Государыня Евгений Лукин
        Любовь Лукина
        Лукин Евгений , Лукина Любовь Государыня
        Любовь ЛУКИНА
        Евгений ЛУКИН
        ГОСУДАРЫНЯ
        По роду службы ему часто приходилось вторгаться в мир чьих-либо грез и, при чинив этому миру по возможности минимальный ущерб, приводить человека обратно - в реальную жизнь.
        Проклятая, признаться, должность...
        Вот и сейчас - ну что это за строение возвышалось перед ним? Храм не храм, дворец не дворец - нечто безумно вычурное и совершенно непригодное для жилья.
        Он осторожно тронул костяшками пальцев металлическое кружево дверец, и все же стук получился громким и грубый. Как всегда.
        С минуту все было тихо. Потом из глубины дворца послышались быстрые легкие шаги, тревожный шорох шелка - и двери отворились. На пороге, придерживая створки кончиками пальцев, стояла синеглазая юная дама ошеломительной красоты.
        - Фрейлина государыни, - мелодично произнесла она, с удивлением разглядывая незнакомца.
        "С ума сошла! - обескураженно подумал он. - Да разве можно окружать себя такими фрейлинами!"
        В двух словах он изложил причину своего появления.
        - Государыня назначила вам встречу? - переспросила фрейлина. - Но кто вы?
        - Государыня знает.
        Синеглазая дама еще раз с сомнением оглядела его нездешний наряд. Незнакомец явно не внушал ей доверия.
        - Хорошо, - решилась она наконец. - Я проведу вас.
        И они двинулись лабиринтом сводчатых коридоров. Он шел, машинально отмечая, откуда что заимствовано. Таинственный сумрак, мерцание красных лампад... И хоть бы одна деталь из какого-нибудь фильма! Можно подумать, что государыня вообще не ходит в кино.
        - А где у вас тут темницы? - невольно поинтересовался он.
        - Темницы? - изумилась фрейлина. - Но в замке нет темниц!
        - Ну одна-то по крайней мере должна быть, - понимающе усмехнулся он. - Я имею в виду ту темницу, где содержится некая женщина...
        - Женщина? В темнице?
        - Да, - небрежно подтвердил он. - Женщина. Ну такая, знаете, сварливая, без особых примет... Почти каждую фразу начинает словами "Интересное дело!.."
        - Довольно вульгарная привычка, - сухо заметила фрейлина. - Думаю, госуда рыня не потерпела бы таких выражений даже в темницах... если бы они, конечно, здесь были.
        Коридор уперся в бархатную портьеру. Плотный тяжкий занавес у входа...
        - Подождите здесь, - попросила фрейлина и исчезла, всколыхнув складки бархата.
        - Государыня! - услышал он ее мелодичный, слегка приглушенный портьерой голос. - Пришел некий чужестранец. У него странная одежда и странные манеры. Но он говорит, что вы назначили ему встречу.
        Пауза. Так... Государыня почуяла опасность. Никаким чужестранцам она, конечно, сегодня встреч не назначала и теперь лихорадочно соображает, не вызвать ли стражу. Нет, не вызовет. Случая еще не было, чтобы кто-нибудь попробовал при менить силу в такой ситуации.
        - Проси, - послышалось наконец из-за портьеры, и ожидающий изумленно при поднял бровь. Голос был тих и слаб - как у больной, но, смолкнув, он как бы про должал звучать - чаруя, завораживая...
        - Государыня примет вас, - вернувшись, объявила фрейлина, и ему показалось вдруг, что говорит она манерно и нарочито звонко. Судя по смущенной улыбке, кра савица и сама это чувствовала.
        Поплутав в складках бархата, он вышел в зал с высоким стрельчатым сводом. Свет, проливаясь сквозь огромные витражи, окрашивал каменный пол в фантасти ческие цвета. В тени у высокой колонны стоял резной деревянный трон - простой, как кресло.
        Но вот вошедший поднял глаза к той, что сидела на троне, и остановился, опе шив.
        Все было неправильно в этом лице: и карие, небольшие, слишком близко поса женные глаза, и несколько скошенный назад подбородок, да и нос излишне длинноват...
        Каким же образом все эти неправильные, некрасивые черты, слившись воедино, могли обернуться столь тонкой, неповторимой красотой?!
        - Простите за вторжение, государыня, - справясь с собой, заговорил он, - но я за вами...
        - Я поняла... - снова раздался этот странный глуховатый голос, после кото рого все остальные голоса кажутся просто фальшивыми.
        - Вы выбрали крайне неудачное время для уединения... - Он чуть ли не оправ дывался перед ней.
        Не отвечая, государыня надменно и беспомощно смотрела куда-то в сторону.
        - Мне, право, очень жаль, но...
        - Послушайте! - яростным шепотом вдруг перебила она. - Ну какое вам всем дело!.. Даже здесь! Даже здесь от вас невозможно укрыться!.. Как вы вообще пос мели прийти сюда!
        И что-то изменилось в зале. Видимо, освещение. Многоцветные витражи поблед нели, краски начали меркнуть.
        - Ну что делать... - мягко ответил он. - Работа.
        - Паршивая у вас работа! - бросила она в сердцах.
        Пришелец не обиделся. В мирах грез ему приходилось выслушивать и не такие оскорбления.
        - Да, пожалуй, - спокойно согласился он. - Но, знаете, не всегда. Дня три назад, к примеру, я получил от своей работы истинное наслаждение отконвоировал в реальность вашего замдиректора.
        - Что?.. - Государыня была поражена. - Замдиректора?.. И какие же у него грезы?
        - Жуткие, - со вздохом отозвался он. - Все счеты сведены, все противники стерты в порошок, а сам он уже не заместитель, а директор. Предел мечтаний...
        - А вы еще и тактичны, оказывается, - враждебно заметила государыня. - Зачем вы мне все это рассказываете? Развлечь на дорожку?
        Стрельчатые высокие окна померкли окончательно, в огромном холодном зале было пусто и сумрачно.
        - Пора, государыня, - напомнил он. - Вы там нужны.
        - Нужна... - с горечью повторила она. - Кому я там нужна!.. Если бы вы только знали, как вы не вовремя...
        - Но вас там ищут, государыня.
        Похоже, что государыня испугалась.
        - Как ищут? - быстро спросила она. - Почему? Ведь еще и пяти минут не прошло.
        Он посмотрел на нее с любопытством.
        - Вы всерьез полагаете, что отсутствуете не более пяти минут?
        - А сколько?
        - Два с половиной часа, - раздельно выговорил он, глядя ей в глаза.
        - Ой! - Государыня взялась кончиками пальцев за побледневшие щеки. И что... заметили?
        - Ну конечно.
        Портьера всколыхнулась, и вошла синеглазая красавица фрейлина. Красавица? Да нет, теперь, пожалуй, он бы ее так назвать не рискнул. "В них жизни нет, все куклы восковые..." - вспомнилось ему невольно.
        - Государыня! К вам Фонтанель!
        Стрельчатые окна вспыхнули, камни зала вновь озарились цветными бликами, и стоящий у трона человек закашлялся, чтобы не рассмеяться.
        Стремительно вошедший Фонтанель был строен и пронзительно зеленоглаз. Нем ножко Сирано, немножко Дон Гуан, а в остальном, вне всякого сомнения, какой- нибудь сорванец из переулка, где прошло детство и отрочество государыни. Придер живая у бедра широкую, похожую на меч шпагу, он взмахнул шляпой, одно перо на которой было срезано и, надо полагать, клинком.
        - Я прошу извинить меня, Фонтанель, - явно волнуясь, начала государыня. - Поверьте, я огорчена, но... Срочное государственное дело...
        Мастерски скрыв досаду, зеленоглазый бретер склонился в почтительном пок лоне, но взгляд его, брошенный на пришельца, ничего хорошего не обещал. Цепкий взгляд, запоминающий. Чтобы, упаси боже, потом не ошибиться и не спутать с каким-нибудь ни в чем не повинным человеком.
        - Это... лекарь, - поспешно пояснила государыня, и взор Фонтанеля смягчился. Теперь в нем сквозило сожаление. "Твое счастье, что лекарь, отчетливо читалось в нем. - Будь ты дворянин..."
        - Да вы хоть знаете, что такое "фонтанель"? - тихо и весело спросил прише лец, когда они вдвоем с государыней выбрались из зала.
        - Не знаю и знать не хочу! - отрезала она.
        Лабиринт сводчатых переходов вновь натолкнул его на мысль о темнице, где должна была по идее томиться сварливая женщина без особых примет, однако от воп роса он решил тактично воздержаться.
        Вскоре они пересекли ту неуловимую грань, за которой начинается реальность, и остановились в пустом прокуренном коридоре. Дверь отдела была прикрыта неплотно.
        - Слышите? - шепнул он. - Это о вас...
        - Интересное дело! - вещал за дверью раздраженный женский голос. Мечтает она! Вот пускай дома бы и мечтала! Она тут, понимаешь, мечтает, а мне за нее ишачить?..
        - Так а что ей еще остается, Зоя? - вмешался женский голос подобрее. - Страшненькая, замуж никто не берет...
        - Интересное дело! Замуж! Пускай вон объявление в газету дает дураков много. . Интересное дело - страшненькая! Нет сейчас страшненьких! В джинсы влезла - вот и фигура. Очки фирменные нацепила - вот и морда... А то взяла манеру: сидит-сидит - и на тебе, нет ее!..
        Государыня слушала все это, закусив губу.
        - Знаете, - мягко сказал он, - а ведь в чем-то они правы. Если бы время, потраченное вами в мире грез, использовать в реальной жизни... Мне кажется, вы бы достигли желаемого.
        - Чего? - хмуро спросила она. - Чего желаемого?
        Он вздохнул.
        - Прошу вас, государыня, - сказал он и толкнул дверь кончиками пальцев.
        В отделе стало тихо. Ни на кого не глядя, государыня прошла меж уткнувшимися в бумаги сотрудницами и села за свой стол.
        С горьким чувством выполненного долга он прикрыл дверь и двинулся прочь, размышляя о хрупких, беззащитных мирах грез, куда по роду службы ему приходилось столь грубо вторгаться.
        Свернув к лестничной площадке, он услышал сзади два стремительных бряцающих шага, и, чья-то крепкая рука рванула его за плечо. Полутемная лестничная клетка провернулась перед глазами, его бросило об стену спиной и затылком, а в следу ющий миг он понял, что в яремную ямку ему упирается острие широкой, похожей на меч шпаги.
        - Вы с ума сошли!.. - вскричал было он, но осекся. Потому что если кто и сошел здесь с ума, так это он сам. На грязноватом кафеле площадки, чуть расс тавив ботфорты и откинув за плечо потертый бархат плаща, перед ним стоял Фонтанель.
        - Как вы сюда попали?.. - От прикосновения отточенного клинка у него перех ватило горло.
        - Шел за вами. - Зеленоглазый пришелец из мира грез выговорил это с любез ностью, от которой по спине бежали мурашки. - Сразу ты мне, лекарь, не понра вился... А теперь, если тебе дорога твоя шкура, ты пойдешь и вернешься сюда с государыней!..