике рядом, повернулась к ошалело замершим "докторам".
        - И какого?!! А? - я не сдержалась и выругалась, крепко, по-русски, - должна я вас спросить! Плохо работает ваш чудо-эликсир! Просто отвратительно! Шарлатаны! - мой голос звенел от напряжения, я негодовала, да что там! давно я так не злилась, меня начало потряхивать, и я боялась, что просто взорвусь от переполнявшего меня возмущения.
        Глава 15
        Лекарь Шольц даже задохнулся от такого моего заявления, эскулап выглядел как рыба, выброшенная на берег!
        - Ну, знаете ли! - вскричал он в итоге, - ещё никто и никогда магический эликсир столь огульно не называл! Я не намерен более в этом участвовать! - и, резко, чертыхаясь, стянул свои перчатки, бросил в один из лотков, подхватил сосуд с вырезанным аппендиксом, после чего рванул наружу. Его молчаливая группа поддержки направилась следом за разгневанным целителем.
        Лекари ушли, оставив меня и лестера Уэйвери одних. Мальчик, которого звали Ален, сладко спал.
        - Скажите, лесса Мия, - через некоторое время заговорил мужчина, давно скинувший свою шикарную белоснежно-серебристую шубу, под которой оказался расшитый золотой нитью фиолетовый камзол и кожаные - вы ведь не местная?
        - Да, - не стала отпираться я.
        - Я имею в виду, - мужчина потёр пальцами лоб, словно вселенски утомился, - что вы не из этого мира.
        Я не дала своей челюсти свалилась вниз и пробить пол - нужно уметь держать лицо в любой, даже в такой непростой ситуации.
        - Значит, да. Вас притянуло к нам, - Уэйвери, прошёлся туда-сюда, словно размышляя, после чего резко остановился напротив: - Эликсир жизни - не шарлатанство. Нужно около шести часов, чтобы затянулись самые страшные раны, восстановилось равновесие в теле больного, - медленно, внушительно так, начал пояснять он, - я сам видел, как спустя одну лишь ночь затягивались страшнейшие раны у моих бойцов. Уверен, что и в случае с моим сыном всё произошло бы точно так же. Вы сами увидите, как утром вот этот шрам, - он указал пальцем на простыню, под котором скрывался шов и дренажная трубка, - зарастёт.
        Я всё ещё была в шоке, поэтому первый же вопрос задала сразу же, стоило мужчине замолчать:
        - С чего вы решили, что я из другого мира?
        - Вы говорите не так, держите себя иначе, не так как наши женщины. Явно выругались на неизвестном тут языке, поверьте, я знаю многие и такого, как у вас, никогда не слышал… Вы с лёгкостью переоделись в мужскую одежду и носите её так, словно для вас это само собой разумеющееся. А ещё ничего не знаете об эликсирах. А о них ведают даже самые бедные люди королевства. Да, волшебная микстура не всесильна, но она творит небывалые чудеса, продлевая жизнь обречённым, главное, чтобы золота хватило. Если тело молодо, то до самой старости; ежели старо, то даст дополнительные несколько лет, чтобы человек успел завершить свои земные дела.
        - Я не из этого мира. Меня теперь посадят, да? - я прошла к одному из кресел и устало на него приземлилась. Из меня словно вынули стержень - и я попросту сдулась. Тяжесть непростого дня навалилась со всей своей беспощадностью.
        - Скорее всего, - спокойно кивнул лестер и сел на соседний стул, вытянув длинные, крепкие ноги. - Я вам очень благодарен за помощь. За то, что мой сын не будет периодически мучиться от болей в животе. Денег у меня достаточно, чтобы закупить эликсиров столько, сколько потребуется. Но мало ли в какую ситуацию может угодить Ален, вдруг у него начнётся приступ, а под рукой не окажется спасительной микстуры? Жизнь не терпит халатности, в то время как человек соткан из эмоций и подвержен влиянию непредсказуемой судьбы.
        Мы помолчали немного: он хмуро сверлил дверную ручку, я же размышляла, что теперь точно сгнию где-нибудь в застенках местной инквизиции.
        - Не бойтесь, - словно прочитав мои мысли, вновь заговорил мужчина, - я что-нибудь придумаю. Существуют некие законы, касательно подобных вам людей, пришедших из-за пелены. Остаётся эти самые законы отыскать. Отвечая на ваш вопрос, скажу: прибывшие - невероятно редкие гости в нашем мире. Одна из основательниц моего рода была такой же, как вы.
        Его слова сильно удивили и немного приободрили, но не сняли тревогу окончательно.
        - Я побуду рядом с вашим сыном эту ночь, - сказала я, - хочу лично проследить за его состоянием, и при необходимости дать лекарство из моего мира.
        - Не возражаю, лесса.
        - Значит, договорились, лестер…
        - Ян, - улыбнулся он, продемонстрировав ровные белые зубы, - зовите меня просто Ян.
        - А вы меня Мия, - мои губы дрогнули в ответ.
        - Я ненадолго вас покину, обговорю с местным начальством кое-что и съезжу в свой дом, привезу вам поесть, - было так приятно, что обо мне хоть кто-то заботится.
        - Благодарю! - вздохнула я и поёжилась, хотя в помещении было тепло.
        Ян кивнул и вышел. Я посидела ещё немного, потом встала, прошлась. И взялась за работу, потому что кроме меня, никто её не сделает.
        Собрала инструменты, сложила в какой-то сосуд, стоявший на полке, залила воду из крана, натянула перчатки и приступила к обработке. Сначала помыла всё своим мылом, что лежало у меня в саквояже, затем слила, набрала новую порцию воды, влила дезинфицирующий раствор и поместила туда инструменты. Туда же полетели "постиранные" резиновые хирургические перчатки, ибо запасных у меня было совсем немного, буду по возможности чистить имеющиеся, тем более они оказались отменного качества и вполне ещё несколько раз мне послужить.
        - В стерилизатор бы их, или в простую печь хотя бы, - пробормотала под нос, - расстелила на пустом столе чистую тканевую салфетку и сложила сверкающие инструменты сверху, чтобы просушились на воздухе.
        После чего обессиленно упала в облюбованное ранее кресло и потёрла виски, затем откинулась на спинку сиденья и прикрыла тяжёлые веки. Как провалилась в тревожный сон - не помню, но через какое-то время до моего уха донеслись чьи-то решительные шаги. Я тут же распахнула глаза и прежде чем дверь открылась, встала, чтобы встретить посетителя.
        Им оказался лестер Уэйвери.
        - Как вы? - первым делом спросил он, скидывая шубу.
        - Всё хорошо. Ален спит. Температура в норме. Через часик проверю швы.
        - Это вам, он сложил на стол, неподалёку от помытых инструментов, какую-то небольшую корзинку, подле поставил запечатанный кувшин.
        - Поешьте, - предложил он, а я пока посижу рядом с сыном.
        Второго приглашения дать не стала. Меня не смущало, что я буду наслаждаться пищей в одиночестве: давно привыкла перекусывать на ходу, не обращая ни на кого никакого внимания. Большинство моих коллег иногда сутками голодали, ибо - не было ни единой свободной минутки. А когда таковая появлялась, стремились либо поспать, либо набить рычащие животы.
        Присев за стол, убрала в сторону чистую холщовую, очень плотную тряпицу и заглянула внутрь: запахи ударили в нос тут же, вызвав у меня обильное слюноотделение, не мешкая более, вынула на свет масляных ламп, щедро развешанных по стенам, горшочек, ещё горячий, с плотно притёртой крышкой, нарезанный крупными ломтями светло-серый хлеб, плошку жёлтого масла и обёрнутый в тряпицу кусок дырчатого сыра. Ложка тоже имелась.
        - В бутылке медовуха по нашему старинному семейному рецепту, вам понравится, - Ян тихо подошёл сзади, взял кувшин и ловко вынул пробку, затем вынул глиняную чашу и налил туда одуряюще пахнущий мёдом янтарный напиток.
        - Благодарю, - ещё раз сказала я, взяла кусок хлеба, щедро намазала его маслом, сверху уложила сыр, и только потом сняла крышку с горшочка. Внутри оказалось мясное с овощами рагу. О, как оно пахло! Незабываемый аромат! Как давно я не ела сливочного масла, и вот таких вкусных овощей! И столь мягкого, расслаивающегося на волокна, мяса. Сыр был не менее великолепен. Я ела медленно, смакуя, наслаждаясь…
        - Идите в соседнюю комнату и поспите, - не терпящим возражений тоном, после того как я насытилась, заявил мужчина. - Я договорился. Пока вас никто никуда не погонит. Утром разбужу, чтобы вы осмотрели Алена.
        Чувствуя, как слипаются веки, возражать не стала. Отправилась туда, где лежали мои вещи. Там была узкая лавка, вот на неё я и улеглась, подложив под щёку ладони, крепко уснула, не забыв предварительно поставить свой внутренний будильник на шесть утра.
        И он меня не подвёл - я проснулась аккурат до того, как в дверь дробно постучали.
        - Лесса Мия? - послышался голос Уэйвери.
        - Иду! - ответила я и, зевая, села.
        Войдя в палату, где лежал мальчик, первым делом помыла руки, и только после этого откинула простынь, чтобы проверить, как там послеоперационный шов.
        И каково же было моё удивление, когда я его не обнаружила, а дренажная трубка валялась на кушетке под боком ребёнка, словно кто-то её вытолкнул из тела наружу.
        - Я же говорил, Мия, - улыбаясь, заметил Ян, - эликсир жизни не зря носит своё название…
        Но договорить ему не дали: дверь в помещение резко распахнулась и внутрь влетел лекарь Шольц, а за ним следом вошли два крупных, поперёк себя шире, мордоворота.
        - Это всё она! - целитель ткнул в меня своим указательным пальцем, голос его дрожал от нервного перевозбуждения. - Шарлатанка, девица без лекарского диплома! Схватить её и отправить в темницу!
        Глава 16
        "Схватить её и отправить в темницу!" - эта фраза оглушающим эхом прокатилась по моему сознанию, заставляя всё нутро дрожать от страха и переживаний. Меня даже качнуло, и если бы не поддержка стоявшего рядом Яна, то лежать бы мне позорно распростёртой на полу у ног отвратительного Шольца и охранников.
        - Где доказательства? - обхватив меня за плечи, спокойно спросил лестер Уэйвери, глядя на довольного старого лекаря.
        - Я отправил людей в её дом, при обыске никаких грамот не оказалось. И в ОЛЦ чётко сообщили, что она самая обыкновенная поломойщица! Взять её! - поднял он голос, совсем невежливо тыча в меня пальцем.
        От Яна Уэйвери шло тепло, мягкими волнами окутывая меня и давая сил выдержать очередное испытание.
        - Всё в порядке, - остановила я Яна, который хотел что-то сказать, - хорошо. Признаю, что нарушила закон, можете меня арестовать, - все неприятности надобно встречать с высоко поднятой головой. Не думаю, что всё закончится отлично, и я выйду сухой из воды, но ведь должен быть здесь суд, вот там я смогу обелить себя.
        - Оставьте нас на минуту, - низким голосом, негромко приказал Уэйвери и народ, чуть замешкавшись, всё же покинул помещение. Шольц хотел было что-то вякнуть, но глянув на лицо моего невольного защитника, заткнулся и вышел следом за амбалами. - Мия, сейчас я вам помочь ничем не смогу, даже взятка не подсобит, - мужчина повернул меня к себе и проникновенно заглянул в глаза, - но я обещаю, что что-нибудь придумаю. Мне нужно время. И, поверьте, непременно вызволю вас из Мгольшаца.
        - Название-то какое жуткое, - бесцветным голосом заметила я.
        - Ну уж какое есть, - она в приободряющем жесте сжал мои ладони, которые буквально утонули в его больших руках.
        - Спасибо вам, Ян, - мои губы изобразили благодарную улыбку.
        - Папа? - детский голосок прервал нашу беседу и Уэйвери кинулся к сыну, и я, чуть замешкавшись, замерла, не зная, что делать и куда себя деть.
        - Как ты, сынок? - нежно спросил он у ребёнка, погладив того по вихрастым мягким кудрям.
        - Хорошо, отец. Только кушать хочу.
        И пока они негромко разговаривали, метнулась к инструментам, сложила всё в саквояж, убрала перчатки и лотки и, закрыв свой чудо-чемоданчик, и поставила на край стола.
        - А можно я тебя осмотрю? - вмешалась в разговор я.
        - Вы целительница? Ух ты! Никогда не видел, чтобы девушка лечила, - синие глазёнки, точная копия отцовских, смотрели на меня с любопытством и восторгом.
        - Да, лесса Мия - лекарь, - улыбнулся Ян.
        Тем временем я проверила температуру у Алена, заглянула ему в рот, прощупала живот и удовлетворённо выдохнула:
        - Ален, ты самый настоящий герой, и ещё совершенно здоровый! И, Ян, можно вас попросить ещё об одном небольшом одолжении? - после того, как согласно мужчина кивнул, продолжила: - Не могли бы вы забрать этот саквояж и отвезти моей тётушке - Гарре, она живёт на краю города в нижней его части, её дом самый последний по правой стороне от дороги. Любого встречного там спросите, непременно подскажут. Гарра Затворница… И… - слёзы проступили в глазах, я сделала вид, что мне соринка попала, - передайте Гарре и Красию, чтобы сильно не беспокоились за меня, что я справлюсь и всё непременно будет хорошо. Ведь испытания даются, чтобы их преодолевать, становиться сильнее и…
        Мужчина смотрел спокойно, он уважительно отнёсся к моим чувствам и не стал меня жалеть, что я оценила невероятно высоко!
        - Я вас услышал, Мия, не переживайте, всё сделаю. И да, вы правы, только в сложных ситуациях закаливается наш дух.
        Тут дверная створка с едва слышным практически бесшумно приоткрылась и голова Шольца протиснулась внутрь.
        - Время вышло, дамочка, прошу на выход, - гнусавым, очень противным голосом чуть ли не пропел эскулап.
        - Я… - сглотнув слюну, решительно шагнула к двери, - позвольте только одеться.
        - Ну… - мужик закатил глаза и едва заметно скосил на Яна, после чего тут же, как китайский болванчик, быстро закивал: - Да-да, идите, переоденьтесь. Мгольшац холоднющее место, а до суда вы должны выжить, - и вот непонятно, то ли он так тонко издевается, то ли говорит всерьёз.
        Оказавшись в маленькой комнатке, быстро натянула на свой костюм, немного испачканный в крови Алена, тёплое старое платье, затем угги, повязала платок на голову и только потом накинула тулуп деда Красия.
        Плакать не стала, чего себя жалеть, думаю, в застенках местных казематов у меня будет на это время, сейчас же демонстрировать этому Шольцу свои чувства не собиралась.
        Вот уж нет, перебьётся! Гад такой! Надо же, увидел во мне угрозу процветания своему делу, побоялся остаться без заработка. Это же надо, дальше своего носа не видеть!
        Под конвоем меня вывели из МЛЦ, посадили в кибитку с узкими оконцами-бойницами, внутрь забрался один из мордоворотов, и немигающе на меня уставился. Меня аж передёрнуло от ужаса - неприятный тип с тупым выражением на морде.
        - Бушь хорошо себя вести, - через некоторое время невыносимой тряски - я каждую секунду боялась откусить себе кончик языка, поэтому сидела, не разжимая челюстей, заговорил страж глухим невнятным голосом, - обласкаешь менят как положено, так уж и быть, награжу: еда будет всегда горячая, хлеб почти свежай, даже винцо принесу.
        И улыбка такая предвкушающая на рябой харе с многодневной неопрятной щетиной. А уж щерба промеж передних зубов так и вовсе ужасала.
        По подолу платья шла незамысловатая окантовка, вот именно туда Гарра и подшила тонкое шило, женщина настояла на своём решении, хоть Красий и был против. Бывшая телохранительница словно знала, что такое неказистое на вид "оружие", может мне понадобиться, и даже если меня облапают в поисках инородных вещей, то заначку не найдут, уж больно хитро бабка вшила шило, явно разумела в таких вещах поболе моего.
        В ответ он не услышал ни слова: я лишь хмуро зыркнула на мерзкого типа из-под насупленных бровей.
        - Ну, пару-то дней, иногда больше, эдакие красавицы, как ты, держаться, опосля и они ломаются, готовые на всё ради куска чёрствого хлеба и кружки вонючей водицы. Так что можешь помалкивать, коли нравится, - хмыкнул он и тоже смолк, так и не найдя во мне благодарного собеседника.
        В темницу ехали долго: она оказалась… естественно, в нижней части города, на стыке первой и второй его половин. В глубине кварталов. Но всё же отстоящее на пару километров к северу. Дорога, а точнее колея, стала совсем ухабистой, вцепившись в твёрдую, никогда не крашенную, скамью, прижалась к спинке и даже дышала через раз, боясь, что голова моя не выдержит и оторвётся раньше, чем меня доставят до местной тюрьмы.
        Серое здание, в каких-то странных потёках без покатой крыши, показалось за очередным поворотом - любопытство победило осторожность, и я таки выглянула в бойницу. Строение представляло из себя просто прямоугольный кусок, собранных воедино камней. Периметр огорожен высоким таким же каменным забором. У ворот два охранника-привратника. От этого места веяло тоской и безысходностью. Меня замутило. Вот уж не думала, что испытаю в своей жизни нечто подобное!
        Нас пропустили мгновенно, и кибитка споро промчалась к зданию местной темницы, где меня уже ждали какие-то мужики, они действительно, не торопясь, проверили мой наряд на наличие каких-либо предметов.
        - Если тронешь грудь, - прорычала я, глядя в глаза мелкому с крысиной мордой стражнику, - пеняй на себя, оторву всё, что можно оторвать, а ещё лучше скальпелем отрежу… - и сказала так, что парень икнул и проверку закончил быстрее, чем, по всей видимости, планировал.
        Глава 17
        - Ведите её в досудебную! - пискляво прикрикнул, отскочивший от меня охранник. - Там уж с тобой разберутся - мигом собьют спесь, угрожать страже более не посмеешь. Ишь, чего удумала! - хорохорился он, стоя от меня в нескольких метрах, за спинами тех самых, привезших меня сюда, мордоворотов. - Каким-то склипелем меня резать собралась?!
        Он ещё что-то верещал, но я уже не слушала, поскольку из даже на вид тяжеленных дверей вышло двое в тусклой форме и без шапок, лица серые и глаза пустые. Точно зомби.
        - Руки давай, - приказал один из них, я послушно протянула ему свои кисти, и мужчина мигом защёлкнул на них тяжёлые металлические скобы. Аналог наших наручников, только сделанные коряво. Мои руки в них смотрелись несуразно. А ещё эти кандалы совсем не держались на тонких кистях…
        - Упс, - оскалилась я, когда железки с громким грохотом рухнули оземь.
        Стражники смотрели на всё это выпученными глазами, некоторые даже макушки чесали, недоумевая, что же делать.
        - Верёвками свяжите! - прорычал тот самый, обещавший вкусную еду в обмен на неземные ласки с моей стороны.
        Верёвки принесли минут через пять. Всё это время я стояла, окружённая тихо переговаривающимися стражами, под порывами злого, колючего ледяного ветра. Никто из них так ко мне и не подошёл, чтобы поднять казённые оковы.
        Верёвка была тонкой и на вид крепкой. Вот ею и перевязали мои кисти, нисколько не жалея нежную кожу.
        И только потом повели в здание. Какие-то странные у них тут порядки. А, может, просто издевались, заставив стоять на промозглом ветру?
        Внутри строения было мрачно. Стены и потолок чёрные от копоти: тут и там висели чадящие факелы, их света вполне хватало, чтобы не удариться обо что-то, но вот недостаточно для детального изучения окружающей обстановки. Вытяжки в виде узких бойниц были сделаны под потолком, поэтому боязни отравиться или задохнуться, от царящих тут не самых приятных запахов, не было. И холод. Он буквально пропитался в камень, из которого это место было сложено.
        - Пойдём, - меня грубо подхватили с двух сторон под руки и чуть ли не волоком потащили куда-то вглубь, в тёмный, узкий коридор, я словно в кишке оказалась: стены давили, пахло сыростью и какой-то гнилью.
        Боже, в какое место меня занесло?
        - Куда её? - мы наконец выбрались из хода и вышли в небольшое помещение. На неказистом столе красовалась крупная масляная лампа. Охранник, сидевший на стуле, кинул в нас ленивый взгляд и отвернулся было, как взор его блёклых, как у рыбы, глаз резко метнулся к моему лицу.
        - Свеженькая, да какая хорошенькая! - воскликнул он и даже встал с места, чтобы подойти и рассмотреть меня поближе. От мужика воняло чесноком и луком, вперемешку с давно немытым телом.
        - Вот, шарлатанку привели, без диплома взявшаяся лечить ребёнка. Говорят, деталей не ведаю, что отрезала мальцу что-то важное и тот уже при смерти, - поделился информацией один из конвоиров.
        - Охо-хо! - притворно ужаснулся вонючка. - Её в дальнюю камеру, намедни Гадалка померла, место теперь там свободно. Тебе у нас понравится, малышка, даже не сомневайся, - мужик растянул дурнопахнущий рот, чёрные гнилые зубы.
        И меня потащили дальше, не выдержав подобного издевательства, приподняла ноги на пол и, считай, полетела. Стражниками тут же стало не до веселья, они притормозили и сбросили меня вниз. Я ловко выпрямилась и гордо вскинула голову.
        - Сама иди, ишь, мы тебе не носильщики! - прокомментировал рябой и пристроился сзади, второй, пошёл впереди.
        Я шла и с ужасом смотрела по сторонам: по правой стороне оказалась сплошная стена с редкими, едва горящими, факелами, слева камеры. Одна, вторая, третья… Я насчитала десять. Еле заметное шевеление в них, подсказывало, что все они заняты. Меня впихнули в одиннадцатую. Дверь в неё была широко распахнута.
        - Устраивайся, до суда тебе предстоит жить здесь. И после тоже.
        - Вы так уверены, что меня посадят? - вот не хотела я с ними разговаривать, но тут сдержаться не смогла. - А когда, собственно будет суд, справедливый и беспристрастный? - ехидство густым ядом сочилось в каждом моём слове.
        - Через несколько дней, всегда по-разному, - вместо конвоиров ответил женский голос, - тебе, девушка, остаётся просто дождаться этого светлого момента.
        - А ну, цыц! - тюремщик достал увесистую палку, висевшую у него на поясе и со всей силы шарахнул ею по железным, покрытым ржавой коростой и плесенью толстым прутьям. - Тебя никто не спрашивал. А ты не медли, заходи внутрь, давай, живо!
        И я шагнула в одиннадцатую. Замерла на пороге испуганным зайцем.
        В свалявшейся соломе кто-то шуршал. Подозреваю, крысы.
        Тут меня резко и с силой толкнули в спину, и я с тихим вскриком полетела вперёд, рухнув на колени, на грязный пол.
        - Чего замерла у входа? - издевательский смех рябого, эхом прокатился по помещению, а следом с громким металлическим лязгом за моей спиной захлопнулась тяжёлая дверь. Щелчок запираемого замка и гулкие шаги по коридору в сторону выхода.
        - Не волнуйся, девонька, - на меня через общие прутья, соединявшие две камеры, смотрела незнакомка. Взгляд её голубых глаз был чист и ясен. - Ты, главное, держись, а на суде всё и разрешится. Если ты не мошенница, то эликсир правды это подтвердит. И тебя отпустят. Меня Рада зовут, - представилась она. - Меня как и тебя заточили сюда недавно. Я мужа своего… - она замялась, - убила, - с трудом договорила она. Было видно, что ей хотелось хоть с кем-то поделиться своей болью. Взгляд её красивых больших глаз устремился в каменную стену напротив, в узкую бойницу, туда, где виднелась серая плотная хмарь, закрывшая синее небо и ласковое солнце.
        Я уселась на "стожок" вонючего сена, подтянула ноги к подбородку и посмотрела на женщину.
        - Он пил, много. Бил меня, но то стерпеть можно. А вот когда поднял руку на детей, и вообще обмолвился, что отдаст старшую в увеселительный дом, так как она не его дочь, я не выдержала… и как там теперь мои кровиночки? Одни, без меня… - слёзы текли по худым впалым щекам Рады, она плакала тихо, отчаянно, а я ей искренне посочувствовала. У женщины, по всей видимости, жизнь была далеко не сахар. И мои проблемы показались мне какими-то надуманными. Если тут действительно используют что-то наподобие сыворотки правды, то мне нечего бояться: я врач, волшебная микстура это подтвердит, впрочем, как и Ян Уэйвери и Ален.
        А дальше уже решать судье…
        - А тебя за что в темницу кинули? - вдруг спросила соседка.
        - Меня Мия зовут, - в свою очередь, представилась я. - А упекли сюда за шарлатанство: якобы я не целитель и не имею права лечить. У меня просто с собой диплома нет. Он остался дома. Далеко… - сказала я почти правду.
        - Оо, - округлила глаза словоохотливая Рада. - А ты настоящий лекарь?
        - Да. И эликсир это подтвердит.
        - Да, непременно. Тогда и бояться тебе нечего. Только вот, - она прикусила губу, словно решалась, сказать или нет, и всё же осмелилась: - Мия, ты очень красивая и ухоженная, у тебя лицо гладкое, руки изящные. Ты аристократка. Это совершенно точно!
        И как она в эдакой полутьме смогла меня рассмотреть?
        - И чтобы оставаться такой же красивой, ты должна будешь всех, кто к тебе придёт, обласкать… Иначе тебя будут бить, сломают нос, пальцы, - пока она перечисляла, я невольно сжала руки в кулаки, с ужасом уставившись на собеседницу. - В суде скажут, что ты сама упала…
        - Двадцать раз вон об тот угол, ага, - попыталась пошутить я.
        - Или оказывала сопротивление, хотела сбежать, поэтому тебя подвергли наказанию. Но так или иначе, тюремщики получат своё, - негромко закончила Рада и тихо прилегла на свой стожок, уставившись невидящим взором в потолок.
        - Что же, это мы ещё посмотрим, кто кого, - руками нащупала шило и тихо, стараясь не делать резких движений, стала выдёргивать нитки, чтобы достать единственное своё оружие.
        Глава 18
        ИНТЕРЛЮДИЯ
        Ратуша, в дни приёма была всегда переполнена: многие желали лично обсудить свои проблемы с градоправителем лестером Джеромом Холстеном. Вот и сегодня всё было точно так же, как и сутки назад: беседы с людьми лестер Холстен проводил через день всю седмицу.
        И пробиться к нему Рету никто бы не дал при всём его желании. Парню было поручено следить за молоденькой и очень хорошенькой поломойщицей из ОЛЦ, он и наблюдал, и ничего необычного за ней не заметил. Кроме вчерашнего вечера, когда барышня притащила в лечебницу странный чёрный саквояж, даже на вид весьма увесистый, но Мия несла его так, словно не ощущала никакой тяжести. А после ночью прибыл некий лестер Уэйвери (имя он узнал гораздо позже), и она вместе с ним отбыла в МЛЦ. Там уже произошли совершенно диковинные вещи: Рет присутствовал на удивительной, никогда ранее им невиданной, процедуре: ребёнку взрезали живот и вынули часть плоти, после чего зашили простыми нитками.
        И, как следствие, Мию Лис арестовали, впрочем, он предполагал, что так и будет.
        И стоило гвардейцам усадить её в свою крытую кибитку, как Рет опрометью бросился в ратушу. Но даже господин Кристоф оказался настолько занят, что переговорить с ним ему удалось только ближе к вечеру.
        - Мию Лис увезли в темницу для бедняков, - доложил он своему начальнику.
        - Когда, говоришь, это произошло? - нахмурившись, уточнил помощник градоправителя. Было заметно, насколько эта новость его удивила.
        - Утром, когда солнце только взошло.
        - Эликсир невидимости у тебя ещё остался?
        - Нет, господин. Всё использовал, растянул почти на пять лун, - немного разочарованно сказал парень, - тянул как мог.
        - Пять лун - это очень хороший срок, Рет, тебе незачем унывать. Пока можешь отправляться домой. Передохни сутки и возвращайся на службу, загляни к Олли, он выдаст тебе ещё один пузырёк.
        - Слушаюсь, господин, - низко поклонившись, наблюдатель бесшумно покинул кабинет первого помощника лестера Холстена.
        - Это надо же, какая шустрая девица нам попалась! Что-то у кого-то отрезала и зашила нитями живот! - осуждающе качая головой, Кристоф аккуратно разложил документы по стопкам, вытер и убрал перо на подставку, взял в руки пузырёк, где хранились чернила и плотно притёр крышку. - Хватило же смелости! А ведь она не показалась мне глупой во время первой встречи.
        Главный секретарь градоправителя устало присел за стол и обессиленно откинулся на жёсткую спинку стула. Его хозяин сейчас занят, освободится ближе к полуночи, вот тогда он пойдёт к нему и всё расскажет. А пока, наверное, чтобы размять затёкшее тело, прогуляется по зданию и проверит работников, многие любили отлынивать от прямых обязанностей, и Кристоф обожал ловить их на мелких провинностях…

* * *
        Джером устал, сегодня, наверное, больше чем обычно.
        Собрание руководителей различных структур только-только завершилось, и он чувствовал, что ещё немного - и уснёт прямо за рабочим столом.
        Стук в дверь его кабинета прозвучал для лестера неприятной мелодией, обещавшей ему лишние проблемы. Готов ли он был разбираться ещё в чём-то или уйти через чёрный ход и пусть ищут? Но природная тяга всё доводить до конца, не дала ему поддаться на уговоры внутреннего противного голоса, и он устало сказал:
        - Войдите! О, Кристоф, ты разве не должен быть в столь поздний час дома в кругу семьи? - потерев переносицу, уточнил Хансен, после чего встал и вышел из-за стола, чтобы налить себе и старому помощнику немного вина.
        - Позвольте, господин, я сам, - кинулся было к круглому столику Кристоф.
        - Присядь, я сам справлюсь, - отрицательно покачал головой Джером и налил в два медных кубка красного хорошего вина.
        Подав один Кристофу, из второго пригубил сам. Зажмурился от удовольствия и только потом спросил:
        - Что же тебя, друг мой, так задержало в стенах нашей славной ратуши?
        - Девушка, Мия Лис, за которой вы приказали следить Рету, попала в беду, - немного помявшись, доложил старый помощник.
        На мгновение стальные глаза градоправителя превратились в узкие гневные щёлочки, но молодой мужчина быстро взял себя в руки, и отрывисто бросил:
        - Что случилось и когда?
        И пока помощник, сжавшись под острым взглядом господина, быстро пересказывал слова служки, Джером резко поставил бокал на стол, при этом умудрившись не расплескать благородный напиток.
        - Почему не доложили сразу же? - уже натягивая на себя тёплый шерстяной плащ, прорычал он, - распорядись подать моего коня и десяток гвардейцев в полном боевом облачении! Немедленно!
        - Будет сделано! - старый верный секретарь рванул из кабинета прочь, но вдруг замер, взявшись за ручку двери. - Позвольте спросить, господин?
        - Быстро!
        - Почему эта девушка так важна для вас?
        - Если мои догадки верны, то лесса Мия Лис, прибывшая из-за пелены.
        После слов градоправителя глаза Кристофа стали круглыми, полными недоверия.
        - Н-но, господин, это что же получается?..
        - Кристоф, не до вопросов сейчас! Поторопись!
        Стоило старику выскочить в коридор, как Джером подошёл к стене, снял картину с невзрачным пейзажем, нагонявшим тоску, и, поставив её на пол, достал из кармана сюртука увесистый ключ, ввернул в скважину сейфа и извлёк из тёмного нутра флакон, переливавшийся зелёными всполохами. Сыворотка правды, он должен будет на месте убедиться, что его подозрения верны, и пусть это будет не совсем законно, но иначе Джером поступить уже не мог. У него не было времени. Он должен успеть!
        Склянка была очень крепкой, но тем не менее он аккуратно обернул волшебную настойку в плотную тряпицу и уложил в свою кожаную сумку. Заперев сейф, повесил картину на место и быстрым очень широким шагом направился на выход из ратуши.
        Осёдланный вороной конь и группа всадников в полной боевой экипировке с зажжёнными факелами уже ждали его у подножия лестницы. Одним движением взлетев в седло, лестер Холстен сорвался с места в карьер. Молодой человек думал, что его руки ещё не добрались до местной судебной власти, и, кажется, настало время навести в этой прогнившей с головы до ног порядок.

* * *
        МИЯ
        - Они приходят ночью, сразу же после полуночи, - прошептала Рада, сидевшая в дальнем углу своей камеры, и только её большие глаза на измождённом лице сверкали, как драгоценные камни. А ведь она самая настоящая красавица: под слоем грязи и болезненной худобы скрывается невероятно привлекательная женщина. До чего судьба может быть жестока!
        Её слова меня напугали. От верёвок я уже избавилась, стерев кисти рук в кровь. Поступила просто: попросила Раду просунуть шило между путами и кожей и начать тянуть его в разные стороны, весь остаток светового дня мы потратили на освобождение моих многострадальных рук.
        И у нас получилось. Мы не сдавались, действовали до победного. На Раде, кстати, путы отсутствовали.
        - Держись, - успела шепнуть мне женщина, забиваясь в самый дальний, погружённый во мрак, угол.
        И тут же, словно соседка предвидела, вдали послышались шаги, и они становились всё ближе, всё чётче и неотвратимее. Мой страх и без того сопровождавший меня каждое мгновение в новом мире вчера, казалось, достиг пика, но только сейчас я поняла, что такой самый настоящий, оголённый как нерв ужас. Мне стало так плохо, что захотелось вывернуть наизнанку содержимое пустого желудка. Слёзы потекли по щекам, хоть я и старалась держать себя в руках, противопоставить что-то тем чувствам, что накрыли меня с головой, так и не смогла.
        - Крепись, девочка моя, обычно они быстро.
        Они?!
        Но осознать в полной мере в каком кошмаре я сейчас окажусь, не хватило времени, и возможно так даже лучше. Я вытерла слёзы дрожащими руками, отёрла о подол вспотевшие ладони, и только после резко встала. Выпрямилась до хруста в позвонках, и спрятала руки за спиной.
        Оружие, моё единственное оружие - тонкое шило, сжимала в так крепко, что даже на миг испугалась, что переломлю его пополам.
        Свет от факела, становился всё ярче, я слышала смешки и похабные шуточки, идущих к моей камере людей, их дружеские подначивания друг друга и мне стало ещё хуже, хотя куда уж больше? Я насчитала три разных по тональности голоса.
        И вот этот момент настал. Действительно, три фигуры замерли напротив моей клетки.
        - Знала, что мы придём? - осклабившись гнилым ртом, спросил вонючка, отправивший меня в одиннадцатую.
        - Сообразительная, - съехидничал конвоир, с которым я сидела в кибитке.
        - Сейчас ты у меня попляшешь, - добавил мелкий крысёныш, тот самый, что ощупывал меня у входа.
        Я молчала. Страх пропал. Трое - не пятеро. Да, они в разы сильнее меня, но когда человек борется за свою жизнь, он способен очень на многое. А я так и вовсе - точно знала, куда ударить так, чтобы наверняка и навсегда.
        - Ты, главное, малышка, не сопротивляйся. Мы по очереди, обещаем, сильно больно не будет, даже синяков не оставим. А потом тебе принесут горячую вкусную еду, будешь спать сытая, обласканная.
        - В опшем, довольная! - закончил конвоир и первым шагнул было в уже распахнутую металлическую решётчатую дверь.
        - Казяк, ты не забыл, случайно, кто в этой части темницы главный? - холодный голос вонючки остановил гориллу и тот, потупившись, сделал шаг назад. - То-то же, знай своё место, - в ярком свете живого огня, пылавшего факела, который держал мелкий охранник, заметила, как опасно сузились глаза этого Казяка. Они тут все спят и видеть, как подсидеть друг друга? Ну и гнилые же в этом месте люди!
        Тем временем вонючка перешагнул порог моей камеры и медленно направился ко мне. Я вжалась в стену и даже дышала через раз.
        - Иди ко мне, огненноволосая. Знаешь, твои локоны блестят, как плавленое золото, - пришёптывал он полубеззубым ртом, подкрадываясь ко мне всё ближе, - обещаю, а своё слово я всегда держу! Тебе не будет больно, ты ещё добавки попросишь! - Я глазом моргнуть не успела, как он набросился на меня и, повалив меня на твёрдый пол, принялся лапать моё тело, в поисках завязок на тулупе, между прочим, верхнюю одежду я даже не подумала снять. И пока он возился, и параллельно пытался поймать мои губы, а я елозила, силясь скинуть с себя эту вонючую тушу, и вынуть руку, которая, как назло, была прижата двойным весом к полу.
        - Сейчас как поцелую твои сладкие губки, милочка, - дыхнул мне в лицо Вонючка, я сцепила зубы, зарычала, аки дикий зверь, и всё-таки смогла выдернуть руку из-за спины и, недолго думая, ударила в левое подреберье, прямо туда, где располагалась почка. Он умрёт, только за то, что прикоснулся ко мне!
        - Ах ты, гадина! - он злобно заорал от острой боли, кровь обильно потекла из колотой раны, недолго думая, вынула шило и занесла руку для повторного удара, но тут подоспели его товарищи, меня больно пнули вбок, так что искры из глаз посыпались! Затем вонючка, продолжая выть от боли, с размаха треснул меня по лицу. Голова моя бессильно откинулась, мысли поплыли, сознание тоже на миг помутилось.
        - Задирай её юбку!
        - Да у неё там мужицкие штанцы!
        - Да что же это за баба такая!
        - Я вас всех прокляну! - прорычала я, размазывая свою и чужую кровь по лицу, - тронете меня, всю жизнь будете существовать с мужским бессильем! - последнюю фразу проорала, срываясь на визг.
        - Не слушайте её, - простонал вонючка, отползая в сторону и держась за бок. - Лекаря мне, срочно!
        - Да погоди ты со своим лекарем! - фыркнул конвоир-амбал. - Думаешь, я тебя боюсь? Не верю в твои проклятия, - и тут же кинулся ко мне, я пискнуть не успела, как эта буйволовая туша выбила из меня дух, этот гад был тяжелее предыдущего раза в два минимум.
        Зажмурив глаза, стала собираться с силами и уже приготовилась было лягаться и пинаться что есть мочи, в ушах шумело, я ничего не видела и не слышала вокруг - адреналин зашкаливал, не давая мне ясно мыслить, лишь одно стремление - выжить любой ценой и не дать им поиздеваться над собой!
        И вдруг, совершенно неожиданно тяжесть исчезла, как и не было.
        До моего воспалённого сознания донеслись какие-то крики и лязг металла, стоны боли: кто-то кого-то точно убивал…
        А потом тихий едва знакомый голос произнёс:
        - Лесса Мия, вы только не пинайтесь. С этой гнилью всё кончено. Лесса, вы меня слышите?..
        Я медленно приоткрыла глаза, силуэт какого-то высокого мужчины резко выделялся в свете нескольких факелов, лица было не разглядеть, а ещё я успела заметить трупы несостоявшихся насильников и только потом моё истерзанное уставшее от переживаний сознание полностью отключилось: раз и я в благословенной тьме, где нет ни боли, ни страха.
        Глава 19
        ИНТЕРЛЮДИЯ
        Лесса Мия Лис была прекрасна. Бархатистая даже на вид, полупрозрачная очень нежная кожа, тёмно-коричневые правильной формы брови вразлёт, прямой тонкий нос, высокие скулы, упрямый, острый подбородок, и огненно-золотые волосы. Ни разу за всю свою жизнь он не встречал этакой необыкновенный оттенок. Рыжих женщин Джером знал и немало. Но вот такой - никогда. Девушка была невероятной, умопомрачительной красавицей.
        Джером смотрел на спящую лессу и думал: а правильно ли он поступает? На обмане построить будущее благополучие, так не своё же, а всей его семьи! И методы тут вовсе не имеют никакого значения!
        Тряхнув головой, отогнал непрошенную сентиментальность: он всё делает правильно, его Род превыше всего!
        Длинные ресницы Мии затрепетали, прибывшая из-за пелены мягко вздохнула, и тут же распахнула свои прекрасные, просто невероятные глаза цвета весенней зелени.
        - Где я? - просипела девушка, поскольку говорить ей, по всей видимости, было тяжело - много сил ушло на борьбу с несостоявшимися насильниками.
        - Вы в темнице.
        - Всё ещё? - и такой тоской повеяло в её голосе, что сердце лестера Холстена против воли сжалось в тугой комок.
        - Да. Всё ещё тут. Вы нарушили закон. А он писан для всех.
        - И что же мне делать? - бесцветным голосом спросила лесса, свешивая ноги с лавки. Джером встал и, налив в глиняную кружку чистой воды из кувшина, подал девушке. Та благодарно кивнула и с жадностью осушила сразу же половину.
        - Я недоговорил. Есть один вариант, - Джером вынул из кармана тряпицу, в которую завернул волшебную настойку. - Я, как градоправитель, могу провести допрос раньше суда, это возможно лишь в крайнем случае и ваш к такому вполне подходит: охрана, пользуясь служебным положением, попыталась лишить вас девичьей чести, - нисколько не смущаясь, заметил лестер. - И они понесли заслуженную кару. Их просто больше нет в живых.
        Мужчина помолчал, пытаясь не смотреть в чистые очи Мии.
        - Сейчас я вам дам эликсир правды. Задам несколько вопросов, мог спросить и так, и вы бы ответили, но важно, чтобы это было подтверждено магией. И свидетелями, которыми станут начальник темницы и капитан моей гвардии. И тогда я смогу вас забрать отсюда. У меня лишь одно условие.
        - Какое? - Мия крепко стиснула глиняную кружку, да так, что тонкие пальцы побелели.
        - Вы станете либо моей любовницей, либо женой. Вам выбирать. Иначе помочь я вам не смогу.
        Секундная тишина, и девушка буквально взорвалась негодованием:
        - Но вы же только что сказали!..
        - Да, я только что всё сказал, - как можно более бесстрастно повторил мужчина. - Вы становитесь моей содержанкой в браке или нет для меня не важно, а взамен получите защиту, покровительство и многое-многое другое, практически всё, что пожелаете. Или же вы останетесь здесь. А каждый раз спасать вас у меня не выйдет. Сегодня вам повезло, что я успел. И да, суд по вашему делу состоится только через седмицу. Подумайте, на это у вас несколько минут.
        Девушка откинула вполне приличный шерстяной плед, и встала на ноги, прошлась из угла в угол, заложив руки за спину. Потом ещё раз. А затем снова.
        - Так, мне ведь можно задать вам несколько вопросов? - резко притормозив напротив его кресла, заглядывая в серые глаза мужчины, ровным голосом уточнила она.
        - Да, безусловно, - расслабился Джером, считая, что этот раунд остался за ним.
        - Почему именно я? - не в бровь, а в глаз. - Ладно бы, была богатой, на худой конец знаменитой. Но я всего лишь поломойщица в местной лечебнице для бедных.
        - Вы красивая и умная, - пожал плечами лестер, - ваша внешность необыкновенная, а я люблю очаровательных женщин.
        - Коллекционер, что ли? - фыркнула Мия.
        - Это ещё не всё, - не обратил он внимания на нотки издёвки в голосе девушки. - Есть кое-что очень важное, и если эликсир правды это подтвердит, то я вам растолкую некоторые вещи, чтобы вы понимали картину яснее.
        Девушка задумчиво поджала губы, а после, резко кивнув, развернулась и принялась снова вышагивать туда-сюда, как заведённая.
        - Разводы у вас есть?
        - Нет, - покачал головой Джером.
        - М-да, а вдруг не сложится у нас? Как жить тогда с нелюбимым? Но у жены статус выше, всё же… - девушка остановилась у стены и невидящим взором смотрела куда-то в одну ей известную точку. - А секс у нас будет? - резко развернувшись, выпалила она, чуть покраснев.
        - Не понял? - обескураженно вылупился на разошедшуюся лессу градоправитель.
        - Эмм, совокупляться будем?
        - Это уже на ваше усмотрение, - нашёлся что ответить мужчина, поскольку таких вопросов от столь юной дамы не ожидал.
        - Это хо-ро-шо. Нет, вы не поймите меня не правильно, вы красивый и всё такое, - многозначительно покрутила она кистью в воздухе, - но прежде всего я за здоровые отношения. Секс без любви - это не про меня. А вы, считай, незнакомец.
        - Эмм, - не нашёлся, что ответить Джером и просто смотрел на это чудо в старом тулупе и знавших лучшие времена сапогах мехом вовнутрь. Мия выглядела забавно, ему впервые за долгое время захотелось просто улыбнуться, нет, даже не так - рассмеяться, но он продолжал держать серьёзное выражение на лице, кто бы знал, каких душевных сил ему это стоило!
        - Так вы согласны? - прищурилась лекарка из другого мира, с подозрением глядя на собеседника.
        - Это единственное условие, которое вы выдвигаете? - в итоге выговорил он, резко встал и, налив себе воды, махом выпил.
        - Как бы нет, - вдруг заявила девчонка, тряхнув головой, золото волос вспыхнуло в свете ламп.
        - И? - покосился на неё градоправитель.
        - Есть ещё кое-что, даже много чего, - выдохнула лесса, словно собиралась прыгнуть головой в ледяную прорубь. Тёмная бровь градоправителя вопросительно изогнулась.
        - В общем, хочу, чтобы Гарра и Красий жили со мной; хочу, чтобы для местных женщин, ждущих суда как можно скорее провели заседания. Хочу, чтобы ОЛЦ отдали полностью под моё командование и…
        - И? - протянул Джером, разглядывая красавицу, гордо и смело смотрящую прямо ему в глаза, а мало кто мог вот так запросто выдержать тяжесть его взора.
        - И мне нужно жильё. Хорошее, комфортное.
        - Мда, - лестер всё же не сдержался и улыбнулся, широко и понимающе. - Всё это у вас будет.
        Мия, явно приготовившаяся жёстко торговаться, и набравшая в грудь побольше воздуха, медленно его выпустила, челюсть её едва заметно отвисла.
        - Окей, - непонятно произнесла она. - Значит, хмм, просто прекрасно.
        - Ах да, и как вы там выразились? Секс? Его между нами не будет, пока сами не попросите.
        - Пфф! Ну вот уж нет, чтобы я и просила о таком? Перебьётесь, - сложив руки на груди, гордо заявила девушка. - И да, я согласна выйти за вас замуж.
        Довольный результатами переговоров, Джером кивнул, давая понять, что ответ девушки принят, и в несколько шагов подошёл к двери и, выглянув наружу, негромко кого-то позвал.
        После чего вернулся в кабинет, а следом за ним вошёл солидный мужчина с пышными усами в форме гвардейца с какими-то непонятными Мие лентами на груди.
        - Капитан, документы привезли? - спросил градоправитель.
        - Да, Кристофф лично доставил, но дальше порога Мгольшаца его не пропустили. Вот конверт, господин, - и протянул тугой из серой бумаги пакет, скреплённый сургучной печатью.
        - Можешь выйти, - кивнул Джером и вернулся к столу.
        - Господин, там Мароний, начальник тюрьмы, прибыл, рвётся в свой кабинет, то есть сюда. Весь пылает праведным гневом.
        - Пусть от его пламени и сгорит, - махнул рукой градоправитель, устраиваясь за столом и деловито взламывая печать.
        - Понял, господин, - коротко поклонившись, капитан вышел из помещения, тихо притворив за собой дверь.
        - Итак, лесса Мия, - вынув из недр конверта два желтоватых листа плотной бумаги, вновь заговорил Джером. - Это соглашение между вами и мной. Условия я сейчас впишу, все те, что вы только что обозначили. Всё между нами будет максимально прозрачно.
        Мия молча подошла к столу и присела напротив.
        Лестер Холстен писал, а потом вдруг услышал противный скрежет передвигаемой мебели, вскинул голову и застыл в шоке: девушка тащила тяжёлый стул в сторону стола, пыхтя и чертыхаясь сквозь зубы, а ножки отвратительно скрипели по каменному полу, заставляя градоправителя недовольно морщиться. Дотянув тяжёлый предмет мебели до самого стола, его будущая жена устало плюхнулась на сиденье и, откинувшись на спинку, расстегнула ворот тулупа.
        - Простите, но сидеть от вас на расстоянии трёх метров мне показалось не очень удобным, хотелось бы видеть, что именно вы там пишете, знаете ли, вдруг вместо моих условий, сочините иные, выгодные только вам? - безо всякой жеманности весьма прямолинейно заявила она.
        - Едва лишь документ будет готов, я передам его вам для ознакомления. А копия так и вовсе останется у вас на руках, - добавил он, кивнув на второй лист, лежавший рядом.
        - Оо, - через секунду тишины, когда Холстен снова сосредоточился на составлении договора, воскликнула девушка, - на том втором листе появляется текст, вот вы написали слово, а оно проявилось и там.
        - Да, эта бумага смочена специальным эликсиром, - спокойно пояснил Джером, продолжая писать условия.
        - Копировальный эликсир, - тут же сочинила название лесса.
        А Джером подумал, насколько силён дух у Мии Лис: не каждая женщина смогла бы после попытки массового надругательства так скоро оправиться эмоционально и проявлять хоть какие-то чувства, в том числе и любопытство.
        - Готово, осталось только подписать. Но подпись вы поставите сразу же как выпьете эликсир и ответите на пару вопросов.
        "Лесса Мия, если ты действительно пришедшая из-за пелены, то с твоей помощью я смогу возродить свой почти угасший Род, вернуть славное имя своей Семье", - подумал Джером, протягивая бумаги девушке.
        Глава 20
        - Подписать, говорите? - пробормотала я, и требовательно протянула руку, чтобы посмотреть документ. - Давайте, прежде чем я выпью ваш чудо-эликсир, всё же ознакомлюсь с написанным? - стресс и волнения, пережитые совсем недавно, чуть притупились и с меня словно пелена слетела, мозг начал работать в штатном режиме, я наконец-то смогла ясно осознать, что меня заманивают в какую-то ловушку, из которой нет выхода. Если я не возьму себя в руки и не приму меры.
        Я смотрела в глаза этому красавчику и в глубине моей души зарождались смутные подозрения: уж больно настойчив этот тип в своём стремлении заграбастать меня в качестве жены или любовницы, при этом он ничего не выигрывает. Выходит, что ништяки перепадут только мне одной, а он даже секса не получит. Это очень подозрительно! Моя интуиция орала, как сирена, чуть ли не оглушая, что дело пахнет тухлятиной.
        - Да, прошу вас, - он подвинул ко мне лист и откинулся на спинку кресла, внимательно меня рассматривая из-под тяжёлых век, своими глазами цвета стального неба.
        - Благодарю, - кивнула я и, деловито перекинув ногу за ногу, принялась читать. Выходило это у меня легко и свободно, кто бы или что бы меня сюда не перекинуло, элементарные знания, я бы сказала даже базовые, такие как: говорить, читать и писать в мою голову вложить не забыли. - Так, здесь всё понятно, хмм… всё, чем будет обладать жена, в скобках или любовница, будет распространяться и на её супруга, в скобках или благодетеля, какие понятия-то интересные, - бормотала я, быстро пробегая глазами ровные строчки. Почерк у градоправителя оказался размашистым, чуть острым, но понятным. - Ага-ага, тэк-с, - читала я, не забывая по ходу комментировать. Делала короткие паузы, чтобы осмыслить и переварить информацию.
        И в итоге, положив лист на полированную столешницу, выдала:
        - Всё прекрасно, но я передумала…
        До сего момента сидевший в расслабленной позе лестер Холстен визуально напрягся, глаза его широко распахнулись, а потом хищно сузились.
        - И что именно вас не устраивает? - негромко уточнил он, интонации его голоса заставили мои руки покрыться холодными мурашками, и я не скажу, что от страха, скорее от предвкушения близкой битвы. Я собиралась торговаться и внести дополнительное условие.
        - Ещё одного пункта не хватает, и если вы его не добавите, буду вынуждена пройти в свою камеру и дождаться суда в этом отвратительном месте, - стараясь держать лицо, внутренне всё же вся сжалась, недавно произошедшие события были всё ещё свежи в памяти. И их повтора мне хотелось непременно избежать. Но отчего-то я была уверена, что градоправитель пойдёт навстречу, раз ему так нужна именно я.
        - Хорошо, я вас слушаю, - сдался Джером, устало выдохнув. Видать день у него был не самый простой, работу работал человек, уморился.
        - В течение трёх месяцев вы будете ухаживать за мной, как положено. Официально будем считаться женихом и невестой. А по окончании обозначенного срока, сделаете предложение руки и сердца, или как у вас тут принято? И уже тогда я приму окончательное решение. И да, до того момента всё, что станет принадлежать мне, останется при мне, делить это что-то с вами я не собираюсь. По крайней мере, пока мы не поженимся. Но в благодарность за сегодняшнее спасение, у вас будет одно желание. Какое, придумайте сами, главное, чтобы оно было в пределах моих возможностей.
        Мои слова шокировали молодого мужчину, я это видела по его заострившимся скулам, по заигравшим желвакам и затрепетавшим от негодования тонким аристократическим ноздрям.
        Молчание затянулось, мы глядели друг другу в глаза и в его серых очах я физически ощутила напряжение.
        - Хорошо. Три месяца.
        - Договорились! И живём отдельно! - не преминула напомнить я.
        Джером поднял глаза к потолку словно прося у Всевышнего терпения, а потом просто кивнул, соглашаясь, и, подтянув к себе документ, принялся вносить дополнительные пункты.
        После чего позвал капитана своей гвардии и начальника тюрьмы.
        - Лесса, прошу вас присядьте вот сюда, - попросил меня вояка, имени которого я пока так и не узнала. Меня усадили в центр комнаты на табуретку без спинки. Не очень удобно, но, видать, так положено, чтобы типа опрашиваемый не расслаблялся, чувствуя напряжение не только психологическое, но и физическое. Умно, ничего не скажешь!
        Тем временем градоправитель отошёл к широкой лавке, и, удобно на ней устроившись, принялся внимательно изучать происходящее.
        - Позвольте представиться, - заговорил невысокий, очень тучный мужчина с внушительной залысиной, глянцево блестевшей в свете лампадок. - Гру Мороний, начальник темницы города Эльм. По настоянию, - быстрый взгляд блекло-зеленоватых с примесью карего глаз на лестера Джерома, - уважаемого смотрителя города, лестера Холстена, сейчас мы проведём опрос с применением эликсира правды. Три капли, три вопроса. Всё согласно букве закона.
        Пока мужчина говорил я с интересом его рассматривала. И должна сказать, что передо мной был плохой человек. Бегающие глаза, он старался вообще не смотреть на собеседника и вечно находящиеся в суетливом движении пальцы рук - говорили о скрытности и грехах, таящиеся под его далеко не самой приятной внешностью. Круглая голова, практически отсутствующая шея, тучный, как бочка, ему даже говорить было тяжело - одышка мешала. Большой, некрасивый рот, как у жабы, пигментированная кожа лица и рук, нос картошкой. Я всегда старалась не судить о человеке только по внешности, вот уж нет. Но подмечать мелкие детали в поведении и то, как он или она говорит, вошло в некую профессиональную привычку, помогающую мне понять, насколько психологически личность готова что-то изменить в своей внешности с помощью пластической хирургии. Бывали случаи, когда приходили совсем молодые юноши и девушки, у кого-то уши-лопоуши, у кого-то маленькая грудь, у третьего что-то ещё. И я всегда не ленилась и разговаривала с ними, иногда не по одному разу, и эти беседы помогали мне понять готовность человека к трансформации, ладно
мелкой, а если крупной и масштабной?
        А ещё поступки. Именно под руководством Гру Морония творилось такое беззаконие в этих самых стенах, и он точно был о них осведомлён. И ничего не делал, чтобы воспрепятствовать насилию и издевательству над бедными беззащитными женщинами. И только одно это характеризовало его, как мерзкого, низкого человека. Будь он хоть трижды великолепным красавцем, я бы всё равно обозвала Морония подонком и мерзавцем. В данном случае определение полностью подходило и к его внешности. Надо же, видно судьба.
        - Что же, приступайте, - кивнул Джером, отвлекая меня от созерцательно-задумчивого состояния, и протянул сияющий зеленоватыми всполохами пузатую склянку капитану.
        - Простите, лесса Лис, я тоже должен назваться, - поклонился вояка, подойдя ко мне практически вплотную, - капитан королевской гвардейской сотни - Ролан Вохнеш, временно направленный нести службу под началом господина Джерома Холстена сюда, в Эльм.
        - Приятно познакомиться, - улыбнулась я мужчине, если начальник тюрьмы вызывал у меня только отвращение и внутреннее неприятие, то этот человек был полной противоположностью Моронию. Подтянутый, на вид лет сорока, с пышными усами и добрыми карими глазами. Он вызывал симпатию. Но и это всё тоже могло быть просто красивой маской. В этом мире я верила только Гарре и ворчуну Красию. Лишь эти двое доказали, что не способны причинить мне вреда и отдавали последнее, что у них было. чтоб мне помочь.
        Тем временем Ролан вынул пробку, плотно притёртую к горлышку, и капнул в выемку с её внутренней стороны ровно три изумрудные слезинки и протянул мне.
        Приняв "крышечку", понюхала содержимое: повеяло мятой и мелиссой. Очаровательный аромат.
        - Для каждого человека эликсир пахнет по своему. Что вы ощутили? - вдруг спросил Джером, чуть качнувшись в мою сторону, таким образом выражая любопытство.
        - Мята и мелисса, а ещё аромат морского ветра, - прикрыв глаза прошептала я, - просто чудесный коктейль.
        Брови мужчины удивлённо подскочили.
        - Надо же, обычно он для всех пахнет тиной болотной. Настойку истины я пил всего лишь раз в жизни, - Джером на мгновение поморщился, те воспоминания явно были для него не самыми приятными, - и тогда ощутил горечь полыни и терпкость крепкого вина.
        - Тоже довольно необычное сочетание, - пожала плечами я и, чтобы не передумать, махом опрокинула в себя тягучую жидкость. Вкус сладкой мяты вперемешку с необыкновенной мелиссой тут же заполнил рот, освежая, приводя мысли в порядок, выбивая из меня всю дурь и плохие воспоминания. - Вкусно, - выдала я, - а можно ещё? - посмотрела на капитана.
        - Не нужно, - вперёд вышел Холстен и встал передо мной, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с его холодными серыми глазами. Мужчина возвышался надо мной грозной скалой, с целью, наверное, подавить и внушить трепет пред ликом правосудия. Но я осталась совершенно равнодушна и даже слегка улыбнулась, чувствуя, что всё будет хорошо.
        - Лесса Мия, - заговорил градоправитель, - имеете ли вы соответствующее образование, позволяющее вам лечить людей?
        - Да. Я дипломированный врач-хирург. Моё обучение длилось восемь лет. Красный диплом - доказательство отличной учёбы.
        Мой ответ полностью удовлетворил молодого человека и он задал следующий вопрос:
        - Лесса Мия, имеете ли вы тайные мысли, целью коих является желание навредить нашему городу, жителям или нанести ущерб Королевству?
        Вопрос был странным, мягко говоря, но ответ снова сорвался с губ без моего желания: просто р-раз, и я уже произношу его вслух:
        - Нет. Ни разу таких мыслей не возникало.
        - И последний вопрос: являетесь ли вы пришедшей из-за пелены?
        Такую формулировку я уже слышала от Яна Уйэвери, удивительно, что и Холстен спросил о том же. Неужели я так сильно отличаюсь от местных?
        - Да, - выдохнула я, чувствуя, что действие эликсира закончилось, и болтать у меня просто больше не было сил. Хотелось прикрыть веки и поспать.
        После моего ответа раздалось странное похрюкивание и визг: это Гру Мороний схватился рукой за шею, словно его кто-то душит.
        А Джером Холстен медленно к нему повернулся и, тяжело роняя слова, произнёс:
        - За нанесение вреда пришедшей из-за пелены - лессе Мие Лис вы, Гру Мороний, лишаетесь своих полномочий, и отправляетесь под домашний арест до выяснения всех обстоятельств.
        Если честно, сейчас я мало, что понимала, лишь краем сознания отметила, как этого Гру выводят под руки два дюжих гвардейца.
        - Эликсир правды имеет свойство тянуть жизненную энергию у человека, - послышался, как сквозь вату, голос лестера Джерома, - но вы ещё в состоянии подписать составленный нами договор. И я сразу же заберу вас отсюда.
        Последняя фраза подействовала на меня просто магически и я, вяло кивнув, накарябала свою подпись на документе и почти сразу же отключилась. И кабы не лестер Холстен, упала бы на каменный пол, но мужчина успел подхватить меня на руки и последнее, что я услышала было его громкое:
        - Подать карету, выдвигаемся!
        Глава 21
        Надоело просыпаться в незнакомых местах. Благо хоть не в сугробе, а во вполне приличной кровати с настоящей периной. Пощупав пальцами мягкую подстилку и не менее невесомое одеяло, открыла глаза. Комната была погружена в полумрак, в узкое окно, забранное слюдяными пластинками, едва-едва пробивался дневной свет. Это сколько же я проспала?
        - Доброе утро, лесса Лис, - откуда-то сбоку раздался хрипловатый голос, который я сразу же узнала. Медленно повернув голову, увидела сидящего в глубоком, обитом тёмным бархатом кресле, лестера Джерома Холстена. - Как вы себя чувствуете?
        - Не знаю, - просипела я, только сейчас почувствовав, насколько хочется пить.
        Мужчина, словно прочитав мои мысли, встал и подошёл ко мне, по пути подхватив глиняную кружку.
        - Выпейте, станет легче и поговорим. У вас наверняка есть ко мне вопросы.
        Не став спорить, присосалась к краю стакана и махом осушила сразу половину. Тёплая со вкусом мёда и пряностей жидкость полилась в рот, облегчая резь в горле и успокаивая расшалившиеся нервы.
        Тем временем градоправитель вернулся на своё место, сложил ладони домиком и, опустив на кончики пальцев свой подбородок, пристально на меня посмотрел.
        Допив остатки приятного напитка, отставила кружку на стоящую подле кровати тумбочку и, приняв сидячее положение, заговорила:
        - Итак…
        - Ммм? - тёмные брови Джерома картинно выгнулись, изображая нешуточный интерес ко всему, что я хочу ему сказать.
        - Почему? - в свой короткий вопрос вложила так много значений, что если он не идиот, то должен всё понять.
        - В наш мир иногда, очень-очень редко забредают такие люди, как вы. Мы их называем по-разному, но в основном - пришедшие из-за пелены. За всю историю четырёх королевств, расположенных в этой части нашей планеты, пришедших было всего четверо. Вы пятая за более чем три сотни лет. Записи о ваших предшественниках хранятся в тайных отделах королевских архивов. По долгу службы с некоторыми историями мне пришлось ознакомиться. Вот уж не думал, что на своём веку повстречаю подобного человека.
        - Попаданку, - хмыкнула я, а про себя добавила: "от слова "попа", иначе ту ситуацию, в которую меня занесло, назвать язык не поворачивается".
        - Хмм, очень интересное наименование, - задумчиво кивнул собеседник. А я продолжала молчать, ожидая, что он скажет ещё. - Так вот, ваши предшественники были магами. Они обладали сверхъестественными способностями, их дар изучали, проводились опыты. И честно вам скажу, - в серых глазах проскользнуло нечто близкое, к сожалению, даже жалости, - эти опыты не пережил ни один из них. Зато их кровь стала толчком в развитии нашей науки по созданию волшебных эликсиров. За вами зрительных магических эффектов замечено не было, поэтому могу сделать предварительный вывод - вы не магиня, - и сказано было так торжественно, словно от одного этого я должна спрыгнуть с кровати и сплясать "джигу-дрыгу" от радости. Но, если честно, без всякого ёрничества, его слова шокировали меня, более того, я была в ужасе! Гарра, скорее всего, знала всё то, о чём сейчас рассказывал правитель города. И она всеми силами пыталась сберечь меня от печальной судьбы буквально быть выпитой досуха. Какие-то *бранное слово* вампиры! Не люди, о, точно! Нелюди как есть!
        - Но… НО! - он выстрелил указательным пальцем вверх, привлекая моё внимание, хотя куда уж больше, я и так смотрела на него практически открыв рот и выпучив глаза.
        - При всём при этом, - будто бы не замечая моего состояния - на грани истерики, продолжил свой страшный рассказ молодой человек, - только эликсир правды мог подтвердить попаданка ли вы на самом деле или обманщица. Также по законам нашего королевства вы неприкосновенны и только король будет решать, какой судьбы вам ожидать: золотой клетки на закрытой исследовательской территории, или вам дадут шанс прожить жизнь подданного королевства с возможностью выйти замуж и родить детей.
        - Второй вариант вероятен при? - я высоко подняла брови.
        - При отсутствии в вашей крови магии.
        - Но ведь, лестер Холстен, пару минут назад вы так и сказали, что я не колдунья. К тому же чтобы убедиться в этом, могли вчера осведомиться у меня на допросе, когда я приняла эликсир правды.
        - Задай я вам этот совершенно бесполезный вопрос, не получил бы однозначного ответа.
        - Но почему?
        - Магия в крови, и вы можете даже не подозревать о её наличии.
        - Очень приятно.
        - Но… - повторил он уже надоевший мне союз, и таинственно замолчал. Через пару минут, когда моё терпение лопнуло, я вопросительно изогнула правую бровь, подталкивая его продолжить. - Между мной и вами договор. Не хочу, чтобы вы впоследствии на меня обижались, поэтому решил сказать правду.
        - А до этого планировали смолчать?
        - Да, - обезоруживающе развёл руками градоправитель и встал со своего, по всей видимости, очень удобного, мягкого кресла. - Кроме неприкосновенности, вам, пришедшим из-за пелены, положено любое желание от Его Величества. И неважно волшебница вы, или нет. Исключение - желание избежать участи подопытной, если всё же вы колдунья. И поэтому прошу вас загадать, чтобы все былые заслуги моей семьи были восстановлены, роду Холстенов возвращено доброе имя, и отданы законные земли.
        Вот оно как. Интересно.
        Но под лопаткой всё равно свербело. Мне было страшно. Впервые в жизни я не хотела быть волшебницей.
        - Вы побывали в нескольких стрессовых ситуациях и так и ни разу у вас не проявились сверхъестественные способности. Поэтому предлагаю вам выдохнуть и взять себя в руки.
        - Этот факт должен был бы меня успокоить, но, знаете ли, отчего-то это далеко не так! Я очень взволнована, и это мягко сказано.
        - Понимаю вас, - Джером устало потёр лицо и добавил: - Прошу простить меня, но мне нужно выполнять свои обязанности в городской управе.
        Я молча кивнула, прекрасно понимая, что он должен отправляться на работу.
        - Чувствуйте себя как дома. Копия нашего с вами договора лежит на столе, - перед уходом добавил он, - всё, что я вам обещал, будет исполнено в самое ближайшее время. Через две недели вам придёт приглашение из королевской канцелярии, и тогда же мы с вами отправимся в столицу на аудиенцию к Его Величеству Рэнару Первому.
        Лестер Холстен вышел за дверь и тихо притворил за собой створку, оставив меня одну.
        А я думала, что отчего-то благодарна ему за честность. Он, конечно, не вдавался в детали, но прямо заявил, чего хочет за моё спасение.
        Четыре зафиксированных случая попаданства в этот мир. Я пятая, которая попалась. Но есть у меня подозрение, что пришельцев было больше, просто те оказались хитрее и, скорее всего, без сверхспособностей, иначе бы их давно засекли. Ассимилировались, вросли корнями в местную жизнь. Возможно, кто-то погиб, если попал в непригодные для выживания условия, наподобие меня - куда-нибудь в сугроб. Только благодаря случаю в виде Гарры и Красия я выжила.
        Джером явно недоговаривает. Каким образом, если его семья в опале, он занял столь высокую должность? Почему его просто не заточили в темницу? Столько вопросов и пока на них нет ответа. Может, в этот приграничный городок ссылают неугодных, но значимых для государства людей? Чтобы при случае быстро вернуть их назад? Та же Гарра, далеко не простая бабка, но кукует тут, попав в немилость из-за какой-то ерунды. В общем, есть над чем подумать и заготовить необходимые вопросы.
        А ещё Холстен ни словом не обмолвился касательно пунктов нашего с ним договора, а по идее у меня должен быть свой отдельный дом и Гарра с Красием под боком. Если первое выполнить наверняка для него не составит труда, то со вторым могут возникнуть проблемы.
        В дверь осторожно постучали и в комнату, чуть погодя, вошла служанка в накрахмаленном бордовом переднике и чепце серого цвета. В руках она несла увесистый поднос, накрытый светлым полотенцем и, присев в коротком поклоне прошла к столу у окна.
        - Лесса, ваш завтрак, - пролепетала девушка и устремилась на выход, стреляя в меня большими любопытными глазами.
        Глава 22
        Свесив ноги с кровати, уставилась на свои ступни, на которых красовались вязанные из тёмно-серой шерсти носки. Колючие, только сейчас обратила на это внимание. Почесав ноги друг об друга, спустилась на пол. Кто-то снял с меня платье и хирургический костюм. И натянул странную ночную рубаху ниже колен на завязочках по вороту и части груди. Кожа тут же покрылась мурашками - в комнате было прохладно несмотря на горящий камин.
        На спинке кресла, в котором недавно восседал Холстен, был небрежно наброшен шерстяной кучерявый платок, именно его я накинула на плечи, чтобы не мёрзнуть. Подойдя к столу, присела на деревянный стул с прямой неудобной спинкой. Откинув холщовую тряпицу с подноса, уставилась на свой завтрак.
        Итак, что тут у нас? Глубокая миска с какой-то кашей по виду похожей на овсянку, пара ломтей тёмного хлеба, нарезанного толстыми ломтями, в маленькой миске кусочек жёлтого сливочного масла рядом такой же квадратик сыра, кувшинчик с каким-то напитком, плошка засахаренного мёда. Вот и весь завтрак. Но я была и этому весьма благодарна. Поскольку пахло чудесно: каша горячей, хлеб тёплым, а масло с сыром так и вовсе - пища богов! Давно я не ела таких простых продуктов, обыденных в моей прошлой жизни и таких редких здесь.
        Взяв искусно вырезанную деревянную ложку в руку, зачерпнула кашу и отправила в рот. Было солоновато, но вкусно. Тонким слоем намазала масло на хлебушек, и насладилась сим моментом по полной! А вдруг сегодня я снова окажусь на улице? В этом мире вообще нельзя расслабляться - уж сюрпризы он приносит чуть ли не на каждом шагу!
        Я хочу домой, в свою кроватку, к маме с папой! И такая жалость накатила, что слёзы сами потекли по щекам. Недоев завтрак, вернулась в кровать и с головой укуталась в одеяло, повернулась набок и всласть разрыдалась. Как же я устала! За что мне всё это? Проверка на вшивость? Так, вроде как и не грешила. Да чего уж теперь рассуждать? Когда всё уже произошло и я здесь, а мои близкие где-то там.
        - Тсс, - услышала я какие-то звуки с другой стороны двери. - Плачет так, жалко, бедняжку, - тут же устроенный мной водоразлив прекратился.
        - И что? Зачем тебе заходить без разрешения в чужую опочивальню? - второй голос был на полтона выше и даже вроде как моложе?
        - О, слышишь? Тихо стало, - негромко воскликнула первая и тут же в дверь постучали. Аккуратно, очень деликатно.
        - Войдите, - шмыгая носом, пригласила я неожиданных посетительниц. Мне вдруг стало жутко любопытно. И я даже предполагала, кто это такие.
        Створка с тихим скрипом приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась светловолосая голова. А сверху ещё одна, но тёмная.
        - О, какая вы… - прошептала светленькая и по-доброму улыбнулась.
        - Ага, красивая, - кивнула вторая.
        - Проходите, - позвала я их, усаживаясь на кровати по-турецки. - Давайте знакомиться.
        Девушки пихаясь и шипя друг на друга, протолкнулись в мою комнату и растерянно замерли у порога.
        - Садитесь где хотите, - щедро предложила я.
        - Вас поместили в комнате лестера Холстена, и это очень необычно, поскольку он никому не разрешает сюда заходить, - удивлённо приподняв тёмные красивые брови, заметила вторая незнакомка.
        - Меня Мия зовут, - первой представилась я и девчонки, которым от силы было по двадцать лет, тут же присели в подобии реверанса.
        - Лесса Олория Стэн, - брюнетка.
        - Лесса Ани Роуп, - блондинка.
        Первая была красивой: тонкие черты лица, чуть вытянутый острый подбородок, большие карие очи и белоснежная кожа. Вторая очаровательной: курносый нос, раскосые миндалевидные голубые глаза и немного широковатый рот, на щеках россыпь веснушек.
        - А вы надолго к нам? - спросила Ани, разглядывая моё припухшее от слёз лицо. - У вас волосы, как золото, - вдруг добавила она. - Они настоящие? Или парик? Сейчас в столице мода на необычные цвета волос.
        - Цвет мой, и он просто рыжий, - пожала плечами я, следя, как Олория присела в кресло Джерома, с удовольствием погладив бархатные ручки.
        - Вы, правда, невеста градоправителя? - спросила брюнетка, пронзительно на меня посмотрев.
        - Пока да, - честно ответила я.
        - Что значит - пока? - удивилась лесса Стэн.
        - Ну, возможно, если он вдруг мне не понравится при более близком знакомстве, помолвка будет расторгнута, - девушки меня на самом деле забавляли
        - А можно я съем ваш сыр? - простодушно улыбаясь спросила Ани, подойдя к столу с едой.
        - Конечно, - разрешила я.
        - Подруга, если ты будешь так много есть, то никакой эликсир красот не поправит твою тучность! - предупреждающе фыркнула Олория. При этом блондинка была тощей, как щепка.
        - Не переживай за меня, - отзеркалила Ани, закидывая в рот маленький жёлтый кубик сыра. - О себе подумай, кто вечером, тайком от Жоржетты ворует из кухни булки с мёдом?
        Брюнетка густо покраснела и хотела было высказаться в резко негативном ключе, как в дверь снова тихо постучали.
        - О, это, наверное, Шарли, - рванула к входу Ани, резко распахивая створку, за которой, действительно, замерла девушка, я бы даже сказала подросток. Высокая, нескладная, со всех сторон плоская, как доска. Лицо в мелких прыщиках переходного возраста. - Проходи быстрее, пока твоя матушка не увидела, - схватив её за тонкую, как ветка, руку, Ани втянула новую гостью в мою комнату.
        - Лесса Мия, знакомьтесь, это лесса Шарли Холстена, - представили нас друг другу, а я в шоке замерла, понимая, что это, по всей видимости, младшая сестрёнка моего женишка.
        - Рада приветствовать вас, лесса Мия, в нашем доме, - смущаясь, поздоровалась со мной девчушка. Прекрасные ямочки обозначились на щёчках, улыбка невероятно шла Шарли, и в будущем она обещала стать просто великолепной красавицей с серыми грозовыми глазами, точь-в-точь как у её старшего брата.
        - Благодарю за гостеприимство, - я, как могла, поклонилась, будучи всё в той же позе - сидя. Встать и не подумала. Вот ещё, мне и так хорошо. Но девушкам на моё самоуправство не обратили ни малейшего внимания: они уже вовсю обсуждали какие-то городские сплетни, а я чутко прислушивалась к их болтовне. Хандра потихоньку отступала, и я даже чуть расслабилась.
        - Расскажите, Мия, можно же к вам просто по имени, - смущаясь, через некоторое время обратилась ко мне Шарли. - Брат сказал, что вызволил вас из темницы, и вы теперь его невеста. Деталей я не ведаю, может, вы расскажете?
        - Ээ, - открыла я рот, не зная, как быть, поскольку каждое моё слово может оказаться лишним.
        - Да, - дверь распахнулась и внутрь вошла одетая во всё тёмное седовласая женщина со строгим, но гладким лицом. Идеальная Снежная королева! Её голубые глаза были обжигающе холодны и прищурены. Она сверлила меня строгим взором, демонстративно заломив левую бровь. Было ощущение, что я подопытная мышь, а она дотошный исследователь, - как так получилось, что вы вдруг стали невестой моего единственного сына?
        Я молчала, не зная, как реагировать, поскольку тон, с которым она задала вопрос, мне совсем не понравился.
        - Может, вы уточните у вашего сына? - нашлась с ответом я, смело встречаясь с ней глазами.
        - Непременно, но Джером будет доступен лишь поздно вечером, а ответы мне нужны немедленно!
        - Что же, - вздохнула я, устало откидываясь спиной на деревянное изголовье кровати, украшенное искусной резьбой, - как хотите. Меня по ошибке заточили в темницу, а лестер Холстен вовремя пришёл на помощь. Мы с ним заключили некий договор: услуга за услугу. Пока это всё, что я могу вам сказать. Более ни слова вы от меня не услышите.
        - Как интересно. Услуга за услугу. Хорошо, пусть так. Вот только мы вас переселим в другую комнату, негоже незамужней девушке находиться в опочивальне холостого мужчины, - и сказано так высокомерно, что я восхищённо на неё воззрилась: идеальная осанка, ни единый мускул на алебастровом лице не дрогнул. Какая великолепная женщина!
        - Я не против, главное, чтобы там было тепло, - пожала плечами я, - нет никакого желания замёрзнуть.
        - О, вам будет тепло, поверьте мне, - тон матери градоправителя мне совсем не понравился, подозрительно на неё покосившись, кивнула.
        - Ожидайте, за вами придут, - царственно велела она мне и, повернувшись к девушкам, тихими мышками, застывшими у кресла, приказала: - Юные лессы, на выход!
        Оставшись одна, облегчённо выдохнула: ну и странная семейка и неожиданно интригующая. Колоритная! Нашла я подходящее слово.
        Глава 23
        Меня не обманули, по крайней мере, в том, что в новом месте будет тепло.
        У печи на кухне действительно оказалось весьма душно. Я погрела свои кости всласть, и даже настроение чуть поднялось. Милая, очень добродушная кухарка по имени Жоржетта скормила мне три горячие, только из печи булки с мёдом, и какой-то приправой по вкусу очень похожей на корицу. Я пила тёплый ягодный взвар с листьями смородины и жевала выпечку и, наслаждаясь едой, с удовольствием слушала болтовню словоохотливой розовощёкой и пышнотелой поварихи.
        - Ой, такие слухи ходють по городу, такие слухи! - восклицала она, в ярких красках рассказывая историю обо мне же. Оказывается, в народе пошла молва, что я отрезала у ребёнка что-то, а потом зашила большую дыру в его теле безо всяких эликсиров! Да где такое видано, чтобы и без магической настойки! По всем законам малец должен был тут же помереть, но нет, вопреки злым языкам, он был бодр и весел, гулял по городу и с непередаваемыми подробностями рассказывал о своём героическом излечении и как он, превозмогая ужасную боль, смог выжить. Я тихо улыбалась в кружку, грея ладони о тёплые бока.
        Если мамаша Холстена хотела позлорадствовать, выдворив меня из уютной комнаты своего дражайшего сыночка, сюда, где обреталась кухарка и несколько девушек-служанок, то она явно просчиталась. Я далеко не ханжа, могу спокойно общаться с кем угодно в любых условиях. Я дитя своего времени, моё мышление не ограничено какими-то правилами и этикетами, всё гораздо проще: нужно уметь ставить границы. Вот и сейчас Жоржетта не позволяла себе в мою сторону невежливого обращения, она была максимально предупредительна, и не только потому, что я, возможно, действительно будущая жена её работодателя, но и потому, что я сразу же показала те незримые границы, в которых она должна со мной общаться. Никакого панибратства, у меня есть личное пространство и будь ты хоть королём какой-то страны, не позволю преступить их.
        А потом я отправилась за печку, где для меня выделили скамью, на которой можно было вздремнуть или просто полежать, сверля тёмный в разводах от копоти потолок.
        Что мы имеем? Договор между мной и лестером был составлен до того, как я приняла сыворотку. И вот что интересно, подписали мы его только после допроса. Значит, Холстен сомневался, что я пришедшая из-за пелены. Ладно, тут немного стало яснее.
        Дальше. Джером Холстен согласился на внесение правок в договор о трёхмесячном сроке для ухаживаний, услышав от меня про желание, которое я выполню. Если бы не это, думаю, он бы давил и напирал, чтобы я согласилась стать его содержанкой. А какие у них права? Может, их и нет вовсе: что сказал хозяин, то и обязана делать?
        И последнее: получив от меня такую шикарную возможность - любое желание, он всё равно подписал со мной контракт, по которому я теперь получу домик и высвобожу из ссылки Гарру и Красия. И тут у меня два объяснения: первое, что он человек слова; второе, что я ему всё равно нужна ещё для чего-то и он хочет привязать меня к себе любыми способами. Но зачем? Получив амнистию от Его Величества, градоправитель наверняка воротится в столицу, поселиться в своём шикарном особняке и забудет обо мне, как о мимолётном забавном приключении.
        Устало прикрыла глаза: как же мне всё то надоело!
        Уже практически погрузившись в сон, вдруг резко село: бинго!
        - Жоржетта, - выскочила я из своего закутка, - в этом доме есть библиотека?
        - А как жеж? - удивилась моему напору женщина, делая шаг назад. - Есть, токма, вас туды без хозяина не пустят. Надобно вам, лесса Мия, к госпоже Миранде идти, у неё тожа ключик имеется.
        - Госпожа Миранда - мать лестера Джерома? - уточнила я на всякий случай.
        - Да, она и есть, - пожала пухлыми плечами повариха, возвращаясь к готовке: она месила мягкое сероватое тесто, чтобы испечь хлеб и булочки.
        - Благодарю, - кивнула я и, вяло шаркая ногами, вернулась на свою лавку. Просить эту мымру о чём-либо не было ни малейшего желания. Подожду спокойненько возвращения Холстена, тогда и разберусь с некоторыми трудностями, в том числе потребую пустить меня в библиотеку - знания, вот что самое главное в любом мире и времени. Буду ведать законы, не стану так лихо ошибаться.

* * *
        ИНТЕРЛЮДИЯ
        Джером чувствовал, что устал. Он не спал практически всю ночь. Покемарил полчасика в своём кресле, наблюдая за сладко посапывающей Мией Лис.
        А ещё думал, что мог и не подписывать с ней договор, пусть бы она исполнила одно его желание и на этом их пути бы разошлись. Но отчего-то отпустить рыжеволосую так и не смог. А ещё пока он рядом, она будет по его защитой. Этот мир принадлежит мужчинам, практически все женщины находятся в составе чьей-то семьи, рода. А она одна. Гарра могла бы стать ей опорой, но женщина стара, мало ли что может произойти с бывшей телохранительницей?
        Зачем ему ещё одна потерянная душа? Он и сам не мог себя понять. Кроме матери и сестры, взял на себя обузу в виде Олории и Ани. Кабы бы не он, быть им послушницами в монастыре. А там долго не живут, если родня не звонкую монету в церковную казну. Но девушки живы, хоть и с клеймом его любовниц, но, кажется, этот немаловажный момент их вовсе не смущал. Они жили и радовались, при этом Джером точно знал, что в глубине души лессы страдают, отвергнутые родными и мужьями.
        Покачав головой, потёр виски.
        - Лестер Холстен, господин, - в кабинет после короткого стука вошёл Кристоф. - К вам посетитель. Лестер Ян Уэйвери, проезжавший через Эльм в сторону столицы. Это его сына лечила лесса Мия.
        - Пригласи, - едва заметно кивнул глава приграничного городка и, откинувшись на спинку сиденья, задумчиво простучал незатейливый мотив пальцами по столешнице.
        Незваный гость вошёл в его кабинет пару минут спустя. Шикарная белоснежная шуба, отороченная серебристым мехом по вороту и рукавам, была распахнута, демонстрируя всем окружающим расшитый золотой нитью тёмно-бордовый камзол и светло-голубую рубаху, узкие кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги с отворотами.
        - Лестер Ян Уэйвери, - коротко поклонился мужчина и замер в ожидании.
        Джером встал и тоже слегка кивнул в приветственном жесте.
        - Прошу вас, присаживайтесь, - пригласил он северянина. И тот, уместившись на стуле напротив, заговорил.
        - Я тороплюсь, через день мы с сыном отправляемся дальше в дорогу. Посему хотел у вас спросить о лекарке лессе Мии Лис. Где она? В последнюю нашу с ней встречу её забрали в темницу…
        - Почему вы не остановили тюремщиков? - перебил его Холстен, сверля собеседника нечитаемым взглядом потемневших от злости серых глаз. - Вы же наверняка догадывались, что пришла из другого мира.
        - Вы же понимаете, что без допроса на эликсире правды мои слова были бы голословны? - не растерялся Ян.
        - Лестер Уэйвери, вы могли дать взятку.
        - При куче свидетелей?
        - Отправиться следом за стражниками и уже на месте решить вопрос о девушке.
        - Я не мог оставить сына, - было видно, что этот импровизированный допрос очень не понравился купцу. - И я сомневался, верно ли помню законы, касательно прибывших из-за пелены. Мне нужно было почитать хроники, прежде чем что-либо предпринимать.
        - Ясно, - одно-единственное слово показало Яну, как именно Джером отнёсся ко всему сказанному. - Зачем вам нужна встреча с Мией?
        То, как градоправитель безо всяких приставок, легко назвал девушку просто по имени, не ускользнуло от Уэйвери.
        - Отдать ей талмуд с правилами, пусть будет в курсе всего, что имеет к ней непосредственное отношение.
        - Похвально, но не стоило утруждаться. Такие книги, действительно, большая редкость, и я оценил, сколько труда вы вложили, чтобы достать этот свод законов. И не беспокойтесь, девушка непременно прочитает эту книгу, которая находится в моей библиотеке.
        - Так лесса Лис у вас в доме? - опешил мужчина, вскакивая на ноги. Девушка ему понравилась, он даже не пытался скрыть свою к ней симпатию. После гибели супруги Мия - первая женщина, привлёкшая его внимание.
        - Более того, отныне она моя официальная невеста, - не без злорадства добавил Джером, поднимаясь на ноги.
        Мужчины стояли напротив друг друга, почти одного роста и телосложения, только Холстен был изящнее и не столь широкоплеч, нежели северянин. И сверлили друг друга яростными взглядами.
        - Вынужден откланяться. Я спешу, - первым отступил Уэйвери. - Берегите целительницу, она произвела на меня впечатление хорошего человека.
        - Непременно, - кивнул Джером и добавил: - Доброй дороги!
        Домой градоправитель вернулся поздно вечером и первым делом отправился в свою комнату, где должна была находиться Мия. Войдя внутрь, в удивлении устаивался на пустую, аккуратно заправленную кровать. По обстановке сразу же становилось понятно: здесь никого нет. Лишь лёгкий аромат цветов напоминал о золотоволосой красавице.
        - Сынок! - в комнату, шурша накрахмаленными юбками, вошла госпожа Миранда Холстен. - Ты сегодня пришёл неожиданно раньше.
        - Где лесса Мия? - он резко обернулся к матери, и, сложив руки на груди, принялся ждать ответа.
        - Эм, - запнулась женщина, не ожидавшая такого напора. - Я её отправила на кухню, там Мие выделили лежанку за печью, - с каждым словом, Миранда говорила всё тише, а глаза Джерома становились всё уже и яростнее. - Жоржетта накормит девицу, не волнуйся…
        - Мама, лесса Мия - моя невеста! - чуть ли не по слогам произнёс каждое слово Джером. - Что обо мне, даже не так, о нас, подумают люди?
        - К-как такое возможно? К тому же ты ничего не объяснил! Что я могла подумать, узрев непонятную девицу в твоей кровати?!
        Но Холстен не стал более слушать крики родительницы: стрелой вылетел из помещения и устремился на первый этаж в сторону кухни.
        Глава 24
        До появления лестера Холстена моё пребывание на кухне было вполне комфортным: тепло и пахнет вкусно, а ещё я могла полежать и подремать.
        - Где лесса Мия? - раздался громкий строгий голос, который я сразу же узнала.
        - Так, господин, она за печью, почивает, - ответила растерянно Жоржетта. - Ваша матушка приказала дать ей лучшее место и накормить от души. Всё сделала, как было велено.
        - Так идите же и разбудите! - приказал Джером, и даже не видя его, я поняла, насколько зол градоправитель.
        - Я уже проснулась, - выйдя из-за печи, недовольно буркнула.
        - Прекрасно, следуйте за мной, - всё так же хмуро потребовал аристократ.
        Ну уж дудки! Сложив руки на груди, недовольно прищурилась. Смерив парня острым взором с ног до головы, заявила:
        - Мне и тут хорошо. Если хотите что-то сказать, можете не стесняться Жоржетты, вещать прямо здесь.
        Холстен сначала сильно удивился, а потом, резко подойдя ко мне практически вплотную, навис надо мной и замер, вглядываясь в мои глаза, пристально так, не мигая.
        - Возможно, вы правы, и лучше поступить ровно так, как вы сказали, - вдруг объявил красавчик и, резко от меня отвернувшись, громко произнёс: - Ну-ка, созовите сюда всех домашних!
        А я стояла, почти не дыша: аромат его парфюма, едва уловимый, с нотками древесины и ещё чего-то пряного, какой-то восточной специи, привёл меня в тихий восторг! И Джерому эти духи подходили идеально. И его серые, грозовые глаза, словно смогли заглянуть в самую мою душу, заставляя дыхание сбиться, и глупое сердце ускорить свой бег.
        Суета, воцарившаяся после слов хозяина дома, просто ошеломляла, и буквально всё пришло в движение: кто-то куда-то побежал, кто-то кому-то что-то говорил, откуда-то из коридора послышались голоса, я даже вычленила один весьма знакомый - госпожи Миранды Холстен, матери Джерома.
        Через четверть часа вполне приличных габаритов кухня вдруг стала тесной.
        У большого камина замерла с высокомерным выражением на лице Миранда, рядом с ней, опустив глаза в пол, пристроилась Шарли, чуть поодаль испуганными сурикатами застыли лессы Олория и Ани. У дверей, как набившиеся сельди в бочку, с широко открытыми глазами, прижимаясь друг к другу, разместилась разношёрстно одетая кампания обоих полов, наверное, это слуги вон тот садовник, поодаль конюх, тех двоих идентифицировать по роду деятельности я так и не смогла, возможно, разнорабочие. И у окна со своим маленьким "воинством" притулилась кухарка Жоржетта и молоденькие, одетые в тёмные платья с бордовыми передниками и в серых чепчиках на аккуратно уложенных в тугой пучок волосах. Все смотрели на лестера и на меня. Выражения их лиц были приблизительно одинаковые, разве что госпожа Миранда не скрывала своего холодного неудовольствия от происходящего, но, нужно отдать ей должное, она терпеливо ждала, что скажет им её сын.
        - Прошу внимательно меня послушать, повторять не буду, а в случае ненадлежащего исполнения указаний, будете немедленно уволены, - его слова вызвали волну страха - я видела шок на лицах людей. А круто парень начинает. Интересно, он в делах руководства городом он такой же бескомпромиссный? - Моя невеста - лесса Мия Крас. Прошу отнестись со всем уважением и вниманием. Лессу слушать так же, как меня, - краем глаза я заметила, как Миранда чуть не задохнулась от этого известия, и тут я вполне могла её понять, какая-то безвестная ей девица и сразу в "дамки" в её собственном доме, - а в моё отсутствие, - тем временем продолжал молодой градоправитель, делая вид, что не замечает неестественно побледневшее лицо родительницы, - она главная в доме, её полномочия равны полномочиям госпожи Холстен.
        Народ заторможено кивал, явно ничего не понимая, впрочем, и я ничего не уяснила: зачем ему всё это? Но где-то в глубине души чувствовала удовлетворение, как же я устала оттого, что ко мне кто ни попадя относится как к незначительной детали в интерьере. Есть я, нет меня - всем глубоко фиолетово. А сейчас что-то неуловимо модифицировалось, и эти перемены неизвестно к чему могли привести, но время всё расставит по местам, пока же, работаем с тем что есть.
        - Вопросы? - вскинув чётко очерченную тёмную бровь, бросил напоследок Джером. - Нет? Тогда все можете быть свободны, Жоржетта, ты тоже выйди ненадолго, матушка и Шарли, задержитесь, - отчеканил он и сложил руки перед грудью, ожидая, когда народ покинет кухню.
        - У меня есть вопросы, - стоило нашему "весёлому" квартету остаться без лишних ушей, первой заговорила я.
        - Спрашивайте, Мия, - устало вздохнул парень, подтянул к себе табуретку и присел у стола. Даже взял в руки булочку и никого не стесняясь откусил румяный бочок. - Прошу прощения, голод, сами понимаете, не терпит пустоты.
        - Приятного вам аппетита, Джером, - ну раз уж он меня называет просто по имени, то и я имею на полное право поступать точно так же. - Первое: когда вы выделите мне отдельный дом?
        После моего вопроса Миранда реально чуть не подавилась своей слюной, её лицо из бледного стало синюшным, и я даже на миг испугалась, как бы её удар не хватил, но нет, Шарли подсуетилась, усадила мать на стул и напоила водой.
        - До-ом?! - просипела женщина, отдышавшись и чуть отойдя от первого шока.
        - Да, по договору я должен обеспечить лессу Лис отдельным жильём, - спокойно кивнул Джером, после чего снова посмотрел на меня: - Над этим вопросом уже работают. Думаю, через день-два и вы переедете от нас в отдельное жильё.
        - Где Гарра и Красий?
        - С ними сложнее… Я отправил запрос на смягчение приговора. Жду ответа от королевской канцелярии. Потребуется около пяти дней. Потерпите. Если чиновники откажут, ничем более вашим друзьям я помочь не смогу.
        Мне ничего не оставалось, только благодарно кивнуть.
        - Мама, - парень, прищурившись, посмотрел на Миранду, - лесса Мия - пришедшая из-за пелены. Она из другого мира. В обмен на своё желание, которое она озвучит королю, я обязался помочь ей обустроиться в этом мире.
        - Пришедшая? - прошептала женщина, вся спесь и высокомерие покинули её прекрасное лицо, и теперь передо мной сидела измученная жизненными и не самыми приятными, по всей видимости, обстоятельствами. - Желание, то есть…
        - Ты всё правильно поняла, я хочу вернуть утраченное нашей семьёй и отправить вас жить в столицу, чтобы вы погрузились в водоворот привычной вам среды: балы, театры, конные прогулки, званые обеды…
        - Это возможно? - в глубине её глаз я заметила огонь предвкушения, она всё, что перечислил Джером, тут же представила и воодушевление мгновенно проявилась на её прекрасном лице.
        - Да, поэтому, будь добра, отнесись к Мие со всем уважением и вниманием. Если вопросов у вас более нет, поступим так, Шарли, моя невеста временно поживёт в твоей опочивальне, дополнительную кровать поставят сегодня же.
        - Хорошо, - кивнула девушка, сверкая на меня любопытными глазищами.
        - Ваши вещи, Мия, будут перенесены к Шарли. Вы можете обе идти, впрочем, мама, и ты тоже.
        - Да-да, сынок, - закивала Миранда и степенно поднялась, весь её облик буквально кричал о едва сдерживаемой радости от только что услышанного! Ещё бы, очень скоро она сможет вернуться в столицу королевства, блистать на балах, и выгодно выдать дочь замуж. Как-никак семья Холстенов имеет длиннющую, как хвост кометы, родословную.
        А мне ничего не оставалось, как пойти на выход из уютной и такой тёплой кухни, надоел холод, наверное, я наелась этого снега на несколько жизней вперёд. Думать, что нынешняя может оказаться короткой, совсем не хотелось.
        Глава 25
        Жизнь в доме градоправителя оказалась не такой уж и плохой. Госпожа Миранда после слов Джерома разительно переменилась: стала максимально предупредительной и даже несколько навязчивой, лично проследила за тем, как перестилают мою постель, и обустраивают мой уголок в комнате Шарли.
        С девушкой я сдружилась очень быстро, буквально через день она рассказала мне о своих подростковых проблемах и мечтах: что матушка сильно хочет выдать её замуж за богатого лестера, и чтобы он непременно жил в центре столицы и был невообразимо богат, желательно их правящей ветви.
        - А тебе самой, чего хочется? - поинтересовалась я, усаживаясь с ногами на свою кровать, сделанную из тёмного дерева.
        - Учиться! - глаза Шарли загорелись огнём и жаждой познания, - хочу стать учёной дамой и работать в лабораториях, где создаются эликсиры.
        Я зацепилась за два слова: лаборатория и эликсиры, и тут же начала своеобразный допрос:
        - Как ты уже знаешь, я не из вашего мира, расскажи мне кое-что…
        - Конечно! Только можно, и ты поведаешь о своём доме? - Шарли села в кресло напротив, и заинтриговано заглянула в мои глаза.
        - Договорились, - улыбнулась я и приступила: - Итак, что такое эликсиры. Мне нужна полная информация.
        Ненадолго девушка задумалась, забавно сморщив аккуратный миленький носик.
        - Это очень большая тема. Начну с того, что под землёй, чаще всего в горах, находятся озёра. Они наполнены водой, только она непростая, а волшебная, эти источники обладают разными свойствами. Например, настойка, созданная на воде из озеро Пим, способна лечить людей, и называют её (настойку) прозаично - эликсир здоровья. Есть озеро Наг, оно может частично возвращать людям утерянные конечности, - я даже брови приподняла от такой трактовки, как это частично? Но перебивать девушку не стала. - Есть водоём Элиссы, и благодаря ему создают эликсир красоты. Это ведь целая наука, готовить магические настойки, и я очень хочу стать той, кто будет помогать людям.
        - А ты знаешь, что у некоторых таких попаданцев, как я, вытягивали силы и что-то делали с их кровью.
        - Знаю, - выражение лица Шарли стало очень грустным, - просто магически обогащённая кровь усиливает эффект эликсиров, и чаще всего получается чрезвычайно небольшой объём и такие настойки выкупают члены королевской семьи. Король Вильям прожил двести лет, а его супруга Лиона стала красивой только не на один-два дня, а навсегда.
        - Выпив чью-то кровь, добавленную в ваш эликсир, - негромко прошептала я, сожалея о тех людях, которым просто ужасно не повезло. - Вампиры.
        - А что это такое - вам-пиры? - спросила Шарли, заинтриговано на меня поглядев.
        - Чудовища, сосущие кровь прямо из своих жертв.
        Девчушку передёрнуло, но она не стала что-то комментировать, всё прекрасно поняв.
        - А теперь расскажи про Ани и Олорию, каким образом они попали к вам? Почему все считают их любовницами твоего брата?
        - Тут попроще. Девушки бесплодны, и эликсиры здоровья помочь так и не смогли. А чтобы они не отправились в храм отвергнутых, их родители потребовали у главы рода приют. Но об этом не принято распространяться, не способных рожать не любят и стыдятся.
        - Ну и общество, - ужаснулась я, в который раз подумав, что таки занесло меня не в самый приветливый мир, и розовыми единорогами тут и не пахнет. Отнюдь, всё совсем наоборот. - Главой рода на тот момент оказался Джером, верно?
        - Да.
        - И он взял их под своё крыло, чтобы защитить от участи стать храмовницами?
        - Да, - снова кивнула Шарли, - более того, за стенами храмов долго не живут.
        - Это просто, - капец, подумала я про себя, но вслух сказала иное: - ужасно. Диагностики бесплодия у вас нет?
        - Эм, а что такое эта твоя диа-гнос-тика? - по слогам повторила она, успев за время разговора пересесть на мою кровать.
        - Процесс распознавания болезни, ведущий к постановке окончательного диагноза, в общем, с помощью разных методов, лекарь понимает, чем именно болен человек и как его лечить.
        - Ооо, - округлила глаза Шарли. - Это правда, что ты вырезала у маленького мальчика что-то в животе и зашила дыру? - зачем-то понизив голос, спросила Шарли.
        - Да, у него было воспаление аппендицита, червеобразного отростка слепой кишки. У тебя есть лист бумаги и уголёк?
        - Сейчас, - девчушка рванула к полкам, прибитым прямо к стене, что-то поискала среди вороха каких-то бумаг, и в итоге вернулась ко мне с охапкой смятых сероватых, шероховатых листов разной формы и странным, ониксового цвета карандашом. - Вот, - всё это богатство она уложила рядом со мной, а я, вздохнув, принялась рисовать.
        Внутренние органы человека, что и где располагается, всё, естественно, условно, чтобы Шарли сложилось верное представление. И конечно же показала, где находится аппендикс, рассказала, к чему приводит его воспаление, и какие могут быть последствия, если не лечить.
        Шарли смотрела на мой импровизированный атлас внутренних органов человека, и глаза её были круглыми, словно те глиняные миски, в которых здесь принято подавать еду.
        - У вас нет ничего подобного, и местные целители не ведают, как у нас всё устроено внутри?
        - Я думаю, кто-то знает, но их мало. Всё держится на эликсирах.
        - А как же те, кто работает в клиниках для бедных?
        - Они лечат по списку определённых правил, - выдала Шарли. - И резать кого-то, как сделали вы, в целом, наверное, не запрещено по крайней мере я не слышала ничего об этом, но как бы не принято, - пожала узкими плечиками девушка, - примочки, настойки из трав вот и весь набор лекаря, не работающего с эликсирами.
        - В вашем мире есть маги, то есть люди, обладающие сверхъестественными способностями? - задала я важный для меня вопрос.
        - Нет, - покачала головой сестра Джерома, - проводились опыты: опускали рожениц в источники, купали младенцев, давали испить колдовской водицы, в течение нескольких лет поили, ничего не вышло.
        Более-менее картина с чудотворными микстурами мне теперь стала ясна, значит, сам мир вырабатывает нечто магическое, сосредотачивая эти силы в подземных водоёмах. А бедным колдунам, пришедшим из-за пелены, просто крупно не повезло…
        - Мы самые обычные люди, - подвела итог девушка и через мгновение продолжила, - а теперь твоя очередь, расскажи мне о себе, чем занималась и что у вас там есть интересного, чего нет у нас?
        - У нас другая медицина, то есть лекарское дело, - начала я с того, что мне было ближе всего, и потихоньку переходила из частного к общему, рассказала об автомобилях, самолётах, бытовой технике, самой интересной для женщин, упрощающих нашу повседневную жизнь: стиральные машины, блендеры, хлебопечки, пароварки, мультиварки и многое-многое другое. Шарли слушала, буквально открыв рот, она даже дышала через раз, иногда перебивала восторженными вопросительными восклицаниями, а ещё я рисовала всё то, что перечисляла. Как врач-хирург я должна была владеть элементарными навыками изобразительного искусства, но мне повезло, и я могла нарисовать всё, что моей душе угодно, благодаря законченной художественной школе.
        Так мы просидели до самого вечера, опомнились лишь, когда в узких окнах стало слишком темно и нам волей-неволей пришлось встать, чтобы зажечь масляную лампу, а ещё пришла служанка и позвала нас на семейный ужин в общую столовую, сразу же после девушки в комнату шагнул невысокий, крепкий парень с охапкой дров в руках, по всей видимости, он собирался подтопить практически погасший огонь в жаровне.
        Свои эскизы я аккуратно сложила в стопку и сложила на одну из полок, нужно будет их потом забрать, чувствовала, что могут пригодиться, а интуиции я привыкла доверять.
        Глава 26
        Мне дали дом. Ну как дом - домик. Маленький, всего на две комнаты. Но я была и этому безгранично рада! Да что там - просто счастлива! Восторг от обладания хоть чем-то! Бумаги на здание справили сразу же, не отходя, как говорится, от кассы. Мне выдали временные документы, кои я пока не заслужила, но я подписала договор, в котором обязалась отработать всё во благо города и его жителей. В местной лечебнице для бедных - ОЛЦ.
        Но пока трудовые будни не наступили, я наслаждалась новыми владениями. Домик размещался в приличном районе, был окружён высоким деревянным забором, летом, если оно тут есть, можно высадить цветы вдоль дорожки, ведущей к небольшому крылечку с резными перилами. Маленький короткий тёмный коридорчик отделял жилую часть, от внешнего мира. Дверь была обита какой-то кожей и благодаря этому не пропускала холод в приличных размеров квадратную комнату. У противоположной от входа стены стояла аккуратная печка, а чуть поодаль от неё ещё одна дверь, за которой скрывалась комнатка, я определила её как спальню. Убранство моего нового жилища было скудным: стол, стул по центру первой части дома, какой-то стёртый половичок, ухваты для печи и даже корзина с остатками дров, чугунный казанок и кувшин, пара глинных кружек, одна из которой зияла приличной щербой. В спаленке широкая лавка со знавшей лучшие времена подстилкой. И тощая, как блин, пахнущая сыростью и мышами, подушка. Плед с прорехами в крупную, едва заметную, настолько выцвела, клетку, нисколько не придавал очарования моей будущей постели.
        Во всём доме было всего три окна: два в основном зале, и одно маленькое и узкое в комнате; все они были затянуты в уже привычный желтоватый, очень мутный бычий пузырь. Ну хотя бы так, всё ж не в потёмках бродить. Из всего этого, кроме печки и добротного стола, меня порадовали две масляные лампадки, правда, масла в них осталось с гулькин нос, но, тем не менее, и на безрыбье, как говорится.
        А ещё я с нетерпением ждала в гости Гарру и Красия, ближе к вечеру оба должны приехать ко мне на ужин. Лестер Холстен даже расщедрился и выдал несколько медных тонких чешуек, являвшихся местными деньгами, и пару серебрушек как он выразился для закупа новой мебели, я вообще не хотела брать монеты, но мужчина та-ак на меня посмотрел, что пришлось уступить, всё же я пока его невеста, и нужно идти на некоторые уступки, а если быть совершенно откровенной с собой же, то деньги нужны были просто позарез.
        В общем, я, осмотрев свои "хоромы", рванула в сторону рынка.
        Базар для небогатых людей, тот самый, который мне когда-то показала Гарра, находился на границе с нижним городом.
        Большое строение по типу ангара внушало уважение - монументальное здание. Двери, ведущие внутрь были широко распахнуты, поскольку смысла их закрывать не было: люди, толкаясь, ходили туда-сюда, что-то выносили и заносили. Стоял невообразимый гвалт, и чем ближе я приближалась, тем сильнее становился шум. Миры разные, а порядки одинаковые. Одним словом базар, где продавцы расхваливали свой товар, а покупатели отчаянно торговались. Тут даже, как мне сказала Шарли, можно было нанять носильщика и он будет ходить за тобой с тачкой и возить покупки, после, за отдельную плату, ещё и до дома сопроводит. Удобно и неожиданно. Я уж думала, что этот мир совершенно беспощаден к людям и ничего не делается для простого обывателя.
        Внутрь рынка протолкнулась, едва не подарив кому-то кусок своего тулупа; а деньги, выданные градоправителем, так и вовсе припрятала поглубже в складки платья - карманникам нельзя давать и шанса выкрасть то, что им вовсе не принадлежит.
        Действительно ангар, разделённый на несколько рядов. Достаточно высокие столы стоял плотно с друг другом, образовывая линию, за каждым прилавком разместился продавец. И тут была некая система: дальняя часть была отдана под продукты питания, там уже по градации шли овощи, мясо, молочка и так далее, противоположный отсек забрали мебельщики, третью часть разные мастера: сапожники, кровельщики, трубочисты - они предлагали свои услуги прямо здесь, на месте. Четвёртую часть здания выделили под ткани и готовые наряды из них. А вот животные стояли в загонах сзади строения, то есть на улице.
        Я шла между рядами, перетекая из одной части, в другую, разглядывая всё вокруг, погружаясь в эту атмосферу средневекового духа рыночных отношений. И мне понравилось. Я чувствовала себя живой. До сего момента, словно существовала в каком-то кошмарном сне, не имеющего ни начала ни конца. А вот она - жизнь, бьющая ключом, великолепная в своей простоте, когда всё понятно и без затей.
        Домой… как много в этом коротком слове, вернулась через пару часов. Мужичок с забавной тонкой бородкой в три волосинки, тащил за собой гружёную тележку со снедью и разными необходимыми мне мелочами.
        Оказывается, лестер Джером выдал мне вполне приличную сумму денег, сразу же разменяв большую часть на медяшки, поскольку люд простой, и серебрушки предпочитал не брать. Кроме мастеров.
        - Хойд, - так звали моего носильщика, - а вы печь умеете топить? - вопрос был, как говорится, из ряда вон, мужчина даже вылупился на меня, не понимая, шучу ли, али серьёзно вопрошаю.
        - Умею, вы шо, лесса? Ужо с самого сызмальства возился по хозяйству, - дал он исчерпывающий ответ.
        - Не могли бы вы тогда помочь мне с этим вопросом? - вздохнула я, и кажется именно это обстоятельство удивило его пуще предыдущего.
        - Не умеете? - челюсть Хойда медленно поползла вниз, демонстрируя не самые здоровые зубы, тёмный налёт, я даже заметила две огромные дырищи.
        - Не умею, - ну а что? Мне нужна была помощь и мяться около печи, не зная, как к ней подступиться, только потому, что испугалась быть смешной в чьих-то глазах? Я не такая, мне боятся нечего.
        С печью мужичок помог быстро, и даже бесплатно. Он делал, я смотрела и внимательно слушала. Живя у Гарры, видела как они её (печку) топят, но моё душевное и физическое состояние было таким отрешённым, что все события проскальзывали мимо, не оставляя после себя ничего конкретного.
        Хойд ушёл, сжимая заветную медную чешуйку в натруженных руках - за помощь в переноске покупок.
        - Вы, хозяйка, ежели чаво, зовите меня, в нижнем городе все знают, где найти Хойда три волоска.
        Он ушёл, а я, смеясь над его кличкой, принялась разбирать покупки.
        Мясо: говядина, тушки двух жирных индюшек, один большой шмат белоснежного сала с тонкими прослойками мяса; лук, морковь, что-то очень похожее на картофель, кочан капусты, соль и какие-то пряные травы, которые насоветовала добродушная женщина, торговавшая овощами; крупы, я узнала, овсяную и перловую. Мешок ржаной муки, не самого мелкого помола, но и так мне вполне сгодится. Булка горячего серого хлеба, плошка сливочного ярко-жёлтого масла, и крынка молока. Воду я могла натаскать из колодца конце улицы.
        Всё это богатство было куплено на те деньги, что мне выдал Джером. И оказалось, что мой жених весьма щедрый, а продукты тут максимально дешёвые.
        И ещё я купила толстый шерстяной плед. И на этом пока остановилась.
        Где хранить все свои продуктовые запасы? Вышла во двор, обогнула дом и увидела косой сарай. Но ставить туда еду как-то перехотела. Значит, уложу в холодный коридор. Благо дом закрывался изнутри на внушительный засов, а когда хозяин уходил, мог навесить не менее крупный замок.
        В общем, закатав рукава, решила приготовить наваристую мясную похлёбку, с овощами, предварительно обжарив всё на сале. Думаю, будет вкусно. Только бы не испортить блюдо, не обжечься и не уронить тяжёлый казанок себе на ноги.
        Глава 27
        Чистым светло-серым полотном застелила тёмный от времени деревянный стол, уложила поверх миску с крупно нарезанным хлебом, рядом поставила плоскую тарелочку с порубленным кольцами луком. Вся посуда, что нашлась в доме, была грязной, я долго её отмывала, но оно того стоило: пусть и простая глиняная, но, как по мне, смотрелось весьма аутентично.
        Мурлыкая под нос забавную песенку, тонко нарезала сало и положила рядом с луком. Пусть старики поедят нормальную еду, а то как вспомню их жидкую кашу с твердеющим мясом, так вздрогну. Они заслужили немного радости в этой жизни, пусть даже это будет самая простая еда.
        Географически я нахожусь в Срединном городе, фактически в Верхнем. Граница между этими районами проходила аккурат за моим забором, то есть я стала обладательницей недвижимости в престижной части города, только вот домик был больше похож на жильё для слуг или ещё кого-то, кто обслуживает высоких господ.
        И да, так как я всё же осталась в верхней части, то вход для простых обывателей ко мне был заказан: границу здесь охраняли стражники. Если между срединным и нижним районами ничего такого не было, то все, кто хотел попасть к элите, должны были предъявить специальное разрешение на въезд.
        Я уверена, что Гарра и Красий пытались меня навестить, но у них ничего не вышло. А сегодня непременно получится, ведь Джером обещал выдать им разрешительную грамоту.
        Скрип саней и знакомое "тпру-у!" Красия, заставили меня немного засуетиться. Намотав на ладони какие-то тряпки, схватила рогач, и, отодвинув печную заслонку, я полезла за похлёбкой. Мои руки привыкли к труду и как бы я их ни берегла, мозоли всё равно проступили на некогда нежной коже. Ох уж эти изверги! Самое важное, что есть у хирурга - его чуткие руки. Но ничего, салом буду мазать, авось поможет.
        Вот такой вспотевшей и пыхтящей меня и застали долгожданные гости, вошедшие в дом.
        Колоритная парочка и… лестер Джером Холстен собственной персоной!
        И что градоправитель забыл в моём скромном жилище в столь поздний час?
        Я отвлеклась и чуть не уронила ухват, но Гарра, несмотря на свои внушительные габариты, ловко ко мне подскочила и помогла без потерь установить большой казанок на выступ печки.
        - Девонька моя! - тут же, убрав рогач в сторону, воскликнула женщина, на морщинистых щеках заблестели слёзы радости и облегчения: - Как ты тута? Обжилася смотрю? - И ка-ак обнимет меня, выбивая дыхание, рёбра затрещали и их треск, кажется, услышал весь город.
        - Гарра, - просипела я.
        - Пусти девоньку! - подал голос дед, - не видишь шоль? Задушишь маленькую!
        Старуха тут же ослабила хватку и заглянула в мои глаза.
        - Мне так много тебе надо рассказать, так много! Но потом, - и зыркнула в сторону замершего у входной двери Холстена. Тот, словно почувствовав, что говорят о нём, заметил:
        - Рад вас видеть, лесса Мия. Что же, ваших друзей я проводил до места, теперь могу и честь знать, - и коротко поклонившись, намеревался было уйти, как я ляпнула, не успев прикусить себе язык. Красий вроде как хотел покрутить пальцем у виска, но тоже проявил недюжинную силу воли и промолчал, лишь кустистые седые брови нахмурил.
        - Может, на ужин останетесь? - не веря самой себе, молвила и застыла, ожидая, что он откажется.
        - Отчего бы и не остаться? - через секунду томительного молчания, выдал он, а я чуть не застонала и не стукнула себя по лбу. Вот дурёха! Хотела ведь поболтать с друзьями без лишних ушей. - Только ненадолго, - добавил градоправитель, - мне нужно в ратушу, дела не ждут, сами понимаете, - криво усмехнулся он, снимая с себя длинную тёмно-коричневую шубу и меховую шапку в тон.
        - Тогда, чего застыли? - воскликнула я шутливо, оборачиваясь к Гарре и Красию, - скидывайте тулупы, вон таз с водой для мытья рук и садитесь за стол. Всё готово, с пылу с жару!
        Народ засуетился, послышалась тихая перебранка между колоритными супругами и вот, глазом моргнуть не успела, как гости расселись по лавкам. При этом Красий сел рядом с Джеромом, а я, наполнив четыре чаши похлёбкой, устроилась подле Гарры.
        Ели в тишине, утоляя первый голод. Всевышний, как же это было вкусно! Просто язык проглотить можно было. У меня был некое хобби дома - готовить еду на всю семью, правда, родню я баловала крайне редко, но зато, когда добиралась до плиты, меня было не остановить! И суп, и котлетки в густой подливе, пюре из картофеля с зелёным лучком, и обязательно какой-нибудь нежнейший десерт. А ещё успевала нажарить тончайших ажурных блинчиков или пирожков с капустой.
        Как же я соскучилась по дому! Все эти воспоминания отчего-то вызвали слёзы, я, стараясь скрыть своё состояние, сглотнула солёную влагу и усиленнее принялась работать ложкой.
        - Завтра ваш первый день в качестве главы ОЛЦ, - практически доев свою порцию, через некоторое время заговорил Холстен. Он не стеснялся, щедро насыпав репчатого лука на кусок хлеба и уложив поверх сало, интересно, что не наоборот. - Какие планы?
        Его вопрос отвлёк меня от грустных воспоминаний, и я, взбодрившись, хищно усмехнулась:
        - О-о, сколько открытий чудных ожидает весь состав лекарей в вашей больнице. Но прежде, мне нужны материалы и рабочие для ремонта. Там невозможно находиться, особенно в коридорах с морозными узорами на стенах. Понимаете?
        - Я давно планировал навести там порядок. Королевская канцелярия наконец-то выделила средства для ОЛЦ, забавно, что их ответ пришёл сегодня с утра, как и монеты. Так что всё у вас будет, в рамках разумного.
        - Смету составлю в ближайшее время, - прожевав вкуснющий хлеб, пообещала я.
        - Отправите её в ратушу, я рассмотрю ваш вопрос в первую очередь, - заверил градоправитель, я же встала и налила в одну из кружек горячий ароматный взвар. Без мёда, ну ничего, перебьётся. У себя дома попьёт сладкий.
        - Вкусная похлёбка, Мия, мне очень понравилась, - мягко, глядя прямо в мои глаза, признался Джером, когда я подошла к нему, чтобы подать чашку. Он протянул руку, и наши пальцы соприкоснулись, вызывая по всему моему телу небывалый трепет и неясное томление. Я тут же почувствовала, как жаром обдало щёки, а во рту пересохло, как в пустыне. Поэтому, вырвав у опешившего красавчика его же кружку, сделала большой глоток и зашипела от боли - горячий взвар опалил горло.
        - Что же ты так, деточка? - ко мне мигом подлетела Гарра и похлопала по спине, помогая откашляться. - Зачем так спешить?
        А я смотрела в глаза лестера Холстена и понимала, что он мне нравится. Вопреки тому, что человек, если быть честной с самой собой, нагло воспользовался мной и той ситуацией, в которой мне "повезло" очутиться. Всё моё нутро кричало, насколько это низко и что стоит держаться от симпатичного парня как можно дальше.
        - Хмм, простите, - криво улыбнулась я, - резко пить захотелось, - нашлась я, - сейчас вам в другую кружку налью.
        - Не стоит суетиться, - вдруг отказался парень, глаза его снова ничего не выражали - он, как будто подобрался весь, вновь превратившись в мистера Ледышку, - Гарра, Красий, - продолжил говорить мужчина, поднимаясь со своего места, - ответ по вашему вопросу придёт в ближайшее время, прошу дождаться и лишний раз не появляться в ратуше. Вам в любом случае всё сообщат.
        - Благодарю, - по-военному кивнула Гарра, вытянувшись в струнку, - должники мы ваши, лестер Холстен.
        - Пока ещё рано за что-то благодарить. И должниками вы в случае одобрения запроса, станете не моими, а лессы Мии, - вдруг заявил красавчик и, подойдя к двери, одним резким движением накинул на свои широкие плечи шубу, натянул шапку и вышел за дверь, даже не попрощавшись.
        Глава 28
        Мой чудо-чемоданчик вернулся к своей хозяйке сразу же, как лестер Холстен отбыл восвояси. Гарра выбежала во двор и принесла саквояж, бережно замотанный в какую-то тряпицу.
        - Вот, сберегла, как и просила. Доставил мужчина, богато одетый, точно северянин, - проговорила она, водружая моё сокровище на стол.
        Радости моей не было предела: эта вещь для меня являлась неким якорем, подтверждающим, что мир, откуда я пришла, действительно где-то существует, и что я непременно вернусь домой. Я очень хотела домой…
        - Спасибо, Гарра! - расчувствовавшись, я кинулась обнимать женщину. - Что бы я без вас с дедом Красием делала? Окоченела, наверное. И после какой-нибудь хищник с удовольствием закусил мороженым из Мии Лис.
        - Ну что ты девонька, не думай о том, что могло бы произойти, покуда всё прошло и теперь всё у тебя будет хорошо, - в уголках глаз великанши показались прозрачные солёные капли и она украдкой смахнула их краем шерстяного, линялого платка.
        - И правда, Миюшка, чего ты переживаешь почём зря? - вздохнул старик, приобнимая жену за широкую талию, поскольку дотянуться до плеч своей великолепной супруги никак не смог быю
        - Вы правы, - улыбнулась я и принялась снимать тряпку с чемодана, повернувшись к супружеской чете спиной, чтобы они успокоились и пришли в себя.
        - Я ведь и не стала тебе сказывать, что деется с пришедшими из-за пелены, - спустя пару минут, Гарра присела на лавку напротив меня, внимательно наблюдая за тем, как я деловито проверяю содержимое саквояжа. - Сделала так, чтобы не напугать, ты и так не в себе была, глаза на мокром месте и грустная такая, шо сердце моё сжималося от страха за тебя.
        - Я это всё поняла, и обиды на вас не держу. Нисколько не волнуйтесь, - как можно мягче добавила и опустила крышку чемодана, громко щёлкнув замками. - Касательно магии, нет её у меня. Ну, по крайней мере, волшебных проявлений в стрессовых ситуациях так и не было выявлено. И я буду верить, что так оно и есть, поскольку быть выжатой, как лимон, нет никакого желания. А коли я всё же обладаю хоть какими-то сверхъестественными способностями, то на этот случай нужно придумать способ, как мне спастись и спрятаться в этом мире так, чтобы никто и никогда меня не нашёл.
        Оба старика сидели рядом друг с другом и согласно кивали в такт моим словам.
        - В столицу отправлюсь через две недели, у нас есть время всё распланировать. Также хочу успеть навести хоть какой-то порядок в лечебнице. Без этого моя душа не будет спокойна.
        Гарра и Красий кивали в такт моим словам, а я продолжила:
        - Если вы не заняты, хотела предложить вам принять участие в этом веселье, - и многозначительно подвигала бровями.
        - Какие могут быть дела, когда тут назревает такое событие? - встрепенулась бывшая телохранительница. - Красий, ты как, с нами?
        - А шо с меня надобно? - разморённый вкусной, сытной едой и теплом, вяло спросил дед, веки его налились свинцом и он едва сдерживался, чтобы широко не зевнуть.
        - Помогать вымести метлой, скопившиеся там за годы горы мусора, - едко припечатала Гарра, не стесняясь называть вещи своими именами.
        - Такмо эмм, я завсегда "за", знаешь ведь. Дай мне токмо волю, усе у меня по стеночке ходить будют! - вскричал Красий, отчего-то резко подскочив из-за стола. По всей видимости, его колоритная супруга ущипнула тощего дедка за ногу, иначе с чего бы он так резко воодушевился?
        - Вам домой пора, - вздохнула я, глядя на уставших гостей, - у меня пока негде ночевать, даже лавок широких нет, а так бы оставила вас здесь, у себя.
        - Не положено, - покачала головой Гарра, тяжело поднимаясь из-за стола. - Грамотка без ночевой, нам давно пора к себе, в нижний город, иначе придётся заплатить штраф в городскую казну.
        - Даже так, - качая головой, насмешливо протянула я: странный мир с дичайшими законами. Здесь всё точно не для людей, а вот для кого? Ответ на этот вопрос, думаю, узнаю очень скоро, хотя кое-какие предположения у меня всё же есть.
        Договорившись с друзьями, что завтра рано утром встретимся у дверей ОЛЦ, тепло попрощалась с ними, и, заперев ворота на увесистый засов, быстренько сбегала в "скворечник", а потом уж и домой. Задвинув щеколду в холодном коридоре, схватила мешочек с крупой и вошла в натопленную большую комнату, плотно притворив за собой дверь, облегчённо вздохнула и осмотрелась. Нужно вымыть посуду, приготовить кашу на завтрак и пора баиньки.
        Утро наступило, как всегда, слишком рано. Петухи несмотря на холод, орали, как оглашённые! Кажется, эти домашние крикуны обитали в каждом дворе в этом городе. Поскольку хор был весьма колоритен и беспощаден. С тихим стоном откинула плед и спустила ноги на пол, туда, где поставила короткие угги. Даже через шерстяные носки я ощущала холод, блуждавший порывами по дощатому полу. Печь уже почти остыла, и в доме стало ощутимо прохладнее, накинув на плечи платок, потащилась в большую комнату. Казанок с кашей стоял у печки, и была едва тёплой, в принце мне и такая сойдёт. Отрезав от булки щедрый ломоть, уложила поверх кусочек сала и, присев за стол, принялась завтракать, запивая всё прохладным травяным взваром. Еда подняла мне настроение, и я была готова к великим делам.
        Лечебница для бедных, я иду к тебе!
        Прихватив свой чемодан и свиток с указом градоправителя, в котором чёрным по желтоватому было чётко прописано, кто теперь главный в местной больнице, быстро переоделась. Натянула свой хирургический костюм, который был давным-давно заботливо отстиран слугами в доме лестера Холстена. Поверх надела платье, подаренное Шарли, спасибо этой милой девушке, а затем уже настала очередь тулупа от Гарры. Плотно повязав платок на голову, подхватила саквояж и отправилась навстречу своей судьбе.
        Дорога до ОЛЦ не заняла много времени: шагалось легко и без запинки. Я не боялась. Страх ушёл. Мне, по сути, нечего было терять, и теперь море по колено! Ух и разойдусь сегодня, отведу душу! Держитесь лекари приграничного Эльма!
        Погода радовала ясным небом и резким, трескучим морозом, так и норовившим укусить за нос и щёки. И спастись от ледяных порывов ветра не представлялось возможным, как бы я ни куталась в свой старенький, кое-где вытертый шерстяной платок.
        Здание местной больницы было всё так же холодно-мрачным, неприветливым.
        У широких двустворчатых дверей замерли две фигуры, в коих я тут же признала Гарру и Красия. Они, как серые воробышки, нахохлились и смотрели точно на меня. Старик жался к своей колоритной супруге и чуть приплясывал на месте, по всей видимости, пытаясь согреться от пронизывающего ледяного ветра.
        - Доброе утро! - улыбнулась я забавной чете.
        - Утречка тебе, Миюшка, - получила ответ, - давай, поспешаем внутрь, холодно, жуть как! - пробурчал Красий и, не дожидаясь от меня согласия, посеменил к двери, чтобы резко её распахнуть.
        Мы двинулись следом, многозначительно переглядываясь. Волнение с каждым шагом становилось всё ощутимее, вопреки моему настрою не нервничать и быть совершенно спокойной.
        Внутри лечебница ни капельки не изменилась: всё те же вымороженные стены и стылые коридоры. Две сонные барышни, которых я видела здесь впервые, нехотя встали с широкой скамьи у входа и вопросительно на нас уставились.
        - Где сейчас главный лекарь - Еулий Крац? - решила я не церемониться, передавая чемоданчик Гарре.
        - Так это. Зачем вам? - растерянно переспросила одна из девчонок в стареньком тулупе. - Он почивать изволит.
        - Так сходите и доложите, что прибыло новое начальство! - нахмурилась я, напуская в голос металла, но то ли я как-то не так говорила, то ли ещё что-то, да вот только девицы и не подумали выполнить моё распоряжение. Лишь фыркнули пренебрежительно. Я почувствовала, как начала закипать!
        - Живо идите, разбудите ентого, как его? Краца! О! - опередив меня, знатно рявкнул Красий и смачно шмыгнул синим носом. - Сил нет, холодрыга у вас здеся! Никогда не любил ОЛЦ, ноги бы тут моей не было, кабы не дела!
        Я не узнавала старика, его словно подменили - и Гарра, что удивительно, лишь благосклонно на него глядела. Девицы вжали головы в плечи, быстро мелко закивали и шустро помчались по коридору налево, туда, где жили целители. И это ещё раз подтвердило мои выводы - новым миром, куда меня угораздило влететь, правят мужчины.
        Глава 29
        Это сонное царство требовалось встряхнуть. И, должна я вам сказать, это у меня получилось просто великолепно!
        Как только недовольный, ворчащий под нос какие-то смутные ругательства, из-за поворота к нам вырулил главный лекарь сего заведения - Еулий Крац, и, едва продрав глаза, с претензией рявкнул:
        - Кто такие и зачем явились сюда в столь несусветно ранний час?
        Я тут же пошла в наступление:
        - Вы, по всей видимости, меня не признали? - с ехидцей ответила я, чуть приспуская платок, чтобы было видно лицо в неровном свете чадящих факелов.
        Прищурившись, мужчина вгляделся в мои черты и в его глазах мелькнуло узнавание:
        - Ааа, как вас там, наша уборщица, Миэ?
        - Лесса Мия Крас, - поправила я его, стараясь не рассмеяться в его помятую ото сна физиономию, явно сладко спал, вон даже подсохшие потёки слюны в уголке губ присохли. Фу-у!
        - А мне без разницы! - пожал плечами он, - хоть сама королева! У нас распорядок! И в это время лекари ОЛЦ должны почивать! За нарушение предписаний я тебя, Миэ, - снова специально исковеркал он моё имя, - оштрафую и пропишу дополнительные работы на кухне, будешь чистить овощи и потрошить тушки животных.
        - А вот и нет, - картинно скинув платок, передала Красию, туда же отправился мой тулуп, - Гарра, - протянула раскрытую ладонь женщине и та, удовлетворённо улыбаясь, вручила мне тугой свиток с распоряжением градоправителя, перевязанный красной атласной лентой. - Я, конечно, не королева, но теперь, уважаемый лекарь ОЛЦ, вы находитесь под моим руководством!
        С каждым произнесённым мной словом высокомерно-надменное выражение лица Краца становилось растерянно-задумчивым.
        - Ну-ка, дайте сюда! - он нервно выхватил из моих пальцев документ и одним движением сорвал ленту. Читать в таком полумраке было наверняка не очень удобно, но мужчина с честью справился с поставленной перед ним задачей: его глаза так и бегали по строчкам с текстом о моём назначении. - Да как же это… это невозможно! Ты… вы, - Еулий беспомощно уставился на нашу бравую троицу и в итоге остановился на мне: - Ты же шарлатанка! - злость с каждым словом прорывалась наружу из самой глубины естества целителя и в какой-то момент мне даже показалось, что он готов кинуться на меня, чтобы знатно поколотить.
        - Я не обманщица, вы ведь внимательно всё прочитали? - спокойно, даже вежливо заметила я, когда собеседник находится на грани - не стоит его лишний раз провоцировать на агрессивные действия.
        - Д-да, - запнулся он. - Ты мерзкая тварь! Подсидеть меня решила, гадина?! - вдруг вызверился он и кинулся ко мне, скрючив пальцы наподобие когтей. Но не тут-то было: Гарра несокрушимой стеной воздвиглась между мной и вошедшим в раж лекарем. Ей не составило никакого труда подхватить озверевшего эскулапа и вздёрнуть того за воротник туники, да так, что ткань угрожающе затрещала.
        Тем временем на шум собралась толпа, и я посчитала это знаком: лучше немедля всех оповестить о новых переменах в их жизни, чем потом двадцать раз повторять каждому одно и то же. Подняв пергаментный свиток с холодного каменного пола, который Еулий обронил, когда задумал меня придушить, шагнула в центр фойе.
        - Слушайте внимательно! Повторять не намерена! - как можно громче и чётче сказала я. - Отныне пока моё назначение будет в силе, я становлюсь руководителем ОЛЦ. И многое, поверьте, будет изменено.
        В ответ послышались шепотки и даже возмущённые восклицания.
        - Кто чем-то недоволен, - прищурилась я, - дверь на выход вон там, - и ткнула пальцем себе за спину, - собираете свои вещи и скатертью дорога. Можете даже посетить лестера Холстена, задать ему вопросы и возмутиться таким невиданным, неслыханным назначением! А вы, Еулий Крац, ежели не успокоитесь и попробуете навредить мне, пришедшей из-за пелены, будьте уверены, мигом окажетесь в застенках темницы. А там, должна вас заверить, обитают очень неприятные люди. Весьма мерзкие.
        После моих слов, посиневший и уже захрипевший в мощных руках Гарры целитель усиленно закивал, намекая, что уяснил, осознал и принял новую реальность как данность. Махнув рукой своей колоритной помощнице и другу, я повернулась к толпе, притихшей после моих слов о том, что я пришла из другого мира.
        - Вопросы? - скрестив руки на груди, вопросила разом у всех. Народу точно стало намного больше, даже пациенты подтянулись и тихо жались друг к другу, ошарашенно глязея на бесплатное представление.
        Ответом мне было молчание. Но вот когда я открыла было рот, чтобы дать свои первые указания, вперёд шагнул высокий и тощий лекарь, кажется, его зовут Арош, имени, увы, я не запомнила.
        - И какие перемены нас ждут? - задал он вопрос, и, по всей видимости, ответ на него волновал всех присутствующих.
        Мои губы сами собой сложились в хищную улыбку, и я предвкушающе прищурилась:
        - С главного, - театральная пауза, - с уборки! В чистой, тёплой больнице пациенты будут быстрее поправляться! А потом вы, уважаемые лекари, будете учиться. Беспрерывно, каждую свободную минуту! И на дополнительный сон у вас не останется ни времени, ни возможности! Кому мои условия не подходят, сразу же прошу покинуть ОЛЦ, тратить своё время на "нехочух" у меня нет никакого желания! Итак! - звонкий хлопок в ладоши, люди синхронно вздрогнули, - все работники, занятые на стирке, уборке и готовке - шаг вперёд. Лекари идут умываться и переодеваться в рабочую форму и на обход страждущих, кои должны лежать по палатам на своих кроватях, - многозначительно подвигала бровями, намекая столпившимся тут пациентам ретироваться как можно быстрее, - помощницы лекарей пересмена и тоже за работу.
        С этого памятного дня и началось моё шествие по буреломам и буеракам, на каждом маленьком шаге встречала практически непробиваемую стену сопротивления и неприятия новых порядков, и если не получалось сие препятствие перепрыгнуть, шла напролом - просто увольняла недолекарей и нисколько об этом не жалела. Кстати, Крац остался и коршуном следил за каждым моим движением, вслушивался к каждому моему слову, в общем, пытался шпионить.
        Бригада строителей, выделенная мне в помощь ратушей, практически в каждой палате сложила печи, небольшие, аккуратные, в них нельзя было полноценно готовить, зато теперь можно было ставить на уступы кувшины с водой, чтобы у больных была возможность пить тёплую воду, а не ледяную. И это был большой шаг вперёд.
        Стены ОЛЦ буквально драились швабрами и грубыми щётками с длинными ручками из свиной щетины. Женщины привыкли к тяжёлому, изнуряющему труду и выполняли всё беспрекословно. А когда в конце недели им выплатили дополнительное жалование за старание, чего никогда не было до сих пор, так и вовсе рвались в бой, с желанием отмыть и холодную, в которой воняло так, что голова начинала кружиться. В местном морге было мёрзло, но запахи разложения и экскрементов отчего-то явственно ощущались. Я не могла позволить работникам там начать генеральную уборку по одной простой причине - отсутствие перчаток. Одна-единственная ранка, полученная в таком месте, могла привести к печальным последствиям. А отдавать свои хирургические я не собиралась. Нужно что-то придумать, и, увы, без совета лестера Джерома Холстена, мне точно не обойтись.
        Жаровни, прикрученные к каменным стенам, прикрытые железными решётками с висячими замками, теперь стояли по всем коридорам на равном расстоянии в пять метров и наполняли холодные каменные тоннели благодатным теплом.
        Люди почувствовали перемены к концу первой недели. И даже ходить стали без верхней одежды и шерстяных платков с рукавицами. Перед главным входом поставили высокий стол, похожий на ресепшен из моего мира, его тоже сделали на заказ по моему эскизу, и два стула. Теперь все приходящие обязательно регистрировались и заносились в журнал посещения, куда вписывалась дата и общие жалобы, найти двух более-менее владеющих грамотой деушек оказалось ещё тем квестом, пришлось нанимать таких работниц со стороны, а это дополнительные расходы для казны города. Но тем не менее Холстен подписал нужные бумаги, и через некоторое время две улыбающиеся приятные женщины поступили под моё начало. После регистрации больного сопровождали в отдельный кабинет, где сидел лекарь, в обязанности которого входило осмотреть пришедшего, и направить дальше.
        Самое сложное было разделить эскулапов по направлениям, поскольку у них были какие-то общие знания и даже не углубленные. Печально, но поправимо, главное ведь что? Важно, чтобы они хотели учиться.
        Я приходила раньше всех и уходила позже других. Мне стали всё чаще и гораздо приветливее улыбаться и даже вежливо кланяться. Гарра и Красий оказались просто незаменимыми помощниками: старик, как оказалось, обладал невероятным даром вести дела по хозяйству, оттого бытовые вопросы, в том числе и снабжение нас вкусной и сытной едой, он взял на себя, а Гарра самоназначилась приглядывающей за порядком во всей лечебнице. А в начале второй недели с большим опозданием, но всё же пришёл ответ касательно дальнейшей судьбы этой колоритной семьи.
        Чуть подрагивающими пальцами, Гарра вскрыла жёлтый со смятыми углами конверт и зачитала вслух самую важную часть:
        - Снять все обвинения касательно четы Ильзе…
        Нашей радости не было предела! Это сообщение значило только одно: старики свободны, и теперь они могут спокойно перебраться в мой домик и начать там обживаться. Места хватит всем.
        Глава 30
        С переездом в мой дом семьи Ильзе мне стало гораздо легче. Я не знаю, когда они успевали, но к моему возвращению домой всегда был накрыт стол и вкусная горячая еда ждала своего часа. Тогда вся наша маленькая компания садилась за весьма поздний ужин и, насытившись, отправлялась спать, чтобы с первыми петухами проснуться и отправиться в лечебницу.
        Если честно всю неделю я посвятила административной работе: налаживанию вопросов касательно комфортного пребывания пациентов в этом склепе. Сейчас ОЛЦ на склеп был уже мало похож, что неимоверно радовало и, как оказалось, не только меня, но и весь персонал. Подозреваю, Еулий Крац и сам был в шоке от произошедших перемен, но всё равно деланно куксился, словно у него во рту лежал лимон вперемешку с железными опилками. И его закадычный друг - лекарь Сандро Арош не отставал от своего шефа.
        Вопрос касательно самих больных. Тут я пока особо не вмешивалась, в основном наблюдала, когда было время, и вела записи, слушала жалобы. Спасти человека, когда болезнь была в сильно запущенном состоянии, не могла, и как бы цинично это ни звучало я после личного осмотра, предоставляла свободу действия местным эскулапам, и затем просто смотрела со стороны, как именно таким людям помогают. И выбор целителей оказался верным: им давали сильные обезболивающие, наподобие морфина или даже опиума. И к сожалению, больные приходили в ОЛЦ, чтобы испустить дух. Они не верили в силу местных докторов, просто не хотели мучиться перед кончиной, и только в ОЛЦ могли получить дозу наркотика. Это было печально.
        И роженицы, их было не так и много, думаю, в городе каждый день разрешалось гораздо больше, но лечебницу для бедных попадали лишь самые смелые. И я не могла их в том винить: условия здесь были гораздо хуже, нежели в собственном доме, где и стены помогают.
        - Лесса Мия, - ко мне подбежала помощница, сидевшая за ресепшеном. - Там к вам женщина пришла, говорит, вы её знаете, представилась Радой.
        Это имя я помнила, как и печальную судьбу этой женщины. И, благодарно кивнув Селене, поспешила к главному входу. На широкой лавке, поставленной у противоположной от ресепшена стены, сидела измождённая с тёмно-синими кругами под глазами женщина, по бокам от неё двое детей: девочка-подросток и мальчик лет пяти. Они оба жались к матери, как к спасательному кругу.
        - Рада! - воскликнула я на ходу, и приветливо улыбнулась, - как ты? Всё ли у тебя хорошо?
        Женщина поспешила встать мне навстречу, я подошла к ней и крепко обняла.
        - Лесса Мия, - заговорила она, её голос дрожал, а глаза наполнились солёной влагой, - я…
        - Так, стоп, - нахмурилась я, - ну-ка не раскисать. Идите за мной! - и пошла вперёд.
        Приведя их к себе в кабинет, который переделали из маленькой подсобки, усадила их на лавку и вопросительно посмотрела на Раду:
        - Если ты сейчас на свободе, значит, тебя оправдали.
        - Да, лесса Мия, всё так и есть. Сыворотка правды доказала всем, что я всего лишь защищала своих детей.
        - Так ведь это просто прекрасная новость! - всплеснула руками я, искренне радуясь за женщину.
        - Вот только, - она прикусила губу, и я подняла брови, молча подталкивая её продолжать.
        - Дом у нас отобрал старший брат моего почившего мужа. Мне он никогда не принадлежал, а Аликс ещё слишком мал, чтобы защитить то, что его по праву рождения.
        - Как так? - опешила я, прислоняясь боком к столешнице. Дикий мир!
        - А ещё, - дрожащим голосом продолжила она, - мне заявили, что мои дети рождены от другого мужчины.
        - И доказать обратное ты не можешь? Верно? - догадалась я.
        - Д-да.
        - Ладно, - я помассировала виски и, обойдя стол, села на своё, знавшее лучшие временя, кресло. Зато оно было моим, ну, по крайней мере, пока. - Вы останетесь здесь, в жилой части ОЛЦ освободилось несколько комнат, одну из них я выделю вам. Работы у нас много…
        - Лесса Мия! - воскликнула Рада и рванула вниз, с дробным стуком острых коленок плюхаясь на каменный пол, по ещё щекам всё-таки потекли слёзы, - вы… вы не представляете, что для меня, нас делаете! А работы я не боюсь, мы будем все втроём стараться, усердно, денно и нощно, всё, что прикажете!
        Я снова встала, подошла к Раде и подняла её с пола.
        - Не нужно, - мягко улыбнулась я, - меня благодарить. У нас нет лишних рук, поэтому ваша помощь будет как нельзя кстати.
        - С-спасибо, - улыбаясь сквозь слёзы, прошептала Рада.
        - А теперь давай познакомь меня со своими детьми.
        - Ой, простите! Это моя дочь - Олета, мой сын - Аликс, - с гордостью представила она их мне.
        - Приятно познакомиться, Олета и Аликс, - подмигнула я ребятам, и те нестройным хором ответили мне тем же. - А теперь подождите меня здесь.
        Выйдя из кабинета, поймала первую попавшуюся медсестру и попросила найти деда Красия, которого все здесь так и величали "дед Красий". Тот примчался в мой кабинет минут через десять, за это время я выяснила, что у Рады и её детей даже сменной одежды нет: всё их имущество буквально на них самих.
        - Знакомьтесь, это дедушка Красий, - представила я их друг другу, - Красий, это Рада, Олета и Алекс. Их нужно накормить, дать возможность помыться, снабдить какой-нибудь чистой одеждой, посмотри, что у нас там есть, вероятно, нужно будет сходить на рынок и докупить. И подбери им комнату побольше, чтобы всем троим места хватило.
        - Всё будет сделано, не сумлевайся, Миечка, - покивал старик, явно оценивший и измождённый вид гостей и голодные глаза и потрёпанную латаную-перелатаную одежду пришедшей к нам семьи. - Пойдёмте, мои хорошие, усё у вас теперь будет замечательно, и каша горячая с маслицем ужо подоспела.
        Они ушли, а я задумчиво продолжала сверлить дверь: обрастаю людьми, которые напрямую зависят от меня. А ведь впереди ещё поездка в столицу, где окончательно решится моя судьба. И если во мне есть хотя бы кроха магии, то в Эльм я больше никогда не вернусь. И что тогда случится со всеми этими людьми, которые доверились мне? У меня нет ответа на этот вопрос, но я могу его задать лестеру Холстену. К которому пора сходить на аудиенцию и обсудить многие назревшие проблемные вопросы.
        - Лесса Мия! - в проёме двери появилась всклокоченная голова одной из медсестёр. - Там вас срочно зовут. Одна из рожениц потеряла сознание во время схваток, и у неё открылось кровотечение. Лекари сказали отнести её в холодную… но так ведь она всё ещё живая, вот старшая помощница и попросила кликнуть вас как можно скорее!
        Я нахмурилась и, не задавая более никаких вопросов, подхватила свой саквояж и помчалась в операционную, на ходу отдавая распоряжения:
        - Никакой холодной. Скажи, что я распорядилась, пусть несут её в мою операционную, благо вчера в той комнате наконец-то закончили ремонт!
        Полы моего светло-серого халата развевались позади, как крылья большой птицы. Я не позволю кому-то истечь кровью. Не в мою смену!
        - Ассистировать будете, - кинула попавшемуся мне по пути целителю Родерику, молодому парню с пушком вместо щетины, он только-только закончил первую ступень лекарской школы и шарахался, боясь даже своей тени.
        - Я-я? - проблеял он, вытаращившись на меня своими немного навыкате глазами. Чуть притормозив, мягко улыбнулась.
        - У вас появился уникальный шанс стать первым в ОЛЦ врачом, который будет помогать мне во время операции, называемой в моём мире "кесарево сечение". Следуйте за мной, - не терпящим возражений тоном, продолжила я, - вы лекарь. Этим всё сказано!
        А затем я мыла руки, Родерик повторял каждое действие за мной, медсестра среднего возраста, одна из самых сообразительных в ОЛЦ, уже была в операционной и, получив от меня свёртки с инструментами, медикаментами, деловито приступила к их стерилизации и расставляла всё в нужном мне порядке.
        - Соберитесь, Родерик, вы сейчас спасёте жизнь и не одну, - мой голос был спокоен и полон уверенности, что у парня всё получится. Я видела его отметки в ведомости, и отдельную графу, где выпускника хвалили за усердие и прилежание во время обучения А Еулий Крац не позволял молодому специалисту проявить себя, поставив того выполнять какую-то незначительную работу, чаще грязную и никому не нужную, типа протирания склянок с целебными настойками.
        Женщину принесла Гарра. Моя помощница положила свою ношу на кушетку очень бережно, и с надеждой на меня взглянула:
        - Миюшка, родненькая, помоги ей, смотри, какая юная. Ей бы жить и жить!
        - Я сделаю всё, что в моих силах, - кивнула и добавила: - все, кто не участвуют в операции, покиньте помещение. Гарра, прошу тебя, не допускать сюда никого. Даже если вдруг нагрянет сам король.
        Тем временем у входа набилась куча народа и красный от гнева, что его приказ был мной отменён - Еулий Крац.
        Вышли все, кроме него, даже грозная Гарра не стала для него аргументом.
        - Пошёл вон! - прорычала я и кивнула своей телохранительнице, и та, более не церемонясь, схватила мужика за грудки и оторвала от пола.
        - Да как вы смеете! Я должен видеть, что вы тут будете делать! Я буду жаловаться! Напишу жалобу в королевскую канцелярию! Вы у меня ещё пожалеете!
        - Пиши, хоть две! - прищурилась я и, более не обращая на него внимания, повернулась к девушке, лежавшей на операционном столе. Её обескровленные губы и синие круги под глазами сказали мне о многом. А ещё роженица была чудовищно худа, словно её не кормили большую часть жизни. Естественно, откуда у молодой женщины найдутся силы разродиться?
        - Мирта, какое обезболивающее и как давно ей давали? - спросила я у медсестры.
        - Недавно две мерные ложки опиумата.
        - Дай ещё одну ложку морфиума, и две кровоостанавливающего, - распорядилась я, натягивая перчатки и подавая вторую пару молчаливому ассистенту. - Родерик, будешь подавать инструменты под той цифрой, какую назову.
        - Понял, - без заиканий выпалил парень, видать, собрал всю свою силу в кулак.
        Как только все подготовительные работы были проведены, я начала:
        - Предварительный диагноз роженицы - гестоз, скорее всего, связанный с неблагоприятными социальными и бытовыми условиями будущей матери. Итак, давайте, ребята, поможем нашей девочке справиться и выжить.
        Я на миг замерла, мысленно прося силы у Всевышнего. Затем быстро пропальпировала живот, проверяя, где находится голова ребёнка. Всё было в порядке, малыш лежал головой вниз.
        - Обрабатываю операционное поле. Скальпель. Делаю поперечный разрез нижнего сегмента матки. Родерик, держи инструмент вот так, да, всё верно, ты молодец. Лапаротомия. Вскрытие матки. Извлечение ребёнка и последа, - я говорила на это раз мало, чётко и выверенно. Мне некогда было читать пространную лекцию, это можно будет сделать и потом.
        Проведя тактильную стимуляцию, чтобы малыш сразу задышал, вручила его Мирте, сама же занялась женщиной.
        - Мирта, давать роженице вот эти таблетки, - это слово Мирта тоже уже знала, - три раза в день. Это антибиотики, они помогут ей быстрее восстановиться. Затем вот эти. Два раза в день. И эти также три раза в сутки. Ты поняла? - устало спросила я, медсестра закивала. - Я их подпишу, чтобы ты ничего не перепутала. И пусть они оба будут здесь. Не нужно их переносить в общую палату. Как только девушка проснётся, позовите меня. Еды не давать. Ты отвечаешь за них.
        - Всё сделаю, лесса Мия. Не волнуйтесь.
        Тем временем Родерик смотрел на меня в тихом шоке и даже в некотором восхищении.
        - Лесса Мия, она выживет? - в итоге спросил он.
        - Я не знаю, но мы сделали всё, что было в наших силах. И даже больше. Нужно время и правильное лечение, - честно ответила я.
        - Научите меня, пожалуйста, - попросил молодой человек, искренне и даже как-о отчаянно.
        - Если ты готов, я научу, - улыбнулась я, видя, как загорелись глаза моего случайного ассистента.
        Глава 31
        В дверь моего кабинета дробно постучали. Не громко, но очень уверенно.
        - Войдите, - не поднимая головы от бумаг, ответила я.
        Дверь с тихим скрипом открылась и внутрь помещения кто-то вошёл. Я продолжила писать историю болезни, но в какой-то момент поняла, что пришедший человек так и не сказал ни единого слова. Удивлённо подняла голову и посмотрела на гостя.
        Градоправитель собственной персоной замер у стула, деловито сложив руки на высокой спинкой, он с интересом разглядывал многочисленные полки в моей каморке, даже тумбочку, сделанную местным мастером по дереву, по моему эскизу оценил.
        - О, добрый вечер, лестер Холстен! - поприветствовала я его, даже не подумав вставать с места. - Как вы? Прошу, присаживайтесь. Взвар или воду? - услужливо предложила я.
        - Добрый, - улыбнулся молодой мужчина и присел напротив меня, - от горячего взвара не откажусь, с мёдом и мятой. Как вы тут устроились?
        - Неплохо, очень много работы, - кивнула я и всё же встала, чтобы подойти к шнурку, висевшему в углу. Потянув за него, вернулась на место. Джером смотрел на меня заинтригованно и даже чуть удивлённо вскинул тёмную чётко очерченную бровь. - Это моё нововведение. Я потянула за верёвочку, и колокольчик зазвенел у девушек на ресепшене.
        - Очень интересно, - склонив голову набок, словно прислушиваясь - вдруг услышит звон, снова проговорил лестер. Мы замолчали, сверля друг друга нечитаемыми взорами. Я, вообще-то, и так собиралась к нему на приём, поскольку накопилось несколько важных вопросов, в которых мог помочь только градоправитель, но сейчас отчего-то растерялась. В глубине его серых, грозовых глаз что-то было, и я не могла понять, что же именно.
        В дверь снова постучали, в этот раз негромко и осторожно.
        - Да-да, - громко ответила я и в проёме показалась голова Элены. - Будь добра, принеси нам медового взвара с мятой, - попросила я её и она, быстро кивнув, тихо прикрыла створку.
        - Я хотел пригласить вас завтра на ужин, - заговорил наконец-то странный и нежданный гость.
        - О, - улыбнулась одними губами, внутри оставаясь всё такой же напряжённой и взвинченной, - у меня очень много дел, если честно, я даже боюсь, что до отъезда не успею закончить самые важные…
        - Мы ведь условились, что я, как ваш официальный жених, буду ухаживать за вами, лесса Мия, как положено, со всеми полагающимися мероприятиями, и ужин в красивом месте является одним из таковых. При этом вы же помните, что сами настаивали на этом.
        Мне ничего не оставалось, только согласиться: ведь действительно, сама потребовала, так что - нате, распишитесь.
        - Хорошо, - демонстративно-вынужденно вздохнула я, - я с удовольствием составлю вам компанию.
        Тут дверь снова распахнулась и внутрь бочком протиснулась Элен. Как ни странно, Джером встал со своего места и перехватил увесистый поднос из рук женщины. Та зарделась от смущения и, сделав неуклюжий книксен, вихрем ретировалась из моего кабинета. Я не сдержалась и улыбнулась.
        Тем временем Холстен лично разлил по глиняным кружкам горячий напиток, одну чашу подал мне, другую взял себе и вернулся на свой стул.
        - Вы не рассказали, как ваши дела здесь, в ОЛЦ? - сделав небольшой глоток, он с удовольствием прищурился. Взвар и правда оказался наивкуснейшим.
        - Как будто вы не знаете? - насмешливо ответила я вопросом на вопрос.
        - Знаю, конечно, - не стал юлить мужчина и улыбнулся, продемонстрировав белые, крепкие зубы. - Но хочу услышать новости, так сказать, из первых рук.
        - Главное, что я хотела вам сказать, - начала я, прежде глубоко вздохнув и выдержав паузу, - что лекари ОЛЦ не все круглые олухи. Есть весьма талантливые и усердные целители. С ними мне бы хотелось продолжить работать. Но присутствие того же Еулия Краца портит всем нам настроение одним своим кислым видом.
        - Вы уверены, что всем, а не только одной вам? - проницательно подметил парень, отставляя кружку на край стола.
        - Возможно, кому-то он и нравится, - не стала отрицать я, - но мне точно нет. И большинству тоже. Предлагаю, если вы сомневаетесь, провести опрос по этому поводу.
        - Я подумаю над вашими словами. Крац успел написать на вас несколько жалобных писем, скорее всего, такие же кляузы уже отправлены в королевскую канцелярию. Но пока с вами не поговорит Его Величество, все запросы Еулия останутся без ответа. Кстати, о вашей поездке в столицу королевства, - без перехода сменил тему Джером, - я отправлюсь вместе с вами.
        Эта новость несколько меня удивила. И мужчина понял это, тут же пояснив:
        - Вы моя невеста, негоже отпускать вас в дальнее путешествие без положенной охраны, ну и мне самому необходимо быть рядом. Ведь ваше желание напрямую касается моей семьи.
        Ах вот оно что! А я и забыла, глупышка, какой мне меркантильный жених попался!
        - Хорошо, с вами в дороге будет веселее, - хмыкнула я, одним глотком ополовинив свою весьма увесистую кружку. - И ещё, - не дала я ему открыть рот, - если во мне всё же есть что-то сверхъестественное, у меня к вам просьба, - подчеркнула я последнее слово, - и она не относится к нашим с вами договорённостям… В ОЛЦ работают люди, нанятые лично мной, и мне бы хотелось, чтобы они здесь и остались, ежели вдруг меня запрут на всякие ваши зверские опыты.
        Джером нахмурился. Его стального цвета глаза потемнели, как небо перед грозой. Но я чувствовала, что его недовольство направлено не на меня, а на кого-то другого.
        - Хорошо, - через минуту напряжённого молчания, выдал он. - Я позабочусь обо всех тех, кто попал под вашу опеку. Даю слово. Ну а теперь мне пора. Увидимся завтра, Мия.
        - Какой наряд мне надеть? - выпалила я, поскольку Холстен ни словом не обмолвился, куда именно меня собирается повести.
        - Приличный, - последовал равнодушный ответ, - точно не мужские штаны и рубаха, - насмешливо добавил он, оглядев мою медицинскую форму. - Мне пора, лесса, увидимся завтра вечером. За вами заедет экипаж. Будьте дома.
        Градоправитель ловким движением поднялся и, слегка поклонившись, вышел за дверь. Я осталась сидеть и думать, а что это сейчас такое было? Зачем он пришёл и для чего завёл весь этот разговор? Решил лично пригласить на свидание? Хотя мог отправить письмо, тут такое, насколько я уже знаю, было привычным делом.
        Покачав головой, поднялась из-за стола и вышла в коридор. Аромат духов Джером всё ещё витал в воздухе: смесь сандалового дерева и чего-то мускусного. Интригующее сочетание, и оно очень подходит этому статному мужчине.
        Думая о странностях градоправителях, прошла в операционную, где временно содержалась кесарённая роженица. Девушку звали Рози, и уже два дня, как она пребывала в сознании и кормила малыша грудью. У неё родился мальчик, худенький, но вполне здоровый. Новоиспечённую маму Красий взял под личный контроль и кормил отдельно приготовленной едой, он явно жалел бедняжку, которую собственный муж держал в чёрном теле. Поколачивал, истязал тяжким каждодневным трудом, заставляя угождать ему, жирному борову, привыкшему только лежать на печи, да жрать калачи. Мне всё это рассказала Гарра, так как семья Рози жила в нижнем городе, но не была настолько бедна, как могло бы показаться.
        - Насколько муж властен над судьбой супруги? - был первый мой вопрос Гарре, как только я услышала всю эту историю.
        - У неё нет родных, поэтому и защитить её некому, да и пойти тоже некуда. Она вернётся к нему, поскольку иных вариантов у женщины просто нет.
        Я нахмурилась и все эти дни думала, что же делать. Превращать ОЛЦ в приют для обездоленных не вариант. Но временно оставить Рози и её чадо здесь смогу. А дальше посмотрим.
        - Как вы себя чувствуете? - натянув радушную улыбку, я вошла в кабинет. Молодая мама кормила своё чадо и нежно что-то ему шептала.
        - Всё хорошо, лесса Мия, - Рози посмотрела на меня своими большими тёмно-карими глазами и неуверенно улыбнулась в ответ.
        - Ничего не болит? - деловито спросила я, подходя к рукомойнику. Медсестра забрала младенца у матери и уложила Рози на кушетку так, чтобы я могла провести осмотр шва.
        - Нет, - повторила пациентка.
        - Так, Рози, - вытерев руки чистым полотенцем, напустила в голос строгости, - давай будем со мной честны. Говори как есть, если не хочешь оставить своего ребёнка без мамы.
        В глазах девушки мелькнул неподдельный страх, и она уже честнее ответила:
        - Когда встаю, очень больно ходить, и даже разогнуться до конца невмоготу, хотя я стараюсь делать всё то, что вы наказали.
        Пока она отвечала, я подняла края рубахи, чтобы открыть нижнюю часть живота женщины. Убрав повязку, осмотрела розовый, чуть покрасневший по краям шов.
        - Рана заживает хорошо, - удовлетворённо заявила я, и пощупала живот и взяла антисептики, чтобы обработать швы. - А ходить просто необходимо как можно чаще, даже если вы чувствуете невыносимую боль. Так нужно, потерпите немного.
        - Я всё сделаю, лесса Мия, не сумневайтесь, - закивала девушка.
        Сменив повязку, я снова помыла руки и взялась за осмотр малыша.
        - Решила, как назовёшь? - спросила я между делом.
        - Луис, - с гордостью ответила Рози.
        - Очень красивое имя, - улыбнулась я, завершая осмотр пупком. - Ниэла, обязательно дважды день смазывай пупочную ранку зелёнкой, ты уже знаешь, что это такое, - обернулась я к медсестре и та понятливо кивнула. - Осмотр удовлетворительный, Рози ты идёшь на поправку, а малыш здоров.
        Оставив их, пошла делать обход. Много дел, и самые важные мне просто необходимо завершить в кратчайшие сроки.
        А о Джероме Холстене я подумаю потом, в тишине и спокойствии.
        Глава 32
        Джером не мог понять своих чувств. Его неодолимо влекла Мия Лис, пришедшая из-за пелены. Её зелёные глаза часто снились ему, а чувственные пухлые губы так влекли к себе, приглашая сорвать поцелуй.
        Зачем он пришёл в лечебницу? Ведь не хотел, вопреки договору, знакомиться с девушкой ближе. Не хотел бередить свою душу и тайные желания. Но ноги сами, вопреки доводам разума, привели его на порог ОЛЦ и дальше в кабинет лессы. Джером втайне надеялся на отказ и получил абсолютно противоположное: девушка согласилась. И ещё попросила совершенно неожиданную вещь. А главное, не за себя, а за других, совсем чужих ей людей. Он бы понял, возжелай лекарка спастись от возможного заключения в королевской лаборатории, но нет, она чётко озвучила свои стремления: защитить всех тех, кого успела пригреть подле себя.
        Джером махнул рукой возничему, чтобы карета двигалась медленно следом за ним, а сам пешком направился в сторону Верхнего города. Путь его лежал домой, на сегодня с делами в ратуше покончено. Кто бы знал, как он устал от зажравшихся чинуш, от беспорядка в управлении, где каждый стремится подсидеть другого, кляузничает, ворует, берёт взятки. Ему всё это было противно и вызывало лишь одно желание - всех отправить в местную темницу и затем судить, чтобы каждому воздалось по заслугам. Эликсир правды применять можно было лишь в самых крайних случаях, но злоупотреблять своей властью никоим образом не следовало, всё же его семья, пусть и неофициально, но находилась в опале. Рисковать родными и теми, кто жив благодаря ему, Джером не мог себе позволить. А лесса Мия стала исключением из правил, отчёт о применении эликсира правды давно отправился с гонцом в столицу. И в конце следующей недели они отбудут в Лавали, чтобы предстать пред строгими очами Его Величества Георга Второго.
        Снег падал белоснежными хлопьями, кружась и завихряясь в порывах ветра, было тихо и относительно тепло. Засунув руки глубоко в карманы, Холстен поглядел на темнеющее вечернее небо с плотной пеленой серых туч, в разрывах которых виднелась луна. Эльм - город на севере, где лето короче, чем зима. Но он почти привык и смирился. А теперь у него появился шанс вернуть маму и Шарли в привычную среду: балы и званые ужины, где царит блеск сотен свечей и драгоценностей на тонких лебединых и не очень шеях дам, а галантные кавалеры приглашают их на танец. Мама точно будет счастлива, а вот Шарли… его младшая сестра другая, её интересует наука и книги. Но и не выйти замуж - навлечь на семью сотню мерзких слухов. И если раньше он сторонился возможных скандалов, то после того позора, что ему пришлось пережить, стал практически непробиваем, мало что могло его взволновать и вывести на эмоции. Разве что лесса Лис. Но тут иной случай.
        - Господин! - окликнул его возничий, - холодает, может, в карету заберётесь? Так и простудится недолга!
        Только сейчас Джером обратил внимание на то, что ветер усилился и полы его тёплого, подбитого мехом плаща, раздувает в разные стороны.
        - Кажись, грядёт буря, - словно прочитав его мысли, вслух выразил свои опасения слуга.
        Холстен устало вздохнул, подошёл к экипажу и сел в нагретое горячими кирпичами нутро.
        Сняв шерстяную широкополую шляпу, небрежно кинул её на соседнее сиденье и с удовольствием вытянул гудящие ноги. А мысли его тем временем снова вернулись к Мие. На самом деле его присутствие в столице было совсем необязательным, достаточно отправить лицо, представляющее его интересы и на этом всё. Но пара бессонных ночей и вот он решительно настроился на долгую дорогу в компании юной лекарки. Не мог отпустить её одну. И понять свои противоречивые чувства к девушке тоже не мог.
        Вернувшись домой, намеревался было сразу отправиться к себе, но ему не дали.
        - Джером, дорогой! Я хотела с тобой обсудить очень важную тему! - к нему навстречу, словно ждала только его возвращения, из-за ближайшего угла вышла госпожа Миранда.
        - Мама, мне нужно привести себя в порядок. Ты же видишь, я устал и голоден.
        - Разговор не задержит тебя надолго, - женщина сделала круглые умоляющие глаза. Джером вздохнул, зная, что как раз таки все беседы с матерью могли затянуться на приличное время.
        - Хорошо, - вздохнул он, снимая пальто и передавая служанке, терпеливо ожидавшей подле. - Пройдём в мой кабинет, - и, не оборачиваясь, зашагал прямо по коридору.
        - Итак? - облокотившись бедром о край стола, вопросительно взглянул на мать.
        - Я, то есть мы с Шарли, хотим вместе с тобой и Мией отправиться в Лавали. Зачем нас держать тут до весны? Это ведь глупо!
        Холстен подозревал, что тема разговора будет именно такой. Поэтому спокойно ответил:
        - Во-первых, сейчас зима. Во-вторых, дорога дальняя и сложная, в пути может случиться многое, никто не отменял разбойников. Их сейчас в лесу, как блох на собаке. В-третьих, даже если я вдруг соглашусь на твоё безрассудное предложение - взять вас собой, вам негде будет остановиться. Благородные лессы не снимают комнаты в тавернах и постоялых дворах, даже в частных домах - это моветон. А в королевский дворец приглашений всего на две персоны. Понимаешь?
        - Не понимаю! Нам ведь отдадут особняк, поместье за городом! - взвизгнула женщина, вскакивая с маленького мягкого диванчика.
        - Процесс возвращения имущества небыстрый и может занять достаточно долгое время. И я не о двух-трёх днях сейчас толкую, возможно, до лета мы не увидим свою недвижимость и земли.
        - Н-но… - в отчаянии Миранда заломила кисти, - сейчас сезон балов, а совсем скоро Зимний бал, когда благородных юниц представляют высшему обществу. Ты же сам знаешь, что Шарли уже пора замуж… Получается, ей ещё год быть не пристроенной?
        - Ничего страшного, - равнодушно пожал широкими плечами Джером и шагнул к Миранде, аккуратно взяв тонкие пальцы матери, заглянул в её красивые глаза: - Всему своё время, и мы не в том положении, чтобы сломя голову рваться на званые вечера. Как обстоят дела с нашими землями, не разбежались ли крестьяне, вовремя ли они платили налог? В общем, не знаю, что у нас на сегодняшний день творится с семейной казной. Сейчас мы живём на деньги, которые мне платит королевская канцелярия за работу в должности градоправителя и на то, что я успел приберечь втайне ото всех.
        - Я поняла, - устало вздохнула женщина, её прекрасное лицо как-то мгновенно осунулось, проступили ранее незаметные морщины. - Где для тебя накрыть ужин? - взяв себя в руки, спросила она и через силу улыбнулась.
        - Здесь в кабинете, через полчаса, - решил мужчина и отпустил руки Миранды.
        - Да, всё будет готово, - посмотрела вслед сыну женщина. Она гордилась им и старалась создать вокруг него уют и, чтобы он по приходе домой, чувствовал заботу. Но также она хотела уехать из этого захолустья, поскольку ей опостылела вечная зима, царящая здесь.
        Холстен поднялся на второй этаж, где располагалась его опочивальня: ему хотелось сполоснуться и переодеться в чистую одежду. А ещё молодой градоправитель задумался о темах, кои будут завтра затронуты во время беседы с лессой Мией? О её мире? О да, Джерому было чрезвычайно любопытно узнать, откуда она пришла, какие законы царят там, за пеленой, какие традиции и быт приняты у них.
        Как много интересного знает эта юная лекарка. Даже по разговору становилось совершенно точно понятно, что лесса очень образованна и воспитанная. А ещё она свободна от условностей, в ней нет чинопочитания. Мия разительно отличается ото всех знакомых ему женщин.
        Глава 33
        Повозка плавно скользила по едва виднеющейся колее, заметённой снегом. Было до жути холодно, даже мелькнула некая благодарность, обращённая к лестеру Холстену, за то, что он выделил для путешествия такую интересную конструкцию для передвижения в зимнюю пору.
        Это была карета, поставленная на полозья. То есть, если говорить понятным языком, я ехала вроде как на санках, но внутри деревянной коробки, чтобы меня не обдувал ледяной ветер и я чувствовала себя максимально, насколько это возможно, комфортно. И обо всём этом позаботился градоправитель, сейчас ехавший верхом чуть впереди конного отряда из охранников.
        Внутри кареты было относительно тепло, под моими ногами лежал толстая подстилка, закрывавшая горячие камни. Их жара хватало на несколько часов хода. Потом приходилось терпеть мороз, кутаясь в три мягкие шкуры, и даже носа не высовывала. Как мои телохранители с Джеромом во главе, выдерживали стужу снаружи, оставалось для меня тайной за семью печатями.
        Гарре и Красию не позволили покинуть пределы Эльма и я, простившись с ними, стараясь при этом не разреветься, отправилась в дальний путь - в столицу королевства Шэлдон. Увижусь ли я с ними снова? В глубине души надеялась, что да, но и старалась смотреть правде в лицо: всё может оказаться далеко не так радужно, как я сама себе насочиняла.
        Ближе к вечеру ход повозки замедлился и в итоге вовсе остановился. Согревающие камни давно остыли, и я сидела в коконе из шкур и каких-то шерстяных пледов, тело затекло, не давая мне и шанса задремать.
        - Лесса Мия, - снаружи послышался голос Джерома, а затем и дверца распахнулась, - пора устраиваться на ночлег, но прежде стоит плотно отужинать. Прошу, выходите, костры сейчас разведут, и вы согреетесь, - мужчина галантно подал мне свою руку и я, откинув покрывала, опёрлась о неё и вышла наружу.
        Вечерело. Вокруг стеной стоял дремучий лес, разделённый надвое едва заметной колеёй, по которой мы двигались в сторону Лавали. Эта третья ночь в пути, и я всё равно никак не привыкну: мне всё так же страшно и тоскливо. Не думала, что не смогу абстрагироваться и воспринимать это путешествие как развлечение на свежем воздухе. Нет, я боялась каждого шороха, далёкого воя волков и ещё так и не идентифицированных мной звуков, коими буквально был наполнен ночной лес.
        Поежившись и запахнув мягкую шкуру потуже, решила размять ноги и пройтись по оживлённому лагерю. Наша группа состояла из трёх десятков охранников и меня с градоправителем. С таким количеством вооружённых людей вокруг мне было чуть более спокойнее. Если верить Гарре, то градоправителю положено всего дюжина солдат, получается, что всех остальных он нанял за свой счёт. Интересно, почему? Так печётся о своей безопасности или… Тут же вспомнилось наше странное свидание. Где в основном говорила я, а Холстен выступал в качестве интервьюера, вежливого и обходительного. Мне понравилась таверна, куда он меня привёл: сразу видно было, что место не для бедных, а для состоятельных и важных господ. Красивые скатерти на округлых столиках, предупредительные и улыбчивые подавальщицы, чистая посуда и вкусная, сытная еда. И замечательный горячий чуть алкогольный медово-яблочный напиток с нотками мяты и ещё каких-то пряных трав, никогда не пила ничего подобного, но мне невероятно понравилось!
        Мои глаза сами собой нашли Холстена: молодой мужчина обихаживал своего скакуна, вороного красавца по имени Нэйт. Парень как раз снимал седло и накрывал круп коня попоной. И сам же, подхватив ведро, пошёл набирать снег, чтобы растопить и напоить любимое животное. Хотя мог бы поручить уход кому-то другому. Но нет - всё сам и это отчего-то вызывало во мне глубокое чувство восхищения и уважения.
        - В моём мире мужчины и женщины равны, - с удовольствием откусив кусочек от ещё тёплого хлеба с хрустящей корочкой, делилась я с Джеромом о своём мире.
        - Это интересно, - задумчиво протянул парень, внимательно разглядывая моё лицо, в любой другое время я бы смутилась, но после сложного рабочего дня мой желудок ревел раненым зверем и я, отбросив всё наносное приличие, насыщалась вкусной едой, не как поросёнок, конечно, но и без нарезания мяса на мелкие кусочки. Я просто ела и беседовала с интересным человеком.
        - Да, женский пол в моём мире может занимать любые должности, даже стать руководителями государств, их называют президентами. Кстати, и королевы в моём мире тоже есть… Также у нас принято передвигаться на автомобилях, и даже лошади не нужны, мы давно летаем в небе, как птицы, сидя в самолётах…
        Холстен задавал кучу вопросов, стремясь выведать все детали, но я не инженер и строение двигателей мне неизвестно. Я врач, вот где могла развернуться и объяснить многое подробно, впрочем, и по моей профессии были заданы вопросы, но без огонька, наверное, просто из вежливости. Зато, что касается моей личной жизни, Джером оказался прямо-таки ненасытен, он даже не постеснялся спросить замужем ли я в своём мире и есть ли у меня дети. Размышляя обо всём этом, сама не заметила, как подошла к Холстену и, убедившись, что не отвлекаю, заговорила:
        - Несколько дней назад вы задали мне множество вопросов, получив на них максимально исчерпывающие ответы. И теперь могу ли я поинтересоваться кое-чем у вас?
        Мужчина спокойно поднял на меня глаза, и в их серой глубине я заметила понимание. Красивые, чётко очерченные губы тронула лёгкая, едва заметная улыбка:
        - А я всё думал, подойдёте, или нет? Давайте присядем у нашего костра и побеседуем? Заодно и поедим, - вежливо предложил он, после чего вынул из кармана сморщенное яблоко и скормил Нэйту.
        Несколько офицеров уже вовсю кашеварили, и аппетитные запахи готовящейся каши с салом и мясом поплыли по лагерю. Кроме моей кареты, у нас ещё были широкие сани, заполненные крупами и сушёными овощами, солью и сухарями, посудой и вином, вяленым мясом и сыром. Этого запаса должно было хватить до самой столицы, к тому же мужчины часто подстреливали по пути какую-нибудь птицу или мелких животных.
        - Интересуйтесь, - предложил градоправитель, помогая мне присесть на принесённый кем-то чурбачок. Костёр пылал ярко, и я тут же почувствовала благодатное тепло. Вынув одну ладонь из-под накидки, протянула руку к огню:
        - За что вашу семью сослали в Эльм? - не стала ходить вокруг да около, спросила напрямую. Холстен нахмурился и крепко поджал губы, превращая их в тонкую строгую линию. Минута шла за минутой, нам успели принести полные чаши горячей каши, щедро сдобренной мясом и салом, и отдельно миску с сухарями.
        - Лесса, напиток будет чуть позже, - улыбнулся старый солдат и отошёл от нашего костра.
        Повертев в руках деревянную, искусно вырезанную ложку, зачерпнула ею кашу и, подув на парящую еду, отправила порцию в рот, и с удовольствием прожевав, проглотила. Приятное тепло комом упало в пустой желудок. Я успела съесть половину своей тарелки, когда Джером, словно очнувшись от долгого сна, медленно заговорил:
        - Моего отца обвинили в шпионаже на недружественное королевство. Состоялся суд. Под действием эликсира правды всё подтвердилось. При этом магическую сыворотку приняла вся семья. Я, мама и Шарли оказались невиновными и нас оправдали. Вот только как результат - фамилия Холстенов стала парией, за нарушение закона моим отцом, нас лишили всех земель и недвижимости. Но кровь, текущая в наших жилах древняя и король не захотел совсем исключать возможность восстановления прав Холстенов. Поэтому я стал градоправителем и мог своей преданной службой вернуть былое расположение Его Величества. Аристократов древней крови мало, можно по пальцам пересчитать, мы одни из тех, чьи предки пили эликсиры с кровью пришедших из-за пелены. Магии в нас нет, но мы сильнее, чем обычный человек, живём дольше, болеем меньше, интеллектуально развитие остальных.
        Я подумала про его родительницу, госпожу Миранду, и тут же сама себе ответила: все эти плюшки по линии отца, а никак не по материнской.
        - Вот она история моей семьи. Ваше желание, которое вы озвучите королю, исполнят в любом случае - обладаете вы магическими способностями или нет. Просто во втором случае, вам придётся рассказать всё о своём мире исследователям, желательно максимально подробно. И поделиться знаниями, коими обладаете. В вашем случае лекарскими.
        Глава 34
        Сани остановили свой ход и дверца кареты резко распахнулась, впуская в тёплое нутро холодный, стылый воздух.
        - Позвольте составить вам кампанию? - на меня посмотрели стальные глаза лестера Холстена.
        - Да, конечно, - пожала плечами я, отодвигаясь в угол, чтобы мужчина мог сесть рядом. Внутри была только одна широкая скамья.
        Стоило Холстену расположиться, как санки-экипаж стронулись с места.
        - Вы хотели со мной о чём-то поговорить? - догадалась я, посмотрев на чётко-очерченный гордый профиль Джерома.
        - Скорее успокоить, - выдал он, сильно меня удивив. - Вы боитесь, это очевидно, - на мои высоко вскинутые в вопросительном жесте брови, пояснил молодой человек. - Давайте я немного развею ваши опасения, по крайней мере, попытаюсь.
        Это было даже любопытно, поэтому молча кивнула, приготовившись слушать градоправителя.
        - Король проверит вашу кровь на магию в присутствии двора. Вариант, в котором вы обладаете сверхъестественными способностями, вам уже известен и понятен, верно?
        - Да.
        - А вот что касается второго пути, тут стоит разъяснить подробнее. Вы наверняка думаете, что даже без магии, вас запрут в какой-нибудь лаборатории, где начнут вызнавать всю известную вам информацию из вашего мира? А потом заставят учить лекарей вашей целительской науке и лечить аристократов за гроши, а то и вовсе забесплатно.
        Какой умный мужчина! И проницательный: вон как считал меня, попав прямо в яблочко!
        - Примерно так я и думаю, - устало откинувшись на жёсткую спинку сиденья, призналась я.
        - Не будет такого исхода. Есть законы, древние, Его Величество давал клятву и не станет её нарушать. С вас возьмут ровно столько, сколько нужно. И это не будет длиться годами: обычно сроки варьируются от пары недель до месяца. После чего вы вправе вернуться в Эльм или в любой другой город королевства. Вам выплатят некую сумму в качестве помощи для обустройства в новом для вас мире. Король выдаст документы, подтверждающие вашу личность.
        Его слова несколько успокоили меня, ведь и правда, чем ближе мы были к конечной точке нашего путешествия, тем страшнее мне становилось.
        А вообще, путь от Эльма до столицы не сказать, что вышел спокойным: пару раз на нас всё же напали разбойники: разномастная толпа бывших крестьян, оголодавших и одичавших, потерявших всякую надежду выжить в таких условиях, выскакивала то посреди дороги, то окружала ночной лагерь. Наша охрана разгоняла их, как нечего делать, действуя слаженно и умело. Всё же, где воины, привыкшие к оружию, а где обычные работники полей, не державших в руках ничего кроме вил и лопат. Хотя при умелом использовании и этот инвентарь может нанести раны, несовместимые с жизнью. Но всё же, в глубине души мне было жаль всех этих людей.
        При этом каким-то чудом Джером в таких опасных ситуациях всегда находился поблизости от меня, оберегая и защищая. И в какой-то момент я поняла, что рядом с ним мне спокойно и уютно.
        В столицу королевства Лавали мы прибыли ближе к вечеру, до того как захлопнулись въездные ворота.
        Город неожиданно, но понравился: мощёные достаточно широкие улочки с плотно уложенными гладкими камешками, двух- и чаще трёхэтажными домами, построенными из крупных серых камней. Балкончики выступали украшениями и притягивали взор.
        Лёгкая позёмка вихрилась над плотно утрамбованным снегом и по дороге, ведущей к каменной ограде, опоясывавшей столицу, но внутри Лавали было тихо и безветренно. Единичные жители с какими-то корзинами спешили по домам. В плотно прикрытых ставнях можно было разглядеть тёплый свет свечей и каминов. Пахло выпечкой и жареным мясом.
        - Сегодня мы остановимся у моих друзей, - незадолго до въезда в город, Холстен снова попросился ко мне в попутчики. - А завтра поутру поедем во дворец, где для вас положены комнаты, как и мне, поскольку я являюсь вашим официальным сопровождающим. И тем, кто проводил первичный опрос на эликсире правды.
        - Понятно, - кивнула я.
        - Принимающую нас семью зовут Алета и Джош Гроун, они замечательные люди, Джош барон. У них двое маленьких детей: Сэра и Ролли. Алета прекрасная хозяйка, в её доме царит уют и идеальный порядок. Барон Гроун, в свою очередь, предпочитает проводить свободное время в своей конюшне, где выращивает породистых скакунов. Нэйт, кстати, это его подарок мне.
        - Спасибо, - поблагодарила его я, понимая, что меня пытаются просветить, чтобы я не попала в неудобное положение, когда окажусь в доме совершенно незнакомых мне людей. - Их дети любят сладости? - уточнила, прикидывая варианты.
        - Конечно, это ведь дети, - вдруг улыбнулся Джером, в его глазах я заметила нежное тепло: он явно любил эту семью.
        - Давайте заедем в какую-нибудь булочную и возьмём гостинцев, всё же не с пустыми руками идти, - не сдержавшись, улыбнулась и я.
        - А что, это хорошая идея! Только вот ещё что, - тень печали коснулась лица градоправителя, - Джош болен, вы должны знать. Он живёт на эликсире жизни. Я бы хотел вас попросить, если вас не затруднит…
        - И речи быть не может, чтобы вы упрашивали! - сразу же всё поняв, нахмурилась, - я непременно осмотрю вашего друга! И если смогу помочь, то сделаю это.
        Холстен вдруг качнулся ко мне и аккуратно взяв мою ладонь, нежно её пожал. Моё тело мигом покрылось предательскими мурашками и я, забыв, как дышать, замерла, глядя в его бездонные стальные глаза.
        Глава 35
        Время остановило свой бег, и я вдруг осознала, насколько близко мы находимся друг от друга: даже смогла в деталях рассмотреть тёмную радужку его глаз… мужчина склонился ещё ниже вот-вот, ещё немного и Джером меня поцелует. И не факт, что я останусь равнодушной.
        Миг равный вечности, в эту самую секунду я могла перешагнуть через незримую, но весьма важную грань, когда просто хорошее отношение может перерасти во что-то значительное и притягательное. И парень предоставил мне возможность выбрать: будет ли оно так, или же нет. И я решила:
        - Сани остановили ход, лестер Холстен, кажется, мы подъехали к булочной, - мгновение волшебства растаяло, как и не было, Джером выдохнул, мне даже показалось, что разочарованно. Градоправитель резко от меня отодвинулся и толкнул ручку дверцы, распахивая её.
        - Прошу, лесса Лис, - спокойно сказал Холстен, выйдя наружу и протягивая мне свою руку, чтобы помочь выйти. В который раз восхищаюсь его воспитанности: он делал всё это невероятно галантно и непринуждённо - вот что значит, впитал с молоком матери. Приняв помощь, опёрлась о его сильную тёплую ладонь и шагнула на выход. - В этом месте готовят знаменитые на всю столицу пирожные с лисоном. Секрет тщательно оберегается хозяином кондитерской и повторить ни у кого не получается, - поделился он со мной очередной порцией информации. Любопытство тут же взыграло во мне с новой силой: я, дитя иного мира, вкусившая в своё время множество десертов, смогу ли угадать состав секретного лакомства, что создают в этом месте? Вот и узнаем, улыбнулась про себя и шагнула вперёд.
        Булочная располагалась на первом этаже двухэтажного домика, огороженного аккуратным низким, дощатым заборчиком, начисто выметенная дорожка вела к входу в магазинчик с висящим масляным фонарём над дверью. Колокольчик переливчато зазвенел, оповещая продавца о покупателях.
        О, как же непередаваемо очаровательно пахло внутри! Мои обонятельные рецепты вмиг активировали вкусовые и рот практически мгновенно наполнился вязкой голодной слюной.
        Корица с ванилью, жареные орешки, мёд и мята, имбирь и даже душистый перчик - буйство ароматов на любой вкус! На секунду прикрыла глаза и потянула носом витающие вокруг запахи, коими было наполнено небольшое помещение с прилавком и шкафами позади, уже полупустыми, поскольку день подходил к концу и, скорее всего, заведение вскорости завершит рабочий день.
        - Доброго дня! - поприветствовал нас полный круглолицый продавец в светло-сером холщовом переднике, накинутом на простую светлую рубаху. Мужчина стоял за стойкой и вежливо нам улыбался, а пышные чёрные усы напомнили мне главного персонажа из одноимённой книги Агаты Кристи. - Чего желаете? Практически всё разобрали, но то, что осталось, всё свежее и вкусное. Тесто хрустит, начинка мягкая, воздушная. Есть вот булочки с корицей, внутри сухие ягоды мажины, они придают особую кислинку угощению…
        Я внимательно слушала, как он перечисляет и параллельно нахваливает свой товар.
        - Нам нужно кое-что особенное, - вдруг заговорил Джером, вежливо выслушав толстячка.
        - Лисончики уже разобрали, все три партии, к тому же все они были испечены на заказ, в свободной продаже их практически не встретить, - вроде как сочувственно, оповестил он нас, но в его глазах я прочитала весёлую искру. - Никто не может устоять перед песочными коржами с тягучей начинкой из ярчайших лисонов и взбитыми сливками поверху, - перекатившись с пятки на носок, гордо провозгласил он.
        - Вижу, что уже всё раскупили, - понятливо покивал Джером. - Но, возможно, вы каким-то образом найдёте выход из ситуации, ведь мы приехали издалека к очень близкому мне человеку и хочется сделать их семье что-то приятное.
        - А для кого вам такое лакомство? - прищурившись, чуть хитровато спросил пекарь.
        - Для детей лестера Джоша Гроуна, - ответил Холстен.
        - О-о, - лицо торговца тут же стало серьёзным и даже каким-то торжественным, - для барона мы что-нибудь непременно придумаем. Погодите тут чуток, - и, не дожидаясь от нас ответа, рванул в неприметную боковую дверь.
        - Ваш друг настолько известен? - приподняв брови, уточнила я заинтересованно.
        - Да, вполне, он ещё бедным помогает, благотворительностью занимается, и этот булочник доподлинно ведает, о ком я только что сказал.
        Дверь с тихим скрипом снова открылась и в торговый зал шагнул другой человек, солидного возраста и с копной седых волос, следом за ним семенил усатый продавец. По всей видимости, к нам вышел сам хозяин лавки.
        - Лестер Холстен, - вежливо склонил он голову.
        - Господин Норуш, - ответно поприветствовал его Джером. - Рад видеть вас в добром здравии.
        - Взаимно, сынок, взаимно, - покивал Норуш, - касательно вашего заказа, вам повезло: супруга моя как раз партию в печь уложила, нам на ужин. Очень скоро пирожные будут готовы, и я намереваюсь продать их вам.
        - Благодарю, господин Норуш, - улыбнулся Холстен.
        - Только у меня будет к вам просьба. Передайте это письмо лестеру Джошу, - и протянул запечатанный конверт градоправителю Эльма.
        - Непременно, - кивнул Джером, пряча послание во внутренний карман своего тёплого пальто. - Мы подождём в наших санях, - добавил он и, вежливо простившись, мы покинули царство сладких ароматов сдобной выпечки и специй.
        А через полчаса наш кортеж уже снова двигались в сторону дома барона. Отчего-то я была уверена, что нас ждут, поскольку уже успела немного изучить градоправителя, и он был тем человеком, который всё любит планировать и не совершать импульсивных необдуманных поступков.
        Череда улочек с домиками простых горожан постепенно перешла в верхний город, тут и здания стали богаче и территории вокруг них обширнее и стражей порядка, патрулирующих вечернюю столицу, увеличилось в несколько раз.
        В итоге мы подъехали к кованым высоким воротам, за которыми я смогла рассмотреть особняк Гроунов. Их жилище меня весьма впечатлило! Большое трёхэтажное, сложённое из светло-серого камня, строение с просторными крыльями составляли красивую композицию.
        До входной группы, состоявшей из широкой лестницы и пары белоснежных колонн, добрались очень быстро - колея была накатанной, и сани скользили как по маслу.
        Нас действительно встречали: серьёзный седовласый мужчина в плотном кафтане, и с непокрытой головой - лёгкий ветерок шевелил тонкие пряди дворецкого. А это точно был он - столько книг было мной прочитано, что перепутать просто невозможно.
        - Лестер Холстен! Как я рад снова вас видеть! - неожиданно на суровом, изборождённом глубокими морщинами лице, появилась искренняя улыбка, мигом преобразившая сухопарого слугу.
        - Пэрри! - Джером снова меня удивил: вместо того, чтобы, как это здесь принято, высокомерно принять поклон нижестоящего по статусу человека, быстро подошёл к дворецкому и крепко его обнял, похлопав по хрупкой спине. - Ты чего на холод вышел, да ещё и без головного убора?
        - Лично захотелось вас встретить. Так давно вас не видел, а ведь когда-то вы были во-от таким мальчонкой и бегали здесь, вместе с господином Джошем!
        - Позволь тебе представить мою спутницу, - улыбаясь, градоправитель оглянулся на меня и добавил: - лесса Мия Лис.
        - Рад знакомству, госпожа, - вежливый поклон и снова всё своё внимание Пэрри перевёл на Джерома. - Пройдёмте внутрь, хозяева заждались вас, ужин стынет!
        Холстен подал мне руку, и мы принялись подниматься по лестнице в сторону двустворчатых красивых дверей.
        Что же, барон Гроун был богат. Весьма и весьма состоятельный человек. Впрочем, такие выводы можно было бы сделать по внешнему виду его жилища, но внутреннее убранство лишь подтвердило мои догадки.
        Широкий белоснежный холл с шикарнейшей люстрой над головой, витая лестница с ажурными перилами, расходящаяся в две стороны: направо и налево. Громаднейший камин на полстены, в котором весело трещали алые языки пламени, мягкая, обитая бархатом мебель, резные из дорогого дерева столики и бесценные пушистые ковры на мраморном полу.
        И сами хозяева: стоявшие в центре залы и приветливо нам улыбающиеся.
        - Джерри! - воскликнул высокий, но полный мужчина, шагнув навстречу другу детства. - Я на лето запланировал поездку в твой Эльм, но ты меня снова удивил и вернулся в Лавали раньше отмеренного срока!
        - Джоши! - не остался в долгу мой спутник, хлопая по спине своего товарища: - ты всё такой же!
        - Какой? - хитро прищурился Гроун, крепко сжав плечо Джерома.
        - Весёлый и неунывающий!
        - Помнишь мой девиз?
        - Улыбка продлевает жизнь, как и светлые мысли! - хором оповестили они нас и тут Джош обратил внимание на меня.
        - Рад приветствовать вас, лесса Мия, в своей скромной обители. Чувствуйте себя как дома! - и галантно, выверено поклонился. - Моя супруга - Алета, а это мои детки: Сэра и Ролли.
        Малыши жались к матери и смотрел на нас круглыми глазами, блестевшие от искреннего любопытства. Я жестом фокусника откинула крышку с плетёной коробки и наклонилась вперёд, чтобы дети смогли рассмотреть, что же такое там лежит внутри.
        Сэра и Ролли встали на носочки, вытянули шеи, и, забавно поведя носиками, хором воскликнули:
        - Наши любимые лисоновские пирожные со взбитыми сливками!
        - Да, только из печи, - улыбаясь, подмигнула им и протянула угощение сорванцам.
        Глава 36
        - Как долго вы принимаете эликсир жизни? - спросила я задумчивого барона Гроуна, который с трудом согласился, чтобы я его осмотрела.
        - Практически с рождения, - последовал ответ и в голосе мужчины я не заметила и капли эмоций: он просто привык с этим жить. - Один раз в год я пью магическую настойку. Точнее, пил, сейчас я её принимаю дважды.
        - Какие боли и где именно они вас беспокоят? - кивнула я, выслушав его краткий ответ, после чего взяла чистое полотенце и насухо вытерла руки.
        - Вот здесь ноет, иногда до такой степени, что дышать не могу, синеют губы и меня начинает потряхивать, но как только приму травяной успокаивающий взвар, прилягу, то через некоторое время спазм проходит и меня отпускает, - Джош потёр место по центру груди и даже показал, как боль распространяется по правой части тела. - Кажется, что с каждым приёмом эликсир помогает всё слабее, а боль становится беспощаднее и острее, - вдруг признался он, не знаю, что он заметил в моих глазах, но отчего-то решил довериться.
        Я нахмурилась. Было множество причин, почему так происходит, но если это всё тянется с рождения…
        - Вот тут, где носогубный треугольник, у вас была синяя кожа сразу после рождения? - уточнила, жестом показав, чтобы барон прилёг на широкую лавку с мягким сиденьем.
        - Да, мама говорила, что я, когда кричал, то становился бледным, а над губой всё синело, - удивлённо пробормотал он, послушно принимая горизонтальное положение.
        - У вас порок сердца. Врождённый. Какой именно точно сказать не смогу, на фоне эликсира это сделать весьма затруднительно, а также у меня нет необходимых вещей для точной диагностики. Даже УЗИ сердца никак не сделать. Но кое-что я всё же могу. Этот предмет называется фонендоскоп, он поможет мне прослушивать высокие и низкие частоты сердца и сделать хоть какие-то выводы.
        Пока я внимательно слушала сердцебиение своего пациента, он лежал смирно и выполнял мои короткие указания беспрекословно.
        После того как прослушала сердце, пропальпировала живот, чтобы понять, не расширена ли печень.
        - Можете одеваться, - кивнула Джошу и, подойдя к рукомойнику снова вымыла руки.
        - Вы знаете, что у меня такое, - не спросил, утвердительно заявил барон, натягивая рубаху и накидывая поверх сюртук.
        - Предполагаю, - вздохнула я, разворачиваясь к нему лицом. В комнате, кроме нас двоих, присутствовали Алета, супруга Джоша, и Джером, сидевший в дальнем тёмном углу и сосредоточенно слушавший нашу беседу. По бледному лицу хозяйки дома я поняла, как сильно, даже отчаянно, она ждёт ответа на вопрос своего мужа. - С помощью эхокардиографии можно было бы диагностировать практически все специфические пороки сердца. Детально исследовать аномалию, а также назначить адекватное лечение. Но… я услышала шумы, и неравномерный ритм. Понять, что именно с вашим сердцем смогу, только вскрыв грудную клетку. Вы должны понимать, что это очень опасно. А также и другое, - я сложила полотенце несколько раз и убрала в сторону, - раз вы уже перешли на более частое потребление эликсира жизни, то есть вероятность, весьма высокая, что вскорости двух настоек станет мало, а после и трёх, и даже каждый месяц не поможет, в итоге вы перейдёте на каждодневную подпитку.
        - И разорюсь, - вслух высказал он то, на что я намекнула, - и в итоге всё равно помру. Уж лучше прекратить употреблять эти волшебные микстуры, тем самым сохранив своим детям безбедное существование.
        - Ах! - Алета всплеснула тонкими кистями и чуть пошатнулась, Джером вскочил со стула и одновременно с Джошем подхватил резко побледневшую женщину. - Всё в порядке, - вяло отмахнулась она от их помощи, - лесса Мия, что значит вскрыть грудную клетку? Я не совсем понимаю, как это возможно?
        - Позвольте? - обратилась к Джошу и когда он утвердительно кивнул, подошла к нему, чтобы ребром своей ладони показать, где собственно будет разрез: - вот здесь специальным ножом делается надрез, позволяющий добраться до сердца. Именно оно причиняет страдания вашему мужу и не даёт ему жить полноценной жизнью.
        В комнате стало так тихо, что я даже смогла услышать, как о чём-то болтают дети в соседней комнате.
        - Лестер Гроун…
        - Джош, просто по имени, лесса Мия.
        - Тогда и вы обращайтесь ко мне также, - улыбнулась я и продолжила: - Шанс вылечить вашу хворь оперативным путём, достаточно высок, но и гарантии, что у меня всё получится, также дать не могу. А вот выжить только на магическом эликсире вы точно не сможете. Время против вас, Джош, Алета. Ни к чему вас не склоняю, не убеждаю и не настаиваю. Решение принимать целиком и полностью только вам двоим. Это ваша жизнь, Джош, вы вольны поступать с ней так, как сочтёте нужным. И если вы решитесь, то операцию придётся делать сегодня ночью. Поскольку завтра после обеда я должна быть во дворце. А сейчас я покину вас ненадолго, вы посовещайтесь и дайте мне ответ.
        Мы с Холстеном вышли в коридор и градоправитель тихо прикрыл за собой дверь.
        - Пройдёмте в общую залу, посидим перед камином, - предложил он мне, я молча кивнула, отчего-то зябко поведя плечами. Стоило нам устроиться в глубоких, мягких креслах, как неслышной тенью рядом с нами возник расторопный слуга с полным подносом еды и горячим пузатым чайником с ароматно пахнущим взваром. Расставив угощения на низкий скруглённый столик, хотел было тихо удалиться, но я его остановила:
        - Принесите, пожалуйста, лист бумаги и тонкий уголёк, - выслушав мою просьбу молодой мужчина поклонился и направился за перечисленным. На вопросительный взгляд Холстена улыбнулась, но промолчала.
        - Позвольте поухаживать за вами, Мия, - и, не дожидаясь ответа, градоправитель лично разлил по симпатичным чашкам душистый напиток, разложил на маленькие тарелочки сдобные булочки, - расскажите, что такое у Джоша? - попросил он и в его голосе я отчётливо различила нотки тревоги и нешуточного волнения. Я вздохнула:
        - Минуту, - и молча сделала глоток обжигающего местного травяного чая с сушёными ягодами. Через некоторое время вернулся слуга и протянул мне листы серой с неровностями бумаги и маленький уголёк. - Благодарю, можете идти.
        - Итак, - начала я, - мне будет проще вам объяснить на наглядном примере, поскольку понять на словах вы не сможете, и вовсе не потому, что глупы, вовсе нет, - поспешила уверить его я, - но медицина - это наука, невероятная, захватывающая и сложная… тут только словесными конструкциями никак не обойтись… У вашего друга, насколько я могу сделать выводы, и, скорее всего, они верны, врождённый порок сердца. Возможно, дефекты связаны с межпредсердной или межжелудочковой перегородками. Дефект перегородки - это отверстие в стенке (перегородке), которая разделяет сердце на левую и правую части. Дефекты межпредсердной перегородки расположены между верхними камерами сердца. Дефекты межжелудочковой перегородки расположены между нижними камерами. При обоих типах замыкается движение некоторого количества насыщенной кислородом крови, необходимой организму. Кровь возвращается в легкие, а не закачивается в остальную часть организма. И если первый вариант не требует особого лечения и даже протекает совершенно бессимптомно, то вот второй… Отверстия могут быть как небольшими, вызывающими лишь шумы в сердце, но не
имеющими особых симптомов; так и весьма значительными, и вот вторые, в свою очередь, имеют ярко выраженные симптомы в первые годы жизни: учащенное дыхание, затруднения при кормлении, потение при кормлении и медленный набор массы тела. Эти симптомы указывают на то, что у ребенка развивается сердечная недостаточность. Сердечная недостаточность - нарушения сократительной и наполняющей способности. И вот этот случай, при отсутствии своевременного лечения, может привести к рецидивирующим легочным инфекциям и повышенному давлению в кровеносных сосудах легких, которые со временем приобретают хронический характер и сопровождаются многочисленными осложнениями, сокращая продолжительность жизни человека, - я говорила и параллельно рисовала, стараясь донести весь масштаб угрозы, нависшей над Джошем.
        - Вы уверены, что операция завершится благополучно? - внимательно меня выслушав, задал один-единственный вопрос Джером.
        - Операцию я проведу, но мне нужны будут вещи, которых я лишена. И ваши эликсиры. И толковый, смекалистый помощник, а лучше два, - откинувшись на спинку кресла, прикрыла тяжёлые веки. Дорога вымотала так, что я готова была уснуть вот так, сидя в неудобной позе.
        - Я согласен, Мия, - позади нас вдруг раздался голос барона Гроуна, выводя меня из полусна. Ну вот, сон мне только снится и впереди меня ждёт много сложной и опасной работы. Но мне не привыкать.
        - Отлично! - воскликнула я, вскакивая с места и ободряюще улыбнувшись бледной Алете. - Подготовка займёт достаточно много времени. А теперь слушайте меня внимательно, и как можно скорее доставьте всё, что я перечислю.
        Посмотрев на всех очень серьёзно, без тени улыбки, начала озвучивать всё, что мне нужно было для успешного проведения сложной операции. Джером только и успевал записывать на оставшемся чистом листе бумаги. А я подумала, что загрузила народ под самую завязку и теперь у них просто не будет времени размышлять о чём-то плохом или предаваться пустой печали, и это очень важный момент: деловой настрой гораздо лучше нервных переживаний.
        Глава 37
        За время моего пребывания в новом мире я уяснила одну, но очень важную вещь: балом правит магия из эликсиров. Здоровье многих богатых людей завязано именно на волшебные микстуры. Сначала я отнеслась к ним очень предвзято, посчитав нечестным способом нажиться на чьей-то беде. И ущемлением прав тех, кто заплатить не может и умирает раньше срока порой из-за простой простуды вовремя невылеченной.
        Пока работала в ОЛЦ, изучила много информации о колдовских настойках: делала запросы в местную библиотеку, отказать мне не посмели, всё же в их глазах я являлась официальным руководителем бесплатной лечебницы, а это неплохая должность.
        Так вот, сейчас наступил тот момент, когда именно магическая жидкость станет моим помощником во многих аспектах: наркозом, поможет поддерживать в течение всей операции жизнедеятельности органов пациента, и в итоге совершит быстрое заживление нанесённых скальпелем разрезов и ускорит процесс реабилитации Джоша. Но без помощников мне будет всё равно сложно: кто-то должен подавать инструменты, следить за состоянием оперируемого и капать ему в рот эликсир жизни, да даже вытирать пот с моего лба - уже большая помощь.
        Подготовка заняла меньше времени, чем я рассчитывала, а пока народ носился закупая всё необходимое и отмывая выбранное мной помещение, я легла спать. Со спокойной душой, оставив все сомнения и лишние переживания на потом. Мне нужно было хотя бы немного отдохнуть: бодрый, сосредоточенный хирург гораздо лучше вялого и усталого. Скорость реакций тоже должна остаться на уровне - мне нужно будет успевать везде, и это непустые слова.
        - Лесса Мия, - в дверь вежливо постучали. Я с трудом разлепила свинцовые веки - спать хотелось неимоверно! - Всё готово, - голос Холстена, сосредоточенный и деловитый.
        Откинув плед, натянула домашние мягкие тапочки и подошла к двери, чтобы впустить градоправителя в комнату.
        - Эликсиры, помещение, инструменты из вашего саквояжа, - перечислил он, задумчиво меня рассматривая. Полагаю, выглядела я сейчас не ахти как - всклокоченные волосы, помятое лицо и слипшиеся глаза.
        - Договаривайте, - вздохнула я, заметив, что это не всё и мужчина хмурый.
        - Помощников найти не удалось. От нас просто отмахивались все мало-мальски хорошие лекари.
        - Я нечто подобное и предполагала, - вздохнула я, возвращаясь к кровати, на комоде подле лежала моя чистая медицинская форма.
        - Я готов выступить вашим помощником, - вдруг заявил он, сильно меня удивив.
        - Вы уверены, что сможете выдержать вид крови и внутренностей своего друга? И не начнёте паниковать?
        - Не волнуйтесь, я сделаю всё ровно так, как скажете вы.
        Изумлённо вскинув брови, обернулась, чтобы посмотреть на суровое лицо градоправителя: он готов подчиниться какой-то лекарке, к тому же женщине?
        - Что же, тогда слушайте меня внимательно и постарайтесь запомнить всё, что я вам скажу. Уточняющие вопросы приветствуются!..
        И вот мы вдвоём стоим над уже уснувшим бароном, и я максимально нейтральным тоном, чтобы не показать, насколько встревожена необычностью предстоящей процедуры, без пикающих приборов и нескольких помощников вокруг, заговорила:
        - Что же, начнём, Джером.
        Обработав операционное поле, взяла в руки скальпель и приступила к работе.
        - Зажим, номер два, - я непременно называла номер инструмента, чтобы Холстен ничего не перепутал.
        - Лесса, у Джоша участилось дыхание, - спокойно констатировал мой неожиданный помощник.
        - Две капли эликсира жизни и продолжаем, - дала указания я, не отвлекаясь от процесса.
        Отверстие закрыла "заплаткой" из стерилизованной в спирту фасции брюшной мышцы живота свиньи.
        - Эликсир номер два, - протянула руку и мне тут же вложили в ладонь маленькую склянку из тёмного грубого стекла. Капнула ранозаживляющей магической жидкости на только что внедрённый "имплант", с удивлением смотря, как мои маленькие стежки исчезают, а сторонняя ткань, взятая у животного, впитывается и становится единым целым с сердцем Джоша. - Эликсир номер один, - туда же капнула настойку жизни и, убедившись, что всё идёт по плану и сердце бьётся ровно, очистила от лишней крови лёгкие, после чего обильно нанесла на шов на груди пациента эликсир жизни, наложила стерильную повязку и укрыла спящего барона пледом.
        - Операция успешно завершена, - обессиленно оперевшись ладонями о край операционного стола, выдохнула я. - Осталось дождаться утра и убедиться, что всё действительно получилось.
        Джош молча кивнул и вдруг наклонился ко мне и осторожно вытер моё взмокшее лицо чистым полотенцем.
        - Вы невероятная, лесса Мия, - негромко сказал он. - И вам нужно пойти и поспать. Всё остальное я сделаю сам, не стоит волноваться.
        С благодарностью посмотрев в его серые глаза, кивнула и пошаркала к рукомойнику, чтобы снять перчатки и смыть кровь, да и вообще нужно переодеться и да, очень хотелось прилечь и вытянуть гудящее тело, расслабить спину и вообще просто поспать.
        Оказавшись у себя в комнате, забралась в кровать, а через мгновение сама не заметила, как провалилась в глубокий сон без сновидений.

* * *
        - Как он? - в помещение вошла Алета, бледная, с тёмными кругами под глазами.
        - Если верить лессе Мие, то операция прошла хорошо и нужно дождаться утра, когда Джош придёт в себя. Ты иди поспи, ночка выдалась не из простых.
        - Нет, - упрямо поджав красивые губы, отрицательно качнула головой женщина, - я побуду здесь, рядом с любимым.
        - Тогда я пойду вздремну и сменю тебя под утро, - не стал возражать Джером, прекрасно понимая чувства встревоженной Алеты.
        - Спокойной ночи! - вымученно улыбнувшись ему, баронесса прошла к кушетке, где безмятежно спал Джош и нежно погладила его по щекам.
        Холстен тихо покинул комнату и направился к себе. Быстро умывшись и переодевшись в чистую одежду, лёг на мягкую кровать и уставился немигающим взором в тёмный потолок, на котором отражались тени от огня в камине.
        - Лесса Лис, какая же вы на самом деле? Скромная и уравновешенная? Дерзкая и стремительная? Отважная и решительная? - помолчал и сам себе ответил: - Всё вместе. Совершенно ни на кого не похожая девушка.
        Веки сами собой закрылись и перед внутренним взором Джером увидел яркие зелёные глаза с хитринкой и ещё в них отражалась вся вселенная и небеса двух миров…
        Внутренний будильник никогда не подводил молодого градоправителя, и он проснулся ровно до того момента, как должны были пропеть петухи. Быстро сполоснув лицо прохладной водой, накинул сюртук и поспешил вниз. Тихо приоткрыв дверную створку, заглянул внутрь: Алета спала в широком кресле, и казалась невероятно хрупкой и потерянной. Покачав головой, Холстен подошёл к ней и поправил съехавший набок плед, укрыв женщину поплотнее.
        - Джерри? - сиплый тихий голос раздался со стороны кушетки и Джером резко выпрямившись, оглянулся на друга.
        - Джош! Как ты?! - в два шага преодолев разделявшее их расстояние, он склонился над пациентом лессы Мии.
        - Знаешь, я… - мужчина словно прислушался к себе, - у меня не болит в груди и не ноет сердце, и каждый вздох даётся легко… свободно… Это просто какое-то чудо! - карие глаза барона расширились, он, словно не веря себе же, поднял руку и погладил центр грудной клетки, после чего откинул плед и прощупал кожу, на которой не было и следа от ночного разреза и швов, сделанных талантливой целительницей.
        Джером смотрел на друга детства и в его груди разливалось непривычное тепло и благодарность. Он знал, что пришедшие из-за пелены - необыкновенные люди, но никогда бы не подумал, что столь глубокие знания в лечебной сфере, абсолютно не подпитанные какой-либо магией, могут сотворить нечто подобное, невероятное, необыкновенное!
        Спасти жизнь.
        И это сделала хрупкая, невысокая девушка и совершила она этот поступок полностью безвозмездно, из простой любви к людям.
        Глава 38
        - Вы официально помолвлены? - Джош смотрел на нас, насупив густые тёмные брови.
        - Да, - кивнул мой "жених", - а что?
        - Сегодня же посетите ратушу и оформите брак по-настоящему, - ответил барон, оставаясь максимально серьёзным.
        - Но… почему? - против воли вырвалось у меня, я ведь вовсе не собиралась за кого бы то ни было замуж.
        - Мия, буду с вами предельно откровенен, - вздохнул хозяин дома, - вас не отпустят из дворца, даже если в вас нет ни капли магии. Но брак с лестером Холстеном может стать весомым аргументом, чтобы это всё же произошло.
        - Вы меня ввели в полное замешательство, - я не села, а устало плюхнулась в мягкое кресло, стоявшее напротив широкого стола барона. Мужчина вызвал нас в свой кабинет, сказав, что предстоит очень серьёзный и важный разговор.
        - Ваши знания бесценны, вас будут допрашивать день и ночь, пока не выжмут досуха, оставив от вас тень. Королевский отдел исследований работает не за страх, а за совесть. Ведь такие перспективы ни один здравомыслящий человек ни за что не упустит.
        - И выгоду, - кивнул Джером, прикрывая веки и проведя раскрытой ладонью по лицу, даже потёр щёки, между прочим, гладковыбритые. И когда только успел?
        - Джером, вы же сказали, сумев тем самым меня убедить, что бояться нечего, что король не будет нарушать давние законы, касающиеся пришедших из-за пелены, - воскликнула я, начиная немного понимать масштаб назревающих проблем.
        - А законы никто нарушать и не собираются, просто Джерри не знает деталей так, как я. Мне пришлось много лет сотрудничать с королевской канцелярией, ведаю то, чего не знают иные люди. И давал клятву о неразглашении, благо эликсир молчания тогда был очень дорогим и редким, посему я лишь подписал документ, и на этом мы разошлись. Но после того как вы помогли мне, я взглянул на вас под другим углом и увидел необыкновенного человека, личность с большой бескорыстной душой. Кто я вам, по сути, никто, а взяли и помогли… Это дорогого стоит, поверьте. И хотя бы так, но я отплачу вам добром за добро!
        Он смолк, молчали и мы.
        - Так вот, не нарушая законов, вас будут держать в золотой клетке, кормить, как положено, и допрашивать, первое время вы, возможно, и вытерпите, и вам даже может всё это нравиться, но потом, вопросы пойдут по второму кругу, третьему, проверка на достоверность выданной вами информации. Затем практика, и, скорее всего, она будет осуществляться на приближённых к высокопоставленным лицам, а потом и на самих аристократах. Это всё будет выматывать вас морально. Никакого отдыха, только работа. А если вы станете супругой одного из нас, то тут включаются совсем иные законы. Вы в первую очередь станете принадлежать супругу, а только потом королевству.
        - Какая дикость, ну у вас и нравы, странно, что вы ещё не живёте в пещерах, - моему возмущению не было предела.
        - Я вас понимаю, Мия…
        - Нет, - я упрямо сжала губы в тонкую недовольную линию, - вы не пришелец из другого мира, вас не собирается никто препарировать и рассматривать под лупой, поэтому вы не понимаете всего того, что я сейчас ощущаю и о чём думаю.
        - Доверьтесь Джерому, - выслушав мою полную негодования речь, всё так же спокойно и мягко заговорил Гроун. - Муж всецело отвечает за вашу жизнь, его слово в отношении вас никто не посмеет ослушаться, даже Его Величество, иначе зачем же столько власти у мужчин?
        - Действительно, - криво усмехнулась я, - махровый мужской шовинизм во всей его красе. Угораздило же меня так влететь, да ещё и на диване!
        - Я вас выйду, поговорите по душам, - и Джош быстро вышел из кабинета, оставив меня и лестера наедине.
        Нервно сжав ладони в крепкий кулак, да так, что костяшки пальцев побелели, я уставилась в узкое окно, в которое пробивалось раннее утреннее солнце. Время было против меня. Но тем не менее, у меня ещё был шанс и я могла сбежать. Только куда? Сейчас зима, в лесах разбойники, замёрзнуть в каком-нибудь овраге? Не такой судьбы я себе желала.
        - Мия, - Джером подошёл к моему креслу и, не чинясь, сел на корточки прямо передо мной, - всех этих деталей я не знал. И если всё то, что рассказал мой друг, правда, то у вас только один выход…
        - Два, - переведя взор от бойницы на Холстена, криво усмехнулась я, - могу попробовать сбежать.
        Градоправитель нахмурился: ему явно не пришлись по душе мои мысли, он даже осуждающе покачал головой:
        - Вам нравятся сказки?
        - Что за вопрос? - удивилась я, несколько сбитая с толку странным вопросом.
        - Прошу, ответьте, - не унимался он.
        - Конечно, - пожала плечами, - я люблю сказки.
        - Так вот, ваш побег - это что-то из той сферы. Даже если у вас получится, то вы недолго протянете. Пойти с вами я никак не смогу, поскольку у меня есть семья.
        - Да я вас и не прошу ни о чём подобном! - возмутилась я, почти искренне, потому что где-то в глубине души мне бы хотелось, чтобы этот красивый мужчина сорвался вместе со мной. Но он прав, мои мечты далеки от суровой реальности. - Что вы предлагаете? Вступить с вами в брачный союз? Зачем вам это нужно? Вы свободный мужчина, зачем связывать себя узами брака с нелюбимой женщиной?
        - По нашим законам мужчина может быть женат на одной, но иметь сколько угодно официальных любовниц, и неофициальных тоже, - уголками губ улыбнулся он, а я запыхтела, как тот чайник, готовая взорваться в любой момент.
        - Но давайте об этом поговорим как-нибудь потом. Сейчас нужно придумать, что именно я скажу королю, чтобы он точно вас отпустил. Джош прав, и только брак способен оградить вас ото всех тех издевательств, которые непременно над вами будут совершены под видом невинных опросов.
        - У меня только один вопрос: у вас есть такое понятие, как расторжение брака? Проще говоря развод?
        - Да.
        Я было облегчённо выдохнула, как Джером добавил:
        - И на развод в ратушу может пожать чаще всего мужчина, а женщина, получившая свободу немедленно становиться изгоем и её перестают уважать.
        - Фу, какая гадость! - меня даже передёрнуло.
        - Хорошо, давайте продумаем план действий, - через минуту тишины, решилась я. - Предлагаю поступить так: вы говорите своему королю, что он может прислать ко мне лекарей в ОЛЦ проходить обучение у меня. Я буду читать лекции и затем на практике всё отрабатывать. Думаю, что и его исследователи тоже могут присутствовать и всё конспектировать.
        Холстен поднялся и пару минут вышагивал по комнате, о чём-то усиленно размышляя, в итоге сказал:
        - Думаю, это приемлемо. Вы будете свободны в перемещениях, заставлять и держать вас в четырёх стенах никто не сможет. Но они, так или иначе, получат своё.
        - Ну а если во мне есть магия…
        - В этом случае просто доверьтесь мне, - вдруг перебил он меня, от подобного заявления я даже рот приоткрыла в искреннем удивлении: неужели он готов подготовить для меня пути отхода? Создать условия для побега? Пристально посмотрев ему в глаза, поняла: да, Джером всё это сделает, но я должна буду уйти одна. Без него. От осознания, что в этом случае больше никогда не увижу этого внешне холодного, отстранённого мужчину, виртуозно владеющего своими эмоциями, сердце защемило и мне стало по-настоящему тоскливо. И когда я к нему настолько привыкла? Глупая, нашла время влюбляться! И в кого? В иномирянина! А вдруг неведомые силы унесут меня назад, домой? И как тогда? Сердце оставлю тут, а там буду существовать?
        Мия Лис, а ну-ка, возьми себя в руки! Никаких привязанностей!
        - Хорошо, - ответила я и прикусила губу, чтобы сдержаться и не ляпнуть лишнего.
        - Тогда собирайтесь, нам нужно успеть заехать в ратушу, и дальше отправимся во дворец, Его Величество не любит, когда опаздывают.
        Я просто кивнула и резко встала с места:
        - Мне нужно накинуть верхнюю одежду, и я готова.
        Глава 39
        День выдался на удивление солнечным и одновременно морозным.
        Церемония бракосочетания в ратуше прошла как-то… обыденно: ни тебе гостей, ни белоснежного платья, ни букета невесты из белых роз, ни даже торжественного ужина. Только сухое поздравление от сутулого, подслеповато щурящегося, клерка и невзрачная грамотка, перевязанная алой ленточкой. Не так, совсем не так я представляла себе самый главный для всех девушек день в их жизни. Зато мой жених однозначно являлся один из самых красивых, теперь уже супруг.
        Этим и утешилась.
        Ну почти. На самом деле в глубине души я смогла сама себе признаться (наконец-то!), что безоглядно влюбилась в лестера Джерома Холстена. Поскольку всё же разглядела за его холодностью, даже некой отстранённостью, совсем иную личность: пылкую, способную любить, и ещё кое-что, и это было много важнее всего остального - Джерри из тех, кто не привык разбрасываться словами. Молодой человек просто брал и делал. Молча, иногда комментирую особо интересные моменты.
        - Вы вольны поцеловать вашу жену, - проскрипел мелкий чинуша, деловито внося наши имена в большую книгу регистрации.
        - Вольны? - это слово глухим звоном прокатилось по моей сейчас совершенно пустой черепной коробке и не оставило после себя ничего.
        - Мия, - Джером повернулся ко мне и вдруг по-мальчишески улыбнулся, продемонстрировав мне великолепные, крепкие белые зубы, - я бы очень хотел вас поцеловать, но с условием, что вы не против.
        - Не против, - ответила я тут тут же, потому что действительно этого хотела.
        - Ну тогда, - мой муж быстро притянул меня к себе, не давая мне возможности передумать, и даже через толстое шерстяное платье я ощутила тепло его сильной ладони, другой рукой он поправил прядь моих волос, выбившихся из простой причёски, сделанной впопыхах одной из служанок Алеты. - Как же давно я хотел прикоснуться к жидкому золоту ваших волос. В этих шелковистых прядях, словно запуталось само солнце, - негромко прошептал он прямо в мои губы, обдавая моё лицо своим дыханием, утренний взвар с мятой и сушёными ягодами - приятное сочетание. По моей коже побежали мелкие мурашки, заставляя мои колени предательски подогнуться, и если бы не поддержка Холстена - я бы точно свалилась на пол. - Вы невероятная, госпожа Холстен-Лис, - и прильнул к моим губам своими.
        Я на миг забыла, как дышать, будто никогда в жизни не целовалась.
        А потом нас закружило… ветер вихрем поднялся от пола вверх, леденя кожу рук и лица, делая поцелуй ещё более жарким на контрасте с непонятно откуда взявшимся холодом. Краем сознания отметила, что кто-то явно открыл входную дверь, впуская в залу стылый ветер с улицы, но тут же и эти мысли меня покинули, поскольку Джерри углубил поцелуй, ворвавшись в мой рот и приводя моё тело в состояние "не стояния".
        - Кхе, кхе, - раздалось сбоку, вырывая меня из пучины страстной пытки, - вы чегой-то, молодые, увлеклися. Там очередь из жаждущих соединить свои судьбы. Подите домой, там продолжите, - в тёмных глазах клерка мелькнула ехидная усмешка и понимание.
        Мы с трудом оторвались друг от друга и, поблагодарив мужичка, направились к выходу из ратуши. У нас впереди встреча с королём, и её нужно как-то пережить, чтобы в итоге мне удалось остаться в этом мире на свободе, а не в лаборатории в качестве подопытной.
        В карете мы молчали, но я вдруг поняла, что первый шаг сделал Джером, а я должна совершить второй, нам ведь теперь (если всё же я не магиня), нужно как-то жить вместе, и мне бы очень хотелось, чтобы наш брак оказался счастливым. Поэтому я чуть придвинулась к нему поближе, заслужив удивлённый взгляд серых глаз и, немного смущаясь, сняла варежку и накрыла своей рукой его тёплую ладонь. Едва заметные лучики разбежались от уголков его глаз и он, резко потянувшись ко мне, быстро (я ахнуть не успела) пересадил меня на свои колени и прижал моё тело к себе, согревая.
        - Неужели все те, кто когда-то пили эликсиры на крови магически одарённых людей, действительно не мёрзнут и дольше живут.
        - Это правда, мне не нужно носить тулупы и шубы, меховую обувь и шапки. Вы разве не чувствуете? - наши глаза оказались на одном уровне, и я увидела смешинки в глубине его потемневших серебристых глаз.
        В этот раз я первая его поцеловала, как сама хотела, целиком владея ситуацией, но через некоторое время поняла, что потеряла инициативу и теперь процессом полностью руководит Джером… и не стала что-либо делать, всецело отдавшись сногсшибательным ощущениям…
        Стук в дверцу кареты, как ушат холодной воды, вырвал нас из омута первобытной страсти и мы, тихо посмеиваясь, принялись поправлять одежду друг на друге.
        - Господин, мы прибыли во дворец.
        Джером сам распахнул дверцу и помог мне выбраться наружу. Оказавшись перед дворцом местного правителя, я на миг замерла, чтобы оценить красоту здания, в котором мне предстоит провести некоторое время. Надеюсь, не очень продолжительное.
        Строение не было привычным мне замком, коих в моём мире в Европе Средних веков было великое множество; оно больше походило на роскошный многоэтажный особняк, сложённый из белого мрамора с золотистыми прожилками. Высокие стрельчатые окна забраны разноцветными слюдяными пластинками. Солнце красиво подсвечивало их, создавая радужные всполохи на стенах и невысоких сугробах подле окон первого этажа.
        - Готова, моя милая супруга Мия?
        Улыбка мужа и его шутливый тон немного разрядили обстановку, и я нашла в себе силы улыбнуться ему в ответ:
        - Да, я готова…
        Глава 40
        Нас встречали. Высокий чопорный лакей, уважительно поклонившись, проводил меня и Джерома во дворец, но не через парадную дверь, а через боковую. Затем тёмными, запутанными ходами, явно предназначенными для незаметного перемещения обслуживающего персонала, вывел в короткий коридор с лежащей на мраморном полу красной ковровой дорожкой.
        - Ваши апартаменты, - с поклоном он подвёл сначала меня к одной из четырёх дверей в этом закутке, - прошу вас, - услужливо распахнув створку, замер в полупоклоне, ожидая, когда я первой войду внутрь помещения.
        Комната была большой и светлой, чисто прибранной, с жарко горящим камином у противоположной стены. Боковым зрением уловила движение и резко повернулась к ещё одному человеку: из мягкого, обитого светлой тканью, кресла встала полная, невысокого роста женщина в тёмно-бордовом платье в пол и странным чепцом на прилизанных волосах. Лицо незнакомки было добрым, как и глаза. Я дала бы ей от силы лет пятьдесят, возможно, она была и моложе, но наряд старил и совсем её не красил. В общем, отчего-то эта дама сразу же расположила меня к себе.
        - Лесса Лис, позвольте представить вам Лорэту Шон, на территории дворца она ваша дуэнья и помощница, - тем временем лакей представил нас друг другу.
        - Приятно с вами познакомиться, лесса Мия! - книксен был выполнен виртуозно, без запинки. Даже элегантно, вот что значит жизнь во дворце.
        - И мне, Лоретта, - улыбнулась я.
        - Я пойду, дорогая, - Джером подошёл и, мягко сжав мои плечи, невесомо поцеловал меня в макушку, чем вызвал недоумение на лицах обоих слуг и вышел из моих апартаментов.
        Удивление и шок свидетелей этой сцены для меня были вполне объяснимы: никто не ведал, что лестер Холстен отныне мой законный муж. Но узнают, и очень скоро. А пока пусть думают что хотят.
        - Хорошо, милый, - я нежно погладила его по груди и отошла на шаг, целовать супруга не стала, поскольку это уже было бы чересчур даже для меня.
        Лакей, стараясь держаться бесстрастно, поклонился мне снова и вышел вслед за молодым градоправителем, тихо притворив за собой дверь.
        - Какие у нас планы на сегодня, Лоретта? - повернувшись к дуэнье, деловито поинтересовалась я, снимая с головы шерстяной платок и принимаясь расстёгивать костяные пуговицы на своей новой шубке - подарок семьи Гроун, от которого я вовсе не стала отказываться. Женщина, услышав своё имя, словно очнулась и кинулась ко мне, чтобы помочь.
        - Вскорости принесут обед, потом у вас водные процедуры, сон и затем приём в вашу честь. Соберутся все придворные, и при свидетелях Его Величество проведёт ритуал обнаружения в вашей крови магического дара, - быстро перечислила она, убирая мою великолепную шубу в шкаф.
        - Да, отобедать было бы просто прекрасно, - улыбнулась ей я.
        - Давайте я вам всё здесь покажу? - вновь заговорила дама, стараясь заполнить затянувшуюся тишину.
        Лоретта явно была в шоке от столь фривольных отношений между мной и Джеромом и всё никак не могла собраться с мыслями и я над ней всё же сжалилась:
        - Лестер Холстен мой супруг. Сегодня утром мы с ним вступили в законный брак в городской ратуше, - мягко ввела я её в курс дела и заметила, как холодная маска на симпатичном лице начала таять, а затем и вовсе - мадам заулыбалась.
        - О! Так вы молодожёны! Поздравляю!
        После этого общение с моей помощницей наладилось и она принялась без умолку щебетать, делясь со мной своими мыслями и некоторыми придворными сплетнями, я молча кивала, поскольку от меня не ждали ответа.
        - А уж было подумала: неужели все пришедшие из-за пелены ведут себя столь непотребно? Это же такой позор! Как так? Вы ведь красивая, невероятная лесса, а позволяете мужчине вас трогать и называть "дорогой" и всё это в присутствии посторонних людей!
        Принесли обед и молоденькая служанка, бросая на нас любопытные взгляды, расставила на круглом столике, застеленном светлой скатертью, несколько блюд.
        - Прошу вас, присаживайтесь, лесса Мия, откушайте, наш повар готовит просто изумительные яства, вам непременно должно понравиться! - Лоретта, подхватив меня под локоток, настойчиво повела меня в сторону накрытого стола.
        Обед состоял из рыбного супа с неизвестными мне овощами, на вкус оказавшийся вполне ничего. На второе подали мясную отбивную с переваренной пшеничной кашей на гарнир, мне каша не особо понравилась, а "стейк" порадовал сочностью и ароматами специй. На десерт принесли булочку с повидлом, просто и ароматно - тесто воздушное, корочка хрустящая, джем сладкий со вкусом спелых с кислинкой яблок. Горячий взвар на ягодах с мятой совсем меня расслабили и я сама не заметила, как расторопная и услужливая Лоретта, кстати, обедавшая вместе со мной, повела меня в неприметную дверцу, за которой оказалась ванная комната. Большая деревянная лохань уже была полна тёплой воды, а дно её покрывала простынь, видать, чтобы я не занозила своё мягкое место.
        Меня раздели и усадили в эту, по сути, бочку, только с низкими бортами и овальной формы. Мягкие умелые руки дуэньи намылили толстую тряпицу, выполнявшую здесь роль мочалки, после чего она принялась меня мыть. Я хотела было отказаться, но Лоретта могла быть весьма настойчивой.
        - Лесса Мия, негоже вам, аристократке, саму себя обслуживать, - сказала она, натирая мою спину, - а ежели кто узнает, что я бездельничала? Такой позор мне не вынести!
        Пришлось подчиниться и в полной мере насладиться процессом: я просто представила себя в дорогом СПА-салоне и расслабилась.
        После ванной меня укутали в тёплое большое полотенце и усадили перед камином. Лоретта распустила мои волосы и с восхищённым вздохом:
        - Какие у вас локоны, лесса Мия, как жидкое золото! Никогда такие не видела, - принялась их расчёсывать, чтобы они быстрее просохли.
        Как я добралась до постели - с трудом запомнила, мелькнула мысль, что в чай что-то подмешали, и, подтверждая мои догадки, дуэнья призналась:
        - Вам дали успокоительное, чтобы вы отдохнули и не нервничали при встрече с королём. Не переживайте: если вы всё же волшебница, то лучше не бояться того, что вам предстоит, чем упасть в обморок или хоть как-то причинить вред самой себе.
        Уже засыпая, мелькнула паническая мысль: как бы они не навредили моему мужу. Вот за кого я переживала больше, чем за саму себя.
        Проснулась оттого, что кто-то осторожно трясёт меня за плечо:
        - Лесса Мия, пора вставать, - певучий голос Лоретты в этот раз неприятно резанул по ушам. Я с трудом открыла тяжёлые веки и уставилась на свою дуэнью. - Вам нужно переодеться, а я должна успеть собрать ваши волосы в модную нынче причёску.
        Поднялась с кровати с трудом, и к столу подошла на ватных ногах, в голове стоял туман, не плотный, но достаточный, чтобы информация доходила до меня с неким опозданием. Я всё понимала, даже думала о чём-то, вот только мысли перескакивали с одной на другую, не задерживаясь и не давая мне сделать какие-то выводы.
        Начищенная до зеркального блеска медная пластина отражала меня, и выглядела я вполне нормально, вот только если всмотреться в глаза, то можно было заметить в них некую осоловелость и заторможенность.
        Стук в дверь раздался ровно через два часа, к этому моменту я была полностью готова: пышное платье со множеством тяжёлых подъюбников, благо до корсетов здесь пока не додумались, придавали моему образу схожесть с колоколом, а высокая причёска, искусно сделанная Лореттой, превратила меня в даму второй половины восемнадцатого века из моей земной истории, не хватало белой пудры на лице.
        Дверь открыла дуэнья, и в комнату вошёл Джером. В глубине души я была так рада его видеть, что всё же на миг смогла растянуть губы в счастливую улыбку.
        Муж нахмурился, явно догадавшись, что со мной что-то не так:
        - Лоретта, оставьте нас наедине!
        Женщина хотела было возразить, но заметив непреклонное выражение на лице Холстена, кивнула и, присев в реверансе, вышла из помещения.
        - Дали убойную дозу успокоительного? - в два шага преодолев разделявшее нас расстояние, он заглянул в мои глаза и сразу же обо всём догадался. - Понятно. Джош сомневался, что они так поступят, но всё же выдал мне кое-что, что поможет тебе прийти в себя. Вот, выпей.
        И Джерри лично влил мне в рот что-то из небольшого пузырька.
        - Пойдём, нельзя опаздывать. В этом успокоительном нет ничего опасного, скорее это некая мера предосторожности, чтобы ты не кинулась в окно или ещё что-то в этом духе. Но мне претит подобное обращение, ты человек, а не животное. И должна всё понимать и правильно на всё реагировать. И ещё, он остановился у самых дверей: помни, я с тобой. Даже если ты магиня, я не оставлю тебя здесь.
        Глава 41
        Мы шли под конвоем, иначе сопровождение из четырёх дюжих гвардейцев я назвать не могла: двое вышагивали впереди нас, двое позади. При всём при этом их ладони сжимали эфесы, и, думаю, если бы кто-то из нас с мужем дёрнулся бы, то непременно пожалел об этом. Лица охранников наполовину были скрыты надвинутыми на лоб металлическими шлемами, обитыми какими-то кожаными вставками - явно чтобы не натирали.
        Вот таким составом нас вели по коридорам дворца, скорее всего, в сторону тронного зала.
        И чем ближе мы подходили к пункту назначения, тем больше людей встречалось нам по пути: нарядно одетые, обвешанные драгоценностями, как новогодние ёлки игрушками.
        Постепенно ко мне вернулась ясность сознания: я ощутила яркий контраст между заторможенностью и способностью всё понимать и адекватно реагировать. И как с глаз спала мутная пелена, я начала размышлять и делать выводы. Не очень для меня приятные. Во-первых, король не желал меня отпускать, даже если во мне нет магии - судя по всем его действиям, во-вторых, Джером пообещал не оставлять меня здесь и помочь в случае чего, и это обстоятельство вызывало глубоко во мне странные, непривычные чувства: благодарность и ещё что-то, доселе неведомое. Я была не одна в этом холодном здании, здесь находился как минимум ещё один человек, готовый ради меня совершить некий поступок. В-третьих, как бы то ни было, на некоторое время мне придётся прикусить язычок и не дерзить Его Величеству - вести себя, как мышка, потупив глазки, поскольку тем самым я выдам мужа и его могут наказать за причинение препятствий решению правителя. А это последнее, чего бы мне хотелось. За столь короткое время молодой градоправитель стал мне невероятно дорог. Хотя между нами, по сути, пока ничего серьёзного не было.
        Наконец-то нас подвели к белоснежным двустворчатым высоким дверям, по бокам которой замерли ещё два стража, только в их руках оказались длинные острозаточенные пики.
        Из неприметного алькова откуда-то сбоку к нам выскочил невысокий пухлый человек и, чуть суетливо улыбаясь, заявил:
        - Уважаемое семейство Холстенов, прошу подождать здесь. Вас объявят. И как только двери начнут распахиваться, приготовьтесь войти внутрь приёмной залы, где вас уже ожидают придворные и Его Величество Моторг Первый.
        Вот так. Здесь уже всем было известно, что мы поженились. Разведка короля работает на совесть.
        Долго ждать не пришлось: с другой стороны дверей до нас глухо донёсся чей-то басовитый и очень громкий голос, объявивший фамилию моего супруга и створки медленно поползли в разные стороны. Джером, ободряюще сжав мою ладонь, поднёс её к своим губам и нежно поцеловал:
        - Ничего не бойся, помни, я с тобой, Мия, - и потянул меня внутрь соседнего помещения.
        Людей в тронную залу набилось немерено. Я даже на секунду сбилась с шага. Кстати, наш конвой остался снаружи, что не могло не радовать.
        Лестеры и лессы, нисколько не стесняясь, оценивающе на нас уставились: секунду и вот они уже что-то негромко обсуждают. Интересно, что именно? Мой наряд? Так он вроде по фасону ничуть не хуже тех, что надеты на них самих, мою причёску? И тут придраться не к чему, цвет моих волос и глаз? Почему бы и нет? Ведь ни у кого из присутствующих нет такого яркого оттенка, как у меня. А ещё они могли гадать, кому достанется частичка моей крови, чтобы стать красивее и здоровее. Какая гадость! Но, впрочем, сейчас совершенно неважно, о чём судачат все эти незнакомые мне люди - во все времена хватало сплетников.
        Толпа расступилась перед нами, и я смогла рассмотреть невысокий помост, на котором стоял трон, а в нём сидел ничем не примечательный обрюзгший мужчина средних лет. Чем ближе мы подходили, тем больше деталей я смогла рассмотреть: нависшие мешки под глазами, двойной подбородок, пухлые плечи и руки, с нанизанными на пальцы многочисленными перстнями, в волосах много серебряных нитей (среди которых блестел золотой обод власти), так же как и в гладко уложенной бороде.
        Глаза блёкло-голубые, их взор прочесть не представлялось возможным: монарх умело скрывал свои мысли и эмоции.
        - Ваше Величество! - и супруг преклонил одно колено, я же, чуть помешкав, изображая вялую куклу, всё же присела в неловком реверансе, при этом опустив глаза долу.
        - Рад приветствовать тебя, Джером, - через пару мгновений томительной тишины, всё же заговорил король. - И как я вижу, ты времени даром не терял: женился на прекрасной лессе, пришедшей из-за пелены? Встаньте! - секунду назад голос Моторга Первого был почти ласков, но приказ он отдал железным тоном и ослушаться было очень сложно, даже мне, не привыкшей кому бы то ни было кланяться. Благо, сопротивляться сейчас ничему не нужно было, и я просто выпрямилась, гордо вскинув голову и тут же опомнившись, смиренно её склонила. Не тот момент, Мия, показывать свой норов!
        - Да, Ваше Высочество, - тем временем Холстен принялся отвечать на вопрос своего правителя, - любовь нас настигла, и мы решили соединить наши судьбы навсегда. Тем более, мы давно помолвлены.
        - Не думаешь же ты, что если твоя супруга окажется одарённой, мы её тебе отдадим? - наклонившись вперёд, Его Величество буквально впился своим острым взором в лицо моего суженого.
        - Я ничего такого не думаю, Ваше Величество, - снова короткий поклон, - ваша воля не будет оспорена, - продолжал он говорить, а я чуть удивлённо покосилась на суровый профиль мужа.
        - Что же, это радует, - удовлетворённо откинувшись на высокую спинку мягкого трона, довольно заявил Моторг Первый. - Итак, лесса Мия, - обратился он уже ко мне, а я медленно подняла голову, чтобы встретиться с монаршим взглядом, - ваше желание. По традиции те, кто явился из-за пелены, имеют право что-то попросить, кроме, конечно, права жить, если вы всё же магиня.
        Я не спешила с ответом. На меня накинулось столько сомнений, в том числе и в искренности Джерома, что на некоторое время растерялась и потеряла связь с реальностью - настолько мне стало страшно. По-настоящему, как никогда раньше.
        - Лесса Холстен? Я жду, - напомнил о себе притворно мягкий голос Его Величества.
        - Ах да, - одумалась я, глубоко вздохнула и медленно заговорила: - Моё желание: верните, Ваше Величество, всё имущество, ранее конфискованное у семьи Холстенов, их истинному хозяину - лестеру Джерому Холстену. Так же как и титулы.
        - Вот как, - взор голубых водянистых глаз метнулся к Джерри и в их глубине я заметила насмешливый огонёк, - а ты даром время не терял, Джером. Что же, - снова повысил тональность монарх: - Все всё слышали? Да будет так! Семья Холстенов вновь обретает все утерянные земли, восстанавливается во всех правах и отныне не являются изгоями. Приказ будет готов к вечеру, граф Холстен, заберёте свои документы в кабинете моего секретаря.
        - Благодарю, Ваше Величество, - и ещё один поклон в сторону короля.
        - Внесите Эликсир определения!
        И тут я затрепетала: вот он тот самый момент - момент истины, которого я столь подспудно, гоня от себя мысли о предстоящем ритуале, но непрестанно о нём думая, ждала.
        - Испейте, графиня Холстен, - змием-искусителем негромко проговорил Его Величество, - если ваша кожа засветится зелёным, то вы одарённая. И у вас будет день, чтобы попрощаться с родными, в данном случае с супругом. Если света не появится, то вас просто проводят к нашим исследователям для беседы. В этом случае вам волноваться не о чем, да и мужа вас никто надолго забирать не станет, - последнюю фразу он произнёс с едва различимым разочарованием.
        Расторопный всё тот же пухлый мужчина, что встречал нас на подступах к зале, поднёс ко мне на серебряном подносе светящийся магическими всполохами эликсир.
        - Что же, - тихо пробормотала себе под нос: - Двум смертям не бывать, а одной не миновать!
        - Верно подмечено, графиня Холстен, - покивал мужичок и настойчиво протянул мне свой поднос.
        Взяв в руки колдовскую настойку, откупорила пробковую крышку, и, резко выдохнув, махом выпила всё, что было в склянке. Вкус мне не понравился: железистый, как кровь, с послевкусием горькой полыни.
        Секунды томительно сложились в минуту, а затем во вторую. Я внимательно смотрела на свои руки. У меня даже перед глазами поплыло, настолько я сосредоточилась, чтобы ничего не упустить. Но ничего не происходило…
        - Что же, - одна губа короля дёрнулась вверх, как от нервного тика, - вы не колдунья, графиня. Посему пройдите за лестером Роше. Все остальные можете разойтись!
        И только после его слов смогла облегчённо выдохнуть: никогда бы не подумала, что не быть волшебницей, может быть настолько приятно!
        Глава 42
        Я даже не успела попрощаться с Джеромом, лишь кинула через плечо тоскливый взгляд в его сторону, а он едва заметно кивнул в ответ, мол: не волнуйся, всё под контролем. И меня чуть отпустило: то, что он сказал королю, было правильно, ведь спорить со всесильным монархом заведомо неудачная идея.
        Мужичок-пухлячок тащил меня за руку в сторону неприметной боковой двери, ведущей из зала куда-то вглубь замка. Я себя чувствовала овечкой на верёвочке: куда тянут, туда и иду. Но пока так нужно - вокруг враги. Иначе этих людей, точнее, стаю голодных волков воспринимать не могла. Это же надо, собрались, чтобы поглядеть на меня, как на еду. Высшая степень цинической мерзости во всей её безобразной "красе". Отвратительно. Вот вроде и улыбаются, а за пазухой держат камень. Лицемеры.
        - Лесса, прошу сюда, - меня буквально втащили в полутёмный узкий коридор и повернули в правый рукав. Проход освещался тускло горящими масляными лампами, висящими на железных держателях, вбитых в каменную стену.
        Мы шли сначала просто по прямой, никуда не сворачивая, но через некоторое время оказались перед лестницей, ведущей спирально вниз, в тускло освещённую тьму.
        - Мы движемся в подвал? - спросила я, стараясь не показать своего страха и не допустить дрожи в голос.
        - Нет, что вы, графиня Холстен, там просто переход из одного крыла в другое, ваши комнаты теперь будут располагаться в исследовательском отделе, - чуть заискивающе улыбнулся мужчина.
        - А как вас зовут? - тишина угнетала, поэтому я заговорила вновь.
        - Лестер Хуго, - ответил мужчина на ходу, умудрившись галантно поклониться.
        - Лестер Хуго, вы не в курсе, как долго будет длиться допрос?
        - Обычно от двух недель до трёх месяцев, - последовал лаконичный ответ. - Это, если верить историческим записям в королевском архиве.
        - Понятно, - вздохнула я. - А какой распорядок дня мне теперь полагается? Смогу ли я встретиться с мужем?
        - Да, безусловно, встреча с близкими раз в неделю разрешена, в стенах замка, конечно же.
        "Ну хоть так", - подумала я про себя и обхватила себя за озябшие плечи.
        - Вы не переживайте, - заметив моё погрустневшее лицо, вдруг попытался приободрить меня Хуго, - наши исследователи - замечательные люди, они просто будут с вами беседовать, всё записывать, возможно даже что-то переспрашивать. Представьте, что вы преподаватель, а все они - ваши ученики.
        Я шла и слушала его и не могла понять: то ли они тут все такие приятные, то ли меня ловко обманывают и пытаются ввести в заблуждение? Не верила никому и не собиралась допускать такую глупую ошибку - необходимо держаться ото всех них, как можно дальше, только деловое общение в рамках обозначенной задачи. Хотят узнать о моём мире и моей профессии, я не жадная, расскажу всё, что смогу, вот только это разговор не на пару недель и даже месяцев. Мне потребовалось более десяти лет, чтобы постигнуть такую невероятную науку, как медицина. Но вот стать вечной затворницей в стенах этого странного замка я не собиралась и очень надеялась, что Джером найдёт выход из сложившейся ситуации.
        Тем временем мы оказались на какой-то площадке с двумя дверями по бокам и Хуго, выбрав левую, толкнул деревянную створку, та с тихим скрипом распахнулась и я снова уставилась на каменную лестницу, в этот раз вёдшую плавно вверх.
        - Ну вот, совсем немного осталось, и мы прибудем на место, - вполне охотно проговорил конвоир. - Прошу, следуйте за мной, - предложил он и пошёл первым.
        Я, стараясь не отстать, поспешила за ним. С каждым пролётом становилось всё светлее и теплее. Ярче горели лампадки, и даже воздух стал свежее и не такой затхлый. Через четверть часа спустя, когда Хуго уже задыхался от непривычной для него физической нагрузки и устало вытирал светлым платком бегущий по щекам пот, мы, наконец, добрались до пологой площадки, где снова перед нами выросла дверь, покрасивей предыдущей и повыше.
        За ней вновь был коридор, в этот раз гораздо короче, и вот мы вышли в большую светлую залу. По периметру стояли стулья, обитые алым бархатом и столы, горел крупный с человеческий рост камин, от которого распространялось благодатное тепло. В помещении был немноголюдно: исследователи, а я предположила, что это они и есть, корпели за своими рабочими местами. Пасторальная картина, и она могла бы меня успокоить, но только лишь больше напрягла.
        - Лестер Хуго, это и есть наша прибывшая из-за пелены? - неведомым образом рядом с нами возник щуплый мужчина с длинным, острым носом и пронзительным взглядом невнятного цвета глаз.
        - Да, лесса Холстен, знакомьтесь, руководитель исследовательского центра - лестер Ларош, он будет отвечать за вас и следить, чтобы у вас всего хватало. Ну а мне пора, хорошего вам дня, графиня Мия, - поклонился он и направился в совсем другую сторону, а не в ту, откуда мы только что пришли.
        - Пройдёмте за мной, лесса Мия, - тем временем предложил Ларош и, не дожидаясь ответа, направился вглубь залы. - Здесь мы работаем с документами из хранилища. Именно тут создаются новые рецепты для будущих эликсиров королевства Шэлдон. Ваши апартаменты находятся в башне, там уютно и всегда тепло. Еду будут приносить три раза в день, за качество пищи можете не волноваться - всё только самое вкусное, созданное королевским шеф-поваром. Вам положена личная служанка, она будет следить за порядком в вашей опочивальне, и полностью вас обслуживать.
        Он ещё что-то говорил, но я практически не слушала - была занята своими мыслями и выводы, к которым я пришла, мне совсем не нравились. Складывалось впечатление, что я здесь застряла навсегда. И мне уже хотелось сбежать отсюда куда подальше. Я даже была согласна отправиться в заснеженные горы, туда, где живут дикие племена, лишь бы не тут. Мне не нравился ни дворец, ни люди здесь обитающие. Джерри, вся надежда на тебя, потому что сама я мало что смогу. Хотя, где наша не пропадала? Придумаю, вывернусь, но будет по-моему! Приободрённая собственными мыслями, я снова прислушалась к монологу лестера Лароша.
        Не на ту напали! Мия Лис не из тех, кто покорно течёт по течению! Посему пусть думают себе что угодно. А я начну планировать своё бегство. Хотя прежде дам время Холстену проявить себя, но ежели не дождусь от него решительных действий, то поступлю так, как сама сочту нужным…
        Подъём по узкой винтовой лестнице не занял слишком много времени, но мне хватило - я устала, эмоционально вымоталась и вообще чувствовала, что ещё немного и точно упаду там, где стою.
        - Ваша опочивальня, графиня, - с лёгким полупоклоном, Ларош толкнул створку двери, я же успела отметить, что щеколда была приделана снаружи. Как интересно-о! - Прошу, - предложил он мне первой войти в помещение.
        Комната, в которой мне теперь предстояло жить, была небольшой и округлой, в единственное окно дул порывистый снежный ветер. Холод просачивался в щели оконной рамы и мне почти сразу же стало зябко.
        - Сейчас принесут жаровню, поставят подле вашей кровати, бойницу заслонят толстым покрывалом из шкуры, так что можете быть спокойны - не простудитесь, - вещал мужчина, а я продолжала таращиться на окружающую обстановку.
        На полу вытертый ковёр из некогда явно богатого материала и толстой шерсти, от той шерсти остался клок, и вообще данное покрытие ковром назвать можно было лишь с большой натяжкой. Кровать утопала в тени в противоположном от оконца углу, три её стороны были занавешены бархатным непросвечивающим балдахином с золотистыми кисточками по углам. По центру спаленки стоял квадратный стол и два стула подле. Три навесные совершенно пустые полки, вбитые в серые каменные стены, и малюсенький камин, без дров и, соответственно, огня в нём. Мрачненько, по-спартански уныло.
        - Сейчас пришлю вашу личную служанку, она растопит очаг и принесёт вам поесть. А теперь, прошу меня простить, дела, знаете ли, не ждут, - скороговоркой выпалил он и резво оказался у выхода из опочивальни, - вон там, - кивок на ранее не примеченную мной дверцу, - умывальня. Увидимся завтра утром.
        И был таков.
        А я осталась одна, продрогшая в своём нарядном, бесполезном платье и тонких матерчатых туфельках.
        - Приплыли, - пробормотала под нос, подошла к кровати и, стараясь брезгливо не морщиться, скинула пыльный плед, чтобы обернуть его вокруг себя. - Даже не потрудились как положено натопить в комнате, сменить бельё на свежее и поставить графин с водой.
        В дверь тихо постучали, и я отвлеклась от своих мыслей:
        - Войдите, - крикнула я и в проёме тут же показалась голова в белом чепчике.
        - Госпожа, - пискнула незнакомка, - я к вам приставлена в личные служанки.
        Девушке было от силы лет восемнадцать, она всё время смущённо краснела и отчего-то стеснялась поднять на меня глаза.
        - Как тебя зовут? - вздохнула я, разглядывая это чудо в перьях.
        - Элла, - корявый книксен и на меня стрельнули тёмными, полными любопытства глазами.
        - Что же, Элла, приятно познакомиться. Я лесса Мия. И первое, что нужно сделать: растопить камин, перестелить постель и прикрыть окно хоть чем-нибудь. А потом можно и поесть.
        - Всё будет сделано, лесса Мия! - снова поклон и Элла чуть ли не спотыкаясь, помчалась выполнять поручения. Я же, устало выдохнув, подошла к окну, забранному слюдяными полупрозрачными пластинами и, с трудом приоткрыв деревянную створку, заглянула в образовавшуюся щель. Задний двор замка, по которому деловито сновали люди, непрестанно что-то делающие. Вернув окно на место, отошла подальше и села на один из стульев. Ладно, прыгать с такой высоты - самоубийство, свить верёвку из одеял тоже не выйдет, не хочу повиснуть над землёй ледяной грушей. Придётся искать иные пути для бегства.
        Глава 43
        Вечер. В камине ярко полыхают дрова, языки жадного пламени, как оголодавшая стая волков, накинулась на сухие полешки и рвали их на части, заставляя трещать от боли, и вспыхивать алыми, кровавыми искрами, разлетаясь в разные стороны. За плотной занавеской, прикрывшей узкую бойницу, завывал беспощадный зимний ветер, всё же просачиваясь в комнатку, выделенную мне Его Величеством Моторогом Первым.
        Две недели я здесь. И две недели провела в ясном сознании. И это всё благодаря не моей прозорливости и житейской хитрости, а маленькой пугливой девчонке, ставшей моей помощницей и имевшей добрейшее сердце. Ко мне в услужение она попала случайно, на самом деле не Элла должна была обслуживать загадочную попаданку, а её злыдня тётка, но та неудачно упала и сломала ногу, а чтобы не потерять семейный доход, предложила временную замену - свою осиротевшую племянницу. Женщина бы и своего ребёнка отправила, вот только детей у неё не было, поэтому, дав взятку кому нужно, добилась, чтобы Эллу назначили ко мне.
        Девушка исправно выполняла все свои обязанности, я относилась к ней, как к равной, ибо я человек другого мира и воспитана не как местные аристократки. Для меня все люди - равны, и для меня не существует высшей касты с голубой кровью. Элла быстро всё это поняла и в первый же вечер многозначительно покачала головой, не сводя своих больших глаз с моей тарелки, где дымилась аппетитная каша с кусочками мяса. Одновременно с этим из-за пазухи она достала большую мягкую булку и пододвинула ко мне, негромко прошептав:
        - Лесса, вот повкуснее будет, - и одними губами добавила: - без зелья.
        Мгновенно смекнув, в чём, собственно, дело, благодарно посмотрела на малышку, и с удовольствием съела ещё тёплый, сладковатый хлеб.
        В который раз убеждаюсь, что мир не без добрых людей.
        Воспоминания об Элле пронеслись в моей голове, и я перескочила мыслями о человеке, с которым у меня завтра назначена встреча. Точнее, нам позволят встретиться, и при этом ограничат во времени.
        Прижав колени к груди, прикрыла веки, и перед внутренним взором снова возник образ моего мужа. Лестер Джером Холстен приходил ко мне даже во сне. Время, которое я выделила ему для того, чтобы он нашёл выход из непростой ситуации, подходило к концу. И сердце сжималось в тревоге, я боялась, что получив своё, мужчина растворится, оставив после себя лишь шлейф горечи предательства.
        С тихим стоном упала спиной на мягкую подстилку, и посмотрела на тёмный потолок: в первой половине дня, сразу после скудного завтрака (в кармане Эмма приносила мне совсем немного еды, больше просто не помещалось), меня забирал стражник и отводил в скудно обставленное помещение, где сидел писарь и исследователь, а проще говоря дознаватель, он практически ничего не спрашивал, лишь вежливо просил поведать о знаниях из моей профессии. И я рассказывала, вот только не то, что им было так нужно, а школьную программу по биологии и химии, так сказать, начала с самых азов. Объяснила всё это необходимостью, ибо без крепкой базы в медицину соваться не имеет никакого смысла. Нужно ведь понимать, какие механизмы происходят вокруг и внутри человека, прежде чем переключаться на что-то иное.
        Но, если честно, я просто тянула время. Как могла. И меня никто не торопил, по всей видимости, король решил заточить меня в этой башне навечно и оттого тоже никуда не спешил, поскольку не собирался отпускать меня из своих цепких лап.
        После обеда мне был положен небольшой перерыв, в это время я могла поспать или почитать какую-то литературу, чаще всего это были романы о неразделённой любви, некоторые даже оказались вполне интересными. Затем за мной приходил уже другой страж и отводил всё в ту же комнату, где я рассказывала о своём родном мире. И тут вопросы сыпались, как из рога изобилия, иногда повторялись по кругу, наверное, таким образом, меня пытались подловить на лжи.
        Я сомкнула веки, и сама не заметила, как провалилась в сон, полный тревог и несбывшихся надежд. Даже во сне щемило сердце. Я чувствовала себя такой одинокой. Мне хотелось домой, к родителям, к своим друзьям и привычной обстановке.
        А утром в комнату постучали и вместо Эллы на пороге воздвигся Ларош, собственной промёрзшей персоной. Я его давно не видела, но с тех пор он вовсе не изменился.
        - Доброе утро, графиня, следуйте за мной, - я было открыла рот, спросить, где Элла, как он добавил, - ваш супруг настоял на срочной встрече, вы позавтракаете вместе с ним.

* * *
        ИНТЕРЛЮДИЯ
        Джером переживал. Не за себя, а за Мию. Как она там? Всю неделю он добивался встречи с ней, но постоянно нужного человека не оказывалось на месте, и день проходил в поисках этого работника и так по кругу. И в итоге он снова обратился за помощью к своему другу - Джошу Гроуну.
        - Джош, мне просто необходимо с ней поговорить! Мия может надумать такое, что потом просто перестанет доверять кому бы то ни было. Я не могу её потерять! Поэтому снова пришёл к тебе за помощью, - встав в центре кабинета Гроуна, негромко заговорил он, чувство тоски затопило его нутро. - Ты и так уже сделал для меня столько, что я теперь твой вечный должник, но сейчас прошу помочь ещё раз.
        Барон смотрел на осунувшегося лучшего друга и, устало вздохнув, кивнул на кресло для посетителей:
        - Сядь, будешь горячий взвар?
        Холстен отрицательно качнул головой, но всё же присел напротив Джоша.
        - Подмена эликсира на другой - это то малое, что я мог сделать, чтобы отблагодарить лессу Мию за возможность дышать полной грудью, забыв про боль. Каждый раз, ложась спать, я боялся больше не проснуться. Но она подарила мне новую жизнь, иначе это не назовёшь. Поэтому перед ней в долгу именно я, и никак иначе. И говорить кому бы то ни было о своём исцелении запретил. Никто не знает, на что способна наша целительница. И пусть пока так оно и будет. Слухи не в счёт. Не так и много она сделала операций, чтобы короля это могло заинтересовать. А вот мой случай точно обратит взор Его Величества на Мию. Я подготовлю для тебя встречу с девушкой в городе. Позавтракаете вместе, ты сможешь без посторонних ушей сказать своей жене, всё, что нужно. Но помни, что не стоит злоупотреблять моими связями, ибо разведка у короля отменная…
        И вот он в таверне для высшего общества, тут имелись отдельные кабинки, где знать могла в приватной обстановке обсудить важные вопросы и заключить выгодные соглашения.
        - Прошу вас, лестер Холстен, вас ожидают, - с поклоном сам хозяин таверны встретил Джерома и провёл в дальнюю кабинку. - Приятного времяпрепровождения. И вкусного обеда, - дородный мужчина распахнул перед градоправителем дверь, пропуская того вперёд.
        А внутри его уже ждала Мия. Худенькая, хрупкая, в простом сером платье, но из дорогой ткани, она сидела на самом краешке лавки и широко распахнутыми зелёными глазами смотрела точно на него.
        - Мия… - выдохнул он, шагнув к ней навстречу и она, не выдержав, сорвалась с места, чтобы за один удар сердца оказаться в его крепких объятиях. - Тише, милая, я здесь. Всё будет хорошо, - тихо приговаривал он, нежно, очень бережно прижимая к себе тоненький стан супруги.
        - Прочти это письмо и следуй всему, что в нём написано, - негромко говорил Джерри, вложив в руки девушки сложённый в несколько раз серый лист бумаги. - На допросах вежливо отвечай, но увиливай, не давай много информации и, главное, не показывай никому, на что именно ты способна, как лекарь. Это очень важно.
        Мия кивнула и принялась вчитываться в написанное. Почерк был уверенный, размашистый, принадлежал Джерому. Она уже была знакома с его стилем письма по работе с документами в ОЛЦ.
        - Два месяца, - округлив глаза, подняла голову, в изумрудной зелени её очей плескалась самая настоящая паника.
        - Да, родная, столько времени мне нужно, - Холстен сжал её тонкие руки, забрал письмо и спрятал во внутренний карман своего плаща. - А теперь давай как следует позавтракаем? А то от тебя одни кожа да кости остались.
        Девушка вымученно, но с глубоко затаённой надеждой, посмотрела на своего супруга. Не подвёл. Он её не предал! Сердце пело, а на душе стало светло и спокойно.
        Глава 44
        Ларош лично отвёз меня на встречу с Джерри и также дождался в карете, когда мы вдоволь наговоримся. Он не ограничивал нас во времени, лишь обмолвился, что слишком затягивать свидание не стоит - могут возникнуть ненужные вопросы.
        И вот я сижу в экипаже, кутаюсь в свою новую шубу и вспоминаю каждую секунду беседы с мужем.
        В письме всё было написано чётко и понятно: Джерому нужно было время, чтобы продать всё имущество, подготовить почву для побега нас и его матери с сестрой. Также он написал, что попробует вызволить Красия и Гарру из ОЛЦ, чтобы они отправились в путешествие вместе с нами. Единственная страна по эту сторону моря, которой дела не было до того, кто ты - Горное Королевство Йосу. До него непростая дорога, полная опасностей и самый сложный отрезок - это переход через узкое ущелье, разделявшее Шэлдон и Йосу.
        И я из всего этого сделала только один вывод. И не знала, то ли плакать, то ли счастливо вздыхать, как влюблённая дурочка, прижимая подушку к груди.
        По сути, Холстен собирался бросить свою страну ради меня.
        Ради того, чтобы я была свободна. И не боялась собственной тени.
        - Ты нужна мне, - сказал Джерри на прощание, - без тебя, я чувствую это всем своим нутром, мне не захочется жить, - и поцеловал так, что я забыла, как дышать, коленки подкосились и мне пришлось ухватиться за его широкие плечи, чтобы устоять. Предательская дрожь и нега разлились по телу, мне хотелось большего, этот мужчина сводил меня с ума: запах его кожи, пронзительные серые глаза и упрямая складка губ…
        Я любила этого невозможного мужчину и попыталась убедить его не рисковать всем, ради меня, но Джером даже слушать не захотел, он всё для себя давно решил и собирался претворить свой просто безумный план в жизнь.
        - Потерпи немного, - с тихим стоном оторвавшись от меня, нежно прошептал муж прямо в мои припухшие от поцелуя губы, - знай, вокруг не только враги, есть и те, кто сможет нам помочь.
        И вот, я снова направляюсь во дворец, где меня хотят одурманить и буквально высосать всю информацию, коей я обладаю…
        - Позвольте прокатиться с вами, вопреки всем правилам приличия, - прежде чем карета тронулась с места, дверца открылась и ко мне заглянул Ларош.
        - Да, конечно, - пожала плечами, мне на местные правила и этикет было, если честно, наплевать. - Я вас слушаю? - склонив голову чуть набок, заинтересованно посмотрела в лицо мужчины, на холодные неприятные черты руководителя королевского исследовательского центра. И уже о многом догадалась.
        - Как вы наверняка поняли, графиня Холстен, - начал он, немигающее уставившись в мои глаза, - я предал своего короля, пойдя против его прямого указа, не выпускать вас за пределы дворца.
        - А как же его дозволение видеться с родственниками? - фыркнула я, о Его Величестве у меня крайне негативное впечатление.
        - Оно в силе, - пожал плечами Ларош, - в зимнем дворцовом саду - раз в две недели, но там, как вы сами понимаете, ушей и глаз больше, чем цветов и листьев на деревьях.
        Я медленно кивнула.
        - Так вот, барону Гроуну я должен. Жизнью обязан. Он обратился ко мне с просьбой, касающейся вас и лестера Холстена. И я отказал.
        - Но как же?.. - всё интереснее и интереснее.
        - Лестер Джош убедил меня, что, возможно, только вы способны помочь мне… - впервые за всё то время, что я видела Лароша, в его глазах мелькнула такая дикая тоска, что мне стало на миг страшно. Не за себя, а за него - это что же скрывается за этой ледяной маской? Какая боль и переживания?
        Я молчала, потому что нужно было дать человеку время решиться.
        - Моя жена… она умирает. Лекари и эликсиры уже не помогают. Осталось совсем немного и всё… отмучается, но, понимаете, я не могу смотреть, она ведь… такая одна…
        Взглянув на его вмиг осунувшееся лицо, задумчиво потёрла висок.
        - Уважаемый Ларош…
        - Мэлс. Мэлс Ларош. Можно просто по имени, когда нас никто не видит и не слышит.
        - Мэлс, - кивнула я, принимая его предложение, - я не всесильная, вы должны это понимать. Максимум, что обещаю, поставить диагноз, и то он будет скорее приблизительный, нежели точный - у меня нет необходимых приборов и возможности провести лабораторные исследования. Взять у вашей супруги кровь, мочу, сделать биопсию.
        - Я всё это прекрасно понимаю, - по взгляду собеседника было понятно, что все те термины, что я только что озвучила для него - дремучий лес, но он уловил суть, а это главное. - Хоть как-то понять, есть ли надежда… или нет её… - последнее Мэлс буквально прошептал.
        - Вы приведёте её в исследовательское крыло дворца?
        - Она сейчас почти не ходит, я отвезу вас к ней. Всё устрою так, что ваше временное исчезновение никто не заметит, - он резко наклонился вперёд, буквально впиваясь в меня своими блёклыми глазами, - также покажу вам тайный проход, вы сможете спокойно спуститься на кухню и питаться едой вдоволь, вашу служанку никто не сменит, я позабочусь обо всём, а вы позаботьтесь о моей супруге, насколько это возможно…
        Как оказалось, его жена болела раком яичников, и уже довольно давно. Операция, которую я запланировала провести, могла занять у меня много времени и сил. Но не попробовать я не могла.
        - Очень многое нужно подготовить, - выйдя из комнаты пациентки, стараясь не показать, насколько сама переживаю за исход предстоящей процедуры, бодро начала я, - когда, говорите, сможете вывезти меня из дворца?
        - Смена стражников, которые мне чем-то обязаны, только через три недели, - на автомате ответил Ларош, а потом быстро спросил, голос его заметно дрогнул, выдавая нетерпение и страх: - Так у Наисы есть надежда?
        - Мэлс, - вздохнула я и едва заметно улыбнулась, - надежда есть всегда. А уж с помощью ваших магических эликсиров, так и вовсе шансы чуть ли не стопроцентные.
        Любовь к своей второй половинке, проступившая на лице мужчины, такого, казалось бы, ко всему равнодушному, холодному, как вершины снежных гор, заставило его лицо полностью преобразиться, и теперь передо мной стоял взволнованный вспыхнувшей верой человек. Красивый в своих искренних чувствах.
        - Эликсир жизни раз в три дня, - проинструктировал его я, - пока этого будет достаточно.
        Он кивнул и засуетился:
        - Прошу вас, лично отвезу, чтобы вопросов, если что, ни у кого не было.

* * *
        Интерлюдия
        - Джером! - госпожа Холстен заломила тонкие кисти в жесте искреннего отчаяния: она и подумать не могла, что возвращение в столицу в общем, и в высшее общество в частности, может быть таким неприятным из-за самого общества, которое почему-то не приняло их с распростёртыми объятиями.
        Люди не хотели с ними общаться, демонстративно отворачивались, и даже иной раз пренебрежительно фыркали. На светские рауты их не приглашали, только в домах друзей Джерома им были рады. И как оказалось, у госпожи Миранды не было подруг. Настоящих. А она-то думала, что они есть и много. Вселенское разочарование разрывало женщину изнутри.
        Первое время она не верила в происходящее, но общаться с семьёй предателя Родины никто не хотел, даже несмотря на королевскую амнистию. А Его Величество со своей стороны не отправил приглашение семье Холстенов на традиционный Белый бал в конце суровой зимы. И слухи об этом разлетелись по городу быстрее лесного пожара. Если сам король пренебрегает некогда знатным семейством, то они и подавно не должны их замечать.
        - Давай уедем в Эльм! - вырвалось у Миранды против воли. - Там хоть нас уважали!
        Джерри кивнул, в глубине души довольный: он предполагал, что всё так и будет. Не хотел верить, но действительность заставила.
        - Почти всё готово к отъезду, матушка, - мягко заметил Джерри, и, взяв тонкие кисти матери в руки, добавил: - я жду только ответа от одного человека и продажи дальнего поместья и нашего столичного особняка и можем отправляться.
        - Ох, а я так надеялась удачно выдать Шерри замуж, - бледное лицо Миранды заалело красными пятнами на щеках. - Но по всей видимости, кого-то приличнее торговца нам не найти.
        - Собирайте вещи, через неделю отправляемся, - Холстен был доволен: его Мие не придётся ждать два месяца, как будто сама судьба была на их стороне и его план начал осуществляться раньше, чем он предполагал.
        Глава 45
        С Джеромом я поддерживала хоть и непостоянную, но связь. Небольшие записки, в которых не было ничего важно, помогали нам понять, что ничего плохого не происходит и всё идёт по плану. И всё это благодаря молчаливому и хмурому Мэлсу Ларошу. Было заметно, как управляющий исследовательским центом был угрюм и сосредоточен на нам обоим известной цели: подготовить необходимые предметы и эликсиры для предстоящей операции.
        Также каждый вечер, а точнее, ночь, стоило часам пробить полночь, я открывала потайную маленькую дверь, находившуюся в ванной комнате, и шла вниз по грязной крутой каменной лестнице, устланной толстым ковром пыли, с жуткими, висящими с потолка лохмотьями бархатной паутины. Приходилось покрывать голову куском холстины, повязав её, как платок, а на ногах красовались мои угги, а короткий полушубок, выданный Мэлсом, помогал не окоченеть от холода в этой сырой кишке. По всей видимости, этим ходом не пользовались очень много десятков лет. Первые дни мне было так страшно, что я вздрагивала от каждого шороха и звуков собственных шагов. Жуткое место, погружённое в темноту, где единственным источником освещения была моя маленькая масляная лампадка. Возможно, только благодаря тёплому свету, источаемому лампой, я не свернула с пути и таки дошла до самого низа, туда, куда и сказал идти Мэлс.
        Как-то раз, спускаясь, остановилась, чтобы передохнуть, и когда опустила лампадку на пол, то в её свете краем глаза уловила некое свечение, подойдя ближе, отёрла рукавом грязь со стены и уставилась на ещё один рычаг, точную копию того, что был установлен в моей умывальне.
        Ещё одна потайная дверь. Интересно, куда она могла меня вывести? Но экспериментировать не стала, поскольку, если меня хоть кто-нибудь заметит, то несдобровать сразу нескольким людям, среди них Ларош и барон Гроун. Я уже успела по достоинству оценить смелость этих людей, ведь, по сути, и у того и у другого было что терять.
        Поэтому прошла мимо и продолжила спуск, дойдя до самого конца: лестница заканчивалась тупиком, где был третий рычаг, вот он вёл в продуктовый склад, проход скрывался за огромной деревянной бочкой, и я, благо была достаточно худой и миниатюрной, чтобы спокойно протиснуться в узкое пространство между бочкой и стеной.
        Помещение было колоссальным и очень холодным, оно даже больше напоминало подвал, скорее всего, так оно и было. С потолка свисали шматы копчёного мяса, окорока, тёмно-серые куски сала, тушки разных птиц. Стояли горы ящиков, и ряды крепких холщовых мешков невнятного окраса. Всё это богатство располагалось не хаотично, а в определённом порядке, тот, кто заведовал всем этим, был весьма хозяйственной личностью. В первое своё посещение я даже негромко восхищённо присвистнула, настолько удивилась ладности всего, что тут находилось.
        А главное, в определённом углу, в небольшой, но глубокой плетёной корзинке, прикрытой чистым полотном, лежал провиант: моя еда. Вот эту тару я забирала с собой. Данных продуктов мне хватало дня на три. Но каждые двое суток, я возвращала короб на место, чтобы через сутки, вернуться за новой порцией.
        Ларош снабжал меня вкуснющими печёными пирогами с мясом, яйцом и луком, хлебом, маслом, варёными яйцами, горшочком с ещё тёплым мясным рагу, которое я съедала в тот же вечер и доедала утром, сыром, подкопчённым розовым, очень сочным мясом, кувшинчиком вкусного некрепкого вина. Воду мне приносила Элла, и в ней я не нуждалась.
        В общем, от голода я не пухла, можно сказать, питалась по-царски.
        Вот и сегодня, забрав свою увесистую поклажу, направилась назад. Спокойно протиснулась в щель, вошла в проход, закрыла зев и пошла по лестнице вверх. Шла, как обычно, тихо. Хотя уверена, пой я во весь голос, за этими толстыми стенами меня всё равно никто не услышит. Но заниматься такой откровенной глупостью даже и не думала. И каково же было моё удивление, когда я, проходя мимо ещё одного тайного хода, услышала едва уловимый плач. Притормозила, прислушалась, а потом, опустив корзину на пол, шагнула ближе и прижалась к стене ухом, точнее в предполагаемый стык между дверью и стеной.
        И действительно там кто-то отчаянно ревел. Надрывно, с подвыванием. Отчаянно.
        Я тихо выдохнула и сделала шаг назад.
        Одна часть меня была крепко убеждена, что ни в коем случае нельзя вмешиваться.
        Но другая, глупая и милосердная требовала выяснить в чём дело.
        Моя душа металась между этими двумя крайностями, и в итоге я выбрала, как мне казалось на тот момент, золотую середину. Я решила взглянуть на страдалицу, а это была девушка, если, хотя бы одним глазком.
        Вдох-выдох. И я нажимаю на рычаг. Тайная дверь с тихим щелчком приоткрылась и я заглянула в образовавшуюся щель.
        В темноте комнаты никого не заметила. И лишь по вымученным всхлипам и иканию смогла отследить направление: в дальнем углу на узкой, то ли лавке, то ли тахте, шевельнулась неясная тень - девушка рыдала, лёжа на ней.
        Тихо втянувшись в комнату, нажала на крючок, и дверь практически бесшумно встала на место. Но незнакомка всё равно уловила шебуршение и, заполошно вскочив, воскликнула дрожащим от испуга голосом:
        - Кто здесь? А ну, выходи! Не то я… я…
        - Тише, я не причиню вам вреда, просто шла мимо и услышала ваш плач, - как можно спокойнее, даже буднично, ответила я: с человеком, который находится в таком состоянии, иной тон не прокатит.
        - Я же специально сюда убежала, в надежде, что никто меня не потревожит, - девушка громко шмыгнула носом, и я, привыкнув к темени, заметила, как она аккуратно отёрла нос беленьким платочком. - Спасибо за беспокойство, можете быть свободны! - без перехода повелительно выдала она и махнула рукой в сторону двери, которая оказалась совсем недалеко от меня. Вот почему она не подумала, что я лгу.
        Я словно примёрзла к месту: при ней открывать тайный проход никак нельзя, выйти в коридор? затаиться где-нибудь за углом, дождаться, когда незнакомка выйдет и прошмыгнуть назад? Да, такой вариант вполне подходящий. Ох, моё любопытство и сострадание, всегда приводили меня куда-то не туда.
        - Вы уверены? - всё же уточнила я, делая осторожный шаг к входной двери.
        - Вполне, ик.
        И уже, когда я взялась за ручку, услышала негромкое:
        - Погодите… я вас знаю?
        - Наверное, нет, я недавно во дворце, - полуобернувшись, почти честно ответила я.
        - Тогда я бы хотела с вами кое-чем поделиться, может быть, вы просто послушаете? Мне об этом более не с кем поговорить, а слуги, им я запрещаю ко мне прикасаться, чтобы не плодили слухов.
        - С удовольствием, - решительно кивнув, снова развернулась к ней.
        - Только давайте без имён.
        - Мы их выдумаем, - сделала встречное предложение я.
        - О, это будет весьма забавно! Меня отныне можете величать Ролана.
        - Ролана, а меня зовите Лави. А теперь рассказывайте.
        - Да-да, погодите чуток, - юная лесса переместилась к столику и зажгла стоявшую на нём лампадку. Мягкий жёлтый свет озарил небольшое помещение, практически лишённое мебели. - Понимаете, я вот такая…
        Загадочная фраза заставила меня присмотреться к Ролане внимательнее: очень высокая, полноватая, с приятными чертами лица. Прехорошенькая молодая барышня. Большие покрасневшие карие глаза и припухший от слёз нос нисколько не портили внешность лессы.
        - Вы прекрасны, - пожала плечами я, ничего не понимая.
        Тяжкий вздох и вот она раздевается. Я опешила, но моё любопытство разгорелось с новой силой, тем временем девушка заговорила вновь:
        - Я была очень большой, ну понимаете, просто непомерно! - и руками очертила габариты вокруг своего тела, если она и правда такой была, а это килограмм сто тридцать, может, больше, то моё ей почтение, о чём я тут же и сказала:
        - Вы невероятная молодец, что смогли сбросить столь много лишнего веса.
        - Это да, - не без гордости заявила она, высокомерно вскинув подбородок. Интересные замашки у лже-Роланы. Она явно из знатной семьи. Но приказывать мне, чтобы я помогла ей раздеться, она отчего-то не стала. - На помолвке и потом месяц в доме будущего мужа я пила эликсир красоты. Ночью я была толстой, днём красавица. Но при этом понимала, что худеть точно надо, поскольку, после того как выйду замуж, скрыть от супруга истинный облик уже не получится. А оказаться в монастыре, несмотря на моё положение… хмм, простите, не о том сейчас речь. Так вот, через полгода свадьба, но у меня вот это… Ни один целитель не берётся помочь, они даже не знают как ко всему этому безобразию подступиться! И мазали меня чудодейственными настойками, и обтирали и всевозможные эликсиры я пропила, ничего не помогает! - в голосе барышни снова прорвались рыдающие нотки.
        Платье упало на пол, и я всё поняла.
        Лесса слишком быстро сбросила вес, а ещё эликсир красоты оказал побочное действие, и теперь кожа Роланы висела везде, где только могла: широкая складка на животе, обвисла на руках и ногах, на талии, и со спины.
        Ооо, эта проблема была как раз моего профиля. Я ведь всё же пластический хирург. Улыбка сама собой наползла на мои губы и девушка, заметив это, нервно дёрнулась, явно подумав, что я насмехаюсь, посему поспешила её успокоить:
        - Как вы смотрите на то, чтобы я помогла решить вашу проблему раз и навсегда?
        Широко распахнувшиеся глаза и чуть отвисшая челюсть были мне ответом. А ещё надежда, проступившая на прехорошеньком лице.
        Глава 46
        Далее разговор с лже-Роланой пошёл несколько иначе: она сначала потребовала, а потом опомнилась, и просто вежливо попросила рассказать ей все детали - каким образом я смогу убрать всё то непотребство, что она теперь вынуждена скрывать даже от личных слуг, не говоря уже о родной матери.
        Мы проговорили почти до рассвета. Девушка, услышав, что именно ей предстоит, сначала наотрез отказалась, потом задумалась, а затем и вовсе призналась:
        - Я ведь старшая и единственная дочь короля Моторга Первого. И должна выйти за наследника трона соседней страны. Это будет большой позор, ежели супруг увидит то, что я вам показала. Он сразу же поймёт, что пригожесть моя при сватовстве была искусственной, благодаря редкому эликсиру красоты. И вы сегодня дали мне надежду, и я не имею права отказаться от вашего предложения… Меня, кстати, зовут Медея.
        - Ваше Высочество, - я хотела было встать и присесть в реверансе, соблюдать этикет следовало в любом случае, но принцесса успела перехватить мою руку и усадить обратно.
        - Мне понравилось общаться с вами вот так, без всей этой шелухи. Вы ведь из исследовательского корпуса, верно? - проницательные карие глаза внимательно следили за выражением моего лица.
        - Да, - не стала лгать я.
        Мы замолчали: Её Высочество явно ждала продолжения, но мне нечего было ей сказать. Только сейчас я в полной мере осознала, куда меня завело моё неуёмное любопытство и сострадание. Видать, что-то мелькнуло на моём лице, поскольку Медея поторопилась меня успокоить:
        - Мне не нужна огласка, всё будет делаться в строжайшей тайне. Во дворце у меня достаточно преданных людей, способных скрыть многие вещи и помочь организовать опера-цию, - по слогам произнесла она незнакомое ей слово, словно пробуя его на вкус.
        - Ваше Высочество…
        - Наедине можно просто Медея, - подбодрила она меня, недвусмысленно намекнув на большое расположение со своей стороны.
        - Благодарю, меня зовут Мия, и я та самая пришедшая из-за пелены, - искренне призналась я. Она высоко вскинула тонкие, аккуратно выщипанные брови, а не сказать эту информацию ей я никак не могла, всё равно ведь узнает. От таких личностей что-либо скрывать - себе дороже. Сейчас я сильно рисковала. Всем и всеми теми, кто ради меня решил бросить всё и уехать из этого королевства. - Я думаю, вы должны знать об этом.
        - И ваше признание бесценно. Мой отец обмолвился, что ждёт от вас какой-то важной информации, способной излечить его недуг. Но вы не хотите делиться, не так ли? - и склонила хорошенькую голову с чуть растрёпанной причёской к плечу, сверля меня немигающим взглядом.
        - Если бы ко мне изначально отнеслись с уважением, пониманием и предоставили приемлемые, устраивающие меня условия, я бы с удовольствием осмотрела бы вашего отца. И, будь это в моих силах, помогла бы. Абсолютно безвозмездно.
        - Как сегодня вы предложили совершенно незнакомой вам девушке спасение. Я ценю щедрость вашей души, лесса Мия. И поэтому мой отец ничего не узнает. Никогда. Даю вам своё королевское слово!
        И так торжественно это было сказано, что я ни на секунду не усомнилась в словах Медеи. А время расставит всё по местам.
        - В это крыло никто и никогда не забредает, тут холодно и близко к исследовательскому корпусу. Заброшенная часть дворца. Предлагаю провести предложенную вами опира-цию здесь. Что именно вам нужно для неё?
        Мой чёрный чемоданчик уже был у меня в комнате: его принёс Ларош. Значит, нужно запросить простые для Её Высочества вещи:
        - Эликсиры жизни и сна, три больших кувшина с крепким вином, высокая, вот такая, кушетка или стол, широкая тумба для моих инструментов, - начала перечислять я, девушка просто кивала, показывая, что всё запоминает. - Вот вроде бы и всё. Хорошо бы найти для меня помощника, желательно из сведущих в целительстве, но и просто сообразительный человек, не боящийся вида крови, тоже подойдёт.
        - Я вас услышала, - стоило мне смолкнуть, задумчиво проговорила Медея, явно перебирая в уме возможных кандидатов в мои ассистенты.
        - Предлагаю провести процедуру завтра ночью, вы успеете собрать всё необходимое?
        - Завтра?! - ахнула Её Высочество, а потом нахмурилась, - да… всё правильно, тянуть нельзя… - пробормотала она себе под нос, - хорошо. Значит, решено. В грядущую полночь буду ждать вас здесь. Пойду к себе, пока фрейлины не проснулись и не начали бить тревогу.
        Девушка встала с кушетки, и я поднялась следом за ней.
        - Если у вас всё получится, Мия, будьте уверены, своей милостью вас не оставлю. Любое ваше желание будет выполнено, только тщательно подумайте, какое именно.
        - Вы не будете просить вылечить вашего отца? - уточнила я, несколько удивлённая равнодушием дочки к венценосному папочке.
        Тёплые карие глаза на миг стали холодными и жёсткими, но это длилось всего какую-то долю секунды, а потом я получила исчерпывающий ответ:
        - Он сам себе поможет. До завтра, лесса.
        И быстро, бесшумно, покинула комнату.
        А я, постояв на месте ещё немного, убедилась, что девушка ушла и подошла к тайному ходу.
        Моя корзинка стояла там же, где я её и оставила: на лесенке. Подняв свою драгоценную ношу, поспешила к себе - скоро за мной придут, а мне хотелось поспать оставшиеся до рассвета часы…
        Джером предупредил, что завершил все свои дела и ждёт только знака от меня и мы можем выдвигаться. Но я навесила на себя обязательства, кои собиралась осуществить в полной мере. Поэтому сразу же после вечерних допросов, едва дождалась прихода Лароша и с порога ему сказала:
        - Операцию будем проводить через три дня. Ускорьте все процессы и закуп всего необходимого.
        - К чему такая спешка? - удивился он, - в охране не будет моих людей.
        - Придётся устроить маскарад. Я переоденусь горничной и покину дворец через дверь для слуг.
        Мужчина молчал, а потом медленно кивнул:
        - И после мы с вами отправимся в Горное Королевство Йосу. Здесь меня казнят. Поскольку предательство обнаружат очень быстро. И чтобы не подставлять господина барона, меня не должно быть в стране.
        - Вся ваша семья отправится с нами? - вздохнула я, понимая, чем эти люди рискуют. Всем, что у них есть: имуществом и жизнями.
        - Все мои родные: супруга и дочь.
        На том наш разговор завершился и я приступила к своему ужину.
        - Я тоже с вами уеду, - шепнула Элла, сидевшая неподалёку и вышивая. - Мне не нравится здесь. Моя тётка злыдня, лучше я уеду от неё куда подальше, даже в снежном Йосу я буду счастливее, чем тут, с ней.
        Перечить девушке не стала: её тоже казнят, ведь Элла кормила меня едой без одурманивающего эликсира.
        Ночь наступила быстрее обычного, в комнату я пришла заранее, чтобы выложить инструменты для предстоящей операции, осталось лишь поместить их в спирт и просушить. Удивилась, что в помещении уже стоял высокий стол, на котором будет лежать моя пациентка и тумба для хирургических инструментов. Также весело горел камин, наполняя помещение благодатным теплом.
        Принцесса пришла ровно в полночь. За ней тихой тенью следовала девушка с любопытно поблескивающими глазами.
        - Ваше Высочество, чтобы справиться с последствиями быстрого похудения, проводятся различные виды пластических операций. Наиболее часто необходима пластика живота, называемая в моём мире абдоминопластика, и подтяжка кожи (круговая или в отдельных зонах). Любая из операций может дополняться липосакцией, которая поможет локально убрать остатки жировых отложений. Я сделаю вам абдоминопластику, брахиопластику и феморопластику, - я перечисляла и обводила фломастером участки кожи на оголённом теле Медеи, которые собиралась иссечь.
        После уложила дрожащую девушку на стол и дала успокоительное из своих запасов.
        - А теперь поговорим с вами, Лира, - обратилась к тихо стоявшей неподалёку моей ассистентке.
        Оказалось, что она работала в МЛЦ помощницей лекарей и немного понимала в целительстве. Девушка действительно оказалась сообразительная, задавала вопросы по существу и в конце беседы была решительно настроена выполнить всё в точности с моими инструкциями.
        - Делаю надрез в складке подмышечной впадины, удаляем избыток кожи, - говорила я, полностью сосредоточившись на работе. Закончив с руками, перешла к животу. - Иссекаем лишнюю кожу, подтягиваем мышцы пресса, а пупок возвращаем в прежнее положение…
        Операция длилась достаточно долго, живот оказался самым страшным местом, как же принцесса так себя запустила? Возможно, до подобного состояния её довела жизнь в постоянном стрессе? С таким отцом - ничего удивительного.
        Закончила я бёдрами:
        - Будем использовать строго горизонтальный метод: когда надрез идёт от паха до складки под ягодицей. Этот способ используется при обвисаниях по длине бедра, а у Её Высочества именно такой тип проблемы. Но мы сейчас всё исправим, а эликсир жизни уберёт все следы от шрамов. Кожа через несколько часов разгладится и станет однородного здорового цвета… Лира, десять капель эликсира влей в рот пациентки, нужно помочь организму с правиться с возможными осложнениями.
        Через несколько минут, когда я протёрла волшебной настойкой последний участок, устало выдохнула:
        - Операция прошла успешно. Поздравляю, Лира!
        Девушка радостно улыбнулась и прикрыла спящую Медею тёплым пледом.
        - Дождёмся рассвета, Её Высочество проснётся, а я ещё раз её осмотрю, - вымыв руки, скинула хирургический халат в пустую корзину для вещей и устало присела на стул.
        - Вы бы пошли передохнуть, лесса Мия, - предложила помощница, но я уверенно отказалась - показывать Лире, где располагается тайный проход, будет крайне глупо с моей стороны.
        - Нет, я побуду подле Её Высочества.
        Глава 47
        Метель была сильной, и дорогу едва было видно. Но нам подобная непогода была лишь на руку.
        Три кареты замерли на крутом повороте в ожидании четвёртой.
        - Долго что-то их нет, - беспокойно заметила я, сидевшую напротив меня Алету. Двое её детей сладко спали, согретые горячими камнями и парой капель эликсиры жизни.
        - Подождём, всё равно, пока погони не предвидится, - спокойно заметила она и выглянула вслед за мной в окно. Мы приоткрыли створку, чтобы рассмотреть в образовавшуюся узкую щель пустынную дорогу.
        Я же, задумчиво поглядев на точёный профиль баронессы, подумала про себя: это же надо иметь такую смелость и рвануть в другую страну, чтобы начать всё заново. Тут, в королевстве Шэлдон у них было всё: уважение, почёт, богатство. И Джош всё это распродал, как и мой муж.
        Наш обоз будут стеречь двадцать нанятых свободных воинов, проще говоря наёмников, они прибыли с караваном в Лавали из Йосу и теперь возвращаются.
        Отношения между двумя странами были нейтральными. Им делить было совершенно нечего. Горное государство было небольшим, оно располагалось между Шэлдоном и загорным королевством с интересным названием Лиеть. Вот с ними у короля Моторга не сложились дружеские отношения и они всё время находились в состоянии холодной конфронтации. Поскольку и у тех и у других были Источники.
        Источники - это подземные озёра, в которых текла магическая субстанция, из коей делали те самые эликсиры.
        Насколько мне было известно, в Лиеть не было таких гонений попаданцев, как в Шэлдоне, но и кровь магическую они тоже ценили, правда, брали у иномирных доноров раз в год и в определённом законом количестве. Жаль, что когда-то я попала в лапы Моторга первого, но и тогда я бы не встретила Джерома. А этого мужчину я полюбила всем сердцем, всей душой. Поэтому не бывает худа без добра.
        - Вы ни о чём не будете жалеть? - против воли вырвался вопрос.
        Алета покосилась на меня и мягко улыбнулась:
        - Мой муж жив, он словно заново родился, таким энергичным, не задыхающимся я его не видела никогда. А ещё, рассудив здраво, мне будет спокойнее, когда вы рядом, ведь у нас ожидается пополнение, а целитель такого уровня, как вы - редкость, если вообще в нашем мире хоть один найдётся. Поэтому решение, когда встал вопрос: ехать или нет, было единогласным - и вот, мы здесь.
        С моей стороны посыпались поздравления: я была искренне рада за семью Гроунов!
        - Я постараюсь сделать так, чтобы хороших врачей в вашем мире стало как можно больше, - сжав тонкие ладони собеседницы в своих, скорее самой себе, чем ей, пообещала я.
        Чета Ларошей прибыла с опозданием на полчаса.
        - Почему так долго? - услышала я приглушённый голос своего мужа. В интонациях не было и капли раздражения: тон ровный и безэмоциональный, такой, как всегда. Джерри проявлял свои чувства очень редко и эти моменты лично для меня были просто бесценны.
        - Я кое-что выкрал из лаборатории, - чтобы лучше слышать, Алета приоткрыла дверцу, впуская внутрь кареты ледяной ветер с пылью белоснежного снега. - Нам всем пригодится в пути, - голос Мэлса немного дрожал от переполнявших его чувств и некоего азарта - он снова был энергичен и деловит, и неудивительно, ведь теперь ему не нужно было каждую секунду беспокоиться о своей супруге.
        Операцию я провела и моим ассистентом выступил сам Мэлс, не желая вовлекать во всё это ещё кого-то.
        Опухоль была очень большая, и она распространилась так далеко и глубоко, что в какой-то момент, когда от усталости у меня стали дрожать руки, я с отчаянием подумала, что не справлюсь. И лишь молчаливое присутствие не упавшего духом Лароша, который выполнял просто филигранно все мои приказы, я собралась и завершила начатое. Но без эликсиров, созданных в этом обществе, я бы не справилась. Кроме магических настоек, Наиса принимала антибиотики из моего мира, и получившийся тандем превзошёл все ожидания: женщина исцелялась буквально на глазах, становясь с каждым днём всё бодрее и жизнерадостнее.
        - Понимаете, милая моя лесса Мия, - так она обращалась ко мне с того самого момента, как очнулась после "наркоза", - я некоторую часть своей жизни провела подле магических озёр, глубоко под землёй. Источники ведь непростые, в сыром, первозданном виде они тянут из работников жизненную энергию, а мы, исследователи, работаем напрямую с субстанциями из источника. Стоит человеку отработать пять лет, и выйти на заслуженный покой, то он отделывается лишь сильными мигренями, кои через год исчезают. А у меня вышло вот так.
        - Главное, что всё позади, родная моя, - Ларош ласково погладил совсем прозрачные пальцы жены, очень бережно и нежно. А я почувствовала себя лишней и быстро с ними простилась.
        И вот такой большой компанией мы выехали из столицы и направились в провинциальный город, куда меня занесло несколько месяцев назад. А по ощущениям прошли чуть ли не годы…
        Мать Джерри ничего не знала, она просто была сильно удивлена наличию столь именитых спутников, но никто не отвечал на её занудные вопросы, и в итоге она, обидевшись на весь мир, закрылась в своей карете с Шарли. По идее я должна была ехать вместе с ними, но присутствие вечно недовольной свекрови не добавляло мне настроения.
        В Эльме мы планировали захватить ещё несколько дорогих мне людей и оттуда уже прямиком рвануть в горы, до которых было рукой подать. Гарра и Красий - моя главная цель. Без них я никуда. Старики стали мне родными, именно они обогрели меня, не дали сгинуть в этом жестоком, незнакомом и холодном мире. Думаю, они не откажутся покинуть столь мрачное королевство и отправиться вместе со мной на поиски лучшей жизни.
        Сбежать из Лавали вышло только благодаря принцессе. Именно она в благодарность за новое тело, помогла подобрать правильный момент для бегства: когда её отец слёг с очередным приступом.
        - Ты бы смогла, если бы захотела, его вылечить? - спросила она, заинтересованно на меня посмотрев.
        Приблизительный диагноз у меня уже был, я его сделала согласно данному Её Высочеством описанию.
        - Возможно, но с эпилепсией есть определённые очень тонкие моменты, с артритом он справляется благодаря эликсирам, я бы ещё подкорректировала у вашего отца питание, костный бульон ему в помощь, а вот что у него с почками и поджелудочной - тут нужно смотреть. Скорее всего, камни или песочек. У вашего отца целый набор всего, но, как вы сами понимаете…
        - Да, я всё разумею, - кивнула девушка, - мой брат станет лучшим королём, нежели наш отец, - и это она сказала на полном серьёзе, - есть, конечно, и у него недостатки, но они не такие, как у Моторга Первого. И в любом случае тебе нужно бежать.
        - А вы не боитесь гнева отца, если Его Величество узнает о вашем участии в этой авантюре?
        - Он не узнает, - и настолько уверенно это было сказано, что я ни на секунду не усомнилась, что так оно и будет.
        И пока король приходил в себя после очередного приступа, а это как минимум пара суток, мы сбежали. Ворота нам открыли без лишних вопросов. Всё было схвачено. Деньги и в этом мире имели огромное влияние на умы людей.
        И теперь наш небольшой караван мчался сквозь метель в сторону Эльма. Пусть нам повезёт. Хватит испытаний на наши головы. Все мои спутники заслужили спокойствия и счастливой жизни.
        В провинциальный городок въехали поздним вечером. Стояла тихая, безветренная погода. Основная часть людей отправились в дом к Холстенам, чтобы умыться, немного передохнуть и поесть вкусной еды, там же мы планировали и переночевать, а до рассвета отправиться в дальнейшее путешествие.
        С Мирандой Джерри поговорил в пути. Стоял такой крик, что вся живность в окружающем лесу наверняка разбежалась куда подальше от орущей Банши в лице госпожи Холстен. Но ей пришлось смириться с суровой реальностью: отныне мы предатели. И Моторг казнит нас всех, если поймает. Как когда-то её супруга. Она злилась и орала прежде всего на меня: виня меня во всех своих бедах. Но одна фраза ей сына и женщина заткнулась и вообще перестала с кем-либо разговаривать. А я чувствовала, что мне стоит с ней поговорить, но не сейчас, а когда-нибудь потом, необходимо дать Миранде время свыкнуться с новыми реалиями и принять всё произошедшее.
        Охрана, получив указания от моего мужа, рванула на вечерний рынок, где собиралась накупить целый воз еды для предстоящего перехода. Так же как и дров - в горах с этим было туго.
        Я же, не став в этой суете тревожить мужа, сама отправилась в ОЛЦ - мне нужно было найти Гарру и Красия. Опасности никакой не ощущала - тут мне бояться было некого. Король, даже если нас уже хватились, не успеет догнать. Здесь не было телефонов и телеграфов тоже. Только гонец или голубиная почта. И тот и другой вариант не подходили - погода была весьма капризной, конец зимы всегда "радовал" мощными и внезапными снежными бурями.
        Уже подойдя к зданию лечебницы для бедняков, остановилась, чтобы оглядеть строение: буду ли я по нему скучать? Думаю, да, поскольку моих сил и нервов сюда было вложено немерено.
        - Красивая и неприступная хозяйка ОЛЦ вернулась, - раздался позади отдалённо знакомый голос, я резко обернулась, чтобы наткнуться на ухмыляющегося Рурка Грегора - смотрителя нижнего города, - вы мне задолжали вкусный ужин, лесса Мия. Ведь когда-то именно благодаря мне вы не обронили горшочек с кашей.
        Глава 48
        ИНТЕРЛЮДИЯ
        Круговерть событий с приездом в Эльм заставила Джерома погрузиться в хаос предстоящего перехода через горное ущелье и он совсем упустил из вида свою жену. А когда наконец-то раскидал все срочные дела и не нашёл Мию в доме, обеспокоился.
        - Ты не видел мою супругу? - спросил он пожилого дворецкого, чувствуя, как тревожно сжимается сердце.
        - Лесса не так давно ушла, господин. Насколько знаю, госпожа Холстен отправилась в ОЛЦ. Деталей не ведаю.
        - Она взяла карету? - Джерри бросился к выходу, выхватывая из рук проницательного и предусмотрительного слуги свой меховой плащ.
        - Молодая хозяйка обмолвилась, что хочет пройтись, - помогая лестеру накинуть на плечи верхнюю одежду, спокойно ответил мужчина.
        Градоправитель, благодарно кивнув, буквально вылетел из дома:
        - Коня мне, живо! - скомандовал он, подходя к конюшне.

* * *
        - Я никому и ничего не должна, - прищурившись, отчеканила я и резко дёрнула плечом, вырывая рукав шубы из его цепких пальцев.
        - А я всё же настаиваю на ужине, милая лесса Мия, - улыбнулся он, но при этом в его тёмных глазах я прекрасно видела равнодушие и даже некую холодность. Интересно, что ему от меня понадобилось? - Пройдёмте в карету, - и снова потянулся ко мне, чтобы схватить, я же не дала ему и шанса, резво отскочив назад.
        - С какой стати?!
        - С такой, что я пару дней назад вернулся в Эльм, а до того посещал столицу и точно знаю, что вы никак не можете быть на свободе, - от его слов в моих глазах потемнело и я едва удержала на лице выражение искреннего возмущения. Сам же мужчина весь подобрался, готовый прыгнуть на меня, как опасный хищник на слабую жертву, загнанную в угол. - Отдам вас страже, пусть разбираются. Не думаю, что из исследовательского корпуса вас так быстро отпустили. Мой друг работает там, так вот на вас у них были очень большие планы.
        Я оглянуться не успела, только вскрикнуть от боли, как этот мужлан набросился на меня и, буквально выкрутив руки, потащил в сторону экипажа, где его расторопный слуга уже распахнул для нас дверцу.
        - Ну-ка, не ерепенься, - прорычал Гроун, запихивая сопротивляющуюся меня в нутро кареты, я не кричала, чтобы не привлекать к себе ещё большее внимание, но так просто сдаваться тоже не собиралась. Но мужчина был минимум в три раза сильнее меня, а ещё выше и шире в плечах. Я словно со скалой боролась! Но таки умудрилась заехать своим сапогом ему по подвздошной кости.
        - Вот же ж, гадина! - охнул он от боли, но хватку не ослабил, мои действия разозлили его ещё сильнее и мужчина более не церемонясь, оторвал меня от земли и с силой бросил внутрь экипажа.
        Я больно ударилась о деревянные сиденья, завалившись точнёхонько между ними. Следом стал забираться смотритель, но вдруг замер, а после я, проморгавшись и шипя от боли, изумлённо наблюдала за интересной картиной: Рурк, ошарашенно, даже комично распахнув глаза, вдруг пулей вылетел наружу, смачно плюхнувшись о мёрзлую землю. Шапка отлетела далеко в сторону, ухнув в небольшой сугроб.
        - А тебе не кажется, Рурк, что ты зарвался? - до боли знакомый, такой родной голос, сейчас был искажён и полон яростной злости. - Как. Ты. Посмел. Прикоснуться к МОЕЙ. ЖЕНЕ?! - последнее слово Джерри практически прорычал.
        - Жене? Она преступница! - чуть опомнившись, воскликнул Грегор и довольно резво вскочил на ноги.
        - Это ты преступник! И отправишься в темницу, проведёшь несколько дней в застенках, подумаешь о своём поведении!
        - Это противозаконно!.. - попробовал отвертеться гад.
        - Я женился на лессе Мие, и она теперь свободна ото всех обязательств, поскольку является моей законной супругой, а ты, - Джером резко шагнул к ничего не понимающему смотрителю нижнего города и, сграбастав того за грудки, приподнял над землёй, чтобы как следует встряхнуть. Я отчётливо услышала лязг зубов Рурка и треск расходящихся нитей на его полушубке, - будешь наказан. Закон суров и на моей стороне.
        Я смотрела на всё это, чуть приоткрыв рот: никогда бы не подумала, что мой муж настолько силён! Значит, в его крови действительно есть что-то от того вампирского эликсира, который некогда принял его дальний предок. Невероятные возможности тела Холстена поражали. Во всяком случае, даже внешне не было заметно, чтобы мой супруг сильно напрягался, держа на весу здорового мужика.
        - В темницу его, - приказал суровый градоправитель, замершим неподалёку охранникам. - Пока не появится иное распоряжение, не выпускать!
        Передав Рурка Грегора ничего не понимающим воякам, которые не могли ослушаться приказа начальства, и не слушая завываний последнего, мой супруг подошёл к карете и помог мне выбраться наружу. У меня ломило бок, видать, неудачно треснулась рёбрами о край лавки.
        - Где болит? - обеспокоенно спросил муж, заметив, как я поморщилась.
        - Ушиблась, - ответила я, стараясь выпрямиться.
        - Поехали домой, выпьешь эликсир жизни, сразу же станет легче, - в голосе Джерри проявились такие редкие заботливые нотки.
        - Моя Мия! - с широкого крыльца к нам спешила внушительная фигура - Гарра, а за ней семенил тощий старичок - Красий.
        - Наша Миюшка возвратилася! - вторил жене мужичок, стараясь поспеть за широким шагом благоверной.
        А через несколько секунд я оказалась в медвежьих объятиях Гарры, она даже слезу пустила и всё бормотала:
        - Я уж отчаялася, что никогда боле тебя не увижу, милая моя!
        - Всё хорошо, - морщась от боли в правом боку, выдохнула я, - но сейчас некогда тратить наше с вами драгоценное время, нужно очень серьёзно поговорить, - я настойчиво высвободилась из кольца мощных рук и приобняла Красия, терпеливо ожидавшего своей очереди меня поприветствовать. Вокруг нас образовалась толпа зевак, но, не дождавшись дополнительных эпичных зрелищ, стала потихоньку рассасываться.
        Тем временем Джером приватизировал карету смотрителя, выгнав прочь его слугу.
        - Забирайтесь внутрь, - приказал он нам, - время… - многозначительно глянув на меня, добавил: - и кое-кто с ушибом.
        - Какой ушиб? - не поняла Гарра, тут же встревоженно на меня покосившись.
        - Твоя смена прошла? - уточнила я, внимательно глядя на женщину.
        - Да, наш рабочий день завершился, мы как раз направлялись домой, когда тебя увидали, - кивнула старушка.
        - Хорошо, тогда поехали, поговорим без лишних ушей и глаз, - и шагнула было к экипажу, как земля ушла из-под ног, охнуть и испугаться не успела - Джерри бережно, но крепко прижал меня к своей широкой груди. - Я бы и сама дошла, - довольная, как слон, тем не менее возмутилась я.
        - Любимая, я лучше знаю как надо, - твёрдо заявил Джерри, мой муж и настоящий мужчина. Ещё ни разу его слова не расходились с делом. Как такая мать, как Миранда смогла воспитать эдакого невероятного, просто замечательного человека?
        - Я самовоспитался, - прозвучал сухой ответ, а я дала себе мысленную затрещину, поскольку не заметила, как произнесла эту фразу вслух.
        Домой добрались в рекордно быстрые сроки, и разговор со стариками состоялся прямо за обеденным столом.
        - Заберём Раду и её Олетту с Аликсом, негоже бросать их тут, - безапелляционно заявила Гарра, а я понимающе переглянулась с мужем.
        - Тогда так: Красий, иди домой, быстро собери только самое необходимое, карета Грегора отныне твоя, Гарра, возьмёшь двоих моих бойцов и сходишь в ОЛЦ за Радой и детьми.
        Оставшись наедине, устало улыбнулись друг другу, после чего пересели в удобные широкие кресла, стоявшие напротив очага. Тишина в уютной столовой нисколько нас не напрягала, потрескивали поленья в жарко натопленном камине, горячий взвар с мёдом… прекрасный вечер перед последним рывком к новой жизни…
        - Милая моя, пойдём в комнату. Быть мужем на бумаге замечательно, но на деле оно всё же лучше будет, - спустя некоторое время, когда наши кружки опустели, негромко сказал Джерри и подал мне руку, помогая встать.
        Стыдливый румянец опалил щёки, словно мне только вчера исполнилось восемнадцать. И я с затаённым трепетом заглянула в бездонные глаза любимого…
        - Давай помогу, - негромко сказал муж, стоило нам оказаться в нашей опочивальне. Он подошёл ко мне со спины и принялся развязывать многочисленные завязки на моей одежде. Неспешно, едва касаясь моего тела… Предательские мурашки побежали по позвоночнику сначала вверх, затем обратно и сосредоточились внизу живота, вызывая во мне приятное томление и жажду большего.
        Сначала платье сползло с правого плеча… затем с левого… сильные, тёплые пальцы Джерома пробежались по моей коже, заставляя трепетать пуще прежнего.
        - Джерри, я хотела тебе кое-что сказать, - начала я, но он меня остановил:
        - Милая, отложим все разговоры на потом.
        - Но…
        - Тшш…
        Хотелось признаться ему, что я не девственница, а после его слов подумала, что для него, скорее всего, это не имеет никакого значения, но если вдруг это так, то тут уже ничего не поделаешь.
        Осторожные нежные прикосновения к моему затылку, затем его губы практически невесомо поцеловали меня в шею сзади, спустились на плечи, платье съехало на талию, оголяя моё тело, но стыда не было, лишь нарастающий ураган желания, страстной потребности принадлежать этому невероятному мужчине.
        Не выдержав пытку лаской, обернулась к нему и сама впилась в тёплые губы супруга жарким, ненасытным поцелуем.
        На краткое мгновение Джерри опешил, но после, тихо усмехнувшись, прижал меня к себе так, что я застонала уже в голос, ощутив его желание в полной мере.
        Мы жадно целовались, стремясь поделиться дыханием друг с другом. Вихрь страсти вскружил нам обоим головы, и мы буквально упали в мягкую кровать, срывая остатки одежд друг с друга, чтобы поскорее прикоснуться, впитать, поделиться своими чувствами… Никогда в жизни я не была настолько пьяна от любви и ощущения, что любима в такой же степени же, если не больше…