4-01. Preludio forte Лотош Евгений
        ЕВГЕНИЙ ЛОТОШ
        SONATA CON FUOCO
        КНИГА ПЕРВАЯ: PRELUDIO FORTE
        03.16.1223. Окрестности игровой площадки №1150098-LXB-11206 (Палла)
        Небиологический интеллект пятого класса, не имевший доступного человеку имени, не умел скучать и беспокоиться о будущем. Он вообще не обладал эмоциями в человеческом их понимании.
        Большая Игра на Палле закончилась восемьдесят планетарных лет назад, и зафиксировавший ее исход Арбитр перевел Станцию в режим консервации площадки. Труффа и Инганно, две луны, семьдесят тысяч лет назад выведенные Конструктором на стабильную орбиту, все в той же меланхоличной противофазе продолжали вращаться вокруг планеты. Однако сокрытый в их ядрах фантом больше не занимался поддержанием декораций в рабочем состоянии. В течение первого полувека Станция выполнила основную задачу: плавную ликвидацию игровых эффекторов, а также главных точек принуждения, заставлявших общество существовать по нужным для Игры законам. Теперь неб терпеливо ждал наступления неопределенного будущего, попутно собирая информацию для историков и социологов. Он не знал, интересна ли она кому-то на самом деле: связь с Большой Вселенной отсутствовала, и никто из Демиургов не заглядывал больше на Паллу.
        Небиологический интеллект не умел скучать и задумываться о посторонних вещах - но точно так же он не знал, что такое замешательство, растерянность и паника. В момент, когда дрогнула и порвалась невидимая, но более прочная, чем сталь, ниточка гиперсвязи, соединяющая его с сенсорным массивом высоко над плоскостью эклиптики, он мгновенно вышел из долгой дремоты. Его сенсоры в других частях планетарной системы перешли в активный режим, и сразу два десятка новых фантомов развернулись в окрестностях пропавшей точки наблюдения. Развернулись только для того, чтобы немедленно погибнуть. Задолго до того, как до Паллы дошел свет яростных вспышек дестабилизированных вихревых полей, Станция уже активировала тысячи новых сенсоров - не только в проблемной области, но и по всей звездной системе и в ее окрестностях. Генерируя в пространстве невидимые, тут же гибнущие пылинки зондов, она холодно регистрировала размеры и скорость перемещения пространственной аномалии.
        Обнаружив, что странная область стремительно сближается с летящей в пространстве звездной системой, Станция поняла, что ждет ее через несколько минут. Гибель надвигалась стремительно и неотвратимо, и уже не оставалось времени на расчистку пространства в удаленной точке, чтобы создать там альтернативный носитель психоматрицы. Но неб недаром был продуктом древней, почти мертвой цивилизации, где биологические и искусственные интеллекты миллионы лет существовали в симбиозе бок о бок и внутри друг друга. От существ, чьими дальними предками являлись древесные приматы, небиологический интеллект унаследовал знание: борьба в самых безнадежных ситуациях иногда способна принести неожиданные и не просчитываемые заранее победы. И далеко-далеко от солнца Паллы возник и сформировался еще один фантом - грубый, атмосферного класса, не предназначенный для поддержки невероятно сложной психоматрицы искина пятой категории, но вполне способный хранить данные даже в условиях грязного пространства.
        К моменту, когда аномалия вплотную приблизилась к планете, искин не только успел сохранить на внешнем носителе собранные за тысячелетия сведения, но и просчитал последствия для планеты и живущих на ней людей. С момента гибели первого сенсорного массива до входа Паллы в аномальную область прошло почти ровно восемнадцать стандартных планетарных минут. Слишком мало, чтобы искин успел спасти себя, но вполне достаточно для просчета и реализации программы минимально необходимых действий. И за мгновение до того, как в сердцах лун вспыхнули никем не замеченные сгустки чистой энергии, Станция успела еще раз оценить сделанное. Последней ее мыслью стало удовлетворенное - если это слово применимо к искину - заключение: ущерб минимизирован. Подопечная цивилизация продолжит существовать.
        В тот момент, когда аномалия поглотила планету, дрогнула и тут же порвалась еще одна ниточка гиперсвязи. Ниточка, о которой напрочь отсутствовали упоминания в спецификациях игровой сцены, некогда составленных Конструктором.
        И совсем в другой вселенной ожил и послал короткий сигнал тщательно замаскированный маяк.
        01.35.1231. Кайтар, Барна
        - Опять выглядишь уличной побирушкой!
        От сварливого голоса матери Фуоко вздрогнула. В большом тихом холле особняка Деллавита ее голос резал уши, но дворецкий и две горничные, суетящиеся вокруг девушки, предпочли сделать вид, что не услышали комментарий хозяйки. Фуоко закончила завязывать шнурки туфель и выпрямилась, взяв под мышку портфель. Может, хоть сегодня она позволит уйти из дома спокойно?
        - О Ваххарон, за что мне такое наказание? - не унималась мать. - Приличная девушка, из богатой семьи, скоро пятнадцать лет стукнет - уже женихи засматриваются, почти восьмой класс закончила, и все равно не думает ни о себе, ни о чести семьи! Фучи, ну когда же ты повзрослеешь? Посмотри на себя в зеркало! Ну хорошо, ты гордишься своим умом, но что тебе мешает носить в школу нормальную одежду, а не тряпки за десять леер? Неужели от приличного платья у тебя голова станет хуже работать? Посмотри на брата с сестрой - они ничуть не глупее тебя, но выглядят, как и положено благовоспитанным молодым людям.
        - Как хочу, так и одеваюсь! - сквозь зубы огрызнулась Фуоко. - Все, я ушла.
        - Горюшко ты мое! - мать осенила ее косым знамением. - Не задерживайся после школы, возвращайся сразу домой. Не пристало приличной девушке...
        Не дослушав, Фуоко выскочила в дверь, зло захлопнув за собой тяжелую дубовую створку.
        Лимузин уже ждал ее у парадного крыльца. Шофер в строгой черной униформе распахнул перед ней дверцу, и девушка, с трудом удержавшись, чтобы не обругать его за подхалимство, забралась внутрь. Что толку хамить прислуге, если та всего лишь следует установленным правилам?
        - Тяжелое утро, сэрат дэйя Деллавита? - осведомился Джион, влезая вслед за ней.
        Телохранитель, как всегда, выглядел идеально отутюженным, почти изящным клерком из респектабельного банка: дорогой черный костюм, белая рубашка с официальной черной бабочкой, до блеска начищенные ботинки, тонкие усики на одухотворенном лице и безукоризненный пробор. И не скажешь, что в кармане у него всегда тяжелый свинцовый кастет с шипами, справа под пиджаком, рядом с тяжелым кирпичом рации, скрывается телескопическая дубинка, а слева в специальной незаметной кобуре висит многозарядный автоматический пистолет.
        - Сам слышал, - буркнула Фуоко, с ногами забираясь на сиденье. Лимузин двинулся по аллее, почти незаметно покачиваясь на мягких рессорах, и начал набирать скорость. За окном мелькнули ворота, и парк семейного особняка остался позади. Потянулся окружающий поместье лес северной городской окраины.
        - Слышал, - кротко согласился Джион. - Ваша мать, сэрат дэйя Деллавита, искренне заботится о вас. Пусть даже в манере, которая вам не слишком нравится.
        - Я ее ненавижу! - выплюнула девушка. - Она меня уже окончательно достала! Женихи! Замуж выходить, между прочим, можно только с семнадцати, а мне четырнадцать. Еще больше двух лет, но она замужеством уже весь мозг мне выела!
        - Матерям свойственно заботиться о будущем своих детей, - все так же кротко ответил телохранитель. - Когда вы повзрослеете, сэрат дэйя Деллавита...
        - Слушай, да кончай уже! - окрысилась на него Фуоко. - Все, не слышит нас никто. Говори нормально.
        - Хорошо, дэйя. Так вот, когда вы повзрослеете, и у вас появятся свои дети, поймете. А сейчас просто не следует идти против урагана.
        - Все меня достали, - пожаловалась Фуоко, глядя в окно. - Отец с сестрой меня в упор не видят, мать нотации читает, брат шуточки насчет любви к плебеям шутит... Да еще и урод этот, Кирис, в школе все время докапывается.
        - Я могу вправить ему мозги, - заметил Джион, разглядывая ногти. - Вы еще не изменили своего отношения?
        Девушка дернула плечом.
        - Мои проблемы, сама и решу, - хмуро сказала она. - Не лезь в школу, договаривались же! Захочу помощи, скажу.
        - Разумеется, дэйя. Однако, возможно, все-таки стоит задуматься о переводе в нормальное заведение с подобающим вашему положению обществом?
        - Я же говорила, не хочу ошиваться среди самовлюбленных придурков! - вспыхнула девушка. - Богатенькие детишки, палец о палец в жизни не ударили, и уверены, что перед ними в жизни ковровая дорожка расстелена. Все папочки купят: и хорошую школу, и престижный диплом, и тепленькое местечко обеспечат! Парни уже прикидывают, с кем выгоднее дружбу водить, а девки только и думают, как бы замуж выскочить поудачнее после школы. А я не хочу, понял? Не хочу быть вещью, которую в пакетик с ленточками заворачивают и на блюдечке преподносят! Я - личность, а не кобыла на выданье, понял?
        - Разумеется, дэйя, - голос телохранителя оставался все таким же кротким. - Вы уже объясняли, и не раз. И, смею заметить, все очень уважают вас за такое отношение к жизни. Однако общество построено на условностях, и игнорировать их нельзя. Однажды благодаря вам семья Деллавита породнится с другим кланом, и вам нужно готовиться достойно...
        - Да плевать! - окончательно взорвалась Фуоко. - Не хочу ни с кем родниться! Я сама свою жизнь построю, и путь отец только попробует меня замуж против воли выдать! Повешусь или вены себе перегрызу! Эй! - она глянула в окно и схватила трубку внутренней связи с шофером. - Останови здесь, на углу. Я дальше пешком.
        - Мы еще не приехали, - поднял палец телохранитель.
        - Плевать. Я прогуляться хочу. Здесь рядом.
        Джион возвел очи к небу, но промолчал. Он первым выбрался из остановившегося автомобиля, огляделся и подал руку Фуоко.
        - Прошу, дэйя.
        Одернув юбку и демонстративно не заметив, как телохранитель потянулся к ее портфелю, девушка пошла по тротуару в сторону школы. Пожав плечами, Джон тактично приотстал. Солнце только-только выбиралось из-за крыш домов, свежий осенний ветерок дул в лицо, улица пустовала, и мало-помалу дурное настроение начало улетучиваться. Что толку грызть себя из-за домашних забот? Впереди школа... и Кирис. Что-то он в последнее время все время на глаза ей попадается. Хулиган, хам, курит, почти не скрываясь от учителей, выше двадцатки ни в жизнь не получал, но ни разу случая не упустил ее подколоть. И сейчас наверняка подпирает столб у школьных ворот, ожидая ее, чтобы сказать какую-нибудь гадость.
        Фуоко покрутила в голове несколько заранее заготовленных фраз. Ну, что-нибудь да сгодится в качестве ответа или даже первой реплики. Или по ходу дела придумает. И вообще, что она в последнее время никак его из головы выкинуть не может? Влюбилась, что ли? Ха! В такого влюбишься, кажется.
        Потянулся решетчатый забор школьного двора. Впереди показались ворота.
        - Ой, сэрат дэйя Деллавита! - хором сказали рядом.
        Фуоко скосила взгляд. Ну конечно, неразлучная троица: Пьона, Элла и Арческа. Все трое старательно делают вид, что вот только что встретились у ворот и просто так болтают ни о чем. Но только идиоты не знают, что они каждый день ожидают у ворот, чтобы пристроиться в тени ее царственного величия. Надоели, дуры. Прогнать их, что ли?
        - Привет! - неласково бросила она. Нет, не стоит пока прогонять. Иногда они полезны, да и их восхищенное внимание, пусть и корыстное, все-таки льстит самолюбию.
        - У вас сегодня хороший цвет лица, сэрат дэйя Деллавита! - воскликнула Пьона.
        - И такое замечательное платье! - поддержала Элла.
        - И волосы блестят так замечательно! - добавила Арческа.
        - Спасибо, - Фуоко перехватила портфель и обернулась к телохранителю. - Джион, ты свободен пока что. Встретимся после уроков.
        - Да, сэрат дэйя Деллавита, - кивнул тот. - Встретимся после уроков.
        Он повернулся и неторопливо пошел в обратную сторону. Девушка знала, что он займет свою обычную наблюдательную позицию в тени туи на противоположной стороне улицы, но предпочитала не задумываться, каково ему там. В конце концов, ему за работу деньги платят.
        - Отправила раба погулять? - ехидно осведомился Кирис. Ну конечно, он уже торчал на своем посту. Ну хотя бы раз он может ее пропустить молча? Что она ему сделала? - Правильно, королям нужно править, а прочие пусть подождут. Эй, принцесса, где твоя навороченная тачка? Бензин кончился?
        - Нахал! Болван! Дурак! - в голос заявила верная свита.
        Фуоко часто задышала сквозь зубы. Как всегда, заготовленные фразы оказались неадекватными.
        - А ты что, знаешь, на чем тачки ездят? - наконец огрызнулась она. - А зачем? Нищеброду вроде тебя все равно купить такую не светит. На трамвай сел, и ладно. Только в монетах не запутайся, когда за билет платить станешь, дубина.
        - Разбираюсь я в машинах, не расстраивайся. У всех свои причуды. Вот, ты в школе зачем-то учишься, - лениво пожал плечами хулиган. - А зачем? Все равно за тебя холопы считают. Что ты вообще в школе забыла? Чтобы детишек рожать, математику знать не нужно.
        - Ты тоже непонятно что здесь делаешь. Все равно читаешь по слогам, и в таблице умножения путаешься! - Фуоко вздернула нос и гордо прошествовала мимо. Кирис только хмыкнул и отвернулся.
        На душе опять стало погано и тоскливо. Ночью у нее снова началось ОНО: под утро она проснулась от яркой вспышки перед глазами. Кисти рук охватывало свечение, бледное в свете разгорающейся за окном зари, и непонятно зачем она поспешно спрятала их под одеяло. Несколько минут спустя, когда она осторожно заглянула под него, все уже успокоилось, руки снова стали обычными. Однако заснуть больше не удалось. Она поднялась и уселась на подоконник, вглядываясь в светлеющую зарю предутреннего неба. Далеко на юге, над самым горизонтом, небо перечеркнула падающая звезда, и Фуоко загадала, что теперь ее жизнь совершенно изменится. Однако новый день начался точно так же, как и десятки и сотни предыдущих. И закончится, наверное, в том же духе. Огромный пустой дом с визгливой мамашей и равнодушным отцом, за ужином не отрывающимся от газеты - школа с хамящим Кирисом и дрожащими от одного ее взгляда учителями - потом опять дом, мамаша, тренировки и уроки - сон - и все по новой. Замкнутый, никуда не ведущий круг. Даже в кружок никакой не вступить, чтобы не тошнило от постоянного подлизывания и фальшиво-восторженных
физиономий.
        Заберите меня отсюда! Пожалуйста! Хоть кто-нибудь!
        Несколькими часами ранее. Северная тропическая зона Типпы, окрестности горного хребта Кринале
        Вертолет трясло так, словно он собирался развалиться на части прямо сейчас. Джорджио Каллавиро покрепче стиснул зубы и сжал пальцы на цевье штурмовой винтовки. Взгляд влево-вправо: рядовые сидят, надежно прижатые к скамьям страховочными рамами, и настороженно переглядываются. Нет, никаких следов лишней нервозности, как и положено ветеранам. Сержант исподтишка взглянул в голову кабины, туда, где сидел лейтенант. Молокосос, только что из академии. Пороха не нюхал, с кольчоном ни разу не сражался и даже волюту видел разве что по телевизору. Ну ничего, на то и сержанты, чтобы офицеры могли спокойно об умных материях задумываться. Конечно, все зависит от того, куда их волокут. Поднять роту в ночь на децинот по тревоге, отправить неизвестно куда без объяснения цели операции, да еще и в компании с какими-то гражданскими хмырями - что-то странное творится сегодня. Вряд ли очередной кольчон, тем более что идут вертолеты куда-то на юго-запад, вглубь континента, а не вдоль моря. Но что тогда? Ради чего могли сорвать с места отряд побережного спецназа, который в любой момент может понадобиться для отражения
атаки с моря?
        Джорджио в очередной раз лязгнул зубами, едва не откусив кончик языка, и решил не размышлять. Не его дело. На то есть очкастые умники наподобие сидящего рядом с лейтенантом. Парень, похоже, к вертолетам непривычен: судорожно вцепился в фиксирующую раму, физиономия явно свидетельствует о с трудом сдерживаемой тошноте. Если сблюет, оттирать, конечно, придется техникам на базе, самого шпака не заставишь...
        Вспыхнула и замигала красная лампа над дверью пилота, заверещал зуммер, пробивая грохот двигателя. Высадка? Быстрый взгляд в окно: там непроглядная темень. Что внизу? Хорошо бы не болото... Еще две лампы, желтая и красная, замигали в унисон. Ага, садимся на землю. Ну, спасибо, что не на стропе в темноту сигать. Интересно, где они? Полтора часа на самолете и еще час на вертолетах. Триста или триста пятьдесят цул от базы... юго-запад? Видимо, предгорья Кринале. Ни разу не слышал, чтобы здесь появлялись кольчоны. Ни разу не слышал, чтобы они вообще появлялись на материке, минуя побережье. Ну, все когда-то случается впервые.
        Вертолет резко просел, дернулся и подпрыгнул, но тут же замер. Под скамейку словно пнули тяжелым сапогом. Одновременно с заметным затиханием двигателя над дверью пилота замигала зеленая лампа. Джорджио резко бросил вверх раму фиксатора, вскочил на ноги и заорал:
        - Встать, наружу, живо, живо, живо! "Коробочку" строй!
        И первым нырнул в непроглядную тьму распахнутой двери.
        Тьма снаружи, впрочем, оказалась не такой уж непроглядной. На востоке потихоньку светлело небо, а под ногами колыхалась белесая осенняя трава. Два других вертолета, шаря по земле прожекторами, опускались неподалеку. Позади сержанта один за другим спрыгивали на землю бойцы четвертой роты, разбегались в стороны, пригнувшись от вихрей винта, и Джорджио, отбежав на десяток шагов, упал на одно колено, перехватил винтовку, и принялся настороженно озираться. Рука автоматически дернулась к каске и тут же опустилась. Восемь лет прошло после Удара, а все так и тянет бросить на глаза прибор ночного видения. Когда же умники сумеют их заново изобрести?
        Тихо, если не считать стрекота глохнущих моторов. Не похоже, что в окрестности в несколько цул вообще есть хоть одна живая душа, не говоря уже о кольчонах. Разве что появился новый вид, не светящийся. Так какого лешего их сюда приволокли? Где радист, мать его за ногу?.. а, вон он, силуэт с огромным горбом переносной станции за спиной. Выпрыгнул последним, отбежал в сторону и тут же плюхнулся на землю, пропав из виду. Хорошо. Через пять минут, если ничего не сломалось, появится связь со штабом роты. Лопасти вертолета крутились все медленнее, и умник в сопровождении лейтенанта осторожно выбирался из машины, неловко пытаясь нашарить ногой почву. Ну уж навязали мешок с костями на их голову!
        - Сержант Каллавиро! Ко мне! - срывающимся голосом крикнул лейтенант. Похоже, нервишки у него ни к черту. Если он и в настоящем бою станет так мандражить, положит роту ни за чих.
        - Сержант второго класса Каллавиро явился, дэр лейтенант! - негромко сообщил сержант, приблизившись. - Ожидаю приказаний.
        - Ждать здесь! - нервно махнул рукой лейтенант. - Я к капитану. Дэй Миацца, идите за мной.
        И он, спотыкаясь в темноте, отправился к соседнему вертолету. Умник покорно потащился за ним, поправляя очки. Сержант только вздохнул про себя. Великолепно. Лучше не придумать. Ждать здесь, отличный приказ. Замечательным был командиром лейтенант второго класса Пьяццо, прими Ваххарон его душу в райские сады, но волюты не разбирают, кто хорош, а кто плох. Придется обучать новенького первоклассника, но не сейчас. Сейчас нужно понять, какого лешего их приволокли в середину мировой пустоты.
        Лейтенант вернулся через десять минут, уже без умника. В глубокой тишине ночной степи он, не говоря ни слова, присел на подножку вертолета, снял каску и утер рукавом лоб. Странно. Вроде бы и не жарко совсем, чего же он так запыхался?
        - Дэр лейтенант? - тихо напомнил о себе сержант. - Новые приказания?
        - Какие? - командир вскинулся так, словно его огрели по башке. - А, да. Соберите людей, сержант. Приказы получены, я объявлю.
        Сержант тихо посвистел. Минуту спустя его бойцы собрались вокруг, неслышно возникая из предутреннего сумрака, словно призраки.
        - Дэр лейтенант, четвертая рота в сборе, - сказал Джорджио.
        - В общем, так, - лейтенант встал. - Сейчас... ну, или через какое-то время сюда упадет предмет. Или несколько предметов, как получится. Их нужно обнаружить, подобрать, перенести в вертолет и обеспечить защиту по пути в... в определенное место.
        - Упадет? - переспросил кто-то в темноте. - С неба? Метеорит, что ли?
        - Ага. Не знаю... все строго секретно. Совершенно секретно. То ли глыба, то ли еще что. Сержант Каллавиро, счетчик радиоактивности готов?
        - Так точно, - Джорджио постучал пальцем по тяжелой коробке на поясе. - Проверено, батарея в норме, фон регистрируется нормально.
        - Хорошо. И еще одно. Оружие держать наизготовку, но применять только для защиты объекта. Против объекта не применять ни при каких обстоятельствах, даже если... - Лейтенант ощутимо сглотнул. - Даже если он окажется агрессивным и... и нападет.
        Среди бойцов пробежал и сразу стих встревоженный шепоток. Сержант почувствовал, что по спине медленно ползут мурашки. Что за бред? Что за "объект" такой, который даже пальцем тронуть нельзя, если он тебя жрать начнет? Они там с ума посходили?
        - Все слышали? - резко спросил он, проглотив крутящиеся на языке словечки. - Если кто попытается пальнуть без приказа, оборву руки вместе с головой. Дэр лейтенант...
        - Да не знаю я! - неожиданно вскинулся командир. - Ну не знаю! Там два генерала второго класса и один третьего. Я что, у них переспрашивать должен?
        Сопляк. Мальчишка. Кто так говорит с бойцами перед заданием?.. Стоп. Три генерала?! На четыре взвода? Ххаш! Похоже, происходит что-то совсем уж из ряда вон выходящее.
        - В общем, говорят, не позже чем через полчаса упасть должно, - закончил лейтенант. - Пока отдыхаем.
        - Рота, слушай мою команду! - почти спокойно произнес сержант. - Командирам взводов - выставить дозорные посты вокруг вертолетов по расслабленной схеме. Радисту - связаться с базой и доложить ситуацию. Остальным вольно, но не спать.
        Минуты тянулись медленно, словно улитки. Светящиеся в темноте стрелки будто приклеились к циферблату. Переливы неба на востоке слабели: до восхода солнца оставалось совсем чуть-чуть. Редкие различимые звезды постепенно блекли, и Труффа клонилась к горизонту, победно сияя почти полным диском.
        - Там! - вдруг крикнул кто-то от соседнего вертолета. - Запад, три пальца ниже луны! Смотрите!
        Джорджио вскинулся. Чуть выше горизонта что-то блеснуло в разрывах облаков. Потом еще раз. И еще. Его руки автоматически взяли винтовку наизготовку, палец лег на предохранитель. Нет, не кольчон. Тот светится совсем иначе, да и не приходят они со стороны континента. Метеор? Однажды Джорджио видел метеорный поток. Да, похоже. Но почему так ярко?
        Вдалеке зародился и начал нарастать низкий гул. Свечение все усиливалось и усиливалось, искра росла, и вдруг как-то сразу в небе с низким, отдающимся в зубах ревом промелькнул и исчез огненный ком. Несколько секунд спустя оглушительно грохнуло, и по глазам резанула и тут же потухла вспышка света странного зеленого оттенка. И тут же снова наступила тишина.
        - Дэр сержант! - крикнул Тайка. - Первый передает - по машинам. Вылетаем на место крушения.
        И в этот момент над горизонтом показался ослепительный краешек солнца.
        До места падения странной штуки вертолеты добрались через десять минут. Большая, не меньше пяти танов, воронка виднелась с воздуха издалека, подсвеченная по периметру тлеющей сухой травой, и такой же огненный след тянулся к ней с запада по крайней мере еще на танов на пятьдесят. Спецназовцы один за другим выпрыгивали из машин и бежали вдоль воронки, окружая место падения непонятно чего. На ходу Джорджио сунул в ухо пуговицу наушника дозиметра. Единичные щелчки, только фон, никакой дополнительной радиоактивности. Странно: в центре воронки, скрытой резкими утренними тенями, царила кромешная тьма. Никаких следов огненного шара, мелькнувшего в небе. Обломок спутника времен до Удара? Но три генерала? И рота побережного спецназа? Секретный спутник... да кому они сейчас нужны, когда старая электроника - ни на что не годный мусор?
        Вспыхнули фонари, заметались тени. В воронке по-прежнему не замечалось ничего, стоящего внимания.
        - Грунт мягкий. Наверняка под землю ушло, - резким злым голосом сказал кто-то сзади. Сержант обернулся. Совсем рядом стояла группа из десятка человек - у троих на погонах отблескивали большие круги, а остальные хотя и носили военный камуфляж без знаков различия, явно выглядели гражданскими.
        - Значит, надо копать, - пожал плечами один из шпаков. - Прикажите солдатам...
        - У меня солдаты, а не землекопы! - перебил его генерал.
        - Прикажите солдатам поработать лопатами, - невозмутимо закончил шпак. - Для того их и взяли. Или, дэр генерал, вы намекаете, что копать придется мне и моим коллегам? Вы забыли, кто я такой и по чьему приказу действую? Может, мне свернуть операцию, а премьер-министру сообщить, что армия категорически отказывается сотрудничать?
        - Я не отказываюсь сотрудничать, дэй доктор, - проскрежетал генерал, и тут Джорджио его опознал: командующий мотопехотными войсками генерал третьего класса Сайл Сентетто собственной персоной. Ну ни хрена ж себе! - Я только повторяю, что солдаты не могут одновременно копать и защищать объект от потенциальных угроз.
        - От каких угроз, дэр генерал? - язвительно поинтересовался шпак. - Мы в полусотне цул от ближайшего населенного пункта. Вы собрались обороняться от степных волков силами сотни спецназовцев? Вам не кажется...
        Перепалка оборвалась на полуслове. С глухим ударом в центре воронки взлетел фонтан земли. Что-то большое и явно тяжелое просвистело в воздухе и тяжело шлепнулось в нескольких шагах. Яркие пятна фонарных лучей скрестились на предмете. Камень. Выпуклый кусок обычного черного камня, ноздреватого и блестящего, словно... оплавленного? Да, оплавленного. Что-то шевельнулось в центре воронки, и сержант направил туда свой фонарь, приглядываясь.
        И тут же мурашки по спине побежали с удвоенной силой.
        Рука.
        Из земли торчала рука. Вот она дернулась, пошарила вокруг себя и медленно ушла под землю. Несколько секунд ничего не происходило. Потом в воронке выплеснулся новый фонтан земли, и что-то светлое мелькнуло в воздухе, тяжело, с чавканьем, упав рядом с каменным обломком.
        Нет, не упав. Приземлившись.
        Не веря своим глазам, сержант потрясенно смотрел, как нагая женская фигурка медленно распрямляется и поднимается на ноги. Ее розовая кожа, казалось, горела в лучах восходящего солнца. Женщина. Настоящая женщина. Упавшая с неба в большом каменном метеорите - и оставшаяся живой. Вот она сделала шаг вперед, второй, третий, остановилась, повела плечами и потянулась, затем наклонилась в разные стороны, словно делая зарядку. Она немного повернулась, и солнечные лучи упали на ее лицо.
        Руки сержанта среагировали автоматически. Прежде чем он осознал, что делает, он уже провернул на ремне винтовку, указательный палец лежит еще не на спусковом крючке, а на защитной скобе, но большой уже щелкнул рычагом предохранителя - дуло нацелено на стоящее перед ним чудовище - ноги напружинены, готовы бросить тело в сторону, в перекате уводя от удара - рядом щелкают предохранители винтовок бойцов его роты...
        И тут он опомнился.
        - Отставить оружие! - рявкнул он во всю глотку. - Стволы убрать! Отставить!
        И первым забросил винтовку обратно за спину, подавая пример. Женщина, между тем, шагнула в его сторону. Жуткие рваные раны на ее лице и теле шевелились и подергивались, зарастая и разглаживаясь, и уродливая маска из фильма ужасов быстро превращалась в нормальное человеческое лицо. Против воли взгляд сержанта скользнул по ее груди, животу, бедрам. Ни волоска, только гладкая розовая кожа, перепачканная грязью, идеальные формы, словно у дорогой проститутки...
        - Привет, мальчики! - глубоким сопрано произнесла женщина, подбоченившись. На кваре она говорила, слегка растягивая звуки, словно актриса из старого фильма. Своей наготы, казалось, она совершенно не стеснялась. - Вы, как я понимаю, комитет по организации торжественной встречи? Ну, целая толпа. Я же, кажется, ясно просила - десяток человек, не больше. Извиняюсь, кстати, за физиономию. Капсула толком не сработала, посадка слишком жесткой вышла, всех дронов в кашу побило.
        Она обвела взглядом потерявших дар речи солдат.
        - Ау, мальчики, вы себе языки пооткусывали? - поинтересовалась она. -Странно, с высокой орбиты вроде бы я грохнулась, а онемели вы. Эй, есть кто живой?
        Она шагнула к Джорджио и помахала рукой у него перед лицом. Тот машинально отступил и растерянно оглянулся на генералов со штатскими.
        - Э-э... прошу прощения, сэрат дэйя! - наконец-то прорезался штатский, который только что спорил с генералом. - Все произошло несколько... не так, как мы себе представляли. Первый контакт... э-э... еще раз прошу прощения. Как мне вас называть?
        - Как я уже сообщала, меня зовут Майя, - безмятежно откликнулась гостья с небес. - Для секретного досье, которое вы наверняка заведете, лучше используйте псевдоним "Стрекоза", мне так привычнее. Вы дэй Кайлир Талоне, глава контактной группы Кайтара?
        - Да, - кивнул шпак. - Рад приветствовать вас на нашей планете, сэрат дэйя...
        - Взаимно, дэй Талоне, - перебила его женщина. - И закончим с приветствиями, меня от них в сон тянет. Хм...
        Она окинула взглядом Джорджио и провела ладонью по его бицепсу. Тот с трудом подавил позыв отпрянуть и осенить себя косым знамением. Рука пришелицы показалась мужчине теплой даже сквозь плотную ткань полевой куртки.
        - Большие сильные мужчины, - сладким тоном протянула она. Архаичный акцент из ее речи пропал, словно и не появлялся. - Похоже, мне здесь понравится. Но не сейчас, попозже. Кто-нибудь, займитесь раскопками там, - она ткнула большим пальцем себе через плечо. - На глубине в сажень... к-ссо. Беда с планетарными единицами, вечно путаюсь, где какие употреблять... в общем, на глубине в пару ваших метров то, что осталось от капсулы. Оттуда нужно достать девять кукол, отряхнуть и положить в теплое сухое местечко, чтобы никто не нашел. Внешнего вида пугаться не надо, они постепенно регенерируют, но не быстро, чтобы слишком много тепла не выделять.
        Она похлопала Джорджио по щеке, обдав жаром, и шагнула мимо него к генералам.
        - Эй, предложит кто-нибудь даме одеться? - капризным тоном произнесла она.
        "Камилл, контакт. Майя в канале. Как дела с твоей капсулой?"
        "Камилл в канале. Гравиэмиттеры отключились сразу при входе в атмосферу - перед тем, как сгореть, сенсоры зафиксировали резкий скачок аномальности, уж и не знаю, почему. Так или иначе контейнер пошел по баллистической траектории без тормозов. Хряпнулся о скалы в конечном итоге. Из десяти дронов только два выжило: у остальных разрушило все энерговводы, и они эффектно сгорели на глазах у местных. Сейчас спускаю одну из резервных капсул в надежде, что с ней дела пойдут лучше. Как у тебя обстановка?"
        "Лучше. Тормоза тоже почти не работали, но, по крайней мере, хоть как-то на траектории удержали. И контейнер приземлился на рыхлую почву. Все куклы уцелели. Ох, давненько я с тяжелыми артефактами не возилась, отвыкла без фантомов. Словно жернова на ногах таскаешь. Слушай, мне кажется, или и в самом деле тепла выделяется слишком много?"
        "Не кажется. По крайней мере в полтора раза больше расчетного. Похоже, аномалия в области планеты отличается от окружающих областей, граничные эффекты по контуру кукол слишком сильны. Ну, раз сенсорные массивы в твоей капсуле уцелели, пусть могучая троица разбирается".
        "Ага. И субсвязь действует, как положено, что радует. Ух, давно я такими ретро-технологиями не пользовалась".
        "А я пользовался, и совсем недавно. Ты просто мала еще, опыта не хватает, Рейтинг в шестой сотне...", - ехидная усмешка, прищуренный глаз, старый седой дед успокаивающе гладит по голове трехлетнюю девочку с удивленно-испуганным взглядом.
        "Щас дам больно, злой противный старикашка. Все, я побежала. Тут вокруг куча солдат и генералов..."
        "Никак не можешь решить, кого первым изнасиловать?"
        "Сарказм - первый признак неуверенности в себе. Валяй, завоевывай свою Ставрию, а у меня и так хлопот по горло. Не бойся, я тебе всегда умный совет дам, если что. Отбой".
        "Вот именно твоих умных советов я больше всего и боюсь. Конец связи".
        Примерно то же время. Рекреационная виртуальность Ракуэн, контролируемая площадка № 0003505421
        Дождь.
        Почему люди ассоциируют с дождем скуку и тоску? Падающая с небес влага дарит жизнь. Без нее нет урожая, в воздухе стоит сухая пыль, от которой першит в горле, и выцветшее от огненного солнца небо заставляет скрываться в ближайшей тени. Дождь спасает от жары, дождь нежно ласкает асфальт, сливаясь с шорохом шин, и во влажной вечерней дороге отражаются фонари - знак, что день прошел не зря, и что можно, наконец, расслабиться.
        И все равно дождь - символ тоски и печали. Поди ж ты пойми человеческую психологию...
        Дождь стучал по окну веранды, по жестяному подоконнику с тем самым дробным звуком, который Сторас любил с детства. Его стол всегда стоял у окна, и дождливая погода помогала ему размышлять. Острый отточенный ум директора Службы внешней разведки под барабанный стук капель работал, как идеально смазанная машина: быстро, четко и бесперебойно. Да, работал. Именно так, в прошедшем времени.
        При жизни.
        Капли дождя барабанили по стеклу веранды небольшого домика на окраине города. Сад с грядками, любимая и любящая жена, возящаяся сейчас на кухне, и принадлежащая ему зеленная лавка, пустая, без единого посетителя. Красивые, добротные, уютные и такие знакомые декорации, нарисованные эфемерными красками на несуществующем холме Ракуэна. Виртуальность. Санаторий, созданный Демиургами с единственной целью: ликвидировать мортальный шок и дать возможность отдышаться от потрясений навсегда закончившейся прежней жизни, существования биологического тела. Да, мир ненастоящий, а сам Сторас Медведь - бывший. Бывший директор внешней разведки Четырех Княжеств. Бывшее доверенное лицо Верховного Князя. Бывший человек, а затем бывший нэмусин. Все - в прошедшем времени. А теперь? Нэоки...
        Уже неделя, как он проснулся от безмятежного сна Ракуэна - тихо и без новых потрясений. Просто однажды утром он сел на кровати, осознавая, что сопящая рядом в подушку жена реальна не более, чем его нынешнее пухлое и вялое тело торговца-зеленщика. Он одновременно помнил и прошлую жизнь, и нарисованную, и даже краткий миг, когда осознал, что умирает, что сердце встало окончательно и бесповоротно, и он не успел даже сказать Марику, что любит его и не представляет, как тот останется один на всем белом свете. Одиннадцать лет. Одиннадцать долгих и одновременно коротких лет провел он в рекреационном сне, восстанавливая личность от грез, навеянных системой посмертной реанимации.
        Да, он проснулся окончательно и бесповоротно. Старая жизнь больше не существует, как нет и возврата на Текиру. Впереди вечность и бесконечная Вселенная, в которой он может заняться чем угодно: писать книги или строить космические корабли, путешествовать по бесконечным площадкам реальности и виртуальности или сидеть на одном месте, встречаться с самыми разными людьми или уйти в отшельники... Проблема лишь в одном: Сторас Медведь совершенно не понимал, чем заниматься дальше.
        А может... Мысль одновременно притягивала и отвращала его. Небытие, на сей раз окончательное и настоящее - неотъемлемое право каждого. В любой момент обратиться к Наставнику, и если сумеешь убедить его, что твое желание не просто каприз, чтобы обратить на себя чужое внимание, сразу же получишь свое.
        Нет, не сейчас. Он не такой слабак, чтобы сдаваться сразу же при первых трудностях. Сейчас нужно просто понять, что делать дальше. В мире, где он оказался, никому не нужны шпионы, и старую профессию придется забыть. Разве что попросить устроить индивидуальную игру, где он снова сможет изобразить из себя профессионала. Но что толку разыгрывать роль перед движущимися декорациями? Нет, нужно искать новые пути в жизни.
        - Дорогой, - жена выглянула на веранду, - ты не голоден? У меня суп поспел. Сегодня солянка, как ты любишь...
        - Нет, спасибо, - отказался Сторас. В глубине души негромко тренькнула струнка: он восемь лет любил эту женщину, пусть даже чувство навеяно извне, и отказаться от него просто так невозможно. И не надо. Пусть пока все идет по-прежнему. Возможно, он даже попросит вернуть клиентов в его лавку, чтобы получить хотя бы иллюзию занятия. - Я думаю, милая. Немного позже, ладно?
        - Хорошо, дорогой, - согласилась женщина. - А как насчет гостей?
        - Я не в настроении для игр.
        - Игр? - удивленно прищурилась жена, и ее тон заставил Стораса досадливо тряхнуть головой. Ну да, она-то продолжает играть свою роль, вероятно, и не подозревая, что с ним что-то не так. Если, конечно, компьютерная программа вообще может подозревать. - Нет, не игры. Там к тебе какие-то двое пришли.
        - Кто именно?
        - Я не знаю, дорогой. Они не представились. Молодой человек, и с ним девушка. Они стоят у крыльца и просят впустить их в дом для разговора.
        - Вот как? - Сторас рывком поднялся из кресла-качалки, под ногами скрипнули половицы. - Я не люблю сюрпризов, ты же знаешь. Пусть уходят.
        - Хорошо, милый, я передам.
        Если очередные ходячие декорации, то общаться с ними не о чем. Если же нэмусины или нэоки, как и сам Сторас, то отказ их не остановит.
        А если остановит?
        Сторас с трудом подавил позыв со всех ног броситься в прихожую. Он сложил руки на груди, повернулся к стеклу веранды, по которому по-прежнему бежали струйки дождевой воды, и принялся ждать.
        Шаги за спиной. Тяжелая поступь взрослого мужчины и легкая - молодой девушки. Так-так.
        - Отец...
        Сторас резко обернулся, его руки бессильно упали вдоль тела.
        - Марик, сынок! - выдохнул он.
        Стоящий перед ним молодой мужчина улыбнулся.
        - Да, папа. Я. Ужасно рад тебя видеть после стольких лет.
        Сторас шагнул вперед и с силой обнял сына.
        - Я тоже... - прошептал он. - Я тоже.
        Внезапно пришло резкое осознание. Он отступил на шаг и взглянул на Масарика уже по-новому.
        - Значит, ты тоже мертв, - грустно качнул он головой. - Я боялся, что после моей смерти ты долго не проживешь. Прости. Ну, по крайней мере, ты снова ходишь. Давно проснулся?
        Масарик ухватил его за плечи и крепко сжал.
        - Все в порядке, папа. Я не мертв. Ну, или... Мертв, если официально, но не совсем как ты.
        - Не совсем как я?
        Сын широко улыбнулся.
        - Я теперь Демиург, папа. Сущность, как пишут в "Черном квадрате". И, кстати, познакомься...
        Он слегка отступил в сторону, и скромно стоящая в дверях смуглая девушка с миндалевидным разрезом глаз вежливо поклонилась.
        - Блистательный господин Сторас Медведь, - улыбнулась она неяркой, но теплой и располагающей улыбкой, и бывший директор СВР тут же вспомнил, где видел ее лицо. Разумеется, в досье - и в официальном, Министерства внешних сношений, и в секретном "Черном квадрате". - Мне жаль, что не удалось лично познакомиться с тобой раньше. Политическая обстановка не способствовала.
        - Великолепная госпожа Карина Мураций, - так же вежливо поклонился Сторас. - Кисаки Сураграша. Для меня большая честь встретиться с тобой.
        - Уже не Кисаки. Я уволилась вскоре после твоей гибели.
        Девушка шагнула вперед, и Масарик приобнял ее одной рукой. Она едва доставала ему макушкой до плеча, и контраст между ее хрупкой малорослой фигуркой и сильным мужским телом сына заставил Стораса иронично прищуриться. Но когда она положила руку ему на талию, как-то сразу стало понятно: они - пара.
        - Познакомься, папа, - весело сказал Масарик. - Кара, моя жена.
        - А ты времени зря не терял, - сердито фыркнул Сторас. - Не успели, значит, мой прах в урну ссыпать, а ты уже по девочкам? Госпожа Карина, приглядывай за ним, а то еще пойдет по бабам после стольких-то лет в инвалидном кресле, не удержишь.
        Он осекся, сообразив, что обычное для них с сыном дружеское подтрунивание может оказаться странным для посторонних. Карина, похоже, ему не совсем посторонняя, но все-таки...
        Бывший диктатор Сураграша снова блеснула тихой теплой улыбкой.
        - Наоборот, господин Сторас. Я же катонийка, помните? Я его чуть ли не силой пыталась... м-м, по бабам вытолкать, чтобы он многолетнее напряжение снял, но так и не смогла. Знаете, его даже Майя в постель затащить не сумела, уж на что она дока по части соблазнения. Зато мне каждый день не по разу покоя не дает, благо нынешнее состояние позволяет. У вас нет, случайно, на примете какой-нибудь женщины попривлекательнее, чтобы к ней в постель его затолкать? Уж больно выспаться хочется.
        Сторас почувствовал, что краснеет. Да уж, катонийка, в самом деле. Кто еще подобные темы может открыто обсуждать и без тени смущения? Но отрадно, что мальчик, наконец, восстановил здоровье и даже нашел жену.
        Жену?
        Отточенный механизм его аналитического рассудка, ни капли не заржавевший за прошедшие сонные годы, заработал мгновенно и без запинок. Марик обмолвился, что он Демиург. Карина - жена Марика и приемная дочь известной Сущности... Соловей, последняя известная маска - Дзинтон Мураций, гражданин Катонии. Наверняка Карина тоже Демиург, обратное оказалось бы удивительным. Это хорошо объяснило бы массу странностей, случившихся в Сураграше во время ее правления. Странностей для людей, но вполне естественных для Сущностей. Значит, Сураграшская республика - действительно проект Демиургов, что он подозревал с самого момента переворота? Понятно, почему половина его людей там с завидной регулярностью проваливалась, а вторая половина передавала информацию, в которой неуловимо чувствовалась хорошо спланированная деза. Знала ли о истинной природе Карины ее подруга, глава Сураграшского департамента? Наверняка. Знала - и даже словом не обмолвилась. Вот тебе и политическая верность. Осталось дождаться, когда Ольга Лесной Дождь помрет в свой черед, проспится, и высказать ей... Ха, лет так через пятьдесят, не раньше.
Кто еще в Сураграше может оказаться Демиургом? Наверняка Яна и Палек Мураций. Дентор Пасур? Саматта Касарий? Кто-то еще из катонийских волонтеров?
        Стоп. Не место и не время.
        - Из женщин у меня на примете только собственная жена, госпожа Карина, - печально улыбнулся он. - Думаю, для Демиурга вроде тебя не составляет секрета, чем именно она является.
        - Твой ум в отличной форме, господин Сторас, - Карина бросила косой взгляд на Масарика. - Из одной фразы Марика ты сумел сделать совершенно правильный вывод. Да, я Демиург, как и мои сводные брат с сестрой.
        Она шагнула вперед и оказалась вплотную перед Сторасом. Она склонилась и замерла в поклоне, скрестив руки на бедрах в архаичном жесте ожидания.
        - Но я пришла к тебе как жена Марика, - тихо сказала она. - Ты благословишь нас, отец?
        - Он вполне в состоянии сделать выбор самостоятельно, и я не собираюсь его осуждать ни за что. Тем более, - Сторас усмехнулся, - когда он настоящий Демиург.
        - И все-таки - ты благословляешь нас, отец? - упрямо повторила Карина, не разгибаясь.
        Сторас взглянул на сына. Тот смотрел на него со странным напряжением.
        - Разумеется, я благословляю вас, - он положил ладонь на голову Карины, выполняя все тот же старый ритуал, провел ладонью по волосам и поцеловал ее в темя. - Живите долго и счастливо, дочь.
        - Спасибо, отец, - Карина выпрямилась и отступила на шаг. - Я знала, что ты не будешь против. Но Марик боялся, что из-за старых политических дрязг...
        - Ничего я не боялся, - буркнул тот, отводя глаза и на секунду превращаясь в застуканного на чем-то неприличном мальчишку. - Я только...
        - Эй, вы закончили танцевать свои церемонии?
        Ворвавшийся на веранду тощий белокурый вихрь едва не врезался в Карину, но в последний момент ловко увернулся, нырнул Масарику под мышку и с разгону плюхнулся в любимое кресло Стораса.
        - Лика! - возмущенно крикнула Карина. - Ну-ка, брысь отсюда! Не мог еще пять минут подождать?
        - Не мог! - заявил вихрь, при ближайшем рассмотрении оказавшийся мальчишкой лет шестнадцати или семнадцати на вид, совершенно голым и с перепутанной гривой светло-серых волос. Катониец? - Майе с Камом хорошо, им параллельную проекцию слепить - раз чихнуть, а мне специально отвлекаться приходится. Слушай, Стор, если ты закончил их отечески благословлять и не намерен по сусалам батогами лупить, или что у вас там в Четырех Княжествах принято, давай чем-нибудь полезным займемся.
        - А? - ошарашенно глянул на него Сторас. - Мы знакомы, молодой господин?
        - Я всегда молодой, - важно кивнул мальчишка. - В душе, по крайней мере. А ты обо мне в "Черном квадрате" читал, пусть даже там и чушь написана. Я Палек Мураций, для своих - Лика. Поскольку я, типа, всемогущий Демиург, а ты - член семьи, давай сразу без формальностей, ага? Подумаешь, пара-тройка десятилетий разницы! Вечность впереди, нефиг ее лишними словечками замусоривать. Кара, так вы закончили с экивоками? Стор, а знаешь, она вчера целый вечер перед зеркалом сцену репетировала, чтобы красиво выглядеть.
        - Господин Сторас, - безнадежно вздохнула Карина, - познакомься с моим сводным братом. Неизбежный довесок, так сказать, к семейной идиллии. Он всего на три года меня младше, но иногда кажется, что из младенческого возраста так и не вышел. Не обращай внимания на его треп. Он не мог видеть, чем я занималась в своем личном пространстве. Если он начнет слишком доставать, просто тресни его по затылку.
        - Ага, я так и поступаю, - широко ухмыльнулся Масарик. - На людях он выдающийся инженер, пафосный художник и весь из себя солидный архитектор, а среди своих просто чума какая-то. Шалопай и остряк-самоучка, даром что за сорок перевалило. Папа, расслабься. Все в порядке. Я уже сказал, что страшно рад тебя видеть?
        На сей раз сам Сторас оказался в его объятиях, на которые ответил вполне искренне, хотя голова начинала слегка идти кругом. Несколько десятилетий своей жизни он потратил на безуспешные попытки выйти на контакт с хотя бы одним Демиургом, и вот, пожалуйста - не успел помереть, как сразу трое.
        - О, трогательная семейная встреча! - возвестил новый звонкий голос.
        Сторас высвободился из объятий сына и почувствовал, что снова краснеет, на сей раз совершенно неудержимо. На веранде стояли два новых гостя. С мужчиной все было в полном порядке - средних лет, в строгом сером костюме превосходного покроя, с безукоризненной короткой прической и легкой ироничной улыбкой на тонких губах. Но вот женщина, точнее, почти девочка, оказалась совершенно нагой, как и Палек. На вид лет четырнадцати или пятнадцати, но уже полностью оформленная, с длинными золотыми волосами, ниспадающими на плечи, с задорно вздернутым носиком и слегка веснушчатыми скулами, она шаловливо улыбнулась бывшему директору СВР и помахала рукой.
        - Здравствуй-здравствуй, дядя Сторас! - пропела она, соблазнительно изгибая бедро. - Рада знакомству, прошу благосклонности. Я Майя-Майка-Майечка, и я хорошая девочка. Или плохая, как захочешь. А угрюмый дядька-бука рядом со мной - Камилл. Он уже прикидывает, как тебя завербовать, использовать и выбросить, так что берегись.
        Мужчина в костюме небрежно кивнул.
        - Когда жизнерадостная особа рядом со мной попытается затащить тебя в постель, - небрежным тоном сообщил он, - вспомни, что ей больше полутора миллионов лет объективного времени. А с учетом не менее полусотни Игр на расходящихся векторах - и все два. Если не почувствуешь себя геронтофилом, можешь взять с полки медаль.
        Сторас почувствовал, что голова окончательно начинает идти кругом. Майя. Камилл. Два имени, стоящих в "Черном квадрате" на первых местах. Две Сущности: Стрекоза и Скорпион. Неуловимые, вездесущие и абсолютно безжалостные, когда речь идет об их интересах. Да, от такой компании точно можно свихнуться.
        - А еще в учебниках истории обо мне упоминают как о Вечном императоре Майно, - рядом с Камиллом прямо из воздуха сгустилось кресло, в которое он и опустился. - Поскольку в присутствующей здесь компании я самый разумный, а остальные подтянутся лишь через несколько минут, мне придется первому сообщить тебе, господин Сторас, цель творящегося вокруг бедлама. Иначе ты точно свихнешься от перенапряжения. Итак, наш импровизированный комитет спасения Паллы решил, что ты вполне умеешь держать язык за зубами, а твои таланты нам очень даже пригодятся. Ты, разумеется, можешь отказаться, но я съем собственные ботинки, если ты так поступишь. Поздравляю со званием паладара, и добро пожаловать на борт.
        06.35.1231. Кайтар, Дриммад
        - Значит, на сей раз правда. Они все-таки прилетели...
        Мардон Навахо взял со стола бокал с вином и задумчиво посмотрел сквозь него на окно. Солнечный свет, просачивающийся сквозь тонированные окна пентхауза небоскреба "Золотая корона", переливался на пузырьках жидкости, словно на мелких бриллиантах. Мардон поиграл бокалом и поставил его на столик, так и не отхлебнув. Собеседники не торопили его. Они знали манеру главы клана Навахо обдумывать каждое слово.
        - Ты уверен, Хоан? Не подделка, не провокация, а совершенно точно настоящие Чужие? - наконец спросил он.
        - Абсолютно уверен, - министр обороны Хоан Дебрего кивнул. Солнце играло едва заметными золотыми искрами на лацканах его серого пиджака. - Никаких сомнений нет. Сентетто лично руководил операцией по встрече и последующим общением. Кинопленки я принес, - он кивнул на лежащие на столике кассеты. Посмотри на досуге, но сейчас просто положись на мое слово. Женщина -настоящая Чужая. Если, конечно, ее можно назвать женщиной.
        - В смысле? - Мессер дель Витагон приподнял бровь. - Ты же говорил, что она человек.
        - Не человек. Она называет себя "паладаром", но дело даже не в терминах. Она может морфировать.
        - В смысле - изменять форму? - уточнил Навахо.
        - Да. Принимать любую форму по своему желанию. Какие-то ограничения, связанные с массой и объемом, остаются, но в определенных пределах она может изобразить кого угодно - женщину, мужчину, девочку, мальчика, все равно. Хотя предпочитает женские обличья.
        - Вот как... - Навахо прищурился. - Только обличья?
        - Судя по наблюдениям, сэрат дэйя Майя - шлюха до мозга костей. Она обожает затаскивать в постель всех без разбора. За пару дней пребывания на базе "Дельфин" она переспала с тремя мужчинами и двумя женщинами из обслуги, причем женщины ранее никогда тягу к однополому сексу не демонстрировали. Похоже, ей невозможно противостоять. Но ведь это для тебя не новость, а, Мардон?
        - Разумеется, у меня есть и другие источники, - безразлично приподнял бровь Навахо. - Моя "Свободная пресса" не зря является крупнейшей медиа-компанией в мире. Но всегда лучше проверять информацию перекрестно, верно?
        - Давайте об источниках потом, - дель Витагон нетерпеливо помахал рукой в воздухе. Спикер Аммы явно казался взбудораженным. - Чужая только одна?
        - Сложный вопрос... - министр обороны почесал подбородок. - Есть кое-какие детали, которые я не могу пока что разгласить.
        - Даже нам?
        - Даже вам. Сэрат дэйя Майя в разговоре с глазу на глаз пообещала, что вырвет мне сердце, если начну говорить раньше времени, и я ей верю.
        - Угрозы? - Навахо дотянулся до своего бокала и на сей раз пригубил. - Не успели явиться, и уже угрожают? Либо они уверены в своей силе, либо просто идиоты. Как думаешь, Хоан?
        - Я в одном уверен: она отнюдь не идиотка. Она весьма убедительна, и я прекрасно вижу, что в политике она не новичок. Если с первых же минут прибегла к тактике ласки и таски, значит, какие-то козыри у нее есть.
        - Мы опять уклоняемся, - дель Витагон щелкнул пальцами. - К вопросу о количестве. Опусти запретные детали, но расскажи остальное.
        - В общем, в настоящий момент на Паллу спустились двое паладаров: одна - к нам в Кайтар, и еще один в Ставрию. Оба находятся с правительствами стран в официальном, хотя до поры и секретном контакте. Но в ближайший дни появятся еще несколько: один или двое на Могерате, наводить мосты с Ценганем и Кайнанем, и еще сколько-то в Кайтаре и Ставрии. Майя утверждает, что все они являются членами некоего братства паладаров, которое в ее изложении выглядит как горстка космических авантюристов, ищущих собственной выгоды. Они хотят установить с нами торговые отношения.
        - И чем хотят торговать? Что у них есть?
        - Информация. Технологии. Лицензии на производство того, что мы утратили во время Удара. Работающая электроника прежде всего.
        - Электроника... - спикер Аммы поудобнее устроился в кресле. - Мардон, твои ученые все еще в тупике?
        - Да. И не только мои. С базовыми электрическими схемами проблем нет уже давно, как ты сам заметил, но вот с электроникой полный швах. Как нас отбросило на полвека назад, так и сидим. Малые интегральные схемы - предел того, что удается заставить работать, да и у тех проблемы со стабильностью. Так что транзисторные сборки и электронные лампы - все, что пока есть работающего.
        - А пришельцы предлагают нам снова получить нормальные компьютеры вместо древних арифмометров. Хм. Хоан, ты ведь не случайно пришел именно к нам с Мардоном?
        - Нет, разумеется. На заседании Малого кабинета Майя сразу попросила подобрать несколько кандидатов, которым предоставят лицензии и оборудование для производства. А вы оба в прошлом так или иначе связаны с электронной промышленностью.
        - Кто еще в списке кандидатов? - обманчиво-безмятежно поинтересовался Навахо.
        - Извини. Закрытая информация.
        - Опять сердце вырвут?
        - Хуже. Премьер пообещал, что проговорившиеся моментально свои кресла потеряют, и даже Амма с Уммой ничего поделать не смогут. А ему я верю чуть больше, чем Чужой. Попозже все узнаешь.
        - Ладно, с Чьяко я сам поговорю, - Навахо махнул рукой. - Что-то еще можешь рассказать прямо сейчас?
        - Есть какой-то еще проект, о котором знают только двое: премьер и Анделата...
        - Министр образования? А он-то при чем?
        - Понятия не имею. Проект совершенно секретный даже от Малого кабинета. Что-то, связанное со школами и университетами. О деталях я просто не в курсе. Знаю только, что новые паладары, которые вот-вот появятся, в первую очередь займутся им.
        - Школы и университеты, вот значит как... - спикер Аммы отхлебнул из своего бокала. - Ну, поскольку Анделата стал министром исключительно благодаря мне, подробности я из него выжму. Что-то еще?
        - Да. Совершенно определенно не стоит играть с ними в силовые игры. На моих глазах, мимоходом, дэйя Майя в качестве демонстрации голыми руками уничтожила бронетранспортер. Просто рвала броню голыми руками, а потом расплющила машину... хм, в общем, они владеют какими-то силовыми полями. Гравитационными, как она утверждает. Дальность действия ограничена, но при близком контакте остановить ее невозможно. И еще она себе в грудь выпустила обойму из штурмовой винтовки. Ее изрешетило, но раны тут же затянулись. А пули она просто отхаркнула и сплюнула.
        - Замечательно, - удовлетворенно кивнул Навахо. - То есть можно не опасаться, что ее похитят и вытянут секреты силой. А то знаю я любителей таких методов. Еще что-то?
        - Пока все. Не забывай, еще и декады не прошло с момента контакта. Часть времени, кстати, она в летаргии проводит - словно бы спит, но так, что из пушки не пробудить. Когда в первый раз так заснула, приставленные врачи чуть с ума не сошли. И какие показания, кроме частоты пульса и дыхания снимать, непонятно, и как пробуждать - тоже. Вот, кстати, вспомнил: ее попытались рентгеном просветить, пока она в отключке.
        - И что? - с интересом осведомился дель Витагон.
        - А ничего. Она непрозрачна для проникающего излучения. Полностью, как свинцовая болванка. Ну, все. Мне пора. Один из намечающихся Чужих сегодня должен появиться. Он почему-то нашей армией интересуется, как Майя передала. Посмотрим, что ему нужно.
        - Хорошо, - Навахо кивнул. - Держи в курсе.
        - Обязательно, - Хоан Дебрего поднялся, кивнул и вышел из кабинета. Когда за ним захлопнулась дверь, Навахо снова пригубил вино:
        - Ну, а ты что думаешь, Мессер?
        - Надо бы у сына отобрать парочку фантастических романов про Чужих и прочитать сегодня ночью, - усмехнулся дель Витагон. - Он их просто обожает.
        - Не стоит, - Навахо поморщился. - Поверь мне как человеку, у которого целый издательский дом такими вещами занимается. Они на подростков рассчитаны, не на взрослых людей. Кроме пальбы из бластеров и красоток с арбузными грудями там нет ничего. Но помимо романов - что думаешь?
        - Мардон, ты же знаешь, я не начинаю думать до тех пор, пока у меня нет достаточно информации. Вселенная штука большая, а после Удара - еще и непонятная, и наверняка в ней есть и иные цивилизации. Рано или поздно с нами все равно вошли бы в контакт. Ну, а что Чужим от нас нужно на самом деле, узнаем, и очень скоро.
        - Да, Вселенная штука большая, - Навахо покивал. - Но не просто большая, Мессер - охренительно огромная, прости мне выражение. Вероятность, что две цивилизации на примерно одинаковом уровне развития сойдутся в одном и том же месте в одно и то же время, близка к нулю. А... как их? "паладары" все-таки появились, причем не абы когда, а вскоре после Удара.
        - Хочешь сказать, они как-то с Ударом связаны?
        - Точных данных у меня нет, разумеется. Но шкурой чую - да, связаны.
        - Ну, если они его устроили, шансов у нас не больше, чем у тли под кирпичом. Почему, кстати, ты решил, что мы с ними на одном уровне развития? Мы в космос и до Удара-то толком летать не умели, а они между звездами свободно болтаются.
        - Если хотят с нами торговать, у нас есть что-то, что им нужно. Что они не могут взять просто так, силой. Выводы очевидны.
        - Ну, может, они просто по жизни вежливые, - спикер поднялся. - Пожалуй, я тоже пойду. Нужно почву заранее прощупать кое с кем, да и заседание Аммы через час начинается. А тебе советую: последуй моему примеру и не думай пока о паладарах. Нет информации для анализа.
        Оставшись в одиночестве, глава семьи Навахо подошел к панорамному окну, прихватив свой бокал. Далеко под ним простиралась столица, над которой господствовала "Золотая корона". Утреннее солнце освещало ее во всех подробностях, но Мардон Навахо не обращал красоты пейзажа никакого внимания. За свои пятьдесят два года он прекрасно изучил город в мельчайших подробностях. Сейчас перед его внутренним взором скользили лица. Да, пирог слишком жирный, чтобы его позволили заглотить кому-то одному. Одно только возрождение банковской сферы чего стоит! Снова обрести возможность мгновенных транзакций электронных денег - да за тысячную долю процента комиссии можно стать богаче всех остальных семей, вместе взятых.
        Нет, придется делиться. Но вот с кем? Капурри, Кеоварита, Деллавита, Смеарх, Оммерса, Сиугуран - кого-то из семей придется брать в союзники, и даже не одного. Нужно сегодня же устроить одну-две встречи в неформальной обстановке.
        Но до того - до того безопасность превыше всего. Значит, пришельцы умеют изменять внешность? Так-так....
        Навахо подошел к своему рабочему столу и поднял трубку телефона.
        - Домман? - осведомился он. - Начальника службы безопасности здания ко мне, и немедленно.
        07.35.1231. Кайтар, Барна
        - Эй, ты! Тебе говорю!
        Кирис остановился и медленно, выдерживая паузу, обернулся. Четыре силуэта, неясных в сгущающихся сумерках, маячили у входа в переулок, который он только что миновал. В темноте, лишь сгущаемой недалеким фонарем, лица казались смутными белыми пятнами.
        - Чё нужно? - сумрачно осведомился он.
        - Поговорить.
        - Ну, говори... - Кирис принялся демонстративно разминать костяшки пальцев.
        - Да ты не узнал, что ли? - удивилась фигура, стоящая впереди других. - Волк я, врубаешься?
        - Ну и? - теперь Кирис действительно опознал говорящего: Лило Тапахос, главарь небольшой банды из его района, обожающий придумывать себе крутые погоняла. Личность, по слухам, чрезвычайно скользкая и паршивая, из тех, с кем связываться себе дороже. В лицо они друг друга знали, но и только.
        - Разговор есть. Деловой.
        - О чем? - подозрительность Кириса только возросла. - У меня с тобой никаких дел нет.
        - Да брось ты, Кир! Что ты как неродной! - Лило приблизился. - Да все путем! Лопать хочешь? У нас хавчик есть, и выпивон найдется.
        Живот отозвался резким спазмом и еле слышным бурчанием. Позвякивающую в кармане мелочь Кирис еще не успел обратить ни во что съедобное, а ел он в последний раз еще днем, в школе, и то не сказать чтобы сытно. Идея пожрать на халяву казалась заманчивой, но дармовой обед стоит вдвое...
        - Не хочу, - отказался он. - Говори, что нужно, и отваливай.
        - Не, Волк, он охамел, - глухо выплюнула одна из темных фигур позади. - Поучить его?
        - Рискни, - Кирис ухмыльнулся, надеясь, что угрожающая мина на его физиономии видна шпане лучше, чем ему - их лица. Не то чтобы он испугался всего-то четверых хиляков, но сегодня он планировал хоть немного позаниматься уроками. Терять время на всякую мелюзгу не хотелось. - Ты завещание написал уже? А то меня как-то уже пытались поучить, ага.
        - Кир, да он шутит! - вскинулся Лило. Видимо, он тоже вспомнил историю полугодовой давности, когда Кирис сцепился сразу с пятерыми из банды Синих носорогов. Следы той драки сходили с его лица три или четыре декады, нос ему не сломали лишь чудом, а ребра, по которым попали обрезком свинцовой трубы, побаливали до сих пор. Однако поле боя осталось за ним: двоих противников унесли на руках, а другие трое еле ковыляли. - Шутит, говорю! Поговорить надо, мы махаться не хотим.
        - Ну так говори! Здесь говори, я с тобой никуда не пойду.
        - Ну... - Лило помялся. - В общем, тут такое дело... Хочешь к нам в банду? Ты крут, и мы крутые. Нам нужно держаться вместе. А я знаю, как быстро бабла сшибить по-легкому. Есть у меня завязки.
        - Что за завязки?
        - Ну... Предложил один перец порошок толкать. Хорошее бабло светит, точно говорю. Только нужно Мертвую руку выдавить с территории, а то они ее за собой застолбили, нас не...
        Кирис ухватил Лило за грудки и приподнял над землей.
        - Я тебя, марикона, в землю закопаю, если еще раз ко мне с порошком сунешься, понял? - угрожающе процедил он. - Я с наркотой дела не имею и иметь не собираюсь. Отлезь, понял? Я сам по себе!
        - Да ты что! - заскулил Лило, хватая его за руки. - Отпусти! Не хочешь, не надо...
        Кирис выпустил его, и тот, едва удержавшись на ногах, отскочил в сторону.
        - Разговоры закончились? - сумрачно осведомился Кирис. Не дожидаясь ответа, он развернулся и вразвалку пошагал в прежнем направлении.
        - Ну и дурак! - обиженно сказал позади главарь шайки. - От реальных бабок отказываешься!
        Кто-то из стоящих в тени что-то тихо пробормотал, но Кирис вслушиваться не стал - потому что если разобрать слова, пришлось бы возвращаться и бить морду всем четверым. А ему было откровенно влом. Жрать хотелось все сильнее, и его куда больше манил небольшой универсальный магазинчик в десятке танов дальше по улице. А тот того и гляди закроется по вечернему времени.
        Купив готовую сырную запеканку, пиццу, печенье и газировку, Кирис срезал путь через темные замусоренные дворы и оказался у своего дома. Лампочка у подъезда ярко горела: смотри-ка ты, кто-то не пожалел и ввинтил за свой счет. Интересно, до утра проработает? Наверняка ведь или разобьют, или просто скрутят. Может, самому скрутить, чтобы другим не досталась? Кирис оглянулся в поисках подходящего ящика, чтобы дотянуться до плафона, но потом брезгливо передернул плечами. Нет уж, крысятничать у своих - до такого он еще не опустился. Свет фонаря выхватывал из темноты приличный кусок стены. С утра на нем появились новые граффити: человеческие фигурки, надписи, злобные оскаленные морды чудовищ... На краю светлого пятна маячило девичья лицо, которое вдруг живо напомнило Фуоко. Кирис даже заморгал, отгоняя видение. Да ну нафиг, ничего похожего, разве что нос вздернут так же гордо и независимо. Что она ему в голову все время лезет, принцесса языкастая?
        Осторожно переступая через пустые бутылки и груды окурков, он поднялся по темной загаженной лестнице на третий этаж, своим ключом открыл хлипкую дверь и вошел в квартиру. Горел свет: отец уже вернулся с работы. Что-то он сегодня рано. Сбросив сандалии у порога (отец строго держался прежних привычек и не позволял ходить по дому в обуви, как принято здесь, в Кайтаре), он прошел в комнату.
        - Привет, пап! - сказал он, поднимая пакет. - Я пожрать принес. Сейчас разогрею.
        Отец оторвался от стола, за которым сосредоточенно что-то подсчитывал на бумажке, и обернулся:
        - Привет, сынок. В магазине купил? А деньги?..
        - Ага, - быстро согласился Кирис. - Я... э-э, ящики сегодня разгружал в одном магазинчике, случайно наткнулся. Заплатили пятерку.
        Тут его словно током ударило. Он же забыл выбросить кошелек! Небольшой матерчатый предмет словно раскалился у него в кармане. Дурак! Вот так и палятся на мелочах. И ведь, самое главное, рядом с домом нельзя. Почему он не бросил его в урну на проспекте? Придется сейчас же... ну, после еды отправиться еще погулять и по ходу дела избавиться от улики. И самое обидно, что риск улова не стоил - всего пять леер с мелочью. А ведь выглядел тот хмырь вполне себе жирненьким и богатеньким. Если нет денег, нахрена понтуешься?
        - Ну, хорошо... - отец, к счастью, развивать тему не стал. - Найти бы тебе постоянную подработку, Кир. Только не в ущерб школе! - строго добавил он. - Учение для тебя сейчас главное. Не выучишься как следует...
        - ...пойду попрошайничать на улице, - с досадой закончил Кирис. - Я помню, пап. Я жрать хочу. Пойду разогрею.
        На кухне он поставил на плиту сковороду, плеснул растительного масла и вывалил на нее из упаковки сырную запеканку. Она немедленно затрещала, распространяя божественный запах, от которого желудок скрутило голодной судорогой. Включив газ под облупленным чайником со свистком, Кирис плюхнулся на табуретку и принялся ждать.
        Его взгляд упал на старую выцветшую фотографию, стоящую на маленьком пузатом холодильнике на уровне его глаз. Молодые и красивые мужчина и женщина беззаботно улыбались на фоне яркого искрящегося моря. На руках у мужчины сидел пятилетний пацан, с круглыми удивленными глазами засовывающий в рот леденец на палочке, а рядом с женщиной стояла, застенчиво потупившись, молодая девушка примерно того же возраста, что Кирис сейчас. Папа, мама, Вара, я - вместе дружная семья... Подчиняясь внезапному порыву, Кирис дотянулся до фотографии и принялся пристально вглядываться в нее. Нет, сестра ни капли не походила на Фуоко, разве что длинными тяжелыми волосами, собранными на затылке. Тьфу! Да что же принцесса ему все время в голову лезет? Мало он с ней в школе лается?
        Мама... Мама умерла. Вара пропала. Отец постарел и согнулся, преждевременная седина побила ему виски. А сам Кирис хоть и вырос, но решительно не понимает, зачем вообще живет. Мечта о "черных отрядах" дурацкая, конечно, да и не жить же ради того, чтобы в кого-нибудь пострелять! Но что ему еще остается, тупому и сильному парню без кайтарского гражданства?
        Встрепенувшись, он осторожно поставил фотографию обратно на холодильник и принялся поддевать запеканку ножом, чтобы не пригорела. А ведь вполне уже можно есть.
        - Папа! - крикнул он через плечо. - Готово. Иди есть.
        - Сейчас, сынок! - ответил тот. - Сейчас приду.
        От запеканки распространялись восхитительные запахи. Кирис положил на стол вилки, ножи, на четвертый (или уже пятый) раз заварил в кружках чайные пакетики и достал пакет с печением. Сегодня у них опять нормальный ужин. Наверное, даже стоило потратиться и купить на последние лееры сосисок. Ну ладно, неизвестно, когда он выйдет на охоту в следующий раз: слишком часто тоже не стоит. Рано или поздно он обязательно засыплется, и лучше, чтобы это случилось поздно, чем рано.
        Кто-нибудь! Объясните мне, зачем я вообще живу, а?
        08.35.1231. Ставрия, Эйград
        В дверь властно постучали.
        - Войдите, - устало сказал Ваген. Он отчаянно хотел одного: спать. Но день только начинался, и облегчения впереди не предвиделось. В дверь постучали снова, и он возвысил голос: - Да войдите же!
        Дверь распахнулась, и по ушам ударил гомон перемены. Визги младшеклассников, носящихся по лестнице, громкая перекличка старшеклассников, да еще и тарахтение карта со стадиона - все смешалось в одном неразборчивом шуме, который Ваген знал и любил с тех пор, когда пришел сюда работать учителем химии. Любил - но, пожалуй, не сейчас.
        - Вы Ойский Ваген Эйлович? - спросил, переступая порог, незнакомый мужчина в деловом костюме. - Директор школы?
        - Очевидно, я, раз сижу в директорском кабинете, - сухо откликнулся Ваген. - Вы что хотели?
        - Я Тезенко. Тезенко Антон Смайлич. Заместитель директора гороно по оргвопросам. У меня к вам важное дело. Зайдите, господин Дратаев.
        В кабинет вошел еще один мужчина, среднего роста, полноватый, с ранними залысинами, в серой невзрачной водолазке. Он плотно прикрыл за собой дверь, и школьный гомон затих. Хорошая все-таки у меня дверь, мелькнуло в голове у Вагена. Качественная. Ну до чего же неудачно их принесло! Отчет в районо нужно сдать сегодня вечером, кровь из носу, и если у них что-то серьезное...
        - Я слушаю. Что вы хотели? - повторил он.
        - У вас в школе некомплект преподавательского состава, - Тезенко без приглашения сел. - Вы, кажется, писали по инстанциям, что положение нестерпимое, и что учителя перегружены. Так?
        - Писал, - директор насторожился. - Вы хотите принять какие-то меры?
        - Мы нашли вам учителя, - чиновник из гороно широким жестом показал в сторону второго мужчины. Тот вежливо склонил голову, внимательно разглядывая кабинет и его хозяина.
        - Замечательно! - Ваген даже привстал. - По какому предмету?
        - По произвольному, господин Ойский, - в голосе Дратаева слышался какой-то едва заметный акцент, или, вернее, странное архаичное произношение, словно у персонажа исторической драмы. - Я могу преподавать что угодно, кроме разве что труда и физкультуры.
        - Не понял? - удивленно прищурился директор. - А кем вы раньше работали? Что у вас в дипломе записано?
        - Видите ли, Ваген Эйлович, - чиновник слегка поерзал на стуле, словно от незаметного неудобства, - есть одна тонкость. Господин Дратаев - иностранец.
        Все, приехали. Про отчет можно забыть. Явись кандидат в учителя к нему один, и его с чистой совестью можно было бы отправить восвояси. Но замдиректора гороно так просто не пошлешь.
        - Иностранец, вот как, - Ваген еще раз внимательно осмотрел Дратаева. Да нет, человек как человек. Кожа чуть смугловата, но ничего сверх обычного загара. - И откуда, позвольте спросить?
        - Из Кайтара, - порадовал вестью чиновник. - Видите ли, Ваген Эйлович...
        - Господин Тезенко, возможно, я сам расскажу, что нужно? - встрял иностранец. - И вообще, я думаю, нам не стоит вас задерживать. Вы и так потратили на меня массу времени, а у вас наверняка дела...
        - Да, разумеется, - с явным облегчением согласился Тезенко. - Вы тут договаривайтесь, а я пойду. Если что, звоните в любое время, телефоны вы знаете.
        Он поднялся, поправил галстук, кивнул директору - и вышел, сукин сын этакий.
        Оставшись наедине с иностранцем, Ваген замялся. Он решительно не понимал, как себя вести. Сразу заявить, что иностранных учителей им не нужно? Или же сначала посмотреть, что за фрукт?
        - Я присяду, если не возражаете? - осведомился гость.
        - Да-да, конечно, - спохватился директор, указывая на стул. - Пожалуйста.
        - Спасибо. Видите ли, господин Ойский...
        - Можно не так официально, - перебил его директор. - Обращение по фамилии у нас обычно используется в формальных ситуациях, при общении с милицией, например. Обращайтесь по имени-отчеству.
        - Спасибо, учту. Видите ли, Ваген Эйлович, я - часть программы по обмену учителями. В последнее время органы... э-э, народного образования в Кайтаре и Ставрии озабочены низким качеством обучения в средней школе. Чтобы преодолеть последствия Удара, нужно резко ускорить научные исследования, для чего требуются квалифицированные кадры. Много кадров. В то же время образовательные системы обеих стран страдают заметными недостатками. В Кайтаре ученикам прививают хорошее творческое мышление, но с обучением точным наукам дело гораздо хуже. В Ставрии ситуация прямо противоположная. Программа обмена учителями, пока что экспериментальная, должна позволить нам взять от обеих систем лучшее, избавившись от худшего. Вот, если в нескольких словах.
        - Понятно... - какое-то время директор обдумывал его слова. - Ну что же, резон я вижу. Но почему мне ничего не известно о программе?
        - Ну, - гость развел руками, - из-за известного политического напряжения между нашими странами руководство не уверено, как ситуацию воспримет общественность. Решено держать все в тайне, пока не появятся первые результаты. Кстати, к вам тоже настоятельная просьба - не обсуждать данную тему вообще ни с кем.
        - М-да... А вы превосходно говорите на камиссе, - заметил Ваген, пытаясь собраться с мыслями. - Акцент практически не заметен. Хотел бы я так говорить на кваре.
        - Но все-такие заметен? - нахмурился гость. - Плохо. Придется исправлять. Но что касается языков, то я полиглот. Я также хорошо говорю на катару, на Могерате вполне схожу за своего. С мертадой и цимлем хуже из-за отсутствия практики.
        - Завидую. Но вернемся к делу. На каких предметах вы, говорите, специализируетесь?
        - На любых предметах старших классов, начиная с восьмого, не связанных с физической активностью. Предпочитаю математические и физические дисциплины, но могу вести также и гуманитарные. Только на историю с географией меня пока лучше не ставить, для начала мне потребуется... м-м, освежить некоторые знания.
        - У нас педагоги обычно специализируются на определенных предметах.
        - У нас тоже. Но я не совсем обычный педагог. Во многих аспектах я исключение из правил, поэтому меня и используют на первой стадии.
        - Так-так-так... - директор побарабанил пальцами по столу. - Не скрою, ситуация весьма необычная. Даже и не знаю, как с вам поступить, если честно. Начиная с вопросов оформления. У нас как-то ни разу не работали иностранцы.
        - Сложностей не возникнет. Как я уже сказал, власти пока предпочитают хранить эксперимент в тайне. Мне выдали ставрийские документы, включая паспорт и трудовую книжку, так что оформляйте обычным порядком. Настоящее мое имя, кстати, тоже вовсе не "Сергей Мираевич Дратаев".
        - А какое же?
        - Вам лучше пока не знать, чтобы не проговориться случайно. Ваген Эйлович, еще раз напоминаю: необходимо строжайшее соблюдение тайны. Разумеется, если случится утечка информации, компетентные, как у вас говорят, органы примут необходимые меры, но до них лучше не доводить. Об эксперименте во всем городе знают только двое - директор гороно и его заместитель, которого вы только что видели. С ними можете обсуждать тему свободно. С остальными - ни в коем случае.
        - Ох...
        Ваген покрутил в руках карандаш. Нет, похоже, не отвязаться. С другой стороны, если по документам он гражданин Ставрии, то и головной боли с ним не возникнет. Что он за учитель, еще нужно посмотреть, но хотя бы с формальностями сложностей нет. Правда, если ситуация выплывет наружу, скандал в газетах... Нет, какой скандал? Замнут, конечно.
        - Хорошо, - наконец сказал он. - Честно признаюсь, ситуация мне нравится не слишком, но выбора нет, не так ли?
        - К сожалению, - кивнул иностранец. - Приношу нижайшие извинения за доставленные неприятности.
        Точно, ему бы в фильме играть. В историческом, сумрачно подумал директор. Изображать интеллигента столетней давности. Ладно, куда его поставить? Дыр столько, что аж глаза разбегаются.
        - Как насчет должности преподавателя физики, алгебры и геометрии? - наконец спросил он. - Потоки с восьмого по девятый год обучения. Предметник у нас есть, но одному с девятью классами ему сложно.
        - Великолепно! - просиял гость. - Именно то, что нужно. Кстати, зарплату мне платят дома, так что здесь можете не думать о финансах. На одну ставку меня устроить придется, чтобы подозрений не вызывать, но часами можете нагрузить как хотите. На самом деле чем больше, тем лучше.
        - А как насчет классного руководства?
        - А? - удивился иностранец. - Насчет чего?
        - У нас есть формальная должность руководителя класса. Слежение за успеваемостью учеников, проведение родительских собраний, решение мелких организационных вопросов, и так далее. Впрочем, наверное, не стоит, у вас и так возникнет много сложностей...
        - Нет-нет! - быстро сказал Дратаев. - Очень даже стоит. Как раз о чем-то подобном я и хотел вас попросить. В каком-нибудь восьмом классе, если можно.
        - Тогда класс восемь-три, - отрубил директор, в глубине души чувствуя себя негодяем. Что же ты творишь, а? Он же сбежит через декаду!
        - Хорошо. И последнее. Насчет дополнительных тестов - я должен лично просмотреть результаты каждого во всех классах.
        - Насчет чего?
        Гость как-то странно посмотрел на него, потом просиял:
        - Ох, прошу прощения. Я перепутал даты. Вам должны сообщить на завтрашнем заседании районо. В рамках той же программы во всех школах Эйграда запланировано провести несколько дополнительных тестов среди старшеклассников. Материалы выдадут непосредственно перед тестированием в запечатанных конвертах, чтобы исключить утечку. Так вот, я должен лично просмотреть результаты каждого теста в нашей школе.
        В нашей школе, вот так. Он уже считает себя своим. Ну, возможно, так даже лучше. Конец учебного года, и если он возьмет на себя часть нагрузки, просто замечательно.
        - Хорошо. Здесь проблем не возникнет. Тогда вам следует поговорить с завучем школы, непосредственно оформлением документов займется она. Ее кабинет - влево по коридору, рядом с учительской. Обсудите с ней методические вопросы, ну, а завтра или послезавтра можете приступать. Договорились?
        - Договорились, - кивнул гость... нет, уже не гость. Коллега. - Тогда больше не отвлекаю. До встречи.
        - До встречи, - кивнул Ваген, поднимая трубку телефона.
        Проинформировав завуча о новом сотруднике, он вылез из-за стола, разминая затекшую спину, и подошел к окну. Далеко за домами виднелось море, переливающееся слепящими бликами под полуденным солнцем. Интересно. Значит, тайный международный эксперимент по улучшению системы образования? С одной стороны, давно пора что-то делать со средней школой. Обучение по системе, сложившейся сто лет назад, не адекватно нынешней ситуации. С другой стороны, плясать под дудку Кайтара?
        Покрутив шеей, он вернулся за стол и взял ручку. Эксперименты экспериментами, но у него есть куда более насущные проблемы. Отчет, например. Сначала нужно закончить его, а уже потом размышлять об иностранцах и экспериментах.
        Вот смеху-то будет, если выяснится, что гость на самом деле просто шпион...
        "Координатор, контакт. Вакай в канале. Информирую: внедрение в соответствии с легендой прошло успешно. Как там дела у Камилла?"
        "Координатор в канале. Информация принята, протокол обновлен. За последние сутки новой информации от Камилла не поступало. Предполагаю штатное развитие ситуации. Запросить статус явно?"
        "Нет, не надо. Меня интересовало, как дела с поисками Суоко. Но раз нет новых данных..."
        "Подтверждаю: новых данных нет. Текущее местонахождение Наблюдателя остается неизвестным, без привлечения официальных контактов прогноз по-прежнему негативный. Дальше Эйграда проследить ее пока что не удалось".
        "А я, между прочим, не детектив. У меня несколько иная специализация".
        "Напоминаю, что поиски Суоко - только косвенная причина выбора Эйграда в качестве базы для эксперимента. Камилл намерен искать ее своими средствами, твоя помощь остается опциональной. Более того, напоминаю о его пожелании не заниматься самодеятельностью и не действовать без его указаний".
        "Хорошо. Теперь к делу. Я в школьной библиотеке. Перевожу куклу в режим сканера. Приготовься к приему информации".
        "Ожидаю поток данных..."
        09.35.1231. Кайтар, военная база "Дельфин"
        - Ну, вот и пополнение, - сержант первого класса Дуэппе Вайха прищурился и критически осмотрел торопливо удаляющуюся от только что приземлившегося "Мачисте" цепочку солдат. Лопасти винтов вертолета замедлялись, но потоки воздуха от них все еще подталкивали людей в спину, придавая дополнительное ускорение. - Что думаешь, Джорджи?
        Джорджио Каллавиро пожал плечами.
        - Погоняем, увидим, - равнодушно ответил он. - Вон тот здоровяк точно не приживется.
        - Почему? - удивился Дуэппе. - Такой бычара...
        - Именно что бычара. Гора мышц, и наверняка ни капли мозгов. А у нас без мозгов не выживают. И посмотри, как шагает вразвалочку даже под винтами - курица, а не мужик. Привык перед девочками где-то на материке красоваться, и думает, что здесь то же самое. Он еще не понял, что на войну попал, и что дельфин на нашивках - не медаль, а знак смертника.
        - Ты сегодня в удивительно радостном настроении, - усмехнулся первый сержант. - Скажи еще, клеймо приговоренного. Я лично пока помирать не собираюсь. Ну, валяй, принимай новичков. А я в сторонке постою и послушаю. Получу же я когда-нибудь вторую лычку, и тогда сам начну гонять по твоей школе.
        - Типа, когда меня волюты сожрут с потрохами?
        - Не, когда у тебя третий квадрат появится, - широко ухмыльнулся Дуэппе. - Или вообще в академию уйдешь, лейтенанта получишь. Ты у нас умник, ты пройдешь.
        - Дошутишься! - предупредил Джорджио. - Щас как вспомню, что командир, да впаяю наряд вне очереди за приколы не в тему.
        - Да я серьезно...
        Джорджио цыкнул на не в меру говорливого командира взвода и принялся смотреть на подходящих.
        В нескольких шагах от него новобранцы остановились.
        - Взвод, стройся! - гаркнул идущий впереди парень с тремя малыми квадратами. Торопливое движение - и бойцы, побросав ранцы на землю, выстроились в некое подобие шеренги. Здоровяк, растерянно оглядываясь, оказался в середине. Джорджио обратил внимание, что на его погонах в отличие от остальных красуется всего по одному малому квадрату. Рядовой первого класса? Да его что, прямо с вербовочного пункта сюда отправили? Какого хрена?
        - Дэр сержант второго класса, пополнение на базу "Дельфин" прибыло! - доложил командир, шагнув вперед и отдав честь. Штурмовая винтовка висела у него за спиной прикладом вверх. - Докладывает временный командир рядовой третьего класса Сулио Герранте.
        - Встать в строй, - приказал Джорджио.
        Парень ему чем-то понравился. Возможно, мягкой, словно у кошки, походкой и плавными движениями опытного рукопашного бойца. Или же внимательным взглядом угольно-черных глаз из-под простого пятнисто-зеленого шлема. По своему опыту Джорджио знал, что многие сухопутные выпендрежники, никогда не нюхавшие пороху, просто обожают раскрашивать шлем неуставными картинками, демонстрируя свою типа крутость непонятно кому. В бою такие не выживали: волюты обожали метить в голову, и каска от них спасала плохо. Маскировка оставалась лучшей защитой, и в побережном спецназе любая показушность служила поводом для суровых взысканий. Вот и здесь из четверых придется выбивать дурь сразу, пока живы: у одного на шлеме наклеена полуголая девица, у другого пририсованы рога... Уроды.
        - Я ротный сержант Джорджио Каллавиро, - резко сказал он. - Вы поступаете в четвертую роту, и теперь я ваш командир. Он, - Джорджио мотнул головой в сторону Дуэппе, - сержант Дуэппе Вайха, командир второго взвода. Не знаю, где вы и как вы служили раньше, и мне плевать. Теперь вы в действующей армии. Мы живем по другим законам. Мы деремся с кольчонами и волютами и умираем ради того, чтобы могли жить другие. Платят нам не за понты. Дельфин у вас на рукаве - не красивая нашивка для девочек. Он - знак...
        Нет, про смертников все же не надо. Чуть смягчим выражения.
        - ...знак того, что море для нас не враг, а друг. Мы уходим под воду, чтобы укрыться от кольчона, и всплываем, чтобы нанести ему смертельный удар. Но однажды мы можем уйти под воду и не всплыть никогда. И если кто-то из вас надеется дожить до отставки и военной пенсии, забудьте. Вы сдохнете куда раньше. Если не устраивает, можете прямо сейчас отправляться в канцелярию и переводиться, куда Креод рога не показывал. Вопросы есть?
        - Да, дэр сержант! - как в школе, вскинул руку здоровяк. - А когда мы...
        - Вопросов нет! - отрубил Джорджио. - Вещи подобрать! В походное положение!
        Бойцы торопливо подобрали ранцы и начали пристраивать их на спину. Джорджио внимательно наблюдал за ними. Точно, уроды. Из двенадцати человек пятеро (в том числе четверо с разрисованными шлемами) побросали винтовки на бетон и начали путаться в лямках. Уроды. Жаль, что здесь не песок и не грязь, а то вы бы у меня до полуночи оружие чистили. Здоровяк поначалу вообще напялил ранец поверх винтовочного ремня и стоял, радостно лыбясь, пока сосед не ткнул его локтем в бок и что-то не прошептал. Остальные хотя и держали оружие в руках, но так, что едва не роняли его, а двое мимоходом направили стволы прямо на товарищей. Только бывший временный командир надел ранец быстро и четко - ствол смотрит в небо, винтовка с легкостью перепархивает из руки в руку, ремни не цепляются и не путаются.
        - Где служил раньше? - спросил его Джорджио.
        - Полицейский спецназ Дамарры, командир ударного взвода, - ответил тот, закидывая винтовку за плечо все так же прикладом кверху и выпрямляясь в стойке "вольно": расслабленно, но в то же время видно, что в любой момент готов действовать. - Второй сержант. Пять лет стажа.
        - И пошел в армию рядовым?
        - Четыре декады назад моя племянница оказалась на борту самолета, перехваченного кольчоном.
        Джорджио слышал о произошедшем. Гидросамолет "Корморан-144", заходивший на посадку в прибрежном аэропорту Дамарры, погиб при столкновении с вынырнувшим из низкой облачности чудовищем. Откуда взялся монстр, никто так и не понял: ни одна локаторная станция его не засекла. Газеты тогда просто взвыли: и на кой мы, скажите на милость, кормим береговой спецназ и раздутую систему оповещения? Хорошо хоть кольчон не попер, как обычно, на город, а почему-то уплыл в морские дали, иначе число жертв зашкалило бы за сотню тысяч.
        - Племянница, вот как? - медленно проговорил Джорджио. - И ты намерен отомстить?
        - Никак нет, дэр сержант. Я намерен делать свою прежнюю работу, только в другом месте и по другим правилам. Раньше я зачищал банды и валил мразь, захватывающую заложников, сейчас займусь волютами. Я не романтичный сопляк, который свернет себе шею в первом же рейде.
        - Рад слышать. Ответь ты иначе - и вылетел бы с базы на первом же вертолете. Думай так же и дальше.
        Джорджио отступил назад и повернулся вполоборота.
        - Взвод! - гаркнул он, вытягивая руку в сторону виднеющихся в двухстах метрах строений. - Вон там - наши казармы. А вот тут, - он ткнул пальцем вниз, - взлетно-посадочная полоса, рассчитанная на прием тяжелых транспортников. Ее длина - два с половиной цулы из конца в конец. И прежде чем вы дотащите жопы до своих комнат, вы осмотрите ее во всех подробностях с обеих сторон. А я посмотрю, сколько в ком жира вместо мускулов. Напра-аво! За сержантом Вайхой - бегом марш!
        Темп Сулио изначально задал приличный - примерно четыре с половиной цулы в час. Он неоднократно занимал первое место в соревнованиях базы по бегу, и мог поддерживать его часа два, тем более налегке. Но новобранцы чемпионами не являлись. Держась позади, Джорджио пристально наблюдал за ними. Бывший полицейский Герранте бежал без особого напряжения, однако остальные начали вываливать языки на плечо уже минут через десять бега. Плохо пригнанные лямки сползали с плеч, ранцы били кого по поясницам, а кого и по задницам, штурмовые винтовки болтались за спинами, словно простые железные палки. Здоровяк сместился сначала в конец строя, а потом и вовсе начал отставать. Да его что, действительно на улице подобрали?
        - Не отставать! - покрикивал Джорджио. - Вперед-вперед-вперед! Ножками работать, плаксы!
        Здоровяк наддал, мотаясь из стороны в сторону. Интересно, насколько его хватит?
        Хватило его до конца полосы. В том месте, где она обрывалась перед неширокой полосой галечного пляжа, он сначала замедлил шаг, а потом просто упал на четвереньки, тяжело дыша.
        - А ну-ка встать! - коршуном налетел на него Джорджио. - Подняться! Вперед, живо! Полпути уже позади! Встать!
        - Не... не могу, дэр... сержант... - пробормотал парень. - Сил нет...
        - Я сказал, встать! - рявкнул Джорджио еще громче. - Ты что, приказов не понимаешь? А ну, живо!
        Спереди раздался мерный стук солдатских ботинок. Джорджио поднял взгляд. Нестройная колонна бойцов продолжала болтаться позади слегка сбавившего темп Джорджио, но рядовой Сулио Герранте бежал обратно.
        - Леонте! - склонился он над здоровяком, прежде чем сержант успел открыть рот. - Ну-ка, давай, поднимайся. Ты сможешь.
        Он ухватил парня за плечи и силой заставил его встать.
        - Что за самодеятельность, рядовой! - гаркнул Джорджио. - Отпустить его, и бегом за лидером - марш!
        - Спецназ своих не бросает, дэр сержант, - сумрачно ответил Герранте.
        - Спецназ бросает всех, кого угодно, и своих тоже, придурок! - от ярости у Джорджио потемнело в глазах. - Задание выполняют любой ценой, и у нас не город, где до "скорой помощи" пять метров на четвереньках! Мы действуем в лесах, в болотах, в джунглях, где ты никого на себе не дотащишь! Если понадобится, я лично пристрелю того, кто станет обузой! Рядовой, еще раз повторяю приказ: отпустить его, и бегом за лидером!
        - Я справлюсь... сам... - здоровяк отпустил Герранте и с усилием выпрямился. - Я... добегу...
        И, шатаясь словно пьяный, он двинулся вперед. Надо же, а у парня все-таки есть какая-то жилка. Джорджио мрачно взглянул в непроглядно-черные глаза Герранте, и тот отвел взгляд. Потом повернулся и потрусил вслед за здоровяком. Тяжело переходить из командиров в рядовые, а, дружище? Придется привыкать, что теперь не за тобой заднее слово. Но попробуй только мне повыкаблучиваться так на задании! Не посмотрю, насколько ты крут, живо устрою дисциплинарную комиссию, а то и увольнение с позором.
        На плацу у казарм новички дружно попадали на землю, только бывший полицейский принялся мерно ходить взад-вперед, чтобы отдышаться.
        - Не помню, чтобы давал команду "расслабуха"! - гаркнул Джорджио. - Встать, построиться!
        - Надо же, а я и забыл, как ненавидел сержанта в учебке, - прохрипел один из новобранцев, с трудом поднимаясь. - Вот и вспомнил...
        - Еще и не так возненавидишь, - весело пообещал Дуэппе. - Знаете, как его зовут в роте? "Зверь". А если мало покажется, я добавлю. Взвод, равняйсь! Смирно! Вольно...
        - Ты! - Джорджио ткнул пальцем в здоровяка. - Как тебя?
        - Докладывает рядовой... первого класса... Леонте Тратторе... дэр сержант... - просипел тот.
        - На каком оружии специализируешься?
        - Тяжелая винтовка... "Лепесток"...
        Ого! Джорджио не знал, какому шутнику пришло в голову назвать "Лепестком" двухметровую махину калибра десять рир. Заряжалась она патронами с пулями весом в пятнадцать моммэ, на расстоянии в полцулы легко пробивала бортовую броню БМП, а отдача могла сломать ключицу быку. Стреляли из нее только лежа, со специального упора, и все без исключения снайперы являлись отборными силачами. Другим таскать железяку весом в полсотни катти в дополнение к сорока катти стандартной экипировки просто не дано. Но почему же он тогда такой хилый? Ладно, проверим его иначе.
        - Ранец и оружие на землю. Выйти ко мне.
        Все еще пошатываясь, здоровяк выполнил приказ.
        - Защищайся.
        - Что?
        Без замаха Джорджио ударил его в челюсть - медленно, чтобы на первый раз дать возможность среагировать. Однако тот не сумел. От удара он попятился, тряся головой, и едва не упал. Джорджио врезал ему еще раз, на сей раз в живот и в полную силу. Нет, не жирное брюхо, как он ожидал, тугие мускулы. Здоровяк всхрипнул и попытался ударить в ответ. Сержант с легкостью уклонился, ухватил его за опускающийся кулак и сдвинулся за спину, выкручивая руку. Новобранец зашипел от боли и упал на колени, а когда сержант выпустил его - на четвереньки. Джорджио отвесил ему пинка ботинком по заднице, и тот растянулся плашмя.
        - Баба... - с презрением сказал сержант. - Слушай, малыш, ты давно из детского сада? Я в десять лет дрался лучше. Тебя что, не учили совсем? Ну-ка, подняться и встать в строй. Ты! - он ткнул пальцем в Сулио. - Ко мне.
        Бывший полицейский вышел вперед и сдержанно поклонился.
        - У меня пятый нивел в ринье, - предупредил он, вставая в переднюю стойку.
        Вместо ответа Джорджио пнул его в пах. Сулио легко уклонился, отступив назад. Сержант обрушил на него град ударов. Некоторые новичок блокировал, от остальных уклонился - а потом сержант едва сам не пропустил внезапный удар поддых. Успев среагировать, он перехватил руку противника и вывернул ее в захват четырехстороннего броска, но тот мгновенно ушел в боковой перекат, не дав возможности завершить технику. Откатившись, он остался в полусидячем положении, не торопясь подниматься.
        - Забыл предупредить, - усмехнулся Джорджио, - у меня седьмой нивел, и по ринье я чемпион базы. Но неплохо, очень неплохо.
        Он поклонился.
        - Встать в строй, - приказал он. - Остальных я лично проверю на ближайшей тренировке. И если кто-то решил, что его мучения закончились, он жестоко ошибся. Завтра с утра начнем тренироваться по-настоящему. Вайха, займись их устройством.
        Козырнув, он повернулся и зашагал к зданию канцелярии.
        Пополнение быстро вылетело у него из головы. На голову свалилось столько бумажной работы, связанной со снабжением роты, что из-за рабочего стола он вылез уже после отбоя. Стрелки на настенных часах показывали почти ровно полночь - двадцать один час семьдесят две минуты. На дворе стоял обычный полумрак. Сумасшедшее небо, к которому за восемь лет после Удара Джорджио так и не привык, сегодня переливалось и мерцало особенно сильно, но не столько освещало, сколько скрадывало землю мечущимися тенями. На востоке над океаном смутно маячил краешек Инганно, но до полного ее появления оставалось еще полчаса, не меньше. Да и толку-то от ее тусклого красноватого света... Ну что, проверить новичков, заглянуть к Марии и на боковую? Завтра с утра нужно обязательно просмотреть их личные дела, чтобы понять, кто есть кто. Джорджио вышел из административного здания и пошел к смутно виднеющейся казарме своей роты, из окон которой через неплотно задернутые шторы пробивались лучики света. Дойти до нее он, однако, не успел.
        - Дэр сержант, - раздался из тени дерева смутно знакомый голос, и рядом замаячил чей-то силуэт. - Докладывает рядовой первого класса Леонте Тратторе.
        - Что нужно? - недружелюбно осведомился Джорджио. - И почему не в казарме после отбоя?
        - Дэр сержант, нужно поговорить. Прямо сейчас. Неотложное дело.
        Что-то в голосе здоровяка сержанту сильно не понравилось. Он что, пожаловаться на что-то хочет? Или права качать? Или намеревается потребовать перевода обратно, откуда бы его ни выкопали? Ну что же, туда и дорога. Сопляки и размазни в побережном спецназе не нужны.
        - Ну, говори.
        - Не здесь. Где-нибудь, где можно запереть дверь изнутри.
        Так-так. У мальчика запросики. Может, он слегка пришел в себя и намерен поквитаться за дневное унижение? Ну, пусть попробует.
        - Иди за мной.
        Он вернулся обратно в кабинет (часовые в холле проводили его удивленными взглядами, но ничего не сказали), включил свет и запер за собой дверь. Потом повернулся к новичку.
        - Слушаю.
        Рядовой Леонте Тратторе, однако, говорить не торопился. Он зачем-то постучал костяшками пальцев по стене, затем прошел по комнате к окну и проверил, что штора задернута плотно. Потом обернулся, и где-то глубоко внутри у сержанта предупреждающе тренькнула струнка.
        Здоровяк уже не походил на мешковатого жирного увальня. Его движения стали такими же уверенно-вкрадчивыми, как днем - у бывшего полицейского. Прежде чем сержант успел среагировать, новобранец как-то сразу оказался рядом, и комната тут же перевернулась вверх тормашками. Когда Джорджио пришел в себя, то лежал носом в пол, а его рука оказалась вывернутой назад и вверх в немыслимом болевом захвате, от которого перед глазами шли разноцветные круги. Перед носом маячил носок ботинка. Потом тиски, в которых зажало его кисть, ослабли, и ботинок исчез. Джорджио несколько секунд ошеломленно лежал на брюхе, осознавая, что случилось. Похоже, сосунок все-таки решил взять реванш, да. И получается у него весьма неплохо. Сержант перевернулся - и быстро откатился, спасаясь от удара ногой, потом припал к полу в нижней стойке.
        - Ты что творишь, сынок? - почти ласково спросил он.
        - Пытаюсь врезать тебе как следует, - любезно сообщил рядовой. И тут же снова оказался рядом, словно и не существовало разделяющих их полутора метров. На сей раз Джорджио ушел от удара ногой вполне удачно и тут же попытался провести подсечку. Не удалось. Тяжелый ботинок пнул его в голень, от острой боли помутилось в глазах, и тут же в голове взорвалась бомба. Когда он в очередной раз пришел в себя, он висел, не касаясь ногами земли: здоровяк без видимых усилий прижимал его к стенке одной рукой, удерживая за лацканы форменной рубашки.
        - Я выиграл и по очкам, и техническим нокаутом, - сообщил он, аккуратно опуская сержанта на ноги. - Не сильно я тебя зацепил? Извини, как-то отвык в ограниченном пространстве драться.
        Чтобы выиграть время, Джорджио принялся ощупывать саднящую скулу.
        - Объясниться намерен? - наконец поинтересовался он. - Или мне сразу тебя под арест отправить за нападение на старшего по званию?
        - Тебе привет от Майи. Помнишь ее?
        Лучше бы он еще раз дал по морде. Джорджио до сих пор не забыл ледяные глаза и размеренный голос генерала Сентетто, который после возвращения со специального задания объяснял бойцам, почему следует держать язык за зубами и не обсуждать произошедшее даже между собой. Сержант искренне надеялся, что Чужая женщина (женщина ли?) осталась в прошлом. Ха, наивный! Похоже, он крепко влип в какую-то историю.
        - Неужто она настолько страшной показалась? - поинтересовался новобранец, с интересом разглядывая его. - Странно. На записи она себя вполне мирно вела. Или что-то за кадром оставила?
        - Кто ты? - Джорджио не узнал свой голос: сиплый и почти неслышный.
        - Я - то же самое, что и она. Чужой. Паладар. Из космоса.
        Здоровяк не спеша поддернул рукав форменной рубашки, обнажив левое предплечье. Затем он поднял правый указательный палец, и на глазах ошеломленного Джорджио его форма потекла, изменяясь. Палец превратился в матовое, телесного цвета лезвие, которым здоровяк не спеша провел по руке, рассекая ее вдоль. Кровь, однако, не потекла. Под кожей обнаружилась какая-то странная белесая плоть, тут же начавшая смыкаться за разрезом. Прежде чем рана исчезла окончательно, здоровяк, пальцы которого снова стали нормальными, ловко выдернул откуда-то из ее глубины тонкую спицу. Движение - и из спицы вытянулся белый свиток с мелкими печатными буквами.
        - Читай, - здоровяк кинул свиток Джорджио. Тот автоматически поймал его в воздухе.
        "Всем военнослужащим Кайтара вне зависимости от рода войск. Предъявитель мандата генерал первого класса Саматта Касарий выполняет особое задание Верховного Главнокомандующего. Приказываю беспрекословно подчиняться любым его приказам. При возникновении сомнений в полномочиях номер спецсвязи 114-23-8991, кодовое слово "пустельга". Начальник Генерального штаба вооруженных сил Кайтара адмирал третьего класса Мьер Деччи".
        Подпись. Печать. И голограмма из тех, что сохранились со времен до Удара и использовались лишь в исключительных случаях.
        Джорджио перечитал мандат еще на раз, потом еще. Генерал первого класса. На ранг выше командира базы. Ни хрена ж себе... Здоровяк терпеливо наблюдал за ним.
        - Можешь воспользоваться спецсвязью, если совсем не верится, - сказал он. - Но лучше не надо, чтобы ненароком меня не засветить. Учти, помимо тебя в окрестностях о том, что я Чужой, знают лишь три человека - губернатор дестры, командующий военным округом и командующий базой, но командующий как раз сейчас на инструктаже в столице. Завтра он вернется, и ты лично доложишь ему о нашем разговоре. Еще несколько человек считают меня настоящим офицером на спецзадании, под прикрытием. Остальные вообще не в курсе. Понял?
        Джорджио кивнул, опустился на стул и машинально потер ноющую голень. Ох и влип... Потом, спохватившись, вскочил и вытянулся по стойке смирно.
        - Ожидаю приказов, дэр генерал, - отрапортовал он, отдавая честь.
        - Для начала мандат верни, - здоровяк протянул руку. Взяв свиток, он снова превратил его в спицу и одним движением засунул под кожу предплечья, словно гигантскую иглу. - Для продолжения расслабься. Мне приходилось и лейтенантом служить в спецназе, и капитаном, и даже главнокомандующим я как-то работал. Но сейчас я никто. Генерала в вашей армии мне дали чисто формально, чтобы при случае я мог нужные вопросы задавать, а мне отвечали бы. Любой мой серьезный приказ все равно отменят. Считай, что я просто иностранец, сержант. Иностранец очень издалека.
        - Иностранец?
        - Да. Суть в том, что я хочу изучить вашу армию изнутри, чтобы понять, как она живет и чем дышит. Побережный спецназ в первую очередь - мы хотим помочь вам в борьбе с кольчонами. Но формальности разводить не нужно, тем более что днем ты станешь относиться ко мне как к неумехе-новобранцу Леонте Тратторе. Я постараюсь больше не переигрывать, как сегодня, но все равно можешь гонять меня на четырех ногах, я не обижусь. А сейчас я отниму у тебя полчаса сна, уж извини. Садись.
        Чужой взял второй стул и опустился на него верхом.
        - Для начала опиши, как устроена ваша база. Я заметил радиолокаторы, пирсы подводных лодок и десантные корабли на воздушной подушке. Какие подразделения за что отвечают?
        Джорджио, колеблясь, смотрел на здоровяка. Разглашать военную тайну иностранцу? Нет, Чужому? Чужой ли он на самом деле? Наверняка, человеку такой фокус с рукой не под силу. Но, может, мандат поддельный? Зачем тогда ему вообще из себя Чужого изображать?
        - Могу еще раз приказ показать, - правильно понял здоровяк его колебания. - Надо?
        Его указательный палец снова превратился в лезвие.
        Джорджио глубоко набрал воздуху в грудь - и резко выдохнул. М-да. Похоже, жизнь становится совсем интересной. Он сел.
        - Не надо, дэр генерал. Я верю.
        - Не генерал. Леонте Тратторе. А то проговоришься случайно на людях.
        - Есть, дэр Тратторе. База "Дельфин" состоит из следующих подразделений: служба дальнего обнаружения с подразделениями радиоэлектронной разведки и подводных лодок патруля и наблюдения, побережный спецназ, перехватывающий обнаруженных кольчонов, приданная ему транспортная служба с подразделениями воздушного и морского транспорта...
        01.36.1231. Кайтар, Барна
        Пронзительно даже сквозь общий гомон скрипнула дверь.
        - Класс! - выкрикнула староста, вскакивая. - Встать!
        Школяры притихли и начали выползать из-за парт, выстраиваясь в ровные ряды в проходах. Кирис отложил карандаш, которым старательно выводил на парте неприличное слово, и нехотя поднялся, ругнувшись про себя. Ну, пять минут опоздания математички - изначально слишком слабый повод, чтобы надеяться на ее болезнь. Или на замену предмета чем-то менее мозголомным. Но можно же помечтать?
        Мымра Канелла, которую за невыносимое занудство дружно ненавидела вся школа "Бабочка", вступила в класс, величаво неся на носу очки в толстой роговой оправе. Оптический прибор, судя по виду, достался ей в наследство от бабки и служил главным опознавательным знаком на карикатурах, украшавших в здании и вокруг него разнообразные поверхности. Кирис не знал, замечала ли училка картинки, но даже если и замечала, то виду не подавала.
        В руках у Канеллы помимо классного журнала оказалась пачка писчей бумаги, которую она с размаху плюхнула на стол. Строго оглядев класс поверх оправы, мымра поправила жидкие кудряшки.
        - Садитесь, - разрешила она. Дождавшись, когда прекратится скрип стульев по столу, она продолжила: - У вас пополнение. В школу поступила новая ученица, она записана в ваш класс. Серенова, войди.
        Все головы дружно повернулись к двери. Дверная створка снова скрипнула, отворяясь, и в класс вошла девчонка: невысокая, смуглокожая, с миндалевидным разрезом глаз и широкими скулами, похожая на хилого мальчишку. Простенькая серая блузка с короткими рукавами и такая же неприметная черная юбка до колен - дешевая и практичная одежда. Кирис напрягся. С Могерата? Тоже из беженцев? Или уехала с родителями еще до Удара?
        - Меня зовут Риса Серенова, - девчонка встала у доски и, странно сложив руки на бедрах, поклонилась классу. - Рада знакомству. Я из Акихамы, это город в Кайнане.
        - Выбери себе место, Серенова, и садись. Познакомишься с классом на перемене, - недовольно махнула рукой мымра. - Мы и так задержались с началом.
        Девчонка обвела комнату взглядом, затем прошла к пустующей парте в дальнем углу и уселась за нее. Достав из портфеля тетрадь, учебник и дешевенький пластиковый пенал, она замерла.
        - Староста, кто отсутствует? - осведомилась математичка.
        - Дэйя Канелла, отсутствующих на занятии нет! - с готовностью отрапортовала Айла, вскакивая.
        - Очень хорошо. Сегодня у нас необычное занятие, - мымра постучала пальцем по стопке бумаги. - Городской департамент образования проводит серию нестандартных тестов, чтобы проверить способности учащихся. Оценки за них вы получите обычные, но в журнал они не пойдут. Задачи в них совсем не такие, к каким вы привыкли, но постарайтесь решать как следует. Тестирование проводится в школах Барны среди всех учеников с восьмого по десятый класс, и в каждой школе пять победителей получит денежные призы, а также дополнительные рекомендации для поступления в другие школы или университет. Задания предусмотрены по алгебре, геометрии и физике, но сейчас у нас, разумеется, только алгебра с геометрией. Предупреждаю, что если поймаю на списывании или подглядывании, сразу выгоню, и за тест получите ноль. Все понятно?
        По классу прокатился шепоток. Кирис разочарованно повел плечами. Ему точно ничего не светит, он в математике полный дурак. Он бросил взгляд на Фуоко. Та, по своему обыкновению, сидела, задрав нос. Ну, разумеется. Наша блистательная высокородная принцесса уже думает, что первое место у нее в кармане. Задавака.
        Математичка прошла по рядам, раздавая листы, размноженные на скверном школьном копире. Кирис безразлично скользнул взглядом по первой странице.
        "В строку выписано 23 натуральных числа (не обязательно различных). Докажите, что между ними можно так расставить скобки, знаки сложения и умножения, что значение полученного выражения будет делиться на 2000 нацело".
        Бред какой-то. И как решать? Он пробежал взглядом остальные страницы. Нет, точно не для неудачника вроде него...
        Время тянулось медленно. Со своей задней парты Кирис, позевывая, исподтишка осматривал класс. Кто-то сидел, вцепившись в шевелюру обеими руками, кто-то задумчиво грыз карандаш, кто-то ожесточенно черкал в тесте. Типа-принцесса сидела, неподвижно уставившись в свое задание. Вот она подняла карандаш, опустила его к бумаге, задумалась... оторвала, так и не сделав ни одного штриха. Потом открыла тетрадь и принялась быстро что-то в ней строчить. Ну-ну. Посмотрим, наберешь ли ты на сей раз хотя бы двадцать из полусотни.
        Его взгляд упал на новенькую. Судя по движению руки, она тоже что-то быстро писала. Интересно, сколько она наберет? Юноша подавил очередной зевок и принялся меланхолично рисовать в тесте смешные и страшненькие рожицы. Раз оценка все равно в журнал не идет, почему бы не развлечься? К директору в очередной раз вызовут - ну и пусть. Не впервой.
        К концу урока он как раз успел нарисовать с десяток рожиц на каждой странице. До конца урока оставалось несколько минут, и он уже отложил было тест, но вдруг его взгляд зацепился за последнее задание.
        "Продолжить последовательность чисел: 1 1 2 3 5 8 ... 55 (вписать три числа)".
        Один да один - два. Забавное совпадение. А два плюс три - пять. Совпадение? Стоп. Один плюс два - три. Два плюс три - пять. Пять плюс три - восемь. А ведь получается система, однако. Если продолжить в том же духе, получится... Для уверенности, чтобы не сбиться, он вписал в строчку 13, 21 и 34. Ага, вроде сходится. Неужели угадал? Вот повезло. Он сладко потянулся, и тут заметил, что новенькая внимательно наблюдает за ним. Ей-то что надо?
        В коридоре затарахтел звонок, и математичка тут же стукнула указкой по столу.
        - Закончили! - резко сказала она. - Проверьте, что не забыли вписать свое имя, и передавайте работы сюда.
        Кирис лениво поднялся из-за парты, засунул тетрадь в сумку и прошел к учительскому столу, расталкивая поднимающихся на ноги одноклассников. Он небрежно бросил на стол мымры свою работу, развернулся и отправился на место, не упустив возможности пихнуть Фуоко так, что та едва не полетела кубарем через свой стул.
        - Нахал! - фыркнула та ему вслед. - Придурок! Ни одной задачи не решил, вот и бесишься.
        Не обратив на нее внимания, Кирис опустился на место, и положил подбородок на руки. Хотелось жрать, и чем дальше, тем сильнее.
        - Сдаем работы! Сдаем работы! - монотонно тянула мымра. - Я кому сказала, закончили!
        В классе постепенно поднимался галдеж. Народ тянулся к столу училки и отдавал исчерканные бумажки.
        - Ничего не понимаю! - жаловался товарищам Котта, стоящий неподалеку. - Чушь какая-то! Кто-нибудь что-нибудь понял?
        - Я поняла! - победно заявила Фуоко, возвращаясь на место. - Главное, мозгами шевелить как следует. А у вас у всех они жиром заплыли, у неудачников по жизни.
        - Ах, дэйя Деллавита такая клевая! - восторженно прошептала одна из девчонок. - Вот бы я так умела!
        - Прошу прощения, можно пройти? - новенькая, которая совсем вылетела у Кириса из головы, остановилась рядом со стоящей в проходе принцессой.
        - Ну, проходи, - та посторонилась, окидывая ее внимательным взглядом. - Эй, а что у тебя листы пустые?
        - Я знаю решения, - спокойно ответила та, каким-то изящным легким движением протиснувшись мимо Фуоко. - Я не участвую, так неспортивно.
        Она подошла к столу и положила свои листы на верх стопки, которую несла уже выходящая из класса математичка.
        - Да ну? - Фуоко подбоченилась. - А может, ты просто выделываешься? Слышь, тебя как зовут, а то я забыла.
        - Я Риса Серенова. Тебя зовут Фуоко Деллавита?
        - Ишь ты, уже слышала! - высокомерно улыбнулась принцесса. - Хотя кто обо мне не слышал... Только для нищенок типа тебя я дэйя Фуоко Деллавита. А еще лучше - сэрат дэйя, поняла?
        - Почему?
        - А? - от неожиданного вопроса Фуоко запнулась. - Что - почему?
        - Почему ты требуешь подчеркнутого уважения к себе, дэйя Фуоко? Обычно такое свидетельствует о комплексе неполноценности. Но ведь ты из известной богатой семьи, у тебя его быть не должно.
        Дурран ухмыльнулся. А новенькая ничего, хорошо держится. Нахальная, и за словом в карман не лезет. Гул голосов в классе начал быстро замолкать по мере того, как народ обращал внимание на разговор.
        - Много ты знаешь, чего у меня должно быть, а чего не должно! - дернула плечом Фуоко. - Ты вообще откуда взялась такая умная? Что, еще одна нищебродка с Могерата? Набежали на все готовое...
        Кирис резко встал.
        - Эй, ты! - громко сказал он. - Пасть захлопни, поняла? А то я про твоего папочку забуду и сам ее заткну!
        Фуоко кинула на него презрительный взгляд через плечо.
        - Да ты вообще ничего никогда не помнишь, дебил! - насмешливо бросила она. - Таких, как ты...
        - Да, я с Могерата. Город Акихама в Кайнане, - спокойно сказала новенькая, и Фуоко недовольно перевела на нее взгляд. - Мои родители погибли во время Удара, но я уже много лет живу в Кайтаре. Я действительно на государственном обеспечении. Что здесь плохого?
        - А то, что свою жратву ты не заработала, поняла? Ты спасибо говорить должна...
        - А разве ты, дэйя Фуоко, заработала деньги, на которые живешь? Или кто-то еще из здесь находящихся? Мы все несовершеннолетние на попечении взрослых.
        - Да уж на попечении... - процедила Фуоко. - Только я, в отличие от тебя, закончу университет и стану по-настоящему полезным членом общества. И потраченное на меня отработаю. А такие, как ты, по жизни остаются... нищебродками на чужом горбу. Ни одну задачу не решила, а туда же, косоглазая!
        Кровь Кириса вскипела. Он шагнул вперед, поднимая руку для пощечины, но замер, натолкнувшись на презрительный взгляд девушки. Сердце часто застучало, в груди защемило. Почему он не может просто дать по морде наглой шлюхе?
        - Задачи решаются просто, если знать, как, - все тем же спокойным тоном произнесла новенькая, не обратив на оскорбление ни малейшего внимания. - В Кайтаре такие тесты не практикуются, и у вас просто нет навыка. Если быстро пробежаться по тестам...
        Она подошла к доске, взяла мел и принялась быстро писать.
        - Задача номер один. Разобьём двадцать три числа на восемь групп из стоящих подряд чисел: три группы по пять чисел и четыре группы по два числа. В каком порядке эти группы расположены - неважно. Каждую группу заключим в скобки, а между группами расставим знаки умножения. Если расставить знаки внутри каждой группы так, чтобы результат операций в группе из двух чисел делился на два, а в группе из пяти чисел - на пять, то все выражение делится на два в четвертой, умноженное на пять в третьей, то есть на две тысячи. Такая расстановка знаков в группах существует, потому что...
        Кирис со странным чувством смотрел, как доска покрывается ровными строчками. А ведь с чердаком у новенькой все явно в порядке. Беженка с Могерата, почти землячка. Совсем как он. Но у нее погибла не только мать, но и отец. Интересно, хочет ли она отомстить так же, как и он? Как ее зовут? Риса... Риса Серенова. Странная фамилия, совсем не такая, как обычно в Кайнане. Сменили уже здесь, в Кайтаре? Надо с ней подружиться. Земляки всегда должны держаться вместе.
        - ...и наконец, последняя задача. Она совсем простая. Следующий член последовательности - сумма двух предыдущих, она известна как "суммарная прогрессия" и широко применяется в науке и технике, - Риса быстро набросала на доске десяток чисел. Кирис почувствовал, как в желудке екнуло. Надо же, он и в самом деле угадал! Может, он тоже не совсем идиот? - Вот и все.
        - Только-то... - разочарованно проговорил кто-то. - А я не допер.
        - Эй, Фучи! - громко сказал Кирис, и все взгляды обратились на него. - А ведь теперь уже не ты самая умная в школе. Каково, когда тебя какая-то нищебродка поимела?
        - Тебе-то что? - хотя Фуоко и покраснела, ее тон остался презрительно-холодным. - Ты все равно дебилом был, дебилом и остался.
        И тут затарахтел звонок.
        - По местам! - скомандовала староста. - Чезза! Ты дежурный! Доску протри.
        - Вот навязалась... - недовольно пробурчал Чезарио. - Да протру сейчас, успокойся.
        Он нехотя взял сухую губку и принялся размазывать по доске мел. Остальные, перешептываясь, потянулись по местам.
        Географию, единственный из всех предметов, Кирис любил. Ему нравилось изучать карты, копаться в атласах, мечтать, как когда-нибудь он отправится в путешествие по горным долинам Фисты, степям и лесным рекам Торвалы или даже вернется обратно в Хёнкон, от которого в памяти остались одни лишь смутные воспоминания. Правда, необходимость зазубривать на память месторождения железа, каменного угля или население городов изрядно портила ему настроение. Но ведь не совсем же он дурак, в конце концов? Скрепя сердце, он заучивал то, что нужно, и географичка относилась к нему вполне благосклонно. Вот и сейчас она вызвала его к доске, где он на твердых сорок с хвостиком баллов рассказал о полезных ископаемых и промышленности дестры Чебокко. Покивав, Дьячелла отпустила его на место и с интересом уставилась в журнал.
        - Значит, у нас новая ученица, вот как? - спросила она, глядя на новенькую поверх очков, нормальных, в отличие от канеллиных. - Риса Серенова, хм? Ты ведь иностранка?
        - Да, я из Кайнаня, дэйя Кьёко, но живу в Кайтаре, - ответила та. - Я переехала в Барну на прошлой декаде.
        - У нас принято вставать при ответе, Риса, - строго заметила географичка.
        - Прошу прощения, - девочка поднялась.
        - Ты изучала раньше географию Типпы, Кайтара в частности?
        - Да, дэйя Кьёко.
        - Выйди к доске, - географичка потянула за веревочку, опуская карту континента. - Покажи, где мы сейчас находимся.
        - Город Барна, крупный морской порт на побережье в северной субтропической зоне Цореха, дестра Калалан, - указка в руке Рисы уперлась в карту. - 20 таби северной широты, 16 таби восточной долготы. Население - миллион пятьдесят три тысячи человек. Основные статьи промышленности: коммерческий товарооборот через местные порты, промысел и переработка морепродуктов, судоремонтные и судостроительные верфи, курортная отрасль, обслуживание военной базы "Дельфин". Основные порты: порт Вэйя и Новый порт, обрабатывающие грузовые потоки, порт Ай, где размещены пассажирские пирсы...
        Монотонно произнося слова, Риса смотрела перед собой невидящими глазами, словно читала с невидимой книги.
        - Стоп-стоп-стоп! - замахала руками Дьячелла. - Риса, я всего лишь попросила показать город на карте. Но ты неплохо знаешь наш город, хотя и училась, похоже, по старым учебникам.
        За своей партой громко фыркнула Фуоко.
        - Я где-то ошиблась, дэйя Кьёко? - новенькая склонила голову на бок и внимательно посмотрела на учительницу.
        - Население города превышало миллион человек до Удара, - пояснила та. - Сейчас, по разным оценкам, оно составляет от семисот восьмидесяти до восьмисот сорока тысяч. Порт Вэйя, как и прилегающие районы, полностью уничтожен кольчоном летом двадцать третьего года и с тех пор не используется. В остальном все правильно. Сколько дестр в Кайтаре?
        - Двадцать пять. Население дестр колеблется от двух до трех миллионов человек, площадь...
        - Достаточно. Действительно, ты училась по старым учебникам. Сейчас среднее население дестры - два миллиона, а дестра Тессан уничтожена взрывами на складах атомного оружия во время Удара и больше не существует. После урока подойди ко мне, я скажу, что ты должна почитать в школьной библиотеке.
        - Хорошо, дэйя Кьёко, - Риса положила указку и вернулась за парту.
        - Тема сегодняшнего урока - экономическая география дестры Мариния, - географичка принялась расхаживать вдоль доски. - Откройте учебники на странице двести тринадцать...
        "Паллийская рабочая группа, координатор в канале. Срочность: средняя. Приоритет: средний.
        Внимание! Обнаружилась проблема, ставящая под удар достоверность временных легенд исследователей. Данные по экономической географии Кайтара устарели и не соответствуют действительности как минимум в части населения. По косвенным данным, после Удара оно сократилось минимум на двадцать процентов, в том числе из-за самопроизвольной детонации атомного оружия на военных объектах. Часть населенных пунктов полностью уничтожена, и нет гарантии, что упоминаемые в легендах города все еще существуют. Необходимо срочное обновление данных. Запрашиваю у всех активность по изучению актуальных материалов. Оптимальный вариант - отправить куклы в библиотеки и просканировать учебники и монографии по экономике и географии, а также периодику соответствующей тематики. Высокий приоритет - библиотекам научных центров. Низкий приоритет - школьные учебники, периодика общей тематики.
        Запрос персонально Майе и Камиллу. Поскольку вы находитесь в официальных отношениях с властями Кайтара и Ставрии, попытайтесь получить доступ в закрытые архивы, если возможно.
        Конец сообщения".
        На следующей перемене новенькую окружили девчонки - все в классе, кроме, разумеется, Фуоко. Та сразу после звонка поднялась, даже не дав училке закончить фразу, и вышла в коридор.
        Кирис особенно не прислушивался к девчачьему щебету. Ухо выхватывало лишь отдельные слова: "...а откуда... а кто... а где... а у нас..." Ну, бабам только дай языкам зацепиться. Новенькая, однако, как он заметил, сидела скучная и безразличная, отвечала немногословно.
        Следующим уроком шел иностранный. Разумеется, учитель, настоящий ставриец, каким-то образом осевший в Барне, не упустил случая проверить знание языка новенькой. И (похоже, начала складываться традиция) тоже ошалел, когда Риса выдала двухминутную тираду на чистейшей камиссе с почти идеальным, хотя и слегка устаревшим, как пробормотал учитель, произношением. На его попытку выяснить, где она изучала язык, новенькая меланхолично сообщила, что у них в Акихаме в соседнем дворе жила семья эмигрантов, и она с детства играла с их детьми в одной компании. Ставриец почесал в затылке, поставил Рису в пример классу (в соответствии с той же новой традицией Фуоко снова презрительно фыркнула, но уже как-то неуверенно), вписал ей в журнал полтинник и больше не обращал на нее внимания.
        Родной язык (ну, кому родной, а кому и не очень) Кирис уже ожидал с нетерпением. Не то чтобы его грела очередная двадцатка за грядущее сочинение, но очень уж хотелось узнать, что выкинет новенькая. Он не любил заучек, которых учителя вечно ставили всем в пример, но Риса казалась какой-то... не такой, как все. В чем заключалось "не такое", Кирис не сумел бы ответить даже под страхом смерти, но что оно есть, мог бы поклясться чем угодно. На большой перемене Риса все так же сидела за своей партой в углу, односложно отвечая на вопросы, и в конце концов интерес к ней пропал. "Задавака", расслышал он реплику одной из девчонок. Ага, а Фуоко у нас, значит, пай-девочка? В столовую новенькая не пошла, достав из портфеля серую булочку с вложенными в нее листами салата и бутылку простой воды. Точно, откуда у девчонки на государственном содержании деньги на разносолы? Кирис отлучился за школу покурить, а когда вернулся, Риса все так же сидела в углу и, казалось, дремала.
        На родном языке представление вышло не слишком впечатляющим. Новенькая сразу призналась, что не читала "Пока живы" Лотаргиса, заданного в качестве домашнего чтения, и учитель разрешил ей писать на свободную тему. Рисе хватило половины урока, чтобы закончить. Уже через двадцать минут она поднялась, отнесла на стол учителю четыре страницы, исписанных ровными четкими строчками, и вернулась на место. На сей раз Фуоко даже хмыкнула еле слышно и даже как-то тоскливо, и Кирису стало ее немного жаль. Пусть она задавака и хамит много, но все-таки свои полтинники зарабатывает честно, и первой ученицей потока стала без скидки на происхождение. Обидно, наверное, вот так, внезапно, оказаться второй - а что она станет второй, никто уже и не сомневается.
        Учитель удивленно посмотрел на Рису и принялся читать. Нехотя карябая вымученные фразы на своих листах, Кирис изредка бросал на него взгляды, но лицо того оставалось непроницаемым. Потом учитель подошел к парте Рисы и показал ей лист:
        - Условно-деепричастные обороты запятыми выделять не следует, -негромко сказал он. - Вот здесь... и здесь. Конечно, многие взрослые до сих пор так пишут, но они просто привыкли за свою жизнь. А тебе следует сразу учиться писать по современным правилам. Поняла?
        - Да, - кивнула Риса. - Спасибо, я запомню.
        - И стиль у тебя слишком сух и академичен, как в научном докладе. Попробуй писать живее. В остальном - замечательно. Сорок восемь баллов. Ты ведь иностранка? Хотел бы я, чтобы многие говорящие на кваре с детства владели языком хотя бы вполовину так же хорошо.
        - Не моя заслуга, дэй Риппе. Просто так сложилось.
        - Жаль, что у других не складывается. Эй, народ, а ну-ка не оглядываемся попусту. Работать! Пятнадцать минут до конца урока!
        И учитель вернулся на место.
        Кирису стало весело. Ну, новенькая! Ну, дает! Обязательно нужно познакомиться с ней после уроков и поболтать по душам. Все-таки почти земляки, наверняка общие темы найдутся.
        На домоводстве ничего особенного не произошло, если не считать удивительной ловкости, продемонстрированной новенькой в обращении с кухонными ножами. Овощи для рагу она строгала с такой скоростью, что иной кухонный комбайн бы позавидовал. Но вряд ли на это обратил внимание кто-то помимо Кириса.
        Последний урок, физкультуру, проводили в спортзале. На улице пошел холодный осенний дождь, температура упала до двенадцати градусов, как показал большой термометр у школьных ворот, и физрук, пожав плечами, загнал всех в зал. Здесь поначалу все пошло скучно и обыденно. Худенькая невысокая Риса в майке и длинных спортивных трусах если чем и выделялась среди остальных девочек, то лишь внешней хилостью. Физрук окинул ее безразличным взглядом, но комментарии оставил при себе. Разумеется, ему, как и парням, куда приятнее смотреть на нашу неоспоримую принцессу, ага. Фуоко, по своему обыкновению, нарядилась в облегающие короткие шортики и обтягивающую грудь маечку, под которой отчетливо выделялись очертания лифчика. Проходя мимо Рисы, она повела плечами, так что ее грудь поднялась еще выше, и насмешливо улыбнулась.
        - Доска! - презрительно бросила она.
        И ведь действительно не возразить. Тут новенькая, очевидно, разгромлена по всем статьям. Ну, ничего. Пусть она не корова, как некоторые, зато голова на месте.
        Спокойно закончиться уроку, однако, не удалось.
        После нескольких кругов трусцой вокруг зала физрук загнал всех прыгать в длину. Кирис досадливо цыкнул. Обычно тот выдавал мячи и уходил к себе в каморку, предоставляя ученикам развлекаться кто во что горазд. Кирису хотелось схлестнуться с ребятами в баскетбол, но сейчас придется отрабатывать дурную программу. Под одобрительным взглядом тренера он с разбегу сиганул на пять с половиной метров, отбив задницу о маты, и отошел к скамье. Разумеется, другие с трудом перепрыгивали три метра, а многие не дотягивали и до того. Когда дошла очередь до девочек, Фуоко прыгнула первой, и Кирису снова пришлось неохотно признать, что и здесь она хороша: пять метров два суна. На метр с лишним дальше любой другой девчонки, и всего на двенадцать сунов хуже его результата. Он еще раз ощупал ее фигурку взглядом. Хороша, зараза. Ну почему она такая стерва, а? Интересно, она вообще умеет улыбаться?
        - Эй, Кир, новенькая прыгает, - толкнул его локтем в бок Котта. - Как думаешь, до трех метров допрыгнет?
        - Да и пусть, если не допрыгнет, - пробурчал Кирис. - Бабам и незачем.
        Однако голову повернул, следя. И с первой же секунды понял, что шоу продолжается.
        Разбегалась новенькая, двигаясь совсем не так, как другие девчонки. Экономные точные движения, никаких беспорядочных размахиваний руками, тело заметно наклонено вперед, как у спринтера в финальном рывке. Последний шаг точно у черты - толчок, ноги еще пару раз успевают перебрать в воздухе - падение - сильный глухой удар о мат, словно рухнул мешок с цементом, взметнувшиеся из-под его краев облачка пыли - свисток, выпавший изо рта у физрука...
        - Кир, она тебя сделала! - выдохнул Котта. - Чесслово, сделала!
        Физрук склонился к рулетке.
        - Пять метров двадцать четыре суна, - слегка растерянно объявил он. - Женский рекорд школы. Да какой школы... Ну, дела!
        Кирис вскочил со скамьи. Риса неторопливо поднималась, и глубокая вмятина под ней неопровержимо указывала на место приземления. Пять с половиной метров? Глупости! Чтобы его перепрыгнула какая-то девчонка, да еще и хилячка! Она как-то схитрила, она заступила...
        Заступила на два метра? - ехидно спросил его внутренний голос. Ты че, балда, башкой стукнулся?
        Ученики загомонили. Несколько девчонок подбежали к Рисе, обступили со всех сторон и принялись с визгами и хохотом тормошить. С полминуты она терпеливо стояла столбом, потом решительно раздвинула одноклассниц, подошла к скамье и села неподалеку от Кириса.
        - Слушай, Кир, она гений! - в восторге сказал Котта. - Точно, гений. Наша Риса Серенова - прямо гостья из будущего какая-то!
        - Почему из будущего? - машинально переспросил Кирис.
        - Ну, в будущем все станут такими - умными и сильными. Я в книжке читал. Слушай, я в нее влюбиться хочу. Как думаешь, она недотрога? - он скосил взгляд на игнорирующую его Рису. - Или есть шанс?
        - Так, всем тихо! - оправившийся от потрясения физрук протяжно засвистел. - Программа на сегодня: по одному разу взобраться по канату, полсотни отжиманий - да-да, девочкам тоже, пусть и не подряд! - и играем в мяч. Серенова, подойди ко мне, разговор есть.
        Кирис еще какое-то время озадаченно смотрел на Рису, о чем-то неслышно разговаривающую с физруком, потом тряхнул головой и помчался за остальными к канатам. Согнав с одного зависшую Пьетту, ущипнув ее за бок (та, взвизгнув, свалились с ужасной высоты в десять сунов и замолотила его кулачками по спине), он быстро вскарабкался до самого верха каната и соскользнул вниз. Риса уже стояла рядом, терпеливо ожидая своей очереди. Дождавшись, когда Кирис отойдет в сторону, она ухватилась за канат, повиснув на нем - и замерла. Потом спрыгнула на пол и повернулась к физруку.
        - Дэй Таронхо, - каким-то странным тоном сказала она, - можно, я не полезу? Я высоты боюсь.
        - Еще чего! - физрук хлопнул ее по плечу. - Все просто. Смотри на канат прямо перед собой или вверх, а не вниз, и тогда бояться нечего. Давай, давай, полезай. Покажи им всем, как надо!
        - Но я...
        - Давай, давай! Если уж она может, - он выразительно покосился на Пьетту, умудрившуюся осилить на соседнем канате целых полметра, а то и тридцать сунов, - то ты и подавно.
        - Но... - Риса замолчала. Она задрала голову и внимательно посмотрела вверх. - Хорошо. Только отойдите в сторону, пожалуйста, на всякий случай. Кирис, ты тоже.
        Откуда она знает его имя? Он ей точно не представлялся.
        - Пожалуйста, - повторила новенькая, - отойдите в сторону.
        Пожав плечами, Кирис отошел на несколько шагов. За Рисой уже наблюдали все, кто не карабкался вверх. Новенькая повисла на канате и начала подниматься. На высоте примерно в полтора метра она замерла.
        - Ну? - подбодрил ее физрук.
        Риса подтянулась еще раз. И тут же наверху хрустнуло, заскрежетало, и вниз посыпалась бетонная крошка.
        - Вниз! - гаркнул физрук. - Риса, быстро спускайся!
        Дальше все слилось в одно длинное сложное событие. Как в замедленном кино, потолочный крюк, к которому прицеплен канат, обрывается - канат скользит вниз - Риса, совершив в воздухе какой-то немыслимый кульбит, катится по полу в сторону - под ней трещат и прогибаются доски пола, во все стороны летят частички краски - канат беспорядочной бухтой свертывается на полу, сверху падает с мясом выдранный из балки крюк - и всех накрывает густое облако бетонной пыли и крошки.
        Какое-то время стояла мертвая тишина. Даже карабкающиеся по канатам неподвижно и беззвучно зависли, не шевелясь.
        - Серенова! - наконец пришел в себя физрук. - Ты как? Ты что-то себе сломала?
        Он бросился к уже поднявшейся и неподвижно стоящей Рисе.
        - Со мной все в полном порядке, дэй Таронхо, - спокойно ответила та. - Я умею падать. Приношу извинения за случившееся.
        Внезапно на ее обычно бесстрастном лице промелькнула смущенная улыбка.
        - Мне уж случалось портить спортинвентарь при первом знакомстве, - со странным смешком сказала она. - Прямо ностальгия накатывает. Дэй Таронхо, нужно проверить крепления остальных канатов.
        - Какие крепления! - казалось, физрук сейчас расплачется от облегчения. - Серенова, а ну-ка быстро в медпункт. Нужно тебя проверить.
        Он ухватил девочку за руку и почти силой потащил к двери спортзала.
        - Остальные свободны! - на ходу крикнул он. - Занятие отменяется!
        - Она что, полтонны весит? - пробормотал Дрекс. Он подошел к канату, поднял крюк и начал рассматривать. - Как она его оборвала? Кир, я же видел, ты по нему только что лазил, и хоть бы хны. А ты вон какой здоровый! Ты сколько весишь?
        - Девяносто два катти. Да ну, ты че? Просто канат старый. Его, небось, сто лет назад повесили и с тех пор не трогали, - Кирис отобрал у Дрекса крюк и принялся его рассматривать. Тот и в самом деле выглядел старым и ржавым. В потолочной балке, где он крепился, зияла большая неряшливая выбоина. - Да под ней стул бы развалился, если она тяжелая. Или пол бы провалился.
        - Вот смеху-то было бы, если бы ее железкой по башке долбануло! - Фуоко изящным движением провела по волосам, стряхивая с них бетонную крошку. - Кто как, а я в душ, отмываться. И пусть только кто попробует подглядывать без учителя! - Она бросила грозный взгляд почему-то на Кириса и удалилась, покачивая бедрами.
        Кирис снова повертел крюк в руках. Потом посмотрел в сторону. Там, где Риса катилась по полу (и ведь как катилась! словно записная акробатка!), старые половицы заметно просели, словно по ним протащили что-то тяжелое. Он вспомнил, какая яма осталась от Рисы на матах после прыжка. Да нет, чушь, конечно. Просто повезло, что канат оборвался не под его тяжестью. Он точно так изящно спрыгнуть не сумеет, тем более из-под потолка.
        Пожав плечами, он бросил крюк и отправился в душ. Надо отмыться как следует. А потом - потом снова придет пора выходить на охоту.
        Фуоко чувствовала, что внутри нее все кипит на медленном огне.
        Такое унижение! Такое унижение весь день! Ну, пусть не унижение, но она лучшая! Лучшая! Она, а не какая-то косоглазая сиротка из-за океана! Да как та вообще посмела...
        Девушка скрипнула зубами и принялась еще яростнее тереть полотенцем мокрые волосы. Ну ничего, она еще покажет новенькой...
        Она больно прикусила губу и замерла. Успокойся, сказала она себе. Да, успокойся и перестань злиться. Ты же не считала себя самой умной в мире, верно? Значит, рано или поздно появился бы кто-то не глупее тебя. В чем проблема?
        Но нищая сиротка из-за океана?
        И хорошо, что из-за океана. Значит, во всем Кайтаре или даже на всей Типпе не нашлось никого умнее тебя. Оказаться лучшей на целом континенте разве не здорово?
        А новенькая хороша. Придется признать, хотя и сквозь зубы, что та - достойная соперница. Ну, так даже интереснее. Что толку перенапрягаться, если даже соревноваться не с кем? Не с Кирисом же, в самом деле, тупым болваном-переростком! Только и знает, что пялиться на нее, когда она в спортивной форме. А вдруг он сейчас в раздевалку подглядывает? Фуоко вдруг почувствовала, что щеки теплеют. Она машинально прикрыла шрам на груди полотенцем и огляделась. Разумеется, подглядывающих мальчишек, Кириса в том числе, нигде не замечалось, двери оставались плотно закрытыми, а другие девочки спокойно заканчивали одеваться. Ну ты и дура. Что ты никак про Кириса забыть не можешь?
        Пальцы скользнули по левой груди, привычно нащупывая бугристую поверхность старого ожога. Острая жгучая боль не возвращалась уже года два, но где-то далеко-далеко, на грани сознания, словно бы мерцало угрюмое напоминание: я здесь, и не надейся, что избавилась. Побыстрей бы ей исполнилось семнадцать! Косметолог пообещал, что тогда можно убрать уродливое воспоминание о волютах почти без следов, и она наконец-то сможет носить блузки с глубоким вырезом и мини-топы. Но пока придется изображать из себя монашку...
        Закончив одеваться и швырнув полотенце в общую кучу для стирки, Фуоко подхватила портфель и выскочила из раздевалки. Внутри все еще бурлила злость, пусть и не направленная ни на кого конкретно. Решительно прошагав по коридору, ведущему из спортзала в школьное здание, она выскочила на улицу. Посреди пустого школьного двора, после дождя покрытого лужами, она, однако, замерла. Ну хорошо, а дальше-то что делать? Домой? Ох как не хочется... Как хорошо другим девчонкам! Нет у них никаких проблем со свободным временем. В кружки, в кафе, с подружками или даже с мальчишками гулять, вечером на дискотеку с хрипастыми, зато мощными динамиками... Только ей нельзя: девушкам из хороших семей не пристало шляться по улицам в сомнительной компании. Учись она в закрытой частной школе, там компания наверняка оказалась бы "приличной", вот только у нее самой нет никакого желания там оказаться.
        Ну и ходи, как дура, в одиночку, если такая гордая.
        - Прошу прощения, дэйя Фуоко.
        Девушка резко обернулась. В двух шагах от нее стояла новенькая. Свой портфель та держала обеими руками перед собой, на бедрах, словно защищаясь от кого-то.
        - Что нужно? - буркнула Фуоко.
        - Я хочу извиниться.
        - За что?
        - Ты - первая ученица в классе. Своей демонстрацией знаний на занятиях я невольно обидела тебя. Приношу нижайшие извинения.
        Риса поклонилась.
        Как-то странно она говорит. У них на Могерате что, так принято? В груди снова вскипела злость, но Фуоко тут же придушила ее.
        - Я не дурочка, чтобы обижаться из-за чужого выпендрежа, - буркнула она отворачиваясь. - Хочешь выеживаться, ну и пожалуйста. Мне-то что?
        - Ты не можешь не видеть во мне опасную соперницу. Уверяю, все совсем не так. И я не задержусь в вашей школе. Две-три декады как максимум, потом меня отправят в другой город.
        - Всего через три декады?
        - Жизнь такая, - слегка улыбнулась новенькая. Улыбка у нее оказалась хорошая: неяркая, но теплая и без следа заискивания. - Я не конкурент тебе, дэйя Фуоко.
        - Конкурент? - Фуоко фыркнула. - Ты? Мне? Да ты хоть знаешь, кто я такая?
        - Младшая дочь в семье Деллавита.
        - Именно, Деллавита! Думаешь, что хотя бы в мечтах можешь стать мне конкурентом? Ха! Или ты не знаешь, что такое моя семья?
        - Нет. Расскажешь?
        - Семья сэрат дэйи Деллавита - самая богатая семья в городе! - заявил сбоку девичий голосок.
        - Нет, на всем восточном побережье!
        - Нет, во всем Кайтаре!
        Ну конечно. Пьона, Элла и Арческа, самозваная свита. Явились поддакивать и всячески демонстрировать свою преданность. Три девочки стояли чуть поодаль и воинственно смотрели на новенькую.
        - Богатство бывает разным, - невозмутимо ответила Риса. - И им по-разному можно распоряжаться.
        Свита дружно фыркнула и задрала носы.
        - Плебеям вроде тебя без разницы! - заявила Элла. - Просто проявляй должное уважение, поняла?
        Внутри Фуоко снова толкнулась резкая ярость. Почему никто не хочет понять, что она не просто дочь семьи Деллавита?
        - Да ты на себя посмотри! - неожиданно огрызнулась она на Эллу. - Сама ведь такая же... плебейка! Что вы трое за мной хвостиком ходите? Я что, прошу?
        Она отвернулась от ошарашенной внезапным отпором "свиты" и решительно зашагала к воротам школьного двора. Где машина? А, да. Их же отпустили с физры почти на полчаса раньше, а шофер появится точно к сроку. Ха, ну вот и повод пройтись пешком. Не то чтобы она очень уж в нем нуждалась, но хоть что-то, чем можно заткнуть мать. За воротами она решительно повернула в сторону, противоположную дому. По небу со стороны океана все еще тянулись низкие тучи, но асфальт успел слегка подсохнуть, а лужи не слишком большие. Даже если снова начнет моросить, у нее в портфеле всегда лежит миниатюрный складной зонтик: прочный, со стальными спицами, но удивительно легкий и нервущийся. Единственная дорогая игрушка, которую она позволила себе взять у матери. В конце концов, в школе все равно никто не видит, а за ее пределами она никогда с одноклассниками не встречается.
        Торопливые мужские шаги за спиной. Фуоко оглянулась. Ну конечно же, верный Джион догоняет ее, покинув обычный дневной пост.
        - Вам пора возвращаться домой, дэйя, - почтительно произнес он. - Машина наверняка уже выехала и появится через несколько минут.
        - Да наплевать, - дернула плечом Фуоко. - Я погулять хочу. По городу, не по нашему парку.
        - Прогулка по городу в одиночестве может оказаться опасной для молодой девушки из хорошей семьи.
        - А ты на что? Тебя для охраны приставили, вот и охраняй. Все, завязали. Не обсуждается.
        - Ваша мать снова начнет ругать вас.
        - Она всегда ругается. Пусть хотя бы по реальному поводу.
        Сзади телохранителя подошла и остановилась новенькая. Отреагировав на ее шаги, Джион, напрягшись, повернулся, сунув руку в карман с кастетом, но тут же расслабился. Очевидно, в малолетней девчонке, да еще такой хилой на вид, как Риса, опасности он не углядел.
        - Ну что тебе еще? - недовольно осведомилась Фуоко. - Извиняю я тебя, если так хочется. Только отвяжись.
        - Мы не договорили, дэйя Фуоко. Так ты расскажешь мне о своей семье?
        - Иди своей дорогой, юная дэйя, - сурово сказал Джион, заступая Рисе дорогу. - Сэрат дэйя Деллавита не в настроении разговаривать. Если захочет, сама к тебе обратится.
        Они точно сговорились!
        - Джион! - резко сказала Фуоко. - С каких пор я не могу говорить сама за себя?
        - Прошу прощения, сэрат дэйя, я думал...
        - Я сама могу отшить кого угодно, понял? Не вмешивайся. Как тебя... Риса?
        - Да, Фуоко.
        - Для тебя дэйя Деллавита, ясно? Разрешаю тебе пока идти со мной, - она бросила победный взгляд на Джиона. Тоже мне, защитничек. Как захочу, так и сделаю, и пусть только попробуют мне указывать!
        - Спасибо, дэйя Фуоко.
        Фуоко повернулась и зашагала по тротуару в прежнем направлении. Риса пристроилась сбоку. Наверняка со стороны они представляли собой забавную пару: высокая красивая девица благородных кровей и худосочная невзрачная иностранная плебейка ниже ее на полголовы. Или нет, не забавную. Благородная госпожа идет на прогулку в сопровождении иностранной служанки. Тьфу.
        - О твоей семье... - напомнила Риса через десяток шагов. Вот привязалась. Газет она, что ли, не читает?
        - Вон туда посмотри, - Фуоко ткнула пальцем. Они как раз миновали забор и вышли на место, где улица начинала резкий спуск вниз, к центру. Отсюда открывался великолепный вид на расстилающийся внизу город и бухту, из-за чего Фуоко в свое время и выбрала школу "Бабочка". Только на холмах к востоку дымили высокие трубы угольной электростанции, да серый страшный шрам на месте Старого города портил картину. Но в Барне не найти места, откуда они не заметны.
        - Красиво. Очень, - кивнула Риса.
        - Дура. Я не про "красиво". Вон те здания видишь? Рыбоперерабатывающий завод. Консервы делают. Вон там, в порту, слева три пирса красного цвета и корабли, которые к ним пришвартованы. Левее решетки торчат - верфи, где сейнеры строят. Вон те два небоскреба, с шарами наверху - банк "Морская волна" и офисы корпорации "Магочча", бытовую технику выпускает. А вон там железная дорога к грузовому вокзалу подходит, посередине четыре длинных пакгауза, тоже красные. А вон то круглое здание - казино "Золотой лев".
        - Да, вижу.
        - Все мое. Ну, нашей семьи. И это только то, что глазами видно. Тоже мне, "конкурентка" нашлась...
        Фуоко фыркнула и отвернулась. Дорога пошла под уклон, и она невольно ускорила шаг.
        - Ты не выглядишь очень уж счастливой или гордой, когда рассказываешь о своем богатстве, - тихо заметила Риса.
        - Ну, не выгляжу. Тебе что, жалко? Только не начинай, как моя мамаша - ты должна гордиться своим происхождением, ты не чета другим...
        - И одежда у тебя обычная, как у других в классе. Я видела других детей из богатых семей. Они... одеты куда лучше. Ты специально не хочешь выделяться?
        Фуоко дернула плечом и не ответила. Чего ради она должна изливать душу неизвестно кому? Однако внутри беспокойно зудело. Страшно хотелось выговориться. Не дома перед родственниками, которые относятся к ней как к несмышленой дурочке, или перед прислугой, которая дрожит от каждого ее взгляда. И не в школе, где ее либо ненавидят из зависти, либо униженно пресмыкаются из корысти. Перед кем-то, кто выслушает и поймет не слова, а то, что за ними стоит. А новенькая... Непохоже, что она завидует, и ненависти в ней не чувствуется. И угодливости.
        - Ты хоть представляешь, как я живу? - наконец грубо спросила она. - Небось, думаешь, что спать на мягкой перине и жрать из фарфоровых тарелок - верх счастья? Думаешь, раз я младшая дочь богача, я звезда и меня все любят и уважают?
        - Я никогда не жила в богатой семье, Фуоко. Я не знаю твою жизнь.
        - Вот и я про то же, - Фуоко пропустила фамильярность мимо ушей. - А на самом деле дома я - никто. Пустое место. Отцу на меня наплевать, я для него только средство с кем-нибудь породниться. Породистая кобыла на продажу, поняла? Мать целыми днями нудит, как я должна себя вести, чтобы не позорить семью, как важно богатой наследнице найти хорошего мужа и как незачем ей учиться разным наукам. Брат со мной как с младенцем обходится, сестре вообще все до лампочки, она замуж выходит и дома почти не появляется. Слуги кланяются и слова поперек сказать боятся, даже если я им истерики закатываю без повода. Для них я тоже не человек, а стихийное бедствие, от которого только и можно, что прятаться.
        - Неправда, сэрат дэйя, - сказал сзади Джион. Верный телохранитель шагал так неслышно, что Фуоко на минуту и забыла про его существование. - Вас не только боятся, но и уважают и любят.
        - Вот, видишь? - Фуоко мотнула головой назад. - И все они так. Говорят, говорят, говорят красиво, а на самом деле им важна не я. Им важен мой отец, который за каждый чих уволить может, и мать, которая горничных за косы таскает. Думаешь, мне нравится так жить?
        - И ты бунтуешь против родителей, - полувопросительно произнесла Риса.
        - Да пошли они! Еще бунтовать против них! Лишь бы подальше держались. Я сама всего в жизни добьюсь, поняла? Сама! Без чужой помощи! И сама свою жизнь построю, вот так!
        - А если завтра отец скажет, что ты помолвлена? У вас в Кайтаре, кажется, принято выдавать девушек замуж, не интересуясь их мнением.
        - Из дома сбегу, - буркнула Фуоко. - Или вены порежу. Я отца предупредила, чтобы даже и не думал.
        - Сбежишь из дома? - Риса оглянулась через плечо. - Сэрат дэй, могу я узнать твое имя?
        - Джион Айдари, дэйя, - откликнулся телохранитель.
        - Дэй Джион, что ты сделаешь, если твоя госпожа вдруг заявит, что хочет уехать из города вопреки воле отца?
        - Я постараюсь убедить, что она поступает неразумно.
        - А если слова не подействуют, не позволишь силой?
        Джион промолчал.
        - Видишь, Фуоко? Ты не сможешь никуда сбежать или перерезать вены, ты целый день под наблюдением - и дома, и за его пределами. Да даже если и сбежишь, ты не имеешь ни малейшего представления, как жить в одиночку. Ты не сумеешь заработать денег даже на еду, тем более в мире после Удара. Пойдешь в проститутки? Так ведь и среди них конкуренция. И лицо порезать могут, и кислотой плеснуть...
        - Много ты знаешь о жизни в одиночку! - огрызнулась Фуоко.
        - Гораздо больше тебя. Мне приходилось жить бездомной беглянкой, за которой охотятся полиция и спецслужбы. Давно, много лет назад. Но я ничего не забыла, и воспоминания... очень неприятны. Не стоит сбегать, честное слово. Даже если ты ненавидишь свое богатство, не забывай, что не ты принадлежишь ему, а оно - тебе. Оно всего лишь инструмент, который можно употребить во зло или в добро.
        - Ты говоришь в точности, как мой папаша! - Фуоко зло взглянула на Рису. Все ясно, и она тоже ничего не понимает. Ну конечно, для нищего даже тысяча леер - богатство, за которое и убить можно.
        - Твой отец известен как весьма умный человек. А ты подумай вот о чем. В мире миллионы молодых девушек, и многие ничуть не глупее тебя. И учатся они не хуже. И против родителей бунтуют вот так же, как ты. Но мало кто, вырастая и заканчивая школу, становится хоть кем-то. Они просто выходят замуж, рожают детей и превращаются в домохозяек, когда счастливых, а когда и не очень. Чем ты отличаешься от них?
        - Всем! - крикнула Фуоко, но ее голос сорвался. - Я никогда не выйду замуж, поняла? Я сама...
        - Сэрат дэйя Деллавита, - перебил ее Джион. - Боюсь, я должен вмешаться. У нас проблема.
        - Что? - девушка яростно повернулась к нему.
        - За нами следят, и я не понимаю, кто. Нам необходимо срочно вернуться в безопасное место.
        - Кто следит?
        - Вон та серая машина следует за нами уже несколько минут.
        Фуоко обернулась. Действительно, в полусотне шагов позади медленно ехал невзрачный серый "корвет" с двумя мужчинами.
        - Все в порядке, дэй Джион, - Риса подняла руку. - Они приехали за мной.
        - За вами, дэйя?
        - Я совсем забыла. Мне нужно... заехать в... в мэрию... в органы опеки. Там какие-то формальности остались. Беседа с воспитателем, определение к кому-то на квартиру, все такое. Фуоко!
        - Ну?
        - Скажи мне, зачем ты живешь?
        - А?
        - Я поняла, кем ты не хочешь стать, - темные глаза новенькой словно заглянули Фуоко в самую душу. - Но кем хочешь? К чему стремишься? Какая у тебя цель в жизни? Ради чего ты живешь?
        - Вот так я тебе и рассказала! - вспыхнула Фуоко. - Вам, плебеям, только позволь сфамильярничать разок, сразу на шею садитесь!
        - Не отвечай сразу. Подумай как следует. Я спрошу тебя снова, попозже. А сейчас мне пора.
        Оставив Фуоко стоять с открытым ртом, Риса легко скользнула мимо Джиона и побежала к остановившемуся автомобилю. Дернув переднюю дверцу (та почему-то открылась со скрежетом, словно заклиненная), иностранная сиротка наклонилась к сидящему в машине мужчине и что-то сказала. Потом захлопнула дверь, с таким же скрежетом открыла заднюю дверь и забралась внутрь. Помедлив, водитель тронул машину с места и двинулся вниз по улице, набирая скорость. Когда та проезжала мимо, Фуоко разглядела на лицах обоих мужчин странное обескураженное выражение.
        - Что за девушка? - спросил Джион, внимательно рассматривая удаляющийся "корвет". - Из вашего класса, дэйя?
        - Новенькая, - неохотно откликнулась Фуоко. - Сегодня перевелась. Сирота на государственном попечении.
        - Что-то я не слышал о сиротах, за которыми из мэрии присылают автомобили, - телохранитель задумчиво почесал подбородок. - Как ее зовут?
        - Риса. Риса... Серенова, кажется.
        - Хм. А что она обмолвилась насчет жизни в одиночку и преследовании спецслужб? Вы ничего на сей счет не знаете, дэйя?
        - Нет, конечно! - сердито ответила Фуоко. - Она же только сегодня перевелась. Мы с ней в первый раз заговорили.
        Ага, в первый. Если не считать нескольких выпадов в ее адрес, на которые та не отреагировала.
        - Для первого разговора вы оказались... весьма откровенны, дэйя, - Джион осуждающе покачал головой. - Не следует открывать себя посторонним без острой нужды, тем более первому встречному.
        - Джион, - в упор спросила его Фуоко. - А все-таки, что ты сделаешь, если увидишь, что я сбегаю из дома?
        - Я должен ответить на ваш вопрос откровенно?
        - Не надо... - Фуоко со вздохом отвернулась. - И так ясно.
        - Дэйя Серенова несмотря на свои странности - очень разумная девочка, и она все объяснила верно. Если вы сбежите... даже оставим в стороне мою судьбу. Меня немедленно уволят за некомпетентность, и я больше никогда не найду приличную работу, но не обо мне речь. Вы окажетесь на улице, не имея ни малейшего понятия о том, как заработать на кусок хлеба. Проститутка или грязная уличная попрошайка - другой судьбы вам не увидеть, и долго вы не проживете. А может, и хуже получится.
        - Хуже?
        - Дэйя, за членами любой богатой семьи внимательно наблюдает множество глаз, и далеко не все из них дружелюбны. Если вы сбежите, и ваша семья вас не найдет, вас быстро отыщут другие. И тогда вы окажетесь в положении заложницы.
        - Да отцу наплевать!
        - Не наплевать. Я не стану убеждать, что он по-своему любит вас. В вашем возрасте такие вещи просто непонятны. Но если оставить в стороне эмоции, остается такая вещь, как честь семьи Деллавита. И хотя бы ради нее дэю Хавьеру Деллавита придется сделать все, чтобы вернуть вас живой и по возможности невредимой. Кстати, вы знаете, что у некоторых бандитов в обычае отрезать заложникам пальцы, чтобы убедить родственников в серьезности намерений?
        Фуоко вздрогнула. Пальцы? Она невольно сжала кулаки. На нее вдруг накатила волна серой тоски. Да, разумеется. Хорошо мечтать о побеге в уютной спальне, с головой закрывшись теплым одеялом. Как все просто у героев рисованных сериалов, которые она любит смотреть вечерами по телевизору! Верные друзья, честь, отвага, злобные враги и радость трудной победы... Но ведь она не дурочка и отлично понимает, чем сериалы отличаются от настоящей жизни.
        А значит - значит, настало время возвращаться домой. Рабочий стол, тетради, учебники, зубрежка и домашние задания, а потом спортзал и беговая дорожка, где она снова загонит себя до изнеможения, так что с трудом доползет до душа и кровати. И вечерняя молитва, куда она снова не пойдет, за что мать устроит ей очередную истерику. Сон, подъем, завтрак, нотации матери и снова школа. И постоянный тихий ужас, что кто-то случайно узнает ее постыдную тайну. Бесконечный замкнутый круг. Зачем я вообще живу? Кто-нибудь, ответьте наглой иностранке вместо меня! И заберите меня отсюда. Хоть куда-нибудь...
        Кстати, на тесте она решила всего три задачи. С оставшимися пятью обязательно нужно разобраться - проанализировать решения, описанные Рисой, и запомнить их. Обязательно сегодня, пока не выветрилось из памяти. Обязательно, пусть даже ценой ночного сна.
        - Возвращаемся домой, Джион, - нехотя сказала она. - Сейчас. Давай, вызывай наш тарантас.
        Вечером того же дня, когда Джион уже собрался домой, в комнату охраны зашел Фриско Амантарелла.
        - Ты точно запомнил номер автомобиля? - спросил начальник службы безопасности, испытующе глядя исподлобья.
        - Который нас преследовал? Да.
        - Пойдем. Шеф хочет с тобой поговорить. Лично.
        Джион поежился. Хозяин вызывал рядовых служащих только в двух случаях: похвалить или устроить разнос с далеко идущими выводами. Увольнением, например. Ни того, ни другого он сегодня вроде бы не заслужил. Тогда зачем же?
        - Идем, - поторопил Фриско.
        Вдвоем по тихим пустым коридорам и лестницам огромного дома они поднялись на четвертый этаж, где располагался рабочий кабинет главы семьи. На улице сгущались сумерки, и в коридорах уже неярко горели светильники, разгоняя полумрак. Хавьер Деллавита встретил их, сидя за столом.
        - Вечер, дэй Айдари, - поприветствовал он Джиона. - Присаживайся.
        Понять по его бесстрастным серым глазам, что он думает, казалось невозможным. Джион осторожно присел на край глубокого кресла. Фриско устроился в кресле напротив.
        - Запомненный тобой номер автомобиля, дэй Айдари, - без предисловий начал хозяин, - принадлежит одной любопытной организации: Службе сопровождения и охраны. Что-нибудь говорит название?
        - Да, босс. Охрана и спецсвязь высших должностных лиц государства начиная с премьера, а заодно расследования по фальшивомонетчикам, розыск особо опасных преступников и тому подобные дела. Очень серьезная контора.
        - Ты уверен, что точно запомнил номер? Абсолютно уверен?
        - Да, босс, - кивнул Джион. - У меня прекрасная зрительная память.
        Хавьер и Фриско переглянулись.
        - Воспроизведи точно слова той девочки о бегстве и спецслужбах. Настолько дословно, насколько сможешь.
        - Э-э... да, босс, сейчас попробую.
        Джион прикрыл глаза и сосредоточился.
        - Мне приходилось убегать... нет, жить беглянкой от спецслужб много лет. Я ничего не забыла, и воспоминания весьма неприятны. Примерно так, босс, с точностью до нескольких слов.
        - Походили ли ее слова на ложь? На наигрыш с целью произвести впечатление?
        - Нет, босс. На меня она вообще не обращала внимания, а перед дэйей Фуоко ни капли не робела. Я не думаю, что она лгала, тем более вот так вскользь, в разговоре. Подростки обычно не способны на настолько тонкую игру. Если уж изображать из себя героя, то на всю катушку: бить кулаком в грудь, расписывать подвиги, все такое.
        - Вот так вот, Фриско, - медленно проговорил Хавьер. - Девочка лет четырнадцати, которая не только бегала от спецслужб, причем успешно, но и сохранила полноценные воспоминания. Значит, происходило это не более трех-четырех лет назад. Пять максимум. Дэй Айдари, у тебя есть какие-то мысли на сей счет?
        - Нет, босс. Только одно соображение: если она действительно скрывалась от спецслужб, то не у нас в Кайтаре. Скорее, где-то за границей. Она иностранка, да и не отпустили бы ее одну гулять по городу, если она действительно так важна.
        Хозяин медленно побарабанил пальцами по столу.
        - Фриско?
        - У меня нет контактов в ССО, - покачал тот головой. - Ни у кого нет.
        - У меня есть, - все тем же безразличным тоном произнес Хавьер. - Но я не стану их использовать, пока не решу, что дело того стоит. Но что спецслужбам, о ком бы ни шла речь, могло потребоваться от десяти- или двенадцатилетней девочки? Заложница для давления на родителей?
        - Как вариант, - согласно качнул головой начальник службы безопасности. - Но тогда непонятно, как она оказалась в Кайтаре. Нет, второй вариант более правдоподобен.
        - Эйлахо... - медленно проговорил Хавьер.
        - Да. Эйлахо.
        Джион почувствовал, что желудок сжался холодным комом. Для широкой публики эйлахо оставались полумифом даже после Удара. Но когда он еще работал частным детективом, он знал много любопытных вещей, публике не известных. И из вполне надежных источников он знал как минимум о двух подтвержденных эйлахо, исчезнувших в неизвестном направлении под тяжелым занавесом государственной тайны.
        - Насколько я знаю, босс, - сказал он, - после Удара эйлахо не осталось совсем.
        - Именно, - согласился Хавьер. - Хотя статистика по ним засекречена, я знаю совершенно точно: половина эйлахо с подтвержденными талантами сошла с ума или просто умерла в день Удара, а вторая половина превратилась в обычных людей. Фриско, что заставляет тебя думать, что девочка неизвестного происхождения, ходящая в обычную школу, может оказаться эйлахо? Только ее загадочная связь с ССО и случайная обмолвка?
        - И ее выдающиеся таланты, продемонстрированные сегодня. Если, разумеется, ваша дочь правильно описала происходившее. Она казалась не очень-то настроенной на разговор, а, Джион?
        - Фуоко вообще отказалась говорить о девочке, - поправил его телохранитель. - Мне удалось лишь вытянуть из нее несколько случайных слов. Но, судя по ним, дэйя Серенова действительно много знает.
        - Если девочка в самом деле эйлахо, я могу понять интерес к ней со стороны ССО, - задумчиво проговорил шеф. - Тогда ее разработка стоит любых затрат. Но прежде чем я обращусь к своим источникам, мне нужна хотя бы тридцатипроцентная уверенность. Фриско, есть идеи, как проверить ее предварительно?
        - Разумеется, босс. В ССО работают высококлассные специалисты по охране, но они не занимаются внедрением под прикрытием, не их область. Документы для девочки наверняка готовили совсем другие службы, и я даже знаю, откуда начать копать. В течение одного-двух дней я могу собрать по ней информацию по другим источникам, в том числе в столице.
        - Превосходно. Займись. С затратами не считайся. Дэй Айдари!
        - Да, босс?
        - Я знаю, что Фуоко не хочет твоего присутствия в школе. Однако с завтрашнего дня используй любую возможность наблюдения за Рисой Сереновой за ее пределами. Запоминай каждую мелочь, каждую незначительную деталь. В конце каждого дня - отчет непосредственно Фриско.
        - Понял, босс.
        - И еще одно.
        Хавьер Деллавита наклонился вперед, облокотившись о стол, и его глаза блеснули.
        - Если девочка действительно эйлахо, она может стать чрезвычайно ценным приобретением для дома Деллавита. Если она окажется в опасности, попытайся ее защитить. Но только ненавязчиво и незаметно, чтобы у других не возникало ненужных вопросов: я совсем не хочу привлечь к ней чужое внимание. Однако не забывай, что твоей основной обязанностью является охрана моей дочери. И если с ней что-то случится, я самолично пристрелю виновных. Ты понял?
        - Конечно, босс, - Джион нервно сглотнул. - Я понял.
        - Если вдруг окажется, что угроза исходит от Сереновой, убей ее не колеблясь.
        - Да, босс.
        - Хорошо. Теперь иди. И не вздумай обсуждать девочку с другими, даже с Массимом или другими телохранителями.
        - Да, босс.
        Джион поднялся, поклонился и вышел. Он чувствовал, что спина покрыта испариной. Спускаясь по лестнице, он прокручивал в голове только что состоявшийся разговор. Эйлахо? Такая мелкая пигалица? Ну и ну. Невероятно. Хотя с чего он решил, что все эйлахо обязательно великаны-силачи? Чтобы зажечь взглядом свечу или стрелять молниями с кончиков пальцев, физическая сила не нужна.
        Непонятно, почему эйлахо такие ценные - приписываемые им способности к мелким фокусам могут, на взгляд Джиона, заинтересовать только зрителей в цирке. Но хозяину виднее. Сейчас дело в другом. Бывшему детективу, полицейскому и сотруднику частной охраны семьи Деллавита не раз приходилось убивать людей, и призраки мертвых ночами его отнюдь не беспокоили. Но вот сможет ли он заставить себя выстрелить в девочку-подростка - совершенно отдельный вопрос. Не привык он стрелять в детей, знаете ли.
        02.36.1231. Ставрия, Эйград
        - Сергей, а я вчера вечером падающую звезду видела. Говорят, если желание загадать... Ой, доброе утро, Ваген Эйлович! - Таня Каварова встрепенулась, увидев входящего в учительскую директора.
        - Доброе утро, коллеги, - поздоровался Ваген, осматривая комнату.
        До начала уроков оставался почти час, и присутствовали только Таня и господин Дратаев. Таня являла собой классический образец ранней пташки, сонной вечером и бодрой утром, и всегда являлась задолго до остальных, чтобы подготовиться к урокам. А вот к какой разновидности пернатых относится Дратаев, директор пока что так и не сумел определить.
        Замаскированный иностранец вписался в преимущественно женский коллектив на удивление органично. Не прошло и дня, как он со всеми, кроме директора, перешел на общение по именам, и учительницы в нем, похоже, души не чаяли. Всегда сдержанный и корректный, он умел вовремя улыбнуться или коснуться руки так, что любая женщина просто таяла. Кто знает, что случится в будущем в тесной компании, где сошлись трое незамужних, двенадцать замужних (четверо явно несчастны в браке) женщин и один холостой привлекательный мужчина средних лет, но пока все шло ровно. Если повезет, иностранец исчезнет восвояси до того, как начнутся проблемы на эмоциональном фронте. Вот как бы молодая, только что из института, Танечка не решила по уши влюбиться невовремя и исчезнуть вместе с ним...
        В профессиональном плане иностранец тоже оказался на высоте, безропотно взяв на себя занятия в обе смены. За прошедшую декаду Ваген три раза исподтишка слушал, как он ведет уроки, стоя в коридоре за прекрасно пропускающими звук дверями, и еще раз открыто присутствовал на занятии. Во всяком случае, ученики сидели тихо всегда, даже в классе восемь-три, куда в свое время собрали отстающих, лоботрясов и хулиганов со всего потока. Вот с учебником он, похоже, не слишком ладил, постоянно неся какую-то отсебятину, ну да ладно. Возможно, так и нужно в рамках эксперимента. Главное, чтобы контрольные проводил и оценки ставил, не нарушая отчетность. И обработку внеплановых министерских тестов он полностью взял на себя. И появлялся в школе за час-полтора до уроков, в семь-полвосьмого, и по нескольку часов в день засиживался в библиотеке...
        В общем, хороший школьный педагог из тех, что почти перевелись в последнее время. Настораживала только его странная активность по контактам с учениками. В первый же день он взял у завуча список адресов учеников старших классов и принялся ходить по домам. Знакомиться с семьей и родителями, как пояснил он директору. Зачем вдруг ему потребовалось такое знакомство в домашней обстановке? Если хочется, всегда можно устроить родительское собрание в школе...
        - ...она пролетела вот так вот, наискосок через все небо, яркая, просто ужас! - тем временем продолжала рассказывать Таня. - Никогда такой не видела. Жаль, что фотоаппарат достать не успела.
        - Ну, снять падающую звезду не так-то просто, - рассудительно заметил иностранец, не отводя взгляд от тетради. - Нужна пленка с очень высокой чувствительностью, камеру неплохо бы заранее на штатив поставить, на нужное место нацелить... Да и ночное небо съемкам не способствует. А вы, Таня, всегда с фотоаппаратом ходите?
        - Да нет, - смутилась девица. - Просто вчера у нас показательный семинар в секции проводился, из-за границы учитель Танада приезжал с учениками. Вот и я и принесла аппарат, чтобы на память поснимать.
        - А что за секция? - рассеянно поинтересовался Дратаев. Он черкнул в тетради карандашом, закрыл ее и взял следующую.
        - Да я немного фехтованием занимаюсь, - Таня покраснела, словно признавалась в чем-то неприличном. - Историческим фехтованием, на мечах. У нас клуб...
        - Ролевые игры?
        - Ну, что-то вроде. Да ничего серьезного, на природу изредка выбираемся, спектакли устраиваем, иногда на экскурсии ездим...
        - На экскурсии? - внезапно иностранец оторвался от тетради и с острым любопытством взглянул на молодую учительницу. - И где же вы успели побывать?
        - Коллеги, можно, я перебью? - Ваген вытащил из-под мышки объемистый пакет. - Сергей Мираевич, сегодня утром я заехал в гороно, прислали очередные внеплановые тесты. Займетесь рассортировкой?
        - Да, конечно, - кивнул тот, протягивая руку. - Давайте...
        Внезапно он осекся и медленно поднялся, почему-то глядя в окно, где только начинал брезжить поздний осенний рассвет.
        - К-ссо... - сквозь зубы прошипел он. - Боюсь, Ваген Эйлович, не судьба сегодня.
        - Что случилось? - Ваген почувствовал, что по спине ползут мурашки.
        И тут в городе взвыли сирены. На фоне долгих заунывных басов быстро тараторили высокие свистки, и им в такт у директора заколотилось сердце. Он глянул в окно и только теперь разглядел над еще темным утренним морем слабые переливы мертвенно-бледного света.
        Кольчон.
        Директор быстро шагнул к стене, отбросил пластиковую крышку и резко вдавил ладонью большую красную кнопку. Из коридора донеслась пронзительная трель тревожного звонка. Вряд ли сейчас в школе могли оказаться ученики, слишком рано, но случается всякое.
        В убежище, в убежище, в убежище! - настойчиво требовали сирены. - Немедленно в убежище!
        - Я пройду по третьему и четвертому этажу, чтобы проверить классы, - резко сказал Ваген. - Сергей Мираевич, возьмите на себя второй этаж, а вы, Таня Владимировна, первый. Проверьте все классы, даже запертые, чтобы никакому юному идиоту не пришло в голову посмотреть на схватку из окна. Возьмите универсальные ключи на вахте. Быстрее!
        - И спортзал, - бросил иностранец, лавируя между столами. - Я его проверю.
        Выскочив из учительской, директор через две ступеньки побежал на четвертый этаж, на ходу нашаривая в кармане свой личный универсальный ключ. На лестнице и в коридоре пусто. Хорошо. Десять кабинетов здесь, десять внизу. Десять секунд на то, чтобы открыть дверь, заглянуть, закрыть и добежать до следующего. Сто секунд. Ровно две минуты. Четыре минуты на два этажа плюс сколько-то, чтобы спуститься на этаж, плюс добраться до подвала. А кольчон еще очень далеко. У тебя масса времени, не нервничай. Первая дверь пошла...
        Пять минут спустя он, запыхавшись не столько из-за усталости, сколько из-за кипящего в крови адреналина, ворвался в подземное убежище. Большой гулкий зал, бывший тир времен до Удара, способный вместить все шесть сотен учеников школы, пустовал. Только на лавочке индифферентно сидел не успевший смениться ночной сторож, да у самого входа стояла, ломая руки, Таня.
        - Где Дратаев? - отдуваясь, осведомился директор.
        - Не знаю, - пролепетала та. - Он заглянул, сказал, что все в порядке и что он пойдет на крышу наблюдать.
        - Идиот! - Ваген повернулся. - Я за ним.
        - Я боюсь одна! - почти на грани истерики взвизгнула Таня, хватая его за рукав. - Я не хочу здесь!
        - Успокойтесь! - Ваген ухватил ее за плечи и как следует встряхнул. - Таня, вы не одна, - он кивнул на вахтера.
        - Я... с ва-ами!
        Чтоб ее гхаши взяли, истеричную девчонку! Вроде бы не в первый раз кольчон приходит, но раньше такого с ней не случалось. Или она просто в толпе себя чувствовала уверенно?
        - Отстанешь, пеняй на себя, - предупредил он - и бросился обратно по лестнице навстречу по-прежнему тарахтящему звонку, прыгая уже через три ступеньки.
        Дурак-иностранец действительно обнаружился на крыше. Он стоял возле ограждения и пристально всматривался в светлеющее небо. Теперь кольчон различался уже очень хорошо. Бледная клубящаяся туча, чей мерцающий свет уже почти не различался в свете солнечных лучей, падающих на ее верхнюю часть, медленно ползла по-над морем в сторону города. Рядом виднелось несколько темных точек: легкие патрульные вертолеты спешно уходили в стороны, уклоняясь от туч волют, роящихся вокруг кольчона комариными стаями.
        Над городом грохнуло - еще и еще. Над окрестными холмами поднялись дымки: открыли огонь побережные батареи главного калибра. Несколько секунд спустя на поверхности воды расцвели белые султаны. Недолет. Откуда-то сбоку протянулись и уперлись чудовищу в бок белые трассы реактивных снарядов: вероятно, за прибрежными холмами всплыла и вступила в бой подводная лодка морского патруля. Вслед за снарядами в клубящуюся облачную стену вонзилось яркое красное копье лазера. Кольчон дернулся, и, перекрывая вой сирен, над городом потянулся долгий тоскливый стон. Снова загрохотали батареи береговой обороны, и кольчон задергался еще сильнее. Вероятно, на сей раз прицел оказался точным, однако снаряды пропали в толще чудовища, не причинив ему заметного вреда. Кажется, он даже ускорился.
        Но какой же он сегодня огромный!
        Где же авиация? Ваген запрокинул голову, пытаясь разобрать в небе бомбардировщики. Тщетно. Вероятно, еще слишком рано.
        Рядом еле слышно пискнула Таня, и Ваген спохватился.
        - Дратаев! - рявкнул он во всю невеликую мощь своего голоса. - Вы что, сдурели? Волюты доберутся до города через несколько минут! В укрытие!
        Иностранец даже не пошевелился. Директор ухватил его за руку и дернул. С равным успехом он мог тянуть за руку каменную статую. Да что с ним такое?
        - Ваген Эйлович, прошу не мешать. Я наблюдаю за боем, - бесстрастно попросил иностранец.
        - Вам жить надоело, что ли?
        - Возвращайтесь в убежище. Я успею укрыться от нападения.
        Ваген в отчаянии огляделся. Может, действительно бросить его здесь? А с кого потом спросят, когда его сожрут волюты?
        - Что за оружие? - вдруг спросил Дратаев, вытягивая руку в сторону дрогнувшего и погасшего луча: очевидно, пушка перегрелась и отключилась. Взамен нее протянулись новые трассы реактивных снарядов. - Вон то, яркая красная полоса откуда-то с моря? Монохромный свет?
        - Лазер, - машинально пробормотал директор. - Пушка на патрульной подлодке...
        Неужто придется бежать за огнеметом, с незапамятных времен пылящимся в шкафу в его кабинете?
        - Лазер? - удивленно спросил иностранец. - Как - лазер? Он же не виден.
        - Что?
        - Лазерный луч в воздухе не виден, если не рассеивается на пыли, паре или других аэрозолях, - терпеливо повторил иностранец. - Почему сейчас он так заметен?
        - Да к гхашам лазер! - директор снова попытался сдвинуть учителя с места - все с тем же нулевым эффектом. - Мы обязаны спуститься в убежище! Какой пример вы подаете ученикам?
        - Здесь нет учеников, - Дратаев наконец-то повернул голову и с удивлением посмотрел на поскулившую Таню, которую била крупная дрожь. - А вы что здесь делаете?
        - Мы за вами!
        - Спасибо за заботу, Ваген Эйлович, но я должен досмотреть бой до конца. Мне очень важно проследить за нюансами. Заберите Таню и спускайтесь.
        - Нет! Без вас - нет!
        Несколько секунд иностранец молча смотрел на него, потом снова повернулся к морю, откуда накатывала туманная стена кольчона.
        - Хорошо. Еще две минуты.
        "Вакай, контакт. Координатор в канале. Прошу временно передать мне контроль за твоим чоки. Необходимо использовать активные сенсоры для зондирования чужих фантомов. Судя по визуальным наблюдениям, они существенно отличаются от аналогичных конструктов в космосе".
        "Вакай в канале. Ты с ума сошел? Посторонние рядом, и я не могу от них избавиться. Засветишь меня раньше времени".
        "Поправка: запрашиваю частичный контроль - только над сенсорными блоками. Я задействую радар и гравилокатор. Они не заметны для сторонних наблюдателей".
        "Тогда валяй. У тебя две минуты, потом я должен спуститься в убежище".
        "Обратный отсчет включен".
        - Еще две минуты, - повторил иностранец. - Потом уйдем. Ваген Эйлович...
        Он замер.
        - В нашу сторону целеустремленно перемещается не менее двух десятков малых конструктов, - каким-то чужим голосом сообщил он.
        Директор почувствовал, что по спине бегут мурашки. Он подошел к ограждению, наклонился вперед и пристально всмотрелся вдаль. Нет, ничего не видно.
        - Малых? Сюда летят волюты? Тогда уходим немедленно! - он приобнял дрожащую Таню за плечи и повернулся к выходу на крышу. - Ну?
        - Это не может оказаться совпадением. Я должен остаться. Забирайте Таню и спускайтесь в убежище. Немедленно!
        - Но...
        - Я взрослый человек, Ваген Эйлович! - раздраженно сказал иностранец. - Я могу сам отвечать за свои действия. Уходите, живо!
        Директор скрипнул зубами. Идиот! Ну ладно.
        - Пойдемте, Танечка, - он силой увлек за собой молодую учительницу навстречу по-прежнему тарахтящему тревожному звонку. - Пойдемте.
        Та судорожно вцепилась в него и не отпускала, пока они не спустились до третьего этажа. Там директор мягко, но решительно освободился.
        - Таня, спускайтесь в убежище, - приказал он. - Мне придется заняться другими делами.
        - Я боюсь одна! - почти прошептала та, умоляюще вскинув взгляд.
        Пытаясь найти слова ободрения, директор ласково провел рукой по ее голове, словно успокаивая ребенка. На его счастье, снизу вдруг донеслись возбужденные детские голоса, и два мальчишки, на вид класса из третьего-четвертого, через две ступеньки взбежали по лестнице.
        - А с крыши вообще классно видно! - возбужденно говорил один из них. - Взрослые уже все в подвале заперлись... ой!
        Вверх они не смотрели, и директор, качнувшись навстречу, ловко поймал обоих за шкирки.
        - В подвале, молодые люди, запретесь вы, - ласково сказал он. - Госпожа Каварова, пожалуйста, возьмите детей и спуститесь в убежище немедленно. Вы меня слышите?
        - Д-да... да-да, - кивнула та, распрямляясь. Похоже, профессиональный долг все-таки взял в ней верх над эмоциями. Молодец, девочка. - А ну-ка, ребята, со мной вниз, быстренько!
        - У-у-у... - дружно застонали мальчишки. - Так нечестно...
        - В дневники замечание захотели? - строго спросила учительница. - Родителей в школу? А ну-ка живенько!
        Она ухватила мальчиков за руки и повела вниз по лестнице. На площадке она обернулась и бросила на директора единственный взгляд, в котором мешались мольба и страх, но тут же взяла себя в руки и пошла дальше. Директор быстро вошел в своей кабинет, нашарил в нижнем ящике стола большой ключ, дрожащими от возбуждения руками распахнул дверцы углового железного шкафа и замер.
        Огнемет штатно полагался каждой школе с тех пор, как кольчонов три года назад начали сопровождать волюты. До сих пор Ойский полагал их изрядной глупостью: даже с учетом обязательной переподготовки по их использованию он даже и не предполагал, что когда-то использует оружие в настоящем бою. Два баллона с ремнями, редуктор, длинная штанга с распылителем - штука, смертоносная в умелых руках и чрезвычайно опасная для самого неумехи. Используемое в огнемете вещество, жидкость с головоломным названием и выворачивающим наизнанку тухлым запахом, в просторечии "черный керосин", самостоятельно вспыхивала на воздухе ярким и бездымным, но от того не менее вонючим пламенем. Попасть струей на человека означало превратить его в головешку, а уж чтобы устроить пожар, достаточно разок неловко дернуть штангой.
        И вот теперь ему предстояло доказать, что он недаром дважды в год тратит по целому дню в компании других таких же хилых интеллигентных учителей. И все из-за невесть откуда свалившегося ему на голову иностранца.
        Из-за плохо подогнанных ремней тяжелые баллоны били его по спине все время, пока он шагал вверх по лестнице, сначала на четвертый этаж, а потом на крышу. Там ничего не изменилось. Иностранец по-прежнему стоял у ограждения и напряженно всматривался в сторону моря. Береговые батареи грохотали непрерывно, над окружающими город холмами поднимались целые облака белого дыма. Реактивные трассы и копья лазерных пушек протыкали кольчона уже с трех направлений. Чудовище выло и корчилось, но упорно продолжало приближаться. Еще немного, и его белая туша накроет порт и нижние районы, отсюда не видимые. Он слишком велик! Такого не удастся остановить своими силами. Где же авиация? Еще немного - и погибнут сотни, а то и тысячи людей.
        Дратаев резко обернулся.
        - Зачем вы вернулись? - сердито спросил он. - Малые конструкты появятся через полминуты. Вон они, видите?
        Он вытянул руку, и похолодевший директор различил в паре сотен метров быстро приближающееся серое полупрозрачное облако, блистающее искрами огненных капель. Ну что же... Он с усилием сдвинул предохранитель огнемета, плохо слушающимися руками направил распылитель в небо и нажал на тугой спуск. С конца штанги сорвался длинный сноп пламени, и тут же вокруг завоняло. Действует.
        - Сергей Миртаевич, - напряженно сказал он, - отойдите назад и спускайтесь в убежище. Я встречу волют.
        - К-ссо... - сквозь зубы прошипел чужак. - Вы что, сумасшедший? Они не причинят мне...
        Он замолчал, повернулся и с размаху ударил кулаком по ограждению. То глухо загудело, и конец верхнего прута ограды внезапно отломился. Ухватив его за конец, иностранец ударил кулаком по другой стороне, и прут оторвался полностью. Дратаев ухватил его на манер сабли и несколько раз со свистом махнул в воздухе.
        - Постарайтесь не сжечь ненароком школу, Ваген Эйлович, - сухо сказал он.
        "Координатор, если чужие фантомы и в атмосфере уязвимы к кинетическому воздействию, их можно забить ногами. Передаю куклу под твой контроль, у тебя лучше получится".
        "Контроль у меня. Цель действий?"
        "Защита придурка с огнеметом, который того и гляди случайно меня подожжет. Воздержись от сценариев, способных разрушить мою легенду. Не подставляйся под удары, в частности".
        "Принято. Тактика определена, готов действовать".
        Возможно, в другой ситуации Ваген и задумался бы над тем, каким образом иностранцу удалось двумя ударами разбить на совесть сваренное из арматуры ограждение, но сейчас все его внимание занимали приближающиеся волюты. Несколько ударов сердца - и вокруг крыши закружились большие туманные спирали. Их формы текли и изменялись, неизменным оставалось только одно: горящая в центре искра. Ваген никогда раньше не видел их так близко, разве что по телевизору, и теперь зачарованно их разглядывал. Ну, все. Сейчас они нас заплюют. И чего меня вдруг потянуло геройствовать? Оставил бы иностранца с ними целоваться, если ему так хочется...
        Две или три волюты и в самом деле сходу плюнули огнем. Ваген машинально качнулся в сторону, но на расстоянии они толком прицелиться на смогли, и искры ударились о стену высоко над головой. На голову посыпалась бетонная крошка. Стиснув зубы, он нажал на спуск и провел в воздухе длинную огненную дугу, разумеется, никого не зацепившую: слишком далеко. На фоне грохота пушек, воя сирен и стенаний кольчона он различил стрекот приближающегося вертолета. Если повезет, спецназ окажется здесь раньше, чем волюты решатся напасть. Ему нужно всего лишь отпугивать их еще несколько минут. Он выпустил еще один клуб пламени, потом еще один. Летите отсюда, твари, здесь нет ничего для вас интересного. Мы опасные и невкусные...
        Чудовища и в самом деле нападать не торопились, словно испугавшись угрозы. Они роились вокруг крыши серым облаком, не улетая и не спускаясь. Вот сразу несколько, вдруг спикировав вниз, синхронно плюнули искрами в неподвижно замеревшего иностранца. Ваген дернулся, но Дратаев как-то небрежно сдвинулся в сторону. Плевки взорвались на битумном покрытии крыши, проделав в нем крупные, в два кулака, ямы, а Дратаев одним сложным слитным движением взмахнул над головой своим прутом, а потом, закрутив его вокруг центра, метнул вверх. Две рассеченные ударами волюты, так и не выйдя из пике, комками неопрятного серого желе с неприятным чмоканьем плюхнулись на битум и замерли, искры у них внутри потухли. Третья волюта попыталась резко уйти в сторону, но попала под удар бешено крутящегося прута, сейчас напоминающего темный полупрозрачный диск, и тот словно расплескал ее на мелкие капли, тут же испарившиеся в воздухе. Два оставшихся чудовища взмыли вверх и затерялись среди стаи. Иностранец, вскинув руку, перехватил прут в воздухе и снова замер, словно статуя копьеносца.
        Ваген сглотнул. Ну ничего себе... Он снова выпустил в воздух несколько клубов пламени, и волюты слегка отдалились, словно испугавшись. Две или три снова плюнули огнем с расстояния метров в пятнадцать, но опять промахнулись.
        И тут рокот вертолета накатил шумной оглушающей волной. К звуку мотора добавилось новое резкое тарахтение, и еще две волюты, попавшие под выстрелы, рассыпались мелкими испаряющимися каплями. Ваген боком сместился к краю будки, закрывающей выход на крышу, и быстро глянул назад. Вертолет побережного спецназа приземлялся на дальнем краю крыши, и с него уже спрыгивали фигуры людей в касках и бронежилетах. Они пробегали несколько шагов, падали на битум и тут же начинали стрелять. В воздухе замелькали огненные веера трассирующих пуль. Они насквозь прошивали чудовищ, и те вспыхивали призрачным пламенем, рассыпаясь по крыше огненным, но ничего не поджигающим дождем. Через несколько секунд три оставшихся спирали синхронно, словно по чьему-то приказу, резко спикировали вниз, на иностранца, и снова плюнули. История, однако, повторилась в точности: бессмысленные дырки в битумном покрытии, резкие взмахи прутом и отвратительные капли не то желе, не то слизи, растекающиеся по крыше.
        "Здесь координатор. Опасность для объекта защиты ликвидирована. Возвращаю контроль над куклой. Активное сканирование кольчона продолжаю. Запрашиваю анализ субстанции, оставшейся от чужих фантомов. В пальцах левой руки куклы сформирован сенсорный массив. Их необходимо поместить в остатки волют на срок не менее трех секунд".
        Все. Кончено. Негнущимися пальцами Ваген потянул на себя рычажок предохранителя, автоматически - все-таки сказались тренировки - блокируя огнемет. Все кончилось, и он остался жив и даже невредим. Он бессильно оперся баллонами о стену. Колени ощутимо дрожали. Идиот. И он идиот, и иностранец. Все, в следующий раз чужак пусть дерется и подыхает самостоятельно, в одиночку. Чужак обернулся, уронил на крышу прут - и неожиданно показал Вагену большой палец, подмигнув. Тот шепотом выматерился. Выговор. Точно, выговор ему в приказе за несоблюдение субординации в... как бы сформулировать? В боевой обстановке? Глупо. Ладно, потом придумаю.
        - Почему штатские не в убежище? - рявкнул над ухом командный голос. Рядом стоял, уперев в бок кулак, здоровенный солдат в камуфляжной форме и бронежилете. Штурмовую винтовку он небрежно держал другой рукой. - В героев играете? А ну, живо в подвал! Нараздавали шпакам огнеметов на нашу голову! Эй, ты! Ты что, сдурел? Отойди от слизи!
        Ваген снова дернулся. Ну вот, стоило на секунду отвлечься, и дурак-иностранец продолжил попытки самоубийства. Он присел над одним из ошметков, оставшихся от волют, быстро скукоживающемся в размерах, и протянул к нему руку.
        - Стой! - снова рявкнул солдат.
        Поздно. Чужак сунул в слизь пальцы и замер. Директор стиснул зубы, ожидая вопля боли, но ничего не произошло. Солдат подбежал к учителю, сидящему на корточках, и тот спокойно посмотрел на него снизу вверх.
        - Что-то не так, господин? - недоуменно спросил он.
        - Твоя рука, - растерянно сказал солдат. - Ты что, ничего не чувствуешь?
        Иностранец вытащил пальцы из слизи и растопырил их в воздухе.
        - У меня все в порядке, - в доказательство он несколько раз сжал кулак. - А что я должен чувствовать?
        - Слушай, дядя, у тебя что, пальцы из железа? - поинтересовался солдат. - Если сопли попадают на человека, у него сначала кожа сгорает, а потом нервы. Вот, - он резким движением задрал рукав, обнажив зловещего вида шрам через все предплечье. - Зацепило два года назад. Теперь рука от локтя до кисти ничего не ощущает, чуть не комиссовали.
        - У меня все в порядке, - повторил иностранец, распрямляясь. - Спасибо за заботу, господин, но тебе не пора возвращаться к своим?
        Солдат окинул его долгим внимательным взглядом.
        - Мне-то пора, но вы двое - марш в подвал! - прежним командным голосом рявкнул он. - И имейте в виду, я на вас рапорт составлю. Заготовьте для комиссара по гражданской обороне хорошее объяснение, почему на крышу вылезли.
        Он повернулся и затопотал ботинками по крыше в сторону вертолета, уже снова раскручивающего лопасти.
        Дратаев отошел от края крыши и прислонился к стене будки возле дверей.
        - Отсюда им нас не видно, - сказал он вслух. - Надеюсь, больше... как их, волюты?.. не появятся.
        - Почему вы так упорно не хотите спуститься вниз? - устало спросил директор. Баллоны огнемета за спиной внезапно показались ему ужасно тяжелыми. - Как маленький ребенок...
        - Я никогда раньше не видел нападения кольчона. Мне нужно зафиксировать его полностью. А вниз спускаться смысла уже не имеет, - иностранец ткнул пальцем в небо. - Авиация здесь.
        Ваген запрокинул голову. В светлом небе за черными точками быстро тянулись белые полоски инверсионных следов. Бомбардировщики! Наконец-то! Четыре... шесть... восемь. И еще одна группа из шести следов чуть в стороне: истребители прикрытия уже начали пикировать вниз, в сторону взметнувшихся навстречу облаков волют. Вот уже можно разглядеть отблески утреннего солнца на фюзеляжах и светлые круги пропеллеров, с которых срываются полосы конденсата, становящиеся все бледнее и тоньше по мере приближения аппаратов к земле. Выровнявшись, истребители разошлись широким веером, и перед ними замелькали бледные следы трассирующих пулеметных очередей. Пули хлестнули по приближающимся волютам, разрывая их в клочья, словно облачка пара, но чудовищ оказалось слишком много. Многие десятки погибли от слаженного удара воздушных асов, но оставшиеся сотни сомкнулись перед самолетами, и те резко пошли вверх, пытаясь уйти от контратаки. Пятерым удалось благополучно уклониться, но шестой истребитель пронзил группу из множества волют, и за ним тут же потянулся черный дымный след.
        Ваген до боли стиснул пальцы на штанге огнемета. Ну же, давай! Катапультируйся! Но летчик отчего-то медлил. Горящий самолет повернул в сторону приближающегося кольчона, и навстречу ему воспарила еще одна группа волют.
        - Пилот пытается увести машину от города, - спокойно, словно рассуждая о погоде, произнес иностранец. - И, вероятно, протаранить кольчона, если сумеет до него дотянуть. В противном случае он направил бы машину к югу, и она упала бы в холмах за окраиной.
        От поврежденного истребителя отделилось несколько мелких темных точек, и почти сразу он взорвался в воздухе. Огромный дымный клуб повис в воздухе, и только множество обломков широким веером сыпалось вниз. Где парашют? Неужели летчик не успел катапультироваться?
        - Пилот погиб, - все так же сухо констатировал иностранец. - Ему следовало оставить самолет сразу же, как только он направил его в сторону от города. Геройство - замечательная вещь, Ваген Эйлович, вот только мертвые не способны подняться и вновь встать в строй.
        И тут от идущих в вышине бомбардировщиков отделились и просыпались вниз небольшие тучки словно маковых зерен.
        И кольчона накрыл ковер бушующего химического пламени.
        Чудовище завыло с такой силой, что заложило уши. В дверных створках задребезжали стекла. Устремившиеся за уходящими истребителями стаи волют беспорядочно взвихрились и начали рассеиваться, словно клубы простого пара под жарким солнцем. На туманной поверхности кольчона среди пятен рукотворного огня вспыхнули призрачные голубые языки. Вот они взметнулись к небу колоннами, сплетающимися в один стремительно вращающийся смерч, расплескались по небосводу грибом - и погасли. Пылающий напалм осел вниз, к морю, и пропал из вида. Кольчон исчез, словно никогда и не существовал. Еще несколько секунд спустя заглохли сирены, перестали грохотать пушки, и голову стиснула глубокая, почти неестественная тишина, нарушаемая только по-прежнему дребезжащим в школьном здании тревожным звонком.
        Ваген, тяжело дыша, смотрел на вновь ставший чистым горизонт. Самолеты разворачивались, уходя в сторону далекого аэродрома. Сердце колотилось от избытка адреналина.
        - Занятия отменяются?
        - Что? - директор непонимающе посмотрел на иностранца.
        - У вас отменяются школьные занятия в такой ситуации? - осведомился тот как ни в чем ни бывало. - Или просто дают детям время, чтобы добраться до школы, и сдвигают уроки?
        Директор представил себе, как его кулак с размаху врезается в невозмутимую физиономию идиота, ломает нос, разбрызгивает капли крови... и вздрогнул. Он никогда не считал, что насилием можно решать проблемы, но, видит Вегешот, какое же он сейчас испытывает искушение!
        - Уроки проводятся обычным чередом, если только успевают появиться хотя бы три или четыре ученика, - сухо сказал он. - Но сегодня первый урок придется отменить во всех классах. Знаете, Сергей Миртаевич, нам нужно как следует обсудить ваше поведение. Вы совершенно возмутительно...
        - Прошу прощения, но Таня одна в подвале, - перебил его нахальный иностранец. - Нам стоит спуститься и сообщить ей, что все закончилось.
        - Она не одна. Со сторожем и несколькими детьми.
        - Все равно. Она храбрая девочка, но не следует подвергать ее мужество излишним испытаниям. А по дороге вниз вы обстоятельно объясните мне, насколько я неправ.
        "Вниманию Паллийской рабочей группы. Координатор в канале. Информационное сообщение. Важность: средняя.
        Пересылаю для просмотра и анализа запись нападения кольчона на город Эйград, Ставрия. Запись выполнена сенсорным блоком основной куклы Вакая, находившейся примерно в трех с половиной километрах от передней кромки кольчона. Обращаю внимание на эффекты, возникающие при использовании лазерного оружия. Вопреки известным ранее законам физики из лазерного луча безо всяких видимых причин рассеивается от тридцати до девяноста пяти процентов энергии, словно при прохождении в густом аэрозоле. В то же время мощность засеченных лазерных орудий по крайней мере на три порядка превышает теоретически доступную цивилизации Паллы до Удара. Полученные данные анализируются, однако в очередной раз напоминаю, что полная модель аномального континуума все еще далека от совершенства, и последствия любых воздействий на Палле непредсказуемы. Рекомендуется предельная осторожность при активности, выходящей за пределы простого физического контакта с окружающей средой.
        Резюмирую наиболее очевидные результаты наблюдения. Как и космосе, псевдовещество, формирующее чужие конструкты, средне уязвимо к кинетическому воздействию. Также оно крайне уязвимо к термическому воздействию, инициирующему дестабилизацию микровихрей и неконтролируемый их распад, в качестве побочного эффекта влекущий образование из окружающего воздуха низкотемпературной плазмы (голубое пламя над кольчоном на последних минутах сражения). Отмечена высокая эффективность боеприпасов объемного взрыва, сочетающего кинетические и термобарические воздействия. Полагаю возможным модификацию используемых кукол таким образом, что они смогут направленно канализировать большое количество тепла, используя его в качестве оружия против малых конструктов (местный термин - волюта).
        Также обращаю особое внимание, что контакт фантомной субстанции конструктов с биологическими тканями разрушителен для последних. Непосредственное соприкосновение кольчонов и волют с людьми не допустимо ни при каких обстоятельствах. При угрозе прямого контакта с фантомной субстанцией следует укрывать людей в закрытых убежищах, не обязательно герметичных: субстанция обладает свойствами вязкого геля и не проникает в узкие щели. Субстанция не оказывает негативного воздействия на материалы и сенсоры наших тяжелых фантомов.
        Дополнительная гипотеза: возможно, использование средств дистанционного сканирования, таких как радары и гравилокаторы, привлекает малых конструктов. Косвенным подтверждением является известная от информаторов привычка волют при первой возможности атаковать радиолокаторы и мощные передающие радиостанции. Предположение будет проверено на практике по мере возможности.
        Конец информационного сообщения".
        04.36.1231. Хёнкон
        Отсюда, с башни бывшего диспетчерского пункта порта, вид на бухту открывался великолепный. Стоящее в зените солнце блестело на поверхности моря мириадами золотых брызг. Снаружи стояла жара, но здесь, внутри, остывшие за ночь бетонные конструкции и чудом уцелевшие стеклопакеты поддерживали относительную прохладу. Мариси любил подниматься сюда. Если прищурить глаза и попытаться не видеть тянущиеся внизу грязные запущенные пирсы и провалившиеся крыши ангаров, можно представить перед внутренним взором былую славу Хёнкона. Огромные контейнеровозы-мастодонты, медленно движущиеся по рейду, плавучие подъемные краны, перекладывающие бревна с массивных сухогрузов на прибрежные транспорты, шустрые пассажирские паромы, деловито спешащие во всех направлениях между Колуном, Поддой, Лантой и окрестными островами, треугольники парусов на яхтах далеко в море...
        Но прошлое не вернуть. Сейчас на горизонте маячат только две точки: крейсеры-наблюдатели, которые Кайнань и Ценгань непонятно зачем держат на границе территориальных вод Хёнкона. Бывших территориальных вод не существующей больше страны. Мертвой страны, наглухо отрезанной от остального Могерата непроходимой стеной гор. Опозоренной навсегда страны, чей король вместе с правительством бежал в Ценгань одним из первых...
        Давняя боль кольнула сердце, но еле слышно, как сквозь толстый слой ваты. Восемь лет. Восемь лет позора и унижения. Восемь лет среди нескольких тысяч рыбаков, контрабандистов и пиратов: всех, кто остался от трех миллионов населения самого крупного до Удара порта-государства в мире.
        Протяжно завизжали несмазанные дверные петли, и Мариси обернулся. Наблюдатели вскинули автоматы, направляя их на дверь, но тут же опустили стволы и снова повернулись к окнам. Хиса Бисани, тяжело ступая изношенными армейскими ботинками по хрустящему слою мусора и лавируя между мертвыми пультами, приблизился и отдал честь.
        - Кайтё, - хмуро сказал он, - мы их нашли.
        Мариси вопросительно приподнял бровь.
        - Троих пришили на месте, они пытались отстреливаться. Двоих взяли относительно целыми. После суда я приказал повесить их на втором пирсе, на крюках подъемных кранов. В назидание.
        Смуглое лицо командора оставалось бесстрастным, но в глубине угрюмых черных глаз плавал немой вопрос.
        - Все правильно, - Мариси дернул уголком рта, пытаясь изобразить поощрительную улыбку. - В Хёнконе только мы имеем право убивать. Верно, Хиса?
        У двери презрительно цыкнули. Мариси перевел взгляд на появившуюся там женщину. Варуйко, по своему обыкновению, стояла, прислонившись плечом к стене, на ее вызывающей обтягивающей грудь майке виднелись свежие пятна крови.
        - Что-то не так? - вежливо осведомился адмирал.
        - Смешно видеть, как два самых крутых бандита в Хёнконе пускают сопли из-за нескольких крыс, - процедила та. - Я бы всех на месте кончила. Полевой суд, ха! Даже как цирк не годится.
        - Здесь правила устанавливаю я. Если тебе что-то не нравится, можешь валить куда хочешь, - Мариси жестко прищурился. - Мы судим тех, кого берем живыми. А ты, пока работаешь на меня, подчиняешься моим приказам. Неужто за столько лет не усвоила?
        - А если уйду? - дерзко осведомилась Варуйко. - Могу делать что захочу?
        - В рамках моих правил. Нарушишь - кончишь как все. Ясно?
        Девушка снова презрительно цыкнула и повела плечами. Против воли взгляд Мариси опустился на ее грудь с проступающими из-под тонкой ткани сосками. Нужно что-то с ней решать. Психопатка и безжалостная убийца, она слишком опасна даже для своих. Уже трое его людей порезали друг друга из-за ее заигрываний. К счастью, только чужие, не его старые бойцы, но все может измениться. Другой главарь банды на его месте уже давно прикончил бы помеху. Но если он хотя бы немного хочет прикрываться старым званием главнокомандующего, то обязан соблюдать хоть какие-то правила.
        - Что, нравлюсь? - вызывающе спросила Варуйко, закидывая руки за голову, из-за чего ее грудь поднялась. - Хочешь, кайтё? Только скажи. Прямо здесь дам.
        Адмирал скрипнул зубами.
        - Если ты... - угрожающе начал он.
        Однако его перебили самым бесцеремонным образом.
        - Слышь, подруга, а куда ты ему дашь? - осведомился насмешливый голос. - В морду или по яйцам? А то ведь оманко у суки вроде тебя наверняка запаяна наглухо.
        Девушка резко крутнулась, выхватывая нож из прицепленных к предплечью ножен, но выступившая из дверного проема фигура легко уклонилась от выпада. Удар основанием ладони в лоб отбросил Варуйко на несколько шагов. Тело девушки с закатившимися глазами перевалилось через металлический стол, рухнуло на пол и замерло неподвижно.
        - Интересные люди у тебя в команде, адмирал второго класса Мариси Мигото, - все тем же насмешливым тоном проговорил чужак, выступая из тени и поигрывая ножом, только что бывшим в руках Варуйко. На катару он говорил отлично, но чувствовался в его речи какой-то едва уловимый иностранный акцент. - Что, проблемы с кадрами?
        - Кто ты такой? - угрожающе спросил Хиса. Он уже держал незнакомца под прицелом пистолета. Оба наблюдателя последовали его примеру, взяв чужака на мушку. - Ты не из наших. Как ты попал в штаб?
        - В штаб? - удивился чужак. - Ближайшая регулярная воинская часть, насколько мне известно, по крайней мере в сотне цул отсюда, в Ценгане. А здесь я вижу только старые загаженные руины да кучку бандитов, до сих пор почему-то полагающих себя вооруженными силами Хёнкона.
        - Завалить его, кайтё? - негромко спросил Хиса, оглядываясь. - Он нарывается...
        - Погоди, - качнул головой Мариси. Он неторопливо подошел к незнакомцу и остановился на расстоянии протянутой руки. Ножа он не боялся: несмотря на свои пятьдесят четыре года он все еще с легкостью мог вырубить в рукопашном бою любого, кроме раз что Хисы и еще пары своих подчиненных. - Кто ты такой?
        - Зависит от точки зрения, - усмехнулся тот. - Поглядишь так - и я твоя смерть. А эдак - может, и спасение. Все от тебя зависит. Я, конечно, представлял себе, что здесь плохо, но что настолько хреново...
        - Значит, любишь поговорить? - обманчиво-мягким тоном осведомился адмирал. Любой из тех, кто сейчас населял Колун и Подду, постарался бы сбежать подальше, заслышав такие нотки в его голосе, но чужак, похоже, явился откуда-то извне. И то верно - слишком наглый для местного.
        - Люблю, - согласился чужак, рассеянно почесывая кончиком ножа щеку. - Давненько не доводилось, понимаешь ли. Вот и...
        Мариси резко пнул его в живот, чтобы потом, когда тот согнется, добить ударом локтя сверху в голову. Пинок, однако, пропал даром: ботинок пронзил воздух, а когда адмирал попытался восстановить равновесие, чужак шагнул навстречу и резко ударил его в солнечное сплетение. В глазах помутилось, и когда адмирал пришел в себя, оказалось, что его рука до боли в суставах завернута за спину, а чужак, стоя у него за спиной, прижимает нож к горлу.
        - Эй, ты! - гаркнул Хиса. - Отпусти кайтё, живо! Ты что, надеешься сбежать отсюда?
        - Расслабься, парень, - посоветовал ему голос чужака из-за спины. - Если бы я хотел вас убить, здесь уже не осталось бы ничего, кроме трупов. Но у меня другие намерения. Пока.
        Сильная рука пихнула Мариси сзади, и пока тот разворачивался, чужак уже успел отступить на пару шагов.
        - В следующий раз, адмирал, когда решишь мне врезать как следует, лучше врежь себе, - сказал он. - А то я ведь могу и руки-ноги повыдергивать за нарушение субординации. Буквально повыдергивать.
        Он сделал небрежное движение кистью, и нож в его руке исчез - чтобы с глухим дребезжащим ударом возникнуть в чудом сохранившемся на стене диспетчерской обломке деревянной панели.
        - Однако я и в самом деле представлюсь, пока вы друг друга не перестреляли, пытаясь в меня попасть. Меня зовут Сторас Медведь, и я новый регент Хёнкона.
        Адмирал ошарашенно захлопал глазами, пытаясь осознать сказанное. Регент? Слишком грубо для шутки, и слишком глупо, чтобы оказаться правдой. Он что, сумасшедший? Если так, то он слишком хорошо дерется, его необходимо немедленно нейтрализовать...
        - Я не сумасшедший, - прежним насмешливым тоном проинформировал его чужак. - Я вполне себе в здравом уме. И я действительно регент Хёнкона. Ты ведь еще помнишь руку короля? На, ознакомься.
        Небрежным движением он извлек из кармана легкой камуфляжной куртки мятый конверт и протянул его Мариси. Тот осторожно взял его, словно готовую взорваться бомбу. Если это не какая-то дурная шутка и не провокация со стороны конкурентов... да каких там конкурентов! Нет никого, кто рискнул бы так шутить с ним. Он осторожно отогнул незаклеенный клапан и извлек плотный лист бумаги кремового цвета.
        Королевский герб Хёнкона бросился ему в глаза сразу же, как только он развернул лист. И почерк... он прекрасно его знает!
        "Декрет. Всем Моим подданным на территории королевства Хёнкон, а также за его пределами. Мы, Тадаосий Фумитарака, Король по праву крови и властью всех богов Пантеона, повелеваем назначить новым правящим регентом Нашего королевства паладара Стораса Медведя с передачей ему всех королевских регалий и права распоряжаться жизнью и смертью подданных. Право регентства переходит по наследству потомкам Стораса Медведя либо передается выбранному правящим регентом лицу в течение 499 лет с данного момента.
        Собственноручно подписано Нами 01.36.1231. Тадаосий Фумитарака".
        Карминный отпечаток Большой королевской печати ярко горел на бумаге даже в полумраке бывшей диспетчерской. Мариси перечитал текст еще на раз. Невероятно. Никогда. Не может быть. Что такое "паладар" и откуда этот Сторас Медведь свалился им на головы?
        - Шеф? - напомнил о себе Хиса. Он вместе с наблюдателями все еще держал чужака на мушке.
        - Убрать оружие, - хрипло сказал адмирал. - Ты! - он исподлобья взглянул на чужака, терпеливо разглядывающего потолок. - Зачем ты приволок мне подделку? Думаешь, я куплюсь?
        - Подделку? - хмыкнул тот. - А что насчет печати?
        Он извлек откуда-то из-за пазухи плоскую черную коробку и открыл. На черном бархате заструилась радужными голографическими разводами толстая круглая пластинка. Мариси не сдержал изумленного вздоха, и услышал как сдавленно охнул Хиса. Большая королевская печать! Настоящая печать! Неужели?..
        - Самого короля предъявить не смогу, уж извини, - слегка ухмыльнулся чужак. - Он почему-то наотрез отказался возвращаться в родную страну даже в обмен на гарантии безопасности. Похоже, ему и при дворе Ценганя очень неплохо живется. Могу, конечно, тебя туда отправить, только вот ты почему-то в розыске на всем Могерате как особо опасный преступник. Максимум, куда доберешься - тюрьма в первом же городе, где высадишься на берег. А у нас пока что маловато влияния, чтобы людей из тюрем вытаскивать, даже своих.
        - Кайтё, что происходит? - встревоженно спросил Хиса. Пистолет он опустил, но в кобуру не убрал, переводя недоуменный взгляд с адмирала на печать и обратно. Ах, да. Мариси протянул ему декрет и потянулся за печатью.
        - Не-не-не! - чужак резко отдернул руку, захлопнул коробку и спрятал ее. - Извини, но посторонним трогать нельзя.
        - Я не посторонний! - огрызнулся адмирал. - Я главнокомандующий...
        - Несуществующими вооруженными силами мертвой страны? - ехидно переспросил чужак. - Угу, я заметил, что ты так считаешь. Осведомители ценганьской внешней разведки сообщали о твоих тараканах. Но я пока что рассматриваю тебя как обычного рэкетира, давным-давно использовавшего остатки авторитета, чтобы стать самым крутым бандитом в окрестностях. Ты, конечно, волен думать, что собираемые твоими людьми "налоги" идут на поддержку порядка, но на деле речь идет об обычной дани. Бандит - он и есть бандит, пусть даже здесь нет другой власти.
        Кровь бросилась Мариси в голову.
        - Да, королю легко так считать! - огрызнулся он, сжимая кулаки. - Он-то бежал из страны со всей казной сразу, когда узнал, что перевалы не расчистить. Я, может, и бандит, да только он - никто! И его декреты - пустые бумажки! Что тебе нужно от меня, "регент"?
        - Мне, если честно, плевать на вашего короля, - пожал чужак плечами. - Куда и когда он сбежал, меня не касается. Я видел его единственный и, если несбыточно помечтать, последний раз в жизни. Главное, что он с большим удовольствием продал право первородства за тридцать килограммов золота. Мировому совету такого окажется вполне достаточно, чтобы признать легитимность нового правительства.
        - Чего?
        - Нового правительства. Могу тебя обрадовать, адмирал: в качестве базы для пиратов, бандитов и контрабандистов Хёнкон доживает последние дни. В ближайшее время мы начнем наводить здесь порядок. Нормальный порядок, а не кровавый бардак, находящийся сейчас под твоим блистательным управлением.
        Мариси внезапно стало жарко. Он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Неужели свершилось? То, о чем он втайне мечтал много лет? Восстановление былой славы страны, некогда гремевшей на всю планету...
        - Но перевалы... - пробормотал он осипшим голосом.
        - Перевалы мы откроем, если потребуется, не переживай. Возможно, и не потребуется - нам нужна изолированная база с минимизацией расходов на пограничную охрану. Вопрос в другом, адмирал...
        Чужак... нет, регент. Правящий регент подошел к панорамному окну диспетчерской и принялся рассматривать порт и море. Затем обернулся, черный силуэт на фоне искрящихся солнечных капель.
        - Вопрос в другом. Первый же декрет, который я опубликую, лишит гражданства Хёнкона всех, кто его имел ранее. Тебя и твоих людей в том числе. И каждому негражданину потребуется мое личное разрешение на пребывание в стране. Получишь ли такое разрешение ты, отдельный вопрос. Да, когда-то ты являлся главнокомандующим вооруженными силами. Твой патриотизм, заставивший тебя остаться, когда остальные бежали, идет в плюс. Но раз опустившись до бандита, человек с большим трудом выкарабкивается назад. Скажи мне, адмирал...
        Регент все так же медленно подошел к Мариси, и тот инстинктивно, давно, казалось бы, забытым движением, вытянулся по стойке смирно, заложив руки за спину.
        - Скажи, адмирал, ты готов вылезти из шкуры, сотрудничая с нами, чтобы снова заслужить гражданство своей страны?
        - С вами - это с кем? - осведомился со стороны Хиса, в чьем голосе мешались недоверие и какое-то странное радостное возбуждение.
        - С паладарами. Кто мы такие, узнаете в свое время, а пока что я жду ответа.
        - Я несу ответственность за своих людей, - Мариси ощущал, что противоречивые чувства разрывают на части и его самого. - Я не стану выслуживаться в одиночку.
        - Надо же, еще на службу вернуться не успел, а уже торгуется! - усмехнулся регент. - Адмирал, службу безопасности я укомплектую своими... м-м, устройствами. Но мне потребуется сколько-то местных, хорошо знающих окрестности. Если ты готов поручиться за кого-то из своих и собственной головой отвечать за их проступки, я готов рассмотреть кандидатуры. Список продумаешь и передашь мне не позже завтрашнего утра.
        Раздался стон, и на полу зашевелилась приходящая в себя Варуйко.
        - Ххаш... - пробормотала она, медленно садясь и осторожно ощупывая голову. - Башка-то как трещит...
        - Ее ты тоже хочешь оставить? - поинтересовался регент. - Она на твоих солдат не слишком походит. Молодая слишком.
        - У меня десяток человек прибившихся. Она из них.
        - И за всех ты готов поручиться?
        - Нет. Ни за кого. Ее выбросить в первую очередь. Она свихнувшаяся психопатка. Никогда не знаешь, выполнит она приказ или тебя ножом ткнет.
        - Понятно. Ну, дело твое... секунду! - регент вдруг поднял ладонь и замолчал, склонив голову набок, словно прислушиваясь.
        "Сторас, контакт. Координатор в канале. Строение лица и черепа находящийся перед тобой женщины заставляет предположить фамильное сходство с одним из потенциальных кандидатов. Запрашиваю взятие генетического образца. Оптимальный вариант - клетки слизистой оболочки рта либо образец крови".
        Внезапно регент присел на корточки перед осоловело глядящей на него Варуйко и бесцеремонно сунул палец ей за щеку.
        "Образец получен. Приступаю к анализу. Отбой".
        - Как ее зовут, адмирал? - осведомился регент, распрямляясь.
        - Варуйко Сэйторий, - адмирал озадаченно посмотрел на нового правителя страны. Он что, извращенец? Или для чего ей руку в рот засунул?
        - Вот как... Знаешь, погоди-ка от нее избавляться. Она может мне пригодиться. Держи под присмотром и проследи, чтобы никого ненароком не убила. Вопросы есть, адмирал? Такие, на которые я смогу ответить за минуту? Или нет, потом задашь. Сейчас мне нужно на пик подняться, - регент кивнул в сторону виднеющейся в окне Подды, - и кое-что там установить. Но ты мне так и не ответил. Ау, ты не заснул от счастья?
        - Не ответил?
        - Я спросил - готов ли ты вылезти из шкуры, чтобы снова стать полноценным гражданином своей страны?
        - Я готов сделать все, что не противоречит чести офицера, Сторас-атара. Не больше и не меньше.
        - Другого не прошу, - регент хлопнул его по плечу. - Письменный контракт подпишешь сегодня же. Но смотри, адмирал, мне на контракты и прочие формальности, в общем-то, наплевать. Пока честно делаешь свое дело, ты в команде. Если предашь, с заблокированной памятью вылетишь пробкой куда-нибудь на Фисту, в тамошних джунглях с комарами и крокодилами воевать. Я пойду прогуляюсь, часов в девять появлюсь опять. Тебе задание: до вечера продумать, за кого из своих ты поручишься, а также набросать план зачистки местности. Колун, Подда и Ланта - в первую очередь, но в целом через декаду в Хёнконе не должно остаться ни одного человека из тех, кто есть сейчас. Те несколько сотен рыбаков, кто пытаются выживать честно, получат компенсацию на переселение в Ценгань или Кайнань по своему выбору, с их властями все согласовано. Остальные должны убраться самостоятельно. Скорее всего, в соседних странах их перестреляет или арестует полиция, но мне их судьба не интересна. Нужно довести до них простую мысль: не исчезнут добровольно - сдохнут, и без вариантов. Да, и если обнаружишь похищенных людей, освободи и окажи первую
помощь. Потом разберемся, как домой вернуть.
        - Да, атара! - Мариси отдал честь. - Хиса!
        Он протянул руку, и командор вложил в нее лист бумаги.
        - Твой декрет, Сторас-атара.
        - Оставь себе, - отмахнулся регент. - Молекулярный дубликатор таких сколько нужно наштампует.
        - Что наштампует?
        - Командир!
        Ввалившийся в диспетчерскую боец еле держался на ногах. Его каска куда-то пропала, левый глаз заплыл, а на щеке виднелась длинная свежая царапина. Он уцепился за косяк, чтобы не упасть. Мариси с изумлением опознал в нем Кидзи Рюраби, стоявшего на часах внизу, у входа в вышку. Кто его так отделал?
        - Командир! На меня... - Единственным открытым глазом Кидзи уставился на регента и замолчал. - Кайтё, он меня вырубил!
        Он потянул из кобуры пистолет.
        - Отставить! - гаркнул Мариси. - Почему оставил пост? Почему не вызвал подмогу по рации?
        - Я пытался тебя вызвать... - растерянно пробормотал солдат. - Сплошные помехи, твоя рация не отвечает...
        - И потому ты на карачках пополз сюда вместо того, чтобы связаться с дежурной группой, или что тут у вас? - саркастически осведомился Сторас Медведь. - Я, конечно, тебя сильно приложил, но ведь не до сотрясения мозга же! И потом, часовой средь бела дня на двадцать минут пропал из виду, и хоть бы одна собака озаботилась проверить! Это, адмирал, - он глянул на Мариси, - к вопросу об уровне компетентности твоих людей. Насчет помех не волнуйся, я уже отключил глушилку. Все, я пошел. Своим людям обо мне сообщи, чтобы недоразумений избежать.
        Он бросил короткий задумчивый взгляд на поднимающуюся с пола Варуйко, все еще потряхивающую головой, и вышел, легко протиснувшись между косяком и Кидзи.
        Мариси зашипел сквозь зубы. Несколько секунд он всерьез раздумывал о том, чтобы добавить незадачливому часовому еще пару плюх сверх полученных от регента, но потом усилием воли взял себя в руки. Хиса Бисани и забывшие о своих обязанностях наблюдатели напряженно смотрели на него.
        - Кайтё, - неуверенно спросил Хиса, - он действительно регент?
        - Я знаю ровно столько же, сколько и ты, - Мариси снова посмотрел на зажатую в руке бумагу. - Почерк - королевский. Печать настоящая, и на декрете, и в футляре. Остальное ты слышал.
        - А если печать краденая? Вдруг конкуренты...
        - Я слышал, что Большая королевская печать хранилась в сокровищнице Ценганя. Если он в состоянии что-то спереть оттуда, мы ему не конкуренты.
        - А он что, Большую печать спер, кайтё? - осведомилась Варуйко, осторожно ощупывая лоб, на котором уже выросла заметная гуля. - Что он вообще за хрен?
        - Тихо! - сухо произнес адмирал. - Я считаю, что мы имеем дело с настоящим регентом Хёнкона, пока не доказано обратное. Если он обнаглевший самозванец, он плохо кончит, очень плохо, но сейчас я подчиняюсь ему.
        - Регент Хёнкона! - Варуйко присвистнула. - Я что-то пропустила, пока в отключке валялась? Интересно, если его захватить и продать, сколько дадут?
        - Да уж ты захватила один раз! - хмыкнул Хиса. - Кайтё, а ведь если бы он хотел, то действительно бы нас всех кончил.
        - Если бы он меня со спины не вырубил... - ощерилась девица.
        - Тихо! - оборвал ее Мариси. - Нож свой забери, - он кивнул в сторону торчащего из панели оружия. - И ты больше не участвуешь в операциях до моего особого распоряжения. Тихо сидишь в казармах в резерве и не рыпаешься.
        - Да пожалуйста, - деланно-равнодушно пожала плечами Варуйко, хотя в ее глазах мелькнули злые искры. - Мне же спокойнее.
        Она подошла к стене, ухватила за рукоять ножа и дернула, но тот даже не пошевелился. Изумленно посмотрев на соскользнувшую ладонь, девушка ухватилась за рукоять обеими руками и с силой потянула, но лезвие сидело прочно. Несколько раз с усилием качнув его вверх-вниз, она все-таки высвободила нож из дерева, осмотрела и сунула в ножны на предплечье, застегнув страховочный ремешок. Мариси наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Слабачкой она никогда не являлась, так что остается лишь догадываться о силе метнувшего. Да и догадываться не нужно: кисть и шея адмирала все еще чувствовали железную хватку чужих рук.
        Странный пришелец. Очень странный. Но вряд ли самозванец. Слишком сложно для примитивного полупервобытного общества, сложившегося в Хёнконе в последние годы. Регент, настоящий или фальшивый, вполне мог в одиночку убить всех, здесь находящихся. Не потребовалось бы даже его умение драться, хватило бы одного пистолета с глушителем, дополненного внезапностью нападения. Кто такие паладары, свободно разбрасывающиеся десятками килограммов золота, и что они забыли в Хёнконе, еще предстоит понять. Но позже. Сейчас есть одно совершенно неотложное дело.
        - Хиса, - сказал он, - проверь, рация работает?
        - Сейчас...
        Командор достал из-под камуфляжной куртки увесистый черный кирпич, вытянул антенну, щелкнул переключателем и приложил устройство к уху.
        - Окунь-четыре, здесь Окунь-два, - проговорил он. - Проверка связи... Все в порядке, кайтё, - сообщил он, выслушав неразборчивое шипение из динамика. Работает в обе стороны.
        - Общий вызов командиров отрядов. Передай, что у меня есть экстренное сообщение.
        "Паллийская рабочая группа, Сторас в канале. Информационное сообщение. Важность: низкая.
        Добрался до Хёнкона, вошел в контакт с адмиралом. Первое впечатление более-менее нейтральное, план с ликвидацией откладываем. Он может оказаться полезен.
        Приступил к первичному обследованию местности. С тактической точки зрения позиция действительно хорошая, климат удовлетворителен несмотря на конец весны. Постройки в порту и городе на удивление хорошо сохранились. Но что-то здесь не стыкуется. Если перевалы действительно разрушены и завалены землетрясением под хребтом, здания развалились бы в щебень. А у них всего лишь провалились крыши и вылетели стекла, да и то не у всех. Палек, появится время - проверь данные, пересланные координатором. Тебе как строителю понятнее.
        Добавляю в план среднесрочных работ обследование бывших перевалов, чтобы проверить версию о непроизвольной детонации намеренно заложенных зарядов. Если она верна, кто знает, какие еще сюрпризы из прошлого ждут нас на территории.
        Конец сообщения".
        06.36.1231. Кайтар, Барна
        Предпоследний урок, музыку, заменили внеочередным тестом - все из тех же, новых. Кирис даже и не знал, что делать - радоваться или злиться. С одной стороны, пел он примерно так же хорошо, как и рисовал, то есть достаточно прилично, чтобы пугать маленьких детей на ночь глядя. Да и бесконечные заунывные симфонии и прочие сонаты с заезженных лент, которые музичка крутила на большом катушечном магнитофоне, вызывали у него лишь неудержимую зевоту и слипание глаз. Отмене музыки он мог только радоваться. С другой - ну что к нему привязались? Ну ладно, другие, может, и получат какие-то баллы, а от него-то чего ждут? Что он больше всех наберет и приз получит? Ха. Я хулиган и последний ученик, курю за школой, огрызаюсь на учителей и больше двадцатки за тест в жизни не набирал. Ну, если не считать географию. Отпустите меня домой, а?
        Не отпустили, разумеется. Тесты раздавала директриса, тетка суровая, но справедливая: если и давала по ушам, то всегда за дело, никогда только из-за репутации. Она прошла между рядами ступенчатого музыкального зала, раздавая бумаги. Рядом с Кирисом она задержалась, пробуравила его взглядом, задумчиво пожевала губами и еле слышно хмыкнула. Потом она вытащила лист не сверху стопки, а снизу, и шлепнула его на парту. Точно так же она задержалась перед Фуоко и еще тремя парнями и девчонками, и листы им тоже достались снизу. Но Рисе - Кирис специально проследил - она дала тест, как и остальным, сверху. Та невозмутимо взяла его и тут же побежала по строчкам карандашом. Если снизу дают какие-то особые тесты, почему новой школьной звезде дали обычный?
        Из класса директриса не ушла, усевшись на стул в углу. Нет, под ее взглядом волынить не получится. Тяжело вздохнув, Кирис написал вверху формы свое имя и скучающе пробежался глазами по заданиям. Какие-то квадраты с вписанными буквами и числами, строчки слов с пропусками, группы дурацких фигурок, опять последовательности слов и чисел... Похоже лист достался Кирису от какого-то другого неудачника, бросившего решать в самом начале: в первом задании виднелись плохо стертые карандашные следы. Кирис пригляделся. "Даны два ряда: а, цейс, раез; диез, о, ... Завершите второй ряд". И карандашом - буквы, а рядом с ними цифры. Хм. Единица рядом с "а", двойка - с "диез", тройка - с "цейс"... Алфавит с номерами букв? Тогда если переписать буквы в задании как цифры, то выйдет, что в первой строчке ряд 1, 3, 5, а во второй - 2, 4,...? Шесть, наверное. То есть "вес". Чушь какая-то для первоклассников.
        Во втором задании потребовалось убрать лишнее слово из списка. Его Кирис вычислил сразу - круг, единственная геометрическая фигура без углов. В третьем снова потребовалось переводить буквы в цифры, хотя над последовательностью пришлось поломать голову. В четвертом просили завершить слова, в шестом - найти лишнюю фигурку...
        Незаметно для себя Кирис увлекся тестом, словно игрой. Некоторые задания он пропускал, потому что решительно не понимал, что с ними делать. Над некоторыми пришлось крепко задуматься, а часть хотя он и понял, как решать, но довести до конца не сумел. Добравшись до конца, он вернулся назад, к пропущенным задачам, и принялся снова ломать над ними голову.
        Затарахтевший звонок оказался для него полной неожиданностью. Он растерянно оглянулся. Уже прошел урок? Одноклассники вокруг него крутили головами, разминая шеи и тихо переговариваясь. Директриса поднялась и пошла по рядам, собирая задания. Глянув на лист Кириса, она задумчиво покивала, но не сказала ни слова и двинулась дальше.
        - Какие-то совсем заумные задачки попались, - неподалеку тихо пожаловался Катоха Котте. - Как такие решать? Мы им что, в университете, чтобы с такими синусами и тангенсами возиться? Они на кого вообще рассчитывают, на гениев?
        - Да уж не на дебилов типа вас! - презрительно, по своему обыкновению, бросила протискивающаяся мимо Фуоко. - А я, к вашему сведению, и с производными все решила. Тоже мне, умники!
        - Ах, дэйя Деллавита! - закатила глаза Пьона. - Вы такая умная! Вот бы я так умела!
        - Да-да! - немедленно поддержала Арческа. - Я и двух задач не решила! Я так вам завидую! Тригонометрия такая сложная!
        Тригонометрия? Производные? Они вообще о чем? А, неважно. Кирис оглянулся. В дальнем углу Риса с непроницаемым лицом как раз протягивала свою работу директрисе. Тот даже не глянула на нее, небрежно сунув в общую груду. Ну конечно! Наверняка уверен, что та решила все полностью. Или Риса опять знала ответы? А откуда, кстати?
        За последние пять дней Риса стала главной новостью школы. Кирис ловил ее имя в шепотках, когда шлялся по коридорам всех классов начиная с пятого. Может, сплетничали и младшеклассники, но они учились в отдельном крыле, куда Кирис не совался. Отношение к ней в школе складывалось странное. Каждый из учителей вызвал ее по разу, и каждый раз она отвечала, словно читала на память учебник страницу за страницей. Больше ее не трогали. Многие ученики, в том числе Пьетта и Катоха, ей откровенно завидовали несмотря на статус иностранной сиротки на государственном попечении. Другие считали ее задавакой и, непонятно почему, ябедой. Однако большинство сходилось во мнении, что если она останется в школе, то в следующем учебном году с легкостью вытеснит Фуоко с места первой ученицы потока. А с легкой руки Котты к ней прочно прилипла кличка "гостья из будущего", хотя в глаза ее так никто ни разу не назвал.
        Сама Риса держалась замкнуто и слегка отчужденно. Несколько раз Кирис видел ее в укромных уголках коридоров и на крыше, о чем-то разговаривающую с девчонками и мальчишками из разных классов. Но обычно на переменах она не участвовала в девчоночьих разговорах, а тихо сидела за партой, листая учебники с библиотечными штампами, каждый раз новый и по другому предмету. И еще она никогда не отказывалась объяснить, как решить головоломную задачку или правильно нарезать редис и говядину для лапшичного супа. Однако когда Навона пристал к ней, клянча списать домашку по геометрии, она отшила его решительно и бесповоротно.
        - Я научу тебя чему хочешь, - спокойно, но так, что все в классе услышали, сказала Риса, - сколько бы времени и сил мне ни потребовалось. Но сажать никого себе на шею я не собираюсь. Работай собственной головой.
        - Да кому ты нужна, жмотина! - обиделся Навона. Он даже занес руку, чтобы отвесить Рисе щелбан, но тут Кирис ткнул его кулаком в почки: несильно, но ощутимо.
        - Отлезь от нее, - предупреждающе произнес он. - В последний раз предупреждаю.
        Навона с ощутимым лязгом зубов захлопнул пасть и поспешно ретировался, бросив на Рису злобный взгляд. Та ничего не сказала, только кивнула Кирису и слегка ему улыбнулась в знак признательности. На том все и закончилось. Кирис уже несколько раз намеревался подойти к ней и поговорить по душам как с землячкой, но его удерживала какая-то необъяснимая робость.
        Фуоко тоже вела себя странно. После первого дня она, казалось, полностью игнорировала новенькую, хотя изредка чуть слышно фыркала, встречаясь с ней в проходах на переменах. Однако несколько раз Кирис замечал, так стерва-принцесса исподтишка наблюдала за Рисой, а однажды вроде даже как сделала движение, чтобы приблизиться, но тут же развернулась и выбежала из класса. Она даже почти перестала по каждому поводу ругаться с Кирисом и реагировать на его ехидные реплики, так что тот даже заскучал. Кто бы знал, что он так привык к их постоянным перепалкам! Но не приставать же к ней, как другие лезут к девчонкам! Ха, тоже принцесса нашлась...
        Сейчас Фуоко, небрежно вздев на одно плечо набитый тяжеленными учебниками ранец (и Кирис снова не смог не признать, что сильна девчонка, не то что другие), остановилась перед партами и замерла. Народ шумной толпой вырывался из класса, не дожидаясь ухода директора, но принцесса-задавака явно чего-то ждала. И почти сразу стало ясно, чего.
        - Я решила все! - с вызовом в голосе произнесла она, когда к ней приблизилась идущей после всех Риса. - А ты?
        - Я не решала, - новенькая остановилась. - Я знаю, как решать задачи, я же говорила. Так неспортивно. Да и потом, мне незачем участвовать, у меня нет гражданства Кайтара. Я все равно не могу победить.
        - А я могу! - все с там же вызовом отрезала принцесса. - И займу первое место в городе, поняла? А может, и в стране!
        - Да, вполне возможно. И никто не сможет оспорить, что по праву умного, а не богатого. Только, Фуоко, я вижу, что ты делаешь, но по-прежнему не понимаю, зачем. Ты еще помнишь о моем вопросе?
        - Так понятно, зачем, - ехидно встрял Кирис. - Денег у нее маловато, еще чуток на призах заработать хочет.
        - Зато нищебродам вроде тебя только и остается, что побираться на паперти! - огрызнулась Фуоко. - Ни наследства, ни мозгов, чтобы самому заработать...
        - Зато у тебя наследства целая гора. Да еще и муженек кучу золота отсыплет. Шлюх из богатых семей и покупают задорого. Эй, ты уже себе жениха присмотрела? Он как, свой тимпо увидеть может без зеркала, или брюхом закрывает? Или папаша пока женишка в секрете держит и за день до свадьбы покажет?
        Фуоко открыла рот для отпора - и закрыла его, кусая губы. В ее глазах, как с удивлением заметил Кирис, появились слезы.
        - Ду... дурак! - выплюнула принцесса, но ее голос сорвался. Вместо обычной громкой и уверенной реплики вышел какой-то сдавленный писк. Шмыгнув носом, она повернулась и выбежала из опустевшего класса.
        Ого! Он что, в самом деле наконец-то ее достал? Круто!..
        ...или не круто? Кирис прислушался к себе. Нет, не круто. Почему-то никакой радости не ощущалось. Словно у ребенка конфету отобрал: и удовольствия никакого, и перед окружающими похвастаться стыдно. "Гостья из будущего" смотрела на него своими агатово-черными глазами. Он отвернулся и принялся потирать щеку, чтобы скрыть смущение.
        - Кир! - произнесла Риса. Хотя ее голос оставался спокойным и мягким, Кирису показалось, что в нем струятся презрительные нотки.
        - Ну?
        - Ты хоть раз задумывался, почему девочка из семьи, одной из самых богатых не только в городе, но и в стране, ходит в обычную муниципальную школу? Почему не желает водиться со сверстниками, равными по статусу? Почему постоянно ссорится с тобой, а не прикажет телохранителю заткнуть тебе рот раз и навсегда?
        - Да я ему сам заткну...
        Риса повернулась спиной и пошла к выходу, не дав ему закончить. Кирис остался стоять посреди пустого класса, чувствуя себя полным дураком. Вот и пойми баб! Фуоко же вроде ее саму презирает. Или нет? Тьфу. Ну их всех нафиг.
        Он забросил ранец на плечо и двинулся к двери, куда уже нетерпеливо заглядывал охранник, покручивая на пальце ключ.
        На последнем уроке Риса не появилась. Фуоко вошла в класс пред самым звонком, и ее лицо казалось вполне спокойным. Однако когда она исподлобья глянула на Кириса перед тем, как сесть на место, он против воли опустил взгляд. Х-хаш... Извиниться, что ли? Ага-ага: нищий плебей униженно просит прощения у богатенькой стервы. Не дождется! Однако весь урок он просидел как на иголках, почти не слыша того, что рассказывал учитель. Когда прозвенели последние такты звонка, он сунул учебник с тетрадью в портфель и поднялся. Фуоко сидела на месте, безвольно сложив руки перед собой и уставившись на парту. Проходя мимо нее, Кирис остановился.
        - Ты это... - буркнул он. - Не реви. Ну дурак я, дурак. Извини.
        Девушка вскинула на него изумленный взгляд, и Кирис невольно напрягся в ожидании резкой отповеди.
        - Да ладно... - неожиданно тихо откликнулась она. - Ты здесь ни при чем. Действительно, женишок придет и золота притащит, все верно. И меня никто не спросит...
        Она резко встала, нервно сунула в портфель учебник и пошла к выходу. А ведь действительно, кто ее спрашивать станет? В Кайтаре в богатых семьях, по слухам, женятся и замуж выдают не по желанию, а как родители сговорились. Да и не только в богатых...
        Бедняжка, ехидно заметил внутренний голос. Что, пожалел ее? Так укради, и сбегите. Во парочка выйдет: тупой хулиган без капли мозгов и избалованная принцессочка с языком без костей! А потом ее папашка вас найдет, и тебя с пирса с камнем на ногах, а ее в дом под замок до самой свадьбы. Ты что, совсем на голову больной?
        Он пожал плечами и пошел вслед за остальными. Пусть принцесса сама со своими проблемами разбирается. У него других забот хватает. И главная из них - деньги. Кошелек почти пуст, а желудку наплевать на переживания. Он жрать каждый день хочет, и не по разу. Можно, конечно, и у отца взять... но пусть уж тот лучше верит, что сын честно зарабатывает себе на еду поденной работой. Отец так ждет момента, когда сможет купить ему гражданство...
        Для сегодняшней охоты он выбрал южный Ёйшампль. В послеобеденное время он оставался тихим и спокойным, но по улицам изредка шлялись жирненькие поросята с тугими кошельками. Правда, полиция здесь патрулировала постоянно, и риск попасться оставался высоким - но не слишком. Кирис знал несколько мест, где узкие проулки между старыми, еще прошлого века, многоэтажными кирпичными домами вплотную подходили к бульварам и проспектам. Там можно затаиться до момента, когда появится подходящая жертва. Оставив портфель в укромном месте за мусорным баком, он независимо продефилировал по пустынному бульвару Цветов и свернул в переулок, где и прижался к стене, одним глазом выглядывая из-за угла.
        Удобный случай представился быстро. Пропустив несколько парочек, а также троих мужчин-одиночек, на вид слишком опасных, он выхватил из кармана куртки тонкую серую шапочку с прорезями для глаз и натянул ее на голову, полностью закрыв лицо. Такая маска обеспечила бы ему очень неприятную ночь в участке, попадись на глаза полицейским, но риск того стоил. Если светить физиономию перед каждым уродом, рано или поздно у мусоров появится его качественный фотопортрет. И тогда...
        Улучшив момент, когда намеченная жертва, пухлый очкастый дядька в сером костюме и пузатым портфелем, окажется рядом, он схватил его за плечо и дернул к себе. Не давая опомниться, он поволок очкарика вглубь переулка. Шагах в тридцати от бульвара он остановился, прижал жертву к стене и сильно встряхнул за лацканы.
        - Кошелек гони, живо! - прошипел он. - Ну?
        - Я... я... я не дам! - заблеял очкарик. - Он мой...
        - Я не понял, ты чё такой борзый, а? - Кирис тряхнул его еще раз. - Мне что, по-плохому попросить? Я тебе щас стеклышки...
        - Отпусти его.
        Кирис замер, потом медленно повернул голову. По его спине побежали крупные неприятные мурашки. Все, вляпался.
        Риса стояла перед ним, сощурив глаза, и на ее лице читалось такое откровенное презрение, что парню стало не по себе.
        - Бандит с большой дороги, значит? Ну-ну. Достойное занятие и прекрасные перспективы в жизни. Отпусти его!
        В ее голосе скрежетнули такие командные нотки, что Кирис почти бессознательно отдернул от очкарика руки. Тот проблеял что-то невразумительное и медленно пополз спиной по стеночке в сторону бульвара.
        - Сэрат дэй! - Риса шагнула вперед и склонилась в поклоне, протянув руки. - Умоляю, не надо сообщать в полицию. Униженно прошу принять в качестве компенсации.
        В ее сложенных лодочкой ладонях блеснула желтизна, и Кирис задохнулся. Цехин он видел раньше лишь однажды, и то издалека. Пару раз среди улова ему попадались серебряные полтинники, но в основном в кошельках обнаруживались обычные медь и бумажки. Откуда у нее такие деньги, у сиротки на государственном коште? Он с трудом подавил позыв выхватить монету и броситься бежать.
        Очкарик опять проблеял что-то невразумительное, потом осторожно протянул руку и взял цехин, недоверчивая его разглядывая. В молящем жесте Риса прижала руки к груди, оставаясь согнутой в поклоне. Очкарик перевел взгляд с монеты на Рису, потом на Кириса.
        - Ху... хулиганы... - наконец пробормотал он и попятился в сторону бульвара. Несколько шагов спустя он повернулся и бросился со всех ног, насколько позволяла комплекция. И только тогда Риса распрямилась.
        Кирис отступил, лихорадочно пытаясь понять, как себя вести. Она его узнала? Или нет? Если он побежит, что она сделает? Позовет полицию? Но она отдала такие деньги, чтобы тот поросенок помалкивал... Узнала или нет?
        - Сними маску, Кир, - разрешила его сомнения Риса. - И дай сюда.
        Кирис нехотя стащил с головы шапочку и сунул в протянутую руку.
        - Откуда ты взялась? - сумрачно спросил он.
        - Я следила за тобой. Я хотела с тобой поговорить, но мне показалось подозрительным, что ты пошел в сторону, противоположную дому.
        Она сунула пальцы в прорези шапочки и резко развела руки. Та треснула, и на грязный асфальт упали обрывки ткани.
        - Ну, поймала ты меня. И что делать собираешься? - осведомился Кирис, засовывая руки в карманы. - В школе заложишь? Или в полицию потащишь?
        - Если попробуешь ограбить еще кого-то, я заявлю на тебя в полицию. И тогда тебя посадят в тюрьму, Кир. Я знаю, что такое ваши тюрьмы, и никому бы не пожелала туда попасть, но именно так я и поступлю. Бандитов я не покрываю.
        - Ну и ладно, - Кирис пожал плечами. - Значит, я, типа, больше не буду. Все?
        - Нет. Ты думаешь, что отвяжешься от меня сейчас и снова займешься грабежом, когда меня поблизости не окажется.
        Не дожидаясь ответа, она потянулась и взяла его за запястье - и ткнула пальцем в ладонь.
        Острая боль пронзила руку, и Кирис вскрикнул от неожиданности.
        - Ты что, сдурела? - крикнул он, вырывая руку. Между большим и указательным пальцами виднелась большая, быстро увеличивающаяся капля крови. - Больно же!
        - Теперь я обязательно узнаю, если ты снова займешься грабежами. Кир, я не шучу. Еще одна попытка - и ты пойдешь в тюрьму и за новый случай, и за сегодняшний. Ты понял меня?
        - Дура... - пробормотал парень, слизывая кровь. - Что ты сделала?
        - Можешь считать, что наложила заклятье. Ты ведь веришь в колдовство?
        По спине Кириса снова пробежали мурашки. Он никогда особо не прислушивался к сказочкам, которые рассказывал жрец Миндаллы в их квартале. Мало ли что попы наврут ради пожертвований. Но... а если не врут или врут не обо всем? И глазищи у нее страшные, когда вот так в упор смотрит, черные и угрюмые. Вдруг и в самом деле сглазит? Ну, он попал...
        - А ты колдунья, что ли? - хмуро спросил он. Боль в ладони уже прошла, но кровь продолжала выступать, и он слизнул ее еще раз.
        - Меня называли и так. И ты лучше поверь мне сразу, чтобы потом не пожалеть. Бери портфель, и пойдем.
        - Какой портфель?
        Риса молча мотнула головой. Ранец Кириса и в самом деле стоял в десятке шагов от них, прислоненный к стене. Выходит, она и в самом деле следила за ним всю дорогу, а он даже и не замечал. Лох.
        Он подошел к портфелю, поднял его, забросил на плечо и выжидающе остановился.
        - Ну и? - осведомился он. - Что теперь?
        - Идем.
        - Куда?
        - Я хочу посмотреть, как ты живешь.
        - А я хочу тебе показывать? - набычился Кирис.
        - Неважно. Ты мне должен.
        - Что?!
        - Я отдала сто леер, чтобы пострадавший не пошел в полицию и не заявил на тебя. Теперь ты мне их должен.
        - Да ни хрена я тебе не должен! - взвился Кирис. - Кто тебя вообще просил лезть? Защитница, блин!
        - Благодаря мне ты остался на свободе. Полицейский патруль стоит в ста метрах отсюда, и если бы тот дядька побежал к ним, тебя взяли бы через десять минут.
        - Да я бы его вообще прирезал! Мертвые не...
        - Кир, - Риса шагнула к нему так, что Кирис отшатнулся. - Если бы я заметила на тебе хотя бы простой кастет, я бы сразу позвала полицию. Но ты безоружен. И ты никогда не убивал, только храбришься попусту. Перестань разыгрывать из себя крутого. Идем. Ты живешь в Хорте, я знаю.
        - Все-то ты знаешь. Откуда только, интересно... - пробурчал Кирис. Ему стало тошно. И ведь действительно получается, что он ей должен. Идиот. Почему он не осмотрелся как следует?
        - Я подсмотрела в классном журнале. Я хочу посмотреть, как ты живешь.
        - Я тебе что, музейный экспонат?
        - Нет. Ты живой человек, и я хочу узнать тебя получше. Идем.
        Не дожидаясь его реакции, Риса повернулась и пошла по переулку к бульвару. Кирис скрипнул зубами. Ну, вот и познакомились как следует. Ты хотел с землячкой пообщаться по душам? Давай, общайся. Только бы не настучала в школе или отцу... Вздохнув, он поплелся следом.
        Поначалу они шли не разговаривая. Когда молчание стало невыносимым, Кирис спросил:
        - Откуда у тебя деньги?
        - А что не так?
        - Я золотую монету в жизни в руках не держал. Ххаш, да у нас в классе цехины вообще мало кто видел, кроме разве что принцессы. А тут у тебя такая хреновина...
        - А что, золото настолько редко? - непонимающе взглянула Риса. Она шла, как-то странно удерживая портфель перед собой обеими руками, и на каждом шаге он постукивал ей по бедрам. - Оно же в Кайтаре во всех деньгах используется.
        - Ты с неба свалилась? - поразился Кирис. - Оно только в сотенных монетах. И у них курс к бумажкам почти один к полутора. Цехин по номиналу - сто леер, но за него сто сорок купюрами дают - ни разу в магазинах объявления с курсом не видела, что ли? И чем дальше, тем бумага дешевле. Скоро ее вообще брать перестанут. А с рабочими только ей и расплачиваются...
        - Вот как, - Риса помолчала. - Я плохо разбираюсь в ваших деньгах. Я думала...
        - Дурочка, - покровительственно сказал Кирис. Все-таки все бабы - курицы, пусть даже некоторые поумнее. Чтобы они без мужиков делали? - Золото уже давно самое ценное, ну, и серебро тоже. А у тебя-то оно откуда? Только не говори, что опекуны на карманные расходы расщедрились.
        - Хорошо, не скажу, - согласилась Риса, и Кирис подозрительно глянул на нее. Она что, издевается над ним?
        - И все-таки?
        - На улицах людей я не граблю. Остальное - тайна.
        - Ну и пожалуйста! - обиделся Кирис. - Не хочешь, не говори.
        Он демонстративно отвернулся, и какое-то время они шли молча. Бульвар Цветов пересекся с Большим проспектом, но в сторону площади Каллана Риса не пошла, равно как и не повернула на проспект. Вместо того она перешла дорогу и свернула на уходящую под углом к югу узкую улицу. Когда до Кириса дошло, КУДА та ведет, он резко встал.
        - Эй! - громко сказал он. - Ты что, окончательно с ума сошла?
        - Что-то не так? - Риса удивленно оглянулась.
        - Ты хоть знаешь, что там находится?
        - А что?
        - Старый город, дура!
        - Знаю. А за ним - Хорт. На карте так и написано.
        - На какой еще карте?
        - На карте города. Я изучала ее в библиотеке.
        - Оно и видно, что ты здесь новенькая, - Кирис взъерошил волосы. - Слушай, ты откуда вообще взялась такая? То все на свете знаешь лучше учителей, а то простейших вещей не понимаешь. Не ходит туда никто и никогда, в Старый город. Ясно?
        - Почему? - Риса склонила набок голову и стала похожа на удивленного воробья. - Здесь же почти центр Барны.
        - Не ходят, и все. Говорят, восемь лет назад, почти сразу после Удара, здесь кольчон прошел. Тогда с ними еще не умели хорошо справляться, и он успел съесть и порт Ай, и весь район, пока не рассеялся. С тех пор там живут призраки мертвых. Если сунешься, сожрут с потрохами.
        - А-а... - разочарованно протянула Риса. - Боишься. Ну, тогда иди куда хочешь. Я и в одиночку прогуляюсь.
        Она презрительно дернула плечом и пошла прежнем направлении.
        Кирис заколебался. Боится? Он? Да нифига. Он никогда и ничего не боится. Но Старый город... Гуляющие о нем россказни наверняка в сто раз преувеличены сплетниками, но что люди иногда там пропадают, факт. Кирис лично знал одного парня года на три старше, который похвалялся, что ходит по Старому городу чуть ли не каждый день. Однажды в лапшичной старого Дзидзи, когда над ним посмеялась какая-то незнакомая девка, он во весь голос заявил, что сегодня же пойдет туда и притащит доказательство. Прошло восемь декад, но Кирис больше его не видел. И никто не видел.
        Но чтобы какая-то девчонка не побоялась сунуться, куда он не ходит, да еще и обвинила его в боязни? Ха!
        Риса уже отошла на пару десятков шагов, и ему пришлось нагонять ее. Теперь они шагали в полном одиночестве среди пустых домов с выбитыми стеклами. Ветер гонял по асфальту сухие листья. Деревья тянули к небу голые сухие ветки, словно пальцы скелетов, и только вечнозеленая листва редких высоких аквиларий вносила хоть какое-то оживление в картину общего запустения. Шум Большого проспекта вскоре пропал позади, словно отрезало, и вокруг воцарилась тишина. Разгонял ее только стук подошв по растрескавшемуся асфальту.
        - А еще ты на слабо покупаешься, как ребенок, - от голоса Рисы Кирис дернулся, словно от оплеухи.
        - Ничего я не покупаюсь, - буркнул Кирис. - Я же тебе должен. Я деньгами вернуть не смогу, и не мечтай. Отец в декаду полторы сотни на двух сменах зарабатывает, и брать у него я не собираюсь. Охранять тебя стану, а если не устраивает, твои проблемы.
        - Мне не нужны твои деньги, Кир. Забудь, что я сказала про долг. Покажешь мне, как живешь, и мы в расчете.
        - Добренькая...
        - Нет. Ты мне интересен. Считай, что заплатила за разговор.
        - Влюбилась, что ли? - широко ухмыльнулся Кирис. Он знал, что нравится многим девчонкам, в особенности старшеклассницам. И новенькая тоже? Щуплая, как пятиклассница, а туда же... Ха, бабы! - Хочешь, поцелую?
        - Влюбилась? - Риса зыркнула на него исподлобья агатово-черными глазами, и у Кириса по спине вновь брызнули мурашки. Колдунья, точно. Настоящая, и с дурным глазом. - А ты сам любишь кого-нибудь, Кир?
        - Так тебе все и скажи! А если люблю, то что?
        - Ты никого не любишь, я вижу. Ты всегда один, и в школе, и за ее пределами. На тебя девочки заглядываются, но ты никого к себе не подпускаешь. Почему?
        - А мне так больше нравится! - неожиданно зло даже для самого себя огрызнулся Кирис. - Никто со своими соплями не лезет и на нервы не действует. Хулиган я, поняла? Грабитель и бандит.
        - Кир, ты плохо учишься, хотя у тебя все в порядке с головой. Ты держишься в стороне от людей, потому что никого не любишь. Ты грабишь людей, чтобы добыть денег, но слишком гордый, чтобы просить их у отца. Зачем ты живешь, Кир?
        - А?
        - Зачем ты живешь? Есть ли у тебя цель? Или ты просто существуешь, не задумываясь о будущем? Живешь только потому, что родили, а помирать не хочется?
        В безжизненных двух- и трехэтажных домах, выстроившихся вдоль улицы, почти все стекла стояли целыми: мальчишки, хвастающиеся друг перед другом своей храбростью, не рисковали заходить слишком далеко. Сейчас Кирис с Рисой шли вдоль здания, кажущегося почти не пострадавшим - но за сухими деревьями на противоположной стороне улицы стояло другое: с выбитыми окнами, с почерневшим фасадом, покрытым тянущимися от окон размытыми следами копоти. Рассказывали, что тогда, после нападения кольчона, пожары даже не пытались тушить, и ближе к центру Старого города стоит много обугленных остовов домов.
        - Какое будущее? - наконец сказал Кирис, чувствуя, что его горло перехватывает спазм. - У меня даже гражданства Кайтара нет. Мы с отцом здесь на птичьих правах. Он каждый год продляет рабочую визу, и то за взятку. Через два года я закончу школу, потом мне исполнится семнадцать, я стану совершеннолетним - и все. Если не получу рабочую визу, меня выпнут куда-нибудь на север, за границу. Отец работает в порту по две смены, чтобы скопить денег и купить мне гражданство, но он не успеет. Да и не возьму я у него...
        - Купить гражданство?
        - Ты что, не знала? Десять тысяч леер - и кайтарский паспорт у тебя в кармане. Отец уже скопил сколько-то, но слишком мало. Пусть. Я и сам не маленький, сумею о себе позаботиться. Ты-то сама что думаешь? Хотя тебе проще, ты в служанки можешь пойти или еще куда. Женщинам легче устроиться.
        - Понятно... И ты намерен дожидаться, когда тебя депортируют?
        - Нет. Я в армию завербуюсь. Туда принимают кого угодно, в специальные отряды. Десять лет службы - и гражданство твое. Если доживешь, конечно.
        - Зачем? Рисковать жизнь только ради гражданства?
        - Зачем?! - Кирис сжал кулаки. - "Черные бригады" иногда бросают драться с кольчонами, в помощь побережному спецназу. Мне плевать на гражданство, пусть местные им подавятся. Я отомстить хочу! Ты ведь с Могерата, ты должна помнить, что случилось с Хёнконом! У меня мать погибла в первый же день паники, когда правительство объявило, что перевалы восстановить невозможно. Сестра без вести пропала! Отец до Удара владел фирмой по перевозке грузов, мелкой, на четыре катера, но все равно своей - а теперь он здесь на кране с утра до ночи горбатится, почернел весь и сморщился...
        - И кому ты собрался мстить, Крис? Кольчонам? Но ведь не они разрушили перевалы.
        - Их науськивают те, кто устроил Удар! И однажды я до них доберусь. До всех доберусь! - Кирис вдруг понял, что кричит, и сбавил тон: - И мне плевать на остальное.
        - Месть... - Риса остановилась. - И ты живешь только ради нее?
        - А тебе завидно?
        Девушка повернула голову, осматриваясь. Они стояли у пятиэтажного дома. Он выглядел совсем целым, и только плющ, затянувший фасад и окна снизу доверху, указывал на необитаемость.
        - Давай заглянем, - сказала она, направляясь к полуоткрытой входной двери.
        - Зачем?
        - Опять струсил? - Риса обернулась и посмотрела на него своими жуткими глазами. Кирис только хмыкнул. Второй раз она его не поймает.
        - Опасно входить в заброшенные здания, - объяснил он. - Свалится что-нибудь прогнившее на голову, шею сломает. Что тебе там нужно? Говорят, после Удара мародеры здесь все обшарили, ничего ценного не оставили.
        Риса толкнула полуоткрытую створку двери, но та не поддалась, видимо, перекосившись от времени.
        - Помоги, - попросила она.
        Кирис пожал плечами, подошел к ней и уперся в дверь руками, навалившись всем весом. С неохотным скрежетом и визгом, ударившим по ушам, створка поехала внутрь. Риса проскользнула в открывшуюся щель.
        - Стой здесь, если не хочешь входить, - сказала она. - Я быстро.
        И исчезла внутри. Вот ведь дура! На полном ведь серьезе что-нибудь на башку свалится. И призраки... Но если она не боится, то он - тем более. Щель оказалась слишком узка для него, и он снова навалился на дверь, расширяя проход. На сей раз створка поддалась с куда большим трудом, но в конце концов он сумел протиснуться в подъезд. Ну и где ее теперь искать?
        Риса нашлась на первом же этаже. Она стояла на пороге квартиры с дверью, выломанной, похоже, еще во времена Удара, и молча смотрела внутрь. Из-за лучей, бьющих в спину через окно на лестнице, там, казалось, стоял полный мрак.
        - Ну и что? - осведомился Кирис, подходя сзади. - Что-то интересное нашла?
        - Да, ты ведь не видишь... - Риса шагнула в густой полумрак квартиры и повернула в кухню. Что-то загрохотало, треснула ткань, и прихожая осветилась отраженными от стен солнечными лучами. Кирис вгляделся, присматриваясь - и отшатнулся.
        То, что поначалу выглядело просто темным пятном на паркете, оказалось мумифицированным трупом, валяющимся на полу в скрюченной позе. Судя по истлевшим остаткам одежды - женщина. Рот раскрыт в мучительном вопле, пустые глазницы уставились в потолок. Риса подошла к нему и опустилась на корточки.
        - Как она погибла, Кир? - вслух спросила она. - Может, ее убили мародеры. Или волюта пробралась через открытое окно. Или просто сердечный приступ из-за паники... неважно. Главное, что она мертва. Кем она была при жизни? Хорошей или плохой матерью? Доброй женой или невыносимой мегерой? Ценным специалистом у себя в фирме или просто домохозяйкой? Кто сейчас вспомнит? Главное, Кир, что она мертва, и от нее не осталось ничего, кроме костей.
        Она посмотрела на него через плечо.
        - Понимаешь, Кир? Смерть - конец всего. После того, как ты умираешь, для тебя уже неважно, как ты жил и как умер. Тебя больше нет. Почему же ты так стремишься умереть?
        - Я? - опешил Кирис. - Ты точно трехнутая. Ничего я не стремлюсь...
        - Человек, дерущийся только ради мести, погибает, и очень быстро. Ты можешь выжить, только если защищаешь других. Если помнишь, что тебе обязательно нужно вернуться к кому-то, кто тебе дорог. Иногда не остается другого выхода, кроме как умереть в бою, но не торопись разбрасываться своей жизнью по пустякам.
        - Да ты-то что понимаешь! Ты девчонка. Тебя все равно в армию не возьмут.
        Риса распрямилась и медленно подошла к нему. Она протянула руку и положила ладонь ему на грудь. Даже сквозь рубашку его обожгло неожиданным теплом.
        - Мне приходилось драться, Кир. И приходилось убивать одних людей, чтобы защитить других. Но я всегда помнила, что есть цель, ради которой я живу, работаю и сражаюсь. А вот у тебя такой цели нет. Ты, наверное, станешь хорошим солдатом и прекрасным убийцей. Ты нашел себе оправдание: месть врагу. Но те, кто лишь мстят, превращаются в чудовищ - а потом умирают.
        - Ты говоришь, как старуха... - пробормотал ошарашенный Кир. - И вообще, где мелочь пузатая вроде тебя, интересно, могла драться и убивать? Выдумала ты все.
        - Может, и так. Но я смотрю в будущее. А ты идешь по жизни спиной вперед и видишь лишь прошлое. Его нельзя забывать, в нем слишком много горьких уроков, но и жить только им тоже нельзя. Никакая месть не вернет к жизни мертвых, Кир. И твою мать - в том числе.
        Она убрала руку.
        - Пойдем, здесь нет больше ничего интересного.
        Проскользнув у него под мышкой, Риса вышла на лестницу. Отпечаток ее ладони, казалось, все еще горел у Кириса над сердцем. Он снова взглянул на труп, бессмысленно уставившийся в потолок мертвыми глазницами. Извини, мысленно попросил он, делая отгоняющий злое жест. Мы не хотели тебя тревожить. Спи и дальше и не тревожь людей ночами.
        Он уже повернулся, чтобы выйти, но его взгляд скользнул по полу, покрытому толстенным слоем пыли. Его собственные следы казались совершенно отчетливыми, виднелся каждый рубчик на подошвах, но там, где взад и вперед прошла Риса, виднелись широченные круглые пятна, как от слоновьих ног. Похлопав глазами и так ничего и не поняв, Кирис сбежал по лестнице и пропихнул себя сквозь щель на улицу, зацепившись ранцем и едва не ободрав пуговицы на куртке. Солнечный свет и свежий ветер после затхлости старого дома обрушились на него живительной волной.
        Риса ждала его, стоя за оградой на тротуаре.
        - Слушай, тебе точно четырнадцать? - осведомилась она совершенно другим тоном, чем в доме, почти что веселым и беззаботным. - Ты такой здоровый! Больше многих взрослых.
        - Точно, - Кирис, боявшийся, что Риса опять начнет читать ему проповеди, с облегчением воспринял смену темы. - Я уже отца на полголовы перерос. Он шутит, что слишком много меня кормит, и что еще немного - и я в доме не помещусь.
        - Да, в двери ты уже плохо пролазишь, - со смешком согласилась спутница. - Между прочим, мы уже прошли полпути до Хорта. И никаких призраков. А ты боялся...
        - Призраки появляются ночью, - Кирис зашагал в прежнем направлении, и спутница пристроилась рядом. - А днем, говорят, здесь можно наткнуться на волюту. Или еще каких-то чудищ. Они набрасываются стаей и съедают человека за секунды.
        - А ты сам видел?
        - Нет. Но люди болтают.
        - Люди много чего болтают.
        - Ну, не все же врут. Слушай, Риса, а ты откуда?
        - Я - Чужая. Пришелица. Из космоса прилетела и теперь вас изучаю, чтобы завоевать.
        - Ага, и я тоже знаменитый космодесантник. Не, серьезно?
        - Я же говорила - из Акихамы. Город такой в Кайнане.
        - А как сюда попала? И где твои родители?
        - Я сирота. Родители умерли, когда мне еще и пяти лет не исполнилось.
        - А как в Кайтаре оказалась? И почему на государственном попечении?
        Риса не ответила. Она шагала, глядя в землю и снова держа портфель перед собой, словно защищаясь.
        - Ну, не хочешь - не говори. А деньги у тебя откуда? Золото?
        - Кир, не спрашивай, - попросила Риса. - Секрет, я не могу сейчас рассказать. Потом все узнаешь.... может быть.
        - Ого! Ну у тебя и тайны! А что нужно сделать, чтобы ты рассказала?
        - Удиви меня.
        - Да запросто, - Кирис расправил плечи. - Хочешь, я тебя одной рукой подниму? Или на руках пройду целую цулу?
        - Нет, Кир, - Риса покачала головой. - Силой и ловкостью ты меня не удивишь. И никого не удивишь. Любой бык или лошадь тебя сильнее, любая обезьяна ловчее.
        - Я что, хуже быка? - Кирис даже слегка обиделся от неожиданности. - Я все-таки человек!
        - Ты человек, когда пользуешься головой. Когда только мускулами - животное. А ты очень плохое животное, Кир, слабое и неприспособленное. У тебя нет ни когтей, ни клыков, ни даже шерсти. Брось тебя в степи или лесу одного, и ты умрешь. А бык выживет.
        - У меня есть одежда. И нож... ну, я знаю, где достать.
        - Одежду и нож человек придумал головой, а не бицепсами. И меня удивить можно только тем, что у тебя между ушей. Сумеешь - узнаешь мою тайну. А она того стоит, честное слово.
        - Значит, не судьба, - Кирис пожал плечами. - Я же тупой. Все учителя так говорят.... говорили раньше, сейчас уже просто молчат, боятся. Слушай, если хочешь цехины на бумажки разменять, я знаю, где курс выгодный и где не кинут.
        В небольшом двухэтажном доме по другую сторону дороги он заметил выбитое стекло. Ага, значит, и в самом деле жилые районы близко. Интересно, где же они выйдут? Наверное, ближе к морю. Ну, в Старый порт не уткнутся, и то ладно.
        - Спасибо, я учту. Значит, если не хочешь привлекать внимание, лучше золотом не пользоваться?
        - Да и серебром тоже. В некоторых магазинах и забегаловках помельче только медь и бумажки берут. А то ведь из-за золота и грабануть могут.
        - Спасибо, учту. А как ты оказался в Кайтаре?
        - Ну... не помню. Я же совсем мелким был, мне еще и семи не исполнилось. Отец рассказывал, что когда кайтарские компании эвакуировали склады с Ланты - остров такой большой в Хёнконе - он как-то уговорил взять его на борт корабля. Последние деньги отдал. Нас бы отсюда сразу депортировали, да только в Хёнкон больше корабли не ходили и самолеты не летали. А за северную границу уже много позже высылать стали. Так что отца просто выбросили на улицу без денег и со временным удостоверением личности. А потом Старый порт накрыл кольчон, там масса народу погибла, и когда стали достраивать порт Ай, отцу повезло устроиться сначала чернорабочим, а потом крановщиком.
        - А почему в школу ходишь так далеко от дома?
        - А я хулиган! - дерзко усмехнулся Кирис. - Я однажды учителя побил за замечание, года два назад, и меня выгнали из старой школы. Отец еле-еле нашел такую, куда взять согласились, и то взятку кому-то дал. Зря, между прочим. Чтобы стрелять из автомата, географию знать незачем, и так привезут куда надо.
        Он порылся в кармане, вытянул пачку папирос, спички и закурил. Картинно выпустив облако дыма, он покосился на Рису - вдруг да произвел на нее впечатление? Но она никак не отреагировала. Все-таки странная она какая-то. Прямо девочка-волшебница из кино какая-то.
        Дальше шли в молчании. Через несколько минут Риса встрепенулась.
        - Голоса впереди, - сказала она. - Трое, два мужчины и женщина. Вон там.
        - Где? - удивился Кирис. - Я ничего не слышу.
        Через полсотни шагов, однако, и он разобрал доносящееся пение - если, конечно, пьяные вопли и визги можно так назвать. Вскоре они миновали пристроившуюся на ступеньках грязную и оборванную компанию (вонь от нее доносилась за десять метров). Местность постепенно оживала. Вот в окнах мелькнул горшок с цветком на фоне чистых занавесок, деловито пробежала дворняжка, грелся на неярком предзимнем солнце вальяжный черный кот. С гвалтом промчалась компания мелких детишек, гонящих перед собой дребезжащие обручи. Кирис сосредоточился, оглядываясь и пытаясь сориентироваться на местности. Над домами мелькнули три трубы старого мусоросжигательного завода, а впереди в проеме повернувшей улицы показались зеленые холмы Монцука. Ага. Похоже, сейчас они выйдут к Параллельному проспекту, причем рядом с рынком, совсем недалеко от лапшичной старого Дзидзи. Сколько они шли от Большого проспекта? Минут двадцать, если не считать экскурсию в пустой дом. А если топать как обычно, в обход Старого города, то нужно сорок с лишним минут. В два раза короче выходит. И страшного здесь ничего нет - может, так и ходить дальше? На
чудом уцелевшем указателе на перекрестке виднелась надпись - улица Мейдрагора. Точно, он ее знает, хотя и никогда не ходил по ней раньше.
        Параллельный проспект встретил их шумом продуктового рынка. До закрытия оставалось немного, но и покупателей, и продавцов пока что хватало. В битом льду на прилавках устроились аккуратно разложенные креветки, морские окуни, треска, моллюски, а кое-где - даже и огромные серо-черные лобстеры, угрожающе вытянувшие массивные клешни. В других секциях лежали и висели на крюках разделанные туши свиней и куски коровьих туш. Бананы, апельсины-корольки, яблоки и прочие фрукты расположились симпатичными горками, зазывая ценниками: всего пол-лееры за катти! Только одна леера за два с половиной! На столах у самой дороги манили к себе рассыпанные груды сладостей. Стояли витрины мороженщиков, где за прозрачными стеклами располагались лотки с розовой, коричневой и белой сладкой массой. В нос ударил невообразимый смешанный запах сырого мяса, морепродуктов и фруктов, за который Кирис так любил это место. Рот у него тут же наполнился густой слюной, а живот недовольно пробурчал в том духе, что с пустым кошельком здесь делать нечего.
        - Я есть хочу, - в унисон с его мыслями заявила Риса. - Ты знаешь какое-нибудь приличное заведение?
        Ну вот, теперь ее еще и кормить. А в кармане грустно звенят медью две лееры и пять монеток по десять солей...
        - Я плачу за нас обоих, - Риса словно читала его мысли. - Главное, место покажи.
        - Вот еще! - с облегчением буркнул Кирис. - Я и сам за себя заплатить смогу.
        - Ну да, ограбишь еще парочку прохожих, и заплатишь, - согласилась девушка. - Кир, я не шутила, когда говорила насчет полиции. Я не знаю, где ты станешь брать деньги дальше, но если продолжишь совершать преступления, попадешь в тюрьму. Тебе уже четырнадцать, и у тебя не только частичные гражданские права, но и полная уголовная ответственность. Судить тебя станут как взрослого.
        - Да отвяжись ты! - вспылил Кирис. Он невольно сжал кулаки, и ладонь эхом пронзило напоминание о старой боли. - И без тебя тошно. Где я денег возьму, ты подумала? У отца, что ли?
        - Многие в твоем возрасте подрабатывают - в магазинах, ресторанах и так далее. А ты с твоей силой вполне можешь устроиться грузчиком. Конечно, зарабатывать деньги тяжелым трудом менее приятно, чем отбирать их у других, но так устроен мир. А теперь идем обедать. Я угощаю.
        Ну и что с ней делать? Такая мелкая пигалица, а ведет себя как старая бабка. Мальчишке за занудство можно просто дать по шее, но она же девчонка.
        Лапшичная Дзидзи находилась неподалеку. Старый, под стать владельцу, небольшой зал отделялся от кухни и тротуара лишь невысокими решетчатыми перегородками, и все заведение просматривалось из конца в конец: от цветочных ящиков у входа, пустых по осеннему времени, до стоящего у рабочего прилавка небольшого телевизора с водяной линзой перед кинескопом. Как всегда, днем заведение пустовало - за столиками сидели только два человека, сосредоточенно тягающие из чашек длинную тонкую лапшу и овощи и периодически прихлебывающих бульон через край. Сам Дзидзи стоял за плитой, а посетителей обслуживала Сатокана. Она подошла к столику, за который уселись Кирис с Рисой, поставила на стол стеклянный кувшин с водой и улыбнулась:
        - Здравствуй, Кир-тара. Вижу, ты уже совсем взрослым стал. Гуляешь с девочками вместо того, чтобы учить уроки?
        - Ничего я не гуляю, - пробурчал Кирис, чувствуя, что краснеет. - Просто так получилось.
        - Мы одноклассники, атара, - сказала Риса на катару. - Я недавно в его школе. Хотя с ним и в самом деле интересно гулять, не соскучишься.
        - О, ты тоже с Могерата? - Сатокана переключилась на тот же язык. - Получается, что мы все земляки?
        - Да, атара. Так вышло, что я с Киром в одном классе. Меня зовут Риса Серенова. Рада знакомству, атара, прошу благосклонности.
        - Я Сатокана Мэйдо, Риса-атара, дочь владельца заведения. Прошу, зови меня Сато-тара. Добро пожаловать в наш скромный ресторан. Что ты хочешь заказать?
        - Тогда я Риса-таро. Насчет еды - на твое усмотрение, Сато-тара. Рассчитываю на твой вкус.
        - Хм... - Сатокана критически осмотрела сначала Рису, потом кинула взгляд на Кириса. - Думаю, в честь знакомства могу предложить вам двойные порции гюдона по цене простых. По леере на каждого. И чай, разумеется, бесплатно.
        - Спасибо, Сато-тара, но я могу и полностью заплатить. И за нее тоже, - отказался Кирис.
        Риса переглянулась с Сатоканой.
        - Гордый, - констатировала повариха.
        - И глупый, - согласилась Риса. - Как все мальчишки.
        - И нищий, как половина местного народа, - Сатокана улыбнулась, и в уголках ее глаз пробежали лучики добрых морщинок. - Но поскольку я хочу заполучить новую постоянную клиентку, я остановлюсь на своем специальном предложении. Два двойных гюдона по леере каждый. Годится?
        - Да, Сато-тара, - быстро согласилась Риса, прежде чем Кирис успел повторить отказ. - И я плачу. Он из-за меня сегодня без денег остался, так что придется кормить, чтобы с голоду не помер.
        - О, наш мальчик действительно быстро растет! - звонко засмеялась Сатокана. - Спускать на женщин деньги - это так по-взрослому!
        Она погладила Кириса по голове, словно малыша, и отошла к кухне.
        - Она хорошая женщина, - Риса снова переключилась на кваре. - Добрая. Наверное, в таком районе нелегко сводить концы с концами, а она нас еще и кормит задешево.
        - Да, она хорошая тетка, - кивнул Кирис. - Иногда она мне даже вареного риса бесплатно наваливает, когда с деньгами совсем туго. Их с Дзидзи все в округе любят. Однажды к ним какие-то бандиты подвалили, из пришлых, дань стрясти за "защиту". Так им всей толпой так наваляли, что они больше в районе и носа не показывают. И правильно, бедняки должны держаться друг друга, иначе богачи совсем заедят.
        - Бедность может научить состраданию, а может озлобить и ожесточить, - покачала головой девушка. - Как повезет. Все зависит от самого человека. И с богатством то же самое. Кир, деньги в жизни не главное.
        - Ну, ты у нас золотом направо и налево разбрасываешься, - не удержался Кирис, чтобы не съязвить. - Тебе они, наверное, и в самом деле не главное. Кстати не вздумай ей золото совать, она сдачи не наберет, даже если примет. И я плачу за себя, поняла?
        Риса только вздохнула и подняла глаза к небу.
        Вернулась Сатокана с двумя большими фаянсовыми чашками гюдона, от которых поднимался густой ароматный пар. В чашке обнаружилось даже не два, а три толстеньких ломтика говядины, и следующие пять минут Кирис занимался только тем, что жадно глотал лапшу, овощи и мясо, запивая их вкуснющим бульоном и не обращая на окружающее никакого внимания. Когда он наконец оторвался от пустой чашки и потянулся к чайничку, то обнаружил, что Риса не осилила еще и четверти.
        - Кир, ты когда в последний раз ел нормально? - странным тоном спросила она.
        - Вчера. Или позавчера, не помню. А что?
        - Я мало ем. Порция слишком большая, я больше не хочу. Ты... не побрезгуешь после меня? А то выбрасывать придется.
        Кирис поколебался. Побрезговать-то он не побрезгует, но вот не пудрит ли она ему мозги? Хотя она и в самом деле такая щуплая, много ли ей нужно?
        - Давай, - согласился он. - Но тогда я плачу еще и за тебя.
        - Хорошо. Пол-лееры за мою порцию, а пол-лееры плачу я.
        Вторая чашка пошла уже не так легко, как первая, но и с ней Кирис справился минут за десять. Когда он наконец отвалился от стола, чувствуя себя насосавшимся крови клопом, готовым лопнуть от малейшего движения, Риса сидела, отвернувшись к улице, и сосредоточенно ее рассматривала.
        - Наелся? - осведомилась она. - Тогда пошли дальше. Сато-тара! - Она помахала рукой. - Мы хотим расплатиться!
        Сатокана кивнула - она как раз рассчитывалась с другим клиентом - и через полминуты подошла к их столику. Кирис вытащил из кармана худосочный вытертый до дыр кошелек из потрескавшегося кожзаменителя, вытряхнул из него мелочь и отдал ей полторы лееры. Риса запустила руку куда-то себе под блузку и покопалась там. Затем извлекла лееру и протянула Сатокане.
        - Новенькая... - удивленно проговорила женщина, рассматривая монету. - Как только что отчеканенная. Впервые такую вижу.
        Леера и в самом деле блестела яркой полированной медью, словно ее никогда не касались человеческие руки.
        - Ну, не фальшивая, и ладно, - Сатокана тряхнула головой. - Вот сдача.
        Она положила на стол пять десятчиков, только что полученных от Кириса.
        - Не надо, - быстро сказала Риса. - Оставь себе, Сато-тара.
        - Не изображай из себя богачку, - Сатокана нахмурила брови и несильно толкнула девушку пальцем в лоб. - Подачки давай тем, кто их выпрашивает. А у нас все просто: цена названа, ее и платишь.
        - Но...
        - Ну-ка, заберите деньги, пока я не разозлилась! - Сатокана нахмурилась еще сильнее. - Вот сделай людям добро, и они обязательно отплатят неблагодарностью!
        Риса поспешно сгребла со стола деньги и склонилась, замерев, так же, как тогда, в переулке:
        - Нижайше прошу простить меня, Сатокана-атара! Я не хотела тебя оскорбить.
        - Да ладно уж тебе, девочка! - женщина снова улыбнулась своей доброй улыбкой. - Просто не повторяй свои ошибки. Хотя... - Она покачала головой. - Да, в наше время, говорят, чаевые начали брать даже на Могерате. Куда мир катится после Удара!
        Она сунула деньги в карман передника, подхватила чашки и понесла их к кухне. Риса распрямилась и растерянно посмотрела на монеты у себя в ладони, затем на Кириса.
        - Кир, я не хотела оскорбить ничью гордость... - начала она.
        - Да хватит тебе извиняться! - пожал тот плечами. - Подумаешь, Сато отшила! Слышала бы ты, как она других разносит, особенно когда те пытаются сбежать не заплатив.
        - Но ведь в других местах чаевые берут! - почти жалобно сказала Риса. - Почему она не захотела? У них ведь бедное заведение!
        - Ты же мне сама только что сказала, что деньги не главное. Слушай, да ты как не в Кайнане родилась! Наши - не местные, никогда подачек не принимают.
        - Да, верно...
        Риса еще раз неуверенно поклонилась Сатокане, возящейся у раковины с посудой, и та помахала ей рукой.
        Покинув заведение старого Дзидзи, они медленно пошли по Параллельному проспекту. Какое-то время Риса потерянно молчала, потом тихо проговорила:
        - Ну и поделом мне.
        - А? - переспросил Кирис.
        - Правильно меня Сато-тара отругала. Я слишком привыкла поучать других и совсем забыла, что не являюсь единственным источником добродетели в мире. Дура. Ох, дура...
        - Да что ты казнишься? - удивился Кирис. - Подумаешь, чаевые не взяли! Сато вообще слегка с прибабахом. А если деньги карман жгут, вон, мороженого купи.
        - Не в том дело, Кир. Просто я, кажется, совсем разучилась быть простым человеком. И тебе нотации читала все время... Непростительно. Совершенно непростительно. Извини, я обязательно исправлюсь.
        Да. Похоже, с прибабахом здесь не только Сато. О чем она вообще? Говорит вслух, но словно с самой собой.
        Риса замолчала, и какое-то время они шли не разговаривая. До дома оставалось совсем недалеко, и Кирис уже с облегчением предвкушал, как покажет ей свою хибару, и она свалит по своим делам. Однако судьба распорядилась по-своему.
        На попрошаек Кирис обычно не реагировал. Большинство он знал в лицо не первый год, да и его тоже знали многие, так что местные нищие к нему не приставали. Кое-кто даже приветственно махал ему со своего тряпья или картонок. Риса тоже игнорировала попрошаек. На одну из них, какую-то незнакомую тетку, с невнятным лопотанием начавшую совать под нос грязный сверток, откуда доносился детский плач, она глянула так, что та осенила себя косым знамением и быстро отошла.
        - Как она плач делает? - рассеянно спросила Риса. - Компактных проигрывателей ведь нет.
        - А ты откуда знаешь, что там не живое дите?
        - Я прекрасно знаю, как плачут младенцы. Меня нельзя обмануть подделкой. И все-таки?
        - Там обычная детская кукла с пищалкой, работающей от наклона. А иногда к пищалке еще такую резиновую грушу приспосабливают, чтобы накачивать воздухом.
        - А, ясно... Кир, ты ведь знаешь многих, кто просит подаяние. Сколько среди них настоящих нищих? Которые действительно инвалиды и работать не могут?
        - Ну, из трех десятков трое или четверо. А что?
        - Значит, остальным просто не хочется напрягаться? Или с работой настолько плохо?
        - Ты точно с неба свалилась. Безработица в городе, говорят, процентов двадцать, а то и больше. Каждый пятый. Хотя некоторые из попрошаек вполне могли бы устроиться, только не хотят. Вон, только что прошли одноногого инвалида - да у него ноги лучше, чем у меня. Классный автомеханик, когда не бухает, но за пьянку его уже отовсюду выперли, откуда можно.
        - А вон та женщина? - Риса внезапно остановилась. - Ты ее знаешь?
        Кирис присмотрелся. У мусорного бака в переулке лежало нечто, на первый взгляд похожее на охапку выброшенного тряпья. Однако потом он заметил торчащую из-под тряпок босую ногу, а потом и край лица. Пепельно-серым оттенком оно мало отличалось от стены.
        - Нет, - равнодушно сказал он, приглядевшись. - Впервые вижу. Забрела, наверное, откуда-то со стороны. Ничего, местные ей живо объяснят, чья тут территория.
        Риса подошла к женщине и присела рядом на корточки. Та не отреагировала, продолжая смотреть прямо перед собой неподвижным мутным взглядом. Риса осторожно высвободила из ее рук большой сверток и расправила его сверху.
        - Еще одна кукла? - Кирис подошел, глядя на попрошайку сверху.
        - Нет, Кир. Ребенок.
        - Что, настоящий живой ребенок? - Кирис склонился, вглядываясь.
        - Нет. Мертвый.
        Еще не успев осознать неподвижность крошечного сморщенного лица, глядящего из складок ткани, Кирис отшатнулся назад, едва не врезавшись спиной в прохожего. Тот недовольно оглянулся, но сказать ничего не рискнул и только ускорил шаг.
        - Как... мертвый? - шепотом спросил он.
        - Вот так, Кир. По-настоящему. Он мертв уже много часов и успел остыть.
        Риса положила сверток с трупиком на землю и осторожно потрясла женщину за плечо.
        - Ты меня слышишь, дэйя? - спросила она. Попрошайка даже не пошевелилась, только слегка дрогнули губы, издав слабое сипение. Риса приложила пальцы к ее голове, обхватив череп с двух сторон, и замерла.
        - Кир, - наконец сказала девушка, - она умирает. По-видимому, от истощения. Мозговая активность... Нужно вызвать "скорую". Ты знаешь, как?
        Кирис с трудом оторвал взгляд от мертвого ребенка.
        - Какая "скорая"? - зло спросил он. - Кто к такой поедет? И куда ее отвезут, как думаешь? За лечение нужно платить.
        - Но разве у вас нет бесплатной экстренной помощи? За государственный счет? Ведь была же раньше, до Удара!
        - Не знаю, что там было до Удара, но сейчас если хочешь лечиться - плати. Бесплатно можно только подохнуть в публичной больнице типа святого Мейсера здесь рядом. Да и то не факт, что примут.
        - Где больница? - решительно спросила Риса.
        - Видишь трехэтажный облезлый дом? С красным Стабилоном над входом? Только как ты ее тащить собралась без носилок? Она же тяжелая.
        - Возьми ребенка. Я ее донесу.
        - Он же мертвый!
        - Можешь выбросить в мусорный бак, если противно.
        Риса пристроилась к умирающей, намереваясь, видимо, поднять ее на руки. Чокнутая, точно. Сколько может весить взрослая женщина, пусть даже после голодовки? Восемьдесят катти? Девяносто?
        - Я понесу тетку, - нехотя сказал он. - А ты бери ребенка, если не боишься. И портфель мой тоже возьми.
        Риса поколебалась, потом кивнула.
        Сопровождаемый удивленными взглядами прохожих, Кирис с взгроможденной на спину попрошайкой с трудом доковылял до входа в больницу. Большой приемный покой со стойкой регистратуры и сиротливо стоящей у стены скамейкой пустовал. Вообще здесь не наблюдалось никого, кроме сторожа, мирно дремлющего на стуле в углу. Разбуженный пронзительным скрипом двери, он сладко зевнул, протер глаза и уставился на вошедших.
        - Куда? - хрипло спросил он. - Закрыто все. Мест нет.
        - Женщина умирает, сэрат дэй, - нетерпеливо сказала Риса. - Ей нужна срочная помощь.
        Сверток с мертвым ребенком она прижимала к груди, хорошо хоть лицо ему закрыла тряпьем. И как только ей не противно? Взмокший Кирис сгрузил свою ношу на скамью (тетка никак не отреагировала, только опять зашевелились губы) и устало выпрямился, преодолевая желание плюхнуться прямо на грязный истоптанный пол.
        - Сказано же - нет мест! - сердито откликнулся сторож. - Куда принимать?
        - Сэрат дэй, немедленно позовите врача или еще кого-то ответственного. Пусть он решает.
        Сторож недовольно пожевал губами, подумал, затем подошел к стойке регистратуры и поднял огромную трубку древнего телефона. Он несколько раз покрутил диск, видимо, дождался ответа и сказал:
        - Тесса Фьюченца, тут опять пришли...
        Затем он молча покивал, положил трубку и, шаркая, поплелся к своему стулу. Только устроившись на нем поудобнее и уже прикрыв глаза, он соизволил бросить:
        - Сейчас спустятся. Ждите.
        Кирис сжал кулаки. Врезать бы ему как следует! К подобранной на улице побирушке можно относиться как угодно, но здесь же больница, карраха! Мог бы хоть немного повежливее! Риса, однако, только кивнула в ответ и поблагодарила. Нервы у нее, что ли, железные, унижаться перед такой скотиной, держа мертвого младенца в руках?
        Пару минут спустя дверь в дальнем углу покоя распахнулась, и в помещение быстрым шагом вошла монашка в зеленой рясе. Даже в полутени черного клобука под ее глазами отчетливо виднелись мешки, а лицо выглядело сухим и изможденным.
        - Я пасанта Фьюченца, заместитель директора больницы. Слушаю вас, дети мои, - устало произнесла она.
        - Женщина примерно двадцати пяти лет, сильное физическое и нервное истощение, - быстро проговорила Риса. - Алкогольной зависимости нет. Отчетливо выраженная гипогликемия, мозговая активность на грани необратимого коллапса. Уровень инсулина и щелочной показатель крови более-менее в норме. У вас есть отделение интенсивной терапии, сэрат дэйя?
        - К лицам духовного звания, дитя мое, положено обращаться "тесса". Она твоя родственница?
        - Нет. Мы просто нашли ее на улице.
        - И не пожалели сил, чтобы принести сюда, дитя? Такое делает вам честь. Мало кто сегодня способен не остаться равнодушным к чужой беде. Но я, боюсь, ничем не могу вам помочь. Больница переполнена, и несчастную просто некуда положить. Да если и найдем место, что мы можем сделать? У нас нет даже простых лекарств, а интенсивная терапия... Боюсь, я слабо представляю, о чем речь.
        - Но ведь у вас больница!
        - Не столько больница, дитя мое, сколько приют для умирающих. Мы молимся за них, но Господь не всегда отвечает на наши молитвы. А у тебя в руках ребенок?
        - Он мертв, тесса Фьюченца.
        - Ох...
        Монашка осенила себя косым знамением, прикоснулась к висящему на груди простому стальному Стабилону, сложила руки и замерла, шевеля губами.
        - Да пребудет его душа в садах наслаждений, - наконец вслух сказала она. - По крайней мере, в наших силах позаботиться о похоронах.
        - Он мертв, тесса, - в голосе Рисы скользнули нетерпеливые нотки. - Ему уже ничем не помочь. Сначала следует позаботиться о живых.
        - Как я уже сказала, дитя...
        - "И выйду я к людям, и принесу покой Ваххарона их душам, а покой бальзама - их телам. И не уйдет отвергнутым никто, алчущий исцеления".
        - Ты цитируешь Постулат святого Мессера... - прошептала монашка, снова осеняя себя знамением. - Ты веруешь в Ваххарона, дитя мое?
        - Я атеист, тесса. Но я твердо знаю, что вступившим на путь служения людям слово "бесполезно" следует забыть раз и навсегда. Есть долг, все остальное неважно.
        - Впервые в жизни меня сумела так устыдить неверная, тем более юная девушка... - монашка опустила взгляд. - Спасибо, дитя, что напомнила мне о долге. Я постараюсь найти койку, но ничего сверх того не обещаю.
        - Я помогу, тесса. У вас найдется штатив для капельницы?
        - Да. Но...
        - Вы кормите больных?
        - Не слишком вкусно, дитя, но кормим. От голода у нас не умирают.
        - Я знаю, как оказать первую помощь. Но она сильно истощена, и ей потребуется хорошее питание.
        - Ты так хорошо разбираешься в медицине? Как тебя зовут?
        - У нас нет времени на пустые разговоры, тесса. Мы должны отнести ее в палату.
        Монашка вздохнула.
        - У нас нет мужчин-санитаров. Боюсь, вака, тебе придется потрудиться еще раз.
        - Дотащу как-нибудь... - проворчал Кирис.
        И дотащил. Я сильный, твердил он себе все четыре лестничных пролета и два десятка метров извилистого коридора, я очень сильный. Только на голову долбанутый. Карраха, почему я занимаюсь всякими глупостями? В ноздри бил острый запах дерьма, мочи, хлорки и еще чего-то сладковатого и непонятного. Облупившаяся серая штукатурка на стенах, осыпавшийся потолок, переполненные палаты и кровати, кое-где стоящие прямо в коридоре вдоль стен, вызвали у него острую тоску. Он всей душой ненавидел врачей и больницы, и сейчас ему хотелось только одного: сбежать.
        Но все плохое когда-то кончается. Когда он почувствовал, что сейчас рухнет без сил, монашка сказала:
        - Сюда, вака. Палата мужская, но место и в самом деле последнее. Хотела я сюда перевести из коридора... - Она осеклась и махнула рукой.
        Палата больше походила на чулан: шириной метра в два, длиной в четыре, и узкое оконце под самым потолком. Даже ламп нет, только естественный свет из коридорных окон. Кирис свалил свою ношу на узкую кровать из деревянных досок, прикрытых тонким матрасиком без простыни и, не удержавшись, сел на пол рядом.
        - Вот и все, вака, - монашка протянула руки и приняла у Рисы сверток с мертвым ребенком. - Мы позаботимся о теле, а ты помоги несчастной, если знаешь, как. Врач у нас только один, приходящий, и он должен вот-вот появиться. Я пришлю сестру, она поможет устроить болящую.
        - Спасибо, дэйя... тесса, - кивнула Карина. - Мне потребуется штатив для капельницы, и еще женщину нужно избавить от грязных тряпок, вымыть и переодеть в чистое, хотя бы в простую ночную рубаху. И еще нужны одеяло с подушкой.
        Монахиня повернулась и ушла по коридору. Кирис поежился, оглядываясь.
        - Ну и местечко, - пробормотал он.
        На других трех кроватях в палате лежали мужчины. Все они то ли спали, то ли были без сознания: двое тихие, а третий все время постанывал и всхрапывал, блестя полосками белков из-под полуприкрытых век. Укрывающее его тонкое одеяло сбилось и сползло на пол, и в разрезе рубахи большой шрам на груди, словно от ожога, в полумраке казался багровым.
        - Кир, помоги, - попросила Риса. - Нужно ее раздеть.
        - Э-э... - Кирис почувствовал, что краснеет. - Я вообще-то парень, если ты не заметила.
        - Ну и?
        - А она женщина.
        - Кир, она умирает. Неважно, женщина или мужчина, условности сейчас неважны. Я должна осмотреть ее и понять, нет ли у нее серьезных травм и повреждений кожи.
        - А...
        - Хорошо, ты прав. Тогда иди домой. Спасибо, ты и без того очень помог.
        Кирис помялся. Ему страшно хотелось свалить отсюда на максимальной скорости, но что-то его останавливало. В конце концов, как такая мелюзга собирается ворочать взрослую бабу, пусть и истощавшую?
        - А нас не погонят отсюда? - наконец спросил он.
        - Не должны. Кир, если решил остаться, действуй. Если нет, завтра встретимся в школе.
        Мысленно пожав плечами, Кирис помог приподнять женщину и стащить с нее гору вонючего тряпья, когда-то, вероятно, являвшегося кофтой, блузкой, лифчиком и тому подобной женской сбруей. Потом настала очередь нижней половины. Ворочая тело, он старался смотреть в сторону, но его взгляд то и дело цеплялся то за маленькие тощие груди, то за ягодицы и ложбинку между ног. Уши горели. Он втайне гордился, что давно потерял девственность - некоторые знакомые девчата, промышлявшие проституцией, иногда затаскивали его в постель просто так, бесплатно, ради удовольствия потискаться с юнцом. Но одно дело, когда женщина снимает одежду добровольно, и совсем другое - когда раздеваешь ее бессознательную, словно силой.
        - Все в порядке, - констатировала Риса в конце концов. - Старые синяки и ссадины - наверное, ее били, но ничего серьезного. Где медсестра? Или про нас забыли?
        В коридоре прозвучали быстрые шаги, и в палате появился новый персонаж. Парень на вид лет двадцати или около того, невысокий, но гибкий, в тонкой рубашке, обтягивающей торс, вошел так по-хозяйски, словно его здесь ждали. Ни слова не говоря, он протянул Рисе белый пластиковый пакет с нарисованным на нем трехглазым черепом Хомма. Та так же молча приняла его.
        - Я Марик, - сказал парень, обращаясь к Кирису. - Спасибо, что помогаешь.
        - Кир, - буркнул Кирис. - Не за что.
        Откуда он взялся? Как их нашел? И что принес?
        - Марик, поищи медсестру, пожалуйста, - попросила Риса. - Она куда-то делась. Нужны подушка, одеяло, ночная рубашка и штатив для капельницы.
        - Понял, - юноша кивнул и вышел.
        - Так... - Риса оглянулась по сторонам. - Надеяться на нормальные условия, конечно, не приходится. Кир, извини, но придется смутить тебя еще раз.
        Она сдернула с себя блузу, обнажившись до пояса (ну почему в ее возрасте она не носит лифчик?), села на пятки и расправила одежду перед собой на полу. Кирис понимал, что следовало бы отвернуться, но он не мог оторвать взгляд от смутно белеющего в сумраке тела и грудей с маленькими розовыми пятнами сосков.
        - Что ты делаешь? - хрипло пробормотал он, чувствуя, что начинает совершенно неуместно возбуждаться. - Так же нельзя...
        - А у меня есть выбор? - осведомилась девушка, быстро раскладывая на блузе содержимое пакета: упаковки с одноразовыми шприцами и ватой, флаконы и пузырьки с жидкостями, еще какие-то свертки и пакетики. - Я же не могу на грязный пол стерильные материалы... Кир, думай обо мне, что хочешь, но только не мешай. Можешь смотреть, сколько влезет, мне все равно.
        Со страшным усилием воли отведя взгляд от ее груди, Кирис принялся наблюдать за ее уверенными быстрыми движениями. Шарик из ваты - вскрытая бутылочка со спиртом (его запах тут же добавился к богатому местному букету, к которому Кирис уже слегка притерпелся) - отогнутый жестяной лепесток на большом флаконе - игла, прокалывающая резиновую пробку - прозрачная жидкость, наполняющая шприц до отметки в три току...
        - Подержи, - Риса протянула наполненный шприц Кирису. Затем она отрезала узкую полоску пластыря, вытащила из бумажного пакетика матерчатый жгут, ловко перетянула им левую руку женщины и пробежалась пальцами по локтевому сгибу. Она протерла руку спиртом и коротким точным движением воткнула в вену иглу, извлеченную из упаковки с другим шприцем. Из той по руке тут же поползла тонкая струйка крови. Закрепив иглу узкой полоской пластыря и сняв жгут, она забрала у Кириса шприц, вставила в иглу и принялась медленно давить на поршень.
        Еще до того, как вся жидкость ушла в вену, женщина громко застонала и открыла глаза.
        - Жоэль... - пробормотала она, пытаясь подняться. - Жоэль!
        - Держи ее! - приказала Риса. Старательно смотря в сторону, Кирис осторожно надавил женщине на плечи, чувствуя ладонями ее горячую кожу, и заставил лечь.
        - Жоэль... - снова пробормотала та. - Где мой Жоэль?
        - Что тут у вас происходит? - недовольно спросил от двери мужской голос. В проеме, загораживая свет, появилась еще одна фигура: грузная, в белом халате, с поблескивающей лысиной.
        - Вы врач, тесса? - спросила Карина, продолжая давить на поршень.
        - Во-первых, я не монах, так что тессой меня называть незачем. Во-вторых, я-то врач, а вот ты кто такая? - голос мужчины стал еще недовольнее. - Кто разрешил тебе выполнять процедуры? И почему ты голая?
        - Никаких процедур, сэрат дэй врач. Просто экстренная помощь - внутривенное введение глюкозы, чтобы вывести ее из гипогликемической комы. Во втором флаконе витаминная смесь, ее введем через капельницу. Кстати, Кир, достань капельницу, пожалуйста, она где-то в пакете, запаяна в пленку.
        - Жоэль... - опять простонала женщина, попытавшись оттолкнуть руки Кириса. Риса потянулась и обхватила пальцами левой руки ее лоб и виски. Женщина напряглась, ее рот широко раскрылся - и тут же она обмякла и мерно задышала.
        - Она проспит несколько часов, - сообщила Риса в пространство. - До пробуждения ее нужно как следует прокапать. Кир, капельницу!
        - Прекратить! - резко сказал врач. - Немедленно! Вака, что ты о себе возомнила? Кто тебе позволил ставить диагнозы, да еще и что-то делать с пациентами? Ты знаешь, сколько лет нужно учиться на врача? И оденься, немедленно!
        - У меня богатый опыт, сэрат дэй, - спокойно сказала Риса, поднимаясь. Шприц остался висеть на воткнутой в вену игле. - Я объясню как-нибудь потом. Можешь сам проверить, что я делаю. Возьми, - она сунула флакон в руки мужчине. - Я поставлю ей капельницу, и мы уйдем.
        Врач неохотно взял флакон и вышел в коридор, чтобы рассмотреть. Брякнуло, стукнуло, и в палату, задев за косяк длинной железной палкой... нет, треногой вешалкой с крючками поверху, сунулся давешний парень.
        - Медсестра сейчас придет, - сообщил он. - Принесет одеяло и простыни. Ничего сверх того можно даже и не ждать. По-моему, она в медицине разбирается даже меньше меня.
        Риса кивнула и вышла в коридор.
        - Сэрат дэй, - нетерпеливо спросила она у врача, все еще рассматривающего флакон. - Ты убедился, что смесь безвредна?
        - Витаминная смесь номер семь... - в голосе врача вместо раздражения послышалось удивление. - Она же весьма дорогая. Ох, да оденься же ты наконец, бесстыжая! - в полный голос рявкнул он.
        - Моя одежда используется вместо рабочего стола. Она не стерильна, но куда лучше грязного пола, сэрат дэй. Сейчас я закончу и оденусь. К-ссо... флакон не тот, не для капельниц. Как же... ага, знаю.
        Риса взяла, почти выхватила флакон у врача, оставив его стоять с открытым ртом, и вернулась в палату. Взгляд Кириса лихорадочно метался между ее грудью (куда глаза перескакивали против его воли) и руками, которые точно и уверенно порхали над разложенными предметами. Полоски лейкопластыря оплетают флакон с витаминами, и вот он уже вниз пробкой висит на крючке треноги - лопается под пальцами пластиковая упаковка - снова остро пахнет спиртом, и толстая игла на конце капельницы втыкается во флакон - жидкость бежит по прозрачным трубкам, наполовину заполняет мягкий цилиндр посередине и тонкой струйкой выплескивается на пол с нижнего конца трубки - летит на пол отсоединенный от иглы в вене шприц, и вместо него втыкается капельница, которую тут же приклеивают к коже еще две полоски лейкопластыря...
        - Все, - Риса села на корточки и быстро сгребла в пакет оставшиеся материалы. Затем она подняла освободившуюся блузу, встряхнула ее и натянула на себя. Кирис с облегчением вздохнул. Риса пригляделась к капельнице, зачем-то потрогала небольшое пластиковое колесико и вышла из палаты.
        - Все, сэрат дэй, - сказала она. - Я закончила. Лишние шприцы и медикаменты я оставлю, используй их для нужд больницы.
        - Я бы сказал, у тебя действительно есть опыт, - задумчиво сказал врач. - Немного я видел медсестер, умеющих так хорошо обращаться со шприцами и прочим, и все они были куда как старше тебя. Кто ты?
        - Не имеет значения, сэрат дэй. Мы уже уходим.
        - Хм... А что ты ей ввела до того?
        - Десятипроцентный раствор глюкозы, чтобы компенсировать ее нехватку в крови. Очень хорошее средство первой помощи при голодных обмороках.
        - Вот как... - врач задумчиво покивал.
        Шаркая подошвами, подошла старая толстая монашка, несущая в охапке большое одеяло и еще какие-то тряпки.
        - А ну, брысь! - грозно скомандовала она Кирису. - Ишь ты, пялится тут на женщин...
        Кирис выскочил из палаты и едва не наступил на ногу давешнему парню, спокойно стоящему у стены со скрещенными руками.
        - Я помогу, тесса, - сказала Риса, вместе с монашкой возвращаясь в палату. Кирис утер вспотевший лоб и отошел к окну.
        - Ты с ней, вака? - осведомился врач.
        - С ней. А что? - с вызовом осведомился Кирис.
        - Может, ты мне объяснишь, кто она такая и что здесь делает?
        - Понятия не имею. Мы с ней просто в одном классе учимся.
        - В одном классе? - врач поднял бровь. - И в каком же? В девятом? Десятом?
        - В восьмом.
        - Она недавно переехала в город, - с бесстрастной физиономией пояснил парень по имени Марик. - Она работала раньше в больницах... э-э, санитаркой.
        - Санитарки не ставят капельницы и диагнозы. Хоть кто-нибудь объяснит мне, как ее зовут и откуда она взялась?
        - Если она захочет, дэй доктор, то расскажет сама, - улыбнулся парень. Улыбка у него оказалась хорошая, неяркая, но добрая и необидная, совсем как у Рисы. - А если не захочет... ну, значит, не повезло. А у вас здесь тихо. Хорошо, когда пациенты по кроватям лежат и не бродят где попало?
        - Здесь этаж для тяжело больных и умирающих, - сухо ответил врач. - Три четверти - немощные старики, они даже на горшок с трудом садятся. Из палат их обычно выносят прямо в молельный зал, а оттуда увозят в крематорий.
        - В крематорий? - парень задумчиво потер подбородок. - Ну, тогда подумайте, кому еще можно успеть помочь. Иначе она пойдет по всему этажу подряд.
        - Она? Твоя подружка?
        - Да. Вообще-то еще полчаса назад она... - парень покосился на Кириса. - Скажем, имела другие планы. Но я ее знаю, не удержится. Учтите, дэй доктор, она умеет творить чудеса.
        - Слушай, вака, - доктор подошел к парню вплотную. - Здесь не место для шуточек, понял? Здесь люди иногда умирают, потому что простого стерильного физраствора не хватает. Хватит самодеятельности дилетантов! У меня масса дел. Могу я надеяться, что вы уйдете отсюда, больше ни во что не вмешиваясь? Или мне полицию вызвать?
        - Я вполне серьезно, дэй доктор... Сантонелла Чико, если я не ошибаюсь?
        Врач поперхнулся.
        - Откуда ты меня знаешь, вака?
        - Секрет. Я не задержусь здесь, да и молодой господин Кирис, вероятно, тоже. Но если вы не используете ее способности, сами виноваты. Она умеет исцелять людей иногда просто прикосновениями. И ее квалификация как хирурга не ниже вашей.
        - Все-то ты про меня знаешь! - вышедшая из палаты Риса легко ткнула его кулаком в ребра. - И откуда только?
        - Ну, даром что ли я твой... Молчу-молчу! - парень замахал руками, увидев выражение ее лица. - В общем, я пошел...
        - Дэй доктор! - из палаты выскочила медсестра. На ее лице виднелось обеспокоенное выражение. - Дэй доктор! У него опять приступ!
        Врач сразу утратил интерес к разговору. Он решительно прошел в палату, и Риса скользнула за ним. Кирис тоже заглянул внутрь. Мужчина со шрамом на груди конвульсивно дергался и хрипел, выгибаясь дугой. На его губах пузырилась пена. Врач обеими руками прижимал его плечи к кровати, не давая сползти на пол.
        - Дэй Сантонелла, - Риса просунулась между ним и больным, - держите его так. Сейчас я сниму судороги.
        - Не трогай...
        Закончить врач не успел. Риса обхватила голову мужчины обеими руками и замерла. Тут же мужчина дернулся еще раз и затих, потом громко и протяжно застонал.
        - Не надо... - невнятно пробормотал он. - Не надо током... я не выдержу... не могу уйти от волют, двигатели глохнут, катапультироваться... катапультироваться... не надо больше, сердце... мне плохо...
        Он еще раз дернулся, обмяк и часто задышал.
        - У него отчетливая аритмия, - Риса переместила ладони на грудь мужчине. - Я попытаюсь компенсировать...
        И тут мужчина дернулся с такой силой, что доктор потерял равновесие и чуть не упал. Тело снова выгнулось на кровати дугой, и из груди мужчины исторгся не то приглушенный вопль, не то рычание. Затем он снова распластался на кровати и, кажется, перестал дышать.
        - К-ссо... - прошипела Риса. - Ничего не понимаю. Дэй доктор, руки убрать! Быстро!
        И прозвучала в ее голосе такая властность, что врач отдернул руки, словно от горячего металла. Тело мужчины снова конвульсивно дернулось, затем еще раз.
        - Шок не помогает! Да что же с ним такое происходит!..
        Риса отдернула ладони, сжала кулак и с силой ударила мужчину в грудину - раз, затем, после паузы, второй. Несколько секунд спустя тот тяжело, с присвистом вздохнул, и его грудь мерно заходила вверх-вниз.
        - Что ты делаешь, вака? - поинтересовался врач. В его голосе странным образом мешались злость и растерянность. - Что случилось?
        - У него что-то в грудной клетке, дэй доктор, в области позвоночника и средостения. Отчетливое электромагнитное эхо, но не металл, и масса отсутствует. И оно как-то завязано на сердце. Я не понимаю...
        Риса замолчала. Она провела пальцами по груди мужчины, обхватила его грудную клетку с боков и замерла. Потом подняла его правую руку, где у запястья болталась плотная металлическая цепочка с донельзя перепачканной пластинкой.
        - Марик! - позвала она. - Смотри.
        Парень протиснулся в палату и склонился к руке. Покрутив цепочку так и сяк, он со скрежетом провел ногтем по пластинке (на пол посыпалась темная грязь) и вгляделся в нее.
        - Стандартный армейский браслет, - констатировал он. - Мати картинку показывал. Капитан первого класса Гойя Пахис, авиабаза номер восемь... Военный летчик? Откуда он тут взялся?
        - Дэй Сантонелла! - позвала Риса. - Ты знаешь, как этот человек попал в вашу больницу?
        - Его позапрошлой ночью подобрали на улице неподалеку отсюда, почти в самом Старом городе, - вместо врача растерянно ответила медсестра. - Он так ни разу в сознание и не пришел. Помоги нам Ваххарон, военный летчик! Пять декад назад мы от кольчона отбивались, он к самому берегу подошел. Несколько самолетов погибло - наверное, кто-то из них. Но где же он столько времени пропадал? Ох, нечисто здесь, нужно бы полицию вызвать.
        - Не надо полицию, - быстро сказала Риса. - За ним приедут не позже чем через полчаса из другой службы. Кир!
        - Да! - от неожиданности тот даже дернулся. Ужасная догадка горела в мозгу, требуя немедленного подтверждения, но как к ней подступиться, он не знал.
        - Иди домой. Сейчас же. Незачем тебе светиться... перед людьми, что сейчас появятся.
        - Погоди! - Кирис буквально разрывался на части. - Риса... на пару слов, ага? Наедине!
        - Наедине?
        - Да. Очень надо! Пожалуйста!
        - Хорошо. Дэй доктор, тесса, могу я попросить вас присмотреть за пациентом некоторое время? Марик, останься, я сейчас вернусь. Пойдем, Кир.
        Вслед за Рисой Кирис пошел по коридору. Его сердце стучало как пулемет, колени подгибались. У спуска на лестницу рядом с сортиром, откуда еще сильнее несло вонью, девушка остановилась.
        - Я слушаю, - спокойно сказала она.
        Кирис оглянулся по сторонам. Кажется, никто подслушать не может.
        - Риса, - шепотом спросил он, - ты что, эйлахо?
        - А?
        - Ну, ты же руками человека насквозь чувствуешь и прикосновением усыпляешь. И ты меня прокляла, чтобы я не грабил. Ты эйлахо? Не бойся, я никому не скажу, честно!
        - Кир, что такое "эйлахо"?
        Кирис почувствовал, что его челюсть отвисает от удивления.
        - Ты... не знаешь? - ошарашенно осведомился он. - Никогда не слышала?
        - Нет. Ты можешь объяснить?
        - Ну... говорят, что у некоторых людей есть способности... воду руками замораживать, мысли читать телепатией, током биться, все такое. Неужто честно совсем ни разу не слышала?
        - Мысли читать невозможно, Кир. Только эмоции, и то с оговорками. А что, такие люди и в самом деле существуют? Ты лично их видел?
        - Нет, но... слухи ходят, правительство охотится за ними и куда-то увозит, когда находит. И все корпорации тоже их ищут. Вроде из них сверхсолдат делают и шпионов, только говорить о них запрещено. Ни в газетах не пишут, ни по радио и телевизору не говорят. Риса, ни за что им не попадайся! Я никому не скажу, а если что-то потребуется, я любому морду набью! Если надо...
        Риса протянула руку и провела ему по щеке горячей ладонью.
        - Ты славный мальчик, Кир, несмотря на склонность к грабежам на большой дороге, - она тепло улыбнулась. - Спасибо тебе за заботу. Но я не эйлахо, я куда хуже. И меня не нужно защищать.
        - Но кто ты тогда?
        - Кир, я же сказала: удиви меня. Докажи, что на тебя стоит тратить силы и время. Пока что ты для меня - просто большой сильный парень, каких в мире миллионы, заурядный и ничем не выделяющийся. Докажи, что стоишь моего внимания, и тогда я расскажу тебе, кто я такая и откуда взялась. Но не раньше. А сейчас иди.
        Риса отступила на шаг.
        - И помни, что я сказала насчет преступлений, - внезапно она нахмурилась. - Я не шутила, Кир. Еще один грабеж, и я лично сдам тебя в полицию. Понял?
        - Да помню я... - пробурчал Кирис.
        - И еще. Кир, все-таки не ходи через Старый город. Призраков не существует, но и помимо них в мире много опасностей. В том числе таких, с какими не справишься даже ты. А если вдруг решишь, что физическая сила - лучшая защита, вспомни того летчика.
        Она повернулась и быстро зашагала к дальней палате, возле которой Марик что-то втолковывал доктору и медсестре. Кир смотрел ей вслед до тех пор, пока она не обернулась и не ткнула пальцем в лестничную клетку. Только тогда он вздохнул и принялся неохотно спускаться, ощупывая ногами каждую ступеньку, словно старик. Уходить совершенно не хотелось... но Риса что-то сказала насчет людей, перед которыми не стоит светиться. Полиция или кто еще, неважно, с ними действительно связываться не следует.
        Пройдя через пустой и гулкий приемный покой, где по-прежнему дремал старый сторож, он вышел на улицу как раз в тот момент, когда ко входу в больницу с воем сирен подлетел кортеж: новенький ярко-красный микроавтобус "скорой помощи", а за ним сразу три длинных черных автомобиля, незнакомой марки, но кажущиеся ужасно дорогими. Из них высыпало сразу десятка полтора мужчин в черных костюмах и врачей в белых халатах, и вся толпа ринулась через узкие двери внутрь, едва не сбив Кириса с ног. Отскочив в сторону, он поспешил ретироваться как можно быстрее. Отбежав на полсотни шагов, он оглянулся. "Скорая" с мигающими огнями по-прежнему стояла перед дверью, и около нее потихоньку собиралась толпа зевак. Кирис перешел на шаг, независимо сунув руки в карманы и беззаботно насвистывая. Клонящееся к горизонту солнце, высоко над которым в небе виднелся огрызок Инганны, било ему в глаза, и он щурился, глядя под ноги. Только сейчас он сообразил, что его портфель несла Риса, и он остался в госпитале. Но не возвращаться же! Надо вернуться часика через два-три, чтобы прихватить его, если только Риса не заберет портфель
с собой.
        Но кто же она такая? Лечит наложением рук, управляется со шприцами, как опытная медсестра... а кстати, как тот парень... Марик?.. как он узнал, где они находятся и что нужно купить? Неужто настоящая телепатия? И мужики в черном из автомобилей - на их лбах словно таблички прикручены: "секретная служба". Как они узнали, что нужно приехать, да еще и явились так быстро?
        "Удиви меня..."
        Легкой ей говорить! Чем он кого-то может удивить? Тупой хулиган и неудачник, которому одна дорога - в армию. Или в банду и в тюрьму, если жив останется при аресте, конечно. Права она - таких, как он, десять на дюжину. А то и все одиннадцать.
        Чем я могу тебя удивить, Риса? Скажите же мне кто-нибудь!
        "Паллийская рабочая группа, Карина в канале. Низкая срочность. Средняя важность. Темы: обновление текущего статуса; девианты на Палле?
        Пункт первый. Продолжаю работать по плану со школами Барны. Департамент образования дестры Калалан завершил обработку около семнадцати тысяч результатов первого теста в трех старших классах. Порог отсечения установлен в семьдесят пять, его превысило пятьсот тридцать семь человек. Сегодня проведен второй этап тестирования, двадцать три кандидата с допороговыми значениями получили индивидуальные задания для более тонкой проверки. Результаты ожидаются в середине следующей декады, но уже как минимум один из допороговых кандидатов (ОЧЕНЬ допороговых) продемонстрировал чрезвычайно высокую адаптивность по тестам Дзиры и Морской Волны. Яни, спасибо за указание, оно оправдалось.
        В остальном калибровка идет по плану.
        Пункт второй. Ребята, что известно про девиантов на Палле? Вроде бы в уцелевших отчетах Станции указано, что игровые эффекторы как массовое явление ликвидированы по крайней мере за пятьдесят местных планетарных лет до Удара, да и не могли фантомы уцелеть после изменения метрики. Однако сегодня в случайном разговоре выяснилось, что в народе ходят слухи о так называемых "эйлахо". Им приписываются способности, характерные для девиантов на Текире, а также для местных игровых эффекторов, если верить старым спецификациям. Эйлахо подвергаются преследованиям или просто укрываются правительством и корпорациями в неизвестных местах и с неизвестными целями. Термин не встречается в оставшейся от Станции базе знаний - возможно, он упоминается в ее поврежденной части.
        Возможно, это просто слух, но я наткнулась в больнице на чрезвычайно странного человека. При попытке просканировать его тело электромагнитным полем я получила загадочный отклик, в какой-то степени похожий на отклики текирских эффекторов, и одновременно - на сигнал, отраженный от кольчона при дистанционном сканировании (так утверждает координатор). Попытка углубленного сканирования привела к судорогам тела и остановке сердца, причем электрошок восстановить сердцебиение не смог. Хорошо, что удалось запустить сердце заново прекордиальным ударом. Проявившиеся симптомы чрезвычайно похожи на те, что возникают при поражении текирского эффектора электромагнитным импульсом "розы". В соответствии с воинским браслетом человек идентифицирован как военный летчик, возможно, пропавший в бою с кольчоном некоторое время назад. Я вызвала по радио сопровождающую нас группу ССО, и они увезли найденыша в неизвестном направлении. Мати, ты сейчас на военной базе находишься - попробуй выяснить, известно ли что-то о пропадавших без вести солдатах.
        Думаю, тема эйлахо нуждается в проработке. Если не пустышка, если здесь после Удара каким-то образом вновь появились игровые эффекторы, нам придется серьезно менять планы.
        Конец сообщения".
        "Координатор, контакт. Карина в канале. Как дела с генетическим анализом?"
        "Координатор в канале. Анализ взятого у кандидата образца крови показывает, что с высокой степенью уверенности Кирис и Варуйко Сэйторий являются близкими родственниками. С учетом полученной в разговоре с ним информации - братом и сестрой. На то же указывает и внешнее сходство".
        "Спасибо. Я подумаю, в какой форме сообщить ему новость. Если он не попадет в программу, хоть какая-то моральная компенсация".
        "Или лишнее огорчение - ведь тогда он вряд ли когда-то ее увидит".
        "Возможно, и так. Спасибо за помощь. Отбой".
        "Конец связи".
        07.36.1231. Кайтар, Барна
        - И не забываем, что в децинот у нас классный пикник, - перед тем, как выйти из класса, Дьячелла обернулась и строго осмотрела учеников. - Если кто-то передумал и не собирается ехать, пусть уведомит меня сейчас, чтобы школа не покупала попусту для него паромный билет. Есть такие?
        Она подождала.
        - Хорошо. Тогда считаем, что едут все. Не забудьте, кто какие продукты должен принести.
        Фуоко показалось, что географичка посмотрела на нее с каким-то сомнением. Но та промолчала, решительно кивнула и вышла из класса. Народ зашумел, вылезая из-за парт.
        - Пьетта! - крикнула Мартина через весь класс. - Идем с нами в кафе? Мы в "Парусник"!
        - Ага! - радостно согласилась девочка. - Идем!
        Остальные вокруг тоже переговаривались, кто громко, кто вполголоса, сговариваясь о планах на остаток дня. Фуоко сидела, уставившись в раскрытый учебник, и на душе у нее становилось все более паскудно. Ну почему ее никто никогда никуда не зовет? Она бы отдала все свои богатства за то, чтобы вот так непринужденно пойти с кем-нибудь в кафе, не думая о ругани с матерью, об огромном постылом доме, где она редко выходила за пределы своей комнаты, о домашних заданиях, об одиноких пробежках по парку и тренировках в тренажерном зале... Сейчас она бы согласилась пойти куда угодно, пусть даже не в кафе, а просто погулять или поболтать ни о чем. С кем угодно, даже... даже с Кирисом! Она невольно бросила взгляд через плечо, но хулиган уже проталкивался к выходу, не обращая на нее ни малейшего внимания. И Риса опять отсутствовала на уроке. Хотя зачем ей, она и так слишком умная.
        Да, конечно, стоит ей хотя бы намекнуть, и много кто, те же Арческа, Элла и Пьона с радостью побегут за ней, подлизываясь, но от подхалимов ее тошнит и дома. А те, кто не подлизываются, никогда не пригласят - побоятся из-за могущества семьи.
        Ей стало так тоскливо, что она с трудом удержала наворачивающиеся на глаза слезы. Медленно, нехотя она собрала в портфель учебники и тетради и еще какое-то время просто сидела в пустом классе, тупо уставившись в доску и стараясь не думать ни о чем. Действительно, зачем она живет? Ни смысла, ни цели. Повеситься, что ли?
        Наконец она заставила себя встать и пойти к двери. В коридоре уже стояла тишина, только с первого этажа и со двора, приглушенные окнами, доносились радостные вопли школяров, радующихся концу учебного дня. Охранник в конце коридора, заметив ее, слегка кивнул и вернулся к созерцанию собственных ногтей. Фуоко медленно побрела к лестнице. Уже спустившись на первый этаж, она. поддавшись внезапному импульсу, свернула в проход, ведущий к спортзалу. Сам спортзал, разумеется, уже стоял закрытым, но дверь в конце прохода, ведущая в заросли пираканты и дрока за школой, часто не запиралась (чем и пользовались мальчишки, бегающие туда покурить). Фуоко, цепляясь за ветки и колючки юбкой и ранцем, пробралась подальше и уселась прямо на землю на небольшой прогалине, уперевшись спиной в стену. За высокой сетчатой оградой начинался резко понижающийся незастроенный склон, и из такого положения дома внизу оставались невидимыми. Если пофантазировать, можно представить, что там, за забором, крутой обрыв, у подножья которого - далекая чужая страна, и штормовые волны бьются о волноломы, и крутобокий парусник выбирает
якоря, отправляясь в неизведанные страны сражаться с туземцами и искать сокровища...
        Она шмыгнула носом, подтянула ноги к груди и обхватила их руками, уперевшись лбом в голые коленки. Ничего там нет - ни обрыва, ни шторма, ни парусника. Она давно уже не мелкий ребенок, чтобы верить в сказки. Там, внизу, на склонах прибрежных холмов - все та же Барна. Обычный город: стоят облупленные многоэтажные дома, тускло отсвечивают серебряные Стабилоны на церквях, в которых днем стоит глубокая тоскливая тишина, а в офисах и на заводах вкалывают за мизерную зарплату клерки и рабочие. Им, наверное, тоже все опостылело. Унылый скучный мир. Унылые скучные люди. Унылая скучная жизнь без малейшего просвета.
        До нее донесся металлический дребезг и голоса. Фуоко подняла голову. Через сетчатую изгородь карабкались трое мальчишек, на вид десятиклассников, ей незнакомых.
        - Смотри-ка, кто здесь! - удивленно проговорил один из них, спрыгивая на землю. - Эй! Здесь наше место. Ну-ка, вали отсюда. Девчонкам здесь делать нечего.
        - Вы не местные? - скривилась Фуоко. - Вы что, не знаете, кто я? Где хочу, там и сижу.
        - Ну и кто ты? - насмешливо поинтересовался второй. - Принцесса из Ценганя?
        - Я - Деллавита, понял? Продолжишь меня доставать, получишь по мозгам.
        - Если ты Деллавита, я вообще Капурри, - ухмыльнулся второй, и его ухмылка Фуоко очень не понравилась. - Умная больно? Деллавита в такой занюханной школе, как ваша? Ха! Слышь, братаны, а что она здесь делает, как думает?
        - Ждет кого-то, - ощерился третий. - Нас, наверное. Эй, ты, развлечься не хочешь? Кто из нас тебе больше нравится?
        Фуоко попыталась вскочить, но один из парней грубо швырнул ее на землю. Она упала на бок, больно ударилась локтем и не удержалась от вскрика. Хулиган присел над ней и по-хозяйски провел рукой по обнажившемуся бедру.
        - Начнешь дергаться, хуже ста...
        Закончить фразу он не успел, потому что получил пинок в лицо. Взвизгнув, он завалился на спину, хватаясь руками за расквашенный нос, а неизвестно откуда появившийся Кирис без лишних разговоров уже заехал кулаком в физиономию второму. Тот попятился, не удержал равновесия, запнулся за кочку и тоже упал. Кирис развернулся к третьему, но тот резво отскочил от него подальше.
        - Ты че, офонарел, кулаками махать? - плаксиво осведомился он. - Мы тебе че сделали? У нас здесь с вашими стрелка забита...
        - Да мне до каццо ваши стрелки! Вы что в чужой школе делаете, уроды? - почти ласково осведомился Кирис. - Вы не слышали, что здесь моя территория, и что чужие здесь по жопе получают? А ну, быстро свалили отсюда, мерда!
        - Да ты че...
        - Еще раз объяснить? - Кирис угрожающе шагнул вперед, и парень резво отпрыгнул назад, запутавшись в кусте дрока. - Зубы лишние завелись? Ну-ка, шкандыбайте, пока не огребли по полной!
        Чужаки не заставили себя долго упрашивать и резво бросились к ограде. Уже перебравшись через нее, тот, что получил пинок в лицо, обернулся и, зажимая рукой нос, гнусаво прокричал:
        - Мы тебя запомнили, козел, понял?
        И троица ссыпалась по склону, скрывшись из вида.
        Кирис повернулся к Фуоко, и та невольно сжалась.
        - Цела? - хмуро спросил хулиган. - Ты чего сюда явилась? Здесь морды друг другу бьют всерьез, принцессам вроде тебя тут делать нечего.
        - Только тебя не спросила! - фыркнула Фуоко, подбирая под себя ноги и осматривая локоть. Ничего страшного, просто ссадина. - Или тоже развлечься хочешь?
        - Сама дура лопоухая! - огрызнулся Кирис. Подумав, он сел на корточки в паре шагов от девушки, достал папиросы, чиркнул спичкой и закурил, выпустив клуб вонючего дыма. Фуоко нерешительно посмотрела на него.
        - Спасибо, - наконец неловко сказала она.
        - Всегда пожалуйста.
        Фуоко снова уселась на землю, обхватила ноги руками и уставилась в пустоту за забором. Говорить ничего не хотелось, но почему-то она чувствовала себя гораздо спокойнее, чем раньше. Ни она, ни Кирис не нарушали молчания, но напряженным оно не казалось.
        - Слушай, - наконец сказал Кирис, - а что ты думаешь про новенькую? Про Рису?
        Ну вот еще тему для разговора нашел!
        - Что воображает про себя слишком много!
        - Воображает? - удивился Кирис. - Да она в школе вообще тише мыши держится, только извиняется все время. Но вот как человек может быть таким умным, да еще и сильным?
        - Я, между прочим, тоже не дурочка. И на силу не жалуюсь!
        - То-то лезешь куда ни попадя! - скептически хмыкнул хулиган, снова затягиваясь. - Скажи спасибо, что я увидел, куда ты поперлась. Здесь, между прочим, иногда такие кадры появляются, что даже я соваться не рискую. Не лезь сюда больше, а то ведь трахнут во все дыры, и не посмотрят, кто ты такая.
        Фуоко не ответила. Даже если она и сглупила, признавать не намерена. Много чести!
        - И все-таки, - после паузы снова спросил Кирис. - Что ты про нее думаешь? Я же видел, вы как-то раз трепались.
        Фуоко покосилась на него. Потом решительно протянула руку, выдернула у него изо рта папиросу и бросила ее на землю.
        - Если хочешь разговаривать, вонять перестань! - воинственно заявила она.
        - Ты точно сдурела, - констатировал Кирис, хотя и вовсе не так зло, как она надеялась. - Ты чего в сухую траву непотушенное кидаешь? Пожар устроить хочешь? Тебе-то ничего не сделают, а меня крайним назначат.
        Он приподнялся и растер папиросу ногой.
        - Ну, перестал. Так что о Рисе?..
        Определенно, он сегодня какой-то слишком мирный. Ну ладно, считаем, что заслужил награду.
        - Странная она какая-то, - после паузы откликнулась Фуоко. - Говорит так, словно не девчонка, а... а... а старуха какая-то. Как моя мать. Только мать у меня чушь порет, а Риса вроде как с претензией на умничанье.
        Кирис неопределенно хмыкнул.
        - А ты про эйлахо слышала? - внезапно спросил он.
        Фуоко словно ударили током. Прежде чем она сообразила, что именно спрашивает одноклассник, она уже вскочила на ноги и прижалась спиной к стене, сжав кулаки, словно собираясь защищаться.
        - Я не эйлахо! - яростно крикнула она. - Я не...
        Она осеклась, чувствуя себя полной идиоткой. Он же не о ней. Или о ней? Сердце бешено колотилось, в глазах сгущался светящийся туман. Да откуда он может знать, в конце-то концов?..
        - Ты чего взвилась? - удивленно спросил Кирис. - Я же не про тебя. Я вообще...
        Он замолчал, и его глаза округлились.
        - Ты... ты что, тоже?.. - шепотом спросил он.
        - Нет! - яростно крикнула Фуоко, чувствуя, что теряет голову от паники. - Я не эйлахо, понял? Нет, говорю!
        Кирис взялся за голову.
        - То пустыня, то сразу океан, - пробормотал он. - Слушай, кончай визжать, а? Я никому не скажу, не волнуйся. И не потребую ничего за молчание, я людей не шантажирую. Но сразу двое...
        Фуоко, тяжело дыша, глядела на него, и до нее постепенно начал доходить смысл сказанного.
        - Двое?.. - наконец переспросила она. - А... Риса?!
        Кирис машинально кивнул, потом, спохватившись, вскочил.
        - Только ты никому про нее, поняла? - угрожающе проговорил он. - А то я про тебя всем разболтаю, и тогда тебя даже твой папаша не спасет. Ясно?
        Фуоко закрыла лицо руками. Как же она глупо попалась! Теперь все зависит от того, насколько нахальный уличный мальчишка умеет - и захочет - держать язык за зубами. Страшно подумать, что случится, если отец хотя бы заподозрит... Она сдавленно застонала.
        - Да ладно тебе! - растерянно сказал рядом Кирис. - Я ж говорю - не скажу никому.
        - А специально говорить и не потребуется. Вы так орете, что со школьного двора слышно.
        Фуоко резко оторвала руки от лица и оцепенело уставилась на стоящую перед ней Рису. Сегодня что, день появления людей из воздуха? Сначала Кирис, потом новенькая - и все подкрадываются неслышно, словно кошки.
        Кирис с шипением втянул воздух сквозь зубы.
        - Риса, я... - начал он.
        - ...проболтался обо мне, хотя еще вчера клялся в вечном молчании, - ехидно закончила Риса. - Кир, я тебя за язык не тянула, но раз дал слово, держи, пожалуйста.
        Кирис густо покраснел и потупился.
        - Ага... - Риса по-воробьиному склонила голову на бок, разглядывая их обоих. - Ну что, заседание тайного комитета придется считать открытым. Ну-ка, присядьте.
        Она положила руки Кирису и Фуоко на плечи и мягко, но настойчиво заставила их опуститься на корточки. Присев рядом, она заговорщицки склонилась к ним.
        - Значит, так. Ребята, я пока что плохо понимаю, что такое эйлахо, но я к ним не отношусь. И сейчас речь не обо мне. Фучи, скажи, ты и в самом деле эйлахо? Что ты умеешь?
        Фуоко со страхом глянула на нее. Одно дело - разговорчики, и совсем другое - показать на деле. Но если Риса тоже обладает какими-то странными способностями?.. Та ободряюще кивнула, и Фуоко решилась.
        - Только никому, ладно? - почти жалобно попросила она. - Иначе мне только утопиться останется...
        Кирис завороженно кивнул, глядя на нее во все глаза, и девушка почувствовала, что покраснела. Вот уставился, словно в цирке! Она сложила чашечкой ладони и сосредоточилась.
        По телу прокатилась волна странной мелкой дрожи, словно где-то под ногами заработал большой мощный мотор. Ладони ощутили тепло - и вот их окутало бледное сияние, а между ними затлела и принялась разгораться крохотная искорка. Риса быстро обхватила ладони Фуоко своими, и искра, несколько раз мигнув, погасла.
        - Все, - Фуоко поспешно отдернула руки. - Больше ничего не умею. Иногда само собой такое получается, и искра крупнее, но намеренно лучше не могу.
        - Очень интересно... - Риса задумчивым жестом потерла бровь. - Фучи, я еще немного тебя осмотрю, ладно? Расслабься, ты ничего не почувствуешь.
        Прежде чем Фуоко успела возразить, новенькая быстро провела ладонью ей между грудей, потом обхватила ребра с боков, замерла на несколько секунд и, склонившись и заведя руку за спину, ткнула пальцами в позвоночник. Ее лицо оказалось почти вплотную, и от него плеснуло жаркой волной.
        - Так... - Риса откинулась назад и села на землю, поджав под себя ноги. - Скажи, у тебя никаких странных ощущений не возникает, когда ты так делаешь? В голове, в груди? С сердцем все в порядке, не задыхаешься?
        - Нет, - Фуоко помотала головой.
        Риса покивала.
        - Понятно. Кир, я еще и тебя посмотрю, просто для сравнения.
        Она положила ладони на грудь Кирису и замерла. Потом откинулась назад.
        - Все, я закончила.
        "Здесь координатор. Подтверждаю: отклик при сканировании грудной клетки идентичен полученному от пострадавшего летчика в госпитале. Постарайся выяснить, не вступала ли Фуоко в непосредственный контакт с псевдоматерией, составляющей чужие конструкты".
        "Здесь Карина. Поняла. Выясню при первой возможности".
        - Ну что, ребята, - сказала Риса. - Теперь у нас есть общая тайна. Кир!
        - А?
        - Сила означает ответственность. Любая сила - и мускулы, и знание. Теперь ты знаешь вещи, которые могут очень сильно повредить Фучи, если о них узнает кто-то другой.
        - Я же сказал!..
        - Мало говорить, нужно делать. Будь ты постарше, я бы попросила тебя просто забыть о случившемся. Взрослый человек так бы и поступил, убедив себя со временем, что ему привиделось. Но в вашем возрасте - бессмысленно. Ты не забудешь. И обязательно проговоришься еще раз, как проговорился только что обо мне.
        - Не проговорюсь, - угрюмо ответил Кирис. - А язык себе отрезать не стану, даже и не проси.
        - Есть и другой выход. С сегодняшнего для ты станешь защищать Фучи.
        - Что?! - хором спросили Фуоко и Кирис.
        - Защищать. В школе, во всяком случае, за ее пределами и других охранников хватает. Теперь у вас общая тайна, которую следует беречь вам обоим.
        Риса положила ладони им на плечи и вдруг, озорно улыбнувшись, с силой свела руки. Фуоко, не удержав равновесие, завалилась влево - чтобы неожиданно оказаться прижатой к груди Кириса. Тот, качнувшись навстречу, машинально ухватил ее за талию, то ли отталкивая, то ли удерживая - и замер. Сквозь тонкую рубашку девушка почувствовала, как стучит его сердце.
        - Вам еще никто не говорил, что вы здорово смотритесь вместе? - Риса тихо засмеялась. - Фуоко и Кирис, Огонь и Камень, богатая красавица и ее бедный, но строптивый рыцарь. И оба гордецы, каких мало. Ох, и намаетесь же вы друг с другом в жизни!
        И тут Фуоко наконец пришла в себя. Она забилась, вырываясь, и парень разжав руки, отпрянул. Девушка вскочила на ноги, сжав кулаки. Нахальная новенькая по-прежнему лукаво улыбалась, а Кир ошеломленно смотрел на Фуоко снизу вверх, и его лицо выглядело красным, как вареный лобстер.
        - Вы... ты... - пробормотала Фуоко, запинаясь. Мысли метались как бешеные. Чтобы ее обнимал какой-то плебей? Кир - ее рыцарь? Она вдруг снова почувствовала тепло его груди и рук, стук сердца, и почувствовала, что отчаянно краснеет в тон парню.
        - Фучи, между прочим, там дэй Джион с ума сходит, - Риса поднялась на ноги одним слитным, удивительно грациозным движением и принялась отряхивать юбку. - Когда ты не вышла после урока, он вызвал группу поддержки и принялся ставить на уши школьную охрану, тебя разыскивая. Я его успокоила, объяснив, что ты задерживаешься по делам, но лишним испытаниям его нервы лучше не подвергать. Ну что, едем?
        - Куда? - пересохшим горлом просипела Фуоко.
        - К тебе домой. Киру полезно посмотреть, как ты живешь. Да и мне, кстати, пора с твоей семьей познакомиться. Не волнуйся, мы никому не скажем о твоих способностях, даже родителям.
        Для одного дня потрясений определенно случилось слишком много. Фуоко с трудом преодолела искушение упасть на землю, свернуться в калачик, закрыть руками лицо и умереть на месте. Еще никто и никогда не осмеливался попросить ее о таком. Она часто слышала, как другие девчонки и мальчишки сговаривались и напрашивались друг другу в гости, но чтобы вот так запросто попроситься в фамильную резиденцию Деллавита? Куда иных взрослых гостей допускают только по предварительной записи и после тщательной проверке службой безопасности? Что за наглость у могератской выскочки!
        ...и она тоже - ТОЖЕ! - эйлахо. И тоже умеет делать что-то сверхъестественное.
        - Ну, если ты хотела заняться чем-то важным... - Риса вздохнула. - Придется отложить на другой раз. Все равно, Фучи, нужно идти, пока дэй Джион не разобрал школу по кирпичику.
        - Погоди... - все еще хрипло произнесла Риса. Шок постепенно отступал, и она лихорадочно думала. С одной стороны, службе безопасности наверняка не понравится неожиданный визит каких-то неизвестных людей практически с улицы. И Массим сегодня дома. И мать никуда не собиралась, во всяком случае, заранее. И все они начнут изображать из себя оскорбленное целомудрие при виде нищих "школьных друзей".
        С другой... А ведь забавные, наверное, у них окажутся мины, когда они увидят, кто к ним заявился. Когда в последний раз такие образцовые нищие плебеи шагали по возвышенно-благородным коврам и паркетам фамильного имения? Никогда, наверное, только слуги, но они не в счет. И отца нет дома, он еще вчера улетел в Дриммад по какому-то внезапному срочному делу, так что от него нотация если и последует, то не скоро.
        А еще... А еще она чувствовала какое-то странное облегчение, словно из живота у нее вынули большого холодного слизня, поселившегося там три года назад. Она часто в холодном поту просыпалась среди ночи со светящимися руками от одного и того же кошмара: как кто-то узнаёт об ее способностях. И вот теперь страшное случилось - и она все еще жива. И, может, Риса с Киром действительно никому не расскажут, и... и у нее наконец-то появятся друзья, с кем можно разделить непосильную тайну.
        Она снова ощутила на себе ладони Кира и вновь почувствовала прилив тепла к ушам. А как он на нее смотрел! Ну, все мужики одинаковые, им бы только полапать да потискать! Кстати, с каких пор он стал для нее Киром? Кирис он, Кирис! Безродный нищеброд из мертвой страны! И Риса - кто ей позволял так фамильярничать?!
        - Ладно, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как и раньше, холодно и презрительно. Получалось, кажется, не очень хорошо, но не плакаться же теперь им в жилетку! - В конце концов, обязанность благородных - просвещать плебеев. Поехали.
        - Да не очень-то и хотелось! - возмутился было Кир, но Риса коротко глянула на него, и он потух. Фуоко вдруг стало весело. Вот так вот, и на хулигана есть управа! Девчонкам нужно всегда держаться вместе, и тогда парни им не страшны. Особенно если девчонки - эйлахо. Но что же все-таки умеет Риса?
        Фуоко взяла портфель и принялась продираться сквозь растительность к двери в коридор. Кусты цеплялись за одежду и трещали, сухая трава шелестела, и как Риса с Киром умудрялись проходить здесь бесшумно, совершенно непонятно. В пустом тихом коридоре Риса пристроилась рядом и спросила:
        - Фучи, я у тебя в душе видела шрам на левой груди, как от ожога. Он откуда?
        - Волюта задела, скотина! - со злостью ответила Фуоко. - Три года назад кольчон откуда-то неожиданно взялся, когда мы на яхте катались. Никаких предупреждений, ничего - просто раз, и появился в двух километрах. Тогда кольчоны только-только начали с волютами приходить, команда еще не знала, чем они опасны. На яхте пулеметы стояли, от волют отстреливаться пытались, но их слишком много оказалось. Когда капитан сообразил, что нужно драпать на всех парах, они уже успели корпус пробить и в каюту влезть. Джион и другие телохранители их перестреляли из пистолетов, но остатки одной на меня попали, а я как раз в открытом купальнике была. Чуть не померла тогда...
        - Значит, волюты умеют пробивать стены, - задумчиво проговорила Риса. - Интересно. Скажи, а у тебя грудь в каком состоянии? Кожа что-то ощущает? Сосок чувствительность не потерял, его эрекция при возбуждении не утрачена?
        Фуоко снова почувствовала, что краснеет. Она невольно кинула взгляд через плечо на внимательно прислушивающегося Кира.
        - Все у меня в порядке, - буркнула она. - Просто шрам.
        - Извини. Все время забываю про ваши предрассудки насчет... отношений полов.
        "Ваши предрассудки"?
        Они вошли в школьный вестибюль, и Фуоко с изумлением увидела невероятное. Джион, по соглашению со местными никогда не входивший даже в школьный двор, теперь стоял в вестибюле в компании с двумя охранниками. Хотя его лицо оставалось непроницаемо-спокойным, нервно барабанящие по бицепсу пальцы выдавали его истинное состояние.
        - Сэрат дэйя Деллавита, - сухо произнес он, увидев Фуоко. - Надеюсь, у вас все в порядке?
        - Извини, - Фуоко стало стыдно. Действительно, она совершенно забыла о своем верном телохранителе. - Я не хотела тебя напрягать.
        - Со мной все в порядке, сэрат дэйя, пока все в порядке с вами, - все так же сухо ответил Джион. - Такая у меня работа. Надеюсь, вы уже закончили с делами, и мы можем отправляться домой? Или вы хотите заняться чем-то еще?
        - Нет, Джион, домой. Только у нас сегодня гости. Кир и Риса едут с нами.
        - Что?!. гхм, прошу прощения, сэрат дэйя, - Джион, прищурившись, осмотрел означенных персон с ног до головы. Точнее, Рису он едва удостоил взглядом, а вот Кира рассматривал так пристально, что тот набычился и засопел. - Еще раз прошу прощения, но... для меня несколько неожиданно...
        - Мы не доставим хлопот, дэй Джион, - слегка поклонилась Риса. - Я ручаюсь и за себя, и за Кириса Сэйтория.
        Телохранитель перевел на нее взгляд.
        - Я уже успел сделать вывод, дэйя Серенова, что вы вполне ответственная молодая девушка. Но вот насчет вашего товарища не уверен. У него... не самая лучшая репутация в школе. Кроме того, приношу свои извинения, но я вынужден следовать протоколу, а он не допускает присутствия посторонних людей в автомобиле. Я не имею права посадить в него даже других сотрудников нашей службы безопасности...
        - Джион! - нетерпеливо оборвала его Фуоко. - Ты хочешь сказать, что я не имею права пригласить друзей себе в гости? Что за глупости! Если им нельзя в машину, мы пойдем пешком! Так лучше?
        - Или мы можем вызвать такси и поехать на нем, - добавила Риса. - Такое тоже вряд ли тебя устроит, дэй Джион.
        Телохранитель возвел глаза к потолку и тяжело вздохнул.
        - Видят небеса, сэрат дэйя, вы умеете устраивать осложнения окружающим! Хорошо, я разрешу вашим друзьям сесть в автомобиль. Но я должен предварительно проверить дэя Сэйтория на предмет скрытого оружия.
        - Да не еду я никуда с вами! - Кирис отвернулся. - И так дел полно, не очень-то и хотелось.
        - Ну уж нет!
        Фуоко почувствовала, что внутри сгущается тугой клубок ярости - той ярости, что подспудно копилась у нее уже очень давно. Пусть ее постоянно опекают и не выпускают из вида, пусть она не может без чужого присмотра и шагу сделать, но она не рабыня! И никто, даже старый верный Джион, когда-то спасший ей жизнь, не может указывать ей, кого брать в гости, а кого нет! Если бы Кир хотел, он бы сделал с ней что угодно там, за спортзалом. А в особняке и так целую армию для охраны держат, вот пусть и отрабатывают содержание!
        - Джион! - резко сказала она. - Мне плевать, что там требуют ваши протоколы! Они - мои друзья, понял? Или мы едем вместе безо всяких обысков, или я иду домой пешком, вот так!
        Друзья. Да. Слово произнесено. Наверное, впервые за целую жизнь. Да, они друзья... Всемогущий Ваххарон, я никогда не молилась тебе и ничего у тебя не просила. Но сейчас пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста сделай так, чтобы это оказалось правдой! Я больше не могу, не вынесу одна!
        - Дэй Джион, я ручаюсь, что у Кириса с собой нет никакого оружия опаснее письменных принадлежностей, - сказала Риса. - Но их он вряд ли использует для нападения.
        Телохранитель тихо прошипел что-то сквозь зубы.
        - Хорошо, сэрат дэйя, - прежним кротким тоном согласился он. - Как скажете. Вака, - он повернулся к Кирису, - приношу свои извинения за грубость и прошу не переносить свое недовольство на мою хозяйку.
        Он вежливо поклонился. Школьные охранники переглянулись и синхронно покачали головами.
        - Да ладно... - слегка растерянно пробурчал Кир. - Если она так хочет...
        - Да, я так хочу! Поехали! - решительно заявила Фуоко.
        Она прошла через двери, толкнув стеклянную створку так, что та отскочила от ограничителя, и направилась через школьный двор к воротам, чувствуя, как дрожат губы и пальцы. Только бы не разреветься!
        Ее обычный лимузин стоял сразу за воротами - но не один, а с эскортом. Два больших коробчатых "армато" пристроились ему в хвост, а возле них и у ограды в расслабленных позах расположился десяток больших накачанных парней, даже не пытавшихся скрывать короткоствольные автоматы, болтающиеся поверх камуфляжных курток. Только сейчас Фуоко вспомнила вскользь брошенную Рисой фразу, что Джион вызвал группу поддержки. Вот, значит, как она выглядит... Обогнавший ее телохранитель сделал короткий жест, и парни полезли в джипы.
        Джион распахнул дверь лимузина.
        - Прошу, сэрат дэйя.
        Влез в салон он, однако, сразу после нее, прямо перед носом Рисы, а внутри расположился на диване рядом с Фуоко. Риса и Кир расположились на противоположном сиденье. Джион захлопнул дверь, просигналил шоферу трогаться и устроился вроде бы небрежно, но так, что правая рука легла на живот, рядом с отворотами пиджака. Наверное, приготовился в случае неприятностей выхватывать пистолет и отстреливаться. Фуоко с трудом удержалась от того, чтобы сказать ему какую-нибудь колкость. В конце концов, он просто делает свою работу.
        - Не волнуйтесь так сильно, дэй Джион, - Риса, похоже, тоже поняла, что означает его поза. - Все в порядке. Что же до непослушания Фуоко, то вы просто не знаете, что такое по-настоящему неугомонная подопечная, изо всех сил стремящаяся сбежать от охраны.
        - Ну почему же, вака, - поднял бровь телохранитель. - В свое время мне приходилось работать с разными клиентами, в том числе с... не слишком разумными. Просто раньше из-за гибели объекта охраны мне как максимум грозило увольнение с волчьим билетом.
        - Да с какой стати я вдруг погибну? - удивилась Фуоко. - Кто за мной охотится?
        - В мои задачи не входят спекуляции на сей счет. Я должен обеспечить вашу безопасность, сэрат дэйя, в любой ситуации и любой ценой. В том числе ценой собственной жизни.
        - Вот еще!
        Ну что сегодня за день? Сначала она выставляет себя дурой перед Киром, потом ей напоминают, что из-за ее глупости могут погибнуть другие... Позволят ей когда-нибудь жить без оглядки на окружающих?
        - Я понимаю ваши проблемы, дэй Джион, - негромко сказала Риса. - Однако в моем присутствии за Фучи можно не волноваться.
        Фуоко громко фыркнула. Тоже нашлась защитница! Сейчас Джион ей скажет... Телохранитель, однако, лишь пристально посмотрел на Рису и кивнул:
        - Приму к сведению, вака.
        Фуоко снова фыркнула и принялась смотреть в окно на давно знакомый пейзаж. Краем глаза она видела, как Кир напряженно осматривается. Наверное, он никогда раньше не ездил в такой шикарной машине. Парень казался натянутым как струна, костяшки его сжатых кулаков побелели от напряжения. А ведь он боится, вдруг дошло до Фуоко. Или, по крайней мере, ему сильно не по себе. Ну да, верно. Ведь его папаша работает где-то в порту. Вполне возможно, на отцовских верфях. И если что, отец сотрет обоих в порошок. Почему Кир согласился поехать? Явно не для того, чтобы поглазеть на жизнь богачей. Неужели из-за того, что Риса назвала его защитником и рыцарем? Ну кто бы мог подумать, что тупой глупый хулиган вдруг окажется таким романтичным? Она снова почувствовала тепло его ладоней на своей талии и бьющееся под рубашкой сердце, и ощутила странное тепло. Не прилив крови к щекам как раньше - а незнакомое чувство, когда хочется снова прижаться к Киру и замереть у него на груди, как замирают испуганные маленькие дети. Ну вот! Она что, влюбилась в него? Только потому, что он набил морды троим подонкам? Ха! Не дождется! И
Риса, тоже мне сводница нашлась! "Вы хорошо смотритесь вместе", щаз!
        Все время, пока лимузин в сопровождении эскорта несся по тихим окраинным улицам и загородному лесу, в салоне стояла напряженная тишина. Под конец Кир слегка расслабился, а Джион даже убрал руку от скрытой кобуры, но тут автомобиль не снижая хода пролетел сквозь ворота парка, окружающего дом, и по аллее подкатил к парадному входу. Кир снова напрягся и даже как-то съежился, сквозь стекла всматриваясь в особняк.
        - Мы прибыли, - коротко сказал Джион. - Сэрат дэйя, прошу.
        Он толкнул дверь, распахивая, и первым выбрался наружу. Даже когда он помогал Фуоко вылезать, его глаза безразлично-холодно смотрели через ее плечо туда, где на диванчике сидели гости. Телохранитель - всегда телохранитель.
        От входа навстречу уже спешили две горничных и лакей, дробно стуча каблуками по мраморным ступеням.
        - Ах, сэрат дэйя Деллавита, как мы вас заждались! - воскликнула одна из горничных, делая безуспешную, как всегда, попытку отобрать у Фуоко ранец. - У нас гости, полон дом гостей! Ваша матушка уже вся изнервничалась, вас ожидая!
        - О! - встряла вторая. - Сэрат дэйя, вы тоже привели с собой гостей? - Ее широкая улыбка заметно поблекла, когда она как следует рассмотрела Кира с Рисой, но тут же снова засияла.
        - Да, - небрежно бросила Фуоко. - Мои школьные друзья, Кирис Сэйторий и Риса... м-м...
        - Риса Серенова, дэйя, - выручила ее новая подруга.
        - Да, Риса Серенова, - с облегчением согласилась Фуоко. - А что за гости?
        - Ваши родственники из столицы воспользовались визитом вашего отца и его самолетом, чтобы прибыть погостить день или два, - почтительно сообщил лакей. - Ваш дядя, Рикардо Деллавита, прибыл вместе с женой дэйей Рэмбо и дочерью дэйей Теттоной. Также с ними приехали сестра дэйи Рэмбо дэйя Марена Чиккана и ее сын дэй Сарумата.
        Фуоко застонала. Из всех своих дядьев и теток Рикардо она не переносила больше всех. Когда четыре года назад умер дед, он не оставил Рикардо ничего, кроме довольно скромного капитала в сто тысяч леер - и был прав: его младшенький сынок славился как повеса, мот и игрок на скачках. Наследство в кабаках и на ипподромах он спустил с такой скоростью, что все родственники только диву давались, и даже умудрился заложить дом под кредит, который не мог отдать. Теперь он с семьей жил по отелям и знакомым и часто приставал к отцу, выпрашивая у него в долг, и тот, обычно суровый и непреклонный к попрошайкам, не мог отказать.
        Но что куда хуже, Рикардо волочился за каждой юбкой, оказывавшейся в пределах досягаемости, без разбору, служанка это или важная гостья. В свой прошлый приезд он даже облапал в коридоре саму Фуоко, зажав ее в коридоре. Дыша в лицо густым винным перегаром и бессмысленно лупая глазами, он начал хватать ее за грудь, и вырваться удалось только благодаря появлению лакеев с подносами. С тех пор она старалась не приближаться к нему ближе, чем на десяток шагов, и уж тем более не оставалась с ним наедине. Наверное, именно из-за мужа дэйя Рэмбо, когда-то, наверное, красивая тетка, увяла раньше срока, и ее постоянно приклеенная неестественная улыбка и потухший взгляд вызывали жалость. Да и Теттона, в общем, не такая уж неплохая девчонка на два года младше Фуоко, но развитая не по годам, тоже вздрагивала и бледнела при приближении отца.
        И вот теперь ублюдок снова явился нахлебничать и изводить домашних.
        - Что-то не так, сэрат дэйя? - осведомился лакей. - Вам плохо?
        - Джион! - безнадежно спросила Фуоко. - Дай мне пистолет, чтобы я его пристрелила, а? Дядю Рикардо, я имею в виду. Я ведь еще несовершеннолетняя, мне полный срок не дадут. Лет пять посижу и с чистой совестью на свободу...
        - В вашем возрасте, сэрат дэйя, - невозмутимо ответил телохранитель, - за убийство первой степени судят так же, как и взрослых. Вас посадят по крайней мере на пятнадцать лет. Или же вашему отцу придется потратить столько денег, чтобы замять дело, что куда дешевле содержать сэрат дэя Рикардо Деллавита до глубокой старости.
        - Ну, можно же помечтать...
        Забросив портфель на плечо, она поплелась к дверям, полностью игнорируя удивленные взгляды троих охранников на крыльце, один из которых быстро заговорил в рацию. В холле стояла тишина: ковры глушили все звуки. Клонящееся к западу солнце било в окна, расцвечивая гобелены на стенах и играя на пляшущих в воздухе пылинках. Древние бронзовые канделябры и средневековые доспехи тускло отсвечивали, бросая блики на потолок. Когда-то, тысячу лет назад, маленькой соплячкой она любила играть здесь, воображая себя - нет, не надушенной придворной дамой, а настоящим рыцарем с копьем и мечом, побеждающим дракона. Тогда она любила свой дом, а мир представлялся в бриллиантово-искрящихся тонах. Но сейчас в ее душе осталось лишь отвращение и к особняку, и к семье. Сбросив туфли, сунув ноги в домашние тапочки и метнув опасливый взгляд в сторону молельни (к счастью, закрытой и темной), она пошаркала было к лестнице на второй этаж, но тут же спохватилась и обернулась.
        - Обувь снимайте, - велела она. - Эй, дайте им на ноги что-нибудь!
        - Да, сэрат дэйя, - поклонилась одна из горничных, уже спешащая с двумя парами тапок в руках.
        - Вот так и живем, - сказала Фуоко гостям. - Мать говорит, дому тридцать лет, и еще тогда он обошелся в восемьдесят миллионов леер. Вот уродина...
        Только бы не переспросили, кого она в виду имеет - дом или мать.
        - Зимой не натопишься, - независимо пожал плечами Кир. - Одних дров прорва уйдет. Или у вас газ?
        - Котельная в подвале. И мазута запас на три месяца. И тепло, и электричество свое. Пойдемте, я вам свою комнату покажу.
        Фуоко пошлепала по лестнице, пытаясь вообразить, как Кир с Рисой могут воспринимать окружающее. Ну, для них, наверное, полный шок и изумление. Конечно - огромный домина, ковры, вазы, резные дубовые перила каменной лестницы, люстры под потолком. Невероятная роскошь, ага. И ведь не объяснишь им, что она готова променять все ковры на одинокую комнату в обычном доме, где никто не станет ей указывать, как себя вести, как правильно одеваться, а главное - как следует выбирать друзей и правильно выйти замуж. Позади себя она слышала тяжелые шаги Кира, цоканье каблучков горничных, а Риса - Фуоко даже специально обернулась, чтобы удостовериться - ступала совершенно бесшумно. Лицо новой подруги казалось совершенно безразличным, так что Фуоко даже стало слегка обидно. Зато на лице Кира держалось слегка обалдевшее выражение, которое он так и не сумел полностью скрыть за напускным равнодушием. Фуоко мысленно показала ему язык. Одно дело - пикироваться с соседкой в классе, пусть даже теоретически зная об ее богатстве, и совсем другое - увидеть богатство собственными глазами.
        Зато он нормальный, а не эйлахо, как некоторые, неприятно дрогнуло у нее в груди.
        По второму этажу из большой столовой разносились вкусные запахи, доносился стук столовых приборов и громкие голоса. Выскочили и пробежали к служебной лестнице три служанки, нагруженные подносами с пустыми тарелками. Понятно. Не успели приехать, а уже жрут. Нет, туда мы не пойдем, нефиг. Потом на кухне что-нибудь утяну для себя и гостей. Главное, побыстрей подняться по лестнице, чтобы их не заметили...
        - Фучи!
        Ну конечно. Матери уже настучали об ее возвращении. Она выбежала в коридор и быстро подошла к лестничной площадке. Фуоко шатнулась под прикрытие угла, но было уже поздно.
        - Где ты шляешься? - грозно вопросила мать. - Мы тебя совсем поте... ох.
        Она осеклась, рассматривая нежданных гостей, и ее брови медленно, но неотвратимо поползли вверх.
        - Фучи! - ледяным голосом произнесла она. - Кто с тобой?
        - Друзья из школы! - с вызовом ответила Фуоко. - Что, нельзя?
        - Друзья из школы... - процедила мать. - Из ТВОЕЙ школы.
        - Сэрат дэйя Марта Деллавита, меня зовут Риса Серенова, - Риса поклонилась. - Рада знакомству, прошу благосклонности. Познакомьтесь также с моим другом Кирисом Сэйторием. Мы признательны вам за гостеприимство.
        - Привет! - буркнул Кирис.
        Мать снова оглядела гостей с ног до головы.
        - Ну, хотя бы свое место знают, - проговорила она брезгливо. - По крайней мере, девочка, от мужчин редко можно ожидать сообразительности. Фучи, зайди в столовую и поздоровайся с родственниками. Этих двоих, - бросила она горничной, - отведите пока в одну из малых гостиных и... э-э... принесите им чего-нибудь с кухни.
        Кровь бросилась в лицо Фуоко.
        - Мама, они - МОИ гости! - стараясь выдерживать нейтральный тон и подавлять в голосе истерические нотки, огрызнулась она. - И я решу, где им ждать. И нужно ли ждать вообще - они не собаки, чтобы в конуре их держать. Поняла?
        - Фучи! - всплеснула руками мать. - Как ты разговариваешь с мамой! Я понимаю, что в твоем возрасте взрослые авторитетами не являются, но имей же хоть какое-то уважение! Тем более в присутствии посторонних!
        - А за что тебя уважать? Только и делаешь, что зудишь, как муха!
        - Фучи!
        - Я почти пятнадцать лет Фучи! Я давно не маленький ребенок! Отстань от меня!..
        - Фуоко, - сказала Риса, - твоя мама права. Очень невежливо не поздороваться с приехавшими родственниками, пусть даже мимоходом. Дэйя Марта, приношу нижайшие извинения за неудобства, доставленные нашим появлением. Мы постараемся не мешать. Однако отправлять нас ждать в другое место невежливо уже по отношению к вашей дочери.
        - Я что-то не помню, чтобы интересовалась твоим мнением, вака! - ледяным тоном отрезала мать. - Будь любезна вести себя в чужом доме так, как тебе говорят. Здесь тебе не ваши... уличные компании.
        Уличные компании?
        Значит, мать хочет, чтобы она поздоровалась с родственниками? Ну ладно. Она поздоровается. Только пусть потом ей претензий не предъявляют!
        - Хорошо, мамочка, - ласково сказала она. - Я поздороваюсь с дядей Рикардо и остальными. Кир, иди сюда!
        Она ухватила угрюмо глядящего Кириса за руку и потянула за собой по коридору. Прежде чем мать успела сообразить, что происходит, она вошла в столовую и помахала в воздухе рукой.
        - Привет-привет! - звонко сказала она. Расположившиеся вокруг длинного обеденного стола гости дружно повернулись в ее сторону и умолкли. - А вот и я! Дядя Рикардо, тетя Рэмбо, сестрица Теттона, давненько не виделись! Тетя Марена, братец Сарумата, и вам здрасьте! Познакомьтесь - Кир, мой парень. Мы в одном классе учимся.
        Она потянулась и чмокнула Кириса в щеку. Тот вздрогнул, как от удара током, но в сторону не отскочил. И то ладно.
        - А Риса - моя лучшая подруга, - Фуоко махнула рукой в направлении, где, по ее расчетам, находилась спутница, после чего обхватила руку Кириса и повисла на ней, словно дешевая проститутка. - Ух, как мы жрать хотим! Мам, куда нам сесть?
        Физиономии родственников ошеломленно вытянулись. Тетя Марена даже выронила вилку, которой вяло тыкала в салат. Класс! То, что доктор прописал! Ради такого даже Кира поцеловать стоило. Хотя... поцелуй оказался совсем не таким, как она ожидала. Не так, как с отцом или братом. Каким-то совсем другим. Точно, стоило.
        - Позвольте мне, дэйя, - стоящий у стены Руфино Марчи выступил вперед. Его физиономия оставалось совершенно бесстрастной. Фуоко вообще не помнила, чтобы дворецкий хоть раз продемонстрировал удивление, недовольство или какие-то другие эмоции. То ли за десятилетия службы отец вымуштровал его под себя, то ли он с самого начала пришелся ко двору из-за своей холодности... - Прошу пройти сюда. Приборы сейчас принесут.
        Он сделал знак одной из служанок, и та пулей выскочила из столовой.
        Риса уселась за стол и заправила салфетку за воротник с такой непринужденностью, словно присутствовать на великосветских раутах для нее было обычным делом. Однако закостеневшего Кириса Фуоко пришлось усаживать едва ли не силой. На его лице играли желваки, а взгляд стал еще угрюмее. Мать, севшая по другую сторону стола, выглядела не лучше: прямая как палка, с плотно сжатыми губами, с лицом, идущим красными пятнами. Набежала вторая служанка, подхватила брошенные на пол школьные ранцы и куда-то утащила их.
        - Значит, школьные друзья? - первой обрела дар речи тетя Марена. - А-э... очень приятно, вака, очень приятно.
        (Ее тон говорил о прямо противоположном.)
        - А, замечательное время - молодость! - добавил дядя Рикардо. Похоже, он полностью пришел в себя, потому что вновь принялся терзать ножом огромный бифштекс. - Целый мир вокруг, такой большой и яркий, и со всеми хочется дружить. А ты снова подросла, Фучи. Совсем уже взрослая девочка стала.
        - Да, дядя Рикардо, - согласилась Фуоко, скромно потупив глаза. - Совсем взрослая. И приставать ко мне уже можно, как ко взрослой, да?
        Дядя поперхнулся, а мать метнула на Фуоко злобный взгляд.
        - Да уж, от мальчиков у тебя наверняка отбою нет, - деланно рассмеялась тетя Марена. - Скоро замуж пора. Марта, о помолвке вы уже сговаривались с кем-то? Ты упоминала что-то насчет паренька из семьи Оммерса? Славный мальчик, вежливый, воспитанный, и к тому же один из основных наследников. Прекрасная партия!
        - Да, обсуждали... - промямлила мать, бросая на Фуоко еще один взгляд, на сей раз опасливый. - Только Фучи...
        - Тетя Марена! - жизнерадостно заявила Фуоко. - Я же говорю - у меня уже есть парень. Вот он. - Она пихнула Кириса локтем. - Кир, познакомься - моя тетя Марена, главная сваха во всей родне. Она кого угодно с кем угодно поженит, только мигни.
        - А ты все такая же языкастая, сестричка? - лениво проговорил Сарумата, ковыряясь ножом в зубах. - И все так же любишь водиться с нищими? И они тебя наверняка любят - сколько ты им денег раздала? Тысячу леер? Две? Три? Эй, как там тебя... Кур? Она тебе за каждый раз отдельно платит? Или вперед оптом?
        - Сари! - всплеснула руками тетя Марена. - Что ты такое говоришь!
        - А что? Не так разве? Я бы на его месте тоже к богатенькой наследнице прилип и не отпускал. Глядишь, и кусок пожирнее обломится, пока не надоел.
        Кирис нехорошо посмотрел на парня из-под прищуренных век, но промолчал.
        - Да, Сари, - сладко протянула Фуоко. - На его месте ты бы наверняка так и поступил. Но ведь от тебя любая нормальная девчонка сразу сбежит. Только и остается, что шлюх покупать, им на работе блевать нельзя.
        - Фучи! - мать хлопнула ладонью по столу. - А ну, замолчи немедленно! Сарумата, перестань с ней ругаться! Что за тема для беседы такая для благовоспитанных детей!
        - А какие темы подходят для беседы, дэйя Марта? - вежливо спросила Риса. - В хорошем обществе?
        - К взрослым, вака, следует обращаться по фамилии, с добавлением "сэрат дэйя", - резко ответила та.
        - Приношу нижайшие извинения, дэйя Марта, но здесь находятся три женщины, которых можно назвать "дэйя Деллавита": вы, ваша дочь и многоуважаемая жена дэя Рикардо. Такое обращение породит неоднозначность. Кроме того, на моей родине принято обращаться по имени ко всем без исключения, независимо от возраста и положения, и мне сложно следовать вашим правилам этикета. Еще раз приношу извинения за свою необразованность.
        - Наверное, ты приехала издалека, вака? - поспешила спросить тетя Рэмбо. Сегодня она выглядела совсем больной - с мешками под глазами, с исхудавшим лицом и тусклыми, безжизненно висящими волосами. Однако она всегда старалась смягчать перебранки, в которые превращалось разговоры в присутствии Фуоко, и не изменила своей манере и сейчас. - У тебя... э-э... нездешний загар.
        - Да, дэйя Рэмбо. Издалека. Вы никогда не слышали о моей стране. Я сирота, и сейчас нахожусь на государственном попечении.
        - Ох, бедняжка! - тетя Рэмбо всплеснула руками. - Наверное, тяжело воспитываться совсем одной, без родителей?
        - Спасибо за заботу, дэйя Рэмбо, но я привыкла.
        Вошли две горничные с подносами и принялись расставлять перед Фуоко и ее спутниками капустный салат и аппетитно пахнущий бульон с гренками. Риса, поблагодарив, приняла свою чашку у горничной.
        - А где ты живешь, вака? - не отставала тетя Рэмбо. - В воспитательном доме?
        - Нет, дэйя. В Кайтаре хорошая система попечения. В приютах обычно содержат только малых детей, а начиная с определенного возраста их распределяют по семьям, выплачивая определенную сумму на содержание. Обычно на такое идут бедные многодетные семейства, которым несложно принять лишнего ребенка, но для которых важны даже небольшие лишние суммы.
        - И много детей в семье, где ты живешь сейчас, вака? У тебя есть своя комната?
        - Тетя Рэбмо, не стоит смущать бедняков такими вопросами, - покровительственно проговорил Сарумата. - Им наверняка и так стыдно за свою жизнь. В особенности за то, что рожают как животные, по десять щенят.
        - Ну почему же стыдно, дэй Сарумата? - невозмутимо проговорила Риса, прежде чем с языка Фуоко сорвался язвительный ответ насчет дармоедов и приживальщиков из "высшего света". - Многие из тех, кого ты называешь "бедняками", весьма достойные люди, и они ничуть не стыдятся, что им приходится работать с утра до ночи, чтобы прокормить семью. Что же до детей, то в Кайтаре принято иметь троих-четверых детей, что в некоторых странах считается чрезмерным. Ты ведь не хочешь попенять дэйе Марте, что она родила троих?
        - Для нищей сиротки у тебя слишком хорошо язык подвешен, - скривился Сарумата. - И никакого понимания, когда его распускать не следует. Хотя Фучи рожать точно не стоило, тут я согласен.
        - Сари! - прикрикнула на него тетя Марена, дотянувшись и довольно сильно хлопнув его по затылку. - А ну-ка, сам язык придержи, вака! Не то из-за стола выгоню или вообще домой отправлю. На обычном поезде!
        Сарумата метнул сначала на мать, потом на Рису злобные взгляды, но промолчал.
        - И все-таки, вака Риса, ты сейчас живешь в большой семье? - поспешила заполнить натянутую паузу тетя Рэмбо.
        - Нет, дэйя. Временно я живу в доме и под присмотром дэйи директора нашей школы.
        - Временно?
        - Да, дэйя. Скоро я перееду в другой город.
        Фуоко почувствовала, как екнуло сердце. А она-то понадеялась, что нашла хотя бы одну настоящую подругу!
        - А тебе дают карманные деньги? - робко поинтересовалась Теттона. Ну надо же, сестрица преодолела свою застенчивость!
        - Нет, дэйя. Сиротам на государственном содержании денег не положено. Разве что опекуны выдадут немного по собственной инициативе. Но мне деньги не нужны. Мне не на что их тратить.
        Фуоко заметила, как меланхолично жующий салат Кирис быстро глянул на Рису, но тот же отвел взгляд.
        - Вот и правильно! - громогласно одобрил дядя Рикардо. - Детям вообще незачем с деньгами дела иметь. От денег один разврат случается.
        - Да, дядя Рикардо, - тоном пай-девочки согласилась Фуоко. - О деньгах и разврате ты знаешь гораздо лучше других.
        Дядюшка подозрительно посмотрел на нее и уже открыл рот для реплики, но тут в столовую снова вошли служанки и принялись расставлять на столах перемену блюд. Перед Фуоко, Рисой и Кирисом расположились большие фарфоровые тарелки с бифштексами и вермишелью, густо сдобренной острым томатным соусом. Кирис подозрительно покосился на кушанье, вилкой подцепил одну длинную вермишелину и шумно втянул ее в рот. Мать демонстративно скривилась от такого проявления бескультурья и отвела взгляд. Вот так тебе, мстительно подумала Фуоко. В следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем загонять меня в вашу компанию.
        - Всем привет! - в столовую быстро вошел брат. Как всегда, Массим выглядел подтянутым и свежим. Отглаженный костюм в серую полоску отлично сидел на его спортивной фигуре. Над верхней губой тянулись безукоризненной черной ниточкой тонкие усики, остальное лицо оставалось гладко выбритым. - Прошу прощения, что задержался.
        Он прошел вдоль стола, поочередно поцеловав в щеку всех женщин (демонстративно проигнорировав Фуоко - видимо, еще не забыл давешнюю ссору, и так же демонстративно не заметив Рису), сдержанно кивнул дядюшке и Сарумате и уселся за стол, поддернув брюки.
        - Ну, здравствуй, племянничек, - прогудел дядя Рикардо. - Выглядишь, как всегда, отлично. Хоть сейчас в журнал мод фотографироваться. Как там твой папа? Спустится к нам?
        - У него еще одно совещание, с Перито. С глазу на глаз. Что-то жутко секретное. Спустится, наверное, но не сразу.
        - Дэй Аницето Перито - глава аналитической службы семьи Деллавита, дэй Массим? - вежливо спросила Риса. Интересно, а она-то откуда знает?
        - У нас новые гости, мама? - Массим вопросительно посмотрел на мать. - Возможно, нас даже познакомят?
        - Школьные друзья Фучи, - сквозь зубы проговорила та. - Она и представит.
        - Я одноклассница Фуоко, дэй Массим, - сообщила Риса, аккуратно отрезая от бифштекса небольшой кусочек. - Меня зовут Риса Серенова. Рада знакомству, прошу благосклонности.
        - И мой парень, Кирис, - Фуоко как можно обаятельнее улыбнулась брату, на мгновение прильнув к Киру грудью. Тот снова дернулся. - Между прочим, мог бы и повежливее, Симочка. Я не так часто привожу домой друзей.
        - Я не помню, чтобы ты их вообще хоть раз приводила, - сухо ответил старший братец. - Но о парнях и прочих друзьях мы поговорим попозже, наедине. Вака Риса, ты что-то спросила насчет Перито? Ты с ним знакома?
        - Прошу прощения, дэй Массим, я не могу пока что ответить на ваш вопрос. Но если дэй Хавьер Деллавита его вызвал, боюсь, разговор может затянуться надолго, а я не могу ждать. Приношу извинения за то, что покидаю вас первой, но мне нужно поговорить с дэем Хавьером прямо сейчас.
        Она отодвинула стул от стола и поднялась.
        - Боюсь, вака, это невозможно, - тон братца стал ледяным. - Отец обычно очень занят, и поговорить с ним можно, только записавшись заранее, за несколько дней. И, разумеется, только при наличии серьезного дела. Даже если ты лучшая подруга Фучи, для тебя исключения не сделают.
        - Тем не менее, я должна попробовать. Сэрат дэй, - Риса обернулась к дворецкому, неподвижно замершему у стены. - Могу я попросить тебя связаться с дэем Хавьером? Передай, что с ним хочет встретиться несуществующая девочка.
        Фуоко озадаченно посмотрела на Рису. Что за чушь та городит? Почему несуществующая?
        - Боюсь, дэйя, я не могу просто так позвонить хозяину, - вежливо ответил Руфино. - Я могу лишь связаться с его секретарем и попросить его передать вашу просьбу.
        - Зато я могу! - Фуоко решительно поднялась. Она не понимала, что происходит, но решила подыграть по мере возможности. - Или родная дочь тоже сначала должна встречу с отцом через секретаря назначить?
        - Фучи! - укоризненно выдохнула мать. - Ты же понимаешь, что папу нельзя беспокоить, когда он работает!
        - Один раз можно! - твердо заявила Фуоко. - И второй. И третий. Я дочь или не дочь, в конце концов? Или ты тоже думаешь, что меня лучше было не рожать?
        Мать всплеснула руками.
        - Фучи, ты...
        - Погодите, - Массим поднял руку. - Вака, что у тебя за дело к отцу?
        - Приношу нижайшие извинения, дэй Массим, но я не отвечу. Могу лишь пообещать, что если дэй Хавьер откажет мне во встрече, больше вы никогда меня не увидите.
        - Вот как? - Массим оценивающе оглядел ее с ног до головы. - Интересные, однако, у Фучи школьные подружки. Руфино! Сделай как она просит.
        - Да, сэрат дэй, - дворецкий поклонился, отошел в угол столовой к телефонному аппарату внутренней связи, поднял трубку и набрал, судя по продолжительности жужжания диска, две единицы. - Дэйя Риса, значит, я должен сказать про несуществующую девочку?
        - Да, сэрат дэй.
        - Ну, по крайней мере, мы ее больше никогда не увидим, - еле слышно пробормотала мать.
        - Дэйя Марта, - спросила Риса, - скажите, ведь ваша девичья фамилия - Винтаре?
        - Да, так. Откуда ты знаешь, вака? - подозрительно и в то же время надменно спросила мать. - И что с того?
        Дворецкий негромко заговорил в телефонную трубку.
        - Я слышала, что Марту Винтаре до сих пор хорошо помнят в университете Дриммада. Лучшая ученица на факультете экономики, блестящая студентка, подающая огромные надежды, в двадцать два года больше десяти статей в крупных журналах. Все до сих пор жалеют, что вы так скоропалительно вышли замуж и оставили научную карьеру.
        Лучшая ученица на факультете экономики? Статьи в журналах? Фуоко ошеломленно глянула на мать. Истеричная стерва, читающая исключительно приложения мод к газетам, обожающая тиранить слуг и высокомерно относящаяся к "заучкам", как называла всех без исключения женщин-ученых - и лучшая ученица?? Невероятно. Невозможно. Положительно, сегодня просто День Великих Потрясений.
        - Откуда ты столько знаешь обо мне, вака? - внезапно севшим голосом пробормотала мать. - Кто ты такая?
        - Дэй Хавьер примет дэйю Рису немедленно, - объявил дворецкий, вешая трубку. - Сэрат дэйя, прошу следовать за мной.
        - Вы ведь тоже до сих пор жалеете, дэйя? - тихо спросила Риса. - До сих пор не можете себе простить, что ради выгодного замужества и блестящей партии отказались от самой себя?
        - Женщина должна содержать дом и растить детей! - истерично выкрикнула мать, вскакивая. Ее стул отлетел и упал на пол. - Таково ее предназначение в жизни! Я поступила правильно!
        - Столько лет прошло, а вы так и не смогли поверить сердцем, дэйя, сколько бы ни повторяли вслух. Вы видите в дочери себя в молодости и изо всех сил пытаетесь заставить поверить хотя бы ее, чтобы она не служила постоянным живым упреком. Вы действительно готовы сломать ей жизнь, лишь бы убедить себя в правильности давнего решения?
        - Да как ты смеешь! - выкрикнула мать, и ее голос сорвался. Фуоко с изумлением увидела слезы в ее глазах. - Хамка! Безродная нищая хамка! Убирайся отсюда сейчас же!
        Она закусила губу, отшвырнула салфетку, которую сжимала в руке, и резко отвернулась к окну. Риса низко поклонилась.
        - Приношу нижайшие извинения за доставленные неприятности. Фучи, можно тебя на пару слов?
        Вслед за Рисой Фуоко вышла в коридор.
        - Фучи, - предостерегающе сказала Риса, понизив голос, - я понимаю, чего ты добиваешься своим поведением, но подумай о чувствах Кира. Он ведь может подумать, что ты издеваешься не над родственниками, а над ним. И потом, если ложь насчет "парня" примут всерьез, ему грозят серьезные неприятности со стороны твоих родителей. Сегодня мы, вероятно, больше не увидимся, так что, пожалуйста, веди себя аккуратнее.
        Она отступила на шаг и коротко кивнула.
        - Сэрат дэй дворецкий, покорно прошу вас отвести меня к дэю Хавьеру.
        - Следуйте за мной, дэйя, - дворецкий, склонившись, показал рукой направление и пошел по коридору.
        Фуоко почувствовала себя так, словно ее окатили ведром ледяной воды. Карраха! Как она могла забыть о Кире? И он ведь действительно мог подумать... Ох, дура. А если он уже обиделся и сейчас уйдет? Она почти в панике вбежала обратно в столовую. Нет, к счастью, Кир все так же, набычившись, сидел за столом, задумчиво ковыряясь вилкой в вермишели.
        - Интересные у тебя одноклассники, Фучи, - братец подпер щеку кулаком и задумчиво посмотрел на Фуоко. Она почти наяву увидела, как в его голове крутятся мелкие, хорошо смазанные шестеренки, сопоставляя, рассчитывая и прикидывая. Вошедшая служанка принялась расставлять перед ним еду, на что он не обратил ни малейшего внимания. - Говоришь, она твоя школьная подруга? Что-то не припомню у тебя таких, честно говоря. Да и мальчиков-друзей тоже, - он покосился на Кира.
        - А у тебя что, есть друзья? - огрызнулась Фуоко. - Что папа, что ты - общаетесь только с полезными людьми! Кир! Пойдем отсюда! У меня в комнате и то веселее, чем здесь.
        - И чем же таким веселым, интересно, вы собираетесь заняться у тебя в комнате? - иронически осведомился поганец Сарумата. - Ты хоть знаешь, как ЭТО делается, а, сестричка?
        - Да уж у тебя совета не попрошу!
        Кир отложил вилку и поднялся.
        - Спасибо за угощение, - сказал он. - Мне тоже пора. Фуоко, я в вашем домище заблужусь. Покажи, как выйти, и портфель отдай. Пока всем.
        Он независимо махнул рукой, обошел остолбеневшую Фуоко и вышел в коридор. Опомнившись, та выбежала вслед. Парень шагал так размашисто, что догнала его она только у подножия лестницы в холле.
        - Кир, не уходи, а? - жалобно попросила она. - Ну, дура я, несла невесть что. Ты обиделся? Не сердись, я не хотела.
        - Да не ты дура, а я дебил! - досадливо ответил тот, не останавливаясь. - Знал же, чем дело кончится. И чего я сюда приперся...
        - Кир, у меня в комнате тоже телевизор есть. Свой собственный! Ты нормальный телевизор смотрел когда-нибудь? И настоящий видеомагнитофон! Новая модель, прототип, их еще даже в продажу не выпустили...
        - Слушай, Фучи, мне действительно пора, - Кир взял свои ботинки, рядом с которыми уже стоял его портфель, и принялся переобуваться. - У тебя тут... забавно, но мне не место. Родственнички у тебя - я теперь понимаю, почему ты такая злая.
        - Я не злая, Кир. Честно. Я просто... ну, достали они меня все. Ты обиделся, да?
        - Ничего я не обиделся. Просто богачи живут по-своему, бедняки по-своему, и друг к другу соваться им незачем. И тем, и другим огорчение. Рисе, может, и ничего, она у нас все про всех знает, а мне тут хреново. И потом, мне работу искать надо.
        - Работу?
        - Ну да. У меня же нет сто тысяч миллионов леер, мне на жратву самому зарабатывать нужно. Пойду искать, может, найду подработку. Ящики под рыбу сколачивать, мусор вытаскивать или еще что в порту.
        - Хочешь, я тебе...
        Фуоко замолчала, увидев угрюмые глаза Кириса. Дура. Если бы она ему денег предложила, он бы наверняка обиделся, причем навсегда. Хочешь потерять друга - брось ему подачку, как-то так. А Кир еще и гордый до невозможности. Ххаш...
        - Ну ладно, - грустно сказала она. - Иди, если так надо. А захочешь, еще приходи. Я скажу охране, чтобы тебя всегда пускали. Больше с родственничками обедать не станем, чтоб им подавиться, дармоедам! У меня посидим.
        - Завтра в школе увидимся, - сказал Кирис. - Пока.
        Он протянул руку, поколебался, потом слегка хлопнул Фуоко по плечу и вышел на улицу. Когда за ним захлопнулась дверь, девушка прижалась лопатками и ладонями к стене, закрыла глаза и глубоко вздохнуло. Как все неловко получилось! Только-только она решила, что наконец-то обзавелась друзьями, как все нормальные люди, и вот снова совсем одна. А и правильно - откуда у чудищ-эйлахо возьмутся друзья? Даже надеяться смешно.
        Она оттолкнулась от стены и побрела к лестнице. Все, развлечения закончились. Пора делать домашку, а потом в тренажерный зал.
        Интересно, и о чем же Риса, никому не известная бездомная сирота, может говорить сейчас с папашей?
        - И вы стопроцентно уверены, Хавьер, что речь не о шутке, не о дезинформации или хитроумных фокусах, а о настоящих пришельцах?
        Перито поправил очки в тонкой золотой оправе, внимательно глядя на босса.
        - Да, Аницето. На сто процентов и даже больше. Оставим даже в стороне, что ни один человек в Кайтаре в здравом уме не станет устраивать мне подобные провокации. Тем более - сам Чьяко Ментеллано. Дело в другом.
        Хавьер Деллавита взял из коробки на столе толстую сигару, задумчиво посмотрел на нее и положил обратно. Курить ему не хотелось, но со вчерашнего вечера он находился в нехарактерно возбужденном состоянии. Требовалось срочно чем-то заняться, чем-то энергичным, резким, чтобы сбросить напряжение, или хотя бы покрутить что-то в руках. Но демонстрировать нервозность перед подчиненным он не собирался, пусть даже перед таким доверенным, как глава аналитического центра.
        - Видишь ли, "фокусы", которые показало мне существо, называющее себя "Майя", невозможно реализовать с помощью технологий, доступных человечеству после Удара. До Удара, скорее всего, тоже, но там оставался бы простор для фантазий и рассуждений - скрытые проекторы, компьютерная голография и тому подобное. Сейчас же... Я находился вплотную к ней. Я сам держал стальные прутья, которые она на моих глазах завязывала кружевными бантиками, дотрагивался до того, во что превращалось ее тело. Ххаш, я сам стрелял в нее в упор из пистолета, который взял у Марко! В голову!
        - Марко присутствовал при беседе? - деловито уточнил Перито.
        - Нет, разумеется. Я оставил его в прихожей. Но за пистолетом ходил лично, подмена и холостые патроны исключены. Нет, Аницето, я полностью уверен, что мы имеем дело если и не с пришельцами из космоса, то с чужими технологиями - точно.
        - Хорошо, примем за непреложный факт. Что Чужие хотят от человечества и от вас конкретно?
        - Торговать. Именно так заявляет Майя.
        - Что именно их интересует?
        - Она говорила довольно уклончиво, но все-таки упомянула редкие элементы - лантан, скандий, неодим. Утверждается, что наша планета довольно богата ими. В обмен они хотят предложить более прозаические металлы: железо, золото и платину, которыми богаты астероидные пояса. И технологии. Главное - технологии. Работающая электроника в первую очередь, а также вечные компактные источники энергии.
        - Вечных источников энергии не существует, - Перито снова поправил очки. - Я не физик, но данный факт сомнению также не подлежит. Возможно, они пытаются нас кинуть, босс?
        - Вряд ли. Такой обман раскроется достаточно быстро. Майя упоминала что-то насчет трансляции энергии напрямую из солнца, а я не ученый, мог просто не понять. Аницето, пока закончим с техническими подробностями, оставим их экспертам. Сейчас нам нужно выработать долгосрочную стратегию. Они готовы предоставить нам образцы технологий прямо сейчас, бесплатно, в качестве аванса. К моменту, когда об появлении пришельцев объявят во всеуслышание, мы должны оказаться во всеоружии. Наши товары появятся в магазинах в тот же самый день - только так мы сможем максимизировать прибыль.
        - Хм... - Перито покрутил большими пальцами сложенных в замок рук. - Когда они намерены открыться публике?
        - Точных сроков, видимо, нет. Они хотят сначала изучить нас поподробнее, чтобы, как выразилась Майя, не вызвать массовой паники необдуманными заявлениями. И еще они готовятся к запуску какого-то проекта, о котором Майя рассказывать не захотела. Сказала, что глава проекта сама объяснит, тогда и когда посчитает нужным. Глава должна объявиться здесь, в Барне, в ближайшее время. Вот ведь морока - как же Фриско предупредить об ее появлении, но при том не раскрыть, кто она такая?
        - Вы не хотите вводить его в курс дела?
        - Майя в категорической форме приказала свести количество осведомленных лиц к минимуму. Пока что не мне хочется с ней ссориться. Да и незачем, в общем, Фриско знать о Чужих. Тебе - нужно. Наверняка ты решишь, что еще двоих-троих особо доверенных людей тоже придется ввести в курс дела. Но каждого ты сначала утвердишь у меня, и трое - самый максимум. Учти, что даже Массиму я пока ничего не объясню.
        - Понял, босс. То существо, Майя, объясняло что-то еще? Кто они такие, откуда прилетели, чем и зачем занимаются?
        - Она не вдавалась в детали. Сказала, что паладары не привязаны к планетам и свободно путешествуют по Вселенной в поисках возможностей для торговли. Все остальное пообещала рассказать позже. Возможно, она скрывает истинное положение вещей, но альтернативных источников информации у нас пока нет. В общем, ближайший план действий таков: обнови состояние дел по всем нашим проектам и прикинь, какие из них можно резко ускорить за счет использования чужих высоких технологий. Список потребных технологий - мне на стол. Также составь сводку по всем простаивающим на данный момент производственным мощностям и возможностям быстро их задействовать за счет набора и обучения персонала. Здесь можешь привлекать кого угодно - в обычных рамках, я имею в виду, задача не сверхсекретная.
        - Понял, босс, - карандаш Перито быстро летал над блокнотом. - Дальше?
        - Дальше мне потребуется знать, каким другим семьям сделаны аналогичные предложения. Работай аккуратно, чтобы не спалить свою агентуру - наверняка у всех приняты дополнительные меры безопасности. На первых порах нас устроит даже само знание о том, что предложение сделано. Не забывай...
        Грянул телефонный звонок. Хавьер недовольно покосился на аппарат. Вроде бы он ясно приказал секретарю, чтобы его никто не беспокоил до особого распоряжения. Телефон, однако, не умолкал, глава семьи Деллавита нехотя снял трубку.
        - Что? - резко спросил он. - Я занят!
        - Сэрат дэй Деллавита, - раздался в динамике голос дворецкого, - прошу прощения, что побеспокоил, но ситуация требует вашего личного решения.
        - В чем дело, Руфино?
        - Сэрат дэйя Фуоко привела с собой двоих школьных друзей: девочку и мальчика. Девочку зовут Риса Серенова, и она хочет немедленно поговорить с вами, утверждая, что не существует.
        Рука Хавьера дрогнула, и напротив него напрягся Перито, прекрасно знавший нюансы мимики босса.
        - Сэрат дэй Массим поддержал ее просьбу. Что я должен ответить? - закончил дворецкий.
        - Что точно она сказала? - медленно спросил Хавьер, щелкая переключателем громкой связи. - Воспроизведи дословно.
        - Она попросила передать, что с вами хочет поговорить несуществующая девочка. Больше ничего.
        Глаза Перито расширились.
        - Веди ее сюда. Немедленно, - приказал Хавьер, отключая громкую связь и вешая трубку.
        - Босс, нам-то, конечно, уже известно, что никакой Рисы Сереновой в природе не существует, - Перито резко захлопнул блокнот. - Но вот откуда она знает, что мы знаем?
        - По всей видимости, Аницето, твоих людей, проводивших расследование, засекли.
        - И не просто засекли, босс, а и ей сообщили. Вам что-то удалось узнать через ваш контакт в ССО?
        - Практически ничего. Контакт предполагает только, что она связана с недавно в спешном порядке организованной группой из тридцати трех человек с максимальным уровнем допуска к гостайне. Сама группа тоже окружена глубочайшей тайной. Чем занимается - неизвестно. Кто инициировал ее создание - неизвестно, но, возможно, приказ исходит от самого Чьяко.
        - Премьер-министр, лично занимающийся какой-то девочкой, пусть даже предполагаемой эйлахо?
        - Девочкой ли?
        - Босс, вы думаете о том же, что и я?
        - Скорее всего, да. Слишком хорошо получается для простого совпадения. Но гадать не стану. Сейчас она появится, и все разъяснится само собой.
        Перито нервно потер лоб, раскрыл блокнот, тут же захлопнул его и сунул карандаш в пружинные петли корешка.
        Телефон снова затрезвонил.
        - Да? - резко сказал Хавьер. - Да, немедленно, и без сопровождения. Она пришла, - добавил он, опуская трубку на аппарат и нажимая на скрытый выключатель под столом.
        Дверь кабинета бесшумно распахнулась, пропустив девочку, и тут же захлопнулась. Хавьер уставился на нее во все глаза. Невысокая, невзрачная, не дать даже декларируемых четырнадцати лет - одиннадцать или двенадцать как максимум. Короткая стрижка и худенькая фигурка делают ее больше похожей на мальчика. Загорелая кожа, миндалевидный разрез глаз, широкие скулы - тип лица, обычный для Могерата. Простенькие юбка до колен и блузка с короткими рукавами, сшитые из дешевой грубой ткани - типичный запущенный ребенок из бедной семьи. Встреть он такую на улице, и даже не повел бы глазом, тем более не удостоил бы вторым взглядом.
        Риса Серенова. Уроженка Кайнаня. Новая звезда школы Фуоко. Умная, сильная, уверенная в себе - и несуществующая. Девочка с таким именем никогда не пересекала границ Кайтара, никогда не состояла на учете в органах социальной опеки и никогда не входила в дом директора школы, где должна проживать. Все, что о ней известно - что ее, возможно, прикрывает специальная группа Службы сопровождения и охраны, курируемая лично премьер-министром.
        - Добрый день, сэрат дэй Хавьер, - девочка низко поклонилась, скрестив руки на бедрах. - Я Риса Серенова, одноклассница вашей дочери. Рада знакомству, прошу благосклонности.
        - Я тоже рад вас приветствовать, дэйя Серенова. Чего вы хотите от меня?
        - Нам нужно поговорить. Наедине, прошу прошения, сэрат дэй, - она поклонилась в сторону Перито.
        - Он - мое доверенное лицо, дэйя Серенова. Вы можете свободно говорить в его присутствии.
        Девочка не ответила, молча глядя на Хавьера непроницаемыми черными глазами. Спустя несколько секунд тот сдался.
        - Аницето! - сказал он и коротко мотнул головой в сторону двери.
        - Да, босс, - кивнул тот и поспешно поднялся. - Я ожидаю в приемной.
        Девочка посторонилась, и он вышел, плотно закрыв дверь.
        - Итак, дэйя Серенова?
        Хавьер поставил на стол локти и положил подбородок на кулаки - и больно ударился грудью о край стола, когда локти разъехались от изумления.
        Девочка медленно пошла вперед, к Хавьеру, и с каждым шагом ее формы текли, изменяясь. Увеличивался рост, набухала грудь, расширялись бедра. Лицо повзрослело, на лбу блеснуло золото с рубинами, всплывшими прямо из-под кожи - не то диадема, не то просто узорчатая лента. В мочках ушей загорелись капли алмазных пусет. Когда пришелица остановилась в двух шагах перед столом, из тщедушной невзрачной девчонки она превратилась в молодую женщину лет двадцати. Не в писаную красавицу, нет, но весьма привлекательную тихой спокойной красотой девицу, при виде которой мужчине немедленно хочется предложить руку, сердце и финансовые гарантии. Блуза обтянула грудь, юбка теперь доставала только до середины бедра, и плевать на то, что сделана одежда из дешевой тонкой ткани...
        Только сейчас Хавьер сообразил, что замер не дыша, судорожно вцепившись в края столешницы. Он уже видел подобный фокус накануне в исполнении Майи, но та хоть предупредить удосужилась.
        - Позвольте представиться еще раз, сэрат дэй Хавьер Деллавита, - девица снова поклонилась. Ее голос тоже изменился: стал слегка ниже и сильнее, с отчетливыми грудными нотками. - Мое настоящее имя - Карина Мураций, и в некотором смысле я являюсь главой оргкомитета паладаров на Палле. Насколько я в курсе, Майя предупредила о моем визите.
        - Значит, вот как вы выглядите на самом деле, дэйя Мураций... - пробормотал Хавьер плохо слушающимися губами и пытаясь собраться с мыслями.
        - Нет, сэрат дэй Деллавита. Оба моих облика, которые вы видели, разработаны для решения конкретных задач. Первый предназначен для того, чтобы вообще не привлекать внимания, а тот, что вы видите сейчас - представительский, приятный для мужчин и при том не слишком раздражающий женщин.
        - И как же вы выглядите по-настоящему? Надеюсь, не гигантским осьминогом с сотней щупалец?
        Шутка вышла неуклюжей, а то и вовсе похожей на оскорбление, но гостья не обиделась.
        - Внешне я ничем не отличаюсь от человека. Но на Палле я использую тот облик, какой потребуется. Могу я присесть?
        - Да-да, разумеется, сэрат дэйя Мураций, - Хавьер поспешно привстал и, обругав себя за тупость, указал на гостевое кресло. - Пожалуйста, садитесь.
        - Прошу, зовите меня просто Карина, - улыбнулась гостья, усаживаясь. - В моем родном мире к людям принято обращаться по имени.
        - Хорошо. Тогда я - просто Хавьер.
        - Да, дэй Хавьер. Приношу свои извинения за то, что пробралась в ваш дом тайно. Мы решили, что так выйдет меньше неприятностей с охраной, да и риск преждевременного раскрытия тайны резко сокращается. Прошу, не делайте выводов насчет квалификации своей службы безопасности: операция по моему проникновению разрабатывалась высококлассными специалистами, а возможности произвольно изменять внешний вид вам пока противопоставить нечего.
        - Разумеется, дэйя Карина.
        Хавьер уже полностью пришел в себя от первого шока. Он небрежно откинулся на спинку своего кресла, быстро размышляя. Демонстрация возможностей со стороны пришелицы вышла впечатляющей, ничего не скажешь. Какие фокусы она припасла еще?
        - В другой ситуации, дэйя Карина, - светским тоном произнес он, - я бы сделал вам комплимент по поводу того, как молодо вы выглядите.
        - Выгляжу - возможно. Но по объективной шкале мой возраст больше пятьдесят лет по времени моей родной планеты, Текиры. Ваш год примерно на двенадцать процентов длиннее нашего, так что я практически ваша ровесница. Но я не люблю выделяться в толпе, так что предпочитаю подростковые маски. На детей редко обращают внимание, что меня вполне устраивает.
        - Понятно, - Хавьер покивал. Значит, ровесница. Ну, он всегда знал, что женщины стараются выглядеть помоложе, но чтобы настолько? Любопытный материал для психологов, когда те станут составлять профили Чужих. - Не тяжело вам общаться с подростками в школе?
        - Дэй Хавьер, я пришла сюда для того, чтобы познакомиться с вами и снять недоумения, которые у вас возникнут. Если хотите что-то узнать, спрашивайте явно. Если можно, я отвечу. Если нет - промолчу. Но вытянуть из меня случайные оговорки вам не удастся, прошу прощения за прямоту.
        - Я вовсе не...
        - Дэй Хавьер, я, как и некоторые мои товарищи, сейчас работаю в школе, потому что мы готовим глобальный образовательный проект. Говорить о деталях пока рано, мы лишь прорабатываем общую схему. Видите ли, мы довольно неплохо осведомлены о состоянии Паллы до Удара - ваш мир много столетий находился под присмотром. Но данных о том, как он изменился за последние восемь лет, у нас практически нет: все устройства наблюдения погибли. Между тем, изменения явно радикальные - начиная с серьезного падения уровня жизни в Кайтаре и кончая новыми законами физики.
        - У меня прекрасная аналитическая служба, дэйя Карина, и богатые архивы. Если потребуется, я дам указание сотрудничать с вами в полном объеме.
        - Спасибо, дэй Хавьер, - Чужая очаровательно улыбнулась. - Мы учтем ваше предложение. Но мы не ожидаем, что вы согласитесь сотрудничать бесплатно. В рамках коммерческих схем взаимодействия, которые мы предложим, найдется место и для информационного обмена. Пока что мы просто анализируем, насколько наши представления о Палле расходятся с реальным положением вещей.
        - Понятно. А могу я спросить, почему в выбрали для анализа именно Барну?
        - По большинству параметров она является среднестатистическим кайтарским городом, так же, как и город Эйград в Ставрии - там работают мои товарищи. Кроме того, нам интересно, как вы защищаете портовые города от вторжений конструктов, которые вы называете кольчонами.
        - В первый год после Удара мы потеряли несколько портовых городов, но с тех пор систему противодействия более-менее удалось выработать. Значит, конструкты? То есть образования искусственного происхождения? Большинство наших ученых сходятся во мнении, что они являются загадочной разновидностью живых существ.
        - Мы не знаем, чем они являются на самом деле. Мы лишь видим, что они проявляют зачатки разумного поведения, но при том следуют определенным строгим правилам, как в космическом пространстве, так и у поверхности планеты. Например, нет ни малейших препятствий для того, чтобы они могли свободно передвигаться над сушей. Но на практике они спускаются из космоса и быстро перемещаются только над водной поверхностью, а над сушей движутся крайне медленно и быстро рассеиваются. Такого рода ограничения могут являться как следствием примитивного жесткого программирования, так и проявлением определенных инстинктов и жизненных процессов. Нам удобнее считать кольчонов конструктами, но лишь потому, что нужен какой-то термин.
        - Понятно, - Хавьер побарабанил пальцами по столу. Значит, кольчоны встречаются и в космосе? Ну что же, уже ценная информация. - Значит, дэйя Карина, паладары намерены с нами торговать?
        - Да. Дэй Хавьер, я вынуждена шокировать вас еще раз. Документ, который я хочу вам передать, хранится внутри моего тела. Сейчас я его извлеку.
        Гостья подняла руку и коснулась себя ложбинки между ключицами. Под ее пальцами набух небольшой бугорок. Она ухватилась за него, и откуда-то изнутри ее груди потянулся длинный узкий цилиндр. Достав его полностью (кожа за ним сомкнулась, не оставив ни малейшего следа), гостья скрутила ему головку и извлекла на свет что-то, сильно напоминающее толстую вязальную спицу. Карина встряхнула ее в воздухе - и "спица" развернулась в пачку тончайших кремовых листов, покрытых ровными строчками мелкого шрифта.
        - Здесь предложения на тему нашего возможного сотрудничества, - гостья наклонилась вперед и положила листы и контейнер на стол. - Я оставляю их, чтобы ваши эксперты могли спокойно изучить их и выдать заключения. Думаю, вам потребуется не менее трех-четырех дней для полного анализа. Затем вы сможете передать мне через своих людей дату и место нашей новой встречи - в ближайшее время я продолжу играть роль ученицы все той же школы. Прошу, не используйте для связи свою дочь, ей незачем пока втягиваться в наши игры.
        - Хорошо, дэйя Карина. - Хавьер подтянул листы к себе, бросил на них беглый взгляд и отложил в сторону. - Но раз уж зашла речь о моей дочери - зачем она вам?
        - Почему вы думаете, что она мне зачем-то нужна? - удивленно спросила Карина.
        - Дэйя Карина, в Барне около ста сорока публичных школ, в каждой по два-три восьмых класса. Однако из них всех вы выбрали для своего присутствия именно ту школу и именно тот класс, в котором учится Фуоко. А я не верю в случайные совпадения.
        - Вот как... Видите ли, дэй Хавьер, выбор места действительно не случаен. Когда мы консультировались с комитетом по контактам насчет наиболее подходящего объекта для внедрения, школу "Бабочка" внесли в список непригодных. ССО в курсе, что там учится ваша дочь, и они хотели избежать лишних конфликтов и подозрений. Но мне лично стало крайне интересно, почему девочка из одной из наиболее богатых и могущественных семей Кайтара ходит в простую публичную школу, а не в одно из частных заведений, соответствующих ее статусу. Я просто удовлетворяла собственное любопытство.
        - И каковы результаты?
        - Дэй Хавьер, насколько я успела заметить, ваша жена категорически против того, чтобы ваша дочь училась в публичной школе. Девочка своенравна и упряма, но вряд ли могла пойти против родительской воли. Следовательно, ей разрешили вы. Могу я попросить вас об откровенном ответе, почему?
        - Потому что я могу позволить себе удовлетворять любые капризы своей дочери, - холодно ответил Хавьер. - Тем более что их не так уж и много. Однако, дэйя Карина, я сразу хочу предупредить вас: держитесь от Фуоко подальше. Если вы втянете ее во что-то предосудительное, если ее имя окажется замаранным хотя бы чуть-чуть, если из-за вас она пострадает, я использую все свое богатство и влияние, чтобы вышвырнуть вас из Кайтара, а то и с нашей планеты. Моя дочь - не игрушка!
        Какое-то время гостья молча смотрела на него.
        - Удивительно, дэй Хавьер, - наконец сказала она. - По всем отзывам, вы холодный и жесткий, а зачастую и жестокий человек. Я не ожидала, что вы настолько любите младшую дочь. Заверяю вас, мы не собираемся ни во что ее втягивать помимо ее воли. В рамках нашего проекта мы действительно сделаем ей предложение, связанное с дальнейшим образованием - но на общих основаниях, точно так же, как и тысячам других людей во всем мире. Нас не интересует, является ли она богатой наследницей или нищей девчонкой из трущоб. Нам важны только ее способности. Примет она предложение или нет, зависит исключительно от ее выбора.
        - Меня не устраивает такой ответ! - резко сказал Хавьер, наклоняясь вперед. - Что за проект? Какие именно способности Фуоко вас интересуют?
        - Во всех помещениях вашего дома, которые я видела, размещены скрытые видеокамеры.
        - Что?
        - Следует ли предположить, что и в комнате вашей дочери - тоже?
        - Не ваше дело! - Хавьер вскочил. - Дэйя Карина, при всем моем уважении вы забываетесь! На каком основании...
        - То есть вы знаете, что ваша дочь - эйлахо? - в упор спросила его Чужая.
        Хавьеру показалось, что его ударили в поддых. Дыхание перехватило спазмом. Откуда эта тварь узнала? Ведь о секрете во всем мире помимо него осведомлены только трое, и все - надежнейшие, проверенные люди!
        - Видимо, знаете, - констатировала Чужая. - Предупреждая ваши вопросы - она проговорилась сама. В ее возрасте сложно хранить такие тайны. Дэй Хавьер, ее способности каким-то образом связаны с кольчонами. Возможно, она обрела их из-за контакта с псевдовеществом волюты несколько лет назад. Не стану отрицать, что нам чрезвычайно интересна данная тема. Но первоочередной наш интерес в вашей дочери - ее интеллект.
        - Нет! - отрезал Хавьер, опускаясь обратно. - Я не позволю ей участвовать ни в каких экспериментах, в которые вы ее неизбежно втянете.
        - Дэй Хавьер, позвольте мне объяснить вот что, - лицо гостьи стало протокольно-бесстрастным, и только глаза полыхнули так, что глава семьи Деллавита невольно вжался в кресло. - Мы никогда и ни при каких обстоятельствах не проводим экспериментов над людьми без их явного и абсолютно добровольного согласия. Мы никогда не проводим на людях эксперименты, опасные для жизни и здоровья - для таких целей нам вполне достаточно математических моделей и клонированных тел, не обладающих разумом. Более того, если мы когда-то узнаем, что вы или одна из ваших фирм втянута в подобные эксперименты, равно как в похищения ради выкупа и продажу людей, торговлю тяжелыми наркотиками и аналогичные преступления, направленные на подавление и уничтожение личности, наше сотрудничество закончится раз и навсегда. Возможно даже, мы наложим на вас дополнительные санкции и штрафы. Настоятельно рекомендую задуматься, не втянуты ли вы в такого рода активность сознательно или косвенно, и если втянуты, немедленно ее пресеките.
        - Сейчас я говорю про свою дочь, а не про...
        - Ваша дочь - человек, и на нее автоматически распространяются наши гарантии защиты при сотрудничестве. Она никогда не подвергнется опасным для жизни или здоровья экспериментам. Изучение ее способностей эйлахо, если мы ими займемся, начнется только после ее сознательного информированного согласия и с применением всех мыслимых мер предосторожности. Но если она всерьез захочет изучать себя, ваше мнение значения не имеет, прошу прощения за прямоту.
        - Я ее отец! - внезапная вспышка страха уже прошла, и теперь Хавьер не испытывал ничего, кроме холодной злости, которую прекрасно умел контролировать. - Она до сих пор на моем попечении, и я намерен защищать ее от любых опасностей, пока она не повзрослеет. Я не позволю ей участвовать в каких бы то ни было ваших программах!
        - Сожалею, дэй Хавьер, но по нашим меркам она является совершеннолетней и способна принимать самостоятельные решения. Я понимаю ваши чувства, но, согласитесь, лучше, если она попадет в какую-то сомнительную, по вашим меркам, программу, чем покончит жизнь самоубийством.
        - О чем вы говорите? Какое самоубийство?
        - Подростки в ее возрасте весьма эмоциональны и свои чувства контролируют плохо. Ее категорически не устраивают жизненные перспективы, которые ей готовят, и перспектива суицида для нее вполне реальна. Даже если попытка не удастся, она серьезно искалечит свою психику.
        Самоубийство? Хавьер стиснул зубы. Он не допустит ничего подобного. Но и отдавать свою дочь инопланетным монстрам он не собирается.
        - Дэйя Карина, - произнес он, тщательно контролируя голос. - Я категорически против, чтобы моя дочь имела с вами какие-либо отношения. Она не станет участвовать ни в каких программах, даже если мне придется запереть ее под замок и держать в смирительной рубашке. Если вас интересует сотрудничество с семьей Деллавита, вы навсегда забудете про ее существование. Если же вы тронете ее хотя бы пальцем, я позабочусь о том, чтобы деятельность паладаров на Палле потерпела сокрушительное финансовое фиаско. Возможностей у меня хватает. Я ясно выразился?
        - Вполне, дэй Хавьер. Однако помимо коммерческого аспекта есть и другие. Прошу прошения, я должна кое-что сделать.
        Гостья стремительно поднялась из кресла и, прежде чем Хавьер успел сказать хоть слово, прошла в угол кабинета справа от его стола. Там она откинула ковер, подцепила вытянувшимися заострившимися пальцами незаметную крышку технического люка и выдернула из клеммной колодки провода.
        - Я вижу в том числе излучения от проводки и электрических устройств, - пояснила она ошарашенному Хавьеру, как ни в чем не бывало возвращаясь на место. - От меня бессмысленно прятать следящую технику, вы не сможете экранировать ее должным образом. Приношу нижайшие извинения за вмешательство в работу технических систем, но то, что я сейчас скажу, записывать на магнитофон в вашем столе незачем. Рано или поздно ваши аналитики все равно вычислят нестыковки в официальной легенде, и лучше, если вы с самого начала станете держать в голове реальное положение дел. Но знать о нем не следует даже самым доверенным лицам. Видите ли, господин Хавьер, нас совершенно не интересует торговля.
        - А? - на более умную реплику Хавьера не хватило.
        - Мы прилетели вовсе не торговать. Мы не нуждаемся ни в редкоземельных элементах, ни в чем-либо еще, что вы можете нам предложить. Комитет у нас не торговый, а спасательный. Дело в том, что ваша цивилизация находится на грани катастрофы и полного исчезновения.
        Хавьер ожесточенно потер руками виски.
        - Поясните, - наконец сказал он.
        - Мы пока не понимаем, что происходит в окрестностях Паллы несмотря на все усилия разобраться. Но уже просчитано, что из-за изменений в законах физики ваше солнце станет сверхновой звездой первого типа в интервале от трехсот до пятисот лет от данного момента. Вы знаете, что такое "сверхновая звезда", дэй Хавьер? Если грубо, ваше солнце просто взорвется.
        - Но почему?
        - Общая теория слишком сложна, в ней разбираются только наши ученые-физики. Я ее не понимаю и уж тем более не сумею изложить вам доступно. Но меня снабдили краткой версией для дилетантов: причина в изменении физических констант пространственно-временного континуума, относящихся к субатомным процессам. В том же самом изменении, что вызвало детонацию атомных арсеналов Ставрии и Кайтара во время Удара. Пока изменения в спектре звезды слишком слабы, чтобы их могла засечь ваша наука, отброшенная на полвека назад, но они нарастают. И есть хороший шанс, что из-за увеличившейся интенсивности жесткого излучения вы погибнете задолго до вспышки. Подумайте, дэй Хавьер: триста лет, максимум пятьсот. Если к тому моменту ваша цивилизация не придумает, как спастись, она бесповоротно погибнет.
        Какое-то время Хавьер молчал, осмысливая сказанное. Ложь? Или правда? Проверить невозможно. Непонятно, зачем бы ей лгать, но о мотивах пришельцев можно лишь догадываться.
        - Почему же вы рассказываете всем о коммерции и торговле? - наконец спросил он.
        - Затем, что нам не поверят, скажи мы правду. Дэй Хавьер, больше на свете люди боятся зеркала.
        - Простите?
        - В чужаках люди больше всего боятся не самих чужаков, а своего отражения. Подлец видит в незнакомом пришельце подлеца, предатель - предателя, лжец - лжеца. Если мы не дадим людям явного и понятного мотива нашего присутствия, они припишут нам все свои недостатки - и мы потратим слишком много времени, чтобы завоевать доверие. А как раз времени у нас нет. Даже если вы сумеете уничтожить Арасиномэ в ближайшее время, никому не известно, является ли именно он источником аномальности.
        - Дэйя Карина, я перестал что-либо понимать, - Хавьер поднял ладони. - Что такое араси... как вы его назвали?
        - Арасиномэ. "Глаз бури" на одном из наших языков. Вашей науке данный конструкт известен как Красная звезда. Образование, появившееся над северным полюсом солнца вскоре после Удара. По нашим данным, именно Арасиномэ может оказаться ответственным за безобразие, происходящее в вашей звездной системе.
        - Ваххарон всемогущий... И вы хотите, чтобы мы его уничтожили?
        - Мы хотим спасти вашу цивилизацию. Если не планету, то хотя бы культуру. Уничтожите ли вы Арасиномэ или изобретете средства межзвездных перелетов, избежав вспышки, или найдете иное решение - дело ваше.
        - Так... Дэйя Карина, вы ведь обладаете средствами межзвездных перелетов. Мы можем просто их у вас купить?
        - Средства есть, но они не пригодны для людей, и возможности адаптации нет в принципе. Да вам и нечего предложить взамен.
        - А можете ли вы уничтожить Красную звезду?
        - Да. Но беда в том, что с высокой долей вероятности наши методы заодно взорвут либо погасят и солнце. Возможно, мы сумели бы изобрести что-то более подходящее, но мы не собираемся сажать вас себе на шею. Вы либо создадите средства спасения самостоятельно - с некоторой нашей помощью - либо погибнете. Другого пути у вас нет.
        Хавьер зажмурился и потряс головой. Мысли разбегались.
        - Значит, вы хотите нас спасти? - наконец осведомился он. - Просто так? Из жалости?
        - У каждого паладара, явившегося на Паллу, свои мотивы. Кто-то развлекается от скуки, кто-то изучает невиданную физическую аномалию, кто-то занимается социологическими исследованиями. Но у меня лично мотив один-единственный: я хочу спасти ваш мир. Можете верить мне или нет, но других причин находиться здесь я не имею.
        - И, тем не менее, вы позволите нам погибнуть, если мы окажемся слишком тупыми?
        - Дэй Хавьер, я ходила по улицам ваших городов. Я видела людей, истощенных от постоянного недоедания. Я видела изможденных цингой стариков и старух в публичной больнице, где нет даже элементарных витаминов. Вчера я держала на руках мертвого грудного ребенка, мать которого выгнал из дому муж-алкоголик - младенец мешал ему плачем. Мое сердце разрывается от жалости, но я твердо знаю одно: я не в состоянии помочь всем. Я не сумею накормить всех голодных и спасти всех больных, как бы того ни желала, да я и не желаю: человек остается человеком лишь до тех пор, пока к чему-то стремится. Я могу лишь дать вам инструменты, которые помогут достичь цели. А является целью избавление от голода или же от грядущего взрыва звезды, особой разницы не имеет.
        - Значит, ваш основной побудительный мотив - альтруизм? Простите мой цинизм, дэйя Карина, но мне слабо верится.
        - Да. Вы - деловой человек, срабатывает все тот же самый "эффект зеркала". Но подумайте сами! Нам не нужны рабы - они невыгодны даже в вашей экономике. Мы не хотим вас уничтожать - иначе вас давно бы уже не существовало. Ваша планета бедна минеральными ресурсами, добыть их в астероидных поясах куда проще, даже если забыть про планетарный гравитационный колодец. Ну, а убогость ваших нынешних технологий вы прекрасно понимаете и сами. То есть в материальном плане вы - пустое место. Что нам еще остается, кроме альтруизма? Впрочем, если не верите, можете принять в качестве основного мотива тот, что мы станем декларировать публично: торговля. Работая с нами, вы получите большую выгоду, пусть даже мы не позволим вам стать монополистом. Хотите вы сотрудничать или нет, решать вам. Что же касается вашей дочери...
        - Я уже сказал...
        - Позвольте закончить. Она успешно прошла первый, заочный, этап тестирования, а поскольку проходила его в моем присутствии, то ей сразу засчитывается и второй, очный. Мне не важно, что она дочь семьи Деллавита - если вы лишите ее наследства и выгоните из дома, мое отношение не изменится. Но как жить дальше, станет выбирать она сама. Выйдет печально, если ваши родительские инстинкты не позволят сотрудничать с нами, но судьба Паллы волнует меня больше ваших чувств - и ваша дочь, может статься, окажется тем человеком, что ее изменит. Что же до экспериментов... Дэй Хавьер, когда мне исполнилось десять лет, у меня тоже проявились особые способности. Я попала в "исследовательский институт", где изуверы, называвшие себя учеными, пытали меня и других таких же детей, чтобы разрабатывать оружие. В отличие от многих мне повезло выжить. С тех пор прошло четыре десятилетия, но я ничего не забыла. И я своими руками убью каждого, кто попытается ставить аналогичные эксперименты на ваших детях.
        Удивительно грациозным движением Карина поднялась из кресла и поклонилась.
        - Наша беседа прошла совсем не так и не в том ключе, как я рассчитывала, дэй Хавьер. Несмотря на свой опыт я очень плохой политик. Наверное, я оставлю дальнейшие переговоры Майе, у нее получается куда лучше. Приношу наинижайшие извинения за все сказанное, и прошу не держать на меня зла.
        Ее формы поплыли, меняясь, и через десяток секунд перед столом стояла щуплая неприметная девочка, хорошо знакомая Хавьеру по фотографиям наружного наблюдения.
        - Однако, - проговорила она прежним тихим голоском, - еще раз напоминаю про наше предупреждение. Эксперименты на людях против их воли, работорговля, похищения и тяжелые наркотики - повод для безусловного и немедленного расторжения любых заключенных контрактов. И еще, дэй Хавьер. Сегодня к вам в гости заходил мальчик из класса Фуоко, Кирис Сэйторий. Не воспринимайте всерьез слова вашей дочери, она всего лишь пыталась позлить родственников. Кроме того, мальчик находится под моей защитой, и попытки повредить ему сильно меня расстроят.
        Она еще раз поклонилась.
        - До свидания, дэй Хавьер. Еще раз прошу простить мою неуклюжесть.
        - Постойте! - вскинулся тот. - Вы уходите? Уже? Возможно, вы голодны?
        - Большое спасибо, но меня уже накормили в вашем доме. Я сыта.
        - Тогда я вас провожу. - Хавьер поднялся. Произошедший разговор предстояло еще осмыслить и разложить по полочкам, но независимо от его содержания протокол следовало соблюсти.
        - Благодарю, но не стоит...
        - Стоит! - отрезал Хавьер таким тоном, что гостья замолчала. - Пойдемте, дэйя Карина.
        - Риса. Имя Карины Мураций не должно упоминаться в отношении этой маски. Очень прошу не раскрывать мое инкогнито на людях раньше времени.
        - Хорошо, дэйя Ка... Риса Серенова.
        Пройдя по кабинету, Хавьер галантно раскрыл дверь и позволил гостье первой выйти в приемную. При его виде Перито пошевелился на своем диване.
        - Жди, - коротко приказал ему Хавьер. - Дежурную машину к парадному входу, - бросил он секретарю. - Прошу вас, дэйя, следуйте за мной. Наш дом велик, на первый раз вы заблудитесь в одиночку.
        - Благодарю за заботу, дэй Хавьер, - кивнула гостья.
        Провожаемый взглядом Перито и секретаря, он вышел в коридор. В доме чувствовалось оживление, связанное с приездом гостей: из приоткрытых гостевых комнат доносились звуки спешной уборки, по коридору пробегали слуги и горничные. На втором этаже обычную тишину разрывали громкие звуки телевизора, доносящиеся из столовой. Похоже, показывали какой-то очередной бесконечный сериал. Как хорошо было сразу после Удара! Ни идиотских сериалов, погибших вместе с компьютерными носителями информации, ни даже самих телевизоров... Марта стояла возле входа, что-то втолковывая понуро стоящей служанке, видимо, отчитывая. Увидев мужа, она встрепенулась.
        - Хавьеро! - бросилась она к лестнице. - Ох, Хавьеро, ты должен что-то сделать с Фучи, как-то повлиять на нее! Представляешь, сегодня она притащила домой какого-то оборванца и заявила, что он - ее парень! А ее нахальная подруга...
        Она замолчала, уставившись на вышедшую из-за спины мужа гостью. Интересно, у Марты что, и в самом деле потекла тушь?
        - Дэйя Марта, нижайше благодарю за оказанное гостеприимство, - поклонилась девочка. - Прошу прошения, что вынуждена покинуть вас раньше времени. Также приношу извинения за необдуманные слова. Я не хотела вас оскорбить.
        Лицо жены пошло пятнами, как всегда случалось с ней в моменты сильного волнения.
        - Юным девушкам, - надменно, но с какой-то странной надтреснутостью в голосе сказала она, - не следует поучать старших. Всегда стоит помнить о правилах приличия...
        - Правила приличия мы обсудим позже, дорогая, - оборвал ее Хавьер. - Равно как и поведение Фуоко.
        Он прошел к столовой и заглянул внутрь. Ага, Массим здесь.
        - Сэрат дэйя Риса Серенова, - он сделал приглашающий жест рукой, заметив, как всем телом вздрогнула жена, - могу я попросить вас на минуту зайти сюда?
        Маленькая девочка-подросток с сомнением посмотрела на него.
        - По-моему, такое со мной уже случалось, - пробормотала она. - Я бы предпочла обойтись без подобных представлений, дэй Хавьер, - уже нормальным тоном добавила она. - Но если вы полагаете необходимым...
        Она пожала плечами, подошла и шагнула в залу. Хавьер вошел за ней, спиной чувствуя потрясенный взгляд жены.
        - А, вот и наш занятой Хавьеро! - громогласно приветствовал его братец. Перед ним на столе располагались бокал и на три четверти опорожненная бутылка вина, и он, похоже, успел изрядно набраться. - Все в трудах, все в трудах! Выпить хочешь?
        - Руфино! - громко, чтобы перекрыть телевизор, сказал Хавьер, глядя в глаза, однако, сыну. - Ты уже запомнил сэрат дэйю Рису Серенову?
        - Да, сэрат дэй Деллавита, - слегка поклонился дворецкий. - Разумеется.
        - Когда бы она ни появилась, в любое время дня и ночи, независимо от того, назначена ей встреча или нет, ее следует принять как положено и сразу же проводить ко мне. Охрану я уведомлю.
        Краем глаза он заметил, как на боковом диване подавился соком и закашлялся тот наглый щенок, Сарумата.
        - Разумеется, сэрат дэй Деллавита.
        Массим едва заметно кивнул и перевел внимательный прищуренный взгляд на гостью. Разумеется, даже ему пока что рано знать, что происходит на самом деле. Но морально ему следует быть готовым к новостям - и как следует держать язык за зубами при пришелице, если та вдруг появится снова.
        Девчонка поклонилась и вышла из залы. Хавьер последовал за ней. В коридоре, однако, она остановилась и повернулась к хозяину дома.
        - Полагаю, дэй Хавьер, вам больше незачем сопровождать меня лично. Я помню дорогу к выходу: по коридору до главной лестницы и вниз. Благодарю за потраченное на меня время. Дэйя Марта, благодарю за гостеприимство.
        Она снова поклонилась и быстро пошла в описанном направлении.
        - Машина у крыльца! - вдогонку ей сказал Хавьер. - Вас доставят, куда кажете!
        Чужая на ходу полуобернулась и кивнула. Что-то казалось не так в ее походке, и только в момент, когда она свернула за угол и скрылась из виду, Хавьер сообразил, что именно. Ковер. Высокий ворс не просто проминался под ее ступнями - он оседал вокруг целыми проплешинами в десяток сун диаметром, словно Чужая шагала с привязанными к ногам прозрачными дисками.
        Вообще-то по этикету полагалось проводить ее до выхода, но она его, похоже, раскусила влет. В дальнейшей игре смысла не имелось ни малейшего. Ну и штучка!
        - Дорогая, где Фуоко? - спросил он у жены.
        - Не знаю! - ответила та раздраженно. - После безобразия, которое она устроила перед родственниками, видеть ее не хочу! Хавьеро, ты испортил ее, потакая каждому капризу. Нужно срочно забирать ее из той ужасной школы, где она общается с уличными мальчишками...
        - Дорогая, мы еще поговорим о дочери. Позже, вечером. Сейчас мне нужно вернуться к работе. Скажи, девочка, что сейчас ушла, обедала вместе с тобой и остальными?
        - И не просто обедала! - вспыхнула Марта. - Еще и наговорила мне всяких гадостей! Хавьеро, кто она такая? Дочка премьер-министра инкогнито? Почему ты так с ней обращаешься?
        - И о ней, солнышко, мы тоже поговорим, много и обстоятельно. А до того будь любезна успокоиться. И постарайся вспомнить каждую деталь случившегося. Все, вплоть до последнего слова.
        - Хо... хорошо, дорогой. Я постараюсь.
        - Замечательно.
        Все. Остаток дня придется потратить, прокручивая в голове и обсуждая с Перито каждую деталь разговора с Чужой, а потом - еще и проясняя, что же произошло в столовой. Просто снять записи с камер безопасности нельзя - их разрешение все еще не удалось довести до позволяющего отслеживать каждую мелкую деталь. Ххаш! Как же все-таки тоскливо вспоминать о том, что утрачено! Интересно, что за технологии готовы предложить пришельцы? Нужно как можно быстрее прочитать оставленный Кариной Мураций документ. И еще следует понять, насколько обоснованы ее угрозы и как поступить с ТЕМ проектом. Особенно - в связи с потенциальной утечкой информации.
        Но сначала - предупредить сына об осторожности.
        - Массим! - он заглянул в столовую и поманил его рукой. - На минуту зайдем ко мне. Нужно кое-что уточнить по предыдущему разговору.
        "Майя, контакт. Карина в канале. Есть минутка?"
        "Майя в канале. Для тебя, Кара, хоть полторы. Что-то случилось?"
        "Я воспользовалась подвернувшейся оказией и проникла в особняк Деллавита. Мне удалось поговорить с господином Хавьером".
        "И результат?"
        "Кажется, я все испортила".
        "Кара, сколько я тебя помню, каждый раз в состоянии паники ты начинаешь именно с этой фразы. И я не помню, чтобы ты хоть раз действительно напортачила всерьез. Так что успокойся. Запись покажешь?"
        "Да. Я уже переслала".
        "Где... а, вижу. Погоди-ка чуток..."
        "Позови, когда закончишь".
        "Да погоди же ты! Я же объясняла, для бабушки Майи не проблема смотреть на повышенной скорости. Так... так... так... все, закончила".
        "Ну и?"
        "Да все нормально. Разумеется, могло получиться и лучше, но мы же не знали его эмоций по отношению к дочери. Расслабься. Такие мелкие проколы неизбежно станут происходить в ближайшие несколько лет, пока мы не соберем более-менее полные досье на всех ключевых игроков. Сейчас повода для волнений и терзаний нет. Вот только ты действительно решила пригласить ту девочку в программу в обход общих процедур?"
        "Да. Мне с ней уже все ясно. Если не дать выхода ее внутреннему огню в ближайшее время, она либо перегорит, либо плохо кончит. Ее нужно вытаскивать, пока она не начала совершать опрометчивые поступки. Может, и не самоубийство, но сбежать из дома вполне может. Кроме того, она эйлахо, и ее секрет рано или поздно выйдет наружу. И тогда она станет отверженной".
        "Кара, она - не ты. И Кайтар - вовсе не Катония конца тридцатых. Не проецируй на новый мир свои старые комплексы".
        "И все-таки я хочу ей помочь. Тем более что она полностью соответствует критериям программы".
        "Кроме одного - ее участие грозит нам серьезными политическими осложнениями из-за папаши".
        "Пусть. Ты же сама много раз жаловалась, что тебе страшно скучно. Вот и развлекись как следует, разруливая кризисы. Как раз ведь по тебе задачка".
        "Умеешь ты убеждать, Каричка", - огромная зубастая улыбка, весело подмигивающий карий глаз, маленький богомол, играючи расшвыривающий стадо носорогов. - "Договорились. Согласна. Слушай, ты интересную фразу там произнесла - что убьешь каждого, кто станет над детьми эксперименты ставить. Ты же у нас вроде как убежденная пацифистка? Неужто прикончишь в самом деле?"
        "Искренне надеюсь, что не придется проверять на практике до того момента, как научимся ставить ментоблоки в местных условиях. Только, Майя, я давно не маленькая наивная девочка. Когда в Сураграше на меня совершали покушения, я убивала террористов, чтобы спасти окружающих. Если я окажусь перед выбором, кому именно жить, а кому умирать, я не стану перекладывать его на других".
        "Зануда ты у нас. Все-таки не стоило доверять твое воспитание Джа. Ну, кончай паниковать и расслабься хотя бы немного. Ты сейчас где?"
        "Меня везут в машине из особняка Деллавита. Я намерена вернуться в больницу, про которую рассказывала вчера. Там один врач работает, замечательный дядька. Я с ним вчера немного пообщалось, и выяснилось, что он трудится в ущерб частной практике, практически бесплатно, просто из чувства долга. Атеист, между прочим, хотя и работает в церковной больнице. Я его почти убедила, что мне можно доверять, нужно закреплять успех".
        "Понятно. Врач-подвижник и Кисаки Сураграша Карина Мураций в своем репертуаре божественного целителя. Ладно, валяй, только не перетрудись. Расслабляться тоже нужно, тебя же Джа учил. Отбой".
        "Расслаблюсь по мере возможности. Конец связи".
        Вечер/ночь того же дня. Кайтар, Барна
        Улицы Старого города скрывал непроглядный мрак. Ни один луч света не освещал давно мертвые улицы, и даже голубой свет восходящей Труффы не мог просочиться сквозь низкие струящиеся облака.
        Тень неслышно скользила вдоль безжизненных домов, перемещаясь от переулка к переулку и быстро пересекая широкие улицы. Иногда она склонялась к земле, внюхиваясь словно ищейка, иногда взбиралась на фонарные столбы, некоторые из которых угрожающе колебались под ее весом. Траектория ее движения петляла, могло показаться, бессистемно и хаотично, однако на деле она вытянутой спиралью неуклонно сжималась вокруг Зеленого бульвара, заваленного грудами никем не убираемых сухих листьев.
        Около огромного мертвого собора с давно остановившимися часами и золотыми Стабилонами на высоких резных башнях тень замерла.
        "Стрелок-один, Филин на связи. Как дела с контролем обнаруженных точек?"
        "Я Стрелок-один. Мобильные группы проверили все три. Люди там обнаружились, но на цель поиска не походят, больше смахивают на бандитские притоны. Не трогаем их до завершения обследования. Другие результаты есть?"
        "Ответ отрицательный. Больше нигде я не зафиксировал ни теплового, ни электромагнитного излучения, способного выдать местонахождения скрытой базы. Нахожусь возле Кафедрального собора. Думаю, поиски можно прекращать. Гипотеза не подтвердилась".
        "Принято, Филин. Даю сигнал к завершению операции. Возвращайтесь к месту сбора".
        "Понял, возвра... Стоп. Стрелок-один, погодите с сигналом. Я должен кое-что проверить".
        "Жду".
        Тень склоняется к мостовой и замирает, потом начинает кружиться.
        "Стрелок-один, я заметил что-то странное. На брусчатке перед собором совсем свежие царапины, словно от перетаскивания чего-то тяжелого. На листьях следы автомобильных протекторов. Царапины ведут к двери - или от двери. Я загляну внутрь".
        "Принято, Филин. Высылаю мобильную группу к собору в качестве прикрытия. Не рискуйте, повторяю, не рискуйте без необходимости. Учтите, что радиоволны из собора, особенно из подвальных помещений, наружу могут не проходить".
        "Хорошо. Вхожу".
        Тень неслышно поднимается по массивным гранитным ступеням и подбирается к слегка приоткрытым створкам главного входа. Ее очертания плывут, словно воск на огне, и фигура, потерявшая всякое сходство с человеческой, просачивается сначала в тамбур, а потом в центральный неф. Ни единый звук не нарушает непроглядную тьму внутреннего пространства собора, и тень сливается с мраком и растворяется в нем. Ни единый луч света не проникает сюда, но тень прекрасно ориентируется в пространстве, пробираясь между скамьями, покрытыми толстым слоем пыли. В грязи, покрывающей древнюю мозаику пола, она отлично видит широкие следы, ведущие к спуску в крипту перед главным алтарем. Резные деревянные перила, ограждающие спиральную лестницу в подземелье, разломаны и разбросаны в стороны, мозаики вокруг потрескались и разбиты ударами чего-то острого и тяжелого.
        "Стрелок-один, Филин на связи. Как слышите?"
        "Здесь Стрелок-один. Слыш... более-менее неп...охо, но отдель... слоги пропа... ют".
        "Стрелок-один, в соборе совсем недавно перемещалось тяжелое оборудование. На полу следы повреждений от больших металлических объектов из стали, титана и алюминия. Повторяю: обнаружил следы перемещения тяжелого металлического оборудования. Аналогичные повреждения на лестнице, ведущей к крипту, в крипту. Спускаюсь, спускаюсь, чтобы проверить. Готовьтесь к длительной пропаже связи".
        "Филин, по...л вас. Спускайтесь в кр...у, только акк...но. По слухам, там ц...ые катаком... Не заблудитесь".
        "Стрелок-один, я не могу заблудиться. Конец связи".
        Темное пятно, прильнувшее к полу и окончательно утратившее человеческий облик, в непроглядном мраке исчезает в широкой шахте спиральной лестницы, и пустота давно мертвого храма вновь становится самодовольной и всеобъемлющей. Какое-то время спустя на небольшой площади перед собором возникает движение. Два десятка людей в ночном камуфляже и черных масках, скрывающих лица, пересекают пустое пространство, стараясь производить как можно меньше шума, и замирают по обе стороны входа. Одна из них сбрасывает со спины увесистый блок переносной радиостанции, поворачивает тумблер и беззвучно отбивает ключом условный код. Индикатор на станции дважды мигает тусклым синим светом, и на площади снова мертво и безмолвно.
        "Филин, Стрелок-один на связи. Вы меня слышите? Группа поддержки заняла позицию у входа в собор, группа поддержки заняла позицию. Филин, Филин, подтвердите прием!"
        На частоте - тишина, нарушаемая только тихим шелестом помех.
        Долго тянутся минуты, песчинками падая в гулкий колодец вечности. Наконец в постепенно светлеющей тьме нефа снова сгущается бесформенная черная тень. Она принимает человеческий облик, и эфир снова оживает.
        "Стрелок-один, Филин на связи. Проверил крипту, проверил крипту. Выхожу наружу, выхожу наружу. Предупредите группу поддержки".
        "Стрелок-один вас понял, в..с п...л. Филин, выхо...те, выходите".
        На радиостанции снаружи начинает быстро мигать синяя лампочка, передавая сообщение точечным кодом. Старший группы вглядывается в нее, потом несколько раз глухо стучит по корпусу. Из мрака между створками главного входа прорастает тень, и на ее груди зажигается зеленый огонек.
        - Я Филин, - негромко сообщает тень. - Можно слегка расслабиться. Мы их нашли, но поздно. Птичка успела улететь.
        - Что внутри? - так же негромко, в тон, осведомляется старший.
        - В крипте явные следы большой лаборатории вплоть до остатков оборудования. Но внутрь никому не соваться. Я по ходу дела снял несколько растяжек, и какие там еще остались сюрпризы, неясно. Пригодного для вас света там нет, а с ручными фонарями вы наверняка вляпаетесь - профи минировали. Сначала я обследую подземелье полностью, и только потом вы спуститесь. Входите и блокируйте спуск в крипту, но вниз ни на ступеньку.
        - Понял, дэр. Выполняю.
        Одна за другой, слегка отодвинув створку, темные фигуры исчезают внутри собора. Вспыхивают потайные фонари, пятна света мечутся между колоннами, выхватывая в капеллах тусклую позолоту древних фресок, где ангелы Ваххарона угрожают мерзким гхашам огненными мечами. Эфир снова оживает.
        "Стрелок-один, я Филин. Группа поддержки блокировала спуск в крипту. В самой крипте остатки большой лаборатории, в том числе энерговводы все еще под напряжением, а также следы пребывания большого количества людей. Некоторые помещения явно использовались как тюремные камеры. Предупреждаю - помещение заминировано, ловушки повсюду. Возможно, взрыв одной приведет к детонации остальных и обвалу сводов".
        "Понял вас, Филин. Высылаю группу захвата для блокировки объекта. Саперы подтянутся чуть позже".
        "Стрелок-один, не спешите. Сначала я сам пройдусь по помещениям, и только потом пускайте саперов. Так надежнее. Меня другое беспокоит. Судя по станинам, там размещалось большое оборудование, а судя по жилым секциям - не менее трех десятков людей. Возможно, больше. Их как-то следовало доставить сюда, а затем снабжать и вообще поддерживать связь. Наземный транспорт исключен - днем на окружающих Старый город улицах интенсивное движение транспорта, а ночью периметр патрулируется полицией. Вертолеты слишком заметны. Выходы в старые линии метро тоже исключены - тогда оборудование не таскали бы по поверхности. Есть идеи?"
        "Сейчас подумаем... Филин, возможно, коммуникации шли через Старый порт. Там масса заброшенных доков, и ночью даже большие суда могли приставать незамеченными".
        "Понял. Я проверю доки".
        "Филин, ответ отрицательный. Светает, вы не сможете оставаться незамеченным. Пока противник не знает, что мы его засекли, есть шанс перехватить его людей, так что лучше не раскрываться раньше времени. Мы установим наблюдение за доками с расстояния, а следующей ночью устроим новый рейд".
        "Вас понял, Стрелок-один. Тогда я займусь очисткой подземелья. Кстати, Колибри спрашивает, как здоровье найденыша".
        "У меня нет свежих данных. По состоянию на сегодняшний... уже вчерашний вечер по-прежнему без сознания".
        "Понял, Стрелок-один. Конец сеанса".
        "Отбой, Филин".
        Тень снова бесшумно скользит во мрак собора и исчезает в крипте. Один из бойцов группы поддержки торопливо осеняет себя косым знамением, глядя на блестящий в луче фонаря золотой Стабилон над главным алтарем, и еще двое следуют его примеру. Командир группы бросает на них угрюмый взгляд, но не реагирует: ему самому страшно хочется сделать то же самое. Он не знает, что за существо отдает ему приказы, но если бы его заставили определиться вслух, то ответил бы - сам Креод.
        "Саматта, контакт. Масарик в канале. Я их нашел, хотя и случайно".
        "Саматта в канале. Замечательно. Кто, где?"
        "Крипта под заброшенным Кафедральным собором. Обследую место. Координатор ведет журнал, посмотри на досуге. Мати, мы и в самом деле имеем дело с очень богатой и совершенно не стесняющейся в средствах организацией. Я обнаружил цистерну с серной кислотой - и она, если верить результатам экспресс-анализа, содержит соединения, характерные для растворения органики, человеческих тканей в том числе. Вполне возможно, что кислота использовалась для уничтожения трупов подопытных".
        "С такого рода организациями мы воевать не станем. Пусть местное правительство расхлебывает - даром, что ли, у него столько народа в спецслужбах! Меня другое беспокоит: как капитан Пахис сумел сбежать из подобного места, да еще находясь в настолько тяжелом состоянии?"
        "Представления не имею. У отца только одна версия: ему кто-то помог. Особенно с учетом медальона - невозможно представить себе, что его насильно сделали подопытным в секретном эксперименте и при том не отобрали все средства идентификации. Нет, определенно его вытащил кто-то другой, и он же нацепил медальон. Но почему его бросили на улице и не оказали помощь?"
        "Возможно, помощники оказались не настолько сильны, чтобы дотащить его до полиции. Или у них свои игры".
        "Возможно. Мати, но нам все-таки придется влезть в драку, хотя бы из-за Кары. Ты ее знаешь. Одна мысль, что над девиантами могут ставить опыты без их согласия, ее в ярость приводит, а уж что их еще и убивают..."
        "Кара - разумная девочка. Она не начнет безнадежную войну и не поставит под удар нашу миссию. Я с ней еще поговорю".
        "Лучше я. Я ведь вроде муж, как-никак".
        "А я ее с пеленок знаю. Ну, почти с пеленок".
        "Тоже мне, старикашка нашелся. Ну, давай вместе".
        "Договорились. Как только местные обследуют твою крипту, пообщаемся с ней".
        "Ага. Тогда у меня все. Отбой".
        "Конец связи".
        08.36.1231. Ставрия, Эйград
        - Ой, Сергей Мираевич, а что вы за журнал такой читаете? - Таня Каварова склонилась над плечом Дратаева. - "Черные металлы"? Он же не по математике. Вам что, интересно?
        - Я не читаю, а просматриваю, - рассеянно откликнулся тот, быстро листая страницы. - Не то чтобы интересно, но надо. А что вы до сих пор в школе? Сегодня же оттот.
        - Я контрольные по географии проверяла. Мы завтра с ребятами на полевку уезжаем на два дня, в выходные времени не останется.
        - Куда уезжаете?
        - На полевку. Ну, сборище у нас на полигоне, то есть на природе. Я не говорила, что историческим фехтованием увлекаюсь?
        - Да, припоминаю, что-то упоминали, - Дратаев бросил на нее косой взгляд. - Шпаги, мечи? Не опасно?
        - Ну, не очень, - Таня заложила руки за спину и покачалась с пятки на носок. - Мы же в доспехах, да и мечи обычно - дураль да дерево... из алюминия, я имею в виде, и деревянные. И защиту надеваем. Потом, я раньше обычным фехтованием занималась, с рапирой работала, так что привычная. Скажите, а вы в походы любите ходить?
        Новый коллега ей нравился. Не только ей, конечно - даже старые мымры благосклонно кивали ему и не упускали случая перекинуться словечком. Спокойный, обходительный, улыбчивый, а уж знает, кажется, все на свете. И храбрый - как он тогда стоял на крыше, когда пришел кольчон! И, самое главное, холостой, если верить личному делу, в которое Тане удалось мельком заглянуть. Не то чтобы она имела на него серьезные виды - ему же под сорок, староват, но все-таки женатики совсем другое дело.
        - Нет, Танечка. Вылазки на природу я терпеть не могу. Домосед я. - Дратаев закончил листать журнал, закрыл его и отложил в высокую стопку на краю своего стола. - Природа - вещь красивая, но я предпочитаю наблюдать за ней из окна городской квартиры или по телевизору. Ох ты, и в самом деле уже девятый час.
        - Я тоже ухожу. А давайте пойдем вместе? Вы где живете?
        - Э-э, как его... в Тайке. Район на юге города.
        - Я знаю. Возле Южного порта, да? А я на Стрелочников, недалеко от вокзала. До трамвая можно вместе пройти.
        - Вообще-то я не домой. Я к одному ученику в гости зайти хочу, посмотреть, как живет.
        - А-а... - разочарованно протянула Таня. - Жаль. Ну, пойдемте хотя бы вниз вместе спустимся.
        - Не могу возражать против общества такой прелестной юной девушки, - улыбнулся Дратаев. - Давайте-ка я вас до трамвая провожу. Мне почти по пути, а район здесь не самый безопасный.
        - Согласна! - Таня польщенно улыбнулась в ответ. Все-таки он хороший дядька. Она взяла сумочку, переобулась, накинула плащ - все-таки зима сказывается, вечерами уже зябко - и повернулась к Дратаеву.
        - Я готова, - сообщила она. - Идем?
        Дратаев кивнул. Он погасил свет в учительской, запер дверь и пошел рядом с Таней по пустому тихому коридору. Электрические часы у лестницы показывали пятнадцать минут девятого, и ранние сумерки приближающейся зимы уже сгустились на улице. Дежурные лампы тускло освещали желтые облупившиеся стены, отражались от черных зеркал оконных стекол. Одна из ламп жужжала и подмигивала.
        - Тихо как... - Таня поправила сумку на плече. - Я люблю тут вечерами сидеть. Никто не мешает, так хорошо!
        - Вот выйдете замуж, муж вам объяснит, как вечерами задерживаться! - засмеялся учитель.
        - Вот еще! - Таня быстро застучала каблучками по лестнице. - Муж - такая скучная штука! Завтрак ему готовь, ужин готовь, а он придет с работы, сядет на диван, уткнется в газету - и все. Я уж лучше как-нибудь сама по себе.
        - Возможно, - неожиданно серьезно согласился Дратаев. - Скажите, а у вас действительно многие замужние женщины работают полный день?
        - У нас? - Таня непонимающе оглянулась на него.
        - В Ставрии, я имею в виду.
        - Вы так говорите, словно иностранец какой-то.
        - Я и есть иностранец, Танечка.
        - Как? - от неожиданности Таня даже остановилась посреди пролета. - Вы - иностранец, Сергей Мираевич? Шутите? Вы же совершенно не похожи.
        - Тем не менее, иностранец, - Дратаев тоже остановился. - На самом деле я из Кайтара, и зовут меня совсем иначе.
        - Ух ты! Вы шпион, да?
        - Почему - шпион? - не понял учитель.
        - Ну, если тайно здесь находитесь, под чужим именем. А если я в милицию сообщу?
        - В милицию не надо, - усмехнулся Дратаев. - В Службу безопасности Ставрии - тоже. Пойдемте, меня уже ждут.
        Он положил Тане руку на плечо и мягко увлек за собой.
        - Я педагог по обмену. Обо мне знают все, кому положено, в том числе в СБС и в гороно, но для простоты я живу и работаю здесь как ставриец. Директор школы тоже в курсе, можете с ним поговорить. Только, прошу, не надо больше никому рассказывать, а то пойдут еще толки, нехорошо выйдет.
        - Ух ты! - Таня восторженно ухватилась за его руку, но тут же спохватилась и отпустила. - А вы точно не шутите? А скажите что-нибудь на кваре?
        - Теоретически что-нибудь на кваре сказать может каждый, кто изучал его в школе. То есть - минимум каждый второй в Ставрии. Но если хотите... Бульёбелла граччи ельт миодраттиоре дале пердер квата.
        - Излишнее любопытство... - Таня наморщила лоб, пытаясь вспомнить полузабытые слова. - А-а...
        - Праздное любопытство не всегда приносит радость, если буквально, - подмигнул Дратаев. - А если эквивалентно на камиссе, то любопытной кошке на хвост наступают.
        - И вовсе я не любопытная! - насупилась Таня. - Но ведь интересно же. Я впервые настоящего иностранца вижу, если моряков не считать, да и тех только издали. А вас как зовут по-настоящему?
        - Большая тайна. Танечка, ну честное слово, вам незачем знать. Еще проговоритесь на людях, неудобно получится.
        Они как раз спустились на первый этаж, и Таня, ловким финтом обогнав коллегу, встала у него на пути, молитвенно сложив руки перед грудью:
        - Ну Сергей Дратаеви-ич! Ну скажи-ите! Мне так интересно!
        В довершение она захлопала глазами и наивно надула губки. Такая мина, она знала по опыту, действует на мужчин неотразимо. Иностранец исключением не оказался.
        - Ну хорошо, - с тяжелым вздохом согласился он. - Но только не проговоритесь ненароком до времени. Вакай Каморасий.
        - Вака...й? - Таня покрутила слово на языке. - Вакай... А разве в Кайтаре так не к молодежи обращаются? И вообще, какое-то странное имя.
        - Фамильярное обращение старших к младшим - вака. Но мое имя не кайтарское, а, скорее, могератское. Я, видите ли, и коренным кайтарцем тоже не являюсь. Гражданин мира, так сказать. Да пойдемте же, времени много.
        Мимо столовой и раздевалки они быстро прошли по полутемному первому этажу до вахты, где лже-Дратаев сдал ночному сторожу ключ от учительской, и через гулкий каменный вестибюль вышли на улицу. Высокое школьное крыльцо освещали яркие лампы, но дальше двор скрывала глубокая темнота.
        - А зачем вы к нам приехали? - поинтересовалась Таня, осторожно обходя еле видимые лужи, оставшиеся от дневного дождя. - Вы эмигрант?
        - Нет. Министерство образования Кайтара и Министерство народного просвещения Ставрии проводят совместный эксперимент по тестированию учеников старших классов. Используются специально составленные тесты, которые проверяют не только уровень заученных знаний, но и умение нестандартно мыслить, и общее развитие. Поскольку я являюсь одним из разработчиков тестов, сочтено целесообразным мое личное участие в эксперименте. Несколько педагогов из Ставрии сейчас находятся в Кайтаре, в городе под названием Барна, а несколько кайтарских учителей - здесь, в Эйграде.
        - Ой, как здорово! Вот бы мне тоже в Кайтар поехать по обмену! А то на туристическую поездку денег и за пять лет не накопить.
        - А сколько у вас зарплата?
        - Тридцать оклад плюс еще пять за классное руководство. А в Кайтаре, я слышала, преподавателям много платят. Чуть ли не пятьсот леер в декаду. Больше семидесяти бирсов по официальному курсу.
        - В Кайтаре сейчас тоже жизнь не сахар, Танечка. Кому-то платят и по пятьсот в декаду, но большинство перебивается двумя-тремя сотнями, насколько я в курсе обстановки. Побольше, чем у вас, но там и цены куда выше. Но вообще-то я не школьный преподаватель, а университетский, так что насчет зарплат в школах не очень хорошо осведомлен.
        - А я слышала, что вы хорошо с учениками поладили. Вы ведь классный руководитель в классе восемь-три, да? Туда же самых отъявленных хулиганов со всего потока собрали. Их все учителя в школе боятся. Как вам удалось?
        - О, очень просто, - в отблеске далекого фонаря на лице иностранца Таня различила кривую усмешку. - Посоветовали мне тут способ. На первом же классном собрании один из ребят демонстративно папиросу закурил прямо в классе...
        - Ага, там такой шпаны хватает. И что?
        - Да ничего особенного. Просто я у него зажигалку взял и в кулаке раздавил, так что бензин ему на штаны вылился. Пока он глазами хлопал, выдернул изо рта папиросу и затушил об его же рукав. И сообщил, что в следующий раз погашу о то самое место, куда бензин попал. С тех пор все хулиганы сидят тихо, как мыши. Материал все равно мимо ушей пропускают, но хотя бы не шумят и другим не мешают.
        - Ну ничего себе! Вы и в самом деле можете раздавить зажигалку в руке? Металлическую?
        - Да нет, зачем металлическую. Пластиковую, одноразовую. C металлической фокус не пройдет, она просто деформируется, но не распадется на части. А пластмасса хрупкая, ломается легко. Только и про это никому не рассказывайте, ладно? А то больно уж сомнительный способ с точки зрения педагогической практики.
        - Классный способ! - воинственно заявила Таня. - Жаль, что я так не смогу. А то кое-кому не только зажигалку, а и яйца... ой, простите, я не хотела.
        - Что, пристают старшеклассники? - понимающе глянул лже-Дратаев.
        - Не то слово. Нет, большинство - нормальные ребята, но есть в девять-втором такая наглая троица! Когда я только-только пришла сюда весной, они меня вечером после школы зажали и чуть не... ну... вы понимаете, да? Хорошо, я палку какую-то ухватить успела и уделала их так, что они на четвереньках уползли. Вот, пригодились фехтовальные навыки. Только вы тоже никому не говорите, а то за такое и уволить могут.
        - А разве в милицию вы не заявляли?
        - Вот еще! - Таня дернула плечиком. - Сказали бы, что сама виновата, задницей перед парнями крутила. И бабки наши болтать бы стали за спиной. Ну их нафиг.
        - Не понимаю. Вас пытались изнасиловать - серьезное преступление по меркам и Ставрии, и Кайтара. И в милиции все равно сказали бы, что вы сами виноваты?
        - Одна моя дальняя знакомая так попала. Ее и в самом деле изнасиловали вечером какие-то подонки. В милиции долго отказывались принимать заявление, а когда приняли... ну, в общем, через три месяца ей сообщили, что никого найти не удалось, что она была пьяная и сама виновата, и что заявление лучше забрать.
        - Стоп! - лже-Дратаев, оказавшийся Вакаем Каморасием, и в самом деле остановился в нескольких шагах от пятна света под очередным фонарем. - Секунду.
        Он помолчал, потом пожал печами.
        - Таня, знаете, в соответствии с вашими законами дело об изнасиловании просто так закрыть нельзя. Либо следователь нарушил процедуру, либо заявление вообще не принимали в производство. Скажите вашей знакомой... Нет, не так. С ней можно встретиться? Где она сейчас? Здесь, в Эйграде?
        Таня не ответила. Она уже страшно пожалела, что проговорилась. Вот сейчас опять начнутся нудные, очень правильные и совершенно бессмысленные советы. Она медленно пошла вперед, соображая, как бы помягче отшить дядьку, не обидев. Вроде бы он добрый, но все равно ничем не поможет. Тем более толку-то иностранцу объяснять наши реалии?
        - Таня?
        - Встретиться с ней, наверное, можно, только незачем, - с неохотой ответила девушка. - Она... забеременела и самоубийством покончить попыталась. Заявление она забрала, а потом выпила какую-то химическую гадость. Умереть не умерла, но ребенка выкинула и башкой повредилась. В психушке она сейчас.
        - Забеременела? Таня, разве у вас женщина может забеременеть против своей воли?
        - У нас? А у вас разве иначе?
        - О нас потом. Так как же ее угораздило?
        - А вы не слышали? Говорят, если во время... ну, когда...
        - Насилуют?
        - Да. Говорят, если женщину ударить особым образом, она теряет над собой контроль, маточный сфинктер непроизвольно раскрывается, и тогда все, только аборт. А те подонки ее били.
        Иностранец помолчал.
        - Ее полное имя?
        - Зачем вам, Сергей Мираевич?
        - Не спрашивайте, Танечка. Просто скажите, и я от вас отстану.
        - Вехерева. Тасса Павловна Вехерева.
        - Понятно.
        Некоторое время шли молча. Здесь дорога сворачивала в длинный узкий проход между заборами соседней школы и расположенного почти вплотную детского сада. В проходе шла замусоренная грунтовая тропинка, свет фонарей сюда не доставал, и приходилось сосредоточенно глядеть под ноги, чтобы не запнуться.
        - Сергей Мираевич... ой, может, вас лучше Вакай называть? - наконец спросила Таня.
        - Не надо, я же сказал. Проговоритесь случайно на людях, нехорошо выйдет. Давайте как раньше. Можно даже без отчества, мне с ним все равно непривычно.
        - Хорошо. Сергей, а у вас жена есть?
        - Ага. Две сразу.
        - А? - Таня неуверенно посмотрела на спутника. - Две? А разве в Кайтаре можно... ну...
        - Шучу! - рассмеялся иностранец. - Нет, я не женат. Вечный холостяк, так сказать. Со студентками романы крутить профессиональная этика не позволяет, а больше особо знакомиться и негде, домосед я. Так, случайные редкие встречи без взаимных обязательств.
        Спереди донесся негромкий мужской говор, в темноте мелькнули огоньки папирос. У выхода из узкого коридора расположились четверо парней. Таня инстинктивно ухватила спутника за руку. Кисть оказалась неожиданно горячей, словно при сильном жаре.
        - Эй, дядя, закурить не найдется? - лениво бросил один из парней, преграждая дорогу, когда Таня с Дратаевым вышли из прохода.
        - Вы же уже курите, молодые люди, - Дратаев остановился и оттер Таню плечом. - Зачем вам еще?
        - А про запас, дядя. Свои кончатся - твои покурим. Давай, гони папиросы.
        - Я не курю, юноша. Нет у меня.
        - Ну да? А если найдем?
        - Курить вредно, ребята, - иностранец шагнул немного вбок, окончательно загородив Таню от хулиганов. - Со здоровьем проблемы начинаются. Иногда чуть погодя, а иногда и сразу.
        Что он делает? Они же его изобьют!
        - Я не понял! - удивился другой хулиган. - Ты, дядя, чё такой борзый? Тебе чё, давно не прилетало?
        Он протянул руку и ухватил иностранца за куртку на груди. Таня лихорадочно осмотрелась. Как назло, никаких палок поблизости не наблюдалось, как и камней. Или их не удавалось заметить из-за темноты, только сгущающейся за пределами четко очерченного круга фонарного света.
        - Ребята, - как ни в чем не бывало почти светским тоном проговорил иностранец, - у нас два варианта: либо мы расходимся миром, либо я сдаю вас в милицию, и вы садитесь за попытку ограбления, причем групповую. На вашем месте я бы прямо сейчас отправился по домам.
        - Он точно борзый! - констатировал тот, что ухватился за куртку. - Или ты мусор? Ну, ты попал, дядя! Я мусоров...
        От раскатившегося по окрестностям задорного вопля - смеси улюлюканья, визга и какого-то почти гавканья - Таня вздрогнула, отпрянула назад и чуть не упала, зацепившись пяткой за кочку. Откуда-то из темноты под фонарь шагнула новая фигура: высокий белобрысый парень лет двадцати, в легкой футболке, коротких шортах и легких летних сандалиях-босоножках. Дождавшись, когда все трое хулиганов повернутся к нему, он поднес к губам ладони и повторил вопль.
        - Привет, братаны! - весело произнес он. - Классная погодка, ага? Звезды-то какие! Луна светит, а то и обе сразу!
        Четверка непроизвольно глянула в непроглядно-черное, затянутое тучами небо, и снова уставилась на пришельца.
        - Чё надо? - неуверенно спросил один из них.
        - Мне-то? Да я много не прошу. По двадцатке с каждого, и канайте отсюда. Даже бить не стану.
        - Ты чё, совсем охренел?
        - А что, мало? - заинтересованно осведомился белобрысый. - Какая у вас тут такса за проход? Полтинник, что ли? Ну, давайте по полтиннику, не откажусь.
        Разговорчивый хулиган быстро оглянулся на Дратаева, потом что-то выдернул из кармана. Щелкнуло, блеснуло лезвие.
        - Я тя щас порежу! - он угрожающе шагнул вперед. - А ну...
        Закончить он не успел. Белобрысый как-то ловко наклонился вперед и попросту выдернул у него оружие. Пока хулиган озадаченно смотрел на пустую руку, белобрысый слегка отступил, и вновь приобретенный нож запорхал у него в руках, словно играющая в струях воды рыба. Фонарный свет радужно отблескивал на лезвии. Шпана как зачарованная смотрела на него. Таня быстро глянула на Дратаева. Тот стоял, сложив руки на груди, и его губы кривила недовольно-скептическая гримаса.
        - Не, так себе ножичек, - разочарованно протянул белобрысый, наигравшись. - Баланс хреновый, сталь - даже и не нержавейка, а что-то вообще непонятное, и тупой к тому же как местный валенок. Зачту за трешку как максимум. Ну так что, пацаны, бабло скидывать намерены? За свободный проход до дому?
        Нож в его руке опять взблеснул пред самыми глазами хулиганов, и те отшатнулись.
        - Ну ты чё! - плаксиво протянул один из них. - Ты чё, совсем уже? Какое бабло? Нет у нас...
        - А если найду? - ласково поинтересовался белобрысый, и нож в его руках опять угрожающе блеснул.
        - Не злите его, ребята, - насмешливо посоветовал Дратаев. - Я ж его знаю. Он только поначалу добрый, а потом по полночи кровищу с одежды отстирывает. Куда!? - Он ухватил за шиворот одного из хулиганов, намылившегося в сторону, и толкнул его обратно к товарищам.
        Сказать, что все четверо ночных охотников выглядели расстроенными, означало бы серьезно преуменьшить. У одного на лице читалась откровенная паника, остальные затравленно оглядывались. Несмотря на численное превосходство, похоже, все отчаянно трусили. Тане вдруг стало весело. Что происходит, она не понимало, но, кажется, шпана крепко попала.
        - Такса - двадцать бирсов с человека, итого восемьдесят. В фонд борьбы с курением, так сказать. Ну? Нам долго ждать?
        - Да у нас нет! - истерически взвизгнул один из хулиганов.
        - Ну, тогда я вас либо веду в милицию, либо отдаю ему, - Дратаев кивнул на по-прежнему поигрывающего ножом белобрысого. - Не беспокойтесь, я в сторонку отойду, меня не забрызгает.
        - Атас, братва! - внезапно крикнул один из хулиганов. - Валим!
        Четверка сорвалась с места с такой скоростью, словно услышала выстрел из стартового пистолета. Несколько секунд спустя топот их тяжелых ботинок утих во мраке. Белобрысый заулюлюкал им вслед.
        - Лика, - иностранец поднял бровь, - с каких пор ты ночами бродишь по улицам и нападаешь на беззащитных людей? Как ты вообще в Эйграде оказался?
        - Ни на кого я не нападаю! - обиделся белобрысый. - Я вообще существо мирное и бескорыстное. Ну, почти. Я хотел на твою любимую школу посмотреть, где ты всегда до полуночи торчишь, а там вдруг тихо, темно и пусто. И сторож ругается, что я замок без спроса вскрыл. А какой он замок, если его пальцами открыть можно? Координатор догадался, куда ты идешь, я и хотел тебе сюрприз сделать. Кстати, Вай, я гляжу, ты времени зря не теряешь. Познакомишь меня со своей красавицей? Или мне грустно уйти вдаль, отвергнутому и забытому?
        - Танечка, - с тяжелым вздохом сказал иностранец, - познакомьтесь. Этого оболтуса зовут Палек. Он балабол, фанфарон, пустомеля, прыгает с места на место как заяц, а что такое серьезность, кажется, и не подозревает. Весь из себя художник, архитектор, дизайнер и вообще человек искусства. Извиняет его лишь то, что в свободное время иногда подрабатывает инженером-строителем и возводит мосты и дамбы в разных глухих местах, где они никому не нужны. Лика, познакомься с Таней Владимировной Каваровой, моей коллегой. Она учитель географии, истории и естествознания в старших классах.
        - Ах, сэрат дэйя... или тьфу, здесь ведь иначе? - белобрысый почесал в затылке. - А, да ладно. Танечка!
        Он сунул нож в карман шорт, как-то сразу оказался рядом и ухватил ладони Тани в свои. Его руки оказались такими же горячими, как и у Дратаева.
        - Танечка! - повторил белобрысый, умильно глядя на Таню по-щенячьи восторженными глазами. - С первого момента, как я увидел в сумерках твою божественное лицо и точеную фигурку, я понял, что нас свела судьба! Нет в мире женщины более красивой и желанной, чем ты! Твои глаза блестят как бриллианты, губы манят поцелуями, а носик... носик...
        Он задумался.
        - А, да фиг с ним, с носиком! - наконец тряхнул он головой. - Любимая, ты должна выйти за меня замуж! Прямо сегодня ночью!
        Он вдруг ухватил Таню за плечо и талию и резко повернулся вокруг своей оси, так что та не удержалась и повисла на его руке лицом вверх. Его лицо оказалось рядом, а на губах засияла ослепительная даже в темноте улыбка. Что он делает? - пронеслось в голове у Тани. - Он меня сейчас поцелует? Он что, совсем сдурел? Но вместо того, чтобы начать отбиваться, она почувствовала странную истому во всем теле.
        - Лика, - невозмутимо произнес наблюдающий за сценой Дратаев, - а я Каси пожалуюсь. Танечка, чтоб вы знали - наш ловелас давным-давно безнадежно женат.
        - Ну вот! - расстроился белобрысый Палек. - Каси меня нотациями замучает, как нужно обращаться с молодыми неопытными девушками в условиях местных сексуальных табу, как щадить их чувства и как правильно затаскивать в постель, чтобы не создавать комплексов на всю оставшуюся жизнь. Но! - он опять заглянул в глаза Тане. - Каси у нас далеко-далеко, так что я ее не боюсь. Пока не боюсь.
        - Тогда Каре, - ехидно ухмыльнулся Дратаев. - Она-то рядом.
        - Удар ниже пояса! - Палек закатил глаза и одним ловким движением вернул Таню в вертикальное положение. Та едва не упала, но твердая рука белобрысого поддержала ее. - Кара - моя сестра, - пояснил он Тане. - Мастер всяческого дрыгоножества и рукомашества. Первое, что она делает - лупит с размаху между ушей, и только потом начинает разбираться. Майю воспитать у нее кишка тонка, но меня точно до полусмерти изобьет за нарушение местных приличий.
        Он с преувеличенной аккуратностью принялся отряхивать Тане плащик, как бы ненароком задевая ее бедра и ягодицы. Девушка нерешительно оглянулась на Дратаева. Как себя вести, она решительно не понимала.
        - Не беспокойтесь, Таня, - фыркнул тот. - Он больше актерствует, чем всерьез. Вообще-то он неплохой парень, только к нему лучше не приближаться ближе чем на сажень. Лика, так что ты делаешь в Эйграде?
        - Камилл попросил поискать следы Суоко, - на мгновение физиономия парня стала серьезной и даже озабоченной. - Дистанционные возможности исчерпаны, а власти он привлекать по-прежнему опасается. Есть кое-какие ниточки, спроси у него сам. Танечка! - он опять оживился. - А что ты делаешь сегодня вечером?
        - А-а... очень приятно познакомиться, господин Палек, - промямлила Таня, наконец-то получившая возможность вставить слово. - Я... а-а, домой шла...
        - Кстати, Лика, замечательно, что ты появился, - Дратаев одернул куртку. - Мне нужно зайти в гости к одному из учеников. Я с его родителями с трудом на сегодня договорился, и если не приду, второй возможности может не появиться. А время позднее. Будь любезен, проводи госпожу Таню до дома, на случай, если еще какие хулиганы попадутся. Танечка, до следующей декады. Удачно вам съездить на игру.
        Он коротко кивнул, повернулся и растаял в темноте. Таня растерянно посмотрела ему вслед, потом оглянулась на белобрысого.
        - М-да, - тот почесал в затылке. - Выкрутился, значит? Ну ладно, я все равно бы от вас так просто не отвязался. Таня, ты далеко живешь?
        - Ой, господин Палек, не надо меня провожать! - испугалась Таня. - Мне вон там на трамвай сесть, - она махнула рукой в сторону просвета между девятиэтажками, - пять остановок - и я дома.
        - Ну и замечательно! - беззаботно отозвался тот. - А я прослежу, чтобы больше никто не привязался. Да расслабься ты, - добавил он. - Я же шутил. Не стану больше приставать с грязными намеками.
        - Ну, все-таки далеко...
        - У меня свободного времени масса. Ночью почему-то никакие конторы не работают, а спать мне совершенно не хочется. Кстати, меня зовут Лика. Палек я только в официальных случаях, а их в ближайшее время не просматривается. И без господина. И на ты. Дурацкая у вас тут манера во множественном числе к людям обращаться, каждый раз так и тянет через плечо оглянуться, кто там еще стоит.
        - Л-ладно... А вы... ты... тоже иностранец? Из Кайтара?
        - Ага, значит, Вай все-таки проболтался! - ухмыльнулся Палек. - А еще меня балаболом обзывает! Шпиона из него точно не выйдет, можно и не стараться. Да, я с ним из одной компании. Только у меня дома дел масса, так что к вам я просто из любопытства заскочил на пару дней. Ну что, пойдем, провожу тебя до дома.
        - Ага. Трамвай вон там останавливается, недалеко совсем. Ты не замерзнешь? А то сейчас градусов пять, а ты почти голый... Ты горячий какой-то - не простыл?
        - Ага, я парень горячий! - кивнул Палек. - Аж жар струится. Все нормально, я морозоустойчивый. Где, говоришь, трамвай?
        Гулять в компании с белобрысым нахалом оказалось на удивление легко и приятно. По здравому размышлению Таня решила трамвая не ждать: в позднее время он ходил редко, народу туда набивалась уйма, а до дома - меньше цулы. Не расстояние для молодой, спортивной и в хорошей форме девицы, какой она себя не без гордости считала. Вместе с иностранцем она неторопливо шла по улице, с одной стороны которой тянулись панельные многоэтажки, а с другой стояли покосившиеся деревянные домишки. Фонари ярко горели, редкие прохожие не проявляли интереса, если не считать удивленных взглядов при виде по-летнему легко прикинутого Палека, и новых хулиганов опасаться не приходилось.
        Палек трепался о чем ни попадя - о на удивление теплой для преддверия зимы погоде во всем мире, о новых типах кораблей, закладываемых на кайтарских и могератских верфях, об оптовых ценах на апельсины и бананы в странах на юге Торвалы, о недавнем выступлении Народного Председателя перед съездом Советов народного самоуправления, об эйградской художественной выставке, на которой Палек побывал сегодня (от его ехидных комментариев в адрес некоторых художников уши просто в трубочку скручивались), и так далее. Сначала Таня просто вежливо поддакивала ему, но потом расслабилась и даже сама рассказала пару анекдотов. Вскоре казалось, что она знает Палека если и не всю жизнь, то не первый год уж точно. Они непринужденно болтали, и в один прекрасный момент Таня с удивлением поймала себя на рассказе о завтрашней ролевке. Вообще-то она терпеть не могла рассуждать о них с посторонними: типовая реакция на костюмированные игры варьировалась от непроницаемо-вежливой мины, скрывавшей скуку и иронию, до прямых советов побыстрее повзрослеть. Но Палек казался весьма понимающим, хотя и совершенно нетянучим собеседником,
и даже продемонстрировал кое-какие познания в предмете, пусть и совершенно дилетантские. Он даже обломал прут с куста и продемонстрировал пару ударов мечом, но так криво и неуклюже, что Таня прыснула, отобрала прут и выбросила его подальше.
        - Все совсем не так, - объяснила она. - Из примы, когда ладонь наружу вывернута, вообще сложно удары наносить, это переходное состояния после выдергивания меча из ножен. А в секунде, когда ладонь вниз направлена, надо корпус назад откидывать, а не вперед нырять. И левую руку нужно у подбородка держать, причем лучше с кинжалом, чтобы успеть отбить неожиданный выпад в лицо или шею. Так, как ты изображаешь, только актеры в дурных постановках сражаются.
        - Ну и ладно! - легкомысленно отмахнулся Палек. - Я же говорю - я существо мирное и безобидное, по мечам у нас Кара специалист.
        - Кара - твоя сестра, ты говорил? Тоже ролевик?
        - Да уж такой ролевик, что плакать хочется. Из нее актриса примерно такая же, как из меня кирпич. Нет, у нее все всерьез - Ведущая по Пути, белая повязка посмертно, все такое.
        - Ведущая по Пути? Посмертно?
        - А... - Палек замялся и как-то странно посмотрел на Таню. - Долго объяснять, не обращай внимания. В общем, руками и ногами машет как ошпаренная осьминожиха. Меня тоже силком научить пыталась, но я от нее отбился, хотя и с потерями. Да еще и зануда похлеще Вая, постоянно нотации читает. Я ее нежно люблю, но держаться стараюсь на расстоянии. Слушай, а кто тебя фехтовать учил?
        - У нас парень один есть, Касуми. То есть его Пашкой зовут на самом деле, но он могератское погоняло для ролевок себе придумал, а оно взяло и приклеилось. Друзья его по-другому и не зовут. Он в одном местечке тусовался, к северу от Эйграда цул двадцать или двадцать пять. Не то санаторий, не то просто клуб какой-то закрытый, уж и не знаю, как он туда попал. Там одна странная тетка жила - парализованная наполовину, ходить не могла, ее в кресле возили, но сколько всего знала - ужас! И про историю кучу интересного рассказывала, и как фехтовать объясняла, хотя и показать не могла. И охранник у нее забавный, парень из Хёнкона, вроде как беженец - тоже здорово на мечах машется. Я как-то раз туда с Касуми и еще несколькими нашими ездила, еще когда в институте училась, так целый вечер с ней просидела - она о прошлом Ставрии знает в десять раз больше любой энциклопедии. Оторваться невозможно, хотя и говорит с трудом. Хорошая тетка, хотя и инвалид.
        - Инвалид? - Палек внезапно насторожился. - А как она выглядела, не помнишь? Такая крупная, под два метра ростом, толстая, тройной подбородок, и голос басом?
        - Да нет, совсем другая. Насчет роста не скажу, она из кресла не поднималась, но крупной не казалась. Довольно худая, говорит тихо и с трудом.
        - А звали ее как?
        - Не помню. Говорю же, я еще в институте училась, на младших курсах. Года три или четыре прошло.
        - Забавно... - с Палека вдруг слетела вся беспечная оживленность. Он резко посерьезнел. - Таня, а что за санаторий? Как называется, как туда добраться?
        - Садишься на вокзале в электричку на Гиллер. Станция... блин, забыла. Она без названия, просто номер, даже и не станция, а просто платформа. Следующая после Мезенцева, от вокзала примерно час езды. А она тебе зачем?
        - Понимаешь, мы пытаемся найти одного человека. Друга. Она пропала во время Удара, и мы беспокоимся, жива ли она вообще. Дело очень личное, мы не хотим впутывать никакие официальные органы, так что приходится искать самостоятельно. Я, в общем-то, за тем сюда и приехал, чтобы порасспрашивать о ней. Проблема в том, что мы даже не знаем, как она выглядит - все-таки восемь лет прошло. Инвалидом она не была, но она и в самом деле выдающийся эксперт по истории Ставрии, и не только. Таня, мне обязательно нужно ее повидать.
        - Да ты что! Там такая охрана - никого не пускают. Касуми к ней пустили, а нас за забором оставили, палатки ставить пришлось. Хорошо, она к нам сама выходила, вернее, вывозили ее.
        - С охраной порешаем. Как туда добраться?
        - Блин! Лика, я же говорю - не помню почти ничего! С платформы цула или чуть больше по лесной дороге, там какие-то развилки, повороты... Глазами на месте я бы вспомнила, а так - не могу.
        - М-м... ладно! - Палек снова ожил и заухмылялся. - Барышня, а что вы делаете завтра днем?
        - Завтра днем барышня едет на полигон. У нас ролевка, я же сказала. Я, между прочим, главная королева, так что пропустить не могу, даже и не проси. Ой, а мы пришли, вон мой дом во дворах.
        Таня остановилась. Ну, вот и все. Сейчас она вернется домой, а забавный веселый иностранец навсегда исчезнет из ее жизни. Можно, конечно, пригласить его домой - вот только не поймет ли он ее неправильно? Она девушка хотя и одинокая, но в постель в первый же день не прыгает, а он парень без комплексов...
        - Пропустить не можно, значит... А! - Палек воздел палец к небу. - Где ваш полигон?
        - Под Квашино. Станция такая неподалеку от города. Там река и большой луг. И деревня рядом. Местные к нам давно привыкли и не ругаются, мы им стараемся не мешать, и все довольны. Хочешь с нами? Там классно. Шашлыки всякие, и тусовка здоровская. Народ серьезный, многим дядькам уже под сорок, а одному мастеру вообще за пятьдесят, не то что в других компаниях, где одни детишки. Тебе понравится, точно говорю.
        - А сколько у вас народу планируется?
        - Ну, человек тридцать или тридцать пять.
        - Встречаетесь где? Там, на месте?
        - Нет, у вокзала возле "дерева", в семь утра. Ну, там памятник такой развесистый, его в народе "деревом" называют, обычное место сбора для компаний. Со всех сторон площади видно.
        - Ну вот и замечательно! - Палек просиял. - С удовольствием присоединюсь. Как думаешь, а согласится ли ваш народ в другом месте поиграть? Не под Квашино, а возле Мезенцева?
        - Лика, ты что? - изумленно посмотрела на него Таня. - Ты хочешь, чтобы мы всей кодлой ломанулись в окрестности режимного объекта? Да нас же всех там повяжут! И потом, у санатория местность не слишком подходящая - редкий лес и почти без полян. Нет, мастер ни за что не согласится.
        - Танечка! - Палек умоляюще сложил руки. - Понимаешь, мне очень нужно найти того человека. Буквально вопрос жизни и смерти! Если она действительно в инвалидном кресле, то в любой момент помереть может. Ты не волнуйся, я все переговоры на себя возьму. И даже транспорт!
        - М-м... - Таня заколебалась.
        - А еще я дополнительный аттракцион обеспечу! Ты когда-нибудь дачия видела?
        - Дачия?
        - Ну да. Народность, в Кайтаре водится в районе перешейка. Такие все из себя чернокожие и курчавые.
        - Лика, я все-таки учитель географии. Я знаю, что такое дачия. Откуда они здесь?
        - Еще один наш знакомый. Представляешь, два иностранца, один еще и черный, да плюс к тому по всяческим мечам и фехтованию эксперт. Если думаешь, что та тетка много знает, то от него вообще не оторвешься!
        - Хм...
        Таня задумалась. С одной стороны, вряд ли народ тепло примет идею отправиться неизвестно куда взамен обжитого местечка. С другой - намечающаяся ролевка не требовала особого реквизита или окружения, а целых два иностранца - вполне адекватная компенсация за неудобства. Особенно если и второй окажется таким же веселым парнем, как и Лика. Кое-кто, разумеется, начнет бурчать, но вряд ли больше двоих или троих.
        - Может сработать, - наконец согласилась она. - Кстати, Касуми завтра тоже едет. Он и дорогу показать может. Только если ты с нами, прихвати с собой чего-нибудь. Еды побольше, спальный мешок, палатка... А, у тебя же нет. Ну, хотя бы спальник.
        - Я на ночь не останусь, уеду сразу. Но еды прихвачу. Что брать? Колбаса, масло, хлеб, суповой концентрат, пиво?..
        - Пива не надо, у нас на ролевках сухой закон. Кого бухим застукают, сразу в шею гонят и больше не берут. А всего остального захвати, и побольше. На свежем воздухе так на жратву пробивает, что еще ни разу никакой еды обратно не привозили.
        - Ура! - внезапно одним ловким движением, как обезьяна, Палек запрыгнул на массивное основание фонарного столба, уперся в выступы ногами, одной рукой ухватился за сам столб, а другую поднес ко рту. По окрестностям опять разнесся боевой клич и улюлюканье. - Ура-ура-ура! Завтра едем на природу!
        Таня невольно улыбнулась. Энергия из Лики бьет просто ключом. Кстати, сколько ему лет? На вид больше двадцати не дашь, а ведет себя как пятнадцатилетний. Хотя что там Дратаев говорил насчет жены? Впрочем, жениться и в семнадцать можно.
        - Эй, ты! Ну-ка слез, живо!
        Таня тихо охнула. Вот когда надо, их не найдешь, а когда не надо... По тротуару быстро подходил милиционер, а еще один выбирался из припаркованного метрах в десяти у магазинчика патрульного автомобиля. Ну и принесло же их!
        - Оглох, что ли? - нетерпеливо повторил милиционер. - Слезай!
        Палек уныло вздохнул.
        - Не иначе небеса наслали на нечестивца злую кару! - патетически воскликнул он. - Придется подчиниться злому року. Готов понести заслуженное наказание, господин правоохранитель!
        Он легко спрыгнул, по инерции присев до земли, и выпрямился. В тот момент, когда его ступни коснулись асфальта, из кармана шорт вылетел и с лязгом покатился по тротуару предмет, отблескивающий металлом. Еще до того, как Таня осознала, ЧТО это, ее сердце провалилось куда-то к копчику.
        Нож.
        Тот самый выкидной нож, который не далее чем полчаса назад Палек отобрал у хулиганов.
        Милиционер проводил его озадаченным взглядом, и вдруг схватился за кобуру пистолета.
        - Ты! - рявкнул он, судорожно дергая застежку клапана. - На землю лицом вниз, быстро!
        - Так я же... - Палек бросил взгляд на выпавший нож, и улыбка резко исчезла с его лица. - К-ссо! Совсем про него забыл.
        - У тебя со слухом проблемы? - милиционер наконец-то справился с застежкой и выдернул пистолет, направив его на Палека. - На землю, лицом вниз, руки за голову!
        - Что тут у вас? - сзади подошел второй милиционер. Он вытащил из петли на поясе дубинку и принялся ей поигрывать.
        - Шпана какая-то. С ножом разгуливает и по-человечески не понимает. Уложи его.
        - Эй, парень! - второй милиционер шагнул к Палеку. - Либо ты ложишься сам, либо я тебя укладываю. До трех считаю! Раз...
        Он взмахнул дубинкой, и та описала в воздухе свистящую темную дугу.
        - Два...
        И тут Таня наконец-то вышла из ступора.
        - Не трогайте его! - звонко сказала она. - Он иностранец! Из Кайтара!
        - Сейчас разберемся, какой он иностранец. - Милиционер с пистолетом слегка повернулся, чтобы держать Таню в поле зрения. - Ты с ним, что ли?
        - Она ни при чем, - Палек поднял и развел руки в стороны. - Ее не трогайте. Господа милиционеры, я не сопротивляюсь, но уж больно у вас тротуар грязный, всю одежду перепачкаю. Обыскивайте меня, если хотите, я неприятностей не доставлю. Нож не мой.
        - Все вы так говорите, - проворчал тот, что с дубинкой, окидывая Палека внимательным взглядом. - Слышь, Михаил, он вроде почти голый, на себе ничего не спрячет. А вдруг и в самом деле иностранец? Ты! - скомандовал он Палеку. - В столб руками упереться, ноги расставить. Дернешься - по мозгам получишь.
        - Все в порядке, ребята, - с расстановкой проговорил Палек. - Я не сопротивляюсь, - он повернулся к тому столбу, с которого только что спрыгнул, и оперся о него ладонями. - Я действительно иностранец, но у меня нет с собой документов.
        Милиционер не ответил. Он сунул дубинку в петлю и быстро охлопал Палека по бокам. Очевидно, под легкой футболкой и короткими шортами ничего не скрывалось, потому что милиционер отступил назад и кинул напарнику:
        - Чисто. Нож подбери, и везем их в отделение. Ты! Руки за спину!
        - Все, финиш... - досадливо пробормотал Палек, поворачивая голову. - Приехали во всех смыслах.
        - Руки за спину! - рявкнул милиционер. Он ухватил Палека за руку и дернул ее, очевидно, намереваясь вывернуть. Однако иностранец даже не шелохнулся.
        - Таня, - сказал он, - сейчас тут начнется кутерьма, ты не пугайся. Иди домой. Завтра - все по плану, который только что обсудили. Дядя, - он обернулся, и ухватившийся за него милиционер отлетел на несколько шагов назад, едва не сбив с ног напарника с пистолетом, - пушку убери. Иначе вон те ребята тебя могут понять неправильно. Они, видишь ли, считают, что только они имеют право в меня палить при случае.
        Он кивнул вдоль улицы, но прежде чем Таня успела понять, куда он указывает, возле бордюра с резким визгом тормозов остановилась серая "Аюгань", и из них выскочили четверо в мешковатых спортивных костюмах. Один из них сунул под нос милиционерам красное удостоверение с золотыми буквами.
        - Капитан первого класса Челубин, Служба безопасности Ставрии! - зло сказал он. - Ствол убери, сержант. Парень наш.
        - Убрал, - хмуро откликнулся милиционер, нехотя пряча оружие в кобуру. - Только мы его с ножом взяли. Незаконное ношение минимум.
        - Он у хулиганов отобрал! - быстро сказала Таня. - Те на меня напали, а он защитил! Он ни в чем не виноват, не трогайте его.
        Мужик с удостоверением обернулся к ней и внимательно осмотрел. Потом вдруг шагнул вплотную и ухватил за руку, впрочем, тут же выпустив.
        - Вы кто, госпожа? - осведомился он.
        - Капитан! - с досадой сказал Палек. - Она не наша, просто учительница из школа Вакая. Незачем ее проверять. Я догадываюсь, что именно вы намерены мне сказать, но только давайте наедине и без цирковых представлений. Могли бы и из отделения меня забрать, между прочим.
        - У меня приказ обеспечить вашу безопасность любой ценой, господин Мураций, но его довольно сложно выполнить, когда вы активно сопротивляетесь.
        - Как вы меня нашли? Я же сбросил хвост еще в Асталане.
        - Профессиональные секреты, господин Мураций, - капитан ехидно улыбнулся. - Прошу прошения, не имею права раскрывать.
        - Да, - Палек скривился. - Значит, хвост я не сбросил... а! Ну я и дебил. Паспорт в аэропорту, конечно же! Похоже, шпиона не только из Вая не выйдет. Ребята, - он глянул на милиционеров, - извините, что встревожил попусту, но у меня что-то типа дипломатического иммунитета. А нож и в самом деле не мой. Я его утилизировать собирался, только не успел. Можете проверить, он чистый, следов крови нет.
        - Разберемся, - проворчал тот милиционер, что обыскивал его. Он отошел к ножу, достал из кармана носовой платок, обернул оружие и сунул в карман. - Пошли, Михаил, а то наша доблестная СБС еще и по почкам наваляет для понятливости. Только я все-таки пожрать куплю.
        И он двинулся в сторону ярко светящегося магазинчика.
        Второй милиционер сплюнул, сунул руки в карманы кителя и молча пошел к патрульной машине. Сбас проводил его взглядом.
        - Значит, вы с хулиганами подрались, господин Мураций? - осведомился он. - Вы не ранены?
        - Нет, - Палек пожал плечами. - Они оказались довольно милыми ребятами. Подарили нож на память, пожелали приятной ночи и удалились в неизвестном направлении. Денег, правда, не дали, что обидно. Расслабьтесь, господин капитан, ни один ночной зверек в ходе эксперимента не пострадал. Но раз уж вы так удачно здесь оказались, мне потребуется ваша помощь. Только я все-таки отпущу человека, ей завтра вставать ранёхонько. Таня!
        - Лика, ты их знаешь? - с сомнением спросила та. - Точно все в порядке?
        - Точно. Они бы меня с удовольствием в самый глубокий бункер в Ставрии засунули и там запечатали, но не могут. Приходится так охранять, по мере возможности, конечно. Иди домой. Завтра все по плану.
        - Ну... тогда пока?
        - Ага. До завтра.
        Палек склонился к ней и быстро поцеловал в щеку, одновременно заговорщицки подмигнув. Поколебавшись, Таня кивнула капитану СБС и его молчаливым коллегам (капитан вежливо кивнул в ответ) и пошла по протоптанной через газон тропинке в сторону своей многоэтажки. Через несколько шагов она обернулась, но увидела лишь захлопывающиеся дверцы и отъезжающую "Аюгань". Вздохнув, она повернулась и поплелась к дому. Завтра и в самом деле рано вставать. Но сначала нужно позвонить мастеру и еще десятку человек и уговорить их изменить завтрашние планы. Хоть бы у автомата у подъезда не срезали снова трубку! Тогда придется шататься по окрестным дворам и искать работающий.
        И все-таки ужасно любопытная история получается. Если ничего не сорвется, завтра выйдет жутко интересный день. Два настоящих иностранца из Кайтара, причем один работает в ее школе. И еще один нарисуется с утра. Обязательно, обязательно нужно поподробнее выспросить у них, какого фасона платья сейчас носят за границей!
        "Отправитель: Палек. Получатель: Джао. Экстренно, сверхважно.
        Дзи, немедленно бросай все дела в Большой Вселенной и лети сюда. Похоже, я нашел Суоко. Возможно, и не она, но шансы очень хорошие. Чтобы до нее добраться, потребуется несколько финтов ушами, и в первую очередь маска гулана, о которой ты упоминал. Одна проблема - я все-таки засветился перед СБС. Или же вообще от них оторваться не сумел, не суть. И на завтрашнем мероприятии наверняка от них кто-то появится, как минимум водитель - мне потребовался большой автобус, а на дворе ночь, и без них к утру не организовать. Думай, как выкручиваться и нужно ли выкручиваться вообще. Все равно через местных полгода на Палле появится куча местных политиков, по уши увязших в контактах с нами.
        Жду, в общем. У тебя максимум три-четыре планетарных часа Паллы (извини, лень пересчитывать в текирские), чтобы нарисоваться здесь. Куклу для тебя в Эйград координатор уже ведет, но если не явишься до утра, поезд уйдет, причем во всех смыслах. И тогда, уж не обессудь, справлюсь сам как умею.
        Конец сообщения".
        Примерно то же время. Окрестности игровой площадки №1150098-LXB-11206 (Палла)
        Дверь. Обитая обычным черным кожзаменителем дверь с медными заклепками.
        Сторас Медведь взялся за круглую медную ручку и замер, потом медленно оглянулся. Его окружал привычный рабочий кабинет: письменный стол с массивными тумбами и тремя дисплеями терминалов, в которых медленно вращались золотые спирали, несколько кресел для гостей, шкафы, полки с расставленными кубками за старые победы в стрельбе из пистолета и тёкусо... Свое рабочее пространство он тщательно скопировал со старого кабинета - того, который покинул одиннадцать текирских лет назад. Покинул на выходные, как он полагал, чтобы больше никогда не увидеть. Да, все-таки странно осознавать, что ты мертв, что твое старое тело давным-давно сгорело в топке крематория, а окружающий мир существует лишь в твоем воображении.
        Привычная обстановка действовала успокаивающе... Успокаивающе? А ведь ты мандражишь, дружище. Коленки трясутся, да? Смешно. У человека, два десятилетия возглавлявшего Службу внешней разведки Четырех Княжеств, дрожат пальцы перед совещанием с тремя десятками нэоки. Смешно и странно. Ты сам выбирал каждого, сам изучал прижизненные досье и посмертные психологические профили. Ты знаешь их всех едва ли не лучше, чем они знают сами себя, и все равно нервничаешь. М-да, разболтался ты во время рекреационного сна. Соберись - и вперед.
        Он глубоко вздохнул, стиснул ручку и толкнул дверь.
        Шагать не пришлось. Рабочий кабинет просто растаял, вместо него образовалась небольшая зала. Несколько рядов стульев, из которых занята едва половина, большой дисплей, в котором крутятся все те же золотые змеи - и три десятка внимательных взглядов, сосредоточенных и изучающих. Люди, орки, тролли, и все - в своем оригинальном обличье, которое носили при жизни, разве что в более молодой его разновидности. Он сам решительно отсеял тех, кто занялся украшательством - только личностей со скрытым комплексом неполноценности ему не хватало!
        - Добрый день, коллеги, - обыденным тоном, словно продолжая начатый ранее разговор, произнес он. Нервная дрожь прошла как по мановению волшебной палочки. Хорошо попасть в привычную обстановку! - Поскольку все в сборе, начнем установочное собрание. Я Сторас Медведь. Для тех, кто почему-то не знал меня по прошлой жизни, я бывший директор СВР ЧК. Вас всех я знаю, а друг с другом вы познакомитесь. Вы все в общих чертах в курсе предстоящего дела, так что тратить время на предисловия не станем. Но прежде чем мы продолжим общение, у меня есть вопрос.
        Сторас обвел слушателей тяжелым взглядом.
        - Я бывший гражданин Четырех Княжеств. Почти половина среди вас - сотрудники спецслужб и полиции других государств, и в прошлой жизни вы вряд ли питали приязнь к СВР. Да и в ЧК моя Служба не пользовалась особой популярностью среди... коллег из других ведомств. Но главой аналитического отдела паладаров назначен я, и вам придется работать со мной и подчиняться моим приказам. Я полагаю, что старые неприязни остались в прошлой жизни, и что всем нам, живым трупам, делить больше нечего. Но если кто-то из вас думает иначе и не в состоянии работать со мной, пусть уходит сейчас. Вы все знаете, как отключиться от собрания, и никто не понесет наказания за уход. Отказавшимся найдут занятие в других службах поддержки проекта. У вас двадцать секунд на то, чтобы принять решение. Время пошло.
        - Глупости, господин Медведь, - проворчал человек в третьем ряду. - Я лично здесь ради того, чтобы наконец-то заняться полезным делом. Я из контрразведки катонийской СОБ, и у СВР тоже имелось немало поводов меня не любить. Двоих ваших нелегалов я лично брал и еще не менее десятка вычислил. Но мы не на Текире и никогда туда не вернемся, а смерть стирает прошлое. У нас нет причин не ужиться. Другие, наверное, думают так же.
        - Рад слышать, - сухо кивнул Сторас. - Но на принятие решения есть еще пять секунд... все, время вышло. Поскольку никто не отключился, считаем, что штат Службы информации утвержден в текущем составе. Новость, уж не знаю, хорошая или плохая, в том, что наша структура плоская. Никаких начальников и подчиненных - только аналитики в составе рабочих групп. Вся административная и организационная работа лежит на координаторе.
        Мягко прозвенели колокольчики, и Сторас, повернув голову, увидел, как из взвихрившегося облака сгущается человеческая фигура - среднего роста, сухощавая, в строгом деловом костюме и с незапоминающимся лицом. Ну что же, в точности, как и согласовано.
        - Господа, - кивнул координатор, - рад встрече. Мы уже встречались ранее, во время вашей вербовки, но на всякий случай напомню, что я - небиологический интеллект пятого класса, занимающийся поддержкой проекта. В частности, я служу системой накопления и обработки информации. У всех вас есть прямой канал ко мне. Я могу одновременно поддерживать до восемнадцати миллионов сессий общения, так что не стесняйтесь меня беспокоить даже по самым мелким вопросам. На сегодняшней встрече я выполняю роль секретаря-администратора.
        Он кивнул еще раз, отошел в угол залы и замер неподвижно, словно манекен. Непонятно, зачем он вообще сохранил здесь свое изображение, или проекцию, как принято говорить в новой жизни, но ему виднее.
        - Спасибо, - Сторас снова повернулся к аудитории. - Теперь к делу. Полный информационный пакет по сцене, на которой нам предстоит работать, есть у каждого. Там собрана вся необходимая информация и много чего сверх нее. Но поскольку времени у вас оставалось мало, а данных очень много, кратко вычленю основные моменты, на которых вы сосредоточитесь в первую очередь. Вопросы, если появятся, задавайте сразу.
        - Тогда сразу и задам, - скрежетнул когтями по подлокотнику орк в дальнем ряду. - Если в проекте задействованы искины Демиургов, нахрена мы здесь? Один неб пятого класса в миллион раз умнее нас всех, вместе взятых. Мы-то чем поможем?
        - Я отвечу на вопрос, Сторас, - поднял палец координатор. - Господа, в ваших материалах также имеется история расы Демиургов с момента бунта искинов на Земле, гражданской войны и Слияния. Я не стану пересказывать ее всю. Но суть в том, что человеческий и небиологический интеллекты совершенно по-разному воспринимают мир. В частности, небы полностью лишены побуждения, которые вы называете "любопытство". Мы способны существовать самостоятельно, поддерживая стабильность существующего положения вещей, но у нас нет мотивов для развития и экспансии. За четыре с половиной миллиона лет после Катастрофы мы вступили в неразрывный симбиоз с людьми, которых сегодня вы знаете как Старших Демиургов, выработав баланс в отношениях. Мы помогаем, поддерживаем и защищаем, но побудительные мотивы к развитию - прерогатива биологического разума. Ранее - разума Демиургов, ныне - всех нэоки. Спасение Паллы относится к проектам развития, а следовательно, должно направляться и управляться вами. Я ответил на твой вопрос, господин Картихаш?
        Орк молча кивнул.
        - Чтобы стало понятнее, - добавил Сторас, - дело в том, что нам придется спасать людей. А они страшно не любят, когда их спасают, так что станут отбрыкиваться руками и ногами. Искины умеют распознавать и контролировать человеческие эмоции, но опасаются разрушения индивидуальности. Так что они предпочитают перекладывать ключевые решения на нэоки, то есть на нас. Итак, Палла.
        Он отошел в сторону, и свет в помещении пригас. В главном дисплее взамен абстрактных узоров зажглась россыпь звезд. Одна из них выросла в размерах и переместилась в центр экрана.
        - Сразу предупреждаю, что я не физик и не астроном, так что глубоко в суть явлений вдаваться не хочу и не стану. Если в общих чертах, сейчас мы находимся в одной из вселенных, параллельных, если так можно выразиться, нашей. На самом деле она не параллельная и даже не совсем вселенная, но нам сейчас не важно. Принадлежит она к классу так называемых Игровых Миров, служивших развлекательными площадками для Демиургов, а потому сконструирована по определенным законам...
        - Как и Текира? - поинтересовался тролль в третьем ряду.
        - Да. Как и Текира. Надеюсь, ни у кого больше не вызывает шока мысль, что наш родной мир Старшие создали для развлечения? Кстати, Игрок - Демиург Камилл - тоже принимает участие в паллийском проекте.
        Сторас обвел взглядом присутствующих. Все лица сохраняли спокойное выражение. Ну, как и ожидалось от профессионалов.
        - Однако в отличие от Текиры, где Игра закончилась форс-мажорным выпадением площадки в Большую Вселенную, на Палле все прошло штатно. Около восьмидесяти местных планетарных лет назад Игрок достиг своих целей, система присудила ему победу, начислила очки Рейтинга, после чего запустила типовую процедуру свертывания процесса. Около сорока лет назад процедура завершилась, после чего контроль за местной цивилизацией сняли, и она перешла в режим самостоятельного существования. Затем примерно еще сорок лет она развивалась примерно в соответствии с ближними прогнозами, но потом все внезапно рухнуло из-за события, известного здесь как Удар.
        Вокруг звезды возникли концентрические кольца орбит.
        - Палла - четвертая планета от солнца и единственная, пригодная для биологической жизни в системе. Два ее спутника - луны - для жителя Текиры могут показаться невероятными, особенно при наблюдении с планеты, так что постарайтесь привыкнуть к их виду побыстрее. Луны имеют слегка разные размеры, но одинаковую массу, и вращаются они в противофазе, так что морских приливов и отливов, как на планетах с одной луной, нет. Важны нам луны тем, что в их ядрах располагалась Станция, в свое время управлявшая Игрой - неб пятого класса, такой же, как и координатор. Станция сумела обнаружить начало разрушительных процессов во время Удара и фактически спасла Паллу от уничтожения.
        - Спас Паллу как планету? Или ее цивилизацию? - переспросил давешний орк.
        - Цивилизацию, разумеется, планеты Арасиномэ не разрушает. Перед гибелью Станция успела сбросить журнал событий на маяк далеко за пределами звездной системы Паллы. Хотя из-за незапланированного контакта с веществом часть носителя оказалась разрушена, основные массивы данных сохранились. Благодаря журналу мы сумели провести частичную реконструкцию событий в тот день. Не просите меня излагать физические модели, я в них ничего не понимаю, да и вы - тоже. Особо интересующиеся могут обращаться напрямую к Демиургам Харламу или Миованне, они с удовольствием устроят лекцию на пару часов или пару суток, как захотите. Но если на пальцах, то в окрестностях системы появился загадочный объект, известный у нас как Арасиномэ, а на Палле - как Красная Звезда, хотя тогда он не был ни красным, ни вообще видимым. Объект воздействует на пространственно-временной континуум так, что в нем меняются фундаментальные физические константы и сами законы физики. В момент его возникновения область аномального пространства вокруг не превышала радиусом десяти секунд, но к моменту, когда Демиургам наконец-то удалось попасть сюда,
она уже захватила половину звездной системы. Сам Арасиномэ сейчас пристроился рядом с северным полюсом звезды и, похоже, сосет из нее энергию. А может, наоборот, вливает, непонятно. И отсюда у нас проблемы. Мало того, что в измененном пространстве высшая биологическая жизнь не может существовать в принципе из-за проблем с нервной системой. В нем еще и невозможно создавать фантомную машинерию из вихревых полей, используемых Демиургами. Фантомы попросту взрываются. То есть Демиурги - а вместе с ними и мы с вами - в окрестностях Паллы существовать не можем в принципе.
        - И как же существуем? - тролль, до того огромный, что занимал сразу три места, задумчиво прищурил глаза. - Или мы не на Палле?
        - Технически носители наших психоматриц и виртуальности, в который мы сейчас находимся, расположены примерно в двадцати минутах от плоскости эклиптики. Двадцати стандартных световых минутах, имеется в виду, по системе мер Демиургов. Наши фантомы могут существовать не ближе пятнадцати минут от нее, так что такое расстояние безопасно. Если смотреть с расстояния, то аномальная область в виде сильно сплюснутого эллипсоида захватывает само солнце, а также первые шесть орбит, то есть первые пять планет и пояс астероидов между Паллой и Аверией. Мы находимся значительно ниже этой области.
        - Тогда каким образом мы оперируем на Палле? Мне казалось, что на планете уже находятся чоки, управляемые Демиургами. Или они не фантомные?
        - Все верно, наши дроны там уже работают, но давайте по порядку. Возвращаясь к Удару - Паллу спасла Станция. Во время Игры она выступала в качестве регулятора ее хода, в том числе за счет манипуляции физическими законами в окрестностях планеты. Она успела использоваться свои возможности, чтобы заключить планету в своеобразный кокон из почти нормального пространства, генераторами которого являются обе луны. Дело в том, что изменение физики пространства происходит не мгновенно. Находящееся в нем вещество сопротивляется, если можно так выразиться, изменениям, причем тем сильнее, чем выше его концентрация. Ну, вот если капнуть чернила в пустую воду, они разойдутся по всему объему очень быстро, а если в воде плавают какие-нибудь тряпки, то они изменят свою окраску не скоро. В общем, благодаря Станции Палла и ее две луны сейчас образуют своеобразный комплекс, где держатся почти нормальные физические законы. То есть внутри аномалии получается что-то вроде небольшого внутреннего пузыря, ограниченного лунными орбитами. Внутри пузыря пространство тоже аномально, но в гораздо меньшей степени, чем за его
пределами. Законы физики там хотя и ощутимо иные, чем в обычном состоянии, но биологическая жизнь существовать может. А вместе с ней может существовать и то, что называется "тяжелым" фантомом. Координатор?
        - Тяжелый фантом, - как ни в чем не бывало подхватил неб, - представляет собой что-то вроде густого раствора вещества в вихревом поле. Обычно мы стараемся избегать такой ситуации - энергетические вихри веществом дестабилизируются и разрушаются, и чем интенсивнее взаимодействие, тем более грубым получается фантом. Но сейчас пришлось выработать метод их активного сосуществования. В тяжелых фантомах атомы наполнителя - кобальт-водородных комплексов в частности - выполняют роль стабилизатора континуума. При должной подкачке энергии извне полученная комбинация поля и вещества довольно устойчива. Есть, однако, проблема, о которой вы должны все время помнить. Внутри тяжелого фантома сохраняются нужные нам законы физики, но за его пределами законы существенно иные, и на границе фантома, в переходной области, постоянно происходит распад вихревых полей. Он сопровождается выделением заметного количества свободной энергии. Большую ее часть удается отводить внутрь, но остальное излучается наружу в виде тепла. Тяжелый фантом способен внешне имитировать человека, но температура его "поверхности" заметно, градуса
на полтора-два, выше, чем у настоящего человека. Любой тепловизор способен мгновенно отличить фантом от живого существа, да и просто на ощупь это проблемы не составляет. Из-за ограничений, связанных с текущим уровнем технологий, тепловизоры на Палле пока что только большие и стационарные, но рано или поздно появятся и компактные. При скрытной работе в полевых условиях вам следует проявлять максимальную осторожность, чтобы не проявить себя раньше времени.
        - Кроме того, - добавил Сторас, - куклы довольно увесистые. Оптимальным для морфирующего "тяжелого" фантома является масса наполнителя около ста пятидесяти килограммов. Для фантомов с жесткой формой стабильный минимум заметно ниже - примерно двенадцать килограммов, но сфера их применения ограничена. Далее, "тяжелые" фантомы в отличие от обычных активно притягиваются планетой, как и любой предмет. Когда куклы ходят по земле, гравикомпенсаторы распределяют их вес по площадке, которая гораздо шире ступни. На рыхлых поверхностях следы очень хорошо заметны и могут вас демаскировать. Кроме того, компенсаторы действуют на расстоянии не более полусажени, и если вы начнете подниматься по опоре, весь вес окажется перенесенным с земли на нее. Так что не пытайтесь лазить по веревочным лестницам и канатам, если не уверены в их прочности, один печальный инцидент у нас уже есть. В остальном спецификации кукол у вас имеются, изучите их на досуге.
        - Двадцать световых минут - а что с управлением? - осведомился орк. - Слишком далеко для радиосвязи, да и вряд ли надежно. А гиперсвязь, как мне помнится из прочитанного, здесь не работает.
        - Субсвязь. Самый первый вариант мгновенной дальней связи, разработанный Демиургами еще во времена живой Земли. Грубый и неустойчивый, но в отличие от гиперсвязи действующий в здешних условиях. И, как и гиперсвязь, он позволяет передавать через канал энергию. Каждая кукла имеет четыре независимых энерговвода и еще два независимых управляющих канала, так что сбои исключены. Но мы уклонились.
        Сторас взглянул на дисплей, и картинка в нем снова сменилась. В центре изображения возник зелено-голубой шар Паллы, вокруг которого медленно вращались бусины лун.
        - Итак, сама площадка, на которой нам предстоит работать. Как я уже упомянул, Палла - искусственно созданное образование, и культурный контекст на ней формировался также искусственно, под цели Игры. Вернее, контекста здесь целых четыре, по количеству материков.
        Планета увеличилась, и ее поверхность развернулась в плоскую карту.
        - Материк Типпа и занимающая большую его часть республика Кайтар, - вертикальные песочные часы на западе карты, тянущиеся почти от самого южного полюса до середины северного полушария, замигали желтым. - Во время Игры - база Игрока-Стратега. Кайтар - одна из двух сверхдержав планеты, до Удара обладавшая атомным оружием...
        - А после? - вклинился тролль.
        - Вскоре после Удара изменение законов физики привело к резкому увеличению нестабильности радиоактивных изотопов и, соответственно, уменьшению критической массы расщепляющихся материалов. Все атомное оружие на планете самопроизвольно сдетонировало. Большинство боеголовок на складах, в шахтах ракет и на кораблях, к счастью, испарилось при взрыве успевших взорваться раньше соседок, да и из-за дефицита урана атомного оружия аборигены построили немного. Но кое-где в Кайтаре и Ставрии взрывами опустошены и заражены большие пространства.
        Присутствующие запереглядывались. Сторас поджал уголок рта. Он видел фотографии того, что осталось от городов, рядом с которыми располагались злополучные склады оружия. Остается только радоваться, что на Текире атомные бомбы никогда не применялись в боевых условиях.
        - Так вот, Кайтар - одна из основных стран, с которыми нам придется работать. Она самая большая и богатая несмотря даже на глобальную экономическую депрессию после Удара, и именно на ней мы сосредоточим по крайней мере треть усилий. Культурный контекст здесь южноевропейский... с типами игровых контекстов вы должны ознакомиться в первую очередь, чтобы понимать особенности психологии и государственного устройства. Контекст южноевропейский, государственное устройство - формально парламентская республика с двухпалатным парламентом, фактически же страной управляет сложная структура семей: кланов, тесно связанных финансовыми и родственными отношениями. Основных семей насчитывается примерно три десятка, и еще около полутора сотен - второстепенных.
        - То есть подкуп и коррупция государственных чиновников - в порядке вещей? - переспросил еще один человек. - Что в цене? Золото?
        - Золото ценится, но не только оно. Палла специально конструировалась так, что ее кора довольно бедна металлами - такой подход создает дополнительные мотивы для конкуренции государств. Железо здесь примерно в пять раз дороже относительно других материалов, чем на Текире. А наиболее дефицитные металлы - иридий и платина, они стоят в три и восемь раз дороже золота соответственно. Здесь у нас очень хорошие позиции: во внешних астероидных поясах, не затронутых аномалией, нужные элементы попадаются в изобилии, и все, что нам нужно сделать - переправить их на Паллу. Уже сейчас на баллистическую траекторию выведено около тысячи тонн рафинированных драгоценных металлов, ожидаемое время прибытия первой партии - около девяноста местных планетарных часов. Но о финансах потом.
        Сторас сосредоточился, и желтым замигало вертикальное веретено в центре карты, расположенное более-менее симметрично экватора.
        - Материк Торвала и вторая сверхдержава времен Игры - Ставрия, занимающая его почти полностью. Основной противник Игрока. Формальный политический строй - президентская республика с выборным однопалатным парламентом, играющим подчиненную роль. Контекст - восточнославянский, однако не в чистом виде. Дело в том, что последние четыре сотни лет Ставрия служила базой операций Наблюдателя Суоко: женщины, перемещенной Демиургом Джао из одного из Игровых миров. Важно, что она хотя и не вмешивалась в ход собственно Игры, но приобрела огромное влияние в закулисных политических процессах. После завершения Игры, получив свободу действий, она в значительной степени перестроила страну так, как посчитала нужным. Предполагается, что она настроена к нам дружественно. К сожалению, после Удара контакт с ней утерян.
        - Использовалось фантомное тело? - осведомился орк.
        - К счастью, нет. Чоки, сделанный по устаревшим, но весьма надежным и испытанным технологиям Демиургов. Такие чоки конструировались на основе исследовательских дронов и снабжались механизмами стабилизации внутреннего пространства. Эксперименты с аналогичными моделями показывают, что изменение законов физики не должно сказаться на них фатально. Более того, известно несколько прецедентов их долгого успешного функционирования в условиях нестандартных метрик. Тем не менее, найти Наблюдателя мы не можем, гиперсвязь не действует, на радиоконтакт она не выходит. Для тех, кто станет работать со Ставрией, ее поиск имеет максимальный приоритет. В ее отсутствие наработка политических связей и неформальных контактов крайне затруднена: экономический строй в стране не имеет текирских аналогов. Если коротко, то он характеризуется крайне высоким количеством государственных предприятий и группировками государственных служащих, включая работников спецслужб, которые фактически и контролируют страну. Самое скверное, что у группировок практически нет явных лидеров, так что точки воздействия подобрать сложно. Если
пользоваться аналогиям, то мы имеем дело с набором осиных стай, а не структурированных пирамид. У меня лично пока нет понимания, как работать в таких условиях, придется разбираться по ходу дела. Далее...
        Сторас выделил на карте овальный материк в северо-восточной части карты.
        - Материк Фиста. Четыре десятка государств, доминирующего нет. Культурный контекст - латиноамериканский. На него у нас нет ни ресурсов, ни времени, так что пока оставляем его в покое. И, наконец, Могерат.
        Сторас подсветил полумесяц с опущенными к южному полюсу концами, расположенный южнее Фисты.
        - На континенте всего три страны. Точнее, сейчас две - Ценгань в западной части и Кайнань в восточной. Культурный контекст - южноазиатский. Обе страны являются монархиями и похожи, как близнецы-братья - вплоть до того, что правящие фамилии связаны множественными родственными связями. Это, однако, не мешает им жить как кошка с собакой, цапаясь по каждому поводу. До открытых войн дело не доходит, но мелкие пограничные конфликты на суше и на море являются обычным делом. Здесь работать легче всего: государственные должности получаются по протекции, степень коррупции чрезвычайно высока, и подкуп не только не является предосудительным, но и заранее ожидается. А теперь, господа, то, ради чего и затеяна наша сегодняшняя встреча: Хёнкон.
        Полумесяц Могерата резко вырос в размерах и занял весь дисплей. В центральной части его южного побережья мигнула точка - и выросла в свою очередь.
        - Страна состоит из небольшой материковой части - Колуна, отделенного от остального материка горной цепью, крупного острова Ланта, еще одного острова - Подды, фактически представляющего собой гору высотой метров восемьсот, а также из примерно двух десятков мелких островков. До Удара Хёнкон формально являлся частью Ценганя, но де-факто имел полную независимость и даже управлялся собственным королем. Дело в том, что здесь находился крупный торговый порт с удобным фарватером и внутренней акваторией, укрытой от тропических штормов пиком Подды. Из-за Хёнкона Ценгань с Кайнанем не раз воевали в прошлом, но в последнее столетие негласно сошлись на том, что он не достанется никому. За счет оживленной торговли Хёнкон процветал вплоть до удара. Но в день Удара в горах произошло странное землетрясение, полностью разрушившее перевалы и прервавшее сухопутное сообщение с материком. Есть обоснованная версия, что на самом деле сдетонировали атомные мины, кем-то заблаговременно размещенные под хребтом. Как бы то ни было, после обрушения перевалов порт прекратил свое существование. Королевский двор бежал из страны
в Ценгань, за ним последовали и остальные жители. До последнего времени власть в стране отсутствовала, а ее население составляла горстка рыбаков и толпа преступников всех мастей.
        - И именно там мы намерены обосноваться... - полувопросительно заметил еще один человек. Его Сторас прекрасно знал еще по прошлой жизни: Минтамир Облако, один из лучших экспертов грашского департамента Министерства внешних сношений, неоднократно консультировавший СВР. Умер шестнадцать лет назад от инфаркта, очнулся от посмертного рекреационного сна четыре года назад. Измученный бесцельностью существования, на предложение поучаствовать в проекте согласился, даже не дослушав до конца первую фразу.
        - Точно, - согласился Сторас. - Отличное место: полностью изолированное от материка и с массой островков, пригодных для размещения опасных лабораторий, если такие появятся. А с помощью выделенных нам боэй охранять морскую границу куда проще, чем наземную. Информирую публику, что формально ваш покорный слуга за весьма умеренную плату назначен пожизненным регентом Хёнкона, а сама территория сдана паладарам в аренду на пятьсот лет. Если не считать сложностей с исками, которые нам могут предъявить по поводу собственности, брошенной гражданами во время бегства, теперь у нас имеется небольшая, но удобная планетарная база операций. В первую очередь мы станем использовать ее для реализации проекта "Дайгака", ради которого мы вообще спускаемся на Паллу.
        - Университет... - проворчал еще один орк. - Возиться с человеческими детишками, вытирать им сопли и надеяться, что один из них спасет мир.
        - Я прекрасно понимаю, - Сторас пожал плечами, - что ни у кого из вас нет опыта педагогической работы с молодежью, тем более с подростками. Однако они не такие уж и сопливые. Нижняя возрастная граница - четырнадцать лет. Обратите внимание, не текирских лет, а местных четырехсотдневных, которые на двенадцать процентов длиннее. То есть местные четырнадцать - текирские пятнадцать-шестнадцать, почти совершеннолетние по нашим меркам. Кроме того, наши задачи со студентами связаны лишь косвенно. Мы - политическая разведка, наукой и образованием займутся другие. Наша задача - обеспечить комфортное существование Университета в условиях политической нестабильности и усугубляющегося экономического кризиса.
        - Кто занимается образованием и наукой? - поинтересовался один из троллей.
        - Ну, раз уж зашла речь...
        Сторас сосредоточился, и карта в дисплее сменилась несколькими портретами.
        - Общая координация проекта, а также административная часть проекта "Дайгака" - Карина Мураций, прекрасно вам всем известная. Изображение взято из текирских времен, на Палле она станет пользоваться другими масками.
        - Она успела проснуться сама? - поинтересовался один из орков. - Или, как меня, за уши из кошмариков выдергивали? Почему, кстати, именно она? Пост Кисаки Сураграша наверняка послужил для нее хорошей школой, но там своя специфика. А до того она была простым хирургом, пусть и гениальным. По-моему, не слишком подходящий послужной список для должности ректора.
        Сторас озадаченно посмотрел на него, и только тут до него дошло.
        - Прошу прощения, - сухо сказал он. - Мне как-то и в голову не пришло специально обращать ваше внимание на список Демиургов, участвующих в проекте. Начиная с восемьсот пятьдесят восьмого года Карина Мураций - Демиург. Точно так же Демиургами является вся ее семья: приемный брат Палек, приемная сестра Яна, а также бывшие опекуны Саматта и Цукка Касарий.
        Присутствующие запереглядывались, кто-то тихо присвистнул.
        - То есть вся Сураграшская республика - изначально проект Демиургов? - сосредоточенно поинтересовался Облако.
        - Да. Точнее, Демиурга Джао, который и преобразовал Карину и остальных. Но сейчас речь не о Текире. Карина фактически является движущей силой нашего проекта. Именно она, узнав о случившемся на Палле, создала комитет по спасению, уговорив поучаствовать в нем нескольких Старших. И именно она выдвинула идею привлечь к процессу нэоки, то есть нас. Вообще-то она тоже не горит энтузиазмом по поводу своего лидерства: большинство из вас в курсе, что она терпеть не может публичности, а обязанности администратора недолюбливает. Сейчас среди нэоки ведутся интенсивные поиски других кандидатов, но пока что никого лучшего нет. Сложно, знаете ли, найти опытного политика, относящегося к своей власти как к неизбежному злу. Учтите, что она имеет право отдавать вам приказы через мою голову, и ее задания имеют максимальный приоритет.
        - Да, выросла девочка, - задумчиво заметил высокий и прямой как палка человек с седыми волосами до плеч. - А ведь я прекрасно помню скандал с девиантами и Институтом Человека в сорок первом. В новостях она выглядела совсем соплюшкой, и десяти лет не дашь, даром что тринадцать исполнилось. Девиант первой категории, потом всемирно известный хирург-онколог, потом знамя республиканской революции и Кисаки Сураграша... Да еще и Ведущая по Пути, пусть и посмертно. Я знал людей, которые искренне плакали, узнав про ее гибель в авиакатастрофе. А вот теперь мы в одной команде с ней. Любопытно.
        - Госпожа Карина известна умением пробуждать лояльность и даже любовь среди тех, с кем работает, - Сторас позволил себе слегка улыбнуться. - Я гораздо старше ее, но горжусь, что она пригласила меня в проект. Чтобы не возникало недомолвок и недоумений, сразу информирую, что она постоянная подруга моего сына Масарика, который также является Демиургом. Но прежде чем вы заподозрите ее в непотизме, напоминаю, что все кандидаты, включая меня, подбирались координатором исключительно исходя из профессиональных качеств в прошлой жизни.
        Директор Службы информации сделал небольшую паузу, переводя дух и одновременно лихорадочно пытаясь вспомнить, как быстро искать нужный документ в персональном архиве. Ага...
        - Прочие участники проекта: Харлам - один из самых старых существующих Демиургов, помнит еще живую Землю. Лидер секции физиков, занимающихся исследованием аномального пространства. В секции еще три Демиурга, Тверек и Квентор - Старшие, Цукка - из молодых. Однако вряд ли мы с ними станем взаимодействовать напрямую: в окрестностях Паллы присутствует лишь Харлам, а он известный мизантроп и общаться предпочитает только на профессиональные темы. Демиурги Майя и Камилл составляют что-то типа комитета иностранных дел, отвечают за Кайтар и Ставрию соответственно, хотя Камилл еще не определился до конца. Учтите, что у них свои заскоки, и, вполне возможно, им захочется влезть в местную политику куда глубже, чем требуют интересы дела. Надеюсь, у них хватит ума не устраивать на Палле очередную Игру. Пока что они действуют в одиночку, но в самом ближайшем времени получат полноценный посольский штат из завербованных нэоки. Посты постоянных послов на Могерате пока вакантны. За научную секцию Университета отвечают Демиурги Вакай и Цукка. Но у Цукки свои проекты, и не факт, что она сможет уделить Университету
много времени. Наконец, педагогический департамент возглавляется Демиургом Яной. У нее тоже дела на Текире и в посмертных виртуальностях, она присоединится к нам немного позже. Также в проекте могут участвовать некоторые другие Демиурги, в частности Масарик, Палек и Саматта, но степень их участия пока что не определена.
        - Насколько общественность Паллы осведомлена о нашем появлении? -поинтересовался Облако. - О нас вообще объявляли официально?
        - Нет. Пока что мы вошли в контакт только с правительствами Кайтара, Ставрии, Ценганя и Кайнаня, и все окружено глубочайшей тайной. Правительства еще толком не поняли, как с нами обращаться, а Карина считает, что нам не следует выходить на поверхность до того, как все тщательно подготовим. Нашему департаменту такое только на руку: возможно, нам удастся создать агентурную сеть до того, как мир забьется в истерике от нашего появления. Потом в течение месяцев, а то и лет поднимется такая волна инопланетной шпиономании, что работать нелегально станет практически невозможно. А теперь о главной проблеме...
        Сторас снова сменил картинку, показав в левой половине дисплея снимок в космосе, а в правой - кадр из записи, сделанной Вакаем во время нападения на Эйград.
        - ...и это - кольчоны. Как вы знаете, в окрестностях Паллы и на ее поверхности активно действуют некие... существа, предположительно разумные или полуразумные. Физики предпочитают термин "конструкты". По своей структуре они очень походят на фантомов, используемых Демиургами в Большой Вселенной, с той разницей, что прекрасно существуют в аномальном пространстве вопреки известным нам ранее местным законам физики. Большие существа, смахивающие на облака, называются кольчонами, а небольшие спиральные клочья тумана, их всегда сопровождающие - волюты. Неизвестно, почему, но они постоянно спускаются на планету над океаном и атакуют побережья, чаще всего сосредотачиваясь на крупных городах. Попавший внутрь кольчона человек даже в глубоководном скафандре немедленно умирает, любые электрические схемы и приборы сгорают. Методы противодействия им известны - кинетическое и температурное воздействие. Сейчас Саматта совместно со старшими Демиургами разрабатывает эффективное оружие планетарного класса, которым мы прикроем Хёнкон. Результаты обещаются не позже чем через декаду. Однако не вздумайте проговориться о
защите при местных, иначе у нас сразу же потребуют ее для защиты портовых городов. А мы пока не желаем давать аборигенам новое оружие.
        - Вопрос, шеф! - один из аналитиков-людей поднял палец. - Если кольчоны имеют такую же вихреполевую структуру, что и наши фантомы, почему бы физикам просто не воспроизвести их один к одному? Или здесь какие-то сложности?
        - Нам пока что не подвернулась возможность провести детальное исследование чужих конструктов. Своих фантомов у нас в аномальном пространстве нет, попытки перехвата электромагнитными ловушками в космосе приводили к самораспаду объектов, а у планетарной поверхности мы не можем оперировать свободно. Но Харлам и его группа усиленно работают над вопросом. Они очень надеются на сеть микроспутников, которую разворачивают сейчас на высоких орбитах вокруг Паллы. И, кстати, в ту же степь...
        Сторас сделал многозначительную паузу.
        - Запомните также кайтарский термин "эйлахо". Те из вас, кто успел просмотреть спецификации местной человеческой расы, наверняка обратили внимание, что нервная система аборигенов модифицирована для интеграции с фантомными эффекторами, во время Игры реализовавшими особые способности. Грубо говоря, именно за их счет на Палле существовали маги, телепаты и тому подобные явления. По завершении Игры Станция аннулировала все особые способности, постепенно ликвидировав эффекторы. Однако Карина Мураций во время своего пребывания в Кайтаре обнаружила двух человек со странными аномалиями. В их грудной клетке, в месте расположения игрового эффектора, при зондировании электромагнитным щупом обнаружились образования, очень похожие по отклику на фантомную субстанцию. Оба человека в свое время вошли в непосредственный физический контакт с волютами. Одна из них, молодая девушка, способна вызывать слабое свечение вокруг своих кистей и между ладонями - тлеющий разряд с непонятным пока механизмом возникновения. Людей с подобными возможностями здесь и называют "эйлахо". Времени на исследования вопроса у нас не было,
но, похоже, правительство Кайтара, равно как и частные корпорации, охотится за эйлахо с непонятными целями.
        - Совсем как у нас за девиантами в конце тридцатых... - пробормотал кто-то.
        - Люди везде одинаковые, - пожал плечами Сторас. - Логика спецслужб - тоже. Учтите, что поиск эйлахо является важной темой и для нас. Возможно, их изучение позволит понять, с чем мы здесь столкнулись. Однако на первых порах нам не до них. Так, со вводными темами вроде бы все. Далее...
        - Прошу прощения, что перебиваю, Сторас, - внезапно очнулся от спячки координатор. - Три минуты назад пришло экстренное сообщение от Палека, касающееся всей Паллийской рабочей группы. Могу я его озвучить вслух?
        - Да.
        - Мы нашли Наблюдателя.
        08.36.1231. Ставрия, окрестности Эйграда, ведомственный санаторий "Барвинок"
        Бесшумно отворилась дверь, и в палату, стараясь ступать тяжелыми ботинками как можно осторожнее, вошел капитан Эйшич. Юно поднял глаза от книги и приподнял бровь.
        - Как госпожа Нихокара? - шепотом осведомился капитан, кивая в сторону внутренней двери.
        - Отослала сиделку полчаса назад, - так же тихо откликнулся Юно. - Сказала, что хочет спать.
        - А... - капитан понимающе кивнул. - Ну, тогда ладно. Как у нее самочувствие?
        - Все хуже, - Юно понизил голос до едва слышного шепота, чтобы Нихокара-атара, если она все-таки бодрствует, не услышала его через тонкую внутреннюю дверь. - Последние несколько дней она спит почти все время. Даже с бумагами работать перестала и на телефонные звонки отвечать отказывается.
        Эйшич грустно покачал головой. Разумеется, как начальник охраны закрытого санатория "Барвинок" он прекрасно знал все о состоянии находящихся здесь пациентов, что не мешало ему ежедневно не по разу заходить лично. Юно знал, что капитан, как и половина персонала санатория, обязан атаре чем-то чрезвычайно важным, но вело его сюда отнюдь не чувство благодарности за прошлые дела. Просто Нихокару-атару было невозможно не любить, и сама мысль о том, что ее вот-вот не станет, казалась непереносимой всем вокруг.
        Но жизнь - паршивая штука. Уж об этом-то Юно прекрасно знал и по своей шкуре.
        - Тогда я пойду. Когда госпожа Нихокара проснется, посмотри, может ли она заниматься делами. Если может, свяжись со мной.
        Он повернулся.
        - Погоди, Дмитрий, - остановил его Юно. - Что-то срочное?
        - Да хрен знает, - пожал капитан плечами. - Тут нам на голову внезапно свалилась молодежная и не очень кодла человек на пятьдесят. Устроились на лугу чуть ниже по течению, формально - за пределами контролируемой территории. Называют себя ролевиками.
        - Ролевиками?
        - Да. И среди них твой знакомый, с могератским погонялом... забыл, как его. Ну, которого вы с госпожой Нихокарой какое-то время назад драться учили.
        - Касуми?
        - Да, кажется. И еще с ними какой-то иностранец. Здоровый и весь из себя натурально черный, видимо, из Кайтара. Они хотят увидеть госпожу Нихокару. На территорию просто так я их не пущу, тем более иностранца, но, возможно, ей захочется с ними встретиться. В общем, будить не стоит, но когда проснется, нужно спросить. Они тут до завтра.
        Капитан повернулся, прокрался к двери в коридор и вышел.
        Юно нахмурился. Касуми? Тот парень ему сразу не понравился, но атара просила учить его фехтовать. Полупарализованная, она загоралась каким-то странным внутренним светом, когда ей случалось делиться с другими своими знаниями. Так она учила Юно говорить на камиссе в первые его недели в Ставрии, когда он, семнадцатилетний мальчишка-беженец из Хёнкона, не мог спать из-за кошмаров и сосущего ужаса перед пустотой огромного мира. Он все время видел перед собой страшные мертвые лица родителей и сестры, задохнувшихся в плотно закрытом боксе, куда они пробрались ночью, незадолго до отхода контейнеровоза. Хотя он и считал себя совершенно взрослым, но все равно просыпался ночами иногда от внезапных приступов паники и удушья, иногда от тяжелых рыданий, разрывавших грудь. Когда почему-то пожалевший его Дмитрий Эйшич, еще лейтенант второго класса, привез его в ведомственный санаторий "Барвинок", Юно представлял собой комок обнаженных нервов. Не понимая, что ему говорят и что с ним собираются сделать, он забивался в захламленные подсобки и склады, в самые тесные закоулки, укрываясь от сторонних взглядов и
одновременно умирая от невыносимой клаустрофобии. Ему хотелось убежать куда-нибудь далеко и спрятаться как можно глубже, забыть все, уснуть, умереть...
        Атара спасла его. Три дня спустя, узнав о найденыше - тогда она еще ходила сама - она нашла его, спрятавшегося между двумя большими бетонными блоками высоко над обрывом, под которым текла река. Она присела рядом с ним на корточки, погладила по голове как маленького ребенка и заговорила на родном катару. И он, словно маленький ребенок, наконец-то нашедший потерянную мать, вцепился в нее и долго рыдал, уткнувшись лицом ей в живот. Больше он никогда не отходил далеко. Она учила его говорить на камиссе, рассказывала, как устроен новый мир, а еще заставляла по нескольку часов в день заниматься физическими упражнениями и тренироваться с самодельным деревянным мечом.
        - Тебе следовало полностью сконцентрироваться на чем-то, чтобы забыть о мертвых родителях и погибшей родине, - объяснила она много позже. - Работать головой ты тогда не мог. Пришлось прибегнуть к более примитивным методам.
        Атара спасла его. Не позволила сгинуть молодому беженцу, одинокому и перепуганному в чужой стране, ввергнутой в хаос после Удара. Не прошла мимо там, где остальные равнодушно отвернулись бы. Обратила на него внимание, уже медленно умирая сама. Он обязан ей больше чем жизнью. Сейчас он с удовольствием бы умер вместо нее, но это нереально. Но он сделает все, чтобы доставить ей столько удовольствия, сколько она сможет принять. Если ей нравится учить людей, он даст ей такую возможность.
        Но сначала следует выяснить, что за чужаки, и в особенности что здесь делает иностранец-дачия. Если они вдруг работают на кайтарскую разведку, узнавшую об истинной природе атары...
        Он поднялся и заглянул во внутреннюю палату, чуть приоткрыв дверь. Атара лежала совершенно неподвижно, даже ее грудь не вздымалась. Одна рука безжизненно свесилась к полу. Наверное, она опять перешла в режим максимальной экономии энергии, отключив даже имитацию функций человеческого тела. Сколько же ресурса у нее осталось в реакторе? И надолго ли ее хватит? А может, она уже... Он тряхнул головой, отгоняя дурацкую мысль. Она обещала предупредить. А сейчас она просто спит. И, вероятно, на десять минут ее одну оставить можно. Бесшумно ступая, Юно вышел в коридор, плотно закрыл за собой дверь и прошел по короткому, устланному тяжелыми паласами коридору. Палата располагалась на первом этаже отдельного пристроя главного корпуса, другие пациенты и гости санатория сюда не заходили, и вокруг стояла глубокая умиротворяющая тишина.
        Впрочем, тишина долго не продержалась. Еще в небольшом холле для встреч с посетителями он расслышал далекие приглушенные звуки не то горна, не то фанфар. На крыльце вместе с холодным воздухом - зима постепенно вступала в свои права - ему в лицо ударила далекая, но отчетливо слышная звонкая мелодия. Раньше он такой никогда не слышал. Впрочем, он никогда не имел особо дел с ролевиками.
        Главный вход на территорию располагался в сотне метров от корпуса. Быстро шагая по ковру влажных гниющих листьев, усыпавших аллею, Юно дошел до ворот. У будки пропускного пункта сквозь ажурную ограду он издалека увидел группу людей, явно стремящихся пройти внутрь. Дмитрий стоял в пешеходной калитке, перегораживая им путь, и что-то втолковывал, ожесточенно жестикулируя. Подойдя ближе, Юно разглядел, что один из парней в группе - Касуми, хотя инициатива в разговоре принадлежала явно не ему. И даже не возвышающемуся рядом башней здоровяку со смугло-черной кожей, носящему камуфляжный костюм без опознавательных знаков. Похоже, главной атакующей силой среди пришельцев являлся высокий и тощий белобрысый парень в шортах и майке, больше подходящих для жаркого лета, чем для морозного хмурого утра поздней осени. Жестикулировал он не менее яростно, чем начальник охраны, и голос его звучал не в пример громче.
        - ...да не станем мы режим на твоей территории нарушать! - втолковывал белобрысый. - Тихо заглянем в комнату и уйдем сразу же, если она нас видеть не захочет. Ну что ты уперся лбом, капитан, как буксир в баржу?
        - Я в тысячный раз повторяю! - рявкнул Дмитрий, рубя ладонью в такт своим словам. - Сюда! Нельзя! Посторонним! Ни на минуту! Ни на секунду! Ни ставрийцам! Ни кайтарцам! Ни гхашам хвостатым! Без спецпропуска вход воспрещен всем без исключения! Ты по-человечески не понимаешь, что ли?
        - Ну пусть она сама сюда придет! - не сдавался белобрысый. Его глаза азартно сверкали. - Или привезут на каталке. Не помрет же она от прогулки?
        - В стотысячный раз повторяю: Самира Павловна очень плохо себя чувствует! Она спит, и будить ее врачи не разрешают. Проснется - я лично про вас расскажу, и дальше она сама решит, что делать. А сейчас покиньте территорию, пока я дежурный наряд не вызвал!
        Юно остановился чуть в стороне, прислонившись к ограде, и принялся изучать гостей. Помимо белобрысого, чернокожего и Касуми, тощего парня с длинными руками и завязанными на затылке в хвост волосами, в группе присутствовали три девицы в возрасте лет этак от пятнадцати до тридцати, одна из которых казалась смутно знакомой, и еще два совершенно незнакомых парня. Все пятеро носили странную одежду: парни и смутно знакомая девица - отблескивающие алюминиевой фольгой бутафорские доспехи, а остальные девицы - шикарные средневековые платья. Ряженые держались немного поодаль и с любопытством наблюдали за развертывающейся сценой, а девицы в платьях бросали на дачия заинтересованные взгляды и смущенно хихикали. Чернокожий иностранец, однако, не обращал на них ни малейшего внимания. Руки он скрестил на груди, а на лице у него держалось то особое терпеливое выражение, какое случается у мамаш, на улице отряхивающих свое отвозившееся чадо.
        - Лика! - улучшив паузу в рявканье Дмитрия, подала голос девица в доспехах. - Ну что ты к человеку пристал! Сказано же - нельзя, значит, нельзя. Потом придем. Подумаешь, триста метров от лагеря пройти.
        - Спасибо, госпожа, - с явным облегчением сказал ей начальник охраны. - Хоть кто-то здесь по-человечески понимает. И не приходите сами. Пошлю я к вам кого-нибудь из обслуги, ну честное слово!
        - Капитан! - вступил в разговор дачия. Голос у него оказался низкий и глубокий, а говорил на камиссе он без малейшего акцента. Точно ли он иностранец? - Прошу прощения за настойчивость, но мой молодой друг прав, к сожалению. Если госпожа Нихокара действительно в таком плохом состоянии, как ты описываешь, мы должны увидеть ее немедленно. Она может просто не дожить до вечера. Сейчас не до строгого соблюдения протоколов.
        - О здоровье госпожи Нихокары заботятся лучшие врачи! - отрезал Дмитрий. - Дамы и господа, в последний раз требую от вас покинуть территорию. Считаю до пяти, потом вызываю наряд и задерживаю вас. И тогда вместо своих игр вы проведете выходные сначала в камере в караулке, а потом в отделении милиции за составлением протоколов. О, Юно! - вдруг обрадовался он, вероятно, только заметив секретаря. - И ты подтянулся! Слушай, может, ты им объяснить сумеешь?
        Юно отлепился от ограды и подошел к нему.
        - Ага! - констатировал белобрысый. - К и без того превосходящему противнику подошло подкрепление. Друг, может, хоть до тебя дойдет, что нам нужно увидеть вашу Хихикару, или как ее там, прямо сейчас?
        - Нихокара-атара только что уснула, - качнул головой Юно. - Господин, прошу вас не проявлять ненужной настойчивости.
        - Дзи! - белобрысый повернулся к дачия. - Они здесь точно все в мировой заговор сговорились, чтобы твою подружку со свету сжить. Давай их штурмом возьмем, а? Ты берешь на себя левый фланг, центр и правый фланг, а я скромно пролезу краешком и доберусь до нее, пока все заняты.
        Дмитрий тихо пробормотал под нос что-то неразборчивое, но отчетливо ругательное, а его рука легла на пояс рядом с кобурой пистолета.
        - Лика, не время для таких шуточек, - предостерег дачия. - Видимо, нам все-таки придется вернуться позже. А у тебя, поскольку ты сюда народ притащил, есть определенная ответственность. Кто им лагерь поможет разбивать на местной болотине?
        - Господа! - обратился к ним Юно. - Меня зовут Юно Юнару. Я личный секретарь атары. Обещаю, что когда она проснется, я расскажу ей о вашем визите. Как вас представить?
        - Спасибо, Юно-тара, - дачия вдруг перешел на катару. - Передай ей, что ее хочет увидеть Джао. Если она та, кого мы ищем, она поймет. Если же не поймет, значит мы даже не станем больше тратить ваше время.
        - Я передам атаре о вашем визите, господин Джао, - демонстративно на камиссе ответил Юно, заметив, как напрягся Дмитрий при звуках непонятного языка. - Прошу не беспокоиться.
        - Типа, наше генеральное сражение завершилось полным провалом? - разочарованно поинтересовался белобрысый. - И мы, типа, разбитые и опозоренные, отступаем на исходные позиции?
        - Лика, да ладно тебе! - потрогала его за плечо девица в доспехах. - Пойдем, пока мастер не разозлился, что мы от работы отлыниваем.
        - Эх, жисть! - сокрушенно вздохнул белобрысый - и вдруг, согнувшись в три погибели, метнулся в калитку. Капитан машинально дернулся навстречу, но его руки лишь впустую загребли воздух. Белобрысый Лика нырнул ему под мышку, весьма квалифицированно перекатился по асфальту - и вскочил на ноги уже на внутренней территории.
        - Па-ра-рам! - победно пропел он. - Я нарушил госграницу! Ребята, раз уж вы все равно меня остановить не смогли... - Он ловко увернулся от попытавшегося ухватить его за плечо капитана. - ...то, может, все-таки допустите меня до вашей драгоценности? Я только одним глазком на нее взгляну...
        Белобрысый снова увернулся от Дмитрия.
        - ...и если не она, то просто исчезну, - закончил он. - А?
        Юно шагнул вперед, и в тот момент, когда белобрысый оказался к нему спиной, ухватил его странно горячую руку в захват и резко выкрутил.
        - Господин, пожалуйста, уйди по-хорошему, - вежливо сказал Юно в ухо замершему придурку. - Иначе тебя и в самом деле сейчас задержат.
        - Все на маленького, да? - обиженно осведомился тот, шмыгая носом. - Я, между прочим, так не согласен!
        Он извернулся, как кошка, и его кисть выскользнула из захвата легко, словно смазанная маслом. Белобрысый тут же отскочил подальше и гордо задрал нос, уперев кулаки в бока.
        - Давайте так, ребята, - деловито сказал он. - У вас пять минут, чтобы поймать меня и выкинуть. Или арестовать, как получится. Уложитесь - молодцы. Не уложитесь - ведете меня к сокровищу. Договорились? Время пошло!
        Начальник охраны зло сплюнул.
        - Ну, все, достал. Боровиков! - приказал он караульному, растерянно хлопающему глазами в будке. - Передать сигнал "чужие на территории". И наряд сюда по тревоге, живо.
        - Есть! - на физиономии караульного отразилось явное облегчение. Наконец-то он понимал, что делать! Он ладонью вдавил большую желтую кнопку на пульте, щелкнул парой тумблеров и выскочил на дорожку, на ходу вытаскивая пистолет. Эйшич тоже выдернул оружие и направил его на белобрысого. Юно быстро отошел в сторону. Попасть под шальную пулю, если дело дойдет до стрельбы, ему вовсе не улыбалось.
        Высокий чистый звук лавиной обрушился на него со всех сторон, едва ли не физически прижимая к земле. Острая боль пронзила перепонки, и он зажал уши, стараясь хотя бы немного ослабить давление. Но фанфары пели с такой ясной невозмутимой силой, что звук проходил сквозь кости черепа, нимало не смущаясь заткнутыми слуховыми каналами. Незнакомая мелодия, торжественная и зовущая обволакивала его со всех сторон, кружила и вертела в своем водовороте, и когда поток наконец схлынул, он с трудом осознал, что стоит на коленях, упираясь в мокрые листья одной рукой, а второй ухватив ухо, словно пытаясь его оторвать. Юно тряхнул головой, ошарашенно хлопая глазами и озираясь.
        Начальник охраны и караульный стояли, покачиваясь и судорожно вцепившись в решетку ограды. Пятеро ролевиков, похоже, не пострадавшие, удивленно пялились то на них, то на дачия, меланхолично барабанившего пальцами по бицепсу. Белобрысый, видимо, тоже перенес звуковой удар без особых последствий, поскольку на ногах держался как ни в чем не бывало.
        - Дзи! - словно сквозь толстый слой ваты, укоризненно проговорил он. - Так неспортивно. Головы я им и сам поотрывать мог. И что ты за музон такой вдруг сбацал?
        - Государственный гимн Ростании, - непонятно пояснил дачия. - Если она здесь, то должна откликнуться. Если нет, то тебе придется придумать, как извиняться.
        - Мне?!
        - За ложную тревогу и никакие детективные способности. Господин капитан, - дачия подошел к воротам и легонько постучал пальцем по руке все еще не пришедшего в себя начальника охраны. - Приношу свои извинения за грубое вмешательство. Вы в порядке?
        - Что... как вы это сделали? - Дмитрий потряс головой. - Зачем?
        - Если госпожа Никохара та, кем мы ее считаем, она услышала и опознала мелодию, господин капитан. Кроме того, у Лики, еще раз извиняюсь, нечто вроде дипломатического паспорта, а поскольку он думает только после того, как сделает...
        - Эй! - обиделся белобрысый. - Я, может, как истинный художник силен экспромтом!
        - ...то ситуация могла бы кончиться нехорошо для всех. Но Лика уже уходит с режимной территории и больше не доставит вам неприятностей. Верно, сынок?
        - Как скажешь, папочка! - язвительно откликнулся белобрысый. - В конце концов, по твоей же просьбе искали.
        - Папочка? - удивленно переспросила девица в доспехах, и Юно, вяло отряхивавший штаны, потерял равновесие и едва не упал снова. Черный как ночь дачия - папаша белого, как глиста, дурака?
        - Приемный, Танечка, приемный, - тяжело вздохнул белобрысый, нехотя плетясь к калитке. - Коварно украл меня в детстве из приюта и много лет зверски насиловал учением и физзарядкой...
        Раздалось гудение мотора, и из-за поворота главной аллеи вылетел автомобиль охраны. Взвизгнув тормозами и пройдя юзом по мокрому грязному асфальту, он замер, и наружу выскочили четверо с короткими автоматами.
        - Господин капитан! - крикнул один из них. - Дежурный наряд по вызову явился. Что случилось? Что за музыка?
        - Отставить! - хрипло произнес Эйшич, отпуская решетку и осторожно вращая головой, словно разминая шею. - Инцидент исчерпан. Верно я понимаю, э-э... господин?
        - Джао, - слегка поклонился дачия. - Просто Джао. Да, я еще раз приношу свои извинения за случившееся. Я постою здесь, за оградой, еще несколько минут. Если госпожа Нихокара...
        Он замолчал и уставился куда-то за спину Юно. Капитан Эйшич пошатнулся и снова ухватился за решетчатую створку ворот, чтобы не упасть. Глядел он в ту же сторону, что и дачия, но его вытаращенные глаза лезли на лоб. Юно резко обернулся - и окаменел в свой черед.
        Нихокара-атара приближалась по узкой боковой аллее, по которой только что пришел он сам. Ее походка казалась полупарализованной, женщину мотало из стороны в сторону, словно пьяную, босые ноги, вокруг которых путались намокшие полы халата, неуклюже загребали ледяную осеннюю грязь, но она ШЛА! Впервые за последние четыре года шла самостоятельно, и еще как быстро!
        - Самира Павловна? - пораженно пробормотал капитан. - Невероятно...
        Внезапно женщина остановилась и невидяще уставилась перед собой. Она начала медленно валиться вперед, и Юно бросился к ней, чтобы поддержать, но его толкнуло сзади мощной волной воздуха. Чернокожий гигант, словно сконденсировавшийся из воздуха, подхватил атару на руки и упал на колени, прижимая ее к груди.
        - Суоко! - выдохнул он.
        - Джао... - еле слышно пробормотала та. - Я услышала... я пришла... Аккумуляторы Бойского не действуют... Реактор почти мертв... я тоже...
        - Спокойно, милая! - властно произнес дачия. - Мы все-таки тебя нашли. Теперь все хорошо. Подключаю энерговвод по аварийной схеме. Отключи болевые ощущения, я проткну грудной контейнер между лопатками.
        - Госпожу Нихокару нужно вернуть в палату, - к нему приблизился капитан. - Немедленно! Господин Джао, ты обещал, что больше не доставишь неприятностей.
        - Все в порядке, Дима.
        Юно подошел к атаре, кажущейся хрупкой и маленькой в больших лапищах дачия. Женщина медленно открыла глаза и слегка улыбнулась. Секретарю показалось, что по его жилам прокатился холодный бодрящий огонь. Ее лицо снова казалось живым! Не той прежней неподвижной маской, в которую оно превратилось несколько месяцев назад, а по-настоящему живым!
        - Все в порядке, Дима, - повторила атара. - Отпусти людей, пожалуйста.
        - Чайка! - поколебавшись приказал начальник охраны. - Возвращайтесь в караулку. Отбой тревоги.
        - Понял, - кивнул один из новоприбывших. Все четверо забрались в машину, которая тут же лихо развернулась поперек аллеи и укатила восвояси.
        - Эй! - крикнул из-за забора белобрысый. - Дзи, а почему тебе можно в секретный домик, а мне нельзя? Или я больше не нужен? Так тогда я с народом пошел делом займусь!
        - Погоди! - отмахнулся от него дачия. - Суоко, как ты?
        - Впервые за последние восемь с лишним лет верю, что еще слегка поживу, Джа, - улыбнулась ему атара. - Дима, можешь устроить нашему гостю временный пропуск?
        - Нам двоим, - добавил дачия, выпрямляясь и бережно прижимая ее к груди. - Еще раз извиняюсь за неприятности, господин капитан.
        - Сделаем, - кивнул Дмитрий. - Госпожа Нихокара, вам нужно срочно вернуться в постель. Сейчас я прикажу, чтобы привезли кресло...
        - Не нужно, господин капитан, - перебил его дачия. - Если я ее отпущу, она сразу умрет. Нам нужно срочно... выполнить некоторые процедуры, причем лучше, чтобы меня видело как можно меньше народу. Лика, бегом сюда! Господа, где мы с госпожой Нихокарой можем уединиться?
        - Проще вернуться в палату, - решил Юно. Он не понимал, что происходит, но из-за прилива надежды его сердце билось часто-часто. - Там отдельный вход. Чем я могу помочь?
        - Сейчас - ничем особенным, господин Юно Юнару. Просто покажите дорогу.
        Подбежал, разбрызгивая грязь, белобрысый.
        - Ну? - деловито осведомился он как ни в чем не бывало. - Начинаем финальную фазу спасения утопающей? Дзи, ты перенос прямо на улице делать намерен?
        - Доберемся до палаты. Господин Юно, показывайте дорогу, пожалуйста.
        - Юно, я займусь пропусками. Подойду через несколько минут, проверю, - бросил Дмитрий. - Если что, зови на помощь. Господин Джао, на какие имена выписать пропуска?
        - Статус людей? - тихо спросил чернокожий дачия.
        - Друзья. Настоящие. Оба.
        Юно вздрогнул. Он знал, что такое "настоящий друг" в понимании атары. Кто же такой дачия, если он требует у атары отчета и так легко его получает? Тоже из друзей?
        - Хорошо. Понимаете, капитан, - дачия всем телом повернулся к начальнику охраны, - лучше, если сам факт нашего пребывания в санатории останется не зафиксированным. Я не выйду отсюда, а Лика нужен только в качестве наблюдательной платформы для подстраховки.
        - Не выйдете отсюда, господин Джао?
        - Носитель Суоко необратимо поврежден. Его невозможно восстановить в условиях вашей планеты...
        На сей раз Юно дернулся еще сильнее. ВАШЕЙ планеты?! Значит...
        - ...а потому мы перенесем ее сознание на новый - тот, который вы видите перед собой. Старый уничтожим, чтобы не создавать с ним проблем. Но в итоге выйдет с территории на одного человека меньше, чем вошло. Понимаете?
        Какое-то время начальник охраны остолбенело смотрел на него, потом потряс головой.
        - Вы... извне, господин? - неуверенно переспросил он.
        - Да. Суоко даст вам все нужные разъяснения после того, как я приведу ее в чувство. А сейчас, извините, мне хотелось бы закончить с нашей проблемой. Вон на него, - дачия кивнул в сторону терпеливо разглядывающего ногти белобрысого, - пропуск выпишите. Палек Мураций, у него даже официальные документы есть.
        - Держи, капитан, - белобрысый неуловимым движением извлек откуда-то синюю книжицу паспорта. - Только верни потом, а то еще с вашей СОБ... тьфу, СБС по его поводу объясняться. Дзи, может, хватит переговоров на свежем воздухе? Я тут общее сообщение послал, тебя достать не могут, так вся толпа у меня в канале висит и наперебой расспрашивает, что происходит. А я даже не знаю, что ответить.
        - Вся толпа? - с недоумением переспросила атара.
        - А ты не в курсе? - удивился дачия. - Впрочем, тогда многое становится яснее. Господин Юно, пожалуйста, покажите дорогу к палате.
        - Да, господин.
        Уже слегка оправившийся Юно заставил себя оторвать глаза от дачия и, переглянувшись с Дмитрием, быстро зашагал по аллее в сторону бокового пристроя. Дачия пристроился рядом, без труда удерживая заданный темп. Судя по звуку шагов, белобрысый шлепал где-то позади. Сердце Юно лихорадочно билось - так же сильно, как в зимний день три года назад. Тогда атара рассказала ему, что она такое - и что такое их Палла.
        Демиурги. Пришедшие извне могут оказаться только Демиургами, всемогущими и всеведущими. Непонятно, что удерживало их на расстоянии столько лет, но, может, у них просто не находилось времени за более важными делами. А теперь они помогут Палле. Они уничтожат кольчонов и вернут мир к тому состоянию, в каком он находился до Удара. И, может, уже очень скоро родной Хёнкон превратится из призрака в прежнюю процветающую страну. Ведь там всего лишь нужно расчистить перевалы - плевое дело для настоящих богов!
        Едва сдерживая волнение, он прошел через маленький холл пристроя, прошагал, пачкая слякотью ковры, по короткому коридору и распахнул перед дачия сначала внешнюю, а потом и внутреннюю дверь палаты. Дачия осторожно уложил атару поверх смятых простыней и сел рядом с кроватью на пятки. Одна его рука так и осталась подсунутой атаре под спину. Белобрысый с треском захлопнул внутренние двери и заложил задвижку.
        - Ну и? - осведомился он.
        - Сидим и ждем, - проинформировал Демиург. - Суоко, сервисные каналы твоего носителя сейчас подключены к моей кукле. Координатор анализирует состояние психоматрицы. Как только закончит, мы переместим твое сознание на фантомный носитель в нормальном пространстве, а потом ты получишь контроль за моей куклой. Для начала, чтобы избежать сложностей, ей придадут твою прежнюю форму, ну, а дальше сама разберешься.
        - Ох, Джа... - вздохнула атара. - Я уже совсем отчаялась. Знаешь, когда дело пошло к моей пятисотой годовщине на Палле, я настолько устала, что вроде бы и не возражала помереть. А потом вдруг Удар, аккумуляторы Бойского отключаются, активные сенсоры тоже, и начинает тикать обратный отсчет ресурса реактора. Смерть, раньше всего лишь теоретическая возможность, вдруг стала неизбежной. И меня такой страх взял! Я растягивала запас реактора как могла, в последние дни вообще на целые дни в спячку уходила. Сегодня решила подремать, оставила только пассивное слежение за окружением, и тут вдруг мелодия, которую не слышала... да, пожалуй, с того дня, когда ты меня выдернул с Малии. Ох, как я бросилась! - Она тихо засмеялась. - Израсходовала остатки ресурса за один присест.
        - Извини, что так задержался, - свободной рукой дачия погладил ее по плечу. - Мой маяк был привязан к планете, а она - глубоко в аномальной зоне. Я получил сигнал тревоги, ринулся сюда, как олень в гоне, и сжег сотню своих проекций, прежде чем понял, что штатные средства не работают. Пока мы пытались нащупать новую точку выхода рядом с вашей системой, пока нашли журналы Станции, пока разобрались в местной аномалии, пока сделали дронов, способных существовать на планете... Восемь лет? Да, восемь местных планетарных лет, даже больше. Моделирование показало, что аккумуляторы Бойского и псевдопищеварение у тебя вышли из строя сразу же, но аварийный реактор должен продолжать работать. Я страшно боялся, что не успеем, но быстрее не получалось. Прости.
        - Не за что извиняться, Джа. Ни за нынешнее, ни за прошлое. Но ты, я вижу, здесь не один? - атара повернула голову и с любопытством осмотрела белобрысого. - Не познакомишь нас?
        - Сейчас Дзи окончательно сдержит рыдания облегчения и снова сможет ясно думать, - фыркнул тот. - А пока я сам представлюсь. Суоко, я Палек, для друзей - Лика. Типа, тоже натуральный Демиург, как и Дзи, только классом пожиже и летаю пониже. Там, где он планеты строит, я мостами и домами ограничиваюсь. Кто ты такая, нам всем известно, Дзи за несколько лет все уши прожужжал. Рад знакомству, прошу благосклонности, как принято говорить у нас на Текире в таких случаях, и вообще давай сразу на ты. Я все равно шалопай и балабол, вежливости не обучен, так что постоянно забываю, к кому как обращаться.
        - Су, он прекрасно помнит, как к кому обращаться, - усмехнулся дачия. - В стране, где он родился и вырос, без этикета и шагу не ступить. У него просто перманентный подростковый бунт против условностей, даром что за сорок перевалило.
        - Учту, - усмехнулась атара. - Значит, Лика? Но кто-нибудь введет меня в курс, кто такие "все" и что они здесь делают?
        - У меня сестричка есть, - сообщил белобрысый Палек. - Кариной зовут, вы с ней еще познакомитесь. Когда она узнала, что ваша планетка в жуткой опасности, приволокла сюда огромную толпу народа, числом до тыщи, а до и до пяти, не считал точно, и теперь собирается спасать вас по полной программе. А хотите вы спасаться или нет, ее не колышет. Ты пока расслабься и не любопытствуй лишний раз, у тебя впереди одних только вводных инструктажей на полгода. Слушай, Суоко, ты же вроде бы как в Ставрии самая крутая по закулисным играм. Камилл тут у вас уже целую декаду сидит, как самый настоящий официальный представитель Чужих, правительство о нас прекрасно осведомлено - а ты ничего не знаешь?
        - Последние три декады я находилась в режиме жесткой экономии энергии. Мне было не до поддержания связей и изучения текущих событий.
        - Я так и подозревал, - кивнул дачия. - Ну, все. Суоко, координатор сообщает, что анализ твоего чоки закончен. Мы готовы переносить психоматрицу. Для простоты твое сознание предполагается временно погасить.
        Атара подняла руку и положила ее на плечо чернокожего гиганта.
        - Джа, я тебе верю, - тихо сказала она. - Делай, как сочтешь нужным. Меня не спрашивай, я все равно ничего не понимаю.
        - Ну, вот и ладушки, - широко улыбнулся Джао. - Спок ночи, Ната.
        - Смотри-ка, кто-то еще помнит мое первое имя, - криво усмехнулась атара. - Давай, не тяни.
        Ее тело внезапно напряглось, вытянувшись на кровати как струна, лицо закостенело. Джао вытянул из-под нее ладонь и поднялся.
        - Все, - пояснил он, глядя на Юно. - Старая кукла больше не нужна. Господин Юно, извиняюсь, что игнорирую тебя, но я пытаюсь одновременно заниматься делами в двух разных вселенных, и у меня просто нет свободных ресурсов.
        - Ничего страшного, атара, - от неожиданности секретарь даже вздрогнул, но тут же заставил себя успокоиться. - Я ничего не значу. Я здесь, только чтобы служить.
        - Каждый друг Суоко значит очень много, - прищурился Демиург. - Наверное, Суоко не слишком много рассказывала обо мне, если вообще рассказывала, раз ты так напряжен. Расслабься. У нас нет иерархии, где младшие служат старшим. Человек либо имеет для нас значение, либо нет. Ты - имеешь. Не уверен, что мы сможем много пообщаться лично, но в самом ближайшем будущем ты окажешься в центре внимания нашей компании.
        - В будущем? - возмутился белобрысый Лика. - Размечтался! В настоящем, блин! Сегодня уже! Я народу пообещал, что их два настоящих иностранца развлекать станут, причем один из них - мастер мордобоя и железовращания. Дзи, я тебя в виду имел, между прочим! А ты технично сваливаешь в кусты, оставляя меня крайним. Я что, один отдуваться стану? Юно, ты ведь уже учил фехтовать того Касуми?
        - Да, господин Палек.
        - Тьфу, да забудь ты про господина! Мы твою ненаглядную хозяйку спасли? Спасли. Вот и расплачивайся делами. Там, между прочим, вполне симпатичные девицы попадаются, на фехтовальщиков западающих. Не станешь клювом щелкать - и девицу снимешь, и стресс заодно.
        - Лика! - прервал его дачия. - Хорош языком трепать. Я передаю Суоко контроль за своим чоки. От старой куклы постарайся избавиться самостоятельно. Надеюсь, лучше получится, чем от СБС сбегать. Господин Юно, сейчас мое тело морфирует и примет внешний вид Суоко. А я с тобой прощаюсь - на время.
        Он протянул руку и небрежно сбросил тело атары на пол. То упало с отчетливым костяным стуком, нисколько не изменив положение. Как манекен! Быстро сбросив одежду и оставшись совершенно нагим, дачия лег на заметно просевшую под ним кровать и закрыл глаза. Юно зачарованно наблюдал, как его тело идет мелкой рябью, течет, изменяет форму и цвет. Полминуты спустя на кровати лежало женское тело, в точности копирующее атару, только более молодое и цветущее. Оно пошевелилось и открыло глаза.
        - Раз-два-три-четыре-пять, надо в зайцев пострелять, - отчетливо артикулируя, проговорила женщина. Она подняла руку, поднесла ее к глазам и пошевелила пальцами. - Вроде работает, хотя ощущения слегка странные.
        Она спустила с кровати ноги и поднялась, запнувшись о старое тело. Недоуменно посмотрев на него, она присела на корточки и потрогала его пальцем.
        - Я что, так выглядела? - пробормотала она. - Страх-то какой...
        - Ты выглядела, как многолетняя узница в каменной одиночке, недокормленная и вся из себя атрофированная, - деловито проинформировал Палек. - Я снимал, потом перешлю записи. Суоко, мне-то пофиг, у нас нагота в порядке вещей, а вот своего верного подручного ты не слишком смущаешь? У вас ведь тут такие же дурацкие табу, как и в Четырех Княжествах.
        - Ох, да. Извини, Юно, - атара сняла с кровати простыню и завернулась в нее. - Как-то не подумала.
        Юно почувствовал, что его уши потихоньку теплеют. Ну как объяснить, что он не смотрит, не может смотреть на атару как на объект вожделения?
        В дверь раздался тихий стук. Палек двинул щеколду и выглянул наружу, потом широко распахнул дверь и впустил Дмитрия Эйшича. В руках начальник охраны держал паспорт Палека и еще какие-то бумажки. Он с удивлением перевел взгляд с атары на лежащее на полу тело и обратно, потом на его лице появилось отчетливое ощущение облегчения.
        - Замечательно, что пришел, капитан! - громким шепотом обрадовался Палек. - Хорошо, когда охрана на стороне заговорщиков! Слушай, нам тут надо от злостно умерщвленного трупа избавиться. Где у вас хранится секретный крематорий?
        И только тут Юно, наконец, осознал, что неприятности кончились, а вместе с ними - и старая полусонная жизнь. Атара жива, ее тайна сохранена, и на планету наконец-то явились настоящие Демиурги. А значит - значит, скоро он сможет снова увидеть Хёнкон.
        - Кого и где нужно учить, господин Палек? - решительно спросил он.
        10.36.1231. Кайтар, Барна и окрестности
        - И все-таки, дэйя, ехать за город на какое-то глухое побережье - не самая лучшая идея.
        На лице Джиона неодобрительная мина держалась с самого утра. В общем-то, телохранителю сразу не понравилась идея классной экскурсии за город - на нанятом пароме, в сопровождении всего двух учителей. Он долго рассуждал о том, насколько приятно и комфортно кататься по морю на собственной яхте, чем только укрепил у Фуоко желание отправиться вместе со всеми. Мать, разумеется, нудела в пять раз громче Джиона, но игнорировать ее Фуоко давно привыкла. Отец же, к которому мать апеллировала накануне за ужином, внимательно оглядел Фуоко, пожал плечами и ничем больше своего отношения не выказал. Вот и славно! Сейчас девушка сидела в лимузине, положив руку на болтающийся на сиденье мешок с несколькими пакетами и консервными банками, принесенными горничными с кухни, и победно смотрела в окно на мелькающий мимо город.
        - Ну вот представьте, дэйя, а вдруг кольчон появится? - со скорбной физиономией спросил телохранитель. - И что дальше? Корабль придет через два часа, если вообще придет. Да что кольчон, а если просто дождь начнется? Вы ведь даже палаток с собой не берете.
        - Джион! - не выдержала Фуоко. - У нас обычная школьная экскурсия! Все старшие классы отправляются на такие дважды в год! И мы едем совсем недалеко, всего две цулы вдоль побережья! Да оттуда, если что, пешком можно вернуться! Ты за мою безопасность боишься? Так ведь ты со мной! Отвяжись, а?
        - Я с вами, дэйя, - кротко согласился Джион. - И очень надеюсь, что наша... вылазка на природу пройдет без эксцессов.
        Лимузин вырулил на площадь Кломба, проехал вдоль длинного здания Морского музея и остановился неподалеку от обелиска. Фуоко, прихватив пакет, вылезла на тротуар и глянула вверх. Кломб в треуголке, с упертой в бедро подзорной трубой гордо указывал куда-то на восток, в сторону открытого океана. На его вытянутой руке расселись чайки, внимательно оглядывающие площадь и пирсы далеко внизу в поисках поживы. Хорошо. Не то чтобы чайки являлись верной приметой к хорошей погоде, но зато их отсутствие гарантировало ветер и дождь в самом ближайшем времени.
        - Видишь, Джион? - сказала она, тыкая пальцем в памятник. - Чайки. Не пойдет никакого дождя. И небо чистое.
        - Да, дэйя, - все так же кротко кивнул телохранитель. - Как скажете.
        Лимузин зафырчал и заглушил мотор. Только сейчас Фуоко сообразила, что что-то не так. Обычно в выходные пирсы Порта Ай кишели народом, ожидающим прогулочных судов и паромов, отправляющихся отсюда каждые несколько минут. Сегодня же набережная словно вымерла. Если не считать редких прохожих, прогуливающихся вдоль старых парусников и стоянок яхт, в окрестностях стояла непривычная пустота, а прогулочные суда тихо покачивались у причалов, пустые и заброшенные. Только возле кассовых будок собралась небольшая толпа, в которой Фуоко, вглядевшись, с удивлением опознала собственный класс.
        - А что так тихо? - растерянно осведомилась она.
        - Сегодня в порту объявлена забастовка, - вежливо, но с легкой ноткой злорадства в голосе, пояснил Джион. - Не работают грузчики, крановщики, а также экипажи прогулочных судов.
        - Как не работают?.. - растерялась Фуоко. - Почему?
        - Насколько я в курсе, требуют повышения зарплат, увеличения отпуска по болезни и увеличения страховых выплат при несчастных случаях.
        - А...
        Фуоко задумалась. Теоретически она знала, что такое забастовки. Иногда она слышала о них по телевизору или видела заметки в газетах, забываемых отцом в столовой. Но они всегда оставались для нее чем-то отдаленным и абстрактным. Общественным транспортом она не пользовалась, в общественные больницы не ходила, да и в порту ее маршруты обычно ограничивались частным эллингом, где располагались три яхты их семьи. Мать любила порассуждать о неблагодарности низших классов, не понимающих, насколько сегодня владельцам предприятий тяжело сводить концы с концами, но в целом забастовки казались всего лишь проявлением такой же стихии, как и шторма. Шквал пришел, шквал ушел... Если смотреть на хлещущие потоки ливня из-за безопасных толстых стекол фамильного особняка, как-то даже и забываешь, что далеко в море поднятое ветром волнение вполне способно перевернуть и потопить рыбацкий сейнер.
        Значит, забастовка? И что? Видимо, она забылась и произнесла это вслух, потому что Джион немедленно откликнулся:
        - Скорее всего, экскурсия не состоится, дэйя. Видите, все прогулочные суда стоят на приколе? Чартерные паромы наверняка тоже бастуют.
        - Посмотрим, - буркнула Фуоко. Она закинула на плечо мешок с едой и решительно зашагала к своим.
        Класс почти в полном составе растерянно толпился возле небольшой будки, над которой виднелись написанные криво, от руки, слова "Чартерные рейсы". Дьячелла Кьёко что-то говорила, забравшись на стоящую рядом скамейку.
        - ...а потому сегодня мы вынуждены отменить нашу экскурсию, - расслышала Фуоко, подойдя поближе.
        Класс ответил дружным стоном разочарования.
        - Ну вот, а я-то надеялась оттянуться! - сказала подружкам Мартина. - Я даже с собой прихватила кое-что... - она тряхнула своей сумкой, в которой что-то булькнула. - А тут облом...
        - Еще раз извиняюсь за накладку, - продолжала говорить Дьячелла. - На сегодня все, расходитесь по домам. Мы перенесем экскурсию на следующую декаду.
        - Эй, дэйя! - крикнул сиплый мужской голос. - Эй!
        Какой-то дядька в комбинезоне и лихо заломленной на затылок бескозырке махал рукой с противоположной стороны толпы.
        - Да? - через головы школьников осведомилась географичка.
        - Вы куда идти собирались?
        - На Косой пляж.
        - Так я могу отвезти! - обрадовался дядька. - У меня свой корабль есть. Вон там стоит, у двенадцатого пирса. И возьму недорого, пять леер с носа.
        - Корабль? - Дьячелла подозрительно посмотрела на дядьку. - Что за корабль?
        - Так пойдем, дэйя, покажу! Настоящий корабль, все без обмана. Я сам по себе, в профсоюзах и забастовках не участвую.
        Народ радостно загомонил.
        - Извини, дэй, - качнула головой учительница. - Денег нет. Школа деньги собирала, школа платила, а у меня сейчас ничего нет.
        - А... - дядька почесал в затылке. - Жаль. Что, совсем ничего нет? Я могу скинуть немного.
        - Ну, вот и все, дэйя, - сказал рядом Джион. - Возвращаемся домой. Не повезло, случается.
        "Не повезло"? Ни хрена подобного! Она не позволит сорвать поездку, которую ожидала целых три декады!
        - Эй! - звонко крикнула Фуоко, махнув рукой в воздухе. - Эй, дэй моряк! У меня есть, я заплачу!
        Все дружно обернулись к ней, и она невольно поежилась, оказавшись в перекрещении сразу стольких взглядов.
        - Дэйя Фуоко, - растерянно сказала Дьячелла, - я не могу допустить, чтобы ученики платили за экскурсии из своих карманных средств. Есть процедура...
        - Ну и что? - Фуоко пожала плечами. - Школа мне потом отдаст, когда порт деньги вернет. Дэй моряк, сколько нужно?
        Она полезла за пазуху и вытащила кошелек, в котором бережно хранила свои сбережения. Родители никогда не давали ей много, только мелочь, десять-пятнадцать леер в декаду, но она их практически не тратила, часть складывая в копилку, а часть в кошелек. Сейчас она лихорадочно пыталась вспомнить, какая сумма у нее может оказаться с собой.
        - А сколько вас тут? - поинтересовался владелец корабля. - Пятерка с носа. Ты же грамотная, наверное, вот и считай.
        - Тридцать два школьника и два взрослых сопровождающих, - после короткой паузы сообщила географичка. - Итого тридцать четыре. Но нам ведь еще и назад вечером нужно вернуться...
        - Так не вопрос, дэйя! Приду и заберу. Туда и обратно, все вместе за восемь леер с человека. На тридцать четыре умножить... э-э... - Он почесал в затылке.
        - Двести семьдесят два! - крикнул кто-то.
        Так много? Фуоко принялась лихорадочно копаться в кошельке. Бумажные пятерки путались между пальцами. Пятьдесят... восемьдесят... сто пятнадцать... Монеты в другом отделении глухо зазвенели, когда она высыпала их себе на ладонь. Шесть пятерок, еще одна чудом затесавшаяся двадцатка... Всего сто шестьдесят пять... сто семьдесят две, если считать двушки и однушки.
        Все.
        Она почувствовала, как по спине бегут мурашки. Наследница богатейшей семьи в Барне, не способная найти в собственном кошельке три сотни леер, да еще и не знающая об этом. Дважды посмешище. Кто-то толкнул ее в плечо, рука дрогнула, и монеты покатились по каменным плитам пристани.
        - Извини, Фучи, - неизвестно откуда взявшаяся Риса Серенова присела на карточки и принялась подбирать монеты. - Кир, помоги.
        - Руки кривые... - пробурчал Кирис, проталкиваясь через выжидательно замерших одноклассников и наклоняясь к монетам. - На!
        Он высыпал в пригоршню Фуоко несколько медных пятерок.
        - Возьми, Фучи, - Риса тоже протянула собранные деньги. - Кажется, ничего не потерялось. Аккуратнее с полтинниками, они хорошо катаются.
        Ее левое веко слегка дернулось, словно подмигивая.
        С полтинниками? Фуоко озадаченно глянула себе в ладонь. Сквозь тусклую медь отчетливо блестели две серебряные монеты. Откуда? У нее их точно никогда не водилось. Неужто Риса?..
        - Эй, так что там с деньгами? - осведомился моряк, подходя ближе. - Ладно уж, за двести пятьдесят взад-вперед свожу.
        Так. Выяснить происхождение денег можно и потом.
        - Хорошо, дэй моряк, двести пятьдесят, - согласилась Фуоко. - Иди сюда.
        Она отсчитала нужную сумму, отложив четыре бумажных пятерки и две медных лееры, и вложила деньги в руки моряка.
        - Вот и ладно! - одобрительно проворчал тот. - Молодец, девонька, так и нужно товарищей выручать... Эй, дэйя! - он поманил пальцем Дьячеллу. - За мной топайте. Опоздавших не жду.
        И он быстро пошел по набережной мимо пустых пирсов.
        - Ну-э-э... - та поколебалась, затем махнула рукой. - Имей! Возглавляешь группу. Класс! Держаться за дэем Таронхо, по сторонам не бегать, не шуметь и вести себя прилично!
        Школьники радостно завопили.
        - Да здравствует Фуоко! - во всю глотку рявкнул Чезаре. - Ура ее высочеству!
        Несколько мальчишек радостно заулюлюкали.
        - Класс! - гаркнул физрук, перекрывая гам. - За мной все! Живо!
        Нестройной шумной толпой школьники двинулись за учителем. На Фуоко бросали взгляды, иногда благодарные, иногда безразличные.
        - Сэрат дэйя Деллавита! Вы такая щедрая! Вы такая великодушная! - защебетали рядом в унисон девичьи голоса. Ну конечно, Пьона, Элла и Арческа, вечные подлизы, не упустили случая и сейчас. - Мы все так вам благодарны! Позвольте понести вашу сумку!
        - Сама донесу! - сердито огрызнулась Фуоко. - Топайте!
        - Ах, сэрат дэйя Деллавита! - троица благоговейно возвела глаза к небу. - Вы такая замечательная!
        И девчонки удалились вслед за остальными - только для того, чтобы уступить место нахмуренной Дьячелле.
        - Вы поступили благородно, дэйя Деллавита, - скованно сказала она. - Однако не стоит хвалиться своими деньгами без нужды. Школа компенсирует вам расходы.
        - Да я вовсе не хвалилась! - озлилась Фуоко. - Мне не сложно!
        - Вот и я о том же! - вздернула нос географичка. - Я не знаю, дэйя Деллавита, осознаете ли вы, что двести пятьдесят леер для родителей многих ваших одноклассников - заработок за несколько декад. То, что для вас лишь мелкие карманные расходы, для них - большие деньги.
        - Для дэйи Деллавиты - тоже, - некстати встрял Джион. - Думаю, у ее родителей возникнут вопросы, откуда у нее взялась такая сумма сразу.
        - Тем более! - учительница тряхнула кудряшками. - Я признательна, дэйя, за то, что вы спасли экскурсию, но пусть событие послужит для вас наглядным уроком политической экономии. А теперь идемте, пока тот странный тип не уплыл на корабле без нас.
        И она решительно застучала каблучками по плитам набережной. От беспомощности Фуоко стиснула кулаки. Она ведь вовсе не собиралась хвалиться своим богатством!
        - Дэйя Кьёко - храбрая женщина, - задумчиво сказала Риса, глядя ей вслед. - Ужасно боится твоих родителей, Фучи, но все равно пытается воспитывать тебя так, как полагает должным.
        - Дура она! - зло буркнула Фуоко.
        - Одно другого не исключает.
        - Зато ты у нас богачка, - язвительно фыркнул Кирис. - Думаешь, я не видел, что ты полтинники подсунула? Налево и направо разбрасываешься то золотом, то серебром. Ты, случайно, не тайная наследница какой-нибудь семьи?
        - Нет, Кир, я не наследница, - Риса, тоненькая и хрупкая в своих слишком больших и мешковатых юбке и блузе, переложила из руки в руку большую сумку с торчащими бумажными пакетами. - Просто мне осталось провести с вами совсем немного. Дня два-три, не больше. Мне всего лишь захотелось доставить вам удовольствие напоследок.
        - Ты уезжаешь? - Фуоко почувствовала, как падает сердце. - Надолго?
        - Насовсем, Фучи. Вряд ли я в ближайшем будущем вернусь в Барну. Но есть хорошие шансы, что мы еще с тобой увидимся. И с тобой, Кир. Все зависит от завтрашнего теста.
        - Завтрашнего?
        - Да. Последний тест из запланированных в вашем городе. Но давайте оставим завтра на завтра. А сегодня пора на корабль.
        И Риса зашагала в ту сторону, куда удалился класс. Фуоко беспомощно взглянула на Кириса. Только-только она нашла, казалось, новую подругу, которой безразлично имя Деллавита, только-только прикоснулась к тайне эйлахо, так похожей на ее собственную - и вот теперь все? Остается только Кир - а что Кир? Он, может, не такой уж плохой мальчишка, но из совсем другого мира. Не обязательно было приводить его домой, чтобы понимать такие простые вещи. И получается, что она снова остается одна...
        - Ну, что встала, принцесса? - грубовато сказал Кирис, отводя взгляд. - Пойдем, а то и в самом деле слиняют без нас.
        Тяжелый грузовой "Корморан" неторопливо пробежал по ВПП и грузно оторвался от земли, поблескивая всеми четырьмя винтами в проглядывающем из-за облаков солнце. Джорджио Каллавиро посмотрел ему вслед и снова принялся наблюдать за взводом из окна своего кабинета.
        Сегодня Дуэппе Вайха, пользуясь хорошей погодой, расположился с новобранцами на скамьях перед казармой. За последнюю декаду новички неплохо освоились на базе, а на бывшего полицейского Сулио Герранте Джорджио даже с удовольствием подписал представление на рядового второго класса. Глядишь, через сезон-другой парень и третий класс получит, а там и до сержанта недалеко. Остальные тоже обещали быстро встроиться в жизнь базы в качестве ее полноправных членов. Все - кроме Леонте Тратторе.
        Замаскированный инопланетянин Саматта Касарий хотя и перестал изображать полного идиота, как в день прибытия, но на публике по-прежнему тупил, как бегемот: неправильно застегивал амуницию, не мог толком упаковать ранец, отставал во время кроссов, не осиливал даже три десятка отжиманий, неправильно обращался к старшим по званию, однажды даже назвав заместителя командира базы "сэрат дэй" (за что схлопотал три круга бегом вокруг ВПП), и вообще старательно изображал из себя полного шпака, только вчера попавшего в армию. Изображал настолько талантливо, что Джорджио, исподтишка наблюдая за ним, только диву давался. Артист. Натуральный артист. А тренировки по ринье! Если бы не пара полуночных спаррингов, которые Саматта провел с ним за прошедшее время (каждый раз результат - примерно 50:1 в пользу чужака), можно было бы решить, что он никогда не дрался ни с кем страшнее морской свинки. Как результат, Дуэппе беспощадно гонял его на физподготовке в хвост и в гриву, а наедине жаловался Джорджио, что с трудом удерживает позыв подать рапорт об отправке Леонте куда-нибудь подальше.
        Выпадали из образа только две вещи. Во-первых, он стрелял так, что все вокруг (не исключая и Джорджио) смотрели на него выпученными от изумления глазами. Что из противотанкового "Лепестка", за каким-то хреном нашедшемся в арсенале базы, что из штатной снайперки Раез-12, на расстоянии в цулу он клал в центр мишени девять выстрелов из десяти даже ночью, в дождь и туман с сильным порывистым ветром. Для "Лепестка" мишени приходилось малевать на кровельном железе, потому что фанерные пуля весом в пятнадцать моммэ разносила в мелкие щепки, куда бы ни попала. Когда взвод упражнялся на стрельбище, на здоровяка ходили смотреть как на цирковое зрелище. Кое-то в первые дни даже пытался биться об заклад, но забава быстро сошла на нет: при нормальной погоде Леонте Тратторе (или же Саматта Касарий, как посмотреть) не промахивался вообще никогда.
        - У меня к зрению что-то типа баллистического компьютера прикручено, - пояснил он Джорджио во время одного из ночных общений. - И пули я в полете вижу. Так что мне промазать сложнее, чем попасть, и я просто не хочу руку сбивать.
        Вторым выпадающим из образа пунктиком стали вопросы. Замаскированный инопланетянин оказался любопытным, как кошка. Он лез повсюду - от кухни до подлодок, и всюду въедался людям под кожу так, что некоторые его всерьез заподозрили в шпионаже. Командир базы, капитан третьего класса Руфио Пасия, к которому Джорджио, после некоторых колебаний, все-таки обратился насчет Саматты, только вздохнул и богохульно выматерился сквозь зубы.
        - Я уже и не знаю, как контрразведку от него подальше держать, - пояснил он вслух. - Ну, навязал мне Генштаб развлечение! Приказы, конечно, не обсуждаются, но... Сержант, раз ты с ним общаешься приватно, попытайся слегка утихомирить, иначе всю его легенду гхаши склюют в ближайшее время.
        Однако "утихомирить" Чужого казалось невозможным. Вот и сейчас Дуэппе, рассказывавший об устройстве патрульной подлодки класса "Акула", упорно пытался игнорировать его вытянутую руку.
        - ..."Акула" является стандартным разведывательным подводным судном, применяемым для борьбы с кольчонами, - объяснял он, тыкая указкой в старый выцветший плакат. - Глубина погружения - до полутора цул, дальность подводного хода - до тысячи цул, крейсерская скорость под водой - до восемнадцати цул в час, в надводном положении - десять цул. Экипаж - сорок три человека, берет на борт десант до 50 пехотинцев в полном снаряжении. Вооружение - одна лазерная пушка, применяется в надводном положении. О господи, Тратторе, ну что еще у тебя? Брюхо прихватило?
        - Дэр сержант, а почему побережные батареи не оснащают лазерными пушками? - немедленно поинтересовался "рядовой Леонте Тратторе". - Почему их вообще ставят только на подлодки, а не на корабли и не на самолеты? Ведь они, выходит, наиболее эффективны против кольчонов и волют?
        - Потому что, рядовой, их нельзя ставить куда ни попадя. Во-первых, лазерная пушка требует массы воды для охлаждения. На подлодке с ней проблем нет, а где ее взять на самолете? Только воздушным потоком не справиться. Во-вторых, волюты их чувствуют. Подлодка всплыла, вжарила лазером и ушла под воду, волюты ее там не достанут. А побережная батарея спрятаться не может, да и надводный корабль - тоже, волюты их сразу накроют.
        - Даже если орудие тяжелым капониром закрыть? - удивился Леонте. - Волюты же не умеют сквозь стены проходить. Сделал узкую щель, и стреляй себе лучом сквозь нее. Волюты прилетели - заткнул ее бронеплитой, и пусть себе толкутся снаружи. А воду снизу, от моря, качать. Поставить пластиковые трубы, и коррозия не проблема.
        Дуэппе ощутимо замешкался. Похоже, ответа он попросту не знал.
        - Раз не делают, значит, не положено! - наконец отрезал он. - Небось не глупее тебя люди придумывали.
        - Эй! - крикнул Джорджио. - Дуэппе, сейчас подойду.
        С отвращением оглянувшись на стол с огромной кипой бумаг, которые следовало разобрать до вечера, он перепрыгнул через подоконник и дошагал до скамей.
        - Взвод, встать! - скомандовал Дуэппе. - Смирно!
        - Вольно! - отмахнулся Джорджио. - Всем сесть. На самом деле, рядовой, вопрос правильный и важный. Пытались ставить лазеры и на корабли, и на побережье, да только плохо все кончалось. Вы обязательно должны усвоить о волютах, что они вовсе не куски протоплазмы, тупо роящиеся вокруг кольчона как мошкара вокруг лампы. Они весьма умные и умелые сволочи, причем пределов их возможностей мы пока не знаем. Во-первых, они умеют пробивать дыры даже в бетоне и корабельной броне. Сливаются в одну большую кучу, шмаляют - бац, и дыра. И они в нее всей стаей лезут. Во-вторых, они умеют выжигать электрические цепи, даже не прикасаясь к ним. Когда несколько лет назад против них пытались применять стационарные лазеры, волюты просто сжигали их, облепляя капониры всей стаей. Пушки никто из них не касался, но она сгорала, а то и взрывалась. А стоит она как эскадрилья тяжелых бомберов. Так что теперь в местах, которые могут накрыть волюты, ставят только обычные орудия, на которые волюты не реагируют. Понятно, рядовой?
        - Да, дэр сержант, - кивнул Леонте. - Значит, волюты под воду не спускаются никогда?
        - Никогда. Умники не знают, почему - я слышал, что чудища воды не боятся, но в нее не лезут. Так что не забывайте, зачем в вашем снаряжении дыхательные трубки. Чтобы они вас не заметили, достаточно тонкого слоя воды в несколько сунов. В крайнем случае ныряйте в воду и нос на поверхность высовывайте через раз.
        - И над сушей кольчоны не перемещаются... - полувопросительно сказал Леонте.
        - Перемещаются. Но над водой они могут ускоряться до сотни цул в час, а над землей никогда быстрее трех-четырех не ходят. Почему - тоже никто не знает. Так что тренированный человек от кольчона может просто убежать. Вот от волют убежать не выйдет, они и тридцать цул в час выдать могут даже над сушей. Догонят и сожрут.
        - Понял, дэр сержант. А...
        Рядовой Леонте Тратторе резко замолчал и повернулся в сторону океана.
        - Еще вопросы, рядовой? - нетерпеливо переспросил Дуэппе. - Или у тебя все?
        - У меня масса вопросов, дэр сержант, - медленно проговорил рядовой, поднимаясь и выпрямляясь во весь свой немалый рост. - Но только у нас вышло время для разговоров.
        - Что?
        - Патрульный эсминец "Чибис" только что обнаружил противника. Похоже, кольчон направляется к Барне.
        И тут же по всей базе тягуче завыли сирены.
        Рефлексы сработали независимо от сознания.
        - Взвод! - рявкнул Джорджио. - Экипироваться, получить оружие, подготовиться к погрузке в вертолеты! Живо! Сержант Вайха, командуй!
        Не обращая внимание, выполняется ли его приказ, он метнулся обратно к своему кабинету и перебросил тело через подоконник. Его ранец всегда стоял в углу полностью снаряженным, а штурмовую винтовку в арсенал он не сдавал никогда. Он быстро проверил магазины в винтовке и пистолете, захлопнул окно и выскочил в коридор.
        Там уже стоял бардак, обычный для состояния тревоги. Неслись по коридорам вестовые, гражданские служащие несмотря на все инструкции метались из кабинета в кабинет с очумелыми физиономиями. Быстро, но с сознанием собственного достоинства шагали штабные офицеры. Заперев дверь и краешком сознания испытав облегчение из-за того, что сегодняшняя кипа бумаг откладывается на неопределенное время, он поднялся на второй этаж в зал оперативного штаба. Часовой у входа окинул его внимательным взглядом, но ничего не сказал: по введенному в начале осени расписанию ротным сержантам во время тревоги полагалось находиться именно здесь. Зал быстро наполнялся народом, а большой проектор на стене уже шумел, разогреваясь. Дежурные быстро задергивали тяжелые шторы, и в помещении сгущалась темнота. В лучах проектора заплясали пылинки, и на огромном десятиметровом экране засветилась большая карта окрестностей Барны, снимаемая телекамерой сверху.
        - Раз-два, раз-два... Всем слушать меня! - скомандовал, усиленный микрофонами, голос начальника штаба. - У нас желтый код от эсминца "Чибис", патрулирующего в третьей зоне. Пять минут назад он обнаружил кольчона, идущего над океаном курсом в сторону Барны. Размер кольчона - около цулы в диаметре, расстояние от Барны - сто двенадцать цул, скорость перемещения - примерно двадцать цул в час. Сопровождающие волюты пока особой агрессивности не проявляют, так что эсминец движется параллельным курсом в трех цулах от кольчона. Контроль информирует: патрулирующие неподалеку подводные лодки "Марионетта" и "Эсторадо" уже выдвинулись навстречу, ожидаемое время перехвата - сорок две и пятьдесят шесть минут соответственно. Тяжелый фрегат "Надежда" и линкор "Сотто" доберутся до него через шестьдесят четыре и восемьдесят две минуты. Контроль также направил к объекту лодки "Надежда", "Малютка" и "Достерия". Они идут полным ходом, но слишком далеко, так что вряд ли успеют. Восьмая авиабаза поднимает эскадрильи, ожидаемое время перехвата - двадцать четыре минуты. Авиаударной группе присвоен позывной "Стрижи". Код
желтый, повторяю, код желтый.
        Руки оператора замелькали над картой, расставляя фишки, соответствующие участникам операции.
        Желтый. Ну что же, можно слегка расслабиться. Кольчон замечен заранее, летуны отработают по нему с солидным запасом времени. Даже если не сожгут с первого раза, что хотя и редко, но случается, подводные лодки отвлекут и задержат чудище, пока самолеты не вернутся во второй раз. Скорее всего, он не доберется и до второй зоны, и жители Барны узнают о случившемся только из вечерних газет и выпусков новостей.
        Джорджио прошел к дальней скамье, где уже расположились другие ротные сержанты, обменялся с ними кивками, едва разбирая лица в полумраке, и уселся с краю. Вряд ли береговому спецназу придется сегодня вступать в действие, но устав есть устав. Чтобы убить время, он принялся вспоминать зубодробительные падежи камиссы - за знание языков доплачивали, и он твердо намеревался через декаду сдать квалификационный зачет. И как ставрийцы на таком жутком языке говорить умудряются? Падежи существительных, времена глаголов, предлоги и союзы... Мозги же вывихнуть можно!
        Иностранный, однако, не давался. Мысли рассеивались и разбегались. Постепенно одна выплыла на передний план и заслонила собой все остальные. А как рядовой Леонте Тратторе узнал еще до сирен, что эсминец обнаружил кольчона? Он что, ясновидящий? Ну, если отбросить в сторону мистические причины, остается только одно: Чужой умеет слушать эфир без дополнительных приспособлений. Если в башке, или где там, у него баллистический компьютер, то и рация в том же месте вполне в тему. Но тогда он должен слушать эфир постоянно, на всех частотах - или только на военных? Все равно. Даже в спокойное время количество одновременных переговоров должно достигать десятков, а во время боевой тревоги - и сотен. Как у него башка не перегревается? Тогда вариант: слушает эфир кто-то другой (а кто сказал, что он здесь один?), а ему только сообщают о главных событиях. В любом случае, парень едва ли не в одиночку способен заменить собой целый отдел радиоразведки, а какие еще тузы у него в рукаве, остается только гадать. Одна только способность изменять внешний вид чего стоит! Бр-р. Лучше надеяться, что Кайтар никогда не станет
воевать с Чужими.
        - Внимание! - ожил динамик. На сей раз говорил уже не начальник оперативного штаба, а кто-то другой. Джорджио напрягся и сфокусировался на карте, где синие фишки авиагруппы уже вплотную сблизились с красной кольчона. - Внимание! "Стрижи" вышли на дистанцию атаки. Истребители прикрытия вступили в отвлекающую схватку с волютами. Бомбардировщики на боевом курсе. Время до сброса бомб - семьдесят секунд...
        Так. Ну, вот сейчас и выясним, удастся сходить сегодня вечером в увольнение или же выйдет что-то поинтереснее обычной рутины.
        - ...шестьдесят пять... шестьдесят... пятьдесят пять... минута ровно... - монотонно отсчитывал время голос. - Сорок пять...
        Голос замолчал, и вдруг в нем скользнули напряженные нотки.
        - "Стрижи" передают - противник оказывает необычно сильное сопротивление. Волюты игнорируют истребители прикрытия! Большая группа волют численностью до четырех-пяти тысяч единиц идет навстречу бомбардировщикам... Столкновение неизбежно, они меняют курс! Кольчон... кольчон меняет размеры! Спаси нас Ваххарон...
        На последних словах голос диктора сорвался.
        - Отставить сопли! Доклад по форме! - рявкнул голос командира базы.
        - Есть, дэр капитан! - откликнулся голос. - В эфире неразбериха. Насколько можно судить, волюты накрыли бомберов. По крайней мере три самолета взорвались в воздухе, с остальными утеряна связь. Истребители не могут ничего сделать, волюты их просто игнорируют. Ведущий первого звена не отвечает базе... Второго и третьего - тоже! "Чибис" передает: кольчон изменил форму! Он вытянулся гигантским столбом, вершина в тропосфере, на высоте не менее трех-четырех цул! Боевой курс невозможен, бомберы не могут подняться выше кольчона! "Стрижи" уходят от столкновения, волюты преследуют! Служба наблюдения передает: кольчон замечен радарами!..
        Джорджио почувствовал, что по спине поползли большие противные мурашки. Кольчон - вытянулся столбом? Неслыханно. Сержант тихо поднялся и, наступая на ноги соседям, протиснулся к окну. Отклонив тяжелую штору, он посмотрел наружу. После полумрака зала дневной свет показался ему ослепительным, но вскоре глаза привыкли.
        Далекую белую колонну, возвышающуюся над горизонтом, в другое время и в другом месте он принял бы за кучевое облако необычной формы. Однако сегодня спутать кольчона с облаком было невозможно: на небе виднелись только легкие перистые облака, да и те постепенно таяли в почти по-летнему ясно-голубом небе. Мурашки на спине сержанта превратились в крупных тропических тараканов.
        - "Стрижи" не могут уклониться от контакта! - продолжал напряженно вещать динамик. - "Чибис" докладывает о по крайней мере десяти уничтоженных бомберах и четырех истребителях. Кольчон резко увеличивает скорость перемещения, в сторону "Чибиса" направляется группа из не менее чем двух тысяч волют. "Чибис" уходит на максимальной скорости, повторяю, "Чибис" уходит! "Марионетта" достигла места контакта на шесть минут раньше запланированного срока, вступает в огневой контакт к целью... "Марионетта" вынуждена погрузиться после первого же выстрела - слишком много агрессивных волют поблизости...
        - Красный код! - перебил говорящего голос командира. - Повторяю: базе "Дельфин" - красный код! Сообщить в Контроль и Генштаб о чрезвычайной ситуации. Приготовиться действовать в соответствии с планом "Незабудка". Оповестить губернатора дестры и мэра Барны об изменении ситуации, предложить немедленно эвакуировать Барну. Ротам спецназа - сигнал на вылет сразу же после получения подтверждения от гражданских.
        Все. Вот вам и увольнительная. Джорджио вывернулся из занавесей и принялся пробираться к двери вслед за остальными сержантами. План "Незабудка" предполагал активное участие воинских частей в эвакуации гражданских, а также защиту города от волют. Он представлял, что начнется в городе через несколько минут: сирены, громкоговорители, оповещающие о приближении кольчона и требующие немедленно эвакуироваться, гигантские пробки на дорогах, паника и неразбериха... На его памяти "Незабудку" запустили только один раз, пять лет назад, когда к Барне вышли сразу два кольчона, но и тогда не довели до конца: волют тогда еще не было, и летуны успели смотаться взад-вперед два раза, размазав последнего противника на границе первой зоны. А сейчас...
        А сейчас восьмая авиабаза потеряла не менее десяти бомберов из двенадцати вылетевших. Возможно - все. Такого удара она не получала никогда. Если там что и осталось в резерве, то не более звена бомберов, которые сейчас никак не помогут.
        Барне конец.
        Мысль пронзила Джорджио, словно копье, от головы до пяток, и он постарался сразу же отогнать ее. Нет, ее все так плохо. Если успеть эвакуировать гражданских... Нужно немедленно поговорить с лейтенантом - только бы сопляк не запаниковал и не начал бессмысленно подставлять роту под удар!
        - Ротный сержант Каллавиро, ко мне! - рявкнул усиленный динамиками голос командира базы.
        Джорджио, уже почти достигший двери зала, вздрогнул, замер (ему немедленно кто-то отдавил ногу), а потом побрел обратно словно против густого потока. Впрочем, зал уже почти опустел, и до площадки, где располагался оперативный штаб, он добрался еще до того, как командир вызвал его снова.
        - Сержант Каллавиро! - устало сказал ему Руфино Пасия. - Где... тот? Ну, ты знаешь.
        Штабисты дружно повернули головы от карты и уставились на Джорджио так, словно он сам оказался кольчоном. Сержант даже слегка растерялся - он редко оказывался в центре внимания такого количества старших офицеров.
        - Вы имеете в виду... э-э, особого инспектора, дэр капитан? - наконец нашел он подходящие слова.
        - Как скажешь. Где он?
        - В соответствии с боевым расписанием ожидает приказов вместе со взводом возле вертолетных площадок с пятой по седьмую. Вызвать сюда, дэр капитан?
        - Н-нет... нет, пока не надо, - командир базы снял фуражку и потер глаза. - Мы в жопе, сержант, в полной жопе, но один человек, даже... такой вряд ли чем-то поможет. Но на всякой случай держи его под рукой... вообще отстрани от участия в операции в качестве солдата и оставь на базе.
        - Что за "особый инспектор"? - брюзгливо осведомился начальник штаба. - Почему я не знаю?
        - Отставить! - приказал командир базы. - Потом обсудим. Сержант, свободен.
        - Есть, дэр капитан! - Джорджио козырнул и повернулся на каблуках.
        - Губернатор на проводе, - услышал он чей-то голос, уже выходя из зала.
        К своим сержант летел, не чуя под собой ног. До вертолетных площадок, где с тяжелых двухвинтовых "Мачисте" уже стащили чехлы, он почти бежал, до боли стиснув пальцы на цевье винтовки. Полторы сотни бойцов четвертой роты сидели и стояли, вглядываясь в море. Облачная колонна на горизонте успела вырасти в размерах раза в два и, освещенная не по-осеннему ясным солнцем, прекрасно просматривалась на фоне голубого неба. Бойцы переговаривались, встревоженно тыкая в нее пальцем. Что там происходит, пока никто не понимал, но тянущиеся от нее далекие инверсионные следы, сильно поуменьшившиеся в количестве, вызывали у людей глухой страх.
        - ...да что они там, атомную бомбу сбросили, что ли? - уловил Джорджио обрывок фразы.
        Лейтенант Айзи Менета уже стоял в окружении взводных сержантов и что-то им втолковывал. Подойдя ближе, Джорджио понял, что объясняет он план "Незабудка" - вернее, ту его часть, что касалась четвертой роты: объясняет невнятно, запутанно и вообще через пень-колоду. Он путался в названиях магистралей, которые им предстояло регулировать и патрулировать во время эвакуации, его губы заметно тряслись, а в глазах держалось загнанное выражение. Сопляк. Чему их только в академии учат? Джорджио скользнул взглядом по бойцам - ага, вон и большая мешковатая фигура замаскированного Чужого. "Рядовой Леонте Тратторе" сидел на земле рядом с радистом взвода, уперев в землю приклад своей снайперки, и, казалось, дремал.
        Где же сигнал на вылет? Что они тянут? С какой скоростью приближается кольчон?
        - ...в общем... ну, вот так... - закончил свою невнятную речь лейтенант. - Вопросы есть?
        - Разрешите, дэр лейтенант? - Джорджио вытянулся и отдал честь. - Если вы не хотите сказать несколько слов всей роте, могу я обратится к бойцам?
        - Всей роте? - вяло удивился лейтенант. Сейчас он больше всего походил на школьника, зачем-то напялившего военную форму. - Ну... да, можете. Обращайтесь.
        Недоносок. Наверняка ведь получил свои петлицы по протекции! Интересно, он хоть на секунду задумывался, что побережный спецназ - вовсе не синекура в глубине континента, и что здесь люди гибнут по-настоящему?
        - Так точно, дэр лейтенант! - Джорджио козырнул еще раз, потом повернулся, вложил два пальца в рот и протяжно свистнул. - Эй, придурки! Ну-ка, живо все в кучу сбились! Говорить буду.
        Упрашивать себя дважды бойцы не заставили. Они стянулись к Джорджио и лейтенанту, обступив их плотной толпой. "Рядовой Леонте Тратторе", остановившийся в задних рядах, на голову возвышался над остальными, и его физиономия по-прежнему оставалась сонно-безразличной.
        - Ребята! - громко сказал ротный сержант, обводя взглядом угрюмые лица. - Мы много раз выходили на перехват кольчона, но каждый раз - защищая малые города и пустое побережье. Сегодня все совсем иначе. Барна в опасности, в реальной опасности. Кольчон, - он мотнул головой в сторону океана, - кажется, попался смышленее и крупнее прочих, но мне плевать. Мы все равно умнее. Сначала мы эвакуируем шпаков, а потом поимеем его в хвост и гриву. Делаем все, как по книге, как делали тысячу раз: отстреливаем волют и ждем, пока флотские и береговые батареи снесут кольчона. А если кто волюте под плевок подставится, по возвращении на базу башку оторву.
        Вдалеке раздался стрекот вертолетного мотора.
        - Вопросы есть?
        - Дэр сержант, - сумрачно спросил кто-то, - а что он такой здоровый? Вон та колонна - она ведь кольчон? И что с летунами? Почему их так мало возвращается? - поднявшаяся рука указала в сторону нескольких инверсионных следов в небе, тянущихся в сторону побережья.
        - Тебе, рядовой, какая разница, каких размеров кусок тумана? - едко спросил Джорджио. - Весь руками перещупать хочешь? Здоровый или мелкий, а сгорит так же, как остальные. Насчет летунов не ко мне вопрос - может, они решили на пляж сгонять. У нас своя задача, и мы ее выполним. И нюни не распускать!
        Где же сигнал на взлет? Чего они тянут? Стрекот усилился, и вдруг над крышами базы мелькнула небольшая блестящая капля - четырехместный гражданский вертолет. Он сходу зашел на посадку возле административного корпуса, а навстречу ему уже выбегали люди.
        - В общем, ребята, без лишнего мандража, - закончил сержант. - Сто раз справлялись, справимся и сейчас. Разойдись!
        Бойцы зашевелились и принялись расходиться. Наверное, следовало сказать им что-то еще, но в голову больше ничего не лезло. Не обучают сержантов психологии, рылом не вышли. Офицерам речи закатывать положено, только вот где сейчас их взять, опытных офицеров... Что-то еще забыл? А, ну да.
        - Рядовой Тратторе, ко мне! - крикнул он.
        - Силен ты речухи закатывать, - ухмыльнулся рядом Дуэппе. Взводный сержант казался возбужденным, его глаза лихорадочно блестели. - Куда там иным офицерам! - он покосился на переминающегося рядом с ноги на ногу лейтенанта. - Эх, и постреляем сегодня!
        - Я тебе постреляю! - нахмурился Джорджио. - Наша задача - гражданских в первую очередь эвакуировать, а уж потом развлекаться. За взводом следи как следует, особенно за новичками, чтобы на рожон не лезли.
        Дуэппе ухмыльнулся и подмигнул.
        - Дэр сержант, докладывает рядовой первого класса Леонте Тратторе! - здоровяк неуклюже отдал честь. Зажатая в его левой лапе снайперская винтовка казалась маленькой и несерьезной.
        - Рядовой Тратторе! - резко сказал Джорджио. - Ты снимаешься с задания. По приказу командира базы переходишь в его распоряжение. Найди его, дальше подчиняешься ему непосредственно.
        "Леонте Тратторе" как-то неуловимо переменился, как он умел делать во время ночных разговоров.
        - Так приказал сам комбазы? - спокойно переспросил он. - Или ты домысливаешь, сержант?
        - Рядовой! - осадил его Дуэппе. - Как разговариваешь со старшим по званию?
        "Леонте Тратторе" коротко глянул на него и снова перевел взгляд на ротного сержанта.
        - Он приказал держать тебя под рукой, - пояснил Джорджио, и Дуэппе озадаченно заморгал. - Значит, базу ты не покидаешь. Явись в оперативный штаб и общайся с ним сам, мое дело маленькое - приказ передать.
        - Вот и сгорела легенда... - досадливо поморщился замаскированный Чужой. - Не стоило комбазы в курс дела вводить, я же знал! И что здесь забыл губернатор, хотел бы я знать?
        - Губернатор?
        "Леонте Тратторе" мотнул головой в сторону административного корпуса. Оттуда в их сторону быстро шагала группа штабных офицеров во главе с командиром базы и полным невысоким мужчиной в гражданском деловом костюме. Ххаш... Действительно, губернатор.
        - Рота! - гаркнул Джорджио. - Всем встать! Построиться! Живо!
        - Взвод! Встать! Построиться! Смирно! - принялись вторить ему взводные сержанты. - Живо, живо!
        Джорджио не без основания гордился своей ротой. Даже захваченным врасплох, бойцам потребовалось не больше пятнадцать секунд. Замешкались только новички. К тому моменту, когда группа приблизилась вплотную, рота уже выстроилась ровными рядами: одиннадцать шеренг по пятнадцать человек в каждой. "Рядовой Леонте Тратторе" оказался в первом ряду. Он опять казался равнодушно-сонным.
        - Дэр капитан третьего класса! - лейтенант бросился к группе, на ходу нервно поправляя шлем. - Четвертая рота готова действовать по плану...
        - Отставить, лейтенант, - бросил ему комбазы, даже не удостоив его взгляда. Он подошел к "Леонте Тратторе" и остановился в двух шагах от него.
        - Генерал Саматта! - сквозь зубы процедил он, и по рядам прокатилось нервное движение. - Губернатор дестры Калалан просит вас о помощи.
        - Да-да! - толстячок-губернатор, вытирающий с лица пот носовым платком, выскочил вперед. - Генерал Саматта, от лица всей дестры прошу... нет, умоляю о помощи. База "Дельфин" без поддержки авиации не сможет защитить город, а флот слишком далеко. Умоляю!
        - "Генерал Саматта"? - пробормотал Дуэппе рядом с Джорджио. - Что за хрень, Джорджи?
        - Чего вы хотите от меня, дэй Фьюмар? - спокойно поинтересовался Чужой. - Какой помощи ожидаете?
        - Ну... - толстяк растерянно оглянулся на комбазы. - Вы же... вы... вы же наверняка умеете самые разные штуки! Вы же... оттуда...
        - Дэй Фьюмар, откуда бы я ни прибыл, при давешнем личном разговоре я объяснял, что главой проекта является Карина Мураций, и что решения принимает она. А она полагает, что мы не можем вмешиваться открыто. По крайней мере, пока.
        - Значит, вы не поможете... - губернатор словно потух. Он оглянулся на комбазы, и в его взгляде Джорджио разглядел неподдельное отчаяние. - Тогда Барна обречена.
        - Мы справимся и сами, дэй Фьюмар, - все так же сквозь зубы процедил капитан Пасия. - Побережный спецназ существует не для того, чтобы униженно прочить помощи у кого-то при первых же признаках опасности.
        - Я не сказал, что мы не поможем, дэй Фьюмар, - Саматта шагнул вперед и навис над губернатором всей своей немаленькой фигурой. - Я нахожусь здесь с единственной целью - как эксперт, пытающийся оптимизировать вашу борьбу с кольчонами. Я не политик, и я не могу принимать политические решения. Спросите у госпожи Карины Мураций, и если она согласится, я постараюсь помочь.
        - Но ведь вы сможете помочь? - толстяк уставился на него с новой надеждой. - Сможете?
        - Дэй Фьюмар, последние декады наши физики разрабатывали оружие, способное уничтожать кольчонов в планетарных условиях. Но оно проверялось только в глубоком вакууме, и боевых испытаний не проводилось. Мы не проводили даже атмосферных испытаний. Если вы подтвердите, что согласны взять на себя ответственность, и если госпожа Карина Мураций согласится начать действовать, мы применим его против кольчона.
        Губернатор затравленно глянул в сторону океана. Колонна кольчона все росла и теперь, казалось, достает до самого неба. Чудовищный столб облачного тумана чуть заметно колебался, его поверхность размыто клубилась. Наверняка его окружают огромные стаи волют...
        - Дэй Фьюмар, я отдаю приказ... - нетерпеливо начал говорить комбазы.
        - Я согласен, - решительно сказал губернатор. - Господин Саматта, в присутствии свидетелей, - он показал на напряженно прислушивающихся спецназовцев, - я подтверждаю, что согласен на применение вашего оружия. Я беру на себя ответственность за любые последствия. Умоляю, все, что угодно, только спасите Барну!
        Ххаш. Джорджио никогда не считал себя великим экспертом в политике, но прекрасно понимал, что сейчас губернатор фактически подписывает себе смертный приговор, если не физический, то политический. Каким бы ни оказалось чудо-оружие Чужих, если что-то пойдет не так, на Фьюмара повесят всех собак. Похоже, маленький человечек с тяжелой одышкой, по слухам, не гнушающийся развлечениями с несовершеннолетними проститутками, не только обладает немалым мужеством, но и всерьез относится к своим обязанностям. Сержант почувствовал невольное уважение. Проголосовать за него, что ли, на следующих выборах?
        - Хорошо, дэй Фьюмар, - помолчав, откликнулся Чужой. - Меня вы убедили. Дэр Пасия?
        - Ну? - недружелюбно откликнулся комбазы.
        - Расстояние до кольчона и скорость приближения? Ваши радиолокаторы уже его видят.
        - Дистанция примерно восемьдесят, текущая скорость передвижения - около семидесяти цул в час.
        - То есть у нас примерно час времени, если только он не ускорится. Так... На Косом пляже примерно в двух цулах к северу от Барны находится группа из примерно тридцати пяти детей и взрослых. Их необходимо эвакуировать до приближения кольчона. Меня с губернатором нужно доставить туда. Немедленно. Вы можете выделить один из "Мачисте"?
        - Не могу! - отрезал комбазы. - У меня на руках целый город, который я должен прикрыть и эвакуировать. После того, как вертолеты развезут людей по позициям, я пошлю одну машину на пляж, но не раньше. Кстати... - он оглянулся на одного из сопровождавших офицеров, и тот бегом бросился к административному зданию.
        - Дэр капитан! - умоляюще воскликнул губернатор.
        - Капитан Пасия, к сожалению, прав, - Саматта прикусил губу. - Нельзя жертвовать обороной города ради одного школьного класса. С другой стороны... Дэр Пасия, вы можете выделить мне одного человека?
        - Кого-то конкретного? - осведомился комбазы. От неожиданной, видимо, поддержки Чужого его тон слегка смягчился.
        - Да. Мне нужен сержант Каллавиро.
        Джорджио вздрогнул. Что за хрень?
        - Ротный сержант Каллавиро мне тоже нужен... - растерянно проблеял лейтенант Менета, про которого Джорджио успел напрочь забыть.
        - Почему именно он? - снова прежним недружелюбным тоном осведомился комбазы.
        - Потому что он знает, кто я такой. У меня нет времени, чтобы вводить в курс дела кого-то еще и потом разбираться с его психологическими проблемами.
        Комбазы коротко глянул на Джорджио, потом на лейтенанта Менету.
        - Забирайте! - кивнул он. - Что-то еще?
        - Все. Дэй Фьюмар, мы воспользуемся вашим вертолетом. Кто еще прилетел с вами помимо пилота?
        - Э-э... секретарь и телохранитель...
        - Оставите их здесь. Их места займем мы с сержантом.
        - Д-да... хорошо...
        - Я больше не нужен? - осведомился комбазы. - Сержант Каллавиро, переходишь в полное распоряжение генерала Саматты до тех пор, пока он тебя не отпустит. Потом действуешь по обстановке.
        Комбазы козырнул, резко повернулся и широко зашагал к административному корпусу. Штабисты, недоуменно оглядываясь на Саматту, потянулись за ним.
        И тут над диспетчерской вышкой взвились две зеленые ракеты. Сигнал!
        Моторы "Мачисте" загудели, и огромные лопасти винтов начали раскручиваться, сначала медленнее, потом все быстрее и быстрее.
        - По машинам! - рявкнул Джорджио. - Все - по машинам!
        - По машинам! - продублировали его приказ взводные. - Бегом, бегом, живо!
        Строй рассыпался. Бойцы и сержанты подхватывали с земли ранцы, поправляли каски и бежали к своим вертолетам. Четыре машины. Четыре взвода. Сколько их них вернется сегодня на базу и вернется ли кто-то вообще? - мелькнула неприятная мыслишка.
        - Генерал Саматта, э? - Дуэппе надел каску и принялся застегивать ремешок. - Вот тебе и "рядовой Леонте Тратторе"... А ведь чувствовал же я, что что-то не так. Не берут таких идиотов в спецназ даже по большой протекции.
        - Приношу нижайшие извинения за то, что вводил в заблуждение, дэр Вайха, - как-то странно поклонился Чужой. - С меня выпивка в баре для всего взвода. И постарайтесь сделать все, чтобы с меня ее стребовать.
        - Заметано! - блеснул улыбкой взводный. - После драки увидимся.
        И он, пробиваясь сквозь вихри, поднимаемых могучими вертолетными винтами, бросился к машине. Джорджио с тоской проводил его взглядом. Ему бы сейчас вместе с ребятами лететь занимать огневые точки в порту... да хотя бы движение регулировать и пробки на шоссе разгребать! Навязался на его голову хренов Чужой!
        - Э-э... сержант Каллавиро, так я пошел? - неуверенно осведомился лейтенант Менета. Ну что за сопляк!
        - Да, дэр лейтенант! - кивнул Джорджио. - Просто делайте так, как вас учили. И все получится.
        - Погоди, лейтенант, - остановил его Саматта. - Ты давно из академии?
        - Четыре декады, - уныло откликнулся тот.
        - И попал прямо в пекло... Да еще и я у тебя опытного ротного сержанта увел. Слушай, лейтенант, - Саматта положил ему руку на плечо. - Я знаю, как ты себя чувствуешь. Все паршиво, куча ответственности, всего боишься, и главное - мандражишь, что не справишься. Я таким же был, когда меня впервые с моим взводом в "зеленку" забросили. Нам приходилось драться с... бандитами, прекрасно знающими местность. Я потерял половину бойцов в первые три дня, и только потом начал понимать, что и как нужно делать. Плохо, что тебе приходится вести людей в бой в таких условиях. Но помни: суперменов не существует. Самые известные и заслуженные полководцы сомневаются в себе точно так же, как и ты. Они точно так же боятся ошибиться, отдать неверный приказ, бессмысленно погубить своих людей. Неважно, что ты чувствуешь. Важно, чего ты добиваешься. Верь в себя - и верь в своих людей. Вместе вы справитесь. Понял?
        Молокосос медленно поднял на него глаза.
        - Понял, дэр генерал, - кивнул он, и прозвучали в его голосе совсем иные нотки, чем раньше. - Мы справимся, даже если мне придется подохнуть.
        - Нет, лейтенант. Ты справишься и останешься жив. И сохранишь своих людей. Ты прошел академию - а там не идиоты сидят. Они знают, кому можно доверить командование. Значит, ты подходишь для своей работы. Давай, действуй.
        Саматта сжал и отпустил его плечо.
        - Есть! - лейтенант козырнул. - Я справлюсь, дэр генерал!
        Он бегом бросился к вертолету, единственному, еще стоявшему на площадке, и Джорджио явственно почудилось, что бежит он уже не как прежний безвольный мешок с дерьмом. Что-то в его движениях выглядело совсем иным. Нет, еще не волк, но уже и не овца. Силен, однако, генерал Саматта!
        - Так мы летим? - неуверенно спросил всеми забытый губернатор.
        - Да, дэй Фьюмар. Сержант Каллавиро, за мной. Летим на Косой пляж. Только нужно заскочить в арсенал и прихватить лишних патронов для моей снайперки.
        "Карина, контакт. Саматта в канале. Есть две новости: плохая и совсем скверная. С какой начать?"
        "Карина в канале. Мати, не до шуточек. Что случилось? Вертолет не прилетит?"
        "Прилетит, но позже. Все тяжелые транспортные вертолеты задействованы и освободятся, возможно, слишком поздно. Группа поддержки из ССО пытается найти корабль, но пока безрезультатно - забастовка, чтоб ее, да и общая тревога не способствует поискам экипажа. Свыкайся с мыслью, что на пляже вы застряли".
        "Поняла. А плохая новость?"
        "Плохую я только что озвучил. Теперь скверная: я лечу к тебе, и со мной - губернатор Барны".
        "Что? Зачем?!"
        "Он умоляет нас вмешаться. Он считает, что база "Дельфин" не сможет отстоять город, и что без нашей помощи Барна погибнет. И, к слову, я с ним согласен".
        "Но ведь там объявлена общая эвакуация!"
        "Кара, я сейчас смотрю на город с высоты в полверсты. Здесь паника, чего и следовало ожидать. Улицы забиты многоверстовыми пробками, кое-где улицы перекрыты из-за аварий. Ведущие из города шоссе еле движутся. Кольчон накроет город задолго до того, как из него выберется хотя бы четверть населения".
        "И чего губернатор хочет от нас?"
        "Чтобы мы использовали свои возможности для уничтожения кольчона".
        "Мати, мы не готовы! Мы абсолютно не готовы к тому, чтобы объявить о себе!"
        "Так считаешь только ты. Майя с Камиллом думают иначе".
        "Сторас меня поддерживает!"
        "У него профессиональный рефлекс разведчика, он вообще никогда не выйдет на публику добровольно. Кара, если не вмешаемся, на нашей совести окажутся сотни тысяч жизней".
        "..."
        "Кара?"
        "Мати, ты уверен?"
        "Абсолютно. Ты сама видела, как восьмая авиабаза лишилась своей ударной группы. А другие базы слишком далеко, они ничем не помогут. Кроме того, я не знаю, с чего вдруг кольчон так резко поумнел, но сейчас местная авиация против него бессильна. Она не сможет подняться над ним, чтобы накрыть его бомбами. Да ты прекрасно знаешь по наблюдениям в космосе, что у кольчона нет ограничений на размеры, он может и на тридцать верст в диаметре вырасти, и на пятьдесят. А флот и береговые батареи всегда выполняли лишь вспомогательную роль. Кара, они не справятся с кольчоном. Если мы не вмешаемся, Барна обречена".
        "Но мы не готовы..."
        "К чему? Кара, ты притащила сюда меня и всех остальных только для того, чтобы спасать жизни. А теперь утверждаешь, что именно к этому мы не готовы?"
        "..."
        "Думай, Кара. За тобой последнее слово. Тебя признали лидером проекта в том числе Старшие. Тебе не на кого переложить ответственность. А я настоятельно советую тебе: согласись. Кара, девочка моя, я знаю, что ты чувствуешь. Я понимаю, что ты так и не привыкла к публичности даже после многих лет на посту диктатора Сураграша. Но сейчас цена твоих комплексов измеряется в человеческих жизнях".
        "Хорошо, Мати. Я верю твоему мнению. Я согласна. Ты хочешь применить ту штуку с взрывающимися фантомами, над который вы возились с Камиллом последние дни?"
        "Они сейчас все взрывающиеся. Но если ты имела в виду прототип системы наведения, то да".
        "Тогда применяй. Только губернатора мне здесь не нужно. У меня и так уже легенда трещит".
        "Обязательно нужно. Кара, он должен ясно осознать, что официально обращается за помощью к Чужим. А ты должна ясно дать ему понять, что мы выполняем его просьбу, а не действуем по своей инициативе. Иначе завтра газеты по всей планете выйдут с огромными заголовками: паладары вторгаются на Паллу, уничтожая все на своем пути! Оно нам надо?"
        "Ох... Мати, я хотела провести в школе еще пару дней".
        "А я хотел провести еще пару декад на базе. Ты же сама понимаешь, что наши хотелки не всегда согласуются с реальностью. Мы прибудем к тебе минут через пять-семь. Готовься. Отбой".
        "Ну что за жизнь такая! Конец связи".
        - Так, дети, дети, не разбегаемся и не разбредаемся! - во весь голос крикнула Дьячелла, когда класс в полном составе спустился со старого деревянного причала. - Никаких развлечений, никаких преждевременных пикников! Не забываем, что у нас не просто увеселительная прогулка, а выездной урок естествознания!
        - Эй, кто плохо расслышал дэйю Кьёко? - рявкнул физрук. - Навона! Куда намылился? Тебе отдельно повторять нужно?
        - Так, все за мной, все за мной! - географичка вытянула вверх прутик c повязанным красным платком. - Движемся в дальний конец пляжа, там проведем урок.
        Кирис с тоской оглянулся на отходящее от пирса судно. Старое и ржавое, с облупившейся краской, сейчас оно казалось ему символом свободы. Как бы ему хотелось сейчас оказаться на его борту, а лучше - вообще здесь не появляться! Как ни тосклива и грязна работа сортировщика улова, но за нее хотя бы платят деньги. А здесь ожидается только нудная лекция о каких-то дурацких насекомых, не менее дурацкие соревнования да еще более нудный "пикник" - бездарная трата времени. Стоят ли того заработанные сегодняшним занятием баллы, очень непростой вопрос. Но с его оценками выбирать не приходится: либо он использует любую возможность подтянуть свой общий счет, либо его выпрут за неуспеваемость. А отец так хочет, чтобы он получил хотя бы школьное образование... Юноша вздохнул, поправил на плече портфель, в котором жалко бултыхались три черствых сдобных булки, пожертвованных сердобольной Сатоканой сегодня утром, и поплелся за остальными. Где бы отсидеться незамеченным?
        Отсидеться, разумеется, не удалось. Риса, шедшая одной из последних, оглянулась и замедлила шаг, дожидаясь его.
        - Не выспался? - сочувственно осведомилась она.
        - А он всегда такой, - съязвила Фуоко, подкравшаяся (наверняка специально!) откуда-то сбоку. - В детстве головой ушибленный. Мозги у него перемешались, вот и все.
        Начинается. Похоже, наша недоделанная эйлахо отошла от давешнего шока и снова стала самой собой. Ну и замечательно. А то он уже стал бояться, что с ней что-то не то. Все-таки скорая на язык, едкая Фуоко нравилась ему куда больше пришибленной и напуганной.
        - У некоторых вообще мозгов нет, - фыркнул Кирис. - Одни деньги папашины. Ты-то сюда зачем сунулась, принцесса? Баллов тебе мало? Или нравится с плебеями на песочке играть?
        - Все-то тебе расскажи! - Фуоко вздернула нос. - А вот перебьешься! Если объясню, у тебя в башке места не хватит, чтобы сегодняшний урок запомнить.
        И она с независимым видом пошла за одноклассниками, успевшими отдалиться от них на пару десятков шагов.
        Интересно, и над чем ухмыляются Риса с принцессиным телохранителем?
        По предзимнему времени Косой пляж и прилегающее море оказались совершенно пустыми. Ряды кабинок для переодевания выглядели заброшенными и унылыми. Длинная полоса мелкого кварцевого песка полумесяцем тянулась вдоль небольшой бухты, отделенная от остального берега довольно высоким валом, покрытым травой и редкими деревьями. Где-то за возвышенностью, Кирис знал, к пляжу подходило шоссе, располагалась большая стоянка для автомобилей, но отсюда они были не видны. В дальнем от пристани конце пляжа располагался длинный навес, где летом кучковались разнообразные продавцы еды, напитков, сладостей и мороженого. Сейчас плотные парусиновые тенты отсутствовали, и конструкция выглядела уродливым железным скелетом, продуваемым насквозь всеми ветрами мира. Однако на обитом деревом фундаменте сидеть казалось удобнее, чем на песке, и именно здесь и расположился класс.
        Как-то само собой получилось, что Кирис оказался в последнем ряду, а рядом устроились Риса и Фуоко. Принцессин телохранитель устроился поодаль. То ли посчитал ниже своего достоинства садиться вместе с подростками, то ли просто не захотел пачкать и мять идеально отутюженный костюм, но только он встал столбом, сложив руки на груди, шагах в десяти позади. Усаживаясь на деревянный пол, Фуоко бросила на Кириса косой взгляд, еще слышно хмыкнула, но ничего не сказала. Тот тоже промолчал. Ругаться с девчонкой совершенно не хотелось. Потому что влюбился, - ехидно прокомментировал внутренний голос. - Пригласила она тебя домой, а ты уже и растаял, дурень. Ты всерьез думаешь, что у тебя есть на нее какие-то виды?
        Риса тоже села рядом, но как-то странно, на пятки, поджав под себя ноги и сложив руки на коленях. В такой позе Кирис ее уже видел как-то раз на уроке физкультуры, и еще тогда поразился, как она может сидеть в таком жутком положении. Но Риса, похоже, никаких неудобств не испытывала.
        - Все расселись? - строго осведомилась Дьячелла, расхаживая по песку взад и вперед. - Итак, программа на сегодня: сначала лекция по естествознанию, потом спортивные игры, потом пикник, и в три часа дня за нами возвращается корабль. Вопросы есть? Тогда достаньте свои тетради и записывайте. Сегодняшняя лекция посвящена крабу, называющемуся "морской попугайчик". Этих небольших животных вы в изобилии можете видеть на пляже собственными глазами...
        Насчет "изобилия" географичка явно погорячилась, хотя кое-где из моря на песок и в самом деле выбирались небольшие красно-синие крабики. Они робко, бочком, крались по песку, словно что-то выискивая, постоянно замирая и внезапно бросаясь обратно в прибой.
        - Морские попугайчики уникальны тем, что хотя постоянно живут под водой, но в конце осени - начале зимы выходят на берег, чтобы отложить икру во влажный прибрежный песок, где она может созреть в относительной безопасности. На берегу вы видите только самок, носящих оплодотворенную икру, самцы из воды никогда не выбираются. Размножаются они только в некоторых излюбленных местах, и единственным таким в окрестностях Барны является Косой пляж. Ради того, чтобы отложить яйца, морские попугайчики могут мигрировать под водой на многие цулы...
        Слушая Дьячеллу, Кирис тяжело вздохнул. Тетрадь он даже не доставал: у него и за партой-то выходили каракули, а уж так, сидя на полу, вообще выходило не пойми что. Однако Фуоко рядом с ним что-то быстро черкала в блокноте. Она заглянул туда - и ничего не понял. Вместо нормальных букв там виднелись какие-то странные закорючки.
        - Стенография, дубина! - шепотом заявила Фуоко, хотя ее никто не спрашивал. - Не волнуйся, дам списать, когда расшифрую.
        - Да не очень-то и хотелось! - таким же шепотом обиделся Кирис. Он отвернулся и принялся смотреть на прибой.
        Волны набегали на берег размеренно и равнодушно. Иногда вода слегка отступала, чтобы наброситься на пляж высокой волной, шипя пеной и заливая песок высоко за влажной границей. Впрочем, море тут же успокаивалось и снова начинала лизать берег в обычном месте, чтобы через пару минут снова нахлынуть могучим валом на успевший подсохнуть песок. Крабы сновали по берегу, иногда бесследно исчезая в прибое, иногда отбегая от него на пару метров. Имей Таронхо вытащил из своего рюкзака сачок с длинной складной ручкой, расправил ее и почти сразу поймал одного, а потом и другого крабика. Он пустил их по рукам под восторженные писки девчонок. И не только писки: взяв краба в руки, Фабия оглушительно взвизгнула.
        - Он щипается! - пожаловалась она в ответ на гневный взгляд перебитой Дьячеллы. - Больно!
        - Остается только надеяться, вака, что вам никогда не попадется краб-ножницы! - безо всякого сочувствия в голосе откликнулась географичка. - Он своими клешнями без труда перекусывает палец человеку. Попадете в тропики - не сидите под кокосовыми пальмами. На чем я остановилась?.. Ах, да. Крабы-попугайчики являются редким видом и находятся под защитой международных организаций...
        Все хреновое когда-то кончается, и лекция - не исключение.
        - На сегодня с крабами все! - наконец заявила Дьячелла. - Дальше руководство принимает на себя дэй Таронхо, а в программе у нас - спортивные игры. Имей, командуй.
        - Так, мелюзга! - громко сказал физрук. - Начинаем наши развлечения. У меня в запасе двенадцать состязаний, первое место - три балла, второе - два, третье - один. Первые пятеро, лидирующие по очкам, получают от меня годовой зачет по физподготовке автоматом. Первым в программе - трехногий бег. Двадцать минут на то, чтобы переодеться в спортивное и размяться. Затем по жребию разбиваемся на двойки. Всем все понятно?
        - Да-а! - дружно завопили школьники. - Ур-ра!
        Народ дружно повскакивал с мест, похватал свои сумки и устремился в сторону кабинок для переодевания. Кирис поднялся с места и зевнул, разминая затекшие ноги и спину.
        - Кир! - Риса толкнула его в бок. - Неужели тебе не интересно?
        - Ну, крабы... - Кирис пожал плечами. - Подумаешь! На рынке таких куча, самых разных. Кому они сдались, кроме кухарок?
        - Чем тупее мужик, тем больше его волнует гастрономия, - язвительно заявила Фуоко, убирая тетрадь с карандашом в сумку. - Кир, ты вообще когда-нибудь думаешь о чем-то, кроме своих мускулов?
        - Я много о чем думаю, - в тон ей откликнулся Кирис. - Только на своих оценках пока не свихнулся.
        - Ну и балда! - Фуоко показала ему язык и двинулась в сторону кабинок. Телохранитель ожил, перестав изображать из себя статую, и пошел за ней.
        - Кир, а разве знать что-то нужно только ради оценок? - спросила Риса. - Разве не интересно просто узнавать новое, что не знал раньше?
        - В армии оценок не ставят. На кой мне вообще учиться?
        - В армии оценок не ставят - в журнал, - согласилась девчонка. - Но там свои оценки. Выживешь - одно, не выживешь - другое, поможешь товарищу - третье, подведешь - четвертое... Кир, мускулы решают не все. Далеко не все. Если ты не умеешь думать, ты плохой солдат.
        - Да ты-то откуда знаешь! - покровительственно улыбнулся Кирис. - И потом, нафига солдату знать про попугайчиков? - он мотнул головой в сторону прибоя. - Они же не нападают. Нужно знать, как драться правильно, как стрелять...
        - Вот как? - непонятно спросила Риса. Она напряженно уставилась куда-то за спину Кирису. Тот обернулся, но не увидел ничего особенного. Море, небо, солнце, греющее почти по-летнему, кружевные белые следы, тянущиеся откуда-то из-за холмов, окружающих Барну...
        Следы?
        Инверсионные следы реактивных самолетных двигателей. Два, четыре... десять... двадцать... двадцать шесть... Двенадцать толстых, от тяжелых четырехмоторных бомберов, и четырнадцать тонких, от одномоторных истребителей.
        Даже малые дети в Барне понимают, что это означает: ударная авиагруппа с Восьмой авиабазы движется на перехват кольчона.
        Карраха! Он со свистом втянул воздух сквозь зубы.
        - Пока нет оснований для беспокойства, Кир, - Риса отвела взгляд от неба. - Кольчона перехватят далеко от Барны. В городе даже еще не объявлена тревога.
        - Сволочи... - пробормотал Кирис сквозь стиснутые зубы. - Ненавижу!
        - Смотрите, смотрите! - крикнул кто-то от кабинок. - В небе! Самолеты!
        Гам и визги мгновенно стихли, и на пляже воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом прибоя. Все школьники завороженно уставились на инверсионные следы.
        - Так, слушайте все! - властно сказал физрук. - Похоже, на подходе кольчон. Соревнования отменяются. Мы все немедленно возвращаемся...
        Он замолчал.
        - А как мы возвращаемся, дэй Таронхо? - несмело осведомилась одна из девочек. - Корабля же нет...
        - Дети, мы возвращаемся пешком! - сказала географичка. - Отсюда до окраины Барны всего две с половиной цулы. Мы дойдем за полтора часа. Так, все собрались около меня. Раз, два, три... - она принялась пересчитывать школьников по головам.
        - Нет, дэйя Кьёко.
        - Что? - географичка пораженно уставилась на подходящую к ней Рису. - Что ты сказала?
        - Мы не пойдем в Барну пешком. До нее отсюда две с половиной цулы по прямой, по морю. Шоссе петляет вдоль побережья, по нему идти в два раза дальше, и оно идет через холмы вверх-вниз. Тренированный взрослый человек дойдет часа за три с половиной или четыре, но нам понадобится не менее пяти часов. Если кольчона не остановят, он доберется до Барны раньше. Если же не остановят, то имеет смысл двигаться напрямик от побережья, но в ту сторону нет дорог, и там крутые лесные холмы. Мы заблудимся, потеряемся, а волюты все равно нас найдут. Мы остаемся здесь, на пляже, дэйя Кьёко.
        - Дэйя Серенова! - надменно ответила географичка. - Не следует поучать взрослых, что им делать. Мы уходим.
        - Девочка права, Дьячи, - покачал головой физрук. - Мы не доберемся до города по шоссе в разумные сроки, и мы не готовы для марш-броска через лесистые горы.
        - И что ты предлагаешь, Имей? - сердито осведомилась Дьячелла. - Сидеть здесь и ждать кольчона?
        - Нет, дэйя Кьёко, - Риса подняла руку. - Сидеть здесь и ждать спасателей, которые нас эвакуируют.
        - Каких еще спасателей? Никто не знает, что мы здесь! Только тот капитан, но он, наверное, давно уже драпает подальше от города на своей лоханке!
        - Нас заберет корабль или военный транспортный вертолет. Группа поддержки и... мои друзья уже прилагают все усилия, чтобы найти транспорт.
        - Какая еще группа поддержки? - растерянно переспросила географичка.
        - Группа поддержки из Службы сопровождения и охраны, дэйя Кьёко. Они знают, что мы на пляже. Они уже действуют. Если бы не забастовка в порту, нас забрали бы не позже чем через полчаса. Но теперь придется ждать час-полтора. Не следует беспокоиться, кольчон очень далеко - до него сто цул, и он идет довольно медленно. В Барне даже не объявлена тревога.
        Физрук подошел к девочке, присел перед ней на корточки и пощупал лоб.
        - Риса, у тебя жар, - озабоченно сказал он. - Ты хорошо себя чувствуешь?
        - Дэй Таронхо, я еще тогда в медпункте объяснила, что высокая температура для меня нормальна. Я в полном порядке. Я понимаю, что принимать указания от подростка вам непривычно и неприятно, но нижайше прошу: послушайте меня. Не надо паники. Просто сидим на пляже и ждем помощи.
        Физрук и географичка беспомощно переглянулись.
        - Риса, откуда ты знаешь про кольчона? - в голосе физрука мешались нотки недоверия и неуверенности. - Про расстояние? И что за группа поддержки из ССО?
        - Я... я не могу сказать, дэй Таронхо. Просто примите так же, как и остальные мои способности, ладно? Честное слово, у всего есть рациональное объяснение, я потом расскажу. Все нормально, нет поводов паниковать...
        - Смотрите! - звонко сказала Фуоко, вытягивая руку. - Там!
        Все головы дружно повернулись в указанном направлении. В точке горизонта, куда тянулись следы самолетов, быстро росла облачная груда. Она стремительно вытягивалась к небу гигантской туманной колонной. Инверсионные следы самолетов уперлись в нее и потерялись на ее фоне.
        - Нет повода паниковать! - твердо повторила Риса. - Любые необдуманные действия только ухудшат ситуацию. Мы остаемся здесь, на пляже, и ждем помощи. Дэйя Кьёко, дэй Таронхо, очень прошу послушать меня.
        Что-то заныло вдали, слабо, но мерзко - как больной зуб. Кирис не сразу понял, что звук идет со стороны города. Телохранитель Фуоко быстро отошел в сторону, достал из-под пиджака рацию и тихо в нее заговорил, приложив к уху.
        - Тревожные сирены... - прошептала географичка, белея на глазах. - Оборони нас святой Бессмельдок! Мы должны бежать, бежать... - крикнула она, и в ее голосе прорезались истеричные нотки.
        Риса шагнула к ней, протянула руку и коснулась виска. Дьячелла осеклась на полуслове, ее глаза закатились, и она начала медленно оседать. Риса подхватила ее и аккуратно опустила на песок.
        - Дэйе Кьёко плохо, - сказала она. - Мы не можем уйти отсюда. Дэй Таронхо, нельзя допустить паники.
        - Что ты с ней сделала? - нахмурился физрук.
        - Ничего особенного. Она придет в себя через несколько минут. Послушайте меня все, - она повернулась к одноклассникам. - Мы застряли здесь, на пляже, но сейчас поделать ничего нельзя. Нам остается только ждать. Даже если сюда придут волюты, я сумею вас защитить.
        - Слушай, что ты тут раскомандовалась? - нервно спросил Дрекс. - Откуда ты все знаешь про кольчона?
        - Заткнись, Дрекс! - грубо оборвала его Фуоко. - Можете бежать отсюда со всех ног, а я остаюсь. Риса, я тебе верю.
        - Я тоже остаюсь! - Кирис подошел и встал за спиной Рисы. - А кто начнет возбухать, по зубам схлопочет, ясно?
        - Спасибо, Кир, но по зубам никто не схлопочет, - улыбнулась ему девочка, обернувшись. - Мы не можем себе позволить драться друг с другом. У нас другой враг. Дэй Таронхо, умоляю: пожалуйста, останемся здесь!
        - Ну... ладно... - физрук тряхнул головой. - Кажется, другого выхода все равно нет. Ты уверена, что нас спасут?
        - Да. Обязательно. Дэй Таронхо, могу я предложить?
        - Ну, давай, - Имей криво ухмыльнулся. - Что ты хочешь?
        - Наверное, стоит поесть. Никто не знает, что случится в будущем. Может, нас эвакуируют в какое-то место, где нет еды. Лучше съесть припасы сейчас, чем, возможно, потерять и остаться голодными.
        - Логично, - физрук пожал плечами и повернулся к остальным. - Эй, народ! Раз уж мы тут попали, нет смысла сидеть и кукситься. Объявляется обеденный перерыв. Лопайте, что запасли. Риса, отойдем-ка в сторону.
        Школьники снова загомонили, но на сей раз в их голосах не слышалось и намека на веселые нотки. Группами по двое-трое они начали расходиться по пляжу. Физрук в сопровождении Рисы отошел к самой кромке прибоя и, остановившись в опасной близости от накатывающихся волн, о чем-то с ней заговорил. Кирис снова обратил внимание, что следы от ног девочки выглядят какими-то овальными лунками, словно песок проседал широко вокруг ее ступней. Впрочем, о следах он тут же забыл: мысли занимала тема посерьезней. Он побрел вдоль пляжа, не отрывая глаз от поднимающегося над горизонтом облачного столба. Следы самолетов вновь тянулись по небу - уже в направлении побережья, и осталось их - раз, два, три... всего пять? Куда делись остальные? Неужто... Он тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Да нет, конечно, не могли они все погибнуть. Наверняка ушли кружным путем куда-то на запасной аэродром. Или летят низко, где инверсионные следы не образуются. Но если они ушли, а в городе тревога, кольчон до сих пор движется сюда. Когда он доберется до побережья? И что там за столб?
        Он отошел к краю пляжа, где сквозь песок пробивалась трава и росли редкие деревья, и сел на песок. Пошарив в сумке, он добыл оттуда засохшую булку и принялся ее жевать, запивая водой из бутылки. Булка оказалась вкусной несмотря на черствость. По песку прошуршали шаги, и рядом на корточки присела Фуоко.
        - Держи! - буркнула девушка, протягивая что-то Кирису. Он присмотрелся: бутерброд в целлофановой обертке, толстый, многослойный, с торчащими салатными листами и слоями мяса.
        - Спасибо, не хочется, - отказался он. Ха! Можно подумать, он попрошайка на улице!
        Фуоко молча шлепнула бутерброд ему на колени, вытащила из своего мешка еще один, ожесточенно содрала обертку и принялась жевать. Подошел ее телохранитель и встал неподалеку, скрестив руки на груди.
        - Джион, - Фуоко ткнула пальцем в мешок. - Возьми себе что-нибудь и поешь.
        - Спасибо, сэрат дэйя, я не голоден, - отказался тот. - Я плотно позавтракал перед поездкой. Кроме того, на работе я никогда не ем.
        - Тогда не мог бы ты куда-нибудь отойти? И не подслушивай!
        - Разумеется, сэрат дэйя, - телохранитель отошел на пару десятков шагов и остановился там. Его лицо выглядело совершенно непроницаемым. А вот интересно, он же должен Фучи защищать. Что он делать собирается, если сюда волюты прилетят?
        - Кир, - Фуоко проглотила кусок бутерброда и неуверенно посмотрела на Кириса, - как думаешь, мы погибнем?
        - Ты что, дура? - удивился Кирис. - Ты же слышала, что Риса сказала - за нами приплывут. Или прилетят. Уж за тобой-то точно - я же видел, как твой Джион по рации разговаривал. Наверняка машина скоро появится.
        - А я не поеду! - отрубила Фуоко. - Я не собираюсь никого здесь бросать. Я со всеми, понял?
        - Точно дура. На кой?
        - А ты бы уехал?
        Кирис задумался.
        - Ну ладно, я бы не уехал, - наконец пожал он плечами. - Но я-то парень. А ты девчонка, тебе в драку лезть не положено. Кстати, с тобой еще кого-то захватить можно. У тебя же тачка здоровая, человек пятнадцать поместится. Как раз всех девчонок штабелем упаковать.
        - А я все равно не поеду, если хоть кто-то останется. Лопай бутерброд, понял? Я, между прочим, кого попало не угощаю.
        - Ладно, уговорила. Только я подачки не принимаю. Ты мне бутерброд, а я тебе свою булку. Равный обмен, типа.
        Он сунул руку в ранец, достал оттуда одну из оставшихся булок и протянул Фуоко. Та безразлично взяла ее и вгрызлась в черствое тесто.
        - Вкусно... - удивилась она, разглядывая булку. - Ты где такую взял?
        - В лапшичной старого Дзидзи. Они там сами пекут по утрам, а заодно раздают то, что не продали накануне. Хороший он дядька, Дзидзи, да и дочка его Сатокана, тоже хорошая тетка.
        - Кир, познакомь меня с ними. Я хочу свежих булок попробовать. Познакомишь ведь, да? Когда вернемся? Ведь мы вернемся, да?
        В ее голосе прозвучала такая мольба, что Кирис повернулся к ней - и только тут заметил, что ее всю бьет крупная дрожь.
        - Фучи, ты что... э-э, ну, боишься что ли? - неловко спросил он. - Так Риса же сказала...
        - Я до сих пор помню, как волюты на нашу яхту напали, - глухим безжизненным голосом проговорила Фуоко. - Как матросы в них стреляли из пистолетов и пулемета, как меня в каюту волокли... как волюты дыру в стене пробили, как меня откачивали потом. Лежишь так, пошевелиться не можешь, перед глазами тени какие-то, дышать не получается, голоса гулкие, как в жестяной бочке. Я ведь тогда стала... эйлахо.
        Последнее слово она произнесла с явным усилием.
        - Кир, я не хочу, чтобы меня опять волюта задела. Лучше умереть сразу!
        Она бросила на землю надкушенную булку и с неожиданной силой ухватила Кириса за запястье.
        - Мне страшно, Кир... - ее голос сорвался. - Страшно...
        Кирис растерялся. Он решительно не понимал, что делать. Пальцы девушки до боли стискивали ему руку, а в ее глазах заблестели слезы. Он неловко погладил ее по руке.
        - Фучи, да не бойся ты! - как можно веселее сказал он. - Подумаешь, кольчон! Сколько их приходило, и всех разделали. И с этим справятся. А за тобой сейчас приедут.
        Фуоко медленно разжала пальцы.
        - Я не поеду, Кир. Из принципа не поеду, даже если меня Джион силой потащит. Другим тоже страшно. А я не вещь, чтобы с меня пылинки сдували и под стеклом держали.
        - Странная ты, Фучи. Трясешься так, что сейчас обоссышься, а ехать отказываешься.
        - Я не просто странная, я эйлахо, - буркнула Фуоко. - Может, я вообще чокнутая. Все равно не поеду!
        Снова прошелестел песок под шагами, и к ним подошла Риса.
        - Ребята, вы бы не отходили далеко от остальных, - попросила она. - Мало ли что.
        - А что? - Кирис пожал плечами. - От волют так и так не спрячешься, а больше здесь и нет ничего. Ты ведь сама сказала, что нас эвакуируют.
        - Да, конечно, - быстро согласилась Риса. - Но все-таки если что-то изменится, не бегать же за вами по всему пляжу. Вернитесь к основной группе, а? Ну, или хотя бы следите за мной, а как я махну - сразу ко всем, ладно?
        - Договорились, - согласился Кирис. - Ты машешь, а мы бежим. Эй, ты чего?
        Лицо Рисы стало абсолютно неподвижным. Она застыла словно манекен, глядя куда-то вдаль невидящими глазами.
        - Эй! - позвал Кирис. - Риса, ау! Ты чего?
        Риса медленно подняла руку, останавливая его, потом резко села на пятки и снова замерла. Кирис с Фуоко переглянулись. Неподвижная Риса казалась непривычной и пугающей.
        - Ну, пусть себе сидит, - пожала плечами Фуоко. - Жалко, что ли? Кир, лопай бутерброд, а то по башке дам.
        Она снова выглядела самоуверенной принцессой, и только легкий блеск в глазах выдавал внутреннее смятение. Кирис подумал, развернул обертку и принялся жевать. Фуоко подобрала с песка уроненную булку, задумчиво оглядела, отряхнула и ожесточенно вгрызлась в нее.
        Риса ожила через пару минут.
        - Ну, вот и все, ребята, - грустно сказала она. - К нам в гости едет цирк на колесах, через несколько минут начнется представление. Кир, Фучи, можно попросить вас об одном небольшом одолжении?
        - Ну? - спросил Кирис.
        - Когда... все закончится, не надо меня бояться. Мы провели вместе всего декаду. Я узнала вас куда хуже, чем хотелось бы, но и вы немного узнали меня. Я все та же Риса. И я - совсем не то, о чем скоро напишут во всех газетах. Я... все мы просто хотим помочь. Запомните это, ладно?
        Кирис опять переглянулся с Фуоко.
        - Да мы тебя вовсе не боимся, - недоуменно сказала та. - А надо?
        - Люди всегда боятся неизвестного. Но ведь я - уже не неизвестное, правда? Просто пообещайте, что не испугаетесь меня... в новой ипостаси. Обещаете? Кир? Фучи?
        - Ну, если ты замаскированный кольчон, то я сильно разозлюсь, - фыркнул Кирис. - А если что-то другое, то не испугаюсь, ладно уж.
        Фуоко кивнула, соглашаясь.
        - Риса, а что у тебя за дела такие с ССО? Они же какие-то крутые перцы, все из себя секретные и так далее.
        - Да нет у меня с ними никаких особенных дел, - вздохнула Риса. - Спецслужбы - неизбежное зло, когда имеешь дело с крупным государством вроде вашего. Кир, скажи - тебе и в самом деле неинтересно учиться? Ты и правда думаешь только о том, чтобы пойти в армию и мстить кольчонам?
        - Ну, что-то интересно, - Кирис пожал плечами. - География, например. Дьячелла хоть и зануда, но иногда рассказывает интересно. И история тоже иногда интересная. Только кольчонов рассказами не победить.
        - А чем победить, Кир?
        - Вот этим! - Кирис показал ей сжатый кулак. - Их нужно бить, бить и бить, пока ни одного не останется.
        - Вот как... Кир, встань.
        - А?
        - Встань, пожалуйста, - Риса поднялась. - И попробуй меня ударить.
        - Зачем?
        - Низачем. Просто попробуй.
        Кирис нехотя поднялся. Что еще ей взбрело в голову? Он протянул руку и ткнул ее в плечо.
        - Не так, Кир. Изо всех сил. Если я дура, мне же хуже.
        Кирис хмыкнул и ударил ее в грудь - несильно, чтобы успеть остановить удар. Однако его кулак пронзил воздух.
        - Медленно и слабо. Еще раз. Да не стесняйся ты!
        Кирис ударил еще раз, на сей раз быстрее - и снова промахнулся. Ну ладно! Раззадоренный, он принялся махать кулаками все быстрее и быстрее, но Риса каким-то непостижимым способом все время ускользала он него. После одного из замахов она как-то легко сдвинулась в сторону, слегка подтолкнула его руку, зацепила ногу - и Кирис с размаху шлепнулся лицом и пузом на песок. Ошеломленно полежав, он вскочил, стер песок с физиономии и снова повернулся к Рисе.
        - Ну ты даешь! - сказал он. - Где драться училась?
        - Ты большой и сильный, Кир, но не смог меня даже зацепить. А теперь я поддамся. Ухвати меня. Сделай вид, что пытаешься меня... ограбить, например.
        Вот привязалась! Кирис прыгнул вперед и крепко ухватил Рису за плечи. На сей раз та даже не подумала вырываться или уворачиваться. Вместо того она прижала одну его кисть своей рукой, а другой как-то хитро надавила на локоть. Острая боль пронзила Кирису руку от плеча до запястья, бросила его на колени, и когда он опомнился, то снова лежал брюхом вниз и отплевывался от песка, забившегося в рот.
        На сей раз Кирис даже подниматься не стал. Он перевернулся на спину и с интересом посмотрел на Рису.
        - Как ты это сделала? - осведомился он. - Научишь?
        - Возможно - если сделаешь правильные выводы. Но в другой раз. Кир, видишь? Со своими кулаками и силой ты не смог справиться даже со мной. А ведь я - далеко не самое сильное, что существует в мире. Тайфуны и землетрясения, снежные лавины и извержения вулканов - даже для них ты вообще не существуешь. Про кольчонов я просто молчу - ты всерьез собрался драться кулаками с ним?
        Риса вытянула руку в сторону облачной колонны, и Кирис заморгал. Что... так это кольчон? Такой огромный?
        - Вселенная огромна и равнодушна, Кир, и она гораздо сильнее тебя. Если станешь полагаться только на грубую силу, бессмысленно погибнешь. Единственное, что ты можешь противопоставить миру - свой разум, которым ты так упорно не хочешь пользоваться. Только благодаря ему ты можешь не просто выжить, а заставить Вселенную тебя заметить. Но выбор за тобой. Выбор всегда за тобой.
        Риса отступила на пару шагов и поклонилась, обхватив перед грудью левой ладонью правый кулак.
        - Урок закончен. Кир, Фучи, вы хорошие ребята, но вам придется научиться справляться со своими недостатками, если хотите стать в жизни хоть кем-то. Сила и упрямство полезны, но их одних слишком мало. И держитесь друг друга. Вы - замечательная пара.
        И она зашагала вдоль прибоя к остальным школьникам, уже сгрудившимся в одну кучу.
        - А ничего она тебя завалила! - с озорной усмешкой высказалась Фуоко. - Раз - и мордой в песок. Большой и сильный ты у нас, ага, а с такой мелкой девчонкой справиться не можешь.
        - А она гостья из будущего, - пробурчал Кирис, поднимаясь и отряхиваясь. - Она и не так умеет. О! Слышишь - вертолет?
        - Где? - встрепенулась Фуоко. - А, точно.
        Стрекот мотора, изначально еле слышный, все нарастал, и внезапно из-за ближайшего холма выскочила небольшая светлая искра.
        - Что-то он какой-то маленький, - озадаченно сказала Фуоко, вглядываясь из-под ладони. - Двухместный, что ли? И как нас всех на нем эвакуируют?
        - Может, он за тобой летит.
        - Не-а. У нас таких нет, я бы знала. Кир, он сюда летит! Что там Риса говорил про цирк на колесах?
        - Думаешь, про него? Побежали к остальным, он где-нибудь там сядет.
        - Ага.
        Краем глаза Кирис заметил, как телохранитель Фуоко убирает под пиджак рацию. Интересно, с кем и о чем он все время переговаривается?
        Небольшой четырехместный вертолет, напоминающий блестящий стеклянный пузырь с решетчатым хвостом, и в самом деле садился неподалеку от школьников. Хотя он и приземлялся на травянистую почву, от его винтов в воздух взмыла огромная туча песка и пыли, от которой пришлось усиленно протирать глаза. Когда туча осела, Кирис разглядел, что от вертолета быстро шагают трое: невысокий пузатый человечек в деловом костюме и два высоких крепких мужчины с оружием и в зимнем серо-коричневом камуфляже с нашивками побережного спецназа на рукавах. Пузатый казался неуловимо знакомым, и Кирис, напрягшись, вспомнил, где его видел: на предвыборных плакатах пару лет назад. Неужели губернатор Каллана? Но что он здесь делает?
        - Смотрите, губернатор! - крикнул кто-то.
        Сидящая на песке и держащаяся за голову Дьячелла попыталась встать, но Риса уже вышла навстречу новоприбывшим. Губернатор остановился в двух шагах от нее и как-то неуверенно осмотрел ее с ног до головы.
        - Дэй Ангей Фьюмар, губернатор дестры Калалан. Я Карина Серенова, глава миссии паладаров на планете Палла, - отчетливо артикулируя, произнесла Риса. - Мы встречались шесть дней назад в вашем кабинете. Но тогда я предупреждала, что на время эксперимента сменю внешность. Сожалею, что наша новая встреча происходит в неподходящем месте и неподходящее время, но я готова вас выслушать.
        Глава миссии... на планете? На планете?! Сердце Кириса дало мгновенный перебой. На планете!
        "Я не эйлахо, я куда хуже". Так она сказала в больнице. Риса - Чужая? Чушь. Чужие существуют только в кино.
        Губернатор все так же неуверенно оглянулся на сопровождающих его спецназовцев, и тот, что повыше, кивнул. Губернатор набрал в грудь воздуха - и резко выдохнул.
        - Дэйя Мураций, вам известно о приближающемся к Барне кольчоне?
        - Да, дэй губернатор.
        - И... вам известно о гибели ударной авиагруппы?
        Сердце Кириса снова дало перебой. Да, он сразу знал, что идея об уходе на запасной аэродром - совершенно дурацкая. Но одно дело подозревать и догадываться, и совсем другое - узнать точно.
        - Да, дэй губернатор. Приношу свои соболезнования.
        - Дэйя Мураций, командир базы "Дельфин" считает, что армия и флот не смогут отстоять Барну. В городе объявлена всеобщая эвакуация, но мы не успеем завершить ее до подхода кольчона. Мы... количество жертв может оказаться очень высоким.
        Он замолчал.
        - Я слушаю, дэй губернатор, - бесстрастно сказала Риса, когда пауза слишком затянулась. Кирис невольно сжал кулаки. Разве она не понимает, чего от нее хотят?
        - Как губернатор дестры Калалан, дэйя Мураций, - с трудом выговорил губернатор, - я прошу паладаров о помощи. Вы можете назвать вашу цену, и если мы окажемся в состоянии, мы ее выплатим. Только уничтожьте кольчона!
        Он низко поклонился и замер.
        - Дэй губернатор, миссия паладаров согласна оказать помощь дестре Калалан в частности и государству Кайтар в целом, - все так же бесстрастно ответила Риса. - В знак нашей доброй воли мы готовы оказать помощь бесплатно. Однако, дэй губернатор, я должна предупредить: оружие, которым мы обладаем, никогда не применялось в планетарных условиях. Мы не знаем всех последствий его использования, хотя и предполагаем, что ничего страшного случиться не должно. Согласны ли вы, чтобы мы его применили?
        Губы губернатора шевельнулись, но он не издал не звука.
        - Простите, дэй губернатор, я не расслышала.
        - Да, согласен... - хрипло откликнулся губернатор. - Я лишь надеюсь, что ваше оружие не окажется хуже самого кольчона.
        - Мы тоже надеемся, дэй губернатор, в противном случае даже не стали бы и предлагать. Паладары окажут вам помощь в уничтожении кольчона. Дэй Фьюмар, - добавила Риса внезапно смягчившимся тоном, - не волнуйтесь так. За рамками протокола могу добавить, что осознаю последствия и для вас лично. Мы приложим все усилия, чтобы нынешний инцидент не стал вашей политической смертью.
        - Я родился и вырос в Барне, дэйя Мураций, - губернатор тяжело качнул головой. - Я помню, что случилось, когда в двадцать третьем году кольчон накрыл город, и не желаю повторения. Если потребуется, я готов хоть сейчас подать в отставку, только бы спасти людей.
        - Я ценю ваши чувства, дэй губернатор, и надеюсь, что такие жертвы не потребуются. Дальнейшее руководство операцией принимает на себя генерал Саматта Касарий. Мати?
        - Кара, мне потребуется твоя помощь, - за спиной губернатора шевельнулся высокий военный. Какой же он генерал, если у него в петлицах - по одному малому квадрату рядового первого класса? Или он в чужой одежде?
        - А именно?
        - Я не могу точно навестись с расстояния в пятнадцать минут, используя только сенсоры генератора. Планета движется, кольчон движется, а разрешающая способность сенсоров слишком низка. Мне нужны корректоры огня здесь, на поверхности. Марик уже вышел на позицию в порту, я тоже подключусь, но для уверенности мне требуются три точки пеленгации. Координатор знает, что нужно, просто передай ему контроль за своим радаром.
        - Хорошо. Что с эвакуацией?
        - Командир базы обещал прислать транспортный вертолет, как только сможет. Других способов нет: свободные автобусы в городе если и найдутся, то безнадежно застрянут в пробках на выезде, а на пассажирские корабли не найти экипаж. А десантные суда с базы подойти не успеют.
        - Тогда мне придется прикрывать людей?
        Солдат кивнул.
        - Хорошо. Начинай как можно быстрее.
        - Время до подхода кольчона - примерно тридцать местных минут. Дэй губернатор!
        - Да, дэр генерал? - устало спросил толстяк.
        - Возвращайтесь в город. Я полечу с вами... - солдат прищурился. - Вон до той горушки. Там вы меня сбросите, а дальше как знаете. Сержант Каллавиро!
        - Да, дэр генерал? - откликнулся тот солдат, что пониже. В его петлицах виднелись большие квадраты сержанта второго класса.
        - Остаешься здесь. Переходишь в подчинение дэйи Карины, - высокий ткнул пальцем в Рису, - и выполняешь любые ее приказы. Помимо того твоя задача - обеспечить безопасность гражданских. Все, мы улетели.
        Он махнул рукой и стремительно зашагал к вертолету. Губернатор, поклонившись Рисе, поспешил за ним. Вертолетный винт, замерший после посадки, начал снова раскручиваться, поднимая пыль и песок. Когда вертолет наконец поднялся в воздух и взял курс на высокий холм примерно в полуцуле к югу от пляжа, на пляже воцарилась мертвая тишина. Школьники, раскрыв рты, пялились на Рису. Физрук непонимающе переводил взгляд с Рисы на оставленного сержанта, а сидящая на песке географичка просто непонимающе хлопала глазами. Похоже, она еще не пришла в себя полностью. Телохранитель Фуоко стоял поодаль все с той же каменной рожей и скрещенными на груди руками - наверное, его невозмутимость не удалось бы прошибить и из лазерной пушки.
        "Внимание всем! Внимание всем! В эфире генерал Саматта. Повторяю - в эфире генерал Саматта. Передача ведется на всех военных оперативных частотах. Флот паладаров начинает работать по кольчону в районе Барны. На время операции принимаю позывной "Суслик". Контроль, на связь!"
        - Я действительно прилетела из космоса, - наконец нарушила тягостное молчание Риса. - И я гораздо старше, чем выгляжу. Простите за обман. Но я не имела в виду ничего плохого.
        - Врешь! - уверенно заявил Чезаре. - В космосе жизни нет. Ученые еще до Удара точно установили.
        - Смотря что понимать под космосом и под жизнью, - с некоторым облегчением улыбнулась Риса. - Я действительно прилетела оттуда. Вот, смотрите.
        Она подняла указательный палец, и на его конце вспыхнул крошечный огонек, слегка колеблющийся под порывами ветра.
        "Контроль - генералу Саматте. Нам ничего не известно ни о каких паладарах. Кто вы такой и что собираетесь делать?"
        "Контроль, повторяю: принимаю позывной "Суслик". Пользуйтесь им. Я являюсь представителем разумной расы внепаллийского происхождения. По просьбе губернатора дестры Калалан мы намерены оказать помощь в борьбе с приближающимся к Барне кольчоном".
        - Я же говорил, что она гостья из будущего! - с восторгом заявил Котта, проталкиваясь вперед. - Я же точно говорил!
        - И почти оказался прав, - опять улыбнулась Риса. - Я не человек, ребята. Я оттуда, - и она указала вверх.
        "Здесь Контроль. Суслик, нам не до шуток! Кем бы вы ни были, немедленно освободите частоту!"
        "Контроль, здесь Суслик. Свяжитесь с начальником Генштаба, адмиралом Мьером Деччи. Кодовое слово "пустельга". Он знает, кто я такой и что здесь делаю. Контроль, у меня нет времени на пререкания. Скорость перемещения кольчона увеличивается, он доберется до Барны меньше чем через тридцать минут. У вас пять минут на осознание ситуации, а я тем временем начинаю подготовку к залпу. Внимание, внимание всем, кто меня слышит! Не позднее чем через пятнадцать минут мы откроем огонь по кольчону из оружия, которое никогда не применялось в планетарных условиях. Результаты непредсказуемы, повторяю, результаты непредсказуемы. Всем надводным кораблям - немедленно покинуть пятицульную окрестность кольчона. Всем подводным лодкам - немедленно погрузиться на максимальную глубину, допускающую радиоконтакт. Всем находящимся в воздухе вертолетам - в течение десяти минут совершить посадку на любую пригодную площадку и заглушить двигатели".
        "Контроль - всем! Игнорировать приказы неопознанного лица, именующего себя генералом Саматтой. Продолжать выполнение боевой задачи в соответствии с полученными ранее приказами".
        "Суслик - Контролю. Повторяю, у вас пять минут на то, чтобы связаться с адмиралом Деччи. Продолжаю подготовку к залпу".
        - Я с самого начала знал, что что-то здесь не так, - пробормотал Имей Таронхо. - Не может подросток в четырнадцать лет показывать такие результаты!
        - Все правильно, дэй Таронхо. Я с самого начала специально провоцировала окружающих. Я объясню, зачем, но позже. Сейчас у нас мало времени. Кольчон приближается, и очень быстро. Прошу слушать меня внимательно, потому что мы в опасности. Нами наверняка заинтересуются волюты. Дэр сержант, я могу уничтожать их дистанционно, но приготовьтесь стрелять, если они опасно приблизятся.
        - Да, дэйя Мураций.
        - И всем следует держаться вплотную ко мне. Я сумею прикрыть вас, но я не могу растянуть гравитационный щит слишком сильно.
        "База "Дельфин" - Контролю. Подтверждаю личность генерала Саматты. Прошу немедленно связаться с Генштабом для подтверждения его полномочий. Суслик, заканчиваю высадку спецназа, затем сажаю все вертолеты".
        Кирис никак не мог понять, что именно он чувствует. Страх? Ошеломление? Или все же восхищение? Риса - Чужая? Действительно Чужая! Класс! Зашибись! Значит, инопланетяне в самом деле существуют! И она общалась с ним, разговаривала, гуляла, как обычная девчонка! Рассказать кому на стороне - не поверят. Точно не поверят!
        - Ну, в общем, как-то так... - Риса развела руками. - Еще раз прошу прощения, что вводила вас всех в заблуждение.
        - Риса, а ты с какой планеты? - словно в школе, подняла руку Пьетта. - А вы долго к нам летели?
        - Ага, и на чем вы летели? У вас космические крейсеры с лазерами и антиматерными бомбами, да? И космические истребители, как в кино? - вклинился Катоха. - Вы теперь нас завоевывать станете?
        - Мы с разных планет. Летели мы к вам долго, тут сложная история, в двух словах не расскажешь, - обстоятельно ответила Риса. - Космических крейсеров с бомбами и истребителями у нас нет. Мы торговцы, а не пираты, и завоевывать вас не намерены - делать нам больше нечего! Ребята, я понимаю, что у вас масса вопросов, и станет еще больше, когда вы слегка очухаетесь, но сейчас у меня нет времени отвечать. Прошу всех сесть на землю и постараться не привлекать к себе внимание волют, если они появятся. Кир!
        - А? - Кирис вздрогнул от неожиданности.
        - Ты ведь хочешь завербоваться в армию? Значит, сейчас поступаешь в подчинение к сержанту Каллавиро. Дэр сержант, я вынуждена отвлечься. Кирис и дэй Таронхо помогут вам контролировать детей.
        Она отвернулась к океану и замерла, опустив руки вдоль тела. Кирис посмотрел в ту же сторону. Облачный столб кольчона уже вырос до самых небес, нависая над миром угрожающей колонной. Внутри ее смутно переливались багровые разводы, а у основания роились стада мелких темных точек.
        - Да, дэйя Мураций, - сержант кивнул. - Так, всем слушать меня! Вы находитесь под защитой побережного спецназа и... - он запнулся и покосился в сторону Рисы. - ...и паладаров. Теперь я здесь главный, и если кто начнет пищать и визжать, получит по заднице. Всем собраться поближе и сесть на песок. Живее, живее!
        Что-то затарахтело вдали, приближаясь с каждой секундой. Еще один вертолет?
        - Всем сесть на песок! - громко повторил сержант.
        "Внимание всем! Суслик в эфире! Двухминутная готовность! Повторяю - двухминутная готовность!"
        Черный длинный вертолет выскочил из-за гребня, окружающего пляж, и на несколько секунд завис на высоте метров в двадцать. Телохранитель Фуоко вытащил из-под пиджака рацию и что-то сказал в нее. Почти сразу вертолет пошел вниз, и нисходящие потоки воздуха от лопастей подняли новую тучу пыли и песка, ударивших Кирису в лицо. Он закашлялся, безуспешно прикрываясь.
        - Сэрат дэйя Деллавита! - громко, перекрывая грохот, сказал почти не различимый телохранитель. - Нам пора улетать.
        - Джион, я остаюсь! - расслышал Кир ответ Фуоко. - Я никуда не полечу одна.
        - Сэрат дэйя, у меня приказ немедленно доставить вас домой в убежище.
        - Я же тебе сказала... - фраза прервалась взвизгом. - Отпусти меня, немедленно! Джион, ты что, сдурел? Отпусти!
        Похоже, винтом сдуло всю имевшуюся пыль, и в прояснившемся воздухе Кирис разглядел, как телохранитель тащит отбивающуюся Фуоко к вертолету, который даже не сбавлял обороты двигателя.
        Риса резко обернулась.
        - Нет! - крикнула она, и ее внезапно нестерпимо-громкий, как из мегафона, голос перекрыл шум двигателя. - Дэй Джион, я запрещаю взлет! Прекратить немедленно! Дэр сержант, остановите их! Быстро!
        Сержант сорвался с места и метнулся к Фуоко с телохранителем. Однако Джион бросил девушку на землю, прижал ее, слабо трепыхающуюся, коленом, выхватил из-под мышки пистолет и направил его на спецназовца.
        - У меня приказ! - крикнул он. - Не заставляйте меня применять оружие! Назад, немедленно!
        Сержант припал на колено и навел на телохранителя свою автоматическую винтовку.
        - Ты слышал приказ дэйи Мураций! - рявкнул он. - Отпусти девчонку! И заглушить двигатель, живо! До трех считаю!
        - У меня нет времени возиться с конфликтом долга и здравого смысла! - голос Рисы опять с легкостью перекрыл шум. - Дэй Джион, немедленно вернитесь и прикажите пилоту заглушить двигатель! В воздухе находиться опасно!
        "Внимание всем! Суслик в эфире! Начинаю пристрелку. Всем подразделениям в окрестностях кольчона немедленно покинуть опасную зону!"
        "Внимание всем! Здесь Контроль! Приказы генерала Саматты подтверждаю. Повторяю: приказы генерала Саматты подтверждаю!Всем подводным судам - экстренное погружение на максимальную глубину радиоконтакта. Всем надводным судам - на максимальной скорости покинуть зону радиусом в пять цул от кольчона".
        "Саматта, контакт. Карина в канале. Задержись на несколько секунд, у меня осложнения".
        "Саматта в канале. Жду. Но быстрее! Кольчон ускоряется, волюты достанут побережье через четыре-пять минут как максимум"!
        Движения Рисы Кирис не заметил. Вот только что она стояла, глядя в океан, и вот уже оказалась возле телохранителя - лишь пролегла по песку глубокая борозда да мелькнула размытая тень. Дядька даже не успел пошевелиться, как покатился по песку, а Риса швырнула в сторону сержанта его пистолет, забросила Фуоко на плечо и метнулась обратно.
        - Дэр Каллавиро! - крикнула она, сваливая ошеломленную Фуоко на землю. - Остановить вертолет!
        И она снова замерла, повернувшись к океану.
        Сержант кивнул, вскочил и бросился к вертолету, преодолевая сопротивление бьющих сверху струй воздуха. Он рывком распахнул дверцу пилота и направил в кабину ствол винтовки. Секунду спустя гул мотора резко ослаб и лопасти начали вращаться все медленнее и медленнее.
        Вдалеке что-то щелкнуло и зашелестело, и Кирис успел поймать краем глаза яркую искру, на мгновение вспыхнувшую где-то в небесной голубизне. Затем щелкнуло еще и еще. Искры загорались и вокруг облачной колонны, и далеко окрест нее.
        - Мы начинаем атаку на кольчона, - напряженным голосом пояснила Риса. - Пока что только пристрелка. Дэй Таронхо, проследите, чтобы все сели как можно теснее друг к другу, я не могу создать большой щит. Рис, помоги ему.
        - Всем сесть! - приказал физрук после мгновенного колебания. - Ну-ка, живо, всем сесть. Плотнее, плотнее!
        Кирис подошел к Фуоко, завороженно глядящей на Рису, и протянул ей руку.
        - Давай к остальным, - сказал он. - Тебя не слишком помяло?
        - Я в порядке! - сердито сказала Фуко, пальцами вычесывая песок из волос. - Сейчас приползу.
        Подошел сержант-спецназовец, перед которым понуро плелся незнакомый дядька в комбинезоне и шлеме, видимо, пилот вертолета. Сержант грубо пихнул пленника на песок и принялся осматривать свою винтовку.
        "Внимание всем! Суслик в эфире. Волюты менее чем в полуцуле от побережья. Попытаюсь накрыть их до того, как они достигнут берега. Побережному спецназу - укрыться от возможных шальных разрывов".
        "Кара, в твою сторону движется группа волют числом не менее трех сотен. Похоже, они и в самом деле лезут на активные сенсоры как мухи на свет. Я пытаюсь совместить пристрелку с заградительным огнем, но готовься отбиваться самостоятельно. Ты для них неуязвима, так что сосредоточься на детях. И имей в виду, они умеют телепортироваться на короткие расстояния - отсюда я прекрасно вижу".
        "Поняла, Мати. Я готова".
        Над океаном кружилась какая-то непонятная рябь. Кирис вгляделся - и почувствовал, как по спине ползут мурашки. Большая стая волют летела к пляжу, выписывая в воздухе какие-то хаотичные кренделя, словно ночные бабочки у фонаря. Рокот двигателя вертолета стих окончательно, но далекие щелчки раздались снова - и они уже не казались далекими. Резкие и громкие, они все учащались и постепенно слились в сплошной шипящий треск. Отдельные искры в небе превратились в сплошную огненную завесу, заполыхавшую вдоль берега и скрывшую океан. Часть волют пропала в ней, но оставшиеся продолжали двигаться к берегу. Потом вдруг все стихло, и только отдельные искры продолжали вспыхивать в небе.
        "Внимание побережному спецназу! Суслик в эфире. Заградительный огонь уничтожил большую часть волют, однако многие прорвались. Оцениваю общее количество оставшихся в районе Барны около двух с половиной - трех тысяч. Заградительный огонь прекращаю, чтобы не зацепить своих. Дальше дело за вами, ребята. Завершаю пристрелку по основной цели через полминуты, держитесь".
        Рядом захлопали выстрелы. Кирис оглянулся. Сержант побережного спецназа, припав на колено, сосредоточенно палил в сторону волют одиночными из своей винтовки. Огненные следы трассирующих пуль терялись вдали, и попадал ли он, было совершенно не понятно. Кирис лихорадочно огляделся. Говорят, от волют можно отбиться простой палкой. Но, как назло, поблизости не наблюдалось не то что палки, а даже и камня крупнее мелких галечных окатышей.
        Волюты подлетели уже почти к самому пляжу. Их стая заметно поредела, но все равно в ней осталось не меньше сотни. На глазах Кириса одна из спиралей, пронзенная пулей, вдруг вспыхнула и распалась клочьями быстро тающего тумана. Риса развела в стороны руки, и воздух между ними замерцал и заструился. Ее волосы затрепал неизвестно откуда взявшийся ветерок, дующий в спину. Песок вокруг Рисы зашевелился, и в воздух вокруг нее начали подниматься мелкие камешки и ракушки. Они окружили фигуру девочки неряшливым ореолом.
        - Круто! - восторженно сказал кто-то. - Вот бы я так мог!
        На него зашикали.
        Десяток волют вдруг отделился от основной стаи и резко рванулся вперед. В мареве между руками Рисы вспыхнули и тут же погасли багровые светящиеся точки. Трассы выстрелов рванулись им навстречу, и в тот же момент висящие в воздухе камешки хлестнули в сторону волют темным расходящимся конусом, словно картечный выстрел. Очертания задетых волют заколебались и начали расплываться, и только одна уцелевшая резко взмыла вверх и вернулась к остальной стае, в какой-то нерешительности зависшей метрах в двадцати от кромки воды. Потом несколько штук отделились и поплыли куда-то в сторону.
        "Кара, Марик! Я закончил калибровку и синхронизацию прицела. Мы устойчиво ведем кольчона, координатор утверждает, что погрешность составляет не более полусотни саженей. Приготовьтесь, начинаю сносить цель. Вливаю энергию в конденсаторы. Держите подсветку, ни в коем случае ее не прекращайте".
        "Внимание всем! Суслик в эфире. Пристрелка завершена. Открываю огонь главным калибром на счет ноль. Десять... девять..."
        - Джион! - раздался рядом отчаянный крик. - Там Джион!
        Фуоко вскочила и со всех ног бросилась туда, где на песке под клубящейся стайкой волют слабо ворочался телохранитель. Ее ступни вязли в песке, она запиналась, но не останавливалась. Прежде чем Кирис успел сообразить, что делает, он уже бежал вслед за ней.
        - Назад! - рявкнул позади голос сержанта. - Немедленно назад!
        Небольшой черный предмет на песке - пистолет, отобранный Рисой у телохранителя. Наклониться, подхватить... он на предохранителе или нет? Наверное, нет, ведь Джион готовился стрелять... ухватить его обеими руками за рукоять, как делают герои в боевиках, прицелиться в пикирующих на Фуоко волют, нажать на спусковой крючок...
        Грохнуло. Отдача отбросила его назад так, что он едва удержался на ногах. Попал? Или нет? Стиснув зубы, он навел пистолет и снова потянул спуск...
        "...два... один... залп!"
        Огромный кольчон, угрожающе нависающий над городом, вдруг снизу доверху превратился в сплошной столб огня, и тут же по глазам ударила нестерпимая вспышка. Кирис рефлекторно заслонил руками глаза, больно заехав себе в бровь какой-то выступающей частью пистолета.
        "Координатор в канале. Фиксирую неожиданный эффект: одномоментный взрыв всего объема кольчона на расстоянии примерно в десять километров от берега. Оценка выделившейся энергии - от ста двадцати до ста пятидесяти петаджоулей. Частота излучения - от оптического диапазона и ниже, ультрафиолетовой и проникающей радиации не зафиксировано. Время подхода воздушной ударной волны к порту Ай - восемнадцать секунд, к Косому пляжу - двадцать две. Включаю обратный отсчет: пятнадцать, четырнадцать..."
        "Я Суслик! Всем, кто меня слышит - прячьтесь от ударной волны! В укрытие, в укрытие, в укрытие!.."
        - Всем немедленно вернуться под прикрытие моего щита! - голос Рисы обрушился громовым водопадом. - Идет ударная волна! Фучи, Рис! Немедленно!
        - Да помогите же! - полуоглохший Кирис с трудом расслышал голос Фуоко. - Кто-нибудь!
        Иногда ночью, во сне, кажется, что убегаешь от какого-то неведомого чудовища или, наоборот, силишься успеть до кого-то дотянуться. Однако воздух сгущается непроницаемой вязкой пеленой, и ты перебираешь, перебираешь, перебираешь ногами только для того, чтобы осознать: не успеть. Кирис понимал, что все - и превращение Рисы в инопланетянку, и взрыв кольчона - происходит наяву, но возникшее у него чувство страшно напоминало такой кошмар. Песок проваливался под заплетающимися ногами, и пять метров расстояния до Фуоко он преодолевал, казалось, вечность....
        "...тринадцать... двенадцать... одиннадцать... десять..."
        ...и когда он ухватил под другую руку принцессиного телохранителя, на мгновение утратил ориентацию (...если сейчас на нас набросятся волюты?..), но тут фигура в камуфляжной форме, возникшая, кажется, из ниоткуда, швырнула Фуоко в сторону Рисы, стоящей с раскинутыми руками (...а воздух вокруг нее переливается всеми цветами радуги...), подхватила телохранителя с другой стороны...
        "...девять... восемь... семь..."
        ...и ноги сами заработали, помогая телу тащить неподъемную тяжесть крупного мужского тела, с трудом выдираясь из песка, а еще одна мужская фигура в легкой майке ухватила и потащила упавшую Фуоко...
        "...шесть... пять... четыре..."
        ...и идущее с моря все нарастающее жуткое рычание переходит в чудовищный рев, а съежившиеся на песке одноклассники и Риса все еще в десятке шагов впереди, и радуга между ее руками вытягивается навстречу, а ее одежда вдруг вспыхивает ярким пламенем, превращая Чужую в живой факел...
        "...три... два... один... удар волны по порту Ай. До удара по Косому пляжу две... одна..."
        ...и равнодушно-грубая сила обрушивается со всех сторон, переворачивая мир вверх тормашками, и грохот оглушает, и песок забивает рот, не позволяя дышать, и что-то с силой бьет по телу сразу со всех сторон, и хочется только одного: поскорей умереть, провалиться в забытье и небытие, чтобы все наконец кончилось...
        "Воздушная ударная волна прошла побережье. На подходе ударная волна в воде. Ожидаемое время прихода в порт Ай: девяносто семь секунд, на Косой пляж - сто двадцать восемь. Рекомендую немедленно оставить между собой и океаном как можно большее расстояние - по грубой оценке, волна пройдет по плоским участкам суши до ста пятидесяти метров".
        "Здесь Суслик. Всем на побережье: идет цунами, идет цунами! Прочь от берега! Укрывайтесь на возвышенностях!"
        Нельзя лежать. Нельзя! Кирис с трудом пошевелился, выпрастываясь из-под чего-то тяжелого, навалившегося сверху. Выплевывая песок (похоже, сегодня он его нажрался больше, чем за предыдущие десять лет), он с трудом поднялся на ноги и огляделся. Придавившее его нечто оказалось телом злосчастного Джиона. Рядом стоял на четвереньках и тряс головой сержант. Пистолет куда-то пропал. От сбившихся в кучку одноклассников неслось дружное девчачье хныканье, но, кажется, они не пострадали. Их даже песком не присыпало. Кирис с облегчением разглядел физрука, а рядом с ним - ошеломленно озирающуюся Фуоко. А Риса? Где Риса?
        "Здесь Карина. Координатор! Я не контролирую куклу! Она не откликается на команды, сигнал сенсорных систем отсутствует, канал полностью мертвый! В чем дело, почему она загорелась? Как вернуть ее под контроль?"
        "Дальнейшее использование дрона невозможно. Поступающая по аварийному каналу телеметрия показывает катастрофический сбой энергосистемы. Все четыре энерговвода сожжены, дрон держится только на запасе в буферном аккумуляторе. Предполагаю, что ты слишком сильно растянула гравитационный щит в последний момент, из-за чего поток энергии, поступающей через субканалы, сжег..."
        "К-сссо! Я не могла иначе, мне требовалось хоть немного прикрыть троих отделившихся! Как мне вернуть куклу под контроль? Как восстановить подачу энергии? Фантом же может морфировать, создавать что угодно!"
        "Речь не о морфировании. Создать энерговвод можно только в условиях нормального пространства. В аномальных условиях Паллы - невозможно. Кукла начинает выгорать: кобальт-водородные комплексы распадаются с выделением большого количества тепла, атомарного кобальта и атомарного водорода. Кобальт в таком виде пирофорен и окисляется на воздухе, дополнительно выделяя тепло и создавая реальную опасность взрыва водорода. Начинаю ускоренную дезинтеграцию фантома с целью предотвращения негативных последствий для окружающих. У тебя есть несколько секунд контроля над акустической системой, пока не кончилась энергия".
        Еще до того, как Кирис осознал, что искореженное и обугленное пятно на песке - это Риса, он уже почувствовал сердцем: произошло что-то непоправимое. Изломанное тело девочки, прикрытое обугленными лохмотьями, лежало абсолютно неподвижно, глаза мертво уставились в небо. Он бросился к ней, упал рядом на колени и ухватил ее горячую, словно печка, руку.
        - Риса! - крикнул он сквозь набегающие на глаза слезы. - Риса!
        - Идет ударная волна в воде, - отчетливо и громко произнес ее голос, хотя губы оставались совершенно неподвижными. - Через минуту волна накроет берег. У меня нет обратной связи, я вас не слышу и не вижу. Если вы меня слышите, бегите, бегите немедленно!
        Волна? Кирис глянул на море. Вода начала откатываться от берега, обнажая обрывки водорослей, раковины, разнообразный мусор и перепуганно мечущихся крабов-попугайчиков. А где-то вдали по океану быстро катилась белая пенная полоса, растущая и растущая в вышину. Стиснув зубы, он ухватил Рису за горячую до ожога ладоней талию и дернул вверх, чтобы забросить на плечо. Вернее, попытался дернуть: тело оказалось непомерно, свинцово тяжелым, и его удалось оторвать от земли лишь на несколько сунов.
        - Бегите, бегите, бегите! - монотонно повторял голос Рисы. - Бросьте мое тело, оно сейчас распадется, сгорит, оно опасно. Его масса двести пятьдесят катти, его не поднять, не теряйте силы и время! Бегите, бегите! Кирис, Фуоко, дэр Каллавиро, дэй Таронхо, если вы меня слышите - уводите всех от воды! Бегите, бросьте меня, мое тело разрушается. Бег...
        Голос оборвался так резко, словно кто-то нажал на выключатель. В лицо Кирису ударило сильным жаром, и он отпрянул. Обугленные лохмотья одежды задымились и вспыхнули, и над Рисой вновь заплясали языки пламени. По ее коже пошли радужные разводы, а тело начало словно плавиться, оседать и терять форму.
        - Всем к холму! - хрипло крикнул рядом сержант. - Всем встать! От берега - бегом! Быстро, быстро, быстро! Помогайте слабым! Быстрее!
        Сильная рука ухватила Кириса за плечо и резко дернула, разворачивая.
        - Ты оглох? Отдельное предложение нужно? - рявкнул на него сержант. - Встать! Бегом марш! Сейчас волна накроет!
        - Нам нужно вынести ее!
        - Сдурел? Не слышал, что она сказала? Мы не дотащим ее по песку! Встать, живо!
        Сержант вздернул Кириса на ноги и с силой толкнул от воды. Не обращая больше на него внимания, он склонился над телохранителем Фуоко и вдвоем с пилотом вертолета поволок его к окружающей пляж возвышенности.
        "Здесь координатор. Фиксирую удар волны по Старому порту и порту Ай. Время подхода волны к Косому пляжу - тридцать секунд".
        "Здесь Карина. Мы должны что-то сделать! Хоть что-то!"
        "Мы ничего не можем сделать. У нас нет даже визуального канала на пляж. Карина, ты уже сделала все, что смогла. Двадцать секунд до удара волны".
        "Здесь Саматта. Я вижу их со своей точки наблюдения. Они удаляются от моря. Кара, они услышали твое предупреждение".
        - Кир! - кто-то дернул его за рукав, и Кирис обернулся. Фуоко? Почему она еще здесь? - Кир, мы должны бежать!
        - А она...
        - Она - Чужая, Кир! Не человек! Она знает, что говорит! Она спасла нас, тебя - а теперь ты хочешь глупо погибнуть?
        Стиснув зубы, Кирис оглянулся. Тело Рисы плыло, чернело и изменялось, утрачивая человеческие очертания, и исходящий от него жар заставлял отступать все дальше. Белая полоса на море приближалась все быстрее. Она росла и росла, приобретая очертания высокой волны с ломающимся гребнем.
        - Кир, бежим! Пожалуйста! - Фуоко ухватила его за руку и потянула за собой.
        И ведь эта дура не станет спасаться одна. И если их накроет волной...
        "Здесь Саматта. Координатор, думаю, целесообразно уничтожить куклу одномоментно в тот момент, когда ее накроет водой".
        "Здесь координатор. Принято. Семь секунд".
        ...и опять под ногами проваливается и мешает бежать песок, но рядом - тяжелое дыхание Фуоко, и нужно подхватить ее под локоть, чтобы ненароком не запнулась и не упала, а сзади все громче доносятся шипение и гул - не такие мощные, как раньше, но все равно зловеще-угрожающие, и почва под ногами становится все более твердой и упругой, травянистой, поднимаясь вверх...
        "Здесь Саматта. Последних заденет волной, но на излете. Надеюсь, ничего страшного не случится... К-со! Координатор, откуда здесь волюты? Двадцать с лишним штук, прямо над школьниками! Они же распадаются после гибели кольчона!"
        "Здесь координатор. Мы слишком мало знаем о волютах, чтобы делать какие-то предположения. Но по косвенным данным, таким как устные воспоминания солдат, отдельные группы волют могут существовать в течение десятков минут после гибели кольчона и даже проявлять активность".
        "Здесь Саматта. Я как чувствовал! Ну, не зря же я снайперку с собой таскал".
        ...и непомерная холодная тяжесть обрушивается сзади, сбивает с ног, и мир опять кувыркается вокруг, но чьи-то руки подхватывают его и вытаскивают на надежную почву, мокрого и отплевывающегося, и кто-то из девчонок в голос плачет рядом...
        - Цел? - недружелюбно осведомился мужской голос. - Ну, твое счастье, выпендрежник. Нырять за тобой я бы не стал.
        Сержант выпустил его, и Кир уперся руками в колени, тяжело дыша и отплевываясь от солено-горькой воды. Сердце дробно колотилось в грудь изнутри, как в барабан. Рядом, опираясь на руку физрука, отдувалась с головы до ног мокрая Фуоко, с ее волос текли струйки воды. Риса! Кирис резко обернулся. Масса мутной воды откатывалась назад по пляжу, но с моря уже шла новая волна, прекрасно видная с возвышенности. Неужели она погибла? Вдруг из воды взметнулся высокий султан пара и брызг - примерно там, где оставалось тело Чужой, взметнулся и бесследно опал.
        "Здесь Суслик. Всем, кто меня слышит: кольчон уничтожен, кольчон уничтожен. Остаточные волны в воде проблемой не являются, серьезных повреждений в Барне не наблюдаю. Опасной для людей радиации не зафиксировано. Непосредственная угроза городу ликвидирована, задача выполнена. Флот паладаров выходит из игры, Суслик освобождает частоты. База "Дельфин", не забудьте про детей и своего сержанта на Косом пляже. Отбой".
        "Внимание Паллийской рабочей группе. Координатор в канале. Экстренно, сверхважно. Только что утрачена связь с операционным блоком в точке Дзэта-8, использованным в качестве платформы для атаки на кольчона в окрестностях Барны. Сгенерированные в окрестностях Дзэта-8 новые сенсорные массивы не обнаруживают никаких следов блока. По характерным остаточным излучениям делаю вывод о схлопывании области пространства, в которой он находился. Диаметр области - не менее одной секунды. Никто из находящихся в окрестностях Паллы Демиургов не подтверждает использование пространственного деструктора. Единственный правдоподобный вывод: пространство схлопнуто сторонней силой, предположительно Арасиномэ. Возможно, мы столкнулись с ответной реакцией на уничтожение кольчона..."
        - Риса! - яростно заорал Кирис, сложив ладони рупором. - Риса!
        Рядом завизжала девчонка, и ее визг тут же подхватили другие.
        - Волюты! Волюты над нами! - крикнул физрук. - Берегись!
        "...что предполагает способность Арасиномэ в нарушении всех известных теорий отслеживать финишные точки каналов субсвязи. Принимаю дополнительные меры для обеспечения безопасности психоматриц Демиургов и нэоки. Конец сообщения".
        Кир вскинул голову - и увидел, как одна из пары десятков волют, болтающихся метрах в пятнадцати над землей, вдруг вспыхнула и начала распадаться. Потом загорелась еще одна, и на сей раз Кирис успел разглядеть прошившую ее бледную трассу зажигательной пули.
        - Всем лечь! - заорал сержант. - На землю, живо!
        Он выхватил из кобуры пистолет, упал на одно колено и принялся палить вверх. Девчонки продолжали визжать. Одна за другой волюты вспыхивали и загорались, но даже не пытались уклониться или отбиваться. Происходящее очень походило на стрельбу по воздушным шарикам, с той разницей, что вместо шариков над головами висели спиралевидные клочья тумана.
        И в тот момент, когда Кирис успел ощутить смутное разочарование - совсем не так он представлял настоящий бой! - последняя оставшаяся волюта вдруг резко метнулась вниз, к парализованной страхом Фуоко. Уже в падении пробитая трассой белая спираль вспыхнула и принялась распадаться, но движение не прекратила. И кошмар вернулся вновь: дотянуться до Фуоко, успеть отбросить, оттолкнуть, прежде чем ее накроет комок бледного чужеродного пламени... и острая боль пронзает сначала шею и спину, а потом и все тело. Мир скорчился в невыносимой агонии, и на целую вечность на Кириса обрушилась темнота.
        Что ни говори, а день сложился хреново.
        01.37.1231. Кайтар, Дриммад
        Хавьер Деллавита толкнул тяжелую дверь, едва не упустив из рук коробку с магнитной лентой, и вошел в небольшой зал, залитый мягким светом невидимых ламп. Неслышно ступая по ворсистому ковру, он подошел к круглому столу, положил на него коробку и оглядел присутствующих.
        - Добрый день, дэй и дэйя, - он сухо кивнул благосклонно улыбнувшейся Кармите Кеоварите. - Прошу прощения за опоздание. Техники со вчерашнего полудня проверяли самолет и только в пять утра дали добро на взлет.
        - Незачем извиняться, Хавьер, - досадливо отмахнулся Чьяко Ментеллано. Премьер-министр казался взъерошенным, словно воробей, под глазами у него залегли темные круги. Интересно, он вообще спал сегодня ночью? - После того, что случилось в Барне, я удивлен, что ты вообще появился. Некоторые утверждают, что в городе сгорела вся электротехника?
        - Преувеличение, - глава семьи Деллавита отодвинул стул и сел. - Электромагнитный импульс от взрыва действительно сжег кое-какую чувствительную технику, но в основном даже телевизоры и радиоприемники работают. Радиолампам такие импульсы не вредят. Вот до Удара - да, пришлось бы всю электронику на помойку выбрасывать.
        - Радиация?
        - Не зафиксирована ни одним наблюдательным пунктом. Практически вся энергия взрыва ушла во вспышку и в тепловое излучение. Основная проблема в Барне - много окон выбито, даже те, что успели закрыть ставнями. Погода пока стоит хорошая, но скоро обещают похолодание и дожди. Леон, - он глянул на главу семьи Капурри, - если хочешь сорвать куш, вези к нам листовое стекло тоннами. У меня как раз свободный подвижной состав есть.
        - Ну, зачем же мне его везти самому? - тонко усмехнулся Леон. - Мы с Чьяко уже согласовали, что государство купит у меня столько, сколько потребуется, чтобы оказывать бесплатную помощь пострадавшим. А уж о доставке ты с ним сам договаривайся.
        Ага, купит - процентов на двадцать дороже, чем в среднем на рынке. Интересно, сколько со сделки поимеет Чьяко?
        - Коммерческие дела вы можете обсудить позже, - резко сказал Мардон Навахо. - Сейчас у нас другие проблемы. Слухи о взрыве просочились в прессу по всему Кайтару. И не просто слухи - кто-то сделал записи переговоров в эфире с упоминанием "флота паладаров". Бульварные газетенки еще вчера вечером вышли с сенсационными заголовками, на независимых радиостанциях "экспертов" развелось больше, чем тараканов. То, что контролирует "Свободная пресса", пока что дает сдержанные комментарии, но затыкать им рот слишком долго я не могу и не хочу...
        - В Амме уже три депутатских запроса насчет случившегося, - вставил Мессер дель Витагон. - Точнее, было три - когда я рано утром общался с директором секретариата. Сейчас, наверное, уже полсотни. Насчет Уммы даже фантазировать боюсь.
        - В общем, - Навахо недовольно зыркнул на спикера Аммы, - не позднее полудня мне нужна официальная версия событий, которую озвучат мои газеты и телеканалы. Хавьер, ты принес то, о чем я думаю?
        - Да, - Деллавита толкнул коробку по столу в сторону Навахо. На полировке стола протянулись глубокие царапины. - Три ленты - взрыв и предшествующие события с разных точек. Мои наблюдательные пункты снимали почти с того самого момента, как кольчон внезапно раздулся.
        - Мардон, мне сделаешь копию как можно быстрее, - премьер постучал по коробке пальцем. - Нет, две... три копии.
        - А можно пояснение для глупой женщины? - томно протянула Кеоварита. - Все-таки что там у вас случилось вчера? И как оно связано с нашими друзьями оттуда? - она ткнула в потолок пальцем с длинным наманикюренным ногтем.
        Премьер досадливо стукнул ладонью по столу.
        - По информации от Генерального штаба, к Барне пришел странный кольчон, - пояснил он. - Когда ВВС попытались отбомбиться по нему по обычной схеме, он внезапно вырос вверх на три с половиной цулы и уничтожил почти всю эскадрилью. Командир ближайшей военной базы приказал гражданским властям эвакуировать город, а губернатор дестры наложил в штаны и побежал к Чужим за помощью. Ну, те и помогли... на свой манер - словно термоядерной бомбой долбанули. Х-х-ходер! Обещали же, что станут держаться тихо, как мыши! Мы только посмотрим, только посмотрим, карраха!
        - Не ругайся, Чьяки! - Кеоварита обиженно надула губы. - Я же все-таки слабая женщина.
        - Да? Интересно, тот следователь из прокуратуры, которого на днях похоронили, тоже так думал? Не знаешь случайно, что с ним произошло?
        - Ну Чьяко! Ну, умер он. Говорят, улицу перешел неудачно, под машину попал...
        - Насчет машин и улиц, Кармита, мы с тобой потом поговорим, отдельно, - пообещал Ментеллано, просверлив ее взглядом. - В присутствии генпрокурора - у него тоже есть, что тебе сказать хорошего. Он почему-то крайне не любит, когда его людей убивают, пусть даже они клинические идиоты и намеков не понимают. Но о тебе потом. Значит, так. Информирую всех, что...
        Тихо прозвенел телефон на стоящем у стены журнальном столике. Премьер дотянулся до него и сдернул трубку.
        - Что? - резко спросил он. - Да, пусть пройдет. Майя явилась, - пояснил он, зло бухая ни в чем не повинную трубку на аппарат. - Значит, информирую о том, что Малый кабинет всю ночь совещался, а также консультировался с Народным Председателем Ставрии по прямой линии. Поскольку все согласились, что после подобного инцидента скрывать присутствие Чужих больше возможности нет, решено, что мы официально объявляем об их появлении в самое ближайшее время. Неофициально все заинтересованные стороны на Типпе, Торвале и Могерате проинформируем в кратчайшие сроки.
        - "В ближайшее время" - когда точно? - поинтересовался Капурри. - Два дня? Три? Мне важно знать - братец у меня отчета требует.
        Братец? Хавьер напрягся. Наверняка речь о среднем брате в семье, епископе Капурри.
        - Кстати, что там с церковью? - нахмурился премьер, чьи мысли, видимо, пошли по тому же пути. - До них уже дошли слухи про Чужих?
        - Синклит должен собраться сегодня. Однако неформальные консультации уже идут вовсю. У церкви Рассвета собственные агенты повсюду, а в Барне и окрестностях - восемь монастырей. Не удивлюсь, если эфир во время боя прослушивали не только военные и журналисты. Так что там со сроками объявления?
        - По мне - так хоть сейчас.
        Присутствующие резко повернулись к бесшумно распахнувшейся двери. Сэрат дэйя Майя, в полной мере насладившись произведенным эффектом, неторопливо прошествовала к собравшимся и уселась на свободное место, далеко отодвинув стул от стола. Сегодня Чужая выглядела черноглазой жгучей брюнеткой с высокой грудью, узкой, как у осы, талией и широкими тяжелыми бедрами. Ее волосы оказались забранными в высокую прическу, украшенную сапфирами, и выглядела она суровой и неприступной, словно светская львица на официальном приеме. Нижнего белья, однако, она не надела, и могератское платье - тесно облегающее, с глубоким декольте и подолом до пят, разрезанным сбоку едва ли не до подмышки - выглядело на ней более вызывающим, чем полная нагота. О том, кто она такая на самом деле, напоминали лишь условленные мушки на правой щеке, расположившиеся правильным треугольником острием вниз, словно верхняя половина Стабилона. Кеоварита возмущенно наморщила нос, но промолчала.
        - По мне, так хоть сейчас объявляйте, - повторила Майя, забрасывая правую ногу себе на колено так, что подол платья опасно сполз набок, обнажив идеальной формы бедро и ягодицу. От нее донесся слабый, но возбуждающий запах духов. Хавьер, почувствовавший резкий приступ вожделения, поспешно отвел взгляд. - Поскольку публичные легенды и у дэйи Карины, и у дэя Саматты сдохли так же эффектно, как и кольчон, смысла тянуть больше нет. Что насчет завтра?
        - При всем моем уважении, дэйя Майя, - ответил невозмутимо рассматривающий ее Капурри, - то лучше бы послезавтра. По моей информации, часть епископов... э-э, опасается, что появление пришельцев из космоса плохо скажется на ключевых положениях доктрины, и на их убеждение придется потратить определенное время...
        - Иными словами, дэй Леон, - холодно усмехнулась Чужая, - твердолобые ортодоксы боятся, что наше появление пошатнет основные догматы учения Рассвета, а вместе с тем уменьшит паству церкви и ее доходы? Вот уж на что мне глубоко наплевать! Кстати, можете довести до своего брата, что Карина наткнулась в Барне на одну церковную якобы больницу, а фактически - на заведение по скорейшему сведению людей в могилу. Она вообще-то девочка застенчивая и вслух ругается редко, но, насколько я ее знаю, сейчас она в тихом бешенстве. Она профессиональный врач и почему-то полагает, что больных следует лечить лекарствами и скальпелями, а не молитвами и тухлой святой водой, которую тамошние монашки набирают едва ли не из канализации. На вашем месте я бы ее не провоцировала лишний раз - помните, что случилось с кольчоном?
        Ну разумеется. Хавьер понадеялся, что выражение его лица ненароком не изменилось. Намеревались паладары уничтожать кольчона таким эффектным образом или же все и в самом деле произошло случайно, но факт остается фактом: кнут они продемонстрировали весьма впечатляющий. Пряники у них, правда, тоже выглядят очень вкусными. Что-то еще беспокоило в словах Чужой, что-то очень неправильное, но что, Хавьер понять не мог.
        - Я бы тоже попросил два дня, дэйя Майя, - буркнул премьер. - Слишком многие обидятся, если о появлении Чужих они узнают из телевизора. Кроме того, и нам, и ставрийцам нужно собрать журналистов, доставить их в Минкок, организовать единовременную радиотрансляцию на три основных континента и тому подобное. Раньше чем послезавтра физически не получится.
        - Вы хотите объявить о нас миру на заседании Мирового совета?
        - Сразу после заседания, дэйя Майя, само заседание сделаем закрытым для прессы. Я как раз хотел ознакомить вас со сценарием. Сначала экстренное заседание Совета, которое Кайтар со Ставрией уже инициировали, потом большая пресс-конференция. Кстати, на заседании заодно решим вопрос с признанием Хёнкона в новом качестве.
        - Хорошо. Я транслирую ваше предложение остальным.
        - Договорились. Кстати, дэйя Майя... я выражаю искренние соболезнования по поводу гибели паладара Рисы Сереновой. Ее героическое самопожертвование...
        На сей раз Хавьер дернулся вполне отчетливо, словно его ударило током. Внезапно он понял, ЧТО казалось неправильным в словах Майи.
        "Сейчас она в тихом бешенстве".
        Карина Мураций, она же Риса Серенова, в бешенстве.
        В бешенстве.
        Сейчас.
        РАЗВЕ ОНА НЕ ПОГИБЛА?!
        - Спасибо за теплые слова, дэй Чьяко, - перебила Майя премьера, - но игру можно прекращать. Слишком много свидетелей оказалось у той маленькой сценки на пляже, слишком многие изучат ее под микроскопом, так что ложь все равно выйдет наружу. Делюсь с присутствующими информацией, которую мы изначально не хотели озвучивать из-за возможного недопонимания. На самом деле ни один паладар никогда не ступал на поверхность Паллы. Дэйя Карина - не исключение.
        - Прошу прощения, дэйя Майя? - нахмурился Навахо. - А с кем мы сейчас разговариваем?
        - Вы имеете в виду это? - Майя постучала себя по носу пальцем. - Человекообразный киборг. Чоки. Кукла. Дрон. Дистанционно управляемый коммуникационный терминал, если хотите. Мы не можем существовать в аномальном пространстве, а потому вынуждены спускать к вам устройства-посредники. На самом деле мы находимся далеко от Паллы, на расстоянии в двадцать световых минут. Не ваших минут, а стандартных, которые на двадцать процентов длиннее. Так что вчера на пляже погибла не Карина Мураций, а всего лишь чоки. Сама Карина чувствует себя превосходно, если не считать паршивого настроения, и уже задействовала новую куклу.
        Присутствующие переглянулись. Хавьер быстро прокрутил в уме предыдущие встречи с Майей и Кариной. Да, все сходится. Если пришельцы - роботы, их сверхспособности, в том числе возможность трансформации, вполне понятны. Но тогда возникает вопрос: а до какой степени они могут трансформироваться и обязательно ли им вообще сохранять человеческий облик?
        - Любопытно... - пробормотала Кеоварита. - На двадцать процентов... сто двадцать миллионов цул? Действительно, не близко. Однако, - она нахмурилась, - я все еще немного помню физику. Как вы умудряетесь говорить с нами без пауз? Ведь свет идет туда-сюда почти пятьдесят наших минут.
        - Очевидно, мы владеем технологиями, работающими быстрее света, - пожала плечами Чужая. - Заодно нашу связь невозможно засечь и заглушить, можете даже не пытаться. Но мы отвлеклись от темы разговора. Дэй Чьяко, ваш выбор собеседников для сегодняшней встречи... примечателен.
        Она обвела прищуренным взглядом собравшихся.
        - Ну что же, пожалуй, я одобряю. Новости, киноиндустрия, тяжелая промышленность и металлургия, электроника и связь, транспорт воздушный и наземный, торговля биржевая, оптовая и розничная, финансы... Все отрасли экономики налицо. И мне даже как-то неловко думать, насколько жирные сливки вы снимете с наших соглашений. Ну, пока я вас оставлю, чтобы вы спокойно могли согласовать план действий. А потом - потом я с каждым поговорю в отдельности.
        Чужая неторопливо поднялась, огладила на себе и так плотно сидящее платье (под тонкой тканью отчетливо обозначились соски) и вышла из зала, покачивая бедрами и поблескивая гладкой кожей обнаженной ноги. Хавьер невольно сглотнул слюну: сейчас Майя казалась самим воплощением женственности и сексуального призыва, и останься он с ней наедине, мог бы не удержаться даже от изнасилования, робот она или нет. Неужели у нее феромоны в духах?
        - Стерва... - прошипела Кеоварита. - Потаскуха...
        - Не больше, чем ты, моя дорогая Кармита, - обаятельно улыбнулся ей премьер. - По крайней мере, она пока что не убивала следователей и не спала с прокурорами. И даже не надейся, что я забуду. Ну, а теперь давайте быстро согласуем, что до конференции озвучиваем на публике, а что - рассказываем приватно.
        Он глянул на часы.
        - У меня десять, максимум пятнадцать минут. Хавьер, начнем с тебя. Обрисуй в двух словах состояние Барны, будь любезен.
        02.37.1231. Кайтар, Барна
        - Вы все еще сердитесь на меня, дэйя?
        Глядящая в окно лимузина Фуоко неопределенно дернула плечом. Несмотря на сияющее в небе солнце на душе третий день держалась паскудная серая тоска, от которой хотелось выть. Мертва ли Риса на самом деле или нет, но из жизни навсегда исчезло яркое пятно, внезапно появившееся несколько дней назад. И вместе с ней окончательно пропала надежда выбраться из окружающего болота. И Кир - что с Киром? Разговаривать ни с кем не хотелось, тем более с Джионом.
        - И все-таки, дэйя? - назойливый телохранитель и не думал отставать.
        - Джион, - со вздохом ответила Фуоко, по-прежнему глядя в окно. - Я, возможно, взбалмошная дура, но не полная идиотка. Я понимаю, что тогда, на пляже, ты выполнял приказ. Делал то, за что тебе деньги платят. Если на тебя наручники наденут, ты на них сердиться станешь?
        - Мне жаль, дэйя, что вы воспринимаете меня таким образом. Но если вы больше не хотите меня видеть, вы можете попросить, чтобы меня заменили кем-то другим. Кем-то, с кем у вас не связаны плохие воспоминания.
        - Джион, - Фуоко заставила себя оторваться от окна, за которым проплывали дома с выбитыми окнами, где-то затянутыми пленкой, где-то заткнутыми подушками и одеялами, а где-то - и попросту пустыми. - Я. На тебя. Не сержусь. И менять тебя не хочу. Ага? Просто у меня настроение паршивое и для разговоров по душам не пригодное. Просто помолчи, ладно?
        - Да, дэйя. Но...
        Телохранитель поколебался.
        - Я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли меня на пляже. Мне стыдно признавать, что вместо защиты я оказался обузой, но я обязан вам жизнью. Я не забуду случившегося.
        - Да не спасала я тебя! - Фуоко опять отвернулась к окну. - Кир тебя вытаскивал и тот сержант, им спасибо скажи. А Риса нас всех прикрыла. И погибла...
        Она сердито шмыгнула носом, удерживая наворачивающиеся слезы.
        - Я не мог толком двигаться, дэйя, но голова у меня работала нормально. И слух. Вы бросились мне на помощь первой, остальные последовали за вами. И, если я правильно помню последние слова дэйи Рисы, она сказала, что тело - вовсе не она сама. Если она не лгала для вашего спасения, вы с ней еще увидитесь.
        Если не лгала... А если лгала? Если просто не хотела задерживать остальных? Всемогущий Ваххарон, сделай так, чтобы Риса, как бы ее ни звали на самом деле, осталась жива! Пожалуйста! И Кир - тоже.
        По сторонам улицы потянулись деревья с голыми ветвями, с которых взрывом оборвало последние сухие листья. Вот и школа - ее на удивление целые окна весело отблескивают под утренним солнцем. Видимо, кто-то из охраны позавчера несмотря на панику все-таки позаботился включить охранную систему, опустившую защитные ставни. Несколько окон все же смотрели на мир тусклыми пленочными бельмами - то ли ставни не сработали, то ли ударная волна проникла в какие-то щели, как дома, где тоже вылетели два стекла на первом этаже. В обширном школьном дворе за решетчатым забором клубилась толпа всех возрастов: от совсем мелких первоклашек до солидных десятиклассников. Лимузин мягко затормозил возле ворот, и Фуоко, разглядев, кто торчит возле них, рванула ручку двери и выскочила наружу, прежде чем Джион успел пошевелиться.
        Кирис, по своему давнему обыкновению, подпирал ворота спиной, сунув руки в карманы куртки и уперевшись одной подошвой в воротный столб. Фуоко остановилась перед ним, чувствуя, как колотится сердце, но не зная, что делать. Больше всего на свете ей хотелось броситься ему на грудь и разреветься во весь голос. Но она давно уже не маленькая, чтобы вести себя таким образом.
        Она плохо помнила, что происходило тогда на пляже, когда на нее рухнуло, придавив к земле, бесчувственное тело Кириса с закатившимися глазами - кажется, с ней случилась истерика, она задыхалась и теряла сознание, потом билась над ним в рыданиях, ее оттаскивали, давали нюхать что-то резкое и пахучее, а внизу, на залитом берегу, грязные пенящиеся волны облизывали перевернутый вертолет с эмблемой их семьи (его она почему-то помнила ясно и отчетливо). А потом они тряслись в гулком и шумном чреве гигантского военного вертолета, и она сидела рядом с бессознательным Кирисом, стискивая его руку и глядя перед собой сухими глазами, а в голове не осталось ни единой мысли или эмоции. Она знала только, что Риса погибла, и Кир тоже погиб, и ей только осталось умереть самой, чтобы все навсегда закончилось. И даже когда парень пошевелился и тяжело застонал, в ее сердце не возникло ни единого проблеска. Ее окутывала серая душная тоска.
        А вчера утром отец самолично зашел к ней в комнату, чтобы сообщить новость.
        - Твой друг в полном порядке, - проинформировал он. - Врачи не находят у него никаких проблем. Совершенно здоровый юноша, разве что после сильного нервного шока. Его отпустили домой из больницы еще вчера вечером.
        Тогда она снова разрыдалась, уже от облегчения, которое, впрочем, снова сменилось серой тоской. А что делать сейчас, она решительно не понимала. Кир ведь ее спас. А как положено вести себя со спасителями? Наверное, Джион только что чувствовал себя точно так же.
        - Привет... - скованно произнесла она.
        - Привет, - откликнулся Кирис.
        - Как ты себя чувствуешь?
        Парень пожал плечами и цыкнул слюной на тротуар.
        - Да, типа, все в норме. Меня еще когда в клинику притащили, я уже совсем очухался. Ты-то как? Тебя не зацепило?
        - Нет. Ты же меня оттолкнул. Кир... спасибо.
        - Да фигня, забудь. Просто денек дурной выдался. Я еще и ногу потянул, когда бегал, до сих пор ходить больно.
        - Кир, отец сказал, что оплатит тебе любое лечение. Больница, где тебя осматривали, наша, ну, не совсем наша, там какая-то отцовская компания крупный акционер, и отец хочет, чтобы ты туда лег на полноценное обследование...
        - Забей. Все со мной нормально. Лучше расскажи, что там случилось, когда я отключился. Я немного соображать начал, только когда меня в машине везли, до того какая-то бредятина мерещилась.
        Сзади зафырчал, отъезжая, лимузин.
        - Ваш портфель, дэйя, - напомнил о себе Джион. - Дэй Сэйторий, я тоже должен поблагодарить вас за помощь на Косом пляже. Вы оказали семье Деллавита неоценимую услугу, да и я лично у вас в долгу.
        - Ага, горжусь изо всех сил, - буркнул Кирис, отводя взгляд и поеживаясь. Похоже, он тоже не понимал, как себя вести. - Фучи, так что там случилось?
        - Да ничего, в общем, - Фуоко забросила портфель на плечо. - Ну, посидели мы там еще минут двадцать, потом прилетел военный вертолет, такой черный, с двумя здоровыми винтами спереди и сзади, большой, как вагон...
        - Ага, "Мачисте", военные такими пользуются. И что?
        - Ну, нас в него загнали - в него, оказывается, сзади залезать надо, по пандусу, а внутри сиденья вдоль стен - и привезли к школе. Мы тебя на машине в больницу отвезли, ну и все. Кир, я тоже слегка не в себе была, плохо помню.
        - Блин... - Кирис опять сплюнул. - Я так хотел на вертолете полетать! А вот полетал, и что? Не помню ничего.
        - Смею предположить, дэйя Деллавита, - заметил Джион, - что у вашей семьи еще остались пассажирские вертолеты. Возможно, не такие внушительные, как "Мачисте", но зато куда более комфортабельные. Дэй Сэйторий, мне поручено передать, что на ваше имя в банке "Морская волна" открыт счет на десять тысяч леер. Вы можете распорядиться ими по своему усмотрению - потратить или оставить на депозите. Просто обратитесь любом отделении банка к консультанту. А сверх того ваша мечта полетать на вертолете может исполниться легко и быстро. Я передам...
        - Не надо мне никаких денег! - вдруг рявкнул Кирис. Фуоко с испугом взглянула на него. Парень побагровел и тяжело дышал. Он отлепился от столба и сейчас стоял, стиснув кулаки. - Вы чё, охренели? Я что, просил, что ли? Я ради денег, что ли?..
        - Гражданство, - перебил его Джион, и Кирис осекся так резко, словно ему заткнули рот. - Сумма достаточна для того, чтобы вы, дэй Сэйторий, могли купить себе гражданство Кайтара. Все юридические консультации поверенный семьи Деллавита также окажет вам бесплатно. А это, - телохранитель шагнул вперед и сунул в руку Кирису какую-то бумажку, - уже лично от меня. Абонемент в тир - оплачено восемь часов времени, двести патронов и начальный инструктаж. Мишени там бесплатно. Адрес написан.
        Телохранитель ухмыльнулся и склонился к его уху.
        - Стреляешь, парень, ты как курица, я успел заметить, - тихо проговорил он. - Так что если уж начал хвататься за пистолет, хоть научись его держать правильно.
        Джион хлопнул Кириса по плечу и выпрямился.
        - Дэйя Деллавита, дэй Сэйторий, - прежним вежливым тоном проговорил он. - Если что, вы знаете, где я нахожусь. А вам, кажется, пора.
        Он кивнул и перешел через дорогу, где и устроился у своего излюбленного дерева. Кирис растерянно посмотрел на бумажку и неловко затолкал ее в карман.
        - Вот видишь, Кир, - сказала ему Фуоко, - теперь ты сможешь стать полноправным гражданином. Депортация тебе больше не грозит, и в армию тебе идти незачем.
        - Я не возьму деньги, - процедил Кирис сквозь зубы.
        - Ну и дурак. Тогда тебя из страны выбросят. Или погибнешь где-нибудь по-дурацки. И меня больше не увидишь.
        - Тебя? - Кирис даже потерял равновесие и ухватился за ворота, чтобы удержаться. - Да на кой ты мне сдалась, принцесса избалованная?
        - От шпаны уличной слышу! - не удержалась Фуоко. - Ох... ну... Кир, ты не думай, что я навязываюсь, но...
        Она набрала воздуху в грудь и задержала дыхание.
        - ...но раз ты меня спас, то можешь требовать чего угодно, - наконец выпалила она. - Даже... даже...
        Чувствуя, как горят щеки и перехватывает горло, она опустила глаза.
        - Даже переспать... - наконец выдавила она из себя.
        Взглянуть на Кириса она не осмеливалась. Неизвестно, что хуже увидеть на его лице: самоуверенную победную ухмылочку, какая у нее ассоциировалась с мужчиной, затаскивающей женщину в постель, или отвращение к предлагающей себя шлюхе.
        Кирис присвистнул.
        - Эк тебя зацепило, принцесса, - пробормотал он. - Слушай, ну-ка, посмотри на меня.
        Фуоко несмело подняла глаза. Вопреки ожиданиям лицо парня оставалось совершенно серьезным и сосредоточенным.
        - Я же, кажется, четко сказал: мне платы не нужно. Никакой. И такой - тоже. Слушай, ты вообще хоть раз в жизни перепихнулась с кем-нибудь? Ну вижу же, что нет. И нафига тебе нищеброд вроде меня? Для первого раза нужны мягкие постели, простыни шелковые и подушки горой, а у меня только жесткая койка и тонюсенький матрас в душной комнате. Да и потом, если твой папаша узнает, он мне точно глотку перережет. Ну нафиг.
        - Кир, но я тебе нравлюсь? Хоть чуть-чуть?
        - Фучи, ты девчонка красивая, на тебя многие западают, хотя и подойти боятся. Но нам с тобой ничего не светит. Знаешь, когда бедняк склеивает принцессу, а потом они вместе живут счастливо до самой смерти - так только в фильмах случается. И потом, не хочу я, чтобы ты со мной в койку прыгала потому, что обязанной себя считаешь. В общем, я же сказал - забей.
        "Ох и намаетесь же вы в жизни друг с другом", - как наяву вдруг услышала Фуоко рисин голос.
        - Дурак... - прошептала она еле слышно.
        - Раз, два, раз, два... Всем меня слышно? - разнесся над школьным двором из динамиков голос директрисы, и она сама появилась на маленьком балкончике третьего этажа. Гул голосов над школьным двором приутих. - Внимание, слушайте объявление. Как многим из вас уже сообщили по телефону, школа "Бабочка" продолжает работать, тем более что на носу конец учебного года, и у старших классов начинаются важные тесты. Тем, кто надеялся на досрочные каникулы, придется разочароваться. Однако поскольку во время позавчерашней неразберихи пострадали и не могут выйти на работу некоторые учителя, в расписание временно внесены изменения. У классов с первого по четвертый учебный день сокращается до трех уроков, с пятого по седьмой - до четырех, в старших классах все по-прежнему. Изменения в расписании занятий висят на доске объявлений. А теперь прошу всех пройти в классы, звонок через пять минут.
        Гвалт нескольких сотен голосов взметнулся с новой силой, но двери школы распахнулись, и толпа начала медленно в них втягиваться.
        - Ну, пошли? - как ни в чем не бывало осведомился Кирис. - Или подождем чуток, чтобы через толпу не проталкиваться?
        - Идем, - вздохнула Фуоко. - А то закроют ворота, останемся на улице...
        Они медленно пошли по двору. Большинство школьников уже столпилось у дверей, но тут и там стояли мелкие и большие группы, оживленно что-то обсуждавшие.
        - ...настоящие пришельцы, точно говорю! С бластерами! - поймала Фуоко краем уха быструю мальчишескую скороговорку. - На корабле прилетели и кольчона расстреляли! А он взорвался!..
        - Балда! - возразили ему. - Там полк спецназа от волют отстреливался, а пришельцы прилетели и всех их перебили. А кольчона пришельцы науськали! Та замаскированная, из восемь-первого...
        Фуоко стиснула зубы. Наверняка одноклассники уже распустили языки на три цулы, и их россказни о случившемся трансформировались в самые невероятные истории. Ну да, теперь Риса окажется виноватой во всех грехах.
        Только бы она выжила!
        - Сэрат дэйя Деллавита? - осведомился вкрадчивый голос, и рядом словно из ниоткуда возник неприятного вида субъект: в неряшливом обдерганном свитере и дешевых черных очках, с длинными патлами, дымящейся в зубах папиросой и большим блокнотом в руках. - Можно задать пару вопросов?
        - Вы кто? - неприязненно спросила Фуоко. - Откуда вы меня знаете?
        - Я репортер газеты "Трибуна" Ханс Марвелла, - представился субъект. - Такую знаменитую персону, как вы, не знать нельзя. Скажите, правда ли, что позавчера днем вы вместе с вашим классом ездили на Косой пляж?
        - Ну, правда.
        - А правда ли, что одна из ваших одноклассниц оказалась замаскированной Чужой? - Его карандаш быстро побежал по бумаге.
        - Что?.. - Фуоко поперхнулась. - Откуда вы...
        - Правда ли, что она едва не устроила бойню среди учеников, и только вмешательство побережного спецназа предотвратило...
        Безо всякого предупреждения Кирис размахнулся и врезал субъекту по физиономии. Взмахнув руками (блокнот отлетел на несколько шагов и заскользил по асфальту, очки повисли на одной дужке), тот упал на спину, ухватился за щеку и тонко заскулил. Поблизости громко ахнули какие-то девчонки-младшеклассницы.
        - Ты, марикон! - угрожающе сказал Кирис. - А ну, встал и свалил нахрен отсюда! Сейчас школьную охрану позову!
        Субъект тотчас же вскочил на ноги и бросился к воротам. Кирис проводил его взглядом исподлобья.
        - Кир, ты чего? - удивленно спросила его Фуоко.
        - Это ты "чего"! Ты что, не поняла? Он же из "Трибуны"!
        - А-а... Кир, что такое "Трибуна"?
        - Слушай, по-моему, не Риса из космоса прилетела, а ты. Серьезно, что ли, никогда не слышала? Самая вонючая и скандальная газетенка в городе. Он бы такого с твоей подачи понаписал, что ты бы потом повесилась. Х-ходер! Тебя точно нельзя из дома без охраны выпускать. Пойдем-ка в школу, пока еще на кого-нибудь не напоролись.
        И он двинулся к школе, засунув руки в карманы и что-то немелодично насвистывая. Окружающие провожали его опасливыми взглядами. Фуоко вздохнула и поплелась следом.
        В школе стоял полный бедлам. Обычная чинная тишина сменилась возбужденным гулом, доносящимся изо всех уголков. Ученики сбивались в группы в коридоре и горячо обсуждали события последних дней. Возле класса 8-1 собралась особенно густая толпа, перекрывшая коридор так, что не пройти.
        - ...а потом оттуда летающая тарелка взлетела, когда нас уже на вертолете увозили! Я сам видел в окошко! - доносился оттуда взволнованно-звонкий голос Навоны. - Здоровая такая, только взлетела и сразу невидимой стала...
        - Ну, я ему щас... - пробормотал Кирис и ледоколом врезался в толпу, бесцеремонно работая руками. За ним оставался широкий проход, и Фуоко, мгновение поколебавшись, сунулась следом.
        - ...а потом нас всех собрали люди из разведки и сказали, чтобы мы никому ничего не рассказывали, - продолжал в голос вещать Навона. - Потому что, сказали, государственная тайна и жуткий секрет, а если кто-то проговорится...
        - ...то ему ночью гхаш приснится и всю постель обоссыт, - насмешливо перебил его Кирис, возвышающийся на одноклассником на голову. - Если тебе сказали, что тайна, чего же ты языком треплешь? Ты вообще чего херню тут несешь? Какая разведка? Какая тарелка? Скажи еще, маленькие зеленые человечки хороводы водили!
        - А ты-то чего лезешь? - обиделся Навона, нимало не смущенный. - Ты вообще в отключке валялся, не знаешь нифига.
        Затарахтел звонок.
        - Да плевать, в чем я валялся! - рявкнул Кирис. - Болтаешь много! Пасть захлопни и перестань тарахтеть, понял? А вы тут чего уставились? - обернулся он к дружно попятившейся толпе. - Звонка не слышали? А ну, пошли отсюда быстро!
        Возражать широко известному хулигану и задире не решился никто, и народ быстро потянулся к своим классам. Кирис ухватил Навону за свитер на груди и впечатал его в простенок между окнами.
        - Ты, придурок! - угрожающе сказал он. - Риса тебе там, на пляже, жизнь спасла, а сама погибла. А ты что творишь? Что ты про нее несешь?
        - Да я же ничего... - слабо пискнул парень.
        - Пасть порву! - пообещал Кирис. - А заодно и жопу. Все вы "ничего", а потом в газетах всякую хрень пишут. Кто хмырю из "Трибуны" стукнул, что Риса - Чужая? Может, ты?
        - Кир! - Фуоко постучала его пальцем по плечу. - Фиг с ним. Все равно все треплются. Пошли в класс, а то сейчас учитель придет.
        Кирис покосился на нее через плечо, потом отпустил Навону и ласково похлопал его по щеке.
        - Не забывай, что я сказал, - нехорошо ухмыльнулся он, и незадачливый трепач заметно вздрогнул. Кирис заботливо поправил ему на груди скомканный свитер и пошел в класс.
        - Фигасе у Кира новая подружка нарисовалась... - еле слышно пробормотал Навона, но Фуоко его расслышала.
        - А что, с языкастым дебилом типа тебя тусоваться, что ли? - недружелюбно спросила она. - Тоже мне, летающую тарелку он видел! Да ты от страха в штаны наложил и в вертолете голову между коленей засунул. Я же видела, как ты дрожал!
        - Да там просто трясло!.. - возмутился Навона, но Фуоко не стала его слушать и ушла в класс. В самом деле, сейчас явится мымра Канелла и устроит выволочку. Или побоится, но всем видом продемонстрирует, как тяжело иметь дело с нынешней молодежью!
        Мымра, однако, задерживалась, и притихший было гул в классе начал снова нарастать. Фуоко не вслушивалась в окружающую болтовню. На душе снова стало тускло и серо. Если бы она сразу знала, что Риса - инопланетянка, вцепилась бы в нее руками и ногами. А ведь еще своим богатством перед ней хвасталась! Как, наверное, жалко она тогда выглядела: дикарка с отсталой планетки хвалится своими бусами из раковин... И Киру она не нужна. Все, сказка кончилась, даже и не начавшись. Снова тянется прежняя жизнь, наполненная злым отчаянием перед будущим и страхом, что кто-то узнает про ее тайну. Эйлахо! Понятно, почему Риса ее не испугалась - у нее самой способности почище... Кто бы еще подсказал, жива она или нет?
        - Класс! Встать! - раздалась команда Айлы. Фуоко встрепенулась. Оказывается, пока она горько жалела себя, в класс вошла Канелла с толстой пачкой листов в руках.
        - Всем сесть, - недовольным тоном сказала она. - И тихо, тихо, я сказала!
        Она прошла к столу и бухнула на него пачку.
        - Объявление, - с кислой физиономией объявила она. - Сегодня вместо занятия тест. Последний из серии. Поскольку вчера, как запланировано, его провести не удалось, поставили на сегодня.
        Она пожевала тонкими губами и поправила свои знаменитые очки.
        - И не думайте, что вам отменят обычные тесты. До конца учебного года осталось меньше четырех декад, так что тянуть некуда. Староста, кто отсутствует?
        - Дэйя Канелла, на занятии присутствуют все... - Староста замолчала, глядя на пустующее место Рисы в дальнем углу. Весь класс дружно обернулся и уставился туда же. - Все, кроме... кроме Рисы Сереновой.
        - И где она? - недовольно осведомилась мымра. - Тот факт, что она и так все знает, не избавляет ее от необходимости участвовать в проверках знаний. Причина известна? Болеет?
        Фуоко с недоумением поглядела на математичку. Она что, ничего не слышала?
        - Риса Серенова погибла позавчера на Косом пляже, - тихо ответила Айла. - Она защищала нас от волют... и от взрыва.
        - Вот как? - Канелла помолчала. - Чрезвычайно жаль. Очень одаренная была девочка. Очень. Садись.
        Она взяла со стола пачку тестов и пошла вдоль рядов, раздавая их. Вот так так! Значит, она действительно не в курсе, как и дэй Таронхо с дэйей Кьёко. А кто тогда знал? Директор?
        Тест сегодня оказался таким же, как и в первый раз: уравнения обычные и тригонометрические, несколько простеньких на первый взгляд задачек с интегралами и производными (почему их задают в восьмом классе? ведь учат же только в девятом, и то не везде!), почему-то несколько вопросов по астрономии и так далее. Ничего нестандартного. Фуоко оглянулась. Кирис с кислой физиономией грыз карандаш, отсутствующе глядя в окно - наверняка он даже и не попытается ничего решать. Ну что за дубина! Ведь не совсем же дурак, соображает, когда хочет! Ну, помочь ему явно не удастся, так что пусть выпутывается самостоятельно. Фуоко раскрыла тетрадь, чтобы использовать в качестве черновика, и углубилась в работу.
        Однако уже на второй задаче спокойная жизнь закончилась.
        В коридоре послышался топот многих тяжелых ботинок, и дверь в класс открылась. В нее заглянул какой-то чужой, но смутно знакомый мужчина.
        - Вот он! - заверещал чужак. - Вот! Я его сразу узнал.
        И тут же за ним в класс ввалились школьный охранник, два патрульных полицейских с дубинками и пистолетами на поясе и директриса.
        - Вот он! - опять взвизгнул чужак, тыкая пальцем. - Вон тот, здоровый! Он меня ударил!
        - Что вы себе позволяете! - взвилась Канелла. - Здесь школа! Урок идет! Тест, между прочим! Кто вы такой?
        И тут Фуоко его опознала: тот самый репортер, получивший от Кириса по зубам. Его щека заметно распухла, а глаза без прикрытия темных очков оказались маленькими и бегающими.
        - Дэй Сэйторий, - растерянно сказала директриса, - прошу выйти с нами в коридор. У... э-э, дэя корреспондента есть к тебе какие-то претензии.
        - А уж какие претензии у меня к нему! - усмехнулся Кирис, поднимаясь. - Я тебе что, мало врезал? Добавки хочешь?
        - Эй, ты! - грубо сказал один из полицейских, постарше. - Кончай умничать и иди сюда. Или тебя силой выволакивать?
        - Прошу прощения, никого не нужно выволакивать, - прозвучал новый голос, и по классу прокатился дружный вздох изумления. Риса Серенова в той же самой сиротской одежке, что и обычно, вошла в класс и остановилась у входа. Фуоко почувствовала, что мир вокруг вдруг расцвел яркими красками, а сердце учащенно забилось. - Здравствуйте все. Дэй полицейские, могу я попросить вас выйти из класса? Вам все объяснят.
        - Не мешай, вака, - отмахнулся от нее полицейский. - Не до...
        Он осекся, потому что еще один совершенно незнакомый мужчина в строгом костюме, остановившийся в дверях (в классе места ему уже не хватало), молча взмахнул в воздухе каким-то непонятным жетоном - сине-стальным на черном фоне, какого Фуоко раньше никогда не видела. Убрав значок, костюмированный поманил пальцем полицейских, и те, переглянувшись и пожав плечами, вышли, протиснувшись мимо Рисы. За ними последовал школьный охранник.
        - Дэй корреспондент, немедленно покиньте класс, - Риса мотнула головой в сторону двери. Потрепанный субъект злобно глянул на нее, но смолчал и выскочил вслед за остальными. В классе воцарилась гробовая тишина, которую, впрочем, немедленно разбила мымра.
        - Серенова, что все это значит? - недовольно осведомилась она. - Мне сказали, что ты погибла.
        - Нет, дэйя Канелла, я жива.
        Риса повернулась к классу и низко поклонилась.
        - Приношу нижайшие извинения за случившееся. Позавчера на пляже сгорела всего лишь дистанционно управляемая кукла. Я испортила ее, перегрузив энергосистему, когда держала гравитационный щит. Я очень рада, что вы все остались живы и не пострадали, и мне жаль, что некоторые из вас испытали печаль, неправильно поняв ситуацию.
        - Риса, а ты сюда на космической тарелке прилетела? - немедленно осведомился неугомонный Навона. - Ну скажи же!
        На него зашикали.
        - Нет. Мне всего лишь пришлось провести сюда новую куклу из... другого места. Еще раз извиняюсь, но у вас идет тест, и я не хочу его прерывать. Дэйя Деллавита, дэй Сэйторий, пройдите, пожалуйста со мной. С вещами. Свои тесты оставьте на партах.
        Фуоко вскочила, а позади нее с грохотом отодвинул стул Кирис.
        - Серенова, что ты себе позволяешь? - изумилась мымра. - Эйлалия, может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
        - Потом, Амрия, - остановила ее директриса. - Деллавита, Сэйторий, идите с Сереновой.
        Фуоко лихорадочно сунула в портфель тетрадь и пенал и проскользнула между парт, остановившись рядом с Чужой. Тяжело ступая, подошел Кирис.
        - Сожалею, что не могу удовлетворить ваше любопытство прямо сейчас, - Риса еще раз поклонилась классу. - Но я с большим удовольствием наслаждалась вашим обществом. Возможно, мы еще увидимся. Спасибо вам за понимание и сочувствие. На сегодня я вас оставлю.
        По классу пронесся стон разочарования.
        - Ага, а Деллавиту с собой потащила! - пробурчал Чезаре. - Ну, понятно, к богатеньким везде особое отношение.
        - Если бы ты, сэрат дэй мой Чезза, хоть раз набрал на тесте больше сорока баллов, - усмехнулась Риса, - я бы и к тебе не хуже отнеслась. А так сам виноват.
        И она вышла из класса. Фуоко торопливо бросилась за ней.
        Два полицейских в коридоре нерешительно переминались с ноги на ногу. Перед мужчиной в костюме они выглядели нашкодившими детьми.
        - Но ведь пострадавший обвиняет его... - мямлил старший.
        - Я думаю, что сейчас пострадавший отзовет свою жалобу, - неприязненно сказала Риса, и все дружно оглянулись на нее. - Дэй как-вас-там, вы утверждаете, что этот юноша ударил вас по лицу, когда вы пытались брать интервью у дэйи Деллавиты?
        - Утверждаю! - взвизгнул незадачливый корреспондент. - Он мне нос сломал!
        Над верхней губой у него и в самом деле виднелись растертые струйки крови, но даже на взгляд Фуоко нос у него выглядел совершенно нормальным.
        - Как профессиональный врач, дэй, я не вижу у вас ни малейших признаков сломанного носа. Только небольшая гематома на скуле и легкое носовое кровотечение. Дэя Сэйтория обвинят в хулиганстве первой степени, за что предусмотрены как максимум штраф в двести леер и десять дней тюремного заключения. В данном случае, могу предположить, больше сотни он не заплатит и о тюрьме речь даже и не идет. А вот вы, дэй, только что в присутствии двух полицейских и сотрудника ССО признались в незаконном проникновении на территорию школы, что карается штрафом до пяти тысяч леер и заключением на срок до года. Есть такой закон "О противодействии педофилии", если вы не забыли.
        - А еще я скажу отцу, что ты меня лапать пытался! - мстительно добавила Фуоко. - И тогда он тебя вообще порвет.
        - Дэй полицейские! - корреспондент отступил назад, словно боялся, что его сейчас ударят. - Вы видите, мне угрожают! Почему здесь командует какая-то соплячка?
        - Я известна вам как Риса Серенова, - спокойно произнесла Риса. - И честно признаюсь - меня блевать тянет от подонков вроде вас, так что на интервью даже и не надейтесь. Вы уверены, что все еще хотите дать делу официальный ход?
        Челюсть субъекта медленно отвисла, глаза округлились. Он отступил на шаг, потом еще на шаг, потом вдруг повернулся и бросился бежать по коридору.
        - Да, не задался у мужика день, - зло фыркнул Кирис. - Хорошо бы он еще на лестнице ногу сломал!
        - Кир, - Риса повернулась к нему. - С одной стороны, я прекрасно тебя понимаю, гораздо лучше, чем ты думаешь. С другой - я хочу, чтобы ты пообещал дэй полицейским, что больше не станешь хулиганить таким образом. Сейчас же. И не забывай, я вижу ложь.
        Кирис насупился.
        - Ну, не буду, - буркнул он. - Просто он к Фучи прикопался. Я же знал, что такая сволочь, как он, понапишет, а она вообще не врубалась!
        - Ну и замечательно, - с облегчением усмехнулся старший полицейский. - Считаем инцидент исчерпанным. Честно говоря, не очень-то и хотелось тому придурку помогать. Сам помню, какую херню в "Трибуне" про полицию писали. Пошли, Джок.
        И полицейские вразвалку удалились вслед за корреспондентом. Мужчина в костюме переглянулся с Рисой, поймал ее едва заметный кивок и последовал за ними.
        Из класса вышла директриса, плотно прикрыв дверь.
        - Мы можем поместиться у меня в кабинете, дэйя Серенова, - словно продолжая прерванный разговор, произнесла она.
        - Не стоит. Мы вам помешаем. Насколько я понимаю, музыкальный класс сейчас свободен, и мы там устроимся.
        - Хорошо. Дверь не заперта.
        Директриса кивнула и ушла.
        - Топайте за мной, драчуны, - хмыкнула Риса. - Не бойтесь, на космическую тарелку сажать не стану и воровать с планеты - тоже.
        - А я не против, - Кирис закинул ранец на плечо. - Мне здесь делать все равно нечего.
        - Как скажешь, - согласилась Чужая. - Тогда украду и использую для жестоких кровавых экспериментов, а что останется - сварю и съем без соли. Давайте, давайте, времени мало.
        Спуск на первый этаж показался Фуоко вечностью. Она ступала словно по облакам, не чувствуя под собой ног, и внутри копилось пылающее, готовое взорваться нетерпение. Когда Риса закрыла позади них дверь музыкального класса, Фуоко еле удержалась, чтобы не броситься ей на шею. И то - как броситься на шею пигалице, которая тебя на голову ниже? На макушку тогда уж.
        - Так, ребята, я вижу, что вы от нетерпения сейчас лопнете, - Риса уселась на вертящийся стул перед пианино. - Но треть урока уже прошла, и у вас мало времени.
        - На что? - недоуменно переспросил Кирис.
        - Я случайно находилась в вашей школе. И паладары - то есть мы - не просто так прилетели к вам в гости. Внеплановое тестирование в школах Барны инициировано нами. Совместно с Министерством образования мы проводим калибровку тестов, позволяющих отбирать школьников в наши обучающие программы. Барна выбрана как типичный кайтарский город, и показатели, полученные здесь, можно экстраполировать на всю страну. Но хотя мы всего лишь готовимся, школьники, показавшие высокий результат в ходе пилотного проекта, получат от нас приглашения.
        - Риса! - Фуоко почувствовала, как заколотилось сердце. - А я...
        - Фучи, Кир - я обратила на вас внимание потому, что вы очень схожи, пусть и каждый на свой лад. Вы оба пойманы в сети обыденной действительности. Оба очень хотите, но не можете изменить свою судьбу. Участие в нашей программе стало бы для вас хорошим шансом доказать, что вы чего-то стоите сами по себе. Но вы оба не можете в ней участвовать.
        Фуоко словно хлестнули по лицу. В глазах потемнело.
        - Почему?.. - прошептала она. - Я же решала все задачи... я же лучше других! Я лучше! - крикнула она во весь голос, едва удерживая слезы. - И не из-за денег!
        Чья-то рука легла ей на плечо, и она не сразу сообразила, что прижимается к Кирису, словно ища у него защиты от несправедливости.
        - Дело не в том, что лучше или хуже. Ты действительно очень умная и образованная девочка. Дело в другом, Фучи. Ты - одна из наследниц семьи Деллавита, и твой отец знает, кто я такая. Он решительно настроен против твоего участия в любых наших программах, полагая, что мы начнем ставить над тобой эксперименты. Он слишком любит тебя, чтобы такое допустить.
        - Да ни хрена он меня не любит! - снова выкрикнула Фуоко. - Я для него игрушка! Средство расплатиться с какой-нибудь другой семьей! Финансовый актив!
        - Даже если и так, его отношение неизменно. А семья Деллавита в Кайтаре - одна из наиболее влиятельных как в финансовом, так и в политическом плане. Твое участие в программе против воли родителей вызовет серьезные осложнения.
        Фуоко оттолкнула Кириса и, шатаясь, добрела до парты. Усевшись за нее, она оперлась локтями о столешницу, обхватила руками голову и замерла, с трудом удерживаясь, чтобы не разрыдаться в голос. Мир, еще несколько минут назад казавшийся ярким и цветным, стремительно окрашивался в оттенки черного. Ее отталкивают. Не из-за того, что тупая или просто неподходящая, а из-за глупых политических игр. Никого, никого она не интересует иначе, чем наследница семьи Деллавита! Почему она не умерла при рождении?
        Кирис, набычившись, смотрел на Рису.
        - С тобой, Кир, все обстоит еще хуже, - обратилась та к нему. - Помнишь, в прошлый раз ты получил специальный тест? Он показал, что у тебя очень хорошие интеллектуальные задатки и гибкое мышление. Однако ты совершенно не умеешь пользоваться мозгами и не ищешь в жизни ничего, кроме возможности подраться и красиво помереть. А нам не нужны солдаты и герои, мы ни с кем не воюем. Нам нужны люди, способные изменить ваш мир. Не грубой силой, я тебе уже говорила. Перед Вселенной ты пустое место, как бы ты ни накачивал мускулы. Единственное твое настоящее оружие - ум, но с ним ты умеешь управляться не лучше, чем младенец. Не умеешь - и, самое главное, не хочешь. А я не могу помочь каждому на вашей планете, чисто физически не могу. Ты же пока что ничем из общей массы не выделяешься. Кир, Фучи, теперь вы понимаете мои затруднения?
        Кирис молча пожал плечами. Фуоко шмыгнула носом.
        - Кир, сядь, - Риса показала на место за той же партой. Кирис снова пожал плечами и уселся рядом с Фуоко. - А теперь слушайте меня очень внимательно. Вы оба не проходите в нашу программу по чисто формальным критериям. Но я сочувствую вашему стремлению вырваться на свободу. Поэтому я даю вам еще один шанс.
        Она сунула руку под блузку и извлекла оттуда сворачивающийся в трубочку лист бумаги со строчками текста, положив его на парту.
        - Вы ничего не знаете о нас и обо мне лично. Вы не представляете, чего мы добиваемся и что вас ждет, если вы попадете в программу. Но вы оба отчаянно хотите вырваться на свободу, и понимаете, что я могу дать вам такой шанс. Докажите, что на вас стоит тратить время. Наша программа рассчитана на подготовку исследователей и инженеров, и если вы хотите ими стать, у вас двадцать минут на то, чтобы решить задачи.
        - Не хочу я становиться исследователем, - Кирис отвел глаза. - Я же дурак и хулиган. Мне ничего, кроме армии, не светит.
        - Кир, помнишь Мати? Генерала Саматту? Он прилетал на Косой пляж вместе с губернатором. Он много лет служил в армии, в том числе командовал подразделением диверсантов и разведчиков. Пару лет назад он ушел в отставку с поста главнокомандующего одной довольно большой страны. Он настоящий солдат, такой, каким мечтаешь стать ты. А еще у него должность в университете, ученая степень по истории, диссертация и десятка два статей в крупных научных журналах.
        - По истории? - недоверчиво переспросил Кирис. - Да ну, фигня какая-то...
        - Как скажешь. Могу вас познакомить поближе, чтобы ты сказал ему в лицо. Но сейчас я хочу сказать только одно: солдат и мозги - вещи, совершенно друг друга не исключающие.
        - Не для меня.
        - А еще, Кир, - после короткой паузы произнесла Риса, - твоя сестра жива.
        Кирис вскинулся, больно ткнув Фуоко локтем в плечо.
        - Вара? - прошептал он.
        - Да. Варуйко Сэйторий. Отбилась от семьи во время паники после Удара и обвала перевалов. Чудом выжила, несколько лет мыкалась среди контрабандистов и пиратов, потом прибилась к банде адмирала Мариси и сейчас находится в Хёнконе. Ты сможешь ее увидеть, если попадешь в программу.
        - Ты врешь! - Кирис медленно поднялся из-за парты. - Врешь!
        - У вас ровно двадцать минут, - Риса хлопнула ладонью по бумаге. - Кир, ты прекрасно соображаешь, но не имеешь почти никакого представления о математике. Фучи, ты здорово решаешь задачки, составленные по знакомым шаблонам, но плохо справляешься в ситуациях, требующих нестандартного мышления. Никто из вас не сумеет решить задачи в одиночку. Вам не только придется включить мозги на полную силу, но и работать в команде. Время пошло. А я пока что к директору, формальности утрясти.
        И она вышла из класса.
        - Вот зараза! - с непонятной интонацией, то ли с восхищением, то ли со злостью, сказал Кир ей вслед. - Ну, блин!
        - Кир! - уже слегка пришедшая в себя Фуоко дернула его за рукав рубашки. - Сядь. Читай условие. Времени мало.
        - Да на кой мне их программа? - пробурчал Кирис, правда, как-то неуверенно. - Все равно ведь без толку. Даже если и возьмут, все равно потом выгонят. Лучше бы на летающей тарелке прокатила...
        - В парк Бабудабо сходи, там такой аттракцион есть, - Фуоко снова нетерпеливо дернула его за рукав. - Да садись же! Кир, даже если ты к ним не хочешь, я хочу. А я задачу в упор не понимаю!
        - Вот так и имей дело с девчонками, - скривился Кирис, усаживаясь и вперяя взгляд в листок. - Один раз спас, так потом постоянно выручать приходится. Фучи, ты-то чего от меня ждешь? Можно подумать, не знаешь, как я с математикой дружу.
        - Неважно. Читай!
        Фуоко уже успела прочитать формулировки, но поняла лишь, что задачки не для слабых умов. Она побежала глазами по строчкам повторно.
        "Задача первая. Вы - агент, скрытно пробравшийся в особняк шпионов. Вы пробрались в шикарный кабинет на третьем этаже. В кабинете роскошная обстановка: полированная мебель, золоченые канделябры, картины в больших рамах, мраморные статуи так далее. На столе с небольшим прямоугольным аквариумом с тропическими рыбками вы обнаружили подозрительный лист в конверте. Лист чист, но по характерным признакам вы поняли, что на нем есть тайнопись, видная только при освещении чистым фиолетовым светом. На улице прекрасный безоблачный день, и солнечный свет не позволяет вам рассмотреть скрытый текст. Пропажа листа заставит шпионов изменить свои планы и сделает расшифровку бесполезной, так что вынести его из кабинета вы не можете.
        На окнах висят тяжелые шторы, позволяющие полностью закрыть солнечный свет, но если вы их задернете, в кабинете наступит тьма. У вас с собой нет ничего, кроме небольшого складного ножа.
        Придумайте способ узнать планы шпионов.
        Задача вторая. Вы - агент, пробравшийся на базу террористов. В подвале вы обнаружили больше баки с порошкообразными веществами за номерами 1, 2 и 3. Вещества ядовиты: если хотя бы крупинка попадет на кожу, вы сразу же умрете. Вам необходимо доставить все вещества в лабораторию, чтобы химики могли их исследовать и найти антидот.
        В вашем распоряжении две пары непроницаемых тонких резиновых перчаток, а также три банки, в которые нужно руками отсыпать образцы веществ. Попадание в банку с образцом даже микроскопических следов других веществ вызовет химическую реакцию, которая сделает образец непригодным для анализа. Зачерпывать банкой из бака нельзя - на внешних стенках останутся опасные следы яда.
        Придумайте способ получить нужные образцы. Опишите в виде формулы зависимость между количеством пар перчаток и количеством образцов, которые вы можете взять".
        - Фигня какая-то, - высказался Кирис, почесывая в затылке. - Где мы им возьмем фиолетовый свет, когда на улице солнечно? Слушай, а может, задернуть шторы, а в кабинете висит какая-то фиолетовая лампа?
        - Ее нет в условиях задачи, значит, и использовать нельзя. Фиолетовая, фиолетовая... а на улице солнечно. Солнце... вот если бы мы нашли призму, мы бы разложили его в спектр и получили фиолетовый луч. Но где ее взять?
        - Давай со второй задачки, она проще. Там я вообще не понял, в чем смысл. Берешь перчатки и нагребаешь в банки ихний порошок. В чем засада?
        - В одних и тех же нельзя! Про химическую реакцию прочитал? На перчатках останутся следы предыдущего вещества, и новый образец испортится.
        - А-а... А если перчатки наизнанку вывернуть?
        - Отравишься и умрешь - вещество попадет на кожу. Кир, как можно взять двумя перчатками три образца, если образец нельзя трогать грязными перчатками? Не понимаю...
        Кирис молча пожал плечами. Фуоко лихорадочно скользила взглядом по строчкам, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то подсказку. Она почти физически ощущала, как тикают часы, отсчитывающие время до полной и окончательной катастрофы. В аквариуме могут жить рыбки, разноцветные, может, и фиолетовые тоже? Нет, нельзя - не сказано ничего про таких. Нож, при чем здесь нож, да еще и складной?
        Секунды неотвратимо падали камнями в вечность, и ее отчаяние все нарастало. Если бы ей сейчас сказали, что она должна кого-то убить ради крохотной подсказки, убила бы не задумываясь. Но подсказки ждать не от кого. Рядом только Кир, да и тот, кажется, спит сидя. Конечно - ему, раздолбаю, пофиг, он пойдет в свою драгоценную армию, и... Тьфу, нет. Сконцентрироваться и думать.
        - Две пары, - вдруг сказал Кирис. - Одновременно.
        - А?
        - Я говорю, надеваешь на руки две пары перчаток сразу. Набираешь в первую банку образец. Снимаешь верхнюю пару и набираешь второй образец.
        - Ну так все равно два. А третий?
        - Вывернуть первую пару наизнанку и надеть поверх второй. И у тебя опять чистые защищенные руки.
        Несколько гулких и торопливых ударов сердца Фуоко непонимающе смотрела на Кириса, но потом в голове словно что-то щелкнуло.
        - Кир, ты гений! - восторженно прошептала она. - Я больше никогда тебя дураком не назову. Точно - вторая пара защитит руки!
        - Ага, - согласился явно польщенный парень. - Тогда на каждые три образца нужно две пары перчаток. Перчатки умножаем на полтора, и все круто.
        - Нет, нет! Не так! Если у тебя три пары, ты все три можешь надеть одновременно! И тогда можно взять... - Фуоко на секунду задумалась, прикидывая. - Пять образцов.
        - Как это?
        - Три пары надели. Первый образец взяли. Верхнюю пару сняли, средней взяли второй образец. Вывернули и надели первую пару - взяли третий. Выбросили первую пару, сняли среднюю - нижней взяли четвертый образец. Вывернули и надели среднюю - пятый. Кир, мы используем каждую пару перчаток, кроме первой, дважды. Если количество пар перчаток равно Раез, то количество образцов - Раез умножить на два минус один. Для Раез, равному двум, количество образцов - три, для трех - пять. Все сходится.
        - А если сто пар перчаток? Как ты их все на руки наденешь?
        - Неважно. Это же головоломка, там от мелких деталей абстрагироваться нужно.
        Она быстро записала формулу на бумаге.
        - Теперь первая задачка. Кир, быстро думай - откуда взять призму?
        - Призму? Такая треугольная стеклянная штука, которую на физике показывали?
        - Ну да. Белый луч сквозь нее проходит и превращается в радугу. И в учебнике нарисовано. Что у нас есть? Только нож.
        - И шторы, - добавил Кирис. - О них ведь зачем-то написано. И вообще, откуда ты возьмешь луч? Солнце не подходит, фонарь нужен.
        - Луч - фигня. Задергиваем шторы и ножом протыкаем дырку - вот тебе и луч в темноте. Главное - призма. Кир, думай. Что-то треугольное и прозрачное со всех сторон. Стеклянное пресс-папье? Нет, про него ни слова...
        Опять воцарилась тишина, и опять в голове защелкали секунды. Урок неумолимо приближался к концу. "Под столом с небольшим прямоугольным аквариумом вы обнаружили..." К чему здесь "прямоугольный" и вообще аквариум? Может, его тоже как-то использовать - он же прозрачный?
        - А обязательно треугольное надо? - спросил Кирис. - Я от простых луж на потолке видел радужные отражения.
        - Обязательно. Надо, чтобы свет входил и выходил под углом к поверхности...
        Фуоко осеклась. Дура. Набитая. Аквариум!
        - Кир, ты опять гений, а я идиотка. Берем аквариум - он маленький и легкий! - и поворачиваем его под углом к лучу. Бока плоские, две смежных грани образуют угол, и у нас есть призма! Луч раскладывается на составляющие, и мы читаем письмо!
        Она с трудом подавила желание завизжать от радости и запрыгать до потолка. Вместо того она потянулась и быстро чмокнула Кириса в щеку.
        - Кир, я тебя люблю! - с восторгом сказала она. - Мы решили! Мы решили все!
        И как бы подтверждая ее слова, в коридоре затарахтел звонок.
        - Между прочим, в моей родной стране девица, сделавшая парню такое признание, поцелуем бы не ограничилась.
        Кирис с Фуоко резко повернулись к двери. Риса сидела у входа на полу в своей излюбленной позе на пятках и лукаво улыбалась.
        - У нас в Катонии, Кир, тебя бы зверски изнасиловали еще до вечера, - добавила она, поднимаясь. - Но с вашими глупыми табу на секс вы, пожалуй, никогда не решитесь.
        - А ты здесь откуда?.. - с трудом выдавила Фуоко, приходя в себя от неожиданности.
        - Я уже пару минут сижу и слушаю. Я умею двигаться очень тихо, если нужно, а вы увлеклись.
        Риса подошла к их парте и мельком взглянула на лист.
        - Ну что, успех? - поинтересовалась она. - Я вижу, насчет схемы с выворачиванием перчаток вы догадались. А про луч и аквариум я слышала. Поздравляю, ребята.
        - Риса, и мы... прошли? - робко осведомилась Фуоко.
        - Вы прошли уже давно, после второго тестирования. Я вас просто слегка попугала, чтобы посмотреть, как вы сработаете на пару. Вы отличная команда. Твоя интуиция, Кир, и твои знания, Фучи, прекрасно дополняют друг друга.
        Чужая тепло улыбнулась.
        - Добро пожаловать в программу, - сказала она. - Разумеется, если вы все еще не передумали.
        Снаружи начал нарастать шум перемены.
        - Я не передумала, но... Риса, а что с отцом? Если он не хочет, чтобы я участвовала...
        - Фучи, сейчас имеет значение только твое желание. У проекта "Дайгака" наивысший приоритет. Если из-за него нам потребуется пойти на конфликт с твоей семьей, мы так и сделаем, хотя и предпочли бы избежать конфронтации. Надеюсь, дэй Хавьер проявит благоразумие. Кир? А что насчет тебя?
        - Ну, я попробую... - буркнул тот, отводя взгляд.
        - Не надо пробовать, Кир. Пробуя, ты подсознательно оставляешь лазейку для неудачи. Просто делай. Поставь перед собой задачу - и решай ее. У тебя хватит и мозгов, и упрямства, чтобы достичь своего. Но раз мы всё решили, мне пора. Мы еще не раз увидимся с вами в Университете. Не уверена, что мы сможем начать занятия пилотной группы в начале следующего учебного года, но в начале лета - точно. Я извещу Министерство образования об итогах тестирования, и вас внесут в официальные списки.
        - Риса! - вскинулась Фуоко. - А ты... ты точно уверена, что нас возьмут. Ну, я имею в виду, что взрослые...
        Чужая рассмеялась.
        - А я, значит, дите неразумное? Ребята, я уже представлялась на пляже, но вы, видимо, забыли. И неудивительно - столько всего случилось. Но я не ребенок, Фучи, просто я умею менять внешний вид. Мое настоящее имя - Карина Серенова. Я лидер Паллийской группы паладаров, ректор университета "Дайгака", который начнет работать в Хёнконе в самое ближайшее время - и я ровесница твоего отца. Вы увидите мой официальный облик на завтрашней пресс-конференции, но маску девочки-подростка я сохраню для повседневного общения.
        - Ого... - синхронно с Кирисом выдохнула Фуоко. - Значит, ты... взрослая? Дэйя... сэрат дэйя Серенова?
        - У нас принято обращаться по имени. Так что я Карина, и безо всяких глупых приставок. Или Риса, если вы так привыкли. Ребята, мне, к сожалению, пора. Расскажите мне только в двух словах, что случилось на пляже после того, как я... как моя кукла сгорела? Мати прикрывал вас с вершины горы, но он находился слишком далеко. Кир, ведь на тебя напала волюта?
        - Он меня спас! - решительно заявила Фуоко. - Волюта на меня напала, а он оттолкнул и сам подставился. Он чуть не погиб.
        - Странно, - Риса-Карина задумчиво погладила подбородок. - Кир, как ты себя чувствуешь? Есть сердцебиения - ну, кроме тех, что от Фучи - одышка, помутнения рассудка, потери сознания?
        - Да все со мной в порядке, - Кирис отвернулся, но Фуоко успела заметить, как он стремительно краснеет. - Очухался, и все дела.
        - Очень странно. Кир, понимаешь, волюта упала на тебя сверху. Где она тебя задела?
        - Ну... - Кирис похлопал себя по загривку. - Где-то здесь, кажется. Меня так кувыркнуло, что я вырубился, не помню точно.
        - Кожа чувствительность сохранила?
        - Да я же сказал - все нормально.
        - Нет, не нормально. Мы мало что знаем о волютах, да и ваша наука - тоже. Но достоверно известно, что контакт человека с волютой приводит к гибели нервной системы в районе соприкосновения. Касание руки или ноги влечет парезы и параличи нервов, то есть в лучшем случае продолжительное онемение кожи, а в худшем - потерю конечности. Касания головы, шеи, верхних отделов позвоночника и грудной клетки обычно смертельны. Вопрос в том, Кир, почему ты ни капли не пострадал там, где другие умирают на месте.
        - Но ведь и я жива, - робко вставила Фуоко. - А на меня волюта тоже нападала.
        - Да, действительно. Хм... Кир, можно, я тебя быстро осмотрю? Не волнуйся, я профессиональный врач, вреда не причиню. Сними рубашку, пожалуйста.
        Кирис покосился на Фуоко (ага, значит и наш самоуверенный хулиган умеет стесняться!), но ничего не сказал и скинул рубаху. Риса подошла к нему вплотную и быстро побежала пальцами по плечам и спине. Потом прижала указательный палец к впадинке под затылком и принялась касаться другой рукой разных мест.
        - Щекотно, - пожаловался Кирис. - И чешется.
        - Я закончила, - Риса оторвала от него руки. - Кир, с тобой и в самом деле все в полном порядке. Проводимость нервов типичная для вашей модели... э-э, расы, чувствительность кожи не нарушена. Так, сейчас еще сердце прозондируем на всякий случай...
        Она приложила ладони к бокам его грудной клетки жестом, который Фуоко уже видела - тогда, за школой.
        - Не понимаю, - вдруг прошептала Риса. - Что за?..
        Она принялась обходить Кириса кругом, прикладывая ладони к разным местам на груди и спине. Потом оторвалась от него и, прежде чем Фуоко успела среагировать, тем же жестом ухватила ее за бока.
        - Кир, - непонятным тоном спросила она, - а ты за собой ничего странного не замечал?
        - В смысле? - не понял тот.
        - Свечение между ладонями. Непонятные видения. Молнии с пальцев. Ясновидение. Ну, ты понял.
        - Я что, колдун из фильма? - обиделся тот. - Тоже выдумала!
        - Кир, у тебя в груди сидит такая же штука, что и у Фучи. Без массы, но с отчетливым откликом на электромагнитное зондирование. А Фучи - эйлахо.
        Кирис съежился, словно опасаясь удара, и принялся лихорадочно ощупывать себе грудь и шею. Выглядел он настолько забавно, что Фуоко не удержалась и хихикнула.
        - Откуда она взялась? - наконец отчаянно спросил парень. - Когда?
        - Пять дней назад, за школой, я просканировала тебя в качестве образца обычного человека. Тогда я не обнаружила ничего подобного. Кир, успокойся. Тебе ничего не грозит, по крайней мере, сейчас. В сухом остатке только факты: вы оба вошли в прямой контакт с волютой, оба едва не померли, оба почти мгновенно оправились от шока и оба заполучили в груди ту штуку. У вас разный пол, разное телосложение, разный тонус нервной системы и даже разные характеры, но результат один и тот же. Вопрос: почему? А, Кир? Фучи?
        - Да я-то откуда знаю?!
        - Она горела... - задумчиво сказала Фуоко.
        Риса внимательно на нее посмотрела, ожидая продолжения.
        - Когда позавчера волюта напала на меня, она горела и распадалась. Ее подстрелил, кажется, дядька-сержант. Я плохо помню, что случилось на катере три года назад, но Джион тогда тоже стрелял. Возможно, и та волюта горела, когда попала на меня.
        - И летчик в госпитале, - подхватила Риса, - наверняка зацепил при катапультировании волюту головой или грудью, и, возможно, она тоже распадалась из-за повреждений...
        - Летчик? - удивилась Фуоко.
        - У Кира потом спросишь. Интересная теория. Проверить ее пока невозможно, но на заметку возьмем. Фучи, ты умница.
        Фуоко польщенно улыбнулась. Не то чтобы ее никогда не хвалили за дело, но одно - затасканные похвалы от учителей, и совсем другое - от настоящей Чужой.
        - Так... - лицо Рисы стало задумчивым. - Собрались как-то в одной комнате два эйлахо и одна инопланетянка... Ребята, мне нужно бежать. У меня через десять минут встреча в Ставрии с одним важным деятелем, я не могу опоздать. А мне еще нужно отдать эту куклу ССО, чтобы они ее спрятали, пока я обратно не переключусь. Кир, оденься. И надо подумать, как тебя охранять.
        - Зачем? - настороженно осведомился Кирис.
        - Затем, что за эйлахо действительно идет охота. Ты же не хочешь попасть в лабораторию, как тот летчик? Пока о тебе никто не догадывается, но полагаться на чужое неведение опасно. Кир, не выходи из школы в одиночку. Я придумаю, что можно сделать, но мне нужно немного времени.
        - Я могу его к себе домой отвести, - предложила Фуоко. - У нас отличная охрана. Без небольшой армии в дом не пробиться. Кир, точно! Сегодня ты у меня ночуешь! И пусть мать что-то плохое попробует сказать!
        - Тоже вариант, - медленно кивнула Риса. - Но только ни в коем случае никому не говорите про Кира, даже родителям. И вообще не обсуждайте тему, особенно у вас дома. И никаких обследований в больницах, в особенности никаких рентгеновских снимков грудной клетки. Кстати, Кир, поблагодари дэя Джиона. Я встретила его у ворот, когда шла в школу, и он сообщил мне, что ты ударил корреспондента. Благодаря ему я успела вызвать подкрепление из ССО, и мы тебя выручили. Ну, все. Еще раз поздравляю с участием в программе, и пока. Смотрите завтра пресс-конференцию.
        И она быстро выскользнула из класса в шум и гвалт перемены, а в распахнувшуюся дверь весело затарахтел звонок на урок.
        - Не поеду я к тебе, - буркнул Кирис, застегивая рубашку. - Отец волноваться начнет, если я на ночь домой не вернусь.
        - Кир, разревусь! - пригрозила Фуоко. - Ну что ты колючий как ежик, а? Мы теперь с тобой одинаковые, нам нужно вместе держаться.
        А еще, про себя добавила она, уж дома-то я найду способ к тебе подкатиться и отблагодарить как следует. Как у Рисы на родной планете, не выйдет, но хоть что-то должно ведь получиться? От мысли ей стало жарко. Она в программе, пусть даже не знает, какой, и теперь у нее есть Кир. Надо только немного его приручить.
        - В общем, кончай тупить, и идем в класс, - вслух сказала она. - А то еще не пустят после звонка, останемся торчать в коридоре как дураки.
        "Масарик, контакт. Карина в канале. Марик, у меня срочный вопрос. Ты не очень занят?"
        "Масарик в канале. Нет, не очень. Мы с отцом по карте Хёнкона ползаем, опорные точки планируем, так что могу оторваться. Что случилось?"
        "Марик, беда..."
        "Ты взорвала еще одного кольчона прямо над Барной?"
        "Ехидина. Не перебивай, у меня максимум пара минут до встречи с Народным Председателем. Тот мальчик, Кирис - помнишь?"
        "С которым ты носишься в последнее время? Ты все-таки хочешь меня бросить и уйти к молоденькому?"
        "Не ревнуй, большой сильный мужчина. Женился на катонийке, так терпи ее бесстыдные похождения. Марик, он превратился в эйлахо".
        "..."
        "Марик, ты еще здесь?"
        "Умеешь ты огорошить новостью. Каким образом?"
        "Неясно. У него в грудной клетке такой же отклик, как у Фуоко Деллавита и найденного нами летчика. Несколько дней назад его не наблюдалось. Предположительно новообразование появилось из-за прямого контакта с волютой на Косом пляже. Но не в том сейчас дело. Нужно понять, как обеспечить его охрану и притом не слишком напрячь. Из-за криминального прошлого у него есть основания опасаться любых спецслужб, и вряд ли он хорошо воспримет опеку ССО. Если он сбежит и попадет в плохие руки..."
        "Я понял. Дай подумать..."
        "Марик, двадцать секунд. Меня уже ведут в кабинет".
        "Есть. Он ведь в армию мечтал пойти, если я правильно помню? Отправь его на базу "Дельфин". Мати собирался туда заглянуть после пресс-конференции. Думаю, ему не откажут пристроить мальчика на несколько дней, а он с большим удовольствием там поживет. Легенду сама придумаешь. А потом разберемся".
        "Марик, ты умничка. Почти такой же, как Кирис. Ладно уж, сегодня тебя не брошу, подожду до завтра. Все, отбой".
        "Вот так меня жена оскорбляет и унижает. Пойти, что ли, папе пожаловаться? Конец связи".
        "Вниманию Паллийской рабочей группы. Майя в канале. Информационное сообщение. Срочность: низкая. Важность: средняя. Тема: эксперименты над людьми в Барне.
        Я только что закончила общаться с заместителем директора Департамента информационного обеспечения ССО. Формальный повод для встречи - прогноз реакции кайтарского общества на завтрашнюю пресс-конференцию. Прогноз получен и оформлен отдельным отчетом, но сейчас речь не о нем.
        На основании сведений, полученной Камиллом от контактов Суоко в Третьем отделе СБ Ставрии, я крепко взяла его за жабры. Он прекрасно понимает, что если начальство узнает о том, как он сливает информацию частным службам безопасности, он - труп. Начальство полагает, что такая торговля - его прерогатива, и очень плохо относится к подчиненным, пытающимся таскать из-под носа жирные куски. А когда после кнута я кинула ему сладкий пряник в виде увесистой золотой плашки, он вообще размяк. В общем, парень теперь мой со всеми потрохами. Камилл и Суоко, проследите, чтобы с ним не начали работать по каналам СБС. Лучше, если информация о нем вообще потеряется.
        Для проверки я потребовала у него отчет о состоянии военного летчика, найденного Карой в Барне. Как я и предполагала, ССО скармливает нам полную лажу. Его уже привели в сознание и даже в некоторой степени восстановили память. Как и предполагалось, над ним, как и еще над двумя десятками заключенных, возможно, эйлахо, ставили загадочные эксперименты, сути которых он не понимает, в том числе пытки электротоком и (по симптомам лучевой болезни у подопытных) облучение радиацией. Эксперименты проводились с помощью сложного оборудования, выглядевшего очень новым. Как он попал туда - не помнит, но предполагает, что его нашли и похитили, когда после катапультирования над холмами рядом с Барной он пробил собой группу волют и потерял сознание. Как он сбежал, тоже не помнит, но версия с загадочным внутренним помощником выглядит единственно возможной: подопытные все время находились под контролем вооруженной охраны.
        Мой новый контакт не имеет никакого представления о том, кто и зачем проводил варварские эксперименты, хотя и уверен, что к делу не имеет отношения ни одно государственное учреждение. Те действительно изучают эйлахо в рамках секретных программ, но применяют гораздо более гуманные методы и никого не принуждают силой. Более того, часть программ находится в стадии свертывания из-за бессмысленности и бесперспективности. Однако он предположил, что такими вещами могла заниматься организация, непосредственно связанная с одной из влиятельных кайтарских семей. С учетом города - конкретно с семьей Деллавита. Поскольку найти оборудование и персонал, эвакуированные из лаборатории под собором через Старый порт, так и не удалось, а без ведома Деллавита из Барны не может выйти ни одно сколь-нибудь крупное судно, версия выглядит вполне правдоподобной.
        Больше я нашего нового дружка пытать не стала, поскольку он выглядел не очень хорошо. Пусть отойдет от шока и как следует поймет, что работать с нами выгоднее, чем против нас. Только, Кара, хочу обратить внимание: твоя ненаглядная Фуоко Деллавита - тоже эйлахо. Если к экспериментам причастен ее отец, становится понятным его отношение к нам: он может предполагать, что мы станем изучать эйлахо похожими средствами. Кстати, если мы обрежем с Деллавита коммерческие связи из-за их предполагаемых опытов, девочка вряд ли когда-то попадет в программу. Папаша просто не позволит.
        Я поищу дополнительную информацию на основании находок Марика, но пока что все. Конец сообщения".
        Примерно то же время. Окрестности игровой площадки №1150098-LXB-11206 (Палла)
        Зачем я здесь? В который раз спрашиваю себя - и не могу найти ответа.
        В двадцати стандартных минутах от меня парит в вечной пустоте зелено-голубая планета, вокруг которой медленно бегут по своим орбитам две небольшие луны: голубоватая Труффа и красноватая Инганно. Парит так же, как и последние примерно сто тысяч ее планетарных лет - с тех пор, как Конструктор (кажется, Лотто?) выпустил ее в свободный полет из формующей гравитационной колыбели. На ее поверхности копошится шестьсот миллионов человек - букашек, неразличимых с моей позиции с помощью даже самых лучших оптических усилителей. Если верить сохранившимся журналам Станции - на двести миллионов меньше, чем жило там до появления Арасиномэ. Двести миллионов человек - четверть населения - погибло за первые месяцы после Удара. Я пытаюсь вообразить, что могло происходить на Палле, когда в одно мгновение исчезло напряжение в розетках, отключилась связь, встал транспорт, а самолеты с мертвой электронной начинкой начали падать на города. Пытаюсь - и не могу. Наверное, голод из-за отключившихся холодильных установок, эпидемии из-за мертвой канализации, обезумевшие толпы на улицах, пытавшиеся получить от властей хоть
какие-то ответы, а находившие лишь смерть от пуль таких же насмерть перепуганных и растерянных солдат и полицейских... На Палле нет обычая хоронить мертвых в земле - иначе кладбища сейчас занимали бы вокруг городов все свободное место. Но снимки городов с огромными целиком брошенными районами не менее красноречивы.
        Я смотрю на небольшой генератор метрики, в который погибающая Станция в последний момент превратила Паллу с лунами, но перед моим внутренним взором возникает совсем другая планета. Я еще помню, как она выглядела с высокой орбиты во времена моей юности четыре с половиной миллиона земных лет тому назад. Тогда вместо серо-желтых красок вечной засухи и бесплодия в разрывах облаков проглядывали оттенки зеленого, манифест жизни и процветания...
        Мало кто из оставшихся может похвалиться, что собственными глазами видел наполненные жизнью древние материки и океаны Земли. Большинство ныне живущих Демиургов принадлежит ко второму и последующим поколениям, родившимся уже на Станциях. Они знакомы с живым обликом родины человечества лишь по немногим сохранившимся записям. Они не знают, что именно потеряли. Для них родной дом - в лучшем случае "Белоснежка", "Эдельвейс", "Жемчужина", "Жанна", "Синий тюльпан", "Ниагара" и прочие жилые комплексы, все еще плывущие по орбитам вокруг своих звезд. Станции тоже мертвы, но мертвы совсем не так, как Земля. Они просто законсервированы. Управляющие ими искины терпеливо ожидают появления новых обитателей, готовые мгновенно вдохнуть жизнь в безмолвные керамитовые коробки.
        Ожидают обитателей, которые не появятся уже никогда.
        Четыре с половиной миллиона лет назад мы все знали, что билеты на Станции выписывают в один конец. Чудовищная по масштабам система гравитационных ускорителей, многослойной сферой окружившая Солнце, для воспроизведения требовала столетий развития промышленной базы. По прогнозам искинов, каждой колонии потребовалось бы не менее трехсот лет на постройку распределенной катапульты, способной отправлять обратно в Солнечную систему хотя бы по одному кораблю раз в планетарное десятилетие. Все желающие отправиться к звездам проходили жесткий контроль со стороны психологов, людей и искинов. Допускали только тех, у кого никогда не могло возникнуть навязчивого желания вернуться обратно. Мы не жалели, что расстаемся с Землей, а субсвязь гарантировала свободу общения с немногими остающимися друзьями. Мы полагали себя асоциальными одиночками, для которых наука важнее всего остального, и Станция у другой звезды воспринималась немногим более далекой, чем лаборатория где-нибудь в облаке Оорта. Десяток-другой лет анабиоза? Ну и что!
        Мы считали себя свободными независимыми авантюристами, оборвавшими все ниточки, тянущиеся от старого дома. Но когда внезапно пропала связь с Землей, мы осознали, как жестоко ошибались. Я до сих пор удивляюсь не тому, что погибли целых три колонии - а что погибли всего три. Я помню страх и отчаяние, бурной волной прокатившиеся по "Эдельвейсу" через несколько часов после официального извещения управляющей двойки. Если бы не ледяная логика и деликатная поддержка чоки-компаньонов, шквал эмоций стер бы нас всех, как стер двести миллионов жителей Паллы. И тогда Вселенная окончательно избавилась бы от разумной жизни. Впрочем, почему "если"? Сорок три тысячи разумных существ, людей и искинов, уцелевших из восьмидесяти миллиардов, в бескрайней Вселенной значат меньше песчинки в пустыне, в которую превратилась Земля.
        Маришка покончила с собой две недели спустя после того, как первый корабль с людьми вернулся в Солнечную систему. С людьми? Нет. Ими мы уже не являлись. Только твердотельные носители психоматриц, разработанные гениальным Ройко, позволили нам перенести путешествие внутри конструкции, которую и кораблем-то сложно назвать. Никаких систем жизнеобеспечения и жилого пространства, только каркас, запасы рабочего вещества, силовые установки да отсек с носителями некогда человеческих сознаний. И ускорения, которые биологические тела не смогли бы выдержать даже в гравикомпенсаторах. Вот еще одна глупость, на которую способен лишь человек: не было ни единой причины посылать к Земле драгоценные человеческие психоматрицы. Субсвязь вполне могла передать нашим рецепторам поток данных с любых приборов и установок, управляемых искинами. Но мы не могли иначе - точно так же, как я до сих пор являюсь к Земле лично вместо того, чтобы просто подключиться к массивам своих сенсорных блоков. Мы, дети Солнца, стремились назад, чтобы увидеть случившееся своими глазами.
        Я убил Маришку - и не только ее. Полные безотчетного ужаса сообщения нашей экспедиции погубили многих и многих. Тех, кто, как и я, полагали себя свободными от детской колыбели, жестоко ошибаясь в своей гордыне. Безжизненные космические заводы и лаборатории, фермы и энергостанции, детские сады и развлекательные комплексы стали лишь первым предупреждением. Мы стремились к Земле - и в то же время как можно сильнее старались оттянуть момент истины. Траекторию подхода специально проложили в плоскости эклиптики, и те месяцы, что мы шли к Земле сквозь насыщенное мертвыми конструкциями пространство, мы всеми силами заставляли себя не думать, что найдем на планете. Заставляли - хотя уже подсознательно знали правду.
        Погибли не только люди. Неведомый злой дух, обрушивший свой гнев на нашу родину, уничтожил все, до чего дотянулся. Биологическая жизнь в системе полностью прекратила свое существование. И не уцелело ни одного искина, способного сообщить, что же случилось на самом деле: водород-керамические схемы распались точно так же, как и углерод-водородные связи в органике. Лишь выл над мертвой Землей ветер, наметающий барханы стерильного песка над руинами некогда гордых небоскребов...
        Мы до сих пор не знаем, что же случилось на самом деле. За четыре с половиной миллиона лет фантомные зонды перетряхнули каждый кубический миллиметр пространства в окрестностях трех лет от Солнца в надежде найти хоть какую-то подсказку. Тщетно. Зато мы примерно знаем количество людей на Станциях, покончивших жизнь самоубийством в течение стандартного планетарного месяца после нашего прибытия: около двух тысяч. Потом эпидемия суицидов пошла на спад, но Первое поколение - первопроходцы и исследователи - практически перестало существовать. Почему остался жить я? Из-за науки и своих изысканий? Маришка не оставила мне никакого сообщения. Она просто уснула навсегда, отправив мне реквизиты доступа к своему личному архиву. Прошло четыре с лишним миллиона лет, а я так и не решился заглянуть в ее дневник. Возможно, потому, что боюсь понять ее - и уйти так же, как она.
        Четыре с лишним миллиона лет я существую, не зная, зачем. Многие и многие Ушли, не выдержав бессмысленности существования. Нас осталось меньше тысячи - Демиургов, когда-то бывших людьми, а сегодня бессмысленно убивающих время на виртуальных и реальных игровых площадках. Меньше тысячи - из восьмидесяти миллиардов.
        Я подобно некоторым своим товарищам с головой ушел в науку. Физика пространственного континуума стала для меня стержнем жизни. Я не участвую в играх и не поддерживаю Рейтинг, так популярный среди молодежи. У меня свои развлечения - "набери побольше данных" и "придумай теорию позаковыристее". Залежи накопленной мной информации иной цивилизации вроде паллийской хватило бы на тысячи лет вдумчивого изучения. Кажется, кличка "харлам" давно стала нарицательной для сухого бесстрастного зануды, хотя в глаза мне о том никто не говорит.
        Я с головой погрузился в свои эксперименты. Я создаю карманные вселенные, зажигаю звезды и играю с законами физики, как ребенок играет с цветной мозаикой. На старой Земле меня, наверное, назвали бы богом. И я изо всех сил пытаюсь забыть о случившемся четыре с половиной миллиона лет назад. Безуспешно. Иногда что-то заставляет меня бросать все дела, концентрировать сознание в одной точке - и смещаться Земле. Рядом с планетой, которая старше меня в тысячу раз, я ощущаю странное спокойствие со стрункой негромкой печали. Возможно, раньше люди то же самое чувствовали на могиле родителей. Я смотрю на неспешно вращающийся желто-серо-голубой шар и пытаюсь не думать о том, что ждет нашу расу в будущем.
        Возвращаются ли к колыбели разума другие мои ровесники? Вероятно. Иногда, по крайней мере раз в две-три терции, зонды ловят всплески возмущений, характерные для создающейся точки восприятия. Но мы никогда не говорим об этом друг с другом. Никогда.
        Зачем я постоянно возвращаюсь к Земле? Зачем я, угрюмый педант и затворник, поддался на уговоры Джао и примкнул к фарсу так называемых "паладаров"? Ответ "не знаю" - и там, и там. Но, кажется, я постепенно начинаю понимать.
        Мертвая серо-желто-голубая Земля - и живая, пока еще живая зелено-голубая Палла. Две планеты: одна возникшая спонтанно и давшая жизнь голой бесхвостой обезьяне, сумевшей добраться до звезд - и другая, созданная искусственно, тщательно, с прилежанием, чтобы другой вид бесхвостых обезьян никогда не заподозрил, что создан на потеху пресытившимся богам. Планеты такие разные - и такие похожие в своей судьбе. Изучая сумасшедший дом, в который превратилось пространство вокруг Паллы, я не могу отделаться от мысли: а что, если Земля погибла по той же причине? Что, если вот такой же неведомый Арасиномэ явился к ней из глубин космоса, чтобы... зачем? Возможно, их притягивают звезды определенного типа, как коал притягивают эвкалиптовые листья. Или же они реагируют на следы разумной активности, чтобы уничтожать конкурентов до того, как те станут опасными. Или же речь просто о случайных совпадениях. У нас слишком мало данных, чтобы заниматься спекуляциями, но если совпадения не случайны - что я стану делать? Попытаюсь отомстить за кошмар, пережитый в юности? Дам местным обезьянам пространственный деструктор,
чтобы те отомстили вместо меня? Или с обычной холодной отстраненностью исследователя изучу явление, разложу его по полочкам, отправлю результаты в Архив и найду новую тему для изучения?
        И опять я не знаю ответа. Возможно, научные изыскания для меня тоже самое, что Игра - для остальных: просто способ убить ни на что не пригодную вечность. Вполне возможно, когда-то мне окончательно опостылеет такая жизнь, и тогда я Уйду, даже не в темный сон, а совсем. И останутся после меня лишь огромные залежи информации, в которые больше никогда не заглянет ни одна живая душа.
        Игра... Я всегда относился с презрением к тем, кто ей занимается. Я не одобрял даже Джао, своего ученика, который случайно изобрел ее, а потом использовал для проведения социологических экспериментов. Вроде бы тоже наука, но какая-то примитивная, приземленная, с постыдно-чувственным оттенком. Но оглядываясь назад, я вижу, что все не так просто, как мне хотелось бы представлять. Игра - потакание низменным чувствам, сохранившихся в наших психоматрицах еще со времен бесхвостых обезьян, да. Однако кто мог представить, что глупая драка двух мальчишек, Камилла и Джао, в песочнице Текиры в конечном итоге даст нам новое поколение молодежи? Кто знал, что юная девчонка, по стандартной шкале времени не разменявшая даже первую секунду, окажется в состоянии собрать в единую команду не только нескольких своих сверстников, но и нас, Старших? Фактически - всех, кому еще не совсем безразличен окружающий мир. Когда мы с Твереком и Квентором в последний раз работали вместе? Ах, да - совсем недавно, по Джамтерре, любимому проекту Джао. А до того? И не вспомнить без копания во внешних кольцах памяти. Я, Квентор,
Тверек, Миованна, Камилл, Майя, Джао - и Карина, Саматта, Масарик, Палек, а также несколько десятков других юнцов, которых пока еще без пригляда не выпускают из детской комнаты. Спроси меня еще секунду-другую назад, возможно ли такое, и я лишь скептически хмыкнул бы в ответ. Возможно, мир наконец начал меняться, потихоньку, постепенно, но меняться. Я боюсь спугнуть робкую надежду, а потому даже не стану задумываться, так ли это.
        Все, хватит. Время для очередной бесплодной когитации закончилось. Я тянусь сознанием к ниточкам гиперсвязи, соединяющим мое сознание с сенсорными массивами и лабораториями - и только сейчас обращаю внимание на настойчивый сигнал срочного вызова. Ах, да, я же обрезал все каналы, чтобы не мешали думать, а форсировать сигнал вызывающий не захотел. Или не решился. Впрочем, для Джао последний вариант не проходит, малыш со мной давно не церемонится. Значит, дело важное, но не из серии "гибель Вселенной".
        "Джао, контакт. Харлам в канале. Звал? Извини, только что заметил".
        Пауза, потребная на переходы пакетов между вселенными.
        "Джао в канале. Харлам, ситуация с Паллой становится все интереснее. Робин хочет с тобой пообщаться прямо сейчас".
        Робин? Что вдруг потребовалось от меня юному застенчивому искину - или небу, как их стало модно называть с подачи нахального молокососа Камилла? Впрочем, Робин - наша единственная ниточка к джамтанам, и если тем есть, что сказать...
        "Подключай его по полному каналу. Ты сам присутствовать намерен?"
        "Я, в общем, уже в курсе ситуации, но если пустишь, краем уха повторно послушать не откажусь".
        "Хорошо. Включайтесь в мой кабинет".
        Мне два с половиной дня - галактического дня! - от роду, я один из старейших живущих, но так и не научился толком пользоваться системой символьных каналов связи. Узнает кто - не поверит или даже поднимет на смех. Возможно, дело в том, что я был слишком стар уже тогда, когда они появились. Возможно, я просто ленив и туп - хотя нет, сливаться с лабораторными искинами я научился безо всякого труда. Так или иначе, для общения я предпочитаю древние, но проверенные методы виртуальных кабинетов.
        Какое окружение выбрать для встречи? Пожалуй, так... Бескрайняя глубина космоса, испещренная мириадами звезд, тает и сменяется обстановкой небольшой уютной гостиной. Плотные шторы на окнах, монотонные зеленые обои на стенах, серо-желтые плюшевые диваны... и, наверное, еще камин с ярко пылающим огнем. Вряд ли обстановка подействует на Робина, не обладающего нашими эмоциями, но так комфортнее мне. Если уж узнавать новости об эпохальных потрясениях, то в маленьком привычном пространстве, где они кажутся далекими и не страшными.
        Негромкая трель - и посреди комнаты возникает беловолосый мужчина в непривычной одежде. Я уже видел такую - и в музейных экспозициях, и в картинках с Джамтерры: деловой костюм начала двадцатого века того периода, когда время еще отсчитывали от рождества Христова. Похоже, Робин настолько вошел в роль координатора проекта, что не хочет из нее выходить даже при общении со своими. Тут же рядом оказывается голый негр могучего телосложения.
        - Привет, Харлам, - небрежно машет Джао рукой и шумно падает на ближайший диван, проседающий под его тяжестью почти до самого пола. Недовольно стонут пружины. - Не обращай на меня внимания, я в разговоре участвовать не намерен. Тяжко, однако, существовать одновременно в двух разных вселенных, башка кругом.
        - Так переместись сюда целиком, - советую я, устраиваясь в любимом кресле. - Гонять синхронизацию психоматрицы через пакетный канал - занятие для мазохистов. Здравствуй, Робин. Садись.
        - У меня шесть параллельных проекций на Джамтерре и четыре на Текире, -отмахивается мой любимый ученик. - Пока заглушишь все корректно, пока потом снова поднимешь в нужных местах... Ну его. В общем, дальше без меня.
        - Я благодарен за предложение, но мне все равно, - информирует меня Робин. - Расположение моей визуализации не влияет на мой психологический комфорт.
        Впрочем, он все-таки аккуратно присаживается на диван, поддергивая на коленях брюки. А ведь хорошо у него проекция проработана, достоверно. Впрочем, он все время общается с Эталонами и первой стратой на Джамтерре, ему иначе нельзя.
        - Я только что говорил с джамтанами, - без дальнейших предисловий говорит Робин. - Они обеспокоены.
        Я молча жду продолжения.
        - За последние минитерции я не слишком продвинулся в понимании Чужих. Проблема уже не лингвистическая, а, скорее, мировоззренческая. Их дробно-личностная природа не позволяет находить общие точки, способствующие пониманию. Однако их последняя передача в мой адрес на удивление ясна и недвусмысленна. Даю перевод.
        Робин поднимает руку ладонью вверх, и над ней загорается пульсирующий желтый шарик.
        - Я/мы вызываем дискретную сущность Робина, - в такт пульсации звучит бесстрастный мужской голос, использующийся искином для озвучивания передач джамтан. - Тема: события в...
        Голос прерывается статичными помехами, обозначающими непереводимые участки.
        - Следящий зафиксировал провал в континууме. Причина: энергичное взаимодействие Дискретных с Арасиномэ. Предоставляем рекомендацию: избегать контакта с объектом. Крайняя опасность. Возможно разрушение больших объемов континуума. Возможно исчезновение Дискретных. Прежние контакты Сферы с Арасиномэ вели к уплощению меня/нас с безвозвратной утратой отдельных сегментов. Арасиномэ ведет активную охоту на высокоэнергетические объекты. Арасиномэ обладает широким углом зрения. Сейчас Арасиномэ молодой и уплощенный, но быстро увеличивает размерность. Сфера разрывает канал к Дискретным для минимизации риска уплощения меня/нас. Восстановление канала после разрешения кризиса. Конец передачи.
        - Вероятность точности перевода не менее восьмидесяти трех процентов, - поясняет Робин, опуская руку. - Я использовал термин "Арасиномэ", потому что наверняка речь идет именно о нем. Должен ли я дать свои выводы?
        - Конечно, - соглашаюсь я. Та часть меня, которая когда-то являлась искином Тайшлеком, уже проанализировала передачу, согласилась с Робином и выдала список неотложных рекомендаций. Но сейчас мне интересно мнение молодежи.
        - Во-первых, джамтане продолжают следить за деятельностью Демиургов во всех точках их присутствия, включая Игровые миры. Предположение, что они наблюдают только за Паллой, имеет чрезвычайно низкую достоверность. Во-вторых, Арасиномэ настолько опасен, что джамтане полностью разорвали связи с нами. С учетом гибели операционного блока в районе Паллы следует предположить, что Арасиномэ действительно умеет находить точки финиша каналов субсвязи и при необходимости способен пройти по всей сети наших коммуникаций, что ставит под угрозу саму цивилизацию Демиургов. В-третьих, "широкий угол зрения" почти наверняка означает, что Арасиномэ, как и джамтане, естественным образом воспринимает не только стандартное трехмерное пространство, но и минорные измерения. Следовательно, он способен пройти отсюда в нашу Вселенную и, возможно, именно оттуда и прибыл сюда.
        - Рекомендации?
        - Немедленно свернуть операцию на Палле. Немедленно эвакуировать отсюда психоматрицы Демиургов и нэоки и принять меры к необратимому сбросу данной вселенной в общую пену. Однако, - добавляет Робин после короткой паузы, - данные рекомендации невыполнимы. Я знаю Карину лишь по нескольким коротким визитам на Джамтерру, но знаком с ее биографией. Она никогда не покинет тех, кого защищает, даже рискуя жизнью. Камилл воспримет ситуацию как дополнительный вызов, делающий жизнь интереснее, Майя не обратит внимания, Масарик и Саматта не бросят Карину, а задействованные нэоки настолько ненавидят посмертное безделье на ваших искусственных площадках, что даже финальное небытие для них предпочтительнее. Именно потому сначала я решил посоветоваться с тобой, Харлам. Ты один из старейших Демиургов и наверняка знаешь, как поступить.
        Я с интересом смотрю на мальчика, пытаясь понять ход его мыслей. Уж кто-кто, а неб-то должен знать, что "самый старый" и "самый мудрый" далеко не синонимы. Даже молодежь в данном вопросе во сто крат компетентнее меня.
        - Ты зря надеялся на меня, - наконец констатирую я. - Я совершенно неподходящая личность для таких вопросов. Я отшельник, почти не контактирующий с обществом, если наших бездельников можно так назвать. Вон к нему все вопросы, - я киваю на сонно прикрывшего глаза Джао. - Карина - его воспитанница. Да и с Майей они лучшие друзья. Однако с технологической точки зрения все не так плохо. Нам не обязательно поддерживать постоянные каналы связи с Большой Вселенной.
        - Насколько я представляю, черезграничная пакетная связь плохо отражается на распределенном существовании психоматриц биологического происхождения.
        - Верно. Но лишь в том случае, если все точки концентрации сознания активны одновременно. А если мы вынесем в Большую Вселенную только спящие копии, активирующиеся при гибели активных кластеров здесь, у Паллы, то особых проблем не возникнет. Синхронизация пойдет только в одну сторону, и временные задержки станут не важны.
        К паузам связи добавляется неуловимо-краткий миг размышления, для искина пятого класса равнозначный тяжелым человеческим раздумьем. Я замечаю его только потому, что намеренно ускоряю несущую частоту своего сознания на три порядка. Надо бы все-таки собраться с силами и изучить малыша как следует....
        - А если Арасиномэ проследит трассы, по которым идут пакеты? - переспрашивает Робин.
        - Пакеты - не гиперсвязь. Каждый пакет, по сути, является отдельным фантомом...
        - Я знаю технологию, - довольно невежливо перебивает Робин.
        - Замечательно. Тогда ты знаешь также, что пакетам вовсе не обязательно перемещаться вдоль геодезических линий пространственной топологии, как каналам гиперсвязи. Грубо говоря, если они немного попетляют перед достижением цели, отследить точку назначения, просто пройдя вдоль начального участка трассы, станет почти невозможно. Я не думаю, что Арасиномэ способен на такое.
        - Принято к сведению. Я бы хотел поучаствовать в усилении системы безопасности: утрата любого участника проекта невосполнима.
        - Свяжись с координатором. Если ему потребуется помощь, он ее запросит.
        - Принято. Спасибо за консультацию. Прошу по своему усмотрению передать информацию участникам проекта "Дайгака".
        Проекция Робина мерцает и исчезает в вихрящемся туманном облаке, которое тут же бесследно тает. Следует полагать, этот цирк - тоже следствие привычек, сформировавшихся на Джамтерре. Вообще, если подумать, за миллионы лет, что мы живем бок о бок и в симбиозе с искинами, ни один человек (кроме разве что легендарного профессора Главачека) не пытался провести исследования их психологии, хотя небы психологию биоформ знают прекрасно. Интересно, что станет с нашей расой, если в один прекрасный день они заявят, что мы им надоели, и отправятся по своим делам? Впрочем, откуда-то изнутри меня, из тех частей, что когда-то являлись независимыми искинами, приходит холодное уверенное знание: не заявят. Ну, и за то спасибо. Сейчас у нас есть проблемы поважнее.
        - Джао! - зову я.
        Мой лучший ученик приоткрывает один глаз и широко зевает. Ну, актер!
        - Ась? - вяло спрашивает он.
        - Я осознал проблему. Об эвакуации, разумеется, и речи не идет. У Карины свои мотивы, у меня свои, но даже без разговоров с ней итог очевиден мне не менее, чем Робину. Если не считать Цукку с Вакаем, я плохо понимаю твоих подопечных, но у меня есть серьезные сомнения, что их следует проинформировать о сообщении джамтан. Твоя любимая поговорка - меньше знаешь, крепче спишь. Или я ошибаюсь?
        - Ошибаешься, - Джао опять зевает и сладко потягивается. А, понял. Все-таки он не создал или уже удалил здесь кластер своего сознания, так что пантомима просто маскирует задержки в пакетной связи. - Не моя, а Камилла. Но в данном случае могу только согласиться. Младших лишний раз грузить незачем, у них и так проблем хватает. Сбежать они не сбегут, технической стороной дела они не управляют, так что здесь то самое лишнее знание, в котором многие печали. Проинформируй Майю, Камилла и координатора, остальным расскажем через пару минитерций, когда станут понятными перспективы проекта "Дайгака".
        - Ты сам не собираешься сюда являться?
        - Нет. Времена, когда мне приходилось водить детей за руку и вытирать им сопли, давно прошли. Они вполне самостоятельны. Кроме того, здесь неб пятого класса...
        - Шестого. После инцидента мы решили нарастить ему мощности и распределить их на десяток лет в сторону от Паллы. Просто на всякий случай, чтобы в случае форс-мажора не заниматься тем же в условиях цейтнота. Простаивает у него девяносто процентов мощностей или восемь девяток, особого значения не имеет.
        - Тем более. По скорости реакции с координатором я все равно соперничать не могу, а в случае реальной нужды окажусь здесь моментально. Опять же, здесь ты, Камилл и Майя, да и Тверек с Кантором то и дело заглядывают. Глядишь, еще и Миованна подтянется. Концентрация Старших Демиургов в окрестностях Паллы просто зашкаливает, и я здесь лишний.
        - Хорошо. Тогда у меня все. Спасибо, что поделился.
        - Робина благодари. Чао, - Джао машет рукой и исчезает. Входящий канал показывает стандартную постамбулу и закрывается.
        Я тянусь сознанием к сенсорным массивам, окружающим звездную систему Паллы плотнее, чем ночные мотыльки - уличный фонарь (ну и ассоциации у меня! я же их видел в последний раз еще на Земле, ребенком!) Передо мной всплывает полная модель окрестностей, проработанная по восьми тысячам параметров, но все равно недостаточно подробная. И - огромный темный пузырь неправильной формы колышется вокруг звезды, захватывая планетарные орбиты вплоть до Аверии, и гигантским невидимым хвостом тянется червоточина измененного пространства далеко позади звездной системы в ее бесконечном путешествии в вечность. Тогда, в окрестностях Солнца, погибла вся наша цивилизация, занимавшая область, в три раза большую диаметром. Но джамтане упомянули про молодость Арасиномэ. Возможно, когда он повзрослеет, диаметр искаженного пространства увеличится. Хм. Наверное, нужно начать отслеживать границы аномалии на постоянной основе. Но сначала займемся другим.
        Часть моего сознания отделяется и сосредотачивается в новой точке. Мерцает поток символов.
        "Координатор, контакт. Камилл, контакт. Майя, контакт. Харлам в канале. Нужно поговорить. Немедленно".
        "Координатор в канале. Готов к общению".
        "Камилл в канале. Ну?.."
        "Майя в канале. Харлам, ты, как всегда, просто душка и ужасно вежлив. Хочешь, я тебя поцелую?.."
        03.37.1231. Ценгань, Минкок
        Самолет глухо и резко ударило снизу, и тут же фюзеляж затрясся, словно скверный автомобиль на не менее скверной дороге. Тут же ослаб мерный грохот двигателей. Уита стиснул зубы и вцепился в стоящую на коленях сумку с фотоаппаратурой, зажмурив глаза. Он до смерти боялся летать, а в полете больше всего боялся именно посадки. По его представлениям, как раз во время нее летающие гробы в основном и накрывались. Вот сейчас все полетит кувырком, завопят и завизжат пассажиры, и его фамилия в завтрашних газетах окажется в общем списке безвозвратных потерь... Кувырком все лететь, однако, не собиралось. Он приоткрыл один глаз и осторожно глянул в иллюминатор.
        Самолет катил по полосе, замедляясь, и оба видимых винта, кажется, сбавляли обороты. Вот плавно пошли вверх, сливаясь с основной плоскостью, какие-то железные доски в задней части крыла, а вдалеке мелькнуло здание аэропорта.
        - Что, обделался? - насмешливо поинтересовалась Чезария, сидящая между ним и иллюминатором. Специальный корреспондент и звезда "Большого города" вальяжно раскинулась в кресле, спинку которого даже и не подумала поднять перед посадкой. - Ну, удружили же мне с помощничком... Э-э, еще раз, как там тебя?
        - Брегг, - пробормотал Уита, раскрывая и второй глаз. - Уита Брегг, дэйя Айдамилла.
        - Слушай, Брегг, мне наплевать, чего ты там боишься или не боишься, я тебе не нянька. Если ты вылезаешь из самолета с полными штанами, твои проблемы. Но если из-за своих боязней ты облажаешься с камерой, запорешь запись на маге или устроишь мне еще какую подлянку, можешь не сомневаться: из газеты вылетишь пробкой и больше никогда ни в одно приличное место не устроишься. Ну что за жизнь! - спецкор картинным жестом взялась за голову, так, чтобы случайно не попортить идеально уложенную прическу. - Полторы сотни человек в газете работают, а достался мне в ассистенты сопливый стажер!
        Уита обхватил кофр еще плотнее и затосковал. О том, что жизнь намазана отнюдь не медом, ему напомнил звонок в половине второго утра. С тех пор он только и делал, что куда-то бежал со всех ног, ловил ночные такси, мотался по пустому зданию редакции, потом таскал на своем горбу тяжелую аппаратуру, летел сначала через пол-Кайтара, а потом через океан в чудовищно трясущемся и грохочущем четырехмоторном гробу, каждую секунду ожидая столкновения с кольчоном... Ему страшно хотелось спать, но все восемь часов в самолете так и не удалось сомкнуть глаз из-за страха перед полетами. И не менее сильно ему хотелось жрать: за все время он перехватил только скудный самолетный обед, да и тот из-за спазмов в желудке съел лишь наполовину. И какой камень упал ему на голову, когда он решил, что журналистика - занятие, которому стоит посвятить жизнь?
        Самолет быстро катил по полосе, но трясло его уже не так сильно. Вот он свернул на рулежную дорожку, потом еще раз и еще...
        - Хэй-хэй, мальчики и девочки! - раздался из динамиков веселый звонкий голос проводницы. Ее Уита помнил, хотя и смутно: разбитная девчонка лет семнадцати-восемнадцати, в микро-юбке и едва ли не до пупа расстегнутых форменных блузке и жакете, всю дорогу сновавшая по салону, разнося напитки и орешки и весело отмахиваясь от липнувших к ней корров мужеска полу. - Наш самолет совершил посадку в аэропорту города Минкок, Ценгань. Местное время - одиннадцать часов двадцать две минуты, температура воздуха за бортом двадцать семь градусов, а влажность восемьдесят два процента, так что готовьте платки вытирать себе лысины. Самолет пока что быстро-быстро едет, так что вскакивать на ноги совсем не обязательно. Напоминаю, что раз данный спецрейс организован правительством Кайтара, вы освобождены от стандартных таможенных и визовых проверок. Полностью оформленные документы вам вернут в пресс-центре не позднее сегодняшнего вечера, а не вернут - пинайте сотрудников ногами и громко визжите, кто-нибудь да откликнется. Прицепите на видное место свои журналистские значки прямо сейчас и не снимайте их все время
пребывания на территории Ценганя, чтобы вами не заинтересовалась полиция, антитеррористы, инопланетные службы безопасности и прочие веселые ребята. Имейте в виду, что без значка на конференцию не пройти, а потеряете - ваши проблемы. Пока-пока и приятных сенсаций!
        Пассажиры самолета возбужденно загалдели еще до того, как бортпроводница успела закончить объявление. Оба прохода, только что пустые, вдруг заполнились густой толпой, возникшей словно из воздуха. Журналисты громко переговаривались, а то и перекрикивались через весь салон, вытягивая с багажных полок тяжелые кофры с аппаратурой. Уита покосился влево. Хвала всем святым, Чезария не намеревалась лезть в толкучку, заодно выпихивая и его. Наоборот, она устроилась поудобнее, вытащила из сумочки сигареты и закурила, небрежно щелкнув изящной золоченой (или золотой?) зажигалкой.
        Но сколько же народу вмещает салон! Три ряда по два кресла. Его ряд - двадцать второй, и он примерно в двух третях расстояния от переднего тамбура до занавески, отделяющей второй класс от первого. Итого примерно тридцать рядов в салоне первого класса - сто восемьдесят человек, и еще с десяток рядов в первом - но там по четыре кресла. Итого двести двадцать. В такой огромной машине Уита оказался впервые. Раньше его опыт ограничивался небольшими, на полсотни человек, самолетами. Интересно, его построили после Удара с нуля? Или сумели переоборудовать старый реактивный лайнер? Можно ли снять с крыльев прежние двигатели и поставить на их место новые?
        Сгрудившись в тесных проходах в неудобных позах и хватаясь за кресла при рывках самолета, журналисты продолжали галдеть. Из обрывков разговоров, которые удавалось разобрать, следовало, что тема все та же: событие, из-за которых больше двухсот журналистов из всего Кайтара, а также прочих стран континента в такой страшной спешке и строгой секретности собрали и приволокли за три тысячи цул в штаб-квартиру Мирового совета. Слова "кольчон" и "Барна" упоминались чаще всего. Чезария продолжала попыхивать сигаретой, загадочно улыбаясь. То ли она что-то знала, то ли просто изображала из себя воплощение хладнокровия, поддерживая марку. Впрочем, спокойной оставалась не она одна. В иногда возникающий просвет между двумя жирными пузатыми мужиками Уита видел, что молодая девушка в левом кресле центрального ряда тоже по-прежнему сидит на месте, спокойно откинувшись на спинку.
        Девушка ему нравилась - не красавица, но симпатичная, не слишком фигуристая, но все на месте, прическа короткая, почти мальчишеская, но ей идет, и улыбка - хотя и редкая, но спокойная и приветливая, не формальный оскал, как у той же Чезарии. Ее короткое, до середины бедра, серое открытое платье казалось слишком простеньким, но зато она точно не носила лифчика, и в вырезе декольте при желании можно было разглядеть кое-что волнующее. В другой ситуации Уита наверняка попытался бы если не склеить ее, то хотя бы познакомиться и слегка пофлиртовать в надежде на будущее продолжение, но в самолете такое исключалось: не облевать бы себе брюки, и то хорошо. Простенький белый прямоугольник нагрудного знака девушка уже нацепила, но фамилия и фотография на нем отсутствовали, а название - "Дайгака нунтемпе" - не вызывало в памяти никакого резонанса. Точно не телеканал и вряд ли крупная газета. У нее не возникнет проблем с местными полицейскими или пограничниками с такой фитюлькой? И потом, на каком языке табличка? Точно ведь не на кваре. Она откуда-то с северной Типпы?
        Когда мужиков очередным толчком раздвинуло в стороны, Уита заметил, что девушка смотрит в его сторону. Поймав его взгляд, она кивнула на стоящих, пожала плечами и слегка развела руками. Прежде чем щель сомкнулась, стажер успел развести руками в ответ и покрутить пальцем у носа. Он тоже не понимал, на кой вскакивать с места раньше времени. Что, наружу на ходу выпустят? Или выйти не успеешь?
        Самолет тряхнуло, и он постепенно остановился и замер. Гул голосов стал нетерпеливым, но щель между мужчинами сомкнулась, и девушка пропала из вида. Потянулись медленные минуты ожидания. Чезария по-прежнему курила (и от запаха табака у некурящего Уиты уже начало першить в горле), в окно не замечалось ничего интереснее пыльной земли и пары далеких невысоких зданий, и скука становилась невыносимой. Чтобы хоть как-то отвлечься, Уита расстегнул кофр и принялся осматривать камеру и объективы, слегка вытаскивая их из гнезд. Внешне все казалось в порядке, да и не могли они повредиться у него на коленях, но знакомые действия успокаивали и помогали прийти в себя. Снаружи несколько раз стукнуло, глухо загудели моторы. Несколько мгновений спустя толпа в проходах нетерпеливо задвигалась и принялась понемногу смещаться вперед, к выходу.
        - Ну, что расселся? - нетерпеливо осведомилась Чезария. - Шевелись!
        Уита приподнялся, но протискивающиеся мимо пассажиры даже и не подумали его пропустить. Тяжелый кофр с фотоаппаратурой заставил его опуститься обратно на сиденье. Он извиняющеся улыбнулся Чезарии, но та лишь презрительно прищурилась и дернула уголком рта. Поток людей иссяк только через пару минут, и лишь тогда Уита сумел выбраться в проход. Он сунул кофр в пустое кресло и принялся вытаскивать из багажных отделений тяжелый магнитофон, свой рюкзачок и большую сумку Чезарии.
        - Дай сюда! - поднявшаяся вслед за ним Чезария вырвала свою сумку из рук, и сунула ее на соседнее сиденье, раздернув молнию и принявшись копаться в потрохах. Пряжкой ремня она сильно зацепила платье девицы-соседки, которая по-прежнему сидела на своем месте, даже не пытаясь подняться. Ткань платья протестующе треснула, но извиниться суперзвезда даже и не подумала. Девица открыла рот для замечания, но, видимо, передумала и промолчала.
        - Эй, Кара! - давешняя стюардесса ловко продралась сквозь подиссякший, но все еще густой людской поток. Почему-то Уите бросились в глаза три родинки на ее правой щеке, расположенные правильным треугольником вершиной вниз. - Ты чего тут застряла? Мне там уже два предложения сделали, одно просто так, а второе всерьез. Еще немного, и придется замуж выходить, а я морально не готова.
        - Я пытаюсь текст дочитать, пока еще несколько минут есть, - непонятно пояснила девица. - Обзорная статья по местным хирургическим методам удаления опухолей позвоночника нейрогенного происхождения, я как раз в тему пытаюсь...
        - Потом дочитаешь! - нетерпеливо перебила странная стюардесса. - Эй, дэйя... э-э, - она скользнула взглядом по нагрудному значку Чезарии, - Айдамилла, ты бы с дороги отодвинулась. Видишь, человеку пройти мешаешь.
        Она кивнула на Уиту, держащего кофр в одной руке, магнитофон в другой и уныло прикидывавшего, как он потащит еще и сумку своей начальницы, которую та наверняка свалит на него.
        - Во-первых, не твоего ума дело... дэйя, - ледяным тоном огрызнулась Чезария, наконец-то выудившая из сумки пакет с влажными салфетками. - Во-вторых, для обслуги у тебя рот слишком большой. Еще раз раскроешь - вылетишь с работы уже завтра, обещаю.
        Она резким движением застегнула молнию.
        - Большой рот - все лучше, чем десять лишних кило на талии, как у тебя - не осталась в долгу стюардесса. - И чем метатоны штукатурки на физиономии. Топай к выходу, красотка силиконовая, не задерживай автобусы.
        Чезария не то захрипела, не то зашипела от злости. Ее лицо пошло красными пятнами. Уита непроизвольно сжался. Он, по счастью, раньше никогда не работал с звездой "Большого города", но об ее паскудном мстительном характере знал прекрасно. Вылететь на улицу рисковал любой, кроме разве что главреда, сотрудник еженедельника, с кем она не сходилась характерами или на кого просто затаивала зуб. По слухам, однажды она добилась увольнения даже двух полицейских, которые не пропустили ее к оцепленному месту преступления с двумя изрезанными трупами и морем крови. Зачем стюардесса так нарывается? Подобное хамство может плохо закончиться даже с обычным человеком, а уж с Большой Стервой...
        - Ты. Здесь. Больше. Не работаешь, - сквозь зубы, отделяя слова паузами, наконец процедила Чезария. - Больше на работу можешь даже и не приходить. Ты уволена!
        Она протянула руку к форменной табличке на жакете стюардессы, где виднелись крупные буквы "Майя", вцепилась в нее скрюченными пальцами и дернула, видимо, намереваясь сорвать. Но с первого раза та не поддалась, а второй попытки не получилось: стюардесса вроде бы небрежно взялась двумя пальцами за запястье корреспондентки, и та зашипела от боли.
        - Еще раз тронешь - руку оборву, - ласково сказала стюардесса, невинно глядя в глаза Чезарии. - А теперь топай наружу, милая, да побыстрее.
        Чезария вырвала руку, глядя в сторону протиснулась мимо нее, и зашагала по уже почти опустевшему салону. Сумку она, разумеется, взять и не подумала. Уита вздохнул. Ну, подумаешь, сорок катти в совокупности. Дотащит как-нибудь, недалеко.
        - Ну что ты на меня так укоризненно смотришь? - хихикнула стюардесса, глядя на девицу в кресле. - Хотела статью дочитать? Вот и дочитала.
        - Зачем ты так с ней? - непонимающе спросила девушка.
        - Кара, как думаешь, на кой мы персонально запросили сюда самую большую суку-журналистку в одной из самых желтых и скандальных газетенок Кайтара?
        - Э-э...
        - Все по плану. Расслабься. Потом объясню, если сама не догадаешься. Эй, вака! - она потыкала Уиту пальцем в грудь. - Ничего личного, но ты бы тоже двигался в сторону выхода. Самолет и так на двадцать минут задержался, нас люди ждут.
        Стюардесса повернулась и быстро зашагала по проходу, на ходу скидывая форменный жакет. У выхода в тамбур она сунула его в руки другой бортпроводнице и исчезла на трапе. Уита озадаченно смотрел ей вслед. Какая-то она... странная. Или он просто мало летает и не в курсе нынешних правил? Он ухватил тяжеленную сумку Чезарии, согнувшись под общей тяжестью клади, и потащился к выходу, цепляясь ей за каждое кресло по дороге. Впрочем, уже через пару шагов нагнавшая его девица как-то небрежно выдернула сумку у него из руки и забросила себе через плечо за спину.
        - Я помогу, - остановила она открывшего рот Уиту. - Мне не трудно, а у тебя сейчас коленки подогнутся. И идешь медленно.
        - Спасибо, - Уита замялся. Чтобы ему помогала девушка? - Хотя я и сам могу...
        - Не сомневаюсь. Только Майя правду сказала: мы и так опаздываем. А если ты на трапе навернешься и ногу сломаешь, вообще на пресс-конференцию не попадешь.
        Уита не стал дальше упрямиться и двинулся вперед. В конце концов, действительно можно навернуться на трапе. Если он разобьет магнитофон, а тем паче объектив из дорогущего набора, который ему выдали с большой неохотой, его точно уволят. Да еще и стоимость испорченного из жалования вычтут - а тут за один объектив заплатить придется больше, чем он за пять декад получает. А девицу он как следует поблагодарит потом. Заодно и повод подкатиться к ней сегодня вечерком в гостинице появился. При условии, конечно, что их в одной гостинице поселят - не искать же ее, в самом деле, потом по всему городу.
        Осторожно переступая, он спустился по железным ступеням в жаркую духоту тропической зимы. Или лета - он не помнил, находится северное побережье Ценганя на три градуса севернее или южнее экватора. Неважно. Главное, что он мгновенно взмок даже в своей не слишком плотной рубашке, по шее поползли капли конденсирующейся влаги. На его глазах стоящие в ряд разномастные туристические автобусы начали взрыкивать моторами и двигаться с места. Последний, шестой, в ряду все еще стоял с распахнутой дверью, и у открытого багажного отсека нетерпеливо переминался с ноги на ногу какой-то местный парень, видимо, шофер или сопровождающий. Девица небрежно, словно сумка Чезарии ничего не весила, закинула ее поверх чемоданов.
        - Спасибо, - выдохнул Уита.
        - Эй, дэй! - с непривычным мягким акцентом окликнул его парень. - Твой сумка класть, да-а? Не-ет?
        - Нет, спасибо. Я с собой в салон возьму, - отказался стажер.
        - Э, ладно! Поехали, да-а! - шофер отработанным движением опустил крышку багажного отсека и пошел к передней части автобуса.
        Невдалеке раздался резкий свист. Уита повернулся. Давешняя странная стюардесса стояла и махала рукой возле длинной черной машины рядом с охранником внушительных габаритов. Ему, что ли, машет?
        - Я в автобусе! - крикнула девица в ответ.
        - Как хочешь! - крикнула в ответ стюардесса, ныряя внутрь лимузина. Охранник нерешительно посмотрел на девицу, потом пожал плечами и полез следом.
        Автобус вздрогнул и зарычал мотором. Девица быстро вскарабкалась по крутой лестнице наверх, и Уита, проклиная жизнь и оберегая поклажу, полез за ней. Впрочем, внутри его охватила блаженная прохлада от кондиционера, и он слегка расслабился. Кстати, а где Чезария? Она вообще в каком автобусе? Вот смеху-то выйдет, если они друг друга потеряют.
        - Пойдем, вон там пара мест есть, - девица кивнула в сторону задней части салона. - Ты не против моего общества?
        - Когда женщина просит, ей не отказывают, - дипломатично откликнулся Уита.
        - Ну, хотя бы так, - засмеялась девица. - Давай помогу с чемоданчиком.
        - Не чемоданом, а кофром, - пояснил Уита, протискиваясь по узкому проходу. - Там фотокамера и объективы, жутко дорогие. Спасибо, я сам.
        Он поставил кофр на сиденье, и тут его мотнуло назад по салону, потому что автобус резко взял с места. Тяжелый и твердый чехол с магнитофоном больно ударил его в колено, и он едва не упал. Но сильная рука подхватила его под плечо и помогла удержаться на ногах. Уита с трудом удержал проклятье.
        - Спасибо еще раз, - хмуро сказал он отпустившей его девице, выжимая магнитофон на руках, чтобы засунуть его на полочку над головой. Интересно, а если от тряски автобуса там что-нибудь сломается? Но на коленях есть место только для камеры. Кстати, забавная деталь: на правой щеке незваной помощницы он заметил точно такие же три родинки, как и у бойкой стюардессы. Может, они сестры?
        - Не за что, - откликнулась девица, усаживаясь в кресло на противоположной стороне прохода. Мужчина в яркой пестрой рубашке, сидящий у окна, глянул на нее, пробежал взглядом по груди и почти не прикрытым бедрам и снова отвернулся. - Ты бы мне свой ящик на ногу уронил.
        - У тебя на все случаи рациональное объяснение, - криво ухмыльнулся стажер, засовывая под сиденье рюкзачок и осторожно умещаясь в кресле в обнимку с проклятым фотоящиком. - Кстати, меня Уита зовут. Уита Брегг. Дриммадский ежедекадный альманах "Большой город", слышала? А ты откуда?
        - Я Карина. Карина Мураций, служба новостей "Дайгака нунтемпе", - девица постучала пальцем по табличке. - Рада знакомству. Да, в общем-то, и газеты еще нет, только организуется, так что я пока что и редактор, и корреспондент, и корректор... Закончится сегодняшняя беда, начнем набирать персонал. Слушай, а ты что такой замотанный, словно полгода на четырех ногах бегал? На тебя смотреть страшно. Летать боишься?
        - Ну, типа, перелеты плохо переношу, - Уита отвел взгляд. За окном быстро плыл унылый аэродромный ландшафт, обнесенный сетчатой изгородью. Вот мелькнули ворота, изгородь, автомобильная развязка, и автобус оказался на шоссе, петляющем между холмов. Смотри-ка, и в самом деле никакого досмотра и штампов в паспорте, не обманула веселая Майя.
        - А почему тогда здесь? - не отставала девица. - Могли бы и другого кого послать.
        - Да тут такое дело... - вздохнул Уита. - Я вообще-то стажер. Практика у меня, я факультет журналистики заканчиваю в нынешнем году. Меня бы не послали, только у Большой Стервы... у дэйи Айдамиллы, я имею в виду, постоянный ассистент несколько дней назад уволился, больше с ней никто работать не хочет, один штатный фотограф ногу сломал, а у другого жена рожает. А я в колледже в нескольких фотовыставках участвовал, у меня даже призы есть. Меня ночью главред по телефону из кровати выдернул, в редакции сунул камеру и маг и сообщил, что я лечу на Могерат с Чезарией. Поди откажись!
        - Тяжелая жизнь, - посочувствовала Карина. - Ну ничего. Если после пресс-конференции пожалеешь, что здесь оказался, можешь плюнуть мне в ухо, как мой братец обожает говорить.
        - А что вообще происходит? - непонимающе осведомился Уита. - Почему все на ушах стоят? Полный самолет корреспондентов - и там, на аэродроме, еще несколько самолетов рядом стояли, один точно со ставрийской надписью, на камиссе. Я ее в школе учил.
        - Ты что, всю дорогу дрых, парень? - удивленно осведомился пожилой мужчина в кресле слева от него. Он оторвался от блокнота, в котором что-то быстро черкал карандашом, и постучал Уиту пальцем по голове. - Алло, проснись, сынок. Нельзя в журналистике так клювом щелкать, если хочешь чего-то добиться. Инопланетяне, говорят, прилетели. Кольчона у Барны они долбанули, а теперь вроде как публике хотят представиться.
        - Кончайте врать!.. ох, простите, дэй... - Уита скользнул взглядом по табличке соседа. "Аис Марконе, "Экономический вестник", Дриммад", значилось на ней. - Простите, дэй Марконе, а если серьезно?
        - Просто Аис, - отмахнулся тот. - Малыш, я тебе на полном серьезе говорю - все только о Чужих и треплются. Да ты что, не слышал, что вчера вечером прошла экстренная сессия Мирового совета? Прессу оттуда выгнали, стенограмму засекретили, но "Свободная волна" уже передала, что речь шла об инопланетянах. Видимо, кто-то из представителей слил информацию. Я в самолете всю дорогу приемник слушал, там только о них и треплются.
        - Да, я тоже слышала про Чужих, - подтвердила Карина. - Уж и не знаю, откуда слухи пошли, но в самолете все время о них говорили. Если бы ты чувствовал себя лучше, сам бы услышал.
        - Нифига себе... - потрясенно пробормотал стажер. - Натуральные инопланетяне?
        - Если только не утка, - хмыкнул Аис. - Может, нам скажут, что Кайтар и Ставрия опять насмерть разосрались и мировую войну друг другу объявили до последней капли крови. А Чужие - так, дымовая завеса для отвода глаз, чтобы население раньше времени не волновать.
        - Да какие, к гхашам, Чужие! - над спинкой переднего сиденья появилась голова еще одной девицы, очкастой и с волосами, собранными на затылке в большой тяжелый пук. - Наверняка расскажут, что вояки снова умудрились атомную бомбу собрать, и теперь кольчонов именно ими станут выносить. Вы забыли, что в Барне произошло? Атомная бомба, точно вам говорю.
        - Чушь. О таком просто бы в пресс-релизах сообщили. Наверное, наконец-то ученые сообразили, что такое Красная звезда и как с ней бороться, - пробасил подошедший сзади пузатый мужик в коротких шортах и в длинной майке навыпуск. На его груди висела зеркальная камера с массивным длиннофокусным объективом. - А сегодня нам объявят, что запускают к ней космический корабль с бомбами. Такую версию я тоже слышал.
        - Ага, сообразили! - скептически фыркнула очкастая. - Щас. Я сама научпоп пишу, с докторами и академиками часто общаюсь. Ничего они не знают, только умные лица делают. И реактивные двигатели все еще до ума довести не могут, только на военные самолеты и рискуют ставить, да и то не на все. Космический корабль, ну да, щас!
        - Народ, вы о чем? - поморщился Аис. - Вы что, всерьез не слышали, что в Барне произошло? Там, говорят, Чужие целую школьную экскурсию то ли похитили, то ли, наоборот, спасли. У меня приятель в местной газете работает, лично с одной школьницей общался. Та взахлеб рассказывала о какой-то инопланетянке, которая под девчонку замаскировалась и с ней в одном классе училась.
        - А что за газета? - осведомился мужик с камерой. - Что-то не помню я таких статей.
        - Главреду владелец позвонил и запретил тему обсуждать. Говорят, правительство пока не позволяет. Кстати, я вам ничего не говорил.
        - Не позволяет - а сейчас позволило, что ли? - снова фыркнула очкастая. - Опять теория заговора! Сколько уже раз про Чужих болтали после Удара! За восемь лет я раз двадцать слышала, что они прилетели, причем в половине случаев - со стопроцентной гарантией. И где они? Эйлахо и тех найти легче.
        Автобус наконец-то вырвался из холмов, и дорога потянулась вдоль морского побережья. Через обзорное лобовое стекло стали видны уже близкие небоскребы Минкока.
        - А вы видели эйлахо, дэйя? - спросила Карина. - Они на самом деле существуют? Или сказки?
        - Эйлахо существуют, - сообщил мужик с камерой, прежде чем очкастая успела открыть рот. - Тут никаких сомнений нет. У меня контакт есть в ССО, он сам к делу причастен. Но здесь все полностью засекречено, и ССО всерьез следит, чтобы утечек не происходило. То есть сам факт существования не отрицается, а вот все остальное закрыто.
        - А правда, что их там силой держат?
        - Чушь. Вроде им там платят очень неплохо. А секретность от того, что эйлахо сами огласки не любят. Засветятся в прессе, и все, прощай нормальная жизнь. Ни на работу потом не устроиться, ни с соседями ужиться. Только уезжать куда-нибудь и имя менять. Ну, и военные там какие-то свои интересы имеют, а с ними как всегда. Они даже толчок в сортире засекретят, дай им волю.
        - Знакомая картина... - почему-то печально вздохнула Карина. - Похоже, от особых способностей одни неприятности. Слушайте, а что, если и в самом деле инопланетяне прилетели?
        - А что "что"? - осведомился сидящий у окна Аис. - Заснимем со всех ракурсов, отретушируем щупальца со жвалами пожирнее, и на первую полосу. До Удара я бы на компьютере такое изобразил - пальчики оближешь, но и сейчас возможности есть. Тиражи по-первости раза в три подпрыгнут. Или в пять. Телевизионщики, жаль, основной навар снимут.
        - Да я не про то. А вдруг они... страшные?
        - Страшнее правительства и мафии? - фыркнула очкастая девица. - Не смеши меня. Как, говоришь, тебя зовут?
        - Карина.
        - Я Филла Талон, "Популярное естествознание". Слушай, Карина, ты как первый раз репортером работаешь. Или в самом деле в первый?
        - Они газету с нуля создают, я слышал, так что в первый, - пояснил мужчина с фотоаппаратом. - Кстати, я Еугенио Малладавиро, газета "Вечерние новости", Чейна. Можно просто Гень. Да не парься ты так, милая, справишься. Знаешь, как я начинал лет пятнадцать назад? Я вообще курьером в редакции работал. В один прекрасный момент все репортеры оказались в разгоне, а в самом центре города какой-то придурок разогнался до ста пятидесяти и собрал на себя два десятка машин и пять фруктовых прилавков на тротуаре. Мне сунули в руки камеру типа этой дуры, - он постучал по объективу своего фотоаппарата, - и сказали: без снимков не возвращайся. Цифровую камеру, конечно, с автоматом, с пленочной я бы не справился. Вы, молодежь, наверное, и не помните, как цифровик выглядит...
        Он ностальгически вздохнул.
        - Короче говоря, принес я снимки, а они неожиданно удались. С тех пор меня припахали сначала фотографом по совместительству, а потом и штатным репортером.
        - Чейна - она, кажется, на южном полюсе находится? - осведомилась очкастая Филла. - Или чуть севернее? У вас летом снег полметра лежит или глубже?
        - Сама ты на южном полюсе! - обиделся Гень, выпячивая брюхо. - Пятьдесят восьмой таби южной широты. Да, у нас зимой на лыжи вставать принято, это вы, изнеженные северяне, снег только по телевизору видите. Да чтоб вы знали, что теряете, тепличные растения!
        - С твоим пузом ни на лыжи, ни на коньки не встать! - не осталась в долгу Филла. - Ни на пятьдесят восьмом таби, ни на семьдесят восьмом! Тоже мне, суровый южный мужик выискался!
        - Южный полюс на семьдесят пятом таби, - робко поправил ее Уита.
        - А ты, небось, в школе по географии в первых учениках ходил? - язвительно вопросила Филла. - Мал еще старших поправлять!
        - Тебе сколько лет, старушка? - ухмыльнулся Аис. Он взял блокнот и снова принялся в нем черкать. - Тридцать-то исполнилось?
        - Мне двадцать семь! - возмутилась научно-популярный корреспондент. - Лучший возраст для женщины!
        - А-а... - нерешительно протянула Карина.
        - Да не тушуйся, справишься, - пузатый Гень отечески потрепал ее по голове. - О, что-то у тебя голова горячая.
        Он приложил ладонь к ее лбу.
        - Точно, ты вся горишь. Простыла, что ли?
        - Спасибо за заботу, дэй Еугенио, но у меня всегда такая температура. Не обращайте внимания.
        - Вежливая, - Гень многозначительно переглянулся с Филлой.
        - Робкая, - добавила та в тон.
        - И всего боящаяся, - согласился Аис, не отрываясь от блокнота. - Ну что, коллеги, придется опекать человека, чтобы не померла с испуга по-первости. Вака, - он пихнул Уиту локтем в бок. - А ты что, тоже в первый раз? И тоже в одиночку?
        - Нет, что вы, - стажер замотал головой. - Я так, на подхвате. Ассистент у дэйи Чезарии Айдамиллы.
        - "Большой город", что ли? - Филла вгляделась в его табличку. - Ну, точно. У-у, парень, ты попал. О ней слава по всему Кайтару идет. Не хотела бы я влезть сейчас в твои туфли.
        - Зато если выдержит хотя бы пять-шесть декад, уже ничего не страшно, - ухмыльнулся Аис. - Сразу на любую войну можно спецкором отправлять.
        Он оторвался от блокнота и глянул в окно.
        - Интересно, а куда нас везут?
        Уита тоже вгляделся в окружающее. Автобус катил по широкому проспекту, окружающие дома почти полностью скрывались за густо сидящими развесистыми деревьями.
        - В смысле, куда везут? - поинтересовалась Филла.
        - Здание Мирового совета совсем в другом месте. Я здесь раньше не раз пешком гулял, город знаю. Сейчас нас куда-то совсем в другую сторону тащат.
        - Ну и правильно, - одобрил Гень. - В Мировом совете конференц-зал мизерный, полста человек и то не влезет. Я все думал, как мы там помещаться станем. Наверное, где-то в другом месте организовали.
        - И я даже догадываюсь, где, - Уита привстал, вглядываясь поверх кресел в лобовое стекло. - Театр. Ну точно, оперный театр. Приехали, однако.
        Автобус и в самом деле вывернул на большую круглую площадь, объезжая ее по периметру. В центре располагался высокий обелиск, окруженный небольшим живописным парком с фонтанами, а на южном ее конце возвышалось длинное четырехэтажное здание, на фронтоне которого виднелись золотые изображения птиц, животных и людей в разнообразных позах. Кольцевой объезд вокруг парка перекрывали полицейские автомобили с включенными мигалками, пара из которых сдала назад, открывая проезд. Через противоположное окно Уита успел заметить, что все прилегающее пространство также оцеплено полицией.
        Автобус подкатил к остановочному комплексу перед театром и затормозил.
        - Хэй, дэй и дэйя! - раздался из затрещавших автобусных динамиков веселый голос шофера. - Мы приехать! Конечная станций! Все-все выходят и не забывают ваш чемодан, мне он не надо!
        - Вытряхиваемся! - констатировала Филла. - Ох, опять барахло на горб навьючивать... Задрало.
        Уита мысленно согласился с ней. Интересно, каковы шансы, что Чезария удосужится взять хотя бы чехол с магнитофоном? Просто нулевые или отрицательные? Он вылез в проход, быстро взгромоздил на себя пожитки и в общем потоке выбрался наружу. Там уже ожидали люди в официальных строгих костюмах.
        - Проходите в здание, - монотонно повторяли они на довольно неплохом кваре, хотя и с характерно-мягким местным акцентом, помахивая руками в сторону театра. - Забирайте все вещи и проходите в здание.
        Вытащив из багажного отделения сумку Чезарии и почувствовав себя улиткой, которой злой шутник подменил домик на свинцовый, Уита поплелся в указанном направлении, попутно оглядываясь и пытаясь заметить Чезарию. Выгрузившиеся из автобусов пассажиры спецрейса заходить внутрь не торопились, кучкуясь тут и там, чтобы быстро покурить, и обнаружить кого-то в густой толпе казалось невозможным.
        - Чезария меня убьет, - пробормотал он вслух. - А ведь я так мечтал о международной журналистике!
        - Вся жизнь впереди, еще нажурналистишься. Давай помогу, - догнавшая его Карина ухватилась за сумку. - А то точно до места не доберешься. Вон, еле ноги переставляешь.
        - Девушкам тяжести таскать не положено, - пузатый Гень перехватил у нее сумку и с легкостью, словно та ничего не весила, забросил за спину. В другой руке он тащил объемистую штуку на колесиках, из которой торчал край длинного тубуса. - Ну-ка, молодежь, не путайтесь под ногами.
        - Эй, Карина! - вынырнула откуда-то сбоку Филла с большим рюкзаком на спине. Оказалось, что одета она в весьма соблазнительные шортики и обтягивающую маечку с черепом. Под окрашенными красным зрачками черепа отчетливо проглядывали соски. И очки ее совершенно не портили - наоборот, придавали какой-то особый шарм. - А твой-то багаж где? Ты ничего не забыла?
        - Нет, я так, - девушка развела руками. - Налегке.
        - А записывать как намерена? Карандашом на ладошке?
        - У меня память хорошая, дэйя Филла. Я могу дословно воспроизвести все, что нужно, даже если только раз слышала.
        - Хорошо тебе. Мне бы так! - позавидовала очкастая. - Что, и вещей никаких?
        - Так на один день же. Я куплю, если что потребуется.
        - И снимать не собираешься, на пресс-службу надеешься? Ну ты и оптимистка. Ладно, народ, топаем внутрь, пока лучшие места не заняли.
        - А их уже заняли, - индифферентно пожал плечами подошедший Аис, помахивающий небольшим чемоданчиком. Легкие спортивные брюки и рубашка подчеркивали прекрасное телосложение его худощавой фигуры, а седина на висках и в тонких усиках только придавали импозантности. - Мы же опоздали. Между прочим, девушки, вы обе прекрасно выглядите. Что прекрасная дэйя делает сегодня вечером? - он приобнял Филлу за талию.
        - Вечером прекрасная дэйя работает по основной специальности! - отрезала та, сбрасывая его руку. - А если останется время, найдет себе кого-нибудь помоложе. Даже и не надейся, дедуля.
        - Какая жалость! Может, тогда ты, вака, составишь компанию немощному, толстому и больному человеку? - Аис нежно взял за руку Карину. - Я бы рассказал, как путешествовал по джунглям Торвалы, спасаясь от бандитов, партизан и борцов за свободу, там не разберешь, кто есть кто. Или как я однажды умудрился оказаться на спасательном плотике в открытом море и три дня болтался по волнам с одной флягой воды...
        - В другой раз, дэй Аис, я бы с большим удовольствием послушала ваши истории, - Карина блеснула теплой завораживающей улыбкой, и Уита почувствовал, что готов влюбиться в нее прямо сейчас. Если уже не влюбился, конечно. - Однако сегодня вечером, боюсь, мне придется прятаться по темным углам от желающих отщипнуть от меня кусочек.
        - Я бы с большим удовольствием отщипнул от тебя кусочек прямо сейчас, вака, - рассмеялся Уита. - Но, похоже, старикашке вроде меня придется поискать себе бабушку постарше.
        - Вы трепаться закончили? - сумрачно осведомился Гень. - Я, между прочим, уже утомился разные сумки держать.
        - Мне дэйю Айдамиллу найти нужно, - вздохнул Уита.
        - В зале места по секторам расписаны, - пояснила Карина. - Я знаю. Найдем, не беспокойся. Идемте внутрь, там вот-вот начнут.
        У входа в театр стояла многочисленная охрана: человек пятнадцать или двадцать полицейских в высоких фуражках и синих мундирах с надписью "Омавари" пристально вглядывались в нагрудные таблички, проверяя поток втягивающихся внутрь корреспондентов. Некоторых просили открыть сумки, впрочем, особенно внутрь не заглядывая. Филлу и Аиса пропустили не глядя, Геня задержали на несколько секунд, вглядываясь в торчащий тубус, а Уите ткнули пальцем в кофр, заглянули под крышку и махнули рукой - проходи мол. С Кариной, однако, вышла заминка.
        - Знак неправильный, - с мягким местным акцентом, но жесткими непреклонными интонациями в голосе произнес полицейский. - Дэйя, вам нельзя.
        - Вот как? - растерянно проговорила Карина. - Но мне сказали, что все в порядке и что проблем не возникнет.
        - Кто сказал, дэйя? - все с теми же непреклонными нотками осведомился проверяющий. - Как его зовут?
        - Эй! - шумно выдохнув, вмешался Гень, безуспешно пытаясь оттеснить полицейского своим пузом. - Все в порядке, она с нами из Кайтара летела в одном самолете. Ее наша служба безопасности проверила.
        - Все равно нельзя. Я зову старшего, - и охранник замахал рукой, сигналя кому-то.
        - Ну вот, вляпались... - расстроилась Филла. - Гхашевы охранцы, всегда от них одни проблемы.
        - Ребята, вы идите, - попросила Карина. - Я сейчас улажу недоразумение и тоже приду. Не задерживайтесь из-за меня.
        - Ну уж нет! - отрезал Гень. - Раз уж мы в одной компании, своих не бросаем. Я, между прочим, на катару немного говорю, помогу объясняться, если что.
        Подошел еще один полицейский с ромбами в петлицах. Ух ты, целый лейтенант третьего класса! Неслабое же внимание местные уделяют мероприятию!
        - Нанигото да? - осведомился он у подчиненного. Тот в ответ что-то быстро заговорил на катару, указывая на Карину.
        - Дэр лейтенант, мне сказали, что у меня правильный знак, - с жалобными нотками в голосе проговорила девушка, неуверенно почесывая щеку возле родинок. - Мне очень нужно внутрь. Пожалуйста!
        - Мы не можем пустить посто... - лейтенант осекся так резко, словно ему заткнули рот. - Сэрат дэйя, вы можете пройти. Приношу извинения за задержку.
        Он отступил в сторону и сказал подчиненному несколько слов на катару, судя по тону - какую-то резкость. Тот озадаченно посмотрел на командира и несколько раз быстро поклонился. Карина поклонилась им обоим в ответ, и вся группа двинулась дальше.
        - Странные они какие-то, - резюмировала Филла. - Карина, ты смотри внимательно, что тебе подсовывают, в другой раз может и не повезти.
        Всей компанией они вошли в театр сквозь огромные вращающиеся двери, оставили ненужные сумки в багажном отделении и по широкой лестнице поднялись на второй этаж. Вокруг раздавалась лингвистическая какофония: привычные кваре и мертада мешались с мяукающе-щелкающим могератским катару, рычащими резкими фонемами ставрийской камиссы, невнятной кашей цимля и еще какими-то языками, которые Уита слышал впервые. Проходы на ярусы бельэтажа оказались закрыты, зато у входа в партер обнаружилась большая схема, где цветами действительно помечались места разных стран. Кайтару досталась левая треть зала, Ставрии - правая, а Ценгань, Кайнань и страны поменьше поделили центральный сектор. Благодаря тому, что ряды понижались к сцене, Уита наконец-то разглядел Чезарию, стоящую в проходе и нетерпеливо оглядывающуюся.
        - Мне туда, - грустно сказал он, кивая в ее сторону.
        - Смотрите, там несколько мест рядом еще свободны, - прищурился Гень. - Пойдемте располагаться, что ли. Вон, свет уже тухнет.
        Свет и в самом деле начал медленно гаснуть, как перед спектаклем, и тут же громко затарахтел звонок. Компания быстро зашагала по проходу.
        - Где шляешься, идиот? - прошипела Чезария, неприязненно оглядывая товарищей Уиты. - Дома за юбками гоняйся, здесь ты на работе. Магнитофон готов? Почему камера еще в кофре?
        - Расслабься, дэйя, - посоветовал ей Гень. - И подвинься, пройти мешаешь.
        - Обойдешься, жирдяй! - отрезала звезда "Всего мира". - Ты, как тебя... - она пощелкала пальцами в сторону Уиты. - Короче, готовься.
        И она с высоко задранным подбородком полезла к намеченному креслу.
        Уита принялся пробираться вслед за ней. По спинкам кресел тянулись явно наспех проброшенные провода, прицепленные прямо на красный бархат обивки жестяными скобками. Из криво прикрученных мини-пультов торчали микрофоны, на крючках висели наушники со скрученными в бухточки проводами. Проклятый кофр и магнитофон постоянно цеплялись за них и норовили оборвать. Один раз он умудрился зацепиться пряжкой за провод так основательно, что если бы не снова выручивший его Аис, пробиравшийся следом, то так и застрял бы навсегда.
        Свет уже почти погас, и Уита принялся возиться в темноте, пристраивая под ногами и включая магнитофон (интересно, удосужился ли кто зарядить аккумулятор перед выездом?), а потом лихорадочно соображая, какую пленку использовать при таком освещении и какой объектив прикрутить. Одна кассета выскользнула из пальцев и с легким стуком ускакала куда-то под ноги, но искать ее не оставалось ни сил, ни времени.
        Когда он наконец устроился под недовольное шипение Чезарии, занавес над сценой пополз вверх.
        - А где фанфары? - осведомился Аис, сосредоточенно осматривающий сцену в видоискатель.
        - Тихо, старикашка! - цыкнула на него расположившаяся рядом Филла. - У меня маг работает.
        На заднем плане ярко освещенной сцены обнаружился большой киноэкран, располагались несколько столов со стульями, а посредине - стоячая трибуна на одного человека, и возле нее - три кресла полукругом. В пыльном воздухе зала загорелись радужные лучи, тянущиеся откуда-то сверху и сзади, и на экране появилось увеличенное изображение той же самой трибуны.
        - Внимание! - произнес громкий голос из-под потолка. - Наденьте наушники, чтобы слышать синхронный перевод. Готюи! Ай ла мими сие дикко чюарэ уэ!..
        Повторив фразу на десятке языков, голос умолк, а на сцену быстрым шагом вышел высокий мужчина в черном костюме. По залу прокатился громкий ропот, и вокруг защелкали и зажужжали затворы фотокамер. Уита принялся лихорадочно ловить вышедшего в видоискатель: кого-кого, а председателя Мирового совета заснять следовало обязательно. Председатель подошел к трибуне (его большое изображение тут же появилось на экране), склонился к микрофону и быстро заговорил на цимле.
        - Дэй и дэйя! - тут же забубнил в наушниках монотонный голос переводчика. - Я Цвейх Аустманк, председатель Мирового совета. Я извиняюсь за условия, в которых нам придется находиться в ближайшие часы, но это лучшее, что мы успели сделать чуть более чем за сутки. Мы посчитали, что событие, о котором мы намерены вас оповестить, должно стать известным одновременно по всей планете, но оперный театр - единственное место в Минкоке, если не считать бейсбольного стадиона, способное принять сразу более полутысячи журналистов. Прошу простить за неудобства, но они стоят того.
        Председатель сделал паузу, откашлявшись.
        - В силу экстраординарной важности события здесь присутствуют также дэй Зенон дель Армадо и господин Павел Драссер, официальные представители Кайтара и Ставрии в Мировом совете.
        Он широким жестом указал на двух мужчин, усаживающихся за столик с края сцены. На физиономиях обоих держались одинаковые кислые мины.
        - Вы сможете задавать им вопросы наравне с остальными участниками пресс-конференции. Также сообщаю, что полная расшифровка стенограммы станет доступна всем корреспондентам не позднее двенадцати часов с момента окончания пресс-конференции. Время проведения конференции специально подобрано так, что приходится на утреннее, дневное или вечернее время на всех континентах. В настоящий момент радиостанции Минкока ведут вещание на весь мир. Кроме того, у нас появилась возможность вести прямую телетрансляцию в Ценгане, Кайнане, Ставрии и Кайтаре, так что мы в прямом телеэфире.
        - Он скажет, о чем речь, или нет? - тихо процедила сквозь зубы Чезария. - Или так и продолжит до завтра языком молоть?
        - А теперь, дэй и дэйя, я представляю слово дэю Кайлиру Талоне, доктору физических наук третьего класса, специалисту по радиоскопии, действительному члену Астрономической академии, главе контактной группы в Кайтаре.
        Главе чего?
        Председатель кивнул и отошел за столик к представителям Кайтара и Ставрии, тут же принявшись о чем-то переговариваться с ними. Вместо него место за трибуной занял высокий сухопарый дядька с длинными залысинами и в плохо сидящем костюме. Уита лихорадочно щелкал затвором камеры, постоянно переключая диафрагму и выдержку, чтобы гарантированно получить нормальные фотографии.
        - Дэй и дэйя! - произнес дядька на кваре хорошо поставленным голосом опытного преподавателя, надевая наушники. - Событие, о котором я хочу вам сообщить, является экстраординарным и выходящим из ряда вон. Прошу учесть, что оно подтверждается авторитетами как правительств Кайтара и Ставрии, так и Мирового совета, так что речь не идет об обмане. Итак, информирую народы Паллы, что наша цивилизация не одинока во Вселенной. В течение последних декад мы находимся в постоянном контакте с представителями внепаллийской цивилизации паладаров. Впервые за всю историю человечества мы встретились с настоящим чужим разумом.
        Он замолк, и на зал обрушилась мертвая тишина.
        Уита почувствовал, как и без того тяжелая камера вдруг стала совершенно неподъемной, оттягивая руки к земле. Значит, все-таки Чужие. Значит, все-таки слухи оказались верны.
        - Ни хрена ж себе... - против воли прошептали его губы. - Ну ни хрена ж себе...
        Он лихорадочно оглянулся. Чезария, закусив губу, что-то быстро черкала карандашом в блокноте. Аис напряженно стиснул свою камеру, его седые усики встопорщились. Карина... а Карина сидела совершенно спокойно, сложив руки на обнаженных бедрах и полуприкрыв глаза. Словно почувствовав взгляд, она покосилась на Уиту и ободряюще улыбнулась. Как она может казаться такой безразличной?
        - Излагаю хронологию событий, - насладившись эффектом, продолжил доктор Талоне. - Шесть декад назад группа радиоастрономов под моим руководством случайно приняла через радиотелескоп передачу от неизвестной группы лиц, называвших себя паладарами и Чужими. Они говорили на прекрасном кваре, и мы, разумеется, поначалу заподозрили чью-то злую шутку. Тем не менее, мы продолжили общение с помощью узконаправленных антенн и вскоре убедились, что источник сигнала действительно находится за пределами Паллы. Поскольку все наши пилотируемые орбитальные станции погибли во время Удара, нам осталось только принять версию о реальном контакте. После продолжительных переговоров, последовательно включавших в себя все более высокопоставленных правительственных чиновников и, в конце концов, самого премьер-министра Кайтара, а затем и Народного председателя Ставрии, мы согласились принять на своей планете представителей паладаров. Их первые спускаемые капсулы приземлились двадцать три дня назад, и с тех пор паладары находятся в тесном контакте с правительствами наших стран.
        - То есть они уже здесь? - в голос выкрикнул кто-то, и зал тут же взорвался бурей голосов. Гвалт поднялся такой, что Уита зажал уши, чтобы не оглохнуть. Доктор Талоне терпеливо ждал. Несколько минут спустя шум начал стихать, и доктор поднял ладонь.
        - Тихо, пожалуйста! - крикнул он, перекрывая аудиторию. - Тихо! Никакого продолжения, если станете орать!
        Сказать, что после его реплики восстановилась прежняя тишина, Уита бы не решился, но, во всяком случае, шум сократился до приемлемого уровня.
        - Дэй и дэйя! - решительно заявил доктор. - Вас тут почти шестьсот человек. Если полагаете, что я могу отвечать, когда все спрашивают одновременно, вы большие оптимисты. Давайте договоримся так: сначала мы рассказываем все, что полагаем нужным, и по ходу дела часть ваших недоумений отпадет сама собой. Сессия вопросов и ответов - потом. Однако на первоначальный вопрос я отвечу, поскольку и без того собирался. Да, Чужие уже здесь. Но прежде чем перейти к самой интересной части, я закончу свое краткое выступление, потому что мне осталось буквально несколько фраз. Итак, в настоящее время несколько паладаров находятся на нашей планете. Предполагалось, что в ближайшие декады дело ограничится всего лишь предварительными переговорами с правительствами паллийских государств, однако события с кольчоном у Барны, о которых вы все наверняка наслышаны, заставили изменить планы. Правительство Кайтара официально подтверждает, что уничтожение необычного кольчона произведено паладарами по просьбе губернатора дестры Калалан, когда стало ясно, что береговая охрана не может справиться собственными силами. Кайтар
выражает свою признательность паладарам за спасение гражданского населения города Барны.
        Гул голосов снова резко усилился.
        - Я же говорил, что Чужие! - в голос произнес Аис, в волнении пощипывая усики. - Мои источники не врут!
        - Итак, дэй и дэйя! - торжественно провозгласил доктор Талоне. - Представляю вам официальных представителей паладаров на нашей планете: Камилл и Майя, прошу!
        Раздался громкий металлический щелчок, и сцена быстро погрузилась в темноту. Потом воздух прорезали два луча прожекторов, вопреки ожиданию тянущиеся от рамы над сценой в заднюю часть зала. Уита чуть привстал и обернулся, вглядываясь в проход.
        Чтобы убедиться, что не спит, он не только протер глаза, но и больно ущипнул себя за предплечье. По ближайшему проходу в луче прожектора бодро шагала, с энтузиазмом размахивая над головой рукой, та самая бойкая стюардесса из самолета. Она успела переодеться: вместо мини-юбки и блузки на ней красовалась короткая полосатая черно-желтая туника, едва достающая до бедер, открывающая правое плечо и застегивающаяся на левом серебряной пряжкой. Ее волосы, приобретшие яркий изумрудный оттенок, волной рассыпались по плечам, а на темени горели белыми искрами два алмазных украшения в виде цветочных бутонов. По дальнему проходу в том же темпе шествовал мужчина в казавшемся совершенно обычным сером деловом костюме. Ну, обычным, если не считать того, что Уита в костюмах разбирался и сходу оценил его стоимость не менее чем в полторы тысячи леер, а может, и больше. Мужчина тоже помахивал рукой, но как-то небрежно, словно делая большое одолжение.
        - Она - Чужая? Ну надо же, а я ее по заднице в самолете хлопнул! - пораженно проговорил рядом Аис.
        - Проверь ладошку - вдруг чешуей покрылась или колоситься начала, - немедленно посоветовала Филла. - Все вы, мужики, одинаковые кобели. Что женщина, что инопланетянка с щупальцами, все одно лапаете при первой возможности.
        - С-сука... - от злобного шипения над ухом Уита даже отшатнулся. Он обернулся к Чезарии. На лице корреспондентки мешались изумление и неприкрытая ярость. - Ну, потаскуха! Урою!..
        Так. Теперь главное, чтобы она не обратила внимание на него. Уита съежился в кресле, приник к окуляру камеры и принялся лихорадочно ловить удаляющуюся по проходу фигурку Чужой, залитую мерцающим маревом от непрерывно срабатывающих вспышек.
        Дойдя до сцены, сопровождаемые прожекторами Чужие обошли оркестровую яму с двух сторон и синхронно поднялись по лестничкам. Уита не удержался и, максимально выжав рычаг трансфокатора, крупным планом снял совершенно не прикрытые туникой идеальные ноги женщины. Впрочем, при такой верхней подсветке и резких тенях все равно ничего толком не получится. Две фигуры, мужская и женская, ярко высвеченные прожекторами, сошлись в центре сцены и замерли, повернувшись к залу. Их увеличенные изображения тут же появились на экране за сценой.
        - Привет-привет, мальчики и девочки! - пропела девица. - Меня зовут Майя, на тот случай, если кто успел забыть после самолета.
        Несмотря на то, что рядом с ней не наблюдалось и намека на микрофон, ее слова раздавались из динамиков звуковой системы по всему периметру зала. Неужели они могут заставить работать миниатюрные радиопередатчики?
        Мужчина неторопливо произнес несколько слов на камиссе. "Я Камилл, - в наушнике тут же прорезался переводчик. - Рад приветствовать уважаемую публику".
        Оба паладара широко развели руки, обняв друг друга за плечи, а над обращенными кверху ладонями свободных рук вспыхнуло яркое колеблющееся пламя, окруженное короной миниатюрных молний - и в тон ему вспыхнули и загорелись переливающимся белым светом глазницы Чужих. Как раз сейчас прожекторы пригасли, оставив сцену в почти полной темноте, в которой огни выделялись особенно ярко. Уита яростно жал на спуск, делая то быстрые серии снимков, то отдельные кадры с большой выдержкой (пленка, пленка не та, ххаш!) Потом камера протестующе вжикнула - кончилась кассета - и тут же свет над сценой вновь загорелся в полный накал. Огни над руками и в глазах пришельцев погасли. Пока стажер лихорадочно менял кассету, мужчина снова заговорил.
        - Надеюсь, увиденные фокусы впечатлили вас достаточно, чтобы развеять подозрения в мошенничестве, - донес переводчик его слова. - Для особо неверующих после пресс-конференции можем устроить отдельный цирковой сеанс.
        - А теперь, мальчики и девочки, - подхватила девица Майя, - мы в двух словах расскажем о себе, после чего вы наконец-то сможете задать вслух те три с половиной миллиона вопросов, что вертятся у вас на языке. Хотя мы тут вдвоем, вещать стану я как наиболее обаятельная и привлекательная. Верно, Камилл?
        - Если я попробую с ней не согласиться, она смертельно обидится, но первенство все равно не уступит, - пожал плечами Камилл, скрестив руки на груди и глядя в зал. - Не родился еще мужчина, способный переговорить женщину, неважно, на Палле или за ее пределами. Придется уступить грубой силе.
        По залу прокатились смешки.
        - Когда она вас окончательно заболтает, бросьте в нее чем-нибудь тяжелым, - добавил Камилл, отходя к столику в центре сцены и небрежно разваливая на стуле. - Иначе ее не остановить.
        - Точно, бросайте, - согласилась Майя. - Я подхвачу и брошу в него, чтобы советов поменьше давал.
        Уита тряхнул головой. Двое на сцене вызывали у него ассоциации с кем и чем угодно - с эстрадными комиками, поддатой семейной парой на дружеской вечеринке и так далее, но только не с Чужими. Если бы еще вчера вечером кто спросил, чего он ожидает от первого контакта, он наверняка бы вообразил что-то торжественно-возвышенное: фанфары, военный парад, салюты, премьер-министр Кайтара перед телекамерами приветствует летающую тарелку, спускающуюся на площадь перед зданием Уммы... Но чтобы вот так, в виде разговорно-попсового номера в оперном театре на другом континенте?
        Видимо, такая мысль пришла в голову не только ему одному, потому что Аис рядом оторвался от окуляра камеры, пихнул его локтем в бок и прошептал:
        - Учись, салага, как на публику работать нужно.
        - Итак, девочки и мальчики корреспонденты, а заодно и остальное население планеты Палла! - тем временем провозгласила Майя, вздымая руки к потолку. - Мы паладары. Мы здесь. Мы прилетели. Не ждите от нас золотого века и готовых решений: мы явились, чтобы дружить и советовать, но жить вам придется и дальше собственным умом. Паладары - межзвездная торговая организация, целью которой является обмен товарами между различными цивилизациями, и с сегодняшнего дня Палла включена в нашу коммерческую сеть.
        - При условии, конечно, что вы найдете, чем торговать, - добавил Камилл, разглядывая ногти. - Пока, прямо скажем, изучение местного рынка нас не вдохновляет.
        - Он сегодня играет роль злого полицейского, - отмахнулась Майя. - Не обращайте на него внимания, а лучше слушайте добрую и красивую меня. Суть в том, что мы знали о вашей цивилизации задолго до события, называемого вами Ударом. Однако вы находитесь на настолько низком уровне развития, что у вас нет практически ничего, представляющего ценность для других. Поэтому мы ограничивались пассивным наблюдением в надежде, что еще лет через двести-триста вы станете новым перспективным рынком. К сожалению, появление Арасиномэ, который вы называете Красной Звездой - та странная штука над северным полюсом солнца - спутало нам все планы. Наш наблюдатель погиб, успев сообщить о происходящем, и когда мы наконец-то смогли к вам добраться, то поняли: при таком положении вещей рынком ваша цивилизация не станет не то что через триста, а и через три тысячи лет. Так что совет директоров нашей корпорации как следует почесал в затылках и решил рискнуть. Мы намерены вложить в проект определенные суммы, чтобы дать вам ускоренный толчок к развитию. Поскольку наши риски здесь чрезвычайно высоки, мы не можем задействовать
слишком большие капиталы, но что-то вам обломится...
        - Злой полицейский хочет добавить, - перебил ее Камилл, - что первые итоги проекта мы подведем через двадцать местных годовых циклов, и если результат не устроит хоть кого-то из совета директоров, в том числе меня, мы свернем все работы и снова оставим вас в гордом одиночестве. Честно говоря, я уже заранее списал убытки, и утешает меня лишь одно: их можно провести по графе "благотворительность" и слегка скостить налоги в некоторых вовлеченных культурах.
        - Камилл у нас вообще оптимист, - фыркнула Майя. - Помнится, лет двести назад... по другому летоисчислению двести, а ваших, наверное, сто пятьдесят... в общем, он едва не зарубил проект, в котором прибыли прогнозировали семьдесят процентов годовых. Даже когда после тридцати лет работы в среднем прибыльность оказывалась на уровне девяноста процентов, он все равно кривился, словно от уксуса. Не обращайте на него внимания, у него в совете совещательный голос.
        - У тебя вообще никакого, - саркастически ухмыльнулся Камилл.
        - Как бы не так! Уже две минитерции такой же, как и у тебя. Ты где спал столько времени? И вообще, не перебивай. Мальчики и девочки, объявляю, что паладары намерены запустить на Палле несколько параллельных проектов, но только один из них является основным. Чтобы понять, способна ли ваша цивилизация развиваться достаточно быстро, чтобы вывести проект на самоокупаемость хотя бы в текущем столетии, мы объявляем об открытии международного университета "Дайгака". Его главная функция: помочь вам вернуть технологический уровень времен до Удара путем резкой интенсификации научного прогресса...
        "Дайгака"? Уита совершенно точно уже слышал это слово, прямо сегодня, но где, где? Слышал... или видел?! Еще не понимая, что делает, он начал поворачивать голову вправо, туда, где за Аисом сидела в театральном кресле невозмутимая и такая симпатичная девчонка в коротком платье...
        - ...и я представляю вам главу паллийского оргкомитета паладаров, ректора университета "Дайгака" и спасительницу города Барна...
        ...в зале резко тухнет все освещение, и ослепительный луч прожектора впивается в глаза, пробиваясь даже сквозь непроизвольно подставленную ладонь...
        - Встречайте: Карина Мураций!
        ...и ярко выхваченная женская фигурка поднимается с места на расстоянии вытянутой руки, и в зале снова наступает тишина.
        - Я Карина Мураций. Рада знакомству, дэй и дэйя, - голос девушки одновременно звучит рядом и отдается в динамиках по периметру зала. - Прошу благосклонности. Филла, Гень, прошу прощения за беспокойство, можно мне выбраться в проход?
        Последняя фраза в динамиках не прозвучала.
        Ослепительный прожектор потух, и снова загорелся верхний свет, мутный и слабый... нет, наверное, так кажется после лампы в глаза и моря фотовспышек на окружающих рядах. Сидящий с краю пузатый Гень поспешно выскочил в проход, но Филла его примеру последовать не торопилась. Поправив очки, она поднялась и приложила ладонь к щеке Чужой.
        - Вот и я думала: как у человека может перманентно держаться повышенная температура? - задумчиво проговорила она. - Хотела даже тебе предложить знакомому врачу показаться, он отличный специалист. Хорошо, что не успела.
        Она отняла ладонь и вышла в проход, освобождая дорогу.
        - Зря не успела. Я бы с удовольствием познакомилась с коллегой, - тихо, но так, что Уита расслышал, шепнула ей Карина. - Найди меня после пресс-конференции, я выкрою минутку для разговора.
        И прежде чем отправиться по проходу к сцене, она, стажер мог бы поклясться, едва заметно подмигнула ему.
        Уита завороженно смотрел ей вслед. Чужая! Летела с ним в одном самолете, ехала в одном автобусе, сидела на соседнем кресле, таскала его сумку, разговаривала как ни в чем не бывало... Разве такая может оказаться Чужой? Да еще и главой оргкомитета? А ведь он на полном серьезе хотел ее склеить! Спохватившись, он поднял камеру и сделал несколько ее снимков со спины. Ххаш! Если бы знал сразу, мог бы хоть уфотографироваться, даже в обнимку!
        Ага, если бы он знал сразу, другие бы тоже пронюхали. И тогда хрена лысого он бы к ней приблизился!
        Под непрерывным сиянием вспышек Карина поднялась на сцену (Майя уже успела устроиться в центральном кресле рядом с Камиллом) и повернулась к залу.
        - Дэй и дэйя! - сказала она через динамики. - Еще раз рада приветствовать вас всех. Поскольку последние пару декад я провела в Кайтаре, я продолжу использовать кваре, к которому уже привыкла. Тем не менее, вы можете задавать вопросы на любом языке, мы отлично вас поймем.
        Она поклонилась.
        - Перед тем, как я расскажу о проекте "Дайгака", я хочу извиниться за тайное пребывание среди вас. Мы намеренно общались с вами как простые люди, скрывая свою истинную сущность, чтобы вы разглядели: в нас нет ничего пугающего и необычного. Пусть мы явились извне, но наша сущность точно такая же, как и ваша: мы - люди. Пусть более знающие и с большими возможностями, но люди. Прошу: не нужно нас бояться. Мы пришли как друзья, не как враги. Немного перефразируя нашу обычную формулу приветствия, повторю: я искренне рада знакомству с вами. Прошу общей благосклонности.
        Она поклонилась еще раз и замерла в такой позе.
        Откуда-то из первых рядов донеслись хлопки в ладоши. Их сразу же подхватили в других местах, и вскоре зал охватила овация.
        - Ну разве она не милашка? - задумчиво вопросил Аис, мерно аплодируя. - Молодцы, ребята, здорово срежиссировали. Злой финансист, бесстыжая деваха с голой задницей - и на их фоне тихая вежливая скромница-красотка. Теперь в нее полмира влюбится.
        Слева донеслось презрительное фырканье. На лице Чезарии, о которой Уита успел забыть, бродил нездоровый нервный румянец. Корреспондентка нервно кусала губы и даже не думала аплодировать. Карандаш, которым раньше черкала в блокноте, она зажала в кулаке на манер кинжала, костяшки побелели. Она словно искала, кого бы пырнуть. Ну еще бы! Наверняка тоже не может себе простить, что сидела рядом с Чужой и даже не обратила на нее внимания.
        Карина меж тем распрямилась и подняла руку. Постепенно аплодисменты стихли.
        - Спасибо, - произнесла она. - Надеюсь, здесь и сейчас заложены основы дружбы и взаимопонимания между Паллой и паладарами. И прошу не беспокоиться: больше замаскированных паладаров среди вас нет. Прежде чем вы сможете задать нам вопросы, я хотела бы остановиться на двух темах, которые наверняка заинтересуют вас больше всего. Первая - международный университет "Дайгака". Как сказала моя коллега Майя, мы намерены организовать на Палле образовательный центр, который должен ускорить восстановление вашей науки. Ни для кого не секрет, что из-за мирового экономического кризиса, вызванного Ударом, уровень ассигнований в мире на фундаментальные дисциплины сократился более чем в пятнадцать раз, а на прикладные - в пять с лишним. Хотя у ваших ученых есть отработанные методы познания окружающего мира, они не могут их применить из-за недостатка средств. Замкнутый цикл: исследования невозможно проводить из-за скверного состояния экономики, а экономику нельзя развивать из-за проблем в промышленности, вызванных падением уровня науки и технологий. Мы намерены разорвать порочный круг. Мы уже получили принципиальное
согласие правительств крупных стран на участие в проекте. Из-за нехватки времени мы не успели обсудить тему во всеми странами, но намерены начать переговоры, как только появится физическая возможность. Мы не собираемся передавать вам свои технологии - в условиях изменившихся после Удара законов физики они почти бесполезны, но мы поможем вам развиваться дальше.
        Карина сделала паузу, обводя взглядом зал, и на мгновение Уите показалось, что она смотрит прямо на него. Да ну, ерунда. С такого расстояния рассмотреть что-то в море лиц невозможно. Хотя кто их знает, Чужих...
        - Вторая тема - события в Барне. Я имею в виду уничтожение кольчона второго типа, как его классифицировали ваши ученые. Майя назвала меня спасительницей Барны, но это неправда. Вернее, далеко не вся правда. Кольчона уничтожил оой-генерал Саматта Касарий, мой друг и наставник, я же выступала всего лишь в роли наводчика. Мы торговцы, а не завоеватели, и у нас попросту отсутствует наступательное оружие, но именно генерал Саматта изобрел способ канализировать нужную энергию в нужное место. Метод так и не успел пройти испытание в атмосферных условиях, и мы с большой неохотой решились на его применение - лишь потому, что на кону стояли десятки и сотни тысяч человеческих жизней. К счастью, полевой тест прошел успешно, хотя итоговый результат - взрыв кольчона с силой термоядерной бомбы - оказался для нас полной неожиданностью. Если бы выделившаяся энергия не оказалась распределенной по колонне диаметром в четверть цулы и высотой в три с половиной, Барна могла бы сильно пострадать. Нет, отвечаю я на вопрос, который вы наверняка захотите задать, мы не намерены применять новое оружие против кольчонов без
крайней необходимости - слишком непредсказуем результат. Да и использование его сопряжено с серьезными затруднениями. Так что побережная охрана продолжит работать, как и прежде, а наши методы останутся на самый крайний случай. Предупреждая возможные страхи, хочу заявить сразу: паладары никогда и ни при каких обстоятельствах не обратят новое оружие против людей Паллы.
        Карина снова сделала паузу.
        - Теперь, дэй и дэйя, мы начинаем сессию вопросов и ответов. Спрашивает тот, кто успел первым поднять руку. Наши гостеприимные хозяева совершили настоящий подвиг, за сутки оборудовав неприспособленное помещение средствами общения, но создать полноценные пульты за такой срок физически невозможно. Однако не беспокойтесь: имеющаяся у нас система способна с точностью до долей микросекунды определить, кто оказался первым. Из десяти первых человек система случайным образом выберет одного, соблюдая равномерность распределения по секторам. Если вы оказались счастливчиком, у основания вашего микрофона зажжется лампочка, просто начинайте говорить. Просьба не представляться, чтобы не тратить драгоценное время. Начинайте.
        Тут же в воздух взметнулся лес рук. Раздался мелодичный звон.
        - Откуда прилетели паладары? - поинтересовался кто-то на катару. - С какой планеты?
        - Мы из другой вселенной, - ответила Карина на том же языке, отходя к своим товарищам и усаживаясь в кресло. - Вы не видели наши звезды и не увидите до тех пор, пока не овладеете техникой гиперсдвига по минорным измерениям. Не тратьте время на вопросы о нашем происхождении, они описаны в брошюре, которую вы все получите. Дальше.
        - Вы сказали, что не солдаты, а торговцы, - спросила на мертаде женщина из задних рядов. - Однако вы упомянули о генерале Саматте, а генералы подразумевают армию. Зачем она, если вы просто торговцы?
        - Оой-генерал Саматта Касарий, - откликнулся Камилл, - вышел в отставку на своей планете несколько лет назад. Здесь он находится в качестве консультанта по военным вопросам, которые с учетом вашей войны с кольчонами так или иначе возникнут. Следующий вопрос.
        - Вопрос к дэйе Майе. Вы упомянули, что помните события двухсотлетней давности, однако выглядите... существенно моложе. Вы говорили иносказательно?
        - Вы так тонко намекаете, что я неприлично моложусь? - обиженно откликнулась Чужая. - Между прочим, женщине неприлично напоминать о возрасте!
        - Я вовсе не хотел...
        - Да ладно, так уж и быть, поясню. Вы видите не наши настоящие тела. Мы не можем существовать в условиях измененного пространства вокруг Паллы, а потому вынуждены использовать для общения дистанционно управляемых кукол. В числе прочего они умеют менять внешность по желанию владельца. Покажите мне женщину, которая бы не преминула воспользоваться такой возможностью! И позвольте мне умолчать о своем истинном возрасте, а то на мою долю останутся только геронтофилы. Дальше.
        Так-так. А сколько же тогда лет Карине Мураций? Выглядит она на восемнадцать или около того, но ведь она глава комитета и ректор университета. Значит, как минимум не младше Майи. А она за ним сумку таскала. Ой. Точнее, полный ходер!
        - Вопрос к дэйе Мураций. Вы можете прокомментировать загадочные тесты среди старшеклассников Барны, где вы, по слухам, находились в последнее время? Они как-то связаны с проектом международного университета?
        - Да, могу. Для обучения в университете ваши правительства станут отбирать юношей и девушек, обладающих определенными интеллектуальными задатками. Три теста, проведенных нами в кайтарской Барне и ставрийском Эйграде, позволили построить предварительную оценочную шкалу. Ее мы используем в дальнейшем на стадии предварительного тестирования для отбора участников очных тестов. Нам нужны лучшие из лучших, и ваши правительства заинтересованы в том же, поскольку именно они станут платить за обучение в университете "Дайгака".
        - Почему именно школы? Почему не университеты? Почему не зрелые сложившиеся ученые?
        - Потому что нам нужна молодежь, чтобы научить ее думать нестандартно. Студентов для участия в программе мы тоже станем отбирать, но сейчас конец учебного года, у них много тестов и экзаменов, так что их мы оставили на потом. Что же до взрослых ученых, то их тестировать мы не намерены. Их мы станем приглашать в проект индивидуально, основываясь на тематике научных работ, участии в важных проектах и конференциях, опубликованных статьях и так далее. В настоящий момент мы фильтруем имеющийся массив информации для определения потенциальных кандидатов, но поскольку работать приходится с бумагой, процесс не слишком быстрый. Из взрослых в рамках Университета мы задействуем только небольшую группу преподавателей, с остальными учеными общение вполне можно вести дистанционно. Средства оперативной связи мы предоставим. Дальше.
        - Вопрос к господину Камиллу. Почему вы настроены настолько пессимистично по отношению к экономическому сотрудничеству с Паллой? Разве у нас нет ничего, что могло бы заинтересовать другие цивилизации?
        - Сырье по большей части, - лениво ответил Камилл. - Из-за капризов природы ваша планета богата лантаном, неодимом и скандием, которые можно относительно дешево разрабатывать у поверхности. В некоторых звездных системах их дефицит, так что приходится транспортировать из других мест. Кроме того, в определенных мирах популярны сувениры с отсталых миров вроде вашего, в особенности ручной выделки. Можно также получить прибыль от других элементов культуры: музыки, песен, картин и так далее. Но сейчас даже это для нас бесполезно. Гиперсдвиг в вашем сумасшедшем пространстве не работает, и любые товары нужно сначала вытащить в космос из планетарного гравитационного колодца, доставить в точку за пределами аномалии и уже оттуда перемещать по назначению. Вообще в вашем пространстве не работает большая часть нашей машинерии. Мы и дронов-то с трудом адаптировали, и тех приходится спускать в одноразовых капсулах без возможности возврата. Так что пока вы не построите средства доставки хотя бы на ближнюю орбиту, говорить вообще не о чем.
        - Программа пилотируемых космических полетов - одна из наиболее приоритетных в университете "Дайгака", - добавила Карина. - Дальше.
        - Карина-атара, правильно ли я понял, что в университете "Дайгака" планируется обучение с четырнадцати лет? То есть школьники не смогут получать национальные свидетельства о среднем образовании?
        - Обучение в университете планируется двухступенчатое: сначала два года подготовительных курсов, потом четыре года собственно университетской программы. На подготовительные курсы в дальнейшем планируется набирать школьников с четырнадцати лет, но на первом этапе, пока система не устоялась, мы даем шанс всем старшеклассникам с восьмого по десятый класс, а также всем студентам университетов независимо от возраста. Часть обучающихся на подготовительных курсов могут отсеяться перед приемом в университет, если не продемонстрируют необходимые нам качества: гибкость и нестандартность мышления, работоспособность и так далее. Сейчас мы обсуждаем с министерствами и аналогичными органами образования разных стран, каким образом засчитывать обучение на курсах для получения национальных свидетельств. Дальше.
        - Вопрос ко всем. Вы упомянули, что не можете существовать в нашем пространстве. А что насчет техники? Ваша электроника, например, у нас работает? Ваши... искусственные тела неотличимы от человеческих.
        - Мы не пользуемся электроникой, - откликнулся Камилл. - У нас совершенно иные технологии, построенные на использовании насыщенных энергетических полей. Но в аномальном пространстве вокруг Паллы они попросту взрываются. Причина та же, по которой из ваших лазерных лучей после Удара хаотично рассеивается энергия: вероятность лептонных флуктуаций, чрезвычайно малая до Удара, увеличилась на восемь порядков. Для того, чтобы спустить кукол к вам сюда, нам пришлось заново изобретать способы работы с тяжелым веществом. Результат далек от совершенства, дроны ненадежны и имеют тенденцию самопроизвольно разрушаться. У нас возникает масса технических проблем с поддержанием таких комплексов в рабочем состоянии. И даже такую грубую технологию мы не сможем передать Палле, поскольку некоторые ключевые стадии техпроцесса требуют нормального пространства и в ваших условиях не воспроизводятся. Однако хотя мы сами не пользуемся электроникой, мы намерены как можно быстрее вернуть вам возможность ее создавать. Космические полеты без нее невозможны.
        - Кроме того, - добавила Майя, - мы способны производить в дальних окрестностях и спускать на планету уже готовые компоненты для применения в вашем оборудовании. Например, телевизионные ретрансляторы, с помощью которых ведется передача на Ставрию и Кайтар, являются гибридом вашего оборудования и наших средств. Следующий вопрос.
        - Господин Камилл и госпожа Майя, какие именно товары вы готовы предложить Палле?
        - Технологии в первую очередь. Лицензии на производство устройств. Сами устройства - в ограниченных количествах. Однако, - Майя кивнула на Камилла, - напоминаю, что хотя мой коллега и злой бука, он прав в одном: на данном этапе торговля с вами экономически нецелесообразна. Вести ее мы намерены только для компенсации затрат на Университет. Пока что мы лишь вкладываемся в ваше развитие в надежде получить дивиденды в будущем. Дальше.
        - Госпожа Мураций, на каком принципе основано оружие, примененное против кольчона? Могут ли паладары использовать его против Красной Звезды?
        - Оружие построено на принципе взрывной дестабилизации вихревых энергополей в вашем континууме. Вся их энергия высвобождается мгновенно в виде излучения, а кольчоны и волюты, как всем известно, уязвимы к высоким температурам. Мы просто сгенерировали в нужных точках плотные сгустки энергии, которые взорвались, вызвав в кольчоне загадочную цепную реакцию. Мы не знаем, окажется ли уязвимой Красная Звезда к такому воздействию, а также понятия не имеем, какой окажется ее реакция. После удара по кольчону мы потеряли беспилотную исследовательскую платформу, использованную для канализации энергии. Точные причины нам не известны, но предполагаем, что Арасиномэ - или тот, кто управляет кольчонами - нанес ответный удар. Примененная им техника пространственной деструкции вполне пригодна для уничтожения и планет целиком. Мы не хотим и не станем ввязываться в войну с неизвестным противником, чьи логика и возможности нам не известны. Вдруг он решит таким же образом уничтожить Паллу? Еще раз повторяю: мы торговцы, а не солдаты, мы не умеем и не хотим сражаться. Ваша судьба - в ваших собственных руках. Знания,
которые вы получите в результате сотрудничества, позволят вам создать собственное оружие, а дальше дело за вами. Следующий вопрос.
        - Вопрос ко всем паладарам. Веруете ли вы в Господа нашего Ваххарона и в спасение души после смерти?
        - Если я скажу, что думаю про ваши забавные религии, - лениво проговорила Майя, - на меня обидится слишком много людей. Так что без комментариев. Просьба избегать вопросов на теологические и мистические темы. Дальше.
        - Дэйя Майя и Мураций, полагаете ли вы, что женщина имеет равные права с мужчинами?
        - Прошу уточнения, - подняла палец Карина. - Права в каких областях?
        - Во всех. Избирательное право, право занимать руководящие должности, право управления семейными финансами и так далее.
        - Понятно. Мы не делаем различий между мужчинами и женщинами в областях, связанных с использованием интеллекта. Однако если речь о чисто физических возможностях, равноправия, разумеется, нет и быть не может. Природа создавала мужчин как охотников и защитников, а женщин - для вынашивания и воспитания детей. Соответственно, разницу в габаритах, силе, выносливости и физиологии биологических тел игнорировать невозможно. Я лично хотя и не имею ничего против конкретных женщин, избравших профессию солдата, боксера, атлета и тому подобные, но в целом отрицательно отношусь к стремлению доказать, что женщина ни в чем не хуже мужчины вообще в любой области. Это попросту опасно для женского здоровья, что для меня как для профессионального врача неприемлемо. Но в университете "Дайгака" дискриминации по половому принципу вы не найдете. Для нас главное - мозги и умение ими пользоваться. Мужчина, женщина, гермафродит - нам все равно. Дальше.
        - Сколько планет охватывает торговая сеть паладаров?
        - Некорректный вопрос. Все вовлеченные в товарооборот цивилизации используют планеты, только если те под руку подвернутся. Если формулировать в терминах вовлеченных культур, то паладары работают примерно с полутора тысячами. Дальше.
        - Вы упомянули, что используете роботов, способных менять форму, то есть ваш нынешний облик не обязательно настоящий. Как выглядят обитатели других миров и как выглядят паладары?
        - Все известные разумные расы - всеядные гуманоиды: две руки, две ноги, голова, прямохождение. Прочие детали могут отличаться. Требования к среде обитания варьируются. Задействованные в проекте паладары практически идентичны людям Паллы и имеют минимальные отличия в анатомии и физиологии, хотя и не способны производить совместное с людьми потомство. Дальше.
        - Где планируется расположить университет "Дайгака"?
        - Территория бывшего государства Хёнкон на юге Могерата, на стыке побережий Кайнаня и Ценганя. От Удара до сего момента территория являлась практически не обитаемой, занятой пиратами и контрабандистами. Паладары заключили соглашение с королем Хёнкона, по которому мы получаем территорию в аренду на пятьсот лет. Фактически Хёнкон снова превратится в отдельное государство, живущее по своим собственным законам. На экстренной ночной сессии Мировой совет подтвердил соглашение и де-юре признал университет "Дайгака" независимым субъектом международного права. В целях обеспечения безопасности сотрудников и студентов территория университета является закрытой, допуск туда предоставляется индивидуально по усмотрению администрации. Сейчас мы прорабатываем транспортные схемы для перемещения людей и грузов между Хёнконом и остальным миром. Для общения в Хёнконе планируется использовать эсперанто - простой для изучения язык, в свое время созданный специально для таких случаев. Следующий вопрос.
        В вопросах недостатка не наблюдалось. Они сыпались непрерывным градом. Отвечали на них паладары то по-отдельности, то вместе. Уита напряженно вслушивался в происходящее, но часа через два понял, что сознание плывет и отказывается воспринимать новые сведения. Ничего, потом в редакции составят стенограмму по записи с магнитофона, микрофон которого болтался в сбруе у него на плече. Ах, да, и так же обещали дать полную расшифровку. И стоило, спрашивается, таскаться с тяжеленным ящиком?
        - Я считаю, что вы лжете о целях вашего появления!
        От резкого возгласа над ухом Уита вздрогнул. О Чезарии он успел полностью забыть, а та ничем о себе не напоминала. Тем не менее, сейчас под ее микрофоном горел тусклый желтый сигнал, а сама она сидела в кресле, напряженно вы тянув вверх руку со сжатым кулаком.
        - Вижу, дэйя Айдамилла, вы все-таки не удержались, - с насмешкой в голосе ответила Майя. - Неужели настолько задело мое замечание о лишнем весе? Или вы просто решили продолжить серию своих выдающихся по глупости статей о подтасовках ученых-эволюционистов, заговоре школьных учителей естествознания и кровожадных сектах эйлахо? Координатор, прошу временно закрепить микрофон за данной участницей - похоже, у нас намечается интересная дискуссия. Итак, сэрат дэйя Айдамилла, о чем именно мы солгали и каковы, по вашему мнению, наши реальные цели?
        По внешнему виду Чезарии казалось, что ее сейчас хватит удар: ее губы дрожали от ярости, глаза вылезли из орбит, а грудь часто неравномерно вздымалась, как после долгого бега. Похоже, персональную оплеуху она восприняла крайне болезненно. Однако когда она заговорила, ее голос казался насмешливым и почти спокойным.
        - Спасибо за оказанную честь, сэрат дэйя Майя. Разумеется, мне чрезвычайно далеко до ваших знаний и огромного жизненного опыта, накопленного за столетия. Молодежи вроде нас сложно соперничать с умудренными возрастом матриархами. Тем не менее, даже я твердо знаю: сказочки о добрых чужаках - всегда лишь сказочки. Вы много чего тут наговорили, но подтверждение - лишь ваши пустые слова. А на деле мы знаем упрямые факты: сначала случился Удар, а потом появились паладары. И очень удачно появились в тот самый момент, когда береговая охрана Кайтара не смогла справиться с кольчоном новой разновидности. Другие скажут: совпадение. А я скажу, что именно вы науськали на нас Красную Звезду и устроили Удар. Именно вы насылаете кольчонов. И вся история с якобы спасением Барны является тщательно срежиссированным вами спектаклем.
        - Замечательная логическая цепочка, - мурлыкнула Майя. - Вам, сэрат дэйя Айдамилла, остается лишь сообщить миру, зачем именно мы к вам явились. Есть идеи?
        - Все очевидно, сэрат дэйя Майя. За тем же, за чем сильные испокон веков являлись к слабым: ограбить их. Выменять на стеклянные бусы и зеркальца золото, земли и прочие ресурсы. Кусок территории, Хёнкон, вы себе уже оттяпали ни за грош, и лиха беда начало!
        - Прекрасно. Осталось лишь уточнить, какие именно "прочие" ресурсы нам нужны. Есть идеи?
        - Не знаю, я не телепат, - Чезария вальяжно откинулась на спинку кресла. - Увидим, когда вы начнете торговлю.
        - Долго же вам придется ждать, сэрат дэйя Айдамилла, - Майя развела руками. - На первых порах мы используем вашу валютную систему и станем продавать технологии за золото, которое, в свою очередь, пойдет на оплату нужд Университета. Что-то сверх того появится спустя десятилетия. Но не расстраивайтесь, я знаю, как компенсировать вашу бедную фантазию. Несправедливо, что вы выступаете, а остальные вынуждены помалкивать, так что мы призовем на помощь зал. Дэй и дэйя, давайте сыграем в небольшую игру. Представьте, что дэйя Айдамилла права, и мы действительно что-то замышляем. У вас двадцать пять секунд на размышление, что именно мы хотим у вас украсть или отнять и какие тайные замыслы мы вообще лелеем. Потом произнесите вашу версию в свой микрофон. Через звуковые каналы мы ваши слова транслировать не станем, но система обобщит и озвучит сказанное. Можно предлагать более одного варианта. Итак, время пошло. Напоминаю вопрос: что именно мы от вас тайно хотим?
        Через динамики начали раздаваться мерные щелчки. Зал загудел и задвигался.
        - Ну дают, фокусники... - пробормотал Аис. Он ухватил свои усы щепотью и начал их подергивать. - Что мы им за полминуты придумаем? Эй, малыш, - он ткнул локтем Уиту в бок. - Есть идеи?
        Стажер помотал головой. Он испытывал нестерпимый стыд. Такой стыд, что согласился бы тут же, на месте испариться облачком пара. Одно утешение - никто, кроме нескольких человек, не знает, что он в одной компании с Чезарией.
        Но ведь Карина Мураций знает! Как он ей в глаза посмотрит, если, конечно, встретит еще раз?
        - Давайте-давайте, подыгрывайте им, бараны! - процедила Чезария сквозь зубы, презрительно глядя на Аиса. - Они вас уже поимели по самые гланды. Продолжайте сосать и причмокивать.
        - Сэрат дэйя, я читал некоторые ваши статьи, - высокомерным тоном отозвался Аис. - Я человек вообще-то не брезгливый, да и сам частенько на язык не сдержан, но от них меня блевать тянуло. И теперь, увидев вас вживую, я понимаю, почему. Вы проституткой в юности не подрабатывали? А то лексика вполне...
        - Да как ты смеешь, скотина! - взвилась Чезария, но репортер "Экономического вестника" брезгливо отмахнулся от нее, склонился к микрофону и скороговоркой произнес:
        - Вынос к нам производств из регионов с дорогой рабочей силой. Дешевая разработка недр планеты силами аборигенов. Использование планеты в качестве курорта и резиденции для жителей планет с неблагополучной экологической обстановкой.
        Почти сразу же раздался мелодичный гудок, и щелчки в динамиках прекратились.
        - Резюмирую мнения, - произнес на кваре через динамики холодный мужской голос, доселе не звучавший. - Первое место занимают версии, связанные с эксплуатацией населения Паллы. Варианты - от прямого порабощения и принуждения к работе силой до мягкой экономической кабалы и работы за плату, гораздо меньшую, чем в других местах. Второе место - хищническая эксплуатация естественных ресурсов планеты, как биологических, так и полезных ископаемых. Третье место - физическое уничтожение или вытеснение населения планеты с целью заселения высвободившегося жизненного пространства. В совокупности данные варианты высказаны примерно девяносто семью процентами аудитории. Оставшиеся три процента выдвинули разнообразные экзотические версии наподобие употребления населения Паллы в пищу или в качестве сексуальных рабов для инопланетных осьминогов. Полный список с комментариями мы опубликуем вместе с итоговой стенограммой, разумеется, анонимно, без указания авторства.
        - Благодарю, координатор, - кивнул Камилл. - Теперь позвольте высказаться мне как злому полицейскому, основательно задолбанному человеческим идиотизмом. И первый мой комментарий - меньше читайте то, что у вас называется "научной фантастикой". На досуге я полистал с десяток книжек о пришельцах, и честно вам скажу, что такого невообразимого бреда не видывал много столетий. Ваши варианты один в один воспроизводят идеи из таких опусов, а между тем, чтобы понять их абсурдность, достаточно владеть знаниями на уровне средней школы. Я понимаю, что вы в большинстве своем просто развлекались по мере возможности, но все равно исход эксперимента показателен. Отложим в сторону осьминогов-извращенцев: вряд ли они испытают к вашим женщинам больше влечения, чем вы - к осьминожьим самкам. Еще раз посмотрим на основные варианты: эксплуатация населения, эксплуатация натуральных ресурсов, захват территории. Пойдем по порядку. Первое.
        Камилл поднял сжатый кулак с отогнутым большим пальцем.
        - Эксплуатация населения или, иными словами, рабство в той или иной форме. По сохранившимся у нас материалам в период перед Ударом безработица в Кайтаре как наиболее развитой стране составляла около двенадцати процентов населения и стремительно росла. Даже ваши примитивные роботизированные линии делали ненужным неквалифицированный труд на производствах. В промышленной индустрии доля профессий, требовавших среднего специального или высшего образования, выросла почти до девяноста процентов. Два-три оператора обслуживали целый производственный цех, да и то не слишком утруждаясь. Едва ли не половина рабочих получала жалование только потому, что профсоюзы не позволяли их увольнять, фактически речь шла о скрытом пособии по безработице. В других странах дела обстояли немного иначе, но тенденция вырисовывалась та же самая. А теперь задумайтесь: если простенькие технологии начального уровня делали ненужным такое количество населения, на кой вы сдались цивилизациям, где полностью роботизированное производство обслуживается искинами? Чтобы из жалости вас кормить? Перебьетесь.
        Камилл сделал паузу.
        - Второе, - он отогнул указательный палец. - Натуральные ресурсы. Большинство еще со школьных уроков естествознания представляет, что ваша планета ими похвалиться не может. Диаметр Паллы на семь процентов больше, чем у планеты, где родились мои дальние предки, однако масса лишь чуть-чуть выше, а сила тяжести на поверхности почти идентична. Почему? Да за счет отсутствия тяжелых элементов. У вас даже с железом серьезные затруднения: кларковая концентрация мизерна, крупных поверхностных месторождений почти нет, а за имеющиеся испокон веков велись войны. Между тем, в астероидных поясах вашей звездной системы концентрация разнообразных металлов на порядок выше, чем на планете, а разрабатывать их не в пример проще, даже если забыть про необходимость вытаскивать добытое в космос. Я уже и не говорю про возможность термоядерного синтеза любых необходимых элементов: для него нужно лишь произвольное сырье и энергия, которой в космосе огромное количество. А что еще есть на Палле? Нефть? Да, ее действительно много. Только вот в одном карликовом Михне, почти полностью состоящем из застывшего метана,
углеводородных соединений в триллионы раз больше, чем на всей вашей планете. Если вдруг нам взбредет в голову использовать углеводороды, у нас есть куда более удобные источники.
        Камилл ехидно улыбнулся и отогнул средний палец.
        - Наконец, последнее. Жизненное пространство, вечный фетиш кинорежиссеров. Приходят злобные захватчики, режут глотки аборигенам и поселяются на их землях, примерно так. В вашей истории подобное действительно происходило не раз - достаточно вспомнить колонизацию Фисты в восьмом-десятом веках. Однако в случае с Чужими ваша планета никому даром не сдалась, даже если забыть про Арасиномэ и свихнувшиеся метрики континуума. Для одних рас здесь гравитация слишком низкая, для других - слишком высокая. Для одних в атмосфере слишком много кислорода и мало углекислоты, а для других ровно наоборот. Для большинства рас на поверхности Паллы слишком высокий уровень ультрафиолета - недаром у вас такое количество злокачественных опухолей кожи. Ну, и так далее. Общее правило: идентичных планет во Вселенной нет, а даже минимальные отличия делают чужую планету непригодной для проживания как минимум без защитного костюма и дыхательной маски. Поэтому построить в открытом космосе миллион безопасных удобных станций куда проще, чем сначала убивать аборигенов, а затем мужественно бороться с трудностями на их планете. Проще
- и безопаснее, и дешевле, и перспективнее, потому что место не кончится никогда. Так что отвыкайте от планетарного мышления, у вышедших в космос культур все иначе. Сэрат дэйя Айдамилла, есть ли у вас дополнительные комментарии как у сторонницы теории заговора?
        - Вы красиво говорите! - отрезала Чезария. - Но мы еще покажем миру всю гнусность ваших настоящих замыслов.
        - Ожидаем с нетерпением, милочка! - сладко пропела Майя. - Координатор, можно отключить резервирование микрофона. Продолжаем сессию вопросов и ответов...
        - Вопрос к дэйе Карине Мураций, - тут же прорезался кто-то из кайтарского сектора. - Насколько мне известно, вы провели достаточно много времени в Барне под видом ученицы старших классов в школе "Бабочка". Как вам понравился город и что вы думаете о нашей системе школьного образования?
        Под видом школьницы? Уита с новым интересом вгляделся в лицо Карины через видоискатель камеры. Хм. Пожилой теткой она явно не выглядит, но и за школьницу ее может принять только слепой. Студентка - да, школьница вряд ли.
        - У холдинга "Свободная пресса" хорошие источники, дэй Статта, - спокойно ответила Карина. - Да, я подтверждаю, что примерно две декады изображала из себя в Барне ученицу класса восемь-один школы "Бабочка" по имени Риса Серенова. Не в таком виде, разумеется, в более подходящем. Я занималась мониторингом эксперимента с тестированием, а также изучала изнутри вашу школьную систему. Хотя формально я обманывала сотрудников и учеников школы, на деле ложь обернулась удачей. Благодаря тому, что моя кукла оказалась в составе класса, в день нападения кольчона вывезенного на экскурсию, мне удалось минимизировать ущерб, нанесенный детям. Предупреждаю, однако, что школа уже взята под особую охрану полицией, и репортеры на ее территорию допускаются только по личному разрешению директора. Если же отвечать на вопрос буквально, то мне очень понравилась Барна, она чем-то напоминает мой родной город на другой планете. Я жалею, что не могла увидеть ее во времена расцвета, до Удара. Надеюсь, с нашей помощью она - и не только она - в скором времени залечит старые шрамы. Что же до школьной системы, то она более-менее
удовлетворительна, хотя для дальнейшего сотрудничества с университетом "Дайгака" потребуется внести небольшие коррективы - в частности проведение устных экзаменов по естественнонаучным и математическим дисциплинам. Дальше.
        - Вопрос к Майя-атаре. Вы замужем? Как ваш муж относится к вашей долгой работе на других планетах, да еще и в окружении других мужчин?
        - Вопросы, касающиеся нашего института семьи и брака, слишком сложны, чтобы ответить на них в двух-трех фразах, - отрезала Чужая. - Поэтому без комментариев. Дальше.
        - Вы сумели обработать и обобщить несколько сотен, а то и тысяч вариантов ответов за срок максимум в полминуты, а то и меньше. У вас настолько мощные компьютеры?
        - У нас нет компьютеров в вашем смысле слова, - ответил Камилл. - Мы используем термин "небиологический интеллект" или просто "неб" для обозначения того, что отдаленно их напоминает. Их отдаленными предшественниками действительно являлись компьютеры, но сегодня речь идет о полноценном разуме, зачастую значительно превосходящем интеллект, если можно так выразиться, биологического происхождения. Нет, мы не опасаемся бунта машин и прочих страшилок из ваших фантастических боевиков. Небы - наши друзья и равноправные партнеры, не рабы. Кстати, наблюдатель на Палле был небом - и именно потому вы до сих пор существуете. Только неб мог успеть за краткие минуты оценить происходящее, найти решение и преобразовать ваш планетарный триплет в стабилизатор метрики, лишь благодаря которому жизнь все еще существует на Палле. Дальше.
        - Прошу прощения, дамы и господа, - Майя подняла руку. - Время истекло. Конференция длится уже три часа, и не знаю, как почтеннейшей публике, а мне она основательно надоела. Да и в Ставрии уже стоит глубокая ночь, нужно дать людям отдохнуть. Тем более завтра рабочий день, вставать нужно рано.
        По залу пронесся стон разочарования.
        - Однако, дэй и дэйя корреспонденты, - в тон Майе продолжил Камилл, - вы получите возможность задать нам любые вопросы. Мы не гарантируем, что сможем или захотим ответить на все, но в разумных рамках вы можете сохранять надежду. В течение ближайших четырех часов здание театра является вашей базой операций и оставлено в вашем распоряжении. Вы можете задать любые вопросы в произвольный микрофон в вашем зале, предварительно представившись. В знак того, что вопросы приняты, индикатор у микрофона трижды мигнет. Ответы в печатном виде вы получите завтра вместе с прочими материалами пресс-конференции. Сотрудники пресс-центра, оборудованного в холле на втором этаже, также объяснят вам, в каком отеле за вами зарезервирован номер, как туда добраться, а также как попасть на самолеты, отправляющиеся обратно завтра в полдень. А мы на сегодня с вами прощаемся. Всего хорошего, Палла!
        Трое паладаров синхронно поднялись и помахали руками, и сверху водопадом обрушился занавес, наглухо отрезая сцену. Зал тут же взорвался гомоном, перемежаемым аплодисментами, сначала редкими и хаотичными, а потом все более громкими, частыми и ритмичными. Уита с облегчением сунул руку в сумку с магнитофоном, чтобы отключить его - и обнаружил, что клавиша записи и так отжата: видимо, лента на бобине успела кончиться, и маг отключился автоматически. Интересно, сколько не записалось и что скажет Чезария, когда узнает?
        Чезария, впрочем, интереса к окружающему пока не демонстрировала. Она что-то быстро писала в блокноте.
        - Милая, выпусти меня, пожалуйста, - Аис поднялся и задержался перед Филией. - Нужно покурить на свежем воздухе.
        - Гень, выметайся! - приказала очкастая девица, тоже поднимаясь. - Проход загораживаешь своим брюхом. И вообще, хватит писать, успеешь еще. Пойдемте потреплемся.
        - Малыш, ты с нами? - осведомился Аис, глядя на Уиту сверху вниз. - Или у тебя... работа? - он повел взглядом в сторону Чезарии.
        Уита поколебался. С одной стороны, ему страшно хотелось обсудить события хоть с кем-то, тем более что Аис, Филия и Гень вроде бы неплохие ребята. С другой - как бы у Чезарии геморрой не зачесался его к чему-нибудь припахать. Если он не окажется под рукой...
        - Работа, - вздохнул он. - Потом, ладно?
        - Как знаешь.
        И троица удалилась. Мимо вдоль ряда начали протискиваться другие люди (Чезария, разумеется, даже не замечала их, предоставляя карабкаться как получится), и Уита решил, что самое время слегка размять ноги. Он выбрался в проход, не без опаски оставив драгоценный фотокофр с десятком не менее драгоценных отснятых пленок на сиденье, и принялся потряхивать руками и ногами, разгоняя застоявшуюся кровь.
        Несколько минут спустя он почувствовал, что неплохо бы заглянуть в туалет. В последний раз он посещал его еще в Кайтаре, почти полсуток назад, и природа, на время подавленная стрессом и напряженным вниманием, настоятельно потребовала своего. Собравшись с духом, он вернулся своему месту и склонился к Чезарии.
        - Дэйя Айдамилла, - тихо позвал он. - Я отойду на пять минут.
        Чезария бросила на него косой взгляд, молча дернула плечом и снова углубилась в записи. Поколебавшись, как интерпретировать данный жест, Уита решил, что сойдет за разрешение. Еще раз окинув взглядом кофр (в конце концов, должна же Чезария за ним присмотреть?), он быстро пошел к выходу из зала.
        Однако в двух шагах от двери его перехватили.
        - Стоп! - Филла вынырнула из-за группы людей, что-то оживленно обсуждавших на цимле прямо посреди прохода. - Сбегаешь от своей стервы?
        - Мне в сортир нужно. Не знаю, когда она меня хватится, но лучше не тянуть.
        - Забей. С тобой хочет поговорить... одна особа. Прямо сейчас. Пошли, быстрее.
        Девица ухватила его за рукав и поволокла за собой через двери в вестибюль и куда-то вбок. Ошеломленный Уита не сопротивлялся.
        - Что за особа? - жалобно вопросил он на ходу. - А попозже нельзя?
        - Нельзя! - безжалостно отрезала очкастая. - Терпи, солдат, сержантом станешь. Двигай задницей, вака, а то нажалуюсь на тебя Айдамилле.
        Уита открыл было рот, чтобы возмутиться жестоким психологическим насилием над личностью, но тут Филия нырнула в узкий проход между двумя группами людей, и они внезапно оказались в уединенном закутке перед Аисом и Генем, что-то тихо обсуждающими с незнакомой девочкой-подростком в не по росту длинном мешковатом платье.
        - Привела! - заявила Филла повернувшейся девочке. - Вот, привела, а то он практически сбежать успел. Цени. И не забывай, ты мне обещала десять минут эксклюзивно.
        - Нет, пять! - решительно отказалась та. - Я специально разговор записала. Могу в суде предъявить как доказательство.
        - Ну, значит, пять. Но попытаться стоило, - индифферентно пожала плечами Филла. - Ребята, пойдемте подышим воздухом, пусть они свои тайны обсуждают.
        Аис и Гень переглянулись, синхронно хлопнули Уиту по плечам и удалились.
        - Э-э... - нерешительно пробормотал стажер. - А ты кто?
        - Мы ехали в одном автобусе, - улыбнулась девчонка. - Я Карина, просто физиономию сменила, чтобы с тобой спокойно поболтать. Не запоминай ее, это одноразовая маска.
        Девочка подняла указательный палец, и тот вдруг побежал всеми цветами радуги, чтобы пару секунд спустя вернуться в исходное состояние.
        - Видишь родинки треугольником? - тем же пальцем она постучала себя по щеке. - Временный опознавательный знак паладаров. Мы так договорились со службой безопасности на случай, если придется внешность менять. Запомни на будущее.
        - А... - глупо сказал Уита.
        - Не напрягайся. Ты ведь Уита Брегг, студент-выпускник факультета журналистики Дриммадского университета? Извини, я немного вторглась в твою частную жизнь и запросила у ССО имеющиеся о тебе данные. Они нам пока что подыгрывают, так что за прошедшее время собрали кое-какую информацию.
        - А зачем? Я бы и так все рассказал.
        - Затем, что у меня к тебе деловое предложение, и мне следовало понимать, не ошиблась ли я за несколько минут общения. Уита, ты ведь интересовался международной журналистикой? ССО нашла несколько твоих заметок о Ценгане и Ставрии, они довольно неплохо написаны.
        - Ну, не то чтобы очень уж интересовался, - стажер замялся. - Просто я в свое время хотел стать международным обозревателем. Только не судьба, видно. Если приживусь в "Большом городе", придется на чем-то другом специализироваться, на криминальной хронике, например. Там международные новости не котируются, аудитория другая.
        - А ты хочешь специализироваться на криминальной хронике? - подросток-Карина испытующе поглядела на него.
        - Да нет, не очень. Но направление довольно популярное, а работу журналисту сейчас найти не слишком просто...
        - Уита, а что, если я предложу тебе другую работу? Не в Кайтаре, а в Хёнконе?
        - А?
        - Тогда, в автобусе, я представилась как корреспондент службы новостей "Дайгака нунтемпе". Я не соврала - мы действительно планируем выпускать газету с таким названием. Но у нас проблема: нам требуется главный редактор из местных, который, с одной стороны, имеет журналистскую подготовку, а с другой - еще не закоснел в своих взглядах на жизнь и приемах подачи материала. Другими словами, нам нужен свежий выпускник кайтарского колледжа или ставрийского института. И я не вижу, почему бы не привлечь тебя - с перспективой занять должность главы информационной службы Университета, если приживешься. Ты заинтересован?
        Уита молча хлопал глазами, переваривая сказанное.
        - А что у вас с Чезарией? - наконец спросил он совсем не то, что намеревался. - Вы ведь ее специально доставали, верно?
        - Ты наблюдателен. Да, мы специально запросили ее на конференцию и раздражали, чтобы она начала нести свой обычный бред. Понимаешь, если бы эти вопросы не задала она, обязательно задал бы кто-то еще, но за нашей спиной. А нам требовалось ответить на них публично и сразу. А если бы мы сами на такие темы заговорили, вышло бы нарочито. Не напрягайся слишком сильно, мне самой не говорили до последнего момента. Майя с Камиллом, понимаешь ли, решили меня оберечь от незначительных мелочей. Беда со Старшими, все время ребенком в их глазах выглядишь, как ни пыжься.
        - Старшими? - удивился Уита. - Но ведь ты главная!
        - Я координатор проекта. Но они оба невообразимо старше меня. Сейчас им кажется забавным мне подыгрывать, да и учить других - не их стиль, им Университет не интересен, так что у меня развязаны руки. Но вообще-то я им указывать не могу и даже не пытаюсь. Только не беспокойся, у нас обычное соглашение - не приставать к людям из чужой команды. Если окажешься в Университете в любом качестве, ты от них полностью прикрыт. Ну, так что скажешь? Не отвечай окончательно, время пока терпит. Пока скажи одно: тебе в принципе интересно или нет? Если нет, если у тебя свои жизненные планы, никаких обид. Попрощаемся и разбежимся. Если да, можешь подумать дня два-три, мы с тобой свяжемся в Кайтаре для обсуждения условий. Ну?
        Уита замялся. Он вообще не считал себя сообразительным человеком, способным за секунду принять решение, переворачивающее жизнь. А тут такое! Ближайшие годы казались расписанными от и до: получить в начале зимы диплом, поработать в "Большом городе", пусть за гроши, но зато набирая опыт и связи, потом найти работу получше в другой газете... Если согласиться, придется, видимо, перебираться в Хёнкон, пусть интересный из-за Чужих, но такой далекий и незнакомый, с влажным жарким климатом... Опять же, придется надолго, если не навсегда расстаться с семьей, а уж новые перелеты на самолетах! Ну его нафиг, он не полный романтик... точнее, дебил.
        - Я согласен, - твердо сказал он. - Только я ведь почти ничего не умею, я ведь только-только колледж заканчиваю. Я не смогу редактором работать.
        - Знаешь, - улыбнулась девчонка, и в ее лице проскользнуло что-то, что сразу сделало ее похожим на ту, взрослую Карину, - когда лет двадцать назад я внезапно из обычного хирурга превратилась в диктатора одной страны, небольшой, миллионов на восемьдесят человек, я думала точно так же. Однако же выкрутилась как-то, и люди даже считают, что не слишком плохо. Не переживай. Все с чего-то начинали, а нам нужна особая информационная система, на обычные не похожая. Сотрудников наберешь из студентов, координатор с тебя административную текучку снимет, а аналитическая служба материалами поможет. И я тебя с Мариком познакомлю, он публицист просто выдающийся. Ну, мне пора, я побежала. Через пару дней в Кайтаре перезвоню и переспрошу. Если не передумаешь, обсудим детали контракта. Пока!
        И она исчезла, ловко лавируя среди людей.
        Уита остался стоять с открытым ртом, пытаясь понять случившееся. Нет, ему всерьез только что сделали предложение, из-за которого передрались бы директора крупнейших информационных служб мира? Так не случается даже в сказках. Мальчишка, которому не исполнилось и двадцати - главный редактор газеты Чужих? Или его просто разыграли Филла с компанией? Да нет, слишком сложно. Ух.
        Диктатор небольшой страны на восемьдесят миллионов человек. Небольшой, угу - всего лишь размерами с Кайтар, по крайней мере, по населению. Двадцать лет назад - сколько же ей всего? А еще Камилл с Майей невообразимо старше ее. Им что, по тысяче лет? Ну просто голова идет кругом, и что-то подсказывает, что то ли еще будет.
        Зато можно расплеваться с сэрат дэйей Айдамиллой, чтоб ее поносом в сортире заперло!
        Кстати, о сортирах. Низ живота сжало болезненным спазмом, и Уита принялся лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках указателей на туалет. То-то смеху выйдет, если редактор службы новостей университета "Дайгака" начнет карьеру, напрудив в штаны!
        04.37.1231. Кайтар, Барна
        - Эй, Сато-тара! - хрипло позвал посетитель, махнув рукой.
        Сатокана встрепенулась. Тоскливый камень на сердце - вовсе не повод, чтобы игнорировать клиентов. Бросив тревожный взгляд на дверь, за которым отец уже полчаса говорил с банковским служащим, она поспешно подошла к столику, за который только что присела группа из трех рыбаков, по виду только что с моря: в грязных запачканных робах, пахнущих свежей рыбой и солью. По именам Сатокана их не помнила, но в лицо как постоянных посетителей знала.
        - Доброе утро, дэй, - поздоровалась она. - Меню принести?
        - Спасибо, Сато-тара, но не надо, - качнул головой один из рыбаков. - Нам как обычно: ваш фирменный мисоникоми-удон, по двойной порции каждому.
        - А мне еще два короккэ, - добавил другой. - Жрать после ночной вахты хочется, спасу нет. А что, дэйя Мэйдо, много у вас тут шуму насчет пришельцев? Мы всю ночь радио слушали. Я даже на рыбе поскользнулся, чуть за борт не вылетел...
        - Да уж ты и на пустом месте запнуться можешь, - осадил его первый. - Не приставай к человеку, не ты один жрать хочешь.
        - Сейчас займусь, дэй, - через силу улыбнулась Сатокана. - А про пришельцев только все и говорят. Народу к нам вчера вечером набилось ужас сколько, все передачу смотрели.
        Она кивнула в сторону гордости заведения, небольшого телевизора с крупной водяной линзой. Сейчас его перенесли поближе к тротуару, но звук отключили, поскольку бейсбольные матчи и музыкальные клипы временно не волновали вообще никого. Выждав пару секунд на случай, если клиенты захотят заказать что-то еще, она вернулась к рабочему прилавку и включила на полную силу конфорку под лениво парящей кастрюлей с водой, вскипяченной заранее. Прикинув, она добавила туда еще немного воды, долила мисо-соус и полезла в морозилку за рыбными лепешками. Затем, отсыпав нужное количество твердой лапши, она принялась быстро крошить овощи.
        Привычные действия успокаивали и помогали отвлечься от тяжелых мыслей. Хуже всего, что выбор у отца прост и очевиден: либо отдать банку ради отсрочки все, что отложено на обучение Дзары в колледже, лишая девочку будущего и обрекая на вечную работу в семейной лапшичной, либо расстаться с заведением в надежде, что его продажа покроет долг. Сатокана не знала, что бы она выбрала, доведись решать ей. Не знала и не хотела знать, в глубине души испытывая омерзительное облегчение из-за того, что груз ответственности не на ней. Хорошо, когда обвинить в последствиях можно кого-то другого, пусть даже собственного отца, да? - с горечью спросила она у себя.
        Несмотря на обычно мертвый утренний период Параллельный проспект казался гораздо более оживленным, чем обычно. Возможно, из-за бродяг и попрошаек, вежливо, чтобы не отпугивать клиентуру, ожидавших очередного выпуска теленовостей на противоположной стороне улицы. Возможно, из-за грузовиков, что-то зачастивших сегодня в порт с утра пораньше. А возможно, из-за странно большого количества посетителей: там и сям на открытой веранде сидело не менее десятка клиентов, хотя обычно набиралось не больше двух-трех. Может, они тоже ждут новостей?
        Бросив во вскипевшую воду заранее накрошенную, а потом замороженную курицу и высыпав лапшу, Сатокана убавила газ, оставив удон вариться на медленном огне, и принесла рыбакам свежезаваренный зеленый чай. Затем она пошла вдоль столиков, собирая с них грязную посуду. Она никак не могла отделаться от мрачных мыслей, перебирая в голове места, где можно занять денег. Впрочем, вариантов оказалось не слишком много. Ни в один банк, имея такой долг перед другим банком, не сунешься, а все подпольные и полуподпольные конторки связаны с бандитами. Денег они дадут, конечно, с радостью, только вот лапшичную они после того потеряют еще быстрее, чем с банком - и хорошо, если сами живы останутся. Ну, или все-таки идти на поклон к владельцам сети "Хороший улов" - вдруг да накинут они хотя бы тысячу к своему давешнему предложению. Но тогда даже в самом удачном варианте из владельцев они превращаются в наемных рабочих, которых в любой момент могут выкинуть на улицу.
        Куда ни глянь, везде болото...
        Задумавшись, она вдруг сообразила, что неподвижно стоит у столика, сжимая в руках несколько грязных чашек и тупо глядя на телевизор, где взад-вперед бегали маленькие фигурки игроков. Тряхнув головой, она составила остальные чашки стопками и подхватила их в руки. Две чашки все-таки остались - придется вернуться за ними еще раз.
        - Я помогу, Сато-тара.
        Две тонкие руки ухватили чашки, и Сатокана наконец-то заметила стоящую рядом девчонку лет одиннадцати или двенадцати, кажущуюся знакомой. Где-то она ее уже видела. Ах, да - недокормленная подружка Кира, заходившая с ним примерно декаду назад. Как же ее зовут?
        - Я Риса, - сообщила девочка на катару, ловко снимая пару чашек со стопок в руках Сатоканы и составляя посуду друг на друга. - Одноклассница Кириса Сэйтория. Недавно ты накормила нас с Киром двойным гюдоном за одну лееру. Помнишь?
        - Здравствуй, Риса-тара, - кивнула Сатокана. - Да, помню. Спасибо за помощь, но не стоит беспокоиться.
        Она понесла посуду к мойке, и Риса последовала за ней.
        - Вот, - сказала девочка, складывая чашки в раковину. - А чем у вас так вкусно пахнет? Можно нам с Мариком заказать того же?
        - Мисоникоми-удон, - пояснила Сатокана. - Лапша с мисо, овощами, курицей и яйцом. Две лееры порция. Годится?
        - Да, Сато-тара. Конечно. Может, тебе пока помочь? Мы с Мариком ждем одного человека, и пока он не придет, нам все равно нечего делать, - она кивнула в сторону устроившегося у дальнего столика высокого гибкого юношу.
        - Ну уж нет! - Сатокана нахмурила брови. - Спасибо за предложение, вака, но я клиентов кормлю, а не работать заставляю. Кстати, почему ты не в школе?
        - Сегодня я уезжаю из Барны, Сато-тара. Надолго, а то и навсегда. Из школы меня уже отчислили.
        - Тогда удачи на новом месте. Ну-ка, брысь отсюда, здесь чисто, а ты в уличной одежде. Сейчас чаю принесу.
        И тут с улицы на веранду ввалилась новая компания человек из десяти, на вид - то ли портовые рабочие, то ли водители грузовиков. Они чинно расселись за столиками, ожидая, когда к ним подойдут. Сатокана мысленно ругнулась. Да что же сегодня за день такой? Просто толпы какие-то! И отец застрял с банковским агентом, так что ей одной отдуваться!
        - Ты все равно в одиночку не справишься, - рассудительно сказала девочка. - Вон их сколько! Давайте вы с Мариком еду делайте, а я у них заказы приму, у меня память хорошая. А потом тоже помогу. Ты в обмен со мной рецептом этой вкусной штуки поделишься, и мы квиты.
        Она глянула на юношу, и тот тут же поднялся и, лавируя между столиками, подошел к рабочему прилавку.
        - Ну что с вами поделаешь! - вздохнула Сатокана. - А ты точно запомнишь?
        - Да. Если что не пойму, буквально повторю. Марик, ты на готовке. И не морщись так, я же знаю, что ты ради меня на все готов, даже овощи покрошить.
        И ткнув юношу кулачком под ребра, Риса направилась к новоприбывшим клиентам. Парень успел дотянуться до нее и шутя дернуть за прядку коротко остриженных волос. Девчонка коротко пискнула, погрозила ему пальцем и ушла к клиентам.
        Сатокана невольно улыбнулась. Интересно, кем ей приходится юноша? Старший брат? Или ухажер? Вроде бы рановато для ухажера, если судить по внешности, но если она вместе с Киром учится, ей уже... сколько? Четырнадцать или пятнадцать? В таком возрасте девочки как раз активно интересуются парнями постарше. Ох, молодость!
        - Что нужно? - деловито осведомился Марик (на катару он говорил с легким странным акцентом, уж точно не с кайтарским), по-хозяйски оглядываясь и самочинно заимствуя передник Дзидзи, висящий на крючке. - Командуйте, Сато-тара. Ничего, что я так вас зову? Я не очень разбираюсь в могератских обращениях.
        - Ты учил язык по учебникам? Вежливая форма обращения на "вы" в катару используется только при обращении к членам императорской фамилии и аристократам. Или к начальству, если подобострастие выразить хочется. Так что я Сато-тара, ты Марик-тара, и безо всяких "вы". Ты что умеешь делать?
        - Все! - улыбнулся парень. - А если не умею, сразу учусь. Что нужно крошить?
        Оказалось, что с ножом он обращается так, что Сатокана даже засмотрелась. Широкий стальной клинок мелькал в воздухе с такой скоростью, что расплывался в одно светлое полупрозрачное полотно. Лук и сельдерей, что удивительно, даже и не думали разлетаться по сторонам, складываясь в аккуратные горки. Вернулась Риса и передала заказ: шесть ляменей с карри, два кицунэ-удона, две жареных собы с горохом, шесть короккэ и четыре порции риса. Она тут же занялась готовить яйца-пашот, и по ее уверенным движениям Сатокана поняла, что у плиты она явно стоит не впервые. Замечательная девочка: умелая, работящая и готовая помочь, даже если не просят. Отличная из нее для кого-то выйдет жена или подруга.
        Или уже вышла. Да, еще тогда, впервые увидев ее рядом с Киром, она понадеялась, что славный, но угрюмый и замкнутый мальчик наконец нашел себе подходящий вариант. Но теперь, глядя, как Риса с Мариком общаются, понимая друг друга с полуслова, нежно, хотя и словно случайно соприкасаясь руками, Сатокана с сожалением поняла, что этот поезд уже ушел. Нет, все-таки Марик ей не брат и даже не ухажер. Так ведут себя давние любовники или любящие супруги, прекрасно знающие друг друга. Только вот не слишком ли рано в ее возрасте? Впрочем, незачем совать нос не в свое дело. И без того найдется немало ханжей-моралистов, не упускающих случая прочитать людям нотации, как следует правильно жить. И, в конце концов, еще не так давно на Могерате выдавали замуж в десять лет, следуя тысячелетним традициям.
        Втроем они управились почти мгновенно, задерживаясь только из-за варящейся лапши. Разнеся заказы и выдав Рисе с Мариком горшочки с мисоникоми-удоном, Сатокана вернулась к прилавку - и тут тяжелый камень снова придавил ей сердце. Что же отец так надолго застрял с проклятым агентом? Неужели банк хочет чего-то большего, чем обычные платежи? Двенадцать лет. Двенадцать лет они держат здесь свое заведение, которое помнит еще и золотой век до Удара, и сам Удар, и кошмарные тяжелые годы сразу после него... Удар уничтожил реактивные самолеты, платежные терминалы, бытовую технику, в том числе настолько удобные кухонные комбайны, атомное оружие и атомные электростанции, но одно оставил в неизменности: банки. И выплаты по кредиту, разумеется. Она слышала, что некоторые банки разорились и умерли, потому что все их записи содержались в одночасье отключившихся компьютерах, но "Морская волна" неуклонно делала копии на бумаге... Если бы не Удар, они выплатили бы кредит полностью еще лет пять или шесть назад. Но теперь запоздалая отдача от событий восьмилетней давности, кажется, все-таки разрушила их семейное        Сатокана опять поймала себя на том, что стоит, тупо уставившись в мойку с грязной посудой. Один из посетителей помаячил ей, уходя, и она рассчиталась с ним, пребывая в том же самом сонном отупении. На экране телевизора мелькнула заставка новостей, и она подошла прибавить звук. Тут же, словно по волшебству, вдоль внешней балюстрады террасы начали словно конденсироваться из воздуха местные попрошайки, временно оставившие свой промысел.
        - ...но сначала - о главной теме: паладары, - бодро заявил с иголочки одетый ведущий программы после того, как закончили мелькать анонсы новостей. - Как заявил сегодня премьер-министр дэй Чьяко Ментеллано, Кайтар с нетерпением ожидает сотрудничества с пришельцами. Торговля всегда являлась одним из основных источников нашего богатства и процветания, и установление связей с иными цивилизациями...
        Сатокана отошла к своему прилавку и вновь с тревогой посмотрела на дверь. Ну почему они так долго?
        На террасе произошло движение. Вошли двое: высокий здоровяк в военном камуфляже, но без знаков различия и рода войск, а рядом с ним... Кирис? Ну да, точно. А вслед за ними - совершенно не знакомая девица: статная черноволосая красотка, ростом не уступающая Кирису, на вид - едва ли не фотомодель из глянцевых журналов. И хотя носила она скромную повседневную одежду из магазина готового платья, по настороженно-недоуменному взгляду, которым она одарила невзрачный интерьер заведения, Сатокана сразу же распознала непростую штучку. Из богачей, точно. Да и вошедший последним, на небольшом отдалении, мужчина в черных очках и строгом костюме со слегка оттопырившимися подмышками мог бы просто прилепить себе на лоб табличку: телохранитель. Все четверо тут же устремились к столику за которым сидели Риса и Марик. Однако же в интересной компании явился мальчик! Ага, а вон неподалеку у тротуара припарковались сразу два автомобиля: серая "Станца" трехсотой, кажется, серии с государственными номерами и наглухо тонированными стеклами, а за ней - длинный черный лимузин, о марке которого нищая кухарка вроде Сатоканы
могла лишь догадываться, режущий глаза своей неприличной роскошью.
        Кстати, а ведь не только Кир водится с интересными компаниями. Ведь и Риса - тоже. В другое время Сатокана немедленно воспламенилась бы любопытством, но сейчас окрашенный в унылые тона мир не располагал к любознательности. Она подошла к столику (замаскированный телохранитель настороженно взглянул на нее, но тут же расслабился) и спросила:
        - Доброго дня, дэй и дэйя. Что я могу предложить?
        - Привет, Сато! - приветственно поднял руку Кирис. - Мне гюдон, как всегда. А Фучи... Фучи, ты что любишь?
        - Я могу принести меню, - Сатокана сделала движение к своему прилавку, но Риса остановила ее.
        - Сато-тара, - сказала она на кваре, - им всем то же, что и нам. Я такой вкусной лапши в жизни не ела. Только дэй Джион... - она сделала паузу.
        - С удовольствием приму ваш выбор, дэйя Серенова, - вежливо откликнулся телохранитель.
        - Тогда четыре порции...
        От хлопка двери Сатокана вздрогнула и быстро оглянулась. Давешний банковский служащий быстро шагал через террасу к выходу, а отец семенил позади, прижимая руки к груди.
        - Очень сожалею, дэй Мэйдо, - у входа бросил служащий, не оборачиваясь, - но оценщик явится завтра.
        И он направился к своему автомобилю. Сердце Сатоканы провалилось. Оценщик. Значит, все. Никаких больше отсрочек и реструктуризаций. Отец, встав неподвижно, какое-то время смотрел чиновнику вслед, затем вздохнул и понурился. Несмотря на свои пятьдесят семь лет сейчас он выглядел глубоким стариком, и седина на его висках казалась признаком дряхлости.
        - Отец! - позвала Сатокана, но тот только покачал головой.
        - Дэй Венцо хороший человек, - грустно сказал он. - Он пытался найти выход. Но у него есть свое начальство, и он больше ничего не может сделать.
        - Что-то не так, Сато-тара? - встревоженно осведомилась Риса. - Ты выглядишь плохо.
        Сатокана обвела взглядом террасу. Столики. Цветочные ящики вдоль балюстрады. Дешевые репродукции на стенах. Телевизор. Рабочий прилавок в дальнем конце, плита с парящими кастрюлями, мойки, холодильные камеры вдоль стены... До боли родная и привычная обстановка - и уже им не принадлежащая.
        - Сато! - Кирис вскочил из-за стола. - Что он за хмырь? Что ему нужно?
        - Ты балда, Кир! - сердито фыркнула на него красотка. - Ты что, не знаешь, что такое "оценщик"? На сотню спорю, с банком проблемы. Э-э, дэйя... - она вопросительно посмотрела на Сатокану.
        - Сато-тара, - подсказала Риса.
        - Дэйя Сатотара, у вас какие-то сложности с долгами?
        И тут Сатокана не выдержала. У нее подкосились ноги, и она без сил опустилась на ближайший стул, закрыв лицо руками. Слезы наконец-то пробили дорожки из уголков глаз, и она всхлипнула. Отец дошаркал до нее и успокаивающе похлопал по спине.
        - Эй, Дзидзи! - окликнул один из посетителей. - Что, все так плохо?
        - Банк требует немедленного покрытия задолженности по платежам, - еле слышно пробормотал отец. - И еще дополнительного обеспечения. Или они через суд потребуют немедленного возврата кредита, и дальше только аукцион.
        - Ну ни хрена ж себе! - зло сказал Кирис, сжимая кулаки. - Ну, гады!
        Сатокана оторвала руки от лица, утерла слезы и поднялась.
        - Приношу извинения за... за... случившееся, - хрипло произнесла она. - Это наши проблемы, не стоит из-за них беспокоиться. Сейчас я займусь вашим заказом.
        - Эй, Дзидзи! - позвал тот же посетитель. - А сколько ты должен-то?
        - Восемь с лишним тысяч, - Дзидзи махнул рукой. - Тысячу нужно вернуть не позже конца декады, а остальное... Да что там, все равно не собрать.
        - Риса! - Кир резко обернулся к девочке. - Ты... ты можешь помочь? Хоть как-то? В долг? Я отработаю, я...
        - Мы не занимаемся благотворительностью, Кир, - покачала та головой. - Просто не можем. Извини.
        - Фучи? - в голосе юноши прорезалось отчаяние. - Они же стараются, как могут! У них же лучшая лапшичная в округе! Они же...
        Сатокана прикрыла ему рот рукой.
        - Кир, не надо, - попросила она. - Прогорели так прогорели. Не мы первые, не мы последние.
        - А какой банк? - спросила красотка.
        - "Морская волна".
        - Банк вашей семьи, дэйя Деллавита, - негромко прокомментировал телохранитель.
        Несмотря на расстроенные чувства Сатокана с изумлением взглянула на девушку. "Дэйя Деллавита"? Дочь, если судить по возрасту, самого Хавьера Деллавита, владеющего половиной города, если не тремя его четвертями? Вот так так! И что такая важная птица забыла в местных трущобах? Или она тут с Кирисом за компанию? Ну и знакомства же у мальчика, в самом деле!
        - Фучи? - Кирис схватил красотку за руку. - А ты можешь попросить отца?..
        - Нет, Кир, - вздохнула та. - Он деловой человек. Он... не прощает должников. Никогда, кто бы его ни просил. Кир, я вижу, что тебе это важно, я... у меня отложено немного денег в копилке. Надо посмотреть, там несколько сотен, не помню точно, и еще по мелочам наберется...
        - Не надо, дэйя Деллавита! - твердо ответила Сатокана, и отец закивал, соглашаясь. - Мы подачек не возьмем, тем более от вас. Не примите на свой счет, но мы люди честные, сами себе на жизнь зарабатываем и никогда не попрошайничаем. Есть у нас свои сбережения, да и от продажи заведения что-то останется. Не пропадем.
        - Я знаю, что можно сделать, - внезапно сказал тот парень, с которым пришла Риса. - Кара, насчет программы, которую мы обсуждали на днях.
        - Да?
        - Кто сказал, что подбирать персонал нужно обязательно на Могерате?
        Девушка рассмеялась.
        - Марик, ты телепат. Я как раз о том же пыталась думать, только никак мысль ухватить не могла. Так, Сато-тара и... Дзидзи-тара, да? У меня к вам деловое предложение. Рис, сядь и не нервничай, я знаю, как уладить дело.
        Сатокана недоверчиво посмотрела на гостью.
        - Сато, кто они такие? - ворчливо осведомился отец. - Ты их знаешь?
        - Я здесь живу неподалеку, - быстро пояснил Кирис. - А они... а-а... друзья. Они хорошие... люди.
        - Ну, раз хорошие, я слушаю, - почти враждебно сказал отец.
        Сатокана хорошо понимала его настроение. Оказаться в компании дочки богатея, да не простого, а выбрасывающего тебя на улицу, не слишком-то приятно. Кир - хороший мальчик, но слишком наивный. Законы улицы он знает хорошо, а вот деловая хватка у него попросту отсутствует. Любой законник у него конфету отберет.
        С другой стороны, хотя Сатокана встретила Рису всего лишь второй раз в жизни, она вряд ли могла в ней сильно ошибиться. Некоторые вещи подделать невозможно, и вряд ли бы дурные люди стали помогать ей на кухне. Своему сердцу она верила, а то пока помалкивало и об опасности не предупреждало.
        - Дзидзи-тара, Сато-тара, - голос Рисы стал спокойным и почти безразличным. - Вы ведь из Хёнкона?
        - Да, - кивнул отец. - Приехали двенадцать лет назад, еще до Удара.
        - Как вы относитесь к тому, чтобы вернуться на родину?
        - У меня нет времени на шуточки! - зло буркнул Дзидзи. - Нет больше никакого Хёнкона, некуда возвращаться.
        - Но я не шу...
        - Ты что, не слышала?.. - рявкнул отец. Его голос сорвался, и он мучительно закашлялся: похоже его хронический фарингит опять начал усиливаться. Девочка терпеливо дождалась, когда он успокоится.
        - Ты не слышала, что ли? - уже спокойнее произнес отец. - Нет больше никакого Хёнкона - даже того, что от него осталось после Удара. По телевизору со вчерашнего вечера болтают, там какие-то сволочные инопланетяне поселились. Да даже и без них куда нам возвращаться? Там, говорят, и людей-то совсем не оставалось.
        - Инопланетяне вовсе не сволочные, - покачала головой девочка. - Ты ведь наверняка слышал, что там открывается международный университет "Дайгака". А для университета требуются не только студенты и преподаватели. Нужен еще и обслуживающий персонал, в первую очередь для системы общественного питания. Можно обойтись без телевизора, автобусов и прочего комфорта, но есть человеку нужно ежедневно и не менее трех раз. Сейчас ректор университета ищет владельцев кафе и ресторанов, согласных переехать в Хёнкон, но при том еще и честных и порядочных, чтобы не допускать возникновения преступности. И владение катару обязательно, чтобы общаться с поставщиками из Ценганя и Кайнаня. Дзидзи-тара, Сато-тара, вы подходите по всем параметрам. Вы можете вернуться в Хёнкон и начать все с начала - если согласитесь, конечно.
        Сатокана неотрывно смотрела на нее, стиснув руки у груди. Вдруг ей вспомнилось из вчерашней передачи, что именно здесь, в Барне, находилась одна из Чужих. Находилась под видом девочки... школьницы... школьницы восьмого класса... как же ее звали?..
        - Да ты-то откуда знаешь, пигалица? - недоверчиво спросил отец. - И потом, к Чужим в зубы лезть - без головы останешься.
        Риса переглянулась сначала со своим Мариком, потом со здоровяком в камуфляже, обвела взглядом посетителей на террасе и бродяг за ее балюстрадой, прислушивающихся к разговору, пожала плечами и пробормотала:
        - Кажется, сейчас публика начнет нас бить. Возможно, даже ногами. Дэй Дзидзи Мэйдо, - уже в голос сказала она. - Моя настоящее имя - Карина Мураций. Я паладар и ректор университета "Дайгака" в Хёнконе.
        Она подняла ладонь вертикально, и на ней вдруг проявился цветной рисунок: раскрытая книга с растущим из нее цветком.
        Окружающие зароптали. Сатокана задохнулась. Паладар! Прямо перед ней сидит настоящий паладар, и, возможно, не один. Точно - Риса, Риса Серенова, она же Карина Мураций, которую по телевизору назвали спасительницей Барны! Милостивая Перелла, не может быть! Она что, спит?
        - Я делаю вам и дэйе Сатокане Мэйдо, - продолжала тем временем Риса холодным формальным тоном, совершенно не вяжущимся с ее полудетской внешностью, - официальное предложение о найме. Если вы согласны, в течение четырех декад от текущего момента вы должны прибыть в Хёнкон. Вам помогут обустроиться на новом месте, и на год вы становитесь наемными сотрудниками с последующим правом выкупа своего заведения в беспроцентный десятилетний кредит. Вы также получите безвозвратную ссуду для облегчения переезда в размере двух тысяч леер. Жилье бесплатно предоставляется Университетом, а несовершеннолетние дети, если они у вас есть, получат доступ в бесплатную общеобразовательную школу. Устраивает ли вас такое предложение?
        Отец молча смотрел на нее, беззвучно шевеля губами.
        - Мы вовсе не сволочные и не мерзкие, Дзидзи-тара, - добавила девочка уже прежним нормальным тоном, опуская ставшую обычной ладонь. - Просто для Университета требовалось ничейное изолированное место, и Хёнкон оказался идеальным выбором. Марик, Мати, вы уже разобрались, как выписывать чеки?
        - Система рассчитана на идиотов, - хмыкнул Марик. Он сунул руку под рубашку и извлек оттуда чековую книжку и шариковую ручку. - Здесь - имя, кому даешь, здесь сумма, здесь подпись.
        - Замечательно... - Риса быстро вписала в графу имени "Дзидзи Мэйдо", в графу суммы - число "2000" и на мгновение задумалась.
        - Образец подписи я переслал, - подсказал юноша.
        - Спасибо, - Риса быстро черкнулась внизу чека, вырвала его и положила на стол. - Если соглашаетесь, получаете деньги по чеку, звоните по дриммадскому телефону...
        Она набросала цифры на противоположной стороне чека.
        - ...представляетесь и получаете дальнейшие инструкции. Если нет, просто порвите и выбросьте.
        Она протянула чек отцу, но тот даже не поднял руку, чтобы его взять. Тогда Риса положила его на стол, прижала несколькими монетками в одну лееру, неведомо откуда появившихся у нее в ладони, и поднялась.
        - Сато-тара, Дзидзи-тара, нам пора. Спасибо за угощение. Надеюсь, что мы еще увидимся в Хёнконе. Фучи, возвращайся в школу. Тебе незачем прогуливать уроки, а на базу тебя все равно не пустят.
        Красотка Деллавита капризно надулась, но Риса ее проигнорировала.
        - Дэй Джион, оставляю Фуоко на твое попечение. Кир, тебя, видимо, накормят уже на базе.
        Остальные тоже поднялись.
        - Спасибо за угощение, Сато-тара, - поблагодарил Марик. - Мати, если бы ты не задержался, то познал бы неземное наслаждение, а так придется удовольствоваться записью.
        - В Хёнконе наверстаю, - ухмыльнулся здоровяк. - Кир, поехали. Инструктаж Кара тебе дистанционно начитает, раз очно не вышло.
        Он хлопнул Кириса по плечу и едва ли не насильно увлек юношу с террасы. Деллавита бросилась за ними, и телохранитель последовал по пятам.
        Сатокана с тревогой покосилась на отца. Старик протянул к чеку заметно дрожащую руку, потом отдернул ее.
        - Бери, Дзидзи-тара, он твой, - Риса поклонилась ему. - Сато-тара, не забудь, телефон на обратной стороне. Кстати, у тебя лапша уже, наверное, вся выкипела, скоро подгорать начнет.
        Лапша? Голова упорно отказывался работать как положено, и Сатокана с радостью ухватилась за хоть что-то знакомое. Она подхватилась и бросилась к плите. Риса с Мариком пошли к выходу.
        - Эй! - несмело позвал один из посетителей. - Дэйя... Ты действительно дэйя Карина Мураций? Паладар?
        - Да, дэй.
        - А по ящику, - мужчина мотнул головой в сторону телевизора, - ты совсем другой выглядела.
        - Да, дэй. Так нужно. Приношу извинения за поспешность, но мне пора идти.
        - А... - клиент почесал в затылке. - Ну, вы это... в общем, спасибо, что грохнули того кольчона. У нас-то машины нет, мы с женой и детишками пешком из города убраться пытались, а живем здесь неподалеку, возле порта, и пилить через весь город пришлось. Над нами уже и волюты летать начали, спецназа-то раз-два, и обчелся, весь город не прикрыть. Думали, конец нам. А зашибись как рвануло! - внезапно ухмыльнулся он. - Я аж чуть не ослеп. И по ушам потом врезало, чуть не оглох. Так их, сволочей!
        - Спасибо, дэй, - Карина кивнула. - Но нам действительно пора. Прощайте.
        И в сопровождении своего спутника она вышла с террасы и нырнула в непонятно откуда подлетевшую серую машину с государственными номерами. Девица Деллавита, стоя возле одного лимузина, потянулась и быстро поцеловала Кириса в щеку, забралась в свою машину, здоровяк с мальчишкой погрузились в третью, и несколько секунд спустя тротуар опустел - если не считать вновь отхлынувшей на исходные позиции толпы попрошаек. Вот разговору-то на улице выйдет насчет сегодняшнего! Всем косточки переберут, никого не упустят.
        - Ну, блин, дела! - пробормотал все тот же клиент. - Эй, Сато-тара, ну у тебя и гости в кафе захаживают! Паладары, ишь ты!
        - Да еще и дочка Деллавита, богачка долбаная, - хмуро добавил другой. - Ну, известно, жирдяи своего никогда не упустят. Вот попомните мои слова, они себе все барыши от торговли с Чужими загребут. А что за пацан, с которым она лизалась? Тоже какой миллионер?
        - Пацана не трожь, - осадил третий. - Он свой, правильный. Крановщика Сэйтория парнишка, я его знаю. Вот уж повезло ему принцессу захомутать! Еще, глядишь, и женится на этаком-то богатстве! Сато-тара! Расплатиться бы...
        Отставив в сторону кастрюльку, Сатокана рассчиталась с клиентами и подошла к отцу. Тот по-прежнему сидел, сгорбившись и уставившись на прижатый монетами чек. Сатокана присела рядом.
        - Отец, - вполголоса спросила она на катару, - ты боишься?
        Старик помотал головой.
        - Много ли мне жить осталось? - глухо спросил он. - Мне-то чего бояться, коли помирать скоро. Сато, доченька, а ты бы согласилась, а? Вернуться?
        Сатокана тяжело вздохнула.
        - Я так привыкла жить здесь, в Барне! Думала, навсегда мы тут осели. Дзара вон на кваре болтает лучше, чем на катару, для нее Кайтар - родина. Думала, школу она здесь закончит, колледж, работу хорошую найдет, мужа... Каково ей в чужую страну уезжать? Но, отец, старая жизнь кончилась. Так или иначе, а лапшичную придется продавать, и выручим мы за нее вряд ли много больше, чем долг. Как бы еще и в минусе не оказаться, времена ведь тяжелые. А если новую жизнь строить, так почему бы и не в новом Хёнконе?
        Отец поднял на нее слезящиеся глаза.
        - Сато, ты ведь уже встречала ту... инопланетянку раньше?
        - Да. Она приходила с местным мальчиком, Кирисом. И сегодня она мне на кухне помогала готовить, когда я без тебя зашиваться начала. Думаю, ей можно верить.
        - Верить... - отец покачал головой. - Я уже давно никому не верю, только тебе, дочка. Сато, я не возьму чек. Я стар и быстро дряхлею, помру скоро, наверное. Я не хочу навязывать тебе свою волю. Ты еще молодая, тебе жить и жить, так что решай ты. Если скажешь, что едем, значит, едем. Если нет, значит, остаемся. Пойду в "Хороший улов" торговаться, сколько дадут за наш сарай...
        Сатокана положила руку ему на колено.
        - Отец, в "Хороший улов" ты пойдешь торговаться в любом случае, - она через силу улыбнулась, стараясь выглядеть беззаботно. - Заведение придется продавать так или иначе. Скажи, а если бы речь не шла о нашем банкротстве, если бы просто так - ты бы хотел еще раз увидеть Хёнкон? Наш старый дом, если он еще сохранился? Горы вокруг Колуна, монастырь Миндаллы на Ланте?
        - Да, - прошептал отец. - Но я никогда не думал...
        - Отец, ты правда хочешь, чтобы я решила?
        - Да, дочка.
        Сатокана протянула руку и взяла чек.
        - Тогда мы едем в Хёнкон. Знаешь, почему я верю Рисе-таре? Даже не потому, что она мне помогала. И не потому, что она знакомая Кириса. Вот, - она встряхнула в ладони медные монеты. - Она дала нам две тысячи подъемных, но не забыла расплатиться еще четырьмя леерами за еду. И потом, мы же налегке путешествуем. Даже если нам не понравится, на две тысячи мы втроем можем не только добраться до Хёнкона, но и вернуться назад в Кайтар. Наше кайтарское гражданство сохранится, мы ничем не рискуем.
        Отец обхватил обеими ладонями ее руку с чеком и вдруг улыбнулся широкой доброй улыбкой - той самой, которая уже не первый год не появлялась на его испещренном морщинами лице.
        - Ты моя мудрая маленькая девочка! - дребезжаще засмеялся он. - И когда только успела повзрослеть? Вроде бы еще совсем недавно тайком бегала с мальчишками гулять, боясь, что мама изругает и запретит вечером из дома уходить... Ох, время летит!
        Он неожиданно легко и упруго поднялся и вздохнул полной грудью, затем сладко потянулся.
        - Ну, хоть я и свалил на тебя важное решение, по крайней мере, я еще гожусь, чтобы помогать по кухне. Даже если нам осталось работать здесь несколько дней, пусть все запомнят, каким замечательным заведением была лапшичная семьи Мэйдо! Как вернется из школы Дзара, оставлю вас на хозяйстве и схожу в банк, а потом в "Хороший улов". А пока давай-ка приберемся.
        Он подхватил со стола горшочки из-под удона и понес их к мойке. Сатокана вдруг почувствовала, что на душе стало легко - легче, чем когда бы то ни было в последний год. Жаль прошлого, но жизнь, в которой нет перемен, мало отличается от смерти. И глядеть нужно вперед, не назад.
        Она поднялась и принялась собирать со столов грязную посуду. Да, и когда они вернутся в Хёнкон, то станут хоть каждый день кормить Рису-тару удоном за счет заведения. В конце концов, луч надежды, подаренный в кромешной тьме отчаяния, тоже чего-то стоит.
        Тот же день. Кайтар, военная база "Дельфин"
        Радостное возбуждение, не оставлявшее Кириса с утра, постепенно угасало.
        Первый шок от того, что он стал эйлахо, как-то затерялся в последующей буре эмоций и впечатлений. В конце концов, рога на лбу у него пока не прорастали и руки в щупальца не превращались. Ну, сидит себе внутри какая-то штука, и пусть себе сидит. Лишь бы не мешала. А вот программа паладаров, в которую он неожиданно попал вместе с Фучи, как бы он ни проявлял скепсис внешне, действительно оказалась светлым пятном в доселе серой и скучной жизни. Что с ним произойдет - неизвестно, но из повседневной рутины он на какое-то время вырвется.
        Когда накануне в полдень школа вместо уроков слушала трансляцию пресс-конференции паладаров, пущенную директором по внутренней радиосети, он развлекался, изучая реакцию одноклассников. Все уже как-то свыклись с мыслью, что среди них две декады жила настоящая Чужая (теперь-то понятно, почему она выглядела гостьей из будущего - чего еще ожидать от инопланетян?) Но раньше Риса Серенова оставалась пусть и необычной, но одноклассницей - девчонкой, которую не проблема пихнуть на перемене, в которую можно бросить шариком из промокашки и с которой можно перекинуться словечком при желании. Даже случай на пляже не особо изменил их отношение. Теперь же, слушая конференцию, восьмиклассники постепенно осознавали, с ЧЕМ находились рядом столько времени. Кто-то испуганно переглядывался, кто-то сидел с забавно изумленными физиономиями, а дурак Чезза отпускал глупые шуточки, пока Кирис не подошел к нему и не отвесил мощный щелбан по затылку. Сидевшая вместе с классом Дьячелла, заслушавшись радио, что характерно, даже внимания не обратила. Когда конференция закончилась, все какое-то время сидели в полном молчании,
которое, разумеется, нарушил Чезарио:
        - Ну вот, блин, - грустно сказал он, осторожно косясь на Кириса. - Знать бы заранее, так она нас, наверное, на летающей тарелке покатала бы. Небось бы не отказала, если бы попросили как следует.
        - Ты что, Чезза, совсем дурак? - ехидно осведомилась Фуоко. - Забыл, что они в одноразовых капсулах к нам спускаются? Нет у них никаких тарелок, в киношку меньше бегать надо вместо уроков.
        - Ну, может, они просто врут, чтобы не приставали, - пожал плечами паренек, но развивать тему не стал.
        Другим светлым пятном совершенно неожиданно стала Фуоко. Позавчера, после встречи с Рисой, он неохотно принял приглашение о новом визите в особняк Деллавита. О прошлом разе у него остались самые тягостные впечатления: мать Фуоко с высокомерно-презрительной миной на физиономии (наверное, боялась, что он сопрет мельхиоровую ложку), какие-то мутные родственнички Фучи (пацану он бы точно набил морду, поймай его одного в укромном месте), высокомерный дворецкий, странные разговорчики Рисы-Карины (которые, он понимал задним числом, наверняка имели глубокий смысл, от него, дурака, укрытый)... Тоска. Вырвавшись оттуда на свободу, он словно глотнул свежего воздуха.
        Однако на сей раз все вышло совсем иначе. Родственнички то ли свалили, то ли не попадались на глаза, мамаша фыркнула в спину только однажды, да и то как-то неуверенно, дворецкий держался хотя и по-прежнему высокомерно, но вполне вежливо и вслух не хамил, а вышедший к ужину папаша, к счастью, вовсе не обратил на гостя никакого внимания, уткнувшись в газету. Фучи же полдня таскала его по поместью, восторженно показывая то бассейн с подогретой водой на открытом воздухе, то прогулочные дорожки с беседками, то целый спортзал в подвале дома (вернее, два спортзала - один общий для обслуги, а другой только для членов семьи), а потом даже затащила его на пулеметную точку под бронированным колпаком, зачем-то оборудованную на крыше дома. Пулеметчики неожиданному визиту отнюдь не обрадовались, но пришел какой-то дядька с ледяными глазами, к которому обращались "дэр Амантарелла", посмотрел на упрямо вздернувшую нос Фуоко, пожал плечами и ушел. А пулеметчики заткнулись и даже позволили Кирису посидеть на месте стрелка, оглаживая холодные пластиковые рукоятки и рычаги гашеток зенитного пулемета.
        - От волют защита, - снизошел до объяснения один из них. - Электропривод турели, фосфорные пули, пятьсот выстрелов в минуту.
        Но самое... Кирис до сих пор не мог подобрать эпитет для случившегося. Наверное, приятное, но и опасное тоже. В общем, самое выдающееся произошло ночью, когда Фучи в легком халате проскользнула в гостевую комнату, где его устроили. Когда он понял, что у нее на уме, то перепугался до паники, но в конце концов вынужденно покорился неизбежному. Он не сразу понял, что она сама перепугана предстоящим не меньше его. По крайней мере, у него имелся какой-то опыт, Фучи же оказалась настолько неискушенной, что поначалу он даже не знал, как к ней подступиться. Но потом каким-то удивительным образом у них все получилось настолько здорово, что Кирис до сих пор испытывал приступы эйфории и возбуждения при одном только воспоминании. Весь следующий день она избегала его, и дома, и в школе, но после уроков вновь настояла, чтобы он отправился с ней. Весточку отцу пообещал передать сосед по дому, у которого единственного стоял телефон.
        И ночью все повторилось.
        А сегодня утром в школу явился здоровяк, прилетавший с губернатором на Косой пляж. На перемене он вместе с директрисой подошел к Кирису, отвел его в сторону и коротко сказал:
        - Я Саматта. Привет от Карины. Собирайся.
        - Куда? - от неожиданности Кирис набычился, хотя уже понял, что перед ним паладар. - У меня уроки.
        - Мы все уладим, дэй Сэйторий, - директриса успокаивающе помахала рукой. - Прогулы тебе не поставят.
        - Ты ведь, кажется, солдатом стать хотел? - осведомился Саматта, оглядывая Кириса с ног до головы. - Молодой бычок, ну-ну. В общем, за проявленный на пляже героизм тебе премию выдают: работа на военной базе "Дельфин" на правах вольнонаемного. Заодно посмотришь, как солдаты живут.
        - А я? - осведомилась неслышно подкравшаяся Фуоко. - Меня на базу не берут? Я, между прочим, тоже не трусиха.
        - А тебе, вака, - усмехнулся Саматта, - велено передать: договоренности в силе, но только, ради вашего Ваххарона и всех его ангелов, не выеживайся по каждому поводу. Слова мои, но смысл сохранен. Ты по-прежнему живешь дома, красавица, под надежной охраной частной армии Деллавита. Кирис, хватай свой портфель, и поехали. Кара хочет тебе пару слов сказать, прежде чем из Барны уедет.
        И, разумеется, Фучи увязалась следом. Она отказалась ехать отдельно от Кириса, а ее телохранитель - отдельно от Фуоко, так что в конечном итоге все они в компании с Саматтой снова оказались в шикарном лимузине Деллавита. Похоже, поездки в нем для Кириса стали входить в привычку. Но поговорить с Рисой все-таки не вышло. Похоже, она считала своим долгом разрешать каждую проблему, с которой столкнулась, на сей раз занявшись выручать старика Дзидзи и Сато от злобных банкиров. Выручить-то выручила, только вот Кирис, у которого от вкусных запахов лапшичной прорезался зверский аппетит, так и остался голодным.
        И тут все начало портиться. Когда Фучи, на мгновение прижавшись грудью, поцеловала его и нырнула в лимузин, Джион наклонился к его уху.
        - Не зарывайся, малыш, - тихо сказал он. - Дэй Хавьер Деллавита знает все, что происходит в его доме. Ты его дочь спас, а потому тебе простили последние ночи, но не вздумай развивать тему. Не про тебя девочка.
        И телохранитель сел следом за Фучи, оставив Кириса в двойном ошеломлении.
        Потом Кириса долго везли в машине, сначала по горному серпантину, и Саматта мерным голосом пересказывал, как он объяснил, инструкции Карины. В основном те сводились к одному: сиди в темной норке и не высовывайся, чтобы не заподозрили. Он что, маленький, в конце-то концов? Потом дорога наконец-то начала спускаться вниз, в долину, выходящую к морю, и с высоты он мельком, сквозь деревья вокруг дороги, сумел разглядеть длинные приземистые строения вдоль взлетно-посадочных полос, крохотные отсюда двухвинтовые "Мачисте" и длинные пирсы, далеко выдающиеся в море. Но толком увидеть ничего он так и не смог. На базу машину не пустили, и она отъехала на стоянку поодаль, оставив Саматту и Кириса отираться возле пропускного пункта посреди длинной изгороди из колючей проволоки. Отирался, вернее, только Кирис: Саматта скрестил на груди руки, выпрямился и неподвижно простоял десять минут, пока за ними не приехал четырехместный открытый электрокар со смешно жужжащим мотором.
        - Командир базы в отлучке, - пояснил Саматта в ответ на непонимающий взгляд Кириса, - а его заместитель, вероятно, меня не ожидал и можно ли меня пускать, не понимает. Я ведь даже не иностранец, а еще хуже. Политика, вака. Даже здесь от нее не уйти.
        Что же за политика такая, что паладара не пускают на базу? Он ведь спас всю Барну!
        И вот теперь Кирис уже час, наверное, сидит в приемной с железными шкафами и унылыми стенами, выкрашенными серой масляной краской, изучая в окне тоскливый пустынный пейзаж, где редко-редко мелькает человеческая фигура или проезжает электрокар. Саматта куда-то запропастился, а солдат с петлицами рядового второго класса, неуверенно одним пальцем тыкавший в клавиши пишущей машинки, то и дело подозрительно зыркал искоса. Наверное, подозревал, что гость намерен выведать все местные секреты и продать их Ставрии. Или Ценганю. Жрать хотелось все сильнее, в брюхе начало тихо недовольно бурчать. Набравшись духу, Кирис вытащил из портфеля свой обед - завернутый в газету хлеб с молодым сыром и листьями салата - и принялся жевать его всухомятку. Не выгонят же его за такое с базы, в самом деле!
        Хлеб кончился быстро, голод слегка, хотя и не до конца, поутих, зато захотелось пить. В школе Кирис просто напился бы из крана в туалетной комнате, но здесь ничего похожего не наблюдалось. Он вздохнул и приуныл еще сильнее. Тоже награда - торчать здесь непонятно зачем! В школе сейчас физкультура, парни в футбол гоняют, а девчонки в обтягивающих маечках бросают мячи по кольцу, и грудь Фучи волнующе колеблется, когда она подпрыгивает...
        Знал бы кто в классе, что он ей засадил! Наверняка бы все парни от зависти сдохли!
        Кирис прислушался к себе. Нет, все не то. И в классе хвастаться он не станет, и грубое слово "засадил", которое привык употреблять, вовсе не подходило к случившемуся. С уличными девчонками все больше походило на какую-то разновидность физзарядки: прыгнули в койку, поупражнялись, кончили и разбежались. Обычный перепихон, в общем. А Фучи хотелось сжать в объятиях и не выпускать, чтобы ненароком не пропала.
        Тьфу. Рассуждает, как вшивый герой из занюханных радиопьес. Все верно Джион сказал: не про него девочка. Между ними такое может лишь случайно произойти. А дальше у нее своя жизнь, у нее своя, и упаси Ваххарон, если будущий муженек проведает про ее приключения.
        Но ведь они вместе поедут в университет паладаров! Может, там...
        Додумать мысль он не успел. Приоткрылась дверь на улицу, и в приемную заглянул Саматта.
        - Пошли! - поманил он.
        Кирис подхватил портфель и выскочил к нему, с облегчением оставив позади опостылевшую комнату и звуки пишущей машинки.
        - Короче, - проинформировал его Чужой, - в общих чертах все улажено. Замкомбазы действительно оказался не в курсе. Комбазы сегодня с утра в город уехал, знать бы заранее - прямо там тебя бы передали. А так он вернется через полчаса-час, и тогда тебя уже оформят по полной программе. Кир, я понимаю, что ты от нетерпения сгораешь, но потерпи еще немного. По военной базе гражданским просто так разгуливать нельзя. Нам позволили без сопровождающего бродить, поскольку я здесь, во-первых, уже пару декад провел, а во-вторых, пообещал, что мы за пределы ресторана не выйдем. Ты ведь лопать наверняка хочешь? Пойдем, заодно и поешь.
        Топая за здоровяком-инопланетянином, Кирис слегка воспрянул духом. На самом деле все не так уж и плохо. Вон вдоль ВПП трусит взвод спецназовцев, голых до пояса, но с увесистыми на вид брусьями на загривках. Вон по полосе разгоняется и тяжеловесно взлетает пузатый четырехмоторный самолет. Вон в тяжелый вертолет по хвостовой аппарели неспешно въезжает бронемашина на восьми здоровых толстых колесах. А вон там полуденное солнце отсвечивает от какой-то блестящей штуковины рядом с мерно вращающейся решетчатой антенной радиолокатора....
        Неожиданно Саматта вложил в рот два пальца и оглушительно засвистел, замахав в воздухе рукой. Бегущие спецназовцы повернули головы и затормозили.
        - Пойдем-ка поздороваемся, - паладар решительно направился в их сторону. Шагал он так быстро, что Кирису за ним приходилось почти бежать. Один из полуголых мужчин уронил на землю глухо шмякнувшийся брус и шагнул навстречу.
        - Леонте? - неуверенно спросил он. - Или... дэр генерал?
        - Привет, Дуэппе, - кивнул Саматта. - Забудь про генерала. У меня звание отобрали, так что теперь я просто военный советник без статуса. Леонте или Саматта, зови как удобнее. Что с ротой? Потери большие?
        - Э-э... - похоже, солдат, названный Дуэппе, совершенно не понимал, как себя вести. Кирис еле слышно хмыкнул про себя: знакомая картина. Наверное, инопланетянин тоже здесь отметился под видом кого-то другого. - Ну, в общем, случалось и похуже. Два ящика - ребят из первого взвода волюты прижали на перекрестке, когда те движение регулировали, пришлось на лысом месте отбиваться. Двенадцать человек легкий ожог сетчатки заработали, когда в сторону вспышки пялились. Плюс шестеро средне-тяжелых и десятка два легких от плевков волют. Легких даже в госпиталь не отправляли.
        - Как лейтенант справился?
        - Лейтенант Айзи Менета командовал удовлетворительно.
        - Слушай, Дуэппе, - Саматта склонился над собеседником и сжал ему плечо своей ручищей, - я не генерал и официального отчета не прошу. Я у парня на первой боевой миссии опытного ротного сержанта увел. Мне нужно знать, как сильно он напортачил без поддержки. Говори свободно.
        - Да, в общем, ничего себе, - Дуэппе почесал в затылке. - Опыта у него никакого, много командует и нервничает не по делу, но по совокупности - более-менее. Натаскает его Джорджио со временем.
        - Не трус и не размазня, а остальное приложится, - здоровяк удовлетворенно покивал. - Ну ладно, я в ресторане какое-то время поболтаюсь, пока комбазы не вернется. Захотите мне что-нибудь ласковое сказать, заходите. Можешь даже тренировку отменить по такому случаю. Да, и если заметишь где сержанта Каллавиро, намекни, что у меня разговор к нему есть.
        - Л-ладно... Слушай...те, Леонте... - Дуэппе замялся.
        - На ты.
        - Ага. Слушай, ты действительно... из тех? Из Чужих?
        - Точно. Оой-генерал Саматта Касарий, бывший главнокомандующий вооруженными силами республики Сураграш, планета Текира. Три года как в отставке. Думал устроить себе небольшой отпуск лет на десять, но тут на голову свалилась Кара... Карина Мураций и за уши приволокла к вам, разбираться с кольчонами. Не напрягайся, я лицо неофициальное.
        - Ух-ху... - Дуэппе почесал в затылке. - Ну, в общем... спасибо за кольчона. Я как понял, ЧТО к нам ползет, чуть от страха не обосрался. Думал, все, коно фине, а я даже завещание так и не собрался написать.
        - А я, когда кольчон рванул, точно бы обосрался, если бы моя кукла умела, - пожал плечами Саматта. - Думал, что теперь-то уж точно всей Барне коно фине. Там эквивалент семидесяти мегатонн дастилина выделился, хорошо хоть довольно далеко от города. Ладно, в тот раз обошлось, и дальше прорвемся. Занимайся дальше, сержант.
        - Есть! - Дуэппе козырнул. - Знаешь, генерал, а актер из тебя хреновый. Когда ты из себя рядового изображал, я все не мог понять, откуда у тебя офицерские замашки. Если уж рядовой, не лезь к старшим по званию с вопросами, понял?
        Он широко ухмыльнулся.
        - Учту, - Саматта ухмыльнулся в ответ. - Кир, пошли, а то от бурчания в твоем брюхе даже мне жутковато становится.
        Оставив позади тихо переговаривающихся солдат, Кир вслед за Саматтой двинулся дальше.
        - Эй, девчата! Что пялитесь? - рявкнул за спиной сержант. - За две декады на обычного паладара не насмотрелись? А ну, собрались, и бегом марш!
        И тут же глухо затопотали ботинки.
        Через две сотни метров Кирис со своим провожатым добрались до длинного приземистого здания с помигивающей, бледной в солнечном свете неоновой вывеской "Лесная харчевня".
        - Тут ресторан-столовая, а вечерами еще и смешанный бар для солдат и офицеров, - пояснил Саматта, толкая дверь заведения. - Вообще-то кормежка бесплатна для всех, но за дополнительные деньги можешь заказать еду из городских ресторанов - пиццу, бифштексы, сырную запеканку, все такое. И еще можно купить спиртное - при условии, что увольнительную на текущие сутки покажешь. Вольнонаемному гражданскому персоналу продают и так, но ты даже и не надейся, несовершеннолетним нельзя. Да заходи же ты!
        В обширном полутемном зале с расставленными столами стояла тишина, только постукивали ложками четверо или пятеро солдат за одним из них. Тускло поблескивала зеркалами барная стойка, над которой висело несколько штурвалов от старых кораблей. Сбоку от нее прямо на полу стоял, прислоненный к стене, большой якорь, наполовину деревянный, наполовину железный, обвитый толстым пеньковым тросом. Вдоль другой стены тянулась длинная железная рельсовая стойка, за которой дымились несколько плохо прикрытых кастрюль и дремал сидя одинокий толстый дядька в камуфляже и засаленном переднике. При виде вошедших он лениво приоткрыл один глаз, но тут же встрепенулся и удивленно распахнул оба. Саматта взял с подставки чистый поднос с углублениями под пищу, бухнул его на рельсы и ткнул пальцем:
        - Выбирай. Ассортимент небогатый, но сытный, и можно лопать от пуза. Не стесняйся, не объешь.
        - Что-то я вас не помню, - подозрительно сообщил дядька, вооружаясь большим половником. - Тебя, вака, уж точно.
        - И как я тебе, Гойо, намекал, что мясо в гуляш следует класть кондиционное, а не второго сорта, тоже забыл? - ехидно осведомился Саматта. - Макароны у тебя, сегодня, надеюсь, проварены как следует, а, сержант?
        - А, тот шибко умный рядовой... - пробурчал дядька. - Смотри, парень, нарвешься со старшими связываться. Нахальных новичков никто не любит. А мальчишка откуда?
        - Новый вольнонаемный, уборщик в ангарах. Сержант Каллавиро приказал накормить, пока с голоду не помер. Давай, давай, накладывай. Суп и гуляша двойную порцию.
        Когда Саматта отвел его в столику у дальней стены, Кирис шепотом поинтересовался:
        - А почему он тебя новичком назвал?
        - Потому что рядового Леонте Тратторе, которого я тут изображал, еще не все соотнесли с паладарами, - вполголоса ответил Чужой. - Ешь давай.
        - А почему я уборщик?
        - Потому что ты и есть уборщик в вертолетных ангарах. На низовых должностях вакансий полно, и когда я попросил комбазы тебя устроить, он и предложил. Меня здесь хотя и побаиваются, но после кольчона вроде как уважают, так что сочли за рекомендацию. Контрразведка тебя, разумеется, проверит, но в полиции ты чист, а в остальном проблем не возникнет. Платят, кстати, пятьдесят леер в декаду.
        - Пятьдесят леер? - Кирис поперхнулся на удивление вкусным луковым супом, который усердно хлебал за обе щеки. - Фига ж себе...
        - Много или мало?
        - Отец в порту за две смены полтораста зарабатывает.
        - Ну и замечательно. Заодно можешь подучиться с техникой работать, если мозги поднапряжешь. Только, Кир, не забывай, что Кара сказала: годовые тесты тебе придется сдавать в особом порядке, и если не сдашь на двадцать пять баллов хоть один, мы можем и отменить свое решение насчет тебя. Учти, что она девица серьезная и от своего слова не отступает.
        - Да понял я, понял, - насупился Кирис, не забывая, впрочем, уплетать суп. Вот ведь попал! Еще недавно числился главным раздолбаем в школе, а теперь изображай из себя записного отличника!
        С другой стороны, если подумать, то сейчас он сидит на настоящей военной базе и запросто треплется с самым натуральным паладаром. Да все подряд от зависти бы лопнули, если бы узнали! Стоит оно того или нет? Хм... Не такой уж и простой вопрос.
        Хлопнула дверь, и в столовую вошли четверо солдат. Они прошлись вдоль рельсовой стойки, набрали еды и пристроились за столик неподалеку, начав молчаливо работать ложками. Затем появились еще трое, а за ними - сразу пятеро или шестеро. И в огромном пустом зале все они почему-то выбрали места неподалеку от Кириса с Саматтой. Одного Кирис опознал по длинному уродливому шраму на щеке - он был среди тех бегунов.
        - Окружают, - таинственно шепнул Саматта Кирису. - Сейчас загонять начнут.
        Хотя паладар и подмигнул, чтобы обозначить шутку, Кирису стало не по себе. Суп он прикончил и теперь переключился на гуляш, оказавшийся не менее вкусным. Но аппетит внезапно пропал: сгущающаяся атмосфера ощущалась почти физически. Люди продолжали приходить, у стойки выросла очередь, а все соседние столы быстро оказались занятыми.
        - Ага, вот и он! - вдруг сказал Саматта. - Я уж думал, не появится. Узнаёшь?
        Он ткнул пальцем в плечистого дядьку, стремительно вошедшего в ресторан и неуверенно после наружного солнца вглядывающегося в стоящий полумрак.
        - Нет. А кто он?
        - Сержант Каллавиро! - оглушительно рявкнул Саматта. - Здесь я! Эй!
        Он замахал рукой.
        Дядька подошел, легко протискивая свое сильное тело между столами и стульями.
        - Дэр Леонте Тратторе... - непонятным тоном произнес он.
        - Привет, Джорджио, - небрежно кивнул Саматта. Кирис всей шкурой ощущал десятки направленных на них взглядов. - Временная маска больше не нужна. Я Саматта. Рад видеть тебя в добром здравии. Дело к тебе есть, только ты бы совместил приятное с полезным. Разговор с обедом, я имею в виду.
        - И что из них приятное, хотел бы я знать? - пробурчал дядька, присаживаясь. В его петлицах Кирис наконец-то разглядел два больших сержантских квадрата. - Какой обед, когда я с интендантом доругаться не успел? Сваливается мне на голову, понимаешь, этот орел - Тайка, я имею в виду - и орет как резаный: генерал, генерал вернулся! Дуэппе, вопит, прислал, сказал все бросать и в столовую пулей нестись. Что надо?
        - Я гляжу, ты сегодня в особенно радужном настроении, - усмехнулся Саматта.
        - Да уж в каком есть. Ну вот ты мне можешь объяснить, как можно за одну операцию профукать непонятно куда двадцать цинков пулеметных патронов и ручней пулемет "Жаворонок-7"? Он же два метра длиной, не пистолет гребаный, в конце концов, и не расческа, в дырку в кармане не провалится! А моя рота профукала, и на меня теперь вешают.
        - Ты имеешь в виду, когда от кольчона отмахивались? Я пулемет в последний раз на стрельбище видел за два дня до. Он валялся под третьим навесом, из-под ветоши только приклад торчал. И три цинка по крайней мере рядом стояли. Проверь, может, там его и забыли.
        - Хода пута! - с чувством сказал сержант. - Если найду там - каццо кому-нибудь оторву, в жопу засуну и скажу, что таким и родился. Так что надо, генерал?
        Вместо ответа Саматта кивнул на Кириса, который уже приканчивал гуляш. Сержант вгляделся в него.
        - А, тот герой с пляжа. И что?
        - С сегодняшнего дня он здесь работает. В ангарах.
        - А я при чем?
        - Во-первых, ты сам сказал, что он герой. Сам знаешь, что с такими случается, если по голове вовремя не бить. Во-вторых, в городе он на мушке, сержант. Дело темное, но нужно его прикрыть. Приглядишь, ладно?
        - Да нефиг за мной приглядывать! - возмутился Кирис, откладывая вилку. - Я и сам не маленький!
        - Видишь? - спросил Саматта. Сержант задумчиво покивал.
        - И сам не маленький, и вечно молодой. И таким и останется в наших сердцах навсегда... - пробормотал он. - Зашибись надгробная надпись получится. Ладно, пригляжу. Все?
        - Я гляжу, Джорджио, что тебе смыться невтерпеж, - усмехнулся паладар. - Неужто я так тебя достал, пока на базе ошивался? И Чужие совсем не интересны?
        - Ты с интендантом пообщайся, вот кто настоящий Чужой! Иногда кажется, что логика у него совершенно нечеловеческая. И потом, тебе что, нравится, когда на тебя так пялятся? - он неопределенно мотнул головой в сторону окружающих, напряженно прислушивающихся к разговору. Некоторые даже забыли изображать, что обедают.
        - Я привык, - Саматта дернул плечом. - Ну ладно, иди давай, коль невтерпеж. Спасибо за помощь на пляже. Я видел, как ты стрелял - из пятнадцати раз только один промазал.
        - Четверых кто-то издалека снял. Ты?
        - Я. Снайперкой. Хреново вышло - дважды смазал.
        - С лесистой горушки почти в цуле от пляжа, при переменном ветре, по непристрелянной площадке и по подвижным целям с голову размером? Мне бы так хреново стрелять!
        - У меня баллистический компьютер к башке прикручен, не забывай. Ну ладно...
        - Каллавиро!
        От рыка у двери Кирис непроизвольно вздрогнул. Впечатление от звучащей в голосе ярости усиливалось тем, что голос казался определенно женским. Как она умудряется так рявкать?
        - Где Каллавиро?! - опять рявкнула новоприбывшая. - Сержант! Я знаю, что ты здесь! А ну, покажись!
        - Все, приехали, - сержант ухватился за голову. - Можно вешаться. Сейчас мне кишки на столб наматывать начнут.
        - Кто она такая? - поинтересовался Саматта, с интересом наблюдая, как миниатюрная фигурка в обычном местном камуфляже лавирует между столами.
        - Моя смерть! - сержант затравленно оглянулся, словно прикидывая, где спрятаться. - Слушай, генерал, ты же крутой. Ты кольчонов плевками взрываешь. Укрой меня где-нибудь, а? У вас же есть поле невидимости или еще что?
        - Нету, - отрезал паладар. - Извини, ничем помочь не могу. Уши тебе отрезать не позволю, а в остальном сам выкручивайся.
        Каллавиро застонал.
        - Вот ты где! - грянуло над ухом. - Ты что, сержант, думал от меня спрятаться? Я тебе сейчас яйца оборву, козлу!
        Кирис завороженно смотрел на невысокую плотную девицу с курносым носом, каштановыми волосами и конопушками по всей физиономии. В ее петлицах поблескивали малые ромбы. Она стояла, уперев руки в бока, и ее лицо горело совершенно неземной яростью.
        - Слушай, Мария, давай поговорим как... - успокаивающе начал сержант, но девица перебила его на полуслове.
        - Не Мария, а дэр лейтенант! - гаркнула она. - Сейчас влеплю взыскание за неуставное обращение! Где мой броневик?!
        - Да я...
        - Да что ты, я давным-давно знаю! Мне не ты интересен! Где броневик?!
        - Он мой, а не твой! - лицо Джорджио налилось кровью. - Мне его совершенно законно отдали!
        - И кого ты подмазал, чтобы тебе его отдали? Интенданта своего любимого? Жулик! Ворюга! Позорище армии! Сержант недоделанный! У меня в роте и так две штуки некомплект, а ты себе про запас загребаешь? У тебя лишние жизни появились? Щас дам по черепу!
        - У меня тоже некомплект! - сержант вскочил со стула и яростно замахал руками. - У меня на последней операции у одного трансмиссия лопнула, до сих пор починить не могут, а второй пятую декаду с места не движется из-за сдохшего движка! Да вы вообще движение регулируете, на хрена вам броневики?
        - Да нас всего второй раз в жизни на расчистку бросили! - девица пихнула его в грудь обеими руками, словно уличный забияка. - И то из-за дурной ситуации! Это вашу четвертую роту полиции помогать все время отправляют, а мы деремся!
        - Да когда нас в последний раз отправляли?.. - сержант в свою очередь пихнул девицу в плечо.
        - Прошу прощения! - Саматта поднялся, ухватил сцепившихся забияк за плечи и небрежным движением растащил на метр. Девица яростно дернулась, но вырваться не сумела. Сержант бросил на паладара сердитый взгляд, но освободиться даже не попытался. - Я, конечно, понимаю, что лезу не в свое дело, но все-таки, дэйя, вы бы не убивали несчастного Джорджио прямо сейчас, а? Он, возможно, и ворюга, но мне живым нужен. Если хотите выпустить пар, можете дать по морде мне, я не обижусь. А потом спокойно обсудим наши разногласия. Годится?
        - Х-хаш! Ты кто такой? - зло спросила девица. - Почему без знаков различия? Новобранец, что ли? Ты какого хрена лезешь к старшему по званию? Я тебя щас на губу закатаю!
        - Я Суслик.
        - Что?
        - Суслик. Позывной такой.
        - Какой, нахрен, Суслик? Я тебя впервые в жизни вижу! Ты сдурел? Отпусти меня, быстро!
        - Что-то мне подсказывает, - задумчиво проговорил Саматта, выпуская ее руку и отступая на шаг, - что в данном случае мы имеем дело с семейной сценой. Той самой, встрявшие в которую посторонние рискуют огрести больнее, чем непосредственные участники. Джорджио, не познакомишь меня с очаровательной девушкой? Только не говори, что она твоя жена.
        - Она моя сестра, - хмуро ответил сержант. - Младшенькая, что самое обидное, так что пороть ее ни мама, ни воспитание не позволяют. Познакомься с лейтенантом второго класса, командиром первой роты Марией Каллавиро. Мария, познакомься с генералом Саматтой, военным советником паладаров на базе "Дельфин".
        Несколько секунд девица ошеломленно хлопала рыжими ресницами.
        - Врешь! - наконец отреагировала она, хотя и резко сбавив тон. - Какой он паладар...
        - Увы, дэйя, самый натуральный, - Саматта показал ей раскрытую ладонь, на которой ненадолго проявился и исчез рисунок, похожий на тот, что раньше продемонстрировала Карина: вытянутый щит на фоне раскрытой книги. - Ты наверняка слышала мои позывные в эфире, когда отбивалась от волют. Если хочешь, могу отрастить рога и клыки для пущей убедительности. Прошу прощения за глупый вопрос, но разве в армии Кайтара родственникам не запрещено служить в одном и том же месте?
        - Мы в разных цепочках подчинения, дэр генерал! - фыркнула лейтенант, быстро восстанавливая самоуверенность. - Но однажды я его все равно убью. Вот только пусть попробует у меня еще хоть что-то из-под носа увести, точно зашибу. Значит, паладар, э? "Суслик"?
        Она скептически оглядела Саматту с ног до головы.
        - Явился нам советы советовать? - осведомилась девица, закончив осмотр. - Мы, типа, щенки слепые, сами ничего не понимаем? И что же сэрат дэй заметил такого, что мы сами не видели?
        - Сэрат дэй заметил массу глупостей и раздолбайства, которые не оправдывает даже положение дел с кольчонами, - не отреагировал на ее явно хамский тон Саматта. - Вы считаете противника дебилом, даже не понимая, с чем имеете дело. За восемь лет войны с кольчонами привыкли, что они действуют одинаково, и решили, что так останется всегда. Но стоило лишь кольчону чуть-чуть сменить тактику, и вы оказались в полном дерьме.
        - И что следовало делать, интересно знать? - зло спросила девица. - Кидать в него камнями?
        - Дэйя Мария, примерно в твоем возрасте и звании я служил в спецвойсках одной страны, такой же сильной и самоуверенной, как и ваша, возглавляя подразделение диверсантов. В один прекрасный день она решила, что одной левой справится с горсткой грязных наркоторговцев в диких джунглях на другой стороне планеты, тем более что методы их борьбы мы знали благодаря неудавшейся операции другой страны, не менее сильной и самоуверенной. В первый же день после выброски десанта я потерял половину из сорока своих бойцов. На следующий день - половину от оставшейся половины. В целом первая волна - двести человек - лишилась почти девяносто процентов личного состава, не говоря уже про потери в технике. Почему? Да потому что партизаны не стали воевать по прежним шаблонам, а сменили тактику. Они дождались, когда мы войдем в джунгли, подожгли их за нашей спиной, отрезав от побережья, а потом спокойно перестреляли нас из-под прикрытия зеленки.
        - Ну, а мы здесь при чем? - враждебные нотки в голосе девицы смазались и приутихли.
        - Видишь ли, лейтенант, с того самого дня я накрепко усвоил одно: тот, кто полагает противника идиотом - труп, пусть даже пока разговаривает. Вы считаете кольчонов безмозглыми тварями, неспособными думать и изменяться. Значит, вы ходячие трупы. Ясно?
        - Ну а мне-то ты что рассказываешь? - снова взорвалась девица, ее глаза яростно заполыхали. - Я, что ли, решения принимаю? Я приказы выполняю!
        - А думать не хочешь, - кивнул Саматта. - Вот и я про то же.
        - А что мы можем? - сумрачно осведомился сержант Джорджио. - У нас после Удара даже техника через пень-колоду работает. Реактивные самолеты и то толком запустить не могут, опытные образцы постоянно на землю валятся.
        - Что вы можете сделать... - паладар задумчиво почесал кончик носа. - Вообще-то я целый трактат накатал. Специально сюда приехал, чтобы командиру базы копию передать. Но ведь засекретят же, насколько я успел изучить вашу систему. Она такая же дурная, как и в моей родной стране. Так, ну-ка, сядьте оба и не мельтешите.
        Он небрежным движением положил руки на плечи сержанту и лейтенанту, и те буквально рухнули на стулья, словно под непомерной тяжестью.
        - Общих вопросов тактики в изменившихся условиях, - размеренно, словно на лекции, проговорил Саматта, - я касаться не стану. О доработке существующей техники тоже помолчим: хотя ракеты с простеньким самонаведением можно сделать даже в ваших условиях, у вас другие задачи. Значит, информация к размышлению: кольчоны и волюты уязвимы не только к огню, но и к электромагнитному импульсу. И, кроме того, они активно интересуются любыми источниками, излучающими электромагнитное поле. Значит, вы можете делать как минимум простенькие приманки. Эй, есть здесь из технарей?
        - Ну, я! - поднял чумазую, в смазке, руку один из мужчин за столиком неподалеку. На нем красовался испачканный грязью синий рабочий комбинезон. - Все мы, точнее. Бригада обслуживания вертолетного полка.
        - И мы здесь! - поддержал солдат за другим столиком. - Я старший механик подводной лодки "Эсторадо".
        - Отлично. Значит, идея такова: простейшая антенна, простейший генератор частоты и конденсатор в качестве накопителя энергии. Соединяете в одно целое -и получаете многоразовую электромагнитную приманку для волют. Конденсатор заряжается ручным мини-генератором, работающим от рывка шнура, причем в приманку его встраивать не обязательно, можно сделать отдельно. С вашим уровнем приманку можно упихать в коробку размером с кулак. Проработает такая несколько минут, но чтобы отвлечь типичную группу в два-три десятка волют и спокойно их расстрелять, вполне хватит. Воткнуть в генератор - дернуть шнур - вытащить из разъема и бросить подальше, вот и вся процедура. Стоимость материалов для устройства - максимум десятка, и собирается оно на коленке. Для подводной лодки устройство аналогично, но можно сделать большей мощности и монтировать на надувном плоту с мотором и управлением по проводу, оно отвлечет на больший срок. Если же сумеете сделать что-то, выдающее сильный электромагнитный импульс, дезориентирующий волют, совсем замечательно выйдет. Ясна идея?
        - Да, дэр, - синхронно кивнули механики, переглянувшись.
        - Дальше, кто-нибудь может мне внятно ответить, почему после восьми лет обороны Барны в порту до сих пор нет ни одной стационарной огневой точки? Почему вы в волют палите с крыш складов, а не из укрепленных бункеров?
        - Сто лет как обсуждается, - пожала плечами Мария. - Армия и город никак не могут договориться, кто оплатит постройку. Тут мы точно ничего сделать не сможем.
        - Ага... - Саматта помолчал. - Ладно, дальше. Следующее, что вам потребуется - стационарная защита от кольчонов. Сейчас бомбы с напалмом сбрасываются на кольчона, взрываются в воздухе, разбрасывают студень по сторонам, он сгорает вместе с кольчоном. Кольчон вырос - отбомбиться невозможно - вы сливаете воду. Идея такова: баржи, груженные плавучим горючим веществом, стоящие на дежурстве у берега. Если становится видно, что авиацией кольчона не остановить, баржи выходят в море, сбрасывают горючку на пути кольчона, и когда он наползает, горючка дистанционно поджигается - хоть даже трассерами. Эффект тот же, что и от бомб. Частью горючки неизбежно загадит берег, но все лучше, чем кольчон в городе. Дальше...
        Он замолчал, глядя на группу из трех мужчин, стремительно вошедших в столовую. В петлицах одного из них Кирис, прищурясь, разглядел три малых желтых круга. Ого! Капитан третьего класса! Вошедшие стремительно двинулись к Саматте, и солдаты, мимо которых они проходили, вскакивали и поспешно отдавали честь.
        - Капитан Руфино Пасия, - Саматта также отдал честь. Сержант и его неугомонная сестричка вытянулись по стойке "смирно".
        - Генерал Саматта Касарий, - в ответ козырнул капитан. - Мне передали, что вы на базе. Прошу прощения, я только что вернулся.
        - Да, дэр капитан, я все-таки решил заехать в гости. Хочу передать документы, которые мы обсуждали по телефону. Адмирал Деччи казался не слишком довольным, когда узнал о моем решении - он хотел сначала сам все прочитать, но переживет. Кроме того, я привез юношу, о котором упоминал.
        Саматта кивнул на Кириса, и тот на всякий случай тоже поднялся и вытянулся. Он не знал точно, кто такой Пасия, но по совокупности признаков тот вполне мог оказаться командиром базы.
        Капитан Пасия оглядел его с ног до головы, как незадолго до того шумный лейтенант оглядывала Саматту.
        - Хорошо, - кивнул он наконец. - Пристроим. Я найду кого-нибудь, чтобы приглядел.
        - Сержант Каллавиро вроде бы не возражает... - задумчиво проговорил Саматта.
        - Хорошо. Сержант, он на твоем попечении.
        - Есть, дэр капитан! - кивнул тот.
        - Не знаю, за кем и почему нужно приглядывать, но воображаю, какой бардак устроит мой братец, - тихо в пространство проговорила лейтенант. - Ему даже котенка доверить нельзя.
        - А тебе, Каллавиро, значит, можно? - усмехнулся капитан. - Боюсь, под твоим присмотром даже волкодав дольше двух дней не протянет. Впрочем, ты можешь отбить дэя... Сэйтория, кажется, у своего брата - например, устроив кулачную баталию на плацу. Выживший станет опекуном - после того, как отсидит на губе три декады, разумеется. Дэр генерал, вы упомянули документы?
        - Да, - кивнул паладар. - И мне хотелось бы кое-что обсудить наедине.
        - Мой кабинет устроит?
        - Разумеется. Кир, - Чужой повернулся к Кирису. - Сержант Джорджио Каллавиро поможет тебе сориентироваться на базе и разобраться с формальностями. Но помни - без нашего разрешения с базы ни ногой. Кара с тобой свяжется. Идемте, дэр генерал.
        И Саматта в сопровождении командира базы и его спутников стремительно удалился. Кирис остался стоять, растерянно смотря ему вслед.
        - Только младенцев на шее мне не хватало! - пробурчал сержант себе под нос. - Эй, парень, как тебя зовут?
        - Кир... Кирис Сэйторий, дэй... э-э, Каллавиро?
        - Обращайся ко мне "дэр сержант". Значит, Кирис Сэйторий? Лет сколько?
        - Мне?
        - А ты что, мой возраст знаешь? - рявкнул сержант. - Или моей сопливой сестрички?
        - Джорджи, я тебе сейчас в ухо дам, - пообещала девица-лейтенант. - Причем любая дисциплинарная комиссия меня оправдает - оскорбление старшего по званию и все такое.
        - Да уж ты дашь... А если кому поржать втихую хочется, - сержант обвел взглядом окружающих, на физиономиях которых плавали откровенные ухмылки, - так я ему сейчас живо занятие найду! Плац не выметен, в казармах дверные ручки грязью заросли, да и брюхи свои распустили, смотреть тошно! Кто давно вокруг ВПП не бегал, жир не сгонял? Сэйторий! Я ответа не услышал. Лет сколько? Семнадцать? Восемнадцать?
        Кирис подавил искушение утвердительно кивнуть. Правда все равно выплывет, а начинать знакомство с такой глупой лжи не следует.
        - Четырнадцать. С половиной! - поспешно добавил он. - Почти пятнадцать!
        - Четырнадцать? Ц-ц... А ведь здоров бугай... Ладно, топай за мной, отведу тебя в канцелярию.
        - Какое совпадение! - восхитилась Мария Каллавиро. - И мне в канцелярию! Я как раз рапорт на тебя собралась подать. Или, думаешь, я тебе забуду броневик и прочие милые шалости? Вот вместе и пойдем, братец.
        - Да пожалуйста! - безразлично поднял бровь сержант. - Сэйторий, поднос вон на тот стол, и за мной. Живее, нет у меня времени с тобой возиться.
        Поспешно схватив поднос с остатками еды, Кирис бросился к указанному месту, а потом - к выходу. Шумные брат с сестрой, когда он их догнал, быстро шли через большой асфальтированный плац к расположенному неподалеку трехэтажному зданию с покатой крышей. Они демонстративно не смотрели друг на друга, отвернув физиономии в противоположные стороны.
        - Эй, Сэйторий! - через плечо спросила Мария. - А ты сам, случаем, не паладар замаскированный?
        - Нет, дэр лейтенант, - осторожно ответил Кирис. - Я обычный.
        - Обычный? - Мария резко затормозила, и Кирис вынужденно остановился, чтобы не врезаться в нее. - А чего тогда за тебя паладар просит? Только не ври. Не люблю ваших гадских тайн, каждый раз какая-нибудь пакость всплывает. Да ты в глаза смотри, взгляд не отводи!
        - А, грозная Мария Деллавита строит новобранца! - ехидно усмехнулся тоже затормозивший сержант. - Узнаю, как же. Эй, сестричка, он вообще-то вольнонаемный цивил, тебе не подчиняется. Сэйторий, не обращай на нее внимания. Язык у нее длинный и грозный, а в комнате до сих пор куклы разбросаны. До двадцати пяти дожила, а все как дите малое.
        Лейтенант не глядя выбросила кулак в его сторону. Сержант, видимо, ожидавший чего-то подобного, легко уклонился.
        - Ответа не слышу! - рявкнула лейтенант, сверля Кириса грозным взглядом, от которого по коже бежали крупные мурашки.
        - Ну, я в их тестировании высокий балл набрал, - неохотно ответил он, проклиная судьбу. Какого хрена его сюда притащили и одного бросили? Злой сержант, на голову долбанутая тетка-лейтенант - здесь вообще есть нормальные люди? - Меня в Университет пригласили.
        - Врешь! - отрезала лейтенант. - Или не врешь, но не в том дело. Что ты на базе забыл, вака? Зачем тебя сюда привезли? Почему паладар сказал, чтобы ты с базы ни ногой? А может, ты сам паладар замаскированный? Колись, живо!
        - Да не паладар я! - отчаянно сказал Кирис. - Что вы ко мне привязались?
        - А зачем тогда? - грубо спросил сержант. - Сестричка у меня та еще стерва, но сейчас права. Что ты здесь забыл, парень?
        - Да ничего я не забыл! Я эйла...
        Если бы он мог, он бы откусил и проглотил себе язык. Но было уже поздно. Наверное, точно так же чувствовала себя Фучи тогда, за школой, когда ее расколола Риса: ужас от случайной оговорки, паника, затравленные попытки понять, что с ним сейчас сделают и куда можно сбежать... Эйлахо. "Я эйлахо" - такого он еще не произносил даже в мыслях. А вот теперь ляпнул вслух, да еще и совершенно незнакомым людям.
        - Ого... - тихо сказала Мария внезапно спокойным тоном, переглянувшись с братом. - Эйлахо, значит? Малыш, малыш, как же ты попал в такую историю? Так, ну-ка расслабься! - приказала он. - Не сожрем мы тебя заживо. Значит, тебя на базу засунули для надежности? От кого прячешься? От кого-то конкретного?
        Кирис помотал головой.
        - Значит, на всякий случай, - констатировал сержант. - Хотя я генерала Саматту успел узнать немного, на перестраховщика он не похож. Ты как вообще с паладарами связался, вака? Почему они тебя опекают?
        - Ну, Риса... в смысле, Карина Мураций в нашей школе две декады провела под видом девчонки, - неохотно пояснил Кирис. - Тестированием занималась. Там и познакомились.
        - Ух! - у лейтенанта вспыхнули глаза. - Значит, именно про вашу школу на конференции упоминали?.. Нет, не сейчас. Расскажешь потом, история наверняка не на две минуты. Общий смысл ясен, нужно понять, что делать дальше. А, братец?
        - Ты у нас в семье самая умная, - ядовито откликнулся сержант. - Я-то даже до офицерских лычек не дослужился в отличие от тебя. Вот ты и думай, сестрица.
        - Ты, братец, в любой момент можешь заявление в академию подать, и тебе его сразу подпишут, - парировала Мария. - Я сама разговоры слышала. Только тебе лень башкой работать, ты у нас настоящего мужика изображать любишь: сильного и тупого. Кончай прибедняться.
        - Не трещи, думать мешаешь, - поморщился сержант. - Слушай, вака, у тебя способности как проявляются внешне?
        - Никак, - обреченно ответил Кирис. -Только внутри такая же штука сидит, как у...
        Ххаш, опять чуть не проговорился! Да что с ним сегодня такое?
        - ...как у одной моей знакомой. Карина Мураций ее обнаружила.
        Брат с сестрой опять переглянулись.
        - Заба-авно... - протянула Мария.
        - Еще как! - согласился Джорджио. - Значит так, Сэйторий. Во-первых, постарайся держать язык за зубами. Твои слова дальше нас не пойдут, не напрягайся, но не все такие сдержанные. Если кто начнет тебя ломать, как мы только что, просто затыкайся в тряпочку. В крайнем случае отсылай ко мне или к Марии, мы им мозги вправим. А я знаю надежных ребят в ангарах, которые и лишних вопросов задавать не станут, и за тобой приглядят.
        - Я тоже кое-кого знаю, - согласилась лейтенант. - Слышь, братец, а ты, значит, с паладарами знакомство водишь, а мне ничего не сказал? А не наглость ли?
        - Нет, - коротко ответил тот. - Тайна. Без дураков.
        Кирис невольно съежился, ожидая очередного взрыва тетки, но та лишь хмыкнула.
        - Ну, как скажешь. Все, недосуг мне с вами нянькаться, пошла я. Вака, если что нужно, спросишь, где казармы первой роты, тебе покажут. Я там почти безвылазно. Пока. И имей в виду, братец, я тебе броневик еще припомню.
        Она махнула рукой и стремительно зашагала через плац совсем не в ту сторону, что до того.
        - Идем, парень, - поторопил сержант, направляясь к канцелярии. - У меня времени тоже не слишком много. Сдам я тебя с бумагами разбираться и тоже своими делами займусь. Ох уж мне эти паладары! Только время на них тратишь.
        - А она рапорт на вас подавать не станет? - осторожно поинтересовался Кирис, еле поспевая за размашистым шагом спутника.
        - Да она с самого начала не намеревалась. Просто любопытная как кошка, вот и нашла предлог увязаться. Не обращай внимания, мы с ней всегда ругаемся, с самого детства за игрушки дрались. Так-то она классная девчонка, пусть и шебутная. Ей три четверти мозгов в нашей семье досталась, и пользоваться ими она умеет. Глядишь, и до генерала дослужится в отличие от меня.
        Прозвучавшая в голосе Джорджио Каллавиро гордость заставила Кириса еще раз глянуть в сторону удаляющейся фигурки с каштановыми волосами. И почему-то на ее месте представилась ему совсем другая девушка: высокая, черноволосая, гибкая, со сверкающими черными глазищами.
        А ведь Мария с Фуоко наверняка поладили бы при встрече.
        Примерно то же время. Ставрия, Эйград
        - Простите, а Каварову где найти можно?
        При звуках знакомого голоса Таня обернулась. Пашка стоял у входа в учительскую и неуверенно озирался по сторонам. Вот те новость!
        - Вон она, - не глядя мотнула головой Таэра Степановна, проверяющая контрольные за своим столом у входа. Ее красный карандаш порхал по двойным листочкам в линейку, безжалостно подчеркивая и обводя ошибки в диктанте. - Только тише, умоляю вас, сударь.
        - А, простите! - шепотом извинился Пашка и подошел к удивленно глядящей Тане. - Ты еще домой не свалила?
        - Касуми, ты откуда здесь? - таким же шепотом спросила Таня. - Здесь же школа!
        - Сам знаю, что не цирк, - отмахнулся тот, наклоняясь к ее уху и подозрительно озираясь на остальных учителей. - Где он? - осведомился он наконец страшным шепотом.
        - Кто?
        - Тот дядька, который у вас...
        Пашка замолчал и снова принялся озираться по сторонам так усердно, что зацепил Таню по лицу волосами, собранными в конский хвост на затылке. Она сердито отмахнулась.
        - Пойдем, выйдем! - Пашка наконец-то сделал какие-то выводы и потянул ее за рукав. - Давай же!
        Таня бросила полный сожаления взгляд на стопку контрольных и нехотя поднялась. Что на него нашло, блин? Как он вообще ее нашел? А, да. Она же рассказывала на ролевках, где работает. Нехотя поднявшись, она вышла за Пашкой в пустой по вечернему времени коридор.
        - Где он? - страшным шепотом осведомился тот, отойдя от учительской на надлежащее, по его мнению, расстояние.
        - Кто? - удивилась Таня.
        - Последнюю ролевку помнишь? Куда ты еще дачия и того белобрысого притащила? Ты по секрету рассказывала, что у вас в школе иностранец работает, тесты проводит.
        - Дратаев, что ли? В смысле, Вакай Каморасий?
        - Ну да, точно. Где он?
        - Не знаю, - Таня пожала плечами. - Я его сегодня, кажется, даже не видела. Или видела? А, точно не видела. А зачем он тебе?
        Касуми снова оглянулся.
        - До тебя что, не дошло? - прошептал он. - Кто он такой?
        - Блин, ты затрахал! - рассердилась Таня. - Нормально говорить можешь? Кто он такой?
        Касуми вскинул руки к потолку.
        - Во имя всего Пантеона Миндаллы! - патетически провозгласил он. - Лучница, ты сдурела? У тебя мозги где?
        - По шее хочешь? - окончательно озлилась Таня. - Я тебя сколько раз просила Лучницей только на ролевках звать? Совсем крыша поехала, блин! Или говори нормально, или у меня еще два десятка контрольных не проверено. Ну?
        - Зануда ты и дура, - опечалился Пашка, но все-таки перешел на нормальный тон, хоть и вполголоса. - Пресс-конференцию паладаров слушала? Внимательно?
        - Ну и?
        - Балда. Они там говорили, что проводили калибровочное тестирование, или как его там, в двух городах: в кайтарской Барне и?..
        - И у нас в Эйграде. Слушай, ты можешь без загадок говорить?
        Касуми тяжело вздохнул.
        - Ты точно перезанималась. Объясняю на пальцах: паладары тайно проводили тестирование в Эйграде. В твоей школе тайно, под местным именем, работает иностранец, проводящий непонятное тестирование. Вывод?
        Сердце Тани екнуло.
        - Ты хочешь сказать, что Дратаев - паладар? - невольно она тоже перешла на шепот. - Да ну, фигня на палочке.
        - Почему?
        - Ну, он ведь... он совершенно нормальный дядька... вежливый... говорит по-человечески...
        - Они все по-человечески говорят, и куда лучше многих человеков, мне известных. Ты же слышала, как Камилл на камиссе изъяснялся. Никакого акцента! Короче, где твой Драчин, или как его?
        - Дратаев. Сергей Мираевич, между прочим. Прояви уважение, если он и в самом деле паладар.
        - Да ладно, ладно! Где он?
        - Да откуда я знаю! Говорю же - не появлялся сегодня, его уроки другим передали. Тетки ругались в голос, что в три-восемь занятия вести приходится.
        - Жаль... - опечалился Пашка. - Хотя и так понятно, что ловить нечего. Все, свалил он к себе в Хёнкон или еще куда. Слушай, если он все-таки появится, скажи, что мне с ним позарез поговорить нужно - насчет университета ихнего есть классная мысль. Как со мной связаться, знаешь.
        - Сейчас, наверное, с ними полмира поговорить хочет, - Таня покровительственно усмехнулась. - И у всех идеи гениальные. Я бы на его месте тоже свалила, пока на кусочки не разорвали. Забудь, Пашка. Не судьба.
        - Ну, спящий в гору не залезет.
        - А любопытной кошке на хвост наступают. Ладно, топай отсюда.
        - Ага. Пока...
        С лестницы послышались шаги, и на лестничной площадке появились двое: директор и - Таня даже не поверила глазам - тот самый белобрысый парень, Палек, Лика.
        - ...в общем, я распишусь за него, чтобы у вас все сходилось, образец подписи у меня есть, - быстро говорил Палек. - Расчет оформите, как вам удобно, деньги не нужны, а в ведомости пусть кто-нибудь за него черкнет. Он очень извиняется, что так внезапно исчез, но его физия слишком засвечена в разных местах, к лицедейству он не приучен, как сам бухтит, а вам лишние скандалы... А, Танечка, привет! Касуми, а ты как здесь?
        Он приветственно помахал рукой.
        - Привет, Лика! - помахала в ответ Таня, чувствуя, что краснеет. Тогда, на ролевке, вечером, она явно дала ему понять, что не против. Но он как-то так деликатно ее отшил, что она даже почти не обиделась. Интересно, она ему совсем не нравится? Или просто жену обманывать не хочет? Он что-то упоминал о совсем не таких отношениях, как в Ставрии...
        Он внезапной догадки она задохнулась. Если Сергей Мираевич - паладар, то кто же тогда его друг-иностранец? Неужели...
        - Привет, Лика, - махнул ему Пашка. - Ты еще в свой Кайтар не уе...
        Он осекся и медленно повернул голову к Тане. В его глазах горела та же самая невероятная догадка.
        - Не-а, не уе, - Палек остановился перед ними. - Последний день здесь, хвосты подбиваю. А что у вас рожицы такие странные, фиолетовые в зеленую крапинку? Играли, кто дольше дыхание задержит? Чур, я на новенького!
        Таня машинально схватилась за щеки. Директор недовольно посмотрел на нее.
        - Каварова, что с вами? - нервно спросил он. - Вам плохо?
        - Ой, Ваген Эйлович... - прошептала Таня, не отрывая взгляда от Палека, а ладоней - от щек. - Лика... Палек... ты ведь па... па...
        - Так, эта парочка тоже просекла, - Палек как ни в чем не бывало пожал плечами. - Господин Ойский, у вас тут аптечка какая-нибудь имеется? Вроде бы на людей местной модификации хорошо пары серной кислоты действуют. Или я с чем-то путаю? А, нет, нашатырный спирт! Есть в наличии? Эй, ребята! А может, вас водичкой полить, чтобы из шока вывести? Туалет рядом, могу сбегать. Ну паладар я, паладар, как и Вакай, только по голове не бейте, она у меня нежная.
        Директор тихо застонал. Касуми, наоборот, тихо засвистел от восхищения.
        - Ну ты даешь, деятель! - восторженно заявил он. - А я-то думал...
        - Может, не стоит обсуждать такие темы в коридоре? - прервал его директор, опасливо поглядывая на учительскую.
        - А там враги затаились? - живо заинтересовался Палек. - Ну-ка, ну-ка...
        Он неслышно скользнул к двери учительской, осторожно заглянул внутрь одним глазом, затем отошел.
        - Не-а, одни тетки, старые и страшные, - разочарованно сказал он. - Одна у вас здесь звездочка - Танечка. Так бы и украл ее у вас для всяких отвратительных сексуальных экспериментов! Чужим ведь положено молодых красивых девушек воровать, верно? В любой газете так написано.
        Он приобнял Таню за талию и еле заметно подмигнул. Та почувствовала, что на сей раз щеки запылали просто пожаром. Ну что за нахал!
        - Так, ладно, - уже совсем другим, деловым тоном сказал паладар, снимая руку. - Ребята, вы извините, но обе тушки, мою и Вакая, эвакуируют из Эйграда, причем уже сегодня. Не наши, точнее, наших кукол, но не суть. Главное, что они нужны в других местах. И сверх того еще неотложное дело есть. Так что у меня времени в обрез, нужно заканчивать с делами и бежать. Тусовка тогда классная вышла, может, и повторим при случае.
        - Эй, погоди! - спохватился Пашка. - Лика, у меня тоже дело есть! Насчет университета вашего!
        - Да? Давай, только быстро.
        - Ну, быстро как-то не очень... - Пашка замялся.
        - М-м-м... Тогда так: меня внизу, в школьном дворе, машина ждет. Спускайся, по дороге обговорим. А я пока тут дела закончу, мне несколько минут надо. Ваген Эйлович, нам куда?
        - Вон туда, - с безнадежными нотками в голосе указал директор. - Идемте, господин Палек. А с вами, Таня, мы еще поговорим. Попозже. И не вздумайте никому рассказывать про... Дратаева. Ясно?
        И он в сопровождении белобрысого Палека пошел к своему кабинету. Его плечи тоскливо опустились, словно под непомерной тяжестью. Да уж, наверное, достанется ему, если правда насчет паладара на свет вылезет. Некоторые мамаши такой ор устроят, словно инопланетяне их детей заживо сожрали.
        - Ну все, Таня, я побежал. Пока!
        Касуми намылился слинять, но Таня успела поймать его за шиворот.
        - Пашка! - зловеще сказала она. - Колись, что у тебя за идеи такие?
        - Да отцепись ты! - отмахнулся тот. - Ничего особенного...
        - Да? Я, между прочим, с паладаром первая познакомилась. И я их на ту ролевку притащила. Я первооткрыватель, мне даже по закону четверть клада полагается. Не скажешь - навсегда обижусь, а паладары тебя погонят в шею с твоими идейками. Так что?
        - Ну, я хотел к ним в университет попроситься. Воспитателем, - Пашка потупил взор. - Научной работой я никогда не занимался, но ведь там же школоту набирают на двухгодичные курсы. Должен же за ними кто-то приглядывать в интернате? А я еще в институте вожатым в лагере три года работал.
        - Пашка, а я?
        - А что ты?
        - Я тоже хочу!
        - Ты и еще полмира. Слушай, Лучница, не обижайся. У меня и навыки вожатого есть, и фехтовать я умею, так что могу секцию вести, и плаваю как рыба, могу на пляже спасателем работать. А ты что?
        - А я... - Таня закусила губу
        Действительно, а кто она такая? Молодая училка в заштатной провинциальной школе, вчерашняя студентка, никогда не блиставшая особыми педагогическими талантами. Научными - тем более: выше четверки ни по одному предмету в жизни не зарабатывала ни в школе, ни в педе. А с паладарами наверняка захотят сотрудничать лучшие ученые и педагоги мира.
        - Просто я тоже хочу в Хёнкон! - твердо сказала она. - Пусть я не гений, но должен же кто-то горшки выносить и сопливые носы вытирать? Гениям не по чину, а я не гордая. А ну стой здесь!
        Словно в омут, она нырнула в учительскую, протиснулась между столами, запинаясь о чужие стулья под неодобрительные косые взгляды через плечо, сунула контрольные в сумку (опять дома до полуночи носом над ними клевать или завтра выходной тратить), схватила курточку и выскочила наружу, даже не попрощавшись с коллегами. Касуми дожидался в коридоре, и только указательный палец, нервно постукивающий по бицепсу, выдавал его нетерпение.
        - Но имей в виду, - предупредил он, - я тебя выгораживать не намерен. Сама убеждай, что подходишь.
        Мягко хлопнула дверь директорского кабинета, и вышедший оттуда Палек остановился рядом.
        - Так что там насчет идей? - осведомился он. - Идем вниз, что ли? И рассказывайте на ходу, ага?
        И он зашагал к лестнице.
        - В общем, я вот что подумал, - быстро заговорил Пашка, бросаясь за ним. - Школьников в интернате без присмотра оставлять нельзя. Учителей мало, воспитатели нужны, которые станут приглядывать за детьми в свободное время...
        - Так, понял, - перебил Палек. - И вы двое предлагаете себя в воспитатели? Ребята, я очень извиняюсь, но я ничем поспособствовать не могу, не моя тема. Я здесь вообще гость, из любопытства заглядываю в перерывах между делами на... дома. Закончу консультировать по строительным вопросам в Хёнконе - вообще свалю. К Университету я касательства не имею. Сейчас просто идите за мной и молчите, я переговорю с Карой. За ней все оргвопросы.
        Он дробно затопотал вниз по лестнице, перешагивая своими длинными ногами через ступеньки. Таня и Пашка с трудом поспевали за ним.
        "Карина, контакт. Палек в канале. Кара, отвлекись на секунду от своих жутко важных дел. Можешь?"
        "Карина в канале. Могу. Я пока что отбилась от всех встреч и разговоров и пытаюсь собрать мысли в кучку. Хм?"
        "Ставрия. Вакай. Школа. Девица-учительница и ее друг. Классные ребята, судя по одной тусовке, где я с ними поучаствовал, на вид года по двадцать два - двадцать три, но больше ничего о них не знаю. Граничные условия понятны?"
        "Примерно. Чего хотят?"
        "Утверждают, что детишкам-школьникам помимо учителей нужны воспитатели. У вас что-то такое предусмотрено?"
        "Да. Внеклассные наставники или кураторы, пока не решили, как назвать. Предполагалось набирать в Кайтаре, Ставрии, Ценгане и Кайнане. Считаешь, твои знакомые подходят?"
        "Ни малейшего представления не имею, что именно требуется от ваших кураторов. Спроси Вакая, он с девчонкой лучше знаком, чем я. Насчет парня вообще никаких идей. Ты же знаешь, из меня педагог примерно такой же, как из тебя монашка Единого. Яна и та все время грозится меня из Академии-Си пинками выгнать, чтобы ее воспитанникам дурного примера не подавал".
        "Хм. Можно, конечно, вежливо извиниться и сказать, что процедура набора еще не утверждена, но... Говоришь, классные ребята?"
        "Если бы моя кукла умело достоверно имитировать секс, девчонку я бы обязательно в постель затащил. Хорошо Майе, с женским телом куда легче. А так... Э-э, я имею в виду, что я с кем попало не трахаюсь, так что об общем впечатлении можешь судить сама".
        "Я знаю. Таким образом, они произвели на тебя хорошее впечатление, еще не зная, кто ты такой на самом деле. С учетом того, что ты из детского возраста так и не вышел, есть шанс, что и с молодежью они управятся не хуже. Давай так - я краем уха слышала, что вы хотели с Суоко встретиться?"
        "Ага. Они с Камиллом решил, что демонстративная встреча на публике сыграет на руку и ей, и нам. Покажет кому следует и наш пиетет к ней, и ее поддержку нашим действиям, а заодно оправдает наши поиски в Эйграде. Как раз сейчас меня должны отвезти к ней в какой-то жутко пафосный ресторан. Туда только по большому блату можно попасть, а блат в местном культурном контексте означает..."
        "Я в курсе, спасибо. Суоко уже читала нам лекции о особенностях ставрийского менталитета. Тебе не сложно взять твоих ребят на встречу? Я попрошу Суоко, чтобы она на них посмотрела. С учетом ее восьмисот с лишним субъективных лет возраста в людях она разбирается куда лучше меня".
        "Во-первых, они не мои, а общественные. Во-вторых, мне все равно, я там только для мебели. Договорились, возьму. Даже если откажем, хотя бы накормим как следует, а то они какие-то тощие оба".
        "Спасибо, Лика. Проинформируй меня о результатах".
        "Запись сброшу, а дальше сама разбирайся, что тебе интересно. Отбой".
        "Конец связи".
        - Так, - в районе первого этажа прорезался Палек. - В общих чертах вашу участь обговорили.
        - Уже? - недоверчиво переспросил Пашка. - За двадцать секунд?
        - За двадцать три. Мы умеем очень быстро общаться, если нужно. В общем, едем. На вас посмотрит одна страшная, но мудрая старуха. Не паладар, местная. Как она скажет, так и решим.
        - Страшная старуха? - Таня невольно поежилась.
        - Угу. Толстая, морщинистая, на костылях, с большими зубами и вот такенной бородавкой на носу. Поскольку она ведьма и людей насквозь видит, притворяться даже не пытайтесь - разозлится и слопает живьем. Между прочим, еще не поздно перепугаться до смерти и мирно пойти домой пить чай, сожалея о несбывшихся надеждах.
        - Ведьм не существует. Да и не успели бы паладары с ними познакомиться, - ухмыльнулся Пашка. - Я еду.
        - И я тоже! - Таня гордо вздернула нос, пытаясь спрятать невольную дрожь голоса. Разумеется, ведьм не бывает, но наверняка в той тетке что-то нехорошее есть. Кто она такая?
        - Ну, смотрите. Если что, она вас слопает, не меня.
        Палек легким движением руки распахнул тяжелую входную дверь, тугую пружину которой обычно приходилось преодолевать весом всего тела, и вышел на крыльцо. Таня выскочила за ним - и ошеломленно замерла.
        То, что вечно закрытые ворота школьного двора открыли, чтобы пропустить к крыльцу машину, еще ладно. Но что автомобиль оказался большим лимузином старомодного фасона, с мигалкой на крыше, да еще и сопровождаемым двумя парами милиционеров-мотоциклистов в перчатках с длинными белыми крагами, стало сильным потрясением. "Викторию-112" она раньше наблюдала только по телевизору, еще до Удара, да еще однажды видела, как в ней везли наместника Народного Председателя. В ее представлении тяжелый неповоротливый лимузин прочно ассоциировался с высокой властью - как минимум старшими чиновниками областной канцелярии. Чтобы такой оказался возле их школы, да еще и с эскортом?
        - Фигасе... - пробормотал вышедший за ней Пашка.
        - Вы едете или нет? - нетерпеливо переспросил Палек. - Алё, молодежь, либо забирайтесь, либо я поехал. Челюсти с пола потом подберете, по ходу движения.
        Опомнившись, Таня забралась в лимузин и устроилась на небольшом диване, которых в задней части салона стояло два, вдоль движения, лицом друг к другу. Касуми несмело присел рядом, а Палек - на противоположном сиденье. Сразу же, как захлопнулась дверь, снаружи по зданию и асфальту заметались огни мигалок, и машина мягко тронула с места. Вырулив со двора и пробравшись по узким раздолбанным дорогам между домами, кортеж выбрался на улицу Прескина и, ускоряясь, покатил по ней, разгоняя редкие по вечернему времени автомобили повизгиванием сирен. С такой скоростью Таня по городу еще не ездила. В последний раз в автомобиле она вообще ездила до Удара. Поскольку Палек скрестил руки на груди и принялся клевать носом, явно не проявляя желания разговаривать, она приклеилась к окну и принялась наблюдать, как мимо проносятся городские улицы: такие знакомые, с одной стороны, и такие непривычные из окна машины.
        Впрочем, долго наблюдать не пришлось. "Виктория" вывернула на проспект Гленина, промчалась по нему из конца в конец за каких-то пять минут, полностью игнорируя светофоры, вывернула на Площадь народовластия, где соперничали друг с другом огни башен резиденции наместника и областной канцелярии, и свернула на неприметную Белореченскую улицу. И тут у Тани опять отпала челюсть, когда она поняла, КУДА их привезли.
        Палек первым выскочил наружу и остановился, разглядывая неприметный фасад "Традиции". На Белореченскую ресторан, стиснутый между двумя старыми конторскими зданиями, выглядывал только главным входом да несколькими окнами, его обрамляющими. Тусклая голубая неоновая вывеска почти терялась в ярком здесь свете уличных фонарей, унылое бетонное крыльцо на три ступеньки выглядело истертым и выщербленным, а массивные деревянные двери с узкими застекленными прорезями больше подошли бы какому-нибудь важному учреждению, заботящемуся о своей секретности. На то, что попасть в "Традицию" хотя бы раз для большинства горожан являлось предметом несбыточной мечты, указывала лишь небольшая группа молодежи, отиравшаяся рядом и с надеждой посматривавшей на вход. Ходили легенды, что иногда, когда какая-то компания отменяла визит, сюда просто пускали с улицы. На деле же Таня не знала никого, кому бы так повезло.
        - А мы точно по адресу приехали? - вслух осведомился Палек, с сомнением наклоняя голову. - Вывеска правильная, а все остальное странное какое-то. Слушайте, здесь точно ресторан, а не кинотеатр или еще что?
        - Вывеска правильная, - согласился Пашка, выбираясь из машины и потягиваясь. - И место тоже. Другого такого ресторана во всем городе нет. Простых смертных сюда только по знакомству пускают, просто так не пробиться. Внутри, говорят, шикарно. Давай, паладар, веди нас в сады наслаждений. Тань, рот закрой, муха залетит.
        - Добрый вечер, молодые люди.
        Таня обернулась. Мужчина средних лет в темном костюме, галстуке-бабочке и темных очках, странных по вечернему времени, казался смутно знакомым.
        - Привет-привет! - небрежно кивнул Палек. - Давно ждете?
        - Разумеется, нас предупреждают о вашем перемещении по городу, господин Палек, - в углу рта мужчины мелькнула улыбочка, - так что я подъехал всего две минуты назад. Вы разве не слушаете милицейскую волну?
        - Разумеется, слушаю, - Палек ехидно ухмыльнулся в ответ. - И не только милицейскую, а и вашу тоже. Ребята, познакомьтесь - Сергей Челубин, сотрудник Службы безопасности Ставрии, департамента контрразведки, если точнее. Официально мой типа гид. Генерала на меня почему-то пожалели даже первоклассника, приходится довольствоваться капитаном третьего класса.
        Капитан третьего класса СБС, почти генерал! Таня поежилась. О сбасах шепотом рассказывали всякое, но всегда сходились в одном: дел с ними лучше не иметь. Не успеешь оглянуться, как сядешь или сексотом станешь. Сама она с ними ни разу не сталкивалась, и желания, если честно, не испытывала никакого.
        - У генералов свои заботы, господин Палек, - снова вежливым тоном откликнулся Челубин. - Я вижу, вы не один, а в компании? С госпожой Каваровой мы уже встречались, а вот юноша в поле моего зрения пока что не попадал. Возможно, нас даже познакомят?
        Встречались? Точно! Тот вечер, когда она впервые познакомилась с Палеком - мужчины в спортивных костюмах, вмешавшиеся в конфликт с милиционерами. Этот дядька ее еще за руку хватал.
        - Имеется в виду, что либо я представлюсь сам, либо вы меня в разработку возьмете? - мрачно спросил Касуми. - А что, с паладарами разговаривать уже криминал? Родину продашь, инопланетным шпионом станешь? Как раз по вашей части получится?
        - Мне казалось, что я пока что не давал повода для враждебности, - капитан безразлично приподнял бровь. - Уверяю вас, молодой человек, сотрудники моего ранга не занимаются поиском шпионов на улицах Ставрии и разработкой рядовых граждан. Я просто пытался соблюсти политес. Впрочем, дело ваше. Господин Палек, я правильно понимаю, что ваши спутники пойдут с вами в ресторан?
        - Угу, - Палек проводил взглядом отъезжающий кортеж. - Кстати, можно попросить в следующий раз что-нибудь поскромнее? Мне как-то неуютно ездить по городу в катафалке с музыкой.
        - Я передам ваши пожелания протокольной службе.
        - Да уж пожалуйста. Кстати, вы с нами намереваетесь? Приношу нижайшие извинения, но разговор вообще-то предполагался конфиденциальным. По крайней мере, особа, с которой мы встречаемся, по телефону уверяла именно так.
        - О! - обаятельно улыбнулся Челубин. - В мои задачи входит присмотр за вами, но никак не шпионаж. Вы так подробно рассказывали мне о нашей шпионской технике, что и сами понимаете: прослушкой занимаются совсем другие люди и совсем иными методами. Я всего лишь пользуюсь служебным положением, чтобы оценить кухню лучшего, как меня уверяли, ресторана в Эйграде. И потом, пресытившиеся столичные снобы вроде меня находят извращенное удовольствие в том, чтобы снисходительно посмеяться над жалкими потугами провинциальных поваров и затейников.
        - Вы просто читаете мои мысли, господин капитан, - фыркнул Палек. - Скажите, вы случайно не эйлахо? Говорят, среди них попадаются телепаты.
        Что-то мелькнуло в глазах сбаса, но тут же пропало.
        - Слово "эйлахо", господин Палек, употребляется в Кайтаре. В Ставрии неофициально используется термин "чос" - аббревиатура от "человек с особыми способностями". Нет, я не чос и не телепат, зато страшно хочу есть, поскольку не обедал. Если мы закончили пикировку, возможно, все-таки пройдем внутрь?
        - Не возражаю.
        И Палек стремительно пошел к входу в ресторан. Кучкующаяся молодежь провожала его завистливыми взглядами. Таня, опасливо глянув на капитана, поспешила следом. Вот ведь блин! Следовало бы подумать сразу, что СБС не оставит паладаров без пристального внимания. Прошлая встреча могла бы и научить...
        - Кстати, господин Палек, - перед дверью капитан задержался и оглянулся, - можете передать господину Вакаю, что по его вопросу проводится служебная проверка. В отношении следователя, работавшего с гражданкой Тамарой Швейх, начато внутреннее расследование. На него, оказывается, уже и раньше поступали жалобы, так что если нарушения в работе с заявлениями подтвердятся, ему грозят заслуженные неприятности.
        - Спасибо, передам, - кивнул Палек. У Тани внутри екнуло. Значит, не зря тогда Дратаев выспрашивал ее. Возможно, гадов, изнасиловавших Тамарочку, еще найдут. Да уж, спасибо родной милиции - всего-то потребовалось, чтобы вмешались инопланетяне и СБС...
        В небольшой прихожей ресторана гостей встречал представительный швейцар в цветастом мундире с аксельбантами.
        - У вас заказан столик, молодые люди? - величественно осведомился он, преграждая дорогу и свысока оглядывая Палека, по своему обыкновению одетого в короткие шорты и легкую майку без рукавов.
        - Заказан, - коротко ответил вошедший последним капитан Челубин, и швейцар сразу же смешался и с поклоном отступил в сторону. То ли с первого взгляда распознал высокопоставленного сбаса по каким-то характерным чертам, то ли капитан вопреки своим словам явился сюда не в первый раз.
        Когда Таня с Пашкой сдали свои куртки и сумку в гардеробную, метрдотель, не менее представительный, чем швейцар, провел их с Палеком (капитан как-то незаметно растворился в тенях) через полупустой зал в дальний его конец, где на возвышении располагались несколько столиков. За тем, что располагался в центре, возле бьющего у стены небольшого фонтана, сидели трое: незнакомый мужчина, а также давешняя тетка из закрытого санатория и ее помощник, Юно Юнару. Обещанной злой бородавчатой бабки в окрестностях пока не наблюдалось, и Таня слегка расслабилась. Тетка, хотя и лечилась много лет в санатории от чего-то тяжелого и непонятного, тогда, на тусовке, выглядела веселой и оживленной и охотно общалась с молодежью, иногда даже поднимаясь из инвалидного кресла, чтобы показать, как правильно фехтовать. Да и Юно, хотя и сдержанный до мрачной нелюдимости, в конечном итоге оказался вполне свойским парнем и даже спел под гитару несколько песен на катару. Слова Таня не понимала, но голос у парня оказался хорошим, и с гитарой обращаться он умел.
        - Привет честной компании! - не утруждая себя дальнейшими экивоками, Палек сходу плюхнулся за стол и вытянул длинные ноги, скрестив руки за головой. - Как здоровье, госпожа Нихокара?
        - Спасибо, господин Палек, вашими молитвами, - вежливо улыбнулась Самира Павловна. - Лечение, порекомендованное вашей сестрой, оказалось просто выдающимся. Я уже восстановилась настолько, что могу ходить почти нормально. Я как раз рассказывала господину Камиллу, - она кивнула на незнакомого, - как много лет провела в кровати, и ни один врач ничего не мог сделать.
        - Ага, Кара - она такая. Чудо-доктор, и все такое, - Палек широко зевнул, даже не подумав прикрыть рот ладонью. - Камилл, а ты чего такой хмурый?
        - Лика, ты балбес, - любезным тоном откликнулся незнакомец. - Привел с собой гостей и оставил их стоять. Сам исправишься? Или меня вынудишь извиняться?
        - А? - Палек удивленно оглянулся на Таню и Касуми, неуверенно переминающихся с ноги на ногу. - Ребята, вы чего ждете? Отдельного приглашения? У нас вообще-то все просто: каждый садится там, где найдет место, и лопает, до чего дотянется, не считая соседей. Соседей лопать не надо, они жесткие, невкусные и иногда пригождаются для других целей. Стулья - вот они, меню на столе, платим за все мы из представительских фондов, так что садитесь, заказывайте и не стесняйтесь. Ау, Танечка! Садись, говорю! Или у вас принято даму силой усаживать?
        Таня несмело присела на краешек стула, зажав руки между коленей. Пашка опустился рядом, между ней и Юно.
        - Кажется, мы уже встречались? - спросила госпожа Нихокара, накалывая на вилку кусочек мяса и отправляя его в рот. - Тогда, в санатории "Барвинок"? Вы, сударыня, в спектакле изображали принцессу с двуручным мечом?
        - Принцессу-рыцаря, госпожа, - смущенно поправила Таня. - В ролевой игре.
        - Да-да, именно. А вы, молодой человек, главаря лесных разбойников?
        - Соответственно, Татьяна Каварова и?.. - незнакомец вопросительно посмотрел на Пашку.
        - Павел Штиль, - представился Пашка.
        - Касуми, - кивнул Юно. - Мы знакомы пару лет.
        - Я Камилл, - представился незнакомый, оглядывая Таню с Пашкой. - Паладар.
        Камилл? Тот самый, которому несколько сотен лет, а то и больше? Его взгляд Тане не понравился сразу: холодно-оценивающий, ледяной, словно у покупателя на базаре, выбирающего кусок мяса. Однако она успела заметить странно-знакомое пятно на лацкане его пиджака. Все верно: пиджак точно такой же, как и у Дратаева, и пятно сидит в том же самом месте. Она подалась вперед, чтобы лучше разглядеть.
        - Кукла позаимствована у Вакая, в смысле, у Сергея Мираевича Дратаева, - с легкой усмешкой проинформировал Камилл. - Поскольку к гардеробу он всегда относился равнодушно, приходится донашивать, что есть. Вы наблюдательны, госпожа Каварова. Кстати, Вакай просил передать вам привет, а заодно извиниться за внезапное исчезновение без прощания. Он чрезвычайно не любит популярность, так что не стал рисковать опознанием.
        - Ничего страшного, - пробормотала Таня.
        - Молодые люди, вы бы что-нибудь все-таки заказали, - госпожа Нихокара отпила из бокала. - А то мне даже как-то неудобно - паладарам пища не нужна, Юно изображает из себя бдительного телохранителя и ест разве что окружающих, да и то глазами, а вы стесняетесь.
        Она дотянулась до стопкой сложенных меню и протянула пару Тане с Пашкой. Таня приняла свое и начала скованно листать, запинаясь на абсолютно незнакомых названиях. Что такое "салат по-кайтарски с молодым сыром"? А "важоле с семечками кактуса"? А цены - ох, цены! Полтора бирса за порцию "супа черепахового с мисо"! До того весь ее опыт борьбы с общепитом ограничивался столовками, где комплексный обед из капустного супа, макарон, биточков и компота стоил не больше пятидесяти пеков. Ну и, разумеется, быстрорастворимой лапшой в картонных пакетах ценой в двадцать пеков. Она опозорится перед паладарами. Точно опозорится, провинциалка глупая и неотесанная!
        - Вот это! - она наугад ткнула пальцем в меню, ориентируясь на цену пониже, и стараясь не смотреть в лицо неизвестно откуда возникшему официанту, чтобы не увидеть там глумливую гримасу. - И чай, если есть.
        - Стоп! - Палек протянул руку и выхватил у нее меню. - Так дело не пойдет. Госпожа Нихокара, закажите-ка вы на свой вкус им обоим. Я бы и сам заказал, но в местной кухне вообще не разбираюсь. Касуми, отдай свою цидулю, я же по глазам вижу, что тебе понятно не больше, чем мне.
        Пашка насупился, но меню отдал. Госпожа Нихокара, задумчиво оглядев Таню, быстро продиктовала официанту какие-то загадочные слова, и тот ушел.
        - Молодые люди, честно говоря, я не совсем поняла, как разворачивался ваш спектакль, - госпожа Нихокара подперла подбородок руками. - Сценарий какой-то странный. Вы ведь слова на ходу придумывали, верно? И почему режиссер все время кубики бросал?
        Сидящий рядом с ней Юно открыл было рот, но женщина бросила на него быстрый взгляд, и тот осекся.
        - Ну, у нас не совсем спектакль, - неловко пояснил Пашка. - Мы ролевую игру проводили. Да, что-то там есть от спектакля, а еще это частично спортивные состязания. Суть в том, что есть начальный сценарий - скажем, как в тот раз, заговорщики убили короля, и принцесса крови должна помешать им захватить власть и сама стать новой королевой. Народ выбирает себе роли - принцессы, его вассалов, заговорщиков, нейтралов и так далее, а затем начинается игра...
        - А роль принцессы достается той, кто первой закричала "я хочу"?
        - Нет, конечно, так несправедливо, - ответила Таня. - Нас в секции исторического фехтования несколько девчонок, и мы жребием определяли, кто станет принцессой. Со всеми главными ролями так.
        - Понятно. А что там с кубиками?
        - Суть в том, что сценарий состоит из множества сцен, - продолжил Пашка. - Скажем, идет отряд по лесу и попадает в засаду грабителей. Тогда мастер игры бросает кубики против заданной сложности - ну, в смысле нужно набрать минимум сколько-то очков. Если удалось, отряд начинает бой в выгодной позиции, а если нет - в невыгодной, да еще и кто-то из партии может сразу оказаться убитым или раненым. Другой вариант - отряд оказывается перед ветхим мостом и должен решить: рискнуть переходить реку по нему или же искать брод. Если по мосту, то опять бросаются кубики против заданной сложности. Если удача, отряд благополучно перебирается, а если облом, то мост под партией рушится, и их выносит к тому же броду, который они нашли бы при поисках, но с потерями в партии. В любом случае на переход через брод тратится время, а за срок начисляются штрафные очки.
        - То есть вы, Таня, в конечном итоге могли бы вообще не добраться до финальной схватки? - госпожа Нихокара опять отпила из бокала.
        - Да, точно. Если бы кубики выпали неудачно - все единицы, так называемый "полный облом" - то меня могли бы "убить" до того, как я до врагов добралась с прокачанной партией. Тогда пошла бы альтернативная ветка сценария.
        - О! Ну, а соревнования как сюда вписываются? Вы ведь там всерьез фехтовали, я видела.
        - Так неинтересно, когда все удачей на кубиках определяется. Мы же не зря тренируемся. Ключевые поединки всегда настоящие, с тяжелым оружием и судьями. То есть мои вооружение и доспехи в финальной драке определялось набранными баллами, но поединок в конечном итоге все равно выходит полноценный. Можно в тяжелых доспехах пролететь, а можно голой победить... ну, фигурально выражаясь, голой.
        - А меня твой любимый папаша обвиняет, что я ненормальный, а то и полностью свихнувшийся, - задумчиво проговорил Камилл, непонятно смотря на Палека. - Как ни крутись, а от Игры все равно никуда не денешься. Видишь? Даже в таком примитивном обществе и то уже есть зачатки.
        - А я при чем? - удивился тот. - Это ваши с Дзи разборки, мне фиолетово. Сын за отца не отвечает, тем более приемный, вон хоть у С... госпожи Нихокары спроси. Она в данном вопросе большой специалист. И вообще мне ваши стариковские брюзжания насчет судеб мира не интересны, я человек легкомысленный и ветреный. Танечка, не обращай на него внимания, он старый зануда с комплексами. Только я тогда не понял - если вы всерьез махались, то у тебя все неправильно. Ты двуручником орудовала, как веслом. А он тяжелый, у него инерция, ты им ни в жисть по противнику не попадешь таким манером. Кто вам такой дурной сценарий придумал?
        - И ничего он не дурной! - возмутилась Таня. - У нас мастер очень опытный и знающий. Ты сам ничего не понимаешь...
        Она прикусила язык, вспомнив, кто перед ней. А вдруг да понимает, только прикидывается?
        - В общем, и меч не тяжелый, и техника срисована из старинной книжки. Называется "Трактат о владении долгим оружием". Суть в том, что двуручником можно работать еще и на манер короткого копья, перехватывая одной рукой за клинок...
        Каким-то образом Таня с Касуми увлеклись так, что в конечном итоге напрочь забыли, с кем разговаривают. Дурацкие замечания Палека, редкие и ехидные - Юно, недоуменные вопросы госпожи Нихокары и странные комментарии Камилла создали непринужденную атмосферу, больше походящую на сборище их клуба, чем на официальный ужин в самом пафосном ресторане города. Еду Таня глотала, почти не чувствуя вкуса. В чувство привела их только внезапно грянувшая со сцены музыка: певица, одетая в одни блестки, томным, но бледным и фальшивым голосом завела песню об истории своей несчастной любви. Таких эстрадных "артистов" Таня на дух не переносила и невольно поморщилась.
        - Времени вообще-то уже почти десять, - госпожа Нихокара посмотрела на маленькие изящные часики, вмонтированные в серебряный перстень. - Боюсь, мне пора оставить вас и возвращаться в санаторий. Врач меня и так изругает за нарушение режима. Юно, подгони машину, будь так добр.
        - Да, Нихокара-атара, - Юно кивнул, поднялся и ушел быстрой сосредоточенной походкой.
        - Завтра ведь синкот, выходной, - Палек сладко потянулся и бросил в рот кусок мяса из нарезки на большом блюде. - Врач и не узнает. Ох, никак не могу привыкнуть к вашему выходному в середине недели... тьфу, декады. Кто такую дурную систему придумал?
        - Я, мой милый Лика, - очаровательно улыбнулась госпожа Нихокара, поднимаясь. - Шучу. Но все вполне разумно. Разбиение декады на две коротких части позволяет снимать напряжение от работы.
        - А кроме того, ты забыла заметить, - хмыкнул Камилл, - если бы все три дня свели в один большой выходной, в Ставрии точно все работяги бы спились. Или как минимум септот с унотом бы прихватывали. И тогда вместо трех нерабочих дней из десяти вышло бы пять.
        - Остроумно, - холодно ответила госпожа Нихокара. - Я потрясена глубиной наблюдения. Господин Камилл, господин Палек, я с интересом пообщалась с настоящими паладарами. Надеюсь, знакомство окажется обоюдно полезным. Госпожа Каварова, господин Штиль, спасибо за познавательную лекцию. Я вполне довольна. До свидания.
        И она удалилась вслед за Юно, покачивая бедрами, туго обтянутым длинным синим платьем.
        - Ну, вероятно, и нам пора, - Камилл поправил пиджак. - Лика?
        - Ага, наверное. Все политесы соблюдены, можно валить.
        - Эй! - вскинулась Таня. - А старуха?
        - А? - удивился Палек. - Какая старуха?
        - Ну ты же сам говорил - с бородавкой. Она на нас посмотрит, и...
        - Знаете, Таня, вы больше его слушайте, - сухо рассмеялся Камилл. - Он и сам никогда не знает, что в следующую секунду сболтнет. Речь шла, насколько я понимаю, о госпоже Нихокаре.
        - Но ведь она ничего не сказала!
        - Как не сказала? - удивился Палек. - По-моему, вполне внятно сказала, что довольна.
        - То есть... нас проверяли? - голос Пашки задрожал, то ли он возмущения, то ли от облегчения. - Я думал, вопросы задавать станут...
        - А мы и задавали, - Палек пожал плечами. - Я не рассказывал?.. Ну да, конечно, не рассказывал. Когда я в университете сдавал сопромат на первом курсе, устный экзамен, настолько переволновался, что двух слов связать не мог, не то что схему начертить. В конечном итоге получил тридцатку из ста, у нас стобалльная система, и ушел домой в слезах и соплях, размышляя, как бы утопиться половчее. А ведь я предмет знал лучше всех на курсе! С тех пор жутко ненавижу формальные экзамены. Ребята, у нас задача стояла проверить, как вы объясняете. Оказалось, что более-менее умеете.
        - Мы прошли? - Пашка стиснул вилку так, что у него побелели костяшки. - нас возьмут?
        - Вы внесены в список кандидатов, - пояснил Камилл. - Пока что вы в нем первые. Считаем, что получаете бонус за сообразительность. Нам еще предстоит обсудить с правительством Ставрии всю процедуру, и со студентами, и с учителями-воспитателями, так что об окончательном результате вас уведомят попозже.
        Таня почувствовала немыслимое облегчение. Неужели у нее появляется реальный шанс прикоснуться... нет, она уже прикоснулась, стать частью чего-то необычного?
        - Однако, молодые люди, - взгляд Камилла снова стал ледяным, - хочу сразу вас предупредить, что жизнь медом не намазана. Если вы попадете в Университет в любом качестве, там придется вкалывать. Не ждите никакой инопланетно-космической романтики: у нас просто международное образовательное учреждение. И на вашем месте я бы пока не стал хвастаться перед товарищами: все еще сто раз может измениться.
        - Кстати, - добавил Палек, - воспитателям придется разговаривать на минимум трех языках: родном, одном из иностранных языков Паллы и эсперанто, который станет официальным в университете "Дайгака". Если помимо эсперанто изучите два иностранных, лучше катару и кваре, выйдет совсем замечательно. Эсперанто вас научат на курсах в Хёнконе, язык простой, а вот иностранный начинайте подтягивать до бегло-разговорного уровня прямо сейчас. На финальном собеседовании вам устроят экзамен, и если не сдадите, отправитесь по домам.
        Таня переглянулась с Пашкой.
        - Разумеется, - хором сказали они.
        - И еще одно, молодые люди, - Камилл наклонился вперед. - Насколько я успел изучить вашу страну, перед отправкой в Хёнкон вас наверняка постарается завербовать СБС, военная разведка, а то и обе службы сразу. Не вздумайте мучиться моральными переживаниями и соглашайтесь сразу. В Хёнконе вы не узнаете ничего сверх и без того открытой информации. Попросите вы потом у нас помощи в составлении докладов или решите кропать их сами, ваше дело. Ясно?
        Сердце Тани снова упало. СБС? Ну, ясно. Недаром же к паладарам приставлен целый капитан третьего класса, и наверняка не он один. Впрочем, если паладарам все равно...
        - Ну, а на тот случай, если мы больше не увидимся, - усмехнулся Палек, - я вас нарисую.
        - Великий художник в своем репертуаре! - поморщился Камилл, но белобрысый мальчишка не обратил на него никакого внимания. Откуда-то в его руке вдруг возник карандаш. Он ухватил один из листов с перечислением сортов вина, стоящих на столе в зажиме, и принялся быстро черкать по белой обратной стороне.
        Таня завороженно смотрела, как из мешанины вроде бы беспорядочных штрихов вдруг начинают проявляться две человеческие фигурки: схематичные, с непропорционально большими головами. Женская с лицом Тани красовалась в длинном, до земли, платье, изорванном, однако, в разных местах (в прорехах неприлично виднелась бедра и одна грудь с соском). На плече она небрежно держала двуручный волнистый меч, больше ее раза в два, а на физиономии держалось выражение победного превосходства. Мужская фигурка оказалась одета в старомодный перепачканный камзол и штаны в обтяжку, конский хвост с затылка ниспадал почти до земли, а тонкий, немыслимо длинный клинок рапиры уходил куда-то за границу листа.
        - Держите, - закончив, Палек толкнул листик по столу к Тане. - Один не двоих, так что не подеритесь. Можете вертикально разрезать, чтобы каждому свое. Ну все, счастливо.
        - Всего хорошего, - сухо кивнул Камилл, поднимаясь. - Кстати, на вашем месте я бы постарался съесть как можно больше из оставшегося на столе. Все равно нам в счет поставят, так что лучше, чтобы не впустую.
        И паладары удалились, быстро шагая между столиков.
        Таня смотрела им вслед, пока они не вышли из ресторана в сопровождении неизвестно откуда появившегося капитана СБС (он что, телепортироваться умеет? ну точно чос замаскированный!) Потом снова перевела взгляд на рисунок и, спохватившись, быстро прикрыла неприличную женскую фигурку ладонью.
        - И нечего на меня пялиться! - сердито сказала она Пашке.
        - Я и не пялюсь, Лучница, - рассеянно ответил он. - Расслабься. Ну и что думаешь насчет паладаров?
        - А что думать? - Таня пожала плечами. - Лика... ну, то есть Палек - с ним все понятно. Не знаю, сколько ему лет на самом деле, но он классный.
        Она оторвала ладонь и еще раз посмотрела на рисунок. Девица, пусть и неприличная, ей нравилась. Ох, только на самом деле ей никогда так выглядеть не удастся.
        - А Камилл?
        - Мурашки по коже, - призналась Таня. - Не знаю, почему. Вроде бы вежливый дядька, корректный, но взгляд у него, словно догола раздевает... Нет, не так. Не догола, как некоторые умеют, а... до костей, что ли. До кишок и селезенки.
        - Да уж, - Касуми покивал. - И на пресс-конференции он высказывался соответствующе. Такого в ролевке хорошо на роль главного злодея назначать, очень убедительно сыграет. Как думаешь, а та тетка, госпожа Нихокара, она кто? Паладары с ней уже второй раз встречаются.
        - Не знаю. Наверное, кто-то важная. Ох...
        Таня оглядела стол, заставленный почти нетронутыми блюдами.
        - Завтра я страшно пожалею, что обожралась, - решительно заявила она. - Опять придется неделю на диете сидеть. Но если не обожрусь, никогда себе не прощу. Мы, наверное, больше никогда в жизни сюда не попадем.
        - Наверное, - согласился Пашка. Он взял с блюда с рыбной нарезкой ломтик семги и сунул его в рот. - Ну, давай навернем как следует, чтобы и в самом деле не пропало.
        - Ага, - согласилась Таня, следуя его примеру и смакуя незнакомо-пряный вкус рыбного мяса. Паладары или нет, но одно она знает точно: позволить пропасть пище - непростительный грех. А грешить она сегодня вечером не намерена.
        "Карина, контакт. Суоко в канале".
        "Карина в канале. Да, Суоко?"
        "Я посмотрела на молодежь, которую притащил Палек. Назвать их выдающимися педагогами язык не поворачивается, но в качестве полевых надзирателей для старшеклассников вполне годятся. Молодые, энергичные и горящие энтузиазмом. Можешь брать".
        "Спасибо, поняла".
        "На самом деле, даже не "можешь", а "нужно". Когда вы объявите в Ставрии о наборе персонала для Университета, начнутся такие интриги, что в финальный список кандидаты смогут попасть только по большому блату. Совсем неадекватных вы отсеете, но оставшиеся вряд ли окажутся лучше этих двоих. Скорее, хуже".
        "А ты разве не сможешь... оптимизировать процесс?"
        "Я не волшебница. Мои возможности основаны частично на шантаже, частично на предрассудках и суевериях, но в основном - на связях, связях и еще раз связях. И чтобы они работали, нужно оказывать взаимные услуги. А о протекции в вопросах, связанных с паладарами, меня станут просить многие и многие. Нет, как максимум я смогу указать вам, кого следует выбросить без разговоров".
        "Поняла. Как вообще встреча в ресторане прошла? Все удалось?"
        "Наша компания засветилась перед несколькими важными местными персонами из канцелярии наместника и СБС. И самими по себе важными, и как глаза и уши больших людей из Асталаны. Так что нужная цель достигнута".
        "Суоко, а у тебя все в порядке с вашей Службой безопасности Ставрии? Никто не заподозрил, что ты теперь используешь нашу куклу?"
        "Все в порядке. Координатор тайно провел сюда еще одну куклу, а потом открыто отправил назад в Асталану под видом маски Джао. А потом демонстративно уничтожил несколько кукол в поднадзорном хранилище - якобы сгорели и распались из-за флуктуаций аномальности. Так что счет у них теперь сбился, и пропажа одной куклы осталась незамеченной. Вот высокая температура тела мешает страшно, но пока ее можно списывать на болезнь. И Камилл с Харламом обещают, что в самом ближайшем будущем либо сведут на нет краевые эффекты, либо построят нормальную систему отвода тепла внутрь".
        "Хорошо. Я очень волновалась, что Палек с Джао подставили тебя своим дурацким визитом. Еще раз спасибо за комментарий насчет молодежи. Отбой".
        "Отбой".
        Первый день-два после пресс-конференции мир приходил в себя от неожиданного шока. Записи из Минкока снова и снова прокручивались в эфире, но комментарии ограничивались лишь второстепенными вопросами - теориями множественности обитаемых миров и измерений, спекуляциями на тему межзвездных путешествий и так далее. Разумеется, не обошлось без сенсационных заголовков и даже целых статей, в которых любители вытряхивали на поверхность разнообразные теории заговоров, в соответствии с которыми пришельцы уже давно сидят на Палле и управляют ей сверху донизу (ни одна из публичных масок Суоко, разумеется, даже не упоминалась). Но на такие статьи серьезные люди внимания не обращали.
        Официальные лица первое время также воздерживались от комментариев, если не считать подтверждений того, что Чужие действительно появились и устанавливают со странами Паллы дипломатические связи. Обозленные журналисты ругались сквозь зубы черными словами, но поделать ничего не могли. Впрочем, на первых порах им хватало материала с пресс-конференции. Итоговый талмуд, выдававшийся каждому ее участнику, а также записи телетрансляции могли обеспечить материалами любое издание на месяц вперед.
        Одной из наиболее горячих тем в Кайтаре оказалась официально подтвержденная деятельность Карины Мураций в Барне. И журналисты, и просто любопытствующие словно волки кружили вокруг школы "Бабочка" в надежде вцепиться в какого-нибудь зазевавшегося школьника, а если повезет - даже одноклассника "Рисы Сереновой". Подходы к самой школе закрывали полицейские блок-посты, не пропускавшие даже родителей, да и за их пределами по улицам неспешно катались патрульные машины. Тем не менее, количество сластей, мороженого и прочих вкусностей, а также просто денег, свалившихся на отловленных свидетелей происходившего на Косом пляже (а список, фотографии и адреса учеников класса 8-1 откуда-то оказались у всех желающих) оказалось таким, что разговорило даже самых нелюдимых и застенчивых. В результате уже вечером квадрота многие газеты как в Барне, так и по остальной стране вышли с сенсационными статьями, в которых события на пляже оказались раздуты до масштабов глобальной битвы Добра со Злом.
        "- Мы все страшно перепугались, - говорит одноклассница А, ее пальцы все еще начинают непроизвольно дрожать при одном воспоминании о пережитом ужасе", - писала дриммадская газета "Герольд на рассвете". - "Мы думали, что все умрем, когда увидели тучи приближающихся к нам волют. Однако Риса сражалась с ними как пантера, защищающая своих котят (здесь автор перестал даже пытаться имитировать слова источника), и расстреливала их своим оружием, а потом закрыла нас щитом от взрыва, убившего ее саму. То есть мы так думали, что она погибла, и мы рады, что она на самом деле жива".
        Телеканал "Вселенная" пошел другим путем. В выпуске вечерней передачи "Подробности" продемонстрировали получасовое нечто, весьма напоминающее документальный фильм. В нем на фоне видеорядов, снятых в районе школы и на пляже, а также сменяющих друг друга фотографий Рисы Сереновой (из школьного дела) и Карины Мураций (с пресс-конференции) хорошо поставленный мужской голос читал текст. В нем фигурировали такие перлы, как "объятая ослепительным пламенем мужественная девичья фигурка", "беспримерный героизм всех участников событий" и "незабываемая эпическая битва". Вряд ли кто-то из посмотревших фильм сумел понять, что же хотел сказать автор, но впоследствии он стал одним из наиболее частых элементов в коллекциях материалов, посвященных паладарам.
        К вящему разочарованию журналистов, однако, найти главных действующих лиц событий на пляже оказалось невозможным. К сержанту Каллавиро на базу "Дельфин" их не пустили (а сам он благоразумно решил пока не выбираться в город даже в увольнительные), от Фуоко Деллавита и ее телохранителя журналисты и без того старались держаться подальше (годовой давности скандал со службой безопасности Деллавита, безнаказанно искалечившей трех особо настырных репортеров, все еще оставался свежим в памяти), а Кирис Сэйторий, единственный из всех, кто мог бы оказаться доступной жертвой, бесследно испарился. Ни его отец, ни одноклассники не знали, куда он пропал. Карина же Мураций оставила без комментариев все вопросы насчет пляжа, отправленные в пресс-службу правительства Кайтара.
        Не все статьи оказались доброжелательными. Во внеочередном выпуске еженедельника "Большой город" специальный корреспондент Чезария Айдамилла допустила немало ядовитых выпадов в адрес паладаров. В особенности досталось Майе. Статья пестрела эпитетами типа "девица, напоминающая постоянных посетителей бульвара Звезды" (там в Дриммаде вечерами собирались толпы проституток), "кричаще-безвкусные украшения и одежда", "фальшивая искусственная улыбка", "уход от ответов на вопросы" и так далее. Наряду с прочим Чезария задавалась вопросом: почему Карина Мураций не увела детей с открытого всем ветрам (и волютам) пляжа куда-нибудь в укрытие. ("Хорошо, что она не знает, как Кара подсвечивала кольчона, а то бы вообще ядовитой слюной истекла", - заметил по данному поводу Саматта. "И правильно бы сделала. Мы же знали, что подсветка привлечет волют, так что сознательно поставили детей под удар", - ответила Карина. - "Их следовало отправить пешком по шоссе в сопровождении учителей, все равно окрестные волюты отвлеклись бы на меня"). Барнская "Трибуна" также напечатала анонимную статью, в которой вся история с
пришельцами объявлялась заговором мирового закулисного правительства, но автор, казалось, даже сам не верил в собственную писанину.
        Утром синкота несмотря на выходной день начали появляться первые комментарии официальных лиц. Большая Четверка - Кайтар, Ставрия, Ценгань и Кайнань - проинформировала об установлении дипломатических отношений с Хёнконом в его новом качестве Всемирного университета "Дайгака". Также объявили о намечающемся на долгие зимние каникулы тестировании всех молодых людей от четырнадцати до двадцати двух лет, желающих там обучаться. Квота мест на каждую страну ограничивалась сверху, финансирование обучения обещалось за государственный счет. Прочие страны Фисты, Типпы и Торвалы пока что помалкивали, слегка обиженные пренебрежением со стороны Чужих, но свое недовольство не демонстрировали открыто. Впрочем, все они получили диппочтой заверения, что работа с ними начнется немедленно при появлении физической возможности.
        Прямо в день пресс-конференции несколько крупных промышленных агломератов Кайтара, Ценганя и Кайнаня объявили о скором, в течение ближайших декад, выпуске продуктов, содержащих технологию паладаров. Реклама новых автомобильных радиотелефонов ("мы стали лучше, чем раньше!"), телевизоров ("новый мир на ладони!") и программируемых калькуляторов ("скорость на кончиках пальцев!") появилась одновременно на большинстве телеканалов Могерата и Типпы почти сразу же после завершения прямой трансляции из Минкока. В рекламе указывались чудовищные цены: за радиотелефон, который до Удара стоил начиная от тридцати леер, сейчас просили "всего" полторы-две тысячи, а за цветной телевизор с плоским инопланетным экраном, способный без антенны принимать пятьдесят каналов - двадцать тысяч. Тем не менее, уже в полночь круглосуточные телефонные линии, по которым принимались предварительные заказы, оказались перегруженными. Народный Председатель также пообещал, что аналогичные товары народного потребления появятся на прилавках магазинов Ставрии в самом ближайшем времени, но конкретных сроков не назвал.
        В Кайтаре Западный синклит Церкви Рассвета, в срочном порядке собравшийся еще до пресс-конференции, заседал несколько суток с краткими перерывами на еду и сон, если не считать чрезвычайно внимательного прослушивания радиотрансляции из Минкока. Епископы напрочь затворились от окружающего мира, не позволяя ни единому слову просочиться через высокие кованые двери дворца в Айзанне, на башнях которого ярким золотом горели перекрещенные линии треугольников Стабилона. Епископы пытались найти способ не позволить им потускнеть. Многозначительная реплика Майи насчет "ваших забавных религий" не прошла незамеченной, равно как и ее приватное упоминание ярости Карины по поводу святой воды в больнице. Очевидно, пришельцы вовсе не намеревались помогать в укреплении веры в Рассвет, медленно умиравшей в мире последние десятилетия перед Ударом и изрядно пошатнувшейся после него. Скорее, наоборот: их заявления могут ускорить отток паствы в неформальные секты, отрицавшие стройную церковную иерархию и трактовавшие Писание так, как не пришло бы в голову, наверное, и самому Ваххарону. Партия реформаторов в очередной раз
усилила напор, указывая, что некоторые догматы (типа греховности секса без брака), и без того давно не соблюдающиеся обществом, необходимо пересмотреть. Консерваторы вяло отбрехивались, но позиции сдавать не собирались. Встреча грозила закончиться спустя несколько дней обычным пшиком.
        Ортодоксальная ветвь Церкви Рассвета в Ставрии признаков беспокойства не проявляла, ожидая четких инструкций от политиков. Восточный Синклит гораздо больше волновало, сколько новых радиотелефонов государство выделит церкви.
        Миндалла и Ооквал восприняли новое пришествие гораздо спокойнее Рассвета. Боги Пантеона и без того не обещали своим последователям ничего помимо морального удовлетворения, и даже если в прошлом они могли оказаться инопланетянами (как с восторгом начали заявлять адепты данной версии), в целом ситуацию это не меняло. Что же до Ооквала, то ему было совершенно безразлично, кого включать в свой духовно-спиритический реестр: Ваххарона, богов Пантеона, духов мертвых, камней и деревьев или новомодных инопланетян. Пронять невозмутимость жрецов, молящихся духам дождя и Великой Черепахе, казалось абсолютно невозможным.
        У основной массы населения планеты, занятой личными проблемами, появление Чужих также бури эмоций не вызвало. Многие еще помнили фантастические фильмы времен до Удара, блиставшие невероятными трехмерными спецэффектами, и настоящие пришельцы оказались хотя и слегка экстравагантными, но до зевоты не впечатляющими. И потом, зачем они прилетели, если не собираются насылать армады космических истребителей, подсаживать управляющих сознанием паразитов и взрывать Дриммад плазменными лучами? Если торговлю люди еще могли понять, то идея мирового университета выглядела просто капризом богатых инопланетян. Разумеется, школьники и студенты оказались бы совсем не прочь съездить в Хёнкон к Чужим, тем более за государственный счет, однако упоминание о системе отборочного тестирования охлаждало пыл лучше ледяного душа. Большинство свои возможности оценивало трезво. На нищей же Фисте, где население многочисленных мелких стран думало в основном об элементарном выживании, а кольчоны не появлялись вовсе, паладары и вовсе воспринимались как далекие сказки, не имеющие отношения к реальной жизни.
        В целом официальное объявление о пришельцах не слишком сильно нарушило повседневную жизнь планеты. Но под внешне спокойной поверхностью зародились и начали набирать силу новые интриги, а старые течения уже меняли направления.
        Правду говорят паладары о своих намерениях или же нагло врут, но сильные мира сего вовсе не намеревались упускать свою выгоду.
        06.37.1231. Кайтар, Дриммад
        Вертикальные жалюзи с легким шорохом поехали навстречу друг другу, закрывая панорамное окно офиса в пентхаузе "Золотой короны". Не то чтобы Мардон Навахо опасался подслушивания или подглядывания здесь, в самой высокой точке Дриммада, даже над городской телебашней возвышавшейся более чем на восемь метров. Нет, меры защиты искусные специалисты приняли еще до Удара: стекла, с которых нельзя снять информацию даже лазерным микрофоном и при том прозрачные словно слеза изнутри и зеркальные снаружи; идеальная звукоизоляция; не менее идеальная изоляция от радиоволн; и считанные, тщательно контролируемые каналы для внутренних проводных коммуникаций. Подслушать проходящий здесь разговор не сумел бы никто в мире.
        Просто глава клана Навахо предпочитал не рисковать даже там, где риск казался нулевым.
        Дождавшись, когда жалюзи надежно закроют окно, он задумчиво посмотрел на Эваристо Падоре, в расслабленной позе замершего в кресле напротив его рабочего стола.
        - Итак, о теме "Жало", - медленно проговорил он. - Есть новости?
        - Да, шеф, - кивнул глава аналитической службы. - Точнее, информация по проекту "Моллюск". Мы закончили сбор и систематизации доступных сведений.
        - Итоги? - Мардон посмотрел на Эваристо поверх сжатых в замок кистей рук, прочно утвержденных локтями на столе.
        - Вот краткое резюме - три страницы, - тот вытащил из папки несколько листов, скрепленных зажимом. - Составлено в двух экземплярах, второй у меня. Краткий итог: скорее всего, "Моллюск" полностью свернут.
        - Причины уверенности?
        - Мы тайно перетряхнули Барну и окрестности - настолько тщательно, насколько возможно на территории Деллавита. Никаких следов вывезенного оборудования. Никаких следов как подопытных, так и научного состава. Никаких потенциальных лазеек для вывоза их куда-то в другое место: мы изучили также все восточное побережье на расстоянии в двести цул от Барны. Вариантов только два: либо они оказались на другой секретной базе в Барне, либо утоплены в море. Зная характер Хавьера Деллавита, первый вариант представляется мне малореальным. Он не играет дважды с одним и тем же огнем. Кроме того, тот паладар пропустил Старый город через мелкое сито.
        - Паладар... Масарик Медведь? Впрочем, какая разница с их куклами. Да, тоже аргумент. Что с твоим человеком в "Моллюске"?
        - Он так и не вышел на связь ни одним из возможных способов, в том числе простейшим сигналом "я жив". Остается только предположить, что он ликвидирован вместе с остальными.
        - Ценный был кадр?
        - Ценнее половины моих агентов, вместе взятых.
        - Предательство?
        - Исключено. В таких проектах участвуют только люди с личными мотивами. Он внедрен еще до Удара - костоломы, которых Деллавита использовал для грязных дел, изнасиловали и убили двоюродную сестру, которую он нежно любил. Мне его сдал следователь, который понял, что дело спустят на тормозах, а парень все равно начнет мстить. Парень передал нам столько ценной информации по научным исследованиям Деллавита, что только прямая наша финансовая выгода оценивается в миллиарды леер. Его не стали бы перевербовывать при раскрытии, а показательно прикончили бы.
        - Чрезвычайно жаль. Как его звали?
        - Простите, шеф, - взгляд Эваристо Падоре остался непроницаемым. - Вы сами устанавливали правила. Имена агентов не разглашаются даже после смерти. В том числе вам.
        - Да, из головы вылетело, извини, - на самом деле Мардон прекрасно знал имя агента: Солоне Фалько, выдающийся молодой нейрофизиолог и нейрохирург, внезапно пропавший для мира пятнадцать лет назад. И правила он помнил. Но проверять своих сотрудников, не начали ли они расслабляться и прокалываться на мелочах, он считал необходимым. - Ну, думаю, он знал, на что шел.
        - Знал. Я до сих пор не понимаю, как ему удалось организовать побег капитана Пахиса из лаборатории. Им следовало бежать вместе: имея двух таких свидетелей, мы растерли бы репутацию семьи Деллавита в пыль. Вероятно, жажда мести пересилила осторожность.
        - Вот почему я не люблю иметь дело с фанатиками, - поморщился глава клана Навахо. - Никогда не знаешь, когда эмоции возобладают над здравым смыслом. Ну хорошо, что еще ценного в твоем докладе?
        - Общие выводы. У нас, точнее, у ССО, масса косвенных улик, указывающих на Деллавита как на владельцев лаборатории, а также характер экспериментов: серийные номера оставшихся станин и частично прослеженные их пути с производства, обрывки лабораторных журналов, которые не успели уничтожить, номера и номенклатура заказов Деллавита в сторонних организациях и так далее. Плюс у нас имеются переданные агентом микропленки с данными исследований. Но ни одной прямой улики нет. Капитан Пахис здесь бесполезен, а наш агент мертв. Ничего, что можно предъявить в суде. Боюсь, проект "Моллюск" завершился провалом, шеф.
        - Провалом... - Мардон Навахо побарабанил пальцами по столу. - Нет, друг мой, вовсе нет. Видишь ли, помимо суда, на который Деллавита, кстати, наплевать и растереть, у нас появилась и еще одна сила: паладары.
        - Паладары, шеф? - глава аналитической службы приподнял бровь.
        Мардон внутренне ухмыльнулся. Еще одно его правило: не иметь ключевых сотрудников умнее его самого. Эваристо Падоре обладал превосходным аналитическим умом, отличной памятью, умел вгрызаться в предмет всеми тридцатью двумя зубами не хуже бульдога, прекрасно разбирался в людях и вообще казался едва ли не гением. Имелся у него только один чрезвычайно ценный недостаток: отсутствие воображения, чем он сильно напоминал компьютер времен до Удара. То есть в деле добычи информации равных ему не существовало во всем Кайтаре, а то и в мире, но как распорядиться добытым, он не представлял в принципе.
        - Паладары, Эваристо, паладары, - покивал Мардон. - Ты помнишь их предупреждение - что они не намерены иметь дело с теми, кто замешан в том числе в экспериментах над людьми? Думаю, его сделали не только нам.
        - Вы полагаете, на основании наших материалов они разорвут отношения с Деллавита? Но там лишь косвенные...
        - В нашем уравнении очень много переменных, - краем рта улыбнулся Мардон. - Не надо употреблять безликое слово "паладары", Эваристо, оно ничего не значит. Нужно использовать конкретные имена. Дэйя Майя - холодная стерва, пользующаяся мужчинами и выбрасывающая их вместе с презервативами. Холодная - и умная. Настолько умная, что у меня мурашки по коже. В разговорах мне иногда казалось, что она знает мою реакцию еще до того, как я сам ее осознаю. Не знаю, сколько ей лет на самом деле, но охотно верю, что тысяча - или даже десять тысяч. Она прекрасно поймет значение имеющихся улик.
        - И так же прекрасно поймет, что мы хотим избавиться от конкурентов.
        - Да, верно. Но она не единственная новая переменная. Второе имя - Карина Мураций. Кстати, Эваристо, ты заметил, что из всех паладаров только двое - Камилл и Майя - используют имена без фамилий? И именно они, если верить их словам, гораздо старше остальных.
        - Интересное наблюдение, шеф.
        - Я бы предположил, что паладары, использующие фамилии, гораздо младше или происходят из другой культуры. И реагируют они совсем иначе - гораздо эмоциональнее. И еще одно: ты заметил, что Карина Мураций единственная, кто на публике использовала маску незрелой юной девушки?
        - Дэйя Майя - тоже, - педантично поправил Падоре. - По крайней мере дважды, если верить моему источнику в резиденции премьер-министра. Один раз - вообще девятилетней девочки.
        - В приватной обстановке, мой друг, чтобы затащить в постель одного мужчину и одну женщину. В качестве секс-кукол - да, но ни разу на публике. Все ее публичные маски имеют возраст не менее восемнадцати-двадцати лет, а со мной она всегда общалась в виде зрелой женщины без определенного возраста. С другими известными нам паладарами как в Кайтаре, так и в Ставрии ситуация аналогична. Данный факт может косвенно свидетельствовать об особенностях личности дэйи Мураций, в частности об ее повышенной эмоциональности. И добавь к тому странно близкие отношения с юной Фуоко Деллавита, которая мягкостью характера не отличается. Огонь, лед, порох и атомная бомба - гремучая смесь, Эваристо. Нужно только правильно ее поджечь. Пусть дэйя Майя сколько угодно догадывается, что мы их используем, она ничего не сможет сделать. Да и вряд ли захочет. Мне показалось, что насчет экспериментов над людьми она говорила вполне искреннее.
        - Хм... - начальник аналитической службы помолчал. - То есть вы хотите натравить одних паладаров на других, шеф?
        - Да явись мне лично Креод, если я способен даже задуматься о такой глупости! - Мардон досадливо хлопнул ладонью по столу. - Более того, если ты предложишь мне подобный план, я вышвырну тебя на улицу несмотря на долгие годы службы. Девяносто процентов того, что я видел с их стороны, носит признаки тщательно срежиссированной постановки и актерской игры. Мы не имеем ни малейшего представления о том, зачем паладары явились к нам, равно как и об их реальных взаимоотношениях. Время использовать их внутренние противоречия наступит через десятилетия, если вообще наступит. Пока что мы сыграем на реальных заявлениях - тех, от которых они не смогут отказаться без потери лица.
        - У вас есть план, шеф?
        - У меня есть основа для хорошей импровизации, когда возникнет подходящий случай. Но ее следует укрепить. Твоя задача: как можно быстрее дать доступ паладарам к полным результатам расследования ССО по капитану Пахису, которые от них засекретили. Также передай им все материалы "Моллюска", включая описание источника. Лучше - через Майю или Масарика Медведя, если на него удастся выйти. По его манере общаться у меня сложилось впечатление, что он имел или имеет отношение к спецслужбам Чужих. Держаться следует вежливо и ненавязчиво, но дай понять, что мы готовы стать ценным источником подобной информации, если паладары пожелают. В обмен на равноценные услуги, разумеется. Так мы и нужную информацию подсунем, и еще один канал торговли установим.
        - Понял, шеф. Значит, вы надеетесь, что гремучая смесь взорвется?
        - Я очень надеюсь, мой друг, и в самом ближайшем будущем.
        Улыбка, прорезавшаяся на лице Мардона Навахо, выглядела совершенно волчьей.
        - Я очень на это надеюсь.
        07.37.1231. Кайтар, Барна
        - Сэрат дэйя Деллавита, ваш отец просит вас подняться к нему в кабинет. Прямо сейчас.
        Фуоко сунула школьный портфель в руки набежавшим горничным и удивленно посмотрела на дворецкого. Опять что-то новенькое. Она, случалось, самовольно совалась к отцу в кабинет вопреки слабым попыткам секретарей помешать, но чтобы он сам позвал ее? Когда он хочет о чем-то поговорить, то говорит во время ужина или являясь к ней в комнату. Что такого случилось сегодня?
        - А зачем? - подозрительно спросила она, надевая тапочки.
        - Ваш отец не информирует меня о мотивах отдаваемых приказов, сэрат дэйя, - лицо Руфино, как всегда, осталось непроницаемым. - Прошу прощения за назойливость. Но он просил вас не задерживаться.
        Дворецкий с полупоклоном указал в сторону лифта с уже приглашающе распахнутыми дверями. Фыркнув и решив не упрямиться по такому необычному случаю, Фуоко проигнорировала лифт и, легко пробежавшись по ступеням главной лестницы, поднялась на четвертый этаж. Проигнорировав секретаря, она толкнула дверь и вошла в отцовский кабинет.
        - Привет, пап, - махнула она рукой. - Звал?
        - Здравствуй, красавица моя, - отец отложил в сторону какой-то документ, встал из-за стола и поцеловал ее в щеку. - Как дела в школе?
        - А, как всегда, - отмахнулась Фуоко, падая на диван. - Обычная скука. Завтра финальный тест по естествознанию, на следующей декаде - по физике и химии, через декаду - по экономической географии, физкультуре и математике... В общем, все ходят с кислыми физиономиями, стонут, что наберут мизер, будущее загублено навечно, все такое.
        - Ну, а у тебя как настроение? - отец присел рядом.
        - А у меня нет настроения. У меня есть голова, которую я использую по назначению не только в конце семестра. Все в порядке, пап. Я сдам на полтинники. Ну, на сорок восемь как минимум.
        - Разумеется, Фучи. Ты ведь моя дочь, - в голосе отца скользнули гордые нотки. Он нежно погладил ее по волосам, и Фуоко недовольно тряхнула головой, уклоняясь. Что она, маленькая, что ли? - Деллавита всегда лучшие, и вовсе не из-за денег. Скучаешь без своего приятеля?
        - А? - резкая смена темы застала Фуоко врасплох. - Какого приятеля?
        - Ты знаешь, - на сей раз в его голосе прорезались жесткие нотки "не-ври-мне-доченька". - Кирис. Кирис Сэйторий.
        - Ну... - Фуоко попыталась понять, что кроется в глубине отцовского взгляда. - Он хоть и дурак, но...
        - Но в постели хорош?
        По лицу словно хлестнули пыльным мешком. Откуда он узнал?!
        - Фучи, - голос отца остался мягким, - я знаю все, что происходит в моем доме. Я не сержусь, поверь. Он, возможно, спас тебе жизнь, и в твоем возрасте и с твоим характером другого исхода ждать трудно. Я никогда не надеялся, что ты останешься монашкой до самой свадьбы. В частной школе, где нравы обычно куда свободнее, ты бы наверняка уже переспала не с одним мальчиком.
        - А в публичной мой статус от меня всех отпугивал, да? - почти враждебно спросила уже оправившаяся Фуоко. - Именно поэтому ты мне позволил туда ходить?
        - Такой мотив я тоже держал в голове, один из многих, - кивнул отец. - Но он не главный. Фучи, повторяю, я не сержусь. Очередное плановое медицинское обследование через декаду, заодно тебя проверят на предмет инфекций и вылечат, если что-то подцепила ненароком. Но нам с тобой нужно серьезно поговорить о жизни.
        - О какой жизни?
        - О твоей. Той, что наступает куда стремительнее, чем мне бы хотелось. Фучи, доченька, я люблю тебя. Люблю гораздо сильнее, чем ты можешь представить. Я хотел бы, чтобы ты осталась со мной навсегда - но я никогда не жил пустыми иллюзиями. Очень скоро тебя уведет какой-нибудь бойкий молодой человек...
        - Да не нужен мне никто! - вспылила Фуоко. - Я же говорила, я хочу в университет поступать! И не на юридический с экономическим!
        - Все еще мечтаешь стать астрономом, как в детстве? - с улыбкой спросил отец. - Или космонавтом?
        - Водолазом-подводником! - отрезала Фуоко. - Мне еще два года в школе учиться, успею решить. Пап, да ты что? Ты меня опять с кем-то помолвить решил?
        - Помолвить... - отец встал и неторопливо прошелся по кабинету. - Да нет, вряд ли. Зная твой характер, даже и пытаться не стану, а то еще какую-нибудь вазу расколотишь. Но у меня есть на примете пара молодых людей, которые, я уверен, тебе понравятся. Или хотя бы отвращения с первого взгляда не вызовут. Оба из хороших семей, пусть и не слишком богатых, не зануды, не прожигатели жизни, оба знают, когда время для серьезности, а когда для развлечений. Нет-нет-нет, я ни на чем не настаиваю! - он вскинул руки. - Фучи, я всего лишь хотел сказать, что послезавтра, в новот, семья Гомес устраивает званый вечер. Оба паренька там появятся. Просто приглядись к ним, вдруг да понравится кто?
        - Хорошо, пап. Пригляжусь, - покорно кивнула Фуоко. Неужели все?
        - Еще, дочка, следует поговорить о твоем дальнейшем образовании. Ты уже достаточно взрослая, и два года до конца школы пролетят быстро. Гораздо быстрее, чем ты думаешь. Я понимаю твое стремление доказывать, что ты лучшая не только из-за денег, но в обычной школе тебе делать больше нечего. Там просто не дадут образования, к которому ты стремишься, ты бессмысленно потратишь время. Со следующего учебного года я предполагал что-то типа хорошей частной школы со свободной программой обучения, где ты сама смогла бы формировать программу. Преподавателей мы найдем тебе самых лучших, университетских профессоров по каким угодно предметам...
        - Папа! - Фуоко вскочила на ноги. - Какая частная школа? Ты о чем? Я же говорила тебе - паладары отобрали меня в их программу! Лично Риса... Карина Мураций подтвердила! Я к ним поеду вместе с Киром!
        - К паладарам...
        Отец медленно прошелся по кабинету, вернулся к своему столу и взял с него узкий белый конверт.
        - Я не знал, стоит ли тебе вообще показывать... и не знаю до сих пор. Однако, Фучи, я всегда был честен с тобой раньше и не хочу лгать сейчас. Письмо доставили сегодня с курьерской почтой. Оно адресовано тебе, и ты должна хотя бы прочитать его. Возьми.
        Фуоко выхватила конверт из его руки. Помимо адреса получателя на нем не замечалось никаких других знаков, кроме раскрытой книги с растущим из нее цветком. Она нетерпеливо выдернула сложенный вчетверо лист бумаги.
        "Дэйя Фуоко Деллавита", - значилось там скучным казенным шрифтом. - "Уведомляем вас, что отборочная комиссия международного университета "Дайгака" рассмотрела ваши результаты, показанные на этапе калибровочных тестов, и готова зачесть их в качестве вступительных экзаменов в подготовительный колледж университета "Дайгака". Ваш номер абитуриента: 0000002. Просьба указывать его при общении со всеми службами Университета. Обучение в колледже осуществляется на территории государства Хёнкон (Могерат) по типу закрытого интерната с постоянным проживанием учеников. В случае успешного прохождения финальных экзаменов колледжа после двух лет обучения вы получите преимущественное право поступления в университет "Дайгака" на выбранную вами специальность.
        Настоятельная просьба перезвонить по телефону, указанному в конце данного письма, для окончательного подтверждения или отказа от участия в программе в течение трех декад с момента получения уведомления. Звонок должны совершить лично вы, ничей другой голос принят не будет. Отсутствие звонка интерпретируется как отказ от участия. В случае подтверждения вы получите письменные инструкции по дальнейшим действиям.
        Ректор международного университета "Дайгака" Карина Мураций, паладар".
        Ниже бежала приписка быстрым рукописным почерком:
        "Фучи, вообще-то письмо всего лишь необходимая формальность, дань процедуре, но ты все же перезвони. Дэй Хавьер, прежде чем вы решите принять окончательное решение, вспомните наш разговор. Все мои заверения остаются в силе".
        - Папа! - прилив счастья, накативший на Фуоко, заставил ее привстать на цыпочки и зажмуриться от избытка чувств. - Папочка! Они подтвердили! Риса не соврала! Папочка, я тебя люблю!
        Она распахнула глаза - и жесткий прищур отцовского взгляда заставил ее задохнуться, словно от пощечины.
        Она понимала, что означает такой взгляд.
        НЕТ.
        Нет - навсегда и ни за что. Раньше небо обрушится на землю, чем отец изменит свое решение.
        ПОЧЕМУ!!?
        - Папа... - прошептала она.
        - Ты не едешь, Фучи. Мне жаль разочаровывать тебя, но решение окончательное. Ты не имеешь дело с паладарами, по крайней мере, пока не станешь совершеннолетней и не начнешь распоряжаться своей жизнью самостоятельно.
        - Почему? - губы с трудом шевелились.
        - Потому что, Фучи, я не намерен отдавать свою любимую дочь на растерзание инопланетным чудовищам.
        - Чудовищам? Каким чудовищам, папа?
        - Паладарам. Послушай, Фучи, девочка моя, мы знаем о них лишь то, что ничего не знаем. Они прилетели неизвестно откуда...
        - Каких чудовищах, папа? Риса, Риса Серенова - чудовище?! Я с ней две декады провела в одном классе! Она спасла нас всех на Косом пляже! Она погибла там, нас защищая! Папа, проснись! Нет никаких чудовищ!
        - На Косом пляже она защищала вас от взрыва, который сама же и устроила. И не стоило это ей ничего, кроме сгоревшей куклы, заменяемой куклы. Просто политический ход...
        - Папа! - взвизгнула Фуоко, в ее глазах потемнело от наплыва чувств. - Ты дурак, папа! Ты параноик! Какие чудовища? Где ты их нашел, кроме своего воображения? Риса... Карина... она единственная, кто знал, что я эйлахо! И никому не сказала! Да, я эйлахо, эйлахо, эйлахо! Я тоже чудовище, такое же, как она! Смотри!
        Она выбросила пред собой сложенные лодочкой ладони, и внезапно яркая вспышка между ними заставила отпрянуть даже ее саму.
        - Теперь ты доволен? - зло спросила она, тяжело дыша. Сердце колотилось в груди и в ушах. - Доволен? Да, я эйлахо, чудовище, и место мне среди чудовищ! Среди паладаров! Доволен?
        - Да, Фучи, ты эйлахо, - кивнул отец, - как ни прискорбно. Но ты не должна беспокоиться ни о чем. О твоей тайне не знает никто, кроме меня и самых доверенных людей. Я сумею защитить тебя от чего угодно. Даже если ты чудовище, Фучи, ты все равно моя дочь.
        - Ты... знал? - прошептала Фуоко. - Ты знал с самого начала?
        - Мне не известно ничего о "начале". Но я знаю все, что происходит в моем доме. Фучи, твои скрытые... особенности не делают тебя отверженной. Я понимаю, почему ты боялась довериться даже мне, но поверь, я сумею сохранить твою тайну в неприкосновенности. Мы не скажем даже маме, хорошо?
        - Но при чем здесь Университет?!
        - Фучи, паладары явились сюда, чтобы разобраться с происходящим. Они утверждают, что в нашем аномальном пространстве не работают их обычные приборы, что у них проблемы со сбором образцов, связанных с кольчонами. А твои способности, вне всякого сомнения, с кольчонами связаны. Фучи, ты у меня умница. Да, ты хороший кандидат в Университет, но ты - всего лишь одна из многих тысяч девочек, ничуть не менее умных. Ты гордишься своим умом - так попытайся же понять, что нужна им не как ученица, а как подопытное животное!
        - Ты чушь по...
        - Тема закрыта, Фучи, - оборвал ее отец. - Я еще раз прошу у тебя прощения за то, что так безжалостно разрушаю твои мечты. Я даже не прошу понять, ты еще слишком юна, у тебя нет печального жизненного опыта, способного дать нужную осторожность. Но поверь, Университет паладаров - всего лишь романтическая мечта, так привлекательная в твоем возрасте. Когда повзрослеешь, поймешь. Возможно, ты так и не простишь меня за деспотизм, но ради тебя я готов пойти даже на такую жертву.
        - Но я...
        - Фучи, паладары не набирают отряд для полета в космос или войны с Красной Звездой. Они всего лишь открывают университет для обучения людей. Они передадут нам свои знания, и ты получишь их от самых лучших учителей, которые только найдутся в Кайтаре. Разница единственная: ты окажешься от них подальше.
        - Но Риса хорошая! Она не чудовище!
        - Фучи, она не "Риса", вовсе не та девочка, какой выглядела у вас в школе. Она - Карина Серенова. Чужая, инопланетянка, которая как минимум не моложе меня. Я знаю, с высоты своих прекрасных четырнадцати лет ты смотришь на меня как на старика - так пойми, что она такая же старуха! Опытная старуха, которой не составит труда заморочить голову юной девушке.
        Он подошел к Фуоко и ласково положил руки ей на плечи.
        - Фучи, девочка моя...
        Резким ударом Фуоко отбросила его руки, отступила назад и яростно вскинула голову.
        - Тогда я уйду из дома, папа. Понял? Уйду к паладарам. Знаешь, почему? Потому что Риса, или Карина, называй ее как хочешь, в моих способностях не видит ничего постыдного, ничего неестественного. А ты считаешь их тайным пороком! Позором, который нужно скрыть от людей! Ты называешь паладаров чудовищами? Ты сам чудовище, не способное увидеть человека в родной дочери! Я ухожу!
        Она резко повернулась к двери.
        - Нет, Фучи, - сказал ей в спину отец. - Прости, но я все-таки твой папа. И я знал, чем может закончиться наш разговор. С сегодняшнего дня ты находишься под домашним арестом, тебе запрещено покидать территорию поместья и пользоваться внешней телефонной связью. Охрана уже уведомлена. Финальные годовые тесты ты сдашь здесь же, дома, я уведомлю школу и все организую. Потом, когда ты немного успокоишься и сможешь снова рассуждать здраво, мы еще раз все обсудим. И, Фучи...
        Фуоко напряглась. Какую еще пакость он ей приготовил?
        - Прости еще раз, но какое-то время тебе придется побыть под постоянным наблюдением гувернанток, днем и ночью. Я не хочу, чтобы ты совершила нечто, о чем потом пожалеешь. Фучи...
        Отец подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи. На сей раз она не стала их стряхивать, хотя и напряглась в брезгливом отвращении.
        - Фучи, Массим уже вполне самостоятельный молодой человек и в опеке не нуждается. Лойза уходит в чужую семью. Ты единственное сокровище, которое у меня осталось. Тебе осталось чуть больше двух лет до совершеннолетия - так потерпи уж меня еще немного, ладно? Потерпи старого скучного старика, который готов на все ради счастья любимой дочери.
        - Счастье любимой дочери, - сквозь зубы проговорила Фуоко, - в том, чтобы самой выбирать судьбу. И именно его ты меня лишаешь... отец. Могу я идти?
        - Ты поймешь меня. Позже, когда заведешь своих собственных детей. А сейчас - да, иди, конечно. И прости еще раз.
        Он убрал руки, и Фуоко, словно палки переставляя негнущиеся ноги, прошла через кабинет и приемную, вышла в коридор и уперлась лбом и ладонями в прохладные тисненые деревянные панели.
        И только сейчас позволила себе разрыдаться.
        Тот же день. Хёнкон
        Трое мужчин, собравшихся на крыше давно заброшенного жилого дома на вершине Подды, предпочли бы общаться в другом месте и совсем другими средствами. Виртуальное пространство не требовало использования громоздких дронов, имитирующих человеческие тела, и гарантировало полную безопасность и секретность общения. Однако четвертый участник совещания войти в виртуальность не мог, и троим приходилось подстраиваться под него.
        - Я все еще не уверен, что адмирала стоило задействовать в проекте, - сказал Масарик, задумчиво глядя вниз, где четырьмястами саженями ниже на пляжи и заброшенные пристани острова накатывался вечный прибой Южного океана. - Старые привычки не так-то просто изжить. А у нас здесь дети...
        - Чувство вины старого вояки не стоит недооценивать, - возразил Сторас. - Он уже оказался чрезвычайно полезным при зачистке островов. Некоторые убежища пиратов мы не нашли бы даже с помощью наших боэй.
        - При зачистке - да, - согласился Масарик. - Но это разовая операция. Возможно, стоило бы нанять его по контракту, а потом отправить восвояси, как следует заплатив. Бандит есть бандит.
        - Марик, я же рассказывал про Сураграш, - лениво напомнил ему Саматта. Приятный тропический день расслаблял, и даже приглушенное фильтрами обратной связи пекущее солнце казалось, скорее, ласковым и убаюкивающим. Он мысленно встряхнулся. Потом подремлешь, дружок, сейчас дело. - Мы с Дором часто использовали солдат разгромленного Дракона в армии и полиции. Среди них большинство оказалось отборной мразью, как и следовало ожидать, но нашлись и отдельные вполне приличные люди. Дурран, если ты не забыл, сейчас вообще заместитель министра обороны. В тяжелых обстоятельствах многие честные люди пытаются выжить не лучшим для окружающих образом. Адмиралу Мигото я верю.
        - Вам виднее, - Масарик пожал плечами. - Да куда он подевался?
        - Координатор просигнализировал, что Мариси не слишком хорошо переносит путешествие. Он слегка снизил скорость транспортера. Да, собственно...
        Сторас перегнулся через ограждение крыши и посмотрел вниз.
        - ... он уже здесь.
        Действительно, через несколько секунд из-за края дома всплыла и мягко затормозила на крыше небольшая круглая площадка. На ней, крепко вцепившись в поручни и широко расставив ноги, стоял адмирал. Его зубы оказались стиснутыми до желваков на скулах, а прищуренные глаза невидяще смотрели прямо перед собой.
        - Мы на месте, Мариси, - прозвучал из воздуха голос координатора. - Приношу свои извинения, что не распознал твою реакцию сразу. Я постараюсь больше не подвергать чрезмерной нагрузке твой вестибулярный аппарат.
        - Всегда ненавидел самолеты, даже до Удара, - пробурчал адмирал, сквозь расступившиеся поручни ступая на крышу. - Вы же говорили, ваши штуки летать не умеют.
        - Не умеют, - согласился координатор. - Боэй и не летел. Он скользил над поверхностью, распределяя по ней вес своим гравитационным полем.
        - Скользил? Вдоль стен и отвесных обрывов?
        - Мы модифицировали алгоритмы работы гравикомпенсаторов. Теперь они распределяют нагрузку не только по поверхности, но и по объему субстрата. Горизонтальные поверхности больше не обязательны.
        - Ох, ладно, ладно! - отмахнулся Мариси. - Стар я ваши штучки понимать. Главное, меня не уроните.
        Он одернул адмиральский китель армии Хёнкона, из которого с недавнего времени не вылезал.
        - Итак, я готов, - он обвел паладаров насупленным взглядом. - Доложить о ситуации?
        - Спасибо, Мариси, не нужно, - отказался Сторас. По молчаливому соглашению новый регент Хёнкона всегда брал на себя функции координатора собрания. - Координатор твой рапорт переслал, мы уже ознакомились. Лучше скажи, что ты думаешь о новых боэй?
        - Хорошо иметь столько охранных роботов, - адмирал подошел к ограждению и не без опаски облокотился на него. - Я уже боялся, что мне и дальше с тремя десятками человек придется безопасность территории обеспечивать. Правда, когда ночью в океан просыпалось сразу столько капсул, некоторые мои ребята чуть со страху не обделались.­
        - Ну, что делать, - Сторас пожал плечами. - Других методов спуска тяжелых фантомов, помимо баллистических, мы еще не изобрели. Координатор, кстати, каковы потери?
        - Из четырехсот дронов около пятидесяти вышло из строя в результате все тех же странных флуктуаций аномальности в верхних слоях атмосферы, - отозвался неб. - Еще около тридцати погибло в результате дестабилизации вихревых полей при жесткой посадке. Итого в окрестностях Хёнкона в нашем распоряжении триста восемнадцать дронов нового образца. Новая партия капсул в количестве восьмисот штук выйдет на околопаллийскую орбиту через сорок два часа. В дальнейшем мы можем стабилизировать спускаемый поток на уровне двухсот штук в декаду.
        - Ого... - несколько ошарашенно пробормотал адмирал. - Целую армию собрать можно.
        - Мы не намерены собирать армию, Мариси, - жестко сказал Саматта. Он до сих пор не мог понять, в каком направлении работают мозги местного вояки, и скорректировать возможные отклонения следовало сразу. - Сторас уже объяснял тебе, и я еще раз повторяю: у проекта "Дайгака" нет двойного дна. Мы не собираемся формировать здесь армию вторжения и завоевывать Паллу. Мы доведем группировку боэй в окрестностях Хёнкона до уровня, обеспечивающего полную безопасность территории. Плюс нужное количество кукол для сотрудников Университета, плюс небольшой резерв, и не более того. Остаток дронов мы повесим на орбите, чтобы в дальнейшем заменять вышедших из строя.
        - Я понял, - кивнул адмирал. - Я и не имел в виду ничего более. Таком образом, вы даете мне три сотни боэй?
        - Сегодня - да, - подтвердил Сторас. - И еще штук шестьсот через двое суток. Предупреди своих бойцов, чтобы не померли от разрыва сердца, когда начнет приводняться новая партия.
        - Понял. Но у нас по-прежнему только наземные и наводные дроны, в воздух мы даже разведчика запустить не можем?
        - К сожалению...
        - Не так, - неожиданно вмешался Масарик. - Я с Ликой сегодня общался на предмет идей. У него голова светлая, когда речь о технике идет, он и сгенерировал вариант.
        - А именно? - регент прищурился на сына.
        - Воздушные змеи.
        - У Лики фантазия слишком буйная с самого детства, - поморщился Саматта. - Однажды, помнится, даже из зонтика парашют смастерить пытался. Если бы не лонжа, на которую его Дзи... Джао подвесил, убился бы совсем, а так вывихнутой лодыжкой обошелся в воспитательных целях. Какой еще змей? Оборвет же первым порывом ветра. Да и потом, местную телекамеру на него вешать, что ли? Сожжет первой же молнией.
        - Мати, тебе следовало бы больше верить своим воспитанникам, - подмигнул Масарик. - И Каре, и Лике. Берем дрон и формируем из него наводный боэй с водометным движком. Потом берем часть этого дрона и переделываем ее в воздушный змей с аналогичным вспомогательным воздухометом, и еще небольшую часть преобразуем в соединительный трос с динамической длиной. Ограничению по оптимальной массе тяжелого фантома мы удовлетворяем, обрыв троса исключен даже ураганом, разряды атмосферного электричества не страшны, воздушная часть дрона частично маневрирует сама за счет воздухомета, частично тянется наводной. В случае нужды верхняя часть дрона сливается с нижней, и боэй уходит под воду. Сенсоры и вверху, и внизу формируем произвольные, какие потребуются, например сонар внизу, радар сверху. Камилл с Бикатой сейчас как раз обкатывают модели в симуляторе, обещали сообщить о результатах не позже вечера. Если все пройдет нормально, уже сегодня у нас появятся подвижные воздушные точки наблюдения.
        Саматта переглянулся со Сторасом. Если подойти к делу таким образом, действительно может сработать. Тяжелый боэй не способен сформировать эффективный воздухометный двигатель, так что годится разве что на роль планера. Но если буксировать воздушную часть наводной, он должен успешно совместить приемлемую мобильность с полетом. Впрочем, как бы он ни бурчал, Саматта никогда не сомневался в инженерных способностях Палека.
        - Что у нас с решением "свой-чужой"? - осведомился адмирал. - С носимым, я имею в виду? Или в боэй все-таки можно заложить лица всех легальных резидентов?
        - Лица заложить можно, - пояснил Саматта. - Но нас оно не спасет. Нам нужно решение, уверенно распознающее человека на расстоянии в несколько сотен метров, причем даже в случае, когда человек пытается укрыться в подвале или ином убежище. И потом, внешность можно подделать, а можно модифицировать - пойди-ка объясни молодежи, что ей нельзя краситься, спускать на лицо патлы и заниматься пирсингом. В нормальном пространстве мы просто использовали бы фантомные сканеры эн-сигнатур - уникальных идентификаторов, формируемых на основе энцефалограммы живого существа. Они перемещаются со скоростью света, сквозь любые преграды, и снимают сигнатуру незаметно для человека. Но на Палле фантомы только тяжелые, и вряд ли народу понравится, если боэй начнут внезапно хватать их за головы на улицах. Видимо, все-таки придется прибегать к местной электронике с нашими добавками. Что-то типа постоянно носимых браслетов с вшитыми номерами.
        - Тотальная слежка... - задумчиво проговорил Масарик. - Каре точно не понравится.
        - И не только Карине-атаре, - добавил адмирал. - В том же Кайтаре наверняка многие возмутятся. Скандал выйдет, повредит репутации Университета.
        - А кто сказал, что мы что-то сообщим Каре? - осведомился Сторас, иронично поднимая бровь. - В таких случаях всегда находится кто-то крайний, кто действовал самовольно и вопреки доброму наивному Верховному Князю. Если выплывет, я возьму на себя ответственность. Или ты, Марик, возьмешь. Или ты, Мати, определим по сценарию. Все как всегда, с той разницей, что возмущение Карины окажется неподдельным и искренним. Наша задача, разумеется, не в том, чтобы выкрутиться во время скандала, а в том, чтобы его вообще не допустить. Нужно придумать легальную функцию браслета. Например, часы. Или кошелек - так или иначе мы собирались использовать только электронные монеты. Или универсальный коммуникатор...
        - Папа, мне не нравится идея обманывать Кару, - мягко, но непреклонно сообщил Масарик. - Даже в мелочах. Особенно в принципиальных для нее мелочах.
        - А мы и не станем обманывать. Мы просто не сообщим. Не сочли достойным внимания, вот и все. Марик, ты разве не понимаешь, что произойдет, если мы позволим преступникам проникнуть в формируемое с нуля гражданское общество и укорениться в нем? Строители, мусорщики и прочие коммунальные службы, торгово-ресторанная сеть, пассажирский и грузовой флот и так далее - мы не сможем распознать среди них существующих преступников даже с помощью самых чувствительных фильтров. А раз проникшая зараза лечится только вырезанием из организма огромных кусков здорового мяса.
        - Типичная логика особиста, - нахмурился Масарик. - Самый безопасный мир - тот, где все ходят строем под контролем сторожей. Шаг влево, шаг вправо - пристрелить, и нет проблемы. Кому нужна свобода воли, в конце концов? Роботами управлять куда удобнее... Папа, ты слишком долго возглавлял Службу внешней разведки. Оглянись - не все люди вокруг потенциальные преступники!
        - Но и не все - идеал человека!
        - Ребята, а можно вы потом доругаетесь? Наедине? - вклинился Саматта, испугавшийся, что спор уйдет в абстрактные дебри. Отец, бывший глава самой могучей спецслужбы Текиры, и сын, бывший ярый публицист-демократ, уже пару раз сцеплялись в его присутствии по подобным вопросам. Безусловно, они любили и уважали друг друга, но о подобных вещах могли трепаться часами, непреклонно оставаясь при своем. - Все равно у нас пока что нет ни решения по контролю, ни тех, кого контролировать. Да и Кара может проявить благоразумие. Мы здесь вообще-то за другим собрались.
        - Ладно, уговорил, - неожиданно легко согласился Масарик. - Потом, папа.
        - Только статью не пиши, - ухмыльнулся регент. - Лучше словами. Так, давайте по плану. Адмирал, довожу до тебя следующую совершенно секретную информацию: боэй закончили бурить шахты под Кристальным перевалом. Гипотеза подтвердилась: обнаруженные при сканировании пустоты действительно являются камерами, оставшимися от подземных атомных взрывов искусственного происхождения. Кто и когда заложил устройства, по-прежнему не ясно. Ценгань с Кайнанем остаются наиболее вероятными кандидатами, но и Ставрию с Кайтаром исключать тоже нельзя. Так что перевалы после Удара обрушились не из-за локальных подвижек коры, а из-за террористического акта, пусть и не запланированного.
        Адмирал скрипнул зубами.
        - Еще раз повторяю, Мариси: информация совершенно секретна, ты не имеешь права передавать ее другим. Никому, независимо от степени доверенности. Мы еще не знаем, что с ней делать, но сообразим в свое время. Не беспокойся, виновникам, если мы их найдем, мало не покажется.
        - Виновникам? - рыкнул адмирал Мигото. - Убийцам! Они уничтожили целую страну!
        - Пусть так. Но теперь у нас - у тебя! - появился шанс построить ее заново, и в гораздо лучшем виде. Так что держи эмоции под контролем. Второй вопрос повестки - разработка схемы патрулирования с учетом новых ресурсов. Адмирал, тебе даны полномочия на вербовку в соседних странах двухсот человек в службу внутренней безопасности. Не в пожарном порядке, но к началу обучения службу следует укомплектовать полностью. Предполагай сухопутные патрули в жилых и учебных зонах в составе один боэй - два человека. Мати?
        - Ага. Мариси, мы затащили тебя сюда вовсе не для того, чтобы ты полюбовался видами. Точнее, не только для того.
        Саматта потянулся и ухватил сознанием ниточку контроля за дроном, доставившим сюда адмирала. Повинуясь команде, тот из площадки с поручнями превратился в большой овальный стол, по поверхности которого заструилась топографическая карта Хёнкона.
        - Конструкторская группа, поддержанная Палеком, вынесла свой вердикт: все здания, построенные более чем за двадцать лет до Удара, подлежат безусловному сносу. Большинство десятилетних, если не считать кирпично-блочные дома в районах Звездной набережной и проспекта Тай Хи, тоже. Они слишком сильно обветшали без присмотра, могут начать рушиться от любого чиха. Остальные рассматриваются индивидуально. В частности, мы полностью очищаем местность здесь, - Саматта обвел пальцем несколько подсветившихся областей карты, - здесь и здесь. Если смотреть на реальную местность - вон оттуда до туда и вон там, - он ткнул рукой вниз вдоль склонов Подды. - Фактически мы почти полностью сносим город на Подде и Колуне и перепланируем его заново. Ориентировочный план - вот.
        Он вывел на карту новую сетку улиц.
        - Наша с тобой задача - определить наиболее удобные позиции для оборонительных сооружений, полицейских участков и тому подобных точек. Использовать их не предполагается, но иметь на всякий случай следует.
        - Согласен, - кивнул адмирал. - Я постоянно думал, что стану делать, если сюда придет кольчон...
        - Кольчоны как раз не проблема, даже если они вдруг начнут приходить атаковать Хёнкон. Над Паллой развертывается сеть следящих спутников, а также автономных атакующих платформ, схожих с той, что я использовал в Барне. Любой кольчон, приблизившийся к Университету ближе чем на сто верст... тридцать три цулы, мы уничтожим незамедлительно. Проблема - люди. Мы не намерены ни с кем воевать, но должны иметь возможность пресечь любую попытку атаки или десанта с моря и воздуха, а также внутренние беспорядки. Просто чтобы ни у кого искушения не возникало. Смотри, - Саматта подсветил на карте несколько точек. - Начнем с противокорабельных батарей, пушечных и лазерных. На мой взгляд, на Колуне их нужно обязательно поставить на холмах здесь, здесь и здесь, на Подде - еще в двух точках, и еще штук пять на Ланте. Если плохо понятно отсюда, я уже вывел туда боэй, они могут транслировать обзорную картинку. Что думаешь как старожил?
        09.37.1231. Кайтар, военная база "Дельфин"
        - Эй, вака! Ключ на три подай! Вон там, на скамейке!
        Кирис озадаченно покрутил головой по сторонам. В большом ангаре, служившем вечной стоянкой для старого, давно не летающего "Маррахо", кроме него да старого механика, возившегося с электрокаром, никого не наблюдалось.
        - Вака! Ты оглох? - поинтересовался тот же голос, и только теперь до Кириса дошло, что принадлежит он тому самому механику. Седоусый дядька в синем комбинезоне техника верхней половиной туловища торчал из-под кара, а рукой махал, показывая направление. - Вон там!
        - А, да-да, сейчас... - Кирис отставил совок с вертикальной ручкой, в который шваброй заметал небольшую горку пыли и мусора, и направился к скамье с разложенными инструментами. Озадаченно осмотрев ее из конца в конец, он повернулся и крикнул: - А здесь нет такого!
        - Да как нет? - раздраженно переспросил механик. - Ключ на три! Цифра возле головки написана, большая. Где-то слева.
        - Я не слепой! - огрызнулся Кирис. - На три с четвертью есть, на три с половиной - тоже. И на два с половиной. На три нет.
        - Карраха! - досадливо сплюнул механик. Он отложил большой разводной ключ, который держал в руке, и принялся с трудом выкарабкиваться из-под кара. Кирис внимательно осмотрел скамью еще раз, заглянул под нее. Ну нет, точно.
        - Ну-ка, отойди, - ворчливо сказал дядька. - Молодежь пошла слепая, хуже чем я. Э-э... ххаш, действительно, нет. Куда же я его...
        Он замолчал, хлопая себя по бокам.
        - Да вот же он, скотина... - пробурчал он, выуживая искомый ключ из левого набедренного кармана комбинезона. - Ох, старость не радость. Ну-ка, вака, пойдем, поможешь. Тяжко мне одному.
        Вслед за ним Кирис подошел к электрокару. Тот стоял на домкрате, левое переднее колесо валялось в стороне, открывая грязную нишу под крылом.
        - Значит, нужно добраться до движка с левой стороны, - механик ткнул пальцем. - Не знаю, какой кретин проектировал машину, только сначала нужно снять крыло. А крыло фиксируется помимо прочего двумя болтами здесь и здесь. Гайка изнутри, головка снаружи, в одиночку до обеих дотянуться можно, но сложно. Так что поможешь.
        Он приложил гаечный ключ к головке болта.
        - Держи, - приказал он. - Законтри как следует, чтобы не проскальзывало и не проворачивалось.
        Пачкаясь в жирной липкой грязи, Кирис перехватил ключ поудобнее, и механик, кряхтя, полез обратно под машину. Соединенными усилиями они скрутили оба злопакостных болта, потом так же на пару сняли крыло, обнажив боковую поверхность двигателя, в которой механик тут же принялся копаться отвертками. Отойдя на пару шагов, Кирис завороженно наблюдал за его уверенными движениями. Впрочем, почти сразу тот обернулся и довольно недружелюбно спросил:
        - Ну, что уставился? Все, спасибо за помощь. Занимайся своим делом.
        - Ты как всегда дружелюбен, Грато, - заметила неслышно появившаяся из-за самолета Мария. - Паренек тебе помог, а ты его в шею?
        - Уж какой есть, - сердито сплюнул дядька. - Ты-то чего явилась?
        - На тебя, широкоротого, посмотреть! - парировала лейтенант. - У меня в роте все по струнке выстроены, даже поцапаться не с кем как следует. Посоревнуемся, у кого язык длиннее?
        Кирис на всякий случай отступил назад.
        За пять дней, что он провел на авиабазе, он успел более-менее обвыкнуться. Окружающее больше не вызывало у него перманентное отпадение челюсти. Солдаты, тренирующиеся на полосах препятствий, вертолеты и самолеты, стоящие в ангарах и вдоль ВПП, патрульные субмарины у пирсов, закрытые для него, но хорошо видные сквозь сетчатую ограду - все по-прежнему оставалось новым и интересным, но первый шок уже прошел. Жил он в казармах, где для вольнонаемного гражданского персонала отвели несколько комнат. В своей он обитал один: большинство предпочитало ежедневно ездить домой в город на служебных автобусах. В свободное время Кирис нехотя читал учебники, вместе с письмом от отца доставленные из дома отчужденно держащейся теткой в строгом деловом костюме. Сопровождающий солдат косился на нее со странной смесью напряженности и интереса.
        Настроение у него держалось средней паршивости. С одной стороны, перемена обстановки, а тем более неплохо оплачиваемая работа вызвали новый прилив интереса к жизни. С другой - он заперт здесь надолго, непонятно насколько, о чем его сразу предупредили в канцелярии: для выхода за пределы базы требовалось разрешение, которого ему не дали. Тюрьма, пусть даже большая, комфортабельная и интересная, все равно оставалась тюрьмой.
        Но жалеть себя и хмуриться времени, в общем, не оставалось. Лейтенант Мария Каллавиро, похоже, решила принять на себя полную ответственность за его будущее. На второй день сразу после завтрака за ним явился здоровый сержант-спецназовец из первой роты и, проигнорировав возмущение начальника бригады уборщиков, ухватил Кириса за плечо и потащил за собой. Следующие пару часов Кирис провел на физических тренировках вместе с бойцами. Высунув на плечо язык, он бегал за ними вокруг взлетной полосы, корячился под колючей проволокой, перелезал через стенки и карабкался по канатам. Странно: вроде бы мышцы у него уставали и не так сильно, но вот сердце колотилось как горошина в погремушке, а в глазах темнело от недостатка воздуха.
        Потом его милостиво отпустили - но сразу после обеда Мария нашла его в ангаре, где он сосредоточенно выметал от мусора и грязи указанный участок, и увела в его собственную комнату. Там она усадила его за стол, ткнула пальцем в стопку учебников и коротко спросила:
        - Какой?
        - Что - какой? - не понял Кирис.
        - Предмет какой сдаешь первым? Конец семестра, у вас тесты, я школу еще помню. Какой?
        - Ну, естествознание...
        - Зашибись.
        Мария выдернула учебник из стопки и шлепнула перед ним на стол.
        - Значит, сидишь и готовишься. Два часа минимум. Учти, я найду, у кого проверить. Слушай, парень, - она присела перед ним на краешек стола, - я не знаю, что в тебе нашли паладары, и мне плевать. Эйлахо ты или нет, ты все равно представитель человечества. И я не хочу, чтобы ты позорил людей перед ними. Начнешь заваливать тесты, не посмотрю, что сопляк - наваляю так, что встать не сможешь.
        Наверное, взгляд, которым Кирис одарил ее невысокую фигурку, оказался слишком скептическим, потому что она вдруг ухватилась за кисть его руки, и от резкой боли в вывернутых и стиснутых пальцах он, охнув, с размаха припечатался щекой к столу.
        - Прежде чем подумаешь про меня что-то еще раз, малыш, - ласково сказала ему Мария, - вспомни, что я занимаюсь ринье с пяти лет, и даже братец, чемпион базы, мне один раз из трех сливает. Так меж глаз заеду - мозги из ушей вытекут, понял? А теперь учись. С твоим начальством я улажу.
        И стремительно вышла из комнаты, хода пута, оставив его потирать саднящую щеку!
        С начальством она действительно уладила. Когда два часа спустя Кирис с облегчением отложил учебник и вернулся в ангар, начальник бригады хмуро сказал ему:
        - С лейтенантом Каллавиро спорить, что против ветра ссать. Но и от работы отлынивать нехрен. Участок тебе выделен, домой ты не ездишь, так что крутись как знаешь.
        И пришлось крутиться. Так и повелось: утром физические нагрузки, днем учеба, вечерами сержант Джорджио Каллавиро взялся натаскивать его по ринье вместе с остальными бойцами четвертой роты, а подметать и чистить приходилось в перерывах и едва ли не до полуночи. Работы хватало: ветер нес с прибрежных пляжей пыль и мелкий песок, быстро покрывавшие полы ангаров, а авиатехники страшно злились, когда на их драгоценные инструменты и агрегаты садилась хотя бы мелкая соринка. Так что до кровати Кирис доползал с трудом и тут же проваливался в сон без сновидений, с большим трудом разбиваемый утром дешевым механическим будильником. Мускулы саднили, сбитые колени и костяшки не отставали, а башка шла кругом. Однако сегодня утром он умудрился аж на двадцать семь баллов сдать семестровый тест по естествознанию какому-то специально приехавшему из города незнакомому учителю. С учетом того, что на тестах по нему он по жизни больше пятнадцати-семнадцати баллов не набирал, результат тянул почти на профессорский, и сейчас Кирис ходил даже с чувством некоторой гордости. Вот уж никогда не подумал бы, что от учебы можно
получать моральное удовлетворение!
        Интересно, зачем Мария явилась сейчас? Чтобы снова отправить его за книги? Вот нифига себе, сразу после теста? Он не человек, что ли, права на отдых не имеет?
        - У нахальных баб языки всегда длиннее, чем у мужиков, - усмехнулся тем временем механик, отирая пот со лба. - Я с тобой, дэр лейтенант, лаяться не стану. Нужно что? Или просто делать нечего?
        - Не к тебе пришла! - отрезала Мария. - Эй, малыш! Куда намылился? Ну-ка, стой!
        Потихоньку отступавший Кирис понуро замер в нескольких шагах от стойки самолетного шасси, за которой намеревался спрятаться. Мария подошла к нему и с размаху ткнула кулаком в живот, так что он охнул от боли.
        - Слышала, как ты тест сдал. Не гений, но и не полный завал. Молодец, справился. Сегодня отдыхай, а с завтрашнего дня снова за книжки. Ничего, мы еще из тебя человека сделаем, ни перед какими паладарами стыдно не будет.
        И, отвесив ему подзатыльник, Мария ушла так же неслышно, как и появилась.
        - Ну, баба! - восхищенно сплюнул дядька ей вслед, пощипывая усы. - Женить бы ее только, а то без мужика совсем бешеная. Эй, парень, а паладары при чем? Ты к ним каким боком?
        Кирис подавил тяжелый вздох. Рассказывать что-то о себе посторонним совершенно не тянуло. Он слегка пожал плечами и пошел к своему совку.
        - Ну ладно, не хочешь говорить, так помалкивай, - дядька тоже пожал плечами. - Тем более...
        Тут он, видимо, как-то неудачно налег на отвертку, потому что та сорвалась, и механик ударился рукой о металл. Следующие полминуты он сквозь зубы выговаривал такое, что Кирис даже заслушался, безуспешно пытаясь запомнить наиболее впечатляющие обороты. "Ходер гхаша каццо в жопу через левое колено" среди них выглядел наиболее невинным. Закончив ругаться и посасывая сбитую костяшку, механик какое-то время осматривал двигатель, потом снова поманил Кириса.
        - Ну-ка, иди сюда, парень. Еще раз поможешь. Давай, давай, не жмись. У тебя глаза молодые, зоркие, в отличие от моих стариковских, тебе проще.
        Кирис нехотя приблизился.
        - Значит, гляди сюда, - механик взял отвертку с длинным крестовым жалом и ткнул ей в небольшое отверстие в корпусе. - Задача: снять кожух с передней части движка, чтобы заменить щетки в левой сборке. Кожух фиксируется несколькими шурупами. У того, что здесь, шлиц сорвали, когда затягивали, теперь толком не откручивается. Приглядись как следует, попади отверткой и скрути, только аккуратнее, чтобы окончательно щели не сбить.
        Одно из двух: либо послать его подальше (неудобно, все-таки пожилой человек), либо помогать. Кирис взял отвертку и одним глазом заглянул в указанную щель. Оттуда остро воняло смазкой и чем-то паленым. Плоский шлиц шурупа ему удалось разглядеть только после долгого напряженного вглядывания. Он попытался дотянуться туда отверткой, но его собственная рука тут же закрыла остатки света, и прорезь в шлице пришлось нащупывать вслепую. Он попытался провернуть шуруп, но отвертка тут же соскользнула: прорези оказались основательно разрушенными предыдущими попытками. Стиснув зубы, он вставил отвертку еще раз, изо всех сил навалился на рукоятку и медленно, чтобы не срывалось, принялся ее поворачивать. Похоже, шуруп поддавался, хотя и сопротивляясь. Пару минут спустя, взмокнув от пота, Кирис все-таки выкрутил его и достал, прилипший к магнитному жалу отвертки.
        - Молодец, - одобрительно сказал механик. - Не в первый раз с инструментом работаешь?
        - Ну... - замялся польщенный похвалой Кирис. - У соседа во дворе старая тачка есть, еле ползает. Он ее во дворе чуть ли не каждый день чинит. Помогал иногда.
        - Правильное дело. Ну, давай дальше снимать. Теперь вот здесь выкручивай: если начнешь в другом месте, все перекосится под собственной тяжестью, и оставшиеся шурупы заклинит.
        Вот привязался! Почему он вообще должен возиться с долбаным каром, когда у него своих дел хватает? Однако, следуя указаниям дядьки, он все-таки выкрутил оставшийся крепеж, и они вдвоем с заметным усилием сняли хотя и легкую, но все время за что-то цепляющуюся часть внешнего кожуха.
        - Вот здесь статор, здесь ротор, - пояснил механик, хотя Кирис ни о чем его не спрашивал. - Ротор трехчастный - знаешь почему? Ох, неуч! Что вам только в школе рассказывают? Потому что у двухчастного ротора две мертвых точки, в которых движок не заводится, а у трехчастного таких нет. Неужто на физике не учили? Вот здесь щетки. Снимай.
        Постепенно Кирис увлекся процессом. Несмотря на свою грубовато-безапелляционную манеру, механик оказался толковым инструктором. Пока они меняли щетки сначала в левой, а потом и в правой сборке движка, он успел рассказать про его конструкцию, объяснить, как вращение обоих роторов передается колесам, показать способ быстрой замены аккумуляторов... Время летело быстро, и когда они закончили ставить левое крыло, Кирис с удивлением заметил, что часы на административном корпусе, просматривающиеся через ворота ангара, показывают уже половину пятого. Он почувствовал даже сожаление, что все уже закончилось. Возиться с электрокаром, пусть даже грязным, в смазке и грязи, казалось куда как интереснее подметания пыли.
        - Значит, ты Кирис Сэйторий... - задумчиво произнес дядька, вытирая руки ветошью. - Я Грато Аррахо, старший механик. Зови меня Грато, у нас все попросту.
        - Ага... Грато... - Кирис озадаченно поглядел на него. Он точно помнил, что не представлялся, да и по имени его рядом с механиком не называли. - А вы...
        - Так что у тебя за дела с паладарами, малыш? - осведомился Грато, откладывая ветошь и сладко потягиваясь. - И почему сидишь на базе безвылазно?
        - А вы-то откуда знаете?
        - Видишь ли, вака, база маленькая, все обо всем знают. Старожилы, по крайней мере. Так расскажешь?
        - Секрет, - буркнул Кирис. - Все, мне работать пора.
        Механик засмеялся негромким кашляющим смехом.
        - Значит, усвоил урок нашей Марии? - переспросил он. - Больше кому попало о себе не рассказываешь? Да расслабься ты. Она меня за тобой и попросила приглядеть, мы с ней знакомы еще с тех пор, как она новобранцем чуть старше тебя сюда явилась. Знаю я и о твоем Университете, и о... лишних деталях между лопатками. Не волнуйся, дальше меня не пойдет. Скажи, вака, что ты в уборщиках забыл?
        - В смысле? - переспросил немного ошарашенный Кирис. - Почему забыл?
        - Уборщиком работаешь? Работаешь. Да только я же вижу, как ты на машины смотришь. На самолеты, - он кивнул на старый "Маррахо", - на вертолеты, да даже на электрокар этот вшивый. Железячная у тебя душа, ее не скроешь. И руки у тебя нужным местом приставлены. Не хочешь ко мне в бригаду пойти? Чернорабочий получает столько же, сколько уборщик, но хотя бы при полезном деле окажешься. А я тебя понатаскиваю потихоньку, пока к инопланетянам не отправишься. Что скажешь?
        - Ну... а как перевестись? Меня же в уборщики определили...
        - Тебя сюда что, в рабство продали? - удивился Грато. - Идешь в канцелярию, пишешь заявление о переводе, я подписываю, и все. У меня в бригаде вакансий уйма, никто на такие гроши не идет, так что проблем не возникнет. Прямо сейчас можно сходить, пока время есть. Ну?
        - Я подумаю... - промямлил Кирис. Вообще-то думать он не собирался: кто в своем уме откажется, если ему предложат стать настоящим механиком? Просто очень уж неожиданно ему на голову свалилось такое счастье.
        - Думай. А раз пока переводиться не хочешь, хватай свою метлу и занимайся делом.
        - Эй, Грато! - у ворот ангара замаячил какой-то незнакомый мужик в таком же синем комбинезоне механика. - Топай сюда! Помощь нужна.
        - Что еще? - недовольно крикнул в ответ Грато. - Я сам занят.
        - Да у нас контейнер заклинило, погрузчик никак со стеллажа снять не может. Погляди свежим взглядом, может, посоветуешь что.
        - Тьфу, калоши безрукие... - сплюнул механик. - Ну, идем, малыш, покажу тебе класс управления погрузчиком.
        - Да я... - Кирис сделал попытку дернуться в сторону своего простаивающего совка, но механик уже обхватил его одной рукой за плечи и увлек за собой. Сдавшись, Кирис последовал за ним. Честно говоря, его основательно задрало подметание, и он даже втайне радовался переменам. Ну подметет он, подметет. Сегодня. Попозже. В конце концов, нужно же отпраздновать, что тест сдал?
        В соседний ангар он еще ни разу не заходил. По большей части его огромные массивные ворота оставались запертыми, а у входа для людей стоял навес, под которым дежурил часовой. Вывеска "Склад №3" не оставляла простора для фантазий. Наверняка хранится там что-то ценное, что могут спереть, а значит, посторонним туда ходу нет. Но сейчас створка ворот оказалась сдвинутой в сторону, открывая проход достаточной ширины, чтобы в него мог протиснуться целый грузовик. Часовой хотя и отирался по-прежнему у входа, бдительно зыркая вокруг, но компанию не остановил.
        Внутри ангара под потолком ярко горели лампы, бросая резкие тени на бесконечные ряды высоких стеллажей. Кирис, втайне надеявшийся увидеть здесь бомбы и ракеты, в крайнем случае залежи патронов, страшно разочаровался: почти все полки занимали унылые зеленые ящики с непонятными цифро-буквенными надписями на боках. По-человечески там виднелось разве что "Верх!" и "Хрупко!", да и то не на всех. В некоторых местах лежали мотки кабеля, груды темных металлических труб, какие-то решетки штабелями, побитые картонные коробки с надписями от руки и тому подобные прозаические предметы. Метрах в десяти от входа у центрального стеллажа стоял автопогрузчик с задранными вверх рогами, почти упирающимися в бок контейнера на второй снизу полке. Возле погрузчика со смущенными физиономиями топтались двое.
        - Грато! - крикнул один из них, маша рукой. - Эй, сюда!
        - Сам вижу, куда, - буркнул механик, размашисто шагая к погрузчику. - Что тут у вас?
        - Да паллета, видать, бракованная попалась, - сплюнул говорящий. - Видишь, как контейнер перекосило? Или сам контейнер слишком тяжелый оказался, вот и раздавил деревяшки...
        - Ага, или груз внутри сам по себе на одну сторону перекатился... - ехидно покивал Грато. - Что там внутри?
        - Да гхаш его знает.
        - Чё?
        - Для того и снимаем, чтобы проверить. Инвентаризацию проводим. Вроде бы по описи там должна храниться для "Водомерок" разная мелочевка - лопасти винтов, топливопроводы, тяги разные, все в таком духе.
        - Запасливый ты наш, - ухмыльнулся Грато. - "Водомерка" - такие маленькие гидросамолеты, - пояснил он Кирису. - Дешевая гражданская модель. Использовали в качестве морских разведчиков сразу после Удара, но у нас на базе последний списали года три назад, если не четыре. А у тебя, Идрено, значит, целый ящик запчастей заначен?
        - Я, между прочим, лицо материально ответственное! - обиделся Идрено. - Просто так выкинуть права не имею. В других местах они еще летают, вот я и...
        - ...приберег для натурального обмена, я понял, - перебил его старший механик. - А поскольку в последний раз возможность подворачивалась лет сто назад, ящик так у тебя и стоял без движения. Небось еще и набросано все абы как. Неудивительно, что паллета развалилась. Слушай, хомяк, нору от дерьма хоть иногда чистить надо. Точно тебе говорю.
        - Не учи проститутку минету. Лучше снять помоги. Правый рог под контейнер не подлазит. Ты же у нас ас с погрузчиками, выручи, а?
        - И что я с того поимею? - деловито осведомился старший механик.
        - Набор отверток, - быстро ответил Идрено. - С магнитными жалами, в комплекте двенадцать штук. Только что пришли, еще оприходовать не успел. Снимешь - стоишь первым в очереди.
        - Заметано, - кивнул механик. - Ну, девочки, смотрите, как работают профи.
        Он вскочил в кабину автопогрузчика, и тот тихо застрекотал мотором. Его рога шевельнулись вверх-вниз, сам погрузчик дернулся вперед-назад, словно танцуя. Машина словно примеривалась к сложной задаче. С правой стороны ее рог действительно не мог проникнуть под груду гнилых щепок, в которую превратился деревянный поддон, но Грато сдаваться не собирался.
        Серией легких рывков он сместил погрузчик влево, так что левый рог оказался над соседним пустым стеллажом. Затем одним тычком он вогнал правый рог под середину перекосившегося поддона и тут же принялся гонять машину короткими поступательными движениями по дуге, так что на каждом толчке вперед правый рог чуть-чуть сдвигался в перекошенную сторону.
        - Вот дает! - пробормотал Идрено. - Ну, танцор на балалайке! Эй, парень, ну-ка, сдвинься в сторонку, а то мало ли что.
        Кирис отступил на несколько шагов назад, оказавшись у стеллажей на другой стороне прохода. Грато продолжал играть погрузчиком, все глубже загоняя рог под просевший контейнер. Вот после очередного разворота и левый рог оказался над нужным стеллажом, вот он сместился под левый край паллеты... Зажужжали сервомоторы, и контейнер вместе с остатками паллеты чуть приподнялся над полкой, а затем погрузчик сдал назад, и злополучный груз оказался висящим над проходом, а затем медленно поехал вниз, затормозив в десятке сунов над полом.
        - Эй, куда его? - крикнул из кабины механик. - Если просто так поставить, потом снова не подсунуть.
        - А я его прямо на рогах посмотрю!
        - Не пойдет. Слева едва за край зацеплено, того и гляди сорвется. Нужно поставить и подхватить по-новой. Да и вообще, паллету менять нужно. Есть что подложить? Брусья какие, трубы? Три суна высотой минимум, и прочные.
        - Трубы? - Идрено запрокинул голову. - Есть. Сейчас спущу несколько штук.
        По перфорированной перегородке он по-обезьяньи ловко вскарабкался на второй уровень стеллажа, под которым стоял Кирис, и принялся выдирать толстую металлическую трубу из связки полуметровой толщины, грубо перетянутой веревками.
        - Эй, вака! - крикнул он сверху. - Помоги! Держи пока, я сейчас еще одну достану.
        Кирис осторожно принял недлинную, но увесистую трубу и прислонил ее к стеллажу вертикально. Подошедший рабочий подхватил вторую.
        - Так, ловите последнюю... - крикнул Идрено. - ...ххаш!
        Веревка, опутывавшая связку с ближнего к нему конца, вдруг тихо затрещала и лопнула. Трубы перекосились и принялись расползаться, и тут же порвалась веревка с противоположной стороны. Кирис непонимающе смотрел, как вся груда черных труб ползет к краю стеллажа в полуметре над его головой.
        - Берегись! - гаркнули рядом. - В сторону! Сейчас обвалится!
        Словно подхлестнутый криком, Кирис подхватил поставленную вертикально трубу и вскинул ее вверх, прижимая к краю стеллажа, чтобы не дать бывшей связке свалиться вниз. Тщетно: под тяжестью груды нижние трубы перекосились и начали падать вниз, одновременно вращаясь вокруг удерживающей их преграды. Самая нижняя, прежде чем упасть на пол, больно ударила Кириса концом по плечу, и он дернулся, машинально оторвав край своего рычага от стеллажа.
        - Беги, дубина! - грянул голос Грато. - В сторону, в сторону!
        Поздно. Инстинктивно уворачиваясь от сыплющегося сверху потока металла, Кирис бросил трубу и извернулся, закрывая голову. Он сильно толкнулся ногами, отпрыгивая, но тут что-то тяжелое с силой ударило его по голове, а потом по шее, и мир закружился, испещренный радужными пятнами. Боли он не чувствовал. Просто грязный каменный пол стремительно рванулся ему навстречу, а потом новые и новые толчки посыпались ему на спину.
        Мир стал звонким и глухим одновременно. Он осознавал, что вокруг кричат люди, что-то дребезжит и грохочет, но ему стало совершенно все равно. Воздух отказывался протискиваться в легкие, но он не чувствовал ничего, кроме равнодушного удивления. Дышать, в общем-то, и не хотелось. Смысла криков он не понимал. Кажется, его звали по имени - а может, и нет.
        А потом он вдруг почувствовал, что где-то рядом горько и отчаянно плачет Фуоко. На него навалились ощущения тех памятных ночей в особняке Деллавита: ее жаркое дыхание, упругая кожа под ладонями - и странное, непередаваемое ощущение счастья и вечности, что накатило на него в момент кульминации. Только сейчас оно казалось не счастьем, а чем-то совершенно противоположным. Фуоко плакала, плакала, плакала, эманации неминуемой смерти вдруг навалились на него, туманя дыхание, и он потянулся к ней, говоря: Фучи, видишь, со мной все в порядке? Не плачь! Я же не умираю... Его переворачивало и несло в каком-то непонятном направлении, солнце било в широко раскрытые глаза, не вызывая никаких неудобств, а потом его ребра вдруг резко расширились, и в легкие хлынул воздух - свежий и сладкий, словно после долгого удушья. Голоса по-прежнему кричали что-то непонятное, под спиной дергалось твердое и скользкое, и кончики пальцев ног вдруг пронзила страшная, непередаваемая боль, быстро поднявшаяся вверх и затопившая сердце.
        И солнце погасло.
        Когда он пришел в себя, он лежал на жесткой кушетке без подушки, с запрокинутой головой, голый, прикрытый лишь тонкой простыней. В горле першило.
        - Пить... - пробормотал он плохо повинующимся языком. - Пить...
        - Он очнулся! - гулко, как в тазик, сказал мужской голос. - Ребята, чтоб меня гхаши живьем сожрали - он очнулся!
        - Эй, парень! - загрохотал другой голос. - Ты меня слышишь? Как тебя зовут? Зовут как, спрашиваю? Отвечай! Имя?!
        - Кир... - пробормотал Кирис. Язык саднило, словно прикушенный, а тело казалось ватным. - Кирис Сэйторий... Пить!
        - В сознании! - изумленно проговорила какая-то женщина. - Он в самом деле в сознании! Кирис! Ты меня слышишь? Понимаешь? Можешь глаза открыть?..
        Кирис с трудом разлепил веки, которые резало словно от попавшего песка. Над ним склонились три фигуры в белых халатах, лица казались неразличимыми, словно не в фокусе. Впрочем, зрение постепенно возвращалось. Он пошевелился, устраиваясь поудобнее.
        - Где я? - прошептал он.
        - В госпитале, - проинформировал мужской голос. - Ты помнишь, что с тобой случилось?
        - Трубы... сверху посыпались... со стеллажа...
        Он напрягся, пытаясь сесть, но его тут же ухватили за руки и за ноги.
        - А ну лежать! - скомандовали ему. - И не дергаться!
        - Кирис, я тебя сейчас немножко поколю, - сообщила женщина. - А ты мне говори, чувствуешь или нет.
        С него сдернули простыню, и он машинально попытался прикрыться - но его руки так и не отпустили. Тут же в большой палец ноги тихонько кольнуло.
        - Чувствуешь? - переспросила женщина.
        Кирис кивнул.
        - А так?
        От страшной боли в пальце другой ноги Кирис взвыл в голос, забившись в удерживающих его руках. Тело заболело сразу в десятке мест - голень, колено, мошонка, левое подреберье, под правой лопаткой. Казалось, что в него вбивают раскаленные гвозди. Впрочем, ощущения тут же прошли, и он, тяжело дыша, обмяк.
        - Не надо больше... - шепотом попросил он. - Больно. Везде.
        - Кирис! - встревоженно позвала женщина. - Тебе и в самом деле так больно? Я едва коснулась твоего пальца спичкой.
        - Больно... - снова прошептал Кирис.
        - Странно. Кир, ты ведь у нас сильный мальчик, верно? Сильный и храбрый, да? Давай попробуем еще раз. Если снова станет больно, тут же прекратим, обещаю. Готов?
        Кирис не успел ничего ответить, как что-то снова кольнуло его в многострадальный палец. Он рефлекторно разинул рот в спазматическом вопле - и замер.
        - Нормально, - сказал он уже в голос. - Не больно.
        - Но чувствуешь?
        - Да.
        - Ничего не понимаю... - задумчиво сказал мужчина. Зрение у Кириса уже восстановилось, и он уже вполне разбирал лица. Тетка в белом халате казалась довольно пожилой, первый мужчина носил густую бороду с усами, маскирующие возраст, а второй выглядел молодым. Сейчас говорил бородатый. - Ну просто ничего. Так не бывает. А, Абеллина?
        - Не бывает, - согласилась тетка. - Тридцать лет неврологом работаю, всякого навидалось, но с таким впервые сталкиваюсь. Я думала, он не выживет.
        - На рентгене с позвонками все в порядке, - напомнил молодой.
        - Неважно. Ты же сам видел, у него все признаки тяжелого ушиба спинного мозга с аксональными разрывами на уровне шестого и седьмого шейного. Я вообще не понимаю, почему он все еще дышит.
        - Абеллина! - напомнил бородатый, глазами указывая на Кириса. Тот невольно дернулся. Что значит "почему все еще дышит"?
        - Ох, язык мой... Кир, - тетка склонилась над Кирисом. - Ты меня хорошо понимаешь? Хорошо слышишь?
        - Да...
        - Кир, давай мы еще немного тебя поколем, а ты сообщай, что чувствуешь. Только не двигайся, пожалуйста.
        Следующих минут пять его действительно кололи со всех сторон. Обычно уколы оставались легкими, но иногда отдавали резкой болью, к счастью, куда более слабой, чем в первый раз. Боль ни разу не повторилась дважды: второй укол воспринимался нормально. В нескольких местах обнаружилось онемение кожи, где он не чувствовал вообще ничего, но в одном оно прошло еще до того, как тетка закончила обследование.
        - Ничего не понимаю, - повторила тетка, закончив. - Кир, как ты себя чувствуешь? Какие-то необычные ощущения? Нет? Попробуй поднять левую ногу и подержать на весу, только осторожно.
        Кирис послушно поднял сначала левую, потом правую ногу, потом руки. Ватность в теле стремительно проходила, зато начала саднить кожа на затылке и шее. Судя по ощущениям, там у него сидели солидные гули. Потом ему позволили аккуратно подняться и заставились выполнять глупые упражнения - поднимись на носки, достань пальцем до носа, наклонись назад... Он чувствовал себя крайне неуютно, кривляясь голым, но не посылать же их подальше? В конце концов ему позволили завернуться в простыню и присесть на край кушетки, пока вся троица тихо совещалась в другом конце комнаты, которая по рассмотрению оказалась чем-то вроде процедурного кабинета. От стеклянных шкафов резко пахло медикаментами, а на светящемся настенном экране висели темные, в светлых разводах, рентгеновские снимки.
        - Ну, Кир, - наконец подошла к нему женщина и усаживаясь, - перепугал же ты нас. Ты помнишь, что произошло после того, как упали трубы?
        - Нет.
        - Тебя привезли сюда, в госпиталь, без сознания. Ты дышал, сердце билось, но тем все и ограничивалось. У твоего тела полностью отсутствовали реакции... м-м, довольно сложно объяснить. В общем, мы были уверены, что ты умрешь или останешься парализованным на всю жизнь. А ты очнулся и даже вполне неплохо себя чувствуешь. Кир, малыш, мы представления не имеем, как ты выкарабкался. Ты знаешь что-нибудь о себе? Что-то необычное? Что отличает тебя от других людей?
        Эйлахо я, чуть не ляпнул Кирис. Он молча покачал головой.
        - М-да... - женщина переглянулась с коллегами. - Ну что же, поздравляю с возвращением в мир живых. Из госпиталя мы тебя сегодня не отпустим, побудешь пока что под нашим наблюдением. Хотя бы денек-другой. Освобождение от работы получишь, не волнуйся. Кому из родственников сообщить о случившемся?
        - Никому. Только... - Кирис заколебался. Стоит ли оповещать сержанта Каллавиро? Тот вроде бы приставлен к нему опекуном.
        - Тут какой-то здоровяк в сержантском звании ломился, - сказал молодой. - Второй сержант. Все требовал тебя показать, еле утихомирили. Парень, ты его знаешь?
        - Да. Ротный сержант Джорджио Каллавиро, четвертая рота. Ему скажите.
        - Хорошо, сейчас пошлем кого-нибудь, - кивнул бородач. - А теперь перебирайся в кресло. Ходить своими ногами дальше туалета мы тебе пока что не позволим, так что прокатим с ветерком.
        Ну вот. Теперь его, похоже, совсем за инвалида держать станут. Со вздохом Кирис перебрался в кресло-каталку, подкаченное молодым, и устроился в нем поудобнее.
        И в тот момент, когда он ерзал задницей по твердой клеенке, на него накатило снова. Он вновь почувствовал, что где-то рядом находится Фуоко, и несет от нее совсем уже вселенской тоской и безнадежностью. Такой страшной тоской, что он снова задохнулся и вцепился в подлокотники.
        - Эй, парень! - встревоженно ухватил его за плечо бородач. - Тебе плохо?
        - Нет, все... нормально. Просто показалось...
        - Показалось что?
        - Ничего. Так.
        - Ну, смотри, - с сомнением сказал тот. - Вака, ты от нас ничего не скрывай, даже самые глупости. Понимаешь, самые странные и незначительные ощущения могут оказаться важными симптомами. Ты же хочешь остаться здоровым? Не держи язык за зубами.
        Кирис покорно кивнул, и кресло покатилось по полу в сторону двери.
        Фучи, где ты? Я в самом деле тебя ощущаю? Или у меня просто глюки пошли после удара по башке?
        Фучи, если ты и в самом деле хреново себя чувствуешь, погоди немного. Я очухаюсь немного и найду тебя. Просто потерпи, ладно?
        01.38.1231. Кайтар, Барна
        Особняк Деллавита располагался в незаселенной части холмов, и здесь заканчивалась дорога от города. Ни у кого, тем более у худенькой бедно одетой девчонки, не могло иметься ни малейшего повода, чтобы прийти сюда своими собственными ногами. Тем не менее, девчонка, возникшая словно из ниоткуда, подошла к ажурным кованым воротам и уверенно нажала кнопку звонка.
        Переглянувшись с напарником, Лоха Пасиоваре поднялся из кресла перед пультом и вышел из помещения охраны.
        - Что тебе, вака? - осведомился он лениво.
        - Я Карина Мураций, известная также под именем Рисы Сереновой. Я паладар и ректор международного университета "Дайгака", - девочка подняла ладонь, и на ней проявилась цветная картинка: раскрытая книга с растущим из нее цветком. - Мне необходимо поговорить с дэйей Фуоко Деллавита. Дэй Хавьер Деллавита дал мне разрешение появляться в вашем особняке когда угодно.
        Лоха нервно сглотнул, машинально поправляя ремень пистолет-пулемета, висящего через плечо. Паладар? Ох ты... Неужели все-таки началось? Или она врет? Да нет, точно: теперь он вспомнил фотографии, которые показывали на позавчерашнем собрании.
        - Прошу прощения, сэрат дэйя Мураций, - проговорил он, стараясь, чтобы голос казался твердым и уверенным. - Но теперь у охраны другое распоряжение: вам воспрещен вход на территорию поместья. Боюсь, я не могу вас впустить.
        - Вот как? - задумчиво откликнулась девочка. - Интересно. Но мне не обязательно входить. Просто позовите Фуоко, и я перекинусь с ней несколькими фразами.
        - Простите, дэйя... - промямлил Лоха. - У меня нет полномочий... Я должен связаться с начальством.
        И он опрометью бросился к обратно в караулку. Не обращая внимания на удивленного смотрящего напарника, он склонился к пульту и вдавил ладонью кнопку связи с диспетчерской.
        - Здесь главные ворота, - скороговоркой произнес он. - Срочно вызовите дэя Амантареллу. Явилась Карина Мураций, она хочет пройти на территорию. Повторяю, Карина Мураций хочет пройти на территорию!
        - Понял вас, - сквозь шипение откликнулся динамик. - Ждите.
        Те пара десятков секунд, которые прошли до нового ответа, казалось, вымотали у Лохи все кишки. Когда динамик снова ожил, он чуть не упал от облегчения.
        - Здесь Амантарелла, - произнес жесткий, как всегда, голос шефа. - Повторите - у ворот Карина Мураций? Чего она хочет?
        - Здесь Лоха Пасиоваре, старший наряда. Повторяю: у ворот Карина Мураций в образе молодой девушки. Она хочет пройти на территорию или хотя бы поговорить с сэрат дэйей Фуоко Деллавита.
        - Понял вас. Передайте Карине Мураций, что дэйи Фуоко Деллавита здесь нет. Она... э, уехала в другое место. Дэй Хавьер Деллавита также отсутствует. Пусть дэйя Мураций оставит сообщение, мы передадим. Жду итогов.
        - Понял, выполняю.
        Лоха отвел глаза от пульта связи и посмотрел в глаза напарнику. Тот сидел, напряженно вцепившись в подлокотники стула, и в его глазах плавал страх. Паладар. Она - паладар. Существо с иной планеты, способное выглядеть как угодно, но равно опасное в любой ипостаси.
        Что, если она все-таки захочет войти?
        Сдвинув пистолет-пулемет на живот и щелкнув предохранителем, Лоха вышел обратно на улицу. Девочка по-прежнему стояла перед воротами, опустив руки, безжизненная, словно манекен.
        - Сэрат дэйя Мураций, - тщательно проговаривая слова, произнес Лоха. - Боюсь, мы ничем не можем вам помочь. В настоящий момент дэйя Фуоко Деллавита отсутствует в особняке, и я не знаю, куда она уехала. Ее отца также нет. Вы можете оставить мне сообщение, и мы его передадим.
        - Вы лжете, дэй, - бесстрастно ответила Карина Мураций. - Я могу чувствовать присутствие Фуоко. Сейчас находится на третьем этаже особняка. Я не знаю, кто проинструктировал вас соврать, начальник охраны дэй Фриско Амантарелла или сам дэй Хавьер Деллавита, мне без разницы. Пожалуйста, передайте им следующее: у меня есть основания полагать, что Фуоко удерживают под домашним арестом вопреки ее желанию. Я специально вернула сюда свою куклу из Дриммада, чтобы поговорить с ней. И либо она подойдет к воротам для личного общения, либо я войду против вашего желания. Я бы не хотела доводить до крайностей, но вопрос для меня слишком важен.
        И она снова замерла манекеном. Лоха нервно сглотнул и бегом вернулся к микрофону.
        - Здесь ворота, - выдохнул он. - Мураций утверждает, что чувствует Фуоко на третьем этаже особняка, и говорит, что либо ее приведут для разговора, либо она войдет силой. Что делать?
        - Ходер! - зло выругался Амантарелла. - Значит, так. Бери рацию и выходи... Мерда! Нет, отмена, отмена! Ни в коем случае не использовать рации для переговоров, они умеют перехватывать радиоволны! В общем, выйди к воротам и скажи, что... что я сейчас приду. Продержи ее несколько минут любой ценой!
        - Да, шеф, - обреченно подтвердил Лоха. - Понял.
        Он отпустил кнопку связи и кивнул напарнику на выход:
        - Пошли.
        - И ты всерьез намерен в нее стрелять, если что? - напряженно осведомился тот. - Ты понимаешь, что тогда нас с тобой крайними сделают при любом исходе?
        - Не знаю! - прошипел Лоха. - Ты приказ слышал. За мной!
        Судорожно вцепившись в оружие, он снова вышел наружу.
        - Дэйя Мураций, дэй Амантарелла сообщил, что сейчас лично явится для разрешения недоразумений...
        - Вы пытаетесь тянуть время, - оборвала его Чужая. - Хорошо, пусть является. Но до того времени...
        Она подняла руку и ухватилась за чугунный прут воротной решетки. Ответная реплика Лохи застряла в горле, когда серебряная краска вокруг ее пальцев задымилась и начала отслаиваться. На его глазах обнажившийся черный металл начал наливаться темно-вишневым цветом, чем дальше, тем более ярким. Вскоре вниз по пруту потекли светящиеся капли, а чугун в том месте, где его касалась рука Чужой, размягчился и поплыл, утрачивая форму. Та коротко дернула, и прут разорвался.
        И тут над поместьем тонко завыла сирена общей тревоги. Из караулки донесся противный треск зуммера. Лоха дрожащими руками поднял пистолет-пулемет, направив ее в живот непрошенной гостье, краем глаза заметив, что напарник поступил так же. Не обращая на них внимания, Чужая ухватила поврежденный прут у основания, и вокруг ее пальцев снова задымилась краска. Облизнув губы, Лоза растерянно оглянулся на напарника, и тот едва заметно пожал плечами.
        Полминуты спустя огрызок прута выпал из решетки, оставив после себя дыру, в которую Чужая тут же спокойно шагнула.
        - Я все еще ожидаю вашего шефа, - спокойно сказала она. - Стрелять в меня не стоит: пули мне вреда не причинят, а скандал только усугубится. Когда, дэй Амантарелла сказал, он появится?
        "Кара, внимание! Изменение обстановки. Отраженный сигнал псевдоэффектора Фуоко начал смещаться".
        "Поняла, Марик. Неужто ее ведут сюда для разговора?"
        "Не уверен. Вполне возможно, попытаются перепрятать. Ее папаша должен не хуже нас представлять, как мы ее обнаруживаем. Если он выведет ее в место, куда не достают наши радары, например в подвал, мы ее потеряем".
        "Тогда продолжаем следить. Если сигнал пропадет, начну действовать активно".
        "Кара, ты уверена, что хочешь сама заниматься такой грязной работой? Может, все-таки лучше мне?"
        "Нет. Она - моя ученица, и все ее проблемы должна расхлебывать я. Спасибо, Марик, просто сохраняй позицию и не обнаруживай себя. Очень надеюсь, что ты не понадобишься".
        Ты поймешь, Фучи. Ты обязательно меня поймешь.
        Хавьер Деллавита взял в руки фотографию дочери. Фуоко на ней, одетая в смелое бикини, задорно улыбалась, сидя на крае бассейна со спущенными в воду ногами и кокетливо прикрывая одной рукой место на груди, где, как знал Хавьер, из-под топа выглядывает старый шрам. Красивая молодая девушка - яркая, эмоциональная, развитая не по годам. Самый крупный бриллиант в ожерелье драгоценностей семьи Деллавита.
        Его любимая дочь.
        Его сердце разрывалось от боли каждый раз, когда он входил в ее комнату. Если не считать присматривающих гувернанток, Фучи не пускала туда никого, включая мать, и только он властью главы семейства мог туда входить. Каждый раз его девочка забивалась с ногами в дальний угол кровати, обхватывала колени руками и равнодушно смотрела куда-то в угол. На вопросы она не отвечала и вообще молчала, словно немая. Только однажды, когда он попытался погладить дочь по голове, та отшатнулась, бросив на него преисполненный ненавистью взгляд. Хавьеру так захотелось ударить ее по лицу, что он быстро вышел из комнаты, резко хлопнув дверью.
        Разумеется, она не заслуживает, чтобы на нее сердились. Происходящее само по себе является для нее суровым наказанием. Окруженная иллюзией свободы и вседозволенности, она внезапно разбила лоб о невидимую, но всегда существовавшую стену - и возложила вину на того, кто случайно оказался рядом: на своего отца. Но она умная девочка и рано или поздно поймет, что он действует для ее же блага. Что же до паладаров... Разумеется, романтический призыв, исходящий от инопланетян, в ее возрасте важнее всего на свете, но молодость проходит быстро. Даже слишком быстро. А вместе с ней уходит и взрывная эмоциональная нестабильность, зато приходит умение трезво мыслить и тщательно подсчитывать прибыли и убытки. Она поймет, что как бы ни были хороши паладары, их Университет ничто по сравнению с образованием, которое способны дать деньги семьи Деллавита.
        Ты поймешь, доченька. Хотелось бы только, чтобы без ненависти к отцу, разрывающей ему сердце. Жаль, что я не могу сказать тебе правду о моих мотивах. Настоящих мотивах. Незачем тебе, чистой и светлой девочке, пачкаться в такой грязи и крови. А я вытерплю. Ради того, чтобы защитить тебя, я вытерплю все.
        Жаль только, проект не принес никаких реальных результатов, с помощью которых я мог бы избавить тебя от проклятия. Но ничего, его можно возобновить, в другом месте и в другое время. Надо только выждать чуть-чуть на всякий случай...
        Телефонный звонок резанул его по ушам. Хавьер бросил последний взгляд на фотографию дочери, убрал ее в стол и поднял трубку.
        - Слушаю, - холодно сказал он.
        - Босс, у нас проблема, - быстро проговорил Фриско Амантарелла. - Здесь Карина Мураций. Она требует разговора с дэйей Фуоко.
        - Что?!
        - Я приказал охране передать ей, что девочки и вас здесь нет, но вряд ли она купится.
        - Ты в диспетчерской? Тяни время. Сейчас появлюсь.
        Хавьер вскочил с места так, что его кресло отлетело назад и с силой ударилось о подоконник, и со всех ног бросился из кабинета. У служанки, повстречавшейся ему на лестнице, от удивления выпала из рук метелка для обмахивания пыли - такое неизгладимое впечатление произвел на нее вид хозяина, прыгающего вниз через три ступеньки. В диспетчерскую он влетел так, что едва сумел затормозить, уперевшись в спинку массивного кресла оператора.
        - Вон она, - Фриско без предисловий ткнул пальцем в центральный монитор. - Картинка с камеры над воротами.
        И тут ожил динамик:
        - Здесь ворота, - сообщил невидимый охранник. - Мураций утверждает, что чувствует дэйю Фуоко на третьем этаже особняка, и говорит, что либо девочку приведут для разговора, либо она войдет силой. Что делать?
        - Ходер! - выругался Фриско, метнув на шефа быстрый взгляд. - Бери рацию и выходи... Мерда! Нет, отмена, отмена! Ни в коем случае не использовать рации для переговоров, они умеют перехватывать радиоволны! В общем, выйди к воротам и скажи, что... что я сейчас приду. Продержи ее несколько минут любой ценой!
        - Да, шеф, - подтвердил динамик. - Понял.
        - Фуоко в убежище, живо! - приказал Хавьер, чувствуя, как колотится сердце. Неужто паладары решатся на открытый конфликт? Нет, невероятно. Такая наглость...
        Фриско кивнул и быстро вышел. Хавьер склонился над пультом и переключил центральный монитор на камеру, просматривающую главную аллею. Направив ее на центральные ворота и дав максимальное увеличение, он вгляделся в фигурку за решеткой - и похолодел, увидев, как под рукой Чужой дрогнул и распался прут в металлической решетке ворот.
        Судя по всему, проклятая Карина Мураций настроена весьма серьезно. Она не остановится. Что же делать? Он не может допустить, чтобы Чужая увиделась с его дочерью!
        - Объявить в поместье осадное положение! - резко приказал он диспетчеру, продолжая вглядываться в экран. - Немедленно!
        - Да, шеф, - кивнул тот, и его пальцы побежали по пульту, щелкая тумблерами и нажимая на кнопки. В углу комнаты вспыхнула и замигала красная лампа, негромко запищал зуммер. "Главные ворота блокированы", загорелось на пульте табло. "Служебные ворота блокированы". "Двери особняка блокированы". "Ставни особняка опущены". "Общая тревога - оружие к бою". Сейчас, Хавьер знал, на всех постах охранники лихорадочно проверяют личное оружие, сбрасывают чехлы с пулеметов и пристально вглядываются в отведенные секторы огня, чтобы открыть огонь по любому чужаку, неважно, человеку или нет, а слуги и рабочие в панике бегут по коридорам дома и толкаются на лестнице в подвал.
        На мониторе пережженный внизу прут выпал из решетки и упал на землю. Чужая неторопливо шагнула в образовавшийся проем, не обращая внимания на направленное на нее оружие двоих охранников.
        - Приказать открыть огонь, шеф? - нерешительно спросил диспетчер. - Аллея простреливается, надо только убрать наших с линии огня...
        - Нет. Она пока стоит на месте. Возможно, она просто пытается действовать нам на нервы и дальше не пойдет.
        Хавьер лихорадочно оглянулся. Куда подевался Фриско? Словно услышав его мысли, начальник охраны вошел из коридора.
        - Я отправил за Фуоко двоих надежных людей, - сказал он. - Но ваша жена...
        - Что она?
        - Хавьеро, что происходит?
        Марта протиснулась мимо Фриско, под одним ее глазом размазалась тушь. Она встревоженно стискивала руки.
        - Чужая явилась за Фуоко, - ответил Хавьер. - Похоже, она готова применить силу. Не волнуйся, дорогая, мы можем выдержать любую осаду. Наш дом специально спроектирован...
        И тут снова ожил динамик внутренней связи.
        - Диспетчер, у нас проблема! - рявкнул грубый мужской голос. - Сообщите боссу, Фуоко сбежала! Ее нет в комнате!
        - Что? - воскликнула Марта, ее лицо пошло красными пятнами. - Как сбежала?
        - Не беспокойся, родная, - процедил Хавьер сквозь зубы, чувствуя, как внутри начинает разгораться горячая ярость. - Я со всем разберусь.
        И он, размашисто шагая, вышел из диспетчерской. Ну, все! Его терпение лопнуло. Как бы он ни любил дрянную девчонку, у всех капризов есть свои пределы.
        И сейчас он намерен явно их определить раз и навсегда.
        Стук спиц, в другой ситуации, возможно, и успокаивающий, сейчас бесил Фуоко до невозможности. Она исподлобья глянула в угол комнаты, туда, где в плюшевом кресле с вязанием удобно устроилась дэйя Дартарелла. Ненавидеть гувернантку, приставленную отцом, глупо - она всего лишь честно отрабатывает свое жалование, но Фуоко ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось наброситься на надсмотрщицу и исцарапать ей физиономию, чтобы тетка наконец перестала действовать на нервы своими спицами.
        Нет, нельзя. Нужно изображать, что смирилась. Нужно, чтобы отец хоть немного поверил в ее уныние и равнодушие. Только тогда появится хоть какой-то шанс...
        Шанс на что? Ну, сбежит она из дому - а дальше куда? Одной шляться по улицам? Прав Джион: без профессии и без умения заработать себе на кусок хлеба дорога одна - в проститутки. Нужна помощь. Как дозваться паладаров? Телефон в письме, увиденный лишь однажды, она, разумеется, не запомнила. Полиция и прочие службы отпадают: после побега отец наверняка поставит их на уши. Что еще?
        Кир. Нужно найти Кира. Наверняка он получил такое же письмо с телефоном. Кир на базе "Дельфин", добраться туда самостоятельно непросто, но можно. Но лучше все-таки сначала попытаться дозвониться. Откуда? Не вопрос: лапшичную Дзидзи, где состоялась последняя встреча, она найдет. Та тетка выглядела доброй и отзывчивой, она наверняка поможет найти телефон... Стоп! Дура. Зачем Кир, когда той тетке тоже сделали предложение? Даже если та отказалась, у нее вполне мог сохраниться контактный номер.
        Итак, вчерне план готов: сбежать из дома, добраться до лапшичной, дозвониться до Рисы или до Кира. Всех дел осталось - реализовать первую часть.
        Тоска и уныние первых дней после домашнего ареста стремительно испарялись, как дождевые лужи на летнем горячем асфальте. Фуоко не умела долго дуться и ныть, чему сейчас втайне радовалась. Хватит, наревелась на год вперед, пора и мозги включать.
        ...Кир. Что с Киром? Неужто он и в самом деле умирает, как ей вдруг показалось вчера? Или у нее из-за нервного перенапряжения просто начались галлюцинации? Да как вообще можно чувствовать состояние другого человека? Телепатически, как в фантастических романах? Риса же, кажется, говорила, что телепатия невозможна. Но чувства казались настолько реальными, словно она снова лежала в объятиях Кира и ощущала щекой его теплое тяжелое дыхание, только вместо радости и умиротворения она чувствовала что-то совсем-совсем иное: смерть и надвигающееся небытие.
        Нет. Не время. Сейчас нужно думать, как выбраться. Дать по башке Дартарелле и вылезти в окно на веревке из простыней? Нет, нельзя. С наружных постов охраны наверняка ее заметят. Дать по башке Дартарелле, выскользнуть в коридор... без толку, у выхода охранники. Как покинуть дом? Переодеться в платье горничной, накинуть что-нибудь на голову и понадеяться, что ее не станут проверять?..
        От внезапной трели тревожного сигнала под потолком дэйя Дартарелла встрепенулась и встревоженно закрутила головой. Тут же замигала красная лампа, а снаружи глухо зажужжало, и задернутое занавеской окно начало стремительно темнеть: видимо, вниз поползли защитные ставни. Фуоко вскочила с кровати. Кольчон? Неужели к Барне опять явился кольчон? Невероятно, ведь предыдущий приходил так недавно! Но это - шанс! Теперь охрана сосредоточится на небе в поисках волют, а земля останется без контроля. Нужно действовать.
        - Общая тревога? - неуверенно спросила дэйя Дартарелла, выбираясь из кресла. - Ох, батюшки, оборони нас пресветлый Ваххарон! - Она осенила себя косым знамением. - Дэйя Деллавита, нам нужно в убежище...
        Закончить фразу она не успела. Разъяренной кошкой Фуоко набросилась на нее и пихнула на кровать. Сдернув с журнального столика тонкую скатерть и свернув ее жгутом, она моментально скрутила ей руки, привязав их к фигурной спинке. Ошеломленная гувернантка даже не сопротивлялась, только беспомощно постанывала. Выдернув из-под нее покрывало и набросив его себе на плечи и голову, Фуоко метнулась к двери и выскочила в коридор. Здесь тоже тарахтел тревожный сигнал, под потолком метались красные блики, но ни одного человека не наблюдалось. Куда? Фуоко немедленно пресекла первый порыв броситься к главной лестнице - наверняка пошлют кого-то спустить ее в подвал. Основной лифт тоже отпадает - как минимум из-за своей тормознутости. Пожарная лестница! Она пробежала в дальний конец коридора и толкнула узкую стеклянную дверь, ведущую на такую же узкую площадку с крутой винтовой лестницей, пронизывающей дом от чердака до подвала. В тот момент, когда она прикрывала за собой дверь, в противоположном конце коридора ей почудилось какое-то движение. Отпрянув, она сбросила тапочки и в одних чулках заторопилась вниз по
ступенькам. Ставни уже успели плотно закрыться, и в тусклом свете аварийного освещения один раз она едва не покатилась кубарем, больно ударившись пальцем о железное ребро ступени.
        На первом этаже она осторожно выглянула в коридор. Двери в кухню и в караулку в нарушение всех правил стояли распахнутыми настежь, но людей не наблюдалось, только в дальнем конце, у главной лестницы, суматошно мелькнул белый халат повара. Так, дальше что? Нужно выбраться в парк. Там немало укромных убежищ в кустах, под постаментами и между деревьев, которые она прекрасно изучила еще в те времена, когда играла там малолетней девчонкой. Перебежками, перебежками, через сад к изгороди... Ххаш! Там же колючка под напряжением по всему периметру! Значит, остаются технические ворота. Но как выйти из дома?.. Дура. Кухня же! Надев тапочки (должен же ковер, в конце концов, глушить звуки!), Фуоко перебежала через коридор и нырнула в кухню, где на плитах стояли все еще попыхивающие брошенные кастрюли.
        Здесь ее едва не хватил инфаркт. Разумеется, как и во всем доме, ставни успели плотно закрыться. Но сверх того над служебным выходом мигал еще один красный сигнал: двери заблокированы! Она заставила себя набрать воздуха в грудь и задержать дыхание, чтобы успокоиться. Не дергайся, дура. Не мандражи. Блокировка дверей предназначена для сдерживания атакующих снаружи, не удержания защитников внутри. Наверняка есть способ ее снять. Думай. Вспоминай. Ты же изучала домашнюю охранную систему! Ага, есть. Она подскочила к настенному электрощитку, едва не оторвала у него дверцу и на секунду замерла перед двумя десятками автоматических рубильников. Мерда! Нет времени разбираться в схемах! Она быстро дернула вниз все подряд, и, к ее облегчению, мигающая лампа над выходом погасла. Все, дверь разблокирована. Фуоко изо всех сил толкнула ее, ссыпалась вниз по крутому пандусу и побежала к кустам. Нырнуть туда - и пусть ее ищут...
        - Фучи! - гаркнул сзади голос отца, и она едва не запнулась от неожиданности. - Фучи, вернись! Немедленно!
        Тут же сзади затопотали тяжелые шаги. Ну что за гадство! Нескольких секунд не хватило! На глаза навернулись слезы. Ну уж нет, так просто она не сдастся. Зря, что ли, она столько времени тренировалась в беге? Укрытия в парке отпадают, но все еще есть шанс прорваться через технические ворота.
        Опять сбросив тапочки и уронив на землю покрывало, наклонив вперед корпус, словно спринтер, и равномерно дыша, она бросилась бежать по дороге, ведущей в заднюю часть парка.
        - Фуоко! - снова позвал сзади голос отца. - Немедленно назад!
        - Фучи! - присоединился к нему растерянный голос матери. - Фучи!
        Не обращая на них внимания, Фуоко неслась вперед, стараясь не думать, как станет прорываться сквозь наверняка закрытые ворота, да еще и с преследователями на плечах. Главное, добежать! Она прибавила ходу, чувствуя, как начинает биться сердце и утяжеляться дыхание, но зато топот бегущих за ней ног начал отставать. Ага, не возьмете! - весело подумала она... и тут неизвестно откуда взявшийся камешек впился ей сквозь чулок в подошву.
        От боли она потеряла равновесие, и хотя ноги вынесли, не позволив упасть, почти сразу же сильные грубые руки схватили ее сзади. Она завизжала во все горло, брыкаясь и вырываясь, но безуспешно. Два здоровых амбала ухватили ее, один поперек тела, а другой за ноги, и бегом потащили обратно. Она продолжала брыкаться и вырываться, но с тем же успехом могла бы пытаться голыми руками разбить каменные статуи. Тяжело дыша, она отчаянно озиралась по сторонам в надежде найти хоть какой-то выход. Все. Вот так все и кончилось. Она показательно облажалась, и теперь ее наверняка посадят под замок в самую глухую и надежную комнату в доме. Последний шанс блистательно профукан.
        Постылый ненавистный дом стремительно надвигался на нее, и она уже могла видеть отца с матерью, стоявших на ведущем в кухню пандусе. Отец стоял, скрестив руки на груди, и на его лице держалось выражение, не предвещающее ничего хорошего. Ну, она выскажет ему все, что думает!
        И вдруг мир закружился вокруг и полетел вверх тормашками. Прежде чем она успела опомниться, ее вздернули вертикально и аккуратно поставили на ноги.
        - Прошу прощения, - негромко произнес мужской голос, - но мне показалось, что дэйю Фуоко пытаются принудить к чему-то вопреки ее желанию.
        Фуоко резко обернулась. Позади нее стоял тот самый парень, которого она несколько дней назад видела вместе с Рисой в лапшичной Дзидзи. Тащившие ее амбалы ворочались на земле, безуспешно пытаясь подняться. Парень вежливо кивнул ей и слегка подмигнул.
        - Да как вы смеете! - рявкнул отец. - Вы вторглись на территорию частного владения...
        - Прошу прощения, дэй Хавьер, но вы не оставили нам выбора.
        Фуоко снова крутнулась на месте, и ее сердце радостно взмыло к небесам. Риса Серенова стояла в десятке шагов от нее, сложив руки перед собой на бедрах в странной манере, которую Фуоко заметила еще в школе.
        - Риса! - крикнула она. - То есть дэйя Мураций... Я хотела позвонить, мне не разрешили! Отец против!
        Риса улыбнулась ей быстрой ободряющей улыбкой и, нахмурившись, снова повернулась к отцу.
        - Дэй Хавьер, - со стальными нотками в голосе произнесла она, не обращая внимание на выбежавших из-за угла дома пятерых охранников с оружием в руках. - Вы все-таки решили обострить конфликт до крайности. Я ведь объясняла вам, что именно и зачем мы здесь делаем, и вы должны прекрасно понимать, какие проекты для нас имеют приоритет. Вы силой удерживаете свою дочь...
        - Да! Мою дочь! - яростно крикнул отец. Таким Фуоко его не видела еще никогда в жизни. Мгновенно произошедшая перемена оказалась разительной: вместо всегда подтянутого, безукоризненно вежливого делового человека перед ней стоял пожилой встрепанный мужчина со стиснутыми кулаками и играющими под кожей желваками. Выражение растерянности и злости казалось на его лице не более уместным, чем таракан посреди обеденного стола. Казалось, он готовился броситься на непрошенных гостей с кулаками. - Моя дочь, моя! Не ваша! Какое право вы, проклятые Чужие, имеете отбирать ее у меня? Я не позволю! Слышите? Не позволю! Кто-нибудь! Уведите девочку в убежище!
        - Не стоит, - парень обошел Фуоко сбоку и встал перед ней. - Дэй Деллавита, боюсь, физическая сила сейчас не на вашей стороне.
        - Да, дэй Хавьер, - согласилась Риса, медленно приближаясь. - Даже один паладар способен справиться с целой армией, а ваша служба безопасности хотя и хороша, но на армию не тянет. Когда Фуоко не позвонила в первый же день, я начала беспокоиться. Когда не позвонила во второй, я поняла, что ваши страхи все же взяли верх над разумом. Скажите, вы действительно хотите принудить дочь силой жить по вашим правилам?
        - Как я воспитываю своих детей, не ваше дело! - рявкнул отец. - Пусть даже в смирительную рубашку засуну! Убирайся отсюда, дрянь! Убирайся, пока я...
        - Пока вы что? Стрелять в нас бессмысленно, и мы сильнее. Мы уйдем, дэй Хавьер, но не раньше, чем ваша дочь определится со своим выбором.
        - Она не может решать за себя! - ей показалось, или в голосе отца и в самом деле скользнули жалобные нотки? - Она несовершеннолетняя!
        - Не имеет значения. Она полностью дееспособна по нашим меркам, а значит, имеет право решать за себя.
        - Не имеет! Не имеет! - голос отца почти сорвался на визг. - Она не понимает, что вы хотите с ней сделать! Я не позволю вам превратить ее в подопытную мышь!
        - Как вы сами превращали других людей, дэй Хавьер?
        Отец осекся так резко, словно ему в горло вбили пробку. Тяжело дыша, он с ненавистью смотрел на Рису.
        - Лаборатория под кафедральным собором в Старом городе - ведь она ваших рук дело? - в голосе Чужой снова лязгнула сталь. - Ведь именно вы пытали и убивали ни в чем не повинных людей только потому, что они эйлахо? Вы пытались найти способ, как избавить свою дочь от ее... "проблемы", верно?
        - Папа? - непонимающе переспросила Фуоко. - Какая лаборатория? Какие люди?
        - Вы ничего не знаете! - отрезал отец. - Вы ничего не докажете!
        - Нам и не надо ничего доказывать, дэй Хавьеро. В ваш проект проник шпион. Он передал... вашим конкурентам достаточно информации, чтобы вас изобличить. Вы страшный человек, дэй Хавьер. Вы видите мир по-своему - но не просто видите, а еще и пытаетесь заставить остальных смотреть на него так же. Для вас особые способности - преступление перед человеческой природой, и вы готовы на все, чтобы избавить от них дочь. Сколько жизней вы изломали и уничтожили ради своей цели? Десятки, сотни? И теперь в качестве финального штриха хотите сломать жизнь Фуоко?
        - Да! - вдруг во все горло заорал отец. - Да, да, да! Я создал этот проект! Я вложил в него массу сил и средств! Я готов на что угодно, лишь бы спасти Фучи! И я не позволю каким-то Чужим сделать ее подопытной крысой! Да будьте вы все прокляты!..
        Он бросился к Рисе, потрясая в воздухе кулаками. Та изящно уклонилась от удара, мимоходом дотянувшись до его затылка. Отец словно подкошенный рухнул на асфальт, и Фуоко в испуге вскрикнула.
        - Все в порядке, Фучи, - поспешно сказала Риса. - Просто кратковременный паралич ног.
        Она склонилась над отцом и перевернула его на спину. Фуоко вздрогнула, когда увидела, что по лицу всегда уверенного в себе мужчины текут слезы.
        - Дэй Хавьеро, - жестко сказала Риса, - помните, что я сказала вам тогда, наедине? Что я своими руками убью каждого, кто попытается ставить эксперименты на людях?
        - Так убей... - пробормотал отец, глядя мимо нее в небо. - Ты пришла, чтобы забрать у меня дочь. Забери заодно и жизнь...
        - Я солгала, дэй Хавьер. Я врач, и мне привычно спасать жизни, отнюдь не отбирать их. Я не убийца, а потому просто оставлю вас как есть. Паладары разрывают коммерческие отношения с семьей Деллавита и отзывают все сделанные предложения. Но данный вопрос в компетенции Майи, а меня интересует лишь Университет.
        Риса распрямилась.
        - Дэйя Фуоко Деллавита, - холодным официальным тоном проговорила она, - насколько я понимаю, вы видели наше приглашение. Как ректор университета "Дайгака" прошу подтвердить ваше согласие на обучение либо отказаться от него прямо сейчас. Ваше решение?
        - Ну... - пробормотала Фуоко, не отрывая взгляда от отцовского лица. - Я хочу учиться, но... папа...
        - В данном случае играет роль только ваше мнение. В связи с талантами, которые вы продемонстрировали во время тестирования, Университет предоставит стипендию на обучение даже в том случае, если ваше государство откажется за вас платить. Мы сожалеем о семейном конфликте, который вызвало наше предложение, но решать вам. Итак?
        Фуоко неотрывно смотрела на отцовское лицо, запрокинутое к небу. Лицо, мокрое от слез, такое знакомое и незнакомое одновременно. Еще несколько минут назад она хотела любой ценой сбежать из дома, наплевав на родительскую волю, но теперь ее сердце дрожало, разрываясь на части. Неужели он действительно так любит ее и боится за нее? Он, всегда холодный и строгий человек, самое яркое проявление эмоций для которого - как максимум ироничная полуулыбка? Она опустилась рядом с ним на колени и взяла его руку в свои.
        - Папа... - прошептала она. - Пожалуйста, папа! Я не хочу тебя расстраивать, но я должна, понимаешь? Должна!
        Отцовская рука напряглась, и неожиданно Фуоко получила такой толчок в грудь, что отлетела назад и шлепнулась на задницу. Отец медленно поднялся, грубо отпихнув бросившегося ему на помощь Фриско, и устремил на Фуоко указательный палец.
        - Ты хочешь уйти? - скрежещущим голосом спросил он. - Значит, твои инопланетные дружки для тебя важнее, чем семья? Чем я? Ну что же, путь так. Если хочешь уйти, уходи. Только помни: как только ты выйдешь за ворота, ты мне больше не дочь. Я лишаю тебя наследства, содержания, всего!
        - Хавьеро! - охнула мать, схватившись за щеки. - Что ты такое говоришь?
        - Молчи! - рявкнул отец. - Молчи, дура! Уходи, Фучи! Уходи! А ты, инопланетная шлюха, - он ткнул пальцем в Рису, - не думай, что тебе сойдет с рук воровство чужих детей! Я никогда не дам Фуоко разрешения на выезд за границу! Что бы ты там ни бормотала, она несовершеннолетняя по законам Кайтара. А если вы вывезете ее тайком, я во всеуслышание заявлю, что паладары похищают людей! Убирайтесь, вы обе!
        Фуоко стиснула зубы и поднялась с асфальта.
        - Значит, так, папа? - тщательно контролируя голос, чтобы не разреветься, проговорила она. - Значит, я тебе больше не дочь? Ну, пусть. Только не надейся, что я прибегу к тебе, как побитая собачонка. Дэйя Ри... Карина Мураций, я подтверждаю, что согласна на предложение паладаров. Куда и как я должна сообщить о своем новом адресе?
        - Вот беда... - прежним полудетским голосом пробормотала Риса. - Фучи, раз случилась такая история, мы найдем тебе временное жилье до того, как Хёнкон сможет принять новых учеников. Дэй Хавьер, однако я прошу вас не делать того, о чем вы впоследствии сами пожалеете. Не отказывайтесь от...
        - Убирайся, - устало оборвал ее отец. - Ты сделала достаточно. А я все сказал.
        - Хавьеро! - вдруг решительно сказала мать. - Ты не можешь так поступить с Фучи.
        - Я все могу, - голос отца стремительно становился прежним: сухим и безразличным. - Тут мой дом, не забыла?
        - Но и мой - тоже!
        - Что?
        - Я твоя жена, и я мать Фучи. Мой голос тоже имеет значение, не так ли? Я не могу позволить тебе так поступить с родной дочерью.
        - Она мне больше не дочь.
        - Дочь - и тебе, и мне! Хавьеро, нам надо поговорить как следует. Наедине. Фучи, дэйя... э-э, Карина Мураций и вы... э-э, вака, вы не могли бы подождать... э-э, в холле? Хавьеро, идем!
        Отец поднял руку и с размаху ударил ее по лицу.
        - В моем доме, - процедил он, - все идет так, как сказал я. Замолчи, Марта. Пусть они уходят.
        - Вот, значит, как... - прошептала мать, глядя на мужа. - Вот, значит, как. Хавьер, еще не поздно...
        Отец снова влепил ей пощечину.
        - Заткнись, - холодно сказал он. - И иди к себе. Охрана! Выбросить этих троих с территории и не пускать обратно, даже если попросятся.
        - Прошу прощения, дэй Хавьер, - Риса поклонилась. - Мы уходим.
        - Ну уж нет!
        Фуоко с удивлением глянула на мать. На лице той появилось какое-то новое выражение: упрямое, но не капризное, как раньше, а решительное и спокойное.
        - Как я сказала, Хавьеро, я не позволю поступать так с нашей дочерью. С МОЕЙ дочерью, если ты действительно намерен отказаться от нее.
        - Замолчи!..
        - Нет! Ты замолчи! Я уже привыкла, что ты считаешь меня просто красивой игрушкой, положенной по статусу. Я смирилась с тем, что ты заставил меня бросить аспирантуру и уйти из науки. Я смирилась с ролью домохозяйки. Но сделать то же самое с дочерью - не позволю.
        Отец снова занес руку, но мать рванулась вперед и так толкнула его в грудь, что он с трудом удержал равновесие.
        - И если попробуешь ударить меня еще раз, я тебе глаза вырву! - процедила она.
        - Значит, Марта, и ты против меня? - с горечью осведомился отец.
        - Нет. Против тебя - только ты сам, безмозглый дурак! Но сейчас я ухожу вместе с Фучи. Когда осознаешь, что натворил, и захочешь извиниться, свяжись со мной: я остановлюсь в отеле "Двойная звезда". А если не осознаешь, пеняй на себя. Дэй Амантарелла! - обратилась она к главе службы безопасности. - Будьте любезны, прикажите подать мою машину к главному входу. Без водителя. Фучи, идем. Мы уезжаем.
        Отец посмотрел на нее, перевел взгляд на Фуоко, открыл рот, но ничего не сказал. Сгорбившись, словно от непомерной усталости, он побрел в дом по кухонному пандусу. Амантарелла вытащил из футляра на поясе рацию и негромко в нее заговорил.
        - Мама... - нерешительно сказала Фуоко.
        - Да, Фучи? Ах, да, тебе же еще нужно собрать вещи. И мне, кстати, тоже. Дэй Амантарелла, отмените вашу дурацкую тревогу и, ради Ваххарона, разблокируйте парадный вход! Я вам не служанка, чтобы лазить через технические ворота.
        Начальник охраны задумчиво посмотрел на нее, затем на обоих непрошенных гостей, и кивнул:
        - Да, дэйя Деллавита. Я распоряжусь.
        - Вот и замечательно. Фучи, встречаемся через двадцать минут у главного входа.
        И мать решительно зашагала по пандусу вслед за отцом. Возле входа в кухню она догнала и резким движением обогнала его, даже не оглянувшись. Отец тоже не отреагировал. Казалось, он вообще перестал замечать окружающее. Оставшиеся рядом охранники, повинуясь жесту Амантареллы, повернулись и отправились восвояси.
        - Дэйя Фуоко, - сочувственно сказал начальник охраны, - мне жаль, что все так получилось. Не судите своего отца слишком строго. Он любит вас и еще одумается. Дэйя Серенова... или лучше называть вас дэйя Мураций?
        - Мне все равно, - пожала плечами Риса.
        - Дэйя Мураций и вы, дэй, вы нежеланные гости в этом доме. Но поскольку... сила на вашей стороне, я не стану требовать, чтобы вы немедленно покинули поместье. Достаточно с нас одних испорченных ворот. Могу я хотя бы попросить вас...
        - Дэй Амантарелло, мы больше не доставим неприятностей. Мы изначально их не хотели, но выбора нам не оставили. Мы покинем поместье тихо и незаметно вместе с Фуоко. Но на всякий случай мы хотели бы остаться с ней, пока она собирается.
        Начальник охраны пожал плечами и зашагал по дорожке, идущей вокруг дома.
        - Пойдем, Фучи, - Риса положила руку на плечо ошеломленно замершей Фуоко. - Похоже, тебе действительно придется оставить родительский дом раньше, чем планировалось. Ты уверена, что действительно хочешь пойти наперекор отцу? Все еще можно отменить. Просто извинись, и он поймет и простит.
        И тут Фуоко наконец-то ухватила за хвост страшную леденящую мыслишку, не дающую ей покоя.
        - Что за лаборатория под собором? - спросила она. - О каких экспериментах речь? Кого пытали и убивали?
        Риса молча переглянулась с сопровождающим ее парнем.
        - Скажи! - потребовала Фуоко. - Лаборатория... ведь там изучали эйлахо, да? Силой?
        - Да, - со вздохом согласилась Риса. - Фучи, я не хочу обсуждать твоего отца...
        - Отца? Который считает меня чудовищем? Который считает чудовищами всех, у кого есть какие-то странные способности? - Фуоко почувствовала, что в груди разгорается бешеная ярость, туманящая глаза и перехватывающая дыхание. - Не отец он мне больше! Знать его больше не желаю! Я уезжаю с вами!
        - Как знаешь. Но не торопись рубить последний канат. Все еще может измениться.
        - Не изменится! Ноги моей здесь больше не будет!
        И она со всех ног бросилась к двери на кухню. Пробежав через пустое помещение и взлетев по пожарной лестнице на третий этаж (дэйя Дартарелла уже исчезла из комнаты), она принялась метаться взад и вперед, лихорадочно выгребая из комодов свои вещи. Свалив платья, белье, чулки, блузки, помаду, расчески, духи и прочее в одну беспорядочную груду на кровати, она остановилась, оглядываясь. А во что все складывать? Словно прочитав ее мысли, в распахнувшуюся дверь протиснулась горничная с большим дорожным чемоданом.
        - Дэйя Марта Деллавита приказала принести... - испуганно пролепетала она, косясь на Рису со спутником.
        - Спасибо! - рявкнула Фуоко, выхватывая чемодан. - Свободна!
        Десять минут спустя, с трудом волоча за собой набитый чемодан (который она, к стыду своему, никогда не смогла бы упаковать без помощи Рисы и ее спутника), она на лифте спустилась в холл, подошла к двери - и замерла, оглянувшись. Ставни уже поднялись, и через витражи струились цветные лучи, пронизывающие пыльный воздух, освещающие старые ковры и доспехи. Вот и все. Больше она сюда не вернется. Четырнадцать лет ее жизни, почти пятнадцать, прошли здесь, в большом, но таком привычном и уютном особняке. Где-то там, за воротами, ее ждет огромный неизведанный мир, Хёнкон, Университет паладаров. Столько времени она мечтала, как в один прекрасный день навсегда оставит родительское гнездо и начнет самостоятельную жизнь - и вот теперь, наставший, этот день почему-то вовсе не казался прекрасным.
        Едва ощутимое движение воздуха заставило ее вскинуть взгляд. Отец стоял на площадке лестницы, прямой, как палка, с заложенными за спину руками, и лицо его казалось обычно-спокойным. На мгновение Фуоко показалось, что тот хочет что-то сказать, но он повернулся и начал медленно подниматься по ступенькам. Ну и пусть! Она толкнула дверь и выскочила на улицу.
        Любимый матерью вишневый "корвет" уже стоял перед крыльцом, а мать нетерпеливо прохаживалась рядом.
        - Садитесь, - кивнула она.
        С трудом, при помощи спутника Рисы, она засунула чемодан в раскрытый багажник и, поколебавшись, уселась на переднее сиденье. Паладары устроились позади. Автомобиль резко взял с места и полетел по аллее к уже распахнутым главным воротам.
        - Нам очень жаль, что все так получилось, - сказала сзади Риса. - Дэйя Марта, вам совсем не обязательно...
        - Да ладно! - мать мотнула головой и резко, не сбавляя скорости, вырулила на дорогу за воротами так, что Фуоко бросило на дверцу. - Фучи, пристегнись. В конце концов, по лицу меня уже очень давно не били, можно по такому поводу и характер продемонстрировать. И потом, Фучи действительно потребуется разрешение одного из родителей для выезда за границу. Дома Хавьеро мне так или иначе заткнул бы рот.
        - Мама, - спросила Фуоко, - но почему? Почему ты меня поддержала? Ты же всегда даже в обычную школу меня не пускала...
        Мать промолчала. Дотянувшись, она достала из бардачка пачку сигарет, прикурила от зажигалки, на несколько секунд опасно выпустив руль, слегка опустила стекло в окне и затянулась.
        - Знаешь, Фучи, каждая вторая домохозяйка, - наконец сказала она, - время от времени заявляет мужу что-то вроде "да я ради тебя такой карьерой пожертвовала! да если бы не ты, я бы сейчас..." Двадцать лет назад по требованию твоего папы я бросила аспирантуру. Даже, наверное, и не по требованию: мои родители тоже всегда считали, что женщина должна приглядывать за домом, а работа - мужское занятие. Так что и я где-то в такое верила и не слишком-то сопротивлялась Хавьеро. Но вот двадцать лет прошло, а я не перестаю думать: что бы случилось, если... Глупо. Прошлого не вернуть. Возможно, я и в самом деле была талантливой девушкой, а может, просто тешу себя приятными иллюзиями. Только, Фучи, я не желаю, чтобы двадцать лет спустя ты терзалась тем же мыслями, что и я сейчас. Если ты действительно настолько хочешь учиться у паладаров... что же, пусть. Хотя мне не больше папы хочется отпускать тебя непонятно куда и непонятно с кем... прошу прощения, дэйя, - она коротко оглянулась через плечо.
        - Все правильно, дэйя Марта, - откликнулась Карина. - Ваши сомнения вполне обоснованны и естественны. Но мы намереваемся позволить родителям навещать детей не реже трех-четырех раз в год, так что вы собственными глазами увидите, что у нас происходит. Скажите, у вас есть средства к существованию?
        - Ох, ну и учтивые же пошли пришельцы! - мать рассмеялась низким грудным смехом, который Фуоко в последние годы почти не слышала. - Не беспокойтесь, я и до женитьбы не являлась нищенкой, а уж сейчас - тем более. Проживу как-нибудь, да и Фучи голодать не придется. Вот только чем заняться - ума не приложу. Я ведь уже не девочка, мне сорок три стукнуло, и всю жизнь я только служанок в хвост и гриву гоняла. Ну, планы на ближайшее будущее таковы: мы с Фучи останавливаемся в "Двойной звезде", пока Хавьеро не извинится или пока я не сниму подходящую квартиру, и она сдает последние тесты в нынешнем году и заканчивает восьмой класс. Затем - когда вы планируете собирать учеников?
        - Не позже начала весны. Но Фуоко мы можем забрать раньше, там не пустыня, есть где жить. Просто на всякий случай - чтобы дэй Хавьер не успел найти какие-то юридические лазейки.
        - Разберемся. Как с вами связываться? Или вы свяжетесь с Фучи?
        Фуоко отвлеклась от разговора и принялась задумчиво смотреть в окно. Предзимнее солнце уже начало клониться к закату и слепило бликами сквозь еще сохранившуюся на деревьях сухую листву. Загородный лес заканчивался, и меж деревьев то тут, то там мелькали отдельные особняки и многоэтажные дома, которые скоро сольются в одну большую застройку северной окраины Барны. Вот и все. Вот так она и ушла из родительского дома - с треском хлопнув дверью. Поругалась с отцом и - кто бы мог подумать? - внезапно нашла поддержку у матери. Прошлое не вернуть, но зато у нее есть будущее, непонятное и неясное, но ужасно интересное. И еще у нее есть Кир. Нужно обязательно выяснить, что там произошло с несносным мальчишкой! А потом - потом они вместе поедут в Хёнкон. Интересно, а можно попросить, чтобы их поселили в одной комнате?
        Деревья резко отпрыгнули в стороны, и солнце тут же спряталось за крыши высоких домов, обступивших улицу. Новая жизнь стремительно неслась навстречу, и Фуоко, опустив стекло со своей стороны, набрала глубоко в грудь свежий прохладный воздух.
        Здравствуй, будущее! Я ждала тебя с таким нетерпением! Спасибо, что наконец-то настало.
        И только попробуй меня разочаровать!
        Конец первой книги
        Январь-июнь 2012 г.