Улыбка Лев Лобарев
        #
        Лобарев Лев
        Улыбка
        - Извини, сегодня я не смогу.
        Тугими упругими щупальцами черная тоска сдавливает горло. В легких першит, и он с трудом подавляет кашель.
        - Хорошо, я перезвоню вечерком.
        Мост над черной бездной, полной пронзительных звезд. Перил нет, и настил непрочен. Доски-ступени то и дело трещат под ногой. Они ненадежны, как твои слова, но мне больше не на что надеяться. Ты скажешь что-нибудь ласковое, коснешься руки, улыбнешься, и еще одна ступенька выдержит меня и не даст сорваться вниз. Я иду к тебе чистая яркая звезда, не похожая на мелкие злые иглы остальных, - ты светишь впереди, и до тебя все ближе. Я греюсь в твоем свете, забывая на время о том, что вокруг - вакуум. Иногда звезда мигает приветливо, и тогда я запрокидываю вверх лицо и улыбаюсь тебе.
        Он нес эту чашу с черной водой в себе, он мчался сквозь лес, и вода переплескивалась через край. Капли оставляли на нем язвенные кислотные ожоги. Большей частью - на нем. Но отдельные брызги перелетали через не слишком-то высокие борта, которыми он ограждал мир от себя, и земля под ногами жалобно ныла, принимая в себя плеснувшую черноту. Кое-где за его спиной листья деревьев сворачивалась в хрупкие черные трубочки. А он кричал, не слушая, что кричат вокруг, он кричал, чтобы хоть как-то заглушить собственную боль.
        Постепенно зверье стало убираться с его тропы. А чаша была полна…
        - Ты хорошо выглядишь…
        Он улыбается.
        - Правда?
        - Правда. Помолодел лет на пять. Смотреть приятно…
        - А так?
        Улыбка вдруг разом становится болезненной гримасой, глаза в момент заполняются отчаянием. Затравленный взгляд, нехороший.
        Собеседник отводит глаза.
        - Так - нет.
        Он движением ладони убирает с лица тоску. Глаза снова улыбаются.
        - Вот и хорошо.
        - Что хорошего? - собеседник злится.
        Он смеется.
        - Хорошо, что смотреть приятно.
        Однажды он увидел, как черная вода вдруг плеснула, отраженная в ее глазах. И он испугался.
        Я должен научиться улыбаться. Эй, зеркало! Веселись… Да, знаю, это непотребно. Попробуем так… Уже лучше. Нет, слащаво. Добавим во взгляд каплю ироничности - как бы над собой… Чуть-чуть. Вот. Забавно - лепить собственное лицо… Посмотрим-ка на себя - ее глазами… Должно понравиться. Нет ни боли, ни бед. Я весел, легок, я почти волшебный принц из сказки. Грусть - только возвышенная. Злость только праведная. Я сотворю сказку из себя, любимая - может быть, ты прочитаешь ее.
        Я должен научиться улыбаться.
        - Почему ты так смотришь?
        Он смеется и встряхивает головой.
        - Я задумался. Извини.
        Я боялся, что в компенсацию меня будут мучить кошмары. Но я так выматываюсь, что по ночам не снится ничего.
        Чернота нагло лезет в лицо душными пальцами. Я улыбаюсь - уже рефлекторно - и чернота хохочет в ответ, хищно и радостно, чернота вцепляется когтями уже изнутри, и я ничего не могу сделать - ведь Она должна видеть только улыбку.
        Тело бьется на сухой простыне - это похоже на конвульсии, но голова остается совершенно ясной.
        На лице улыбка.
        Чернота из ее глаз исчезла. Они оказались светло-серыми.
        Мне кажется - или проклятая чаша стала тяжелей?
        - Кого ты обманываешь?! Ее? Себя?
        - Судьбу.
        - Это же ложь! Ты врешь ей, подсовывая вместо себя сладкую маску! Это подло!
        - Я пробовал иначе. Мне не понравилось. Ей, думаю, тоже.
        - Дурак. Ты не умеешь улыбаться.
        - Теперь - умею…
        - Однажды эта улыбка перейдет в ненавидящий оскал, и ты не успеешь ничего сделать!
        - Успею. Не бойся за нее.
        - Дурак. Я за тебя боюсь.
        - Не бойся.
        - Чем врать, уходи. Это будет честнее.
        Он наконец поднимает глаза. В них - совершенное изумление.
        - Как это? Я без нее не могу.
        Каждый шаг зависит от ее слова. Взгляда. Прикосновения.
        Вот еще одна ступенька, хрустнув, приняла его вес.
        Шаг. Еще одна. Шаг.
        - Прости, я сегодня не могу…
        Доска раскалывается и, нелепо взмахнув руками, фигурка срывается вниз.
        - Если хочешь - завтра…
        В последний момент пальцы вцепляются в ненадежное крепление, и он, замерев, ждет, пока мост перестанет лихорадить. Потом осторожно подтягивается на руках.
        - Хорошо, я позвоню…
        Он ложится на спину и находит взглядом свою звезду. На губах появляется улыбка.
        - Да нет, все хорошо. Это даже не притворство уже. Я правда научился этой вот светлости.
        - Прости, но это все равно - неправда. Я чувствую: тебе больно.
        - Ты - чувствуешь, потому что с тобой я… Вот черт - хотел сказать - без маски…
        - Вот видишь.
        - Чушь!
        - Рано или поздно ты сдохнешь от этого напряжения.
        - Я никогда не умру. Я люблю ее.

«…в результате остановки сердца приблизительно в 18 часов. Следов насильственной смерти не обнаружено.»
        На его лице была улыбка.