Сохранить .
Оплата Кир Луковкин
        # Вадим не мог и предположить, чем ему придется заплатить за поездку в такси. Опубликовано: "DARKER" N 2'11 (3) (2011)
        Кир Луковкин
        Оплата
        Вадим быстро шел по тротуару в направлении кольцевой. Придорожные фонарные столбы замерли караульными, отмечая его путь. Светили через один, подмигивали, изливали душем жиденький свет. Некоторые загадочно тлели лиловым.
        Дул пронизывающий осенний ветер. Вадим поднял ворот и глубже утопил руки в карманах плаща. Забытые перчатки весьма некстати остались дома, на тумбочке. Разносортный мусор лениво перекатывался по асфальту, путался под ногами, налипал на ботинки. В воздухе замерла водяная взвесь, но дождя не было: на сегодня небеса исчерпали суточный запас слез.
        Метро в этот поздний час уже не работает. Большинство маршруток тоже. Жаль, что нет своих колес, с досадой подумал Вадим и вспомнил о предложенном прошлым летом за полцены японском мотоцикле. До ближайшей остановки идти где-то квартал. Вадим старательно переставлял ноги, ловко огибая лужи. Прохожих почти не было; в основном пьяные компании и собачники. Изредка, где-то на грани слышимости, цокали женские каблучки. Мегаполис всегда бодрствует, просто пульс его то ускоряется, то замедляется. Но почему-то именно сейчас Вадиму казалось, что город впал в самопроизвольную кому. Дойдя до остановки, он встал у обочины. Улица была идеально пуста. Кто-то говорит о проблеме пробок? Пусть понаблюдает столицу и пригороды ночью. Где-то в недрах остановки, на скамейке ворочалось и издавало мычащие звуки тело, спазматически хватаясь распухшими руками за воздух. Вадим равнодушно сплюнул и уставился на темный силуэт высотки, что принадлежала РГБ. Рядом строительные краны наращивали две жилых башни, гораздо выше старшего соседа.
        Прошло с десять минут. Наконец, из-за угла вывернул микроавтобус. На ветровом стекле весело светился нужный маршрут. У Вадима аж дыхание перехватило от такой удачи. Транспорт флегматично подрулил к остановке, дверца отъехала в сторону.
        - Я в гараж! - гаркнул водитель. - Только через МКАД перекину и до Дмитровки.
        - Сойдет, - Вадим юркнул внутрь. Это, конечно, несколько отличалось от желаемого, но на безрыбье и рак - щука. Стоять часы напролет на той остановке ему очень не хотелось. Главное, добраться до города, а там уж можно поймать что-нибудь. Передав плату, он обнаружил, что денег практически не осталось. Ладно, потом разберемся. В салоне сидело трое: насквозь проспиртованный мужичок и парень с девушкой. Серые, уставшие лица. Вадим отвернулся к окну.
        Маршрутка перепрыгнула через кольцевую, стремительно пронеслась по эстакаде и влилась в жиденький транспортный поток. Выныривали и окунались в темень остановки: Речной вокзал, Ховрино, Водный стадион, Сельхозакадемия…. Спустя полчаса Вадим услышал «Приехали». Автобус выпустил его в объятия ночи на перекрестке неподалеку от станции Тимирязевской. Успевший слегка пригреться, он ежился от морозного воздуха. Еще раз проверил кредитоспособность, обшарил все карманы. Жалкие копейки. А думал, будет достаточно. Всегда что-нибудь случается, когда торопишься. На еще одну маршрутку точно не хватит. Но можно хотя бы попытаться уломать водилу.
        Дмитровское шоссе - оживленное место. Здесь круглые сутки сновали автомобили. Довольно долго Вадим проторчал на остановке, тщетно высматривая нужный автобус. Те редкие маршрутки, что еще курсировали в столь поздний час, направлялись совершенно не туда, куда нужно было. Эдак он здесь до утра проторчит.
        Чертыхаясь, Вадим побрел вниз по Дмитровскому шоссе. Где-то слева маячил, пульсировал багровыми огнями Останкинский шприц. Может, удастся уехать из центра, с Садового? Но до него еще шлепать и шлепать. Тоже мне столица, возмущался он. Долбанный муравейник. Даже транспорт нормальный найти нельзя. Как будто ночью люди не ездят по делам.
        Вадим прошел три квартала и ноги начинали ныть, когда со стороны дороги послышался автомобильный сигнал. Он повернулся. К краю проезжей части прижалось такси. Старенькая серая «Волга» с полустертыми шашечками. За рулем - субъект в кепке и очках. Субъект сделал движение головой: «Подойди». Вальяжно, стараясь сохранить достоинство, Вадим подошел и открыл дверцу.
        - Подкинуть, брат?
        - Нет, спасибо.
        - Да брось. Довезу за так. Все равно не уедешь.
        Вадим колебался. Таксист был славянской наружности, глядел вроде бы дружелюбно. На вид ему можно было дать полтинник; зрелый такой, солидный дядька. Панель была в идеальной чистоте, на лобовом стекле, как и полагается, налип талончик техосмотра. Лицензия, все дела. С печатями и подписями. Глупо упускать возможность.
        - Мне на Волгоградку надо.
        - Ну и отлично. Мне почти туда же, - заявил таксист. - Смотри сам, дело твое.
        Было крайне мучительно признаться, но все же Вадим заставил себя:
        - Я бы заплатил, но не сейчас. Я отдам, когда довезете. Дождетесь меня, а я сбегаю и отдам.
        - Договоримся. Ныряй.
        Вадим помялся еще секунду, какое-то смутно-тревожное чувство удерживало его, но рассудок возобладал над эмоциями, и он уселся рядом с водителем. Автомобиль тут же тронулся. Вадим пристегнулся и, стараясь как можно незаметнее, еще раз оглядел таксиста. Обычный мужик. Из-под клетчатой кепки пробивалась седина, кожа рыхлая, в щербинах, во рту поблескивает золото. Очки слегка затемнены. На правой руке наколка: «Вася» и альбатрос над морем.
        - На Волгоградку, а точнее, куда?
        - Кузьминки.
        - Понял, доставим.
        Соблюдая негласный этикет, они обменялись малозначительными фразами. Таксист вел аккуратно, размеренно. Сразу видно было: у человека серьезный водительский стаж. Шоссе надвинулось на Вадима, замелькали дома-стены с пестрым соцветием реклам, которые сливались в одну продолговатую полосу. Вот так удача, осмелился он оформить мысль. Редкостное везение. Таксист негромко включил радио, по салону разнеслась мурлыкающая мелодия из советского прошлого, с едва различимыми словами. Вадим постепенно согревался. Кресло мягко и удобно прогибалось под телом, и Вадим ощутил себя жутко уставшим - физически и морально. Пережитое недавно потрясение налетело с новой силой, заставляя сердце чаще стучать. Он постарался отогнать эти мысли и думать о чем-нибудь другом. К тому же сказывалось напряжение от вчерашнего дня. А между тем организм погружался в негу спокойствия и комфорта. Тихо урчал мотор. Песни чередовались нескончаемой вереницей и все, как на подбор, - эхо из его собственного детства. Родители тоже очень любили их слушать. Водитель помалкивал, изредка подпевая и, казалось, совсем забыл о своем пассажире.
        На какой-то момент Вадим утратил над происходящим контроль и расслабился. Этого оказалось достаточно, чтобы тело впало в сонное оцепенение. Он отключился.
        Открыв глаза, он понял, что по-прежнему находится в такси. Машина стояла. Двигатель был выключен. Парень проморгался, зевнул. Похоже, его сморило. Непростительная ошибка. И сразу же в мозг врезалось стократ умноженное чувство опасности. Что-то было не так. Вадим медленно повернул голову влево, внутренне готовясь к любому зрелищу. Таксист сидел на своем месте. Его руки спокойно возлежали на коленях, из гнезда торчал ключ зажигания. Смотрел он отстраненно куда-то вперед. Электроника авто молчала. Вадим представил себе эту картину со стороны: два человека в темной металлической коробке на колесах и вокруг пустота.
        - Извините… - позвал он, оценивая ситуацию.
        Таксист молчал. Возможно, машина стояла здесь уже давно.
        - Извините, - громче позвал Вадим, чувствуя нарастающее беспокойство. Инстинкт самосохранения теперь не колол - бил в набат. - Уже приехали?
        Мужик не шевелился. Замер, словно мумия.
        - Эй, уважаемый! - Вадим хотел было тронуть его за плечо, но не получилось. Рука не слушалась, была как ватная. Вадим попробовал пошевелить другой рукой, ногой, поднять зад. Тщетно. Тело от плеч и ниже словно парализовало.
        А вот это действительно заставило сердце подпрыгнуть и ухнуть куда-то в район желудка. Собственная беспомощность хуже любой угрозы.
        - Что происходит? - Вадим не узнал собственный, резко осипший голос. - Эй! Слышишь, ты? Что ты сделал?
        Ноль внимания. На смену удушливому испугу накатила ярость. Вадим злобно выматерился, стараясь обругать водителя как можно более обидными словами. Таксист успешно игнорировал все его вопли. Будто медитировал на берегу моря. Полная отрешенность. На секунду Вадим подумал - не мертв ли? Нет, дышит. Ресницы подрагивают. Вадим вдруг захлебнулся, притих, решил понаблюдать. Текли минуты. Статус-кво сохранялся. И это беспокоило Вадима больше всего. Лучше бы он нож достал или самопал - хоть какая-то определенность. Когда ожидание стало невыносимым, и парень почувствовал, что вот-вот заорет, таксист тихо, но внятно сказал:
        - Смотри.
        - Что? Куда? - Вадим завертелся. Что-то заставило его взглянуть прямо на улицу, к краю которой прижался автомобиль. Поначалу там ничего не происходило. Обычный городской пейзаж с окраины: жилые пятиэтажки и киоски по одну сторону, компактная автостоянка и мусорная свалка по другую. Возле работающего киоска обтирался бомж - пытался что-то выклянчить у продавщицы, совал в отверстие мятые деньги. Отчетливо был виден шедший у него изо рта пар. Переговоры продвигались с переменным успехом. Но вот на дальнем конце дорожки показалось трое. Шли пошатываясь. Даже отсюда были слышны их пьяные, агрессивные выкрики. Наконец бомжу удалось закинуть в отверстие бумажки, и теперь он ждал, когда получит покупку.
        Сообразительный Вадим уже догадывался, что произойдет. Троица подошла к киоску, и один из них грубо толкнул бомжа в плечо. Бродяга живописно упал прямо на мусорный бачок, с сопутствующим грохотом свернул его набок, содержимое высыпалось. Фонари осветили лица троих - обычные бандитские рожи, ощетинившиеся, угрожающие. Хулиганы что-то потребовали у продавщицы, потолкались возле витрины, гогоча, взяли по бутылке пива. Бомж сумел подняться на ноги и подковылял к окошку - требовать оплаченную покупку. Видимо, это был не самый разумный поступок, потому что троица громко высказала на сей счет неудовольствие. Упрямый бомж тянул руки в окошко и посмел огрызнуться. А вот и последняя капля, подумал Вадим. Дальше все происходило, как в сюжете криминальной хроники: трое налетели на одного, опять уронили его на асфальт и принялись азартно избивать. Их хватило на пару минут. Двое решили, что на этом развлечение закончилось, и, удовлетворенные, отошли прочь. А вот третий явно не желал успокаиваться и прицельно бил по гениталиям и в голову.
        - Надо… вызвать милицию… - сдавленно прошептал Вадим. Как загипнотизированный, он видел - запыхавшийся хулиган разбивает бутылку о металлическую опору и, слишком быстро, чтобы его смогли остановить, втыкает острый край в горло бомжу. Время замедлилось. Бандит выдергивает оружие и со стеклянных краев сиропом капает темная кровь. Бомж судорожно дергается, хватается за горло, агонизирует. Молодчик меняется в лице - понимает, что натворил. Гнев на его физиономии сменяется озадаченностью, а та - страхом. Двое его друзей давно удрали в темень жилых кварталов. Постояв немного, убийца роняет оружие и делает ноги. Тело дергается еще разок и затихает. Теперь это безжизненный, остывающий труп, под которым расплывалась черная лужа. Из щели в дверце киоска выглянуло одутловатое лицо женщины, глаза пошарили по площадке, наткнулись на тело. Визг, резкий хлопок и щелчок замка.
        Вадима тошнило, на глаза навернулись слезы. Рвота подступала к глотке, приходилось изо всех сил сдерживать позывы. Много раз ему приходилось видеть трупы, но еще ни разу и так близко - насильственное убийство. Затолкав мерзкий комок обратно, Вадим забормотал:
        - Что же это, надо ему помочь, надо скорую… надо…
        Раздался свистящий звук, с каким воздух втягивают в рот сквозь зубы.
        - Уже едет. И скорая, и милиция. Она вызвала, - безразлично проговорил таксист, поворачивая ключ зажигания. Двигатель заурчал, включились фары. Ожили приборы. Таксист вырулил с улочки, проехал мимо побоища и свернул на другую улицу.
        - Как вы можете так спокойно говорить? - возмутился Вадим. - Человека убили!
        Таксист безмолвно глянул на пассажира, и за затемненными очками блеснуло что-то угольно черное. Вадиму стало нехорошо, непроизнесенные слова застряли на языке. Этот человек, кем бы он ни был, странно действовал на психику. Возникло ощущение огромного давления, словно на грудь положили пудовую гирю, от которой сбивалось дыхание. Вадим почувствовал себя не просто беспомощным - слабым, немощным стариком, закованным в инвалидную каталку. Мир за окном серел, краски куда-то вытекали из него. Пешеходы одеревенело брели по улицам, машины еле катились, свет фонарей потускнел. Даже чернота ночного неба окрасилась в грязно-серые тона.
        - Куда мы едем?
        Таксист апатично вертел руль.
        - Увидишь.
        Вадима понесло:
        - Я, я, я не понимаю, что все это значит. Вы можете мне толком объяснить, что происходит? Вам нужны деньги - у меня их и правда нет. Десять рублей, сомневаюсь, что они вам погоду сделают. Что с моим телом? Вы вкололи мне какую-то дрянь? Почему вы все время молчите? Это шутка или розыгрыш? Что вам нужно от меня? В конце концов, можете вы сказать или нет?! Ладно, можешь делать, что хочешь, но учти - у тебя будут крупные проблемы. Зря ты меня тронул.
        Слова иссякли. Стало легче. Вадим попробовал сориентироваться. Разумеется, знакомым районом тут и не пахло. Какое-то время похититель умело петлял по маленьким улицам, затем выехал на шоссе и погнал по прямой. За домами мелькнули знакомые сталинские высотки. Вероятно, северо-восточная часть. Вадим скоро в этом убедился. Таксист зарулил в первый попавшийся двор, проехал вдоль спортивной площадки и остановился напротив жилого дома-свечки. Заглушил автомобиль и замер сам, словно отсоединенный от питания робот. Руки покоились на коленях в той же позе.
        Вадим коротко хохотнул. Это уже превращалось в фарс, театр абсурда. Тянулись минуты в ожидании неизвестных событий. На этот раз все произошло быстро и молниеносно - Вадим даже сообразить не успел в первую секунду. Органы чувств лишь фиксировали происходящее и отправляли информацию прямиком в мозг. Стена дома была подсвечена. Виднелись скамейки возле подъездов и деревца, обремененные черными клочьями птиц. Что-то с громким, влажным хрустом врезалось сверху прямо в бетонные плиты. Брызнуло мякотью, как из перезревшего арбуза, упавшего со стола. Хрупкое тело слегка подскочило от удара и припало к земле окончательно. Едва поднялась в немом вопросе хлипкая девичья рука. Словно пыталась удержаться за что-то безвозвратно потерянное. Подрожав в воздухе, она мягко, еще по живому опустилась на бетон. Лицо или то, что от него осталось, спряталось за исковерканным корпусом. Ноги изогнулись под неестественными углами.
        Таксист глубоко и проникновенно вдохнул. Именно вдохнул, словно втягивал в себя запах…
        Вот тут уж Вадим заголосил во всю глотку. Оглушительный, исполненный ужаса вой, скатывающийся в хрип, рвался из его груди, рвался до тех пор, пока хватало сил. Рука с наколкой потянулась к ключу зажигания, провернула, оживляя машину. Мужик дал задний ход и с будничным насвистыванием вырулил со двора.
        Следующим пунктом назначения в ночном рейде значился парк. Они наблюдали за тем, как до скамейки доковылял сильно шатающийся, исхудавший паренек, как он в изнеможении опустился на сиденье, накинул руками на макушку капюшон толстовки и свернулся на скамейке калачиком. Парнишке было явственно плохо: мучительная ломка перекрутила его, крупная дрожь заставляла мелко трястись руки и ноги. Из капюшона виднелось смазанное, мертвенно-бледное лицо. Такие лица можно увидеть на старых фотографиях из фашистских концлагерей. Вскоре парень затих и больше не подавал признаков жизни.
        Снова таксист вдохнул и выдохнул, как бы пробуя воздух на вкус. И снова отрепетированные, доведенные до автоматизма движения: щелчок зажигания, выжал сцепление, поворотные огни, уверенное переключение скоростей, езда. Кузов «Волги» пропускал под себя разделители, указатели и белые полоски, намалеванные на асфальте; автомобиль пожирал трассу.
        Таксист методично объезжал город. Это походило на заранее спланированное турне. Всякий раз, когда машина останавливалась, и наступало томительное ожидание, с людьми, находившимися поблизости, случалось фатальное. Они стали свидетелями ограбления банка. Налетчики уже закинули деньги в грузовичок и лезли на переднее сиденье, как в этот момент из офиса выскочил охранник и открыл огонь. Ответные выстрелы проделали в парне две дырки. Проезжавший мимо патруль перекрыл выезд с одной стороны. Милиционеры предложили грабителям сложить оружие; те любезно изрикошетили милицейское авто, причем один страж порядка упал замертво. Открылась пальба. Оперативно подоспел спецназ. Разбуженные люди выглядывали из окон, с криками прятались. Билось стекло, грохотало оружие, выла милицейская сирена и сигнализации припаркованных поблизости машин. Из бандитов не выжил никто. Бойня завершилась, люди в форме обходили место преступления, протягивали ограждения, специалисты щелкали фотоаппаратами.
        На этот раз Вадим обратил внимание, что таксист вел себя активнее: когда сопротивление прекратилось, он до половины спустил боковое стекло, откинул голову, распахнул рот с торчащими оттуда желтоватыми пнями зубов, как бы подставляя их невидимому дантисту. В таком состоянии могло померещиться все, что угодно, но… Вадим готов был присягнуть, что видел, как от мертвого тела милиционера, от погибшего охранника поднимается легкий дымок, а может, пар. Дымок подхватил ветер, он слился в один поток и этот поток поплыл к ним. Вадим изумленно следил за клубящимся сизым дымом: тот плавно скользнул по впереди стоящей машине и устремился к открытому окошку. Сизые клубы заполнили салон и втягивались в рот таксиста - словно в вытяжку. Мужик шипяще всосал дым без остатка. Лицо его безобразно исказилось, вытянулось, как резиновое. Зрелище было не из приятных. Таксист посидел так, сопя от усердия, сглотнул. Отдышался. Поднял стекло. Завел двигатель.
        Вадим уже не пытался с ним заговорить. Расхотелось. Кожа под одеждой топорщилась, язык стал шершавым и неповоротливым. Глотка болела от воплей и жгучей желчи. Навязчивое ощущение того, что на соседнем сиденье находится не просто человек, ритмично клевало его. Беспомощность доводила до отчаяния. Пришпиленный к своему креслу, словно бабочка иголкой, Вадим медленно отходил от первого шока и пытался найти выход.
        Таксист вез его на очередное представление.
        На этот раз они двинулись к Воробьевым горам. Величественное здание МГУ, красиво подсвеченное, возвышалось над окружающим ландшафтом. Отсюда весь город виднелся, как на ладони. Такси встало на перекрестке. Улицы здесь были прямые и широкие. Где-то вдалеке слышался рев автомобильных двигателей и возбужденные крики. Рев приближался, нарастал, заполнял собой окружающее пространство. На асфальт прыгнули парные световые копья от фар. Вадим видел почти вровень несущиеся к перекрестку машины - синюю и белую с красными полосами. К реву движков примешивался визг выпускаемого азотного ускорителя. Внезапно, когда гонщики поравнялись с местом их наблюдательного пункта, дальнее авто сильно вильнуло, налетело на бордюр, подскочило, увлекаемое чудовищной инерцией, встало на дыбы, как взъяренный жеребец, завертелось вокруг своей оси и с размаху легло на крышу, которую вместе с салоном смяло в блин. Потекло масло. Из искореженного дверного проема вывалилась рука. Крики с дальнего конца улицы превратились в оголтелый ор. Таксист дал по газам.
        Следующим в списке значился Казанский вокзал, вернее его прилегающие окрестности. Таксист нашел мост, перекинутый через железнодорожные пути, и застопорил машину точно посередине. Вадим смотрел вниз. Стальные ленты вились от главных перронов, соединялись и разъединялись, уходили на запасные пути, убегали вдаль, за горизонт. Гигантским червем полз прибывающий тепловоз. Впереди него, метрах в пятистах вылез на рельсы обходчик. Глянул по сторонам и двинулся в сторону вокзала. Человек вел себя так, словно пути свободны, и не обращал ни малейшего внимания на приближающийся состав. Пути изгибались; очевидно, видимый с моста поезд он со своей позиции не заметил. Обходчик деловито постукивал по шпалам. Тепловоз вывернул из-за поворота и просигналил. Обходчик продолжал движение, постепенно приближаясь к мосту. Вадим слышал от какого-то знакомого, что железнодорожники любят щекотать себе и машинистам нервы, отпрыгивая с рельс в самый последний момент. Грохот состава мог не услышать лишь беспросветно глухой. Вадим пригляделся и понял причину «глухоты» - из ушей обходчика торчали бусинки наушников. Розыгрыша
не будет. Вадим догадывался: парень обречен. Иначе таксист не встал бы здесь. От тепловоза до человека оставалось с полсотни метров. Парень присел перевязать шнурки. Из окошка уже высовывался машинист и безуспешно орал что-то. Его голос заглушал общий грохот. Парень поднялся, оправился. Запоздало скрежетнули тормоза. Их разделяло с десять метров. Заподозрив что-то, обходчик потянулся к плееру, нажал кнопочку. Резко вздернул голову, повернулся. Еще можно было успеть, но почему-то, вместо того чтобы отскочить вбок, он попятился и споткнулся о собственные заплетающиеся ноги. За миллисекунду до столкновения несчастный все же сообразил, куда надо было двигаться, но смог лишь наполовину перебросить корпус через пути. Человек исчез под тушей тормозящего тепловоза. Прикусив губы до крови, Вадим видел, как человеческое тело разрезает диск колеса, и оно бьется в муках, пытаясь вырваться из зажевавших плоть тисков. Вадим зажмурил глаза и открыл их, лишь убедившись, что такси отъехало на достаточное расстояние. Картина потом еще долго стояла перед глазами.
        Вадим потерял счет времени. На его глазах в одиночку или группами, сами или с чужой помощью гибли люди, а безмолвный гид с поразительной пунктуальностью эскортировал его с одного места драмы на другое. Всякий раз, когда разыгрывалась трагедия, Вадим цепенел окончательно, до кончиков ушей и смотрел, не в силах отвернуться. Постепенно смерти слились в одну длинную хронику. Внешний мир казался чем-то недосягаемым, а сам себе он - узником в клетке на колесах. Вадим смотрел и лихорадочно думал. Таксист всякий раз знал, когда и где ждать смерть. Являлся, словно волк на запах. И вдыхал. Факты сводились воедино, образуя некую закономерность. Постепенно Вадим приходил к одной мысли. И звучала она очень странно.
        - Кто ты? - решился спросить он после очередного смертельного номера. Чувство страха в нем как-то притупилось.
        Таксист повернулся и очень долго смотрел на Вадима, не переставая при этом править руль.
        - Эй, за дорогой следи! Вперед смотри! - Вадим видел, как такси вильнуло, пересекло двойную сплошную и выпрыгнуло перед прущим навстречу нагруженным
«КАМАЗом». Глаза рефлексивно захлопнулись, но удара не последовало - лишь новый рывок. Он открыл глаза. Машина продолжала движение, а таксист как ни в чем не бывало пялился на него. Сверлящий взгляд спрятанных за очками глазок пронзал насквозь, проникал в голову, въедался в мысли, вгрызался в самое нутро.
        - Да что ты вылупился, идиот?! - крикнул Вадим. - Больной придурок!
        С тоской подумалось: зря он полез в такси. Лучше бы стер ноги в кровь, но сам дошел бы до дома. А сейчас его жизнь может оборваться в любой момент. Он пленник этого сумасшедшего маньяка, и кто знает, что творится в его голове. Говорят же: бесплатный сыр бывает только в мышеловке! И он вдвойне дурак, что пренебрег этой мудростью.
        - Ты сделал свой выбор.
        Вадим удивленно уставился на водителя.
        - Неужели? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Слушай… Вася или кто ты там. Давай начистоту. Мне уже все это надоело. Давай заканчивать.
        - Да, пожалуй, ты прав. На сегодня достаточно.
        - Что тебе от меня надо?
        - Мне стало интересно, - внезапно раскрыл карты таксист. - Я хотел показать, как это, смотреть со стороны. Быть свидетелем.
        - Что ты мелешь? - Вадим напрягся еще сильнее.
        Таксист впервые за всю ночь улыбнулся одними губами.
        - Вадик, какой же ты лицемер. Всегда врешь. Всем врешь, даже себе.
        Водитель знает имя, хотя они не представлялись друг другу. Вадим встревожено молчал. Ждал новых откровений. Внутренняя струна натягивалась, звенела все тоньше, выше, готовая лопнуть. Догадка, ломающая здравый смысл, оформилась уже предельно четко, но он еще не верил. Упрямо не хотел верить.
        Таксист укоризненно покачал головой, как бы вторя собственным мыслям.
        - Увы, мне приходится только подбирать. Пожинает всегда другой. Обидно. Видишь, какая у меня работа? Всегда в стороне, на вторых ролях. Всегда наблюдатель. Самое захватывающее делаете вы. Так нечестно. Я тоже хочу. Но мне не дают.
        - Не дают что? - спросил, еле шевеля языком, Вадим.
        Таксист проигнорировал вопрос.
        - При чем тут я? Почему я? - кричал Вадим, не желая понимать.
        - Расскажи, каково это, - попросил таксист. - Тебе понравилось?
        Секунду-другую он пытался уразуметь, к чему клонит мужик. Уж не к тому ли… О боже, подумал Вадим. Он знает. Мысли заметались, запорхали, охватила паника, затопила, накрыла и погребла под собой рассудок - но, лишь на мгновенье. Следует сохранять спокойствие. При любых обстоятельствах. Есть надежда выкарабкаться.
        - Да брось, никто из людей не знает об этом, - успокоил таксист, словно читая мысли. - Свидетелей не было.
        - А как же вы? - глупо проблеял Вадим первое, что на ум пришло. На самом деле хотелось задать совсем другой вопрос. Беспокоило это «из людей».
        - А я, - ласково сказал «дядя Вася», - предлагаю тебе сделку. Ты увидел достаточно, чтобы сформировать обо мне мнение. По крайней мере, я очень старался тебе угодить, показать самое характерное, благо, этой ночью выбор есть. Ты ведь хочешь к себе домой, верно? Сейчас мы едем на Волгоградку, вон, видишь, набережную проехали. От тебя, Вадик, требуется один пустячок. Расскажи мне все, и я тебя отпущу. Расскажи, порадуй старика. Это будет твоей оплатой за проезд. По-моему, справедливо, а?
        Сердце больно сжалось. Вадим всхлипнул. Проклятая ночь тянулась полжизни. Таксист вырулил на проспект. Показались знакомые дома. Въехав на небольшую площадь перед транспортной развязкой, таксист припарковался. Поставил тормоз на ручник. Развернулся к Вадиму на полкорпуса и вперил тяжелый взгляд сквозь очки.
        - Как ты это сделал?
        - Я… - Вадим разрыдался. - Она… Это произошло случайно… Я…
        Губы его дрожали. Отчаянно хотелось курить. Таксист терпеливо ждал.
        - В меня словно что-то вселилось. Она врала мне. Обманывала. Был другой. Она скрывала. Это привело меня в бешенство. Мы кричали. Я колотил все, что попадалось под руку. Разбил свой телефон. Бумажник куда-то закинул. Я принес шампанское и конфеты, хотел порадовать, сделать сюрприз. Она не ждала меня. Попросила посидеть в комнате и забыла закрыть окно переписки. Ну, я и прочел. - Вадим горько усмехнулся. - Какая мелочь. Видел бы ты ее лицо. Я бы так не бесился, если бы она не пыталась врать. Понимаешь, она лгала мне в наглую, откровенно, как будто издевалась. Старалась ужалить побольнее. Другая бы сказала все по-честному - я бы понял, разошлись с миром. Мне следовало просто уйти. Развернуться и уехать. Но я не мог это так оставить, такое унижение вытерпеть невозможно. Будто окунули лицом в помои. В общем, я схватил ее…
        Вадиму стало трудно говорить. Накатила волна воспоминаний.
        - Ты схватил ее, хотел обнять. Рассказывай подробно.
        - Хотел… - заскулил Вадим. - Она вырывалась.
        - Во что она была одета?
        Вадим исступленно забился затылком о подголовник сиденья.
        - Говори! - в голосе таксиста внезапно послышалось что-то потустороннее, сакральная мощь и власть, которой захотелось подчиняться беспрекословно - броситься на колени, бить лбом землю и вымаливать милость. Вадим поспешно затараторил:
        - На ней была футболка с Микки-Маусом и спортивные штаны, черные с лампасами… белые носочки. Волосы заплетены в косичку. Мне всегда нравилась эта косичка… Я притянул ее к себе, она отстранялась и все время кричала, не умолкая. Кричала пронзительно, как истречка. Потом она отвесила мне пощечину, со всего маху. И ударила коленом в пах. Схватила со стола будильник - и мне в лицо. Швыряла все, что под руку попадется.
        - И что ты сделал?
        - Отпустил ее. Вернее, толкнул на кровать, - Вадим задыхался, не в силах остановиться. - Она не удержалась и упала. Я схватил за ноги, дернул, навалился, она брыкалась, как кобыла, засветила в живот. Я хотел всего лишь встряхнуть ее хорошенько и сказать, чтобы она успокоилась, но она не желала слушать, будто с цепи сорвалась, была такой бешеной, остервенелой, плевалась. Я все время твердил: уймись, уймись, уймись, наконец. А она: ненавижу, подонок и все такое. Потом, я все-таки спеленал ее, как-то ухитрился прижать, спросил, почему она так поступила. А она - давай смеяться в ответ. Издевательски так, злобно. А потом она сказала, почему.
        - Почему?
        Раскрасневшийся Вадим пристыжено молчал.
        - Почему? - допрашивал таксист.
        - Потому что ни разу… со мной… у нее… не получалось!
        - Что ты ответил?
        - Я? - Вадим усмехнулся, хлюпая носом. - Ничего не ответил. Просто вцепился ей в шею. Мертвой хваткой. Вот этими руками, сжимал ее красивую шейку, чтобы ее милый ротик больше не исторгал гадости. Она трепыхалась, как рыба на льду. Но я держал крепко, наверняка. Все твердил: уймись. Она пыталась меня скинуть, исцарапала все локти в мясо, но я терпел, я умею терпеть. И когда она успокоилась, я еще долго держал ее и смотрел в ее синие прозрачные глазки. У меня получилось - она успокоилась. В тот момент она была такой тихой и прекрасной, совсем как раньше.
        - Каково это? Как впечатления? Говори правду, Вадик.
        Вадим уставился на своего мучителя, поигрывая желваками.
        - Мне понравилось, - прошептал он спустя какое-то время.
        - На что это похоже? - таксист придвинулся к нему вплотную, так что было слышно его прокисшее дыхание, а очки превратились в два окна с пасмурными тучами.
        - Это… как затушить свечу пальцами. Сперва тепло, затем обжигает. А в конце дым.
        - Дым, - довольно повторил таксист.
        - Ты был там. Ты знал.
        - Это моя служба. Быть в нужное время в нужном месте, - таксист снял очки и на Вадима в упор уставились две бездны глаз, напрочь лишенных радужки и зрачков. Как два дула, готовые выстрелить, бездонные, притягивающие, всасывающие в себя. От краев отверстий по белкам протянулись маленькие трещинки - казалось, ударь по ним, и глаза со звоном осыплются, словно стеклянные.
        Отступать было некуда. Прежние доводы рухнули. И Вадим поверил.
        - Вот мы и рассчитались, - таксист водрузил очки на нос. Перегнулся, открыл дверцу. - Приехали, командир. Доставил в лучшем виде.
        Вадим очумело выполз наружу, спеша поскорее выбраться из автомобиля. Ноги еле держали; он в изнеможении опустился на бордюр. Заметно посветлело. Город окутал предрассветный сумрак, между домами стелился туман. Кое-где шаркали метлами дворники.
        - Удачи, дружище! - крикнул таксист. - И прощай.
        Серая «Волга» с шашечками ловко вывернула с парковки, свернула на Волгоградский проспект, обогнула разъезд и направилась в сторону Садового кольца, затерявшись в общем потоке машин.
        Сгорбленный Вадим сидел на бордюре и собирал остаток сил на рывок до дома. Его дневной запас слез тоже закончился. Утренний воздух жег раздраженные глаза. Голова отказывалась соображать. Собственное тело казалось чужим, тряпичным. Все, чего сейчас ему бы хотелось - упасть в постель и забыться сном на пару дней. Прилагая неимоверные усилия, он распрямился и побрел во дворы.
        Настойчиво преследовало чувство, словно из него вынули душу.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к