Кома Маргарита Малинина
        Трудный период в жизни Ксении, красивой, капризной и эгоистичной девушки, наступает в тот день, когда на нее нападает грабитель. Но трудности состоят вовсе не в потере материальных ценностей: после удара по голове ее жизнь раздваивается. Каждый новый день она попадает в одну из двух параллельных реальностей и мучается вопросом: какая из них настоящая? Со временем первая жизнь становится все лучше, доходит до абсурда: деньги валяются под ногами, карьера идет вверх, заграничный принц делает предложение руки и сердца… Вторая же жизнь совсем не радует: с работы увольняют, любимый сердцу мужчина тихо ненавидит, криминальный мир втягивает в свои опасные сети. В апогее ее преследуют и полиция, и бандиты. Сможет ли Ксения остановить этот смертоносный калейдоскоп событий и остаться в живых?
        Маргарита Малинина
        Кома
        Начало
        - Оксана, перестань быть эгоисткой! - орал на меня Игорь. - Мало того что я из-за тебя бросил свою группу, потому что тебе надо перевезти весь этот хлам, а у нас, между прочим, сегодня генеральная репетиция, так ты еще и хочешь все это бросить посередине, чтобы мне пришлось и завтрашний день угробить! А завтра у нас выступление, а послезавтра важнейшая встреча в моей жизни, к которой тоже нужно готовиться, потому что такой шанс выпадает только раз, хотя что я тебе говорю - тебе, как обычно, на всех начхать, кроме себя!
        Мы находились в доме моей двоюродной бабушки. Бабка она была скверная, все родственники с ней давно разругались, и почему-то именно мне ей вздумалось оставить наследство. Однако, когда я приехала сюда оглядеть масштабы взвалившегося на мою голову имущества, поняла, что все не так уж плохо. Конечно, дом давно нуждался в сносе, но земля-то под ним была дорогая. К тому же, старуха любила антиквариат: картины, гобелен, старинный комод, шкаф и прочая гарнитура. На этом можно было здорово заработать. Только вот для начала я хотела перевезти это все поближе, потому что одноэтажный ветхий домик постройки начала прошлого века находился в соседнем городе. Я намеревалась складировать часть добра в своей однокомнатной хрущевке, а остальную часть - во дворе, в папином гараже-ракушке, так как машину он из лени все равно держит на улице у подъезда (живем мы в соседних домах). Сейчас родители пребывали за границей, но ключи от гаража у меня имелись.
        Помочь перевезти все это добро я попросила, конечно, своего парня Игоря Радина. Он фронтмен начинающей хард-роковой группы, для той цели ребята приобрели микроавтобус: часто приходится перевозить аппаратуру, да и самих себя из арендуемых под студию складов в клубы, где они выступают, и в звукозаписывающие компании, с которыми мечтают заключить контракт. Три года назад, когда мы познакомились, я считала это увлечение крутым и даже гордилась своим парнем, но теперь, когда он достиг тридцатилетнего рубежа, начинала все чаще задумываться, что это занятие для взрослого мужчины несерьезное, к тому же за это время никаких значимых успехов они достигнуть не смогли. А пару дней назад я узнала о смерти родственницы и о наследстве и попросила Игоря помочь мне разобрать его и увести часть домой. Но разбор чужого, а ныне моего, добра оказался задачей непосильной для одного дня. У меня болела спина, глаза слезились от пыли, да и насморк не радовал. Аллергическое состояние требовало скорейшего возвращения домой.
        Что поделать, когда у меня насморк, я становлюсь невыносимой и тоже начинаю орать:
        - Игорь, у меня в печенках твоя группа! Ты думаешь только о ней! А на меня у тебя никогда нет времени!
        - Нет времени?! Сюда хрен знает сколько ехать, я отдал весь этот день тебе и теперь копаюсь в панталонах твоей прабабушки - или кто она там тебе - вместо того чтобы репетировать перед ответственным выступлением! А ты еще смеешь меня в чем-то винить! Нет уж, пока не загрузим машину, никуда не уедем! - выступив с этой тирадой, Игорь приблизился к стене и начал со злостью дергать картину, которая никак не желала сниматься. Зеркало рядом стоящего старинного трюмо демонстрировало мне лицо моего молодого человека - покрасневшее и злое.
        Само помещение было большим - что-то вроде зала. Со смежной комнатой, представляющей собой спальню, мы только-только расправились, что отняло много времени и сил, и переместились сюда. А впереди - страшно подумать - еще и другая комната, и кухня с самой настоящей печкой, и кладовая.
        - Я не могу больше! Приедем завтра опять!
        - Я не попрусь сюда завтра, чтобы снова потерять целый день! - обернувшись ко мне, ответил Игорь не слишком вежливо, продолжая руками теребить предмет, который до сих пор не снялся со стены. - У меня завтра выступление!
        - А я не пошла сегодня на работу из-за этого, дальше что? - спорила я. - Каждый приносит какие жертвы!
        - Да, но только все мои жертвы постоянно связаны с тобой! - Пейзаж наконец сдался и оказался у него в руках. - А ты никак этого не можешь понять! Ты-то жертвовала для меня хоть чем-то когда-нибудь?
        - Ха! - Ну и дела! - Ты мужчина, ты обязан холить и лелеять меня, сдувать с меня пылинки, ухаживать за мной и выполнять все мои капризы! Так ведут себя настоящие мужчины.
        - Так ведут себя настоящие подкаблучники! Знаешь что? Хватит. Я довольно натерпелся твоего безразличия и эгоцентризма. - Игорь демонстративно швырнул картину (по всей видимости дорогую) в стену.
        - Ах! - схватилась я за сердце. - Урод! Не смей портить мое имущество!
        От злости я начала чихать. Нет, наверно, все-таки от аллергии.
        - Вот именно! Тебя интересует только материальное! Ты терпишь издевательства начальника только потому, что тебе нравится получать большую зарплату и хвастаться этим перед подружками! Ты даже работу свою не любишь! И от меня тебе нужно только рабское послушание! Оксана, да пойми ты, что быть красивой - это плюс, но если ты внутри пустышка, то уже и внешний вид твой никто не оценит! По одежке только встречают, и все!
        - Хватит! Я не намерена это от тебя выслушивать! Просто ты неудачник и завидуешь моей карьере!
        Я думала, Игорь продолжит орать, но он замолчал, подарив мне долгий пристальный взгляд. Лучше бы накричал, ей-богу, от этого взгляда, преисполненного обидой и разочарованием, мне сделалось не по себе. Потом он выдохнул со смешком и покачал головой, на меня не глядя, - означало сие что-то вроде «что с дурами спорить» - и направился к выходу. Я потрусила за ним, на ходу запирая двери - от дома и от калитки.
        Обратно всю дорогу мы ехали в полном молчании. Мы часто ругались последнее время, как считали окружающие - из-за меня и моего себялюбия, но я отказывалась это признавать. То есть я согласна с тем, что люблю себя, но кто этим не страдает? И потом, виноваты всегда оба, а не кто-то один. Игорь после ссор всегда звонил первый. Но таких слов, какие были произнесены сегодня, раньше не звучало, потому за два квартала до своего дома я рискнула уточнить:
        - Это правда всё? - Он молчал. - В смысле, мы? Все кончено?
        Радин напряженно безмолвствовал. Затем ответил тихо:
        - Я думаю, так будет лучше.
        - Отлично! - снова начала я злиться. - Останови машину, я выйду!
        - А барахло? - кивнул он в заднюю часть автобуса.
        - Выброси!
        Он затормозил, и я выскочила. Конечно, за наследство я не переживала - Игорь ничего не выбросит. Просто мне до жути хотелось сделать красивый жест.
        Микроавтобус со скрежетом стремительно развернулся на пустой дороге и помчался обратно. Я огляделась: на улице не было не только других машин, но и людей. Уже стемнело, и в этот пасмурный сентябрьский субботний вечер граждане предпочитали сидеть дома перед телевизором, а не бродить по городу.
        Отчего-то мне стало не по себе, то ли предчувствие какое-то обуяло мое сердце, то ли просто дискомфорт в душе из-за расставания с возлюбленным. Хотя, по правде сказать, я не верила, что на этом все закончится. Через несколько дней Игорь остынет, соскучится и первым мне позвонит. Надеюсь… Очень…
        Я потопала вперед, кутаясь в кожаный пиджак. С неба накрапывал мерзкий мелкий дождик, при котором не знаешь, как себя вести: рыться в сумке, ища зонт, а потом всю дорогу нести тяжелый аксессуар в развернутом виде одной рукой, которая при таком положении быстро устает, или все-таки терпеть мокроту лица и челки. В итоге я решила, что семь минут ходьбы не стоят того, чтобы доставать зонтик, и продолжила идти так. Фонари уже зажглись, но лужи под ногами я не различала в их тусклом свете и потому через пару шагов в открытых туфлях захлюпало. Нет, додумалась обуть такое… Есть же закрытые туфли, есть полусапожки… Многие уже переобулись, почувствовав начавшуюся осень. Одна я воображаю хожу. Хотя не так уж часто хожу! Меня обычно Игорь возит всюду. Возил…
        Я свернула во двор. Внутреннее напряжение начало нарастать, походя теперь на необоснованный страх, но тут в сумке затренькал телефон, я облегченно выдохнула (как будто бы далекий абонент мог спасти меня от банды злодеев или маньяка-насильника), достала его и услышала голос ненаглядного босса:
        - Ксения Михайловна, почему вас не было сегодня на работе?!
        Да, по паспорту я Ксения, и все меня так зовут, один Игорь предпочитает имя Оксана, думая, наверно, что это одно и то же. С какой-то стороны, может, он и прав, но… Никто меня еще не додумался величать Оксаной, кроме него. И мне почему-то это безумно нравилось. Свое официальное имя я не сильно жаловала.
        - Петр Владимирович, - залепетала я в трубку удивленно, - вы еще в офисе?
        - Конечно, я в офисе, черт побери! Должен же хоть кто-то работать здесь! Остальные, вроде вас, только деньги могут получать! - Я проглотила обиду, напомнив шефу, что звонила с утра, предупреждая, что не смогу прийти на работу, и мне по-прежнему нездоровится, так что прийти сейчас я опять же не могу. Аллергический чих пришелся как раз вовремя. - У тебя простуда? Ну и что, я тоже больной! Однако хожу на работу! - Я молчала. Хотя хотелось добавить: «Не за такую зарплату, как у меня!» - Слушай, Ксения, - сбавил он обороты, выплеснув весь свой негатив на подчиненную и придя от этого если не в кайф, то в комфортное состояние, - а где у нас договор с «Металлстроем»?
        - У меня на столе. В синем файле.
        - В синем?.. - Прозвучал шелест бумажек. По всей видимости, он находился на моем рабочем месте. - А, вот он. Хорошо. Ты не думай, что так легко отделалась! Чтобы в понедельник вышла на час раньше! У меня много для тебя работы!
        С трудом избавившись от противного, надоедливого мужика, я со злостью швырнула телефон в сумку и достала ключи, потому что как раз успела подойти к своему подъезду.
        Домофон приветливо потренькал, я вошла в дом, стала подниматься по незримой в абсолютной темноте лестнице, отметив про себя, что лампочка опять перегорела, прошла один пролет, и тут мне показалось, словно тень отделилась от одной из стен. Но этого ведь быть не может? Уставшим от борьбы с возлюбленным, мебелью и боссом сознанием я еще не успела проанализировать ситуацию, а ноги уже на автомате ступили на следующий лестничный пролет, и тут мне обожгло шею, а на голову обрушилось что-то тяжелое; боль отозвалась яркой вспышкой где-то в затылке, перед глазами заплясали разноцветные огоньки, и больше я ничего не запомнила.
        Воскресенье, 16 сентября
        Голова болела немилосердно. Я прикладывала к ней лед, но все было впустую. Очнувшись вчера на лестнице и обнаружив отсутствие сумки, в которой были ключи, мобильный и кошелек с пятью тысячами, я первым делом доползла до квартиры, изъяла из-под коврика запасной ключ, вошла и обнаружила, что уже одиннадцатый час. Значит, в подъезде я провалялась, никем не замеченная, около часа. Бедняжка! Неспроста, помимо головы, болят еще и плечи, и спина, и шея. Нормальный человек вызвал бы полицию и «скорую», но я такой не была, особенно вчера, потому просто легла спать. Что удивительно - уснула сразу, а проснулась только ближе к полудню. Хотя за ночь тоже пару раз вскакивала, потому что снились кошмары, что немудрено.
        Сварив себе кофе, я взяла телефон и набрала номер подруги. Надька ответила не сразу, видимо, всю ночь кутила в каком-нибудь клубе.
        - Ксюха, неделю тебя не видела и не слышала! - запричитала она. - Ты со своей работой совсем меня забросила, а так нельзя, дружбой надо дорожить!
        Но мне было не до шуток. Прижав трубку ухом к плечу, я взяла турку, чтобы налить кофе, а другой рукой чашку (почему-то обожаю делать это на весу) и выпалила:
        - Меня вчера грабанули.
        - Иди ты! Что случилось?
        Я поведала всю историю. Поругалась с Игорем, напали в подъезде, пропала сумка с кошельком, сегодня болит голова и вообще все тело. И подытожила с грустью:
        - Вот такие пироги.
        - А в полицию-то собираешься идти? - удивилась она тому, что я до сих пор этого не сделала.
        - Не знаю. Во-первых, неохота, во-вторых, я этого типа не видела вообще! То есть это была какая-то тень, треснувшая меня по котелку. И ментам явно не понравится, что я нарисовалась лишь сегодня, а не вчера и что ничего не видела и не запомнила. Как они его найдут, подумай? Даже стараться не станут.
        - Ну да, это верно, - взгрустнула подруга.
        С Надькой мы дружили чуть больше трех лет. Сначала я познакомилась с Эльвирой - Игоревой младшей сестрой - на курсах вождения. Нам обеим было немногим больше двадцати, короче, сошлись. А Надька была ее лучшей подругой на тот момент. Они же обе меня чуть позже познакомили с Игорем. А Надя после этого стала как-то меньше дружить с Эльвирой и больше дружить со мной. Про это в народе говорят «спелись». Просто мы с ней были очень похожи, нам всегда есть о чем поговорить. Единственное, в чем мы не сходимся, это в том, что я в течение последних лет с превеликим энтузиазмом трачу все свое время на карьеру, а Надя с неменьшим же энтузиазмом - на бары и ночные клубы. К тому же, когда у нас с Игорем уже сложились крепкие отношения, Надька тоже начала встречаться с парнем из Игоревой рок-группы (правда, через пару месяцев они уже расстались), это нас еще больше сблизило, потому что теперь было кому пожаловаться на любовь ненаглядного мужчины к музыкальным инструментам и на сокращение в связи с этой разрушительной любовью уделяемого нашим персонам внимания с его стороны. С Эльвирой же я общалась нечасто, так
как на козла-парня не сможешь часто жаловаться подруге, если она его сестра. Это было бы как-то неэтично, что ли.
        - А ты чем занималась вчера?
        Подружка с увлечением, затянувшимся на полчаса как минимум, красочно расписала мне свой вчерашний день. В двух словах это можно изложить в следующей редакции: напилась и познакомилась с парнем, переспала с ним, а он не звонит. Так проходили многие вечера неудачливой в личной жизни подруги, поэтому я слушала вполуха. Потом она наконец сменила тему:
        - Ты бы к врачу все-таки сходила! От греха. А то, знаешь! Удары по голове не всегда обходятся гладко.
        - Да ничего со мной не случится, - отмахнулась я, причиной чего являлась не беспечность по отношению к собственному здоровью, а стыд порождающая боязнь врачей. Я не знала, что всего через полдня начну всерьез размышлять над ее словами.
        После завтрака голова все еще болела, я вернулась в комнату и сначала лежала, затем сидела, потом ходила по единственной комнате, думая, куда бы ее (голову) приткнуть. Наконец решила выйти подышать свежим воздухом. По крайней мере раньше это всегда помогало от головной боли. Но раньше меня по ней не били…
        Я уже оделась, обулась и даже вышла на площадку, но вот повернуться спиной к лестнице, чтобы закрыть дверь квартиры, не смогла. Незримый преступник нанес мне не только телесную травму, но и психологическую, поскольку виделся нынче в каждой тени и в каждом недосягаемом глазу закутке. Теперь не знаю, как скоро я смогу одна находиться в подъездах.
        С досады плюнув себе под ноги, я вернулась в квартиру, заперла дверь на все засовы и замки, наглоталась болеутоляющих таблеток, распахнула форточку (типа гуляю) и улеглась на кровать, закутавшись в плед, чтобы не замерзнуть. Пробовала читать, но ничего не шло в голову. Хотела пойти приготовить поесть, но не было сил. Оставалось только лежать и глядеть в потолок, рассуждая о том, как же меня так угораздило. Неожиданно для себя уснула и проспала очень и очень долго.
        За окном уже была глубокая ночь, когда раздался телефонный звонок. Я вздрогнула, включила бра, затем потянулась за трубкой, которая заряжалась на тумбочке неподалеку, но неверные дрожащие пальцы выбили ее из зарядной станции, и аппарат свалился на ковер. Охнув, я потянулась дальше, чтобы достать трубку. Наконец, когда я уже думала, что не успею ответить, трубка оказалась в моей руке, а после - возле уха.
        Вот тут-то и начались странности. Звонил Игорь. Само по себе то, что он позвонил первым, странным не являлось, я была уверена, что он долго не продержится, хотя выждать всего один день - на него не похоже, но потом он и вовсе начал совершенно бодро-веселым голосом говорить со мной так, будто ничего не случилось, а это и значилось самым загадочным моментом.
        Слушая о том, как здорово они вчера порепетировали (это когда они успели, спрашивается? ночью?), и ничего не понимая, я все же рискнула спросить:
        - Так как… у нас с тобой? Ну то есть… все в порядке?
        - Не понял? - удивился Игорь.
        - Ну, мы по-прежнему вместе?
        Пауза.
        - Ксан, с тобой все нормально? Конечно, мы вместе. Как я могу отпустить от себя такую чудесную, отзывчивую женщину?
        - Не поняла? Ты же вчера орал, что я эгоистка!
        - Что? - Игорь заржал в трубку. - Этого не может быть! Это шутка? Оксан, ты пошла мне навстречу и отпустила на репетицию, хотя мы договаривались, что поедем за твоим наследством к какой-то там прапрабабушке!
        - К двоюродной бабушке, - машинально поправила я, искренне недоумевая. У бедного парня от нашего расставания поехала крыша, не иначе.
        - Ты всегда идешь мне навстречу, ты - сама доброта, - продолжал заливаться соловьем Игорь, никак любовных ласк хотел или массажа. Впрочем, я не против! Главное, что мы помирились. - И я решил наконец сделать что-то для тебя.
        - Серьезно?
        - Да. Хватит быть эгоистом!
        - И что же ты сделал? Подожди, дай угадаю! М-м… Ты купил мне ту прелестную алую сумочку, которую мы видели в торговом центре!
        - Какую сумочку? Прости, Оксан, я не помню. Нет, я сейчас закончил с твоим наследством!
        - Что?! - закричала я и свалилась с кровати. Вслед за мной упала подушка и приземлилась мне на голову.
        - Да, я уже все закончил. Ну почти. Но автобус уже полный. Потом вместе съездим, если тебе что-то еще пригодится, заберем тогда. А то я не знаю толком, что надо, а что нет.
        Не знает толком, что надо, а что нет, но поехал туда опять!
        - Игорь, как ты в дом вошел?
        - Ты ж мне ключи дала!
        - Когда? Вчера? Да нет, я помню, что клала их…
        - Оксан, ты что, совсем? - не дал он мне выразить свою мысль. - Мы вчера не виделись. Нет, ты мне раньше еще их дала. В тот день, когда мы договорились, что поедем туда.
        Мы не виделись вчера?! О боже, у кого-то из нас точно поехала крыша.
        - Игорь, какой сегодня день?
        - Все, я так и понял! Ты опять тусовалась с Надькой! Напились вчера до потери пульса. Вот отчего у тебя голос такой болезненный.
        - Нет, не из-за этого. Так какой день сегодня?
        - Воскресенье. Шестнадцатое сентября.
        Ну да! А я как говорю? Так и есть.
        - Игорь, кончай пудрить мне мозги. Ты что, не помнишь, как мы вчера…
        - Подожди, - прервал он, - у меня второй звонок.
        Я повисела на линии всего полминуты, и снова появился Игорь.
        - Блин! Оксан, тут такое… Капец… Этот продюсер, с которым я год встречи добивался, перенес ее на пять часов раньше! У меня осталось всего немного времени, а я в соседнем городе! Боюсь, не успею!
        - Сейчас же ночь! - дивилась я.
        - Да, он занятой человек! День расписан по минутам, прослушивание делает иногда ночами. Давай, все, я помчал! Надеюсь, успею. Постараюсь. - Я слышала, как он влез в машину и захлопнул дверцу. - Я люблю тебя! Я очень тебя люблю!
        - Я тоже! - расплылась я в улыбке, но холодные гудки меня остудили.
        Что это сейчас было? Игорь просто издевается, никакого другого решения не может быть. Он понял, что погорячился, расставшись со мной, и решил это переиграть. И представить все теперь под таким углом, что это он эгоист, а я невинная всепрощающая овечка. Такого, конечно, не было и в помине, я всегда добиваюсь своего и никогда не отступаю, иду на любые ухищрения, чтобы заставить мужчину поступить так, как я хочу. Но это было мило с его стороны разыграть для меня этот скромный спектакль.
        Понедельник, 17 сентября
        Я опаздывала на работу. Но не потому, что проспала. Все части тела продолжали болеть, и это доставило мне немало хлопот при попытке привести себя в порядок после ночи. Душ, завтрак, наряд, макияж - все было совершено медленнее, чем обычно. Хорошо, что фирма расположена в пятнадцати минутах ходьбы, и я смогла добежать до нее всего за восемь.
        Однако не успела я раздеться и отдышаться, в комнату зашел босс.
        - Так-так-так, Ксения Михайловна… Я велел вам прийти на час раньше, но вы явились на пятнадцать минут позже.
        - Я задержусь сегодня, - с готовностью отрапортовала я.
        - Конечно, задержитесь. Как и все остальные, - обвел начальник острым взглядом присутствующих в комнате, то есть, помимо меня, еще четырех девушек, которые мгновенно сжались под его взором и принялись еще неистовее бить по клавишам и листать документы. Босса боялись все. - Но с вас я, в знак не столь наказания, сколь назидания другим, снимаю премию за этот месяц.
        - Но…
        - Что? - вперился он в меня противными мелкими глазками.
        Стоит сделать вставку. Фирма занимается производством сантехники и весьма преуспевает. Само производство и склады у нас находятся в другом месте, за городом, а здесь - на первом этаже один из магазинов, на втором сидит все руководство, а также бухгалтера, экономисты, финансисты. Я начинала менеджером по продажам, попросту сказать - продавцом, затем была старшая над продавцами, после - ведущий экономист, а теперь я, страшно сказать, начальник бюро цен. Две девушки, сидящие в нашей комнате, находятся в прямом моем подчинении. И получать нагоняи перед их лицами каждый день выводит меня из себя. Конечно, выхожу я из себя уже после того, как директор удаляется в свой кабинет, и достается обычно все тем же девушкам.
        - Но… - повторила я.
        - Кстати, пятничный отчет надо переделать! - придумал он уже мне назло. - Включи в него расходы позапрошлого месяца.
        - Это нечестно! - пыталась я воевать с самодурством. - Я целыми месяцами вкалываю, как проклятая! Выхожу по субботам! А в месячный отчет позапрошлый месяц не входит!
        - А ты включи! - настоятельно изрек он. - Лучше больше, чем меньше. Чтобы через час был у меня на столе.
        - Через час?!
        Не одарив меня ответом, Петр Владимирович развернулся и ушел к себе, громко хлопнув дверью.
        - Ты очень грубо с ним разговаривала, Ксения, - прошипела мне Алиска, бухгалтер. С ней у меня сложились довольно приятельские отношения. - Ты же понимаешь, чем это грозит. С начальниками так нельзя, уволит враз.
        - Да, но это было нечестно с его стороны! Да еще и отчет переделывать, он знает, гад, как я ненавижу переделывать сделанное!
        У всех в комнате выкатились глаза.
        - Ксюха, тише! - замахала руками бухгалтерша. - Вдруг здесь жучки? Или… - добавила одними губами: - стукачки!
        Я покорно открыла папку с отчетами и вытащила последний. Но вдруг в раненой голове моей что-то щелкнуло. Я осмотрелась. Все сидели как мыши. Разговаривать нам запрещалось в рабочее время. В обеденное тоже. Вообще обеды у нас не приветствовались. Десять минут на еду - и снова работать. Самые умные на этот час куда-нибудь сдувались, чтобы боссу не пришло в голову навалить на них кучу дел на этот личный, неоплачиваемый час. По субботам выходили беспрекословно. А теперь, как выяснилось, за пятнадцатиминутное - первое в жизни! - опоздание лишали премии за целый месяц. И, несмотря на начальственную должность, зарплата была не такой уж величайшей (по сравнению с наносимым моральным ущербом), а без премии и вообще так себе. Что я здесь делаю?
        Начальник стоит отдельного описания. Хоть я уже не раз давала понять, что это за человек, но о его внешности пока умолчала. Так вот, это пузатый, как водится, дядечка хорошо за пятьдесят, лысый, с седым пушком на лбу, вокруг ушей и сзади ближе к шее. Лицо всегда красное, и дело не в давлении. Босс любит выпить. Делает он это в обед, после оного спит (но его замы не дремлют! Так что опять никакой жизни), а в самом конце рабочего дня его вдруг распирает работать. Он носится, как конь, по всем кабинетам (за что и получил прозвище Конь), начинает требовать со всех выполнения каких-то несуразных заданий. Этого предвечернего часа боятся даже его закадычные друзья замы. А если кто-то от невеликого ума в это время заторопится домой, начитавшись коллективного договора, в котором указано время завершения рабочего дня в восемнадцать ноль ноль, то он первый в списке на увольнение. Мы все свыклись с таким скотским отношением к своим персонам. А некоторые, как Алиска, даже напридумывали себе жучков и шпионов (хотя последние водятся практически на любом предприятии, почему бы им не быть и у нас). Новый вопрос:
почему я это терплю?
        Мне вдруг вспомнились слова Игоря. Он прав, я позволяю вытирать о себя ноги! Он прав, я ненавижу эту работу! Я вообще ненавижу цифры! Просто для девушки модно заниматься финансами. И прибыльно. Вроде бы. Смотря где.
        От разрушительных мыслей помогли отвлечься звонки контрагентов. С поставщиками я билась о снижении цен, с заказчиками - о повышении, короче, все было как всегда, и так время быстро приблизилось к обеду.
        Напившийся босс по кличке Конь в середине обеда занырнул в нашу комнату повторно и прямиком направился к начальнику бюро цен.
        - Где отчет?
        - Какой? - заморгала я глазками.
        - Который я велел переделать! - Глаза Коня свернули, и он стукнул по столу, икнув.
        Я предусмотрительно распечатала пятничный отчет, который оставила без изменений, и протянула Петру Владимировичу с елейной улыбочкой.
        - Вот он, пожалуйста!
        Начальник кинул мимолетный взгляд на бумагу и резюмировал:
        - Он такой же!
        - Не поняла? - притворно удивилась я.
        - Здесь только август. Где второй месяц? - гневался босс не на шутку.
        - Второй месяц? То есть февраль?
        - Почему февраль?
        - Второй месяц в году.
        Мою иронию не оценили.
        - Да нет же! Что у нас перед августом идет? Алиса Матвеевна! - рявкнул он на мою подругу.
        - Июль! - подавившись вермишелью, сообщила она.
        - Вот! Здесь должен быть июль.
        - Здесь не должно быть июля, - твердо настаивала я на своей позиции. - Это месячный отчет. Когда будет квартальный, тогда и будет июль.
        - А мне нужен июль!
        - А отчету он как собаке пятая нога.
        - Ты со мной споришь?! Да кто ты такая! - рассвирепел Конь, а все девицы попрятались под столы.
        - Я - человек с высшим экономическим образованием. Начальник бюро цен. Мне виднее, какой месяц должен быть в отчете. А вы закончили десять классов, не можете считать без калькулятора, не знаете, что такое Excel и 1C, и пишете с грубейшими грамматическими ошибками! И хватит дышать на меня коньяком, отойдите от моего стола! - заорала я.
        Босс ошалел. Цвет его лица поменялся десять раз, прежде чем он произнес роковое:
        - Вы уволены. Заявление мне на стол.
        Весь день я слонялась по квартире, забыв даже о краже сумочки и больной голове. Мне отчаянно нечем было заняться, потому что последние пару лет у меня был только один выходной - воскресенье. В будни и субботу я приходила довольно поздно, самое раннее - в восемь, чаще после девяти или даже десяти. А сейчас было три часа дня, а я уже перемыла все чашки в доме и погладила постельное белье.
        От нечего делать достала старый мобильный и нашла свою прежнюю симку, которой давно не пользовалась, но номер у всех еще сохранился. Набрала Игоря. Все-таки после ссоры он позвонил первый, так что я вполне имела право.
        - Да, - довольно резко ответили мне.
        Его тон мне не понравился, потому я осведомилась:
        - Игорь, у тебя все в порядке?
        - Мебель твою я выбросил, если ты об этом. Иди ищи ее на свалке, коли нужна.
        - Что? - Я не могла поверить, что не ослышалась. Даже присела на кровать. - Как выбросил? Зачем?
        - Не строй из себя невинность. Ты знала, что мне надо перевозить аппаратуру, и все равно оставила весь этот хлам в моей машине.
        - Так, у тебя опять задвиги! - не выдержала я и сорвалась на крик. - Сам звонил мне с извинениями, а теперь за старое?!
        - Я тебе звонил?! Ты с ума сошла. Мы расстались - и точка.
        - Какого хрена тогда звонить и нести всякую чушь?! Ты что, пьяный был?
        - Слушай, прекрати! Мало того, что мне приходилось всегда первым звонить, даже когда виновата была ты, так теперь ты соизволила позвонить сама, но представляешь это так, будто это ответный шаг? Знаешь, ты как лабиринт. Один раз попадешь и уже не выберешься.
        - О чем ты? - я чувствовала, что схожу с ума.
        - О том, что ты запутанная и сложная. И многоходовая, как партия в шахматы. Ты говоришь А, чтобы я сказал Б, чтобы ты потом сказала свое В, ради которого и начинала разговор. И так было всегда. Хватит. Не звони мне больше. И сменой номера меня не перехитрить.
        Я только рот открыла, чтобы сообщить, что смена номера - необходимость, потому что у меня украли телефон, но мне в барабанную перепонку уже ударили гудки.
        - Я ничего не понимаю… Я ничего не понимаю… - бубнила я себе под нос, ходя возле кровати взад-вперед. То он звонит и дурачится, явно чтобы помириться со мной, то делает вид, что ничего не было.
        Что это может означать? Что он передумал? Но это же абсурд. Как можно простить, позвонить и помириться, а потом прикинуть, что прощать было рано, и вернуться к исходной точке? Так, я не знаю, только… только женщина может поступить! Да и то не всякая. А чтобы мужик, да такой, как Игорь… Он всегда был великодушным. Он всегда был выдержанным и спокойным. Конечно, та суббота не в счет - я сама его вынудила тогда, и он действительно вышел из себя. А раньше он всегда мне уступал. Помню, не так давно к юбилею создания нашей фирмы мне босс приказал сделать стенгазету. Что спорить с ним бессмысленно, все уже поняли, не буду повторяться. За что браться - я не знала, поэтому пару дней с горя напивалась с Надькой в разных барах. Когда я поняла, что до сдачи готовой стенгазеты осталось чуть больше суток, схватилась за голову и позвонила Игорю, в истерике потребовав от него помощи. Он долго противился, но я была на грани и обещала выйти на трассу, если меня уволят с работы. Я даже не знаю, где он раздобыл ватман и краски, потому что приехал уже с ними. И я не имею представления, как он убедил друга-художника
нам помочь. В итоге мы втроем весь вечер и всю ночь провели за сотворением стенгазеты, где каждый вносил свою лепту: я - знание истории создания и деятельности фирмы, Игорь - умение варганить отличные стихи за короткий период времени, художник - свое профессиональное мастерство. Конь остался доволен, даже выписал мне скромную премию, что являлось событием из ряда вон выходящим. Была мысль тогда поделиться с другом Игоря, но, во-первых, он не оставил своих координат, во-вторых, я предполагала, что Радин заранее как-то смотивировал художника, скорее всего, заплатив ему за работу. Впрочем, выяснять я так и не стала.
        Так вот, вспоминая ту историю и многие другие, где Игорь вел себя так же - как настоящий рыцарь в доспехах, я не могла успокоиться и вновь и вновь задавалась вопросом: что это было сейчас? И как это понимать?
        Вторник, 18 сентября
        Всю ночь я прорыдала. С парнем все-таки рассталась, работу потеряла, сумку украли с пятью тыщами, и вообще весь мир мне виделся исключительно в темно-сером цвете. Однако я не представляла, что все может быть еще хуже, пока не пришла на работу. Позволив себе выспаться, так как мне нужно было всего лишь забрать документы, я вышла из дома около одиннадцати. Инспектор по кадрам должна была как раз к этому времени все подготовить. Однако сюрпризы продолжались. Кабинет кадровички был закрыт, и я зашла в наш, чтобы забрать вещи. Часть унесла с собой еще вчера, но оставалась чашка, чай и что-то еще. Короче, надо было опустошить тумбочку, подготовив ее тем самым для нового сотрудника. Впрочем, меня терзали смутные сомнения, что мой пост на время займет Людка, которая работала в моем бюро (она здесь дольше второй девушки).
        Так вот, я зашла в комнату и наткнулась на изумленно-вытянутое лицо Алиски:
        - Ксюха, ты в этот раз обнаглела не на шутку! - Думая, что она продолжает вспоминать вчерашний день, я невозмутимо продолжила путь до тумбочки и присела, чтобы ее открыть, но тут: - Уже двенадцатый час, а ты только на работу явилась! Не успели повысить - туда же!
        Я поскользнулась на шпильке и приложилась лбом к деревянной дверце тумбы.
        - Кого повысили? - вскочив, обернулась я на нее.
        Алиса открыла рот снова, но, узрев босса в дверном проеме, осеклась, вернувшись к работе.
        - Ксения Михайловна, рад вас видеть! - расцвел Конь в улыбке.
        - Не поняла? - прищурилась я. Что, зарплату за недоработанный сентябрь мне так и не выдадут? Иначе к чему такое выёживание.
        - Собираетесь? - кивнув на мой пакет и руку, потянувшуюся к тумбочке, заметил он. - Ничего, смена места полезна для психологического здоровья. Читал в одном глянцевом журнале, - скромно добавил он. Представить Коня за чтением «Космо» было выше моих сил, и я присела на стул, чтобы прийти в себя. Потом уточнила:
        - Что вы имеете в виду? Смена какого места? Я пока не нашла новую работу. Как-то не успела, знаете ли!
        - Новую работу? - в глазах Петра Владимировича заискрился испуг. - Что уж сразу так! Конечно, я прибавлю вам зарплату! Это же намного более ответственная должность!
        - Какая должность?! - стала я выходить из себя. Они что, все меня за идиотку держат?
        - Ну как же. Должность моего зама!
        - Что? - Я закашлялась и потянулась к чайнику, чтобы налить себе воды. Благо чашку не успела унести.
        - У нас же шел разговор об этом. Правда, я сказал, что это точно не определено пока, но сегодня все разрешилось! Господин Бычков официально согласился возглавить наш филиал в Магадане, так что его должность заместителя по финансам теперь законно ваша! С чем вас и поздравляю! - Потерявший разум шеф протянул мне потную ладонь для рукопожатия.
        - Вы что, снова пили? - осекла его я. Зам по финансам? Что это значит? Я никак не могла прийти в себя.
        Босс моего сарказма как будто не слышал. Помог перенести остальные мои вещи в кабинет Бычкова, который уже успел мне его освободить, и единственное, что не позволило мне думать, что это розыгрыш начальника, так это то, что другие мои вещи, которые, как мне помнилось, я уже отнесла домой, оказались здесь, в этом кабинете! Моя вязаная шаль! Мои туфли, в которые я переобувалась! Упаковка крекеров! Ложка, вилка, салфетки, полотенце!
        - Вам переходит по наследству его компьютер! Здесь сильнейший процессор, четыре гигагерца! Можно в игрушки играть на досуге, - подмигнул мне довольный Петр Владимирович. - «Винда» стоит последняя! Монитор, посмотрите, какой шикарный! Для остальных сотрудников мы такие не выписываем, - продолжал разрисовывать мне в подробностях признаки райской жизни окончательно спятивший босс. В игрушки играть на работе?! Где даже разговаривать нельзя?! О боги… По всем нам плачет психушка.
        Я уже собиралась выброситься в окно от налетевших на меня странностей, как вдруг свершилось то, чего втайне боится любой человек сильнее всего на свете. Зазвонил телефон, я увидела имя Игоревой сестры на дисплее и, удивившись, как она додумалась позвонить по моему старому номеру, ответила:
        - Эльвир, слушаю тебя.
        Ответом мне были сдавленные рыдания.
        Вопрос «Что случилось?» застрял у меня в горле. Я не хотела его произносить. Но ответ все же услышала:
        - Ксюша… Ксюшенька… Игорь… Погиб. Разбился.
        Участливый босс понял, что у меня что-то стряслось, и отпустил с богом домой, разрешив прийти тогда, когда я буду готова снова работать. Его доброта меня все же не так ошарашила, как то, что я выслушала по телефону. Через рыдания Эльвиры я с трудом разобрала, что же произошло. Оказалось, что ее брат спешил на какую-то встречу, летел на недопустимой скорости и, не доехав всего чуть-чуть до места, врезался в грузовик. Водитель встречной машины остался жив, в отличие от Игоря. Врачи сказали, что он скончался моментально. «Хотя бы не мучился», - как сквозь туман доносились до меня слова его сестры. Нашли его вчера, в понедельник, а похороны будут в четверг.
        В шоковом состоянии я добрела до дома и села на кровать прямо в одежде, даже не разувшись и не заперев входную дверь.
        Оказалось, что расставание действительно было окончательным… И теперь он уже не позвонит мне и не предложит снова сойтись.
        Боже, как это нелепо… И почему мне позвонили только сегодня, если его нашли вчера?!
        Шок сменился болью, и я принялась рыдать. Делала это долго, упорно, со вкусом, каталась по полу, сметала вещи с каждого стола в квартире, и не только - с каждой поверхности, где хоть что-то стояло, короче, форменная истерика.
        Через пару часов я слегка затихла, и тут позвонила Надька.
        - Ты знаешь про Игоря? - с места в карьер начала она.
        - Да.
        - Плакала?
        - Конечно, - прогнусавила я.
        - Вы ж расстались, - сделала та нелогичное замечание.
        - Ну и что! Я любила его!
        - О, бедная моя… Даж не знаю, как тебя поддержать. - Егорова обожает сокращать слова. - Лучше б этот хрен Яшка разбился! Но вместо этого он разбил мое сердце… Несправедливо! А Игорь такой хороший был…
        - Да…
        - Ужас. Такие молодые гибнут. И славы не успел добиться, а ведь так мечтал…
        - Да…
        - Тебе шибко плохо? Мне приехать?
        - Да…
        Уже через час Надька была у меня. Я снова ревела, рассказала, что меня уволили, а потом повысили, что по моей вине мы поругались с Игорем и вообще я всегда портила ему жизнь, вместо того чтобы хоть раз по-человечески сказать ему о своих чувствах. Надька же бегала из кухни в комнату и обратно, подавая мне то чай, то коньяк, то смесь из чая и коньяка, то шоколадки и печенье. А потом и вовсе суп разогрела, и есть мы сели уже вместе. Разместились в комнате, прямо на кровати. Тарелки и приборы ставили на пододвинутые стулья.
        - Последний разговор наш был такой ужасный, - делилась я скорбными воспоминаниями, ощущая весь груз своей вины. - Он отрицал, что звонил мне, и велел забыть о нем навсегда.
        - А он звонил тебе?
        - Ну да. В воскресенье поздно вечером. Даже не знаю, который был час. Вроде бы он вернулся в дом двоюродной бабки забрать остальные вещи. И вообще, вел себя как-то странно. Я даже не поняла толком, зачем он туда поехал и откуда у него ключи. Сказал, якобы я их сама ему дала.
        - Да ну?
        - Ну да.
        - И чего потом? Извинялся, просил принять? Все как всегда?
        - Нет, он вообще вел себя так, точно мы не ругались!
        - А ключи ты правда ему не давала?
        - Не давала!
        - А ну проверь! Где сумочка?
        - Украли!
        - Ах, ну да. - Надька отхлебнула еще куриного бульона, поставила тарелку с ложкой на стул. - Слушай, это странно. Он звонит тебе в воскресенье, ведет себя так, точно вы не ругались, а когда ты позвонила вчера, он вел себя, словно вы все еще в ссоре, точнее - расстались, и отрицал, что тебе звонил?
        - Да!
        - Так, может, тебе это приснилось?
        - Что именно? То, что он звонил в воскресенье или что я звонила вчера?
        - Не знаю, - пожала она плечами. - Что-нибудь из этого.
        - Вообще у меня такое чувство, словно я схожу с ума. Так что, может быть, ни того ни другого не было.
        - А что-нибудь еще помнишь?
        Я на минуту задумалась. Отставила пустую тарелку и сообщила:
        - Да, когда я пыталась выяснить, зачем он вернулся в тот дом, он сказал, что мы там не были и вообще в субботу не виделись!
        - Как это? Вы ж поругались в субботу? Или я путаю?
        - Нет, в том-то и дело! А потом он сказал, что опаздывает на встречу, так как ее перенесли, а он в другом городе! Попрощался, сказал, что любит, и погнал! Странно, Эльвира сказала, что он спешил на встречу, когда разбился вчера. То есть он так и не встретился в воскресенье с этим продюсером и опять поехал к нему на следующий день? И снова сильно опаздывал? Какое-то загадочное совпадение.
        - Надо выяснить! - Гостья неожиданно схватилась за телефон. После короткого разговора повернулась ко мне: - Как сказала Эльвира, он разбился в ночь с воскресенья на понедельник.
        - А почему она сказала, что нашли вчера?
        - Эльвира не в себе. Когда она мне первый раз позвонила с этой новостью, я тоже через слово понимала, что она говорит. Сейчас она заявила, что в понедельник в шесть утра позвонили в семью. Сама знаешь, как это. Пока ДПС дождешься, пока «скорую», пока сообразят позвонить…
        - Не поняла. То есть он разбился ночью воскресенья, сразу после того, как мне звонил?
        - Да, он, видимо, очень торопился на эту встречу… - Надька осеклась и воззрилась на меня с испугом. - Но ты говоришь… Как это?..
        - Вот именно. Я звонила ему вчера днем! Когда меня уволили!
        - Этого не может быть, потому что он был уже мертв!
        Мы обе вскочили и забегали по комнате. Я боялась, что Надежда решит, что я чокнутая, и позвонит санитарам, чтобы меня забрали. Хотя еще сильнее я боялась, что она окажется в этом случае права и что я взаправду лишилась ума.
        - А что это было тогда? - продолжила я вслух рассуждения о своей вменяемости-невменяемости. - Это в воскресенье я спала, и мне мог присниться тот звонок. Но вчера я была совершенно адекватна!
        Надя приподняла бровь.
        - Так ли уж? Коли шефу нагрубила. Всю жизнь его вылизывала.
        Правда заколола глаза, и я рассердилась:
        - Может, я и была слегка не в себе из-за увольнения, но как я звонила и что я слышала в трубке, я, поверь мне, помню! Я ж не совсем ку-ку!
        Мы сели и еще немного подумали. Затем подруга выдала новую предполагаемую трактовку необычайных событий:
        - Может, тебя кто-то разыграл?
        Я ринулась отрицать невозможное:
        - Что же, я голос любимого не узнаю?! Его интонации, его тембр, его словечки… Нет, это был он. Значит, Эльвира ошиблась. Именно вчера днем, а не в воскресенье ночью, после разговора со мной Игорь поехал куда-то и разбился.
        - Не знаю. Выясним потом у его родителей.
        - Да, в четверг.
        Надежда ушла, а я все еще оставалась в недоумении. События последних дней отказывались складываться в одну картинку. Жизнь стала напоминать вязанную мастерицей кружевную салфетку, где непонятно, какая ниточка откуда берется, за какую цепляется и куда дальше идет.
        Посидев немного в раздумьях, я набрала номер Виталика.
        Виталий был моим давнишним другом. Он работал фрилансером, то есть брал различные заказы, самостоятельно выбирая, в какое время и над чем работать. Разрабатывал бизнес-планы для предприятий, набирал тексты курсовых за один несчастный день, используя свой быстрый «слепой» десятипальцевый метод печатания, делал сайты, как на заказ, так и для себя, вешая затем на них рекламу и получая от этого прибыль. Отвечал на электронные письма тех людей, у которых не было времени читать по двести писем в день и которые готовы были платить другим за эту скучную, бестолковую работу. Короче, Виталик брался почти за всякий заработок, который находил в сети. Лишние деньги у него не всегда водились, зато он был сам себе начальник, никто на него не кричал и не заставлял выходить по субботам. Однако важнейшим досугом для него были не Интернет-заказы, а всякая эзотерика и инопланетная чушь, которой он посвящал все свое свободное время. Он читал соответствующие журналы и газеты, а книги покупал только с полок под названием «научная фантастика». Когда-нибудь, мечтал Виталик, мир захватят инопланетяне, и вот на них он уже
станет работать. А людей мой друг не сильно жаловал. По его мнению, все они (себя он почему-то к данным особям не причислял) мелочные, тупые и злые. Именно с ним можно было часами разговаривать про вещие сны, про загадочные светящиеся объекты над крышей соседнего дома, про нумерологию и приближающийся уже которой век подряд конец света.
        Мы не виделись уже месяц. Естественно, причиной сего была моя работа.
        - Я уж подозревал, что ты забыла о существовании во Вселенной объекта под кодовым наименованием Виталий Голиков Третий. Привет!
        Стоит упомянуть, что и отец друга, и его дед тоже носят имя Виталий.
        - Привет, прости, бога ради. Все недосуг зайти.
        - Чего голос унылый? Случилось чего?
        - Случилось. - Я рассказала все, что случилось.
        - Гарик разбился? Во мрак. Жизнь - дерьмо. - Виталий с Игорем виделись всего пару раз и, как мне показалось, друг другу не понравились, хотя в искренности сожалений товарища я не сомневалась. Смерть - это всегда плохо. - Как ты?
        - Хреново, конечно. - С трубкой в руке я ходила по комнате, по-прежнему не находя себе места в собственной квартире. - Хоть мы и расстались, но я была уверена, что не навсегда. Но даже не это меня беспокоит больше всего.
        - А что же?
        - Понимаешь… последние дни происходит какая-то чертовщина со мной.
        - Что именно? - заинтересовался Голиков, любитель всякой этой «чертовщины».
        Остановившись сбоку от окна, я слегка отодвинула тюль и стала исподтишка наблюдать за двором, будто ожидала появления зеленых человечков.
        - Ну… как будто обстоятельства входят в противодействие друг с другом.
        - Поясни.
        - Ну вот в один день происходит что-то, а на следующий происходит обратное, понимаешь? И люди при этом не помнят, что совершали вчера.
        - Ну наконец-то! Инопланетяне начали захватывать мир!
        - Это не смешно.
        - А я и не смеюсь. Иначе как это объяснить? Вот я вчера договорился с заказчиком, что, как только сдам ему готовый сайт, он перечислит мне на электронный кошелек двести долларов. Вечером все ему сдал. Захожу сейчас и вижу - там только сто пятьдесят. Пишу ему: где остальные? А он пишет, договаривались на сто пятьдесят, понимаешь? Бред. Кто-то из нас двоих врет.
        Я вымученно хихикнула.
        - У тебя иная история. Одному из вас выгодно это расхождение. Он выгадал пятьдесят баксов, так что его словам веры никакой. А у меня все не так… Люди вокруг меня просто сходят с ума.
        Тут у Витальки что-то громко запищало, он наскоро попрощался, упомянув про какой-то непонятный «кряк системы», который нужно срочно стабилизировать.
        - Созвонимся позже тогда, - сказала я и нажала отбой.
        Среда, 19 сентября
        Несмотря на то, что босс отпустил меня на неограниченный срок в связи со смертью близкого мне человека, я решила не злоупотреблять неожиданной добротой начальства, а выйти поработать, причем без опозданий, все-таки это нужно было в первую очередь мне самой - борьба за снижение цен помогла бы отвлечься от мысли о потере. А останься я дома - чем бы ни занималась, о чем бы ни пыталась думать, все равно Игорь стоял бы у меня в глазах.
        Поднявшись на второй этаж, я первым делом повернула в сторону своего нового кабинета. Открыв дверь, очумела: за моим новым рабочим столом сидел Бычков, «замконя» по финансам, отчего-то никуда не уехавший. И вещи мои из помещения непостижимым образом пропали.
        - Андрей Валентинович, а вы разве не уехали в Магадан?
        Тот удивленно заморгал глазами:
        - Куда?!
        Я не успела ответить, почему что из коридора меня заприметил Петр Владимирович.
        - Явилась!
        - Конечно, явилась, - закрыв дверь и обернувшись к боссу, невозмутимо ответила я. - А вы тоже хороши. Обещаете мне место зама, переносите мои вещи, а потом - хлоп! - а зам-то остается.
        - Что-о? - У Коня выскочили глаза на пять сантиметров вперед. - Борисова, ты что, совсем из ума выжила? Мало того что нагрубила мне, плюнула на работу, на отчет, так еще и не пришла в назначенное время за документами! Тебя кадровичка вчера весь день ждала, никуда не уходила!
        - Я была здесь вчера, вообще-то! - напомнила я. - И никто мне ничего не собирался отдавать. Напротив, собирались прибавлять.
        - Что?
        - Что-что, зарплату! Вы мне обещали вчера.
        - Так! - раскраснелся от приступа гнева Конь. - Чтобы через пять минут духу твоего здесь не было! И не забудь, когда будешь бежать отсюда куда глаза глядят, прихватить трудовую книжку и расчет!
        Он опять все переиграл! Он ведет себя как… позавчера!
        Я вдруг кое до чего додумалась и опрометью бросилась к выходу, проигнорировав кабинет инспектора по кадрам и произнеся самой себе вслух:
        - Не забыть бы завтра выйти на работу!
        Уже на лестнице я слышала возмущенное шефово:
        - Что-о-о?!
        Выйдя из фирмы, я плюхнулась в подъехавший к остановке автобус и поехала к Виталику. Этот бред должен иметь какое-то объяснение, и только помешанный на научной фантастике человек мог мне помочь разобраться.
        - О, какими судьбами! - удивился Виталик, пропуская меня вперед. - Представляешь, что я сегодня прочитал в журнале! Ученые-астрономы подтвердили возможность существования Новой Планеты, и…
        - Мне не до этого, - рявкнула я.
        Виталик закрыл дверь.
        - Проходи на кухню. Щас чаек организую.
        - Чай мне не поможет, - грубо отрезала я.
        - Да что с тобой?! - удивился он.
        Мы прошли на кухню. Я шлепнулась на табуретку и спросила:
        - Выпить есть?
        Друг почесал тыковку.
        - Ну давай по сто грамм.
        Достал непочатую водку из холодильника.
        - К днюхе готовлюсь, закупаю помаленьку, - начал он оправдываться.
        Но мне сейчас были глубоко индифферентны причины наличия горячительного напитка в виталиковском холодильнике. Главное, что он есть.
        Я разом опрокинула стопку. Закашлялась.
        - Подожди-подожди, куда ты! Щас колбаски нарежу.
        - Не нужна мне твоя колбаса!
        - Да я не свою предлагаю, а магазинную, - приторно улыбнувшись, попытался пошутить друг, но я была не в настроении и даже не хихикнула. - Ладно, выкладывай, что случилось? - вмиг посуровел он, поняв по моему поведению, что дело дрянь и дальнейшая несерьезность не будет воспринята на ура.
        Итак, в моей голове сложилось более или менее внятное объяснение происходящим странностям, но как их озвучить доходчиво?
        Начать я решила с этого:
        - Виталик, я проживаю две жизни!
        - Та-ак… Докатились. - Голиков скрестил руки на груди и изобличительно произнес: - Дети на стороне, да? Потому ты так много работаешь, алименты платишь?
        - Да катись ты! - психанула я и вскочила с табуретки. Нет, ну не может он дольше двух секунд быть серьезным!
        - Ну ладно-ладно, тише! Садись. Подробнее можешь рассказать?
        - Конечно, могу, но ты ведь не слушаешь. Каждый день я просыпаюсь в новой жизни.
        Пару секунд он молчал.
        - Вот теперь я понял еще меньше, чем до этого, - покачал головой.
        - До этого ты вообще ничего не понял!
        - Во-во, - кивнул он.
        - Ладно, - вздохнула я и попыталась начать иначе: - Помнишь, я тебе вчера говорила про странности, которые происходят? Сегодня я кое-как привела их к системе.
        - Вчера? - изумился друг. - Какая муха тебя укусила? Мы месяц не виделись.
        - Да, не виделись, но вчера говорили по телефону.
        - С тобой точно какие-то странности творятся. Мы не говорили с тобой вчера, иначе бы я это запомнил. Я был трезв как стеклышко.
        - И ты туда же! - закричала я. - Вы все сговорились свести меня с ума, да? Каждый человек ведет себя по-разному на следующий день! А через день так же, как до этого!
        - Так, ты пить завязывай, хорошо? - посерьезнел парень. Глянув на стол, убрал бутылку обратно на полку холодильника.
        - Блин… Ну как тебе доказать… Я тебе вчера рассказала, что Игорь разбился на машине.
        - Гарик разбился?! - удивился собеседник, как будто слышал это впервые. - Вот мрак. Жизнь - полное дерьмо.
        - Да-да, ты точно так мне вчера и ответил. А еще ты по телефону сказал мне, что тебе заказчик обещал двести баксов, а перевел только сто пятьдесят.
        Виталик захлопал глазами.
        - Да, было такое. Но сегодня я уже утряс вопрос. Но как ты узнала про это? Неужели я лунатик? Я совершенно не помню нашего разговора.
        - Именно. Не помнишь. Потому что его не было. То есть в этой жизни не было.
        - Не было? А как ты узнала, что мне меньше заплатили?
        - Ты слышишь меня или нет? Я говорю, в этой жизни не было. Потому что это было в прошлой.
        - Ах, ну да. Переселение душ, - закивал друг Голиков. - В это я верю.
        Я уронила голову на стол и заскулила.
        - Виталик, это у нормальных людей переселение душ. А у меня - переселение мозгов. Через день стандартно. У меня две жизни, и каждый новый день я живу в них по очереди. - Виталик молчал. - Ты мне не веришь, да?
        - Ну почему… Просто… У тебя был тяжелый день вчера. Ты такое узнала, что… Я бы точно тронулся, если бы умер любимый человек. Благо что у меня его нет! - как-то глупо хихикнул он.
        Все, короче, понятно. Он решил, что у меня расстройство нервной системы из-за смерти Игоря. Я бы тоже так решила, но эти странности начались раньше.
        Немного покумекав, я подумала схитрить.
        - Расскажи мне о себе. Как у тебя дела?
        Друг порадовался смене темы. Улыбаясь, ответил:
        - Все путем, все как всегда! Сплю, ем, торчу в инете.
        - Чем ты занимаешься последние дни?
        - Вот… мамку навещал вчера.
        - Нет, не то, - прервала я. - Расскажи что-нибудь личное. О чем еще никому не говорил.
        Он удивился, но просьбу выполнил:
        - Ну хорошо, с утра я занялся очень интересным проектом. Знаешь, что это? - У Виталия загорелись глаза. - Я разрабатываю Интернет-портал для людей, которые повстречались с пришельцами. Или с чем-то сверхъестественным. С чем-то, чего они не могут объяснить или постигнуть. Портал будет называться «Экстраразум». - «О, это как раз для моих двух жизней!» - сразу подумалось мне. - Там каждый человек сможет после быстрой регистрации на форуме делиться загадочными событиями и происшествиями в своей жизни. И здесь никто не будет смеяться над безобидной верой в инопланетную жизнь. - В голосе друга засквозила обида. Видимо, он именно себя и имел в виду. - Мы скажем «нет» узколобым материалистам, зацикленным на своих карманах, тачках и удовлетворении лишь природных инстинктов. Вот.
        - Отлично. Спасибо.
        Я встала и ушла. Сегодня мне Виталик не поверит. Но зато он поверит мне завтра!
        Возле дома я сделала вообще из ряда вон выходящую вещь. Зашла в центр мобильной связи, купила новую симку, тут же на улице вставила ее в телефон и по памяти набрала номер Игоря. Самое ужасное было не в том, что отчаявшаяся девушка названивала своему умершему возлюбленному, а в том, что ей ответил… его голос.
        Я сдавленно охнула и нажала на сброс.
        Зайдя в квартиру, начала проводить расследование. Позвонила сперва Надьке на городской. Первый вопрос, который я хотела задать, должен был прозвучать примерно так: «Что ты делаешь завтра?», но застрял в горле.
        А все потому что:
        - Ксюха, неделю тебя не видела и не слышала! - донеслось из трубки бодренькое. - Эй, ты что молчишь? Алло!
        Я сбросила. Отдышалась.
        Неделю не слышала?!..
        Перенабрала.
        - Надюха! - стараясь придать голосу побольше небрежной радости, заголосила я. - Что с этой проклятой линией! Отрубили. Не первый раз уже за эту неделю. Что ты завтра делаешь?
        - Пока не решила, даж не знаю… А ты? Все так же вкалываешь? А то мож сходили бы куда?
        Пока не решила?! А как же похороны? А кого хоронить-то, если он жив-здоров и злобно отвечает на все незнакомые телефонные номера.
        - Надь, у меня сумку свистнули. С телефоном. - Подруга громко ахнула. - Да. Запиши мой новый номер. Или звони на старый, который я год назад сменила. В этом телефоне две сим-карты.
        - Записала. А как тебя ограбили? И где?
        В нескольких предложениях я обрисовала, как это произошло, чувствуя себя полноценной идиоткой, ведь три дня назад я все это уже рассказывала. Слова Нади были почти идентичными тому, что я уже слышала от нее тогда. С некоторыми различиями. Человек ведь не всегда одинаково излагает свои мысли, но сами мысли остаются теми же. Короче говоря, она реально слышала эту историю впервые. Здесь не может быть обмана.
        Закончив беседу, я набрала Эльвирин городской. Ответила ее мама, причем ровным голосом. А никак не рыдающим. Я попросила передать трубку подруге и, услышав ее голос, поинтересовалась, все ли хорошо у Игоря.
        Эльвира разговаривала со мной сквозь зубы по неведомой мне причине. Заверила, что с ее братом все в порядке, он сейчас очень занят заключением контракта с продюсером. Я попросила передать, что желаю ему удачи.
        Спать я ложилась с улыбкой. Игорь был жив! В этой жизни он был жив. И это главное.
        Четверг, 20 сентября, жизнь № 1
        Когда я проснулась, первой мыслью было то, что, возможно, мне все померещилось и никаких смертей не было. Но появившаяся на пороге моей квартиры одетая во все черное Надежда одним своим видом доказывала обратное.
        - Ты еще не одета? Торопись, нас ждут внизу, в машине, - мрачно сообщила она.
        Я стала быстро одеваться, ничего при этом не чувствуя и ничего не говоря.
        - Опять рыдала всю ночь? Вид у тебя неважный.
        - Нет. Незачем.
        - Незачем? - удивилась формулировке подруга. - В каком смысле?
        - А в таком. Игорь жив. А все это - чья-то злая шутка.
        Надежда помолчала. Затем подошла и обняла меня.
        - Бедненькая. Ты так настрадалась. Ниче, время лечит. Пойдем, мы должны быть там, даж если все внутри противится этому. Но ты права в одном - такие, как Игорь, всегда будут жить. В наших сердцах.
        - И не только в сердцах. Он будет жить завтра. И еще каждый день через день. Пока я не разберусь с тем, что происходит.
        Надюха посмотрела на меня с испугом, но ничего не сказала.
        Погода была на удивление теплая и солнечная. Редкие облачка на небе принимали округлую форму, и в каждом мне виделось лицо Игоря… Да, может, я и впрямь сошла с ума. Но жить надеждой лучше, чем вовсе не жить. А если бы я верила в то, что происходит сейчас, я бы жить не смогла.
        Мы находились на городском кладбище. Гроб уже заколотили и погружали в яму. Все скорбящие, кроме нас с Надькой, подходили к телу прощаться. Некоторые делали это громко, слезно, почти театрально. Игоря многие любили, у него была толпа друзей и знакомых. Даже малочисленные фанаты группы, слушавшие Игоря в клубах, где они выступали, тоже пришли. Вся группа, разумеется, была сегодня здесь. Мы с подругой стояли чуть поодаль ото всех. Разумеется, за оградой, потому что то небольшое пространство внутри нее оккупировали самые близкие, а я себя к таким уже не причисляла.
        - Ты посмотри, этот гад ни единым взглядом не одарил меня! Будто и не встречались, - сетовала подруга, источая яд и не отрывая глаз от неподвижно застывшего возле гроба Якова, гитариста группы.
        - Почему люди на меня косятся? - поражалась я вслух, обращаясь в общем-то только к себе самой, но Надька откликнулась. Все-таки могла она о чем-то другом, кроме бывшего, думать!
        - Наверно, потому что не подошла к гробу попрощаться. Честно гря, я тож весьма и весьма удивилась. Ксюха, горе тебя совсем скосило. Я знаю, ты не любишь выражать свои чувства прилюдно, но приличия требовали подойти и попрощаться. Неуж ты не понимаешь, что не увидишь его больше никогда? Ой, - тут же осеклась она, - ради бога, прости, Ксю, я не должна была…
        - Ничего. Я не сержусь, - ответила я хладнокровно. Просто я доподлинно знала, что увижу его снова, поэтому на слова подруги не сердилась и до слез они меня не пробрали. - Нет, это связано с чем-то еще. Как только мы приехали, вся его семья и друзья воззрились на меня волком.
        - Ну, знаешь… Они все не очень-то тебя любят. Ты ведь знала? - испуганно уточнила Надя, побоявшись, что выдала страшную тайну.
        - Наверно… Хотя… я не думала, что меня не любят так сильно. Да и вообще… Из-за чего?
        - Насколько я знаю, маман часто грила, что ты ему не пара и что он достоин лучшего обращения. И сестрица подливала масла в огонь, хоть вы вроде и подруги, но ваших отношений она не одобрямс. Слышала, как она сказала, что ты думаешь только о себе и что якобы Игорь по твоей вине часто поступал себе во вред. Но я думаю, это оттого, что он не пошел как-то раз на ее дэрэ, потому что к тебе должен был прийти мастер, а ты боялась принимать постороннего мужчину в квартире одна.
        - Да, но я просто попросила Игоря присутствовать, я его не заставляла! - оживленно начала защищаться я, вспоминая ту давнюю ссору с Эльвирой. - К тому же, я не думала, что это настолько затянется. А он мог уйти, чтобы поздравить сестру, в любой момент.
        - Он не мог, - с игривой хитрецой в голосе, совершенно недопустимой на похоронах, заявила Надежда. - Ты же знаешь, он слушался тебя, словно раб. Он выполнил бы твою просьбу, даже если пришлось бы пропустить собственный день рождения. А уж сравнивать с сестрой - ты всегда была ему дороже. Она это понимала, потому и злилась.
        Я немного помолчала, обдумывая услышанные слова. Потом спросила:
        - Надя, как ты думаешь… Я вела себя как стерва? - И впервые посмотрела на нее, оторвавшись от движущихся лопат впереди.
        Та помолчала, приглаживая ежик коротких светлых волос, затем пожала плечами.
        - Ты же знаешь, мы в этом схожи. Я тож не понимаю отчаявшихся баб, которые сами вешаются на мужиков и сдувают с них пылинки, боясь, что нового они уже никогда не найдут, что этот мужик - последняя их надежда на счастье. Мне они противны, мне их жалко. Это слабые люди, которые категорически себя не любят. Я-то уверена, что нового мужика завсегда найду, я знаю себе цену. И считаю, что это мужик должен бегать за мной, а не я за ним. Так что… Насчет стерв… Надо быть стервами, иначе мужчине не захочется завоевывать тебя снова и снова, ему станет скучно. Посмотри на этих жалких подлиз - долго у них мужчины задерживаются? Вот. А ради нас они жизнь готовы отдать. - Она покосилась на копающих и, вытаращив глаза, поспешно добавила: - Ой, то есть фигурально выражаясь, я хотела сказать…
        - Я поняла, - кивнула я. - Но где та грань, за которую переступать не надо? Когда неприступность и чувство собственного достоинства становятся обычным мерзким гипертрофированным эгоизмом? Я знаю, что обращалась с ним плохо, но, может быть, я слишком плохо с ним обращалась?
        Надя пожала плечами.
        - Не зна. Твой Игорь не похож на тех козлов, с которыми я встречалась. Вероятно, он заслуживал чего-то лучшего. Но зачем сейчас себе душу рвать? Отпусти это. Не думай.
        Апофеоз всеобщей нелюбви ко мне настал, когда в квартире на поминках я прошла на кухню, собираясь помочь его матери накрыть на стол, однако меня оттуда буквально выгнали. Разозлившись, я схватила Надьку под руку и увела из квартиры. Мы немного прогулялись, пообедали в кафе, а к пяти часам я привалила на работу.
        Босс встретил меня с распростертыми объятиями. Я подписала переводную, в которой стояла заоблачная цифра моего нового оклада, но это меня уже не могло порадовать. Все мои мысли занимал Игорь. Работать я в таком состоянии не могла и через пару часов ушла. Но домой я не торопилась. Влезла в автобус и проследовала по вчерашнему маршруту.
        Виталик удивился, увидев меня на пороге.
        - Проходи, проходи… Мне позавчера не понравился твой голос. У тебя неприятности?
        - Мой голос… по телефону? - уточнила я.
        - Ну да.
        Отлично. Это как раз подтверждало мою теорию.
        Мы прошли в комнату и устроились на диване. По телевизору транслировали передачу про НЛО.
        - Будешь смотреть? Только началось.
        - Давай, - смиренно кивнула я.
        На рекламе, начавшейся через пару минут, Виталик стукнул себя по лбу, что-то вспомнив важное.
        - Вот что я хотел тебе рассказать! Представляешь, вчера статью такую прочитал…
        - Знаю, про Новую планету что-то там.
        - Откуда ты знаешь?! - изумился Виталий Витальевич моим телепатическим способностям.
        - Об этом и я хотела с тобой поговорить.
        - О чем?
        Я посмотрела внимательно в его темно-синие глаза. Мой добрый друг, верный, старый, надежный, с которым был съеден не один пуд соли. Мы знакомы с детства. Что, если я его сейчас потеряю?
        - Есть хоть малейшая вероятность, что ты мне поверишь? - спросила тихо с намеком на драматичность.
        - Ты меня пугаешь. Что случилось?
        - Понимаешь… Я попала в почти сказочную обстановку. Только приятного здесь мало, так что это, скорее, антисказка. Но не менее волшебная. Несколько дней назад я стала проживать две разные жизни. Через день. То есть, понимаешь, первый день - у меня все так-то, следующий - все по-другому, третий - опять как в первом. И эти жизни идут параллельно, от меня не завися. Я участвую в каждой из них ровно на пятьдесят процентов, потому что, пока я нахожусь в жизни № 1, кто-то вместо меня проживает день в жизни № 2. И когда на следующий день я попадаю в жизнь № 2, то предыдущего дня вообще не знаю! Не имею представления, что я там делала и как себя вела… Но люди при этом не замечают моих преобразований! Возможно, даже общаются со мной, а я ни сном ни духом!
        - Потому что находишься в другой жизни…
        - Именно! - Я так обрадовалась поначалу, что Виталик мне поверил и так быстро разобрался во всем, однако уже через секунду… раздался хохот! Он потешался надо мной самым наглым образом!
        - Это отличный момент для фантастической статьи! Или рассказа! Можно что-нибудь такое сочинить… То есть ты решила стать писательницей, да? - подмигнули мне в отвратительнейшей манере.
        - Да нет же! Это правда! - Виталик продолжал ржать. - Ну я так и знала, что ты мне не поверишь!
        - А ты бы поверила в такое? - разумно заметил друг. - Что за бред? Живешь через день в разных жизнях… До такого и Шекли бы не додумался. И Спилберг бы не снял.
        - Но это правда, увы.
        - Просыпаешься в новой жизни… - бубнил себе под нос Виталий, причмокивая и ухмыляясь собственным мыслям. Видимо, сама идея показалась ему занимательной. - Через день… А почему жизней не три и не четыре? А лучше бы семь, а? Чтобы не запутаться. А так по дням недели! Понедельничная, вторничная, средная жизнь, четверговая…
        - Фиговая! - выдала я в рифму. - Смейся, смейся… Я вот сама не знаю, как не запутаться! Один раз уже пришла на работу, с которой меня уволили! А до этого пришла - думала за вещами - а меня повысили! Вот такие пироги.
        - Повысили? Занятно. В одной жизни уволили, а в другой повысили? Слушай, я знаю, что с тобой происходит!
        Я сморщилась:
        - Только не говори, что я тронулась умом после смерти любимого. Ты так утверждал вчера, больше я таких намеков не вынесу…
        - Вчера? А мы разве разговаривали вчера?
        - Да, я была здесь. Но ты этого не помнишь. Потому что это было в другой жизни.
        - Нет-нет, смотри, как все было. Повышение - твоя мечта, верно? Ты ж зациклилась на карьере. Вот тебе вердикт по двум жизням, слушай! - Виталик прочистил горло, а я затаила дыхание, предчувствуя разгадку мучившей меня тайны. Вот ведь знала я, к кому обратиться! Виталик же специалист в таких вопросах. Когда надо разобраться с таинственным и сверхъестественным - это к нему! - Короче, одна из твоих жизней, та, где тебя уволили, это… твоя настоящая жизнь!
        - Обрадовал…
        - Подожди, слушай дальше. А та, вторая, где тебя повысили, где ты исполнила свою мечту, это… - друг хитро замолчал, глядя мне в глаза и испытывая мое, которое ни к черту уже, терпение.
        - Это… - поторопила я, так как играть в интригующего публику ведущего какого-нибудь дурацкого низкопробного шоу была не намерена.
        - Это твой сон! Тебе приснилось это, дуреха! Все наши мечты сбываются во сне!
        Этого я уже не смогла вынести. Схватила подушку и стала его молотить.
        - Ну ладно, ладно, пошутили и хватит! - отобрал у меня подушку и поместил ее себе под спину. - Так что случилось у тебя? Рассказывай. Я готов выслушать.
        - Я уже рассказала!
        - Так ты продолжаешь настаивать на теории двух жизней?
        - Да! И я могу это доказать!
        - Ну-ка! Рискни.
        - Это не смешно! И даже не весело! Заткнись и слушай. Вчера утром к тебе пришла гениальная идея создать проект, посвященный твоим интересам. Это будет Интернет-портал под названием «Экстраразум». Люди будут заходить, регистрироваться и под своим ником писать истории, которые с ними приключились. То есть необычные истории, связанные с НЛО, призраками, просто загадочными вещами, которые они не могут объяснить даже сами себе. Но здесь, - особенно выделила я, - никто над ними смеяться не будет! Потому что этот сайт именно для тех людей, кто пережил это или кто просто верит в необъяснимое. Вы скажете «нет» материалистам, зацикленным на своих деньгах и низменных инстинктах, забывших о том, что такое духовные материи, и не ведающих о том, что значит «тонкий мир».
        С каждым моим словом Виталик бледнел и, как мне казалось, холодел. Во всяком случае, под конец у него изо рта чуть ли пар не шел, а губы посинели. И ладони он стал потирать одна об другую, будто мечтал сейчас о варежках.
        - Ну что молчишь?! - поторопила я, так как жаждала хоть какой-то реакции.
        - Ксень, я не понимаю… Откуда ты все это знаешь?! Ну ладно про мою задумку, но ты даже мысли мои все изложила… Про материалистов… Хотя… - О, нет! Хозяин квартиры начал потихоньку приходить в себя. - Это можно было логически предположить, потому что ты меня давно знаешь…
        - О боже, Виталик! Ну поверь мне! А название проекта? Откуда я могла его знать?
        - Ты хочешь сказать, что это я тебе рассказал все это?
        - Да! Вчера!
        - Мы вчера не виделись!
        - В этой жизни - нет. По крайней мере, я-то не могу сказать наверняка, потому что находилась в другой. Но раз ты утверждаешь, значит, не виделись. Но в моем вчера ты был. И этот разговор тоже.
        - В твоем вчера… Нет, нет, этого просто не может быть! - Друг вскочил и заметался по комнате. Я осталась сидеть на диване, лихорадочно соображая, что бы мне добавить, чтобы заставить его окончательно мне поверить, ведь еще немного - и он тоже сочтет меня сумасшедшей, предпочтя здравый смысл ненадежным фантазиям, пускай даже на излюбленную им тему. А если я его сейчас потеряю - это все! Конец! Финита ля комедия, потому как, кроме него, никто точно не сможет поверить в такое. - Я знаю, как ты это провернула! У меня есть друг в сети! И этот друг - ты! Так? - Я молчала. - Ага! Ага-а!!! Я тебя раскусил, я раскусил тебя! - ткнул он в меня пальцем. - Это с тобой я общался в чате, это тебе я рассказывал все мои идеи!
        Все, это провал! Даже если я начну утверждать обратное, что это не я переписывалась с ним в сети, он уже не поверит. Хотя…
        - Зайди в сеть! Если этот человек в онлайне, значит, это не я.
        Виталик задумался, но все же подчинился.
        - Ты в офлайне!
        - Конечно, я в офлайне! Ты того человека посмотри, о котором говорил.
        - Так я про него и говорю. Это же ты. Ты под разными никами со мной общаешься!
        - Да нет же, это не я. Слушай, перечитай историю сообщений. Не мог же ты совершенно постороннему человеку рассказать все о своем новом проекте!
        - Хорошо. - Виталик принялся читать. Я терпеливо ждала, поглаживая диванную подушку. - Да, ты знаешь, названия «Экстраразум» я ни разу не писал! Но… Что тогда получается? Что ты права, что я сам тебе рассказал?
        - Так все и было, - подтвердила я, кивая. - Вчера.
        - Не могу поверить… Это бред… А что я еще говорил тебе вчера?
        - Про то, что ездил к матери, про то, что начал закупаться к днюхе, и у тебя уже одна бутылка водки стоит в холодильнике. Правда, мы ее вчера начали, но…
        - Как начали? - выкатил глазенки Виталик и пулей полетел на кухню. - Нет, она не вскрытая, - крикнул мне оттуда.
        - А в другой жизни вскрытая, - пропела я.
        Он вернулся в комнату, сел подальше от меня - в кресло за компьютерный стол. Мы немного помолчали.
        Потом я хлопнула в ладоши.
        - Ура! Я придумала. Давай поиграем в игру.
        - Нет! Ты не видишь, что я не настроен? Я пытаюсь разобраться.
        - Так я об этом же! Я буду задавать тебе вопросы, ты - отвечать. А твой ответ я предварительно запишу на лист бумаги. Потом сверим с тем, что ты скажешь.
        - Не понял.
        - Дай бумагу и ручку!
        Он взял из принтера чистый лист и отнес мне вместе с ручкой. Я кое-что накарябала.
        - Давай выпьем!
        - Что-то ты пить взялась каждый день…
        - Раз у меня жизни две, может, и печени две? - хихикнула я. - Есть закуска какая-нибудь? Хоть что-то?
        - Есть колбаса.
        - Не нужна мне твоя колбаса!
        - Да я не свою предлагаю, а магазинную!
        Я рукой его остановила и развернула лист бумаги так, чтобы он смог прочитать со своего места.
        - «Я не свою предлагаю, а магазинную»… Что это? Откуда ты знала, что я так отвечу?
        - Хочешь еще поиграть? Мы вчера долго общались, - невинно заморгала я глазками, всем своим видом показывая, что никуда не тороплюсь.
        - Нет-нет! - испугался Виталик. - Не надо! Знаешь… Не думал, что я это скажу, но мне кажется… я начал тебе верить.
        Следующий час мы пытались разобраться в происходящем. Виталик снова и снова просил рассказать ему, с чего, как я полагаю, вся эта дребедень началась, и подробно расписать каждый последующий день. Я терпеливо повторяла.
        - То есть все началось с удара по голове? - подытожил он.
        - Да.
        - Занятно… Знаешь, что я думаю?
        - Что меня слишком сильно ударили? - хихикнула я.
        - Ага. Именно это я и хотел сказать. Итак. Ты разругалась с Игорем. Тебя ударили по голове. Ты легла спать… Вообще нормальное такое решение после нападения и ограбления… Ну да ладно, чужая душа - потемки… Вот, а на следующий день тебе звонит Игорь и расписывает, какая ты прекрасная. Условно назовем это первой жизнью, - я усиленно закивала, потому что именно так ее для себя и окрестила сама. - После этого разговора он едет на встречу и разбивается. А во второй жизни Игорь жив, но разговаривать с тобой не хочет, поскольку вы в ссоре.
        - Расстались, - уточнила я.
        - Ну да. Кроме того, в жизни номер два, помимо грубости своего бывшего парня, ты наталкиваешься на увольнение с работы, которой всегда очень дорожила. Так, идем дальше. В первой жизни тебя повышают. Что еще случается?
        - Мой друг мне верит. А во второй жизни - нет.
        - Ну это разумно, потому что если бы ты не пошла на хитрость и не выяснила про мой проект, а также не запомнила бы некоторое мои фразочки, то… Слушай! Эврика. Я напишу сам себе письмо. Да! Свой почерк я всегда отличу. И подпись поставлю, она у меня заковыристая, подделать никто не сможет. Так вот, ты завтра - у тебя ж вторая жизнь будет, так? - придешь ко мне, так как ты все равно безработная, и покажешь его. Я обязан буду поверить. А еще попросишь что-нибудь написать в ответ. И принесешь мне обратно. Через день. И тогда я - нынешний я, который в этой жизни, - лишний раз удостоверюсь, что все так, как ты говоришь!
        Виталик распалялся все больше, в глазах заискрились огоньки, и я поняла, что он заигрался.
        - Слушай, вместо того чтобы переписываться с самим собой как заправский пациент палаты номер шесть, подскажи лучше, как мне с этим со всем быть! И вообще, я вам обоим не почтальон, вот так вот.
        - Ксюха, ты злая такая! И противная. Вот. А было бы так прикольно… Мне так интересно, что ответит мне мой второй я из другой твоей жизни…
        - Я не хочу ставить научно-следственные эксперименты. Я хочу понять, что происходит! И как мне все вернуть!
        - Давай думать, - милостиво согласился он. - Что происходит… Что же с тобой происходит… Хм… - Виталик почесал несуществующую бородку. Вернее, пушок на подбородке, из которого он пытается вырастить бородку. - А может, не ты живешь две жизни, это люди вокруг тебя ведут себя каждый день по-разному! Просто этого не помнят! И я тоже!
        - Что за чушь.
        - А ты проверь! Подойти к какому-нибудь незнакомцу, и…
        - Слушай, я вот как проверю лучше! - начала я тихо злиться. - Врежу тебе по харе, а завтра приду проверить, есть синяк или нет! Есть - значит, ты один и тот же, просто придуриваешься! И остальных подговариваешь.
        - Ну ладно-ладно, я же пошутил… Вообще, то, что ты описываешь, больше всего похоже на параллельные миры. Только вот как ты… - Его взгляд в задумчивости блуждал по комнате и вдруг наткнулся на обложку недавно прочитанного журнала. - Ну конечно! Эврика! - Виталик подпрыгнул и начал пританцовывать.
        Я никак не могла взять в толк, что его так обрадовало. Глянула на обложку: муть мутью. Нарисована планета Земля, а чуть в стороне - другая планета. Похожая на Землю, только испещренная поверх сине-зеленого фона тонкими красными нитями, как паутиной.
        - Что это?
        - Это? - воодушевленно ткнул дружище в журнал. - Это Новая планета! Ты же никогда не слушаешь!
        - Та-ак, теперь я хочу послушать. Выкладывай. Что это за Новая планета такая? И как она связана со мной и со всей этой ерундой, что творится в моей жизни?
        - Это мир, состоящий из параллельных миров. Вещи, предметы, люди, явления природы, животные - они одни и те же, но в каждом из миров ведут себя по-разному, соответственно и жизнь отдельно взятой особи протекает по-разному. Это как эффект бабочки. Если в одной из жизней ты сдержалась и что-то не сказала в ответ, а в другой - сказала, то сразу этого не заметишь, но постепенно сказанные слова и отношение к тебе приведут к развитию новых событий, новых элементов, которых в первой жизни не было. В связи с этим, одна и та же особь в разных жизнях начинает примерно одинаково, но вот концовок - тысячи! - Видя, что я качаю головой в знак того, что ничего не понимаю, Голиков продолжил: - Приведу пример. Ты шла по улице, просто гуляла, в одной из жизней решила свернуть направо. Просто минутный порыв! А там - мужчина твоей жизни, вы полюбили друг друга с первого взгляда и так далее. - Заметив, как я мечтательно улыбаюсь, заявил: - Специально для тебя, глупой девицы, пример придумал, чтоб доходчиво было. - Улыбка с моего лица тут же сползла. - Так вот, десять из ста параллельных тебя - назовем вас так -
выбрали этот путь, но одна из вас потом поругалась с ним, другая поругалась с ним через много лет, когда у вас уже появились общие дети. А остальные разделились, кто пошел прямо, кто пошел налево, и каждый выбор что-то за собой повлек. И так каждый раз, когда стоит какой-то выбор. Пример ясен? То есть ты - одна и та же в разных жизнях. Твой характер, твои взгляды на жизнь, твои родители, твой жизненный путь (изначально). Но, так как каждую секунду мы принимаем какое-то мизерное решение, все эти решения дают толчок к развитию иных событий, а стало быть, иного течения жизни.
        - Ну хорошо, более-менее, что такое твоя обожаемая Новая планета, я поняла. Но как это относится ко мне?
        - А вот тут загвоздка! Одни ученые считают, что на Новой планете существа имеют возможность по желанию проникнуть в любой из параллельных миров, чтобы перенять какой-то опыт (допустим, встает вопрос о том, чтобы уйти с работы, ты просматриваешь жизнь той себя, которая уже сделала этот шаг, и анализируешь, как складывается ее жизнь, вследствие чего делаешь вывод: выгодно уходить именно сейчас с этой работы или нет); другие же уверены, что проникнуть в параллельный мир обычному человеку нереально, простым людям вообще зачастую невдомек, что они находятся рядом с нами - эти самые параллельные миры. И знаешь, что из этого следует? - Глаза Виталика загорелись таинственным ярким пламенем, и мне даже стало как-то не по себе. Все же я ответила:
        - Нет. Продолжай.
        - Ну как нет? - Друг вскочил и заметался из стороны в сторону. В тот момент мне начало казаться, что из нас двоих вовсе не я сумасшедшая. - Ты подумай! Параллельные миры вокруг нас! Но мы этого не знаем! Так что же тогда Новая планета, а? - Я пожала плечами, все еще напуганная странными метаморфозами в поведении хозяина квартиры. Я знала, что он увлекающаяся личность, но чтобы до такой степени? Так себя изводить существованием какой-то там другой планеты, куда он все равно никогда не попадет? Бред. - Глупая женщина! - снова обозвали меня. - Это же вытекает из сказанного! Новая планета - это НАША планета! Планета Земля!
        - Та-ак… А вот теперь я ничего вообще не поняла. Ты хочешь сказать, что Новой планеты не существует?
        - Существует! Почему же нет? Просто она имеет другое название - Земля! - Он снова ткнул в обложку, затем, расстроившись оттого, что я не хотела проследить за его взглядом, подошел, взял ее в руки и сунул прямо мне под нос, заставив смотреть. - Видишь! Они идентичны! Просто одна из них пронизана квадриллионами нитей - параллельными мирами! Так если люди этой планеты не подозревают, что вокруг них параллельные миры, почему же тогда не может быть, что это и есть наша планета? Ведь мы их не видим, этих миров!
        - Хорошо… - сказала я таким тоном, словно мне было вовсе не хорошо, а совсем наоборот. И все же я задала свой вопрос: - То есть я попадаю в параллельный мир?
        - Да! Если верить второй группе ученых, тогда ты единственная на данный момент сумела попасть в один из параллельных миров, чтобы перенять опыт. Более того, смогла вернуться. Ты знаешь, сколько людей исчезает бесследно ежегодно по всему миру? Федеральные службы многое умалчивают.
        - Их убивают. А трупы прячут.
        - Да нет же! Все тайное становится явным. Тела бы рано или поздно нашли. Просто эти люди каким-то образом сумели переместиться в параллельный мир.
        - Тебе хочется в это верить - верь. Просто это нелогично. Здесь ни одного не осталось, а в другом мире, что же, их сразу два?
        Виталик замолк. Почесал тыковку.
        - Возможно! Может, есть один из миров, который играет роль пристанища для тех, кто не хочет оставаться больше в своей жизни. Двойники оказывают помощь, прячут клонов в своем мире.
        - Ну это вообще туфта. И как тогда объяснить, что я через день возвращаюсь? И кто тогда через день живет моей жизнью, пока я ушла в другой мир?
        - Помнишь, я сказал про загвоздку? Вот. Это она и есть. Действительно непонятно. Получается, что твой двойник заменяет тебя в твоей жизни, пока ты находишься в его. А на следующий день вы возвращаетесь каждая в свою жизнь. Возникают два вопроса: какая из двух жизней твоя и как твой двойник это проделывает? Ведь ты клянешься, что сама ничего не делаешь.
        - Не делаю!
        - Вот. Значит, она делает это без твоего ведома.
        - Кто - она?
        - Ты!
        - Ах, ну да. Вторая я. - Я опечалилась. Если верить воспаленному мозгу Виталика, то одна из меня, или из нас - не знаю, как лучше выразиться, - самолично меняет нас местами каждый день. И потом возвращает. Зачем? - Слушай, что мне делать, а?
        - Вот тебе задание. Проследи свой переход из одного мира в другой. Возможно, тебе удастся поймать ее за хвост!
        - Ты думаешь, я параллельная - золотая рыбка? Или русалка?
        - Нет, ну фигурально выражаясь! Поймаешь ее на преступлении - поймешь, как она это проворачивает. И заставишь ее вернуть все по своим местам!
        - Это происходит во сне, - развела я руками. - Боюсь, не получится.
        - Так не ложись спать! Что тебе стоит? Вот и проследишь конкретный момент перехода из одной жизни в другую.
        - Хорошо. Я попробую.
        Пятница, 21 сентября, жизнь № 2
        Я проснулась рано. Долго не шевелилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Произошел уже переход или нет? Какая это жизнь? Должна быть вторая, где Игорь жив. Ведь вчера я была у него на похоронах.
        Вспомнив разговор с Виталиком, я почувствовала себя очень одинокой. В той жизни у меня есть, хоть и чокнутый, но друг и, можно сказать, единомышленник. В этой же не было никого.
        Ладно, я же безработная. Что ж, займемся поиском работы.
        Умывшись и позавтракав, я принялась изучать газету. Объявления были весьма туманными, навроде: «В частную фирму требуются офисные работники, возраст не важен, опыт работы необязателен, з/п от 65 тыс. р». Это с каких пор такие деньги платят без опыта и неограниченного возраста работникам? Любой бабушке-старушке положат шестьдесят пять кусков? Ну явно подстава. По некоторым объявлениям я все же прозвонилась, чаще всего это было связано с нелегальными БАДами или насильным страхованием лиц, в страховании не нуждающихся. Пошли вы на фиг.
        Я отбросила газету и принялась, штудируя записную книжку, обзванивать всех знакомых.
        - Ксеня, тебя так не хватает! - жаловалась мне Алиска - пятнадцатый по счету абонент. - Конь совсем с дуба спятил!
        - Рухнул, - поправила я.
        - Ну да. Зверь. Вчера на работе сидели все до полуночи! Домой явились переночевать, с утра снова здесь. Одна проспала - ее уволили!
        - Кошмар. Слушай, как же ты так спокойно говоришь по телефону? Не тебя ли случайно уволили за просып, а?
        - Нет. Он повел уволенную в отдел кадров. Пять минут можно дышать спокойно. Мы все время про тебя говорим, как только представляется возможность раскрыть рот. Ты у нас теперь герой! Кто-то даже твою фотографию повесил на доску почета, прикинь? А у нас десять лет, кроме босса, там не висел никто. Босс же сам вешает по его мнению достойных!
        - Да ладно? - засмеялась я. - А что за фотка-то?
        - Да с празднования Нового года! Ты там немного окосевшая. Но узнаваема. Конь рвал и метал! Когда найдет того, кто это сделал, я ему не завидую!
        - Обалдеть! Так приятно!
        - Ой, кажется, он возвращается! - со священным трепетом поведала мне Алиска, собираясь бросить трубку.
        - Погоди-погоди! Твоим знакомым никто не работу не требуется? Не слышала о вакансиях каких-нибудь? Я ж без работы осталась.
        - Хм…
        - Алиска, помоги! В долгу не останусь.
        - Я, кажется, что-то слышала от своей сестры. Ладно, вечером созвонимся.
        Практически ни на что не надеясь, я обзвонила всех оставшихся знакомых. Никому никто пока не требовался. Но главное - я заявила о себе. Буду ждать. И Алиска вроде что-то такое говорила… Хотя навряд ли она перезвонит.
        Однако я ошиблась. Ближе к одиннадцати вечера бывшая коллега (а по другой жизни - нынешняя) перезвонила.
        - Ты ж знаешь, моя двоюродная сестра работает на военном заводе? Оборонная промышленность. Мы им как-то поставляли новые унитазы, а ребята из эксплуатационного отдела подключать ездили.
        - Да-да, помню! Я по ценам бодалась с ними долго. Но потом босс велел уступить. ОАО «Восход», да?
        - Да, именно. Я звякнула сестре, из ее отдела в понедельник уходит менеджер. Работа плевая, строчить письма, делать заявки, работать с поставщиками. Ты это умеешь. Просто девушка та переезжает к мужу в другой город.
        - Отлично.
        - Зарплата сначала будет небольшая, говорю сразу. Но там пойдет секретность. А потом за выслугу лет хорошие надбавки, это ж оборонка! Да и вообще, главное, зацепиться. А там, может, в другой отдел перейдешь, допустим, к финансистам, у тебя ж опыт какой. Просто пока освободилась только эта вакансия, и вообще они с улицы никого не берут.
        - О как.
        - Да, там все сложно. Наших парней даже на территорию пускать не хотели. Все по пропускам. Такой досмотр произвели, даже на таможне такого не бывает. Короче, я договорилась на вторник. Тебе закажут пропуск. Записывай адрес…
        Я записала и, поблагодарив приятельницу, распрощалась. Кажется, все начало налаживаться. У меня новая работа.
        Суббота, 22 сентября, жизнь № 1
        Меня разбудил звонок в дверь. С трудом повернув голову вместе с затекшей шеей в ту сторону, где стоял будильник, я убедилась, что еще только восемь утра. Выходной день! Кого это принесло?
        Звонки стали настойчивее. Незримый гость ждал, пока я окончательно сгоню пелену сна, поднимусь с кровати, потрясу головой, накину халат, найду тапочки под кроватью, обую их и черепашьим шагом приползу к входной двери. Все это время он звонил и звонил… И звонил снова…
        Даже не додумавшись глянуть спросонья в «глазок», я распахнула дверь и узрела на пороге молодого человека с огромной корзиной цветов. Честно сказать, для меня это было сюрпризом, особенно в свете последних событий, потому я разинула рот, силясь что-то произнести. В какой бы из двух жизней я ни находилась сейчас, цветы мне дарить положительно некому: мой парень либо скончался, либо тихо меня ненавидит. Может, он решил пойти на примирение? Стоп. Это же жизнь номер один. То есть здесь Игорь мертв, кто же тогда?
        - Это что? - с прищуренным от недосыпа глазом (я полночи пыталась поймать момент перехода, да так и не преуспела в этом), квакнула я парню.
        - Борисова Ксения Михайловна?
        - Типа да. Кажись.
        Парень не удивился странному ответу. Видимо, это не первая его утренняя доставка.
        - Вам цветы. Распишитесь здесь.
        Я расписалась, закрыла дверь за молодым человеком и уставилась на то, что мне принесли. Гигантские орхидеи в большой плетеной корзинке. Что это за чудо? Нащупав карточку, развернула ее.
        «Дорогая Ксения Михайловна! Скорбим вместе с тобой. От Петра Владимировича Бойко и всего коллектива».
        - Ох и ни… - едва не выругалась я.
        Скорбим вместе с тобой?! Да он что, совсем ополоумел? Мало мне повышения. Теперь еще и букеты по утрам.
        Некстати вспомнив, что наша-то фирма работает по субботам, я пошла собираться.
        Не стоит даже упоминать, что за опоздание меня никто не ругал. Я тихонько зашла в свой новый кабинет и начала неспешно работать. Хоть я и не любила цифры, но в них можно было погрузиться с головой и не заметить, как пройдет день. Как раз это мне бы сейчас не помешало. Мысли о двойной жизни были навязчивы и разрушительны. Хотя бы на пару часов мне хотелось притвориться, что ничего сверхъестественного со мной не происходит, я просто выполняю свою финансовую работу. Иначе можно было сойти с ума.
        Посреди рабочего дня в мой кабинет, постучавшись, зашли рабочие в робах под предводительством радостно улыбающегося мне Петра Владимировича и начали облагораживать помещение. Сто раз извинившись за причиняемое неудобство, собрали мне новую стенку под документы, шкаф под верхнюю одежду, повесили красивое, в золоченой раме зеркало возле двери, а шеф в это время распаковывал лично для меня купленный сканер и читал инструкцию. Когда я попыталась возразить, что сама могу подключить его, босс замахал руками, что ты, мол, я все сам сделаю, не хочу тебя отвлекать. Хотя отвлечь все равно пришлось, когда он полез в мой компьютер вставлять установочный диск и настраивать программу для работы со сканером. Что и говорить, мой предшественник занимался аскетизмом, кабинет до сегодняшнего дня был нежилым. Пустовало много места, которое теперь восполнилось нужными вещицами. Мне даже цветы в горшках принесли и расставили всюду, чтобы завершить интерьер. И картину с часами на стену повесили.
        Через несколько часов трогательная забота обычно раздраженного человеконенавистника шефа стала напрягать, и я покинула кабинет, зайдя пообщаться к девчонкам.
        Все упорно трудились, боясь даже глаз оторвать от экранов мониторов и бумаг. Алиска угрюмо поприветствовала меня и снова вернулась к цифрам.
        - Алис, босс сильно занят, мы можем без последствий отвлечься от работы, - сообщила я приятную новость.
        Однако для побратимки новость не была шибко приятной.
        - Ага, это ты сейчас так говоришь. А вчера сама гоняла нас за разговоры в обеденный перерыв, напомнив, что в этой фирме обеды не приветствуются.
        - Я гоняла?! Да что ты такое говоришь! Я вчера вообще… - чуть не ляпнула «сидела дома». Это во второй жизни сидела. А в этой должна была выйти на работу. - …Из кабинета не выходила! - вовремя поправилась я.
        - Ты уже не помнишь? Конечно, куда вам, важным начальникам, помнить пустые разговоры с простым народом. Нагрубила и забыла. А мы час в себя приходили.
        - Ты серьезно?!
        - Конечно. Я от тебя такого, если честно, Ксюха, не ожидала! - Девчонки кашлянули, как будто напоминая ей о чем-то. - Ой, простите, Ксения Михайловна.
        - Ты с ума сошла? Какая я тебе Ксения Михайловна? Я…
        Я не успела договорить, так как в комнате нарисовался Конь, бурлящий деятельностью. С приторной улыбочкой блеющим голоском он позвал меня оценить новую обстановку моего кабинета, а на подчиненных наорал, как всегда выдумав несуществующий вид отчета, который должен быть сдан через двадцать минут. Я не стала ругать его за безосновательную, на мой взгляд, несдержанность по отношению к подчиненным, потому что на тот момент все происходящее начало походить на какой-то дешевый фарс. Как будто меня впихнули в актерский состав действующего сейчас на сцене театрального представления, не дав заранее ознакомиться с текстом пьесы.
        Кабинет был великолепен, я даже отметила, что здесь поменяли обои, хотя как они могли успеть за несчастные несколько минут? Наверно, это сделали вчера, я просто с утра не заметила.
        Досидев кое-как до шести, я быстро выключила компьютер, собралась и пулей вылетела из здания. Непривычность происходящего весьма и весьма доканывала. Я чувствовала, что еще немного, и я отправлюсь в психушку. Однако самое непредвиденное было еще впереди. Не дойдя до дома каких-то пятьдесят метров, я споткнулась почти что на ровном месте. Хорошо, что на улице было чисто, и одежда совсем не пострадала, однако лицо мое угодило в пухлый белый конверт, лежащий прямо на асфальте. И люди проходили мимо него, но никто не то что не замечал - даже не наступал на бумагу, а меня прямо фейсом приложили к этому белому прямоугольнику. Дивясь на сие событие и понимая задним умом, что это неспроста, я быстро взяла конверт в руки и вскрыла его.
        Куча зеленых стодолларовых бумажек сказала мне привет. Я пересчитала их прямо там, лежа на земле. Ровно сто. А еще записка. Накарябано чьим-то некрасивым, но читаемым почерком: «Пошел умирать. Наследников у меня нету. Радуйся, случайный прохожий! Это теперь твое. Единственная просьба - поставь за меня свечку. Михаил».
        - Отлично! - воскликнула я сгоряча. И восклик этот был - что может показаться неожиданным - отнюдь не радостным, скорее досадным.
        Первым порывом было выбросить это барахло, с горечью осознавая тот факт, что я стала лохом какого-то очередного мошенника, но что-то удержало меня от этого. Точнее, не что-то, а конкретно вывеска «обмен валюты» неподалеку, на которую наткнулся блуждающий взгляд. Рискуя попасть в тюрьму за фальшивомонетничество, я все же побрела в ту сторону. Каково же было мое удивление, когда одну предоставленную стодолларовую купюру спокойно обменяли, предварительно проверив ее ультрафиолетом. Они были подлинными!
        Вернувшись домой в шоковом состоянии, я тут же набрала Виталика.
        - То есть мало того, что тебя повысили, да и босс, некогда рвавший твою плоть зубами, теперь тебя облизывает с ног до головы, так тебе еще и подарили… сколько там… десять штук баксов! - прокомментировал друг, выслушав обзор событий сегодняшнего дня.
        - Быстро считаешь.
        - Да. Слушай, подари их мне, а? Ну что тебе стоит?
        - Иди ты. Дело не в том, что мне делать с долларами, а в том, что мне делать со своей жизнью!
        - Ты хотела сказать, с двумя жизнями? - хмыкнул товарищ.
        - Это не смешно.
        - Ладно. Я могу приехать? Очень любопытно собственными глазами взглянуть на записку и подарок.
        - Приезжай.
        Через час мы сидели в кухне и пили чай. Виталик предложил выпить чего-нибудь покрепче, но я решила, что нам обоим нужна трезвая голова, дабы иметь способность разобраться во всем.
        - Ты сумела нащупать переход? - отхлебывая горячую жидкость из разноцветной кружки, поинтересовался друг.
        - Нет! Я пыталась. Полночи глаз не сомкнула. Потом все-таки заснула. Вот такие пироги.
        - Плохо.
        - Знаю! - Я приложила ладони ко лбу, опершись локтями о стол. - А что прикажешь делать?
        Он подумал. Затем выдал идейку:
        - Слушай! Тебе надо наглотаться энергетиков! И поехать в какой-нибудь клуб тусить! На всю ночь.
        - Ты гений! - обрадовалась я. - Точняк! Позвоню Надюхе.
        - Вот. Проторчите до утра. Вернешься домой и начнешь всех обзванивать. И желательно, чтобы твоя подруга была с тобой все это время. А ты ее тихонько опрашивай каждые десять минут, чтобы понять, в какой из двух жизней ты находишься.
        - Виталик, знаешь, чего я боюсь больше всего?
        - Что во всем мире когда-нибудь закончится водка? Я тоже часто об этом думаю.
        - Нет же, дурак! Вдруг количество жизней увеличится!
        - О, нет, даже не думай об этом. Это ж сколько писем другим я мне придется писать.
        - Да не стану я передавать твои письма! - взбушевала я. - Кончай ерунду пороть! Но ты просто представь. Если твоя Новая планета действительно существует, действительно является Землей, и я одна нашла путь перехода из одного параллельного мира в другой, то я вполне смогу переходить так же и в третий, и в четвертый, и в пятидесятый мир. Точнее, не я нашла, а мой двойник. Но неважно. Пострадаю же я от этого.
        - М-да, стремненько, - почесал тыковку приятель.
        - Стремненько?! - Я вскочила со стула. - Меня швыряет, понимаешь ли, по мирам и планетам, а он знай себе «стремненько»! Это хуже, чем стремно! Это… Это… очень стремно, знаешь ли!
        Виталий захохотал и получил кулаком по харе.
        - Эй! - обиженно заскулил он, потирая ушиб. - Поосторожнее! Я все-таки твой друг. К тому же, к кому ты жаловаться будешь бегать, если меня не станет?
        - Извини, но я сейчас не в таком состоянии, чтобы шутить. Мне нужна конкретная помощь!
        - Слушай, я не знаю, чем помочь тебе, ясно? Хоть исколоти всего и ноги-руки поотрывай. Думай сама-то!
        - Блин, ну зачем я к тебе обратилась-то? Если б я могла сама думать, я бы думала и без тебя!
        - Ну что ж ты вредная такая, Борисова?
        - Я не вредная, я слабая, беззащитная женщина. А ты мужчина. Мужчина должен уметь решать проблемы.
        Тут уже и Виталик разозлился.
        - Знаешь, я тебе не Игорь твой! Царствие ему небесное. Это он все твои проблемы решал за тебя. А теперь привыкай сама!
        - Не говори так о нем! Не говори так о нем!! - завопила я, подпрыгнув, и начала колотить посуду.
        Виталик отскочил к двери и бешено заморгал глазищами. К его счастью, ему редко случалось быть свидетелем бабской истерики. С другой стороны, в ином случае он бы знал уже, как себя вести, был подкован, а не как сейчас: стоит в дверном проеме с испуганным видом и думает, бежать ему или лучше притвориться невидимкой, чтобы лишний раз не обращать на себя мое внимание. Лишь через десять минут до него дошло, что надо делать: налил в стакан воды и плеснул мне в лицо. Я охнула и, тут же успокоившись, села.
        - Чего ты так взбеленилась-то, скажи? Что я сделал? - потом спросил он, усаживаясь рядом уже без опаски.
        - Ты сказал о нем «царствие ему небесное», - тихо пробормотала я.
        - И что? Так всегда говорят.
        - Но он же жив! А ты о нем… как о мертвом.
        - Ну извини, если перепутал, но в этой жизни его нет!
        - Нет, - согласилась я. - Но в другой он есть. Так что если еще раз что-нибудь подобное о нем скажешь, я тебя убью.
        Говорила я спокойно и чуть слышно, потому на сей раз Голиков не устрашился. На меня же навалилась такая чудовищная тоска при воспоминании об Игоре, что захотелось лезть в петлю, а вот решать что-то, спорить, думать о чем-то уже не хотелось вовсе.
        Еще через час мы помирились, друг даже отнес меня в постель, укутал одеялом и подал горячего чаю с молоком и печеньем. Я все это с благодарностью употребила и, глотая рожденную навалившейся вдруг усталостью зевоту, тихо рассказала:
        - Ты прикинь, теперь эта безобразница творит что-то, пока меня нет. - Видя по его реакции, что он ничего не понял, пояснила: - Мой двойник раньше вел себя тише воды, ниже травы. Я только знала о нем, что он - то есть она - пришла, допустим, вчера на работу. И сидела весь день, а потом ушла домой. Но теперь она начала конфликтовать с моими знакомыми!
        У Голикова расширились глаза.
        - Ни фига себе! А конкретней? Что случилось?
        - Она наговорила гадостей Алиске.
        - Она - в смысле, ты?
        - Я, но не эта я, а я другая.
        - Ну я понял. Занятно. И что ты собираешься с этим делать?
        - Разберусь с ней по-свойски! Допустим, не заведу будильник. Пущай с утреца побегает!
        Друг захихикал.
        - Не боишься, что отомстит?
        - А чего мне бояться? - разумно заявила я. - Это она выслуживается. А мне по фиг. Я могу и опоздать. Или вообще на работу не явиться. Босс мне все простит.
        - Вообще послушал бы кто-нибудь наши разговоры со стороны! Форменная психушка.
        - Во-во.
        Воскресенье, 23 сентября, жизнь № 2
        Переход я снова не уловила. Позвонила парочке знакомых (в том числе Игорю и Надьке), чтобы проверить, свершился ли он вообще. Свершился, люди вели себя как в жизни номер два (Игорь ответил, и трубку я, конечно, бросила тут же), и это оптимизма не прибавило. Просто никаких зацепок относительно происходящего я не накопала до сих пор, да и никакие шаги не принесли даже маломальского результата.
        Полдня я копалась в Интернете, пытаясь раздобыть хоть какие-то сведения. Сперва я забила в поисковой строке фразу «параллельные миры». На меня навалилась куча бесполезной информации про квантовые тоннельные переходы и эффект бабочки, в которой я все равно ничего не понимала и безнадежно путалась. Помимо прочего, всплывали литературные произведения и фантастические фильмы, основанные на данной теории. Их, оказывается, написали и сняли чуть ли не тысячи. Дальше я стала копаться в теме проклятий, ведьм и всякой черной магии, думая, что кто-то таким образом решил со мной расплатиться. Только как это можно было устроить? Прочитать заклинание над куриными перьями на древнеафриканском языке и подбросить мне их под дверь? Конечно, в такое я не верила и все же охотно прошерстила все сайты заявленной тематики. Ничего похожего там не встречалось.
        Взгрустнув, я выключила компьютер: в моих изысканиях он не помощник. Единственный вывод: никаким колдовством либо тем паче порчей тут не пахнет. Зря я подозревала в своих злоключениях завистливых знакомых. Моя жизнь стала каким-то банальным фэнтези, и откуда ноги растут, я так и не смогла узнать.
        Доведенная желанием выяснить причину раздвоенности жизни до отчаяния, я набрала Надюху повторно.
        - Не хочешь никуда завалиться сегодня? - Поданная не так давно идея Голикова была последним шансом хоть немного пролить свет на происходящее.
        - Спрашиваешь! - обрадовалась легкомысленная подружка. - Встретимся у твоего подъезда в десять. В двух кварталах от тебя зашибенный ночной клуб открыли! Давно мечтала посетить.
        - Договорились.
        - Форма одежды парадная! То, что ты поругалась с Игорем, не говорит о том, что надо себя хоронить заживо. Итак, две пантеры вышли на охоту!
        - Берегитесь, мужики! - живо поддержала я. И мой оптимизм относился вовсе не к тому, что через несколько часов озабоченные быки станут хватать меня за красивые, обтянутые сетчатыми колготками ляжки, а к тому, что впервые я услышала про Игоря что-то отличное от «покойся с миром». Здесь, в этой реальности, про него говорили как про живого. А значит, у меня был шанс наладить контакты когда-нибудь в будущем и быть с ним! И загладить все свои ошибки…
        Подбодренная такими мыслями, я рьяно принялась сканировать содержимое гардероба. Минувшие полторы недели изрядно подпортили мне нервы, и хотелось оторваться на полную катушку, чтобы их восстановить. Пусть не все, но хотя бы на пятьдесят процентов!
        Удачная экипировка была подобрана на удивление быстро, зато натянуть ее, когда подошло время собираться, оказалось задачей непосильной! Четыре пары колготок порвались еще на начальном этапе натягивания, кофточка оказалась грязной, хотя я точно помнила, что после стирки не надевала ее ни разу, а юбка мятой, хотя эта ткань вообще мяться не должна!
        - Проклятье! - гневалась я на неудачи, неустанно сыпавшиеся на мою несчастную голову, возобновляя поиски в необъятном шкафу.
        Наконец, когда я уже конкретно опаздывала, под руки подвернулось простое, коротенькое платье, а пятая (последняя!!) пара новых колготок аккуратно села на нижнюю часть моего тела.
        Мобильный разрывался, когда я покидала квартиру.
        - Да!
        - Ксюха, где тебя носит?! Я стою под подъездом десятую минуту!
        - Я спускаюсь уже!
        Пройдя два квартала пешком, мы оказались на месте. Суровый на вид дяденька, стоящий на входе, окинул нас оценивающим взглядом и неожиданно одной стороной губ по-хищному осклабился, затем и вовсе подмигнул.
        Внутри громыхала музыка. За время усердной погони в передовики предприятия в рамках карьерного роста я успела отвыкнуть от атмосферы ночных заведений, потому слегка поморщилась.
        - Я тоже ожидала лучшего, - не поняла причину моей гримасы Надюха. Ей приходилось орать, чтобы я услышала. - Оформление не тянет на звание лучшего ночного клуба в городе! Да и народ так себе… И дресс-кода никакого! Вон мужик в трусах ваще…
        Я же настолько забыла, как должны выглядеть клубы изнутри, что меня все устраивало. Кроме громкости фона, конечно.
        Мы пробирались к центру. Справа - барная стойка, по периметру - маленькие столики на двоих, чуть дальше - за занавесками VIP-кабинки, а в центре кипела жизнь… Совсем молоденькие и более-менее в летах парни и девушки танцевали под ритмичную клубную музыку, закрыв глаза, делая изящные па руками (ну это касалось больше девушек), мысленно уносясь куда-то вдаль… В воздухе пахло сигаретами и еще каким-то дурманом… То ли молодежь обкурилась марихуаны, то ли хозяева клуба где-то понатыкали зажженных восточных палочек, от которых вместо предписанного расслабляющего эффекта, напротив, часто болит голова. Стены были темно-серыми с какой-то подсветкой и рассыпанными по ним блестками. Барная стойка и столы были из чего-то черного и блестящего. Над танцполом висели шары, дающие слабый, возбуждающий красный свет.
        - Какой лапочка! - взвизгнула мне на ухо подружка и тут же припустила к высокому темноволосому парню. Через пятнадцать секунд они уже танцевали в обнимку.
        - Тьфу, Егорова! - разозлилась я, так как меня оставили без компании.
        «Ну попробуй только мне пожаловаться на то, что он переспал с тобой и тут же бросил!» - думала я, негодуя, пока приближалась к барной стойке: танцевать сразу расхотелось. Или просто была еще слишком трезвая для этого.
        - Что пьем, красавица? - сразу материализовался передо мной симпатичный бармен. Невысокий, с длинными волосами на прямой пробор.
        - Мартини.
        - Neat? Со льдом? Или с соком?
        - Безо всего! - очень хотелось побыстрее выпить, и бармен со своими вопросами начал раздражать.
        - Окей.
        Через минуту вожделенный напиток оказался во рту. Neat-мартини, как называет его бармен, приятно пощекотал мне горло и подарил организму тепло. Я выдохнула и смогла, наконец, расслабиться. Отвернувшись от барной стойки, я на нее облокотилась и начала теперь наблюдать за танцующими и сидящими. Одна парочка за столиком целовалась. За соседним же, напротив, ругались, через несколько секунд прозвучала пощечина, и девушка, гордо запрокинув подбородок, чинно покинула заведение. Оскорбленный парень остался сидеть. У танцующих же царили мир и любовь. Надька едва ли не в штаны к новому знакомому лезла. Судя по его лицу, он не возражал.
        Насмотревшись на посетителей клуба и отшив парочку неинтересных личностей противоположного пола, пытающихся склеить на одну ночь красивую девушку, я снова, крутанувшись на стуле, возвратилась к бармену.
        - Который час точно?
        - Одиннадцать ноль пять.
        - Налей мне еще.
        Осушив очередной бокал мартини и отбрив еще одного пренеприятного лысого дядьку, я опять спросила:
        - Сколько времени?
        Ответ был неожиданным:
        - Одиннадцать одиннадцать. - Я-то рассчитывала, что уже намного больше.
        - Да ты что, издеваешься? - разозлилась я.
        - Точно тебе говорю.
        - Когда же полночь будет?!
        - Полночь будет в двенадцать ноль ноль, - явно специально выводил меня из себя бармен. Или просто неудачно пошутил.
        - Без тебя знаю! - вскочила я в бешенстве и пересела в другой конец бара.
        В процессе передислоцирования меня заметила Надька и начала зычно звать:
        - Ксюха!! Иди сюда!! Здесь классно!! И есть для тебя парень!!
        Глянув в ту сторону, я обнаружила, что смелая подруга обнималась уже с двумя парнями. Ну что поделать? Надо же время растянуть.
        Второй был менее симпатичным, очевидно, его мне Надюха и решила отдать. Ну ладно, выпьем еще по одной и вперед.
        Вернувшись к бармену, я попросила еще бокал мартини, осушила его стоя залпом и отправилась на танцпол.
        …Надежда оказалась права, там действительно было веселее. Я танцевала с незнакомым молодым человеком и почти уже забыла, зачем пришла сюда. Только когда подружка, промахнувшись, ухватила меня за зад, думая, что это зад ее парня, я вернулась к действительности.
        - Ты что себе позволяешь? - в притворной строгости хлопнула я подругу ладонью по руке.
        - Ой, Ксюха! - Увидев, кого она схватила, Надька закатилась в истерике. Не в силах успокоиться, она рухнула на пол, прямо под ноги танцующим и продолжила уже оттуда ржать.
        Я рассмеялась вслед за ней, почему-то в тот момент было крайне смешно, что меня домогалась моя же подруга (не «почему-то», конечно, а по пьяни), и мы очень долгое время не могли успокоиться. Как-то незаметно парни растворились в воздухе, когда приступ истерики прошел, мы честно пытались их отыскать по всему клубу, но не тут-то было.
        - Плевать, новых найдем! - победоносно провозгласила я, и мы обе отправились к барной стойке. - Мартини всем! - щедрой рукой провела по воздуху, попав подруге в глаз. - Ой, извини…
        Надюха икнула и потребовала текилы за причиненный ущерб. Опять же незаметно для нас, ее текила перемешалась с моим очередным мартини, и все последующее время мы пили какую-то адскую смесь. Из одного почему-то бокала…
        Короче, когда я совсем потеряла лицо, то неожиданно захотела в дамскую комнату и, поднимаясь, зацепилась ногами за тонкую ножку стула, грохнулась на пол и стукнулась головой, что слегка мне вправило мозги, потому что, когда Надюха начала хохотать над моим неудачным падением, я, не обращая на нее внимания, перегнулась через стойку, схватила бармена и начала, потряхивая руками воротник его одежды, вопрошать:
        - Время скока… вре-мя ско-ка?!
        - Отпусти немедленно! - вознегодовал молодой человек, которому и так сегодня от меня досталось, но с пьяной женщиной спорить - себе дороже, потому ему пришлось посмотреть на часы и ответить: - Полпервого!
        - Что?! Как это полпервого? Ты что, спятил? А где двенадцать?!
        - Да что вы себе позволяете?! - возмутился парень. - Щас охрану позову!
        - Верни мне двенадцать! - орала я, как рожающая сирена, а Надюха подзуживала, скандируя:
        - Ударь его! Ударь его!
        Тут охранник (тот самый, подмигивающий) все-таки услышал жалобные вопли незаслуженно обиженного коллеги и пришел на помощь. Грубо отпихнув меня от бармена, сказал:
        - Выметайтесь!
        Я начала отряхиваться, будто его лапищи могли оставить на моем платье грязные следы, а подружка крикнула ему в сердцах:
        - Ну и ладно! Все равно твой клуб - дерьмо!
        - Это не мой клуб! Выкатывайтесь, иначе помогу!
        - Пошли, - огорченно (опять пропустила переход!) сказала я, взяла ее за руку, но тут что-то закрутилось в моей голове - или во Вселенной? - и я куда-то провалилась.
        Помню, что меня несли. Точнее, я чувствовала чьи-то сильные, грубые руки. Пришла в себя уже на улице. Подруга поливала мое лицо минералкой из бутылки. Когда я открыла глаза, увидела, что лежу на грязной дороге.
        Надя начала смеяться.
        - Ну ты ваще, подруга! Так быстро отрубиться от какого-то мартини! Теряешь форму!
        Я протерла лицо и поморгала.
        - Мы его вообще-то мешали с текилой.
        - Ой, подумаешь! Сколько я всего в жизни перемешала - тебе и не снилось! И ничего, жива!
        - Ну ладно. Помоги подняться, - я протянула руку, и мне помогли встать. Голова все еще кружилась, но уже не так сильно.
        Мы потихоньку тронулись вперед по дороге (благо не было машин), я опиралась на подругу, обхватив ее рукой за плечи, она же держала мою руку своей. Вот так мы и шли.
        Вдруг меня осенило. А если переход все-таки не произошел?! Ну не могла же я совершенно ничего не почувствовать!
        - Надя, какое сегодня число?
        - С утра было воскресенье…
        - Надя, воскресенье - это день недели. А число какое?
        - Двадцать третье. Что за дурацкие вопросы на ночь глядя?
        - Это было с утра. А сейчас уже не утро. Посмотри на телефоне.
        - Господи, да что ты пристала! - Надька раздраженно скинула мою руку с себя и полезла в сумочку. - Двадцать четвертое, понедельник. Довольна?
        - Очень. Надя, а теперь скажи мне, где я работаю?
        - Боже мой, Ксюша, ты что, совсем уже ку-ку?! Напилась до чертиков и все забыла. Следующим вопросом будет, где ты живешь и как тебя зовут?
        - Нет, это я знаю, - покачала я головой.
        - Здорово! Класс!
        - Не ерничай. Так где я работаю?
        - Толчки ты продаешь!
        - Ага! Нет, я уже давно не продаю. Я замдиректора!
        - Сколько ты вкалываешь, я удивляюсь, почему ты еще сама не директор… Горе ты мое. Пошли в пивную, здесь за углом. Оттуда точно не выгонят. Помню, чего только не творила на прошлой неделе. И все как с гуся вода.
        - Там что, охраны нет?
        - Охрана есть, но хулиганит еще побольше, чем посетители.
        - Понятно… Ты уверена, что нам стоит туда идти? - Мысль о хулиганящей охране остудила мой пыл.
        - Ксюха, ты меня пугаешь. Раньше мы могли несколько ночей подряд тусить. И пить, сколько влезет. А сегодня ты сломалась после двух часов!
        - Ладно, идем в пивную.
        В пивной сперва было скучно. Пяток алкашей распивали за столиком, еще парочка мирно валялась себе под другим. Музыка звучала тихо. Слишком тихо для двух пьяных девиц. Мы попросили включить караоке.
        Через пару часов были спеты все песни, убиты все бездомные кошки в округе, которые это услышали и умерли от разрыва барабанных перепонок, было выпито несколько литров пива на человека, а потом Надька начала исполнять свой коронный номер - стриптиз на столе, но так как оценить, кроме меня и еще двух бомжеватого вида мужиков, оставшихся к тому времени в заведении, было некому, быстро остыла и слезла. С чувством выполненного долга мы ушли.
        - Вот это я понимаю - погуляли! - с восторгом пополам с детской радостью гордо сообщила спутница. Потом со слезами на глазах заявила: - Нам надо чаще встречаться! - и кинулась мне на шею. - Обещай, что это не последний раз!
        - Обещаю! - сказала я поспешно, чтобы отделаться от ревущей подружки, по всей видимости, впавшей в маразм. - Только мне что-то не нравится раскалывающаяся голова и прогулка на гигантских шпильках по городу!
        - Вот, вкуси все прелести одинокой жизни. Раньше тебя Игорь забирал из любого кабака и в любое время суток и отвозил домой.
        Я резко затормозила и схватила ее за локоть.
        - Надя, ответь мне на вопрос!
        - Ну началось… Тебя зовут Ксения…
        - Не перебивай!
        - Хорошо, - без энтузиазма отозвалась спутница, - что там за вопрос?
        Я вдохнула побольше воздуха в грудь и выдержала паузу. Крепко взяла ее за запястье и заставила посмотреть мне в глаза.
        - Надя, ответь, что с Игорем?
        Подруга весьма удивилась моему вопросу.
        - Ксюш, ты что, правда больная? - спросила с беспокойством. - Ты мне жутко не нравишься сегодня.
        Действительно, я же в той жизни, где Игорь умер, и как она еще могла среагировать на мой вопрос? Но как все-таки произошел переход? И когда? Я ничего не ощутила, ничего не успела понять… И Надька была со мной рядом!
        - Надя, мы в десять часов встретились у моего дома. Ты помнишь?
        - Да отстань ты от меня! - взвыла девушка. - Конечно, помню!
        - Но это же было вчера! Ты не можешь этого помнить! Перехожу только я! А другие не переходят!
        - Куда переходят?! - Надькины глаза выкатились из орбит. - Борисова, ты сумасшедшая! И выпусти мою руку! Беру свои слова назад, никуда я с тобой больше не пойду! Мне жизнь дороже.
        - Я потащила тебя за собой? В другую жизнь? - продолжала я рассуждать, бормоча себе под нос. - Но это невозможно. Ты должна была остаться в жизни номер два.
        Этого подружка уже не смогла вытерпеть, отбежала от меня к круглосуточному супермаркету, возле которого дежурили такси, села в одно из них и укатила. Однако я это заметила уже позже, когда желтая машина начала разворачиваться перед моим носом. Но это все было не важно. Главное, что в моем расследовании произошел какой-то поворот. И я пока не могла проследить за ним, повернуть вместе с ним, понять, что это за поворот такой и куда он ведет. Наверно, на трезвую голову это получится несравнимо лучше, но все равно ужасно хотелось разобраться прямо сейчас. Уже новый день, но Надька оставалась со мной. И никуда с приходом полуночи не пропала. И я никуда не переместилась. Хотя, по идее, я должна была лежать в постели в жизни номер один, пока мой клон подменяет меня в жизни номер два - в клубе, с Надей. Как мог произойти переход, но ничего вокруг не поменяться? Это же две разные жизни?
        Так я шла и думала, забыв уже про уставшие ноги, затем полезла в сумочку, чтобы кому-нибудь позвонить и убедиться, но здесь меня поджидал сюрприз: загоревшийся дисплей телефона показывал, что сейчас уже семь утра. Ни фига себе! А я за размышлениями даже не заметила, что прошла чуть ли не половину города. Ой, мне же надо на работу!
        Подождав немного на остановке, я плюхнулась в подъехавший автобус, затем немного пришлось пройтись пешком, но к восьми я вполне себе успевала. Хотя фирма работала с девяти, но начальникам положено приходить раньше. Да и когда простые работники являются ровно в девять, на них косо смотрят. Работать надо начинать как можно раньше, а заканчивать как можно позже. Лучше - вообще не заканчивать, ночевать на работе, не спя, а делая работу. Впрочем, я про это уже неоднократно рассказывала.
        Увидев случайно свое отражение в витрине нашего магазина, я поморщилась, но что делать? К тому же, заму по финансам никто не посмеет ничего сказать про внешний вид. Споткнувшись на лестнице, удивилась: вроде это счастливая жизнь? Хотя в прошлый раз я тоже споткнулась, когда нашла десять тысяч баксов. На всякий случай пошарив руками по ступенькам и не заботясь о том, как это выглядит со стороны, я, ничего так и не найдя, возобновила подъем. Уже в коридоре, подходя к своему кабинету, наткнулась на босса. Выглядел он суровым. Как бы он меня ни облизывал, но приходить на работу, за версту распространяя запах пива, текилы и мартини, шатаясь и в грязной одежде (результат отдыха на дороге)?! Это даже для обожаемого заместителя слишком. Ну я хотя бы не опоздала!
        На всякий случай широко улыбнувшись, я поздоровалась.
        - Борисова?! - У Коня отвалилась челюсть. - Да как ты… Да как ты… Как… - Шеф начал задыхаться, потянул толстые ручонки к шее и начал судорожно пытаться ослабить узел галстука.
        - Давайте я вам помогу! - с готовностью кинулась я спасать любимого начальника.
        - Не смей! Не трогай! Руки прочь! - неожиданно начал брыкаться Петр Владимирович, отскакивая от меня и убирая от своего горла мои руки.
        В коридор высыпали все сотрудники, которые успели прийти на работу.
        - Ксюха, что ты делаешь? - завопила Алиска. - Перестань душить шефа!
        - Я не душу, я спасаю! Он задыхается, видишь?
        - Да что ты здесь делаешь-то? - продолжала квохтать та.
        - Как что? - отпустила я наконец узел галстука, и начальник повалился на пол, зачем-то закрывая голову руками. - Я здесь работаю! И вообще, для вас я - Ксения Михайловна!
        - Она сошла с ума, - с сожалением констатировала Люда, обращаясь к Алисе. - На почве безработности.
        Я хотела было с ней поспорить, но, когда из моего (ха-ха, спорный момент) кабинета вышел не то вернувшийся, не то вовсе никуда не уезжавший Бычков Андрей Валентинович, разумно прикусила язык.
        - Что происходит? - спросил новоявленный меня. Я лишь пожимала плечами, глупо хихикая. Как и подобает душевнобольной. - Что с вами? - обратился тот уже к начальнику.
        - Она хочет моей смерти! - прохрипел Бойко, наконец освободив свою голову от своих же рук, а горло - от слишком тугого узла галстука. Бычков помог ему встать.
        - Борисова! - с гневом и слезами пытался докричаться до меня очухавшийся босс. - Ты уволена! Еще неделю назад! Смирись! И прекрати сюда приходить! И вешать свою фотографию на стену почета!
        - Это не я вешала! - возмутилось все мое естество. Вот стоит только в чем-то одном провиниться, тут же все грехи готовы приписать!
        Только вот что происходит-то? Переход не осуществился? Я осталась в несчастливой жизни? Но Надька сказала, что я продаю толчки… Что происходит? Я перешла обратно всего через час, а не через сутки, как обычно?
        Я попыталась пойти к лестнице, но пошатнулась и едва не упала.
        - Да что вы с ней разговариваете? - сказал кто-то у меня за спиной. - Она же в дугаря пьяная!
        После этих слов мой глаз приметил одинокий невзрачный диванчик в коридоре прямо под доской почета; понимая, что до дома не дойду, я прыжками его достигла и грохнулась, через секунду погрузившись в сон.
        Понедельник, 24 сентября, жизнь № 1
        Очнулась я у себя в кабинете. Рядом стоял опечаленный Петр Владимирович и с озабоченным видом держал руку на моем лбу.
        - Что вы делаете? - отшатнулась я.
        - Не дергайся, Ксюшенька, а то градусник выпадет.
        Ксюшенька?..
        Градусник?!..
        - Петр Владимирович, я дико извиняюсь, что пришла, просто…
        - Ничего не говори! Лишь пообещай, что в следующий раз, если почувствуешь легкое даже недомогание, на работу не придешь! И дело не в том, что я боюсь, что ты заразишь остальных сотрудников, вовсе нет! Так что брось ты извиняться. Ты для меня важнее их всех вместе взятых! Поэтому, я прошу тебя, отправляйся домой.
        Мысли путались. Не он ли только что выставлял меня на улицу, напоминая о недавнишнем увольнении?
        - Я ничего не понимаю… А что произошло?
        Босс посмотрел на настенные часы и полез ко мне под кофточку.
        - Ээээ, что вы делаете?!
        - Градусник достаю, - смутился шеф. - Ай-яй-яй, Ксюша, тридцать восемь и две! Это ужас. Я вызову врача, хочешь?
        - Нет!
        - А чаю с малиной хочешь?
        - Нет! Я хочу только правду!
        - Ох. - Начальник развел руками. - Ну не знаю, тебя нашли в коридоре на диване. Видно, ты плохо себя почувствовала и присела, а затем потеряла сознание. Тебя отнесли в кабинет, но здесь ты уже пришла в себя… Потом я пришел, померил тебе давление, поставил градусник… Ты этого не помнишь?
        - Нет, - покачала я головой. - Совершенно.
        - Ксюша, солнышко, мне так стыдно… Это я тебя умучил этой работой. Да кому нужны эти цифры проклятые, когда такой человек пропадает! - скинул он в сердцах документы со стола. Я предприняла попытку их поднять, но меня остановили. - Даже не думай! Ты заслужила отдых ото всего этого! Только на тебе и держится эта дурацкая фирма.
        Даже не знаю, что меня напугало сильнее: что шеф ценит меня выше «всех вместе взятых» коллег или что он пару раз отозвался о работе как о «проклятой», а о фирме как о «дурацкой». Раньше за одно такое слово могли конкретно казнить. Вздернуть на лад Дикого Запада прямо напротив доски почета. Хотя это до сих пор имеет место в той жизни. И, соответственно, касается тех людей, которых пока не уволили, как меня. А в этой реальности мне дали отпуск. Кажется, уже третий за последние две недели… Короче, испуганная и ошарашенная новым фарсом в своей жизни, с которым мое исстрадавшееся сознание никак не могло смириться, я схватила сумку и выбежала из здания.
        Этот кошмар должен прекратиться! Не знаю как, но я это остановлю! Мне это надоело. Это лишает ума… Разлагает мозг… Мутит сознание… Что за напасть приключилась со мной? Почему мне просто не дали какую-нибудь сверхсилу, как всяким этим мальчикам-суперменам, и все бы жили долго и счастливо после? Нет, раз уж фантастика случилась в моей жизни, то обязательно какой-то бред, который и объяснить невозможно! Даже зацикленный на сверхъестественном друг Виталий и то понял меня с двадцатой попытки… Две жизни! Которые… О боже! Я поняла! Напившись, я повалилась на диван и… уснула! То есть переход осуществляется через сон, а не через сутки.
        Так, вспоминаем. Самое начало. Меня шандарахнули по голове. Я валялась в подъезде пару часов. Этого хватило? Так или иначе, но вечером мне позвонил Игорь, еще живой, который вел себя необычно. И который почти сразу после разговора разбился. Но на следующий день Игорь уже вел себя иначе. Итак, в ходе эксперимента выяснилась информация, дающая новое условие для следующего эксперимента. В первый раз я не ложилась спать ночью - и переход не произошел. Надя просто не знала, что я уже не работаю там. Я ведь другой Наде про увольнение и повышение рассказывала. А вопрос про Игоря показался ей странным не из-за того, что он умер, а сам по себе - то, как я его задала. Так что рядом с Надей я оставалась в той жизни. Пока не повалилась на диван и не уснула. А теперь надо уснуть. И проснуться. Допустим, дважды в сутки. И проверить, дважды осуществился переход или он может быть не чаще, чем один раз в день. Провести эксперимент будет сложно, но можно попробовать.
        С этой целью я зашла в ближайшую аптеку, чтобы купить мощного снотворного. На будильник рассчитывать глупо, так что придется подключить Голикова, чтобы он мог меня разбудить. Интересно, как на нем скажется мой переход?..
        - Да правду я говорю! Сама выйди да посмотри!
        Я тосковала возле прилавка, пока обе аптекарши эмоционально переговаривались на пороге подсобного помещения. Неожиданно для себя я начала прислушиваться.
        - Этого не может быть! Ты чушь несешь! - ответила вторая. - Какой на фиг принц?
        - Он специально прилетел в Россию, чтобы найти невесту. Я слышала, как он давал интервью на соседней улице! Я вам говорю, выйдите да посмотрите, они все еще там. И телевидение тоже.
        - Господи, молодежь! Тебе замуж надо, тогда глупостями не будешь увлекаться. Даже если вправду какой-то заморский король припорхал в Русь-матушку, не думаешь же ты, что он тебя выберет в жены? Столько женщин в России!
        - А почему бы и нет? Я молода! Надо попытаться.
        Я нарочито громко покашляла. Слушать про каких-то принцев мне было некогда. Надо срочно связаться с другом, пока я в счастливой жизни, в той, где он верит в мою историю и обязательно поможет.
        Наконец-то удалось привлечь внимание одной из женщин, и я купила свое средство. Выйдя, направилась к остановке, чтобы навестить приятеля. Когда подошла к дороге, заметила вереницу машин впереди. Начинал кортеж фургончик с названием телеканала, за ним ехали два черных джипа с неместными номерами, а завершал процессию длинный белый лимузин. «Свадьба, что ли?» - поморщилась я и, дождавшись зеленого света, стала переходить дорогу. Большая часть машин уже оставила перекресток позади, а лимузин начал затормаживать, понимая, что не успеет проехать, когда для машин загорелся красный. Так вот, я уже была на дороге, когда осознала, точнее, увидела боковым зрением, что лимузин продолжает пусть очень медленно, но ехать. В итоге заскрежетали тормоза, и белая машина остановилась всего в сантиметре от меня. Хотя меня не задело, но от испуга и негаданности я присела.
        Тут же из лимузина повыскакивали люди, среди них - красивый высокий парень в костюме и полупальто нараспашку. Он первым бросился ко мне и на ломаном, но сносном русском поинтересовался:
        - С вами все в порядок?
        То ли дело было в акценте, то ли в голосовых связках, но его голос был чарующим. Я уставилась на парня, чтобы разглядеть его повнимательнее. Лицо было идеальным, он словно сошел с глянцевых журналов. Легкая небритость только добавляла мужественности и красивости и совсем не выглядела неряшливой. Скорее, наоборот, стильной. Густые темно-коричневые волосы откинуты назад, но одна прядь падала на лицо… Пронзительные светло-синие глаза смотрели ласково.
        - Да, все отлично… то есть… нормально. В смысле, хорошо, - поправляла я сама себя, отчетливо понимая, как это глупо звучит со стороны.
        Но мужчина не смеялся.
        - Позвольте я вас помогу. Вам, - поправил он себя тоже и протянул руку.
        Как зачарованная, я подала ладонь и позволила сильным рукам себя поднять.
        - Вас сильно задеть машина? Вас на больницу?
        - Нет-нет, - улыбнулась я. - Все хорошо. Не надо.
        - Точно?
        - Точно. Меня не задело. - Понимая, что меня снова закинули в какой-то спектакль, я поспешила постучаться в гости к разуму и откланяться, пока не поздно. - Извините, я очень тороплюсь. - И тут мой взгляд зацепился за уходящий от остановки автобус. - О, черт…
        Прекрасный мужчина-картинка проследил за направлением моего взора и, поняв причину огорчения, с готовностью предложил:
        - Давайте я подвезу.
        - Что? Нет-нет, не надо, правда! - взмолилась я, так как начала понимать, кто он, этот прекрасный незнакомец. Этого стоило ожидать, учитывая, что я в жизни номер один.
        Незнакомец тем временем обернулся к своему приятелю, который тоже вышел из задней двери, и сказал что-то на своем языке, в конце, специально для меня, надо полагать, добавив по-русски с пафосом:
        - Я знал, что в России встречу ее.
        - Только этого мне еще не хватало, - пробормотала я себе под нос.
        - Что?
        - Нет-нет, ничего!
        Меня все-таки усадили в машину. В самый конец, рядом с принцем. Его товарищ вежливо пересел, чтобы нам не мешать. Внутри лимузин был отделан белой кожей. Возле наших ног имелись подставки под бутылки. Оттуда парень взял шампанское и передал вперед, чтобы открыли. Между нами опустился со спинки откидной столик.
        - Если холодно, можно исправить, - показал сосед на индикатор на полу, показывающий температуру конкретной части машины.
        - Все хорошо, спасибо, - отмахнулась я. А то еще сломаю чего-нибудь, всю жизнь расплачиваться придется.
        Тем временем нам передали открытую бутылку, а на столике материализовались два бокала, вставшие в специальные отверстия, чтобы не опрокинулись от езды.
        - Так вы тот самый принц, о котором все говорят? - догадалась я. Точнее, догадалась я чуть раньше, но сейчас озвучила.
        - А обо мне говорят? - весьма нескромно улыбнулся он.
        - Еще как. Одна аптекарша в вас заочно влюбилась, - решила поделиться я чужой тайной.
        - Аптекарша? Кто это?
        - Аптекарша, - выделила я звук «п». - В смысле, продавец. В аптеке.
        - Куда едем? - на чистейшем русском крикнул нам водитель лимузина, наверняка русский. И обращался, по всей видимости, ко мне, так как адрес знала только я.
        - Улица Советская, пожалуйста! Дом сорок один.
        Пока я разбиралась с водителем, в голове принца шел мыслительный процесс, он явно вспоминал усиленно уроки русского языка.
        - Аптеке? А-а, то есть… это медицина, да? Таблетки? Я понял. И что она сказал?
        - Да глупости всякие. Будто вы жену здесь ищете. Ну какой же нормальный принц будет искать жену в России, да еще и в нашем, не таком великом, городе. - Я хотела посмеяться естественно и небрежно, но вышло по-идиотски громко и искусственно, пришлось закрыть рот. Я просто хотела донести до принца мысль, что было бы неплохо оставить эту затею, но не вышло.
        - Почему бы нет? Я сам из Нидерланды. Моя мать, королева, всегда занятый, меня воспитывать русская… как это по-вашему… гувернантка. И преподаватель математики был профессор из Россия. - Он говорил медленно, тщательно подбирая слова и попутно вспоминая, в какой их нужно ставить падеж. Угадывал не всегда. - Так что я давно полюбил ваша страна. А профессор много мне показывал фотографии его семья. И я сразу понять, что женщины в Россию самый красивые. А еще гувернантка была прекрасный женщина, добрый и отзывчивый, и я понять, что в Россия все такие. Я очень любить, ой, люблю ваше страна. Я говорить нормально? Понятно?
        - Более чем, - похвалила я голландского принца. - Но тем не менее я думаю, в вашей стране немало таких же красивых и прекрасных девушек.
        - Да, но я там… как это… завидн?й жених и не могу верить в искренность.
        - Зав?дный, - поправила я.
        - Ой, простите, я еще плохо знать многие выражения. Ну же, выпьем за встречи! - Он поднял бокал.
        Делать было нечего, не динамить же настоящего иностранного принца, и я подняла хрустальный бокал и чокнулась с ним.
        Принц осушил залпом.
        - Вы не пьет? Почему?
        Пришлось пригубить.
        - Как вас зовут?
        - Ксения.
        - Как еще раз? Я записать. - Не успел он это сказать, как тут же человек, сидящий впереди, обернулся к нам с бумагой и ручкой наготове. Я повторила по слогам. - Ксе-ни-йа, - поцокал языком новоявленный жених. - Очень красивый имя, красиво звучит. Как и твое лицо. Оно совмещать.
        - Что, простите?
        - Подходить, - подсказали спереди.
        - Ой, прости, подходить очень.
        - Куда подходить? - не поняла я снова. - А, в смысле подходит? Имя мне?
        - Да, - радостно закивал принц. - Я вижу, мы хорошо понимать друг друга. Да?
        - Ага, - кивнула я. - А здесь поверните, пожалуйста! Вот за этим домом! - заорала я, как очумелая, чтобы водитель длиннющей машины мог меня расслышать, потому что мы доехали до места. Осталось попасть во двор, и я смогу сбежать со странного свидания без потерь.
        - А меня зовут… - дальше было произнесено что-то неповторяемое.
        - А?
        - Я записать! - донеслось спереди, и через пару секунд мне сунули в руки записку с именем принца.
        Не успел лимузин затормозить, я молниеносно поставила бокал с недопитым шампанским в отверстие, из-за чего немного пролилось на столик, и рванула к двери.
        - Стой! - окликнул меня аристократ-голландец. - А как же встреча? Будет?
        Я посмотрела в его красивые светло-синие глаза, наполненные грустью и тревогой, и просто не смогла отказать.
        Открывший дверь Виталий увидел меня с разинутым ртом и выпученными глазами.
        - Что опять стряслось?
        - Меня подвез принц.
        - Кто? - хмыкнул друг.
        - Принц! Настоящий!
        - Не белом коне? - уточнил Голиков.
        - На белом лимузине!
        - Какие современные принцы пошли…
        - Не иронизируй! - Я проникла в чужие апартаменты, причем так резко, что Витальке пришлось отпрыгнуть. - Пару дней назад мне казалось, что самое ужасное - это найти десять тыщ баксов. И я не знала, что с ними делать. А теперь это! Принц собрался на мне жениться! Что мне с этим делать?! - Я трясла товарища, совсем как недавно бармена. Только здесь не было охранника, чтобы ему помочь.
        Когда я выпустила приятеля на свободу, он проверил состояние своей головы - не отвинтились ли от тряски болтики, которыми она прикручена, - и присвистнул.
        - Твоя жизнь становится все лучше и лучше! Тебя буквально поместили в сказку.
        - Какая на хрен сказка?!
        - Блин, на баб не угодишь! На работе повысили, босс облизывает, деньги под ногами валяются, а теперь прекрасный принц сделал предложение и хочет увезти в свою страну. Чего ж тебе еще надо, собака? Ну и женись, хороняка!
        - Ты что, издеваешься?!
        Я начала задыхаться, друг спешно втолкнул меня в кухню и налил корвалола. Я опрокинула стопку с лекарством, и мне полегчало.
        - Давай разбираться. Эта твоя жизнь становится все лучше и лучше, так?
        - Ага. Типа того.
        - Ну, на тебя, конечно, не угодишь, но для нормальных людей я имею в виду лучше. А вторая все хуже и хуже?
        - Хм… Пока не знаю. Вроде не все так плохо. Хотя… Четыре пары колготок порвались!
        - Да ты что! Катастрофа! В службу спасения позвонила?
        - Иди ты к черту! Я серьезно.
        - Хм, это странно…
        - Почему?
        - Потому что, по логике вещей, чем лучше становится эта жизнь, тем хуже должна становиться другая.
        - Не пугай меня!
        - Да, ты можешь проснуться завтра и узнать, что ты уже умерла от какой-нибудь загадочной болезни.
        - Я этого не узнаю! Но, вообще говоря, эта идея мне по вкусу. Хотя бы я смогу через день отдыхать от странностей.
        - Вот просто интересно. Если ты умрешь в одной жизни, ты останешься жить в другой?
        - Слушай, прекрати меня мысленно умерщвлять! Что за извращенные желания?!
        - Нет, я не говорю, что этого хочу… Просто любопытно.
        - Знаешь, Франкенштейну тоже было любопытно. И другим сумасшедшим ученым тоже жалко пациентов, но, блин, так любопытно!
        - Хорошо, извини. Чай будешь?
        - Да.
        Мы сидели на кухне и пили чай с конфетами.
        - У меня к тебе две просьбы в связи с нашим расследованием. Попросить мне больше некого, так что…
        - Говори.
        - Первая. Найми для меня частного детектива. То есть якобы для себя. Я дам тебе денег. Ты велишь ему следить за мной. И отчитываться каждый день: где я была, что делала, с кем общалась… Тот эпизод с Алисой не дает мне прийти в себя. Мне не нравится, что двойник за моей спиной творит фиг знает что.
        - Нанять детектива? Ты серьезно?
        - Да. Не могу же я ему платить напрямую, чтобы он следил за мной же!
        - Хм, нелогично получилось бы.
        - Вот. Так что придется тебе.
        - Хорошо. Ты получишь представление, что делает твой клон в этой жизни. В той кто следить будет?
        - Не знаю… Придется нанимать анонимно. Или попрошу кого-нибудь. Хоть тебя опять же. Только как тебе объяснить, зачем…
        Он перебил:
        - А ты не объясняй. Просто скажи, что хочешь проследить. А фотографию и координаты дай мне в запечатанном конверте. Типа чтобы я молча передал деньги и конверт с данными детективу.
        - А как я объясню, почему я сама не могу это сделать?
        - Ну, не знаю, ты девушка, тебе страшно с незнакомым типом встречаться… Поплачься, это прокатит.
        - Учитывая, как мы в прошлый раз расстались… Тут либо детектив упечет меня в психушку, либо ты. К тому же, скажи честно. Ты же себя хорошо знаешь, если я тебе дам такое поручение и конверт, ты вскроешь его?
        Виталик даже не задумался.
        - Конечно! Это же интересно, за кем ты там слежку решила устроить!
        Под моим взглядом он замолчал, мы смотрели друг на друга, пригорюнившись.
        - М-да, не выйдет затея…
        - Ага.
        - Я же просил тебя дать мне написать самому себе письмо!
        - Ты достал меня своим письмом!
        - Ну послушай только! Вдруг бы прокатило, и второй я бы тебе тоже поверил! И было бы у тебя два помощника. А то в той жизни ты совсем одна. А она у тебя и так паршивая.
        - В той жизни есть малюсенький шанс… что я смогу обрести одного помощника… Это по известным причинам придется отложить до завтра.
        - А что еще у тебя за просьба ко мне? Ты говорила, что их две.
        Я рассказала про затею со снотворным. Голиков одобрил.
        - Только давай послезавтра, а не сегодня.
        - Не могу, - смущенно замялась я. - У меня свидание.
        - С кем? Неужто с принцем?
        - Именно. Не смотри на меня так! Я не могла отказать принцу. К тому же… У него такие глаза!
        - Фу, только вот без этих эротических подробностей, хорошо?
        Я прыснула.
        - Голиков, ты что, ревнуешь?
        - Иди ты!
        - Ревнуешь, ревнуешь, ха-ха!
        - Знать бы к кому! Может, он тебе приснился? - Я вышла в прихожую, где висел плащ, и вернулась с запиской. - Йохан Фризо, - прочитал с пятой попытки друг. - Ну и язык у них! Но принц такой взаправду есть на свете, поздравляю.
        - Ну ладно, - решила я оставить эту тему и перейти к осуществлению задуманного плана. - Показывай, куда мне прилечь.
        - Можешь прямо в мою постель.
        - Блин, Виталька! Я серьезно!
        - И я серьезно. Все равно я не успел еще застелить ее.
        - Уже три часа дня!
        - Эй, а ты сама до каких спишь в своей безработной жизни, а?
        - Поняла, молчу. - Я достала из сумки упаковку со снотворным. Приготовила для себя пять штук. - Налей мне воды.
        - Э, а не много ли?
        - В самый раз, - покачала я головой. Запила. - Все, я пошла. Значит, так. Буди часа через четыре.
        - Как скажешь.
        - Ну как?
        Я открыла глаза. Почему-то я лежала в постели своего лучшего друга, а он, одетый (слава Богу!), сидел рядом, на самом краешке, и тряс мое тело, вопрошая «ну как?» с периодичностью в пять секунд.
        - Да заткнись ты! В чем дело?
        - Ты помнишь? - Внимательно заглядывая мне в глаза на расстоянии всего лишь трех сантиметров от них, задал странный вопрос друг.
        - Что именно? - в раздражении оттолкнула его я и приняла сидячее положение. Во рту пересохло, а в голове было какое-то помутнение. - Мне плохо!
        - Я же говорил, не надо было так много таблеток пить!
        - Шампанское…
        - Тебе снилось шампанское?
        - Да нет же, дурень! Я пила его! Прямо перед тем, как принять снотворного. В машине принца.
        - А-а-а! Теперь понятно, отчего тебе фигово. Как ты вообще копыта не отбросила. Слушай, Ксюш, я понимаю, что у тебя довольно хреновая ситуация по жизни, но, может, перестанешь меня обзывать и кричать без конца. Я ведь могу и обидеться, а кроме меня у тебя в этой жизни никого нет.
        - Хорошо, прости. Я действительно часто веду себя как стерва. Но я пытаюсь бороться с собой, честно-пречестно!
        - Ого, ты впервые по-человечески извинилась. И вправду меняешься. Вставай. Давай помогу.
        Меня бережно подняли на ноги.
        - Чай будешь? Крепкий?
        - Да.
        Мы снова переместились на кухню.
        - Ну так что? Я понял, переход не осуществился?
        - Вот именно, - кивнула я. - И я теперь понятия не имею, что делать дальше.
        Вторник, 25 сентября, жизнь № 2
        Вчера, не успев прийти домой, я тут же улеглась спать. И проспала до самого утра. Каким-то непостижимым образом зазвонил будильник, иначе бы я проспала свое собеседование на новую работу. Кто мог завести его? Неужели вторая я?
        Так или иначе, но в назначенный час я стояла перед проходными, набирая по сотовому женщину, с которой договорилась о собеседовании, - начальника отдела.
        - Ксения, зайди в здание и поверни налево - там маленькая комната, где выдают заранее выписанные пропуска. Дашь свой паспорт - тебе дадут пропуск. С ним ты пройдешь через КПП, а дальше наберешь меня снова: у нас тут реально заблудиться, территория огромная, и множество арендующих фирм, так что даже спросить дорогу будет не у кого.
        - Я поняла. Перезвоню.
        В отделе выдачи пропусков мне дали маленький листик, обеспечивающий вход на территорию ОАО «Восход», с которым, присовокупив его к паспорту, я и прошла через контрольно-пропускной пункт. Выйдя на улицу, убедилась, что зданий здесь действительно много. Стояли они хаотично, вперемежку с проулками, канавами, арками, стройками и сквериками, поэтому заблудиться было чрезвычайно легко. Я набрала Любовь Васильевну.
        - Ксения, иди прямо, пока не увидишь сквер. Он будет чуть правее. Там лавочки и клумбы, не пропустишь. Свернешь туда и прямо сквером пройдешь направо по кирпичной дорожке. Дальше будет длинное здание, с аркой посередине. Ты идешь до конца этого здания и, когда оно закончится, поворачиваешь налево. Не в арку! А после здания.
        - Поняла. Иду. Уже вижу сквер.
        - Отлично. После того как свернешь налево, иди прямо, пока не упрешься в красное здание. Это наш административный корпус. Мы в нем и сидим. Поднимешься на второй этаж и пройдешь прямо по коридору. Третья дверь направо. Если что - звони.
        - Да, хорошо.
        Я уже шла через скверик, на ходу убирая телефон в сумку, и задумалась над тем, как это все странно и непохоже на мою жизнь. Бывает у вас такое, когда что-то происходит необычное, и вы как будто наблюдаете за событиями со стороны? Словно при просмотре кино. Вроде переживаешь за героев, но отчетливо понимаешь, что это происходит не с тобой. Так же и у меня. Я так привыкла работать на этой фирме, где людей не считают за людей, а скорее за безмолвных рабов, что мне было в диковинку идти на какое-то там собеседование. К тому же завтра я снова выйду на старую свою работу, с которой я свыклась, которую я знала, и поэтому то, что происходило сейчас, даже не имело для меня особого значения. То есть я даже не переживала по поводу того, что меня могут не принять. Видимо, по этой причине я забыла то, что диктовала мне Любовь Васильевна, и, конечно, свернула в арку, хотя должна была пройти мимо нее. Уже по инерции или даже из упрямства двигаясь дальше (так как я поняла почти сразу, что свернула не туда), вскоре наткнулась на полузаброшенное одноэтажное здание. Вокруг - ни души. Под ногами валяются какие-то
сломанные ящики, щебенка, железные трубы, а почва почему-то бордового цвета, и запах химии в атмосфере. Земля под ногами неровная, в каких-то ямах и рытвинах, поэтому на высоких шпильках я почувствовала себя неуютно, ноги будто куда-то утопали с каждым шагом.
        - Явно не туда, - оглядев местность, призналась-таки я сама себе и стала разворачивать свое уставшее тело, чтобы направиться в противоположном направлении, но тут услышала непривычный уху шум, который исходил из ворот здания.
        - На! На! На! - крик мужика сопровождался глухими ударами. Чуть вдалеке слышались дрель и стук, словно кидали тяжелые ящики. И, конечно, вовсе не последние звуки мне показались странными, а именно крик мужика. Когда вы работаете с металлом, вы станете орать ему «На!» в процессе обработки? То-то.
        Сперва застыв, я решила теперь, что пора сматываться, но тут из распахнутых ворот показался рослый мужик, одетый в спецкомбинезон. Волосы длинные, неухоженные, сальные, с проседью.
        - Дама, тебе чего? - грубо поприветствовали меня хрипловатым голосом. Мужчина хотел казаться равнодушно-холодным, но нарочито небрежный тон и беспокойный блеск в глазах показывали, что он занервничал.
        Я улыбнулась, чтобы продемонстрировать, якобы ничего странного не слышала, и ответила:
        - Извините, я перепутала корпус.
        Теперь разворачиваться и сваливать!
        Но моей идее не суждено было сбыться так скоро: следом за первым вышел второй, светлый комбинезон которого был перепачкан чем-то красноватым, а в руках была зажата стальная палка, формой напоминающая клюшку. Он был чуть ниже, но намного плотнее первого.
        - Че ты застрял? Че нам с этим… - Мужчина осекся, увидев меня.
        Слишком поздно я заметила, что с этой железной «клюшки» второго незнакомца стекала кровь, иначе бы кинулась наутек раньше. А так он уже успел подойти поближе и начал обмениваться многозначительными взглядами с первым бугаем.
        - Пойду искать свой корпус! - взвизгнула я, даже не заботясь о том, чтобы тон вышел безразличным, и вот здесь наконец-то побежала прочь.
        …Что это было? Я сама себе придумала триллер про двух маньяков-потрошителей? Или это все не понарошку, и я серьезно вляпалась?
        Остановившись за аркой, в скверике, я отдышалась. У меня был выбор: бросить все к лешему и вернуться домой, уповая на то, что зарплата зама Коня чудесным образом поделится на нас двоих, и мне нужно будет всего-то просунуть руку на полку шкафа, чтобы добыть денег, или стать взрослой, поняв, что я осталась без работы, и, не думая о своем клоне, начать жить самостоятельно. Да, можно было и дальше искать работу, обзванивать объявления и знакомых, но где гарантии, что я найду то, что нужно? Эта жизнь действительно, как и предполагал Виталик, начинала становиться все хуже, и надо было успеть обосноваться в ней капитально, пока еще была возможность.
        Короче, убедив саму себя, что мне все почудилось, я отправилась обходить длинное здание. Через пять минут я уже была на месте, в кабинете Любови Васильевны. Ею оказалась невысокая полная женщина со светлыми волосами до плеч. Возраст называть не рискну, где-то от сорока пяти до пятидесяти пяти, вот такой разброс. Со временем узнаю, конечно.
        Женщина была словоохотлива, мы долго проговорили про работу, завод и мои будущие обязанности. Я же со своей стороны не стала рассказывать про неожиданное и пугающее приключение. Только отвечала на вопросы: где работала, почему уволилась, какое образование - стандартное течение разговора на собеседовании. По завершении диалога я поняла, что ей понравилась и меня берут. Завтра мне нужно пройти медосмотр, а в четверг (то есть послезавтра) я могу выходить на работу. Я сказала, что мне это подходит, написала заявление о приеме, заполнила анкету и отдала ксерокопии документов.
        Мимо арки шла с опаской, однако все прошло спокойно, никто оттуда с большущим гаечным ключом на меня не выпрыгнул. Перекрестившись, пошла дальше через сквер к проходным.
        Пройдя КПП, отправилась было к остановке, но, заприметив супермаркет через дорогу, сменила направление и пошла к светофору: в холодильнике было шаром покати. Даже в такой довольно ранний час здесь было многолюдно. Потом до меня дошло, что у рабочих сейчас, скорее всего, обед, а так как это единственный магазин возле завода, не считая ларька на остановке, то, конечно, все мои будущие коллеги вынуждены отовариваться в этом самом месте.
        Пройдя с яркой корзинкой мимо стеллажей с продуктами, я замерла напротив бытовой химии. Конечно, неохота тащить отсюда целую поклажу, но порошок закончился еще неделю назад, а перед заступлением на новую работу необходимо освежить одежду. Я выбрала коробку, сунула в корзинку и переключила внимание на полку с ополаскивателями, как вдруг спиной почувствовала, что кто-то встал совсем рядом. Причем я его совершенно не слышала - ни приближающихся шагов, ни дыхания, - просто чувствовала, что он стоит за мной. И в следующую же секунду у меня над ухом раздался свистящий шепот: «Забудь». Не берусь утверждать, что сказали именно это, так как все было произнесено очень тихо, однако я вздрогнула всем телом и выронила канистру с ополаскивателем, которую успела взять в руки. Не знаю, откуда у меня взялись силы и храбрость, чтобы обернуться.
        Никого не было вокруг. Ряд с бытовой химией был пуст. Однако вдоль поперечного ряда сновали люди, которых было видно в отрезке между двумя стенами со стеллажами, и в последний момент мне показалось, что кто-то свернул именно из моего ряда в тот, боковой. Я бросилась за ним. Сбила какую-то бабушку, идущую мне навстречу, и, не обращая внимания на ее крики и обидные слова, устремила взор вдаль. Клянусь, на одну секунду я смогла различить в толпе фигуру в грязном комбинезоне. Затем она испарилась.
        Посидев в растерянности на полу, привалившись спиной к стеллажу с порошками, в течение пары минут, я все же пришла в себя, поднялась и завершила покупки. С набитой сумкой села в автобус и приехала домой. И весь путь у меня из головы не выходил этот таинственный, пугающий шепот. «Забудь…» Он будто специально растягивал это слово, когда говорил, чтобы меня запугать. И шепот был применен явно для тех же целей. Но что ни говори, ему это удалось! Не надо быть умником, чтобы понять, о чем речь. Я не обозналась и не ослышалась. Это действительно были плохие люди, которые делали что-то ужасное в тот момент, когда меня угораздило к ним прийти. И сейчас мне явно угрожали.
        И что теперь делать? Идти в полицию? Забыть про все и искать другую работу, обходя эту часть города за километр, чтобы снова на них не нарваться? Наплевать на угрозы и двигаться своим путем? Что делать?!..
        Поняв, что без помощи друга мне не обойтись, я схватилась за телефон и начала набирать Виталика, но быстро опомнилась и сбросила: я же в другой жизни. Кому звонить? К кому идти за советом? К Надюхе? После похода в пивную, я думаю, ей вряд ли захочется что-то со мной обсуждать. Если уж такая легкомысленная и ничего не боящаяся девушка спасалась от меня бегством, прыгнув в первую попавшуюся машину… То кто меня вообще способен выдержать?
        Игорь… Игорь выносил все. Игорь всегда помогал. Разъяснял. Советовал. Учил. Исправлял мои ошибки. После ссоры с ним все рухнуло… Вся моя жизнь рухнула. Он либо мертв, либо не хочет меня видеть. Почему же нет третьей жизни, где все хорошо? Так нечестно!
        Да нет, честно. Потому что эта жизнь была. Она у меня всегда была! А я ее не ценила.
        Выпив две стопки водки, по счастью оказавшейся в моих припасах, я совершила нереально смелый и бесшабашный поступок - взяла такси и поехала к Игорю домой.
        - Долго ждать будем? - недовольно бурчал водитель каждые три минуты.
        - Я не знаю, когда он выйдет из дома! - наконец изрекла я.
        - А позвонить?..
        Чтобы заглушить его саркастический тон, претендующий на звание чувства юмора, я сунула шоферу пару купюр.
        Этого хватило ровно на пятнадцать минут, в течение которых барабанили по рулю, рылись в бардачке и листали атлас.
        - Долго ждать будем?
        - Ну все, хватит! Сколько я должна?
        Отпустив сурового дядьку на свободу, я пристроилась на лавочке недалеко от подъезда. По вторникам ребята обычно репетировали после пяти. Сейчас было без двух пять. Он должен уже выйти! Автобус стоял припаркованный во дворе.
        Сидеть вскоре стало холодно, я встала и начала ходить взад-вперед.
        Где же ты, Игорь? Выходи. А то опоздаешь. А ребята будут ждать. А нам еще поговорить надо…
        Когда я говорила Витальке, что есть у меня человек на примете, который будет мне помогать в плохой жизни, я имела в виду именно Игоря. Конечно, уверенности не было никакой. Скорее, даже уверенность в обратном. Но попробовать стоило.
        Наконец Игорь вышел. Как всегда красив и стильно одет. Приглаженные длинные светло-русые волосы, короткая кожаная куртка нараспашку, рубашка с модным рисунком, джинсы. Однако в руках не было ключей от машины. Не было даже гитары, которую он никогда не оставлял в фургоне, предпочитая носить с собой.
        - Привет, - робко поздоровалась я, продолжая любоваться своим бывшим. То ли дело было в том, что я соскучилась, то ли в том, что я его похоронила, но я никак не могла насмотреться на него… М-да, даю руку на отсечение, в такой ситуации еще никто никогда не бывал: пережить смерть человека, чтобы влюбиться в него снова. И гораздо сильнее, чем прежде.
        - Блин, я не поверил! - моргнул он, глядя на меня едва ли не с испугом. - Эльвирка заметила тебя из окна. Сказала, что ты ходишь взад-вперед, высматривая, когда я выйду.
        - Это так. Я знала, что у тебя репетиция должна вскоре начаться. А мне нужно успеть переговорить с тобой.
        - Репетиции не будет. Яшка в больнице. Воспаление легких.
        - О как. - Меня радовало, что Игорь говорил со мной не так строго и жестко, как раньше. Впрочем, он показывал легкое недовольство, но, чувствовалось, что оно вызвано обидой, а не равнодушием. А это было лучше, намного лучше. - Где подхватил?
        Игорь пожал плечами.
        - Попал под дождь. Простыл. И дальше пошло. Надьке не говори.
        - Почему? - удивилась я.
        - Она попрется к нему в больницу.
        - Попрется, - согласилась я. - Хорошо, не стану.
        - Ну так что?
        - Я хотела… - я глубоко вздохнула. Слова давались с трудом, - … поговорить.
        - Поднимешься? - кивнул он на подъезд.
        - У тебя гости, - покачала я головой, намекая на сестру.
        - И что?
        - Разговор будет… странный. Я не хочу, чтобы она слышала.
        - Странный? - хмыкнул он. - Оксан, у меня нет времени на глупости. Я теперь занятой человек.
        - Да, я слышала, ты подписал контракт. Поздравляю. - Я говорила тихо и спокойно и стояла чуть в отдалении, хотя хотелось рыдать и броситься ему на шею.
        - Спасибо, - сухо ответил он. - Что у тебя за дело?
        - Понимаешь… Неделю назад начали происходить странные вещи. Я бы сама ни за что не поверила в такое, если бы мне рассказали… И я знаю, что ты во все это не веришь, но…
        Он меня прервал:
        - Короче!
        - Да, хорошо. - Мы поменялись ролями. Я это заметила только к середине разговора. Теперь я сюсюкала, говорила негромко, боясь спугнуть оказанное мне внимание. Пугливо опускала глазки и неловко пыталась улыбаться. А он был самоуверен и готовился послать меня в ту же секунду, когда бы ему наскучил разговор. В настоящей жизни, до раздвоения, как правило, было наоборот. И только сейчас я поняла, как он, должно быть, себя чувствовал все то время. - Когда мы расстались на дороге в субботу, на меня напали в подъезде и стукнули по голове. Да так хорошо, что у меня жизнь раздвоилась. И теперь я проживаю две жизни, в одной из них все хорошо, словно в сказке, а в другой так себе.
        Игорь поднял одну бровь, однако лицо не выражало ничего.
        - Это все?
        - Игорь, ты что, не понял? - сорвалась я. - Это не шуточки. Ты не знаешь, каково это, просыпаться каждый день в новой жизни, не зная, что произошло в ней день назад и что происходит на данный момент в жизни второй! Я застряла между двумя параллельными мирами, и мне верит только друг Виталька, да и то лишь в первой жизни, а в этой у меня нет никого! А ты… так со мной… - увы, я не смогла сдержать слез, и они осторожно потекли по лицу, - …зачем?
        Игорь отвернулся, выдохнул, затем посмотрел на меня и сказал:
        - Оксана, у меня так было все те годы, что мы встречались. Тебе звонишь и не знаешь, на какое настроение нарвешься. В один день ты милая и послушная, на следующий - ты мегера, тебя ничего не устраивает, все, что я делаю, я делаю не так, и ты орешь на меня. На третий день ты равнодушна, безэмоциональна и тебе все равно. Я понимаю тебя, ты говоришь аллегорически, так вот, окунись в ту жизнь, которую ты давала другим. Повиси между двух миров, может, поймешь что-то.
        - Ты почему так зол на меня, я не понимаю? - продолжала я плакать. Оттого, что я реву, а ему и дела нет, мне стало только хуже и слезы потекли только обильнее. - Ты будто… ненавидишь меня!
        - Ну не выдумывай, я не ненавижу тебя, - чуть остыл он. - Просто ты опять пытаешься манипулировать. И в этом вся ты. Вместо того чтобы признать свои ошибки и попросить прощения, ты начинаешь изыскивать методы воздействия на людей, выдумывать какие-то истории, перекладывать ответственность на других, чтобы кто-то взял все проблемы на себя и решил их… и так далее. Нет, послушай! - потому что я попыталась возразить. - Со мной это больше не работает. Я устал, понимаешь? Я не ненавижу тебя, более того, мне кажется, я еще… Ну, это неважно, я просто устал, понимаешь? Все, давай, поезжай к себе.
        Он потянулся к двери, я перехватила его руку.
        - Нет, ты не понял! Я не аллегорически говорю, и я ничего не сочиняю. В первой жизни в меня влюбился принц и сделал мне предложение. А во второй меня преследуют бандиты, которые, по всей видимости, хотят меня убить. В этот раз мне действительно нужна твоя помощь! Это не каприз и не уловка, чтобы добиться внимания. Мне правда нужна помощь.
        - Принц, да? - усмехнулся Игорь. - Ну и выходи за него. Ты всегда ждала кого-то достойного.
        - Ты что, издеваешься?! - Я стукнула его кулаком в грудь. Но на смену ярости быстро пришла досада. Я знала, знала, что он не поверит… Это как в притче про мальчика, который постоянно орал «Волки!». Но нужно было попытаться. Вот я и попыталась. Увы, безуспешно…
        - Оксан, мне реально пора. Я знаю, зачем ты пришла. Твою мебель я не выбросил, не волнуйся, она у меня на даче. Заберешь, когда сможешь. Еще что-то хочешь мне сказать?
        Он внимательно посмотрел в мои глаза, я пробормотала что-то вроде:
        - Я вовсе не за этим пришла, - имея в виду мебель, и только когда дверь за ним закрылась, а я осталась одна на улице, я прислонилась к ней ладонью, будто она была Игорем, и вполголоса запоздало изрекла: - Прости меня за всё. Я люблю тебя.
        Среда, 26 сентября, жизнь № 1
        Встав рано поутру и взглянув на себя в зеркало, я поняла, что, идя на свидание с принцем, можно выглядеть как угодно, но только не так. Я, конечно, не собиралась выходить за него замуж (несмотря на то, что он этого очень хотел), но все-таки припереться на встречу растрепой с опухшим от суматохи лицом, синюшными от проблем и сомнений областями под глазами, к тому же в давно не стиранной одежде - это явилось бы верхом неполиткорректности и неуважения по отношению к другой стране в общем и красивейшему ее представителю в частности. Поэтому, вместо того чтобы работать весь день на прекрасном посту замдиректора по финансам, я позвонила Петру Владимировичу и совершенно неизвиняющимся тоном поставила его перед фактом, что я-де болею и на работу не приду, после чего, довольная, отправилась в парикмахерскую - приводить себя в порядок. А оттуда - по магазинам: так как времени выстирать, высушить и погладить одежду у меня уже не было (так как это все надо было проделать вчера, чего я по известным причинам сделать не могла, ибо находилась в ином месте, а мой клон ведет себя непредсказуемо, так что оставлять
ему записку - ну это вообще опасно и может привести к какому-нибудь коллапсу во Вселенной или прочей глобальной чепухе), так вот, оставалось только время, чтобы ее купить. Что я и сделала.
        Когда я была во всем параде - одетая, накрашенная и причесанная, - позвонил принцев представитель, который обрадовал меня тем, что у Йохана возникли срочные дела в нашем городе и встретиться со мной он сможет только через пару часов. Что ж, неожиданно свалившееся на мою голову лишнее время нужно было куда-то потратить, поэтому я взяла в руки телефон и набрала Витальку.
        - О, путешественница в параллельных мирах! Приветствую. Что новенького?
        Излюбленным саркастически-раздраженным тоном я начала рассказывать, «что новенького»:
        - Благодаря тебе много чего! Кто-то накаркал очень здорово, пообещав, что вторая жизнь будет ухудшаться. Вот и представь себе, что в моей и без того славной, радостной и незамысловатой жизни номер два появились откровенные бандюганы, которых я застала при самых отвратительнейших деяниях - кого-то они то ли пытали, то ли убивали, короче, большая железяка там присутствовала и вполне себе шла в ход - и теперь они охотятся за мной и запугивают, чтобы я не смела никому об этом рассказывать! Спасибо огромное, милый друг Виталий!
        - Вот ужас. Ну попроси своего принца о помощи! - хохотнул он.
        - Ты издеваешься, да? Принц в другом измерении!
        - Ну тогда смени адрес!
        - Они вроде бы не знают, где я живу, - чуть успокоенным голосом ответила я. - И то хорошо. Но вот что плохо - меня все-таки взяли на новую работу. Так что сталкиваться с ребятками придется весьма часто. Если они этого захотят, разумеется. Сама-то я в жизни не сунусь больше под эту арку!
        - Под какую арку?
        Я рассказала историю в подробностях.
        - Сперва я удивилась, что меня берут на работу. Ведь это была плохая жизнь. Но зато теперь я своими вставшими на место мозгами понимаю, что это как раз таки плохо, - горько-прегорько вздохнула я. - Отказаться я не могу, потому что работать мне негде. Если только где-нибудь уборщицей.
        - Ну прекрати. У тебя прекрасный опыт, хорошая запись в трудовой.
        - Запись-то может быть. Последняя самая, где я начальник бюро. Однако рекомендации со старого места работы я не могу принести, сам понимаешь. Я имею в виду хорошие! - поправилась я. - А опыт на самом деле ограничивается унитазами да раковинами. Я ж всю жизнь на одном месте.
        - Ну не надо, везде имеются положительные стороны. Наоборот, работодатели поймут, что ты не склонна часто менять место.
        - Ну не знаю. Буду тихонько подыскивать себе что-то другое. А если бандиты не отстанут, придется доложить обстановку новому начальству. Они же сдают им помещение в аренду! Вся территория принадлежит заводу. Их могут выселить. Я уж не говорю о доносе в правоохранительные органы.
        - Не смеши меня, - нежданно-негаданно ворвался нездоровый скептицизм в мои логичные размышления.
        - Чего? - хлопнула я глазами.
        - Ты из начальников только своего Быка видела в жизни?
        - Коня, - автоматом поправила я.
        - Ну не важно. Ты думаешь, почему я давно уже работаю на самого себя?
        - Потому что лучший работодатель - инопланетянин, и ты хочешь быть свободен, когда наконец повстречаешься с таким?
        - Именно! - не понял издевки друг. - Я нагляделся на людей. Тем более людей, занимающих высокий пост. Твои нынешние начальники имеют от этих бандитов такие барыши, какие не приносит их законная производственная деятельность. Так что закопают они скорее тебя, а не их.
        - Как закопают?! - У меня отвисла челюсть. - За что?! Я не хочу! Куда я попала?!
        - Вот-вот. Любуйся на своих людей. Мой тебе совет, нет, не совет - требование, никому ни за что не признавайся, что ты что-то видела! Возможно, на этом заброшенном складе именно по приказу твоего нового гендиректора кого-то пытают и избивают! А ты щас напорешься, рассказав обо всем!
        - Ой, блин… - протянула я. Пошла на кухню и приложилась лбом к холодильнику, чтобы его остудить. В смысле лоб. - Что ж мне делать-то, Виталька? - жалобно проскулила я.
        - Бежать тебе надо из этой жизни!
        - Отличный совет, спасибо! - злобно оскалилась я. - Между прочим, если ты не заметил, я не научилась еще выбирать, в какой из двух жизней мне тусоваться.
        На том конце загадочно помолчали, затем не менее загадочно выдали:
        - Возможно, скоро придется.
        - Не поняла?
        - Не бери в голову. Мысли вслух. Ну ладно, что еще произошло?
        - Еще… Я совсем спятила и поехала к Игорю за помощью.
        - Мощно, - протянул Голиков. - И как прошло?
        - Отстойно, - не стала я скрывать истинное положение вещей. - Он мне не поверил.
        - Хм, - по всей видимости, Виталий нахмурился. - С другой стороны, я же тоже не сразу поверил. Может, стоит еще попытаться?
        - Нет, - покачала я головой. - Это безнадега.
        - Ты думаешь? Кстати, ты сообщила ему, что он умер?
        - Ты что?! - решила я, что ослышалась. - Как я могу сказать человеку, что он умер?
        - А почему бы и нет? Нужно запугать его. Чтобы он быстрее тебе поверил.
        - Я не хочу его пугать, я хочу с ним помириться!
        - Да? - как будто удивился приятель. - А, ну тогда ладно.
        - Ты снова издеваешься? - догадалась я.
        - Ха.
        - Я тебе дам щас «ха»!.. Ой, подожди, у меня вторая линия. - Прорвавшийся в мою богатую беседу с другом абонент сообщил, что Его Высочество подъедет к моему дому в течение пятнадцати минут. Я поблагодарила за приятное известие. - Слушай, Виталь, мне пора бежать. Если буду в состоянии, звякну тебе вечером, или до послезавтра тогда!
        - Подожди-ка… А кудай-то ты намылилась а, принцессушка?
        - Ты прав, - угрюмо согласилась я, поняв, что мои планы раскрыты. - Это именно то, что ты думаешь. Принцессушка. Будущая. Ну все, пока!
        - Эй-эй, а как же… - Но я уже дала отбой.
        Принц не заставил себя ждать. Только я, накинув плащик и застегнув высокие кожаные сапожки, вышла на улицу, сразу увидела, как длинный лимузин аккуратно, стараясь не задеть кусты и припаркованные автомобили, сворачивает во двор.
        - Ксенья! - вышел мне навстречу принц, чтобы придержать дверь и помочь усесться с комфортом.
        - Салют, - кивнула я. - Вау, - оглядев полупустую машину, пробормотала я, - а где твои… хм, люди? - подобрала слово.
        - Я хочу быть с тобой один и один.
        - Отпусти тогда водителя, - хихикнула я, но, как оказалось, иронизировала зря, потому что:
        - Еще не время. Быть на месте - отпустить, - вот что мне ответили.
        Тут мне стало по-настоящему неловко. Что я делаю в машине с посторонним человеком, который вовсе не к добру и не из любезности отпустил всех своих приятелей и собирается отпустить шофера, когда мы приедем в какое-то таинственное место. Нужно ли мне это? Не пора ли дать деру?
        Хотя я ведь в хорошей жизни, одернула я сама себя. Чего я должна опасаться?
        Мы где-то с час покатались по городу, совмещая просмотр достопримечательностей из окна с распитием шампанского, в процессе чего я наслушалась много-много приятных слов в свой адрес.
        Обратив ко мне пронзительно-синие глаза, молодой человек вещал:
        - Твой волос отражатель луч солнца, что светит высоко-высоко над почвой. - Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть. Голландец обладал большим лексиконом, при этом совершенно не умел подбирать сочетающиеся друг с другом слова. Однако, что ни говори, комплимент - он и в Амстердаме комплимент, поэтому, когда смысл сказанного ясен, это все равно приходится по сердцу. - Твоя губа как налитой помидор, - продолжал распинаться принц, смеша меня до невозможности, - красный и… спелый… и толстый. А глаз… Твой глаз… То есть глаза! Прости, глаза! Множественный число, - запоздало вспомнил о количестве мой кавалер. - Твоё глаза… нет, не так…
        - Твои глаза! - не сдержалась я и дала подсказку. Так человек мучается…
        - Да-да, твои глаза как… лиловая незабудка, припорошенная росой утра… утреннею росой.
        - Утренней.
        - Да! Лиловая незабудка с утренней росой в уголке…
        - Может, все-таки голубая? - сморщилась я, представив себя с сиреневатыми радужными оболочками.
        - Да! Голубая незабудка, который манит меня и мое сердце… глядеть туда поглубже… и глядеть, и глядеть, пока лоб не пойдет кругом… - и прочее в таком же духе. От собственной иронии, бороздящей просторы мозга и требующей немедленного выхода, я слегка расслабилась, задумавшись о том, как дать понять принцу, что он несет полную чушь, пока через некоторое время не прозвучало роковое «люблю», да с таким чувством, что я вздрогнула, позабыв про свой саркастический настрой, а губы принца начали стремительно приближаться к моему лицу. Тогда я демонстративно закашлялась, будто искрящийся напиток попал мне не в тот проход, и мой визави вынужден был отстраниться. Но только на время! Рано я порадовалась - бой был не сдан. Я осознала, что настырный принц будет пытаться и пытаться дальше, пока не достигнет цели, с этим я решила сменить тему разговора, чтобы как-то его отвлечь от меня.
        - Расскажи мне, что тебе больше всего понравилось в нашей стране.
        На удивление, замысел удался. Йохан Фризо с удовольствием принялся во всех подробностях красочно описывать все увиденное и услышанное в России, и вообще все то, что тем или иным образом затронуло его мозг, глаза или иные органы. Пока он рассказывал, у меня было время, чтобы подумать над тем, как от него половчее избавиться. Идеи, честно говоря, лезли в голову одна хуже и невыполнимее другой.
        Через час мы прибыли на место, которое представляло собой ни много ни мало роскошный отель, и принц отпустил водителя вместе с лимузином (вот что он, оказывается, имел в виду), после чего наша парочка направилась к входу.
        Тут в моей голове что-то прояснилось, и я остановилась перед громадными зеркальными дверями, которые уже, почуяв наше приближение, гостеприимно разъехались в стороны.
        - Йохан, зачем мы идем туда?
        - Я остановился в этот отель, последний этаж, крыша. Я хотел показать тебе бассейн! Ты знала бы, как красиво, если звезды, а ты внутри бассейн!
        Подумав немного, двери захлопнулись прямо перед нашими носами, едва нас не задев, но тут же моментально сработал какой-то датчик, и они повторно открылись, так и замерев. Я выдохнула звук, похожий на «ой», и даже сама не поняла, к чему он относился: к тому, что принц предлагает поплавать на крыше гостиницы, или все-таки к внезапно сработавшим дверям.
        - Я не поняла… То есть бассейн находится на крыше?
        Принц кивнул, и мы одновременно, точно сговорившись, медленно подняли головы к самому верху здания.
        Отель находился не в центре нашего города, а в районе, однако заслужил славу самого крутого и дорогого пристанища на ночлег не только у нас, но и среди нескольких соседних регионов. Это был практически развлекательный центр для богачей: рестораны, боулинг, тренажерный зал, сауна - все было здесь (по слухам). Но чтобы бассейн на крыше… Об этом я даже не догадывалась.
        - Я очень хочу, чтобы ты купался там среди меня. Со мной, - тряхнул головой богатый спутник, поправляясь.
        - Но… Но…
        - Я буду… как это… честен к ты!
        - Это хорошо, - кивнула я, - но у меня нет купальника!
        - Нет проблема. Все купить там можно. - Показал он взглядом на вход в отель.
        Тут к нам выбежал раскрасневшийся швейцар и, видимо, испугавшись того, что гости - настолько важные лица, что не могут без посторонней помощи и шаг сделать внутрь, начал лебезить, извиняться за то, что так долго не шел, и зазывать нас внутрь.
        - О, принц! Мое почтение, - поклонился парнишка, вспомнив постояльца. - Я просто не узнал вас без… Без… сопровождения. Давайте я провожу вас в ваш номер. Горничная уже прибралась.
        - Спасибо, но нам надо сейчас за… покупки. Чтобы… бултыхаться.
        Швейцар моргнул, пытаясь разгадать шифр (неужели это теперь так называется?), но я пришла на подмогу:
        - Купальник! Здесь можно купить купальник?
        - О, да, - просветлел парень, - конечно! Я вас провожу.
        Нас загрузили в лифт со всей любезностью и высадили на минус первом этаже.
        - Обалдеть! - обрадовалась я, оглядывая бесконечное множество застекленных бутиков. - У вас тут целый торговый центр! - захлопала в ладоши.
        Польщенный, швейцар покраснел. Несмотря на свое трепетание и смущение, он похвально быстро привел нас в нужный пункт. Через сорок минут я выбрала себе купальник. Посмотрев на ценник, приготовилась лишаться чувств, но тут выяснилось, что Голландия меня спонсирует.
        - А после бассейна мне можно будет забрать его домой? - канючила я, схватил Фризо под локоть.
        - Кого забрать? Бассейн? - принц вопросительно уставился на сопровождающее лицо, тот испуганно, но отрицательно закачал головой, активно начав оправдываться, дескать, бассейн вмонтирован в крышу так крепко, что даже для таких дорогих гостей, каковыми мы, безусловно, являемся, не представляется возможным забрать его себе. Повернувшись ко мне, принц резюмировал: - Увы, нельзя.
        Я захохотала. Затем пояснила:
        - Нет же. Купальник.
        - Ну конечно! - обрадовался принц и тоже засмеялся. На щеках заиграли соблазнительно-невинные ямочки. Ах, как же он хорош… Но я люблю другого.
        Девушки, никогда не думайте, что, как только появится в вашей жизни настоящий принц, вы бросите своего мужчину, чтобы стать принцессой. Это не так. Принцы - такие же люди, они могут и нравиться, могут и нет. Но даже когда они нравятся - главное, это любимый человек, и его вы ни на каких принцев не променяете, вот увидите! Даже находясь в шикарных отелях и получая удовольствий на всю катушку по поводу начавшейся «богатой жизни», вы все равно будете мечтать вернуться в уютный шалашик под крылышко к любимому человеку. Если он не умер, конечно… Как мой.
        Нажав на кнопочку выше последнего, 35-го, этажа, нас доставили в номер принца. Ему принадлежало полкрыши всего здания! Стены номера были стеклянными, потолок таким же, а бассейн находился в другой части крыши, туда вела дверь крайнего помещения, за которым стеклянных стен и потолка больше не было. Сегодня ясная погода. Так что, когда окончательно стемнеет и покажутся звезды… Это будет нечто! Да, пока я была в хорошей жизни, я хотела взять от нее все!
        Когда швейцар уехал, принц привел меня в одну из комнат, которых, как я подразумеваю, было много. Помещение отделано под старину, а точнее, в стиле барокко, столь почитаемом во дворцах в семнадцатом веке. В этой комнате на стенах даже имелись обои - бежево-золотистые, иначе бы мебель в таком современном здании выглядела нелепо. Со стеклянного потолка свисала роскошная гигантская рожковая люстра из позолоты. Стулья имели искривленные золотистые ножки, овальную спинку и шелковую обивку. Цвет ее был бордово-золотистым. Пол украшал ворсистый ковер. Красный. На стенах имелись также картины - портреты разных придворных дам и господ в овальных рамках. На одинаковых полках были водружены одинаковые лампы с бежевыми абажурами. Возле аккуратного столика стоял диван, в стиле стульев, также с округлой спинкой, только обивка была полосатой. На этот диван мы и уселись.
        Голландец полез в бар, достал два бокала и загадочной формы бутылку с каким-то розовым ликером. Вместе с конфетами и фруктами поставил все это на стол перед нами. Сел поближе ко мне и налил жидкость в бокалы. Глядя жарким, неотрывным взором в мои большие глаза, торжественно произнес:
        - Я предлагаю пить перед купаться на бассейне! Что скажешь ты?
        - Я скажу, вери гуд.
        Мы чокнулись и отпили. Ликер был довольно крепким и сладковатым.
        - Покажи, где у тебя ванная. Я хочу переодеться в купальник.
        - Хорошо. Щас в эту дверь, за ней сразу направо, - дал мне направление хозяин.
        Стены ванной комнаты были из резного стекла. Казалось бы, ничего не должно быть видно, а все равно неприятно как-то… Вообще что за чудачества - делать стеклянные комнаты? Впрочем, этот пентхаус отнюдь не для обыкновенных людей, а у богачей свои причуды.
        Надев купальник, я решила немного покрутиться перед большим зеркалом, любуясь своими идеальными формами, как вдруг почувствовала легкое недомогание. Как будто начали подкашиваться ноги и голова стала какая-то ватная, хотя я успела выпить всего полглотка. Что за фигня? Наверно, просто нервное перенапряжение.
        Отбросив всякие мысли, я вернулась в комнату, где сидел принц.
        - Выпей еще.
        - Нет, что ты. Хочешь, чтобы я утонула?
        - Я буду тебя спасать, - подмигнул он синим глазом и улыбнулся.
        Опять ямочки… Ах…
        Я послушно допила ликер.
        - Ну, где там бассейн? Веди.
        В эту секунду все резко начало заполняться туманом. Я ощутила, как принц берет меня под руку, но, сделав лишь шаг вслед за ним, я оступилась и куда-то полетела.
        Четверг, 27 сентября, жизнь № 2
        Очнувшись, я схватилась за голову и осознала, что лежу на полу. Неужели опять? Неужто я вернулась в тот день, когда меня ударили по голове и оставили валяться в подъезде?
        Кто-то совсем рядом хлопнул дверью. Поняв, что подлый принц мне что-то подсыпал в бокал, я начала приходить одновременно в себя и в бешенство и сделала усилие поднять свое тело с пола. С первой попытки удалось переместить вверх только голову, после этого я замерла: вошедший в комнату человек был отнюдь не вчерашним кавалером. Это была женщина! Притом престарелая, прячущая морщинистое лицо под зеленоватой, пахнущей на все помещение морскими водорослями маской, а дряблое несвежее тело - под цветастым шелковым халатом, доходящим до середины икры. Седые кучерявые волосы до плеч были растрепаны: дамочка недавно встала с постели. И теперь с ужасом пополам с удивлением пялилась на лежащую на полу ее гостиной меня.
        - Кто вы? - спросила я, но одновременно со мной баба испуганно завизжала, так что вряд ли расслышала вопрос.
        Сделав вывод, что параллельные миры вновь сыграли со мной какую-то злую шутку, я поднялась-таки, чтобы в следующую секунду броситься наутек, потому что тетка, продолжая орать, решительно кинулась к телефонному аппарату.
        Кнопка лифта нажималась мной уже сто двадцать первый раз, однако двери никак не желали распахиваться.
        Наконец я впрыгнула в пустую кабину. Побоявшись выпрыгнуть сразу в вестибюль к швейцару и охранникам, куда скорее всего и звонила женщина, я нажала на кнопку второго этажа, планируя впоследствии осторожненько спуститься по лестнице и обходными путями покинуть гостиницу через запасной вход. Однако не тут-то было! На втором этаже кипела жизнь: здесь номеров для постояльцев не было, только широкий коридор с множеством поворотов, закоулков и дверей с всеразличными табличками: «SPA-салон», «Парикмахерская», «Массажная», «Маникюр», «Шейпинг»… А в каждом из закоулков имелись кресла для ожидающих со столиком, глянцевыми журналами на нем, подвесным телевизором и прочей атрибутикой. Двери без конца открывались, а в каждом втором кресле кто-то сидел, и все эти люди, входящие-выходящие-ожидающие, с сильнейшими чувствами, изображенными на их лицах, глядели на меня, стоило мне на них выскочить из очередного поворота. Наконец кто-то, чересчур щепетильный, закричал, показывая на меня пальцем и всего через несколько секунд из смежного коридора на зов выбежали давешняя мадам из номера (все еще в халате, но уже без
маски) и высокий коренастый охранник в темной форме.
        - Вон она! - ткнула пальцем в моем направлении лохматая ведьма. - Это она ворвалась ко мне в номер, пока я принимала душ! Она подсматривала!
        Все кругом громко ахнули, мол, до чего дожили, уже и в дорогом, презентабельном месте нельзя расслабиться, не нарвавшись на очередную маньячку.
        - О, я вас умоляю! - еще раз оглядев старушенцию, презрительно и гордо молвила я, сложив на груди руки. Чтобы я подглядывала за ней?! Это дикость!
        Правда, гордиться и дальше мне не дали, так как охранник молча выудил откуда-то из-под куртки внушительную дубинку, в итоге я резко развернулась и снова бросилась бежать.
        На стене была табличка со стрелкой «кинотеатр, концертный зал», я машинально двинулась в ту сторону. Те двое не отставали. Наконец коридор завел в тупик, но большие двойные дубовые двери были распахнуты, и я влетела туда, отмечая боковым зрением, что это наверняка вышеупомянутый концертный зал, ибо все громадное помещение занимали кресла, выстроенные в множество рядов, а в конце имелась сцена. К ней-то я и кинулась - но не оттого, что желала выступать: сбоку показалась другая дверь. Из нее на меня вышел молоденький паренек в форме обслуживающего персонала и, испугавшись, зашипел:
        - Туда нельзя! Там группа готовится к вечернему выступлению!
        Но я его отпихнула и пронырнула в новый коридор, а оттуда - в распахнутую дверь.
        Вот тут меня поджидал еще один сюрприз… В просторной комнате по стенам стояли кожаные диваны, возле одной стены - большое зеркало и комод. В центре - разная аппаратура: две гитары, ударная установка, какие-то чехлы и подставки. И люди там тоже были. Причем все знакомые, кроме одного: по-видимому, он заменял болеющего Якова.
        - Только этого мне не хватало… - жалобно проскулила я, когда с дивана поднялся Игорь и направился ко мне с обеспокоенным выражением лица.
        Мало мне было радости, но здесь в комнату отдыха ворвались еще трое - паренек, охранник и старая калоша.
        - Оксана? - удивленно спросил Игорь, как будто я имела как минимум одну сестру-близняшку. Подошел и взял за плечи, заглядывая в лицо. - Ты что, продолжаешь следить за мной?
        - Нет-нет! - закачала я головой. - Тут другое…
        - Так вы - подруга участников группы? - стукнул себя по лбу парень. - Так бы и сказали! Я бы спокойно пропустил вас внутрь.
        - Много от тебя толку! - резко ответил ему кто-то из музыкантов, имея в виду, очевидно, то, что я и без его разрешения вломилась, и пацан, расстроившись, сгинул вон.
        - Девушка, немедленно покиньте гостиницу! - накинулся на меня снова охранник. Слава богу, хоть дубинку убрал.
        - Что ты опять натворила? - глянув в сторону тех двоих, недовольно проворчал Игорь.
        - Н-ничего, - заикаясь, молвила я, молясь, чтобы баба не стала говорить.
        Но она стала:
        - Как это ничего? Эта гадюка ворвалась в мой номер! Пока я принимала ванну и делала очищающие процедуры для кожи!
        - Но как она попала на крышу?! - изумился охранник. - Туда имеют доступ только VIP-персоны!
        - Как ты попала на этаж? - переспросил меня мой экс, понимая по моему молчанию, что с теми двумя я общаться не желаю.
        - Я не помню! - схватилась я ладонью за его плечо, скорее всего, пытаясь этим жестом заставить любимого мужчину поверить мне. А может, это был жест отчаяния. Ибо я знала, что все равно не поверит. - То есть… Помнишь, я говорила тебе про принца? Это он меня привез сюда. Вчера.
        - Да что вы врете, - встрял бестактный охранник, - никаких принцев здесь нет и не было!
        - Это в этой жизни не было, - отчасти согласилась я, - но в другой был. То есть он там и сейчас есть. Но меня там уже нет.
        - О господи, - взмолился Игорь, - опять она несет этот бред про две жизни… Ребята, оставьте нас, - попросил он своих. Музыканты ушли, но ведьма и гад секьюрити не хотели оставлять меня без присмотра. Игорь обратился теперь и к ним, просительным тоном: - Прошу вас, поймите. Мы недавно расстались, и видимо… это отложило свой отпечаток. Я сам с ней разберусь, окей? - Иными словами, назвал меня сумасшедшей!
        Охранник почесал тыковку и глянул на женщину.
        - Пусть она сперва отдаст то, что украла! - поняла та намек. - А так, мне все равно. Можете ее отпустить, - вдруг смилостивилась леди. Хотя… Что это она удумала? Сейчас скажет, что я украла ее драгоценности или сберкнижку? С нее станется.
        - Я ничего у вас не крала! - со всем достоинством отпарировала я.
        - А что она украла? - поинтересовался работник гостиницы.
        Такого позора я еще никогда не испытывала в своей жизни… Длинным ногтем престарелая тетя ткнула мне в торс и заявила во весь голос:
        - На ней мой купальник!!!
        Сперва я хотела посмеяться ей в лицо, так как размер у бабы был нехилый, но неожиданно начала чувствовать, что одежда на мне действительно какая-то свободная. Просто пока я носилась по этажам и коридорам мне на ум не приходило посмотреть на себя. А тут я наконец опустила голову и узрела, что моя грудь потонула в нереально больших чашечках, а трусики-бикини, которые я покупала вчера, преобразились до шортиков, доходящих мне до самой талии.
        - Мамочка-а… - только и сумела выдохнуть я. Как мой вчерашний сексуальный купальный костюм мог претерпеть такие ошеломляющие метаморфозы? В то же время цвет и качество материала совпадали!
        Игорь снова обратился ко мне (по всей видимости, он тоже не сразу заметил мое странное облачение):
        - Оксан, где твоя одежда?
        - Я не знаю… Я не помню…
        - Вы видите, у нее шок!
        - Девушка, как вы попали сюда? - уже ласково, чуть ли не с отеческой любовью взывал ко мне охранник. - Постарайтесь вспомнить. Мне ведь рапорт писать. Мы очень ценим безопасность нашей гостиницы.
        - Да знаю я, как она сюда попала! - снова начала баба визжать, очевидно, расстроенная тем, что никто ничего ей возвращать не собирается. - Мой сосед по крыше - всем известный режиссер Каланчев. Он всегда проституток в номер водит. Я видела ее вчера! Она с ним вместе поднималась. А утром он ее выкинул за ненадобностью. Поди, нажралась как свинья. Вот и перебралась ко мне.
        - Теперь понятно, - сокрушенно молвил секьюрити. - На господина Каланчева часто поступают жалобы от других постояльцев. Прошу меня извинить, госпожа Ламанская. Гостиница вам возместит моральный ущерб.
        - Естественно, возместит! - фыркнула она и вновь глянула на меня. - Только верните мне купальник!
        Я уставилась в пол. Мое лицо горело, и горело так сильно, что я не могла поднять его и посмотреть на Игоря. Он же, постояв в ступоре, громко вздохнул, затем отвел меня (весьма грубо, надо заметить, схватив за локоть) в смежную комнату, совсем маленькую (что-то вроде примерочной), дал мне (скорее, швырнул в лицо) чьи-то рубашку и джинсы. Когда я сняла купальник, взял у меня из рук и отдал женщине. Засим они с охранником удалились.
        Когда я вышла из комнаты, то по-прежнему не могла смотреть ему в глаза.
        - Я отвезу тебя на работу, - резко бросил мне Игорь и вышел, чтобы позвать ребят.
        Уже в машине я сладила с собой и своими чувствами и иногда пыталась начать диалог, чтобы оправдаться, но милый сердцу мужчина каждый раз невежливо меня обрубал. Даже на вопрос, где они нашли нового гитариста, он ничего не ответил. Далее я молчала. Единственное - попросила отвезти меня сначала домой, чтобы переодеться и взять дамскую сумочку с пропуском. Он просьбу выполнил.
        На работу я опоздала на пару часов. Вбежав в комнату, не успела даже еще ничего сказать (хотя уже по дороге придумала объяснение, что-то там насчет больной бабушки, которую я отводила в больницу), как Любовь Васильевна и другая, чуть постарше, женщина с интересом посмотрели на меня и хором выдали:
        - Ну как вчера в гостинице?
        Я только рот открыла. Затем, словно робот, сняла верхнюю одежду, повесила в шкаф, прошла к своему рабочему столу, села и лишь затем сумела вымолвить:
        - О чем это вы?
        Оказалось, что вчера у одного из сотрудников отдела был день рождения. Я же прошла медосмотр ранним утром и явилась на работу около десяти, хотя меня отпускали на весь день. Так что мы все вместе сели в обед праздновать. Обедом же все и закончилось. Для всех, кроме меня. Я продолжала пить, затем даже отпросилась раньше с работы (кому-то перед этим позвонив с рабочего, кстати, телефона), объяснив тем, что у кого-то намечается вечеринка в самой престижной гостинице региона, и я непременно должна там присутствовать. Естественно, мне все это удалось выяснить не прямыми расспросами, чтобы не показаться последней склеротичкой, а исподтишка, потихоньку выуживая информацию о вчерашнем дне.
        - Ну рассказывай! - с запалом инквизитора пытала меня любопытная Любовь Васильевна. - Что там за хахаль у тебя, который устраивает вечеринки на крыше самого «Мэйн-хотель»!
        - Хахаль? Чего это сразу хахаль? - раскраснелась я. Ну не рассказывать же посторонним людям про принца, в самом деле!
        - Ну конечно! Ты же так нервничала, что целую бутылку вина одна выпила! А чего еще волноваться, коли не из-за мужика? Но ты не думай! Если богатый, совершенно не обязательно козел и бросит тебя сразу же! Ксюшенька, я тебе расскажу. Одна моя знакомая… - И дальше стали перемываться косточки всем знакомым по очереди, чьи «хахали» входили по меркам моей новой начальницы в категорию богачей. Я, как всегда, делала вид, что слушаю, но, так как сплетни никогда меня не интересовали, ушла мыслями совсем в иную степь.
        Как мой клон посмел напиться и укатить в отель к какому-то темному режиссеру на ночную тусовку? Откуда у меня такие знакомые? Или это уже не я? Что же эта дрянь дальше будет делать со мной и моей репутацией? Мало мне встречи с Игорем, будучи одетой в бабский купальник, что на четыре размере больше!.. Стоп. Это же я сама пришла в этот отель! Но как… Получается, что я могу контролировать нахождение второй своей я, для того чтобы облегчить путь телепортации в собственное тело в следующей жизни? Или, может быть, обмен? Мы должны засыпать в одном и том же месте, чтобы нас могли поменять телами, ну то есть - сознаниями? Ну ни фиге себе известие… И кто же этим заведует? Кто сводит нас, параллельных клонов, в одном месте? Или это я привела ее в отель? Или это я позволила привезти себя в этот отель, так как подсознательно знала, что вторая я тоже будет там? Кто из нас кем руководит на самом деле? Или кто-то руководит нами обеими?..
        После обеда я получила интересное задание. Мне поручили заказать небольшую радиодеталь по служебной записке конструкторского бюро. Характеристики детали они знали, но вот децимальный номер - нет, так как документация устарела, а деталь нужна по новому ТУ. Короче, меня снарядили корпоративным фотоаппаратом и послали в секретный двадцатый цех, рассказав, где он находится, с миссией - сделать макросъемку этой маленькой детальки так, чтобы вошел децимальный номер, да и вид самого предмета должен быть четким и полным. Это фото я и пошлю через Интернет будущим поставщикам данной продукции в качестве заявки.
        По дороге у меня зазвонил телефон.
        - Да.
        Какой-то совсем незнакомый голос приветливо заворковал в трубку:
        - Детка, мы сегодня увидимся?
        - Кто это? - неимоверно удивилась я.
        - Как кто? - не менее сильно удивились по ту сторону. - Петр Зарипов. Я друг режиссера Каланчева! Помнишь, мы были вчера на тусовке у него? Детка, не притворяйся! Ты не могла меня забыть!
        Та-ак, мой клон пошел по рукам, надо так понимать! А я должна расхлебывать? Просыпаться в чужих купальниках посреди отеля?
        - Да пошел ты на… - далее следовало прекрасное слово, в которое я вложила весь свой гнев, все свое раздражение, и оно получилось настолько эмоциональным и доходчивым, что дядя тут же отключился.
        Почти уже дойдя до нужного здания, вынуждена была повернуть: там прокладывали асфальт. Вся дорога была в рытвинах, в горках свежепривезенного сухого асфальта и асфальтоукладочных машинах. Последних было, впрочем, всего две, но они-то пройти мешали больше всего.
        - Тьфу ты, - плюнула я себе с досады под ноги, но тут узрела, что чуть вдалеке, ниже здоровых труб, идущих вдоль забора, который начинался как раз от лестницы, на которой я сейчас стояла, проходит узенькая притоптанная тропинка, которая, как я могла судить по направлению, должна была привести именно туда, куда мне нужно - в обход здания к его главным воротам.
        Будь что будет, подумала я и спустилась с лестницы, пойдя по тропе. Белый плащ было жалко: слева забор, сразу за ним глухая стена, справа трубы и снова забор, все это грязное, испачканное землей, а проход был очень узким, и пойди кто с той стороны, придется прижиматься белой тканью к трубе, чтобы разойтись. Конечно, я думала только о том, что кто-то может пойти мне навстречу, и я совершенно не задумывалась над тем, кто именно может пойти мне навстречу. Те двое, что напугали меня возле заброшенного здания и в магазине, всего через минуту пути вышли на меня из небольшого поворота, волоча какой-то мешок. Из-за того, что им вдвоем, к тому же с мешком, было тесно на этой тропе, я заметила их первая. В ту же самую секунду я встала на месте как вкопанная и полезла в карман, где лежал телефон, чтобы, пока буду от них бежать, успеть вызвать подмогу, и уже стала медленно, без резких движений разворачиваться на носках, но фотоаппарат в руке помешал мне сразу достать мобильный, в результате я что-то нажала на нем случайно, и объектив выехал вперед, а кнопочка загорелась красным светом - наверняка я просто его
включила. Выехавший объектив издал характерный звук, выдав меня с потрохами: сперва они, увлеченные мешком в руках, смотрели только на него и под ноги, но теперь подняли вверх лица. К своему ужасу, я додумалась посмотреть на мешок: оттуда выглядывала окровавленная человеческая рука! Мое появление с включенным фотоаппаратом (чтоб он сдох, гад!) на тайной тропе, по которой они таскали трупы, чтобы от них незаметно избавляться, вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Мужики, приняв свирепое выражение лиц, мгновенно позабыли про свою проблему и, бросив мешок, переключились на новую - на меня!
        Завизжав, я побежала. Они - за мной. Оставалось совсем немного пути, когда я споткнулась и тюкнулась носом в грязную землю, выронив фотокамеру.
        Догнавший меня бугай - тот, что был выше, - поднял мою голову с земли и пару раз стукнул ею о грязь, едва не сломав мне нос. Я взвыла, затем меня подняли на ноги и тряхнули, что есть мочи.
        - Ты, гадюка, намеков не понимаешь?! Тебя предупреждали!
        - Вы не поняли, я шла в двадцатый цех!
        - В двадцатый она шла! - злобно прыснул он слюной, разумеется, не поверив.
        Тут подошел второй:
        - Клещ, она не уймется. Надо проучить девчонку. Ишь чего удумала, на видео нас снять и в ментовку сдать.
        - Пусть попробует! Главный нас откупит.
        - Я ничего не снимала, правда! - кинулась оправдываться я, спасая свою шкуру. - Меня послали в цех, чтобы сфотографировать какую-то деталь. Можете проверить! - ткнула в лежащую на земле камеру.
        Пока первый меня, больно стиснув, держал, второй поднял предмет и включил.
        - Клещ, как с этим справиться? - начал он тыкать во все кнопки подряд с растерянным выражением лица. - Я ничего тут не понимаю.
        - Разбей его!
        - Стойте! - возмутилась я. - У меня вычтут из зарплаты!
        Конечно, никто не послушал. Мои деньги или их отсутствие никого не волновали, и фотоаппарат со всей дури ударили о чугунную трубу. С первого раза он только крякнул, и от него отлетела какая-то штукенция, со второго же сломался окончательно, на несколько частей. Все это было растоптано прямо у меня на глазах, затем Клещ отстранил меня от себя, и не успела я порадоваться этому, как оказалось, что все худшее еще впереди, и отпустили меня не затем, чтобы дать уйти, а затем, чтобы удобнее было быть. Следующие минуты я вспоминать не хочу, единственное, что представляет ценность для повествования - это то, что уходящим сознанием я ухватила фразу:
        - Расскажешь кому или сунешься к ментам - пришьем.
        Не скажу, что я прямо-таки потеряла сознание. Скорее, оно просто притупилось, чтобы внушить бандитам, что я отключилась, и меня оставили в покое. В относительном. Так как живот и бок, куда меня били, очень сильно болели. Как и несчастный нос. По-моему, у меня даже кровь пошла, но без зеркала не скажешь, а грязными руками я трогать его не хочу, еще занесу инфекцию. Спасибо хоть, помимо носа, на лице ничего не трогали. А то уже не покрасуешься… Ты о чем думаешь? О красоте?! Тебя чуть не убили! Надо идти жаловаться!
        Гнев придал сил, чтобы подняться. Пару минут я постояла, прижимаясь к трубе. Белым плащом! Впрочем, вниз лучше было не смотреть. Били-то меня отнюдь не чистой обувью…
        Вот гниды, гниды! Совершать преступления под носом у тех, у кого арендуют помещение, и ничего не бояться! Разгуливать среди бела дня, прятать трупы днем же убитых людей, да еще и избивать до полусмерти хрупких барышень, повстречавшихся на их пути. Виталик был прав, надо было сразу линять отсюда. Но мне ведь нужна работа, нужны деньги!
        Как всегда! Это желание обогатиться и тотальный материализм сведут меня в могилу, прав был Игорь, всегда был прав!
        Какой нафиг материализм, рассмеялась я сама над собой. Не ты ли твердишь направо и налево, что живешь в параллельных мирах! Это материализм?!
        Когда я доползла до рабочего места, грязная, избитая, перемазанная землей и кровью и без фотоаппарата, что-то началось! Коллектив, преимущественно женский, забегал вокруг меня, заквохтал, окружил криками, сочувствием и заботой. Пока я, стуча зубами о кружку, пыталась пить налитый кем-то сердобольным чай, замначальника уже успела записаться на прием к генеральному директору предприятия.
        Выслушав мою историю (я поведала ей все с самого начала, и про день устройства на работу, и про угрозу в магазине), отругала:
        - Ты не должна была молчать! Тут у нас гигантская территория, кто только не арендует! Сотни фирм, и неизвестно, чем они здесь занимаются! Обязательно надо было рассказать начальству! А лучше - пойти в полицию!
        - Ага, в полицию! - встряла другая. - А помнишь, как было с Герасимовой?
        - Что за Герасимова? - спросила я.
        Мне рассказали, что одну женщину на территории покусала собака сторожа какой-то фирмы. Но якобы наш генеральный в доле с учредителями той фирмы, поэтому запретил неизвестной мне Герасимовой подавать иск в суд и даже обращаться к врачу. Ей дали отступных за молчание и месяц отпуска за счет предприятия, чтобы подлечилась сама. Однако женщина не послушалась и написала письмо президенту. После этого ее никто здесь не видел… Однако это всего лишь легенда, и доподлинно ничего не известно.
        - Наверно, ей поменяли внешность и фамилию! - пустилась третья, пожилая, в диковинные фантазии.
        - Кто поменял? Президент? - не выдержала я.
        - Ну мало ли!
        Через десять минут нам позвонила секретарь гендиректора и сказала, что меня хотят видеть. Замначальника меня перекрестила, и я пошла, с трудом передвигая ноги, на самый верхний этаж.
        В приемной никого не было, видимо, секретарша вышла в туалет или еще куда. Я подошла к двери, чтобы послушать, есть там кто или можно войти, и уже потянулась к ручке двери, когда услышала фразу, которая выбила меня из колеи, если, конечно, после избиения двумя монстрами-амбалами я еще в ней находилась. Так вот, по телефону гендиректор говорил что-то вроде:
        - Да, я ее вызвал. Не беспокойтесь, я разберусь. Все под контролем. Уговорю. - Понизив голос: - Если нет - будем решать дальше.
        Мне этого хватило. Я не знаю, про меня толковали или нет (но скорее всего, да), однако я сполна натерпелась уже на этом заводе! В сознании всплыла фразочка бандитов-убийц «главный нас откупит» или что-то вроде того. «Главный» - генеральный директор? Вполне вероятно.
        Молча вернувшись в комнату, я взяла сумочку, попрощалась со всеми и выбежала вон. Мне было страшно преодолеть путь через аллею, потому там я бежала особенно быстро, забыв о боли и страшась, что вот-вот они оба выскочат на меня из-под арки и начнут забивать до смерти здоровенным гаечным ключом. Однако все обошлось. Тогда я затормозила на КПП, решив, что меня собрались выловить именно здесь: это логично - выйти на свободу, минуя пропускной пункт, было нельзя. Тем не менее и здесь, осмотрев меня, правда, загадочным взглядом с головы до ног, женщина все же не посмела задержать. Уже выйдя на улицу, я поняла, что взгляд-то относился к моему внешнему виду. На остановке, сев на лавочку, я достала зеркальце и влажные салфетки и стала приводить в порядок лицо, волосы и одежду, обдумывая ситуацию. Генеральный на их стороне, за меня он не заступится. Возвращаться мне нельзя - наверняка убьют. Бежать некуда - в отделе кадров есть мой адрес. Единственный выход - идти в полицию. Хоть они и заикнулись, что их все равно откупят, но стали бы мне столько раз угрожать, повторяя, чтобы я туда не совалась, если бы у
них там все было схвачено? Вряд ли. К тому же, что значит «откупят»? Это не детский разбой какой-нибудь, это убийство. Тут даже полиция не сможет закрыть глаза.
        Подумав схожим образом, я тронулась в путь. Точнее, тронулся автобус, в который я благополучно влезла, ибо он шел в нужном мне направлении. Высадившись на остановке прямо напротив отделения, я немного постояла в нерешительности, проговорив про себя все то, что собиралась рассказать, затем направилась к входной двери.
        Встретили меня не слишком доброжелательно, на лицах был вид скучающий и отстраненно-недовольный, но когда я дошла до главного - до трупа - все оживились.
        - Не пишите в заявлении про тот день, когда слышали шум из заброшенного склада, это ни о чем, - подсказывали мне сотрудники. - Вам могло показаться. А вот про окровавленную руку - это мы проверим… А что, закрытая территория?.. КПП?.. Нас могут и не пустить без оснований. Да-да, вы правы, труп - это основание, - отвечали на мои громкие возмущения стражи порядка, - но это с субъективной точки зрения. А по фактам-то что? Что-то послышалось, что-то показалось… Да, мы видим ваши синяки, но их надо засвидетельствовать. Ступайте в травмпункт и принесите справку. А с трупом в мешке разберемся. Если это, конечно, труп был… Знаете, всякое бывает! Вы не поверите, тут недавно такая история приключилась… Тоже почудилось одному будто труп, а на деле оказался манекен… И не в крови, а в краске… Так что… Вопрос спорный… Но мы проверим обязательно.
        - Вы относитесь несерьезно! - с досады махнув рукой, поднялась я и ушла. Но на всякий случай в травмпункт все же сходила и, отсидев жуткую очередь, получила-таки справку.
        Пятница, 28 сентября, жизнь № 1
        Меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Я немного поворчала, затем поняла, что будильник никто не заводил, а в этой жизни я все-таки работающий человек, хоть и с определенными привилегиями, но так как никто все равно за меня финансовые вопросы не решит, мне придется двигать на работу, поэтому звонящий пришелся как раз кстати: через полчаса начнется рабочий день. За что ему и спасибо.
        Сменив гнев на милость, я ответила абоненту, но, едва заслышав характерный акцент, тут же поменяла чувства обратно: это был принц, усыпивший и, удовлетворив все свои прихоти, бросивший меня в отеле!
        Я начала визжать на него, вывалив ушат грязи и отборных матерных русских словечек (надеюсь, словарь был у него под рукой и он все понял), выдохлась и позволила человеку заговорить.
        - Слушаешь, мне очень стыдно… Слушай, то есть… Я поэтому звонить, чтобы ты получил как это… сатисфэкшен.
        - Что? - ахнула я. Он что, предлагает мне интим? Каков наглец, а!
        - Я, - продолжал тем временем принц Нидерландов, - дарить тебе хаус. Дом. Большой. Коттедж, вот как правильный будет название.
        - Что? - ахнула я уже не оскорбленно, но удивленно и даже испуганно. - Зачем?
        - Как зачем? Я хотеть иметь тебя и знал, что ты не такой человек, чтобы быть сразу с мужчиной, то есть под мужчиной, нет, я правильно скажу сначала, с мужчиной…
        - Прекрати перебивать! - не выдержала я. Я пытаюсь тут суть понять, а он знай себе топчется на месте, из пустого в порожнее…
        - Но ты же молчишь! Как я тебя перебивать? - недоумевал Фризо. Вот что значит - редко общается с русскими женщинами. К нашей логике нужно привыкнуть.
        - Ты перебиваешь сам себя! Перестань поправляться, я и так могу понять, о чем ты, и без правильных предлогов. Говори суть!
        - Хорошо. Я налил тебе ликер вместе снотворное. Я получил тебя, а теперь я хочу, ты получила всё.
        - Что всё?
        - Вы здесь очень бедно жить все русские. Я купил коттедж для тебя недалеко от твой город, на районе. Там лес, дышать легко, полезно. И озеро. Туда вид красивый из окно. Сегодня приедет вечером мой… как это… друг… в смысле, человек на меня работать…
        - Поняла!!!
        - Да, и он даст тебе документ и ключи и привезет туда показать.
        Принц дарит мне коттедж в лесу с видом на озеро?! Этого просто не может быть! Конечно, он мразь последняя и меня использовал самым постыдным и мерзким образом, но ведь я этого все равно не помню, а дом… Дом достанется моим потомкам.
        - Прости меня еще раз, сильно-сильно прости! Я очень виноватый, но я не могу жениться с русская, меня лишат титула. Пусть хоть что-то останется от меня тебя. Гудбай, рыжая, как это… бестия. Завтра я лечу обратно.
        Попрощалась я с голландцем почти ласково. Когда я собиралась на работу, счастливая улыбка не сходила с моего лица. Я прекрасно знала, что это не пустые обещания и дом не окажется, как это часто бывает, когда вам преподносят «сыр в мышеловке», какой-нибудь замшелой хибарой, в которую вложишь потом денег в пять раз больше, чем она стоит. А через год явится какой-нибудь другой владелец, с которым начнешь за нее судиться и выиграешь только пятую часть, потому что у совладельца куча детишек и племяшей. Нет. В этой, удачливой, жизни все сложится иначе - так, как видится во сне. Трехэтажная вилла с бассейном, как минимум, мне гарантирована.
        Встав перед зеркалом, я взяла в руки тюбик с тональным кремом, чтобы замазать синяки на лице, и удивленно замерла: их не было! Да и ребра уже не болели. Загадка… Может, следы побоев не переносятся в другую жизнь?
        Идя на работу, я раздумывала над эпизодом в гостинице. Мне не давал покоя тот факт, что мой клон последовал за мной в то самое место. А в тот раз, на работе? Я якобы пошла в сортир и повалилась прямо на тот диван, на который повалилась настоящая я в предыдущей жизни - пьяная и уволенная. То есть просыпаюсь я всегда в том же месте, где уснула я из предыдущей жизни и где, как оказывается впоследствии, засыпает мой клон из жизни этой же. Если мои рассуждения верны, то что мне это знание дает? Как я могу это использовать?
        Менеджеры-консультанты на первом этаже услужливо расступались, давая мне пройти к лестнице, и заискивающе улыбались, словно я была грозным, но справедливым вождем пролетариата и могла сиюсекундно и повысить зарплату, и лишить ее вовсе.
        Мой клон все-таки появляется на работе время от времени, так надо понимать? Это только я филоню?
        Не успела я попасть в свой кабинет, как ко мне тут же прискакал Конь.
        - Голубушка, ты вчера была на высоте!
        - Да что вы? - хлопнула я ресницами от удивления. Что опять натворил мой клон? Кого-нибудь уволил?
        - Ты отстояла нашу цену у заказчиков! Не уступила ни на юань!
        Юань? С каких это пор мы с Китаем торгуемся? Да нет, наверно, это просто фигура речи.
        - Ну… я старалась!
        - Так держать! От имени всего коллектива я рад подарить тебе путевку в Таиланд! Отель пять звезд! По системе all inclusive.
        - Спасибо, конечно. Я никак не ожидала. Теперь можно мне вернуться к работе?
        Со всем спокойствием (какой там Таиланд? Меня принц замуж звал и дом подарил, а еще деньги валяются под ногами в конвертах) я села за стол и окунулась в бумаги, ожидая, что Петр Владимирович сейчас покинет комнату, но не тут-то было: он уселся напротив и продолжил болтать.
        - Я тебе хочу рассказать кое-что. Ты же знаешь степень моего доверия к тебе? Ксюша, что ты удивляешься? - потому что я взметнула брови. - Ты мой самый лучший работник - из всех, что когда-либо случались здесь, а возглавляю я эту фирму давно. Так вот. Я был у нотариуса вчера, и… Ксюшенька, - перебил сам себя босс, - у тебя пятно на тюле!
        Я обернулась. И когда только у меня появился тюль на окне? Я этого даже не заметила. Хотя чему тут удивляться? В первый день моего перевода мне и обои переклеить успели. Махнув рукой на что-то зеленоватое (может, сок от растения?) в правом углу белоснежного тюля, я вернулась к бумагам, однако шеф не желал униматься. Подскочил, подошел к окну и стал внимательно разглядывать пятно.
        - Голубушка, ну так же нельзя! Ты - лицо этой фирмы! Сейчас я попрошу кого-нибудь заменить.
        Я машинально угукнула, затем спохватилась, вспомнив, как Алиска намекала на мое изменившееся поведение, и представила, как она станет ко мне относиться, когда Конь заставит ее менять мне занавески на окне!
        - Нет-нет, не нужно отвлекать коллектив от работы! Пускай все висит как есть.
        - Да, ты права. Работники должны работать. От них зависит наш доход, ха-ха! А я, так как начальник и мне заняться нечем, пойду принесу тебе новый тюль.
        - Не надо! - взмолилась я.
        Бесполезно: Бойко убежал, а через пятнадцать минут пришел снова с прозрачно-белой тканью в руках.
        - Вот, - гордый собой, продемонстрировал мне находку. - Нашел на складе. И что оно там делало? - подмигнул мне. Заигрывает, что ли? Какой ужас.
        Я молча вернулась к работе. Петр Владимирович, приговаривая: - Сейчас мы все устроим! - поднес табурет к окну, встал на него и начал снимать грязный тюль. Видимо, от усердия давление подскочило, Конь пробормотал: - Жарко… - и полез открывать окно.
        То, что произошло в следующие три ужаснейшие секунды, я, к несчастью, смогла наблюдать воочию, так как обернулась снова к окну, чтобы посоветовать боссу слезть и померить давление. Конь открыл окно, встав одной ногой на подоконник, однако запутался в снятом наполовину тюле и вместе с краем ткани вылетел наружу. Тюль затрещал, соскакивая с оставшихся петель, и полетел вслед за ним в окно. Когда я, подпрыгнув, подбежала к окну, босс уже лежал на асфальте. Затем я вспомнила, что это всего лишь второй этаж, и он может отделаться каким-нибудь переломом, и стала наблюдать за телом. Тело пошевелилось.
        - О, слава Богу, - перекрестилась я, так как эта жизнь - благополучная и никаких смертей тут и быть не может, и направилась было к телефону, чтобы вызвать «скорую», однако грохот сверху меня насторожил и я подняла глаза: карниз этой тяжести не выдержал, и я успела отойти за мгновение до того, как он рухнул на подоконник. К сожалению, инстинкт самосохранения сработал быстрее мысли, и совершенно необдуманно, вместо того чтобы поймать его и удержать, я, взвизгнув с испуга, резко оттолкнула громоздкую металлическую палку от себя - в окно. Далее рок взял бразды правления в свои руки, и когда я снова выглянула в окно, то с немилосердным и неумолимым трепетом осознала, что карниз угодил прямо в голову тогда еще живому Коню. А теперь он дернулся и больше уже не шевелился. - Мамочка, - прошептала я и прижала ладонь ко рту. Что теперь будет?! Неужели он мертв?!
        Тут уж все коллеги повалили ко мне в комнату. Затем прибежал охранник с первого этажа, он же вызвал «скорую» и полицию. Чуть позже подъехав, первые констатировали смерть, вторые развели руками и сошлись на том, что это был несчастный случай. Сотрудники же трясли меня все это время, но я ни слова не могла вымолвить в ответ на их расспросы.
        Какая нелепейшая смерть! Выжить, выпав из окна, но умереть под ударом карниза! Карниза, который… скинула я!
        - Мамочка… - повторяла я, как безумная. - Мамочка… Как это могло случиться?
        - Вы правы, Ксения Михайловна, - сказала Людка у меня за спиной, обращаясь ко мне почему-то по имени-отчеству. - В это действительно невозможно поверить! Он мертв!
        - Наконец-то! - выдохнула Алиска, и они стукнули друг друга раскрытыми ладонями.
        - Да вы что?! - обернулась я в священном недоумении - как можно радоваться чужой смерти? - но убедилась, что такую реакцию демонстрируют не только они. Все! Все были рады до безумия. И чуть ли не танцевали. - Вы что, сошли с ума все?!
        - Конечно, тебя он обожал! - кинулась оправдываться Алиса за свои небожеские чувства, выделив местоимение «тебя». - А с нами был строг и даже жесток! И чем дальше, тем хуже! Вон Людок вчера в обморок грохнулась, потому что три недели кряду работала, без выходных! Домой только на ночь приезжала. Так он ее премии лишил, сказал, что она притворяется!
        - Кошмар. Но все-таки…
        Когда все рассосались и мы остались с бухгалтершей вдвоем в кабинете, я призналась:
        - Алиска, дело худо! Понимаешь, очень худо! Он не сам умер.
        - Как это? Ты его столкнула?
        - Нет! Что ты! - испугалась я. Хотя тон приятельницы говорил о том, что она вроде как и не против такого расклада. Очевидно, сама мечтала сделать такое. - Упал он сам. Но был жив! Но тут… карниз… грохнулся! На подоконник! И я, не думая, выкинула его за окно! Ну… с испуга! Это произошло на автопилоте, Алиска! Он свалился, карниз, а я оттолкнула! И он угодил… Угодил… Прямо…
        - О боже! - зажала рот руками девушка, совсем как недавно я, поняв, о чем я ей талдычу.
        - И я о том!
        - Ты прелесть! - завопила вдруг она.
        - Что?
        - Ты его добила! Блин, я знала, что сам бы он никогда не сдох! Такие сволочи сами не умирают! Аллилуйя!
        - Алиса! - грозно выкрикнула я, призывая к ее совести. - Так нельзя!
        - Ты молодчинка! Я теперь тебе все прощаю! Даже вчерашнее!
        - А что было вчера? - с напряженный интересом спросила я.
        - Ты мне нагрубила! И не пустила на обед!
        - Вот ужас-то… - Клон меня порядком уже бесит!
        - Но теперь я все тебе прощаю! Ты такая классная! Избавила всю фирму от этого монстра!
        Не успела я выразить появившуюся мысль, дескать, неизвестно какого монстра нам подыщут взамен, как тут дверь распахнулась, и на пороге нарисовался представительный дядечка в костюме цвета беж, лысеющий, в очках с крупными круглыми стеклами.
        - Ксения Михайловна Борисова?
        - Да, это я.
        - Можно с вами переговорить наедине? - Алиска тут же смекнула и покинула комнату. - Можно присесть? - Не дожидаясь разрешения (хотя я была настолько ошеломлена произошедшим, что ничего бы не ответила еще минут пять), деловой господин сел на стул и начал выкладывать из своего портфельчика какие-то документы. - Да вы садитесь, садитесь. Я нотариус погибшего. Мне позвонили сразу, как только это случилось, по счастью, я был неподалеку, а документы ношу всегда с собой, так что вот он я! - Наверно, мужчина пошутил, потому что сам же улыбнулся вслед за своими словами, но мне смеяться отнюдь не хотелось. Я продолжала стоять возле окна с сурово-печальным выражением лица и молчать. - Итак, что у нас здесь… Ага, - пошелестев бумагами, выдал дядечка. - Вчера господин Бойко переписал завещание. Весь свой бизнес он оставляет вам, Ксения Михайловна. - Прошло две минуты. - Ксения Михайловна?
        - А? - пискнула я.
        - Я ожидаю хоть какой-то реакции! Я понимаю, вы со своим начальником были, наверно, нереально близки, раз ему угодно было оставить свою фирму не жене и детям, а вам, но все-таки первый шок уже должен был пройти, а горевать по усопшему после будете, на похоронах. Ага?
        - А?
        - Эх… Присаживайтесь, вы должны поставить свою подпись… В права наследования вы вступите через полгода. Будьте готовы к тому, что семья погибшего станет оспаривать завещание.
        Он еще что-то долго говорил, объяснял, требовать ставить подписи и заполнять какие-то бумаги, я делала и слушала на автомате, затем выпроводила гостя, собрала вещи и смылась к другу Виталию.
        - Давно тебя не видно! - поприветствовали меня радостно, пропуская в апартаменты. - Как встреча с принцем?
        - Он меня усыпил, поимел и подарил виллу.
        Виталик раскрыл варежку и начал часто моргать. Затем предложил переместиться на кухню и за стопариком все обсудить. Я согласилась, но с условием замены стопарика на чашку кофе. С алкоголем я решила завязать. Назло алкашке-клону.
        - Рассказывай! - Я рассказала в подробностях всю историю, связанную с голландцем. - Здорово. Тебе досталась вилла. Радуйся! Замуж за него ты все равно не хотела. Что еще произошло?
        - Я убила босса и получила его фирму.
        Голиков подавился.
        - Твоя первая жизнь продолжает радовать и радовать! Ну а как со второй дела обстоят?
        - Ой, плохо. - Я поведала теперь триллер про нападение бандитов, избиение и преступный сговор начальника против меня. А также про поход в полицию. На последнем пункте повествования друг хмурился пуще всего. - Что такое? Что тебе не нравится? - не выдержала я.
        - Не знаю… Если они сказали, что милиция - ой то есть полиция - куплена, зачем ты туда поперлась?
        - Ну не знаю! А что мне еще оставалось делать?
        - Лечь на дно. И не высовываться. Затем найти новую работу. Желательно без убийц поблизости и продажных генеральных директоров!
        - Легко сказать. Где же я отлеживаться должна?
        - Хотя бы на новой вилле! - прыснул он.
        - Слушай, тебе смешно, а мне не очень! И коттедж у меня в другой жизни, соображаешь?
        - Да-да, точно! Как я мог забыть!
        - Прекрати эти издевки! - потому что друг в открытую похихикивал, как будто не понимая всю серьезность ситуации. - Ты что, не слышал? Меня хотят убить!
        - Ой, ну не утрируй! Если б хотели убить, давно бы это сделали. А так - избили, решили, что урок ты усвоила - ну и наивные же эти твои бандиты! плохо же они тебя знают, - и теперь отвяжутся.
        - Но генеральный ясно сказал: «Я с ней разберусь!»
        - Ты же сама сказала, что не уверена, что разговор шел именно о тебе! Расслабься. Я же говорю, ляг на дно. Хочешь, поживи у меня. Ты все равно безработная. Опять.
        Голиков снова хихикнул, за что получил затрещину.
        - Я вижу, что тебя моя двойная жизнь веселит, но самой мне что-то не хочется смеяться. Похоже на то, что сегодня у нас разговора не получится, - подытожила я, поднимаясь.
        - Эй! Ты куда?
        - Восвояси.
        - Я ж говорю, оставайся!
        - Нет, у меня дома дел по горло. Надо стирать и готовить. И еще в аптеку успеть заскочить до приезда человека от голландца.
        - Поздно пить противозачаточные, принц тебя уже бросил!
        - Ты дурак, Виталик! Я за снотворным.
        Я пошла в прихожую одеваться.
        - Ты ж уже покупала. Для эксперимента.
        - Все закончилось. Давно выпито. А организм привык и настойчиво требует новую дозу.
        - Ты так наркоманкой станешь… Что, плохо спится?
        - Да ужас. Я все время пытаюсь уловить момент перехода. Из-за этого только ворочаюсь больше и никак не могу уснуть. Только под утро, когда меня покидают всякие силы, я засыпаю, и, понятное дело, в таком состоянии уже невозможно что-то там заметить. Все, пока!
        Традициям я не стала изменять и зашла в ту самую аптеку. Продавцы были теми же. Молодая горевала:
        - Принц уехал! По новостям передавали, он сказал, что не нашел в России достойной! Представляете, Нонна Сидоровна?
        А пожилая ее утешала:
        - Ну что ты хотела от заморских женихов? Все они такие. Ничего, не переживай, русского найдешь себе! Вон их сколько, непристроенных, ходит. Чего вам? - обратились уже ко мне.
        Я попросила снотворного, женщина удалилась в подсобное помещение, а девушка пошла вслед за ней, хлюпая носом и приговаривая:
        - Он говорил в интервью, что встречался с одной русской и подарил ей замок!
        - Ну уж не замок… - протянула я, но девица меня не слышала.
        - Так я не поняла, - доносился голос второй тетки, - тебя мужчина интересует или недвижимость?
        - А в том-то и дело, что у каких-то шлюх и то и другое получается, а у меня ничего нет!
        - Дожили! - со злостью сказала я, быстро расплатилась за принесенное снотворное и, оскорбленная до глубины души, выбежала из аптеки.
        Не успела я загрузить грязное шмотье в стиральную машинку, как раздался звонок. Это был друг принца, юрист, представившийся Хайденом. Мы условились о времени, и уже через час я ехала с ним и его водителем смотреть подаренный мне дом. Вскоре я поняла, куда меня везут - в поселок Зрячее. Район был мне знаком: Надина бабушка владеет там маленьким одноэтажным домиком. Рядом есть большое озеро (как и обещал принц), поэтому летом мы часто с подругой ездили туда купаться и загорать.
        Дом оказался чудесным. Выше всяких похвал и ожиданий. Высокий забор из красного кирпича, сам дом из качественного серого камня, и в самом деле чем-то походящий на замок. Парадные двери были по центру, тяжелые, двойные, дубовые. Этажей было три, но третий меньше размером и имел со стороны главного входа балкон с красивой резной оградой в ширину всего этажа. Вокруг дома был прекрасный сад с цветами: розы, гвоздики, ромашки, хризантемы, георгины. Удивительно, что некоторые их них еще цвели, все-таки конец сентября.
        - Ну как? - хохотнул Хайден, выходя вслед за мной из машины: по моему выражению лица он уже все понял.
        - Потрясно! Я буду здесь жить!
        - Отлично. Тогда подписать здесь. Идти в дом, чтобы сесть за стол, - показал он рукой на двери.
        Внутри все тоже было великолепно. Я осталась довольна. Пускай бассейна нет - его мне заменит озеро. И вид из окна все же не тот, как обещал принц, не на озеро, а на другие дома, но это уже придирки.
        Мы устроились за столом.
        - Перед тем как я это подпишу, откройте тайну: какой здесь подвох?
        - Что?
        - Ну подвох, - подмигнула ему я. - Ну вы понимаете, о чем я. Подвох. Подстава. Лажа. Надувательство. Сыр в мышеловке. - Я еще долго упражнялась в подборе синонимов и синонимичных выражений, потом наконец поняла, что юрист не так хорош в русском языке, как Йохан Фризо. Попыталась объяснить более доходчиво: - Не может быть, чтобы принц выложил огромные деньги за этот дом - а дом стоит немерено - только потому, что переспал с девчонкой. Лег в постель. Интим…
        - Это я понять! - замахал рукой юрист, покраснев, мол, не продолжайте подбирать слова.
        - Отлично. Я думаю, этот дом стоит ровно столько, сколько, принц считает, стоит ночь со мной. Я, конечно, полагаю, что я выше всяких похвал, - хохотнула я, бахвалясь чисто ради смеха, - но, согласимся, все мы так скажем про себя, а принц, вполне возможно, считает иначе. К тому же, знаете ли, когда мы это… ну то самое делали, я же была в отключке, поэтому мало что могла путного… ой, что с вами? Водички?
        Несчастный голландец начал задыхаться и потянулся руками к галстуку. Пора притормозить с ненужными подробностями, шепнула я сама себе, иначе придется отвечать в посольстве за смерть иностранного гражданина.
        Я все же принесла парню воды в стакане, начав уже чувствовать себя в доме полноправной хозяйкой. Да и домик слушался: я с первой попытки угадывала, что где лежит.
        - Несмотря на все, я вас понял отлично, - затейливо выразился мужчина. - Да, есть один… как это… момент. Хозяйка дома просто исчезла.
        - Что?
        - Испарилась.
        - Что? - повторилась я. - Как это? Умерла? Уехала?
        Голландец пожал плечами.
        - Никто не знает. Ее искали. Не нашли.
        - А что же родственники? Наследники?
        - Их нет. Она жил одна. Так что тут может… появиться вопрос, когда вдруг она вернется. Но, поверьте, это не будет никогда. Потому что прошло десять лет. Дом перейти в собственность района, а оттуда - в собственность Йохана. А теперь в вас.
        - В вашу, - машинально поправила я и оглядела просторное помещение с тяжким вздохом. Не хватало еще, чтобы дух пропавшей при загадочных обстоятельствах старушки мешал мне спокойно тут обитать, наведываясь по ночам стонами, скрипами или вовсе белым прозрачным облаком. В то же время я всегда смогу уехать в свою квартиру…
        - Ну как?
        - По рукам!
        - Что?
        - Значит, да.
        - Хорошо. Вот ключи. Вот документы. Вот телефон людей, с которыми заключали сделку, если что.
        В бумажке значились русские имена.
        - Отлично! - обрадовалась я и попросила отвезти меня домой. Я пока не готова здесь жить.
        Суббота, 29 сентября, жизнь № 2
        Весь день я занималась тем, что составляла список вещей, которые мне нужно увезти с собой в Зрячее, и собирала их в чемодан. Сегодня я, конечно, уехать не могла: не та жизнь. Но завтра попробую побыть там денек-другой (надеюсь, что чемодан перейдет в другую жизнь вместе со мной). Авось ничего, и призраки в придачу к замку мне не достались. А даже если и достались - продам его ко всем чертям, вот и все. Все равно выгода.
        Опять ты про выгоду думаешь, осекла я сама себя. Неужели можно считать, что какие-то стены дороже того, что меня использовали, да еще и радоваться этому?!
        Испугавшись своих мыслей, я охнула, присела, затем вскочила и побежала на кухню за водой. Я решительно меняюсь! И мне это не совсем нравится. Раньше я бы смеялась над этими монашескими мыслями, выскажи их кто-нибудь другой. Но теперь этим другим человеком была я.
        Вечером, когда я уже собиралась принять душ и лечь спать, раздался звонок. Оказалось, что на сотовый мне звонил оперативник, который получил номер телефона из моего заявления. Говорил он тихо и будто чего-то опасаясь.
        - Ксения Михайловна?
        - Да, я.
        - Вас беспокоит оперуполномоченный капитан Сержаков. Помните, вы писали заявление о нападении…
        - Да-да, конечно! - обрадовалась я. Боже, неужели они зачесались-таки? Зря, стало быть, люди грешат на родную милицию. То есть полицию.
        - Не хочу вас расстраивать, но ваше заявление вчера отправилось в урну.
        - Что-о?
        - Увы, нынешнее начальство отделения коррумпировано. Им поступил звонок, и дело ваше прикрыли мгновенно. Но я хочу вам помочь.
        - Отчего же? - уже суровее спросила я.
        - Вы зря насторожились. Нас тут осталась пара ребят, которые не хотят мириться с нынешним положением вещей. Но мы пока ничего не можем доказать, понимаете? Банда, с которой вы связались, не так уж велика. Центральное отделение сотрет их в порошок. Вместе с нашими начальниками. Они полетят, а мне дадут майора.
        - Хороший план, - кивнула я. - И как вы собираетесь мне помочь?
        - Уже помог. Я раздобыл доказательства.
        - Мне приехать в отделение?
        - Нет, что вы! Пока будем держать это в тайне. Вы не могли бы подъехать к моему дому через полчаса? - Он назвал адрес. - Дом находится во дворе. Я выйду из подъезда, поговорим на детской площадке. Знаете, мне тоже есть что терять, поэтому я позвонил вам так поздно. Не хочу, чтобы нас видели.
        - Конечно, я понимаю. Одеваюсь.
        Ничего, похожего на предчувствие, у меня не было. Только легкое недоумение - ну и камикадзе мне попался! Капитан, грезящий стать майором и сместить местное начальство. Восстановить справедливость! Неужели такие еще остались? Да, к тому же он сказал «нас несколько», как-то так. Значит, действительно порядочные менты есть на свете, что бы ни утверждали люди, СМИ, литературные произведения…
        Я позвонила в службу такси, назвала адрес и в назначенное время уже выходила из машины на слабо освещенную дорогу. Названная улица находилась на окраине города, потому здесь было безлюдно и очень грязно. Дома старые, четырехэтажные, давно не крашеные. Вот дом тридцать один, значит, тридцать один «а» должен находиться где-то за ним. Я, конечно, могла на такси въехать во двор, но Сержаков ясно предупредил, что не хочет, чтобы нас видели, а въезжающая машина яркого желтого цвета в столь поздний час могла привлечь любопытных старушек, выглядывающих из окна, или тех же собачников. С такими мыслями за дом под номером тридцать один заворачивала я одна. Каково же было мое удивление, когда вместо ожидаемых собачников и детской площадки кругом нарисовались гаражи. Ну ладно, подумалось мне, сначала идут гаражи, а за ними уже будет нужный дом. И пошла прямо.
        Только когда я услышала позади торопливые шаги и, как показалось, не одного человека, начала реально бояться. Звонок неизвестного мента ближе к ночи с предложением передачи важных документов сейчас показался мне смешным и выдуманным за каких-нибудь двадцать секунд поводом выманить меня из дома в темное, безлюдное место. Тем хуже переваривалась мысль, что я на это так легко попалась. Но было уже поздно рассуждать…
        Не оборачиваясь, я резко побежала вперед. Сзади шаги тоже заметно убыстрились. Вот это уже было реальным доказательством того, что шагали именно за мной. Когда впереди среди сумрака замаячил тупик, я метнулась в один из рядов гаражей. Человек бежал за мной, потихоньку догоняя.
        Человек? Их же было как минимум два!
        Решение данной задачки открылось через полминуты: второй, что был, очевидно, похитрее первого, обогнул этот ряд с другой стороны и выбежал мне навстречу. Поскольку стена уже кончалась, когда он показался, я не успела среагировать, и влетела прямо в него. В темноте невозможно было разглядеть лица. Но это был явно мужчина, одетый во все черное или темно-серое. Разумеется, он меня схватил, а подбежавший сзади залепил мне приготовленным пластырем рот, чтобы не орала. Тогда я начала брыкаться, но нападавшие и на это дали свой ответ: взяли откуда-то веревку (в темноте, да еще и в таком испуганно-негодующем состоянии не разглядишь - то ли достали из-за пазухи, то ли так и бежали с ней наготове) и связали меня по рукам и ногам. Затем один взялся за плечи, а другой за ноги, так меня и несли до машины, которая была брошена здесь неподалеку, сразу за гаражами. Я, конечно, сопротивлялась как могла, возможно ввиду этого, а может, просто по случайности, меня приложили головой о дверцу, когда запихивали в автомобиль. Оба похитителя устроились впереди, когда определили меня на пол между передним и задним
сидениями, но, как только я предприняла аккуратную попытку достать связанными ногами до ручки двери, чтобы незаметно вывалиться, сосед водителя тут же просунул между сиденьями руку с пистолетом и резким голосом бросил мне с настоящей ненавистью:
        - Дернешься - пристрелю!
        Я сразу поверила и попытки самостоятельно себя спасти оставила. Конечно, эти двое были не кем иным, как бандитами с территории завода. Длинноволосый Клещ сидел за рулем, а его соучастник так и держал меня на мушке. Что им надо, я не могла спросить: рот мне так и не удосужились отклеить. По дороге тоже ничего не прояснилось: переговариваясь между собой, кроме как «сукой» меня не называли, но ничего информативного произнесено не было.
        В чем я провинилась, я узнала лишь через полчаса, когда меня выгрузили на заброшенной стройке (хорошо хоть, я примерно представляла себе, в какой стороне от города мы находимся, только что толку?) и отнесли в подвал, там привязали к стулу и отклеили рот. Вот тут-то появился главный злодей… Наш генеральный директор! Точнее, уже не «наш», раз я увольняться собралась. Впрочем, его вряд ли можно было назвать главным, потому что по телефону в своем кабинете он тоже перед кем-то отчитывался. Но теперь я знаю наверняка: я не ослышалась тогда, и речь шла именно обо мне. Он сказал тогда «я с ней разберусь» и сдержал данное слово.
        - Это чтобы компенсацию за отпуск не платить? - съязвила я скорее с испуга. Потому что все трое встали вокруг меня и потирали ручонки. На лице генерального играла едва уловимая презрительно-злая улыбка, от которой становилось не по себе. Наверно, именно так выглядит человек, давно ожидавший часа мести и наконец-то получивший желаемое. - Да бросьте, я отработала всего ничего, там будет каких-то пятьсот рублей. - Улыбка с лица тут же сползла, а скулы отчетливо выступили вперед, да и губы сжались в узкую полосочку: мужчина злился. - Ладно-ладно, - пошла я на мировую, - оставьте их себе! - Вздохнув, продолжила: - Послушайте, я не знаю, чем вам успела насолить, виделись мы один раз, когда вы подписывали мое заявление о приеме на работу! Я даже не помню вашего имени-отчества…
        - Василий Львович, - с иронией поклонились мне.
        - Очень приятно.
        - Ксения, вам просто катастрофически не везет. Во-первых, вы дважды наткнулись на то, что видеть никому было не нужно…
        - За что я уже и получила! - напомнила я. - Меня довольно серьезно избили. - Парни, стоявшие по двум сторонам от Василия Львовича, задорно ухмыльнулись, взявшись потирать костяшки пальцев, мол, это ты еще не знаешь, как мы бить умеем. - Больше вы меня на своей территории не увидите, чего вам еще надо?
        - Вы не дали мне договорить, увы… Во второй части повествования все кусочки пазла встанут на место, я гарантирую. Так вот, во-первых, вы дважды стали свидетелем… важных событий, а во-вторых, так получилось, что мне понадобился срочно козел отпущения. Да, мы собирались вас только попугать, предполагая, что вы никуда не сунетесь… Но не вышло… Ваше заявление, написанное в отделении, показали одному человеку… Человек очень серьезный. Он шуток не любит, потому решил проведать нас, посмотреть, что тут и как… А то что-то о моих темных делах узнают всякие проходимцы, совершенно незнакомые девки, появившиеся на заводе всего пару дней назад… Короче, он нанес мне незапланированный визит, к которому я совсем не был готов… Как раз перед этим утаил от своего старшего товарища некоторые совместные сбережения и еще не успел это оформить должным образом…
        - Отмыть деньги? - проявила я чудеса осведомленности жизнью криминальных авторитетов.
        Он усмехнулся.
        - Короче, мне срочно понадобился козел отпущения, и я наспех придумал версию, что ты у меня их украла.
        - Я?!
        - Да. Ксения, у тебя было плохое детство, ты рано убежала из дома и связалась с плохими людьми…
        - Что? - удивилась я. - Не поняла? С какими людьми?
        - Со мной, - влез Клещ и пригладил серо-седую прядь волос. При этом осклабился, демонстрируя два золотых и еще три отсутствующих зуба. Все остальные присутствующие были темно-желтого цвета. - Мы были любовниками. И я посвятил тебя в наш план, как мою почти жену.
        - Но жена, - продолжил сочинять роман о Бонни и Клайде генеральный директор «Восхода», - вспомнила о своем нищем детстве и решила нас всех надуть. Убежать с деньгами. Так вот, мне было велено тебя найти и наказать, забрав обратно то, что ты украла.
        - И где ж ты бабки-то возьмешь, чтобы старшему товарищу вернуть?
        - Это очень просто. Пока здесь с тобой будут разбираться, другие мои ребятки в твоей квартире наведут шмон. Что-нибудь да найдут. В крайнем случае, обратимся к твоему дружку, пусть внесет свою лепту, если захочет похоронить тебя по-человечески, а не по кусочкам. Чего глазенки выпучила? Думаешь, тяжело установить, кто твой хахаль? Кстати, он начал отлично зарабатывать, группа его стала популярна. Концерты, диски, то да се…
        - Мы уже расстались!
        - Да меня это не касается. Заплатит, выхода у него нет. Ну, конечно, весь долг он не покроет! Остальное, значит, ты уже растратила… Вы, девчонки, такие… То шмотки вам от кутюрье, то цацки… Ну, какую-то часть я смогу вернуть из того дела, куда успел пристроить… Но вообще, спасибо, конечно, за заботу, но я посвящать никого в свои планы не стану. Я и так уже много сказал. Просто мне тебя искренне жаль, хоть ты можешь мне и не верить.
        - Конечно, не верю. Все бандиты - мрази последние, - зло проговорила я, брызгая слюной. И большая часть моей злости относилась не к тому, что меня сейчас убьют практически ни за что (чтобы заднюю часть тела прикрыть), а к тому, что может пострадать Игорь.
        С легким выражением обиды на лице Василий Львович развел руками, дескать, так я и знал, что не поверишь.
        - Это задание я выполняю с тяжелым сердцем. Но я просто не могу тебя отпустить, иначе убьют меня. Ты очень невезучая, Ксюшенька. В ненужное время в ненужном месте… Но это все пустая философия. Я поехал по делам. А расправу над предательницей, - с излишним пафосом закончил он, - передаю обманутому любовнику!
        С этими словами бывший босс удалился, и к делу приступил Клещ с подельником.
        На этом этапе мне стало куда страшнее. Разговоры - разговорами, а к смерти я была не готова. Однако парочка не торопилась. Крепкий и низкорослый (кого Клещ называл почему-то Псом) отправился наверх, пока тот начал меня избивать.
        - Из-за тебя всех нас закопают! Из-за тебя! Зачем поперлась в ментовку? Да еще и к нашим в отделение?
        - К каким вашим? - еле успевая перевести дух от ударов, спросила я. Как я ни пыталась сдержаться, все равно хлынули слезы. Бил он редко, но метко, стараясь сделать побольнее.
        Когда сзади раздались шаги, Клещ оставил меня в покое, сделав два шага назад. Я уж понадеялась, что это пришла подмога (хотя кого я надеялась увидеть? Честного капитана, которого никогда не существовало в природе? Или Игоря, которому неоткуда было узнать, где я?), но по голосу узнала Пса. Голову я повернуть не могла - очень болела шея, - поэтому увидела его, только когда он обошел стул и встал ко мне вплотную. В руках у него были тонкие ножи с зубчиками и длинные плоскогубцы с красными ручками.
        - Вот мы и позабавимся! - нараспев произнес он, а я почувствовала сильное головокружение, и желудок сковало острой болью предчувствия чего-то ужасного.
        - Убивайте уже, - взмолилась я. - Задания надо выполнять. Быстро и качественно.
        - Не-ет, - протянули мучители. - Мы слишком долго ждали этого момента. Наша доля из-за твоих поползновений намного уменьшилась. Это тебе месть, детка!
        - Надолго вас не хватит, - сказала я, скорее, чтобы утешить саму себя.
        - Куколка, меня хватит на пару дней точно, - хохотнул Пес, а вслед за ним и Клещ. - А ты уж постарайся не откинуть копыта от боли раньше времени. Не испорть нам удовольствие!
        От слов быстро перешли к действию. В свете тусклой лампочки угрожающе блеснула сталь ножа, и через мгновение мою правую руку пронзила невыносимая боль. Она шла от предплечья вниз, все не желая останавливаться. Закрыв глаза, я вопила. Мужики, кажется, наслаждались моим криком, потому что рот мне никто больше не заклеивал.
        «Что делать?!» - билась призывно-молящая одинокая мысль в моем сознании, пытаясь достучаться до остальных клеток мозга, которые, очевидно, ввиду нестандартности ситуации ушли в спячку.
        А что я могу делать? Кричать? Но никто ведь не услышит. Территория заброшена, трасса далеко, жилые дома - еще дальше. Попытаться освободиться? Я пошевелила руками (правая отозвалась на это действие еще пущей болью). Нет. Вырваться самостоятельно нереально.
        - Смотри-ка, пытается освободиться, - отозвался на мои поползновения Клещ, и оба захихикали.
        «Снотворное!!!» - проснулся-таки мозг. Спасибо тебе, родненький. Да, вчера я покупала таблетки. И была я в той же куртке, что и сегодня (она валялась рядом со стулом, на мне оставили майку и вязаную безрукавку). Но перенеслась ли упаковка вместе со мной в параллельную жизнь?
        - Воды, - прошептала я. - Дайте воды.
        - Что? А по харе тебе не надо? - разозлились похитители.
        - Ну куда я денусь? Вам еще измываться надо мной два дня. Дайте попить, не то умру раньше срока.
        - А вдруг и впрямь загнется? - почесывая затылок, предположил Пес.
        - Да ну, на фиг, - покачал Клещ головой, однако, после того как его подельник полоснул меня еще раз ножом, а я зашлась в сухом кашле (очень сильно старалась), молча пошел к лестнице.
        - Ты куда?
        - За водой для этой сучки. Пусть поживет подольше.
        - А я хочу водки, - признался Пес и пошагал за ним. Видимо, на первом этаже стройки у них расположена кладовая с припасами.
        Неожиданная для этой жизни удача посыпалась мне на голову: Пес случайно порезал, помимо моей руки, путы, что меня связывали, и этого не заметил. Напрягая все оставшиеся силы, я отчаянно вертелась на стуле и шевелила рукой в том месте, где веревка утончилась, хоть это и отзывалось дикой болью в раненых местах. Однако вскоре я уже смогла высвободить порезанную руку, протянуть ее за курткой и на весу влезть в карман. Да! Там находилась упаковка снотворного.
        - Скорее… Скорее… - подгоняла я себя, слыша шаги за дверью: они возвращались.
        Взяв белую коробочку и помогая себе связанной рукой, я достала сразу горсть таблеток и сунула себе в рот. Так как дверь уже скрипнула, я сунула себе под одежду упаковку, а вторую руку приладила так, чтобы не было видно, что веревка порвана.
        Клещ с видимым удовольствием сперва полил мне из ковшика на голову, и только потом дал напиться. Пила я медленно, чтобы потянуть время.
        - Тебе тоже нравится растягивать удовольствие, да? - хохотнул он.
        - Да. Давайте вот как его растянем. Я начну задавать вопросы, а вы - отвечать. Первый: почему вы такие свихнутые придурки оба?
        Он дал мне пощечину, а зря: я нисколечко не ерничала, а выражала здоровое любопытство. Откуда такие люди берутся? Вот никогда не пойму. Режут и смеются. С психикой нелады? Или с головой? Может, их тоже когда-то сильно по ней били?
        - Не строй из себя… героиню, - придумал он слово. - Лучше ори погромче, а то мы заскучали.
        …Пару раз меня клонило в сон, но новые вспышки лютой боли возвращали сознание. Наконец Клещ решил, что пора уже оставить меня хотя бы без одного пальца и взял для этого плоскогубцы (а я пожалела, что не заснула раньше, потому что теперь мне это точно не светит), но, примерившись (не буду передавать, что я при этом испытывала), посчитал их недостаточно большими. Они вместе отправились за другими, но отсутствовали почему-то долго, или мне просто так показалось, короче говоря, когда спасительная дрема начала обволакивать рассудок, я не стала ей противиться.
        Воскресенье, 30 сентября, жизнь № 1
        Я проснулась на какой-то заброшенной стройке. Скорее всего, не в черте города, потому что, поднявшись по лестнице из подвала и выглянув из окна, не сумела найти глазами ни дорог, ни людей, ни домов вокруг. Только рытвины да канавы, полные глины и грязи. Память возвращалась постепенно… Заахав и заохав, я схватилась за голову из-за резкого приступа мигрени.
        - Боже мой… Боже мой… - бормотала я, ходя взад-вперед по недостроенному помещению.
        Меня же убивают! Меня прямо сейчас убивают!
        А что будет, когда я завтра проснусь?!
        Рассвет еще только-только занимался, видимо, было около пяти-шести утра. А поймали меня в районе десяти вечера. Могли меня уже убить? Вряд ли. Но пару пальцев отнять - вполне.
        Я с испугом воззрилась на ладони, выставив их вперед. Да нет, все было в порядке. Только тонкая красная полоска на правой руке говорила о том, что это все не кошмарное сновидение…
        Но как рана могла так быстро зарасти? Все дело в «хорошей» жизни? У меня здесь отменные регенеративные способности?
        Может, раны не переносятся через жизнь? Ведь синяков после избиения у меня в первой жизни не было. Но откуда тогда вообще полоска? Получила ее, когда кидала Коню на башку тяжеленный карниз? Хм, вряд ли. Заметила бы еще позавчера.
        Блин, что я здесь стою, размусоливаю? Меня еще можно спасти!!
        Я резко бросилась бежать, на ходу подбирая найденную на полу сумку и доставая из нее мобильный. Вызвала такси, ожидая машину, пританцовывала - то ли от холода, то ли от нервного возбуждения.
        Через пятнадцать минут стояла под дверью квартиры Голикова и что есть силы давила на дверной звонок. Длительное время ничего не происходило, наконец дверь распахнулась, а на пороге предстал недовольный и взъерошенный друг.
        - Борисова! Ну конечно! - прохрипел он сонным голосом. - Кто еще может додуматься в такую рань…
        Не дав договорить, я оттаранила хозяина квартиры и прошла внутрь. Позволив ему закрыть дверь, отметила:
        - Эта майка тебе очень идет.
        Он опустил голову и взглянул на некогда зеленую, а ныне порядком уже выцветшую майку с Дональдом Даком и на белые с зелеными сердечками «семейники», весьма, тоже скажем, потертые.
        - Не хочешь наблюдать меня в том виде, в котором я сплю, - не приходи тогда, когда я сплю!
        - Ценное замечание. Если спасешь от смерти моего клона, я впредь так и буду поступать.
        - Судя по тому, как дрожит твой голос, ты не шутишь? - все-таки с маленькой надеждой переспросил он.
        - Нет! - разрушила я ее. - Ты предупреждал - или накаркал? - что моя вторая жизнь будет становиться все хуже, так вот, отчет за вчера: эти маньяки меня похитили, отвезли на стройку за чертой города и на данный момент ищут плоскогубцы, коими половчее можно вырвать мои пальцы, а их главный - кстати, наш генеральный директор - ищет Игоря, чтобы выбить из него деньги в обмен на мой свежий труп!
        - Ну на этот счет не переживай, уверен, Игорь не поскупится… - Я врезала ему со всей силой по скуле. - Ай! Ты что?!
        - Чтобы ты прозрел!! И проснулся!! Надо!! Что-то!! Сейчас!! Делать!! Один ты в курсе этой истории с двумя жизнями, и ты, как выяснилось, разбираешься в этой белиберде гораздо лучше меня! Так придумай, как спасти меня!.. Как спасти… нас… с ним… - Я сползла на пол и заревела. - Я не знаю, что делать!
        - Так… Извини… Ты правильно сделала, что меня ударила. Хотя мне больно! Ну ладно. Зато я начал соображать. Итак… Позволь, я хоть штаны натяну? - Я молча рыдала, и это было принято за «да, конечно». Вернулся из спальни Виталик в рекордно короткий срок - всхлипнуть я успела только дважды. - Идем.
        Меня отволокли в кухню и дали убойную дозу корвалола. Затем, чуть успокоившись, я сидела за столом и рассказывала Виталию как можно быстрее и подробнее все, что произошло.
        - Итак. Ты очнулась на стройке, да? Слушай, может, просто забаррикадироваться у себя дома?
        - Тогда окажется, что они вломились в мой дом и меня туда же перенесли в беспамятном состоянии, - ответила я, вспомнив историю с отелем. Я всегда просыпаюсь там же, где засыпаю, но ситуацию это вряд ли изменит.
        - Тогда спрячься на своей новой вилле! Она у тебя в этой жизни, так что о ней бандиты никак не смогут узнать.
        - Ага, и окажется, что этот чудный домик в той жизни принадлежит одному из них! И они меня в бессознательном состоянии перевезли со стройки к себе на дачу… Чтобы удобнее было убивать… Дома-то полный набор инструментов, а на стройке так себе ассортиментик.
        - Вот блин… Дела… Что ж делать-то…
        - Голиков, честно говоря, я на тебя возлагала большие надежды! Я тебя для чего в это все посвящала? Я рассчитывала на твою сообразительность и подкованность в таких вопросах и верила, что ты скоро что-нибудь придумаешь. Но вот уже пару недель я слоняюсь из одной жизни в другую и странностей только прибавляется, а от тебя толку никакого!
        - Не суди меня строго, не каждый день с таким сталкиваешься!
        - Ну спроси там на своем портале, может, кто-то уже побывал в моей шкуре!
        - Портал еще не создан! Это так быстро не делается. И вообще… Я уже столько думал по поводу этих двух жизней, что… Я запутался совсем. Тут нужен взгляд свежий, не затуманенный.
        - Свежий взгляд… И где ж я его найду? - спросила я с печалью. - Послушай, давай напоследок напьемся хорошенько. Я чувствую, когда я проснусь, от меня мало что останется. Хотя бы порадоваться жизни в последний раз.
        - Ну уж нет! Дудки! Мы твою ситуацию как-нибудь исправим. А потом уже радоваться будем и отмечать. Итак. Задача. Исходные данные. Первое: ты сидишь на стуле связанная, в подвале, на заброшенной стройке, людей поблизости нет. Второе: твои похитители - двое крепких мужчин, не гнушающихся не только убийствами, но и зверскими пытками. Вопрос: как тебе остаться живой? Решение… - На решении Виталик поутих. Я совсем повесила нос, но где-то через полчаса он, молча обмозговывающий что-то, наконец-то выдал: - Решение есть.
        - Да ну?
        - Да. Тебе нужно противостоять двум амбалам. Для этого тебя нужно научить драться.
        - Что? - Я прыснула. - Голиков, ты в своем уме?
        - А что ты предлагаешь? Никаких других вариантов я не вижу. У нас день! День! Да и вообще, заснуть тебе надо пораньше, чтобы как можно раньше проснуться: не факт, что, потеряв много крови, ты сможешь быть достойным соперником.
        - Я и с пятью литрами крови не смогу быть достойным соперником! Ты слышал меня? Они амбалы! И чокнутые! Это будет неравный бой. К тому же я до конца так и не освободилась от пут.
        - Это не проблема! Пока они ищут инструменты, размотаешься!
        - Но это было несколько часов назад! Когда я вернусь в ту жизнь, неизвестно, что будет!
        - Это правда. Тогда не будем терять ни минуты. - Виталик подскочил.
        - Куда ты?
        Вместо ответа он ткнул пальцем в газету, лежащую на столе. До той поры я ее не замечала. На обложке была фотография какой-то женщины. Заголовок гласил: «Наталья Федорова решила дать отпор обидчикам и записалась в клуб „Насилию - нет!“. Теперь ни один мужчина не посмеет ее ударить!»
        - Что это значит?
        - Поехали. Там тебя быстро научат драться и использовать вес противника против него самого!
        Еще час бесценного времени был потрачен на дорогу в соседний город. Клуб находился на первом этаже обычного жилого здания, на двери был глазок и домофон, а слева притулилась незаметная, будто специально прячущаяся от непосвященных любопытных глаз синяя табличка с надписью «Клуб „Насилию - нет!“», мол, кто знает - тот поймет. Виталий, сделав по пути предупредительный звонок (оказалось, что хозяин клуба - его старый знакомый), сейчас уверенно жал на кнопку домофона.
        - Кто?
        - Голиков Виталий. Мы к Филиппу Некрасову!
        Кто такие «мы» и с какой целью явились к человеку со столь колоритным имечком, незримый сторож спрашивать не стал, а сразу впустил внутрь.
        Обстановка клуба походила на дорогой медицинский центр: вроде и обставлено недешево, и для клиентов и их удобства все продумано - журналы, кожаные диваны, телевизор, - однако все равно зубы сводит нервной дрожью и хочется домой. Может, сказывается моя ситуация? Каждую минуту мой клон может лишиться какой-нибудь части тела или вовсе умереть, и как это в итоге отразится на мне - загадка. Но думается, что не лучшим образом.
        Стены были светло-бежевыми, диван и кресла - черным, стойка администратора - в тон мебели. Над ней висели гигантские круглые темно-серые часы с белыми стрелками и цифрами на темном фоне. Я смотрела прямо на них, почти не отрываясь, и каждое резкое движение секундной стрелки заставляло меня вздрагивать. Время не только лечит, оно еще и убивает… В моем случае буквально. Лучше об этом не думать и не смотреть на эти часы, будь они неладны.
        Пока я устраивалась на краешке дивана, Виталик побежал утрясать вопрос с администратором. С пожаром на голове и безумством в выпученных глазах объяснял, что нам очень и очень срочно, и пусть тренер сам выйдет в вестибюль. Женщина-администратор, наверно, отвечала, что Филипп не может выйти к нам посреди занятий или что-то в этом духе, потому что мне было видно, как печалится из минуты в минуту Голиков и как она разводит руками. Наконец, победа была за нами, дамочка потыкала кнопочки на телефоне, сказала пару слов, и через тридцать секунд очам моим предстал высокий и здоровенный в плечах молодой мужчина с коротко стриженными волосами. А жаль. Если б они были длинными, а сам он восседал на коне, я бы тут же окрестила его богатырем. Приятель мой бросился к этому мужчине как к родному, они облобызались и наобнимались вдоволь, затем вспомнили про меня.
        Некрасов поманил меня пальчиком, что было верхом невоспитанности по отношению к незнакомой девушке, но я была не в тех условиях, чтобы выказывать недовольство, поэтому бодренько потрусила к ним.
        - Ксения, пройдемте в боковой зал. Там мой помощник - очень способный малый - обучит вас всем тонкостям самообороны за каких-то два-три часа и тут же примет экзамен. Если все пройдет успешно, вы можете быть свободны и ничего больше не бояться. Если нет, он будет продолжать учить вас.
        - Но мне не нужна только самооборона. Мне сильнее нужна атака сейчас, - не заботясь о том, как это звучит со стороны, поведала я свои тайные желания.
        - Не переживайте, - совсем не удивился безлошадный «богатырь». - Когда Иван покажет вам все самые болевые точки на теле человека и научит вас резко и метко по ним бить, вы сможете атаковать кого угодно.
        - Спасибо.
        Голиков остался в вестибюле, а мы с Филиппом прошли через весь большой зал, где было много разодетых в белые халаты и свободные штаны женщин всех возрастов, и попали в боковой. Он был намного меньше и слабее освещен, так как здесь имелось только одно окно. В центре висела груша, рядом с ней стоял молодой парень невысокого росточка. Как я поняла, Иван.
        Пошептавшись с ним о чем-то (наверно, обо мне, так как они оба кидали на меня пару раз взгляды, Некрасов - равнодушные, Иван же - заинтересованные), хозяин клуба оставил нас вдвоем.
        - Пристают, да? - задал парень вступительный и как будто бы риторический вопрос и уже хотел продолжать, но я сочла нужным уточнить:
        - Нет. Пытаются убить.
        - Вот как? - моргнул Ваня. - Ну ничего. Пара уроков, и у них ничего не выйдет. Приступим?
        - Конечно.
        …Через два с половиной часа я сдала экзамен. То ли дело было в страхе за свою жизнь, то ли драка - мое призвание, о котором я раньше и не подозревала, но поставили мне «отлично».
        Виталий, раскинувшись на кожаном диване, с упоением листал Playboy. Увидев мое приближение, почему-то застеснялся, отбросил в сторону журнал и пробубнил вроде как сам себе:
        - И что люди в этом находят… О, ты как? - сделал вид, что только что меня увидел. - Всех тренеров ввела в нокаут?
        - Почти. Но «пять» мне поставили. С тем уговором, что я должна последующие два часа отрабатывать удары и захваты, чтобы их не позабыть.
        - Да? - протянул Виталий, поднимаясь с сидения. - Круто. А на ком ты будешь отрабатывать? - Я выразительно подмигнула и заулыбалась, мол, не боись, я тебя не сильно бить стану. - Что? Не-ет! Так не пойдет!
        - Да пошутила я! - рассмеялась я. - Идем скорей. У меня еще один план.
        - Какой? - когда мы вышли на улицу, спросил он.
        - Я здесь по дороге видела охотничий магазин.
        - Ну?
        - Нужно туда заглянуть.
        - Автобус через полчаса!
        - Успеем.
        Покопавшись в сумке и проверив мобильный, я предалась размышлениям вслух:
        - Есть один момент, который не дает мне покоя. Это купальник, надетый на мне в день встречи с принцем и перенесшийся на меня же во второй жизни. Это деньги, которые я нашла в хорошей жизни, и которые лежат у меня в шкафу в жизни любой, так как я проверяю их каждый день. Это испачкавшийся белый плащ после драки с бандитами на территории завода, который и в хорошей жизни сохраняет пятна.
        - То есть… некоторые вещи переносятся с тобой? В другую жизнь?
        - Именно.
        - Это странно.
        - Это странно? А то, что вообще происходит со мной, не странно? Ты сам-то веришь в такое с трудом и часто сомневаешься, не разыгрываю ли я тебя, я знаю это, можешь не отрицать! - потому что Голиков завертел котелком.
        - Нет, я качаю головой в том смысле, что действительно до конца не могу в это поверить, и вовсе не собирался это отрицать. Просто в это ни один нормальный человек бы не поверил. Как это может быть - уснуть и проснуться в другой жизни? А через день вернуться в эту? И в двух жизнях все те же люди, только они не знают, что ты общаешься с их клонами в параллельных жизнях!
        - А они общаются с моим клоном, когда я нахожусь в другой реальности! И загадочен еще тот факт, что я просыпаюсь в том же месте, где и засыпаю в предыдущей жизни. И где, как выяснилось, заснул мой клон… Что как раз таки разумно, иначе получалось бы, что клон умел телепортироваться… Эх, - окунулась я в мечтания. - М-да, все было бы так просто… Силой мысли перенестись домой из вонючего подвала и компании двух садистов… Но, увы. Так вот, я и подумала, как я могу использовать эти странности?
        - А что, их можно как-то использовать? - почесал тыковку друг.
        - А то нет! Сейчас ты убедишься. Надеюсь, у меня все получится. Только из магазина надо будет еще заехать в мою квартиру и вспомнить курсы кройки и шитья. А оттуда уже обратно, на стройку. Захватив гость таблеток и бутыль с водой.
        - Тебе обязательно туда возвращаться?
        - Да. Я должна проснуться именно там. Чтобы все закончить.
        - Ксюх, а если… Если… - Виталик вдруг сбился с шага, запнулся и отвел глаза.
        - Что? - Я спросила громче, потому что он не отвечал: - Что? Ну говори же!
        Он поднял на меня ясны очи, в которых - могу поклясться - заискрила крохотная слезинка, и произнес с трудом:
        - А если ты проснешься… трупом?
        - Что ж, - пожала я плечами. - Так тому и быть.
        Понедельник, 1 октября, жизнь № 2
        Я проснулась не трупом, как выражается мой дорогой друг. Вернее сказать, я просто проснулась. Ну и опять же наречие «просто» здесь не подходит, потому что не может описать всей моей боли, всего дискомфорта и страха, которые я пережила, возвращаясь из забытья в реальность. Так что правильнее будет сказать, я проснулась тяжело. Все тело болело, конечности занемели, и первые несколько минут я провела в настоящем ужасе, думая, что уже рассталась с ними навсегда, оттого их и не чувствую. Не буду описывать подробно, какие страшные мысли проносились в моей голове тогда, потому что слова - слишком слабый инструмент, чтобы это все суметь выразить. Скажу лишь, что сильно хотелось кричать, а лучше - выть и реветь, громко и отчаянно, но я сдерживалась из последних сил, потому что не хотела привлекать к себе внимание своих мучителей, которые считали, что я еще сплю. Сумев-таки пошевелить пальцем ноги, а потом и руки, я убедилась, что пока цела, и отчаяние ушло, уступив место разумности, твердости духа и отчасти ярости. Отчасти - потому что если бы она занимала сейчас лидирующие позиции во всем моем естестве,
то разуму не осталось бы места (как известно, они с яростью великие конкуренты, если не сказать - враги), и я бы могла натворить всяких глупостей, которые явно на продолжении моего жизненного пути не отразились бы лучшим образом. А сейчас я молчала и прислушивалась, пытаясь понять, чем они заняты, что произошло за эти тридцать или около часов моего отсутствия и где я вообще-то нахожусь. В общем-то, еще минуту назад пройдясь по всем ногам-рукам, проверяя их на наличие, я поняла, что занимаю горизонтальное положение, что уже было странно - засыпала я на стуле. Отчего же меня перенесли? А главное, куда?
        Приведя мысли в порядок, я смогла расслышать слова, произносимые кем-то вдалеке. Наверняка это мои похитители вели неспешный диалог, думая, что я еще в отключке. Теперь я могла уже без утайки шевелиться: меня бы не заметили. Итак, следующим открытием было - я лежу на твердой поверхности, но вряд ли это пол. А подо мной какая-то лужа. Во всяком случае, что-то жидкое и вязкое.
        Еще через минуту я рискнула открыть глаза. Я лежала в ванне, которая стояла не в подвале, а на первом этаже, потому что здесь было окно. Значит, меня не поленились поднять по лестнице сюда. А может, я сама пошла? То есть мой вчерашний клон?
        Эмаль ванны была модно окрашена - в красновато-бордовых разводах. Вокруг - полупустое помещение, и, как и в других недостроенных зданиях, здесь имелось полным полно всяких досок, стружки, пыли, гвоздей… Множество балок соединяли стены и вертикальные подпорки, на них стояли банки с красками, валялись кисточки и прочий строительный хлам. Из мебели тут находились только два стареньких стула с рваной обивкой и эта ванна с дико раскрашенной эмалью. Вообще, в таком захолустье это чудо искусства смотрелось вычурно и абсолютно неуместно. Неужели в ней мылись таджики после тяжелой работы?
        Поскольку к моему зрению вернулась острота, я смогла приглядеться и тут уже невольно вскрикнула. Ванна была красной не по задумке изготовителя! Это была моя кровь!
        С возвратом всех чувств вернулась и боль. Руки и ноги саднило, и я поняла, что потеряла немало крови, но раны не смертельны: ни один важный орган мне не задели, в основном досталось именно конечностям.
        Я попыталась подняться и схватилась с этой целью руками за бортики ванны, но то ли они были слабы, то ли ванна была скользкая из-за крови, так что ладони поехали вниз, вместе с верхней частью туловища, которую я успела приподнять.
        На мой крик сбежались мучители.
        - Итак, - сказал Клещ, держащий в руках… клещи, - после долгого сна наша спящая красавица наконец очнулась. Не думал, что ты такая слабачка! А строила-то из себя! - Оба рассмеялись. - Расскажи-ка нам, деточка, как тебе это удалось? Уж и по щекам были, и нашатырь давали, и водку…
        - Водку? - удивленно переспросила я.
        - Она хочет еще, - резюмировал Пес, и оба опять заржали. М-да, похоже, мои намеки сходить проверить голову не возымели действия. Они по-прежнему считали, что им лечение ни к чему. - Пора кончать с ней! Я думал, будет веселее!
        - Согласен, - кивнул Клещ. - Пистолет у тебя?
        - Нет, в комнате. Сейчас сбегаю.
        Я не испытывала ужаса. Только внутреннюю решимость совершить правосудие. Когда Пес покинул помещение через проем с отсутствующей дверью, я резко взмахнула ногой и попала расслабленному и безмятежному Клещу прямо в нос. Он взвыл, а я, не теряя ни секунды, вскочила на обе ноги, просунула руку под футболку, достала из незаметного снаружи маленького свежепришитого кармана острое лезвие и перерезала ему сонную артерию. Все происходило в считанные секунды. Клещ схватился за шею рукой, как будто мог остановить хлещущий фонтан. Наша общая кровь перемешалась на дне ванны…
        - Что там? - крикнул из смежного помещения Пес, услышавший вскрик, а потом всхлип подельника.
        Я поняла, что сейчас он прибежит с пистолетом, и тогда мне придется несладко, поэтому попыталась вылезти наконец из ванны, но снова поскользнулась; упав, приложилась затылком о крашеный чугун, а сверху на меня взгромоздился все еще истекающий кровью, но уже мертвый Клещ. Лезвие в суматохе выпало из рук и затерялось в красном озере… Всё моя проклятая невезучесть во второй жизни!
        С обеспокоенным выражением лица в проеме показался Пес с пистолетом наготове. Я как раз старалась спихнуть с себя труп, в котором бандит признал своего приятеля, и, не раздумывая, направил в мою сторону дуло пистолета. В последний миг я успела приладить Клеща обратно, и пуля угодила в него. Та же история приключилась и со следующими тремя. Поняв, что это бесперспективно, убийца отбросил пистолет и кинулся брать меня голыми руками. Он резко отпихнул тело бывшего дружка на другой край ванны, как будто тот во мгновение ока стал для него ненужным мусором, поднес к моей шее свои толстые, широкие лапищи и начал душить. Но я и к этому была готова. Помогло то, что Пес душил меня не вытянутыми руками, а склонившись близко к моему лицу. Очевидно, желал насладиться зрелищем уходящей из моих глаз жизни. Быстрым движением, пока еще организм не успел ощутить кислородное голодание, я вмазала ему лбом по носу. Да, Иван был прав, этот прием всегда работает! Самый болезненный удар - в пах и в нос.
        Пес тут же отпустил меня и схватился руками за лицо. Пользуясь временной свободой, я ужом выскользнула из ванны на пол и одним рывком кинулась к пистолету. Однако противник был проворен! Когда я приблизила ладонь к оружию, Пес подбежал и с силой наступил на нее ногой. Я взвыла, а он не убрал стопу, а только начал сильнее давить. Тогда левой рукой, пытаясь мысленно отключиться от боли, я влезла под футболку, достала металлический штырь, толщиной со спичку, длиной с ладонь, и одним движением, со всей силы и с громким рыком пронзила его стопу, обутую в замшевый ботинок. Он заорал и начал материться, задрав ногу и обняв ее руками, я же схватила пистолет, но левой рукой, так как правая ладонь сильно болела, и, видимо, по этой причине промазала, попав Псу в плечо вместо головы. От выстрела у меня пистолет выпал из ослабленных рук, а бандит дернулся назад, оступился и повалился на спину. Времени поднимать оружие и добивать злодея у меня не было. И не было также уверенности, что в своем теперешнем состоянии (включая невезучесть) я смогу это сделать. Поэтому я просто бросилась наутек.
        Выбежав из помещения, я сразу узрела, где выход - нужно было всего-то преодолеть эту комнату и коридор - и кинулась туда. Пес побежал за мной, матерясь, хромая и держась за плечо. Первый раз обернувшись на него, я не заметила пистолет, но секундой позже, услышав выстрел и грозное:
        - Убью, с-сука! - поняла, что он успел его прихватить.
        Выбежав из здания и пробежав пару метров, я зацепилась ногой за какой-то сук, торчащий из земли, и полетела носом вперед, угодив в какую-то канаву, расположившуюся прямо перед покошенным забором, огораживающим кое-где территорию стройки.
        Пес мой виртуозный полет, разумеется, видел и уже не торопясь (я определила это по слуху, потому что, отдыхая в довольно-таки глубокой канаве, его уже не видела) пошел ко мне, чтобы прикончить.
        - Ну что, гадина! Попалась. Папочка идет к тебе! Ха-ха! - Дыхание было ровным, что можно было судить по голосу, так что стоило призадуматься: а я вообще в него попала? Или сколько пуль надо всадить в это плотное тело, чтобы хоть на время лишить его подвижности? Увы, необходимо было выпустить в него всю обойму… Но что теперь говорить об этом? Слишком поздно. - А вот и ямка, в которую угодила наша зверушка, ха-ха! Сейчас папочка сделает пиф-паф!
        Я рассеянно оглядывалась по сторонам: ничего, кроме грязи и протухших листьев, здесь не было. Тогда снова влезла в свои запасы и попеременно выудила из другого, более обширного, внутреннего кармана: тонкий ножик с короткой рукояткой (не то!), маникюрные ножницы (тоже не очень), металлический бумеранг с зубчатыми острыми концами (а вот это то, что надо!). И как они, изрезав мне ноги, руки и в некоторых местах туловище, не заметили вшитых карманов в футболке? Конечно, сверху на мне была безрукавка, но от частых манипуляций ножом она уже не была похожа вообще ни на один вид одежды, да и карманы могли распороться… Странно, что футболка была разрезана в тех местах, где карманов не было. Или это не странность, а закономерность? Ведь вчера, когда меня резали, этих карманов и их содержимого еще не было! А новая реальность должна была подстроиться как-то под предыдущую, чтобы поток жизни шел линейно и достоверно. Иначе случился бы какой-нибудь коллапс Вселенной… Не поэтому ли выяснилось, что мой клон поехал в ту же гостиницу и отрывался с гостем на крыше, где и находилась вторая я (то есть я настоящая)? Не
поэтому ли моему клону стало плохо на работе и он свалился именно на тот диван, где я настоящая дрыхла пьяная? Вселенная сама защищает себя от хаоса и дыры в пространстве и времени. И подстраивается под мои две жизни. Но зачем ей это надо? Зачем?!
        Сначала появилась макушка Пса, затем его голова и верхняя часть тела. На этом он остановился и направил на меня дрожащей правой рукой пистолет, при этом левой держался за пробитое правое плечо.
        - Промажешь! - крикнула я, чтобы на время сбить его с толку.
        Рука начала трястись еще сильнее, но взглядом меня одарили самым ненавистным из всех, что мне когда-либо приходилось наблюдать (а я еще раз подивилась, откуда у этих людей взялось такое сильное чувство ко мне), и прохрипели:
        - Я не ты!
        Тут я уже отчетливо поняла, что даже с раненым плечом он сумеет метко выстрелить, и, приподнявшись, метнула в его сторону бумеранг. Почти одновременно с этим грянул выстрел, но за долю секунды вертящаяся железяка задела край дула, из-за чего пуля просвистела где-то возле моего уха, а сам бумеранг улетел прямо, но, возвращаясь, втемяшился металлическим зубцом Псу в затылок. Он на миг выпучил глаза, пошатнулся и упал. Конечно, прямо на меня! Да так, что голова с воткнутым бумерангом упокоилась между моих полусогнутых ног.
        - Еще бы немного… - пробормотала я, сама толком не понимая, что именно имею в виду, так как смерть сегодня много раз ходила рядом, и стала потихоньку выбираться.
        Вернувшись в дом, забрала сумку и куртку и вызвала такси. Таксист оказался тот же, что и вчера утром; пока он с изумленным видом оглядывал свою окровавленную пассажирку, я ему подмигнула, намекая, что узнала, только вот сам он, конечно, не знал, что видит меня не впервые…
        Звонок я жала очень долго.
        - Борисова! - обрушили на меня свой гнев, толком не рассматривая. - Пять утра! Только рассвело, какого черта?.. О Боже! Что случилось?! - ну вот, рассмотрели-таки.
        Я вошла.
        - Меня едва не убили.
        - Это, знаешь ли, заметно! Кто на тебя напал? Ты в полицию ходила? - Пока взволнованный моим видом Голиков сыпал вопросами, закрывая дверь, я его тоже рассмотрела и захихикала. Он перевел взгляд на ранее уже описанного Дональда Дака и семейники. - Чего ты ржешь? Не хочешь лицезреть меня в том виде, в котором я сплю…
        - …Не приходи тогда, когда я сплю, - закончили мы вместе.
        - Да-да, слышали - знаем, - добавила я. - Выпить есть?
        - Ну… Э-м… Найду что-нибудь. Тебе в больницу, наверно, надо?
        Я махнула дрожащей рукой:
        - Обойдемся без этого.
        - Ну как знаешь… Настаивать не буду… Давай я тебе раны тогда сам обработаю.
        Млея от дружеской заботы, я позволила айболиту-дилетанту напичкать меня болеутоляющими таблетками и выполнить над моим телом необходимые на его взгляд процедуры, по завершении которых мы устроились в привычной обстановке - на кухне за столом в компании бутылки водки и незатейливой закуси. Я, конечно, хоть и сама предложила, но пить не стала, вспомнив, что дала себе зарок. Ограничилась чаем.
        - Ну, рассказывай. Что случилось?
        - Хорошо, только, пожалуйста, не перебивай! - Я повторила историю про две жизни, слушая которую Голиков удрученно качал головой, разумеется, не веря ни единому моему слову, но обещание сдержал - не стал перебивать. Потом в подробностях передала все, связанное с передрягой, в которую я влипла: про гендиректора, про двух бандитов, про пытки на заброшенной стройке.
        Виталий, не меняя скептического выражения лица, предложил:
        - Ну, если все дело обстоит именно так, почему бы тебе не обратиться в Генеральную прокуратуру? Уж они-то каких-то мелких воришек и маньяков в одном лице не побоятся.
        - У меня нет для них доказательств. А для тебя есть.
        - Не понял?
        Молча я полезла в сумку и извлекла мобильный телефон. Нажала пару кнопок, из динамиков донеслось: «Есть один момент, который не дает мне покоя. Это купальник, надетый на мне в день встречи с принцем и перенесшийся на меня же во второй жизни. Это деньги, которые я нашла…»
        Да-да, выйдя из клуба «Насилию - нет!», я додумалась записать наш с Голиковым разговор на диктофон. Пока звучал только мой голос, Виталик недовольно хмурился, мол, что за чушь ты меня заставляешь слушать. Но в следующую секунду он побледнел и слегка приоткрыл в изумлении рот, потому что сам ответил мне: «То есть… некоторые вещи переносятся с тобой? В другую жизнь?»
        - Что это? - в изумлении бормотал он. - Это я говорю? Я?
        Я молчала, диктофон продолжал уже моим голосом: «Именно». Затем снова Виталик: «Это странно». - «Это странно? - возмутился мой голос. - А то, что вообще происходит со мной, не странно? Ты сам-то веришь в такое с трудом…»
        - Ксюша, я не понял… - Голиков чуть не плакал.
        - Слушай дальше! - шикнула я на него, потому что следом шло самое главное:
        «Нет, я качаю головой в том смысле, что действительно до конца не могу в это поверить, и вовсе не собирался это отрицать. Просто в это ни один нормальный человек бы не поверил. Как это может быть - уснуть и проснуться в другой жизни? А через день вернуться в эту? И в двух жизнях все те же люди, только они не знают, что ты общаешься с их клонами в параллельных жизнях!»
        «А они общаются с моим клоном, когда я нахожусь в другой реальности»! - добавила я яду в Виталькино и без того горе. Он со странным звуком выдохнул, выпучив глаза, и начал слушать еще более внимательно.
        - Офиге-еть, - в итоге выдохнул приятель, прослушав всю запись. - Что это, Ксюх?
        - Это наш с тобой вчерашний разговор. Когда я спросила вчера тебя же - то есть тебя из второй моей жизни, ну ты понял, я надеюсь, - как нам разобраться со всем этим, ты сказал мне, что нужен новый, свежий взгляд. Так вот, Виталик. Я нашла человека со свежим взглядом. Это ты.
        - Офигеть, - повторился он.
        - М-м… Это не совсем то, что я рассчитывала услышать, - покачала я с досады головой. - Как насчет того, чтобы незамутненными мозгами покумекать и разобраться в моей истории?
        - Ты что, смеешься? Чего ты от меня вообще хочешь? Я ничего не понял.
        - Ну хорошо. Ты любишь конкретные, последовательные задачи? Вот тебе такая. Как диктофонная запись из второй моей жизни переместилась за мной в эту? Ты же не говорил тех вещей, которые услышал, так ведь?
        - Ну да…
        - Но ты их все-таки услышал. Как это могло произойти? И почему?
        Виталик меня как будто не слышал. Сверлил глазами этикетку бутылки, словно там, между строками «состав» и «сделано в России», можно было отыскать ответ. Затем налил себе рюмку и выпил. После еще одну. Положил ломтик колбаски на хлеб и начал жевать.
        Я дождалась, когда он проглотит, и стала вопрошать:
        - Ну?.. Ну же?..
        - Параллельные миры… Параллельные миры… - бубнил он себе под нос, ни разу даже на меня не взглянув. Затем вскочил с зажегшейся искоркой в глазах: - Новая планета!
        - О боги, ты опять о ней…
        - Как опять? Я ничего тебе не говорил!
        - Да не ты…
        - А-а, - протянул Виталий Витальевич, догадавшись. - Он!
        - Да, - кивнула я.
        - Короче говоря, - усевшись обратно на стул, продолжил товарищ основательным тоном, - ты ныряешь в параллельный мир каждый раз, как только крепко засыпаешь, и забираешь с собой туда некоторые свои предметы. Возможно, с точки зрения твоего астрально-ментального эго именно эти предметы тебе понадобятся в другой жизни, и они идут вслед за тобой. Если ты внимательно слушала про Новую планету, ты должна помнить, что там все устроено так сложно именно для того, чтобы приходить самим же себе на выручку в трудных ситуациях. Но это пока могут только избранные.
        - Что же, я - избранная? Для чего же меня избрали?
        - Никто тебя не избирал. Просто, очевидно, твой мозг сумел сделать какой-то прорыв, и ты получила эти способности. Я имею в виду, способности сообщаться с параллельными мирами, чтобы получать бесценный опыт.
        - Хорошо, второй Виталик так же сказал, на что я ему ответила: а почему жизни только две? Параллельных миров, исходя из вашей этой бредовой теории, миллиарды миллиардов.
        - Да. Но, возможно, твои способности пошли по интенсивному пути взамен экстенсивного. Вместо того чтобы брать количеством, ты взяла качеством! И смогла даже лично участвовать в одном из миров!
        - То есть какой-то из этих двух миров мой? Но какой?
        Друг пожал плечами, а я глубоко вздохнула. Засим мы решили выпить еще (я, в отличие от него, продолжала налегать на чай).
        После бутерброда с колбасой у меня появились некоторые соображения, и я тут же начала ими делиться:
        - Теория параллельных миров не объясняет странностей каждой отдельно взятой жизни. Я прониклась, конечно, легендой о Новой планете, только вот ее концепция к моей ситуации явно не подходит. Там жизнь идет своим чередом. Просто в каждое отдельно взятое мгновение мы совершаем какой-то выбор, правильно?
        - Ну да, - подтвердил Голиков.
        - А в целом это стандартные жизни, немного разные, только и всего.
        - Они могут быть сильно разные! Сильно! - воодушевился дружок, добавив в речь ноты экспрессии. То ли тема была ему очень близка, буквально затрагивала за живое, то ли сказалась очередная выпитая рюмка водки. Если второе - это плохо. Мне нужен собеседник здравый и трезвомыслящий, а Голиков вскоре сломается и будет вести со мной маловнятные беседы из-под стола. Испугавшись, я встала и быстренько убрала бутылку в холодильник. Будто не замечая этого, парень продолжил: - Допустим, ты отправилась получать визу в США. И в одной из жизней ляпнула что-то не то. И тебе ее не дали. А в другой дали, и ты укатила туда. Так тебе понравилось, что ты решила остаться. Вот тебе качественно разные жизни! Одна в США, другая - здесь. А есть что-то, от тебя не зависящее. Допустим, лотерея. Взять ту же Америку. Там же компьютер решает, кому дать гринкард. Вот, одна из вас выиграла, остальные - нет.
        - Ну хорошо, но это все-таки в пределах разумного. А принц, вознамерившийся на мне жениться? Это как? А пытки на стройке и трупы, торчащие из мешка? Это слишком все, понимаешь? Слишком! Вот я и пытаюсь понять, отчего это все происходит. А любимый человек, погибший в одной из жизней? Который, кстати, вел себя до этого весьма странно? Да и вообще, все здесь очень странно и не похоже на реальность!
        - М-да…
        - Что м-да? Мне от тебя нужен разумный ответ. Как действовать дальше? Как это все изменить и как что-нибудь вообще понять?
        - Я, кажется, что-то придумал.
        - Да? - обрадовалась я и даже потянулась к нему поближе, выставив локти на стол. - Ну же! Говори!
        Но Голиков почему-то смотрел не на меня, а на свою пустую рюмку. И говорил, будто бы обращаясь к себе:
        - Надо написать себе письмо! Второму я! Интересно, что он мне ответит! А ты будешь передаточным звеном между нами!
        - Да пошли вы на со своими письмами! Заколебали оба! - взбесилась я и вышла из-за стола с такой резкостью, что даже ударилась об угол.
        - Нет же, подожди, - он ухватил меня за руку, чтобы не ушла. - Ты же хочешь, чтобы я окончательно тебе поверил? Дай мне написать самому себе письмо!
        - Никаких писем вам не будет! Тоже мне. Игрушку нашли себе. Письмами обмениваться. Тут серьезные вещи, между прочим, происходят!
        - Ну пожа-алуйста! - сложил Голиков губки бантиком, а ладошки перед лицом.
        - Да ты пьян! - сделала я важное открытие, ахнув, и поволокла его в кровать. - Отоспись! И знай: я с вас двоих не слезу, пока вы не придумаете, что мне дальше делать! Гендиректор может и впрямь сунуться к Игорю, и что тогда? Я и так потеряла его в хорошей жизни, я не хочу еще потерять его в плохой!
        - Ну ты же теперь типа самбистка, - хихикал Виталий, таща ноги по полу вслед за телом и вяло ими перебирая, якобы помогая мне тем самым себя нести, а на деле только усложняя задачу. Лодырь! - Вот и уложишь каждого директора, который посмеет дотронуться до твоего бойфренда! Ха-ха. Ну дай мне написать себе письмо! Это же так интересно!
        - Не дам, пока не найдешь выход из моей ситуации!
        Я уложила-таки друга в постель, а сама осталась ждать, сидя в кресле. Возможно, проснувшись, он выдаст мне что-нибудь дельное. А сама занялась размышлениями. Недавно друг обмолвился, что мне рано или поздно придется выбирать одну из двух жизней. Но как? И зачем? И в чем состоит весь этот дьявольский план помещения меня на распутье двух реальностей? Какой в нем смысл? И если я как-то смогу задержаться в одной из них, что будет происходить дальше? И смогу ли я когда-нибудь поймать своего клона и вытрясти из него (пардон, из нее) всю правду о наших перемещениях? Вопросов было больше, чем ответов.
        - Жрать хочу, - выдал «дельное» хозяин квартиры, пробудившись. Нет, он издевается! Я совсем не этого ждала!
        - Ты только что натрескался! - грубо парировала я. Вообще говоря, прошло уже больше двух часов, да и за столом Виталик не ел почти, а все больше пил, но мне некогда было его кормить. - Ну, давай!
        Потерев руками лицо и осмотрев комнату, словно вспоминая, его это комната или чья-то чужая, буркнул недовольно:
        - Чего тебе давать?
        - Идеи! Свежие! Ты же отоспался.
        - Я отоспался, но я не наелся, - отрезал он и пошел на кухню. Оттуда крикнул мне, погремев пару минут дверцами и кастрюлями: - Ну ты, баба! Сваргань мужику что-нибудь!
        Собрав всю волю в кулак, чтобы удержаться от злобной тирады в его адрес, я все же отправилась на кухню и стала готовить еду, однако, пару раз вслух заметив, что даже для Игоря не готовила, а ты, мол, кто.
        - Бедный мужик твой Игорь, - вяло огрызнулся Голиков, пытаясь утащить со сковороды недожарившийся кусок мяса. Я ударила его по руке. - Ай! Ну сколько он там будет еще?
        - Пять минут осталось, - тыкая вилкой, сообщила я весьма приблизительную, но, несомненно, важную информацию.
        - Так вот, - уселся друг за стол, широко расставив ноги и взяв в руки вилку, словно барин, ожидающий, пока прислуга подаст ему чем трапезничать. - Бедный, говорю, мужик твой Игорь. Тебя, значит, по кабакам вылавливал и домой отвозил, бросая свои там всякие репетиции и друзей, а ты ему даже харчей не варила. Ай-яй-яй, Борисова. За что тебя только мужики любят?
        - Спасибо.
        - За что? - по тону он понял, что я не ерничаю, и весьма тому удивился. Благодарить за издевку? Это ново.
        - За то, что отзываешься о нем в настоящем времени. Твой клон без конца повторяет, что он «был», «любил» и так далее. А мне так важно думать и слышать, что Игорь жив.
        - М-да… Но его можно понять, в той жизни, где мой клон, твой парень действительно погиб. Потому он так и говорит. Но вообще это так странно… Почему там он разбился, да еще и при таких загадочных обстоятельствах, а тут поживает себе и даже группу вывел в разряд популярных?
        - Ты знаешь, я тоже об этом часто думаю, - заинтересовавшись, отвернулась я от плиты и взмахнула вилкой в такт своим словам для придания речи выразительности. - Твой клон считает, что одна из жизней должна становиться все хуже, а вторая - все лучше, но как тогда объяснить тот единственный плохой момент в этой чудесной жизни, что Игоря нет, и отличный момент в этой плохой жизни, что он жив-здоров и осуществляет, притом вполне успешно, свою давнюю мечту.
        - Ты там следи, - барским тоном указали мне на плиту.
        Я подпрыгнула, обернулась и выключила конфорку.
        - А вообще, - продолжил Виталик, пока я выкладывала кусок мяса в его тарелку, где уже остывали макароны с яйцом, - нет такого закона в системе Новой планеты, где жизнь должна ухудшаться с каждым днем. Это бред. Она просто идет своим чередом, будем считать, что сейчас полоса неудач, но должно же это кончиться? Так что за Игоря своего не переживай, думаю, эта мелкая банда так далеко не пойдет.
        - Но твой клон сказал…
        - Мой клон дурак! - перебил меня Виталька и набросился на еду.
        Вот так раз! Наверно, Голиков номер два просто хочет меня успокоить, но Игорю я и впрямь позвоню. Надо его предупредить, пусть будет осторожен.
        Покормив друга, я поехала домой. По дороге мне позвонила на мобильный Надя. Сказала, что волнуется обо мне, так как после той шумной ночи в баре, когда я себя вела очень странно, мы так и не созвонились. Я заверила, что со мной полный порядок, и пообещала, что мы снова куда-нибудь сходим и на этот раз я буду вести себя не в сравнение лучше. Егорову сей ответ устроил, и мы тепло попрощались.
        Заходя в поезд, я ощутила легкий укол предчувствия. Наученная, обернулась. Сзади никого не было. Всмотрелась в темноту по углам - тоже пусто. Поднялась к себе и открыла дверь. Вот тут-то ситуация и разъяснилась. В квартире был полный погром! Неужели бандиты не врали? Они действительно собирались обыскать мое жилище и сделали это!
        Трюмо в прихожей было все разворочено, косметика, расчески и разные баночки с тюбиками валялись на полу, ящик был выдвинут, обувь свалена в кучу возле тумбы, которую тоже оставили открытой. Двигаюсь дальше, в комнату. Тут дела обстоят еще хуже. Матрас на кровати стоит дыбом, кое-как прислоненный к стене; ковер отодвинут и задран во всех местах, где это позволяла расстановка мебели; кресло перевернуто, все ящики с полками в шкафах и письменном столе выпотрошены. Содержимое можно найти тут же, под ногами. В ужасе, переступив через гору вещей, я приблизилась к столу. Все, что лежало на нем, сметено на пол, поэтому одинокий белый лист бумаги еще у самой двери бросился в глаза. Я взяла в руки записку. «Спасибо за десять кусков зеленых. С тебя еще двести девяносто - и мы в расчете. Нет - твоему хахалю не жить. В.Л.В».
        - Василий Львович, - расшифровала я. В памяти даже всплыла его фамилия - Вороной. Я ведь писала заявление на эту фамилию о приеме на работу. - Ах ты сукин сын!
        Весь вопрос был в том, знает ли он, что я убила двух его людей? Наверняка, раз оставил мне записку: знает, что осталась жива. Но, может, меня просто видели на улице его люди? Даже если и так, трупы найдут очень скоро, если уже не нашли. Бандиты должны были выйти на связь, если бы мне, к примеру, удалось как-то от них сбежать. И их молчание на фоне моей живучести Василия Львовича насторожит. Он обязательно проверит территорию стройки. Какие шаги гендиректор предпримет дальше, найдя их убитыми? Либо побоится, решив, что за мной кто-то стоит (вряд ли его куриные мозги способны понять, что я провернула это в одиночку), либо захочет устранить и меня, и Игоря.
        А может быть, смерть Клеща и Пса никаким образом не повлияла на его настроение, так как он сам собирался их убрать впоследствии? Получается тогда, что я оказала ему услугу. Прав был Виталий (я имею в виду Виталия из первой жизни), надо было эти деньги тут же спустить. А то он нашел десять тысяч долларов и решил, что и двести девяносто мне достать не проблема. Раз у меня на полке в гардеробе столько валяется, то сколько же у меня в банке? Ему и невдомек, что в банке-то совсем не густо… Но я не могла тратить эти доллары, мне казалось, что они прокляты. Сам момент появления их у меня можно назвать фантастическим, и я боялась, что, используя их, навлеку на себя еще большие странности и неприятности. Вот теперь за это и расплачиваюсь.
        - Что делать?.. Что делать?.. - вопрошала я, мечась по квартире, наконец, выпив холодной воды, додумалась набрать Игоря.
        - Да, - ответили мне с намеком на грубость. Но все-таки ответили!
        - Игорь, привет. Я не хочу тебя попусту беспокоить, просто скажи, у тебя все в порядке?
        - Да. А что?
        - За мной охотятся бандиты, они грозились тебя убить… Но все это неважно, они, скорее всего, блефуют! Просто будь поаккуратнее, ладно?
        - Не понял. Ты опять сочиняешь, что ли? Да когда ты поймешь наконец…
        - Так! - перебила я, повысив голос. - Прекрати вести себя как ребенок! Никто за тобой не бегает и ничего не сочиняет, чтобы тебя вернуть! Может быть, это тебе так хочется, но это не так! Я действительно вляпалась и хочу знать, что тебя они не тронули, вот и все! Отбой!
        - Эй, подожди… - быстро остановили меня, так как я собиралась нажать кнопку «сброс». - Это все серьезно? Что случилось?
        - Игорь, извини, я не хочу тебя втравливать в это. Я сама с ними разберусь. Ты, главное, береги себя.
        - Тебе нужна помощь? - с искренним беспокойством предложил экс-бойфренд, мой подбородок затрясся мелкой дрожью, и я поняла, что сейчас запросто расплачусь, так что надо, держась из последних сил, как можно быстрее распрощаться. Но не успела я и слова вымолвить, как парень продолжил: - Хотя о чем это я… Тебе же есть кому помогать!
        В тоне явственно сквозил яд, потому плакать мне расхотелось, вместо этого я начала злиться:
        - Чего ты мелешь?
        - Как чего? Как же твой принц?
        - Он в другой жизни!
        - Не понял?
        - Забей, неважно, - мотнула я головой, - все равно он уже уехал в свою страну.
        - Но на тебе так и не женился? - хохотнул Игорь, чем окончательно вывел из себя.
        - Это я не захотела, понятно!!
        - Ах, ну да… И чего так? Богатый ведь. И тебя боготворит, как ты утверждала.
        - Просто я его не люблю, вот и все!
        Ну не говорить же, что он меня опоил, использовал и бросил! Хотя то, что я сказала, все равно являлось непреложной истиной. И никакие принцы мне, как выяснилось, и на фиг не нужны.
        - Хм… - в ответ на мое высказывание выдал Игорь недоверчиво, и эта недоверчивость настолько меня обидела, что я наконец-то нажала на сброс.
        Он ведет себя так, будто любовь для меня не имеет значения! Будто только статус и деньги меня привлекают! Да он совсем меня не знает! Не знает девушку, с которой так долго встречался!
        Я злилась еще полчаса, ходила по квартире, собирая разбросанные вещи и кусая губы, и думала о том, что если «В.Л.В.» на него нападет, я никаким образом не стану заступаться и даже ни единого свежевыученного приемчика к врагу не применю - пусть выпутывается сам, как хочет! Но когда эти минуты истекли, я вдруг поняла, что это не Игорь меня очень плохо знал, это я изменилась! Но он знал ту, другую, которой я была, и, к сожалению, был насчет меня (той, другой) абсолютно прав. Злость ушла, вернув меня к состоянию тревожно-пессимистичной грусти, и я все-таки разрыдалась.
        Вторник, 2 октября, жизнь № 1
        С утра настроение было нормальным. Да, я в очередной раз поругалась с Игорем, но в том были и плюсы: во-первых, он со мной хотя бы разговаривает, а мог бы как раньше кинуть трубку, во-вторых, бандиты его не достали, очевидно, это были пустые угрозы.
        Прогулявшись до магазина, я уселась за компьютером, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм, так как заняться было особо нечем, а на работу страсть как не хотелось идти. Однако пришлось. В середине фильма мне настойчиво начал названивать господин нотариус, я упорно сбрасывала, но его упрямство переиграло мое, и я все-таки ответила. Оказалось, что, несмотря на то, что в права наследования я вступаю только через полгода, я все равно обязана подписать еще какие-то бумаги, связанные с тем, что я не передумала и обязательно вступлю, и с тем, что до того момента я буду являться врио директора. Встретиться мы договорились в офисе, поэтому я нажала на паузу и пошла собираться.
        По дороге ничего экстраординарного не приключилось, принцы, видимо, закончились или просто спали. Подписав необходимые документы, как нотариуса, так и инспектора по кадрам, я заглянула в свой бывший кабинет и сообщила девчонкам, что они могут отныне обедать, уходить домой в шесть или даже раньше, если положение дел фирмы позволяет или просто какие-то дела, уходить в отпуск на все положенные двадцать восемь календарных дней сразу и в любом месяце (а раньше было - как поставит шеф, мог попасться и январь), а при недомогании можно не брать больничный и оставаться дома с простановкой рабочего дня в табеле (кадровичка-табельщица при этом разговоре присутствовала). Девчонки на радостях завизжали и кинулись меня обнимать, оставшиеся со времен правления Коня замы хмуро качали головами, но перечить не посмели.
        Главным было то, что я сгладила все углы и отомстила тем самым своему клону, посмевшему посягать на святое - на товарищество и дружбу коллег. Алиска от счастья, связанного с обратными метаморфозами в моем поведении (от подруги к стерве и снова к подруге), даже брякнула, мол, как здорово, что ты грохнула Коня, я аж поперхнулась, она тут же зажала себе рот руками, вспомнив, что это секрет, но, слава богу, никто ничего не заметил и не расслышал.
        Вернулась домой я в еще более приподнятом настроении, чем было до этого. Что ни говори, а приятно творить добро. Надо будет еще зарплату сотрудникам поднять. Но это чуть позже, когда разберусь со своей историей и займусь наконец работой. А то замы загрызут, дескать, ничего не делает, приходит раз в неделю на час (хотя клон-то наверно чаще захаживает), и при всем при том вводит новые правила, позволяющее нарушать дисциплину, за которую так боролся покойный, и зарплату прибавляет при сокращении рабочего дня!
        Я осекла сама себя. «Когда разберусь с историей»?! А когда я с ней разберусь и как? И если разберусь, останусь ли в этой жизни? Не перемещусь ли в ту, где меня без конца пытаются укокошить и угрожают моему бывшему парню? А может, еще в какую-нибудь? Более худшую?
        Мотнув головой, я отжала паузу и погрузилась в мир кино.
        Уже вечером я спохватилась и набрала своего драгоценного друга. Услышав в трубке приветственное слово, с места в карьер начала шутливо браниться:
        - Так-так-так, подругу, значит, режут на кусочки, а ему и дела нет! Я ведь только что поняла, что о моей живучести знает только второй Виталик, а ты - нет!
        - Как это я не знаю! Я звонил тебе вчера. С трудом утра дождался, - невозмутимо доложили мне.
        - Вчера? Но это же… была не я.
        - Какая мне разница? Ты ж ответила. Стало быть, жива.
        - И чего? - Меня донельзя взбудоражила мысль о том, что Виталий общался с моим клоном. - Она не грубила тебе? О чем говорили? Как все прошло?..
        - Да тихо-тихо! Помня о том, какая вторая ты злыдня, я тут же бросил трубку. Жива - и слава богу, значит, и ты сама жива. Ну рассказывай быстро, что произошло?
        Я передала вкратце всю историю. Как убила бандитов, как доказала параллельному Виталию о том, что я не выдумала раздвоение своих жизней. Голиков, судя по звукам, чего-то там жевал, изредка вставляя словцо испуга или уточнения.
        - Ну ты молодец, - наконец докушав, изрек он. - Додумалась записать наш разговор. А я и думал, чего это ты в мобильнике копошишься, СМС-ки, что ль, прощальные кому посылаешь. И что сказал второй я?
        - Виталик, ты не поверишь, - вздохнула я, устраиваясь поудобнее на кровати и делая потише телевизор. - Он слезно просил позволить ему написать себе письмо. Ну то есть тебе. Как же вы похожи! - поражалась я, хотя изумляться, казалось бы, следовало, если бы другой Виталик выглядел и вел себя совсем иначе, скажем, имел две головы и питался расплавленным асфальтом.
        - Отлично! - обрадовался чему-то друг. - Приноси.
        - Чего?
        - Письмо!
        - Так я не позволила ему написать!
        - Борисова, - зашипел приятель, - ну что ты за человек! Тебе жалко, что ли? А вдруг бы оно не испарилось? Это же… Это же так важно для науки! Натуральное письмо от самого себя самому себе в другую реальность.
        - Так, хватит! Для науки, между прочим, было бы не менее важно, найди ты выход из положения, в которое я попала.
        Голиков скромно заверил:
        - Я работаю над этим. Слушай, а что он еще сказал?
        - Еще? - Я хихикнула, вспоминая. - Виталик, он назвал тебя дураком!
        - Что? Кто? Он? Когда? Почему? - полилось на меня ведро эмоций.
        - Да, он самый. Вчера. Когда я ему сказала, что, по твоей теории, одна жизнь должна становиться все хуже, а другая - все лучше. Он сказал, что это бред и что ты дурак. Ну и кому мне верить?
        - Ах так! Мне верь, мне! А с ним больше не дружи, - гневался приятель, что было мне только на руку: ни о каких любовных письмах самому себе он больше никогда не заговорит. Только если письмо с угрозами теперь начнет пытаться передать, но до этого, полагаю, не дойдет. - Ну надо же… Да что он понимает… Он какой-то лошара! Так что старайся с ним не контактировать без особой надобности. Он тебе и не то наговорит. А вот мы с тобой не один пуд соли съели.
        - С ним тоже!
        - Да, но это было еще до раздвоения. А теперь он только-только влез и уже строит из себя умника, растаптывает мои потом и кровью выстроенные безупречные теории. А сам, кстати заметить, тебе сперва и верить-то не хотел! Называл тебя сумасшедшей! Ты ведь помнишь это?
        Едва сдерживая хохот, я серьезным тоном произнесла:
        - Ты ведь мне тоже не сразу поверил. А если бы я и ему рассказала про портал «Экстраразум», когда бы он знал, что сам мне об этом - ни слова, то, может быть…
        - Не может быть! - перебили меня. - Не дружи с ним!
        - Хорошо, - улыбнувшись, заверила я, держа пальцы скрещенными, как в детстве, и распрощалась.
        Разругав Виталика с Виталиком, я почувствовала удовлетворение и засим легла спать пораньше.
        Среда, 3 октября, жизнь № 2
        Утром хорошее настроение предыдущего дня продолжалось. Но всего лишь до полудня, пока я не додумалась влезть в Интернет. Тут же начало мигать окошко нового сообщения. Совершенно ничего плохого не подозревая, я зашла в свой почтовый ящик, чтобы проверить, от кого пришло послание. Это был видеоролик, направленный мне с незнакомого адреса. «Очередной спам», - подумалось мне, но удалить сообщение не позволили глаза, случайно наткнувшиеся на текст письма, прилагаемый к видеофайлу.
        «СМОТРИ, СУКА!»
        Сердце резко подскочило в груди и, ударившись о гортань, так там и осталось. Спамщики последнее время были донельзя вежливыми, и написать такое они никак не могли. Похолодевшими пальцами я нажала левую кнопку мыши, наведя курсор на «Play».
        Все худшие подозрения подтвердились. На экране я увидела лицо Игоря. Съемка велась издалека, камера то делала через зум пятикратное приближение, чтобы я убедилась, что это именно он (хотя что я, его машину не узнаю?), то возвращалась в исходное положение, фиксируя, как группа в полном составе сперва перетаскивает из заднего входа клуба в фургон аппаратуру, а под конец забирается в него и уезжает. Ролик шел от силы две минуты. Мне просто дали понять, что за ребятами следят.
        - Вот ужас, - сказала я сама себе, теребя на голове прическу. - И что мне с этим делать?
        Данный вопрос я решила переадресовать своему ненаглядному другу. Он пару секунд помолчал в трубку, видимо, что-то обдумывая, потом коротко брякнул «ща приеду» и действительно приехал.
        Снабдив себя бутербродами и чаем, мы устроились на моей кровати и поместили между наших колен ноутбук.
        - Готов? - выжидательно спросила я.
        Откусив хлеба с сыром, друг закивал:
        - Давай.
        Я снова запустила ролик. Виталик жевал и внимательно вглядывался в экран. После изрек:
        - Ну ты попала… Ты реально попала.
        - Спасибо. Еще дельные мысли будут?
        - Да. Откупиться.
        Крошки сыпались на покрывало, но я даже не сделала ему замечания - не до того было. Напротив, сама взяла бутерброд и начала крошить.
        - Где я денег возьму? - возразила, жуя. - Они решили, что у меня тут запасы, раз десять штук в шкафу на полке нашли, но это ведь не так. Подай запить, - потому что табурет с чашками находился с его стороны. Хлебнув, добавила: - И если я продам квартиру, допустим, где факт, что это их остановит?
        - Не факт, - кивнул Голиков, - но попробовать можно. Дай, сколько требуют, пока они станут соображать, сколько еще с тебя сцыганить, выиграем время, чтобы тоже что-нибудь сообразить.
        - Что, к примеру?
        - К примеру, как спрятать поглубже тебя и как выдворить парней из города, чтобы до них не добрались.
        - О горе мне! - Театральным жестом я приложила руки к голове. - Придется все-таки рассказать Игорю, куда я вляпалась. Он придумает что-нибудь.
        - Вы разговариваете?
        - Слегка.
        - Понятно.
        - Так где мне деньги взять? Если продам квартиру, я останусь жить на улице.
        - Слушай, Борисова, я знаю, что ты много зарабатываешь для одинокой бездетной женщины. Куда ты все истратила?
        - Во-первых, я люблю дорогую одежду, во-вторых, они, знаешь, сколько требуют? Да, у меня в банке что-то лежит, но этого не хватит!
        - Тогда… Подожди… А как ты, говоришь, деньги-то нашла?
        - Шла, шла да нашла! Под ногами валялись!
        - Борисова, у тебя такая жизнь, что я уже не разбираюсь, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.
        - Я не шучу! Я упала и тюкнулась носом в белый конверт. Там какой-то псих накарябал, что покидает этот мир, а все свои деньги завещает первому попавшемуся прохожему, коим я и оказалась.
        - Офигеть, - присвистнул друг и допил чай из обеих кружек.
        - Да, твоему клону я даже записку эту показывала. С деньгами вкупе.
        - Что ж, вот тебе план действий. Иди гулять. И ходи, пока не соберешь всю нужную сумму.
        - Это что, издевка?
        - Нет, на полном серьезе. Завтра же счастливая жизнь. Вот и надо этим будет воспользоваться. А Игоря, я думаю, пока трогать не стоит. Разберемся как-нибудь сами. Ну все, я почапал.
        Провожая друга до двери, я думала только об одном. Хоть бы он оказался прав и деньги действительно нашлись.
        Четверг, 4 октября, жизнь № 1
        Чтобы не терять время даром, я встала рано и тут же отправилась на улицу. Гуляла до отупения, глядя себе под ноги, даже нарочно спотыкалась и падала на радость скучающим прохожим, однако деньги не желали обнаруживаться. Когда я зашла в магазин возле дома, чтобы купить что-нибудь из еды, то сделала вообще из ряда вон выходящую вещь: увидев, как бабулька, стоящая передо мной в очереди, уронила свой кошелек, я первая наклонилась и схватила его, но не чтобы отдать пожилой даме, а дабы проверить его содержимое - вдруг это был знак судьбы и там лежат миллионы? - за что и получила увесистой сумкой по балде.
        - Простите, - пискнула я и припустила домой без продуктов.
        - Воровка! Совсем совесть потеряли, прям перед носом пенсию отбирают! - кричали мне вслед.
        Совсем отчаявшись спасти жизнь любимому человеку, я поступила еще более нелогично - поехала к нему на могилу плакаться о том, что он скоро умрет.
        Начиная от самой ограды, все было завалено цветами и венками. Мне повезло, что был будний день, иначе бы на кого-нибудь нарвалась. Имела ли я право приходить на кладбище к своему бывшему парню? Конечно, имела. Только вот факт неприглашения меня на девять дней говорил сам за себя: родственники и друзья считали, что я ему чужая. Да, я знаю, что на поминки приходят и без приглашения, но это был не мой случай. После того, как от меня избавились на похоронах, я не могла без звонка заявиться туда, где меня не жаждали видеть. Поэтому я порадовалась, что никого здесь не было.
        Сев на корточки возле деревянного креста с маленькой фотографией, я долго говорила с ним, как с живым. Он и был живым - в другой жизни. И для меня. Но… Из-за меня же я могла его лишиться и в жизни второй. Наконец, я попросила у него совета.
        - Дай мне знак, что делать. Просто шепни… Намекни… Укажи. Я не могу потерять тебя во второй раз!
        Тут мимо ограды прошествовали два старика, у одного из них в руках были грабли.
        - А где ж у тебя дача, Михалыч? - спросил он второго.
        - Да тут недалече. Зрячее. Знаешь?
        - Нет, не слыхивал…
        М-да, а вот я «слыхивала» о Зрячем. И даже дом там имею внушительный. Может ли быть это знаком мне? Что мне нужно искать решение там?
        Через два часа с собранным чемоданом наперевес я выходила из такси у ворот своего нового коттеджа.
        Подключив холодильник, я загрузила в него купленные по дороге продукты, а вещи развесила в шкаф.
        Так как заняться больше было нечем, я отправилась на прогулку. Сначала наведалась к озеру. Краткий путь, между домами, мне показал еще тогда юрист принца. Такой тропой я и дошла до водоема. Да, там было очень красиво, так же, как и раньше, когда мы с Надькой приезжали купаться. Конечно, летом радуют глаз и полевые цветочки, и яркая зелень, и солнечные лучи, и вся эта теплая атмосфера. Но и сегодня солнце почтило нас своим присутствием, хоть и располагалось на грустно-сером небе. Листва на деревьях еще не опала и только-только начала менять цвет, осень была теплой, и вода по-прежнему отличалась редкой для нынешней экологии прозрачностью. Вообще озеро имело удивительную форму - сердечко. Если представить его именно в том виде, в котором рисуют, то верхняя часть между двумя половинками как раз служила основным пляжем - там подход к воде был максимально удобным. Эта особенность здешнего водоема часто привлекала в Зрячее молодых художников. Опытные, конечно, выбирали обычно что-то поглобальнее, но иногда и незатейливая деревушка становилась объектом вдохновения: как-то раз Надина бабушка хвасталась,
что на выставке в Москве видела именно это озеро у одного очень известного в России пейзажиста. Впрочем, старушка могла и перепутать.
        Вот так, за воспоминаниями и созерцанием природной красоты, я и провела половину часа. А обратно решила идти в обход, по широкой дороге, огибающей по периметру небольшую деревню. Уже подходя к дому, заметила, что меня там ждут: пожилая женщина, полная и высокая, с платком на голове, стояла возле приоткрытых ворот и глядела в мою сторону напряженно.
        - Здравствуйте, - вежливо сказала я, сократив расстояние между нами.
        - Ну здрасьте, - не по-доброму ответили мне. - Что, тоже воруем? А с виду приличная!
        - Чего? - не поняла я и заморгала густо накрашенными качественной тушью ресницами.
        - Я видела, как ты выходила из этого дома, - кивнула она на мою новую собственность.
        - Ну да, я здесь теперь живу. Могу показать вам договор дарения земельного участка с домом, если хотите.
        - Ой! - испугалась тетка своих слов и перекрестилась наскоро. - Прости меня, доченька! Я не думала, что так быстро продадут. Агриппина Алексеевна пропала, но не умерла ведь, а они туда же… Продавать… Души у них нет! - Женщина приготовилась плакать, ее подбородок задрожал, а пальцы она прислонила к губам, и я поспешила пригласить ее в дом, чтобы дать салфетку и напоить чаем. - Нет, доченька, что ты, не надо! - тактично отказалась та. - Спасибо. Я лучше пойду. Ты извини меня еще раз, просто Груша всю жисть в золоте ходила и камушках, моднилась больно, а когда ее в последний раз видели - в ночнушке одной была и без украшений. Вот и повадились всякие в дом влезать и искать ее богатство. Даже Федька, - понизив голос и наклонив ко мне голову так близко, что я детально видела каждую морщинку на лице, начала делиться явно какой-то тайной собеседница, - староста наш, он у нас за главного, за порядком следит, вот, значит, и он-то ночью… Думал, не видит никто, а я ж напротив живу, - ткнула она в одноэтажный дом с чуть покосившимся в одном месте забором, - так вот, он ночью вломился туда, у него ключи есть. -
Я думаю, глагол «ломиться» неуместен, когда дверь открывают ключом, но, видимо, женщина имела в виду, что заходил он с преступными целями, оттого употребила стилистически окрашенную лексику. - Знаю я зачем! Не бомжей гнать, как говорил мне с утра, когда я в лоб ему вопрос задала! Говорит, а сам краснеет. Наверняка тоже украшения искал!
        - Простите за нескромный вопрос, а откуда у Агриппины Алексеевны такой дом взялся?
        Все-таки во всей деревне такой монстр - один из двух, ну, может, трех (я специально пошла вокруг, чтобы разглядеть жилища соседей). В основном одноэтажные деревянные, ну или двухэтажные, но скромные, по одной-двум комнатам на втором этаже. А мой дом… Мой дом большой!
        - Работала она в городской администрации. А семьи у нее не было никогда. Потом вышла на пенсию, вот ее и сократили, но подарили дом этот. Точнее, не этот, а что до этого был - одноэтажный, как у меня. С землей. А денег она много накопила, вложила в него, наняла рабочих, они его и достроили. И в огороде она себе сделала ентот… китайский садик, вот, вспомнила, как называется. Ладно, доченька, иди, я задержала тебя сильно. Прости старую говоруху - поболтать люблю, здесь больше нечем заняться.
        - Скажите, а как вы считаете, прежняя хозяйка дома еще может вернуться? Меня предупредили, что в этом случае сделку могут признать недействительной.
        Женщина пожала плечами.
        - Все говорят, что бред, но я каждый день ее жду. Дружили ведь. Скучно мне без нее. Да и пропала она странно… Будто не в себе была в тот день… Если хочешь - заходи как-нибудь, расскажу все, что вспомню.
        - Хорошо. Спасибо.
        В дом я входила в смешанных чувствах. Ощущался дискомфорт от того, что я опять куда-то влезла: тайн мне как раз и не хватало для полного счастья, и от истории про загадочно исчезнувшую бабку начала болеть голова; в то же время где-то внутри томился на скамейке запасных оптимистичный азарт, ожидающий, когда ж я пущу его в игру: драгоценности, по всей видимости, так и не были найдены, а находились они именно в моем доме. Эта жизнь - счастливая, так отчего бы не поискать бабкин клад?
        - Китайский садик, - бубнила я себе под нос, двигаясь по лестнице в подвал, - китайский садик…
        В подвале, как я и ожидала, имелась кладовая с запасом инструментов. Вооружившись лопатой и рабочими перчатками, я поднялась наверх. От резкого контраста полумрака и яркого солнечного света, бившего во все окна большого зала, я зажмурилась. Октябрь подарил нам бабье лето, было так тепло, что на выходе я даже скинула ветровку, оставшись в одной тоненькой водолазке.
        Китайский садик, как я уже упоминала, был разбит прямо перед домом и представлял собой кучу камней, сложенных аккуратной и очевидно тщательно продуманной по какому-нибудь фэншуй горой, с вкраплением ярких искусственных цветов, и небольшой фонтан возле нее, у «подножия горы», так сказать, который уже не работал: наверно, засорился или просто сломался мотор, ведь за эти годы за ним никто не ухаживал. Портить все это великолепие было жаль, и, если бы не железная уверенность в своей правоте, я бы за лопату не взялась. А так слегка дрогнувшей рукой и уткнувшейся в основание рабочей части инструмента стопой совершила первый подкоп. Он ровным счетом ничего не изменил. Тогда я копнула поглубже и надавила всем весом. Камни отозвались тихим треском, но продолжали держать оборону.
        - Они склеены! - вслух догадалась я и, чтобы подтвердить рожденную теорию, стукнула железом лопаты по самой верхушке. От одного из камней отлетела маленькая часть, в остальном все осталось как было. Даже цветы не помялись. - Ну что ж! - пожала я плечами. Действительно, с чего бы бабке закапывать свои украшения под с трудом созданный дворовый шедевр? К тому же там всякие трубки проложены под ним, мотор опять же… Это сложно. Но в доме за столько времени наверняка все уже успели перерыть.
        Конечно, перед продажей в доме навели порядок. Я ни разу не наткнулась на разбросанные по полу вещи (как это было еще недавно у меня самой в жилище), даже в подвале было более-менее убрано. В то же время у меня сейчас счастливая жизнь. В тот раз я просто упала, чтобы получить тысячи долларов. А сейчас должна была разобрать по кусочкам весь китайский садик? Вряд ли.
        Впав в уныние, я отложила лопату и присела на корточки. Что-то не сходилось. Первая мысль, посетившая меня, должна была быть правильной! И без всяких усилий должна была меня озолотить. И только я собралась вернуться в коттедж, как что-то привлекло мое внимание на дне фонтана. Вода была мутной и грязной, а дно темное, каменное. Однако что-то, такое же темное, там все-таки выделялось. Я сунула руку в холодную воду. Она мгновенно нащупала какую-то ткань, в которую был завернут твердый прямоугольный предмет. Я извлекла это все на свет божий и уже на пожухлой осенней траве развернула тряпку-сюрприз. Под ней оказалась шкатулка. В следующий миг я уже знала, что найду. Поэтому совершенно спокойно, ни капельки не волнуясь открыла крышку.
        Да, это были драгоценности. Они сияли и играли, ловя солнечные лучи. Большей частью бриллианты: на кольцах, в серьгах, на подвесках, один особо крупный лежал обособленно. Еще попалось что-то синее, наверно, сапфир, и голубое - аквамарин, топаз или какой-нибудь другой камень, я в них не сильно разбираюсь. Также под камнями лежали золотые цепочки и массивные браслеты. Всего украшений было много, думаю, для Василия Львовича этого будет достаточно. Но на всякий случай нужно проверить.
        Со шкатулкой я вернулась в дом, поднялась на второй этаж в комнату, которую уже определила для себя как спальню, и достала из сумочки мобильный. Был в моей жизни человек, который очень хорошо знаком с драгоценностями, в частности с оценкой их рыночной стоимости. Хорошо, что у меня стоит старая сим-карта, как раз в ней и был записан его номер.
        - Николай Иванович, это Борисова, - услышав знакомый хриплый баритон, представилась я.
        - Ксюшенька, очень рад вас слышать!
        Судя по интонации, мне действительно были рады. Это не к добру… Николай Иванович Лешковский не так давно вышел на пенсию, но это не мешало ему пять лет назад делать мне предложение руки и сердца. Я тогда была еще слишком молода, мне не хотелось никаких серьезных отношений, никакого брака, тем более со стариком (как мне тогда казалось), а он… он, увы, был сильно в меня влюблен. Мне с какой-то стороны льстило, что человек, относящийся к высшему обществу, взрослый-превзрослый, богатый, эрудированный, потомок каких-то графов, имеющий научную степень и известный в определенных кругах ювелир так нежно и трепетно ко мне относился, и я этим, к сожалению, злоупотребляла. Затем, когда появился Игорь, я вырезала Лешковского из своей жизни. Молча и не попрощавшись. Это было слегка подло. Любой нормальный мужчина обиделся бы раз и навсегда. Но только не добрейший и любящий (до сих пор, как выяснилось) Николай Иванович!
        - Я, как всегда, с корыстной целью. Мне нужна ваша профессиональная помощь.
        - С удовольствием окажу вам услугу, Ксюшенька. Но только до двадцати тридцати. После этого вылетаю на две недели на конференцию в Швейцарию. Я сейчас в своем главном офисе.
        Я глянула на часы: полпятого. А главный офис, как я помнила, располагался в другом городе.
        - Через полтора часа буду у вас!
        Вызвав такси, я кинулась искать какой-нибудь непрозрачный пакет или сумку, чтобы упаковать шкатулку: в мой скромногабаритный дамский ридикюль она, увы, не помещалась. Черный пакет отыскался на кухне в ящике высокого, под потолок, старинного буфета. Переодевшись в дорогие шмотки, чтобы соответствовать, вышла на улицу к поджидающей машине.
        Называя время, я как в воду глядела: массовый психоз, именуемый в Москве пробками, добрался и до нашего города. Когда каждый бомж покупает себе средство передвижения, а дороги остаются на уровне раннесоветского периода, катастрофического затора не избежать. Тут уж либо расширять дороги, либо половину автомобилей конфисковать.
        Наконец, полностью вымотанная нервами и дорогой, я вышла возле многоэтажного красивого здания - здесь располагался офис Лешковского и один из его ювелирных магазинов.
        Проседь в светло-коричневых волосах, очки в дорогой оправе, костюм-тройка - все было так же, как я помнила. Единственное, что изменилось, - кожа слегка постарела: морщины, неровный цвет, пигментные пятна. Очевидно, сказалась страсть к курению трубки… Странно, уж сколько он курил, но с сигаретой я Николая Ивановича никогда не видела! Он считал, что это неблагородно. Кроме трубки признавал разве что сигары, но и те почти не употреблял.
        - Дорогая! - обрадовался Лешковский и поцеловал меня в щеку. - Как вы доехали?
        Интересно, обращение на «вы» - это тоже признак благородства? Или уважения? Я гадала долгие годы, отчего он ко мне, годящейся ему чуть ли не во внучки, обращался всегда так. Не смогла понять. Возможно - это та часть закрытого общества, к которому он относился, та часть элиты, которой мне никогда не стать и не понять.
        - Прекрасно! - ответила я, натянув улыбку: жаловаться неприлично. Воспитанные люди всегда говорят, что у них все отлично, даже если бандиты пытаются убить их парня, которого и во второй жизни уже нет в живых. Поправка: в этой жизни! В этой! Я все время путаю их. Так недолго и в дурдом загреметь, коли ляпну что-то не то. Пора учиться контролировать мысли и взвешивать слова.
        - Чай, кофе, мартини со льдом? - Вежливые люди никогда не переходят сразу к делу, да, я помню это. Сперва нужно убедиться, что гость хорошо себя чувствует, что он комфортно устроился и готов к общению.
        Я заулыбалась:
        - Вы помните мои предпочтения?
        - Конечно. Мартини со льдом сейчас прибудет. Располагайтесь, - показал мне рукой на кожаное сидение углового дивана.
        Вот так мужчина! Ему даже отвечать на вопрос не пришлось. Сам понял, от чего бы я в данный момент не отказалась. Хоть я и пообещала себе больше не пить, но это был особый случай. А беспричинно употреблять, как я это делала многие годы, я точно уже теперь не буду. Клон помог мне увидеть себя со стороны.
        Получив вожделенный напиток, я тут же сделала несколько жадных глотков. Да, пить быстро и большими глотками неинтеллигентно, но мне сейчас было не до жеманства.
        Ювелир это понял, потому уселся рядышком, взял из моих рук бокал, медленно опустил на подставку на журнальном столике, положил руку мне на ладонь и, проникновенно уставившись в мои глаза, мягко полюбопытствовал:
        - Так что же у вас случилось, Ксюшенька?
        - Я нашла клад, - не стала я лукавить. - И мне нужно знать, сколько он стоит.
        Николай Иванович приложил вторую ладонь себе к лицу и постучал пальцами по скуле, как делал в минуты крайней задумчивости. Засим изрек:
        - Ну что ж, я не буду выпытывать, откуда вы его взяли, этот клад. Это забота органов внутренних дел, а не моя. И читать нотации о том, что связываться с бандитами и крупными деньгами (а где крупные деньги - там всегда бандиты, так что не спрашивайте, откуда я узнал), так вот, что это плохо заканчивается, не стану: вы взрослая девушка, с головой на плечах, сами должны думать. Но если хотите рассказать - милости прошу, я всегда выслушаю.
        - Нет-нет, вы неправильно поняли! - закачала я головой во все стороны, тут уже лукавя. Но что поделать - не рассказывать же ему всю правду про параллельные миры! - Я просто их нашла. Драгоценности.
        Его взгляд посуровел (Лешковский не любил, когда ему врали), но все же он сказал:
        - Тогда доставайте, Ксения, что там у вас. Посмотрим, оценим.
        Я потянулась к пакету. Он же привычно вооружился лупой и сменил очки. Через несколько секунд деревянная шкатулка очутилась в руках у ювелира.
        - Ого, - присвистнул он. Я в свою очередь весьма удивилась, так как для высшего общества это было неприемлемо. Что же он такого обнаружил в шкатулке, раз не смог сдержаться? - М-да, конечно… - через мучительную минуту добавил он к «ого».
        - И все-таки! - поторопила я. - Вам же лететь.
        - Ах, да! Спасибо, что напомнили. Это очень мило с вашей стороны, дорогая, потому что я в действительности позабыл о своих делах! Тут такое, что… Не каждый день увидишь.
        - Бриллианты?
        Ответом мне был раскатистый, но в то же время выдержанный в рамках приличия смех.
        - Милая моя, простые бриллианты меня давно уже не удивляют. И сапфиры с топазами аналогично. А вот это, - он взял в руки тот камень, что лежал отдельно, неограненным, и поднес его ближе к моим глазам, чтобы я могла разглядеть, - вот это, дорогая Ксения, заставляет меня забыть обо всем на свете. Голубые алмазы - редкость!
        - Голубой алмаз? - удивилась я. - И такие бывают? Но он же… прозрачный.
        - Все алмазы прозрачные, - начал терпеливо объяснять мне Лешковский. - Но бесцветных из них не так много. Чаще алмазы имеют желтый и коричневый оттенок. Встречаются и розовые. Но голубые… В последнее время все реже и реже. Поэтому голубой алмаз тянет уже на миллион долларов за карат.
        Я громко ахнула и закрыла рот рукой. Успокоившись, спросила:
        - А в этом камне сколько карат? Ведь он… большой.
        - Большой, - легко согласился со мной друг, кивнув, и взялся за линейку и циркуль. - Сейчас мы его аккуратненько измерим.
        Через долгие четыре минуты мне было сообщено:
        - Здесь как минимум пять карат…
        - О Боже… - простонала я. Пять миллионов долларов?! Это уже слишком! Мне столько не надо! - А вы уверены, что это именно тот самый… редкий… голубой? - Кашлянув, добавила: - Простите.
        - Ничего, вы правы. Конечно, на глаз такие заявления делать нельзя. Необходима проверка. Но я работаю в этой сфере уже столько десятилетий… Я почти уверен, что прав.
        Я тоже была почти уверена. Это ведь счастливая жизнь. Или мне нужно заключать определение в кавычки? К чему приведет новоприобретенная способность отыскивать пачки денег и редкие драгоценные камни? Вряд ли к добру.
        Мы долго молчали, глядя в одну точку. Лешковский выглядел крайне озадаченным. Я же чувствовала рассеянность. С одной стороны, я нашла то, что искала. Но вот - что дальше?
        Словно услышав мои мысли, Николай Иванович предложил:
        - Я бы купил его у тебя… Я так понимаю, тебе нужны деньги? - Я моргнула, оттого что давний друг неожиданно перешел на «ты», и впала в кому. Это на него камень так повлиял? Ввиду этого ответить не смогла. - Я знаю, что нужны, можешь не отвечать… На поиски клада просто так не отправляются… Только вот… Мне документы необходимы, понимаешь? Что драгоценности не украдены. Понимаешь? - повторил он вопрос, и мне пришлось с трудом, но кивнуть: этикет обязывал отвечать. - А у тебя их нет… Как найденное в земле, ты обязана была предъявить властям. И получить свои проценты. Но камень стоит больше, чем все остальное, понимаешь? И как нам быть?
        Он хмыкнул, я хранила молчание.
        Резкий звонок заставил нас вздрогнуть. Лешковский схватил трубку аппарата. Оказалось, что секретарь напоминала о поездке. Пожилой ювелир поднялся и забегал по просторной комнате.
        - Мне пора, - встала тоже я и направилась к выходу.
        - Ксюшенька, подождите! Что вы собираетесь делать с камнем?
        Нервное потрясение прошло, Николай Иванович снова обращался ко мне на «вы». В тоне сквозила деловая хватка. Выпустят ли меня отсюда живой и с коробкой драгоценностей под мышкой? С одного бока - давняя любовь, с другого - несколько миллионов долларов… Кто знает, какой сделает выбор мужчина?
        Стоп, эта жизнь хорошая… На меня никто не нападет.
        - Я пока не знаю, - ответила я правду. - Мне нужно кое-что прикинуть.
        - Хорошо. Позвоните мне, когда я вернусь в страну.
        - Да, конечно, - кивнула я, зная наперед, что не позвоню, и покинула помещение.
        Обратно я тоже ехала на такси. Всю дорогу размышляла о найденных драгоценностях. Как же так получилось, что народ, толпой совершавший рейды в дом пропавшей бабки, не нашел ее побрякушек, а я нашла? Причем с первой попытки. Может, камней там раньше и не было? Может, они появились в тот момент, когда я подумала о том, что неплохо бы им там быть? Как же сложно с этим фантастическим раздвоением жизни. Я совершенно запуталась, я никак не могу понять, как это работает.
        Дома на втором этаже в спальне я легла на кровать и разглядывала голубой алмаз, пытаясь отыскать в нем что-то примечательное. Отчего он такой дорогой? Оттого что редкий? Но ведь простой человек никогда этого не узнает, увидев у кого-то подобное украшение. Хотя люди, относящиеся к высшему свету, не для простых людей украшают себя.
        За этими мыслями меня застал звонок.
        - Ксенья, день теплый, - неуклюже поприветствовал меня заграничный даритель.
        - Добрый, - поправила я.
        - Ой, я опять ошибусь… Ошибся.
        - Ничего страшного. Что вы хотели, Йохан? - довольно строго спросила я, не желая вступать с обманщиком в долгие дебаты. Времени жалко.
        - Как тобой мой дом?
        Я, однако, поняла.
        - Мне ваш дом очень пришелся по душе. Спасибо. Всего хорошего.
        Но принц и не спешил прощаться.
        - Постоять немного, Ксенья…
        - Стою. Чего еще вы хотели?
        - Я хотел извиниться пред тебе и обрадовать. Я говорить мама про мы, и она добро, ведь я средний сын, я все равно не править, престол займет старший брат, поэтому все равно, кто будет мои жена.
        Я подавилась собственной слюной.
        - Не поняла, вы что, хотите жениться на мне?
        - Да! - со всей радостью и гордостью было заявлено нидерландским аристократом. - У тебя будет все, что желать сможешь, мы богатые семья! И я хотеть, чтоб ты стала наша семья!
        Однако как часто Голландия меняет свое мнение. Ну, получай!
        - А я не хочу! До свидания.
        - Ксенья, постоять еще, постоять…
        Но я не стала «стоять» и бросила трубку.
        Пятница, 5 октября, жизнь № 2
        Утром я проснулась поздно. Всю ночь маялась кошмарами. Мне снились полчища бриллиантов и сапфиров, которые гнались за мной по полям и горам с намерением заковать мое тело в кольцо и носить словно украшение.
        Я пару раз тряхнула головой, поняла, что все это сон, и поднялась на ноги. День предстоял тяжелый - нужно было выходить на Василия Львовича и предлагать ему отступные, чтобы он навсегда нас с Игорем оставил в покое.
        Спустившись на первый этаж, сделала себе кофе.
        Когда я села за стол с чашкой в руках, мое внимание привлек шум за окном. Сначала лень было подниматься и ползти к окну - психофизиологическое состояние оставляло желать лучшего, приближаясь к коматозному, - но потом я все же это сделала.
        У ворот моего новенького загородного дома толпились люди, показывая пальцами на дверь. Была там и вчерашняя моя знакомая. Увидев меня в окне, они всей гурьбой направились к двери. Очевидно, вчера на ночь я забыла запереть калитку.
        Открыв на стук дверь, я увидела невысокого усатого дяденьку за пятьдесят, судя по красным прожилкам на носу не упускающего случая лишний раз залить за воротник. Остальные дожидались чуть в сторонке.
        - Здравствуйте, меня зовут Федор Иванович. Я отвечаю за порядок в этой деревне. Вы кто будете?
        «Это тот мужик, что драгоценности в доме искал!» - смекнула я.
        - Борисова Ксения Михайловна. Я здесь дом купила. Очень рада с вами познакомиться.
        - У кого вы его купили?
        - Ну… не совсем я купила. Мне принц подарил!
        - Какой?!
        - Голландский.
        - Во заливает, - прошелся шепот по толпе.
        - Кхе-кхе, - прочистил горло незваный гость, - а документики ваши можно посмотреть?
        - Да какие у нее могут быть…
        - Тихо! - поднял голос, а одновременно с ним и ладонь Федор Иванович, заставив шумных баб замереть на середине фразы. - Будьте так добры, - вернулся он ко мне.
        - Да ради бога, - кивнула я и, распахнув пошире дверь, как бы приглашая дядю войти, отправилась к серванту, на котором оставила документы. Однако ни на самом серванте, ни в его ящиках никаких документов не было. «Они за мной не перенеслись в новую жизнь!» - запоздало догадалась я. Только вещи с продуктами, которые я собрала вчера в квартире в чемодан. И дамская сумка. Ведь шмотки у меня были и до раздвоения жизненного пути, а дом с документами на него перепал лишь в параллельной реальности. Так что все логично. Только вот как выкручиваться?..
        Мозг наконец проснулся и вместе со всем организмом начал рьяно работать.
        - А, вспомнила! Они на втором этаже, - принялась я нагло врать, - сейчас пойду искать, а вам пока чаю сделать?
        - Сделайте, - неожиданно согласился местный вожак и уселся на стул, а стая, решив, что все в порядке, прикрыла входную дверь и не спеша двинулась прочь с участка.
        Я налила мужчине горячего чаю, поставила вазочку с печеньем и галопом припустила наверх. Влетев в комнату, быстро полезла в чемодан. Так, что нужно забрать? Весь его я, конечно, утащить не смогу, ведь придется бежать. Блин, куртка осталась на вешалке возле двери… Ну ничего… Я схватила первый попавшийся свитер и натянула сверху. Хорошо, что утром успела обуть свои ботильоны. В дамскую сумку попихала еще несколько вещей и вытряхнула всю шкатулку, которая по чьей-то мистической задумке так и осталась на тумбе у изголовья кровати. Надев сумочку через шею, я ринулась к окну. Оно выходило на ту же сторону, что и калитка. К счастью, людей вокруг нее уже не было, все успели разойтись. Тогда я открыла щеколду, распахнула раму и полезла в проем.
        - Второй этаж, однако! - прошипела я сама себе, поворачиваясь лицом к дому и пытаясь туфлей нащупать какую-либо выпуклость. Та наконец-то обнаружилась, тогда, сделав на нее упор, я отпустила левую руку и потянулась к близрасположенной трубе водостока. Дотянувшись, отпустила уже вторую руку и переместилась на трубу, обняв ее так крепко, как не обнимала еще ни одного возлюбленного. - Ну все, можно спускаться, - прошептала я тихо, однако не так-то просто было сделать какое-то телодвижение, все тело напряглось в предупредительном ощущении падения и ломки костей. - И побыстрее! - добавила я опять же шепотом, но уже выразительно-громким.
        Наконец я полезла вниз. Это было крайне неудобно, и чувство того, что я сейчас навернусь, не покидало, а лишь усиливалось с каждой новой секундой. То ли мысль умеет материализоваться, то ли сказались отвратные повадки судьбы моей второй несчастливой жизни, но опасения подтвердились, и, еще будучи высоко над землей, я сорвалась. С оглушительным ором я шлепнулась на изжелта-зеленую траву неподалеку от китайского садика. Удивительно, как меня не угораздило приложиться головой прямо о его каменную кладку! Это бы удачно вписалось в сценарий гадкой второй жизни.
        Поняв, что рассекретила себя, я наскоро подскочила, даже не чувствуя от испуга боли, и понеслась прочь с моего собственного владения, слыша, как позади открывается дверь и раздаются крики «Стой, стрелять буду!», но не придавая им значения: у дяди с собой оружия не было.
        Бегом, задыхаясь, я достигла остановки. По счастью, к ней тут же подошел автобус, в который я и нырнула.
        Уже переступив порог квартиры, я ощутила, как же мне фигово. Позвоночник болел от каждого маломальского движения, поясница и копчик горели лютым пламенем, к тому же старые раны, полученные в переделке на стройке, еще давали о себе знать, хоть я и пила через день болеутоляющие таблетки.
        Приняв решение отдохнуть, я повалилась на кровать прямо в одежде и быстро отрубилась.
        Разбудил меня телефонный звонок.
        - Привет, сука. - Остатки сна как ветром сдуло.
        - Привет, подонок. Кстати, который час?
        Страха не было. Было только отвращение и желание покончить с этим как можно скорее.
        - Осмелела? - хмыкнул по ту сторону Василий Львович.
        - Да я трусостью никогда и не отличалась.
        - Триста кусков собрала?
        - Конечно, - радостно возвестила я. - Как и договаривались.
        Враг немного помолчал. Видимо, насторожился. Затем, решившись, проговорил:
        - В двадцать один тридцать у входа в казино «Мани-блюз», не опаздывай.
        - Это окончательный расчет? Напоминаю, что аванс в виде десяти тысяч заграничных ты получил в процессе разгрома моей квартиры!
        - Шутница. Хахаля нашла - сразу смелая стала?
        - Какого хахаля? - растерялась я.
        - Да ну, не прикидывайся. Думаешь, поверю, что ты сама моих людей грохнула? Жду в полдесятого. Чао.
        В ухо мне ударили короткие гудки. Я посмотрела на часы: без десяти четыре.
        - Пять с половиной часов… и все закончится, - шепнула сама себе как-то отрешенно и направилась в душ.
        Три с половиной часа тянулись целую вечность, дальше я уже не могла ждать и вызвала такси. Водитель попался чересчур разговорчивый, сперва я терпела его лепет, едва сдерживаясь от напрашивающейся грубости в его адрес и только иногда угукая в ответ на многочисленные вопросы, но потом не сумела это выносить и рявкнула так, что мужик заткнулся. То ли сказались негативные эмоции, проникнутые через меня в замкнутое пространство автомобиля, то ли моя вторая жизнь, но машина на полпути к казино сломалась. От внезапного торможения и толчка взад от следующей за нами машины я тюкнулась носом в сиденье дважды и охнула.
        - Что случилось? - потребовала я объяснений, схватившись за переднюю часть лица.
        Водитель молчал.
        - Эй, алле!! Отвечай!
        - Ах, все-таки можно говорить, да? - еще имел наглость ерничать шофер.
        - Ну!
        - Сломалась машинка. - Ну, вообще! Будто было непонятно! - Мотор заглох. А все ты виновата!
        - Я?! - От такого заявления я тут же забыла про ушибленное лицо и перестала его тереть. - Я-то при чем?
        - Наорала тут! Карму мне подпортила! До тебя три недели ездил без аварий и поломок!
        - Три недели?! Да я жалобу напишу на вашу организацию! А ну, заводи немедленно, мне нельзя опаздывать!
        - Ей нельзя! А мне, блин, можно!
        - Так, всё. - Я полезла в кошелек и достала часть суммы, на которую договаривалась по телефону. - С меня хватит. Машина сломалась, да вы еще и хамите мне. Этого достаточно, даже много для вас!
        Швырнув деньги на переднее сиденье, я выскочила.
        - Эй, стой! Девушка-а! - Таксист вышел вслед за мной, я думала, что сейчас он начнет меня трясти, чтобы заплатила больше, но он стал уговаривать вернуться в машину, обещая в скором времени ее починить. Однако это самое время мне было слишком дорого, и я не осталась ждать.
        Взглянув на часы, узнала, что до встречи осталось чуть больше часа, если быстро добегу до остановки, сразу сяду в автобус, проеду и выйду на Новомосковской улице, а там пешком до казино - успею. Но изначально я хотела иметь запас времени и затаиться «в кустах» (или без кавычек? может, там реально имеется растительность? редко бываю в тех местах), дабы разведать обстановку. Вдруг меня планируется ограбить по пути, а потом сказать, ай-яй-яй, мол, а где же деньги? Неси еще триста штук. От бандитов ожидать можно всякого.
        - А ты не думаешь, что никто заморачиваться на грабеж не собирается, с тебя просто могут взять все деньги и точно так же стребовать еще? - стала я пугать сама себя вслух, потихоньку ускоряя шаг. - И куда ты денешься? В полицию не пойдешь, это однозначно. Львович всех купил. А за Игоря боязно. Лучше платить. А вдруг вообще убьет? Ой, зря я согласилась на встречу в таком месте…
        Уже бегом я достигла остановки. Там был всего один человек, из чего я заключила, что автобус ушел совсем недавно. Только, может, не мой был автобус? Тут еще один маршрут ходит.
        Обернувшись к стоящей чуть поодаль женщине, спросила:
        - Скажите, сорок первый был?
        Она молча отрицательно покачала головой. Отлично. Не было. Призывая саму себя к спокойствию, я стала ждать. Тем временем поднимался ветер, а небо потемнело. Утренняя погода резко испортилась, и я все туже затягивала намотанный вокруг шеи шарф и без конца приглаживала развевающиеся по ветру волосы. Вскоре воздух приобрел голос и начал двигаться с воющим «у-у-у», напоминая кадры из какого-нибудь низкопробного фильма ужасов, а мы с теткой стали озираться по сторонам, будучи готовыми к появлению вампиров, зомби и прочих монстров. Однако улица была пуста, ни автобуса, ни пешеходов, ни зловещих мертвецов, лишь слабо выраженное автомобильное движение. В какой-то момент надо мною что-то загрохотало. И это был уже не ветер. Я осознала, что из нас двоих незнакомая мне женщина была более предусмотрительной, ибо заняла безопасную позицию в стороне, я же находилась под хлипким с виду сооружением в три стены с крышей, последняя из которых и издавала пугающие звуки. Что же, на меня крыша теперь свалится?! Мало было приключений на сегодня!
        Не успела я подумать об этом, как спиной почувствовала, что сзади конструкция пришла в предсмертное волнение, наверняка имеющее право называться агонией, и только я, не оборачиваясь, инстинктивно выбежала на дорогу, как услышала жуткий грохот. Уже на трассе повернувшись, смогла лицезреть летящие мне под ноги обломки почившей остановки. Помедлила бы секунду - она упала б прямо на меня. С развалин перевела глаза на женщину - та смотрела на меня со смертельным ужасом, как будто я была виновницей покушения на собственную жизнь. Тут она открыла рот и что-то крикнула, но из-за ветра и легкого шока я не разобрала. Зато раздавшиеся в последующие две секунды звуки очень даже - это был вой клаксона: водитель едва на меня не наехал и вырулил на встречку, чтобы избежать столкновения. Вот, наверно, о чем кричала незнакомка, догадалась я. Предупреждала о машине. Переступая обломки обутыми в новенькие кожаные сапоги ногами, я вернулась на тротуар, тут же впереди на дороге показался автобус. Когда он, объехав руины, остановился и его двери распахнулись, стоящая неподалеку женщина как-то замялась, словно боясь ко
мне приближаться, как будто на мне есть какое-то проклятие. Как знаешь, мысленно пожала я плечами и полезла внутрь: мне никак нельзя было опаздывать. Чуть помедлив, она все же вошла в двери.
        Итак, мало того что некий криминальный авторитет спит и видит меня в могиле, думала я, пробираясь в глубь транспорта через странную для позднего времени толпу людей, так еще и всяческие строения теперь прицельно рушатся на мою несчастную голову! Что дальше? Думаю, в зоопарк мне в этой жизни поход заказан, все дикие звери «случайно» выберутся из клеток и их «случайно» перед этим забудут покормить! А тут я. Кушать подано.
        Я мотнула головой. Не об этом думаешь! Как ты собираешься преподнести Василию драгоценности, скажи пожалуйста? А вдруг он не такой эксперт, как друг Лешковский, и решит, что я его обманываю?
        - Ой, он мог так и про деньги подумать, что они фальшивые! - высказалась я на весь автобус. Некоторые пассажиры с удивлением стали на меня глазеть, я им мило улыбнулась и посоветовала себе думать молча.
        Все-таки Василий Львович не дурак. Коли сам не разбирается, вызовет эксперта. Мне лично беспокоиться не о чем! Плату я принесла. Не нравится - не бери. Вот так вот.
        Я уже сидела, когда ко мне подобралась кондуктор. Доставая кошелек, едва не выронила мешочек с алмазом и выругалась из-за этого про себя. Надо быть аккуратнее! Расплатившись за проезд, быстро навела ревизию в сумочке, запихнув все самое ценное вниз.
        Через несколько минут надо мной нависла бабушка и стала жалобно постанывать, выразительно поглядывая на меня и занимаемое мной сидение. Конечно, я уступила ей место, оставшись стоять. Рядом встал какой-то стремный парень и принялся строить мне глазки. Я отвернулась. Через пару остановок автобус опустел. В том числе пропал и парень. Я направилась к выходу, так как на следующей нужно было выходить, и только тогда заметила, что сумка так и осталась расстегнутой. Завизжав от ужаса и напугав кондуктора (та резко подскочила и подбежала ко мне), я села прямо на грязный пол автобуса и трясущимися руками начала перебирать содержимое. Мешочек остался на месте, зато пропал кошелек. Сдается мне, диковатый парень не зря строил глазки. Жулье пошло на редкость хитрое.
        - Что случилось? - спросила работница.
        - Кошелек украли, - сообщила я. Не успела обзавестись новым - вот тебе пожалуйста! Вторая кража за три недели.
        Пассажиры сочувственно заугукали. Но я не спешила проливать слезы: три тысячи рублей и пара дисконтных карт меня не так сильно волновали, как возможность утери драгоценного камня, с помощью которого предполагалось спасти наши с Игорем жизни.
        Выйдя на Новомосковской, я, зябко кутаясь в вязаное пальто и уже перестав поправлять прическу - хотя ветер по-прежнему бушевал, - двинулась в сторону казино. Оно находилось на краю города и пользовалось дурной славой. Весь сброд, вся криминальная тусовка с сутенерами, их так называемым товаром и наркодилерами собирались там. Я же - хрупкая девушка с более чем пятью миллионами долларов в дамской сумочке. Занятно, однако! Да и жизнь у меня, мягко скажем, невезучая… Может, сегодня Виталик возрадуется, что его эксперимент удался, и мы узнаем, что же будет, если меня в одной из жизней убить.
        Возле входа никаких зарослей и других объектов, подходящих для засады, не было. Только бугай охранник, сложивший могучие руки в районе ширинки, одевший все черное и смотрящий куда-то вдаль несильно умными глазами. Может, мне за ним и спрятаться, а? Кажись, он этого и не заметит. И меня также за ним не заметят.
        Идя к нему, я так и не успела ничего придумать, но, на удивление, не пришлось. Едва глянув на меня, он посторонился, пробурчав себе под нос безэмоционально:
        - Василий Львович в четвертой комнате.
        Дивясь про себя, откуда типчик может знать, к кому пришла гостья, я двинулась вперед, в коридор, обнажившийся благодаря самораздвигающимся дверям. Впрочем, у меня на лбу написано, что я не завсегдатай, да и вообще в казино впервые в жизни (мы с Надюхой все больше по клубам да пивнушкам специализируемся), а гендиректор «Восхода» наверняка дал указание сообщить некой Борисовой свое местонахождение. Парень просто сложил два и два, ученым здесь быть необязательно.
        Кивнув этим мыслям, я, пройдясь вдоль коридора, попала в раздевалку, там мне подмигнула милая девушка в униформе (белая блузка, черная с серыми пуговицами безрукавка, черная с серой отделкой строгая юбка) и, принимая из рук пальто, сообщила, что Василий Львович очень ждет.
        - Да пошла ты, - еще шире, чем она, улыбаясь, ответствовала я и, от злости громко топая, направилась дальше, в зал.
        Там все горело, сияло, искрилось, грохотало. Куча разнополых, разновозрастных и разношерстно одетых людей сновала туда-сюда, изредка спотыкаясь о донельзя спокойных и вежливых людей в черно-бело-серой форме. Девушки разносили напитки, а во главе игральных столов, в основном, были мужчины. Но не такие, как тот на входе, более хрупких размеров и доброжелательные. Секьюрити сидели в отдельной будке, но двое самых строгих, в дорогих костюмах, с рациями в руках стояли в проходе между залом и каким-то узким коридором чуть вдали. Увидав их, я смело пошла в ту сторону, ловко маневрируя между столами, однорукими автоматами и лихорадочно возбужденными посетителями, кричащими что-то друг другу, кто в позитивных, а кто в негативных тонах, и машущими руками. Удивляюсь, как еще меня никто не пихнул и не задел.
        При моем приближении мужчины в костюмах настороженно глянули в мою сторону, сузив глаза, точно собирались сию секунду броситься в драку. Спокойно, я не террорист!
        - Не подскажите, где четвертая комната? - мило проворковала я.
        Я ожидала, что мне ответят что-то вроде «Василий Львович умирает как жаждет вас видеть, покоя себе не находит», но они лишь молча кивнули друг другу, и тот, что стоял ко мне ближе, отрывисто бросил:
        - Следуйте за мной.
        Таким образом, пройдя пару метров за широкой и сильной спиной, я очутилась в небольшой темной комнате, где на одном из двух одинаковых с бордовой обивкой диванах восседал нога на ногу мой злейший враг. Рядом с ним сидел очень худой мужчина в очках, с тонкой полоской усов. Они были такими черными и ровными, что создавалось впечатление, будто дядя для придания внешности артистизма нарисовал их себе сам жидкой подводкой, той, которой я крашу глаза. Забавно, однако.
        - Почему вы улыбаетесь? - грозно вопросил Львович, одновременно со своими словами показывая мне на диван напротив, через стол.
        - Красиво тут у вас, мне здесь нравится, что в этом плохого? - релаксированно пожала я плечами и впрямь села, куда мне указали.
        - Я же говорил тебе, - шепнул что-то непонятное в сторону усатого главарь банды. Тот заинтересованно кивнул.
        В этот момент дверь закрылась - это провожавший меня парень вернулся к своим «коридорным» обязанностям.
        - Ну так что? Ты принесла мне деньги?
        - Может, предложите для начала даме выпить?
        - Обойдешься.
        - Ну ладно. - Я полезла в сумочку и извлекла завернутый в непрозрачный полиэтиленовый пакет мешочек с голубым алмазом. Швырнула через стол Василию прямо на колени.
        Он удивился, взял в руки, но не спешил открывать.
        - Это что такое? Где мои деньги? - в голосе послышалась нотка напряженности. Похоже, враг решил, что я его обманываю.
        - Спокойно. Здесь пять миллионов долларов. Я отдаю вам камень и требую сдачу. Желательно наличными.
        Усатый хмырь нервно хихикнул, а Львович развернул-таки пакет.
        - Что это? Решила раздарить брюлики покойной прабабушки?
        Его сосед опять захихикал, а я рассказала Вороному все, что знала про этот камень, упустив лишь один момент - место, где я его нашла.
        - Ты серьезно? Миллион долларов за карат?
        - Угу.
        - Офигеть! - Львович расцвел на глазах. Заулыбался, лицо порозовело, брови мечтательно приподнялись, наверно, в уме подсчитывал вырученные в скором будущем деньги.
        - Я по-прежнему требую сдачу.
        - Милая, ты же прекрасно все понимаешь сама. Ты не за молоком в магазин пришла.
        - Хорошо. - Не сказать чтобы я удивилась. - Тогда у меня условие. Вы навсегда оставляете нас с Игорем в покое. Оставляйте сдачу себе. На чаевые.
        - Она хороша! - пропел худой.
        - Не то слово. Деточка, я согласен на твое условие. Вы мне с твоим хахалем на фиг не нужны, хотя лично ты попила немало моей кровушки.
        - Как и ты моей.
        - Ну… стало быть, квиты?
        - Лады. Тогда я пошла.
        Я поднялась, но Василий Львович, оказывается, не торопился меня отпускать.
        - Стой! - поднял он ладонь.
        - Не вижу необходимости оставаться, - ответила я и направилась к выходу, в следующий миг произошло непредвиденное: каким-то образом дохлый хмырь очутился возле двери быстрее меня, он будто воспарил над диваном и перелетел через Львовича, который как раз и был к двери ближе, и настолько стремительны были его действия, что я сперва почувствовала сильную боль в солнечном сплетении, а затем уже, приседая, заметила, что он стоит надо мной. Кто бы ожидал от этого хихикающего суриката, что он способен на такую прыть и на такой удар?
        Взяв меня, все еще скрюченную, под локоть, усатый толкнул на прежнее место, сам остался стоять подле, а я, когда пришла в себя, сказала:
        - Хорошо же вас мама воспитала.
        - Да, бить женщин некрасиво, - согласился со мной Василий Львович и, засмеявшись, погрозил пальцем своему приятелю: - Ай-яй-яй, Егорушка. Поаккуратнее с ней. Это ценный клиент.
        - Чего тебе надо?
        - Ксения Михайловна, вы же понимаете, что я басен не слушаю. Вы сочиняете какие-то небылицы, и я обязан верить? Я бы не был бизнесменом, если бы верил всем на слово.
        - Это не басня. Это правда.
        - Пускай, - кивнул он. - Но я должен проверить.
        - Так проверяйте ради бога. Я-то куда денусь? Ты ж, зараза, все равно меня найдешь! И за Игорем следишь. И если я вру, я знаю прекрасно, на что ты, сволочь, способен. Так проверяй себе дальше, а я пошла домой.
        - Нет, - покачал он головой. - Ты подождешь здесь, пока я не проверю, что это за камень. Егор, вызови специалиста.
        - Понял.
        Усатый покинул комнату.
        - Что ж, а ты пока устроишься со всеми удобствами в отличном подвальном помещении. Извини, что не могу оставить тебя здесь: ко мне скоро придут гости. А ты настройся на длительное ожидание. Лучший ювелир из всех, кого я знаю, живет в другом городе.
        При этих словах мое сердце екнуло. Уж не о том ли человеке он говорит? Но он же улетел в Швейцарию. Или это только в моей хорошей жизни он улетел?
        Вороной сделал один звонок, в комнату тут же вломились те самые парни из коридора и поволокли меня в подвал.
        - Мешок-то на голову не хотите мне надеть? - спросила я по пути, но ребятки не были настроены на беседу.
        Помещение было абсолютно пустым. На полу свежий паркет, на стенах обои, видимо, из комнаты планировалось в ближайшем времени что-то сделать полезное. Но что именно ввиду отсутствия мебели сказать невозможно. «Настройся на длительное ожидание», - эти слова показались сейчас издевкой. Как тут можно настроиться? Я села на пол и взгрустнула. Потекли томительные минуты. Мою сумочку Вороной оставил пока у себя, так что следить за временем я не могла: часов на руке не ношу. Да и позвонить никому не могла тоже.
        Помещение было отапливаемым, так что вскоре я устроилась комочком возле батареи и приготовилась спать. Однако мысли, бороздившие просторы разума, этому занятию мешали. Голова заболела, я стала ворочаться, да еще и свет лампочек навесного потолка для подвального помещения был слишком уж ярок, в общем, я снова села.
        Через долгое время я услышала шаги. Затем дверь открылась, вошел Василий Львович, следом за ним двое парней, один из которых нес стул. На него сел гендиректор «Восхода», а парни остались стоять с двух сторон.
        - Удивительная история… - пробормотал главный бандит. - Ювелир подтвердил твои слова. Камень действительно редкий и стоит столько, сколько ты сказала. Откуда познания? - Я молчала. - Ну да, я тоже не люблю разглашать свои источники. Еще он мне сказал приятную новость. Он купит у меня этот камень, правда, по цене ниже аукционной. Зато если у меня будет еще такой же, тогда цена обоих удвоится. Итого в четыре раза больше. Смекаешь?
        - Двадцать миллионов. Браво. Мечта идиота.
        Один из мужиков рыпнулся в мою сторону, наверно, чтобы показать, как нужно разговаривать с уважаемыми людьми, но Львович остановил его рукой.
        - Умеешь считать, молодец.
        - Я же экономист.
        - Так вот. Расклад у нас следующий. Ты говоришь мне, где нашла этот камень, и я тебя отпускаю. И отстаю от вас навсегда. Или… ну, сама понимаешь. Никакого «или» для тебя нет.
        - С радостью бы поделилась информацией. Да не могу. Нашла его на улице, а вот где именно уже и не вспомню, увы.
        - Играться со мной вздумала? Зря. Помнишь, как все обратилось для тебя в прошлый раз?
        - Как же, - обрадовалась я, - прекрасно помню! Я убила двух твоих людей. Одному перерезала лезвием сонную артерию, второму пробила череп бумерангом.
        Василий Львович спрятал гнилую ухмылочку со своего лица, и могу поклясться, на долю секунды на его лице проступил ужас. Но очень быстро он пришел в себя.
        - Утверждаешь, что это ты их убила? А не твой хахаль? Хм. Пусть так. Сейчас этот номер не пройдет. Мы все вооружены. А ты нет. И твой парень под прицелом, хотя и не подозревает об этом. Лучше говори. Не заставляй меня действовать грубо.
        Кожа резко вспотела, а голова разболелась еще сильнее. Я не могла, не могла сказать ему, где нашла драгоценности! Ведь это было в прошлой жизни. В той, где я владелица этого особняка. А сейчас там никто не живет. Возможно, никаких сокровищ вообще нет и не было - в этой жизни, я имею в виду, не было. Как я докажу, что жила там? Что нашла шкатулку на дне фонтана? Я могу назвать адрес, но как я тогда объясню, что я там делала?
        - Молчишь, - резюмировал обидчик.
        - Вспоминаю.
        - Даю тебе, - он бросил взгляд на наручные часы, - ровно шестьдесят секунд. Не поможет - поможем мы.
        Парни по бокам злобно хихикнули, а я пригорюнилась. У меня есть ровно минута, чтобы что-нибудь придумать. Иначе меня начнут пытать, а Радина вообще убьют.
        Все мои две жизни за считанные секунды пролетели перед глазами, начиная с самого момента ограбления в подъезде. Позвонил Игорь и сказал, что забирает вещи из дома сестры моей бабушки. Потом меня уволили. Я позвонила Игорю и выяснила, что мы все еще в ссоре. Затем меня повысили на работе, а Игорь скончался. Виталик мне поверил и дал подсказку, что все дело в параллельных мирах. Далее я встретила принца, сходила с ним на свидание, результатом чего и явился подаренный домик в деревне. Шучу, конечно, насчет домика - это целый коттедж. Но суть не в этом. Там я нашла драгоценности, самую дорогую часть которых отдала злейшему врагу - гендиректору ОАО «Восход», который вот уже десять дней желал моей скорейшей смерти: во-первых, я видела то, что не должна была видеть, во-вторых, я знала то, что он сам мне рассказал, считая, что общается с будущим покойником и ничего ввиду этого обстоятельства не стесняясь, ну и в-третьих, как уже было напомнено, я убила его людей.
        Теперь я дошла свой путь до конца. Дальше шагать некуда. Плохая жизнь стала настолько плохой, что пора уже кончать с ней. С ними обеими - чего мелочиться. Вопрос был только в том, что я ума не могла приложить, как это сделать. То есть я, конечно, могла умереть, скажу больше - тут мне не придется даже шевелить пальцами, есть люди, которые выполнят мою неозвученную просьбу очень и очень скоро, но проблема состояла в том, что умирать-то окончательно мне не хотелось. Мне хотелось вернуться в свою предыдущую, нераздвоенную, жизнь, и вот именно с этой задачей я и не знала, как справиться. Нужно выгадать время.
        - Шестьдесят, - выдал Вороной. - Я слушаю.
        - Я нашла алмаз в Зрячем, - начала я рассказ.
        - Что это такое?
        - Это поселок в районе. К югу от города. Там у бабушки моей подруги есть дом. Ну то есть она там живет. Постоянно.
        - Ну понятно. Дальше.
        - Вот. Мы часто с подругой ездили туда летом, поплавать. Там озеро большое.
        - К делу, детка, к делу ближе! - начал нервничать Львович.
        - Хорошо. - Этих секунд топтания на месте мне хватило, чтобы сочинить кое-какую историю. Правдоподобностью тут и не пахло, но уж на что хватило фантазии в таких психологически тяжелых условиях: - Когда вы прислали мне видео, я поняла, что нужно на время затаиться. Вместе с Игорем. Стала вспоминать всех знакомых, к кому можно на время уехать. Вот вспомнила о бабке Надькиной. Надя - это подруга моя, - сделала я вставку. - Конечно, самой подруге я ни о чем не рассказала. Зачем? Сперва я решила съездить туда одна, разведать, так сказать, обстановку. Дом я нашла с трудом, все-таки ходили мы вместе с подругой, вела меня она, а мне не было нужды запоминать номер дома и ряд, в котором он стоит. А когда ходила кругами, увидела богатый, красивый дом - там такие редкость, потому и заприметила его. Возле дома стояли бабки и шептались. Мне стало интересно, я подошла поближе и услышала, что хозяйка дома пропала, что у нее было много драгоценностей, но их так и не нашли, и предположительно они все еще находятся в этом самом особняке. Удовлетворив свое любопытство, я пришла к выводу, что меня сия история никаким
образом не касается, и пошла себе дальше. Но, найдя дом бабки Надиной, обнаружила, что он заперт. Соседка сказала, что баба Варя слегла, что-то там с сердцем, она в больнице. - «Прости меня, баба Варя! Тьфу-тьфу. Дай Бог тебе здоровья и долгих лет жизни!» - пронеслось у меня в голове, и я продолжила: - Так что попросить приюта мне так и не удалось. С другой стороны, прикинула я, в этом тоже есть своя прелесть. Я-то не умею взламывать замки, но Игорь - парень хоть куда. Короче, я решила, что мы сможем там пожить, пока баба Варя будет находиться в больнице.
        - А при чем здесь драгоценности?! - вскипел Вороной.
        - Вот я к ним и подошла! - утешила я дядю. - Возвращаясь той же дорогой, я снова заметила тот крутой коттедж. Только у ворот уже никого не было, а сами они почему-то были приоткрыты. Ну я и зашла внутрь!
        - Все бабы любопытны, - легко согласился Львович, что было мне только на руку.
        - Что есть, то есть, - пожала я плечами. - Думаю, все искали, а я чем хуже? Может, мне повезет? Долг же надо как-то отдавать. То есть вам, уважаемый.
        - Хех, - растянул губы в улыбке шакала бывший начальник. - Понял. Дальше? Хочешь сказать, что тебе удалось найти цацки пропавшей бабули?
        - Именно! Дом был закрыт, сколько я ни дергала дверь - не поддалась. Окно разбивать не хотелось - привлекла бы лишний шум. Зато мне пришла золотая идея в голову. Искали-то в доме! Понимаете, в доме!
        - Нет, что-то не пойму, - покачал он головой.
        Братцы, стоявшие возле стула шефа, до сего момента имели отрешенное выражение на лицах, а ныне уставились на меня с интересом. Ой, мне бы байки сочинять какие-нибудь. Или сказки для детей. Может, еще не поздно? Прославлюсь.
        - Соседки ее говорили, что искали камушки в доме. Но раз не нашли, значит, их там и нет?
        - Почему ж, - не согласился враг. - Может, плохо искали.
        - Может, и так. Но я сделала ставку на том, что искали не там.
        - На том, что не там? - передразнил меня Василий Львович, начав потихоньку, как мне кажется, верить. - Интересно. И что же ты сделала?
        - Я обошла дом по периметру, ну, в общем, утруждать вас подробностями поисков не буду, скажу итог - нашла я шкатулку с камнями на дне фонтана в разбитом посреди двора китайском садике.
        - О как! - хлопнул в ладоши Вороной. Я сперва подумала, что он издевается и сейчас конкретно зааплодирует блестящей выдумке, но нет, обошлось. Видимо, и впрямь поверил. Все-таки полуправдой врать всегда лучше. - А что еще было в шкатулке? - спросил с хищным интересом.
        - Были и другие камни, - кивнула я. - Но я в них не разбираюсь. Взяла только самый большой и показала своему другу, знатоку ювелирного дела. Остальное лежит у меня дома, я спрятала под матрац.
        Парни прыснули.
        - Скудоумие - грех, - согласился с ними Львович. - Кто ж такие вещи прячет в таком очевидном месте. В тот раз деньги вообще в шкафу нашли. Стыдоба!
        - Ой, ну не все ж такие умные!
        - М-да. С такими интеллектуальными способностями ты такую историю выдумать не смогла бы.
        - А я и не выдумывала. Можете проверить. В Зрячем всего один особняк такой, из серого камня, кирпичные ворота. Да и что бабка оттуда пропала, знает весь поселок.
        - И проверим, - кивнул Вороной, прищурившись. - А чего ж сразу не рассказала?
        - Повредничать хотелось.
        - Вредничать опасно для жизни.
        - Окей, буду в курсе. А вообще, - придумала я более правдоподобную версию, - мне хотелось вернуться туда в будущем и еще поискать. Ты ж, гад, жадный, никак не уймешься. Я предполагала, что потребуешь еще.
        Василий расхохотался, ничуть не обидевшись на «жадного гада». Конечно, чего ему обижаться, коли с моей помощью он может прибавить двадцать лимонов зеленых к своему и без того немалому состоянию. Только я-то знала наверняка, что никаких голубых алмазов в фонтане больше нет. Но он пущай порадуется лишний раз.
        - Что ж, твои слова необходимо проверить. Ты, - повернулся он к парню справа, - езжай на хату к ней, ищи в матраце остальные цацки. А ты, - велел тому, кто слева, - отправляйся в это… как его… Зрячное. Или Зрячее. Ищи тот дом, узнавай про потерявшуюся хозяйку. Потом доложить. Всё. - Ребятки в темпе вальса выпорхнули из подвала. - А ты оставайся здесь.
        - А кормить в этой гостинице собираются? - со злостью бросила я. Перспектива провести на полу еще пару часов меня не вдохновляла.
        Он заржал.
        - Жалко будет, если узнаю, что ты наврала, и придется тебя ликвидировать. Весело с тобой. Мне такие бабы нравятся.
        - Зато мне такие, как ты, не очень.
        - Будет тебе еда, - он встал и направился к двери (тут же забежал другой парень и подхватил стул), у выхода обернулся и добавил: - Если не боишься, что отравим, конечно. - И оба они вышли, заперев дверь.
        Я опять осталась одна. Впрочем, одиночество терпеть было не в сравнение лучше, чем их компанию. Однако уже минут через двадцать-тридцать дверь снова отворилась: две девушки принесли мне поесть. Поднос с двумя тарелками и стаканом с пузырящейся минералкой поставили мне прямо на пол. Неожиданная доброта со стороны Василия Львовича. Если б я не была такой уставшей и вымотанной, возможно, я бы попыталась удрать, дверь-то осталась открытой. А дальнейшее развитие событий представлять ой как не хотелось. И все же мысль о побеге больно отозвалась в моей голове, в которой за минуту до этого начал наплывать туман. Я прикинула, который сейчас час. Наверно, приближается полночь. Видимо, поэтому хочется спать… Но нельзя. Я не могу перенестись в другую жизнь, не убедившись, что с Игорем все в порядке, что нас с ним больше не тронут. С этими мыслями приступила к еде, осознав потребность организма в энергии.
        Кормили здесь неплохо. Персонал скромно выжидал за дверью, когда я поем, вернулся и забрал тарелки с подносом. Я же легла, свернувшись калачиком, и стала ждать развязку.
        Когда дремота начала окутывать разум, а рот свело зевотой, я резко подскочила и заставила себя бегать по кругу. Желудку не пришлась по душе зарядка после обильной трапезы, и он заныл, но мне было все равно. Если не побегать - я усну.
        Наконец я вымоталась и еще более уставшей, чем прежде, прислонилась к стене, отказывая себе в удовольствии полежать. Пытаясь восстановить дыхание и усиленно хлопая себя ладонями по щекам, чтобы прогнать мысли о сне, я так и стояла, пока не услышала шаги на лестнице, ведущей в подвал. Через пару мгновений дверь открылась, и очам моим предстал Василий Львович Вороной.
        - Я даже соскучиться не успела, - сообщила ему я, все еще задыхаясь.
        - Зарядку делала напоследок? - Судя по тону и последнему слову, он был зол, и на меня вследствие этого накатило отчаяние. Неужели это конец? - Думаешь, на том свете оценят физическую подготовку?
        - Я планирую еще пожить, - заверила запертая в подвале жертва.
        - Если бы планировала - не стала бы обманывать. - Ему снова поднесли стул, и Вороной сел. - Расскажи, как же так получается. В твоем матраце действительно нашли кольца, сережки, цепочки и прочую низкостоящую мутотень. Такого алмаза больше не было. В Зрячем действительно существует дом, который ты описала. Хозяйка и вправду пропала при невыясненных обстоятельствах. Только вот разговор с жителями и комендантом ввел меня в смущение… Хм. Вышло так, что девушка с твоей внешностью была застигнута сегодня утром в этом доме и заверяла, что он ею куплен. Как она попала внутрь, никто не знает. Ключи есть только у коменданта, а он их никому не давал. Ну и у хозяйки были, разумеется. У пропавшей. Более того, один мой хороший знакомый рассказал легенду, из которой следует, что из музея администрации были выкрадены в свое время два одинаковых голубых алмаза. Многое указывало на пропавшую хозяйку дома, однако ничего найти и доказать не получилось. В итоге ее отправили на пенсию и подарили одноэтажную хибару, на случай если подозрения были беспочвенны, чтобы не обидеть верного сотрудника, отдавшего заботе о
родном городе столько лет. Женщина эта вскоре отгрохала себе натуральный особняк.
        - Для чего вы мне это рассказываете? - снова перешла я на «вы», очевидно, с испуга. - Что с того?
        - А то, что камней и вправду было два. Что, кокнула старушку, да?
        Я долго не могла понять, о чем мне говорят. Затем охнула:
        - Что?! Я?! Да я ее в жизни не видела! Вообще никогда!
        - Однако откуда-то взяла ключи от дома… Как ты попала в особняк? - Я молчала. - Ну же! Отвечай!
        И что теперь делать? Василий Львович уверен, будто я свела дружбу с покойной (скорее всего) Агриппиной - или как там ее - и, выведав историю про кражу камней из музея, убила воровку, а труп спрятала. Ну и умыкнула камешки, разумеется. Версия, на мой взгляд, фантастичная, только Вороной в нее свято верит. И как мне его переубедить?
        - Послушайте, вы же сами сказали, что она сперла эти камни из музея, а потом построила трехэтажный замок. Ну понятно же, откуда она деньги взяла на него! - наконец-то выдала я.
        - Я и этот вариант успел проработать. Такой камень, девочка моя, большая редкость. И о его продаже в определенных кругах бы знали. Но он нигде не фигурировал. Вообще. Это довольно узкий рынок, поверь мне, я бы знал, если бы камень продали. Значит, хозяйка оставила их оба при себе. И где же второй камень?.. Так и будешь молчать? Ты что, не поняла, с кем связалась? До некоторых важных людей уже дошла информация, что я ищу два камня, и их теперь требуют уже с меня!! - Как оказалось, в отчаянии не я одна пребывала. - А у меня только один!
        - А у меня уже ни одного. И что?
        - Врешь. Куда ты спрятала второй камень? Отвечай немедленно!
        - Нет, не вру. Если б был второй, ваши люди в моей квартире его бы нашли. А они нашли?
        Львович посмотрел на меня уже не со злостью, а с некой печалью и покачал головой.
        - Правильно. Потому что у меня его нет.
        - Допустим. А как ты в дом попала? Ты ведь так и не дала ответа на этот вопрос.
        - Дверь была открыта.
        - Да что ты говоришь! - Одними глазами он дал знак своим парням, первый схватил меня, второй ударил в живот. Я согнулась пополам и оказалась на полу.
        Когда боль отпустила, я сказала с пола:
        - Послушайте, какая вам разница, как я попала в дом? Камня у меня все равно нет.
        - Допустим. Но у тебя есть ключи. Держу пари, престарелые деревенские бабки и усатый поддавоха не могут соперничать по поискам с моими ребятками. Отдавай ключи, мы сами поищем второй алмаз.
        - Если твои ребята такие крутые, то им и ключи не понадобятся. От своей квартиры, к примеру, я ключей вам не давала.
        Вороной хмыкнул.
        - Не хочешь разговаривать по-доброму, да?
        - У меня нет ключей, - повторила я твердо.
        - Ну хорошо, - вздохнул Василий Львович. - Так как ты успела пожить в этом коттедже, тебе легче будет что-то там найти. Даю тебе, - он снова обратился к часам, - одиннадцать часов. Если в полдень не принесешь мне второй алмаз, я от тебя избавлюсь. А чтобы не думала сбежать… - Он кому-то позвонил и сказал в трубку: - Радин под наблюдением? Отлично. Отделайте-ка его хорошенько, можно сломать пару ребер, и засуньте в какой-нибудь подвал. Да поглубже, чтоб не нашли. - Он дал отбой и посмотрел на меня. - До двенадцати дня гитарист твой посидит в темном местечке. Это чтобы тебя подстегнуть.
        - Двенадцать дня? - стало до меня доходить. - Нет! Нет! Дайте мне двое суток!
        - Это слишком много. Через двое суток не станет уже меня, если не будет второго камня. Все, ступай.
        Как объяснить ему, что я не смогу через двенадцать часов ничего ему отдать, потому что через двенадцать часов я буду в другой жизни? Как спасти Игоря?! И как спасти своего клона, которого ровно в полдень убьют?! Ведь, если убьют вторую меня, то, надо полагать, конец придет и мне!
        Он поднялся и направился к выходу. Меня больше никто не держал. Но чувство свободы не радовало. Я схватила Львовича за рукав его дорогого пиджака:
        - У меня завтра утром важнейшая операция. Днем я буду отходить от наркоза. Дайте мне сутки. Или можете пристрелить прямо здесь и сейчас.
        Не знаю, поверил он моему вранью или нет, однако, высвободив рукав, нехотя кивнул.
        - Если через сутки, на рассвете, камня не будет… Сама понимаешь.
        Забрав сумочку, верхнюю одежду и выйдя из казино, я тут же позвонила Игорю. Абонент не отвечал. «Боже мой, его сейчас бьют!» - изводила я себя пугающими мыслями, бегом двигаясь в сторону остановки. Затем поняла, что совершаю глупость: мне сейчас надо не домой ехать и не к Виталику, а в Зрячее. Именно там - я была уверена - покоится разгадка того, что со мной происходит. Про алмаз я уже не думала: была уверена, что искать его вовсе не имеет смысла, так как бабка хранила бы его в той же шкатулке, где я нашла драгоценности. Но Зрячее манило меня, я предчувствовала, что только там смогу все остановить.
        Я вызвала такси, по дороге вспомнила, что кошелек-то у меня украли. «Вот крику будет», - рассудила я, но, сунув руку в карман пальто, неожиданно обнаружила там четыреста рублей с горстью мелочи. Точно, я ж в автобусе расплачивалась пятисотрублевой купюрой, а сдачу автоматически сунула в карман, потому что, достав деньги, кошелек тут же убрала обратно в сумку. Этого хватило. Расплатившись, я вышла из машины: ворота были заперты. А ключа у меня в этой жизни не было. Оглядевшись по сторонам, особо уделяя внимание окнам дома напротив (помнится, женщина сознавалась, что любит подглядывать), начала дергать сильнее, непонятно на что надеясь, потом и вовсе попыталась перелезть через забор. На десятой попытке силы меня окончательно покинули, я скатилась по стене на землю, да так там и осталась на ночь.
        Суббота, 6 октября, жизнь № 1
        Что-то мокрое было на моем лице. Я открыла глаза: капал дождик, а за плечо меня осторожно трогала какая-то женщина. Сев и приглядевшись, я ее узнала - это была соседка, которая дружила с Агриппиной Алексеевной.
        - Девонька, ты никак погуляла вчерась хорошо, - предположила она. - Уснуть, не дойдя до дома пару метров. А ну вставай, а то простудишься.
        Она помогла мне подняться.
        - Ксения, - запоздало представилась я.
        - А я баба Зоя.
        - Очень приятно. Скажите, баба Зоя, вы ничего ночью необычного не заметили?
        Женщина, кажись, испугалась неожиданного вопроса.
        - Чего? Нет, не видела. А что такое? - расширила она глаза.
        - Да нет, это я так… Я имела в виду Федора Иваныча.
        - А, нет. Я его намедни видела и сказала, что хозяйка объявилась в доме бабы Груши. Чтоб знал, паршивец, что ему уже ничего не перепадет.
        - А он чего? - спросила я уже из вежливости, так как разговор перестал меня волновать. Мне нужно было срочно заняться поисками разгадки.
        - А ничего, сказал, знакомиться пойдет с ней. С тобой то есть.
        - Ладно. Спасибо, что разбудили. Я пойду.
        - Ты заходи, ежели чего, - с тревогой на меня глядя, произнесла соседка.
        - Хорошо.
        Во дворе и в доме ничего не изменилось. Где был мой клон? Жил ли здесь предыдущие сутки? Ведь проснуться вторая я должна была именно в доме. А уснуть, получается, ей пришлось возле ворот.
        Я сделала себе кофе и устроилась за столом. Итак, камня было два. Оба кто-то, предположительно хозяйка этого дома, украл из городского музея. Вопрос: как они оказались в этом музее? Почему их не выкупил более крупный музей? И как она смогла их выкрасть? Нет, это уже три вопроса… Впрочем, так ли это важно? Главное, что мой злейший враг уверен: камня было два и они оба находились у Агриппины. А я нашла только один. Либо я нахожу второй до рассвета, либо… А даже если и найду, то что? Сколько раз он обещал оставить нас в покое, а в реальности дальше делалось все хуже и хуже? Искать второй камень - это не выход. Искать выход из сложившийся ситуации - вот выход. Вот этим и нужно заняться.
        Подскочив, я достала из сумки мобильный и позвонила Виталику.
        - Ксюха, наконец-то. Рассказывай, что там у тебя.
        - Помнишь, ты как-то сказал, что мне придется остаться в одной жизни.
        - Что? Нет, не помню. А когда я такое сказал?
        - Давно. Я сказала, что не умею выбирать, в какой из двух жизней мне находиться, а ты сказал, что мне наверняка придется.
        - Ах, ну да, может быть…
        - Как это сделать?
        - Что? Ты решила выбрать?
        - Да. Мои ежесуточные переходы из одной жизни в другую не дают мне урегулировать конфликт с бандой. Я из-за этого едва не погибла, с трудом удалось оттянуть время до рассвета. Нужно будет всеми путями успеть вернуться к рас…
        - Подожди-подожди! - перебил меня Голиков. - Не тараторь так быстро! Как - чуть не погибла? Что надо успеть к рассвету?
        - Меня схватил Львович.
        - Подонок.
        - Да. Я отдала ему найденный драгоценный камень. Ну помнишь, ты посоветовал мне искать повсюду деньги для Вороного… Ой, погоди, это не ты, этой другой ты советовал… Тот, что из плохой жизни.
        - Так ты все еще с ним общаешься? - обиженно засопел Виталий.
        - Сейчас не об этом речь. Ну вот, я нашла драгоценности в доме в Зрячем. Среди них, помимо прочего, был очень редкий алмаз, баснословно дорогой. Вчера отвезла ему, а он навел справки и выяснил, что их два было, этих редких камней. И велел мне найти второй до рассвета. - Далее мой голос задрожал: - На данный момент они схватили Игоря и ломают ему ребра, а если я до рассвета не привезу ему второй камень, они нас обоих убьют. Ой, что мне делать, Виталька… - зарыдала я уже в голос.
        - Так, спокойно! А почему ты в полицию не пошла? В главное управление? Они прижучат эту контору…
        - У меня нет времени!! - заорала я. - В этой параллельной реальности ничего не происходит и жаловаться мне не на кого! А завтра я уже не успею! И вчера не успела, я отрубилась прямо на мерзлом асфальте на дороге возле калитки!
        - Какой кошмар… Так, я полез в инет. Буду искать похожие случаи, кстати, мой портал уже заработал, вывешу там вопрос… Прочитаю все книги и просмотрю все фильмы, где обыгрывается тема параллельных миров, а ты в свою очередь пытайся выйти на связь со своим клоном! Пытайся разобраться в себе, ведь это все происходит внутри тебя и ты сама являешься ключом!
        - Хорошо, - всхлипывая, ответила я и дала отбой.
        За окном шел дождь. Даже не знаю, кто из нас сильнее плакал, я или он. Начавшись около часа назад, сейчас небесный поток разросся до глобального ливня и с грохотом стучал по рамам и стеклам. Чтобы успокоиться, я решила себя развлечь и пройтись по всему дому. Во мне крепла уверенность, что он содержит разгадку, поэтому тщательно исследовать подаренную мне недвижимость было весьма, как мне казалось, дельной мыслью. Коттедж, как уже говорилось, построили трехэтажным, с просторными комнатами и широким, длинным балконом на верхнем этаже. Также присутствовал подвал, в котором я уже успела побывать, а чердака не было. В комнатах светло (большие окна сыграли свою роль) и чисто, но в мебели ощущалась нехватка. Наверно, женщина планировала в будущем как-нибудь стильно обставить дом, а пока ввезла ту мебель, которая была или которую успела купить.
        Я замерла в одной из двух комнат третьего этажа. В прошлый раз я ночевала на втором в гостевой спальне, хотя уже тогда знала, какая из комнат принадлежала хозяйке. Запах старости и легкой затхлости от покрывала, штор, постельного белья и прочих тряпок, которым было очень много лет. Конечно, все это было чистое, и пахло не несвежестью, а именно старостью. Женщина жила богато, но от привычных вещей не могла отказаться: старики почти всегда консервативны. А еще чуть слышался душок лекарств. На окнах здесь висели очень плотные и тяжелые шторы темно-коричневого цвета, хоть они и были распахнуты, но сверху образовывали сложную, объемную конструкцию, поэтому в этом помещении, единственном изо всех, было не очень светло и даже как-то мрачновато. Выход на балкон имелся в другой, смежной, комнате, и мне казалось странным предпочтение хозяйки дома ночевать именно здесь. Но я была уверена, что не ошиблась, так как за стеной располагалась библиотека с современным домашним кинотеатром и подборкой дисков, которые так же, как и тысячи книг, покоились на полках трех высоченных стеллажей; и хоть там имелось
спальное место, не было ощущения, что кто-то в том помещении жил постоянно. Поэтому я остановилась именно в соседней комнате. Итак, широкая кровать из темного дерева с высокой цельной спинкой, две тумбочки, высокое, но узкое трюмо с выдвижными ящичками, трехстворчатый гардероб. Окно было всего одно, но широкое. А вот в библиотеке - таком же по размеру помещении - наличествовало два окна и стеклянная дверь на балкон. Конечно, для чтения и прочего досуга света необходимо больше.
        Похвалив себя за логические способности, я обосновалась в спальне Агриппины Алексеевны. Для начала проверила все вещи, что нашлись в комнате: в гардеробе, тумбочках, трюмо, на подоконнике и даже в сундуке, который я обнаружила уже позже, потому что он прятался между шторой и тумбой. На мгновение мое сердце заколотилось быстрее (настоящий старинный сундук, все, что желали скрыть от посторонних глаз, могло быть только там!), но на проверку оказалось, что его использовали для хранения постельного белья, ибо второго дна в кровати для этих нужд не было. Фи, как скучно.
        Расстроенная, я легла на кровать, думая о том, что, когда закончится ливень, надо обследовать балкон. Да, он насквозь виден с улицы, так как ограда являла собой тонкие резные прутья, и ничего утаить на нем нельзя, тем не менее хотелось удостовериться.
        На минуту прикрыв уставшие глаза, я вскоре почувствовала, что на них что-то капнуло. Потом еще раз и еще. Поднявшись, я обследовала покрывало и убедилась, что и до меня оно было подмоченное. А капало, как оказалось, с потолка: крыша протекала, не выдерживая напора дождя. Вот тебе и вилла на берегу озера, хмыкнула я про себя. Принц мог бы потратиться на что-то более качественное, чем дом с протекающей крышей. Ну и где мне лежать? И половину ночи провести?
        Я принялась повторно обходить комнату, как тут одна незатейливая мысль посетила сознание: а как же бывшая владелица спала на кровати прямо под каплями? Неужели за все то время, что она здесь жила, ни разу не было дождя? Или это мне так повезло, что крыша прохудилась именно сегодня?
        Здесь я заметила загадочные следы на дощатом полу. Присев, установила, что мебель-то двигали, и притом недавно. Кто? Зачем? Может быть, Федор Иванович таким образом надеялся что-то найти? Так или иначе, я потратила еще целый час, чтобы привести обстановку комнаты в первоначальное состояние, строго сверяясь с отметинами на бурых досках. Кровать в результате вместе с одной тумбой уехала вправо от того места, где я лежала, и капли теперь попадали на пол. Вторая же тумбочка осталась стоять вплотную к гардеробу: покойная - или пропавшая - держала возле кровати только одну тумбу, на ней же был ночник и лежала библия. Сперва я ничего не увидела, наоборот, сбегала вниз за тазом и подложила его под течь, перед этим вытерев пол, и сняла покрывало с кровати. Вот когда я с ним пошла к двери, прикидывая, где бы повесить сушиться, тогда и заметила странные отметки на правом боку тумбы. Раньше она этой стороной прислонялась к кровати, и я увидеть их никак не могла. Но и на то время я не придала царапинам большого значения, вначале все-таки повесила плед. А уже вернувшись в комнату, присела перед тумбочкой. То,
что открылось взору, заставило мою кожу похолодеть, а волосы приподняться у корней.
        Весь бок предмета мебели был искарябан следующими надписями, выведенными то ли ороговевшими старческими ногтями, то ли другим каким-то острым предметом:
        «Я должна выбрать»…
        «Это нужно остановить»…
        «Я должна выбрать»…
        «Так жить невозможно»…
        «Я должна выбрать из двух»…
        Сев от удивления прямо на пол возле тумбы, я долго не могла прийти в себя. Горло будто что-то сдавило, и, пытаясь бороться с удушьем, я приложила к нему ладони. Затем бросилась вниз, чтобы попить воды. Поднимаясь с повторно наполненным стаканом на третий этаж, я сомневалась в своей вменяемости и предполагала, что надписи загадочно исчезнут. Но они были. Выходит, старуха либо спятила под конец жизни, либо попала в ту же ситуацию, в которой находилась я. «Выбрать из двух» - что это? Из двух претендентов на руку и сердце? Мне кажется, в ее возрасте (а, кстати, сколько ей было?) в поисках жениха так уже не мечутся. Да и потом что «это» нужно остановить в таком случае? Измены? Да ну, бред… Что еще может выбирать пожилая женщина? Какое из двух медицинских препаратов выпить при сердечной недостаточности? Это уже более похоже на истину, только какой толк писать о данном нелегком выборе на собственной мебели? Нет, там было что-то посерьезнее.
        Выпив второй стакан воды, я поняла, что пора поговорить с соседкой, так как все ниточки так или иначе ведут к ее пропавшей подруге. И какие тараканы бороздили просторы ее необъятного мозга до исчезновения, могла знать только она - баба Зоя.
        Купив в местном магазинчике вафельный торт, я постучалась в дверь одноэтажного ветхого домика, давно не крашеного.
        - Голубушка, ты! - обрадовались мне и впустили внутрь. - Сейчас чайник поставлю на плиту.
        «На какую плиту?» - чуть не брякнула я. Да, прогресс этот дом еще не навещал (как и многие другие в этой деревне), про эру электрических чайников и термопотов здесь не слыхивали.
        Баба Зоя была рада меня видеть по простой причине: хотелось поболтать. Телевизор у нее шестой день не работал («Иваныч собирался зайти поглазеть да попытаться наладить, но после того, как я его подозревать стала, уж, поди, и не придет!»), с местными жительницами все об одном и том же каждый день - надоело, а тут новое лицо.
        Через три четверти часа ничего не значащих разговоров («А фильму какую нынче показывают?»), я решила перейти к делу.
        - А что вы можете рассказать про бывшую владелицу дома? - кивнула я на свой коттедж, отлично просматриваемый из окна кухни. Федор Иванович был смельчак, поскольку отважился провернуть вылазку на чужую территорию под зорким глазом этой женщины прямо напротив ее окон. - Все-таки очень странная история с ее исчезновением.
        - Да, - печально согласилась женщина и подперла щеку кулаком, нацелив взгляд на угол стола. Стала вспоминать: - В тот день я ее не видела: на базар ездила в город. Только поздно уже, когда спать собиралась, пошла проверить, выключена ли плита. Гляжу: калитка открывается, Груша в одной ночной сорочке куда-то на ночь глядя потопала. У нее уже тогда с головой неладно было, вот я и забила тревогу. Думаю: пропадет. Ограбит кто по дороге или под машину сиганет. Короче, наспех оделась и выскочила за ней. У нее ночнушка белая, впереди заметно было, а так - темень черная повсюду. Но повернула она почему-то не на ту дорогу, что к остановке и шоссе ведет, а на ту, что к озеру. - При этих словах я застыла и будто перестала дышать. В голове забилось: вот оно! - Я за ней. Мы вышли к озеру, а оно окутано туманом. И луна светит, а кругом ни души, и страшно так, хоть кричи. Ну я и позвала ее. Понимаю, что идет она быстро, хоть и в беспамятстве, и мне за ней не угнаться. Кричу: «Груша! Груша!» - она не обернулась. Даже не шелохнулась на имя свое, только знай себе вперед идет. К берегу.
        Она замолкла.
        - А дальше-то! - заорала я. - Дальше что? Не томите!
        Зоя выдохнула и посмотрела на меня.
        - А что? Ничего. Потеряла я ее. В милиции рассказала все как было. Даже место показала, где видела ее в последний раз. Они сказали: померещилось. Как будто я подругу не узнаю! Но ведь тело так и не нашли.
        - Но ведь дело должны были возбудить по факту пропажи человека. Она же не вернулась.
        - Возбудили, - кивнула женщина. - Повторно я им рассказывала все, даже водолазы в озеро ныряли. Ничего не нашли. Решили, что в другом месте пропала она. А я знаешь что скажу?
        - Что? - придвинулась я к ней, а она ко мне.
        Прошептала:
        - Ни в каком другом месте не могла она пропасть. Я утром ни свет ни заря к ней в двери стучалась. Потом Иваныча просила дверь открыть, у него ж ключи. Зашли мы с ним и еще двое деревенских и видим: кровать разобрана. Тапочки на полу. Она ж босиком шла! Но я этого, правда, тогда не заметила. А теперь понимаю: точно! В одной лишь сорочке. Встала посреди ночи и пошла. Да утопилась.
        - Как? - испугалась я. - Но тело же не нашли.
        - Не знаю, - пожала бабка плечами. - Но люди бесследно не исчезают. Видели бы ее где-то. Объявления с фотографией по всем столбам развесили, на все посты передали. Не нашли ведь. Либо убил кто. Из-за брюликов. И тело спрятал.
        - Но их же тоже не нашли, - заметила я, стараясь не показывать своим видом, что их уже нашли. Два дня назад.
        - Не нашли, - согласилась она. - Может, пытали ее. Многие знали, что Груня богатая. А она же не в себе. Видать, сама не помнила, где драгоценности и денежки припрятаны. Вот и пришили сгоряча. А тело спрятали. Да так, что до сих пор не найдут. Десять лет прошло.
        - А сколько ей было?
        - Давай вспоминать, - услужливо напрягла мозг баба Зоя, наливая нам по второй чашке. - Она была старше. Мне сейчас семьдесят шесть. Было шестьдесят шесть, а ей, значит… М-м… Семьдесят. Или семьдесят один.
        - Рано для маразма, - заметила я.
        - А маразма у нее и не было.
        - Вы же сказали, что с головой не в порядке.
        - Да, но это не старческое. На память она не жаловалась. И извилины шевелились хорошо, умная баба была. Просто… как у вас, у молодых, говорят, с приветом.
        - В чем это проявлялось? - как заправский детектив или следователь со стажем, стала наседать я своими расспросами, не заботясь о том, как это выглядит со стороны, желая только одного - получить ответы. Женщина могла меня послать, какое, мол, мое дело, но ей, как уже говорилось, было нестерпимо скучно. Тем более о пропавшей подруге она искренне переживала и сама хотела разобраться.
        - Последние годы у нее приступы были… как бы это назвать… Не припадки, как у эпилептиков, к примеру, а, наоборот, тихий уход в себя. То есть сидим на кухне, треплем языком, вдруг она замолкает, будто в космос выпала. Я трясу ее, спрашиваю, что с ней, а она в ответ начинает бурчать что-то вроде: «Я должна выбрать. Это надо остановить. Так больше не может продолжаться» и так далее. Потом словно возвращается на землю. Один раз я все же смогла вклиниться в этот монолог, она была словно одной половиной со мной, другой - там где-то, и вот спрашиваю: «Что остановить-то?». А она ответила мне тихим шепотом: «Эту жизнь. Мне нужна другая жизнь». Я ей, всем-де нужна другая жизнь, ну уж какая есть, ее изменить мы не в силах. Она: «Это ты не можешь изменить, а я смогу. Только нужно правильно их использовать». - «Кого использовать-то?» - не выдерживаю. - «Алмазы». Ну тут я поняла, что она еще спит. Стала опять тормошить ее, пока не проснулась. Вот так. Полная клиника, как молодежь говорит.
        «Алмазы» - эхом отозвалось в моей голове. Не алмаз, а алмазы. Значит, их правда было два! И они были у Агриппины Алексеевны все это время. Почему же я не нашла второй? Где второй?
        - В остальном хотя всё нормально было, - продолжала между тем бабка, забыв даже про свой чай, который наверняка уже остыл. - Умная, начитанная, соображала быстро и помнила все. Библию вот читала, прямо из рук не выпускала. Цитировала иногда дословно - вот память-то! Но один раз… Ксюшенька, чаю еще налить? - Видя, что я все выпила, предложила радивая хозяйка. Я благодарно заугукала. Да, кофе я люблю больше, но сейчас почему-то хотелось именно чаю. - Что же ты пряники не ешь? Шоколадные, свежие, вкусные.
        - Ем, ем, спасибо. Так что там случилось один раз?
        - Один раз страничка выпала из Библии. Книга-то вся потертая была, истрепанная. Она же из рук не выпускала…
        - Да-да, вы говорили, - невежливо перебила я. Информацию! Срочно! Время истекает. - И что?
        - Вот странички-то и выпадали. Одну она у меня выронила, я заметила, только когда Груша ушла. А отдать не успела - это было за день, как она пропала. Тогда-то я и пригляделась к ней, к странице этой. И чуть сознания не лишилась.
        - А что такое?
        Вместо ответа Зоя поднялась, прошла в комнату, а оттуда вернулась с листком из тонкой бумаги сероватого оттенка и сунула его мне под нос, мол, сейчас поймешь сама.
        Лист выпал из Нового Завета из книги Деяний. Рядом со строками «Он скажет тебе слова, которыми спасешься ты и весь дом твой» на полях карандашом неровным почерком было выведено: «Но только в другой жизни». А на обороте были исписаны почти все поля. Там я встретила знакомое: «Я должна выбрать… Так жить невозможно… Я должна выбрать из двух…» и в итоге: «Я выбираю другую жизнь».
        Трясущимися руками я сложила вчетверо вырванный из Священного Писания лист, сунула его в карман и, наспех попрощавшись, вылетела из дома.
        Кое-какие ответы я получила, но вопросов по-прежнему было больше. Она тоже жила на две жизни, как я? Но с чего все началось? С удара по голове, как у меня? Сколько времени она делилась на две реальности? Ведь камни, если верить Львовичу, она украла довольно давно, после этого успела дом перестроить. То есть она уже тогда знала, что они ей потребуются? А откуда она взяла, что нужны именно эти камни? И что все-таки с ней случилось? Она утонула, ее убили или?..
        Вбежав в дом, я первым делом поднялась на третий этаж и кинулась к дальней тумбе - на ней лежала потертая Библия. Устроившись на кровати прямо на одеяле (плед еще сушился), начала перелистывать книгу. Почти на каждой странице были какие-то пометки. Неожиданно мне в руки из середины Библии выпал какой-то конверт.
        Повертев его в руках (никаких надписей не было), открыла и обнаружила там письмо. Почему-то с первого же мгновения я поняла, кем оно написано. Только вот кому?..
        «Это случилось на сорок девятом году жизни. Я вдруг проснулась и сразу поняла, что что-то не так. Отгоняя от себя глупые мысли, отправилась на работу. Вечером пришла домой. Но чувство не покидало. Наконец мне позвонил человек, которого я никогда не видела и не знала и уж тем более не могла дать свой номер телефона. Но он утверждал, будто мы познакомились вчера. Я, одинокая женщина, подумала и решила: чего я теряю? Мы условились о встрече, но на следующий день в назначенное место он не пришел. Я ругала себя за доверчивость и вычеркнула загадочного незнакомца из жизни. До следующего дня. Потому что назавтра он позвонил, хвалил мои кулинарные способности (О господи, оказалось, что встреча таки состоялась, мало того, я приводила его домой и кормила блинами! И это в первый день знакомства!) и назначил новую встречу. Но на послезавтра. Послезавтра я пришла. И поняла, что это не розыгрыш. Он правда меня знал, он со мной как минимум целый день уже провел, потому что располагал информацией о некоторых подробностях моей жизни, но я-то видела его впервые!
        Еще бoльшие странности начались позже. Когда меня на работе хвалили за поступки, которых я не совершала. И всегда, всегда это был предыдущий день! Который я помнила очень хорошо, потому что склерозом не страдала. И в котором не было этих поступков. А с мужчиной этим, несмотря на то, что в наших сердцах быстро воспламенилась сильная любовь, мы могли видеться только через день (хотя для него, повторяю, встречи происходили ежедневно). Так продолжалось довольно долго, и я потихоньку стала сходить с ума. Я начала путаться, в какой из двух жизней я живу. В одной происходили страшные вещи, и я стала называть ее „адова жизнь“. Во второй все было безоблачно, и она стала „райской“. В райской я могла начинать любое дело и знала, что все выйдет даже лучше, чем я хочу. В адовой стоило запереться на замок и вовсе не выходить из дома. А когда я все-таки выходила, то люди меня пугались. Впрочем, это началось значительно позже - через двадцать лет. Все эти годы я искала способ оставить одну жизнь ради другой. Райской. У меня там было все. А здесь только подозрительность сослуживцев и настороженная заботливость
подруг, пару раз отводивших меня к психиатру. Но и врач не смог мне помочь. Когда привезли эти камни… Я только посмотрела на них… И поняла. Я все поняла. По своим каналам выяснила, где их добыли, и отправилась туда в отпуск. От местных жителей услышала много мифов и откровенных баек, но одно я поняла точно - эти редкие камни (голубые алмазы) служат проводниками между параллельными мирами. Читатель скажет, старая бабка нафантазировала себе… Но я много перечитала фантастической литературы за последние годы и, да, нахваталась терминов, но твердо уверовала, что это были не просто фантазии авторов. За силой воображения скрывалась сила Страха. О, они знали, что в такую ситуацию можно попасть, и боялись этого. И сублимировали свой страх в литературное искусство. Ушла от темы… Ах да, так вот, камни. Я их украла. Украла в райской жизни, так как предполагала, что здесь я не оставлю никаких следов и меня никогда не поймают. Так оно и вышло. В адовой начались подозрения, но ничем не могли подкрепиться: в этой жизни их украл кто-то другой. А может, они просто испарились. Зато мои камни переместились за мной в
параллельное существование. Долго-долго я добивалась встречи с ведущим экстрасенсом мира. Даже мои связи не могли мне помочь сделать это быстрее. Очередь расписана на века… Зато он мне сказал, что надо предпринять. Наконец-то я выяснила, как оградить себя от этого кошмара. Как перестать просыпаться в одиноком, хоть и красивом, доме и общаться с теми, кто считает тебя душевнобольной. Как перестать попадать в переделки, как перестать ошибаться и просто наслаждаться счастьем. Счастьем с ним и нашими детьми. В пятьдесят не рожают, скажите вы? А я и не рожала. Мы со временем усыновили детей. А в адовой жизни мы так и не познакомились. Поэтому и детей тут у меня нет. Там - вся моя жизнь. Здесь - пустота».
        На самом интересном месте в калитку настойчиво позвонили.
        - Кого черт принес, - бормотала я, с большой неохотой убирая письмо под подушку и спускаясь на первый этаж. Калитку можно было открыть и изнутри, не выходя на улицу, и чтобы не мерзнуть, я так и поступила, нажав нужную кнопку, даже не спрашивая, кто явился: все равно скоро его увижу. Жизнь эта хорошая и опасаться мне, соответственно, некого. Впрочем, я была уверена, что это баба Зоя, что-то вспомнив ценное, решила прийти и рассказать, но ошиблась: на пороге стоял бородатый мужичок небольшого росточка.
        - Федор Иваныч! - узнала я и кинулась к нему, как к родному. Еще свежо было воспоминание, как он пытался застрелить меня из пальца.
        - Девица, здравствуй, а мы, чай, знакомы? - удивленно спросил он, боясь даже переступить порог. Мужчина был старой закалки и напористых барышень остерегался.
        - Ну конечно же! Как это вы не помните?
        - Прости, деваха, запамятовал старый. Не обижайся на пня ветхого.
        Стукнув себя по лбу, я поняла, что это я ветхий пень, а никак не Иваныч. Знакомство-то состоялось в другой жизни. В так называемой плохой. Скоро и меня знакомые к психиатру поведут… Надо же, как хорошо я понимаю мысли и чувства незнакомой мне лично Агриппины Алексеевны. Ни один человек на свете ее никогда бы не понял. Кроме меня. Я просто-таки повторяю ее печальную судьбу.
        - Заходите… Кофе, чай? - уже с недовольством предложила я, вспомнив, что время сейчас впустую расходовать нельзя, а ему еще неизвестно что надо, может, тоже мастак поболтать.
        - Да нет, девочка, не буду. Ты скажи мне, кто ты да откуда. Я тут вроде за старшего, ну и решил познакомиться. Должность такая - знать все и обо всех.
        - Окей. - Я затолкнула-таки мужчину в дом. - Сейчас принесу документы.
        - Ой, нет, что ты, не надо. Я верю-верю!
        Кофе мы все же выпили. Я в двух словах обрисовала свою жизнь и ситуацию с домом, Федор Иванович кивал, оставил мне несколько телефонов (сантехник, кабельщик, водопроводчик и пр.), в том числе и свой, объяснив, по каким вопросам я могу к нему обращаться. Рассказал, как найти его дом, ежели чего. На прощание он меня стал допытывать, где же мы встречались, я отвечала уклончиво.
        - Наверно, ты ошиблась, - изрек он в конце, улыбаясь. - Я бы такую девицу видную не забыл.
        - Наверно, - легко согласилась я.
        Мошенницу, выпрыгивающую из окна второго этажа собственного дома (то есть в другой жизни собственного, а так чужого, ну это мелочи), пока на кухне староста пьет чай, а потом никак не реагирующую на его грозное «пиф-паф» при неимении оружия, забыть действительно не получилось бы. Да еще и если учесть последующие вопросы о моей персоне от явно бандитского вида типчиков. Клон Иваныча из моей параллельной жизни, поди, на стену лезет вторые сутки при упоминании моего имени.
        Избавившись от незваного гостя, я вприпрыжку очутилась на верхнем этаже и вернулась к письму.
        Так, где я остановилась? «Там - вся моя жизнь. Здесь - пустота». Точно, в этом месте. Что там дальше?
        «Для того чтобы остаться только в одной жизни, сказал мне великий маг, нужно умереть в жизни второй. Но по специальному ритуалу, а то умру вообще. Нужно взять крупный голубой алмаз и войти с ним в чистую воду, говоря три раза „Пурус, аве“. Purus на латыни „чистый, свободный ото всего“. Ave - приветствие, означающее также „радуйся“. Да, я точно буду радоваться, став свободной… Желательно, конечно, этот ритуал проводить ночью, чтобы никто не видел и не додумался спасать утопленницу. „Спасать“ - меня прямо передернуло, когда я это писала. Не дай бог кто увидит, как я пойду к озеру… Наше озеро считается чистейшим в регионе, и оно должно подойти. Алмаз откроет портал, и я выпрыгну там, где хочу быть всегда.
        Итак, читатель, внимай последним строкам предсмертного послания старой, уставшей женщины. Если меня не нашли и если остался только один камень, значит, у меня все получилось! Возрадуйся, ибо двадцать лет мучений прекратились в тот самый день, когда меня не стало…»
        На этом письмо закончилось.
        Уже вечером позвонил Виталька.
        - Ксю, я не знаю, как тебе помочь. Я пересмотрел и перечитал всю эту дребедень…
        - Ничего не надо, - прервала я друга, - я все уже нашла.
        - То есть ты знаешь, как остановить переходы?
        - Угу.
        - Эй… - услышал приятель мои всхлипы. - Ты там плачешь, что ли, я не пойму?
        - Угу.
        - Почему?
        - Я прочитала Библию. Не всю, конечно, отрывками. Но мне этого хватило за глаза. Я поняла, что…
        - Погоди-постой! Какую еще Библию? О чем ты?
        - Здесь Библия лежала в доме. В спальне пропавшей бабки. Вот, я прочитала и везде нашла себя. В пунктах, как нельзя поступать, разумеется. Теперь рыдаю, не могу остановиться. Виталька, как же я неправильно жила все это время… Злилась, обижала, обижалась, врала, притворялась, играла чужими судьбами…
        - Так, стоп истерика! - Ну вот, научился-таки справляться с ревущими бабами. Растет смена. Я тут же замолкла, до того был строгим голос из трубки. - Ты не забыла, сестрица, что до рассвета мало времени? И вас вскоре убьют? Как-то не думаешь об этом, да?! Книжки она тут читает!
        - Не забыла, а что толку-то? Виталь, ты не понимаешь. Все кончено.
        - Что кончено? Почему? Ты же нашла способ, я правильно понял?
        - Да. Для того чтобы перейти навсегда, нужен камень. Голубой алмаз.
        - Второй?
        - Да нет же, тот самый. Никакого второго камня нет. То есть он был, но испарился. Телепортировался вместе с бабкой.
        - С какой бабкой?
        - Которая пропала. У нее тоже было раздвоение жизней, как и у меня, одна плохая, другая хорошая. Она тоже собиралась остаться только в одной жизни и проделала трюк. Я читала ее прощальное письмо. Нужно провести определенный обряд. Она сказала, если мы нашли только один камень и не нашли ее, значит, у нее все получилось.
        - Ты считаешь, у нее и впрямь все вышло? Ну это же хорошо. Следовательно, и у тебя получится.
        - Видишь, в чем дело, я отдала Василию Львовичу камень, единственно с помощью которого, как выяснилось, я и смогу это все проделать. Потому что это должен быть именно голубой алмаз, который сам по себе очень редкий, да к тому же непременно крупного размера.
        - Ну поезжай к нему и сделай это там.
        - Все не так просто, - покачала я головой. - В этой жизни нет никаких Львовичей. А если и есть, то я не знаю, владеет ли он камнем. А в другой жизни я должна принести ему второй алмаз, которого уже нет. И если я приду без него, да еще и потребую назад первый, ты понимаешь, что произойдет?
        - Да. Вас с Игорем порешат.
        Я заплакала снова, нажав на сброс. Через пару минут мобильный зашевелился: перезванивал Голиков.
        - Извини, это я не подумавши.
        - Это ты подумавши, потому что так и будет. Я не обижаюсь. Я просто не знаю, что дальше делать, это замкнутый круг. Чтобы откупиться от Вороного, я должна дать ему второй камень, которого уже нет. А чтобы остановить это, я должна владеть первым, который у Вороного. И вернуть его не представляется возможным. Остается только молиться и ждать смерти. И своей, и Игоревой. Прощай.
        - Стой! Рано прощаться. Ты уже знаешь, как остановить раздвоение. Дело за малым. Лечь спать. Где-нибудь поближе к казино, где у вас встреча. Проснуться на рассвете. Под каким-нибудь предлогом забрать у Львовича этот камень. И останется продержаться всего сутки! Всего сутки, понимаешь? Останешься живой - перейдешь в другую жизнь, то есть опять в эту, и проведешь свой обряд.
        - А что это даст? Он же убьет Игоря, пока я буду бегать по городу с алмазом, прячась по чердакам и подворотням! А предлог, чтобы отодвинуть казнь и выиграть нам время, я не придумаю. Придется тупо красть.
        - А ты уверена, что Радин у него в заложниках? Может, он блефовал.
        - Не уверена. Но сейчас я этого не узнаю. А рисковать его жизнью я не могу.
        - Так может… - Виталий долго молчал, подбирая слова и глубоко вздыхая каждую секунду. Затем выдал: - Почему бы тебе не остаться в хорошей жизни? Раз все карты против вас с Игорем, раз с каждым днем становится все хуже. Ну сможешь ты остановить переходы, а дальше-то что? Вас все равно прибьют, не завтра, так позже. А здесь у тебя все отлично.
        - Нет! - гнев подкатил к моему горлу. - Тут не все отлично! Тут Игорь мертв!
        - Увы, и там он может…
        - Нет, не может! Я не позволю! Я найду способ его спасти. Я уже потеряла его один раз. Больше этого не повторится. Мне бы только покончить с перемещениями и выиграть время.
        - Тогда вперед. Придумывай хитрый ход, поезжай в город, ложись спать, наутро отбери камень, останови параллельную жизнь.
        - Я буду придерживаться этого плана, - согласилась я.
        - Значит, - после непродолжительной паузы резюмировал друг, - мы больше не увидимся в этой жизни? Я не имею в виду твоего клона. Она не такая, как ты. Он вредная.
        - Она такая же, какой я и была всегда. Ты заметил, что мы по-настоящему сблизились, только когда началась история с двумя жизнями?
        - Да.
        - Это потому что я изменилась. И та, которой я стала, в своем новом состоянии, с новыми моральными принципами и мировоззрением, должна уйти.
        - Что ж… Прощай в таком случае. Мне будет очень сильно тебя не хватать.
        - Не могу сказать то же самое, - улыбаясь, ответила я. - У меня будешь ты - Виталий Второй. Прощай, Виталий Первый.
        - Прощай, - с тяжелой грустью вымолвил абонент. - Но я вообще-то Третий. Как и он. Первым был дед, вторым отец, помнишь?
        Я засмеялась сквозь еще не просохшие слезы и отключилась.
        Воскресенье, 7 октября, жизнь № 2
        Проснулась я на лавочке в парке, расположенном сразу за казино, по звонку будильника. Это клон завел его тоже на четыре тридцать утра или настройки телефона перешли вслед за мной в другую жизнь? Одна из тех загадок, на которые я никогда не найду ответа…
        Вчера я приехала сюда без какого-либо определенного плана, потому сейчас надеялась на блестящий экспромт. «Учитывая гадкую жизнь - самое то, - критиковала сама себя, поднимаясь и разминая конечности. - Могла бы еще на удачу понадеяться, вообще блеск».
        Итак, у меня нет ни камня (ни первого, ни второго), ни какого-никакого сносного плана действий, но я тем не менее направляюсь на встречу с самым отпетым мерзавцем из всех, кого мне доводилось видеть (не беру в расчет Пса и Клеща - они просто морально и умственно неполноценные, иными словами, спятившие отмороженные психи), рискуя собственной жизнью и жизнью своего любимого человека, о котором я даже не знаю, не убит ли он еще. Вот такой расклад!
        С этими мыслями я полезла в карман, достала мобильный и набрала Игоря. Он долго не отвечал, я начала изводить себя страшными предположениями, наконец раздалось долгожданное:
        - Я слушаю.
        - Игорь, ты жив! - В ответ до меня донеслось сонное «угу» или что-то весьма похожее. - С тобой все в порядке? Тебя схватили? Тебя не пытали?
        - Тихо-тихо… Так это твои дружки были?
        - Да какие они мне дружки, бог с тобой! Скорее, недруги.
        - Ну понял я. Да, на нас напали возле фургона, но мы дали отпор. Тут как раз менты мимо проезжали, заметили, влезли. Ну те дали деру. А из-за чего весь сыр-бор?
        - Из-за алмазов. Редких и дорогих.
        Радин присвистнул.
        - Кто о чем, а ты все о побрякушках…
        - Да неправда это! Все не так было! Но нет времени объяснять. Послушай, будь аккуратен. Они так просто не отцепятся. Ляг на дно и не высовывайся, пока я все не улажу.
        Долгая пауза.
        - Оксана, это розыгрыш?
        От имени «Оксана» у меня по всему телу разлилось приятное тепло. Тем временем я подошла уже к главному входу и встала прямо напротив охранника. Сегодня он был другим.
        - Нет, это не розыгрыш. Я же заварила эту кашу. Мне и расхлебывать. А ты тут ни при чем. Тем более ребята.
        - А ты изменилась, - без капли сарказма заметил он, отчего уровень тепла в моем организме только вырос. - Но тогда я не понимаю логику этих амбалов, что на нас набросились. Зачем им мы?
        - Им нужен именно ты, как средство воздействия на меня. Поэтому прошу тебя, спрячься!
        На том конце глубоко и безысходно вздохнули.
        - Ты где находишься?
        - Нигде! - резко бросила я и отключила мобильный, так как поняла, что он собрался приехать и помогать мне. Я не могла этого допустить, только не в этот раз! Иначе мы реально упростим жизнь Вороному.
        Когда я приблизилась, охранник посмотрел на меня с сомнением, словно гадал, откуда в половине пятого утра принесло такую девушку: у меня на лице написано, что я не завзятый игроман.
        - Скажите, где у вас служебный вход? - мило проворковала я.
        - А вам зачем еще?
        - Я устраиваюсь на работу. Мне назначено собеседование.
        - Девочка, а ты время не перепутала? - мужик был с гонором.
        - Юноша, у меня с головой пока все в порядке, - настроилась и я на другой тон. - Василий Львович человек занятой, у него в восемь утра совещание в другом городе. Мне назначено к пяти. К тому же, казино работает круглосуточно, мне надо привыкать к такому распорядку.
        Последнее предложение детина вроде бы и не слышал, одного упоминания Вороного хватило, чтобы мне поверить: откуда-де мне знать имя-отчество, если мне не назначено.
        В двух словах и жестах он обрисовал, как найти служебный вход. Прокравшись туда, я осторожно пронырнула в первое помещение, где было написано «кладовая», и схватила униформу с вешалки. Размер был моим: девушек других комплекций здесь попросту не держали. Надо было еще парик прикупить, но время поджимало - я просто заколола волосы. С такой прической и без макияжа узнать меня можно только со второго, а то с третьего взгляда. Тем более в униформе я сольюсь с другим персоналом. Конечно, не для Василия Львовича, но ему я как раз таки не собиралась попадаться на глаза.
        Выйдя из кладовой, я пошла прямо по коридору и заметила в углу тележку. В ней стояли чистящие средства, полотенца, еще какие-то тряпки и прочая бытовая чушь. Меня осенило. Уборка! Это то, что нужно. Стараясь не привлекать внимания и опустив для этого глаза, я медленно взяла тележку и покатила перед собой. Перед поворотом осторожно выглянула: две девицы, шепотом переговариваясь, медленно прогуливались вдоль стены. Я подождала, когда они пройдут, сделав вид, что усиленно что-то ищу в тележке, затем выскользнула в смежный коридор. Не успела сделать и двух шагов, как из ближайшей двери на меня вышел молодой парень в костюме. Он на миг застыл, а я, пользуясь его замешательством, кинулась первая в атаку:
        - Извините, я новенькая, где рабочий кабинет начальника? Он велел у него убраться. А переспрашивать мне было страшно, вдруг уволит? - Я жалко улыбнулась.
        - Кабинет Павла Петровича в конце коридора, - любезно предоставил информацию молодой человек. Только не ту.
        - Павла Петровича? - нахмурилась я. - Нет, мне нужен Василий Львович.
        - А, это не официальный руководитель. Вы же заявление на Павла Петровича писали?
        - Да, но… брал меня Василий Львович, вы понимаете, о чем я? - лукаво подмигнула я сотруднику.
        Тот перепугался, поняв, что я поставлена «сверху», и проводил меня до самых дверей, заверив, что Вороной чаще всего проводит время именно в этой комнате, так что, скорее всего, именно ее он и имел в виду.
        - Только он еще не подошел, а ключи только у него.
        - Да-да, он мне дал их, спасибо.
        Паренек поглядел на меня с сомнением, но проверять мои слова не рискнул и, видя, как загадочная горничная уверенно лезет в карман, предпочел вернуться к своим должностным обязанностям. Когда он скрылся из виду, а коридор полностью опустел, я вынула шпильку из волос и присела на корточки. В фильмах я такое видела часто, но вот вживую опробовать сей трюк как-то не представлялось возможности. В самую последнюю секунду перед тем как воткнуть орудие в замочную скважину, я услышала шаги. Безусловно, они доносились из этой комнаты. Мне ничего другого не оставалось, как отпрянуть от двери и вместе с тележкой откатиться к противоположной стене: там тоже имелась дверь. Когда я это сделала, вожделенная дверь открылась за моей спиной, и далее прошествовали почти неслышные шаги. Я склонилась над тележкой, тряся полотенцами, и уронила случайный взгляд в большое зеркало впереди на стене. Лучше бы этого не делала! От комнаты Вороного в мою сторону двигался… Егорушка, не далее как два дня назад едва не сломавший мне все ребра. С трепетом выдохнув весь воздух из легких, я низко-низко опустила глаза, молясь, чтобы
он меня не заметил. Ну это вряд ли, конечно, раз он не свернул направо либо налево, а направился через коридор к стене, где кроме меня и двери ничего примечательного и заслуживающего его внимания не было.
        - Ой-ой, какая лапочка, - противно пропел он, ухватил меня за зад и пошел себе дальше.
        Не узнал! Я снова начала дышать. Конечно, велико было желание врезать ему по морде, но, во-первых, зная его подготовку, только мазохист будет бороться с этим человеком, во-вторых, мой план бы тут же раскрылся.
        Я снова примкнула к двери. Воткнула в замок шпильку, но мучиться мне не пришлось: от легкого нажатия на дверь она открылась сама.
        Егор увидел красивую девушку, вернее, хм, красивую заднюю часть девушки, и забыл благодаря сему моменту запереть дверь? Не может мне так повезти в этой жизни! К тому же откуда у него ключи? Неужели Вороной настолько ему доверял?
        Опасаясь быть застигнутой, я поскорее нырнула в помещение и прикрыла дверь. Обернувшись, еле сдержала крик, для чего пришлось руками со всей силы сдавить себе рот: вполоборота к окну в кожаном кресле сидел Василий Львович. Теперь мне не следовало его бояться: с простреленной головой он наверняка безопасен.
        Первый испуг от вида окровавленного виска и мертвого тела прошел, я стала оглядываться. Возле кресла прямо под опущенной рукой трупа валялся пистолет. Наверняка на нем найдут отпечатки пальцев Вороного… Для всех это будет считаться самоубийством, и только я буду знать, кто причастен. Ведь если бы Егор зашел и увидел труп, он бы так спокойно себя не вел. Хотя и в случае, если он убил Василия, все равно его индифферентность поражает. Ведь горничная могла запомнить его выходящим из комнаты! Что же, я следующая?
        Я похолодела и заставила себя поскорее найти камень. Не думая ни об отпечатках, ни о том, что меня здесь могут застать в процессе обыска и повесить на меня также и убийство, принялась бойко выдвигать ящики стола. Нижний был заперт, ключи нашлись в кармане Львовича. Не буду передавать, что я чувствовала, залезая к мертвому в нагрудный карман… Итак, я открыла ящик и обнаружила там только документы.
        - Зараза!
        Задвинув его, бросилась к стене: тут должен быть сейф. Эта комната была мне незнакома, так как беседу мы проводили в другой, но не покидало чувство, что я права.
        За большой картиной в золоченой раме он действительно открылся взору. Уже заботясь об отпечатках, я натянула на пальцы рукав блузки и открыла дверцу сейфа. Исходя из того, что он был не заперт, я уже знала, что ничего не найду. Так и есть: опять куча бумаг, несколько пачек купюр и… пустой мешочек. Тот самый, в котором я принесла голубой алмаз. В отчаянии я стукнула кулаком о холодную сталь сейфа. Камень пропал. И где его теперь искать?
        Голоса и шаги за дверью заставили меня спрятаться за штору.
        «Пройдите мимо, ну пройдите же мимо», - бормотала я тихим-тихим шепотом, но, увы, дверь в комнату с отдыхающим трупом и прячущейся за занавеской новенькой горничной отворилась; в нее вошли Егор и неизвестный мужчина, очень полный, невысокого роста. Выглянув разок из любопытства, я больше не высовывалась и только тряслась, подслушивая дальнейший разговор этих двоих.
        - Молодец, Егор, - хватил каратиста или самбиста - или кем он там был - второй мужик. - Все, как и договаривались. Он сопротивлялся?
        - Не успел, - хмыкнул тот, из чего я заключила, что оказалась права. Егор убил Василия Львовича по приказу этого дяди и подстроил самоубийство.
        - Камень у тебя?
        - Да.
        - Нужен второй.
        - Девчонка должна принести.
        - Это целиком твоя забота, я контролировать не буду - на это времени нет, - довольно резко заявил мужчина.
        - Понял.
        Егор был немногословен (впрочем, я в этом уже имела возможность убедиться раньше), что боссу вроде бы нравилось. Как говорится, меньше слов - больше дела.
        Находясь за шторой, я вспоминала наш с Львовичем разговор. Он упомянул, что его грозятся убить, если не предоставит второй камень. Но почему ему не дали достаточно времени? А сразу убили? А этот полноватый дядька и есть, надо полагать, криминальный авторитет, перед которым Вороной отчитывался за пропажу денег. Удивительный момент, я думала, Министерство обороны контролируют такие организации, каковой является ОАО «Восход». Оказывается, все коррумпировано. И дядька этот стоит над Вороным. То есть стоял, покуда тот был жив. За что же его так? За обман? За долг? За то, что не успел вовремя предоставить оба камня? Или он просто стал не нужен? Но если Львович являлся генеральным директором крупнейшего предприятия в городе и неофициальным владельцем этого казино, стоящим гораздо выше официального (стоит вспомнить благоговейный трепет работника, когда я назвала имя Вороного и сообщила, что от него пришла), то кто тогда этот мужик? Депутат Госдумы?!
        Что дело дрянь, я поняла уже после того, как оба ушли. Камень у Егора - это раз. С ним не побазаришь и время не потянешь, как это было со Львовичем (стоит сказать, что мы уже почти подружились и гендиректор мне даже чуть ли не в любви признавался, утверждая, что симпатизирует таким женщинам, как я, а вот в том, что Егорушка способен к кому-либо питать приязненные чувства, я сильно сомневалась), - это два. Какой-то главарь велел ему строго-настрого выследить меня и добыть второй камень - это три. Второго камня не существует в данной реальности - это четыре. Да, кстати, есть еще и Игорь, и ребята из группы, которые смогли избавиться от дружков Вороного (а что от них толку, я тоже от двух избавилась, причем радикально), а смогут ли уйти от более опытных головорезов? Это пять.
        - Пипец, - протянула я и вышла из укрытия.
        Будем решать задачи по мере поступления. Первая из них и наиважнейшая сейчас - отобрать у Егора камень. И придумывать как надо срочно, пока еще известно его местонахождение. А там - ищи свищи.
        «Да он сам тебя найдет», - хмыкнула я в ответ на собственные мысли. Да, только тогда я буду ой как не готова… А он во всеоружии… Ну вот, главный враг повержен, а проблемы только умножились.
        Я вышла на улицу через служебный вход, забыв даже снять униформу. Хорошо хоть вспомнила про сумку и куртку, которую взяла в руки. «Что же делать? Что предпринять?» - билось у меня в голове, пока я не заприметила небольшую стоянку машин возле входа - для своих. Там было всего пять авто, освещаемых ныне высокими фонарями. Коварный план родился сразу - залезть в машину, затаиться, а когда враг будет меньше всего ожидать - напасть. Резко. Допустим, удавку сзади на шею накинуть. И он не сможет меня боднуть, опрокинуть через плечо, поставить подножку и все прочее (как меня учили на курсах самозащиты): будут мешать передние сиденья автомобиля, да и сама поза. Убивать необязательно, главное, на время обезвредить и добыть камень. М-да, план-то хорош, только, первое, я не имею представления, какое из средств передвижения принадлежит ему и водит ли он вообще, второе, как мне все-таки попасть в машину, которая стоит на сигнализации? Чутье (или здравый смысл?) подсказывало, что одной шпилькой тут не обойтись.
        Пока я стояла и гадала, две девушки в такой же черно-серо-белой форме вышли на крыльцо покурить. «Пора сматываться», - рассудила я, а то могут поднять кипеж, я-то здесь не работаю и по идее рассматривать чужие автомобили в чужой же униформе да еще и под носом у персонала не должна. Пришлось затаиться в кустах, куда фонарный свет не доходил. Там я наконец натянула на себя верхнюю одежду.
        Через пять минут удача улыбнулась: нужная мне парочка вышла на улицу. Толстый щелкнул кнопкой, черная «Ауди» моргнула и отрывисто пискнула, оба загрузили свои тела в автомобиль, мотор завелся.
        - Эврика! - сказала я себе и бросилась вприпрыжку в обход здания - к стоянке такси. Не знаю, на самом деле, что даст мне слежка, но я хотя бы буду знать, где они находятся.
        Шофер не был воодушевлен предстоящим мероприятием, но две тысячи сверху добавили ему оптимизма. Около половины часа кружили мы по улицам, наконец «Ауди» притормозила на обочине, и мы последовали примеру. Мотор тоже не стали глушить. Рядом был круглосуточный табачный ларек, водитель, узрев его, вдруг задергался, пошлепал себя по карманам, порылся в бардачке и, с досады плюнув, отрывисто бросил:
        - Я быстро! - и выскочил из автомобиля.
        - Но… - только и успела промямлить я, но уже осталась одна.
        В замершей впереди «Ауди» почувствовалось какое-то движение, «Вот так всегда!» - брякнула я, поняв, что они сейчас уедут, но ошиблась: дверца пассажирского места открылась, на улицу вышел Егор, а его босс сорвался вперед и укатил, быстро набирая скорость, с глаз долой. Он мне был и не нужен, а вот Егорушка стоял на бордюре, один, без охраны, расслабленный, а я находилась в чужой пустующей машине. Решение пришло мгновенно: перекинувшись на водительское сидение, я со всей силы вдавила педаль газа, удивляясь, как еще помнила, где она находится. Что и говорить, после курсов вождения я так и не села за руль: поняла, что это не мое. Да и несколько лет выплачивать кредит за машину не хотелось.
        Услышав рев мотора, Егор обернулся и бросился было бежать, но машина двигается быстрее, чем человек, каким бы спортивным он ни был, а бордюр в этом месте дороги непозволительно низкий, так что он не успел. Слыша позади вопли шофера украденного мною такси, как фурия влетела я на тротуар и вдавила бандита в дерево. Он заорал от боли, я же, не теряя ни секунды, выскочила из авто к придавленному телу и, стараясь не глядеть вниз (думаю, ходить он уже никогда не сможет, а если повезет, то нескоро), начала ощупывать карманы.
        - Ах ты сука! - кричал он мне в лицо дрожащим голосом.
        - Где алмаз?! Живо! - не найдя в карманах, я затрясла его за воротник куртки, но Егор только орал от боли, перемежая это изобилием матерных слов, среди которых я так и не нашла заветного указания.
        Где-то заверещала сирена. Очевидно, это таксист вызвал полицию. Либо кто-то из ранних пешеходов заприметил поистине блокбастерскую картину. Разозлившись, я затрясла парня сильнее, и тут что-то мелькнуло перед моим носом и пало к ногам. Из какого-то потайного кармана выпал камень!
        Сирена приближалась. Я наклонилась и стала искать. Было слишком темно, пришлось лезть в машину за сумкой и доставать мобильник. Наконец, подсветив себе, я увидела камень под автомобилем.
        - Сука!! Сука!! - оживился убийца и в исступлении застучал кулаками по искореженному бамперу. - Убью!!
        Распрямившись, я огляделась. Шофер мялся неподалеку, с надеждой высматривая машины с мигалками, в руках его был телефон. Полиция уже заворачивала на нашу дорогу.
        Я резко бросилась бежать. Свернув во двор, стала петлять между домами. Одно было хорошо - темно, и никто из окон не сможет меня разглядеть. Да и от полиции проще будет скрыться. Выбежав со двора на параллельную улицу, услышала визг сирен и тут же нырнула в кусты. Но это оказалась карета скорой помощи - таксист вызвал и их. Пропустив машину, я перебежала через пустую дорогу, а во дворе нашла скамейку и села отдохнуть.
        Мысли стали потихоньку собираться в кучку, я поняла, что так быстро приехать полиция не могла, если бы ее вызывал водитель такси. Все действие длилось меньше двух минут. Скорее всего, они ехали на другой вызов, но, конечно, не могли не заметить того, что произошло. Меня бы схватили, тут к гадалке не ходи. К тому же первым делом люди вызывают «скорую», чтобы врачи успели спасти жизнь человеку. Наверно, это и ехала та самая «Скорая», которую вызвал шофер: здание здесь неподалеку. А вот теперь менты возьмутся за меня, и все моя невезучесть! Вот надо было ехать им здесь!
        Я плюнула и обхватила голову руками. Держаться, держаться… Всего лишь сутки… Я достала телефон. Шесть утра. М-да… Скоро будет светать, и мне совсем не поздоровится.
        Больнее острого жала осы впивалось мне в сердце ощущение того, что все было сделано зря. И оно точило меня, кололо и протыкало вновь… Что я выиграю, оставшись в одной из жизней - в этой? Меня убьют и Игоря тоже. Ну получится у меня все, ну смогу я совершить обряд, а дальше?.. Нет, лучше об этом вовсе не думать. Просто четко следовать плану. А именно - сидеть и ждать позднего вечера. То есть часов двадцать. На одном месте. Заманчиво.
        Четко следовать плану мне не дала полиция: через сорок минут люди в форме начали прочесывать дворы, в том числе и мой. Я увидела их издалека и дала деру. Таксист, несомненно, дал подробное мое описание, поэтому сейчас задача номер один - изменить внешность и избавиться от этой чертовой формы и яркой куртки, что на мне. Егор вряд ли назвал мое имя - ему бы пришлось объяснить, откуда мы знакомы. Хотя я вообще сомневаюсь, что он остался в сознании после такого. Наверняка грозные выкрикивания длились, пока он пребывал в шоковом состоянии. Стоило мне сбежать - он отключился. Так что есть вероятность того, что у себя дома я буду некоторое время в безопасности.
        «А второй? - думала я, пробираясь дворами, стройками и помойками в сторону дома, который по счастливой случайности был недалеко от места происшествия. - Тот, что был с Егором? Он-то точно знает, кто я. И, видимо, очень скоро будет в курсе, что случилось с его парнем: в таких кругах новости распространяются быстро».
        Успею, утешила себя я, через двадцать минут входя в подъезд. Дверь не была взломана - одно это уже порадовало меня до невозможности. Зайдя в комнату, я принялась колдовать. На заколотые волосы надела парик, который пылился на комоде после какой-то вечеринки-маскарада еще с тех времен, когда я не была озабочена карьерой и проводила много времени с друзьями. Переоделась в джинсы. Прихватив с собой побольше денег, напялила шубу (это в плюс пять по Цельсию!) и вышла из квартиры. На улице мне стало жарко, и я расстегнулась. Но пытки стоили того. Сейчас я была коротко стриженной пепельной блондинкой в дорогой шубе нараспах, яркой блузе и черных джинсах с броскими красными губами и черными очками на лице, а искали-то длинноволосую шатенку в малиновой куртке и юбке! Так что полицию я уже не боялась. Но мне не давал покоя второй… Кто он?
        На улице рассвело. Шатаясь безо всякой цели около часа, я вдруг почувствовала сильный голод. Хотя почему вдруг? Во-первых, нервное потрясение и затрачивающая физические силы беготня, во-вторых, не помню, когда я ела последний раз. Как назло, все рестораны были еще закрыты. Наконец я нашла круглосуточную закусочную, где такая дама, к сожалению, смотрелась колоритно, а следовательно, запоминающееся, но терпеть уже не было сил. Пристроившись в уголке, но с окошком над столиком, я заказала два теплых сэндвича с кофе и стала разглядывать дорогу. По ней то и дело проносились полицейские машины. Не меня ли ищут? Но это место крайне далеко от места столкновения, поэтому я полагала, что здесь безопасно.
        Утолив голод, я, сверившись с часами, набрала Игоря. Мне хотелось позвонить ему еще там, во дворе, но шесть утра… А вдруг у него все в порядке и он уснул после нашего последнего разговора, а я опять его разбужу? Да и вообще, как это будет выглядеть: трезвонить каждые полтора часа с вопросом «ты жив?» Бред. Эта мысль меня тогда остановила. Но тем не менее сейчас я опять собиралась так поступить.
        - Да.
        Рискуя прослыть сумасшедшей, я задала свой обычный вопрос:
        - С тобой все в порядке?
        - Да. А с тобой?
        - Тоже. Ты уехал, как я просила?
        - Уехал. - Он был уставшим и слегка раздраженным. Видимо, не выспался. Да еще и гнать куда-то пришлось в рань раньскую. А все я.
        - Далеко? Тебя смогут найти?
        - Я у лешего на куличках. Меня Шерлок Холмс не найдет. А что все-таки происходит? Ты правда сперла какой-то там топаз?
        - Алмаз. Я не могу больше говорить, на всякий случай отключи телефон и никому не звони. Пока.
        Нажав на «сброс», я умиротворенно вздохнула. Он жив, до него пока не добрались. На самом деле задачу можно решить просто: добить Егорушку, пока он не успел дать мои координаты своему крутому шефу; если он уже дал (что скорее всего), убить и крутого шефа. И мы сможем жить спокойно, хэппи энд, эль фин и тому прочее. Ха-ха. Убить… Как будто это просто. Я смогла покончить с двумя мужиками, но там был иной случай. Или они меня, или я их. И оба были психами, от таких мир ничего не потеряет. Да и от Егорушки, в общем-то…
        Я поднялась и решила ехать к Виталику. Уж он-то что-нибудь придумает. В автобусе на меня все пялились, мне и впрямь было жарко, но шубу я не снимала. Выйдя на нужной остановке, я быстро осмотрелась (ни полицейских машин, ни чего-нибудь необычного не заметила) и осторожно направилась во двор. Сделав десять шагов, замерла: у нужного подъезда дежурили трое мужчин. Они курили и нервно поглядывали по сторонам. Меня это сильно насторожило. В то же время, если кто-то хотел караулить мое появление, не проще было бы затаиться? Постояв в раздумьях, я все же зашагала к подъезду. Мало ли отчего тут мужики стоят! Выпить хотят, компанию собирают. Но, к слову заметить, они алкоголиками отнюдь не выглядели. Мужчины обернулись ко мне, двое равнодушно скользнули по лицу и фигуре и вернулись друг к другу, а третий что-то им увлеченно зашептал. Те несогласно покачали головами, однако он все равно направился в мою сторону.
        Дело неладно, осознала я. Ждали действительно меня. Сделав вид, якобы что-то ищу в сумке, я досадливо покачала головой, мол, забыла молока купить, и медленно отправилась обратно. «Только не ускоряйся!» - шептала себе, но больше всего на свете хотелось именно побежать. Сзади послышались редкие тяжелые шаги - мужчина перешел на бег. Ой, плохо дело… Очень плохо…
        - Девушка… - Ну вот! - …а как вас зовут?
        - Но компрендо, - ответила я, изо всех сил пытаясь сойти за испанку, и убыстрила шаг.
        Он хихикнул.
        - Да подожди, красавица. Может, меня ищешь?
        - Но, - покачала я головой. И тут же прикусила язык: я же типа русского не знаю, как я могу «нет» ответить? Ну ладно, все равно ведь он не поверил.
        - Да стой ты, - он попытался ухватить меня за плечо, я в своей гладкой шубке умело выскользнула, тогда он ухватился за волосы… ну, волосы и остались у него в руках! - Ёпт… - что-то такое ввернул он в вежливую беседу.
        - Ага, - ответила я и резко бросилась бежать.
        - Мужики! - заорал он своей команде. - Эй ты! - уже мне. - Отдай по-хорошему!
        Вот, блин… Как они догадались искать меня у Виталия? Бедный друг. Игоря-то я предупредила, а вот о Голикове не подумала. Надеюсь, эти злодеи ничего с ним не сделали? Я себе не прощу.
        Я бежала по дороге, расталкивая повылазивших рано поутру на улицу пешеходов, а они втроем гнались за мной. В какой-то момент прозвучал выстрел. Все люди в округе, включая меня, закричали. Я была цела, судя то тому, что все еще бежала, но не пришили ли они кого из прохожих? Какая-то бабка сзади орала:
        - Убивают! Ми-ли-ция!
        - Вот только этих не хватало! - ответила я скорее себе, чем ей.
        Но они появились: через пять минут сумасшедшей гонки, за которые я успела и шубу сбросить, и сумку кинуть, чтобы легче было бежать (камень вместе с мобильником и частью денег остались в кармане джинсов), я вылетела на проезжую часть и увидела, как на эту улицу заворачивает полицейская машина.
        - Блин! - заорала я и обернулась. За мной гнались только двое, третий куда-то делся. Сбавлять темп нельзя, но если не остановиться, то я попаду прямо в лапы правоохранительных органов. И спасительной маскировки на мне уже нет. Что делать?
        Я бросилась в подворотню. Полицейские включили мигалки, бандиты вроде тоже не отставали. Выбегая на другую дорогу, я поняла, что сейчас проиграю эту битву, но тут мне путь преградила машина, дверь резко открылась, и Лешковский закричал:
        - Запрыгивайте!
        Я повиновалась, захлопнула дверь, и мы сорвались с места. Спортивная «БМВ» Николая Ивановича стремительно набирала скорость, мы быстро ушли от преследователей всех мастей: и пеших, и транспорт имеющих. Только когда они пропали из вида, я перевела дух и полезла с расспросами:
        - Как вы узнали, что я там буду? Или вы просто ехали мимо? А как же семинар - или что там - в Швейцарии? Я думала, вас в России долго не будет.
        - Конференцию отменили… - начал мужчина, затем запнулся. - А откуда вы знаете, Ксения? Мы же с вами, дай бог, сколько лет не общались? Три? Четыре?
        Блин, это было в другой жизни! Я снова перепутала. Надо спасать положение.
        - Я лично не поддерживала с вами связь, но через знакомых узнавала все подробности вашей жизни. Все-таки не чужие люди, - покраснела я, как и водится в таких случаях.
        - Да? - Лешковский по всей видимости сильно обрадовался. - Что же вы мне не позвонили? И на мои звонки не отвечали?
        Я вздохнула:
        - Стыдно, наверно, было.
        - Ну что вы, Ксюшенька, взрослые же люди! Но я тронут проявленным интересом. И действительно летал в Швейцарию. Но, как уже сказал, конференцию отменили, следующим же утром я вернулся на родину, только промотался зря.
        - Сочувствую.
        - Вот-вот. Все эти досмотры, перелеты, ожидания, зоны турбулентности… Ой, ну что это я все о грустном. Извините меня, милочка.
        - Да это ничего! У меня вот тоже все грустное…
        - А что же, собственно, случилось? Я так и не удосужился вас спросить. Почему все эти люди за вами гнались, да еще и полиция?
        - Дело в… одном алмазе, Николай Иванович, - призналась я, чуть было не произнеся «в том самом алмазе, что я вам показывала» и в самый последний миг заменив его на «один алмаз» без уточнений.
        - В алмазе? В самом деле? - удивился он. - Камни - моя специальность, вы же знаете. Почему вы ко мне не обратились?
        - Я собиралась, - соврала я. Ну не говорить же, что обратилась! Этак он меня в дурку привезет, а не… а куда он меня везет, кстати?
        - Ну ладно. Сейчас мы приедем, и вы мне все расскажете.
        - А куда мы едем-то? - все же спросила я, заметив, что мы выезжаем из города.
        - В мой офис, конечно. Там удобно.
        Момент, что меня удаляют на большое расстояние от Зрячего с его озером в виде сердечка, мне не понравился, но я решила промолчать.
        Через некоторое время мы попали в многоэтажное здание, в котором я уже была три дня назад. Поднялись на второй этаж и расположились в той самой просторной комнате. Окно во всю стену, дающее много света, уютный кожаный диванчик, журнальный столик, два бокала: в моем мартини, в его дорогой коньяк. Отпив немного, Лешковский расслабился, снял очки и закурил трубку, конечно, предварительно выяснив, не против ли дама.
        - М-м-м, вишня! - протянула я, вдыхая запах. - Вы же не признаете ароматизированный табак?
        - Все меняется, - пожал Николай Иванович плечами. - Вам комфортно? Может, горячего шоколада? Или чаю?
        - Нет-нет, все хорошо.
        - Тогда рассказывайте.
        Я полезла в карман и извлекла злободневный камень. Протянула соседу, а он привычным жестом вооружился лупой.
        - Из-за этого алмаза весь сыр-бор. Я его нашла. А бандиты уверены, что их было два, и требуют от меня оба. Но там был только один.
        - Где там?
        - Это не важно.
        Ученый мой ответ не слышал, потому что уже понял в тот самый миг, что ему дали. Глаза его расширились, а трубка едва не выпала из руки.
        - Это же… Это же… Голубой алмаз! Невероятно! Он очень редок. Не может быть… - Он еще долго вертел его в руках, подставлял к свету, то к дневному через окно, то к электрическому, включив какую-то специальную лампу, затем даже смотрел сквозь воду, поместив камень в стакан. - Ксюшенька, где же вы его все-таки нашли, уважьте старика.
        - Я не могу сказать, - покачала я головой.
        - Но не украли?
        - Нет. Но до этого его выкрали в местном музее. Этот, - кивнула я на камень, - и другой такой же. Их два было изначально.
        - Ну и дела.
        - И теперь бандиты за мной гонятся, чтобы забрать этот камень и вынудить меня найти второй.
        Я вытерла мокрый камень салфеткой и сунула обратно в карман.
        - Позвольте. Как вынудить? С чего они взяли, что вы знаете местоположение второго камня, если он был?
        - У бандитов своя логика.
        - Ну да, - посетовал приятель, грустно склонив голову. - А в полицию почему не обратились?
        - Я обращалась, но… Они купили полицию. К тому же теперь меня ищут. По другому делу. - Ювелир удивленно посмотрел на меня. Пресекая дальнейшие расспросы, я быстро добавила: - Но это тоже не важно. Я вот о чем. Вы не могли бы меня спрятать до утра? Перед самым рассветом я сбегу.
        - Ох-ох-ох, - произнес Лешковский и уставился через окно на крышу соседнего дома. Помолчав, произнес: - Ну, допустим, до утра спрячу, а дальше-то вы что делать намерены? Они же от вас не отстанут.
        - Не беспокойтесь, я разберусь. Мне бы ночь провести в безопасном месте. И все. Дальше я сама.
        - Нет, так не пойдет, - решительно покачал он головой. - Я о вас очень волнуюсь. Давайте вот как поступим. Эти люди уверены, что камень у вас?
        Я пожала плечами.
        - У того, у кого он был до этого, алмаз они не обнаружили. И если этот человек в сознании, он им рассказал, что именно я вернула себе его.
        - Вернула? - не понял ученый.
        - Ну да, я им уже отдала его один раз. А они велели мне достать еще один. И если я не найду второй, грозились убить Игоря.
        - Угу… А Игорь - это?..
        Лешковский, скорее всего, лукавил. Он не мог не знать, к кому я ушла от него. Все же я ответила:
        - Мой парень. Бывший.
        - Бывший? Что так?
        - Мы расстались.
        - Хм… Почему они тогда пытаются на вас повлиять, угрожая человеку, с которым вы уже не видитесь?
        - Потому что я его люблю, - вздыхая, пошла я на искренность. - И они это каким-то образом узнали.
        - Но как они могли узнать? Это странно. Послушайте, вы только не обижайтесь, а где сам Игорь? Вы созванивались после этого?
        - Да. С ним все в порядке. Но его пытались схватить бандиты, чтобы избить и держать в заложниках.
        - Пытались? - странным тоном переспросил он, будто бы не веря. - И что? Ничего не вышло?
        - Почему вы иронизируете? - начала я злиться. - Игорь - парень не промах. И сам он крепкий, и ребята тоже не хлипкие. Они дали им отпор. Как раз полиция мимо проезжала… Вмешалась. Они и спаслись.
        - Удачное стечение обстоятельств. Даже подозрительно удачное. Вам не приходило на ум, что это неспроста?
        Я уже поняла, куда он клонит, потому взорвалась:
        - Что неспроста?! Игорь понял, что я его все еще люблю, и решил меня шантажировать угрозой своей собственной жизни, чтобы я добыла ему сперва денег, а затем два алмаза, да еще и с бандитами ради этого связался? Это бред!
        Я подскочила, опрокинув бокал, и побежала к двойным дверям, но Лешковский меня перехватил и вернул обратно на диван, двадцать раз извинившись. Затем сделал один звонок, по его просьбе забежала девушка с тряпкой и протерла столик и пол. Когда она вышла, мужчина вновь заговорил:
        - Ну хорошо, если ваш парень ни при чем, тогда тем более нужно что-то решать. Они не отстанут, пока камень у вас. От него надо избавиться. Почему вы его до сих пор не продали, я понять не могу?
        - Да кому я могла бы его продать? И вообще, это не в моих интересах.
        - Не в ваших интересах? Вы просто недооцениваете стоимость этой вещицы. Потянет на… хм… - Он глубокомысленно задумался, сморщив лоб.
        - Пять миллионов баксов, знаю.
        - Пять? Ммм… Надо для начала вычислить размер камня.
        - Пять карат или более.
        - Ну, - изучив камень еще раз через лупу, но на этот раз с применением специального циркуля, изрек мужчина, - примерно так. А вы, значит, стали специалистом в этой области? С каких пор, позвольте спросить?
        - Да нет, мне… один человек разъяснил.
        Ювелир на минуту задумался.
        - Итак, что мы имеем. Пять миллионов долларов. При начальной ставке! А на торгах, знаете, как может вырасти стоимость? Бывало, и в десятки раз поднимали. Главное, чтобы собрались люди крайне заинтересованные.
        - И кто же крайне заинтересован в этом камне? Теоретически.
        - Теоретически это будут маги и колдуны всех мастей. Точнее те структуры, которые их, как говорится, крышуют. У самих ведьмаков таких денег нет. Видите ли, про голубой алмаз ходит много легенд. Вам мартини подлить? - Я покачала головой. - Чаю? Нет? Ну как знаете. Так вот, камень связан со многими ритуалами, он обладает мощнейшей силой в делах привлечения удачи и успеха. Считается, что он выполняет все желания, - улыбнулся Николай Иванович. Я хмыкнула. - Ну, чудаков много, согласитесь. Кто-то верит в это. Вот этим людям можно камешек-то продать. И очень дорого.
        - И где я смогу найти таких людей? Звонить по объявлениям типа «Снимаю сглаз, порчу» и предлагать за пять миллионов купить голубой алмаз? - Я рассмеялась.
        - Ксюшенька, всегда есть выход. Вы можете продать камень мне. А я уже буду пробивать по своим каналам. - После этих слов мне стало как-то неспокойно, вся веселость улетучилась, и легкий укол предчувствия заставил отодвинуться на край дивана. Но Лешковский подсел как можно ближе и даже обхватил рукой мою шею, из-за чего она стала казаться крайне хрупкой. По телу распространился холодок. Собеседник же начал дышать так часто, что у него запотели очки. - Ксюшенька, поверьте, это ради вашей безопасности. Вам надо как можно скорее избавиться от камня, чтобы преступники отвязались от вас и преследовали нового обладателя. Я много вам заплачу. Вы останетесь в выигрыше.
        - И вы тоже, - с ядом заметила я и уверенно сняла его руку с плеча.
        - Ну что вы, Ксения. Вы меня неправильно поняли. Можете продать камень кому угодно, я все равно буду рад, лишь бы преступный мир от вас отстал. Я просто хотел помочь.
        - Если вы правда хотите помочь, пробейте тогда по своим каналам другое. Во-первых, жив ли пострадавший в ДТП, случившемся сегодня рано утром на улице Тимирязевской, во-вторых, кто лет одиннадцать-двенадцать назад украл из городского музея два крупных голубых алмаза.
        Лешковский долго молчал, затем взялся за ноутбук. Мы вместе прочесали Интернет, но не в новостях, не в электронной подшивке местных газет на сайте нашего города не нашли нужной информации. Тогда пожилой мужчина взялся за телефон. Дело пошло быстрее. Уже через десять минут я знала, что Егора сразу прооперировали и он еще не приходил в сознание; что совершившего набег на музей так и не нашли - не было вообще никаких следов. Камни будто испарились.
        - Постойте, а как же бабка?
        - Какая бабка? - удивился Николай Иванович.
        - Вы не могли бы выяснить, что случилось с женщиной лет семидесяти по имени Агриппина Алексеевна, фамилии, к сожалению, не знаю. Она жила в поселке Зрячее в доме номер сто тридцать два и пропала десять лет назад.
        - Без фамилии сложно. А она являлась собственником этого дома?
        - По-моему, да. Ей его подарила администрация нашего города.
        Лешковский присвистнул и тут же за эту вольность извинился.
        - Недурно, - заключил ювелир. - Что же она такого сделала этой администрации?
        - Она там работала. Всю жизнь.
        - Этого, как мне кажется, для дома маловато. Что-то там нечисто.
        - Возможно. Вот и проверьте. - Мужчина недовольно на меня воззрился. - Пожалуйста, - улыбнувшись, пропела я.
        - Так-то лучше, Ксения.
        Он выяснил, что действительно была такая Романихина Агриппина Алексеевна, собственница названного мной дома. Работала в администрации города на высокой должности довольно продолжительный срок. Двенадцать лет назад, уже будучи глубокой пенсионеркой, уволилась из администрации через несколько дней после ограбления музея, находящегося в его ведомстве. Десять лет назад объявлена в розыск. Заявила соседка, так как родственников у Агриппины не было. Через полтора года после этого нашли ее обгоревший труп, дело закрыли, посчитав несчастным случаем.
        - Как?! - подскочила я. - Не может быть.
        - Ну я лично тоже сомневаюсь, что это несчастный случай. У меня в общем-то уже сложилось определенное мнение по поводу…
        - Да нет же, - перебила я, прекрасно зная, что «так не принято в высшем обществе» и сознательно плюя на это с высокой колокольни. - Ее труп нашли! Нашли! Причем обгоревший. То есть она сгорела, так? Не утонула? Ведь в воде обжечься нельзя? Точно нельзя?
        - Ксения, с вами все в порядке? Отдайте мне бутылку и выпейте лучше водички.
        - Зря вы так, я к мартини давно уже не притрагивалась. И не буду. Не до него сейчас.
        - Но вы послушайте себя. Сгорела в воде? Конечно, так не бывает. И при чем здесь вода вообще?
        - Я знаю, что она утонула. И что ее труп не нашли. Мне рассказала та самая соседка.
        - Вы с ней знакомы?
        - Да. Она видела, как ее подруга шла к озеру. Там даже аквалангисты ныряли, или как там их зовут, и ничего не нашли.
        - Ну это объясняется просто. Соседка перепутала, в озере хозяйка дома не утонула. Она шла мимо. Там ее кто-то встретил, увез… Потом что-то у них произошло, и мы имеем обгоревший труп.
        - А кто проводил опознание?
        - Ее бывшая коллега. Сказать наверняка она не смогла, опознавать там было нечего, сами понимаете. Но такова формальность. Нашли карту у стоматолога, зубы совпали. По крайней мере те, что остались. Коллега определила, что рост, форма лица, еще какие-то признаки совпадают. Но многие сомневались в том, что это именно Романихина. Вот и соседка ее, наверно, тоже. Видимо, тяжело было смириться с потерей.
        - А почему сомневались?
        - Потому что более интересно выглядит история о том, что женщина украла алмазы и, чтобы от нее навсегда отвязались нехорошие люди, сфальсифицировала свою смерть.
        - Вы полагаете, она была настолько умна?
        - Все может быть.
        - Как тогда объяснить тот факт, что я нашла все ее драгоценности в доме? За исключением разве что одного из алмазов, который она вполне могла уже продать. Домик-то строить надо было на какие-то средства.
        - Я не думаю, что власть имущие в нашем городе живут плохо. И зарплата немалая, и взятки какие-нибудь, и пенсия. Почему бы дом не построить.
        - Нет, я все равно сомневаюсь, что она жива. Где она тогда? - не сдавалась я. - Для чего было столько времени, сил и средств вкладывать в дом, а потом пропасть?
        - В ее благоразумии же некоторые сомневались. Неспроста, я полагаю.
        - То есть тетя окончательно спятила, сбежала из собственного дома в одной ночной сорочке, поселилась у какого-нибудь бомжа, а он ее сжег.
        - Или она его. Точнее, ее - бомжи и женщинами бывают. Видит, комплекция подходящая…
        - Это слишком сложно, - покачала я головой. - Так или иначе, бандиты уверены, что это я убила бабулю. То есть так думал Василий Львович, но он уже мертв. Однако он мог успеть донести эту мысль до своего босса.
        Лешковский почему-то нахмурился после моих слов. Я думала, что его посетила еще одна мысль, и ждала, когда же он поделился ею. Но он просто молчал, а после сменил тему.
        - Так что вы будете делать, Ксюшенька? Я предлагаю отдать мне камень на сохранение. Я запру его в сейф, ключ есть только у меня, не волнуйтесь, никуда он не денется. Когда найду покупателя, оформлю все должным образом, а деньги мы поделим. Что скажете? А сейчас, - без перехода продолжил он, как будто мое согласие с предыдущим предложением не обсуждалось, - я отвезу вас на свою квартиру, никто о ней не знает, так что вас там никто не найдет. Сам я живу в загородном доме и в квартире появляюсь нечасто.
        - У меня своя квартира есть. - Упертость Лешковского в выманивании у меня голубого алмаза начала реально раздражать. Я решила, что пора сматывать удочки. - Туда я и отправлюсь, пожалуй. Не провожайте, я вызову такси. - Я поднялась.
        - Нет, что вы, никуда вы не пойдете! Ксюшенька, за вами же охотятся. И полиция, и преступники знают, где вы живете.
        - Тогда к подруге. Или еще к кому.
        - Еще час назад вы просили вас оставить на ночлег прямо здесь, - хитро прищурившись, припомнил он. - Значит, никаких подруг и прочих вариантов у вас нет. Не хотите отдавать мне камень - ваше право, хотя я, честно признаться, задет. Выходит, вы считаете меня ненадежным и непорядочным человеком. Но ладно, это ваше дело. Согласен, в нашем мире тяжело кому-то доверять. Но домой вы не поедете. Я этого не допущу. - Он нажал кнопку на переговорном устройстве. - Людочка, сделайте горячего чаю! - Когда она принесла две чашки, он сказал, что отпускает ее домой. Та благодарно кивнула, через две минуты из приемной послышались звуки открывающейся и закрывающейся дверцы шкафа и застегиваемой молнии. - Может быть, вы пообедать хотите? - предложил мне Лешковский, когда секретарша ушла. - Здесь поблизости отличный ресторан.
        - Чуть позже, - кивнула я и начала жадно пить еще не остывший напиток. Нёбо обожгло, но я почувствовала себя лучше. Все-таки алчность, искрящаяся в глазах моего визави, заставляла меня нервничать. - Хорошо. И что вы предлагаете?
        - Мы поедим в ресторане, заедем за продовольствием в супермаркет, и я вас поселю в своей квартире. Будете там скрываться, пока все не утрясется.
        - Как все может утрястись? - задала я риторический по моим меркам вопрос, поэтому, пожав плечами, добавила: - Ладно, спасибо и на этом, переночую я в вашей квартире. А утром что-нибудь придумаю. - «Например, утоплюсь в озере». Но ювелиру об этом, разумеется, не скажешь! Он явно не поймет. - Можно мне в уборную?
        - Да, конечно. Я провожу.
        Мы вышли из комнаты в приемную. Там аристократ услужливо проводил меня до нужной двери и вежливо удалился.
        Помыв руки, а после и лицо, я осталась стоять перед зеркалом и глядеть в свое отражение. Нужно было подумать, а Николай Иванович отвлекал бесконечными проявлениями то ли искренней, то ли корыстной заботы.
        Домой я вернуться не могу, это факт, и тут с Лешковским не поспоришь. Там меня будут встречать, не одни, так другие. Могу ли я остаться пока с ним? Могу ли доверять человеку, влюбленному в меня несколько лет? Наверно, да. Несмотря на страсть к дорогим камням, составляющую основу его профессии, он всегда был порядочным человеком, по крайней мере, мне так казалось. Меня во всей этой истории смущает иное. Если Агриппина утопилась в озере в другой жизни, в той, где камень был проводником и самоликвидировался после проведения обряда, то что случилось в этой жизни? Куда в реальности запропастилась бабка и где камни? Ведь украдены были оба. Да, голубой алмаз у меня в кармане, но нашла-то я камень в хорошей жизни, в жизни № 1, а здесь я в жизни № 2. Если один из алмазов использовали для обряда в той жизни, то как на нем это могло отразиться в этом параллельном существовании? Он так же, как и его клон, испарился? Потому что не может существовать что-то в одной реальности, если оно не существует в другой, так, что ли? Но, а как же Игорь, умерший в одной из жизней? Блин, как хреново без Витальки… Он бы помог
разобраться… И что же стряслось с хозяйкой дома в Зрячем? Нашли ее обгоревший труп, который опознали по зубам. Если это она, то я ничего не понимаю. Выходит, здесь она совершенно не утонула в озере, а где-то сгорела, либо ее убили, а труп сожгли. Закрадывается подозрение, уж не из-за этих ли самых камней ее и грохнули? Может быть, в этой реальности существуют все-таки два камня, которые украла либо бабка Груша, которая живет (то есть жила) в этом мире, в жизни № 2, либо кто-то другой. И если я найду один из этих камней, то… Я смогу откупиться! Только, сдается, то, что я сотворила с Егором, мне уже не простят… Как выкручиваться-то? Ой, блин…
        Я повторно умыла лицо холодной водой. Но облегчения сие не принесло. Мне хотелось поскорее покончить со всем этим, разделаться со всеми проблемами и жить себе дальше, спокойно, без суеты, без кошмаров и сюрреалистических везений, без жестоких бандитов и сказочных принцев, без долгов и кучи денег, коттеджей и драгоценностей, сыплющихся на меня словно из рога изобилия. Мне безумно хотелось покончить со всем этим.
        «Это нужно остановить»…
        «Я должна выбрать»…
        «Так жить невозможно»…
        «Я должна выбрать из двух»…
        «Так больше не может продолжаться», - всплыли сами собой бредовые отрывочные записки Романихиной. Была ли она доведена до грани, так же, как и я сейчас? Мне иногда начинает казаться, что я - это она. Или она - это я.
        Да ну, бред!
        Я тряхнула головой и вышла из уборной. Когда я зашла в комнату, Николай Иванович стоял у большого окна и разглядывал улицу. Обернувшись, запричитал:
        - Ксения, с вами все в порядке? Я уж начал волноваться.
        Я только успела открыть рот, чтобы дать ответ, но носок сапога зацепился за край красивого пушистого ковра, и с громким «а-а!» я растянулась на полу.
        Мужчина бросился меня поднимать.
        - Да что же с вами такое? Вы, наверно, совсем обессилили от голода, поедемте в ресторан.
        - Спасибо, - поблагодарила я и пошла к дивану. - Да нет, это не голод виноват. А вторая жизнь.
        - Что? Как это?
        - Не обращайте внимания.
        - Хорошо. Только допейте чай. Я вам подлил погорячее.
        - О, спасибо.
        Я сделала два глотка и вернулась мыслями к письму Агриппины. Одна фраза меня зацепила еще тогда, поэтому сейчас быстро восстановилась в памяти. Звучало это так: «Алмаз откроет портал, и я выпрыгну там, где хочу быть всегда». Сначала я думала, что имеется в виду другая реальность, которую женщина называла «райской». Но смущала тогда легенда, рассказанная гостеприимным хозяином этого крупного магазина. Голубой алмаз должен выполнять желания. Да, Агриппина хотела попасть в параллельный мир, к мужу и детям, и жить там всегда. А я? Чего хотела я? Вечно прятаться от бандитов и каждые полчаса задавать Игорю вопрос: «С тобой все в порядке?», прямо как сейчас сделал Лешковский?
        - Что-то мне нехорошо…
        - Ксения, что такое? Вызвать врача? Ну-ка, - он повернул мое лицо к свету и стал разглядывать с близкого расстояния.
        - Николай Иваныч, если вы пытаетесь обнаружить первые признаки старения на моей коже, оставьте это, я прошу вас как женщина.
        - Вы зря веселитесь. У вас красные глаза, вам надо выспаться.
        - Нет! Только не выспаться. Спать мне как раз пока нельзя.
        - Почему? - Я не удостоила его ответом, хоть и было это невежливо. А выманивать камень у беззащитной и доверчивой девушки вежливо? - Вы когда спали последний раз? И как долго?
        Я честно стала вспоминать. Но в голове что-то помутилось. Такая усталость навалилась и на плечи, и на ту самую голову, которой нужно было что-то вспомнить, что я решила послать все подальше.
        - Не знаю, какая разница? - бесцеремонно ответила я.
        - Ну хорошо, - вздохнул он. - Допивайте чай и ложитесь-ка прямо здесь. А я закажу столик на шесть часов.
        Лешковский поднялся, но я не двигалась. Заметив это, он сам взял чашку в руки и поднес мне ко рту.
        - Ксения, ну что вы как маленькая, право. Пейте, пока не остыл. Вам станет лучше.
        От такой назойливости мои подозрения только усугубились.
        - Не буду я пить ваш чай. Вы что-то туда подмешали. Меня клонит в сон.
        Вместо того чтобы обидеться на мои слова, Лешковский только улыбнулся.
        - Глупая, это же хорошо. Организму виднее, что для него лучше. Хочет спать - значит, надо спать.
        - Не буду я пить! - крикнула я.
        Ювелир сдался. С большим сожалением (или мне показалось?) вернул чашку на стол и пробормотал:
        - Будь по-вашему, но все равно прилягте.
        Дал мне подушку и вышел в приемную, выключив здесь свет. Я действительно легла, но не с тем чтобы вздремнуть. Я решила подыграть ему, а сама прислушивалась, гоня мысли о сне прочь.
        Было слышно, как Лешковский набирает номер, но звонил он, как выяснилось, на самом деле в ресторан, потому что заказывал столик на двоих. Прекратив короткий разговор, полез в сейф, что-то оттуда достал и начал листать. Может, какой-нибудь журнал продаж или что-то еще?
        Через пять минут я совершенно успокоилась и думала уже о том, как бы раньше времени не уснуть (хотя, как показывали опыты, при раннем сне переход не осуществляется), но события, которые стали развиваться дальше, явно продемонстрировали, что во второй жизни расслабляться - вообще непозволительная роскошь, тем более на целых пять минут.
        Сначала я услышала шаги на лестнице. Но не придала им значения - наверняка какие-нибудь VIP-покупатели пришли за особым товаром. Или кто-то из персонала магазина. Однако через тридцать секунд мое сердце забилось так быстро, как не билось еще никогда. Оно словно шло на мировой рекорд. А все потому, что неприятный мужской голос, который я однажды уже слышала, грубовато спросил:
        - Где она?
        Лешковский тихо ответил:
        - Здесь. Спит. Я дал ей снотворного.
        Пара шагов в сторону комнаты, скрипнула дверь, я успела закрыть глаза и притвориться спящей.
        - Вижу, вижу. - Говорил из новоприбывших только один, но я знала, что их несколько. Во-первых, шагов на лестнице было много, во-вторых, пока один подавал голос, другие покашливали и ходили туда-сюда. - Камень у нее?
        - Да.
        Я похолодела и осознала, что надо как-то выбираться. Но куда? Дверь только одна. А за ней - эти. В окно? Второй этаж!.. Хотя в прошлый раз меня это не остановило. Но здесь под окнами оживленное шоссе, и если я снова неудачно упаду… Пиши пропало.
        - Почему ты его еще не забрал? - недовольно вопрошал тот, имея в виду голубой алмаз.
        Николай Иванович начал оправдываться:
        - Я уговариваю. Она отдаст, нужна пара часов. Вы рано пришли, мы договаривались на другое время.
        - Я прихожу тогда, когда мне надо, - повысил голос мужчина. Тот самый, который и приказал Егору убить Вороного, если кто не понял. - Ждать я не намерен. Мы отберем у нее камень, не хотела по-хорошему, будет по-плохому.
        - Но постойте! Вы же обещали, что ничего ей не сделаете!
        - Она не безобидная овечка, уверяю. Сама виновата.
        Дверь распахнулась, зажегся свет. Сюда ввалилось шестеро мужчин, в том числе и Лешковский. Притворяться не было смысла, я открыла глаза и села.
        Полный мужчина невысокого роста, имеющий черные короткие волосы, крючковатый нос и легкую небритость над верхней губой, заговорил, не скупясь на эмоции:
        - Я возглавляю мощнейшую корпорацию, у меня десятки филиалов по стране и пара за границей! И не позволю какой-то соплячке рушить мои планы!
        - Но постойте, Артем Григорьевич, в чем она провинилась? - встрял предатель, просительно сложив ладони перед собой.
        - Она убила нескольких моих людей! Подставила очень влиятельного человека, выманив у него деньги, которые принадлежали мне! Отправила в больницу моего главного помощника, мою правую руку! Украла у меня бриллиант стоимостью более пяти миллионов долларов! Мне продолжать?..
        - Послушайте, это какая-то ошибка! Я знаю Ксению и…
        - Выйдите, Николай Иванович! Я вас очень уважаю, но ничего объяснять более не намерен. Я сам лично с ней разберусь.
        - Ксюшенька, ну скажите ему, что вы ни при чем! - взмолился Лешковский, едва не упав на колени. Какая мерзость! Выдать негодяю любимую женщину из-за каких-то миллионов (кстати, сколько процентов ему причитается?), а потом делать вид, что ему не все равно?!
        - Не смейте так меня называть, - медленно, по словам произнесла я настолько ядовито, насколько была способна. - Вообще не смейте со мной разговаривать! Вы предали меня!
        - Что вы, я совсем не…
        - Хватит разыгрывать шекспировские трагедии! - остановил нас обоих Артем Григорьевич. - Вы - идите вон отсюда, а ты, сучка, отдавай, что тебе не причитается!
        - Ксюшенька, отдайте ему, ради бога…
        Ювелир прослезился, вызвав у меня этим удивление. Неужели и правда не хочет, чтобы меня убили? Иначе зачем разыгрывать этот дешевый фарс? Тем более перед почти уже мертвым человеком?
        - Ничего я ему не отдам. Надо - пусть сам забирает. Все равно прибьет, с этих сволочей станется.
        - Ну хорошо, как хочешь, - печально выдохнул глава корпораций. Кивнул одному из своих шкафов: - Убей ее.
        - Нет! - заорал Лешковский и кинулся наперерез. Пуля угодила ему в шею, и тут уже завизжала я.
        Он был еще жив, но лежал почти неподвижно на полу, держась за горло, откуда мощным потоком хлынула кровь. Прямо на белый, пушистый ковер, о который я недавно споткнулась… За считанные секунды ярко-красное пятно формой, похожей на круг, достигло журнального столика, за которым я сидела. Видеть этот образовавшийся, словно по задумке маниакального, кровожадного шаржиста, японский флаг на полу я не могла и, закрыв глаза, взмолилась:
        - Дайте мне вызвать «скорую», пожалуйста!
        - А ты сперва камень дай!
        - Хорошо.
        Открыв глаза, я вдруг поняла, что из последних сил ювелир пытается показать на что-то на стене и шепчет мое имя. Я стремглав полетела к нему и села в центр кровавой лужи, которая уже не успевала впитываться в ткань.
        - Что? Что? - наклонившись к самому рту, зашептала я.
        - Нажми… на глобус…
        Сморщенный, точно от приступа неизвестно откуда взявшейся брезгливости, Артем Григорьевич сказал:
        - Добейте, чтоб не мучился.
        В последнюю секунду я успела отпрянуть, и одновременно с моим вскриком прозвучал еще один выстрел.
        Пока этот гад начал недовольно бурчать о том, что, дескать, из-за меня еще один хороший человек отправился на тот свет, я лихорадочно соображала, какую подсказку мне пытались дать. Рассматривая стену, на которую указывал Лешковский, я видела гигантский стеллаж под потолок, который ее всю и занимал, и много книг и прочих вещей на полках: статуэтки, грамоты в рамках, фотографии, иконы, светильники и… глобус. По цвету он сливался с мебелью, словно был вмонтирован в стеллаж и вместе с ним продавался. В ту же секунду я ринулась к нему, бросив на ходу:
        - Сейчас я достану камень.
        Мужчины начали делать ленивые шаги в мою сторону и совершенно не ожидали того, что дальше произошло: глобус ушел в нишу в стене, что-то загрохотало, и часть стенки неумолимо выдвинулась вперед, притом так резко и быстро, что успела ударить аж двух противников. Они упали на пол. Тут в комнату вбежала охрана Лешковского. Пока завязывалась потасовка, я нырнула в образовавшийся проход.
        Темнота поглотила меня, я даже не видела ступенек, по которым спускалась, и самого коридора. Только слышала позади выстрелы. В меня ли метили, или две группировки воевали меж собой - сказать с уверенностью не могу. Одно хорошо - я еще была жива, и камень по-прежнему находился при мне.
        Через некоторое время я оступилась и кубарем полетела вниз. Когда ступеньки, которые я все пересчитала своим позвоночником, закончились, мое туловище врезалось в глухую стену. Я взвыла и, потирая ушибленную часть, поблагодарила небеса за то, что не приложилась к каменной кладке головой. Это было более ожидаемо, учитывая вторую жизнь.
        Времени скулить и жалеть себя не было, я рывком поднялась, заставив себя забыть и о боли, и об ужасе, который довелось пережить наверху, и принялась ощупывать стену. Найдя рычаг, повернула его на себя. Стенка отошла вбок, я оказалась в подсобном помещении, из которого вышла в магазин. Сотрудники уставились на меня в недоумении, поэтому я быстро покинула здание.
        Побежав по дороге, чтобы не замерзнуть (шуба-то осталась на улице!), я успела нырнуть в отходящий троллейбус. В этом городе я ориентировалась неплохо, однако, не до такой степени, чтобы тут прятаться. Мне необходимо было вернуться к себе и найти Виталика.
        Вызвать такси я не могла: в кармане обнаружилось очень немного денег. Маячить глаза прохожим на вокзале, а затем и в электричке меня не слишком радовало, но иного выхода не было. Я всеми путями старалась ни к кому не прислоняться, чтобы не испачкать кровью. На моих-то черных джинсах ее не было видно, а вот другим могло не повезти. То-то бы шухер поднялся… Но все прошло гладко. На удивление, никто меня в толпе не словил и не доставил к большому страшному дяде на разборки. Это надо, он ведь реально поверил в байку Вороного о том, что я спелась с Клещом и выманила у них деньги! Это же полный бред. Такое могло произойти только в этой дурацкой жизни.
        В дурацкой жизни, в которой я собиралась остаться!..
        А я не могла поступить по-другому. Здесь Игорь был жив! Это все, что волновало меня на тот момент.
        С вокзала своего родного города пришлось топать пешком: денег на проезд не осталось. Боясь, что мой сотовый могут прослушивать, я его выключила еще в соседнем городе, и теперь звонила Голикову домой из бесплатного телефона-автомата.
        - Да.
        - Виталька…
        - Ксюха, ты? Что у тебя с голосом?
        - Я просто очень замерзла. - У меня действительно стучали зубы. То ли от холода, то ли от потрясения. Может, и то и другое. - Лешковского убили.
        - Кого? Кто это? Послушай, ты где? Я за тобой приеду.
        - Они караулили меня возле твоего дома, Виталька, - пожаловалась я, едва не ревя.
        - Ничего, я уйду от них. Где встретимся?
        - Давай на нашем месте через двадцать минут. Больше я не протяну.
        - Понял, еду.
        Подняв повыше ворот блузки и натянув на пальцы рукава, я побрела дворами к гаражам, что находились за центральным парком. В детстве мы там часто играли, представляя, что местная алкашня и бомжи, собирающие бутылки, это шпионы с другой планеты. В общем, это я играла, а Виталик свято в сие верил. Но меня вследствие этого только больше притягивало к нему, уже в десять лет я понимала, что мой друг - человек необычный. И даже данным фактом гордилась.
        Подходя к гаражам, я затаилась: это было безлюдное место, на улице уже стемнело, а я и так была напугана. Металлические набойки на шпильках сапог цокали на цементной дорожке, выложенной между рядами. Поэтому я сделала пару шагов назад, на траву, присела и стала ждать. Через некоторое время услышала голоса.
        - Все, конец. Нашли, - испугалась я, но шептала прощальные слова напрасно: прислушавшись, поняла, что это просто алкоголики. Они пили спокойно свою водку, здесь им никто не мешал. Звуки соприкасающейся со стаканом бутылки, льющейся жидкости и тихих тостов. Ничего страшного и опасного лично для меня. Плохо лишь то, что тосты были тихими. Это значит, что люди только начали отдыхать. А сколько это протянется - неизвестно.
        Да пусть себе пьют и дальше, лишь бы нас с Виталькой не трогали, резюмировала я в итоге и совсем успокоилась, вот тогда он сам и появился.
        - Ксюха!
        - Голиков, как ты вовремя! - подскочила я. - Я вся озябла! А еще я боялась, что меня здесь найдут.
        Он накинул мне на плечи предусмотрительно захваченную с собой куртку. Сам был в другой.
        - Рассказывай.
        - Там люди, - кивнула я в сторону, где предположительно находились алкаши. - Могут нас услышать. Давай в машину.
        - Давай. Только я ее оставил в соседнем дворе. От греха подальше.
        - А что, за тобой следили? - испугалась я.
        - Да вроде нет.
        - Тогда рискнем.
        Мы пересекли двор и попали на еще один - такой же неосвещенный и безлюдный. Только вдалеке гулял собачник со своим питомцем, но света фонарей было недостаточно, чтобы нас разглядеть. К моему удивлению, Голиков повел меня в какие-то заросли. Оказалось, что под кроной деревьев, за кустарниками он нарочно спрятал машину. Конечно, растительности уже мало, ибо не лето, но все же план был хорош. Устроившись поудобнее, я похвалила друга за смекалку и принялась рассказывать.
        - Мы расстались на том, что ты посоветовал мне в хорошей жизни найти деньги. Я же нашла драгоценности. В доме в Зрячем. Много золота и камней. Но круче всего - голубой алмаз в пять карат, который потянет на пять миллионов долларов. - Виталий закашлялся. - Вот именно. Я отвезла его Василию Львовичу. То есть уже в плохой жизни, позавчера. А он выяснил, что камней было два.
        Как же глупо и неуютно я ощущала себя, повторяя вновь и вновь одним и тем же людям то же самое. Так было с обоими Лешковскими, так теперь и с двумя Голиковыми. Но что поделать? Они же не виноваты, что я общаюсь с их параллельными клонами.
        Я все говорила и говорила, а Виталик кивал и вставлял ругательные слова. Я сообщила ему про музей, где хранились камни и в чьем ограблении подозревали Романихину - ту самую пенсионерку, в чьем доме я жила. И про то, как Вороной решил, что я убила бабку и присвоила себе оба камня.
        - Львович отпустил меня с тем, чтобы я нашла второй камень, и попытался взять в заложники Игоря, дабы я была посговорчивее.
        - Вот козел!
        - Именно. Но Игорь и ребята из группы смогли убежать от них. Теперь они прячутся. Вчера я нашла письмо Романихиной, где она объясняла все, что с ней произошло. Голубой алмаз служит проводником между мирами.
        - Да, я что-то такое читал, когда собирал информацию.
        - Вот. Она вошла с ним в озеро и… исчезла. Так утверждает ее соседка. Труп так и не всплыл, в прямом и переносном смыслах. В письме она указала, что если она и один из камней пропали, значит, все получилось, и она в той жизни, в которой хотела быть.
        - У нее их тоже было две?
        - Да, одна «райская», вторая «адова», как она их называла.
        - Прям как у тебя!
        - Да.
        - Значит, ты решила повторить ее опыт? - Я кивнула. - Войти в то озеро с камнем? - Я повторно кивнула. - Он у тебя?
        - Теперь да.
        - Ты ж отдала Вороному.
        - На следующий день я прокралась в казино и нашла труп Львовича.
        - Иди ты!
        - Клянусь. Его убил Егор - правая рука Артема Григорьевича.
        - А это что за крендель?
        Я рассказала. Заодно поведала, при каких обстоятельствах состоялось знакомство с Егорушкой.
        - Он бил тебя?! Вот скотина!..
        Дальше я поведала, как угнала такси и задавила Егора, отобрав у него камень.
        - Слушай, Борисова, ты такое рассказываешь, мне даже не верится. Как в каком-то боевике. Ты не выдумываешь? Ты не способна на все эти поступки.
        - Голиков, оказывается, спасая свою жизнь и жизнь любимых людей, мы способны на многое! Практически на все… Затем за мной стали гнаться люди Артема Григорьевича и полиция. Меня спас Лешковский - это известный в определенных кругах ювелир, мы давно с ним были знакомы - и увез в свой город. Но! Оказалось, что он с бандитами заодно и сдал меня им.
        - Сволочь!
        - Точно, - хихикнула я. Приятель поразительно метко подбирает определения ко всем задействованным персонажам. В кого ни плюнь, все козлы, скоты и сволочи. - Я подозреваю, что тот специалист, кому Вороной показывал мой камень вначале, это и был не попавший на конференцию Лешковский. Если он успел вернуться в Россию к тому моменту, конечно. Но я этого уже не узнаю, потому что он мертв. Его застрелили люди Артема Григорьевича. Ну как тебе?
        - Борисова, это полнейший трэш. В самом плохом смысле этого заграничного слова.
        - Спасибо, я старалась.
        - Да не ты старалась, это жизнь твоя вторая постаралась на славу. Ответь мне, что ты намерена дальше делать?
        - Как что? Ты еще не понял? Дождаться утра и совершить обряд, останавливающий переходы.
        - Это я понял. Мысли дальновиднее, дурья твоя башка. С владельцем заводов, газет, пароходов что ты намерена делать? Ты же себя с ним свяжешь на двадцать четыре часа семь дней в неделю! То хоть отдых какой-то через день.
        - Голиков, как ты не понимаешь? Из-за этого отдыха меня чуть не убили! И чуть не убили Игоря!
        - Опять Игорь… - вздохнул друг.
        - Знаешь что… - разозленная, стукнула я по бардачку и приготовилась продолжить гневливую речь, но тут что-то резко ударило меня в лицо и начало душить. Почему-то все очертания машины, парня слева и предметов за окном куда-то испарились, все стало черным-черно. А я даже кричать не могла, настолько мне сдавили шею. Но через пару секунд я услышала голос приятеля:
        - Тихо-тихо, потерпи, сейчас она сдуется!
        «Кто сдуется?» - хотела спросить я, но пока не могла.
        Наконец действительно послышался звук выходящего откуда-то воздуха, и я начала нормально дышать.
        - Что это было?!
        - Подушка безопасности отчего-то сработала… Ума не приложу… Как такое возможно? Всего лишь от удара по внутреннему корпусу!
        - В этой жизни все возможно, - отмахнулась я, второй рукой потирая шею.
        - Ах, ну да, теперь понятно, - закивал вновь различаемый в полумраке Виталька. - И ты утверждаешь, что среди этого собираешься оставаться на всю жизнь? Вот в этой жизни, да? Я тебя не понимаю. Да, Игорь, но… Здесь выхода никакого все равно нет, ты это понимаешь?
        - Выход всегда есть. Надо будет - убью этого гада. И все.
        - Да не все, на место одного бандита всегда придет новый. А тебе скоро вообще на улицу выходить нельзя будет. Кирпич свалится на голову.
        - Ага, а дома утечка газа и взрыв. Или пожар.
        - Вот именно! Как ты не понимаешь? У тебя пара часов осталась, чтобы изменить все это! Поехали сейчас на озеро, избавься от этого, живи нормальной жизнью!
        - Сказочной, ты хотел сказать? - едко уточнила я. - Голландские принцы, замки и драгоценности - это нормальным не назовешь. У обычных людей такого не наблюдается. А я хочу именно нормальную жизнь.
        - Она у тебя была, - посыпал мне солью рану дорогой друг. Да, была! Как часто я сама сожалела о том, что не ценила ее. А теперь поздно. - Но сейчас ее нет. Смирись. Сейчас у тебя две жизни. Нужно продолжать добывать информацию. Видишь, мы уже выяснили, что можно остаться в какой-то одной реальности. Узнали, что для этого нужно и раздобыли это. Вернее, ты раздобыла. Но, может, есть еще какой-то обряд? Может, еще что-то можно изменить? Скажем, плохую превратить в хорошую. Или еще что-то. Не торопись на постоянку прописываться в мир хаоса.
        Я взяла Виталия за руку.
        - Я должна помочь Игорю, - сказала твердо. - Я уже все решила. В полночь отвезешь меня на место и уедешь.
        - Ну хорошо. Если ты все решила, я поднимаю белый флаг. И буду прятать вас с Радиным от бандитов до конца своих дней, обещаю. Что еще от меня требуется?
        Я задумалась.
        - Помоги понять кое-что. Как так вышло, что Романихина сгорела?
        - Так она утонула или сгорела?
        - В том-то и дело, что я не знаю. В той жизни, хорошей, ее подруга сказала, что она утонула. А в этой Лешковский выяснил, что был найден ее обгоревший труп.
        - А что тебя, собственно, смущает? В параллельных мирах часто события расходятся. В той жизни она утонула, в этой сгорела. Почему бы и нет?
        - Но в другой жизни она должна была жить! Со своим мужем и детьми.
        - Нет, не путай. - Знаток всего сверхъестественного принялся разъяснять: - Это в ее второй жизни. А эта, которая вторая для тебя, для нее уже третья жизнь. То есть здесь ее третий клон, с которым она, скорее всего, и не контактировала. Понимаешь? Вы с ней пересекаетесь только в ее плохой жизни и твоей хорошей, где тебе подарили ее дом и ты читала ее письмо. Все просто!
        - Офигенно просто! - окрысилась я. - Как тут можно не запутаться? - Через пятнадцать минут молчаливых раздумий я попросила: - Ладно, вези меня на озеро. Я и так тебя сильно задержала. Отсижусь пока на берегу.
        - Ага, чтобы тебя опять какие-нибудь бандиты словили? Нет уж, дудки. Я прослежу, чтобы ты благополучно перенеслась в новую жизнь.
        - Ты не сможешь это отследить. Для тебя я останусь собой, только это будет уже мой клон.
        - Вот так я и определю, что переход осуществился.
        Но в Зрячее мы приехали только через два часа: я посчитала, что раньше там делать нечего, поэтому попросила Голикова напоследок сводить меня в кино. Все-таки неизвестно, что со мной случится после открытия портала, может, это мой последний вечер, почему бы не посвятить его культурному мероприятию? Последние годы я тратила преимущественно на работу и кабаки, совершенно забывая о кинотеатрах. В процессе просмотра нового фильма Голиков по случайности пролил на меня кока-колу, а спинка моего кресла сломалась. Но это такие мелочи, по сравнению с тем, что происходило… Похоже, у второй жизни закончилась фантазия. Когда пришла пора покидать теплый, уютный зал, я начала чувствовать, словно меня ведут на казнь, и в машину садилась с большой неохотой. Приятель это понимал, поэтому мы ехали молча.
        В это ночное время озеро выглядело зловеще. Полная луна золотистыми дорожками освещала ровную водную гладь; деревья, почти лишившиеся листвы, скрюченными ветками образовывали причудливые фигуры. Было безлюдно, и редкие звуки то голодных бездомных собак, то резвых неспящих птичек вызывали тревожное волнение.
        - Шорохи какие-то… - пробормотал в тон моим мыслям напуганный Виталька.
        - Ага. И темень такая - хоть глаз выколи, - посетовала я, прижимая незастегнутую куртку поближе к своему туловищу.
        Мы стояли возле машины, не закрыв даже дверцы, будто ожидали, что вот-вот струсим, запрыгнем в нее и вернемся. Только вот куда? Уезжать было решительно некуда, и этот факт нас останавливал. Можно было попытаться сунуться к Голикову домой, но там нас, скорее всего, поджидали. То есть не нас, а меня. Один он был в безопасности. А со мной, увы, нет. Я должна была остаться.
        - Хочешь, переночуй в моей машине, - любезно предложил друг.
        - А утром окажется, что это машина какого-нибудь маньяка? - хмыкнула я.
        - Почему? Окажется, что это моя машина и в ней я. Мой клон из твоей другой жизни. Твой клон его вызвал в Зрячее за какой-нибудь надобностью.
        - За какой? Нет, все слишком сложно. Вселенная может запутаться и не знать, как подтасовать обстоятельства, чтобы сложилась мозаика. И это может привести к глобальным последствиям. Нет, - снова покачала я головой, - ты лучше уезжай. Так проще. Это очень ответственный момент, и я хочу, чтобы все прошло гладко.
        Виталий простоял в грустной раздумчивости. Затем, вздыхая, изрек:
        - Ну хорошо. - Полез в машину и вынул оттуда сложенный матрас. Кинул на землю. - А не замерзнешь?
        Я пожала плечами.
        - Не думаю. Твоя куртка теплая. Завтра приедешь заберешь.
        Он отмахнулся:
        - Забей. Главное, чтобы тебе было удобно.
        - Виталька…
        - Что?
        - Если найдут мой труп, знай, что это не я. Голубой алмаз исполняет желания, значит, я буду там, где должна быть. Все остальное - иллюзорная реальность. - Этими словами я, скорее, успокаивала друга. Сама я не была уверена в том, что говорила, но ему в этом ни за что бы не призналась.
        - Ты серьезно в это веришь? В то, что камень обладает волшебной силой?
        - А что мне остается? - уныло пожала я плечами. - К тому же, некоторые люди способны за это отдать миллионы нерусской валюты. Да и бабка эта была уверена, что все получится. И получилось же. В смысле, в хорошей жизни ее так и не нашли. И второй камень тоже.
        - Ну ладно. Я искренне хочу верить, что у тебя все получится. Но пока мне не верится… Но я пытаюсь. И буду пытаться дальше, но… не знаю.
        - Как ты можешь не верить? Я тебя не узнаю. Ты же верил всегда во всю эту инопланетную белиберду.
        - Так то инопланетная! А то кусок блестящей штукенции, выполняющий желания. Хотя… я много читал про него в инете. Вдруг камень служит передатчиком между нами и пришельцами? - Что самое интересное, в этот момент друг уже говорил серьезно. - Если что, передавай им там привет. Скажи, что я очень их жду. И если они стоят перед выбором, с кем из землян начать контакт, намекни им там… ну… - Он замялся.
        - Поняла, я дам тебе протекцию. Не переживай.
        - Ксюха, ты настоящий друг. Ну я погнал?
        - Давай.
        Голиков настолько медленно, насколько это было возможно, сел в автомобиль и уехал. А я осталась совсем одна.
        Понедельник, 8 октября, жизнь № 1
        Я проснулась от холода, когда еще было совсем темно. Сверившись с телефоном, определила, что еще пять утра. Я поспала всего несколько часов. Хватило ли этого для перехода? Чтобы это проверить, я набрала Игоря. Номер заблокирован, что вполне логично как для трупа, так и для скрывающегося человека. Я хотела идти дальше по записной книжке, но вовремя остановилась: да, будний день, но это не означает, что все уже проснулись. Проверить решила по старинке: на удачливость. Поднялась с матраса и в темноте побрела к своему дому. Конечно, брести в сумраке по едва знакомому поселку, выискивая в нем свой дом, в котором жила всего пару дней, - дело не из простых, но оно завершилось успехом. Наверно, благодаря лишь тому, что мой гордый великан выделялся среди прочих одно- и двухэтажных скромняг. Так или иначе, но в дом я попала без проблем - калитка была не заперта, а ключ от входной двери под ковриком. Включив свет, я тут же полезла в сервант. Так и есть, вот документы, подтверждающие владение коттеджем. Значит, это жизнь номер один. Жизнь, изобилующая роскошью, деньгами, принцами и интересными тайнами. Жизнь,
которую я собиралась покинуть.
        Я потратила пять минут на то, чтобы мысленно попрощаться с домом и со всем хорошим, что было в этой параллельной реальности, и стремительно вышла на улицу. Я давно все решила, и эта жизнь не для меня. Надо кончать с этим скорее, пока ранние деревенские жители не повылазили из своих хибар и не пустились на утренний променад до живописного озера.
        Когда я вернулась на берег, уже начал заниматься рассвет. Достав из кармана джинсов камень, я повертела его в руках - он зашелся в таинственном сиянии, но всего на миг, так что я не могла поклясться, что действительно что-то видела.
        - Я поняла, это знак, - сказала я то ли себе, то ли алмазу и сделала шаг к воде, как вдруг услышала шум неподалеку. Выглянув из-за камыша, я не увидела, а скорее услышала незваного рыбака: он распаковывал рюкзак, доставая удочку и какие-то банки. - Вот черт…
        Я решила переместиться подальше от чудака, не желающего как следует выспаться, и зашагала по периметру водоема в обратную от него сторону. На другом конце озера я остановилась, снова достала камень и сделала пробный шаг в воду. Сапоги тут же намокли, и мне стало неуютно. Но я сказала себе «надо» и пошла дальше.
        - Эй! - когда я была уже почти по пояс в воде, подал голос рыбак. - Кто там?
        Вот блин! Надо тише в воду входить. Конечно, человек насторожился: кто ж, кроме него, любителя экстрима, ранним утром октября на озере гулять будет, да еще и в воду полезет? И как я ему объясню, почему мне вздумалось купаться? Благо, что озеро большое и света недостаточно: он меня не видит. Хотя… Может, очертания и есть какие-то. Тогда желательно присесть.
        Приседая в тяжелой пуховой куртке, да еще и с мужского плеча, в ледяную воду, я не могла не крякнуть. Во-первых, очень холодно и мокро, во-вторых, незастегнутая куртка взяла на себя роль спасательного жилета и, вместо того чтобы топиться, полезла кверху. Еще раз чертыхнувшись, я кинулась запоздало ее застегивать. Зашуршала молния, раздались всплески воды - отличное, блин, инкогнито! Молодец, Борисова, теперь тебя возьмут в ГРУ работать!
        - Эй, ты чего там надумал, а? Ты мне это брось! - раздалось испуганно-строгое. Видимо, пожилой (судя по голосу) рыбак решил, что я будущий утопленник. Ну, почти не перепутал… Разве что пол и цель.
        Так, надо торопиться. Пока меня не надумали спасать. Кстати, это ведь хорошая жизнь, так? То есть мне здесь не должны мешать? Или, наоборот, сущность этого параллельного мира воспримет как угрозу то, что я собираюсь сделать, и пошлет мне убойную дозу «везения» в том плане, что, как бы я ни пыталась покончить с собой, у меня не получится? Это очень сложный вопрос. Только Голиков смог бы ответить на него. Да и то не факт.
        Одним резким движением я нырнула. Конечно, вода меня вытолкнула, зато куртка успела целиком намокнуть. Теперь она не будет мешать, наоборот, поспособствует скорейшему утоплению. Когда я встала на ноги, вода доходила мне почти до подбородка. Странно, но мне уже не было так мучительно холодно. Очевидно, привыкла к температуре воды.
        С противоположного берега донесся шум. Это что, рыбак собрался меня спасать?! Только не это. Надо быстрее тонуть.
        Стоп… А где камень?!
        Так, когда я застегивала куртку, он был у меня в руках… Наверно, в процессе обронила. Или когда нырнула… О, блин…
        - Парень, ты где? - доносилось уже откуда-то сбоку. Похоже, дедок решил обойти озеро и скоро дойдет до того места, где я вошла в воду, и, конечно, увидит меня.
        Нормальные пловцы делают так: набирают побольше воздуха в грудь и ныряют на глубину. Мне же этого не надо - воздух, находящийся в легких, только будет выталкивать. В то же время, а если я не всплыву? Захлебнусь? Без камня в руке? Что будет тогда?
        Но времени не было на раздумья. Сказав трижды: «Пурус, аве», - я выдохнула и для начала присела. Во-первых, меня не увидят с берега. Во-вторых, алмаз должен быть где-то под ногами.
        Щупая дно и перебирая все подходящего размера камушки, я пыталась отыскать его и не могла. Начала крутиться вокруг своей оси и продолжать высматривать камень. Глаза неприятно покалывало от холодной воды, а грудная клетка стала болеть от нехватки кислорода. Наконец впереди внизу я увидела сияние. Это был он!
        Протянув руку, взяла алмаз. Да, это он, мой проводник. От него исходило голубоватое свечение, а внутри будто что-то искрило. Какая-то маленькая фигура, тоже бело-голубая, двигалась и мерцала. Когда тело свело судорогой, требовавшей кислорода как можно скорее, а рядом в воде что-то зашевелилось (Неужели рыбак нырнул вслед за мной? Только бы он не успел!), эта мерцающая фигура стала разрастаться до большого, с ровными краями круга, который потом разделился на шесть таких же, совсем одинаковых, кругов. Эти круги сияли ярким белым светом. Затем послышались отдаленные голоса, которые что-то шептали. Они как будто находились за этими кругами. Я почувствовала, что меня в воде кто-то дергает, но уже прицельно устремилась всем своим сознанием к этим кругам и голосам, поэтому через некоторое время дергание и ощущение холодной воды вокруг моего тела полностью ушло. Остались только эти круги, светящие мне прямо в лицо, а голоса приобрели громкость:
        - Разряд!
        Меня пронзило что-то острое и горячее, но тут же отпустило.
        - Стоп! Есть сердечный ритм. Пациент приходит в сознание. Убирайте дефибриллятор.
        Конец
        - Ксюха, как же ты нас всех перепугала.
        Я находилась в палате, рассчитанной на трех человек. Обе мои соседки вышли, поэтому Виталик чувствовал себя вольготно. Он с аппетитом поглощал купленные им же для меня апельсины, рассказывая мне о том, что произошло:
        - Врачи позвонили твоим родителям. Но те-то за границей. Пока билет купят, пока рейс дождутся, пока прилетят. Короче, отзвонились они мне, чтобы я тебя выхаживал. - «Выхаживал» было сказано с такой распирающей грудь гордостью, что я, глядя на то, как друг уминает мои апельсины, вместо того чтобы хотя бы поправить мне подушку, не могла не рассмеяться. - Это хорошо, что у тебя такое настроение. Даже странно… И врачам-то нахамить еще не успела, удивительно. Они о тебе так ласково отзывались.
        - Зачем мне им хамить? Они замечательные люди и профессионалы.
        Голиков часто-часто заморгал.
        - Как кома меняет людей… Уснула одной, проснулась другой.
        - Так что со мной все-таки произошло?
        - На тебя напали в подъезде. Ограбили и шандарахнули электрошокером.
        - Странно. А мне казалось, будто стукнули по голове.
        - Твой доктор что-то там бухтел, сыпал терминами, я мало что понял, можешь у него потом уточнить, но вроде преступник приложил шокер к твоей мокрой шее, по мокрой коже и влажным волосам ток стремительно передался голове и стукнул в мозг. Видимо, поэтому тебе так показалось. В общем, из-за того что шел дождь, все и завершилось так плачевно. Хотя почему плачевно? Ты ж не померла. - Хорошее выраженьице! И ведь не поспоришь. - Так вот, твой мозг ушел в кому. Сутки ты тут провалялась растением, затем…
        - Сутки?! - удивилась я. - Не месяц?
        - Почему месяц?
        Ничего не понимаю! Я помнила все эти двадцать три дня безумия. Я помнила всё. И этого пресловутого грабителя тоже. То есть не в лицо, конечно, а тот факт, что он был. М-да, кома - это нечто странное и непознаваемое. Сутки!..
        - Да ни почему, просто ощущение такое, что я лежала очень долго. Затекло все тело. Слушай, поправь мне подушку, а? Я никак не могу ее приладить, чтобы удобно было.
        - Конечно, с радостью! - подпрыгнул «медбрат», вспомнив о своих прямых обязанностях, и, отложив недоеденный цитрус, принялся воевать с постельной принадлежностью. - Вот. Потом, по словам персонала, с прибором, фиксирующим сердечный ритм, стало происходить что-то невероятное, они поняли, что либо ты сейчас коньки отбросишь, либо придешь в себя, и стали тебя откачивать. Ну а дальше ты знаешь…
        - Ладно, со мной все более-менее прояснилось. А у тебя как дела? Давно ты тут ошиваешься?
        - Тебя ж ночью откачивали. Вернее, под утро. Медсестра тут же сообщила твоим родителям, а те вызвонили меня. Повезло, что на рынок вчера сходил, а то, когда к тебе ехал, ни одна палатка еще не работала. Вот, додумался апельсины захватить. Дежурил под дверью реанимации. Когда тебя перевели в палату, добрая медсестра меня впустила. Хотя часы посещения вроде бы еще не начались.
        - Спасибо. Ты настоящий друг.
        - А то! Чтобы тебя отвлечь от всяких ужасов, расскажу, чем я вчера занимался. Я такую штуку придумал, класс! Создаю портал под названием «Экстраразум»! Прикинь, как звучит?
        - Да ну! - не поверила я. Как такое может быть?
        - Да, именно так будет называться. Там люди будут рассказывать о…
        - Знаю-знаю, - невежливо перебила я. - Про НЛО и прочие загадки.
        - Не просто про загадки, люди будут описывать то, что они пережили в реальности, но что на реальность не похоже. И никто не будет над ними смеяться. Здесь люди будут делиться опытом столкновения с чем-то непознанным.
        - Ну-ну, как и моя кома. Похоже, я стану первой форумчанкой на твоем сайте.
        - Первой уже не станешь. Второй. После меня. А чем тебя твоя кома не устраивает? Ты, кстати, тоннель видела, когда тебя откачивали? - оживился приятель. - Ну, рассказывай! Это была клиническая смерть, да? Ты летела на свет?
        - Ой, никуда я не летела, и тоннеля я не видела. Только озеро.
        - Озеро? Хм. Странно. Ну ничего, выпишешься и прямиком на мой сайт. Там все и расскажешь. А, кстати! Забыл сообщить. Я твоему Игорю позвонил.
        - Что?!
        - Ага. Номер через трех людей узнавал. У тебя ж мобильный стырили. Э-э… Ты чего так задергалась?
        - Где моя сумка?!
        - Зачем? Сбежать хочешь?
        - Там зеркальце…
        - Борисова, ты что, с ума сошла? Вы несколько лет встречаетесь, надо полагать, он видел тебя всякой.
        - То было раньше! А теперь мы расстались! А мне надо его вернуть! Где моя сумка?!
        Я так сильно вцепилась в руку приятеля, что он пропищал: «Пойду врача позову, лекарство, похоже, перестало действовать», - и, вырвавшись, бегом припустил в коридор. М-да, добренькой Виталий видел меня редко, оттого и решил, что мне вкололи что-то вроде успокоительного. Ладно, пусть мне действительно что-нибудь вколют, может, будет полегче.
        Дверь открылась, я решила, что это Голиков привел бригаду санитаров, вооруженных смирительной рубашкой, но оказалось иначе.
        - Привет, - робко поздоровался Игорь, оставшись стоять в дверях.
        - Проходи, - улыбнулась я.
        Он сел возле моей кровати. Взял меня за руку.
        - Ты как? - Глаза смотрели нежно, ласково, с любовью. Что-то я совсем запуталась… Мы же расстались? Или нет? Какой сегодня день?
        Нет, все точно, на меня напали как раз после нашей перебранки.
        - Ты пришел, - пробормотала я благодарно и стала поглаживать большим пальцем его ладонь.
        - Конечно.
        - Но не обязан был…
        Он вздохнул, точно вспомнив что-то неприятное, и улыбка сползла с его лица.
        - Так как ты себя чувствуешь? - уже требовательнее спросил Радин.
        - Лучше, спасибо.
        - Что произошло?
        - На меня напали в подъезде. Ограбили. Ударили электрошокером.
        - Ты видела нападавшего?
        - Нет. Совершенно нет, - повторила я, качая головой. - Только какая-то тень.
        - Ясно, - нахмурился Игорь и убрал свою руку.
        Убрал!..
        - Как твоя группа? - подхалимски проявила я интерес.
        Дверь приоткрылась, в проеме нарисовался Виталик, глянул на нас и тут же ушел. Игорь его даже не заметил, так как сидел спиной к входу в палату.
        - Я должен сейчас ехать на встречу с продюсером. - Он выразительно сверился с часами. - Я, в общем-то, уже немного опаздываю.
        - Что ж ты сразу не поехал?
        - Верь не верь, но я для начала хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
        - Почему же, я верю.
        - Ну конечно, - как-то странно улыбнулся парень. Это надо понимать так: ты же уверена, что мир крутится вокруг тебя, и знала, что я отложу все свои дела, чтобы тебя увидеть. Обидно! Но… он прав. Я такой и была. - Мебель твою я не выбросил, не волнуйся, - продолжил Радин.
        - Угу.
        Что-то идет не так, что-то идет не так… Откуда это щемящее чувство? Что меня так встревожило?
        Тут у Игоря зазвонил телефон. Увидев имя абонента, он резко сменил выражение лица с подчеркнуто равнодушного на беспокойное.
        - Слушаю. Да. Переносите? На сколько? - Вновь поглядел на циферблат наручных часов. - Да, записи с собой. Да, я успею! - Уже мне: - Все, Оксан, я помчал. Продюсер перенес встречу. Я хотел домой заехать, но уже не успеваю.
        - Хорошо. Ты зайдешь еще? - с надеждой спросила я и тут же добавила: - Конечно, когда освободишься!
        Он посмотрел на меня слегка удивленно. Затем вновь заулыбался, от этого у меня потеплело на сердце и даже захотелось танцевать. Причем не с пьяной Надькой в каком-нибудь баре под судорожные «тын-дынц», как это всегда бывало раньше, а в паре с Игорем и самый настоящий вальс. Ну или другой какой романтичный танец.
        - Если захочешь, приду, - пообещал мой бойфренд (если я правильно его поняла, то без приставки «экс») и вышел из палаты.
        Я уже напевала себе под нос медленные мелодии, представляя себя в бальном платье, а его во фраке, как вдруг страшная мысль обухом свалилась на мою многострадальную голову.
        Мебель не выбросил… Продюсер перенес встречу… Голиков создает проект «Экстраразум»… Почему все совпадает?
        И совпадет ли что-то еще? Что-нибудь плохое?
        Я повернула голову к окну и, заметив два высоких дуба, стоящих рядом, поняла смысл двух своих параллельных жизней. Первая должна была показать мне, насколько плохо будет без Игоря. И что вся эта мишура, которую я полжизни считала ценной, как то: деньги, недвижимость, карьерный рост, принцы, делающие мне предложение руки и сердца, статус, роскошь - это все и на фиг не нужно, когда нет твоего единственного, твоей второй половинки. А вторая жизнь, продемонстрировав, как мне дорог Игорь (ведь я в итоге выбрала ее, плохую, только потому, что в ней он был жив), показала, как нужно действовать, чтобы не допустить того, что случилось в жизни первой. Спасать! Я ведь всю вторую жизнь только и делала, что спасала. То я ему названивала и караулила возле дома, пытаясь спасти наши отношения, то я сталкивалась с преступниками, убивала, воровала, убегала, чтобы спасти в итоге его жизнь.
        Так чем были мои две жизни? Обычным сном, включающим и кошмары, и приключения, или… предвестником беды?
        Я вскочила на ноги.
        Игорь! Встреча!
        Я подбежала к окну и выглянула. Он как раз садился в фургон.
        Только бы успеть! Только бы успеть! Я не могу потерять его снова! Ведь в этот раз все будет по-настоящему.
        Я рванула на себя раму, да так, что стекло затрещало и сломались два ногтя. Впрочем, о них я думала в последнюю очередь.
        - Игорь! - выкрикнула я в распахнутое окно.
        Он не слышал! Утро, шум, третий этаж. Он уже завел мотор.
        Слезы начали душить, я понимала, что не успею, но тут глаза наткнулись на горшок, стоящий на подоконнике. Мгновением позже он уже летел из окна и приземлился аккурат на крышу автомобиля.
        Игорь вышел из машины и посмотрел сперва на горшок, затем наверх.
        - Не уезжай на встречу! - взмолилась я.
        Он от возмущения стукнул себя руками по бедрам и, задирая голову, прокричал:
        - Ты готова на все, лишь бы у меня ничего не получилось и, соответственно, оставалось больше времени на тебя и твои капризы! Надо же, мне показалось, что ты изменилась! Как я мог так ошибиться! Люди не меняются!
        Он махнул рукой и скинул горшок с крыши. Я поняла, что он уедет. Что же делать?
        Я высунулась из окна уже по пояс.
        - Игорь, называй меня эгоисткой, ненавидь меня, презирай и никогда больше со мной не разговаривай! Все что угодно, только не поезжай на эту встречу!
        - Я не понял, что не так с этой встречей?
        - Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!
        Я свешивалась из окна третьего этажа городской клинической больницы в нелепой ситцевой ночнушке в пол бабушкиного фасона и кричала при всех, что люблю его, что всегда была капризной эгоисткой, стервой, не ценила своего счастья, использовала его, а он этого не заслуживал и все терпел. Мне было плевать, что возле окон собрался весь народ, что только присутствовал в больнице, включая персонал, и все, затаив дыхание, наблюдали бесплатный спектакль, обнажая гнилые ухмылочки. Я кричала и кричала, вспоминала даже какие-то случаи из жизни, где была не права, и цитировала Священное Писание, а Игорь стоял и внимательно слушал. Наконец, когда я стала истерически рыдать и уже не могла вымолвить ни одного приличного слова, он поднялся ко мне.
        - С чего ты взяла, что со мной что-нибудь случится? - дав мне выплакаться и попить воды, спросил озадаченно.
        - Просто поверь мне… Правда один раз я уже пыталась тебе объяснить, но ты не поверил. Пойми, я видела, как ты умер. Я была на твоих похоронах. Ты ехал на эту встречу, жутко опаздывал и разбился.
        Он помолчал, затем выдал:
        - Здорово же тебя током стукнуло. Ты что, ясновидящей стала?
        - Возможно.
        Игорь повздыхал несколько раз, походил туда-сюда, сел на мою кровать, затем поднялся и изрек:
        - Ну хорошо. Я позвоню, скажу, что не смогу сегодня, и попытаюсь перенести на другой день, хотя такие люди этого не любят, и мне могут отказать.
        - Все будет хорошо, поверь мне. Скажи, что твою девушку с другого света вытащили. Он поймет, он же человек.
        - Ладно, тогда я договорюсь о новой встрече и выеду заблаговременно, чтобы ехать медленно и соблюдать все правила. Пойдет?
        - Нет, - улыбаясь, покачала я головой.
        - Нет?
        - Нет. Не ты поедешь, а мы поедем! Вместе!
        Тут уже заулыбался Радин. Подошел и обнял меня.
        - Ты серьезно хочешь со мной поехать к продюсеру?
        - Да. Для тебя это так важно, а я никогда не участвовала в твоей музыкальной жизни, за что мне сейчас очень стыдно. Я только критиковала и никогда в тебя не верила. Ты простишь меня?
        - Я всегда тебя прощаю. Не могу не простить.
        - Но теперь-то я верю в тебя и знаю, что у тебя все получится.
        - Нет.
        - Нет?
        - Не у меня все получится. У НАС все получится!
        2010 - 2012