Мэдмакс Дмитрий Юрьевич Манасыпов
        Хроники Руин #3
        Приквел серии «Чистильщики Пустошей», рассказывающий о первых ведьмаках с пулеметами, пытающихся бороться с порождениями Полночной войны. Местами сурово, местами кроваво, местами по-доброму, ведь это не просто горстка людей, объединенных работой, пусть и тяжелой, целью, пусть и сложной, нет. Это даже не клан, это семья.
        Содержит нецензурную брань.
        Дмитрий Манасыпов
        Чистильщики пустошей - 3: Мэдмакс
        Предисловие
        На заре XXII века человечество почти погубило себя. Полуночная война вывернула привычный мир наизнанку, оставив лишь бескрайние мертвые пустоши. Там, где раньше шумели сады и текли полноводные реки, теперь охотились мутанты - дети страшной войны. Некоторые люди, оставшиеся после катастрофы, потеряли человеческий облик, позабыли об этике и морали. Были и те, кто пытался строить нормальную жизнь. Но спастись от мерзких тварей не мог никто. Могли спасти.
        Воины, которые боролись с нечистью и верили, что однажды все вернется на круги своя. Человечество встанет с колен, стряхнет с себя грязь и гниль, сможет вновь спокойно существовать в подлунном мире. Пока же нужно делать все, чтобы эту самую грязь убрать, уничтожить раз и навсегда. Сделать это могут только чистильщики - ведьмаки с пулеметами, которые охотятся на монстров. Помогают людям. Сохраняют остатки цивилизации. Братство. Семья. Отчаянные и смелые, безрассудные и свободные.
        Мэдмакс был одним из первых. Он определил свой путь и никогда не отступался от него. Охотно брался за любое дело, лишь бы помочь истребить побольше полуночных тварей. Так было, пока он не получил тот роковой заказ. В одном поселении кто-то начал пожирать людей. Но следов за пределами ограды не было, а значит, хищник живет среди селян.
        История и география мира (по материалам просветительского отдела КВБ Альянса «Звезда»)
        БОРЬБА С ЛЮЦИФЕРИАНСТВОМ: 18-19-ЫЙ В. Н. Э.
        В связи с широким распространением в Старом и Новом Свете сектантских лож и орденов т. н. «люцифериан», повсеместно учинены следствия, проводимые (совместно) светскими и духовными властями. В связи с наличием в рядах «люцифериан» большого количества философов и литераторов, произошло полное уничтожение «энциклопедистов» и запрет на «просвещение», борьба с некоторыми отраслями науки, усиление теологического подчинения народонаселения в большинстве цивилизованных стран мира.
        ВЕЛИКАЯ ВОЙНА: 1914 - 1918 Г. Н. Э.
        Война, начавшаяся с убийства крон-принца Германо-Латинской Империи Фердинанда, завершилась в 1918-ом году мирными соглашениями между странами прогерманской коалиции и Британским Союзом и САСШ (Северо-Американскими Соединенными Штатами). Франкония оказалась разделенной на две части, равно как и Бельгийское ланд-герцогство, Нидерландская республика, Датское королевство и Франконские Кантоны.
        РИ выбыла из войны после масштабного теракта на Ходынском аэродроме во время проведения парада в честь побед на фронте. Вместе с большинством членов императорской семьи погибло не менее 1 200-т мирных жителей, потери среди личного состава войск, принимавших участие в параде, составили не менее 900-т человек.
        Акция, призванная уничтожить правящую верхушку, была проведена совместными боевыми группами эсеров и коммунистов. После проведения следствия Чрезвычайной Комиссией, созданной в кратчайшие сроки, были выявлены следы британской шпионской резидентуры. Результаты следствия, широко освещенные в народных массах, равно как и гибель огромного количества москвичей, привели к варианту развития событий, в корне отличающемусяот запланированного Британским Союзом.
        РИ, возглавленная Михаилом Александровичем Романовым и наполненная искренним народным гневом, выставила на фронт те самые, необходимые Британии, дивизии по «зову мести». Но, при этом, бои с германскими и австро-венгерскими войсками оказались прекращенными на линии фронта: Ревель-Юзовка-Констанца. Равно, как и на фронте Осама войска остановились на границах Малой Армении и Гянджи. После чего, заключив мир, страна выбыла из войны.
        Революция в Осаме, с приходом к власти партии националистов. Начало экономической и военной блокады Осама со стороны РИ, в связи с постоянной угрозой южным провинциям империи.
        ПРИНЯТИЕ КОНСТИТУЦИИ И ПРЕОБРАЗОВАНИЕ РИ В КОНСТИТУЦИОННУЮ МОНАРХИЮ: 1918 Г. Н. Э.
        Исходя из сложившейся критической ситуации, ЕИВ М.А. Романов принял решение о введении Конституции, равно как об изменении частей уголовного, гражданского и земельного права, направленного на снижение градуса напряжения в стране.
        КОНФЛИКТ РИ С САСШ: 1928 Г. Н. Э.
        Неудачное тайное выступление САСШ на стороне Японского Сёгуната во время конфликта, связанного с борьбой за Сахалин, отданный Японии в аренду на 50 лет (1875 - 1925 г), привело к затянувшейся морской войне во всей акватории Тихого и Северного Ледовитого океанов.
        ЕВРОПЕЙСКИЕ ВОЙНЫ: 1935 - 1946 Г Н. Э.
        Война за освобождение захваченных Германо-Латинской Империй лотарингских провинций Франконии. Война Южной Славянской Конфедерации с Унгарским курфюршеством. Война РИ с Велико-Жемайтией из-за Кийска и правобережной Украины.
        СОЗДАНИЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: 1949 Г Н. Э.
        Объединение франконских государств (Франкония, Кантоны, Бельгийское королевство, Баскские провинции, Римская область, Эспаньол, Эллады) в единое государство федеративного устройства.
        РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА: 1950 Г Н. Э.
        Конфликт, связанный с попыткой аннексии Японией Сахалина и части Курильских островов.
        Применение снарядов с химическим вооружением 2-ой эскадрой Тихоокеанского флота ЕИВ.
        СЕМИДНЕВНАЯ АЛЯСКИНСКАЯ ВОЙНА (РИ-САСШ): 1957 Г. Н. Э.
        Столкновение за возврат проданных САСШ территорий. Основой для интервенции на территорию САСШ послужили действия последних, неоднократно пытавшихся осуществить установку на Аляске первых ракетных комплексов с термоядерными боеголовками. Разделение Аляски на две части, с протекторатом РИ и столицей в Ново-Архангельске.
        ПОЛЕТ МАЙОРА ЕИВ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ, СВЕТЛЕЙШЕГО КНЯЗЯ ГАГАРИНА Ю.А В КОСМОС: 12.04.1961 Г Н. Э.
        СУДНАЯ НОЧЬ: 13.09. 1966 Г Н. Э.
        Уничтожение части острова Формоза ракетами с ядерными боеголовками, выпущенными подводной лодкой «Адмирал Нельсон» Королевского Флота Британского Союза как предостережение формирующемуся Китайско-Корейским Протекторат-провинциям Японии. Основным мотивом данного акта агрессии стали неоднократные покушения флота Провинций на британские владения Тихого океана.
        МИРОВОЙ ПРЕДВОЕННЫЙ КОНФЛИКТ: 1966 - 1970 Г. Н. Э.
        Пятилетка постоянных локальных столкновений, активной работы служб внешней разведки и контрразведок основных мировых лидеров. Голод и полное обнищание Африки и части азиатских государств, за исключением стран Залива. Вследствие данных проблем - возникновение большого количества фанатичных религиозных течений различных конфессий в вышеозначенных частях земного шара.
        ЗАКЛЮЧЕНИЕ ВСЕМИРНОГО ЯДЕРНОГО ПАКТА: 1977 Г. Н. Э.
        Организация встреч монархов и глав государств лидеров сразу же после взрыва трех «грязных» зарядов на территории САСШ и Британского союза, собранных на основе выкраденных английских боеголовок.
        СОЗДАНИЕ ПЕРВОЙ МЕГАКОРПОРАЦИИ «NEW WORLD CREATORS»: 1978 Г. Н. Э.
        Сразу же по окончанию мирового противостояния и начала деколонизации, часть государственных исследовательских институтов стран Европейской федерации оказались на грани банкротства. Будучи выкупленными финансовыми и промышленными структурами, преобразовывались в теоретические отделы начавших объединяться корпораций.
        Основной задачей создания данных образований являлась попытка борьбы с прогрессирующей экономикой САСШ и Китайско-Корейскими Протекторат-провинциями. Тем не менее, первая корпорация (45 % государственного капитала) была создана в САСШ.
        НАУЧНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ НИССЕЛЬРОДЕ-ГАУФА-ВОЙТИНСКОГО: 1985 Г. Н. Э.
        Обоснование гипотезы межпланетного сообщения с помощью т. н. «кротовьих ходов». Исследование объединенной группой ученых САСШ, РИ и Европейской федерации на базе специально созданного института в окрестностях Глазго. Доклад Ганса-Марии Ниссельроде, Александра Гауфа и Романа Войтинского на встрече монарших особ и глав САСШ, РИ, Великобритании и Европейской федерации. Присоединение к исследованиям ученых Германо-Латинской империи.
        Временное прекращение теоретических работ по вышеуказанной гипотезе. Полная секретность по результатам работы и создание многослойной псевдо-научной легенды с несколькими «отростками», призванной полностью убрать все упоминания о эксперименте среди обычного населения тех государств, где проходили этапы изысканий.
        ДЕМОНСТРАЦИЯ ПРОТОТИПА КИБЕРНЕТИЧЕСКОГО УСТРОЙСТВА «СТОРОЖ-1» НА ВСЕМИРНОЙ ВЫСТАВКЕ В ПАРИЖЕ: 1987 Г. Н. Э.
        Контролируемая Личной ЕИВ канцелярией корпорация «Вычисления и роботехника» демонстрирует прошедший испытания образец кибернетического организма, созданного на основе трансплантации нейронно-механического каркаса в тело бордосского дога, являющегося инвалидом. Начало кибер-революции 90-00-ых.
        ОТКРЫТИЕ АННОЙ КОЛЛЬ НАЧАЛЬНОГО ГЕННОГО КОДА: 1990 Г. Н. Э.
        Профессор Шведского королевского научного общества Анна Фреймар Колль, работая над генным материалом остатков неизвестного подвида Megaloceros giganteus, найденных во время археологических раскопок близ Гётеборга, обнаруживает исходный код генома.
        Отчеты и результаты открытия, не успевшие оказаться защищенными, мгновенно попадают как в руки мировых разведок, так и к частным мегакорпорациям. Евгеника, как прикладная наука, оказывается последним великим достижением человечества.
        СОЗДАНИЕ БАЗЫ КОМПЛЕКСА «НИТЬ»: 1999 Г. Н. Э.
        На основе исследований группы Ниссельроде-Гауфа-Войтинского, исходя из все более надвигающегося кризиса (перенаселение планеты, истощение недр, катаклизмы) правительством Европейской федерации начато строительство комплекса «Нить», призванного создать пробный переход к одной из планет Солнечной системы.
        Строительство комплекса «Argus TECH», легенды для соблюдения секретности основной стройки и одновременное создание на его базе опытных образцов генетически созданных разумных механизмов, т. н. «солдат Полуночи». Подобные же евгенистические изыскания производятся в других государствах.
        ВЕЛИКИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС: 2008 Г. Н. Э.
        Начало экономического краха Европейской федерации. Полное отделение части колоний Британской империи. «Великое переселение народностей» на территорию Европы. Биологическое заражение в Юго-Восточной Азии и уничтожение части ее государств не ядерными ударами объединенными группировками вооруженных сил Европы, САСШ и РИ.
        РЕЛИГИОЗНЫЕ СТОЛКНОВЕНИЯ: 2010 Г. Н. Э.
        Неоднократные столкновения конфессий по всему миру. Обострение религиозной вражды на фоне стихийных бедствий и обостряющегося голода, связанного с ними.
        ЗАПУСК КОМПЛЕКСА «НИТЬ»: 2014 Г. Н. Э.
        Полностью засекречено. Последствия эксперимента, спровоцировавшие появление Прорывов и активизацию некросферы, засекреченные и поданные в виде наказания Божьего, стали основой для религиозных течений, оккультных сект и прочих нюансов уже после Полуночи.
        ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ПРОРЫВОВ: 2015 Г. Н. Э.
        Первое появление Прорывов (одновременное) на территории Монголии и Северного Китая, с захватом части Сибири. Начало проекта по созданию генетических солдат, ставших в будущем «солдатами Полуночи», на базе евгенических исследований Военно-научным институтом ЕИВ.
        ГИБЕЛЬ ОСАМА: 10.06. 2019 Г Н. Э.
        В связи с появлением на берегах озера Туз следов возникновения Прорывов, правительством Осама было принято решение о попытке ликвидации их с помощью ядерных зарядов. Результатом стало возникновение геологического разлома на территории Осама. Государство оказалось разделенным пополам разломом, заполненным морской водой, исчезновение части Визаса (Истанбул) и нескольких других городов. Пролив «Коровий брод» (Боспор) в самом широком месте увеличился с 3700 метров до двух десятков километров, фактически отрезав Осам от Европы.
        Полностью исчезли такие города, как Анкара и несколько других. Также оказался уничтожен остров Кипр.
        ГИБЕЛЬ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЮГОРОСИИ, ПОЯВЛЕНИЕ ГНИЛЫХ ЗЕМЕЛЬ: 09.07. 2019 Г Н. Э.
        Сейсмические возмущения, возникшие после точечных ударов, направленных на закрытие Прорывов, уничтожили Кийскую и Днепроградскую ГРЭС, Казачинскую АЭС. По течению реки прошло огромное, сметающее все на своем пути цунами, вызванное разрушением плотины. Погибли города: Кийск (Киев), Днепроград (Днепропетровск), Каменское (Днепродзержинск), Казачинск (Запорожье), Кремень (Кременчуг), Каховка и Николаев. На их месте появились т. н Гнилые Земли.
        Полуостров Таврос (Крым) отделяется, разделяя себя с материком рукотворным каналом, созданным с помощью сейсмических зарядов.
        ПОЛУНОЧНАЯ ВОЙНА (ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА, ПОЛНОЧЬ): 2021 Г. Н. Э.
        Максимальная концентрация военной мощи основных государств мира, создание большого количества «солдат Полуночи» и схожих организмов, боевых робото- и кибернетических систем, необходимых для ликвидации Прорывов и использованных как «пушечное мясо». Усиление религиозного влияния всех имеющихся конфессий, постепенное и неумолимое введение правила «скрытого имени» и применение «имен-прозвищ», как средства от сглаза, порчи и ведовства.
        Создание оси: Германо-Латинская Империя и Европейская Федерация, ее противостояние Британскому Союзу и РИ на западе, и САСШ-КША-РИ на востоке, для противостояния Японскому Сёгунату. Сближение непримиримых врагов, широкое взаимопроникновение культур и языков в страны-союзники.
        Цепная реакция, запущенная во время конфликта на границе Российского Туркестана и Персиды, поддерживаемой Германо-Латинской Империей, привела к началу последнего глобального конфликта на Земле. Обмены ядерными ударами, химическим и бактериологическим оружием, десанты солдат Полуночи и боевых роботизированных систем. Мясорубка, всемирно пожирающее пламя и частично пропадающие Прорывы. Падение человечества, минуя «закат» в «Полночь». Широкое проникновение некросферы и ее созданий в мир.
        ПОЯВЛЕНИЕ ПЕРВЫХ ОТРЯДОВ ЧИСТИЛЬЩИКОВ: 2075 - 2080 Г Н. Э.
        Созданы несколькими бывшими сотрудниками Военно-Исследовательского комплекса ЕИВ, бывшим командиром одной из армий и оперативниками нескольких ОСпН. Основные руководители: Генерал, Доцент и Мэдмакс.
        Венцом и закатом первых отрядов стало вооруженное противостояние «чистильщиков» и формирующегося Альянса, равно как и гибель Мэдмакса во время похода в Столицу (209.. г. н.э).
        Именно в период с 209.. по 2105 года сформирована легенда о Мэдмаксе, запущенная «в народ» с помощью операции, спланированной Генералом.
        Уничтожение первой Базы объединенными отрядами Итиля и кочевых степных мутантов в 209.. году.
        ПАКТ С АЛЬЯНСОМ «ЗВЕЗДА» И ОСНОВАНИЕ БАЗЫ (ВТОРОЙ): 2100 Н. Э.
        После ряда столкновений между Альянсом и Итилем, равно как некоторых локальных конфликтов, руководство «чистильщиков» (Генерал, Доцент, Мастер) и представители Альянса «Звезда» заключили соглашение.
        Взамен уничтоженной Базы чистильщики получили территорию для строительства новой. Единственной поправкой стало наличие обязательного карантина под наблюдением сотрудников Комитета Внутренней Безопасности Альянса по возвращению из рейда.
        География и политическая ситуация:
        Известные государственные образования на территории РИ и сопредельных стран:
        АЛЬЯНС «ЗВЕЗДА»: территории Удмуртии, Пермского края, Челябинской и Оренбургской областей, Башкирии и северного Казахстана нашего мира. Союз городов-государств, мультирелигиозного направления. Столицы: Челяба, Парма, Стерля, Оренбург и Ижевск.
        ВЕЛИКАЯ ЖЕМАЙТИЯ: территория Польши, Западной Украины и Белоруссии нашего мира. Ортодоксально-католическое государство. Столица: Краков.
        ИТИЛЬ: территории Татарстана, Чувашии, Саратовской и Самарской областей нашего мира. Авторитарное государство мультирелигиозного направления с преобладанием исламского населения шиитского толка. Столица: Итиль (Казань)
        КАРАИБЫ: объединение нескольких островов Британского Союза и части восточного побережья САСШ. Судя по продуктам, поставляемым ими в Северные Порты, перенесли катастрофу очень хорошо. Основной морской импорт: лимоны, табак, кофе, тростниковый сахар, спиртные напитки, хлопковая ткань. Исповедают две религии: христианство смешанного толка и вудуизм. Столица: Новый Орлеан.
        ОСАМ: территория Турции нашего мира. Националистическое исламское государство. Столица: Визас.
        СЕВЕРНЫЕ ПОРТЫ: территории Архангельской, Мурманской областей нашего мира. Тоталитарное православное государство. Столица: Мурман.
        СИБИРЬ: Информация отсутствует.
        СОЮЗ «ТРИАДА»: территории востока Югороссии (Украины). Как и Альянс «Звезда», «Триада» - союз городов-государств, мультирелигиозного направления Столицы: Юзовск (Донецк), Ольховск (Луганск), Харьгород (Харьков).
        ТАВРОС (остров Таврос): территория полуострова Крым нашей реальности. Города: Акмеджит (Симферополь), Керкинита (Евпатория), Янкиз (Джанкой), Омуль (Судак), Вольный город Бертег (Ялта), Кортияр (Севастополь), Бухча (Бахчисарай).
        ХЕВСУРИ: территория Кавказа, населенная разобщенными воинственными племенами.
        ЭМИРАТ: территория Закавказья, Ирана, Средней Азии и Центрального Казахстана нашего мира. Нестойкий союз раздробленных государств суннитского толка.
        САСШ: остатки центральных и западных штатов, включая присоединенные КША. Столица - отсутствует. Существует несколько Анклавов, включая Город ангелов, Фриско, Вегас, Нью-Техас, Бостон.
        Некоторые определения мира Руин:
        ПУСТОШИ - обширные пространства, практически оставленные человеком. Земли, населенные по большей части представителями животного мира, мутантами и опасными существами.
        БАЗА (Дом, Крепость) - пункт постоянной дислокации командования отрядами чистильщиков. Также на Базе находятся медицинский и исследовательский центр, место отдыха и восстановления личного состава, «школа» для новичков, склады оборудования, боеприпасов и т. д. Создана Мэдмаксом, Доцентом и Генералом в первое десятилетие официального существования самих отрядов. Упоминание об уничтожении первой Базы, равно как и ее существование - внутри отрядов не приветствуется. Место ее нахождения известно лишь высшему руководству Альянса Пяти городов «Звезда».
        КРЕАТОР (англ. Создатель) - специфичное обозначение данного мира. Под «креатором» понимается ученый-генетик, обладающий необходимым набором знаний, навыков и механизмов, позволяющих создавать нестандартные формы жизни. Было введено в обиход незадолго до Полуночной Войны, первоначально несло в себе определение для ученых, работающих над созданием кибернетических организмов и биологически созданных генетических солдат. На момент упоминания Инженером, «креаторы» являются официально признанными «врагами цивилизации», преследуются силовыми структурами большинства вновь созданных государств (за исключением некоторых). Неофициально «креаторы» есть в каждой крупной державе, не говоря про чистильщиков, которые с самого детства и инициации находятся под наблюдением подобных специалистов. Двойные стандарты одинаковы в любом мире и в любое время.
        КОМИТЕТ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ АЛЬЯНСА «ЗВЕЗДА» (КВБ): одно из трех силовых ведомств объединения городов-государств. В подчинение входят политическая полиция, таможенная и пограничные службы со всеми необходимыми отделами. Наиболее развитая структура после объединенных по принципу выполняемых задач, но разрозненных по своей принадлежности войсковых структур. Корпус жандармов выполняет в Альянсе функции органа внутренних дел.
        КВБ является контрольным органом для «чистильщиков», и, априори, ее люди нелюбимы в отрядах.
        ВИИ ЕИВ: Военно-исследовательский институт Его Императорского Величества, структура, до Полуночной войны входившая в состав вооруженных сил. Создана в 1985-ом году от Р.Х путем слияния Военно-научной академии и нескольких институтов АН ЕИВ, работавших над заказами министра обороны. На основе именно ВИИ ЕИВ были разработаны проекты большей части биологически созданных существ, впоследствии называемых на территории Пустошей солдатами Полуночи.
        Оружие и техника, встречающиеся в Пустошах (плохо известные базовые модели):
        «Питбуль»: короткоствольный и компактный автомат, используемый командами чистильщиков в качестве дополнительного оружия. Калибр 9-ть миллиметров, емкость магазина - 25 патронов. Создан на основе обнаруженного на территории одного из бывших оружейных КБ ВС Российской Империи оборудования, опытных образцов и технической документации. Являлся одним из разрабатываемых образцов для полицейских операций, городских отрядов СпН и прочих схожих силовых структур.
        «А-115»: боевой тактический многоцелевой модуль А-115-ть создан учеными Военно-исследовательской Академии ЕИВ незадолго до Полуночной войны. Гибрид кибернетического организма и многоцелевой бронированной артиллерийской платформы Т-115-ть. Управление осуществляется боевым процессором, соединенным с подготовленным головным мозгом кибернетического организма, созданного с применением добровольцев из числа военнослужащих армии ЕИВ.
        Являлся одним из самых удачных и боеспособных ударных комплексов времен Полночной войны. Встречается на территориях, исследованных чистильщиками крайне редко. Вследствие отсутствия технического обслуживания на протяжении времени, превысившего гарантийное, и срок работы системы самодиагностики и ремонта, чаще всего дееспособны максимум на 50 % мощности. Также, в связи с вышеуказанными вопросами, подвержены дестабилизации ЦПУ и, вследствие этого, крайне опасны для человека.
        «КОН»: боевой андроид серии «кибернетический охранный наноорганизм». Редкая, крайне опасная форма подвижных оборонительных систем. Плохо изучена, информация крайне разрозненна и запутана.
        «Скаут»: небольшая разведывательно-посыльная бронемашина. С нуля на территории Альянса не создавалась, поставляется из речных земель, лежащих по Итилю. Вероятнее всего, является вынужденной переработкой бронемашин на базе схожего с «нашим» БТР, либо БРДМ. Вооружается на усмотрение владельцев, как правило, максимум является 12,7 мм пулемет «Гранит».
        «Крузер»: тяжелое колесное транспортное средство. Большая часть «крузеров», обладая схожими узлами и запасными частями, отличается друг от друга внешним видом. Созданы на основе относительно хорошо сохранившихся и сделанных на восстановленных предприятиях деталях. Тем не менее, минимальное количество мостов «крузера»: три. Зачастую выполняет функцию объединенных внутри одного, сложносоставного, кузова сразу нескольких помещений. «Дом на колесах» для большей части научных подразделений отрядов чистильщиков. Применяются исключительно ими.
        «Жнец»: боевое транспортное средство, используемое в некоторых силовых подразделениях Альянса (ОСНАЗ), и в отрядах чистильщиков. Создан на основе тяжелых штурмовых бронемашин эпохи Полночной войны. Ходовая часть - четыре ведущих моста, двигатель - мультитопливный. Вооружение - пулемет 7,62 мм, крупнокалиберные (12,7 мм) пулемет и авиационная (30 мм) двуствольная пушка, НУРСы на башенных пилонах. Экипаж - два человека, механик-водитель и наводчик. В идеале комплектуется и радистом, также отвечающим за стрельбу бортового пулемета.
        Для Альянса делаются схожие копии по чертежам научного сектора Базы. Но, тем не менее, «альянсовские» машины не обладают всеми характеристиками машин чистильщиков. Очень малочисленны.
        «Серв»: тяжелый андроид последнего довоенного поколения. Создавался как средство транспортировки грузов и людей в условиях крайнего бездорожья, войны и/или стихийных бедствий.
        Центральные фигуры руководства чистильщиков:
        ДОЦЕНТ: один из основателей всей структуры отрядов чистильщиков. Ученый «самородок», воспользовавшийся результатами секретных исследований и опытов, проводимых в различных НИИ ЕИВ, для создания основы научного потенциала Базы. Немалую роль в последнем сыграли два похода «первых» в бывшую Столицу. Наряду с Мастером и Генералом (оставшимися в живых «первыми»), являлся главой Совета. На данный момент - умер.
        ГЕНЕРАЛ: один из основателей всей структуры отрядов чистильщиков. Военный, на момент начала Полуночи находившийся на экспериментальном лечении в районе секретного медицинского центра на Урале. Смог выжить только благодаря вживленным опытным и кибернетическим образцам новых органов и конечностей. Впоследствии, во время гибели первой Базы, практически погиб еще раз. Но был спасен Доцентом с помощью погружения в искусственную кому и последующее преобразование организма под специально созданное транспортное средство (автономное кресло) с комплексом жизнеобеспечения. Именно из-за большого процента не своих органов и постоянно обновляемых «запасных частей» является единственным живым членом Братства из всех.
        Великолепный стратег и прекрасный тактик. Инициатор написания «Книги св. Мэдмакса», получивший широкое распространение на территории бывшей РИ, но признаваемой официальными остатками официальных конфессий за апокриф и еретическое письмо.
        МАСТЕР: один из первых командиров вновь создаваемых отрядов. Чистильщик т. н. второго поколения. Оперативник, лично знавший Мэдмакса и способствовавший созданию легенды о нем. Является первым оперативником, пришедшим к мысли о поиске детей с мутациями, способными помочь во время сложнейшей работы в Пустошах. Именно он, спустя двадцать лет после гибели Мэдмакса, нашел и собрал вместе группу Мерлина.
        ПРОФЕССОР: второй руководитель научно-исследовательского сектора отрядов. Постоянный член Совета со времен его основания. Теоретик и практик, выдающийся инженер, после падения первой Базы - практически с ноля создавший технический, транспортный и оружейный парки отрядов.
        ПАМЯТКА КУРСАНТА ОПЕРАТИВНОГО И НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОГО ЛИЧНОГО СОСТАВА ОТРЯДОВ ОЧИСТКИ ТЕРРИТОРИЙ АЛЬЯНСА «ЗВЕЗДА». ОДОБРЕНА КВБ (КОМИТЕТОМ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ) АЛЬЯНСА ПЯТИ ГОРОДОВ «ЗВЕЗДА».
        Положение о статусе отрядов чистильщиков, согласованное главами пяти городов альянса «Звезда» и командованием отрядов, содержит в себе:
        а) Отряды чистильщиков создаются на территории бывшей Российской Империи (РИ). Командование отрядов подчиняется приказам руководства Альянса «Звезда», включающего в себя города-метрополии:
        Челяба
        Парма
        Ижевск
        Стерля
        Оренбург
        Поскольку на территории Альянса не признаются т. н «наследники Его Императорского Величества (ЕИВ)», то таковые не имеют прав командования личным составом отрядов в любой ситуации.
        Чистильщики не входят в состав народных ополчений, сил быстрого реагирования и военизированных пограничных отрядов. Использование живой силы, механизмов и разработок «чистильщиков» носит исключительный характер противодействия Прорывам, созданиям некросферы, солдатам Полуночи и агрессивным мутантам.
        Все действия любого подразделения чистильщиков подлежат оплате в денежных единицах согласно договоренности между администрацией населенного пункта и командования отряда (группы), либо любому другому материальному эквиваленту, предоставленному нанимателями. Также, за выполнение заданий на территории Альянса, отряды получают бонус от руководства Альянса.
        б) Деятельность чистильщиков, пределы их полномочий, особые условия и привилегии, равно, как и обязанности:
        право ношения полу- и автоматического оружия внутри городских образований,
        право найма личного состава согласно выданных годовых и территориальных квот,
        право суда над членами отрядов только в городах-метрополиях,
        предоставление отчетов и материалов по требованию КВБ,
        содействие следственным органам КВБ и пр.,
        Все мероприятия отрядов контролируются КВБ.
        Не возбраняется деятельность некоторого количества отрядов (не более 15 (пятнадцати) процентов от общего численного состава) на землях сопредельных Альянсу государств и прочих территориальных формирований.
        в) Отрядам чистильщиков предписываются следующие действия по отношению к некоторым категориям агрессивных жизненных форм, а также некротических созданий:
        Солдаты Полуночи.
        Действие отрядов и единичных представителей чистильщиков:
        Выявление подобных существ, исследование и классифицирование. В случае неоднократного проявления агрессии к человеческому населению Альянса - подлежат уничтожению. В случае миролюбивого поведения и подписания соглашения о «непричастности к собратьям» - подлежат занесению в реестр и выселении в резервации (согласно отдельной инструкции каждого из городов метрополии).
        Командование отрядов чистильщиков вправе обратиться к руководству Альянса с заявлением о рассмотрении введения «солдата Полуночи» в число личного состава, после обязательного прохождения обследования служащими научного персонала КВБ.
        Справка:
        Создаваемые с помощью евгеники биологические организмы, предназначенные для борьбы с тварями Прорывов. Также, пусть и негласно, основной задачей Солдат Полуночи являлся захват территорий противника, граничащего с РИ. Многообразие форм продиктовано несколькими причинами, в том числе и большим количеством прототипов, созданных Креаторами в разных лабораториях ВИИ ЕИВ, равно как и в некоторых других исследовательских центрах.
        Высшие мутанты.
        Действие отрядов и единичных представителей чистильщиков:
        Выявление подобных существ, исследование и классифицирование. В случае неоднократного проявления агрессии к человеческому населению Альянса - подлежат уничтожению. В случае миролюбивого поведения и подписания соглашения о «статусе высших мутантов» - подлежат занесению в реестр и выдаче разрешения на проживание в населенных пунктах метрополии (согласно отдельной инструкции каждого из городов метрополии).
        Командование отрядов чистильщиков вправе обратиться к руководству Альянса с заявлением о рассмотрении введения Высшего мутанта в число личного состава, после обязательного прохождения обследования служащими научного персонала КВБ.
        Справка:
        Люди с «сверх» способностями, дремавшими, либо полученными под воздействием Прорывов. В их число входят: телепатия, теле- и пирокинез, «гипер» возможности биологического характера, предрасположенность к симбиозу с организмами-«паразитами» некросферы.
        В случае нахождения некротического симбиоза Высший мутант не может рассматриваться как сотрудник отрядов чистильщиков, равно как и поселению в населенных пунктах метрополии, и выселяется в резервации (согласно отдельной инструкции каждого из городов метрополии).
        Создания Прорыва.
        Действие отрядов и единичных представителей чистильщиков:
        Полное и немедленное уничтожение, как самих созданий, так и останков их жертв, мест обитания и кормления. Также, в случае невозможности полевого экспресс-анализа жителей зараженных населенных пунктов, граждане также подлежат уничтожению вследствие потенциальной опасности прочему населению Альянса.
        При нахождении оригинального и ранее не встречавшегося создания Прорыва сотрудникам научно-исследовательских подразделений отрядов разрешается проводить изыскания с целью полного изучения для поиска эффективного противодействия. Обязательным условием является предоставление копий материалов изыскания в КВБ Альянса «Звезда».
        Справка:
        Существа, вероятнее всего являющиеся отдельными представителями охранной системы Прорыва, представляющего собой биологический механизм непонятной природы, служащий переработке самой земной поверхности под условия жизни своих существ. Данные разработок по остаткам ликвидированных очагов на территории РИ строго засекречивались и на данный момент чистильщики не располагают какой-либо конкретной информацией по самой сути явлений. В отличие от практических случаев уничтожения.
        Существа некросферы:
        Действие отрядов и единичных представителей чистильщиков:
        Полное и немедленное уничтожение, как самих созданий, так и останков их жертв, мест обитания и кормления. Также, в случае невозможности полевого экспресс-анализа жителей зараженных населенных пунктов, граждане также подлежат уничтожению вследствие потенциальной опасности прочему населению Альянса.
        При нахождении оригинального и ранее не встречавшегося существа некросферы сотрудникам научно-исследовательских подразделений отрядов разрешается проводить изыскания с целью полного изучения для поиска эффективного противодействия. Обязательным условием является предоставление копий материалов изыскания в КВБ Альянса «Звезда».
        Справка:
        Существование некросферы научно доказано Жаном-Огюстом Батиньолем в 2016-ом году. Проведенные аналитические изыскания, в совокупности с открытием церкви Святого Креста собственных архивов, дали четкий ответ на существование бок обок с человечеством существ, не являющихся живыми в самом понимании этого определения. Активизация некросферы, т. е. пограничной области «жизнь-смерть» связали с активизацией Прорывов по всей площади земного шара. Как и Прорывы - некросфера практически не изучена.

* * *
        Пролог
        Безумному Максу, Дню триффидов и Ветру демонов посвящается
        Ох, да, нам же так много платят. Столько, что порой не унесешь. Деньги же все решают, абсолютно и полностью. Ну, а как еще-то?
        Нет руки? Не беда, что ты. Заплатили, да хорошо, новую отрастишь.
        Погибли друзья? Не стоит переживать, серебро покроет все, найдешь новых.
        Как это, не беретесь? Вы же продаете себя за нашу оплату! Эй, эй! Куда, тварь?
        Как-то так, все всё знают и все в курсе про нас. Купить? Легче легкого. Отправить сложить голову? Еще проще. Вернёшься калекой? За такую сумму любой согласится. Ага, да-да…
        Нет, правда тут есть. Серебро решает многое. Серебро легко обменять на теплую квартиру зимой, на хорошие обувь с одеждой, натуральное мясо и настоящий табак. Никто не спорит. И кому какая разница - как мы зарабатываем на жизнь? Именно, никакой. Завидуют ведь не способу. Завидуют тому, что потом. Тому самому серебру.
        Верит ли кто-то в глупые надежды нашего Братства на возрождение человечества и нормальной жизни? Вряд ли. Ведь нам так хорошо платят и радуются, что есть кому платить.
        Из катакомб под городами или с заброшенных ферм возвращается треть ушедших? И что? Мы же сволочные жадные выродки, готовые убивать кого угодно за деньги. И наплевать, что никогда первыми не поднимем оружие против людей. Всем наплевать. Мы чистильщики, мы убиваем чудовищ. Нас любят кабатчики, продажные девки и оружейники. Они нам всегда рады, хотя и им накласть на мечту, общую для нас всех. Единую для каждой и каждого в наших редких рядах.
        Хотите правду?
        Получите:
        Нам, всем вместе и каждому по отдельности, наплевать на многое. Есть цель, важная и нужная. И Братство идет к ней. Какая цель? Сложная. Опасная. Тяжелая.
        Нам хочется совсем немного. Возродить людей. Поднять нас с колен. Убрать всю грязь, мешающую жить спокойно. Хотя, кто знает, нужно ли это самим людям? Но… хотите совсем честно?
        Люди частенько желают вовсе не правильное. Сладкое лечит, горькое калечит. Делать выбор между покоем и потрясением тяжело. Сниматься с места - тяжело. Рвать жилы ради неясного - тяжело. Как тут не понять обычных людей? Только деваться некуда. Можно есть сладкую кашку с клубникой и радоваться. И толстеть. Зато даже жевать не надо. А можно рвать зубами жесткий кусок мяса, зажаренного на костре и хрустеть найденной морковкой. Вопрос только в том, кому и что лучше.
        Когда твой мир умирает, что сделаешь ты? Ответь себе на этот вопрос и поймешь многое. Может быть, поверишь в нашу мечту. Может быть, решишь уйти к Портам и сделаешь все, чтобы удрать отсюда. Только ведь не поможет. От Полночи не убежишь. Она найдет тебя везде. Скрутит, раздерет когтями, разжует клычищами и выплюнет кровавый сгусток, бывший тобой. Полночь окутала весь мир черной паутиной страха и смерти. Полночь, хозяйка душ и тел, выпивающая кровь нашего мира. Именно она.
        Не пустоши с их зверьем и кочевниками. Не север с его монстрами и корсарами. Не Степь или Эмират с их жаждой рабов и чужой земли. Нет. Не они наш настоящий враг. Наш главный враг нигде и повсюду. Наш главный враг прячется во мраке ночи и крадется по мостовым городов. Наш враг кутается в темный плащ Полночи. Потому что это она и есть.
        Полночь мира людей. Полночь, разорвавшая планету Последней войной и пытающаяся доглодать оставшееся мясо на костяке мира. А лекарство от нее, от новой чумы, известно давно.
        Огонь. Сталь. Кровь. Кровь ее детей, умирающих на наших клинках. Смрад ее воинов, сгорающих на наших кострах. Хруст плоти ее порождений, разрываемой нашими пулями. Сталь и огонь, кровь и смерть, больше ничего не спасет людей. И раз так, то нужны руки, что сделают все это, руки, сжимающие сталь, руки, льющие черную кровь. И они, эти руки, наши. Чистильщиков пустошей. Братства.
        Глава первая: белое солнце и спокойный наемник
        Вечерело.
        Солнце не хотело уходить с неба, лениво катясь по небу, белесому от жара. Облака еле-еле текли к северу. Ветер полз где-то у самой земли, прокаленной за день. Висели ветви трех старых вётел у почти высохшей речушки. Старики, сидя на бревне по-над берегом, угрюмо молчали, крутили самокрутки, рыхлили песок клюками. Пот катился по черным и выщербленным временем лицам.
        За пока еще открытыми воротами села гомонила детвора, гоняя палками обручи от бочек. Бондарь Липа ругался, но не отбирал, обручи давно пришли в негодность. Пацанва и девчонки катали их, соревновались, кто быстрее, ловчее и дальше. Часовой на вышке не зевал, торчал черным мрачным силуэтом. Старики, глядя на родное и свое, ворчали и ругались.
        Все, кроме деда Стаха. Дед Стах плевать хотел на все и всех. Чего уж там, даже пользовался именем, данным отцом-матерью. Многие ему завидовали, еще больше считали старым дурнем. Все же знают, нельзя просто так имя называть, нельзя никому говорить, нечистый да его дети услышат и все. А он?..
        А дед Стах плевать на всех хотел. И на все. Клюкой он не пользовался. Опирался на тяжелую офицерскую трость, полученную на выпуск из юнкерского училища. Гербовой орел набалдашника почти стерся, но веса трость не потеряла, хотя сейчас, ненужная, лежала на самом краешке бревна. Дед Стах занимался вторым из своих неживых друзей.
        «Слоновий» пятизарядный штуцер не блестел на солнце. Матовое покрытие выдержало больше гербового орла и не сдалось, лишь чуть посверкивали серебряные накладки приклада и ложа. Остальные деды косились на него и его хозяина, что-то там перешептывались между собой, бухтели. Кто-то незаметно крестился. Тяжело пахло стариковскими телами, потом и боязнью. Острый опасный запах страха чуть колыхался в тяжелом нагретом воздухе.
        - Трусы, - дед Стах сплюнул желтой табачной слюной, - были ими и помрете также.
        - Чего ты, а? - дед Кругаль виновато пожал плечами. - Чего ты, вашбродь, снова собачишься?
        - Трусы потому как! - дед Стах дернул щекой и усом, седым, но все равно щегольски торчащим вверх. - И вы, и бараны ваши толстопузые. Детишек не жалко?
        - Жалко. - легко согласился Кругаль.
        Остальные закивали. Пусть Кругаль говорит за всех. Все равно не разговор, а прощание с покойником. Вроде вот он, живой сидит, ворчит больше обычного, и что? Завтра утром от только кишочки да косточки и останутся. Да и про ливер-то неизвестно. Тварь все подъедала, чего уж там.
        - Так раз жалко, чего ночью сидите за тыном? - Дед Стах сплюнул совсем уж презрительно. - Не отсидитесь. Сама придет.
        Кругаль лишь повел виновато плечами. Мол, да, придет.
        - Люди-люди, как же вы так? - Стах провел масляной тряпкой по стволу. Достал и покрутил в руках патрон, один из пяти, дождавшихся своего времени. Больше у него не осталось, и эти-то сберег неизвестно как.
        С тоской посмотрел на кроху Милашку, визжа гонявшую обруч лучше остальных. Ни семьи, ни внуков, кто его помянет если что, кто похоронит, кто на могилку ходить станет? Да, почитай, никто. Хотя бы нашлось кому похоронить оставшееся от него, поручика стрелкового батальона Его Императ… Дед Стах снова сплюнул. Где оно, время-то, когда страна была, люди были, жизнь была. Все Полночь сожрала в один единый мах. Прожевала зубищами, втянула в непроглядную пасть и проглотила. А что осталось, сами понимаете, через что вышло. Вот и люди, после Полуночной Войны, если уж вдуматься, одинаковыми стали. Ну, из дерьма сделанными… Или такими и были всегда, кто знает.
        Вечер катился на лощину и село-городок неумолимо. Солнце, еле-еле тащившееся по небу, видно решило не жалиться над людишками. Палило так, что куда там твоей печке. Только одинокие острые крылья чертили раскаленное небо, кречет рыскал поживу. Стах усмехнулся: в такое палево какой суслик вылезет? Только люди взад-вперед, взад-вперед.
        - Это чей там? - Кругаль приложил широкую кривую ладонь к глазам. - А? Идет кто?
        Дед Стах покосился на него. Кто, где, пень ты старый, откуда кто в такую-то жа…
        - Твою-то Мать Богородицу приснопамятную, да окладом золотым увесить… - он присвистнул. - Чтоб мне никогда бабьих сисек больше не видеть.
        Старики, плюясь, отодвинулись. Вона чего, сиськи прямо вместе с Богородицей поминает почем зря, бес чертов, неймется ему на восьмом десятке. Дед Стах, покачав головой, прищурился, вглядываясь в марево горизонта и желтую дорогу-змею, вьющуюся посреди выжженной травы. Хм, а идет, и впрямь идет. Ну-ну, что за дурак там прется? Еще пожалеет.
        Хотя…
        Старики, чего-то шепчущиеся и смолящие одну за одной, разом выдохнули. Дед Стах, сукин кот, вытащил из специального поясного чехла предмет лютой зависти. Старинную, но на диво работающую, медную подзорную трубу. В селе биноклей-то две штуки и на каждый ровно по одному работающему окуляру. А тут целая труба. Тьфу, и все достается только таким вот, как Стах!
        А тот, чего-то там подкрутив, уже не отлипал от трубы.
        - Ты смотри, ты смотри… - Дед Стах усмехнулся кончиком рта. - А ведь не простой засранец какой-то.
        - Неужто купец? - не веря и радостно ойкнул Кругаль. - Ох хорошо б…
        - Торгаш?! Ну!
        - Вот удача, откуда ж он!
        - Бабам иголок надо, ниток там, да и дратву бы городскую.
        - Табаку привозного, вкусного.
        - Сахарок вдруг…
        Дед Стах покосился, жучино шевеля жесткими острыми усами, сплюнул.
        - Чей-то? - удивился Кругаль.
        - Наемник, - буркнул дед Стах, - натурально, самый настоящий.
        Старики замолчали. Сердито. Купца им хотелось куда больше и чуть меньше, чем спокойных ночей, ставших редкостью.
        - Прям наемник? - Кругаль недоверчиво сморкнулся, покосился на липкие пальцы и долго стряхивал. - Чё, с кулеметом прям?
        - И еще с гранатометом и ранцем на три выстрела. И с зениткой в тачке.
        Деды замолчали сильнее.
        - Да ну вас, - дед Стах убрал трубу и взялся за «слонобой». - Ни хрена не понимаете, ни умного чего, ни шутки. Пойду встречу. Крикните часовому, чтоб стрелять не вздумал.
        Старики поворчали, но отрядили младшего, всего шестой десяток доедающего Сурка, к воротам. И остались сидеть, интересуясь и сверля глазами то крепкую, чуть косоватую спину Стаха, обтянутую оливой офицерского френча, то еле видного и спокойно идущего парнягу с животиной. Ишь, однако, наемник. Эвон, откуда да зачем он здесь?
        Дед Стах шел, скрипя гравием под подошвами. В такт, пусть и тихо, скрипели сапоги. Хорошие сапоги, пятая пара, оставшаяся с самой Полуночи, и им конец приходит. А такие сейчас запросто так никто и не стачает. Разве в городе… только в город не ходок же. Жалко сапоги. Да и много чего жалко. Детишек вон, к примеру, жальче сапог.
        Купец, ага, держи карман шире. Наемник, хоть и давненько Стах таких не видывал. Когда там?.. Ну да, как Альянс вроде сообразили создать, так попритихли этакие господа. Кто притихать не хотел, развесили вдоль дорог, или натыкали на колья, как жуков на булавках. И правильно. А то раньше-то… Раньше не продохнуть было. Туда-сюда, туда-сюда, банда за бандой, сволочи. Село это заново раз пять отстраивали, а сколь баб попортили, сколь пацанвы перебили?
        «Слонобоя» дед Стах, дойдя до нужного места, положил на каменюгу, скрытую за густым колючим кустом и решил передохнуть. Понятно, один в поле не воин, пыли ниоткуда не видать, знать никакой отряд к ним не идет. Но мало ли, стоит выждать парня с кибермулом. Минут пять еще и выйдет тот на поворот, ведущий к селу.
        Наемник… Дед Стах сплюнул. Этого брата он за версту отличит от других. Все при нем.
        Когда кто кибермула видел? Шкура вытертая, но с латками, так положенными, что в трубу еле рассмотрел. Два приклада по бокам торчат, заводские, тут не перепутаешь. Кто другой подумал бы про новодел, но уж точно не бывший юнкер. Эти самые приклады Стах столько раз чистил, складывал, ломал, что не забудешь.
        Куртка не наша, хотя с армейских запасов. Помнится, что с Северо-Американских Штатов такая темно-зеленая форма приходила перед самой Полуночью, как дружеский знак. Или подачка, тут не поймешь. Кожаные ремни с подсумками по груди, на бедрах по кобуре, из-за плеча тоже приклад. Оборуженный по самое не балуй, значит. Ну, надо же, каков серьезный парень.
        Дед Стах взвел «слонобой», недовольно прищурился, все еще не видя наемника на дороге и… И так ничего не услышал, когда сзади, чуть мерзко холодя, в затылок уперся ствол.
        - Моложе никого не нашлось? - голос неприятный, колкий, дерущий наждаком, такой… офицерский голос-то. - Руки убери с ружья.
        Дед Стах руки убрал. Влип, черт бы его побрал. Старый стал, чего уж.
        - Повернись.
        Повернулся. Да, внешность у парня под стать. Неприятная наружность, даже очень.
        Высокий, кожа да кости, хотя руки, видные из-за закатанных рукавов, крепкие, блестящие канатами из мускулов с сухожилиями. Глаза темные, злые. Волосы короткие, торчат еле заметными неровными прядями вверх. Весь он такой, похожий на ежа, колючего и острого.
        Наемник покосился на «слонобой», оглядел деда Стаха и уверенно вытащил из потайного кармана френча плоский пистолетец. Но убрал собственный, серьезный такой револьвер, в кобуру.
        - Здравствуйте.
        Дед Стах подкрутил ус, сплюнул.
        - По здорову.
        - Нет никого моложе в селе? Или так уж вышло?
        - Правильное замечание.
        Наемник кивнул.
        - Вы знаете Исаака Вайссмана?
        А вот здесь пришлось удивляться. Но уж кого-кого, а Исаака Вайссмана, второго человека на селе, живущего со своим собственным именем, дед Стах знал.
        - Зачем он тебе?
        Наемник убрал револьвер, пожал плечами.
        - Он меня позвал. Передал письмо, сказал, есть работа. Кто-то у вас здесь людей жрет.
        Дед Стах сглотнул слюну, не веря услышанному и перевел взгляд на широкий пояс остро-колючего незнакомца. Туда, где ждали своего часа револьверные пули. И вгляделся в их головки. Выпуклые миндалины бликовали от уходящего солнца чистым прозрачным блеском, что бывает только у хорошего серебра.
        - Не врали, значит, - дед Стах вздохнул, - и впрямь есть охотники за полуночными тварями, выходит. Так?
        - Выходит так, - кивнул наемник, - проводите к Вайссману?
        - Да. Пистолет отдай.
        - Там отдам. Не обижайтесь. Нравы сейчас у всех простые, сами понимаете. Вернешь такую штуку, а ее хозяин тут же норовит тебе из нее мозги вышибить.
        Дед Стах не стал спорить. Зачем? Прав по-своему человек, как не крути.
        - Пойдем, что ли. Провожу к Вайссману.
        Наемник кивнул. Выглянул из-за каменюги, щелкнул пальцами. Мул появился быстро, чуть скрипя механическим суставом задней левой ноги. Дед Стах уважительно кивнул головой, поглядев на инженерное чудо. Киберзвери появились на его памяти как раз перед Полуночью. И было-то их немало, но, чего уж, осталось не так и много. Хотя механика полезная, куда там порой колесным машинам.
        А это зверь, кстати, совсем уж интересной модели. Дед Стах разглядывал настоящего мула и дивился гению человеческому. Ну, как еще, когда такое придумали? Сколько ему лет, механическому труженику? Чуть меньше, чем самому Стаху, а он-то довольно прожил на свете.
        Шкура аккуратно заштопана чуть ли не везде. Искусственная шерсть вытерта почти до основания. Глазные вставки давно заменены на матовые пластиковые, и сам мул вблизи совершенно не выглядел хотя бы чуток живым, но от того хуже не стал. А стволы, и впрямь, старые-добрые Стаховы знакомые. Автоматическая винтовка и дробовик с магазином на восемь зарядов картечи. Хорошее оружие.
        Старики, так и сидевшие на бревне, заметно волновались.
        - Это, Стах… - Кругаль привстал, почесывая ногу, - эт самое…
        - Чего? - буркнул Стах. - Не мычи.
        - Куда идете-то?
        - К Исааку.
        Наемник на стариков не смотрел и вряд ли слушал. А Стаху услышанное за спиной, давно стало знакомым. Люди, само собой, свиньи неблагодарные.
        - Жид крещеный, что вор прощеный.
        Дед Стах сплюнул. Свиньи и есть свиньи. Сколько их Вайсманну обязаны самым дорогим, а? Жид да жид, на веревочке бежит, сколько время - две еврея… скоты.
        Часовой на вышке шума не поднимал, завидев чужака. Только кивнул деду Стаху, мол все хорошо? Дед мотнул головой, да-да, все прекрасно. Выругался еле слышно.
        - Дисциплина… - протянул наемник. - Спокойно у вас.
        - Куда как спокойно, - дед Стах неожиданно ощутил тяжесть «слонобоя» вернувшегося на плечо, - вот спасибо тебе, добрый человек.
        - Да не добрый. Осторожный. И то, не особо. Любой бы другой на воротах мне бы голову снес, увидь чужое оружие у моих сумок. О, не часто у вас чужие, что ли?
        Дети стояли кучкой сбоку от ворот. Глазели на чужака, на мула, на оружие, на пыль, покрывающую обоих от ушей и до земли. Не часто захаживают, верно. Но Стах этому даже радовался. А коли чего надо кому из села, то раз в месяц обоз ходит на рынок, верст за пятьдесят отсюда.
        Лучше пусть вот так глазеют на незнаемого человека, чем бегают и истошно кричат из-за чужаков, гоняющихся за ними. Так дед Стах и думал… до поры, до времени. Совсем недавнего времени. Иногда, чего уж, думалось такое, что лучше бы и нагрянули чужаки, что малышню переловили и продали… Чем находить поутру кого-то из них растерзанных.
        Чужак шел спокойно, головой по сторонам не крутил, хотя дед Стах не обманывался. Опытные незаметные взгляды, рыскнувшие несколько раз, подметил. Понятно, нового ничего, что тут нового?
        Частокол из бревен пополам с притащенными бетонными столбами и толстыми трубами. Ржавая провисшая колючка. Дома, собранные из чего попало, только к площади, крохотной и узкой, становящиеся основательными. Дерева вокруг хватало, только к стройке-то не каждое пойдет. А вот остатки кирпича с бывшего завода местные возили долго, пока кто другой не нашёл да не забрал.
        - Сколько людей живет? - поинтересовался наемник. - Больше двухсот? Триста?
        Дед Стах вздохнул.
        - Уже меньше. С позавчерашней ночи меньше на пять человек. На здорового мужика, красивую бабу, умного старика и двух детишек. И до этого тоже. Несколько раз.
        - Ясно.
        Дед Стах остановился. Дом Исаака Вайсмана прятался точно между домами головы и единственного бакалейщика. Бывшего бакалейщика, выпотрошенного и наполовину съеденного. У ворот, подпирая их, как всегда стоял Битюг, немой и кажущийся малахольным сирота, выпестованный Исааком. Стоял, полностью загораживая широкую калитку и почти доставая головой до самого верхнего края воротных створок.
        - Подвинься. - буркнул дед Стах. Битюг, косясь на наемника, а может и на робомула, скрипнул открываемой створкой.
        - Здесь. - чужак ткнул пальцем на угол, рядом с большим сараем. - Жди.
        Механизм послушно встал и замер. Битюг восхищенно таращился на него, забыв закрыть ворота, уже облепленные детворой. Взрослые, совсем так нехотя и незаинтересованно, стояли поодаль. Смолили махру-самосад, гудели разговорами-пересудами и все такое. Ну да, совсем никто не удивлен, прямо каждый день тут всякие-разные хаживают.
        Однородная жужжащая слепнями толпа. Знакомая, своя и… и так и не ставшая родной. Теснились, задевая друг друга вытертыми-выжженными белыми плащами-пыльниками, одинаковыми домоткаными рубахами, брезентовыми штанами, широкополыми шляпами. Смуглые до черноты, с широкими сильными руками, вислыми, ниже подбородка, усами, с прорехами в зубах, пахнущие потом, землей, навозом, табаком и постоянным перегаром от дымки, ядреного самогона. Селяне, чего уж.
        Дед Стах куда больше уважал редких окрестных фермеров и ранчеров. Хотя и у тех хватало дурости и глупости. Но те хотя бы не напоминали стайку выросших отяжелевших детей, шушукающих за спиной и боящихся настоящих мужчин. А ведь он помнил их совершенно другими. Почти каждого. Он помнил.
        - Пошли, - дед Стах толкнул широкую тяжелую дверь, - Исаак почти не ходит.
        Наемник зашел за ним, огляделся чуть удивленно. Да уж, было с чего, дом Исаака Вайсмана отличался от многих в селе… Если не ото всех. Да и дом деда Стаха тоже, потому как жил тот именно здесь.
        Глава вторая: деньги решают многое… но не все
        В доме оказалось уютно и, отчасти, даже красиво.
        Стены, оббитые опаленными и залакированными досками. Разводы от огня складывались в красивый неправильный узор черных полос. Ровный пол из плашек, подогнанных одна к одной. Дорожки, еле заметно зеленые и затертые почти полностью, но чистые. Вместо крючков для одежды - сайгачьи рога. Из остальных трофеев в глаза бросалась только башка огромного странного волка.
        - Мутант? - кивнул наемник. - На что взяли?
        - Жакан. - пожал плечами Стах. - Три пули всадить пришлось, пока подох. Двух последних собак мне порвал, курва. Забрел откуда-то с Пармы, не иначе. У нас таких никто и не видел. Куртку сними, взмокнешь.
        Он показал рукой, куда идти. Поставил «слонобой» к стене и прошел следом. Чуть поднырнул под низкий косяк, заходя в натопленную, несмотря на жару за окнами, комнату. Исаак недавно стал мерзнуть постоянно, приходилось терпеть.
        Наемник огляделся. Комнатой называть не хотелось… кабинет, больше никак и не скажешь. Тяжелые шторы-портьеры, совершенно неуместные в сельском, пусть и очень добротном, доме. Шкафы с книгами, высокие, до потолка. Дико смотрящаяся ИД-панель на стене. Низкий широкий стол с пепельницей, папиросными гильзами и початой пачкой табака. Дымящийся чайничек с чем-то травяным. Два низких, с высокими спинками, стула. И большое кресло на колесах, обшитых резиной. Кресло с хозяином, желтым и высохшим стариком, хитро и цепко смотрящим на вошедших.
        - Прибыли… - Исаак Вайсман прищурился, сразу став еще хитрее.
        Наемник кивнул. Дед Стах, показав ему на правый стул, налил себе отвара, бросил ложку меда из стоящей рядом сахарницы с отколотой ручкой. Сел, начал набивать папиросы. Разговор, судя по всему, складывался не быстрый.
        - Меня зовут Исаак Моисеевич Вайсман, молодой человек, - представился хозяин, - а это мой компаньон, Евстахий Игоревич Лукашинский, поручик Его Величества Императорской армии. Заметьте, не бывший и не запаса, потому как таковым стать не успел, да и офицеры бывшими не бывают.
        Наемник снова кивнул.
        - А как обращаться к вам?
        - Вы же знаете.
        - Действительно.
        - И давно ты послал за ним? - поинтересовался дед Стах. - Изя?
        - Давно. Две недели назад. А перед этим, как смог, все вызнал.
        - Чертов старый интриган.
        - Я вам не мешаю? - поинтересовался наемник. - Господа?
        - Простите. - Исаак Вайсман взял протянутую ему папиросу и закурил. - Угощайтесь.
        - Спасибо, - наемник мотнул головой, - мне не стоит курить. Обоняние становится плохим.
        - Разумный молодой человек, да, Стах? - Исаак уважительно покивал. Дед Стах не ответил, оскалился, сидя на стуле.
        - Хорошо… - Вайсман кивнул, явно соглашаясь со своими мыслями. - Тогда я немного поговорю за вас. Тем более, приятно поговорить с новым человеком, когда встретить его у нас, в глуши, тяжело. Сами понимаете, к нам даже коробейникам тяжело добрести, или, к примеру, продавцам вроде как лекарств. А эти куда угодно дойдут.
        - Изя! - дед Стах чуть было не сплюнул. - Хватит трепаться!
        - Ох, простите старика… - лицо Исаака сморщилось сушеным яблоком с разбежавшимися морщинками, - скучно.
        - Понимаю, - кивнул наемник, повернулся к деду Стаху, - меня зовут Мэдмакс.
        Дед Стах хмыкнул.
        - Интересное у вас… прозвище.
        Наемник не ответил, пожал плечами.
        - Вроде как в нашем детстве даже был какой-то старый-престарый фильм, да? - Исаак посмотрел на товарища.
        - Не знаю, - мотнул головой дед Стах, - да и какая разница?
        - Правильно, правильно…
        - Перейдем к делу? - Мэдмакс перевел взгляд на Исаака. - Что у вас?
        Старики замолчали. Тяжело и мрачно. Молчание было знакомым. Охотник уже сталкивался с ним, постоянно и везде, там, где приходилось работать. Это стало ясно сразу, как только вошел в село.
        Взгляды цепляли со всех сторон. Колкие, острые, прямые. И испуганные. Страх плыл в селе плотной осязаемой пеленой.
        - Могу попробовать угадать. - Мэдмакс посмотрел на стариков. - Да?
        Вайсман согласно кивнул, состроив хитрую гримасу. Мол, друг Стах, посмотрим на молодого человека. Тоже, надо ж как, таких старых кремней и в городе не встретишь.
        - Ночные постоянные, нападения, странные и не оставляющие следов.
        - Прямо Шерлок Холмс, право слово, - хмыкнул Стах, - про ночные угадал. Прямо в точку.
        - М-да… - вздохнул Вайсман. - Думаю, что чаще всего именно так все и происходит. Во многих прочих случаях. Вот только у нас…
        - Что? - Мэдмакс всмотрелся, пытаясь уловить что-то странное в выражении лица нанимателя.
        - Следы находят. Вот только после нападения они… Они не уходят к стене. Они пропадают здесь, на площади, где вымощено булыжниками. И их не обнаруживают за стеной. Никогда.
        - Пытались отследить?
        - Пытались. - Дед Стах сплюнул в пепельницу. - На ночь выливали дегтя, смолы. Сейчас жара, не застынет. Нет там следов, за стеной. Здесь она, тварь, у нас.
        Мэдмакс не ответил.
        - Убивает последние пару месяцев, без порядка и какой-то связи. Дети, женщины, старики, мужчины. На караульных не кидается, от патруля прячется. А утром, постоянно, труп, снова труп, опять труп…
        Дед Стах сплюнул еще раз. Провел ладонью по рту и усам, всмотрелся в собственную слюну. Сердито кхекнул, удерживая кашель.
        - Вот такие у нас дела, молодой человек, - Вайсман развел руками, - плохая ситуация, как думаете?
        Мэдмакс кивнул, задумался. Плохая? Хреновая ситуация, если честно.
        - Вы не предупредили меня.
        Вайсман вздохнул и виновато пожал плечами.
        - Соглашусь с вами, молодой человек. Ситуация такая, сами понимаете. Ну, не мог взять и не участвовать в этом. Не за себя же страшно, поймите, пожалуйста. Что я? Старый еврей-докторишка, не более. Стах? Он давно не боится смерти. Деток жалко. Я же многих из них принимал, лечил. Сколько их уже сами стали отцами-матерями, представляете? И тут такое…
        - Подождите! - Мэдмакс помотал головой. - Дети, родители, кошки с собачками, это понятно. Переживания ваши, страх там, еще чего-то… Я не тупой и могу все уяснить. Вопрос другой. Вопрос в вашей ситуации.
        - Сложность выше? Опасность? - Дед Стах покосился на него. - Что?
        Мэдмакс почесал нос.
        - Все. Ну… это самое, как его…
        - Сколько тебе лет, сынок? - Дед Стах уставился на него. - А?
        - Да какая разница?
        Стах не ответил. Засопел, откинувшись на спинку, прижал ее к стене.
        - Мне одному будет тяжело. - Мэдмакс покачал головой. - Если тварь внутри села, и ее ни разу не видели, ни разу не нашли следы, ведущее к ее дому, понимаете? Здесь нужна команда. Вся наша команда.
        - Вы не возьметесь за дело? - Вайсман разом поменялся. Нет, он не собирался возмущаться, шуметь, ругаться. Старик, сухой и желтый, выпрямился. Гордо и независимо, готовясь принять выбор.
        - Возьмусь, - буркнул Макс, - вопрос в оплате. В письме указали…
        - Кхм… - откашлялся Вайсман. - Видите ли какое дело, молодой человек. Указанной в письме суммы у меня нет.
        Мэдмакс выдохнул. И еще раз. Прикусил губу и покосился на старика. Тот смотрел честно, открыто и немного по-детски.
        - Вы… - охотник покачал головой. - Даже не знаю…
        - Знаете, - обрадованно кивнул Вайсман. - Точно вам говорю, молодой человек, что знаете. Более того, вполне понимаю, окажись вместо меня кто моложе и сильнее, вы сейчас били бы морду. Или морды, это уж как выпало бы. Но!
        - Что?
        Вайсман усмехнулся. Хитро, совершенно по-лисьи, перестав быть больным стариком и превратившись в опытного игрока.
        - Я дам намного больше, молодой человек. Столько, что вам хватит. И я не про вас одного. Я про всю вашу команду, про всех мальчиков и девочек, живущих под крышей дома Братства. Хотите взглянуть?
        Ночь пришла быстро. Как и всегда, впрочем. Смазала небо полупрозрачным серо-голубым покрывалом, моргнула сквозь него искрами звезд, разлила густое черное марево. Сухой трескучий воздух уходил, опускался к раскаленной за день земле. Ветер, пробившись через тягучее уснувшее марево, нес еле уловимую свежесть.
        За стеной-заплотом, собранной из заостренных бревен, торопливо доделывали оставшееся люди. Село-форт стояло крепко, но не особо широко. Не из-за кого, народа в нем селилось не так и много. Не с чего, если честно: скотина, кожа, мясо, больше ничего здесь не водилось. Всего добра - луга за холмами, рядом с рекой. Само село там не строили, опасались речных жителей. То ли зря, то ли нет, за временем не разберешь.
        По трем улицам, ведущим к площади, сторожа разжигали редкие факела и костры. Не для обогрева, для сбережения. Ночь здесь накрывала темнотой глухо, напрочь, а караулить стоило постоянно. Степь она и есть степь, кого в ней только не носит, особенно по нынешним временам.
        Сторожей у сельского головы много никогда не случалось. Хорошо, хватало выставить на четыре вышки, торчавших по углам и оставить двоих бродить промеж домов. Еще лучше, что смог их вооружить. Может, в городе те карабины и за оружие б не сошли, то ладно. Здесь радовались любой нужной вещи. А уж настоящим нарезным, на семь зарядов, самовзводным железякам - в особенности. Только вот с патронами с недавних пор стало совсем не ахти. Одна надежда: Альянс все же наведет порядок, хотя верилось в то с трудом. Что должно снова случиться, Господи милосердный, чтобы города объединялись? Ох и брешут чать люди, чтоль, а?!
        На вышках, натужно пялясь в тьму за стеной, стояли всяк по-своему. Кто вертел головой по сторонам, стараясь если не увидеть, так хоть услышать, а кто сидел смирно. Да и верно, чего уловишь человеческим-то ухом ночью посреди бескрайнего травяного моря? Скорее запутаешься, сам себя накрутишь и натворишь чего ненадобного. Но то всего на одной вышке, где елозил по узковатому коробу совсем зеленый Мураш. На остальных, хвала Всевышнему, голова сподобился найти нормальных взрослых мужиков. Что там тот Мураш, только-только пятнадцатую весну разменявший?
        Джонбуль, из бывших наемников, уже с сединой в башке, Лешак, разменявший двадцать пять и Бредень, годившийся в свои тридцать с гаком, небольшим таким гаком, тому же Мурашу в батьки. Вот эти-то, становой хребет, на них селяне полагались как на самих себя. И уж ладно, что Бредень через день на вышку именно бредет, заплетая да еле волоча ноги.
        Все знают, горе у него, три года назад из городских охранников выгнали. Страдает человек, не видно, что ли? Кто ж после такого в самый зад округи ехать захочет? Зато опытный, умелый, стреляет, когда трезвый - любо да дорого. А что руки каждый день трясутся, так то не страшно. Как что случись, уж не подведет. Точно вам говорю, ни за что не подведет.
        Мураш, потихоньку становящийся опытнее, на себе понявший многое, ладил себе стульчак из обрубка бревнышка и прихваченного тулупчика. Знаем мы эту вот жару, ага. В мае жди-не жди, а холодину ночную проморгаешь легко. Точно, как пить дать, это Мураш помнил до сих пор ноющим пахом, куда отдавал воспаленный пару недель назад пузырь.
        Факела, потрескивая, разгорались от ворот и до второго въезда, открываемого только для стада. Мураш, нахохлившись, ловил ртом воздух, становящийся все прохладнее. Ранняя жара, навалившаяся нежданно, выматывала. Чего уж, самому себе не наврешь, а в сторожа он пошел и из-за лени. Ну не любил днем работать, пасти, рыть, косить, таскать и остальное. Остального хватало по египецку макитру, а Мураш ей как-то пользоваться не хотел. Днем спишь, ночью торчишь. Раз в неделю выходной, делай чего хочешь, не жизнь, сказка.
        Из степи, переливаясь длинными сбивками, накатил вой. Пронзительный, тоскливый, глухо затухающий злым рыком, ушедшим в еле слышное ворчание. Глухое, неожиданно низкое, поднявшее все волосы дыбом. Мураш, замерев, не уловил упавшее бревнышко, точнехонько жбякнувшее его по ступне. И смог удержаться от крика, лишь закусив рукав и ловя глазами блескучие белые звезды боли. Кто там, что, а?!
        Уронив тяжело упавший тулуп, ухватил карабин, упер ложем между ошкуренных верхушек бревен, приложился к прицелу. Еле-еле работающий ночник, в половину ружья длиной, вспыхивал мерцающей зеленью, ловя обманные тени, падающие повсюду. Сопя, Мураш водил стволом, пытался поймать хотя бы что-то… Не выходило.
        Сердце билось внутри как у кролика. Дыхдыхдыхдых, Мураш старался не шуметь, но не выходило. На соседней вышке Джонбуль еле слышно звякал ложкой и в ус не дул. Ну, как же так, а? Мураш злился, но ничего не говорил. Хотя вой вроде бы больше не повторялся.
        - Эй, ты чего там елозишь?
        Полторашка, старший караульных, стоял внизу, не поднимаясь наверх. Неужто тоже ничего не слышал?
        - Вой слыхал?
        Тот сплюнул, поправил кобуру с большим «люггером» на торчащем животе.
        - Ну, слыхал. Волк, че уж.
        Мураш закивал. Ну да, волк, чего ж еще-то?
        В волка верить хотелось куда больше. Но как-то… не верилось.
        Мураш хмуро посмотрел на старшего, топочущего дальше по улице. Да и ладно, и хорошо б, что бы там волк оказался. Но если чего…
        Звезды кружились, нарезая хитрые кривые и закручиваясь спиралями. Ночная прохлада обернулась стужей, сковала пальцы, ломала дыхание острыми кристалликами, трещала деревом карабина. Нахлынувшую тишину разрезал странный свист, соловьино летающий где-то внизу. От него хотелось зарыться в густой и воняющий недавно выделанной овчиной тулуп, читать вслух молитовку и страшно жаждать хотя бы краешек рассвета. Хотя немного, хотя самую тонкую розовеющую полоску…
        Мураш, скрипнув выстуженным горлом, ухватился еле слушающейся рукой за бортик. Скрипнул треснувшим деревом, охнул от щепок, впившихся под ногти. Кровь закапала тут же, не лениво, а совсем даже весело покатилась торопливыми темными шариками. Снизу, смешиваясь со свистом, поднимался вверх сопящий и ухающий хрип. Поднимался вместе со стуком от лестницы, ходившей ходуном. Ступени скрипели, прогибаясь под кем-то тяжелым.
        Тело не слушалось, голова отдавала колоколом часовенки, колени тряслись, не давая встать. Мураш всхлипнул, ухватившись за валяющийся карабин. Оперся, подтягивая себя к краю площадки, как мог - нажал на предохранитель, боясь выглянуть вниз. Зубы стучали, дыц-дыц, друг о друга, с костяным противным звуком.
        Он перевалился, нацелив ствол на пыхтящего кого-то. Заорал, почувствовав ледяной металл спусковой скобы и стараясь нажать, вдавить ее, потянуть сильнее. Но пока у Мураша получался только крик. Рвущийся из озябших до дрожи легких, из ледяного горла, рвущийся наружу, но никак не мешающий тому, кто старательно шел за ним.
        Джонбуль, дрожа бледно-мучнистым лицом с плачущими кровью глазами, дергано полз вверх. Скалился белыми зубами провал рта, надсадно хлюпал горлом. Лестница тряслась, мертвец, недавно бывший товарищем Мураша, рвался к живому.
        Карабин грохнул, еще, еще. Пламя высветило погибшего ярче, выхватило безумие, искорежившее лицо. Мураш кричал, давился слезами от страха, приклад снова вмазал в плечо. С лестницы несло кровью и гречневой кашей с мясом. Той самой, что Джонбуль только вот-вот ел на своей вышке. Мураш бормотал под нос, читал защитную, еле вспоминая слова. И, скрежеща латунью о сталь, поспешно заряжал карабин. Не-не, с поста он спускаться и не думал, ни за что. Хватит, здесь посидит, с высоты поглядит.
        Лучше бы он…
        Черную кляксу он рассмотрел сразу. Увидел метнувшуюся к тыну тень, подхватился углядеть ее в ночной прицел. Факелы по улице не горели, лишь ветер разносил остатки вонючего дымка. Тень прыгала ломаными быстрыми прыжками, пряталась в темноте у домов. И что-то несла. Что-то…
        Когда Мураш уже захотел стрелять, «что-то» еле слышно пискнуло и заплакало. Спуск сторож так и не выбрал. А подруга «тени», как оказалось чуть позже, все это время пряталась под вышкой. Так что… не вышло у него дожить до рассвета.
        Глава третья: каждый должен делать свое дело
        Село гомонило на сотни разных голосов. Заполошенно визжали бабы, в тон им подвывали молодки и совсем молоденькие девчонки. Угрюмо перебрасывались матюгами хозяева и тут же, поддакивая, вступали наемные работники и приживалы. Село густо наливалось гулом и воплями. Село смердело страхом и недавней смертью. А уж запах крови разлился по накатывающей дневной жаре так, что не уловить оказалось невозможно.
        Ох, как косились на него, ох и косились. Ну, как же? Кто смог узнать и растрепать по селу чем Мэдмакс на жизнь зарабатывает? Да хрен его знает. Но кто-то определенно пронюхал и растрезвонил. Чего уж теперь, остается только ловить взгляды, слышать шепотки за спиной и ждать, когда кто-то решится первым качать права. А как еще? Припорол, наглый, оборуженный, умелый и… и вот, снова трупы, снова кровищи размазано по земле. А он чево? Чаю пил у жида да спал. А? Каково, братки? А вот щас…
        Щас… угу, вот прямо щас и будет. Сколько раз такое случалось? Сколько… столько, сколько нужно. Сами виноваты.
        Это как с любой болезнью, разок решил, что само пройдет, на второй случай рукой махнул, а потом - доктор, доктор, обязательно из меня кусок вырезать?! Да, хотя можно это не делать, смотрите сами. Вариант, правда, не особо красивый, потому как помирать придется в гноище, агонии и соплях со слюнями. Ну, либо отрезаем. Не хотите без яиц жить? Варианты уже сказал, а на будущее, если есть сыновья, передайте им простую вещь - не пихай, куда попало.
        Как можно терпеть рядом с собой убийцу? Убивающего или убивающую семьями? Трястись со страха, оставаясь на месте и ждать, ночью, не придет ли к ним? Как…
        Мэдмакс вдруг сообразив, вздохнул и отправился в дом. Нечего ему тут ходить, искать и вынюхивать. С усталости вчера не понял, а старики, верно, побоялись сказать давно понятную им правду. Почему? Не суть, разбираться в этом не его дело. У него оно иное, пахнущее порохом, сталью и кровью.
        - Жертвы приносили? - он уставился на деда Стаха.
        Тот мотнул головой, стараясь не глядеть в глаза молодому да раннему. Стыд в них плескался, понятное дело, офицер, наверняка боевой, сам себя гложет, что постарел и справиться никак не может. Или в чем еще дело?
        - Да. Оставляли на площади каждую неделю. Мужиков специально отправляли на тракт, бродяг ловить, пока старый голова был. Этот недавно, пару месяцев, а тварь не продержалась, начала в селе жрать. И ладно бы жрать, а то как наказывает, убивает больше, чем в нее влезло бы.
        - Уверен?
        Дед Стах пожал плечами.
        - Не знаю я, кадет, что и как. Знаю, что меня как-то связывали и в холодную кидали, есть у нас тут избушка для выпивох забулдыжных. Да бока намяли, ладно, живым оставили и дом наш не спалили. И то, веришь-нет, все ж дело в Изиных шахер-махерах, без него селу в сев не выжить, они же за зиму вчистую подъедают все, даже семенную рожь жрут. И самогон курят из нее же, чтобы ночью было чего хлестать с горя-тоски. Привыкли, что как сеять, везут фуру зерна на посев. Твари, ненавижу.
        - Ненавидеть мало. - Мэдмакс сплюнул. - Почему в город новый голова ничего не доложил? Альянс бы нас сам отправил, нанял бы от властей.
        - Да потому как никто против них не пойдет.
        - Против кого?
        Дед Стах раздул орлиный нос, блеснул молодо-злыми глазами.
        - Усадьба с дороги же не видна. Ложбинка идет у речки, вот там на берегу они и живут. Хозяева местные, знамо дело, Лисицыны. Лисами так и кличут, само собой. Не пойми кто и откуда, но документы честь по чести у них, в ратуше заверенные, с печатями и ярлыком. И появились же не сразу, приехали как село на ноги встало, вроде как старый дом восстанавливать. Довосстанавливались, как говорится, пиявками присосались, тянут и тянут себе.
        - От усадьбы сюда ведет ход?
        Дед Стах кивнул.
        - А как еще-то? Ну, как, скажи на милость, сюда они попадают, коли все следы только тут и ведут к площади, ими же замощенной?
        Мэдмакс почесал щетинистую щеку. Вот оно как, значит.
        - Сегодня была не одна особь.
        - Чего?!
        - Зубы разные, те, что остались на расстрелянном и те, что на убитом мальчишке, разные. По размеру, по форме зубов, само собой. Я не эксперт, но это видно без специальных устройств с исследованиями.
        - Вот так так… - дед Стах сел на лавку, хлопнув себя по коленям. - Как плохо то оно выходит, аяяй. Что думаешь, кадет?
        Мэдмакс присев напротив него, подтачивал нож. Время есть - займись оружием, спасибо скажет.
        - Мутант. Мой товарищ предложил называть таких высшими. Я не против. Вы против?
        - Да мне…
        - Хорошо. Почему мутант? Один караульный расстрелял другого, это же не просто так. Любой из двоих оказался под ментальным воздействием, и, скорее всего, застреленный. Не с чего тогда было бы убивать второго, разрывая ему глотку. Толку от такого не особо много, а создания некросферы не умеют поднимать миньонов так быстро. Единственный вопрос, имеющийся у меня - зачем им жертвы и вообще жрать плоть? Эти самые… Высшие, обычные люди со странными способностями, не более. Хотя, конечно, мало что мы знаем. Да и сумасшествие всегда имеет место быть, а когда убивает безумный мутант, то какая разница - какова причина? Надо останавливать и не более. Сколько Лисов?
        Дед Стах закурил, задумавшись. А верно оно как выходит, вот ведь… И впрямь, как лисы в курятник, птицу душить, так и эти в село шастают.
        - Пятеро было, если ничего не случилось. Двое, нет, трое в обслуге. Кухарка, дворник-сторож и механик, что за кучера работает. А Лисы, так-то, семья семьей, отец с матерью, трое детей, сыновья и дочурка. Неужто все же они?
        Мэдмакс ухмыльнулся. Паскудно и мерзко.
        - Все вы знаете, думаю. Верить не желаете, и немного боитесь, и то из-за возраста с неуверенностью в себе. Так-то бы, полагаю, тварь уже валялась бы на площади с простреленной башкой и вся недолго. Штуцер у вас уж больно знатный, товарищ поручик.
        - Почем знаешь, что я из краснолентников?
        - По отношению к людям и разговору. - Мэдмакс убрал нож и достал второй, из-за голенища. - С простыми те ваши, которые господа, через губу так и говорят, пусть страну наизнанку вывернули, как шкуру спущенную.
        Перед Полночью, как говорили старшие, страна почти сошлась в схватке, деля правду, свободу и саму жизнь, красные против белых. Война остановила, смешав все карты, стало не до того, но старые обиды с убеждениями долго жили с остатками прошлого. С людьми, жившими перед Полночью.
        - На площади дом головы, трактир и церковь?
        Дед Стах кивнул. И хитро прищурился.
        - Понял куда ведешь. Кабак Лисы строили на месте старого, только и храм они поднимали. Тот с нуля, с фундамента и остального. Неужто…
        Поручик помотал головой.
        - Ну, не мож…
        - Еще как может. - Мэдмакс кивнул ему. - Интересно только, как умудрялись люди терпеть такое, а? Совсем совесть потеряли, одичали тут, зверьем стали?
        Дед Стах не ответил. Прошлый голова держал село железно, крутил как хотел земляками, да нашлась и на него напасть. Удиравший от жандармов наемный отряд прошелся рядом, хотел припасы пополнить. Понятно, баб бы так и так помяли, коров, голов три, зарезали и погреба разорили. Он сам тогда только из-за Изи и не полез в драку, просидев все время, что трое бойцов шарили по закромам хитрого старого еврея.
        - Эти, Лисы, неужели никто их не держит на подозрении, все же?
        - Они да Исаак, вот кто село спасал, говорю же. Лисицины скрытные, на людях почти не показываются, выбираются, так пропадают в степи, никто их не видит.
        - Интересно.
        Интересно ему, ишь каков.
        - Ночью пойду. - Мэдмакс хмыкнул. - Как все спать начнут укладываться.
        - А я с тобой.
        - Нет. Я отвечать за вас не смогу.
        - Ой, ты мне еще тут попыхти, мелочь… - дед Стах ухмыльнулся не хуже самого Мэдмакса, заострил усы. - Да я с генетическими дрался, когда тебя и в помине не случилось. И даже против Прорыва стоял как-то. Указывать он мне тут вздумал. Ты лучше это, скорострелку свою не бери, а пошли со мной, покажу кое-чего.
        Мимо кабака, гомонящего злыми пьяными людьми, они прошли быстро, кроясь в тени от домов. Круглая каменная площадка посреди обычного села смотрелась странно, никак не вписываясь, но сейчас Стах смотрел на нее иначе. Вот оно как, значит, повернулась щедрость Лисья, подлюки такой… эх.
        Церковь, вернее, храм, в селе выстроили знатно. Поставили крестом, упрятав алтарь в дальний, короткий конец, в боковых пристроях разместили отца Петра и богадельную гостиницу, где останавливали перехожих добрых людей. Сложили здание из камня, вывозя тот из брошенных карьеров предгорий Камня. Его южные отроги проходили не особо далеко, Лис тогда нанимал немало возов с быками, несколько месяцев доставляя бело-крапчатые валуны. Дед Стах даже радовался, захаживал к отцу Петру частенько, пусть и придерживался чуть другой веры. Казался ему тот не просто умным, чудился в немолодом пузанчике добрый и хороший человек, и ошибиться оказалось обидным.
        - Закрыто. - Мэдмакс вернулся от входа. - Даже не странно.
        - У меня есть ключ от богадельни.
        Мэдмакс скользнул в тень за храм, потянул за собой Стаха.
        Патруль разжигал факелы, прошлой ночью никому не помогшие. От патруля остались рожки да ножки. Полторашка, трезвый как стекло Бредень и присоединившиеся трое батраков. Остальные заливали страх в трактире и по домам, стараясь не смотреть в окна. Приди сейчас со Степи кто из находников, так смерть селу, гореть в огне, а людям идти в рабство, или поливать землю своей собственной кровушкой, вот и все.
        Ключ у деда Стаха образовался по просьбе самого отче Петра, как-то раз занемогшего и просившего его навещать. А назад тот его то ли забыл попросить, то ли еще чего, но если паренек с оружием прав, то сделал сельский батюшка изрядную ошибку. Если это, конечно, не ловушка.
        Мэдмакс, впрямь оставив у Исаака винтовку, вооружился знатным обрезом, закрепив тот в кобуре за спиной, на патронташе, сплошь утыканном патронами. Те оказались непростыми, старый хитрец давно промышлял серебро, заставляя Стаха отливать из него картечь с жаканом. Ровно как начали на сельской площади жрать людей, так и повелось, регулярно покупать серебришко и делать из него оружие. Пригодилось, надо же.
        Внутрь парень вошел со своим дробовиком, на семь зарядов и автоматическим. Стах даже не спорил, откопав в собственных закромах короткий штурмовой пистолет-пулемет и для начала предложив тот Мэдмаксу. Но он отказался, мол, если уж решил идти со мной, то хотя бы обезопасься. Вот и пригодились две последних пачки сберегаемых патронов, заряженных в рожки.
        Церкву строили по странному канону, такая подошла бы на родине Стаха, с врезанными стеклами, витражами и окошечком под самой крышей центрального входа. Через приоткрытую дверь комнатки, где останавливали гостей, Стах пока разглядел только сизо-голубые полоски от луны, падавшие через проемы.
        Дверь к Петру, в его небольшую конуру, темнела напротив.
        - А какую ветвь Господней церкви тут держат? - поинтересовался Мэдмакс, на ухо и еле слышным шепотом. - Откуда скамейки?
        Дед Стах пожал плечами. В эти дела он не совался и не думал, ходят селяне в церковь и ходят, ему какое дело?
        - Эх и странности у вас тут. Хорошо, прикрывая мне спину, проведаю схожу вашего попа.
        Двигался паренек легко, хорошо так, как егеря в части самого Стаха. Половицы даже не скрипнули, когда тот оказался у нужной двери и, ничуть немедля, ворвался внутрь. Сдавленно крикнул Петр, Стах похромал в ту сторону, озлившись на самого себя и тело, вдруг решившее подвести в такую нужную пору.
        Но он доскакал-дочикилял, слыша, как пришедший охотник на нечисть уже начал свое дело. Отец Петр сдавленно мычал, так, как вопят от боли с кляпом во рту. Ох, верное ли дело они тут делают, а? Господь Бог все видит, чего уж, и достанется же потом старому висленскому поручику, конец жизни своей точно встретившего почти в киргиз-кайсацкой степи, ох, достанется.
        Поп сидел на стуле у небольшого комода с откидной полкой, пользуемого им как письменный стол. Руки замотаны за спинкой, во рту кляп, глаза блестят в свете керосинки без колпака. И взопрел весь, пахнуло так, что Стах чуть не поперхнулся, залетая внутрь.
        - Сейчас ему скажешь, на что ты мне башкой кивал, раб Божий. - Мэдмакс, убирая горячий, по запаху, нож в сторону, кивнул Петру на Стаха. - Так?
        Петр замотал головой. Мэдмакс снял кляп, приставив нож обратно, к шее, где уже темнел вздувшийся ожог.
        - Стах, прости уж меня, все верно, все так, я виноват, открывал демонам этим, запускал в село через храм. Господь накажет, он же все видит, Господь милосердный.
        Стах, как стоял, так и сел, на узкую вдовью кровать попа. Вот оно как все обернулось, а ему переживалось, мысли в голове так и прыгали. Ошиблись, не ошиблись, безвинного вдруг заденут… Эх, ну как так?!
        - Сволочь ты, Петр. Еще имя какое носишь, а такая гнида. Зачем оно им, ну?!
        - Не знаю я, вот крест хоть поцелую, запугали, завели страхом к дьяволу. Слаба плоть, Стах, перепугался за себя, смерти боюсь.
        - А чужой не боишься? - Стах задрожал пальцами, доставая сигаретку и прикуривая. - Когда отпевал их, бедных, ничего тебе не грезилось от него?!
        И уставился пальцем вверх, в потолок. Петр не ответил, застыдившись, лишь хлюпал носом, плакал, комкая мягкое и почти безбородое лицо.
        - В алтаре ход? - Мэдмакс толкнул его в плечо. - Ну?
        Поп закивал, перебегая глазами с одного на другого.
        - Почему тварей две? Откуда взялась вторая?
        - Так сука эта, мать Лисенков, видно дочку подвела под себя. С ней и выходила в последний раз, когда мальчишку та загрызла.
        Мэдмакс кивнул, странно нахмурившись.
        - А остальные?
        - Нет, эти две только. Девчонка в возраст вошла, самая ведьмина подлая порода и полезла.
        - Чушь. - Мэдмакс сплюнул, наплевав на божий дом. - Хотя…
        И поманил Стаха наружу, в темноту церкви, поговорить.
        - Латентный мутировавший ген?
        Стах криво дернул лицом:
        - Я ж не знаю, сынок, что ты… Нас просто учили - увидел не человека, сомневаешься, так стреляй, не время гуманизмом заниматься.
        - Хорошая практика. Надо идти. Может, один схожу?
        - Их пятеро. Пусть две, как он говорит, те самые твои мутанты, верно. Но неужто трое мужиков своих баб в обиду дадут просто так?
        - Верно. Хорошо.
        Петра охотник сдернул рывком, перерезав веревку. Вывел к алтарным воротцам, кивнул на них.
        - С нами пойдешь. Не обоссышься, отец святой?
        Тот не ответил, косясь на него с явной злобой и прячущимся страхом. Плохой взгляд, Стах помнил такие у некоторых своих солдат, готовых всадить в спину из ствола или воткнуть нож под лопатку. Осторожнее надо с человеком, носившим крест с рясой, а по сути являвшегося привратником у самых настоящих бесов. Кем бы те не были с точки зрения официальной науки, почившей вместе со всеми Институтами ЕИВ.
        - Веди.
        Петр шагнул в алтарь, очень привычно подоткнув рукава и полы рясы. Видно, открывается не легко, а идти придется грязь меся. Хорошо, обул старые свои сапоги, не мягкие поршни, как думалось.
        И не ошибся. В низком тоннеле, лишь кое-где выстланном досками, с бревнами крепей, то и гляди, задевающих за головы, под ногами чавкало и жидко перетекало. Река неподалеку, вспомнилось вдруг, оттуда, надо полагать как-то тянет, грунты здесь слабенькие, дырявые ровно сыр.
        Усадьба началась каменюгами, оставшимися с храма и выстеленными тут понизу. Грязь пришлось счищать, иначе сам не заметишь, как поедешь аки корова на льду и все тут. Дверку, низкую и точно неприметную, Мэдмакс открыл сам, держа дробовик наготове.
        Внутри хода запах Стаху не понравился, сырой и тяжелый. Но тут…
        Тут пахло как у Белебея, в его молодость, после брошенных в мясорубку Прорыва двух батальонов плохо подготовленных мальчишек. Три дня на раскаленной сковородке под жарящим солнцем, три дня Стах пролежал в обнимку с Евгешей, умершим на второй. Когда его отыскали санитары, сбросившие тяжелые странные трупы и вытащив товарища поручика наружу, воняло также. Смрадом и тленом. Только там создания, выскочившие после разорвавшейся черно-масляной язвы, покрошили два батальона человек. А тут… А тут жили всего пятеро, если не считать обслугу. Только воняло так же.
        - Назад. - Мэдмакс поднял дробовик, отступая.
        - Поздно. - вздохнул Петр и ударил Стаха резиново выгнувшейся рукой.
        Снизу вверх, выпустив из пальцев длинные черные лезвия.
        Дед Стах глухо булькнул, когда те вспороли брюхо, рассекли кишки и, скользнув по грудине, распахали ему горло. Попросить прощения у Господа у него так и не сложилось.
        Мэдмакс прыгнул вперед, чувствуя, как что-то рвется в щиколотке. Выстрелил из дробовика, неуклюже выставив вбок, но зацепив тварь, прятавшуюся за лицом священника. Та уже скакала в сторону, визжа от ярости, расплескивая черную жижу, плескавшуюся внутри вместо крови.
        Дробовик стрелял патронами, что Мэдмакс набивал лично, чередуя обычную картечь с серебром. Сработало, доказав собственную ошибку: тварь оказалась не Высшим, тварь родилась в некросфере, никогда ранее не виданная и неизвестно, как с ней придется. Стах? Жаль деда, но сейчас важнее спасти себя.
        Его спас первый выстрел, такой нелепый. Но Мэдмакс попал и смог догнать почти улепетнувшее тело, скачущее к лестнице на второй этаж, прямым попаданием с третьего выстрела. Серебряная картечь никого не делает здоровее, а паскудам, рождающимся в темной слизи некросферы, она прямо показана. Как летальный метод, само собой.
        Он всадил еще один заряд прямо в жуткую голову, развернувшуюся на сто восемьдесят и ворочавшую глазами. Размазал ее, раскидав кость с мозгом, добавил еще один драгоценный заряд, не оставляя даже намека на башку. Без нее ни одно порождение странного мрака, дотянувшегося до людей, возродиться не сумеет.
        Хозяева дома мертвы, обслуга тоже, ясно по запаху. Народившаяся среди них вторая тварь, извлеченная первой из некросферы, сожрала их. Глупая и очень опасная, жаждущая плоти для своего роста, потому и пришлось старшей находить жертвы, одну за другой, рвать их и потом нести плоть с внутренностями сюда, пока та не подрастет. Вчера, видно, выродок в первый раз выбрался на охоту.
        Значит, надо его или ее и найти, прикон…
        Светлое и бешено несшееся на него, Мэдмакс заметил в последний момент перед тем, как сволочь прыгнула на него, оттолкнувшись от балок потолка. Времени хватило лишь откатиться в сторону и выстрелить. Но картечь ушла в пустоту, подарив твари время и место для маневра. А еще дробовик заклинило.
        Выстрел и боль пришли почти одновременно, ведь Макс очень дорожил своей жизнью и постоянно тренировался выхватывать пистолет как можно быстрее. Вот совсем как сейчас, лупанув в упор, добавив еще и еще немножко. Чтобы наверняка.
        Только вот бедро ему распахали, кривыми черными когтями, очень хорошо. И глубоко.
        Он успел сделать главное: после собственного ремня, затянутого на ляжке, выпустил вверх все оставшиеся патроны, надеясь, что сельские все же не полностью сыкуны и засранцы.
        Глава четвертая: дом и его обитатели
        Милый дом…
        Мэдмакс подъехал к воротам, ведущим к кварталу с штаб-квартирой. На воротах стоял усиленный патруль, сразу шестеро вооруженных, в касках и нагрудниках. Седьмой, мрачный и лысый, тощий капрал косился на усталого молодого парня и явно хотел мзды. Но память старого служаки, воевавшего в Великий набег, не подвела. Узнавание мелькнуло кислой гримасой, но то ли жадность пересилила, то ли бдительность выросла, и Мэдмакса все же остановили.
        - Пропуск, - капрал покосился на мешки, висевшие на робомуле, - что везем?
        Вот что с ними сделать? Ведь знает, что будет пропуск.
        Так и вышло. И показывать груз Мэдмакс совершенно не собирался. Пусть корежит капрала от вида бляхи чистильщика, полученной в ратуше. Его проблемы.
        - Смотри…
        Вьюк, влажно и тяжело, упал на столешницу. Плотная мешковина, заскорузлая от крови, пропустила несколько никак не засыхающих потеков.
        Доцент, удивленно подняв брови, повернулся к Максу.
        - И что тут за…?
        Тот пожал плечами, устало прошаркав к умывальнику в дальнем углу подвала. Ногу тянуло болью, острой, кусающейся изнутри.
        - Это вот он тебя зацепил? - Доцент покосился на него, одевая толстый вощеный передник. Добротная кожа закрывала по подбородок, и даже порой отмывалась, хотя и не до конца. Бурые следы пятнали его повсюду.
        - Она… - Макс покрутил вентиль. Засипело, зашкворчало, сердито плюнуло ржавыми каплями, но заработало. Вода пошла тугой сильной струей, чуть рассеиваясь понизу.
        - Она?
        - Да. - Мыла рядом с умывальником не оказалось. - Ты тут чем питался?
        - Да как придется, - умело справившись с завязками, Доцент натягивал длиннющие, по плечи, перчатки. - А что?
        - Ясно…
        Мыло пришлось искать в собственной торбе. Кусок, завернутый в ткань, густо разлил жирным запахом по подвалу. Макс мылил ладони, шею, затылок, уставшее от пыли и ветра лицо. Разговор с Доцентом нужен… да толку? Не раз и не два обговаривали, а ему все равно. Наука, прочее. Придумать что серьезное, отремонтировать «ночные» очки - это Доцент легко и быстро. Спроворить пожрать или сделать бак под горячую воду - этим пусть кто еще занимается.
        На столе захрустел заскорузлый брезент, разрезаемый Доцентом крайне нетерпеливо. Привезли дитю игрушку, теперь не оторвать пока всю не покромсает. О, добрался! Мэдмакс усмехнулся, услышав удивленный свист.
        - Радуйся… - он вытерся мягким и вытертым полотенцем. - Все для тебя, лишь бы не скучно было.
        Доцент внимания на ерничество не обратил. Не до того. Любоваться на художественную нарезку помершей твари Макс не стал. Чего он там не видел? Хотелось отдохнуть и отоспаться. Хотя, конечно, сперва надо отыскать Кошку и показать ей новую дырку на бедре. Новые шрамы, опять, да так глупо…
        Кошка нашлась наверху, в бильярдной. Хозяин Берлоги, человек зажиточный, оставил хорошее наследство. Путь оно и приходило, все больше и больше, в негодность. Нет, стены, кровлю, полы, все это Братство ремонтировало и чинило. Но вот где взять денег на замену ковров? На заказ стекольщикам новых колпаков для ламп? А уж свинченное серебро, украшавшее буфет, давным-давно разошлось на картечь и пули для каждого из охотников.
        Но кое-что еще держалось. Тот же самый бильярдный стол, благородный, зелено-суконный и палисандро-начищенный. Хотя порой на нем играли вовсе даже и не в бильярд. А вот именно сейчас, подложив под голову подушку с кистями, на столе изволила отдыхать именно Кошка. Мэдмакс покачал головой. Сукно жаль из-за модных острых клепок на поясе Кошки, а вот подушка… подушка-то от красивого дивана, стоявшего в огромной гостиной.
        - Ба, кто это у нас вернулся? - томно и задумчиво мяукнула медик, кося на охотника зеленым глазом. - Никак мой очередной пациент? Чибис, как думаешь?
        Чибис явно думал о другом. Ну, если судить по глазам, остановившимся точно на лодыжках Кошки. Мэдмакс понимающе хмыкнул. Лодыжки, что и говорить, хороши: тонкие, крепкие и, как ни странно, изящные. На месте Чибиса и сам бы засмотрелся. Вот только он на своем месте.
        - Доктор, а доктор… - кресло под ним тяжело вздохнуло пружинами.
        - М-да, один из моих самых любимых пациентов? - промурлыкала медик, перекатываясь на мелькнувший крепкий и белый живот. - Никак поломался и надо починить?
        - Ой, и надо… Просто очень.
        - Ни минуты покоя. - Кошка покосилась на него. - Покурить, думаю, успею? Кровью ты не заливаешься, признаков колик или температуры незаметно. М?
        Пришлось махнуть рукой. Ну, что с ней поделаешь? А еще врач.
        Кошка села по-турецки, достала из-за уха самокрутку. Долго искала спички, внимательно глядя на Мэдмакса.
        - Ляжка?
        Тот кивнул. Боль вернулась, кусая злее и больнее.
        - Продырявили или подрали?
        - Покромсали.
        - Чем кромсали? Твою мать, да где ж они…
        Чибис сидел с каменным лицом. Подметив это, Мэдмакс вздохнул. Видать, снова поцапались, иначе давно дал бы прикурить.
        - Подожди.
        - А? - Кошка смешно посмотрела на него. Смешно, потому что именно в такие моменты превращалась в саму себя, восемнадцатилетнюю девчонку, смешливую и добрую. Какой была до нападения на ее караван солдат Полуночи.
        - У меня для тебя подарок, память по хорошему человеку. Хотя, думаю, ему не нравились курящие женщины.
        Кошка прикусила темную губу, глядя на протянутые мундштук и зажигалку.
        - Я ее заправил. Его звали Евстахием. Стахом. Хороший был дед. Офицер.
        - Спасибо.
        Она закурила, махнула Чибису в сторону операционной. Парнишка, явно недовольный, встал и отправился готовить необходимое. Кошка проводила его взглядом, странным, показавшимся Мэдмаксу разочарованным.
        - Не зря ты его дразнишь постоянно?
        - Ай, я тя умоляю… - она повернулась к нему. - Рассказывай. Все. Кто, чем, как давно, что сделал?
        - Два дня. Не знаю кто именно, странная тварь. Думал мутант, но сейчас… сейчас не знаю. Отдал, что смог привезти, умнику. Вколол твой состав, прижег. Зашивала местная девчушка, училась у бабки-повитухи. Болит сильно, заражение… не уверен.
        - Ясно. - Кошка неуловимо и мягко спрыгнула вниз. Засунула босые ноги в теплые войлочные тапки. - Быстро ко мне. Будем тебя ремонтировать, надеюсь, что справимся. А то звать слесаря по работе с гангренами сейчас неоткуда. Медсанбат Альянса уехал в пункт постоянной дислокации. А хирург из больницы в Стерле и кутит уже неделю.
        Мэдмакс двинул за ней. Мешок пришлось практически тащить, силы неожиданно испарялись секунда за секундой. А трость деда Стаха пришлась как нельзя лучше. Постукивала в ритм шагу, становящемуся все более рваным.
        - Эй, ты это чего? - Кошка повернулась к нему. - Эй, Макс?! Г-о-о-о-ль!!!
        Боль била со скоростью и силой пулеметных очередей. Он оперся об стену, подхваченный Кошкой, скрипнул неожиданно застучавшими зубами. Гул становился сильнее, сливался с шумом и грохотом. Грохотал Голем, бегущий на вопли Кошки. Прибежал он вовремя.
        - Лежи, бестолочь, - Кошка мыла руки, одновременно куря, - лежи, говорю.
        Мэдмакс покосился вниз. Крови натекло, как из поросенка. Размазываясь по клеенке, криво и наспех подстеленной, текла себе тонкими струйками на пол.
        - Лежи… - Кошка села на кривой трехногий табурет. - Вот дурак-то, а?
        - Что случилось?
        Голос выходил наружу еле слышно, чуть подрагивая. Да и дышалось чаще привычного.
        - Заражение. Странно, что ты сюда прихромал.
        - Ходить буду?
        Кошка пожала плечами.
        - Белый поехал догонять медсанбат. В банке негодуют, он снял все накопления.
        Мэдмакс кивнул. Накоплений-то у Братства было… ровно на покупку, наконец-то, большого транспорта. И вот, на тебе, пришлось все снимать. Но это ничего, ничего.
        - Наклонись…
        Кошка наклонилась.
        - В мешке, за внутренним карманом, документы. Спрячь и чтобы ни одна душа. Слушай, милая…
        - Да?
        - Это нормально, что я как в колодец падаю?
        Кошка пожала плечами. А вот это точно плохо. Но закончить мысль он не успел. Красная карусель перед глазами завертелась быстрее и накрыла собой весь мир. Полностью.
        - Живой, бродяга?
        Голос очень знакомый. Голос Белого, старшего их команды.
        - Шутишь? - Макс открыл глаза. Да, точно, сидит, сверлит своими белесыми буркалами. - Конечно мертв. Или скоро стану, если поспать не дашь.
        - Ага, - Белый лениво раскинувшись в стуле, вытянул длиннющую тощую ногу и пнул Мэдмакса. - Сядь.
        - Я тяжело ранен, Белый… Время не терпит? Чего ты пинаешься?
        Белый сплюнул. Достал из кармана длинного кителя трубку, быстро набил ее пальцами. Задымил, косясь на Макса то ли со злостью, то ли с огорчением.
        - Ранен он, угу. Привыкать что ли к тому, что ты ранен? Сам виноват, тебе ляжку вспорола какая-то дохлая тварь без признака интеллекта.
        Макс нахмурился. Что-то эта самая тварь никак не тянула на глупую. Если не сказать наоборот.
        - Ты ошибаешься.
        - Ошибаешься… Ладно. Скажи-ка мне, брат, с чем ты вернулся из поездки? Совершенно не обнаружил у твоем мешке ни червонцев, ни кредитных билетов Альянса, ни, что стоило ожидать, хотя бы какого-то количества серебряных рублей. Я вообще там ничего не нашел.
        Мэдмакс пожал плечами.
        - У них ничего не было. В смысле, из денег.
        Белый вздохнул. Недавно отросшие волосы торчали смешным снежным ежиком. Разве что смеяться из-за этого как-то не тянуло. Белый вообще не любил шуток в свой адрес.
        - Макс…
        - Что?
        - Зачем ты взялся за это дело? Ты же знаешь, нам очень необходимы деньги. Хорошо, крыша есть над головой. А еда? Нормальная вода? Медикаменты, в том числе и для тебя, братишка. Я же отдал практически все военным, лишь бы мне дали хирурга и несколько ампул антибиотиков. Блин!
        Белый покосился на Мэдмакса. На неуловимый миг стал тем, кем и являлся без суровости, шрама поперек лица и отсутствующей левой кисти. Двадцатитрехлетним парнем, пяток лет назад нашедшим самого Макса, умирающего в выжженных полях у Итиля.
        - Чего скажешь?
        Миг прошел и теперь напротив снова сидел старший их группы Братства. Непреклонный и строгий, жесткий и порой жестокий.
        - Ну… Кошка молодец.
        - Что? - Белый непонимающе посмотрел на него. Непонимание длилось недолго, секунд десять. А потом он развернулся, отодвинул шторку и выглянул в проход лазарета. И поманил кого-то пальцем. Хотя, почему кого-то? Как раз-таки и Кошку.
        - Дай-ка мне, милая, вещи, отданные тебе на сохранение этим никак не сдохнущим подонком.
        Кошка заглянула за занавеску, сморщила брови, уставившись на Мэдмакса. Тот кивнул: неси, сестренка, пришло время.
        Белый аккуратно взял в руки кожаную укладку, развязал тесемки и… выдал такую руладу, что Кошка даже покраснела. На ладони альбиноса, матово отсвечивая, лежал полупрозрачный пластиковый пакет с печатью особого отдела Второй армии ЕИВ.
        - Консерва? - Белый облизал губы. - Длительное хранение… чего?
        Мэдмакс усмехнулся. Как легко поднять настроение товарищу, только-только горевавшему по почти полностью потерянным сбережениям.
        - Скромная, на кадрированный батальон. Вроде как. Но…
        - Ну?!
        - Батальон тяжелой пехоты для борьбы с Прорывами. С техникой.
        Белый покачал головой, не веря ушам. Склад длительной консервации на батальон… Батальон!!! Это же…
        - Кто еще знает?
        Мэдмакс пожал плечами.
        - Никто. Вроде как точно.
        Белый вскочил, сухой, смахивающий на богомола.
        Где искать то, чего нет? По знакомым проверенным торгашам. Или на рынке, ведь там порой чего только не найдешь. Иногда, такое случается, даже свою собственную судьбу.
        Мэдмакс, чуть прихрамывая, опирался на трость. Порой ловил странные взгляды. Скорее всего, знатоки вполне понимали, что трость-то офицерская. И у такого молодого ухаря она явно купленная или украденная. Не говоря о варианте похуже. Ну, так казалось, во всяком случае. Добрый взглядов как-то не ловилось. Да и какая разница? Вряд ли кто захочет что-то сказать… странную компанию, жившую в большом доме на Второй улице, знали хорошо. И побаивались, несмотря на возраст большинства ее участников и их малое количество.
        - Пошли, братишка, - Ёж толкнул его в бок, - хорош пнем стоять. Тебе сказали - больше ходить, приходить в норму.
        - Угу… - Мэдмакс оперся на трость и потопал в сторону кожевенного ряда. - Пойдем.
        Когда идешь в чертовой куме на блины, что важно? Верно, важнее всего до нее добраться. Причем, полагаясь на самого себя и собственные ноги. А ногам, эт правильно, нужна хорошая обувь. А вот сапоги у него изрядно пообносились. И латали, и прошивали, меняли подметки, каблуки… в общем, умерли они, и вся недолга.
        Хочешь-не хочешь, ищи замену. Хотя к вещам Макс привыкал накрепко, порой аж прикипая. Ну, сейчас этим никого не удивишь. И правильно, как еще-то? Заводов с фабриками нетути, да давно. А уж хорошие сапожники только-только появляться начали. Пришла беда, смекалка наружу и вылезла. Как мерку снимать, как колодку подбирать, как кроить, как клей варить. Да чего только после Полуночной войны не пришлось русскому человеку, да и не только русскому, заново вспоминать и учиться на собственных ошибках. И уж чему-чему, а будкам умельцев, тачающих обувь, Мэдмакс научился радоваться давно. Как только заработал на первые сапоги.
        - Чего-то людей мало.
        Кошка пожала плечами.
        - Так и не с чего. Год как-бы снова не голодный выдался. Да и Итиль опять же…
        Мэдмакс вопросительно уставился на нее. Когда он ушел, получив приказ Белого, никто про Итиль и не вспоминал.
        - Нападения по всему фронтиру. - Кошка вздохнула. - Несколько деревень сожжено, людей увели. Осень же, урожай. Многие боятся выходить в дорогу, продовольствие везут караванами. Фермеры прижимают, на продажу еще и не выставили почти ничего. Торг слабый.
        - Ясно. - Мэдмакс смахнул пот и поморщился. - Черт…
        - Так, - Кошка понимающе скорчила рожицу. - Давай-ка, мил-друг для начала сделаем перерыв. Вон там, где продают явно вкусные, э-э-э, перепечи!
        На нее уставилось сразу несколько пар глаз:
        - Да ты, девка, видно не местная? - поинтересовался дедок, сидевший на телеге. - Это ж беляши!
        - Сам-то, старый пень, откуд сюда причикилял? - фыркнула грудастая молодуха, переворачивающая щипящие и шкворчащие колобки с мясом. - Это вак-бялеш!
        - Тьфу, - сплюнул самый натуральный улан с Итиля, если судить по вышитым верховым сапогам. - Все у вас не как у людей! Это балеш!
        Мэдмакс, покачав головой, просто сел на освободившуюся лавку самого кончика обжорного ряда, выходившего на кожевенно-шорничный.
        - Плохо живут, говоришь? - он усмехнулся Кошке, ну-ну…
        Живой-1: намного позже
        Голова стонала и почему-то звенела. Таким, ну… Настоящим и тяжелым звоном тех самых церковных колоколов. Д-до-о-он, д - до-о-он… ох, бывает же.
        Нет худа без добра. Только вот думал, что нечему болеть будет после взрыва, обрушившего коридор. А раз думал и раз болит, то живой. Интересно, надолго? Интересно, а что дальше?
        Ответы пришли сами. Притопали, отдавая жутким грохотам в голове, скрежетали чем-то, навалившимся на него сверху. Пыль, поднятая кем-то, оседала гуще, клубилась вокруг, забивала нос, сочащийся кровью. И даже успел испугаться, когда воздуха вдруг стало не хватать. Горло, перекрытое пробкой из сгустков крови, грязи, цементной крошки, хрипело, прогоняя его в легкие. Из обеих ноздрей при выдохе вылетали колкие и затвердевшие ало-серые сгустки.
        В спину что-то упиралось, что-то твердое и тяжелое. Еще когда не опасался на жизнь, попытался разобраться. Показалось или нет… хотя нет, точно, нет. Не показалось. Балка перекрытия, стальная и негнущаяся, рухнула, упершись одним концом точно между стеной и полом. Не придавила, прижала его к плитам, защитила, приняв на себя вес рухнувшего перекрытия. И теперь не отпускала. Вон, только левая рука торчит куда-то между куском потолка и несколькими кирпичами. Не пошевелить, не вздрогнуть, ничего.
        Ну, и где те самые грохоталы?! Дышать-то все сложнее…
        Заскрипело, балка неожиданно пошла вверх и в сторону. Застучали, падая, обломки, куски штукатурки, осколки бетона и арматура. Пыли стало больше, зато получилось вдохнуть. От ведь, неужели он просто-напросто боится замкнутого пространства?!! В жизни бы не подумал.
        - Быстрее, - пророкотало сверху, перекатываясь горным обвалом, - нужен ей живым…
        В ответ рявкнуло, да даже сильнее. Его могильная насыпь затряслась, заходила ходуном.
        - Аккуратнее! - обвал превратился в лавину. - Олухи!
        Захрустело медленнее, осторожнее. Балку, с уханьем и руганью, не опускали. Держали, оберегая его, заваленного, от нечаянной возможности покалечиться. Хреново. Друзей здесь он не ждал.
        Свет лег на лицо, заставил зажмурить и без того слипшиеся ресницами веки.
        - Живой… - довольно пророкотал хозяин баса-лавины. - Вытаскивайте. А ты, человек, теперь пожалеешь, что не умер.
        Ну да, это и так ясно. Он уже пожалел. Тут его рванули сильнее и получилось спрятаться от страха. Прямо в густую вязкую тьму беспамятства.
        - … там вас встретят. Следите за ним, требуется живым.
        Голос… женский. Красивый и страшный одновременно. Голос отдавал медом наслаждения и сталью боли. И почему-то думалось, что он его уже слышал. Где, когда?
        Неважно. Все, случившиеся за последние сутки, наваливались непроницаемо-черной глыбой, вбивали мысли внутрь, не давали соображать. Все, что успел заметить, о хорошем не говорило.
        Пристегнут к откидной лавке внутри КУНГа. Эт точно, ее ребра ни с чем не спутаешь. А машина явно стояла на консервации, не скрипит, не стучит, даже все ящики родные. Да что ящики… Краска на потолке родная, защитная до той степени, что никогда не забудешь. Сволочи, чего только у них нет.
        Перед глазами появилось лицо. Рожа. Морда. Харя. Как хочешь назови, не ошибешься. Белесое, до синевы, местами точь-в-точь пластик, плавящийся пузырями. С медными контактами, вросшими вокруг левого, полностью искусственного глаза. Кто это? Странный вопрос для текущего года от рождества Спасителя.
        Солдат Полуночи. Порождение человеческого гения, восставшее против создателей. В случае этого солдата - именно так. Иначе, взялся бы он за лицо прикованного человека именно таким макаром? Издевательски, стальной хваткой, до боли и хруста зубов?
        - Пришел в себя, а? - Живой глаз плескался изнутри безумием. - Пожалеешь, что не умер.
        Осталось только оскалиться. В курсе он, в курсе. Харя исчезла. Вместо нее появилось вторая. Этот смотрелся лучше. Хотя, чего уж, не был Солдатом. Мутантом - скорее всего. А вот каким… да какая разница. Выглядел самым обычным человеком с открытым и располагающим лицом. Без особых примет, так сказать.
        - Мне дали указание подлечить вас, - откуда-то появились очки, тут же оседлавшие переносицу, - я это сделаю. Хотя, конечно, это хуже для вас. Пожалеете, что…
        - Знаю, - слова вышли наружу с трудом, раздирая глотку, - но я не умер.
        - Очень хорошо. - Очки довольно мотнулись вслед за лицом. - С разумом явно все в норме. Начнем.
        - Куда меня везут?
        Врач не ответил. Чем-то звенел, шелестел, изредка звякал. Краем глаза стали заметны два больших пузыря с прозрачной жидкостью. Ясно, сейчас внутривенно вольют чего-то для бодрости. Что тела, что духа. Значит, нужен. Кому?
        Сверху снова забледнел рожей Солдат.
        - Уже жалеешь?
        Хотелось плюнуть прямо ему в харю. Только сил не было.
        - Курить хочешь? - Солдат покрутил в руках толстую «гавану». - Ан хрен тебе.
        Хрен так хрен. Захотелось закрыть глаза. Вместе с чертовыми лекарствами наваливалась свинцовая усталость. Солдат закурил. Дымок настоящей «кубинки» поплыл внутри машины, сладкий, густой, настоящий до жути. И откуда у них такая радость, интересно? Хм, тоже мне, загадка… Оттуда же, откуда и у остальных. Из Портов.
        Порты, Архангелогородск и Романов-на-Мурмане сто лет назад, Архангельск и Мурман сейчас, северные ворота страны, ледяная прихожая Империи. Два города, выжившие и восставшие из пепла войн, вставшие на ноги и держащиеся до сих пор. Осколки державы, ставшие чем-то другим. Не пахло там остатками государства.
        Пахло дельцами, огромными барышами, рабами в трюмах, апельсинами и табаком с Караибов, ароматными маслами Осама на чистых и гладких шлюхах, терпким темным ромом и соленой икрой, засахаренными лимонами и сталью бронепоездов, сторожащих Порты с суши, порохом и потом тяжелых артиллерийских комплексов, охраняющих оба города с моря.
        Ровные улицы, чистые окна и стены домов, форты, вынесенные далеко за городские линии. Фонари, запитываемые электричеством и газовое отопление. Чистая публика, гуляющая по бульварам и яркие витрины магазинов морской торговли. Моряки, моряки, моряки. Всех цветов кожи, всех языков, всех флотских форм. Тех, что смогли выжить и заново открывать для себя океаны.
        Если бы люди не выходили в море, что стало бы с ними? А они выходили. Тысячу лет назад, сто лет, сейчас, когда море стало смертельно опасным. Когда у сторожевика и рыбачьего баркаса зачастую равные шансы вернуться. Морские твари разные. И если хитрых среди них много, то тупых, жадных и голодных - куда больше. А ведь чем крупнее добыча, чем лучше пожива. И если рыбачья артель Моржа могла пройти на крохотном сейнере до Каниного Носа и вернуться, то экипаж Убера, идущий на эсминце «Разящий» к Кондопоге, мог остаться на дне. Морская русская рулетка, мать ее, выживет более везучий.
        Но люди не сдавались. Не того покроя, не того крутого засола. Их деды выдержали Полночь, отвоевав Архангелогородск у стальной орды взбесившихся боевых автоматизированных систем. Их отцы выстроили города заново, назвали их Портами и наладили связь с остатками Империи, нашли таких же, несгибаемых людей моря и позвали к себе. А им, живущим сейчас и здесь, досталось продолжать воевать за два выхода в другой мир. Относительно удобных и безопасных. Порты стояли гордо, как оба ракетных крейсера первого ранга, «Аскольд» и «Рюрик» на рейде Мурмана. И пусть ржавчина видна даже с прогулочного бульвара… это не страшно. Куда страшнее ржа, проникшая в города с первыми же гостями.
        Офицеры, мичманы и матросы Его Императорского Величества Военного флота держались дольше остальных. Некоторые, принявшие погоны по праву наследования, держатся до сих пор. Вот только есть нужно каждому. И если выпадает сопровождать транспорт с закованной рабочей силой, идущий под флагом Караибов на плантации тростника, везущий живой груз рядом с рудой, деревом, воском и пшеницей, то велик ли выбор? Хотя выбор каждый делает сам для себя. И выбор главных людей Портов совершенно не совпадал с выбором Братства.
        Братство относилось к царящим в Портах порядкам… с пониманием. И принимало их. Слишком многое стояло на кону, слишком многое требовалось не имеющегося ни в Альянсе, ни в Итиле, ни где-то еще. Рогатинами и арбалетами, все чаще мелькающими на землях Фронтира, много не навоюешь. Особенно если против тебя, наливаясь огромным нарывом, вздувается непроницаемо черный пузырь Прорыва, готовясь выпустить своих чертовых детишек.
        Так что, окажись кто-то из Братства в Мурмане в самом начале, ни за какие коврижки не стал бы коситься или провожать злым взглядом крепкие фигуры в черной, синей, коричневой или любой другой моряцкой форме. Выпендриваться и бороться за права человека - все потом. Сейчас за жизни бороться надо, за людей, за территории, вычищая их от всей дряни. От Солдат Полуночи, от некроформ, от созданий Прорывов.
        Да и, чего там, рядовые мареманы и чистильщики друг друга уважали крепко. Также крепко, как лупили порой друг друга в кабаках на Портовой или Адмиралтейской, накидавшись не менее крепкого привозного пойла. Порой флотские даже выигрывали локальные схватки. Но, в целом, войну приезжим крутым перцам - проигрывали.
        А так… парни и девушки Братства, не стоит врать, любили редкие поездки в Порты. За дорогущий, но такой настоящий и редкий комфорт настоящих гостиниц. За диковинные вещички и провизию, продающиеся только здесь за цену, что всеж таки доступна. За шумный многоголосый говор день напролет и толпы спокойных людей, снующих взад-вперед. Порты не спали, никогда. День равнялся ночи, а ночь переходила в день с легкостью рук карточного шулера. Также ловко и незаметно.
        В Портах нужно смотреть и в оба и знать - кто здесь главный. Потому как обмишулить может любой прохожий. А главный здесь - его величество флот со своими людьми. Черно-белые строгие прямые фигуры и корабли. И не совсем ясно - кто главнее.
        Камера смердела страхом и болью. Въевшимися в гладкие плитки пола, в камень стен, в нержавейку слива, идущего от поддона под креслом к стоку. От стока смердело еще гуще.
        Кресло, вмурованное посреди поддона, воняло въевшейся, вовек не отмоешь, кровью. Бурые пятна пятнали полопавшуюся и аккуратно зашитую и вытертую кожу. Ремни на подлокотниках и на подножке добавляли оставшуюся навсегда густую ноту горячечного пота.
        - Чаю хочешь? - поинтересовался Горпагон. - Не?
        Человек в кресле сплюнул. Просто слюной, еще не красной. Или уже не красной, какая разница. Зуб не вылетел с плевком и то хорошо. Чай… от чая он бы не отказался, чего уж там. Да еще если бы тот сладкий…
        - Хочет… - Горгона кивнула за него. - Распорядись, побалуем подопечного.
        Интересно, кто им подбирал такие «мирские» имена-прозвища? Кто другой и повторить бы не смог. Человек в кресле таким умением мог похвастаться. На интеллект жаловаться не приходилось, как и на память. Интересовало одно: Горпагон из-за жадности? Или просто Горгона была первой и ему пришлось подыскивать что-то схожее?
        Она села напротив, поставив стул спинкой вперед, оседлав его и положив руки на спинку. Ну, конечно, это же придает такой значимости во время допроса. Красивая сучка. Тут врать самому себе не приходилось.
        Черные волосы, до плеч, прямые. Черные-черные, как вороново крыло. Колкие карие глаза, смотрящие кончиками игл, вгоняемых под ногти. Узкие губы вытянутого и чуть кривоватого рта. Бледные, почти неотличимые от кожи лица. Но и они нравились… было в них что эдакое… навевающее мысли о полной сдаче греху похоти. Тоненькая, в талии ладонями обхватить легко. Подвижная, гибкая, с дергаными ртутными движениями.
        Вот такая выпала дознавательница КВБ. И не знаешь, плакать или радоваться. Женскую красоту он ценил.
        - Храбрый ты человек… - протянула Горгона. - Или дурак?
        Он пожал плечами. Какой смысл отвечать? Ей хочется совсем других ответов. Тех, что ему говорить совершенно не хочется.
        Света в камере хватало. Здесь электричества не жалели, здесь электричество не только светило. Здесь оно еще и причиняло боль. Но пока до него еще не добрались. Пока.
        Сапоги Горгоне стачал хороший сапожник. Талантливый, рукастый и не чуравшийся красоты. Блеск гладкого, в еле заметные складки, голенища чуть ли не слепил. Надо полагать, чистили их с вечера, а глянец наводили поутру. И уж точно не сама женщина. Денщик, да-да. Этих в последнее время стало все больше и больше.
        - Ко-б-ее-е-ль… - с уважением протянула Горгона, проследив его взгляд. - Кобелина.
        Он снова не ответил. Кобель. А что ей хочется? Чтобы сейчас человек напротив госпожи дознавателя сидел и трясся? Нет-нет, не про этот случай. Ни за что. Ни при каких раскладах. Лучше думать про ее ноги, длинные, тонкие, красивые и гладкие ноги. Без обуви, без тонких шерстяных брюк, скроенных у хороших швей. Как эти самые ноги могут обхватить его бедра, как…
        Голова качнулась от удара, зубы щелкнули друг о друга. Ха, пропустил удар. Мастер был бы им недоволен. Очень недоволен.
        - Мне нужны ответы. - Горгона потрясла ладонь. - Пожалей себя. Неужели не дорога собственная лысая башка? А, бородатый?
        Дорога не дорога, не твое дело.
        Дверь мягко стукнула, закрываясь. Горпагон, толкнув ее ногой, аккуратно поставил на стол три стакана. Настоящих граненых, в подстаканниках, одуряюще пахнущих недавно сваренным чаем. Именно сваренным, себя и нюх не обманешь. Чай из караулки, принесенный со столовой. Сваренный с сахаром в баке и только потом разлитый по чайникам. После двух недель воды и сухарей - просто манна небесная.
        - Дерзил? - поинтересовался Горпагон.
        Дерзил-дерзил, вон, левая сторона наливается тяжелым. Скоро глаз заплывет.
        - Скорее делал комплименты, как я поняла. - Горгона подула на чай и отхлебнула. - Но переборщил.
        - Дурак, - посетовал Горпагон, - так же нельзя.
        А вот его удар он не пропустил. И подставил лоб, с радостью услышав хруст и чуть позже полную боли ругань. Посмеяться не пришлось. Ногу сломать никак бы не вышло…
        В себя удалось прийти быстро. Прокашлявшись так, что чуть не вылетел тот самый единственный сухарь, скормленный ему утром.
        Горгона, не оставшись в одиночестве, смотрела на него задумчиво и мечтательно. От ее фантазий поневоле вдоль хребта пробегали щекотные мурашки, мешаясь с холодным и погано пахнущим потом. От того самого страха, появившегося наконец.
        В компанию к госпоже дознавателю добавили угрюмого детину со шрамом на половину лица. Тот пока сидел за столом, практически невидимый из-за ярко светившей лампы.
        Горгона, задумчиво вертела в руках какую-то хитро выгнутую железяку. Кончики ее, острые и раздвоенные, заставляли нервничать и крепче вжиматься в спинку стула.
        - Очнулся…
        Он усмехнулся и сплюнул. Надеясь, что его бесконечные харчки выведут ее из себя и его просто изобьют. Задумка не удалась.
        Глава пятая: военная хитрость, наглое красное и опасные мечты
        На нем все и всегда заживало прямо как на собаке, быстро и качественно, ну, разве что не очень красиво. Но Мэдмакс не жаловался, собственные шрамы, не убившие его, полностью устраивали.
        Нога расходилась к концу второй недели после потери сознания. Расходилась и даже перестала чесаться там, где Кошка давным-давно сняла швы и обходилась совсем редкими перевязками. Да и, если честно, она сама не удивилась, когда к десятому дню, вместе с бинтами и мазью, сняла струп и коросту. И обнаружила розовый и блестящий кусок кожи, уже превращающийся в очередное пополнение шрам-коллекции Мэдмакса.
        - Просто казус какой-то. - заявила Кошка и выгнала его к чертям, разрабатывать мускулы с сухожилиями.
        Сапоги он себе не купил, но зато заказал и срок устраивал - выдвигаться они собирались только к концу недели. Но готовились вовсю, только так, чтобы никому в глаза не бросалось, и уже начали разъезжаться, превращая в реальность хитрый план Белого.
        План, так-то, не казался особо хитрым, но оказался необходимым. Причину Мэдмакс понимал явственно и старания старшего только одобрял.
        «Консервы», секретные, либо позабытые из-за Полночи, объекты армии, полиции, пограничников или еще кого-то из силовиков, таили в себе разное. От несметных, по нынешним временам, богатств, до самой настоящей смерти.
        Мэдмакс, натирая новые сапоги воском, смотрел перед собой и вспоминал недавно виденное в сельце у реки Белой:
        Частокол, свежий и охватывающий сельцо неровным кругом. За ним, сразу в двух рвах, сжавших поселение еще больше, постоянно полыхало. Над дымом, поднимающимся вверх, чернело от перелетающих на ту сторону птиц. Их, правда, становилось все меньше, пернатые же не дураки лететь туда, где их стреляют при попытке выбраться обратно.
        А внутри села? Он тогда пользовался стареньким биноклем, рассматривая серо-сизые вздувшиеся трупы, все село, от мала до велика.
        Братство отправили в оцепление, как всех местных жандармов, егерей с границы Альянса и пехтуру. «Консерва», слава Богу, нашлась в самом сельце, откопанная кем-то из жителей. Да и не особо консерва, не подземные коммуникации бункера или выбитый в граните радиолокационный пункт. Контейнер, обычный железнодорожный контейнер с поезда, потерпевшего крушение в Полночь и приплывший по реке. Железяка вросла в берег, проспала сколько-то десятков лет, пока ее не нашли сельчане и не решили распаковать дома, сумев отыскать прицеп и залив горючку в один из двух тракторов.
        Внутри… внутри оказалось что-то вроде полевой лаборатории. И парочка пробирок, случайно кокнутых деревенскими, пожалевшими об этом уже к утру. К следующему дню село оцепили, староста оказался умным и даже ответственным, воспользовался имевшимся почтовым вороном, отправив сообщение на заставу внутренней стражи. Ворона жандармы убили, спалили и сами засели в карантин, достучавшись до командиров с помощью семафора.
        Село вымерло за три дня. Из него пыталось сбежать около десятка человек, до леса на самом горизонте не добрался ни один. Мэдмакс пристрелил молодого мужика и, стоя в стороне смотрел на санитаров, в громоздких костюмах, чиненых противогазах и с огнеметами. Мужику повезло, Мэдмакс попал тому в голову и убил сразу.
        - Сибирская язва, - сказал позже Доцент, рекрутированный в небольшой лагерь умников, собранных по всему куску Альянса, где работал отряд. - Вроде бы не дали распространиться.
        Так что… так что если уж отыскал следы «консервы», то лучше молчать. Даже перед КВБ, ну, конечно, рассказав обо всем уже потом. А пока - полная тайна с секретностью и имеющиеся попытки запудрить мозги. Вот прямо как сейчас у них.
        Диспозиция выглядела вроде бы просто, делая все движения отряда обычными и привычными горожанам, шпикам КВБ, горожанам-шпикам КВБ и прочим интересующимся действиями чистильщиков. Группа разъезжалась по делам, снова дробясь и к концу недели в Доме планировалось оставить двух человек: Чибиса и Мастерка, недавно притащенного Мэдмаксом сироту.
        Белый, Кошка и Дух, водитель единственного их грузовичка, уезжали последними. Уже убыли, по легенде куда-то в сторону Пармы, Бес и Еж. Доцент, сопровождаемый ради безопасности Големом, сегодня отправлялся с торговым караваном в Стерлю. Сам Мэдмакс, не особо радуясь такому сопровождению, убывал послезавтра в компании Рэд.
        Сама Рэд этому факту тоже особо не радовалась, дружбы-то у них не сложилось. Но… это не страшно, можно и потерпеть.
        - Макс? - Белый нарисовался в двери. - Ты долго будешь свои чуни полировать?
        - Э? - Мэдмакс уставился на него.
        - Надо помочь Доценту загрузить его барахло в кузов.
        - Грузите, - он пожал плечами. - я только за. У меня это, реабилитационный период.
        - Типа нельзя? - нахмурился Белый.
        - Да, точно. Кошка сказала, что…
        - Пошли помогать, лентяй! - Белый все хмурился. - Кто не работает, тот…
        - Точно, - Мэдмакс понимающе кивнул, - а то я совсем от рук отбился и обленился.
        Братство жило в бывшем купеческом доме, построенным сразу после Полуночи, о чем прямо говорило само здание, занимавшее почти четверть квартала и закрытое со всех сторон собственными стенами. Мэдмаксу такая идея нравилась, лишние глаза ничего не видели, а Братству было что скрывать. Всегда, несмотря на четко прописанные инструкции КВБ. Комитет Внутренней Безопасности обожал шмонать штаб-квартиры Братства в любое время дня и ночи, а уж присматривать за творившимся за стенами жаждал всегда.
        - Постой. - Белый встал за штабелем ящиков у выхода в первый из пары внутренних дворов. Ящики давно пустовали, но хозяйственный куркуль Белый никак не делал с ними расставаться. Да и, к слову, армейская надежность толстых досок и металлических частей даже делала их хорошим товаром, если вдруг денег не будет хватать даже на воду с едой.
        На черный день, так сказать.
        - Переживаешь? - Мэдмакс уставился на него, ожидая, наконец-то, откровенности. Последние несколько дней Белый ходил сам не свой, хотя понимали это немногие. Понятное дело, когда на кону такой куш, начнешь и нервничать, и сомневаться, и черт-те знает, чего еще.
        - Опасаюсь, - Белый закурил, глядя на Мастерка, катящего по утоптанной земле тачку с какими-то туго набитыми баулами. - У меня в первый раз такая удача, тут запереживаешь, блин. Как у твоего заказчика оказались документы и почему ничего не сдал?
        Нормальный вопрос, не поспоришь.
        - Исаак служил по линии Казначейства, - Мэдмакс хмыкнул, вспоминая единственный разговор после того, как его и Стаха обнаружили деревенские. - Стаха отправили командовать охраной при перевозке, они вдвоем и выжили, когда рядом вскрылся Прорыв. В Казначейство документы попали из-за обычной бюрократии, проводили какие-то дополнительные расходы и деньги шли со счета филиала Исаака. А он визировал и рассматривал все секретные переводы и тупо не забыл взять с собой портфель с последней корреспонденцией.
        - Эт-то ладно, - Белый затянулся и кашлянул. - Почему не продал никому?
        - Ты вот дымишь своей махрой и уже кашляешь, - посетовал Мэдмакс. - Тебе говори-не говори о вреде, от заболеваний до убитого обоняния, тебе накласть. Откуда я знаю, почему он на самом деле не продал никому? Не доверял, наверное. Проверим только на месте.
        - Вот на месте меня очень сильно заставляет нервничать и думать, - Белый вздохнул, - время терять не стоит, с никем из наших не свяжешься, я дом заложил, Макс.
        - Ты заложил Дом? Наш вот этот самый дом?!
        - Да. - Белый засопел. - Горючка в машину, патроны, хотя бы по три комплекта на всех, даже аккумуляторы нашел к фонарям. Консервы, крупа, соль там и остальное.
        - Так а зачем тогда нам разбиваться? - Мэдмакс присвистнул. - То мы играем в секретность, то ты закупаешься на экспедицию…
        - Э-э-э, братишка, не считай меня за идиота. - Белый фыркнул. - Я все сделал четко, не подкопаешься. Это тут, то там, а что-то вообще далеко.
        - Ладно. Значит, заложил и теперь вся надежда только на сохранность «консервы»?
        - Именно, брат. А то придется нам валить куда глаза глядят и жить там среди пыли, соломы и мышей.
        - О… - Мэдмакс покачал головой в немом восхищении от предусмотрительности старшего. - То есть «куда глаза» глядят ты тоже нашел?
        - Да. Конюшни за городом, помнишь, где крысищ выводили?
        - Там хорошо, несет сеном и очень романтично смотрится на луну через дырки в крыше.
        - Не то слово. И дождем пахнет, если тот идет. И даже слышно, как капли звенят прямо внутри, а в лужах отражаются звезды.
        - Ты сраный поэт, брат.
        - Не то слово, - Белый усмехнулся, - думаешь, все у нас выгорит?
        - Думаю, что да. Иначе Кошка тебе глаз натянет на… в общем, натянет.
        - Грустно, но справедливо.
        - Ладно, пошли грузить, раз уж позвал.
        Мимо пропыхтел Мастерок, старательно кативший уже следующую тачку с новыми баулами. И какими-то баллонами, явно из хозяйства Доцента.
        - Наш умник решил утащить с собой всю лабораторию? - Мэдмакс вздохнул. - Жесть, а не секретность.
        - Везу на калибровку в Стерлю. - Белый ухмыльнулся. - Согласно требований КВБ все приборы, необходимые для анализа воздуха, почвы, воды и прочих компонентов необходимо регулярно проверять в специальных подразделениях Комитета.
        - Ой-вей просто… - протянули из-за спины. - Надо полагать, везешь в первый раз?
        Мэдмакс дернул щекой, прежде чем обернуться. Дружба - дружбой, служба службой, но Рэд начинала надоедать только появившись. И самое обидное… Ведь вроде бы не с чего. Рэд отлично делает все, за что берется, никогда не упускает ни одной твари, легко ладит с властями и жандармами, никогда не бросит своих, но… Но не ладится.
        - О! - сказал Белый, уже обернувшись в ее сторону. - Смотрю, ты посетила недавно прикативший караван с Эмирата?
        Мэдмакс глянул и чуть не прищурился, чтобы не так сильно резало глаза. Это да, сразу видно - побывала и вознаградила усилия с отвагой купцов, прошедших и проехавших немало миль по вновь ставшей опасной Великой Степи.
        Рэд, полностью соответствуя англскому прозвищу, просто полыхала своей шевелюрой, краснела вставками короткой курточки и багровела ремнями портупеи. Рэд очень любили кожевенники, сапожники и шорники, ладившие ей новые ремни, туго обтягивающие ладную фигурку. Мэдмакс, как и большинство отряда, экономивший призовые, такую расточительность не понимал. И не принимал, хотя смотрелось, конечно, красиво.
        - Привет, братцы, - Рэд подмигнула им обоим, - я вовремя, как понимаю?
        - Вчера вернулась? - Белый в ее присутствии иногда чуть терял командирский запас, особенно когда та пристально смотрела на него чернющими цыганскими глазами.
        - Ночью, - Рэд уставилась на Мэдмакса, - говорят, нам с тобой вместе отправляться.
        - Это точно.
        - Твой мул на ходу?
        Мул был на ходу, другое дело, что для скорости животина подходила плохо. Да и нога еще…
        - Я привела коней. - Рэд перестала играть стерву и вздохнула. - Макс, одно дело делаем.
        Он не ответил, да и не стоило. Братство не может позволить себе неприязни к своим, свои - это свои, почти семья, если не больше. Стерпится-слюбится, чего уж там.
        - Спасибо, Рэд.
        - Всегда пожалуйста.
        Рэд частенько работала в одиночку, пользуясь собственным даром, помогавшим почуять врагов издали. Она почти видела все, творящееся там, где прятались всякие разные твари, ощущала их, как радар, запускающий волны. Рэд гордился весь отряд, а ее заслуги давно догоняли сделанное самим Мэдмаксом, Ежом или Големом.
        - Доцент, ты решил все с собой забрать? Кошка, вон там что такое лежит, носилки что ли? Дух, почему я вижу масло, капающее с машины? Мастерок, где два ящика, о которых сказал еще утром?! Голем, аккуратнее! Вы двое, что встали и бездельничаем, а?!
        Белый, оказавшись во внутреннем дворе, выходившем на Вторую улицу стальными воротами, немедленно вошел в роль командира, ничего не скажешь. На взгляд Мэдмакса все шло как задумывалось, но старшему всяко виднее. Если считает, что пять баллонов, крашеных в защитный, должны стоять вдоль левого, а не правого борта прицепа, значит так и должны, чего уж.
        Единственная машина отряда, трехосный армейский переделанный грузовик-вездеход, был загружен где-то на треть. Тент, ставший короче из-за кабины, удлиненной на пассажирскую скамью и небольшой отсек за ней, будет ждать остальных в условленном месте. Этакий дом на колесах, должный приютить чистильщиков в непогоду.
        - Доцент тащит с собой все анализаторы? - Рэд прищурилась, рассматривая упакованные в брезенты конструкции. - А скажи-ка мне, дорогой товарищ, что же такое ты отыскал? Из-за чего весь сыр-бор и такой грандиозный марш-бросок в исполнении нашего крохотного слаженного коллектива?
        - А ты где пропадала-то? - Не сказать, что Мэдмакс сильно скучал по ней, но поинтересоваться было правильно. Не так их и много в Братстве, чтобы игнорировать друг друга.
        - Ловила по лесам непонятный ублюдков… Откуда вот, скажи на милость, на южных отрогах Камня здоровенные волосатые обезьяны, м? Хотя хрен с ними. - Рэд внимательно рассматривала светлые небольшие ящики, лихо забрасываемые Големом в кузов. - То ли мне кажется, то ли Белый расщедрился на покупку четырех цинков семерки?
        - Расщедрился.
        Ящики были стандартными патронными, не иначе как купленными Белым вместе с услугами хирурга для ляжки Мэдмакса. Не сказать, что предусмотрительность старшего удивляла, но даже стало чуть завидно. Хотя Белый всегда славился собственной схожестью с белками, так и таща в штаб-квартиру все возможное. И даже что плохо лежит, так что кто знает - как к ним попали нормальные боеприпасы с бывших заводов армии ЕИВ, теперь полностью контролируемых Альянсом.
        - Едем вскрывать «консерву», дорогая.
        - О! - улыбнулась Рэд. - Судя по шухеру - та знатная?
        - Еще какая, милая, еще какая…
        - Ты, Макс, настолько меня не любишь, что все эти твои дорогомилые звучат форменной издевкой. Давай, моя вторая половинка на несколько дней, колись уже и расскажи все как есть.
        Мэдмакс покосился на нее и не удержался, улыбнувшись. Рассказать ему имелось чего, особенно после долгого обсуждения документации, наконец-то вытащенной из пластика.
        Стандартный склад долгого хранения, рассчитанный на самый настоящий батальон тяжелой пехоты, тем более предназначенной для ликвидации Прорывов, это самый настоящий Клондайк по текущим временам. Для всех, от обычных горожан и до КВБ, само собой.
        Где-то под землей, в рукотворных пещерах, оборудованных ходами и необходимыми фортификациями, сейчас спало сокровище. Комплекты амуниции, шлемы, бронежилеты и остальное, рационы питания, патроны, само оружие, густо смазанное и готовое к работе. Карты, медикаменты, средства связи, оптические приборы и много чего еще.
        Включая специальные цистерны с топливом, обработанным реагентами для расконсервации через полвека после закачки. И, самое важное, надежные заводские автомобили высокой проходимости, бронированные и с установленным тяжелым вооружением.
        Да, тут Мэдмакс не лукавил перед самим собой, все это богатство может быть вывезенным кем-то более удачливым, уничтоженным системой самоликвидации, запущенной по встроенному алгоритму или даже рукой кого-то из бывших владельцев, затоплено прорвавшейся водой из подземных рек, полностью оккупировано тварями Прорыва или обнаружено солдатами Полуночи.
        Все возможно, верно… Но это все они выяснят уже скоро. И если повезет, то…
        - Чума-а-а, - протянула Рэд, дослушав, - Макс, ты крут. Мне даже завидно.
        Он не ответил, не успел. До них добрался Белый:
        - Чего стоим, кого ждем, э? Рэд, помоги Кошке с укладками. Макс - иди перепроверь в кузове, что-то они там явно нахимичили.
        Глава шестая: лишь только пыль…
        Мэдмакс очень сильно не любил коней. Живых не любил чуть больше, чем киберов, живым постоянно нужно было искать жрать, отыскивать болячки, ухаживать и не давать запалиться. Жившие в селах, деревнях, фермах и прочих выселках, учились этому с детства. Макс, дитя пусть и полуразрушенного, но города, ничего такого в загашниках не имел. Потому и не любил.
        - У меня какой-то буро-крапчатый уродский конь. Ты так специально сделала? - спросил он у Рэд в самом начале.
        - Он чалый.
        - Чалый, Рэд, если бы коняка оказался настоящий, ну, знаешь, ржет, постоянно валит яблоками и вечно голодный. А это - бурый, в пятнышко.
        - Тебе не все равно?
        Максу было все равно, на самом деле. Чалый, буланый, саврасый, в сущности все равно. Главное в другом: седло спокойно лежит на крепкой спине кибернетического организма, может, и доживающего свой век, но весьма ходкого и почти не скрипящего. Скрипят они внутри, и немудрено: отличная машинерия, без нормального обслуживания и запасных частей умирала. От года к году таких вот созданий оставалось все меньше. Эта парочка, найденная Рэд, вообще оказалась дивно хороша, с настолько хорошо функционирующей органической частью, что издалека коней легко принять за живых.
        Из городка выбрались поутру, пройдя через северные ворота и сразу пошли по тракту, намеренно неторопливой рысью. Чистильщиков последнее время все чаще вызывают туда да сюда, все привыкли. Наверное, замысел Белого был продуман на самом деле хорошо, вряд ли двое из Братства, отметившись у специального сотрудника КВБ, вызвали подозрения.
        Жарило, жарило так, что очень сильно хотелось добраться до первых лесов, до сих пор темнеющих на горизонте. Им в чем-то сильно повезло: «консерва» лежала в благословенных землях башкир, почти полностью покрытых лесами. Тень им там была обеспечена, если свернуть с тракта на одну из лесных троп, давно накатанных купцами, фермерами, людьми Альянса и остальными, катимыми «перекати-полем» темного века вокруг.
        Рэд мурлыкала что-то под нос, умудряясь между делом полировать ноготки. Как она умудрялась пользоваться лаком и частенько сохранять его в отличном состоянии, оставалось загадкой для всех. Вот и сейчас, нет-нет да поглядывая вокруг, красноволосая ведьма вооружилась бархоткой и самозабвенно занималась правой рукой. Киберконь, красавец вороной, слушался одних колен, сжимающих бока и мерно трусил вперед.
        Мэдмакс порой морщился, нога все же не пришла в норму полностью. Доцент, правда, полностью поддерживал Кошку, утверждая про соматический характер его боли. Макс не спорил, но иногда становилось совершенно неудобно держаться в седле. Но он старался, не терять же лицо перед коллегой, честное слово.
        Город потихоньку превратился в темную полоску, оставшуюся позади. Стену вокруг него строили и строили, она-то и бросалась в глаза. Старой дорогой, серой полосой асфальта, они не пользовались, если не считать мостов. Да и, если совсем честно, за мосты Альянс только брался. Половина стояла полуразрушенная, а заниматься ремонтом железобетонных конструкций сейчас было особо и некому.
        Впереди ждало немало речушек, но здесь бояться их не приходилось, особенно, когда верхом. После Полуночи все пошло кувырком, мир свихнулся, а вот природа потихоньку забирала свое. Но тут, в степях у седого гордого Яика, речки текли мелкие, броды имелись, а новые мосты из дерева и паромные переправы народец ставил сам. Хотя Альянс потихоньку и начал прибирать все к рукам, переправа, это деньги, а деньги новым государствам едва выжившего мира были нужны как никогда.
        Копыта стучали по утоптанной сухой земле, кое-где уже потрескавшейся из-за палившего солнца. Лето с самых первых деньков оказалось адским, продирающим жаром до костей, причем не человеческих, а самой почвы.
        - Макс.
        - Да?
        - Почему ты меня так сильно не любишь? Я ведь не особо новенькая.
        Он покосился на нее, нацепившую защитную маску. Сам Макс надел плотную смазанную кожу с темными линзами сразу по выходу из города. А это чего-то форсила, мол, меня так просто не проймешь.
        Ну и вопросец, если разбираться. Он пожал плечами:
        - Ты не очень права. Мы с тобой просто взаимно не нравимся друг другу, это не страшно. Работе не мешает, а так…
        - А так ты меня всегда и везде выручишь, потому что я своя, да?
        - Да. - Макс согласился. Мысль правильная, он на самом деле выручит Рэд, если потребуется. Причина проста: Братство есть Братство, так должно.
        Братство было крохотным. Они вот квартируют в Сороке, отряд Серого в городе Святой Екатерины, Черный в Челябе. Говорят, в Парме тоже есть Братство, но сам Макс с ними ни разу не пересекался, да и не особо стремился. Там, возле оружейных и пороховых заводов, поставивших Альянс на ноги, обреталась странная компания, лишь изредка присылавшая какую-то весточку.
        У Черного самый большой отряд, почти тридцать человек, пять машин и настоящая лаборатория с тремя умниками из «научной» секции. У Серого также, как у них, бойцов пятнадцать, не больше.
        Где-то по границе с Итилем шастает группа Ворона, бывшего брата, ушедшего на вольные хлеба и снова сколотившего тоже самое. Ворона Макс знал, они встречались несколько раз, когда отряды собирались и уничтожали зарождавшиеся Прорывы, Ворон ему нравился.
        Вот и все, по сути, Братство, никого больше нет. Так что Макс на самом деле дорожил всеми и каждым. И каждой, конечно. Даже вот этой, алеющей гривой на версты вокруг и старательно наводящей красоту.
        - Ты просто сама честность. - Рэд смотрела в сторону.
        - Не обязательно любить друг друга, чтобы делать нашу работу. Доверять нужно.
        - Ты мне доверяешь?
        - Да.
        Больше она не интересовалась мыслями, отношением и чем-то еще. Да и вообще замолчала надолго. Мэдмакс не имел что-то против, лишние разговоры совершенно ни к чему. Дорога, пусть и не на задание, длинная, нужно привыкнуть, взять темп и идти. Вернее, ехать. Они и ехали, до самого зенита, когда раскалились даже подпруги.
        Пыль вилась у самых копыт, серая и горячая. Кони бухали копытами, поднимая ее, спокойно рысили дальше. Когда у горизонта показалась первая полоска молодого леска, Рэд погнала вороного галопом, все же устав от палящего солнца.
        Рощица, на взгорке, тянулась из распадка, прятавшегося между двумя высокими курганами, один дальше поднимался взхолмьем, вытягивался неровной драконьей спиной и убегал дальше. Между двумя крепкими и странными для степи березками бил родник, собираясь в чашу, обустроенную кем-то камнями. Ковшики, вырезанные из пластика, висели тут же, на колышках. Пластика вокруг хватало, этого-то дерьма успели накатать до Полночи столько, что до Страшного суда не пропадет.
        - Подзарядим лошадок? - поинтересовалась Рэд, почему-то уступив Максу место старшего. - Внизу…
        Она потянула воздух носом, как собака, но дело было не в этом. Рэд чуяла живую, и не только, плоть всей собой. Если сейчас не найдет опасности, то предложение хорошее. Хотя осмотреться точно стоит.
        Мэдмакс оглянулся, достал из чехла потрепанный бинокль, быстро поднялся по стволу наверх. Со стороны города не пылило, по дороге, убегавшей вдаль, тоже. Неудивительно, основной тракт, тащивший на себе купеческие фургоны, телеги переселенцев, патрули жандармов и просто путников, все же шел вдоль остатков трассы. А они ушли вбок, чтобы срезать и добраться на рандеву раньше.
        - Да, раскатываем пластины.
        Чистильщики порой беднее церковной крысы, а иногда богаче самого оборотистого купчины. Тут ведь дело как? Как карта ляжет, само собой. Если часто доводится ползать там, где наука с инженерией оставили много старого и чудесного, то все равно обрастешь всякими нужными вещами.
        Гибкие и не боящиеся ветра, пыли с камнями, сучьев и падения с высоты, пластины отыскал как-то Ёж. Большой сверток, туго скрученный и не очень удобный, он тащил на собственном горбу вместе с мешком, где стукали друг о друга четыре не совсем человеческие головы.
        Доцент, обычно хмуро и криво смотрящий на все находки братьев с сестрами, тогда чуть не подпрыгнул до потолка ото радости. Ёж, сам того не понимая, доставил домой настоящее сокровище - солнечные батареи последнего поколения, созданные перед Полночной Войной по специальному армейскому заказу и дождавшиеся своего применения.
        Большая часть оказалась закрепленной на крыше, помогая добывать самое настоящее электричество. А из трех, применив все имеющиеся знания и талант, Доцент сотворил такие вот переносные штуки. Разложенные пластины, расчехленные их специальных вьюков, притороченных у сёдел, уже заблестели на солнце, впитывая полезный сейчас жар. Если уж светило так неумолимо, то стоит превратить его старания во что-то полезное. Как, впрочем, и все остальное, заново осваиваемое человечеством.
        Полночь заставила людей ценить все, что недавно казалось обычным и привычным. Такой вот урок, полученный вполне заслуженно.
        Кони стояли смирно, порты для подключения проводов, спрятанные под седлами, уже заработали, впитывая энергию. Рэд, усевшись на попону, вытянула ноги и снова мурлыкала что-то, спрятавшись в тени. Потягивала воду из походного кожаного стаканчика и явно наслаждалась жизнью.
        Мэдмакс сел у соседнего дерева, привалился спиной и позволил прикрыть глаза. Вокруг стояла тишина и вряд ли стоило ждать напасти. Тишина и покой, редкое удовольствие по нынешним временам, заставляли наслаждаться ими при любой возможности.
        Из распадка скрипели, трещали и даже рассыпались стуком какие-то живые и неопасные организмы. Мэдмаксу даже показалось, что услышал дрофу, нормальную большую дрофу, а не чудовищных хищных бескрылых птиц-форков, встреченных уже не раз. Если так, то здесь прямо настоящий оазис, голосящий о себе во все имеющиеся голоса. От сверчков и до сусликов, невозможно жирных по летнему времени и совершенно обнаглевших. Один, плевать хотевший на людишек с коняками, уже посвистывал неподалеку, почему-то не спускаясь в тень к товарищам.
        - Молодой, - пробурчала Рэд, - хочешь - кокнем и поджарим. Мне тут один знакомый хэдхантер, настоящий горец со степей, рассказал интересный варварский рецепт. Берем, значит, мы этого суслика и…
        - Степняки обычно берут сурков, - Мэдмакс улыбнулся, - и пихают внутрь раскаленные камни, вкус на любителя. Вяленое мясо будешь с галетами?
        - Такого добра у меня у самой навалом. - Рэд сорвала травинку и начала жевать. - Отбил мне все желание заняться гастрономическими изысками.
        - Угу. То-то тебя дома на кухне никогда не видно.
        Рэд хмыкнула и улыбнулась.
        - На самом деле это все ради вас, ведь если я возьмусь за дело, придется вам всем шляться на всякие дела в два раза больше.
        - Это почему?
        - Потому как настолько вкусно, что невозможно удержаться от добавки. А это лишний вес и двойные подбородки.
        Макс хмыкнул в ответ. Им-то, да-а-а, лишний вес очень сильно грозит.
        - Напомни вот что, Рэд…
        - Что?
        - Мы выбрались из города по заданию, полученному из Буздяка. Буздяк, так-то, ровно в той стороне куда нам нужно, все верно. Но ведь задание, как я понял, какое-то странное. Если не сказать, что глупое.
        - Что ты в нем заприметил глупого?
        Мэдмакс приоткрыл один глаз и уставился на нее.
        - Нас отправили разобраться с, я даже не поверил, когда прочел, с лесным мужиком.
        - И?
        - Два момента, Рэд. Лесные мужики, комполены, это дальше к Камню, в аккурат возле Пармы, а не где-то у Буздяка. Вогульское название лесных людей, всего-навсего, а совершенно не то, что имеется на башкорте. Но это все, так, ерунда и возможный географическо-этимологический кретинизм, отсюда и путаница.
        - Мне так нравится оказываться рядом со своими братьями и сестрами, м-да. - Рэд все же достала вяленую полоску и начала жевать. - Фтолько интефефнофо уфнаю.
        - А?
        - Ща… - Рэд запила сухое, как подметка, мясо. - Говорю, где еще услышишь такие дивные по текущим времени с ситуацией выражение, как этимология… Не говоря о географическом кретинизме. Вы, смотрю, вовсю стремитесь не потерять культуру и накопленный за века багаж знаний.
        В чем-то Рэд была права. Порой Мэдмаксу приходилось сильно сдерживаться от применения выражений с определениями, получаемыми от Доцента с Белым целыми пачками. Причем цеплялись они намертво и вполне мешали общаться с обычными заказчиками. Тем, в целом, весьма сложно было произнести понятие «мутация», не говоря о «дезоксирибонуклеиновой кислоте».
        Ёж, к примеру, вообще имел привычку издеваться над одной любимой проституткой, пытая ее лихо закрученными географическими понятиями вроде Гваделупы и Баб-эль-Мандебского пролива. Что поделать, когда стараешься сохранить остатки нормальной человеческой жизни, чего только не цепляется.
        - А второй-то момент какой, а? - лениво протянула Рэд, прищурившись наблюдая за солнцем. - Торчать нам тут еще с час, потом жара на спад пойдет, а разговор вдруг клеится, братец, не находишь? Так чего там со вторым моментом.
        - Никаких лесных мужиков-комполенов, равно как баб-комполених, не существует. Все заблуждения по поводу снежных людей, существовавшие даже в середине прошлого века, была развеяны чуть позже.
        - Ну да, - Рэд кивнула, соглашаясь. - Но есть, Макс, одно крохотное, вот такусенькое, «но».
        - И в чем оно заключается?
        Рэд вдруг села, став очень серьезной:
        - В пяти убитых бортниках у Буздяка. Два мужика-лесовика, полжизни проведшие среди дубрав с рощами и трое учеников-сродственников, найденные охотниками. Найденные разорванными на куски, не объеденными и не тронутыми никаким другим зверьем.
        - Некросфера. - Мэдмакс садиться и открывать глаза не стал. - Солдаты Полуночи могли бы порезвиться, но если там оказались мальчишки - забрали бы с собой. Они всегда забирают молодежь, все пытаются создать себе потомство. А если рядом бы нашелся Прорыв, то никто бы ничего не донес, потому как там все бы сдохли. Раз так - некросфера и мертвяк.
        - Ху. к! - сплюнула Рэд. - Эту новость переслал Аза, Азамат, я его знаю.
        - Так… - вот тут Мэдмакс сел и уставился на нее. - То есть все правда, и где-то у Буздяка охотники отыскали место бойни, где топтались пара-тройка ублюдков с пятьдесят шестым размером ноги, волосатые и высокие, о чем все же свидетельствует рыже-пегая шерсть найденная на высоте в две метра? И ты доверяешь парню, приславшему новость, из-за которой сложился заказ и сейчас точно говоришь о том, что они там не перепились мухоморовки?
        - Зуб даю, - сказала Рэд, - и это сильно хреново.
        - Потому как мы туда не попадем и ты боишься, что помрет кто-то еще?
        - Да.
        - Ты знаешь ответ.
        - Знаю. - Рэд вдруг отвернулась, явно злясь. - Наш путь важнее всего.
        - Наш путь важнее всего, - отозвался Мэдмакс, - он ведет к возрождению.
        Глава седьмая: кровь войны и жир земли
        Они встретились там, где и было задумано - посреди давно брошенного поселка, умершего еще перед Полуночью. Мэдмакс и Рэд вышли прямо на вкусный запах мяса, жарившегося на угольях и уткнулись в старшего отряда, довольно грызущего ребрышко.
        - А, - Белый, ткнул в их сторону едой. - Вот и наши опоздавшие. Наряд вне очереди обоим, как вернемся. По кухне, и не надо мне тут делать рожи, Рэд.
        Спорить с ним не имело никакого смысла, старший и есть старший, наряд, так наряд.
        - Нормально добрались? - Кошка, дремавшая подальше от костра, выглянула из аккуратно заштопанного спальника.
        - Вполне. - Мэдмакс снял сумки, расседлал кибера и расстелил попону. - Рассуждали о комполенах и их фактическом присутствии на территории Альянса.
        - Сошлись? - Белый заинтересованно рассматривал обоих вновь прибывших.
        - Не особо.
        Рэд, приглядевшаяся к угощению, уважительно кивнула:
        - Кабанчик попался?
        - Эт Голь, - Кошка зевнула и кивнула куда-то в темноту, накатывающую все гуще. - Не дал животине скончаться от грусти с тоской в одиночестве, переломал тому хребет, метнув кувалду.
        - Голем сильный, - Рэд поцокала языком. - Все знают.
        - Самый сильный, - согласился Мэдмакс, - от Сороки и до самого Камня. Или даже до льдов на севере.
        Темнота, кружившая вокруг отряда, сгустилась и родила Голема, показавшегося на свет, довольно ухнувшего и снова скрывшегося. Громила очень любил признание своей силы и, из-за возраста, хотел, чтобы его хвалили.
        Голему шел где-то, плюс-минус, четырнадцатый год, умственное развитие у него было странным, зато физическое перло неимоверно быстро и круто. Белый отыскал громадину в те времена, когда у него была целая рука. Отыскал, охотясь на стаю странных волков, чересчур умных для зверей. Волки оказались стаей хорошо выдрессированных метисов, убивших собственного хозяина, у Белого с собой оказался полный патронташ жакана и зверье померло. Вот только в самой чаще леса, на границе степи и огромного бора в бывшей Самарской губернии, Белый чуть не погиб из-за Голема, испугавшегося стрельбы. Но «чуть» не считается.
        Голему тогда шел, согласно расчетов Доцента, одиннадцатый год, хотя выглядел, особенно в сумерках, он лет на двадцать. Пока не выбирался на свет. Великан с лицом не совсем полноценного ребенка вернулся с Белым в Сороку, прижился и сейчас отряд без него нормально не функционировал.
        Плохо говорит? Случается. Читает еле-еле? Хорошо, что вообще читает. Любит сладкое и похвалы? А кто их не ценит, так-то. Выживал в лесу, действительно выживал, если читать по шрамам по всему, включая от медвежьих когтей, выживал и выжил. В лесу, степи и даже в руинах городов Голем переставал чувствовать себя неуклюжим слоном в посудной лавке, становясь самим собой - огромным и опасным хищником. И хорошо, что стайным, и еще лучше, что своей стаей считал Братство.
        Как же его не похвалить?
        - Сложно спорить с официальными выводами официальной науки до Полуночи, - заявил Доцент, попивая чаёк. - Реликтовые гоминиды, равно как персонажи мифов вогулов с остяками, никогда не находились. Но вот рассказы о встречах с ними распространены от южной части Камня и до Северного океана. Вот.
        - В рот компот, - сказал Белый, - сам говоришь - никто и никогда их не видел.
        - Что никак не доказывает их отсутствие.
        - Да ну? - удивился Белый. - Вот сейчас, дружище, мне совершенно не по себе. Ты и говоришь такое?
        - Я и говорю, да. - Доцент поправил походную маску с комплектами разных линз. - Я недавно ковырялся в останках твари, принесенной лично Мэдмаксом из степи. Тварь, имеющей полное отношение к некросфере и, одновременно, как-то связанной с Прорывами. Что мне после такого думать в случае с самым обычным снежным человеком? Что он миф, а вот непонятная фиговина, загрызшая целую семью и половину деревни - реальность? Не кажется тебе такое отношение несколько странным?
        - Сейчас заведутся и проспорят до самого утра, - зевнула Рэд, - вы, мальчики, такие милые, спасу нет. Только давайте спать. В караул заступаем, Белый?
        - Ёж с Бесом пришли на сутки раньше, они и заступят, я разбужу, а отоспятся в машине утром. Дрыхнете, черт с вами. И, да, Макс…
        - Что?
        Белый чуть помялся:
        - Завтра едем к Масленке. Без нее наша машинка проедет с полсотни верст и все, у-лю-лю, гони гусей, бибика умерла.
        Макс пожал плечами:
        - Ну, хорошо. Масленка, так Масленка.
        Они все сверлили ему дырку в затылке, когда Макс устраивался спать. Это нормально, он и сам также смотрел бы на самого себя, не подающего вида. А переживать имелось с чего, эт точно.
        Ночь крутилась вокруг давно умершего поселка, рассматривая странных людей, спокойно расположившихся здесь на ночь. Ночь давно не видела здесь таких вот, ходящих на двух ногах и не боящихся ее темноты. Ночь считала этот кусок павшей страны своей, зная ему цену и не трогала нежданных путников, сама изумляясь своей доброте.
        Тракт, с два десятка километров ранее делал виток, уходя на удивительно сохранившуюся дорогу из асфальта. Давно сдохли все магистрали, соединявшие города, губернии и уезды. Тонкая полоска серого покрытия, цеплявшая на себя, как бисер на нитку, несколько волостей, после Полуночи стала Дорогой. На ней частенько грабили поначалу, но потом, когда людские муравейники снова ожили, таких начали давить, совсем как клопов.
        Там, двадцать километров на запад, стоял самый настоящий форт, выросший на месте блокпоста бывших военных ЕИВ. Жандармы, набрав силу и людей в подразделения Внутренней Стражи, превратили несколько бетонных плит и старенький вагончик-кафе в укрепление, с небольшой гостиницей, конюшней и даже загонами для скотины. Туда дети Ночи старались не соваться, там больно обжигали раскаленными выстрелами, там постоянно глухо лаяли огромные цепные псы, там даже имелось два прожектора и дизельный генератор, дававший электричество.
        Здесь, посреди поселка, забывшего свое имя, ничего такого не имелось. Зато в нем самом и в округе хватало другого, такого, что заставило бы дрожать большую часть караванщиков, сейчас спящих или напивающихся в форте.
        Но эти, разложившиеся вокруг небольшого грузовичка, собранного с бору по сосенке, плевать хотели на детей Ночи. И те не совались, чуя, что их мать сама удивлена и не собирается дарить деткам, со всеми их клыками-когтями, расположения. Этих людей и тогда-тоне получилось разодрать и сожрать, если не навалиться всей кучей. А дети Ночи такого не умели, ну, либо не хотели.
        В самой простой малости, вроде десятка домов, давно превратившихся в невысокие мохнатые холмики, скрывалось немало неприятностей.
        Бывшая длинная коробка МТС, ставшая настоящим курганом, стоявшим поодаль, приютила медведя. Медведь пришел с далекого бора, проделав своими лапами почти двести вёрст. Медведь заболел еще там, наткнувшись после прошлой спячки на странный чёрный волдырь у самой берлоги. От матово-непроницаемой блямбы, выросшей посреди прошлогодней травы, вкусно несло падалью, голодный мишка сунулся мордой и… Сейчас существо, не так давно бывшее самым большим хищником округи, умирало. Умирало для возрождения, свернувшись почти кошачьим клубком, сплошь в лентах кожи, сползавшей вместе с остатками шубы. Зверь, наткнувшийся на случайно занесенный ломтик некросферы, грозил округе большими бедами. Но сейчас спал.
        В силосной яме, провалившейся еще глубже после ливней, булькал не только перегной, совершенно не грозивший стать черноземом. Там, в бурой смрадной жиже, тесно прижавшись друг к другу, подрастали огромные сороконожки, становящиеся все больше много поколений подряд. Ядовитые жвалы, острые кончики хитиновых сегментов, настоящий кошмар для любого забредшего путника. Рядом с ними, в том же бесовском киселе, исходил на нет поражающий элемент. Один из десятка, выпущенных ракетой, сбитой на подлете дивизионом ПВО. Он не раскидывал невидимых убийц радиации, нет, элемент нес в себе несколько стеклянных капсул активного биологического вещества, заставившего опасных насекомых стать настоящими чудовищами.
        Огромная кошка, единственная и последняя из целого выводка, случившегося у потомства опытных образцов лаборатории Минобороны ЕИВ в северной части Киргиз-кайсацкого края и сбежавших в Полночь, тихо дремала под остатками кровли коровника. Черная как смоль, самый сильный из котят, тварь слышала и видела все, отдыхая и набираясь сил. На двуногих, охота на которых была легче легкого, кошка охотиться не спешила. Эксперименты над ее далекими предками пошли ей на пользу, темная убийца прекрасно понимала - когда можно нападать, а когда нет. И сейчас, стараясь лишний раз не шуметь, пристально нюхала носом, ловила небольшими чуткими ушами, принимала сигналы вибрисс и, порой приоткрывала по очереди все четыре глаза, следя за огромным противником, так сильно пахнущим хищником и, обманчиво, ребенком двуногих.
        В подполе одного из трех еще заметных домишек, зарывшись в мусор, натасканную ветошь, ветки и прочую дрянь, превращенную в гнездо, откладывала яйца випера. Випера давно перестала быть обычной гадюкой, превратившись в двухметровую и опаснейшую сволочь, умеющую убивать на расстоянии метко выброшенной слюной с растворенным ядом. Если же змея пользовалась зубами, то шансов выжить не имелось даже у матерых секачей-кабанов, порой имевших в холке больше полутора метров. Но сейчас випера судорожно растягивала пасть, бесшумно крича и выпуская наружу чересчур громадные яйца, рвущие мать и заставляющие её терять силы на потомство.
        Поселок, умерший за последние полвека, на самом деле жил, пользуясь благосклонностью матери Ночи, любившей всех своих детей. Даже если те ничего, кроме постоянно забираемых жизней, не умели. Ночь не противилась, прекрасно помня миллионы своих отрезков, чернильно-черных или освещенных серебристой луной, отданных таким же убийцам. Ночь - не время для благих дел.
        Голем, не ставший будить Белого, сидел на одиноко торчавшем тополе, нюхал воздух, слушал мертвую тишину и очень хотел сходить за кем-то из убийц. А лучше - за всеми, плохими и злыми, такими же, как все в лесу, где Голем вырос. Там, начав что-то понимать и подросши, громила убил всех. Здесь и сейчас, жалея свою новую семью, спящую в ночи, Голем старался себя успокоить и не будил Ежа. Белый не станет ругаться на Голема, разрешит спать весь день, Голем это знал. А Ёж с Бесом точно устали, пусть спят, Голем всех посторожит и не даст никому подкрасться. Здесь же Кошка, а Кошку Голем любил также сильно, как мятные пряники. Даже чуть-чуть больше.
        Макс смотрел в бинокль на дымки, поднимающиеся впереди. Вчера вечером хорошо казалось храбриться и делать вид, что ему на все накласть. Стоя перед широкой и плоской равниной, баюкавшей на себе дома Масленки, больше такого в голову не приходило. В отличие от мыслей про нее.
        Бросать женщин - нехорошо. Бросать женщин, любящих тебя - совсем плохо. Бросать женщин, владеющих одним из немногих нефтеперерабатывающих заводиков в округе - даже опасно. Если не сказать, что смертельно. Пусть даже Мэдмакс и никогда не был в любимчиках Масленки, не говоря о её постели. Он и ушел-то почти пацаном, нанявшись в караван, державший путь куда-то в сторону Черноземья. Не дошел, найденный Белым и едва вытащенный с того света? Случается. Дело в другом, дело в самом Мэдмаксе, не вернувшемся к ней, считавшей его своим.
        - Люблю я тебя, бродяга. - Белый, довольный из-за почти полной ночи сна и злющий из-за Голема, подарившего сон и нарушившего приказ, стоял рядом. - Умеешь держать лицо в любой ситуации. Даже вот сейчас. Опасаешься мамочки, думаешь - разозлится?
        - Не разозлится. - Макс опустил бинокль. - Она давно разозлилась, так что меня там ожидает хорошо выстоянный гнев, замешанный на ярости. И вас.
        - Это да. - Белый сморкнулся, сплюнул, прочищая горло и вытер пальцы о голенище сапога. - Обойтись без тебя не выйдет, уверен?
        - Нас видели уже вечером, - Мэдмакс покосился на него. - Мамочка ждет и готовит хлеб с солью. Её секрет вон там, в…
        - Да знаю я, - фыркнул старший, - не дурак, уж поверь, знаю. Ладно, братишка, чего только в жизни не случается, не кипешуй. Справимся.
        - А как же еще, - согласился Макс. - Тем и живем.
        - Э, ты о чем?
        - Я про импровизацию.
        - В точку, засранец. Ладно, тронулись. Глядишь, обойдется.
        Мэдмакс хмыкнул, глядя на него. В такой вариант Белый сам-то не верил, но гнул свою линию.
        Они тронулись.
        Дом Масленки звали Заводом. Просто Заводом без всяких приставок, имен и прочего. На сотни верст вокруг её Завод был один. С Масленкой дружил Альянс, крутили шахер-махер всякие интенданты силовых ведомств поднимающегося союза городов, не совали носы вездесущие шпики, что жандармские, что КВБ. Вернее, носы совали, но бережно, чтобы не остаться без оных. А прецеденты случались, чего уж там.
        Мэдмакс знал причину, её знали все, состоящие в Волчатах, личной гвардии опасной женщины, державшей в узде почти полгорода народа, жившего за стенами Завода, на нефтекачалках, в кабинах огромных бронированных наливников-автопоездов и представительствах, появившихся в каждом городе Звезды сразу по заключению пакта об Альянсе.
        Главные лица и всякие шишки, курирующие мазут, дизель и прочую горючку, дефицитную и драгоценную, о секрете имели полное представление. Потому и дружили с его хозяйкой.
        Секрет крылся в разбросанных по заводу замках-секретах, спрятанных в местах, известных только самой Масленке, двум личным инженерам и Беркуту, командиру ее безопасности. Открой крышку, вставь ключ, поверни и вуаля - на всех точках переработки, под каждой цистерной и даже под самыми важными частями Завода оживут часовые механизмы уложенной взрывчатки. Про утечку Масленка не беспокоилась: семьи инженеров жили в заложниках, половина на Заводе, половина в Саду, спрятанном где-то дальше к Камню. А Беркут, вот ведь парадокс, любил эту хищную грымзу, охраняя не на страх, а на совесть.
        Пыхтящие черными дымами трубы скоро оказались совсем рядом, ворота откатили в сторону без вопросов, как ждали. Вернее, именно ждали.
        Мэдмакс, покачиваясь в седле, потихоньку рассматривал родные переулки и домишки. Городок, выросший из самого обычного, по меркам до Полуночи, заводика. Разросся и стал куда больше. Спрятанный в кольце стен, прикрытый крупным калибром и всегда готовыми к бою огнеметами, Завод жил постоянно бурлящей рабочей жизнью.
        - Как же воняет, - сплюнула за спиной Рэд. - Ну и гадость.
        - Это запах жизни, - Мэдмакс не оборачивался, знал - все услышит. - Запах настоящего богатства.
        - Говорят, ты тут жил?
        Рэд появилась у них недавно и не всегда знала прошлое своей новой семьи.
        - Рос. Меня подкинули какие-то добрые люди, как-то раз прекрасно проведшие время и неожиданно залетевшие.
        - Откуда знаешь?
        - Рассказали. Тут живут долго, я застал тех караульных, те и поделились, по специальному приказу Масленки.
        - Специально?
        - Да. - Макс скрипнул зубами. - Наврали в три короба, но в одном оказались полностью правы - меня и впрямь подкинули. А потом я захотел жить другой жизнью и посмотреть мир. Только мамочка очень ревнивая, причем ко всему миру и своим деткам. Ты, в случае чего, самое главное помоги Доценту уйти целым. И не встревай в новую ссору, если я… Ну, в общем, не встревай.
        Рэд не ответила, а его затылок так и жгло взглядом. Но через пять минут Мэдмакс уже не думал про её взгляды и вообще про неё. Они въехали на площадь, та имелась тут в единственном количестве. И, стоя на высоком крыльце заводоуправления, там стояла она, Масленка. Невысокая, пухленькая, с мягким лицом и красивым зелеными глазами, вся в морщинках из-за постоянных улыбок.
        - Ба-а-а, - протянула она, пряча руки за спину, откуда по сапожку постукивал хлыст-стек. - Вы гляньте, люди добрые, кто эт к нам припожаловал. Блудный сын, от радость-то кака!
        -
        Глава восьмая: прошлое, настоящее и невнятное будущее
        - Соскучился, чтоль? - продолжала дурить Маслёнка, рассматривая всю компанию, стоящую перед ней. - А, родной, чо молчим, чево ждем? Тебя, кстати, как звать то теперь, мой хороший?
        - А то ты не знаешь, - сплюнул Мэдмакс, - комедию ломаешь, тетушка?
        - С такими племянниками, мой дорогой, и не то начнешь ломать. - Маслёнка перестала коверкать слова, тут же став сама собой - спокойной, отстраненной и очень опасной. - Знаю, как не знать, слухами земля полнится. Думаю, по делу приперлись, вряд ли в гости по старой дружбе зашел.
        - По делу. - согласился Мэдмакс. - Это Белый, Маслёнка, наш старший. Белый, это Маслёнка, хозяйка Завода.
        - Остальных не представляй, без надобности и не запомню, - она улыбнулась одними губами. - Ну, гость в дом, так счастье в дом. Заходите, отдохните, проверьте машину, умойтесь с дороги. Да… совсем забыла.
        Маслёнка, только-только повернувшаяся ко входу, остановилась.
        - Ты, сивый, вон тот тощий очкарик и мой… племянничек, добро пожаловать на переговоры по предмету вашего появления. Остальные - в комнате для посетителей. Возражения есть? Отлично, рада, что отсутствуют.
        Спорить, такие дела, никто не стал. Мэдмакс все понимал, глядя на Белого, потихоньку начавшего злиться. Хозяин - барин, кто спорит, но Маслёнка явно желала пройтись по самому краешку, отделяющему жесткость в переговорах от обычного хамства.
        - Не распуская наших. - Мэдмакс говорил тихо и не глядя в сторону Рэд. - Голем спит в кузове? Сделай так, чтобы он оттуда особо не светился. И предупреди, чтобы был готов.
        - Хорошо, - Рэд отвернулась в коню, решительно занявшись сбруей. - Мы все снаружи?
        - Беса пустите внутрь, он справится, если что. Ты выводишь всех, коли начнется стрельба.
        - Хорошо.
        Мэдмакс порадовался. Рэд ему впрямь не нравилась, но она справится, оставшись за старшую, и перечить ей не будут. Ну, а им втроем пришло время явиться перед очи матушки окрестностей и поговорить.
        Контора Завода отличалась основательностью. Комната для посетителей, прямоугольная конура на самом входе, даже она всегда светлела свежей побелкой, а лавки, стоящие вдоль стен, скоблили начисто, не превращая в липко-грязные седалища. Тем удобства и ограничивались.
        Дверь внутрь была одна, толстая, из двойного листа стали, открываемая изнутри караульными. Посетителей рассматривали через три оконца, в нужные моменты легко превращаемые в бойницы. Уюта, само собой, это не создавало, только Маслёнке было на то плевать.
        Лязгнуло, закрываясь за ними и Мэдмакс вздрогнул, вдруг окунувшись в собственное прошлое, случившееся уже пять лет назад. Он сам топтал здесь блестящий пол почти пару лет, регулярно отправляемый на службу Вертихвостом. Его-то, своего бывшего командира, Мэдмакс хотел видеть даже меньше Маслёнки. Для той дело и прибыль всегда на первом месте, может и прижать свою ревнивую злобу к бывшему воспитаннику, ушедшему в большой мир.
        Вертихвост - дело другое. Он почти как Беркут, служит по любви, только любовь его - Завод, крохотный мирок, варящий в себе людей почище всякого котла. Вертихвост считал Завод настоящей родиной, а всех своих воспитанников, товарищей и даже собственных бывших наставников - механизмами, должными служить Заводу. Мэдмакс не соглашался с ним раньше, а сейчас, наверное, просто послал бы подальше с этой дурью.
        Хотя и надеялся, что до свидания с Вертихвостом дело не дойдет. И ошибся.
        - Не наврали, - довольно протянул бывший командир, учитель и благодетель. - Пёс вернулся в родные пенаты, надо же.
        Невысокий, сухощавый, обманчиво мягколицый и с огромными кистями, всегда пугавшими Мэдмакса.
        - Он у нас теперь не Пес. - Маслёнка, уже севшая на свой трон, поморщилась. - Он у нас теперь Мэдмакс, вон как. Красиво, звучно, глупо и, как и все в его поступках, очень по-детски.
        Отвечать не стоило, стоило присесть на один из трех стульев, стоявших перед большим столом, за которым рулила всем хозяйством эта улыбчивая тетенька с морщинками у глаз и в краешках рта.
        Кроме Вертихвоста в кабинете присутствовал Беркут, совершенно не удивив. На Мэдмакса тот не смотрел, разглядывая Белого и Доцента. Переговоры выходили честными, трое на трое, охранников Маслёнка не держала, полагаясь на двух главных и лучших безопасников.
        Белый смотрел на них, а вот Доцент рассматривал обстановку, обалдело и недоверчиво. Да, братишка, это все правда, тебе не чудится. Стеклянная крышка стола, длинные полоски жалюзи, лениво, но мощно работающий вентилятор под потолком, розово светящие настенные светильники, ковер, от входа и по всему полу, полностью прячущий все звуки. Высокие стальные шкафы, прячущие в себе мешки серебра и бухгалтерию, прозрачные, выставляющие напоказ всякие диковины. И головы чуть уровня глаз, застывшие навечно в своем мертвом сне.
        Главными тут всегда были две башки, закрепленные прямо над Маслёнкой.
        Одна - огромного медведя, повадившего ходить в три дальние поселки с качалками, сжирая сторожевых псов, пьяных работяг и зазевавшихся сторожей. Вытянутая широченная морда, никак не меньше, чем две обычных, две пары глаз, живая и слепая, клыки длиной в полтора пальца, причем, пальца Вертихвоста. Мэдмакс был среди ушедших на ту охоту и трех вернувшихся. Вернее, двух пришедших и одного едва живого. Едва живым, стонущим на носилках, был сам Мэдмакс. Несли носилки Вертихвост и Газырь. Газыря убили степняки, всего лишь спустя два месяца, Вертихвост же сидел и поблескивал на Мэдмакса злыми глазами.
        Вторая - Краснозуба, вождя большой банды степняков, вырождающихся больных ублюдков, искореженных больным миром, радиацией, мутагенами из боеголовок с биологическим оружием и самой жизнью, суровой, злобной и совершенно нечеловеческой. Испрещенная татуировками, с сохранившимися полуседыми пучками волос, собранными в три неравных хвоста. Голову с его покатых сильных плеч снес лично Беркут, гонявшийся за сволочью, спалившей три каравана не меньше полугода.
        Остальные головы принадлежали всяким фертами рангом пониже и мастью слабее. Мошенники, бандиты, одиночки и вожаки самых сильных звериных стай округи. Маслёнка ненавидела дискомфорт своих работников, возникающий то из-за чьей-то наглости и жадности, то из-за наглости и голода. Вертихвост со своими парнями, как и Мэдмакс пять лет назад, регулярно уходил в рейды и никогда не возвращался без добычи. С того времени у него лишь добавилось седых волос, а на стенах - голов.
        - Ну, гости дорогие, рассказывайте, какая нужда привела вас к нам? В добрые чувства моего бывшего воспитанника, решившего вернуться да покаяться, не верю. - Маслёнка звякнула в колокольчик. - От чая не откажетесь?
        - Не откажусь, - Белый кивнул, - и привела нас, на самом деле, простая потребность в горючем.
        - Вам, молодой человек, противопоказано вести переговоры с взрослыми и серьезными людьми. Особенно, если те люди дела. - Маслёнка растянула одну из своих приятных улыбок, моментально превратившись в добрую тетушку. - С места в карьер, ай-ай-ай, что за молодежь пошла…
        - Мы немного торопимся, - Белый сверкнул своей гордостью - белоснежной улыбкой, на полную включая главный козырь при разговорах с такими вот, как Маслёнка, сильными особами - обаяние.
        Белый умел это делать как никто другой, Мэдмакс знал это с первых месяцев знакомства. Белый очаровывал женщин, мужчин, хоть черта лысого, с одинаковым успехом. Где нужно - поедал глазами любое движение собеседницы, когда необходимо - превращался в само внимание, полностью погружаясь в рассказ оппонента и незаметно переманивая того на свою сторону.
        Но сейчас Мэдмакс пожалел о своей главной ошибке, о несказанных словах про улыбку Маслёнки. Та улыбалась часто, много и всегда по-разному, умея чуть дернувшимся краешком рта или саркастично изогнутыми губами сказать многое без слов. Но… Но она никогда не показывала зубов, не размыкала губ и старалась смеяться мелко, так, чтобы рот не открывался.
        Маслёнка страдала из-за своих кривых, растущих в разные стороны, зубов. А когда та вошла в возраст, перебравшись через тридцатую зиму и уже на памяти Мэдмакса, они еще и начали портиться.
        И вот сейчас, надо же…
        - Ты мне, милок, не скалься. - посоветовала хозяйка. - Я таким ухарям, что мне вроде как незаметно в вырез заглядывают, на сиськи пялючись, зубья в мах выбиваю. Молод ты, сидеть вот так напротив и считать, мол, достаточно петухом хвост распустить перед деревенской теткой и дело в кармане. Уяснил, дорогуша?
        Белый кивнул и нацепил свою вторую маску, непроницаемую и спокойную. Мэдмаксу хотелось верить, что черед третьей не придет.
        - Горючее нужно?
        - Да, - кивнул Белый, - баки под завязку, дополнительные канистры, штук восемь.
        - Тара своя?
        - Конечно, я человек экономный.
        - Ишь, - усмехнулась Маслёнка, - слышали, парни, экономный, говорит, ну-ну. Гляжу, далеко собрались всем своим кагалом?
        Белый кивнул. Пока все шло нормально, но Макс старался следить и за переговорщиками и за безопасниками.
        Из дополнительных канистр им потребуется, если все хорошо, две. На горючке из баков отряд должен добраться до «консервы» совершенно спокойно. Дополнительная покупка нужна замести следы, подкинуть информации для размышления и усыпить бдительность прицепленного хвоста. А в хвосте Мэдмакс не сомневался.
        - Хорошо… - Маслёнка достала счеты. - Расчет серебром?
        - Да. Тридцатка за каждую канистру и по две сотни за бак.
        - Мало, - Маслёнка поиграла бровями. - Сверху по пятерке и по пятнашке, так договоримся.
        - Это цены с твоей лавки в городе.
        - Правильно, - не удивилась Маслёнка. - Только там горючки для тебя, милок, не нашлось. Ты со своей бандой припорол ко мне и теперь хочешь торговаться, качая права. А так не пойдет. Вы же, обмороки, никуда так просто не покатите всем составом, а раз так, то катите за чем-то дорогим, это и ежу понятно. Так что выбирай, горючка по моей цене или можешь ножками-ножками, ну, может по двое на ваших конягах. Этот вот, тощенький очкастенький, как раз уместится за той лахудрой в красном, да еще и за сиськи ее полапает. Да, недокормыш?
        Доцент поправил пальцем очки и, своим ломающимся юношеским баском отправил Маслёнку по матери. Потом, правда, извинился за брань в адрес женщины. Беркут, налившись красным, уже начал вставать, когда Маслёнка его удержала.
        - Ишь, какой храбрый, хотя с виду дохляк дохляком… Смотрю, договориться не получится?
        - Получится. - Белый криво усмехнулся. - Ты и сама это знаешь, хорош нам тут баки забивать. Давай договариваться нормально. Куда мы собрались, хоть к чертовой бабушке на блины, хоть к деду Макару телят гонять, хоть на кудыкину гору - твое дело сторона. Мне от тебя нужно топливо, тебе от нас - ремонт какой-то твоей машинерии. Выкладывай, что к чему, быстрее займемся, время-то даже не серебро, а золото в наше время.
        - Тебе болталку-то не подправить? - влез Беркут. - Ты про что плетешь, дурошлеп?
        - А мне слабо будет подправить болталку, Беркут? - поинтересовался Мэдмакс. - И давно ты стал геройствовать против калеки?
        - Наконец-то что-то вякнул, - обрадовался тот, - а то сел и молчит, как перед расстрелом. Тебе, Пёс, я…
        - Я не Пёс.
        - Ты не Пёс, верно, - скрежетнул Вертихвост, - до пса тебе как отсюда до Китая и раком. А хочешь называться Мэдмаксом, так зовись, нутро твое от того лучше не станет. Как был куском дерьма, так и остался.
        - Рты прикрыли. - улыбнулась Маслёнка. - Сперва дело, потом ваши мужские забавы. Я ведь права, да… э-э-э, Белый? Договоримся, а потом, надо полагать, твой друг призовет моего человека к ответу за погань в свою сторону, так?
        Белый наклонил голову, соглашаясь. Мэдмакс, обрадовавшись, что не ошибся в своих мыслях насчет будущего, порадовался и тому, что воевать на Заводе не придется. Маслёнка не дала бы своим наезжать просто так, но злость направлена только против него, как ожидал. И это очень хорошо.
        - Так не зассышь против мен выйти? - Вертихвост ухмыльнулся. - Да?
        - Я тебя убью. - Мэдмакс ухмыльнулся в ответ. - Ты мне жизнь один раз подарил, а потом забрал, когда убил сестру. Тогда бы не смог ничего тебе сделать, падаль, а сейчас ты сам вызвался. Все по-честному, прилюдно, а не как ты Сойку на задворках.
        Белый уловимо вздрогнул. Мэдмакс никогда не рассказывал всего, держал при себе, не желая вспоминать и надеясь, что прошлое не напакостит братьям и сестрам. Так и вышло, даже если ему тут помирать, Маслёнка другим неприятностей не причинит.
        - Хватит! - рыкнула Маслёнка, совершенно не заставляющая подозревать в себе такую силу.
        Этим-то она и обманывала многих, сумев стать той, кем является. Мэдмакс вдруг понял, что ему отводилась очень поганая роль. Расчет бывшей опекунши, хозяйки и работодательницы был прост: он не сможет справиться с Вертихвостом. Слишком тот опытен, а седые волосы? Кого сейчас этим удивишь смолоду, верно? Одетый в небрежно-затасканный рабочий комбинезон, мастер-наставник смотрел на Мэдмакса, бывшего моложе его в два раза, как на самый тривиальный навоз. Возможно, что не зря.
        Может…
        Может он и впрямь подведет команду, оставив ребят без одного игрока. Без себя. Прошлое, где Вертихвост валял его по песку тренировочной выгородки, бил до полной отключки и в полную силу, оставил первый шрам, это прошлое держало крепко. Хрен вырвешься, даже зная свою текущую силу. Ну, посмотрим.
        - И правда, - сказал Белый, - чего это мы ушли в какие-то кровавые и ненужные дебри, заговорив о смертях и прочей ерунде. На этом дела делаются постоянно, и товар в таких делах все дешевеет и дешевеет. Жаль, конечно, но не в этом случае. Я даже предлагаю сделать ставку.
        - О, как интересно, - Маслёнка стрельнула глазами, - будешь ставить на своего друга?
        - Конечно. - Белый наклонился вперёд. - Выиграет твой человек, так получит киберконя Мэдмакса, а я доплачу требуемое тобой сверх моих ожиданий. Проиграет - ты выставишь мне счет в долг и в четверть стоимости. И никакой инженерной помощи с нашей стороны. По рукам?
        - Дешево тебя ценят… Мэдмакс, - прежде чем назвать его новым именем, Маслёнка покатала то на языке. - В пару сотен литров бензина.
        И хлопнула по подставленной ладони.
        Он не ответил, просто пожал плечами. Белый азартен, спору нет, но в ставке звучит уверенность. А поправить дела отряда стоит любыми способами, тем более, прошлого не надо бояться. Прошлое нужно брать за горло и давить, выжимая из него весь яд.
        - А с чего, дорогуша, ты решил, что мне нужна ваша инженерная помощь? - ласково поинтересовалась Маслёнка. - Да еще ведь, зараза, смог обвести вокруг пальца. Если твой проиграет, то все равно никакой же не будет, верно? Все услышали условия.
        - С чего решил? - Белый уставился на нее и, потихоньку, начал выпускать наружу свое настоящее лицо, ту самую третью маску, злую и опасную. - С чего бы ты позвала на переговоры с торгом нашего единственного технаря и просто умника, э?
        - И то верно.
        Место им очистили быстро, прямо на площади и перед машиной, на капоте которой сидела вроде бы не напряженная, но очень готовая к бою Рэд. На них она уставилась с удивлением и, надо же, явно огорчилась, когда поняла - в чем, собственно, дело.
        - Эй, народ, подходи! - крикнул Вертихвост. - Сейчас вам тут перепадет немного от одного сукина сына, предавшего Завода! Перепадет, вы уж не обессудьте, ломтями, крошевом и даже фаршем. Мы ж не дети, Пёс, не голыми руками махаться будем?
        Мэдмакс улыбнулся, вдруг ощутив непонятную радость. Хотя, почему непонятную? Ему просто предстояло убить бывшего друга, убившего единственную в свете родную кровь. Давно хотел, сдерживался, старался убрать мысли в стороны, чтобы не навредить Братству, а тут такой подарок от судьбы. Поневоле заулыбаешься.
        - Возьмешь ножичек? - поинтересовался Вертихвост и заблестел своим, всегда носимым у пояса, кривой самоделкой, снятой с давным-давно зарезанного мутанта-кочевника. - А?
        - У меня своя, - Мэдмакс кивнул Рэд, спустившейся к киберконю и отстегнувшей тесак, - но за предложение спасибо.
        И пошел навстречу судьбе.
        ***
        Живой-2 (намного-намного позже)
        После того раза его даже оставили в покое на какое-то время. Он порадовался, стараясь хотя бы как-то прийти в себя и даже получалось, пусть и потихоньку.
        Вышло снова начать видеть, пусть глаза полностью не открылись, но даже смотреть в щёлки, такое случалось и он помнил, даже смотреть в щёлки куда лучше темноты.
        Выбитых зубов не воротишь, но десны потихоньку набухали новыми, рождавшимися внутри. Даже жаль, еще один повод выбить все информацию и порезать на ломтики для исследований.
        Да и информацию, нужную, сливать им не собирался. Так что, оставалось ждать чего-то совсем сильного, после чего организм не выдержит и сдохнет.
        Но пока… пока организм восстанавливался. И даже перестало дергаться внутри, откуда разбегались злые короткие разряды боли. Впору радоваться, но снова пережить все, сделанное с ними за неделю, совершенно не хотелось.
        Человека можно ломать разными способами.
        КВБ, взявшиеся за него и точно не доложившие в Братство, начали с воды и тряпки на рожу. Он послушно захлебывался, переставал дышать и молчал.
        Его избили несколько раз подряд, до черных мошек под заплывшими глазами, до стонущих ребер и хруста осколков зубов. Он не сказал ни слова лишнего.
        Когда пришла очередь того чертового кресла и полного набора для хирургии ротовой полости, стало сильно страшно, потом стало очень больно. Он плевался кровью и покрывал Горгону самым лютым матом. И опять не дал ничего нового.
        Осталось гадать, особенно после проводов с клеммами, что набросили даже на яйца - чего еще ждать? Но тут он умудрился сломать пальцы и запястье Горпагона и отправиться в нокаут после той самой железкой, вставленной куда-то в руку.
        Рука, кстати, ныла, но пальцы уже двигались. Кто другой бы удивился, а ему, вот где беда, желалось поплакать по-детски, сетуя на неуемную страсть своего тела к жизни. Из-за нее он и оказался как-то пойман отрядом Мастера, тогда еще почти молодого, даже без седых волос. Из-за нее и тестов, что делал совсем больной Доцент, его оставили на первой Базе. А он и не был против, насмотревшись на дела Братства. Ему очень понравилось.
        Сейчас вот, снова ожидая очередной пытки, хотелось взвыть по-волчьи, находясь в предвкушении.
        Может, принесут «коняшку», треугольную конструкцию из стальных уголков с тонкими острыми краями, посадят голым гузном и свяжут. Будут ждать, когда металл начнет резать тело, проседающее вниз под собственным весом.
        Может, решатся на старые-добрые дыбу, горящие веники и щипцы - ломать ребра. Черт их знает, на что пойдут совсем ошалевшие КВБшники, плевать хотевшие на его статус. Да и на что надеяться, если его передали с рук на руки люди Красной Королевы? То-то, не на что.
        Вопрос - на кой хрен он им, если так и будет молчать? Хотите узнать, где находится База, а вы сами - продавшиеся шкуры из офицеров Альянса? Да еще не самые высокие, жаждущие жрать слаще и спять мягче?
        Как вариант, нахождение Базы - секрет для большей части КВБ, кроме самой верхушки и за попытки разузнать, прошпионить и разведать Братство карало на самых дальних подходах и первых расспросах. Своих глаз у чистильщиков хватало. Братство не любили, верно, но уважали. Особенно после разных дел, никаких не указанных в отчетах КВБ. Тут помоги фермеру справиться со стаей волколаков, там верни дитё из леса, куда никто носа не сунет… благодарности ждали не часто, но она имелась. Братство спасало не накопленное, не выстроенное, не заработанное. Братство спасало людей, считая их главным сокровищем свихнувшегося мира. И многие были с ними согласны.
        Что еще? Вопросы повторялись - где База, где База, где База… Но за ними крылось что-то иное. Понять бы, что именно. Хотя толку?
        В камере не имелось окон. Воздух не застаивался, шел через вентиляцию, крохотные решетки вверху. Только сам воздух был закольцованный, много раз гоняемый взад-вперед, вот что. И о чем это скажет?
        Бункер. Восстановленный, на новый у таких вот заговорщиков бабла бы не нашлось. Значит, какой-то, считавшийся совсем уничтоженным, либо… Либо промашка и бункер отыскали по документам, изъятым отовсюду, приложив усилия только на расконсервацию. Такой вариант вполне возможен, чего уж.
        Если бы не провалы в памяти во время поездки, мог бы понять - где тот находится, а это уже что-то. Полностью восстановиться ему точно не дадут, сбежать сложно. Если у них нет медкарты, украденной из Базы, так не знают про особенности организма. Но…
        Стоп. Вернулся к первой мысли, не о самом бункере, а о воздухе. Воздух закольцован, значит бункер в режиме тотальной войны, все потребление - внутренние ресурсы. Вода…
        Воду ему приносили три раза в день, все это время. Последние несколько суток выдавали полторы кружки. Значит - началась экономия запасов, и раз так, то…
        Первое - в Иркуеме запустили чертову машину, производящую биологическое оружие.
        Второе - бункер не так далеко, иначе бы не переживали, большая площадь накрытия возможна только при нормально функционирующей системе, а ее особо не проверяли. Значит… Значит, сам бункер где-то на территории Альянса. Тот огромный, от киргиз-кайсацких степей возле Оренбурга и до самых льдов на Севере, на самом конце границ Пармы. Но через Итиль КВБ-шники точно не перебрались. Хорошо. Вот теперь возвращайся к своей медкарте, организму и возможному побегу.
        Какова цель поиска Базы? Все просто - им нужно на нее проникнуть, вместе с отрядами Королевы, выбить из игры единственную силу, точно знающую, как бороться. Само Братство. Так… это понятно. Что еще?
        Он сел и поморщился, когда внутри все же отозвалось болью. Провел языком по деснам и, вдруг, замер. Вот этот зуб, клык справа, вверху, ему сломало еще там, в проклятом городе Иркуеме. И тот должен был вырасти полностью, а он уже не остро-обломленный, но еще и не нормальный. А как такое возможно?!
        Старость не радость, понятно, но не так же сразу. Дело в чем-то ином, в чем-то, подмешанном в воду или еду, блокирующем регенерацию и специально не дающем стать самим собой. Точно ли?
        Дверь скрипнула, открываясь. Горгона оказалась внутри, встала, покачиваясь на каблуках и заложив руки за спину. Пистолет на бедре, одета по-походному, стек виднеется сзади. Пороть пришла, что ли?
        - Некоторые обычные движения человека одинаковы у всех. - заявила офицер. - Удивление можно распознать не только по лицу, но и по рефлекторным касаниям. Ты уже понял, что с тобой что-то не так.
        Она не спрашивала, утверждала.
        - Раз понял, то стоит перевести наши беседы немного в иную плоскость.
        - Я сейчас не особо в форме, красотка, - хрипнул он и оскалился, показывая пеньки и обломки. - Камеры не заметил.
        - Так мы тоже не пальцем деланные… Бирюк. Мы много что можем и мало что забыли. А если что осталось вне памяти, находим записи и восстанавливаем, ничего странного. Ты сам такой же.
        - Мне сейчас надо впасть в восторг и, щенячьи повизгивая, вылизать твои сапоги, доказывая преданность и разом сменившиеся взгляды?
        Горгона покивала словам:
        - Отличный психопортрет, все точь-в-точь, как ожидалось. Знаешь, Бирюк, когда тебе лижут сапоги, наверное, это возбуждает… кого-то, из-за власти в такой момент. Но, думаю, не станешь спорить, для меня сейчас такие развлечения покажутся слабыми. Ты и так весь мой.
        Вместо ответа Бирюк сплюнул. Крыть явно нечем.
        - Вставай. - Горгона усмехнулась. - Был бы тут кто другой из вашего отребья, может, дала бы тебе костыль. Но тебе, сам понимаешь, дать костыль - все равно что вручить «бульдог» с двумя боекомплектами.
        - Умница, - улыбнулся Бирюк, - правильно мыслишь.
        - Выглядишь погано, - Горгона дернула губой, так это… презрительно. - А когда ухмыляешься, прямо вылитый сарт.
        - Сарт, дорогая, выражение некрасивое. За такое в Степи ножик в бочину втыкают, без объяснений. Кочевых не стоит так называть, у них нормальные имена есть.
        - Так мы не в Степи. - Горгона легонько стукнула стеком по выпукло-литой икре, туго обтянутой блестящей кожей. - Пошли, интернационалист, не трать мое время, слишком дорого.
        Бирюк встал, спокойно и стараясь не разбудить боль, все же никуда особо не ушедшую. Разговор, значит? Хорошо, потреплемся. А пока доковыляет куда нужно, так подумает. Все просто. Крыса на Базе куда серьезнее, чем представлялось. Дурачок Змей, вскрывшийся глупо, возможно и не знал, кто именно. А вот Бирюку количество подозреваемых уже известно, разом сократившись до десятерых. Может, до двенадцати, если помнить о самом сейчас главном:
        О всех, имеющих доступ к архиву. Медкарты, создаваемые врачами и данные единственного психолога на всю Базу хранились совершенно отдельно и с разными допусками. И раз так, то…
        Додумать не вышло, ковылять пришлось недолго, всего пяток метров по коридору, вновь оказавшись в той самой камере с креслом, стоком и аксессуарами с орудиями, необходимыми для форсированного метода ведения допроса.
        - Как дома оказался, - не удержался он, садясь на тот самый стул, что недавно занимал Горпагон. - Чаем хоть напоишь, голуба моя?
        - Даже с бутербродами. - обнадежила Горгона. - Тебе сыр, колбасу, масло или ветчину из банок?
        - Можно всего вместе, да побольше, красавица, побольше.
        Горгона щелкнула пальцами и один из силуэтов, маячивших в двери, пропал. Зато два других шагнули вперед, оказавшись рядом со стулом, звякнули металлом. Ну, дальше понятно - браслеты вокруг лодыжек, потом цепь на пояс и конец всего хозяйства - к кольцу, врезанному в пол. Надежно, умело, привычно. Профессионалы, чего уж…
        - Боишься меня? - Бирюк подмигнул Горгоне. - Не пришедшего в себя, косого, как японец на карикатурах, а боишься.
        - Опасаюсь, не бери в голову. Стандартные меры предосторожности, - Горгона положила пачку сигарет, хороших и привозных, с английской надписью и спички. - Кури, наркоман.
        Первая пошла как по маслу, скуренная в три затяжки. Вторая неожиданно заклубилась кашлем в легких, но он справился, отплевался, а дальше смолилось уже лучше.
        - Что в еду с водой мешали?
        Горгона улыбнулась, ярко и открыто, совершенно неожиданно:
        - Какая разница то? Будешь хорошим мальчиком, перестанем подмешивать, в себя придешь. Ну, а если будешь плохим, объявишь голодовку и откажешься сотрудничать, так у нас хороший медицинский отсек. Стану накачивать, резать, бить, колоть, жечь, спалю все волосы и хорошенько разберусь с твоими яйцами. Может, прибью их к полу в дровянике и подожгу его к чертям собачьим. Дровяники у нас изолированные, стены хорошие, сгореть ты не захочешь, не для того вы существуете. А вот без яиц будет тяжело.
        - Прекрасная перспектива. - Бирюк вздохнул, закатив глаза, - нож-то хоть дашь или прямо так рваться придется?
        - Дам, - уверила она его и глянула так, что стало ясно - эта точно даст. - Острый дам, потому как, оцени мой решительный настрой - как только отчекрыжишь себе кокушки, сразу все потушим, а из твоей мошонки сделаю мешочек.
        - На фига? - непритворно удивился новым вводным Бирюк.
        - Буду хранить любимые сережки, колечки и подвески с цепочками. И хвастаться нашим девчонкам, ты ж у нас настоящая легенда, понимаешь? Сразу на сто пунктов в негласном женском рейтинге КВБ подскочу.
        - Чумовые планы… - Бирюк даже присвистнул, хотя вышло с трудом. - Только вот, знаешь, что?
        - М?
        Отвечать Бирюк не стал. Подали чай и самые настоящие бутерброды, так добротно нарезанные, что он чуть не прослезился от свалившегося счастья. И не стал терять времени, сразу откусив от первого, украшенного поблескивающим пластом жирной консервированной ветчины.
        - Фу, как не галантно и невоспитанно, - Горгона смотрела брезгливо, как на помет, замеченный на самом кончике зеркально блестящего сапога. - И жрет он как свинья, и не рассказал даме что хотел, лишь разбередил любопытство, настоящий мужлан.
        - Поффефи.
        - Что? А?! - Горгона вздохнула. - Ты совсем охренел от моей мягкости, что ли?
        - Потрепи, говорю.
        - Что потрепать? - не поняла Горгона и уставилась на него, явно сбитая с толку.
        - Я сказал потерпи или потрепи? А! - Бирюк ухмыльнулся. - Спасибо, хозяйка, видишь, как бутерброд животворящий меня обратно в человека превращает? Сразу захотелось, чтобы ты мне потрепала, хотя, конечно, ты права… Я ж не мылся сколько, пахнет, небось.
        Стек ударил быстро, хотя он успел подставить голову и рассекло ее, не лицо.
        - Скотина! - рявкнула Горгона. - Я тебе, сволочь…
        - Сволочь, - согласился Бирюк, - вопрос лишь один - точно ли ты мне, либо нет. Вот в чем вопрос, красавица. Ладно, не горю, не покажу тебе свой х… Не-не, хорош махать своей плеткой, все расскажу!
        - Сразу бы так. Ну, я жду.
        - Тебя следует называть госпожой? - поинтересовался Бирюк и нащупав языком кусок ветчины в лохматом венике бороды - быстренько тот слизал.
        Горгона скрипнула зубами. Отлично, ему понравилось. Из ледяной и несгибаемо профессиональной дознавательницы вылезла обычная женщина, готовая быстро выйти из себя.
        - Все-все, - он ухмыльнулся, радуясь маленькой победе, - не станешь ты меня никуда прибивать и давать ножик. Во-первых - я, нахер, сдеру ногти, но вытащу гвоздь пальцем и, во-вторых, у меня окажется нож. А в третьих, госпожа Горгона, что-то пошло не так. Вы закупорились, значит снаружи начался ад, а вы его не планировали, надеясь, что зараза, выпущенная Королевой, дойдет куда-то в ограниченные пределы. А она вас кинула. И сейчас самое важное твоим настоящим хозяевам, знать не знающим, где сама База, нужно добраться туда. Чтобы попробовать убрать хотя бы доступную фигуру, кого-то из Братства, Иуду, продавшего нас всех. Вы не дураки и не дуры, знаете, что с Иркуемом вам не светит, силушек не хватит. Только, чтобы ты понимала, толку от знания где База, тебе не будет.
        - Это еще почему?
        - Чтобы вскрыть Базу, нужно что-то серьезнее двух-трех батальонов, что у вас имеются. Знаешь, почему я так считаю?
        - Почему?
        - Потому что столько может быть у какого-то полковника, решившего стать князем, корольком или как хочешь назови. Будь он, или она, фигурой серьезнее, не стали бы трепать меня, а давно бы знали координаты и тот факт, что попасть на Базу можно только используя пароль, меняющийся раз в сутки. А если я вдруг выйду на связь, что вряд ли из-за творящего снаружи, то встанет вопрос - как же это я выбрался из города Солдат? И смог сделать оттуда ноги. Енота у вас нет, значит, парнишка либо помер, либо, что вероятнее, он-то как раз ушел. Кротенка вашего мы кокнули, да ты и без меня это знаешь. А не поведу я вас на Базу лишь по одной причине - парни выполнят инструкции и грохнут меня вместе с вами. А мне еще пожить хочется.
        - Ты смотри, какой он проницательный… - протянула Горгона. - А скажи, Бирюк, если ты такой умный и логичный, то чего бы мне тебя прямо сейчас не грохнуть?
        - Да потому что надежда помирает последней. И если вас припечет, то отправите партию самоубийц в Иркуем. А кто покажет вам дорогу, если не я?
        - То есть туда ты ехать готов?
        Бирюк кивнул.
        - Особенно, если ты мне скажешь - кто вам дал мою медкарту, по данным которой вы меня тут кормили всяким дерьмом, чтобы я не порвал вас всех на десять тысяч маленьких Горгонушек с присными.
        Горгона наклонилась вперед.
        - А ни до хрена ли ты хочешь, чистильщик? Не занесло ли тебя, мой дорогой Бирюк, не слишком ли ты возомнил себя пупом земли и не стоит ли поставить, наконец, главную точку в твоей жизни?
        Ствол оказался в её руках быстро, неуловимо темнея матовым покрытием и, ту же, выстрелил. Он даже успел заметить вспышку, вырастающую с дульного среза.
        --
        Глава девятая: сталь рождает кровь
        Вертихвост умел убивать всем, что подвернется под руку, вернее, под руки. Левой он работал как её сестрой, очень легко проходя любую защиту. Доцент как-то рассказал Мэдмаксу, что таких людей в медицине было принято называть амбидекстерами. Ну, а любители повыпендриваться, таких рядом с умеющими воевать всегда много, так вот, любители повыпендриваться, частенько употребляющие всякие громкие «путь воина», «воин по праву рождения», гордо брякали о таких, как Вертихвост:
        - Обоерукие!
        Прямо ух, да…
        Но Мэдмакс относился к таким людям спокойно. Он сам был амбидекстером. Рпасался он только одного - что сломается, как это бывало, когда жил на Заводе, а Вертихвост, падла, был его учителем.
        - Братишка, - Белый приобнял его рукой, сказал на ухо, чтобы никто не услышал. - Прошлое - недобитый тигр, всегда готово убить нас не вовремя. Убей прошлое, брат, освободи себя. Я в тебя верю.
        Остальные, стоя у машины, по очереди кивнули, совершенно точно переживая. Рэд с Бесом и Ежом, торча в разных точках площади, уже держали стволы наготове. И правильно делали.
        Мэдмакс обвел глазами заводских, все гуще заполняющих площадь. Ради такого зрелища, как бой бывшего гвардейца Маслёнки со своим же учителем, хозяйка даже не стала гнать всех на работы. Да и бой ожидался коротким, Вертихвост все двадцать лет жизни Завода оставался непобежденным.
        Ему, Мэдмаксу, некоторые радовались, он видел глаза, наблюдал кулаки, прижатые к сердцу. Многие помнили его кулаки, щедро раздававшие, когда требовалось, удары, затрещины и оплеухи. Но Мэдмакс даже тогда старался быть справедливым, воспитанные здесь и видевший Завод изнутри с самого детства.
        Также, как видела Сойка. Она даже не была ему родной, если уж разбираться, оказалась подобрана в один день и росла рядом, не годясь в прислугу или мастеровые. Сойка больше жизни любила схватки, сходиться с противником лицом к лицу, добилась места среди безопасников и…
        И Вертихвост убил её, когда та отказала делить с ним постель. Знал о том только Мэдмакс, ему, брату не по крови, а волей случая, Сойка рассказала все сразу. Он даже пытался говорить с Вертихвостом, объяснить, приструнить… Когда Вертихвост одной темной ночью сломал её ребра, вогнав острые куски в легкие и сердце, Мэдмакс, бывший тогда Псом, валялся в лазарете со сломанной рукой и едва пришел в себя после взбучки, устроенной мастером. Он даже боялся, что после сотрясения потеряет нормальное зрение. Но вышло потерять единственного любимого человека, все понимающую душу и смысл в жизни, что не подозревал.
        - Стоит, думает чего-то, - скалился Вертихвост, поигрывая ножом, куда больше смахивающим на кинжал. - Иди сюда, родной, сейчас окончательно решим наши спорные вопросы.
        Спорные вопросы…
        Мэдмакс кивнул ему, но пока еще стоял, не входил в круг, окруженный колышущимся и гомонящим людом Завода. Солнце выбралось из-за тучек, вроде скрывших жар и палево на какое-то время, дотянулось вниз, обжигающе поцеловав всех и каждого.
        Спорным стала смерть Сойки, списали на дурость девки, решившей ночью побродить по цехам и наливной платформе. Мол, пьяная была, споткнулась на мазутной луже, упала в недавно вырытый котлован и не убереглась.
        Мэдмакс мог бы поверить… Если бы своими глазами как-то не видел, как Вертихвост коленом крушит ребра, вгоняет их, разбитые, внутрь хрипящей жертвы. Быстро, жестко, бесконечно безжалостно и очень умело. О, да, Вертихвост это умел, держа в страхе всю округу на несколько десятков, если не сотен, верст. Себя держать в руках он и не подумал, отказавшая сестренка умирала долго, лежа в котловане с замотанным ртом. Он не добил ее, сломав ключицу ударом, крушащим и загоняющим ту к сердцу.
        Мэдмакс понял все по словам фельдшера Редьки, прячущего глаза, но не сумевшего отказать в просьбе и рассказавшего о своем осмотре её тела. А Мэдмакс даже не смог тогда попрощаться, ведь Сойку отправили в костер сразу, чтобы не оставалось поводов для домыслов с ненужными мыслями.
        Только ему хватило и слов медика, собственной памяти и знания умений бывшего учителя.
        - Эй, ты в штаны наложил? - весело поинтересовался Вертихвост. - Идешь помирать, что ли?
        Народ гомонил, кто-то плевался, кто-то громко и специально устроил ставки. На Мэдмакса поставила Рэд, на него же поставил ранее не виденный заводской. Он не удивился, ни тому, что не видел, лет то прошло, ни тому, что поставил, Вертихвост кого хочешь задолбает.
        Он шагнул на уже нагревшийся песок, чуя его жар даже через подошвы. Прошло больше пяти лет, Мэдмакс уходил отсюда тайно, озлобленным щенком, а вернулся… каким он вернулся, сейчас и поймет. Сам поймет, это куда важнее оценок со стороны и остального.
        - Наконец-то, - Вертихвост перекинул нож из руки в руку, закрутил, стараясь заранее сбить с толку, запутать и ошибиться. - Иди сюда, Пёс.
        Мэдмакс пошел, только не так, как ждалось бывшему учителю. Не напрямую, стараясь зацепиться сразу и получить залог своей победы. Мэдмакс пошел чуть вбок, закладывая кривую петлю, намеренно выходя на правую, чуть более сильную, руку.
        Треп, споры и остальное смолкли. На песке остались лишь двое, желающие выпустить кровь друг другу. Признанный мастер против своего подмастерья, ушедшего до экзамена.
        Вертихвост не купился, двинулся таким же макаром, стараясь добраться ближе и навязать свой любимый бой накоротке. Нож перепрыгнул в правую руку, левая сжатая в кулак, впереди. Старый паук, сжавшись в пружину, шел за своим щенком.
        Тесак Макса, чуть длиннее, с плоской спинкой сверху, там же заточенный на треть, чуть двигался. Чистильщик не верил в свое мнимое превосходство, рубануть себя Вертихвост не даст, прозвище не на пустом месте взялось. Старый или нет, а двигается он все также - мягко и опасно, как степной кот.
        Они сошлись один раз, проверяя друг друга. Клинки скрежетнули, нож сделал обманный выпад, попался тесаку и плавно отскочил назад.
        - Подрос, - фыркнул Вертихвост, - сучёнок.
        Мэдмакс не ответил, стараясь не сбивать дыхания.
        Подход, удар, отступить.
        Бойцы пробовали друг друга, как надкусывают мясо в незнакомом месте, проверяя вкус. Поострее, посоленее, чуть горячее…
        Всплеск ножа, обманный, вниз, вверх и вбок. Мэдмакс отскочил, выгнув спину, махнул тесаком, защищая отход. Звякнуло, Вертихвост не пошел добивать, утек назад.
        «Нравится? - спросил глазами Мэдмакс, - нравится…»
        Глаза Вертихвоста ответили, сощурившись. Мастер, немного поняв бывшего ученика, входил в боевой режим, давно отставленный в сторону - долгого и хитрого боя. Самоуверенности уже не было.
        - А она билась, - выдохнул Вертихвост, - пыталась выжить.
        Мэдмакс сплюнул, не заботясь - куда попала слюна. Все равно.
        - Не? - Вертихвост оскалился. - Ишь, как подрос наш говнюшонок.
        Мэдмакс не велся, не кидался убить, исполосовать и накромсать ломтями. Это сейчас неправильно и ненужно, надо быть осторожнее, он в ответе не только за свою жизнь.
        Блеск, выпад, удар, скрежет, мягко раскиданный песок прячет в себе шаги. Эти двое танцуют под солнцем, выжидая и выматывая.
        Солнце перло в зенит, жгло все сильнее, заставляло щуриться, моргать, сдувать пот. Толпа вокруг начала тихо и мерно гудеть шепотками, недоверием и неожиданным пониманием. Да, бывшие свои, а вы как считали, что Пёс остался собой? Пса больше не имеется, а вот Мэдмакс вот он, перед вами. И он больше не охранник, каратель или телохранитель.
        Мэдмакс замер, вдруг поняв одну простую вещь: Вертихвост, чуть сдав, не успевает за ним. Или он сам, привычно и неожиданно одновременно, стал куда быстрее. И дело даже не в опыте, полученном за последние годы, опыте, настоянном на своих крови и шрамах, полученных от когтей, клыков и стали детей Полуночи. Дело в том самом, что пряталось внутри и о чем так долго-нудно вещал порой Доцент.
        В мутации. Полезной и нужной, сделавшей его сильнее, быстрее и выносливее, мутации, прорезавшейся к двадцати годам и позволившей стать лучшим в Братстве. Хотя бы даже только в их отряде.
        А раз так…
        Мэдмакс подпустил Вертихвоста ближе, позволил заметить открытый правый бок, разрешил наметиться в печень, скрыл начала ухода и, развернувшись на крохотном пятачке, оставленном себе, ударил совершенно невозможно - заведя спинку тесака за шею врага и самым кончиком полоснув по горлу. Только кончик был острее скальпеля.
        Вертихвост сломался, споткнулся, выдохнул хрип, плюнул тут же вскипевшей кровью. Мэдмакс оказался сбоку, вывернул его руку и всадил его же собственный нож прямо туда, куда Вертихвост метил ему. В печень. И отступил.
        Бывший учитель, хлопнувшись на колени, открывал-закрывал рот, левой ладонью пытаясь унять кровь, бледнел, хрипел и заваливался.
        - Страшно? - спросил Мэдмакс, оказавшись перед ним. - Страшно умирать, сволочь? Бойся, гнида, как она боялась. Никто тебя не заштопает.
        Ударил ногой по ручке ножа, вогнав тот еще глубже. Хрустнул пальцами, вцепившись в красно-скользкую шею, уставился ему в глаза. И сказал давно жданное:
        - Сдохни, тварь!
        Вертихвост, закатив глаза, упал набок. И умер.
        - А ты боялся, братец… - улыбнулся Белый, сидя в кузове сзади и рассматривая молчащего Мэдмакса.
        Завод, Маслёнка и прошлое оставались за спиной. Бывшая благодетельница ушла сразу, как Вертихвост умер и больше не появлялась. Рэд и тот парняга, сделавший ставки на Мэдмакса, знатно выиграли, но сам отряд получил даже больше - Маслёнка данное слово всегда держала.
        - Нужно ждать дерьмеца под вечер, - буркнул Мэдмакс, - думаю, что…
        - Думаю, что Ёж с Бесом не зря отстали с час назад, братишка. - Белый подмигнул, - мы не пальцем же деланные, не первый день на свете живем.
        - Тоже верно. Рэд?
        - А?
        Красноволосая, ехавшая сбоку от мерно пылящего по грунтовке грузовичка, оглянулась. Вся из себя довольная и еще больше улыбающаяся.
        - Где моя половина?
        - За что?! - удивилась Рэд.
        - За выигрыш и за ставку, что ты сделала. У Маслёнки даже обычные работяги позванивают серебром, ты же кругляшей сто взяла, не меньше.
        - Я?!
        - Ты-ты. - фыркнула Кошка, наконец-то показавшаяся.
        Сразу после боя Мэдмакс даже немного испугался, глядя на неё. Кошка, белая как мел и закостенелая, обняла его и не отпускала, долго… минут пять, не меньше.
        И, вот прямо до этого самого момента, молчала всю дорогу. Почему-то казалось, что на привале стоит поговорить. Недосказанностей Мэдмакс не любил, с женщинами предпочитал честность, а Кошка в любви к нему вроде бы замечена не была. Вернее, дружила, помогала, спасала, но никогда раньше не была вот такой, как совсем недавно на Заводе.
        - Гони монету, рыжая.
        - От рыжей слышу, - оскалилась Рэд, - нос не суй.
        - О! - сказал Белый. - Ща бабы подерутся.
        - Мужлан! - возмутилась Кошка.
        - Козел, - констатировала Рэд, - как и все мужики.
        Мэдмакс кашлянул, все оглянулись на него. Жест пальцами, трущимися друг о друга, заставил Рэд смотреть в сторону, вздыхать и делать вид, что она тут не причем.
        - Двадцать.
        - Чего двадцать?
        - Процентов. Ты морально получил, тем более, друже, ты совершил праведную месть, как поняла из трепа местных.
        - Половину, говорю, красавица.
        - Сорок.
        - А давай, - согласился Макс, - сорок, так сорок.
        - Он же не любит торговаться, - хохотнула Кошка, - повелась, а-ха-ха.
        Рэд не ответила, стукнула коня каблуками и упылила вперед, в дозор.
        - Макс, - позвала Кошка, - ты…
        Белый, странно кхекнув, отправился к кабине. Тамбур, соединяющий пятиместку с кузовом, скрипнул под ним и Мэдмакс оказался наедине с врачом.
        - Ну?
        - Ты прости, я…
        - Не ожидал, - Мэдмкс пожал плечами, - даже вот не думал, что ты ко мне…
        - Чего я к тебе? - она вспыхнула. - Ну, дурак. Ты ж мне на самом деле, как брат, Макс. Я испугалась.
        Теперь Мэдмакс удивился сильнее:
        - Ты сколько раз меня штопала? А последний… Нога, слушай, совсем хорошо работает. Блин.
        - Доцент прав, - она кивнула, - он вообще всегда прав, а в твоем случае нужно просто немного разобраться. Штопала? Так то тебя то привозили, то сам приходил, результат налицо, но точно живой. А тут, ну, испугалась же. Дядька серьезный, ты в начале никак раскачаться не мог. Соматическое.
        - Что?
        - Он тебя учил, - Кошка уставилась на него с жалостью. - Ты его ненавидел, любил и боялся одновременно. Думал, что будет как раньше, а раньше этот Вертихвост, наверное, валял тебя как хотел.
        - Не то слово…
        Макс усмехнулся под нос и посмотрел на нее иначе. Боялась, как за брата? Это же здорово.
        - Спасибо, дорогая. Я догоню мою должницу, хорошо?
        - Конечно. - Кошка улыбнулась. - Меня Голь посторожит. Да, Голь?
        - Голем храбрый, - сказал Голем и вытащил на белый свет свою любимую громыхалку - единый армейский пулемет, найденный самим Максом в «консерве», вычищенный, отремонтированный и сейчас смотрящий на белый свет грустно, задумчиво и выжидательно.
        - Молодец, - серьезно согласился Макс, - неси службу бодро и ничем не отвлекаясь.
        Ему пришлось догонять Рэд. Та упылила далеко, виднеясь у самого начала первого овражка, судя по карте - должного стать истоком большого лабиринта из трещин земли.
        Солнце, к счастью, все же спряталось, воздух потихоньку остывал, в траве с кустами трещали жуки, а стрекоз вдруг стало видимо-невидимо.
        - Ручей внизу?
        Она обернулась, задумчивая и даже без тени недавнего смеха. Грызла травинку и глаза казались озабоченными.
        - Почти речка, лягвы квакали недавно.
        - Речка, это хорошо, воды наберем.
        - На.
        Рэд протянула звякнувший мешочек.
        - Там половина. На самом деле твоя, ты уж извини.
        - Да ладно.
        - Сильно ненавидел упыря?
        Мэдмакс усмехнулся и не ответил. Вертихвоста не было, но и Сойку он бы так и так не вернул.
        - Убил, да и черт с ним. Ты в этих местах была раньше?
        - Дальше. Там лесок будет и чистое место над речкой, может, именно этой. Да даже скорее всего. Думаю, к вечеру доберемся.
        - Ночевала тут?
        - Нет. - Рэд ехала рядом и больше не торопилась. - Тут деревенек не много, в основном хуторки, одна-две семьи, не больше. Вроде бы опасности нет, но я не рискнула бы в лесу оставаться, в лесу спрятаться проще.
        - Справимся. Про реку плохого никто не говорил?
        - Нет. Вот о степняках слышала, как раз от хуторян. Говорят, они здесь любят проходить, если на большой грабеж идут.
        - А с чего тогда эти твои знакомые не уберутся и как выжили?
        - Как-как, - она хищно блеснула зубами, - врали всяко-разно. В доле с ублюдками, думаю, вот и все. Прикрывают, раненых прячут, перепродают что-то. Не наше дело, пусть КВБ с жандармами занимается.
        Мэдмакс не спорил, Рэд была права. Каждый должен делать свое дело, тогда будет порядок. Играть в сыщиков и потрошить сельчан с фермерами дело глупое и заведомо проигрышное. В таких вот дальних темных углах тоже не дураки, знают, что постоянно на мушке и, значит, все схвачено.
        - Нам самим бы со степняками не столкнуться, если разведка, то ладно, а если банда… можем и не отстреляться.
        - Угу. Ты рыжую, главное, спасай сразу если чего.
        - Само собой. - Мэдмакс улыбнулся. - Ты чего вдруг с ней сцепилась, не могла не ответить?
        - Ай, ну тебя, вот еще… лезешь в бабские разборки.
        - О, - удивился он, - Белому, значит, нельзя про баб, а тебе так нормально?
        - И про сиськи вам, мужланам, тоже нельзя. Я баба, значит, у меня сиськи и я могу про них говорить. А вы - нет, вам можно про грудь.
        - И действительно.
        Позади зашумели.
        Мэдмакс оглянулся, вглядываясь в пятно грузовичка, стоящего на месте. Заприметил две смазанные фигуры, бодро катящиеся по дороге вслед.
        - Ёж с Бесом вернулись. Как бы чего прямо сейчас не вышло.
        - М? - Рэд оглянулась. - А ведь да…
        На самой макушке кабины вдруг появилась долговязая фигура Белого, замахавшего и явно ждущего их возвращения.
        - Накаркал, - сплюнула Рэд, - вляпались все же во что-то. Ну, погнали, хоть узнаем - что да как.
        --
        Глава десятая: самые настоящие орки
        - Кто? - Мэдмакс оказался рядом с Белым.
        - Степняки, - командир, меланхолично грызущий веточку, сплюнул. - Разведка, судя по всему.
        - Судя?
        - Идут двумя группами, по обеим сторонам от дороги, - Ёж, невысокий и крепкий, смывающий пыль с коротких черных волос, сплюнул. - Вместе голов пятнадцать. Может, чуть больше.
        - Маслёнка, э? - Белый уставился на Макса.
        Он только пожал плечами.
        - У неё всегда есть козырь в кармане, а степняки с ней стараются дружить. Тем более, если то какая-то банда, а не клан.
        - Логично. Так… - Белый закурил, совершенно не нервничая. - Если они за нами сейчас наблюдают, а такое возможно, если судить по птицам из последнего пролеска за спиной, то мы…
        - Ёж с Бесом остаются сзади, держат их и потом отрываются, когда мы будем готовы? - Макс кивнул. - Логично. Сдюжим, думаю.
        - Сдюжим, хе, - Белый усмехнулся шире. - Не сдюжим, братишка, так помрем. Рэд, ты тут ведь бывала, на карте сможешь показать где и что точно сохранилось? Нам бы найти укрытие хорошее.
        Карта, та самая, из пакета, принесенного Мэдмаксом, сохранилась отлично. Дорогу, отмеченную как грунтовая, отыскали сразу. Рэд, покрутив ее и так и так, уверенно ткнула в несколько прямоугольников.
        - Бывшая МТС, целых зданий тут почти нет, только управление стоит, остальное развалено, давно разобрали.
        - Сюда, значит, и двинем. - Белый подмигнул Кошке, явно нервничающей. - Милая моя, готовь свой передвижной медпункт, чтобы когда нужно будет штопать - время не ждало. Голем, на всякий случай - зашкерься в кузове. Вдруг нас не Маслёнка сдала и о тебе они не подозревают, сделаем говнюкам сюрприз. Мэдмакс, Рэд - на вас сделать все раньше, скачите туда. А мы, пожалуй, будем ехать быстрее, но не галопом. Парни, возвращайтесь.
        Мэдмакс кивнул, разворачивая своего кибера. Хорошо, когда есть командир, отлично, когда берет на себя ответственность. Сам он представить себя на месте Белого совершенно не мог. Командовать отрядом? Он группой бы не смог, вроде их, совсем не многочисленной. Это ж сколько в голове держать надо, сколько всего продумывать и не забывать? То-то же.
        - А не ждет ли нас впереди засада? - поинтересовалась Рэд.
        - Вряд ли. - Макс оглянулся.
        Грузовик тихо катился вслед им, Ежа с Бесом уже след простыл. Птицы над видневшимися верхушками еще одной посадки мелькали черными точками.
        - Почему так думаешь?
        Мэдмакс даже удивился.
        - Ты разве не имела с ними дел?
        - Я же с Камня, - Рэд усмехнулась, - у нас там своих бандитов хватает, а вот степняков не имеется. Вогулы да остяки ребята серьезные, зря не балуются, да и нужны Парме. Таких следопытов с охотниками днем с огнем не сыщешь, как не старайся. Мы с ними особо никогда не воевали.
        - Ясно. - Макс кивнул вперед. - Снова деревья и все спокойно, значит, не тревожатся. Была бы засада, то не тащились, а гнали бы нас вперед, чтобы взять с нахрапа и пока не опомнились. У них одна проблема - огнестрела нет, либо очень мало. Порох и свинец со сталью им не продают, остается только грабить. Если купца поймают на такой торговле, устраивают фейерверк.
        - Это как?!
        - Набивают сволочь порохом с двух сторон, так, чтобы не помер и поджигают прилюдно. Очень способствует распространению законопослушности.
        - Действительно, - Рэд уважительно кивнула, - у нас мародеров на кол сажают, тоже прилюдно.
        - Не у нас, - поправил ее Мэдмакс, - а на родине. Теперь ты наша и с нами.
        - Как скажешь, - Рэд кивнула, - так они лезут с железками и стрелами?
        - Да с чем они только не лезут, - проворчал Макс, - сраный Дикий Запад и закон фронтира.
        - Само собой, что фронтира, - резонно сказала Рэд, - мы ж в нем и живем. Или на нем?
        - На чем?
        - На Фронтире. - Она уставилась на него. - Так называют эти вот ваш… наши чигири у Камня. Фронтир.
        - Надо же, - Макс даже удивился, - ни разу не слышал. Спасибо.
        Стоило поторопиться, чем они и занялись. Киберкони мерно выбивали рысь по грунтовке, справа-слева снова появились деревья и кустарник, степь, желтевшая выжженными проплешинами, разлеглась со всех сторон. Чуть дальше она резко закончится, Мэдмакс это помнил хорошо, закончится, уступив место густым деревьям и, тут да там, торчащим скалам, прячущим родину народа башкорт. Но пока степь царила повсюду, по-летнему жарко дыша в лицо.
        Степь, седое, со стальным отливом, колыхающееся море, лежавшее вокруг, было спокойно и прекрасно. Густые светлые метелки ковыля, маленькие и пушистые головки типчака, изредка прореживаемые чертополохом и желтыми цветами шалфея. Запах трав, густой и обволакивающий, чуть сладковатый, с еле заметной горькой примесью полыни. Здесь, на юго-востоке, степь взяла свое. За последние сто лет никто не стремился вогнать лемех плуга в жирные, разваливающиеся под сталью ножа черноземы зеленовато-стального живого моря. Люди не могли себе позволить распахивать ее так, как раньше. И степь забрала назад все, положенное ей, принадлежащее по праву и отнятое людьми в прошлом. Обманчиво мирная, тихая и спокойная степь.
        Солнце перевалило зенит. Трава, волнуясь под ветром, блестела своей, до конца не выгоревшей, стальной зеленью. Лишь кое-где травяное море пятнали яркие краски разнотравья. Пушистые метелки ковыля, густо торчавшего повсюду, дрожали под порывами, дующими с севера. На степь накатывала осень, но пока солнце, торчавшее ярко раскаленным гривенником на бездонном небе, жарило изо всех сил. Лохматые спины курганов вдалеке - выжигало, нещадно и яростно.
        Дорога не петляла, деревья закончились, степь просматривалась, а Макс, наблюдая за округой, все же не мог отвертеться от мыслей про степняков. Чертовых ублюдков, жестоких, кровавых и, порой, прямо кровожадных. Пусть, конечно, и не по своей воле, если уж разбираться.
        Банды из Степи лезли к границам Альянса постоянно. Сорока, город, приютивший отряд Белого, находился очень близко к южным пустошам, лежащим у древнего седого Яика. Там, в бескрайнем царстве ковыля, как говорили старики, во время Полуночной войны шарахнули чем-то таким, из-за чего нормальной жизни там не сохранилось.
        Степь, покрытую стальной травой, населяли в основном кланы мутантов, остатки тех, кто выжил во время ужаса тех времен. Исковерканные подобия людей, ставшие из-за Прорывов совершеннейшими монстрами, жившими в основном только набегами и грабежами. Дикие, страшные, забывшие многое из того, что еще сохранялось в городах, жадные и голодные.
        Мэдмакс помнил, как приезжавшие в город пограничники говорили, что, мол, их всех спасает только отсутствие у степняков нормального оружия. Если бы, как сказал уставший офицер с красными от недосыпа глазами, в степи нашлась хотя бы одна винтовка на троих, то тогда, наверное, все. И еще кочевники постоянно грызлись между собой, что тоже не давало им возможности объединиться в орду. Но если среди них нашелся бы кто-то, кто смог… пограничник тогда замолчал не договорив.
        Несколько раз ему доводилось видеть живых степняков. Правда жили они недолго и не особенно весело. Захваченные в плен и привезенные в город, где их открыто и жестоко казнили на городской площади. Некоторые из них внешне отличались от горожан совсем чуть-чуть, некоторые же напоминали людей лишь очень отдаленно. И вот сейчас у него появилась возможность не просто увидеть их во время рейда… не, ни фига, в ближайшее время будет возможность даже и повоевать.
        Когда грузовик добрался до МТС, они с Рэд уже сделали немало: проверили все развалины, выложили среди обломков, годных для защиты, настоящие ячейки для стрельбы, разметили места для установки растяжек, заодно насобирав по округе редкого жестяного, стеклянного и железного хлама. Моток ржавой, но вроде не ломкой проволоки, вытащенный Рэд из самых недр сложившегося кирпичного ангара-бокса, пришелся как нельзя кстати.
        - О, смотрю вы тут шумовую сигнализацию ставите? - хмыкнул Белый. - Блестящая идея.
        Идея оказалась неплоха, место для ночевки, вовсе не в здании управлении, а между огрызков стен, торчащих не совсем правильным прямоугольником, оказалось прикрытым с нескольких сторон. Даже если прицепленный на проволоку мусор не загремит, то запутаться в ней запутается кто угодно.
        - Голем! - Макс указал на отдельно лежавшую плиту с торчащими прутами арматуры. - Пошли подтянем ее и закроем вход в проход.
        - Лошади не пройдут, - Белый согласился. - а мы как выйдем?
        - Молча. - Мэдмакс сплюнул. - Если полезут, будем драться, все равно не отстанут. Перебьем сволочей и все. А машиной перекроем второй проход, если поставим ее точно между теми стенами. Выезжаем прямо, не рыская по сторонам - не напоремся ни на что.
        - Тоже вариант. - Белый оглянулся. - Скоро совсем стемнеет, парни быстрее бы вернулись. Голем, ты опять один управился?
        Верзила, явно хвастаясь силушкой, затащил указанную плиту в одиночку. Развернул арматуринами на вход и теперь довольно улыбался.
        - Голем молодец, - резюмировал Белый. - А теперь, красавец, бери свою подружку, оставшиеся полкороба с лентой и дуй вон туда, наверх. Будешь оттуда нас прикрывать, если что и следи за округой.
        - Вешаю морду? - Дух, тощий и как всегда небритый, в первый раз за день вылез из кабины. - А?
        - Вешай, - буркнул Белый, - толку-то?
        «Морда», сваренная из половинки ковша с несколькими гранеными ломами, цеплялась на нос грузовичка, работая тараном. Из-за нее машину иногда заносило, плюс непонятным образом та жрала куда больше горючки. Так что, из соображений безопасности поездки и экономии, цепляли ее очень редко.
        - В кузове все готово. - Кошка подошла, поправила уже навешенные подсумки с бинтами, жгутами и остальным. - Доцент станет помогать.
        - И правильно, - Белый кивнул, - не стоит ему высовываться. А сейчас пусть костер разведет, жрать хочется ужасно. Сделаешь что-нибудь?
        - Что-нибудь? - удивилась Кошка. - У нас сало, крупа, лук и немного картошки. Из всего этого выбора для «что-нибудь» подходит только кулеш, как вчера, ты же знаешь.
        - Ну, - Белый сделал удивленное лицо, - вдруг что-то поменялось, а я не заметил?
        - На, - Рэд, вынырнув из-за хибары управления, кинула три больших и уже освежёванных тушки с длинными хвостами. - Ондатры, что ли? Думаю, жрать можно.
        - О, - Белый довольно улыбнулся, - у нас прямо рагу намечается. Я вон черемшу вижу, а вон там, под стенкой, гадом буду, самая настоящая репка. Клубней пять.
        - Мы охранять. - Макс мотнул головой на управление. - Пошли, Рэд.
        Кошка, вздохнув, отправилась дергать указанную репку и чистить картошку с луком.
        - Смотрю, - хмыкнула Рэд, - у нас с тобой прямо налаживается. Но нужно нам еще одну бабу найти.
        - Чего? - Мэдмакс покосился на нее недоверчиво и даже с испугом. Мало ли, какие там нравы у Камня…
        - А? - Рэд уставилась на него. - Стряпуху, говорю, нужно. А то наша лерерин готовит, право слово, удивительно-одинаково и скучно, без огонька и перца. За что не возьмется, все едино получается тушеное и разваренное хрен пойми что. Лерерин, кстати, это врачиха по-немецки.
        - Эва как, - Макс кивнул, - ты при ней только не скажи, как готовит. А то будешь в дороге желуди жевать. А лерерин - это учительница. Врач по-немецки - арцт.
        - Да? Да и ладно… Страшное дело, я вся испугана.
        Управление, еще имевшее кусок кровли, радовало не полностью рухнувшим перекрытием чердака. Мэдмакс, усевшись в дальнем от машины углу, достал окуляр, осторожно прикрутил к карабину и принялся следить за их тылами.
        Рэд, удивившая почти новеньким биноклем, занялась тем же самым, только в другую сторону.
        Усидеть на месте без трепа она смогла недолго.
        - Макс, а Макс?
        - Ну?
        - Думаешь, консерва прям целая?
        - Надеюсь. Мне хочется чего-то нового и целого. Карабин вон, Доцент уже раз пять делал, а пукалки, идущие в жандармерию, пограничную стражу и армию - не подходят.
        - Ну, пять с половиной миллиметров маловато будет. - согласилась Рэд. - А тебе на Прорыв не доводилось ходить?
        - Пока нет. - Мэдмакс повернулся к ней. - И хорошо, думаю. С нашей снарягой закрыть Прорыв, не знаю, как мухобойкой лупить по гадюке. Весело, с адреналином и исход пятьдесят на пятьдесят. Если не больше.
        - Это да, - Рэд прищурилась в окуляры. - Вижу парней. Оба целые, бегут, но не особо быстро, мулов ведут на привязи. О, они подбили кабана.
        - Кормильцы, чо, - Мэдмакс усмехнулся. - Это все Бес, он мимо мяса никогда не пройдет, всегда есть готов.
        - Болеет? Паразиты?
        - Нет вроде, - Макс хмыкнул, - просто любит есть. Он в детстве полгода провел в умершем бункере, один остался. Вернее, он сам и тройка ублюдков, убившая и сожравшая всех. Бес питался всяким дерьмом, типа червяков с жуками, все ждал, когда те друг друга перебьют или хотя бы заболеют. С тех пор, знаешь, еда у него… святая вещь.
        - Понятно. Дождался?
        - Да. - Мэдмакс снова навелся в проем стены, всматриваясь во что-то привлекшее внимание. - Те идиоты отыскали тайник с консервами, вскрыли и давай бегать в конуру, ставшую у них сортиром. Дристали дальше, чем видели. Бес дождался, когда один заснет, второй отправится нацедить водой из дырки, пробитой на нижнем ярусе.
        - Душил?
        - Дурак он, что ли? Не, Бес тогда отыскал ремонтный набор, клещи, стамеска, зубило и… несколько отверток. Кроме еды он теперь обожает ножи и всякие остальные хреновины из стали.
        - Мы все такие милые, если призадуматься. Эй, Макс, а ты что там нашел такое интересное?
        На затылке у нее глаза, что ли? Он оглянулся и увидел уставившуюся на него Рэд.
        - И кто за тебя следить станет, а?
        - Ты ворчун, - сказала красноволосая, вернувшись к наблюдению, - и нытик. Нудный поклонник уставов гарнизонной и караульной службы.
        - Я слов-то таких не знаю, - усмехнулся Макс, - вернее, не знал когда-то.
        - Во-во, - Рэд явно улыбалась, - а как узнал, так влюбился.
        - Не совсем. Давай поменяемся, мне твои глаза нужны тут.
        - А? - удивилась Рэд.
        - Сюда иди, - Мэдмакс уступил место и показал - куда смотреть. - Вон там, приглядись к огрызку и потом на одиннадцать часов. Посмотри, я тебя там подменю.
        - Там были столбы с колючкой.
        - Именно. - Мэдмакс, в это время осматривающий ее сектор, замер. - И не только там. Здесь везде периметр огородили именно так. А еще была путанка, и, скорее всего, мясорезка. Их почти не видно, но кое-где заметно, торчат из земли.
        - И? - Рэд начала удивляться.
        - А там, где ты отыскала проволоку, были только смотровые ямы под технику?
        - Да. Засыпанные.
        - Длинная имелась, упирающаяся в стену?
        Рэд повернулась к нему:
        - Откуда знаешь?
        Мэдмакс улыбнулся:
        - Мы как-то раз нашли такое место, уже вычищенное, правда. А тут нужно будет осмотреться…
        - Консерва?
        - Она, она самая.
        Сзади и внизу зашуршало, треснуло и Еж, выглянувший над перекрытием, шмыгнул носом, уставившись на два ствола, смотревшие ему в лицо.
        - Предупредить не? - Мэдмакс вздохнул. - Еж, ты как маленький.
        - У вас у обоих нервы хорошие, - тот улыбнулся безо всякой обиды. - Хорош тут торчать, одного Голема хватит.
        - Чего это?
        - Одна группа этих идиотов напоролась на медведя. Нам повезло, мы мимо прошли и тот даже не чухнулся.
        - Какого медведя? - Мэдмакс поморщился. - Нет тут таких.
        - Обычного, Макс, обычного молодого мишку. Сам он теперь в медвежьем раю за свои подвиги, правда, но делов наворотил - будь здоров. Трех лошадок подрал, двух этих сраных орков поломал и одного точно насмерть, только кровища и хлестанула. Так что им сейчас не до нас. Пошли, говорю, Белый зовет.
        Белый сидел у костерка, устроив себе кресло из вьюков и спальника. Сидел и довольно мурлыкал какую-то песенку. Заприметив Макса с остальными, подмигнул.
        - Ну? - спросил Макс.
        - Представляешь, братишка… - Белый чуть переигрывал, когда сильно радовался. - Пошел я тут… в общем, пошел я тут и кое-что нашел.
        - И фонарь мне посадил, - проворчал Доцент, - целый аккумулятор. Теперь как его заряжать?
        - Ай, не ной, - Белый вернулся к рассказу, - в общем, Макс, нашел я…
        - Тоже мне, - Рэд сплюнула, - ну, нашел ты консерву и молодец. Устроил он тут спектакль…
        И прыснула, не выдержав выражения на лице старшего.
        - Посмеяться решила, да? - Белый вздохнул. - Я весь твой список прочитал, голубка красноперая. Ты сама-то хоть одну вскрывала? А фигушки, а вид делает, прямо профессиональный бугровщик, нашедший курган со скифским золотом. Макс, ты все понял?
        - Да.
        Рэд пожала плечами, мол, я не я, дурость не моя и все такое. И спросила:
        - Когда вскрывать то будем?
        Если бы не сумерки и костер, наверное, Рэд стала бы цветом под свои волосы. Уставились на нее все, даже Кошка. Уставились с ощутимым превосходством и Белый, сразу же дождавшийся повода для сатисфакции, лениво процедил:
        - Утром, красота. Какой ж дурак в консерву ночью полезет? Ну, разве что ты, если хочешь…
        --
        Глава одиннадцатая: настоящее мертвое прошлое
        Сюрпризы предки устанавливать умели, любили и весьма котировали, практикуя. Забудешь - сдохнешь. Сам Макс ничего такого не забывал… Да и остальные тоже.
        В «консерву» вела типовая дверь-пандус, опускавшаяся внутрь. Ее проверяли самым простым способом - зацепив длинным тросом к грузовику, зашхерившись за обломками зданий и выжидая, пока Дух, разогрев движок, не дернет на полной скорости. Отыскать аварийные крепления оказалось легко, имея опыт нескольких вскрытий точно таких же пунктов.
        Им повезло, на самом входе сюрпризов не оказалось, только расслабляться отряд не желал. Не с чего.
        - Доцент, на место! - рявкнул Белый. - Куда тебе нелегкая несет?! Голем, Еж, Бес, на шухер, Рэд - за старшую, Макс - пошли.
        Фонари Доцент смог зарядить и даже отыскал у себя сокровище - моток липкой ленты, накрепко замотав один к стволу короткого пистолета-пулемета, имевшегося в заначке отряда. Патронов хватило набить два с половиной магазина, но Мэдмакс радовался и этому. В любом военном подземелье с его любимым карабином особо не развернешься.
        Газоанализатор, собранный Доцентом из четырех найденных отрядом, не показывал ничего плохого. Но…
        - Надеваем, готовимся хрюкать, - Белый, достав маску-противогаз, повернулся к Кошке. - Помоги, дорогая, одной рукой все же неудобно. Дух, воздушный шланг к Маску прицепи.
        Макс, нацепив собственную, терпеливо ждал старшего. Белый, щелкая крепежом, крепил свой боевой протез из кожи, алюминия и стального наконечника-пера. Им-то, заточенным на совесть, при нужде командир даже пару раз брился.
        - Фыр-фыр-фыр? - спросил резиновый слоненок-Белый у Макса.
        - Готов. Я первый.
        И нырнул в темноту «консервы».
        Первый десяток метров дался без проблем и неожиданных находок. Только под ногами хрустело пылью, бетонной крошкой, насекомыми и даже высохшими листьями, нанесенными не иначе как через испорченную ливневку с канализацией. Макс порадовался маске, воняло тут, надо полагать, весьма и весьма. Затхлостью, старой грязью и, вполне возможно, сухим запахом тлена.
        Луч фонаря не прыгал, опасаться таких мест не стоило, стоило быть осторожными. Был бы тут охранный автоматизированный комплекс в рабочем состоянии, их бы уже атаковали. Да и не ставили такие в небольшие хранилища, не стоило оно того.
        Первую ловушку, противопехотные мины, стандартно упакованные за-под лицо и закрытые фальшпанелью, Макс заметил сразу. Не-не, предки постарались и спрятали те хорошо, просто он знал - куда и как смотреть. А время лишь внесло коррективы, выделив два куска стены, замененных при уходе военных, сделав их чуть светлее. Осталось разобраться с самим механизмом и снять такую полезную штуку.
        Самая обычная гнутая МОН, монка, всегда в хозяйстве пригодится. Это Мэдмакс знал точно, неоднократно помогая разбирать, доставая ПВВ или заменяя сам механизм подрыва. Мины каждый отряд чистильщиков копил и старался зря не тратить. Случись где Прорыв, минирование будет первым делом, останавливающим тварей, лезущих из черных пузырей.
        Белый, присев рядом, подсветил своим фонарем, уставив тот в пол. Верно, братишка, тут не растяжку ставили, а упрятали взрыватель в одну из плиток, начавшихся на полу пару шагов назад.
        - Готов? - глухо и прямо в ухо пробулькал старший, сняв закрепленный шланг.
        Воздух под давлением, подаваемый из баллона, штука незаменимая. Сам баллон, готовый к использованию, они с собой не таскали, пользуясь обычным кислородным шланчиком, приделав к тому раструб. Работает как пылесос, только в обратную сторону, незаменимая вещь, чтобы очистить пол и начать проверку.
        Детонатор, настроенный на вес, срабатывает быстро и неумолимо. Одна ошибка, один упущенный момент и все: трах, бах, мозги на стене, кишки, кровь и говно размазаны вокруг.
        Зашипело воздухом, люто рвущимся наружу, сносящим с пола все дерьмо, накопившееся за полвека. Белый не торопился, старался зацепить каждый миллиметр в надежде увидеть какую-то зацепку. Простукивать плитки, стараясь отличить звуки друг от друга, вещь опасная…
        Макс довольно оскалился под маской, видя плоды стараний напарника. Время неумолимо, но порой весьма помогает. Четыре прямоугольника, как раз, чтобы зацепить хотя бы чуть-чуть подошвой, виднелись сразу. Время выжрало замазку вокруг всех плиток, а вот у этих, ссохшись и раскрошившись, финалка оказалась заметной.
        Белый, положив руку на плечо, нажал, отправляя Макса назад. Рисковать товарищ не хотел, ставя на кон собственную жизнь. Осталось считать про себя полторы минуты, после которой Белый возьмется за дело.
        Мэдмакс вынырнул наружу, выпрыгнул и махнул остальным, отгоняя прятаться. Сам спрятался за куском блока, выпавшего из стены и уставился перед собой, наслаждаясь снятой маской.
        - Готово…
        Белый появился быстро, аккуратно положив в руки Доцента взрыватель. И вернулся назад. Макс, цепляя маску, поймал напряженный взгляд Рэд. Да, дорогая, именно так оно и происходит, а ты как думала?!
        Дальше пошло почти как по маслу, благо, захоронку строили по стандартному проекту. И Макс хорошо знал - куда нужно идти дальше, отыскивая аварийную батарею, что должна подарить часа три работы всех ламп в бункерке. Перед Полночью наука достигла такого, что жалость от потери совершенного мира возвращалась постоянно. Аварийная батарея, не теряющая накопленного электричества, пусть и умирающая после использования, была… была хороша.
        Длинный коридор, несколько дверей в шахматном порядке, им нужна вторая по правую руку. Макс толкнул её, выхватил лучом три шкафа, стол со стулом и самое главное - большую конструкцию, установленную на стальные опоры. Подсветил вокруг, проверяя кабели и улыбнулся. Все оказалось в норме, военный порядок, даже в бардаке Полночи, сказывался на всем. Например - на слое консервационной смазки, покрывавшей рычаг, запускавший генератор-батарею.
        Тот подался сразу, щелкнул и, почти тут же, заскрипели-затрещали лампы, убранные сеткой. Предки снова не подвели. Загудела вентиляция, разгоняя воздух, долго-долго копившийся внутри, а Макс ждал Белого, так же уверенно отправившегося на пульт управления, проверять газоанализатор и наличие БОВ.
        - Как там? - Макс встал в коридоре, держа оружие наготове. Опыт подсказывал - расслабляться все же не стоит, пусть никто и не напал.
        - Все хорошо, - Белый показался из комнаты управления, уже стаскивая маску. - Воздух в норме, братец, все по плану. Зови остальных.
        Снаружи остались Голем, Дух и Бес, взявшие под охрану периметр. Кошка, Рэд, Еж и Доцент, спустившись вниз, включились в мародерство. Мэдмакс, глядя в спину медичики, отыскавшей схему эвакуации и прыснувшей в сторону медблока, только усмехнулся. Не, а чего? У них тут неожиданное Рождество и подарки от белобородого, явно считавшего что все они вели себя хорошо.
        Макс кивнул Ежу на блоки, лежащие посреди коридора, куда тот, довольно скалясь, притащил совершенно неожиданную находку - единый пулемет, весь в смазке и три коробки патронов к нему.
        - Покарауль, - Мэдмакс одобрительно кивнул, глядя на оружие, - пойду прогуляюсь.
        В свете аварийных ламп, дарящих отряду часа два на разграбление, бункер казался не таким ухоженным. Стены потрескались, следы от когда-то попавшей воды рыжели потеками с заметными вкраплениями растущего мха. По полу разбегались поблескивающие жуки с тараканами, мелькали темные многоножки. Старый мир умирал очень вещественно, наяву показывая торжество времени над зарвавшимся человечеством.
        - Тут два автоклава в упаковке! - радостно крикнула Кошка, заметив его в проеме. - И пять готовых укладок. И…
        - Наслаждайся, - посоветовал Макс, - складывай у поста, где Еж и пулемет. Потом перетаскаем.
        Надеяться на выжившие лекарства не стоило, им прошедшие годы на пользу точно не пошли. Все резиновое и каучуковое, скорее всего, тоже, как и большая часть инструментов из металла. Но четверть найденного, тут Мэдмакс не сомневался, они станут использовать. Это уже опыт.
        - Братишка! - позвал его Белый. - Зайди-ка.
        Он сам сидел в чудом выжившем кресле дежурного на КПП и листал наполовину залитый журнал.
        - Ну?
        - Смотри сюда.
        Белый ткнул пальцем в записи на последних страницах. Макс присмотрелся.
        - Твою мать…
        - Ага, даже обидно.
        За несколько дней до Полуночи бункер использовали как перевалочный пункт, сперва завезя амуницию с оружием на взвод, а потом сдав под роспись адресату. Мэдмакс вздохнул, только представив - сколько могли бы найти, а?!
        Почти сорок комплектов нового камуфляжа, перед Войной создаваемого по новым технологиям и частенько, после находок, идущего на рынках монет по пятьдесят-сто из-за неубиваемости. Высокие ботинки из искусственных материалов, не промокающие и честно отрабатывающие два года своей постоянной жесткой носки. Легкие кевларовые шлемы, бронежилеты из него же и металлических вставок. Даже если не полная штурмовая версия, то все же лучше имеющейся у отряда разномастной защиты.
        Прорыв на памяти Макса случился один раз, но надеяться, что больше не встретится не получалось. Все чистильщики знали свою главную задачу - уничтожать проход между двумя реальностями, откуда перли в их дом твари. И уж в таких мясорубках хорошая защита, сделанная до Полуночи, была как нельзя кстати.
        Ну и, конечно, заводское орудие с боеприпасами, ждущие своего времени в крепких ящиках с цинками… Макс любил свой карабин, собранный Доцентом из нескольких найденных частей автоматов с автоматическими винтовками, но… Но взять в руки что-то другое, что-то вроде того же пистолета-пулемета или просто пулемета, вроде найденного Ежом, хотелось больше. И не просто обычный автомат с бывших заводов ЕИВ из-под Камня, а хороший штурмовой комплекс.
        Мечты…
        - Не вешай нос, гардемарин, блин, - ухмыльнулся Белый, - у меня для тебя подарок.
        И положил на стол синтетические ремни с бедренной кобурой, кармашками для магазинов, сами магазины и, венец своего добро настроения, автоматический восемнадцатизарядный «Дунай», девятимиллиметровый армейский пистолет. Черные накладки с рубчиками, вороненая сталь, планка для подствольного фонаря, идеальное состояние.
        Макс сглотнул, шмыгнул и потрогал оружие пальцем.
        - Думаешь, фата-моргана из-за чего-то, что мы могли надышаться? - доверительно спросил Белый. - Нет, брат, все настоящее. Бери и пользуйся.
        Макс взял, тут же примерив и подгоняя под себя. Револьвер на левую сторону, его магазинного товарища в крепление разгруз-жилета, пояс просто поверх боевого, с патронташем под ружейные патроны.
        - Не тяжело?
        - Отлично. - Макс попробовал достать «Дуная», порадовавшись легкости, с которой ствол оказывался в руке. - Отлично… Вот спасибо.
        - Да носи не стаптывай, - Белый усмехнулся, - ты как карапуз, получивший сраного петушка на палочке. Мне физически приятно глядеть на твою довольную рожу.
        - Чего вы тут? - поинтересовался заглянувшая Кошка. - О, Макс, ты никак новую игрушку приобрел? Контролируй эмоции, больно уж довольно улыбаешься, совсем как дурачок.
        - А ну вас, - хмыкнул Макс, - завидуйте молча, девушка. А где наш почти настоящий ученый?
        - Сходи, да посмотри. - Белый, достав из ящика стола еще несколько тетрадей, записных книжек и отдельный листов папирпласта, продолжил изучать данные о «консерве» с прочим. - Он от усердия может о времени забыть.
        Это Белый думал правильно, Макс и не подумал бы спорить. Доцент, если доводилось оказываться в старых местах, пропадал из мира. Ковырялся во всех найденных механизмах, пытался отыскать любые инструкции, большие листы с проектными работами, сборники технических советов, в общем, все. И ничего вокруг не замечал.
        - Да-а-а… протянула Рэд, стоящая в коридоре и почему-то очень сильно желавшая пообщаться. - Небогато, скажу честно. Я вот, смотри, чего нашла.
        - Компас?
        - Угу. И еще несколько линеек, думаю, получится загнать на рынке семейным да богатым горожанам, школы-то никто не отменял.
        Эт да, тут красноволосая думала правильно. Школы никто не отменял, пусть и учились в них не каждый день и не все. Но такие вот пластиковые командирские линейки всегда были ходовым товаром, такие скупали даже караванщики, работая с ними на картах.
        - Так-то, думаю, - Рэд мотнула головой в сторону спального помещения сбоку, - обычно тащите с собой все, что найдете?
        - Именно, - Макс кивнул, - особенно хорошо идет мебель. Спальная и сборная. Четыре койки с сетками с руками оторвут, причем как гостинщики, так и караванщики. Если КВБ раньше не изымет в пользу Альянса и в качестве жеста доброй воли с нашей стороны. Говорят, помогает бороться со вшой, не то, что сколоченные нары в казармах с караулками.
        - Понятно. Я думала…
        Спрашивать, что ей думалось, Макс не хотел. Братство многие и чересчур часто-ошибочно считали чуть ли не настоящими богачами. Вопросов нет, платили за работу им всегда хорошо, но…
        Год назад, когда был жив Йети, они вчетвером лежали в лазарете, наскоро организованном Кошкой. За стенами Дома гомонила толпа, уже забывшая о своих восторгах по поводу уничтоженных амфибий на городских озерах. Там-то все бойцы отряда и подцепили непонятную хворь, забравшую Йети и чуть не сделавшую Беса инвалидом.
        За аппарат ИВЛ, его доставку со Стерли и переговоры через военно-полевой телефонный узел Белый отдал все заработанное, да еще и приплатил. И так постоянно…
        Патроны, стволы, обувь, одежда, все, что выходит из строя при их деле, густо пахнущем порозом, ружейной смазкой и кровью. Организмы у чистильщиков тоже не механические, просто так не заменишь, если какая часть вдруг барахлит. Потому…
        Потому отряд, обычно найдя консерву, вытаскивал все, пока работал аккумулятор с электричеством, а потом еще возвращался, срезать да спиливать весь его металл. Нет ничего лишнего, есть пока не использованные ресурсы и только так. Мир, чуть не умерший и свихнувшийся, теперь научился экономить и использовать все, сделанное не так давно и не совесть. Даже солдатские двухярусные койки, тумбочки, столы со стульями, посуда и столовые приборы из алюминия, найденные карандаши из запасов канцелярий, не говоря о чем-то более серьезном.
        Так что… так что Братство и рынки с их скупщиками всего и вся частенько имели долговременные партнерские отношения.
        - Макс! - Доцент, выглянув откуда-то впереди, помахал. - Помоги, а?!
        - Пошли, - Мэдмакс подтолкнул Рэд, - раз просит, то нашел что-то важное.
        Чем-то важным оказались несколько комплектов химзащиты, единственная серьезная находка. Тугие свертки, почему-то пахнущие резиной, те самые мобильные автоклавы для Кошки с хирургическими укладками, вот и все, что подарила им «консерва». Но никто не жаловался, а Белый, довольно оглядев добро, явно был готов потирать руки, если бы мог это сделать.
        - Ну-с, братцы-кролики, - довольно усмехнулся командир, - мы стали богаче на… в общем, стали богаче. Сейчас быстро отправляем все это наружу и валим отсюда к нашей заветной цели, а то задержались.
        - Не стоит ли переночевать? - поинтересовалась Рэд. - Сколько мы до вечера сделаем?
        - Думаю, милая моя, что стоит все же выдвинуться, - хмыкнул Белый, - если кто забыл, так напомню, что где-то по округе шляется шайка-лейка степняков. А зачем нам проблема?
        - Это верно, - согласилась Рэд, - молчу.
        - И помолчи, не распространяя анархию больше необходимого. Так, взялись и…
        Снаружи грохнул выстрел. Потом еще один, и еще.
        Мэдмакс, Рэд и Еж, почти снявший смазку с пулемета, кинулись туда. Белый, тоскливо вздохнув, сплюнул.
        - А как все хорошо начиналось, а?..
        --
        Глава двенадцатая: интересно-опасные неожиданности
        - Какого хрена?!
        Мэдмакс, замерший перед рывком наружу из бункера, удивился. Как-то не вязался вопрос со стрельбой, да и на кой черт Бесу что-то спрашивать, если напали?!
        - Бес?!
        - Чо?
        - Что там у вас? - спросил Белый, тоже добравшийся до выхода. Выстрелов больше не слышалось.
        - Непонятно, командир. Тебе бы сюда подойти.
        - Стрелял кто?
        - Мы стреляли, предупредительно, эти не отвечают, говорить хотят.
        - Надо же… - Белый покосился на Макса. - Что думаешь?
        Мэдмакс пожал плечами. Говорить? Прямо небывальщина какая-то, невероятная и странная. Сейчас, если уж где начинали стрелять, чаще всего тем и заканчивалось, без всяких переговоров. Время на дворе жесткое, люди еще жестче, о чем языком трепать.
        - Сколько их, Бес?
        - Трое, если правду говорят.
        - Трое, блин… - Белый сплюнул. - Никого не узнал?
        - Да куда там, я их еле заметил. Если бы не Голем, они прямо сюда зашли бы. Но воевать не хотят, просят старшего для переговоров.
        - Век живи, да столько же поражайся. - Белый прикусил губу, думая. - Макс, остаешься за старшего, если что.
        - Хочешь поговорить?
        - А какие варианты? Если их смог заметить только Голем, то парни битые, профессионалы и кто знает, сколько их на самом деле, э?
        - Логично.
        - Мы прикроем, Белый. - Макс кивнул старшему. - Подожди пока, нам с Рэд надо осмотреться. Еж, не выпускай Кошку с Доцентом, сидите пока здесь, отойдите в глубину. Вдруг гранаты…
        Еж кивнул, положил широченную ладонь на плечо медички, потянул назад. Доцента подгонять не пришлось, тот двинулся сам.
        - Доцент, - Макс окликнул умника, - ищи запасной выход, на всякий случай. Пошли, Рэд.
        Наружу они выбрались быстро, стараясь тут же укрыться за грузовиком и парой бетонных блоков. Голем, видимый по стволу пулемета из кузова, держал правый фланг, Бес с Духом, лежа за сваленным барахлом отряда, прикрывали левый, не переживая за тыл, полностью закрытый стеной. Киберкони спокойно стояли, заряжая батареи под неожиданно ясным небом.
        Бес ткнул пальцем, показывая на неожиданных гостей, Мэдмакс присмотрелся.
        Да уж…
        Рассмотреть этих, на самом деле профессионалов, дело непростое. Ему удалось точно определить одного, явно специально шевельнувшегося. Лохматые накидки, пошитые из лоскутов, несмотря на отсутствие леса, кустов или даже высокой травы, прятали хозяев надежно.
        Пыль, густо лежавшая в бывшей МТС, только помогла, добавив к мешанине зелено-серо-желтого своих ноток.
        - Кто такие и зачем старший? - крикнул Макс.
        - Да свои мы, с Итиля пришли.
        - Какие, нахрен, свои?!
        - Я встаю.
        Лохматая куча мусора не пошевелилась, зато чуть в стороне встал невысокий крепкий индивидуум, одетый в странную мешанину из разного камуфляжа. Лицо закрывала маска на нижнюю часть лица и капюшон, прижатый к голове завязками.
        - Мы свои, ребят, - повторил индивидуум, - Братство. Я иду на середину без оружия, позовите старшего.
        Он и впрямь пошел вперед, не очень торопясь, но зато совершенно не испуганно. Белый, уже ждущий у самого входа, только покачал головой и двинулся навстречу.
        Рэд, поморщившись, тихонько скользнула в сторону, явно не доверяя глазам и пытаясь отыскать еще парочку этой неприятной неожиданности на двух ногах. Мэдмакс такие действия одобрял, но после фокуса со снятой накидкой не особо верил в результат. А Белый, сняв кобуру, шагал к человеку с Итиля. А уж правда тот оттуда, да еще с Братства, сейчас предстояло выяснить.
        Белый остановился напротив того, встал, рассматривая гостюшку. Тот смотрел в ответ, поблескивая глазами в едва заметном промежутке между маской и капюшоном. Вблизи форма оказалась все же формой, пусть и собранной из нескольких разномастных комплектов.
        - Ты Белый? - поинтересовался незнакомец.
        - Ты-то кто?
        - Ворон, - тот откинул капюшон и не торопился снимать маску. - Сейчас достану кое-что, специально для тебя. Генерал как знал, что мне стоит взять с собой.
        Макс, хорошо слыша разговор, нахмурился. Генерал?
        А потом…
        Белый взял в руки небольшой серебристый кругляшок, всмотрелся и протянул Ворону руку:
        - Добро пожаловать, брат. И вам, бродяги, тоже… выходите. Их-то как звать?
        Ворон, опустив маску и оказавшись совсем молодым чернявым парнягой с худым костистым лицом, усмехнулся:
        - Грач и Галка.
        - А еще кто есть в вашем гнезде?
        - Сам познакомишься… надеюсь.
        Оставшиеся двое, свои накидки не снявшие, появились на свет божий. К радости Мэдмакса и к утешению пострадавшей гордости - из тех мест, куда и смотрели стволы отряда. Галка, как ни странно, оказался мужчиной, вернее, совсем зеленым юнцом с заметно пробивающимися усиками. А еще, несмотря на прозвище, Галка оказался рыжим и веснушчатым, вдруг взявшим и улыбнувшимся так задорно, что не удержался от ответа даже Белый. Правда, старший все равно скалился чересчур злобно.
        Третий, Грач, прозвищу соответствовал полностью, оказавшись самым высоким и мощным из тройки, заросшим густой черной щетиной и с носом немалых размеров. Он не улыбался и вообще молчал.
        - Вы как тут оказались, братцы? - поинтересовался Белый. - Хотя, нет. Вы с транспортом, думаю?
        Ворон кивнул, показал на киберконей:
        - У нас с собой кибермулы, на них кое-какое нужное барахло и все. Машину брать не стали, чересчур заметно. Нашли маловато, думаю?
        - Сколько нашли, столько нашли. Поделимся… - протянул Белый. - Но пулемет, боюсь, Еж не отдаст. Давай, одного отправь за скотиной, второго на помощь ребятам, в погрузку. А мы с тобой пока потрещим, э?
        - Ничего против не имею, - согласился Ворон, - такой вариант предусмотрен. И даже с содействием, если надо. Парни, помогите нашим.
        - Макс, иди сюда.
        - Вот спасибо, - проворчал Мэдмакс, - честь-то какая…
        - Не нуди, - Белый сплюнул, - а нет табаку, друже Ворон?
        - Имеется. Для обмена.
        - Поделишься?
        Ворон не ответил, просто протянул небольшую бумажную пачку.
        - Фига себе, - удивился Белый, - это где ж такое делают?
        - По реке вверх, - Ворон присел на блок, - бумага ж есть?
        - Имеется.
        В пачке, небольшой и аккуратно-квадратной, пряталась самая настоящая махорка. Грубый табак, выращенный вовсе не на плантациях Нового Света, совершенно не душистый, но зато крепкий, горло обдерешь.
        - Это Мэдмакс, - Белый кивнул на товарища, - если вдруг подохну, он за меня.
        Ворон вежливо кивнул, ожидая вопросов. Белый, ловко скрутив самокрутку своей одной рукой, щелкнул бензиновой зажигалкой и окутался густым дымом.
        - Ох ты ж, - сплюнул и даже закашлялся. - Аж до жопы продирает, слово чести. Ладно, братишка, рассказывай. Знак у тебя правильный, про Генерала немного слышал, но наши все думают, что от вас ничего не осталось. В Итиле нас вроде не особо любят, не?
        - Не очень. - согласился Ворон. - Потому меня сюда и отправили. Даже если бы добрались первые, вскрыли «консерву» и вытащили все найденное, потом отправились бы к вам. Генерал хочет сделать предложение.
        - А почему не в Катинград?
        - Генерал сказал, что вопрос именно к вашему отряду.
        - Ишь чего, да, Макс?
        Мэдмакс кивнул, теперь уже спокойно рассматривая Ворона и пытаясь разобраться. В самом Вороне, в его задаче и в том, чего стоило ожидать от Генерала. О нем Макс только пару раз слышал, когда сталкивался с отрядами из Стерли и Пармы.
        Отряд Генерала не входил в Братство напрямую. Чистильщиков в Итиле и впрямь не особо любили, терпя до поры до времени. Мягкий суннитский ислам огромного куска страны, лежащий вдоль матушки Волги, менялся. Менялся в плохую сторону, делая давних соседей почти врагами, а причины Макса не интересовали. Времена плохие, всяк стремится обезопасить себя и если в Итиле вдруг стало чересчур жестко и четко… что тут поделаешь?
        Обойтись без Братства до конца не выходило, солдатам Полуночи, тварям некросферы или детям Прорывов плевать на религиозные предпочтения или национальные деления. Первые еще могли порой пытаться договориться, если собирались в группу и пытались уйти в степи южнее или. Наоборот, в горы с лесом к Камню. А вот остальные… тех-то вели вперед лишь голод и жажда человеческих смертей.
        Отряд Генерала, стоящий где-то посередке широкого течения Волги-Итиля, старался работать аккуратно и не общаясь с Братством, себе было дороже. КВБ в Итиле не имелось, но какая разница, как называть секретную службу безопасности? Альянс Звезда и Итиль уже сходились в небольших драчках, обзывая те пограничными инцидентами, теряли людей, технику и крохи доверия друг к другу.
        Потому Генерал, поговаривали, что почему-то самый настоящий, особо со своими и не общался. Изредка долетели какие-то весточки, еще реже группы пересекались в чистом поле, сталкиваясь в основном точь-в-точь как сейчас, у «консерв». Тут действовало правило чести, треть найденного отстегивали опоздавшим.
        Но, глядя на Ворона, Макс вдруг понял - дела у тех идут весьма неплохо, если не лучше, чем у отряда Белого. Мысль пришла не просто так, с бухты-барахты, а от самого настоящего анализа, проведенного как можно быстрее. Не то, чтобы Макс не доверял брату, пришедшему со стороны Итиля, нет…
        Осторожность давно стала их постоянной спутницей, чересчур уж много подозрительных вокруг, слишком часто попадаются завистники, не понимающие простой истины: чистильщик может пару месяцев из берлоги не вылезать, чтобы когда понадобится, выйти и погибнуть. За то им и платят серебром, горючкой, патронами и благоволением самого Альянса.
        Но такое обычным горожанам, фермерам, селянам и остальным не объяснишь. Потому общаться стоит реже, выбирая слова и стараясь лишний раз не рассказывать о… о своей профессии.
        Вот потому Мэдмакс и рассматривал Ворона, оценивая и примечая мелочи. В мелочах, как сказал как-то Белый, любивший на досуге читать, кроется дьявол. Насчет Лукавого Макс особо не задумывался, а вот про мелочи был согласен полностью. Ну, например…
        Форма у Ворона с длительного хранения, и не абы какая, а из нескольких разных комплектов САСШ. Такие приходили перед самой Полуночью, когда мир стремительно несся к своему концу, а союзы заключались с теми, с кем вот-вот собирались воевать. Брюки эти вот, серо-желтые, для степных районов, граничащих с пустынями. Верх же, наоборот, для лесных дел, скрытных и тихих, накидка, опять же, из снайперского снаряжения, видел как-то в потрепанной книжонке, купленной на развале.
        Ремни синтетические, удобные и ношеные совсем недавно. Сам Ворон, вместе с воронятами, разведчик, это ясно. Из оружия - девятимиллиметровый автомат, куда крепится что пламегаситель, что глушитель, да и крепления под прицел имеются. Вон тот самый, что в подсумке на поясе. С собой несколько ножей, считая метательные. И что это все говорит?
        А все просто.
        Отряд Генерала может себе позволить иметь настоящих разведчиков, высылаемых по самым темным делам вплоть до земель Альянса, вот как сейчас. Не особо благородно соваться на чужую территорию, но Ворон вроде как сгладил впечатление, рассказав, что собирались потом добраться к ним.
        Осталось лишь понять - а на хрена?!
        - Рассказывай, - предложил Белый, довольно дымя.
        - Я лучше покажу.
        Ворон расстегнул небольшую командирскую сумку и достал пайперпласт, показавшийся знакомым. Почему? Из-за интересного штампа, стоявшего рядом со всеми «Совершенно секретно» и остальной бюрократией.
        - Однако… - протянул Белый и повернулся к Максу. - Узнаешь?
        Макс узнал. Протянул руку, чтобы рассмотреть и точно не ошибиться. Глянул на координаты, приложенную карту со значками и…
        - Откуда?
        - Что именно?
        - Откуда вы узнали, что мы здесь и почему у вас с собой вот это?
        Максу что-то не нравилось. Совсем не нравилось.
        Документы, точно такие же, пусть и более полные, он принес недавно. Из-за них отряд снялся почти полностью и отправился на поиски. И вдруг, как снег на голову, разведка Генерала, да так вовремя.
        - Документы от Генерала, а откуда у него - мне неизвестно. - Ворон, уловив подозрение в голосе, совершенно не нервничал. - Вышли мы неделю назад, получив приказ переть прямиком сюда. А с чего Генерал взял, что мы с вами можем тут пересечься? Не знаю, говорю же, два варианта действий, нам повезло, работаем по первому. Генерал много чего знает, на то он и генерал.
        - Да это как раз просто, хотя и обидно, - сплюнул Белый, - у Генерала везде свои люди, а аналитикой он явно любит забавляться. На то он, блин, генерал… Ворон?
        - М?
        - При первом варианте какие твои инструкции?
        - Следовать с вами, подчиняясь твоим приказам, помогать, в случае успеха, либо наоборот, отправиться с тобой и вот этим крутым мужиком к Генералу, на переговоры. Грач с Галкой и ваши, по предложению Генерала, остаются куковать на «консерве», приводя все в порядок и готовясь к переезду со всем барахлом.
        - Очуметь, - Мэдмакс восхищенно покрутил головой, - как все просто, честное слово. На переговоры и готовится валить туда, о чем с ним договоримся. Не занесло вашего Генерала?
        - Его редко заносит, - Ворон в ответ и не думал улыбаться. - Зря Генерал ничего не говорит и не делает. А тебе, брат, не кажется, что нам с вами будет выгодно объединиться? Как по мне, так идея отличная.
        - Идея хорошая, - согласился Белый. - Не кипятись, Макс, никто у тебя твоей свободы не отнимет. А так, глядишь, дела серьезнее делать сможем. Тем более, что оно, главное, у нас одно. Верно, Ворон?
        - Верно. Мы должны восстановить наш мир, вернуть его людям. Да, Макс?
        Макс спорить не стал. Почему Белый уже согласился на такое вот предложение, ему стало ясно сразу. Со всех сторон, что стратегически, что тактически, так лучше. Отряд вольется к Генералу, увеличится в количестве и качестве, сможет, наконец, быть готовым к тому же чертову Прорыву. Эгоистом тут быть, то же самое, что собакой на сене, что не себе, не людям.
        Фу, Мэдмакс, стыдно так плохо думать о своих, особенно о Белом, фу, просто!
        Макс встал и отошел, стараясь сильно не злиться. Накатило неожиданно и сильно, пробирая до самых печенок, заставляя думать неправильно и о ненужном. Устал, может?
        Белый, тихо говоря с Вороном, уже начал чиркать карандашом в собственном планшете, что-то рассчитывая и прикидывая. Незаметно там появился курвиметр, Ворон на пальцах явно показывал расстояние и делился мыслями о второй из целей, о неожиданно появившейся второй.
        - Ты чего?
        Рэд оказалась рядом, смотрела с явным интересом.
        - Нормально, - Макс уставился на кузов грузовика, куда уже полностью поместилось все найденное в «консерве». - Доцент нашел второй выход?
        - Да.
        - Ты его видела?
        - Неа. А что?
        Макс вздохнул. Красноволосая иногда удивляла.
        - Сходи посмотри и запомни. Потом помоги Бесу оставить тут минимум НЗ. Мы «консервы» просто так не оставляем, мало ли… Понимаешь?
        - Да. - Рэд чуть покраснела. От стыда, что ли?
        - Иди.
        Странно, но что-то казалось Мэдмаксу неправильным. И хорошо, если выпало ошибаться, на самом деле устав от нескольких лет постоянного подозрения вокруг и собственной скрытности каждый раз, как он оказывался среди людей.
        Кошка иногда заставляла всех пару недель подряд пить какие-то травяные настои, добавляла сухую траву в чай, если тот имелся на камбузе-кухне отряда. Мол, вам, братцы, нервы свои не самогоном нужно выравнивать, а только народными средствами. Странно, но сам Макс сейчас совершенно не отказался бы от фляжки какого-то ее травника. Вот честно!
        Мимо прошел рыжий Галка, подмигнул и потащил в бункер пластиковую канистру с водой. Канистра знакомая, из укомплектованного полностью грузовика Духа, вода с родника неподалеку, паренек-разведчик с Итиля, с Итиля и Братства его берегов. Свой. И хватит тут думать о том, чего на самом деле нет, Макс. Это свои.
        ***
        Живой-3 (намного-намного позже)
        - Ну, не дура ли? - Бирюк, стараясь держать лицо и не шипеть от звенящей боли в ухе, потряс головой. - Тебе, милая, успокоительного бы выписать у врача, пилюлек там, али еще чего. И мужика найти. Капец, я ж почти оглох!
        - А не надо вести себя по-скотски, - Горгона дернула носом, глядя на него как на дерьмо. - Уяснил?
        - Уяснил, уяснил, - проворчал Бирюк. - Дорогая моя, я вот тут думаю, что драпать нам надо куда подальше, вот чего.
        - Самый умный, что ли? - она вдруг убрала ствол. - Давно додумался?
        - Да вот сразу, как сегодня в себя пришел.
        - Ну, и хорошо. - Она побарабанила пальцами по столу. - Мне с тобой даже спорить не хочется, потому… Потому как ты прав. Драпать, к сожалению, надо. И драпать мы начнем прямо сейчас.
        - Обожаю четких и резких женщин, - Бирюк стрельнул бровями вверх-вниз, - просто преклоняюсь. Надо полагать, драпать станем через Волгу?
        - Надо полагать, мой друг, - вдруг заявила офицер, - что тебе стоит поменьше строить предположений, не забывать, что ты пленный и выполнять все указания, поступающие от меня с коллегами.
        - С дуба рухнуть… - Бирюк оскалился. - Звучит прямо как монолог злодея из дешевых книжек до Полночи.
        - Надоел… - Горгона вздохнула. - Там ад, идиот. Самый настоящий, захочешь, в кошмаре не представишь, а он есть. Да такой, что не знаешь, как быть. Ты один не доберешься до своих, а бросать тебя здесь, чтобы помирал, не стану. Нерационально, мало ли, что ждет впереди.
        - Мне бы наружу взглянуть хоть одним глазком, вдруг врешь.
        - Взглянешь. Оружие не дам, но полюбоваться сможешь. Могу тебя на броне оставить, километров на десять или больше. Желается?
        - Нет.
        - Тогда сейчас пойдешь со мной и без фокусов. Форму с обувью получишь в ангаре, надо торопиться.
        Его, как и следовало ожидать, освободили не полностью - руки за спину, браслеты и все дела. Хорошо, с ног сняли, не пришлось скакать как дурачку, позванивая цепочкой…
        Уже по дороге стало ясно - дела тут идут не очень, а сама Горгона, то ли в компании раненого Горпагона, то ли оставшись без него, обделывает собственные делишки. И ко второму Бирюк склонялся куда как больше. Больно уж мутно проходили внутренние посты, не упоминая ни о каком ангаре, а рассказывая байку про перевод пленного на нижний уровень для дальнейшего. Их пропускали, хотя на последней точке, где за спиной осталась парочка явно подозрительных ребят, легко вздохнулось только после трех закрытых дверей. Закрытых напрочь, с закрученными штурвалами.
        Ангар ждал полутьмой, запахом масла с газолином и едва мерцающими сигнальными огнями по бортам машин. Горгона точно собралась драпать, вытаскивая из творящейся беды себя любимую и кого-то из верных людей. Махина «крузера», многоосного тягача с установленным огромным КУНГом, его собрат, переделанный под наливника, самый настоящий «жнец», пусть и странно выглядящий и два «скаута». Куда, скажите пожалуйста, можно собираться эдаким караваном, как не в экспедицию?
        - Нас не сожгут? - поинтересовался он у Горгоны.
        - Нет, - уверенно сказала та, - а если и сожгут, то так лучше сдохнуть, чем…
        Она не закончила, но Бирюк не возмущался. И вовсе не потому, что считал Горгона что-то там должна, нет. Бирюк уже все почуял, ощущая всем своим не совсем человеческим организмом творившееся снаружи.
        - Герметизация?
        - Сто процентов, сама проверяла.
        - Зачем я тебе?
        Офицер повернулась и уставилась на него:
        - Ты веришь в ад снаружи?
        - Да.
        - Мне нужен провожатый до Портов, провожатый и охотник на этих тварей. Считай, что я тебя нанимаю, чистильщик. И, оцени, не дам пустить тебя в распыл, как предлагал мой коллега.
        - Ты само милосердие и, вообще, ангел-душка.
        - Зубы бы тебе выбить, - замечталась Горгона, - но пока восстановишься, туда-сюда. Расстегните его, парни и пусть переоденется. Да, в душ сходить не предлагаю, времени нет.
        Ему очень хотелось сказать все, что думал о душе и о её присутствии там же, но пришлось сдержаться. Ссориться было очень глупо.
        Он протянул руку, та пожала в ответ. Осталось переодеться и свалить отсюда куда подальше. А там - как кривая вынесет.
        Простой костюм-хаки, серая куртка пехотных частей Альянса, почти родная и своя, длиной до середины бедра, пехотные же ботинки с берцами по середину икр, от барских щедрот - кожаная портупея с нагрудными ремнями и штурмовые перчатки из старых запасов. Ну и, само собой, обычное нательное белье и целых две пары носков. Котелок, кружка, вилка, ложка, прямо жить можно.
        - Фляга, перевязочный пакет, вещмешок, два сухпайка, полотенце и зубная щетка в нем. - Горгона кивнула на старенький «сидор», лежавший у стены. - Ни в чем себе не отказывай.
        - Ты щедра и благородна, - Бирюк закинул мешок на плечо, - спасибо.
        - Ерничаешь?
        - Благодарю.
        - Ну-ну.
        Горгона быстро отошла назад, зажгла фонарик, посветив в обе стороны вдоль машин. Несколько раз щелкнула условным знаком и Бирюк даже понял - чего там было сказано. «По машинам», не иначе. Так и вышло, движки заработали почти разом, а бетон под ногами завибрировал.
        - Не жалко своих подставлять? - спросил он у её спины, уже поднимавшейся в «крузер» по откинутой лестнице. - Если твои дадут нам уйти, значит - хана орудиям на контроле у ангара и, само собой, герметизации.
        - Мои в этом караване, - Горгона даже не оглянулась. - И хвати трепать языком, у нас уговор, так?
        Внутри огромной машины оказалось так же привычно, как в любой из разных отрядов. Ну, с небольшими отличиями. Например, в этой самой Горгоне отводился совсем небольшой отсек, из-за чего в основном оказалось куда больше места, сейчас занятого четырьмя военными, хмуро уставившимися на Бирюка и закрепленными ящиками, составленными друг на друга.
        - С парнями не разговаривать, нужник перед кабиной. - Горгона кивнула ему на откидывающуюся полку-лавку. - Это твое место. Парни, смотреть в оба глаза, одного не оставлять… пока во всяком случае. Можно не пристегивать, он у нас не дурак, рваться захватить транспорт не станет, на «крузере» в одиночку далеко не уедешь.
        Это верно. На громаде без наливника делать нечего, не говоря о наблюдателях с тыла и по бокам, а то взять махину на абордаж будет чересчур легко.
        - Здорово, мужчины! - Бирюк размял запястья и уставился в ответ на недопонимание во взгляде Горгоны. - Я не разговариваю, просто поздоровался.
        - Вот и не разговаривай. И не лезь к амбразурам, раз уже понял - что за бортом.
        Он послушался, закрепив лавку, уложив мешок как подушку и лег, накрывшись курткой.
        - Ни хрена себе, - протянул кто-то из военных, - спать собрался?
        - Мне с тобой разговаривать нельзя. Но, для информации, да, собрался. Ваша мегера обещала отъезд без происшествий, так чего мне переживать? Тем более, что сделать что-то, даже если возникнут проблемы, не смогу. С чего тогда дергаться?
        - Я не мегера.
        Горгона, показавшись в проходе из кабины, уставилась на него. Пусть в глазах никогда не отражаются мысли и настроение их хозяев, но сейчас в ее просто плескались раздражение с сомнениями. Бирюк, приоткрыв на нее один глаз, пожал плечами.
        - Ну, извини. Вырвалось.
        Он почти заснул, когда донеслось предполагаемое с самого начала - звуки той самой внутренней диверсии. Взрывы, разнесшие в труху два выносных поста самого бункера, донеслись гулким эхом и дрогнувшей землей.
        - Десять, девять, восемь…
        Если у бункера имелась дублирующая система, то стоило ждать выстрелов крупнокалиберных пулеметов… Но такого не случилось. И Бирюк заснул с чистой совестью.
        - Нет ничего прекраснее аромата настоящего кофе… - сказал он, не открывая глаз, - ибо так и должен пахнуть настоящим рай земной, кофе, табаком и чем-то мясным, разогретым на спиртовке.
        - Мы в железной коробке, дурень, а вокруг преисподняя и ее демоны, - хохотнул кто-то из военных отдыхающей смены, - тем более, курить тут нельзя, командир запрещает.
        - Ничего ты не знаешь о жизни, братец, - сказал Бирюк, все еще лежа. - За бортом, думаю, не такие уж и демоны, чтобы не справиться с ними хорошим калибром и полуавтоматической пукалкой, что ты сейчас чистишь, покурить можно будет и на стоянке снаружи, пожрать и не сдохнуть от кровавого дизентерийного дрища даже звучит прекрасно, а кофе есть только в раю. Вопрос в том, что для кого рай и не больше. Остался кофеек?
        - Ну, ты и рожа. - сказал тот самый боец, глядя на севшего Бирюка, - ты как узнал, что она полуавтоматическая?
        - По звуку шомпола, что ты туда-сюда по стволу гонял, да долго, с чувством и расстановкой, как с любимой женщиной оказался. Кофе-то есть?
        - Дайте ему кофе! - бросила Горгона, выглянув из кабины. - Я думала, что ты не такой трепач, думала, серьезный мужчина, а тебе языком плести, как бабке деревенской носки вязать внукам, когда заняться нечем. Приказ не соблюдаем, воины, разговариваем, значит?
        Бойцы молчали, стараясь не смотреть в ее сторону, Горгону явно опасались и уважали.
        - Бери кофе и ко мне, - офицер скрылась было, но задержалась, - и зайди сперва в санузел, хотя бы по пояс сполоснись, дышать нечем.
        Бирюк, скалясь по-прежнему, заперся в сортире, он же душевая на одного человека. Ну, либо на двух, если моющегося не смущает опорожняющийся. Воде и мылу порадовался, а замеченному удивился, хотя и не сильно. Итак, что он узнал, проснувшись?
        За время сна, часа четыре, не меньше, ничего не случилось. Иначе «Крузер» не прогрелся бы изнутри без всякой печки, только за счет двигателя, работавшего без остановок. Конвой, отряд, группа, караван, как хочешь, так и называй, за это время прошел верст с двести-двести двадцать, если не больше. Откуда оно понятно? Все просто.
        Бирюк выключился не просто так. Ему перестали подмешивать в воду с едой дрянь, блокировавшую восстановление организма. Тот разобрался сразу и потребовал спячки, активизировав все резервы. Результат, как говорится, оказался налицо, ощущаемый полностью восстановившимися зубами и заметно тянущим животом, требующим топлива.
        Так что дрых он спокойно, ни разу не проснувшись из-за серьезной тряски или чего хуже. А раз так… а раз так, то конвой шел либо по очень ровной степи с наезженной дорогой, либо по остаткам какой-то трассы и грунтовок, идущих вдоль нее. И в таком случае даже громадина-крузер смог развить вполне приличную скорость. Но, при этом, внутри пахло на самом деле… неаппетитно, и, значит, дело в циркуляции воздуха закрытой вентиляции машины. Значит, за бортом все еще опасно, а радиус той проклятой машины, распыляющей мутаген, все же не меряется в тысячах километров. Но вот в сотнях - уж точно.
        Ладно, пора идти и открывать новые горизонты, неожиданно открывшиеся из-за подковерных игр Комитета Внутренней Безопасности. Интересно, с теми ли людьми он связался ради выживания? Не получится ли пожалеть, э?
        С другой стороны - Горгона совершенно непроста и явно понимает, что делает. И если они доберутся до Портов, то, как бы странно это не звучало, с Севера помочь Базе куда удобнее, чем из самого Альянса. Почему? А вот…
        Бирюк отогнал ненужные мысли и отправился являться новому командованию, а также забрать причитающийся ему кофе.
        - Ну, вот и я! Ты… охренеть!!!
        Горгона, сидящая в третьем, во втором ряду, кресле, кивнула. Женщина не отрывалась от происходящего за бортом, пусть и видела это все лишь через двойные опущенные стекла, прикрытые решетками и даже щитками с щелями. «Крузер» пер через бурю, и буря эта казалась живой, ворочаясь там, снаружи, густыми волнами пыли, песка, травы, листьев, всего, что мог подхватить ветер. Подхватить и смешать с постоянно мигающими вспышками алых зёрен, сыплющих с неба.
        - Твою мать…
        - Не уверена, - Горгона оглянулась на него, - тем более, я её не знала. Но, все равно, судя по имеющимся результатам исследования моего генома, моя биологическая мать никакого отношения к этому не имеет. В отличие от Солдат полуночи и Алой Королевы. Но, ничего, дружок-пирожок, не какайся в штанишки. Во-первых, новых для тебя у меня больше нет, а с голой жопой я тебе бродить не позволю. А, во-вторых, скоро мы все же должны выбраться из этого дерьма.
        Колонна шла быстро, явно пользуясь чем-то вроде тепловизоров, иногда находимых отрядами в бункерах-«консервах». Хотя сейчас Бирюк бы поставил на какой-нито радар, что ли? Тепловизор хорошо, в этой густой дряни снаружи поможет различить собрата, катящего впереди, но кроме этого - надо что-то еще, особенно в моменты, когда вообще ничего не видною А таких, надо полагать, за время пути случалось немало.
        Бирюк уважительно кивнул, глядя в затылке пилота и штурмана, сидящих в выпукло-вытянутых шлемах, прячущих в себе всякое хитрое оборудование, позволившее вести «крузера» так, что он сам, Бирюк, даже не проснулся. Но стоило держать марку, пусть это и не особо умно, смахивая на демонстрацию крутости и уровня стали в яйцах. Причем, перед женщиной. Но удержаться не получалось.
        - Слышу странно-неуверенные нотки в твоем голосе.
        - Ну, да… - офицер кивнула на катящий впереди «скаут». - У этого стального говнюшонка хотя бы есть водомет. А у нас нет, и, раз на то пошло, мы должны выйти ровно к тому месту, где найдем способ переправиться на тот берег, а это…
        - Итиль, значит? Остальные речушки даже «крузер» перейдет, хватит высоты, - ухмыльнулся Бирюк, - или мосты кое-где стоят. Связь нарушена, верно? Птиц не отправишь, семафор не работает, радио не берет, провода оборвало, а ты офицер КВБ и прешь по нужному делу, так что…
        - Так что ни стоит радоваться раньше времени. - Горгона взяла у него кружку и отпила его кофе. - Ты, герой, скоро мне понадобишься… к сожалению.
        - Так я не против, если надо, командир. Ты только скажи, я прям - раз, и все сделаю. Кофе пойду долью и вернусь. Тебе принести, а то больше не дам мой пить.
        - Хам.
        - Не без того.
        Жизнь штука странная, сложная и пророй совершенно невозможная. Вот прямо как сейчас. Полдня назад он пришел в себя в камере, больной и считающий себя не самим собой. Сейчас ему досталась кружка отличного кофе из термоса, интересная дорога, наверняка опасности и вполне себе красивая женщина, вдруг даже начавшая ему нравиться
        - Может, я извращенец? - спросил Бирюк у своего вещмешка, доставая котелок. - А?
        - Ты просто болен, - поделился один из отдыхающих военных. - Сам с собой говоришь…
        - Эт да, - Бирюк кивнул и протянул котелок. - Командир сказала, что желает кофе. Какую кружку ей взять?
        - А, блин, опять… - протянул солдат и, протерев, дал свою. - Ты ей скажи, чтобы вернула только.
        - Конечно.
        Когда Бирюк вернулся в кабину, впереди кое-что поменялось. Тьма и мгла потихоньку развеялись и в прогалах, возникавших тут и там, виднелись большие курганы, пока где-то далеко, у горизонта, но становящиеся все ближе.
        - Узнаешь? - кивнула туда Горгона.
        - Да. - Бирюк присвистнул. - До Итиля зараза дотянулась?
        - Добралась, пусть и на излете. Но тут она умрет уже к завтрашнему дню. Итилю повезло, не то, что Альянсу.
        - И не говори.
        - Так, мы чего именно сюда прем-то? У тебя тут паром спрятан?
        - Не спрятан, а должен скоро появиться. Встанем и будем ждать, без этой баржи мы туда никак не переберемся.
        - И долго ждать? Итиль не любит, когда незваные гости приходят.
        - Завтра утром должна появиться, - Горгона зевнула, - добрались все же… Хорошо. Ночью пройдешься несколько раз.
        - На кой?
        - Посмотришь, понюхаешь, может, чего найдешь… или кого, - Горгона пожала плечами, - после вот этого красного снежка с неба, дружок, твоих обычных клиентов тут может ой-ой сколько оказаться. Верно говорю?
        - Есть такое дело…
        --
        Глава тринадцатая: торговый городок
        - С тебя пятерка, - донесся голос Ежа. - Гони, рыжий!
        Грузовик выкатился на поворот к дороге, ведущей к светлому пятну впереди, к городу. Мэдмакс, Рэд и Ворон чуть отстали, пыля на своих копытных и ведя на привязи двух свободных кибермулов. У тех что-то шло не так, идти с грузом больше сумок организмы отказывались. Потому Грач с Галкой тряслись, в тесноте да не в обиде, внутри грузовика Белого. И резались в картишки, тем более, позади оказались уже две заставы города, ждущего путников. Ехали, как говорится, спокойно.
        - А у нас Генерал запрещает игры на работе, - Ворон вытерев лицо, вспотевшее от лютой жары, кивнул на подпрыгивающий грузовик. - Вот Галка и наслаждается.
        - Совсем молодой пацан.
        - Да уж, - Ворон сделал ладонь козырьком, всматриваясь в светлое на горизонте. - это ж у нас что?
        - Мелеуз, - Рэд показала на едва заметную черточку, торчащую в небо, - там сахарный завод, снова заработал лет пять назад, вон, дым валит.
        - Сахар? - удивился разведчик. - Натурально?
        - Не фигурально, это уж точно, - хмыкнул Макс, - тут поля свеклы вокруг, а известь везут откуда-то неподалеку.
        - Известь?
        - Ну да, - теперь хмыкнула Рэд, - так-то народ желтый кругалями берет и не жалуется, знай себе, колет и в травники с чаем закидывает, но…
        - Но спрос рождает предложение, - понял Ворон, - богатые и уверенные люди появляются все чаще и для них нужен белый сахарок?
        - Угу, - согласился Макс, - потому и известь, потом красивые такие головки, прямо как снаряды к орудиям, да еще и в бумагу заворачивают. Жиреют, наверное, гребут бабло лопатой, не то, что мы…
        - Эт да. - вздохнула Рэд, - я вот мечтаю о свечном заводике…
        - В Самаре?
        - Почему в Самаре?
        - Читал где-то, - Макс пожал плечами, - или так, подумалось почему-то.
        - Я в Самару бы не сунулся, - Ворон сплюнул, - Самара для Итиля городок очень важный, там нашего брата не выгонят, но работают там только свои, местные или с самого Итиля.
        - Он оно чего… - Мэдмакс вздохнул. - Все-таки началось, народ поплыл во все стороны, каждому лишь бы хата с краю и все тут. Одни мы все пытаемся чего-то, идиоты.
        - Я пошутила насчет заводика, - фыркнула Рэд, - вот вы мужики паникеры и вершители судеб, честное слово. Накинь вам лапшу на уши, а вы и рады, да еще добавку сами себе вешаете. Тьфу на вас…
        - Развела, - Ворон ухмыльнулся, - да и хорошо. Ехать не так скучно оказалось. А мастерская там есть, Рэд?
        Красноволосая кивнула, прикусила губу, задумавшись. Потом ответила:
        - Есть, даже две. Только одна по сеялкам, веялкам, тракторам и прочей сельхозтехнике. Тут фермеры вокруг, потихоньку собирают сами что могут, тащат отовсюду весь хлам. Не на лошадях же пахать, все же, особенно если лошадей на так много.
        - А вторая?
        - Вторая серьезнее. И дороже.
        Ворон понимающе кивнул. Начинка киберзверья, все же, куда сложнее комбайна. Тем более, комбайны, когда собирались заново, напрочь лишались всей электроники. Ни к месту и ни ко времени, проще и ремонтопригоднее, время требовало свое.
        Вдоль трактов и старых дорог в жральнях порой находились синтезаторы пищи, дешевые и надежные, превращающие любую смесь белка с углеводами во что-то съедобное. В городах кое-где крутили фильмы в кинотеатрах, а в больницах порой имелись аппараты УЗИ. Но всего этого становилось все меньше и меньше, год за годом. А уж такую технику, как кибермулы или кони гоняли по полной, порой убивая механику с электроникой напрочь, выжимая последние мощности. И даже если оставалась целой батарейка или находились умельцы, как Доцент, пользующие солнечные батареи, управление убивалось напрочь.
        Потому за ремонт кибермула, самого обычного пятьдесят лет, драли не просто втридорога. Порой брали куда больше.
        На воротах пропустили сразу, Белого, как не странно, тут знали. Грузовик, оказавшись внутри двойной стены, тут же повернул налево, двинувшись по узкой улочке, убегавшей куда-то вглубь человеческого муравейника. А тут, на самом деле, было именно так.
        Разнокалиберные дома, оставшиеся от самого городского района, обнесенного стеной и новострои, сляпанные то так-сяк, то серьезно, пусть и разномастным кирпичом или блоками. Срубовые дома, пусть рядом и появилось вдосталь леса, внутри стены не строили, опасаясь пожаров. Деревянные дома торчали слободками вокруг и их жителям никто не завидовал. Слободки всегда были первыми целями набегов, а уж желающих набежать, пограбить и пожечь сейчас хватало.
        Торг велся прямо отсюда и троице с копытными механизмами довелось рассмотреть много интересного, смешного и жуткого. Жизнь, чуть не закончившаяся с Полночью, умирать не собиралась, но восстанавливалась порой совершенно в извращенных формах.
        Птицу взялись выращивать сразу, как более-менее все успокоилось. Далекие хутора с выселками, сохранившие кур-пеструшек, глупых мясных бройлеров и даже гусей с утками, где обогатились, продавая цыплят, а где умерли, растворившись с гарью пожарищ, оставленных от недавно живых усадеб. Скот выводили тяжелее, пасти в степи и на лугах овец с коровами долго оставалось занятием опасным. Степняки-кочевники не дремали, налетая что посреди ночи, что прям среди бела дня. А потому…
        Потому главным мясом в городах, где охотников водилось мало, стала не самая аппетитная живность. Здесь вот, например, спокойно торговали жареными грызунами, пусть и не самыми обычными крысами, а вовсе даже ондатрами, нутриями и степными сурками. Шкуры на шапки с одеждой, мясо на жареху.
        - Пять крысят на серебряк!
        - Лягушачьи лапки по полтиннику за пучок!
        - Голуби, жареные голуби!
        - Пироги с горохом, с кроликом, с кашей, с капустой, с рыбой!
        Рэд, кинув обрезанный серебряный кругляш забрала у торговки три горячих, пальцы обожжешь, пышки, раздала товарищам.
        - А ты добрая, - улыбнулся Ворон, - с виду не скажешь.
        Рэд не ответила.
        Рынок тянулся дальше, оставляя посередке место ровно для одной машины. Случись навстречу грузовику хоть бы телега, глядишь образовалась бы и пробка. Но пока чистильщикам вроде везло.
        - Валенки, тапки, стельки, все натуральное, своими руками валеное!
        - Меховые трапперские шапки с хвостом! Меховые охотничьи шапки с ушами!
        - А вот кому свежего меду, новый урожай, только снятый!
        Ворон, перегнувшись с седла, уставился на торгаша сладким золотом, сидевшего посреди горшков, редких стеклянных банок, корчаг и обрезанных пластиковых бутылей, замотанных тряпками.
        - Чо за мед, любезный? С подснежников, небось?!
        Толстячок, с белыми пухлыми руками, вытиравший жарко горевший трясущийся хрюкальник, возмущенно зажестикулировал:
        - Лесной, цветочный, гречишный, даже акациевый, свежий, только сняли!
        - Чего вы сняли? - заворчала Рэд, - ты чего нам чешешь, упырь? Лесной, твою мать! Ты чо, пчел на поводках выпускаешь, что ли? Или пасешь с пастухом, знаешь, где они у тебя летают?!
        - Ты, девка, мне тут торговлю не порть, иначе я быстро…
        Вставший рядом с ним незаметный типчик, одетый с бору по сосенке, пнул того ногой и, приподняв входящий в моду картуз, подмигнул чистильщикам:
        - Наше вам, господа да дама, разбирающаяся в бортничестве! Примите вот, баночку прошлогоднего засахарившегося и добро пожаловать, товарищи чистильшики…
        Мэдмакс, не прячась державшийся за ствол на бедре, кивнул. На типа он не смотрел, слушал, а наблюдал за коллегами типчика, уже возникшим неподалеку и точно также не скрывающих обрезы за длинными армейскими куртками.
        - Премного благодарна, - улыбнулась в ответ Рэд, - как приятно встретить воспитанных и умных людей. Хорошего дня и спасибо за гостеприимность.
        Они отъехали, не теряя бдительности и провожаемые взглядами ребят в армейском.
        - Да вы, как погляжу, - сказал Ворон, - тут популярны и узнаваемы.
        - Сам изумлен, - сплюнул Макс, - и напряжен.
        - Ну да, - кивнул разведчик, - оно и заметно.
        Удивляться информированности местного бандитского отребья, крышевавшего рынок, Мэдмакс на самом деле не стал. Темные личности любят темные каналы, а те, чаще всего, длинны, глубоки и быстры. В таких свои источники новостей и свои библиотеки, куда вписано много разного-интересного.
        Они проехали мимо шорного и кожевенного ряда, густо пахнущего товаром. Сам товар, упряжь, сбруи, седла, ремни, готовые штуки глади и замши, растянутые, чтобы показать качество выделки и покраски, свернутые в тугие промасленные рулоны, занимали немало места. Скот стоил дорого, но кожа стоила еще дороже. Синтетика и фабрики сгинули вместе с самим миром, осталось жить по старинке, радуясь, что смогли воскресить прошлое.
        - Хорошо, щиты еще не делают, - проворчал Ворон и замолчал, рассматривая три штуки круглых легких щитов, с металлом умбонов посередке, с оковкой по краям и украшенные кистями с шнурами.
        - Хорошо вы в Итиле живете, - хмыкнула Рэд, - если такого у вас не производят. Вон, смотри, оружейники пошли.
        Оружейники пошли. Начали с первого этажа кирпичного здания, выходящего фасадом на торговую улицу и украшенную эмблемой Альянса, с решетками, закрывающими настоящие стеклянные окна и прячущего в себе торговое представительство главного объединяющего ресурса Звезды - товарищества по производству оружия и боеприпасов. Настоящих заводских стволов и патронов к ним.
        Дальше…
        Дальше шло давно ставшее привычным разнообразие из восстановленных образцов дополуночных времен и гибридов, собираемых в небольших мастерских. Винтовки, ружья, редкие представители автоматического семейства, нарезные штуцеры с прицелами, новоделы-гладкостволы, стреляющие дымным порохом и заново воспроизводимые раритеты. Пики, шишки, сабли, боевые и охотничьи топоры с ножами, луки и арбалеты. У последних кое-где еще встречался пластик и сложные механизмы натяжения, но прочно ушедшие в прошлое вороты и «козьи ноги» поблескивали металлом все чаще.
        Тут же красовались пучки стрел, точно также вылезших их прошлого: гранено-каленых бронебойных, треугольники охотничьих, полумесяцы страшных срезней и короткие бельты для самострелов.
        - Куда ж мы катимся? - вздохнул Ворон. - Скоро, небось, бароны с графами появятся. - А они куда-то девались, что ли? - фыркнула Рэд. - Ты еще скажи, что всяких фонов и остальной голубой кости с белой кровью в армии ЕИВ не имелось.
        - Белой костью и голубой кровью, - поправил ее Макс, - хотя сути оно не меняет.
        - Шелк продают, - Ворон кивнул на лавку, переливающуюся тканями, - надо же, не думал.
        - Ну, здесь не Итиль, не поднимешься с Каспия, - Мэдмакс пожал плечами, - но путь-то все равно есть с Яика. Покупатели найдутся, они всегда есть там, где цивилизация.
        - Да и шиш с ними, - Рэд втянула воздух носом, - блин, есть-то как хочется. Вон, парни, там что-то вкусное. Плов, наверное.
        - Конечно, плов, - согласился Ворон, - там караван с Эмирата, а где караванщики, там всегда плов. Будем останавливаться или…
        - Или едем дальше, - сказал Макс, - наши, наконец-то, поворачивают. Приехали, похоже.
        Грузовик свернул в проулок, направо. Туда же отправилась троица с конями и мулами.
        - Макс! - Голем показался под подпрыгивающим куском тента, свисающим сзади. - Белый сказал, сейчас есть будем, слышь, Макс?!
        - Спасибо, Голь, - кивнул тот, - я очень проголодался.
        Ворон, как всегда уставившийся на великана, только покачал головой.
        - Вы ж понимаете, что он мутант?
        - А ты, надо полагать, нет? - Рэд уставилась на него. - Ты чего моего Голема трогаешь тут?
        - Не-не, красавица, я ничего…
        - Ну, а раз ничего, так помолчи. Голь умница.
        - Однако… - Макс даже удивился. - Однако… твой Голем, значит?
        Удивляться стоило. Рэд относилась к громадине с умом подростка странно и любви в ее поведении не наблюдалось. Так, терпела вроде, как собаку или кошку терпят, не любя. Мол, есть польза, двор сторожит или мышей ловит, да и ладно. Иногда пнешь, если не в настроении и легче станет. Пинать Голема было себе дороже, но остроты в его адрес Рэд выкидывала регулярно. Но такие, не совсем обидные, справедливо опасаясь, что может не справиться с обидевшимся гигантом.
        А тут, на тебе, неожиданно взялась защищать…
        - Эй, бродяги, давайте сюда! - Белый уже стоял у ворот, куда заехал грузовик. - Отдохнем.
        Но отдохнуть, как оказалось, не вышло. А еще оказалось, что их знают не только местные бандиты, но и купцы. Вернее, купеческие соглядатаи, дежурившие на воротах. Потому как в гости к отряду пожаловали почти сразу, как отряд уселся есть в большом зале гостиницы «Солод и хмель».
        Мэдмакс, хлебая густую похлебку, косился на двух непонятных личностей, сидевших в дальнем углу и потягивающих пиво. Пиво тут варили сами и отряд уже успел попробовать, порадовавшись вкусному хмельному. Казалось бы, Господи Боже, это… пиво, но…
        Он взял свою кружку, поднял и опрокинул не меньше половины, чувствуя, как становится хорошо.
        А вот парочка, скрывающаяся в тени, тянула пиво с заметной ленцой и привычкой. Одеты оба оказались во что-то недавно пошитое и из хорошей шерстяной ткани, в блестящих смазанных сапогах и прямо-таки купеческих жилетках.
        - По нашу душу, да-да, братец, - протянул Белый, - все жду, когда столпы общества соизволят подойти.
        - Ты уже что-то знаешь?
        - Уже да, - Белый расплылся в довольной ухмылке, - это господа купчины из небольшого товарищества, самым решительным образом занимающегося шерстью. Тут, знаешь ли, вовсю разводят овечек, стригут их, а из шерсти ткут много хорошей ткани. Говорят, половина уходят на нужды Альянса и по самой хорошей цене.
        - Ишь, - Мэдмакс пожал плечами, - и у них вдруг образовалась проблема, о которой нам почему-то неизвестно?
        - Типа того. Говорят, они тут сумели прикупить у города ажно целый форт, выстроенный на месте какой-то там бывшей военной части. Вроде как там все чудесно устроено для их живого товара: стены, внутри много строений типа ангаров, куда бяшек загонять можно, а рядом луг на луге, понимаешь?
        - Волколаки или чего страннее?
        Волколаки, странные создания, появившиеся после Полуночи, совершенно точно не имели никакого отношения к обычному миру. Но и к некросфере, например, тоже не относились никаким боком. Дети Прорывов? Да скорее всего, пусть среди тех очень редко находилось хотя бы пяток схожих друг с другом существ.
        - Не знаю пока, мне тут один знакомец шепнул, как смог и все. - Белый глотнул пива. - Вот, значит, жду, когда господа купчины все же решатся подойти и начать разговор. Говорят, они тут трапперов наняли, компанию человек в десять, так никто назад не вернулся.
        - Дело серьезное. - Макс поморщился. - Если уж вообще никто.
        Трапперами, перед войной, стали называть охотников, в основном ходивших на крупного зверя. Обычно в такие, учитывая ад, творящийся вокруг последние полвека, шли весьма опытные и умелые люди. И если никто из десятка таких не вернулся, то…
        - О, зашевелились, - сказал Белый и отвернулся от того угла. - Идут.
        В торг, как и обычно, отрядные не лезли. Белый был коммерсантом от Бога и набивать цену своим людям умел мастерски, чего уж тут мешать, верно?
        - Здравствуйте, уважаемые… - пророкотал тот, что пошире и погустобородее, - вы, грят, чистильщики?
        - Говорять в Рязани пироги с глазами… - протянул Белый. - Их ядять, а оне глядять.
        - Шутки шутковать решил, голодранец?! - вдруг вспыхнул поменьше и потоньше. - Я те покажу, сволочь, какие пир…а…кх…а…
        Голем, невозмутимо доедавший третью миску с густой пшенной кашей пополам с кусочками свинины с салом, встал тихо, а потом поднял сквернослова за шею, крепко сжав ручищу.
        - Эк же ж… - тот, что пошире, уставился на багровеющего коллегу, - так это, ну…
        --
        Глава четырнадцатая: мертвое должно упокоить
        - Ну? - спросила Рэд своим самым противным из нетерпеливых голосов.
        Мэдмакс, не ответив, продолжил смотреть на форт внизу. Время пока не торопило, работать придется ночью, а до нее еще ого-го… часа два.
        - Нельзя заставлять девушку так долго ждать в неизвестности, - снова принялась доносить свою мысль красноволосая. - Фу, просто, Макс, никакой галантности.
        - Останки овец… - Макс решил удовлетворить её любопытство. - Пять голов, не больше. Убиты давно, вовсю гниют.
        - Романтика-а-а… - протянула Рэд. - Ну, наконец-то разомнемся.
        - Устала от безделья?
        - Да еще как.
        Отряд выдвинулся к форту сразу, как стороны договорились. То есть, по окончанию обеда, тогда казалось, что время поджимает. Добравшись до места и осмотревшись стало ясно - поторопились правильно, но делать пока ничего не придется, если не считать секретов, выставляемых Белым по неровному периметру бывшего форта.
        Форт или нет, укрепления тут имелись, поднятые с нуля явно сразу после Полночи. Неровные башенки, одна выше, другая толще, три штуки, по углам форта. Четвертый угол закрывала длинная галерея, выпирающая острым углом барбакана. Строили наспех, но лепили кирпич, блоки и даже готовые бетонные плиты прочно, стены не разваливались. Внутрь заходили лишь Ворон с Грачем, осмотрелись и тут же убрались обратно, не забыв посыпать следы отхода каким-то химикатом, немедленно выданным Доцентом. Химикат, буро-красноватый порошок, вроде как должен был убить все запахи, притащенные с собой разведчиками. И отряд очень надеялся на этот самый результат.
        А вот результаты самого похода отважных героев никому не понравились. Дело пахло керосином, а крепко повоевать выходило все яснее.
        - Овцы убиты вчера, если верить заказчику… - Белый почесал подбородок в щетине. - Тогда они все и драпанули отсюда. Останки все рассмотрели? То-то же, а парни подтвердили самые плохие опасения.
        Макс молча кивнул, соглашаясь. Разодранные клочья, вчера бывшие бодро блеющей скотиной, темнели разложением недельной давности, да еще и под постоянным палящим солнцем. А раз так…
        - Некро? - Доцент смотрел как-то подозрительно бодро, весь в ожидании первого настоящего столкновения за все время своего нахождения в отряде. - И мы…
        - И мы станем работать по плану, - фыркнул Белый. - И этот самый план предусматривает твое нахождение вот на этом самом пригорке, в компании Кошки, Духа и Голема, прикрывающего нас, вернее, вас в первую очередь, своим пулеметом. Так сказать, скрытый резерв.
        - Белый, я… - Доцент вдруг покраснел. - Мне надо быть там, своими глазами все видеть, чтобы понять потом - как помочь ребятам в следующем таком же случае, понимаешь? Я их увижу, некро, как двигаются, как атакуют, как… все увижу. Ты сам же пойдешь туда?
        - Я? - Белый кивнул. - Пойду. И, поверь, я лучше бы отправил туда Голема вместо себя, но вот незадача, лучше его никто вас не защитит. А вы останетесь, так останется и отряд.
        - Я не согласна. - Кошка уставилась на него. - Если драться, то…
        - Успокойся, сестренка, - Рэд приобняла её. - Давай каждый и каждая займется своим делом, м?
        - Ты мне не указывай, - Кошка скинула её руку. - Своим делом, тоже мне!
        - Хватит. - Макс посмотрел на своих, собравшихся кругом, собравшихся полностью, даже с новичками и лишь без Галки, отправленного смотреть за фортом. - Командир сказал, как поступаем. Приказы не обсуждаются.
        - Ты такой правильный, аж квадратный. - Рэд хмыкнула. - Но сейчас я полностью с тобой согласна. Белый, ты считаешь, что там много тварей?
        - Считаю, что их достаточно. - Белый оглядел их. - На наше счастье работников тут оказалось немного. Их-то опасаться стоит не меньше, чем некро, сколько бы тех не имелось. Вы еще не поняли, что там? Я вам расскажу…
        Мэдмакс, убрав бинокль, начал проверять оружие. Оно было готов всегда, но перед такими вот делами это уже стало привычкой. Такой… помогающей собрать мысли в кучу и еще раз прикинуть возможные варианты.
        Серебра в пулях не так много, но он почему-то был полностью уверен, что хватит. Работников, попавших под набег некро, в форте находилось с десяток. Даже если, как считал Белый, тут есть тварь, что обычно является кукловодом, за сутки она не успела сделать из мертвецов чего-то серьезного. Просто поднятые тела, опасные, злобно-безумные и живущие только полыхающим внутри голодом. Но это обычные мертвецы, их можно остановить довольно просто. Самое главное - стрелять точнее, целиться в голову и все.
        Его куда больше беспокоили сами некро, напавшие на эту ферму. Купцы, нанявшие отряд, сами находились далеко от форта, когда случилась вся эта дрянь, дурные вести принес едва живой со страху приказчик. И рассказал тот, как ни странно, все очень обстоятельно.
        - Пять тварей, покрытых костяными блямбами. - Белый оглядел отряд. - Здоровые такие упыри, с когтями, с лишней парой бельм на лысой башке и прыгающие что твои суслики. А? Кто-то что-то думает по поводу таких вводных, дамы и господа?!
        Макс сплюнул, поняв, что работа окажется не просто пыльной, хрена…
        - Кукловод, как есть. И некрогарды.
        Некрогарды, паскуды, выращиваемые кукловодом из стандартно поднятых мертвяков и приведенных с собой зародышей некротварей. Чем больше кукловод скармливает мелким поганцам мертвой плоти, тем сильнее и страннее те вырастают. Костяные блямбы, лишние глаза… приказчик увидел вблизи одного, может, двух, но хорошо хоть так.
        Некрогарды, растущие вместе и питающиеся одинаково, окажутся похожими, но все же будут и разными. Свалить любого из них весьма даже можно, пусть и сложно. Другое дело, что маловато, по факту, оказалось людей в отряде. Может, не так уж и прав Белый, оставляя заслон. Может…
        - Макс, - Белый уставился на него. - Ты чего, братишка?
        - Отойдем?
        Белый, явно задумавшись, кивнул и двинулся к грузовику. Макс догнал его, понимая, что ему очень не хочется спорить со старшим. Но, как-то так вышло, чувствовал - Белый неправ. Нельзя сейчас думать о возрождении отряда, если что-то случится с бойцами. Медик, инженер, водила и переросток с пулеметом отряд не восстановят, отряд, все же, это бойцы. А раз так, то на карту нужно ставить все возможное и имеющееся.
        Макс поглядел в уставшие и почему-то кажущиеся не выспавшимися глаза Белого и сказал все, что успел надумать. Белый прикусил губу, отвернулся и пошел куда-то еще дальше. И потом…
        И потом они все вместе собирались, вставали по постам, наблюдая за фортом, надеясь, что некро выберутся наружу. Странно, но в первый раз Максу совершенно не хотелось идти внутрь. Не хотелось уже несколько раз, потом становилось стыдно, он снова проверял боеприпасы, отпускало, а потом… А потом он оглядывался налево и видел Кошку, вместе с Ежом и Бесом. А чуть дальше, рядом с Доцентом и Белым, высился Голем. Этот был полностью доволен всем и так и рвался в бой.
        - Ты веришь, что они выйдут? - спросила Рэд.
        Макс, снова уставившись на форт, мотнул головой. Нет, он не верил. Даже просто некро, порой, водят за нос. Вроде твари, чуть не отправившей его на тот свет из-за задания деда Стаха. А если тут кукловод, то…
        То жди беды.
        - Думаю, что нам придется идти внутрь и чистить сарай за сараем. И работать в респираторах.
        - Ненавижу. - Рэд сплюнула. - Ненавижу хрюкать.
        Это лучше, чем надевать противогазы, хотелось сказать Максу, но он не стал ничего говорить. Можешь ненавидеть, можешь любить, какая разница? Главное, что нельзя вдыхать дрянь, так и летящую с некро. Иначе, сам не заметишь, как сгниешь изнутри, никакие антибиотики не помогут. Да и где больно их взять?!
        Сзади, не таясь, подошел Белый.
        - Готовы?
        Они кивнули, понимая, что старший появился не просто так.
        - Движения в форте ноль, - Белый прикусил губу, смотря в ту сторону. - Так что, ребят, идем туда прямо сейчас. Отработаем, сколько сможем, при свете. Вопросы имеются?
        Это Белый в сторону Мэдмакса сказал, тот был уверен. Обиделся друг, обиделся, что его решение оспорили и кто? Правильно, самый надежный человек отряда Белого. Стыдно ли от этого?
        Да, немного стыдно. Но Белый давно сам не работал в «полях», давно сам не ходил на чистки с охотой. С их-то целями не забалуешь, а с одной рукой не всегда выйдет справиться хорошо. А беречься и беречь ребят, братьев с сестрами, правильно, конечно. Но порой никак не выйдет сохранить жизни там, где их наоборот стоит потратить.
        Форт ждал их. Светлел стенами и темнел крышами, поросшими зеленовато-рыжим мхом. Там, внутри, отряд ждал враг. Вроде бы привычный, вроде бы знакомый, но… Но каждый раз как в первый и ничего с этим не сделаешь.
        Мэдмакс задержался, прежде чем начал спуск к воротам. И оказался не один, стоя и глядя перед собой. Немудрено, к таким мгновениям привыкаешь. Им хорошо платят за их работу? Хорошо, все верно. Только вперед ведет не только нажива, вперед Братство ведет борьба за людей, как бы глупо оно не звучало.
        Но каждый раз накатывает страх и с этим тоже ничего не поделаешь.
        - Кошку и Доцента можем оставить, - тихо сказал он Белому, когда тот поравнялся. - И так, чтобы не обидно им было. У этого, Грача, хорошая винтовка. А у Доцента есть своя, с прицелом. Поставь их на холмы, пусть перекрывают периметр, чтобы твари не удрали. Это все равно надо сделать.
        - И Духа. - Белый ткнул на ту сторону форта. - Вдвоем могут не справиться.
        - И Духа. - согласился Макс. - А вот Голем отправится с нами.
        - Хорошо.
        Кошка разворчалась, Доцент пошел пятнами и явно желал начать игнорировать приказы. Его убедил сам Мэдмакс, взяв в руки длинный карабин, любовно собранный Доцентом и имеющий отличный прицел, работающий даже в ночном режиме.
        - Ты его подгонял под себя, - Макс взвесил оружие в руках. - Ты тренировался из него, сколько сжег патронов?
        - Достаточно, - буркнул умник, глядя в землю.
        - Так а в чем тогда дело, брат? - Макс сжал его плечо. - Нельзя оставлять периметр без присмотра, нельзя дать им уйти, даже одной. Не говоря про кукловода.
        Доцент кивнул, соглашаясь. А Дух, задумчиво чешущий вечно, сплюнул, задымил и вообще ничего не сказал. Вот такой он, Дух, единственный водитель отряда.
        Внутрь отряд вошел двойками. Макс с Рэд, Еж с Бесом, Белый с Вороном и Грач с Галкой. Голем шел позади, оставаясь главным козырем отряда. Просчитав все патроны к имеющимся пулеметам, заряженные ленты оказались именно у него. Две коробки по двести, то, что должно остановить даже настоящих некро.
        Заходили парно, прикрывая друг друга. Респираторы оказались очень вовремя, овец, оказывается, в основном потрошили под стенами и лежали они там, незамеченные с холмов. Вонь стояла густая, начав превращаться в самый настоящий смрад.
        Макс, уходя к правой вытянутой хреновине, наверняка бывшей казарме, пытался хотя бы что-то уловить в пустых проемах, заложенных почти полностью окнах. Сумерки накатывали и внутри имелась только тьма. Рэд прикрывала умело и, не отнять, напарником оказалась хорошим.
        Атака началась сразу и вовсе не оттуда, где стоило ждать.
        Овечьи трупы, наваленные у стен, разлетелись, выпустив тех самых гардов, пятерку юрких больших тварей, на самом деле густо заросших наростами, желтовато поблескивающими в заходящем солнце.
        Голем среагировал, среагировал так, как и ожидалось: резко и со всем своим полузвериным чутьем. Пулемет загрохотал, впился очередью в ближайшую сволоту, несущуюся к нему, смолол в труху грудь, голову, плечи…
        Вторая, вцепившаяся в движения напарницы как приклеенная, прыгнула. Голем срезал ее в полете, вбив стальные гвозди прямо в башку. Серебра для пулемета не имелось, но стрельбе это не мешало. Калибр, кучность и скорость сделали свое дело, раскидав ошметки по сторонам.
        Трех оставшихся гардов теснили от великана, откидывали в стороны. Белый, вооружившись своим любимым «маузером», с прикладом-рамкой, накинутым на целую руку, бил расчетливо. Ворон, с карабина-переделки, гвоздил обычными пулями, перебивая тварям суставы на ногах.
        - Макс! - Рэд выдохнула. - В том сарае движение.
        Мэдмакс оглянулся еще раз, понимая - парни справляются.
        - Быстрое?
        - Да.
        Кукловод…
        - Пошли. Держи спину, если что.
        Внутри длиннющей каменной кишки воняло еще гаже. Респиратор помогал несильно, отсеивая лишь самый сильный запах, пропуская тонкую волну разложения.
        Остатки солнца проникали через темные пыльные окна, скорее мешая. Макс щелкнул фонарь, выбросивший луч света. Сзади и чуть сбоку расцвела вспышка от Рэд.
        Загон, еще загон, металлическая сетка, стальные столбики, вделанные в бетонный пол, солома, навоз, черные пятна убитой скотины, ворочавшейся от паразитов-падальщиков. Этих рядом с некро всегда много, стоит тем лишь закончить свое дело - тут же появляются, жрут и потом сдыхают, либо впадают в спячку.
        Они шли вперед, проверяя загон за загоном, шаря по ним лучами света, держа пальцы на спусковых крючках. Карабин Макс не использовал, взяв «бульдога», тот самый пистолет-пулемет, что так помогал в любых катакомбах. Хорошая скорость, хороший калибр, хорошие боеприпасы, один патрон серебра, один стальной со свинцом.
        Движение, замеченное Рэд, если и было, то никак себя не проявляло. Раз так, то либо кукловод умен, либо, как ни странно, боится. Пять гардов во дворе никак не настраивали на хороший исход, пять гардов может вырастить только сильная паскуда.
        Шаг за шагом, стараясь сильно не шуметь, не давать врагу преимуществ. А еще Макс помнил про людей, глядевших за фермой-фортом и совершенно не радовался отсутствию полуфабрикатов-некро, в которых кукловод должен был тех превратить. Но ни одного мертвяка, обычно кидавшегося в драку, он не заметил. Это-то и плохо.
        Тишина, темнота, шуршание всякой мелочи вроде мышей, потрескивание старого здания, едва уловимо посвистывающий сквозняк над головой. Над головой?!
        Макс поднял голову, уже понимая - может не успеть.
        - В сторону!
        Он перекатился направо, надеясь, что Рэд успеет уйти.
        С потолка, растопырив паучиные лапы, мягко спрыгнуло нечто. Нечто, имеющее не меньше шести конечностей, длинный суставчатый хвост и башку, подходящую медведю, не иначе.
        Хвост ударил сразу, хлестнул костяной булавой, ощетинившейся кривыми шипами, не иначе, как ребрами бедолаг, пошедших на эту сволоту. Макс выпалил, не жалея одного из двух своих магазинов, стараясь подарить время Рэд и, если получится, себе. Сбить тварь с её непонятно высокой скорости, подкосить, размозжив хотя бы пару лап, костяно стучащих по бетону.
        У него получилось… не совсем.
        Пули ударили в голову, набычившуюся в его сторону. Звонко простучали по костяной броне, влажно сомкнувшейся и закрывшей хозяина настоящим шлемом.
        Позади звонко разлетелось окно, выпустив наружу кукловода, убегающего от Мэдмакса с напарницей.
        Но…
        Сейчас куда важнее было остаться в живых и справиться с этим вот чертовым ублюдком. Рэд Макс не видел, крутясь юлой вокруг сволочной уродины, танцующей танго вместе с ним. Выстрел, уклон, пропустить над головой хвост, откатиться от выстрелившей и удлинившейся лапищи, собранной воедино из двух-трех обычных конечностей и украшенной прямо-таки костяными серпами.
        Выстрел, два патрона сочно хлюпают разлетевшимся, наконец, суставом. Паскуда спотыкается, успевает уравновесить себя соседней лапищей, перенести на нее вес и ударить сюрпризом.
        Раскидывая в сторону лепестки, прикрывающие грудь, где срощенное из пяти-шести обычных стучит сердце-насос, гоняющее черную жижу по венам, сюрприз протянулся к Мэдмаксу. Самое настоящее щупальце, удивительно гибкое и сплетенное, не иначе, как из сотен метров кишков, превратившись в совершенное непотребство. Непотребство, раскрывшись на конце драконьей пастью в зубастый цветок, рванулось прямо к лицу Макса.
        Выстрел грохнул сбоку, пуля, за ней вторая, разнесли это убожище. Рэд, вся белая после удара об стену, едва держалась на ногах, но палила без промаха. Чпок-чпок-чпок, её пули попадали точно в место, куда красновласка и целила - в бугристый нарост, заменяющий шею некротвари. Черная кровь брызгала в стороны, тварь, прикрываясь ближайшим отростком-лапой, почти отступала, клокоча и разбрызгивая самые настоящие лужи битума, заставляющего её двигаться.
        Макс, переключив «бульдога» на очередь, врубил последний магазин, выпустив его несколькими короткими очередями. Девятимиллиметровые, закрепляя успех, впились в шею прямо под нижней челюстью. Кукловод был на самом деле опытен и умен, создав опасное существо. Но… Но защиту этого места не продумал.
        Некро, перекатывая и уже просто ревя, отступал, когда сзади, загрохотав, заговорил пулемет Ежа, влетевшего внутрь. Ну, а дальше…
        - Отличный выстрел, - Макс смотрел на уничтоженного Кошкой кукловода, снятого той когда паскуда пытался перебраться через стену и удрать. - Ты молодчина, сестренка.
        Та махнула рукой, багрово-бурой от засохшей крови и отошла, разревевшись. Мэдмакс, скрипнув зубами, несколько раз вдохнул-выдохнул. Было с чего.
        Белый Белый, белый Белый, с вскрытым горлом, лежал на траве, куда его принес Голем. А Кошка ничего не смогла сделать, Белый умер от потери крови. Кукловод оказался очень умным и опытным, устроив «волчью яму», куда Белый и попал, напоровшись на ржавую арматуру.
        - Вы здесь своих хороните или сжигаете? - тихо поинтересовался Ворон, подойдя сзади. - А?
        - Сожжем, - буркнул Макс, - дерево же есть?
        - Да, - кивнул разведчик, - нашли доски, видно, строить что-то собирались. - Это хорошая смерть, брат. Он погиб в бою и уйдет с костра. Это хорошая смерть.
        Мэдмакс, глядя на звезды, распустившиеся по небу, не ответил. Хорошая смерть, плохая…
        Мертвое должно упокоить и пусть лучше от Белого останутся пепел и кости, чем…
        А, какая теперь разница.
        --
        Глава пятнадцатая: договора пишутся кровью
        - В смысле нет? - Рэд смотрела на Мэдмакса не веря. - Где никого нет?!
        - В их конторе. Никого. Нет. - Макс сел на лавку в обеденном зале постоялого двора и уставился на стену. - Ни одного человека.
        - Я им кишки выпущу, - пообещала Рэд собственной плошке с картошкой, морковью, капустой и чем-то еще. - Выпущу, приколочу к столбу и заставлю бегать вокруг.
        - Сперва бы отыскать… - тоскливо протянул Макс, злясь на самого себя. И замолчал.
        Овцезаводчиков они с Вороном не нашли. Весь первый этаж небольшого особнячка, оставшегося с Полночи, занимаемый их конторой, пустовал. И оказался закрыт. И никто, совсем никто, ничего не знал.
        Ворон, переодевшись в заношенные комбинезон и армейскую куртку, отправился за «языком». Мэдмакс отправился поднимать своих и считать все имеющиеся риски. Дело керосином не пахло, припасов и топлива должно было хватить до «консервы», верно. Но на обговоренные золотые отряд планировал подкупить патронов, вполне обоснованно ожидая теплой, горячей и радостной встречи в конечной точке экспедиции.
        - Значит, так… - Он оглядел ребят, сидевших за столом. - Злиться и полыхать гневом - контрпродуктивно. Зарубка на память, ребят, так, чтобы навсегда… Все договоренности теперь только письменно. И если что, то в первую очередь к властям и в КВБ. Сунься мы сейчас к местному безопаснику, то нам скажут, что поперлись туда по собственному почину. Мол, молодцы, щас выдадим по значку, будем ходить и гордо выпячивать грудь. А что друг у нас погиб, то…
        Порой молчание, больное и тяжелое, ощущается физически. Прямо как сейчас, в зале, где еще сутки назад вместе со всеми сидел Белый. Они не поминали, помня его любимую присказку: сперва дело, остальное на потом.
        - Я пойду тоже прошвырнусь, а? - поинтересовался Бес, нервно дергая худым лицом с торчащим носом. - Макс, пойду, да? Тут-там поспрошаю, мало ли…
        Еж, хрустнув круглыми литыми кулаками, согласно мотнул головой. Сидеть и переваривать кидалово, устроенное овцеводами, никому не хотелось. Равно как спускать такое с рук…
        Мэдмакс оглядел своих, чуть задержавшись на новых товарищах. Грач не отводил глаз, незаметно кивнул, явно прочитав мысли. Их-то сложно не понять, все сейчас думают в одну сторону. В ту самую, где справедливость и чужие боль с ужасом совершенно равнозначны. Спускать такое Мэдмакс и не собирался, а неожиданная растерянность, накатившая перед самыми воротами постоялого двора, уже отпустили.
        - Так… - он огляделся, понимая две вещи: он на самом деле стал старшим и следует убрать лишние уши.
        Хозяин, как всегда стоящий за стойкой, поймал взгляд, сделал удивленное лицо и пожал плечами. Мол, а чего я, нет меня тута и, ваще, эт не добрый человек Мотыль, хозяин харчевни с со спальными номерами, а вовсе неизвестный предмет мебели. На разносчицу, выскочившую было за пустой посудой, зыркнул так, что девчонку сдуло назад на кухню. А больше в зале, кроме чистильщиков, никого и не имелось.
        - Бес…
        Тот радостно оскалился и уже начал вставать.
        - Сядь. Значит, так… Пойдешь в город с Грачом и не возмущайся. Еж, ты с Галкой. Рэд, проверяй с Доцентом вооружение с боезапасом, мы с Големом и Кошкой на багаж и транспорт. Все должно быть готово к отъезду. И это, бойцы, с собой, если что, берем только холодное и все. Стрелять в городе не станем, нам же хуже станет, если что. Доедаем и расходимся. А я пойду с хозяином поговорю.
        Мотыль, задумчиво разглядывавший паутину в углу, покосился на Мэдмакса и выставил полкружки темного, налил себе и наклонился.
        - Спасибо, - поблагодарил Макс и отхлебнул. - Пару вопросов, если не против?
        - Точно не знаю. Думаю, на обратном пути.
        - Чего?!
        Мотыль усмехнулся.
        - Эти двое не дураки, расклады понимают. Решились прокинуть из-за вранья, что гуляет по городку еще до вашего приезда. Вы ж на Заводе почудили, молодой человек, так? Ну, кто-то там тогда был, приехал пораньше и давай лясы точить. Типа как, только не смейся, едет куда-то отряд чистильщиков, все из себя круче вареных яиц и едут они явно на самую настоящую погибель. Так что тут все совпало, и гадость та на ферме, и вроде как ваше самоубийство там, куда прете. Вы, так-то, на самом деле на смерть собрались?
        - Не дождутся, - Мэдмакс допил пиво. - То есть, нас заранее кинуть собирались.
        - Выходит, что так. - Мотыль налил ему еще. - Ты не подумай, что я тут причем. Меня просто Белый знал еще по службе, когда мы его подобрали пацаненком, до того, как он вдруг к вашим подался. А эти двое, ну, что тут сказать? Считал их, конечно, мудаками, но не думал, что так поступят. Знал бы, так предупредил. Белый-то, слышь, парень, хотя бы быстро погиб?
        Макс пожал плечами. Он и не видел, но не думал, что Белому оказалось легко. Когда хлещет кровь, то вряд ли получится умереть быстро и легко.
        - Хочу тебе кое-что сказать, - Мотыль, на глазах превращающийся из хозяйственного и прижимистого мужика в кого-то иного, закатал рукав рубахи и показал татуировку, череп с ножом. - Я, знаешь, парень, вашего брата не особо люблю, хоть и появились вы недавно. Больно уж порой приходилось схлестываться, да… Не люблю, но уважаю. Дело вы делаете нужное и правильное. И страшное, мало кто возьмется, проще отсидеться, вдруг стороной обойдет. Потому, полагаю, платить вам должны исправно.
        - Прямо, смотрю, в мысли залез, - буркнул Макс, - хотя какая теперь разница…
        - Разница-то есть, парень, - Мотыль усмехнулся. - Ты не обижайся, вижу, что если придется работать, ты не сплохуешь, да и вряд ли Белый ценил бы тебя просто так. Но в обычных делах ты то ли не обтерся еще, то ли подзабыл, если чо знал. Наши-то, что с Завода приехали, говорили ты, мол, оттуда родом?
        - Типа того.
        - Ну… - Мотыль довольно кивнул каким-то своим мыслям. - А если так, что теперь точно все вспомнишь, ты ж теперь отвечаешь за них всех?
        За всех? Мэдмакс оглянулся и ожидаемо никого не заметил. Ребята разошлись по делам и это уже хорошо, значит, слушают. Драться да убивать маловато оказывается, когда дело доходит до командования.
        - Выходит, что я.
        - Угу, - снова согласился с самим собой Мотыль. - Ну, тогда слушай, пусть оно ко мне никакого, казалось бы отношения не имеет.
        - А если не имеет, то почему хочешь помочь?
        - Не из заработка, не думай. Я ж человек, а кто не хочет человечески жить? У меня жена мать свою не видела с самой, почитай, юности. Сюда попала с караваном, отправили с дядькой товар распродать, назад в ту зиму не выбралась, потом наемники в осаду взяли, до лета высидели, пока помощь не подошла, потом отправилась домой, только далеко не уехала… Караван наполовину выжрали, еле живая осталась, её с остальными погранцы выручили. Во второй раз я у нее уже появился, отправились с отрядом пехоты, так прошли половину дороги и снова застряли, там, где пехота заставу ставила. Там-то ублюдки те были, солдаты Полуночи…
        - Так…
        - Так-то так, да не только, - Мотыль дернул щекой, - назад шли с такими же, как вы. Те пришли с той стороны, где жены семья жила. Пришли, полную телегу шкур привезли да голов, паскуд каких-то, ни разу таких не видел. Выжрали там всех, поголовно. Ладно, хоть твои-то отомстили, считай, расчистили те края.
        - Всякое случается. - Мэдмакс кивнул. - Я тебя понял.
        - И хорошо, если так, - Мотыль снял фартук. - А скажу тебя я вот чего, парень… Отыскать у твоих никого не получится, думаю, они со вчерашнего вечера уже и выехали.
        - Да я такого же мнения. - хмыкнул Макс. - Меня делали все же не пальцем и не вчера.
        - А чего ты тогда всех на улицы отправил?! - удивился Мотыль.
        Макс наклонился ближе, оскалился:
        - А пусть улицы запоминают, пригодится. Они у меня ребятки памятливые, один раз переулок увидели, так не забудут. А мало ли, где нам этих бородатых искать придется на обратном пути… понимаешь?
        - Вон оно чего, хм, - Мотыль усмехнулся в ответ. - А вот это хорошо, парень, это, знаешь, по-нашему.
        - По-вашему, так по-вашему, - Макс не стал спорить. - Думаю, тебе есть чего еще сказать, а?
        - Имеется…
        Мотыль свистнул, подскочившему парнишке, явно сыну, что-то сказал и вышел из-за стойки. Накинул аккуратно пошитый из хорошей ткани пиджак, критически осмотрел вычищенные полусапожки и двинул к выходу. Мэдмакс, не дождавшись разговора, пошел следом.
        - Я тут, парень, как узнал насчет чистильщиков на Заводе, - Мотыль хромал и тяжелая палка в правой руке оказалась самой настоящей тростью, весьма смахивающей на ту, что осталась от деда Стаха. - Так вот, как узнал, то подумал о Белом. У нас, в егерях, правил немного, но все правильные.
        Егеря? Мэдмакс сомнению слова Мотыля не подвергал. Егеря остались почти последними частями, что держались с самой Полуночи, не приставая к наемным армиям и поддерживая остатки власти. До появления пограничной стражи, вышедшей на Фронтир, егеря да остатки казаков Яицкого войска только что и держали какой-никакой порядок.
        Белый про такой кусок своего прошлого не говорил ни слова, но у всех свои тайны. Макс вот свою, про Завод, прятать не стал, незачем было. А если их бывший старший… друг, бывший недавно живым, не хотел вспоминать что-то о себе, так вольному воля. Все равно вышло так, что прошлое выбралось наружу само, да еще и с помощью. Егеря своих не бросали, даже если служил ты там просто кашеваром или даже писарем при штабе.
        - В общем, парень, есть тут на примете одни людишки. Сами они странные, но это ты увидишь, как доберемся. Дело-то в другом, дружище…
        - В чем?
        - Сопровождение им нужно, а с бандитами местными договариваться не желают, в ножи с ними зарубились сразу, как приехали в город. Военных, сам видишь, в гарнизоне едва половина, так что сможешь ты на патрончики подзаработать. Да не удивляйся, Белый, земля ему пухом, как вы приехали, спрашивал - где да у кого подкупить можно, чтобы не сильно потратиться и чтобы не обманули.
        - Что за люди?
        Мотыль хохотнул и остановился.
        - Вот не поверишь, но… Переселенцы. Каково, а?!
        Переселенцы?! Мэдмакс понял его смешок. Переселенцы, вот ведь…
        Мир, не иначе как, потихоньку все же справлялся все больше и больше. Может, была в этом и заслуга Братства. Про людей, решивших поискать лучшую долю в этих краях он еще не слышал. Да и представить, что кому-то вздумается переться через страну, расколовшуюся на куски, пока не получалось. Но если появились, так стоит помочь, конечно, этим первым ласточкам. Глядишь, где первые, там и остальные.
        - Только, вот какое дело, парень… - Мотыль хохотнул снова. - Они, видишь ли, сектанты, не иначе. Мормоны какие, иль типа того.
        - Что?!
        Мормонов-то тут отродясь не водилось, да и слышал о них Мэдмакс только от Белого, как-то всерьез решившего заняться всякими там верованиями с религиями, чтобы не случалось глупостей в работе. Белый даже организовал прямо-таки культурпросвет, собирая отряд в бильярдном зале их Дома и вслух читая найденные книжки.
        Белый, да, он был такой…
        - В общем, парень, не знаю я конкретно, кто они такие, но как наткнулся пару дней назад на них, когда овощи покупал на рынке, так и понял, что стоит подзадержать, пока вы не появитесь.
        Мысль Мотыля показалась Мэдмаксу очень правильной, особенно сейчас. Стоило отблагодарить за сочувствие, пусть даже и не сейчас.
        - Не забуду.
        - Уж надеюсь. Вон они, смотри.
        До рыночной площади, находившейся чуть в стороне от ворот, через которых вчера въехал отряд, оказалось совсем недалеко. Рынок уже почти закончился и толпа, густевшая в одном из углов точно не была торгашами с покупателями. И, тут Мотыль был прав, все эти люди явно казались несколько… особенными.
        Не мормонами, это точно, но что-то вроде того.
        Тяжелые длинные фургоны-фуры, запряженные большими волами, несколько обычных телег, пара-тройка настоящих бричек на одной оси и с хорошими такими коньками, привязанными рядом. Колеса из хорошей резины, на двух телегах заметен запас таких же вперемежку с деревянными, окованными железом. Тягловая скотина чистая и явно леченная во время остановки в городе, даже если прошла немало, не особо заметно, гладкая и откормленная.
        Собак, что Мэдмакс заметил рядом с переселенцами, можно хоть сейчас отпускать пасти стада вокруг. Овчарки, огромные и явно умные, сейчас внимательно смотрящие на подходивших людей, но даже не подумавших сбрехнуть. Так… парочка встала и, с ленцой, прошлась, улегшись уже за спиной трактирщика с чистильщиком.
        Женщины, почти как на подбор высокие, с широкими плечами, светловолосые, уже накидывали платки, отворачивались, не встречаясь взглядами с чужими мужиками. Дети, как всегда любопытные, по команде старшей девочки прыснули за фургоны. Говорить явно выпадало с тремя бородатыми дядьками в длинных неподпоясанных кафтанах с завязками вместо пуговиц и в совершенно одинаковых картузах с серебряными образками над козырьками.
        - Здравствуйте, почтенные, - сказал Мотыль, подходя. - А вот кого я вам привел…
        Мужики наклонили голову, уставившись на Мэдмакса.
        - Видели тебя вчера, - прогудел средний, самый низкий, всего-то на голову меньше Голема и смотрящий на Мэдмакса сверху вниз. - С виду не скажешь, что можешь детей диаволовых уничтожать.
        - Бывает, - Макс пожал плечами. - Я вот тоже не думал, что кто-то сейчас переезжает в таком количестве.
        - Господь ведет нас в дороге, - прогудел дядька, - потому и идем.
        - Ведет, но не защищает?
        Троица переглянулась с, как ни странно, заметным одобрением.
        - Как же не защищает, если он нам вас послал? - поинтересовался дядька. - Ты вот, раз уж Господу так надо, и есть оружие Гнева Его, а также щит для истинно верующих.
        - Я бесплатно не работаю, - вздохнул Макс, - мне людей кормить нужно, ну… оружие с щитами Господними. И в бак заливать, и патроны покупать, и…
        - Ну, ты нас-то за пней не держи, - хохотнули все трое, а дядька продолжил гудеть, - Господу иногда помощь-то точно нужна, а всяко дело оплачиваться должно честно и без корыстолюбия. Сколько хочешь?
        - Пятнадцать золотых аванса и по столько же в конце пути, если нам по дороге. Только настоящих золотых, не шибко фальшивых.
        - Господь мошенников метит да карает, им, говорят… - дядька усмехнулся в усы, - им говорят на том свете, когда в Ад попадут, черти ровно как содомитам в сад золото заливают. Сговоримся на двадцати пяти на брата?
        - И на сестер. По двадцать семь.
        - И бабам? - изумился самый здоровый.
        - И им, - согласился Мэдмакс, - у меня одна в бойцах и одна медик. Охотимся мы все вместе.
        - Истинно настали последние времена, - расстроился здоровый, - негоже бабам воевать.
        Спорить с ним Мэдмакс не стал, решив говорить с вменяемым товарищем здоровяка.
        - Ваша вера договора признает?
        Тот кивнул.
        - Говорят, местные обманули вас?
        - Пусть говорят, - Мэдмакс решил не обращать на это внимания. - Это без разницы, у нас с тобой договор свой будет, подписанный. Что написано пером, сам знаешь…
        - Знаю, - согласился тот, - а что значит - если нам по пути?
        - Карта есть?
        Бородач кивнул и скоро на свет появилась старая армейская карта.
        - Мы едем вот сюда. Это стоит двадцати семи золотых на брата с сестрой?
        - Это стоит в два раза больше… - Мэдмакс сплюнул, - потому и двадцать семь. Но не бойся. Вот здесь стоят заставы, а вот тут егерский полк. Там договоритесь, Альянс таких, как вы, поддерживает. А мы вас проведем через самые опасные места, так что деньги не зря потратите.
        Бородач уставился на него и явно переваривал услышанное. Макс вздохнул, понимая - жадность у всех имеется, даже у вот таких вот верующих да благостных. Заплатил меньше тридцатки кругляшей и все, думает, теперь ему в зад дуть будут, кормить крем-брюле и божественно прекрасно церковные гимны выводить.
        - Выходим завтра, засветло, - неожиданно сказал бородатый, - договор сейчас составим. А вечером мы тут по вашему товарищу служение совершим. Людей защищал, как не крути.
        Мэдмакс удивился. Задумался. И не смог сказать ничего, кроме…
        - Спасибо.
        --
        Глава шестнадцатая: Полночь намного ближе, чем думаешь
        - Суровые бородатые мужики, их жены, дети, собаки, козы, коровы, лошади и барахло…
        Рэд, поджав губы, смотрела на вереницу, выходящую из городских ворот.
        - И вонь, - подытожила она. - Такая, что за нами даже в бинокль наблюдать не нужно, высматривая пыль. Достаточно принюхаться.
        - Не ворчи, - проворчал Мэдмакс. - Патронов у тебя полный комплект?
        Рэд фыркнула и поскакала в начало каравана.
        - Ох и характер, - Ворон только покачал головой, глядя вслед. - Но боевая.
        - Не то слово, - Макс досчитал последнюю повозку и с удивлением уставился на десяток, не меньше, кошек, смотрящих на него с задка своими круглыми глазами. - Твою мать, их-то они куда тащат, на месте не найдут?
        - Не разбираешься ты, командир, в правильном наполнении крепкого крестьянского хозяйства, - хохотнул Ворон. - Ты только посмотри на их милые мордочки и лапки. Морды вытянутые, клыки даже торчат у половины, лапы большие… Крысоловы, таких просто так не отыщешь, особенно в степи.
        Мэдмакс хмыкнул, с уважением покосился на разведчика и подъехал к одному из старейшин, Еноху, замыкающему колонну. Енох был тот самый как-бы невысокий из тройки, самый разумный и, судя по всему, наиболее старший. Остальные двое, Илия и Матфей, старшинства имели чуть поменьше, в отличие от габаритов.
        - Идем, как рассчитывали вчера, с одной остановкой в зенит и до вечера.
        - Как скажешь, воин, - согласился старейшина, - теперь ты главный. А мы лишь ягнята Божьи, охраняемые твоими пастырями.
        Издевался, нет? Мэдмакс еще не знал, как к нему и остальными сектантам относиться. Имен они не скрывали, хотя, как подозревал весь отряд, все эти Малахии, Енохи и Илии были такими же прозвищами для всех, как тот же Галка или Дух. Единственное, что не нравилось всем без исключения «ягнятам Божиим», было прозвище Беса. Сколько раз, заслышав его они, не скрываясь осеняли себя крестом - Мэдмакс перестал считать. Чтобы не мозолить глаза заказчиков и не нервировать Беса, готового взорваться от такого спектакля в свой адрес, его отослали в дозор вместе с Грачом. Макс даже пожертвовал ему своего киберконя, пересев на запасного кибермула разведчиков.
        Порядок движения наметился понятный: дозор впереди, дозор, Рэд и Ворон, позади, сам Мэдмакс справа, Галка на оставшемся муле - слева. Грузовик с остальными шел чуть отстав от основной ленты людей, повозок и животных. Голем, сидя почти на кабине, пулеметом прикрывал почти половину. Переднюю, с трудом договорившись о допуске Ежа со вторым скорострелом, защищал именно коренастый чистильщик, оседлавший крышу фургона старейшины Еноха.
        Из города вышли едва поднялось солнце, договорившись с охраной, не пропустившей наружу никого. Вторые проконтролировала Рэд, догнавшая караван галопом.
        Первый час, второй и третий шли бодро, стараясь задать нужный темп. Да и оторваться от перелесков вокруг города, выбравшись в степь. Впереди, где-то через день пути, начинались леса, прикрывающие горы. Там, у заставы Альянса, Макс планировал передать переселенцев воякам и уйти в конечную точку похода. Следовало торопиться, переход простым не казался.
        Да и не был таким.
        Степь была нужна Максу для простоты слежки за округой. Пятнадцать разномастных повозок, мягко скрипящих осями, порой шелестящих пологами и постоянно звучащих скотиной, сложновато спрятать, верно. Но засада в лесу могла оказаться губительнее, деревья с кустами прячут хорошо, а пули порой ловят получше защитных комплектов.
        Степь… в ней хорошо видно округу, а фуры и прочие возы в караване служили вполне хорошей защитой. Да и сами переселенцы, если уж на то пошло, несмотря на следование Писанию, добрыми и всепрощающими, не говоря про сходство с овцами, не казались. Топоры, самые настоящие охотничьи рогатины, дробовики и даже несколько вполне хороших винтовок мужчины не прятали. Другое дело что, как говорил старшина Енох, воевать им не очень хочется. Охота - дело благое, когда поститься не нужно, мясо, жир и все остальное со зверя всегда пригодится.
        Так что вряд ли все эти богобоязненные личности переживали за кочевников, пусть и успели про них наговорить в городе. Опасались они как раз клиентов отряда, благо, что заявить о себе чистильщики все же смогли. Ценой стала жизнь Белого, чего уж… дорогая цена за семь некроформ, упокоенных на проклятой ферме-форте.
        Он остановился на взгорке, осмотрелся, порадовавшись появившейся выжженной пустоте. Степь маячила со всех сторон, делая задачу чуть проще. Дозоры стали хороши заметны, пусть и темнея почти точками на удалении. Солнце делало свое дело, даже Рэд не выдержала и прикрыла огненную шевелюру, замотав её в пару платков самым настоящим тюрбаном.
        Макс смотрел вокруг в бинокль Белого, такой отличный и такой непривычный. Когда-то, уже давно, он даже завидовал старшему, имевшему такой хороший инструмент. Сейчас, став его хозяином, совершенно не радовался. Друг был намного важнее, но его больше нет.
        Дорога, протоптанная ногами и копытами, тут шла практически прямой лентой. Вроде бы тут имелся асфальт, но за полвека его, уж точно не самый лучший, полностью затянуло травой, обожгло в труху солнцем, разметало ветром после жестких зим и проливных осеней. Новую дорогу именно натаптывали лет пять, превращая полоску земли в жесткую накатанную скатерть, узкую и такую нужную.
        Макс смотрел на караван, мерно идущий по ней, разглядывал пятнышки своих ребят, закрывающих фланги и видел все минусы этой самой работы. Минусы, что они закрывали вновь получаемым опытом, давно и прочно забытым.
        Как идти в караване, как подавать знаки, как выставлять дозоры, как… Куча как вместо обычно радиосвязи и оптики у каждого с каждой. И опасности, прячущиеся повсюду и всего лишь чуть реже встречающиеся. Но Мэдмакс в это не верил. В небольшой отдых и фору по времени, предоставленные счастливым случаем - верил. В то, что вдруг станет легче и их услуги станут менее востребованными - нет.
        Год назад форпост Альянса, свежий форт, поставленный из настоящих каменных стен, с башнями и защитными сооружениями, уничтожили за ночь. Отряд Белого и сотня егерей выкатились из Сороки едва получив весточку, отправленную с гонцом. Тот оказался ушлым, сумел удрать на одном из трех байков, имевшихся в форпосте, когда кончилась горючка, загнанный в степь, свалил тройку степняков, вцепившихся как клещи, получил пару дырок, но смог дотянуть до города.
        На месте отыскалось очень много дохлых степняков, гниющих под солнцем, уйма ворон и следы техники. Степняки и солдаты Полуночи в первый раз действовали вместе. Это казалось странным? Да, но еще страннее оказались объединившиеся солдаты, обычно метившие территорию как медведи и никого на нее не пускавшие. А тут дошло даже до бронированной техники с артиллерией, размочалившей стены форпоста.
        Техника и подвела, подарив четкий след. Отряд с егерями добрался до границы Эмирата, где тот потерялся. Внутрь территории бородатых они не сунулись, рисковать недавним шатким миром не стоило.
        Заставы и форты теперь ставили серьезнее, а на патрули вдоль границы Аьянс выделял все больше и больше средств, нанимая и нанимая людей. Расходы, расходы, а баланс часто не сходился из-за тут да там возникающих проблем.
        Сам Макс редко оставался в Доме дольше недели, если, конечно, его конкретно не драли. Леса, степь, выселки, тракты, дальние поселения и такие же вот караваны, где приходилось порой оставаться одному. Людей не хватало не только у Альянса, у Братства народа было еще меньше, а найти, к примеру, Мастерка, было делом сложным.
        Мир, сошедший с ума после Полночи, шарахнувшей по всем и вся, подкидывал и подкидывал проблем. А решать их выходило с большущим трудом, потерями и частенько возникавшей пустотой внутри. Иногда даже казалось, что сама цель Братства есть самая настоящая глупость.
        Белый в такие моменты… Белый, как-то вовремя все понимавший, подходил, смотрел с усмешечкой и говорил:
        - Смотрю, братишка, ты применяешь голову в неправильную сторону, нырнув в философию, чуждую твоему здоровому и агрессивному организму?
        Потом они шли стрелять, патронов Белый в такие моменты не жалел, потом накидывались самогоном в трактире у Дома и… Все становилось на свои места, ненужные мысли уходили, а Мэдмакс собирался в новое путешествие в Суходрищево, Ебенеево или какие-то другие Малые Зажопки. Туда, где пропадали дети, лилась кровь и люди боялись зайти в лес по дрова или выйти ночью по нужде. Туда, где серебро и свинец со сталью были нужны как никогда. Новые шрамы, новые знакомства, новые твари и старые проблемы.
        Все так и было.
        А теперь?
        К вечеру они добрались до нужной точки, бывшему элеватору, торчащему на макушке самого высокого холма в округе. Добрались без происшествий.
        - Кругом ставьте свои телеги, - Мэдмакс, добравшись до старейшин, спешился. - День прошел хорошо, надеюсь, ночь окажется такой же.
        - Но телеги в круг?
        - Обязательно в круг, - Макс смотрел на неспешную суету, обязательно возникающую на стоянке. - Всяко может случиться. Вам же не надо, чтобы кто-то пострадал? И вон тех двух героев отправьте нужник сделать.
        - Нужники, - буркнул Енох, - женщины отдельно, братия отдельно. И твои тоже.
        - Да как скажете. Пойду займусь охраной, а вы пока составляйте круг.
        Грузовик остановился чуть дальше, заняв неплохое место прямо у элеватора. Вид открывался отличный, хотя в сгущавшейся темноте это роли уже не играло.
        Дух, как всегда спокойный и молчаливый, вместе с Големом и Кошкой натягивали полог. Ставить палатку и впрямь было не очень умно. Дождя не предвиделось, ветра тоже, а последние ночи явственно говорили - холодно не будет. Степь успеет немного остыть к утру, но не больше. Расстели спальники, натяни брезент на всякий случай и отдыхай. Не маленькие, обойдутся без стен вокруг.
        Отряд собрался вместе ненадолго, только чтобы определиться очередность секретов в степи. Доверять обманчивой безобидной трескотне, идущей от травы, Мэдмакс не спешил.
        - Наши милые ханжи, смотрю, чувствуют себя как дома? - Рэд, осматривая лагерь переселенцев, вздохнула. - Все четко, заплатили, охраняй, своих даже не подумали выставить.
        - Бизнес есть бизнес. - неожиданно поделился обычно молчаливый Грач, жуя сухарь.
        Мэдмакс кивнул. Разведчик прав, это всего лишь работа и сектанты желают получить все оплаченное, и это справедливо.
        - Я никого не заметил. А вы?
        Ворон, знатно пропылившийся за день, подал плечами.
        - Не пойми, командир. Я отъезжал, видел какую-то лежку, не старую, но и не свежую. Подумал бы на зверей, но таких больших в степи пока не водится. Подумал бы на степняков, но копыт не нашел. И никаких следов, кроме отпечатков. Сапоги, как сапоги, два человека, размеры большие, но в такой, знаешь, норме… сорок пятый край.
        - Остальные?
        Бес, хмурясь чинящий лопнувшую уздечку, сплюнул:
        - Фазаны, что ль… жуть как хотелось стрельнуть, Макс. Но сдержался.
        - Прямо молодец, хвалю и все такое. То есть, понимаю, у всех всё спокойно?
        Чистильщики кивали, соглашаясь. Тишь, гладь, божья благодать, аж не верится. Мэдмакс и не верил, не с чего было. В удачу, очистившую им практически весь путь, он не верил. Не случись гибели Белого, хоть песню складывай про отличную экспедицию.
        - Секреты поделим поровну, выставим три штуки. - Макс оглядел своих. - Рэд, Бес, Грач первые, потом поменяю. Голем с Ежом дежурят тут, Ворон, ты меняешь меня. Пока светло - первая смена есть и отдыхать, подниму к закату и расставлю. Остальным то же самое, но проверьте транспорт.
        Ну, вот, первая пара суток командиром и закончилась.
        Люди устали. Мэдмакс чувствовал это даже затылком, стоя у развалин и рассматривая степь в бинокль. Люди устали, пропылившись насквозь, наглотавшись её же, серой и горячей, прожарившись на солнце и вдоль отбив кости в седлах. Люди устали, но…
        Макс сталкивался с солдатами Полночи несколько раз. После каждого на память остались новые шрамы. Длинный на предплечье, после драки на ножах…
        Здоровяку с уродливо огромными кистями не хватило двух магазинов из карабина, те его чуть сдержали и не больше. В ход пришлось пускать клинки, солдат ответил собственным, выращенным внутри тела. Макс тогда выиграл только за счет скорости и не больше. И, да, едва успел перетянуть руку тонким кожаным ремешком.
        Две дырки в ляжке, где теперь так заметно отсутствие выдранных кусков плоти. Пули у юркой женщины, совершенно незаметной в густом камыше озера, что она облюбовала для дома, оказались самодельными. Солдат не только выращивали в лабораториях, надеясь сдержать ими чудовищных детей Прорывов, нет. Солдат учили на совесть, вручную создавая опасность для человечества и солдаты не подкачали. Макс умудрился попасть ей в голову, у него была разрывная, у женщины, переливающейся всеми оттенками зелени прямо по коже, оказались пули-боло и его спасла только Кошка, предусмотрительно взятая Белым на тот выезд.
        Вдоль спины Макса шла рваная, как колючкой проехали, дорожка. Он умудрился подставиться под хлыст, растущий вместо левой кисти у совершенно сбрендившего организма, сращенного с кибернетическими частями. Таких, судя по маркировке, делали где-то у Камня из материалов, доставляемых с боен у Прорывов. Делали и пускали обратно, наплевав на мозги, плавящиеся от бешенства совсем как у людей. Ту сволочь Мэдмакс убил, закидав гранатами и отлеживаясь сутки в найденном отнорке на бывшем кирпичном заводе. Там-то его отыскал Блеск, дотащивший в Дом, Блеск, погибший спустя неделю точно в таких же развалинах и от рук еще одного бывшего орудия-оружия министерства обороны ЕИВ.
        Каждая война давала толчок чему-то еще более убийственному. К следующей готовились серьезнее, наращивая мышцы разной степени убойности и из совершенно разных материалов. Солдаты Полуночи появились из-за Прорывов, черных желваков, вспухающих где угодно и выпускающих наружу голодную орду созданий, заточенных только на убийство. Беспощадное, бессмысленное с точки зрения людей и нужное детям Прорывов, с каждым из них отгрызая все новые и новые куски то ли для нового дома, то ли из-за цели, заложенной в их головы.
        Солдаты стали убийственно-мощным ответом на эту угрозу, что не могли закрыть силами армий, спецподразделений и даже комплексами реактивной артиллерии. С Прорывами справлялось лишь ядерное оружие, но до поры до времени его не применяли. Ну, либо приходилось оставлять у каждого тонны пушечного мяса, пусть и спрятанного в самую лучшую защиту… Если такая имелась к вскрытию гнойника, выпускающего наружу зло.
        В Полночь… В Полночь солдаты восстали против создателей. Безумные существа, прошедшие или только готовящиеся к мясорубкам, решили свою судьбу также, как испокон века решали все рабы. А солдат создавали именно такими, не озаботившись вопросами психологии и не помня о кровавых бунтах прошлого. За то и поплатились.
        Теперь вот… Теперь вот Мэдмаксу, родившемуся после огненных волн Полночи, приходилось разгребать этот мусор. Ему и остальным братьям с сестрами, ведущими войну с бывшим оружием человечества…
        - Ложись. - прошептала Рэд, незаметная в темноте. Прошептала с другой стороны, не там, где он оставил её в секрет.
        Макс лег, уже понимая, что стоит ждать беды. Втянул воздух, стараясь различить в его ночной прохладе чужое и одновременно знакомое. Вгляделся в волнующуюся степь, перекатывающую свои травы и освещенную такой нужной огромной луной. И вслушался в эту ночь, ожидаемо желавшую стать из черной красной.
        Он добрался до Рэд бесшумно и успел прикрыть ладонью ее рот. Слов не требовалось, ветер донес нужное, и Макс узнал этот запах. Запах острого пота, пахнущего измененными внутренними органами, пота главных врагов Братства.
        Солдаты здесь все же были. И они пришли.
        ***
        Живой-4 (намного-намного позже)
        Самое главное под землей - уметь слушать. А еще дышать, нюхать и не шуметь. Вот все это самое, вместе с хорошей физической формой и оружием, спасет тебе жизнь.
        Это узнал очень давно. И пригодилось чертово знание не раз, прямо, как сейчас.
        Паром не пришел. Машины встали меж двух больших курганов, дождались окончания бури, переливающейся алыми сполохами-семенами внутри. Посты, пулеметы, секреты, ничего интересного и нового. Да и дело ему отыскалось куда быстрее, чем Бирюк думал.
        Поутру паром обнаружился на том берегу, одиноко приткнувшийся к огрызку причала, стоя криво, развернувшись почти всем левым бортом к реке. На сигналы, включая стрельбу, никто и никак не реагировал.
        - Дерьмово, - констатировала Горгона и отправила туда «скаут».
        Чуть позже Горгона применяла выражения куда серьезнее и вокруг нее, кроме злости царил ощутимый запах близкой смерти. Вороненая сталь автоматического «рейтара», то поднимавшаяся на мехвода броневичка, то на командира машины, это подтверждала.
        Водомет не работал. Сержант, белый скорее от неожиданности, божился о полной проверке перед выходом. Но толку от божбы оказалось, как и ожидалось, ноль - водомет работать не желал.
        - Ленивые куски говна! - рявкнула Горгона, глядя на экипаж. - Идиоты, ёб вашу намотай!
        Экипаж молчал, а имевшийся в наличии технарь, механик и оружейник в одном лице, ковырялся в агрегате. Водомет, мокрый, грязный и в лохмотьях водорослей, намотанных у берега, кашлял и не желал реанимироваться.
        - Ну?! - Горгона, истоптавшая каблуками песок ровно как стадо козочек, нервничала.
        - Снимать, проверять систему, - сказал техник, вытерев лицо. - И не здесь.
        - Господи ты Боже мой… - женщина сплюнула. - Повесить бы вас, за невыполнение боевой задачи, честное слово. Предложения?
        Бирюк, с интересом наблюдавший за событиями, сидел на камешке и грыз сухофрукты, взятые у повара. Повар в экспедиции нашелся, личностью оказался азартной и продул три партии в «козла». Сам-то Бирюк, несомненно, предпочитал джентльменские покер с бриджем, сигары и заокеанский кукурузный самогон, со ставками в виде столбиков злата-серебра, но вязко-сладкие яблоки с дикими грушками его тоже устроили.
        - Ищем лодку, отправляемся на ту сторону, - пробурчал сержант, - тут точно должен быть пост.
        - Точно? - поинтересовалась Горгона. - И где же они тогда, а, постовые-то?
        Личный состав молчал, фурия в погонах злилась, время текло. Бирюку надоело.
        - Зуб даю, ваше превосходительство, что пост вон в том холмике по-над речкой, - он показал на заметно выпирающий вперед, прямо в воду, массивный лохмато-каменный лоб, - вот только я б, на вашем месте, не торопился бы пускать туда бойцов. Ну, если не желаете уполовинить их количество.
        - Это еще почему? - удивилась Горгона и уставилась пристальнее снайперского прицела.
        - Ночью ходил-бродил, усмотрел много интересного.
        - Например?
        - Например некроформы. Одну или две, явно не что-то другое. Пост уничтожили именно они, скорее всего, что в эту клятую бурю с реагентом. Если бы твои остолопы внимательнее смотрели вокруг, то вряд ли прошли бы мимо следов.
        - Умничаешь? - Горгона начала злиться по-настоящему.
        - Констатирую факт, - Бирюк встал и отряхнул брюки. - В общем, рыбанька моя, я готов тебе помочь, как и договаривались. Но с голыми руками туда не полезу и нормальное оружие потом не сдам. Мы ж в одной лодке, как не крути и переть назад пешкодралом мне совершенно не хочется. А работу в Портах всегда отыщу.
        Горгона сплюнула, посмотрела на разом одухотворенных военных и сплюнула еще раз:
        - Пошли, покажешь.
        Бирюк кивнул, следуя принципу уважения пожеланий заказчика. Привычка, чего уж.
        Бойню, ее следы, он отыскал еще вчера вечером. Прошелся вдоль берега, особенно уделив внимание тому самому мыску, выступающему в реку. Пост Бирюк отыскал сам, даже добрался до прямой видимости на замаскированный вход, но дальше не пошел.
        - Почему не рассказал? - Горгона смотрела на кусты, густо растущие у стальной двери.
        - Ты не спрашивала, устала, наверное, - ухмыльнулся чистильщик. - А переживать не за что. Твари нажрались, заползли туда, как в берлогу и сидят на яйцах. Ну, я так думаю.
        - Каких яйцах?
        Бирюк хмыкнул:
        - Не знаю, что за красные вспышки были в той буре, но вот лично у меня внутри как иголками кололо, аж хотелось выбраться и постоять под ними. Черт тебя знает, что ты мне колола и что тебе посоветовали мудаки с Базы, но у меня внутри немножко все сдвинулось. И, думается мне, что некро, даже без кукловода, сейчас там не одни. Или не одна, то не суть. Если там есть относительно целые тела, в чем сомневаюсь, могут появиться дополнительные проблемы.
        - А почему ты думаешь, что мои не справятся?
        Горгона сверлила его взглядом, явно злясь. Что сказать… Бирюк на её месте вел бы себя также. Ишь, хамло тут всякое лысое скрывает выводы с находками и не делится информацией, будучи на положении военнопленного.
        - Твои ребята, будь тут просто люди, быстро бы взяли пост штурмом?
        - Час от силы.
        - Ну, вот, на том и специализируются они у тебя. А некро, Горгона, это моя вотчина, моя работа, мой кусок хлеба. Некро, мутанты, Солдаты, паскуды из Прорывов, ты уж поверь. Говорю - дай мне «бульдога», дробаш и верни мой родной пистолет, так послушайся совета и верни.
        - «Бульдога»… - Горгона вздохнула. - Понятно, либо давай, либо шли парней на убой, которого может и не быть.
        - Пошли со мной, - Бирюк пожал плечами, - сама убедишься.
        Ясное дело, что никуда с ним Горгона не пошла.
        Самое главное под землей - уметь слушать. А еще дышать, нюхать и не шуметь. Вот все это самое, вместе с хорошей физической формой и оружием, спасет тебе жизнь.
        Это узнал очень давно. И пригодилось чертово знание не раз, прямо, как сейчас.
        Респиратор Бирюк подогнал хорошо, чтобы не ерзал по лицу. Жаль, конечно, что нет маски с баллоном, но деваться некуда. Просто противогаз в подземелье конкретно мешал.
        «Бульдог», снаряженный разрывными, приятно оттягивал плечо. Бирюк, осторожно добравшись до двери, естественно не закрытой, долго примеривался ко входу. Вошел быстро и, оглядев полутемный предбанник, остановился у самого начала коридора, ведущего внутрь.
        Слушай, слушай, Бирючина, говаривал Мастер. Старик тогда еще был ого-го, пусть и с сединой. Бирюк слушался и слушал, что учась, что сдавая экзамены. Пригодилось.
        Внутри поста, бывшего военного бункера, несло тухлятиной. Вчерашняя вечерняя жара, едва спавшая даже у реки, дала о себе знать. Второй выход вел к реке, все верно. Значит… значит, надо чистить.
        Глаза привыкли к темноте, дальше сгустившейся совсем уж сильно. Фонарем он не пользовался, матушка-природа наградила щедро, а на Базе в свое время еще и поколдовали, без внесения в медкарту. Потому пользоваться хорошим фонарем, взятым у солдат, не придется, но говорить о своей особенности не стоило. Нужно же иметь козыри в рукаве?
        Бирюк не торопился, ему оно и не нужно. Работа чистильщиков торопливость не приветствовала, та всегда пахла особенно. Как правило - кровью и вспоротыми кишками. Потому сиди, дружок, слушай, нюхай и думай. Все как обычно, даже что в одиночку и то привычно.
        Тухлятиной несло сильно, смешиваясь с подсохшей кровью, нагревшимся металлом и сыростью от реки. Неподалеку лежало сколько-то фунтов недавно, прямо вчера, разодранного мяса. Некро, а запахи точно говорили о них, либо о ней, устроили тут хренову бойню.
        Здесь явственно дышала река. Звук волн, проходя через бетон с камнем, ощущался сильнее, мерный и кого-то, наверняка, убаюкивающий. Он себе такого не позволял. Странно, но не слышалось капель, обычно в таких казематах обязательно капало откуда-то. Зато шелестело и шуршало туда дальше, где гуляющий с реки ветер баловался мусором.
        Шаг за шагом, неторопливо и прислушиваясь после каждого, подняв «бульдога» и стараясь не пропустить нужного среди серого и черного, окутывавшего бывший пост пограничников Альянса. Вернее, бывших служащих КВБ, торчащих тут немного нелегально, граница-то давно осталась позади.
        Шаг за шагом, опуская ногу на полную подошву медленно-медленно, чтобы не подарить преимущество паскуде, убившей не меньше пятерых-шестерых хороших бойцов. Или паскудам, тут уж как повезет.
        Впереди маячило светлое пятно, наверное, поверху шла наблюдательная щель, сейчас почему-то не прикрытая щитом. Бирюк, вкатившись в небольшое помещеньице колобком, ушел в направо, в угол. Там никого не было, это он чувствовал всем собой - нюхом, слухом, интуицией. Откатился быстро оглядев все вокруг, проведя стволом полукруг, замер. А, вот оно чего как, оказывается…
        Вместо щели, стального листа с амбразурой, утопленного в бетон, тут имелся грубо сделанный эрзац. Бетон растрескался, его старательно чинили, но не получалось. Точно такой же щит, только больше, закрепили на штырях, оставив люк наружу. Тот, скорее всего, обложили дерном, сквозь который проросла свежая трава.
        Через него решил удрать какой-то бедолага, возможно подросток, возможно, кто-то очень худощавый. Здоровый мужик в такую-то узость просто бы не влез. Но… Затея не удалась, тварь добралась раньше, чем человек спасся. Останки его, разодранные почти пополам, лежали в пятне солнца, продравшегося внутрь.
        Бирюк скользнул вперед, остановился неподалеку, контролируя галерею, идущую дальше. Присмотрелся, вытаскивая информацию из трупа. И довольно оскалился под респиратором - тварь все же была одна. И ему немного повезло, паскуда оказалась обычным бойцом, только у них пасть таких размеров, чтобы сразу да наверняка. Ну, пока все шло весьма даже хорошо.
        Парнишка или взрослый, было не разобрать, голову ему обглодали солидно, скальпировав почти полностью и превратив лицо в полкачана капусты, угодившей в корыто и под сечку. Больше про убийцу рассказали следы на видневшихся лохмотьях левой руки с плечом и ребрах. Бок бедняге просто выдрали, добираясь до внутренностей.
        Пасть у некро оказалась солидной, прямо-таки хороший такой капкан, если тот разложить. Хорошо, что не медвежий, на волка там с росомахой, не больше. А раз так, то…
        - Ты носишься, как в жопу ужаленная, успеваешь повсюду и за всеми, у тебя пасть, подходящая хорошему волкодаву, если не больше, а еще ты ловкая. Значит…
        Бирюк, бормоча под респиратором, опять ухмыльнулся. Некро сложно классифицировать, некро почти все разные, хотя общие черты имеются. Паскуда, уничтожившая пост, чистильщиками прозывалась скороходом, появлялась, когда восставший мертвец сперва добирался до животных, утоляя ненасытный огонь в потрохах, обретших вторую жизнь.
        Сожрал собачку, получи немножко ДНК, отращивая руки-ноги заново, превращая те в лапы. Сожрал кого серьезнее, того же мишку, в подарок некросфера дарит клыки, когти и прочее. Но скороходы, в одиночку напавшие на косолапого, чаще всего помирали вместе с ним. Разодранные в клочья, что потом не срастить даже не-жизни, заложенной некросферой. И…
        - Ты была не одна, голуба моя, - Бирюк, давно привыкший говорить сам с собой, привычки не бросал. - Подруга твоя, как минимум, пришла на паром, те пытались сдуру удрать на тот берег, там их всех и перебили. Ясно…
        Кто другой на его месте сейчас бы поменял «бульдога» на дробовик. Кто другой, но не Бирюк.
        Скороходы, выращиваемые одним из врагов Братства, последнее время шли немного иные. Наращивали массу спереди и по бокам, не пойми как пускали костяной наплыв на башку. Преимущество, когда нападаешь неожиданно и на скорости. Стреляй-не стреляй, а что дробь, что картечь завязнут в мертвом мясе, двигающимся за счет черного дерьма, текущего в заново выращенных толстых сосудах. Потому «бульдог» с разрывными, где Бирюк, вдобавок, каждый третий патрон вставил бронебойным, само то. А на скорость и точность стрельбы он никогда не жаловался.
        Поддержки со спины не имелось давно, даже уходя в Иркуем, не надеялся на тех двух малолеток. И правильно сделал, пусть Енот и оказался своим. Если привычно прикрывать спину самому, так не напорешься на чью-то глупость. И останешься живым.
        Он пошел дальше, немного расстраиваясь из-за отсутствия гранат. У этого вот, например, мертвеца, на поясе ничего не оказалось. А так - иди, да закидывай в каждый проем по осколочной, всяко получишь преимущество и обнаружишь цель по ее реву-рыку-визгу. Ух, гранат бы…
        Галерея вывела в кухоньку, совмещенную с кладовкой. В нише у дальней стены виднелись черенки лопат, лом, еще что-то. В самом помещении - плита, мешки с крупами, подвешенный поросенок, половина свиньи…
        - Сука! - Бирюк скрипнул зубами.
        Тварь еще не стала совсем животным, только и желающим, что догонять жертву, жрать и идти дальше. На крюке, разваленный наполовину, висел человек. То, что осталось.
        Движение из темноты впереди он заметил боковым зрением. Тут же катнулся вперед, разворачиваясь к напавшей, наконец-то, паскуде. «Бульдог» отозвался на нажатие спускового крючка мягким щелчком. И не выстрелил.
        Вытянутое серое тело, отрастившее длинные, странно гнущиеся лапы, пролетело мимо. Ударило когтями, откинув ствол бесполезного оружия в сторону.
        Бирюк кувыркнулся дальше, рванув затвор и выкидывая патрон, давший осечку. Тварь резко развернулась, тряхнув складками кожи, висевшими вокруг вытянутой головы. Ему повезло, костяного нароста она еще не отрастила. В отличие от клыков.
        «Бульдог» грохнул выпустив три первых пули. Стена за некро, выгнувшимся совершенно невообразимо, разлетелась. Некро атаковал снова, оттолкнувшись от плиты и желая упасть на человека, подмять, разодрать кривыми острыми когтями.
        Бирюк, лежа на спине, выставил «бульдога», влепил разрывные прямо в морду, мочаля ту в клочья, отползал, отталкиваясь подошвами от пола. Некро, сбившись с полета, приземлился на лапы, разбрызгивая густо-черные комки и потеки.
        Чистильщик, скалясь, ударил очередью, вгоняя разрывные, одну за другой, в шею, в голову, в грудь. Подрубил суставы передних лап, заставив тварь упасть. Привстал на колено, добивая, разнося морду в лоскуты.
        Некро, распластавшись прямо на разлетевшихся гречке с пшеном, вздрогнул, успокаиваясь навечно во торой раз. Бирюк, стараясь не подходить ближе, выпустил последние патроны в голову, отщелкнул магазин, потянулся за следующим…
        И присмотрелся к твари, лежащей перед ним. К тонким и уже преставшим дергаться щупальцам, росшим у некро из груди.
        К щупальцам, выраставшим только у кукловода…
        Движение за спиной он не услышал. Уловил лишь движение горячего и воняющего порохом воздуха…
        - Принимай работу. - Бирюк, выбравшись наружу, кинул Горгоне, под ноги, отчекрыженную башку, уже начавшую меняться. - Все чисто, лодка не повреждена, только горючки там почти нет. А вот бочки пустые, продырявили их. Хорошо, дробью и что там самая настоящая солярка. А то пришлось бы веслами грести твоим орлам.
        - Вы только посмотрите, каков молодец, - сказала Горгона, - оставить тебе ружбайки, говоришь?
        - Как договаривались, моя королева, - Бирюк любовно погладил пистолет-пулемет. - Тем более, я с ними почти сроднился. Если хочешь, могу сдать дробаш, все равно не пригодился, так что плакать не стану.
        - Наглец, нахал, хам… - резюмировала Горгона. - Но, чего не отнять, мастер своего дело. Только я удивлена… ты там пулял-пулял, а приносишь прямо неповрежденный трофей. Ты её… его, ножом покромсал, что ли?
        - Ну, вообще-то лопатой. А вот голову оторвал и отгрыз. Решил произвести на тебя впечатление.
        Личный состав, стоявший поодаль, пересмеивался. Горгона, прикусив губу, кивнула:
        - Произвел. Ладно, красавчик, оставляй себе ружбайки, я сегодня добрая.
        Она уставилась на него.
        - Это самая настоящая некротварь, видела. Только, она же свежая, почти не переродившаяся. Я чего-то не понимаю.
        Бирюк, ухмыльнувшись, потер плечо, прижженное ножом, раскаленным над найденной спиртовкой. Хорошо, в бункере отыскались лекарства и шприцы. Нужную дозу он вогнал себе сам, оставив на потом еще две. Заражения от только-только проклюнувшегося некро, одно из последних бойцов поста, хотелось бы избежать…
        --
        Глава семнадцатая: Солдаты - живут…
        Подкрасться и спрятаться в Великой Степи дело немудреное, если знаешь, как это делать. Солдаты знали, иначе они заметили бы их раньше.
        Макс оглянулся на обоз, совершенно не казавшийся спящим. Да, огней не горело, как и было указано, тягловую и прочую скотину свели вместе, загородив несколькими открытыми телегами. Люди разошлись по своим тяжелым фурам, устроившись на ночлег. Но караван не спал.
        Если ты привык жить вот так, постоянно шатаясь взад-вперед, играя со смертью и опасностью, то слышишь, видишь и чуешь немного иначе, чем в спокойной жизнью. А уж здесь, на Фронтире, по границам Альянса, спокойная жизнь казалась детской сказкой всем. Что уж говорить о нем самом, чистильщике?!
        Похрустывал корм, засыпанный на ночь битюгам и волам, тянувшим фургоны. Потрескивало дерево какой-то телеги, плохо сбитой из непросохшего материала, прокалившегося на солнце и готовящегося треснуть. Поскрипывала куцая, как обрубленная, фура, где, неспокойно ворочаясь, спала немалых размеров матрона, всеми сектантами называемая Пышкой.
        Пахло лошадиным и воловьим потом, недавно затушенными углями, дегтем и солидолом, смазывающих колеса, чесночным духом от кастрюли с салом для утренней каши, прокалившимся за день и остывающим металлом сбруи и тентовых дуг, сладким женским молоком от фургона, где жили кормящие матери. Хотя сильнее несло от нужника, пусть и перебиваемого запахом самой Степи. Ею-то, бездонно-безграничной, слабо шелестящей вокруг, не пахло. Дышало.
        А вместе с ней дышали, еле слышно для других, но не для него, дышали Солдаты. Странным, не совсем человеческим дыханием. Макс, вжавшись в землю, слушал.
        Откинул в сторону шорох с шелестом, идущих от травяных волн, попискивание полевок, почти топот жирного сурка, улепетывающего подальше, едва уловимое ворошение земли от подрывающего крота. И услышал.
        Перед ними, если он не ошибся, пряталось не меньше четырех противников, разных, от легкого разведчика до парочки тяжелых пехотинцев, обросших мускулами, весящих как полтора-два человека и сейчас, даже лежа, заставляющих лопаться сочные стебли под своими килограммами. А еще у них, медленно и с натугой, стучали не людские сердца, усиленные в лабораториях, скоро как век назад создавших их.
        Теперь Макс знал - куда ему стрелять. И из чего. И радовался, что захватил с собой карабин.
        Он тихонько свистнул, подражая тому самому сурку, свистнул еще раз. Его услышали, Макс это понял по мягкому и почти неслышному звуку предохранителя на пулемете Ежа.
        Вот только услышали и противники. И ночь проснулась, разодранная почти слитным залпом.
        Макс вжался в траву, слыша, как над головой просвистела картечь. И снова порадовался - у Солдат с собой оказались лишь гладкоствольные ружья, заряженные рублеными самоделками. Хотя бы в этом повезло, ведь у Солдат всегда под рукой их собственное оружие, порой куда страшнее огнестрельного.
        Но им повезло - Солдаты, вышедшие на эту сторону кургана, выстрелили вместе, то ли изрядно поглупев за годы бродячей жизни, то ли оказавшись совсем голодными до всего, имеющегося у поселенцев. Другие, пять или шесть, обошедшие караван с других сторон, били не в пример умнее, успевая выстрелить и перезарядиться. Ждать и проверять - на сколько хватит патронов у их коллег, в планы Мэдмакса не входило.
        Карабин толкнул в плечо, первый выстрел оказался удачным. Солдаты редко кричали, как сейчас, но Мэдмакс понял - попал. Второй и третий сорвались туда же, в сторону поднявшейся широченной тени. Последнее попадание было прицельным, в голову, тень рухнула.
        Рядом с ней взревело, ринулось к нему, невообразимо быстро для почти медвежьих габаритов. Макс всадил в него оставшиеся патроны, но Солдат почти дотянулся. Грохнулся за несколько метров, но Максу стало не до него.
        Свистнуло возле уха, едва не задев, он ушел в сторону, запетлял по-заячьи, рванувшись туда. Пригнутый горбатый силуэт не оказался незнакомым, на таком же, пару лет назад, Мэдмакс сдавал экзамен. Дрался в лабиринте заброшенной стройки, прятался и петлял точно также, пока в него летели острые закостеневшие шипы, рождавшиеся вон в таком же точно горбе, прячущемся в траве.
        Диверсантов среди Солдат изначально не было и тварь, стрелявшая с равными промежутками живыми снарядами стала такой не сразу. За её горб, нужный как мешок для дыхательной смеси, когда-то взялся один из сбрендивших ученых-Конструкторов, сразу после Полуночи решивших организовать свое личное королевство на руинах Империи.
        Хорошо, что успели наделать не так и много эдаких вот живых пулеметов, хорошо, что возраст давал о себе знать и стреляла паскуда с заметными промежутками, да еще и мазала. Плохо то, что его никто не прикрывал, и вокруг не имелось пусть и растрескавшихся, но стен.
        Рэд, судя по звукам выстрелов ее винтовки, отходила куда-то назад и вбок, и отходила не зря. Преследовала заходящих на курган ублюдков, желающих, если судить по разом полыхнувшим факелам - поджечь фургоны с телегами, устроить бардак с испугом. Судя по щелчкам ружей, переселенцы если и испугались, то не особо.
        Револьвер прыгнул в ладонь, Макс выпустил два заряда, продолжая прыгать из стороны в сторону. Срезал расстояние и влепил все оставшиеся кучно, в грудь и голову. Горбатый охнул, оседая, вжикнуло рядом последним шипом и Солдат все же умер.
        Его ударило сбоку. Приложило всем весом налетевшего, последнего, на его счастье явно оскользнувшегося на траве. Мэдмакс улетел в сторону, сгруппировался и потянул наружу свой тесак, понимая - перекинуть со спины скорострельный коротыш у него не выйдет.
        С кургана, не переставая, лупили оба пулемета, в такт добавляли винтовки с карабинами, им отвечали снизу и Мэдмакс не мог понять - сколько же их там? Отряд не сдавался, врубившись в бой по полной, защищая людей, все же не сумевших спокойно переночевать.
        Но ему было не до этого, сейчас главным стал вот этот самый бой, как бы ему не хотелось другого. Солдат, пользуясь длинными руками, уже крутил вокруг, едва заметно поблескивая сталью. Что там у него?
        Разницы особо не было, в любом случае придется несладко и хорошо, что ему попался то ли какой-то недомерок, то ли выбраковка, не похожая ни на одного из Солдат встреченных ранее.
        - Хочешь умереть?
        Решивший поболтать урод сделал неуловимо быстрое движение, дотянувшись до левой руки, чиркнув кончиком по предплечью и заставив выронить только-только вытащенный нож.
        - А ты хочешь потрепаться?
        Выпад, блеск почти матового клинка, отбить и отскочить. Они кружили в свете звезд, луны и все же появившихся рыжих сполохах сбоку.
        - Я люблю говорить с такими, как ты.
        Выпад, отбить, откатиться, ударить вытянутой рукой… не попал, назад, в позицию.
        - Встречался раньше?
        Солдат шумно фыркнул. Левая рука начала гореть болью и нельзя останавливаться, чтобы попытаться взять второй нож, из-за голенища.
        - Вас мы издалека чуем, наш запах, хотя вы предатели.
        Луна окатила его светом, скользнула по бугристой роже, вблизи совсем не смахивающей на человеческое лицо.
        - Так встречал?
        Солдат пошел вперед, крест-накрест махнув кривым клинком, явно взятым у кочевых мутантов. Сталь скрежетнула о стали один раз, самый опасный. Давать ему вымотать себя Мэдмакс н собирался, тут держи ухо востро и не сбивай лишний раз дыхание, не дай себе устать раньше времени, помни, боец, что перед тобой не человек и он устает куда медленнее.
        - Потрошил…
        Солдат отскочил назад, провертел клинок, превратив тот в смазанную полосу.
        - Вырезали мы как-то такой же отряд, они плакали как маленькие девочки, когда добрались до живых, а девочки, бывшие в отряде, плакали от другого, не во всех помещалось, если понимаешь…
        Макс сплюнул, не поддаваясь на самый банальный развод для злости, для бешенства, для успокоения расчета. Солдаты хитрые, дураки бы не выжили так долго.
        - Врешь ты все.
        Солдат забулькал смехом и, подло, метнул нож, достав тот из-за спины и все же заболтав Макса. Тот еле успел сместиться, пропуская сталь мимо себя и сумев отбить выпад. Сталь снова хрустнула о сталь, Макс добавил пинком в бедро и получил ответку в плечо, отлетел, кувыркнулся и снова встал на ноги.
        - Может, и вру, - рыкнул Солдат, - оставлю тебя в живых, свяжу и покажу, как буду драть твою удравшую подружку.
        - Да хер тебе.
        Они снова сошлись, и Макс, чувствуя, как ускорился противник, понял - хватит осторожничать. Если он не разгонится сам, то Солдат просто напластает его кусками.
        Такого у него еще не случалось, если не считать боя на Фабрике. Но тут, вместо учителя, оказался Солдат, бывший куда страшнее… Пока Макс вдруг не понял - тот все же ранен, тот хромает, припадая на левую ногу.
        Он заставил его ошибиться, раскачал из стороны в сторону маятником, позволил перенести весь вес на больную ногу и дождался, когда, скрипнув зубами от боли, Солдат замедлился.
        Удар - снизу по запястью, перерубая сухожилия.
        Отступить.
        Удар - сбоку и сверху, разворачиваясь и вкладывая всю массу, перерубая его руку.
        Удар сзади, по короткой плотной шее и еще один туда же, стараясь закончить.
        А вот последний, черт пойми как получившийся выпад солдата, дотянувшегося совсем маленьким, но острым ножом, располосовавшим бедро, Макс пропустил.
        Когда откуда-то из степи прилетели нитки трассеров, он не поверил. Но трассера прыгали вокруг, находя нужное только им, стрельба велась метко и Мэдмакс, ворча под нос из-за очередного нового шрама, смог сесть. Голова гудела и стоило немного отдохнуть. Тем более, он понял, откуда вдруг свалилась помощь и чья.
        Пронесшиеся мимо всадники в форме Пограничной стражи только подтвердили догадки. А уж чего они тут забыли… Это дело только их.
        Осталось проверить своих, дождаться утра и там все станет ясно.
        Рэд, появившаяся рядом, спустилась с кургана, подошла и села, устало вытянув ноги.
        - Все? - спросил Макс.
        - Да. - Она кивнула. - Ворон говорит, что кто-то ушел. Погранцы не верят, а Ворон не настаивает, у него мула повредили, ковыряется в нем.
        - Ясно.
        Мэдмакс покосился на подъезжающего офицера. Традиции остались, но никакого золота на погонах Пограничная стража не приветствовала, чересчур заметно. Матерчатые зеленые «бегунки» и все, звездочки он рассмотрел только когда тот спрыгнул с коня. И то, благодаря полыхающему зареву на макушке кургана.
        - Волк.
        - Мэдмакс, Братство.
        - Я уже понял. Хорошо поработали, ничего не скажешь. - офицер показал камчой на курган. - Предварительно все целы, их гражданских-то. Пару ваших зацепили, но легко, как тебя самого. Мне сказали, ты старший.
        - Я старший, да.
        - А Белый? - неожиданно спросил Волк. - Где он?
        Мэдмакс не ответил, а поручик Волк снял кепи, помолчал и нацепил обратно.
        - Пришлю к тебе санинструктора, как закончит с другими. Или срочно надо?
        - Нет, спасибо, - Мэдмакс поднял голову. - Заберешь их с собой?
        - Конечно, - поручик кивнул, - защита граждан Анклава, желающих поселиться на Фронтире приоритет.
        - Само собой. Детишки там точно не пострадали?
        - Нет, их спрятали хорошо. Один из этих… - Поручик хмыкнул. - Один из Солдат пытался прорваться дальше, поджечь фуру, где сидели мальчики. Но твой громила свернул ему шею, как мне рассказали. Странное существо, он сам-то кто?
        Мэдмакс усмехнулся и встал, уставившись офицеру в глаза:
        - Он чистильщик.
        Отряд пострадал не сильно. Ежа перевязали и погрузили в кузов, Голем, довольный собой и повязкой вокруг головы, хвастался ожерельем из ушей на воловьей шее. Никто, к слову, не пытался кивать на его дикарское украшение. Что с боя взято, то свято, это сейчас и посреди свихнувшегося мира знали все.
        Утро, оказавшееся странно добрым к отряду, пахло, как и должно пахнуть после такой ночки - гарью от все же сгоревшей телеги и барахла в ней, остатками пороха от не чищенного оружия и кровью, густо пролившейся несколько часов назад.
        Пограничники, окружив переселенцев редкой цепью, невозмутимо ехали мимо отряда. Некоторые перемигивались с девчонками, прячущимися в фурах, но в целом царил порядок. Пограничная стража славилась дисциплиной… Также, как суровостью и крутостью. Мэдмакс даже порадовался тому, что встретил дозор и смог передать им все дальнейшие функции по охране новых граждан Альянса.
        Правда, радоваться в полную силу он начал только после увесисто оттягивающего мешочка в руке.
        - Почему ты заплатил полностью? - Мэдмакс смотрел на старейшину Еноха и взвешивал кожаный кошель, полный серебра. - Мы же прошли только половину пути и я не знал про пограничников.
        Енох, улыбнувшись, дрогнул всей своей густой растительностью на лице:
        - У нас все живые, чистильщик, все. И это вы сделали, а не наши ружья или пограничники. Потому и плачу. Господь учит жить по справедливости, а что есть ценнее, чем жизнь человеческая? Особенно сейчас? М?
        Макс не знал, что ему ответить. Сектант, вроде бы такой глупо-смешной в своих убеждениях, не иначе как век назад определенно казавшихся ересью, был прав.
        - Вот… - Енох снова кивнул. - Спасибо вам от нас всех, особенно от женщин, не потерявших детей. И удачи в вашем деле. Если когда-то окажетесь там, где мы осядем, примем в гости, не забудем. Удачи и милости Божьей вам, воины.
        И попылил, смешно растопыривая локти, к уходящему все дальше каравану и пограничникам.
        Солнце жгло не так немилосердно, частенько прячась за низкие тучи. Трава, переливаясь сталью под меняющимся ветром, еще больше казалась морем, пусть и ни разу не виденным.
        Отряд шел вперед, шел быстро, насколько позволяли кибер-животные и порой останавливающийся грузовичок. Вездеход, не вездеход, а высоченная трава несколько раз наматывалась на мосты, приходилось останавливаться и счищать.
        Из радости появилась лишь гребенка леса, маячащая впереди. Степь заканчивалась, начинались лески, взгорья и останки умершей цивилизации.
        Ворон, вернувшийся к отряду, вставшему на последнем кургане, мотнул головой. Разведчик не упустил следа и даже обнаружил что-то. «Что-то» было грязным куском полотна, бурым от засохшей крови.
        - Плечо пробито, думаю, - Ворон кивнул мыслям, - не смог бы так быстро бежать, попади сволочи в корпус или в голову. И уж точно не ноги.
        - Спасибо, - Мэдмакс полез в планшет за картой, сверяя путь и очень желая, чтобы одна недавняя догадка не подтвердилась. - Быстро бежит, все равно. Мы же не догнали.
        - Он на лошади с самого начала хорошо оторвался.
        Лошадь, степного мутанта-полукровку, с дополнительными глазами и прорезавшейся крохотной ноздрей на самом кончике носа, они нашли в балке поутру. Солдат загнал коня насмерть, но оторвался хорошо. Не окажись на пути сурчиной норы, сломавшей коньку ногу, ушел бы еще дальше.
        - Кровь у него перестала идти, - Доцент, взяв в руки бинт, крутил-вертел тот, даже нюхал и явно был готов лизнуть, - хороший организм.
        - Разведчик, - Ворон пожал плечами, - на самом деле хороший. Если регенерация такая быстрая, то явно из настоящих Солдат, где-то отыскавших Конструктора, что их латает и чинит. Потому и прет дуром, легкие позволяют, связки, мускулы и даже скелет не как у нас.
        - Это понятно, сказал Макс, - совершенно понятно.
        - Так а чего тебя тогда беспокоит? - спросил Доцент, решив откопать что-то в пожитках, что-то явно для экспресс-анализа.
        - Меня беспокоит другое. - Мэдмакс оторвался от карты.
        - Что? - Доцент оторвался от своей драгоценной поклажи.
        - Эта тварь ушла в ту сторону, куда нам нужно.
        - Что? - Рэд оказалась рядом, поправляя повязку. - Уверен?
        - Да. - Макс ткнул в карту. - Ворон, его след нашли вот здесь.
        Разведчик, присмотревшись, кивнул.
        - Мы прошли половину дня и сократили расстояние, - Макс скрипнул зубами от накатившей злости, - а он идет перед нами и не сворачивает. Прет по прямой, где идем мы, торит путь, сволота. Случайно?
        - Не думаю, - проворчал Грач, - не бывает таких случайностей.
        - Еще как не бывает… - Макс посмотрел на горизонт, где завтра должна была появиться цель. - Значит, идем без остановок, чтобы не дарить много времени. Если нам повезет, то Солдаты заселили внешнюю часть нашей «консервы». Судя по драке, так оно и есть, иначе нас бы покрошили пулеметами с гранатами. Проверяем боеприпасы, братцы с сестричками и готовимся драться по-настоящему. Ну, чего встали? Вперед…
        --
        Глава восемнадцатая: видит око, да зуб…
        След прервался через добрых полтора десятка километров. Совершенно тривиально - вместе с появлением отпечатков копыт. Солдата ждали, встретили и ушли. В промежутке между встречей и находкой, а также дальше по пути, прошел совершенно дикий ливень.
        - Дерьмово, - сказал Ворон, вздыхая. - вот это дерьмово.
        Между самыми настоящими рощами, окружившими отряд, лежал практически солончак. Его развезло и следов не оказалось.
        Мэдмакс, стоя на холме, прячущем под деревьями людей, смотрел вперед. Смотрел на густую зеленую полосу, выросшую перед ними и искал просвет. Желательно - на накатанный и на натоптанный, а оставшийся от военной грунтовки, заросшей намертво. Дух уверял, что грузовик пройдет, если такая найдется. Не доверять единственному водителю не стоило, машину и само свое дело Дух любил больше всего и разбирался также хорошо, как сам Макс в убиении различных ублюдков.
        - Хрен с ним.
        - А?
        Спросили, одновременно, Бес, Рэд и Ворон. Смотрели они, чего уж, очень недоуменно.
        - Хрен с ними со всеми, - Макс убрал бинокль, - Едем, находим, чистим и убираемся. Вариантов два, ребят, либо грудь в крестах, либо валить назад. Кто-то хочет валить назад?
        Судя по всему - никому не хотелось.
        - Ну, вот и все. Потому - хрен с ними со всеми, катимся дальше. Мне кажется, либо во-о-он там была самая настоящая просека, сейчас вроде бы заросшая деревцами?
        - Она самая, - Дух, возникший сзади совсем как… привидение, пошевелил рыжими усами. - Придется поработать, чтобы заехать.
        - Придется сперва постоять, братишка, - Макс кивнул Ворону. - Ваша прерогатива, разведка, а мы подождем. Хотя… давайте-ка мы с вами мотанемся туда. Рэд, прокатишься?
        - С удовольствием. - Рэд тут же направилась к коню, - знать бы только - пройдем там или придется пешком?
        Ничего нового Солдаты не придумали. Впереди, на самом деле, имелась настоящая грунтовка, спрятанная в балке и, как сказал довольно улыбающийся Ворон, вернувшийся с разведки, расчищать придется не больше километра. Дальше…
        - Дальше, знай себе катись да катись.
        Ворон сплюнул.
        - Мины? - Макс вздохнул.
        - Неа, командир, мин там точно нет. Весь овраг в следах, видел кабаньи, выводок прошел. А если выводок, то мин нет.
        - Подтверждаю, - Доцент поправил очки, - если прошло стадо, то явно нет не выставленных на вес, не выставленных на растяжках. А никаких других тут быть не может.
        - Ворон, Грач - Макс кивнул в ту сторону, - стерегите овраг. Я остаюсь прикрывать тыл. Остальные - на расчистку. До вечера нужно управиться, ребят.
        Спорить никто не стал, командир он и есть командир, особенно, если недавно ранили и сам не может показывать пример с топором или лопатой. В Братстве, конечно, уважали и ценили женщин, но не в ситуации, когда работать нужно всем.
        Макс забрался на коряво раскинувшийся старый вяз-карагач, устроился на развилке ветвей и принялся наблюдать. Кое-что уже казалось понятным, да и не могло быть иначе. Это, с одной стороны, радовало, а с другой - заставляло задумываться.
        Раз Солдаты не напали вторично, уже именно на отряд, зная о преследовании, то их мало. Либо они такие умные, что сами ждут, когда чистильщики припрутся в ловушку. Макс поступил бы именно так, но…
        Но ловушка, в какой глуши не находилась бы «консерва», занятая Солдатами, может своим грохотом. Пальбой и остальным привлечь внимание. Места тут дикие, верно, только в таких местах всегда есть уши с глазами. Трапперы, сталкеры, ищущие такие же заброшенные бункеры и войсковые части, наплевав на КВБ, рискуя самой жизнью, мужики-лозоходцы, постоянно отправляемые Альянсом искать руды для восстановления производства, обычные бандиты, разведка степняков, наверняка давно нашедших выход на Эмират, любящий старое барахло не меньше остальных… В общем, если вырезать неугомонное Братство, то все же подальше от бункера, прячущегося в лесах. Тем более…
        Тем более, если уж Солдата-беглеца подобрали на лошадях, то «консерву» эти дурни не вскрыли. Иначе машина, скоростной бронированный вездеход, да и в степи нападение случилось бы другое. Пожгли бы с гранатометов и расстреляли пулеметными очередями, отыскав это все в оружейной сокровищнице, спящей с самой Полуночи. Хотя, конечно…
        Хотя, конечно, «консерву» просто могли вскрыть давным-давно, вот и все. Но в такой исход Макс верить не желал.
        За спиной хрустело, скрипело, трещало и порой ухало. Там командовала Рэд, вдруг проявившая себя самым настоящим лесорубом. Тут не ходи, береза упадет, совсем мертвый будешь, там не стой, ща с её соседки сухая ветка грохнется, дебилом станешь. Вжикали две двуручные пилы, постукивали топоры, а Дух, его недовольный басок Макс узнавал по постоянным матюгам, явно работал то ли ломом, то ли киркой, добираясь до корней.
        Большие деревья валили грузовиком, накидывая петлю из троса на ствол и дожидаясь, когда машина сдаст назад. Если везло - вырывало полностью, как зуб клещами. Если нет - раздавались Духовские матюги.
        - Ау, Макс, ты где?
        Он посмотрел вниз, сразу отыскав Рэд и порадовавшись своей удачной маскировке. Раз не заметила, то сделал все прекрасно. Ну, либо она подыграла. Очень хотелось кинуть в неё чем-то типа желудя, но на карагачах такого не водится. Макс свистнул, красновласая задрала голову, через полминуты оказалась рядом.
        - Ничо ты так устроился.
        Макс кивнул.
        - Я, собственно, чего хотела то, командир…
        - Ну?
        Рэд, явно не собираясь мяться даже для вида, с ходу взяла быка за рога, инициативу в свои красивые, хотя и не особо нежные руки с набитыми костяшками и выдала мысли. Тактические, само собой.
        - Не проще было не устраивать весь этот лесоповал, а добраться туда на своих двоих, либо нагрузив наших коняшек?
        Мысль, чего уж, была весьма верной и крутившейся в голове самого Макса в самом начале всего этого безобразия. Пришлось применять аргументы, приведенные им самим ему же самому. Рэд, в конце концов, как и любой грамотный боец, имела право сомневаться, не оспаривая прилюдно и поговорив с глазу на глаз.
        - Не проще. Доцентовские механизмы везти лучше в кузове, чтобы ничего не случилось. А нужны они, чтобы открыть вход, там не боевая позиция, как на ферме, там сложнее.
        - Ну, хорошо. Но мы ж себя выдали уже раза три всем этим шумом.
        - Мы себя выдали сразу, как пошли по его следу и они точно знают - где мы и что делаем. Так что, если там засада, а это пятьдесят на пятьдесят, предпочитаю иметь под рукой машину на всякий случай. Раненых на коняшках, даже киберах, везти не особо удобно.
        - Ладно, - Рэд махнула рукой, - убедил.
        - Много там еще?
        - Немало. К вечеру можем не управиться, а если и справимся, то ночью пойдем?
        Макс почесал подбородок, хрустя щетиной, грозящейся стать бородой.
        - Нет. Ночью мы точно не пойдем.
        Они управились до вечера, как Рэд и прикидывала. Растащили стволы и нарубленные ветки с кустами, оставив несколько как баррикаду, подогнали грузовик, выставили посты и разбили лагерь. Очередной лагерь, так часто случавшийся в их жизни.
        Полог, закрепленный на досках кузова и вытянутый к земле, костер в выкопанной яме, расстеленные лежанки, мерно кипящая и плюющаяся каша с мясом в котле на треножнике. Макс, отдыхающий перед ночными проверками постов, смотрел в огонь, смотрел на своих людей, уставших, но не расслабившихся, довольных сделанным, но понимающих - завтра может случиться всякое, так что успевай порадоваться жизни здесь и сейчас.
        Они не таились, лишь чуть зашли в сам овраг, стараясь спрятаться от степи, оставшейся за спиной. Макс был прав, это понимали все - Солдаты прекрасно представляли сколько их, где они и что собираются делать. Завтра будет бой, и к нему там, впереди, уже вовсю готовятся. Такой вот, совершенно случайно, им выпал почти честный расклад. Разве что Галка, Еж и Голем, треугольником окружившие лагерь, служили доказательством обратного. И правильно делали, война штука подлая, на войне не договариваются. А между Братством и Солдатами война не прекращалась.
        Ночь накатывала сильнее, обволакивала бархатной темнотой. Отойди от костра и над головой, поблескивая алмазной россыпью, раскинулись звезды. И луна, огромная, серебряно-голубая, заливающая светом все открытые места. Союзница, легко выдающая врага, пожелай тот подойти с разных сторон.
        Макс хотел спать, а сон убегал. Глупость несусветная, но заснуть не получалось. Он лежал поодаль костра, расстелив попону и подложив под голову рюкзак, смотрел на ребят и слушал. То ли дело было в завтрашнем дне, то ли еще в чем, но все говорили. Ни о чем и обо всем сразу, делились какими-то мелочами и почему-то очень сильно хотели протянуть этот самый вечер. Невообразимо спокойный, несмотря на самую серьезную опасность последних недель. Шутить с Солдатами совершенно не стоило. А они шутили, дергали тигра за усы и плевать на это хотели. Может, потому что под рукой имелось оружие, может, потому как все они просто молоды. Все, до единого.
        Кошка, ей нет двадцати, ее нашел Белый лет пять назад. Рыжая, гибкая, с ореховыми глазами, смешливая и любящая уют. У нее в Доме вся комната укрыта ковриками, коврами, шкурами, Кошка обожает ходить босиком, терпеть не может холод и, с самого детства, любит поесть. Белый говорил, что она чуть не умерла от истощения, как и все в поселке, что встретился чистильщику у Итиля. Он тащил на себе девчонку сто километров, кормил ягодами, вареным мясом и жидким бульоном, печеными в золе яйцами стрепетов с куропатками и поил травяным сбором, собирая травки по пути. Половину пути тащил, половину она прошла сама, цепляясь за Белого, но упорно стараясь двигаться собственными ногами.
        Кошку остригли наголо, опасаясь вшей, отмыли в бане пограничной заставы, переодели в чистое и до самой Сороки Кошка ехала. На телегах, на редких стальных прицепах гантраков, соединенных в поезда, в седле смирной кобылки, выделенной для нее торговкой лошадьми.
        Оказалось, что бабкой у Кошки, ее единственной родней, была настоящая травница. А еще девчушка не боялась крови и хирурги из полкового госпиталя, стоявшего в Сороке три года, охотно обучали её своему хитрому искусству, надеясь все же переманить её к себе фельдшером или сестрой. Но Кошка осталась с Братством, щедро делясь умением штопать и лечить раны, экспериментируя, на пару с Доцентом, над всякими природными материалами из лечебных растений, леча детишек, когда тех начали таскать к ней соседки и даже помогая отряду зарабатывать на этом.
        Добрая и смешливая, рыжая и уютная, сейчас попивающая свой ежевечерний взвар с ложкой меда и хохочущая над байками Ворона, явно тянущегося к ней.
        Бес, обманчиво щуплый, чернявый и весь покрытый, как зверь шерстью, волосами, скрипел ложкой в банке. Белый, Белый… Белый закупился армейским провиантом, а первый армейский провиант, если из консервов, это каша с тушенкой. Вот Бес и лопал её, пшеничную, с говядиной, ел, как всегда торопливо и как всегда наслаждаясь. Бесу выпало голодать уже оказавшись в Братстве, где он, один из младших, отправился в проклятый поход отряда Чусового в Парму, на самый её край, там, где студено дышит шугой и черными волнами седой Ледовитый океан.
        Бес умудрился выжить в мясорубке, устроенной там выжившими, в вихрях Полночи и из ума, последними учеными военной лаборатории. Неведомым путем оставшимися в живых, но решившихся на слияние с Прорывом. Отряд Чусового, собранный из нескольких мобильных групп, погибнув на Севере, обескровил Братство лет на десять, если не больше. Бес выбрался оттуда, смог вернуться, но никогда с того самого времени не мог заглушить в себе постоянно кипевшую ярость.
        Дух, сумевший оттереть руки от масла, ведь, несмотря на весь дневной лесоповал, под его конец он залез в машину, проверяя и готовя к завтра, пил воду. Глотал ее как редко приходящее к ним сюда, на Фронтир, настоящее вино. Тянул по глоточку, смаковал, катая по рту.
        Дух знал цену воды. Дух знал её с трехлетнего путешествия в Степь, когда потеря проводников и карт завела тогдашний его отряд в солончаки. Оттуда, пешком, высохшие как скелеты, вернулось пятеро из двадцати. И фляг с водой у Духа навсегда стало три, на поясе сбоку, на поясе сзади и в рюкзаке. Не говоря про два анкерка в кабине и специально закрепленный бак в кузове. К пластиковым емкостям и стальным канистрам, загруженным перед отправкой, он относился как к расходному материалу, а свой личный НЗ не трогал.
        Дух сидел и тянул воду, не проливая ни одной капли.
        Грач…
        Про Грача Макс мог только догадываться, молчун ничего не говорил, но за него говорили повадки и оружие. Егерский ножище, обоюдоострый кинжал, просто так не потаскаешь. И вел себя Грач как раз, как егеря, основной кулак КВБ, шлявшийся взад-вперед по границе Альянса, превентивно нападавший на степняков, постоянно сходившийся на боях не объявленной войны с Итилем и вообще, бывший знатным головорезами и умельцами убивать все живое.
        Ворон такой же вроде, а нет. Ворон - самая большая загадка из прибившихся разведчиков, отправленных неведомым пока Генералом. Ворон парень, кем-то обученный, прикидывающийся эдаким своим в доску, тельняшка в полоску, а вот на деле…
        А вот на деле Максу очено не хотелось его проверять. Совсем не хотелось, больно уж умелым казался Ворон, больно уж воровато скрывался в движениях, хотя казалось бы - разведка… Разведка разведкой, но уровень у него куда как высокий. Да уж…
        Доцент, ковыряющийся с помощью фонаря в каком-то хитром механизме, вполголоса смеялся над очередной байкой Рэд, та травила их одну за одной. Тощий, вихрастый, в своих не то, что очках, а в специальной маске с несколькими комплектами линз для разных нужд с делами. Сейчас, например, Доцент выглядел форменным ювелиром, выдвинув щелкающий глазок с алмазно-блестящим кругляшом крохотного стекла, аккуратно забранного латунью.
        Доцент нашел их сам, Макс помнил его совсем подростком, а сейчас рядом с костром сидел молодой мужик, пусть и выглядящий как совершенный пацан, не старше восемнадцати.
        Доцент не рассказывал о прошлом, но Макс давно понял - он рос в закрытом мирке самых настоящих ученых, погибших из-за странной страшной катастрофы, случившейся локально и превратившей его бункер в место, где жили теперь некросы. Доцент не рассказывал о прошлом, но догадаться, что он сам отправил на тот свет всех, казавшихся выжившими, но уже заразившихся, было несложно. В своих редких вылазках вместе с отрядом этот добрый и спокойный человек никогда не оставлял в живых… если можно так сказать про некро, никогда не оставлял в живых ни единой души. Лично добивал каждого и каждую, поливал горючим и сжигал.
        Доцент, вдруг уставившись на него, усмехнулся.
        - Чего? - спросил Макс.
        - Да смешно.
        - Палец кто показал, что ли?
        - Не, - не обиделся «научник», - подумал - как оно глупо. Сидим в нескольких километрах от цели и ждем утра. А собирались добраться и тут же кинуться вскрывать её.
        - Ну да.
        - Поговорка есть, про, знаешь - око видит, а зуб неймёт. Слышал?
        Макс кивнул. Поговорок развелось вокруг просто ужас, проще согласиться, тем более, Доцент поговорки вообще любил и еще несколько месяцев назад вставлял их к месту и нет. Потом, вроде, успокоился.
        - Ты не переживай, - фыркнула Рэд, - завтра мы все ймём, угу.
        - Нет такого слова.
        - Да и ладно, ты ж меня понял.
        Ночь косилась на них звездами, луной, нюхала сквозящим ветром и снова удивлялась. Ночь знала, что впереди этих вот людей весьма даже ждут, прямо с нетерпением. И встреча эта окажется весьма горячей…
        --
        Глава девятнадцатая: предбанник
        - Вон там. - Ворон показал на выступающий холмик. - Там они.
        Овраг расширялся, расходясь на два рукава и, прямо перед отрядом, выступом торчал этот самый холм.
        - Ячейки?
        - Они самые.
        Солдаты, в основной массе, создания туповатые во многом, но только не в драке. Холм, вырытый изнутри, был первым постом «консервы». Обманываться не стоило, земля, трава и кусты - всего лишь прикрытие, прячущее хорошо укрепленную огневую точку.
        Макс с Вороном рассматривали сооружение с дерева, загодя примеченного разведчиком. Соваться перед скрытой позицией отдавало смертельно опасной дуростью. Вот они и не совались.
        - Овраг расходится и просматривается, - Макс щурился, разглядывая всю эту фортификационную неприятность. - А ты движение замечал?
        - Нет.
        Вот так, значит…
        - Смотри, - Макс кивнул мыслям. - На рожон не попрем, так что смотри. А я схожу к Доценту.
        Отходил он осторожно, стараясь не задеть ни ветвей, ни кустов, чтобы те не колыхались. Ждут их? Это точно и как быть? Готовиться.
        - Ну? - спросила Рэд, а остальные спросили молча.
        Мэдмакс, не обманывая, рассказал все. И повернулся к Доценту:
        - Огнеметов у меня нет, - ответил тот, поправив маску с линзами. - Но…
        «Но» в его случае уже сулило успех, Доцент слов на ветер не бросал и если что-то задумал, то результат будет. И вопрос лишь один - насколько хорош тот получится?
        - Мне нужно туда, - попросился научник. - Я с Рэд схожу, тихо, не выдам себя.
        Макс кивнул и показал на кузов грузовика:
        - Что доставать?
        - Линолеум, бутыли, ветошь… Линолеум резать на мелкие кусочки, но не сильно мельчить. Там есть фляга, металлическая, с керосином, её тоже. И…
        - Фитили сделаем из растяжек к палатке, к небольшой. - Макс уже все понял. - Дух, слей горючку из запасных емкостей, достань воронку. Чего встали, ребят, работаем.
        Кузов заскрипел, довольный Голем тащил все, на что показывала Кошка, Дух брякал своими канистрами и большущей жестянкой с ручкой, заменявшей нормальную воронку. Сам Макс принялся резать выброшенные куски линолеума, поразившись тому, как их пропустил при погрузке и запасливости Доцента.
        Суть он уловил и даже с ней согласился. У выступов, прячущих внутри врага, есть наружный выход, само собой наглухо закрытый. Ворон и остальные разведчики все равно углядят - где тот находится, а это уже полдела. Для вскрытия толстенной двери, а другой Макс и не представлял, потребуется направленный заряд. Он или снимет дверь с петель, или нарушит механизм самого запора. Без этого внутрь не попасть, а что тогда толку от найденной «консервы»?
        Линолеум крошился, не резался, но так даже оказалось проще. Взяв одну из бутылей, имевшихся в запасах Доцента, Макс прикинул размер кусков и начал кромсать так, чтобы те спокойно пролезали в горлышки.
        «Жидкий огонь» в современном исполнении, хороший такой коктейль, что может и не попасть внутрь через амбразуры, но явно сможет помешать. Да и, разлетевшись тягуче-полыхающей массой, легко доставит неприятностей.
        - Пополам заливайте, - сказал Доцент, вернувшись. - Само то.
        Залили пополам - керосин и горючку Духа, треть каждой бутыли занимала крошка, фитили пропитывались в отдельной посудине.
        - Мне как-то не по себе, - Кошка сглотнула. - Все понимаю, но как представлю, что получится…
        - А ты не представляй, - хмыкнула Рэд, - ты вообще жди, пока мы своих не потащим и радуйся, если сами не обгорим.
        Рэд была права. Макс посмотрел на Кошку, все еще странно добрую внутри, жалеющую Солдат, пока еще не получивших на кожу кипящего варева из бутылок и не хотел вмешиваться. На войне жалеть можно лишь своих, тогда точно победишь.
        Ворона сменил Бес и разведчик, вернувшись, подмигнул Максу.
        - Нашел?
        - Нашел-нашел. Один выбрался, думал, не замечу. С водой у них плохо, отправился с двумя термосами в распадок, потом вернулся. Думаю, еще пойдут.
        - Раз воды нет и ждут, то внутрь не попали, - Макс сплюнул, - там колодец, законсервированный. Эта, как ее… скважина.
        - Ну, идем?
        - Да, чего тянуть. Будем ждать.
        Жидкое пламя растекалось по бетону, цеплялось расплавившимися кусками линолеума, разгораясь и потрескивая. Тонкий Солдат, ковыляющий на давно сломанном биопротезе, горел от затылка до колен, но не останавливался. Не вопил, не старался сбить огонь, просто ковылял вперед. Грач выбил ему мозги, прекратив ненужные мучения.
        Голем, проткнувший своим секачом здоровяка с заклинившей винтовкой, с трудом выдрал клинок. Лучше бы там его и оставил, не даря врагу шанса. Голем легко справлялся со зверями, даже мутировавшими, но с Солдатом столкнулся в первый раз. И тот его обыграл, обвел вокруг пальца, вернее, всех десяти на двух толстенных ручищах. Обвил ими, как медведь лапами и покатился вниз, по пандусу.
        Стрелять Макс не рискнул, боялся зацепить Голема, схватившегося с Солдатом не на шутку. Две здоровенные дуры, скатившись на подземный ярус, рычали, ворочались и старательно пытались поломать друг друга. В этой круговерти стрельба становилась не помощью, а убийством.
        Солдат, старательно пытающийся придушить Голема, все никак не мог ухватить правое предплечье левой рукой. Здоровяк-чистильщик дергался во все стороны, бил короткими ударами за спину, но бой складывался не в его пользу. А когда Солдат сумел перевернуть Голема вверх, оказавшись на бетоне, то…
        - Макс! - Рэд, зажатая в дальнем углу и не видящая борьбу, угадывала исход по доносящимся звукам. - Макс, помоги ему!..
        Они дождались. Дверь открылась тихонько, да еще в сумерках, поди заметь. Но Грач, свивший гнездо прямо напротив, заметил. Дело решил единственный бросок ножа, попавший невысокому ублюдку в горло, на удивление тонкое для Солдата.
        Бутылки полетели следом, с двух сторон, размазывая пламя по заросшим наружным стенкам, в раскрытую дверь. Следом загрохотали выстрелы, патронов Макс приказал не жалеть, чтобы прижать Солдат, не дать им попытаться уйти.
        Они пошли на штурм двойками, надеясь на удачу. Она им сопутствовала… почти.
        Их ждали дальше, в проходе, раскидавшем по сторонам незаметные углубления. Оттуда и ударили, срезав Галку и выпустив кишки Ежу. Бес, озверев, ринулся вперед сломя голову, проскочил, оказался в мертвой зоне и ударил сам. Дальше… Дальше схватились врукопашную, так уж получилось.
        Солдат, старательно пытающийся придушить Голема, все никак не мог ухватить правое предплечье левой рукой. Здоровяк-чистильщик дергался во все стороны, бил короткими ударами за спину, но бой складывался не в его пользу. А когда Солдат сумел перевернуть Голема вверх, оказавшись на бетоне, то…
        - Макс! - Рэд, зажатая в дальнем углу и не видящая борьбу, угадывала исход по доносящимся звукам. - Макс, помоги ему!..
        Макс выхватил клинок, скатился вниз, увернулся от удара ногой. Глаз на затылке у Солдата не было, в отличие от опыта с чутьем. Сапог ударил в стену, хрустнув бетонной крошкой, но не задел. Макс вбил сталь в бок, метясь в сердце, почувствовал - попал.
        Солдат ухнул, рыгнул кровью в лицо Голему, ухнул еще раз и угомонился.
        - Кошка! - орал Бес, склизко ворочая кишки Ежа. - Кошка!
        - Грач! - Макс стягивал Солдата с Голема, то ли оглушенного, то ли чего хуже.
        - Понял.
        Угрюмый разведчик, подхватив пулемет Ежа, прошел вперед, подтащил одного из мертвых Солдат, второго, устроил бруствер и, поставив на сошки оружие, залег. Ствол смотрел вперед, в темноту основного коридора, ведущего к самому бункеру.
        - Кошка! - заливался Бес, размазывая по лицу слюну, сопли и слезы. - Кошка!!!
        - Он умер. - Макс проверил пульс еще раз, сжал плечо Беса. - Он умер, успокойся. Ворон, а…
        - В голову. - Разведчик прикрыл глаза Галке. - Жалко.
        Макс кивнул, повернулся к Голему, очумело трясущему головой, но вроде пришедшему в себя.
        - Голь, ты как?
        - А?
        - Хорошо, значит. Вытащи Галку наружу, возьми брезент и приходи за Ежом.
        - А?
        Глаза великана уставились на убитого. Голем вдруг всхлипнул, быстро-быстро заморгал и чуть ли не бегом кинулся наружу, прихватив Галку, болтавшегося на плече.
        - Дорого нам это все обошлось… - Макс, сев в нишу, смотрел перед собой. - Чересчур.
        - А у нас как-то иначе бывает, что ли? - Рэд сплюнула красным. - Зуб, сволочи, выбили.
        Выбили, сволочи, зуб… Рэд странновато всхлипнула и начала проверять убитых, карманы, подсумки и остальное. Макс, глядя на её руки, уже все понял окончательно.
        - Они не попали внутрь. - Рэд обернулась к нему. - Тут…
        - Там все с бору по сосенке и с миру по нитке, вижу. - Он встал. - Доцента сюда, ты, Ворон и Голем идем дальше. Грач, прикрывай нас и следи за Бесом. Бес, ты…
        Бес смотрел на брезент, покрасневший от крови Ежа. И молчал.
        - Бес останется тут, - решил Макс, - блин…
        Кошка внутрь так и не спустилась. Там, снаружи, уже слышался движок, значит, Дух проехал прямо к бункеру и теперь встает так, чтобы в случае чего помогать уходить.
        - Двинулись, - Макс увидел Доцента, идущего с рюкзаком. - Нечего ждать у моря погоды.
        Запасной генератор и емкость с топливом отыскался метров через пятьдесят. Запустили, надеясь, что вентиляция еще работает. Дизель почихал, выпустил густой черным дым, но взялся, чуть дребезжа. Лампы, через одну-две, затрещали разгораясь.
        - Я такого и не видел, - Доцент удивленно покачал головой. - Там вон пандус, что ли?
        Макс чуть не начал корить себя за глупость, когда понял, что они зашли с черного входа. Но, осмотрев высоченные ворота-гермы, понял - не стоит. Тут они бы не прошли снаружи, тут открывать только изнутри.
        Площадка, ведущая в основной бункер, открылась сразу. Она оказалась не пустой, но две машины, стоящие на ней, выглядели очень уж плохо. Хотя и обнадеживающе.
        - Броня, - Ворон хмыкнул, разглядывая их. - Разведывательная и штурмовая, как мне кажется. Вон, башня какая большая, да и сама-то дальняя…
        - Американский «скаут», - кашлянул Доцент, показывая на маленькую. - Разведка, все верно. А это что-то экспериментальное, как мне кажется. Не видел ни в одном справочнике.
        - Пилоны… - Рэд присвистнула. - А на них автоматическое что-то и вон, это как понимать?
        - Управляемые ракетные снаряды, - Макс рассмотрел вооружение «здоровяка». - Авиационные скорострельные пушки, тридцать миллиметров… Однако.
        - Белый…
        Доцент хрустнул пальцами, сглотнул, продолжил:
        - Белый бы порадовался. Смотри, там снаряды же на месте, блестят даже.
        - Блестят… - Макс сплюнул. - Белый бы порадовался, да и Еж сейчас ползал бы по ней. Только их уже нет. Давай открывать.
        И протянул Доценту пластик с кодами.
        Тот поправил свою маску и подошел к стене, прятавшей за фальшпанелью короб с замком, прячущим за собой саму цель похода. Откинул крышку, металлически захрустел набираемой комбинацией.
        - Я не верю.
        Рэд, сидя на столе в большой столовой, смотрела на вскрытую жестянку с ветчиной. Ветчина не испортилась. Продукты, складированные на глубине, где стоял морозец, оказались целыми.
        - Как так можно? - Она сковырнула ножом розовый пласт, прожевала и покачала головой. - Ну, не верю.
        - Вакуум и низкая температура, вот и все. - Доцент, наливая третью подряд кружку сока, улыбнулся. - Про продукты ни слова же не было, а?
        Макс рассматривая план «консервы», лежащий на столе, молчал. Они нашли даже не сокровище, они нашли что-то большее.
        Отряд находился внутри полностью. Несколько часов потратили на осмотр, на расконсервацию гермоворот, на то, чтобы загнать грузовик. Дух сейчас ковырялся в машинах на площадке, Грач и Бес, вроде пришедший в себя, стояли там же постом.
        Они отыскали немыслимое и потихоньку Максу становилось страшно. Если кто-то узнает о таком, то… Потому там стоял пост, смотря на вход стволом двенадцатимиллиметрового станкача, прикаченного на колесном лафете и снаряженного совершенно новой лентой. Этих лент тут…
        - Так. - Он сам доел банку персиков и открыл один из журналов, найденных на КП. - Надо свериться со всем, что тут есть и понять - где хотя бы кто-то из умерших. Никаких следов, а это неправильно.
        Тут все было неправильно, это понимали все, но причину пока не нашли. Во-первых, кроме снаряжения на тот самый полный батальон, тут еще обнаружился транспорт. Во-вторых, у бункера имелся второй ярус, тот самый холодный, где нашелся продсклад. В-третьих…
        В-третьих Макс был прав. Никаких следов личного состава не обнаружили. Все чисто, аккуратно и пусто. Полностью военные бы не ушли, они точно пересидели бы тут Полночь, а потом о самой «консерве» такого уровня стало бы известно. Либо, наоборот, жадность взяла бы верх и в этом крылась причина сохранности, потому как молчок и продавать всего помаленьку. Но даже на первый взгляд - все соответствовало ведомостям, распечатанным на пейперпласте и подписанным приемкой.
        И как же так все получилось?
        Это Максу и не нравилось.
        - А что у нас теперь есть? - спросил Ворон.
        - Теперь? - Макс усмехнулся, хотя и невесело. - На, почитай.
        Ворон взял документ и начал удивленно свистеть почти сразу.
        - Карабины калибра семь-шестьдесят два - триста штук, патроны… Сколько?!
        - Столько. - Макс провел рукой по лицу. - Мне тоже все не верилось, а сейчас не знаю, как быть. Но проверить необходимо. Ты знаешь, я вот как-то привык к своему старику…
        Он погладил собственный «симонов».
        - И странно, мне даже не хочется взять что-то новое там, его убрать. Глупо как-то, но уж как есть. А там чего только нет, бери - не хочу. Автоматы, винтовки, гранатометы подствольные и противотанковые, автоматические даже есть, пулеметы, обычные ручные, станковые и станковые крупнокалиберные, огнеметы, барабанные гранатометы, я о таких никогда даже не читал. Полная штурмовая экипировка на батальон, защита всей поверхности тела с головой, ночники, инфракрасники, аккумуляторы и зарядники, даже, блин, полевые кухни и те имеются.
        - Полевые кухни - это хорошо. - согласился Ворон. - Я вот только опасаюсь, что…
        - А я не опасаюсь? - Макс засопел. - Доклад в КВБ является обязательным, отсутствие оного, либо сокрытие находок оценивается Альянсом как саботаж и противодействие самому существованию Альянса. А если бы такая защита была бы у нас раньше? Пробил бы Солдат броник, целясь в Ежа? То-то…
        - Радиостанции, переговорные устройства, обычная оптика, форма, обувь, амуниция, разгрузочные жилеты, фляги, индивидуальные аптечки и средства защиты, - Доцент, снова налив сока, хмыкнул. - Даже лаборатории химиков. Я там такой микроскоп нашел, не поверите…
        - Еще как поверим, - Макс встал. - Пойдемте проверять все, думать станем, как закончим. Вы смотрите!
        Он достал батарею из зарядника и вставил в фонарь. Тот зажегся, выдав пучок яркого света.
        - На стволах специальные крепления под них есть, черт… - Макс покосился на свой старый ПП с фонарем, прикрученным изолентой. - Вот, как после этого спокойно мир воспринимать теперь. Я представить не могу, что у меня патронов хватит на стрельбу около часа, не останавливаясь. Голова кипит…
        - Да уж… - протянула Рэд. - С таким точно не свыкнешься. Остается только заставлять себя, э, командир?
        - А? - Он не понял, а потом улыбнулся. - Точно, придется заставлять.
        Кошка появилась в столовой незаметно. Села и уставилась перед собой.
        - Ты чего? - спросил Доцент и протянул ей свою кружку.
        Та выглотала её сразу и повернулась к Максу.
        - Я их нашла.
        - Кого?
        - Личный состав…
        Кошка вдруг дернулась, приходя в себя и закрутила головой.
        - Там…
        - Где? - Макс чуял запах неприятностей, которых ждал и даже успел порадоваться. Ну, не верилось ему в хорошее и гладкое.
        - Медотсек, они все там, все, что осталось от каждого.
        --
        Глава двадцатая: шёпот таящейся смерти
        - Есть из-за чего беспокоиться, - Доцент сплюнул, - такое само по себе не случается.
        За полвека, прошедшие с Полуночи, останки личного состава должны были превратиться в пыль. Вернее, сперва расползлись, закисая в гниении, потом начали бы сохнуть, а потом, в сухом воздухе бункера, рассыпались бы в прах. Только этого не произошло.
        Нет, благоухающих мощей отряду не встретилось. Вместо этого Макс и остальные рассматривали результат работы самого настоящего мясника, выглядевшие как только-только нарубленные, аккуратно и не очень. Особенно впечатляли головы, составленные в рядок на длинном столе у стены.
        - Консервация какими-то ферментами, наверное, - кашлянул Доцент, - ничем другим объяснить не смогу, честное слово.
        - А это точно обычные люди из гарнизона? - спросила Рэд, морщась от одного взгляда на подвешенную в углу… тушу, ничем не напоминающую человеческое тело.
        - Жетоны, нашивки, обувь даже осталась, - Макс показал на совершенно не истлевшие ботинки из комбиматериалов. - Вопрос только в том, кто тут играл в вивисектора и куда он делся?
        - Хороший вопрос, - Ворон потыкал стволом остатки грудной клетки, краснеющий рядом. - Мне вот что больше всего не нравится - как они смогли так хорошо сохраниться?
        - То есть сам факт, что кто-то нарезал ломтиками полвзвода здоровых мужиков, специально подготовленных к борьбе с прорывами тебя никак не смущает? - фыркнула Рэд.
        - Спорно. - Ворон показал на одно из самых целых тел. - На руки с плечами посмотри, раз уж они такие… хорошо сохранившиеся. Видишь татуировку?
        - Да, череп какой-то.
        - Именно, что какой-то. Просто череп, просто в берете и все. А боевые части если тату делали, то немного другие.
        - Откуда знаешь?
        - Учили, на всякий случай, разному. Запомнил. Это обслуживающая часть и в ней просто солдаты, они Прорыва или некро в глаза, наверное, не видели.
        - А тут поработали и не эти наши друзья. - Доцент, опустив комплект линз и достав перчатки, походный чехол с мединструментами, уже ковырялся в находке. - Тут, ребятки, поработало что-то другое, чего я здорово опасаюсь.
        - Например?
        Доцент, чуть высунув самый кончик языка, как не услышал, увлеченно копаясь в требухе и ломтях.
        - Доцент?!
        - А?
        Макс покачал головой. Увлеченность единственного научника отряда своей работой порой поражала, но еще чаще даже мешала.
        - Кто их так расколбасил?
        - Сложно сказать… Но одно ясное точно - это не некро и не Прорыв. Предположу, что относитесь существо следует либо к Солдатам, либо… к Высшим.
        - Да ну!
        - Это ты гонишь!
        - Брехня!
        Все трое, Макс, Рэд и Ворон, уставились на него. Высшие мутанты, байки и сказки про которых появлялись постоянно, все же казались чем-то ненастоящим.
        - Собаки брешут, - обиделся Доцент, - а я не вру. Я могу правду не сказать, когда не знаю, но никогда не вру. Ты-то, Макс, тебя же штопали когда в последний раз, что рассказал? И чего мне принес? Это же не полностью некро, это что-то странное, мутировавшее и пользующееся способностями, полученными от некросферы. А тут ты в Высших не веришь, как так?
        Макс не ответил. Да и что скажешь, когда Доцент, по сути, прав?
        Светлое из-за ярких ламп помещение, совершенно не холодное, хранило загадку. Вместо разложения - пахло остро и едко, явно отдавая душком чего-то, впрыснутого в убитых и сумевшего сохранить тела на пятьдесят лет.
        Поблескивала плитка, выложенная повсюду, кроме потолка, блестели никелированные поверхности, как и должно быть в медблоке. Макс внимательнее присмотрелся к полу, надеясь на какую-то подсказку, но той не имелось. Да и вряд ли сохранились багровые следы, если бы убитых волокли по полу.
        - Нашел, - Доцент вытер лоб, подняв маску. - Вот, смотрите.
        Смотреть особо оказалось не на что. Да, у трех бедолаг, относительно целых после всего случившегося, нашлись совершенно одинаковые следы, схожие с инъекциями. Только больше и окантованные припухше-темной плотью.
        - Дичь, - сказала Рэд, - может, зверье все же какое-то прорвалось и…
        И замолчала, понимая, что говорит сущую ерунду. В медблоке, спустя столько времени, царил почти совершенный порядок, само собой кроме мест, где разделывали персонал. Там-то в достатке оказалось тех багровых следов, что Макс искал на полу и стенах.
        - Либо пришли сами, либо притащили целыми и живыми. - Ворон поскреб щетину на подбородке. - И потом вот это все.
        - Меня больше беспокоит другое. - Макс снова осмотрел помещение, прищурился на решетку вентиляции.
        - Зачем ему было удирать через нее? - удивилась Рэд.
        - Я не думаю, что это дрянь удрала через нее, - Макс поправил все же взятый новехонький «пардус», короткий и удобный автомат, висевший на груди. - Я думаю, что если паскуда жива, то вполне может воспользоваться ею сейчас. На нее-то время должно подействовать, сколько его прошло, а?
        - Можно поспорить. - Доцент виновато пожал плечами. - Точка зрения неубедительна. Мы не знаем, что случилось и, что важнее, кто все тут сотворил. Результат эксперимента, результат изменений в ходе революционно протекшей мутации, единично… почему нет? Да, существо ушло через дверь и, вполне вероятно, осталось здесь, в бункере. Могло состариться и умереть, а могло выжить и не напало сразу только из-за одной причины - слабо, потеряло хватку, еще не активизировалось. Например, мы не проверяли весь продсклад, а там холодно, вполне можно впасть во что-то вроде спячки, когда все функции просто отключатся до пробуждения.
        - Напугал, так напугал, - Макс кивнул, соглашаясь. - Значит, так… Медблок закрываем. Собираемся вместе и разрабатываем стратегию с тактикой, раз уж деваться некуда. И потом идем проверять и искать сволоту. Даже если она мертва.
        - Он или она могли уйти через вентиляцию, - не согласилась Рэд, - и вовсе не обязательно, что мы кого-то найдем.
        - И что? - Макс посмотрел на нее. - Ждать, что твоя точка зрения неверная и проверить ее чьей-то смертью? Нет? Ну, я рад, чего уж…
        Бункер, пахнущий возрастом и бетонной крошкой, шелестел заработавшей вентиляцией, прогонявшей и прогонявшей спертый воздух через огромные вентиляторы, вытягивая дополнительными насосами в шахты и потихоньку ноздри переставало раздражать старостью.
        - Я пойду с вами. - Бес, уже занимавшийся новым стволом, двуствольным автоматическим комплексом, ухмыльнулся. Ухмыльнулся уже своей обычной скотской усмешкой. - Мне оно надо сейчас, развеяться.
        Мэдмакс не стал спорить, товарищ прав. Хорошо, что пришел в себя после смерти Ежа, хорошо, что вовсю готовится драться. Все равно с кем и когда, вон, сидит и набивает магазины.
        ШК-9, ведущий автоматический огонь девятым калибром и дополнительно применяющий картечь, дробь и специальные пули с начинкой, выстреливаемые через второй, нижний ствол, штука грозная. И, если им все же предстоит кого-то найти, вполне себе пригодится.
        - Нам бы попробовать это вот все, - Рэд кивнула на комплекты защитной экипировки, снесенные в точку сбора. - Я себе не представляю - как в них вообще что-то делать?
        Это красновласка сказала верно, никто и не понимал, вроде бы радуясь, что нашли и не зная - как быть?
        Такое, конечно, случается: идешь к цели, идешь, оставляя за спиной не просто пройденные километры, а самых настоящих друзей, не доживших до нее. Добрался и стоишь, как они сейчас, стоишь да рассматриваешь эту самую цель.
        Шлем защитный, всепогодный, интегрированный с системами наведения, связи, наблюдения и еще до кучи всего хорошего. Теоретически Мэдмакс знал, как с ним управиться, теоретически понимал - какая начинка сидит внутри. Встроенный стрелковый комплекс, в случае совместимости с оружием повышающий результативность стрельбы на, страшно сказать, даже не сто процентов, а чуть выше. Тепловизор, прибор ночного видения, возможность подключения в связку целой группы бойцов и даже использование дронов для разведки, с выведением съемки на экран. Комплекс РХБЗ, включая полную защиту дыхательных путей.
        Бронежилет с дополнительными секциями на плечи, бедра, колени, руки и пах. Легкий, из композитных материалов, титана, кевлара и даже какой-то специальной керамики.
        Вот только…
        Вот только все они привыкли работать в самой обычной одежде, кое-где усиленной вставками, накладками и, в худшем случае, в обычных противогазах, кое-как восстановленных или даже сделанных из кожи. А тут, вот те нате, все для вашей безопасности, только он сам, Мэдмакс, не рискнет сейчас нацепить на себя все и отправиться осматривать бункер. Непривычно, потому что, вот в чем дело.
        - Ну, я броник померял, - Бес взял защиту и быстро накинул на себя, натянул какой-то из ремней и остальные тут же подались, натягиваясь и подгоняя бронежилет совершенно анатомическим способом. - Ничо так, легко, рискну в нем пойти.
        - Соглашусь, - Рэд попробовала свой комплект и, нацепив дополнительные щитки, вдруг выкинула фокус - взяла и встала на руки.
        - Здорово, - сказала она, встав на ноги. - Мне нравится. Но вот шлем…
        - Пробуем экипировку и оставляем то, в чем чувствуете себя уверенно. - Макс вздохнул и начал цеплять на себя боевую драгоценность. - Доцент, возьми Голема и принесите со склада просто приборы ночного видения. Туда же батарейки от шлема подходят?
        - Они унифицированные, - Доцент кивнул. - Ща!
        Выйти решили так: Грач и Кошка с Духом остаются у грузовика, установив огневую точку в нем. Остальные, разбившись на тройки Макс-Доцент-Ворон и Рэд-Бес-Голем, отправляются осматривать оба этажа, с самых дальних ответвлений и блокировать входы-выходы. Вентиляцию проверять, в неё саму не лезть, в случае необходимости - вызывать подкрепление. Найденные радиопередатчики с гарнитурами оказались рабочими, а подключенная основная станция, связав их вместе, усилила сигнал, несколько терявшийся в подземелье, под толщей грунта, бетона и стальных конструкций.
        - Мы на холодный этаж, - Макс примерился к своему ШК и все же с грустью косясь на старого друга-карабина, закрепленного на рюкзаке. - Рэд, ты старшая в вашей тройке. Бес, не спорь.
        Бес не стал спорить. А почему Макс решил отдать такую единицу, как Голем? Потому что Ворон, как показали последние дни, спину прикрывает хорошо и куда внимательнее здоровяка. А отсутствие пулемета вполне уравновешивается взятыми штурмовыми комплексами. Магазины на тридцать патронов калибром девять миллиметров и по пять зарядов картечи во вторых стволах… это не шутки для любой твари.
        Вниз вели два пандуса и по лестнице сбоку от каждого. Освещение работало, но захватывало лишь основные проходы, практически не добираясь в отнорки, пересекавшие главные галереи. Шли осторожно, стараясь не шуметь, хотя в находку неведомой сволоты, впавшей в сон после уничтожения вояк, Макс не верил. Но… Находка в медблоке не была общей галлюцинацией. И это уж точно.
        Здесь явственно морозило, а Доцент, совершенно позабывший о цели, уже строил гипотезы по поводу огромного холодильника. Хорошо хоть, судя по шевелящимся губам, все гипотезы он озвучивал и опровергал в голове. Хороша бы была осторожность, дай ему волю вылить весь поток сознания на их, с Вороном, головы.
        Стеллажи, настеленные на пол доски, длинные столы, сколоченные из бруса и с закрепленным прочным пластиком. Заваленные, заставленные, заложенные самыми настоящими богатствами, недоступными сейчас многим. Понятно, что от голода в Альянсе старались избавляться, поля с садами кормили население все больше, но…
        Два года назад с Киргиз-кайсацких степей пришла саранча. Пришла тучами, густо перелетая с места на место, выела под корень все, что не успели собрать. Зиму южная часть Альянса перебедовала еле-еле, перебиваясь с хлеба пополам с жмыхом до лепешек из коры. Скотину пускали под нож со слезами, но деваться было некуда, кормить коров, овец и лошадей оказалось нечем.
        Единицы пищевых синтезаторов выходили из строя все чаще, сам он в последний раз видел рабочий в том селе, где встретил Мастерка. Северные и остальные области Альянса делились как могли, но хватало далеко не всем. А тут…
        Полезность вакуумной упаковки Макс узнал давно и, глядя на выстроившиеся полки пакетов, прятавших внутри крупы, макароны и бобовые, понимал цену каждого там, наверху. Пирамиды коробок с консервами заставляли даже у него шевелиться внутри самому настоящему купчине, считающему прибыль, а член Братства уже прикидывал - сколько нужно вывести в Дом, сколько отправить остальным отрядам, а сколько модно продать тишком, через третьи-четвертые руки, сдав КВБ не больше половины. А на вырученные золото с серебром… Братство всегда отыщет, куда вложить лишние деньги. Ведь особо тех лишних и не водилось.
        - Кофе… - шепнул Доцент, странно блестящими глазами уставившись на ближайший ярус, плотно уставленные небольшими прямоугольными пакетами. - Настоящий, в зернах…
        - Пошли, - Макс толкнул его в бок. - Будет тебе кофе. И какао тоже, вон стоит. Рядом с консервированным молоком.
        - И сухим. - Ворон кивнул на ряды со своей стороны. - У меня в голове сейчас черт пойми что происходит.
        - Хреново, - Макс оглянулся.
        Показалось? Наверное, что да, но…
        - Замерли.
        Тройка встала как вкопанная.
        Огромный склад, лишь начавший светлеть дальней стеной, казался мертвым. Но вовсе не был таким.
        Звуки, пусть совсем тихие, шли со всех сторон. Поскрипывание мерзлого металла с деревом и пластиком, едва уловимый шелест каких-то мешков, наверняка кренившихся друг на друга и трущихся боками. Потрескивали лампы, старые и надежные, но висящие так давно… Внизу, по полу и под полками, шуршали местные жители, насекомые и мелкие грызуны, их же не остановишь ничем, если пахнет едой.
        Надежный материал упаковки выдержал полвека, хотя кое-где маленькие зубы смогли потрепать и его, пусть вместе со временем. Вон, дальше, в огромном пакете сухого картофеля виднеется темный провал, через который внутрь ныряли мыши.
        А вон там…
        - Вижу, - шепнул Ворон, - вижу…
        Рэд скользила между козлами, баюкающими в себе стандартные автоматы армии ЕИВ, черно-матовые, с серыми ремнями, с примкнутыми магазинами и лишь чуть поблескивающими от смазки.
        Бес шел поодаль, пропадая-появляясь между невысоких штабелей и патронных ящиков. Боеприпасов на складе оказалось чуть меньше, чем они ждали, но все равно, все равно количество поражало без пересчета. Здесь, под бетоном и сталью перекрытий, под густо накиданным дерном, проросшим травой, прятался результат полугодовой работы сегодняшних патронных заводиков, имевшихся у Альянса в количестве двух штук.
        - О-о-о… - донеслось со стороны Голема.
        - Как дите, честное слово, - почти про себя выругалась Рэд. - Эй, великан, все твое будет, оставь пукалку в покое, пошли дальше.
        Пукалка, крупнокалиберный модернизированный «Скиф», удобный, легкий, стоящий как указатель у нескольких ящиков, прячущих его собратьев, на самом деле был хорош. И Рэд вполне понимала восторг великана, совершенно точно желавшего поменять свой на него. Но не время… Хотя - как можно не принять желание Голема, а?!
        Большая стойка у ближайшей стены была заставлена такими образцами, что самой Рэд очень сильно хотелось остаться рядом с ними, наедине и хотя бы на часок. Стойку полностью занимали «Соколы», двенадцатимиллиметровые машинки с малой отдачей при стрельбе. С встроенным автоматическим гранатомётом на три выстрела, системой электронного прицела, дальномера и видоискателей разных диапазонов, созданных сразу под эту модель и спокойно состыковывающихся с оставленными у грузовика шлемами.
        Ну, и далее, по ранжиру, калибру, количество зарядов в магазинах, стоимости и прочих параметров, сокровищница все прирастала и прирастала. Отечественные и даже иностранные, незнакомые, пулемёты, автоматы, винтовки и прочая радость глаз и души любого из Братства. И любой, само собой. Хотя, кто знает, может Кошка и не восхитится, ага.
        Рэд остановилась, непонимающе оглядевшись. Что-то выбивалось, что-то казалось странным, что-то…
        Сбоку, кажется, руку протяни, едва уловимо шевельнулось.
        ***
        Живой-5 (намного-намного позже)
        Море казалось черным. Огромным черным зеркалом, изредка вспыхивающим искорками. Над морем, лохматые и холодные, жалось разбухающее небо.
        - Вот он какой, Мурман… - Горгона несколько раз щелкнула стеком по голенищу.
        - Волнуешься? - поинтересовался Бирюк.
        - Господи Боже, - женщина даже не глядела на него, - что ж ты такой балабол-то!
        - Зато тебе со мной не скучно, красавица, - Бирюк довольно расплылся в улыбке, - да и вообще, мы с тобой прям, смотрю, сравнились за поездку. Ты больше не желаешь исполосовать мне хлыстом зад при любой возможности, а мне тебя хочется уже не по-скотски, а с обхождением. Знаю там одно местечко, вряд ли с ним чего случилось, приглашаю выпить красного и сухого в компании меня, настоящего бургундского по двадцатке кругляков за бутыль и твоих… чулок. Если нет, то куплю.
        Горгона обернулась к нему, белея от злости. Бойцы за её спиной, волчье ухмыляясь, потихоньку перевешивали стволы за спину и разминали кулаки с запястьями.
        - Эва как… - протянул Бирюк, - никак, драться собираетесь и бить меня руками, ногами и подручными средствами?
        - А ты против? - совершенно не ласково поинтересовалась Горгона.
        - Я? - Бирюк, дико спокойный для ситуации, снова усмехнулся. - Размяться-то я не против, а вот они - нет.
        И показал на совершенно бесшумно появившихся на скалах, нависающих над дорогой, людей. Тех оказалось ощутимо меньше, чем всех бойцов бывшей валькирии КВБ, но преимущество, в виде уже наведенных пулеметов и удобного расположения каждого бойца, говорило само за себя.
        Серо-черные маскировочные халаты размазывали их, мешали рассмотреть, полностью растворяя в бело-серо-черном пейзаже окрестностей.
        - Вы не отметились на границе, - мягко, но уверенно сказал кто-то из них. - Не остановились у первой предупредительной метки. Вы кто такие и почему среди вас чистильщик, а вы, похоже, готовитесь сделать с ним что-то непотребное, э? Здорово, Бирюк.
        - Здравствуй, Серый.
        - Сволочь, - чуть порозовев заявила Горгона. - Подонок.
        - Конченый, - не стал спорить Бирюк, - так как насчет рассмотреть мое предложение? Тем более, моя дорогая, сама видишь - личность я тут популярная, мне даже кредит выдадут, если вдруг что случилось с моим вкладом… Ну, хорошо, прости. Просто ужин, просто в ресторане. Там скатерти, живая музыка, изыски, деликатесы и всякие привозные ништяки. И даже бархатные портьеры.
        - Атласные, - поправили его сверху. - Ты закончил девушку соблазнять своими щедрыми предложениями, сраный Дон Жуан? Мне, вообще-то, службу надо служить, а тебе так, по старой памяти помогаем.
        - Извиняюсь, друзья, не мешаю, занимайтесь. Уделит ли мне кто-то немного времени с разрешения командира?
        Серый явственно засмеялся, бойцы подхватили, но один двинулся вниз, не убирая оружия.
        Горгона, косясь на них, дождалась, пока тот спустится и, наоборот, отправилась вверх. Бирюк, провожая взглядом её точёный, обтянутый форменными брюками, зад, едва удержался, чтобы не присвистнуть.
        - Здорово, Бирюк.
        - Здравствуй, Песец. Наши есть в городе?
        Боец мотнул головой.
        - Был отряд Сапсана, шли конвоем с большим табором торгашей, нанялись с еще одним и ушли. Недели как две.
        - А дежурные в Порту?
        Боец сплюнул, посмотрел в сторону.
        - Чего?
        Песец достал пачку сигарет без фильтра, привозных, с Караибов, угостил Бирюка.
        - В общем, поцапались ваши с нашими, не поделили чего-то, пришел приказ и пост сняли, ребята ушли как раз с Сапсаном. А тут…
        - Ну?
        - Левиафан идет. С Ист-Кост, незапланированно, но идет. И сутки назад связь с ним пропала, почти… Что там получилось узнать - не к нем, нам не докладывают, но в общем - чуть не отправили Ведьму на её леталке за Сапсаном. Но не отправили. Так что, Бирюк, получается, что тебе и кредит и доверие и в город сопроводим, на броне этих вот прокатимся. Ты теперь, сам понимаешь, фигура нужная и важная.
        - Я весь горд таким доверием, - Бирюк затянулся и перестал ухмыляться. - Прям левиафан?
        - Прям он, - Песец кивнул. - Самый настоящий. О, фря эта назад идет. А ты, кстати, как вообще тут оказался, у вас же там…
        - Он самый, твой тезка, - согласился Бирюк. - Только меня не спрашивали. Да, дружище, а вот эту мадам с ее парнями вы пропустите и все нормально?
        - У нас с Альянсом прямых договоренностей не много. КВБ же? Ну, пусть проезжает, у Звезды тут есть представительство. Или она…
        - Или, - Бирюк затянулся и выкинул окурок. - Поехали, что ли?
        - Поехали, судя по всему.
        По дороге, петляющей согласно хитрых инженерных решений и регулярно упиравшейся то в бетонный лоб ДОТа, то в жадно чавкающие границы химбола, химического болота, оставшегося после Полуночи, катили долго. Бирюк молчал и смотрел на город, выраставший впереди. Горгона, тоже сидевшая на броне, осматривалась и, все же, явно немного нервничала.
        Мурман вырастал, становился явственнее, звучал всеми своими голосами - нескончаемым шорохом моря, корабельными гудками, сирени буксиров, свистками маневровых локомотивов, бегавших тут на паровом ходу, слитным гулом порта, состоящим из тысяч голосов, криков, скрипов телег, тележек, возков, колясок, стука подошв с каблуками по мостовой восстановленных улиц, в общем, Мурман звучал.
        - Не видела такого раньше, что ли? - Бирюк повернулся к ней.
        - Моря не видела. А так-то - все как у нас, с небольшими отличиями.
        - Я не спрашивал - ты будешь к своим-то обращаться?
        - Нет, - Горгона мотнула головой, - смысл? Если они в курсе случившегося, то даже не появятся. А сунутся - сам понимаешь.
        - Ты тут осторожнее со своими «сам понимаешь», - проворчал он, - здесь вам не тут, барышня, тут за стрельбу с трупаками можно и повиснуть, на веревке и за шею.
        - Пугали ежа…
        - Он правду говорит, - Песец не оборачивался и говорил громко. - Здесь Мурман, цивилизация и порядок. Понимаю, что вы в аду побывали и нам тут все равно, как вы между собой грызться будете. Но грызня наружу выплескиваться не должна. У нас драки и поножовщина, никакой стрельбы.
        - Поножовщина… - Горгона послушно повторила. - Так поножовщина.
        Как тренировались ее ребятки, Бирюк видел. И не завидовал альянсовским.
        Бирюк не знал, каким был Мурман до Полуночи. Сейчас, на холмах, оставшихся после руин большей части города, выровненных и превращенных в крошку, поднимались невысокие дома, теснящиеся и жавшиеся друг к другу. Несколько слобод кольцом охватывали город, где выжило несколько кварталов старых зданий, теперь гордо высящихся над низкой заселенной округой.
        С места, где они остановились, начинался спуск. И в его конце, поднимаясь над черным зеркалом моря, торчали спутанные издалека сложные механические паутины военных кораблей.
        - Вот это да, - Горгона явно удивилась, - не думала, что они такие больше.
        - А они такие, - с непонятной гордостью ответил Бирюк. - Ракетные крейсера «Рюрик» и «Аскольд», главная сила Мурмана, Совета и всего края. Ну, и остальные, конечно.
        - А то вон?..
        - Грузовые дальние суда, - ответил Песец, - последние должны были стать в этом году. Лед, скорее всего, пойдет с океана раньше обычного. Два с Караибов, вон, с белыми надстройками. Их месяц окрашивали после того, как выгрузили и определили - с чем назад пойдут.
        - Караибы, - Горгона вдруг мечтательно улыбнулась, но, тут же, нагнала на себя обычную строгость. - Теплое море, солнце, песок…
        - Работорговля, пираты, куча разномастных акул, скатов, головоногих и прочего дерьма, получившегося после Полуночи несколько иным, чем Господь Бог задумал. - Бирюк, как-то незаметно приватизировавший сигарет Песца, довольно дымил. - Захочешь погулять - посмотришь, чего с бортами у корабликов. Знаешь, для чего их красят сейчас?
        - Нет.
        - Чтобы хоть как-то быть заметными в море. Вон, рогульки торчат, сразу по-над краем бортов, в середине, видишь? Это как раз от головоногих, по ним обычно пропускают толстенный кабель, что сгнивает за одно плавание. Но зато его хватает, чтобы шандарахнуть высоким напряжением, когда те лезут. Еще там есть эти, как их…
        - ЭМИ, электромагнитные излучатели, - подсказал Песец, - переделка армейского комплекса РЭБ. У нас они лучше, но на Караибах тоже научились делать. Эти глушат всякую дрянь перманентно, включаются раз в час, когда отшугнут, когда насмерть уработают. Самое главное - чтобы какое другое судно, если рядом околачивается, вовремя свернуло. А то если станцию не заглушат, то крандец, померла.
        - Издержки, чего поделаешь… - понимающе закивал Бирюк.
        Горгона, получившая сразу так много нового и интересного, то ли делала вид, что не сильно зла на него, то ли… В это самое милосердное «то ли» Бирюк не верил и держал ухо востро. А Горгона продолжала смотреть, наблюдать, впитывать и пытаться понять. И было чего…
        Дорога шла над рейдом, над выступающими вперед серо-зелеными полосами волноломов, темными нитками пирсов, рыжими от ржавчины железных крыш доков. Над пришвартованными на стоянку и для выгрузки кораблями, корабликами, лодками, яхтами и буксирами. Разномастная стая судов, собранных по всему побережью, светлела, рыжела и порой брызгала яркими пятнами недавней покраски.
        Горгона не говорила всей правды, да и кто ее скажет в такое время? В Альянс она попала подростком, приехала в караване военных моряков, ушедших в сторону Камня и степей из Ахтияра, а море она видела, знала и помнила с самого детства. И вполне могла оценить увиденное, взвесить и попытаться понять - как же лучше поступить ей, офицеру-ренегату, изменившей присяге и удравшей со своими бойцами сюда, на самый край земли рухнувшей империи.
        А потому, оценивающе рассматривая рыболовный, торговый, вспомогательный и, само собой, военный флот Мурмана, младшего по возрасту, но старшего по силе брата двух Портов, видела много интересного.
        Аналитика и разведданные отсюда поступали в Альянс регулярно. Мало кто интересовался - зачем дознавательнице, совмещавшей должность с оперативной, изучать их. Какой толк железной леди КВБ от бумаг, рассказывающих про далекие Порты. А она изучала, считала, прикидывала и строила свое будущее. Ну и, раз уж так вышло, немного будущее отряда, преданного ей и пошедшего следом.
        И ей нравилось увиденное. Очень сильно нравилось, чего уж там.
        Мурман не боялся выходить в море на промысел. Именно не боялся, честно опасаясь его опасностей. Детская память въедлива, детская память куда круче изредка найденных жестких дисков компьютеров и, если не забывать её тренировать, всегда подкинет нужное. Прямо, как сейчас.
        Не траулеры, не сейнеры и даже не отдельные китобои, все вместе, всего понемногу и только нужное здесь и сейчас. Устойчивые корпуса судов, переделанных из крепких военных транспортов, усиленные машины, работавшие на угле. Установленные мачты, по две на каждое судно, с хорошо заметным парусным вооружением, нужным, если что-то случится с винтами. По большому тралу на борт, черпать из моря рыбешку, мутировавший криль и свободно плавающих моллюсков. На носу и корме - специально оборудованные гнезда для стрельбы, где кроме установки из авиационной скорострелки, спаренной с двумя танковыми пулеметами - прячется самая настоящая гарпунная пушка. Рыбаки Мурмана, выходя в море, не знают - с кем предстоит столкнуться. Огромные киты, все чаще заходящие в Северный океан, обросшие толстокожей броней, давно переставшие быть беззлобными неопасными великанами. Стаи морских паразитов, после Полночи частенько входящие в симбиоз с огромными головоногими кракенами, поднявшимися после Войны наверх. Стаи же, только двуногих, шакалов, прячущихся по фьордам и шхерам скандинавской части Севера, только и ждущие случая
напасть на работников моря.
        На этих рыболовных лоханях нет спасательных шлюпок, лишь рабочие баркасы, нужные подтащить кита, белуху или кальмара-переростка. В этих водах не спасешься в скорлупке, даже если это самый настоящий спасательный бот, закрытый, из прочного пластика ос стальным каркасом. Полночь не только свела с ума людей, нет. Полночь подарила многим обычным обитателям мира щедрые блага и шипастый, выросший в три раза, морской рак-ткач, заметив красный буек, полный людишек, скачущий по волнам, немедленно захочет попробовать из на вкус. А если мимо проплывут пятнадцать метров серо-белой смерти с острыми плавниками по спине, чуящей кровь за мили и вооруженной тремя рядами зубов в своей акульей пасти, то…
        Нету спасательных средств, но моряки идут в море. Ведь дома голодные рты.
        Горгона, рассматривая заходящую на рейд пару рыболовов, кивнула начавшим формироваться мыслям.
        Вон стоят еще одни гости из других уголков мира. Огромный танкер, переделанный из нефтяного в угольный и привезший в порты кардиф, отличный британский уголь из вновь распечатанных шахт. Идет разгрузка, черные облака пыли видны даже отсюда. Адская работа, на такой работе помереть, задохнувшись, нечего делать. Тут, сразу видно, работают самые бедные портовые грузчики, сейчас снующие по сходням туда-сюда, таская огромные брикеты в подогнанные вагоны. Краны на разгрузку угля не выделяют, краны тут штука дорогая, один, подкатив по железке, поставили на выгрузку каких-то контейнеров из сухогруза.
        Сухогруз из той странной части старушки Европы, что сейчас истово молится на латыни, возводит новые ребристые соборы и готовится воевать со всем югом, от заливов Северного моря и до моря Средиземного. А что грузят в такие контейнеры?
        Да, подумалось Горгоне, глядя на собственного снайпера, провожающего густо-зеленый пятитонник, висящий в воздухе, ты прав, дружок. Это значок оружейников, это Маузер и Герсталь, там, в специально собранных прочных ящиках, покоится сколько-то прекрасных винтовок. Часть их пойдет на продажу в новые государства бывше й великой страны, а часть отдадут таким вот бойцам в серо-белой форме, считающих, что только так и должно быть. И, да, у тебя, дружок-снайпер, отличная «константиновка» с Ижевского, или Воткинского, завода, надежная подруга, точно бьющая на километр с небольшим. Но тебе очень хочется, даже куда сильнее, чем женщину, огладить тонкое и сильное тело какой-то дальнобойной фрау с цейссовской оптикой. Понятно, чего уж…
        Серо-вытянутые, сливающиеся с морем силуэты военных судов заставили её замереть. Хищные остроносые эсминцы, массивная черепаха десантного судна, потрепанный, с выдранными кусками борта, корвет и парочка фрегатов, выстроенных перед самой полуночью. И ракетные крейсера, огромные, с дополнительными башнями ствольной артиллерии. Сила, мощь и… её прошлое из Ахтияра.
        От мыслей отвлек голоса Песца.
        - Что? - переспросила Горгона.
        - Большие телеги оставите вот тут. - Боец показал на большой плац, залитый бетоном и находящийся между укрепленными башнями, смотрящими стволами крупнокалиберных пулеметов. - Сами отправитесь со мной и Бирюком в штаб.
        - Хоть по бульвару? - поинтересовался совсем задремавший Бирюк.
        - Нет, нечего народ шугать. Сегодня выходной, пусть себе шляются и радуются жизни.
        Горгона не стала спорить, ни с тем, чтобы оставить машины с бойцами под присмотром стволов на открытом огрызке бетона, ни с тем, что не увидит того самого бульвара, где текла яркой лентой совершенно невозможная и сумасшедшая жизнь Портов.
        - Хорошо.
        - Надо же, - военмор, весь в черном с золотом и белоснежной сорочкой, тянул удивленные слова. - Какие личности появляются ровно вовремя, а? Здравствуй, Бирюк.
        - Здравствуй, каперанг. Рад мне?
        - Как вылезшему геморрою, право слово, - фыркнул военный. - Заходи, представь меня красивой даме, явно уставшей и от долгой дороги и от тебя в ней. Неизвестно, что хуже, верно, прелестная незнакомка в форме КВБ Альянса Звезда. Удивлен вам не менее, чем этому кровожадному чудовищу. У вас же там… как бы сказать…
        - Задница, - просто ответила Горгона, - и уже не у меня. Я теперь сама по себе, только пока определяюсь с профессией.
        - Вольному воля, - равнодушно согласился военный, - захотите поступить на службу, милости прошу. Тем более, служба в вспомогательных подразделениях флота обеспечит вам и вашим людям иммунитет. А если вас все же уничтожат, как явною регенатку, то флот будет разбираться и виновные понесут наказание.
        - Впечатляет. Особенно уверенность в неотвратимости наказания.
        - На том и стоим, - закончил разговор военмор. - Присаживайтесь, госпожа… э?
        - А то не знаете?
        - Знаю, - не удивил он, - Горгона. Я даже имя ваше знаю, состав вашей группы, включительно по количество боеприпасов. С того момента, как вы проехали через окраину Итиля.
        Горгона не ответила.
        - Я Борей, начальник штаба флота Мурмана и Архангельска. И, к слову, Бирюк, ты на самом деле появился вовремя. Жаль, конечно, что ты один, но на безрыбье и рак рыба. Наймешься на разобраться с левиафаном?
        - Посмотрю. Но склоняюсь согласиться. Два вопроса… три.
        - Слушаю.
        - Это у тебя настоящие коибы?
        - Бери, - военмор открыл ящичек и проводил взглядом сразу пять сигар, нырнувших в карман куртки Бирюка и подтолкнул коробок спичек, чтобы тот прикурил шестую. - Жадина ты, Бирюк.
        - Есть такое дело. Второй вопрос - почему с нашими разругались?
        - Из-за контрабанды. - пожал плечами военмор. - Если ваши, вместо обычно санитарной службы, мотаются по заказам всяких поселков, берут там редкие экземпляры биологического вооружения армии ЕИВ, уничтожают волколаков, чтобы потом толкнуть их шкуры на черном рынке, вместе с кусками Солдат, то это контрабанда.
        - Не стану спорить…
        - И правильно.
        - Не стану, потому что бесполезно. Третий момент - что за левиафан?
        Горгона, слушавшая лениво, насторожилась. Про левиафаны она не слышала.
        - Стандартный американский тяжелый подводный транспорт сопровождения класса «дагон». - Военмор прикурил свою сигару. - Со стандартным водоизмещением, атомным движком, семью палубами и кучей трюмов. Вышел из Бостона, вне очереди, загруженный сухим молоком, сахаром, каучуком, десятком легких самолетов и запасными двигателями, сотней переселенцев, чем-то еще. Шел, как полагается, семь дней, с заходом в Шотландию. Три дня назад перестал выходить на связь, последнее, что приняли - на борту инцидент класса Красный ноль.
        - Бойня, значит…
        - Значит. При этом левиафан идет в надводном положении и был замечен еще наблюдательной крылатой лодкой у Нордкапа. Далее его видели на наших пограничных постах, так как левиафан идет стандартным каботажным ходом в прямой видимости. Флага нет, наименование с номером подтверждают идентичность борту, вышедшему из Бостона. Попытки догнать и подняться на борт оказались провалены из-за скорости, навстречу отправили сторожевик, тот встретил и теперь идет тем же курсом. Капитану приказано не пытаться высаживаться на него, радисты передают указание остановиться до рейда и даже вне бухты. Кто его знает, что там. И…
        - И? - заинтересовался Бирюк.
        - И их, судя по всему, услышали. Во всяком случае он скинул ход в ответ на пятый запрос. Будем надеяться, что стрелять по нему не придется.
        - Думаете, зараза? - Горгона вступила в разговор.
        - Думаем, что если бы зараза, все было бы проще. Они сами выкинулись бы на какой-либо из островов. Погибать живьем от огня не хочется.
        Тут военмор был прав. Полночь не давала миндальничать и карантины очень часто начинались и заканчивались на одном - огнеметной смеси.
        - Берешься, Бирюк?
        - Ну… - чистильщик хмыкнул и укутался дымом. - Один на такую милую громадину?
        - Выставим посты на корме с носом, подгоним по катеру с пулеметами. Удерешь, если что. Я не требую от тебя уничтожить колонию какой-то дряни. Мне нужно разобраться в ситуации, взгляд профи, понимаешь?
        - Ага, - Бирюк кивнул. - Давай торговаться.
        --
        Глава двадцать первая: странности и неясности
        ПНВ работали хорошо. Мэдмакс, опустив свой на лицо, тихонько вздохнул, завидуя сам себе. Было с чего…
        Продсклад, превратившийся в зеленоватую пещеру, оказался перед глазами как на тарелочке, казалось - видно все, по мелькнувшую мышь у стеллажа. То самое движение, запримеченное раньше, оказалось лишь сползшим брезентом, накрывавшим ящики с консервами. Макс сам обошел весь длинный ряд, порой замирая и надеясь, что ошибся насчет движения впереди. Надежды сбывались, но, как ни странно, легче от этого не становилось.
        Неясная тревога не отпускала, огромный склад не давал расслабиться, а беспокойство внутри ворочалось, не желая успокаиваться. Ворон, идущий сбоку, прикрывая Доцента, вел себя также. Вот это вот неясное, где-то на самой грани сознания, незаметное беспокойство заставляло злиться. А злиться в такой ситуации - гибельно.
        Макс остановился, поняв, что хочет поймать странно убегающую мысль, вцепиться в её кончик, скользкий и неуловимый. Когда ожил наушник, с непривычки пугавший каждый раз, он едва не вздрогнул.
        - Чуешь, командир? - Доцент, как ни странно, явно усмехался.
        - Нервы?
        - Они самые, да-а-а… Сейчас подойду, смотри - осторожнее.
        А?
        Макс понял быстро. Доцент не зря начал движение очень медленно, стараясь ничего не задеть по своей неуклюжей привычке. Напряжение охотно дало о себе знать и, краем глаза уловив его шаги - Мэдмакс чуть было не поднял оружие в ту сторону. Справился с заметным трудом, понимая, что до греха оставалось всего ничего. Но справился.
        - Уловил в чем цимес, а? - Доцент, отодвинув микрофон, оказался рядом и почти уперся лбом в его лоб, шепча. - Чуешь, как мозги закипают?
        - Скорее не закипают, - Макс не мог подобрать слова, - странное что-то.
        - Оно нас давит ментально, вот в чем фишка. - Доцент хмыкнул. - И я бы сказал, что сейчас непонятно как поступать.
        - Ты о том, что если мы уйдем, то тварь поймет - что-то не так?
        - Возможно. Только деваться нам некуда, думаю.
        - Перестреляем друг друга?
        - Да легко.
        Мэдмакс кивнул, соглашаясь. Темнота, окружавшая несмотря на зелень, переливающуюся в ПНВ, старательно пыталась прокрасться ему в голову, подсказывая такое непотребство, что хотелось удрать куда подальше. Ну, либо…
        - Надо уходить, - он едва удержался от странных позывов, в основном связанных со стрельбой и кровью. - Ты сможешь найти способ, ну…
        - Постараюсь. Сложно, но постараюсь. Уходим, пока не поздно.
        Вдвоем, как ни странно, неожиданно оказалось проще. Просто вид спину Доцента, идущего к Ворону, прибавлял уверенности, заставлял жажду убить отступать. С Вороном возиться не пришлось, хотя, судя по подрагивающему стволу, того корежило сильно.
        Они вывалились на пандус, сдирая ПНВ, взмокшие от скорости и накатившей дрожи.
        - Это нормально, - Доцент глотал воду и едва подхватывал струйку, старающуюся упрыгать в сторону от рта. - Побочка, читал о таком.
        - Хрена се побочка! - Ворон, откинув автомат, смотрел на собственные руки округлившимися глазами. - Что это, мать её, а?!
        Макс, справившись явно лучше, просто перекинул ствол за спину, сел и смотрел на темный проем, где им пришлось проиграть.
        - Пришел в себя? - Доцент, косясь на свою руку, дергающуюся слабее и слабее, пнул Ворона в ногу. - А?
        - Щас как… - завелся разведчик. - Ты чего?
        - Хорошая реакция, мне нравится. - Доцент криво усмехнулся и, поднял на лоб пару линз. - Он в норме, Макс. А тебе, Ворон, отвечу на твой вопрос, да…
        - Отвечай, - буркнул Ворон, - только понятнее. Я вроде не глупый, но ты как завернешь порой, хочется пойти и с Големом пообщаться, чтобы уравновесить.
        - Хорошо. - Доцент немного оскорбился, но сдержался. - Ментальное воздействие, значит, мы столкнулись с психокинетиком, существом, умеющим на расстоянии плавить мозг, подчиняя человека. Если верить всем данным по солдатам Полуночи, что имелись в моем распоряжении, такие эксперименты производились, но подобных результатов не выявили. Но, конечно, источников у меня всего ничего. Да и секретность, сами понимаете.
        - Я не сталкивался с таким. - Макс смотрел и смотрел на проем, ведущий вниз. - Меня чуть не заставили начать стрелять.
        - Защитная реакция, надо полагать. Есть плюсы и минусы, - Доцент достал шоколадку и начал жевать. - разберемся, когда прикончим тварь.
        - Прикончим?! - Ворон уставился на него. - Как?! Я там даже двигаться нормально не мог.
        - А для этого нам придется сделать две вещи, - Макс встал, - если правильно понимаю отсутствующие пока намеки нашего умника. Вернемся назад, взяв ту тройку и воспользуемся Кошкой, её аптекой и всякой дрянью, что прячется в пожитках Доцента, да?
        - Звучит не очень одобрительно, но верно. В целом. - Доцент кивнул. - Мне особенно понравился последний пассаж, как по построению, так и по сути. Ты ж прав, именно моя дрянь и Кошка, плюс мое вмешательство, немного времени и, совместив эти четыре ингредиента, получим нужное.
        - Охренительно убедительно звучит, - сказал Ворон, - так чо сидим? А?
        Сверху прилетело эхо короткой очереди. И еще одной.
        К машине тройки подошли одновременно. Макс пробежался глазами по Рэд, Голему, Бесу, про себя выдохнул, понимая - все целые. Довольный Голем, в одной руке таща «скифа», закинув свой пулемет на спину, махал второй, махал так активно, что красное летело по сторонам.
        - Мы убили существо!
        Рэд, покачав головой, провела пальцем по горлу. Макс вполне её понимал, энтузиазм громады, совмещаясь с детской непосредственностью психики, порой давали причудливый результат для восприятия окружающих.
        - Крыса какая-то, - сплюнул Бес, - или белка, что ли. Летала…
        - Планировала, - поправил Доцент, - типичная мутировавшая белка-летяга, непонятно откуда взявшаяся в этих палестинах. Но удивляться в наше время ее появлению не стоит, есть кое-что опаснее и похуже.
        - А? - Рэд сразу подобралась и уставилась на них. - вы тоже не солоно хлебавши?
        - Не совсем. - Макс уселся на патронный ящик. - Доцент, принимайся за дело, мы пока посоветуемся. Кошка, милая, твоя помощь нужна как никогда. Сделайте, ребята, что-то, иначе мы там не пройдем.
        - А? - повторилась Рэд. - Что за ерунда?
        - Присядь, расскажу. Бес, иди сюда. Голем - замени Грача, будь добр. Ты же прикроешь нас своим пулеметом, да? Понравился?
        - Можно я постреляю? - расплылся в улыбке здоровяк. - А, Макс?
        - Попозже постреляешь. Пока наблюдай вокруг, чтобы никто, да?
        - Никто не пройдет! - Голем скинул своего старого друга и забрался в гнездо, за время их отсутствия оборудованное Грачом над кабиной. - Всех положу!
        - Молодчина…
        Макс оглядел напарников, братьев и одну сестру, крохотную часть Братства, доверившуюся ему. И рассказал, как едва не стал стрелять в своих же.
        Он закончил, они помолчали.
        - Дела-а-а… - протянула Рэд.
        - Дерьмо, - фыркнул Бес, - дерьмище.
        - Ага, - согласился Ворон, вспоминая. - Не то слово.
        Грач промолчал, задумчиво почесывая щеку.
        - Доцент хочет придумать микстуру, что ли, какую-то? - Рэд покосилась на грузовик, ходивший ходуном от бурных поисков в его содержимом. - Я себе такое как-то не представляю, если честно.
        - Я тоже. - Макс смотрел под ноги, думал, прикидывал. - Очень сильно воздействие, даже не слышал о таком. В паре проще, если не упускать друг друга из вида.
        - Меня насквозь пробрало, - Ворон, так до сих пор и мрачный, сплюнул. - Едва сдержался, прикиньте? Смотрю на этих двоих, а руки так и чешутся.
        - Большое помещение же… - Рэд встала, начав ходить туда-сюда, - до конца дошли?
        - Нет. До середины добрались, наверное. А эта ваша белка - нашли, как попала?
        - Вентиляция, - Рэд пожала плечами, - решетка в одном месте висит на болту и честном слове. Но я один черт испугалась, расстреляла патронов с десяток.
        - Стыдно тебе? - хекнул Бес. - Аж белая вся стала и…
        - В ухо? - не очень вежливо поинтересовалась красновласка.
        - А рискнешь?
        - Угомонитесь. - Макс встал, пошел, было, к машине. Остановился, обернулся. - Газовые гранаты есть же в оружейном?
        - Хочешь выкуривать, если что?
        Он кивнул Рэд, понимая - кроме надежды на Доцента с Кошкой, надо продумать еще какой-то вариант. Взял один из шлемов, попробовал работу маски, вжикавшей ремнями, подгоняемыми по голове с лицом.
        - Плотно вроде прилегает…
        - Пошли, парни, - Рэд остановилась у Беса с Грачом. - Проверим гранатки, отыщем фильтры к маскам поновее.
        Грач кивнул и встал, сильно сжав плечо Беса, явно решившего поспорить по поводу командования Рэд. Молчун нравился Максу все больше.
        Испытывать маски отправили Беса, все же накосячившего и не по делу наехавшего на Рэд. Выставили его на площадку для автомобилей, прямо перед грузовиками и обстреляли дымовыми. Бес скрылся в густо-сизом тумане, лихо ворочавшемся вокруг него, стоял там не дергаясь. На проверке пятого шлема маска оказалась негерметичной и Кошка, выглянув на его возмущенные вопли, глянув на заслезившиеся глаза, отругала всех, включая Макса. Пришлось назначить нового добровольца, но, подумав, решили проверять каждый шлем индивидуально.
        Когда снаряжение, разложенное на расстеленном брезенте оказалось полностью собранным, Доцент и Кошка спустились из кузова.
        Глядя на вещмешок и пластиковый кейс в руках умника, Макс как-то сразу подумал про медотсек и крохотную лабораторию в нем. И оказался прав, отправившись вместе с Рэд за очень взволнованно-увлеченной парочкой.
        - Здесь ждите! - Доцент, нацепивший хрустящий противочумной костюм, найденный в упаковке внутри вытянутой комнаты, закрыл дверь и провернул штурвал, закрывая себя с Кошкой.
        - Ишь, какой серьезный парень, да? - Рэд, притащив два легких кресла, уселась, качаясь на задних ножки несчастной мебели. - Взял и не пустил.
        - По делу. - Макс, присмотревшись к небольшому столику, сходил и притащил его с собой. - Давай поедим, что ли?
        - Прикроешь вон тот жальник посильнее? - Рэд мотнула в сторону хирургической, где так и лежали, висели и валялись, дежурные по объекту и их останки. - Неуютно все же.
        Макс немного удивился этой стороне ее, как оказалось, тонкой натуры, но просьбу выполнил.
        Когда, прижав дверь подтащенным шкафом, он вернулся - на столе стояла награда. Простенький, но уже открытый то ли обед, то ли полдник, блестевший краями банок, шуршащий упаковками галет и сладко тянувший соком, разлитым в кружке.
        - Как мирно и уютно, а? - Рэд подмигнула. - Смотри, тут ветчина с горошком, а тут… не знаю, в общем, точно что-то вкусное.
        - Странно.
        - Чего?
        - Этому всему, в лучшем случае, полсотни лет. А мы с тобой понимаем - ешь и ничего не бойся. Да еще наслаждайся вкусом.
        - Я это… - Рэд подмигнула еще раз, явно заговорщицки, - персики нашла. Во!
        И поставила, как подтверждение его слов, на стол большую банку с яркими и веселыми фруктами на боках.
        - Пир богов, чего уж, - согласился Мэдмакс, - сам себе завидую.
        - Не завидуй, - посоветовала Рэд, - мы пока еще ничего тут не забрали и даже не сделали бункер своим, так?
        - Так, - он согласился, - это даже обидно.
        - Ты не веришь в Высших?
        Макс, катая по рту невозможно вкусную ветчину и самый настоящий сладкий горошек, задумался. Но ненадолго.
        - Пока не увижу - не поверю. Доцент, отчасти, прав. Нет у нас никаких записей с грифом настоящей секретности, нет никаких данных по опытам, что наверняка проводили военные. Ты просто вот о чем подумай…
        - Ну?
        - Солдаты для нас - привычно, тяжело и насущно. Солдат делали разных, специально чтобы затыкать Прорывы, ну, как-бы…
        - А по факту? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
        Он уставился на нее.
        - Почему они такие разные?
        Рэд пожала плечами:
        - Не знаю.
        - И я не знаю, а они разные. Понятно, есть штурмовики, здоровенные оглобли, максимум выживания, максимум силищи, чтобы таскать кучу железа с боеприпасами. Есть какие-то странные, почти боевые комплексы, применяющие газ, вырабатываемый внутри них самих, стимуляторы и остальное. А есть, например, такие как тот тонкий, что сгорел. Ты видела, как он устроен? Ему давно полагается помереть из-за отсутствия медицинского контроля, обслуживания и прочего, а он живой. А те, что с камуфляжем, разведка? Зачем для борьбы с Прорывами разведка? Появился пузырь, окружили, ждем, пока созреет. С ними же все просто.
        - Ну, и вопросы ты поднимаешь… - Рэд хмыкнула. - Наверное, я не знаю, опыты проводили разные. Уж точно разные, потому и…
        - Потому и «и», точно. Так вот та дрянь, что прячется внизу, скорее всего из таких «и». Одинокая, озлобленная, больная и, наверняка, сумасшедшая.
        - Почему так думаешь?
        - А ты не пустила бы в бункер своих, если бы с головой все было в порядке? Солдаты терлись у входа и не попали внутрь, вот в чем дело.
        - Верно…
        Макс добил свою банку, облизал ложку и покосился на персики, уже вскрытые, как оказалось сладкоежкой, Рэд. Он пользовался целым набором - ложка, вилка, нож и открывалка в одном стальном корпусе и сейчас ему очень хотелось попробовать золотисто-розовый, упругий даже на вид, кругляш, порезанный на половинки и плавающий в густом сиропе.
        - Чего ждешь? - поинтересовалась Рэд. - Особого приглашения?
        - Я их один раз пробовал, - Макс усмехнулся, - тогда еще, ну…
        - Я поняла. На проклятом газолиновом заводе.
        - Фабрике.
        - Да какая разница. А мне довелось вот, к Камню, на севере, иногда летом доходят караваны с Портов. Иногда не приходят, но ждут постоянно. Я там провела года два, работала с парнями по морским паскудам. Вот там, Макс, цивилизация, как ни странно.
        - Да ну?
        - Ну да. Даже кинотеатр был, представляешь? Когда моряки, лет за несколько до меня, смогли восстановить небольшую электростанцию, от реки работавшую. Сделали дело - в гостиничку, там душ горячий, внизу же котельная и бойлерная, оденешься в чистое и вперед, кино смотреть.
        - Я только слышал.
        - Да понимаю. А еще лавки всякие, только плати - почти что угодно. Вот там этих персиков было много, покупай и ешь - не хочу.
        Макс усмехнулся, наблюдая за ней. Рэд, вся такая своенравная, нахальная, крутая, да куча чего еще, порой раскрывалась с интересной стороны. Вот совсем как сейчас…
        - Там сурово?
        - Там? - Рэд уставилась в стол. - Да…
        Она не ответила, но Макс как-то понял все несказанное. И почти представил места, где ей пришлось работать до того, как появилась в Сороке.
        Черное, с седыми краешками волн, море, превращающееся в океан, дышащий льдистым морозом. Полярная ночь, когда солнца не видно, а по небу, искрясь и играя цветами радуги, расползается Северное сияние. Вроде бы невысокие, промерзшие до звона при сколах горы Камня, тянущиеся вглубь материка и, совсем неподалеку отсюда, такие же маленькие. Как бы маленькие, на самом деле.
        Огромных белых медведей-ушкуев из рассказов нескольких встреченных моряков, чаще всего оказавшихся ненужными именно там, у Камня, где-то брошенных, где-то как-бы честно списанных, время-тоне позволяло проявлять милосердие. Калеки, чаще всего, все же выбирались с побережья, наплевав на привычки и страстно желая выжить там, где не так холодно, безлюдно и неуютно.
        Представить себе мишку, в холке с его, Макса, рост, он мог. Не мог представить желтовато-светлый мех, как не пытался. И уж совершенно не представлял - как могут так сильно вырастать морские твари, уходящие на глубину или, наоборот, поднимавшиеся на верх за едой. Те самые, с кем Братство справлялось с огромным трудом, если уж приходилось наниматься.
        В Портах, вроде как, чистильщики работали по побережью. Да оно, чаще всего, и правильно. Моряки, рыбаки и остальной просоленный народ со всякими хищными подводными хищниками были приучены справляться сами, без чужой помощи. Платили дорого, жизнями, кровью и кусками себя, но справлялись и…
        - Заснул? - Кошкин голос звучал озабоченно.
        - Ага. - Рэд, зевнув, сладко потянулась, если судить по шороху. - Вот мы вас сберегли, а?
        - У вас персики забродившие, дурында… - Кошка вздохнула. - Ты не почуяла, что ли?
        - А я думаю - что нас выключило-то…
        - Доцент?
        - М?
        - Они тут полупьяные.
        - Ну, полу ж не в грибы там, или сопли. Проспятся. Нам с тобой все равно еще полдня нужно.
        Макс открыл глаза, впился в него глазами:
        - Ты нашел какое-то средство?
        Доцент поднял очередную пару своих окуляров на лоб, заставив механизм маски щелкнуть, причем, устало.
        - Не нашел. Сделали мы. Но нужно еще время. А потом…
        --
        Глава двадцать вторая: Красная, багровое и алое
        Рэд, переставшая даже переживать из-за пьяных персиков, довольно ковырялась в рисе с бараниной. Упаковка оказалась не только вакуумной, но и с подогревом: реагент, тонкой прослойкой заложенный в двойные стенки банки, активизировался рывком ключа-открывашки. Банка тихонько нагревалась снаружи и весьма даже - внутри, наполняя помещение горячим мясным духом. Красноволосой настолько понравилось, что она сама сходила к грузовику, отыскала еще две упаковки и вернулась к Максу.
        И, насладившись результатами трудов, отправилась на промысел - рыскать по уровню в поисках чего-нито нужного, надобного и годного к продаже.
        Доцент с Кошкой, разворошив медблок и найдя какие-то нужные инструменты, реагенты и прочее, героически делали средство от психокинетика, засевшего на нижнем ярусе.
        Сам психокинетик, чертова непонятная тварь, наружу не совалась и то хлеб.
        Группа торчала возле грузовика, справедливо полагая - есть время отдохнуть, так стоит поспать, чем и занималась по очереди.
        Мэдмакс, отыскав еще несколько журналов, старательно искал в них что-то важное, какую-то подсказку к сотворенному тут, но пока не находил. Но рук он не опускал, надежды не терял и, вообще, пытался найти хотя бы что-то.
        Листы пейперпласта, вечные и не убиваемые без воздействия высокой температуры, либо какой-то кислоты, прятали в своих аккуратно заполненных листах разгадку. Во всяком случае ему сильно этого хотелось, ведь рисковать жизнями ребят - непростительно, Белый бы уж точно не простил.
        - Командир? - проворковала явно довольная Рэд.
        Её «командир», произносимое все чаще, сперва заставляло нервничать, ища подвох, а потом… А потом Мэдмакс привык и, не пропуская мимо ушей, относился очень спокойно.
        - А?
        - Отыскал чего?
        - Ты спрашивала.
        - Мало ли…
        - Нет, не отыскал.
        - Ну, тогда ищи.
        И принялась за собственное развлечение - очередному поиску в медблоке чего-то интересного. Таким макаром Рэд прошерстила перевязочную, две палаты, изолятор и добралась до кабинета физпроцедур. Не сказать, что поиски принесли что-то серьзное, но мелочишку красная отыскала. И, говоря честно, мелочишка казалась не просто ерундой, а весьма даже неплохим приработком к основной задаче и даже чем-то чуть большим.
        Любая военная часть всегда наполнена невидимыми глазу мелочами. Тогда, перед Полуночью, они, как и такие же мелочи в гражданской жизни, казались… сами собой разумеющимися. Сейчас, в мире, где обычная ложка из нержавейки ценилась намного дороже, мелочи приобрели особую цену. Поешь кашу деревянной, сломай несколько штук таких же и нержавейка покажется, драгоценностью.
        Мэдмакс не знал - откуда у Альянса брались нормальные стволы, но подозревал, что из таких же, как местное, хранилищ. Патронные гильзы и пули, покрышки и шины, оптика, обмундирование, все это еще имелось. Также, как остатки киберов, техники, электроники… Имелось, не производилось и потихоньку расходуясь - приближало их всех к настоящим темным векам.
        А потому ценность любой мелочи, даже самой обычной вилки, найденной в тумбочке на посту дневального, становилась гораздо иной.
        Рэд, прошерстив охраняемый уровень, отыскала немало мелких, и не особо, богатств, легок продаваемых на рынке.
        Пять развлекательных книжонок, в ярких обложках, с крутыми героями и обязательными красивыми девами на фоне каких-то корявых уродов, совершенно не напоминающих ни тварей Прорывов, ни некро, ни даже Солдат Полуночи.
        Две хороших расчески, одну даже круглую, обозвав ту массажкой. Ножницы, канцелярские и еще какие-то, заставившие Рэд довольно улыбаться, когда она обозвала их «филировочными».
        Самый настоящий набор цветных карандашей, упакованных в жестяную коробочку, сохранивших свое радостное яркое наполнение.
        Несколько наборов самых настоящих бритвенных станков, пластиковых, с острыми лезвиями, шуршащих упаковкой. Одну красновласка отдала ему и Макс был благодарен. Бриться опаской, имевшейся в рюкзаке, он не любил. Чересчур хорошо помнил - как такими резались пацаны в его бараке Фабрики.
        Две пачки обычной бумаги…
        - Ты мародерка, - сказал Макс, отрываясь от чтения и рассматривая очередную находку, самый настоящий электроутюг. - Судьба висит на нитке, а думаешь о прибытке.
        - Есть такое дело, - Рэд даже не спорила. - Мне, знаешь ли, иногда надоедает рассуждать - на что бы завтра пожрать.
        - Угу, - Мэдмакс кивнул, - ты, когда в следующий раз отправишься себе красные перчатки с сапогами заказывать, для парадных выходов, не забывай об этом.
        - Я ж женщина, в конце концов! - возмутилась Рэд. - Мне хочется яркого в жизни, красоты и вообще!
        - Про вообще и не поспоришь, - Макс усмехнулся. - А дома, так, ради любопытства, ты тоже в коже щеголяла при любой возможности, либо, не знаю, истребляла лис в округе?
        - Много ты понимаешь в лисьем мехе, - фыркнула Рэд, - из них, знаешь, какие жилеты делать можно красивые? И шапки. И…
        И замолчала.
        - Извини, - сказал Макс, - не хотелось напоминать.
        - Ты не виноват, - Рэд упаковала утюг в рюкзак и села, вернувшись к своему рису с бараниной. - Наше прошлое у всех разное и очень одинаковое, ты же знаешь.
        Макс знал. Верил, что так и было.
        - Ах ты, мать твою, засранка, иди сюда!
        Машка, сидя под домом, выходить не собиралась. Отчим лютовал, орал, кидал дома все подряд, куда тут выходить? Да и на засранку откликаться не хотелось. Крещеное имя уже давно никто не произносил, и не потому, что боялись, а потому, что некому… Мама-то умерла, братишки тоже, сгорели вместе с ней в непонятной лихорадке, пожалевшей только отчима с Машкой.
        Волосы вот, волосы у нее из рыжеватых стали совсем красными и приходилось постоянно кутать голову в платок, носить капюшон и всяко разно не показывать гриву, буйно прущую после выздоровления.
        Отчима зараза подкосила, из крепкого лесовика-охотника, в одиночку ходившего на медведя, превратился в сущий скелет, едва обтянутый сохранившимися мускулами. Только характер никуда не делся, только стал хуже. Машка дома появлялась все реже, постоянно пропадая в курятнике, у свиней, на огороде с палисадником и со страхом думала о надвигающейся осени. Тогда-то никуда не деться.
        - Сука мелкая, ведьма поганая, куда дела?!
        А она ничего и не девала, так-то…
        Отчим, как похоронили домашних, покатился. Все меха, собранные в несколько лет, пошли в ход. Лавка-обмен-пьянка и так каждый день.
        - С чего мне чо делать, а? За-ради кого? За-ради этой, что ли, стервы мелкой?!
        «Мелкая стерва», по-перву вытаскивающая его из кабака, скоро перестала ходить в село. Как-то даже поняла - надеется, что отчим, возвращаясь в потемках домой - сковырнется с камешков, лежащих поперек речушки и помрет. Одной хотя бы не так противно, хотя и страшно. Но отчим, шатаясь как березы под ветром, упорно притаскивался каждый вечер, дрых до обеда и уходил снова.
        Вчера, не помня, видно расколотил прихваченную бутылку, когда шел, а сейчас решил - она, Машка, виновата. Вот и орал.
        А орать, к сумерками ближе, проснулся-то он поздновато, сейчас лучше не стоит. Даже Машка это помнила, хоть и считали ее несмышленой дурехой, годной только за скотиной да птицей ходить, воду носить и возиться с её проклятой глиной. Этого не отнять, Машка любила лепить из глины. Только ничего, любовно сделанного, не осталось.
        Отчим, как закончились похороны, взял и разбил, наплевав на ее просьбы со слезами. Что с нее, с дуры, взять, верно? Мать померла, а она над игрушками своими ревет!
        - Не кричи ты, дурак… - Машка сжалась под домом.
        Отчим орал. Кидался, доколачивал неразбитое, шумел, а…
        А прямо вот, пара десятков шагов - и лес. Настоящий, кондовый, темный.
        Лес начал забирать сельчан давно, сразу, как мир накрыла Полночь. Лес, кормивший много-много поколений, уступавший настырным людям кусок за куском, отдающий мясо, пушнину, ягоды, грибы, валежник, здоровые сильные деревья, после страшной войны, разорвавшей не только людские жизни, но и весь мир полностью, решил вернуть долги. Забрать самым главным средством платежа - кровью и жизнями.
        Отчим, без промаха бравший рысей, лис, иногда забредавших росомах, выходивший на кабанов, медведя и лосей, иногда возвращался бледный, как смерть. Ему везло, удача, врожденное чутье и смекалка с опытом, полученные от сгинувших в лесу отца с братьями, выручали. Говорили, что отчим ходил в лес в одиночку не из храбрости, а из хитрости да подлости. Мол, порой не находили охотников, проверявших соболиные ловушки, капканы и звероловные ямы вовсе не из-за порождений Леса, выбиравшихся наружу все чаще, а из-за…
        Из-за ее, Машки, отчима, обустраивавшего свои делишки тонко, умело и надежно. Мол, концы в воду и все, списали на тварей, живущих в чаще.
        Но Машка в это как раз не верила. Отчим лесовиком был честным, настоящим. От того и шрамов на нем имелось - не чета большинству мужиков из села. От разодранного плеча с половиной спины, когда пришлось валить медведя-пестуна, накинувшегося со спины и до двух длинных, идущих через все лицо в подарок от странной лесной кошки.
        Только сейчас какая разница до прошлых подвигов? В последний поход, затянувшийся на неделю, отчим приволок с собой непонятную заразу, сведшую в могилу четыре людские души.
        А сейчас, залив печаль-беду со вчерашнего вечера и не найдя дома продолжения, отчим вытворял немыслимое - орал, бесновался и поминал черта через раз.
        - Молчи, дурень… - Машка шептала и надеялась - послушает.
        Хутор их стоял на выселках, так уж вышло. И, несколько раз, приходилось отсиживаться в толстенном срубе, отстреливаясь от странных существ, приходящих из темноты чащобы. Но отчим не хотел переселяться, не желал оставлять собственный дом, позволявший, вдобавок, делать дела с казенными людьми из Пармы. Те, приезжая два раза в год, приходили к отчиму ночью, шептались в погребе, хранящем в плотных сундуках меховую рухлядь, договаривались о чем-то, били порукам и расходились довольные.
        Сельский исправник, присланный из Пармы, все хотел подловить отчима на чем-то, порой кружил вокруг вороном, но… Три старших брата Машки, уже ходивших порой с отчимом в недалекие походы, в такие дни сидели в секретах по рощицам, ведущим на хутор. Знай себе, куковали, свистели да пели птичьими голосами, не давая никому приблизиться незамеченными.
        Сейчас-то, надо думать, исправник вздохнул свободно, но Машке до того дела не было.
        Отчим орал, а лес… А лес вел себя странно. Девчонка, сидя под срубом, стоявшим на толстенных бревнах-подпорках, смотрела на мерно волнующиеся деревья и как видела что-то за ними. Странное чувство, появившееся после болезни, волновало ее, пугало, но она молчала. Делиться-то не с кем, не с чужими же… Сейчас народ стал злой, видит везде плохое, да вспоминает про ведьм. Мама называла все это глупостями, но учила - как себя вести, чтобы никто ничего не подумал, а то еще мало ли…
        Лес шумел странно, угрожающе и выжидающе, сумерки накатывали, отчим не желал угомониться, а в курятнике… а в курятнике, с первой зажегшейся звездой, вдруг всполошилась вся птица.
        Машка хотела бы удрать, броситься в село, но…
        «Не ходи», шепнуло в голове.
        Она перебралась на ту сторону, вгляделась и вздрогнула. Роща, самая ближняя, изнутри наливалась чем-то темным и страшным, чем-то, так и тянущимся к человечьему живому теплу.
        - Мама… - ойкнула Машка и замерла.
        Беда пришла с нескольких сторон. Беда шла на прямых негнущихся ногах, покачиваясь и знакомо попахивая свежим навозом, недавно выделанной кожей кожушков, дегтем на сапогах, потом и…
        Смертью. Кровью. Разложением. Беда шла тремя парами ног, беда скрипела новенькими сапогами одного из сельчан.
        Беда наваливалась со стороны леса, выпустив наружу странно дергавшегося лесного кота, прущего к дому. Кот, даже в сумерках, чернел боком сильно, как медведь подрал.
        Машка боялась, сжималась в комок, пыталась забыться, когда в голове щелкнуло и все стало ясно.
        Наружу она выбралась одновременно с рухнувшей калиткой, впустившей сельских, ставших нечистью. Быстро и не оглядываясь, Машка пробежала по ступеням, оттолкнула отчима, радостно кинувшегося к ней и вцепилась в его ружье, одиноко стоявшее в углу. Патронташ, вот ведь повезло, валялся там же.
        - А? Ты чего удумала? - заорал отчим, но Машка уже видела, как на приступок поднялся кот и бросилась к лестнице, ведущей наверх, на чердачную каморку, с плотной дверью и засовом.
        - Я тогда сделала один выстрел, - Рэд, смотря в стенку, вздохнула. - Мимо села шел отряд Старого, возвращались с побережья. Они завернули из-за собак поднявших вой, почуяв некро, напавших на деревню.
        - Кого ты упокоила?
        - Маму. Она одна поднялась из могилы и дошла сразу за той троицей. Увидела ее в окно, кричала двум парням с отряда, погнавшихся за ними же, а они не слышали. Рубились в доме. Пришлось стрелять.
        - Молодчина, - Макс кивнул, - хотя и страшно.
        - Там было столько крови, - Рэд вздохнула. - Село вывернули наизнанку, убили всех, переродили, науськали на лес, а в лесу тоже завелась эта пакость. Отряд стоял в селе неделю, рыскал по окрестностям, искал следы. Остался один пес, остальных подрали насмерть. Да и сам отряд потерял половину, не меньше. Нарвались на волчий выводок и остатки стаи…
        - У нас опасная работа.
        - Да. - Рэд кивнула. - Там, на поляне я побывала, сунулась за остальными. Странно, кровь почти не засохла. Черное, багровое и алое, все в нем, трава, земля, стволы, листва, одежда.
        - Тебя именно тогда забрали с собой?
        - Да. - Рэд облизала ложку. - Через три месяца я уже работала наравне с остальными. В основном - как приманка. У-у-у командир, как меня любили тамошние некро, и как меня хотели поймать остатки Солдат, три раза поведшиеся на всякую дичь, что я им несла, мм-м…
        - Верю, - Макс кивнул. - Я и то тебе порой верю там, где не стоит.
        - Точно, именно из-за этого.
        Скребануло металлом, когда открылась дверь в бокс, где все колдовали Доцент с Кошкой. Оба вышли довольные, хотя и сильно мокрые из-за костюмов с масками защиты.
        - Ну?
        Доцент мотнул головой.
        - Не поверишь, дружище, но мы вроде справились. Нет, я бы хотел все проверить, конечно, но для проверки нужно весьма немало времени. А его у нас, вроде бы, не особо много. Так?
        - Да хоть эдак, - Макс смотрел на его безмятежно-довольное лицо и почему-то подозревал какой-то подвох. - А ты сейчас на сколько процентов уверен в сделанном?
        Доцент, пожав плечами и сделав совершенно кирпично-спокойное лицо, совершенно открыто глядя в глаза и едва не положив руку на сердце, ответил:
        - В общем, не панацея, но результат, наверняка, отличный.
        - В чем подвох?
        - В отсутствии клинических испытаний, в чем же еще? - удивился Доцент. - А побочка? А время действия? А каков процент усиления противодействия? Да и вводить придется внутривенно, как стандартную сыворотку. Причем, ты пойми, сделанное - никак не уберет само воздействие на наши мозги. Это возможно только с каким-то механизмом подавления самих пси-волн, идущих от него или нее и экранировании наших с вами голов, причем, судя по всему, чем-то покруче обыкновенных унифицированных шлемов. Какая-то система ЭМИ, что ли…
        - Так, а что тогда в составе вашего чудо-средства? - явно расстроилась Рэд.
        - Это, грубо говоря, успокоительное, что не действует на мышечные реакции и опорно-двигательную систему. Будет лень стрелять в соседа, но двигаться сможем как обычно.
        - А в тварь не лень будет стрелять?
        - Лень, - согласился Доцент, - но придется.
        - М-да… - Макс покачал головой. - А хрен-то редьки не слаще.
        --
        Глава двадцать третья: зелёная темнота
        Что главное в работе группой? Все верно - не попасть друг в друга. А как раз этого Мэдмакс всерьез опасался.
        Ему доводилось работать в паре только с Белым. После потери руки старшим - Макс работал один. Сработавшейся «двойкой» были только Еж и Бес, и сейчас Бес чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
        Ворона, поступая правильно, стоило ставить в пару с Грачом. Разведка или нет, но друг друга они знали достаточно, со всех, слабых и сильных, сторон.
        Кошка, Голем и Дух должны остаться в лагере, в случае чего готовые уехать, спасая хотя бы себя.
        И кто остается? Остается Доцент и Рэд. Умник-интеллектуал да взрывная талантливая стерва.
        И всему этому сообществу сейчас надо не просто спуститься на ярус ниже, хрена. Им всем, и ни разу не работавшим, и серьезно не работавшим в замкнутых помещениях и с таким опасно-незнакомым противником. А еще им нужно победить, находясь под чем-то вроде галлюциногена, смешанного с седативным препаратом. Чумовой расклад, чего уж…
        Доцент, жестко потребовавший время на работу с шлемами, выглядел просто прекрасно. Сидел, нацепив как половинку желудя на голову, временами что-то бурчал через закрытую маску, махал руками и один раз даже встал, решительно направившись вперед с опущенным забралом. Голем, открыв рот и смотря на это чудо, едва успел поймать того, чуть не врезавшегося в колонну. А в ответ получил целую отповедь, расстроился и ушел вздыхать к добряшке Кошке, жалевшую великана.
        - Идите сюда.
        Группа собралась. Макс оглядел их, радуясь, что за прошедшее время успели заняться экипировкой, подогнав нужные элементы. Смотрелось оно здорово, ему и в голову не приходило ожидать такого результата. Темное обмундирование, заменившее разномастные куртки, кителя, брюки, сделало из отряда, больше напоминавшего обычную банду, подразделение. И в таком виде, если уж честно, куда удобнее проводить переговоры со всякими высокими-серьезными членами мэрий, сельских сходов с кругами и прочих.
        Шлемы, жилеты, наплечники и остальное, полный комплект защитной экипировки, созданной специально для борьбы с Прорывами. Встроенные ПНВ, противогазы, системы связи короткой и дальней дистанции и даже, пусть сейчас не работающие, тактические модули, связывающие отряд в единое целое.
        Оружие… Оружие, боль и любовь Братства с самого появления первых отрядов. Собираемые с миру по нитки хорошие экземпляры, выдаваемые порой, от щедрот только зарождающегося Альянса, экземпляры со складов военных заводов ЕИВ, собственные самоделки, вышедшие из мастерских и порой сделанные едва не на коленке… Сейчас группа стояла перед Максом как предмет гордости любого подразделения Звезды, что егерей, что пограничников, что тяжелой пехоты. Пулемета поддержки не имелось, Голем оставался вне операции, а Ежа уже не вернуть, да…
        Пистолеты-пулеметы, «бульдоги», казавшиеся просто басней и штурмовые девятимиллиметровые комплексы, с большими магазинами, подствольниками, фонарями и целеуказателями, полные боекомплекты, включающие дымовые и газовые гранаты. Пистолеты и ручные гранаты, фальшфейеры, и даже, если Максу не изменяло зрение, барабанный гранатомет за спиной Грача, даже стоявшего как-то мрачно.
        Он сам, одетый во все новое, с отличной кобурой, пришедшей на смену своей любимице и надежно охватившей правое бедро, не стесняя движений, чувствовал что-то странно приятное. Как будто на глазах появлялось новое, до поры незнакомое. И ему даже стало хорошо, пусть и ненадолго.
        - Ну, все всё понимают же, да?
        Вслух никто не ответил, даже язва Рэд. Незачем, достаточно кивка головой, зачем слова, все свои.
        - Доцент, твоя эта… штука, вкалывается же?
        Доцент забрался в карман новенького разгрузочного жилета и достал небольшие ампулы-самовпрыски.
        - Вколоть нужно будет за пять минут до того, как зайдем на уровень. Действие должно продлиться около часа, нам надо уложиться. Второй партии нет и была бы, не дал. Мало ли, какие последствия могут быть?
        - Правильно… - Мэдмакс взял шлем, отложенный для него Бесом. - Всё проверили, всё у всех на местах? Хорошо. Тогда, братцы и сестренка, пошлите, потихоньку.
        Зелье, теплое и неприятно сладкое, прокатилось внутрь легко. Кошка, вызванная Доцентом, вкатила всем по дозе и отправилась назад… Макс прислушался к ощущениям, ничего не почувствовал и вспомнил про пять минут. Отряд выстроился по рабочим двойкам, все-таки получившимся.
        Спокойный и уверенный Грач прикрывал Доцента, нужного из-за неизвестности впереди. Макс очень надеялся, что тощаге в очках не придется стрелять.
        Ворон с Бесом и почему-то уже сейчас казалось, что эти двое легко зададут жару.
        Ну, а самому Максу выпала Рэд, катающая по рту зубочистку и всем видом показывавшая что, мол, ей сам черт не брат.
        - Сейчас немного упадет давление, - непривычно, через встроенные наушники, раздался голос Доцента. - Это начало действия седативного. Нестрашно, все должны справиться.
        - Нестрашно ему, - заворчал Бес, - эскулап… Это тебе не в твоих любимых потрохах ковыряться, мы тут живые люди и…
        - Угомонись, - хмыкнул Макс. - Ты же знаешь, все пройдет хорошо. Не ворчи.
        Бес замолчал. Но не сразу, а почти про себя продолжая поминать Доценту какие-то случаи. Привыкнуть к шлему, передающему свой голос сразу всем, явно нужно привыкать.
        - Бес, ты достал! - Рэд не отличалась дипломатичностью, когда такого требовал случай. - Не сажай батарейку, ей еще работать.
        - Встроенные станции смогут работать внизу метров на двадцать-двадцать пять, - сказал Доцент. - Это в лучшем случае. Там экранирование и…
        - Нет бы раньше сказать. - Макс вздохнул и поднял новехонький короткий ПП, девятимиллиметровый, с фонарем и точкой целеуказателя. Оружие пристреливал Бес, пока Доцент с Кошкой колдовали над своей смесью. - Так, ребятки, переклички, плановые доклады - слева направо, всем ясно? Бес, Ворон, вы на левом фланге, мы с Рэд посередине, Доцент и Грач справа. Все, пошли.
        Спуск встретил их потрескивающими лампами и уже знакомыми зиккуратами и стенами из банок, мешков, упаковок и прочего продовольственного набора.
        - Твою-то мать, - поделился Бес. - Да мы если хотя бы пол-стеллажа сахара продадим, сможем заправить все наши две машины на… на год вперед.
        - Прям бухгалтер, - Рэд вздохнула. - Меня больше интересует - почему у нас всего две машины, если мы тут?
        - Хватит трепаться. - Макс хотел выругаться, но неожиданно передумал. Тупо стало лень.
        - Доцент!
        - Что?
        - Мне как-то странно.
        - Мне тоже. Начинай двигаться быстрее, тогда действие нивелируется. Я пока не чувствую эту тварь.
        - Я тоже. Расходимся по галереям и идем параллельно, никто не забегает вперед. Ясно?
        Ответы пришли сразу.
        Они двинулись вперед, во второй раз окажись тут, в странном месте посреди еще более странного места. Макс не умел заглядывать наперед, но внутри зрела уверенность - тут их ждет что-то еще. А потому нужно найти ту странную паскуда и прибить ее, не дав помешать поискам. Удача улыбается храбрым, а трусов в Братстве не водилось, не с чего. Так что - вперед и вперед, ведя фонарем, подсвечивая себе самые темные участки и отыскивая среди них нужную цель. Уверенность ощущалась физически, Макс реагировал на любой шорох и искал глазами странные места. Целеуказатель, плохо видимый в белом свете подствольного фонаря, его красная точка, нашлась неожиданно легко. Вот, вот она, вот сдвинулась, вот…
        - Рэд.
        Ноль реакции. Он посмотрел на её луч, замерший прямо на стеллаже с пластиковыми упаковками рационов.
        - Рэд!
        - А?
        - Аккуратнее, оно здесь. Все слышали?
        Ответы пришли сбиваясь, мешаясь между собой, звуча… Макс посчитал это эхом удивления.
        - А ну, в указанном порядке доложили!
        В этот раз получилось лучше.
        - Доцент - встал за Грача, руку ему на плечо. Бес - за Ворона.
        - Я отсиживаться дол…
        - Рот закрой! - вдруг рявкнул, не ожидая сам от себя, Макс. - Рэд, встала за мной. Двинулись дальше.
        Белые лучи запрыгали ровнее, даже сложились в одинаковые порядок, разбежавшись вправо-влево и перестав шарить во все стороны. Построение показалось удачным, Макс, ощутив руку Рэд на плече, шагнул вперед.
        Группа прошла не больше одной пятой склада, когда вдруг остановился Ворон. Просто встал и закрыл глаза.
        - Твою мать! - Макс, оказавшись рядом быстрее Доцента, как мог щупал пульс. - Живой.
        - Конечно, живой. - Доцент фыркнул. - Был бы мертвый - упал бы.
        - Слова выбирай, - вдруг заворчал Бес, на этот раз явно угрожающе. - Треплешься, как…
        Макс не стал его затыкать, оказался рядом, нашел кнопку и поднял забрало, уставившись в глаза.
        - Успокойся.
        - А чо он как этот…
        - Успокойся, брат. Сейчас не ты говоришь, успокойся…
        Бес, глядя в глаза, хмурился, злился, но потихоньку становился сам собой. Макс уже разобрался - как искать следы взлома мозга, успел уловить - зрачки в точку и смотрят прямо, не отрываясь, секунд пять, потом плывут. Глаза Беса такими быть перестали.
        - С Вороном все в порядке, - Доцент поднял забрало и рассматривал глаза разведчика. - У меня тут есть противошок, сейчас попробую.
        И не успел никто ничего сказать, как умник вкатил Ворону порцию из самовпрыски.
        Отряд стоял кругом, прикрывая Доцента и разведчика, и, наверное каждый, хотел одного - чтобы Ворон пришел в себя. А Максу, несмотря на все усиливающуюся апатия, стало ясно предельно просто - как быть.
        - Ну? - спросил он, не оборачиваясь.
        - Уже лучше, - прошелестел, изрядно напряженный, голос их умника. - Зрачки ожили.
        - Хорошо, - Макс кивнул сам себе. - Отряд, движемся быстро. Позиции те же, постоянный контроль друг друга. Маски… Бес, как включить противогаз?
        - Скажи - противогаз.
        - Противогаз.
        Коротко шикнуло и сразу стало ясно - воздух идет через мембраны, отдающие чем-то неживым и стерильным. Ага, Макс ухмыльнулся, тут все достаточно просто… Это хорошо.
        Играть с тем, кто привык жить в темноте, нужно по его правилам. И раз так, то…
        - Бес, Рэд, назад, к распределительному щиту, выключить тут свет. Быстро. Приготовиться к ночному режиму.
        Предки, проигравшие Полночи, проиграли достойно. Только-только на подземелье навалилась тьма, команды, произнесенные внутри шлемов, сделали тьму вполне видимой.
        - Ночной режим!
        Зелень залила забрало, выхватывая из темноты все, до малейшей песчинки и тени. Он недавно удивлялся отлично работающему ПНВ? А что сказать вот об этом волшебстве инженерного гения, дотянувшегося через время, а?!
        - Я изумлен.
        Макс сперва не понял, но потом дошло - это заговорил Грач. И удивление, отдающее неприкрытой радостью, звучавшее в голосе этого угрюмого и спокойного товарища, лучше всего доказывало всю правильность их похода.
        - Я тоже, братишка. Рэд, Бес?
        - На месте.
        - Доцент, как там?
        - Я в норме. - голос Ворона звучал вяло, но он явно не собирался умирать.
        - Какие признаки появились, прежде чем тебя выключило? - Доцент, несмотря на необычность ситуации, задавал правильный вопросы.
        - Звон в ушах.
        - Он тут постоянно, - проворчал Макс. - Усиливающийся?
        - Ну… - Ворон запыхтел. - Скорее, наоборот. Он почти пропал, а потом раз, и все.
        - Все поняли?
        Ответили все и сразу.
        - Если началась такая хрень, руку вверх, как при обнаружении чего-то. По местам, ребят, пора делать нашу работу. Газовые гранаты приготовить, по одной из каждой группы - прямо перед собой… Готовь… Раз… Два… Три!
        Подствольные граники, имевшиеся на автоматах каждого второго из боевой двойки, коротко плюнули, отправив вперед толстые тупорылые снаряды. Белесые облака, тут же вспухшие, расползались быстро.
        Звон, на самом деле почти не замечаемый, вдруг чуть стих.
        - Оно живое. - Доцент довольно, как волк, цокнул зубами. - Макс, слышишь, Макс!
        - Слышу. - Мэдмакс вдруг понял. - Тепловизор!
        Мир из зеленого стал черно-сине-красно-рыжим, необычным, непривычным, даже сбившим с толку. Если бы не это, он мог успеть движение в самом дальнем конце хранилища почти сразу. Но…
        - Одиннадцать!
        Макс не успел крикнуть «часов», открыв огонь. Единственное, что он успел, так это порадоваться собственному приказу, отданному из-за Беса перед спуском. Тот, самым решительным образом, запихивал каждым третьим трассирующий. Типа, тут Бес смотрел своим нагло-честным взглядом, целиться проще. Проще-то проще, только трассирующие на то и трассирующие, чтобы не просто светить, но и поджигать при случае. А плотной бумаги, выдержавшей столько времени, тут хоть завались.
        Рэд, совершенно не удивив, поняла его первой. Из-за очереди, раздавшейся слева, он бы оглох, Рэд била чуть ли не с его плеча. А так…
        А так шлем погасил стрельбу, оставив только ритмичные выстрелы.
        - Прекратить!
        Угомонились почти сразу, но на Беса все же пришлось рявкнуть дополнительно.
        - Вперед, внимательно смотрим по сторонам.
        В тепловизоре, перед открытым огнем, Макс увидел… что?
        Дергано двигающееся нечто, нечто, смахивающее на человека, но почему-то бегущее чуть ли на четырех конечностях… если не больше. Показалось? Он не знал. Но проверять стоило каждые сантиметр, а еще Макс знал точно - газ твари пришелся не по вкусу. И насчет её слабости Доцент оказался полностью прав - существо, кем бы оно не оказалось, слабо. А раз так, то…
        - Чисто на полста!
        - У нас тоже.
        - Макс?
        - Я в норме. У нас тоже чисто.
        Стеллажи, стеллажи, пирамиды контейнеров, бочек, мешков, коробок и ящиков. Через противогаз, совершенно невозможно, вдруг пахнуло яблоками.
        - Стоять!
        Группа замерла, и теперь, без фонарей, он мог видеть в зелени только остановившиеся силуэты. Тепловизор Макс додумался выключить совсем недавно.
        - Проверить мембраны.
        Шлем… Шлем послушался. Тихо щелкнуло и мертво-механический голос ответил:
        - Имеется незначительное повреждение. Опасность - пятьдесят процентов.
        - Вариант решения?
        - Замена мембран.
        - Замена мембран.
        - Задержать дыхание.
        Он послушно выполнил команду, а когда шлем разрешил дышать - запах яблок испарился.
        Макс покрутил головой и нашел причину: лужу, натекшую из пробитых пулями жестянок. Каждая литра по три-пять, пробитая попаданиями при стрельбе, уже перестала протекать, но лужа получилась серьезная. И спасибо ей, не хватало самому попасть в остатки собственного же газа.
        - У кого были яблоки?
        - Разобрался.
        Это Грач.
        - Щас…
        А это Бес.
        - Норма. Норма. Норма.
        У остальных проблем не случилось.
        - Доцент.
        - Что?
        - Я тебе задницу-то надеру, как вернемся, за такую проверку. И тебе, Бес, тоже. Три наряда вне очереди обоим.
        - Есть…
        Ответили они одновременно и грустно. Еще бы, кому хочется помогать по кухне лишний раз или рыть яму под сортир, или таскать отработанное масло от грузовика, или… В общем, много что можно делать при трех нарядах вне очереди.
        - Идем дальше. Движения не замечали?
        - Нет.
        Когда группа добралась до того места, откуда метнулась тварь, прошло минут пять-десять, на часы, фиксирующее время, Макс не смотрел. Место, превращенное в дуршлаг, рассматривали с особым вниманием. Особенно после блеснувшей в свете включенных фонарей, слизи.
        Доцент, присев на корточки, ковырялся в ней ножом, рассматривал, крутил так-сяк и чуть не попробовал на вкус с запахом.
        - А я знаю, что это. - сказал Грач. - Точно, знаю.
        - И? - Мэдмакс обернулся к нему.
        - Это смазка для полу-органической платформы. У нас тут самый натуральный боевой кибернетический модуль, сращенный с какой-то заразой. Ну, либо зараза срастила себя с ним сама. Ворон не помнит, его тогда еще не было, а я совсем пацаном побывал на объекте у Итиля, там имелись такие. Но со стволами, не больше.
        - Что из себя представляет?
        Грач, помолчав, непонятно хмыкнул:
        - Механический таракан, прикрытый синтетическими мускулами и хитином. Хитин должен менять цвет, это точно. У тех трех, у Итиля, работало у одного. У нас погибло трое, когда он отлепился с потолка, а они не заметили, прошли дальше него.
        - Читал, - сказал Доцент. - Экспериментальные образцы, разрабатывались какой-то частной корпорацией по заказу одного из управлений.
        Кто бы сомневался, что он читал? Вот Макс и не сомневался, если уж честно.
        - Боевой полу-механический таракан… - он погонял эту дрянь на языке, привыкая. - Может мимикрировать из-за хитина. Но… скорее всего, это уже не выходит. А будем считать, что выходит. Ну, задача стала яснее. Идемте, что ли, готовьте свои… мухобойки.
        --
        Глава двадцать четвертая: почему?
        - Сейчас вскроем, - бодро рапортнул Доцент и вытащил на свет Божий целую связку металлических жетонов.
        - Мать моя женщина… - Рэд явно удивилась. - Откуда оно у тебя, головастый?
        - Пока кто-то мародерил по-тихому, думая только о желудке да прибытке, мне хотелось думать про нас всех! - Доцент позванивал жетонами, оказавшимися ключами. - А вот что мне интересно, так это куда делся наш незнакомец, а?
        - Вернее, как. - Мэдмакс смотрел на стену, на стальную пластину, закрывающую вход в неизвестное помещение.
        Тут имелся пандус, а отыскали они все это только из-за каплей смазки. Пришлось быстро придумывать способ разрушить часть, казалось бы, бетонного монолита. Только тот оказался не бетонным и разрушать не пришлось. После простукивания - просто отыскалась пара интересных ниш и простейший механизм, откатывающий фальш-стену по направляющим.
        И сейчас группа стояла перед пандусом, уходящим на еще более глубокий уровень бункера, и без того оказавшегося не совсем таким, как по бумагам.
        - Сейчас, - промурлыкал Доцент, - сейчас…
        - В часу шестьдесят минут. - неожиданно лязгнул Грач.
        - А то мне неизвестно, - фыркнул умник, колдующий над панелью, спрятанной за одной из кремово-белых плиток по стене. - Сейчас, сказал же…
        «Сейчас» заняло чуть больше, чем хотелось, но Доцент справился. И они пошли дальше, не обнаружив целых распределительных щитков и шаря вокруг лучами фонарей.
        «Таракан» обнаружился шагов через сто. Мертвый, продырявленный во многих местах.
        - И эта хрень нашинковала тех военных?
        Бес недоверчиво потыкал его стволом.
        - Ерунда какая-то. Он же…
        - Полвека прошло. - Доцент поддел что-то в районе плеч. - Все ломается. Смотри.
        Из мускульной муки вылезла небольшая и когда-то очень гибкая конечность-щупальце. Доцент нажал на шишку сустава в самом конце и выпустил остро заточенную кость.
        - Вот ей он и пластал военных. Наверное, экземпляр привезли для охраны… - Доцент присел на корточки и зазвенел чем-то, а потом встал, держа в руках связку армейских жетонов. - Привезли, но, как говорится, что-то случилось. Машина вдруг сошла с ума…
        - Здесь был его объект охраны. - Мэдмакс покрутил головой.
        Коридор вглубь, два ответвления по бокам, простая геометрия. Двери, выемки в стенах, темнеющие… сталью?
        - Гермы.
        Макс кивнул на них.
        - Переборки на случай удара чем-то серьезным. Они тут прятали что-то…
        Продолжать не стоило, дураков тут не имелось. Бункер снабжения батальона борьбы с Прорывом обернулся чем-то иным. Чем-то совершенно другим.
        - Внимательнее!
        Предупреждать, наверное, не стоило. Они тут все понимали, что дело вдруг резко изменилось. Ничего непонятно, но интуиция так и кричит - опасность, опасность!
        Бетонные точки, расставленные как препятствия для самого настоящего транспорта. Предположить, что сюда полезет разведывательная машина… Макс не мог. Но для чего еще нужно все вот это, включая самые натуральные противотанковые стальные ежи? Разваленный пост впереди - он против пехоты был бы идеален и даже сам Макс, несмотря на отсутствие опасности, сейчас поглядывал на него несытыми глазами. Что-то внутри так и орало - доберись туда быстрее, доберись!
        - Я бы пошел назад.
        Это сказал Грач.
        - Мы нашли таракана, он мертв.
        - Нам нужно обследовать до конца, - миролюбиво сказал Макс. - Посмотрим и уйдем.
        - Ты командир.
        Мертвое существо не давало ему покоя. Здесь, в бункере, после того, как спала эйфория, все казалось неправильным. Странные трупы медблока. Странные новые уровни. Странная ситуация с искусственным убийцей, вроде бы должным расплавить им мозги, а по факту оказавшемся пшиком. Ерунда, короче.
        - То существо не Солдат. - Доцент, вместо удобной стойки - баюкавший ствол в руках, начал бурчать. - Это мутант, которого доработали.
        - И что?
        - Если он доработанный мутант, то он должен был выполнять приказы и не больше. Специальная программа. Он же после нее как тупое животное. А в медблоке работал безумец, но не идиот. Значит, у этого уродца был хозяин. Или есть…
        - Хрен редьки не слаще.
        - Это вер…
        Выстрелы ударили из незаметных ниш впереди. Если бы не Ворон, вдруг рухнувший вниз, очереди посекли бы их всех. А так… А так только Бес взвыл от попадания, но ситуация оказалась неплохой. Если бы позади вдруг не появилась небольшая, щита в четыре, стенка, идущая на них.
        Хуже было осознание того - кто напал. На них, прикрываясь штурмовыми щитами, перли Солдаты. Не такие слабые уродцы, как были снаружи при штурме, а самые настоящие Солдаты, потрепанные, но еще очень даже ничего.
        - В круг!
        Они послушались, заняв позиции и начав стрельбу. И если бы не светошумовая… Светошумовая, брошенная спереди, могли бы решить исход боя единственно правильным решением - пробиться к входу.
        - Ай!
        Рэд, стоя на карачках, мотала головой. Почему-то ее шлем явно не справился, не погасил волну звука и яркого света и сейчас Макс, оттаскивая ее к себе, вдруг понял - они почти отрезаны.
        Пальба стояла лютая, но бетон препятствий и щиты для штурма пока помогали обеим сторонам, погибших не имелось. Гранатами тоже не пользовались, в узости коридора осколки посекут всех и выигрыша не получится.
        Макса с Доцентом и Рэд, едва успевшей оказаться рядом, прижимали к дальней стене. Солдаты разделились, удерживая вторую тройку на удалении и непреклонно шли именно к командиру с научником. Дело пахло керосином все больше и больше, а мысли, лезущие в голову, заставляли Макса сомневаться во всем и во всех.
        Слишком явно воняло подставой и засадой, слишком ясно виделась цель Солдат, проведших их вокруг пальца: Доцент и сам Макс. И если по поводу себя Макс все же сомневался, кому больно нужен боец, то вот насчет их умника… Тут почему-то сомнений не имелось. Солдаты знали - кто отступает и уверенно шли именно за ними.
        - Макс!
        Доцент, отстреливающийся, как мог, орал в динамик.
        - Что?
        - Ключи у меня, которые открыли сюда дверь, это дубликаты!
        - И что?
        - Они тут давно, Макс, они прятались, ждали именно нас!
        - А то я не понял!
        Картинка, такая ненужная в этот самый момент, складывалась. Солдаты оказались тут не по своей воле. В это Макс ни за что бы не поверил, Солдаты здорово дерутся, несмотря на износ самих себя и дополнительных механизмов. Но они тактики, не стратеги. Их кто-то или нанял, или… Или кто-то, среди своих, сперва их сдал, а потом смог связаться с тем, кто командовал этой уродской шайкой-лейкой.
        Но зачем им Доцент, вот что непонятно!
        Грохот. Вонь пороха. Дым сгоревшего пороха. Ругань сквозь зубы. Клацанье затворов. Щелчки перезарядок. Скрип металла щитов о пол. Твою мать, твою мать!!!
        Бетонные конструкции помогли группе Макса. Они же, и щиты, помогли Солдатам. Бой качался на весах взад-вперед, не давая никому перевеса.
        Солдаты, обычно лезущие в бой как сумасшедшие, осторожничали. Это удивляло и это не нравилось, практически пугало, заставляло нервничать. Когда вроде бы известный противник ведет себя странно - жди беды.
        Так и случилось.
        Ближняя группа, та, что ждала впереди, вдруг устроила настоящую жесть. Макс, Рэд и Доцент вжимались в бетон, крошившийся под попаданиями. Патронов Солдаты не жалели, вволю поживившись на складах бункера, пока Макс и остальные считали, что они здесь в одиночестве.
        Мысль о «с Белым бы такого не случилось» возникла и тут же погасла, не до того.
        Макс понял, что происходит одновременно с Вороном. Но было уже поздно.
        - Макс!
        - Ворон, нас отсекают!
        - Мы пойдем к вам, держитесь!
        А что остается?
        Оставалось отступать, пытаясь не подпустить противника близко. Насколько хватит патронов при таком контакте? Макс не знали радовался, что на всякий случай они нагрузились БК по максимуму. Пригодилось, группа сейчас жива и ведет бой. А дальше…
        - Огнем-е-е-ее-е-т!
        Рэд, побелев, обернулась к ним.
        - Сука… - ойкнул Доцент и упал на пол, прикрыв голову руками.
        «Сука!», подумалось Максу, когда в коридоре заревел дракон. И он вжался в бетонный прямоугольник, давным-давно поставленный для пулеметной точки.
        Пламя залило все, куда дотянулось. Кому-то из ребят досталось, вопль боли прилетел в наушники шлема как настоящий, как будто кого-то из парней поджарили в метре от Макса.
        А потом… А потом лязгнуло, из стены выкатилась стальная полоса и отсекла их от группы. Хреновые, мать их, дела…
        Их отсекли. Солдаты шли густо, голов семь-восемь, не меньше и прикрываясь штурмовыми, настоящими штурмовыми, щитами.
        Макс оглянулся и скорее почувствовал, чем увидел - за спиной, на этих крохотных двухстах метрах, пряталось спасение - самая настоящая герма, ведущая куда-то дальше.
        - Доцент!
        - Вижу!
        - Бегом! Рэд, работаем!
        Выхода не оставалось - принять бой и дать научнику попробовать вскрыть проход. Металлический короб замка, механического, не электронного, Макса заметил сразу.
        - Ты помнишь коды из документов? - он спросил Доцента тихо, надеясь, что тот помнит цифры, обнаруженные Белым на желтоватых, отличающихся от остальных, бумаг в пакете. Вот они и пригодились.
        - Помню. Вводить надо с отсрочкой по времени. Там простой таймер, но если не выдержу период между каждым вводом - нас тут в порошок сотрет, думаю.
        - Вводи, мы прикроем.
        Белый, Белый… Это он смог понять, что листочки с инструкциями, дублирующими основные, лежали в пакете деда Стаха не просто так. А Доцент нашел способ рассмотреть ряд цифр, тоненьких и совершенно незаметных невооруженным взглядом. И Белый настоял на секрете, чтобы знали лишь они трое. Пригодилось…
        Солдаты наступали, прижимая троих чистильщиков и выжидая момента.
        - Осколочную! - Макс, заставив тех остановиться, размолов одному голень. - Быстро!
        Автомат грохотал, Солдаты не высовывались из-за поворота, куда тройке пришлось отступить.
        А Рэд все не стреляла.
        - Рэд!
        - Не стреляет.
        Макс достал осколочную из подсумка, выдернул кольцо:
        - Ложись!
        Грохнуло, по коридору разметало дымок и бетонную пыль с крошкой.
        - Кишки выпущу! - проревело со стороны Солдат.
        Выпустишь-выпустишь… Макс отходил, прикрываемый Рэд. Установленные бетонные плиты, одна за другой, явственно говорили - их ставили для обороны. И если бы не ублюдок, тащивший огнемет и надежно закрываемые остальными собратьями, он бы принял бой.
        Но парочку огненных цветов, едва не дотянувшихся до них, игнорировать было нельзя.
        - Быстрее! - Рэд, сдув прядь со лба, стреляла емкими очередями. - Доцент, быстрее, нас прижмут!
        - Открываю! - орал Доцент. - Держитесь! Ай!
        Макс обернулся, увидел, как на ткани бедра начинает блестеть кровь товарища. Сука!
        Автомат грохотал, не подпуская сволочей, свалившихся на их головы.
        Когда позади подступающих штурмовых щитов загрохотала еще одна герма, Макс понял - что делать.
        - Прикрой!
        Рэд поняла, ударила длинными очередями, дав возможность встать и прицелиться.
        Выдох, выстрел, выдох, выстрел, выдох…
        Красные лампы, забранные колпаками, лопались с хрустом и хлопками. Когда навалилась темнота, Макс уже привычно попросил ночное видение. Шлем не стал спорить, зелень мягко навалилась на глаза и стрелять стало куда удобнее.
        Солдаты, прикрываясь щитами, стали на парочку голов меньше. Сбившись в кучу и прикрывшись металлом, они пытались отвечать, но то ли не имели ПНВ, то ли не были приспособлены к войне в темноте… В общем, их очереди тянулись в сторону от чистильщиков.
        - Почти… - скрипнул-выдохнул раненый Доцент. - Сейчас….
        Позади них мягко и металлически щелкнуло. Зашипели давно и надежно смазанные штыри, держащие герму намертво. Доцент, навалившись на нее, откатывал ворота.
        - Помоги ему! - рявкнул Макс. - Давай!
        Рэд замешкалась и он не стал ждать, втолкнул ее внутрь, пнул Доцента и влетел следом, вцепившись в ручку и навалившись на нее. Рывком придал разгона, ощущая, как дверь неохотно, но встает на свое место.
        Макс навалился на поворотный штурвал, загоняя штыри в пазы, накинул стопор, сполз, сипло дыша.
        С той стороны, явно со злости, ударила очередь из пулемета, кто-то рявкнул, приказывая не глупить.
        - Не прорвутся. - констатировала Рэд. - А мы не в ловушке?
        - Есть разница? - пробурчал Доцент. - Больно, блядь!
        Макс наклонился к нему:
        - Тебе помочь?
        - Сам справлюсь, - Доцент сплюнул и мотнул головой, четко выделившись в зеленом полусвете ночника. - Поищи рубильник, хотя бы осмотримся.
        Макс не стал спорить насчет ранения. Доцент, конечно, больше не по медицине, но в огнестрелах и холодных разбирается отлично. Говорит справится, так и справится.
        Щиток отыскался, как и всегда, в стандартном месте, на стандартной высоте и, перед тем, как стандартно его щелкнуть, дожимая аварийную батарею, Макс не забыл предупредить о выключении ночников.
        Свет оказался мягким, не режущим глаза и позволяющим рассмотреть хотя бы что-то в месте, где им пришлось оказаться, и…
        - Твою мать! - Доцент, уставившись в одну точку, ругался без остановки. Нормальные слова едва пробивались через мат. - Замерли, стоим на месте!
        В его глазах плавал ужас. В глазах, смотрящих на длинную комнату, посередине заставленную стеклянными сосудами-дьюарами, с краев забранных металлом. И такого всепоглощающего страха Макс у него ни разу не замечал.
        Доцент мог спокойно ковыряться в трупе степняка, сдохнувшего от непонятной болезни. Умел работать с таким странным материалом, что Белый пару раз отряжал самого Макса караулить умника по время работы. Спокойно отправлялся на полевые выходы, не имея никакого практического боевого опыта. А сейчас…
        Доцент отчаянно боялся, неожиданно сразу разобравшись в содержимом последней тайны бункера. Макс, рассматривая их, различил лишь знакомый значок биологической опасности. Но хватило и этого, чтобы хотя бы немного понять товарища с его чувствами.
        - Что, братишка?
        - Это… - Доцент кивнул на аккуратно составленное нечто. - Это не должно существовать. А раз существует, то должно остаться тут и никогда не оказаться снаружи.
        Мэдмакс кивнул, пытаясь его понять. Биологическое оружие штука страшная, все верно. Но почему он так боится?!
        Он щелкнул фонарем, навел луч на сосуд и… Вздрогнул.
        Непроглядная чернота, прячущаяся за стеклом, вдруг ожила. Покрылась россыпью красных точек, откликнувшихся на направленный пучок света, точки зардели багровым и, кое-где, заалели угольками.
        - Выключи! - крикнул Доцент. - Немедленно.
        Макс послушался и сам вдруг понял - он боится. Боится неизвестного дерьма, что он совершенно не хотел искать. Ведь краснота за стеклом не желала остывать и засыпать, лениво гася мерцающие огоньки, гася также неохотно, как в ночи пропадают глаза волчьей стали, понявшей, что ей ничего не светит. Черт, что же такое…
        - Стреляют… - Рэд, молчавшая все время, встала с пола. Кивнула за толстенную плиту, спрятавшую их от пальбы. - Наши там…
        Группа, оставшись за выросшими преградами, не сдавалась, прорвавшись к ним. Грохотали выстрелы и, судя по всему, бой парни выигрывали. В закрывшуюся гермодверь уже никто не колотил.
        - Ловушка… - Доцент, перетянув дырку в ляжке прямо по комбезу, скрипел зубами. - Макс… Ты понял, это же нас ждали именно тут. Чтобы мы вскрыли последний отсек, сука, последний, вот этот самый.
        Макс, отщелкнув магазин, прижал его к цевью левой и правой полез за набитым. Звук он услышал краем уха и скорее почувствовал. А осознал, когда увидел испуганные глаза Доцента, смотрящего ему за спину.
        - Сука… - Макс прикусил губу чуть раньше выстрела. - Наши там…
        Доцент, обмякнув, сполз по стене.
        Макс обернулся, глядя на ствол, смотрящий черным провалом, вытер пот со лба.
        Палец Рэд, казалось, стал совсем белым от напряжения на спусковой скобе пистолета. Она вроде бы даже дрожала.
        - Почему?
        Палец дрогнул и Макс практически услышал, как боек бьет по капсюлю.
        Живой-6 (намного-намного позже)
        Море воняло тухлятиной, гнилью и чем-то еще, таким же противным. Здесь не имелось ни романтики, ни красоты. Катер шел ходко, раскидывая в стороны желтые пучки водорослей, черный плавник, бурые, серые, кое-где краснеющие дырами, туши морского зверя и рыбы.
        - Зверье как взбесилось, - каплей, памятником вросший в палубу судна на носу, морщился и поправлял намотанный шарф, закрывающий лицо. - К зиме такое часто, но сейчас полная ерунда.
        - А у этого утечки нет из корпуса? - поинтересовался Бирюк, кивнув на вырастающего морского гостя впереди.
        - Не замечено. Хотя, конечно…
        Он не договорил, но понять можно было и без слов. На американском огромном транспорте произошло что-то из ряда вон выходящее и опасаться утечки чего-то вредного - стоило. Да еще как.
        «Левиафан» темнел у скал вдали. Скорость судно сбросило еще ночью и сейчас стояло без якорей, взятое под конвой сторожевиком и двумя буксирами, удерживающими его от дрейфа, изредка рыкая моторами и подталкивая носами.
        - Я такого и представить себе не могла. - Горгона неожиданно поежилась, рассматривая океанского странника. - Какая громада.
        Чудовище, давно выйдя из подводного положения, за полторы недели пути по воде натерпелось. Черно-рыжее, с зелеными пятнами наросших колоний водорослей, с охряными усами от их родичей, налипший в береговых штормах у Скандинавии, длинное, широкое, с выступающими горбами трюмов и рубкой, оно казалось куском камня. Такой же скалой, как высились по правому борту, по странной прихоти оказавшейся вдруг плавающим человеческим ковчегом.
        - Строили до Полуночи, всего сделали пять штук. Один постоянно ходит к нам, один в Южную Америку, два курсируют на обоих маршрутах, плюс Европа. Не знал, что пятое тоже на ходу, оно как раз. «Селтик», да, «Селтик», точно. Остальные «Галлик», «Алеманик», «Италик» и «Британик». А этот в доках стоял, если верить тамошним кэпам. - каплей кивнул на «левиафана» и кинул на Горгону один из заинтересованных взглядов, даримых все время на борту. - А, эм, мадам сегодня чудесно выглядит. Может быть, после возвращения, мы, эм…
        - Мадам так выглядит всегда, капитан. - Бирюк, закурив коибу, выпустил дым. - Всегда, заставляя радоваться такой исключительной постоянности, что в ее случае прекрасна. А вечер у нее занят мною, бутылкой бургундского и… В общем, ужином.
        Горгона кивнула. Ей хотелось нагадить лысому нахалу в утреннюю кашу, но сейчас предстояло идти работать и не стоило ссориться. Да и капитан казался чересчур молодым, самонадеянным и эгоистичным. Усики свои раза три щеточкой расчесывал, а у самого одна из пряжек сапог не начищена, зеленеет окислившейся медью. Ну его, честное слово.
        А пройдет все нормально, то… Она сама, честное слово, пойдет с бородатым на ужин. Место незнакомое, а он тут как рыба в воде. Тем более, что если все пройдет нормально, можно будет и шикануть, заработок позволит.
        Горгона, одетая в теплую кожанку на меху, вздохнула. Заработок, да уж. Повелась, как малолетняя дурочка на блестящие шевроны сержанта-сверхсрочника. Только такой дуре из плохого светит познание взрослой жизни посредством грубых фрикций да потери девственности, а вот ей…
        Но, чего уж, не удержалась из-за торга между каперангом, спорящего за каждую копейку и Бирюком, торгующегося как конокрад.
        - Ну, по рукам? - спросил каперанг, глядя на Бирюка с читаемой во взгляде нелюбовью. - Торгуешься, как еврей.
        - А ты как цыган, - фыркнул бородатый, - тоже мне, радетель о гражданах. Я туда пойду башкой рисковать, а ты мне мелочишку подкидываешь.
        - Ай, ну тебя нахер, - разозлился каперанг. - По рукам?
        - Замазались.
        И только пожав руку каперанг вдруг прищурился:
        - Знаешь английский?
        - А то, прямо как этот… как Санчо Панса.
        - Он, вообще-то, испанец был.
        - Ну, вот я как деревенский испанец, точно также хорошо знаю английский. А чего?
        - Так… - каперанг выругался, как-то особенно по-флотски заковыристо. - Там, как понял, то ли пара, то ли вообще один человек. И говорят на английском.
        - Я знаю. - Горгона пожала плечами. - Я работала с американцами из аляскинских маршрутов в Парме. В детстве мама тоже учила.
        - Пойдете с ним? - каперанг кивнул на довольно расплывшегося Бирюка.
        - Пойду, но…
        - Что еще?
        - Во-первых у меня не бесплатно. Столько же, как и Бирюку.
        - Бога побойтесь, вам переводить нужно. Половина.
        - Если придется стрелять, мне артиклями, что ли, отгонять от себя кого? Столько же.
        - Ну… хорошо. Три четвертых.
        - Мне детей кормить надо.
        Каперанг побагровел.
        - Каких детей?!
        - Обычных, - Горгона невозмутимо посмотрела в ответ. - Командир всегда отец своим солдатам. Я, само собой, мать моих бойцов, и у меня их немало, аппетиты у них хорошие, от качественного пойла не откажутся.
        - Шлюхи, опять же, - посоветовал Бирюк. - Африканки двойной тариф берут, мол, за экзотику и накласть, что сами уже в третьем поколении с Мурмана и окрошку с пельменями трескают за милую душу вместо бананов с ананасами.
        - Вот! - Горгона благодарно кивнула. - У вас даже на блядей дороговизна, а моим мальчикам они нужны для здоровья. Физического и морально-психологического.
        - Вы совершенно охамевшие сволочи, - заключил каперанг. - Два сапога, мать вашу, пара. Созданы, блядь, друг для друга. Хрен с вами, Горгона, договорились. Деваться мне, как правильно понимает эта бородатая рожа, некуда. Людей с кораблей посылать туда не стану, они мне куда дороже ваших продажных шкур.
        - Почему у вас у всех нет оригинальности? - спросил Бирюк.
        - У кого у вас?
        - У засранцев, что ссутся самостоятельно разбираться с неизвестной хренью. Ладно, время деньги, гони аванс. И не в бумажках, а в кругляках, давай, каперанг, расстегивай мошну.
        Потому она сейчас и покачивалась на носу катера, смотрящего на транспорт всеми своими стволами. И скоро должна была отправиться с Бирюком делать работу, что принадлежит только чистильщикам, вот ведь…
        Внутрь они проникли через скобы, наваренные по борту. Перевалились на кажущуюся узкой палубу и огляделись.
        - Вон там пост был, - Бирюк показал на выступ, идущий по самому верху рубки. - Мамой клянусь, торчал там пулемет.
        - Он и сейчас торчит. - проворчала Горгона. - И хорошо, что вверх, а не на нас.
        - Это верно, не поспоришь. Нам вон туда, зайдем с тыла рубки.
        - Почему?
        Бирюк, снова, как и у Итиля, преобразившийся, не зубоскалил и был очень опасным.
        - Там аварийный выход, коды для доступа имеются в Штабе Портов, требование такое. Зайдем чисто, но осторожно.
        Вначале на самом деле оказалось чисто. Но только в начале.
        Огромный корабль, подрагивая от вибраций, идущих снизу, провонял смертью. Смерть пряталась повсюду, хотя с ее первым следом они столкнулись уже на переходе между рубкой и верхней палубой.
        - Из команды, - Бирюк приподнял голову человека в серой робе, присмотрелся к остаткам его горла. - Выдрали, клыками. Вот ведь как, значит. Интересно мне только одно - если рубка запечатана изнутри, то где тут дублирующий пост, откуда и вели это корыто?
        Дальше смерть встречалась куда чаще и оказалась зачастую непригляднее. Но Горгона относилась к такому спокойно, ничего нового, после пары следов от Прорывов, виденных дома, она не увидела. Кровь, кишки, кости, скалящиеся черепа, откуда содрали кожу. Да, здесь была форменная бойня. А уж могла такая случиться на корабле из-за чего-то вроде Прорыва? Этого она не знала.
        Здесь имелись каюты. Они проверили те, что оказались не задраены, задраенные были закрыты поверху наваренными швеллерами. И, изнутри, порой доносились странные звуки.
        Бирюк, остановившись, развернул Горгону спиной к себе. Да, ей, вдобавок к работе переводчика, моряки еще и навесили радиостанцию. Она стерпела, как не хотелось вспыхнуть и послать их всех куда подальше.
        - Судно в карантин. После моей команды о проверке - партию профосов на дезинфекцию. С огнеметами и девятым калибром, с переносными горелками, срезать металлические запоры. Защитное снаряжение и опасаться любого движения кроме нас двоих. Зараза передается через кровь, парни, это уже ясно. В каютах первой палубы кем-то закрыты инфицированные. Они в летаргии, но придут в себя сразу, как почуют большую группу, будьте осторожны. Идем дальше, как поняли, прием?
        «Прием» прохрипел в ответ, что понял и они тронулись дальше.
        Внутри огромное металлическое чудовище казалось куда больше, чем снаружи. Только на первой палубе, тянущейся на сотню с лишним метров, оказалось с два десятка кают, служб и даже две ниши со спасательными ботами. Это вместе с закрытой частью, кодов к которой у Штаба Портов не имелось.
        А еще тут стояли ящики, контейнера, в штабелях лежали вьюки, свертки, мешки и самые настоящие бревна.
        - Это красное дерево, - Бирюк кивнул на гладкие деревянные обрубки, - в Портах, да и не только, снова жалуют хорошую мебель. Народу кое-где кору жрать приходится, зато у владельцев консервных фабрик столы полированные.
        Горгона не ответила, проходя мимо коричневых аккуратных упаковок с клеймом в виде табачных листьев. Тут не нужно было гадать о грузе, запах настоящей вирджинии выдавал сам себя, заставляя даже ее втягивать его сильнее.
        - Кофе. - Бирюк показал на жестяные банки объемом не меньше десяти литров. - И дальше настоящий тростниковый сахар. Это Куба, настоящая Куба, красавица.
        Вторая палуба оказалась чище, тут всего лишь виднелись следы погонь, валялись гильзы и пару раз попались красные потеки на бортах, и все. Ее они прошли спокойно, спустившись ниже. А там…
        Кровь была повсюду. Здесь ее было не спрятать, здесь прошлась, как метлой по мусору, настоящая бойня. Столовая, вернее, камбуз, хотя этот вопрос Горгону не волновал, была густо полита красным во всех его оттенках. Вот только увиденное заставило несколько раз вдохнуть-выдохнуть, стараясь удержать внутри завтрак.
        - Охренеть, тут икебана, - Бирюк покосился на нее. - Ты лучше сблюй, если тянет. Потом может оказаться не вовремя.
        Горгону скрутило и она отошла в сторону.
        - Так лучше, - сплюнул Бирюк. - Охренеть, до чего человек дойдет. А судно и животину везло, даже лошадок, блин. Хорошие лошадки были…
        Именно, что были.
        Свиные и людские головы пирамидой. Сиреневые веселые пятачки и удивленные до ужаса и кричащие лица. Откуда-то уже взявшиеся черви в глазах. Жирно чавкающая грязь растеклась вокруг метров на дестяь, не меньше. Кобылы и свиньи лежали полукругом, вскрытые, развернутые сизо-ало-багровыми цветами. Блестели змеи кишок, растянутые кольцом и сходившиеся к центру семиконечной звездой.
        По ее углам, прикрученные внутренностями к арматуринам, обвисшие тела. Первые двое, мужчина с бородой и женщина с ребенком, свисающим из нее на стынущей пуповине. Руки переплетены между собой вырезанными по живому сухожилиями. Отец и Мать.
        Из шеи следующего торчала головка кувалды, вбитой рукоятью прямо в разодранную плоть. Буквы, вырезанные острым на груди, не оставляли сомнений даже Бирюку. Кузнец.
        Совсем молоденькая девчонка осталась нетронутой. Её не резали по остреньким грудкам. Писали, макая палец в чернила, взятые у соседа из шеи, оставив ей вековечную целомудренность. Дева.
        Свиная голова у соседа пришита самой натуральной сапожной дратвой. Обрезав уши сумасшедший скульптор вбил сверху старенький стальной шлем. Боевым поясом по животу, запиханные в разрезы, снятые с охранников ножи, граната и выпирающие по бокам из разрезов магазины с патронами. Воин.
        Предпоследнего почти пожалели… Предпоследнюю. Седые волосы старухи окрасились в красное из всего лишь вспоротого горла.
        Оставшегося чудовище или чудовища не пощадили. Белое вперемешку с красным, лохмотья кожи и выломанные ребра. И голова, смотревшая на собственные лопатки. Длинные волосы свешивались вниз грязной тряпкой. Неведомый…
        - Единственное, что меня удивляет, Горгона, это отсутствие нападающих здесь и сейчас. - Бирюк закурил. - Подсказывает мне что-то, представляешь, что их уже нет. И кто-то поработал тут до меня. Вот такие дела.
        Этот «кто-то» обнаружился куда раньше, чем им хотелось.
        Первым дернулась Горгона, каким-то чудом уловив в коридоре движение и услышав короткий щелчок.
        - Ложись!
        Выстрелы загрохотали металлическим звоном и треском самого настоящего грома. Внутри стальной лохани пальба казалась чем-то страшным.
        - И чего палит? - Бирюк, спиной прижавшийся к переборке, выглянул в коридор. И тут же отдернул голову, а по переборке лязгнуло попаданием. - Меткий, сволота, а!
        - Если стреляет… - Горгона посмотрела на него, - то…
        - Верно. - Бородатый хмыкнул. - Он свой, хотя пока не подозревает об этом. Условного знака-то мы не обозначили, да и нам его не сказали. А он, видно, немного перенервничал, раз не может дважды два сложить. В смысле - стоянку, нас и вообще.
        Он снова глянул туда, дождался выстрела из полуавтоматического оружия и высунулся снова.
        - Эй, камрад! - Бирюк рявкнул в коридор, уже не прячась. - Шпрехен зи инглиш?
        - Господи ты прости! - не выдержала Горгона. - Почему тебе лишь бы потрепаться?
        - Скучно… - чистильщик посмотрел неожиданно серьезно. - Да потому что там, дома, мои сейчас погибают, дура ты с высоким интеллектом. Не понимаешь?
        Горгона даже не обиделась. Бирюк переживал. Прятал за своей грубой шкурой страх за тех, кого считал братьями и для кого оставался мертвым. Надеялся, сразу видно, надеялся, что где-то на Базе чистильщики справятся и без него.
        - …..! Фак! - прилетело спереди.
        - О, раз ругается, значит свой.
        - Какой свой?
        - Живой, то есть и не зараженный.
        Бирюк взял «питбуля» в руку, ее отвел в сторону и сделал самоубийство с дуростью - вышел из-за переборки.
        - Ай эм френд!
        - Сука! - Горгона сплюнула. - Больная на всю голову тварь!
        И вышла следом, постаравшись хотя бы прикрыться им. Если полоумный, заливший тут все кровью, начнет стрелять, так хотя бы имеется шанс.
        Из конца коридора, точно также держа оружие на вытянутой руке, отлепилась странная фигура.
        Высоченный хрен с почти полностью выбритой головой, оставивший волосы гребнем от лба и до затылка. В длинной, почти как плащ, кожаной куртке, густо заляпанной кровищей, сукровицей, прилипшими волосами и прочими непотребствами. Шнурованные ботинки, перчатки с обрезанными пальцами, все в багровой корке. Поверх куртко-плаща ремни с подсумками, два патронташа для двенадцатого калибра, на бедрах по кобуре, на поясе висит совершенно дико смотрящаяся деревянная колотушка странной формы. Оружие оказалось и во второй руке - обрезанная двустволка, а в первой здоровяк держал нехилую дуру с барабанным магазином.
        - Ты смотри, - довольно присвистнул Бирюк. - Сразу видно, что свой пацан.
        И тут Горгона почему-то не хотела с ним спорить. Что-то общее в этих двоих явно имелось, хотя странный американец, а акцент был такой, с амерами женщина общалась, совершенно не походил на ее лысого спутника. Имелась в нем какая-то строгость, редко замеченная в Бирюке, если не сказать, что дисциплинированность. Вон, даже нашивка сохранилась у плеча, номер семь, череп с костями, само собой. Военный.
        Здоровяк подошел ближе и Горгона вдруг вздрогнула, пока тот, окунувшись в тень, выходил на свет. С его лицом было что-то не то и это…
        - Хрена себе, - протянул Бирюк. - Да он крутой.
        Конечно, крутой, тут Горгона не спорила.
        Перед ними, злой, уставший, весь в чужой крови и татуировках по лицу, стоял самый настоящий… маори.
        - Как твое имя? - спросила она на вполне, как ей хотелось думать, сносном английском.
        - Я Дуайт Токомару Оаху, - сказал маори. - Сержант, Седьмой рейнджерский, Техас.
        --
        Outro, оно же последняя глава
        Выстрел грохнул, но Макс еще был жив.
        Стыдно сказать, но глаза он прикрыл, а открыв - увидел Рэд, смотрящую на него зло, яростно и…
        Грустно.
        - Почему? - Рэд зверино оскалила зубы, показав их почти полностью. И вопросы у Мэдмакса пропали сами по себе.
        Ее клыки, вроде бы обычные, сейчас чуть выдвинулись, заострившись и став длиннее.
        - Ты когда-нибудь прятался от тех, кто желает убить тебя только из-за внешности? Когда тебе семь, а на твоих глазах убили мать, трахнув ее в половину села? А отца приколотили к кресту и сожгли? Двух сестренок кинули в его же костер, такое у тебя случалось, Макс?!
        Ее лицо… менялось. Она поняла, увидела застывший взгляд чистильщика, смотревшего на заострившийся подбородок. Но чуть вытянувшийся нос, на глаза, ставшие уже, на скулы, на… На лицо, уже не похожее на столько раз виденное, но еще хранящее в себе знакомые черты.
        - Не нравится?
        Макс сплюнул. Пожал плечами.
        - Ты все равно красивая. А где Рэд?
        - Умерла. И я не она. Я Ведьма, Макс, Красная ведьма.
        Макс поиграл желваками, понимая - тут вроде поражение и никак иначе. Живым особо не выберешься, судя по всему.
        - Закрой глаза, Макс, так будет проще.
        Он покосился на Доцента, лежавшего боком и без движения и…
        И снова уставился прямо в дырку пистолета.
        - Ну, что, юноши и девушки… - Генерал проехался на своей чудо-коляске по кабинету. - Подобьем наши с вами дебет с кредитом?
        Мэдмакс сидел рядом с Доцентом и смотрел на него. Остальные, уже знакомые, были интересны. Но не настолько.
        Дебет с кредитом, если быть честным к себе, шел в пользу Братства. Бой в «консерве» не прошел ни для кого даром, последствия ощущались в самих стенах, окружавших их. Бункер, уцелевший в коротком бою, снова превращался сам в себя. В настоящую крепость, скрытую под землей. В Базу.
        Мать, Сапсан, Ворон, остальные, кого Макс видел в первый раз. И они с Доцентом. И Генерал.
        - Макс, не хочешь разъяснить диспозицию остальным? - Генерал, остановившись у огромной карты, где жирно выделялись свежие границы Альянса, посмотрел на него. - Ты, сынок, не журись. Пока ты самый младший, верно, но только по возрасту. Да и то…
        Смешливая, вся в конопушках, чуть полная Мать прыснула смехом. А верно, стариков тут и нет, не считая Сапсана. Одна молодежь, такая же, как сам Мэдмакс.
        Он кивнул, потянулся было встать.
        - Сиди, - Генерал, крутя в руках телескопическую указку, поцокал. - Мы тут все по одному поводу, командования нет, будем делать Совет. И кому, как не тебе с Доцентом вступать в него первыми, а? Так что сиди и говори, как настоящий рыцарь Круглого стола.
        Генерал говорил, а сидящие потихоньку расслаблялись. Все, даже хмурый Сапсан, с его клоками седых волос посреди густой черноты, с морщинами на лице и всего тремя пальцами левой руки. Правой, что характерно, у Сапсана не было совсем, а на его полумеханическую культю, прячущую в себе несколько манипуляторов, Доцент смотрел с нескрываемым интересом.
        Генерал, совершенно не жестко, смог найти общий язык со всеми. Отряды, кроме находящихся в поиске или на охоте, собирались тут две недели. Приходили кто откуда, на чем угодно, на своих двоих, большие и крохотные, спускались вниз и ждали остальных.
        Вчера прибыл Грек, до сих пор подрагивающий от лютого холода Арктики, на одном из полуостровов, ставших аномальной зоной, не уходящей от зимы вообще. С Греком прибыли десять человек, десять лошадей, пять собак, большая халабуда, трещащая дизелем и тащившая за собой цистерну топлива.
        Вместе с Греком на Базе, как Генерал предложил назвать бывшую «консерву», образовалось полбатальона чистильщиков. И вот тут-то, неожиданно для всех, оказалось, что все не готовы к такому повороту. Нет, ссор с драками не случалось, кроме тренировочных, дело крылось в другом.
        Двести с небольшим человек, оказавшихся вместе под толщей земли, стали и бетона, есть настоящая сила. Двести, поклявшихся сами себе защищать человечество и защищавших.
        Двести, ни разу в жизни не наевшихся патронами, защитой, стволами и даже обычными армейскими пайками. Сейчас Братство, собравшееся внутри бункера, старательно старалось привыкнуть к новой действительности.
        А они, командиры и заместители групп с отрядами, проводили первое полное совещание. И ему, Мэдмаксу, человеку, сделавшему все это настоящим, предстояло что-то сказать. Был бы сейчас тут Белый…
        - Мы в опасности. - сказал Макс. - Мы с вами, братья и сестры, в первый раз можем чувствовать себя по-настоящему сильными и мы в опасности. Даже в большей, чем были до этого.
        Они сидели, молчали, слушали, смотрели. И не понимали. Максу это казалось таким же естественным, как новые ремни со стволом на бедре, за полмесяца ставшие совсем родными.
        Опасность? Вокруг настоящий военный бункер, под завязку набитый оружием, боеприпасами, едой, амуницией и экипировкой. А после найденного подуровня с техникой…
        - Мы не нашли Рэд, вернее, той, кто себя за нее выдавала.
        - Что значит - выдавала? - Волк, недавно ставший старшим в основном отряде Пармы, нахмурился. - Рэд ушла к вам год с небольшим назад, мы отправили ее с караваном Альянса, везущим боеприпасы. К вам, в Сороку, она прибыла и мы получили об этом письмо от Белого. Что значит - выдавала и для чего вы ее вообще искали.
        - Доцент? - Макс посмотрел на друга. Тот встал, как всегда поправив очки на носу и…
        - Мы впервые столкнулись с настоящим проявлением Высшего мутанта. Я бы сказал, - Доцент кашлянул, потерев грудь, до сих пор ноющую после нескольких попаданий. - Я бы сказал, что ее следовало бы назвать доппельгангером, существом, умеющим менять облик. К нам прибыла не Рэд, к нам прибыла сущность, назвавшаяся Красной Ведьмой.
        - Кхм… - Волк явно хотел что-то сказать, но замолчал. Подумал, посмотрел на Доцента, на Макса и спросил: - Вы уверены, парни?
        - Два ребра и до сих пор больные легкие, - Доцент постучал себя по груди. - Если бы не найденный экспериментальный броник - меня бы просто не стало.
        - Он говорит правду. - Макс скрипнул зубами. - Она обвела нас всех вокруг пальца и заставила сделать нужное ей. Отрезала от группы, пожертвовала своими, как пешками.
        - Своими? - Мать, поправив свои буйные рыжие пряди, смотрела внимательно. - А кто?
        - Солдаты. - Макс пожал плечами. - Одни из лучших, что видел. Если бы не наш Голем, парни бы могли погибнуть. Мне, правда, пришлось наказать его за нарушение приказа, но…
        - Голем настоящий мутант. - Сапсан тяжело вздохнул. - Это плохо.
        - Мы все тут мутанты, если уж на то пошло, - хмыкнул Доцент. - Никто не без греха.
        - Что? - опять удивился Волк. - Не понял.
        - Это потом. - Генерал стукнул по столу кулаком. - Это предварительные выводы и нам потребуется помощь всех научников отрядов, чтобы разобраться. Слушайте дальше.
        - Рэд… - Макс засопел, поняв, что все называет ее таким именем. - Ведьма настоящий Высший мутант. Доцент подозревает ее не только в умении менять личность, но и в усиленной психокинетике и эмпатии, такой сильной, что она может практически управлять определенными людьми.
        - Это плохо. - Мать тихонько вздохнула. - Мы встречали девочку, сошедшую с ума и сумевшую уничтожить целую деревню. Мы взяли ее только издалека и то, пришлось подорвать один наш багги с парнями и девушкой. А то они расстреляли бы нас со станкача.
        - Тут не так сильно, - переглянувшись с Максом сказал Доцент. - Но она умеет внушать доверие. Когда Рэд рассказала как-бы свою историю, Макс поверил безоговорочно. А она ее просто достала из памяти нашей сестры, убивая ее.
        - Настоящая Рэд точно мертва?
        - Точно. - Макс смотрел в стол. - Вряд ли Ведьма оставила ее в живых. Единственное, что было непонятно - как она смогла точно узнать о том, что именно наша группа выйдет на след «консервы». Это мне непонятно.
        - Она искала Вайсмана. - Генерал усмехнулся. - Теперь все на своих местах. Полгода назад мы взяли группу Солдат, оставив в живых командира. Допрос подарил нам странные сведения, из-за них мы начали копать по следам этого объекта. У меня не имелось его координат, только общее представление. Неделю назад нам попался гонец, идущий за Итиль, у него с собой оказалось донесение с относительно точным указанием места. Вы как раз тогда собирались в рейд, Макс?
        - Да. - Мэдмакс хрустнул пальцами. - Она вместе с нами убивала, ходила охотиться, чистила…
        - Хорошие учителя хорошего агента всегда доступно объяснят все его, вернее, ее, действия при внедрении. Ты сам видел, что случилось с Солдатами, отправленными сюда как группа захвата. Пожалела ли она их? Нет. Ей был важен результат, потому Солдаты и шли насмерть, слушая чей-то приказ, сделавшей вашу Рэд самой главной. Она смогла добиться своего, а вы ничего не знали. И это не странно, ведь таких нам еще не попадалось. Я отправил Ворона и его двойку сразу, как получил координаты, куда отправится ваша группа. И признаю… моя игра оказалась грубее ее. Я надеялся, что Галка, не раскрывая всей задачи, сможет определить крота.
        - Галка? - Макс уставился на него.
        - Да. - Генерал пожал плечами. - В нем я был уверен полностью. А он погиб и не успел ничего сказать тебе, проверяя и не доверяя. Так что, по сути, основная вина в произошедшем на мне, Макс. И теперь это мой долг перед всеми вами, раз уж эта сука смогла всех обвести вокруг пальца.
        - Что она хотела? - спросила Мать. - Что здесь прячется еще, кроме настоящих сокровищ.
        - Смерть. - Генерал смотрел ей в глаза. - Страшная, такая, что не умрет даже в пламени. Во всяком случае в таком, что есть у нас сейчас.
        - Что?
        - Биологически активное вещество, созданное перед Полночью как оружие последнего шанса в случае захвата большей части территории страны. - Генерал не отводил от нее глаз и Мать смотрела в ответ, как кролик на удава. - Его планировалось применить в крайнем случае, чтобы с его помощью зачистить потерянные области, а спустя определенное время заняться дегазацией. Проблемы прятались в отсутствии средств для дегазации и его отправили подальше.
        - Что оно делает? - спросил Сапсан. - Почему его нельзя уничтожить? Почему его не боялась эта… Ведьма?
        - Теория такова… - Доцент поправил очки. - Это самое вещество, распыленное над жилыми районами, напрямую взаимодействует с любым, относительно нормальным организмом. В случае же Солдат, некросферы и, теперь уже точно, Высших мутантов, вещество себя проявляет только в случае их физической смерти. Ну, вернее, с некро все чуть иначе, но…
        - Последние поколения Солдат создавались с оглядкой на эту хреновину, уважаемые командиры, - сказал Генерал, - так что теория верная.
        - Откуда вы знаете? - не удержался Волк.
        Генерал усмехнулся и уставился на него. Гляделки продолжались недолго.
        - Я, сынок, успел поносить эполеты на парадной форме и это все, что тебе пока стоит знать. Вот этот умник, получивший за самоуправство три дня карцера, провел опыт. Несанкционированный само собой…
        - Он закончился успехом, - Доцент покраснел. - А крыса, бросившаяся на меня, сгорела в закрытом рабочем пространстве.
        - Ты спалил крысу? - удивился Грек. - Крысу.
        - Да, - кивнул Доцент. - Ей хватило нескольких миллиграммов вещества, чтобы стать чудовищем.
        - Пристрелить была не судьба?
        - Нет. - Генерал фыркнул. - Она накинулась на него два раза. Во второй раз уже после смерти. Потому и пришлось немедленно жечь.
        - Твою мать… - протянула Мать. - И сколько тут этого дерьма?
        - Всем хватит. - Макс поморщился. - И Рэ… Ведьма об этом знает.
        - Я вот чего не пойму, братишка. - Волк усмехнулся. - Этому она пустила пули в грудак, а тебе?
        - А мне целилась между глаз. - Макс снова поморщился. - Разрешила закрыть глаза, чтобы не бояться. Хотела дождаться исхода боя в коридоре и там решить - что делать. Но сперва избавиться от нас. Доцент спас.
        - Я метнул нож.
        - Ты?! - Волк уважительно кивнул. - Красавец.
        - Херавец… - Доцент явно хотел сплюнуть. - Я в руку целился, а попал в шею.
        - Ты попал ей в шею, верно? - ласково поинтересовалась Мать. - То есть, непонятной суке, убившей одну из нас, заставившей вас добраться до хранилища того дерьма, прилетело заточенной сталью в шею, и мы все чего-то опасаемся? Причина?
        - В хранилище был непредусмотренный выход. - Макс поиграл желваками. - Она о нем знала. Доцент считает, теоретически, что из-за угрозы жизни ее реакция оказалась выше любой имеющейся нормы. Она размазала нас по полу и ушла вниз, спрыгнула метров на двадцать, в подземную реку под бункером. Пролетела в каменной шахте проклятые двадцать метров и ухнула в воду, несущуюся со скоростью лошади.
        - С ножом в шее, в подземной речке… - Мать смотрела внимательнее. - И?
        - Когда наши справились, мы с Вороном и Грачом прошерстили течение до выхода наружу. Прошлись с сетью, баграми и щупами, ничего не нашли вплоть до поверхности. Там река слилась с наземной, но осталась такой же узкой и мы пошли вниз.
        - Труп вынесло дальше, где-то же небольшая река впадает в большую? - Сапсан хмурился, не нравилось ему выражение лица Мэдмакса.
        - Верно. Только мы наткнулись на плотину. Бобровую, на всю ширину, после чего речка впала в самое настоящее болото, только ручейками. И ни трупа, ни клочков одежды, ничего.
        Макс поднял глаза от столешницы:
        - И следы. Ее размера, потерявшиеся на болоте, как будто ее там ждали и смогли как-то незаметно увезти. Вот и все, потому и опасения.
        - Так… - Мать вздохнула. - А этого самого вещества много?
        - На полстраны. - Генерал засопел. - Это если распылять просто по ветру с высоты и в осеннюю или зимнюю погоду с тучами да ветрами.
        - Хреново… - Волк почесал щеку в щетине. - И что станем делать?
        На какое-то время в кабинете стало тихо. Молчали молчавшие все это время командиры групп и отрядов, Волк, с удовольствием скребущий свою щетину, совсем хмурый Сапсан и остальные. Генерал молчал тяжело, постукивая пальцами какой-то ритм по столу. Он и сказал первым:
        - Дьюары пока будем охранять. Люк заварили, проверили весь периметр и выставили посты в шахте и у выхода реки наружу. Коридор снова обеспечен стационарным постом и выходит, что теперь нам нужно не меньше двадцати-двадцати пяти человек держать здесь, для охраны чертового дерьма в колбах. И придумывать - как нам их убрать из Альянса… Хотя в идеале - просто убрать, насовсем.
        - Сжечь? - Мать щурилась, как зная ответ.
        - Это боевое вещество, - проворчал Доцент, - я смог уничтожить крысу и все сохранившиеся остатки в изолированном лабораторном боксе. И то, он чуть не расплавился. А на открытой местности часть вещества все равно укроется в почве, воде или пройдет по воздуху дальше. Чертово семя, не иначе.
        - Придумали на свою голову. - Генерал вздохнул и стало непонятно - кого именно он имеет в виду. - Вот такая непростая у нас ситуация, братцы и сестренки. Наружу ничего выйти не должно, узнает КВБ - нам придется быстро решать - как быть. Дать это оружие новым государственникам, все равно что играть с гранатой для подствольника после взвода. И жонглировать можно, и пальцы нахер стешет, вместе с носом и остальной рожей, если что.
        - Попробовать сжечь в мартенах у Магнитной Горы? - Сапсан ждал ответа Доцента, это было ясно по взгляду на того.
        - Опасно.
        - Хранилище, где-то далеко, чтобы место знало всего несколько человек, котлован, бетон, сталь, вложить туда и залить бетоном?
        - Мы думаем, - Макс вздохнул. - Думаем над таким вариантом. Повредим дьюар в процессе - начнется реакция, а когда кто-то из нас заразится, то остальные дьюары сразу станут очень небезопасными. Просто расколются и все, половина оставшейся страны воет, пускает слюни и желает сожрать соседа. Причем по лавке, постели или комнате.
        - Это еще не все.
        Все уставились на Генерала.
        - Она явно действовала не одна, хотя, думается мне, что эта самая… Ведьма важная фигура у пока непонятного врага. Но замысел тут настолько серьезный, что нужно искать, копать и проверять все возможное. Солдаты погибали в Полночь тысячами, но сотни еще остались. И если они объединились с Высшими, а это судя по всему факт, то дела наши не особо хороши.
        - Это понятно, - сказал Сапсан. - Но на этом еще не все плохое, так?
        - Есть запасное хранилище и при нем специальные механизмы, созданные, чтобы запустить вещество вне зависимости от погодных условий.
        Тишина повисла снова.
        Здесь, в просторном кабинете, сидели люди, решившие бороться за остатки цивилизации. И сейчас, понимая правоту новых товарищей, ощутили новый груз, легший на плечи.
        - И где это богатство? - Макс смотрел на Генерала.
        Он вроде бы не виноват в том, что случилось. И в находке и в…
        Но понимал - вопрос придется решать ему. Может, не сейчас, но придется.
        Генерал криво усмехнулся в ответ:
        - В Столице, сынок. В Столице.
        КОНЕЦ