Четвёртое Ахау Евгений Юрьевич Лукин
Иногда для того, чтобы спасти мир, как раз не нужно ничего делать. Мир спасётся сам - не нужно ему мешать! ()
Четвёртое Ахау
Никакая не фантастика
А без меня, а без меня тут ничего бы не стояло,
Тут ничего бы не стояло, когда бы не было меня…
Песня советских времён
Ранним декабрьским утром, проводив на работу жену, я ходил босиком по квартире, поочерёдно выключая лишний свет, утюг, телевизор, газовую конфорку и бьющий из крана кипяток. Обезвредив всё, что можно, подсел к журнальному столику, на краю которого заботливой женской рукой была положена с вечера пара чистых носков, машинально протёр ими экран ноутбука и с ненавистью уставился на неподатливый абзац.
Попробовал переделать первую фразу, отчего та стала заметно хуже, поколебался, не оставить ли всё как было, но тут грянул телефонный звонок. Начинается! Либо тёща запамятовала, в какую сторону отворять дверцу холодильника, либо, упаси боже, опрос общественного мнения.
- Здравствуйте, - приветствовал меня бархатный баритон. - Евгений Юрьевич?
- Да, это я.
- С вами говорит Агриков. Пётр Агриков, референт Неженского.
- Чей-чей референт?
На том конце провода запнулись. Может быть, даже заморгали.
- Неженского, - особо выделив ударение на первом слоге, повторил обладатель бархатного голоса. - Гордея Исаевича Неженского…
Должно быть, и мысли не допускал, что кто-то может не знать Гордея Исаевича.
- А! Вон вы о ком… - вынужден был промямлить я. - Слушаю вас.
- Простите, что отрываю… Вы где берёте сюжеты?
Да чтоб им всем пусто было!
- Сюжеты?! Ах, сюже-еты… Да тут, знаете, на углу магазинчик такой круглосуточный…
Пётр Агриков, следует воздать ему должное, не обиделся - даже вежливо посмеялся.
- Нет, серьёзно. Где?
- Из космоса! - злобно сказал я.
- Вот и мне говорили, что из космоса, - задумчиво прозвучало в ответ. - Скажите, а Игорь Шахин, которому вы посвятили «Юность кудесника»… Это реально существующее лицо?
- Реальней некуда. А в чём дело? Возникли сомнения?
- Н-ну… Великого Нгуена вы ведь, как выяснилось, выдумали…
- Был грех.
- Вот видите! - с мягким упрёком промолвил Пётр Агриков. - А я на его поиски потратил весь вчерашний вечер…
- Сочувствую, - сказал я, несколько, признаться, оторопев. - Но что касается Игоря Шахина, уверяю вас… вполне реален.
- Он в самом деле колдун?
- В смысле?
- Н-ну… в посвящении-то: «Игорю Шахину, колдуну…»
Опаньки! А ведь это меня, братцы, дурят… Колдуном я дразнил Игоря с тех давних пор, как этот озорник погадал по руке суеверной барменше, за что стал желанным гостем забегаловки.
Кто ж это у нас такой остроумный? Смотров? Белянский? Скорее Белянский - он сейчас завлитом в Молодёжном театре. Попросил какого-нибудь актёра с бархатными обертонами… Ну сам виноват!
- Потомственный. Происходит по прямой линии от атамана Уракова. Про Ураков бугор слышали?
- Это… в Камышинском районе?
- Да. Нижняя Добринка. Мы там, кстати, когда-то учительствовали с первой моей женой. Игорь к нам на свадьбу в село приезжал, свидетелем был… При мне выходил на бугор, с предком своим общался…
- Общался?.. - Похоже, Агриков малость ошалел.
- Ну вы же знаете легенду! Мёртвый атаман в туманные дни появляется на бугре и кричит проплывающим судам: «Заворачивай!»
- И… вы это видели? - недоверчиво уточнил странный мой собеседник.
- М-м… ну, скажем, так: издалека… не приближаясь…
Мне по-прежнему трудно было сказать, кто кому из нас морочит голову. Но - податься некуда! - продолжал со всей серьёзностью:
- Да и вам приближаться не посоветую. Если, конечно, случай выпадет. Вы же, насколько я понимаю, не из Ураковых происходите…
В трубке хмыкнули, помолчали и, должно быть, не без усилий вновь собрались с мыслями:
- То есть всё-таки колдун… А какого направления?
- Н-ну… - Я прикинул. - Тут, знаете, сложно сразу…
- Нет, но… магия-то разная бывает. Цыганская, шаманская… волхвовство…
- Без разницы, - заверил я со всей убеждённостью.
- Ритуалы жрецов майя, например?..
- Запросто!
- Вы мне его номер не дадите?
- Игоря, надеюсь?
- Ну не Уракова же!
Мы снова посмеялись, я сообщил ему номер и, попрощавшись, попробовал связаться с Шахиным. Пока ждал ответа, осенило: Агриков! Пётр Агриков… Да это же из «Повести о Петре и Февронии Муромских»! «Смерть моя есть от Петрова плеча, от Агрикова меча…» Ну точно, развлекается кто-то! (Позже выяснилось, что ничего подобного: имя и фамилия референта оказались подлинными.)
Игорь наконец отозвался и повёл себя как обычно.
- Неженский или Не-женский? - с глумливой озабоченностью уточнил он.
- Неженский, - повторил я. - От слова «нежить».
- «Нежить» или «нежить»?
- В смысле?
- От существительного или от глагола?
- Нежить, - процедил я. - Глагол! Отвечает на вопрос «что делать?». Нежить, холить, лелеять…
- Или всё-таки от существительного?
Умение запутать самый простенький разговор было возведено Игорем в искусство ещё со студенческих времён.
- Какая тебе хрен разница! - рявкнул я. - Ударение-то всё равно на первом слоге! Неженский Гордей… Гордей… Словом, там ещё отчество какое-то было…
- Не знаю такого.
- Узнаешь, - пригрозил я. - Сейчас он тебе звонить будет. Вернее, не он сам… Н-ну… позвонят, короче…
- А чего ему надо?
- Понятия не имею. Спрашивал, не колдун ли ты.
В наушнике взгоготнули.
- А ты ему что сказал?
- Сказал, что колдун. Кстати, имей в виду, ты теперь прямой потомок атамана Уракова…
- Кого?!
- Уракова! Которого Стенька Разин собственноручно из разряженного пистолета застрелил…
- Да он половину России собственноручно застрелил! Я что, всех поимённо знать должен?..
Стоило положить трубку, телефон заголосил вновь.
- Что-то никак не могу дозвониться, - пожаловался Агриков. - Всё время занято…
- Значит, треплется с кем-то…
- М-да?.. - промычал он. - А что, если так: вы минут через десять выйдете на улицу, я вас у подъезда подхвачу - и мы вдвоём за ним съездим, а?..
- Вообще-то я собирался… м-м…
- Мы заплатим, - заверил Агриков. - И вам, и Игорю Юрьевичу.
- За что?!
- За беспокойство… - любезно ответствовал баритон, после чего референт Гордея Исаевича Неженского отключился.
Секунды три я укоризненно смотрел на телефонную трубку, потом отправил её на место, закрыл ноутбук и, крякнув, принялся натягивать чистые носки.
* * *
- Сюда, - негромко сказал Пётр Агриков, приоткрывая перед нами огромную дубовую дверь. А может, даже и не дубовую. Может, палисандровую какую-нибудь. Роскошную, короче. - Прошу…
Происходящее нравилось мне всё меньше и меньше. Судите сами: выдернули из дому, куда-то везут, на вопросы отвечают уклончиво. Да и сам референт, между нами говоря, внушал определённые подозрения. Внешность - под стать баритону: в меру упитан, манеры деликатные, несколько вкрадчивые, однако чувствовалось, что мягок-то он только с виду. С двойным дном референт.
- Прошу… - повторил он.
Я взглянул на Шахина. Новоявленный отпрыск атамана Уракова был скорее заинтригован. Хитрый осетриный профиль надменно вздёрнут, хоть на медалях его чекань, да и выражение лица (во всяком случае, той половины, что обращена ко мне) какое-то слишком уж бесстрастное. С подобной миной Игорь обыкновенно выслушивал мои сбивчивые сетования на беспричинно остановившуюся повесть - и каждый раз, глядя на его загадочную физиономию, я вдруг понимал, что делать дальше. Без слов.
Мы ступили в обширный светлый кабинет, где за чудовищным, как саркофаг, письменным столом восседал, выпрямив спину, некто сухощавый, морщинистый и, кажется, вредный. Не иначе - Гордей Исаевич собственной персоной.
Внезапно внимание моё привлекла археологическая редкость, притаившаяся в правом от порога углу. Это был изъеденный временем каменный алтарь, весь в резных изображениях жутких божеств. Надо полагать, ацтекский. Впрочем, рассмотреть его как следует я не успел.
Агриков предложил нам опуститься в кресла, сам же отступил к двери. Стало тихо. Некоторое время владелец кабинета изучал наши с Игорем лица и вроде бы остался разочарован.
Мы ждали.
- Петроглифы Чилим-Балам, - отрывисто, чтобы не сказать сердито заговорил сидящий, - упоминают начало календаря тринадцати бактунов.
Ощутив лёгкую панику, я вновь покосился на Игоря. И знаете, не будь мы столько лет знакомы, вполне бы могло показаться, что мой друг и впрямь понимает, о чём речь.
- Данный счёт, - неумолимо продолжал Неженский, - берёт начало четвёртого Ахау восьмого Кумху.
Замолчал, испытующе на нас глядя.
- Н-ну… тут трудно что-либо возразить… - сделав над собой усилие, выдавил я.
Неженский взглянул на меня с подозрением.
- Некоторые путают Цолькин с тринадцатью бактунами, - предостерёг он. - Это весьма распространённое заблуждение.
- Да, к сожалению…
Неженский кивнул и, кажется, малость смягчился.
- Стела Тортогуеро, - выложил он главный козырь, - свидетельствует, что четвёртого Ахау третьего Канкина спустится Болон Йокте, чьё появление совпадает с датами, оканчивающимися на ноль.
- Естественно… - волей-неволей пришлось поддакнуть мне.
- Это для нас с вами естественно, - ворчливо заметил он. - А четвёртое Ахау, между прочим, наступает уже через восемнадцать дней… Что скажете?
И вперил взор персонально в Игоря. Тот ответил не сразу. Возвёл глаза к высокому потолку, словно бы прикидывая стоимость люстры.
- Что тут говорить? - вздохнул он наконец. - Вы уже всё сказали.
- То есть выхода вы не видите?
- Честно говоря… нет.
- Ну почему же?.. - деликатно вмешался я, встревоженный грубоватостью Игоревых интонаций. Абракадабра абракадаброй, а вежливость вежливостью.
Неженский просветлел лицом.
- Вижу, что вы уже всё поняли, - одобрительно молвил он. Встал, приблизился к стоящему напротив алтаря сейфу, чем-то там пощёлкал и отворил дверцу. В сумрачных недрах стального хранилища призрачно воссияло нечто сравнимое по размеру с некрупным грейпфрутом.
Повинуясь приглашающему жесту, мы с Игорем поднялись из кресел и подошли поближе. С лиловой бархатной подушечки на нас из металлической ниши воззрился хрустальный человеческий череп. Подобное изделие я видел однажды по телевизору. Не помню точно, в чём там был прикол, но то ли извлекли его из ацтекской пирамиды, то ли выточили в Лондоне, а в пирамиду просто подкинули… Тёмная, короче, история.
Игорь глядел - и скорбно кивал. Гордей Исаевич недовольно жевал губами.
- Тринадцатый, - внезапно известил он. - Последний.
- Вижу… - тихонько отозвался Игорь.
Неженский вспыхнул.
- Вот как? Видите? Это каким же, позвольте узнать, образом?
- Н-ну… - Игорь уклончиво повёл плечом. - Есть способы.
Несколько секунд Гордей Исаевич проедал его глазами и словно бы колебался, не указать ли проходимцу на дверь.
- Это копия, - проскрежетал он.
- Ну не оригинал же… - с прежней невозмутимостью подтвердил Игорь.
Вспыльчивый Гордей Исаевич насупился, покряхтел, остывая.
- Да, копия… - глуховато повторил он. - Но очень точная. Выполнена с соблюдением всех ритуалов… тех, разумеется, за которые в наше время не предусмотрена статья…
Мы втроём стояли перед открытой дверцей и смотрели в загадочные хрустальные глазницы.
- Ну-с… - неожиданно повеселев, сказал Неженский, обращаясь в основном к Игорю. - Что теперь скажете?
Тот (негодяй!) помедлил, посомневался.
- Теперь… Да. Пожалуй, да… Это сильно меняет дело.
- Вот и славно, - тоном, не допускающим возражений, подвёл черту Гордей Исаевич и обернулся к референту. - Пётр…
Агриков не мешкая подошёл к сейфу, вынул череп вместе с подушечкой и упаковал всё это в кожаный чёрный футляр.
- Прошу…
Кажется, до моего друга стало помаленьку доходить, что мы с ним опасно заигрались. Какого дьявола нам пытаются всучить этот хрусталь? Игорь отступил на шажок и пристально взглянул на Неженского.
- Можете не сомневаться, - заверил тот. - Знаем, чем рискуете. Не обидим.
* * *
В связи с нетвёрдой тройкой по математике теорию хаоса я воспринимаю лишь на бытовом уровне, и звучит она, в моём разумении, примерно так: чепуха, помноженная на чепуху, запросто может обернуться крупными неприятностями, что, собственно, с нами и стряслось в тот пакостный декабрьский денёк. Невинный телефонный трёп, хиханьки-хаханьки - и вот мы вдвоём ошарашенно цепенеем на заднем сиденье роскошной иномарки, а на коленях у Игоря покоится хрустальный череп в кожаном чёрном футляре.
- А вы обратили внимание, на чём мы едем? - осведомился Пётр Агриков (он вёл машину).
- Э-э… - хотел сказать я, но меня опередил Игорь.
- На «Ягуаре», - проворчал он.
- Совершенно верно, - с удовольствием подтвердил водила-референт. - Белый «Ягуар». И наступает Эпоха Белого Ягуара. Если наступит, конечно… Так что вся надежда теперь на вас.
«Дворники» едва успевали смахивать снежную хлябь с ветрового стекла.
- А-а… - сказал я. - М-м…
- Почему мы обратились именно к вам? - уточнил Агриков.
- Да.
- Ну а к кому ещё? - рассудительно молвил он. - С классическими академиками лучше вообще не связываться. Левое полушарие у них развито в ущерб правому…
- А-а…
- А с экстрасенсами ничуть не легче. У экстрасенсов правое развито в ущерб левому… Вас где высадить?
- У «Конфеток-бараночек», если можно…
Ничуть не удивившись, Пётр Агриков выполнил нашу просьбу. Мы выбрались на слякотный тротуар, тут же были облеплены мокрым снегом и долго смотрели вослед белому «Ягуару». Наконец он канул за угол.
- Ну? - мрачно сказал я.
- Что «ну»? - не менее мрачно отозвался Игорь.
- Делать что будем?
- А я знаю?
- Какого ж ты тогда чёрта…
Он пожал плечами.
- Так вышло…
Вздохнули и, хмуро переглянувшись, направились прямиком в «Конфетки-бараночки». Оставив Игоря за столиком у окна, я подошёл к стойке, где заказал две соточки коньяка и пару бутербродов. Денег в кошельке как раз хватило, так что моя красная пятитысячная бумажка, полученная «за беспокойство», осталась, слава богу, неразменянной.
Вернувшись, я застал Игоря Шахина склонённым над айпадом. Или айфоном. Честно сказать, во всех этих гаджетах я разбираюсь ещё хуже, чем в марках автомобилей.
- И что там? - процедил я, ставя на столик обе рюмки и тарелочку с бутербродами.
- Сколько, он говорил, осталось дней до этого… Ахау?.. - осведомился Игорь, не поднимая головы.
- Восемнадцать, - глухо сказал я и сел.
Он крякнул.
- Всё правильно. Оказывается, двадцать первого декабря сего года ожидается квантовый переход… С чем тебя и поздравляю!
- Переход куда?
Шахин вновь склонился над устройством, водя пальцем по экранчику с видом хироманта, исследующего особо сложную ладонь.
- Согласно предсказанию оракула Шамбалы, - несколько замогильным тоном сообщил он, - двадцать первого декабря наша планета пройдёт через галактическую нулевую полосу, что приведёт к полной темноте…
- Это как?
- Не сможет распространяться никакая энергия, будут отсутствовать электромагнитные поля…
- Конец света, что ли?
- Да вроде того…
- Давай выпьем! - хмуро предложил я.
Мы выпили.
Сидящий за соседним столиком толстячок заворочался на стуле, пытаясь оказаться к нам лицом. Вскоре это ему удалось, и на нас выпучились бело-голубые фарфоровые глаза. Не существуй в родной речи выражения «выкатить шары», я бы его тогда неминуемо придумал.
- Что… опять веерные отключения? - свирепо спросил повернувшийся.
- Угу…
Толстячок засопел.
- Дождутся! - угрюмо предрёк он. - Устроить им… веерные мордобои! И график вывесить…
- Давно пора, - поддержали у стойки.
Разговор ушёл в энергетику, и нас с Игорем оставили в покое.
- А при чём тут Шамбала? - нервно спросил я. - Череп-то ацтекский!
- И про череп сейчас посмотрим… - рассеянно отозвался Игорь, колдуя с айфоном. - Ага… Ну тут сплошной Чилим-Балам, чёрт ногу сломит… А! Вот! По легенде, существует тринадцать хрустальных черепов. Из них на сегодняшний день найдено двадцать четыре…
- Неплохо… И что с ними делать?
- Та-ак… Что делать… Что делать… Так-так-так… Тут два варианта! - объявил он.
- Ну?
- Первый. Собрать все черепа вместе…
- Все двадцать четыре?
- Нет. Все тринадцать.
- А лишние выбросить?
Игорь выпрямился, осунулся - и такое впечатление, что досчитал до пяти. Надо понимать, нервозное моё легкомыслие было в данном случае неуместно и неприлично.
- Второй вариант, - бесстрастно огласил он. - Рассредоточить черепа в тринадцати магических точках планеты…
- И что будет?
- Ну сам же слышал, что он сказал! «Не обидим…»
- Хорошо! - бросил я, тоже начиная помаленьку заводиться. - Допустим, двенадцать черепов уже распиханы. По магическим точкам… Этот тринадцатый. Так?
- Видимо, так…
- И куда его теперь? На Ураков бугор?
Тут я осёкся. Переться через весь Камышинский район? В декабре месяце?
- Да ну на!.. - подумав, возмутился Игорь, тоже, видимо, представив прелести подобного путешествия.
Даже если Гордей Исаевич Неженский будет настолько добр, что одолжит нам для этой цели внедорожник, - приятного мало.
- И почему обязательно на Ураков?
- А ты знаешь ещё какую-нибудь магическую точку?
- Знаю, - нагло ответил Игорь. - У нас тут любая точка магическая. Волгоград - энергетический пуп Земли. Сам интервью брал… у экстрасенса…
- То есть можно не дёргаться?
Игорь запнулся.
- Нет, - решил он чуть погодя. - Дёрнуться надо. А то получится, что вообще мышей не ловим…
- Думаешь, за нами теперь следят?
- Очень может быть.
Я огляделся. Посетителей в кафе набралось порядочно, однако вроде бы никому до нас не было дела. Поискал глазами видеокамеры слежения, ни одной не нашёл, но голос на всякий случай понизил.
- А ритуал? Там же ещё, наверное, какой-то ритуал полагается…
- Н-ну… спляшем что-нибудь…
Несмотря на дневное время, лампы в «Конфетках-бараночках» пылали. А снаружи бушевала (возможно, несколько преждевременно) Эпоха Белого Ягуара. По витринным стёклам плыла снежная влага.
- Что-то не нравится мне эта его фраза, - признался я. - «Знаем, чем рискуете…» Чем мы рискуем?
Шахин вновь склонился над айпадом.
- Значит, так, - сообщил он спустя некоторое время. - На людей черепа воздействуют по-разному. У одних вызывают депрессию, у других - эйфорию. Приносят владельцам удачу, а иногда несчастье. У императора Максимилиана…
- Это которого расстреляли?
- Ну да. Вот у него в коллекции был такой же череп…
- Весело… А ещё у кого?
- У Гиммлера.
- А-а… - Я покивал. - Вот он почему жизнь самоубийством покончил…
- В глаза ему лучше не смотреть!
- Гиммлеру?
- Черепу!
- Но мы же смотрели!
- Смотрели… - согласился Шахин.
- Может, вернуть, пока не поздно? - отважился я наконец.
Предложение моё, судя по всему, Игорю не понравилось. Самозваный специалист по магическим ритуалам жрецов майя насупился, встал, пошёл к стойке. Принёс ещё две полные рюмки. Сел, помолчал.
- Помню, в Лондоне, - назидательно изронил он, - встретился я на съезде либералов с Борисом Абрамовичем Березовским. И знаешь, что он мне сказал? «Игорь… Финансовая пропасть не просто глубока - она бездонна. Ну так и падайте в неё с комфортом. Есть возможность взять в долг - берите…»
Однако пропасть, в которую тянул меня Шахин, была не просто бездонна - она была ещё и пугающе невразумительна. Да и не в том я возрасте, чтобы пускаться в подобные авантюры. Словом, мы разругались. Не насмерть, разумеется, но из «Конфеток-бараночек» вышли сильно сердитые друг на друга. Эпоха Белого Ягуара к тому времени отступила на прежние позиции: ветер стих, с небес ничего не сыпалось, под ногами хлюпало снежное месиво.
- Тогда я тебя кое о чём попрошу, - поставил он условие.
- Ну?
- У меня тёща суеверная… Пусть он пока у тебя побудет.
- А ты не распаковывай, - посоветовал я.
- Жена распакует.
- А ты спрячь.
- Найдёт…
Дальше сопротивляться было невежливо.
- Ладно, - сказал я. - А где он, кстати?
Мы уставились друг на друга - и чуть ли не бегом вновь устремились в «Конфетки-бараночки». Слава богу, кожаный саркофажик смирно ждал нас на стуле.
От какой малости зависят подчас судьбы мира!
* * *
- Ну ни фига себе! - восхитилась жена, увидев в нише книжного стеллажа хрустальный череп с пятитысячной купюрой в зубах. - Это - тебе? А за что?
Я замялся.
- Да не мне… Видишь ли, я член жюри, ну и вот… попросили подержать у себя… пока не определимся…
Супруге я не вру никогда. Я действительно член нескольких литературных жюри. Меня действительно попросили подержать череп у себя. Ну и наконец, мы с Игорем так и не определились, что с ним делать дальше, с этим черепом.
- Хочу такой! - объявила жена.
- Не мой профиль, - со вздохом ответил я. - Череп же! Их если и вручают, то, наверное, только за ужастики…
- Напиши!
- Не умею.
И опять не соврал. Как прикажете застращать читателя, если я себя-то застращать не могу - во всяком случае, тем, чего нет и быть не может. На фильмах ужасов или скучаю, или хихикаю. А уж если сам начинаю придумывать… Ну прикинешь монстра какого-нибудь инопланетного или там вампира с клыками… Но психология-то у них быть должна! Начнёшь разбираться в психологии - и оглянуться не успеешь, как монстр становится чуть ли не самым симпатичным персонажем.
- А это тоже на хранение?
- Что?..
- Ну, вот это… в зубах.
- А-а… Пять тысяч. Нет, это гонорар.
- За что?
- Да пригласили нас с Шахиным сегодня в одну фирму… Ну вот… приехали, приняли участие… в мероприятии…
- Это что ж за фирма такая?
- Слушай, не помню, - спохватился я. - Сейчас уточню…
Вот с чего следовало начать! Не с Цолькинов с бактунами, не с Болона Йокте (кто бы он там ни был), а выяснить хотя бы, с кем мы вообще связались.
Клавиатуры я коснуться не успел - завопил телефон.
- Слушаю…
В трубке дышали - хрипловато и прерывисто. Затем незнакомый голос (то ли высокий мужской, то ли низкий женский) сдавленно произнёс:
- Ты ведом силой вневременности…
- Чего?.. - не поверил я своему правому уху.
- Ты опечатываешь память смерти планетарным тоном проявленности… - с ненавистью продолжал голос. Сделал паузу и неожиданно заключил: - Хрен ты попадёшь на Ураков бугор!
Трубку бросили.
Ошарашенный, я повернулся к стеллажу и уставился на хрустальный череп, в зубах которого ничего уже не алело.
- Кроличек… - заискивающе позвал я.
- В холодильнике, - сказала жена.
Я вышел на кухню, открыл холодильник, налил себе водки (кстати, за банкой горчицы нашёлся потерянный позавчера пульт от телевизора) и вернулся к монитору.
«Хрен ты попадёшь на Ураков бугор…» Тогда одно из двух: либо нас всё-таки подслушали в «Конфетках-бараночках», либо у меня под старость лет наконец-то прорезалась интуиция.
Ураков бугор…
Связался с Игорем.
- Звонили тебе?
- Звонили, - нехотя отозвался он.
- И что сказали? Что ты ведом силой вневременности и опечатываешь память смерти?
- Бери выше, - буркнул Игорь. - Я опечатываю выход пространства ритмическим тоном равенства.
- Да, угораздило тебя… Кто ж это звонил, интересно?
- Во всяком случае, не от Неженского…
- Думаешь, конкуренты?
- Чьи?
В самом деле, чьи? А ведь, наверное, наши. В противном случае позвонили бы самому Гордею Исаевичу. Неплохая, между прочим, тема: борясь за право спасти мир, две соперничающие группировки уничтожают друг друга, что, собственно, и приводит к концу света.
- Хорошо, а цель звонка?
- Видимо, запугать хотят… Вернём череп - Неженский отдаст заказ кому-нибудь другому… Им и отдаст.
- А мы вернём?
- Нет.
- Слушай, ну хотя бы забери его тогда…
- Ну мы же договорились!
В дверном проёме возникла жена с тарелкой и губкой.
- С кем это ты? С Игорем?
- Да.
- Чего хочет?
- Да вот думаем… Может, череп пока у него побудет…
- Обойдётся, - сказала жена. - Череп ему… Хорошо смотрится. Прямо как там и был.
* * *
Справки я навёл. В «Яндексе». Начал с того, что набрал Петра Агрикова. Получил несколько ссылок на «Повесть о Петре и Февронии Муромских»: «Смерть моя есть от Петрова плеча, от Агрикова меча…» Должно быть, в мировой паутине референт заметной личностью не считался. Мелкая сошка. Тогда я попытал удачи с Гордеем Исаевичем Неженским - и был вознаграждён таким количеством упоминаний, что в глазах зарябило.
Внезапно среди высыпавшегося на экран текста мелькнули и наши с Игорем фамилии. Та-ак… И где же это нас поминают всуе? Оказалось, на каком-то форуме. А назывался он, представьте, «Четвёртое Ахау».
«Как??? - в оцепенении читал я неистово наколоченные кем-то знаки. - Доверить спасение Вселенной двум проходимцам??? Каким-то, с позволения сказать, литераторам???»
«Пейсатели!!!»
«Врайтеры!!!»
Отшатнулся, уставился поверх монитора. Затем, кое-как оправившись от изумления, с опаской вернулся к тексту.
«Именно проходимцам, Коатль!!! Не имеющим даже понятия о том, что все печати Цолькина сворачиваются в ленту Мёбиуса!!!»
Неужто и впрямь сворачиваются?..
Поёрзал, покряхтел.
«Тогда откуда они узнали про Ураков бугор?»
«Что ещё за бугор?»
«Магическая точка!!! Та самая!!! Тринадцатая!!! Которую мы, между прочим, так до сих пор и не вычислили!!!»
«Фейк!!! Где она хотя бы находится?»
«Тебя что, в гугле забанили? Камышинский район Волгоградской области!!!»
«И что?»
«А то, что Шахин - прямой потомок атамана Уракова, чья энергетическая сущность до сих пор обитает на бугре!!!»
Стоп! А вот этого уже ни в каком гугле не нагуглишь. О происхождении Игоря от разбойника-чародея, у которого юный Стенька Разин служил в кашеварах, выдумка целиком моя, и рассказал я о ней лишь двоим: сначала Агрикову, потом самому Игорю. По телефону. Это что же получается? Значит, эти гады прослушивают разговоры?
«Может быть, каждый из них несёт в себе вибрацию одного из тайных Кинов?» - дерзнул предположить кто-то.
Но тут на дерзнувшего набросились всем форумом - аж знаки препинания брызнули.
«Валенки!!!! Что один, что другой!!!»
«Ага, вибрация!!!! С похмелья у них вибрация!!!! По двести грамм коньяка на рыло в один присест!!!»
Стало быть, нас и в «Конфетках-бараночках» пасли. Хотелось бы знать кто. Тот свирепый толстячок с выпученными фарфоровыми глазами? Вполне вероятно…
«Нет, я понимаю, если бы Миссию доверили Коатлю! Пусть не мне! Пусть ему! Но двум придуркам из подворотни??????»
«Да не о том ты, Цоль, не о том!!! Они же мир погубят, вот что страшно!!!»
«Именно о том!!! Ты представь: умирать под дегенеративной ухмылкой этого циника?!?!?!?!»
Хм… О ком это он: обо мне или об Игоре? Встал, подошёл к зеркалу. Вгляделся. Осклабился. Возможно, и обо мне…
Вернулся, сел.
«Цоль, не истери! Череп не настоящий!!! Новодел!!!»
«Если обряды соблюдены - считай, что настоящий!!!»
«Какие черепа - такие исполнители!!!!»
«Ахау всему…»
«Блин-компот!!! Вот и тролли пожаловали!»
Ценой нешуточных внутренних усилий я заставил себя покинуть форум и заняться непосредственно Гордеем Исаевичем Неженским. Выяснилось, что не в пример Агрикову фигура это крупная и загадочная. Не имея прямого отношения к эзотерике, наш благодетель занимался исключительно организацией всевозможной чертовщины, включая практический семинар в «Сколково» на тему «Шаманство как способ формирования продвинутой личности». Приверженцы различных школ магии отзывались о нём в основном раздражительно, хотя чувствовалось, что каждый из них не прочь оказаться под крылышком могущественного Гордея Исаевича.
Так что, получается, нам с Игорем в каком-то смысле повезло. Завистников у нас теперь - несчитано-немерено.
Проклятье! А ведь, пожалуй, придётся ехать на Ураков бугор. Назвался грузчиком - полезай в кузов.
* * *
- Ты хоть раз там бывал вообще?
- Где?
- Да на бугре на этом…
Мы снова сидели в «Конфетках-бараночках». За витринными стёклами слезило и хлюпало. Волгоградский декабрь барахлил, как старый холодильник: то приморозит, то вообще отключится.
- Ни разу.
- Вы же там с Белкой целый год преподавали!
- Преподавали… А про бугор даже и не слышали!
- Откуда ж ты про Уракова узнал?
- Прочёл где-то… лет пять назад…
Шахин неодобрительно качал головой.
- Это, выходит, с навигатором ехать?
- Выходит, так…
- Ещё и по грунтовке наверняка…
Поглядели на то, что творилось за окном, мысленно помножили погоду на бездорожье.
- Может, подождать немного? В Интернете похолодание обещают…
- Разумно, - одобрил я - и мигом повеселел.
Но мы же не знали, что речь идёт о таком похолодании!
Неделю спустя грянули неслыханные морозы (аномальные, как их окрестила пресса). По области было объявлено экстренное предупреждение: жителям советовали запастись варежками, шарфами, шапками и по возможности остерегаться долгого пребывания на открытом воздухе. Гибли озимые, рвались теплотрассы. Дороги сковало. Утренние сообщения о транспортных происшествиях напоминали сводки с театра военных действий.
Позвонил задумчивый Игорь.
- Слушай, - сказал он. - А что, если на Мамаевом кургане прикопать?
Предложи он это неделю назад, я бы, наверное, согласился. Всё-таки шесть остановок на троллейбусе - это не четыреста с лишним километров по голой степи. Но по окнам скрипел насыщенный ледяной крошкой ветер. Не то что на курган - в магазин было боязно выйти.
- Нет, - наотрез отказался я. - Пойми, все уже настроены на Ураков бугор: и публика, и сам Неженский наверняка… Назад дороги нет.
Игорь помолчал, подумал.
- Ладно, - бодренько изронил он. - Будем ждать оттепели.
Оттепели мы не дождались.
* * *
Казалось бы, восемнадцать дней - срок порядочный. По хорошей погоде запросто можно смотаться туда и обратно, причём несколько раз. Какой вообще дурак назначил конец света на зимнее время?
Ледниковый период затягивался, вдобавок посыпались, как из мешка всевозможные именины, юбилеи и отчётно-перевыборные собрания.
Писанину я забросил. Сидел этаким букой перед монитором и либо раздувал ноздри, читая о себе всевозможные гадости на форуме «Четвёртое Ахау», либо проникался мудростью древних майя.
Я знал уже, что вертикальное строение Цолькина (не путать с бактунами) основано на тринадцати столбцах, седьмой из которых является осью симметрии для шести остальных. Не отражаемый ничем, он отражает всё.
А ведомо ли вам (цитирую дословно), что «поэтический ритм, название которого хорей, не что иное, а оригинальный язык индейцев киче-майя»?
Ту-то же…
Но это ладно, а вот форум… Боже, чего там только обо мне теперь не писали! Пустили слух, будто я бывший питерский кагэбэшник, ныне подавшийся в патриоты (по другим сведениям - в либералы), что на излёте перестройки меня, старшего лейтенанта, приговорили к расстрелу в Баку за убийство местного жителя, а позже в Сибири осудили на пожизненное заключение - на сей раз за маньячество. Весь этот бред обильно подкреплялся ссылками и фотографиями, причём на некоторых действительно был изображён я.
Про Шахина тоже выкладывали много чего хорошего.
А больше всего меня тревожило молчание Петра Агрикова. Ни весточки, ни вопроса. Хоть бы визитку оставил…
Впору было предположить, что мы с Игорем пали жертвами интернетного розыгрыша.
Я вставал со стула, принимался ходить по комнате, останавливался перед хрустальным черепом - единственным материальным свидетельством того, что нам ничего не померещилось: ни белый «Ягуар», ни дородный вкрадчивый референт, ни таинственный Гордей Исаевич, обитающий за дубовой или, бери выше, палисандровой дверью…
Череп (ни единой на нём пылинки - удалены заботливой женской рукой) глядел на меня со стеллажа равнодушно, а то и скучающе. Не таких видывал: Гиммлера, Максимилиана…
- Ну и куда я тебя повезу, на хрен? - сдавленно вопрошал я его.
Хрусталь молчал.
* * *
Утро четвёртого Ахау я, каюсь, проспал: накануне было расширенное правление Союза писателей - засиделись, естественно, допоздна.
Жена уже ушла на работу. Побродил босиком по квартире, выключая всё, на что упадёт глаз. Почистил зубы, принял душ, а когда взглянул на часы, до конца света оставалось семь с половиной минут. Замычал от неловкости. Не зря меня баба Лёля бранила когда-то рашшамахой. Рашшамаха и есть. Ну пусть не на Ураков бугор, но на Мамаев-то курган, по крайней мере, можно было съездить - приличия ради!..
Открыл холодильник, налил стопочку и, дождавшись десяти часов ровно (именно в десять утра по московскому времени должно было гигнуться наше Мироздание), скорбно чокнулся с хрустальным челом на стеллаже.
Выпить я не успел.
Телефонный звонок с изумительной точностью подстерёг меня в момент встречи губ со стопкой. Чудом не расплескавши, ругнулся, отставил, взял трубку.
- Евгений Юрьевич? - любезно осведомился знакомый бархатный баритон. - Еду к вам. Буду минут через пятнадцать. А там и Игоря Юрьевича подхватим…
Плохо дело… Как теперь прикажете смотреть в глаза Гордею Исаевичу Неженскому? Человек нам доверил Миссию с большой буквы, а мы к ней отнеслись, как последние раздолбаи… Единственная отмазка: никакого конкретного задания нам с Игорем никто не ставил - просто вручили череп без объяснений, без инструкций. А Ураков бугор и всё прочее мы либо выудили из Интернета, либо сами придумали.
Да в конце-то концов! Мир цел? Цел! А уж как мы его именно спасли - наше ноу-хау…
Покряхтывая от угрызений совести, я оделся и вышел во двор. Утро выпало морозное, но тихое, внушающее надежду, что и вся последующая Эпоха Белого Ягуара сложится благополучно. Во дворе клубились опушённые инеем деревья. Обычно под Новый год у нас слякоть, а тут, гляди, красота какая…
Машина, еле сумевшая остановиться на льдистом тротуаре у нашего подъезда, разумеется, оказалась всё тем же белым «Ягуаром» - как иначе? Пётр Агриков сиял.
- Поздравляю, поздравляю… - мягко рокотал он, отворяя дверцу. - Не знаю насчёт Гордея Исаевича, а у меня с самого начала даже и сомнений не было…
На сердце малость полегчало, и я перевёл дух.
Съездили за Игорем.
Оказавшись рядом со мной на заднем сиденье, потомок атамана Уракова со злодейски-таинственным выражением лица сразу же сунул мне свой верный айпад.
- Читай!
- Буковки мелкие, - попытался отбиться я. - Очки дома оставил…
Небрежным касанием Шахин укрупнил текст. Волей-неволей пришлось вникнуть.
- Как?! - поразился я, всмотревшись. - Уже?..
- Угу…
«Объявленный на 21 декабря 2012 года конец света, - читал я, - так и не наступил, теперь тысячи землян, ждавших наступления конца света, ищут ответ на вопрос, почему не наступил конец света 21.12.2012 и стоит ли ждать его наступления…»
- А?! - ликующе возгласил Игорь.
- Знаешь… - сказал я, возвращая айпад. - А ведь жрецы майя наверняка бы этому корреспонденту сердце вырвали. С особой жестокостью на вершине пирамиды…
- За что?
- За повторы. В одном предложении три раза «конец света», два раза «наступил» и ещё два раза «наступления»…
- А нельзя было?
- Ни в коем случае. Карали там за повторы. Даже в двух соседних иероглифах запрещалось употреблять один и тот же рисунок.
Игорь покосился на меня не то с уважением, не то с жалостью.
- Во наблатыкался… - пробормотал он.
* * *
Встреча в просторном светлом кабинете Гордея Исаевича Неженского ожидала нас умеренно-торжественная: чудовищный стол-саркофаг пуст, изъеденный временем резной алтарь выдвинут из угла на середину. На рабочей плоскости его я увидел… нет, слава богу, не обсидиановый нож - всего-навсего бутылку арманьяка, три рюмки и лёгкую закусь.
- Как ощущения? - скрипуче осведомился хозяин кабинета.
- Никаких пока… - честно признался я.
- Первый раз так всегда бывает, - со знанием дела успокоил Неженский. - Ну что ж… - Он поглядел на референта, и тот наполнил рюмки. - Мир жив - и это главное.
Чокнулись, пригубили.
Наш работодатель критически окинул нас оком, и на морщинистом жёлчном лице впервые выдавилось нечто вроде улыбки.
- Через полтора часа я лечу в Лондон, - сообщил он. - Там мне, возможно, зададут кое-какие вопросы…
Ну вот… Так я и знал. Ненавижу враньё! Зачем оно вообще, если невероятнее правды всё равно ничего не придумаешь?
- Мне нужно знать координаты тринадцатой точки. Где именно она располагается?
«Да пошло оно всё к чёрту!» - подумал я в тоске и сказанул напрямик:
- На стеллаже. В моей квартире…
- …как ни странно… - секундой позже сообразил добавить Игорь.
Неженский размышлял.
- Странно… - согласился он наконец. - Быстро вычислили?
- Нет… - сипло сказал я. - Сначала думали везти на Ураков бугор.
- А что помешало?
- Интуиция…
- Есть случаи, когда логика бессильна… - снова пришёл на выручку Игорь.
Неженский покивал.
- Так я и думал, - удовлетворённо молвил он. - Пётр…
Дородный референт отомкнул сейф и достал оттуда два длинных конверта.
* * *
Вскрыть мы их осмелились только в «Конфетках-бараночках». Каждый из конвертов содержал пятьдесят тысяч рублей - всё теми же алыми купюрами.
Как вовремя! Ах как вовремя! Вернём долги, отпразднуем по-человечески Новый год… Но тут я взглянул на Шахина и увидел, что моих радостных чувств он, кажется, не разделяет. С таким беспощадным лицом покойный атаман Ураков должен был кричать проплывающим мимо судам: «Заворачивай!»
- Чем недоволен?
Игорь медленно прятал конверт.
- Сколько ж они сами огребли? - угрюмо выговорил он.
Я попробовал представить. Да много, наверное, раз в Лондон летит отчитываться…
- Как-то унизительно даже… - сказал Игорь. - Ну вот сам смотри…
За витринными стёклами медленно падал невиданный в наших широтах крупный декабрьский снег. Он ложился на раздвоенные в виде ласточкиных хвостов верхушки обелиска, представлявшего собой пару ничего не подпирающих столпов, на каменные бердыши и плечи двух стрельцов, основавших когда-то Царицын.
Давно осточертевший проспект преобразился, стал почти прекрасен.
- И тебе не обидно? - ядовито осведомился Шахин. - Вот этот мир оценили в полтинник… Ну хорошо! В два полтинника… Не обидно, нет?
- Да ладно тебе, - проворчал я. - Спасли и спасли… Что ж теперь?..
- То есть получается, что мы рисковали ради…
- Чем ты рисковал?
- Не знаю! Но они-то - знали!
Как всегда, мне трудно было уразуметь, придуряется мой друг Игорь или впрямь раздосадован.
- Могли бы и других нанять, - попытался урезонить я его.
- Не могли бы!
- А! Ну да… У остальных одно полушарие мозга работает в ущерб другому…
- Работает? Хрен там оно работает! Просто таких лохов, как мы, двое на весь город! А ты обратил внимание: Неженский даже не удивился, когда ты ему сказал, что череп - у тебя в квартире…
- Обратил…
- Они заранее всё разузнали… - зловеще изрёк Игорь. - И что тёща у меня суеверная, и что не поедем мы никуда по такой погоде…
Я вспомнил мой первый разговор по телефону с Петром Агриковым и, честно сказать, сильно усомнился во всей этой шахинской конспирологии. Ничего о нас заранее не выведывали - всё делалось откровенно впопыхах и наобум. Да и количество городских лохов было Игорем явно занижено…
А друг мой тем временем призадумался. Хитрый осетриный профиль чуть вздёрнут. Стало быть, озарило. Или вот-вот озарит.
- Слушай… - промолвил он. - А как думаешь, сколько он может стоить? Понятно, не оригинал, новодел, но… всё-таки горный хрусталь, ювелирная работа…
Я представил реакцию жены, скажи я ей такое, выпрямился на табурете, отставил рюмку.
- А вот нетушки тебе! - взорвался я. - На сантиметр передвинуть не дам! Это магическая точка! О ней вон в Лондоне скоро доложено будет…
- Так мир-то уже спасён!
- Н-ну мало ли что… - уклончиво ответил я. - Вдруг снова конец света… Нет уж! Где стоял, пусть там и стоит…
Волгоград - Бакалда
Декабрь 2012 - июль 2014
|
