Мумия и Тролль Александр Мазин
        Анна Гурова
        Малышка и Карлссон #3 Загадочная статуя прибыла в Эрмитаж. Дар тайского короля президенту России.
        Вот только документы оказались поддельными, а сама статуя не имеет ни малейшего отношения к Востоку.
        Но пока об этом знают лишь те, кто прислал артефакт. Та же, кого в будущем действе назначили на главную и трагическую роль, об этом и понятия не имеет.
        Ее зовут Катя Малышева, она студентка Университета, хозяйка сыскного агентства, наследница изрядного состояния. Чистая, юная, очаровательная… Кстати о чарах. Чары на нее не действуют. Разве что чары любви…
        Встречайте: третья книга о Малышке, Карлссоне и их друзьях - Мумия и тролль!
        Александр Мазин, Анна Гурова
        МУМИЯ И ТРОЛЛЬ
        Пролог
        Хоронят эльфа. Несут хрустальный гроб, всё торжественно, скорбная процессия… Позади - увязавшийся в ожидании халявы тролль.
        Сердечный друг покойного причитает:
        - Бедный, бедный Анохрениэль! Зачем ты уходишь он нас туда, где холодно, темно, грязно и сыро?..
        Тролль останавливается, бормочет обеспокоенно:
        - Чё-то я не понял: его что, ко мне домой несут?
        На них заглядывались. Сотрудницы аэропорта, стюардессы, пассажирки и даже некоторые пассажиры. Неудивительно. В реальной жизни им подобные если и существуют, то прячутся за занавесками бизнес-класса. Их место - обложки
«глянцев». Или - японские комиксы. И, само собой, - девичьи мечты. Но уж никак не эконом-класс рейсового «боинга».
        Однако следует признать, что и в этой совершенно обыденной ситуации оба воплощения девичьих грёз вели себя совершенно естественно. То есть полностью игнорировали восхищенные взгляды и призывные улыбки. Один из эталонных красавцев, лет двадцати пяти с виду, в гламурных темных очках, большую часть полета просидел уткнувшись в ноутбук и занавесив длинными золотисто-рыжими волосами узкое породистое лицо. Лишь время от времени он нервно вскидывал голову, поворачивался к иллюминатору и замирал, демонстрируя всем желающим великолепный профиль.
        Спутник рыжего вел себя куда спокойнее. Мужественный брюнет с кожей бледной, как мрамор, и неестественно алыми, будто выпачканными свежей кровью губами, он почти весь перелет от Лондона до Санкт-Петербурга продремал в кресле. Не пошелохнувшись. Будто и впрямь был мраморным изваянием. Тем более что сложен брюнет был ничуть не хуже тех, с кого ваяли античных героев.
        Самолет вошел в низкое облако. Одновременно раздался мелодичный звуковой сигнал. Под потолком загорелись надписи «пристегнуть ремни».
        Черноволосый открыл глаза, поглядел в иллюминатор. Ничего интересного, кроме туч, не увидел.
        - Наш самолет производит посадку в аэропорту «Пулково», - послышалось из динамиков. - Просим вас пристегнуть ремни безопасности и не пользоваться мобильными телефонами… Температура за бортом…
        Длинные пальцы рыжеволосого все так же бегали по клавиатуре.
        Его запястья украшали браслеты из нескольких ниток драгоценных камней.

«Сколько они могут стоить? - подумала проходившая мимо стюардесса. - Миллион? Если, конечно, камни настоящие…»
        - Будьте любезны, пристегните ремень и выключите ноутбук! - произнесла она по-английски.
        Рыжеволосый поднял голову, чуть сдвинул очки, процедил: «Он выключен» - и вновь застучал по клавишам.
        Стюардесса застыла. Лицо у нее на миг стало глупым-глупым.
        - Извините, - пробормотала она и пошла дальше.
        В салоне погас свет. За стеклами поплыли тусклые пригороды Петербурга, нитки шоссе с ползущими машинками. Всё - в мутной дымке городского смога. Хотя до заката было еще далеко, повсюду уже мерцали россыпи огней.
        - Почему так темно? - проговорил рыжеволосый, глядя на проплывающие внизу поля сквозь темные швейцарские стекла. - Четыре часа пополудни…
        - Осенью и зимой тут всегда так, - отозвался брюнет флегматично. - Сумерки, холод и грязь. Привыкай.
        Снять очки он своему спутнику почему-то не предложил.
        Рыжеволосый снова глянул вниз, и его передернуло от отвращения.
        - Так вот как выглядит Мордор! Страна вечной ночи… Кто бы подумал, что однажды я добровольно отправлюсь сюда? Одинокий воин против полчищ мрака…
        Его произношение было безупречно. Любой английский аристократ признал бы в нем своего.
        - Почему это одинокий? - не открывая глаз, поинтересовался брюнет. - А я?
        - Ты? - Губы рыжеволосого презрительно искривились. - Ты - слуга!
        Брюнет промолчал.
        Рыжеволосый откинул с лица длинную прядь, нахмурился и полюбовался собственным отражением в стекле.
        - Теперь я знаю, что чувствовали мои далекие предки, отправляясь на битву с Врагом. Непросто сохранять твердость духа, покидая цветущие берега и зеленые холмы родины ради мрачных пустошей, населенных отвратительными ночными чудовищами вроде огров…
        Он содрогнулся и резким движением опустил пластиковую шторку.
        Брюнет чуть заметно усмехнулся.
        - Тебе-то наплевать! - сердито заявил его спутник. - Это ведь не твоего отца здесь убили!
        - Можно подумать, Лу, ты его нежно любил, - лениво произнес брюнет.
        Рыжеволосый резко, по-птичьи обернулся:
        - Не забывайся, ведьмино отродье! Я любил отца! И, не задумываясь, умер бы вместо него!
        - Надо же, какие мы преданные, - пробормотал брюнет, отводя взгляд. - И великие. В Мордор он летит, как же! Там внизу всё не так мрачно, как тебе кажется. Людям, которые здесь живут, этот город нравится.
        - Червям нравится жить в дерьме. Но я тебя понимаю. Это ведь твоя родина.
        - У меня больше нет родины, и ты это прекрасно знаешь! - В голосе собеседника чувствовалась боль.
        - Так уж и нет? - издевательски-насмешливо произнес Лу. Похоже, он был рад, что задел своего спутника. - А как же любимые помойки-переулки, где прошло твое детство… Прыщавые дружки-подружки? Неужели при встрече в груди сердечко не трепыхнется, а, Тэм?
        Брюнет вздохнул. Его глаза, глубокие, трагически запавшие, словно обведенные темной полосой, настоящие глаза драматического героя с обложки «глянца», не смотрели на собеседника.
        - Мое сердце? - повторил он. - Если оно и трепыхнется, то уж точно не в груди. А друзья? Что у меня теперь с ними общего?
        - Наше общее дело! - строго произнес Лу. - Посмотри! Это сайт вашего Эрмитажа, раздел временных выставок. Интересно, да?
        На экране крупным планом - фарфоровое лицо с раскосыми, плотно закрытыми глазами. Сквозь бледную кожу просвечивал бледно-зеленый, очень сложный узор.
        - Хороша, верно?
        Черноволосый атлет пожал плечами.
        - Да ты никак некрофил, старина Лу?
        И снова усмехнулся. Он не только справился со своими чувствами, но еще и сумел задеть спутника.
        - Не забывайся! - прошипел рыжий красавец. - Если бы я был некрофилом, ты бы узнал об этом первым!
        - Вот это верно, - брюнет остался невозмутим. - Но и тебе следует быть поскромнее, Лу. Мы с тобой всего лишь сопровождаем багаж.
        - Ошибаешься, - ухмыльнулся рыжеволосый. - Это я сопровождаю багаж. А ты - его часть!
        Тэм пожал широкими плечами и отвернулся.
        Рыжеволосый потрепал его по колену.
        - Ну-ну! Ты что, обиделся? На правду не обижаются! Не дуйся, приятель! Давай лучше выпьем!
        И втопил вызов стюардессы.
        - Виски мне и моему другу, - потребовал он.
        - Нельзя! Через двадцать минут…
        - Ну так поторопись, - ласково-угрожающе произнес Лу.
        И стюардесса умчалась.
        - Фу! - скривился рыжеволосый, пригубив виски. - Ну и пойло! Одного глотка достаточно, чтобы отравиться. Но ты пей, Тэм, тебе уж точно не повредит.
        - А толку? - равнодушно произнес брюнет. - Ты же знаешь: на меня не действует.
        - Пей! Тебе полезно. Спирт консервирует. - Он засмеялся. - Я слыхал от деда, в такой бурде северяне перевозили головы врагов. Пей, я сказал!
        Тэм пожал плечами и разом проглотил виски.
        Лу полез в карман, чтобы расплатиться. Доставая кредитку, проворчал:
        - За эту дрянь надо не платить, а брать деньги…
        - Отличная идея!
        Лу захохотал. К нему снова вернулось хорошее настроение.
        Из самолета они вышли первыми. Как так получилось, непонятно, потому что летели они не в бизнес-классе.
        На паспортный контроль они тоже прошли без очереди.
        И багаж: пару фирменных сумок и длинный, черный, похожий на дорогой гроб на колесиках, чемодан, - получили без проблем.
        А вот дальше вышла заминка. Посреди «зеленого коридора» красавцам преградили дорогу два сотрудника таможни.
        - Господин Элвин? - обратился старший к рыжеволосому на плохом английском. - Уделите нам несколько минут…
        И алчно покосился на драгоценные камни на запястьях рыжеволосого.
        - Говорите по-русски, - предложил Тэм. - Я переведу.
        - Вы русский? - оживился таможенник.
        - Нет, - ответил тот без малейшего британского акцента. - Я появился на свет в Уэльсе. Но языком владею.
        - Вот как? Можно на секунду взглянуть на паспорта?
        - Что надо этому туземцу? - поинтересовался Лу.
        Произношение у него было настоящее, английское, поэтому таможенник ничего не понял.
        - Денег хочет, - пояснил Тэм на том же диалекте и протянул таможенникам паспорта.
        - Ему не повезло, - ухмыльнулся рыжеволосый. - У меня нет при себе туалетной бумаги.
        Таможенники внимательно и с большим подозрением изучали британские документы. Но не находили, к чему придраться. И это было странно, потому что фотография в паспорте брюнета была мало похожа на оригинал.
        - Какова цель вашего визита? - наконец изрек старший.
        - Бизнес, - сказал Тэм. - Господин Элвин намерен принять участие в частном выставочном проекте.
        Он покосился на Лу и добавил:
        - Господин Элвин также намеревается ознакомиться с достопримечательностями Петербурга.
        - А вы? - спросил таможенник.
        Второй все не спешил расставаться с паспортами. Молодые англичане чем-то интуитивно ему не нравились. Особенно этот темноволосый - слишком бледный, и губы красные, словно крови напился. Вдобавок выглядел старше указанного в паспорте возраста. И на фото не очень похож… Но ведь пограничники пропустили…
        - Я ассистент и переводчик господина Элвина.
        Таможенник кивнул, вполголоса о чем-то посовещался с коллегой и повернулся к англичанам.
        - Пройдемте. Мы хотим досмотреть ваш багаж.
        - What's happened? - спросил англичанин таможенника.
        На этот раз таможенник понял.
        - Несколько вопросов по вашему багажу, - ответил тот, приняв суровый официальный вид.
        - А может, и нет никакого багажа? - произнес Тэм, вопросительно глядя на Лу.
        - Не стоит, - ответил блондин.
        - Тебе виднее.
        - Надеюсь, не поцарапают чемодан? Он совершенно новый!
        Лу ослепительно улыбнулся представителям закона, после чего вытащил из нагрудного кармана узкие темные очки и нацепил их на переносицу.
        Одна из боковых дверей привела в небольшой зал без окон, зато с металлической дверью, запертой на сложный кодовый замок. Внутри не было ничего, кроме широкого стола.
        Тэм водрузил на него чемодан.
        - Откройте! - велел таможенник.
        Тэм открыл.
        Оба таможенника изумленно уставились внутрь большого черного чемодана.
        - Откуда они летят? Из Хитроу? - вполголоса произнес младший. - Не понимаю, как это пропустили на борт.
        - Это же не бомба, - резонно ответил старший.
        - Господин Элвин, это ваш багаж?
        - Yes.
        Ответ последовал раньше, чем вопрос был переведен, и таможенник с подозрением поглядел на Элвина. Но потом сообразил, что понять было нетрудно.
        - Вы не хотите предоставить нам какие-нибудь объяснения по поводу содержимого вашего чемодана?
        - What does this idiot want?[Что нужно этому идиоту?]
        - Господин таможенник желает знать, что это такое? - по-английски произнес Тэм.
        - Is he blind? Explane them.[Он слепой? Объясни ему.]
        - А что вас смущает? - спросил Тэм таможенника.
        - Вот это! - Таможенник ткнул пальцем в нутро чемодана. - Не похоже на личные вещи, верно?
        Он был прав. Содержимое чемодана на личные вещи действительно не походило. Чемодан был доверху полон пожелтевших костей, аккуратно проложенных холщовыми лоскутами.
        Тэм ослепительно улыбнулся:
        - Очень точно подмечено.
        - Почему вы не указали это в декларации?
        - А зачем? Это не оружие и не наркотики.
        - What's wrong?[Что не так?] - поинтересовался Лу.
        - Ничего особенного! - саркастически ответил старший таможенник. - Кроме того, что вы ввозите человеческие останки.
        - Останки неустановленных лиц, - сказал более молодой. И, пересчитав черепа, уточнил: - В количестве трех штук.
        - Это запрещено? - Тэм добродушно улыбнулся.
        Таможенники переглянулись.
        - Ну, строго говоря… - Таможенник медлил, прикидывая, сколько можно слупить с богатеньких англичан. Судя по камешкам на руках рыжего - очень даже немало. - Если у вас есть правильно оформленные сопроводительные документы, то требуется разрешение Санитарной службы. Это можно организовать…
        - А зачем нужно разрешение Санитарной службы? - поинтересовался брюнет.
        - Если у вас есть должным образом оформленные свидетельства о смерти… - начал старший таможенник.
        - С указанием причины смерти, - подхватил младший.
        - Переведенные на русский язык и заверенные российским нотариусом… - продолжал старший. Они уже несколько лет служили вместе и неплохо сработались.
        - Свидетельства о смерти? - Тэм улыбнулся еще шире. Вернее сказать, оскалился, демонстрируя отличные белые зубы. - Зачем?
        - То есть как зачем? А…
        - По-моему, здесь нет никаких останков.
        - То есть это не человеческие скелеты, а всего лишь их имитация, верно? - Таможенник понимающе улыбнулся.
        - Совершенно верно.
        - В таком случае размер пошлины составит… - Таможенник запнулся. - Четыреста евро!
        - Окинул взглядом костюм Лу и уточнил: - За каждый, хм, образец. Итого тысяча двести! - и поглядел на младшего: во как я ловко!
        - They want one thousand two hundred euros, - перевел Тэм.
        - Я понял, - по-английски ответил рыжеволосый. - Может, засунуть эти кости им в задницы?
        - Это было бы неуважением по отношению к твоим… подружкам, - насмешливо произнес брюнет. И, по-русски:
        - Боюсь, господа, вы неправильно поняли. Это не человеческие скелеты!
        Лу с безмятежным видом запустил в чемодан руку и выудил из груды тряпья аккуратный череп, похожий на бильярдный шар.
        - Look, - сказал он, подбрасывая череп на ладони.
        Череп бодро щелкнул зубами.
        Лу быстро заговорил по-английски.
        - Господин Элвин говорит: взгляните на височные кости этого черепа и на его лицевой угол, - перевел Тэм. - И главное - на зубы.
        - И что зубы?
        - Приглядитесь, пожалуйста.
        Таможенник окинул цепким взглядом оскаленные челюсти. И вдруг воскликнул:
        - Не может быть!
        Представители власти дружно уставились в рот черепу. Младший таможенник даже засунул туда палец и едва успел его отдернуть, когда челюсти с хищным стуком сомкнулись.
        Потом старший таможенник задал резонный вопрос:
        - Чей это череп? - В его голосе лязгнул металл. Он не собирался упускать такой сочный кусок. - Если животного, то тем более требуется…
        - О, мой Бог! - Брюнет по-актерски всплеснул руками. - Где вы видели животных с таким объемом черепа! Это, господа, artwork, произведение искусства.
        Тэм достал из бокового кармана чемодана папку с документами, извлек один и протянул таможеннику.
        Бумага была солидная, гербовая, с внушающим уважение набором подписей и печатей.
        - От Министерства культуры, - растерянно проговорил таможенник, быстро пробегая документ глазами. - Официальное разрешение на ввоз!
        У младшего был вид ребенка, обнаружившего, что большая и очень красивая конфета - пластиковый муляж.
        - Мы - сотрудники выставочного проекта, - сообщил Тэм. - Сопровождаем экспонаты.
        - Это - экспонаты? - скривился младший таможенник. - Это надругательство над… - Тут старший тронул его за плечо, и младший умолк, не сказав лишнего. Ясно было, что евро уплыли безвозвратно.
        - Слово «инсталляция» вам что-то говорит? - высокомерно спросил Тэм. - А
«перформанс»?
        - Вы бы еще кучу сушеного дерьма привезли! - пробурчал младший.
        - Непременно привезем к следующей выставке, - пообещал Тэм.
        - Конечно, - проворчал таможенник с неприязнью. - Из России - Фаберже и Янтарную комнату, в Россию - дерьмо и обглоданные мослы…
        - И все-таки. - Старший таможенник, как бультерьер, вцепившись во что-нибудь, с большим трудом разжимал челюсти. - Я вижу разрешение на ввоз, но не вижу документации по выставке от принимающей стороны!
        Пусть не штуку, но пару сотен он из этих англичан вынет. Чёрт! С виду богатеи, а такие жадные!
        - Он меня достал! - произнес Лу. Оттопырил средний палец и сунул под нос таможеннику.
        - Вот моя документация!
        - Так-так… - Таможенник внимательно изучил палец и разочарованно изрек: - Все в порядке.
        Младший глядел на него, выпучив глаза.
        - Больше мы вас не задерживаем.
        - Минуточку!
        Младший сделал движение, попытавшись перехватить Лу, но тот вдруг неуловимо быстрым движением сцапал таможенника за воротник. Молодой и с виду крепкий таможенник беспомощно затрепыхался. Аристократически изящные руки англичанина оказались удивительно сильными.
        Старший глядел на эту сцену совершенно равнодушно. Так, словно душить таможенников
        - это в порядке вещей. Младший обмяк и беспомощно смотрел на оскаленные зубы англичанина. Они были точно такими же, как зубы черепа!
        - Relax, Llu! Please don't kill this dirty policeman![Расслабься, Лу! Не стоит убивать этого грязного полицейского!] - вмешался брюнет.
        - You bloody mortal! - прошипел блондин.
        Но пальцы разжал.
        - Господин Элвин благодарит вас за теплый прием, - торжественно произнес Тэм. - И приглашает вас на открытие нашей выставки через две недели в Эрмитаже…
        - Спасибо, мы очень признательны, - не менее торжественно ответил старший таможенник.
        - Какого хрена?! - просипел младший, растирая горло. - Вы что творите, психи?

…За что удостоился осуждающих взглядов Тэма и собственного начальника.
        Лу подошел к двери и дернул ее на себя. В замке что-то хрустнуло, и дверь открылась, выпуская англичан.
        - Ты, блин, спятил! - свирепо прохрипел младший. - Он же меня чуть не задушил! Сколько он тебе дал?
        - Ничего! - буркнул старший. - И помело придержи! Никто тебя не душил!
        - Да ты… Да только что… - Младший не находил слов. - Ты ослеп, что ли?
        - Да не было ничего! - тоже взъярился старший. - Или у тебя крыша съехала?
        - Да… Ладно, - внезапно успокоился младший. - Давай посмотрим запись.
        - Нет, ты точно сбрендил! - воскликнул старший. - Я что, по-твоему, лох - оставить камеру включенной? Ладно, пошли. Этак мы и на пиво не заработаем!
        Глава первая
        ЛЮБОВЬ МЕРТВЕЦА
        Хотите, чтобы ваш тролленок всегда оставался маленьким, пушистым и неагрессивным? Обращайтесь к нам!
        Эльфийское общество таксидермистов
        На лекцию Катя опоздала. Ездила по чиновникам с юристом Коли Голого. Процесс регистрации детективного агентства был в самом разгаре, и процесс этот оказался невероятно хлопотным и скучным. Во всяком случае на взгляд Кати. Лейке вот вся эта суета нравилась. Но ходить по инстанциям в дорогом костюме (вместо любимых джинсов и кроссовок) и подписывать бумаги приходилось Кате. «И зачем они все это затеяли?
        - иногда думала она с тоской. - Ну ничего, вот зарегистрируемся, а потом пусть занимаются агентством сами! Только ради Карлссона…»
        В «коридорах власти» ее подташнивало. Здесь царила липкая атмосфера жадности, наглости и подобострастия. Согбенные просители и мордастые хозяева кабинетов… Кате не приходилось стоять в очередях. Молодой шустрый юрист плавал в этом отхожем месте, как головастик в луже, обещая со временем стать такой же жирной бородавчатой жабой, как и эти чиновники. Кате юрист был так же противен, как и те, кто ставил печати и подписи. Несмотря на ухоженный вид и спортивную фигуру, юрист был таким же гнусным: алчным, наглым, похотливым… Нет, он не позволил себе ничего лишнего, но даже от его взглядов на коже появлялось ощущение липкой слизи…
        Только здесь, в просторной светлой аудитории на втором этаже здания Британского Совета, Катя наконец смогла вздохнуть полной грудью.
        Тут было почти как на филфаке. Только вместо пластиковых жалюзи на окнах шторы, вместо выщербленного паркета - ковролин, а место исцарапанной зеленой доски занимал белый экран в полстены. Сейчас рядом с экраном, на кафедре, стоял толстенький пожилой дядечка, о котором Кате было сказано, что это - широко известный переводчик литературовед. Широко известный в узких кругах, надо полагать. Но - забавный. Ухоженный, в зеленом костюме и желтом галстуке, он напоминал Кате аристократичную, чисто английскую лягушку. Мысленно Катя сразу прозвала его Мистер Жаб. По-доброму. Уж больно похож оказался дядечка на персонажа из «Ветра в ивах». Жаб-чиновников дядечка напоминал разве что круглым животиком. Приятным голосом, улыбаясь по поводу и без, знаменитый литературовед рассказывал о текстологических и библиографических исследованиях, архаизмах, диалектизмах и прочих совершенно бесполезных в жизни, но безумно увлекательных и милых сердцу каждого истинного филолога вещах.
        Предметом семинара была Катина любимая тема: особенности перевода староанглийской поэзии.
        Аудитория была устроена на старинный манер - амфитеатром. За длинными полукруглыми столами сидели переводчики: главным образом тетки интеллигентного вида на разных степенях увядания - от тщательно замаскированного до неприкрытого. Катя чувствовала себя одинокой ромашкой, неожиданно распустившейся в октябре на увядшем газоне.

«Неудивительно, что все на меня так косятся, - подумала Катя. - Наверняка гадают: как занесло такую соплюшку на собрание серьезных людей».
        По инерции Катя всё еще считала себя наивной провинциалкой. А может, она и была такой, несмотря на фирменный костюмчик и искусную прическу, сооруженную с Лейкиной подачи. Правильно, в общем. К чиновникам в джинсах не ходят. Тем более с таким юным личиком, как у Кати.
        Катя честно старалась понять, о чем вещает лектор. То есть продраться сквозь лес специальных терминов. И в общем получалось. Но - с трудом.
        Дамы дружно смотрели в рот Мистеру Жабу и преданно хихикали над каждой его шуткой, даже тогда, когда он, как казалось Кате, вовсе не шутил.
        Из общего осеннего формата, кроме Кати, выпадал только один слушатель. Единственный, кстати, мужского пола.
        Парень сидел в сторонке, на отшибе, и на фоне филологических тетушек выглядел еще страньше, чем Катя. Долговязый, длинноволосый, в треснутых очках и застиранной футболке с подозрительной надписью «Saint-George Harrison», он, казалось, был занят лишь тем, куда девать свои длиннющие конечности. То подогнет, то вытянет так, что драные кроссовки вылезут из-под стола.
        Катя сразу ощутила к парню невольное расположение. И он, видно, это почувствовал: поймал ее взгляд и нахально подмигнул.
        Катя немедленно сделала строгое лицо и отвернулась. Вот еще, не хватало!
        - …А теперь, когда вводная теоретическая часть закончена, - наконец объявил мистер Жаб, - немного практики.
        Он зашуршал листками бумаги, раздавая их переводчицам.
        - Уважаемые коллеги, сейчас мы испытаем свои силы в переводе этого замечательного образчика староанглийской народной поэзии. Баллада впервые была записана в середине восемнадцатого века, но ее сюжет, несомненно, гораздо древнее. Он существует как минимум в семи вариантах…
        Катя взглянула на свой листок и едва сдержала смех. Нет, эти баллады ее определенно преследуют! Впрочем, неудивительно. Пойти на семинар ей предложила редакторша из издательства «Дельта-Плюс», которая все не теряла надежды сделать из Кати профессионального переводчика. Хотя Катя ясно намекнула ей, что она нынче студентка филфака, денег хватает, и вообще «всё в шоколаде», как говорит Лейка.
        Тетка не спорила, но - не отставала.
        - …итак, приступим, - заявил Мистер Жаб. - Начнем с названия. «The sweet ghost». Ваши предположения?
        Дамы дружно уткнули носы в свои распечатки.
        - «Сладкий призрак», - тут же заявила дама в очках.
        - Ни в коем случае! - отрезал Мистер Жаб. - Уходим от буквализмов!
        Дама так сконфузилась, что Кате даже стало ее жалко.
        - «Милый дух»! - предложила Катина соседка, тощее существо с рыжими волосами.
        - Уже лучше…
        - «Дружелюбное привидение», - пробормотала Катя тихо, но лектор услышал.
        - Как-как?!
        - Ничего. Это я так, шучу. - Катя покраснела.
        - А-а-а… - Мистер Жаб взглянул на нее настороженно. - В данном случае «sweet» несомненно переведем как «любимый» - ибо речь в балладе пойдет, как мы все уже поняли, о любви. Я предлагаю остановиться на рабочем названии «Любовь мертвеца»…
        У Кати неожиданно пробежали по коже мурашки. Словно дунул холодный ветер.
        Что такое, удивилась она. Сквозняк? Форточка открыта? Девушка бросила взгляд в сторону окна. Снаружи уже темнело. За кремовыми шторами - сырая осенняя мгла.
        Катя представила, как будет идти домой, плутая по незнакомым закоулкам в районе Литейного проспекта, и содрогнулась еще раз.
        Заказать такси ей в голову не пришло. Она всё никак не могла привыкнуть к тому, что деньги можно не экономить.
        - Простите, - пискнул кто-то с задних рядов. - Любовь мертвеца? Это в каком смысле?
        - Дело в следующем, - охотно пустился в разъяснения Мистер Жаб. - Данный сюжет - популярнейший в раннем Средневековье. Как ни удивительно, средневековые любовные баллады на самом деле вовсе не о любви, а о бедах и злоключениях, которые неизбежно преследовали влюбленных в те суровые времена. В свое время, составляя антологию любовных баллад, я предложил сгруппировать баллады по видам несчастий, обрушившихся на героев… - Мистер Жаб ухмыльнулся, и аудитория преданно захихикала.
        Но, как оказалось, дядечка литературовед не шутил.
        - Клановая и семейная рознь, война, ненависть, ревность, похищения эльфами, убийства, - с удовольствием перечислил он. - Не последнее место занимало вмешательство потусторонних сил. Чаще эти силы, как вы понимаете, пакостили, но бывали и исключения. К таким исключениям относится и баллада, которую мы разбираем. Ее тема возвышенна и трогательна: любовь, которая сильнее смерти. Обет, который гибель одного из участников вовсе не отменяет.
        - Как романтично! - вздохнула пышноволосая дама в очках.
        - Весьма, - кивнул Мистер Жаб. - Но любовь мертвеца еще и опасна. А чем именно, уважаемые дамы, мы сейчас совместно выясним…
        Головы переводчиков дружно склонились к своим листкам, и в аудитории зазвучал хорошо поставленный голос Мистера Жаба, размеренно читающий строки на языке, лишь отдаленно напоминающем современный английский…
        А у Кати вдруг мороз прошел по коже. Уже не дуновение холода, а настоящий ледяной шквал.
        Ярко освещенная аудитория поблекла. Голос Мистера Жаба угас, звуки отдалились. Все стало серым, девушке померещился отчетливый запах тины. Как будто она не в Британском Совете, а то ли на ирландском болоте, то ли на шотландском кладбище, и под ногами жухлая трава и зыбкая грязь. Кате отчетливо привиделся огромный могильный холм… Почему-то с дверью. Маленькой деревянной дверью. Которая медленно и бесшумно открылась. За ней была темнота. А из этой темноты медленно выплыли две призрачные фигуры. Одна - с золотистыми волосами. Другая - с черными…
        Катя глубоко вздохнула, крепко зажмурилась и потрясла головой… И вернулась в аудиторию.
        Наваждение прошло. Только руки замерзли, как зимой без варежек. И все еще слегка трясло.
        Что еще за видения такие?
        - …Your faith and throat ye sall never get
        Nor our true love sall never twin…
        Кажется, видение длилось несколько мгновений, однако Мистер Жаб уже закончил чтение. Теперь Катя слышала запинающийся женский голос. Ага, догадалась она: так они делали и на филфаке. Читаем по отрывку и даем свой вариант перевода. Потом остальные предлагают свои варианты, поправляют - в общем, критикуют.
        - Untill I come within thy bower
        And kiss thee…
        Дама доплелась до конца своего отрывка, и в аудитории поднялся гвалт. Наперебой предлагались варианты - очень далекие от оригинала, поскольку спецов по староанглийскому в аудитории не нашлось. Мистер Жаб морщился, напоминал о профессионализме и призывал делать поправку на архаизмы и диалектизмы.

«Ну-ка, интересно, - подумала Катя, скользя взглядом по неровным строчкам. - Сегодня у меня получится?»
        Она сосредоточилась, вслушиваясь в тишину внутри себя, и вскоре услышала отдаленный, похожий на дыхание шепот, тень голоса, о которой никогда не скажешь, мерещится он или нет. Катю, как всегда, охватила легкая, словно чужая, грусть. Она знала, что это вовсе не внутренний голос, а тот странный дар, который, покидая мир, оставил ей Селгарин. Дар - что-то вроде ясновидения, непредсказуемый и почти неуправляемый. Но очень полезный, когда касалось иностранных языков. Но языками дело не ограничивалось. Иногда приходила и другая информация. Мистического смысла. Вот и сейчас Катя прислушивалась к звучанию слов и их смыслу - явному и скрытому. Впитывала размеренный ритм романтической баллады и чувствовала, как внутри все застывает, словно перед ней - не лист бумаги формата А4, а та самая дверь в холме…
        С каждым мигом ей становилось страшнее. Въяве представилось, будто это она сама стоит в полночь на крыльце, а перед ней подозрительно бледный юноша. И говорит ей:
«Это я, твой жених! Я к тебе вернулся!»
        Только не уточняет, откуда именно.
        И просится войти.
        Как будто она не знает, кто не может войти в дом без приглашения…

«Что? - ужаснулась Катя, проглядывая балладу. - Она его впустила?! Дура! Он же мертвый!»
        Она решительно отодвинула листик с текстом.

«Плохая баллада! - подумала она. - И нет тут ничего романтичного. И вовсе она не о верной любви. А о подлой ловушке…»
        - Прошу, следующий! - объявил Мистер Жаб.
        Наступила небольшая заминка. Вот оно что - настала очередь «святого Джорджа». Но единственный мужчина на семинаре повел себя странно: когда соседка подсунула ему листок и даже ткнула место, с которого надо читать дальше, он только молча улыбнулся и помотал головой. На текст даже не взглянул.
        Впрочем, Мистер Жаб и бровью не повел, как будто так и надо. И повернулся к Кате:
        - Барышня, прошу вас. Читайте и предлагайте свои варианты.
        - Вот отсюда, - подсказала ей рыжая соседка.
        Катя пробежала глазами строфу. Итак, девушка пригласила-таки его в дом, и мертвец сказал…
        - My mouth it is full cold, Margret,
        It has the smell now of the ground…
        С чтением и переводом Катя промедлила. В аудитории снова стало тихо.
        - Что нам скажет наша новенькая? - спросил Мистер Жаб, явно решив подбодрить засмущавшуюся девушку.
        - Мне не хочется читать, - буркнула Катя. - Извините.
        По аудитории пролетел удивленный шепоток.
        - Не хочется? - удивленно повторил литературовед с интонацией «а зачем же вы тогда сюда явились?».
        - Мне кажется, - пояснила Катя, тщательно подбирая слова, - что некоторые вещи… лучше не произносить вслух.
        Теперь все взгляды были направлены на Катю. Она молчала, пытаясь сформулировать свои ощущения.
        - Это какая-то неправильная баллада, - пробормотала она наконец, отчаявшись сказать точнее.
        - Простите?
        - Девушка потеряла своего парня, - начала объяснять Катя, страдая от того, что не может точно выразить свои ощущения словами. - И он как бы вернулся. Но на самом деле - это не он. Тут ловушка на эту девушку, а любовь совсем ни при чем.
        - Ну и что? - изумился Мистер Жаб. - Вам не нравится содержание? И поэтому вы не будете читать?!
        - Да, - покраснев, прошептала Катя. - Я не хочу читать, потому что, мне кажется, это… опасно.
        Вокруг захихикали. Теперь уже явно над Катей. На лице очкастой дамы возникло откровенно злорадное выражение.
        - Можно… ну… Накликать! - нашлась наконец Катя.
        Мистер Жаб покачал головой, смотря на нее с выражением: «Конечно, всякого можно ожидать от блондинки, но это уже перебор!»
        Катя напустила на себя гордый вид, который был в такой ситуации особенно неуместен, - хихиканье только усилилось. Неожиданно она заметила, что «святой Джордж» единственный не веселится, а смотрит на нее с неподдельным интересом.
        - Ну что ж, - развел руками Мистер Жаб. - Суеверия, как известно, бессмертны. Но действительно, все эти волшебные баллады в Средневековье почитались за сущую правду. Граница между мирами виделась людям весьма условной. Погибший в дальних краях жених, явившийся к несчастной Маргарет, мог точно так же явиться к любой из слушательниц. Наверняка они были не менее впечатлительными, чем наша юная коллега…
        По аудитории снова пролетел смех.
        Катя сидела красная, начиная сердиться. Страх понемногу прошел, и ей стало стыдно. Не очень-то приятно чувствовать себя суеверной дурочкой!

«Ой, елки-палки! - пришло ей вдруг на ум. - Вдруг они решили, что я просто не знаю языка и не могу перевести дальше?!»
        Мысль, что ее сочтут необразованной вруньей, показалась Кате совершенно невыносимой. Она откашлялась и начала переводить - уверенно и без запинок:
        - «Губы мои холодны, дыхание пахнет землей. Поцеловав меня, долго не проживешь… Теперь ступай же, Маргарет, за мной под землю…»
        Тетки изумленно притихли. Катя перевела свои четыре строчки, но не остановилась, а ровным голосом дочитала до конца:
        - «Безграничной была твоя любовь - и теперь ты за это поплатишься!» И мертвец забрал с собой в могилу верную Маргарет… И вырос над ней куст белого шиповника…
        - Блин, я уже плачу! - лицемерно всхлипнул «святой Джордж».
        Катя закончила в гробовой тишине. Мистер Жаб кашлянул, уставившись на Катю так, словно впервые ее толком разглядел.
        - Сударыня… э… Вы ведь уже знакомы с этой балладой?
        - Впервые вижу, - угрюмо сказала Катя.
        - Специализируетесь на староанглийском?
        - В некотором смысле. Я пару раз сталкивалась с похожими текстами.
        Во взгляде литературоведа отразилось восхищение.
        - Вы не могли бы немного задержаться после семинара? Я бы хотел поговорить с вами поподробнее.
        - Конечно, - кивнула Катя.
        Она чувствовала завистливые взгляды ученых теток. Но не злорадствовала. Ее угнетало странное чувство. Эти глюки… Травяной холм и дверь, за которой темнота…
        Как будто она увидела что-то нехорошее. И это нехорошее имело отношение не столько к балладе, сколько к ней самой.

«Не надо было мне вообще сюда приходить, - подумала Катя. - Не надо было читать балладу. Даже перевод. Будто дверь куда-то не туда отворила…»
        Кате вспомнилось, как Родгар завез ее на шведский остров, к могиле троллей. Там она тоже полезла куда не следует. Но там у нее не было выбора, а тут - сама. Катя совсем расстроилась.
        Кое-как досидела до окончания лекции. «Подробное общение» вылилось в предложение Мистера Жаба «продолжить знакомство и поучаствовать в академической работе». Катя неопредленно пожала плечами и взяла его визитку, отказалась от предложения проводить ее до метро и вышла, оставив литературоведа в окружении почитательниц.
        На улице давно стемнело. Близился ноябрь, листопад уже закончился. Пахло болотной сыростью, каменные дома нависали над головой, зловеще чернея подворотнями. Ходить по таким улицам в одиночку и так страшновато, а после пережитого Катей на лекции - тем более. Редкие прохожие - темные силуэты с бледными пятнами вместо лиц - заставляли сердце екать от страха. Девушка шагала быстро, почти бежала, застегнув куртку до самого подбородка, и все думала о том, что случилось на семинаре.
        Да и случилось ли что-нибудь? Кроме того, что сама же, испугавшись непонятно чего, наговорила глупостей?

«Зато в итоге поступила как надо! - похвалила себя Катя. - Преодолела страх и не поддалась суевериям. Молодец!»
        Но сама себе не поверила.
        Выйдя из пустынных переулков на широкий, ярко освещенный проспект, Катя успокоилась и даже пошла чуть медленнее. Теперь она мысленно ставила себя на место героини баллады. Как бы она поступила, явись к ней среди ночи любимый, про которого она точно знает, что он сейчас в далеком краю? Неужели оказалась бы такой же дурой и впустила его, не обращая внимания на явные признаки… хм… разложения?

«Но что, если та девушка все понимала? - пришло Кате на ум. - И все равно рискнула, потому что любила его?»
        Мысли ее пошли в другом направлении. А она могла бы пойти за любимым на тот свет?
        Катя вздохнула, задумчиво глядя под ноги, на блестящий от воды асфальт.
        Каким еще любимым? Что это за чувство - любовь? Что она о нем знает? В школе были увлечения - но несерьезные. Такие, с которыми и в кино-то не пойдешь, не то что в потусторонний мир. А потом - Димка…
        Катя привычно нахмурилась. Ей было неприятно вспоминать свое последнее, самое сильное увлечение. Какое-то время она даже воображала, что влюблена в Димку. Но, увы, не сложилось. Нет, он был хорошим, но Кате хотелось большего. А чего большего
        - она и сама толком не знала…
        Они не рассорились и даже остались друзьями. Но Димка страдал. Катя знала это совершенно точно. Из-за этого ее и мучила совесть. Тем более когда они виделись последний раз…
        Катя помрачнела еще сильнее, вспомнив тот «раз». Два месяца назад, еще в Швеции, она в последний раз мельком видела Диму - под ручку с Кариной. Помнится, тогда при виде этой странной парочки она ощутила беспокойство. Ей очень хотелось предостеречь Диму, чтобы не связывался с двуличной, лживой эльфийкой. Но из деликатности - какое у нее право лезть в чужие отношения? - промолчала. А потом Димка исчез. Она уже второй месяц ничего о нем не слыхала…

«Надо было найти его! - с нахлынувшей тревогой подумала она. - Связываться с эльфами слишком опасно - кому как не мне это знать! Даже с полукровкой Кариной… Вот приду домой и немедленно позвоню… Нет, прямо сейчас!»
        Катя остановилась, вытащила мобильник… и краем глаза уловила резкое движение за спиной. Кто-то тоже остановился. И остался стоять. Высокая, неподвижная тень…
        Девушка похолодела. Кто-то крался за ней по пятам!
        Если бы это обнаружилось в переулках, Катя, скорее всего, бросилась бы бежать. Но здесь, на Невском, где было людно и светло даже поздним вечером, она просто развернулась на месте - и нос к носу столкнулась со «святым Джорджем».
        - Приветик, - ухмыляясь, сказал он. - Ну вы и шустрая! Сначала ждал полчаса, а потом еле догнал. Я-то думал, вы к метро пойдете…

«Так и знала», - подумала Катя с досадой. Сейчас предложит проводить до дома. И непременно скажет, что такой юной и хрупкой девушке одной ходить по темным улицам опасно. А потом телефончик попросит. Ну почему всегда одно и то же?
        Избытком хороших манер «святой Джордж» явно не страдал. Бесцеремонно сунул широкую ладонь, которую Катя автоматически пожала.
        - Я - Нафаня. А вы - Катя, я запомнил.
        - Нафаня - это имя? - уточнила Катя.
        - Да уж не научное звание! - и весело заржал.
        Катя бросила на парня косой взгляд. От такого типа требовать соблюдения приличий просто глупо. Ну и чучело!
        Нафаня зашагал рядом, активно размахивая руками и болтая без умолку. Не прошло и трех минут, а Катя уже знала, что он вовсе не переводчик, а научный работник и трудится не где-нибудь, а в Эрмитаже.
        Кате не верилось. Эрмитаж, храм искусства, величайший музей, прославленный на весь мир кладезь шедевров, - и болтун Нафаня в треснувших очках?! Она даже уточнила - тот ли Эрмитаж, о котором она думает?
        Нафаня подтвердил - тот самый. И даже показал удостоверение, где черным по зеленому было написано: «Сотрудник отдела Северо-Запада».
        Тут Катя зауважала его и решила, что совсем не разбирается в людях. И даже разрешила перейти на «ты».
        - Я, собственно, по поводу работы к тебе и подвалил, - радостно сказал Нафаня. - Есть предложение!
        - Мне? Работать в Эрмитаже? - изумилась Катя.
        - Ну не то чтобы работать, просто есть одна любопытная задачка. Из области лингвистики. Я ж специально пришел к вам в Британский Совет - найти подходящего человечка. Подумал - чем черт не шутит? Вдруг кто из ваших поможет? И тут ты удачно подвернулась…
        - В каком смысле «подвернулась»? - спросила Катя с подозрением. - Что тебе конкретно надо от меня?
        - Разобраться, что за штуковину нам прислали, - загадочно сообщил Нафаня.
        Из его дальнейших объяснений, уклончивых и сумбурных, Катя поняла только одно: где-то в закромах музея лежит некая «штуковина», на которую Нафаня уговаривает ее взглянуть.
        - А что, кроме меня, некому? - спросила она скептически. - Разве в городе нет специалистов по староанглийскому? Попросите хоть Мистера Жа… в смысле… нашего лектора.
        Нафаня замотал головой.
        - Не годится. Мне нужен человек с интуицией. Вот ты сказала, что ту балладу лучше не читать вслух, и меня как по голове стукнуло: ты-то мне и нужна!
        Катя моргнула.
        - Может, нашу надпись как раз не надо переводить…
        Нафаня внезапно встал. Как раз на пути у Кати, так что она тоже вынужденно остановилась.
        - Знаешь, что ученые наконец расшифровали надпись на дверях гробницы Тутанхамона?
        - проговорил он, наклонившись к Кате, очень таинственно.
        - Нет, - Катя заинтересовалась, - а что там было написано?
        - «Вскрывая эту гробницу, я тем самым соглашаюсь со всеми пунктами нижеследующего проклятия и принимаю все его условия, как-то…»
        Катя хихикнула.
        - Шутки шутками, - Нафаня развернулся и опять зашагал вперед, - но я все же хотел бы сначала выяснить, что там написано. Что-то не нравится мне та штука. Ну знаешь, чисто субъективно… - Нафаня неопределенно помахал рукой в воздухе. - Она, как бы… излучает.
        - Радиацию?
        - Можешь смеяться - мы ее замерили на всякий случай. Нет, с радиацией все нормально. Веет от нее чем-то недобрым. Злая она. Красивая, но злая.
        - Да что за штука-то? - спросила Катя. - Расскажи толком.
        - А нечего рассказывать. Я пошарил в Инете… Ничего нет. Ну просто ничегошеньки. Даже похожего… Так что лучше я тебе ее просто покажу. Пойдем? - Нафаня сделал широкий приглашающий жест.
        - Куда? В Эрмитаж?! Прямо сейчас? Он разве не закрыт?
        - Не для сотрудников! - гордо ответил Нафаня.
        Глава вторая
        СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
        Беседуют две троллихи. Одна другой:
        - Прикинь, ко мне в сумочку вчера гоблин-воришка залез, я и не заметила. Пришла домой, открываю сумочку - сидит!
        Когда Катя с Нафаней добрались до Дворцовой площади, было уже около полуночи. Вокруг - ни души, только по набережной проносились редкие машины.
        Зеленовато-белое, занимавшее целый квартал здание огромного музея темными окнами взирало на бывшую столицу империи.

«Как же мы попадем внутрь?» - гадала Катя, глядя на замкнутые ворота главного входа.
        Неужели придется лезть через решетку? А если поймают? У Нафани-то - удостоверение, а у нее - всего лишь студенческий билет!
        Кате было не по себе, и в то же время разбирало любопытство. Наконец-то приключение!
        После бурного лета Кате не хватало экстрима.
        Да и чудаковатый Нафаня ее порядком заинтриговал. Всю дорогу он не закрывал рта, но ничего конкретного о таинственной «штуке» так и не выдал. Вернее, почти ничего. Только то, что находится она в упаковочной, где все еще лежит в ящике, потому что ее «никак не могут растаможить».
        - Панихидин, мой шеф, рвет на лысине последние волосы, - хихикая, рассказывал Нафаня. - Вот удружил кто-то с подарочком…
        - Подарочком? - рассеянно повторила Катя.
        - Угу. Не ему конкретно, а музею. Я забыл сказать - там еще письмо к ящику прилагалось. Да такое, что лучше бы просто под дверь подкинули без всяких конвертов…
        К главному входу Нафаня не пошел, а свернул мимо ворот направо. Перейдя через мостик, они миновали несколько домов и свернули еще раз - через неприметную подворотню во двор - колодец.
        Катя поморщилась. Эти мрачные, пованивающие внутренние дворы старинных домов она изначально невзлюбила, они были, кажется, единственным, что ей не нравилось в Питере. Когда-то туда выходили черные лестницы и окна кухонь и комнат служанок…
        - Нам сюда, - указал Нафаня на кривую дверь, напоминающую лаз в логово тролля.
        - Сюда? - Катя так удивилась, что даже не насторожилась. - Разве мы не в Эрмитаж…
        - Это и есть вход в Эрмитаж. Что, не похоже?
        - Не очень, - сказала Катя сердито, решив, что Нафаня над ней издевается.
        - Дело в том, - с разбойничьим видом подмигнул Нафаня, - что это тайный вход. Только для сотрудников.
        Катино воображение тут же нарисовало картину: Нафаня, крадучись, спускается по черной лестнице с мешком народных сокровищ за плечами…

…И другую картину - охранники заламывают руки Кате, пойманной среди ночи на этой лестнице.
        - Да ты не бойся! - Нафаня подтолкнул ее в спину. - Все ушли спать. А внутренние посты мы обойдем…
        - А камеры? Датчики? - уточнила Катя.
        - Какие?
        - Лазерные…
        - Ты еще скажи - инфракрасные, - хмыкнул Нафаня. - Вокруг погляди! Да если тут поставят камеру, ее завтра же сопрут.
        Катя решилась.
        По узкой лестнице они почти на ощупь поднялись на третий этаж и дальше пошли скудно освещенными коридорами. На вид - совершенно необитаемыми. Пахло пылью веков и котами.
        - Где мы? - прошептала Катя минут через десять.
        - Где-где? В Эрмитаже!
        Катя хотела ехидно заметить, что представляла Эрмитаж по-другому, но тут впервые задумалась: а не дурит ли ее новый знакомый? Куда это он ее завел?
        Нафаня тем временем толкнул боковую железную дверь и снова затопал вниз - такое ощущение, что в подвал. Катя поспешила за ним, хотя сердце у нее стучало все чаще. Не оставаться же одной в этих коридорах…
        Они шли еще минут двадцать, то спускаясь, то поднимаясь по узким лестницам. Коридоры становились все приличнее.
        Катя выглядывала в окна, пытаясь понять, где они. Один раз в окне промелькнули Нева и огни набережной, но не успела Катя обрадоваться, как Нафаня с глухим шепотом «Атас, охранник!» быстро утянул ее в какой-то боковой переход.
        Наконец еще один коридор - и Катя радостно поняла, что узнает Греческий зал. Еще в школе они ездили на экскурсии в Питер, и Эрмитаж был обязательным пунктом программы.
        Пустой, полутемный зал, уставленный античными скульптурами, казался древнегреческим кладбищем. Редкие лампочки и красные огоньки сигнализации только усиливали это впечатление.
        - Тут рядом пост охраны, потому и веду тебя зигзагами, - приглушенным голосом объяснял Нафаня. - У меня-то пропуск, а у тебя спросят - и доказывай, что не верблюд. У нас тут строго стало, после всех этих историй…
        Катя с умным видом кивнула, хотя ни о каких историях понятия не имела.
        Каждый шаг по мраморному полу отдавался гулким эхом, но вышеупомянутая охрана, очевидно, страдала глухотой.
        Они остановились перед высокой запертой дверью уже на «территории» Древнего Египта.
        - Здесь упаковочная, - прошептал Нафаня, открыл дверь ключом, тщательно прикрыл ее за собой и нашарил выключатель.
        Упаковочная оказалась длинной комнатой с высокими потолками. Наверное, в ясные дни здесь полно света, а сейчас в окнах только темнота да капли дождя на стеклах. Огромная комната казалась очень тесной. Вдоль стен причудливыми штабелями громоздились ящики самых разных фасонов и размеров: от миниатюрных коробочек до огромных контейнеров размером с гараж. Катя потянула носом и подумала, что упаковочная похожа на столярную мастерскую. Да и пахло тут так же - клеем, фанерой и свежими стружками.
        Загудели лампы дневного света. Катя зажмурилась от вспыхнувшего света.
        - Вот она, зараза, - прошептал Нафаня.
        В центре комнаты стоял верстак, а на нем лежало нечто, весьма напоминающее гроб. Катя, затаив дыхание, подошла поближе и уставилась на заразу.
        Перед ней была статуя в полтора человеческих роста. На первый взгляд непонятно, из какого она материала. Камень? Дерево? Очертания туловища едва намечены - как будто существо обернуто в плотный плащ. Поверхность статуи блестела как полированная, сияя всеми оттенками зеленого, белого и алого. Узоры сплетались в буквы, вот только какого алфавита? Голова статуи, наоборот, была сделана очень детально. Длинные волнистые волосы, словно из золотистого стекла, схвачены на лбу короной из переплетенных синих змей. Белая кожа казалась фарфоровой, полупрозрачной. На лбу и щеках едва заметно проступали тонкие зеленоватые линии растительного орнамента. Веки были плотно сомкнуты. Узкие губы приподняты в презрительной усмешке, при виде которой пробирала дрожь.
        Роскошная вещь! Интересно, кто это? Какого оно хотя бы пола? Черты вроде женские… Древняя королева в роскошной мантии?
        Стоп! Это не мантия. Ничего себе!
        - Это что, крылья?
        - Ага, - подтвердил Нафаня. - Мы уж сами догадались. Умники из Восточного отдела так в сопроводительной записке и написали: «Гаруда».
        - Восточный отдел?
        Катя запомнила, что в удостоверении было написано: «Северо-запад».
        Нафаня развел руками.
        - Вот и мы с Панихидиным в шоке. При чем тут Восток? По стилю - чистая кельтщина! Недели две с восточниками воевали. Те хотели себе прибрать. Но Панихидин костьми лег - отстоял эту «Гаруду» нам всем на гемор.
        - А что такое «Гаруда»? - спросила Катя.
        Слово было смутно знакомое.
        - Волшебная птица из индуистской мифологии.
        - Что-то на птицу не похоже!
        - Ну как бы не совсем птица. Птичий царь.
        - А в письме что было написано?
        - Что подарок из Таиланда. От тамошнего короля нашему правителю. Без указания фамилии. На кого они намекали, а? Да и как дарить? А вдруг там бомба? Наши местные таможенники говорят: надо вскрыть! Мы, говорят, ломиком подковырнем, вы подклеите, и никто не заметит…
        - Она что, открывается? - заинтересовалась Катя.
        - Нет, вроде монолитная. Швов не видно.
        Несколько минут они молча смотрели на статую. Потом Катя провела рукой над сложенными крыльями… И ее словно холодной водой окатило! Страшно! Еще сильнее, чем вечером на семинаре!
        Катя вздрогнула, отдернула руку, словно обожглась. Внутренний голос подсказывал: от этого прекрасного крылатого существа следует держаться подальше. Бежать со всех ног!
        Но Катя взяла себя в руки и даже шагнула вперед.
        Лучше бы она этого не делала.
        На миг Кате почудилось, что длинные веки поднимаются, и из-под них выплескивается пронзительный сапфировый свет…
        Катя оцепенела, не в силах отвести глаза…

«Спас» ее Нафаня.
        - Ага, ты тоже это почувствовала! - с восторгом воскликнул он. - А Панихидин, прикинь, говорит: меньше надо биться головой о твердые предметы, тогда и глюков не будет. Дерево ученое!
        - А зачем биться головой? - удивилась Катя.
        - Я паркуром увлекаюсь, - охотно пояснил Нафаня. - У меня уже три сотрясения было, как раз недавно из больницы вышел! - Он явно гордился собой. - Вон, смотри, какой шрам…
        Катя ничего не сказала, а про себя подумала, что, если бы он рассказал ей про свои увлечения раньше, она бы точно сюда не пришла.
        И никогда не встретила бы эту удивительную статую.
        Наваждение прошло. Теперь девушка видела перед собой именно статую. Предмет искусства. Никакого света. Никакого страха.

«Пригрезится черт-те что…» - подумала Катя с облегчением.
        - Ну так что тут написано? - нетерпеливо спросил Нафаня, указывая на вьющуюся по краю мантии надпись.
        Катя послушно замерла, прислушалась, ожидая подсказки внутреннего голоса. Но тот молчал. Боялся. Или просто не хотел пойти Кате навстречу.
        - Не понимаю, - вздохнула она. - Что-то не получается.
        - А здесь? - Нафаня указал на змеиный венец. - Тут вроде всего одно слово…
        Катя всмотрелась, потом проговорила неуверенно:
        - Знакомое что-то… Такое чувство, что я его уже видела.
        - И что оно означает? - Нафаня аж приплясывал от нетерпения.
        - Могущество… Сила… Пожалуй, самое точное - власть!
        Нафаня нахмурился:
        - Власть… На каком это хоть языке?
        Катя покраснела. Ей показалось - Нафаня решил, что она это выдумала. Чтобы не ударить перед ним в грязь лицом.
        - Понятия не имею, - сказала она сердито. - Я интуитивно поняла. Вроде как вспомнилось. Честно сказать, я не такой уж и великий знаток древних языков. Вот у меня друг есть - настоящий полиглот, он тебе и все надписи переведет, и скажет, кто их сочинил и зачем, и есть ли тут проклятие… А я… Ну у меня просто дар такой! Оно само приходит, как озарение!
        - Не обижайся, - примиряюще сказал Нафаня. - Кстати… Как эта «власть» звучит, не знаешь? Ну если вслух произнести?
        - Валар, - не задумываясь, сказала Катя.
        - Валар? Точно?
        - Абсолютно. Кстати, знакомое слово. У нас в Пскове был торговый центр «Валинор», может, что-то однокоренное?
        Нафаня неожиданно фыркнул и уставился на статую.
        - Валар, хе-хе. Забавно.
        Кате показалось, он что-то понял или вспомнил. Но ей не сказал. Выспрашивать она не стала. Из гордости.

…И тут случилось нечто действительно ужасное.
        Дверь упаковочной распахнулась с жутким скрипом, и в помещение вошел - нет, ворвался мужчина в траурном черном костюме. На груди у него висел такой же, как у Нафани, зеленый пропуск, гласивший, что его обладатель - не кто иной, как старший научный сотрудник отдела Северо-Запада Г. В. Панихидин. И рожа у старшего научного сотрудника была под стать фамилии: бледная, с глубокими залысинами на лбу и какая-то зомбоподобная. Хотя это, наверное, от синеватого искусственного освещения.
        Панихидин резко остановился и уставился на Катю неподвижным змеиным взглядом.
        Катя рефлекторно спряталась за спину Нафани.
        - Доброй… э… ночи, - выдавил тот.
        - Лаборант Нафанаилов! - Шипящий голос вошедшего оказался под стать взгляду. - Вы вполне осознаете, что сейчас делаете?
        - Ставлю научный эксперимент, - быстро ответил Нафаня.
        - А ну марш отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было! Завтра напишете объяснительную на имя Самого. А это что за существо там притаилось?
        В Кате взыграла гордость. Она выступила из-за спины Нафани, задрала подбородок и сообщила:
        - Меня зовут Екатерина Малышева! С кем имею честь?
        Вопрос был дурацкий, потому что на беджике всё было ясно написано.
        Панихидин придирчиво оглядел Катю с головы до ног. Не как симпатичную девушку - как… экспонат. И, как показалось Кате, несколько растерялся. Может, ому виной был Катин деловой костюм?
        Затянувшуюся паузу прервал Нафаня:
        - Госпожа Малышева - крупнейший специалист в Петербурге по кельтским языкам…
        На лице Панихидина явственно отразилось сомнение.
        - Мне ее в Британском Совете порекомендовали. Я туда специально ходил, можете проверить!
        Панихидин еще раз изучил Катю. Как вивисектор - лягушку.
        - Так уж и крупнейший?
        Катя приняла оскорбленный вид и попыталась лицом и фигурой изобразить из себя крутого эксперта.
        - Позвольте поинтересоваться, где трудится крупнейший эксперт? - ехидно осведомился Панихидин.
        - На филологическом факультете СПбГУ, - нахально заявила Катя.
        А что? Чистая правда! Разве учеба - это не труд?
        А чтобы закрепить имидж, добавила по-шведски:
        - Ar du glad, gammal stubbe?[Ты счастлив, старый пень?]
        Панихидин кивнул. Надо полагать, шведского он не знал. Но тут же поинтересовался весьма глумливо:
        - Что вы имеете сказать по интересующему нас вопросу?
        Снова влез Нафаня. И опять - кстати.
        - Госпожа Малышева только что расшифровала часть надписи на крышке! Вот тут написано «власть»…
        - Да что вы говорите! И какой же это язык?
        Катя примолкла.
        Нафаня бросил на Катю выразительный взгляд: «Да соври ты уже хоть что-нибудь!»
        - Вы хотя бы можете назвать языковую группу? - издевательски настаивал Панихидин.
        - Как крупнейший в Петербурге специалист? Догадки есть?
        - Кельтская группа, - небрежно бросила Катя, вспомнив то, что говорил Нафаня. - А от догадок я пока воздержусь. Не хочу озвучивать непроверенные теории!
        И усмехнулась, очень гордая собой.
        - Может, вам требуется какая-то помощь? - не отставал Панихидин. - Не стесняйтесь, все, что нужно, мы вам предоставим.
        - Не надо, - решительно отказалась Катя. - У меня дома найдется всё необходимое.

«То есть Карлссон», - мысленно добавила она.
        Тут Кате кое-что пришло на ум. Она вытащила мобильник.
        - Что вы делаете?! - всполошился Панихидин. - Не положено!
        Но Катя уже отщелкала надписи и быстренько спрятала мобильник в карман.
        У старшего научного сотрудника был такой вид, будто он сейчас полезет к Кате в карман и отберет мобильник…
        Но рядом стоял Нафаня, который, несмотря на свой стрёмный имидж и глуповатую улыбочку, выглядел парнем крепким. И Панихидин не рискнул применить силу.
        - Позвоните мне утром в понедельник, - высокомерно произнесла Катя. - Мой телефон у вашего сотрудника. А теперь, если позволите…
        И Катя величественной поступью двинулась прямо на Панихидина, поскольку тот стоял как раз между ней и дверью. Тот неохотно посторонился.
        - Я провожу, - подскочил Нафаня, распахивая перед Катей дверь.
        Оказавшись в коридоре, он показал Кате большой палец. Та весело подмигнула в ответ.
        - Легко отделались, - прошептал Нафаня, быстрым шагом устремляясь в сторону
«выхода для сотрудников». И через несколько минут задумчиво добавил:
        - Одного не пойму. Что этот упырь сам-то делал ночью в упаковочной? - и сразу, без перехода: - Слушай, давай я тебя провожу. А ты где живешь, кстати?
        - Здесь, на Невском. Проводи, если хочешь.
        Конечно, Катя не возражала. Нафаня - занятный. И Катя ему понравилась, это точно. Интересно, будет за ней ухаживать? А ведь точно будет. Такие не откладывают на завтра то, что можно съесть сегодня.
        Насладиться вниманием нового знакомого Кате не удалось. Только они вышли на Миллионную, как мимо с грозным ревом промчалась кавалькада мотоциклетных всадников. Самый последний вдруг осадил чоппер, соскочил лихо и перегородил Кате дорогу.
        Нафаня гордо расправил плечи и сунулся защитить, но байкер, который ростом не уступал Нафане, а шириной превосходил вдвое, небрежно отодвинул его кожаным плечом, скинул шлем… и оказался Катиным знакомцем Бараном, сподвижником Коли Голого.
        - Малышка! - воскликнул Баран диаконским басом. И распахнул объятия, в которых легко уместилась бы дюжина таких девушек, как Катя. Обнимать, однако, не стал, а гостеприимно предложил: - Подвезти?
        Катя покосилась на Нафаню… Нафаня взирал на Баранов байк. С восхищением. О Кате он, похоже, забыл. Ну и ладно.
        - Подвези, - разрешила девушка. Бросила небрежно: - Нафаня, до понедельника. Звони!
        И полезла на широкое кожаное седло чоппера.
        Миг - и ее уже нет. А Нафаня остался. С открытым ртом. А так ему и надо!

* * *
        - Чё сидишь, гони! - Тусклый, как осенняя морось, мужчина плюхнулся на сиденье
«девятки».
        Водитель, такой же невыразительный, похожий на тысячу человек одновременно, лениво воткнул передачу и тронулся плавно, как инструктор автошколы.
        - Куда гнать-то? - пробормотал он. - Этих не достанем, а она никуда не денется. Слыхал же: домой едет.

«Девятка» миновала растерянного Нафаню и неторопливо покатила к Невскому.
        Нафаня на невзрачный «жигулек» даже не посмотрел. Что и требовалось.
        Глава третья
        КОСТИ И КРОВЬ
        В горах Тибета два молодых тролля увидели на одной из вершин йога. Местные жители утверждали, что йог просидел на этой вершине уже более сотни лет. Интересно, сколько еще просидел бы йог, если бы его не сожрали тролли?
        Задача из эльфийского учебника по математике
        Черное небо с красноватым отливом, низкое, набухшее тяжестью, словно вот-вот рухнет и придавит насмерть. В плотных тучах где-то на севере шарит луч мощного прожектора. Словно Недремлющее Око Саурона. Кого оно там высматривает?
        Сырая пустошь, вся в кочках и рытвинах, в гнилых корягах и обломках ржавой арматуры, перепаханная так, словно много веков назад именно тут встретились в решающей битве силы Света и Тьмы. Причем силы Света проиграли.
        Слева - однообразные, наводящие тоску дома с тусклыми окнами и корпуса заводов, вызывающие памяти фильмы на тему Апокалипсиса. Справа маслянисто блестит вода Обводного канала. Цепочка фонарей, половина разбита или перегорела, сутулые фигуры прохожих с потухшими лицами, опасливо оглядывающихся. Мелкая морось и запах гари.
        Одним словом - Мордор.
        - И такое - почти в центре Питера, - пробормотал Тэм, окидывая взглядом мрачный пейзаж.
        Лу никак не отреагировал. Он был занят.
        Англичане стояли в центре обширного пустыря посреди старинной промзоны, на гладком пятачке, с трудом найденном среди усеивавших землю кусов бетона, ржавых железяк и рваных покрышек, рыхлой земле был прочерчен круг. В центре круга лежал знакомый черный чемодан, как никогда напоминающий гроб. Над чемоданом возвышался Лу и нараспев читал заклинание, время от времени сверяясь с бумажкой.
        Тэм стоял за кругом, опираясь на черенок ржавой лопаты, поглядывал по сторонам и терпеливо ждал.
        - Уф! Ну, вроде все! - объявил Лу, переводя дух и убирая бумажку в планшет. - Никто за нами не следит?
        - Я не заметил.
        - Надеюсь, произношение не слишком важно. Младшие руны не передают всех тонкостей речи Детей Дану. Что хмыкаешь? Я не уверен, что ничего не переврал… А тут одна ошибка, и провалимся под землю вместе с этим пустырем!
        - Да мне поровну, - отозвался Тэм. - Что дальше делать?
        - Надо похоронить кости.
        - На, приступай!
        Лу с отвращением взглянул на лопату:
        - Я?!
        - Я думал, это твоя привилегия, - ехидно ответил Тэм. - Ты проводишь обряд - тебе и копать.
        - Чтобы сын моего отца осквернил руки работой землекопа?!
        - Кто бы подумал, что самое сложное в обряде - вырыть яму под чемодан!
        В глазах Лу вспыхнула ярость… Но тут ему кое-что пришло на ум.
        - Сейчас решим вопрос, - сказал он с коварной улыбочкой. - И с захоронением… и так далее…
        Лу выпрямился и прищурился, вглядываясь в темноту - туда, где по краю пустыря двигались силуэты поздних прохожих. Лу картинно вскинул руку. Драгоценные камни заиграли в лунном свете. Лу направил указательный палец на один из силуэтов и поманил. Далекая фигурка споткнулась, замедлила шаг и, мгновение поколебавшись, свернула с тротуара на пустырь.
        Минут через десять человек уже стоял перед Лу: тощий парень лет двадцати в потертой камуфляжной куртке с эмблемой «Охрана порта». К боку он прижимал сумку
«мечта оккупанта», доверху набитую мороженой рыбой, и, как загипнотизированный, пялился на блондина.
        - Come, mortal, - приказал Лу. - Dig here!
        - Халявщик! - усмехнулся Тэм, вручая парню лопату. Тот бодро принялся за дело, хотя вряд ли понял сказанное.
        - Копай-копай, - приговаривал Лу, глядя, как летят комья и яма быстро углубляется.
        - Кости надо спрятать так, чтобы их никто не нашел - ни нарочно, ни случайно…
        Когда могила достигла глубины метра, Лу сделал охраннику знак остановиться. Вдвоем с Тэмом они аккуратно опустили туда чемодан. Зачарованный парень сноровисто закидал яму землей и разровнял так, что остался только едва заметный холмик, тут же потерявшийся среди кочек и рытвин.
        - Отлично! - потер руки Лу. - Ну а теперь… Так, где тут он у меня… Ага, нашел!
        Он извлек из планшета небольшой серповидный ножик.
        - Смертный, встань сюда, прямо над холмиком, - произнес он по-английски, жестом уточняя направление. - Убери волосы с шеи и наклонись.
        Тэм, задумчиво смотревший на что-то в глубине пустыря, встрепенулся.
        - Ты чего затеял?!
        - Как что? Кости надо полить кровью. Иначе они не прорастут.
        - Полить кровью?! Человеческой?
        - Ну да. А в чем проблема?
        - Стой, придурок!
        Лу, уже примеривавшийся с ножом к шее жертвы, спросил сердито:
        - Поосторожнее со словами! Ну, что еще?
        - Человеческое жертвоприношение - плохая идея.
        - Почему?
        - Ты привлечешь к нам внимание.
        - С чего это вдруг? Тут их столько, что, если пропадет пара-тройка, никто даже не заметит.
        - Ты, Лу, похоже, не знаешь, что такое большой город, - насмешливо произнес Тэм.
        - Зачем мне это знать? Меня и без того от городов воротит!
        - Сочувствую. И должен тебя огорчить: почти все здешние людишки посчитаны и переписаны. Пропавшего станут искать. Узнают, где его видели в последний раз. Проследят, где потерялся. Найдут труп. Или ты закопаешь его рядышком? Мозоли натереть не боишься?
        Лу глядел на брюнета мрачно-мрачно.
        - Хочешь, чтобы за нами гонялась полиция? - продолжал Тэм. - С собаками? Кстати, о собаках. Здесь их - целые стаи. Закопаешь убитого рядом, они почуют кровь, выкопают и сожрут. А заодно - и твои драгоценные косточки. Выроют, растащат. Как тебе такой вариант? Обглоданные косточки представителей высшей расы. Как тебе такая картинка?
        Несколько мгновений Лу смотрел на него так, будто ни за что ни про что получил от лучшего друга удар под дых. Потом выронил нож и закрыл лицо руками. Его плечи затряслись.
        - Я что-то не пойму, ты там хихикаешь или плачешь? - хладнокровно поинтересовался Тэм.
        Зачарованный парень тем временем выпрямился. Судя по глазам, к нему даже отчасти вернулся разум.
        - Какого хрена? - пробормотал он, изумленно оглядываясь по сторонам. - Куда меня черт завел?
        Он скользнул взглядом по Лу, в упор его не заметив, поглядел на лопату, на свежий холмик…
        - Ешкин кот! - испуганно выдохнул он, кинул лопату, подхватил сумку с рыбой и, спотыкаясь на колдобинах, бегом устремился в сторону фонарей.
        Тэм проводил его равнодушным взглядом, словно и не рад был его спасению. Лу так и стоял, опустив голову и завесив лицо локонами.
        - Как ты мог?! - глухим голосом спросил он наконец. - Как ты можешь говорить об обглоданных костях! Ты же знаешь, как погиб мой отец!
        - Ты очень вовремя об этом вспомнил, - хладнокровно отозвался Тэм. - Я и не подумал, что у того, кто убил твоего отца, чутье куда лучше, чем у любого пса.
        Лу содрогнулся.
        - Но что ты предлагаешь?
        - Для обряда тебе нужна именно человеческая кровь? Я не подойду?
        - Ты не годишься. Кровь должна быть горячей.
        - Животное?
        Лу пожал плечами:
        - Ворона, смертный, брауни, овца, бродячая собака - мне без разницы, лишь бы живое…
        Тэм быстро огляделся.
        - Овца! - пробормотал он иронически. - Да тут даже голубей не водится. В самом деле, наловить людишек проще всего… Хотя…
        Его взгляд скользнул по зарослям сухого бурьяна и вдруг стал внимательным и цепким.
        - Минуточку, - прошипел он и прыгнул в бурьян.
        Это был красивый и точный бросок, наводящий на мысль об ушу и прочих боевых искусствах. И главное - он оказался успешным. Несколько мгновений в бурьяне продолжалась шумная возня, после чего Тэм снова появился возле холмика. В руке он тащил небольшое существо, напоминающее чумазую длинноносую мартышку. Существо брыкалось, плевалось и невнятно вопило.
        - Это что еще за дрянь? - изумленно произнес Лу.
        - Я хотел тебя спросить то же самое, - ответил Тэм, стараясь держать уродца так, чтобы тот не достал его когтистыми лапами. - Определенно не овца.
        Лу пригляделся к добыче и брезгливо сморщил нос.
        - Судя по всему, мелкий гоблин. Местная разновидность. Ну и несет от него! Как ты думаешь, он разумен?
        - Сложно сказать, - задумчиво сказал Тэм и тряхнул пленника. - Эй, ты разумен? - спросил он по-русски.
        Услышав знакомую речь, гоблин оживился.
        - Ты чего, опух в натуре? - пискляво завопил он. - Вы на кого наехали, сиды извратные?!
        - Вроде разумен, - заключил Тэм. - Если это можно назвать разумом.
        - Он сказал - «сиды»? - повторил Лу. - Он знает, кто мы. Нехорошо. Интересно, давно он тут? И сколько он успел увидеть…
        Лу нагнулся и подобрал с земли ритуальный нож.
        - Давай сюда вонючку. Такую дрянь ни одна собака жрать не станет! Только аккуратно держи, чтобы он меня не цапнул!
        При виде ножа притихший было гоблин снова начал отчаянно вырываться. Всячески демонстрируя свою разумность, он клацал зубами, грязно ругался и сыпал угрозами.
        - Ну все, сиды! Вы попали! Сейчас подвалят пацаны и ваще вас порвут! Наизнанку вывернут!
        Лу нахмурился:
        - Пацаны?
        - Думаешь, их тут много? - спросил Тэм, оглядываясь.
        - Гоблины - поганцы стайные. Проклятие! Нашли, называется, уединенное место…
        - Вон они! - перебил его Тэм. - Подкрадываются, гаденыши…
        Хоть гоблины низшие из нелюдей, однако кое-какими магическими навыками владеют от природы. Сторонний наблюдатель в упор бы их не заметил. Вот шевельнулся бурьян, зашуршали палые листья, мелькнула тень под обломком бетонной плиты…
        - Их тут штук десять, - прошептал Тэм. - Они нас окружают.
        - Вот и хорошо. - На губах Лу мелькнула жестокая усмешка. - Главное, не спугни их. Не шевелись, пусть подойдут ближе…
        Палая листва шуршала все громче. Со всех сторон приземистые тени сползались к месту захоронения чемодана. Видя, что ненавистные сиды стоят неподвижно, гоблины осмелели. Они уже не ползли, а перемещались короткими перебежками, некоторые наиболее нахальные даже вставали во весь рост.
        Когда стая взяла чужаков в кольцо, из-под ближайшей коряги раздался гнусавый голос:
        - Ты, долговязый! Быстро отпустил нашего кореша!
        - А что мне за это будет? - поинтересовался Тэм.
        В листве пакостно захихикали.
        - Уйдете живыми, - пикнул кто-то.
        - Может быть! - подхватил второй.
        - Если мы будем добрыми!
        - Предлагаю другой вариант, - сказал Тэм. - Мы теперь - ваша «крыша». Вы платите нам дань, охраняете наш пустырь, докладываете нам обо всех, кто тут появится, а мы вас за это не трогаем.
        Гоблины так и покатились со смеху.
        - Вас двое, а нас двадцать! - выдвинул кто-то главный аргумент.
        - И про клад, про клад ему скажите!
        - Да, сиды! Мы все знаем про ваш клад! И где вы его прикопали, мы видели!
        Тэм повернулся к Лу и многозначительно поднял брови.
        - Что будем делать?
        - Восемь ублюдков… - повторил Лу. - Точнее, пока еще девять.
        Он схватил пленника за шкирку и поднял повыше. Стая выжидающе притихла.
        - Всем видно? - заботливо спросил Лу. - Тогда смотрите внимательно!
        И он молниеносным движением - только клинок блеснул в темноте - вскрыл гоблину горло. Прямо над холмиком. Пленник и трепыхнуться напоследок не успел, булькнул и затих.
        Лу небрежно швырнул труп в кучу листвы и ослепительно улыбнулся.
        Гоблины, вжавшись в землю, затаились в зловещем молчании.
        - Ну все! Хана тебе, сид! - прошелестело в листве.
        Они кинулись все одновременно, с разных сторон, словно по команде. В тот же миг в центре стаи полыхнула вспышка и ударила во все стороны тысячами серебряных лучей - тонкими как иглы и такими же острыми. Короткий пронзительный визг сменился внезапной тишиной.
        Лу выдохнул и резко развернулся, сканируя пространство.
        - Ни один не ушел, - пробормотал он удовлетворенно. - Отлично. Свидетели мне не нужны.
        - Что это было? - изумленно спросил Тэм, моргая (в глазах у него все еще стояло колючее пламя вспышки). - Я и не знал, что ты так умеешь!
        - Что ты вообще обо мне знаешь? - произнес Лу самодовольно. - Приходилось сталкиваться с заклинанием эльфийской стрелы?
        Тэм невольно вздрогнул.
        - Приходилось…
        - Ну а это нечто в том же роде. Только, скажем так, массового поражения. Кольцо стрел. Незаменимо, когда бьешься один против толпы таких вот ошибок эволюции.
        - «Десять стрел на десяти ветрах»? - процитировал Тэм с нервным смешком.
        - Восемь, - поправил Лу. - Кстати, оптимальное число. Удобное.
        И засмеялся, очень довольный собой.
        - Если кто и уцелел, он сюда на милю не подойдет!
        - В самом деле, - озабоченно сказал Тэм. - Ты тут такой фейерверк устроил - не засветиться бы! И зачем сразу восстанавливать местных жителей против себя? Неужели нельзя было с ними как-то договориться…
        - Со слугами Врага разговор короткий. Уж их-то местная полиция точно искать не будет. Так?
        Тэм кивнул. Он был впечатлен.
        - Что теперь? - спросил. - Будем охранять, пока не прорастет?
        - Ни к чему. Теперь тут автономная система защиты. - Лу набрал пригоршню листьев и принялся протирать ритуальный нож.
        Тэм бросил взгляд на землю, и его глаза расширились от удивления.
        - Ничего себе!
        Едва заметный холмик на месте захоронения окружило кольцо экзотического вида поганок.
        - Кровь этого жалкого существа пробуждает спящих, - произнес Лу с глубоким почтением.
        Он убрал нож в планшет, повернулся к холмику и склонил голову.
        - Теперь остается только немного подождать.
        Поганки жадно впитывали кровь, туман и дождевую морось, вылезая из-под земли и раскрывая шляпки прямо на глазах. Вот кучка их поднялась там, где валялся оглушенный эльфийской стрелой гоблин, - и нет гоблина. Только «букет» жирных склизких грибов.
        Лу спрятал нож.
        - Поехали в гостиницу, - сказал он. - Меня тошнит от твоего города. А от этого места - особенно. Ноги моей больше тут не будет.
        - А как же?.. - Тэм кивнул на усеянный огромными поганками холмик.
        - Сами найдут, - буркнул Лу. - Лично я собираюсь выпить пинту эля и лечь спать.
        - А мне что делать?
        - Что хочешь. Можешь девок снять. Только в мой номер не приводи. От здешних девок меня тоже тошнит. Жизни в них еще меньше, чем в тебе! - и захохотал.
        Драгоценных браслетов у него на руках больше не было.

* * *
        Когда такси с гостями из Англии припарковалось у входа в гостиницу, мимо с ревом промчалась кавалькада байкеров, едва не сбив с ног гостиничного швейцара, кинувшегося открывать дверцу.
        Испуганный швейцар разразился неполитичными проклятиями. Последний байкер продемонстрировал недвусмысленный знак и притормозил.
        Но швейцар вызова не принял, и байкер, газанув, умчался вслед за остальной сворой.
        - Что, старый знакомый? - ехидно поинтересовался Лу, заметив, как Тэм уставился на бородатого мотоциклиста.
        - Типа того, - пробормотал тот.
        Лу поднял палец, нацелил на широкую спину… Но байкер успел свернуть в переулок.
        Предоставив Тэму расплачиваться с водителем, Лу усмехнулся и покинул такси.
        Над Дворцовой площадью висел мутный туман. Хорошей погоды в выходные не ожидалось.
        Тэму было всё равно. В его нынешнем состоянии погода не имела значения.
        Глава четвертая

«НЕ МЫШОНКА, НЕ ЛЯГУШКУ…»
        Жили-были вместе молоденький эльф и фэйри. Хорошо жили, дружно.
        И предложил эльф фэйри: давай, мол, поженимся.
        - А может, не стоит? - опасается фэйри. - Все-таки я - фэйри, а ты - эльф.
        - Фигня! - говорит эльф. - Любовь выше национальных предрассудков!
        Поженились. Дальше живут. Хорошо. В любви и понимании. И секс тоже неплохой. А детишек нет. Грустно.
        - Может, это потому, что я - фэйри, а ты - эльф? - говорит фэйри.
        - Я так не думаю, - отвечает эльф. - Давай у старших спросим.
        Стали тогда спрашивать у всех: в чем их беда? Но никто им не отвечал, все только смеялись. И вот однажды встретился им тролль-хищник. Решили и у него спросить: тролль-хищник, сами понимаете, это не смешно.
        - Скажи нам, - просит эльф, - почему у нас детей нет?
        - Может, это потому, что я - фэйри, а он - эльф? - вставляет фэйри.
        - Нет, - говорит тролль-хищник, не смеясь, а облизываясь. - Это потому, что вы оба
        - мальчики!
        И съел обоих.
        Катя жила там же, где и раньше, - в мансарде на Невском. В той самой, где раньше работала «сторожем».
        Хотя могла бы, например, переехать к Лейке. Она приглашала. Или купить себе особняк на Крестовском. Та же Лейка утверждала, что денег у Кати на три особняка хватит. Имелось в виду селгаринское агентство недвижимости, которым рулил Илья Всеволодович Хвостов, бывший Катин босс. Пока - только рулил. В России, как пояснил Кате и Лейке Коля Голый, захапать чужой бизнес, если ты - директор, а хозяин пропал, - плёвое дело. Но Хвостов не рискнул. Катю-то он кинул бы запросто. Тут даже Коля помочь не смог бы - очень серьезные деньги. И связи у Ильи Всеволодовича были покруче, чем у хозяина «Шаманамы». Но Хвостов панически боялся троллей. Понимал: для Карлссона самые высокие связи - без разницы. И никакая охрана не поможет. Придет и открутит голову. Руками. Или хуже того: скормит этой ночной твари, Хищнику. Живьем.
        Катя вопросами недвижимости не занималась. Ей и смотреть на господина Хвостова было противно. Не могла забыть, какие мерзкие мыслишки толкутся в голове Ильи Всеволодовича.
        После смерти Селгарина и бесславного бегства Ротгара Хвостов наверняка наложил бы лапу на эльфийский бизнес. Но…
        В игру вступила Лейка. Собственно, больше и некому было. Катя о деньгах как-то не задумывалась - не привыкла. А троллям вообще на финансы плевать. В их систему ценностей и наличные деньги входили с трудом. Бумажки или монетки, которые нельзя ни съесть, ни выпить. А менять их на мясо и пиво… Это не по-тролльски. Если есть пиво, его можно просто отнять. Без всяких глупых бумажек.
        - Повезло вам, что в нашей компании есть хоть один практичный и разумный человек!
        - заявила Лейка.
        И еще в Швеции доступно объяснила Илье Всеволодовичу, кто теперь его новые хозяева. И что с ним будет, если он попытается жульничать. «Отныне доходы от эльфьего бизнеса принадлежат Кате и Карлссону, - заявила Лейка, - пятьдесят на пятьдесят». Лейка вникала в денежные дела дотошно, как могла.
        А могла она, если по правде, не очень. Она и понятия не имела, каковы реальные доходы от эльфийского имущества. И то, что ей казалось огромными деньжищами, по факту было лишь крохотной долькой.
        Однако если бы не Лейка, то и этой дольки Катя не увидела бы. А так… Потребовала Лейка, чтобы Хвостов оформил Кате дарственную на мансарду (уж коли не хочет она особняк на Крестовском), - дарственную оформили. Потребовала, чтобы в мансарде сделали ремонт, - сделали. И дверь на роскошный балкон прорезали, чтоб через окно не надо было лазать, и крышу заодно отремонтировали (уже по собственной инициативе Ильи Всеволодовича), чтоб не делать еще один евроремонт, если протечет. И по собственной же инициативе Хвостов учредил для Кати должность главного консультанта с окладом в сто тысяч рублей. Он очень хотел и Карлссона на зарплату поставить, но тот (через Лейку) категорически отказался.
        Нельзя сказать, что Илью Всеволодовича не душила жаба даже по поводу этих, незначительных в общем финансовом потоке, расходов. Душила, и еще как. Тем более что значительную часть доходов Хвостов по-прежнему переводил на секретный счет в Цюрихе. Как бы Илья Всеволодович ни боялся троллей, а Ротгара он опасался куда больше. Нет, опасался - не то слово. Перед эльфами Хвостов благоговел. Почитал и страшился. А троллей примитивно ненавидел. И троллей, и нахальную сисястую малолетку Лейлу. Но особенно - маленькую беленькую заразу Малышеву. Ух бы он ее… Но приходилось лицемерить. Подобострастничать, унижаться, улыбаться искренне… Только комсомольское прошлое выручало - опыт, как говорится, не пропьешь. Умел Хвостов прикидываться верным и преданным. Ничего, дайте срок…
        На следующий после набега на Эрмитаж день Катя проспала до одиннадцати утра. Благо
        - суббота.

«Хорошо, что не надо идти в универ. А у некоторых лекции и по субботам, вот бедняги, - сонно думала она, валяясь в кровати и любуясь солнечными зайчиками на потолке. - Так, что я собиралась сегодня сделать? Пункт первый: попытаться разыскать Димку…»
        Катя вздохнула, покосившись на телефон. Ею двигало не столько беспокойство за друга, сколько чувство долга. Но вдруг он все еще страдает по ней и воспримет звонок как-нибудь… превратно? Решила - так звони…

«Поговорю с ним нейтрально, - Катя протянула руку к мобильнику. - „Привет! Куда пропал?“ И все такое. Друг он мне, в конце концов, или нет?»
        По мобильному Димка не отозвался. Точнее, его номер попросту не обслуживался. Катя почувствовала легкое облегчение. Честно говоря, она и сама не знала, о чем с ним говорить. Просто убедиться, что с Димкой все в порядке. Может, бросить это дело?
        Но Катя привыкла доводить задуманное до конца.

«Позвоню его родителям, - решила она. - Если трубку возьмет не Димка, я даже к телефону его звать не стану. Передам привет, и все».
        По городскому трубку сняли после третьего гудка. Катя глубоко вздохнула, готовя заранее продуманные реплики, но они не пригодились.
        - Алло, - раздался в динамике голос Димкиной мамы. Тон был довольно холодный. - Это ты, Катя? Давно же тебя не было слышно!
        Катя, покраснев (хорошо, что по телефону не видно), промямлила что-то неразборчивое.
        - Что ты раньше не звонила? - укорила Димина мама. - А Дима уехал. Никто из вашей компании даже проводить его не пришел. Друзья, называется…
        - Куда уехал? - спросила Катя, сгорая от стыда.
        - Учиться за границу, - сообщила Димина мама с явной гордостью.
        - Как?! Но разве он не поступил в универ здесь, в Питере?
        - Поступил. И там, за границей, - тоже поступил. Он всегда был одаренным мальчиком.
        В голосе Димкиной мамы снова промелькнул отзвук укора. Одаренный, а ты его не оценила…
        - Когда он приедет?
        - Понятия не имею. Может быть, на зимние каникулы.
        - А связаться с ним…
        Но в динамике уже раздавались короткие гудки.
        Катя положила трубку. Что ж, по крайней мере, с Димкой все в порядке. У него теперь другая, новая жизнь. А она, Катя, - его прошлое, перевернутая страница… Разве она не того хотела? Почему же ей стало так грустно?
        Ладно, переходим ко второму пункту, подумала Катя, усилием воли прогоняя печальные мысли о Димке. Выяснить, что такое «Гаруда».
        Древний «пентиум», на котором она набивала первые переводы, давно был отправлен в утиль. Теперь у Кати был нормальный ноут. А что толку от его крутизны? Ни с того ни с сего сдох Интернет. Да уж, день определенно не задался.
        И что теперь делать, скажите на милость? Звонить в техподдержку? Ругаться с провайдерами? Которые наверняка начнут задавать каверзные вопросы или давать советы в духе: «А вы войдите в настройки, а потом…» Знать бы еще, где эти настройки, и вообще с чем их едят!
        Просто как в анекдоте:
«Я у вас компьютер купил».

«И что?»

«Сломался».

«И что?»

«Так он у вас на гарантии!»

«И какая гарантия?»

«Пожизненная, блин!»

«А что с компьютером?»

«Сдох!!!»

«Раз сдох - гарантия кончилась!»
        Катя хихикнула, а потом вспомнила, что этот анекдот любил цитировать Димка, и снова загрустила. Димка вечно посмеивался над Катиной компьютерной безграмотностью, когда она звонила в панике - приезжай, вся работа вдруг куда-то пропала! А надо было всего-то окно развернуть… Конечно, с тех пор Катин уровень грамотности повысился. Но не принципиально.

«„Нет сети“, - еще раз прочитала Катя. - Вот зараза! И откуда я ее теперь возьму? Эх, Димку бы сюда…»
        Все, хватит о нем думать! Катя набрала номер Лейки.
        Подруга отозвалась не сразу.
        - Ой, Катюха, приветик! - сонно пробормотала Лейка. - Чего звонишь в такую рань?
        - Полдень для тебя «рань»? Ну-ну. У тебя есть Интернет?
        - Конечно. - Лейка громко зевнула в трубку.
        - Я сейчас к тебе приду!
        - Ну приходи… Приходи! - Лейка неожиданно оживилась и добавила загадочным голосом:
        - Такое тебе расскажу! Обалдеешь!
        Катя хмыкнула и отключилась. Раньше бы она даже не сомневалась, что ее ожидает подробная и красочная история нового Лейкиного романа. Но теперь-то Лейка - уже почти официальная невеста Карлссона. Катя, правда, не слышала, чтобы тролль хоть раз ее так назвал. Или хотя бы подтвердил Лейкины заявления на эту тему. Впрочем, он их и не опровергал. По крайней мере сама она всем представляется как его невеста. И в «Контакте» в статусе написала: «Помолвлена». Правда, ни Карлссон, ни, что не менее важно, Лейкины родители в «Контакт» не заглядывают. Что же Лейка замутила? Интересненько…
        Когда Катя приехала к Лейке, та завтракала блинчиками перед телевизором. Вид у нее было заспанный, но лицо так и сияло. Точно, подумала Катя. Замутила.
        - Присоединяйся! Наливай себе чаю, бери блин… Садись-садись! А то еще упадешь…
        Катя уселась рядом с подругой на диван. Спальня Лейкиных родителей была оформлена Лейкиной мамой в роскошном, но довольно безвкусном псевдовосточном стиле. Единственной сдержанной нотой в этом буйстве красок был потертый серенький коврик, который, судя по его цвету, давно пора было пропылесосить, а лучше - выбросить. Однако выбросить эту неуместную деталь обстановки вряд ли удалось бы. При ближайшем рассмотрении это оказался вовсе не коврик, а Хищник, распластавшийся на полу. Хищник дрых.
        - А этот что тут делает? - удивилась Катя, погладив серый бок чудовища.
        - Меня охраняет, - гордо сказала Лейка. - Со вчерашнего дня он - мой личный телохранитель.
        Катя ощутила легкий укор ревности. Раньше Хищник был ее, Катиным, личным телохранителем. «Лейку-то зачем охранять? - недовольно подумала она. - Квартира вроде на сигнализации… Или это потому, что она - самозваная невеста Карлссона?»
        - А где Карлссон? - спросила вслух.
        - Кто его знает. Бродит где-то…
        Лейка передернула плечами и обмакнула блинчик в варенье.
        - Я его уже дня два не видела. Он же никогда не говорит, куда уходит, когда вернется…
        Лейкина беспечность показалась Кате слегка наигранной. Но, в сущности, что ей остается? Только принимать Карлссона таким, какой есть. Взрослого мужчину пятисот лет от роду уже не переделаешь. Но она, Катя, от своего мужчины такого отношения, конечно же, не потерпела бы!
        Гм… Можно ли назвать тролля «своим мужчиной»? И вообще, насколько применимо к троллю слово «свой»?
        - Он с тобой живет? - спросила она.
        - Ну, по большей части, - уклончиво отозвалась Лейка. - Ты кушай. Что сами не доедим, Хищнику скормим. Он сладкое любит, особенно с сырым мясом… Эх, последние свободные недельки!
        - Неужели вы с Карлссоном наконец…
        - Нет, - сказала Лейка с досадой. - Родители возвращаются. А у меня для них - сюрприз!
        - Так вы все-таки…
        - Да нет же!
        Кате представился сюрприз в виде спящего на полу Хищника. То-то Лейкина мама порадуется!
        - Тогда я не пойму…
        - Сейчас поймешь. Только, Катька, это секрет! Никому, поняла?
        Лейка перегнулась через подлокотник дивана и подняла с пола сумочку.
        - Вот, смотри! - Она сунула Кате в руки фотографию. - Второй день налюбоваться не могу!
        Катя взяла черно-белый квадратик и уставилась на него с озадаченным видом.
        Что-то мутное, черно-белое… Расплывчатый неровный круг, а в середине - головастик. Глаза… лапки… хвостик…
        - Что это?
        - Результат УЗИ! - торжественно объявила Лейка.
        Катя все еще не понимала.
        - Катька! Я беременна!!!
        Катя моргнула - и с визгом кинулась обнимать подругу.
        - Поздравляю! Вот это новость! И давно?
        - Уже третий месяц. Вот, теперь и первая фотография имеется!
        Лейка с гордостью взглянула на своего головастика, явно представляя, как вклеит его в семейный альбом.
        - Помнишь, этот, - она указала на Хищника, - все подшучивал: дескать, родишь тролленка, а я его съем? Так он, собака такая, не шутил. В смысле, не насчет
«съем» - насчет тролленка. Он уже тогда знал, - с невольным восхищением сказала Лейка. - И как они чуют! Точнее любого анализа…
        У Кати при слове «тролленок» на лице появилось озабоченное выражение. Она покосилась на Лейкин пока еще плоский живот… На фотографию хвостатого головастика… Подумала о Лейкиных родителях, которые приезжают на следующей неделе, и о сюрпризе, который их ждет…
        - Лейка, - осторожно спросила она. - Ты вообще… э… рада?
        - Естественно! - отозвалась Лейка, пряча фотографию. - Родить ребенка от такого мужика… ах! - И тихо добавила: - Может, он тогда и ко мне станет повнимательнее.
        Катя вспомнила игрушечный череп из заветного сундука и с жаром воскликнула:
        - Станет, конечно! Знаешь, как он детей любит!
        Подруги снова принялись за чаепитие. Катя пыталась уложить в голове сногсшибательную новость.
        - А кого ждете - мальчика или девочку?
        - Пока не знаю, - хихикнула Лейка. - Вырастет - само решит. Врач сказала, что мальчика, но мне кажется, что там на фотке - не то, что она подумала, а все-таки хвост. Может, этот знает? Эй, ты! - Она пнула в бок Хищника. - Кого мы ждем?
        Серый тролль, не открывая глаз и не шевелясь, рыкнул по-шведски.
        - Вот скотина! - захохотала Лейка. - Без разницы, говорит, лишь бы пожирнее!
        Катя нахмурилась еще сильней. Ей показалось, что Лейка слишком легкомысленно относится к такой серьезной ситуации.
        - Карлссон-то хоть знает?
        - Как видишь, - Лейка указала на Хищника. - Охрану ко мне приставил.
        - А вообще что сказал?
        - Да ничего. Пустяки, говорит, дело житейское.
        Катя с досадой стукнула кулачком по подлокотнику.
        - Ну вы даете! Это же не просто роман крутить! Дети - это ответственность! Вы когда поженитесь?
        Лейка пожала плечами.
        - Когда-нибудь.
        - Но так же нельзя!
        - А как? У Карлссона и паспорта-то нет.
        Тут Катя поняла, что недооценила всю глубину Лейкиной беспечности и тролльского пофигизма.
        - Как вы собираетесь жить дальше? - пораженно спросила она.
        Лейка выразительно посмотрела на подругу.
        До чего же эта Катька плохо знает жизнь! Как и на что жить - это мужские вопросы. Женщина не должна в них даже вникать. Ее дело - брать у своего мужика деньги и тратить их на тряпки и хозяйство. Попробовала бы Лейкина мама поинтересоваться бизнесом Лейкиного папы! Он бы сразу заподозрил, что она прикидывает, какой кусок оттяпать после развода…
        - Нет, серьезно! - не отставала Катя. - Вы же не можете поселиться здесь!
        - Да, папа не поймет, - подумав, подтвердила Лейка.
        - А в квартире Карлссона вы тоже жить не сможете…
        Катя вспомнила огромную заброшенную квартиру на «пропавшем этаже»… Доска на полу вместо кровати, кучка перьев - остатки тролльских трапез. …Положим, Карлссону совершенно все равно, где, чем и на что жить. Кормят - и славно. Не кормят - можно всегда выйти на крышу и голубей наловить.
        Катя мысленно попыталась совместить этот образ с изнеженной Лейкой и ребенком… Тролленком!
        Лейка пила чай, поглядывая на встревоженную Катю и явно забавляясь.
        - Катька, уймись. Что ты хлопочешь, прям как бабушка, честное слово! У Карлссона куча денег. Сережкин папаша по наследству Селгарина каждый месяц нам отчеты присылает.
        - Можно подумать, Карлссон их читает, - ядовито сказала Катя.
        - Я читаю, - с достоинством ответила Лейка. - Что ты дергаешься? Купим квартиру, а лучше - особняк. Или вообще переедем в бывший пентхаус эльфа - помнишь, где тебя в плену держали?
        - Допустим, - проворчала Катя. - С жильем решили. Ну а с Карлссоном что делать? Надо его как-то социализировать!
        - А зачем?
        - Для начала сделать ему паспорт…
        - Угу. - Лейка слегка пнула Хищника. - А этому - ветпаспорт…
        - А еще, - упорно гнула свое Катя, - надо найти Карлссону работу.
        Она знала, что говорит дело. Ведь именно об этом ей толковала мама еще летом, когда Катя как-то раз проговорилась ей про Димку.

«Только не вздумайте пожениться! - волновалась мама. - Нет ничего ненадежнее студенческих браков! Пусть сначала работу найдет! Знаем мы эти ранние браки - супруги бездельничают, а родители их кормят и с их ребенком сидят. У нормального мужчины должна быть нормальная работа…»
        Но Лейка на это, похоже, смотрела иначе.
        - Зачем ему работать, если у нас куча денег?
        - Затем, чтобы у вас была человеческая жизнь, - с нажимом сказал Катя. - Иначе это будет так: ты целыми днями сидишь дома с ребенком одна, а муж постоянно где-то бродит - как сейчас. И ты даже не знаешь, где он и чем занимается…
        Лейка поморщилась.
        - Мобильник ему подарю, - неуверенно сказала она.
        - А он его сразу потеряет. Нет, надо как-то интегрировать вашу семью в общество!
        Хм… А хорошо сказала. Умно. Но как осуществить?
        - И снова ты создаешь проблемы на ровном месте, - заявила Лейка. - У нас же скоро будет детективное агентство!
        Катя хмыкнула. Мысль, что Карлссон сможет - а главное, захочет - работать частным детективом, представлялась крайне сомнительной.
        - Знаешь, - сказала Лейка, - мне неважно, какая у него будет работа. Лишь бы что-то солидное на визитке написано. В сущности, мне совершенно все равно. Главное
        - чтобы мой муж был добрый, ласковый, заботливый…
        - Интересно, остались еще такие банкиры? - подхватила Катя.
        В этот момент дверной проем перекрыла тень, и в комнате возник сам предмет разговора.
        Именно возник, как призрак. Входная дверь была закрыта, окно тоже, и ни малейшего шороха подруги не слышали.
        Знаменитый охотник на эльфов, шведский тролль по имени Карлссон, молча махнул девушкам рукой. Лейка вскочила с дивана.
        - Здравствуй, дорогой! - воскликнула она несколько театрально.

«Дорогой» сел на ее место и сделал жест в сторону кухни.
        Лейка повернулась к Кате, скорчила выразительную рожицу и вышла.
        - Ты бы хоть поздоровался! - укоризненно сказала Катя.
        - Здравствуй, Малышка, - буркнул великий охотник на эльфов.
        В дверях снова появилась Лейка, торжественно неся на большой тарелке бутерброд. Это был правильный, чисто тролльский бутерброд, настоящая холестериновая бомба: булка, разрезанная вдоль, сантиметровый слой масла и кусок ветчины весом примерно в полкило. Карлссон окинул сооружение внимательным взглядом и милостиво кивнул.
        - И пива принеси, - распорядился он.
        - Слушаюсь, мой господин, - пропела Лейка ехидным тоном, который тролль проигнорировал. Одного тона тут было маловато. Истошный вопль и крепкая оплеуха… Но для этого нужно быть троллихой. Лейка на такое была не способна, поэтому прикусила губу. Но за пивом не пошла.
        - Карлссон, - сказала Катя, - извини, что отвлекаю от еды. Нужна твоя помощь.
        На секунду она замялась - не очень хотелось говорить о ночном походе в Эрмитаж при Лейке. Карлссон, естественно, это заметил. И сделал Лейке знак - дескать, выйди.
        К Катиному удивлению, Лейка безропотно удалилась.
        - В чем дело? - спросил он.
        Катя протянула ему мобильник.
        - Карлссон, я влипла. Вот эти надписи надо перевести до понедельника. Попросили проконсультировать музейщики. Одна надежда на тебя!
        - Я знаю не все языки на свете, - меланхолично ответил тролль.
        - Ну хоть попробуй!
        Карлссон бросил мимолетный взгляд на картинку и сразу вернул Кате мобильник.
        - Это не язык.
        - А что?
        - Руны. Охранные.
        - Магические надписи?
        - Угу.
        - И что они значат?
        Тролль пожал могучими плечами, оторвал от мегабутерброда кусок и бросил Хищнику. Зубастая пасть распахнулась и захлопнулась. Молочный брат великого охотника, похоже, даже не проснулся.
        - Но если ты знаешь эти руны, то почему бы тебе их не прочитать? - недовольно осведомилась Катя.
        - Не могу. - Карлссон загрузил внутрь остаток бутерброда, огляделся в поисках добавки, не нашел и огорченно облизал пальцы.
        - Почему?
        - Ни один тролль не сможет. Каракули Туат'ха Дананн (серый коврик у Кати под ногами заворчал и облизнулся) разбирают только Туат'ха Дананн. Попробуй сама, у тебя может получиться.
        - Откуда ты знаешь?
        - Я чувствую, - лаконично ответил Карлссон.
        - А я - нет, - огорченно сообщила Катя, которая уже взывала к «внутреннему знанию», но безуспешно. - Значит, эта вещь принадлежит высшим эльфам?
        Ладно, хоть какая-то информация.
        Но Карлссон опять ее огорчил:
        - С чего ты взяла? Мало ли на чем Туат'ха Дананн могли поставить свои значки? Если на заборе что-то написано, это еще не значит, что писал хозяин забора. А где была надпись?
        Катя вновь включила мобильник.
        - На этой статуе. Видишь, вот она, крупным планом.
        На этот раз Карлссон рассматривал изображение долго - чуть ли не минуту. Катя, в свою очередь, изучала невыразительное лицо тролля, пытаясь понять, что он там видит такое, чего не видит она.
        Наконец он вернул Кате мобильник, огляделся и рявкнул:
        - Лейка! Пиво!
        - Ну, что это за статуя? - напомнила Катя.
        - Дрянь, - буркнул Карлссон. - Пестрая кукла с гнилым нутром.
        - А поподробнее? И почему из тебя вечно все надо клещами тянуть?
        - А почему тебя вечно тянет на всякую пакость? - укорил Карлссон. - Как маленькая, честное слово! Где ты ее нашла?
        - В Эрмитаже!
        - Что это? Кладбище?
        - Как, ты не знаешь?!
        Что взять с тролля?
        - Эрмитаж - это музей, - пояснила Катя. - А музей - это место, где собраны произведения искусства… Короче, всякие старинные штуки. Ценные.
        - Эта кукла - не старинная и не ценная, - возразил Карлссон.
        - А вот и нет! - торжествующе заявила Катя. - Мне сказали, что она и старинная, и дорогая!
        - Вранье, - проворчал тролль. - Ей и ста лет нет. К тому же она недоделана… - подумал немного и добавил: - И это хорошо.
        Катя уставилась на изображение, но ничего недоделанного не нашла. Наоборот, статуя отличалась очень тонкой, кропотливой и тщательной отделкой.
        - Почему - недоделанная? И почему - хорошо?
        Но Карлссон уже забыл о статуе.
        - Лейка! Пиво! - снова рыкнул он очень сердито. - И мяса давай! Я голоден!
        Катя тоже рассердилась:
        - Ну почему ты опять не отвечаешь? Почему?
        - Мне эта разрисованная тухлятина не интересна, - сказал Карлссон.
        - Но она интересна мне!
        - Хочешь, чтобы я ею занялся? Это можно.
        - Когда?
        - Потом как-нибудь… Годиков через тридцать?
        - Ты издеваешься?
        - Почему?
        - Тридцать лет!
        - А куда торопиться? - Карлссон совершенно искренне не понимал, почему Катя сердится. Какая-то недоделанная статуя… Вот пиво и закуска - это важно.
        - Лейка!
        Появилась Лейка. Без пива. У Кати возникло стойкое ощущение, что подруга никуда не уходила. Стояла и подслушивала. Ну и ладно.
        - Забыла вам сказать! - заявила Лейка. - Я Хвостова на помещение раскрутила! Ну скажите, что я - молодец!
        - Молодец! - отреагировала Катя. - Какое помещение?
        Лейка даже обиделась немного:
        - То есть как - какое? Для нашего детективного агентства! Вот всегда так! Вертишься, как белка в колесе! Пашешь, как ёжик…
        - Бегаешь, как зайчик… - меланхолично вставила Катя.
        - …И никакой благодарности! А я и название придумала. «Карлссон и нимфы». Карлссончик, как тебе? Не возражаешь?
        - Пива! - рявкнул Карлссон.
        - Да ну вас! - обиделась Лейка. И ушла на кухню.
        А Катя вспомнила, что завтра ей опять какие-то документы подписывать, - и опечалилась. Ну и на кой ей это детективное агентство? Чтобы Карлссона трудоустроить? А ему это надо? Тоска, одним словом. Вот кельтская статуя - это действительно интересно! Настоящий детектив, а не какие-то бесконечные бумажки.
        Глава пятая
        НЕТ ТРОЛЛЯ - НЕТ ПРОБЛЕМЫ
        Идут по Москве ночью два тролля, старый и молодой.
        - Это, - говорит старый, показывая на автомашины, - типа, консервы. Токо учти: мясо в них разное. Ты какое любишь?
        - Я - пожирнее, - облизывается молодой. - Эти как отличить?
        - Эти - легко. Бери, где сверху цветные лампочки мигают.

«Ха! - мысленно воскликнул Илья Всеволодович Хвостов, подписывая договор по субаренде. - Будет вам и жучка, будет и свисток - сами знаете куда!» Жаль, конечно, деньги тратить, но зато удастся собрать всех недругов в одном месте. Очень удачно, потому что иначе пришлось бы искать Карлссона по всему городу. А деньги на хорошее дело жалеть нельзя. Не в шашки играем.
        Директор бросил договор на стопу «Исходящие» и с угрюмой ухмылочкой покинул кабинет. Сегодняшняя встреча должна стать важным этапом в его освобождении от позорной зависимости, и от сопливой молодежи, и от их мерзких покровителей.
        - Меня не будет до шести! - бросил директор преданно вскочившей секретарше и покинул свою цитадель.
        Кабак, в котором была назначена встреча, располагался на Фонтанке и отличался не только качественными стейками и изрядными ценами, но и уютной тишиной, которая как нельзя лучше подходила для деловых встреч.
        - Я Дварин. - Руки Хвостову собеседник не протянул, что, может, и к лучшему, потому что литровый стакан английского пива исчез в этой руке практически полностью. - Говори, чего надо.
        - У меня есть конкурент… - начал Илья Всеволодович и засомневался, стоит ли продолжать. Совсем не таким он представлял себе специалиста по решению неделикатных проблем. Ему казалось, что киллер должен быть незаметным, как бы безликим… Этот же фрукт был, мягко говоря, очень приметный. Широченный, как капот
«крайслера», с могучей бородищей и такими же густыми патлами, квадратной, кирпичного цвета рожей… Да на такого раз глянешь - на всю жизнь запомнишь. Хотя сила в нем чувствовалась, этого не отнимешь. Но сила какая-то… животная. Как у зубра.
        - Пожалуйста, ваш стейк!
        Дварин насадил на вилку здоровенный кусок мяса и впился в него зубами. Розовый сок неопрятно потек по бороде. Стейк был с кровью. По сути - кусок сырого мяса, прихваченный снаружи корочкой. Как раз такой прожарки, какая нравилась Илье Всеволодовичу.
        Тут только Хвостов сообразил: раз его собеседнику принесли заказ, он пришел заранее. И теперь намеревался кушать и разговаривать. А Илья Всеволодович, получается, будет смотреть, как он кушает. И сразу обозначен статус: кто слуга, а кто - хозяин.
        Намереваясь переменить расклад, Хвостов взялся за меню, но Дварин буркнул невнятно, с полным ртом:
        - Что умолк, продолжай!
        - Так вот, конкурент, - как можно более независимым голосом произнес Хвостов. - Его надо поучить!
        - Конкретнее! - недовольно пробурчал Дварин. - Убить, покалечить?
        - Лучше, конечно, первое, - пробормотал Хвостов, внутренне напрягшись: если у Дварина микрофон…
        - Мужик? - спросил бородач.
        - Да.
        - Хорошо. Имей в виду: баб мы не трогаем. Разве что… - Дварин сделал недвусмысленный жест и захохотал. Звук получился гулкий, как из бочки.
        - Адрес, фото…
        Хвостов положил на скатерть бумажку с адресом, на всякий случай отпечатанную на чужом принтере. И фото, сделанное «наружкой». Так себе фото, но перепутать «заказ» с кем-то другим было бы трудно.
        - Знакомая рожа, - пробормотал Дварин, изучая мутный снимок. - Где-то я его видел… Бандит?
        - Серьезных людей за ним нет, - быстро ответил Илья Всеволодович.
        - Да мне без разницы, - равнодушно ответил бородач. - Когда?
        - Желательно в пределах недели.
        - Не вопрос. Деньги вперед. Полностью. Сюда. - На скатерть перед Хвостовым легла выписка с номером счета. - Переведешь деньги, в течение недели - результат. Конкретный день узнаешь заранее. Я позвоню.
        - Понятно, - Илья Всеволодович спрятал выписку и потянулся к меню.
        - Эй! - строго прикрикнул на него Дварин. - Ты что, жрать сюда пришел? Свободен!
        Илья Всеволодович был на волоске от того, чтобы вспылить, но все же удалось сдержаться. Помог, как ни странно, вид жрущего киллера. Внушительное было зрелище. Бородач рвал зубами здоровенный кусок мяса чисто по-звериному. Хвостову даже почудилось, будто процесс поглощения пищи сопровождает сдержанное рычание. И Хвостову сразу расхотелось конфликтовать. Он тихонько поднялся и тихонько вышел, утешая себя тем, что сделал правильный выбор. Если кто и сможет прикончить его зверя-недруга, то это точно такой же зверь. Илья Всеволодович представил, как широченный киллер рвет на куски уродливую зверюгу Хищника и его тупого хозяина, - и негромко рассмеялся, вызвав удивленный взгляд официанта. Хищника в заказе не было, но, где шведский головорез, там и его тварь. Или надо было все-таки предупредить? И выглядеть полным психом? «Знаете, уважаемый Дверин, тьфу, Дварин, у нашего клиента есть такая зверюга, ну типа оборотня из кинофильма… Так вот, она очень опасна, и ее тоже надо… того».
        Нет, скажи Хвостов такое, и киллер бы точно решил, что «того» сам заказчик.
        Илье Всеволодовичу было бы любопытно узнать, что, расскажи он киллеру о Хищнике, тот отнюдь не посчитал бы Хвостова психом. И вряд ли согласился бы принять заказ.
        Спускаясь по ресторанной лестнице, Хвостов набрал номер и распорядился:
        - С мужика наблюдение снять.
        - А с девочки? - поинтересовался его собеседник.
        - Девчонку отслеживайте. До понедельника. А там видно будет.
        Без своих защитничков Малышева - ничто. Да и сейчас - ничто, ведь не все в этом мире решается грубой силой. Куда важнее - связи…
        Хвостов набрал новый номер.
        - Алексей Викентьевич, Хвостов беспокоит. Тут одна фирмочка организуется…
        Глава шестая
        МОЗГОВОЙ ШТУРМ
        Идет эльф по лесу. Видит - холм. В холме - пещера. Над пещерой вывеска:
«Гадательное агентство: „На ошибках учатся“». Под вывеской - мелкий гоблин.
        - Вход - одна монета. Гадание - еще одна, - говорит гоблин.

«Почему бы и нет? - думает эльф. - Деньги у меня есть. И любопытно…»
        Платит, заходит.
        В пещере темнотища. У дальней стены кто-то сидит.
        - Ну! - рычит. - Чего пришел?
        - Погадать хочу! - мужественно объявляет эльф.
        - Заплатил? - рычат из темноты.
        - Ага! - пищит гоблин.
        - Тогда, - новый рык. - Гадаем. Бочку у стены видишь? Ковш? Черпни-ка из нее ковшом и попробуй!
        Эльф нашел бочку, нашарил ковш, черпнул… Воняет, однако. Но колдовские снадобья почти всегда вонючие… Пригубил, прислушался к ощущениям…
        - Ну и дрянь! - воскликнул он. - Натуральное троллиное дерьмо!
        - Угадал! - гогочут из темноты. - Еще гадать будем?
        Раз уж расшифровать надписи на статуе не удалось, Катя решила сама никому не звонить - не позориться. Насчет начальника Северо-западного отдела она и не обольщалась. Катя ждала звонка от Нафани, но и тот куда-то исчез.

«Ну и ладно», - решила Катя, слегка обиженная. В конце-то концов, какое ей дело до искусствоведческих тайн? Пусть сами разбираются со своей дурацкой статуей! У Кати и без них дел хватает.
        Например - детективное агентство. Оно еще не успело открыться и не принесло ни копейки, но уже отняло кучу времени и сил. Катя в затею не очень-то верила и считала, что практическая польза от неё только одна - пристроить к делу Карлссона. После возвращения из Швеции он стал еще более угрюмым и замкнутым, чем раньше. Своими планами - если у него таковые имелись - не делился. Кажется, собирался и дальше жить в Питере, есть, пить и бездельничать. Про Ротгара он будто бы забыл. Катю это удивляло и даже слегка беспокоило. Неужели Карлссон, после всех пережитых мучений, стал его бояться? Только этого не хватало!

«Ничего, вот появятся клиенты, пойдут дела - глядишь, Карлссон и развеется», - подумала Катя, окидывая одобрительным взглядом любезно выделенное Хвостовым помещение. Офис был хоть и в центре города, но вид имел не очень престижный. Отнюдь не евроремонт, и выход в заставленный машинами дворик. Зато под окнами рос шиповник, и места внутри хватало: целых четыре комнаты. Небольшой холл (он же - приемная), просторный кабинет директора (то есть Кати), маленький закуток-бухгалтерия и большая спальня. «Комната отдыха и релаксации», - как ее окрестила Лейка. Она вообще очень активно наводила в офисе уют. Например, заставила подоконники цветами в горшках. Еще были санузел и большая кухня с гигантским холодильником, немедленно снискавшим горячую привязанность Карлссона. Словом, в распоряжении агентства оказалась обычная четырехкомнатная квартира на первом этаже. Не бизнес-центр, но для немногочисленных сотрудников агентства более чем достаточно. В их число входили двое официальных учредителей: Катя и Коля Голый, три «детектива» - Шурин, Баран и Чара, а также Лейка и приходящая старушка-бухгалтерша, родственница
Лейки, которая легко могла поместиться за пазухой любого из «детективов», приди им в голову такая блажь.
        Генеральным директором почти единогласно (один голос - против) выбрали Катю. Голос
«против» был ее собственным. Николай Иванов (он же Коля Голый) был назначен на должность заместителя генерального директора по общим вопросам. Лейка стала коммерческим директором.
        Карлссон в «штат» не вошел, потому что - без документов. «Специалист по решению проблем!» - ехидно обозвал его Шурин. Карлссон не возражал. Его больше интересовало обнаружившееся в холодильнике пиво.
        Хищника, понятное дело, в штатное расписание тоже не вносили.
        - Собрание учредителей и детективов объявляю открытым, - откашлявшись, объявила Катя. - На повестке дня один вопрос. Один, но важный! Надо придумать название для нашего агентства.
        - А разве его нет? - спросил Шурин. - Как же тогда документы подавали?
        - По документам мы - ООО «Престиж-Детектив», - пробасил Коля.
        - Ну так пусть так и остается. Солидно и по сути.
        - Нет, - вмешалась Катя. - Это скучно. Надо что-то яркое… Вроде «Шаманамы»… Лейка вот предложила: «Карлссон и нимфы»…
        Баран, Шурин и Чара дружно расхохотались.
        - Ах ты моя сладенькая нимфа! - Баран похлопал Чару по небритой щеке.
        - Не лапай меня, нимфетка развратная! - отпихнул его Чара.
        И они загоготали еще громче.
        - Хватит ржать! - сердито крикнула Катя. - Вопрос серьезный!
        - Лично мне все равно, - сказал Баран, когда будущие детективы наконец успокоились. - Как хотите, так и называйте. Я сейчас бы выпил.
        - Действительно, - кивнул Коля. - Катерина, если есть варианты, излагай. И поедем отмечать. Выношу на повестку дня: кто за то, чтобы провести совещание в
«Шаманаме»? Так… Практически единогласно!
        - Я против! - решительно возразила Катя. - Делами надо заниматься на работе!
        - Ну так предложи чего-нибудь.
        - И предложу. Что-нибудь нейтральное, но позитивное. - Катины мысли сразу обратились в сторону филологии. - Например, агентство «Диалог»!
        - Лучше тогда «Эпилог», - заметил Чара.
        - А я слоган придумал, - подхватил Шурин: - «Тащите деньги, и мы напишем о вас последнюю главу!»
        Байкеры снова заржали. Катя возвела глаза к потолку.
        - Все б вам шуточки… Ну не хотите филологическое, можно из мифологии. «Марс» там… Или «Меркурий»…
        - «Харон», - предложил Чара, демонстрируя уникальную для байкера эрудицию.
        - Это кто? - хором спросили остальные трое.
        - Перевозчик душ на тот свет, - объяснила Катя, бросив на Чару сердитый взгляд.
        - О, слоган! - тут же влез Шурин: - «Отправьте ваших врагов в последний путь!»
        - Если перевозчик, - наморщив лоб, сказал Баран, - тогда это скорее для логистиков. А звучит ничего себе, солидно.
        - Да ну вас! Кто к нам пойдет с таким-то названием?
        - Тот, кто мифологии не знает, - резонно сказал Чара. - То есть - большинство.
        - Ты лучше что-нибудь позитивное сочини.
        - Агентство «Милосердие», - секунду подумав, предложил байкер. - «Окончательный расчет с присущим нам гуманизмом!»
        - При чем тут милосердие? - удивилась Катя.
        - А был такой стилет. Им врагов добивали…
        - Только на чернуху фантазии хватает, - с досадой сказала Катя под общее гоготание. - Ребята, давайте что-нибудь светлое, жизнеутверждающее! Не «Последний путь», не «Финальный отсчет»…
        - Что может быть светлее милосердия? - пробормотал Чара.
        - «Свет в конце тоннеля!» - родил Шурин. - Могу и слоган… «Мы откроем вам глаза!»
        - Можно добавить «на»! - предложил Баран, который тоже хотел поучаствовать в мозговом штурме.
        - «Глаза на»?
        - Лучше «Глаза, нах!» - развеселился Шурин. - «Закроем глаза, нах!» Агентство
«Нянька» - «Закроем глазки вашим врагам!» - Шурин определенно был в ударе.
        - А вот еще слоган, - влез Чара. - «Мы надежнее, чем банк: они деньги хранят, а мы
        - возвращаем!»
        - Да при чем тут деньги! - воскликнула Катя, перебивая одобрительное ворчание. - Мы же не рэкетом заниматься собираемся!
        Три «детектива» обменялись мерзкими усмешками.
        - Мы - детективы! Будем искать… ну, пропавших людей…
        - «Вернем деньги, надежду, любимого мужа…» - подкорректировал Шурин.
        - За это надо выпить! - ухмыльнулся Чара.
        Катя тяжко вздохнула.
        - Хватит глумиться! Собрались, перестали ржать и высказываем реальные варианты! Ну? Пока не придумаем, никто никуда не уйдет!
        В помещении застыла мертвая тишина.
        - Да ну вас, - обиженно сказала Катя.
        В офисе вновь грохнул хохот.
        Катя вскочила и в ярости выбежала за дверь.
        - Босс, вы куда? - крикнул вслед Шурин. - А как же: никто никуда не уйдет?
        - Ладно, закончили треп, - вмешался Коля. - На правах зама заседание объявляю закрытым. Шурин, догони директора и поехали ко мне. Я приглашаю!
        Вернули Катю, закрыли офис, загрузились на байки и в Колин джип и покатили в
«Шаманаму».
        Катя не была в «Шаманаме» с лета и с удовольствием обнаружила, что заведение стало несколько респектабельней. Во всяком случае - снаружи. Вместо дохлого плакатика над входом красовалась яркая вывеска с бородатым байкером в бандане, улыбавшимся во всю волосатую пасть здоровенной пивной кружке.
        Впрочем, текст под вывеской не изменился, разве что теперь он был не накарябан маркером, а напечатан на принтере.

«У нас весело! - сообщалось на листке. - По выходным - кик-бокс! По понедельникам, вторникам и четвергам - чисто мужские забавы! По средам и пятницам бьют в бубен!»
        Сегодня была среда.
        Спустя пару часов Катя узнала, как именно бьют в бубен в «Шаманаме». Кулаком. Честно сказать, она немного удивилась. Зато ничуть не удивилась тому, что призовой бочонок пива получил Карлссон. Еще она удивилась тому, как трогательно ухаживали за ней Шурин и Чара. И какие гримасы строили тем, кто пытался за Катей приударить. Катя просто растрогалась. Честно сказать, она не рассматривала зверовидных байкеров как потенциальных кавалеров. Надо полагать, и они ее - тоже. И дело было не в том, что она теперь - их начальница. Какая из нее начальница, если подумать? Скорее, младшая сестренка.
        Катя подумала, что бы сказали родители, увидев ее в такой компании? Мама, наверное, сразу за сердце схватилась… А папа, пожалуй, постарался бы ее увезти домой… В смысле, совсем домой, в Псков.
        И наконец в четвертый раз Катя удивилась, когда потрогала Чару. Вернее, не тому, что потрогала, а результату.
        Дело в том, что Чара был из тех, кто сыграл в настоящую мужскую игру «в бубен», и от этой игры у него на скуле вздулся желвак размером с грецкий орех. Чаре было наплевать на травму, но Катя вдруг, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, взяла и провела по желваку пальчиком. И не просто провела, а начертила снизу вверх (опять-таки чисто по наитию) коротенький зигзаг. Буквально через несколько минут от опухоли осталось только небольшое красное пятнышко. Впрочем, может, шишка и сама прошла. Катя не настолько хорошо разбиралась в медицине, чтобы сказать определенно.
        Ложась спать, Катя снова вспомнила о статуе, ласково названной Карлссоном
«разрисованной тухлятиной», и решила завтра непременно заняться расшифровкой таинственных надписей.
        То есть сначала - в универ, потом в агентство, а там, с помощью Интернета и Карлссона…
        Ах, мечты, мечты…

* * *
        В эту самую ночь, когда Катя досматривала уже третий или четвертый сон, три сногсшибательные девицы вошли в вестибюль гостиницы «Кемпински», дорогого отеля, расположенного на Мойке прямо напротив Эрмитажа.
        Выглядели девицы под стать холлу: одеты по высшему разряду - будто только что из бутика. Сплошные бренды, с которых минуту назад срезали ценники. Три девицы: брюнетка, блондинка и шатенка - продефилировали к стойке.
        - Мальчик, мы бронировали люкс-экзекьютив, - на отменном английском сообщила блондинка вылощенному портье, который был старше ее минимум вдвое. И бросила на стойку кредитку.
        Ожерелье на ее шее - из редчайших желтых алмазов искусной огранки. Каждый камень не меньше четырех каратов. Портье заценил. Он знал толк в драгоценностях - в его профессии это важно.
        - Минутку, леди!
        Портье нырнул в компьютер и выпучил глаза: брони не было.
        - Прошу прощения, леди… - промямлил он, встретился взглядом с блондинкой и… - Разумеется! Немедленно! Вас проводят!
        Блондинка сцапала со стойки кредитку и уронила в сумочку. Если бы в холле гостиницы был кто-то, способный проследить полет кредитки в недра сумочки, то он бы очень удивился, потому что, коснувшись шелкового нутра сумочки, «платиновая» виза мгновенно превратилась в обычную визитку отеля.
        Глава седьмая
        МЫТАРИ И МЫТАРСТВА
        Если ты никого не боишься - значит, ты самый страшный!
        Тролльская мудрость
        - Вам из налоговой звонят!
        Взгляд у бабульки-бухгалтерши был как у мартышки, углядевшей над собой вместо привычной ветки голову анаконды.
        - У нас что-то не так? - поинтересовалась Катя.
        - Всё, всё так! - поспешно ответила бухгалтерша.
        Она и впрямь была похожа на мартышку: маленькая, седенькая, личико сморщенное, глаза круглые. Но Лейка, которой бабуся приходилась троюродной тетей, очень старушку нахваливала.
        - Тогда что им надо? - Отрываться от компьютера Кате совсем не хотелось.
        - Желают с директором поговорить.
        Катя взяла трубку:
        - Здравствуйте, я вас слушаю.
        - Молодец, что слушаешь, - похвалил ее мужской вальяжный голос. - А теперь дай-ка своего босса.
        - Какого босса?
        - Ты что, дурочка? - удивились на том конце трубки. - Директора давай.
        Катя с трудом удержалась от достойного ответа. Догадывалась, что с налоговиками лучше не ссориться.
        - Я директор, - ровным голосом произнесла она.
        - Да ну? - Ее собеседник хрюкнул. Вероятно, это означало смех. - Ну раз ты директор, то и вопрос тебе. Налоги платить будем? Или как?
        - Какие налоги? - удивилась Катя. - Мы же только зарегистрировались. Все документы отправили. Насколько я знаю, отчетный период…
        - Ни хрена ты не знаешь, директор! - нагло перебил ее вальяжный. - Подъезжай к нам, на Мытнинскую. Мы тебе все объясним.
        - Простите, с кем я говорю? - вежливо поинтересовалась Катя.
        - Бровко Валерий Иванович меня зовут, - не стал запираться Катин собеседник. - Региональное управление по содействию малому и среднему бизнесу и оптимизации налогообложения. Жду тебя, директор, завтра к четырнадцати… - Он продиктовал адрес. - Поняла?
        - Поняла, - ответила Катя и повесила трубку.
        Разговор ей очень не понравился. Неправильный разговор. И собеседник какой-то неправильный. По ее мнению, представители государственной службы не должны были так разговаривать. Впрочем, опыта работы с госслужащими у нее не было. Зато были друзья.
        Поэтому горевать и тревожиться Катя не стала, а взялась за телефон и организовала экстренное совещание.
        В совещании участвовали: сама Катя, Лейка, Карлссон, седенькая бухгалтерша, два
«штатных» детектива Шаман и Чара (Барана на совет не пригласили - какой из него советчик!) и, естественно, второй соучредитель, Коля Голый.
        Он же и взял слово.
        - Пробивка, - заявил он уверенно. - По документам у нас все чисто. - Бухгалтерша быстро-быстро закивала. - Значит, внаглую хотят на деньги развести.
        - Как это? - удивилась Катя. - Они что, бандиты?
        - Типа того, - Коля криво усмехнулся. - Ехать тебе никуда не надо. Посади ее, - кивок в сторону Лейки, - типа как секретарем. Пусть скажет, что ты заболела. А я тем временем разведаю, что да как. Есть у меня человечек нужный. Заплатить все равно придется, но нужно точно знать - сколько и кому.
        - То есть - дать взятку? - уточнила Катя.
        - Это жизнь, - Коля пожал могучими плечами. - Не подмажешь - не поедешь. Да это и выгодней, чем реально все налоги платить.
        - Я бы предпочла платить налоги, - огорчилась Катя.
        - Тебе придется платить и то и другое, - сказал дальний потомок троллей и погладил Катю по хрупкому плечу. - Да не печалься ты, Малышка, я все разрулю, мы же партнеры!
        - Голый, - внезапно подал голос Карлссон. - Верно ли я понял, что этот мытарь хочет нас обокрасть?
        - Мытари - это кто?
        - Налоговики, - «перевел» старинный термин Коля.
        - Ну не то чтобы обокрасть… - Коля погладил бритую голову. - …Но типа того. Заплатить, однако, придется. Иначе проверками замучают. Поди тогда докажи, что ты белый и пушистый. Поверь мне, брат, заплатить намного проще… И дешевле.
        - Если волк повадился таскать овец, - негромко, но веско произнес Карлссон, - то не успокоится, пока не перетаскает стадо. Так у нас раньше говорили. И это правда.
        - Что ты конкретно предлагаешь? - нахмурился Коля.
        - Как что? - Карлссон даже удивился. - Убить волка.
        Шаман хлопнул Чару по спине и ухмыльнулся. Логика Карлссона пришлась ему по душе.
        - Круто берешь, - не одобрил Коля радикальную методику тролля. - Этот инспектор - просто пешка. Один из… из…
        - Стаи, - подсказал Карлссон. - Так за чем же дело стало? Давай всех убьем.
        - Запаримся убивать, - буркнул Коля. - Тебе хорошо: грохнул - и свалил. А нам здесь жить.
        - Ну и живи. Кто тебе мешает?
        - Система, - грустно сказал Коля. - Одного завалишь - трое других придут. И каждому - надо жрать в три горла. За себя, за начальство и - за того парня! - Коля ткнул толстым пальцем в потолок.
        Карлссон поглядел вверх, словно хотел увидеть сквозь потолок и перекрытия «того парня» на крыше. Потом вздохнул и сказал:
        - Так что, нельзя убивать?
        - Нельзя, - покачал головой Коля.
        - А припугнуть?
        - Как? - Коля вздохнул. - Над нашим Бровко - другой такой же. А над ним - еще один. Я же сказал - Система.
        - Стая, - кивнул Карлссон. - Так давай сразу вожака пугнем.
        - А вот это правильно! - поддержала Лейка. - Покажем дяде Хищника…
        - Стоп! - вмешалась Катя. - Хищника показывать нельзя. А вот напугать - это хорошая идея. Надо только узнать, кто там у них начальник. Вопрос - как?
        - Как - это не проблема, - пробасил Голый. - Дайте мне часика четыре - и я все узнаю. Имя, фамилию, домашний адрес. Делов-то.
        - Договорились, - вынесла вердикт Лейка. - Коля узнает, кто там у них начальство и где обитает, а Карлссон проведет… это… акцию запугивания!

«Излагает прямо как Скаллигрим», - подумала Катя, но возражать не стала.
        - Как, Николай, нет возражений?
        - Поглядим, что за тоннаж будет на том конце провода, - осторожно ответил хозяин
«Шаманамы». - Тогда и порешаем.
        На том и сошлись.
        И разбежались. Коля - выяснять, Карлссон - кушать, а Катя - читать пропущенную лекцию.
        Но грозным Бровко число мздоимцев не ограничилось. Ближе к вечеру в маленький офис наведалась пожарная инспекция. В лице (а вернее сказать - в морде) солидного и очень важного джентльмена с пористым картофелеобразным носом, оттопыренными ушами и игривой челкой пятиклассника. Костюм у инспектора, впрочем, был вполне респектабельный.

«Инспекция» ходить вокруг да около не стала, а сразу обозначила цену ежемесячного взноса.

«Пожарником» занялся Карлссон. Он с ходу почуял в нем родственную душу, подмигнул Кате, взял инспектора за локоток и поволок на кухню. Противиться троллю было так же бессмысленно, как бороться со снегоуборочной машиной. Потрясенный натиском
«пожарник» даже испугался. Но воспрял, когда увидел на столе бочонок шведского пива. Поднабравшийся приличных манер Карлссон дырявить бочонок пальцем не стал, а воспользовался краником.
        Примерно через час (Катя за это время успела изучить конспекты двух лекций) инспектор, аккуратно поддерживаемый Карлссоном, покинул офис, перед уходом «снеся» на стол бумажку, в которой значилось, что в агентстве все в полном порядке. Карлссон при необходимости умел быть убедительным. Особенно после пары бочонков пива.

«Пожарник» самую малость разминулся с Колей Голым.
        - Прояснил тему, - поведал Коля обществу. - Там, - Голый показал пальцем наверх, - имеется правительственная комиссия по надзору за соблюдением законности в отношении малых и средних предпринимателей. Ну или типа того. Задача этой комиссии
        - следить, чтобы налоговики и всякие прочие не притесняли малый и средний бизнес. То есть - нас с вами.
        - То есть этот Бровко помочь нам хочет? - с сомнением проговорила Катя. - Что-то по голосу не похоже…
        - Ты, Малышка, не в Стокгольме, а в России, - Коля ухмыльнулся. - Это в Швеции помогают, а у нас ставят «крышу». А за «крышу», красавица, надо платить.
        - Я не поняла: это что, бандиты?
        - Хуже, заинька. Это чиновники.
        - Погоди, - сказала Катя. - Мы же о другом вроде, договаривались. Ты узнал, кто там главный?
        - Здесь, в Питере, некто Горобец. А в Москве…
        - Не надо Москвы, - перебил ленивый тролль. - Где нора этого Горобца, знаешь? Вот и хорошо. Ночью сходим.

* * *
        Алексей Викентьевич Горобец лег спать в отличном настроении. День удался.
«Подарок» генералу понравился. Похвалил. Даже коньячком угостил из личного запаса. Коньяк Горобец не любил, но выпил со всей преданностью. Нет, день определенно удался. Особенно если вспомнить, что на счет Алексея Викентьевича легли без малого три штуки евриков. Вечер тоже прошел неплохо. Супружница - на даче. Уши никто не мозолит. Алексей Викентьевич покушал, принял сотку, погулял с Демоном и лег спать с сознанием не зря прожитого дня.
        Ночь выдалась похуже. Проснулся Алексей Викентьевич задолго до рассвета. И не от потребностей мочевого пузыря, как с ним в последние годы бывало, а от того, что рядом с ним в постели кто-то возился и стонал. Спросонья Горобец решил, что супружница явилась с дачи и разбудила, и даже высказался недовольно, но, наткнувшись рукой на слюнявую пасть, понял, что под одеяло лезет Демон. Алексей Викентьевич удивился - обычно за псом такого не водилось - и сделал решительную попытку спихнуть Демона на пол. Тот, кто когда-нибудь пытался одной рукой отпихнуть восьмидесятикилограммового дога, наверняка выразил бы Горобцу свое сочувствие. И понял бы, что трехэтажная тирада, вырвавшаяся из уст ответственного работника, не свидетельство его распущенности, а крик души. Но Демон этому крику не внял. Жалобно скуля и работая всеми четырьмя лапами, пес попытался подлезть под увесистое тело Горобца. Попытка не удалась. Горобец сверзился на пол, а дог, жалобно, по-щенячьи взвизгнув, кое-как втиснулся под кровать, оставив хозяина на ковре.
        Ковер был мягкий, но лежать на нем все равно было неуютно: холодно и колко. Алексей Викентьевич еще раз кратко охарактеризовал выучку и повадки Демона и собрался вернуться на одинокое супружеское ложе, но ему помешали. Помехой была толстая мужская нога в туфле из мягкой кожи, опустившаяся на дряблый живот Горобца.
        - Полежи пока, - посоветовал хозяин ноги затрепыхавшемуся было Алексею Викентьевичу.
        Горобец внял. Более того, он моментально сообразил, что звать на помощь могучего, выдрессированного на охрану Демона бессмысленно. Пес лежал под кроватью тихо, как мышка. Бомжей, на которых притравливал его Алексей Викентьевич, дог рвал, аки тигр. А вот в нужный момент оказался бесполезней болонки. Не вылезет, тварь такая! А геройствовать Алексей Викентьевич не собирался.
        - Сейф над кроватью под ковром, - быстро сообщил он. - Код шестьдесят семь четыреста один.
        Кровать, до которой так и не добрался Горобец, жалобно заскрипела, прогнувшись под тяжестью опустившегося на нее тела. Придавленный дог жалобно взвизгнул.
        - Не нужны нам твои деньги, дружок.
        Сиплый бас, к некоторому удивлению Алексея Викентьевича, раздался из дальнего угла комнаты.
        - А что нужно? - Мочевой пузырь Горобца жалобно запульсировал. Сердечко - тоже.
        - Ты, дружок, на чужую делянку залез, - сообщил сиплый. - Тут деньгами не отделаешься. За это, дружок, сам знаешь, что оторвать могут.
        - Я… Я не понимаю… - булькнул Горобец. Он чувствовал себя лягушкой, вроде тех, которых на даче давил и жрал Демон.
        - Фирмочка «Престиж-Детектив», знаешь такую?
        Алексей Викентьевич напряг извилины… Вспомнить не удалось.
        - Подо мной много фирмочек… - уклончиво ответил он.
        - Значит, не помнишь, - сокрушенно заметил бас. - Это очень плохо, дружок. Очень плохо. - И уточнил: - Для тебя. У тебя, дружок, есть одна минута, чтобы убедить меня в том, что твой Бровко залез в блудняк по собственной инициативе.
        - Я все исправлю, - быстро сказал Горобец. Он всегда отличался сообразительностью, когда пахло нехорошим. - Бровко уволю на хрен!
        - Ладно, - после леденящей душу паузы изрек сиплый. - Живи. Разрешаю. Дурня своего можешь не увольнять, хрен с ним. Мозги ему поправь, чтоб хвост не поднимал не по чину.
        - Поправлю! - пылко воскликнул Горобец. - Уж я его!
        Нога с живота Алексея Викентьевича убралась, но опекун малого и среднего бизнеса предусмотрительно остался лежать. Неужели отделался?
        - Смотри, - сказал сиплый бас. - Мы предупреждаем один раз. Он же - последний.
        - Извините… - набрался храбрости Горобец. - А кто это - мы?
        - Меньше знаешь, дружок, крепче спишь, - строго произнес сиплый. - Или хочешь, чтобы мы передумали?
        - Я же не для себя, - быстро, извиняющимся тоном, проговорил Горобец. - Вдруг сверху спросят. Порядок же должен быть!
        - Сказать не могу, не имею права, - еще строже сказал сиплый. - Могу намекнуть. Представь себе, дружок, самую высокую крышу… Нет, вслух говорить не надо. Только представь. Представил?
        - Да, - вякнул Горобец.
        - Так вот, эта крыша - наш чердак, - сиплый хехекнул и встал. Его тень заслонила открытое окно. В следующее мгновение супружеское ложе Алексея Викентьевича взлетело вверх. Горобец услышал истошный взвизг Демона, затем страшный хрупающий звук… И пал в спасительный обморок.
        Когда он очнулся, страшные гости уже ушли. Горобец зажег свет и ужаснулся. Тяжеленная кровать была опрокинута. Пол под ней испятнан кровью. Пес исчез.

«Они убили Демона, - в оцепенении подумал Горобец. - Убили и унесли…»
        И тут еще более страшная мысль пронзила его. Он кинулся к сейфу. Фу-у-ух! Деньги были на месте. Деньги, оружие… Интересно, храни он пистолет не в сейфе, а в тумбочке, хватило бы духу… Нет, не стал обманывать себя Горобец. Не хватило бы.
        Кроме опрокинутой кровати и крови, никаких разрушений в квартире не было. Могучая дверь (спецзаказ, трижды патентованный замок) была открыта. Ключ висел рядом, и Горобец поспешно ее запер. Следов взлома не наблюдалось. Либо у них был свой ключ, либо…
        На всякий случай Горобец выглянул в окно. Нет, отсюда они попасть не могли. Одиннадцатый этаж. А внизу охрана…
        Горобец хлобыстнул залпом полстакана водки - для снятия стресса, быстренько оделся и сбежал вниз.
        Охранник бдил. Но на вопрос насчет незнакомых посетителей ответил отрицательно.

«Да что вы, Алексей Викентьевич, пятый час утра».
        Горобец не настаивал. Наверняка ночные гости козырнули серьезными «корками» и предупредили, чтоб не болтал.

«Повезло», - подумал Горобец.
        Могли бы и его… Как Демона. Неспроста собачка так перепугалась.
        Глава восьмая
        ВЫСТАВКА СОВРЕМЕННОГО КЕЛЬТСКОГО ИСКУССТВА
        Встречает кошка тролля. Спрашивает:
        - Ты кто?
        - Я? Тролль.
        - А чем занимаешься?
        - Да по-разному. Людям пакости делаю, гажу везде, вещи порчу, шастаю по ногам, жрачку ворую. Типа того. А ты кто?
        Кошка задумалась…
        - Знаешь, наверное, я тоже тролль.
        Катя приехала в офис сразу после лекций. Внутри оказался Карлссон. Один, если не считать компании двух упаковок пива. Катя поздоровалась. Тролль хрюкнул в ответ что-то неразборчивое. Пиво его интересовало куда больше какой-то там Малышки.
        Ну и ладно. Катя намешала кофе, достала коробку с пирожными, купленными по дороге, включила комп и настроилась роскошно пообедать… И тут запиликал телефон.
        Вероятность того, что трубку возьмет Карлссон, была даже не нулевой - отрицательной. А ведь говорила мама папе: никаких телефонных разговоров за едой. Особенно по работе. В этот момент Катя была полностью с мамой согласна. Но деться некуда, и Катя взяла трубку.
        - Извините, пожалуйста, могу я поговорить с Екатериной Петровной?
        - С кем? - Катя не сразу сообразила, что Екатерина Петровна - это она. До сих пор по имени-отчеству к ней не обращались.
        - С Екатериной Петровной Малышевой.
        Блин! Катя напряглась, предчувствуя недоброе.
        - Я вас слушаю.
        - Екатерина Петровна, это вас Бровко из регионального управления беспокоит.
        Ну прямо как в воду глядела.
        - Что вам опять нужно? - сердито поинтересовалась Катя, покосившись на Карлссона. Тролль пил пиво. Делал он это чисто по-тролльски: прокусывал банку, с хлюпаньем всасывал содержимое, проглатывал, несколько мгновений наслаждался, томно прикрыв крохотные глазки и широко раздувая ноздри, потом сминал банку в жестяной комочек, ронял на пол, выхватывал из упаковки следующую, полную. Рассчитывать на его помощь в разговоре с чиновником явно не стоило.
        - Что вам нужно?
        - Ничего, Екатерина Петровна, совершенно ничего! - заверил голос, приторно-сладкий, противный и липкий, как замес дегтя с медом. - Всего лишь хотелось поинтересоваться: всё ли в порядке?
        - У нас все в порядке! - отчеканила Катя.
        Надо же! Интересно, кто подсуетился? Коля? Или этот пивной слив? - Подобревшая Катя бросила взгляд на Карлссона. Хорошо, когда у тебя есть друзья.
        - Если потребуется какая-нибудь помощь… содействие… - журчал чиновник. - Можете твердо рассчитывать!
        - Буду иметь в виду, - буркнула Катя.
        - Любые просьбы, не стесняйтесь, всё, чем можем. Это ведь наша работа…
        Катя, с трудом избавившись от чиновника-липучки, взяла пирожное, свое любимое, эклер…
        Но откусить хотя бы кусочек ей опять не дали.
        Еще звонок. На этот раз - мобильный. Нафаня прорезался. Неделю не звонил - и на тебе.
        - Ну чего? - невежливо поинтересовалась Катя.
        Нафаня не обиделся. Бодренько поведал, что приглашает Катю на открытие выставки. В Эрмитаж.
        - А что за выставка? - без энтузиазма спросила Катя, глядя на вожделенный эклер. И кофе уже остыл. Вот так желудок и портится…
        - «Современное наследие древних культур». Классно, да? Сам придумал!
        - А что ж Панихидин твой? У него что, с фантазией совсем плохо?
        - Панихидин в больничку угодил! - с искренней радостью сообщил Нафаня. - Прикинь: сотрясение мозга у него! Кто бы мог догадаться! Панихидин - и мозги! А мы думали - там голая кость и винчестер с должностными инструкциями!
        - Так это что, ты выставку сам устраиваешь? - удивилась Катя.
        Ну у них в Эрмитаже и порядочки, если такой, как Нафаня, президентскими подарками единолично распоряжается!
        - Не то чтобы сам… - Нафаня не рискнул соврать. - Это Главный распорядился. Без него я бы никак. Тут иерархия знаешь какая… Вернее, не знаешь. Так вот, Главный зашел к нам, прослышав про подарочек, поинтересовался, что это такое, - и велел выставить. Мол, на подарок президенту народ точно набежит. Пока проверяют подлинность письма и происхождение статуи - потому что оно уж явно не тайское, - пусть экспонат постоит, пособирает деньги… Панихидин как в своей больничке о выставке услыхал, чуть не родил от возбуждения! - Нафаня снова захихикал. - Так орал, так орал… А деться некуда, главный приказал. Всё. Вопрос решен. Выставка пока все не устаканится, затем тайское письмо перешлют в Москву - и будем дарить!
        - То есть статую потом в Москву отправят? - спросила Катя.
        - Не-ет, еще чего! - хмыкнул Нафаня. - Мы ее подарим прямо здесь. Как раз выставка закрывается, и тут приезжает президент, идет в Эрмитаж, и директор под вспышки и телекамеры осуществляет дар! Какое шоу, какая реклама музею!
        Катя признала, что, в самом деле, задумано весьма хитро.
        - Ну так ты придешь на открытие? Завтра в два часа…
        - Приду, - пообещала Катя.
        Куда ж она денется? Загадочная кельтская поделка всю неделю не давала ей покоя.
        Ради открытия выставки ей пришлось сбежать с последней пары, и все равно времени почти не осталось. От универа до Зимнего дворца пятнадцать минут быстрой ходьбы. Под пронизывающим ветром с Невы Катя перебежала через Дворцовый мост и пристроилась в хвосте полукилометровой очереди на вход, поджидая Нафаню.
        - Ты куда встала? - возмутился он, под завистливыми взглядами желающих приобщиться к культуре увлекая Катю к двери с надписью «Выход». - Пошли, воспользуемся служебным положением!
        - Сколько тут народу! - в шоке воскликнула Катя. - Тут что, каждый день так?!
        - По выходным еще хуже. Просто сегодня открытие, а выставку так разрекламировали - даже в метро плакаты висят…
        Плакаты висели повсюду, не только в метро. Прямо над дверью красовался зелено-золотой стенд. Из острых золотых веточек и завитушек, как из некоего заколдованного леса, проступало спящее лицо знакомой статуи. Ничего тайского в нем определенно не было.
        - «Да пробудится совершенство!» - прочитала Катя пафосное название выставки.
        И внизу более наукообразное: «Кельтские мотивы в современном авангарде».
        - Странно, - проговорила она, проскальзывая в тяжелую дверь, - почему вдруг именно кельты? И современный авангард при чем?
        Нафаня снова хмыкнул.
        - Посовещались и решили назначить статую представителем кельтского искусства. Удобно: от кельтов немного осталось. Кромлехи, орнаменты, резьба по камню…
        - А почему авангард?
        - Реставраторы сказали, что статуя - новодел.
        Карлссон оказался прав. Как всегда. Но Катя почему-то огорчилась. Наверно, ей приятнее было считать статую древней. Ведь если она изготовлена современным художником - ну что в ней может быть таинственного? Но Карлссон… Вот кто - настоящий эксперт! Профи. И как он только определил? С первого взгляда, по плохонькой фотке с телефона! Может, ну его, это детективное агентство? Пусть будет бюро, например, художественной экспертизы. А что, неплохая идея… Оформить Карлссона главным экспертом по древним ценностям…
        - …Оказалось, деревянная, - продолжал между тем Нафаня. - А мы-то сначала не поняли. Она снаружи вся инкрустирована полированными каменными пластинками и армирована серебряной проволокой. Вот Панихидин сразу заметил, что она слишком легкая для каменной… Технологии, правда, неизвестны. Реставраторам показали, они совершенно обалдели. После выставки снова отправляем ее на анализ, будут ковыряться…
        - Как это? - перебила Катя. - Это же подарок президенту!
        - Ну и что? Думаешь, он ее под мышку - и в Москву? На кой ему этот новодел? У нас останется, родимая. Напишем на ярлыке: собственность президента России. Круто?
        Катя рассеянно кивнула. Нафаня уверенно вел Катю бесконечными, роскошными залами музея. Сама бы она уже сто раз тут заблудилась. Интересно, сколько месяцев ему понадобилось здесь проработать, чтобы научиться ориентироваться в этом лабиринте? А есть ведь еще закрытые помещения, куда не пускают посетителей, - и их наверняка в пять раз больше…
        На само открытие они опоздали, разминувшись с официальными лицами, музейным начальством и журналистами минут на десять.

«Оно и к лучшему, - подумала Катя, пробираясь сквозь плотную толпу. - Иначе бы меня тут совсем затоптали…»
        Иногда очень неудобно быть маленькой и хрупкой.
        Зал, где экспонировали статую, был небольшим и очень светлым. Остекленный с обеих сторон, он словно парил в воздухе. Катя выглянула в окно и с восторгом обнаружила, что внизу искрится сероватая невская вода. Зал действительно висел в воздухе! Точнее, на арочном мосту между двумя музейными зданиями.
        В этом прозрачном зале крылатая статуя, поднятая на постамент над толпой, казалась прикорнувшей экзотической птицей - вот сейчас проснется, расправит сияющие крылья и взлетит. Она выглядела выше, чем тогда, в ящике, в полутемной упаковочной. Будто она не из камня, а из скользкого радужного шелка. Плыла над толпой - нечеловечески красивая…
        - Ты чего дрожишь? - спросил вдруг Нафаня.
        - Я дрожу? - удивилась Катя, остановившись у дверей - дальше было все равно не пробиться. - Точно, дрожу… Знаешь, это, наверное, из-за статуи.
        - Что - это? - В глазах лаборанта вспыхнуло любопытство.
        - Да вот, когда эта штука в ящике лежала, было еще ничего. Ну как будто она спит. А сейчас ее оттуда вытащили. Выставили сюда… Зачем? Посмотри: она куда-то бредет во сне. Словно что-то ищет вслепую…
        Нафаня покосился на Катю, потом на статую и сказал:
        - Ты еще постой тут, ладно? Посмотри на нее, подумай. Мне сейчас надо смотаться в отдел документации. Я быстро, только туда и обратно. Вернусь, и ты поделишься впечатлениями. Обязательно!
        Не успела Катя возразить, как Нафаня уже исчез в толпе. Девушка вздохнула, оперлась спиной о дверной косяк и принялась созерцать статую.
        И чем дольше она на нее смотрела, тем сильнее ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда - и как можно быстрее.
        Вот и Карлссону она не понравилась, думала Катя. Как он сказал - «гнилая кукла»? Почему гнилая, интересно? С виду она безупречна, ни единого изъяна не найдешь… Даже досадно. Тем более, статуя прекрасно знает о своем совершенстве и наслаждается им - это ясно по ее лицу. «Поклонитесь мне, ничтожные уродливые существа!» - как бы говорит ее улыбка. И глаза закрыты, словно ей на эти существа и смотреть противно.
        Катя вдруг почувствовала необъяснимую ненависть. Как будто одно присутствие этой статуи ее унижало.
        Но, не успев удивиться несвойственным для нее эмоциям, поняла - да это же не ее злость! Это дал о себе знать ее невидимый подсказчик. Прощальный подарок Селгарина (надо бы на досуге разобраться, что это такое… Может, у Карлссона спросить?) был очень взволнован. Необычное ощущение. Словно кто-то чувствующий, живой забрался внутрь Кати. И этот кто-то - боялся. И еще - ненавидел. Неужели - эту статую?

«Как странно! - подумала Катя. - Как можно ненавидеть кусок разукрашенного дерева? Может, когда-то Селгарин поссорился с ее автором? Или… с тем, кого она изображает?
        Катя присматривалась к парящей статуе, пока у нее не заныло в животе. Убежать из зала хотелось все сильнее, но девушка стояла, стиснув кулаки, усилием воли перебарывая страх. И через несколько минут у нее возникло еще одно странное ощущение.
        Как будто в статуе чего-то не хватало. Она была… недоделанная.

«Карлссон снова был прав! - в смятении подумала она. - Но почему? Чего не хватает?
        Чего?
        Катин взгляд затуманился, глаза заслезились, дыхание участилось. Все расплывалось, только статуя становилась все ярче и красочнее. Красные, зеленые, белые извивы орнамента - как цветущий летний луг в жаркий полдень. Одинокая синяя лента змеиной короны - как глоток холодной воды… Маленький глоток, который не утолит жажду…
        Кате казалось, что она уже почти поняла, - но тут кто-то хлопнул ее по плечу.
        - Ай!
        Она подскочила, развернулась и увидела перед собой ухмыляющегося Нафаню.
        - Вот и я! Ну как, нагляделась?
        - Фу! Напугал меня! Нельзя же так подкрадываться!
        Катя провела рукой по влажному лбу. Перед глазами у нее мелькали темные точки. Нафаня пригляделся к ней и нахмурился.
        - Эй, да на тебе лица нет! Голова не кружится?
        - Кружится…
        - Ты завтракала сегодня? Ну-ка, пошли в столовку! Специальную, для сотрудников - она тут близко…
        Но Катя помотала головой. Как бы ей ни хотелось побывать в столовке для сотрудников, сейчас она уйти отсюда не могла.
        - Минуточку, - попросила она, сжимая пальцами виски. - Я еще минуточку на нее посмотрю. Я почти… Почти что-то увидела.
        - Озарение? - понимающе спросил Нафаня. - Еще что-то перевела?
        - Нет, но…
        - Но… - с надеждой подхватил Нафаня.
        - Тебе не кажется, что в этой статуе чего-то не хватает?
        Нафаня уставился удивленно сначала на Катю, потом пристально - на статую.
        - Разве что простоты, - сказал он через полминуты. - Уж столько всего на ней наворочено, что в глазах рябит! Голова хороша, а от плаща меня аж укачивает…
        - Мы неправильно смотрим. - Катя покачала головой. - Как искусствоведы.
        - А надо как?
        - Не знаю…
        - Специалиста бы сюда…
        - Специалиста по чему? В какой области?
        - Ну… широкого профиля. Или наоборот - узкого…
        Нафаня в задумчивости поглядел на статую. Катя же, наоборот, от нее отвернулась - заметила, что стоит ей посмотреть в другую сторону, как сразу проходят головокружение и дурнота. Похоже, статуе не особо по вкусу, когда ее слишком пристально разглядывают.
        - Ладно, - сказал Нафаня. - Пойду, поработаю, что ли. Позвони, как соберешься обедать. Проведу тебя в столовку…
        Нафаня ушел. А Катя задержалась, решив перед уходом еще разок взглянуть на
«Гаруду». И постараться понять, чего все-таки не хватает… Но до статуи так и не дошла.
        Видимо, они только что вошли в зал, потому что, приди они раньше, она непременно обратила бы на них внимание. Не заметить эту пятерку было невозможно. Двое парней и три девушки, все высокомерные, ухоженные, стильно одетые. Среди прочей публики они выделялись, как породистые борзые в пестрой стае дворняжек. Парни и девушки смотрели на статую, не отрывая глаз и время от времени вполголоса перебрасываясь замечаниями. И хотя по сторонам они даже не глядели, высокомерием напоминая окаянную статую, вокруг них как-то само собой образовывалось пустое место. Никто не толкал их и даже не осмеливался перекрывать обзор.
        Заинтригованная Катя принялась исподтишка их разглядывать. Все пятеро были чем-то неуловимо похожи между собой, хоть никакого внешнего сходства между ними не наблюдалось. Высокие статные парни, дорого и стильно одетые, очень ухоженные - будто только что от модного стилиста. И три такие же высокие, худющие как манекенщицы, девушки модельного вида. Метросексуалы, вспомнила Катя модное словцо. Нет, на ее филфаке, который не зря в Питере называли факультетом престижных невест, попадались экземпляры еще гламурнее. Но чтобы сразу пятеро одновременно?
        Похоже, верховодил в этой компании худощавый экстравагантный парень с длинными золотисто-рыжими волосами. Его узкое, аристократичное лицо перечеркивала полоска темных очков. Англичанин, почему-то решила Катя. Второй парень, с широкими плечами, тонкой талией и черными волосами почти до плеч, стоял к ней спиной.
        Девушки казались тройняшками. При этом одна была белокожей брюнеткой, вторая платиновой блондинкой, а третья - шатенкой с огромными изумрудными глазами. При виде этих девушек Катя со стыдом вспомнила свой скромный модельный опыт. Да она просто не понимала, что такое - быть совершенной. Какое потрясающее изящество! А эти неброские, утонченные, играющие на деталях наряды… Катя постаралась
«сфотографировать» взглядом все, что на них надето, чтобы прикупить такое же и себе.
        Но тут второй, темноволосый, что стоял спиной, повернулся к Кате вполоборота и что-то сказал…
        У Кати кровь прилила к щекам от звука этого голоса. В этот момент темноволосый, словно затылком почувствовав ее взгляд, развернулся.
        Катю из жара бросило в холод. В первый момент ей показалось, что перед ней стоит Димка. В следующее мгновение она поняла свою ошибку… Но так и осталась стоять на ватных ногах, не сводя с брюнета глаз.
        Боже, какой красавец! Конечно же, это был не Димка, да и никакого особенного сходства не наблюдалось. Бывшему Катиному другу до этого парня - как до луны. Вдобавок этот красавец намного выше. А фигура! Сколько не ходи в качалку, а такое гармоничное сочетание пластичности, грации и силы, едва прикрытое тонким джемпером, можно увидеть только тут, по соседству - в Греческом зале.
        Да и лицо… Да, оно было немного похоже на Димкино, но на нем лежал тот же неуловимый отблеск античного совершенства. Глаза больше, подбородок тверже, губы более чувственные. Взгляд, несмотря на всю холодность, просто завораживал…
        - Тэм, - нежно протянула девушка с платиновыми волосами, заметив восхищенный Катин взгляд. - Кажется, тебя хотят?
        Парень мотнул головой. Катя очнулась и обнаружила, что каким-то образом оказалась совсем рядом с компанией.
        - Извините, - пролепетала она. - Я просто…
        - Мы знакомы? - равнодушно спросил брюнет Катю, убирая упавшую на щеку смоляную прядь.
        Ну да, за таким парнем девчонки наверняка бегают даже не стаями - табунами!
        - Я перепутала, - сказала Катя. - У меня был друг… Мне показалось, вы - это он.
        Ее слова почему-то рассмешили компанию метросексуалов. Но вот странно - пока губы девушек смеялись, глаза оставались холодными… Даже злыми. А что происходило за темными очками рыжеволосого, угадать было невозможно.
        - И где он сейчас, этот друг? - спросила шатенка.
        - Он уехал, - ответила Катя, вызвав новый приступ веселья.
        Ей почему-то показалось, что смеются над ней. Но она не могла взять в толк, что сказала смешного.
        - Ты, наверное, тоскуешь по нему? - спросила брюнетка.
        - Нет… С чего вы взяли?
        - Потому что он тебе повсюду мерещится, - предположила блондинка. - Все люди… все парни, в общем-то, на одно… лицо!
        Еще один обмен многозначительными ухмылками…
        - Не переживай, - посоветовала шатенка. - Иногда желания сбываются. Просто пожелай
        - и вы встретитесь.
        Эта невинная и даже банальная реплика снова вызвала у метросексуалов подавленное хихиканье. Катя всерьез заподозрила, что они под кайфом. По крайней мере глаза у них всех были такие неестественно туманные и глубокие, словно их закапали атропином.
        - Желаю, - твердо произнесла Катя, глядя прямо в глаза Тэма.
        В его лице что-то на миг изменилось. Кате даже показалось, он смутился.
        - Что? - еле слышно выдохнул он.
        - Я желаю снова увидеться с моим другом, - отчеканила Катя.
        Теперь выражение лица красавца было уже совершенно определенным. Никакое не смущение, а неприкрытая, леденящая кровь ярость. Беспричинная - и потому особенно пугающая.
        - Да ты сама не знаешь, чего хочешь, - прошипел он, отвернулся, и компания заговорила о своем (по-английски, кстати), забыв о Кате.
        А она застыла, словно ноги к полу приросли. Давно ей не было так жутко.
        - What a delicious girl, Tam, really? - проворковала рыжеволосая. - Do you remember it?[Какая вкусная девочка, верно, Тэм? Ты помнишь это? (англ.)]
        - This is not what you think,[Это не то, что ты думаешь (англ.)] - буркнул античный красавец.
        На Катю они при этом даже не взглянули. И это было чистое везение: то, что они не приняли эту встречу всерьез. Их можно было понять. Такие совпадения бывают настолько редко, что в них никто не верит.
        Таким образом у Кати появился небольшой запас времени… Но она им не воспользовалась.
        Глава девятая
        МУЗЕЙНЫЙ КРЫСЕНЫШ
        В деревне - праздник. Свадьба. Народ пьет, ест и веселится. За околицей, в кустах
        - эльф и тролль. Печалятся.
        - Ну вот, - горюет эльф. - Не пригласили. Забыли…
        - Не пригласили… - мрачно бормочет тролль. - Помнят…
        Нафаня так и канул в недрах Эрмитажа. В итоге столовую для сотрудников Кате пришлось искать самостоятельно. И ничего сложного - подошла к бабульке из персонала, представилась «консультантом-лингвистом» и спросила, где здесь столовая. Мол, у нее там встреча с сотрудником из отдела Северо-Запада. Получила подробнейшую инструкцию и без труда отыскала заветное место.
        В столовой было людно. Мягко говоря. Но Катя почти сразу обнаружила знакомое лицо.

«Не может быть», - подумала она.
        Уж кого-кого, а этого субъекта она ожидала встретить в музее в последнюю очередь.
        Знакомец (в руках - канцелярская папка, набитая бумагами) уверенным шагом двигался через толпу, бесцеремонно прокладывая себе путь к дальней двери. Видимо, уже покушал.
        - Сережка! - окликнула его Катя.
        Сережа - это в самом деле был он - вздрогнул.
        Важное выражение на его лице сменилось смущенным. Он резко развернулся и прибавил шагу, словно надеясь затеряться в толпе. Катя, чисто рефлекторно, бросилась наперехват.
        - Ты что здесь делаешь? - Она догнала его у самой двери. - На выставку пришел?
        - Типа того, - подтвердил Сережа, незаметно убирая папку с бумагами за спину, а другую руку крепко прижимая к груди. - Люблю искусство! Прям-таки на каждую выставку… Эсто… эсте… эститически наслаждаться!
        Катя удивилась. Она была уверена, что лучший вариант выставки, на который повелся бы Сережа, - это выставка пива. С бесплатной дегустацией. Да и выглядел Сережа подозрительно. Как пойманный на горячем мелкий воришка. Сопел, глазками косил в сторону. Вдобавок пытался что-то спрятать в кулаке.
        От этого «чего-то» тянулся шнурок, убегая за воротник.
        - Ну-ка, ну-ка, покажи!
        Сережа попятился и крепче сжал кулак, но Катя вцепилась в Сережину руку и попыталась разжать пальцы. Несколько секунд они пыхтели, сражаясь за содержимое кулака, пока на них не начали недовольно оглядываться работники музея. Сережа был физически сильнее, но духом слабоват. Он сдался первым.
        - Да пожалуйста! - с досадой воскликнул он и разжал руку.
        На груди у него закачался на шнурке зеленый пропуск с фотографией.
        У Кати округлились глаза.
        - «Сотрудник отдела Юго-Востока»… Ты?!
        Сережа с вызовом вскинул голову.
        - Ну да. Я устроился на работу!
        - Сюда?!
        - А что? - вскинулся Сережа. - Да, я музейная крыса! Потому что не хочу больше зависеть от папаши! Я мужик! А мужик - это тот, кто сам зарабатывает деньги! Так я ему и сказал. А теперь можешь начинать издеваться.
        - Я - издеваться? - удивилась Катя. - Над чем? Молодец! Уважаю!
        - Правда? - с подозрением спросил приятель. - Не прикалываешься?
        - Да я тебе завидую! - почти искренне воскликнула Катя. - По-моему, это круто - работать в Эрмитаже. В одном из величайших музеев мира!
        - Хе, - расцвел Сережа. - Ясное дело! А папаша сказал, что я лох, и что мне теперь все старые друзья будут вслед плевать и руки не подадут…
        - Почему? - удивилась Катя. - Это он, наверное, с досады так.
        - Да нет, он просто бюджетников за людей не считает.
        - Дурак твой папаша, - искренне сказала Катя.
        Сережа не стал с ней спорить. Хотя для характеристики своего отца держал в уме другие эпитеты, покрепче.
        - И как тебе только удалось? Неужели можно так просто прийти и устроиться?
        - Ну… вообще-то по блату. У меня тут мать работает, ты не знала?
        - Нет. А как же твой педагогический?
        - Перевелся на заочный. Жить-то на что-то надо, - объяснил Сережа с интонациями Катиного трудяги-папы. Видимо, уже сказывалось тлетворное влияние коллег-бюджетников.
        Потом он развеселился.
        - Ты бы видела наш разговор с папашей! Прикинь, он сидит у себя в офисе, тут пинком распахивается дверь, и появляюсь я! Подхожу… - Сережа выдвинул нижнюю челюсть и насупил брови, - да как тресну кулаком по столу! Папаша аж подскочил! А я ему показываю фа… Ну, если точнее, просто говорю: «Все! Кончилась твоя власть надо мной! Я свободен! Словно птица в небесах!»
        - Так же нельзя, - усомнилась Катя. - С родным отцом…
        Сережа радостно заржал.
        - Можно-можно! Он со мной уже второй месяц не разговаривает. А за глаза называет
«этот музейный крысеныш». На мать орет почем зря, что меня сюда устроила…
        - Ему, скорее всего, обидно, что ты не пошел к нему в бизнес…
        Сережа запыхтел и в нескольких емких выражениях объяснил Кате, где именно он видел папашин бизнес. Катя покраснела. Тем более в некотором смысле это был и ее бизнес. Как наследницы Селгарина…
        - А по-человечески нельзя было сказать?
        - Ты бы тогда не поняла моего отношения. Нет, Катюха, ты пойми меня правильно. Я не собираюсь всю жизнь сидеть тут лаборантом. Естественно, потом уйду в бизнес, - добавил он с важным видом. - Музей - это так, грозу пересидеть. А может, прямо отсюда свой бизнес и начну…
        Сережа окинул столовку таким алчным взглядом, что Катя решила на всякий случай его даже не спрашивать о будущем бизнесе. Вдруг тут не только камеры понавешаны, но и микрофоны…
        Разговор, уклонившийся в опасную сторону, удачно прервал пробившийся через народные массы Нафаня.
        - Отлично! Ты уже здесь! А это еще что за младенец?
        - Это Сережа, - представила их Катя. - Он теперь твой коллега. А это Нафаня…
        Тот, прищурившись, посмотрел на пропуск:
        - Ага! Отдел Юго-Востока! На ловца и зверь бежит!
        - Это я зверь? - удивился Сережа.
        - Зверь? - Нафаня смерил взглядом кругленькую тушку нового коллеги. - Ну да, со зверем я погорячился. Так, зверушка. Маленькая, жирненькая и, что особенно приятно, совершенно беспомощная!
        Нафаня алчно ухмыльнулся и попытался ухватить Сережу за толстую холку.
        - Что вам от меня надо?! - возопил тот.
        - А кто у нас на прошлой неделе партию мониторов перехватил?
        - Это не я! - Сережа попятился, пытаясь укрыться за Катей.
        Плохая идея. Катя была маленькая, а руки у Нафани - очень длинные.
        - Не ты, но будешь крайним, - кровожадно ухмыльнулся Нафаня. - Знаешь, что наш Панихидин тогда сказал? Попадется, говорит, кто-нибудь из восточников, тащите его сюда. Я его мумифицирую!
        - Да пошел ты! - закричал Сережа, нацеливаясь удариться в бегство.
        - Нафаня, прекрати издеваться! - не выдержала Катя. - Сережа, не обращай внимания, он хороший.
        - Я - хороший? - удивился Нафаня.
        - Ты, - с нажимом подтвердила Катя. - Давайте, быстро, заключайте мир… Или хотя бы перемирие. Разборок мне тут еще не хватало! И вообще, я есть хочу!
        Нафаня хмыкнул и протянул Сереже руку.
        Тот отскочил еще на метр.
        - Это правильно, - одобрил Нафаня. - Бойся меня, младенец!
        - Вот еще, буду я бояться какого-то ловца тараканов!
        - Каких еще тараканов? - хором удивились Нафаня и Катя.
        - Тех самых. - Сережа ехидно посмотрел на Нафаню. - Когда ящик с нашей статуей открывали, из него полезли какие-то тайские жуки, а может быть, и тараканы, - в общем, черные, с лапами - и ломанулись толпой прямо в ближайший туалет! Да с такой скоростью, будто всю дорогу терпели…
        - Наверное, потому, что там тепло и вода, - предположила Катя.
        - Иди лови тараканов, длинный! - мстительно заявил Сережа.
        - А я-то тут при чем?
        - Потому что Сам сказал: кто упустил, тот пусть и ловит!
        - Так это же вы упустили! - возмутился Нафаня.
        - А мы уже отписались, что вы! Так что вперед. Кстати, эти тараканы с ладонь, да еще и свистят…
        - Обалдеть! - зачарованно протянул Нафаня. - Сидишь ты на толчке, и вдруг оттуда раздается тихий свист…
        Тема сортиров и тараканов оказалась объединяющей. Катя сначала обрадовалась, что представители враждующих отделов пришли к взаимопониманию, но, когда те зависли на сортирном юморе, Катя решительно сменила тему.
        - А что это у тебя, Сережа, в папочке?
        - Несу бумагу директору. Ответственное поручение! - гордо заявил Сережа. - Пришло письмо - суперсекретная информация из Таиланда…
        У Кати и Нафани глаза вспыхнули одинаковым разбойничьим огнем.
        - Что там?!
        - Дай посмотреть!
        Сережа кинулся к выходу, пытаясь ускользнуть, но Нафаня без труда изловил его в служебном коридоре и ухватил за складки на боках.
        - Катька, забирай у него папку!
        - Отстаньте! Нельзя! Это только для директора! Отпустите! На помощь! И-и-и!
        Это Нафаня его пощекотал.
        - Ой, какие мы жирненькие!
        Сережа завизжал и выпустил бумаги. Катя ловко подхватила папку и раскрыла.
        - Интересно! Тут насчет подлинности дарственного письма от тайского короля, - сказал она, быстро листая бумажки. - Переписка восточного отдела с королевской канцелярией. Вот запрос о подлинности. А вот и ответ из канцелярии на тайском и английском и перевод…
        - Нет! Только не вслух! - отчаянным голосом зашептал Сережа.
        - Ну-ка, ну-ка!
        - Они подтверждают, что письмо подлинное, - разочарованно вздохнула Катя, покачав головой.
        - Дай сюда. Что именно там написано?
        - «…изваяние „Гаруда“… является символом дружбы и доверия…» Надо же! Угадали, юго-восточные! Так, а это что тут приложено? Фотография… - У Нафани загорелись глаза. - Катюха, а ну-ка взгляни сюда!
        Катя послушно уставилась на черно-белую фотографию, изображающую Гаруду - крылатое, зубастое, пучеглазое существо. Не имеющее с кельтской статуей ничего общего!
        - Письмо настоящее, - проговорил Нафаня. - А статуя другая!
        Тут Сережа воспользовался моментом, выхватил у него папку и кинулся прочь, выкрикивая невнятные угрозы. Катя и Нафаня остались в коридоре близ столовки, глядя друг на друга.
        - Как это может быть? - изумленно спросила Катя. - И что теперь? Закроют выставку?
        Нафаня почесал в затылке.
        - Не думаю. Пока Панихидин на работу не выйдет, никто ее не тронет… Ну, дела!
        - Значит, - сделала вывод Катя, - будем разбираться сами.

* * *
        Нетрудно предположить, что рассказ Сережи про обретение свободы и независимости от отцовского кошелька не совсем соответствовал действительности. Точнее, совсем не соответствовал…
        А было так…
        - Илья Всеволодович! - сообщила по интеркому секретарша. - К вам тут сын просится. Пускать?
        Илья Всеволодович рыкнул в динамик что-то невнятное и нажал на отбой. Только сына ему тут и не хватало для полного счастья! До сына ли, когда в опасности нечто более близкое и важное - деньги?!
        День у Ильи Всеволодовича не задался с самого утра. Сначала позвонил Горобец и пять минут непонятно за что честил Хвостова по матери. А потом бросил трубку. Это было обидно, непонятно и нехорошо, потому что Горобец был связью очень полезной, и причину его гнева Хвостов (уже забывший о своей последней просьбе насчет Малышевой и ее фирмы) не мог даже предположить.
        Потом позвонили из прикормленной адвокатской конторы, которая занималась делом первостепенной важности, не имеющим отношения к риелторству, зато более прибыльным. А именно - наследством Селгарина.
        - Возникли кое-какие непредвиденные обстоятельства. Не беспокойтесь, ничего серьезного, - извиняющимся тоном сообщил юрист. - Похоже, объявились какие-то родственники. Обычное дело…
        - Вечно налетят, как саранча на падаль, - прошипел Илья Всеволодович с досадой. - Избавьтесь от них… Покажите им завещание. Там же черным по белому прописано: все получает Малышева и этот швед, как его…
        - Завещание оформлено безупречно, - заверил его юрист (этому можно было поверить, потому что он сам его задним числом и оформлял). - Однако один из них утверждает, что он - наследник первой очереди, а остальные настаивают, что находились на иждивении покойного. Однако документов пока не предоставили. Как только возникнет ясность, мы вам перезвоним…
        - Родственнички, надо же, - проворчал Илья Всеволодович, кладя трубку. - Чтоб их…
        Вопрос с наследством Селгарина был тонким, и решать его следовало очень аккуратно. Главным образом, чтобы не привлечь внимания налоговых и прочих органов. Со стороны тех, кому волей случая досталось наследство, Илья Всеволодович опасности не ждал. Шведские бандиты, которые так напугали его в Стокгольме, - просто тупые громилы, им только кулаками махать. В финансовых операциях они ничего не соображают. Катя Малышева - вообще ноль. За прошедшие три месяца наследством активно, но совершенно бестолково интересовалась только бывшая одноклассница сына Лейла, окрутившая главного громилу Карлссона. От нее удавалось откупаться мелочами. Формально вступление в наследство будет происходить только через полгода. А то и на год можно растянуть. Илья Всеволодович был абсолютно уверен, что за это время все активы селгаринского концерна прикажут долго жить. Вернее, станут уже не селгаринскими активами, а хвостовскими. С недвижимостью - то же самое. А Малышевой со шведской гопотой останутся только долги и финансовые обязательства. А если господин Ротгар (который, как подозревал Хвостов, рано или поздно непременно
объявится) захочет узнать, куда делись селгаринские богатства, то всё можно будет списать на полную никчемность наследников.
        Задумано было неплохо. И осуществить тоже вполне реально. Вот только родственники покойного в проект не вписывались. А ну как окажется, что они не такие лохи, как Малышева с Карлссоном. И развалится красивая схема…
        Илья Всеволодович выругался от души, затем нажал кнопку селектора и приказал принести себе кофе.
        Вслед за секретаршей в дверь попробовал просочиться сын.
        - Пап! На два слова!
        - Кыш!
        Дверь послушно захлопнулась. Илья Всеволодович задумчиво уставился в чашку. На душе было неспокойно. За родственниками мог стоять Ротгар. А это было серьезно.
        Если перед Селгариным Илья Всеволодович стелился больше напоказ, в душе относясь к богатому красавчику-гею с понятным презрением настоящего мужика, то Ротгара, этого лощеного аристократа с глазами убийцы, Хвостов боялся панически.
        После событий в Стокгольме этот ужас только усилился. Исчезновение Ротгара было бесценным подарком. Осторожное расследование намекало на то, что шведские отморозки всё-таки добрались до Ротгара и замочили. Вот это было бы настоящим счастьем, но - не верилось. Хвостов нутром чуял: не по зубам шведской гопоте такой, как Ротгар…
        Около двенадцати раздался долгожданный звонок из конторы.
        - Да! - крикнул Илья Всеволодович, срывая трубку.
        Одновременно пискнул интерком.
        - Илья Всеволодович, тут сын просит напомнить…
        - Сын?! Да пошел он в… Извините, я не вам… Слушаю! Какие новости?
        По мере того как Илья Всеволодович слушал, лицо у него вытягивалось все сильнее.
        - Прямой наследник? - повторил он упавшим голосом. - Как прямой? Прямые - это дети или родители! Жены у него точно не было! Как? Какие иждивенцы? Сколько-сколько их?
        Пятеро?! Это проходимцы, пошлите их… Какие еще документы?! У них на руках?! Не было никаких иждивенцев! Я бы о них знал! Эти пятеро все инвалиды? Нет? Вот и пусть идут. Трудятся. По закону им ничего не положено.
        Илья Всеволодович дрожащей рукой уронил трубку на базу и долго сидел неподвижно, пялясь в пустой монитор, по которому плавала тропическая рыбка. Нетронутый кофе давно уже остыл, а бизнесмен все сидел, переваривая новости.

«Нутром чую - какая-то наглая разводка, - думал он. - Откуда у Селгарина сын? Всем известно - он был голубым… А иждивенцы? Да еще пятеро! Зачем ему столько? Я с одним-то засранцем справиться не могу…»
        Тут как раз приоткрылась дверь, и внутрь сунулась робкая физиономия.
        - Пап, ну можно? Я уже час тут торчу…
        - Ладно, проходи, что застрял? - рявкнул тот. - Задница в дверь не проходит?
        Сережа скорчил недовольную рожу, но предусмотрительно отвернувшись, чтобы отец не увидел. Нет, будь другой случай, он мог бы и съязвить в ответ. Папаша теперь часто ругался, что в последнее время сынок стал что-то слишком борзым. Но только не сейчас, когда наступало время Еженедельной Подачки. Илья Всеволодович выдавал ему карманные, как школьнику, мелкими порциями, справедливо считая, что сколько-нибудь крупной суммы неудавшемуся отпрыску в руки выдавать нельзя. Этот спор тянулся уже не первый год, повторяясь слово в слово и понемногу превращаясь в еженедельный ритуал.
        - На, - с отвращением сказал папаша, отсчитывая пятисотки и кидая их на стол.
        - Но, папа, тут же мало! Мне даже на еду не хватит!
        - А ты не ходи по пивнякам, а питайся в студенческой столовке.
        - Но там только гнилые сосиски и бочковой кофе…
        - Другие ели, и ничего - выросли, сделали карьеру, людьми стали. Ничего, жри, что дают, - может, похудеешь.
        - А на учебные пособия?
        - Ха-ха! Это какие? Пиво и сигареты? Не смеши меня. Всё, иди отсюда, не до тебя.
        Илья Всеволодович отвернулся и снова уставился на рыбку, давая сыну понять, что разговор закончен.
        Но Сережа, протомившийся час в приемной, тоже был зол и настойчив.
        - Почему ты не выдашь мне деньги сразу на месяц? - обиженно спросил он, переминаясь с ноги на ногу перед отцовским столом. - Тебе же проще, не надо тратить на меня драгоценное рабочее время…
        - Не дам!
        - Мне очень надо! Понимаешь - вот как!
        Сережа провел рукой по горлу.
        - Не дам! - сердито повторил Илья Всеволодович, демонстративно пялясь в монитор, а не на одутловатую ряшку сынка. Тот корчил умильные гримасы, тщетно пытаясь вызвать к себе жалость, но вызывал только желание дать затрещину. - Спустишь их в клубе за ночь, а потом будешь таскаться сюда и клянчить по сто рублей на метро! Проваливай, бездельник. И скажи там, пусть мне еще кофе принесут.
        Сережа гордо поднял голову.
        - Я тебе не секретарша! Что ты на меня все время орешь? Разве я много прошу?
        - Вы со своей мамашей меня достали! Только и талдычите как попугаи: дай денег! Дай денег! Вы другие слова-то знаете?
        - Возьму и устроюсь на работу! - припугнул Сережа отца.
        Илья Всеволодович разразился язвительным смехом.
        - Вот и отлично. С сегодняшнего дня чаевых больше не получаешь.
        - Почему это с сегодняшнего? - растерялся Сережа. - Я же еще не устроился…
        - Так беги скорее! Такой ценный кадр везде с руками оторвут!
        - Пап, но ты же сам всегда говорил, что сейчас моя работа - нормально учиться…
        - Я в твоем возрасте успевал и учиться, и работать.
        - Как ты можешь так поступать с родным сыном? - взвыл Сережа. - Ты обрекаешь меня на голодную смерть!
        - Иди, пожалуйся мамаше. Пошел!
        Сережа припал к столу и вцепился в него мертвой хваткой.
        - Нет! Я отсюда не уйду!
        Илья Всеволодович вскочил на ноги и треснул кулаком по столу.
        - Ах ты слизняк!
        Сережа шарахнулся прочь и вылетел из кабинета, едва не сбив в дверях секретаршу. Илья Всеволодович бросил взгляд на стол и ухмыльнулся - пятисоток там уже не было.
        - В карманники иди! - крикнул он вслед сыну. - Или в домушники! У тебя хорошо получается!
        - Я обдумаю! - донеслось из приемной.
        Глава десятая
        ИНТИМНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ТЕЛЕЖУРНАЛИСТИКИ
        Встречаются два тролля. Один - худой, другой - толстый.
        - Слышь, поделись, как тебе удается так хорошо питаться, - спрашивает худой.
        - А я ловушку на человечков придумал, - хвастается толстый.
        - Сложно сделать?
        - Ерунда. Берешь скалу, вешаешь табличку: «Не влезай - убьет!» И ждешь.
        - Чего?
        - Как чего? Пока влезет!
        - Я клиента нам добыла! - похвасталась Лейка, врываясь в офис. - Из Интернета. Классная тетка!
        - И чё? - лениво поинтересовался Чара. - Наехал на нее кто?
        - Не-а! Муж у нее любовницу завел.
        - Нормальная тема! - Чара ухмыльнулся и пихнул дрыхнувшего в кресле Барана, но тот не проснулся, только всхрапнул. - Так это, она ему чё, отомстить хочет? Если симпатичная, то я всегда пожалуйста! - и ухмыльнулся еще шире.
        - Дурак, - беззлобно сказала Лейка. - Она его любит!
        - Можно так не орать? - попросила Катя. - Я вообще-то курсовую готовлю.
        - Да ну ее, твою курсовую! - воскликнула Лейка. - Тут реально можно заработать! Тетка при деньгах, а дел-то всего ничего. Припугнуть этого кота, чтоб на сторону не бегал. Да он Хищника раз увидит - и навсегда о любовницах забудет!
        - Эт точно! - подтвердил Чара. - Импотенция гарантирована!
        - Я сказала, чтобы она сегодня к пяти подошла.
        - Очень вовремя, - мрачно проговорила Катя, откладывая конспект.
        - Что вовремя? - переспросила Лейка. - Деньги?
        - Нет, ты. На часы посмотри.
        - Ой! - пискнула Лейка. - Без пяти пять!
        Катя выбралась из-за стола, придирчиво изучила себя в зеркале. Ничего вроде, волосы не растрепаны.
        - Чара, Барана убери куда-нибудь! - потребовала Лейка. - Он нам весь имидж испортит. И вообще, надо тут прибраться.
        - Поздно, - сказала Катя, глядя на экранчик выеденной на монитор наружной камеры.
        И тут же раздалась трель звонка.
        - Иди, встречай, - буркнула Катя Лейке. - Чара, унеси тело на кухню и Карлссона позови. Для солидности.

«Тетка из Интернета» была классная. Возрастом под полтинник, но вида спортивного. И очень веселая. Очень энергичная. Оказалось, тележурналистка. Редактор какой-то там программы для женщин. Узнав, что Катя - директор, ничуть не огорчилась, а даже обрадовалась. Вот она, эмансипация на победном марше. С ходу пригласила Катю на свою передачу, называвшуюся «Бизнесвумен». Лейка тут же надулась. Как же: нашла клиента она, а слава - Малышке. Но, как всегда у Лейки, обида быстро прошла, и они с журналисткой дружно зачирикали в два голоса, обсуждая темы, не имеющие никакого касательства к детективному поприщу. Чара откровенно зевал. Карлссон был как всегда невозмутим и безмолвен, поэтому идеально подходил к роли третьего собеседника. Дама с Лейкой периодически к нему обращались, и тролль важно кивал. Или не кивал. Катя видела, что он думает о чем-то своем… А она думала, как бы закончить этот трендеж и заняться делом. То есть Шекспиром. Потому, улучив момент, когда обе собеседницы на миг умолкли, чтобы вдохнуть, подала реплику:
        - Так чем мы можем быть вам полезны, Светлана?
        - Этот кобель! Он… - Журналистка легко и непринужденно сменила тему и в течение десяти минут излагала то, что полчаса назад Лейка сформулировала так. Муж. Кобель. Завел. Молодую. Сучку, естественно.
        - И чем мы можем помочь? - осведомилась Катя. - Вам нужен материал для развода?
        Вот как ловко сформулировала. Даже самой понравилось.
        Нет, развода клиентка не хотела. То есть материал ей бы тоже пригодился, потому что у них брачный контракт, где всё про измену прописано. Но - припугнуть чтобы. А развод - нет. Где нынче хорошего мужика найдешь? А муж, хоть и кобель, но мужик хороший. Даже деньги кое-какие в дом несет. То есть носил…
        Кате вновь пришлось вмешаться, чтобы остановить словесный поток.
        - Вы хотите, чтобы мы объяснили вашему мужу, что изменять вам - это неправильно?
        - Да пусть изменяет! - махнула рукой журналистка. - Но чтобы я об этом не знала. И никто не знал. И деньги…
        - Хорошо, - заявила Катя. - Я поняла.
        - Только не бейте его! - вдруг всполошилась журналистка. - А если он драться станет, он у меня может, то как-нибудь поаккуратнее.
        - Аккуратность стоит недешево, - веско произнесла Катя. И зыркнула на Карлссона: кивни.
        Карлссон кивнул. Тролль начал понемногу понимать, что такое деньги. Много пива, много жрачки. И никаких усилий по добыванию.
        - Дорого - не проблема, - махнула рукой клиентка. - Сколько?
        Катя сделала вид, что высчитывает на компьютере, но брякнула, естественно, с потолка:
        - Пятьдесят восемь тысяч рублей!
        - Ого! - удивилась Светлана. - А мне говорили, что детектив-день стоит двести долларов.
        - Если вам удобнее в долларах, то ничего страшного. Но если сумма для вас велика, то мы можем ограничиться сбором информации. Это будет существенно дешевле.
        - Нет уж, пусть будет полный пакет! - объявила журналистка. - Заключаем договор?

«Договор, налоги, бухгалтерия…» - Катю сразу затошнило.
        - С вами мы можем работать без договора, - сказала она.
        Светлана насторожилась:
        - А какова сумма аванса?
        - Аванса не надо, - ответила Катя. - Мы сделаем работу - и вы нам заплатите названную сумму. На следующий день.
        - А если не заплачу? - игриво осведомилась журналистка.
        - На счетчик, конкретно… - пробасил Баран, сквозь дрему уловивший знакомые слова.
        - Наш детектив шутит, - вежливо сказала Катя. - Но в нашей практике еще не было случая, чтобы кто-то не заплатил за сделанную работу.
        Чистая правда, кстати. Им вообще никто еще не платил.
        Катя поглядела на Карлссона.
        Светлана тоже посмотрела на тролля, улыбнулась (не очень естественно) и заверила:
        - Вы только работу сделайте, а деньги будут.
        На том и расстались.
        - Ну ты крута, Катерина! - восхищенно воскликнула Лейка, когда тетка покинула офис.
        Катя польщенно улыбнулась. Но тут же приняла серьезный вид:
        - Карлссон, Хищник может проследить за ее мужем?
        - Если я скажу, - ответил тролль. - Но ему надо мужа показать.

«Ой! Я же у нее даже фото не попросила!» - подумала Катя. Что теперь делать?
        Но Лейка с ходу решила проблему.
        - Я по Интернету все узнаю. Вы, главное, придумайте, как его проучить.
        - Тут, детка, ничего придумывать не надо, - свысока обронил Чара. - Взрослые дяди уже давно всё придумали…
        Глава одиннадцатая
        ИНТЕРВЬЮ С ВАМПИРОМ
        Троллиха подает в милицию заявление:

«Потерялся муж. Порода - эльф. Одно ухо надкушено, волосики выщипаны, задняя ножка с подвывихом, когда нервничает - писается. Отзывается на имя „Везунчик“».
        Катя вышла на балкон, уселась прямо на пол, положив локти на низкую балюстраду, и подперла ладонями подбородок. Вечер был ясный, над крышами догорал закат. Колючий, холодный ветер напоминал, что зима уже не за горами.

«Вот и осень кончается, - думала Катя, глядя вниз, на огоньки едущих по Невскому автомобилей. - Скоро выпадет снег, и посиделки на балконе закончатся. Ну и хорошо. Какой смысл сидеть тут одной? Вот даже Лейка собирается замуж, а я…»
        Стоило Кате закрыть глаза, как перед ней возникало лицо Тэма. Перекошенное от злобы, но все равно - такое красивое…

«Чем я его обидела? Почему он смотрел на меня с такой ненавистью?»
        Она вспоминала насмешливые вопросы гламурных девушек… Надменное молчание рыжеволосого англичанина в темных очках, который казался старше прочих… Что-то в нем было неприятное, тревожащее. Может, это сочетание юного розовощекого лица и циничной улыбки, которая подошла бы человеку лет сорока-пятидесяти, который повидал и сделал в жизни много нехорошего…
        Лицо рыжего Кате помнилось очень отчетливо, а вот вызвать из памяти образы англичанок почему-то не удавалось. Едва Катя принималась вспоминать детали, как в животе начинал холодными коготками скрестись непонятный, беспричинный страх, очень похожий на тот, что испытывала Катя, когда глядела на статую.
        Девушка попыталась было обратиться за помощью к своему внутреннему «подсказчику», но тот словно впал в спячку. Или забился в глубины подсознания и там спрятался. Ни давать советов, ни выражать свое отношение к странной пятерке он не желал.

«Это все статуя. Она плохо на меня действует, - с досадой и тревогой думала Катя.
        - Она глушит мой дар. Проклятая статуя! И как меня угораздило впутаться в эту историю?»
        Она уткнулась лбом в балюстраду и крепко зажмурилась.
        Тут же перед ее внутренним взором возникло лицо Тэма…

«Если желания в самом деле что-то стоят, прошу тебя, дорогое мироздание! Я хочу встретиться с ним! - взмолилась Катя. - Хочу снова его увидеть!»
        Хотя бы, чтобы понять, почему он ее сразу возненавидел?
        Катя открыла глаза, вздохнула, встала на ноги и рассеянно взглянула вниз, собираясь вернуться домой.
        И поняла, что ее желание сбылось.
        По тротуару по противоположной стороне Невского неторопливо дефилировала знакомая компания. Экстравагантная и очень стильная. Два парня и три девушки.

«Это они!» - ёкнуло сердце. Огненную шевелюру и темные (это в сумерках-то) очки
«англичанина» Катя узнала бы за километр. А до них было всего-то метров сто!
        Компания медленно удалялась в сторону Аничкова моста.
        У Кати перехватило дыхание. Мгновение - и она кинулась в прихожую, схватила пальто, сунула ноги в сапоги и побежала вниз.

«Что я делаю? - думала она, слетая по лестнице, перескакивая через три ступеньки с риском переломать ноги. - Нет, нет, не думать! Если начну думать, то испугаюсь. Постесняюсь, не рискну… и они просто уйдут… и я никогда больше его не увижу!»
        Компанию она догнала у светофора. Видно, они заметили ее издалека. Когда Катя быстрым шагом подходила к ним, тщетно пытаясь сделать вид, что оказалась тут чисто случайно, все пятеро уже стояли и смотрели на нее своими туманными, околдовывающими глазами.
        - Добрый вечер, - выпалила девушка по-английски, чувствуя себя на редкость глупо.
        - Какая неожиданная встреча! Помните, мы с вами виделись…
        Узкое лицо рыжего озарила добродушная улыбка.
        - Если чего-то очень сильно хочешь, - произнес он, - это непременно сбывается.
        Он непринужденно протянул Кате узкую ладонь.
        - Лу Элвин. Можно просто Лу.

«Зачем он носит темные очки вечером, да еще в ноябре?» - подумала Катя, отвечая на крепкое рукопожатие. Все-таки неспроста англичан считают эксцентричными…
        Тройняшки представиться не удосужились. Что не мешало им бесцеремонно рассматривать Катю, да еще и комментировать.
        - Забавно, - нежным голоском сказала блондинка. К Катиному удивлению, по-русски и очень чисто. - Опять она! Ты нас выслеживаешь, крошка?
        - Не нас, - со смехом ответила шатенка по-английски, бросив многозначительный взгляд на Тэма. - Ты, несомненно, чародей, Тэм. Девушки от тебя просто теряют разум!
        Катя залилась краской и невольно бросила взгляд на темноволосого красавца. Тот демонстративно смотрел в другую сторону. Но она заметила, что его кулаки сжаты с такой силой, что даже кровь отлила от костяшек пальцев. Похоже, он все еще на нее злился.
        - Ну же, Тэм, старина, как ты можешь сопротивляться Провидению! - с легкой насмешкой сказал рыжий Лу по-английски. - Мы пройдемся до этой вашей верфи…
        - …Адмиралтейства, - автоматически уточнил Тэм.
        - …а вы с девушкой ступайте за нами. Только так, чтобы мы вас видели. Думаю, полчасика мы вполне обойдемся без гида. Ведь так, девочки?
        - Безусло-овно! - словно три сирены, пропели «девочки».
        Колоритная компания отправилась дальше.
        Тэм остался на тротуаре, теперь засунув руки в карманы и старательно отворачиваясь от Кати.
        Она подошла к нему и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. Несколько мгновений они стояли молча, не глядя друг на друга.
        - Пошли, - сказал наконец Тэм. - Хватит корчить из себя двух идиотов. О чем ты хотела поговорить?
        Катя ответила не сразу. Ей в самом деле хотелось задать ему пару вопросов, но пока в голове сидела только одна восторженная мысль: свершилось! Они идут по Невскому. Она и Тэм - вместе.
        Неужели рыжий Лу был прав, и она в самом деле теряет голову?
        - Вы из Англии приехали? - робко спросила Катя, чтобы не молчать.
        - Из Уэльса, - неохотно ответил Тэм.
        - И те три девушки тоже? Эта беленькая так хорошо говорит по-русски. Вообще без акцента…
        - Они все хорошо говорят по-русски, - буркнул Тэм. И добавил с непонятной Кате иронией: - Сестры Морриган - весьма одаренные… лингвисты.
        - Значит, мы с ними коллеги, - дерзко заявила Катя, запрокинув голову, чтобы взглянуть в лицо Тэму… И словно обожглась о неприязненный взгляд.
        Они перешли Аничков мост. Рвущиеся на свободу огромные кони всегда казались Кате немного пугающими. Как будто в самом деле сейчас затопчут своих всадников и ускачут с пьедесталов.
        - Ты сам из Питера?
        Выражение лица Тэма стало еще более неприязненным.
        - Это имеет значение?
        Катя хотела съязвить, что именно так она раньше и представляла питерцев - сумрачными, бледными, высокомерными снобами. Но решила промолчать. Похоже, этот Тэм только ищет повод, чтобы от нее отделаться. И вместе с тем Катя чувствовала, что она ему небезразлична…
        Компания оторвалась от них уже почти на сотню метров, когда Катя наконец решилась прервать затянувшееся молчание.
        - Скажи, почему ты на меня злишься? - набравшись храбрости, спросила она. - Я тебе так противна? Что я сделала не так? За что ты меня ненавидишь?
        Несколько мгновений Тэм смотрел на нее в упор. Катя собралась с силами и ответила ему таким же прямым взглядом. Но вот удивительно: сейчас в бездонных глазах Тэма больше не было ненависти. Они смотрели хмуро и устало.
        - Ненавижу? Слишком сильно сказано. А ты зачем меня преследуешь?
        Катя покраснела.
        - Какое еще преследование? Я тебя не преследую! Глупости!
        - Впрочем, я привык, - с усталым отвращением произнес Тэм. - Ко мне постоянно липнут какие-то полоумные девицы. За вампира меня принимают. Испей меня, говорят! Сделай бессмертной! Достали!
        - Значит, по-твоему, я полоумная? - возмутилась Катя, краснея от унижения. - Почему ты так думаешь?! Ты ничего обо мне не знаешь!
        - Так ведь и ты обо мне ничего не знаешь…

«А бегаешь за мной по улице», - мысленно закончила Катя. Нет, с этим срочно надо что-то делать!
        - Я могу объяснить…
        - Ну попытайся, - разрешил он.
        Катя глубоко вздохнула.
        - Видишь ли… Ты похож на одного моего старого друга…
        Лицо Тэма поскучнело.
        - Это я уже слышал.
        - Нет, погоди, - перебила его Катя. - На моего друга, который был мне раньше очень дорог… А он… я думаю, он меня любил, понимаешь? А я это не ценила, и мы расстались…
        - Почему вы расстались? - спросил Тэм, несколько оживившись.
        Катя задумалась. Она и сама себе не раз задавала этот вопрос.
        - Если говорить о конкретной причине… Он меня предал.
        - Что-о? - Катя с удивлением увидела на мраморных щеках Тэма что-то вроде румянца.
        - Как это - предал?
        - Ну… Изменил с одной моей знакомой. Не знаю, он, может, и нарочно завел с ней роман, чтобы я приревновала… Но все получилось наоборот. Увидела его с ней и поняла, что мне в общем-то все равно…
        - Он тебе изменял, ты его не любила… О чем тут жалеть, не понимаю! - саркастически произнес Тэм с неожиданной эмоциональностью.
        - Ты не понимаешь! - заявила Катя. - Он хороший. Умный, симпатичный… Слегка похожий на тебя, но совсем другой. Он был такой обычный! Вялый, нерешительный… Чего-то в нем мне не хватало…
        - Брутальности? Харизмы? - со злой насмешкой спросил Тэм.
        Катя, погруженная в собственные чувства, не заметила насмешки.
        - Вроде того.
        - А у меня - хватает? - еще более язвительно осведомился Тэм.
        - Ну да! - простодушно подтвердила Катя. - Знаешь, еще когда я общалась с Димкой, мне казалось - впереди меня ждет какая-то другая, настоящая встреча, любовь, ради которой и жизни не жалко…
        Тэм закатил глаза.
        - Нет-нет, я ни на что не намекаю! - испуганно воскликнула Катя, вспомнив о
«полоумных девицах». - Ты сам спросил, почему мы расстались. И вообще - в последнее время я часто думаю, что слишком жестоко поступила с Димкой. Надо было как-то помягче…
        Тэм промолчал. Катя взглянула на него искоса. Лицо красавца было угрюмым и печальным. Почему-то ей вдруг стало его очень жалко.
        - Мне бы хотелось с тобой подружиться, - призналась Катя. - Мы можем быть друзьями?
        - Лучше не надо, - буркнул Тэм.
        Он остановился, но смотрел не на Катю, а куда-то поверх ее головы.
        - Почему?
        - За нами следят.
        Катя с изумлением оглянулась. Толпа на Невском сливалась в пестрое движущееся пятно.
        - Кто следит? Твои друзья?
        - Они мне не друзья! К твоему счастью, тобой они не заинтересовались. Решили - еще одна дурочка, любительница вампиров. Ничего не заподозрили…
        - Заподозрили что? - удивленно спросила Катя. - И при чем тут они?
        Катя точно видела, как компания англичан ушла вперед. Сейчас они должны быть в самом начале Невского. О каких подозрениях он говорит?
        - Да кто они такие?
        - Не спрашивай! - отрезал Тэм. - Просто держись от них… от нас подальше. Очень скверно, что ты вообще с ними познакомилась, но тут уж ничего не поделаешь. Они очень плохие люди. Можно даже сказать, что они вообще не люди.
        - Да что ты знаешь о нелюдях, - проворчала Катя с некоторой досадой.
        Слова Тэма ее не впечатлили. Напустил туману! Сказал бы просто: «Надоела! Хочу от тебя отделаться!»
        Но в то же время она должна была признать - рядом с этой компанией уже второй раз ее охватывало смутное ощущение опасности. Только в чем опасность, не понимала.
        - Уходи, - резко произнес Тэм. - Быстро! Сейчас!
        - Хорошо, ухожу, - Катя робко коснулась его руки. - Но скажи: с тобой-то мы - друзья?
        - Друзья, друзья… - Тэм по-прежнему на нее не глядел.
        Ладонь у него была холодная и твердая… Как масло из морозилки.
        - До свидания! - сказала Катя.
        - Даже не думай! - Тэм выдернул руку из ее пальцев и быстрым шагом двинулся прочь.
        Такое вот неоптимистическое прощание. Но Катя всё равно чувствовала себя счастливой.
        Прежде чем вернуться домой, она погуляла еще немножко…
        А дома ее уже ждали гости…
        Свои.
        Лейка с Хищником.
        - Вот, - сказала Лейка. - Этот, - кивок на мохнатого тролля, - что-то забеспокоился. Приволок меня к тебе. Ну да ничего. В моем положении надо гулять побольше.
        - Давайте чай пить, - предложила Катя.
        - С молоком, - уточнила Лейка. - У тебя в холодильнике молоко есть, я проверяла.
        Хищник фыркнул и проворчал что-то по-шведски.
        - Себя понюхай! - бросила ему Лейка. - Вот от кого воняет так воняет!
        - Что он сказал? - спросила Катя.
        - Говорит, от тебя мертвечиной несет. Интересуется, не переспала ли ты с дохлым сидом? Ты не обращай внимания, это у него юмор такой.
        - Да я уж знаю, - отмахнулась Катя.
        Ей и в голову не пришло, что это была не совсем шутка.
        А когда они ушли, Катя вдруг сообразила, где можно искать Диму.
        Наверное, это совесть в ней пробудилась после встречи с Тэмом. Пусть ничего лирического у них с Димой и не получилось, но она же назвала его своим другом…

«Ну я и дурочка, - подумала Катя. - Живу как в двадцатом веке. У него же и
„Контакт“ есть, и блог в ЖЖ. И скайп…»
        И полезла в Сеть.
        К сожалению, безрезультатно. Никаких следов Димы в Интернете не было. То есть следы были, но очень старые. Больше месяца прошло. Поверить в то, что в Англии Дима не смог найти выход в Интернет, просто невозможно. Вывод? У Димки всё не так гладко, как можно подумать со слов его матери. Надо бы это выяснить. Но как?

* * *
        Лейка к новостям о том, что Димы больше нет в Рунете, отнеслась равнодушно.
        - Он небось уже не в Контакте, а в Фейсбуке сидит, - заявила она, наворачивая качественный эрмитажевский борщик. - Он теперь - джентльмен.
        Утром, узнав, что Катя собирается в Эрмитаж, Лейка напросилась к ней в компанию.
        - Ребенок должен приобщаться к прекрасному через мать! - заявила она.
        Приобщение шло полным ходом. Пожалуй, больше всего в музее Лейка заценила именно меню эрмитажной столовки. Учитывая, что она носила тролленка, это было неудивительно.
        - Слышали новую хохму? - спросил Сережа между двумя ложками борща.
        Сережа, хоть и не носил в утробе полутролля, животик имел немаленький и покушать любил. Так что был почти готов работать в Эрмитаже за одну еду. Да в общем, на нее в основном зарплата и уходила.
        - Опять ты про свистящих тараканов? - хмыкнула Катя. - И откуда на этот раз они вылезли?
        - Нет, тараканы - это вчерашний день. Теперь про мумию!
        - А что, она бегает по ночам и пристает к сторожам?
        - Блин, ты знала, - огорчился Сережа.
        - Ну ты и трепло, - засмеялась Лейка.
        - Клянусь, правда! - не унимался Сережа. - Видит, значит, мумия сторожа и начинает к нему приставать. «Иди сюда, смертный! Я тебя поцелую!» Девчонки, хватит ржать! Нафаня, ну скажи!
        - Да, скажи ему, чтобы заткнулся, а то я сейчас поперхнусь от смеха, - поддержала его Лейка.
        - Кто тут только по ночам не бегает, - загадочно сказал Нафаня.
        - Байки из склепа, часть первая! - подхватила Катя.
        - А вы знаете, младенцы, - начал Нафаня, - сколько в Эрмитаже мумий?
        - Одна, - уверенно сказала Катя. - В египетском зале. Облезлая такая.
        - Вот и нет, только выставлено их не меньше трех. А уж сколько в запасниках - это только хранителям известно. Так что хотя бы одна вполне могла бегать ночью по залам…
        Нафаня допил компот и принялся рассказывать. Катя и Лейка, вначале настроенные скептически, вскоре увлеклись. Ничего себе - мумия коня! А рядом - мумия готского вождя с пробитой головой, причем выглядит она гораздо лучше древнеегипетской. Правда, она и моложе. Тысячи этак на полторы лет.
        - А недавно хранители того вождя совершили открытие, - сообщил Нафаня. - Просветили ее рентгеновскими лучами и обнаружили, что мумия вся в татуировках…
        - Байкер или якудза? - невинным тоном предположил Сережа.
        - Каких именно татуировках? - тут же спросила Лейка.
        - «Не забуду мать родную»! - захихикал Сережа. - Лейка, ну ясное дело, в каких-нибудь магических узорчиках, в которых мы с тобой ничего не понимаем…

«Магические узорчики, - мысленно повторила Катя. - Где-то я недавно это уже слышала… Ах да, Карлссон. Который отказался расшифровывать надписи на статуе…»
        Перед ее глазами возникло гладкое фарфоровое лицо фальшивой «Гаруды», сквозь которое проступали зеленые извивы… Гм…
        И тут ее посетила такая мысль, что даже дух захватило.
        - Нафаня! - воскликнула она. - А что, если просветить ее рентгеном?
        - Кого?
        - Золотую кладовую! - влез Сережа. - Вдруг там потайные ходы имеются!
        - Рот закрой! - строго сказал Нафаня. - Или уноси его отсюда вместе с тушкой.
        Сережа тут же заткнулся. Уважать Нафаню после пары прилетевших подзатыльников он научился.
        - Ты статую имеешь в виду? Неплохая идея. Я уже думал об этом. У нее внутри точно что-то есть.
        - Откуда ты знаешь? - поинтересовалась Лейка.
        - Так шуршит же, - ответил Нафаня.
        - Неужели даже таможенники не проверяли, что там внутри? - усомнилась Лейка. - Не верю!
        - Естественно, не проверяли, - уверенно сказал Нафаня. - Это же «королевский подарок», а значит - дипломатический груз. Его никогда не проверяют…
        - Удобно! - подал голос Сережа. - Вот я бы… - поймал выразительный взгляд Нафани и осекся.

«Пестрая кукла с гнилью внутри, - вспомнила Катя слова Карлссона. - Интересно, какую „гниль“ он имел в виду?»
        Нафаня думал о более практических вещах.
        - Все это интересно, но есть проблема. У тебя есть рентгеновская установка?
        - У меня? Откуда!
        - У меня тоже нет. Значит, будем искать, - деловито произнес Нафаня.

«Эх, Карлссона бы сюда заманить!» - помечтала Катя.
        Карлссон сам - живой рентген. Но Карлссон упрям. Сказал, что статуя его не интересует, так и уговаривать бесполезно.
        Глава двенадцатая
        ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО «ПРЕСТИЖ-ДЕТЕКТИВ». НОЧНАЯ РАБОТА
        Шли как-то трое эльфов через болото и встретили огромную страшную троллиху. Испугались было, но тут троллиха им и говорит, что она на самом деле не троллиха, а эльфийская принцесса из высших ши. Злой волшебник заколдовал ее тысячу лет назад, и спасти ее может только одно: если три эльфа переспят с ней одновременно.
        - Не иначе как сама богиня Дану прислала вас ко мне! - заявила заколдованная принцесса. - Освободите меня от злых чар - и я вас тоже принцами сделаю.
        Эльфы подумали немного… И взялись за дело.
        День трудятся, второй… А троллиха всё не превращается.
        Наконец один из них рискнул поинтересоваться: когда же?..
        - Ах вы баловники! - проворчала троллиха, потрепав эльфа за острое ушко. - Вам на троих, чай, уже лет триста! А всё в сказки верите!
        Хищник огромным гиббоном свесился с балкона второго этажа, и пасть его оказалась как раз на уровне Карлссонова уха. Прошипев коротенькую фразу, тролль-хищник согнулся пополам, ухватился передней лапой за балконную решетку и взлетел вверх, мгновенно пропав из виду.
        - Пища наша, - сообщил Карлссон своим спутникам: Барану и Чаре. - Камеру он воткнул, где сказали. Дверь я открою сам, а вы давайте по лестнице. Баран, стань сюда. - Он пихнул байкера ближе к стенке, и прежде, чем туповатый Баран успел что-то сообразить, Карлссон вспрыгнул ему на плечи, толкнулся (Баран аж присел: вес у тролля - под полтора центнера), прыгнул, ухватился за край балкона и канул во тьме.
        - Пошли, здоровяк, - вывел Барана из ступора Чара, и оба байкера направились к подъезду. Чара - молча, Баран - вполголоса матерясь и потирая плечо.
        Поднимались пешком, быстро, и к шестому этажу порядочно запыхались. Но Карлссон все равно их опередил - дверь в нужную квартиру уже была приоткрыта. Карлссон стоял внутри, спокойный и деловитый. Похоже, подъем по наружной стене высотки его ничуть не утомил.
        - Наш выход? - спросил Чара.
        Карлссон кивнул.
        - Где они? - спросил Баран.
        Карлссон хмыкнул. Чара сразу сообразил, что спрашивать нет нужды, и двинулся на доносившийся из спальни звук.
        Звук был мощный.
        В дверях они остановились. Чара придержал сунувшегося вперед Барана, шепнув:
        - Сбрось газ, кайфоломщик…
        Пару минут они не без интереса наблюдали, как беснуется на просторном лежбище
«пища». Словечко, вброшенное Карлссоном в сплоченный коллектив друзей Коли Голого, прижилось как родное.
        Когда гормональная буря унялась и «пища» обессиленно распласталась на ложе, Чара включил свет.
        - Что за… - взревел мужчина.
        Конец фразы потерялся в пронзительном визге его подружки.
        Чара ухмыльнулся во все зубы. На редкость паскудная ухмылка. Чара ее у Карлссона перенял.
        - Ведите себя хорошо - и никто не пострадает, - произнес он во время короткой паузы в визге.
        Баран, не склонный к дипломатии, шагнул к постели, взял девушку за голые розовые плечики и как следуют встряхнул. Зубки лязгнули, силиконовые сиськи подпрыгнули, и визг оборвался. Девчонка онемела от ужаса.
        - Что вам надо? - с завидным спокойствием поинтересовался мужчина.
        - Штанишки надень, - посоветовал Чара.
        В тени нависшего над ним Барана мужчина быстро оделся. И еще быстрее сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда «макар»…
        Выстрелить, правда, не успел. Карлссон, как раз отцепивший от форточки прилепленную Хищником камеру, успел раньше. Ручища раза в два шире, чем у храброго стрелка, накрыла и руку, и пистолет. Что-то хрустнуло, мужчина вскрикнул, пистолетик упал на ковер.
        Свободной рукой Карлссон ловко накинул на голову мужчины холщовый мешок.
        Все произошло мгновенно, в доли секунды.
        - Ах ты козел! - заорал перенервничавший Баран и вознамерился отвесить клиенту плюху, но Карлссон перехватил кулак Барана и показал ему свой.
        - Уймись, - сказал Барану Чара, поднял пистолет и спрятал в карман. Если бы не Карлссон, организм Чары мог бы серьезно пострадать - пистолетик был вполне боевой.
        - Ты нас не видела, да? - задушевно спросил Чара девушку.
        Та быстро-быстро закивала. Спорить с двумя (Карлссон остался вне ее поля зрения) громадными байкерами ей и в голову не пришло.
        Похитители покинули любовное гнездышко, спустились вниз и сели в «мерс», принадлежавший «пище». Водительское место быстренько занял Карлссон. Он научился водить месяца два назад и с тех пор не упускал случая порулить. Получалось у него неплохо.
        Чара и Баран разместились на заднем сиденье. «Добычу» устроили посередине. Несмотря на просторный салон представительского «Мерседеса», «добыче» было тесновато.
        - Куда мы едем? - поинтересовался пленник.
        - Домой, - пробасил Баран. - Гы-гы…
        - А если я дам вам денег? - предложила «добыча». - У меня на карточке десять тысяч евро.
        - Не боись, уплочено! - сообщил Баран, похлопав хозяина мерса по макушке.
        - Кто бы вас ни нанял, я заплачу вдвое больше!
        - Заманчивое предложение… - отозвался Чара. - Но - неприемлемое. Впрочем, можете разместить новый заказ.
        До того, как вписаться в команду Голого, Чара полтора года шакалил страховым агентом. Не преуспел.
        - Идет, - быстро согласился пленник. - Пусть с моим заказчиком поступят так же, как со мной. Тридцатки хватит?
        - С лихвой, - ответил Чара. - Но лично я бы не советовал. Побереги деньги, мужик.
        Минут десять в машине было тихо. Этого хватило, чтобы «мерседес» достиг места назначения.
        Чара выбрался из машины, достал мобильник.
        - Пациент доставлен, - сообщил он. - Мы внизу у подъезда. Спуститесь или нам поднять его наверх?

«Сейчас» растянулось минимум на полчаса. Наконец первый клиент детективного агентства «Престиж-Детектив» появился в дверях подъезда.
        Чара взял у Карлссона камеру.
        - Там вначале немного темновато, - извинился он, включая воспроизведение. - Но все в общем понятно. Зато тут качество неплохое… - Чара «отмотал» до сцены «не ждали».
        - Согласны?
        - Да уж, - процедила заказчица. - Вы мне это оставите?
        - Само собой. - Чара выщелкнул из камеры пластинку с записью. - Как прикажете поступить с клиентом?
        - А он что, здесь?
        - В машине. - Чара кивнул в сторону знакомого «мерседеса». - Можно немного… поучить. За отдельную плату.
        - Горбатого могила исправит, - проворчала дама.
        - Убивать не хотелось бы, - покачал головой Чара.
        Мужик ему понравился. Крепкий. Попытку вооруженной самообороны Чара, в отличие от Барана, воспринял спокойно.
        - Это я в переносном смысле, - уточнила дама. - Заберите у него ключи от квартиры и машины и принесите мне. Пусть под дверьми потопчется, прощения попросит.
        - Как прикажете, - кивнул Чара. - Только, позволите если, совет. Вы его не очень унижайте. Мужик он в принципе правильный и обидеться может смертельно.
        - Только на передок слабый, - фыркнула заказчица. - Деньги я вам на счет переведу завтра. Хорошо отработали.
        - Приходите еще! - ухмыльнулся Чара.
        - А ты молодец, - похвалил мужика Чара, снимая с его головы мешок. - Сразу видно - не гнилой. Вот твой пистолетик. Маслинки, извини, я приберу. На всякий случай.
        - Вот это неправильно, - проворчал мужик. - Мне теперь за них отписываться придется.
        - Тоже не проблема. На-ка, - Чара сунул ему визитку. - Позвонишь завтра днем, на холодную голову, я тебе всё верну. Без описи.
        Мужик взял визитку, прочитал, подсветив мобильником, глянул на Чару цепко:
        - Не боишься, что возвратка прилетит?
        - Не-а. Наше дело маленькое. Нам заказали - мы исполнили. Четко. Все предъявы - к заказчику.
        - Предъявлю, не сомневайся, - со скрытой угрозой процедил мужик. - Сдашь его?
        - А чего сдавать? - Чара опять ухмыльнулся во все зубы. - Вон наш заказчик. - И показал на освещенный подъезд.
        Мужик глянул - и сник.
        - Ну, бывай, - сказал Чара. - Привет семье!
        Баран, расположившийся на заднем сиденье, гыгыкнул и тоже полез наружу.

* * *
        Дама не обманула. Деньги на счет агентства поступили на следующий день.
        Приход дружно решили обмыть. В «Шаманаме», естественно.
        - Коля, - обратилась Катя к Голому. - Ты помнишь Димку? Я бы хотела выяснить, что с ним и как? А то пропал и не объявляется.
        - А ты ему домой звонить не пробовала? - ехидно поинтересовался хозяин «Шаманамы».
        - Пробовала. Мать сказала: за границу учиться уехал. Только мне что-то не верится. Я его в Инете поискала - нигде нет. Ни в ЖЖ, ни в «Контакте». Скайп отключен…
        Лейка, сидевшая рядом с Катей и уминавшая сочный стейк размером с кулак, недоверчиво хмыкнула.
        В отличие от Лейки, Коля воспринял информацию серьезно и шутить перестал.
        - Не волнуйся, - пообещал он. - Пацаны всё выяснят.
        Неожиданно и от Лейки последовал дельный совет.
        - Вы Каринин салон проверьте, - прочавкала она. - Димка же за ней увивался, а старая любовь не ржавеет! - и подмигнула Кате.
        - Короче, дело такое, - начал устный отчет Чара на следующее утро. - К мамке его мы сами не пошли. С нашими рожами, сама понимаешь. Заслали матушку Барана. Она - тетя умненькая. В собесе работает. Сам удивляюсь, в кого Баран такой тупой уродился. - И охнул, потому что «тупой» Баран сунул кулак ему под ребро. - Короче, там глухо. Показала нам письмо на фирменном бланке какого-то английского вроде бы универа, что такой-то принят туда-то. Расходы по обучению берет на себя некий фонд содействия иностранным студентам, проявившим отменные и так далее. Мамка сыном гордится до невозможности, но мы фонд этот пробили - липа! Фонд закрыли лет пять назад. Кинули запрос прямо в тот универ, оттуда сначала ответили, что да, названное лицо у них обучается. Но потом уточнили, и оказалось, что ни взнос за обучение не перечислен, ни сам студиоз в ихнем кампусе ни разу не объявлялся. Так что туфта это всё. Ну мы тогда эту линию бросили и двинулись по Лейкиной наводке в салон «Вечная молодость». Сначала аккуратненько так пробили - и выяснилось, что хозяйка уже месяца полтора как отбыла в неизвестном направлении,
скинув дела на своего сожителя. Еще сказали, что мальчик при ней в последние дни крутился. Темненький такой, бледненький. Мы им фотку - да, говорят. Этот. Только в жизни он поплоше выглядит.
        - Карина, сволочь! - воскликнула Лейка. - Присосалась к нему, пиявка!
        - Да ладно! - ухмыльнулся Чара, который был не в курсе насчет эльфийской разрушительной магии. - От излишнего секса еще ни один пацанчик не помер. Главное, чтобы кушал хорошо.
        - Ближе к делу! - вмешалась Катя, которой эта тема была малоприятна. - Еще что-нибудь выяснили?
        - А то ж! - самодовольно сказал Чара. - Двинули мы к этому самому сожителю. Зовут его…
        - …Гоша! - вновь перебила Лейка. - Знаем, знаем!
        - Может, тогда сама и будешь рассказывать? - недовольно поинтересовался Чара. - Нет? Тогда не перебивай! В общем, нормальный пацан оказался. Правильный. Мы с ним посидели культурно, пообщались. На подругу свою пацан сильно обижен. Любит ее, а она, шалава, творит, что хочет. Вот сейчас в Англию сорвалась. И вашего приятеля с собой увезла. Но Гоша на него зла не держит. Понимает, чья там была инициатива.
        - Значит, все-таки Англия! - не выдержав, опять вмешалась Лейка.
        - Ну, Гоша сказал: позвонили ей оттуда. Посулили что-то очень крутое. Что конкретно, она не сказала, но, блин, все три дня, пока собиралась, цвела и пахла, как майская роза. А потом улетела. И пацанчика с собой прихватила.
        - И что Гоша говорит: Дима добровольно с ней поехал или нет?
        Чара усмехнулся:
        - Да кто его спрашивал!
        - Как мне всё это знакомо, - сказала Лейка с важностью.
        А Катя почувствовала жестокие угрызения совести. Знала же, что против Карининой магии у Димы средств нет. Знала… И забыла.
        - Слушай, Чара, а куда именно в Англии они поехали? - спросила она.
        - Точно Гоша не знает. Вроде бы где-то в Уэльсе…
        Уэльс, Уэльс… «Сестры Морриган из Уэльса», - вдруг всплыли в памяти слова Тэма.
        Мозаика складывалась… Вот только картинка получалась пока что совсем непонятная.
        Глава тринадцатая
        МАГИЯ, ГЛАМУР И НАСИЛИЕ
        Идет по лесу маленькая троллюшка в красной шапочке, а навстречу ей - разбойник. Волчара, клейма ставить негде. Ну-ка стой, говорит, это ограбление и изнасилование! Потом пригляделся и рожу скривил - троллюшка… она троллюшка и есть. Нет, говорит разбойник, поправочка. Только ограбление.
        Тут за спиной разбойника появляется мама-троллиха. Берет разбойника пальчиками за шейку, приподнимает немного и говорит ласково, облизываясь:
        - Не-ет, всё-таки изнасилование!
        - Ну? Что стоишь, глаза вылупила? Что стряслось?
        Вчера Хвостов перевел аванс и теперь с самого утра ожидал звонка от киллера. Тот должен был сообщить день, когда будет исполнен заказ. Но звонка не было, Илья Всеволодович был весь на нервах.
        - Илья Всеволодович… - Широко распахнутые глаза секретарши излучали восторг, смешанный с безумием. - К вам… посетители!
        - Кто еще? - Директор мысленно прокрутил в памяти назначенные встречи… Нет, ничего не совпадало. Может, это киллер решил заявиться лично? Или… Сердце Ильи Всеволодовича дало сбой… Что, если у киллера не вышло, и это «заказ» пришел открутить Хвостову голову?
        Но нет, судя по сияющей роже секретарши, возникало впечатление, что в офис заявилась какая-нибудь гомосечная, тьфу, звезда шоу-бизнеса.
        - Какие еще посетители?
        - Краси-и-ивые, - глупо хихикнула секретарша. - Гламурные такие!
        Точно - угадал… В принципе, почему бы и нет? Он же недвижимостью занимается, а
«звезды» не в собачьих будках живут.
        Илья Всеволодович приосанился, постарался изобразить лицом надежность и респектабельность.
        - Пригласи!
        Но они вошли сами, не дожидаясь приглашения.
        Илья Всеволодович вытаращил глаза не хуже, чем давеча секретарша.
        Да уж, гламурнее некуда. Компания выглядела так, словно только что вышла с модной вечеринки или, наоборот, туда собиралась. Два смазливых длинноволосых парня, один
        - рыжий, манерный, типичный гей (как их представлял себе Илья Всеволодович), второй, не исключено, тоже. Но здоровенный. Плечи - как у спортсмена-пловца.
        С педиками - три девки. Да такие, что у Хвостова чуть слюна на клавиатуру не закапала.
        Но он взял себя в руки, вспомнил о хороших манерах (сидеть, когда дамы стоят, это, как его… моветон), вскочил, выдвинулся из-за стола…
        Его порыв не оценили.
        Рыжий гей мягко, словно куклу, выставил за дверь ошалевшую секретаршу, подошел к столу и без приглашения уселся в глубокое кресло. Утонул в нем, но, вопреки господствующему правилу, не почувствовал себя неудобно. Развалился, как на диване. Темноволосый красавчик встал у него за спиной, озираясь. У него был такой вид, будто он силился что-то вспомнить и не мог.
        Девицы тоже вели себя так, будто Хвостова в кабинете нет.
        Блондинка прислонилась спиной к закрытой двери, скинула шарфик и повесила его на кронштейн телекамеры. Шатенка с комфортом устроилась на подоконнике. Брюнетка, непринужденно обогнув растерянного Хвостова, опустилась аккурат в директорское кресло, закинула на стол длиннющие роскошные ноги в черных замысловатых колготках и одарила Илью Всеволодовича томным взглядом. Хвостов совсем растерялся. Топтался на месте, пытаясь понять, что здесь, черт побери, происходит.
        - Чем могу быть полезен? - наконец выдавил он.
        - Можете, господин Хвостов, очень даже можете, - нахально изрек рыжий.
        Илья Всеволодович едва не вспылил. Удержала его одна маленькая деталь… Вернее, не такая уж маленькая. Ожерелье на шее брюнетки. В драгоценных камнях Хвостов разбирался не очень. Но как выглядят рубины - знал. Так вот, на шее у брюнетки красовалось самоцветное ожерелье, в котором имелось несколько рубинов. Примерно такие Илья Всеволодович видел в Эрмитаже. На живых людях - никогда. И что-то подсказывало: рубины эти - не искусственные.
        - Хотелось бы узнать, с кем я имею дело? - произнес Хвостов со всей возможной политкорректностью.
        - Хочется-перехочется! - ухмыльнулся рыжий. По-русски он говорил свободно, но с заметным акцентом. Эстонец, что ли? - Делу - время, потехе - час! Так, Тэм? - Он обернулся к брюнету. Хвостова аж передернуло: ну не любил он гомиков! - Подходящий сейчас час для дела?
        Брюнет ничего не сказал, но рыжему, похоже, ответ и не требовался.
        - Я - Лу Элвин, - поведал он таким тоном, будто сообщил выигрышный номер на скачках. - Можно просто Лу. А вы, господин Хвостов, как нам сообщили: душеприказчик вашего покойного хозяина, Эдуарда Селгарина.
        - Допустим, - процедил Хвостов.
        С каждой секундой компания нравилась Илье Всеволодовичу все меньше и меньше.
        - Так да или нет?
        - Почему вас, собственно говоря, это интересует? - спросил директор ледяным тоном.
        - А мы - его дети, - сладко улыбаясь, поведал рыжий нахал. - Приятно познакомиться!
        Илья Всеволодович просто дар речи потерял.
        - Кайре, посади дедушку в кресло, а то его удар хватит от зрелища твоих ляжек! - приказала блондинка у двери.
        Оп-па! Брюнетка оказалась на ногах так быстро, что Илья Всеволодович даже отреагировать не успел. Раз - и его, немаленького и нехилого мужика, усадили, нет, уронили в его собственное кресло. И сделала это красотка с сиськами четвертого размера и накладными ногтями по три сантиметра.
        Мастерица ушу, блин! Хвостов не был испуган. Он был взбешен! Один звонок - и сюда примчится хоть взвод ОМОНа в полном вооружении!
        - Вы не можете быть детьми Селгарина! - рявкнул Илья Всеволодович.
        Он был так возмущен, что даже пропустил мимо ушей «дедушку».
        - Это еще почему? - с искренним любопытством спросил рыжий Лу.
        - Да потому что он был пидором! Какие, на хрен, дети!

«Дети» разразились диким хохотом. Даже сумрачный красавчик криво улыбнулся. Кстати, знакомое у него лицо. Не иначе певец какой-нибудь.
        Оказавшись за родным широким столом, на расстоянии протянутой руки от «тревожной» кнопки, Хвостов почувствовал себя более уверенно. Если б еще брюнетка-ушуистка не торчала за спиной, окутывая запахом духов, от которого кружилась голова…
        - И не надо меня парить! - рявкнул Хвостов. - Детишки!
        - А если Селгарин нас усыновил? - с усмешечкой поинтересовалась шатенка.
        - Вернее, удочерил, - уточнила блондинка.
        - Да мне поровну, кто он вам! - заорал директор. - Со мной не прокатит! Наследство вам подавай! Ну-ка валите-ка отсюда, попугайчики! Обратно в свой гей-клуб или откуда вы там вылезли. Не то вызову милицию!
        - Слышите, сестры, - проворковала брюнетка над самым ухом Хвостова. - Старик-то нас выгоняет!
        - Ты нас не выгонишь, человечек! - спокойно произнесла блондинка, глядя на Илью Всеволодовича ясными, как январское небо, и такими же холодными глазами. - Ты слишком нас боишься.
        Илья Всеволодович набрал воздуху, чтобы высказать все, что думает… и замер. Его шею пощекотало что-то холодное. И очень острое.
        Никто из остальных четверых налетчиков даже не шелохнулся, глядя на директора с глубочайшим равнодушием.
        Илья Всеволодович замер.
        Только что он чувствовал себя хозяином ситуации. Одно движение руки - и через три минуты (так было заявлено в рекламном проспекте) в офис ворвется «тревожная» группа. Но между кнопкой и рукой Хвостова - четверть метра, а острое и холодное - в миллиметрах от его сонной артерии.
        - Отец нам был Селгарин или нет - в общем-то, неважно, - произнес Лу. - Хотя это отчасти действительно так, но - не важно. Для тебя. А для тебя важно только одно: чтобы ты слушал нас и делал то, что мы скажем.
        Илья Всеволодович попытался скосить глаза, чтобы выяснить, чем именно ему царапают шею, но холодное прикосновение с другой стороны заставило его замереть. По спине Хвостова потекла струйка пота. Он вдруг понял, что такая драгоценная лично для него жизнь для этой пятерки - тьфу! Убьют и глазом не моргнут. Вспомнились рубины брюнетки… Зарежут - и откупятся. Спишут как самоубийство. Или еще как-нибудь.
        Как всякий специалист по недвижимости в России, Хвостов отлично знал, как и почем крутятся шестеренки отечественного правосудия.
        - Надо же, - сказал шатенка. Она сидела на подоконнике, и против света ее глаза казались ядовито-зелеными, как трава на трясине. - Такой здоровенный, и такой трус.
        - Он уже не думает, что хуже всего - потерять деньги, - заметила блондинка. - Он поумнел и теперь трясется за свою шкуру.
        - И пусть трясется, - ухмыляясь, сказал Лу. - Тем лучше он будет нам служить. С этими низшими только страхом и можно управиться, по-другому они не понимают.
        Илья Всеволодович с сипом втягивал воздух. Невидимое лезвие царапало его шею совсем легко - почти почесывало, - но ничего приятного в этом не было. Наоборот, по коже почему-то разливалось отвратительное ледяное онемение…
        И тут затрезвонил мобильник Хвостова.
        - Ответь, - разрешила блондинка.
        Черт! Звонил Дварин.
        К счастью, в подробности киллер углубляться не стал.
        - Сегодня, - сказал он. И отключился раньше, чем Хвостов успел что-то сказать. Номер не определился. Увы, Хвостов не успел попросить повременить с выполнением заказа. А ведь интуиция подсказывала: именно это и следует сделать. Пусть швед со своей зверюгой разберутся с этой пятеркой. А уж потом…
        - Интересный звоночек, - проговорила блондинка, пристально глядя на Илью Всеволодовича. Директор похолодел: ему показалось, что блондинка читает его мысли.
        - Итак, кто это звонил?
        Хвостов лихорадочно размышлял, что соврать, но тут ледяной холод кольнул его прямо в грудь, и Илья Всеволодович совершенно неожиданно сказал правду.
        То есть выложил то, за что его могли посадить лет на пятнадцать. О том, что нанял киллера, чтобы тот прикончил самого опасного из его хозяев, Карлссона. Для начала
        - Карлссона. Единственное, о чем Хвостову удалось умолчать, так это о том, что он только что хотел отменить заказ.
        - Вот видишь, маленький Лу, своих нынешних хозяев наш старичок пока что боится больше, чем нас, - сказала блондинка рыжему.
        - А еще он их ненавидит, - заметила шатенка. - Ведь они не только стоят между ним и деньгами. Они его еще и унизили.
        - Он с удовольствием убил бы их, - мурлыкнула в ухо директору брюнетка. - Правда, жадный старикашка?
        - Нет, он не посмеет, - покачала головой шатенка. - Но он полюбовался бы, как они умирают, если бы их убивал кто-то другой.
        - Ты его переоцениваешь, Майра, - возразила брюнетка. - У него и на это духу не хватит. Могу поклясться, он и казнь-то ни разу не видел. Ах, как измельчали нынче людишки!
        - А что ты хочешь от торговца, сестра?
        Лу поднял руку.
        - Леди, давайте ближе к делу. Я хочу, чтобы этот человек склонился перед нами. Может, вы займетесь этим, не откладывая? У нас нет времени!
        - Лу, солнце, что ты несешь? - сладким голосом спросила блондинка. - Что за «нет времени»? Ты что, смертный?
        - Он меня перебил, - сказала брюнетка. - Я обижусь!
        На бледных щеках Лу неожиданно проступила целая россыпь рыжих веснушек.
        - Прошу прощения, - сказал он глухим голосом.
        - Что сильнее страха? - задумчиво произнесла блондинка, словно не обратив внимания на мелкую размолвку «сестер» с «братом».
        Шатенка пожала плечами.
        - Как что? Другой страх. Попробуй сам, Лу, если так спешишь.
        Лу послушно наклонился вперед и элегантным жестом снял темные очки. Илья Всеволодович чуть не заорал. Глаза у рыжего оказались ярко-желтые, как у тигра.
        - Кто вы такие? - сипло спросил директор, вжимаясь в кресло.
        - Я же представился, - терпеливо сказал рыжий. - Люди могут звать меня просто Лу. Потому что мое настоящее имя вам все равно не выговорить, а я не хочу, чтобы низшие его коверкали. Селгарин был моим отцом. Или матерью, что не принципиально. Я - его сын и законный наследник.
        Илья Всеволодович нашел в себе силы, чтобы прохрипеть что-то о завещании. Рыжий Лу пожал плечами.
        - Естественно, никаких ваших документов, подтверждающих это, не существует. Потому что там, где я появился на свет, ваши бумажки ценятся дешевле палой листвы. Так что тебе придется поверить мне на слово.
        Холодное острие уперлось в шею Хвостова пониже затылочной впадины. Ему даже показалось, что металл проткнул кожу.
        - Я верю! - хрюкнул Илья Всеволодович.
        - Страх очень располагает к доверчивости, - задумчиво кивнул Лу. - Но этого мало.
        Он положил ладони на стол и приподнялся, ловя взгляд директора. Илье Всеволодовичу очень захотелось зажмуриться. Но безжалостные звериные глаза заглядывали ему прямо в душу, и с каждым мигом директору все яснее становилось, как же он был неправ, проявив грубость и недоверчивость к гостям. И главное - как он мог, как посмел сразу не подчиниться Лу? Ведь это его законный хозяин!
        - Теперь ты работаешь на нас, - сказал Лу. - Повтори.
        - Теперь я работаю на вас, - покорно пробормотал Хвостов. Но тут же встрепенулся:
        - А шведы? Как же с ними? Они меня убьют!
        - Шведы? - изумился Лу. - Какие еще шведы?
        - Он говорит о троллях, - бесстрастно сообщил брюнет.
        Девушки захихикали.
        Лу скривился.
        - Тролли… Только их не хватало. Я думал, они давно убрались отсюда. Они же не переносят города…
        - Некоторые успешно мутировали. Я встречал таких в Стокгольме. А есть еще такие, как Охотник.
        При слове «Охотник» с лица Лу снова сбежал румянец.
        - Ты думаешь, что он может быть еще здесь?
        - Насчет троллей и охотников ничего не знаю, но из шведов я тут видел только одного. Того самого Карлссона, - подобострастно влез Илья Всеволодович. - Но он - самый опасный. И еще у него есть такая тварь, похожая на тощую гориллу с зубами, как у тигра!
        - Я не думаю, я знаю - оба тут, - холодно возразил брюнет. Реплики Хвостова он как будто не услышал. - И Охотник, и Хищник.
        - Нас это не касается, - сказал Лу нервно. - Сейчас с троллями нам делить нечего. У нас другие цели.
        - Тролли могут считать иначе, - проронил брюнет.
        - Мы все слышали о том, что случилось в Стокгольме! - воскликнул Лу. - Эти тролли…
        - Тсс, мальчики, - вмешалась шатенка Майра. - Не тратьте время попусту. Какое нам дело до троллей?
        - Но Охотник… - начал Лу.
        - Если он так умен, как утверждают слухи, он будет обходить нас по о-очень большой дуге.
        - А Хищник? Говорят, он убил моего отца… И сожрал его…
        - Лу, детка, неужели ты хочешь отомстить за папу? - вкрадчиво поинтересовалась брюнетка.
        Лу покраснел:
        - Хочу, - негромко произнес он. - Но пока не могу.
        - Ах! - воскликнула брюнетка. - Маленький Лу боится, что его тоже съедят. Как папу.
        - Настоящий Хищник, вскормленный мясом сидов… - Блондинка мечтательно улыбнулась.
        - Как это заманчиво!
        - Не тревожься, маленький Лу, мы защитим тебя, - ласково сказала шатенка. - Главное, не гуляй один по ночам!
        - А теперь займись делом! - приказала блондинка.
        Лу обернулся к Илье Всеволодовичу. Тот вытянулся, словно по стойке «смирно», в ожидании приказов.
        - Шведов не бойся, - сказал Лу, не глядя на директора. - Ты работаешь на нас. Но твои нынешние хозяева не должны об этом знать.
        - Чем могу быть полезен? - прогнулся Илья Всеволодович. - Деньги, жилье?
        - У тебя работала девушка, - сказал Лу. - Екатерина Малышева. Мы желаем ее найти.
        - Легко! - обрадовался Хвостов. - Хотите, я выманю ее прямо сюда? Прямо сейчас? Подманю на денежки, хе-хе!
        - Нет нужды, - сказала блондинка. - Просто скажи, где можно ее найти. И дай нам ее фотографию.
        - С удовольствием! - Хвостов нырнул в базу, и через минуту распечатка из личного дела старшего менеджера Екатерины Малышевой выползла из принтера.
        - Отлично! - произнес Лу, не глядя засунув листок в карман. - Пойдемте, леди. У нас сегодня еще много дел…
        Лу выпрямился на стуле, надел очки. Отличные зеркальные очки, в которых отразился и сам Илья Всеволодович… И то, что у него за спиной. То, что он минуту назад полагал молоденькой сексуальной брюнеткой с мазохистскими наклонностями и острым ножом…
        Ах, если бы это был нож!
        Увиденное стало последней каплей. Хвостов обмяк и медленно сполз под стол. Сознание милосердно оставило его.
        Глава четырнадцатая
        МУЖИК С ТОПОРОМ
        Лежит тролль на лесной дороге, прижав ухо к земле. Подходит эльф.
        - Ну, - спрашивает этак с иронией, - что слышно?
        - Да вот, - говорит тролль, - джип едет. «Лендровер дефендер». Километра полтора отсюда. Перми. Вес около трех тонн. Задний бампер поцарапан, левое переднее колесо приспущено, водитель на дорогу не смотрит, болтает с девкой.
        - Круто! - восхищается эльф. - И это всё ты по звуку определил?
        - Не-е, - отвечает тролль. - Это я тут на дороге спал, а они меня переехали.
        На улице уже стемнело.
        Катя глянула в окно и поежилась. Дождь закончился, но Катю по-прежнему обуревали нехорошие предчувствия. Домой идти не хотелось. Вернее, не хотелось выходить из теплого, уютного и безопасного офиса.
        - Может, проводишь меня? - попросила она Карлссона, который извлек из холодильника еще одну упаковку пива и покидать офис не собирался.
        Ну да, пока пиво не закончится, Карлссон с места не сдвинется, это факт. Но если попросить…
        - Карлссон, - осторожно проговорила Катя. - Не хотелось бы тебя беспокоить, но не мог бы ты проводить меня домой.
        - Домой? - Тролль на пару секунд задумался. - Так у тебя ж дома ничего нет!
        - Нет, - согласилась Катя.
        У нее в холодильнике не то что милой желудку Карлссона килограммовой вырезки… Даже паршивого кусочка колбасы не было.
        - Не-е… - Тролль мотнул тяжелой башкой. - Я лучше - к Лейке. Вот пиво только допью…
        - Карлссон! - Голос Кати стал чуть тверже. - Может, все-таки проводишь, а? Что-то мне как-то… тревожно.
        Тролль по определению существо прожорливое и ленивое. И упрямое. Оттащить его от выпивки можно разве что бульдозером. Но Карлссон не просто тролль. Он - Охотник.
        - Тревожно, говоришь?
        Маленькие, утонувшие в костях глазниц троллиные глазки переориентировались с пива на Катю.
        Тролль не очень-то верил в способности Малышки к предвидению. До сих пор подобных способностей за Малышкой не замечалось. Так что ее опасениями, скорее всего мнимыми, он вполне мог пренебречь. Но он сразу почуял, что Малышке страшно. А значит, придется ее просьбу выполнить. Потому что Малышка давно уже не была для него нежной человеческой самочкой, приманкой для сидов. Карлссон знал, что внутри этого маленького и уязвимого тела живет Сила. И Тайна. И потому Карлссон просто обязан ее оберегать. И еще кое-что…
        Тролли - грубые существа. И крайне эгоистичные. Но уж если в сердце тролля поселится настоящая привязанность - это навсегда. С тех пор как семья Карлссона погибла, единственным, кого Охотник считал родным, был Хищник. Теперь в ближний круг Карлссона вошли еще трое: Малышка, Лейка и Димка. Ну, последний - с большими оговорками. Слишком тесной была его связь с полусидом Кариной, так что, может, оно и к лучшему, что и полусид, и Димка выпали из поля зрения Карлссона. Но с Катей таких моральных проблем не было. Катя - просто друг. То есть не просто, а очень серьезно. Друг - это очень важно. Важнее пива и жратвы.
        - Я тебя провожу, - проворчал тролль. - Не тревожься, Малышка. Пока я с тобой, тебе бояться некого.
        Увы. Охотник преувеличивал свои возможности. И узнать об этом ему предстояло очень скоро.
        В подворотне было темно. Плотно стояли машины: в центре города проблемы с парковкой - обычное дело. Проходной двор, в который выходили двери офиса, вообще был местом опасным. Особенно после наступления темноты. Конечно, опасность - понятие относительное. Ни Коля Голый, ни Чара, ни Баран, не говоря уже о Карлссоне, могли не беспокоиться. Огромные байкеры вызывали у окрестной гопоты примерно такие же чувства, как буйвол - у шакалов. Карлссон… Ну, если кому-то хватит глупости накатить на тролля - это его проблемы. А вот для Лейки, Кати или старушки-бухгалтерши опасность была вполне реальна.
        Однако сейчас Катя была с Карлссоном, и страх ее улетучился. Хотя какое-то беспокойство все же осталось…
        - Я пойду вперед, поймаю машину, - сказала Катя. - А ты постой пока здесь, потом выйдешь.
        Проверенная практика. Конечно, у Карлссона - могучий дар убеждения. Но почему-то при виде его приземистой фигуры водители останавливаться не торопились. Иное дело
        - Малышка.
        Катя вышла на освещенную улицу и подняла руку.
        Карлссон остался в тени арки…
        - Этот?
        Трое широкоплечих, приземистых мужчин сидели в джипе с выключенными фарами. В темноте они видели не хуже кошки. А может, даже и лучше, потому что вряд ли кошка способна сличить лицо человека (или в данном случае - тролля), укрывшегося в густой тени арки, с его фотографией, лежавшей на «торпеде» затонированного джипа.
        - Ну, - буркнул тот, что за рулем.
        - Пошли?
        - Ну.
        Тот, что за рулем, выскользнул из машины первым. И двинулся к арке. Остальные - за ним. Во дворе было совершенно темно, но, тем не менее, могучая троица двигалась бесшумно и уверенно. Ближе к арке они разделились: двое замерли наготове, а водитель, нарушив режим тишины и скрытности, вынул из кармана фляжку, хлебнул шумно, громко откашлялся и валкой походкой усталого и не очень трезвого человека вошел под арку, на ходу пряча фляжку за пазуху.
        Заслышав шаги, Карлссон обернулся. Но в пьяном мужике, что медленно входил под арку, ничего опасного не было. Эльфом от пьяницы не пахло, а пахло спиртным. Да и не бывает таких кряжистых эльфов. Потерял осторожность Охотник. В его оправдание можно сказать, что в данный момент он больше беспокоился о безопасности Малышки. О том, что ему самому может кто-то угрожать, тролль и мысли не допускал. Тем более какой-то человек…
        Повинуясь поднятой руке Кати, у обочины притормозила машина. Карлссон слегка напрягся: мало ли кто там внутри…
        Широкоплечий прошел мимо Карлссона. Тролль видел, как он спрятал за пазузой сосуд с алкоголем, но не видел, как пьяница вынимает руку из-за пазухи.
        Если бы машина подъехала на миг позже, Карлссон, возможно, угадал бы опасное движение. Но этот миг решил дело.
        Широкоплечий развернулся так быстро, что даже тролль не успел среагировать.
        Остро отточенная секира на короткой, обернутой в шероховатую кожу ручке вылетела из-под полы куртки и с хрустом погрузилась в мощную грудь тролля.
        Удар был не только невероятно силен, но и абсолютно точен. Лезвие секиры почти полностью погрузилось в грудную клетку Карлссона как раз напротив сердца.
        Три дюйма холодного железа в груди… Даже для тролля это было много.
        Широкоплечий киллер не стал выдергивать секиру. По опыту знал: всё вокруг зальет кровищей. Двое подручных выскочили из темноты, подхватили тело и поволокли к машине…
        - Карлссон! - крикнула Катя. - Иди сюда, поехали!
        Но друг не появился из темной арки. Катя сумела разглядеть мелькание каких-то теней… И совершила абсолютно идиотский поступок: кинулась Карлссону на выручку. Чем хрупкая девушка могла помочь троллю-Охотнику? Разве что с честью погибнуть вместе с ним… Но Катя мало что соображала в этот момент. Она просто почувствовала, что с Карлссоном случилась беда, - и бросилась на помощь.
        На ее счастье, она опоздала. Еще неизвестно, как обошлись бы убийцы со свидетелем…
        Но, когда Катя влетела под арку, внутри, во дворе, уже заурчал двигатель, и большой джип, развернувшись с филигранной точностью, покатил к противоположному выходу.
        Катя успела увидеть лишь промельк задних габаритных огней.
        Карлссона украли?
        Это невозможно, но это факт. Катя замерла в растерянности. Что теперь делать?
        Вывел ее из задумчивости окрик водителя на улице:
        - Эй, девушка, решай: едем, нет?
        Опыт, приобретенный Катей за минувшие месяцы, многому ее научил. В частности, быстро соображать.
        - Едем! - Катя нырнула в машину и захлопнула дверь.
        - Слушай, не надо так хлопать, да! - возмущенно заявил водитель, здоровенный небритый кавказец.
        В другое время Катя трижды подумала бы, прежде чем садиться в машину к такому. Но беда с Карлссоном напрочь отшибла у Кати страх за себя. Два варианта. Первый - Коля Голый. Второй - Хищник. Вариант Коли предпочтителен, если имеешь дело с людьми. Но люди вряд ли смогли бы совладать с Карлссоном. Тем более так быстро и бесшумно. Значит - эльфы. Значит - Хищник.
        - Едем в другую сторону, - сказала она и назвала Лейкин адрес. И добавила, чтобы исключить пререкания: - Пятьсот рублей.
        - Э, зачем сразу деньги? - игриво осклабился водила. - Может, ко мне поедем? Э, не бойся! Хорошо будет. Покушаем, вина попьем.
        И осекся, наткнувшись на бешеный взгляд маленькой блондинки. Она не боялась, это уж точно. Вжикнула молния открывшейся сумки. Небритый водила испуганно втянул голову в широкие плечи. А вдруг там пистолет? Сейчас выхватит, стрельнет - и прощай Важа Кахаберидзе!
        - Едем или нет? - «Пятихатка» легла на «торпеду».
        - Едем, едем! - Водила мигом тронулся с места. - Говори, куда ехать?
        - Пока прямо… - Катя достала мобильник. - Лейка? Слушай, беда! - покосилась на водилу, навострившего уши, и перешла на шведский: - Карлссона похитили… Погоди реветь! Надо действовать. Хищнику скажи! Я сейчас к тебе! Заберу его - и поедем искать! Пусть он спустится вниз, я его подхвачу. Да всё нормально будет. В первый раз, что ли? Ты, главное, не нервничай! Тебе нельзя!
        Через пять минут тонированная не по-питерски «шестерка» Важи остановилась в Лейкином дворе.
        - И чё теперь? - буркнул Важа, увидев, что бешеная блондинка не собирается выходить.
        Ответить Катя не успела. Задняя дверь «шестерки» раскрылась, и внутрь скользнул Хищник. А за ним - Лейка. И сразу же захлопнула дверь.
        - С собаками - нет! Нельзя! - возмутился Важа.
        - Лейка, а ты куда? - не менее возмущенно, но несколько тише воскликнула Катя.
        - Я с вами! - безапелляционно заявила Лейка.
        Хищник ничего не сказал. Просто придвинулся к затылку Важи оскаленной пастью и дохнул.
        - Савсэм крыша съехал! - заорал Важа. - Убери пса, девка!
        Ему очень повезло, что он не сумел толком разглядеть Хищника. Им всем повезло, потому что если бы разглядел - пришлось бы вести машину беременной Лейке, а с ее чахлым опытом вождения, учитывая беременность и глубокую тонировку, не факт, что они бы доехали до места.
        - Давай обратно! - распорядилась Катя, решив, что спорить с Лейкой - только время терять. А время в этот вечер дорого, как никогда.
        - Я никуда… - начал было Важа, но клыки Хищника легонько коснулись небритой шеи - и гордый горец всё понял правильно. Через пять минут они были у той самой арки.
        Еще через десять секунд Важа рванул с места, не потребовав дополнительной платы и моля Бога, чтобы никогда больше не видеть этих сумасшедших русских девушек. Хищник с ходу метнулся в подворотню - ему инструкции не требовались.
        Девушки остались на улице.
        - Коле звони! - потребовала Лейка. - Нам колеса понадобятся.
        Хозяин «Шаманамы» ответил не сразу и очень неохотно.
        На слова о том, что Карлссона украли, отреагировал с тупым юморком:
        - Сами украли, пусть сами и выкручиваются!
        - Коля! Ты дурак? Это наверняка сиды, больше некому! - сердито крикнула в трубку Катя.
        В другое время и от другого собеседника Николай Иванов, он же - Коля Голый, не стал бы терпеть такой грубости, но тут - даже помогло. Врубился в серьезность ситуации.
        - Ты где? У офиса? Еду! Ждите.
        Хищник тем временем тщательно обследовал двор, вернулся и уселся на асфальт рядом с Катей. Вид у него был озадаченный.
        Вот что ему удалось выяснить. На Карлссона напали трое. Карлссона ранили (Хищник уловил запах боли), но насколько серьезно - неизвестно. Затем затащили в большую машину и увезли. Кате и Лейке это показалось не очень правдоподобным. Скрутить могучего тролля, даже раненого, было не под силу и дюжине людей. Но Хищник был удивлен не этим. Из его речи можно было сделать вывод, что он знает нападавших (но, кто они, объяснить толком не может) и весьма озадачен тем, что они покусились на Охотника.
        На этом дело застопорилось.
        Взять след машины Хищнику было нетрудно, он проследил его вплоть до места, где джип выехал на проспект. Там след потерялся. Всё, что мог сообщить Хищник дальше: Карлссон жив.
        Приехал Коля Голый. Подивился вместе с девушками силачам, которые скрутили тролля. И принялся за поиски собственными методами.
        В одном из проходных дворов, через которые проехал джип, оказался офис какой-то крутой конторы. Перед входом светил фонарь, а над дверью имелась камера.
        Путем уговоров (Голый соврал, что у него угнали машину) и мелкого подкупа Коля получил доступ к записи. И узнал марку и номера джипа. Теперь оставалось выяснить, кто его хозяин. Но с этим пришлось ждать до утра. Знакомый Коли, имевший доступ к базе данных, мог сделать это только из служебного кабинета, а рабочий день закончился час назад.
        Коля отвез девушек и Хищника домой к Лейке и обещал позвонить, как только что-то узнает.
        Глава пятнадцатая
        СЕКИРА СУДЬБЫ
        Потерял как-то спьяну могучий гном любимую кирку. Утром пошел искать: глядь, а рядом с киркой маленький тролль сидит. Ручку ее обгрызает.
        - Это моя кирка, - говорит мрачный с похмелья гном.
        - А чем докажешь? - интересуется тролленок.
        - А вот мое клеймо, - показывает гном на ручку кирки… А нет клейма. Сгрыз мерзкий тролленыш.
        - А вот как дам сейчас! - грозится гном.
        - Ага! - радуется тролленок. - Отличная мысль! Давай так: кто кого сильней пнет - того и кирка! Только чур я первым бить буду!
        Поглядел могучий гном на маленького тролля: тролль-то он тролль, да мелкий еще, хлипкий. А он - гном в самом расцвете. Ручищами железо плющит, ножищами камни дробит.
        - Годится, - говорит. - Бей!
        Тут его тролленок и пнул. Да так ловко, аккурат между ног.
        Зашипел гном от боли, скрючился… Но ничего. Отдышался кое-как, разогнулся.
        - Что ж, - говорит. - Теперь моя очередь!
        - Ладно! - хихикает тролленок. - Сдаюсь. Твоя взяла. Забирай свою кирку.

«Рейнжровер» свернул с шоссе на лесную дорогу, выключил фары (темнота, как и раньше, ничуть не смущала его водителя), углубился в чащу метров на пятьсот и остановился.
        - Гэндальф, Хьюки, за дело! - скомандовал водитель.
        Его спутники проворно выскочили из машины, выволокли из багажника замотанное в пленку тело и потащили в заросли.
        - Тяжеленький, однако, человечек, - пробормотал Гэндальф. Свободной рукой он отвел в сторону ветку, которая, распрямившись, чувствительно шлепнула по лицу пыхтящего сзади Хьюки.
        - Чтоб тебе кирка на ногу упала! - сердито крикнул тот. - Гляди, что делаешь!
        - Постараюсь, - проворчал Гэндальф, споткнулся о корень и едва не уронил сверток. Хьюки с трудом его удержал.
        - Гоблин неуклюжий!
        - Еще раз так скажешь, схлопочешь! - пообещал Гэндальф. Но они уже пришли. Прикрытая с четырех сторон соснами, в земле зияла свежая яма. Могильная.
        - Прямо так скинем? - спросил Гэндальф.
        - Ну ты совсем дурень! - сказал Хьюки. - В нем же топор Двалина. И карманы проверить не мешает. Да и рожу разбить. Мало ли найдут…
        - В таком дурном месте даже искать не будут, - заявил Гэндальф. - Сюда ни один зверь не сунется, а людишки - и подавно.
        Мощным рывком он разорвал пленку, внутри которой лежал убитый. Топор по-прежнему торчал у него из груди: оставленный в ране, чтоб кровь не хлестала.
        Гэндальф ухватился за рукоятку.
        - Погоди! - удержал его Хьюки. - Давай сначала карманы.
        Наклонился над трупом… И тут произошло страшное.

«Труп» вдруг выбросил вверх руку и ухватил Хьюки за горло. Хьюки захрипел.
        Гэндальф, надо отдать ему должное, не испугался, а немедленно пришел на помощь сообщнику, саданув по голове шустрого жмурика тяжеленным ботинком.
        Результат оказался неожиданным. Толстая лодыжка Гэндальфа угодила в тиски. В следующее мгновение Гэндальф полетел вверх тормашками, а внезапно оживший покойник встал. Причем без особого усилия, хотя в одной руке у него был бьющийся полузадушенный Хьюки, а в другой - приподнятый за ногу, цепляющийся за кусты Гэндальф. Да, следует упомянуть еще и топор, по-прежнему торчавший у воскресшего из груди.
        Бах! - голова Гэндальфа с треском ударилась о ствол сосны. Ее обладатель обмяк. Хьюки тоже обмяк, основательно придушенный.
        Воскресший швырнул обоих киллеров на землю, взялся за рукоять топора. Лезвие с неприятным чмокающим звуком вышло из груди. Карлссон (а это был несомненно он) охнул и несколько секунд стоял неподвижно, пережидая боль.
        - Еще хорошо, что до сердца не достал, - проворчал он, когда чуток полегчало.
        Гэндальф зашевелился, приходя в себя.
        - Лежать! - рявкнул Карлссон, опуская ногу на Гэндальфову спину. Качнул разок топором, примериваясь к весу, и замахнулся, намереваясь отделить Гэндальфову голову от шеи.
        - Не надо этого делать! - На тропе стоял Двалин, держа двумя руками большой блестящий револьвер.
        - Ты еще постреляй в меня, наглый дварф! - прорычал Карлссон, поднимая топор. - И мы поглядим, кто быстрее очухается: я с твоими глупыми пульками или ты - с твоим же топором в желудке!
        - Мои глупые пульки валят медведя! - заявил Двалин. - Но ты, однако, не медведь, так что я признаю свою ошибку, огр. Мне не следовало бить тебя топором. А если уж бить, то довести дело до конца. Тем более, это было нетрудно. - И не без гордости:
        - Мой удар вышиб тебя из списка бойцов!
        - Что ж не добил? - поинтересовался Карлссон.
        - Думал, что имею дело с человеком, - признался Двалин. - Ошибочка получилась.
        - Ты меня удивил. - Карлссон опустил топор.
        Двалин, немного поколебавшись, тоже опустил оружие.
        - Как же ты ухитрился спутать мое доброе мясо с человеческим желе? - спросил Карлссон.
        - Я думал: это бронежилет, - буркнул Двалин. - Может, ты отпустишь моих братьев? Даю слово: мы не хотели причинить тебе вред. Это ошибка.
        - За такие ошибки платят собственной шкурой, - проворчал Карлссон. - Как следует выдубленной и натянутой на каркас.
        Но ногу со спины Гэндальфа убрал.
        Тот поднялся, потирая голову. Двалин помог встать очухавшемуся Хьюки.
        - Твою секирку я возьму на память, - заявил Карлссон. - Как трофей.
        Двалин пожал широченными плечами: мол, нет проблем.
        - Но не думай, что отделаешься железякой, - предупредил Карлссон. - Ты у меня в долгу, дварф! В очень большом долгу.
        - Не возражаешь, если мы обсудим это в машине? - предложил Двалин. - Там и аптечка есть.
        - Я - тролль, - с ухмылкой напомнил Карлссон. - Тролль-Охотник. Моя рана уже заросла.
        Не совсем так, но Карлссон приврал сознательно. Чтоб боялись.
        Это хорошо, что их было четверо. Впятером таким кряжистым существам, как гномы и тролль, даже в просторном «рейнжровере» было бы тесновато.
        - Ага, - мрачно проворчал Карлссон, оглядев троих киллеров. - Братья-дварфы. Двалин, Гэндальф и Хьюки, чума на вас и ваши мерзкие имена.
        - Чем тебе не по нраву мое имя? - задрал рыжую бороду Гэндальф, сидевший справа от водительского места. - Тринадесять моих почтенных предков носили его! Почтенное гномье имя!
        - Три десятка дерьмоедов из паршивых выгребных ям!
        - Дерьмоедов? - вскинулся Гэндальф, хватаясь за ручку топорика, но был перехвачен мозолистой дланью старшего брата.
        - Полегче, Гэнни! - проворчал Двалин. - Это же огр. Йотун-недомерок. Выгребная яма
        - его родной дом. Уютнейшее логово!
        - В первый раз встречаю дварфа с чувством юмора, - ухмыльнулся Карлссон. - Вижу, люди и вас кое-чему научили. А теперь выкладывайте, почему вам вздумалось меня убивать. Да еще так бестолково.
        - Тебя заказали, - спокойно ответил Двалин.
        - Меня?!
        - О том, что это именно ты, у меня информации не было. Фотография, адрес, где объект можно найти - и всё.
        - Фотография, должно быть, была очень скверная, - предположил Карлссон.
        - Почему так думаешь?
        - Потому что мне трудно поверить, что ты меня не узнал. Мы ведь недавно виделись с тобой, Двалин. Не надо мне врать!
        Гномов было трое - против одного тролля. Но Двалин был далеко не уверен, что они сумели бы справиться с Карлссоном. Там, в подворотне, ему крупно повезло. Будь огр начеку, и Двалину пришлось бы несладко. Может, зря он его не добил?
        Нет, не зря. Это же Охотник. Следовательно, где-то ошивается его зверушка. Втройне повезло, что в нужный момент Ночной Кошмар сидов был достаточно далеко. Хищник порвал бы троих гномов на сотню маленьких гномиков. Не помогли бы ни топоры, ни огнестрельное оружие.
        - Я не вру, - буркнул Двалин. - Мне показалась знакомой твоя морда на фото, но у человеческой бумажки нет ни духа, ни запаха. А людей с такими мордами, как твоя, не так уж мало.
        Карлссон подумал и кивнул, соглашаясь. Он бы тоже мог не узнать Двалина на картинке. Это ведь только лишенные всех нормальных чувств люди думают, что зрение
        - это главное… Да и зрение у людишек тоже…

«Стоп!» - оборвал лишние мысли Карлссон.
        - Что ты можешь мне предложить, дварф, в искупление своей вины?
        - Для начала - заказчика. Если надо помочь выяснить, чем ты ему не угодил, мы поможем.
        - Тут сам справлюсь, - буркнул Карлссон. - Но от помощи не откажусь.
        - Когда, что и как? - попытался конкретизировать Двалин.
        - Когда потребуется, вы будете делать то, что я скажу. И до тех пор, пока не скажу: довольно.
        - Не велик ли выкуп? - злобно поинтересовался Гэндальф. После того как огр приложил его о дерево, голова Гэндальфа мерзко гудела, а содержимое желудка просилось наружу. И то хорошо, что головы у гномов - крепкие. Человеческая от такого удара точно бы треснула.
        - Велик, говоришь? - недобро оскалился Карлссон. - Так его можно уменьшить. На глупый язык одного глупого дварфа!
        - Заткнись, Гэндальф! - рыкнул Двалин. - Мы принимаем твои условия, огр. Готов поклясться на топоре!
        - Клянись! - Карлссон протянул гному трофейную секиру. - Вы все поклянитесь. Так будет надежнее.
        Через пять минут всё было закончено. Теперь три брата были надежно привязаны к недобитому ими огру. Клятва на топоре для гномов нерушима.
        - И что пожелает наш повелитель? - не без сарказма поинтересовался Двалин.
        - Для начала - пожрать…
        Глава шестнадцатая
        ЗАГАДКА СТАТУИ
        Прибежал маленький тролленок к маме.
        - Мама, мама! Я домик для эльфа сделал!
        - Красивый, - одобряет мама. - Только почему без дверей? Как же туда эльф попадет?
        - Не беспокойся, мамочка! Он уже внутри!
        Время близилось к полуночи. За окном свистел ветер, гнал по небу низкие тучи, морщил воду в Фонтанке. В такую ночь хорошо накрыться двумя одеялами и спать, а утром забыть все, что приснилось. Потому что, если всерьез относиться ко всему, что снится, жизнь сразу становится гораздо сложнее. Особенно когда сны начинают сбываться.
        Кате с Лейкой вещие сны не грозили - потому что в квартире Лейкиных родителей спать все равно никто не собирался.
        - Не понимаю, как такое могло случиться, - уже в который раз сказала Лейка. - Он же такой сильный! С ним и пятеро не справились бы. Ты точно ничего не слышала?
        - Ничего, - уже разу по десятому ответила Катя.
        - А может, он сам сел в машину?
        - Может, и сам, - больше чтоб успокоить Лейку, ответила Катя.
        О крови на асфальте она говорить не стала.
        - Главное, номера джипа записались, - бодро сказала Катя. - Теперь его точно найдут. Если раньше сам не найдется. Он такой…

«Живучий», - добавила она мысленно.
        И пригорюнилась. Лейка присела рядышком.
        - А я Карлссончику хотела сюрприз сделать. Вкусненькое приготовила…
        Чем именно она хотела порадовать тролля, Лейка сообщить не успела. Зазвонил Катин мобильник. Номер незнакомый…
        - Да… - мысленно готовясь к новым бедам, сказала Катя.
        - Малышка? - негромкий, чуточку гнусавый и такой знакомый басок заставил Катю подпрыгнуть на стуле. - Ты где?
        - У Лейки! А ты где? У тебя всё нормально?
        - Хищник с вами?
        - Да! А ты…
        - Там у Лейки и оставайся, - буркнул Карлссон. - Никуда не ходи, ясно?
        - Ясно, ясно! А ты… Что с тобой случилось?
        - Друзей встретил, - флегматично сообщил Карлссон. - Пиво пьем. За городом. Хорошо.
        - Ах ты…
        Но Карлссон уже отключился, так и не выслушав, что думает Катя о его внезапном исчезновении.
        - Нет, ты слышал? - Катя пихнула Хищника ногой.
        - Jag ar inte dov,[Я не глухой (шв.)] - проворчал Хищник.
        - Лейка! - закричала Катя. - Этот мерзкий тролль нашелся!
        - Что с ним? - В дверном проеме возникла Лейка. Вся - в тревоге.
        - Этот толстый негодяй… Никто его не похищал! - сердито произнесла Катя. - Мы тут с ума сходим, а он с какими-то мужиками пивом наливается! Представляешь, каков подлец!
        - Живой, значит! - облегченно выдохнула Лейка. - Ну слава Богу!
        Катя только головой мотнула в сердцах. Вот ведь верная жена!
        Но сама она тоже почувствовала облегчение. И Карлссон - в порядке. И сидов в городе нет. Что еще нужно для счастья? А что смылся и не предупредил, так тролль - он и есть тролль. На что ему друзья, когда есть пиво!
        Катя набрала номер Коли Голого.
        - Нашелся, - коротко сообщила она. - В порядке. Где-то за городом пиво хлещет.
        - Эт правильно! - одобрил Коля. - Мы уже в курсе - тоже типа празднуем. Хочешь присоединиться? Барана за тобой пришлю?
        - Нет, спасибо! - отказалась Катя. Ехать куда-то, тусить с пьяными мужиками… Вот Лейка бы поехала… Но ей - не фиг. Пусть дитя вынашивает!
        - Как знаешь, - не стал спорить Коля. - Бывай.
        И отключился.
        - Слушай, а почему он мне не позвонил? - спросила Лейка.
        Катя пожала плечами.
        - Я понятия не имела, что он и мой-то телефон знает.
        - У Карлссончика абсолютная память, - с гордостью сообщила Лейка. - Он десяток цифр с одного раза запоминает.

«Еще было бы неплохо, если бы он собственным мобильником обзавелся», - подумала Катя, но вслух сказала:
        - Наверное, побоялся тебе звонить. Ну, что ты ругаться будешь.
        Поверить в то, что тролля может испугать ругань человеческой женщины, могла только доверчивая Лейка.
        - И буду ругаться! - заявила она. - Я тут страдаю, не сплю, а он! Какие такие друзья? Что он тебе еще сказал?
        - Да ничего особенного. Спросил, все ли у нас в порядке.
        - У тебя, - уточнила Лейка.
        Она все же неплохо знала своего милого.
        - Ну да. Это ведь он меня обещал проводить - и бросил.
        - Точно, я забыла!
        От того, что ее любимый Карлссончик пренебрег не только ею, Лейка немного повеселела.
        - Он еще сказал, чтобы мы… чтобы я никуда ночью не ходила, - поколебавшись, добавила Катя.
        Лейка пожала плечами.
        - С чего бы тебе посреди ночи куда-то идти?
        Катя промолчала, но по спине у нее пробежали мурашки. Странно. Катя в самом деле раздумывала - идти к себе в мансарду или нет. Она не любила ночевать вне дома.
        - Ну, раз он там с друзьями, видите ли, гуляет, мы тоже гульнем, - заявила Лейка.
        - Погоди-ка, я тебе так и не показала, что у меня в холодильнике припасено. Хотела милого порадовать, но теперь перебьется - не заслужил!
        И ушла на кухню. Катя забралась на диван с ногами, с любопытством глядя ей вслед. Опять Лейка что-то затевает. Что у нее там припасено такое, что тролля порадует? Бочка пива в холодильник вряд ли поместится.
        Лейка вскоре появилась в комнате, хитренько улыбаясь. Голову Лейка зачем-то обмотала симпатичным шелковым черным платком с черепами и костями. Катя бы тоже от такого не отказалась. Ей бы пошло - стильно и готично, если б глаза черным подкрасить. А пухленькая чернявая Лейка в нем на цыганку смахивает.
        В руках у Лейки был поднос, накрытый салфеткой.
        Катя вскочила с дивана и расчистила место на столе.
        Лейка водрузила поднос на подставку.
        - Открывай! - торжественно предложила она.
        Катя подняла салфетку и, взвизгнув, едва не опрокинула поднос. На блюде обнаружился волосатый паук размером с большую супницу.
        - Ну как? - радостно ухмыляясь, спросила Лейка.
        - Мрак! - выпалила Катя, чтобы хоть что-то сказать. - Где ты это раздобыла? Он хоть дохлый?
        - Шутишь? Это тортик! Сама пекла! - с довольным видом похвасталась Лейка.
        - Тортик? - содрогнулась Катя. - Думаешь, Карлссону бы понравилось?
        - А что? Он постоянно всякую дрянь лопает… голубей там… А паучок чем хуже?
        - Брр!
        - Ага! Ты еще печеньки не видела!
        Тортик, впрочем, оказался вкусный - если кушать его зажмурившись. Так и мерещилось, что сейчас шевельнет волосатыми лапами и убежит с тарелки.
        Все-таки Лейка - гениальный кулинар. В самый раз для Карлссона. Хотя нет, троллю абсолютно всё равно, как выглядит еда. Лишь бы побольше.
        - Ну что, была у врача? - спросила Катя, чтобы сменить тему. - Сказали тебе наконец, кто у тебя - девочка или мальчик?
        Лейка захихикала, отрезая себе еще одну паучью лапу.
        - Сейчас расскажу. УЗИ делали - я просто ухохоталась! Сперва они решили, что у них аппарат сломан. Медсестра все крутила там, крутила - резкость наводила, ракурс меняла, и так повернет, и этак, а сама все бледнеет. Я лежу, жду. Потом она, видно, решила, что у нее крыша поехала. Позвала еще одну врачиху, что-то там высматривали… Шептались… Я их невинным голоском спрашиваю: «Ну что там? Почему так долго? Все в порядке? Я волнуюсь! Не отстает в развитии?» Они мне, с такими фальшивыми улыбками: «Наоборот, опережает! Только тут нам кое-что уточнить…» И убежали. Вернулись впятером и заведующую консультацией притащили…
        - Ну зачем же так над людьми издеваться? - укоризненно произнесла Катя.
        - А что, надо было им сказать: да все нормально, просто у нас папа - тролль!
        Подруги захихикали.
        - Чем дело-то кончилось?
        - Да ничем. Дали мне кучу направлений. Предложили сделать генетический анализ. Даже самой интересно, чего он покажет…
        - А самое главное? Мальчик или девочка?!
        Лейка вздохнула.
        - Главного-то и не сказали. По-моему, сами не поняли. Чувствую, будет у меня ребенок как у Пушкина…
        - Это как?!
        - Ну, как в сказке: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку!» А теперь - номер два!
        Лейка облизала пальцы, вскочила с дивана и через минуту вынесла еще блюдо:
        - Что там? - с подозрением спросила Катя. - Еще паук?
        Лейка жестом фокусника сдернула с блюда салфетку. На этот раз Катя орать не стала
        - только вздрогнула, увидев перед собой красиво разложенные отрезанные пальцы с маникюром.
        - Лейка, ну ты вообще! Так же заикой стать можно!
        - Ага, испугалась?! Угощайся. Так и называется - «дамские пальчики».
        Катя, ворча, взяла печеньку. Вблизи было видно, она из песочного теста с цветной глазурью.
        - Да что на тебя нашло сегодня?
        Лейка взглянула на нее с искренним изумлением.
        - Ты что не знаешь, что сегодня за день? Ну ты со своим универом совсем заучилась! Сегодня же, можно сказать, наш праздник?
        - Чей - «наш»?
        Лейка погладила себя по животу.
        - Ну да. Наш национальный. Ну ладно… семейный. Ну что ты глаза таращишь? Хеллоуин!
        Катя, уже почти заподозрив, что у Лейки на почве беременности приключился какой-то заскок, рассмеялась с облегчением.
        - Откуда мне знать, что он именно сегодня? Вот уж никогда не отмечала!
        Нет, она, конечно, знала про Хеллоуин. День Всех Святых, праздник всяческой нечисти. Катины родители относились к подобным бесовским «праздникам»: Хеллоуину, Дню Святого Валентина и так далее - резко негативно. А дедушка, поднимая палец, изрекал: «Это все идеологическая диверсия американцев!»
        - Ерунда и глупое подражание Западу, - убежденно сказала Катя, вспомнив дедушку.
        - Не скажи, - возразила Лейка. - Очень мистичный праздник! Неспроста его называют Вальпургиевой ночью! Разве ты не ощущаешь сегодня что-то этакое?
        - Нет, - буркнула Катя, хрустя «дамским пальчиком». - Кстати, Вальпургиева ночь на первое мая…
        Лейка проигнорировала поправку:
        - А я чувствую! Невидимые, но ощутимые вибрации сил…
        - Это холодильник в кухне работает.
        - Эх, какая ты, Катька, неромантичная! Вот была бы тут Наташка… Она всегда такая мистичная была…
        - Вот именно - была, - отметила Катя, вспомнив Лейкину приятельницу, жестоко пострадавшую от своего любопытства к иным мирам и существам «с той стороны».
        - И он что-то чувствует, кстати, - неожиданно сказала Лейка, развернулась на диване и указала на Хищника.
        Катя с удивлением оглянулась.
        - С чего ты взяла? Он же спит!
        - Да, но где он спит? Он спит не на ковре, а под окном! Хочешь проверить - если мы уйдем на кухню, он и там под окном ляжет.
        Катя несколько мгновений смотрела на Хищника, встала с дивана, подошла к нему. Наклонилась, почесала за ухом. Тот только щелкнул зубами, словно ловя во сне блоху.
        - Ты что-то чувствуешь? - спросила она тихо.
        Хищник, не открывая глаз и не меняя позы, прорычал что-то по-шведски.
        - Не понимаю, - огорченно сказала Катя. - Лейка, давай переводи.
        С ее внутренним даром в последнее время совсем беда. Временами отрубало напрочь. Даже шведский из памяти вылетал.
        - Он говорит: ночь сегодня… ну типа беспокойная, - перевела Лейка, которая уже привыкла к выговору Хищника. - Много всякого народу вокруг гуляет.
        Катя выглянула в окно, с недоумением оглядев пустую набережную Фонтанки. Вдалеке на Невском, как всегда, было светло и людно. Только в кафе на другой стороне реки шла гульба: мигали огоньки гирлянд, орала музыка, в окне скалился Джек-Тыква, у крыльца курили люди в костюмах вампиров и чертей… В самом деле празднуют, ишь ты…
        - Что-то я особо много людей не вижу…
        - Он под «народом» не людей имеет в виду, - уточнила Лейка.
        Катя невольно подняла взгляд, оглядев крыши соседних домов. Но там было пусто. Мутная луна светила, словно сквозь желтоватую кисею. Что это - снова дождь? Нет - туман поднимается над водой…

«Нет, в самом деле, правильно сказал, - подумала девушка, ежась. - Неприятная какая-то ночь. Беспокойная, страшноватая… Может, где-то в другом месте Хеллоуин - веселый детский праздник, но не в Питере…»
        Катя опустила взгляд и вдруг заметила одинокий силуэт на набережной прямо напротив Лейкиного дома. Некто стоял и смотрел на окна. Черное пальто, волосы падают на широкие плечи, лицо белое, как сметана… С вампирской вечеринки ушел, что ли?

«Да это же Тэм!» - сообразила Катя.
        Ее бросило в жар.
        Увидев, что его заметили, незнакомец поднял руку и подал Кате какой-то знак.
        - Кто там? - спросила глазастая Лейка.
        - Не знаю, - пробормотала Катя, попятившись от окна в глубь комнаты.
        Лейка же, наоборот, почти прижалась носом к стеклу.
        - Какой-то парень… Ничего такой, высокий, накачанный… Значит, не знаешь? А почему он тебе рукой помахал?
        - Ну ладно, - решилась Катя. - Думаю, что это один мой… новый знакомый. Лейка, я сейчас сбегаю на минуточку, поговорю…
        - Ты забыла, что велел Карлссон? - строго спросила Лейка. - Сегодня ночью на улицу
        - ни ногой! Что еще за знакомый? Кстати, где-то я его уже видела… Стой, ты куда?!
        - Одеваться.
        - Зачем? Если он твой приятель, давай сюда его позовем!
        Лейка повернула ручку, открывая окно. В комнату ворвался сырой холодный воздух.
        - Нет! - резко сказала Катя. - Вот этого - не надо!
        Она и сама не поняла, почему идея пригласить Тэма к Лейке показалась ей такой неправильной. Почему в сто раз лучше самой выйти на улицу, чем приглашать его домой. При одной мысли ей становилось жутко.
        Но Лейка не растерялась.
        - Ладно, тогда выйдем вместе! Заодно познакомишь меня с парнем твоей мечты.
        - Никакой он не парень мечты! - воскликнула Катя, покраснев. - С чего ты взяла? Глупости какие!
        Лейка понимающе улыбнулась.
        - Катька, а то я не вижу! Ты в последние дни на себя не похожа. Ты влюбилась!
        - Я?! Ха-ха-ха три раза!
        - Конечно, влюбилась. Наконец-то!
        - Я не…
        - Ладно, иди. Потом познакомишь. Только… возьми с собой Хищника.
        - Лейка, я не могу. Карлссон сказал - Хищник должен быть с тобой!
        - А тебе он велел вообще из дома не выходить!
        Спор неожиданно разрешил сам Хищник. Несколько секунд он принюхивался, потом плавным бесшумным прыжком переместился на подоконник, слился со шторой - и исчез. Практически стал невидимым.
        - Удивительно, - восхитилась Лейка. - Такая здоровенная скотина - и так ловко затаивается!
        Штора что-то прорычала.
        - Он говорит: «Я за вами обеими услежу, - перевела Лейка. - Если что, я отсюда до реки допрыгну и этому дохлому сиденышу голову отгрызу, хоть мне и противно».
        - Спасибо, ты меня безмерно успокоил! - иронически поблагодарила его Катя. - А почему ты назвал его…
        - Это он так шутит, - предположила Лейка. - Всё. Вопрос закрыт.
        На набережной было пусто. Пока они спорили, предмет спора исчез.
        - Ничего, появится еще, - увидев, как расстроилась Катя, сказала Лейка. - Да и вообще вряд ли это твой ненаглядный. Откуда бы он мой адрес узнал. И зачем под окнами стоять, если можно позвонить…
        И тут, словно по заказу, запел Катин мобильник.
        Но, к большому разочарованию Кати, это был не Тэм, а Нафаня.
        - Катюха, ты где? Давай приезжай в Эрмитаж! К служебному входу. Я тебя там встречу!
        - А что случилось? - сразу насторожилась Катя.
        - Я аппарат привез. Рентгеновский. Сейчас разбираюсь. Сегодня ночью будем статую просвечивать.
        - Еду, - пообещала Катя.
        Да, Карлссон рекомендовал ей сидеть дома под присмотром Хищника, но она - свободный человек и сама решает, как и куда ехать. Тем более существует заказ такси. А все-таки жаль, что тролля нет рядом. Вот был бы отличный повод познакомить его с загадочной статуей.

* * *
        Вопрос с рентгеном Нафаня решил на деньги, которые Катя выделила из личных средств, решив потом списать их со счета агентства. Когда-нибудь. А что? Рентгеновская установка наверняка добавит авторитетности фирме. Этакий солидный агрегат, вроде того, на котором делают флюорографию. Поставить в холле…
        Установка оказалась намного скромнее, чем ожидала Катя. Во всяком случае - габаритами.
        Всё помещалось в одном приемистом чемоданчике.
        - Можно было и еще меньше выбрать, вообще вроде видеокамеры, но тогда потом отдельно снимки обрабатывать - объяснил Нафаня. - А тут все при себе. Набор юного шпиона!
        Он любовно погладил хитрый девайс.
        Катя взглянула на экран мобильника - одиннадцатый час. Поздно. Но это и к лучшему. Все сотрудники уже разбрелись по домам.
        Нафаня взял на вахте ключи, что-то привычно соврав, и они вдвоем поднялись в отдел Северо-Запада. Нафаня показал Кате, где хранятся печенье и заварка, а сам распахнул чемоданчик и принялся с наслаждением перебирать замысловатые штуковины.
        - Что тут? - спросила она, наливая себе чаю.
        - Блок питания, преобразователи, генератор…
        - А это не опасно? Радиация… - Катя вдруг вспомнила о лучевой болезни.
        - Не боись! Таможня дает добро. Вот на этом мониторчике, - Нафаня показал на маленький экран, - мы и увидим, что у девушки внутри.
        Он устроился поудобнее и принялся читать инструкцию.
        - Ага… тут у нас увеличение… ого, в двенадцать раз…
        - Ты точно справишься? - уточнила Катя.
        - Не боись! Я в школе сам компьютер собрал. Правда, из готовых блоков. Я быстро. И мне чайку организуй.

«Быстро» продлилось больше часа. Катя съела все запасы печенья, раздулась от чая и начала проявлять нетерпение.
        - Ты разобрался?
        - В принципе - да.
        - Тогда чего мы ждем?!
        - Полуночи.
        - Нафаня, я серьезно!
        - Так ведь и я серьезно, - без улыбки ответил Нафаня. - Полночь - время чудес.
        - Фу! Ты прямо как Сережка! Тоже коллекционируешь глупые слухи?
        - Слухи? Никогда! Лучше один раз увидеть, чем сто раз…
        - Пошли! - решительно перебила его Катя. - Я не собираюсь сидеть здесь до утра!
        - Ночь в моем замечательном обществе…
        - Стукну! - пригрозила Катя.
        Через пять минут они уже крались по темным залам, петляя, обходя внутренние посты. К счастью, их никто не заметил. К счастью, потому что выглядели они очень подозрительно. Особенно Нафаня со своим чемоданчиком.
        Добрались.
        Нафаня распаковал чемоданчик с установкой. Слабый голубоватый свет придавал статуе пугающее сходство с плывущим по воздуху белесым призраком. Катя поежилась. Статуя уже не внушала ей такой ужас, как в первую «встречу». То ли привыкла, то ли ощущение притупилось. Пугала сама обстановка. Музей, ночь, сумрачный свет… В такие моменты в бродячие мумии верилось гораздо больше, чем днем, на людной выставке.
        А лицо статуи, очень красивое лицо надо признать, Кате определенно знакомо. И ассоциации не самые лучшие… Но никак не вспомнить…
        В аппарате что-то щелкнуло и тихо загудело. Вспыхнул монитор. Катя попятилась, запоздало вспомнив о защите от радиации.
        - Ага! - раздался громкий, взволнованный шепот Нафани. - Мы что-то получаем!
        Катя наклонилась к монитору. Мутные серые пятна на экране неожиданно стали четче. Кате почему-то вспомнился Лейкин хвостатый головастик…
        - Черт, - выдохнул Нафаня. - Ты была права!
        На картинке отчетливо обозначился неровный светлый овал - пустое место внутри статуи…
        - Мамочка! - прошептала Катя, вцепляясь Нафане в плечи. - Там же скелет! Это не статуя, а саркофаг!
        - Вижу череп, неплохой сохранности, - комментировал Нафаня, медленно двигая прибором. - И сильно некомплектный скелет. Собственно, не скелет, а склад разрозненных и поврежденных костей…
        - Можно подумать, ты видел много скелетов!
        - А то! - подтвердил Нафаня. - В археологические экспедиции почти каждое лето ездим, на черепушки и косточки насмотрелись… так вот, мне кажется: его, этот скелет, потом собирали. Из фрагментов. Вон там - видишь - проволочками скрепили. А кости старые… и кто ж их так погрыз… Погрыз? Ну-ка, сейчас сделаем покрупнее… Блин!
        - Что блин?
        - Угадал, - мрачно сказал Нафаня. - Вижу следы зубов. Кости обглоданы! Причем кем-то крайне зубастым! Это у кого ж такие зубищи? У волка? У крокодила?
        - Ужас какой, - прошептала Катя.
        Неожиданно ее поразил контраст между прекрасной, надменной статуей - и чьими-то жалкими и жуткими объедками внутри…
        - А ну-ка, - бормотал Нафаня, наводя излучатель на череп. - Это что еще у нас такое…
        Гудение усилилось, что-то отрывисто пискнуло. Свет мигнул. Нафаня выругался. Несколько секунд он всматривался в изображение, словно не веря своим глазам.
        - Что там? - заглянула ему через плечо Катя.
        - С черепом какая-то ерунда, - ответил он, морща лоб. - Фейк, что ли? Или подпилены…
        - Что подпилено?
        - Да зубы. Сама не видишь? Смотри - клыки сточены. Занятно…
        - И что это значит?
        Нафаня почесал в затылке.
        - Я-то откуда знаю?
        Катя присмотрелась повнимательнее… И перед глазами возникло лицо Ротгара. Его жуткая улыбка…
        Ну да. Именно такие зубы. Выходит, кости внутри статуи принадлежали эльфу? Ну естественно! Карлссон же сказал, что на статуе «каракули Туат'ха Дананн».
        Она поглядела на череп, занявший весь экран монитора, потом на статую. В сознании что-то шевельнулось… И Кате вдруг показалось, что череп на экране тоже шевельнулся. Приоткрыл рот… Катя вдруг ощутила нечто… Взгляд пустых глазниц… Он… Нестерпимое чувство тоски накатило внезапно…

«Баньши», - подумала Катя, поспешно отвернулась…

…И волосы зашевелились у нее на затылке.
        По полу коридора в их сторону ползла длинная тень.
        - Нафаня! Сюда кто-то идет!
        Нафаня поднял голову, моргнул, тут же вырубил прибор и принялся быстро запихивать его в чемоданчик.
        - Вот непруха, - бормотал он. - Черт, еще бы пять минут… Черт! Не закрывается, зараза!
        Как всегда в спешке, аппаратура упорно не хотела упаковываться, вываливаясь и цепляясь проводами. Шаги неумолимо приближались. Катя вскочила на ноги.
        - Я его отвлеку!
        - Нет! Стой! Лучше я…
        Но призыв Нафани пропал впустую. Катя бросилась в коридор навстречу шагам, завернула за угол - и угодила прямо в объятия Панихидина.
        Трудно сказать, кто из них испугался сильнее.
        - Кто здесь?! - взвизгнул начальник отдела Северо-Запада.
        - Это я! - пискнула Катя.
        Испуг из глаз Панихидина исчез, сменившись зловещим огоньком узнавания.
        - А-а-а, «крупнейший специалист»! - зашипел он. - Тут, среди ночи? Опять?!
        Надо было срочно что-то сделать. Катя припала к груди Панихидина и крепко обняла его.
        - Какое счастье, что я вас встретила!
        - Счастье?! - Панихидин принялся вырываться. - Девушка, вы что, нездоровы?
        И тут Катю осенило. Она сделала безумное лицо (это оказалось не так и сложно) и с придыханием зачастила:
        - Это все статуя! Дело в ней! Она притягивает меня… Каждую ночь я слышу Зов!
        Катя ожидала взрыва гнева, но Панихидин отнесся к ее бреду абсолютно спокойно.
        - Продолжай!
        - Позавчера, представляете, дошла во сне до Дворцовой площади в одной ночной рубашке, - затараторила Катя. - И как никто не остановил по дороге - не пойму! Проснулась перед воротами и пошла обратно! Ух, как замерзла!
        Панихидин ослабил хватку.
        - А вчера меня здесь милиционер снял с водосточной трубы! Лезла на второй этаж, в окно - не просыпаясь! А сегодня… сегодня я прямо по стенке забралась, сама не пойму как - наверно, ногтями за трещины цеплялась… Просыпаюсь и вижу: прямо передо мной статуя. Стоит и протягивает ко мне руки!
        - Образец «Гаруда»? - уточнил Панихидин.
        - Она самая! А глаза у нее закрыты! - вдохновенно вещала Катя. - И я думаю - только не открывай их! Если откроешь - тут все и пропало. И тут она говорит…
        - Что именно говорит? - хладнокровно поинтересовался глава отдела Северо-Запада.
        Что именно сказала статуя, Катя придумать с ходу не сумела, поэтому поступила проще - сделала вид, будто прислушивается.
        - Она говорит… говорит…
        Тут Кате вовремя вспомнилась Сережкина болтовня в столовке…
        - Иди сюда-а-а! Я тебя поцелую.
        В этот драматический момент из зала донесся шум и невнятные матюги шепотом.
        Чтобы прикрыть неуклюжего Нафаню, Катя пронзительно взвизгнула, ухватила Панихидина за пиджак:
        - Бежим отсюда! Скорее! Это вампирша! Она хочет выпить мою душу!
        И потащила начальника Северо-Западного отдела прочь.
        К ее удивлению, Панихидин не противился. Более того, перехватил инициативу и сам вывел Катю к служебному входу и выпустил внешне страшно перепуганную, а внутри ликующую Катю на свежий воздух.

«Получилось! Получилось! - радовалась Катя. - Даже если он вернется обратно, Нафаня уже точно смылся».
        Но Панихидин не стал возвращаться. Выпроводив Катю, он просто позвонил:
        - Это я, - сказал он. - Простите, что так поздно… Ах, у вас уже день, ну тем лучше. Так вот: она была здесь… Да, контактировала… Да, всё как вы сказали. Устойчивая связь. Видите, с выставкой тоже удачно получилось… Нет, больше не повторится. Что еще говорит? Зов, говорит, слышу. Боится. Говорит, она меня выпьет. Девичьи грёзы? Ну, вам виднее. Как скажете. Да, я готов. Через три дня доставят? Конечно, я приму…
        К сожалению, Катя не могла услышать этот разговор. И ничего не заподозрила.
        Глава семнадцатая
        ОБЫСК В МАНСАРДЕ
        Вопрос: В чем положительное отличие неандертальца от тролля?
        Ответ: Неандертальцы вымерли.
        Из эльфийского учебника логики
        - Не понимаю, зачем нужно было тащиться сюда нам, да еще и втроем! За какой-то девчонкой! Отправили бы Лу, он бы мигом ее приворожил, - зеленоглазая шатенка окинула брезгливым взглядом маленькую спальню. Вполне, надо сказать, уютную и аккуратную спальню, хотя и очень скромную, - единственным дорогим предметом тут был новенький ноутбук.
        Однако привыкшие к изысканной роскоши чародейки видели перед собой всего лишь жалкую и безликую нору обычного смертного.
        - «Какой-то девчонкой», - покачала головой блондинка, внимательно осматриваясь. - Ты ведь помнишь, кто попросил нас ею заняться?
        - Твой любимый правнук, - фыркнула шатенка. - Кстати, почему он не поехал за ней сам, вместо того чтобы отсиживаться в холмах?
        - По той же причине, по которой мы здесь втроем, - отрезала блондинка. - Майра, обыщи эту комнату. Заодно загляни в ее компьютер и скачай все, что может представлять интерес… Кайре, на тебе кухня. Особое внимание удели помойному ведру. Если найдешь там, например, сухую корочку со следами зубов, это будет неплохим подспорьем в поиске…
        Брюнетка скривилась:
        - А ты чем займешься, Лиадан? Что ты себе оставила на сладкое?
        Блондинка усмехнулась:
        - Как всегда, самое вкусное. И самое сложное. Тут есть большое зеркало?
        Некоторое время спустя зеленоглазая Майра появилась в дверях ванной. Прислонившись к косяку, она несколько минут молча смотрела туда же, куда и стоящая рядом Лиадан,
        - в зеркало над раковиной, В зеркале отражалась, однако, совсем другая блондинка - девчонка лет семнадцати, не больше.
        - И это жалкое существо заинтересовало Ротгара? - с сомнением произнесла Майра.
        Лиадан задумчиво кивнула. В руках она вертела щетку для волос. Чистую щетку. Впрочем, один светло-русый волосок в ней все-таки запутался, и сейчас блондинка аккуратно выпутывала его из щетинок.
        - С виду ничего особенного, правда? - проговорила Лиадан. - Но присмотрись к ней внимательнее.
        Майра вгляделась в отражение и удивленно подняла брови.
        - Точно! Это она подошла к нам тогда в музее! И потом на улице… Маленькая почитательница нашего конструкта. Почему же мы не обратили на нее внимания?
        - Потому что она выглядела совершенно обычной смертной, каковой, несомненно, и является. Однако она подошла к нам сама, без зова, - отозвалась блондинка.
        - И еще высказала желание о новой встрече, которое вскоре сбылось, - проворчала Майра. - Не понимаю, сестра. Не бывает таких совпадений. Кто-то играет против нас?
        - Сейчас мы это и проверим, - улыбнулась Лиадан. - Давай-ка, позови ее. Время позднее - маленьким девочкам давно пора домой!
        Она посторонилась, пропуская сестру к зеркалу. Майра несколько мгновений вглядывалась в юное личико, потом глубоко вздохнула. Стекло подернулось легкой туманной дымкой и пошло рябью, как озерная вода. Колдунья осторожно просунула руку внутрь зеркала и прикоснулась пальцами к щеке девушки. Лиадан ехидно улыбнулась, видя, как Катя вздрагивает и удивленно оглядывается, не понимая, кто ее тронул.
        - Элементарно, - проворчала она. - В самом деле, надо было послать Лу.
        - Послушай меня, деточка! - замурлыкала Майра задушевным тоном. - Я - твой внутренний голос, твоя интуиция, а все девушки знают, что только ей и можно доверять! Чего тебе сейчас хочется? Время позднее, на улице холодно… Правильно, домой! Нет-нет… не к подруге… И не в магазин… Немедленно домой! Греться, отдыхать, пить чай!
        Катя в зеркале перестала удивленно вертеть головой, поежилась и сглотнула. Майра хихикнула и таким же плавным и осторожным жестом вытащила руку из зеркала. Дымка мгновенно развеялась, стекло отвердело.
        - Думаешь, зацепила? - спросила Лиадан. - Так быстро?
        - Конечно, - самоуверенно отозвалась Майра, облизывая губы. - Она где-то недалеко. Вот только не могу понять, где. Ну да ладно. Скоро она будет здесь, так что неважно. Пить хочется! - пожаловалась она.
        - Стандартный побочный эффект заклинания мертвой воды, - пожала плечами блондинка.
        - Пошли на кухню, выпьем чаю в ожидании нашей красотки. Заодно посмотрим, чем там занята Кайре. Что-то ее давно не слышно…
        Черноволосая Кайре с интересом и без всякого отвращения изучала содержание мусорного ведра. Ведро, впрочем, было почти пустое. Пара пакетиков из-под чая, яичная скорлупа, какие-то бумажные обрывки и еще…
        - Сестра, ты что-то говорила насчет отпечатков зубов?
        Кайре двумя пальцами подняла в воздух говяжью кость. Кость была обгрызена дочиста. И отпечатков зубов было хоть отбавляй. Даже не зубов - зубищ!
        - Но это же не человеческие зубы! - воскликнула Майра.
        Лиадан прищурилась.
        - В самом деле… Для собачьих великоваты…
        - Это зубы тролля, - уверенно сказала Кайре. - Поверьте, я в этом разбираюсь.
        - Какого именно тролля? - деловито спросила блондинка.
        - Хищника.
        Майра и Лиадан переглянулись. И насторожились.
        - Кость глодали дня два назад, - сообщила Кайре. - Не бойтесь, девочки. Твари нет ни здесь, ни поблизости.
        - Кто тут боится? - возмутилась Майра. - Что нам какой-то тролль?
        - Значит, девчонку охраняет тролль, натасканный на сидов, - пробормотала Лиадан. - Все-таки это очень необычная смертная девушка… Я начинаю понимать, почему наш малыш сам за ней не поехал. А ты говоришь - послать Лу.
        - Извини, ошиблась, - качнула головой Майра.
        - Где Хищник, там и Охотник, - задумчиво произнесла Кайре. - Они работают в паре. Значит, здесь должны быть следы Охотника. Поищем?
        И они принялись искать. Безрезультатно. Впрочем, кое-что они все-таки обнаружили.
        На буфете, тщательно укутанный в пыльную газетку, лежал бесценный меч - «Последний Довод» Ротгара.
        - Знакомая вещица! - удивленно сказала Лиадан, погладив рукоять-пряжку. - Помнится мне, правнучек тосковал по этому клинку. Пожалуй, его стоит вернуть хозяину.
        И надела пояс-клинок на собственную талию.
        - Как пожелаешь. - Майра подошла к столу и включила электрический чайник. - Кто-нибудь еще хочет чаю?
        - Этого? - Кайре брезгливо подняла за веревочку пакетик. - Фу! Вернемся в
«Кемпински», попьем настоящего…
        Катя вышла на Дворцовую. Здесь было довольно людно. По площади шлялись толпы народа. Главным образом - молодежь. Многие - в масках. Хеллоуин. Все - выпимши. Катю раз пять окликнули. Пару раз попытались напугать, но она только отмахивалась от пластиковых «страшилищ». Ей по жизни вполне хватало настоящих.
        Ее не покидало странное ощущение: будто за ней наблюдают. Один раз даже почудилось, что нечто прикоснулось к ее лицу… И сразу стало как-то неуютно. Остро захотелось домой. Не к Лейке, а к себе.
        Осталось только поймать такси… Но подходящего авто не подворачивалось. То есть автомобилей было много: на набережной Мойки было тесно от припаркованных машин, Певческий мост был заставлен еще плотнее. Но все они стояли, а не ехали.
        По ту сторону ярко и приветливо сверкал вход в гостиницу. Катю внезапно посетила неожиданная мысль: а не зайти ли внутрь? Выпить чаю… Да, именно чаю! С пирожным. Вот чего ей действительно хочется. Гостиница, само собой, дорогая, но в Стокгольме Катя видала отели и пороскошнее. А деньги у нее есть.
        Решено. Катя уверенно двинулась через мост и оказалась у стеклянных дверей. Двери открылись, но внутрь Катя войти не успела. Дорогу внезапно заслонил затянутый в кожу атлетический мужской торс.
        - Какого черта ты сюда приперлась!
        Катя даже возмутиться не успела, как пара сильных рук подхватила ее и оторвала от пола. Игнорируя Катино слабое трепыхание (признаться, она была слишком шокирована, чтобы активно сопротивляться), мужчина попросту вынес Катю наружу, но не остановился, а довольно грубо, практически держа под мышкой, поволок Катю через мост обратно на Дворцовую.
        Катя рванулась уже по-настоящему:
        - Немедленно отпустите меня!
        Похититель только презрительно фыркнул.
        Какой-то мужчина, открывавший дверь в машину, обратил на них внимание.
        - Эй, ты! Ну-ка отпусти девушку!
        - Не лезь не в свое дело! - процедил волокущий Катю злодей. - Пополам порву!
        Катя не видела лица сцапавшего её, зато она очень хорошо видела того, кто попытался за нее вступиться. Мужчина побледнел и отшатнулся, будто увидел чудовище. Мигом нырнул в машину и там затаился. А похититель уже забыл о нем. С Катей под мышкой он быстренько перебежал через мост, скорым шагом преодолел еще метров триста и остановился лишь тогда, когда фасад отеля скрылся из виду.
        Только тогда Катя наконец ощутила землю под ногами.
        - Что это значит? - звенящим от гнева голосом поинтересовалась она.
        - Ты что - совсем дура? - бешено произнес мужчина, поворачиваясь к ней.
        - Тэм?!
        - Я тебе ясно сказал: держись от нас подальше! - прошипел Тэм.
        Его идеальные зубы по-волчьи блеснули в полутьме.
        Кате стало страшно, но она не подала виду.
        - Я всего лишь хотела чаю попить! - заявила она. - Кто тебе позволил…
        - Ах, чаю! - перебил ее Тэм. - И заявилась для этого именно в «Кемпински»!
        - Да в чем дело? Я просто шла мимо! Домой, если хочешь знать! - Катя сообразила, что уже оправдывается, и взбесилась. - И вообще, не твое дело, где я пью чай, понял! - закричала она сердито. - Кто ты такой, чтобы…
        И тут этот бешеный красавец внезапно схватил Катю и поцеловал.
        Боже, какой он сильный и быстрый. Катя и трепыхнуться не успела. Как тогда, у входа в гостиницу.
        Губы Тэма показались Кате ледяными. Но обожгли, как огнем. У Кати закружилась голова и ослабли коленки. Неизвестно, что бы с ней произошло, если бы этот поцелуй длился больше секунды. Упала бы, наверное…
        - Зачем ты это сделал? - слабым голосом проговорила Катя.
        - Я… Потому что ты… - Великолепный Тэм, похоже, сам был не в лучшем состоянии, чем Катя.
        Блуждающий взгляд… Прерывистое дыхание…
        - Никогда! - яростно прошипел Тэм, озираясь. - Никогда больше этого не повторится! Никогда! Не ищи меня! Держись подальше! Понятно? И домой… Слышишь, домой не возвращайся! Или умрешь! Хуже, чем умрешь!
        - А куда же мне идти? - Катя совершенно потерялась. Сначала - дикий поцелуй, потом
        - новая вспышка ярости.
        - К Лейке иди! - рявкнул Тэм. - Какого черта ты оттуда ушла? Сидела бы там и не рыпалась!

«Ах! - задохнулась Катя. - Значит, это действительно был он!»
        И сразу - догадка. Лейка! Он сказал: иди к Лейке! Значит, он ее знает. И знает, где она живет…
        - Димка… - негромко сказала Катя. - Это ведь ты, все-таки ты, правда?
        - Я - Тэм! - Бешеный голос и не менее бешеный взгляд. - Тэм! О Димке забудь! Всё! Время вышло! Убирайся! - И бросился прочь, уже на ходу крикнув: - Домой не ходи! Пропадешь!
        Катя вздохнула и опустилась на каменную тумбу. Ноги ее просто не держали.
        Боже! Если это всё-таки Димка… Нет, не может быть! Или - может? Если так, то что же с ним такое сделали?

«Сиды!» - пришла отчетливая и простая мысль. Это сиды! Точно! Больше некому! Как она раньше не догадалась! Безупречные фигуры и лица, изысканные манеры и ледяное презрение…

«Ну ладно! - с не менее ледяной яростью подумала Катя. - Вы сами этого хотели!»
        То-то Хищник обрадуется!

«Нет! - тут же опомнилась Катя. - Нельзя!»
        Если Димку сделали сидом (непонятно, как такое возможно, но других объяснений нет), то Хищника к нему подпускать нельзя! Придется как-то… Самой. Подождать, пока вернется Карлссон.

* * *
        - Смертная девушка под охраной Хищника! - задумчиво повторила Лиадан. - С таким я встречаюсь впервые. Удивительно.
        - В самом деле, - кивнула Майра, допивая чай, - почему он ее не сожрал, как только увидел?
        - Охотник запретил, - авторитетно сообщила Кайре. - Но почему?
        - Спроси у правнука Лиадан. - Майра подмигнула блондинке. - Он - умный мальчик. Обожает многоходовые интриги. Весь в прабабушку!
        - Если после его экспериментов от девчонки что-то останется, я бы это «что-то» с удовольствием исследовала, - заметила ее черноволосая сестра.
        - Как думаешь, Лиа, отдаст он нам это что-то? - скептически спросила Майра.
        Лиадан улыбнулась ласково, как старая добрая бабушка.
        - Кто ж его спросит? К тому же у нас не контракт. Мы просто оказываем мальчику любезность. Он сейчас не в том положении и состоянии, чтобы диктовать нам условия… А соглашение можно и пересмотреть, хотя обижать мальчика не хочется. Он - такая лапушка…
        Кайре взглянула в темень за окном и произнесла задумчиво:
        - Что-то долго эта девчонка добирается до дому. Пора бы уж ей быть, Майра?
        Шатенка прикрыла глаза, словно прислушиваясь… И вдруг вскочила и устремилась в ванную. Вернулась через пару минут, совершенно растерянная…
        - Сорвалась! - сообщила она. - Исчезла! Даже приблизительно не могу отследить…
        Через минуту в зеркало вглядывались уже все трое… Но видели там только собственные лица.
        - Как это могло произойти… - растерянно проговорила Майра.
        - Да и была ли девочка? - съехидничала Кайре.
        Лиадан довольно грубо растолкала сестер, выдвинувшись вперед.
        - Дай-ка я сама!
        В руках у нее снова оказалась Катина щетка для волос. Светло-русый волос сам собой намотался колдунье на указательный палец. Лиадан, что-то беззвучно шепча, коснулась ногтем зеркала, и поверхность стекла тут же покрылась паутиной мелких трещинок. Мигнула и потускнела лампочка, от зеркала пахнуло холодом…
        - Вижу ее…
        - Где она? - взвизгнула Майра. - Куда идет?
        Когда Лиадан ответила, ее голос звучал совсем не так уверенно, как прежде.
        - Очень странно, - пробормотала она, щурясь. - Я могу ее видеть - и только. Она не пускает в свои мысли… Такое ощущение, что магия на нее почти не действует…
        - Какая разница, о чем она думает! - не выдержала Кайре. - Позови ее!
        Лиадан снова начала шевелить губами. Ее гладкая кожа, отражаясь в потрескавшемся зеркале, начала покрываться сеткой тонких морщин…
        - Не получается! - хрипло сказала она. Теперь в ее голосе звучало не только удивление, но и страх. - Она не идет! Она почти не поддается на зов, сестры, это невозможно!
        Лиадан с усилием оторвала взгляд от зеркала и утомленно провела рукой по лицу, стирая морщины, словно нарисованные.
        - Майра, лгунья! - злобно рявкнула Кайре. - Когда ты посылала зов, ты уверена, что она тебя слышала?!
        - Ну да… Но разве бывает иначе? Какая-то смертная…
        - Ее кто-то прикрывает!
        Все трое переглянулись.
        - Мы справимся! - твердо сказала Лиадан.
        - Не сомневаюсь, - хмуро проговорила Кайре. - Но что теперь делать? Бегать по улицам и показывать всем ее фотографию?
        - Давайте просто подождем, - предложила Майра. - Рано или поздно она вернется домой…
        - А если первым вернется тролль, который обглодал кость, мы им поужинаем! - съязвила Майра.
        Лиадан вскинула голову.
        - Точно - кость!
        Сестрам не понадобилось читать мысли, чтобы понять, о чем она думает. Через миг кость уже была в руке блондинки, а еще мгновение спустя в затуманенном зеркале возникла отвратительная морда ночной твари.
        Тролли способны сопротивляться высшей магии ши. Особенно Хищники. Но против соединенной силы сестер даже Хищник не устоял бы. Впрочем, им не требовалось его подчинять прямо сейчас. Достаточно было определить местоположение.
        - Он совсем близко, - удовлетворенно сказала Лиадан, бросая кость в раковину. - Если девчонка не идет сюда, значит, она идет туда, где прячется эта тварь. Там мы ее и возьмем.
        - А Хищник? - напомнила Майра. - Вряд ли он останется равнодушным наблюдателем!
        - Ты облажалась с зовом, - холодно произнесла блондинка. - Надеюсь, с троллем ты все же управишься!
        - А если что, мы поможем! Выпотрошим тварь! - Кайре злорадно улыбнулась. - Терпеть не могу троллей!
        Глава восемнадцатая
        НОЧНОЙ КОШМАР ДИРЕКТОРА ХВОСТОВА
        Встречаются два эльфа.
        Один - мрачный-мрачный. И воняет.
        Второй спрашивает:
        - Что это с тобой?
        - Да тролля встретил, - грустно отвечает первый. - Он мне говорит: я тебе такое сейчас покажу - обгадишься!
        - Ну и?!
        - Ну и не обманул, гад…
        - Знакомое местечко, - проворчал Карлссон. - И человечек знакомый.
        - Вот уж я не удивляюсь, - отозвался Двалин. - Незнакомые редко платят денежки за то, чтобы тебя прикончили.
        - Слышь, дварф, а как так вышло, что вы наемными убийцами заделались? - спросил Карлссон. - Вроде в прошлый раз, когда наши дорожки пересеклись, вы другим занимались. Игрой какой-то…
        - То, огр, для души. А это - для тела, - гном хлопнул себя по животу. - Деньги хорошие, а работа плевая. Людишки, сам знаешь, хлипкие. Да мы и не всех бьем, а - с разбором.
        - И с каким таким разбором вы меня выбрали?
        Двалин досадливо крякнул:
        - Так это… Ошибочка вышла. По роже если - ты сущий убивец.
        - Никакой ошибки, - Карлссон хмыкнул. - Я убивец и есть. Только я людишек стараюсь не трогать без нужды. А может, и зря стараюсь. Вот одного пожалел, а он - тебя нанял.
        - Ничё, - утешил Двалин. - Вот нынче дерьмо из него и выдавишь. Токо от него после ничего и не останется. Дерьмо-человечек и есть. Я на него разок посмотрел - как в отхожую штольню заглянул. А… Вот и мои возвращаются!
        - Значится, так, - пробасил Гэндальф, заваливаясь внутрь джипа. - В норке трое: клиент, баба его и сопляк. - Режем всех?
        - Никого не режем! - ответил Карлссон. - Ты, Двалин, этого слизняка сюда вызови. Тут и потолкуем. Выйдет он к тебе?
        - А куда денется! - самоуверенно заявил гном и потянулся к телефону.
        Всё чего не хватало Илье Всеволодовичу после событий сегодняшнего дня, так это звонка киллера в три часа ночи.
        - Слышь, ты, черенок недогрызенный! - прорычала трубка. - Ты кого нам заказал?
        - Кого? Кто это? - спросонья не сообразил Хвостов.
        - Смерть твоя ужасная! - прогремела трубка. - Понял, урод?
        До Ильи Всеволодовича дошло, кто звонит. И лучше ему от этого не стало. В животе противно заурчало, и остро захотелось в сортир.
        - Так вы его что… не получилось?
        - Чего-о-о? - проревела трубка. - Ты хоть знаешь, на кого хвост напружинил? Ну-ка быстро встал, прыгнул в штанишки и мухой - во двор!
        - Я… Это… - Похоже, Карлссон жив. И киллер жив. Значит, стоит попробовать откупиться. Хвостов знал правила. Заказывать того, кто стоит выше тебя на уголовной иерархической лестнице, нельзя. Только кто бы мог подумать, что тупой швед - в этой системе?
        - Может, как-то договоримся? - робко предложил Хвостов. - Я искуплю…
        - Бегом вниз! - рыкнул киллер. - Еще как искупишь! Или грохнуть тебя сразу?
        - Нет-нет, я уже спускаюсь, только оденусь… - пробормотал Илья Всеволодович, устремляясь в сортир, и уже в этом защищенном от посторонних взглядов месте судорожно попытался сообразить, что можно предпринять.
        Вызвать милицию?
        Не смешите!
        Вызвать охрану, с которой договор?
        Тоже не вариант. От хорошего киллера никакая охрана не защитит.
        Значит, надо спускаться и разговаривать. Потому что отказ от разговора - верная смерть. А так можно и отбазариться. Эх, недооценил он шведского громилу… Ой, как недооценил! Хотя… Хвостову вспомнились сегодняшние посетители… Эти, пожалуй, похуже Карлссона. Может, натравить одних на других? А что - идея!
        - Идет, - удовлетворенно сообщил Двалин. - Гэнни, бери его за гузно - и в машину.
        Через десять секунд запущенный могучей дланью Гэндальфа Илья Всеволодович ракетой влетел в распахнувшуюся дверь и был немедленно приземелен еще более мощной дланью Карлссона.
        Хвостов вмиг все понял. Не дожидаясь, пока его начнут бить, истошно заверещал:
        - Это не я! Дварин, это не я! Это они! Не трогайте меня! Я всё расскажу!
        - Дварин - это кто? - на языке гномов поинтересовался Карлссон.
        - Мой псевдоним, - пояснил старший гном. - Настоящее имя зачем поганить? Ну что? Пусть рассказывает?
        - Пусть, - разрешил тролль.
        И Хвостов рассказал. Практически всё. Правда, не забыв при этом немножко перепутать даты. И скромно не упомянув, что наследники Селгарина интересовались вовсе не Карлссоном, а Катей. И о том, что он сдал Катю, Хвостов тоже скромно умолчал. По его версии выходило так, что «гламурная» пятерка появилась раньше, чем он разместил заказ на Карлссона. И именно они были этого заказа инициаторами. А он, Хвостов, что? Просто уступил силе…
        - Я хотел предупредить… - хрюкнул он, стараясь отодвинуться как можно дальше от свирепого шведа. - Но они… они мысли читают. И вообще… Знаете, что я случайно увидел? В отражении?..
        - Эк у него в башке замутило от страха! - с презрением проворчал Гэндальф на гнусавом диалекте гномов, когда Илья Всеволодович поведал о том, что углядел в зеркальных очках рыжего Лу.
        - Это не у него в башке, - буркнул Карлссон на своем собственном языке. - Это проклятые ши!
        - Ведьмы Туат'ха Дананн! - с некоторым беспокойством произнес Двалин тоже не по-русски. - Верно, огр?
        - В самую жилу! Сестры Морриган, судя по описанию. Это их ожерелья. Слыхал о них?
        - Было дело, - пасмурно отозвался Двалин. - Я бы с ними связываться не рискнул…
        - Струсил? - Угрюмая ухмылка растянула большой рот тролля.
        - Да как-то не хочется в страну предков. Я бы еще пожил.
        - Ладно, сам управлюсь, - проворчал Карлссон. - Здесь они не так сильны, как дома.
        - Тебе и этого с горкой хватит, - сказал Двалин. - Высшая магия ши и тысячелетняя практика. Скушают они тебя. И чучела не останется.
        - Это поглядим…
        - Вместе поглядим! - Двалин принял решение. - Мы, как-никак, тебе на топоре клялись. Отвалим - позор на весь род!
        Илья Всеволодович в большим беспокойством слушал непонятный диалог и наконец не выдержал…
        - Сколько я вам должен? Вы скажите, я заплачу!
        Тролль и гномы уставились на потеющего человечка.
        - Пошел вон! - бросил Карлссон. - Еще раз нагадишь - ноги вырву!
        Не верящий своему счастью Илья Всеволодович вывалился из джипа и шустро припустил к подъезду.
        - Зря отпустил, - заметил Двалин. - Этак он совсем страх потеряет.
        - Не до него сейчас, - проворчал тролль. - Дай-ка мне свою говорящую штуковину. Что-то мне беспокойно…
        Катин телефон оказался вне зоны действия.
        - Спит, наверное, - предположил Хьюки. - Людишки, они поспать любят.
        Карлссон не ответил. Молча набрал номер Лейки. При всем своем недоверии к людской технике, тролль-Охотник обладал безупречной наблюдательностью и идеальной памятью. Для того чтобы научиться водить, ему достаточно было некоторое время поглядеть, как водят машину. Другое дело, что у него не было ни малейшего желания полностью доверяться железной коробке с мерзким запахом. Точно так же и с мобильниками. Карлссон интуитивно чувствовал (и не ошибался), что содержание переговоров по этой магической штуковине может быть доступно не только тем, кто разговаривает.
        Но он чувствовал также, что времени почти не осталось.
        Собственно, его не осталось совсем, потому что в тот момент, когда джип Двалина подъехал к дому Хвостова, очень похожий черный джип с очарованным водителем уже стоял у арки, ведущей во двор Лейкиного дома. А три его пассажирки, в которых и гномы, и тролль с легкостью узнали бы тех самых сестер Морриган, прикрытые несложными чарами от посторонних взглядов, наблюдали, как их жертва, настороженно озираясь, лезет в расставленную ловушку…
        - Катя с тобой? - спросил тролль.
        В другой ситуации Лейка наверняка обиделась бы. Но сейчас она просто заплакала…
        Карлссон сунул телефон Двалину.
        - Поехали, - распорядился он. - Я скажу, куда.
        Глава девятнадцатая
        ЗАСАДА
        Никогда не срывайте с женщины маску. Она может оказаться намордником.
        Тролльская мудрость
        Такси Катя так и не поймала. Добиралась пешком. Может, оно и к лучшему: голова немного проветрилась. Насыщенный выдался денек, ничего не скажешь.
        А вот и Лейкин двор.
        Питерские дворы-колодцы бывают разные. Даже и такие, как Лейкин двор на Фонтанке. Безупречная чистота, освещенная подворотня, брусчатка, выложенная узорами, пара деревьев и главное украшение - не помойный бак, а большая клумба в виде
«мексиканской горки».
        Катя больше привыкла совсем к другим дворам. А потому особенно не удивилась, когда, набрав код на решетке, оказалась в полной темноте. Ну лампочка в подворотне перегорела. Бывает. В большинстве подворотен их и вовсе нет.
        И Катя вошла внутрь. Сказать, что она совсем не боялось, было бы неверно. Но это была обычная опаска, не более. Дар, доставшийся ей в наследство от баньши, помалкивал. Или окончательно ослабел - в последнее время Катя его почти не чувствовала.
        И все же, когда трое перегородили Кате дорогу, она едва не вскрикнула.
        Три высоченные фигуры. Ростом намного выше Кати. Лиц не разглядеть.
        Катя остановилась. Молча. Почувствовала, что вопить от ужаса бессмысленно, а позвать на помощь она всегда успеет. Форточки в Лейкиной квартире открыты. Да Хищник и сквозь двойное стекло услышит.
        Нет, Катя не очень испугалась. К тому же в трех длинных силуэтах было нечто, позволявшее даже в темноте отличить их от обычных гопников. Некое изящество…
        - А ведь девочка нас совсем не боится, - раздался мелодичный голос. - Какая храбрая!
        - Просто она пока не знает, с кем имеет дело, - ответил чуть более низкий, но не менее мелодичный голос.
        Катя не поняла ни слова, что свидетельствовало о том, что дар баньши окончательно ее оставил, а без него речь высших ши была ей недоступна. Однако угрозу угадала мгновенно. И без труда догадалась, кто перед ней.
        - Хорошие девочки не должны по ночам бродить по городу, - уже по-русски произнесла одна из липовых англичанок.
        - Хорошие девочки по ночам сидят дома… - подхватила вторая.
        - …И не заставляют почтенных леди бегать за ними по всему городу.

«Так и есть, - подумала Катя. - Тэм не хотел, чтобы я возвращалась домой, потому что там сидели эти. Но как они оказались здесь? Неужели он меня выдал?»
        От этой догадки Кате стало больно. Зато она окончательно перестала бояться. Потому что рассердилась.
        - Почтенные леди тоже не шляются по ночам в поисках молодых девушек, - сварливо заявила она. - И что-то я не слышала, чтобы среди сидов встречались леди.
        - Она кое-что знает о нас, - пропела первая.
        - Но совсем немного, - добавила вторая.
        - И совсем не то, что стоит знать, - завершила третья.
        - Это потому, что она совсем молоденькая, - снова первая.
        - И дерзкая, - вторая.
        - И глупая, - третья.
        - Не стоит выбалтывать знание, - первая.
        - Это - оружие, - вторая.
        - Никакое оружие не поможет жертве, - третья.
        - Хватит! - перебила Катя. - Жертвой я уже побывала. Хотите знать, чем это кончилось для таких вот жертвоприносителей?

«Пора бы уже и Хищнику появиться, - подумала она. - Этак мы до утра проговорим…»
        Длинная рука с длинными пальцами внезапно выстрелила в сторону Кати. Острые ногти больно впились в ее подбородок.
        - Дерзкая девчонка! Не стоит нас дразнить!
        Катя не шелохнулась, хотя ей было очень больно. Подсознательно она чувствовала, что трепыхаться нет смысла. Физически эти твари намного сильнее. Ну где же, наконец, Хищник?
        - Ты пойдешь с нами… - совсем уже не мелодично, а по-змеиному прошипела ши.
        - Добровольно… - подхватила вторая.
        - Или тебе придется очень горько пожалеть… - поддержала третья.

«Как бы вам самим не пришлось горько пожалеть…» - подумала Катя.
        Но озвучивать не стала. Во-первых, трудно говорить, когда две иглы фиксируют твою нижнюю челюсть, во-вторых, одна из тварей ее только что предупредила: не надо болтать лишнее.
        - Ну же, детка! - Ногти-крючья погрузились в кожу, расцарапав ее до крови. - Ты согласна идти с нами?
        - Нет! - выдохнула Катя одними губами. - Попробуйте меня заставить!
        - Заставить - это нетрудно!
        - Это мы умеем!
        - Это даже весело!
        - Ну так давайте повеселимся! - воскликнула Катя в полный голос, потому что острые крючки разжались. И причиной тому было появление еще одного персонажа. Того самого, кого так ждала Катя.
        Хищник припал к земле в двух шагах от ши. Но он почему-то не нападал. Катя удивилась. Это было не очень-то похоже на Хищника: не бросаться на эльфов.
        Хищник повернул голову к Кате. Глаза его жутковато блеснули в темноте. Он что-то прорычал, но его слова заглушил раскат грома. На Катину щеку упала холодная капля дождя. Низкие тучи вспыхнули изнутри белым светом, и в небе снова зарокотало.

«Что за ерунда? - изумилась она. - Гроза на Хеллоуин - это уж слишком… по-питерски!»
        А еще она успела увидеть в миг молнии, что все три эльфийки отступили назад, и руки их дружно вскинуты к мрачному небу.
        Катя насторожилась. Неужели дождь - это эльфийская магия. И что они еще могут?
        И тут Хищник прыгнул. Очень быстро. Катя не успела увидеть прыжка, а только то, что Хищник - промахнулся. Ши успели увернуться, и Хищник приземлился не на очередную жертву, а прямо на клумбу - травяной холм метра три в диаметре, усыпанный сухими листьями. В памяти девушки вдруг всплыло видение: земляной холм… или курган… а в нем - дверь. А за дверью…
        Облака снова полыхнули белой вспышкой. На миг озарились темные окна верхних этажей. Мелькнули и исчезли в темноте резкие профили кариатид, поддерживающих козырек над Лейкиной парадной. Откуда-то отчетливо повеяло плесенью. На клумбе мелькнуло что-то белое. Катя мигнула - она решила, что ей мерещится. Ведь не могло же быть такого на самом деле! Опавшие листья на клумбе шевелились, как живые. Из-под них прямо на глазах вылезали, разворачивая шляпки-зонтики, огромные белые поганки.
        Хищник прыгнул с места, без разбега, словно в нем распрямилась пружина, но что-то невидимое дернуло его обратно, и он снова рухнул в самом центре клумбы. Но не сдался - быстро-быстро заработал лапами. Катя видела всё очень смутно: только то, что белые ошметки поганок вперемешку с листьями и комьями земли взметнулись вверх. Плесенью запахло еще сильнее. Вдруг раздался резкий визг. Визжали все три ведьмы разом. Хищника скрючило. К запаху плесени примешалась вонь паленой шерсти. Вокруг него, очень быстро, будто их за веревочки выдергивали из земли, выскакивали новые белые шляпки.
        Катя застыла, пытаясь понять, что вообще происходит и что делать. Весь двор был закидан землей и листьями. Хищник беззвучно корчился на клумбе, которая так густо поросла поганками, что казалась засыпанной снегом. Больше не было ни раскатов грома, ни молний. По листьям зашелестел дождь. Словно в немом кино, Катя видела, как Хищник бьется на земле, как широко раскрывается зубастая пасть, но не раздается ни звука. Еще она видела, как шкура тролля дымится, покрываясь проплешинами, но он все бьется на земле.
        Словно брейк танцует, пришла неуместная мысль.
        Катя, как зачарованная, таращилась на этот жуткий беззвучный танец, пока у нее в голове вдруг не прозвучало - да так четко, будто кто-то произнес вслух:

«Когда средь молний, в дождь и гром мы снова встретимся втроем?»

«Что-то из классики!» - не в тему подумала Катя.
        Три фальшивые англичанки стояли по другую сторону клумбы в мертвенном свете поганок и с большим интересом наблюдали за мучениями Хищника.
        На Катю они не обращали ни малейшего внимания. Катя отчетливо слышала их мелодичные голоса, но не понимала ни слова.
        На самом деле даже полиглот Карлссон не сумел бы понять их речь.
        - Держим, держим, сестры! Не выпускаем его с земли! Лапы твари не должны коснуться камня, иначе она освободится!
        - Попался, троллье отродье!
        - Запляшем его до смерти, сестры!
        - А может, не будем его убивать? Это так банально!
        - А что с ним делать? Тварь плохо поддается высшей магии.
        - И зачем он тебе, Майра?
        - Думаю, будет забавно подчинить эту зверушку…
        - Было бы что подчинять: ни разума, ни воли. Зубы и брюхо!
        - И все-таки я попробую…
        Катя увидела, как одна из девушек, шатенка с ярко-зелеными глазами, подошла к клумбе, присела, пытаясь поймать взгляд Хищника. Катя невольно восхитилась ее смелостью. Беснующийся тролль-Хищник - жуткое зрелище. Две другие красотки-ши остались поодаль: глядели на подругу со скептическим интересом.
        - Ну что там у него в башке, Майра?
        - Есть там что-нибудь, кроме желания нас сожрать?
        - По мне, так в нем нет даже той толики сознания, которая есть у нормальных троллей. Чистый зверь!
        - Майра, что ты в нем чуешь?
        - То, что и ожидала. Он - зверь. Но он полон ненависти. А ненависть - свойство разумных существ. Ну давай, чудовище, покажи мне свои глаза…
        Шатенка изящно опустилась на корточки, опираясь пальцами на бетонный край клумбы. Подобрала полу плаща, чтобы не запачкаться.
        Хищник припал к земле, не сводя с нее взгляда. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки… Казалось, их разделяет только круг поганок.
        - Действуй, Майра, - сказала блондинка. - Если он разумен, прочитай его мысли и поступим с ним как обычно. Слишком много усилий ради такой мерзкой твари…
        - Он не думает. Он выжидает удобный момент для атаки. Наконец понял, что не прорваться через круг, и экономит силы. - В голосе колдуньи прозвучало невольное восхищение. - Он даже не боится!
        - Это от тупости, - пренебрежительно сказала брюнетка. - Давай его прикончим и займемся нашим делом.
        - Не торопись, Кайре, - промурлыкала шатенка. - Сейчас я его взнуздаю.
        Изумрудные глаза, похожие на два цветка, раскрылись и обратились к троллю. Голос шатенки-ши был певуч и чарующ.
        - Ты и зверь, и фэйри. Ты - единственный. Ты такой грозный. Ты лучший воин в мире. Никто с тобой не сравнится…
        Колдунья ворковала.
        Хищник, казалось, внимательно слушал.
        - Люди, тролли, сиды - все тебя боятся. Даже Дети Дану не выстоят против тебя в поединке… И ты сам знаешь, все это - подлинная правда…
        Колдунья не обманывалась неподвижностью Хищника и его кажущимся вниманием к ее пению. Она отлично знала, что тварь ждет только мига, когда она окажется слишком близко и можно будет до нее дотянуться. Но Майра нарочно придвинулась еще ближе, продолжая нашептывать сладкие и ядовитые слова:
        - Ты сильнее всех. И ты знаешь, что это правда. Ведь знаешь? Почему же ты, непобедимый боец, безупречный убийца, служишь существу, которое слабее тебя? Слабее, медлительнее, несовершеннее…
        Хищник мигнул. Теперь он не только выжидал. Он действительно слушал…
        - Наконец-то я вижу, что ты умеешь думать, - улыбнулась Майра. - Сейчас ты гадаешь, к чему я клоню? Всё просто. Я хочу помочь тебе освободиться. Почему позволяешь Охотнику помыкать тобой, постоянно отбирать законную добычу? Ты же сильнее. Ты должен быть старшим. Почему слушаешься его приказов? Оттого, что тебя таким воспитали? Но ты такой же тролль, как и он. Только лучше. Пора решить, кто из вас должен приказывать, а кто - повиноваться. Ты ведь не задумывался об этом? Ты просто злился. Так сильно, что тебе хотелось его убить… Ведь это правда?
        Хищник зарычал… Майра наклонилась, опираясь на край клумбы. Теперь ей было достаточно вытянуть руку, чтобы коснуться морды тролля…
«Вот сейчас он ее схватит!» - подумала Катя.
        - О, нет, я ничего не имею против Охотника! Я знаю, что вы братья. Но твоя покорность Охотнику недостойна великого воина, - прошептала колдунья. - Она мешает. От нее надо избавиться. Давай я помогу.
        Молниеносное движение руки… Хищник крутанул головой и щелкнул зубами, но вот чудо
        - девушка оказалась быстрее. Челюсти клацнули вхолостую, а Майра элегантно поднялась и встряхнула руки.
        За ухом Хищника, там, где коснулись шерсти изящные пальцы эльфийки, осталась тонкая травинка. Миг - и она уже исчезла, закопалась, словно червяк, в зеленоватый мех на загривке Хищника.
        Грациозный взмах тонкой руки - и сияние поганок потускнело.
        - Тебе уже легче, правда? - поинтересовалась колдунья.
        Она с удовлетворением следила, как тускнеют горящие ненавистью глаза.
        - Вот и всё, сестры, - сказала Майра. - Теперь тварь принадлежит мне. И я заставлю ее поработать. Разве это не забавно: принудить тварь убить собственного молочного братца?
        Блондинка и брюнетка рассмеялись. Словно колокольчики зазвенели.
        Шатенка хлопнула рукой по бедру.
        - К ноге, тварь!
        Хищник соскочил с клумбы и неловко застыл возле девушки.
        - Нет! - крикнула Катя. - Не смей!
        Хищник оглянулся. Катя увидела глаза своего единственного защитника и похолодела. Глаза были абсолютно безумные.
        - Что вы с ним сделали?! - воскликнула Катя.
        Колдуньи одновременно взглянули на нее, словно впервые заметив. И вдруг Катя очень отчетливо поняла, что перед ней никакие не девушки-ши. Их прекрасный облик - маска. А что под ней?
        Катя, которую не мог потрясти даже плач баньши, почувствовала дикий ужас и желание забиться в самый дальний угол, свернуться клубком и там тихонько подвывать от страха.
        - Кто вы такие? - прошептала Катя. Трудно представить, чего ей стоило собраться с духом и задать этот простой вопрос.
        - Мы - твоя судьба, - сказала блондинка. - И впредь не открывай рта, пока тебе не разрешат. Тебе очень повезло, глупышка: светлый ши желает тобой воспользоваться. Следуй за нами.
        Три «высших существа» повернулись и направились к выходу. Привороженный Хищник, словно послушный пес, на четырех лапах, - за ними.
        А вот Катя осталась.
        - Сестры, - задумчиво произнесла блондинка, останавливаясь. - Кто из вас объяснит мне, что происходит?
        Все трое дружно, как солдаты в строю, развернулись и уставились на Катю.
        - Иди сюда, девочка, - нежно пропела блондинка и сделала кистью такой жест, будто вывинчивала лампочку.
        - Обойдетесь, - как можно более твердо произнесла Катя. - Хватит с меня светлых ши, желающих мной воспользоваться. Пусть воспользуются друг другом. Это у вас неплохо получается.
        - Дерзкая девочка! - хмыкнула брюнетка.
        И заворковала что-то на своем языке…
        - Оч-ень интересная смертная, - сообщила брюнетка Кайре. - Сопротивляется высшей магии не хуже этого тролля-мутанта.
        - Я бы даже сказала - лучше, - уточнила блондинка.
        - А я, - сказала Майра, - рискну предположить, что магия Туат'ха Данаан на нее вообще не действует.
        - Что будем делать, сестры? - поинтересовалась брюнетка. - Заберем ее силой? В конце концов это всего лишь какая-то смертная…
        - «Какая-то смертная» не способна даже простому привороту сопротивляться, - возразила Майра. - И будь она простой смертной, зачем бы именно она понадобилась твоему правнуку, Лиадан? Любопытно, очень любопытно…
        - Почему ты не хочешь идти с нами? - спросила блондинка по-русски. - Тебе же интересно узнать, кто мы такие?
        - Уже нет! - отрезала Катя. - Если бы не он, - кивок в сторону Хищника, - я бы вообще с вами не стала разговаривать!
        - Не понимаю, - пропела блондинка Лиадан. - Если она устойчива к магии, то почему не видит нашего истинного облика?
        - Почему ты думаешь, что она его не видит? - спросила брюнетка.
        - Если бы видела, она бы визжала от страха. Я не могу читать ее мысли, но у нее на мордашке написано всё, что она думает. Нет, сестры, она нас не видит.
        - И почему?
        - Вероятно, потому, что не хочет видеть, - предположила Майра.
        - Так, может…
        - Нет, Кайре! - отрезала блондинка. - Она ошалеет от страха и удерет. А мой потомок особо просил, чтобы она пошла с нами добровольно. Это - обязательное условие обряда. Ему важно, чтобы ее тонкая часть не была замутнена.
        - Очень жаль! - пропела Кайре. - Будь моя воля, я бы просто взяла ее, как щенка, за шкирку… Майра, может, прикажешь это сделать своему новому песику?
        - У меня есть идея получше, - проворковала шатенка. - Кажется, эта смертная питает к молочному братцу Охотника теплые чувства…
        - Ты была права, когда решила, что мы не станем принуждать тебя силой, - сказала она Кате. - Хотя это было бы нетрудно.
        Она взяла Хищника за загривок своей изящной ручкой с длинными аккуратными ноготками и без особых усилий подняла вверх.
        Хищник жалобно взвизгнул, но даже не попытался сопротивляться.
        - Мы никого не принуждаем, - сказала шатенка, роняя Хищника на землю. Бедный тролль припал к асфальту и закрыл голову лапами. - Только помогаем понять разумному существу, чего оно само втайне желает. И реализовать эти желания. У тебя ведь есть такие желания, правда?
        - Я уже слышала подобные речи, - буркнула Катя. Ее голос - сиплое карканье в сравнении с певучей речью ши. - Не верю им ни на грош!
        - И всё же мне бы очень хотелось с тобой подружиться, - проворковала шатенка. - Не как с ним, - она легонько пнула Хищника - тот содрогнулся. - А как с равным. Ты же знаешь, что в тебе прячется великая сила. Подумай-ка, не хочешь дать ей раскрыться?
        - И эти речи я тоже слышала, - заявила Катя. - Скажите что-нибудь новенькое.
        - Это серьезно насчет великой силы, Майра? - встревожилась брюнетка. - Что ты видишь?
        - Ничего определенного, - успокоила сестру шатенка. - Я просто пытаюсь ее уговорить, не используя последнего довода.
        - Пойдем с нами! - Шатенка подошла к Кате и протянула руку. - Обещаю: ты увидишь много нового. К тому же у тебя будет возможность пообщаться с нашим мальчиком. Тебе ведь понравился наш Тэм?
        Кате стоило немалого труда оставаться на месте. И выглядеть спокойной. Будь у нее пистолет, она бы пристрелила всех троих, честное слово. Хотя вряд ли таких можно убить из пистолета. Это было бы так же глупо, как убегать…
        Великолепная рука с широким золотым браслетом на запястье повисла в воздухе перед Катиным лицом. И ей пришлось задрать голову, чтобы смотреть в глаза ши.
        - Нет! - сказала Катя. - Я не пойду с вами. И буду драться, если захотите взять меня силой!
        Все три ши рассмеялись.
        - Не надо с нами драться, - сказала шатенка. - Глупая мысль. А чтобы ты это поняла, я преподам тебе, девочка, небольшой урок…
        Катя приготовилась к худшему, но шатенка отошла от нее и вернулась к съежившемуся на асфальте Хищнику.
        В прекрасной руке неведомо как оказался крохотный флакончик. В таких обычно хранят очень дорогие духи. Но в этом была отнюдь не парфюмерия.
        Несколько капель упало на асфальт, оставив на нем темные пятна. И почти сразу же серый зернистый асфальт вспучился и пошел трещинами. Что-то активно буравило его снизу.
        Катя как завороженная глядела на вздувающийся бугор-нарыв… Полминуты - и нарыв лопнул, выбросив пучок белесых щупалец-корней. Эта мерзость, голые флюоресцирующие фиолетовым черви сразу же начали шарить вокруг… И наткнулись на Хищника.
        Тролль дернулся в сторону, но цепкая женская ручка ухватила его за ухо и не пустила.
        Хищник заскулил.
        Корни нашли его, оплели и потянули к себе. Хищник заскулил громче…
        Новый побег ударил снизу наискось, не дождавшись, пока корни-щупальца закончат свою работу. Тролль дико взвизгнул. Нежно-салатная острая шпора длиной в полметра пронзила Хищника насквозь, вылезла из его спины, вздулась и распустилась дивным цветком с мясистыми желтыми в крапинку лепестками и густо-фиолетовой сердцевиной. Шатенка разжала пальцы. Больше не было необходимости удерживать Хищника. Корни оплели его тугим коконом. Хищник кричал непрерывно. Тонко, на грани слышимости…
        - Заткни его, Майра! - скривила губы брюнетка. - Как ты такое терпишь?
        - Плач врага слаще музыки, - пропела шатенка. - И погляди на нашу девочку: эк ее корежит…
        Катя не могла без слез глядеть на мучения Хищника. Но что она могла сделать? Одна надежда - на регенерационные возможности тролля. Так просто его не убьешь…
        Садистка ши будто угадала ее мысли.
        - Живучий, да? - с сочувствием проговорила она. - Окажись ты на его месте, уже умерла бы. А он протянет долго. Может, неделю, а может, и месяц…
        Из земли выбросился еще один побег, и новый цветок раскрылся на спине Хищника…
        - Ближе к рассвету мы заберем его с собой, - поведала Кате шатенка. - Вместе с букетом, разумеется. В уединенном месте цветам будет безопаснее. С таким отменным удобрением клумба выйдет что надо.
        - Зачем вы это делаете? - с трудом выдавила Катя. Она не могла отвести глаз от Хищника, туловище которого уже полностью скрылось под плотоядной растительностью.
        - Зачем? - раздался серебряный смех. - Допустим, я люблю цветы. И не люблю троллей. Согласись, он так забавно визжит! Как мелкая шавка. Кто бы мог подумать, что эта зверушка совсем недавно внушала ужас даже кое-кому из Туат'ха Дананн… Хочешь, чтобы это прекратилось? - спросила она неожиданно.
        - Да!
        - Ты можешь, - с ласковой улыбкой сказала ши.
        - Что я должна сделать? - У Кати было такое ощущение, словно она прыгает с обрыва, но сил не было больше смотреть на то, как Хищника пожирают живьем, слышать его визг…
        - Слабое сердечко… - заметила Кайре.
        - Человеческое, - уточнила Лиадан.
        - Тебе просто нужно пойти с нами, - ответила шатенка. - По собственной воле. Заметь, мы тебя ни к чему не принуждаем.
        - Мы вообще никого не принуждаем, - подала голос брюнетка.
        - Мы всего лишь помогаем воплотить желания, - добавила блондинка. - Самые сильные желания…
        - Ложь! - крикнула Катя. - Вы меня заставляете!
        - Ну почему же ложь? - Майра продемонстрировала мелкие ровные зубы. - Твое самое сильное желание сейчас - чтобы тролль перестал страдать. Мы можем его осуществить.
        - Вы отпустите его! - потребовала Катя.
        - Если он сам захочет.
        - Я иду с вами! - решилась Катя.
        - Прекрасно!
        Майра быстрым движением сорвала самый большой цветок, сжала в кулаке… Несколько капель темно-бордовой жидкости капнули в подставленный флакон. Ши сдула с ладони остатки цветка на кокон, заключавший в себе Хищника, и в считаные мгновения буйная растительность иссохла и осыпалась мелкой серой пылью. Остались только дыра в асфальте, сеть трещин и мелко подрагивающее тело тролля с запекшейся кровью на шерсти.
        Шатенка пихнула его ногой. Хищник поднялся на четвереньки. Неуверенно огляделся… И прижался к ее ноге.
        - Видишь? - сказала ши. - Он не хочет уходить.
        - Вы его заколдовали! - гневно воскликнула Катя.
        - Ты разбираешься в колдовстве? - вкрадчиво поинтересовалась эльфийская ведьма.
        - Нет. Но у меня есть глаза!
        - И совсем нет жизненного опыта, - заключила шатенка. - Именно те, кого мы больше мучим, сильнее всего к нам привязываются. Если бы ты была постарше и пожила подольше, то узнала бы.
        - Осторожнее с намеками, Майра! - предупредила Лиадан. - Она может и передумать.
        - Никогда! Она - маленькая глупая гордячка и не откажется от своих слов.
        - Я бы с удовольствием выпила ее сок, - Кайре облизнулась. - Я чувствую, какая она вкусная…
        - Даже и не думай! - отрезала Лиадан. - Я обещала. И я тоже не откажусь от своего слова… без существенного основания. А твоя жажда, сестра, прости, не кажется мне таковой. И хватит болтать! Пошли отсюда!
        - Куда? - спросила немного обиженная Кайре. - В гостиницу?
        - Нет. Там слишком людно. Здесь есть поблизости норка одной полукровки…
        - Какой? - не поняла Кайре.
        - Которая привела к нам Тэма.
        - А, которую вы потом…
        - Вот именно. В ее квартирке мы и устроимся.
        Катя слушала, как пререкаются ши. Не понимала ни слова. В ней зрела уверенность, что она совершает ошибку. Но и отказаться от своих слов она не могла. Вернее, не рискнула бы… Она изо всех сил старалась показать, что не боится. Но она боялась, и еще как! Боялась - и надеялась. Не на что-то конкретное… На авось.
        А за всем происходящим во дворе из темного окна наблюдала Лейка. И тоже очень боялась. За Катю. За Хищника. И за себя. Не дай Бог, ши ее заметят! Что они тогда сделают с ней и с ее нерожденным тролленочком! Жутко представить! Но Лейка мужественно не отходила от окна до самого конца. Пока ведьмы не ушли, забрав с собой Катю и Хищника. И так и не заметив ее, Лейку.
        Которой есть кому рассказать о беде.
        В отличие от Кати Лейка была уверена, что Карлссон сумеет помочь. В отличие от Кати Лейка недостаточно хорошо знала подлинный расклад сил…
        Глава двадцатая
        ПЕРЕБЕЖЧИК
        Встречаются два эльфа. Один ведет на серебряной цепочке с гламурным намордничком от Кардена маленького мохнатого большеглазого зверька.
        Другой спрашивает: это у тебя кто?
        - Да вот, пытаюсь Хищника вырастить, - говорит первый. - Знаешь, как у троллей-охотников.
        - И что, получается?
        - Вроде да. Только он у меня, как сказать деликатно… извращенец. Не молоко пьет, а это… Ну ты понимаешь.
        - Такая прелесть? Да ну, не верю!
        - А ты его понюхай, - предлагает первый.
        Второй принюхивается…
        - Фу-у! Да он же дохлый! Кто бы мог подумать! Такой хорошенький!
        - В том-то и фишка! - весело говорит первый эльф, снимая со зверька намордник и расстегивая цепочку. - Приятного вечера!
        - Вот, значит, как… - Тролль сидел на табуретке посреди Лейкиной кухни и мрачно грыз кусок холодного мяса. Тройка гномов расположилась здесь же и, поскольку мяса им не досталось, довольствовалась чаем с сухарями.
        Кухня была большая, поэтому места хватило. Однако Лейке пришлось умоститься на краешке дивана, который Хьюки и Гэндальф заняли почти целиком.
        - Что будем делать? - спросил Двалин довольно-таки обеспокоенно.
        Странное зрелище - нервничающий гном. Примерно как закладывающий виражи асфальтовый каток.
        Но Двалина можно было понять. Захват Кати его мало обеспокоил. Подумаешь, человеческая девчонка… А вот то, что ведьмы играючи обратали Хищника… Такое порождало очень неприятные мысли. Двалин чувствовал себя примерно так же, как кавалеристы, которым дали задание перехватить танковую колонну. Если бы не данная сдуру (иначе и не назовешь) клятва на топоре, Двалин сделал бы всё, чтобы оказаться как можно дальше от уэльской троицы.
        - Драться будем! - буркнул Карллсон, перемалывая зубами остаток мяса.
        - Для начала надо их найти, - заметил Хьюки, искоса, но с удовольствием разглядывая Лейку и слегка завидуя троллю. Девчонка была как раз во вкусе Хьюки, и насчет пожрать у нее было всё в порядке. Вот только огр, проглот, жрет ароматную свинятину в одно жало…
        Чтобы зря не соблазняться, Хьюки перебрался на подоконник.
        Карлссон вытер рот лапой, огляделся в поисках пива… Не нашел и недовольно хрюкнул.
        Потом прикрыл глаза и замер примерно на минуту. Остальные напряженно следили за ним… Но ничего у Карлссона не получилось.
        - Я не чувствую брата, - разочарованно проворчал тролль. - Будто его и вовсе нет в этом мире. Они точно оставили его в живых?
        - Уходил он сам, - сказала Лейка и всхлипнула. - Только на четырех лапах…
        - Тогда я не понимаю, - сказал тролль. - Придется просить о помощи друзей-человеков.
        - Не придется, - подал голос Хьюки, глядя из окна вниз, во двор. - К нам гость.
        Двалин поднялся, встал рядом с братом, поглядел на человека, уверенно пересекавшего двор… То есть уверенно до тех пор, пока не поравнялся с клумбой. Тут человека будто в лицо ударили. Он отшатнулся и очень осторожно, по большой дуге, обошел украшение двора.
        - Чует нежить, - удовлетворенно проговорил Хьюки.
        - Ну чует, - согласился Двалин. - Но с чего ты взял, что этот - к нам? Мало ли кто нежить чует? Ши тут изрядно наколдовали. За месяц не развеется.
        - К нам, к нам, - уверенно произнес Хьюки. - Ты, брат, принюхайся! Шибает от него точняк как от той клумбы. Эй, огр! Хорош жрать! Морриган гонца прислали! Встречай!

* * *
        - Тэм, - раздался из ванной ленивый голос Лу. - К нам направляется Кайре. Очень злая. Подумай, чем ты мог рассердить сестренку.
        - Почему именно я? - хладнокровно произнес Тэм. Лу не мог видеть, как легкая улыбка тронула тонкие губы его спутника. Если ведьма зла, значит, Катя от них ускользнула.
        Кайре ворвалась в номер, не только не постучав. Вжикнул замок - и черноволосая ведьма уже стоит посреди комнаты, широко расставив ноги и указуя длинным алым ногтем на Тэма.
        - Ты знал!
        - Знал? О чем? - Бледное лицо Тэма оставалось невозмутимым.
        Короткий взмах кистью - и Тэм уже корчится на ковре, а ведьма нависает над ним, помахивая пальцем, словно дирижер - палочкой. И каждое движение алого ногтя заканчивается новой судорогой, скручивающей тело у ее ног.
        - Кайре! - Из ванной появился облаченный в халат Лу. - Что еще за игры? Зачем ты мучишь нашего маленького зомби?
        - Этот тухлый гаденыш скрыл от нас, что соплюшка с выставки и есть та самая девчонка, которую мы искали.
        - Вот как… - Лу остановился по другую сторону лежащего. - Тэм, дорогой, зачем ты это сделал?
        Судорога боли исказила красивое лицо Тэма. Но он не издал ни звука.
        - Я запечатала ему рот, - со злорадством сообщила Кайре. - Если он не смог использовать дар речи, когда это требовалось, значит, ему он и не нужен.
        - Не буду с тобой спорить, - осторожно проговорил Лу, переступая через лежащего и направляясь к бару, - но мне было бы очень любопытно узнать его мотивы. А тебе - нет?
        - Мне они и так понятны, - заявила ведьма. - Мы плохо промыли внутренности этого бледного поганца, и он ухитрился сохранить кое-какие чувства. Но это поправимо. И я займусь этим прямо сейчас.
        - Уверена, что это хорошая идея? - Лу налил в бокал немного виски, поглядел на просвет, понюхал, вздохнул и поставил бокал на стол. - Эти русские такие глупые, - сообщил он ведьме. - Полагают, что я не отличу поддельное виски от настоящего? В самом деле, Кайре, если ты сделаешь из него деревянного болванчика, на кой он тогда нужен? Вы с сестрами выполнили прекрасную работу, а теперь ты хочешь всё поломать?
        - Пожалуй, ты прав, - согласилась Кайре. - Если уж мы создали дорогую вазу вместо обычного глиняного кувшина, то не стоит сдирать с нее эмаль и позолоту.
        Ведьма щелкнула пальцами:
        - Можешь сказать что-нибудь в свое оправдание, конструкт. Я разрешаю.
        - Думаю, тебе стоит еще немного меня помучить, - прошептал Тэм. - После того что вы со мной сделали, боль - самое яркое из моих чувств. Когда мне больно, я чувствую себя почти живым. Так что сделай мне приятное: потерзай меня еще…
        Лу расхохотался.
        - Ах ты дрянь! - Ведьма со злостью пнула лежащего ногой. - Хватит с тебя! Поднимайся и пошли! И ты тоже, - кивок Лу, - одевайся и вызывай такси! Мы меняем место обитания!
        - Зачем это? - капризно проговорил Лу. - Мне здесь нравится.
        - А затем, мальчик, что в гостинице не очень удобно заниматься настоящей волшбой! И живее, вы, оба! Не испытывайте мое терпение!
        Через двадцать минут багаж английской аристократки загрузили в такси, а еще через пятнадцать Тэм уже волок чемоданы наверх по знакомой лестнице в квартиру, от которой у него осталось столько неприятных воспоминаний.
        Дверь открылась… И Тэм застыл на месте.
        - Ну что ты замерз, умертвие! - недовольно произнесла Кайре. - Или утомился?
        - Нет, - тихо произнес Тэм. - Ты же знаешь: я не устаю.
        - Еще бы ты уставал! - засмеялась ведьма. - Давай, шевели ходулями!
        И Тэм вошел и спокойно проследовал мимо предмета, который заставил его замереть: аккуратно висевшей на вешалке Катиной курточки.
        Он-то надеялся, что Катя сумела ускользнуть… Зря. Уж кому-кому, а ему точно было известно могущество сестер Морриган. Впрочем, оставалась слабая надежда, что курточку принесли из Катиного дома, а ее самой здесь все-таки нет.
        Совсем слабая надежда. И она тут же развеялась, когда в просторном холле Тэм увидел хозяйку курточки, спящую в кресле. Недопитый травяной чай, стоящий рядом на журнальном столике, наводил на самые нехорошие подозрения.
        Внутри Тэма колыхнулась злость. Предупреждал же он ее…
        Но у Кати был такой беззащитный вид, что злость тут же сменилась жалостью.
        - Ставь сюда! - велела Кайре. - И иди наверх. Ты пока не нужен.
        Тэм поставил чемоданы и поплелся наверх. По пути ему пришлось обогнуть Хищника, застывшего в напряженной позе. Тролль несомненно был под воздействием чар - за большим ухом виднелся крохотный зеленый росток. Махонький, почти незаметный в зеленоватой шерсти. Воплощение магии ши. Той магии, что поддерживает в Тэме жизнь.
        Но вряд ли магия ши поддерживает в Хищнике жизнь. Скорее всего, обеспечивает его повиновение. Следовательно, если удалить росток, то велика вероятность, что тролль освободится… Или умрет.
        Но даже если произойдет первое, а не второе, что дальше?
        Ведьмы один раз уже сумели зачаровать Хищника. Что помешает им сделать это снова?
        Магия ши многое отняла у Тэма, но только не способность логически мыслить.
        И сейчас логика подсказывала: ему, как и раньше, нечего противопоставить эльфийским ведьмам.
        Наверху Тэма ждал сюрприз.
        - Ты… хто?
        Это был Гоша - пьяный почти до невменяемости. Когда появился Тэм, он как раз собирался избавиться от «почти». Початая бутылка водки должна была ему помочь. Тэма он не узнал. Неудивительно. Рослый черноволосый атлет мало напоминал того парня, с которым когда-то был знаком Гоша.
        Тэм проигнорировал вопрос. Что ему теперь какой-то уголовник?
        Гоша не настаивал. Был ли он в курсе, что в квартире, кроме него, еще прорва нехорошего народа? Не факт.
        Выжрав полстакана, Гоша закусил бутебродом с селедкой и побрел на балкон. Курить. Даже в отсутствие Карины он не решался смолить в доме.
        Тэм тоже вышел на балкон. Ночной Питер лежал перед ним во всей своей мрачноватой красе.
        - Бросила меня Каринка! - сообщил Гоша горестно. - Хоп - и улетела! Ик… Звонила вчера, прикинь? Не вернусь, говорит! Никогда! А как же я без нее-то? Ты, это, выпить, как?
        Тэм мотнул головой.
        - А ты это, не глюк? Не-е! Если ты глюк, то проваливай отсюда!
        Гоша угрожающе выдвинул челюсть…
        И в этот момент Тэм понял, что ему следует делать. Даже странно, как ему раньше это в голову не приходило…

* * *
        Дверь перед Тэмом распахнулась раньше, чем он нажал на звонок.
        Мощная лапа сцапала его за куртку, выдернула из дверного проема и метнула внутрь квартиры. Там его приняла еще одна пара лап, придушила слегка и метнула дальше - в угол комнаты. Вернее, не в угол, а на пол, но теперешний Тэм был значительно сильнее и ловчее, чем паренек, которого когда-то повстречала Катя. Конечно, не так, чтобы состязаться с троллем, но устоять на ногах Тэм сумел, лишь с треском приложился о стену. Однако поскольку физической боли он почти не чувствовал, то удар его не смутил.
        Карлссон, впрочем, о свойствах Тэма явно догадывался. Поэтому тут же оказался рядом и припер Тэма к стене.
        - Говори, с чем пришел!
        - Карлссон, - спокойно произнес Тэм. - Ты меня не узнаешь?
        - Ничё себе у тебя друзья, огр! - восхитился кряжистый мужик, лицо которого было Тэму смутно знакомо. - Эльфийское умертвие!
        - Заткнись, Гэндальф! - бросил Карлссон и уставился на Тэма снизу вверх.
        Ноздри его расширились: тролль принюхивался.
        Откуда-то сбоку влезла Лейка.
        - Кого это вы там поймали? О, какой красавчик! Уж не тот ли, который вчера под окнами болтался и Катьке знаки подавал… Карлссончик, не убивай его пока, надо разобраться!
        - Уже, - буркнул тролль, продолжая изучать Тэма посредством зрения и обоняния.
        - Что - уже?
        - Убили его уже! Осталось только закопать. Вот это мы и сделаем, - сообщил Карлссон Двалину. - Руки-ноги оборвем - и закопаем. Нечего нежити по земле шастать!
        - Может, для начала все-таки меня выслушаете?
        Голос Тэма дрогнул. Не потому, что он испугался за себя. Но с этого тупоголового станется: сначала прибить, а потом подумать.
        - Это обязательно! - пообещал Карлссон. - Ну говори: что тебе велели передать ведьмы?
        - Передать - ничего. Вообще-то я сам пришел, старина. Сестры тут ни при чем. Думаю, что они даже были бы против, если бы я их спросил…

* * *
        - Кайре! - строго сказала блондинка Лиадан. - Я же просила тебя за ним присмотреть!
        - Ты просила меня привести его сюда! - повысив голос, ответила брюнетка. - Я его привела! И что?
        - А то, что он сбежал, дура!
        - Не ругайтесь, сестренки! - вмешалась Майра. - И не орите. Еще не хватало, чтобы девчонка решила, что у нас что-то не так.
        - Что она может решить после твоего чайку? - фыркнула Кайре. - Она до завтрашнего утра собственные пальцы сосчитать не сумеет. А по поводу нашего конструкта: я думаю, мы все виноваты. Привыкли, что он послушен, и расслабились…
        - Она расслабилась! - язвительно заявила Кайре, ткнув пальцем в сторону Лиадан.
        - Может, я, а может, и ты! Кое-кто недавно слишком энергично дергал конструкта за узду, вот петля и ослабла!
        - Считаешь, это я виновата?! - взвизгнула Кайре.
        - Сестренки, не ссорьтесь! - снова вмешалась Майра. - Жаль, конечно, что такой совершенный продукт нашего творчества удрал, но мы сможем его найти, как только потребуется.
        - А если он сдохнет?
        - Если он сдохнет, Кайре, вернее, если выдохнется заклинание, поддерживающее его функции, то нам придется соорудить другой сосуд, попроще. Да можно вообще обойтись без сосуда - перелить жизненную силу девчонки напрямую. Методики есть. Если правнук не сумеет, поможем. Да и что сейчас спорить. Я предлагаю немного передохнуть, а завтра утром заняться поисками. До утра заряда в батарейке должно хватить! - Майра хихикнула. - К тому же что-то мне подсказывает, что наш конструкт очень скоро окажет нам услугу.
        - Ты это предвидишь? - поинтересовалась Кайре.
        - Скорее, предполагаю. Мозги мы ему сохранили, так что он не станет впустую болтаться по городу, а отправится на поиски союзников. И приведет их сюда. А мы их встретим. Логично?
        Сестры кивнули, соглашаясь.
        Лиадан подошла к дремавшей в кресле Кате, вгляделась в нее…
        - Ну что? - спросила Кайре.
        - Туман, - пропела блондинка. - Причем не наш, а какой-то чужой. Ничего не разглядеть. Может, это какой-то генетический феномен?
        - Мутантка? - заинтересовалась Кайре.
        - Сама ты мутантка! - засмеялась Лиадан. - Чистейший образец! Но… - Она подняла тонкий палец. - Пока нечитаемый. Думаю, у нас еще будет время его изучить.
        - Пусть Лу отвезет ее в гостиницу! - внезапно предложила Майра.
        Сестры вопросительно уставились на нее.
        - Интуиция, - пояснила шатенка. - Лу, мальчик мой, ты слышал?
        - Это обязательно? - недовольно спросил рыжеволосый ши.
        - Я не поняла, - процедила Кайре. - Он опять пререкается! Нужен ли нам, сестры, такой помощник? Или лучше отправить его домой? По частям.
        - Я бы сначала использовала его, - нежно улыбнулась Майра. - Например, для секса. А потом…
        - Да ну вас, - фыркнул Лу, быстро покидая диван. - Увезу я ее в гостиницу, увезу! Кстати, о сексе: могу я…
        - Нет! - хором отрезали ведьмы.
        Лу пожал плечами и отправился вызывать такси. Не поленившись обойти по дуге застывшего в неподвижности Хищника. Замороженный-то замороженный, а нос шевелится. Это сестры для него - неаппетитная падаль, а такие, как Лу, - самый что ни на есть изысканный деликатес. Вдруг голод окажется сильнее заклинания? Так что, может, и неплохо, если Лу отсюда уедет. Чем дальше от этой вонючей твари, тем легче дышать.
        Через полчаса рыжеволосый уехал. Катю в такси он перенес на руках, недовольно ворча по поводу сбежавшего Тэма. Конечно, для ши сотня фунтов - не груз. Но в носильщиках должны быть слуги, а не благородный Тилвит Тэг, причем даже с некоторой примесью высшей крови.

* * *
        - Я ему не верю! - заявил Двалин. - Что значит - «сбежал»? Быть того не может! Это же мертвяк! Зомби!
        - Умертвие - это уже само по себе гадость, - подхватил Гэндальф, - а уж покойничек, оживленный сестрами Морриган, это такая мерзость, что и описать невозможно. Оторви ему голову, Карлссон!
        - Не надо никому отрывать голову в моем доме! - возмутилась Лейка. - Загадите квартиру - что я родителям скажу? А они, между прочим, скоро приезжают!
        - Правда? - язвительно спросило прижатое к стене умертвие. - Ну всё, Лейка, конец твоей свободе! Тимур Фаридович мигом посторонних со своей жилплощади погонит!
        Все с изумлением уставились на Тэма.
        - Эй! - воскликнула Лейка. - Откуда ты знаешь, как зовут моего папу?
        - А почему бы мне его не знать, если я с ним с трех лет знаком? Как-никак первый раз в зоопарк с ним вместе ходили. Забыла, да?
        - Ну-ка отойди! - Лейка решительно пихнула Двалина (тот безропотно посторонился) и уставилась на Тэма, который насмешливо глядел на нее сверху вниз, поверх головы притиснувшего его к стене тролля. - Красавчик, ты кто?
        - А ты догадайся! - предложил Тэм. - Как математику списывать - так запросто! А как старых друзей вспомнить, так - девичья память!
        - Математику… Димка, что ли? - неуверенно проговорил Лейка. - Что-то ты совсем на себя не похож! Пластическую операцию сделал?
        - Ага, - ответил Тэм. - В полном объеме. Так что я теперь уже не Димка, а, как метко определили нынешние хозяева, - конструкт.
        - Тебе что, и пол поменяли? - озаботилась Лейка.
        - Мне всё поменяли, - ответил красавец-брюнет. - Если хочешь, могу рассказать в подробностях. Только это не очень аппетитная история.
        - По-любому выкладывай! Карлссон, а ты отпусти его! Не видишь, что ли, это наш Димка!
        - От твоего Димки в этом существе осталось столько, что и на хороший суп не хватит, - проворчал Карлссон.
        - Суп из него твои родичи уже пытались сварить, - напомнила Лейка. - Отпусти его, я сказала!
        Карлссон повиновался. Но не забыл напомнить:
        - Гляди у меня, эльфийская нежить! Если будешь шалить, от тебя и на супец ничего не останется!
        Тэм отлепился от стены, встряхнулся, поправил одежду. Тут Лейка смогла оценить его в полной мере и решила, что эльфийская обработка определенно пошла Димке на пользу. Если бы не Карлссон, Лейка бы всё сделала, чтобы заполучить такого красавца. Живой он там или мертвый - плевать! Да и приодели его ши по-взрослому - исключительно в бренды. Тут Лейка вспомнила, что говорила ей Катя, проассоциировала того загадочного англичанина с Димкой-Тэмом и решила: немудрено, что у Катерины от него крышу снесло. Тут бы любая…
        Лейка покосилась на Карлссона. Ее «жених» в сравнении с гламурным брюнетом безусловно и катастрофически проигрывал… Но всё равно Карлссон был - ее, Лейкин.
        Однако что же все-таки произошло с Димкой? Вот Наташка после общения с сидами до сих пор дурнушкой выглядит, а Димку хоть сейчас в любой голливудский блокбастер. Такой готичный!
        - Короче, давай рассказывай! - потребовала Лейка.
        - Да, - поддержал Двалин. - Говори, умертвие! Что ты можешь сказать в свое оправдание?
        И Тэм рассказал…
        Глава двадцать первая
        ИСТОРИЯ ТЭМА
        Приходит троллиха к колдуну-эльфу.
        - Слышь, - говорит, - мелкозубый. Проблема у меня. Муж сбежал. А мне без мужа никак. Стресс, понимаешь, не снять.
        - Вообще-то я колдун, а не психоаналитик, - осторожно замечает эльф. - Я стрессов снимать не умею.
        - Так это, снимать я и сама умею, - заявляет троллиха. - Тоже мне - мудрость. Как в рыло кому дашь - так и полегчало. Секс опять же… Ты мне только мужа верни, дальше я сама. А ежели не вернешь, так я, это, тебя в мужья сама возьму!
        Эльф от подобной перспективы сам впадает в стрессовое состояние и немедленно принимается колдовать с максимальной эффективностью.
        Когда процесс завершается, троллиха уходит, пообещав: если не сработает, вернусь - и пеняй на себя.
        Через два дня возвращается. Встрепанная, но вполне довольная. С кабанчиком под мышкой.
        - Во! - говорит. - Гостинчик тебе, великий мастер!
        - Уже вернулся? - с довольной улыбкой спрашивает эльф.
        - Ага! - отвечает троллиха. - И этот, живой, и прежний, которого я уж лет пятьдесят как схоронила.
        Всё началось с того, что в конце августа, дней через десять после того, как Катя с друзьями вернулись из Швеции, Карине пришло письмо из Англии…
        Вернее, не так. Всё началось с того, что Дима по глупости (а может, и не по глупости, а повинуясь всё тем же коварным эльфийским чарам) уже после возвращения решил навестить Карину. И попал…
        - Иди-ка сюда, - приказала Карина, не оборачиваясь. - И кстати, принеси апельсинового сока. Ну и жара сегодня!
        Она сидела на диване с ноутбуком на коленях, положив голые ноги на стеклянный журнальный столик. Пальцы бегали по клавиатуре. В раскрытое настежь окно лился горячий, сомнительной свежести питерский воздух.
        Дима сходил за соком, поставил коробку на стол рядом с Кариниными босыми ступнями и угрюмо встал рядом, ожидая дальнейших распоряжений.
        - А налить? Я сама должна бегать, да?
        Дима, не говоря ни слова, отправился за стаканом.
        - Учишь его, учишь хорошим манерам, - проворчала эльфийка. - И что это за похоронная морда? Где радостная улыбка, где влюбленный взгляд? Смотри, как бы опять не пришлось тебя наказать!

«Чтоб ты сдохла!» - тоскливо подумал Дима, пытаясь изобразить на лице безбрежное счастье.
        В Швеции, при троллях и Кате, Карина вела себя паинькой. Тролли, конечно, ей не поверили. Дима отчетливо видел по их рожам, что в раскаяние сидов они не верят по определению и не понимают, почему Карина не стала украшением их праздничного стола. Почему же ее не убили? Почему позволили уехать? Из-за Катьки, почему же еще! Конечно, это она вступилась за Карину. Не надо быть хитроумным сидом, чтобы перехитрить его простодушную подругу.
        Бывшую подругу, мрачно напомнил он себе.
        И что самое неприятное - похоже, Катя решила, что Дима встречается с Кариной по собственной воле. С самого возвращения она даже ни разу не позвонила ему…
        - Садись рядом, - произнесла Карина довольно милостиво. - Да ближе!
        Дима послушно уселся рядом с Кариной. От прикосновения ее бедра его окатило жаром. Дима прикусил губу, чувствуя к себе отвращение. Как так можно - ненавидеть женщину всей душой и все-таки желать ее?
        - Смотри, - Карина ткнула в монитор своим французским маникюром. - Видишь вот это письмо?
        - Письмо? - тупо повторил Дима.
        Ящик «Входящие» был пуст.
        Карина фыркнула и быстро провела ладонью ему по глазам.
        - А теперь видишь?
        Дима прищурился. Да, теперь он видел во «Входящих» письмо с приложенным файлом.
        - Чудаки, право же, - сказала Карина. - К чему эта конспирация? Они что, думают, что в мой почтовый ящик лазают все желающие?
        - Письмо было заколдовано? - рискнул предположить Дима.
        - Спрашивать будешь, когда я тебе разрешу, - привычно напомнила Карина, но тут же ответила: - Конечно. Зачаровано так, чтобы его могли прочесть только сиды. Но что-то на этот раз они перестарались. Разберись-ка, - эльфка протянула ему ноутбук. - Почему не открывается вложенный файл?
        Дима принялся изучать эльфийское письмо. Написано оно было по-английски и отличалось чисто шпионской лаконичностью.
        - Это обычная сопроводиловка, - сказал он. - Дескать, все важное - во вложенном файле. А файл не открывается, потому что он заархивирован. Ты что, не умеешь открывать архивы?
        - А ты что, научился отражать «эльфийские стрелы»? - процедила Карина. - Мне нужен текст. Если его не будет через десять минут, я тебе устрою практикум по эльфийской боевой магии!
        Воспоминание о парализующих «стрелах» все еще было свежо. Димка поспешно склонился над клавиатурой.
        - Пожалуйста! - заявил он через несколько секунд. - Элементарно. Вот твое письмо… Какой-то адрес и официальное приглашение… В Англию?
        - Дай сюда! - Карина быстро выхватила у него ноутбук и впилась взглядом в текст. Дима с любопытством следил, как волнение на ее лице превратилось в неподдельный восторг.
        - Они приняли меня! - воскликнула она и кинулась на шею Димке. - Меня признали! Они приглашают меня к себе!
        - Кто? - невнятно спросил он между пылкими поцелуями.
        - Тилвит Тег! Димка, беги на кухню, тащи сюда шампанское! И себе тоже бокал возьми, так уж и быть. Будем праздновать!
        Димка ничего не понял, но тут же со всех ног кинулся на кухню. Ведь было сказано
«беги», а не «иди».
        - …Сразу после возвращения из той кошмарной шведской поездки я списалась с несколькими кланами ши… - рассказывала Карина.
        Эйфория и полбутылки шампанского сделали свое дело, и теперь Карина болтала, не слишком заботясь, слушают ее или нет. Она бегала по комнате, жестикулируя и приплясывая, как девчонка. А Дима, словно вышколенный дворецкий, стоял у дивана с бутылкой наготове, подливал ей вина и молча внимал.
        - Хоть я и полукровка, но своих родичей не забыла. А они, к счастью, не забыли меня. Видишь ли, Димка, я хочу войти в клан.
        - Зачем? - не удержался Дима.
        - А ты не понимаешь? Мне нужна защита.
        - От кого?
        - Ты совсем дурак? От Ротгара!
        При звуках этого имени с лица Карины на миг исчезла счастливая улыбка. По комнате словно холодная тень пронеслась.
        - Да ведь он же… того, - неуверенно проговорил Дима.
        - Что «того»? - передразнила Карина.
        - Скрылся…
        - Эх, вы, смертные! Вот она, во всей красе - беспечность, переходящая в глупость. Вам отведен не только жизненный срок бабочки-однодневки, но и ее мозги.
        Карина резко развернулась и уставилась в лицо Димы холодным цепким взглядом, который сразу состарил ее лет на двадцать.
        - Ни днем ни ночью я ни на миг не забывала о Ротгаре! Он вернется. Можешь не сомневаться.
        - Когда? Через сто лет? - съязвил Димка и получил в ответ высокомерное:
        - Для нас, сидов, сто лет не срок. Но лично я думаю, что он вернется куда раньше. Намного раньше. Не исключено, что он уже сейчас едет сюда! - Она насладилась испугом Димы, упала на диван и снова уткнулась взглядом в ноутбук. Словно собираясь заучить вожделенное письмо наизусть.
        - О, нет, Ротгар не будет ждать ни лишней минуты, - проговорила она, лаская взглядом английские строчки приглашения. - Тем более после такого провала, после такого унижения, какого он не знал за столетия! Он вернется! И так всем отомстит, что тут камня на камне не останется! Всем, кроме меня! - Карина победоносно глянула на Диму. - Потому что Тилвит Тег согласны меня принять! Правда, выдвинули кое-какие условия, - Карина посмотрела на Димку задумчиво, - но это вполне естественно. Могли бы потребовать и большее… Так что пакуй чемоданы, дружок! Мы летим в Англию!
        - Мы? - удивился Дима. - А я тут при чем?
        - Я же тебя не брошу! - Карина потрепала его по щеке. - Не-ет, мой зайчик, как же я без тебя? Кто мне постельку согреет? Кто вина принесет?
        - Гошу возьми! - мужественно произнес Дима.
        Головой он понимал: чем дальше от него будет Карина, тем лучше. Но понимал он - только головой…
        - Гоша - самец! - пренебрежительно сказала эльфийка. - А из тебя еще можно воспитать джентльмена. Я уж постараюсь.
        - А моя учеба? И что я скажу родителям?
        - Учеба подождет. И для родителей мы тоже что-нибудь придумаем. Мои английские друзья помогут.
        - И надолго мы едем? - дрогнувшим голосом поинтересовался Дима.
        - Надолго! Надеюсь - навсегда!
        И, увидев, как переменилось Димино лицо, быстренько обняла его и жадно поцеловала в губы.
        В глазах у Димы всё поплыло, и все чувства вмиг растворились в невероятном счастье. Фальшивом, разумеется, но в тот момент для Димы это не имело значения.
        Лейка понимающе хмыкнула.
        - Теперь понятно! Как мы и думали - уехал с Каринкой! А мы ведь тебя всей компанией искали… С подключением специалистов по розыску! Но куда ты делся потом? Из России улетел, в Англии тебя тоже никто не видел… Так же не бывает - был человек и как сквозь землю провалился…
        - Вот именно, - подтвердил Тэм. - Сквозь землю.
        Дима сам не заметил, в какой момент сдвинулась реальность. Только что сидели в кафе возле аэропорта, Карина кому-то названивала, щебетала подобострастно… И тут напротив останавливается машина, а оттуда выходит англичанин - молодой парень в темных очках, с длинными рыжими волосами. Дима и рассмотреть его толком не успел, а англичанин снял очки и так заглянул к нему в глаза, что мозги вышибло, как от удара током. Когда очнулся, долго не мог прийти в себя. Перед глазами плавали зеленые, белые и голубые пятна, пахло как в лесу - водой, травой и грибами.
        Когда зрение вернулось к Димке, он обнаружил вокруг красивейший пейзаж: лесистое плоскогорье, затянутое предутренним туманом. Над зелеными вершинами в розовой дымке разгорался рассвет, трава блестела от росы. Димка изумленно огляделся и решил, что все еще спит. Перед ним на склоне холма маячили четыре призрачные фигуры - золотоволосые, в длинных серых одеяниях. Холм был высокий, идеальной геометрической формы, и заросший такой изумрудно-зеленой травой, словно ее, как в анекдоте, подстригали каждый день триста лет подряд.
        Призраки в сером стояли спиной к холму, как будто загораживая его от незваных гостей. Гостями были они с Кариной. Эльфийка стояла слева, справа его поддерживал под руку рыжеволосый парень - тот, который встретил их в аэропорту. Темных очков на его лице уже не было, и Димке как дважды два стало ясно, что это не человек, а сид. Остальные - тоже. Каринка на их фоне выглядела не такой уж и прекрасной, а обычной, порядком потрепанной жизнью теткой.
        Между Кариной и сидами шел оживленный разговор. На английском, поэтому Димка не сразу понял, о чем речь. И почему Карина так волнуется, что у нее даже пот выступил на лбу. Но когда понял…
        - Я сделала все, что вы сказали!
        Холодный и насмешливый голос отвечал:
        - Неужели ты думала, что мы пойдем против высшего ши? Тем более против самого Ротгара? Ради какой-то полукровки?
        - Но вы же сами меня пригласили!
        - Естественно. Сразу, как ты к нам обратилась «за помощью», мы сообщили об этом Ротгару. Дальше мы действовали по его инструкциям.
        - Как вы могли?! - в отчаянии выкрикнула Карина. - Мы же родичи! Я искала защиту от Ротгара, а вы меня к нему заманили! Зачем тогда все эти переговоры? Зачем нелепые условия? Зачем я тащила с собой жертву?!
        Взгляды всех присутствующих устремились на Димку. Того бросило в жар, хотя вокруг было скорее холодно, и ветерком с гор тянуло студеным.
        - Он не жертва. Жертва - это ты.
        Карина побледнела как смерть.
        - Ха-ха, - деревянным голосом сказал золотоволосый сид. - Шутка. Проваливай отсюда, полукровка. Тебе нет пути в бру.
        - Но Ротгар!
        - Уймись. Ротгару ты не нужна. Пока.
        В холме неожиданно открылась дверь. Димка даже ущипнул себя украдкой, чтобы убедиться, что не мерещится. Только что ничего не было, и вдруг возникла изящная резная арка, а за ней - еще одна, и еще - целая аркада! Белая лестница ведет вниз, где разливается таинственное золотистое сияние и доносится негромкая сладостная музыка…

«Полые холмы!» - всплыло в памяти.
        Рыжий сид подтолкнул его в бок и потянул к сияющей двери.
        - Смертного мы забираем с собой, - сказал он. - У нас на него свои планы.
        - У вас или у Ротгара? - злобно воскликнула Карина, кидаясь за ним. - Меня можете не пускать, но моего-то раба вы не получите!
        Но тут она отхватила такую оплеуху, что покатилась вниз по склону, пачкая светлые джинсы в травяном соке.
        - Не стоило на меня кричать, полукровка, - раздался мелодичный голос. - А теперь убирайся, пока я не рассердился по-настоящему!
        - Вау! - в восхищении воскликнула Лейка. - Эльфы забрали тебя в свое заколдованное царство! А Каринке - пинка под зад! Ну прямо как в сказке! И как оно там, под холмом?
        - Ну сперва - совсем неплохо. Но потом…
        Тилвит Тег Димке очень понравились. Славные ребята, недаром они сами так и зовутся
        - «Веселый народ». Похожи на людей, хоть и живут в холмах. И при этом, в отличие от Каринки, не строят из себя бог весть что. Они проще и дружелюбнее. Таких жутких колдунов, как Ротгар, у них не водится. Вечно у них смех, шутки, развлечения… Еще бы язык их понимать! (С Димкой они говорили по-английски, но с таким акцентом, что приходилось переспрашивать по три раза.) Если от высших сидов мурашки по коже, то с этими вполне можно договориться.
        С Димкой они обращались очень хорошо. Во-первых, избавили от Каринки. Захлопнули магическую дверь у нее перед носом, и больше он ее не видел. Так он и думал, что ее не примут в клан. Зачем она им сдалась?
        А тут его никто не обижал, никуда не запирал, не командовал и не глумился… За ним даже никто не следил. Ходи, куда хочешь (внутри холма, естественно).
        Даже приятели у Димки появились. Самый близкий - тот рыжеволосый парень со звериными желтыми глазами. Тут, в бру, как понял Дима, он был родственником местного правителя и кем-то вроде его, Димки, личного куратора.
        Имя у него было длинное, мягкое, переливающееся, что-то вроде Ллуэлллинн. Но он сам предложил Димке не мучиться и звать его просто Лу.
        Он-то и сделал Димке то предложение…
        - Говоришь, тебе тут нравится? Ты нам тоже нравишься.
        Лу улыбнулся.
        - И поэтому мы хотим сделать тебе подарок. Ты слишком… плохо устроен. - Лу критически оглядел Димку с головы до пят. - Нам больно видеть твое несовершенство. Кроме того, твоя смертная плоть оскорбляет собой совершенство нашего бру. Мы хотим тебя немного улучшить.
        Димка недоверчиво засмеялся.
        - То есть хотите устроить мне апгрейд?
        - Да, - подтвердил рыжий. - Именно так.
        - И до кого же вы хотите меня апгрейднуть? - все еще смеясь, спросил Димка. - До эльфа?
        Лу с серьезнейшим видом кивнул. С Диминого лица сползла улыбка. Похоже, сид-то не шутил!
        - Сделать меня бессмертным?
        - Прекрасным. Бессмертие - это просто побочный эффект совершенства.
        Дима недоверчиво посмотрел на сида. Ну, в этом есть своя логика. Логика сидов. Что имеем на халяву, то есть бессмертие, - тем не дорожим. Плюс иная система ценностей…
        - Я тебя верно понял? - на всякий случай переспросил он. - Ты предлагаешь превратить меня в прекрасного, бессмертного эльфа… И что взамен? Душа?
        Лу расхохотался, будто услышал необычайно смешную шутку. Непонятно почему, этот смех внушил Диме иррациональное доверие к словам сида.

«Они не люди, - напомнил он себе. - Их нельзя мерить человеческими мерками».
        - На что нам твоя душа? - ответил Лу, отсмеявшись. - Просто любопытный эксперимент, который мы давно уже не проводили на людях. Наши ведуньи готовы попробовать свои силы и, заметь, не возьмут с тебя никакой платы. Они будут работать ради чистого искусства. Но если не хочешь - твое дело. Мы придумаем себе другое развлечение.

«Значит, развлечение», - мысленно повторил Дима.
        Кажется, дело начинало проясняться.
        Ведь как там было в Катькиных шотландских балладах? Люди попадали к эльфам в холмы и выходили оттуда преображенными. Большинство, правда, не выходило вовсе. А те, которых ши отпускали, либо выходили через сто лет, либо ничего не помнили о том, что пережили. Но некоторым повезло обрести новые, порой уникальные свойства. Например, пророческий или поэтический дар, способность колдовать или умение виртуозно играть на лютне…

«Похоже, им все равно - одарять или мучить, - предположил Дима. - Выбирают то, что в данный момент кажется более прикольным».
        Как им, наверное, скучно - проводить вечность под холмами! Но почему бы ему, смертному, этим не воспользоваться?
        - Не хочешь - не надо, - повторил эльф. - Ты же человек, к чему тебе бессмертие или физическое совершенство? Вы привыкли довольствоваться малым…
        Дима скрестил руки на груди.
        - И что со мной будет после этой вашей «процедуры»? Можно поподробнее?
        - Ты станешь подобен одному из нас, - терпеливо повторил Лу. - Тело станет долговечнее, сильнее, привлекательнее. Раскроются ранее неведомые стороны твоей психики. Ты сможешь видеть и слышать то, о чем не догадывался. Смотреть сквозь мороки…
        - Минуточку, - встрепенулся Дима. - А как насчет эльфьих чар?
        - Ты имеешь в виду мороки, подчинение воли смертных? Ты сможешь наводить их сам, если пожелаешь, - ответил Лу, не поняв подоплеки его вопроса.
        - А один эльф может чарами подчинить своей воле другого?
        - Ну если только это будет один из Туат'ха Дананн, - задумался Лу. - Но наводить чары на других ши не принято. Это, скажем так, дурной тон. Да и зачем? Любой из Тилвит Тег почтет за счастье сделать все, что прикажет высший ши…
        - Неплохо, - пробормотал Дима, вспомнив Карину.
        Значит, когда он отсюда выйдет, ему бояться нечего? Конец ее обольщениям? Свобода!
        Эта мысль наполнила его такой радостью, что он даже сам удивился. Свобода от Каринки! Как же она надоела ему! Вцепилась в него как паразит! До этой минуты он и не осознавал, до чего же достала его полукровка.
        - Так, - протянул он, стараясь придать себе хладнокровный вид. - А теперь минусы, пожалуйста.
        - Минусы? - Эльф то ли не понял, то ли сделал вид. - Какие могут быть «минусы» в превращении комка грязи в золотой слиток?
        - Вот уж не знаю, вам виднее, - не поддался на демагогию Димка. - Побочные эффекты. Издержки производства. Иными словами, где подстава?
        Лу задумался, на этот раз надолго.
        - Не знаю, что вы, смертные, считаете минусами. Ну, забудешь предыдущую жизнь…
        - Так, все, закрыли тему! Не надо мне ваших улучшений…
        - Это вовсе не обязательно! - быстро оговорился Лу. - Хочешь сохранить память - пожалуйста! Но в любом случае ты утратишь все прежние привязанности…
        - Как это?
        - Привязанности - это слабости! - нравоучительно произнес Лу. - Так говорят высшие сиды, и с ними трудно не согласиться! Избавление от них - это свобода! Ты не согласен?
        - Да, пожалуй, согласен, - пробормотал Димка, нахмурившись.
        Он вспомнил Катю. Собственно, он ее и не забывал…
        - …и потеряют для тебя всякое значение. Мы-то считаем это великим благом и освобождением от лишнего груза, но вы, несовершенные существа, почему-то цепляетесь за миражи. Известен случай, когда некий рыцарь, удостоившийся любви королевы ши, рвался из бру как дурной, грустил и чах и в конце концов так и помер
        - только потому, что во внешнем мире у него осталась невеста. Смертные сложили о нем множество баллад, восхваляя его нелепую верность, достойную только осмеяния… Так что подумай хорошенько. Если ты, к примеру, безнадежно влюблен в какую-нибудь девицу, то станешь к ней совершенно равнодушен…
        На Димином лице отразилось колебание.
        - И при этом, - добавил Лу, бросив на него косой взгляд, - ты с холодной головой сможешь ее зачаровать. Или любую другую. Смертные девицы не способны сопротивляться любовной магии ши. Ну что скажешь?
        - Что-что, - буркнул Димка. - Конечно, согласен!

* * *
        Зелье с виду казалось совсем не страшным. Да, собственно, оно вообще не напоминало волшебный эликсир - просто вода в глубокой стеклянной чаше. Правда, вода как-то странно отливала серебром. А чаша обжигала руки холодом и оттягивала их, словно в ней была налита не вода, а ртуть.
        Дима задумчиво покачал в руках чашу, глядя, как жидкость серебристой пленкой оседает на стенках и стекает вниз радужными потеками.
        - В балладах говорится: ничего не ешь и не пей в стране эльфов, - сказал он, пряча нервозность под шутливым тоном.
        - Верно, - подтвердил Лу. - Отведаешь наших яств - станешь подобным нам. Но ведь это и есть наша цель, не так ли? Кроме того, ты уже достаточно съел и выпил в нашем бру, чтобы лишняя пинта могла что-то изменить.
        - Что со мной будет, когда… если я это выпью?
        - Уснешь. И проспишь до заката, не чувствуя боли и не видя снов. Считай, что это наркоз перед операцией.
        - А без него никак? - нахмурился Димка, которому не очень понравилось слово
«операция».
        Лу покачал головой.
        - Ты можешь не пережить боли.
        - Боли? - напрягся Димка.
        - Красота требует жертв.
        - То есть это наркотик, ваше зелье?
        - Лучше. Ваши наркотики отправляют души в нижние миры, откуда те возвращаются ущербными и загрязненными, волоча на хвосте десятки мелких демонов. Вода ши дарует чистое забвение - сон тела, разума и души. Время для тебя остановится, а тело утратит материальность. Ты сомкнешь веки, а поднимешь их уже обновленным.
        Димка, хмурясь, слушал эльфа и невольно вспоминал некий обряд в особняке Кшесинской. Там, кажется, тоже была вода, которую Ротгар «добровольно» заставил выпить Катю. И он тоже назывался «обновлением»…
        Может, ну их в баню с этими экспериментами? Нашли себе подопытного!
        Но бессмертие… И свобода от Карины… И свобода от тоски по Кате…
        Рискнуть?
        - Нет! Это мы уже проходили! - сказал он, решительным жестом возвращая чашу эльфу.
        - Никакого снотворного. Я хочу контролировать процесс.
        - Но…
        - Я настаиваю!
        - Ты уверен?
        - Иначе я отказываюсь. Придумайте что-нибудь другое.
        Несколько мгновений Лу смотрел на воду, словно пытаясь что-то разглядеть на дне, а потом поднял голову и скривил узкие губы в гримасе, которая весьма напоминала злую усмешку.
        - Хорошо. Мы приготовим другой эликсир, попроще. Уснет только твое тело.
        - И в чем разница?
        - Ты не потеряешь ясности сознания. Только не будешь некоторое время чувствовать боль.
        Губы Лу кривились все сильнее, словно он пытался сдержать рвущийся наружу смех.
        - Увидишь весь обряд - от начала до конца - собственными глазами. Обещаю, я лично прослежу, чтобы ты не пропустил ни единой детали…
        Димка с подозрением взглянул на эльфа. Что-то слишком легко тот согласился. Сейчас выйдет, войдет с той же самой чашей и скажет, что в ней новое зелье. А как тут проверишь?
        - Что-то типа местного наркоза, - сказал он вслух. - Ну ладно. Уговорили. Но новое зелье вы приготовите на моих глазах.
        - Непременно, отважный смертный, - сладким голосом пообещал Лу.
        Теперь жидкость не отливала серебром и еще сильнее походила на обычную воду. Димка поднес ее к губам и обмакнул в чашку кончик языка. Язык тут же онемел. Во рту остался свежий привкус мяты и еще каких-то трав. Из осторожности Димка выждал полминуты, но сознание оставалось таким же ясным. Тогда он не спеша допил остальное.
        Зелье действовало быстро. Приятный холодок струйками просачивался сквозь тело от горла до кончиков пальцев. Димка пощипал себя за руку. Не почувствовал вообще ничего.

«Вот это другое дело», - довольно подумал Димка. В детстве ему удаляли аппендицит, и о наркозе у него сохранились премерзкие воспоминания. Чужое, непослушное тело, невыносимая жажда, тошнота, мутное сознание…
        А теперь тело казалось легким, чужим и… как там сказал Лу? - да, не совсем материальным. Зато голова была совершенно ясная, как и обещали. Даже яснее, чем обычно.
        - Неплохо, - одобрил он. - Продали бы рецепт нашим анестезиологам - озолотились бы.
        - А смысл? - лениво спросил эльф.
        - Смысл?! Многие боятся общего наркоза. Не всякому, знаешь ли, понравится, когда он спит, а его режут.
        - А что, когда тебя режут в полном сознании, это приятнее? - искренне удивился Лу.
        - Ну, местный наркоз позволяет хотя бы частично контролировать ситуацию, - объяснил Димка. - По крайней мере лично проследить, чтобы тебе не отрезали чего-нибудь лишнее…
        Эльф промолчал и даже отвернулся. Только плечи у него подозрительно вздрагивали.
«Операционная», где Димке предстояло обрести новую сущность, находилась глубоко под холмом - там, где заканчивались рукотворные коридоры и начиналась настоящая природная пещера. Лу долго вел своего подопечного извилистыми сырыми коридорами, где пахло сыростью, а в закоулках гуляло эхо - бормотание, обрывки смеха, шлепанье босых ног, треск огня, бульканье кипящей воды…
        Коридор закончился обширным, высоким гротом. Свод его был невиден в темноте. Должно быть, наверху имелась вытяжка, потому что дым очагов и пар над многочисленными котлами и кастрюльками не расползались по гроту, а уходили вверх. Димка удивленно моргнул: ему показалось, что он угодил на кухню. Вдоль стен шкафчики, над ними развешаны разнообразные кастрюли, ковши и сковородки. В центре пещеры расположилась широкая плоская печь с многочисленными устьями, в которых зловеще, словно глаза демонов, помигивали огоньки. Рядом в открытом очаге плясали языки пламени. Над ним был подвешен большой медный котел, в котором булькало мутное зелье, распространяя запах грибного супа. Пахло, кстати, аппетитно. Вокруг печи шмыгали неопрятные мохнатые комки - натуральные черти! Таскали посуду, помешивали варево, лезли чуть ли не прямо в огонь. Кто это такие, Димке рассмотреть не удалось. Единственным источником света был все тот же очаг, да фосфоресцировали разными оттенками плесени припасы на полках.
        Чем дольше Димка разглядывал обстановку, тем меньше она ему нравилась. На глаза попадались все новые детали: широкий деревянный стол; устрашающая коллекция ножей; не менее устрашающая коллекция банок то ли с соленьями, то ли с заспиртованными гомункулусами; крайне подозрительные крючья, свисающие с потолка прямо над столом…
        И тут из сумерек бесшумно выплыли одна за другой три высокие, сутулые тени.
        Димка затаил дыхание, невольно попятившись.
        Лу почтительно поклонился.
        Хозяйки, заправлявшие на адской кухне, выглядели как три пугала ростом под два метра: костлявые как скелеты, сутулые, с встрепанными седыми волосами. Лица скрывались под низко надвинутыми капюшонами. Из рукавов балахонов торчали только длинные тонкие пальцы, похожие на усики насекомых. Мохнатые твари, рыскавшие по кухне, при появлении хозяек попрятались под шкафами.
        - Кто это? - хихикнул Димка. - Назгулы?
        - Это сестры Морриган, ведуньи, - строго сказал Лу. - И лучше бы тебе над ними не насмехаться.
        - Они эльфийки?
        - Естественно.
        - Но как? Они же… вы же не стареете!
        - Они дорого заплатили за знание, - буркнул ши, все еще оставаясь согнутым в поклоне.
        Ведьмы, окруженные своей странной свитой, сверхъестественно плавно двигаясь, приблизились к гостям. На Диму словно ледяным ветром дохнуло. Он поднял взгляд и встретился со взглядом из-под капюшона. Ведьма смотрела на него в упор горящими белым огнем глазами, словно сама смерть.
        - Почему пациент не подготовлен? - проскрипела она. - Почему он все еще не спит?
        - Не обращайте внимания, - бросил Лу. - Он отказался. Хочет все увидеть своими глазами.
        - Вы что, на экскурсию? - удивилась другая.
        - Да, - решительно сказал Димка, делая шаг назад.
        - Нет, - одновременно сказал Лу, железной рукой выпихивая Диму вперед. - Он, видите ли, хочет проконтролировать свое перерождение…
        Взгляды трех «смертей» скрестились на Димке, и воздух наполнился странным шипением. Не сразу Димка понял, что это смех.
        Момент для бегства был упущен. Жуткие скелеты обступили «пациента» с трех сторон и без церемоний принялись осматривать, ощупывать и чуть ли не обнюхивать. Дима зажмурился, стараясь не дышать. Он чувствовал себя так, словно каждым холодным, вкрадчивым прикосновением ведьмы высасывали из него немного жизни.
        - Я дал ему воды ши, только не ночной, а вечерней… - начал эльф.
        - Видим, - прошипели ведьмы.
        Сестры Морриган были неразличимы, как тройняшки, и от попытки найти в них различия начинала кружиться голова. Дима уставился себе под ноги, лишь бы не смотреть на них. Что-то в этих «знающих» было неестественное, отвратительное. Противное природе.
        - Четыре часа. - Ведьма обнюхала острым восковым носом Димкины губы (того чуть не стошнило). - Маловато. Можем не успеть.
        - Вы уж постарайтесь, - вежливо ответил Лу. - Смертные такие нежные существа… Не умер бы от болевого шока.
        - Ну, к тому времени он уже не будет человеком, и болевой порог станет существенно выше, - проскрипела ведьма. - Но до того… Ты в самом деле думаешь, что он будет лежать спокойно и смотреть?
        - Он будет вырываться! - подтвердила другая. - Даже если не сойдет с ума. А уж если сойдет, мы его точно не удержим.
        - А вы его привяжите, - ухмыльнулся Лу. - Он сказал, что на все согласен, лишь бы видеть, что с ним делают.
        Ведьмы понимающе ощерились в ответ. Диме же предложение Лу совсем не понравилось.
        - Я передумал, - заявил он. - Пошли отсюда.
        - Поздно, - сказал Лу, отступая на шаг. - Ты уже выпил зелье.
        С силой, удивительной для таких почти бесплотных созданий, три ведьмы схватили Димку и бросили на стол. В мгновение ока, словно кожуру с луковицы, ободрали с него одежду и швырнули на пол.
        - Что вы делаете? - заорал Дима, видя, как косматые тварюшки подбирают его футболку, джинсы, кроссовки и трусы и засовывают их прямо в устье печи. - Отдайте мою одежду!
        - Она тебе больше не понадобится, - промурлыкала ведьма, окидывая растянутого как на дыбе Диму взглядом художника.
        - Тут есть над чем поработать, сестры! Неплохая основа, но переделка понадобится основательная…
        - Прекратите!
        Одна из ведьм заглянула ему в глаза:
        - Видно, судьба тебе, малыш, расстаться с жизнью на кухонном столе! Ну что, сестры, откуда начнем? Сверху или снизу?
        - Снизу, - осклабилась вторая. - Смертный ведь хотел посмотреть. Пусть посмотрит.
        - Ну что ты дергаешься? - спросила третья, с размаху всаживая нож в низ Димкиного живота и отработанным движением делая вертикальный разрез до самой грудины. - Ты ведь не чувствуешь боли. Смотри, какая гадкая у тебя печень, сколько в ней грязи! Сестра, брось ее во-он в ту синюю кастрюльку на полчасика, пусть пока отмокает! А мы поработаем над почками…
        Димка хотел потерять сознание, но не сумел. Сознание было кристально ясным.
        - Увы, я должен вас покинуть, - сказал Лу, с сожалением отрываясь от занимательного зрелища. - Дела…
        - Приходи к закату. Мы как раз закончим.
        - С вашего позволения, я загляну чуть раньше. Хочу посмотреть на сборку.
        - Какую еще сборку? - завопил Димка.
        - В новой комплектации, - «объяснил» Лу.
        Тилвит Тег в самом деле похожи на людей - они тоже любят повеселиться. Причем злые шутки они любят куда больше, чем добрые. Они кажутся им гораздо смешнее.
        Когда Лу вернулся в пещеру, сборка только-только началась. На крюках уже висел красивый мускулистый торс, правда, выпотрошенный. На столе были разложены куски мяса и полоски кожи, жгуты мышц, связки сосудов и сухожилий. На плите остывали кастрюльки с внутренностями. Ведьмы слаженно трудились над полуфабрикатами - вытягивали, наращивали, отрезали, пришивали…
        - А это зачем? - с любопытством спросил Лу, глазея на ноги и руки смертного, аккуратно ампутированные и засунутые в хитрые медные распорки.
        - Нельзя же оставлять мальчика таким коротышкой, - не отрываясь от работы, ответила одна из сестер. - Пусть станет повыше на ладонь-полторы, как пристало благородному ши.
        - О, какие прекрасные глаза!
        Глаза действительно были хороши. Они сияли как два агата - каждый в своем стеклянном стаканчике.
        - Он меня видит?
        Ведьмы захихикали.
        - Конечно! Как заказывал.
        - А я не вижу главной детали нашего новорожденного ши…
        - Там, - ведьма кивнула на котел с мутным варевом.
        Лу подошел, наклонился, принюхался.
        - Что это? - удивился он. - Я не узнаю эликсир.
        - Хи-хи. Какой же это эликсир? Это грибной суп нам на обед.
        Лу озадаченно спросил:
        - Зачем вы положили голову в суп?
        - А, надоел своими воплями! Орал не переставая часа полтора, требовал прекратить, даже когда вырвали глаза!
        Ведьма подошла, пошарила в котле половником и выловила голову. В длинных темных волосах запутались кольца лука. Во рту торчала большая картофелина, в каждой глазнице - по гнилушке. Несмотря на это, голова все равно умудрялась невнятно мычать.
        - Ну, гнилушки - это часть ритуала, но картофелина-то зачем? - изумился Лу.
        - Да картофелиной мы просто рот ему заткнули.
        Ведьма взяла голову, окунула ее в большой кувшин с водой, тщательно прополоскала и поставила на стол.
        - Как ты и просил, память мы ему стирать не стали.
        - Он будет в здравом уме?
        - Давай проверим.
        Ведьма вытащила картофельный кляп. Голова тут же простонала:
        - Это сон! Скажите, что мне это снится!
        - Нет, - безжалостно ответил Лу. - Слушай, отличные волосы! Даже мне завидно!
        - Помогите! Я умираю!
        - Только что заметил? - съязвил ши.
        Ведьмы разразились шипящим хохотом и сняли с крюков торс.
        - А теперь отойди и не мешай нам.
        Лу поспешно отступил к стене. Колдовство такого уровня было не только сложным, но и опасным для окружающих. Ведьмы обступили стол и хором запели.
        С первой же строфой в пещере стало светло, как солнечным днем.
        Со второй строфой в кастрюльках забурлили эликсиры. Пещера наполнилась благоуханием цветов и трав, полностью заглушающим вонь выпотрошенных внутренностей.
        С третьей началась сборка.
        Ведьмы творили как единое существо с шестью руками. Как сработавшаяся бригада хирургов. Как пианистки-виртуозы.
        У Лу перехватило горло от восторга. Как все ши, он остро чувствовал истинное искусство.
        Когда все закончилось, на столе лежал юноша-эльф. Безупречная, практически античная гармония, сочетание силы и изящества. Никаких шрамов. Глаза полуприкрыты. Самое отдаленное сходство со смертным Димкой. В темных волосах зеленела едва заметная травинка.
        - Ну как тебе наш конструкт?
        - Красавец, - сказал Лу после минуты почтительного молчания. - Превыше похвал! Но он ведь не дышит?
        - Будет дышать, когда мы прикажем, - сказала ведьма.
        - И перестанет, когда нам надоест, - добавила другая.

* * *
        - Вот так это все и случилось, - со вздохом закончил Димка. - Если б я знал, на что подписываюсь…
        - Кто бы подумал? - лицемерно удивился Хьюки. - Обычно сиды такие добрые и бескорыстные…
        - Бедняжка! - перебила его Лейка. - Он же хотел как лучше! Ну и что с тобой теперь делать?
        Гномы тихо перебросились несколькими фразами, и Гэндальф сказал:
        - Мы за то, чтобы добить упыря. Ему же лучше будет. Тем более, он и так мертвый. А нам спокойнее. Может, он наврал, а на самом деле ведьминский шпион?
        - Только попробуйте! - пригрозила Лейка. - Разве не ясно, что он пришел к нам по доброй воле?
        - Он и к той эльфийке пришел по доброй воле, - не соглашался Двалин.
        - Его околдовали и обманули… Давайте Карлссона спросим!
        - Смертный не может сопротивляться магии сида, - подтвердил тролль. - Даже полусида.
        - Вот!
        - Но парень же сам сказал - ему это нравилось.
        - Только поначалу, - ввернул Дима-Тэм. - Понимаешь, Лейка, это как наркотик. Сначала кайф, а потом уже никакого кайфа - только такая ломка, что жизнь отдашь, лишь бы ее прекратить…
        - Карлссон, это правда?
        Тот кивнул.
        - Так почему же ты сразу не сказал об этом Катьке?! Когда она считала его предателем?
        - А это что-то изменило бы? - меланхолично спросил тролль.
        Лейка секунду подумала и признала:
        - Вообще-то нет… Но сейчас речь не об этом! Надо решать, как помочь Димке!
        - Да никак ему не помочь, - заявил с досадой Двалин. - Как ты поможешь дохлому эльфу? Разве что закопать.
        - Так он в самом деле… неживой?
        - Угу, - сказал Карлссон. - Сиды забрали его жизнь - на халяву и с его позволения. Поделили между собой. А взамен превратили дурачка в красивое эльфийское умертвие.
        - И ничего нельзя поделать? - упавшим голосом спросила Лейка. - Разве нельзя как-нибудь снять с него эти чары сидов?

«И чтобы он при этом остался таким же красавчиком», - мысленно добавила она.
        - Давайте его похороним, - предложил Хьюки. - Возможно, в следующий раз повезет, родится гномом.
        - Не, это неинтересно, - возразил Гэндальф. - Пусть его лучше Хищник съест. Никогда не видел, как он жрет сида.
        - Он не станет, - сказал Карлссон. - Он не ест дохлятину.
        Двалин хлопнул Тэма по плечу.
        - Вот видишь, во что ты себя превратил? Тобой даже Хищник брезгует!
        - Ну хватит над ним издеваться! - возмутилась Лейка. - Посмотрела бы я на вас на его месте! Небось вопили бы и мамочку звали со страху! А Димка держится! Карлссон,
        - с надеждой повернулась к нему Лейка. - Ну придумай что-нибудь! Ведь должен же быть какой-то выход!
        - Как говаривали тролли у нас в Шотландии, - лениво ответил Карлссон, - даже если выхода нет, его всегда можно проломать. Но здесь не Шотландия, а Димка не тролль. Дела твои плохи, парень, - обратился он к Тэму. - А скоро будут еще хуже…
        - Знаю, - тихо ответил тот. - Хуже - ну и пусть. Мне все равно, что со мной будет. Но пока от меня еще есть польза, я хочу помочь вам… И Кате.
        Лейка хмыкнула:
        - Да уж ясно, почему ты сюда явился. Не помогло эльфийское колдовство «избавиться от привязанностей»? Обманщики! Или халтурщики.
        - Тогда за дело, - сказал Карлссон. - Ты знаешь, куда сестры Морриган унесли Катю и моего брата?
        - Конечно. Затем я и пришел. Это здесь, совсем недалеко…
        Глава двадцать вторая
        БИТВА
        Набрел как-то эльф на троллью берлогу. Испугался сначала, а потом видит - у входа тролленок в отбросах копается. Один.
        - Эй, ты! - кричит ему эльф издали. - Папа дома?
        - Нету, - отвечает тролленок.
        - А мама? - интересуется эльф, подойдя поближе.
        - И мамы нету! - сообщает тролленок.
        - Ага! - радостно восклицает эльф. - Ну так я тебя сейчас!.. - и бросается на тролленка.
        Тот в ужасе верещит:
        - Дедушка-а-а!!!
        - Знакомое место! - проворчал Карлссон. - Логово полукровки. Мог бы и сам догадаться…
        Вся компания: Карлссон, Тэм и трое гномов - топталась во дворе перед домом Карины. Дверь парадной Дима открыл своим ключом. Наверх уходила плохо освещенная лестница.
        - Не мог бы, - возразил Дима. - Они сюда только вчера перебрались. До этого мы в гостинице жили. В «Кемпински».
        Он с беспокойством взглянул на Карлссона. Но тролль не обращал внимания на мелочи. Он изучал местность.
        - Не боись, зомбак! - подбодрил Тэма-Диму Хьюки. - Два раза не умирать!
        Однако по тому, как гном судорожно тискал рукоять топорика, было ясно, что сам он
        - не на пике храбрости.
        - Может, я внизу постою, - предложил он. - Вдруг кто убегать через окно будет?
        - Ведьмы? Убегать? - Двалин хрюкнул, что, видимо, означало смешок. - Да ты случайно штанишки не намочил, коротышка?
        - Не дождетесь! - Хьюки закинул топор на плечо и полез вперед, но был сдвинут обратно лапой Двалина.
        - Помирать - в очередь!
        Тем временем могучий тролль припустил вверх по лестнице так стремительно и бесшумно, что Двалин, шедший вторым, отстал от него на целый пролет.
        Однако у двери в квартиру Карлссон остановился. И принюхался.
        - Ну? - засопел ему в ухо Двалин.
        - Ведьмы здесь, - еле слышно произнес тролль. - Брата не чую… Ну и вонь от этих сидских мощей!
        - Огром завоняло! - сообщила сестрам Кайре, стоящая непосредственно у двери. - И еще чем-то знакомым… Не один пришел наш огр! Дружков прихватил!
        - Людишек? - брезгливо спросила Лиадан, поглаживая загривок Хищника.
        - Нет… Похоже, что дварфов…
        - Гномов? - изумилась Майра. - Эти-то откуда?
        - Да не всё ли равно, - пропела Лиадан. - Вот уж кто нам не опасен, так это домистифицированные дварфы с топориками.
        - А еще с ними - наш беглец… - приникнув к замочной скважине, поведала Кайре. - Явился не развалился! А ты переживала! Дверь укрепить? - Из узкой ладони брюнетки проклюнулся светло-зеленый побег…
        - Зачем? - ласково улыбнулась Лиадан. - Разве мы не ждали гостей?
        - Сделаю-ка я на всякий случай ловушку, что-то мне неспокойно… - пробормотала Майра, проводя ладонями над ковром. Длинный ворс ковра зашевелился… Отчетливо запахло плесенью…
        - Кайре, - сказала Лиадан. - Отошла бы ты от двери, не то…
        - …Ну-ка я - топориком? - предложил Двалин. - Поглядим, чего стоит добрая гномья секира против человеческого железа…
        - Петли срубите, - велел Карлссон. - Здесь и здесь…
        Гэндальф выдвинулся вперед, оттеснив более мелкого Хьюки.
        - Einn… tveir… prir!
        Два топора мощно врезались в железный каркас двери - и практически одновременно, сильно толкнувшись от противоположной стены, массивный тролль ударил плечом.
        Дверь вынес не хуже пластита.
        Кайре успела отпрыгнуть, но все же недостаточно быстро. Железная дверь рухнула ей на ноги, краем. Ведьма с визгом опрокинулась и забилась на полу, не в силах подняться - ей перебило голени. Приготовленное Кайре колдовство бесполезно рассеялось в воздухе.
        Влетевший следом тролль промчался прямо по Кайре и врезался в творящую заклинание Майру. Ту снесло с ног, словно кеглю в боулинге, но оживший ворс ковра успел вцепиться в ноги троллю, и Карлссон, не удержав равновесия, упал на четвереньки, и его руки тут же оплели «шерстяные» ростки.
        - Жри его! - скомандовала отлипшая от стены Майра, и тролль-Хищник прыгнул на собственного брата. Карлссон невероятным усилием оторвал руки от ковра и успел перехватить Хищника в воздухе… Зубы молочного брата защелкали в нескольких сантиметрах от лица Охотника. Длинные паучьи лапы Хищника обхватили Карлссонову шею, вздувшуюся от напряжения…
        Гномы ворвались в квартиру следом за троллем. Двалин мимоходом махнул топором - и голова корчившейся на полу Кайре отделилась от шеи. Но крови не было - только драгоценное ожерелье распалось на покатившиеся по полу самоцветы.
        И тотчас прекрасное женское тело превратилось в иссушенный торс, больше всего напоминающий мумию, а вытянутые вверх в безуспешной попытке защититься руки - в перевитые черными мышцами и жилами плети, заканчивающиеся птичьими лапами с кривыми острыми когтями…
        Двалин этого уже не увидел, потому что промчался дальше. Превращение успел заметить Гэндальф, который высоким прыжком перемахнул через дверь и через принявшую истинный облик Кайре…

…И угодил прямо в заколдованный ковер!
        Ковер не преминул воспользоваться моментом и ухватил гнома за ботинки. Гэндальф полетел головой вперед, и вырвавшийся из его руки топор врезался обухом в грудь Лиадан. Но ведьма даже не дрогнула.
        Две ледяные стрелы сорвались с ее рук. Первая ударила в центр широченной груди Двалина и превратила его в неподвижное изваяние. Вторая была нацелена в Хьюки, но тот сумел извернуться, и заклинание лишь чиркнуло его по предплечью. Этого чирка хватила, чтобы топор вылетел из парализованной руки. Гном завертелся волчком, сокрушая мебель…
        - Нет, сестра! - Лиадан перехватила в воздухе посланное Майрой заклинание и развеяла его. - Я сама! - И пояснила: - Три замороженных дварфа будут отлично смотреться у меня в гостиной. Но чтобы они простояли хотя бы пару веков, нужно препарировать их очень аккуратно… Вот так! - Оживший оптоволоконный кабель змеей метнулся в Хьюки, опутал его и вздернул к потолку, уцепившись за крюк люстры, где Хьюки и завис, будто муха в паутинном коконе.
        Тем временем ворс ковра не менее качественно упаковал Гэндальфа.
        На свободе остался один Карлссон. Но и его свобода выглядела очень условно. Ноги его были зафиксированы ковром, а руки заняты удерживанием Хищника.
        Ведьмы с явным удовольствием понаблюдали за их единоборством, потом на сцене появился еще один персонаж - Тэм.
        - А-а-а… Конструкт! Ты отлично справился с задачей! Молодец! А теперь пойди и собери то, что осталось от сестры Кайре. И горе тебе, если потеряется хоть один камешек или косточка! Уж Кайре заставит тебя об этом пожалеть, можешь не сомневаться! Ну что, сестренка? Помирим братцев?
        - Да. - Майра поглядела на замерших в предельном напряжении троллей. - Как-то они скучно сражаются. Пора…
        - По беспределу! Ответите!
        Сестры воззрились на покачивающуюся фигуру на верхней ступени лестницы.
        Гоша! Пьяный до полной невменяемости.
        Сестры переглянулись. Майра досадливо пожала плечами. Небрежно слепила заклинание и…
        Автомат Гоша выдернул из-за спины. Он был пьян в зюзю, но рефлексы не подкачали. Струя свинца перечеркнула великолепное тело Майры… И с ним произошло то же, что и с лишенной головы Кайре…
        - Ах ты падаль! - взревел Гоша, узрев стремительное превращение красотки в копченую мумию. Трудно сказать, что именно происходило в проспиртованном мозгу Гоши, но вместо того, чтобы перевести огонь на уцелевшую эльфийку, он зачем-то всадил еще полрожка в принявшую истинный облик колдунью…

…И с изумлением узрел, как его оружие осыпается рыжей чешуей ржавчины.
        Появление пьяного стрелка изумило Лиадан. До сих пор ведьмы обращали на проспиртованного обитателя квартиры не больше внимания, чем на кошку. Кошка же, палящая из автомата в людей, - зрелище не совсем обычное. Тем не менее ничего катастрофического не произошло. Тела сестер можно было восстановить. Более того, возрождение Майры даже не требовало внешнего вмешательства: ее ожерелье не пострадало, так что восстановление мощей и обретение ими правильного облика произошло бы максимум за пару часов. С Кайре дело обстояло чуточку сложнее, но Лиадан, безусловно, справилась бы… Главное - расчистить поле боя от посторонних субъектов. Щелчок тонких пальцев (по крайней мере, такими они представлялись тем, кто не мог видеть сквозь чары ши) - и Гоша деревянной куклой валится навзничь… Что, впрочем, спасает его от куда более неприятного падения с лестницы. Затем…
        А затем оказалось, что за десятилетия мирной жизни Лиадан утратила понимание боевых приоритетов. Ничем иным не объяснить то, что она истратила целую секунду на вывод из игры наименее опасного ее участника. Ни и еще тем, что всё это время она воспринимала Тэма как собственную игрушку, конструкт…
        Нет, Тэм не попытался атаковать ведьму-ши. Он знал, что она одним щелчком отправит его в окончательное небытие. Тэм поступил иначе. Он встал на ковер…
        И ковер, только что исправно стреноживший тролля и гнома, проигнорировал конструкта, собранного из генетического материала ши и вдобавок не совсем живого…
        Пальцы Тэма скользнули за ухо Хищника, зарылись в шерсть и выдернули из нее магический росток. Росток Майры никогда не дался бы чужому, но Тэм был своим: точно такая же магия поддерживала в конструкте жизненные, вернее, псевдожизненные процессы.
        Полсекунды - и живая ниточка, удерживающая сознание Хищника вдали от тела, оборвалась…
        Лиадан закричала. Это был не вопль ужаса, но боевой клич, способный бросить живое существо в пучину неконтролируемого ужаса.
        Хищник не испугался. Но у него был очень чувствительный слух, и тролль опоздал лишь на долю секунды. Уши его закрылись, когда жуткая боль уже достигла мозга…
        Хищник завизжал еще громче ведьмы… И промахнулся. Один раз. Но Лиадан не стала испытывать судьбу дважды. Не уступая Хищнику в скорости, она метнулась к вынесенной двери.
        Карлссон сделал попытку перехватить ее, но оживший ворс сумел удержать его правую ногу, и бросок не удался.
        - Держи ее! - закричал Карлссон, хотя дополнительной команды и не требовалось. Хищник кинулся за ведьмой.
        - Погоди, я тебя освобожу, - сказал Тэм. - Нам надо торопиться.
        - Она вряд ли вернется, - буркнул Карлссон, помогая отодрать от ботинка упрямые нити.
        - Это верно, - согласился Тэм. - Но верно также и то, что Кати здесь нет.
        - Есть мысли? - проворчал Карлссон, счищая с себя ошметки оживленного ворса.
        - Думаю, ее отправили куда-то с Лу.
        - Это еще кто?
        - Сид. Сын Селгарина (Карлссон хмыкнул) и помощник этих… - Кивок на останки Майры.
        - Неплохой парень… Для сида. Думаю, худого Кате не сделает. Без команды.
        - И где он скрывается?
        - Едва ли он скрывается. Сидит в гостинице и ждет указаний.
        - Знаешь, где это?
        - Естественно! Я же сам там жил. У меня даже ключ от номера остался.
        - Ну так чего же мы ждем? - Карлссон решительно направился к выбитым дверям.
        - Погоди! - окликнул его Тэм. - А как же… это всё?
        - Точно! - поддержал его припутанный к ковру Гэндальф. - Ты не можешь нас бросить, огр! Вместе пришли - вместе уйдем!
        Болтающийся в коконе Хьюки поддержал сородича невнятным мычанием.
        - И еще - эти. - Тэм показал на мощи, в которые превратились Майра и Кайре. - Если их оставить просто так, то они вполне могут ожить.
        - То есть как - ожить? - Карлссон круто развернулся. - И эта, без башки?
        - Мы их вообще в виде супового набора привезли… - Тэм усмехнулся. - Пришлось, понимаешь ли. В аэропортах аппаратура стоит, на которую морок не наведешь. И запись ведется непрерывно.
        - Ожить, значит? - Тролль задумался. Потом бесстрашно вступил на зачарованный ковер и решительно выдрал из него Гэндальфа. Тот завопил: ни ковер, ни тролль с ним не церемонились. Выдрал, выдрался сам и освободил Хьюки, вырвав из потолка крюк (вместе с волшебным коконом), а затем разодрал и сам кокон. Без всяких орудий, руками. Несмотря на небольшие для тролля габариты, мощью Карлссон не только не уступал, но даже и превосходил своих более крупных соплеменников.
        Прервав недовольные вопли Гэндальфа дружеским тычком в брюхо, Карлссон велел ему найти какой-нибудь сундук или мешок и сложить туда останки ведьм. Большой чемодан на колесиках вполне подошел.
        Пока паковали останки, Карлссон подошел к лежавшему в параличе Гоше, поглядел на прах, оставшийся от автомата, хмыкнул и проследовал наверх. Там он безошибочно обнаружил сейф и с легкостью (поскольку сейф был открыт) проник внутрь. Деньги и прочие ценности Карлссона не заинтересовали. Взял он только один предмет. Пробормотал:
        - Грязные времена пришли… - и сунул добычу в карман.
        Когда он спустился вниз, ведьмин прах уже упаковали. Разорванное и целое ожерелья Тэм сложил в подвернувшуюся косметичку.
        - Это я заберу, - сказал Карлссон, отнимая косметичку у позарившегося на чужие трофеи Гэндальфа. - Вы сидите здесь и ждете, пока он, - кивок на Двалина, - отморозится. - Потом, с дохлятиной, домой к моей наложнице. Человечка, - кивок на лежащего Гошу, - не обижать. Это хороший человечек. Дверь поставить на место. Для вас, дварфов, это плевое дело. Всё. Пошли, умертвие. Покажешь, где твой приятель-сид прячется.
        Глава двадцать третья
        ОБОЛЬЩЕНИЕ ПО-ЭЛЬФИЙСКИ
        Тролль и эльф попали в свой нелюдской рай.
        Эльф, понятно, уверен, что он здесь по заслугам, а тролль так, по ошибке или за компанию. О чем эльф троллю и сообщает. Тролль в печали. Но тут приходит райский распорядитель и сообщает, что тролль прожил жизнь правильно и достойно (для тролля, разумеется) и потому будет вознагражден бесконечным хавчиком и неиссякаемым бочонком пива.
        Тролля уводят.
        Эльф же предвкушает собственное вознаграждение. Эльф - существо тонкое и изысканное. Потребности у него, сами понимаете, не то что у какого-то тролля… Мечтает, в общем.
        Тут снова приходит местный распорядитель. Произносит громко, будто продолжая фразу:
        - …И вот за достойную и праведную жизнь получишь ты заслуженное и утонченное вознаграждение!
        - Хотелось бы знать - какое? - вежливо интересуется эльф.
        - Да я не тебе! - говорит райский распорядитель и впускает в комнату троллиху.
        Катю разбудило неприятное ощущение - словно какое-то насекомое ползает по щеке. Недовольно мотнув головой, она открыла глаза. Зрение почему-то не фокусировалось, все расплывалось в тумане, кроме большого бело-золотистого пятна прямо рядом с ней. Катя поморгала, пока разноцветные пятна не обрели очертания. Красное оказалось шторой, зеленое - пейзажем на стене, а бело-золотое - рыжим Лу в голубых джинсах и белой рубашке. Англичанин развалился рядом с Катей на широченной кровати и рассеянно водил пальцем по ее лицу. Хотя какой он англичанин! Типичный сид, без всяких сомнений.
        Катя шевельнулась, пытаясь отстраниться. Тело слушалось с трудом. Во рту стоял привкус горечи, очень хотелось пить. Лу заметил ее усилия и слегка улыбнулся. Выглядел он феерически - золотистые волосы рассыпаны по плечам, рубашка распахнута на мускулистой груди, но в прикосновениях не больше нежности, чем у биолога, который готовится разрезать подопытную лягушку. Катин испуг его только позабавил.
        Что здесь вообще происходит? Где она? Щурясь, Катя огляделась. Судя по всему, они находились в роскошном гостиничном номере. Раньше она видела такие только в кино. Даже номер Ротгара в Стокгольме был куда скромнее. Но как она тут оказалась? Уснула? В памяти девушки промелькнули события прошедшей ночи. Как поймали Хищника… Как пришли потом к Каринке и наткнулись там на пьяного Гошу… Последнее, что вспоминалось, - как внезапно подобревшие сестры угостили ее чайком.
        Да что же это такое? Ее опять опоили!

«Дура доверчивая! - обругала она себя, краснея от стыда и злости. - Ведь знаю - ничего нельзя принимать из рук эльфов! И вот результат - усыпили и притащили… Куда?»
        - Где мы? - прошептала она, облизнув губы.
        - Какая тебе разница? - лениво спросил сид, зевая.
        Катя покосилась в сторону окна - в просвете штор виднелся вполне узнаваемый Зимний дворец. Сестрицы поселились на Дворцовой площади? Нет - на Мойке! Тот крутой отель, где ей вдруг захотелось выпить чаю. Откуда уволок ее Тэм. Значит, тут, внизу, он ее и поцеловал…
        Катя крепко зажмурилась, прогоняя несвоевременные воспоминания, а потом взглянула на Лу, обдумывая ситуацию. Похоже, они тут с ним вдвоем. Значит, сестры чем-то заняты, а Лу остался за ней приглядеть. И это плохо, потому что ей надо немедленно предупредить Карлссона о том, что случилось с его молочным братом. Ведьмы не могут не понимать, что Катю будут искать… Вдруг она уже - наживка в ловушке?

«Надо бежать отсюда! - поняла Катя. - Немедленно!»
        Пока не вернулись сестры. И не случилось ничего непоправимого.
        От волнения Катя как-то забыла о Лу и даже удивилась, когда при попытке вскочить с постели ее придавила к атласному покрывалу тяжелая рука.
        - Лежать! - лаконично приказал сид.
        - Отпусти меня! - закричала Катя, извиваясь и пытаясь столкнуть с себя руку. - Зачем вы меня сюда притащили! Что вам надо?
        - Уймись, красотка. Тебе тут плохо? Наслаждайся, пока можешь, - ты в постели с сидом, - ответил Лу насмешливо. - Тысячи женщин мечтали бы оказаться на твоем месте!
        Грациозным движением он придвинулся, схватил ее за плечи, притянул к себе. Желтые глаза, холодные и неподвижные, были ну совершенно не человеческими.
        - Удивительно, - пробормотал он. - Столько суеты вокруг обычной девчонки… Ну-ка посмотрим, что в ней такого особенного…
        Его пальцы скользнули по Катиной шее, нащупали верхнюю пуговицу кофточки.
        - Убери лапы!
        Катя внезапно разозлилась - даже страх пропал. Недолго думая, она пнула Лу, откатилась от него и вскочила на ноги. Хотя туда, куда целилась, не попала, но Лу ее сразу отпустил. И несколько секунд смотрел на нее, удивленно моргая. Какая-то смертная осмелилась ударить… его?!
        - Как ты посмела?! - спросил он скорее озадаченно, чем гневно. - Надо бы тебя поучить!
        - Честное слово, уже скучно! - нахально заявила смертная, поправляя одежду, -
«Обычная девчонка!» Сколько раз я это уже слышала, ты не представляешь! И знаешь, что потом бывало с теми, кто это говорил?
        - Глупая однодневка! - отозвался Лу с высокомерной улыбкой. - Ты не понимаешь, с кем имеешь дело…
        - И это мне тоже говорили. Причем существа куда покруче тебя!
        - Это кто же, любопытно?
        - Имя Ротгар тебе о чем-то говорит?
        Катя могла бы поклясться, что в желтых глазах сида промелькнул испуг.
        - Туат'ха Дананн Ротгар?
        - Он самый!
        - На кой ты ему понадобилась?
        - Он избрал меня своей невестой, - высокомерно заявила Катя.
        Лу понимающе ухмыльнулся… Но потом изумленно спросил:
        - А почему ты еще жива?
        - Вот именно - я жива. А у Ротгара - проблемы. - Катя пожала плечами. - Делай выводы.
        Лу промолчал, задумчиво ероша свои золотистые локоны. Он действительно не знал, что сказать. Невеста, ну-ну… Тилвит Тег тоже любили так развлекаться. Как известно, лучшая жертва - добровольная. А что может быть лучше, чем смертная девица, по собственному желанию ушедшая вслед за «женихом» в Страну Фей. Потом этих «невест», разумеется, никто никогда не видел. Смертные девицы глупы и романтичны, все они мечтают о романе с высшим существом, а против замужества уж точно не сможет устоять ни одна. Лу ни разу не слыхал, чтобы хоть кто-нибудь из этих «невест» избежала своей участи. А уж ускользнуть от чародея Туат'ха Дананн…
        - То-то же, - нравоучительно сказала Катя. - Ротгар был крут. А ты всего лишь сид. Обычный, банальный, заурядный… эльф. Вот твои ведьмы - это да, это сила! А ты… Ты всего лишь мальчик у них на побегушках!
        Последнюю фразу Катя бросила наобум, чтобы окончательно морально раздавить Лу, и, похоже, попала в цель. Красивое лицо Лу застыло и побледнело так, что даже веснушки на носу проступили. Катя увидела их и покатилась со смеху. Она даже не догадывалась, какой опасности в этот миг подвергается.
        Однако Лу, несмотря на охватившую его ярость, невольно ощутил также и восхищение. С удивлением он осознал, что нахальная смертная кажется ему очень привлекательной. Только что он видел перед собой безликую девчонку, каких тысячи, - и вдруг осознал, что она - нечто большее. Что-то уникальное… Непонятное… И вовсе не случайно ею заинтересовались сестры Морриган…
        Неожиданно Лу захотелось доказать Кате, что он - вовсе не ничтожество, которым она его считает. Несколько минут назад сама мысль что-то доказывать смертной позабавила бы его. Но теперь Лу ясно видел - она того стоит.
        Когда он снова заговорил, тон его совершенно изменился.
        - Ты ошибаешься, - обратился он к пленнице. - И сильно. Мой род - один из самых древних и знатных среди Тилвит Тег. И если я тут вместе с сестрами Морриган - это вовсе не потому, что я, как ты выразилась, мальчик на побегушках. Вещие сестры оказали мне честь, избрав в качестве сопровождающего и помощника. И выбор их был не случаен. Мой отец погиб здесь, в этом городе, убитый ночной тварью… Тело так и не нашли…
        - Сочувствую, - автоматически ввернула Катя. Она слушала его краем уха, прикидывая, сумеет ли проскочить мимо заболтавшегося сида к двери.
        - …но чтобы я мог отомстить тут, в обители зла, населенной ордами тварей Врага, мне нужна была, скажем так - поддержка. Не могу же я один сражаться с толпой огров! Да, я сам вызвался послужить сестрам. Если тебе выпало счастье встретиться с Ротгаром, ты должна понимать, что подчиняться Детям Дану не зазорно, а почетно. Даже для сида, не говоря уж о смертных. А сестры Морриган… Ты даже не представляешь, что они такое. И лучше тебе не знать.
        - Ну почему же? Обычные эльфьи колдуньи.
        - Обычные? - Лу сел и презрительно рассмеялся. - Не болтай, в чем не смыслишь. Вещие сестры так же далеко ушли от сидов, как мы - от смертных…
        - И как это у них получилось? - полюбопытствовала Катя.
        Услышав такой наивный вопрос, Лу только хмыкнул.
        - Это великая тайна. Однако принцип понять несложно, он давно известен. Хочешь подняться на новый уровень, стать чем-то высшим - отдай самое дорогое…
        - Что? - с невольным интересом спросила Катя. - Душу?
        - Какую еще душу, - с досадой отмахнулся сид. - Нет у них никакой души и не было. Вечную юность и красоту!
        - Но они же красавицы!
        - Всего лишь морок.
        - Ух ты! - Катю осенило: - А на самом деле они старые безобразные ведьмы! Угадала?
        Лу самодовольно улыбнулся.
        - Все гораздо круче, малышка…
        Золотоволосый сид перебрался на край кровати, ближе к Кате. Девушка попятилась, но деваться ей было некуда, разве что прыгнуть в окно. Глядя на нее, Лу ощутил волнение, которое раньше у него вызывали только самые красивые из Тилвит Тег. Определенно эта смертная влекла его!
        - Видела у сестер ожерелья из самоцветов? - спросил он, соскользнув с постели.
        - Да, очень симпатичные, - пролепетала Катя, вжимаясь в стенку.
        - Я привез их из Англии - вот тут, на запястьях, - он поднял руки. - Тут - Майра, тут Лиадан… - Без меня они были бы - ничто! Трухлявые кости! - И, гипнотизируя девушку своими горящими, прозрачно-золотыми глазами, он приказал не терпящим возражений тоном: - Поцелуй меня!
        Катя онемела от удивления. С чего он так уверен, что она его станет целовать?
        Хотя с другой стороны… Почему бы в самом деле не поцеловать Лу?
        Поток странных, непривычных мыслей и образов вдруг хлынул в ее сознание. Девушку бросило в жар. Она ни разу не целовалась с эльфами. Должно быть, это что-то необыкновенное… Зато теперь она узнает, что такое любовь высшего существа… И каково оно после любви Туат'ха Дананн… Вот и сравним, вот и посмотрим, на что был способен Ротгар и чего не могу я…

«Стоп, стоп! О чем я думаю? Не было же никакой любви с высшим сидом! - подумала Катя… И вдруг сообразила: - Да это же не я! Это его мысли!»
        Лу пытался околдовать ее!
        Смертные не могли сопротивляться приворотной магии ши. Противостоять ей могли только могучая воля, или сильное чувство к другому, или… что-то еще. Катя помнила, с какой легкостью Каринка зачаровала Димку. Лу сейчас проделывал с ней то же самое.

«Ничего у него не выйдет, - мелькнуло в голове у Кати. - Если уж ведьмы не смогли меня зачаровать, то у Лу точно не получится…»
        Сид обнял ее и наклонился, отыскивая губы. Катя уперлась ему ладонями в грудь, сопротивляясь… И тут она кое-что придумала.
        Она перестала сопротивляться и ответила на его поцелуй.
        Это было приятно, хотя, конечно, не шло ни в какое сравнение со жгучим поцелуем Тэма.
        Одна мысль сидела в голове у Кати: «Главное - вовремя остановиться». Это было не так-то просто. Эльф целовался искусно. К счастью, он отстранился первым.
        - Ну давай, расскажи, - попросил он, тяжело дыша, - как у тебя было с Ротгаром!
        - Он… вырастил цветы… - пробормотала Катя. - Много-много цветов…
        - Отличная идея. Цветы… и вода!
        Лу схватил ее за руку и потащил за собой в ванную.
        - Пошли!
        Большую часть великолепной ванной (размером с комнату в малогабаритной квартире) занимало джакузи, в которое поместились бы одновременно человек пять. Лу, азартно блестя глазами, зажег свет и включил воду.
        - Смотри!
        Он повел ладонями, словно что-то нашаривая в воздухе. Через несколько секунд стало ощутимо темнее и холоднее… И неужели в самом деле запахло фиалками? Катя моргнула. На секунду показалось, что они в лесу. На берегу лесного озера, его окружает густой мрачный ельник, а берега утопают в цветах…
        - Примерно так? - Лу радостно засмеялся. - Ну давай, рассказывай. Что еще делал Ротгар? Я хочу превзойти его!
        - Еще он… эээ…
        Катя лихорадочно соображала, что делать. Что сказать Лу? Как в Стокгольме Ротгар собирался изысканно вытянуть из нее жизнь ради какой-то эльфийки с синими глазами (в памяти мелькнуло полузабытое видение - прекрасный грустный призрак в тумане, у воды), а нарвался на баньши, и все получилось в точности наоборот? Или про первый раз - когда он собирался попросту, без затей, ее прирезать?
        - Потом он взял меч, - нерешительно проговорила она. - У него был такой меч - тонкий, но очень острый… В поясе…
        - О-о-о! Меч! - У Лу разгорелись глаза и заработало воображение.
        Он быстро огляделся.
        - Так… В планшете ритуальный нож - как раз подойдет!
        Лу шагнул к двери, но Катя его остановила.
        - Нет! Не прерывай своего чародейства! Я сама принесу планшет, - предложила она, постаравшись вложить в голос как можно больше нежной покорности.
        Лу, явно ощущая себя великим магом, улыбнулся жертве - хотел величественно, но получилось похотливо.
        - Вот это правильно. Сама. Иди, моя красавица!
        Катя поклонилась, вышла, небрежным движением прихватив с собой гостиничный халат. Халат был ей просто необходим. Вернее, пояс от него. Потому что, прикрыв дверь ванной, она быстренько привязала дверную ручку к железной перекладине внутри соседней ниши.
        Спустя минуту Катя торопливо завязывала шнурки, а за ее спиной дверь содрогалась от ударов.
        - Эй! - неслись из-за двери приглушенные вопли. - Открой! Немедленно! Я приказываю!
        - Приказывай сколько хочешь, - бросила Катя, завязывая шнурок бантиком. - Плевать мне на твою магию!
        - Так не бывает! - закричал Лу. - Смертные не могут сопротивляться магии ши!
        - Я тебе раз десять сказала, что ты меня недооцениваешь, но ты не слушал, - возразила Катя и под аккомпанемент воплей и грохота выскочила в коридор.
        Пробегая мимо лифтов, Катя на миг задержалась. Один лифт был на первом этаже, второй поднимался и был уже близко. Катя помедлила, решила не рисковать и устремилась в сторону лестницы.
        Выбор был правильный. Через несколько секунд двери второго лифта плавно разъехались, из него вихрем вылетела Лиадан.

* * *
        Через сорок минут в лобби гостиницы появились Тэм и Карлссон. Внутрь прошли без проблем. Охранник откозырял Тэму, а тролля просто не заметил.
        Поднялись наверх.
        По ту сторону двери раздавались голоса. Мелодичный, но очень недовольный - ведьмы и обиженно-оправдывающийся - Лу.
        Карлссон кивнул Тэму, и тот приложил к сенсору ключ.
        Щелкнул открывшийся замок, Карлссон ворвался внутрь… И опоздал.
        В номер беспрепятственно проникали тяжелые испарения Мойки, а из двух беседующих остался только один. Лу.
        Ведьма вновь ускользнула. Карлссон метнулся к окну… И увидел только круги на воде.
        Преследовать сестру Морриган в воде Карлссон не стал. Вода - не его стихия. Да и не ведьма его сейчас интересовала.
        Тролль потянул носом… Катей пахло, но слабо…
        Лу попятился к выходу… И наткнулся на Тэма. Тот покачал головой и указал глазами на тролля.
        Эльф остановился. Дело было не в Тэме, а в том, что тролль всё равно догонит. Теперь он может только драться!
        Увы! Гроздь эльфийских стрел бесполезно растаяла на груди тролля. Миг - и Лу затрепыхался в каменных лапах.
        - Где она?!
        - Сбежала… - прохрипел придушенный Лу. Он сразу сообразил, что тролль имеет в виду не ведьму.
        - Куда?
        - А я почем знаю? - Лу попытался принять гордый вид. Если уж всё равно сожрут, следует умереть с достоинством. Но трудно мышке выглядеть достойно в лапах у кошки.
        - Горе тебе, сид, если ты посмел ее обидеть!
        - Ее обидишь… - просипел Лу.
        - Думаю, она домой пошла, - подал голос Тэм. - А еще вернее - к Лейке.
        - Ну-ка… - Карлссон небрежным броском отправил Лу в угол, подхватил со стола элитный мобильник Лу, привычно уже набрал номер… Звонок раздался совсем рядом. Катин телефон лежал на том же столе.
        - Лейке позвони, - посоветовал Тэм. - Дать ее номер?
        Тролль глянул на него, как парижский таксист на пассажира, взявшегося подсказывать, как проехать. Потыкал толстым пальцем в кнопки.
        - Да, - спустя пару минут отозвался сонный голос.
        - Катя у тебя? - спросил Карлссон.
        - Да. Только что влетела, как ненормальная! Все у меня. И гномы твои любимые, и мохнатый. Достали уже. Ты в курсе, который час? Я, между прочим, тоже спать хочу!
        Карлссон не затруднил себя ответом.
        - С этим что делать? - Тролль показал толстым пальцем на Лу, который, пока тролль отвлекся, пытался сплести заклинание. К счастью для заклинателя - безуспешно. - Прибить?
        Лу бросил на Тэма умоляющий взгляд.
        - Это было бы разумно, - ответил Тэм. - Но - несправедливо. Единственная его вина в том, что он родился сидом.
        - Этого довольно, - проворчал Карлссон. - Эй, сид! Скормить тебя Хищнику?
        - Да пошел ты! - храбро ответил Лу.
        Карлссон одобрительно хрюкнул.
        - Вставай, сид! Биться будем!
        Лу хватило ума остаться на полу.
        - Давайте пойдем, а? - попросил Тэм. - Что-то мне нехорошо!
        - А будет еще хуже! - посулил Лу. - Без магической подпитки ты и суток не протянешь.
        Карлссон мгновенно оказался рядом с Лу, рывком вздернул его на уровень собственного лица, уставился в желтые глаза сида…
        - Не врешь, - сообщил он через несколько секунд. - Ты можешь его подкормить?
        - Разве что совсем немного. Но я попробую.
        - Что ж, - вынес вердикт Карлссон. - Когда он отправится к своим предкам, ты отправишься к своим. Пошли, сид, познакомлю тебя с моим молочным братцем.
        Глава двадцать четвертая
        ЕЩЕ ОДНО МАГИЧЕСКОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
        Тролль-хищник приносит домой заднюю ножку молоденького эльфа. Детишки обступают его со всех сторон:
        - Папа, папа, мы кушать хотим!
        - Это эльфятина! - строго говорит тролль-хищник. - И она достанется самому храброму, самому веселому и самому славному троллю! А теперь скажите, детишки, кому она достанется?
        Троллята, хором, очень печально:
        - Тебе, папочка!
        К собственному удивлению, Катя проснулась около восьми часов утра. И поняла, что прекрасно выспалась.
        Проснулась - и очутилась в сонном царстве. Просторная Лейкина квартира была полнехонька. Кроме самой Лейки в ней обнаружились: «люби-менький Карлссончик», развалившийся на хозяйской кровати (быстро же неприхотливый тролль привык к роскоши), три задрыхших на полу гнома, Хищник, собственнически положивший лапу на красавчика Лу, - вот интересно, этот откуда взялся? И на диванчике у телевизора (у Кати ёкнуло сердце) - Дима-Тэм!
        Катя пару минут любовалась его чеканным профилем, потом вспомнила, что разгуливает в Лейкиной ночнушке (на три размера больше, чем надо), неумытая, непричесанная… Беззвучно пискнула и юркнула в ванную.
        Через четверть часа она уже сидела на кухне, пила чай и пыталась восстановить в памяти вчерашний день - с того момента, как сестры Морриган под видом чая опоили ее какой-то дрянью. Катя в очередной раз дала себе зарок - никогда ничего не принимать из рук эльфов. Что было дальше - сказать трудно. Очнулась она в номере Лу… И очень элегантно оттуда сбежала. Тут Катя довольно улыбнулась: перехитрить эльфа - это круто. Пусть даже такого молодого, бестолкового зазнайку, как Лу. До сестер, и даже до своего отца ему еще далеко, как бы он ни хвастался насчет того, что держал жизни ведьм в своих руках…
        И тут Катины глаза вспыхнули - она вспомнила, слова Лу об ожерельях: тут Майра, тут Лиадан… Трухлявые кости… Точно, кости! Кельтская статуя! С костями! Ну конечно!
        Катя схватилась за мобильник…
        - Нафаня!
        - Уж сколько лет Нафаня… - проворчал недовольный голос. - Катерина, ты, что ли? Чего звонишь в такую рань?
        - Надо поговорить. Срочно!
        - Срочно не выйдет, - было слышно, как Нафаня громко, от души, зевнул. - Срочно я в аэропорт еду. Панихидин через двадцать минут прикатит. Синяя «Газель», госномер эн триста одиннадцать писи, - повторил, явно чтобы не забыть. - Будем посылку встречать.
        - А ты ему зачем? Тяжелое что-то?
        - Не-а, ожерелье какое-то. Положено так, - Нафаня снова зевнул. - Прикинь, я документы вчера распечатывал, так это ожерелье на миллион долларов застраховано!
        - А оно случайно не из того же источника, что и наша статуя? - вкрадчиво поинтересовалась Катя.
        - Нет. Из английского, точнее, уэльского музея.
        - Понятно, - пробормотала Катя. Какое, однако, совпадение. Сестры Морриган - тоже из Уэльса. Вывод?
        - И как скоро вы обернетесь?
        - Самолет в десять. Накинь еще часа два. То есть в двенадцать звони.
        - Ладно. Позвоню, - пообещала Катя.
        На кухню вошла заспанная Лейка и сразу полезла в холодильник.
        - С кем это ты треплешься? - спросила она невнятно, потому что пережевывала кусок сыра.
        - С Нафаней. И доброе утро!
        - Кому доброе, а кому всю эту ораву кормить, - проворчала Лейка. - Чаю мне налей.
        Катя молча выполнила просьбу и отправилась в комнату - будить Карлссона.
        Через двадцать минут тролль вытолкал недовольных голодных гномов за дверь. Задача им была поставлена простая: перехватить микроавтобус с заветным ожерельем по пути из аэропорта.
        Спешки особой не было, и Катя подозревала, что Карлссон выгнал Двалина с родичами так быстро, чтобы не делиться с ними завтраком.
        На кухне появился Лу, сопровождаемый Хищником. Без очков желтоглазый сид выглядел жутковато. И вид у него был, если можно так выразиться, не совсем свежий.
        - Чаю? - предложила гостеприимная Лейка.
        - Чаю… - пробормотал Лу. - Если можно - с молоком.
        - Можно. А бутерброд с колбаской?
        Рыжего красавчика передернуло. Катя его понимала: напротив разместился Хищник, всем своим видом демонстрируя: вот сейчас накроют на стол - и можно приступать к главному блюду.
        Катя внезапно почувствовала легкое касание. Баньши. Явился не запылился.

«Где ты пропадал, - подумала Катя, - когда был мне нужен?»
        В сознании Кати возник знакомый образ: неподвижное озеро, осенний мистический лес… Долина Туманов, надо полагать.
        Баньши беспокоился за Лу. С чего бы это? Ах да, сынок.
        - Преемственность поколений, - пробормотала Катя. - Сначала папу съели, потом…
        Лу по-русски не понимал, но своим эльфийским чутьем - догадался. И умоляюще посмотрел на Катю. Катя сделала непроницаемое лицо.
        Ввалился Карлссон. Схватил пакет с молоком, поставленный перед Лу, выдул в два глотка, рыгнул, рявкнул:
        - Чего расселся? Иди работай! - и, Кате: - Дружок твой приболел. Этот обещал помочь. И поможет. Пошел, пища!
        Хищник вытянул лапу и ущипнул Лу за ногу. Тот взвизгнул, подскочил и вылетел из кухни. Хищник - за ним.
        Карлссон уселся на освободившееся место.
        - Колбасы дай! Да не режь, целиком давай! - и впился.
        - Карлссон… - с беспокойством проговорила Катя. - Что ты только что сказал?
        - Про колбасу?
        - Про Диму. То есть - про Тэма.
        - А-а-а… Умертвие… У него это, батарея садится. - И поглядел победно: во какие я теперь термины знаю!
        - И что?
        - Пока ничего. Спит. Потом - паралич. Затем гнить начнет. Как мертвяку и положено.
        Карлссон схавал остаток колбасы и пошарил взглядом: что еще кинуть в топку? Увидел на полке халву…
        - Да ты шутишь, - упавшим голосом проговорила Катя, чувствуя, как в груди разливается холод. - Что значит - гнить? Тэм же вчера нормальный был! И сейчас просто спит…
        - А ты попробуй его разбудить, - предложил тролль.
        - Кать, да не переживай! - вмешалась Лейка. - Ничего с ним не случится. Просто упадок сил. Карлссон же сказал: эльф пошел его лечить!
        - Сиденок клялся: может помочь. Временно. Он постарается.
        - Постарается? - с сомнением повторила Катя.
        - Угу. У них теперь одинаковое время. Тот помрет, я этого Хищнику отдам. Да и сам не откажусь… - Людоедская ухмылка разделила пополам грубое лицо тролля.
        В сознании Кати опять зашевелился баньши. Что-то хотел сообщить, но Катя не понимала.
        И вдруг будто ветерком повеяло. И принесло знание-мысль.
        - Ротгар здесь! - четко проговорила она.
        Тролль аж подскочил:
        - Где?
        Но Катя уже потеряла контакт и ответила неопределенно:
        - В городе… Кажется.
        Глаза тролля вспыхнули звериным огнем.
        Он даже про халву забыл.
        - Малышка! Где он? Как его искать?
        В Катином сознании опять повеяло ветерком. Не иначе баньши расстарался.
        - Он сам нас найдет.
        - Нет уж! - прорычал Карлссон. - Это я его найду!
        И вылетел из кухни.
        Катя услышала, как он с бешеной скоростью что-то проговаривает брату на своем языке. Катя понимала только отдельные слова: «Ротгар, искать, опасно…»
        Она была слегка ошеломлена темпом событий. Ничего себе! Вот это реакция! А она-то думала, что Карлссон про Ротгара и думать забыл… Плохо же она его знает!
        Когда Катя зашла в гостиную, Хищника там уже не было. Очень озабоченный Лу водил напряженными руками над спящим Тэмом. Катя прищурилась… И увидела бледно-зеленый дымок, который стекал с длинных изящных пальцев эльфа и впитывался в грудь Тэма. Лу действительно очень старался. Весь вспотел от натуги.

«Не так он делает…» - пришло к Кате ощущение. Она испугалась за Тэма, но тут же поняла, что нет, хуже от этого «дыма» ему не станет. Но и толку от него немного.
        Лу тем временем закончил свои пассы и бессильно повалился на ковер.
        Катя дала ему передохнуть пару минут, потом спросила:
        - Ты знаешь, как связаться с Лиадан?
        - Зачем она тебе? - вяло пробормотал измученный сид.
        - Она должна знать, как вернуть Тэму жизнь!
        Лу покосился в сторону прихожей, откуда доносились приглушенные голоса молочных братьев. Простая мысль ясно читалась на красивом лице эльфа: я жив, пока нужен. Буду не нужен - съедят.
        - Карлссон, - позвала Катя. - Ты обещал ему жизнь, пока будет жив Тэм, верно?
        - Так и есть, - откликнулся тот.
        - Тролли слову не изменяют, - сказала Катя. - Если Лиадан поможет спасти Тэма, ты будешь жить.
        - Чего это вдруг? - проворчал тролль.
        - Потому что ты так сказал, - напомнила Катя. - Это ведь не важно, кто его спасет.
        - Очень даже важно, - буркнул Карлссон. - Но да, ты права. Я о таком не подумал. Однако, раз слово сказано, так и будет.
        - Ну же, Лу, говори, как выйти на ведьму! - потребовала Катя.
        - Я попробую… - не очень охотно проговорил Лу. - Дайте мне мой телефон…
        Но он не успел набрать номер, потому что зазвонил телефон Кати…
        Когда на экране мобильника высветился номер Нафани, Катя почему-то совсем не удивилась.
        - Ты говорила, у тебя родственник - хозяин детективного агентства? - спросил Нафаня мрачно, даже не поздоровавшись.
        - Компаньон, - ответила Катя. - А что стряслось?
        - Ему можно доверять?
        - Конечно. Как мне.

«Потому что я и есть этот компаньон», - подумала Катя, но уточнять не стала.
        - А что случилось?
        - Беда, - лаконично сообщил Нафаня.
        - Боже мой! - испугалась Катя. - Все целы?
        Быстро же гномы отработали! Но не дай Бог, кого-нибудь прибили…
        - Отчасти, - буркнул Нафаня. - Слышь, твои детективы реально что-то умеют? Времени совсем нет!
        Катя тяжко вздохнула. Ее мучила совесть. Нечестно навлекать на приятеля проблемы и еще противнее врать.
        - Говори толком, кто пострадал?
        - Пока только Панихидин. Прикинь - он опять в больнице!
        - А что с ним?
        - Сотрясение мозга и нос сломан. Но он уже звонил из больницы, интересовался. Я ему соврал, что кейс - с нами, а он сказал, что сопровождающий уже ждет в Эрмитаже, и чтобы мы немедленно…
        - Погоди! - перебила Катя. - Какой еще сопровождающий?
        - Ну тот, из Англии. Такой, знаешь, нордический красавец. А глаза - как у киллера.
        - Много ты видел киллеров? - перебила Катя, лихорадочно пытаясь выгадать время и уже догадываясь, кто этот сопровождающий.
        - Ну в кино видел, - смутился Нафаня.
        - Он сейчас с вами?
        - Кейс? Я же сказал, что кейс пропал! Ты вообще меня слушаешь?
        - При чем тут кейс? Этот англичанин!
        - Да пошел он в задницу, твой англичанин! Этот кейс на миллион застрахован!
        - Отвечай на вопрос! - рассердилась Катя. - Если хочешь, чтобы я тебе помогала!
        - Нет. Англичанин отдельно поехал. А мы - с Панихидиным и Сережей…
        - С Сережей? - только этого еще не хватало. - Сережа цел?
        - Откуда я знаю? - сердито крикнул Нафаня. - А чего бы я тебе звонил тогда?
        - Так! - Катя постарался взять себя в руки и сосредоточиться. - Давай-ка излагай, что у вас произошло.
        - Жопа у нас произошла, - упавшим голосом сообщил Нафаня. - Помнишь, я тебе утром сказал, что еду в аэропорт получать экспонат? Так вот, экспонат этот, ожерелье, лежал в запертом кейсе. А кейс пропал.
        - Как - пропал? Каким образом?
        - Бесследно, - совсем уж загробным голосом сообщил Нафаня.
        Кате стало его ужасно жалко.
        - Ты не волнуйся, - попыталась она его утешить. - Уж тебя-то точно никто не обвинит. Что ты мог реально сделать против вооруженных грабителей? У музея есть директор, пусть он лучше следит за своими экспонатами. Мог бы и охрану с вами послать, если этот экспонат такой ценный…
        - С чего ты решила, что нас ограбили? - удивился Нафаня.
        Катя прикусила язык.
        - А разве нет?
        - Никто нас не грабил.
        - Куда же вы дели ожерелье?! - воскликнула Катя.
        Вот теперь она разволновалась по-настоящему.
        - Как бы это выразиться… - Голос Нафани в трубке стал смущенным. - В общем, мы его потеряли.
        Катя не отвечала. Что за ерунда? Если ожерелье захватили не гномы, то кто?
        - Кать, да не переживай за меня! - Нафаня неправильно понял ее молчание. - Все еще можно поправить. Просто надо быстро найти Серегу! Вот для этого и нужно твое детективное агентство!
        - Его что, украли? - спросила привыкшая к похищениям Катя.
        - Может, и украли… Не знаю. Видишь ли, Катюха… Серега просто пропал. Потерялся. К сожалению, вместе с экспонатом. Ладно, давай я тебе всё последовательно расскажу…
        По инструкции сопровождающих должно быть трое. Не считая водителя. Старшим был назначен, естественно, Панихидин. Нафаня автоматом становился вторым, а третьего Панихидин попросил в Восточном отделе. Кого-нибудь поответственнее попросил, поскольку Нафаню таковым не считал. «Восточники» прислали Сережу. Нафаня чуть со смеху не умер, наблюдая, как Панихидин излагает Сереже обязанности своего помощника. Сережа слушал с важным видом, будто и впрямь - ответственное лицо. Обхохочешься!
        В аэропорту всё прошло нормально. Растаможили без проблем. Панихидин перетер с английским сопровождающим, тот убыл, а они приняли груз и поехали.
        Ничего хитрого. Никаких объемных и тяжелых предметов. Нафаня с Сережей пребывали в отличном настроении. А вот Панихидин - в плохом. Начальник отдела нервничал, теребил папку с документами и один раз даже пробормотал себе под нос: «Хоть бы все это скорее кончилось!»
        Все кончилось гораздо скорее, чем он рассчитывал, когда на обратном пути перед летящим по Московскому проспекту микроавтобусом неожиданно возникли обшарпанные
«Жигули». Развалюха как чертик выскочила из бокового проезда и, вместо того чтобы уступить дорогу музейщикам, метнулась наперерез. Водитель ударил по тормозам, но было уже поздно. Микроавтобус с разгону въехал «Жигулям» прямо в бок. Завизжали покрышки, машину бросило в сторону, последовал жесткий удар.
        Сзади раздались жалобные стоны и матюки: Сережу с Нафаней швырнуло вперед, но их полет был остановлен спинками передних сидений. Больше всех не повезло Панихидину: он сидел рядом с водителем не пристегнутый и с размаху врезался в лобовое стекло.
«Жигули» развернуло поперек дороги: боковые стекла разбиты, напротив водительской дверцы вмятина. Водитель «Газели», бледный от страха и злости, врубил «аварийку», выскочил на улицу и побежал разбираться.
        Из-за подголовников возникли перепуганные лица младших научных сотрудников. Нафаня щурился, пытаясь нашарить на полу очки.
        - Бляха-муха! - потрясенно выдохнул Сережа, глядя, как Панихидин зажимает ладонью окровавленное лицо.
        - Что расселись? - прогнусавил шеф. - В «скорую» звоните!
        Дальше все пошло обычным чередом. Приехали гаишники и «скорая». Панихидина с распухшим на пол-лица носом увезли с подозрением на перелом и сотрясение.
        - А нам что делать? - крикнул ему вслед Нафаня.
        - Ожерелье - в музей! Головой отвечаете! - прогнусавил Панихидин, и его увезли.
        Нафаня безнадежно махнул рукой и полез под сиденье доставать кейс, улетевший туда во время столкновения.
        - Что делать-то будем, пионэр? - с иронией поинтересовался он. - Командир убит. Принимай командование!
        - Будем тут сидеть, - решил Сережа. - Ждать новый транспорт.
        - Ага. До второго пришествия. Нам и эту газелину с трудом выделили.
        - Тогда давай такси поймаем!
        - А деньги у тебя есть?
        - Ну… Их же потом вернут.
        - Кто?
        - Музей…
        - Щас, - ухмыльнулся опытный Нафаня. - Для нас такой статьи расходов не предусмотрено… А нет статьи - нет и денег…
        - Ну поехали на метро. А это, - Сережа взвесил в руке железный кейс, - оставим тут. Водила потом привезет.
        - Ха-ха! Ты хоть смотрел, какая у этой штуки страховочная стоимость? До пенсии выплачивать будешь. На, держи! Под твою ответственность!
        - А почему это под мою? - возмутился Сережа, отпихивая кейс. - Ты старше и опытнее!
        - Да потому что я раздолбай, а ты у нас «самый ответственный», - ухмыляясь, сказал Нафаня. - Панихидин просил выделить от вашего отдела в сопровождающие самого надежного сотрудника…
        - Просто все остальные были заняты! И вообще, я тут случайно! Это ваш экспонат!
        - А по барабану! - заявил Нафаня, наслаждаясь растерянностью недавно такого важного Сережи. - Тебя Панихидин определил в старшие, а я - так. Двери тебе открывать, закрывать.
        - Я тебе это припомню! - прошипел Сережа, но кейс взял.
        - Не выпускай его ни на секунду! Враг не дремлет! - напоследок припугнул его Нафаня и вылез на улицу - поглядеть, как там дела.
        Снаружи ничего принципиально не переменилось. Водила с гаишником собачились с водителем «Жигулей». Тот виновным себя принципиально не признавал, а деньги для ускорения процесса ни тот ни другой платить не желали, так что дело грозило затянуться надолго.
        - Будем тут сидеть до вечера, - мрачно сообщил Нафаня, залезая обратно. - А кушать уже хочется. Я, блин, даже позавтракать не успел.
        Сережа успел. И довольно плотно. Тем не менее при мысли о еде в желудке сразу забурчало.
        Сотрудники крупнейшего в стране музея уныло огляделись. Снаружи слышались гудки автомобилей и ругань - за микроавтобусом собиралась пробка. Гаишники расхаживали туда-сюда, меряя что-то рулеткой и еще сильнее мешая движению. Водитель «Газели» заметил, что Нафаня на него смотрит, и, осклабившись, крикнул:
        - Всё путем, парни! Сейчас все запишут, нарисуют, потом в милицию сгоняем, там оформим, и свободны. Очередь, говорят, с утра не очень большая…
        Нафаня со стоном откинулся на спинку сиденья.
        - Ладно, - буркнул он, - пошли.
        - На метро?
        - В кафе. Про то, что во время транспортировки экспонатов сотрудникам музея запрещено обедать, в инструкции ни слова ни сказано! Вперед, младенец! А экспонат…
        - Нафаня задумчиво посмотрел на кейс, - с собой возьмем.
        - Ты хоть на стул его положи! - посоветовал Нафаня, изучая меню.
        - Нет уж! - Сережа прижал кейс к пухлой груди. - Ты ж сам сказал: враг не дремлет!
        Пока сидели в автобусе, он успел заглянуть в сопроводительные документы. Стоимость экспоната очень способствовала развитию чувства ответственности.
        - Ты бы еще к запястью его пристегнул!
        - И пристегнул бы, если б было чем! - сварливо произнес Сережа.
        - Ну младенец! Вот начнут тебя грабить - и что делать? Руку тебе отпиливать?
        Сережа взглядом специалиста окинул людное, грязноватое помещение забегаловки.
        - Не, тут не начнут. Слишком много свидетелей. А мне все равно так спокойнее…
        Нафаня, которому наскучило пугать «младенца», пожал плечами и снова уткнулся в засаленное меню. Сережа тоже заглянул в меню и сразу погрустнел. Да уж, это определенно была не музейная столовка!
        - Ну и цены! - возмутился он. - За такое дерьмо! Пошли они на фиг!
        - Выбора-то нет, - пожал плечами Нафаня. - Другой тошниловки поблизости не имеется. Можно хлебушка пожевать… Эй, ты куда?
        - В сортир! - отрезал Сережа.
        - Кейс-то оставь.
        - Вот еще! Что это ты тут раскомандовался? Между прочим, это меня назначили главным хранителем! Я и решаю, что делать с экспонатом!
        - Ну и дурак. Главное, в толчок его не урони.
        Сережа не ответил и с гордым видом отправился в сторону туалета. Нафаня равнодушно отвернулся и погрузился в изучение меню.
        Спохватился он только минут через пятнадцать, когда подошла официантка, а Сережа так и не вернулся. И в туалете его тоже не оказалось. Он просто исчез. Естественно, вместе с кейсом.
        - Вот так взял и исчез? - недоверчиво спросила Катя. - И ты не видел, как он выходил?
        - А что, я должен был его под дверью караулить?! Конечно, он мог за это время уйти куда угодно.
        - Но куда? Зачем он унес кейс?
        Катя нахмурилась. Ей невольно вспомнились Сережкины алчные взгляды во время ее прошлого визита в музей… «Собираюсь начать свой бизнес… Возможно, прямо отсюда…» А вдруг он решил, что это удобный случай, не выдержал искушения… и начал?!

«Нет! Не может быть! - подумала Катя. - Не такой же он идиот! Или именно такой?»
        А есть еще гномы в засаде. Надо Карлссону сказать, чтобы вернул их обратно.
        - Вот еще думаю… - продолжал рассуждать Нафаня, - в сортире имелось слуховое окно под потолком. Серегу вполне могли через него вытащить… Хотя он бы не пролез… Панихидин с меня скальп снимет живьем…
        - Да хватит уже! - не выдержала Катя. - Кому он нужен, этот Сережка? Он просто от тебя удрал! Сел на метро и поехал на работу! Или домой!
        - Да звонил я, - вздохнул Нафаня. - Ни на работе, ни дома. И телефон не берет. А кому он нужен… Он-то никому, а вот то, что в кейсе…

«Ротгар», - подумала Катя. Это его ожерелье. И эрмитажники ему нужны, чтобы в страну его ввезти. А прихлопнуть Сережу Ротгару - запросто.
        - Значит, так, - сказала Катя, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. - Я попрошу Сережу поискать. А ты сам в это дело не лезь, понял?
        Нафаня - свидетель. Лишний свидетель. Ротгару и его прибить - как причесаться.
        И всё-таки хорошо, когда у тебя под рукой детективное агентство.
        - Чара? Слушай, есть такое дело…
        Для драки с сидами байкеры-детективы не годятся, а вот отыскать в городе человека им вполне по силам.

* * *
        А тот, кого собирались искать, вовсе и не прятался.
        Просто Сереже надоело подчиняться Нафане. Слушаться его только потому, что Нафаня
        - здоровый лоб? Да пошел он… И жрать в этом свинарнике Сережа не будет. Когда он вышел из туалета (под стать самому заведению), глянул на уткнувшегося в меню Нафаню, то сразу понял: надо принимать решение. И убираться отсюда. Мало ли что у Сережи в кейсе? Кто об этом знает? Документацию - за пазуху, кейс - в белый пакет для мусора - чтоб в глаза не бросался…
        Так Сережа и сделал. Затем преспокойно сел в метро и с кейсом под мышкой поехал в офис к отцу. Похвастаться, какую он сделал карьеру, и заодно денег стрельнуть. И, наконец, пообедать!
        У отца сидел посетитель. Судя по тому, как яростно бросилась секретарша наперехват, посетитель был важный. Сережа попробовал покачать права, но секретарша злобно прошипела:
        - Сиди и жди! Там - Хозяин!

«Что еще за хозяин?» - удивился Сережа. В последнее время отец регулярно хвастался, что отныне - сам себе голова. И в пример себя приводил. Беспутному сыну.
        Но сейчас Сережа спорить не стал. Тем более, охранник уже приподнялся со стула… В том, что его, сына хозяина, наследника, может запросто выкинуть на улицу какой-то
«персонал», Сережа, увы, не сомневался. Эх, была бы его власть…
        Но власти не было, и Сережа покорно уселся на диван, положил на колени пакет с кейсом, сверху - документацию и приготовился ждать.
        В кармане завибрировал телефон. Сережа глянул: ну конечно, Нафаня. Обзвонился уже. Ничего, пусть помандражирует. Не все ж ему Сережу пугать.

«Самый ответственный» сотрудник Юго-Восточного отдела мстительно ухмыльнулся и выключил телефон.
        - …Не вопрос, - сказал Чара. - Даже если телефон в пассивном режиме, его всё равно можно установить. Или хотя бы последнее местонахождение. Денег, конечно, стоит, но тут не столько деньги, сколько связи. А связи у нас есть. Помнишь, мы мужика одного по заказу к жене отвозили? Так он, прикинь, фээсбэшник оказался. Но нормальный. Голый с ним в одной секции борьбой занимался. Прикинь, Катерина, как тесен мир! Потом хорошо посидели. Типа, совсем подружились. А девку ту он и сам послать собирался, так что…
        Катя слушала жизнерадостный рокот Чары и думала: какой у них простой и хороший мир. Даже если кого обидели, то «посидели», выпили - и друзья.
        - …Короче, не парься. Найдем мы пацанчика твоего. На счет «раз».
        - Дома обязательно проверьте, - напомнила Катя. - И к отцу его в офис зайдите. С охранником побеседуйте…
        - Не учи батьку водку пить, Катерина! - хохотнул Чара. - Конец связи!
        - О наследниках забудь! - веско произнес Ротгар, одним движением кисти снимая с Ильи Всеволодовича наведенный рыжеволосым Лу приворот. - У тебя только один господин - я! Или ты против?
        - Нет, нет! - Хвостов глядел на Ротгара подобострастно и преданно, как пес, хозяин которого наконец вернулся. Вернулся и запросто прогонит со двора всех непрошеных гостей.
        - Теперь о деле! - Ротгар оттолкнулся от стола и заходил по кабинету, сильный, стремительный, опасный… С виду - точно такой же, как раньше. - Я поручил одному человеку приглядеть за моей вещью, однако этот человек на встречу не пришел. И вещь не принес.
        - Что за вещь? - поинтересовался Илья Всеволодович.
        Ротгар зырнул на Хвостова подозрительно, но тут же понял, чем вызван вопрос, и успокоился.
        - Ожерелье.
        - Дорогое?
        - Очень. Для меня. Это особенное ожерелье. Я бы почувствовал его и за пять миль, но оно помещено в изолирующий кейс-контейнер. Пока оно внутри, я его не чувствую.
        - А что за человек?
        - В музее вашем работает. В Эрмитаже. Мелкий начальник. Фамилия - Панихидин.
        - Понял, - деловито произнес Илья Всеволодович. - Сейчас всё выясним!
        И взялся за телефон.
        Сереже было скучно. Он заглянул в пакет. Кейс выглядел основательно. Металлический. Замок цифровой. Заперт, естественно. От нечего делать Сережа попытался подобрать код. Шесть цифр. Это ж сколько может быть комбинаций? Тысяч шесть? С математикой у Сережи было - средне. Всё равно делать нечего, почему бы не попытаться?
        И Сережа принялся накручивать диски…
        - Он - в больнице, - сказал Хвостов. - В аварию попал. Подробностей никто не знает, но вроде больше никто не пострадал. Какая больница и какая палата - я записал. Что дальше?
        - Поехали! - решительно заявил Ротгар.
        - Папа! - увидев отца, Сережа шумно уронил на пол пакет с кейсом и бросился наперерез.
        - Что опять? - сердито спросил Илья Всеволодович.
        - Ну… - замялся Сережа. Он увидел Ротгара, и тот его сильно смутил. Вернее сказать, напугал. Глянул - и у Сережи враз кишки от страха закрутило. Впрочем, если бы Сережа не поленился пойти в аэропорт вместе с Панихидиным и Нафаней, то наверняка признал бы в страшном человеке сопровождавшего ожерелье англичанина. Но
        - поленился.
        - Не путайся под ногами, бездельник! - рявкнул Хвостов. - Я в больницу, - бросил он секретарше. - Скоро не ждать!
        И они с Ротгаром вышли.
        - Сын мой, - пояснил Илья Всеволодович, садясь в машину. - Раздолбай редкий.
        - Может, стоило спросить, что он хотел? - У Ротгара была интуиция высшего ши. Но, к счастью, после событий в Стокгольме сила истинного Туат'ха Дананн далеко не полностью восстановилась, поэтому он совершенно спокойно воспринял мнение Хвостова о желаниях сына. И так же спокойно окинул взглядом джип, который они миновали, выезжая со двора. А между тем джип этот имел самое непосредственное отношение к поискам Ротгара и Сережи, потому что в нем сидела неразлучная парочка байкеров - Чара и Баран.
        - Где-то я видел этого блондинчика… - пробормотал Чара, провожая взглядом машину Ильи Всеволодовича.
        - Олигарх какой-нибудь, - выдал предположение Баран. - Такие рожи только у олигархов бывают.
        - Счас тебе, - буркнул Чара. - Олигарх и без конвоя! Пошли, потолкуем с охранником.
        Но разговор не получился. Вернее, в нем не оказалось надобности. Потому что объект их поисков собственной персоной появился во дворе.
        - Что делаем? - спросил Баран. - Берем или наблюдаем?
        - Берем, - решил Чара. - Привезем Катерине, а она пусть сама решает, что с ним делать.
        - Пустите меня, придурки! - Сережа беспомощно трепыхался в мощных лапах Барана. - Лейка, Катя! Ну скажите им!
        - Отпусти его! - велела Катя, байкер разжал пальцы, и Сережа от неожиданности плюхнулся на пол.
        - Совсем за базаром мальчонка не следит, - укоризненно пробасил Баран. - Беду себе ищет.
        Сережа сидел на полу, крепко прижимая к себе пакет с кейсом и документацией, и зыркал на всех снизу, как крысенок с придавленным хвостиком.
        - Кейс! - Катя протянула руку.
        - Не дам! - взвизгнул Сережа, но решал, увы, не он.
        Баран отвесил ему подзатыльник, отнял пакет и протянул Кате.
        - Ожерелье - внутри?
        - Откуда я знаю? - огрызнулся Сережа. - У меня кода нет!
        Катя повернулась к Карлссону. Тролль ухмылялся.
        - Что-то случилось веселое? - холодно поинтересовалась Катя.
        Все ее мысли вертелись вокруг Тэма. Который все еще спал - и просыпаться не собирался… Неужели все действительно так плохо?
        - Случилось. - Карлссон ухмыльнулся еще шире. - Ротгар прошел в двух шагах от своей игрушки - и ничего не заметил!
        - Ты можешь это открыть?
        Карлссон повертел кейс в руках.
        - Снаружи - никаких чар, - сообщил он. - Наверное, всё внутри.
        - Открыть можешь?!
        - Двалин откроет. Это по его части.
        И опять заухмылялся.
        - Что еще веселого? - раздраженно бросила Катя.
        - Что ты на него кричишь! - возмутилась Лейка.
        Ни тролль, ни Катя не обратили на нее внимания.
        - Сейчас придет братец, и мы пойдем убивать Ротгара! - сказал тролль. - Можешь пойти с нами, Малышка. Это будет очень весело!
        - Как бы не получилось наоборот! - с вызовом сказала Катя.
        - Мы его задушим, как мышонка!
        - Лиадан, - напомнила Катя. - Не уверена, что она останется в стороне. - И поймала краем глаза презрительную гримасу Лу. Повернулась резко: - Ты что-то знаешь, сид?
        Лу усмехнулся… И тут же скрючился от мощного удара в живот.
        Баран одобрительно фыркнул, а Карлссон, ухватив эльфа за волосы, подтянул его к себе - нос к носу - и напомнил мягко:
        - Когда Малышка спрашивает, сид отвечает.
        И ткнул кулаком еще раз.
        - Говори!
        - Ротгар - правнук Лиадан, - с трудом выговорил Лу. - Она его очень любит. Даже и не думай, тролль, что сумеешь справиться.
        - Однажды уже справился, - ухмыльнулся Карлссон.
        - Видимо, застали ее врасплох. Я бы посоветовал не драться, а договориться. У вас есть что предложить Лиадан.
        - Например, ты?
        - Например, я. И останки ее сестер, насколько я понимаю, тоже у вас.
        - Хочешь, чтобы тебя надули, попробуй договориться с сидом, - проворчал Карлссон.
        - А как же Тэм? Без помощи Лиадан он не проснется никогда…
        Карлссон некоторое время пристально смотрел на эльфа, потом произнес одобрительно:
        - Ты хорошо держишься, сид. Для сида. Твой папаша был послабже. Думаю, было бы правильно убить тебя, не откладывая. Но я обещал, что ты будешь жить, пока будет живо умертвие. - Карлссон хрюкнул, видно, собственный оксюморон ему понравился.
        В квартиру позвонили.
        - А вот и Двалин, - сказал тролль. - Самое время.
        Карлссон оказался прав. Для гнома вскрыть кейс не составило труда. Приложил мясистое ухо к замку, покрутил диски и… раз!
        В кейсе обнаружилась шкатулка, испещренная рунами. Кате показалось, что некоторые из них светятся.
        Двалин попытался открыть… Не получилось.
        - Дай мне, - проворчал тролль. - Это уже по моей части.
        Однако и ему открыть шкатулку не удалось. Крышка словно приросла.
        - Разок топориком тюкнуть… - предложил Гэндальф.
        - По башке тебя топориком, - хмыкнул Двалин. - Эй, сид, иди сюда! - Он поманил Лу.
        - Откроешь?
        Рыжеволосый эльф глянул мельком:
        - Запросто.
        - Ну так открывай! - скомандовал гном.
        Лу вытянул руку… Зеленые огоньки заплясали под его ладонью, Карлссон подвинулся ближе, готовый в случае какой-нибудь пакости разбить Лу голову.
        Не понадобилось.
        Крышка шкатулки медленно, будто притянутая ладонью Лу, пошла вверх.
        Ожерелье из крупных, грубо обработанных самоцветов: изумрудов, сапфиров и черных жемчужин - лежало в выстеленной бархатом емкости.
        Карлссон бесцеремонно схватил украшение, понюхал… И равнодушно уронил обратно.
        - Ничего, - сообщил он. - Побрякушки.
        - Что б ты понимал, тролль, - высокомерно уронил Лу. - Более безупречно сработанного вместилища я давно уже не видел. Те ожерелья, что лежат у тебя в чемодане, куда проще. Даже предположить не могу, из какой глуби будет вытянута та сущность, для которой сотворен этот шедевр.
        - Да он пустой, как мой желудок! - заявил Карлссон.
        - Естественно! - пожал плечами Лу. - Сущности в нем нет. Чтобы его активировать…
        - Рот закрой, - приказал Карлссон, закрывая шкатулку и пряча ее обратно в сейф. - Я всё понял. Двалин, Чара, берите всех и везите к нам в офис. Я сейчас уйду, а без меня тут торчать не стоит. Если Ротгар унюхал ожерелье, то уже едет сюда. А может, и не едет. Тогда я его накрою прямо там.
        - Где - там? - насторожилась Малышка.
        - В больнице. Слыхала же: в больницу они поехали.
        - А ты случайно не в курсе, сколько в Петербурге больниц? - язвительно поинтересовалась Катя.
        Ей как-то не улыбалось остаться без прикрытия троллей, когда по городу беспрепятственно перемещаются высший ши и бессмертная эльфийская ведьма.
        Карлссон не удостоил ее ответом. Просто ушел.
        Вот же гад здоровенный!
        Глава двадцать пятая
        МАГИЯ, ХАЙТЕК И СМЕРТЕЛЬНЫЙ БОЙ
        Встретились как-то тролль и эльф. И поругались.
        - Ты негодяй, - заявил эльф. - Вызываю тебя на дуэль! Выбирай оружие!
        Тролль почесал затылок, подумал немного и рыкнул:
        - Дубина!
        - Отлично, дубина, - ухмыльнулся эльф. - А я выбираю гранатомет!
        - Ожерелье было здесь, - спокойно сказал Ротгар.
        Они с Хвостовым стояли напротив запертой двери. Хорошей двери, крепкой. Такую только из гранатомета… И то не факт.
        - У меня есть специалист, - угодливо сообщил Хвостов. - Любой замок откроет. Позвать?
        Ротгар покачал головой.
        - Там никого нет. Я бы услышал.
        После неудачи в Стокгольме Ротгар утратил многие полезные качества, но острый эльфийский слух остался при нем.
        - Однако то, что вы ищете, может… - начал Илья Всеволодович.
        - Не может, - отрезал Ротгар. - Такое не оставляют без присмотра. Надо найти огра. Ожерелье наверняка у него. Вот только где его искать?
        Вопрос был риторический. Ротгар не ожидал ответа. Он просто размышлял вслух.
        Но ответ пришел. Несколько неожиданный.
        - Могу помочь!
        Илья Всеволодович совсем несолидно взвизгнул и шарахнулся к бронированной двери.
        В двух шагах от них стояла та самая гламурная блондинка, которая была заправилой в жуткой банде «наследников».
        Ротгар снял с него наведенный Лу приворот, однако ужас, испытанный тогда Хвостовым, остался при Илье Всеволодовиче.
        - Здравствуй, племянничек! Неважно выглядишь.
        - Да и ты, тетушка Лиадан, похоже, не в лучшей форме, - с легкой иронией произнес Ротгар. - Позволь обнять тебя?
        - Позволяю, - милостиво разрешила Лиадан.
        Мужественный красавец-эльф и сексуальная блондинка обнялись.
        Во всяком случае, именно это увидел Хвостов.
        Но на Ротгара наведенная иллюзия не действовала, потому он отлично видел, кого обнимал, и вдыхал не тонкий аромат французского парфюма, а тухлый запах тлена и чувствовал на своей шее не холеные ручки с перламутровыми ноготками, а узловатые жесткие пальцы с короткими крючьями нестриженых когтей.
        - Ах, тетушка, тетушка! Как же можно было быть такими неосторожными! - прошептал Ротгар в большое морщинистое ухо, поросшее седыми волосками.
        - Они вернутся! - яростно прошипела последняя из сестер Морриган. - Я верну их, даже если придется высосать кровь из половины людишек этого города! И ты мне поможешь, племянничек!
        - Конечно, помогу, тетушка! - искренне заверил ее Ротгар. - Это ведь ты учила меня высшей магии ши! Я перед тобой в вечном долгу!
        - Вот именно, - сварливо проворчала ведьма. - А пока у меня есть для тебя подарочек. На-ка, возьми!
        Хвостов увидел, как блондинка извлекла откуда-то (показалось: просто из воздуха) сверкающий пояс и вручила Ротгару.
        Суровое лицо эльфа вспыхнуло от радости. Движение кисти - и пояс раскрылся, превратившись в смертоносный клинок.
        - Последний Довод! - прошептал Ротгар. - Ты вернулся ко мне, друг!
        Еще один взмах - и клинок вновь превратился в пояс и спрятался под серым плащом Ротгара.
        - Теперь я готов, - твердо произнес эльф. - Ты найдешь мне этого маленького огра, тетушка?
        - Огра я тебе не обещаю. - Блондинка очаровательно улыбнулась и подмигнула Хвостову. - Но зато я знаю местечко, где он непременно появится. И это хорошо, что его там нет, потому что у тебя будет время подготовиться. Кроме того, там сейчас немало народу…
        - Люди, - презрительно проговорил Ротгар на языке ши. - Не думаю, что они будут проблемой.
        - Там не только люди, - заметила Лиадан. - Например, три беглых дварфа. И еще кое-кто… Но беспокойство тебе могут доставить только дварфы, поэтому разберись с ними побыстрее. И жди своего тролля. А я, как всегда, возьму на себя самое сложное…
        - Вот как? И что же?
        - Хищника! - На сморщенном лице ведьмы по-молодому сверкнули ровные белые зубы.
        - Богиня! - воскликнул Ротгар. - Я совсем забыл об этой твари!
        - А напрасно! - усмехнулась эльфийская ведьма. - Он-то тебя не забыл. - И, по-русски, обращаясь к Илье Всеволодовичу: - Ну что, дружок, отвезешь нас к нашим общим знакомым?
        - Куда прикажете! - почтительно проговорил Хвостов. - А куда?

* * *
        Тэма уложили на диван в комнате отдыха. Катя присела рядом, положила ладонь на высокий гладкий лоб. Кожа была ледяной. Но грудь чуть-чуть вздымалась… Тэм дышал. Еще дышал…
        Нет, не еще! Дышал, и всё!
        Кате не хотелось даже думать о том, что она может потерять своего только-только обретенного прекрасного принца. Тэма… Ее Тэма…
        Катя, наклонясь, надолго прижалась щекой к щеке Тэма и замерла. Щека была такой же холодной, как и лоб. Но Кате показалось, что через некоторое время кожа ее возлюбленного немного потеплела…
        За спиной негромко кашлянул Двалин. Катя очень неохотно оторвалась от Тэма, не удержавшись, нежно поцеловала полураскрытые губы, затрепетала, уловив слабое дыхание…
        Никогда она не испытывала ничего подобного. Это красивое спокойное лицо - само совершенство. Но не в этом дело. Катя точно знала: если эта красота исчезнет, ее чувства не изменятся. Тот, кто лежал сейчас в беспамятстве на узком офисном диванчике, принадлежал ей, и только ей. Как рука. Как собственное сердце… Она точно знала, что жить без него просто не сможет. Разве можно жить без сердца?
        Гном кашлянул еще раз.
        Катя невероятным усилием воли заставила себя отпустить Тэма и поднялась с дивана.
        Гномы толпились в дверях. Между ними маячил утративший лоск, заметно нервничающий Лу.
        - Там к тебе пришли, - пробасил Двалин.
        - Кто? - Катя напряглась, но тут же сообразила: если бы гости представляли опасность, то гномы не были бы так спокойны.
        Двалин пожал безразмерными плечами и посторонился, пропуская Катю…
        Вот уж кого Катя не ждала, так это ее.
        Тележурналистка Светлана, первая клиентка агентства «Престиж-Детектив», выглядела сногсшибательно. И напор у нее был соответствующий: сногсшибающий.
        Никто ничего и сказать не успел, как в помещении агентства была развернута
«полевая» съемочная площадка, а все «сотрудники», включая замешкавшегося Двалина, распределены по указанным местам, подретушированы и проинструктированы. От телевизионного цунами удалось уберечь Тэма, Лу и присматривавших за ними Гэндальфа с Хьюки.
        - Коммерческая тайна! - отрезала Катя, пресекая попытку проникнуть в комнату отдыха и релаксации.
        Она бы с удовольствием отправила телевизионщиков восвояси, но это показалось ей невежливым. Сама же дала согласие участвовать в программе «Бизнес-вумен»!
        Говорила, главным образом, сама журналистка. От Кати требовалось кивать и поддакивать. Ее это вполне устраивало, но не устраивало Лейку, которая жаждала принимать активное участие в разговоре. Однако опытная в теледебатах журналистка ловко ее «затыкала». Главной героиней шоу была Катя…
        - Как же вам удается управлять столь могучим коллективом?
        - Как-то справляюсь, - лепетала Катя, но ответ не принимался.
        - Вы такая нежная и хрупкая, а в вашем подчинении такие могучие мужчины! - Светлана стреляла глазами то в Барана, то в Чару, и байкеры немедленно приосанивались. - И они вас слушаются? - Камера неторопливо проезжалась по могучим фигурам байкеров и вписавшемся в экспозицию сонном Двалине. - Трудно поверить! Может, вы знаете какое-нибудь заветное слово? Поделитесь с нашими зрительницами…
        - Стоп! - внезапно воскликнул оператор. - Что за хрень у меня в кадре?
        Двалин, до сего момента безмятежно дремавший, встрепенулся, мигом извлек из глубин собственной одежды боевой топор и без малейших колебаний метнул его в оператора.
        Тот в ужасе присел…
        Но, как оказалось, целил гном не в него. В пустом пространстве перед камерой материализовался не кто-нибудь, а сам высший ши, Туат'ха Дананн Ротгар.
        Топор до оператора не долетел. Ротгар перехватил его на полпути и небрежно отшвырнул в сторону.
        - Цифровая техника, - сообщил он, обращаясь непосредственно к Кате и так безмятежно, словно они были старыми друзьями, которые только вчера расстались. - Как я мог забыть, что она неподвластна заклинаниям? Впрочем, это ничего не меняет. Тебе, детка, в любом случае придется пойти со мной.
        - А не пойдешь ли ты сам, мужик? - поинтересовался Чара. И тут же, с места, прыгнул на Ротгара. С другой стороны на эльфа накинулся Баран…
        К сожалению, силы были неравны.
        Несильный вроде бы толчок - и здоровенный Баран пушечным ядром влетел в стену. Головой. А девяностокилограммовый Чара мигом раньше плюхнулся на задницу, баюкая вывихнутую руку.
        - Не стоит меня трогать, - ледяным тоном произнес Ротгар. - Будет больно.
        Высший ши никому конкретно не угрожал, но вокруг него сразу образовалось очень много места. Немая сцена. Тележурналистка как открыла накрашенный ротик, так и замерла.
        Только оператор, настоящий профессионал, самозабвенно продолжал снимать.
        А Ротгар смотрел на Катю.

«Как он хорош!» - восхищенно подумала Катя. Ей вдруг нестерпимо захотелось подойти к Ротгару, коснуться его, обнять, припасть…
        Шажок, еще один…
        Тут Катя опомнилась.
        Проклятая магия ши! Ротгар - сволочь! Еще чуть-чуть - и она бы прыгнула ему на шею. Предала Тэма!
        Высший ши пристально глядел на нее. Так и сверлил глазами… Но тщетно! Она уже справилась. Тэм - вот кого она любит!

«А я? А как же я? - прошелестело в сознании Кати. - Я ведь люблю его…»
        Баньши. Вернее, бывший баньши. Селгарин. Явился не запылился. Выходит, это не магия Ротгара. Душа съеденного эльфа попыталась подчинить ее себе.

«Не подчинить, нет. Я люблю его, и это не спрятать…»
        Ротгар смотрел на Катю. Что-то почувствовал? Так или иначе, но вряд ли у него остались теплые чувства к Селгарину. После того как баньши хитростью высосал силу Ротгара.
        И что теперь делать? Где, хотелось бы знать, шляются Карлссон с Хищником? Вечно их нет рядом именно тогда, когда без них никак не обойтись. Правда, здесь гномы…

«Надо потянуть время…» - подумала Катя.
        - Не лезь к нему! - крикнула она отлепившемуся от стены и готовому снова ринуться в бой Барану. И Ротгару: - Что тебе нужно, сид?
        - То, что принадлежит мне! И не дерзи мне, детка, - оскалился Ротгар. - Я могу и рассердиться.
        - А я уже сердита! - с вызовом бросила Катя. Поймала восхищенный взгляд тетки-телевизионщицы, которая наконец закрыла рот и воодушевилась. - Думаешь, ты тут самый грозный? Ошибаешься!
        Что-то мелькнуло в глазах Ротгара. Испуг? А как он напрягся! Вот бы сейчас увидеть в дверях Карлссона с молочным братцем!
        Но вместо них из кухни вышли два гнома. Гэндальф и Хьюки. Внушительные парни. Но Ротгар не устрашился.
        - Дварфы! Такие грозные! Помоги мне, Богиня! Я сейчас умру от смеха!
        - Что в нас смешного, сид? - мрачно пробасил Гэндальф.
        - А будет тебе так же весело с топором в башке? - поинтересовался Хьюки.
        - Что-то я не вижу ваших топоров, - насмешливо произнес эльф. - Не иначе как сменяли их на бочонок эля? Это правильно! Лучшее оружие дварфа - лопата! И насекомые в его бороде! Не подходите ко мне! Ваши вши меня загрызут!
        Гномы запыхтели, как паровички. Обиделись. И рассердились. Катя быстренько отступила за кресло, чтобы не оказаться на пути атаки двух носорогов.
        Но атаки не произошло.
        - Значит, нет у вас оружия? - ухмыльнулся Ротгар. - А у меня - есть!
        Миг - и серебрянная молния прочертила воздух. Завопил оператор: случайно (а может, и не случайно), но Последний Довод на взлете угодил в камеру - и разрубил ее пополам.
        Гномы вмиг утратили боевой порыв.
        - Двалин! - заорал Гэндальф. - У него меч!
        Старший из гномов вышел из транса и проворно подхватил собственный топор. Вот только в глазах - никакой уверенности в победе. Двалин знал, кто такой Ротгар, и не был настроен вступать с ним в поединок.
        Позади гномов образовалась голова Лу. Рыжий эльф радостно лыбился. Решил: Ротгар пришел его спасать. Он попытался протиснуться мимо гномов, но те, похоже, просто не заметили попыток рыжего сдвинуть их с места.
        - Ожерелья, - спокойно произнес Ротгар. - Все ожерелья. И кости. И, - острие клинка указало на Малышку, - она пойдет со мной.
        - А я? - жалобно выкрикнул Лу. - А как же я, высокий ши?
        - Ты - тоже, - милостиво согласился Ротгар. - У кого-то есть возражения?
        - Не трогай Катю! - Лейка выглянула из своего укрытия за шкафом. Ей было очень страшно, но смолчать она не могла.
        Ротгар глянул на нее мельком…
        - Еще раз откроешь рот, и я вырву то, что растет у тебя в животе!
        Телевизионщица Светлана ахнула. Лейка побелела… Чуть-чуть - и грохнется в обморок.
        - Что стоите, дварфы? Бегом! - Ротгар шагнул вперед, клинок мелькнул в воздухе - гномы отпрянули… - Ожерелья! Ты! - Последний Довод смахнул клок бороды Хьюки.
        - Они - в сейфе, - пробормотал порядком напуганный гном. - Он закрыт.
        - Так открой! - рявкнул Ротгар.
        - Ключ… - Хьюки вопросительно уставился на Катю.

«Что за бред! - подумала девушка. - Их трое. И они такие здоровые. Не меньше Карлссона! И у Двалина - топор вдобавок! А Ротгар - один. Вот трусы!»
        - Ключ тебе? А вот тебе ключ! - размахнулась и выкинула ключ в форточку.
        - Глупо, - заметил Ротгар. - Ты, - он указал на Гэндальфа. - Сходи принеси. Да поживей, или я сделаю из твоих братишек гномье рагу!
        Злобно шипя, Гэндальф отправился за ключом.
        - Кости? - спросил Ротгар.
        - Здесь, - буркнул Двалин, подпихивая к Ротгару чемодан. Лу наконец удалось протиснуться мимо гнома, и он встал за спиной Ротгара.
        Желтые хищные глаза Тилвит Тег из старинного рода остановились на Кате. Ничего позитивного она в этом взгляде не прочитала.
        В офисе наступила тишина, нарушаемая лишь сдавленной руганью возившегося под окном Гэндальфа. Гном шарил в кустах шиповника в поисках ключа…
        - Иди сюда! - велел Кате Ротгар.
        Девушка покачала головой.
        Лу сунулся - обеспечить выполнение приказа, но Ротгар бросил:
        - Не трогать!
        Рыжий замер.
        - Кого мне надо убить, чтобы ты стала послушной? - поинтересовался высший ши.
        - Никого не надо убивать. - Катя знала, что не может уйти с Ротгаром. Если она уйдет, Тэм умрет. Наверняка. - Хочешь, чтобы я пошла с тобой? Тогда оживи одного человека!
        - Я не умею оживлять людишек! - хищно усмехнулся Ротгар. - Только убивать!
        - Этого - сможешь! Двалин, пусть принесут Тэма.
        Старший гном кивнул Хьюки, тот ушел и вскоре вернулся. С Тэмом на руках.
        Явился и Гэндальф. Он отыскал ключ.
        Ротгар взглянул на обвисшее на руках Хьюки тело:
        - А-а-а… Конструкт. Это не человек, детка. Это мертвец, - сказал он. - Мертвый мертвец. Я бы советовал его закопать. Любовь к мертвецам, как мне кажется, не входит в число человеческих добродетелей.
        - Это мое условие, - твердо сказала Катя. - Других не будет.
        - Сочувствую, - кивнул Ротгар. - Оживить конструкт - не в моих силах. Но я обещаю поговорить с моей тетушкой. Она может помочь. А что до любви, то заверяю тебя: я намного лучше, чем это холодное тельце.

«Он лжет! - возник в Катиной голове панический голос бывшего баньши. - Не верь ему!» Ревнует?
        - Дварф! Ожерелья! - скомандовал Ротгар. - И чемодан. Донесешь до машины. Детка, ты идешь со мной добровольно?
        - Нет!
        - Жаль! Лу, возьми ее!
        - Двалин! - крикнула Катя.
        - Ничем не могу помочь. - Гном покачал массивной головой. - Он - сильнее.
        - Эй, ты, не лезь к ней! - Чара, морщась от боли, поднялся с пола и встал на пути Лу.
        Не остановил. Рыжий вскинул руку: эльфийская стрела ударила Чару в грудь, и он снова оказался на полу.
        Лу через стол потянулся к прижавшейся к стене Кате.
        - Быстрее! - рявкнул Ротгар.
        - Хочешь умереть, сид? Тогда дотронься до нее!
        Катя вскрикнула от радости.
        В дверях стоял Карлссон. Ну наконец-то!
        Лу шарахнулся от Кати, но Ротгар, похоже, ничуть не испугался.
        Он стремительно обернулся к троллю. Клинок запел и запорхал в воздухе крыльями гигантской бабочки.
        - Рад видеть тебя, Охотник, - мягко проговорил ши. - Ты ведь уже знаком с моим другом? В прошлый раз ты ему очень понравился. Он не прочь повторить. С чего начнем? С пальцев? Или, может, сразу с толстого брюшка?
        - С брюшка, - хладнокровно произнес Карлссон. - С твоего!
        И выстрелил Ротгару в живот.
        Боль и изумление. Вот что выразило исказившееся лицо Ротгара.
        Пожалуй, изумления было больше.
        - Пистолет? У тебя?!
        - А тебе что за дело? - проворчал Карлссон. И выстрелил еще раз. Целил в правую руку, но не попал. У Охотника безупречная координация, но стрельба тоже требует навыков. Карлссон учел ошибку, и третий выстрел угодил Ротгару в грудь. Эльфа отбросило назад. Высшего ши убить намного труднее, чем человека. Но он куда уязвимее тролля. Две девятимиллиметровые пули - это серьезно.
        Карлссон шагнул вперед и пинком вышиб Последний Довод из повисшей руки Ротгара.
        Клинок отлетел в сторону, задев ногу Лу. Рыжий взвизгнул и шарахнулся… в объятия Гэндальфа, который тут же его скрутил. Как только Ротгар «вышел из строя», гномы немедленно воспряли духом.
        Карлссон взял высшего ши за горло, уткнул пистолет ему в живот…
        - Давай, убей меня… - просипел Ротгар.
        - Не так быстро! - Губы Карлссона разошлись в типично тролльей ухмылке. - Не так…
        Декоративный цветок, мирно росший на подоконнике, вдруг выпрыгнул из горшка и шлепнулся на лицо тролля. Побеги вбурились в кожу, потекла кровь. Карлссон выпустил горло Ротгара и принялся сдирать с себя взбесившуюся растительность…
        Тут же пришел в движение чемодан с останками ведьм. Сам собой покатился к выходу. За ним устремился, вернее, заковылял, скрючившись, высший ши. Его никто не остановил: гномы опять впали в ступор. Правда, визжащего и вырывающегося Лу Гэндальф все же не отпустил. Надо полагать, рефлекторно.
        Хладнокровие проявила только Катя. Вспомнила, как проявился на экране камеры Ротгар, схватила КПК и активировала режим съемки. Так и есть! Хвостов! Чемодан тащит, гад! А вот и ведьма! Во всей красе! Ну и тварь!
        - Карлссон! Ведьма у сейфа! - закричала Катя.
        Тролль, сорвавший наконец с физиономии бешеный цветок, не раздумывая, пальнул.
        Не попал. Пуля, с визгом отрикошетив от сейфа, сшибла со стола монитор и увязла в панели в паре сантиметров от Лейкиной головы.
        Ведьма (Катя отлично видела ее на маленьком экранчике) метнулась к выходу, сбила с ног Хвостова, перехватила чемодан и выскочила наружу.
        Карлссон кинулся следом, но споткнулся о всё еще невидимого Илью Всеволодовича и потерял драгоценные секунды.
        Взревел мотор хвостовской машины… Всё. Сбежали.
        Бежать за машиной Карлссон не стал. Знал, что не догнать. И еще он увидел Хищника. Молочный брат выглядывал из кокона разросшихся кустов, бессильно клацал зубами и сипел. Опять попался!
        Карлссон выругался по-шведски и принялся выпутывать братца из ведьминой ловушки.
        Спустя полчаса, выпроводив ошарашенных телевизионщиков (оператор чуть не плакал - камера и запись убиты и восстановлению не подлежат), сотрудники агентства
«Престиж-Детектив» принялись считать убытки и приобретения. Наибольший экономический урон офису нанесла стрельба Карлссона. Но его никто не ругал, поскольку именно эта стрельба и решила исход битвы. Пистолет Карлссон, как оказалось, прихватил из Гошиного сейфа. Но не сообразил, что надо сначала попрактиковаться.
        Впрочем, для первого опыта тролль отстрелялся отлично. А практика - дело наживное. Чара уже пообещал Карлссону преподать основы пистолетной стрельбы. Надо сказать, оба детектива отделались сравнительно легко. Руку Чары без труда вправил Двалин. Потом Катя, вспомнив, как она когда-то «вылечила» Чарину шишку, погладила байкеру плечо, и, по уверению Чары, боль полностью прошла. Впрочем, не исключено, что байкер-детектив хотел сделать Кате приятное. Что же до Барана, то от столкновения его головы со стеной урон потерпела исключительно стена.
        Гномы не пострадали вовсе. Только - морально. Им было стыдно. Правда, и у них на счету была маленькая победа. Не дали удрать Лу.
        В число трофеев вошли также Хвостов с отдавленной поясницей и Ротгаров Последний Довод.
        И открытие того, как с помощью мобильных телефонов и прочей видеотехники раскрывать наводимый сидами морок. Это было особенно важно, потому что, как выяснилось, морок ведьмы Морриган действовал даже на иммунных к эльфийской магии троллей.
        В общем, добро победило. Так считали все, кроме Кати. Лично она предпочла бы пожертвовать собой в обмен на жизнь Тэма.
        О чем она и сказала Карлссону. Но тролль не принял ее страданий близко к сердцу, лишь хмыкнул пренебрежительно, сказал, что жизнь Кати тянет на дюжину жизней таких, как эльфийское умертвие, так что лично он не понимает, в чем Катина проблема.
        - Проблема в том, что я его люблю, - сказала Катя и заплакала.
        Карлссон смутился. Потом буркнул: если собственной жизни в умертвии нет и быть не может, то и нет такой магии, которая сделала бы из чучела пса полноценную живую собаку. Затем посоветовал закопать нежить в прилегающей к офису клумбе и ушел, оставив Катю наедине с холодным телом Тэма и собственными страданиями.

* * *
        - Если ты еще раз попадешься в дурацкую мышеловку Морриган, я отправлю тебя в горы, - прорычал Карлссон. - Будешь жрать дерьмо летучих мышей, раз ни на что лучшее не способен!
        Хищник молчал, покаянно повесив голову и мохнатые уши.
        - По твоей вине я уже в который раз упускаю гнусного ши!
        Тяжелая башка Хищника опустилась еще ниже.
        - Что мне делать, если они уберутся в Уэльс? - рыкнул Карлссон. - Как мне тогда выковыривать убийцу-ши из их Межвременья?
        - Они не уберутся, - не поднимая головы, пробормотал Хищник. - Ты видел ожерелье, брат. Ты знаешь, для чего оно. Ты знаешь, кого хочет вернуть из-за Грани твой враг?
        - Догадываюсь, - буркнул Карлссон.
        - А я знаю точно. Сладкое было мясцо! - Хищник поднял голову и облизнулся. - Давно было, а - помню. Умеет высший ши выбрать… вкуснятинку! Жаль, косточки тогда поглодать толком не удалось. Твой враг объявился слишком рано. Тебе не будет скучно, когда ты его убьешь?
        - Готов поскучать, - мрачно произнес Карлссон. - Ты должен его найти!
        - Я не смогу. - Большие круглые уши снова опустились. - Ведьма его спрячет. У тебя только один выход, брат. Снова сделать Малышку манкой. Ши придет.
        - Я не позволю, чтоб ей причинили зло! - отрезал Карлссон.
        - Ты стал мягким, как человечек, - насмешливо проговорил Хищник. - Кто говорит о зле? Ты хочешь отомстить тому, кто убил твою семью?
        - Мы возвращаемся к Лейке, - произнес Карлссон вместо ответа. - Там есть еда и достаточно места для ночлега.
        - Кстати, о еде, - оживился Хищник. - Можно я съем большого человечка?
        - Нет! - отрезал Карлссон. - Он - нужен. Но можешь поиграть с ним. Так, чтобы он запомнил, кому отныне служит.
        - Он запомнит! - пообещал Хищник. - Я ему уд откушу!
        - Палец! - строго произнес Карлссон. - Палец. Один. Самый маленький. На левой руке. Тебе ясно?
        - Ты стал мягким, - укоризненно проворчал Хищник. - Как твоя человеческая наложница. Вредно жить среди людей. Ты слабеешь.
        - А ты глупеешь, - парировал Карлссон. - Поддался какой-то ведьме. Помнишь, как ты на меня напал?
        - Не какой-то, а сестре Морриган! - проворчал Хищник. - У меня шерстинок на брюхе меньше, чем у нее подлостей. Я не хочу с ней драться. Это даже не пища. Я ведь не стервятник, чтобы жрать тысячелетнюю падаль.
        - Ротгар - посочнее?
        - О, да! - Огромные глаза Хищника полыхнули огнем. - Значит, ты согласен?
        - Да, - сказал Карлссон. - У меня нет выбора.
        Глава двадцать шестая
        ЛИАДАН ПРЕДЛАГАЕТ СДЕЛКУ
        Как-то богиня Дану (главная богиня эльфов) обратилась к главному совету высших эльфов с вопросом:
        - Почему бы вам, дорогие мои эльфы, не договориться с троллями и жить в мире и согласии?
        - Мы не можем договориться с троллями! - дружно заявляют эльфийские старейшины.
        - Почему же? - интересуется богиня.
        - Ваша Божественность, - говорят эльфы, - а вы смогли бы договориться с теми, кто постоянно хитрит, врет, переиначивает ваши слова и норовит сделать вам какую-нибудь гадость?
        - Думаю, я бы отказалась от таких переговоров, - отвечает богиня.
        - Ну вот и тролли отказались.
        В окно светила луна. Темная гостиная в Лейкиной квартире была полна сопения и похрапывания. На полу вольготно раскинулись гномы, на диване неподвижно застыл Тэм.
        Кате не спалось. Она сидела рядом с юношей, держала его за руку и думала.
        Вся компания снова оказалась у Лейки. Катя подозревала, что основной причиной была доступность еды в любое время суток. За пищей даже и ходить было не нужно - достаточно было гаркнуть погромче, и она возникала сама. Правда, в комплекте с недовольным Лейкиным лицом, но кого это интересовало? А гномов сюда вообще никто не приглашал. Троица старательно изображала преданных вассалов Карлссона, но всем было ясно, что уйти гномы просто боятся. Лейка считала, что это единственная причина, почему они до сих пор не сбежали. Катя улыбнулась, покосившись на пол, где дрыхли неудачливые киллеры. Вот так сюрприз для них был, когда они узнали, кто их враг! Как они позорно перетрусили! Это не на людишек засады устраивать!
        Впрочем, в битве в квартире Карины гномы показали себя неплохо. Но это, наверно, от неожиданности.
        Катя провела рукой по холодному лбу Тэма и нахмурилась.

«Спи», - сказал ей Карлссон. Но как она могла спать, когда рядом умирает Тэм!
        Теперь, к вечеру, стало окончательно ясно, что - беда. Тэм лежал совсем бледный и дышал так тихо и редко, что было непонятно: дышит ли он вообще. И что самое страшное, понемногу он становился все холоднее!
        Катя нащупала в темноте его руки - так и есть, ледяные. Может, измерить ему температуру? А если она окажется… гм… комнатной? Что делать дальше? Такое ощущение, что Тэм просто медленно остывал - как и положено трупу…
        Кате тоже стало зябко. Она завернулась в край одеяла, но озноб не проходил. Что делать? Чем лечить Тэма? Лу иссяк. Карлссон ничего путного не посоветовал. В ответ на очередные Катины приставания отмахнулся: «Да, мертвый. Зато у тебя, Малышка, девять жизней, как у кошки. Спи!»
        Улегся и задрых.
        Все, что Катя могла, - сидеть рядом с Тэмом и держать его за руку. Внутреннее ощущение подсказывало - пока она держит его так, он не уйдет. Но не может же она держать его вечно!
        Решившись, Катя сняла свитер и легла рядом с Тэмом. Накрылась одеялом и обняла его, пытаясь согреть.
        Все вышло наоборот: руки и ноги девушки занемели, вдобавок точила жуткая мысль, что она обнимает труп. Катя стиснула зубы и обняла его крепче, положила ладонь на грудь и обрадовалась - сердце стучало. Редко, тихо и неровно, но билось! Ура! Да и руки, кажется, чуть потеплели… А что, если поцеловать его?
        Эксперимент она провести не успела. Проснулся внутренний голос.

«Катя, выйди на лестницу. Выйди, выйди, выйди…»
        Тихий и нежный, он зудел где-то в области затылка, словно чахлый весенний комар. Баньши?

«Катя, это важно, важно…»
        - Сейчас, - пробормотала Катя. - Одну минуточку…
        Но почему - на лестницу? Что она там забыла?

«Это касается Тэма, Тэма, Тэма…»
        Сомнения пропали. Катя вылезла из-под одеяла. Выходить из квартиры не хотелось. Вдруг там - ведьма или Ротгар?
        Среди спящих в гостиной не было ее основных защитников - Карлссона или Хищника. Они у Лейки в спальне.
        Катя остановилась.

«Долго ты его здесь не удержишь. Тэм уже вышел на Грань. К утру он ее перейдет. Ты сама это понимаешь, только верить не хочешь… Ты ведь не допустишь, чтобы он ушел безвозвратно?» - продолжал нашептывать бесплотный голос.
        Несколько секунд Катя обдумывала ситуацию. Потом, стараясь не наступать на руки и ноги гномов, пробралась в прихожую.
        Чем она рискует? У троллей - замечательный слух. Ей стоит только позвать…
        Катя открыла дверь и вышла на лестничную площадку.

…И сразу поняла, что баньши ее подставил.
        - Стоит мне только закричать, и тебе придется иметь дело с троллями, - предупредила она, останавливаясь в дверном проеме.
        - Не надо кричать, - тихо сказала Лиадан.
        Колдунья выглядела постаревшей лет на двадцать. Видно, спасение Ротгара далось ей нелегкой ценой, и на качественный морок сил уже не хватало.
        - Пусть тролли спят! - Она начертила в воздухе знак. - Гномы и люди тоже. Пусть все…
        - Как я могу помочь Тэму? - перебила ее Катя.
        - Для начала - вернуть моих сестер, - сообщила Лиадан. - Тэм - это конструкт, голем, игрушка. Мои сестры дали ему жизнь. Иллюзию жизни. Без нас, нас троих, он становится тем, что он есть на самом деле. Трупом.
        Врет ведьма или говорит правду?

«Это правда… - прошелестел в сознании бесплотный голос съеденного сида. - Он жил их магией».
        - Он мог существовать долго, - сказала Лиадан. - Но предпочел нас предать и выбрал небытие.
        - Он об этом знал? - спросила Катя дрогнувшим голосом.
        - Конечно. Он свой выбор сделал вполне осознанно.

«И все ради меня, - в отчаянии подумала Катя. - Димка пожертвовал жизнью ради меня! Причем дважды! Первый раз - чтобы забыть меня, второй - чтобы спасти! А я…»
        На глаза ей навернулись слезы.
        Лиадан стояла в тени, молча за ней наблюдая.
        - А вернуть его к жизни? - спросила Катя, изо всех сил стараясь не заплакать.
        - Мы работали над ним втроем, - ответила Лиадан. - Без Майры и Кайре ничего нельзя сделать. - Глаза Лиадан блеснули в темноте. - Если хочешь снова услышать его голос, достань ожерелья моих сестер.
        - Допустим, я тебе помогу, - проговорила Катя. - Но кто поручится, что ты поможешь мне?
        - Хочешь, я поклянусь именем Богини? - Лиадан сухо засмеялась. - Только знай: Дану плевать на наши клятвы. Деточка, мы - его единственный шанс. Как только пробудятся к жизни Майра и Кайре, оживет и Тэм. Я постараюсь, чтобы это произошло как можно быстрее. Это в наших общих интересах.
        Катя задумалась.
        Чем она рискует? Собственной жизнью? Ее жизнь - против жизни Тэма… Вполне оправданный риск.

«Я не смогу жить без него!» - подумала девушка.
        И она была уверена: это - правда.

«Никогда не верь сидам!» - вспомнила она слова Карлссона.
        Но ведь баньши - тоже сид… Был сидом. А ему Катя верила… Может, зря?
        - Ожерелья - в кейсе, - сказала она. - Ожерелья твоих сестер и то третье, что вчера привезли из аэропорта. Кейс - у Карлссона. И он заперт.
        - Не беспокойся, я сумею его открыть, - заверила ведьма. - Ты только принеси его мне. Третье ожерелье тоже пригодится.
        - Как ты себе это представляешь? - поинтересовалась Катя. - Унести кейс из-под носа тролля, пусть даже спящего… Да он сразу проснется! А там еще Хищник!
        - Не проснется, - уверенно сказала ведьма. Поднесла руку к прическе и выдернула длинный волос, который на глазах позеленел и превратился в живую травинку.
        - Держи и не выпускай из рук ни на миг. Иначе конец и мне, и твоему Тэму. Пока ты его держишь, тебя здесь нет. Никто не проснется. Никто не услышит. Не почувствует.
        Катя вошла в квартиру, ощущая себя не просто невидимкой, а тенью, легкой и неосязаемой, как сквознячок. По пути в спальню случайно наступила на руку храпящему Гэндальфу - тот даже не шевельнулся.
        В спальне дрыхли Лейка, Карлссон и Хищник - все на одной кровати. Хищник - в ногах. Катя завертела головой, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте и вспоминая, куда Карлссон мог спрятать кейс. Как бы Хищник не вздумал уснуть с ним в обнимку. Эльфы не любят железо - оно глушит магию. Тролли относятся к нему куда терпимее… Катя шагнула вперед, наткнулась на журнальный столик, схватилась за него, ойкнув от боли, и ощутила под рукой холодный металл. В тот же миг Хищник перевернулся на спину, вытянул длинные когтистые лапы… Катя застыла, понимая, что от нее уже ничего не зависит, остается только надеяться на колдовство сидов. Лапы упали на одеяло. Хищник сладко зевнул, сверкнув клыками, перевернулся на другой бок и снова засопел…
        - Держи, - мрачно сказала Катя, протягивая Лиадан кейс.
        - Ты понесешь его сама.
        - Это почему же? - насторожилась Катя.
        - Пойдешь со мной и поможешь оживить сестер.
        - Мы так не договаривались!
        - Как хочешь, - равнодушно уронила ведьма и протянула хищную сухую лапку к кейсу.
        - Давай сюда кейс!

«Она меня надула! - сообразила Катя. - Она получит ожерелья сестер, а Тэм просто погибнет!»
        - Я пойду с тобой! - решилась девушка.
        Кате было бы намного легче сделать выбор, если бы она знала, что после ее ухода из спальни глаза Хищника широко открылись, а большие уши встали торчком. Колдовство Лиадан замечательно действовало на спящих, погружая их в беспробудный сон. Но Хищник никогда не спал весь. Полузверь-полутролль, он был особенным. Какая-то часть его обязательно бодрствовала, делая его идеальным сторожем и воином, всегда готовым к драке.
        Едва за Катей закрылась дверь, Хищник бесшумно спрыгнул на ковер и пихнул в бок молочного брата. Карлссон не пошевелился. Тогда Хищник нагнулся и хватанул тролля клыками за ухо. Очень больно. Тут уж даже эльфийское колдовство уступило. Карлссон подскочил… И оказался в цепких объятиях молочного братца.
        - Т-с-с-с… - прошипел Хищник. - Они ушли. Малышка и ведьма. Бежим за ними?
        - Бежим? - Карлссон опустил ноги на мягкий ворс и почесался. - Вот еще! Я поеду на железной повозке дварфов. Я знаю, где Двалин спрятал ключи. И ты можешь поехать со мной, - милостиво разрешил Охотник. - Где Указатель?
        - Там, куда ты его спрятал. - Хищник извлек из-под кровати подсказчик. Маленькую лодочку с парусом, кое-как сплетенным из волос. Парус тут же пришел в движение, развернувшись в нужном направлении. А нужным было то, на котором сейчас находилась Малышка. Подсказчик был «настроен» на нее.
        - Не торопись, - бросил Карлссон устремившемуся к выходу Хищнику. - Они не сделают Малышке ничего дурного, пока она не наполнит ожерелье. Так что у нас есть время немного перекусить…
        Во дворе Лиадан ждала машина. Водитель, толстый лысый мужик, выглядел неважно. Не шевелился. Тупо глядел в одну точку.
        - Поехали! - приказала ведьма, и машина рванула с места.
        - Ротгар тебя неплохо изучил, - проронила Лиадан. - Он сразу сказал: ты пойдешь.
        - Ротгар?! - Катя ухватилась за дверную ручку, но тут же сообразила, что выйти из машины, несущейся со скоростью километров сто, - чистое самоубийство.
        - Он сказал: ты похожа на ши. У тебя сильная воля, ты бесстрашна и жестока. Но способна любить, и в любви тебя ничто не остановит. Любая жертва. Даже жизнь твоих друзей. Даже ради любви мертвеца.
        Кате тут же вспомнилась баллада. «Любовь мертвеца» - так она называлась. И теперь смысл баллады открылся ей совсем с другой стороны. Если Тэм придет и встанет за дверью и скажет: «Впусти меня», - неужели она не впустит его, будь он хоть трижды мертвецом? Неужели не откроет дверь, даже понимая, что в его обличье может прийти кто угодно? И она упустит шанс вернуть его - если такой шанс есть - и ради него надо всего лишь пожертвовать жизнью?
        Но ведьма сказала: жизнь друзей… Катя содрогнулась: «Нет!»
        - Твои друзья в безопасности, - произнесла Лиадан, словно читая ее мысли. - И тебе не придется ничем жертвовать. Мой племянничек прав. Вы похожи. И ты, и он во что бы то ни стало хотите получить свое. Ты поможешь ему?
        Катя ответила не сразу. Помочь Ротгару? Но Ротгар - враг! Он убийца! На его совести (хотя вряд ли у него есть совесть) - смерть семьи Карлссона. Но ведь и Карлссон безжалостно убивал эльфов…
        Катя запуталась. С тех пор как она увидела Ротгара глазами баньши, ей было трудно относиться к нему как к чистому злу.
        Селгарин любил его. И та девушка-ши - тоже… Не о ней ли речь? Это ведь ее кости лежат в деревянном саркофаге с эльфийскими рунами?
        Катя озвучила свой вопрос, и Лиадан ответила: да, ее.
        - Ротгару надо призвать дух, - пояснила ведьма. - Это можешь сделать только ты. Принуждать тебя и тем более убивать никто не собирается. Очень важно, чтобы ты помогла нам добровольно. По ту сторону Грани нет места принуждению и лжи. Дух свободен.
        Катя мрачно глядела на ведьму. Как же, как же! «Нет места лжи!» Когда она покидала Лейкину квартиру, о Ротгаре не было сказано ни слова. Впрочем, можно было догадаться. Где бессмертная тетушка, там и племянничек Ротгар. Нет, нельзя верить ничему, что сиды говорят смертным. Интересно, а друг другу они тоже непрерывно врут?
        Катя колебалась…
        - Останови машину! - приказала Лиадан зомбированному водителю. - Хочешь вернуться?
        - поинтересовалась ведьма. - Я могу отвезти тебя обратно. Вместе с кейсом. У меня довольно времени. И у огра его в избытке. Мы договоримся. Когда-нибудь… Но Тэм к утру уйдет. И тот прекрасный конструкт, который сотворили мы с сестрами, превратится в гнилое мясо. Неужели тебе не жаль его? Это же совершенство! Лучшее наше творение за последние два века!
        Кате показалось или в голосе ведьмы действительно прозвучала гордость?
        - Мне искренне жаль, если такое чудо сожрут могильные черви, - продолжала Лиадан.
        - Ты действительно храбрая девушка, если готова просидеть возле него всю ночь, наблюдая, как он умирает? - Ведьма хихикнула. - Он уйдет по твоей вине. Из-за твоего упрямства. Ты ведь себе этого никогда не простишь, правда? Тебе придется с этим жить. А я скажу Ротгару, что он ошибся. То, что он принял в тебе за волю, - простое упрямство. Ну как? Едем назад?
        - Нет! - отрезала Катя. У нее действительно не было выбора. - Я согласна. Где этот чертов Ротгар?
        - Как где? - удивилась Лиадан. - Там же, где его любимые косточки. В вашем главном музее.
        Глава двадцать седьмая
        СТРАНА МЕРТВЫХ ЭЛЬФОВ
        Жил-был тролль. Как-то встретил он в горах монаха с Библией. Монаха он съел, а Библию читать начал - со скуки. И проникся. Решил добрые дела делать.
        Вот потерял однажды пастух в горах отару. Тролль помог. Нашел отару. Пастух говорит: ну спасибо тебе! Возьми одну овцу.
        - Да ладно, - говорит тролль. - Что мне одна овца!
        - Ну возьми две!
        Не хочет тролль и две.
        - Три! - и три не хочет.
        Помнит: ежели получит вознаграждение за доброе дело сейчас, то лишится вознаграждения более важного. Тролли ведь - народ практичный.
        Пастух в отчаянии. Дошло уже до пяти овец, а тролль всё отказывается. Пастух троллей знает, а потому подозревает худшее.
        Тут едет мимо эльф на осле. Пастух - к нему.
        - Рассуди, - говорит, - высшая раса!
        И рассказывает, в чем дело.
        Эльф внимательно изучает пастуха, потом тролля…
        Эльф знает людей. А троллей он знает еще лучше.
        - Да вы, похоже, моего осла стырить задумали?
        Мораль: не суди по видимости, суди по внутренней сути.
        Эльфийская мудрость
        Не мудрость это, а пустое умничанье!
        Осла-то у эльфа забрали!
        Поправка тролля-свидетеля
        До Эрмитажа добрались очень быстро. Такси остановилось не напротив главного входа, а на Дворцовой набережной - даже ночью ярко освещенной и совершенно безлюдной. Дверь Эрмитажного театра была распахнута настежь. Лиадан с чемоданом в руке вошла в музей, как к себе домой. Внутри на посту спал охранник, уронив голову на руки. Ведьма на него даже не взглянула, повернула налево и бегом устремилась вверх по лестнице. Катя спешила за ней. Они миновали еще один пост охраны. Поперек прохода простерлось тело в форменной куртке, рядом валялась рация. Тело сладко посапывало и не шевельнулось, даже когда Лиадан наступила «телу» на живот.

«Сонное царство, - подумала Катя, пересекая темную пустынную галерею. - Замок спящей красавицы!»
        Которую ей предстоит разбудить.
        Они пришли. Знакомое место. Катя уже здесь бывала. Правда, общество Нафани было куда приятнее, чем ее нынешнее. В высокие окна лился лунный свет, внизу тихо плескалась вода Невы.
        Статуя - точнее, как Катя теперь знала, саркофаг, - все так же стояла на постаменте. Улыбающееся лицо с закрытыми глазами было все так же безмятежно и прекрасно. Подле саркофага замерла в неподвижности сгорбленная фигура.
        У Кати по спине пробежали мурашки. Ротгар! Это для Селгарина высший ши - предел мечтаний. А для Кати - опаснейший из врагов! Ей вспомнилось, что Ротгар сотворил с Карлссоном, и Катю охватил настоящий ужас.

«Я совсем с ума сошла! - мелькнуло в голове. - Зачем я сюда пришла?! Он же убьет меня! Хуже, чем убьет!»
        Катя попыталась представить мужественно-красивое лицо Тэма - может, это ее поддержит? Но вместо ее возлюбленного перед мысленным взором возникло жестокое лицо Ротгара.
        А живой Ротгар поднял голову, взглянул Кате в лицо…
        И оказался совсем не похож на того беспощадного и могучего высшего ши, которого она знала прежде.
        Ссутулившиеся плечи. Длинные волосы, уже не платиновые, а тусклые, пепельные… Худое лицо, словно череп, обтянутый кожей… Запавшие глаза… Нет, Ротгар был еще красив, но теперь было ясно с первого взгляда, что он очень старый эльф. Вылитый кощей! Встретившись взглядом с Катей, он улыбнулся ей прежней великолепной улыбкой властителя судеб. Эта улыбка так не сочеталась с его изможденным видом, что Катин страх сменился жалостью. Такие же чувства вызывает старый-престарый лев. Дряхлый, с обвисшей шкурой и спутанной гривой…
        - Да, Катерина, - произнес он тихо. - Все меняется так быстро. Даже Дети Дану не вечны. А маленькая смертная все так же цветет…
        - Добрый вечер, - робко сказала Катя.
        Ротгар шагнул к ней и пошатнулся. Лиадан не дала ему упасть.
        - Как ты, племянничек?
        - Паршиво, - прохрипел Ротгар.
        - Я сделала все, что могла, - огорченно сказала Лиадан. Катя поняла, что она и впрямь беспокоится о Ротгаре. - Пули мы вытянули, но яд железа[Для тех, кто полагает пули ПМ свинцовыми, напомню, что свинец находится внутри стального сердечника. (А. М.)] все еще в твоей крови. Ничего не поделаешь, времени у нас мало - остается терпеть…
        Ротгар только скривился, прижимая руку к левому боку.

«Представляю, каково ему, - подумала Катя. - Железо для сидов худшая отрава: гасит магический дар, вытягивает силу…»
        Катя перевела взгляд на статую. Ну да, это она… Синеглазая женщина в туманном озере…
        - Видишь, он, как и ты, рискнул, - раздался голос Лиадан. - Растеряв почти всю силу, едва восстановившись, он вернулся в этот город, хотя знал, чем ему это грозит.
        - Но зачем? - Катя не понимала. - Почему здесь? Почему не в другом месте?
        - Здесь хорошее место, - улыбнулась Лиадан. - Богатое силой. Но это - не главное.
        Лиадан забрала у нее кейс, открыла одним прикосновением… Одно из ожерелий тут же засияло. Бусины другого зашевелились, пришли в движение… Лиадан выдернула из головы несколько волосков, они тут же сплелись шнурком, который пополз змейкой, нанизывая на себя бусины. Полминуты - и ожерелье собралось в единое целое. Камни вспыхнули.
        - Так что - главное? - подозревая нехорошее, поинтересовалась Катя.
        - Ты, детка, - ласково проговорила ведьма. - Главное - это ты.
        Катя закрыла глаза, чтобы не видеть то прекрасное, то отвратительное (морок то таял, то возвращался) лицо ведьмы. Перед Катиными глазами возник давний образ, который не раз приходил к ней в кошмарах: она лежит на кафельном полу в луже крови, как сломанная кукла…
        И здесь нет баньши, который тайком займет ее место. Призрак Селгарина получил, что хотел, и у него нет больше причин выручать Катю.
        - Не бойся. - Лиадан вновь угадала ее мысли. - Тебе не причинят вреда. Только твоя добрая воля даст нам возможность добиться цели.
        - Какой цели? - спросила Катя с наивозможнейшей твердостью.
        - Я же говорила тебе… - Лиадан вынула третье, тусклое, ожерелье. Повертела на пальце. На синих и черных камнях заиграл отраженный свет других ожерелий.
        - Найди ее за Гранью, - хрипло сказал Ротгар, положив руку на саркофаг. - И приведи сюда. Ко мне.
        - И как я это сделаю? - поинтересовалась Катя. - Что для этого нужно? Моя жизнь? Или, может, девственность? - Она мрачно поглядела на Ротгара. - Или хватит стаканчика крови?
        - Не говори глупости! - вмешалась Лиадан. - На-ка, возьми!
        И бросила Кате ожерелье. Та, чисто механически, поймала. Гладкие драгоценные камни и шелковистые на ощупь жемчужины оказались очень холодными. Как лед Катя хотела положить ожерелье на стул, но Ротгар метнулся к ней и перехватил Катину руку. Надо же! С виду - сущий доходяга, а такой проворный. Он навис над Катей, и она задрожала. У одряхлевшего льва все еще смертоносные когти. Жесткие пальцы Ротгара были холоднее, чем черный жемчуг ожерелья.
        - Найди ее, приведи, - прошептал Ротгар, наклонившись, прямо в Катино ушко. - И, клянусь, больше ты мне не понадобишься. Моя месть настигнет только огров, но тебя я не трону. Верни мне ее, верни!
        Жаркий страстный шепот.

«Он ее любит! - подумала Катя. - Он ее действительно любит».
        Катя была тронута. Неужели Ротгаром в его преступлениях двигала любовь? Неужели даже такой закоренелый убийца, как он, способен на подобные чувства? Любить, как она любит Тэма?
        Тэм!
        - Значит, так, - сказала Катя, стараясь держать в узде чувства и эмоции, ведь от Катиного хладнокровия зависит не только ее собственная жизнь, но и жизнь Тэма. - У меня есть условие, вы помните?
        - Конечно, помним, - произнесла Лиадан. - Наш конструкт. Ты поможешь племяннику, потом мы вместе вернем к жизни моих сестер, и твой хорошенький мальчик снова научится бегать. А сейчас не будем терять времени! Надень ожерелье на статую!
        Катя глянула вверх. До головы статуи ей было попросту не дотянуться. Но тут Ротгар подхватил ее за талию и легко, как котенка, вскинул вверх. Даже покалеченный, высший ши был невероятно силен.
        Ожерелье легло как родное. Камни тут же распределились по неглубоким ямкам на груди статуи, которая немедленно обрела ту самую законченность, которой прежде ей не хватало.
        Ротгар поставил Катю на пол. Его руки все еще лежали у нее на поясе. Катя почувствовала, что они дрожат. Сида трясло. От слабости, от волнения? Эта дрожь передалась Кате. В глазах у нее вдруг помутнело. Все расплывалось, лунный свет бледнел, от Невы поднимался туман, вползая в окна и затягивая залу белесым маревом.

«Это в самом деле туман!» - осознала Катя.
        Стены зала пропали из виду. Ротгар и Лиадан обратились в смутные фигуры, над которыми возвышалась статуя-саркофаг.
        - Иди! - велела Лиадан. - Не медли!
        Ротгар подтолкнул Катю вперед. Ее ступня провалилась вниз, словно угодила в глубокую лужу. Катя вскрикнула.
        - Иди! - пронзительно выкрикнула Лиадан. - Найди дорогу или погибнешь!
        Крик подстегнул Катю. Она сделала еще шаг. И еще. Под ногами плескалась неощутимая вода. Впереди маячили какие-то тени - не то деревья, не то призраки…
        - Иди, Малышка! - Голос Ротгара, звучный и властный, совсем такой, как раньше, толкнул Катю, будто порыв сильного ветра. - Найди ее и приведи сюда!

* * *
        Из всех потусторонних туманов, в которых приходилось блуждать Кате, этот был самым неприятным. Пространство без границ и очертаний, подсвеченное осенней луной, полное пугающих теней; холодный воздух с горьким привкусом дыма и тлена; чавкающее невидимое и неощутимое болото под ногами…
        Катя шла медленно, будто во сне. Каждый шаг требовал волевого усилия. От пляски теней кружилась голова.

«Вот бы волшебную метлу сюда», - подумала она, вспомнив давний обряд на озере Разлив.
        Каким тогда все было веселым, светлым, игрушечным, и духов вызывали нестрашных, и не потому, что кого-то шантажировали смертью друга, а исключительно ради собственного развлечения. Правда, кончились те забавы довольно скверно…
        Впереди в тумане возникло дрожащее светлое пятно. Катя остановилась, глядя, как, разметая туман, к ней приближается прекрасное видение - золотоволосый дух, подобный ангелу. Сперва она подумала, что это просто мираж или отражение ее воспоминаний, но потом узнала его.
        Только один из ее знакомых был настолько красив, что само его совершенство казалось недостатком.
        - Эдуард Георгиевич!
        - Рад тебя снова видеть, Катенька, - отозвался Селгарин.
        Выглядел он сейчас почти так же, как при жизни. Гораздо лучше, чем в прошлый раз, когда Катя с ним попрощалась - как она тогда думала, навсегда. Перед ней был уже не жалкий и жуткий баньши, неприкаянный дух, прочно забытый родичами-сидами.
        Впрочем, нет. Она неправа. Ведь Лу не только не забыл отца, но даже приехал за него мстить. К счастью, он несколько переоценил свои силы.
        - А я познакомилась с вашим сыном, - сообщила Катя. - Это и есть ваш Тир-нан-Ог, обитель ушедших эльфов?
        - Нет. - Прекрасная голова умершего сида качнулась. - Это совсем другое место. Скверное место!
        - Тогда что вы здесь делаете? - спросила Катя. - Разве вы не освободили свою душу благодаря обряду Ротгара?
        - Если я кого-то должен благодарить за благополучное посмертие, так не Ротгара, а тебя, - возразил дух. - Однако наша история не закончена, и я покинул Тир-нан-Ог, чтобы помочь тебе найти то, за чем тебя послали.
        - Что ж, спасибо, - вежливо поблагодарила Катя. - Однако, если бы вы просто предупредили меня заранее, мне бы вообще не понадобилось никого искать.
        - Прости… - Селгарин изящно склонил голову. - Я пытался отвести от тебя беду. Как мог. Я намекал… Но я не в силах был защитить тебя. Сестры Морриган опасны живым, но стократ страшнее мертвым. Они ведь и сами отсюда. Они могут лишить меня посмертия просто забавы ради! Я вынужден им помогать!
        - Я так и поняла, - с оттенком презрения проговорила Катя. - Это ведь вы выманили меня из квартиры Лейки!
        Дух покаянно склонил голову. Его силуэт побледнел, и Катя испугалась, как бы он не ушел совсем.
        - Ладно, проехали. О чем вы хотели со мной поговорить?
        - Не поговорить - помочь! - уточнил Селгарин. - Делом и советом. Без меня ты, может, и отыщешь возлюбленную Ротгара, но проблуждаешь здесь столько, что твои друзья успеют состариться. Время тут течет иначе. Это эльфам некуда спешить, а вам, людям…

«Тэм не доживет до утра!» - вспомнила Катя.
        - Тогда не будем терять времени! Чего вы от меня хотите за помощь?
        - Катенька, поверь…
        - Не верю! Бескорыстных сидов не бывает. Даже мертвых.
        Селгарин вздохнул с душераздирающей грустью, как это умеют делать только бывшие баньши.
        - О какой корысти ты говоришь? Мои желания прозрачны. Ты и так знаешь, чего я хочу. Быть с ним… вечно. Я пытался увлечь его за собой в мир теней, тогда, в Стокгольме. Но он вывернулся. Он очень силен! - В голосе умершего сида сквозило восхищение. - Он силен, но уже не настолько, чтобы вытянуть из тебя жизнь. Даже с помощью ведьмы Морриган у него просто не хватит на это сил. Всё, что он может, - это вытолкнуть тебя сюда и ждать. Ждать он умеет.
        - Тогда что мешало ему подождать несколько лет, пока силы вернутся? - спросила Катя. - Как я понимаю, он ждал уже несколько веков. Почему ж не потерпеть годик-другой?
        - Дело в тебе, - сказал Селгарин-дух. - Твоя жизнь, твоя сила, они велики, но вы, люди, так мало живете. Ваша жизнь столь хрупка… А вдруг с тобой что-то случится? И кроме того, Ротгар-то может ждать хоть десять лет, хоть пятьдесят, но ты ведь не будешь девственницей вечно?
        - А-а, - озадаченно протянула Катя. - Вот в чем дело! Но какая связь…
        - Может, есть, может, нет, - пожал плечами Селгарин. - Пока не проверишь, не узнаешь. Но когда у девицы врожденный магический дар исчезал вместе с девственностью - такое в древние времена случалось сплошь и рядом. А может, наоборот, стать намного сильнее, и тогда уж Ротгару нипочем с тобой не управиться.

«Запомним», - подумала Катя, а вслух проговорила:
        - Для начала скажите мне, Эдуард Георгиевич, как именно меня обманули Лиадан с Ротгаром.
        Баньши взглянул на нее искоса, а потом тихо засмеялся.
        - Ты неплохо изучила нас, ши!
        - К сожалению, - буркнула Катя. - Где подстава?
        - Тебе не нужна помощь Лиадан, чтобы спасти Тэма. Ты вполне способна его вытащить.
        - То есть я могла бы просто сидеть дальше с Тэмом и никуда не ехать и все было бы хорошо?!
        Катя на миг задохнулась от возмущения. Лживая ведьма! Но она и сама растяпа! Ей вспомнилось, что Карлссон прямым текстом сказал ей примерно то же, что и Селгарин. А она пропустила его слова мимо ушей. А пора бы уже привыкнуть, что тролль никогда ничего не говорит просто так. Но эта его чертова манера излагать важные вещи так, будто речь идет о куске колбасы! Хотя нет, о еде Карлссон всегда говорит очень-очень серьезно.
        - Не всё так просто, - вновь заговорил Селгарин. - Ты достаточно сильна, но не умеешь управляться со своей силой. Думаю, ты могла бы задержать своего друга на Грани, не позволяя его сну стать вечным. Но чтобы вернуть его к жизни, понадобится нечто большее.
        - Что именно? Еще какой-то обряд?
        - Именно. Я знаю, что тебе необходимо сделать, чтобы часть твоей жизненной силы перешла к твоему мертвому другу. Только имей в виду - это навсегда. Он будет жить, пока жива ты. Вы всегда будете вместе. А уж будете вы счастливы или нет - это как выйдет. И умрете - как в сказке - точно в один день. Ты готова к такому?
        - Да, - быстро сказала Катя. - О чем тут говорить? Как я понимаю, выбора у Димки нет.
        - Он уже сделал свой выбор, - уточнил мертвый эльф. - Сейчас решение - за тобой.
        - Я решила. А теперь говори, сид, что ты хочешь получить за свою помощь?
        - Я готов помочь тебе без всяких условий, - печально и несколько обиженно проговорил Селгарин.
        - И всё же?
        - Ты можешь кое-что передать от меня Ротгару.
        - Последнее прости? - не удержавшись, съязвила Катя. - Или что ты все еще его любишь?
        - А то он сам не знает! - горько усмехнулся Селгарин. - Конечно, я его люблю! И жду. Он немного на меня обижен…

«Еще бы!» - подумала Катя.
        - …но это неважно. Расскажи ему, что встретила меня. И что я просил ему передать:
«У кого ожерелье, тот и старший».
        - У кого ожерелье, тот и старший? - удивленно повторила Катя. - Что это значит?
        - Ротгар поймет. Только эти слова. Передашь? Поклянись!
        - Клянусь.
        - Тогда идем.
        - Погоди! Я вот что хочу спросить… Эта его возлюбленная… Ты что же, совсем не ревнуешь?
        Селгарин загадочно улыбнулся. До чего ж всё-таки красивый мужчина… Был. Но ее Тэм… Ее Дима… Он намного красивее. Потому что он - единственный. Одна жизнь на двоих? Какая ерунда! Если он умрет, как она сможет жить?
        Но - прочь эти мысли! Стоит отвлечься - и тут же попадешься в очередную ловушку сидов. И не будет ни Димы, ни счастья, ничего…
        - Так ты к ней не ревнуешь?
        - Ревную, - вздохнул Селгарин. - Но я люблю Ротгара. Что я могу с этим поделать?

«Что-то он недоговаривает, этот бывший баньши», - подумала Катя. Но она уже сделала выбор.
        - Пойдемте, Эдуард Георгиевич!
        И они пошли сквозь туман, освещенный луной другого мира, - то ли вперед, то ли назад. А может быть, даже вниз. Направления и расстояния тут потеряли значение. Но Кате было совсем не страшно. Почему-то возникла уверенность, что она точно найдет выход, даже без помощи бывшего баньши. Ей казалось, что она способна проложить дорогу в любом направлении, даже из этого туманного мира в тот, настоящий. Потому что там - Тэм.
        На душе у Кати потеплело. Тэм - он как путеводная звезда. Она чувствует его в самом густом тумане. А если это очередная иллюзия и Кате суждено бесконечно бродить в этом тумане?
        Тут туман внезапно поредел, и Катя увидела уже знакомое ей дивной синевы озеро. А на берегу - нечеловечески прекрасную хрупкую девушку с лицом, исполненным такой печали, что можно было поверить: она и наплакала это озеро за сотни лет ожидания.
        Девушка взглянула на Катю, и та поняла, что печальная красавица очень похожа на Ротгара. Как сестра-близнец. Как женская часть единого целого. Как две половинки одной сущности.

«Только сиды так могут!» - подумала Катя, глядя на тоскующую красавицу с непроницаемо-синими глазами и испытывая благоговение перед ее страданием и ее тайной.
        - Я за тобой, - сухо проговорила Катя. - Там снаружи тебя кое-кто давно ждет. Пошли?
        Глава двадцать восьмая
        ВОЗДАЯНИЕ
        Однажды ранним летним утром встретил тролль-хищник на лесной тропинке мудрого эльфа.
        - О! - воскликнул Хищник. - Сид! Я тебя съем!
        - Не ешь меня, хищный тролль! - воскликнул эльф. - Лучше я открою тебе смысл жизни и смерти!
        - Валяй, - разрешил тролль-хищник, потому что был очень любознателен, если дело касалось еды.
        - Смысл жизни и смерти, - важно проговорил эльф, - состоит в том, что вы, тролли, живете и умираете не понимая, что есть жизнь и что есть смерть. Вы думаете, что в вашей жизни есть какой-то смысл. И в вашей смерти есть какой-то смысл. Но это величайшее из заблуждений, тролль! Когда ты родился, ты родился не потому, что хотел родиться. И не потому, что ты понимал, что с тобой происходит. Ты просто родился, и всё. Точно так же и смерть. Ты просто умрешь. И всё. Никакого выбора. Никакого смысла!
        - Неглупо, - согласился тролль. - Но - очевидно. Я и сам знаю, что никакого смысла в моей смерти не будет. Другое дело - твоя смерть. Вот в ней - и высший смысл, и величайшее значение!
        Эльф приосанился… Но тролль еще не закончил.
        - …Ибо, - сказал он с воодушевлением, - нет ничего выше и значительнее, чем отведать ранним весенним утром свежей эльфятины!
        Туман исчез внезапно, как дурной сон. Катя резко вздохнула, словно вынырнула на поверхность с глубины. Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за постамент статуи. Так странно было ощутить под ногами твердый паркет вместо зыбкого болота… И четко видеть окружающий мир: полосы лунного света на полу, красные огоньки противопожарной сигнализации в сумраке зала, горящие глаза сидов…
        - Ну?!! - дружно прянули к ней Ротгар и Лиадан.
        Катя обвела взглядом зал. Их было по-прежнему трое, не считая статуи.
        - Она шла за мной…
        Ротгар схватил Катю за плечо, сжал до боли.
        - Ты уверена?
        - Пусти меня!
        Катя попыталась вырваться, но Ротгар держал как клещами, глядя на нее с яростью. Что-то он не похож на страдальца, умирающего от железного яда!
        - Она шла за мной, - повторила Катя твердо. - Думаю, она где-то близко. Может, отстала… Кстати, привет тебе от Селгарина. Он просил передать…
        Ротгар скривился, словно съел что-то кислое:
        - Что ему нужно?
        - Просил передать: «У кого ожерелье, тот и старший!»
        - Что это значит? - настороженно спросила Лиадан, глядя на Ротгара.
        - Понятия не имею, - хмуро ответил тот.
        Однако Катю сразу же отпустил, словно утратил к ней интерес, и задумчиво уставился в пространство.
        Никто не заметил, в какой момент все началось. Раздался странный шорох, потом сухой хруст. Катя взглянула наверх и испуганно попятилась. Ей почудилось, что статуя шевелится. Представилось, как она сейчас оживет, слезет с постамента… Но вместо этого передняя часть саркофага дрогнула и чуть сдвинулась с места.
        Крышка открывалась! Ее толкали изнутри!
        - Ожерелье, - пробормотал Ротгар, о чем-то напряженно думая. - Оно ей мешает…
        Внезапно он вскочил на постамент, сорвал ожерелье, не обратив внимания на предупреждающий возглас Лиадан, и надел его себе на шею.
        - Что делаешь?! - переполошилась старшая ведьма. - Это ее ожерелье!
        Ротгар зубасто ухмыльнулся.
        - Не-е-ет! Прекрасная мысль, спасибо тебе, малыш Ди! Я замкну ее на себя. Ее жизнь будет зависеть от меня - до конца дней!

«Знакомая история, - подумала Катя. - Но я, похоже, здорово переоценила романтичность Ротгара. Или у сидов такое понятие о любви?»
        Лиадан хмурилась.
        - Напрасно ты это затеял! Неразумно, бессмысленно, просто опасно! После того как тролль нашпиговал тебя железом, хватит ли у тебя сил на двоих?
        - Вот и посмотрим. Я больше не хочу рисковать, тетушка. Теперь сестра будет моей навсегда. Только моей! - Ухмылка Ротгара превратилась в натуральный оскал. - А если попробует меня ослушаться!..
        Ротгар схватил крышку саркофага обеими руками и дернул на себя. Будь она каменная
        - раздавила бы его в лепешку. Но, как уже знала Катя, саркофаг был деревянным. Под фарфоровым лицом с зеленоватыми узорами на щеках оказалось такое же, только живое. Светловолосая красавица качнулась вперед. Ротгар отбросил крышку, подхватил ее на руки и опустил на пол, продолжая держать в объятиях. Красавица медленно открыла синие очи. Ротгар не сводил с нее глаз.
        - Наконец-то ты со мной, любимая! - заговорил он совсем другим тоном - страстным и нежным. - Вместе и навсегда. Одно целое, как это ожерелье! Моя сила и твоя сила! Теперь они принадлежат мне. Власть над живым… - Ротгар бросил на Катю такой алчный взгляд, что девушка невольно попятилась. - И власть над мертвым! Ты дашь мне ее! Мы будем править вместе! Сначала - этой страной, потом - всем миром! Я уничтожу огров! Я уничтожу всех, кто будет противиться! Я…
        Губы красавицы наконец разомкнулись. Раздался голос, похожий на пение флейты. Прекрасный, как июньское утро в заповедной роще.
        - На что мне эти игры со смертными, братец? - пропела красавица. - На что мне власть в мире, который не долговечнее опавших листьев? И я уже была едина с тобой. Я была твоей, но ты меня не уберег.
        - Я люблю тебя! - с жаром заявил Ротгар.
        - Я тоже тебя люблю, брат, - куда более спокойно отозвалась красавица. - Но это ведь меня, а не тебя сожрал тролль.
        - Это было давно! И с тех пор ты стала еще прекрасней! - воскликнул Ротгар. - Вечно юная и божественно прекрасная! Ты всегда будешь со мной! Что может быть лучше?
        - Юность и красота, - пропела красавица. - И ты, братец, в придачу. И весь мир у твоих ног!
        - У наших ног! - пылко произнес Ротгар. - Сейчас я… - Он глянул на Катю, и взгляд этот был очень нехорошим. - … Закончу кое-что… - Он разжал объятия…
        Но не смог сделать и шага. Красавица сама обняла его. Да так крепко, что Ротгару было не вырваться.
        - Куда же ты, братец! Поцелуй меня! Я так долго этого ждала!
        Какой-то миг Кате казалось, что Ротгар борется сам с собой или с собственным отражением…
        Но он всё-таки вырвался.
        И тут же великолепная красавица начала меняться. Кожа на ее лице сморщилась, сама она будто усохла и потемнела… На музейный пол вместо эльфийки дивной красоты медленно оседало кошмарное существо, обтянутый иссохшей кожей скелет с когтистыми лапами и тусклыми белесыми огоньками в провалах глазниц.
        Катя застыла, прижимая руки ко рту. Ничего ужаснее этого превращения она в жизни не видела. Перед ней была почти точная копия Лиадан. В ее истинном, а не иллюзорном виде.
        Но еще страшнее чудовищной мумии был нависший над Катей Ротгар. Его растопыренные пальцы потянулись к Катиному лицу…
        - Самое время вмешаться, - заметил Карлссон.
        И Хищник прыгнул.
        Смазанное пятно, сгусток тьмы, вихрь пронесся мимо Кати, обдав ее порывом ветра и запахом мокрой шерсти.
        Ротгар не успел дотянуться до Катиного лица. Хищник оказался быстрее. Он всегда оказывался быстрее, если в дело не вступала магия. Но сейчас магия была бессильна.
        Вернее, заблокирована. Заблокировал ее тролль, чей толстый палец поддел ожерелье Лиадан, слишком увлекшейся созерцанием любимого племянника и его милой, возвращенной с того света.
        - Не делай этого, тролль, - ледяным голосом предупредила Лиадан. - Ты очень пожалеешь. Мой дух настигнет тебя, куда бы ты не сбежал…
        - Больно мне надо бегать наперегонки с мертвой старухой! - проворчал тролль. - Ты, главное, не лезь в чужие дела и можешь варить свои вонючие снадобья еще тысячу лет!
        - Чужие дела? - переспросила Лиадан, глядя на распластанного на полу Ротгара, над которым нависал оскалившийся Хищник.
        - Ага. И сестричке своей скажи, чтоб ровно лежала.
        Мумия эльфийской красавицы, царапая когтями пол, медленно-медленно ползла в сторону своего оплошавшего братца. Катя подумала: хочет защитить, но вновь ошиблась.
        - Ей нужно ожерелье, - сказала Лиадан. - Отдай его ей.
        - Пусть забирает, - милостиво разрешил Карлссон. - И это, и два других. Забирайте и убирайтесь!
        - А Ротгар?
        - Ротгар - мой! - Карлссон скрежетнул зубами.
        - Договорились, - спокойно сказала Лиадан, и Карлссон тут же отпустил ожерелье.
        Катя удивилась, что тролль так легко поверил ведьме, но, должно быть, у него были основания.
        Лиадан подошла к Ротгару. Хищник заворчал, но ведьма не обратила на него внимания.
        - Бедный внучек, - пробормотала она, снимая с шеи высшего ши драгоценное ожерелье.
        Ротгар глядел на нее с надеждой и отчаянием. Говорить он не мог: когти Хищника сдавили горло.
        Катя вновь ощутила жалость к эльфу. Он был врагом, но все же заслуживал лучшей участи. По ее мнению. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Катя подошла к Ротгару, наклонилась и взяла его за руку. Ротгар судорожно вцепился в запястье девушки, в его глазах мелькнула надежда. Зато у Кати мгновенно потемнело в глазах. Ей почудилось, что Ротгар соскальзывает в бездонную черную пропасть и увлекает ее за собой - так же непреодолимо, как горная лавина…
        Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось. Катина рука вновь была свободна, а запястье высшего ши придавлено к полу ногой Карлссона.
        - Нас всех губят привязанности, - нравоучительно сказала Лиадан Кате. - Прощай, внучек.
        Две мумии с сияющими ожерельями из самоцветов церемонно поклонились: сначала троллям, потом - Кате. Два чудовища… Нет - две нереально прекрасные блондинки - Лиадан, бледная, будто окутанная туманом, и сестра Ротгара, золотоволосая, словно озаренная солнцем.
        - Я так и не поняла, что ты такое, маленькая смертная, - мелодично пропела Лиадан.
        - Не хочешь погостить у нас в холмах? Вместе мы бы разобрались в твоей загадке.
        - Нет уж, лучше пока поживу в неведении, - ответила Катя.
        - Я так и знала, - сказала Лиадан, впрочем, без особенного огорчения. - Но ты не беспокойся - мы про тебя не забудем.
        Катя, собравшись с силами, ответила насмешливо:
        - Если надо будет вытащить еще кого-нибудь с того света, обращайтесь!
        - Я запомню! - очень серьезно ответила ведьма.
        И две высокие фигуры исчезли в темноте зачарованного сонного царства, в которое обратился музей.
        Торжественность момента несколько подпортил тот факт, что одна из фигур волокла большой чемодан на колесиках.
        Карлссон кашлянул.
        - Вот что, Малышка, - сказал он. - Шла бы ты домой!
        Катя заглянула в крохотные глазки тролля и всё поняла.
        Развернулась и вышла из зала. Только и успела увидеть, как две тени на стене нависли над третьей…
        На улице было светло и пусто. Очертания Стрелки Васильевского острова и Петропавловской крепости терялись в зыбком тумане.

«Это же снег, - поняла Катя через мгновение. - Первый снег!»
        Она застегнула куртку до горла, подняла воротник, спрятала руки в карманы и пошла к Лейке. К Тэму.
        В квартире тоже было сонное царство. Все дрыхли, как заколдованные. Или и впрямь заколдованные. Никто даже не заметил, как Катя уходила и как вернулась. Девушка тихо разделась в прихожей, прокралась на кухню и поставила чайник. Ей хотелось согреться после прогулки по заснеженному городу… и собраться с духом. Теперь она точно знала, что следует сделать. Но, видит Бог, на такое решиться непросто. Даже совсем обычной девушке. Как там сказал баньши? У многих сила исчезает вместе с девственностью?
        Или, наоборот, увеличивается?
        Чай не помог.

«Это нервное, - подумала Катя, стискивая холодные ладони. - Чем дольше я буду тут торчать, тем меньше останется решимости. Может, еще ничего и не получится. Ну-ка, Катерина, вперед!»
        Она пересекла темную (шторы плотно задернуты) гостиную, умудрившись не наступить ни на одного из развалившихся на полу гномов. На ощупь нашла Димку-Тэма. Тот был холоден как лед. Холоднее, чем воздух в комнате. На миг Кате стало жутко - вдруг она опоздала?

«Баньши сказал - до рассвета, - напомнила она себе, торопливо сбрасывая одежду. - Ох, надеюсь, чары еще действуют, и никто из этой компании не проснется в самый неподходящий момент…»
        Да уж, не так она представляла себе первую ночь с любимым! Всегда думала, что это будет нечто необычное, уникальное… Хотя куда уж необычнее: полная комната храпящих гномов, а любимый уже несколько месяцев как умер!
        Под одеялом Тэм был такой же холодный. Окоченевший.

«А вот мой муж обычно согревал меня своим телом! - вспомнился Кате анекдот. И ответ: - Леди, где же я в такую погоду буду искать тело вашего мужа?»
        Катя хихикнула. Но это тоже было… нервное.
        - Вот-вот, - проворчала она, устраиваясь рядом с неподвижным Тэмом. - Погодка не для прогулок - придется греться тем, что есть… Ди-имка! - прошептала она ему на ухо. - Хочешь, я тебя поцелую?
        Мертвец не отозвался. Неудивительно.
        - Ну ладно, - вздохнула Катя, - значит, целовать не будем…
        Она накрылась одеялом, прижалась к любимому всем телом, закрыла глаза и стала слушать, как где-то глубоко-глубоко между ними просыпается тепло.
        Эпилог

…Приподнявшись на локте, Катя разглядывала Диму-Тэма. Да, он изменился. Стал больше похож на самого себя. Исчезла «вампирская» бледность, черты лица стали мягче, и даже, кажется, волосы посветлели. Теперь это было обычное человеческое лицо, ничуть не «трагическое». То есть не совсем обычное, потому что очень красивое. И мужественное. Но всё равно это был куда больше Дима, чем Тэм.
        От спящего Димы веяло уверенностью и спокойствием.
        Интересно, когда они успели перебраться в «родительскую» спальню?
        Этого момента Катя совершенно не помнила.

«Мой мужчина», - подумала Катя. Но никакого удовлетворения от этой мысли не испытала. Когда-то ей действительно хотелось, чтобы у нее был «свой» мужчина. Умный, красивый, замечательный. Чтобы все его хотели и завидовали, потому что он - только ее. Обычные мысли молоденькой девушки. Воплотившиеся в жизнь. Умный, красивый, сильный - и только ее. До самой смерти. Но - никаких собственнических чувств.

«Я его люблю», - подумала Катя, и тут Дима открыл глаза. Они почему-то оказались не карими, как раньше, а зелеными. Но это его не портило.
        - Ну как? - спросил Дима с улыбкой, от которой у Кати замерло сердце. - Нравлюсь?
        - Вроде ничего. - Катя тоже улыбнулась. - Хотя мертвеньким ты был посимпатичнее.
        - Так убей меня обратно, - предложил Дима, тоже улыбаясь.
        - Обязательно! - пообещала Катя. - Но я уж растяну это удовольствие лет на пятьдесят! Я буду убивать тебя ме-едленно!
        И с грозным рычанием набросилась на Диму.
        Нельзя сказать, что он особо сопротивлялся.
        - Нет, - сказал он минут через десять. - Пятьдесят лет я не протяну. Если меня не кормить.
        - Ты хочешь есть? - томно проворковала Катя, раскинувшись у него на груди.
        - Хочу. Давно забытое ощущение…
        - Завтрак, - мечтательно произнесла Катя. - В постель. Лейка! Лейка!
        Подруга появилась минут через пять. Поглядела на счастливую парочку, усмехнулась и сказала:
        - Доброе утро, развратники. Что надо?
        - Завтрак. И соку. Лейка, век не забуду!
        - Нашли прислугу, - фыркнула Лейка. - Подъем, голубки! Через два часа родители прилетают, а мне еще этот притон в нормальное жилье превращать! Давайте присоединяйтесь. Гномы уже впахивают!
        И хлопнула дверью.
        - Родители… - проговорил Дима, и его лицо приняло озабоченное выражение. - Хотелось бы мне знать, как быть с моими родителями…
        - Ничего! - успокоила Катя. - Материнское сердце тебя опознает…
        - А если нет?
        - Что-нибудь придумаем, - беспечно проговорила Катя, прислушиваясь к внутренним, надо признать, очень приятным ощущениям. - Разве я не волшебница?
        notes
        Примечания

1
        Что нужно этому идиоту?

2
        Он слепой? Объясни ему.

3
        Что не так?

4
        Расслабься, Лу! Не стоит убивать этого грязного полицейского!

5
        Ты счастлив, старый пень?

6
        Какая вкусная девочка, верно, Тэм? Ты помнишь это? (англ.)

7
        Это не то, что ты думаешь (англ.)

8
        Я не глухой (шв.)

9
        Для тех, кто полагает пули ПМ свинцовыми, напомню, что свинец находится внутри стального сердечника. (А. М.)