Фундаментальная наука Константин Матухно
        Константин Матухно
        Фундаментальная наука
        Кто любит - тот любим,
        Кто светел - тот и свят.
        Пускай ведет звезда тебя
        Дорогой в дивный сад.
        Б.Гребенщиков
        1
        Первый курс. Боже, восемь лет назад Саша был точно таким же студентом. Только что после школы, с верой в высшее образование и что это поможет в дальнейшей жизни. И еще возможность отмазаться от армии. А теперь он их учит. Вернее - будет учить, сегодня его первая лекция. Сколько он вложил, чтобы вот сейчас иметь возможность сказать: «Здравствуйте! Давайте познакомимся. Меня зовут Александр Николаевич.» Сколько пришлось претерпеть, скольким людям доказать свою пригодность. Но он прошёл сквозь всё это, прошёл движимый одним лишь желанием - учить.
        - Здравствуйте! Меня зовут Александр Николаевич. Поздравляю вас с успешным поступлением в институт и началом учебного года! Теперь давайте попытаемся познакомиться с каждым из вас. У старост есть журналы? - по рядам передали журналы и девушка, сидевшая на первом ряду, слегка робея, передала их Саше.
        Пока он делал перекличку народ в аудитории начал шушукаться и этот шепоток вскоре перерос в порядочный шум.
        Саша прикрыл журнал, заложив страницу пальцем.
        - Ребята! Пожалуйста. Прошу тишины…
        - А здесь не только ребята! - послышался девичий голос из задних рядов.
        Аудитория прыснула.
        - И это прекрасно! - с показным восхищением сказал Саша. - Но сейчас лекция. Первая лекция в жизни. И для вас и для меня. Поэтому давайте проявлять взаимное уважение. Через сорок минут будет перемена и тогда шутите сколь душе угодно. А пока прошу переключить внимание с соседей на меня. Продолжим знакомство.
        Очень сложно унять разговоры во время первой переклички. Проще сказать - без террора невозможно. Но перекличка закончилась и Саша начал лекцию. Не зря он пробивался к доске всё лето, доказывая, что может преподавать. Студенты, теперь уже студенты, слушали его, ловя каждое его слово. Он сумел оживить сухой язык науки. Он сумел превратить обычную лекцию по физике в увлекательный рассказ о самых сокровенных тайнах мироздания. Благо здесь его познания не ограничивались ни одним учебником и пособием. Он рассказывал то, чем жил, повёл своих учеников по тропе познания, окруженной джунглями тайн и загадок. И почти у каждой тайны он мог приподнять полог, намекнуть на разгадку или её возможность.
        Но вот прозвучал звонок и рассказ прервался.
        - Пять минут отдохните. И если кто-то заинтересовался вводной лекцией, он может остаться и изучить курс до конца.
        - А если не заинтересовался? - попался в ловушку парень с третьего ряда.
        - Тогда он вынужден будет прострадать весь курс, приходя на лекции как на каторгу.
        - А какая разница?
        - Разница в ваших субъективных ощущениях. И больше ни в чем. Еще вопросы есть?
        - А сколько Вам лет? - пророкотало с задней парты.
        - Двадцать пять, - с улыбкой ответил Саша.
        И по рядам пробежал ожидаемый шум. Дабы не смущать студентов своим присутствием Саша вышел в коридор.
        Задняя парта. Веселейшее место. Там сидят те, кто считает, что могут не слушать лекцию. Одни могут не слушать если преподаватель рассказывает неинтересно или то, что им уже известно или очевидно. Другие так считают, потому что пришли сюда не за этим.
        Саша всё это знал прекрасно, потому что все свои пять студенческих лет провёл именно на задней парте. И его рабочее место имело три обязательный атрибута - интересную книгу, тетрадь и ручку.
        Кто же поселился на задней парте на его первой лекции? Вначале они приглядываются к преподавателю, так что определить сложно. Тем более при полном отсутствии опыта, как у Саши. Поэтому придётся ждать.
        Звонок.
        Саша выждал еще минуту и вошёл в аудиторию.
        - Итак, продолжим.
        Рассказ шел своим чередом. А Саша вновь рассматривал аудиторию. Известие о его возрасте не прошло даром. Свой имидж преподавателя ему удалось обозначить за первые сорок минут. Теперь же студенты выстраивали для себя его имидж как мужчины. По-другому, чем в первые сорок минут смотрели на него глаза женской половины аудитории. Дабы не обидеть девушек следует сказать, что и взгляды мужской половины сильно изменились. И очень сильно изменились взгляды части студентов с задней парты, куда Саша взглянул в первую очередь.
        В голове у него замигал тревожный красный огонёк.
        «Будут проблемы,» - решил Саша.
        Через десять минут группа риска утратила интерес к происходящему внизу. И завязался непринуждённый разговор. Судя по всему там собрались давние приятели. И ход их беседы ясен - в группе полно девчонок.
        - Головачёв! - окликнул Саша самого внушительного парня из переговаривавшихся. - Встаньте, пожалуйста.
        Головачёв помедлил секунд десять, потом нехотя поднялся.
        - Сейчас лекция по физике. Если Вы сможете описать обсуждавшиеся Вами проблемы с точки зрения физики, я не буду иметь к Вам претензий. Пожалуйста.
        Головачёв не издал ни звука, с насмешкой глядя на Сашу.
        - Из Вашего молчания следует, что, по вашему мнению, физика не имеет к Вашей беседе ни малейшего отношения. Так?
        Головачёв утвердительно кивнул.
        - А вот я уверен как раз в обратном.
        - Почему вы так думаете? - с вызовом спросил Головачёв.
        - Потому что сам просидел на задней парте пять лет.
        - Ну и какое отношение к нашему разговору имеет физика?
        - Хорошо Вы сказали: «какое отношение к нашему разговору имеет физика». Вернее было бы сказать: «какое отношение наш разговор имеет к физике». Могу утверждать, что сила трения имеет прямое отношение к предмету Вашего разговора.
        Головачёв ухмыльнулся.
        - Да, вы правы. Мы как раз обсуждали новые покрышки на моей машине.
        - Ну что ж, пускай будут покрышки. Впредь попрошу отложить любые беседы до перемены. Садитесь.
        Как только Головачёв сел, шушуканье на задней парте возобновилось. Правильно, обсуждался спор между ним и преподом.
        - Господа, я просил Вас замолчать. Если хотите говорить в этой аудитории одновременно со мной, извольте сегодня сдать мне экзамен за весь семестр. Тогда я освобожу Вас от посещения лекций.
        Шумок на задней парте стих. Но это не надолго. Слишком молод и не внушает должного для этих людей уважения Саша. И сейчас только первая лекция.
        Звонок.
        Студенты с шумом покидали аудиторию.
        Головачёв специально пошёл по дальнему от него проходу, чтобы пройти мимо собирающегося Саши.
        - Не выезжай, - только для Саши сказал он.
        - Головачёв, задержитесь пожалуйста.
        Тот со злобой посмотрел на Сашу, но остановился. Около двери остановились и его друзья.
        - Я попросил остаться только Вас. Отпустите своих друзей, пускай обождут в коридоре, - сказал Саша, когда все остальные студенты вышли.
        Головачёв усмехнулся и кивнул товарищам.
        - Я Вас слушаю, Дмитрий.
        - Я сказал - не выезжай. Я сюда не за твоими лекциями пришёл.
        - Это видно. Но экзамен ты мне сможешь сдать только своими знаниями.
        - Посмотрим.
        - В Ваших глазах ясно читается фраза: «Ты не знаешь, кто я.» Должен отметить, что знакомы мы всего сто минут. Неужели этого достаточно, чтобы узнать друг друга?
        - Мне - да. Послушай, ты не заставишь меня учить твою физику.
        - Это я вижу. Но я могу заставить Вас молчать на лекциях. И могу заставить Вас сдать экзамен.
        - Смотри, как бы тебя не заставили его принять.
        - Не будем загадывать на будущее. Но я прошу впредь молчать на лекциях.
        Головачёв едва не засмеялся.
        - Что ж, - сказал Саша, - я попросил и предупредил. Все условности соблюдены.
        Он усмехнулся.
        - Больше я Вас не задерживаю.
        Головачёв посмеиваясь вышел и Саша закрыл аудиторию.
        ***
        Как же Саша хотел учить! Но ни степени ученой у него не было, ни в аспирантуре он не обучался и вообще кроме диплома этого института у него ничего не было. И после окончания института прошло три года. Кто его возьмёт работать? Стороннего человека с улицы поставить лекции читать? Ведь не знал Саша когда учился, что воспылает такой страстью к преподаванию. Вот и не пошёл по тропе науки в институте, а продолжил идти по своей собственной. А теперь захотел учить, потому что понял - это ему нужно, без этого он не проживёт.
        Идею пойти на поклон к ректору он отбросил сразу. Саша поступил проще и, по его мнению, более разумно.
        Весной, в апреле, он пошел в институт, дождался большой перемены после второй пары, вошёл в аудиторию, где читали лекции по физике, подошёл к доске, взял мел и изукрасил доску неровными рядами формул. Потом сел на первый ряд и дождался начала пары.
        - Почему не вытерта доска? - поинтересовался вошедший преподаватель.
        По аудитории пронесся легкий шум и дежурный пошёл мочить тряпку. Когда он возвращался, то увидел как студенты выходят из аудитории. Ему отдали его вещи.
        - Что случилось?
        - Да препод посмотрел на доску, обомлел, повернулся и спрашивает: «Кто это написал?» Встаёт с первой парты тот пацан, что сидел, помнишь, незнакомый? И говорит: «Я. А что, что-нибудь неправильно?» Препода аж передернуло и он попросил всех выйти из аудитории. Так что пошли, физики сегодня не будет.
        Студенты покидали аудиторию, а преподаватель молча смотрел на Сашу.
        - Видите ли, профессор, - сказал Саша, когда они остались наедине, - я очень хочу учить. Но у меня нет ученой степени и никакой возможности поступить в институт работать. Это, - он кивнул на покрытую формулами доску, - моя последняя надежда. Вы мне поможете?
        Через пять минут в аудитории началось внеочередное заседание кафедры физики. Решили, что того, что написано на доске, достаточно минимум для трёх докторских диссертаций. И если Саша сможет за лето написать диссер, то осенью он начинает преподавать. Когда же Саша заявил, что работать он согласен на пол ставки или вообще за зарплату лаборанта, присутствующие заявили, что он сумасшедший. Саша ответил, что то, что написано на доске не может быть темой диссера, потому что против был еще первый автор всего этого и Саша полностью с ним согласен, что люди до этого еще не доросли. И предложил всем забыть то, что они видели на доске.
        Но он пообещал написать за лето диссер на другую тему.
        Согласились и с таким вариантом, и Саша пошёл домой. Не писать диссер, нет. У него было много других забот, диссер займёт не больше пары недель. А нацарапать на доске единую теорию поля - это так, для затравки.
        Оставшиеся на заседании кафедры решили, что Саша - сумасшедший альтруист. Но если он не будет работать в этом институте - тогда можно распускать и всю кафедру физики. Потому что он один стоит их всех. А после беседы с ним всем стало ясно, что преподавать он может ничуть не хуже любого из них.
        В июле он принёс на кафедру диссертацию. Случайно присутствовавший в институте заведующий кафедрой взглянул на тему, вспомнил уговор и попросил зайти через неделю. На всякий случай они обменялись визитками.
        Уже вечером профессор перезвонил Саше. Из его сбивчивой, но страстной речи Саша понял, что он может не волноваться об отправке диссертации, может не приходить на предварительное слушание и даже на защиту. Но если первого сентября он не придёт в аудиторию и не начнёт свою преподавательскую деятельность, то к нему надом придёт вся кафедра физики и все будут просить его прийти, пока он не согласиться.
        Саша ответил, что он придёт на следующее заседание кафедры, а профессор ему ответил, что оно состоится через три дня, потому что кое-кого нужно отозвать с курорта. Отговорить его делать это Саше не удалось.
        Лето пролетело в валянии на пляже Евпатории и устройстве на работу. Все Сашины приключения с диссертацией не здесь описывать, это отдельная глава его жизни. Результатом всего этого была первая Сашина лекция первого сентября у первокурсников. И тот успех, который он снискал себе как преподаватель и, похоже, как молодой человек. И тот конфликт, который родился в первый же день. И та студентка, с которой он встретился взглядом… Самое приятное воспоминание за весь день. За… Да за всю жизнь!!!
        «Попался» - думал Саша по дороге домой после института. Дальнейшие его мысли были бы очень понятны тем, кто впервые влюбился. По-настоящему и с первого взгляда.
        ***
        Кто придумал эти парты?! Будь он трижды проклят и трижды благословен, чтоб ему спокойно жилось. Вот попробовал бы он сам отстоять здесь три пары, поневоле любуясь на женские ножки. Ведь нельзя всё время стоять спиной к аудитории. И не смотреть нормальный человек на девичьи ножки не может.
        Тёплый сентябрь, молодость преподавателя и открытые парты. Что получается?
        Правильно - гремучая смесь. Держись, Саша, сейчас будет серьёзная проверка твоих преподавательских талантов.
        Саша вошёл в аудиторию, положил дипломат на стол и поздоровался со студентами. Потекла по своему руслу лекция, а мысли Саши потекли в то русло, в которое сейчас им уж никак не стоило сворачивать.
        «Ёлки-палки! Такое изобилие фасонов я видел разве что на рынке в специализированном ларьке. Нужно было вчера сказать, что мне пятьдесят и я импотент. Хотя нет, вряд ли бы помогло. Как бы теперь намекнуть, что мне это интересно, но всё хорошо в меру и сейчас мне хотя и приятно созерцать то, что находится у девушек под мини-юбками, но чувствую я себя весьма не комфортно? А вот еще интересно - сговаривались они или нет?» Саша открыл дипломат и достал лампочку.
        - Взгляните сюда. Это не лампочка Ильича, как многие думают. На самом деле её изобрёл некий Эдисон. На этой личности стоит остановиться. Ему принадлежит множество изобретений, без которых наша нынешняя жизнь просто немыслима. И электролампочка - самый яркий пример, - аудитория легким смешком оценила метафору. - А знаете ли вы, каким путём шел Эдисон к своему открытию? Он жил со своими коллегами-учениками в уединении, они не виделись с женами, им еду приносили и передавали через окошечко в двери, чтобы никто не отвлекался от работы. Спали они на стопках книг.
        Чем труднее путь к открытию, тем оно само будет приятнее для свершившего, - Саша переводил взгляд с одного женского лица на другое. Именно лица. - Сам процесс поиска и обретения ничуть не менее важен и приятен, чем само открытие.
        - Но ведь бывают и случайные открытия! - сказал кто-то из студентов.
        - Случайные открытия совершают подготовленные люди. Это сказал Паскаль. Природа раскрывает свои тайны тому, кто в силах их понять и объяснить другим.
        - Но ведь некоторые открытия очевидны, а ученые просто подвели под них научную основу.
        - Согласен. Но имя того, кто это сделал, будет жить в веках. Пускай он объяснил очевидное научным языком, но он ведь сумел это сделать, именно он и никто другой. Именно он смог взять то, что природа держала на виду у всех и сказать: «Вот! Смотрите! Это же так просто! Понимаете?» И он смог объяснить то, что понял сам. «Смотрите, это же так просто и так… Красиво!..» Не следует думать, что природа предлагает себя всем, дескать: «Вот, смотри. Это же элементарно. Не поймёшь ты, не возьмёшь, так возьмёт кто-то другой.» Природа как девушка, ищущая себе жениха. И для каждой тайны она ищет нового жениха, именно того, кто сможет её понять.
        Саша остановился и посмотрел на Головачёва и компанию. Лекция была не для них.
        Лампочка с хлопком разбилась о пол и это привлекло внимание всей аудитории, даже задней парты.
        - Головачёв, на перемене возьмёте у технички веник и подметёте здесь пол.
        В ответ тот усмехнулся и продолжил беседу с товарищами.
        Саша достал из дипломата новую лампочку и продолжил лекцию. Когда он убедился, что не привлекает внимания задней парты, новая лампочка разбилась о пол, но своей речи Саша не прервал.
        И в третий раз ему пришлось разбить лампочку. Потом он подошёл к столу и развернул дипломат к аудитории. Кто-то присвистнул, кто-то усмехнулся - дипломат был полон лампочек. А Саша продолжал лекцию, с лампочкой в руках расхаживая по битому стеклу. Хруст не мешал ему и тем, кто слушал, но внимание Головачёва & Со несомненно привлекал.
        Звонок.
        После перемены пол в аудитории был чист, а Головачёв смотрел на него волком. Саша открыл дипломат и обнаружил, что все лампочки разбиты.
        - Прекрасно. Здесь было двадцать лампочек. По рублю штука. Возместите? - он вопросительно посмотрел на Головачёва.
        Тот спустился к столу и положил перед Сашей два червонца.
        - Прекрасно. Садитесь, пожалуйста, и мы продолжим лекцию.
        Саша добился своего. На задней парте царила тишина. Но взгляд Головачёва…
        Звонок.
        - Ты не знаешь, на кого наезжаешь, - прошипел Головачёв проходя мимо Саши к выходу из аудитории.
        - Отчего же… - в полголоса ответил Саша, укладывая в дипломат свои вещи.
        Это привлекло внимание Дмитрия и он обернулся.
        - Что, Дмитрий, дало Вам повод судить о степени моей информированности?
        Головачёв хмыкнул.
        - Я прекрасно знаю, КТО Ваш отец, если Вы это имели в виду. Я прекрасно сознаю и Ваше положение в той иерархии. Я даже знаю Ваш спортклуб, девочек из Вашей сауны и степень износа двигателя Вашей машины. Я знаю точно во сколько Вы вчера уснули. И Вы будете продолжать утверждать, что я не знаю с кем имею дело?
        Головачёв грохнул кулаком по столу, резко повернулся и быстро вышел из аудитории.
        Саша пошёл в преподавательскую. Спиной он почувствовал ненавидящий взгляд Головачёва, стоящего у окна с приятелями. И лёгкое касание еще чьего-то взгляда. Это то касание и заставило его обернуться.
        На Дмитрия и его компанию Саша даже не взглянул. У другого окна кучкой стояли девчонки. И среди них была ОНА. Теперь Саша помнил, что её зовут Анна. Аня. Анечка, если ему будет позволено.
        Сейчас она не смотрела на него, увлеченно беседуя с подругами. Но именно её взгляд коснулся Сашиной спины. И он видел, как краешком глаза Аня наблюдает за ним. Саша улыбнулся, повернулся и продолжил свой путь в преподавательскую.
        «Ну, брат, ты даёшь! Влюбился в студентку! Первокурсницу! Свою ученицу!» - думал он, шагая по коридору. «Но… Но как в неё не влюбиться? Она такая… Такая… Её… Она…» Он не видел ничего, кроме её лица. Еще вчера оно выделилось для Саши среди всех девичьих лиц в аудитории и сегодня он первым делом проверил, есть ли она. Он всякий раз ловил себя на том, что нужно отвести взгляд от её лица и читать лекцию не сосредотачиваясь на ком либо одном. Но рассказывал о радости открытия он ей и только ей.
        И её взгляд скользнул по его спине. И она следила за ним. Краешком глаза.
        «Так, пора взять себя в руки, или ни о чем кроме моей влюблённости речи в группе идти не будет. И нужно будет с ней поговорить.»
        ***
        На улице не стало холоднее. Но юбки стали длиннее. Теперь Саша более спокойно мог читать лекции.
        Лето отбивалось от осени даря жаркие, душные дни. Сейчас лучше находиться на пляже, чем в горячей аудитории, даже слушая интересную лекцию. И такие предложения неоднократно поступали Саше от студентов по ходу лекций. Пришлось поставить условие: если хоть кто-то сможет описать движение пузырька воздуха, поднимающегося в толще воды, то аудитория полным составом идёт на пляж. Подействовало.
        На задней парте царила тишина и тяжёлый взгляд Головачёва. Сильно задел Саша его самолюбие, заставив подмести пол (хотя после удалось выяснить, что пол подмела техничка за денежное вознаграждение). И это еще боком выйдет, знал, на что шел. Но зато тихо в аудитории. Саша считал цену оправданной.
        Сентябрь задыхался в духоте перед осенними дождями. Уже и пора бы небу разрыдаться, а только давит жара, выматывает душу из людей. А тут еще и пора сдавать контрольные задачи подходит. Разве это мыслимо, при такой-то духоте задачи по физике решать? Препод молодой, авось простит, поймёт.
        Саша вёл в группе и лекции, и практику. К концу сентября он знал способности каждого студента. Хотел было даже не давать контрольных задач, но кафедра не позволила. Всё-таки Саша работает на довольно шатких правах, пока что нужно придерживаться правил. Что ж, помучаем студентов, на то они и первокурсники. Курсу к четвёртому и они поймут, как учиться, и Саша на кафедре приживётся.
        Месяц, месяц почти ежедневных свиданий с Аней. Саша старался только для неё. Зная сухость физики для девушек, он пытался вдохнуть жизнь в формулы, находил яркие и доступные примеры, объяснял всё как можно проще, стараясь в то же время не утратить ни капли. И он чувствовал взаимность. Знал, что его старания не пропадают, что будет вознаграждён. Теперь нужно остаться наедине. Нужно. Иначе нельзя.
        Но как это сделать? Саша не мог позволить себе попросить Аню остаться после занятия, знал, что это не пройдёт незамеченным. Он знал, что его интерес к Ане давно известен девичьей половине группы. Да и парням информации перепало. Попроси он Аню просто остаться, и… Во что это выльется? К чему приведёт зависть подруг?
        Саша ждал сдачи контрольных задач. Один на один со студентом. Как и заведено. Один на один с Аней. Как он и мечтает.
        ***
        Вообще-то он ждал двух свиданий. Одно с Аней, а второе - с Головачёвым. Обоих ждал, к обоим готовился. Но вот странный факт - к разговору с Дмитрием он был готов на сто процентов и был уверен в себе, а остаться один на один с Аней даже слегка боялся.
        Так Саша и ждал, когда же войдёт Она. Вот сейчас, сразу после этого. Нет? Ну хорошо, подождём следующего…
        И естественно Аня вошла именно тогда, когда должна была войти совсем другая девушка. Ну не могли эти подруги пустить кого-то между собой, не могли! Взятку она им дала, что ли?
        - Аня, можно я задам вопрос не относящийся к задачам и физике вообще?
        Опустила глаза. И едва заметно кивнула.
        - Скажите, там вся девичья половина группы ждёт Вашего выхода из кабинета или еще и мужская?
        Она подняла на Сашу недоумевающие глаза. И где-то в их глубине рождалась маленькая искорка боли. Зачем? Зачем он шутит над её чувствами? Он ведь обо всём давно догадался, они оба знали всё о своих взаимных чувствах и ждали только этого момента, когда останутся наедине.
        А его глаза смеялись. Не над ней, нет. Они смеялись над тем, что творилось сейчас в коридоре. Они успокаивали Аню, ласкали её, любили и приглашали присоединиться к этому веселью. «Только представь, что там сейчас твориться, как моют нам косточки и как кто-то пытается подслушать наш разговор». И было видно, что Саша знает всё, что твориться сейчас за дверью. Видит? Слышит? Чувствует? Непонятно. Но он знает. И потешается над этим.
        - Нет, - улыбнулась Аня. - Ждёт вся группа, а вот меня ждут только несколько подруг.
        - Значит нужно слегка пошутить. Согласны?
        - Согласна. И можно на ты.
        - Спасибо, - Саша слегка поклонился.
        Он посмотрел на лежащую на столе Анину тетрадь.
        - Я не хотел давать вам контрольных задач. Месяца практических занятий мне вполне достаточно, чтобы узнать ваши способности. Но система требует, пришлось смириться. Какую оценку ждут твои подруги?
        - Естественно пять! - деланно удивилась Аня.
        - А как ты оцениваешь свои знания?
        Аня посмотрела на него и искорка веселья начала гаснуть в её глазах.
        - А…
        - Можно на ты, - подсказал Саша. - Я знаю свою оценку и твой ответ на неё не повлияет. Но как ты их оцениваешь?
        - Ну… Три. Где-то так. Может - чуть больше.
        - Заблуждаетесь, мадемуазель. Для студентки вы знаете физику именно на пять. А вот для тех, кто за дверью… Для них тоже на пять. А что мы поставим в тетрадь?
        - Три? - усмехнулась Аня.
        - Ну, я не такой садист. Два!
        Аня улыбнулась шире.
        - Шучу. Пять они ждут. Три - тоже, если наша беседа пойдёт уж совсем не в то русло. Два… Это крайняя мера и меня потом линчуют. А желаемого эффекта мы не добьёмся. Нужно слегка пощекотать общество. Чтобы оно смеялось как бы само по себе. Итак?
        Аня открыла тетрадь на последней странице задания и нарисовала большую четвёрку. Нервным таким росчерком, как будто со зла препод поставил, лишь бы ушла.
        Саша подписал оценку.
        - Если ты не возражаешь, - он посмотрел на Анины руки, лежащие на столе, - то сегодня в пять ты не могла бы быть дома… - и поднял взгляд.
        Если бы Аня могла оценить свой взгляд, с которым она только входила в этот кабинет, она бы нашла взгляд Саши очень похожим, почти в точности копирующим его. Надежда человека, прыгнувшего впервые с вышки в воду.
        Она взяла тетрадь и шлёпнула ею Саше по кончику носа. А потом нервно выскочила из аудитории.
        А что потом творилось за дверью! Следующего клиента Саша дождался минут через пять и ему (Саше) стоило больших усилий сдерживать смех.
        Последнего клиента Саша ждал. Он был готов к этой встрече с самого начала. Потому что последним зашел Головачёв.
        Тетради в его руках не было, но была уверенность в себе, окружавшая его словно аура. Саша даже подивился такой самоуверенности.
        - Ну, Александр Николаевич, - с иронией, членораздельно произнёс Дмитрий, - чего Вы хотите?
        - О, Вы наконец-то научились обращаться к преподавателю на «Вы»! Похвально!
        - Давайте покороче. Чего вы хотите?
        - В данный момент - взглянуть на Ваши задачи. Желательно решенные. Вы не были ни на одном из практических занятий, так что мне необходимо оценить Ваши способности.
        На стол легла пятидесятидолларовая банкнота.
        - Вы хотите сделать подарок кафедре?
        - Назовите как хотите.
        - Тогда - не имею никаких возражений. Оформите это через бухгалтерию института и уплатите в кассу. Возможно, часть этих денег достигнет и кафедры. А теперь - Ваши задачи.
        - Принципиальный выискался. У меня нет задач и их не будет. Я предлагаю по-хорошему.
        - Я понимаю. А я прошу по нормальному. Мне нужны задачи. Или, хотя бы, посещение Вами практических занятий.
        - Так зачти мне задачи. Чего тебе стоит?
        - Верно. Исходя из этой ситуации, - Саша указал глазами на банкноту, - это стоит не мне, а Вам. Но я вполне доволен моей зарплатой и своим материальным положением.
        - Я не хочу тебе угрожать, - Головачёв придвинулся к столу, - но…
        Он решил почистить ногти. Ножиком. Таким ножиком бравые десантники в боевиках лихо кромсают вражеские глотки. Ножиком с лезвием в полторы ладони длинной.
        - Ты сказал, что знаешь обо мне всё, - сказал Дмитрий продолжая чистить ногти. - И, значит, ты знаешь, что я перед этим не остановлюсь, - он с вызовом посмотрел Саше в глаза.
        - Любимая мужская забава - меряться у кого больше, - тихо проговорил Саша.
        Он постучал пальцами по столу. Но звук получился странный - как будто по лакированному дереву постучали стальной полосой. Или даже хрустальным бокалом. Насыщенный, мелодичный звон.
        Головачёв опустил взгляд на стол.
        Саша сжимал в руке рукоять меча. Красивого меча в японском стиле, с двуручной рукоятью, круглой гардой и клинком в полтора локтя.
        - Именно, я всё о Вас знаю, Дмитрий. Будем и дальше меряться или Вы предоставите мне Ваши задачи?
        - Посмотрим, - выдавил Головачёв вставая.
        Он уже прошел половину пути до двери кабинета, когда развернулся и прошипел: - Присматривай за собой. И за своей тёлкой.
        Рука с катаной метнулась в его сторону и Дмитрий невольно отскочил, хотя и был от Саши метрах в трёх и тот не смог бы его достать не вставая со стула. Он и не встал. Но Головачёв взвизгнул, получив ощутимый шлепок плашмя клинком по ягодицам.
        Глаза Саши задорно блеснули и Головачёв выскочил из кабинета.
        2
        Я скачу, но я скачу иначе
        По полям, по лужам, по росе…
        Говорят: он иноходью скачет.
        Это значит иначе, чем все.
        В.Высоцкий
        Вы думаете, что ровно в пять часов (17:00) у подъезда Ани остановилась машина, из неё вышел Александр в белом костюме, с букетом цветов и взлетел на лифте до Аниной квартиры? Или ровно в пять часов зазвенел звонок и Аня, потерзав ждущего пятиминутной задержкой, впустила его со словами: «Еще чуть-чуть, ладно?» а сама побежала прихорашиваться? Можно еще что-нибудь придумать, но не хочется.
        Одно верно - в пять часов Саша был у Аниной двери. И с первым шагом секундной стрелки по циферблату он постучал в дверь. А через двадцать секунд удивлённая Аня уже открывала дверь.
        - А что, звонок не работает?
        - Не знаю. Я и не проверял.
        - А почему тогда стучал?
        - Чтоб ты быстрее открыла.
        - Интере-е-е-е-сно… - протянула Аня пропуская его в квартиру. - Ты всегда такие опыты над людьми ставишь?
        - Но ведь ты бы не сразу открыла двери если бы я позвонил?
        - Возможно, - лукаво улыбнулась Аня.
        - Вот. А мне хотелось побыстрее тебя увидеть.
        - У, какой настойчивый. Тогда давай колись, куда мы пойдём? Не зря же ты так жаждал меня увидеть.
        - Я предлагаю съездить на небольшой пикник. Если ты не боишься остаться со мной наедине.
        - Хорошо. Но учти, о том что я сегодня с тобой встречаюсь знает слишком много народу. И если со мной что-то случиться… - с напускной злой серьёзностью сказала Аня и погрозила пальцем.
        - Сдаюсь! - Саша умоляюще вскинул руки. - Я приглашу еще дюжину людей и попрошу их взять с собой видеокамеры. Ты сможешь чувствовать себя в полной безопасности.
        - А кто обещал пикник наедине?!
        - Вот и пытайся понять женщину…
        Вскоре они вышли из подъезда.
        - Прошу! - Саша элегантным жестом указал на стоящую у подъезда «Восьмёрку». - Занимайте места согласно купленным билетам.
        Он открыл дверцу и Аня элегантно опустилась в мягкое сидение.
        - А ты не боишься, что её угонят? - спросила она, когда машина настойчиво пробиралась к выезду из города. - Ведь двери были незакрыты, насколько я успела заметить.
        - Да, не закрыты. И я не боюсь, что её угонят. Людям всё еще можно доверять, если веришь в них.
        - Интересный взгляд на жизнь.
        - Стараюсь. Я, насколько вы все могли понять, вообще несколько необычный человек.
        - О да!
        Машина наконец вырвалась на трассу и теперь весело неслась над дорогой, радуясь такой возможности показать хозяину на что она способна.
        Приятная музыка, тёплый вечер, шум ветра за открытым окном авту, предвкушение чего-то необычного… Романтическое настроение, ёлки-палки!
        Можно и поболтать о чем-нибудь, но они молчат. Саша радуется, что ОНА едет с ним на свидание. Аня думает, какое первое свидание у них получится. Оба наслаждаются обществом друг друга. Можно поговорить, но зачем? Они ведь знают друг друга, знают прекрасно. Они знакомы уже целый месяц и успели за это время сказать друг другу всё, что хотели и что было нужно, теперь можно просто помолчать, наслаждаясь полётом над дорогой и предвкушением обещающего быть приятным вечера. Еще будет впереди возможность поговорить, а пока… Просто лететь.
        И вот если бы еще не ГАИ…
        Жезл недвусмысленно указал на обочину и Саша спокойно повиновался.
        - Ты превысил? - поинтересовалась Аня.
        - Смотря что. Сто пятьдесят - это нормальная скорость. Для меня и для этой машины. Даже, можно сказать, обычная. Но вот на загородной трассе… Здесь девяносто разрешено, не больше. Так что правила я нарушил.
        Всё это время к машине неспешной походкой приближался автоинспектор.
        Саша опустил стекло и ждал, не вылезая из машины.
        - Добрый день. Инспектор Пушков. Ваши документы, пожалуйста.
        «Вежливый,» - подумал Саша, протягивая в открытое окно «корочку».
        Инспектор с полминуты изучал документ, потом вернул его хозяину и взял под козырёк.
        - Счастливого пути! - с уважением пожелал он водителю.
        - Спасибо.
        И машина вновь понеслась над дорогой.
        - Что ты ему показал? - спросила Аня, когда пост ГАИ скрылся за поворотом.
        - Мой студенческий билет.
        - Какой студенческий билет??!!
        - А… Ну я ведь тоже когда-то был студентом. Но студенческий по окончании института не сдал. Очень удобная и полезная весчь, знаете ли.
        - Ничего не понимаю. А почему он отдал честь и даже не взглянул на права?
        - Я показал ему свой студенческий. А вот что он там увидел - это уже его дело.
        - Ну и что он там увидел?
        - Как что? Отдел по борьбе с организованной преступностью, капитан. Рад знакомству! - улыбнулся Саша.
        - Не поняла. На ум приходит эпизод из «Звёздных войн», когда Люк с…
        - С Оби Ван Кеноби приехали в город. Когда Оби Ван заговорил баки охраннику.
        - Именно. Ты что - гипнотизёр?
        - Нет. Я маг. А это была простая иллюзия, он всего лишь верил в то, что видел. А я ему помог и увидеть, и поверить.
        - Значит маг. Я все глаза проглядела в окно и не видела, как ты подъехал, хотя твою тёмно-синюю «Восьмёрку» под подъездом не заметить просто невозможно. Я даже не видела, как ты вошёл в подъезд. Твои штучки?
        - Каюсь, мои.
        - А зачем?
        - Чтобы легче было тебе всё объяснить, чтобы ты быстрей поверила. Наглядная демонстрация всегда лучше всего убеждает. Даже если при этом ничего не видишь. А я хочу рассказать тебе всё и сразу, чтобы не было между нами недомолвок и непоняток. Ты мне очень нравишься и я бы очень хотел… Я надеюсь на продолжение наших отношений. Поэтому считаю, что лучше сразу всё рассказать, иначе ты просто можешь меня испугаться.
        - Та-а-а-ак… Значица разговор нам предстоит суръёзный. Тогда давай подождём, пока приедем на место.
        - Я именно это и хотел сказать.
        ***
        Обрывистый берег озера с нависающими над водой соснами. Можно сесть наверху и любоваться закатом над озером. Можно сесть внизу, тогда берег скроет Вас от посторонних глаз, скроет машину и Вы получите полную иллюзию уединения, как того и хотели.
        Саша складывал костёр наверху.
        Пока он возился с хворостом Аня извлекла из багажника тент, скатерть, мясо для шашлыка и прочее съестное, и накрывала «поляну».
        - Эй, маг, костёр готов?
        - Мадемуазель, я слышу в Ваших словах тень сарказма. Не соблаговолите ли Вы подойти сюда?
        Аня подобрала несколько сучьев и подала их Саше.
        - Вот и всё, - Саша выпрямился и отряхнул руки. - Теперь, пока прогорают угли, можно нанизать мясо.
        И он уселся на тент, приступив к названному ритуалу.
        - Гм-м… А тебе не кажется, что ты что-то забыл?
        - Что? - Саша повернул голову и вопросительно посмотрел на Аню. - Я же говорил, что слышу некоторый сарказм в твоих словах. Вот, - он указал пальцем на сложенные под костёр сучья, - ты это имела в виду?
        Огонь весело заплясал по сухому дереву.
        - Ладно, ладно, убедил. Предположим, самовозгорание легко организовать. Я немного разбираюсь в химии. Но, правда, не так интенсивно.
        - Сначала мы отведаем первый кусок шашлыка и выпьем первый глоток вина, а потом я начну свой рассказ.
        - Именно это я и хотела сказать.
        И шашлык был готов. Вскоре.
        Саша наполнил стаканы красным вином из оплетённого лозой кувшина.
        - Хорошее вино, - сказала Аня, ставя отпитый стакан на скатерть. - Как называется?
        Саша взял в руки кувшин и вчитался в этикетку.
        - Красное, подвальное, к шашлыку. Трёхлетней выдержки.
        - Странное название.
        - У него все они так называются.
        - У кого?
        - У Кота. Это один мой знакомый, он мне всё вино даёт. Всё, кроме «Кагора». Это я по-лучаю из других рук.
        - А почему такое название?
        - Раньше, когда он жил в квартире, с родителями, и ставил вино у батареи отопления, всё вино у него называлось «Прибатарейное». Только с вариациями «Сухое», «Сладкое», «Молодое клубничное». А потом он обзавёлся собственным домом. И сделал там себе винный погреб. Но название «Погребное» для вина не подходит, слишком созвучно с погребением. Вот он и называет вина «Подвальными». Опять же - с вариациями по рекомендуемому использо-ванию и выдержке.
        - Понятно.
        - Я тебя с ним познакомлю. Он тебе вина подарит.
        ***
        Что случается, когда собираются вместе пятеро магов?
        Диапазон возможностей огромен - от «ничего» до Армагеддона. Самый благоприятный исход для окружающего мира конечно же «ничего», хотя тот факт, что встретились пять магов уже сам по себе является СОБЫТИЕМ. И в наше время и в нашем мире.
        Пять магов действительно однажды встретились и с тех пор существовали одной командой, всегда были вместе, независимо от разделявших их расстояний. Им было по тринадцать лет, когда они впервые собрались вместе. Тогда они еще не вполне осознавали свою силу, но каждый из них уже шел по отличному от остальных людей пути. Они вместе взрослели, вместе постигали свой дар. И тренировались. Изо дня в день, практикуясь попеременно в магии и боевых искусствах, а когда и то и другое перешло в разряд «способностей» - слив их воедино.
        А когда их команде исполнилось семь лет они пошли в гости. За тысячу километров и тысячу лет от своего дома.
        Ночь лишь слегка сгустилась там, где возникли пять человек, нырнувших сквозь время. Двор терема был пуст в предрассветный час, только в одном из окон светился огонёк.
        «Біля Перевесищанських воріт князя Володимира ждав воєвода Вовчий Хвіст.
        - Я зробив усе, як ти велів, княже… Коні готові, у дворі над Стугною нас ждуть, можемо їхати.
        - Воєводо! Про те, що ми робимо, ніхто не повинен знати.
        - Я твій слуга, княже.
        - То й поїхали.
        Воєвода мчав першим, він добре знав шлях до Стугни, на березі якої був княжий, а поруч і його власний двір. Князь поспішав за ним, мовчав, думав.
        «Дуже шкода, - думав князь, - що я не поговорив про це з Рогнідою. Втім, що вона може мені порадити, - де діє розум, не серце покладатись небезпечно…
        І ні боярам, ні воєводам не можу цього сказати, - роблю не тому, що вони бажають, саме життя примушує мене».
        Коні летіли серед чорної ночі все швидше й швидше.
        «Не заради себе це роблю, заради всіх…» Вони примчали до княжого двору над Стугною незадовго до світання, Коли там усі повинні були б спати.
        Але хтось, либонь, ждав там князя і воєводу, бо в одному з вікон терема, що стояв на високій кручі над водою, світився вогник, Коли ж коні затупотіли в дворі. Хтось одразу вийшов на ганок, привітав пізніх гостей.
        У просторій палаті, де горів трисвічник, князя зустрів старий священик Григорій, що служив у давні часи ще княгині Ользі і якого заздалегідь привіз сюди Вовчий Хвіст. Він сидів біля столу, на якому лежав пергамент, схопився, тільки князь переступив поріг палати.
        - Уклін тобі, княже! Що привело тебе сюди в цю пізню годину і навіщо я тобі потрібен?
        Князь Володимир відповів на вітання, сів на лаві. Священик Григорій повернувся до свого крісла біля столу.
        Усе навкруг - жовтаві вогні трисвічника, пергамент на столі, спокійне обличчя сивобородого священика, а найбільше його очі, голос - заспокоювало князя, кликало до одвертої, щирої розмови.
        - Я хочу говорити з тобою про душу й віру, отче, - сказав князь.
        - Усі, що приходять до мене, - відповів священик, - говорять про душу й віру, і я радо допомагаю їм. І ти, княже, говори одверто - тут тільки ти, я, та ще Бог.
        - Хочу сказати про Русь, - князь Володимир підняв руку й показав на чорне вікно. - Ось вона стоїть поруч і далі, далі, скрізь навкруг… Я люблю її, отче, бо вона вспоїла мене й вскормила, сам також нічого заради неї не шкодував - ні сил, ні крові, ні життя; я молився і вірив її богам, як отець мій, діди й прадіди князі.
        - Відаю, княже, все відаю, знаю, - згодився священик.
        - Але що трапилось? - повів далі князь Володимир. - Чом неспокійна моя земля і її людіє, чому роздирають їх напасті й страсті, немає ладу в землях, городі Києві, на Горі? А ще немає спокою, тиші в душі моїй, віри немає… Куди іду, куди мушу йти, куди вести людей моїх?
        Він замовк, згадуючи, либонь, багато минулих літ.
        - Я й шукав, вір мені, я довго й уперто шукав віри; до мене приходили булгари з-над Волги, що моляться Бахмуту, юдеї з Хозарії, благовісники римського папи… Я сказав їм коротко: не вюрі, не можу вірити в богів ваших.
        - Я знаю про всі твої сумніви й дерзання, - підняв голову священик, - довго й терпеливо ждав тебе, бо знав, що ти ніде не знайдеш і ні в кого не візьмеш віри, бо вона вже давно прийшла й утвердилась на Русі, княже…
        Тепер сам священик, мабуть, хотів дещо пригадати, через що й сказав: - Я давно знаю тебе, княже, ще з того часу, Коли ти немовлям лежав у палаті княгині Ольги, а я разом з нею стояв над тобою; вже тоді вона хотіла тебе охрестити, готові були купіль, євангеліє, хрест, але твій отець Святослав не дав княгині Ользі цього зробити.
        Князь Володимир ловив кожне слово, а сам пригадував інший, давноминулий час, Коли стояв поруч з отцем, чув: «А Коли, сину, прийде час, що зникне покон отців наших і настане новий покон, отречуться люди від Перуна і восхотять Христа, ти не переч їм…» - Так і пішло, - говорив далі рівним, спокіним голосом священик. - Отець твій Святослав залишився у вірі старій і так загинув, ти все своє життя такожде був у цій вірі…
        - Ти осуджуєш мене за це, отче?
        - Ні, - одразу ж відповів і лагідно посміхнувся священик, - ти робив, що міг, діяв по слову отця, тільки так і мусив жити, робити… Я любив, - закінчив священик, - бабу твою християнку Ольгу, віротерпимого отця твого Святослава, як же мені не любити тебе - їхнього онука й сина?!
        - Спасибі, отче! - щиро сказав Володимир.
        - Нині ти прийшов до мене з спраглою душею… Знаю, розумію, виджу, княже! Хочеш, скажу… Не токмо тобі, а всім людям Русі важко, не той нині світ, що був раніше, не так живуть люди, як колись, многотрудним стало життя, багатий клопочеться про своє гобино, убогий не бачить щастя на землі, кожен хоче в щось вірити, але як - у єдиній родині отець молиться Перуну, а діти - іншому Богу. І ти сам, маючи багатство й силу, а підпорою бояр, воєвод, дружину, боїшся життя, не знаєш, як жити… Говори, княже, чи правда це?
        Князь Володимир довго думав і нарешті сказав: - Так, отче, нині мені страшно жити…
        - А чому? - запитав священик і одразу ж сам відповів: - Життя змінилося, змінюється, і його не зупиниш, княже. Того, що колись було, вже немає, те, що є нині, таким уже й буде довіку. І кожна людина хоче знати, що тут, на землі, все повинно бути так, як є: князеві своє, бояринові - належне, убогому Бог такожде дав усе - тіло, руки, душу…
        Широко розплющивши очі, князь Володимир дивився на священика.
        - І все це не прийшло само по собі, - тихим голосом вів той, - створюючи дерев «яних Богів, людина вже боролася з ними, ці дерев» яні Боги допомагали людям колись, але нічого не можуть зробити нині, тільки Христос стоїть на сторожі нового життя, бо він утверждає, що немає на землі власті, аще не від Бога. Христос каже: не укради у іншого, а живи своїм, Бога бійтесь, князя чтіте.
        Священик ясними своїми очима заглядав неначе в саму душу князя.
        - Аще людина охреститься, - спроквола говорив він, - Бог прощає їй і всі гріхи, содіяні допреже, через купіль вона вступає в життя нове… Аще ж немає життя тут, є життя вічне, рай на небі.
        Глибоке зітхнення, стогін вирвались з грудей князя Володимира.
        - За тим я й прийшов до тебе, отче! - щиро сказав князь. - Не вірю… Допоможи мені повірити!
        - Добре робиш, княже Володимире… Коли б віра християнська була недобра, її не прийняли б баба твоя Ольга і множество людей руських.
        Він накинув на шию єпархіль, взяв у руки євангеліє й хрест.
        - Купіль готова, - промовив священик. - Роздягайся, княже, ступай у неї…
        Князь Володимир озирнувся на вікна, розчинені двері, за якими темніла постать Вовчого Хвоста.
        - Ось я пригашу свічки, - прошепотів священик, - досить і однієї.
        У палаті була півтемрява. Князь Володимир швидко роздягнувся, став у купіль.
        - Хрещу тебе в ім» я Бога-отця, сина й духа святого…» Семен Скляренко, «Володимир»
        Князь и воевода сели на коней и темнота поглотила их силуэты. Свет в окошке терема мерцал, готовый вот-вот погаснуть. Но его хватило, чтобы обозначить пять фигур, подошедших к дверям.
        Мягкие подошвы проглотили шорох шагов и команда незамеченной добралась до двери палаты, из-под которой пробивалась узкая полоска желтого света.
        Отец Григорий сидел, склонившись над пергаментом. Он знал, что только что вершил судьбу всей Руси. Радость содеянного, радость за князя и за Русь переполняла его, святые строки вливались в его разум как чистый родник и каждое слово находило отзыв в его радости, сплетаясь с ней и усиливая её. Не единожды читанные, строки теперь говорили по особенному, удивительно перекликаясь с содеянным.
        - Отче, мы пришли говорить с тобой. Говорить про веру и жизнь.
        Отец Григорий оторвал взгляд от пергамента и посмотрел на вошедших. Он слышал, как они вошли, но не придал этому значения - врагам сюда хода нет.
        Престранная компания посетила его. Пятеро молодых людей, одетых кто как, все с оружием. Говор выдал чужака, но кто он отец Григорий определить не смог, никогда раньше он не слышал подобного говора. Он не узнавал ни одежду, ни оружие и теперь не мог понять, как эта компания оказалась здесь.
        - Меня зовут Владимир, - представился тот, который начал разговор. - Отче, мы колдуны и пришли издалека. Мы знаем, что сейчас здесь произошло и именно поэтому пришли сюда и сейчас. И мы хотим рассказать тебе, что будет дальше.
        - Я не нуждаюсь в пророчествах волхвов.
        - Мы не волхвы, отче. Мы ваши потомки. Мы пришли сюда сквозь тысячу лет чтобы видеть Вас и говорить с Вами. Подумайте, ведь никто не мог знать, что сегодня вы будете здесь и уж тем более, ЧТО здесь свершиться.
        - ЧТО здесь свершиться не знал даже князь, - отец Григорий сам удивился своей откровенности.
        - Это так. Он пришел сюда в сомнении и Вы помогли ему. Помогли обрести веру, заново родиться. Ведь из купели человек выходит чистым перед богом, как новорожденный?
        - Да.
        - Я хочу рассказать Вам про жизнь, отче, - Владимир подошел к окну. - Вот Русь, отче, - он повторил жест князя, - и Вы только что вершили её судьбу. Князь Володимир добьётся своего, Русь станет христианской. Вы в это верите, так всё и будет. Но времени нет дела до событий, а человеческая жизнь слишком коротка, чтобы долго на них влиять. Во имя Христа будут строить храмы и монастыри. А потом ровнять их с землёй со словам: «Бога нет!» Не все будут помнить, что «князю - княжье, боярину - должное и убогому Бог тоже дал всё - тело, руки, душу». Люди найдут новых богов, выберут их среди себя и будут молиться на них, потому что те смогут отобрать у богатых и бросить остатки бедным. А кто подберёт остатки, станет святым. Веру будут выжигать калёным железом, давая в замен только надежду на «светлое будущее».
        Владимир замолчал и посмотрел на отца Григория.
        - Я не верю тебе. Я не хочу тебе верить.
        - Отче, Вы не хотите мне верить. Но верите, что я говорю правду. Скажите, может чело-век жить без веры?
        - Нет.
        - Вот мы и вскормлены на слащавой сказке, которой нам заменили веру в Бога. Будет всё то, о чем я сказал. А потом люди вновь обратятся к Богу. Возопят: «Что же твориться?! Отче наш, как позволяешь ты ТАКОМУ твориться в мире твоём?!» Но веры в их словах не будет. От веры останется один лишь ритуал, пустая оболочка, как сейчас пусты обряды Перуна. Так, отче?
        - Да, вера в Перуна пуста. Но так не случиться с верой во Христа!
        - С верой не случиться, случиться с людьми, которые захотят найти в былой вере былую силу при этом оставшись теми, в кого превратила их жизнь без веры. Отче, если бы вы видели наш мир, вы бы не поверили, что это Русь! Жизнь. Жизнь, отче, самое дорогое, что дано нам, потеряло свою цену! На смертоубийство люди смотрят, как на представление на ярмарке.
        Последние фразы Владимир почти выкрикивал. Он глядел на отца Григория широко открытыми и ничего не видящими глазами, по щекам его катились слёзы.
        Священник встал, подошёл к Владимиру, прижал его голову к своей груди.
        - Успокойся. Успокойся, сынок. Мне страшно верить тебе. И я не могу поверить в твои слова, потому что сейчас они чужие для меня и для моей веры. Но я помогу тебе. Я помогу вам обрести веру. Вы всё знаете, вы всё уже поняли. Ведь вы пришли, чтобы я крестил вас?
        Голова на его груди кивнула.
        - Я сделаю для вас всё, потому что вы сможете помочь людям. И я попрошу князя благословить вас. Это вам тоже поможет. А теперь раздевайтесь, купель давно готова.
        Они преклонили колени.
        - Благословляю Вас, отроки. Храните Русь и веру христианскую.
        - И помогите людям вновь обрести в себе Христа, - добавил отец Григорий.
        - Иисус в каждом из нас, отче, - ответил Владимир.
        Князь посмотрел на него и слегка усмехнулся своим мыслям.
        Они стояли над Днепром. Над Русью загорался новый день. Первый день князя Володимира-христианина. Володимира-Святого.
        Вниз, вниз по Днепру. Их повёл Владимир. Просто сказал: «Пойдём за мной.» Он не раскрывал своей цели, а остальные не спрашивали. Знали, что если один из них что-то задумал, ему нужно помочь и его нужно слушаться, так будет лучше для всей команды. Вот они и шли, день за днём, останавливаясь на ночлег в попадавшихся селениях или просто под открытым небом. Пока Владимир не остановился, взглянул на Днепр и сказал: «Пришли.» - Давайте зароем наши мечи здесь. А когда вернёмся в наше время - откопаем.
        - Зачем, Володя?
        - Им ничего не повредит если мы этого захотим. Но за тысячу лет они превратятся в реликвии. Освященные отцом Григорием, благословлённые Володимиром реликвии. Это очень нам поможет.
        - Ты прав.
        Мечи лежали на дне неглубокой ямы, в которой их хозяева устроили уютный каменный схрон, а пятеро магов стояли вокруг, зажмурившись, и тихонько, шепотом пели. В мотиве слышалась печаль расставания и обещание радостной встречи, просьба простить и ждать, пожелание не измениться за время разлуки.
        - Пойдём? - спросил Саша, когда было покончено со всеми делами.
        - Да, пора бы, - ответил Владимир. - Поскакали, нас ждут там, тысячу лет вперёд.
        - Красиво излагаешь! - рассмеялся Дима.
        Пятеро нырнули во время. Пронеслись эпохи, изменив Русь. Сменялись правители и покорители, обреталась и терялась свобода, прокатывались войны, поднимались леса. Тихо текло время, неся в себе пятерых ныряльщиков. Катил свои воды Днепр. Спали в земле пять мечей.
        Тысяча лет прошла для них незаметно. Если Хозяин пообещал, что за эти годы ничего не случиться, то так оно и будет. А что хорошему мечу тысяча лет, если его хранит от всех болезней стали доброе заклятие? Ничего, только с каждым годом всё больше хочется ощутить хозяйскую руку.
        И они вновь встретились. Вот правда ребятам пришлось долго откапывать свои реликвии, потому что время не щадило ландшафта. Но зато как мечи прыгнули к ним в руки, когда со схрона смели последние крупинки земли и откинули крышку! Как верный пёс, визжа и неистово виляя хвостом бросается на своего хозяина, вернувшегося с работы.
        - Ну, вот и встретились! Что теперь делать-то будем? - Дима вопросительно посмотрел на Владимира.
        - Я построю здесь церковь. Вы как?
        - Это было понятно еще когда ты разговаривал с отцом Григорием. А мы?.. А мы будем приводить и присылать к тебе людей, - Дима, задумавшись, наморщил лоб. - Я, пожалуй, попробую писать стихи.
        - Тогда я буду их петь, - подхватил Сергей.
        Все посмотрели на Сашу и Женю.
        - Вот неплохо бы поработать преподавателем. Сеять разумное, доброе и так далее. Пожалуй, я вновь поступлю в университет.
        - Успехов, Саша. А я буду про всё это писать. Подамся в журналисты.
        - Евгений, рыцарь пера и бумаги! - провозгласил Дима.
        - И двуручного меча! - подхватил Сергей.
        - На себя посмотрите! Два барда-воителя. И песни ваши будут типа: «А! Элберет Гилтониэль!» - Силиврен пенна мириэль! - подхватили все хором и рассмеялись.
        - Владимир, когда начнём строить церковь? - спросил Саша, продолжая улыбаться.
        - Я сам с эти справлюсь. Простите, но так я решил.
        - Всё. Ясно. Но всё же, если что-то…
        - Это естественно. А когда закончу будем собираться у меня. Я думаю, через месяц можно будет принимать первых прихожан.
        - Скор ты. Ну да не нам судить о наших способностях, - Дима обвёл взглядом друзей. - Ну что, по домам?
        - Пожалуй, - согласился Саша. - Владимир?
        - Я остаюсь.
        - Тогда до встречи. Прошу, друзья, в машину, - Саша шутливо поклонился.
        - Ты смотри - учитель с катаной, - обратился Дима с Сергею, проходя мимо застывшего в поклоне Саши. - Чему он бедных студентов научит?
        - А священник? - подхватил Сергей. - Как увидят прихожане, что у того под рясой воронёный клинок в два локтя - разбегутся.
        Оба пригнулись, когда на них налетел Саша, яростно размахивавший руками. Со смехом вся компания погрузилась в Сашину «ВАЗ 2108» и машина вырулила на просёлок, посигналив на прощание остававшемуся Владимиру. Тот взмахнул рукой и пошел к видневшимся в паре километров домам.
        ***
        - У тебя родители как, демократичные? - спросил Саша, когда звёзды чётко отразились в воде.
        - Ну, убить не убьют, а вот отругают за поздний приход - так это уж точно.
        - А если ты скажешь, что была со своим преподавателем?
        - Тогда - тем более, - проворчала Аня и посильнее прижалась к нему.
        Они посидели еще, любуясь огоньками далёкого города, двумя небесами - вверху и под ногами, в бездонной черной глубине озера.
        Аня толкнула Сашу локтем в бок.
        - Пригрелся? А даму домой отвезти?
        - А дама хочет?
        - Дама жаждет! Теперь я знаю о тебе слишком много и боюсь.
        - Чего?
        - Того, что знаю слишком много, - она взъерошила Саше волосы. - Вставай, а то так и просидим всю ночь, а завтра тебе обучать а мне - учиться.
        Пикник свернулся раз в десять быстрее, чем готовился. Оставив приличную дань лесному зверью и собрав все промотходы в мешок, они погрузились в машину.
        - А ментов не боишься? Выпившим - за руль.
        - Нет.
        - Надеешься на своё удостоверение?
        - Аня, я ведь маг. Я могу быстро протрезветь. Это вызывает массу неприятных ощущений, но это возможно. А за руль я нетрезвым никогда не сажусь. Табу.
        - Тогда - поехали.
        «Ночь, хорошая светотехника, японская скрипачка… Вот, что значит хорошая раскрутка. Играет она хорошо, но не великолепно, а вот известность… Великих скрипачей современности и то… М-да. Хотя и забористо девчонка играет, забористо.» Саша мельком взглянул на Аню. Та сидела полуприкрыв веки, может дремала. Хотя нет, скорее всего - переваривала рассказ. Сашу тоже сейчас не очень тянуло к беседе, выговорился весь. Зато на душе было легко и спокойно. Как тогда, после разговора с отцом Григорием. Он как будто исповедался. Еще многое нужно будет ей рассказать, но позже, когда она будет готова услышать новые откровения. А сейчас так хорошо и легко. И ОНА рядом.
        Так, молча, они и доехали домой.
        - Слушай, а ты всегда так быстро ездишь? - спросила Аня, выходя из машины у своего подъезда.
        - Да. Я еду с той скоростью, на которой уверен в себе и машине.
        - Ясно. Будем привыкать, - последнюю фразу Аня произнесла потише, но так, чтобы Саша услышал. - Только, пожалуйста, не надо вот этих резких поворотов с визгом резины.
        - Постараюсь. Это я так, слегка… - он покрутил ладонью в воздухе.
        - Должное впечатление ты произвёл.
        - Хорошее? - моментально спросил Саша.
        - Как водитель - да, - растянула в улыбке лицо Аня.
        - А как твою маму зовут?
        - Мария.
        - А отчество?
        - Сергеевна. Хочешь познакомиться?
        - Придётся. Потому как я намерен проводить тебя до дверей и передать в руки родителей, а на кухне в вашей квартире горит свет.
        - Тогда пошли. И пусть все шишки достанутся тебе.
        - Все?
        - Да! - беспрекословно заявила Аня.
        Но шишек Саше не досталось. Возможно, кой-чего перепало Ане, но не в его присутствии. Мария Сергеевна уговорила его на чашку чая и Саша ощутил себя зятем. А вот кем ощутила себя Аня…
        ***
        Александр Николаевич собирал вещи в «дипломат», готовясь идти домой, когда к его столу подошёл Евгений Борисович - тот самый преподаватель, перед чьей лекцией Саша измарал доску весной. Он молча опустился на стул напротив Сашиного стола и посмотрел в глаза молодому преподавателю. Тот впитал его взгляд и тоже сел.
        - Саша, ты очень хорошо преподаешь. Но ты понимаешь, что твоё положение на кафедре… в университете очень шаткое?
        - Евгений Борисович, проблемы с Головачёвым не существует.
        - Ты так думаешь? Но ты же знаешь…
        - Я знаю о нём всё. И когда я говорю всё, я имею в виду ВСЁ. И именно поэтому я принял такую позицию. Евгений Борисович, я не уйду с кафедры.
        - Мне бы твою уверенность… - вздохнул профессор. - Я про…
        Тут вошла Наталья, секретарь кафедры.
        - Саша, тебя вызывает ректор.
        Взгляд Евгения Борисовича говорил яснее всяких слов: «Вот! Что я говорил!?» - Прекрасно! - сказал Саша, - А то я уже сам собирался записываться на приём. Евгений Борисович, если Вы хотите, я зайду и скажу Вам результат нашей беседы.
        Профессор только кивнул.
        - Добрый день, Анатолий Павлович, - поздоровался он войдя в длинный кабинет ректора. Тот сидел за своим столом и деловито копался в бумагах.
        - Здравствуйте. Вы знаете, зачем я вас вызвал?
        - Я думаю, это связано с некоторыми вопросами финансирования, - Саша хитро улыбнулся.
        - А не слишком ли дерзко ты отвечаешь? - спросил Анатолий Павлович, поднимая взгляд от бумаг.
        - А как давно мы перешли на «ты»?
        - Молодой человек, Ваше положение в институте слишком шаткое, - ректор прищурился.
        - Анатолий Павлович, я прекрасно понимаю, что своим устройством на работу я обязан только мольбам моей кафедры. Я так же сознаю, что буду работать в институте до тех пор, пока буду выгоден. И как только затраты, прямые или косвенные, приносимые мной, превысят мою пользу - я вылечу отсюда и никакие уговоры даже всего профессорско-преподавательского состава меня не спасут.
        - Я вижу Вы вполне заслуживаете той откровенности, на которую рассчитывали входя сюда. Примите мои извинения.
        - Благодарю Вас.
        - Так вот. Головачёв нужен институту. И именно и только по тому вопросу, который Вы затронули. Вы ведь многое о нём слышали?
        - Я знаю о нём ВСЁ.
        - Значит Вы понимаете, что мы должны его учить и должны вручить ему диплом, какой бы бездарностью он ни был.
        - Анатолий Павлович, я прошу Вас меня выслушать. Не перебивая. Я не верю в бездарных людей. У каждого есть талант к чему-то, даже у того, кого общество считает полным идиотом. Я готов ставить хорошие оценки по своему предметы любому человеку и вне зависимости от его познаний в нём, если я знаю, что это поможет ему учиться. Я ставлю оценку не студенту группы, а ЧЕЛОВЕКУ, оценивая, насколько он знает физику для себя. Меня не волнует, что он, возможно, поступил не на тот факультет и что физика ему напрочь не нужна - в наше время и в нашей стране это глупо. И к Головачёву я отношусь точно так же, он не исключение. Я вижу, что он может знать физику и я знаю его потенциал. Но он игнорирует меня, игнорирует всех преподавателей. А когда на нас, извините за выражение, «ложат», я считаю своим долгом показать такому человеку его место. Это всё.
        - Это прекрасная позиция. Хотя и странная в наше время. Я не во всём согласен с Вами, но Бог Вам судья, я счастлив, что Вы у нас работаете. Но Вы должны понять и меня, - он взглянул Саше в глаза, чтобы не произносить вслух того, что должно было стать просьбой или приказом.
        - Анатолий Павлович, не волнуйтесь. С его отцом проблем не будет, я говорю это как знакомый Петра Васильевича Головачёва, - после этих слов брови ректора поползли вверх. - Кроме того, я готов избавить Вас от волнений по финансовому вопросу.
        Саша положил на стол свой «дипломат», раскрыл его и выложил перед ректором три пачки зелёной валюты.
        - Это вполне компенсирует взнос Головачёва.
        Анатолий Павлович смотрел на деньги широко раскрытыми глазами.
        - Если можно узнать, - проговорил он с подавляемой дрожью в голосе, - откуда?..
        - Ну, меня же считают сумасшедшим альтруистом… - усмехнулся Саша. - Не волнуйтесь, это деньги, полученные от отца Дмитрия.
        - Он что, тоже заинтересован?
        - Я не могу раскрыть Вам их семейные взаимоотношения. Но я Вас успокоил?
        - Вполне… - выдавил ректор.
        Он опустился в кресло, из которого встал, когда Саша выкладывал деньги, и утёр лоб платком.
        - Не знаю, как Вы, Александр Николаевич, а я бы сейчас выпил коньячку.
        - Я налью, если позволите?
        Анатолий Павлович кивнул.
        - Евгений Борисович, - Саша постучался в дверь кабинета профессора, - я вернулся и я жив.
        Дверь распахнулась и профессор втащил его в кабинет.
        - Ну, что ТАМ было? - взмолился он.
        - Разговаривали, потом коньяк пили. Я же сказал, что проблемы Головачёва не существует.
        - Сумасшедший!
        - Спасибо, Евгений Борисыч, - Саша опустил глаза. - Извините, что я заставил Вас так волноваться.
        Профессор сгрёб молодого преподавателя в охапку и крепко прижал к себе.
        3
        Нельзя сказать, чтобы Саша был таким уж фанатом физических упражнений. Ему вполне хватало тренировок с друзьями и тело его успело полностью сформироваться, а выглядеть эффектным «качком» ему было уж совсем ни к чему. А в оздоровительные общества типа «Бегом от инфаркта» Саша вообще вступать не собирался. Он просто любил бегать. По лесу, не разбирая дороги, извиваясь между деревьями и иногда сбивая руками или ногами сухие ветви. Когда тело работает автоматически и мысли полностью освобождаются. Саша бегал для того, чтобы спокойно подумать. Или просто на часок уйти от реалий жизни.
        Легкие прокачивают сквозь себя чистый лесной воздух, мимо мелькают стволы сосен, под ногами трещат упавшие ветки. И когда-нибудь можно будет остановиться и отдохнуть, свалиться на траву в полубессознательном состоянии, когда окружающий мир кажется нереальным и тело не верит в наступившее спокойствие. Телу будет уже всё равно - оно достигнет предела. Тогда останется только разум, который может поднять эту бессмысленную груду мышц и костей и бросить дальше, сжигая полностью, либо оставить всё как есть и выпорхнуть на пару минут из этого мира.
        Сейчас Саша чувствовал себя отдыхающим от всех забот прошедшего рабочего дня. С каждым шагом всё дальше отступала беседа с ректором, утихомиривались чувства, вспыхнувшие после разговора с Евгением Борисовичем, который чуть не назвал его своим сыном. Саша отдыхал. Он вернётся домой и поедет на свидание с Аней, к которому готовился со вчерашнего вечера. Он вновь увидит её и будет чувствовать глуповатое счастье влюблённости.
        Шаг, шаг, кулак прошел сквозь сухую ветвь и та рухнула где-то позади, не сразу сообразив, что со стволом её уже ничего не объединяет. Саша подпрыгнул, опускаясь резко ударил ногой по упавшему стволу, вновь взлетел от импульса собственного удара, приземлился и про-должал бежать. Этот ствол он перепрыгивал уже пятый раз и каждый раз он становился на метр короче.
        Скоро будет его любимая поляна, на которой он обычно решал - бежать сегодня дальше или повернуть назад. Он любил приходить на эту поляну и просто так, устраивая пикник. Она притягивала его, манила, как только он вступал в лес. Но чем поляна так понравилась Саше он объяснить не мог. Даже себе.
        Саша сделал пол шага, резко крутанулся вокруг вертикальной оси, схватил валящегося на него сзади человека и передав ему весь свой импульс отправил того в дерево. Его пробежку прервали, прервали самым наглым образом, с покушением на его здоровье.
        Саша восстановил дыхание и подошёл к лежащему без сознания нападавшему. Тот был раза в два шире Саши в плечах и минимум настолько же массивнее. В правой руке он сжимал милицейскую резиновую дубинку.
        «Такой сзади по башке… Лежал бы сейчас точно так же. Хотя нет, я бы не лежал. Но вот самочувствие было бы испорчено на весь день.» Саша охлопал карманы кожаной куртки «отдыхающего». Там обнаружилось удостоверение спортклуба «Аполлон», ключи от машины, зажигалка и прочая мелочь. Он забрал себе удостоверение и легкой трусцой побежал в обратном направлении.
        Когда его маршрут пересёкся с первым просёлком, Саша повернул к трассе и метров через сто увидел машину.
        Черный «SAAB 9000» стоял посреди дороги, в тени нависающих над нею деревьев. За лобовым стеклом мигал красный огонёк авто сигнализации.
        Саша подошел к машине и взялся за ручку задней дверцы. Секунду помедлив, он открыл дверцу и нырнул внутрь машины. Дверца захлопнулась и больше ничто не нарушало тишины, нависшей над дорогой. Саша удобно улегся на заднем сидении и стал ждать хозяина автомобиля.
        Минут через пятнадцать тот пошатываясь вышел к машине. Он нащупал в кармане ключи, пискнула сигнализация, признавая хозяина. Тот хотел было уже сесть в машину, но что-то его насторожило и он начал рыться в карманах.
        - Сволочь! - вскричал он после пятиминутных поисков. - Удостоверение спёр! Вот с…!
        Он отпер дверь ключом и, плюхнувшись на сидение, стал внимательно изучать своё лицо в зеркале заднего обзора. Зрелище не утешало: лоб рассечен, щека поцарапана, из носа сочится кровь.
        - Хорошо приложил, падла. Как он только меня засёк? Ну ничего, мы тебя всей толпой встретим, тогда не отвертишься. А попробуешь только в клуб сунуться!..
        Двигатель запустился с полоборота и машина, развернувшись на полянке, покатила к трассе.
        Саша тихонько лежал на своём месте и изучал лицо водителя посредством того же зеркала заднего обзора. Водитель, не видя или не замечая своего пассажира, чертыхаясь выруливал на трассу. Здесь он придавил газ и помчался к городу.
        «Нужно выбрать. Заднее - не так занесёт. Не подходит. Хотя - неизвестно, какой он водитель. Переднее. Занесёт очень хорошо. Можем даже перевернуться, хотя это и «SAAB». Опять же важно, какой он водитель. Но пусть будет переднее. Левое или правое? Правое - улетим в кювет. Левое - развернёт поперёк дороги и можем столкнуться со встречной. Реше-но. Левое. Когда не будет встречных.» Саша выждал пару секунд. На дороге как раз не было ни одной встречной машины. Передний левый баллон начал сдуваться и машину повело влево.
        - Зараза! - услышал Саша.
        В ответ на этот выкрик колесо взорвалось и машину сильно бросило влево. Водитель вцепился в баранку и делал судорожные попытки удержать автомобиль на дороге. Несмотря на все его старания машина всё же осталась на колёсах и даже на дороге, хотя её и развернуло на 360 градусов.
        Саша выглянул из-за сидения. Водитель сидел, вцепившись в руль мёртвой хваткой и что-то бормотал себе под нос.
        «Конечно, - подумал Саша, - сначала нужно водить научиться, а потом колёса на 130-ти пробивать. А тачка крутая, выдержала.» Он любовно похлопал обивку сидения.
        Водитель выбрался наружу и осматривал повреждения. Момент, когда он увидел развороченную покрышку, был обозначен взрывом нецензурной брани на общем ненормативно-лексическом фоне. Саша выключил зажигание, перевёл рычаг селектора коробки передач в положение первой передачи, опустил заднее боковое стекло и выбрался наружу. Он стал напротив передней правой дверцы и наблюдал за водителем. Тот как раз пытался дрожащими руками набрать номер на мобильном телефоне, другой рукой держась за открытую водительскую дверцу и стоя как раз напротив Саши в полоборота.
        - Какое горе, какое горе! Мне уже сообщили! - иронично сказал Саша.
        Водитель рывком обернулся. На лице проступило полоумное выражение и правая рука скользнула под куртку. Оттуда она вернулась сжимая внушительных размеров револьвер. Водитель прижался грудью к торцу крыши и протянул руку с пистолетом в направлении Сашиной головы. Казалось, он хотел или влезть на крышу или растянуть свою руку, но чтоб только пистолет уперся стволом противнику в лоб.
        «То, что надо,» - подумал Саша и начал медленно поднимать руки.
        - Стоп, - сказал Саша, когда его руки были на уровне крыши, - да он же на предохранителе!
        Пальцы, сжимавшие пистолет, напряглись и один из них пополз по пистолету, ища этот самый предохранитель.
        В этот момент Саша резко ударил раскрытой ладонью по торцу крыши со своей стороны.
        Водитель отлетел от машины, словно Саша ударил не по машине, а прямо ему в грудь. Так, собственно, и получилось, вот только силу удара передала ему крыша. Он скорчился на дороге в двух метрах от машины, пытаясь ухватить губами хоть немного воздуха и как-то протолкнуть его в легкие.
        Саша, обойдя машину, подошел к её хозяину. Он вынул пистолет из прижатой к груди руки.
        - Потом отдам, в клуб принесу. Не умеешь ты с этой штукой обращаться.
        Он засунул пистолет за пояс штанов и побежал в сторону леса, за которым виднелись девятиэтажки города.
        Дома его ждал душ, быстрое переодевание и поездка через полгорода к Ане. Сегодня он поведёт её в ресторан. Или кафе. На её усмотрение. А если она снова захочет поужинать на природе - он будет только рад.
        - Ты кого мне подсунул?! Говорил - препод, мямлик! Не знаю, каким местом он меня почуял, но как только я замахнулся, он хрен его знает как развернулся и впечатал меня в дерево так, что я вырубился! А потом еще удостоверение забрал. Сука!
        - Тихо, Витя, не гони волну. Нужно было осторожно, тихо всё делать. Орал наверное: «Стой!» - Ты из меня лоха не делай, Дима! Знаешь, что я всегда чисто работаю. Это еще не все. Не знаю как, но твой физик влез в мою тачку, которая стояла закрытая и на сигнализации. И что-то сотворил с колесом. Я только выскочил на трассу и разогнался, как переднее правое рвануло и меня так крутануло, что я свой задний номер разглядел. А эта сволочь из машины выбралась и стоит, лыбу тянет. Грит: «Какое горе! Какое горе! Я уже знаю!» - Не «я уже знаю», а «мне уже сообщили».
        - Может и так. А ты почем знаешь?
        - Классиков читать нужно. Книжки.
        - Иди в жопу!
        - Ты, падла, - Дима схватил Виктора за грудки, - думай, с кем базаришь.
        - А ты кого мне подсунул! Я на него пушку наставил, тот руки подымает, а потом говорит: «Он на предохранителе.» Я еще, лох, полез проверять пальцем. Но на мушке то его держу! А он как долбанёт рукой по крыше, меня и отбросило, как будто кто ногой под-дых заехал.
        - Погоди. Как это?
        - А вот так! Не знаю, как! Он долбанул ладонью по крыше, а меня от машины отбросило!
        - Сверху, что ли, долбанул?
        - Нет! Раскрытой ладонью, знаешь, удар такой есть?
        - Ну.
        - Ну! Раскрытой ладонью въехал в торец крыши. И меня этой самой крышей и долбануло. Я же к ней прижался. Когда пушку на него наставил. А пальцы у меня напряглись, потому что он мне про предохранитель сказал, и курок я дернуть не смог.
        - Как так можно ударить? С какой илой?!
        - Не знаю! Я тебе и говорю: кого ты мне подсунул?! А потом он подошел, пушку отобрал и грит: «Потом, в клубе отдам.» - Так он что, сюда придёт?
        - А хрен его знает. Я бы не полез, если крыша на месте.
        - Значит, будем готовиться к встрече.
        - Когда?
        - Завтра. Сегодня он не завалит.
        - Почему это?
        - А ты бы завалил?
        - Ну, я бы толпу собрал и на следующий день… Ты смотри, точно завтра придёт. И с толпой.
        - Вот и посмотрим. А завтра я на него еще в инстике гляну. Может внатуре супермен какой, так лучше не трогать.
        - Я его замочу, Дима. Меня так еще не опускали.
        - С почином, сбитая целка.
        ***
        Саша, стоя перед аудиторией, катал по ладони хрустальный шар диаметром сантиметров в семь.
        В хрустальном шаре ты видишь этот мир: Пороки в нём играют нелепыми людьми.
        В хрустальном шаре ты видишь и себя: То демон ты, то ангел, и мечется душа: «кто я?» пропел он.
        - Считается, что в хрустальном шаре способный человек может увидеть будущее. В любом уважающем себя спиритическом салоне вы увидите хрустальный шар и медиум скажет, что он помогает ему концентрироваться. Нострадамус видел в нём будущее Земли, наше с вами время. В фильме «Люди в черном» целая Галактика находилась в бусине, по размерам меньшей этого шара. Существует так называемая теория микровселенной, которая предполагает, что атомы могут быть планетными системами, молекулы - Галактиками. Если следовать этой теории, то и наша Галактика вполне может оказаться лишь молекулой какого-то вещества. Кто знает? Кто может утверждать с точностью? В этом шаре содержится огромное количество энергии, нужно только суметь её высвободить. А меж тем это всего лишь простой стеклянный шар. Но мы попробуем заглянуть к нему внутрь. Итак, запишите название нового раздела: молекулярная физика.
        Саша сегодня был великолепен. Казалось, что он светится изнутри. По крайней мере одна пара глаз ясно видела этот свет и их хозяйка знала, почему так происходит. Вчера она позволила Саше уговорить себя пойти с ним в ресторан. Потом долго ругала себя и обзывала дурой за то, что заставила его упрашивать. Вечер прошел замечательно. Вот только мама… Уж не думает ли она всерьёз выдать её замуж на первом курсе?
        «Нужно будет поговорить с мамой, иначе Саша может и испугаться ходить ко мне домой. Сбежит от возможной тёщи.» Еще одна пара глаз цепко следила за Сашей, пытаясь уловить в его движениях намёк на приписываемое ему мастерство бойца. Сегодня Дима не сводил с преподавателя глаз, чего обычно с ним не бывало. Правда, оба знали причину этого интереса. Вот только Дима строил догадки - знает ли Саша?
        А Саша думал только о вечернем походе в спортклуб. Он пообещал вернуть пистолет. Это во-первых. У нападавшего было удостоверение члена спортклуба «Аполлон», - это во-вторых. Дмитрий Головачёв президент и основатель клуба. Это - в первую очередь. Во всем его плане был лишь один неприятный момент - сегодня придётся забыть о свидании с Аней. Но вчера он предупредил её, что сегодня прийти не сможет, так что особых проблем здесь возникнуть не должно.
        В конце лекции Саша объявил результаты аттестации. Беспристрастно, не похвалив и не укорив никого, даже не отметив общий уровень группы.
        Потом студенты покинули аудиторию, осталась только Аня. И у них была целая перемена для обмена любезностями.
        После работы Саша поехал к реке, в свою любимую укромную бухточку, со всех сторон заслонённую высокими деревьями от посторонних глаз. Он развёл костёр около воды, уселся на бревно и просидел до начала сумерек почти неподвижно.
        Он лишь изредка поворачивал голову, переводя взгляд с огня на реку или обратно, иногда подбрасывал хвороста в огонь, а потом вновь застывал, погружаясь в себя. Медитация не медитация, Саша не знал, как это назвать. Он просто пытался освободить разум от любых мыслей, открыть его, чтобы впитать этот огонь, реку, этот лес и бездонное небо над ним. Чтобы они вошли в него и слились с ним, дали ему сил, дали ему жизнь. Четыре стихии, как любили говорить древние и не очень маги. Они слились в нём, переплелись во всех мыслимых и немыслимых сочетаниях, дали силу тому, кого называли магом, дали ему веру.
        Когда верхняя кромка пылающего диска Солнца нырнула в реку, Саша встал и протянул правую руку к огню ладонью вниз. Он резко поднял ладонь на пол метра и огонь, повинуясь этому жесту, подпрыгнул с поленьев и теперь пылал в воздухе перед магом. Саша сжал руку в кулак и пламя сжалось в шар. Он распрямил пальцы и шар приблизился к нему, нежно прикоснувшись к ладони. По пальцам потекли протуберанцы, обвивая их причудливым узором, оплетая ладонь. Шар постепенно уменьшался, казалось, что огонь по тонким жилам течет под кожу, проникает в сосуды, наполняя тело своим жаром.
        Огонь исчез, на земле осталось только кострище, потрескивающее остывающими поленьями.
        Маг сел в машину и запустил двигатель.
        - Господи, помоги мне справиться с собой и не впасть во искушение, - прошептал Саша.
        Через пол часа он остановил машину на стоянке спортклуба.
        «Что-то людно сегодня, - подумал Саша, оглядывая машины на стоянке. - Может, ждут кого? Интересно было бы узнать…» Он распахнул стеклянные двери, входя, как к себе домой. Охранник, до того сидевший в своей стеклянной комнатке, выскочил и преградил ему путь.
        - Куда мы так спешим? - поинтересовался он таким тоном, чтобы постороннему сразу захотелось уйти.
        Саша заглянул в комнатку охранника. Там было наклеено несколько его фотографий. Только на них Саша был без бороды. Он, собственно, никогда и не носил бороды, до тех пор пока не вошел в эти стеклянные двери.
        «Оно известно, как борода лицо меняет…» - пробормотал про себя Саша.
        - Да я вот тут зашел, принес должок отдать… - промямли он вслух.
        - Какой должок?
        - Да я тут занял у одного из ваших, пообещал сегодня вернуть.
        - Давай мне, я передам. Скажешь только - кому.
        - Да мне нужно лично…
        - Считай, что лично. Давай, некогда мне с тобой базарить. Так кому передать?
        - Виктору.
        - Которому?
        «Тупой,» - подумал Саша.
        - Ну, не знаю. Виктору, их тут у вас много, что ли? Он сказал: «Принесешь мне, Виктору.» - Ладно, разберусь. Давай должок и вали.
        - Но ты же его не знаешь! Сам только что сказал. А мне передать нужно, иначе плохо будет.
        - Слушай, не нуди. Давай мне и я разберусь. И вали быстрей.
        - Да не, ты не понял. Если я не отдам должок, плохо будет не мне.
        - А кому?
        - Да Виктору же! Я тебе тут пол часа объясняю!
        - Слушай, давай мне и вали отсюда!!!
        - Нет. Я должен вернуть должок Виктору.
        - Ну, достал…
        Правая ладонь охранника понеслась к Сашиному лицу, чтобы отвесить пощечину, которая запросто свалила бы его с ног. Но, не достигнув цели, она наткнулась на средний и указательный пальцы Сашиной правой руки и охраннику показалось, что он нанизал свою ладонь на копьё. Потом что-то врезалось в локтевой сустав его правой руки и он перестал существовать как единое целое. И в тот же момент охраннику что-то мягко прикоснулось к затылку и он потерял сознание, избегнув встречи с пришедшей через мгновение болью.
        - Неужели меня так трудно узнать с бородой? Вот уж не думал… Наверное, придётся её убрать.
        Саша пошёл дальше по вестибюлю. Больше охранников ему не попадалось.
        «Или меня ждут не здесь, или они не готовились ко встрече. Скорее первое, чем второе. А жаль, я рассчитывал на ковровую дорожку минимум к машине.» Он распахнул двери в главный тренировочный зал.
        - Здрасте! - воскликнул он, увидев толпу встречавших. - Не ждал, не ждал… Не ждал, что соберутся почти все. Ну раз уж Вы так хотите… Прежде всего, это тебе, - Саша бросил стоявшему в первом ряду Виктору его пистолет. - Я же обещал вернуть. Удостоверение, извини, не верну. Итак, господа, хочу упредить все Ваши вопросы. Я пришел сообщить, что клуб закрыт. На неопределенное время.
        - С какой такой стати? - поинтересовался Дмитрий.
        - Дмитрий, я думал, что вне аудитории вы окажетесь более вежливым. Ну ладно, это дела не меняет. С той стати, что вчера один из членов клуба совершил нападение на преподавателя городского вуза. Сами понимаете, нужно провести расследование этого вопиющего безобразия. Так что… - Саша развёл руками.
        - Александр Николаевич, мне кажется, что расследование должно проводиться компетентными органами. Вы являетесь их представителем?
        Саша промолчал.
        - В таком случае, - продолжил Дмитрий, - уж не хотите ли Вы устроить самосуд? Это незаконно.
        - Вы правы, Дмитрий. И что я здесь вообще делаю? Нужно было пойти в милицию, написать заявление, предоставить фотографии, - при этих словах Виктор едва заметно вздрогнул, - сдать им оружие и удостоверение члена клуба. И тогда справедливость бы восторжествовала. Правда?
        - Вы пришли рассказывать анекдоты?
        - Хорошая идея. Но - не в этой компании. Если отпадает вариант с расследованием, то я предлагаю Виктору пройти со мной в ближайшее отделение милиции. Я приложу все усилия, чтобы дело получило ход.
        - Это вопрос не ко мне. Виктор, улаживай свои проблемы сам.
        Дима повернулся и пошел к небольшой двери в противоположном конце зала.
        - Хорошо, - протянул Виктор и посмотрел Саше в глаза. - Я обещал ему вчера, - он кивнул на удаляющегося Диму, - тебя замочить.
        - Кстати, пистолет не заряжен, - Саша махнул пальцем в направлении оружия.
        - Ну и ничего, - Виктор отшвырнул оружие. - Он и не понадобиться.
        - Господа, неужели Вы будете меня бить?!
        Но классика не проняла сердец людей, которые обходили Сашу с боков, стараясь замкнуть кольцо.
        Дальше началось нечто. Окружившие поодиночке или группами наскакивали на человека в центре круга и с неизменной регулярностью разлетались в стороны, чтобы упасть на пол, зацепив в полёте кого-нибудь из своих неповоротливых товарищей. В целом сцена напоминала показательные выступления тренера по восточным единоборствам.
        Быстро расправившись с самыми ретивыми и неопытными, Саша остался наедине с десятком устоявших или еще не нападавших бойцов. Одним из них был Виктор.
        - Неплохо, физик, - процедил тот, утирая с лица пот. - Очень неплохо. А теперь пос…
        «Да кто им реплики пишет?! Убить гада-сценариста!» - подумал Саша, пока кольцо вновь смыкалось.
        Теперь атаковал Саша. Он пошел вдоль строя изготовившихся к нападению людей с немыслимой скоростью. Первые пять разлетелись так, как если бы в строй кеглей влетел шар для боулинга. Оставшаяся пятёрка рассеялась по залу и Саша начал гоняться за ними, так никого и не настигнув. Со стороны это выглядело смешно, если не обращать внимания на тот малозаметный факт, что в результате беготни все были загнаны по углам, а один - в центр зала. И каждый считал, что занял наиболее выгодную позицию.
        Саша на бегу подхватил небольшой «блин» для штанги и метнул его в грудь стоявшего в центре зала. Больше на него не стоило обращать внимания.
        Виктор, стоящий в одном из углов, успел вооружиться грифом.
        - Тебе не тяжело? - поинтересовался подбежавший Саша.
        - В самый раз! А ты бегать не захекался?
        Саша улыбнулся, отвёл правую руку назад, за правое плечо, и с резким выдохом рубанул ею по дуге сверху вниз перед лицом Виктора. Рука и продолжавшее её лезвие смотрели в пол, а гриф в руках Виктора распался на две половинки.
        - Ты вчера напал на меня в лесу, - с этими словами Саша отвесил противнику пощечину.
        Тот полетел на пол, успев, однако, в полёте развернуться, выставив вперёд руки, и Саша помог ему упасть, сообщив дополнительный импульс толчком рук.
        Пол выбил из лёгких воздух и тело Виктора застыло на полу.
        Трое бежали к Саше, каждый из своего угла. Двоим пришлось пересечь центр зала, где они сошлись вместе и где их встретил летящий параллельно полу гриф, ударом в ключицы уложивший парочку отдохнуть.
        Саша тоже вылетел в центр зала, где его настиг последний из остававшейся пятёрки.
        Один из тех, кого Саша разбросал в стороны при первом нападении, вынырнул из красного тумана, заполнившего его сознание после броска Саши. Возле левой руки лежал отброшенный Виктором револьвер. Он поднял его и обнаружил, что барабан полон.
        «Щас мы проверим, как он не заряжен.» Он медленно пополз вверх, прижимаясь к стене спиной.
        - Убери меч, - попросил Сашин противник.
        - Ты и эти трое, - Саша указал на лежащие на полу тела, - три дня назад привезли наркоту распространителям в институт. Видишь, что стало с ними?
        - Это не моя наркота.
        - Я знаю. Но это не умаляет твоей вины.
        - Убери меч.
        Саша метнул меч, словно копьё, в сторону ползущей по стене фигуры. Меч воткнулся в стену, заблокировав согнутую в локте правую руку, сжимавшую пистолет. Теперь чтобы выбраться нужно было заняться акробатикой, иначе острое лезвие снимет с руки не только кожу, но и мясо с костей.
        - Убрал. Но ты видишь, что стало с твоими товарищами, - Саша вновь кивнул на тела на полу.
        В этот момент противник атаковал. Результат короткого, трёхсекундного спарринга, произошедшего вслед за этим, легко предсказать из вышенаписанного.
        Саша убрал из-под лица лежащего свою правую ладонь, которой подстраховал его при падении. Он посмотрел на возившегося с мечом парня и пошел в тот угол, где лежал Виктор. Здесь он подобрал одну из половинок грифа и повращал ладонью, держащей новое оружие.
        «Ты смотри как удачно разрубил! Неплохой баланс. Вот только тяжеловато…» Он вернулся туда, где боролись с его мечом.
        У парня на лицо были явные успехи. Правда, пистолет он выронил, но зато крепко держал обеими руками выдернутый из стены меч.
        - О, ты вынул его из стены! Отдай.
        Парень, затравленно глядя на Сашу, отрицательно покрутил головой.
        - Прекрасно! Оле гуард! - скомандовал Саша, выставив вперёд обрубок грифа.
        Он начал фехтовать, стараясь выкрутить меч из рук противника. Тот хрипло дышал, но лишь сильнее сжимал рукоять. После очередного финта Саша резко перебросил своё оружие в другую руку и огрел меч по плоской стороне лезвия. Парень взвыл и выбросил оружие из рук, удивлёнными глазами уставился на свои ладони.
        - Правильно нужно держать было. Иначе руки ожжешь. Что, никогда палкой, крепко зажатой в руке, по дереву не лупил?
        Парень перевел взгляд на Сашу, продемонстрировав лишь страх, пляшущий в глазах.
        - Беги отсюда. И больше никогда не шестачь на плохих дядей. Иначе придёт злой дядя Саша и по попе нашлёпает.
        До парня дошел смысл фразы и он стрелой вылетел из зала и из здания спортклуба, даже не заскочив в раздевалку. «Дают - бери, а бьют - беги.» Саша пошел в раздевалку и, выпотрошив карманы, собрал все удостоверения членов клуба. Потом он вернулся в зал.
        - Дима! - громко позвал он. - Я не пойду тебя искать, но из здания ты не выйдешь. Отдай мне удостоверение и можешь уходить. Сегодня у меня к тебе дела нет.
        Через пару минут открылась небольшая дверь и Дима прошёл мимо, бросив на пол удостоверение.
        - И на том спасибо, - сказал Саша, нанизывая удостоверение на меч. - Первое.
        Подойдя к выходу из зала Саша обернулся.
        «А ведь завтра откроются вновь. А оборудование жалко, тренироваться здесь хорошо. Ну да ладно, куплю кому-нибудь новое, а это пусть сами восстанавливают.» Он вернулся к тренажерам. Следующие двадцать минут из зала доносились звуки бьющегося стекла, гнущегося и ломающегося металла, падающих на пол кирпичей и, иногда, резкие крики-выдохи, когда Саша позволял мечу вмешаться в праздник разрушения.
        Через двадцать минут он шел к машине, на ходу продолжая нанизывать удостоверения на лезвие меча.
        - Пётр Васильевич, я пришел поговорить, - Саша встал из кресла, в котором с таким удовольствием нежился уже пятнадцать минут.
        Вошедший в кабинет человек встрепенулся.
        - Александр Николаевич? - он оглядел Сашу и убедился, что это действительно он. - Вы бы не могли хоть как-то извещать меня о своих случайных визитах. Я понимаю, что об этом никто не должен знать, но я могу и инфаркт подхватить.
        - Не волнуйтесь, сердце у Вас крепкое. Я заскочил на несколько минут.
        - И дело, как я понимаю, очень важное.
        - Да не то, чтобы очень… Но громкое. И может иметь большое эхо.
        - Это как-то отразится на мне?
        - Не должно, если правильно себя повести. Дело вот в чем - я позволил себе временно закрыть спортклуб «Аполлон».
        - И надолго?
        - Пока они не напечатают новые удостоверения, - Саша упер меч в стол и снял с клинка нанизанные, как кусочки шашлыка, удостоверения, - и пока не проведут полный ремонт. Я вначале не хотел трогать оборудование, но потом решил, что так оно вернее будет.
        Пётр Васильевич разглядывал кучу «корочек» на журнальном столике. Затем выудил одно из удостоверений и повертел в руках, осматривая со всех сторон.
        - И чем же они Вам помешали?
        - Они помешали мне бегать.
        - М-да, весомая причина, - усмехнулся Пётр Васильевич. - Что с президентом?
        - С вашим сыном всё в порядке. Он оставил меня наедине с тем, кто на меня напал в лесу и с остальными членами клуба, которые присутствовали на тот момент.
        - Я представляю себе последствия…
        - Ну что Вы… Я старался действовать как можно более культурно. Нет ни единого перелома.
        - Это уже радует.
        Головачёв-старший отбивал пальцами дробь по обложке удостоверения, задумчиво глядя в темноту за окном.
        - Знаете, Вы правы, Александр Николаевич. Ребята работали грубо и во многом - нагло. Просто никому еще не удавалось да и не приходило в голову их проучить. А вот Вы отважились. Я думаю - это к лучшему. Пускай подумают. Надеюсь, Дмитрий обратиться ко мне за советом. Может так удастся с ним толком поговорить.
        - Одно мне непонятно, Пётр Васильевич. Почему Дмитрий учится у нас? Ведь у него есть возможности и способности для учебы заграницей.
        - Есть, Вы правы, всё это у него есть. Но его амбиции… Вы понимаете, знаете, как сейчас модно говорить о трудных детях, особенно из богатых семей. А он всегда имел всё. Я, как мог, предостерегал и упреждал его будущее, но я не смог воспитать своего ребенка так, чтобы он не ощутил власти денег. Вы правы, потенциал у него есть и голова варит, но он решил, что своего ума ему хватит и он вполне может отсидеть пять лет в местном вузе. А когда набесится, прогуляет молодость, тогда можно будет подумать и о Гарварде.
        - Ясно. Но Вы ничего не имеете против того, что сейчас я занимаюсь его обучением? Хотя бы по одному предмету.
        - Ради Бога! - Пётр Васильевич вскинул руки. - Тут Вы можете полностью полагаться на мою поддержку!
        - Да я уж как-нибудь сам. Так оно вернее будет.
        - Вам виднее. Но если что…
        - Я понял, спасибо.
        Пётр Васильевич собрал удостоверения со столика, прошел к своему рабочему столу и сложил из них «домик» на бронзовом блюде, стоявшем на специальной подставке.
        - Сейчас множество аппаратов для уничтожения ненужных бумаг, но я предпочитаю старый добрый способ, - сказал он, поджигая «домик» снизу.
        Огонь медленно поднимался по теснённому картону, нехотя поедая краску. Дым начал въедаться в нос и Пётр Васильевич включил вытяжку, специально для таких случаев предусмотренную под потолком.
        - Об этом никто пока не должен знать, - сказал он, вороша пепел в блюде. - Потом я вас познакомлю.
        - Вот смеху будет.
        - Будет и смех, и грех.
        - Это как мы подойдем к знакомству. Я сильно задел Дмитрия. Так что он просто так от меня не отстанет. Его я не трону… Пока… - после этого слова брови Петра Васильевича слегка подпрыгнули вверх. - Но вот за остальных не ручаюсь.
        - Это Ваши проблемы. Но я его отец и мне не нравится это «пока», - в голосе Петра Васильевича слышалось предостережение.
        - О, не беспокойтесь. Я имел в виду - и пальцем не трону. А уж если сильно вынудит, я его просто отключу на время.
        - Пока я Вам верю. Но не переступайте эту грань.
        Саша усмехнулся.
        - Он мой сын, - с нажимом повторил Пётр Васильевич.
        Саша понимающе кивнул.
        - Я не смею Вас больше отвлекать, Пётр Васильевич.
        - Надеюсь, в следующий Ваш приход вы заскочите просто выпить рюмку коньячку.
        - Хотелось бы. Но сей мир суетен…
        - Это так. Но нам дано право выбирать.
        - Это право дано всем, - сказал Саша, поднимаясь из кресла и протягивая руку для пожатия.
        - Да. Но не все понимают, как им можно воспользоваться, - ответил Пётр Васильевич, крепко пожимая протянутую руку.
        «Добро должно быть с кулаками. Интересно, кто это сказал? Кто первый? И если следовать этому утверждению, то что я сегодня творил в спортклубе?
        Да, они торгуют наркотиками, занимаются рэкетом, ограблениями, если нужно припугнуть кого-то. Короче говоря - полные редиски. И тут приходит злой дядя и даёт им по шее за всё нехорошее. Тоже вариант воспитания. И на многих оказал должное влияние, в этом я не сомневаюсь. А как быть с остальными? Диме на это глубоко плевать - ну, выискался учитель, который владеет восточными единоборствами и которого просто так не запугаешь. Но это так, эпизод, круто жизнь не меняет. Можно даже забыть и положить на это. А можно еще и надавить, благо у него появилось слабое место - его девушка…
        Черт!!! Аня!!!»
        «Восьмёрка», повинуясь четким командам хозяина, рванула носом влево, проскользила боком метров десять, завершила разворот и поехала в обратном направлении, быстро наращивая скорость.
        Успокоился Саша лишь тогда, когда дверь ему открыла Аня.
        - Привет.
        - Привет. Извини, что поздно и без предупреждения.
        - Да входи… Что-то случилось?
        - Сначала чаем напои, потом спрашивай.
        - У-у-у, какой мы требовательный. Что ж, проходи на кухню.
        Они вдвоём быстро приготовили чай, Аня достала початый пирог и вскоре можно было насладиться размеренным чаепитием и неторопливой беседой.
        - Давай, рассказывай. Не томи.
        - Если начинать с последних событий, то я натворил нечто, что при неудачном раскладе может иметь плохое эхо.
        Аня молча пригубила чашку, давая понять, что внимательно слушает.
        - Я, знаешь ли, люблю бегать. Когда у меня выдаётся свободный часок, я одеваю спортивный костюм и устраиваю пробежку по лесу. Это мне помогает думать. Так вот вчера мне бегать помешали. Причем очень грубо. Один из членов спортклуба «Аполлон», президентом и основателем которого является Дмитрий Петрович Головачёв, напал на меня во время пробежки с резиновой дубинкой.
        - И ты вчера этого мне не рассказал?
        - Инцидент закончился плачевно для него - он врезался в дерево с той скоростью, с которой я бежал, - как будто не услышав вопроса продолжал Саша. - Я отобрал у него удостоверение, а позже и пистолет, пообещав вернуть это все попозже. Что я и сделал сегодня, придя в спортклуб. Теперь спортклуб закрыт на ремонт.
        - И ты мне вчера этого не рассказал? И сегодня, по видимому, долго не додумывался до этого.
        - Я не хотел портить вечер. К тому же если я тебе буду рассказывать обо всех своих стычках…
        - Герой выискался! - хмыкнула Аня.
        - Да нет, не герой. Я просто теперь боюсь за тебя, потому что Дима вряд ли упустит такой шанс мне отомстить.
        - И что ты предлагаешь?
        - Я хочу дать тебе амулет. Он позволит тебе позвать меня на помощь, а я всегда смогу знать, всё ли с тобой в порядке.
        - Радиомаячёк на меня навешиваешь?
        - Почему же… Это… вот… - Саша достал из нагрудного кармана камешек на кожа-ном ремешке. - Вполне в духе времени.
        - Да ладно, я пошутила.
        Саша положил амулет в протянутую ладонь и Аня тут же одела его на шею.
        - Спасибо, - сказала она, разглядывая украшение. - Симпатично.
        - Я бы хотел подарить тебе его при других обстоятельствах.
        - Ничего. Если бы я хотела, то мне нужно было дать тебе от ворот поворот еще тогда, кода ты назвался магом. А теперь что уж, буду терпеть.
        - Спасибо.
        - Не за что, - хитро прищурилась Аня. - Это всё, что ты хотел мне рассказать? Или есть еще какие-нибудь «скелеты в шкафу»?
        - Ну, как сказать… Если тебе это интересно… Ты знаешь, кто такой Петр Васильевич Головачёв?
        - Отец Димы.
        - Да. И?
        - И главарь мафии.
        - Ну, скажем так, руководитель бандитской группировки.
        - Это дела не меняет.
        - Если еще учесть то, что это самая крутая группировка нашего города…
        - Это дела не меняет.
        - Гм-м… Я три года работаю у него. Тайным советником.
        Вот теперь Аня действительно удивилась. Это было видно и по широко раскрытым глазам, и по отвисшей челюсти, и по чашке с чаем, замершей на полпути ко рту. И по тому, как долго она тянула звук «аааа», прежде, чем он сложился во фразу: - Аааа как же Дима?
        - Я же сказал: «тайным советником». Обо мне знает только Петр Васильевич и еще человек пять из его окружения. Но и те не знают, кто я. Кроме того, обо мне слышали в других группировках. Дмитрий тоже знает о моём существовании, но не боле.
        - И в чем же заключается твоя работа?
        - Моя работа у Петра Васильевича заключается в организации организованной преступности. Моими стараниями за последние полтора года в разборках мафии не пострадало ни одного постороннего человека. В группировке Головачёва отсутствуют преступления типа краж, изнасилований, убийств (кроме заказных), ограблений.
        А МОЯ работа заключается в том, что резко упала продажа наркотиков всеми группировками, потому что начали взрываться склады и исчезать дилеры. Кроме того, резко возросла раскрываемость тех же самых изнасилований, краж и ограблений.
        Вот так, если вкратце.
        - И чего же ты… вы этим всем добиваетесь?
        - Аня, здесь работаю только я. А добиваюсь я того, чтобы из группировок выжила сильнейшая.
        - Зачем?
        - А вот этого я тебе пока не скажу. Извини.
        - Ладно. А почему Головачёв?
        - Он умеет управлять. Как это ни странно, он не был «авторитетом». До всего этого бума мафии он не имел с законом никаких проблем. Потом же буквально за год смог создать организованную группировку, да такую, что всем остальным пришлось потесниться и признать в них минимум равного. Поначалу они были чисты, занимались только рэкетом, или «охраной», как они это благородно называли. Ну а потом уже добавились кражи, наркота, были махинации с поддельными товарами…
        - И ты выводишь их на прежний уровень?
        - Я выделяю руководителя.
        - Интересная у тебя работёнка. А преподавание это как? Хобби?
        - О нет, скорее наоборот. Хобби это мафия.
        - Маг, который помогает мафии в борьбе за власть. И при этом утверждает, что его благословил Володимир Святой. И может так преподавать физику, что её понимают даже девушки-первокурсницы. Вот теперь я не могу поверить в твои истории.
        - Но ты веришь в них каждую в отдельности?
        Аня на минуту задумалась.
        - В каждую в отдельности - да.
        - Аня, я прошу, понаблюдай за мной. Понаблюдай, а потом реши, прав я или нет. Я предоставлю тебе любые материалы, которые ты попросишь. Ты будешь знать обо мне всё…
        - Ты еще сам не решил, прав ли ты?
        - Для себя я решил. Но… Я не могу видеть себя со стороны. Помоги мне в этом. Пожалуйста…
        - Хорошо. Но это мы отложим до завтра. Завтра у нас пикник на озере.
        - Понял.
        - Тогда - спокойной ночи. Можешь переночевать у меня, я лягу с мамой.
        - Спасибо. Но мне нужно домой.
        - Ладно. Тогда - пока.
        Аня не позволяла себе начать разговор до тех пор, пока они не окончили ужин. Так, поболтать, не более, всё серьёзное отложить на потом. Но уж когда они насытились, Саша был в полной её власти.
        - Расскажи мне, зачем тебе нужен Головачёв? Ты ведь обещал предоставить полную информацию.
        - Я помню, - сказал Саша вставая. - Давай немного пройдёмся. Заодно и поговорим.
        Он подал Ане руку и помог подняться.
        - Я уже говорил, что он хороший лидер, - начал Саша, направляясь вдоль берега. - Да, он бандит. Сейчас многие завидуют таким людям. Общество их проклинает, говорит, что от мафии не стало житья, что в стране разгул преступности, коррупции. Мы проклинаем их и радуемся, когда кого-то ловят и сажают в тюрьму. Или просто убивают. Последнему, может быть, и не радуемся, но относимся к этому спокойно и получаем от таких известий некоторое успокоение: «Вот, еще одного замочили. Так ему и надо.» А между тем, кем сейчас хотят стать дети? Раньше это был широкий спектр профессий - от заезженного космонавта до простого водителя. Сейчас они видят, кто лучше всех живёт и хотят быть похожими на них. Стараются быть ближе к тому, кто вхож в группировку, стараются ему угодить, считают своим лидером. Если слышат, что кого-то приняли в группировку, то ему завидуют, потому что он смог воплотить мечту. Все хотят красивой жизни. За счет других, наплевав на закон и государство. Последнее понятно - из этих инстанций мы давно благ не видели и каждый день слышим жалобы старших, что в этой стране жить невозможно. Мы проклинаем
мафию, но в то же время, если нужно добиться результата в каком-либо деле, обращаемся именно к ней. Если за дело взялась мафия - значит всё будет в порядке. В этом мафия выигрывает у правительства, которое мы просто ненавидим, которому не верим и которое виним во всех бедах.
        Прости меня за столь длинное вступление. Так вот к вопросу Головачёва. Он мне нужен затем, чтобы управлять городом. Я хочу сделать его мэром.
        - Поставить главаря мафии управлять городом? Это напоминает старую притчу о том, как первого вора назначали главным казначеем. Вроде бы он знает все уловки и другим не позволит обокрасть казну. А за ним всегда можно проследить. И как же ты собираешься контролировать такого мэра?
        - Это будет ненужно.
        - И что же ты собираешься с ним сделать? Если учитывать все ваши способности.
        - Я ничего не хочу с ним делать. Я собираюсь создать ситуацию, в которой у него будет выбор - стать мэром или умереть. И предложить ему выбор.
        - Интересно будет, если он выберет смерть.
        - Анюта, он может выбрать смерть, поверь мне. У этого человека есть очень строгие принципы, которые невозможно сломать.
        - Хорошо. Пускай мэр. Идея интересна и жизнеспособна именно своей абсурдностью. Но что потом? У вас будет мэр, способный руководить городом и, согласна, способный помочь городу. Но это частность. Город - не страна.
        - Да, это частность. Но мэр - это моя забота. Есть еще Дима, Сергей, Женя. У них другие методы и цели. И есть еще люди. А теперь представь шаги мэра по административной лестнице. Какая ступень следующая?
        - Область. Но кто вас туда пустит?
        - Нас туда не пустят. Аня, мы не собираемся бороться за власть.
        - А что же вы делаете?
        - То, чего хотели, когда шли к отцу Григорию. Дать людям веру.
        - И для этого вам нужен мэр-мафиози?
        - Этот факт вызывает у тебя наибольшую неприязнь. Оно и правильно, мафия - это никак не стыкуется с религией. Хотя многие из них ходят в церковь, священники освящают их новые виллы и посещают приёмы. У них есть одно преимущество - власть. Реальная власть над людьми. И не всегда это власть страха, это еще и власть веры, потому что мы верим - если они взялись за дело, они его выполнят, самым простым, прямым и верным способом.
        - Религия и власть. Это уже было. А вы хотите совместить… Я не могу этого представить. Я не могу представить мафиози, правящего городом со всевышнего соизволения.
        - Во имя Христа совершались крестовые походы, в которых гибли тысячи людей. Именем Христа святая инквизиция сжигала на кострах тех, кто смел хоть в чем-то перечить церкви. Исходя из этого на христианской церкви много крови. Но не более, чем на любой другой. Сколько еще было религиозных войн? Разница вероисповеданий - одна из основных причин конфликта. Но мы хотим дать людям не религию. Мы хотим вернуть им веру.
        - Превратить революцию в крестовый поход, ударной силой которого сделать мафию?
        - Нет. Опять ты не права. Я просто не смогу тебе всего объяснить… Некоторые вещи нужно не услышать, а ощутить. Поэтому давай пойдём к берегу, еще немного покушаем и поедем домой. Я еще кое-что хочу тебе предложить.
        - Ладно, пойдём. Но ты мне все же попытайся объяс…
        Аня запнулась на полуслове. Что-то во фразе Саши её насторожило. Она взглянула туда, куда они шли. Вдалеке мерцал угасающий огонёк костра. Обрыв нависал над местом их пикника, черные сосны четко проступали на фоне темно-синего неба, в котором медленно проявлялись звёзды. И зеркало воды повторяло рисунок этого звездного ковра, стелясь под ноги.
        Они стояли метрах в двухстах от берега и круги, расходящиеся от их подошв, заставляли созвездия менять свои очертания.
        - Пойдём, Аня. Почему ты застыла? Пока мы шли от берега, всё было нормально, а вот обратно почему-то не хочешь. Что, понравилось по воде гулять?
        Саша держал её за руку. Он давно взял её ладонь в свою, еще когда помог перебраться через корягу на берегу. Да так и не выпустил теплую, нежную ладошку из своей.
        Анюта смотрела на него широко раскрытыми глазами, не зная, что предпринять или ответить. Саша немного потянул её за руку и она покорно пошла за ним к костру.
        Дойдя до берега Аня немного пришла в себя.
        - И ты заявляешь, что ты маг?
        - Ну, этот термин вполне соответствует моим способностям.
        - Но это, - Аня взмахнула рукой в сторону озера, - не магия. Это из другой области.
        - Возможно, - усмехнулся Саша.
        - И что мне теперь делать? Ответь? Пасть пред тобой на колени? А ноги у меня подкашиваются… Или… Я не знаю.
        - Аня, я маг. И я верую, верую во Христа. Но я человек. Меня не нужно бояться. И я не святой, чтоб на меня молиться. Я просто хочу помочь людям. И делаю это тем путем, который мне видится наилучшим.
        - Ты просил меня взглянуть на тебя со стороны. Но теперь я не могу ответить, прав ли ты. Многое мне кажется правильным, а с некоторым я смириться не могу. И я не знаю, к чему приведёт это некоторое.
        - Ты можешь помочь мне. Помочь разобраться самому. Не знаю, как лучше это выразить словами… Я хочу быть с тобой, всегда, постоянно…
        Аня предостерегающе подняла руки.
        - Погоди, не спеши. Теперь я должна подумать. Давай сядем… Я переведу дыхание, потом поедем домой. И… Мне нужно подумать.
        - Хорошо, - Саша подождал, когда Аня уселась, достал из костра печеную картошку и принес к столу. - А я хотел тебе еще кое-что предложить.
        - Может, обождешь?
        - Ну, давай я предложу, а ты заодно это обдумаешь.
        - Ладно, пока я сговорчивая.
        - Через неделю я еду в личную командировку в Россию. И предлагаю тебе поехать со мной. Это напрямую связано с магией.
        - А как же институт?
        - Я беру это на себя.
        - Дай мне сначала разобраться с первым вопросом.
        - Хорошо.
        Больше Саша не беспокоил её ни вопросами, ни предложениями. И Аня не проронила ни слова до самых дверей своей квартиры. Только здесь, уже попрощавшись и войдя в свою квартиру, она вдруг выскочила обратно на лестничную клетку, притянула Сашу к себе и поцеловала. А потом так же быстро скрылась за дверью.
        - Ну вот, - бормотал Саша, спускаясь к машине, - влюбил в себя девушку. Ошеломил и оглушил. Теперь она не сможет спокойно спать…
        Саша сел в машину и включил музыку. Он не спешил уезжать, просто оградив машину от сторонних взглядов. Выждав минут двадцать, он сосредоточился на Анином амулете и услышав журчание воды, понял, что она принимает душ.
        - Рано, - пробормотал Саша.
        Выждав еще пол часа, он вновь обратился к амулету. Судя по всему, Аня уже лежала в постели и мучилась думами. Причину этих дум он знал.
        - Спокойной ночи, любимая, - ласково сказал Саша и прикрыл Ане глаза.
        Он тихонько помог ей уснуть, вызвав в памяти колыбельную, которую пела ей мама в детстве. И только убедившись, что Аня крепко уснула, он тронул машину и поехал домой.
        Аня вошла в преподавательскую и уверенным шагом направилась к Сашиному столу.
        - Подлец! - громко прошептала она, усаживаясь на стул.
        - И это вместо «здрасте». Неужели я не заслужил даже стандартного пожелания здоровья?
        - Подлец! - точно таким же тоном повторила Аня.
        - Я это уже знаю. Может всё-таки поздороваешься?
        - Подлец! Я только собиралась всё обдумать, взвесить, поразмыслить над твоими предложениями, как меня неожиданно сильно потянуло в сон. Признавайся, твоя работа?
        - Да, - довольно улыбнулся Саша, - это мы могём.
        - Не могём, а могем! - поправила Аня.
        - А ты думала, я позволю тебе пол ночи проворочаться без сна?
        - Нет. Спасибо, что хоть помыться дал.
        - Ну, я не законченный садист.
        - Сегодня заедешь? - подмигнула Аня.
        - В четыре часа устроит?
        - Вполне.
        - Жди.
        Аня перегнулась через стол, чмокнула его в нос и побежала к выходу из кабинета.
        - Мадемуазель! - воскликнул Саша. - Надеюсь увидеть Вас сегодня на лекции!
        Как только за Аней закрылась дверь, по кабинету прокатился лёгкий смешок.
        - Студенток охмуряете, Александр Николаевич?
        - А Вы в мои годы, Евгений Борисыч, тем же не занялись бы?
        - Ой, ой, ой, Александр Николаевич, поосторожней!
        - Постараюсь, - усмехнулся Саша. - А что вы имеете в виду? - хитро прищурился он.
        Кабинет утонул в хохоте.
        - А когда именно ты собираешься ехать? - спросила Аня, как только они сели в машину.
        - Значит, если отбросить всю шелуху, которую ты не сказала мне раньше, ты согласна ехать со мной?
        - Да.
        - Выезжаем в воскресение.
        - М-да, а сказал - через неделю.
        - Ну, мы, мужчины, такие неточные… - рассмеялся Саша.
        - А куда мы поедем сегодня?
        - Могу предложить на выбор массу кафе. Так же имеются в наличие несколько дискотек, пара-тройка ресторанов. Выбирай.
        - М-м-ммм… Тогда - дискотека. Заодно проверим, какой из тебя танцор.
        - Никудышний. Некому учить было.
        - Ладно, не прибедняйся. Поехали.
        Саша действительно прибеднялся. Как показали итоги вечера, танцором он оказался неплохим, они с Аней даже выиграли местный конкурс на самый лучший медленный танец, за что были удостоены бесплатных коктейлей от заведения. Получив от Ани шуточную взбучку за притворничество, Саша доставил её домой и передал в руки разбуженной звонком в дверь мамы.
        4
        В семь часов утра в воскресение Саша забрал девушку из дому.
        - Вначале нужно заехать к Коту и сменить машину. Это не займёт много времени. Кстати, увидишь Кота - не удивляйся, он всегда такой, слегка помешанный для нормального обывателя.
        - А для ненормального?
        - Не слегка.
        - А зачем менять машину?
        - Нам придётся ехать в далёкое село, а туда лучше добираться на джипе, особенно осенью.
        - Так какая всё-таки цель нашей поездки?
        - Встреча с местным населением.
        - И это всё? А кто говорил: «напрямую связано с магией»?
        - Напрямую и связано. Подожди пару дней, иначе сюрприза не получится.
        - Пару дней? Куда ж мы всё-таки едем?
        - В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов!
        - Да, ответа от тебя не добьёшься. Толкового, - поправилась Аня, взглянув на расплывшегося в улыбке Сашу.
        Тем временем они выехали на трассу и помчались вдоль лесного массива. Проехав километров тридцать, Саша свернул на просёлочную дорогу и минут двадцать вёл машину по лесу, пока не упёрся в бревенчатый забор высотой в пол человеческого роста.
        - Невысокий заборчик, - заметила Аня.
        - А больше и не нужен. Тут еще собачка водиться должна на всякий случай. Только ты его не бойся, пса, он не злобный.
        Саша вышел из машины и открыл ворота, потом загнал машину во двор.
        - Выходи, - сказал он, открывая Анину дверцу. - Пошли, познакомишься с аборигенами.
        Но познакомиться не получилось. К двери двухэтажного бревенчатого дома вилкой была приколота записка, написанная ужасным почерком: Саша, извини, но мы уехали по Семейным делам. Машина в гараже, ключи в холодильнике. Бери «Лэндровер», как раз подойдёт. Движок апгрэйднутый, шесть передач вперёд, одна назад, плюс пониженная. Спидометр можешь ложить, тахометр тоже, ну, ты понял. Всё, пока!
        - На, прочти, - протянул он записку Ане.
        Та побежала глазами по строчкам.
        - А почему «семейным» написано с большой буквы? - спросила она, прочитав записку.
        - Он всегда называет свою Семью с большой буквы. У него большая Семья, причем в ней нет его родственников.
        - Это как?
        - Он своих близких друзей называет Семьёй.
        - Понятно. А почему ключи в холодильнике?
        - Одно из помешательств Кота - это Фидо. Компьютерная сеть такая.
        - Я знаю.
        - Вот. «Положить в холодильник» - значит оставить для кого-то. В данном случае - для меня. Еще говорят «повесить на холд», это из терминов телефонных сетей. Холд - значит держать, удерживать. Остаётся вспомнить, где у него холодильник для ключей от машины.
        Саша пошёл к сараю. Пройдя вдоль стены он добрался до кучи шанцевого инструмента и принялся отставлять в сторону вещи по одной. Наконец он обнаружил ключи, одетые на один из зубов вил.
        - Нашел! - прокричал он Ане.
        Они открыли гараж и Саша вывел оттуда тёмно-серый джип. Разобравшись со сменой машин, Саша написал записку и прикрепил её к двери прежним способом. Вскоре они вновь выбрались на трассу.
        Неказистая снаружи машина внутри оказалась на редкость уютной и удобной. Здесь имелись даже микроволновка и холодильник. Джип набрал скорость и Саша немного расслабился, включив круиз-контроль.
        - А Кот что, гениальный механик?
        Саша удивлённо взглянул на спутницу.
        - С чего ты взяла?
        - Ну, по всем законам жанра. Главный герой, наделённый необычными способностями - имеется. Подруга главного героя, в принципе ничем особо не примечательная девушка - имеется. Остаётся гениальный друг главного героя, который поддерживает его необычные способности своими изобретениями.
        - Логично. Тяга к конструированию действительно наблюдается у Семьи. Более того, их тоже можно назвать магами. Но… Они совершенно другие. Мы с ними познакомились случайно и теперь помогаем друг другу, дружим.
        - А кто кому помогает?
        - Я не могу сказать. Не могу сказать точно. Мы просто делаем одно дело. Только разными путями.
        - Они тоже магическими?
        - Я сказал их можно назвать магами. Но только назвать. Как бы тебе объяснить… Ну вот, допустим. Мы сжигаем в печке дрова и греемся этим теплом, набираемся от него сил, отдыхаем в нём. Допустим, я даже черпаю в этом тепле силу, как маг. Но те дрова, которые мы сжигаем в печке, они получили энергию от Солнца, так?
        - Ну, еще и от Земли.
        - Да, но именно солнечный свет движет фотосинтезом, поэтому можно утверждать, что дрова, сгорая, отдают энергию, аккумулированную ими на протяжении жизни от Солнца.
        - Верно.
        - Так вот Семья черпает свою силу в термоядерной реакции превращения водорода в гелий, которая является сутью Солнца. Это всё сильно упрощено, но даёт представление, насколько различны области силы нашей и Семьи.
        - Но они связаны.
        - Конечно. Иначе и быть не может. Но нам слабо доступны их способности, а им - наши. Их способности ближе к эзотерическим. Монахи Тибета поймут их гораздо лучше, чем даже мы.
        - Тибет… Это так далеко. Они оттуда?
        - Нет. Они все из бвшего СССР, даже все славяне, кажется. А если брать кого-то из наших, то пожалуйста - Блаватская. Они бы славно могли пообщаться и многое узнать друг от друга. Если еще не общаются, - добавил Саша в полголоса.
        - И какие же цели у них?
        - Они хотят устроить в нашей родной Украине государственный переворот, в результате которого к власти придёт Император. Будет Украина Империей.
        - Слушай, сейчас что, только маги и эзотерики занимаются политикой?
        - Аня, из нас пятерых только я задел политику. Я тебе это уже объяснял. А что касается Семьи… Ну, они не видят другого способа и у них есть возможности. Ты можешь себе представить, чтобы наш народ устроил революцию?
        - Я в последнее время только удивляюсь, как мы еще терпим.
        - И будем терпеть. Потому что сил и возможностей не осталось. Не осталось даже веры и надежды на успех. Когда мы встретились с Семьёй и они рассказали нам о своих методах, мы предложили свою помощь. Теперь они готовят верха, а мы собираем низы.
        - И какие же методы у них?
        - Слово «репрессии» тебе знакомо?
        - Ого!
        - Кот, кстати, восхищается Сталиным. Он не одобряет его, а просто восхищается его методами и тем, как ему удавалось всё это вершить.
        - Ин-те-ре-сная се-мей-ка, - протянула Аня.
        - Ну мы и оставили им высшую политику. Пусть творят там что хотят. А уж с народом мы как-нибудь договоримся.
        Аня надолго задумалась.
        - Но ведь переворот они собираются устроить на Украине, - сказала она, собравшись с мыслями. - А мы едем в Россию и ты сказал: встречаться с местным населением. Это что - подготовка международного сотрудничества?
        - Аня, Русь была Киевской, помнишь? Мы были едины. А потом еще больше семидесяти лет вообще были самой большой страной в мире. Теперь нам очень трудно порознь. Так что Украина - это только начало.
        - Можно подумать, что мы Ленин и Крупская, едущие в очередную ссылку с целью совращения местного населения на путь революции.
        - Интересная аналогия. Только совращать там уже некого, это не первая моя поездка. Да и цель совершенно другая.
        - Так какая, всё-таки?
        В ответ Саша пропел:
        В заповедных и дремучих,
        Страшных Муромских лесах
        Всяка нечисть бродит тучей
        И в проезжих сеет страх,
        Воет воем, что твои упокойники,
        Если есть там соловьи, то разбойники.
        Страшно, аж жуть!
        - М-да… Интересная поездочка у нас намечается… Мы что, едем общаться с лешими?
        Но Саша не ответил, только загадочно-сосредоточенно смотрел на дорогу и насвистывал неопределённый мотивчик.
        - Странная у меня жизнь в последнее время стала, - продолжила Аня после непродолжительного молчания. - Пошла в институт, простите - Университет, учиться на биотехнологию. Ну, думала, специальность новая, интересная. И что же получилось? Через какой-нибудь месяц меня убедили, что в мире существует магия. И кто убедил? - учитель физики. Уж кто-кто должен быть материалистом.
        - Извиняюсь, мадемуазель! По поводу вашей последней фразы я категорически возражаю. Фантазировать в этом мире еще никому не запрещали. Еще когда я учился в Университете, мой учитель физики, которому было лет под семьдесят, однажды сказал мне на лабораторной работе: «Да скорость света - это предел для материальных тел. Но никто не берётся утверждать, что не найдут чего-нибудь эдакого, что окажется быстрее. Вполне вероятно открытие волн, способных преодолеть этот барьер.» - Ну хорошо. Но все же несколько необычно слышать признание типа «я - маг» от преподавателя физики. Но еще через время выясняется, что он, к тому же, великолепный боец и тайный советник главаря мафии. И еще через день - что он участвует в подготовке государ-ственного переворота. А теперь везёт меня в прямом смысле к черту на кулички.
        - Я чувствую, что здесь не стоит и заикаться о свободе выбора, которую я тебе предоставлял.
        - Какая свобода? Где ты видел, чтобы семнадцатилетняя девушка отказалась от жизни, сулящей столько приключений?
        - А почему здравый смысл проснулся у тебя только сейчас, за двести километров от дома?
        - А кто сказал, что он проснулся? - хитро улыбнулась Аня и чмокнула его в щеку.
        - Точно, не проснулся… - за эти слова Саша получил тычок в рёбра.
        - Далеко мы уже? - спросила Аня, когда в три часа дня они остановились перекусить и отдохнуть.
        - Тысяча триста километров от дома, - сказал Саша, взглянув на приборную панель.
        - Неплохо. Быстро же мы ехали.
        - Да, средняя скорость около ста семидесяти пяти - ста восьмидесяти километров в час.
        - И нас не остановил ни один пост ГАИ. Ладно, я видела твоё «удостоверение». Это сойдёт как отмазка. Но ведь нас даже не останавливали. В чем дело?
        - Номера.
        - Ага, - протянула Аня. - А я уж думала, что ты колдовал всю дорогу.
        - Зачем тратить свои силы, когда государство уже давно позаботилось о своих правителях. А нам, слугам его, остаётся только перенимать крохи их мудрости.
        - А почему дома ты пользуешься удостоверением, а не уповаешь на номера, как сейчас?
        - Во-первых, потому что так не получиться прикалываться с инспекторов ГАИ. А во-вторых, потому что в нашем городе номера проследить легче. Появление машины с таким номером в нашем городе вызовет в ГАИ шумок. А здесь, на трассе, никто даже проверять номера не будет. Поэтому дома легче пользоваться удостоверением, которых довольно много и к которым ГАИ привыкло.
        - Ну хорошо. Уговорил, красноречивый. А бензин? Ведь мы не остановились ни на одной заправке, хоть и пролетели больше тысячи километров. Я, конечно, не очень разбираюсь в машинах, но такой джип должен кушать очень много, тем более на большой скорости.
        - Можно, конечно, было бы и подзаправиться, но на бензине она бы ехала хуже, - Саша похлопал автомобиль по крылу.
        - А на чем же мы тогда едем? - удивилась Аня.
        - Не помню. Кот как-то рассказывал состав топлива. Его создал Саша, химик, эколог и член Семьи по совместительству. Вполне обычные компоненты, но вот в этом двигателе они работают гораздо эффективнее бензина.
        - А что за двигатель?
        - Похож на роторно-поршневой, если тебе это что-то говорит, но с некоторыми новшествами.
        Аня покрутила головой, давая понять, что роторный двигатель ей не знаком.
        - А бак здесь может опустеть только на половину, потом вновь заполняется. Это заслуга Семьи и их технологий. Как это действует - не смогу сейчас описать, для этого нужен кто-то из Семьи с их безудержной фантазией.
        - М-да. Семья - копилка тайн и загадок. Создаётся впечатление, что они вообще не имеют отношения к нашей планете. Или, по крайней мере - к нашему времени.
        - Создаётся, - усмехнулся Саша. - Кто их знает? Я никогда не пытался копаться в их истории, принимал всё как должное, благо, сам кой чего умею. Если хочешь, можешь заняться исследованиями в этой области. Они с радостью тебе всё расскажут, было бы время и желание.
        - Мне бы с тобой разобраться.
        - Ну, тогда поехали! Еще долго, ночевать тебе предстоит в машине на ходу.
        - А ты спать что, не будешь?
        - У нас только неделя, я хочу быстрее доехать. Не волнуйся, я и больше могу не спать. Да и вообще, рановато я затеял разговор о ночи, - сказал Саша, трогая джип с места.
        Прохождение границы свелось к остановке и демонстрации какой-то бумаги, после чего служивый козырнул и, вытянувшись по стойке «смирно», проводил машину взглядом.
        - Опять фокусы?
        - Ну почему же. Вполне реальный документ, выданный генералом внутренних войск.
        Аня недоверчиво взглянула на него.
        - Я серьёзно. Вербовка Семьи действует довольно широко и они организовал мне крутое предписание.
        - А зачем тогда такие номера?
        - Я ведь хочу доехать быстрее, поэтому мне неохота останавливаться на всех постах за превышение скорости.
        - Выдумываете же вы, - проворчала Аня поудобнее устраиваясь в успевшем надоесть сидении.
        Через пару часов Саша устроил ей из сидений удобную кровать и вскоре она уже посапывала под успокаивающе-мерный рокот мотора. Саша одел наушники, набрал программу для CD-чейнжера и продолжил ночной полёт.
        - Дорог я у них не нашел, но на джипе проехать можно…
        Из рассказа американца, вернувшегося из СНГ
        Аня проснулась под странное мурлыканье. Она приоткрыла один глаз и когда изображение сфокусировалось поняла, что источником мурлыканья является её водитель, пытающийся приготовить завтрак.
        - Доброе утро, - с улыбкой сказал он, поворачиваясь к Ане.
        Она моментально закрыла глаз и сделала вид, что спит. Саша вернулся к своим делам и никак не проявил своего отношения к её симуляции.
        Десять минут Аню разбирало любопытство, но приоткрыть глаза она не решалась. Зато она успела окончательно проснуться, как это всегда бывает при подобном пробуждении.
        - Доброе утро еще раз и если ты сейчас не встанешь, то я начну громко чавкать, сёрбать чай и нахваливать завтрак.
        - Сади-и-иист… - протянула Аня потягиваясь. - Мог бы дать девушке еще немного времени поспа-а-аать…
        - Мог бы. Но сейчас начнётся самая неприятная часть пути и твоё пробуждение от этого сильно бы не отсрочилось, но зато оказалось бы намного менее приятным.
        После этого монолога он чмокнул её в нос и пригласил умыться.
        - А почему самая неприятная часть пути? - спросила Анюта, отфыркиваясь и вытираясь полотенцем.
        В ответ Саша кивнул в сторону капота. Девушка посмотрела туда и обнаружила, что стоят они на обочине трассы и джип повёрнут передом к просёлку самой низкой пробы, который на дальнем горизонте упирается в лес.
        - И много нам ехать по этой дорожке?
        - Двести километров. Это часа на четыре-пять при лучших раскладах. А здесь недавно прошли дожди. Сейчас восемь утра, я думаю, что часам к трём по полудни мы должны добраться до места.
        Они сытно позавтракали оладьями с мёдом и уселись в машину.
        - Пристегнись, щаз начнётся гонка на выживание.
        - Кого? Машины?
        - Нас. Эта машина способна выдержать гораздо больше своих пассажиров.
        - Тогда езжай помедленнее.
        - Постараюсь. Но не обещаю. И-эх!
        Колёса сделали несколько оборотов и лишь потом джип рванулся с места.
        Последовавшие за этим часы тряски, переплывания луж и прокладывания новой дороги (где это требовалось) не захотели оставаться в памяти. А может их оттуда просто вытрясло? Последняя часть пути вспоминалась Ане как сплошной кошмар с одним оазисом посередине, когда они остановились перекусить на живописной лесной поляне. Кажется, по ходу еще попадались такие поляны и до, и после остановки, но за это Аня не могла бы поручиться, всё утонуло в тряске.
        Когда Саша указал рукой на дома, стоящие в окружении полей на невысоком холме, Аня вначале решила, что это мираж. Даже когда машина остановилась у подворья и Саша вышел постучать в калитку, Аня еще не верила, что всё закончилось. И только когда ворота открылись и Саша заехал во двор и вывел её из машины, Аня начала приходить в себя.
        - Что ж ты, укатал девушку! - укоризненно прокричал женский голос откуда-то сзади.
        Аня обернулась.
        - Здравствуйте, тёть Надя! - радостно прокричал Саша и бросился обниматься с женщиной, которая только что закрыла ворота и теперь смотрела на них весело щурясь.
        - Здравствуй, путешественник! Выбрался наконец-то проведать старую знакомую.
        - Да вот, оторвался от всех дел и приехал Вас проведать. Заодно и девушке мир показать.
        - Ты бы ей сейчас наш дом показал. Она, небось, лечь хочет и отдохнуть от твоего вождения. Так?
        Аня согласно кивнула.
        - А вот этого я никак не могу, тёть Надя.
        - Это почему? Что, даже не задержитесь тут, сразу к своим друзьям побежишь?
        - Не могу, потому что это Ваш дом и показывать его можете только Вы… - за эти слова Саша получил весомы шлепок пониже спины и, заверещав, помчался к сараю. - Я дров для баньки наколю? - спросил он, обернувшись возле поленницы.
        - Давай уж, постарайся. Потом вещи в дом отнесёшь. Ну, пошли, милая. Я - Надежда. Этот парень называет меня тётей Надей, так что и ты так зови. Пошли в дом, отдохнёшь с дороги.
        - А вы ему и вправду тётя?
        - Да нет, просто знакомая. Он тебе что, не рассказывал, куда везёт?
        - Не совсем и не всё. А Вы мне не расскажите?
        - Ну, уж коль он так решил, то пусть всё сам и рассказывает, так тебе интересней будет, это уж точно. Проходи, сейчас Таня молочка принесёт. Садись вот, к столу.
        Женщина захлопотала, собирая обед. Через пару минут вошла девушка и налила Ане молока из принесенного горшка.
        - Привет, - сказала девушка, подавая ей большую чашку.
        - Привет! Ой, что ж так много-то! Я столько сразу и не выпью!
        - А ты попробуй. По нашим дорогам так трясёт, что всё вытрясает и всегда потом есть хочется.
        - А мне наоборот - аппетит отбило.
        - Ты вот начни есть, тогда и увидим. Меня Таней зовут.
        - А меня Аней.
        Тётя Надя вышла, оставив девушек поболтать.
        Саша усиленно занимался заготовкой дров, хотя поленница и так была полной.
        - Я гляжу, друзья заходят, - кивнул он на поленницу не отрываясь от работы.
        - Да где уж им забыть, коль ты попросил. А вчерась главный приходил. Предупредил, что ты приедешь. Вот только не сказал, что с невестой, - она хитро и весело посмотрела на Сашу.
        - Да ну, тёть Надя… Я и знаком с ней пару месяцев, а встречаемся только половину этого времени. Да и встречаемся как-то странно.
        - Да просто ты у нас немного того… Странный.
        - Та отож…
        - Ладно, хватит над топором измываться. Пошли обедать, а то там девки всё съедят, нам ничего не оставят.
        - Да не так уж много они и едят.
        - Ну-ну! Моя Танька кого хошь поесть уговорит! Так что если твоя барышня фигуру бережет, ей придётся самой дрова рубить для баньки, чтоб в одёжку-то влезть.
        За обедом Аня окончательно раззнакомилась с Надеждой и её дочкой и перестала чувствовать себя здесь чужой. Они проболтали до вечера, делясь новостями, Саша выходил растопить баню, а потом только и бегал дров подбрасывать.
        - Тёть Надя, я забыл! Я ведь вам тут вещичек на продажу привёз. Надо бы выгрузить из машины, - сказал Саша, в очередной раз входя в дом с улицы.
        - Да погоди ты до утра, потом разберём. А я тебе за прошлую торговлю рассчитаюсь.
        - Ну хорошо, так тому и быть. Тогда всем можно идти в баню - как раз для первого захода всё готово.
        - Ну, девоньки, - обратилась Надежда к девушкам, - берём простыни, кваску по больше, закусочки, пивка для Саши, нам винца немного и - айда париться!
        Саша посидел в доме еще минут десять, дав женщинам время переодеться, потом достал из своего рюкзака простынь, комплект белья и тоже пошел в баню.
        В предбаннике было уже пусто, только визг из-за двери, продукты на столе да сложенные вещи говорили о том, что дамы уже совершают первый заход.
        - Тёть Надь, вы мне там девушку не уморите-то!
        - Не волнуйся, выйдет как новорождённая!
        После этого послышался Анин визг.
        - Я вот и слышу, - довольно проворчал Саша и начал переодеваться.
        Когда пришла его очередь войти в парилку, он развалился на полке и смог спокойно порадоваться возможности отдохнуть от автомобильного сидения. Сегодня ночью он будет спать как убитый, а завтра им с Аней предстоит совершить долгую пешую прогулку. Но это завтра, а сейчас только горячий пар и больше ничего…
        Женщины в предбаннике тем временем пили квасок.
        - Фу-у-у-уу… - протянула Аня, ставя на стол литровую глиняную кружку. - Ну Вы, тётя Надя, и шпарите веничком!..
        - А-а-а, милая, эт только первый заход. Ты что ж, вообще в баньке-то не была ни разу?
        - Да была пару раз в парилке, но давно, лет семь назад.
        - Это зря. Ну ничего, исправить всегда можно. А дома ты давай, дави на этого разгильдяя, пусть возит тебя к друзьям в баню. Это у него четко налажено, он рассказывал.
        - Что-то мне ни разу не говорил.
        - Ну, может вы еще не так близко знакомы были, а может дел у него много было. Но в баню он тебя и дома обязательно свозит.
        - Надеюсь. Теперь я баньку забыть не смогу.
        - Это уж точно.
        - Мам, чё-то наш гость молчит, не угорел ли? - специально громко поинтересовалась Таня.
        - Да угорит он, как же. Скорее баня развалиться, чем энтот дружок угорит. Саш, ты как там?
        В ответ донеслось неразборчивое бормотание.
        - Пойди, уважь гостя веничком, - предложила Таня. - А то нам с Анютой вроде как не с руки, а тебе и он и мы простим.
        - Да ну, не такая я уж и старая! - возмутилась Надежда.
        - Вот именно. А у нас еще девичья дурь в головах, а тут ешо и парень симпатишный…
        - Да ну вас, - махнула рукой Надежда и под весёлый хохот скинув простынь нырнула в парилку.
        - Саш, я те щас веничком по спинке-то пройдусь.
        Саша только мурлыкнул в ответ. А через мгновение до девушек в предбаннике донеслись его довольные и жалобные крики, что вызвало новую волну хохота.
        Заход следовал за заходом, чередуясь со спокойными, неспешными беседами в предбаннике. После седьмого захода девушки разомлели окончательно и компания решила отправиться в дом спать. Саша подхватил полусонных девушек на плечи и понёс в дом. Там они с Надеждой уложили их в комнате Тани, а сами уселись за обеденным столом.
        - Тётя Надя, Тане со следующего года можно поступать в институт.
        - Да… Ты наверное опять что-то хочешь предложить.
        - Ага. Я предлагаю свой институт. Ведь не одной Тане уже время подойдёт?
        - Выпускной класс сейчас пятнадцать человек. А ты сможешь их всех устроить?
        - С моим содействием они будут иметь реальные шансы на поступление. По крайней мере с них не будут требовать денег, как это сейчас происходит, и они смогут пройти только пользуясь своими знаниями. Потом, если они все вместе поселятся в общежитии - им будет гораздо легче. Это всё-таки город, а они девушки, причем молодые и интересные.
        - Да уж. Вот за это-то мы все и боимся. Но так себя любая мать чувствует.
        - Ну и я им помогу, если что.
        - Помогай, да не сильно, пускай и своей головой думают. Но ведь не проживут они там на одну стипендию.
        - Это я беру на себя.
        - Саша, мы это уже обсуждали, когда ты еще впервые принёс сюда свою гуманитарную помощь.
        - Я не то хотел сказать. Все те деньги, которые вы выручили для меня на торговле вещами, я откладывал девушкам на учебу. Так что это будут ваши деньги.
        - А вот это пройдёт. Согласна.
        - И еще. Ведь не все захотят сюда вернуться.
        - Возможно. Но остаться в городе захотят меньше, чем ты думаешь. Мы сейчас неплохо поднялись и молодые не больно-то хотят покидать наши деревни. А этот класс, слава Богу, вообще как на подбор - все девчата умницы, никто от матерей уходить не хочет.
        - Ну и воистину, слава Богу. Значит, я займусь их устройством?
        - Давай. А я поговорю с учителями, да и с девчатами. Спасибо тебе, снова помогаешь.
        - Тёть Надя, вы же знаете…
        - Знаю, знаю. Давай, спать иди. Ведь опять сутки за рулём просидел. Так?
        Саша согласно кивнул.
        - То-то. Отоспись, завтра ж сбежишь в лес. Ползи на печь, а я тут, внизу лягу, чтоб потом ревностей не было.
        - Спокойной ночи, - донеслось через пару минут с печи.
        - Спи сладко.
        В соседней комнате тоже всё это время шел разговор и тоже тихий, в пол голоса, чтоб мама не услышала.
        - Таня, а вы давно Сашу знаете?
        - Год уже. А ты?
        - Познакомились мы первого сентября, а встречаемся чуть больше месяца.
        - Он твой преподаватель?
        - Ага.
        - Ну и как он учит?
        - Классно. Мне нравиться. Даже я физику понимать начала, хотя в школе просто учила её или зубарила.
        - А как он как парень?
        Аня усмехнулась и пожала плечами, хотя собеседница этого видеть и не могла.
        - Вообще он как парень довольно интересный. Возит меня на пикники, в рестораны. Просто гулять ходим. С ним всегда есть о чем поговорить. Но вот…
        - Его способности? - подсказала Таня.
        - Да. И его тайны. Это всё как снег на голову. Хотя, ты знаешь, я отношусь к этому как-то на удивление спокойно.
        - Это время сейчас такое. Люди верят во всё и хватаются за любую веру.
        Аня в душе подивилась таким речам.
        - Тань, а сколько тебе лет?
        - Что, не привычно такое слышать от девушки? Мне шестнадцать. Но просто… Давай я расскажу тебе, как с Сашей мы познакомились. Тогда ты всё поймешь.
        - Расскажи, - Аня приподнялась на локте. - Мне всё про него знать хочется.
        - Шестнадцать лет назад в наших лесах военные начали строит свою «точку». И чтоб тратить на это поменьше денег, они собрали из окрестных сёл всех мужиков и парней и забрали к себе на строительство. Остались только старики и дети. Моего отца тоже забрали. Два раза в месяц их отпускали домой на три дня. А они пахали там, как рабы.
        С такими силами строительство закончилось в рекордный срок, за что командование получило кучу наград и премий. Оставалось только доставить ракету и заправить её, тогда всё должно было закончиться.
        Когда привезли ракету, все мужики были на «точке», чтобы помочь с установкой. А когда ракету заправляли, случилась авария. Там, говорят, топливо было какое-то, что взрывается когда с органикой встречается, а в шланге оказалась трещина.
        Рвануло так, что лес вокруг полёг на несколько километров. Из наших мужиков никто не спасся. Выжили там только те, кто в бункерах был. Потом комиссия приехала, долго всё разбирали да вынюхивали, кого-то наказывали. Да разве наказали виновных? Списали всё на наших мужиков и наказали того прапора, который предложил местных к работам привлечь. Потом они пошли по сёлам и собрали всех парней и мальчиков. Парней отправили служить в Афгань, а мальчиков забрали в военные училища. Наши деревни исчезли со всех карт, как будто в результате стихийного бедствия. Остались в деревнях одни бабы да старики. А у меня еще двое братишек было, так их тоже…
        - И что, никто до сих пор не вернулся? Ведь в Афганистане давно война закончилась.
        - Аня, их отправляли служить туда, откуда вернуться было нельзя. Никому не нужны были лишние свидетели ошибки.
        Саша и его друзья кого-то искали в наших лесах. Это он пусть сам тебе расскажет, так тебе и понятней будет, и интересней. Но они нашли и нас. С тех пор и помогают. Ведь мы бы вымерли здесь. До ближайшего более-менее порядочного центра сто километров, а транспорта у нас нет, только лошади. Пытались обозы на рынок водить, да не выгорело это дело. Бывало, соберём с трёх окрестных деревень, а выручки-то и на вещи новые не хватает хоть для одной. А деревни у нас километров на десять-двадцать одна от другой, и связи никакой не осталось - чинить некому или запчастей нет. Когда пришли эти ребята, они сначала предложили помочь просто так, от чистого сердца. Но народ этого не принял. Боялись мы таких подачек. Тогда один из них, Владимир, который священник, предложил так: они дают каждой деревне по джипу, как бы в долг. Тогда мы сможем быстро доставлять свои товары на рынок и выручать нормальные деньги. В соседней деревне, где они как раз остановились в церкви у отца местного, они заправку для машин сделали и бензин пообещали туда регулярно доставлять.
        В нашей деревне мы построили новую школу взамен старой, теперь девчата со всех окрестных сёл могут учиться. Саша когда-то сказал, что трафик в школе мы подняли. Не знаешь, что это значит?
        - Слово знакомое, но не знаю, что оно обозначает. Узнаю у Саши, потом тебе скажу.
        - Учительницы у нас были, только жили в разных сёлах. Так мы их всех сюда переселили и теперь девчат привозят к нам и они живут тут в семьях по неделе, учатся целый день. А потом на неделю домой возвращаются. И учимся круглый год, так что успеваем проходить гораздо больше. Это мы сами так придумали, а отец Владимир похвалил потом.
        Нам с мамой они привозят нам вещи и мы продаём их в деревнях. Но цены очень низкие. Деньги ребята забирают, но я не могу понять, почему такой хороший товар они отдают так дешево. Мне кажется, что деньги они просто берут, чтобы нас не обидеть. Скажи, Аня, они что, из новых русских?
        - Ну, если и так, то явно из сумасшедших.
        - Или наоборот - из нормальных.
        - Или так. Да, Тань, деньги у них есть. И деньги немалые. Я сама только недавно узнала кое-что про Сашу, а с остальными я вообще еще не виделась, так что много я рассказать тебе не могу. Но твой рассказ…
        - Ужас, да?
        - Подходящее слово. Хотя, ты права, - в наше стране и в наше время всё возможно, даже такое. Прости, что я посчитала тебя вначале ребёнком. Я всего лишь на год тебя старше, но живу совершенно в другом мире.
        - Да ладно, я не обиделась. Я и на свои шестнадцать не выгляжу. Тем более ты не ждала такой судьбы от простой деревенской девушки.
        - Но могла бы. Прости меня.
        - Да я и не обижалась вовсе.
        - А что они всё-таки тут искали?
        - Завтра сама узнаешь.
        - Саша мне говорил что-то про нечисть.
        - Что-то - это не всё. Потерпи. Я сейчас раздразнила твоё любопытство, так что завтра тебе будет ужас, как интересно.
        - Ну… так нехорошо.
        - Ты права. Зато весело!
        - Ах ты! - Аня набросила на лежащую рядом девушку подушку. - Все вы надо мной издеваетесь!
        Таня хохоча отбивалась, вылезла из-под подушки.
        - Тише ты, мама услышит. Давай, терпи до завтра. Потом еще спасибо скажешь, что такой сюрприз от тебя скрывали. Ай!
        Таня в ответ тоже ущипнула Аню и они еще немного с визгом повозились, с головами нырнув под одеяло.
        - Ладно, хватит, - сказала выныривая из-под одеяла Таня. - Завтра Саша поднимет ни свет ни заря, так что давай спать.
        - Давай. Спокойной ночи.
        - Спокойной ночи, - Таня напоследок ущипнула соседку.
        Та только хихикнула в ответ.
        Ну, не то, что бы ни света ни зари не было, но Саша разбудил Аню. Утром! В полвосьмого. А как он должен был её разбудить? Ну-ка, проявите фантазию? Правильно! Поцелуем.
        - Анюта, вставай, - прошептал он, отрывая свои губы от её улыбки.
        Аня только сладко потянулась. Вообще-то она проснулась когда Саша вошёл в комнату, но такая возможность поцеловаться…
        Вновь их губы слились.
        И вновь.
        И вновь.
        - Аня, меня может хватить надолго, а завтрак стынет.
        Она еще раз потянулась и открыла глаза.
        - Доброе утро!
        - Спасибо, Анюта. Одевайся и давай завтракать.
        - Угу, - зевнула Аня.
        - Только это… - замялся Саша. - Видишь ли, нам сегодня предстоит совершить марш-бросок по лесу и для этого у меня есть специальные костюмы. Они полностью кожаные, поэтому под них желательно одевать хлопчатобумажное бельё. Вот… Я позволил себе… - Саша, смущаясь, поставил на стул небольшую сумку.
        Аня приподнялась на кровати, укутавшись в одеяло - вчера они легли спать как их принесли в дом, в простынях, которые были моментально выброшены из-под одеяла. Она расстегнула молнию и высыпала содержимое на кровать. Полный комплект нижнего белья, хлопчатобумажного и отменного качества. Кроме того, там была футболка с длинными рукавами и кальсоны, так же всё хлопчатобумажное.
        - Ну хорошо. Футболка и кальсоны - это я понимаю, а вот остальное… Не проще было меня предупредить?
        - Ну, - Саша смутился еще больше, - я не знал, что ты подумаешь, если я скажу тебе, какое бельё с собой брать…
        - Ладно. А как ты узнал мои размеры?
        Саша покраснел.
        - Ну… Глаз у меня острый… Ну и… Это… Я ведь еще немного маг…
        - Ты не маг, ты подлец.
        - Прости.
        - Да ладно, я пошутила с последней фразой. Хорошо, я всё поняла. А теперь, ты позволишь мне переодеться?
        Саша пулей вылетел из комнаты.
        Аня быстро оделась и вышла следом. Таня ухватила её за руку и потащила на улицу умываться. Финалом этого процесса был громкий танин визг - Анюта холодной водой отомстила за вчерашний щипок.
        За завтраком Саша был молчалив и никому из троих женщин не удалось его разговорить. Только когда после еды Аня уволокла его в соседнюю комнату, прижала к стене, поцеловала и заявила, что он прекрасно поступил с бельём, он улыбнулся в ответ и крепко обнял её.
        - Не знала, что маги бывают такими застенчивыми и обидчивыми.
        - А многих магов ты знаешь?
        Аня на минуту задумалась.
        - Пока одного. И мне вполне хватает.
        Саша улыбаясь вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с новой сумкой.
        - Вот наши костюмчики, - сказал он, вываливая на кровать содержимое. - В первую очередь - сапоги. Полностью кожаные, даже подошвы. Кожа на подошвах специально обработана, так что они не скользкие и даже лучше резиновых. И прочнее. Потом штаны. Одеваем и завязываем тесёмки внизу, охватывая сапоги. Затягиваем ремень. Теперь куртка с капюшоном. На рукавах затягиваем тесёмки. Потом можно будет одеть перчатки, но это если дождь пойдёт или в болото лезть придётся. Перчатки вот, в кармане на животе. Весь костюм получается вполне герметичным, можно даже купаться - только лицо и намокнет. Если станет жарко, то открывай вот эти клапаны, - Саша показал на большие нагрудные карманы. - Послабить тесёмки и слегка приоткрыть. Получается вентиляция. Всё понятно?
        Аня покивала головой.
        - А ты поможешь мне одеться?
        - Конечно.
        Через полчаса они стояли во дворе и прощались с Надеждой.
        - Шура. Вот, возьми рюкзак. Ты когда один ходишь, еды не берёшь, но ведь сегодня ты с девушкой, так что бери и не отнекивайся, - сделала нажим на последней фразе надежда, насильно отдавая рюкзак отнекивающемуся Саше. - Аня, ты следи там за ним, а то он за делами совсем всё забывает, даже есть. Надеюсь, хоть тебя не забудет.
        - Я уж постараюсь, - пообещала Аня.
        - Всё, пока, - Саша поднял на прощание руку.
        - Бегите. Не задерживайтесь!
        - Пока! - сказала обернувшись Аня и они вышли за ворота.
        До леса было с идти минут сорок и всю дорогу Саша наставлял Аню туристическими премудростями. Под конец это ей слегка надоело и она заявила, что не маленькая и вообще с таким опытным проводником ничегошеньки не боится, за что была удостоена щипка мягкого места с возвратом.
        - Ладно, надоело мне тебя мучить, - неожиданно сказал Саша, когда они прошли первые триста метров по лесу. - Вот это всё, - он обвёл жестом лес, - даёт нам силу. Нам, магам. Силу, который мы творим свою волшбу. Мы заимствуем её у окружающей природы, преобразуем для своих целей и используем, хотя в итоге она все же возвращается на волю. Поэтому я так часто выезжаю на природу - я набираюсь сил. В городе это не удаётся.
        - Почему? Разве в городе тебе негде почерпнуть силы?
        - Аня, жизненную силу используют все люди независимо от своего желания. А если я захочу почерпнуть силу в городе, я заберу её у остальных, которым и так достаются крохи. Ты ведь часто слышала, как говорят: «На природе отдыхаешь душой.» Леса вокруг нашего города дают много силы, но она дикая, несобранная. Раньше у лесов были хранители, мы назвали их соборным словом «нечисть». Они концентрировали силу леса, направляли её, «приручали». А теперь их почти не осталось, потому что когда-то мы не смогли найти с ними общий язык. А теперь мы хотим, чтобы они помогли нам, хотим вернуть лесам их хранителей.
        - Так значит мы всё-таки идём встречаться с лешими?
        - Ну, не только. Увидишь, когда придем на место.
        - А как вы их нашли?
        - Есть такая штука, которую можно назвать заклятием перемещения. Всего я тебе объяснить не могу, но ключевые моменты это указание точки отправления и точки прибытия. И лучше всего это действует, если такими точками являются какие-нибудь места концентрации силы. Вот мы и решили, что если зададим в качестве точки прибытия самый мощный источник силы в СНГ, то как раз и найдём тех, кого ищем.
        - Значит, вы указали не конкретное место, а позволили заклятию нацелиться самому.
        - Да. Именно так.
        - И вы попали в этот лес?
        - Не совсем. Во-первых, такое заклятие не имеет большой точности, а тем более в том варианте, который использовали мы. А во-вторых, мы слегка промахнулись.
        - И куда же вы попали?
        - Таня успела рассказать тебе о церкви в соседнем с ними селе?
        - Да, а откуда ты знаешь?
        - Я не знал, просто спросил. Не могла же ты позволить быстро уснуть такому источнику информации.
        - Ты прав, не могла. Это та деревня, где вы сделали заправку для джипов?
        - Да.
        ***
        - Так-с, давайте осматриваться, - сказал Владимир, когда все пришли в себя после перемещения. - Женя, давай наши координаты.
        - Саня, поставь антенну, - сказал Женя, доставая из рюкзака ноутбук.
        - Мы сходим разведать окрестности, - крикнули с опушки близкого леса Дима и Сергей.
        Владимир помахал им рукой.
        Женя минут пять повозился с компьютером и сообщил: - Господа, мы в России. Через пять минут получу со спутника детальную карту местности.
        - А где мы конкретно? - поинтересовался Саша.
        Женя назвал ближайший крупный город.
        - И еще двести пятьдесят километров на восток-юго-восток.
        - Неплохо. Ладно, готовим поесть и ждём карту и сообщений от Димы и Сергея, - сказав это Владимир начал распаковывать свой рюкзак.
        Они уже успели поесть, когда на опушке показались разведчики. Они быстро прибежали, учуяв запах еды, и добиться от них связного рассказа до тех пор, пока они насытились было невозможно.
        - Ну что, встретили кого? - спросил Владимир, когда трапезники наконец откинулись от стола удовлетворённые.
        - Ага. Вот только слегка не то, чего ждали.
        - Это как? Тут что, аномалия?
        - Нет. Тут церковь. Обычная деревенская церковь.
        - Ну?! - требовательно спросил Владимир.
        - Ну скажи ему, не томи, - толкнул друга локтем в бок Дима.
        - Как воды родниковой напились, - с улыбкой сообщил тот. - Священник - ничем уж особо не примечательный мужик лет под пятьдесят. Он приехал сюда тридцать лет назад и стал священником в местной церкви, которая здесь одна на десяток деревень. Молодой был священник, малый приход был. А потом здесь совершилась одна катастрофа по вине военных, это он сам вам расскажет. В деревнях остались одни бабы да старики. Тогда он взял на себя заботу обо всех. Получается, что только благодаря ему здесь народ еще остался и не разбежался. Ведь могли бы в город уйти, могли. Но держатся за свою землю. А он им силы даёт. Он чувствует, что в городе эти люди пропадут, потому что там их никто не ждет во-первых, и власти, особенно военные, будут ОЧЕНЬ недовольны их прибытием во-вторых. Знаешь, с тех пор как мы были у отца Григория, я такого человека не встречал. Он делает тоже, что и ты, Владимир - он возродил в людях веру. Мы не успели пообщаться с местными, но почувствовали, что здесь ВЕРЯТ. И в этом заслуга только его.
        А что касательно нашего вопроса, то он подскажет нам, где искать. Он вроде бы даже общается с ними потихоньку. Мы бы узнали больше, да двое чужаков в деревне переполох вызовут огромный. Вот он и послал нас за вами.
        - А вы решили вначале поесть, - укоризненно сказал Женя.
        - Ну, вы же без нас отобедать изволили, - парировал Дима.
        - Тогда пошли, - сказал Владимир вставая, - негоже заставлять такого человека ждать.
        ***
        - Здесь действительно сила очень сконцентрирована. Но вместе с церковью отца Олега картина получается слегка размытая, центр средоточия не точечный. Вот мы и «промахнулись». Хотя никто теперь это промашкой не считает.
        Отец Олег очень помог нам, когда мы захотели «поднять» эти деревни. С нами местные не очень-то хотели разговаривать, даже враждебность некоторая была. Он же поговорил с людьми, сказал, что мы близки ему по вере и хотим предложить не подачку, а помощь от чистого сердца, с пользой и для нас, и для них.
        Когда впервые за туманами запахло огнем, Он стоял за околицей и видел свой дом.
        Картошку в огороде и луг у реки.
        Он вытер слезу и сжал кулаки.
        Поставил на высоком чердаке пулемет И записал в дневнике: «Сюда никто не войдет!» - Ух ты! - восхитился Саша. - Эт что за стихи?
        - Илья Кормильцев, «Последний человек на Земле».
        - Да, и название в тему. Красиво… - Саша на минуту задумался. - А потом Олег провёл нас в леса и познакомил с Горынычем.
        - Змей Горыныч?!
        - Он самый. Только отличается он от былинного. Да и Горынычем мы его сами прозвали, а он не возражал против такого имени.
        - А как же его зовут на самом деле?
        - Не знаю. Он никогда не говорил, а мы не спрашивали, почувствовав, что он эту тему обходит. Потом мы стали посредниками между лесными и людьми и в итоге получилось так, что теперь лесные и за скотом и за полями присматривать помогают, просто людям в деревнях помогают - дичи принесут, грибные да ягодные поляны указывают, через болота людей проводят. Теперь здесь никто леса не боится, хотя раньше про глубокий лес дурная слава шла. Сейчас людям туда тоже хода нет, только нам да отцу Олегу, но нет и страха.
        - Надежда говорила, что твои друзья приходят им помогать, а позавчера главный был…
        - Да, Горыныч. Предупредил, нехороший. А я надеялся сюрприз сделать.
        - Понятно. И вы хотите сделать нечто подобное у нас?
        - Не совсем. Здесь деревня, а у нас город. Нужны другие подходы. Узнаешь всё, когда я буду говорить с Горынычем и остальными.
        - А сейчас? Я ведь могу чем-то и помочь.
        - Аня, мы этим занимаемся уже три года. У тебя нет такого опыта и проблему ты знаешь только с одной стороны. Мы всё успели обсудить и у нас есть четкий план. Ты уж извини, но на данном этапе ты в этом вопросе помочь не можешь. После встречи с лесными, когда у тебя сложится своё мнение, - пожалуйста, я буду только рад выслушать твой совет. Ну и еще… Я не люблю обсуждать с кем бы то нибыло задуманное дело.
        - Вот это я уважаю.
        - Спасибо за понимание.
        Они пробирались сквозь чащу продолжая беседу. Потом на пути оказалось болото и Саша научил спутницу, как безопасно справиться с такой преградой. За болотом лес стал намного гуще и они сели передохнуть и поесть, прежде чем забираться в чащу. Но после трёхсот метров чащобы лес стал даже реже, чем был до болота, и даже как-то благороднее. Как будто здесь производились регулярные чистки и уход за деревьями. Аня обратила на это внимание Саши.
        - Здесь есть кому присмотреть за лесом, - ответил он, - а сразу за болотом была небольшая буферная зона, чтобы остановить особо ретивых и бестолковых. Не всякому сюда ход открыт, но мало ли кто проломиться захочет. Если так случиться, то те деревья задержат. Сейчас я вот вспомню, где тут тропинка и мы пойдём гораздо быстрее и легче.
        Тропинка действительно скоро отыскалась. Красивый, широкий коридор со стенами из древесных стволов и мохнатым хвойным потолком. Иногда к нему примыкали солнечные комнаты-поляны, на которых можно было вдоволь полакомиться ягодами.
        - Ёлки-палки, прямо райские кущи, - сказала Аня, когда они проходили мимо третьей такой «комнаты». - Если есть рай для нашего человека, я имею в виду - украинца или русского, то он должен выглядеть именно так.
        - Просто лес ухожен. У него есть… Не знаю, как сказать. Не хозяин, а тот, кто живёт с ним в симбиозе. И этот симбиоз постоянно совершенствуется.
        - У тебя всё просто.
        - Ошибки прошлого видны из будущего. Я не могу судить людей за то, что когда-то мы травили лесных. В этом обоюдная вина. Но ты видишь, как они влияют на лес. Может быть всё было бы по-другому, если бы мы жили с лесными в мире. Но я не могу сказать, лучше было бы или хуже. Сейчас приведи сюда любого, покажи этот лес и объясни, почему он такой, он сразу закричит, что нужно мириться и просить у лесных помощи. Но если его потом лес накажет за то, что он бросил во время пикника окурок на траву, где гарантия, что он не возьмётся за топор?
        - Из-за этого мы и не ужились? Из-за того, что они наказывали нас?
        - Да, - коротко ответил Саша.
        Они долго шли молча, погрузившись в размышления. В час дня Саша предложил сделать еще один привал на полянке и отобедать чем-нибудь более серьёзным, чем ягоды.
        Часам к четырём они достигли большой поляны, в которую вливалась тропинка-коридор. В стене деревьев, окружавшей поляну, виднелось множество выходов в подобные коридоры. А может, и не подобные. Не узнаешь, пока не войдёшь.
        Саша пошел напрямик через поляну и Аня, не заметив никакой тропинки, пошла просто следом за ним.
        - Когда мы впервые пришли сюда, хотя нас и привёл отец Олег, самым трудным оказалось увидеть лесных. Мы чувствовали их и они это знали, но не показывались до тех пор, пока мы их не отыскали, - говоря это, Саша подошёл к деревьям, окружавшим поляну. - Не знаю, почему они так сделали, но мне кажется, что так они проверяли нас. Проверяли как-то на свой лад, непонятный нам. Но с тех пор я всегда встречаюсь с ними на одном и том же месте.
        Он подошёл к высокой сосне и облокотился на неё.
        - Это несколько упрощает поиск, хотя мы никогда ни о чем подобном не договаривались, - продолжил он.
        Соседнее дерево изогнулось и опустило свою голову на уровень Сашиного плеча.
        - Привет, Горыныч, - повернулся он к голове и потрепал змея по загривку.
        - Привет тебе, молодой маг. И тебе, красивая его спутница. Тьфу, нестройная фраза какая-то получилась.
        Змей Горыныч действительно был змеем. Можно, конечно, поспорить и назвать его ящером, но… Змей он, змей. Длинное тело, с одного конца переходящее в шею, а с другой оканчивающееся хвостом опиралось на четыре жилистые лапы. Голова была похожа на голову древнего ящера трицератопса, у которого череп сзади оканчивался воротником, прикрывающим шею. Вот только у Горыныча этот был не воротник, а гребень, царственно венчающий голову. И челюсти были челюстями хищника, а не травоядного. Дополняли картину крылья, сложенные на спине.
        Горыныч заметил интерес Ани к своему экстерьеру и демонстративно развернул крылья, выйдя на поляну. Аня про себя отметила не слишком большой их размер, явно недостаточный для полёта такого существа.
        - Ну что ж, пойдём, - сказал змей, складывая крылья.
        - Куда? - спросила Аня.
        - Как куда? - удивился Горыныч. - Девушка, вы что, сказок не читаете? Я ведь Змей Горыныч! Я живу в пещере и предпочитаю на обед есть молодых девственниц. Вы еще не обедали?
        - Уже, - промямлила Аня.
        - Жаль. Ну ничего, я думаю вы не откажетесь присоединиться к моей трапезе.
        - Горыныч, не стращай мою ученицу!
        Змей сел на хвост.
        - Маг, у тебя появилась ученица?!
        - Да. И не одна. И не только женского пола. Я ведь упоминал, что стал-таки преподавателем.
        - А… Да. Забыл. Но ведь она еще и твоя девушка, насколько я понял.
        - Да, - подтвердил Саша, взглянув на удивлённо и испуганно смотрящую на них Аню.
        - Ну ведь должен же я попугать новенькую, на то я и страа-а-ашшш-шшный! - прошипел змей.
        - Аня, он приглашает нас на обед в качестве гостей, а не в качестве закуски. Ведь так, Горыныч? - с нажимом спросил Саша.
        - Так, так. Весь кайф мне испортил, правдолюб, - обиделся Горыныч. - Но насчет девственницы на обед я не соврал! - спохватился он. - Сегодня у меня на обед молодая косуля. И я готов поручиться за её непорочность!
        - Ты проверял? - язвительно поинтересовался Саша.
        - Надо же, такой молодой маг, а такой пошляк, - сказал змей разворачиваясь и направляясь к одному из лесных коридоров.
        - Пойдём, - сказал Саша и взял Аню за руку.
        - Шуточки у вас, - в полголоса сказала она слегка упираясь. - Знала бы, что тут будут надо мной так издеваться ни в жисть бы не пошла.
        - Правда?! - Саша хитро заглянул ей в глаза и получил за это легкую пощечину.
        Он со смехом сгреб Аню в охапку, приподнял над землёй и так побежал вслед за змеем.
        - Эй, молодежь! - крикнул тот. - Спускайтесь на землю и айда ко мне! Я есть хочу.
        - Пойдём, - сказал Саша, опуская Аню на планету, - похоже мы заставили его ждать и он действительно проголодался. А голодный Горыныч… Сказка ложь, да в ней намёк…
        Коридор привёл их к подножию холма. Горыныч пошел вперёд и вот уже должен был начать подниматься по пологому склону, но вместо этого он продолжал идти прямо вперёд постепенно исчезая в склоне.
        - Магия? - Аня вопросительно смотрела на своего спутника.
        - Зачем же? Простая голограмма. Вход, конечно, защищен магическим барьером, но от посторонних глаз его скрывает голограмма.
        Они вслед за змеем прошли сквозь «склон» холма и очутились в круглом тоннеле, освещенном электрическими лампочками, расположенными на потолке и стенах через равные промежутки.
        - Прям как в военный бункер вошли, - в полголоса сказала Аня.
        - Это дорога к «точке», - отозвался Горыныч. - А мы сейчас свернём и пойдём в столовую.
        Сказав это он вошел в правую стену.
        - Здесь вообще есть что-либо реальное? - спросила Аня, наблюдая как змей скрывается в стене.
        - Да, - ответил Саша. - Например, вот эта самая стена.
        Он указал на стену, в которую погружался хвост Горыныча.
        - Дело в том, - поспешил объяснить он, видя, что Аня скоро подвинется рассудком, - что тоннель до «точки прокопали сюда военные. Они вывели его на поверхность и замаскировали вход голограммой. Это у них такая экспериментальная модель была. Но они же не знали, что вышли на территории владений лесных. Они копали от «точки» под землёй, строили один из запасных выходов. А потом Горыныч экспроприировал их достижения и использовал в своих целях, ведь этот холм - его дом. Он добавил к голограмме и стальным воротам магию, а в стене сделал несколько магических проходов в свои апартаменты. Пойдём, - Саша взял девушку за руку и повёл за собой в стену.
        - Красиво, - прошептала Аня, оказавшись по ту сторону стены.
        В пещере, открывшейся взору, действительно было красиво. Свет давали многочисленные фосфоресцирующие растения, росшие на стенах, под ногами расстилался ковёр серебристой травы, которая ловила пещерный свет и превращала его в лёгкий светящийся туман, висящий в пяти сантиметрах над полом. Повсюду виднелись кучки камней, наводящие на мысли о японских «садах камней» и росли симпатичные деревца с листьями, сверкающими различными оттенками стального. Под сводом пещеры пролетали летучие мыши с крыльями, окантованными золотом и серебром.
        - Горыныч, ты что, знал, что я с дамой буду?
        Змей вопросительно посмотрел на Сашу.
        - Ну, ты такой марафет навёл и сказку сотворил, - пояснил тот свой вопрос.
        - Ну, ничто прекрасное мне не чуждо, - замялся змей. - Да и надо раз в сто лет порядок навести…
        - Рассказывай, - хмыкнул Саша. - Хорошо, удивил и ошеломил, - сказал Саша, стараясь успокоить начавшего обижаться и грустнеть змея. - Просто я не ожидал такого! - он жестом обвёл пещеру. - Ну а где у тебя здесь кормят?
        - Вот так бы и сразу! - вновь повеселел Горыныч. - Я уже полчаса талдычу, что проголодался. А у тебя не будет чуть-чуть винца от вашего отца Владимира или хотя бы от Кота? - змей заговорщицки взглянул в глаза Саше.
        - Есть чуть-чуть, - замялся тот, - но сразу неплохо бы и мясца…
        - Пошли! - воскликнул Горыныч и понёсся к выходу в ближайший коридор.
        Через пять минут Саша и Аня сидели за столом, который заканчивал накрывать Горыныч.
        Косуля была восхитительна! Как и гарнир, о происхождении которого Саша не отважился спросить.
        - Значица, позавчера откапываю я рецепт приготовления мяса косули под клюквенным соусом, - рассказывал Горыныч, уплетая обед. - Ну, думаю, удивлю гостей новым кулинарным шедевром. Я в кладовку - а клюквенного морса и нету! Какое горе, думаю. Мне ведь не с руки клюквенный морс делать, сам понимаешь, - змей развёл огромными лапами, - с моими-то пальцами. Вообще-то морс сделать я могу, но вот клюквы насобирать… Незадача. Думаю, придется лешаков просить ягод набрать. А они же корыстные, начнут халяву выпрашивать или плату скостить. Ну, ты знаешь. Да ладно, думаю, всё равно надо. И тут, ты представляешь, приходит один, оплату принёс. И как раз клюквенным морсом! Вот повезло! Я ему еще три часа бесплатных дал, он так обрадовался! Знал бы, как мне угодил, мог бы больше стребовать, у меня тогда настроение хорошее было. Так вот у меня появился цельный бочонок клюквенного морса.
        - Бочонок? А не много ли ты в оплату берёшь? - спросил Саша.
        - Норма-а-а-ально, - протянул змей. - Он за два месяца оплату принёс, да еще задолжал за запросы к НАСА. Он там карты какие-то заказывал, там та-акой счёт набежал!
        - Тебе ж не платить! - возразил Саша.
        - Не платить, - согласился Горыныч, - но дисциплина быть должна.
        Аня уже давно прекратила еду и только удивлённо следила за беседой. Что-то здесь было не так, не вязалось с обстановкой. Она бы не удивилась, услышь такой разговор где-нибудь в городе. Ну, зная дела Саши в местных деревнях, слабо удивилась бы и там. Но ЗДЕСЬ?!
        - О чем вы говорите? - громко спросила она, чтобы прервать двоих разгоревшихся собеседников.
        Те удивлённо взглянули на девушку.
        - А! - Саша хлопнул себя кулаком по лбу, от чего кусок мяса, насаженный на вилку, которую он держал в этом самом кулаке, сорвался и шлёпнулся о стену. - Ой… - констатировал Саша, провожая взглядом падающий на пол лакомый кусочек. - Дело в том, что Змей Горыныч здесь по совместительству занимается интернет-провайдерством. Когда военные ушли с «точки», - поспешил объяснить он, - лесные обнаружили там много брошенного оборудования. А когда сюда пришли мы, то совместными усилиями смогли всё это подключить и адаптировать к мировым стандартам и для пользования лесными. Они ведь почти отрезаны от внешнего мира. А так у них появилась возможность путешествовать не хуже любого обычного человека. У них есть свой сайт, который они обозвали «Нечисть». Здесь можно многое про них узнать, пообщаться. А нам так проще обмениваться с ними информацией. В Интернете сейчас много всего, даже есть кто-то, кто называет себя пришельцами. Так что на нечисть не больно уж внимание обращают, тем более что их физическое расположение отследить невозможно.
        - Скажи, а чего еще у вас есть? Такого же необычного? - нервно поинтересовалась Аня. - Может, коды запуска ракеты?
        - Вообще-то - ракет. Коды есть, но ракеты не заправлены, - ответил за Сашу Горыныч. - Аня, нам ведь приходится сидеть в изоляции, пойми. Нам, которые… В общем, Интернет для нас лишь средство познавать ваш мир и свободно общаться, не боясь быть пойманными и уничтоженными.
        - Да я всё поняла. Но просто… Змей-интернетчик, физик-маг, путешествия во времени и пространстве, революционеры-эзотерики, прогулки по воде… Слишком много на меня свалилось. Много и сразу.
        - Извини, Анюта, но я хочу показать тебе как можно больше, а времени на это не слишком много.
        - Почему?
        - Потому что я привык жить в сумасшедшем темпе и снизить его уже никто из нас не в силах. Поэтому проще будет, если ты постараешься разучиться удивляться невероятному.
        - Я уже близка к этому. Так что давай, рассказывай. Что там еще? Лешие-звездолётчики? Или кикиморы-иновременяне?
        - Пускай всё приходит в своё время, - тихо сказал Горыныч.
        И этот тихий голос заставил Аню успокоиться.
        - Прости, - сказала она Саше. - Но это слишком много и я сорвалась.
        - Ты меня прости, я ведь втянул тебя в этот галоп.
        - Если вы будете продолжать тонуть во взаимных извинениях, то мясо окончательно остынет, - заметил Горыныч.
        - Горыныч, расскажи мне, как ушли военные? - попросила Аня, возобновляя трапезу.
        - Когда они начали строить тут свою базу, нам это сразу не понравилось. Но мы посовещались и решили, что это только усилит нашу защиту, потому что такие базы обычно хорошо изолированы и к ним никто не подходит. Поэтому мы не препятствовали строительству. Я даже не стал дёргаться, когда они продырявили МОЙ холм. Но вот когда произошла катастрофа… А потом пришел отец Олег и рассказал, что они сотворили с местными людьми. Короче, военные покинули эти места, полностью покинули, благодаря нашему настойчивому… э-э-э-э… влиянию. И база досталась нам.
        - Теперь вы там живёте? - спросила Аня.
        - Нет. Зелезобетон… Такая… - змей взглянул на Аню и задумался на секунду. - Гадость. Во!
        Саша хохотнул.
        - Но мы устроили там серверную и гостиницу для посетителей, - продолжил Горыныч. - Жаль, военные забрали боеголовки, а то бы мы и электростанцию соорудили. атомную. А так пришлось вспомнить молодость и строить свою.
        - Какую?
        - Тебе не могу сказать. Никому не могу сказать.
        - Хорошо.
        - Да, кстати! - воскликнул Саша и полез в рюкзак.
        Через мгновение он извлёк оттуда трёхлитровый бочонок.
        - «С наилучшими пожеланиями Горынычу от скромного монаха», - прочел он надпись карандашом.
        - Ну, спасибо! Удружил Владимир старому змею, удружил!
        Дальнейшая беседа свернула в другое русло и плавно повилась вокруг достоинств различных вин.
        - Хорошо, теперь давай к делу, - сказал Горыныч, разливая по последнему бокалу вина и убирая бочонок со стола. - Ты предлагаешь нам вернуться в леса. А как ты себе это представляешь? Ведь мы когда-то уже там были.
        - Мы хотим вернуть лесам хозяев. Вы ведь тоже этого хотите?
        - Мы не хотим повторения. Саша, мы хотели мирно сосуществовать с людьми, но этого не получилось.
        - Может, стоит попробовать еще раз? Теперь с нашей помощью…
        - Саша, на Земле было три роя. И нас, руководителей, было больше сотни. Мы хотели делить с вами леса, хотели открыть для вас все их возможности. Вы согласились и мы жили прекрасно, общаясь и познавая друг друга. Мы восхищались перспективами такого сотрудничества. А что после? Кто-то захотел вырубить лес, чтобы расширить поля. Мы предупредили его, сказали: «дай время, лет пять, и будут тебе новые поля.» Но ведь гораздо проще придать лес огню. Ведь там нет людей, только эти, лесные. А потом люди возмутились, когда мы спросили с них ответа. И это был не единичный случай, стоило бы из-за такого враждовать. Но так творилось повсеместно. Мы хотели наказать людей за их деяния, но вместо этого лишь подливали масло в огонь. Ваша беда в том, что вы не видите разума в том, кто не есть человеком. «Ведь это всего лишь лешие, не люди» - таковы слова оправдания. И что сейчас? Не осталось ни одного роя. Даже нет возможности его собрать и вряд ли когда-либо появится. А я вообще остался один. Теперь мы не можем рисковать. Никем.
        - И вы не хотите попробовать выйти из своего добровольного заточения?
        - Саша, мы создали себе неприкосновенную зону. Сюда не войдёт никто. И так будет до тех пор, пока останется хотя бы один живой лесной. Пусть это изоляция, «заповедник гоблинов», но это НАША земля. Мы не можем рисковать.
        - Я предлагаю другое решение. Возможно оно будет унизительным для вас, но я все же рискну предложить. В начале можно создать пилотную зону. Пускай лесные вернуться в леса и вновь обуздают силу и облагородят новый дом. Пускай они находят тех, кто творит в нём бесчинства. Но наказывать им не следует. Я предлагаю оставить наказание нам. Вы найдёте и укажите на безобразника, а накажем его мы. Вы ведь можете не показываться на глаза, а всю эту деятельность можно списать на повышение активности «зелёных».
        Змей задумался. Аня, слушая разговор, осматривала трапезную повнимательнее. Её внимание давно привлекла гитара, стоящая в уголке возле шкафа. Наконец, она решилась, встала и завладела инструментом. Вернувшись на своё место к столу она попробовала струны. Саша как раз заканчивал убеждать Горыныча вернуть леших в леса. Аня задумалась, потом с решительным видом взяла первый аккорд. Через несколько мгновений Саша закончил говорить и еще через пять секунд Аня начала.
        С причала рыбачил апостол Андрей, А спаситель ходил по воде.
        И Андрей доставал из воды пескарей, А спаситель - погибших людей.
        И Андрей закричал - «Я покину причал, Если ты мне откроешь секрет.» И спаситель ответил - «Спокойно, Андрей, Никакого секрета здесь нет.» С каждой строчкой выражение грустной задумчивости покидало лицо Горыныча. Под конец песни он просто сидел и слушал гитару и девушку, поющих дуэтом песню.
        - Сыграй мне, - обратился он к Саше, когда Аня закончила.
        Инструмент перешёл к Саше. Отзвучало знакомое вступление и змей запел глубоким, красивым голосом.
        Yesterday all my troubles seemed so far away.
        Now it look as though they're here to stay, Oh, I believe in yesterday.
        Песенный марафон продолжался до полуночи. Казалось, что Аня и Горыныч соревнуются, кто кого перепоёт. Саша в соревновании не участвовал, он лишь аккомпанировал змею, который в силу своей анатомии не мог играть на гитаре.
        - Всё, сдаюсь! - сказал Горыныч, когда подошла его очередь. - Песни я еще знаю, но вот петь уже не могу. Саша, в следующий раз предупреждай, когда ко мне барда приведёшь.
        - А ты вспомни, когда Сергей с Димой были.
        - Помню. Я тогда голос сорвал, а Сергей вообще неделю говорить не мог. А всё выпивка! Мы ж тогда порядочно приняли… Ладно, перепела меня твоя барышня. Значит я сегодня пойду говорить с лесными. Уговорили вы меня. Уговорили и заинтриговали. А вам пора отправляться спать. До гостиницы двадцать километров отмотать еще надобно. Так что спокойной ночи, - тут глаза змея хитро блеснули, - и приятных сновидений.
        - Удачи тебе, Горыныч, - пожелал Саша, помогая девушке подняться встать из-за стола.
        - Удачи, - присоединилась к пожеланиям Аня.
        Саша повёл её к выходу в тоннель, соединявший обиталище змея с ракетной базой.
        - Нам теперь еще двадцать километров идти? - поинтересовалась Аня, когда они вышли из стены в тоннель.
        - Да, двадцать. Но вот насчет идти… Как раз на этот случай тут где-то должен стоять электрокар. Если я его сейчас найду, то мы прокатимся с ветерком и минут через пятнадцать окажемся на месте.
        - А если не найдешь?
        - Ну, тогда пойдём пешком или заночуем здесь, в тоннеле.
        - А что, у Горыныча остаться нельзя?
        - Он сейчас уходит, а значит в его жилище никого не должно оставаться. Он оставляет какое-то охранное заклятье, так что если ты не хочешь простоять как статуя до его прихода, то лучше в его отсутствие в его дом не соваться. О, вот и стоянка, - сказал Саша, открывая едва различимые на фоне стены ворота. - Прошу пани до самоходу!
        Поездка в открытом электрокаре по тоннелю ничем особо не примечательна. Под тобой воет двигатель, в ушах свистит ветер да проносятся мимо стены с яркими черточками-светильниками. И… И всё!
        - Приехали! - прокричал Саша, когда впереди показалась железная стена.
        Он припарковал кар на стоянке, которая на этом конце тоннеля никакими воротами не маскировалась, и отстучал код на замке стены. Через секунду стена с жужжанием отошла в сторону и Аня увидела коридор, с потолка которого свешивались многочисленные неоновые вывески типа: «Гостиница «У Змея»», «Посетите наши номера», «Отсутствие ненавязчивого сервиса», «Магам - бесплатно, остальным - за счет магов!» и так далее в том же духе.
        - Эт кто так всё разукрасил? - спросила она.
        - Мы. Чтоб скрасить однообразие и уныние бетонных стен и переборок. А так же круглых бронированных дверей, - сказал Саша, открывая ближайшую круглую бронированную дверь, обтянутую снаружи черным бархатом.
        - Богато, но безвкусно и непрактично, - заметила Аня, кивнув на дверь.
        - Согласен. Но есть один… Даже нет - два плюса! Поглощает звук и приятно для рук!
        - Стихами заговорил.
        - А чего ты ждала, вы же сами весь вечер пели, вот меня тоже пробило.
        Саша щелкнул выключателем на стене.
        Комната была обставлена со вкусом, по-домашнему. Двуспальная кровать приличных размеров, по бокам две прикроватных тумбочки с настольными лампами. Обои в мягких тёплых тонах, простенькая, но симпатичная люстра. Туалетный столик и комод для вещей стояли углом - здесь царство дамы. На стене висело большое двустворчатое зеркало, а две небольшие ручки на нём говорили, что за зеркалом скрывается стенной шкаф.
        - Здесь ванная и туалет, - сказал Саша, подходя к еще одной двери. - В стенном шкафу найдёшь полотенца. Бельё на кровати свежее. Комната в полном твоём распоряжении и готовилась специально для тебя.
        - Опять?
        Саша вспомнил утренний разговор.
        - Ну…
        - Да чего ты так тушуешься? Я не обижаюсь, успокойся. Я довольна всем этим, но могу же я немного покапризничать?
        - Можешь, - вздохнул Саша. - Ну, тогда я пойду?..
        Аня вопросительно взглянула на него.
        - Моя дверь прямо напротив твоей.
        - Понимаешь, но сегодня меня так напугал Горыныч, когда заявил, что питается молодыми девушками…
        - Хотя, если хозяйкой будет позволено, - сказал Саша, как бы продолжая свою предыдущую фразу, - я мог бы остаться здесь и прикорнуть в прихожей, на коврике.
        - Будет позволено, - соизволила ответить Анна.
        - Тогда я все же пойду в свою комнату, приму душ и переоденусь ко сну.
        - Хорошо. А я проделаю то же самое здесь.
        Через двадцать минут Саша вернулся в комнату Ани. Из-за двери в ванную доносился шум душа. Саша снял с кровати покрывало, слегка откинул одеяло, взбил подушки. Потом залез в дебри стенного шкафа и вышел оттуда, держа в руках стеганный коврик. Он положил его около двери, бросил сверху подушку, одеяло.
        За этим его и застала вышедшая из ванной Аня. Она с хохотом повалилась на кровать.
        - Ну, скромняга, - выдавила она сквозь хохот.
        - Но мы ведь так договаривались? - непонимающе спросил Саша.
        Они посмеялись еще несколько минут, потом Аня юркнула под одеяло и сладко потянулась, укрывшись с головой.
        Саша осторожно влез под одеяло.
        - О! А кто говорил - на коврике?
        - Не я.
        - Не ты?!
        - Не помню.
        - Память у Вас… - Аня повернулась к нему и уложила голову на руку. - Ты всегда такой робкий?
        - А я должен был отправить тебя в душ, а сам залезть под одеяло и, дождавшись пока ты выйдешь, схватить, повалить на кровать и…
        - Что «и…»?
        - И заняться с тобой любовью, предварительно разорвав в клочья пижаму.
        - Фи, как дико и некультурно, - фыркнула Аня.
        - Ну, так почему ты тогда возмущаешься?
        Аня зарычала и, перекатившись, оказалась на Саше сверху. Привстала, уперевшись локтями ему в грудь.
        - А ты не догадываешься, - сказала она утверждая.
        Он положил руки ей на плечи. Ладони заскользили вниз, по спине, играя пальцами. На талии руки остановились и Саша прижал девушку к себе. Её локти скользнули в стороны и ладони легли на Сашины плечи.
        - Догадываюсь, - прошептал Саша сквозь поцелуй.
        Они утонули во взаимных ласках. Устроив друг другу стриптиз на ощупь они со смехом выбрасывали из-под одеяла запчасти пижам. Саша сноровисто метнул свернутую пижамную рубашку (интересно, чью?), попал в выключатель и комната погрузилась во тьму, превратившись в царство звуков.
        Потом Саша нежно гладил рукой девичье тело, вспоминая, как только что оно извивалось под его прикосновениями, а Аня спокойно лежала на его руке, наслаждаясь прошедшим и передышкой. Постепенно ласки возобновились и любовная игра пошла по новому кругу.
        - Саша, я…
        - Что случилось? - Саша приблизил свои губы к её глазам.
        - Ну, я… Я боюсь… Немного… Это… У меня…
        Не тратясь на слова он успокоил девушку поцелуем.
        - А мы ни о чем не забыли в пылу страсти? - спросила Аня, подняв голову с его груди, на которой она отдыхала.
        - Ну, вообще-то…
        Саша нежно высвободил руки и открыл тумбочку.
        - Вот, выпей, - оно протянул ей таблетку.
        - А это… У меня тоже есть. Конфликта не будет?
        - У тебя какие?
        - Ну, их надо пить каждый день.
        - Гормональные. Понятно. Это гомеопатические. Нужно пить в течении двенадцати часов после. Никаких конфликтов и ограничений. Рецепт дал нам Горыныч.
        - А как, проверено?
        - Ну… Дима с женой пользуются год. Семья тоже. Никаких жалоб.
        - Тогда неси стакан воды.
        Потом этот стакан, вернее вода, которую Аня оставила, была поделена поровну между двумя разгоряченными телами, что дало неописуемую волну ощущений.
        Утром Аня проснулась от поцелуя в нос.
        - Доброе утро?
        - Привет, - ответила она потягиваясь.
        - Как спалось?
        - Замечательно, - девушка прильнула к Саше и он ответил ей крепкими объятиями.
        - А сколько сейчас время? - поинтересовалась Аня примерно через часик, гладя Сашу по груди.
        - По-моему, часов одиннадцать.
        - Хорошо отоспались.
        - Ага, - согласился Саша. - Пойду-ка я в душ.
        - Я первая! - крикнула Аня, вскакивая с кровати и скрываясь за дверью ванной.
        Через десять минут Саша ворвался в ванную и потёр девушке спинку. Потом он вернулся в комнату, порылся в рюкзаке и выудил но свет Божий ноутбук. Воткнув шнур в розетку, он вошел в местную сеть и получил сообщение от Горыныча. За чтением сообщения его и застала Аня.
        - О, а откуда компьютер?
        - Из рюкзака.
        - Слушай, он у тебя что, бездонный? То бочонок вина вытянешь, то компьютер. Что там еще есть? Или это опять твои магические штучки?
        - Нет, просто хорошо уложенный рюкзак. А там еще есть двухместная палатка с двухместным спальником. А если использовать каркас от рюкзака и полотнище палатки, то можно сделать лодку.
        - М-да, турист… Что читаешь?
        - Да вот, Горыныч оставил нам сообщение в местной сети. Говорит, что сегодня если и вернётся, то сообщит об этом дополнительно. А так предупреждает, чтоб сами о себе позаботились. Сможем, как думаешь?
        - Постараемся. Есть будем?
        - Бум. Только нужно сначала добраться до кухни и столовой.
        - А это где?
        - Двадцать метров по коридору. Только теперь я в душ иду.
        - Спинку потереть?
        - Не откажусь!
        После завтрака Саша устроил для Ани небольшую экскурсию по секретному военному объекту. Но вскоре эта идея надоела, потому что не для всех могут быть интересны радарные центры и отделения проверки оборудования.
        - А гостиницу вы в какой части построили?
        - Там было нечто вроде подземных казарм. Наверное - на самый крайний случай, всё-таки сотня метров земли над головой. Мы кое-где стен добавили, кое-где убрали, расширили канализацию, отопление, вентиляцию. Перестроили, проще говоря. И получили личные апартаменты. Десять отдельных двухместных комнат.
        - А наружу мы выйти можем?
        - Конечно. Хоть через выход, хоть через ракетную шахту. После аварии здесь была совершенно мёртвая земля, но когда за дело взялись лесные, лес ожил за два года. До былого, конечно, ему еще далеко, но хотя бы трава да молодая поросль появились. Пойдём, устроим пикник на обочине.
        Можно вдоволь поваляться на травке. Можно даже вздремнуть под неожиданно пригревшим солнышком. Можно спокойно и даже лениво готовить что-то на костре, а потом неторопливо всё это сжевать. А можно поприставать к парню с вопросами.
        - А лесные, они вообще кто?
        - В каком смысле? С этой ли они планеты?
        - Примерно.
        - С этой. Это те, кто населял её до людей.
        - Судя по Горынычу, они происходят от динозавров.
        - Нет. Они инсектоиды. Существует у современных ученых теория, что раньше на земле правили разумные насекомые. Возьмём, к примеру, тараканов. У этих букашек огромный потенциал. Если на Земле произойдёт атомная война, то они выживут. Человечество погибнет, а тараканы останутся. До сих пор не придумано средство, как их полностью вывести из дома. В Пентагоне на борьбу с тараканами было истрачено несколько десятков миллионов долларов и люди проиграли это войну. Ученые считают, что тараканы это останки той расы насекомых. Они деградировали, уменьшились, утратили разум. Но остались.
        Не знаю, насколько верна такая теория, но то, что до людей Землю населяла раса разумных инсектоидов я теперь знаю точно. И они были коренными жителями этой планеты. Что стало в последствии с этой расой я не знаю. Лесные - последние её представители. Как нам удалось узнать, их осталось около половины роя.
        - А рой, это сколько?
        - Существует порог численности, после которого рой может быть собран. Это сто тысяч особей. Если меньше - они не могут собраться в рой и вообще жить группой. Им приходится искать уединения. Даже здесь они живут каждый отдельно и общаются сейчас только при помощи компьютерной сети. А раньше они общались друг с другом только через Горыныча. Вот мы и считаем, что рой - это сто тысяч.
        Они покинули эту планету и ушли куда-то в космос, оставив здесь три роя. Наверное, они хотели вернуться. Дальше пойдут только предположения. Допустим, только рой может поддерживать связь с ушедшими. Тогда, если пропал последний рой, связь утеряна и они про-сто не могут позвать помощь. А чтобы собрать рой им нужно достигнуть порога. Для этого им нужна территория, потому что максимальная группа, в которую они сейчас могут собраться - две особи. Только для размножения. Нужна территория, а значит люди мешают. И если не удастся наша затея, то выживет только одна раса. И скорее всего - люди.
        - А кто такой Горыныч?
        - Руководитель. Рой способен на многое. Они создавали для себя руководителей и за основу действительно брали гены динозавров.
        - Создавали себе руководителей? Зачем?
        - Откуда мне знать? Аня, не забывай, что это абсолютно другой разум и нам их не понять при всём желании. Мы можем лишь принять их мышление, но мы никогда не сможем мыслить как они.
        - Нужно будет расспросить Горыныча обо всём по подробнее.
        - Вообще-то… Вообще-то не всё из того, что я тебе рассказал, я узнал от Горыныча. Я узнал от него самую малость, он не любит распространяться о своём прошлом и о лесных вообще. Всё, что я тебе порассказал лишь наши совместные логические выкладки на малом количестве исходных фактов. Одно хорошо - факты достоверные. Но если тебе удастся узнать что-то от Горыныча… Расскажешь, а?
        - Постараюсь. Если это не будет что-то личное.
        Саша удивлённо посмотрел на Анюту и та расхохоталась. Он прыгнул к ней, но девушка вскочила на ноги и помчалась от него прочь. Вокруг «точки» росло много деревьев и молодой парочке было вдоволь места порезвиться.
        Сообщение от Горыныча они получили только на следующий день к обеду. Прибравшись в комнате и собрав свои вещи парочка отправилась в обратное путешествие по тоннелю, которое также не отличалось красочностью ощущений, как и первое.
        Пройдя сквозь стену в зал Аня остановилась и дёрнула за рукав своего спутника.
        - Что случилось? - спросил тот обернувшись.
        - Ты слышишь?
        Девушка внимательно прислушивалась. Из кухни, (или столовой), короче - из той комнаты, где они сидели с Горынычем за столом, доносилась тихая мелодия.
        - Слышу, - ответил Саша. - Это Горыныч поёт.
        - Поёт?
        - Да. Ты прислушайся.
        Аня замерла, вся обратившись в слух. В басовой мелодии начали проступать отдельные слова.
        - Подойдём поближе, - предложил Саша, - больше услышим.
        С каждым шагом слова песни проступали всё отчетливей, выныривая из мелодии глубокого голоса.
        - Он и без гитары великолепно поёт, - прошептала Аня.
        Проложите, проложите,
        Вы хоть тоннель по дну реки,
        И без страха приходите
        На вино и шашлыки.
        И гитару приносите,
        Подтянув на ней колки,
        Но не забудьте, затупите
        Ваши острые клыки.
        - Как раз к обеду поспели, - обратился Горыныч к входящим. - Садитесь за стол. Сегодня у нас рёбрышки, картошка фри и разнообразные соусы.
        - Привет, Горыныч. Как дела?
        - Сразу поешь, а потом расспрашивай, маг, - Горыныч хитро прищурился и Саша безоговорочно сел за стол.
        Насытившись, Горыныч достал из морозильника моментально запотевшую бутылку и разлил первую порцию содержимого в три рюмки - две нормальных и одну соответствующую своим размерам.
        - Дама может не пить ввиду исключительной крепости и экзотического вкуса данного напитка, - обратился он к Ане.
        - Ну, если я после этого не умру, то попробовать стоит.
        - Тогда - на здоровье! - провозгласил Горыныч и залпом осушил свою ёмкость.
        Саша последовал за ним и, поставив рюмку на стол, громко закашлялся. Аня пригубила прозрачную, обжигающе-холодную жидкость. И поняла, что ошиблась. Жидкость во рту показалась кипятком. Обожгло всё - рот, горло, пищевод, костёр вспыхнул в желудке. Она схватила со стола стакан с водой и жадно выпила его до дна. Только после этого она решилась вздохнуть. Кроме всех последствий во рту еще остался легкий привкус кислоты и болота. Как такое может совмещаться, она не могла понять.
        - Что это? - она широко раскрытыми глазами уставилась на Горыныча.
        - Напиток «Клюковка». Эт мне кикиморы приносят.
        - В оплату? - на вдохе спросила Аня.
        - Нет. Исключительно чтобы друзей потчевать. Я предупреждал - можешь не пить.
        - Больше и не буду.
        - Горыныч, - Саша сделал первый нормальный вдох, - в прошлый раз помягче она была.
        - Дык это… Настоялась.
        - Блин…
        - Ладно, давай теперь расскажу про свои похождения.
        - Валяй, - Саша махнул рукой и отвалился на спинку стула. - После этого пойла можно любые новости принять за сладкую малину.
        - Это смотря какие. Например, если я сообщу, что лесные согласились с твоим предложением?
        - Такие - тем более.
        - Ты сможешь для начала организовать нечто вроде пилотной зоны? Ты, кажется, обещал такое.
        - Да, есть у меня на примете один лесок. Он находится почти под постоянным надзором. У Кота, помнишь? - Горыныч согласно кивнул. - Так что постоянное наблюдение и помощь в случае чего гарантированы.
        - Вот и хорошо. Тогда передашь мне координаты и жди гостей. Я думаю пары лешаков для начала хватит. Заодно и паре будет место для уединения, - усмехнулся змей.
        - Хорошо, я передам. Только для начала предупрежу Кота. А то он выйдет собачку погуляти да испугается. А он может объект страха и уничтожить.
        - Кто?! Ты чего! Он сразу полезет контакт налаживать. Они там себя в Семье все ксенологами считают.
        - М-да, забыл. А как тебе удалось уговорить лесных? Ведь мне тебя не удалось, я до сих пор не могу понять, как ты согласился.
        - Это всё твоя девушка виновата. Она вовремя напомнила мне с кем имею дело. Ты бы хоть научился настаивать, убеждать собеседника. Мог бы хоть голос повысить или к гордости расовой воззвать. Хотя я мог бы на такое и не поддаться… А Аня очень просто и ненавязчиво всё расставила по местам. Скажи, Анюта, как он вас там учит?
        - Учит он хорошо.
        - Интересно… я то думал у него нет дара убеждения.
        - Так он не убеждает, он разъясняет.
        - То есть убеждает в своей правоте. Не так ли?
        Аня задумалась.
        - Возможно, - сказала она после паузы. - Но… Он делает это не вступая в конфликт с нашими собственными убеждениями.
        - Ага… Значит он еще не начал меня уговаривать как следует. Или не смог из-за моего авторитета.
        Объект дискуссии молча сидел и с улыбкой слушал. Интересно услышать оценку своих качеств со стороны, причем пристрастными сторонами. Вот бы сюда еще Диму Головачёва. Спор вышел бы на славу.
        - Ну ладно, хватит мне косточки мыть. Давай, налей за успех, что ли.
        - А выдержишь еще одну порцию?
        - Нет, - рассмеялся Саша.
        Потом они по настоянию Ани готовили торт, стараясь подогнать дозировку продуктов под аппетиты Горыныча. Когда тесто поставили в печь змей вытащил из кладовки железную бочку с дымовой трубой и, ласково назвав её «мой самовар», принялся собирать дымовую трубу. По задумке дым должен был выходить в каминный дымоход, но для этого трубу самовара нужно было собрать из нескольких секций, которые долго не желали находиться. Когда, наконец, всё было собрано и самовар был наполнен водой, Горыныч завозился с растопкой.
        - А ты огнём дохни, - посоветовала Аня.
        - Ну вот. Что, как Горыныч, то должен обязательно огнём дышать? Хотя вы и правы, мадемуазель.
        Змей действительно дохнул огнём и растопил самовар.
        - Точно огнедышащий! - по-детски обрадовалась Аня, запрыгав от восторга на месте.
        - Магия… - скромно потупившись сообщил Горыныч. - Сама подумай, как у меня внутри огонь мог бы быть? Это же хуже хронического гастрита! А такой фокус и Саша проделать сможет.
        - Смогу. Но это твоё амплуа.
        Торт и чай были готовы одновременно. Чтобы не тревожить самовар возле него поставили столик и набросали на пол подушек. Рассевшись в восточном стиле, компания приступила к чайной церемонии. Саша и Горыныч начали вспоминать какие-то свои совместные похождения в лесах и Аня с удовольствием слушала эти небылицы. Потом пришла очередь гитары. Так они засиделись допоздна.
        - Огнём дышишь, - сказала Аня, устало откидываясь на подушке, - судя по крыльям - летаешь… Настоящий Змей Горыныч. Вот только еще три головы нужно. Скажи, здесь слухи врут?
        - Знаешь, Анюта, ни один слух не возник беспочвенно.
        Аня моментально села на подушке.
        - Все истории про нас, - продолжал Горыныч, - идут в основном с тех времён, когда мы жили с людьми в тесном контакте. Поначалу мы были нелетающими. Да и огнедышащими мы, по сути, не являемся, это нам было не нужно. Но когда возник конфликт мы из руководителей превратились в рыцарей. Потребовалась мобильность - у нас появились крылья. И мы начали использовать магию как оружие. А люди видели, что для нас нет ничего невозможного и мы обрастали легендами. Сложней будет победить огнедышащего змея, у которого три головы? Сложней. Вот какой-то мужик и похвалился, что трёхглавого завалил. Ему поверили, потому что видели как мы быстро можем меняться. И пошла гулять легенда.
        - А вы изначально не летали?
        - Магия позволяет перемещаться проще и быстрее. Но вот точность… Мы и сейчас не летаем как птицы. Ты успела заметить, что крылья у меня не очень большие?
        Девушка согласно кивнула.
        - Это потому, что они служат лишь для управления полётом. Мы не летаем, а левитируем. Как и огнём не дышим, а используем для этого магию.
        - Как же вы могли так быстро меняться, чтобы это заметили мы с нашей короткой жизнью.
        - Аня, мы созданы Роем. Рою под силу изменить геном живого существа. Даже уже живущего. Рою под силу многое. Ведь мы не можем размножаться, мы бесполые. Нас создал Рой, мы его рыцари. И Рой старался улучшать своих рыцарей, пока в этом была потребность и были для этого возможности.
        - А сейчас возможностей нет?
        - Сейчас не осталось ни одного Роя. Из трёх, что оставались на Земле, - ни одного.
        - А почему вас оставалось так мало?
        - Мы уступили вам место. Прежние хозяева Земли ушли, оставив здесь лишь тех, кто должен был проследить за развитием людей, помочь им в случае чего, и вступить в контакт. Потом мы должны были связаться с теми, кто ушел и люди ступили бы во Вселенную, - Горыныч начал распаляться. - Они готовят людям место среди прочих разумных рас Галактики, а мы здесь до сих пор не можем наладить контакт, который уже практически был рождён!
        - Горыныч, в этом виноваты люди, а не вы, - спокойно и уверенно произнесла Аня.
        - Нет, ты не права, - сказал Горыныч уже спокойней. - В потере контакта не может быть виновата лишь одна сторона. Тем более - сильнейшая. Мы не были достаточно гибкими, теперь я это понял. Вы мне объяснили, вы двое.
        - Но почему вы не вызовете помощь?
        - Опять же, держать связь между звёздами может только Рой.
        - Рой это что, коллективный разум?
        - Это следующая ступень разума. Да, коллективный, но как развитие индивидуального.
        - Но мы попытаемся всё изменить, - подал голос Саша.
        - Да, попытаемся. Я верю тебе, маг. Ты дал нам новую надежду. А теперь давайте еще хлебнём чайку и я отправлю вас спать, потому что завтра вам идти обратно. А если я сейчас разойдусь, то споры и рассказы затянутся на месяц. Ты вот что, Аня. Заходи к нам на сайт. Там мы с тобой сможем дискутировать сколь угодно и в любое время. А тебе, Саша, я вот что скажу. Не вздумай потерять эту девушку. Она из тебя может и человека сделать.
        - Спасибо, - одновременно сказали Саша и Аня.
        Потом посмотрели друг на друга, пожали руки и рассмеялись.
        - Последние дни дождей не было, так что вы должны проскочить леса быстрее, чем когда сюда ехали, - сказала Надежда, помогая укладывать вещи в джип. - Когда в следующий раз приедешь-то? Нам бы еще потолковать надо.
        - Да не знаю теперь. Вы, тёть Надя если что - Горыныча просите. Он мне передаст и я примчусь.
        - А что, сюда ни позвонить, ни написать, ни телеграмму выслать нельзя? - спросила Аня. - Я так хотела еще с Таней поболтать…
        - Да, собственно… - тут Саша просиял. - Как я сразу не догадался?!
        Он полез в свой бездонный рюкзак, покопался там и извлёк ноутбук.
        - Вот! Я скажу Горынычу, чтоб научил вас пользоваться. Здесь выделенный канал к его серверу, поддерживает даже видеопередачу. Так что сможем общаться лучше, чем по телефону!
        - О! Татьяна! На, осваивай новую технику, - Надежда отдала дочери ноутбук. - Ты это, на свадьбу-то позови.
        Саша удивлённо посмотрел на Надежду а Аня прыснула со смеху.
        - Да ладно, шучу я. Аня, ты позовёшь, если что? А то от этого оболтуса не дождёшься.
        - Позову. Обязательно позову, тётя Надя, - девушка обняла женщину.
        - Ну, поехали, что ли? - сказал Саша, когда в свою очередь вырвался из объятий Надежды.
        - Присядем на дорожку, - одернула она его за рукав.
        Они присели на лавке у ворот.
        - Теперь езжайте. Удачи вам!
        - Пока!
        Джип выехал из двора и резво потрусил к лесу по просёлку. Дорога действительно подсохла и они добрались до трассы за три с половиной часа. Саша вновь погнал джип без остановки на ночлег, так что к утру они должны были прибыть в родной город.
        - Не шалю, никого не трогаю, починяю примус.
        М.Булгаков, «Мастер и Маргарита»
        Аня ждала в машине, пока Саша открывал ворота поместья таинственного Кота. Загнав джип во двор они принялись выгружать свои вещи. Когда с этим было покончено, Саша пошел открывать гараж.
        - Ань! Иди сюда! - позвал он изнутри.
        - Вот, смотри, - сказал он, когда девушка вошла внутрь. - Это одна из машин Семьи.
        Посмотреть действительно было на что. В машинах Аня не очень разбиралась, но сразу определила, что автомобиль по размерам примерно такой, как «Волга», только ниже. Обтекаемый кузов с большим салоном и не очень большими, но пропорциональными капотом и багажником был абсолютно черным. Даже фары не выделялись на основном фоне. В гараже Саша свет не включил и машину от основного фона темноты отделяли лишь блики на полированной поверхности кузова, на которой не было заметно никаких стыков. Ничем не обозначались ни дверные проёмы, ни границы капота. Поверхность кузова была абсолютно гладкой. Капот плавно переходил в лобовое стекло, щеток стеклоочистителей заметно не было. Наружные зеркала или антенны также отсутствовали. Над багажником пристроился спойлер, но и он словно был частью кузова, сливался с ним. Единственными «щелями» на этом лоснящемся теле были колёсные арки да заводская эмблема - простое кольцо, открывавшееся куда-то в подкапотное пространство. Весь облик машины вызывал уважение и как бы говорил: «Посторонитесь, я хозяин дороги.» - Красиво, - медленно проговорила Аня. - А почему нет
номеров?
        - Здесь не номер, здесь именная табличка. Такого у нас в стране нет, это только за границей так балуются. Но Семья выбила себе в ГАИ разрешение на подобные изыски.
        - Но где она? Не видно, - девушка внимательно рассматривала машину спереди.
        Саша щелкнул пальцами и перед передним бампером вспыхнули светящиеся буквы. Голограмма повисла в воздухе в сантиметре перед бампером, в том месте, где у обычных машин обычно расположен номер.
        - Очень практично. Не вымазывается, не создаёт аэродинамического сопротивления, не требует подсветки, - перечислял он достоинства подобного «номера». - И, главное, заметно. Кажется они даже добились приказа, чтобы машины с этими номерами имели приоритет чуть ниже президентских.
        - И не портит внешний вид, - согласилась Аня.
        Саша выгнал из гаража свою «Восьмёрку» и поставил туда джип.
        - Пойдём, познакомлю с Котом и его девушкой. Заодно и предупрежу его про гостей от Горыныча.
        На стук в дверь долго никто не откликался, только в глубине дома ворчала крупная собака.
        - Не бойся, не тронет, - успокоил Саша видя, что спутница прислушивается к ворчанию.
        Минут через пять дверь открылась и гости увидели хозяина особняка. С первого взгляда стало понятно, что они оторвали его от одного очень важного дела, которым он увлеченно и с большим удовольствием занимался последние часов десять. Они его разбудили. Парень лет двадцати зевнул, потёр руками лицо и вопросительно воззрился на гостей.
        - Вы чего в такую рань? - сквозь очередной зевок спросил он оправляя ночную рубашку.
        - Какая рань, Кот! Три часа пополудни! - возмутился Саша.
        - Да? - искренне убедился тот. - Блюз! Подлец, иди сюда! - позвал он в глубину дома.
        Из боковой комнаты послышалась возня и в коридор выглянула собака.
        - Ты чего не предупредил, что уже три часа? - спросил у собаки Кот.
        Пёс широко открыл пасть и сказал нечто похожее на «Хав». При внушительных размерах морды мастино неаполитано, выглядело это весьма впечатляюще.
        - Не отмазывайся. Давай, марш на улицу.
        Пёс посмотрел на хозяина и в его взгляде ясно читалось: «В уме ли ты? Чего я там забыл?» - Давай-давай, шевелись. Разомнись после сна.
        Пёс побрел к двери на ходу почёсывая бока о стены и хрюкая от удовольствия. Гости посторонились, пропуская его. Спустя мгновение Аня ойкнула, когда нос пса ткнулся ей сзади пониже спины. Пёс фыркнул и вприпрыжку помчался по двору.
        - Не волнуйтесь, мадемуазель, он Вас не укусит. Он просто очень интересуется девушками и потом сообщает хозяину всё что смог узнать при таком вот контакте. Ладно, не стойте на пороге, проходите, - он жестом пригласил их внутрь.
        Проведя гостей на кухню Кот залез в холодильник и начал извлекать на свет множество продуктов.
        - Так, нам на завтрак будут блины с чаем, а перед этим горячие бутерброды. А вы с таким обедом согласны или отдельно чего-нибудь приготовить?
        - Согласны, - кивнул Саша взглянув на Анюту.
        - Ой, чего же это я не одет?! - неожиданно спохватился Кот и напялил на голову спальный колпак.
        Увидев эту картину Аня больше не смогла сдерживать смех, подступивший еще тогда, когда он увидела Кота в ночной рубашке.
        - Нормально, - констатировал хозяин.
        Он налил в стеклянную чашу кухонного комбайна молока, разбил туда яиц, насыпал муки и добавил немного растительного масла. Поставив всё это размешиваться он приложился к пластиковой канистре с молоком.
        - Уф! - блаженно фыркнул он отнимая канистру. - Хотите? - Кот качнул канистрой гостям.
        - Нет, спасибо, - ответила Аня. - Усы утри.
        - Спасибо, мадемуазель.
        Парень облизнул «усы» от молока, не забыв при этом провести языком по бровям.
        - Кстати, нас еще не познакомили. Саша, действуй.
        - Аня, это - Кот. Кот - это Аня.
        - Спасибо. Очень приятно. Помогите хлеба нарезать.
        Пока они готовили бутерброды на кухню вошла девушка. Она не теряла время, пока хозяин принимал гостей на кухне и успела приодеться к завтраку.
        - Привет, Лена! У нас сегодня на завтрак будут гости. Аня и Саша. Аня - это вот эта девушка, которая режет колбасу, а Сашу ты уже знаешь.
        - Привет, - поздоровалась Лена, кивнув означенным гостям. - Оригинальные у него способы знакомить людей, - она кивнула на Кота. - Помочь?
        - Да, щас поможешь блины есть, - ответил тот.
        Пока жарились блины и в духовке готовились горячие бутерброды, Кот отлучился совершить утренний туалет, но к столу вышел всё в той же ночной рубашке, хотя уже и без колпака.
        - Вы хоть бы позвонили перед приездом, - сказал он жуя горячий бутерброд.
        - А я звонил, - ответил Саша, - даже оставил тебе сообщение на автоответчике.
        - Автоответчик! Прокрутить сообщения! - громко приказал Кот.
        - Найдено одно сообщение, - прозвучал электронный голос, - воспроизведение.
        « - Кот, это Саша. Мы через час подъедем вернуть машину. Нужно поговорить, будь готов. Пока.» - Говори, - обратился он к Саше.
        - В этот лес скоро придут лесные, так что не пугайся если кого встретишь. На первых порах они будут общаться только со мной и с тобой, а ты их охраняй, если что.
        - Ага, значица Горыныч согласился. Это хорошо. Я не испугаюсь, вот только придётся Блюзика с ними познакомить. Собаки к ним долго привыкают.
        - Они его уговорят.
        - Тогда всё в порядке.
        Покончив с едой Кот смахнул со стола, на котором он готовил, мусор на пол. В полёте тот, коротко вспыхнув, превратился в пепел, который, в свою очередь, упав на пол собрался в змейки и пополз в угол к контейнеру с погонами капитана и надписью: «Мусор домашний. Не кормить.» - Опять магия? - поинтересовалась Аня.
        - Мадемуазель. Пейте чай, кушайте блинчики и не думайте об этих глупостей! Вэйз мир, какая магия, зачем магия!? Нам, скромным эзотерикам долго надобно постигать искусство истинного волшебства, кое в полной мере известно вашему спутнику.
        Слушая эту речь Саша посмеивался, но не проронил ни слова.
        - Аня, это просто способ угождать своей лени, - продолжал парень. - Тебе Санька наверное уже успел рассказать, насколько различаются наши с ним способности и возможности. К тому же этот дом насквозь компьютеризован (вспомни автоответчик), ну и я добавил кой чего чисто от себя.
        - Хорошо наверное жить в таком доме, - мечтательно сказала Аня. - Свой дом, в лесу, вдали от людей, со всеми удобствами.
        - Да, мне тоже нравится, - согласился Кот. - Но знала бы ты, скольких трудов мне стоило уговорить Лену жить в таком доме.
        - Почему?
        - А я люблю жить в городе, - ответила Лена. - С детства не люблю село. Даже когда он пообещал, что будут все удобства, я не соглашалась.
        - Поэтому мне пришлось оснастить дом по последнему слову бытовой техники, - вновь вступил Кот, - и пообещать ей, что она сможет каждый день ездить в город, если захочет. Для этого мне пришлось научить Лену водить машину и обеспечить транспортное средство. К тому же довольно часто мы выезжаем в город просто погулять, прошвырнуться по кафешкам, дискотекам. Ну и по делам.
        - Я согласилась жить в таком доме лишь на условиях, что в любой момент смогу попасть в город.
        Кот с Леной еще немного рассказали о своём доме и хозяйстве, но Саша заторопился, сказав, что пора и честь знать, да и дома Аню заждались. С чем она согласилась.
        Гости сели в машину, долго отгоняя Блюза, который оспаривал с ними это право и, помахав руками на прощание, поехали домой.
        - Саш, Кот сказал, что обеспечил Лене транспортное средство, - сказала Аня, когда дом скрылся за деревьями.
        - Ну.
        - А на именной табличке машины было написано «вехайкл». В переводе с английского это тоже обозначает «транспортное средство».
        - Это потому, что это действительно транспортное средство. Это больше чем машина. Она может ездить, причем очень быстро, плавать, летать. И, кажется, обладает искусственным интеллектом, но этого я еще проверить не успел. Еще там есть масса других интересных штук, но это пускай Кот расскажет, я не смогу.
        - Тогда еще один вопрос по иностранному языку. Что такое трафик?
        - Это у тебя Таня спросила?
        - Да.
        - Трафик - это загрузка линии. Например, загрузка маршрута автобуса по пассажирам или загрузка телефонной линии. Понятно?
        - Да. Надо бы рассказать Тане, а то она до сих пор не может понять, что вы там в школе подняли.
        - А может пускай лучше сама поймёт?
        - Если не разберётся до моего звонка, я ей обязательно расскажу.
        - Воля Ваша, мадемуазель.
        Когда они вернулись в дом, Лена уселась к Коту на колени.
        - Опять смущаешь невинных девушек? - спросила она заглядывая ему в глаза.
        - Когда?! - с наигранным изумлением спросил Кот.
        - А вот это, - Лена указала на ночную рубашку и колпак, который Кот снова нахлобучил на голову, - а твои выкрутасы с автоответчиком и мусором?
        - Какую невинную девушку? Это после их с Сашей совместной поездки?
        - Не оценивай всех по своим меркам.
        - А ты вспомни, как мы ездили с ним. Вспомни баньку у Надежды и печь?
        - Не оценивай всех по своим меркам.
        - А гостиницу у Горыныча?
        - Не оценивай всех по своим меркам.
        - Я и говорю - у него было полно возможностей объяснить Ане, с кем придётся иметь дело.
        - Не строй из себя святую невинность. Пошляк!
        Она встала с его колен и натянула Коту колпак на глаза. Кот, сняв колпак, проводил выходящую из кухни девушку взглядом и принялся перетаскивать посуду со стола в посудомоечную машину.
        5
        Невозмутимый странник,
        Не устрашенный адом.
        Ты - человек без имени,
        Мне страшно с тобою рядом.
        И.Кормильцев
        Дмитрий наблюдал за человеком, смотрящим телевизор. Тот, казалось, совершенно отрешился от внешнего мира, уставясь в экран. Его тело не было неподвижным - конечности слегка подрагивали, когда на экране разворачивалось особо насыщенное действо, а глаза неотрывно следовали лишь за одной фигуркой на экране.
        - Ну, как? - вопросил Дима, когда человек досмотрел запись и остановил видеомагнитофон.
        - Хорошо он вас уделал. Быстро.
        - Ты можешь объяснить, КАК у него это получилось? Я не говорю о том, что нас просто было больше. Но ведь под конец оставались мастера.
        - Да, он оставил напоследок самых сильных из вас. Но, откровенно говоря, создалось впечатление что он играл с вами.
        - Хорошие игрушки. Он ведь уделал Барса. Причем - действительно быстро.
        - Дмитрий, Барс отличный боец, но он не мастер. Он великолепно владеет Боевым Армейским Самбо, он отличный спецназовец, телохранитель и боец, но он не мастер боевых искусств.
        - До этого я не видел, чтобы кто-то побеждал Барса.
        - Я его побеждал. Я беру у него три боя из шести. С большим трудом, долго подбирая к нему ключ, но я беру у него бои.
        - Но этот препод уделал его за три секунды!
        - Вот именно.
        - Кто же он такой? Что это за стиль?! - Дима, казалось, готов броситься на собеседника и с силой встряхнуть его, чтобы добиться более быстрых ответов, а не разжевывания. Но сознание ни за что не позволило бы его телу совершить такое.
        - Я не знаю, - последовал простой ответ. - Могу предположить, но с уверенностью сказать не могу.
        - Давай хоть предположения.
        - Тогда пойдём от Барса. Технике, которой он владеет, обучают элитный спецназ. Цель её - уничтожить противника. Не захватить или обездвижить, а именно уничтожить. Цена любой удавшейся атаки - смерть. А твой препод, - при этих словах человек едва заметно усмехнулся, - использует такую же технику, но с изменениями, каких я раньше не видел. И разница не столько в технике, сколько в подходе, философии, если позволишь. Спецназовцев не учат отступать. А он знает, когда нужно уступить, а потом, оседлав своё отступление как приливную волну, использует его против соперника. Давай я лучше объясню тебе на примере.
        Он перемотал кассету назад и включил замедленное воспроизведение.
        - Вот сейчас, смотри. Как раз начинается бой с Барсом. Вот его первая атака. Атаку можно сблокировать, ты это знаешь. Но смотри, что делает этот твой Александр. Он встречает противника на полпути и далее следует вместе с ним. Не мешая, а направляя соперника, но туда, куда нужно ему. Теперь смотри - атака достигла цели, но не поразила, а обогнула её. Теперь Барсу нужно отойти в исходную позицию для новой атаки. А Александру? А он уже готов атаковать. И быстрее, чем противник успеет что-либо предпринять. Но он не атакует, а просто отпускает Барса. И тот начинает новую атаку. Теперь Александр действует по другому. Видишь, он вновь встречает противника на полпути, но проходит сквозь его атаку, вновь корректируя её направление, и атакует сам. Барсу здесь удалось увернуть голову от его руки. Но смотри, что будет сейчас! - он даже сделал стоп кадр, чтобы насладиться моментом. - Такое я вижу впервые! Смотри, его кисть изгибается серпом, пальцы складываются щепотью и он «клюёт» Барса в затылок.
        На экране Барс внезапно обмяк и повалился на своего противника, так и не успев собрать обратно свои руки.
        - Класс! - восхищенно произнес человек.
        - Да, красиво. Но ты можешь мне сказать, на что это похоже?
        - Только это и могу сказать. Это похоже на мастерство сорокалетнего монаха Шаолинь, который тренируется с пелёнок. И тренируется не драться и убивать, как Барс, а жить.
        - Значит всё-таки какая-то из восточных техник, - подытожил Дима.
        - Я этого не говорил. В принципе и глубоко теоретически этот тот же стиль спецназа на основе русбоя. Но замешанный на совершенно другом менталитете. Возможно, это чистый русбой. Но с уверенностью я этого сказать не могу.
        - Понятно. Тогда скажи, как его можно уделать?
        - Зачем? - хитро спросил человек.
        - Ты бы смог его сделать?
        - Я бы этого делать не стал.
        - А может всё-таки налететь толпой, неожиданно. Оглушить чем-нибудь в конце кон-цов?
        - Если ты так хочешь его достать, то без огнестрельного оружия это не получиться, - в полголоса сказал человек, уставясь на кончики своих ногтей. - Но делать это не советую.
        - За совет спасибо. Но ребята решили отомстить и делают это прямо сейчас.
        - Позвони им, - внезапно оживившись, человек вскочил из кресла. - Мне интересен результат.
        Дима достал из кармана мобильник и быстро набрал номер.
        - Нет ответа, - через минуту сказал он, пряча телефон. - Думаешь, он их замочил?
        Человек отрицательно покрутил головой.
        - Я думаю, что ты просто никогда больше не увидишь этих ребят.
        - Расположились на ночлег мы на карнизе. Ну, в смысле мы - это младший состав группы. А тренеры - чуть ниже, на каменной площадке такой. Нам палатки ставить было лень, мы просто побросали спальники на пол и влезли в них, а тренеры поставили себе палатку. Собираемся мы уже спать, потому как за день отмотали по горной местности порядка сорока километров и устали как бурлаки на Волге, потому как организьмы у юных туристов, впервые потащившихся в поход по Крыму - нетренированные. Смотрим на палатку тренеров и видим кино. Самое настоящее кино. Даже с эротическим уклоном.
        Чуть раньше Саша рассказал девушке вступление к этой истории, которое читателю оказалось недоступным. Дабы восполнить сие упущение следует пояснить следующее: он рассказывал, как в десятом классе ходил в турпоход по Крыму в составе детской юношеской команды по туризму, которую сопровождали два тренера, мужчина и женщина. Как можно предположить, история имела в себе множество забавных фактов и порядочную долю весёлого трёпа. А что еще можно рассказать девушке, если хочешь её развеселить возвращаясь из театра?
        В театр его вытащила Анююта. И он был очень доволен, в первую очередь тем, что ОНА вытащила его. Во-вторых, что она его вытащила. И в-третьих - спектакль оказался интересным.
        - Тренеры укладываются спать. Они включили в палатке фонарик, наверное чтобы видеть, куда ложить свои тела. И положили его так, что всё происходящее в палатке проецируется на её стену, а мы, значит, наблюдаем. Вот она уже легла, а он как раз умащивается. Но сбоку это видно в та-аком интересном ракурсе!..
        Аня весело хохотала, слушая рассказ. Так как спектакль был комическим, а такие вот истории о туризме Саша рассказывал с момента выхода из театра, то предпосылки для весёлого хохота были весьма серьёзные.
        - Есть у нас один парень, познакомишься с ним чуть попозже, так у него кличка «Жадный».
        - Жадный? За что ж вы его так?
        - Это я тебе расскажу чуть позже. Давай обойдём этот дом, чтобы не проходить под аркой.
        - Давай. А зачем? - девушка мгновенно уловила, что Александр стал серьёзнее.
        - Как ты говорила - по всем законам жанра, - на нас сейчас должны напасть.
        Она молча повиновалась.
        - Наверное ребята из спортклуба пришли в себя и решили отомстить обидчику. Мне, в смысле.
        - Ты собираешься уйти от драки? Из-за меня?
        - Нет, уйти от драки я не собираюсь. И не хочу. Да и нападение произойдёт в любом случае. Просто я хочу навязать им свои условия. А твоё присутствие мне нисколько не мешает, я даже рассчитываю на твою помощь.
        - Помощь? Но ведь я не умею драться!
        - Но порядочно садануть туфелькой по ноге можешь? Или расцарапать лицо? Главное - не паникуй. Противника нужно разозлить, тогда он становиться слабее.
        - Философ…
        Они уже почти обошли дом, когда из-за угла к ним наперерез выскочил парень.
        - Мужик… - бросил он сквозь неровное дыхание.
        - Я не курю.
        Это слегка озадачило парня, но из-за угла с незначительными интервалами выскочили еще пятеро, и это вернуло ему уверенность. Он вопросительно посмотрел на Сашу и уже открыл рот…
        - Вы ведь хотели попросить закурить, так? - вежливо поинтересовался тот.
        - Нет, он просто хотел дать тебе в морду, - отозвался новый герой повествования, выходящий из-за того же угла.
        - Как видно, у него это не очень получилось. Но, по-моему, у нас уже была возможность пообщаться, причем довольно близко, в спортклубе. И следует заметить, там обстановка гораздо больше подходила для подобных встреч.
        - Опять зубы заговариваешь. Неког…
        Что-то с размытыми контурами человеческого тела врезалось поперёк туловища говорившего, задев при этом еще двоих. В результате трое оказались лежащими на земле, а Саша переместился за спины нападавшим. В руке его появился меч, который он почему-то держал за лезвие.
        Резкий взмах руки и рукоять меча врезалась в затылок парня, который завязал беседу.
        Трое оставшихся уже бросились на жертву, а из-за угла выскользнула еще одна фигура, которая не присоединилась к заманчивой свалке, а бросилась к мечу.
        Человек не может присесть с ускорением большим, чем 10 м с2, это следствие некоторых законов физики. Вернее сказать - не может присесть быстрее, если его ноги не прикреплены к земле.
        А Саша как раз стоял над телом одного из противников и его правая ступня уютно устроилась под мышкой лежащего. Это позволило ему обойти те некоторые законы физики и очень быстро присесть.
        Над его головой столкнулись три тела. А потом Саша резко встал и троица разлетелась в стороны.
        Осталась фигура с мечом. Если взглянуть на держащего меч при свете и вспомнить кое-что из вышепрочитанного, то дальнейшее станет немного понятнее.
        - Барс? Ведь я прав? - спросил Александр, уворачиваясь от выпада.
        - Прав, - бросил тот, делая следующий выпад.
        - Опять драться хочешь? - Саша повторил свои действия.
        - Много базаришь, - не отставал от него Барс.
        - Это мой меч, - Саша отпрыгнул назад метра на два.
        - Он в моих руках, это главное, - Барс мягко пошел вперёд.
        - Это мой меч, - повторил Саша, отступая еще на шаг.
        Левая ладонь Саши шлёпнула снизу по донышку воображаемую бутылку, и меч ожил, дёрнулся в ладони Барса, выпрыгнув вперёд на два пальца. И тут же правая рука Саши метнулась вперёд, большой, указательный и средний пальцы охватили воздух, втянули его в свернувшуюся ладонь. Меч выскользнул из пальцев Барса, словно его и впрямь схватил хозяин. Лезвие развернулось, клинок описал дугу, пройдя сквозь распрямленные пальцы, и меч серебряной молнией впрыгнул в Сашину руку, которая к тому моменту как раз замерла в боевой позиции.
        Барс посмотрел на свою правую ладонь. Кровь чёрными каплями падала на асфальт, окропляя обрубки трёх пальцев. Не было ни боли, ни помутнения сознания. Холодная кристальная ясность: вот пальцы были, и вот теперь их нет. И больше никогда не будет. Это ЕГО меч.
        Саша взмахнул свободной левой рукой в сторону противника и тот повалился на асфальт.
        - А он кровью не истечет? - спросила Аня, кивнув на лежащего Барса.
        Парень тем временем выкладывал пребывающих в отключке нападавших ровным ряд-ком вдоль ближайшего бордюра.
        - Нет. Я остановил ему кровотечение. Только боль не убрал. Очнется - будет мучаться. А потом еще и с ранами возиться. После меча рана долго заживает, это тебе не скальпель.
        - Теперь я понимаю, за что они на тебя так разозлились. Можно представить, что ты натворил в спортклубе.
        - Ну, не совсем.
        - Что?
        - Не совсем ты это можешь представить. Там еще был спортинвентарь. И я подчеркиваю слово «был».
        - А…
        - Вот сейчас они начнут приходить в себя, тогда мы и похохочем, - сказал Саша, укладывая последнего. - Первый раз вижу, чтобы по росту выстраивались вот так.
        Он кивнул на рядок тел. Головы были аккуратно упёрты в бордюр, а ноги, в следствие неравности ростов, устроились «лесенкой», поднимающейся к левому краю «строя».
        - Ну, они ведь не сами выстроились.
        - Это да. Но что-то они не спешат приходить в себя. Была бы тут вода, я бы им помог.
        Словно в ответ (и чтобы пресечь всякие пошлые домыслы) из середины «строя» раздался стон.
        - Это первый! - воскликнул Саша и переместился поближе к лежащему.
        Тот еще пару раз простонал, поворочался и, наконец, сел.
        - Жаль, один очнулся, - покачал головой Саша. - Неохота мораль читать каждому отдельно. Слушай, подождешь пока другие в себя придут, а?
        Очнувшийся недоумевая посмотрел на Сашу. Потеря сознания не выбила из его мозга последних событий, поэтому вскоре в его взгляде появился страх.
        - Не бойся, я не кусаюсь. Если меня не трогать.
        Справа послышался стон.
        - О, вот еще один. Я бы послал тебя за водичкой сбегать, но боюсь, что ты потом не вернёшься…
        - Я вернусь, - со слабой надеждой прошептал первый очнувшийся.
        - А мне недосуг искать тебя, чтоб закончить беседу, - закончил Саша фразу сделав вид, что не заметил слов парня.
        Минут через десять все семеро, до того лежавшие под бордюром, пришли в себя и заняли сидячее положение. Только Барс всё еще лежал на спине и его тело, и лужица черной крови у ног доставляли некоторый дискомфорт поглядывавшим на него товарищам.
        - Не волнуйтесь, он жив и с ним почти всё в порядке, - сообщил Саша, проследив пару таких взглядов. - Сейчас не он должен вас волновать, а я. Одной нашей встречи вам, как я вижу, оказалось мало и вы решили продолжить отношения. Хотя и несколько грубым способом. Чтобы впредь у нас не было подобных коллизий, я предлагаю следующий вариант и настаиваю на нём. Около села Днепровокаменка живет человек по имени Владимир. Чтобы его найти достаточно спросить о нём любого жителя окрестностей. Я довольно часто бываю у этого человека и мы сможем видеться с вами у него. А чтобы я был уверен в том, что вы доберётесь до него, пожалуйста, наденьте вот это, - он сунул руку под курточку и вытащил оттуда несколько электронных часов.
        Саша раздал их удивлённо переглядывающимся парням, а когда те хотели что-то спросить и посмотрели на него, то в его руке они увидели вескую причину, почему им следует надеть часы. Лезвие веской причины поймало луч уличного фонаря и блики скакнули по лицам сосредоточенно застёгивающих ремешки парней.
        - Все застегнули? - ему ответили дружными кивками. - Хорошо. А теперь считаю необходимым довести до вашего сведения, что в часах заложен небольшой заряд пластита, который сдетонирует в том случае, если вы попытаетесь снять часы. Заряд так же сдетонирует в случае, если вы попытаетесь их уничтожить. И вообще я бы настоятельно не рекомендовал вам пытаться этот заряд обезвредить. Еще взрыв может произойти по команде таймера, который установлен на двенадцать часов. Снять эти часы с вас может только Владимир. Всё, больше я вас не задерживаю.
        Они хотели еще что-то спросить, но взглянув на часы, резво отсчитывающие секунды, решили поскорее разыскать этого Владимира. Секунды очень быстро тают на табло электронных часов если вы осознаёте, что это секунды вашей жизни. Возможно - одни из последних.
        - Вот и всё, - сказал Саша, усаживаясь на бордюр.
        - А как же он? - Анюта кивнула на Барса, сев рядом.
        - А он очнётся минут через десять.
        - Зачем Владимиру столько гостей? Он не обидится?
        - Нет. Но об этом я расскажу тебе позднее, когда времени на разговор у нас будет больше, чем десять минут.
        - Тогда может расскажешь, где ты раздобыл такие уникальные часы?
        - На рынке, по трёшнику за штуку. Только нужно приклеить к ним небольшую свинцовую пластину для веса.
        - Так там что, никакой взрывчатки нет?
        - А зачем? Они ведь и так поверили, а я дарю такие часы только в том случае, когда клиент поверит в байку. А потом Владимир возвращает их мне.
        - Представляю что случится, если кто-нибудь из них попытается все же разминировать заряд.
        - Обычно за такое никто не берётся, потому что ни один специалист не может обнаружить несуществующую взрывчатку. А перевернуть часы и разглядеть свинцовую пластинку невозможно, потому что нельзя послабить ремешок.
        - А если кто-то не успеет добраться за двенадцать часов?
        - Один такой случай был. Закончился сердечным приступом. По счастью мы за ним наблюдали и успели откачать.
        - А позволь узнать - откуда у тебя меч?
        - Он всегда со мной. В заплечных ножнах.
        - Подожди, подожди. В театре мы раздевались и ничего такого я не видела. Кроме того, у тебя над плечом должна торчать рукоять и это не скроешь твоей курточкой. Так что изволь объяснить.
        - Я тебе уже говорил, что не всегда можно видеть всё. Меч всегда со мной, просто этого никто не замечает. Его нельзя найти даже на ощупь. Просто когда он мне нужен, я достаю его из заплечных ножен. Или просто так, - Саша отвёл руку в сторону и в пустой доселе ладони возникла рукоять, а свет фонаря блеснул на клинке. - А потом я могу его спрятать, - он забросил руку за спину вкладывая меч в ножны и рукоять растаяла как мираж. - Вот так вот.
        В это время Барс зашевелился. Саша подошел к нему и протянул руку, предлагая помощь.
        Барс взглянул на протянутую руку и поудобнее уселся на асфальте.
        - Что ж, пусть будет так. Я еще могу вернуть тебе кровотечение, чтоб ты подольше мучился.
        Барс ухмыльнулся.
        - Не вижу причин, почему мы не встретимся вновь. А пока я больше тебя не задерживаю, - Саша развернулся и пошел к Ане.
        Барс встал на ноги, осмотрелся, плюнул, увидев свои пальцы на асфальте, обмотал обрубки носовым платком и быстро пошел куда-то в сторону двора, из которого они выскочили наперерез Саше.
        - А вообще комично всё это выглядело.
        - Что?
        - Да вот эта драка. Со стороны создалось впечатление, что ты не дерёшься с ними, а прикалываешься. Доказываешь, что они глупые и ничего в драке не понимают.
        Саша на несколько минут погрузился в молчание.
        - Я просто стараюсь максимально использовать себе во благо любую ситуацию, сложившуюся в бою.
        - Да. А разве не в этом суть боевого искусства.
        - Не только.
        - Я не разбираюсь в боевых искусствах, но мне кажется, что ты с этими ребятами находишься на разных уровнях. Не только техники, но и философии.
        - Да. Но один реальный противник у меня все же был.
        - Это кто?
        - Барс. Мы не уступаем друг другу в технике, но у нас в корне разная философия, как ты это назвала.
        - И ты победил его благодаря своей магии.
        - Не-ет. Тут дело в другом.
        - ?
        - Я доказал ему, что это мой меч. Если бы он удосужился в своем изучении боевых искусств пойти дальше техники, он бы узнал много интересного о возможностях человеческого духа. Но его этому никто не учил. Это уже особенности философии наставников нашего спецназа.
        - Не буду здесь с тобой спорить. Но с остальными… Это выглядело, как будто ты показал зарвавшимся детям их место. И не подумал, что можешь их этим унизить.
        - Но Анюта! Таков мой стиль, таков мою уровень! Я не могу иначе.
        - А почему? Разве мастер не может слегка понизить свой уровень? Если уж ты собрался их чему-то научить, то не начинай с унижения.
        - Но я же не могу забыть всё, что умею! Я не могу стать слабее.
        - А ты попробуй перешагнуть через свою силу. В конце-концов, всё упирается в вопрос самоконтроля. А кто как не ты показываешь мне в этом пример.
        Саша вновь задумался.
        - Кажется, ты права, - сказал он, когда они уже подошли к аниному подъезду. - Мне нужно всё это хорошенько обдумать, и, кажется, такой взгляд на поединок мне сможет здорово помочь.
        - Ты его отпустил.
        - По другому не получилось бы. Речами на него сейчас не повлияешь, а доставлять Владимиру лишних хлопот тоже не следует. Я еще встречусь с ним, может и получится вразумить. Да и не следует лишать Диму сейчас такого хорошего телохранителя.
        - Так он телохранитель Головачёва?
        - Да. Причем самый лучший. А в Димином положении потеря подобных людей может стать смертельной. Так вот касательно Владимира. Я тебе уже рассказывал, что он построил церковь. Даже сама история строительства интересна. Вначале он взялся за постройку дома. Были некоторые препирательства с местными властями, сама понимаешь. Они тянулись долго и разрешить мы их смогли относительно недавно. Здесь нам пришлось подсобить Владимиру. В селе его считали немного чокнутым - ни с того ни с сего пришел человек, незнакомый, строит дом на отшибе, над рекой. Но приходили, помощь предлагали. Владимир строил дом рубленый, в старом стиле, а ворочать брёвна одному не очень удобно. Помощников стало приходить всё больше, потому что было приятно даже просто поговорить с этим человеком. Некоторые даже спрашивали, не поп ли он. Владимир отвечал, что как построит церковь, то службы служить сможет.
        А когда он начал строить церковь… наверное за последние годы это было самое быстрое строительство подобного рода. Его беспрекословно признали священником и приход в церкви огромный.
        - Но для того чтобы служить церковные службы нужно духовное образование. И еще что-то там, вроде посвящения?..
        - Это называется «рукоположение». Владимира рукоположил отец Георгий еще тогда, когда мы крестились. Как считаешь, такой обряд имеет сейчас силу?
        - О, да!
        - М-да… А вот наша церковь его до сих пор не признала. Но проблем с этим пока не возникает, а буде таковые возникнут, мы сможем доказать своё право служить молебны. Как считаешь?
        - Да вы сможете… Но почему «мы»? Ты тоже священник?
        - Нет. Но смогу пройти рукоположение.
        - Да, пожалуй. Владимир, похоже, очаровал своих прихожан. И у тебя что-то такое есть, ты людей к себе быстро располагаешь.
        - Знаешь, кто первый пришел к Владимиру помощь предлагать? Местные пьяницы. Сейчас везде так. Много людей, способных людей, шатаются без дела. И многие из них спиваются. У нас в городе новые русские нанимают себе на постройку особняков казалось бы полнейших барыг, а какие дома выстраивают они? Но после того, как они поработали с Владимиром, просто поговорили, посидели рядом, чтоб потом снова прийти, на них в деревне стали смотреть с интересом. Если первый пьянчуга приходит вечером домой уставший, но трезвый, а утром вновь бежит помогать незнакомому человеку дом строить. И так продолжается уже не один день. А денег за работу он не берёт сам, хотя и знают люди, что Владимир плату предла-гает. А потом одна теща позвала его зятя напившегося да забуянившего утихомирить, чтоб не лез с кулаками на неё да на дочь. Владимир просто подошел к нему, когда тот ломился за женой в сарай, положил руку на плечо и сказал: «Не надо. Успокойся.» И тот успокоился. А на следующий день пришел прощения просить. Так вот Владимир к себе людей и расположил.
        - Интересно. Главное - метод действенный. И наглядный и эффективный.
        - Это еще не самое интересное. Недалеко от села сейчас началось строительство монастыря. Люди захотели построить Владимиру новую церковь - каменную, с колокольней. Он сказал, что из своей никуда не уйдёт. Но в новую церковь батюшку обещал найти, только попросил народ разметить место для монастыря и мастеров выделить. И теперь я направляю людей ему на строительство, так что нехватки рабочих рук там нет. Кроме того и остальные ребята к нему людей направляют.
        - Так ты что, хочешь сказать, что эти сегодняшние м-м-м… спортсмены, станут монахами?
        - Нет. Если захотят - пожалуйста. А пока пускай просто поработают на кого-то и задаром. Можешь считать, что Владимир накладывает на них епитимью.
        - А не ты это делаешь?
        - Владимир беседует со всеми, кого мы к нему отсылаем. А потом отпускает. А уж если человек не хочет уходить, тогда он и идёт на строительство.
        - А многие уходят просто так?
        - Процентов десять.
        - Ты просто обязан познакомить меня с Владимиром. С отцом Владимиром.
        - Хорошо, обязательно познакомлю. Но уж точно не сегодня. Сегодня я устал.
        - Можешь оставаться у меня.
        - В прихожей, на коврике?
        - Ага.
        - Не, я так не играю. Я требую справедливости, которая должна выражаться минимум в местечке на раскладушке.
        - Дождешься.
        - Когда?
        - Посмотрим.
        6
        - Значит, Александр Николаевич, на Вас опять напали?
        - Информация доходит до Вас довольно быстро, Пётр Васильевич. Но она не стоит того, чтобы акцентировать на ней внимание.
        - Почему же? Я так не считаю. Все-таки к этому имеет отношение мой сын. Говоря откровенно, зная Ваши методы я за него побаиваюсь.
        - Не волнуйтесь, с Дмитрием ничего не случиться. Если он не выйдет за рамки дозволенного.
        - А кто их определил, эти рамки?
        - Кажется мы. Помните, когда я пообещал наказывать каждого, кто будет повинен в смерти посторонних?
        - Как же, помню. Нам пришлось убедиться в Вашей правоте на собственной шкуре. Но вернёмся к предыдущей теме. Я решил представить Вас Дмитрию, чтобы избегнуть дальнейших конфликтов.
        - Воля Ваша, - Саша покачал бокал с коньяком, который держал в правой руке и аромат благородного напитка приятно порадовал обоняние. - Но тогда позвольте мне небольшой спектакль. Так сказать - возмещение морального ущерба.
        - Хорошо. А на сценарий взглянуть можно?
        - Боюсь, что нет. Дело в том, что Дмитрий будет здесь через минуту.
        - Ну что ж. Тогда - играйте.
        Саша притушил свет в комнате и отодвинул кресло в тень, так что вошедший не мог разглядеть сидящего в нём человека, а только его силуэт. Как только он закончил приготовления и уселся, вошел Дима.
        - Привет, па. Я тебя, простите - вас не очень побеспокоил?
        - Привет. Проходи, коль пришел. Тем более я знал о твоем приходе и даже немного готовился к нему. Присаживайся. Я хотел бы познакомить тебя с одним человеком, - продолжил Пётр Васильевич, когда Дима, кивком поприветствовав гостя отца сел в кресло. - Можно назвать его моим тайным советником. Именно благодаря ему наши дела вышли на сегодняшний уровень.
        - Очень приятно, - поклонился Дмитрий.
        Силуэт в кресле кивнул.
        - Я слышал, что у тебя в последнее время возникли кое-какие проблемы, - Пётр Васильевич сосредоточенно поставил бокал на столик.
        - Это мои проблемы, отец. Всё равно - спасибо за заботу.
        - Я не договорил. Этот человек поможет тебе разобраться с данными проблемами.
        - Спасибо, отец, но…
        - Я настаиваю, - с нажимом сказал Пётр Васильевич.
        - Сядьте ближе, молодой человек, - прозвучал голос. Мне есть что Вам сказать.
        Дима глубоко вздохнул, но подчинился.
        - Хорошо. Я многое о Вас знаю. Можно даже сказать всё, - в голосе зазвучали интонации гадалки. - Знаю, что колбасит тебя, что душу тревожит. Дай мне ручку. Всё скажу, что будет, всю правду. Скажу, что делать не надо, чтобы жить беззаботно, как и раньше. Дай мне руку.
        Дима, повинуясь такому неожиданному напору, протянул человеку руку.
        - О, вижу думаешь нехорошее про человека одного, которого и не знаешь толком. Вижу, не знаешь как с ним справиться. Но это решиться вскоре и произойдёт нечто удивительное, так что от тебя уже ничего не зависит. А еще вижу, испытание ждёт тебя в будущем. Испытание, о котором ты знаешь, но готовиться к нему не хочешь. Тут всё в руках твоих, ибо судья строг. Еще вижу - дом казенный тебя ждёт, коль мудрого совета не послушаешь. А это серьёзно. Слушай, что старшие скажут, тогда все в порядке будет. Не послушаешь - плохо будет.
        Пётр Васильевич встал и включил в комнате полный свет.
        - Ну, весь кайф поломали, Пётр Васильевич! - с укором сказал Саша, отпуская руку «клиента».
        - Потрудитесь объяснить! - Головачёв-старший зло смотрел на него. - Я Вас предупреждал, Александр Николаевич! Это мой сын!
        - Я помню, прекрасно помню. Но если Дмитрий не прекратит поставлять наркоту в университет, я его посажу. Обещаю, - Саша посмотрел на Головачёва-младшего. - И не поможет вся ваша армия адвокатов.
        Дима присутствовал при этом разговоре сторонним зрителем, но он страстно желал так же себя и чувствовать, а это, увы, не получалось.
        - Ты!.. - выдавил он из себя.
        - Я предпочту обращение на Вы. Я ведь предупреждал Вас, Дмитрий: я знаю о Вас всё, вы обо мне - ничего. А теперь отбросим все удивленные возгласы и широко раскрытые глаза в сторону. Вы поняли мой спектакль? Хотя это и было в несколько шутливой форме, но суть вы должны были уловить. Так?
        Дима утвердительно кивнул.
        - Замечательно. Оставьте нас с отцом, нам кое-что нужно обсудить. Потом побеседуете.
        Дима встал и пошел к двери. На пол пути он обернулся.
        - Если этим перестану заниматься я, то тут же появятся другие. И, боюсь, это будет не один человек.
        - Так позаботься о том, чтобы другие не появились. У тебя еще много осталось сильных ребят, пускай втолкуют это тем, кто сунется.
        - Тогда меня просто убьют.
        - Не убьют. Скажешь, что это решение твоего отца и моё. А будут проблемы - звони. Номер моего мобильника потом узнаешь.
        Дима сжал кулаки и вышел из комнаты.
        - Знаете, я готов Вас убить, - сказал Пётр Васильевич, когда за сыном закрылась дверь.
        - Пётр Васильевич, а почему вы не занимаетесь торговлей наркотиками?
        Головачёв-старший наполнил свой бокал и подошел к окну.
        - Александр… Я был бизнесменом, когда-то. Даже вором. Сейчас я достиг очень многого. И бульшая часть моего бизнеса незаконна. Я могу продать состав продовольствия, пришедший к нам в качестве гуманитарной помощи и украденный. Я могу торговать фальшивой водкой, нормальной фальшивой водкой, а не отравой. Я могу купить краденный автопоезд с финской сантехникой. Но я не хочу продавать людям то, что их убьёт. Медленно и подло, как это делают наркотики. Это… Это не для меня, Саша. Я не хочу скармливать людей этому зелью.
        - Your life burns faster obey your Master.
        - М-м-м? Что? Твоя жизнь сгорает быстрее подчиняясь повелителю?
        - Да, примерно так.
        - Откуда это?
        - Из песни группы Metallica. Песня так и называется - «Master of puppets», «Повелитель марионеток».
        - Весьма точно. Я постараюсь, чтобы сын сделал так, как ты посоветовал. Извини, я сорвался.
        - Я понимаю. И я помню, что Дмитрий Ваш сын. Но обещание своё сдержу, если придётся.
        - Тогда и я осуществлю своё желание.
        - Пётр Васильевич, вы понимаете, что наше сотрудничество продолжается до тех пор, пока оно взаимовыгодно. И если недостатки от участия одной из сторон превысят достоинства, сотрудничество будет прервано. И, как видно, прервано посредством уничтожения одной из сторон.
        - Опять весьма точно. Но здесь еще и личный фактор.
        - Вполне понятно. Давайте пока оставим эту тему. У нас сейчас нет повода для вражды.
        - Согласен. Еще коньяку?
        - Спасибо. И я, пожалуй, пойду. Поговорите, пожалуйста, с Дмитрием. До свидания.
        Пётр Васильевич протянул руку для пожатия и Саша ответил на этот жест.
        ***
        Метелью белой, сапогами по морде нам.
        Что же ты сделала со всеми нами, Родина?
        Может, не видишь? Да не слепая ты вроде бы, Родина, Родина, Родина, Родина…
        А.Розенбаум
        Саша стоял в тени дерева и осматривал «объект». Безлунной ночью теней вроде бы и быть не должно, но подступы к «объекту» освещались прожекторами, так что теням было от чего возникнуть. Выглядел «объект» вполне обыденно, чем-то напоминая яхт-клуб. Яхт-клубом он и являлся, собственно говоря. Небольшая пристань, автостоянка, множество лежащих во дворе плавсредств - от прокатных катамаранов и шлюпок до быстроходного катера, который не спускался на воду уже примерно год. Часть территории занимал огромный ангар, в котором стояли парусные суда. Ангар Саше и был нужен.
        Кое-кто из людей, которых он отправил в помощь отцу Владимиру, рассказал, что в ангаре кроме всего прочего расположился склад наркотиков. Еще там было нечто вроде увеселительного заведения для мужчин, проще сказать - бордель. Странное соседство - ангар, склад и бордель. При нынешней открытости заведений последнего рода располагать бордель на складе?.. Хотя зарабатывать яхт-клубу на чем-то надо, а склад изнутри можно оборудовать так, что и пятизвёздочный отель от зависти звёзды порастеряет. Внутри Саше побывать не довелось, поэтому он предпочитал не думать о причинах такого странного соседства, а разобраться во всём на месте.
        Ночью территория охранялась стаей собак породы двортерьер, которые очень не любили чужаков, и небольшим взводом маловооруженной охраны, набранной из местных не полностью спившихся безработных.
        Вторая часть охраны всю ночь находилась в вагончике, снятом с колёс, резалась в карты, домино и распивала горячительное. Первая же часть свободно разгуливала по территории и представляла собой реальную опасность.
        Саша вынырнул из-под дерева, бесшумно подошел к сетчатому забору, к которому стеной примыкал вагончик охранников, и принялся деловито сверлить стену коловоротом. Закончив эту операцию он просунул в отверстие конец шланги, второй конец подсоединил к штуцеру небольшого баллончика и открыл вентиль.
        - Поспите немного, до утра, например, - сказал Саша, укладывая баллончик на землю. - А вот что с собачками делать? Их бы тоже газком, но…
        Саша достал из ранца батон самой пахучей варённой колбасы, которую смог найти в магазине и принялся нарезать его ровными кружками, каждый из которых опрыскивал пульверизатором. Когда весь батон превратился в кучку пахучих кружков, Саша начал прицельно бросать ими по лежащей на свету собаке. Та встрепенулась, обнюхала потревоживший её объект и мигом проглотила его.
        - Странно, наверное колбаса хорошая попалась. После нужно будет попробовать, - Саша наблюдал, как вся стая с аппетитом уплетала колбасу, в буквальном смысле свалившуюся с неба.
        Когда собачки мирно улеглись там, где их так нежданно и вкусно накормили, Саша вытащил шланг из отверстия в сене вагончика, спрятал баллон в ранец и перемахнул через забор. Проходя мимо стаи лежащих собак он услышал лишь пару сонных, вялых тявков, которые никто не воспринял бы как сигнал тревоги.
        - Только бы девочки визг не подняли, - бормотал он, подходя к двери.
        «Было бы побольше транквилизатора, я бы весь ангар усыпил. Но там такой объём! Кафедре химии и за месяц не справиться с таким заказом. И так пришлось ящик конька лабо-ранту поставит и три компакта порнухи подарить. Хотя парень он толковый, таких еще поискать. Ему бы не в лаборантах…» Он отворил небольшую калитку в воротах ангара и шагнул внутрь. Все сторонние мысли разом покинули голову, оставив место только для дела.
        Пятёрка внутренней охраны ожесточенно резалась в покер и не обратила на вошедшего ни малейшего внимания. Раз вошел, один, значит по делу. Собачки чужого не пустят, а если бы что стряслось - ханыги из сторожки дали бы знать.
        - Свободные девочки есть? - поинтересовался Саша, подходя к охранникам.
        - Полно. Ты сегодня второй, так что выбирай любую. Почти! - не взглянув на него ответил охранник, сидящий напротив, и громко рассмеялся.
        - Почти? - слегка удивился Саша и положил руки на плечи охранников, сидящих к нему спиной. Плечи слегка дёрнулись, противясь такой фамильярности, но потом успокоились.
        - Потому что самые красивые всегда достаются первым! - продолжал хохотать охранник. Он явно встретил человека глупее себя.
        - А-а-а… Это вроде как «кто рано встаёт - тому Бог подаёт».
        - Точно! - охранник даже удостоил его взгляда.
        Саша перелетел через стол, перевернувшись в воздухе лицом вниз и выхватив правой рукой меч из ножен, и ногами ударил хохочущего секьюрмена и его соседа в грудь. Те опрокинулись на стульях и Саша оказался стоящим на их телах. Меч смотрел на горло пятого охранника, предупреждая любое движение.
        - Александр Николаевич, я не буду двигаться. Уберите, пожалуйста, меч.
        Саша вложил меч в ножны.
        - Я все равно закончу то, зачем сюда пришел.
        - Я знаю.
        Человек взглянул Саше в глаза и встал.
        - Я дежурю здесь уже неделю. Как раз после Вашего разговора с Дмитрием. Он решил сворачивать дела с наркотиками только после полной реализации последней партии и я знал, что Вы придёте. Можно, я пойду? Просто не хотелось, чтобы Вас здесь встретил кто-то другой.
        - Сотрудничества и помощи…
        - Нет, не стоит.
        - Да нет, я и не собирался просить, я понимаю. Но имя?
        - Это тоже пускай останется при мне. Скажем, у меня его нет.
        - Вполне подходящее имя для человека. Собаки и охрана спят. Если нужно - возьмите мою машину, она стоит недалеко от ворот, на обочине под деревьями.
        - Нет, спасибо, я на попутках.
        Саша кивнул и, дождавшись пока незнакомец покинет ангар, дал охранникам пару раз вздохнуть содержимым баллончика. Спрятав шланг в рукаве он мягкими шагами пошел вглубь склада.
        «Еще женщины остались. Это самое трудное. Интересно, всё-таки, кто он?..» За контейнерами обнаружилась клумба. Вообще предположения Саши подтвердились: сразу за воротами ангар заполняли всевозможные парусные шлюпки, несколько яхт, красавец-катер. Потом штабелями стояли контейнеры различных фасонов. И сквозь всё это шла узенькая тропинка. Не одинокая, но единственная нужная сейчас. Она вела куда-то за стену контейнеров и упиралась в «дом в ангаре». Казалось, что кто-то решил построить небольшой но роскошный мотель внутри склада. Это было двухэтажное здание, буквой «П» охватывающее не-большой дворик с клумбой, над которой потолок ангара был стеклянным. Центральный и единственны видимый вход в здание находился в перекладине «П» и был похож на вход во дворец: несколько мраморных ступеней, укрытых красным сукном, колонны, поддерживающие небольшое крыльцо, обилие позолоты и освещения. Даже швейцар сидел у двери на стуле, который бы очень привлёк внимание Кисы Воробьянинова.
        Саша прошел в открывшуюся перед ним дверь, забыв в руке швейцара четвертак в американской валюте.
        В вестибюле его встретила мадам и последние сомнения насчет борделя, если бы таковые смогли у кого-нибудь возникнуть, тут же вылетели из головы.
        - О, здравствуйте! Я вижу, что вы у нас впервые. Проходите, пожалуйста, раздевайтесь. Что…
        - Мадам, я предпочитаю остаться одетым. А насчет девочек… С вами раза три можно?
        Вопрос вызвал на лице мадам удивление и Саша, быстрым движением направив женщине в лицо конец шланга, усыпил её содержимым баллончика, с которым ранее успела познакомиться наружная охрана.
        - А теперь я хочу в номера.
        Из вестибюля выходил лишь один видимый коридор. Саша видел еще два выхода, искусно замаскированных за столом мадам и картиной на стене, но решил воспользоваться тем, что предлагалось клиенту. Ходы персонала его не интересовали.
        Комната, в которой клиенту должны были демонстрировать жриц любви была пуста - мадам не успела вызвать девочек и те, скорее всего, отдыхали в своих комнатах или еще где-то. В комнате имелось два выхода. Один, завешенный тяжелыми бархатными шторами темно-красного колора скорее всего предназначался для красивого выхода девочек. А второй… Второй драпировкой напоминал вход в женское лоно. Коридор за ним был скрыт тьмой.
        «Интересный стилист здесь поработал, явно с закидонами на старину. Но обстановочка настраивает, настраивает…» Пройдя во «врата любви» Саша очутился в темном коридоре, лишь слегка освещаемом одиноким красным светильником в форме фаллоса. Справа поднималась на второй этаж винтовая лестница.
        Саша замер и потянулся во все стороны тонкими щупальцами своей души. Вскоре одна из этих невидимых нитей вздрогнула, наткнувшись на живое тело. Саша, отбросив остальные, бросился по этой нити на второй этаж, дальше, к третьей двери с правой стороны коридора.
        Если прислушаться, то из-за двери доносился женский смех и восхищающийся мужской голос. Это если хорошо прислушаться - звукоизоляция здания была на высоте.
        Саша открыл ближайшую дверь справа, надеясь попасть в соседние апартаменты, но вместо этого попал в небольшую кладовку. Здесь было совершенно темно и не было даже намёка на лампочку. Он побежал пальцами по стене, отыскивая удобное место для сверла. Тут он наткнулся на небольшой металлический кругляш. Отодвинув его в сторону Саша обнаружил очень удобный глазок.
        «Хорошо у них дело поставлено! Надо было камеру захватить! Сейчас мы посмотрим, какой еще товар здесь предлагают кроме синтетических грёз.» Саша прильнул к глазку. За стенкой события развивались бурно и пока он проникал в кладовку и искал способ подсмотреть, жрица любви оседлала своего клиента и начала «скачки», постепенно наращивая темп и громкость своих постанываний. Девушка откинула голову назад, сладострастно застонав, и волосы открыли её лицо.
        «Боже! Да это же совсем девочка!» На вид ей было лет тринадцать и это был её истинный возраст, а не роль.
        «Теперь ясно, почему бордель они спрятали. Доступность доступностью, но педофелию сейчас карают со всей строгостью. Нужно искать остальных.» Саша выскользнул из кладовки и вернулся в комнату знакомства. Пройдя во вторую дверь он очутился в коридоре, чем-то напомнившим ему студенческое общежитие. Несколько лампочек, свисающих с потолка на шнурах, окрашенные белой масляной краской двери. Это не шло ни в какое сравнение с коридором храма любви, в котором он только что побывал.
        «М-да, внутренний мир здесь хуже оболочки. Хотя, как знать?..» Две ближайшие двери вели в душевые и были открыты. Наверное, это самые используемые комнаты в рабочее время. Потом было несколько жилых комнат, а закончился коридор небольшим залом, где на диване и в креслах сидело еще восемь девушек. Не занятые работой они смотрели видик.
        Никем не замеченный Саша вернулся в вестибюль. Здесь он достал мобильник и набрал номер Ани.
        - Привет, Анютка. Очень извиняюсь, что так поздно и что я тебя разбудил, но мне очень нужна твоя помощь. Да, я знаю сколько времени. И знаю, что я очень нехороший человек. Потом ты даже сможешь меня избить и втоптать в грязь как морально, так и физически. Но я умоляю тебя, ты мне сейчас нужна. Через полчаса у тебя под подъездом будет зелёная «Нива». Водитель - отец Владимир. Он сам представиться. Потом он тебя ко мне привезёт. Без вашей помощи я здесь не справлюсь. Маме скажи, что я извиняюсь и готов понести самую суровую кару. Спит? Хорошо. Пока будешь одеваться, положи около неё свой амулет, я сделаю так, что она спокойно проспит до утра. Потом обязательно одень. Хорошо? Ну всё, пока. Я жду.
        - Привет, отче. У тебя есть пол часа, чтобы забрать Аню из дому. Она выйдет к подъезду. Да, я знаю, что это не реально. Перемещайся, я тебе помогу. Лесные уже здесь, так что сил хватит. Давай, прыгай в машину и грей двигатель. Мы дотянем только до въезда в город, дальше помчишься на колёсах. Потом живо ко мне. И смотри, сам можешь разбиться, но Аню доставь живой. Сейчас она будет важнее тебя. Да, без неё мы не справимся. Серьёзно. Давай.
        Саша сел в кресло мадам и тихонько успокоил и помог заснуть готовой проснуться Аниной маме. Через десять минут он почувствовал духовное прикосновение Владимира и Сашина душа скользнула к нему, чтобы помочь с перемещением. За несколько секунд, ушедших на то, чтобы переместить человека и машину на восемьдесят с лишком километров Саша выложился так, что не смог подняться из кресла. Отдохнув минут пять и восстановив силы благодаря каналу лесных он снова смог владеть собственным телом.
        - Смотри, вон его машина, - Владимир указал куда-то на обочину.
        - Где? - Аня вглядывалась в ночную темень.
        - Вон, смотри, заднее стекло слегка бликует. Хорошо спрятал.
        - Хорошо, - согласилась Аня, - я так и не могу разглядеть.
        - Не важно. Сейчас и мы там припаркуемся.
        Они спрятали «Ниву» рядом с Сашиной машиной и Владимир повёл девушку к воротам.
        - Смотри, Саша поработал, - Владимир указал на стаю собак, разбросанную по небольшой площадке.
        - Они что…
        - Да нет, спят, ты чего? Собачек трогать низ-зя.
        - Он их что, снотворным накормил?
        - Вроде того. И, по видимому, охрану тоже.
        Они прошли внутрь ангара и узрели спящих охранников. Владимир лишь кивнул Ане в их сторону, подтверждая свои слова.
        Сашу они застали за изучением содержимого контейнеров.
        - Привет, - сказал он, спрыгивая вниз с огромного ящика.
        - Привет. Много нашел? - пожал ему руку Владимир.
        - Да тут всё. И порошок, и травка, и колёса. Большой запас стероидов - ребятки занимались бодибилдингом. Еще всякая чепуха. Вот теперь думаю, как энто всё извести, чтоб остальное не попортить. А то здесь детская секция парусного спорта и не хотелось бы детишек оставить без удовольствия, устроив здесь шикарный пожар.
        - Ты давай говори, чего звал нас так поздно.
        - Пойдём.
        Саша повёл их в бордель. Спящая мадам никого не удивила. Оформление комнаты знакомства произвело должное впечатление, а устройство глазка в кладовке было одобрено советом папарацци.
        Саша на мгновение заглянул в глазок, потом жестом пригласил Владимира и Аню.
        Владимир отвернулся от глазка через минуту с помрачневшим лицом. Он кивком головы указал Ане на глазок и вышел в коридор.
        - Она же… - сказала Аня, заглянув в комнату.
        Саша приложил палец к губам и глазами указал на дверь в коридор. Они втроём прошли в комнату знакомств и присели на диван.
        - Я тоже долго не мог понять, почему бордель разместили на складе. Это можно было понять в советские времена, но не сейчас.
        - Она же еще девочка, - пробормотала Аня, уронив голову на руки и уперевшись локтями в коленки. - Это…
        - Их здесь девять человек. По крайней мере стольких я видел. И все примерно двенадцати-тринадцати лет от роду. Вот поэтому я и позвал тебя, Анюта.
        - Зачем? - Аня подняла на него глаза.
        - Если бы с ней поговорил я, это не дало бы результата. У Владимира чуть больше шансов. Здесь нужна девушка, Аня. Прости, но нужна твоя помощь.
        - Ладно, - кивнула девушка. - Что я должна делать?
        - С ней нужно поговорить. Как - сама решай. И можешь рассчитывать на полную нашу поддержку.
        - Давай выманим оттуда мужика для начала, - вступил Владимир.
        - Он сам скоро уйдёт, - ответил Саша. - Часа с хвостиком ему вполне достаточно, да и девочка замаялась, - уж больно он нетерпелив и требователен был.
        - Пускай он уйдёт из комнаты, потом мы войдём, - сказала Аня. - Если мы вломимся сразу ничего не выйдет.
        Наверху послышался звук открываемой двери.
        - Лёгок на помине, - сказал Владимир вскакивая и становясь сбоку от прохода.
        Саша стал с другой стороны и в руке его возник меч. Аня спряталась у него за спиной.
        Драпировка раздвинулась и на нетвёрдых ногах в комнату вошел мужчина. Саша ударил его по затылку рукоятью меча и он свалился на пол без сознания. Пара вздохов из баллончика и он уже не проснётся до самого утра.
        - Интересно, они там напились? - Саша принюхался к дыханию мужчины. - Что-то слабо слышно спиртное, а его аж качало.
        - Это эндорфинное опьянение, - сказал Владимир.
        - Что? - не поняла Аня.
        - Эндорфин - это гормон, вырабатываемый нашим мозгом в те моменты, когда нам хорошо. Гормон удовольствия. А ему, - Владимир кивнул на тело, лежащее уже на диване, - было очень хорошо.
        - Пошли наверх, иначе опоздаем, - поторопил Саша.
        Девушка лежала на кровати с закрытыми глазами, отдыхая от работы.
        - Занята! - громко и зло сказала она, даже не открыв глаза. - Сегодня больше не работаю.
        - А мы просто так зашли, поговорить, - сказал Саша.
        - Мы? - девушка приподняла голову и открыла глаза.
        Она с минуту изучала вошедших и выдала заключение: - Менты.
        - Нет. Священник, - ответил Владимир.
        Это слегка заинтересовало девушку.
        - А что, святым тоже хочется?
        - Святым - не знаю, а мне не чужды таковые желания. Но я собираюсь жениться, благо вера это мне позволяет, и таким образом решить этот вопрос.
        - Не базарь много, не до тебя. Чего пришел?
        Аня дернула Сашу за рукав и кивнула в сторону коридора.
        - Она пьяна, - сказала Аня, когда он притворил дверь в комнату.
        - Да. И не только от спиртного.
        - Слушай, ты можешь её отрезвить?
        - В принципе - да.
        - Это подействует на все алкалоиды в её крови?
        - Да, она полностью протрезвеет.
        - А что она при этом почувствует?
        - Как будто киянкой по голове дадут. Может и сознание потерять.
        - А чтоб не потеряла?
        - Можно, но тогда протрезвеет не резко.
        - Хорошо. По моему знаку протрезвишь её. На самом пороге её возможностей, только чтоб сознание не потеряла.
        - Понял.
        Они вновь вошли в комнату, где Владимир занимался словесным препирательством с девушкой.
        - Отец, ты мне мозги не заговоришь. У меня есть сейчас всё. Раньше я жила в дерьме и сама была дерьмом, а сейчас…
        - А сейчас лучше? - спросила Аня.
        - А… Моралисты… Да, сейчас намного лучше! У меня есть бабки, я сама себе хозяйка. Узнаешь меня поближе, еще завидовать моей теперешней житухе будешь. Попробовать хочешь?
        - А ты? - спросила Аня, садясь рядом с девушкой на кровать. - Ты хочешь попробовать?
        - Что?
        - Помочь нам. Ведь после любой пьяной ночи наступает утро тяжелого похмелья.
        - Не базарь много, я просила. Мне нравиться такая жизнь. А утром я буду дрыхнуть и ничего не почувствую.
        Аня кивнула Саше и через секунду девушка упала ей в объятий, обхватив руками голову.
        Аня уложила её к себе на колени и принялась нежно поглаживать рукой по волосам.
        Саша и Владимир тем временем уселись в кресла, кстати обнаружившиеся около небольшого столика с фруктами, бутылкой шампанского и несколькими полосками белого порошка.
        - У меня жизнь тоже - не позавидуешь, - тихо обратилась Аня к девушке. - Я живу без отца и даже не знаю, кем он был. Мама ничего толком мне никогда говорить не хотела, поэтому не могу сказать, какой он человек. Я привыкла жить только с мамой. Нам постоянно чего-то не хватало, это нормально, у всех так. И в последнее время, как и у всех, нам стало очень туго. Я даже пыталась отговорить маму, что мне не нужен институт. Но она буквально заставила меня поступить, зная, что учеба мне идет. Я привыкла к тому, что мой гардероб обновляется очень редко, привыкла есть то, что питательно, а не то, что вкусно, привыкла ходить пешком, а не ездить в трамвае. Я ищу любую возможность сэкономить или подзаработать, чтобы помочь своей семье. И привыкла не просить у жизни большего, а самой этого добиваться. Но я не хочу променять свою жизнь на более легкую ценой унижения.
        - Унижения? - всхлипнула девушка. - А тебя в одиннадцать лет насиловал пьяный отец? У тебя наверное первый раз был с цветами и шампанским, ты долго ломалась, пока позволила парню себя за грудь тронуть, потом еще дольше не давала себя раздеть. А перед тем, как на тебя залезть он ласкал тебя, подготавливал. А я в первый раз проснулась от дикой боли между ног, а потом внизу живота, как будто меня разорвать там хотят. Чтоб я не орала, папочка мне рот ладошкой закрыл нежно так, что чуть не задохнулась. Потом он кончил, вытер член простынкой, сказал: «не скули, не в подворотне трахнули, а отец женщиной сделал», и ушел дрыхнуть в другую комнату. А я всю ночь рыдала в подушку, чтоб он не услышал и не вернулся. А потом неделю еле ноги передвигала.
        А тебя каждый день избивали, срывая зло? А тебе приходилось идти зарабатывать родителям на бутылку, иначе убьют? Убьют, серьёзно. А в детдом или приёмник я не хочу! Так что лучше трахаться с этими крутьками, которые за час с малолеткой отваливают по триста баксов, чем лежать под пьяным папочкой и думать, как бы найти ему завтра бухло и издому смыться, чтоб этот кошмар не повторился хоть один день! - она резко села на кровати и со злостью взглянула на Аню.
        - Я сбегала из дома, но это не помогало. Жить в подворотне я не хочу а в детдом не пойду. Дважды меня возвращали собутыльники родителей. Потом я смылась в другой город, но на новом месте удержаться трудно. Это уже третий город, в который я смылась. И здесь мне повезло. Да, повезло! Я не сплю в подворотне и не трясусь от того, что какой-то пацан начинает меня лапать, а я не могу ответить. Я не боюсь ментов, которые тоже не прочь поиметь малолетку. Здесь мне хорошо. У меня есть дом. У меня есть подруги.
        Не говори мне об унижении. Это работа. И за неё очень хорошо платят. Не нужно ни образования, ни большого ума.
        - Да, это работа. И я не имею ничего против этой работы, потому что спрос всегда рождал предложение. Я против того, чтобы этим занималась девочка.
        - Теперь еще скажи, что мне еще в куклы играть.
        - А ты видишь те бабки, которые отваливаю за твоё тело мужики? Ты их получаешь? Ты выходишь в город? Свобода у тебя есть?
        - Я могу отложить деньги, которые мне здесь платят. И этого мне хватит на потом. Еда здесь бесплатная, одевают нас тоже бесплатно. В городе мне делать нечего - дыра очередная. Так что мне всё нравится.
        - И сколько тебе платят?
        - Да хватает.
        - И ты надеешься вырваться? Даже если тебе это удастся, то тебе будет очень трудно отвыкнуть от прежней жизни, от её «бесплатности». Но самое трудное - вырваться, потому что никто таких игрушек прибыльных не захочет лишится. Пока что ты - экзотика. Педофилом можно считать любого мужика, лишь бы у него была возможность. Но лет через пять ты уже не сможешь быть малолеткой. И твоя такса упадёт. Спасет тебя только опыт, накопленный за эти годы. А уйти ты не сможешь, потому что ничего другого делать не умеешь.
        - Ну и пускай я буду всю жизнь шлюхой. Пока смогу - буду этим заниматься. Бабки будут, не волнуйся. И накопить всегда смогу на будущее. А что я ничего больше не умею - так мне некогда учиться было, знаешь? Родители меня в школу с радостью не отправляли и по головке за хорошие отметки не гладили. Меня просто били кулаком в челюсть за двойку. Так что с ног падала. Падала на кровать - трахали, падала на пол - добавляли ногой и отправляли за водкой. Так что извини, не могла я хорошо учиться - некогда было.
        - Извини… Я ни за что тебя не виню. Ты ничего не могла изменить в своей жизни. Да, выбор твой меня шокирует. Но я не была на твоём месте и не могу судить о твоей правоте. Не буду учить тебя, что надо было сделать, потому что сама этого не знаю. Единственное - это родиться не здесь и не сейчас, но на то не наша воля, а Господа. Не хочу больше бить тебя твоим прошлым. Я просто хочу тебе сейчас предложить бросить всё это. Можешь считать, что я предлагаю тебе начать новую жизнь. Соберём все бабки, что есть сейчас в этом доме, разделим их между девочками. Потом отдайте их отцу Владимиру, он сохранит. Он и устроит вас у себя, поможет. Там вас и не найдет никто и дом у вас будет. Такой роскошной жизни как здесь у вас не будет, если сами на неё не заработаете. До совершеннолетия он вас опекать будет, а потом забирайте свои деньги и получайте свободу. Даже документы у вас будут, настоящие.
        Аня смолкла. Девушка молчала, кусая губы, и морщила лоб.
        - Да кто ж меня отпустит, сама говорила?
        - А сейчас все спят, - встрял Владимир. - Мы и уйдём тихонько, никто не заметит.
        - Уйти к отцу какому-то… Он священник, что ли?
        - Да, я священник.
        - Монахинь из нас не получиться.
        - А мне и не нужны монахини. Я могу вас в селе в семьи пристроить, а могу и дом отдельный дать, живите вместе, если захотите. Всё будет так, как сами пожелаете.
        - Что-то много халявы сразу.
        - А ты не веришь в благородство? - спросила Аня.
        - Я верю в то, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
        - А сыр не будет бесплатным. Что заработаете, то и съедите. Я же предлагаю устроить вас в семьи, тогда хоть приёмные родители у вас будут. А можете работать на кухне монастырской или еще где. Хотя и учиться вам надо. Сколько вас тут, скажи?
        - Девять. Со мной девять.
        - Нам нужно поговорить с остальными, - начала Аня, поднимаясь с кровати.
        - Не надо, - сказала девушка. - Я сама. Ждите нас в приёмной.
        - Так ты согласна?
        - Бабки бабками, но в тринадцать лет прыгать на сорокалетнем мужике… Я лучше в монахини пойду. Но чтоб всё было так, как договаривались.
        - Я обещаю, - сказал Владимир. - Моему слову поверишь?
        - Твоему - да. И, кстати, меня зовут Алла.
        Пока они обыскивали дом в поисках денег девушки собрались в приёмной. Саша достал мобильник и позвонил Коту, затребовав микроавтобус и получив длительную тираду полунормативной лексики за поздний звонок не модемом. Но транспорт был выделен.
        Отец Владимир пошел отогнать свою машину на стоянку, чтобы отвези девушек к себе микроавтобусом, а Саша и Аня пересчитывали недельную выручку борделя. Каждой из девушек пришлось тысяч по восемь долларов и они весьма обрадовались такому капиталу. Даже то, что получить они его смогут лишь через несколько лет нисколько не уменьшило этой радости.
        Вернулся отец Владимир и занялся организацией девушек. Он еще раз объяснил условия, выслушал возражения и предложения и потянулась небольшая дискуссия насчет обустройства их дальнейшей жизни. Аня стояла рядом с отцом Владимиром и внимательно вслушивалась в беседу. Иногда она вставляла пару фраз усмиряя слишком ретивую девушку и всегда Владимир отвечал ей благодарным взглядом.
        Саша тем временем тихо сидел в сторонке разглядывая контейнеры.
        Скоро к отцу Владимиру подошел Кот, дернул его за рукав и указал пальцем на заднюю стену ангара. Владимир согласно кивнул и продолжил разговор с девушками. Кот подошел к Саше.
        - Че сидишь?
        - Да вот думаю, что с наркотой делать. Можно сжечь, но тогда боюсь пожара на складе. Можно в Днепр выкинуть, но рыбок жалко. Могу сжечь САМ, но не охота столько сил тратить на это дерьмо, - кровь жалко.
        - А что, лесные еще недостаточно сил дают?
        - Для огня кровь нужна, Кот. Для такого огня, который был бы мне подвластен.
        - Поня-а-а-атно… Слушай, научишь меня как-нибудь кое-чему из своей магии, а то я как-то теряюсь.
        - Постараюсь.
        - А наркоту я уберу. Покажи мне контейнеры, где она лежит, а то так ломает спросонья сканировать этот хлам.
        - Пошли.
        Отец Владимир и Аня тем временем повели девушек в автобус. Когда все расселись по местам, Владимир прыгнул на водительское сидение, завёл мотор и, что-то вспомнив, обернулся к Аня.
        - Анюта, присмотри за Саней, пожалуйста. Ему это нужно. Мы все такие разгильдяи, что… - он неопределённо покрутил головой.
        - Присмотрю. Удачи!
        - Пока! Скажешь, пожалуйста, Коту, что автобус я оставлю на стоянке, где моя «Нива» стоит. хорошо?
        Аня кивнула и пошла обратно в ангар. В калитке она столкнулась с выходящими оттуда Сашей и Котом.
        - О, Кот. Владимир просил передать, что микроавтобус он оставит на той стоянке, где он свою машину оставил.
        - А… Позвоните ему, скажите что дарю. Вам он больше нужен. Я его покупал еще тогда, когда всю Семью приходилось на природу вывозить таким транспортом за неимением личных авто. Ладно, пойду досыпать. Пока и неспокойной вам ночи! - Кот взмахнул на прощание рукой и исчез.
        - Эротик, - с деланной обидой сказал Саша.
        - Ты о чем?
        - О его последнем пожелании. Ну что, поехали домой. Я тебя так нагло разбудил, что теперь долго себе этого не прощу. Пойдем, - Саша взял девушку за руку и они пошли к машине.
        Аня тихонько вжалась в сидение и не шелохнулась, пока Саша не вывел машину на городские улицы. Когда машина начала петлять по городу, Саша услышал справа от себя тихое бормотание. Он прислушался. Аня тихим, печальным и одновременно злым голосом выталкивала слова: Я боюсь младенцев, я боюсь мертвецов, Я ощупываю пальцами свое лицо И внутри у меня холодеет от жути - Неужели я такой же, как все эти люди?
        У них солёные слёзы и резкий смех, Им никогда и ничего не хватает на всех.
        Они любят свои лица в свежих газетах, Но на следующий день газеты тонут в клозетах.
        Люди, которые рожают детей.
        Люди, которые страдают от боли.
        Люди, которые стреляют в людей,
        Но при этом не могут есть пищу без соли.
        Саша припарковал машину к обочине и тронул девушку за плечо. Аня дёрнулась, уронила голову на руки и затряслась от рыдания.
        - Анюта, что случилось?!
        Она рыдала и вырывалась из Сашиных рук, когда он пытался прижать её к себе или успокоить.
        - Что случилось? - всхлипнула она, когда волна рыданий схлынула. - Случился этот бордель. Чей это склад?
        - Димы. Димы Головачёва.
        - И ты работаешь с человеком, который подкладывает детей под здоровых мужиков? Ты знал об этом?
        - Нет. Я знал, что в ангаре кроме склада наркоты еще и бордель, но я не знал, кто там обслуживает клиентов.
        - Обслуживает клиентов… - перекривила его Аня. - Зачем ты мне это показал?! Зачем втянул? Боже, зачем? Они же дети! Я думала, что сойду с ума еще там, когда всё увидела. Знала, знала что такое есть. Но знать это одно, а вот так увидеть!.. Боже! Слушай. Об одном прошу - достань мне оружие, научи обращаться, я замочу его. А потом забудь про меня. Нету Ани. Исчезла. Прошу, сделай так, как я прошу!
        - Аня, я сам с этим разберусь.
        - Разберёшься? Нет, ты не разберёшься! Ты же хочешь отца этого выродка поставить управлять городом! Что тогда будет?! Что начнёт творить его сынок, когда папаша достигнет таких высот?!
        - Ну нет, так дело не пойдёт…
        Саша резко тронул машину с места и помчался к выезду из города. Свернув с трассы на первый попавшийся просёлок, ведущий к Днепру, он остановил машину на берегу и полез на заднее сидение. Вернувшись обратно в своё кресло он держал в руке бутылку коньяку.
        - Выпей, - сказал он, протягивая Ане наполовину полный стакан.
        - Нет, - её глаза зло сверкнули.
        - Послушай, иначе я не могу. У тебя истерика, а у меня нет сил дать тебе пощечину, чтобы привести в чувство. Поэтому прошу, выпей. А потом поговорим и ты сама решишь, прав я или нет. Ты давно этого требовала и я был дураком, что не рассказал тебе всё с самого начала. Пей.
        Аня взяла стакан и залпом осушила.
        - Говори, - сказала она, восстановив дыхание.
        - Этих девушек на панель отправил не Дима. Я не оправдываю его, - повысил Саша голос, упреждая возражение, - он виновен. Но так же виновны и все мы, создав то общество, в котором сейчас живём. Извини, но у нас сейчас нет никого, кто подчинялся бы законам. Я не говорю, что законы великолепны, а мы просто разгильдяи. Нет толку ни в них, ни в нас. И ме-нять нужно не законы, а самих людей.
        Аня хотела возражать с самого начала этого монолога, но Саша её останавливал. Постепенно коньяк начал действовать и девушка успокоилась, решив выслушать всё до конца.
        - Да, мы хотим сделать Головачёва-старшего мэром. Но не посадить его в это кресло, а сделать так, чтобы его выбрали люди. А потом нам нужно будет сделать так, чтобы люди слушались того, кого поставили над собой управителем. Это будет не тот Пётр Головачёв, который сейчас руководит сильнейшей бандитской группировкой нашего города. Он останется руководителем, но он станет другим, я обещаю. А если нет - то и дорога в кресло мэра ему заказана. Всё построено именно на этом.
        - И как же вы хотите его изменить? - смогла, наконец, спросить Аня.
        Саша задумался.
        - Как? - настаивала Аня.
        - Я… Я попробую тебе объяснить. Это слишком сложно.
        - Опять твоя магия?
        - Нет, не магия. Это то, что есть во всех людях, то, что не умерло, хотя и давно уже спит.
        Саша взглянул на девушку, заглянул в её заплаканные глаза. Чтобы не было этих слёз он готов прозакладывать свою душу, готов сгореть в аду, лишь бы она никогда не плакала. Он рассказывал. Говорил долго, изливая душу, выкладывая все самые сокровенные и тонкие планы, которые не должен слышать никто, кроме их автора. Но разве можно скрыть, утаить что-то, если перед тобой заплаканные глаза любимой? Что дороже - собственная душа или миг её радости? Или просто её спокойствие?
        Саша никогда и ни с кем еще не делился своими планами. Не привык он обсуждать то, что задумал. А сейчас он рассказывал всё, рассказывал самому себе, потому что с каждым его словом Аня становилась его частью, входила в его обнажающуюся душу.
        Потом он замолчал и, уронив голову к Ане на колени, разрыдался.
        - Анюта, прости меня!.. Прости, пожалуйста!.. Я не должен был от тебя всё это скрывать, я не должен был тебе сегодня звонить. Не нужно было втягивать тебя во всю эту грязь, где тонет совесть. Прости, Анюта!
        Аня гладила его по волосам и целовала в макушку, пытаясь успокоить.
        - Саша, я тебя не виню. Прости мою истерику, ты слышишь? Прости меня. Я должна была помнить, что ты никогда не делишься своими планами, ведь я сама это уважаю. Саша, перестань, пожалуйста… Ну не могу же я тебе коньяку налить!
        - Нет, не надо, - сказал он, поднимая голову с Аниных колен. - Не надо, - повторил Саша и усмехнулся сквозь слёзы. - Больше не будем сегодня? Простим друг друга?
        Аня поцеловала его и обняла, крепко прижав к себе.
        - Мы очень мало друг другу рассказываем о себе. А требуем друг от друга многого. Я не знаю, чем отплатить тебе за откровение. Могу только пообещать, что помогу тебе во всём этом. Помогу, сколько хватит моих сил.
        - Ну вот. Я пытался тебя успокоить, а что получилось? Я стребовал с тебя обещание помощи.
        - Ты ничего не стребовал. В самом начале ты пообещал мне свободу выбора и я ею пользуюсь. И сейчас я выбрала твой путь. Поехали домой, а? Нам нужно выспаться. А я как раз коврик в прихожей заменила на диван.
        Саша чмокнул её в щеку и запустил двигатель.
        7
        - Ну, давай. Потихоньку отъезжай от бордюры…
        - Не сюсюкай! - огрызнулась Аня. - Я волнуюсь. Первый раз в городе…
        - Ну и что? - удивился Саша. - Ты же научилась трогаться с места, ехать по прямой и поворачивать. Ты умеешь переключать передачи и указывать повороты, ты очень внимательна за рулём. Ты даже умеешь парковаться! Так в чем проблема?
        - В городе. Я все это умею на тренировочной площадке. А сейчас я в городе и я боюсь.
        - Чего?
        - Других машин.
        - Их не бояться надо, с ними нужно не сталкиваться.
        - Вот это самое трудное. Я умею ездить по сухой дороге, а сейчас зима и гололёд.
        - В гололёд лучше всего учиться водить! Если ты научишься ездить в гололёд, то на сухой дороге ты будешь чувствовать себя великолепно. А если ты научишься ездить и сдашь на права на сухой дороге, а потом придет зима и гололёд, то тебе придется учиться водить заново. Между прочим, я и учился водить, и на права сдавал в гололед. И сдал! Зато сам процесс обучения!.. - Саша мечтательно закатил глаза.
        - Но ведь не на первом занятии ты в город выехал.
        - Нет. На втором. До этого я водил только летом и только на трассе за городом, где не было не перекрёстков, ни светофоров, ни парковок. Самым сложным манёвром был обгон.
        - Это и так самый сложный манёвр.
        - Значит мне повезло с обучением. Анюта, поехали. Я помогу.
        - Ну, смотри. Если я разобью машину, я за это не отвечаю.
        - А я бы и не заставил, это ведь моя идея была.
        - Согласна.
        «Девятка» очень медленно и очень осторожно отъехала от бордюра. Аня сидела, вце-пившись в руль и, практически не мигая, уставясь на дорогу. Она делала каждое движение лишь полностью его продумав и повторив в уме минимум раз пять, от чего скорость машины не превышала скорости бегущего человека. Саша не рисковал вмешиваться в этот процесс.
        Постепенно девушка немного расслабилась, в её движениях появилась уверенность, а у машины прибавилась скорость. Уверенность покидала водителя лишь тогда, когда машину начинало «вести» на гололёде. Тогда Аня морщилась, сбрасывала газ, косилась на Сашу, прикусывала губу. И всё это она делал выравнивая машину на дороге.
        Они покружили по городу, преодолев несколько перекрестков, попрактиковались в парковке, перестроениях. Потом Аня решилась на поездку до самого дома.
        Машина неспешно двигалась почти по осевой, когда из боковой улицы слева выскочил большой белый джип. Аня вдавила в пол педаль тормоза, но «Девятка» останавливаться не захотела и уверенно, со знанием дела затормозила прямо в боковую дверь джипа. Обе машины замерли.
        - Всё, - сказала Аня траурным голосом, - мы «попали».
        - М-да? - удивился Саша. - А по правилам он виноват.
        - Ты это ему докажи, - она кивнула на выходящего из джипа детинушку.
        - На сколько спорим, что докажу? - задорно спросил Саша.
        - На твою жизнь. Спокойную.
        - Значит на неделю мытья посуды, - сказал Саша и вышел из машины.
        - Ну, мужик, ты попал, - это были первые слова, которые он услышал от водителя джипа.
        - Спасибо, мне уже сообщили.
        - С тобой разбираться, или с твоей лялей? Я бы хотел с ней.
        - Это заметно, - усмехнулся Саша. - Но придется разговаривать со мной.
        Водитель джипа перевел взгляд с лобового стекла «Девятки» на Сашу.
        - Ну-ну. Бабки есть?
        - Есть, - честно ответил Саша. - Но мне кажется, что это Вы виновны.
        - Это тебе кажется.
        - Может, позовём ГАИ?
        - А тебе меня мало? Давай, не гони. Значит, ты попал штук на двадцать. Долларов.
        - Да? Эт столько дверь стоит к Вашей тачке?
        - Да. Плюс - моральный ущерб.
        - Подождите. Давайте разберёмся с правилами. У Вас была помеха с права, тем более вон там, - Саша указал улицу, из которой выехал джип, - стоит знак «Уступи дорогу». По правилам я прав!
        - А по-моему - нет. Будешь еще умничать, я счетчик включу на каждый час и сумму увеличу. Ну как, платишь?
        - Нет, подождите, давайте разбираться!
        - Заткнись! - водитель джипа схватил Сашу за воротник.
        Тот вывернулся резким движением и отпрыгнул от обидчика на шаг.
        - Что Вы себе позволяете! Да я на Вас в суд! Да я!.. Да я на Вас в газету!
        Водитель джипа начал медленное наступление на Сашу.
        - Стоп! - воскликнул тот вскинув руку.
        Как ни странно, но на детину это возымело действие.
        - Это у тебя «труба»? - Саша указал на пояс противника.
        Тот согласно кивнул.
        Саша жестом попросил у него телефон и тот, морщась, протянул ему требуемое.
        - Алло, Дмитрий Петрович? Дмитрий Петрович, у меня тут возникли разногласия с одним человеком по поводу правил дорожного движения. Да. Разберитесь, пожалуйста.
        - Вас, - сказал Саша, с улыбкой протягивая телефон владельцу.
        Тот взял трубку, а Саша развернулся и вернулся в машину.
        - Ну? - спросила Аня.
        Она слышала весь разговор из машины, но результат её не удовлетворил.
        - Смотри, - ответил Саша.
        Примерно через минуту детина оторвал телефон от уха и с мрачным видом подошел к машине со стороны переднего пассажирского сидения. Он постучал в стекло и подождал, пока Саша его опустил.
        - Вам деньги сейчас заплатить или Вы вышлете мне чек за ремонт?
        - Сейчас.
        - Сколько?
        - Ту же сумму, которую Вы требовали с меня.
        - У меня наличных нет. Чек возьмёте?
        Саша согласно кивнул и дождался, пока водитель джипа выписал чек.
        - Пожалуйста, скажите, что всё улажено, - попросил тот, протягивая чек и мобильник.
        - Да, спасибо, Дмитрий Петрович. До свидания.
        - Так просто, - сказал Аня, когда инцидент был исчерпан и они ехали домой. - А Дима ничего с тебя за это не стребует?
        - Обойдётся. Я давно искал способа немного отомстить ему за выходки в институте. Заодно и справедливость восстановили. И деньги на товар для Надежды есть.
        - И часто ты их получаешь подобными способами?
        - Да вот сегодня впервые. Нужно бы обмыть это дело, по традиции. Давай дома устроим небольшой сабантуйчик с привлечением близких тебе подруг и друзей.
        - Давай. А ты что?
        - А я позову отца Владимира. Остальные сейчас заняты.
        - Идёт.
        ***
        - О-па..!
        Кот оглянулся, ища взглядом кого-то за спиной. Никого там не обнаружив он снова перевёл взгляд на Сашу.
        - Чего? - удивился он.
        - Ты и лично. В двери. Да еще и звонишь!
        - А… Ты об этом… Ну, надо же когда-нибудь все сделать как принято, а не как получается.
        - Ну заходи, коли пришел.
        В гостевой комнате Кота поприветствовала Аня, сидящая у телевизора.
        - Пить хочешь с дороги? - спросила она, вставая с дивана, где до прихода гостей занималась идиллией с Сашей.
        - Не, спасибо.
        - Может чай? Кофе?
        Гость отрицательно покачал головой.
        - Если можно - порежь лимон и чуть-чуть посыпь сахарком, только чуть-чуть. И еще, - Кот снял со спины рюкзак, сшитый, как оказалось на первый и последующие взгляды, из старых джинс, и достал из него плоскую стеклянную баночку, - сготовь небольших таких бутербродиков с ентой икоркой. Так, чтоб как раз рюмочку закусить было.
        - Хорошо, - Аня удалилась на кухню.
        - Прям со своими продуктами пришел, - сказал Саша, падая в кресло и жестом приглашая сесть гостя. - Что-то в мире меняется, это точно. Обычно ты ведешь себя не так.
        - Блин, я что, успел создать такой устойчивый имидж?
        - Более чем.
        - Ну, я старался. Но я пришел не только с продуктами, - Кот запустил руку в рюкзак и извлек на свет тёмную бутылку, один вид которой внушал уважение.
        - Неужели нашу скромную обитель посетил Armagnac? И, по видимому, достаточно древний.
        - Нет. Древнее, чем ты думаешь и не Armagnac. Это Шустовский коньяк урожая 1904 года. Как говориться - вживай своє. А вы, я смотрю, уже делите одно гнёздышко?
        - Ну, не только же тебе с любимой жить. Дай и другим кусочек счастья урвать.
        - Давно?
        - Да после того борделя, будь он неладен.
        - М-да, мерзкая история. Повидал в жизни многое, видал и такое и похлеще, но все равно - каждый раз наизнанку выворачивает. Хотя с первым разом, конечно, не сравниться. Как она вообще это выдержала? Насколько я тогда понял, для неё всё это было полной неожиданностью, включая твой ночной звонок.
        - Да. Это была наша первая и единственная ссора. Когда до меня дошло, что я ей устроил, я подумал: всё, мы пропали друг для друга. Но всё устроилось. Коль любишь человека и любим, нужно ему доверять. Иначе нельзя.
        - Аминь.
        Из кухни появились бутерброды и лимон в сопровождении Ани. Первая порция коньяка была принята, смакуема и всецело одобрена.
        - А что же это ты один? Где Лена подевалась? - поинтересовалась Аня.
        - Ну, где она в данный конкретный момент, я не знаю. И не хочу её тревожить. Если бы мы заранее собирались заехать к вам, то непременно мы были бы вместе. Но решение постигло меня внезапно и застало в одиночестве.
        - Ой, как интересно… - сказал Саша, уперев локти в колени и умащивая голову на переплетённые пальцы. - Продолжай.
        Кот вновь полез в рюкзак и достал оттуда икону, которую протянул Саше.
        Ничего примечательного икона из себя не представляла. Отпечатанная типографским способом на обычной бумаге, затянутая прозрачной плёнкой и вставленная в алюминиевую рамку картинка.
        - И из-за этого ты пришел? - спросил Саша, вертя икону в руках.
        - Нет, не из-за иконы в целом. А из-за штампа на обратной стороне.
        На обратной стороне иконы стоял овальный штамп с косым крестом и надписью «освящено» внутри.
        - Оригинально… - усмехнулся Саша.
        Кот разлил вторую порцию коньяку и жестом пригласил выпить.
        - Я когда увидел это, - сказал он, прожевав бутерброд, - не понял даже сразу, смеяться или плакать. Знаешь, этот штамп - это квинтэссенция современной религии в нашей стране. Все эти освящения особняков и тусовок, конкурсов красоты и презентаций, новых машин. Пьяные, матерящиеся попы и старушки в церкви, кроющие матом впервые пришедших поставить свечку за упокой души своего родителя. Бывшие социалистические деятели, пришедшие в церковь и целующиеся со священником. Это всё можно свести к такому вот штампику «освящено». Это не религия, это кислятина для ширпотреба. Даже опиумом не назовешь - тот хоть пьянит, а от этого просто воротит.
        Саша с Аней молчали, слушая этот монолог. Кот явно пришел излить душу, чего с ним раньше никогда не случалось, и такое событие нельзя было прерывать никакой фразой.
        - Знаешь, когда я с вами познакомился, это было как… Ну, я не знаю… Этот для души было как глоток чистой родниковой воды, и в то же время, пьянящее, сильное, как «Кагор», старое и мудрое церковное вино. Рядом с вами, после общения с вами чувствуешь, что вера есть, что жив Иисус в людях. Ваша вера пробуждает веру в других душах, даёт сил. А эта икон-ка со штампиком, этот как кость, обглоданная кость, которую бросили забитой и голодной со-баке. На, возьми, только не проси ничего больше, отстань. Религия для отмазки это… Это хуже, чем её отсутствие.
        Кот замолчал. Аня наполнила бокалы, но Кот жестом отказался пить.
        - Извини, но я больше не буду.
        - А… За рулём?
        - Да это всё равно, я умею трезветь не хуже Саши. Это личное, не обижайся.
        - Кот, кроме реформ во власти нам предстоит серьёзнейшая реформа в религии. Тем более, если нам удастся всё здесь.
        - Да, Саня. Да. Сегодня я это почувствовал, хотя и осознавал давно, что такое необходимо. Отец Владимир сможет это сделать?
        - Мы этим займёмся, но нас пятерых маловато. Монастырь даст еще людей, но для начала его нужно построить. Там много толковых людей на строительстве, Владимир уже направил пару десятков в духовные училища. Но это займёт время.
        - Я понимаю. Чем-нибудь Семья может помочь?
        - Нет. Но люди будут, когда они понадобятся. Мы ведь не одиноки. Пускай нас, магов, только пятеро (что еще не доказано), но вот хороших священников мы найдём, не сомневайся.
        - Ребятки, вы молодцы. Делайте, делайте все как считаете нужным. У вас всё должно получиться, иначе на нас всех можно будет ставить такой вот штампик. Помнишь, как у Высоцкого: Толкают кто иконостас, Кто - крестик, кто - иконку, Так веру в Господа от нас Увозят потихоньку.
        Пускай не увозят, но вера утекает, высыхают души у людей. Умереть вера не умрет, но заснуть может крепко. А вместе с ней - и совесть.
        - Надо было тебе к отцу Владимиру ехать, а не сюда.
        Кот махнул рукой.
        - Вы все одно целое. Да и я твоей девушке бутылочку вина собирался подарить, - из рюкзака появилась новая бутылка.
        - Это малиновое, десертное. Пять лет выдержки.
        - Спасибо, - Аня осторожно приняла бутылку.
        - На здоровье. Ладно, пойду я.
        - Может еще поболтаем?
        - Саня, спасибо. Но я из родничка хлебнул, теперь пора и делами заняться.
        - Удачи тебе.
        - Спасибо. Пока!
        За Котом закрылась дверь и можно было слышать торопливый шорох его шагов по лестнице. Через минуту снежка громко разбилась об окно - последний подарок от Кота.
        - А он серьёзно верующий, - сказала Аня, когда они вернулись в комнату.
        Саша задумчиво посмотрел на стол, налил в свой бокал коньяку, повторил ту же операцию с бокалом Ани.
        - Да, верующий. Но религию его я назвать не могу. Не могу, потому что не знаю. Я вообще про него мало знаю. Меньше, чем про любого из членов Семьи.
        - Почему? Он такой скрытный?
        - Нет. Но… Не знаю, в общем, и всё. Такой вот человек он. Сам всегда решает свои про-блемы. А сегодня мы присутствовали с тобой при уникальном событии - Кот пришел кому-то излить душу. Так что можно устроить небольшое торжество. Шутка, - сказал Саша, увидев Анины удивлённые глаза.
        ***
        Возвращаясь с пробежки Саша увидел перед своим подъездом одну из машин Семьи.
        «Странно. Зачастили они что-то, прям косяками ходят» - подумал он поднимаясь по лестнице.
        Дома его встретили Аня и Владимир.
        - Привет, - поздоровался Саша с Владимиром. - А кто еще у нас в гостях?
        - Машина просто стоит у подъезда, никто в гости не приехал, - ответил Владимир.
        - Рассказывайте.
        Они прошли в гостиную и Аня начала поведала Саше следующее.
        - Ты ушел, а примерно минут через двадцать пришел отец Владимир и говорит, что с Женей что-то случилось и нужно срочно ехать в Киев его выручать. Говорит, что обязательно нужно успеть сегодня и что нужно попасть туда с машиной. Он собирался подождать тебя и попробовать, воспользовавшись помощью лесных, переместить машину вместе с вами как можно ближе к Киеву, но обмолвился, что шансов на успех такого перемещения примерно двадцать пять процентов. Тогда я взяла телефон и позвонила Лене. Мы мило поболтали и - вуаля! У вас есть транспорт, способный быстро доставить вас в Киев.
        Саша с восхищением смотрел на свою возлюбленную.
        - Я тебе уже говорил, что Аня - это самый ценный человек, с которым ты встретился за свою жизнь? - хитро прищурившись и улыбаясь спросил у него Владимир.
        - Не говорил. Но я и сам это знаю. А что случилось с Женей?
        - Некогда, по дороге расскажу. Собирайся, поехали.
        - Аня, едешь с нами? - спросил Саша, вставая с дивана.
        - Нет. Мне же в институт, экзамен через два дня.
        - А хочешь поехать?
        - Не искушай меня.
        - Я серьёзно. Неужели ты боишься какого-то экзамена?
        - Слушай, я хочу его сдать, - раздельно произнесла Аня.
        - Владимир, подожди в машине. Пять минут, - обратился Саша к священнику. - Аня, в чем проблема?
        - Я понимаю, что ты можешь помочь мне с экзаменом и что ты хочешь этого. Но я этого не хочу. Я пришла в институт за знаниями и хочу закончить его сама. Сама, без посторонней помощи. Извини.
        - Вот именно! Ты пришла в институт за знаниями. А экзамен - это уже не обучение, это проверка знаний. Ты ведь знаешь свои способности?
        - Я знаю. Но это не то. Экзамен - это объективное суждение другого человека.
        - Аня, я тебе скажу как преподаватель, а не как любящий тебя человек. Ты проучилась уже семестр. Этого времени вполне достаточно, чтобы у преподавателя сложилось о тебе мнение, чтобы ты заработала авторитет. А экзамен, в большинстве случаев, ставится именно за счет авторитета. Так что, поверь, даже твоя неявка послезавтра ничего не изменит. Да, я помогу тебе. Но лишь тем, что объясню твоему экзаменатору, где ты была и что не могла присутствовать. А там посмотрим - или получишь экзамен сразу, или сдашь в течении сессии. Идет?
        - Ну пойми же ты, я буду волноваться за экзамен. Я не буду с вами, мысленно я буду здесь.
        - Мы можем прямо сейчас заехать к твоему преподавателю. Домой. Спорим, что ты получишь оценку?
        - Спорим! - задорно и зло бросила Аня. - Но если я получу тройку или переэкзаменовку, то ты будешь мыть всю грязную посуду пол года.
        - Идет, - согласился Саша.
        Через пять минут, как и было обещано, они вышли из подъезда и подошли к машине, тёмно-зелёным пятном выделяющейся на белом снегу. Владимир сидел на водительском месте и читал какую-то брошюрку. Саша с девушкой сели на заднее сидение. Как только они удобно устроились в креслах, их тела словно накрыло шелковым покрывалом и слегка прижало к сидениям.
        - Что это? - удивилась Аня.
        - Похоже на силовое поле, - ответил Владимир. - Если я не ошибаюсь, то эта машина может развивать приличное ускорение и чтобы это сгладить здесь стоят гравикомпенсаторы.
        - Чего?
        - Аня, это машина Семьи, здесь еще и не такое может случиться, - сказал Саша.
        - Готовы? - спросил Владимир.
        - Да. Только сначала нужно кое-куда заехать.
        - Куда?
        Саша назвал адрес.
        - Хорошо. Поехали, - сказал Владимир и плавно тронул машину с места.
        Через пять минут очень интенсивной езды по городским улицам они остановились у подъезда дома, в котором жил Анин экзаменатор. В беседе между Аней и преподавателем Саша исполнял роль молчаливой мебели, за что был удостоен парочки понимающих взглядов со стороны коллеги. Когда они снова сели в машину у Ани в зачетной книжке появилась первая запись.
        - Никогда не думала, что мой первый экзамен пройдёт вот так.
        - М-да, необычно. А Владимир вот вообще первую сессию провалил. Правда, Владимир?
        - Угу, - отозвался водитель.
        Машина отвалила от подъезда и, влившись в транспортный поток, вновь запетляла по городским улицам. Выехав на трассу машина сразу же свернула на просёлок, ведущий к Днепру.
        - Володя, мы куда? - поинтересовался Саша.
        В ответ Владимир пожал плечами. Саша хотел удивиться, но его опередил водитель.
        - Кво ведис, инфекция?! (куда прешь, зараза?! (лат.)) - воскликнул Владимир, увидев как машина плавно подъезжает к прибрежному торосу надавленного ветром к берегу льда.
        - Прикажете включить голосовое сопровождение основных действий? - прозвучал приятный мужской голос.
        - Конечно! - возбужденно ответил Владимир.
        - Оптимальный маршрут до Киева проложен по льду Днепра. Путешествие займет не более двух часов, - отозвался автомобиль.
        - А мы не провалимся? - спросила Аня, сидящая с широко раскрытыми глазами.
        - Давление на поверхность будет не большее, чем от лыжника. Провал не страшен, так как непосредственного контакта с поверхностью льда не будет, - пояснил голос.
        - Ладно, поехали, - согласился Владимир.
        Машина поехала вдоль тороса ища удобное место, чтобы его перевалить.
        - Так ты что, не вёл машину всё это время? - спросил Саша.
        В ответ Владимир протянул ему брошюру, которую листал раньше. Она называлась просто: «ИНСТРУКЦИЯ». На второй странице шел короткий текст: «Сядете в машину, она вас пустит внутрь. Включите автопилот. Если нужно будет куда-то заехать, назовите адрес либо приметное место, либо ответьте на вопросы.
        Ничему не удивляйтесь и не беспокойтесь за свою безопасность - Семья гарантирует.
        PS. Сядьте кто-нибудь на водительское место на всякий пожарный случай.» - Оригинально, - сказал Саша прочтя инструкцию и передав её Ане.
        Машина тем временем перевалила через торос.
        - Меняю внешний цвет, - вновь раздался голос.
        Они увидели, как край капота, видимый за лобовым стеклом, из темно-зеленого стал белым как снег.
        - Повисаю над поверхностью, - продолжал голос.
        Пассажиры почувствовали легкое покачивание, как будто машина действительно взлетела надо льдом.
        - Приготовиться к ускорению. Спасибо.
        После этого их слегка вжало в кресла, а на лобовое стекло выскочила проекция указателя скорости, быстро добравшегося до отметки 400 км ч и замершего там.
        - А почему - два часа, - спросила через некоторое время Аня, решившись нарушить воцарившееся в салоне молчание.
        - У-м-м?.. - не понял вопроса «водитель».
        - Почему мы доберемся через два часа? Ведь до Киева что-то порядка четырехсот километров, а мы как раз так и едем.
        - Не знаю, - ответил Владимир.
        - Некоторое время уйдёт на объезд плотин по городам, - отозвался автомобиль. - Я отвечу на любые вопросы, только, пожалуйста, адресуйте их ко мне. Спасибо.
        - Ну и транспорт нам подсунули, - констатировала Аня.
        - Я ведь тебе говорил, что эти машины разумны. Еще тогда, в гараже у Кота, помнишь?
        - Теперь вот помню. Такие удивительные факты следует подтверждать только личным опытом.
        - Это точно. Я сам до сегодняшнего дня до конца в это не верил.
        - Саня, ты лучше заранее прости своей даме проказы на пару недель вперёд за то, что она нам такой транспорт нашла, - посоветовал Владимир.
        - Официально заявлять и подписывать бумаг не буду, но, мадемуазель! Я прощаю Вам все, что бы вы не сделали в течении следующего месяца!
        - Всё? - хитро спросила Аня.
        - Да.
        - Тогда ты моешь посуду, готовишь, убираешь, стираешь, и… Потом еще придумаю.
        - О, загнал девушку в рабство, - хохотнул Владимир.
        - Кто? Я?! Да я!.. Ах ты… Анюта, пользуйся тем, что я тебя простил.
        - А я и пользуюсь, - рассмеялась девушка.
        - Володя, а что с Женей? - спросил Саша, когда они отсмеялись.
        - Ты себе представляешь, что такое двойное убийство?
        - Примерно.
        - А теперь представь, что такое десятерное убийство. И Женя его совершил.
        - Его подставили?
        - Да. Но он совершил убийство на самом деле. Он вёл очередное журналистское расследование. Все замкнулось на высокую политику и коррупцию. А потом он наткнулся на склад наркоты. Начал прослеживать ниточки. И две недели назад его на этом складе встретили десять ребят, которые не захотели отпускать его живым. Не знаю, что они сотворили, но Женя пустил меч в ход по полной программе. Он никого из них даже не усыпил. А когда он отнял меч от горла последнего, включился яркий свет и со всех сторон навалилась милиция. Скрутили, естественно, сопротивляться, сам понимаешь… Видеозапись всей разборки - первое вещественное доказательство.
        Его всё это время держали под кайфом и он не мог связаться с нами. Только сегодня смог нащупать меня на пару минут и передать всё это. Я сразу к тебе. Сегодня суд. Открытый суд для журналистов. Их журналистов. Понимаешь, как это будет представлено?
        - Плохо дело. Мы его сможем вытащить?
        - Не знаю. Канал лесных дотянет до Киева, как думаешь?
        - Да. Если мощность нужна будет небольшая.
        - Он сейчас под кайфом, скорее всего. Так что нам придется вытягивать его тело.
        - Ладно, разберемся на месте. Как думаешь, Аня?
        - Разберёмся на месте.
        Какое-то время они проехали в молчании. Для того, чтобы строить планы на будущее информации было недостаточно, да и странный транспорт, взявший на себя все заботы об их жизни на ближайшие два часа никак не шел из головы. Тихонько, едва заметно для слуха в тишину начала вклиниваться музыка. Оркестр играл композиции на темы известных групп, по-зволяя по-новому услышать давно известные и порядком «заезженные» мелодии. Постепенно музыка вымыла из голов пассажиров всякую напряженность.
        - Теперь я уверен, что здесь, - Владимир обвел жестом приборную панель, - действительно присутствует интеллект.
        - Я недавно был в Италии, в Генуе, - продолжил он в ответ на тишину заднего сидения. - Бесцельно бродил по городу, глазел на людей, магазины, достопримечательности. На одной из улиц мне попался небольшой магазинчик, предлагавший посетителям всякую дребедень типа сувениров, брошюрок, всяких полезных мелочей. На двери его я увидел табличку «… и… вход воспрещен». Я не стал входить, а постучал по стеклу, подзывая хозяина. Он подошел к двери и я жестами выманил его на улицу. Когда он спросил, зачем я его вызвал из магазина, я объяснил, что именно этот «…» и что не могу войти в магазин и посмотреть на товар поближе. Мужчина посмотрел на меня и в его глазах заблестели слезы. Он сорвал с двери табличку, разорвал её напополам и бросил мне под ноги. Я взял его под руку и провёл в ближайший кабачок. Он долго извинялся передо мной, старался проглотить слезы, которые не желали покидать его глаз. После третьей рюмки он рассказал мне историю появления этой таблички.
        Он еврей. Когда ему было десять лет в Италию пришли нацисты. Поначалу гонения были похожи на хулиганство или мелкое вредительство. Могли бросить дерьмом на стекло дома, могли поймать любимую собаку и обрить наголо. Потом на магазинах стали появляться таблички «собакам и евреям вход воспрещен». Они терпели, евреям это не впервой. А потом однажды люди СС собрали всех евреев их квартала, погрузили на грузовики и отвезли на железнодорожную станцию. Здесь их пересадили в товарный поезд, уже почти полный людьми и повезли дальше. Дальше был лагерь. Но они в него не попали. По дороге в лагерь один мужчина из их вагона попытался сбежать. Его поймали и бросили обратно. А когда приехали в лагерь, весь их вагон вывели прямо к расстрельной стенке. Собрали почти всех заключенных и сказали, что так поступают с теми, кто пробует убежать. Расстреляли весь вагон. Стариков, женщин, детей. Потом свалили тела в яму.
        Он очнулся ночью, от холода. Сильно болела левая рука. Всю ночь он брел прочь от прожекторов лагеря, зашел в лес и потерял сознание. Потом очнулся в тепле, ему поднесли ко рту чего-то выпить и он вновь отключился. Нашел ребенка лесник. Он выходил паренька и укрывал у себя до конца войны. Как это удалось леснику мужчина в последствии понять так и не смог.
        Война закончилась. Он вернулся в свой город, нашел несколько старых друзей. Но ни одного еврея не осталось. Кое-как он встал на ноги. Ему помогала в жизни только ненависть. Единственное, ради чего он жил, это доказать другим, что евреи люди, что они тоже имеют право на солнечный свет и воздух. Он смог скопить денег на собственный магазинчик, который позволял ему спокойно жить. Семьей обзавестись он так и не смог, боясь потерять все это однажды, как это уже случилось. А на двери магазина однажды, когда стало совсем невмоготу от собственной памяти, он повесил табличку. Но обидеть даже своих врагов он сил не нашел, и поэтому оставил слова пустыми. А снять её уже не хватило духовных сил.
        Человеку иногда нужен совсем небольшой толчок, чтобы он смог решиться на что-то.
        - Никогда не могла понять фашизма, - сказала Аня, когда Владимир закончил рассказ. - Не могу понять, почему одна раса может возомнить себя высшей и обречь остальных на уничтожение. Я могу не принять чьи-то традиции, но убивать только за то, что ты принадлежишь к другой расе? Не могу я этого понять.
        - Самое удивительное, Анюта, что и немцы не могли этого понять, - сказал Саша. - Многие, очень многие из них задумывались над путями своих лидеров. Но если они начинали выступать в открытую их либо тихонько предупреждали, либо убирали в лагеря. Очень во многом это напоминает ситуацию в нашей стране, «врагов народа» и прочее. Но пускай они и неприяли идею высшей расы, но на войну они шли с удовольствием, и воевали во славу отечества, спокойно убивая тех, кого совсем недавно считали своими соратниками. Народ зависит от своего лидера. И, как видим, те лидеры были крайне сильны.
        В этот момент перегрузка вжала их в кресла. Машина резко развернулась на 90 градусов и продолжала движение уже боком.
        - Ты чего делаешь, машинка?! - воскликнул Владимир ухватившись за руль.
        - Выполняю тормозной манёвр. Нам предстоит выехать на землю, чтобы проехать город и объехать плотину. Нужно сбросить скорость и я предпринял аэродинамическое торможение.
        - А нельзя ли было воспользоваться обычными тормозами?! В конце концов - реверсировать тягу?
        - Можно. Но этот способ показался мне наиболее эффектным и… весёлым.
        - Искусственный интеллект это конечно великолепно, но его создателя я минимум прибью, - в полголоса сказала Аня после небольшой паузы. - И этот минимум будет насмерть.
        - Когда будешь прибивать, позови меня, - отозвался Саша.
        - Присоединяюсь, - сказал «водитель».
        - Но-но, - ответил автомобиль и хихикнул.
        Киевские улицы промелькнули в окнах сплошными тоннелями. Автомобиль высадил пассажиров у парадного подъезда здания суда, проехал чуть дальше и замер у обочины.
        Саша и Владимир показали охранникам какие-то удостоверения и троица беспрепятственно прошла в зал суда. Здесь они высмотрели себе местечко у стены - единственно место в зале не занятое телекамерами, микрофонами и журналистами. Зато, как ни странно, вскоре с этого места начал очень хорошо просматриваться весь зал.
        - Саня, а вы что, можете контролировать чужие действия? - спросила Аня.
        - М-м-м? Чего? Ты о чем?
        - Ну… Люди теперь немного расступились и потеснились так, что мы можем хорошо видеть зал. Это вы заставили?
        - Вообще-то да. Но мы не контролировали их сознание. Просто человеку очень неприятно постоянно чувствовать чей-то тяжелый взгляд на своём затылке, вот они и отходят с «линии огня».
        Подсудимый сидел под надзором аж восьми крупногабаритных охранников. Но зал его не интересовал. Он сидел нагнув голову и тихонько раскачивался взад-вперёд, подчиняясь какому-то своему внутреннему ритму. А видеосистема, установленная в зале, сейчас как раз воспроизводила оперативную съемку с места убийства.
        - Ань, Володь, смотрите, - Саша кивнул куда-то в первые ряды.
        - Куда? - Аня пыталась уловить направление его взгляда.
        - Вон, видишь, курчавая черная голова и лицо слегка кавказской национальности? В третьем ряду.
        - Ага. А кто это?
        - Это Сафонов, - ответил Владимир. - Он в Семье занимается тем же, чем КГБ занималось в СССР. Что будем делать, господа? - Владимир повернулся к спутникам.
        - Ну, можно его вытянуть куда-нибудь на окраину, потом подозвать машину, - предложил Саша.
        - А как подозвать? Опять звонить Лене?
        - У меня есть номер мобильника, на который отзовётся машина, - ответила Аня.
        - Идет. Вот правда шуму это вызовет… Нужен какой-нибудь отвлекающий манёвр. Взрыв здесь устроить, что ли. Или Саня выпрыгнет в центр комнаты размахивая мечом и делая страшное лицо.
        - Лучше вы его отрезвите, - сказала Аня.
        Мужчины переглянулись.
        - Дело говорит мадам, - усмехнулся Владимир. - И контакт тогда наладим, легче будет.
        Саша взглянул на Евгения. Тот как раз заканчивал качёк вперёд. Его тело замерло, не последовав логике и не устремившись назад, а через мгновение Женя уронил голову на руки.
        - Тихо, - услышали Саша и Владимир. Через минуту голос Евгения, звучавший у них в головах продолжил. - Я всё сделаю сам. Поможете в крайнем случае.
        Видеозапись закончилась и на обвинителя посыпался град вопросов из зала.
        - Странный суд, - заметил Саша.
        - Это не суд, это шоу, - Владимир потер переносицу. - И не в нашу пользу.
        - Так нужно повернуть.
        - Извините, у меня вопрос! - поднялась вверх покачивающаяся рука подсудимого.
        Вопрос хотели отклонить, но кто-то в зале заявил, что Евгений все еще журналист, по-этому имеет право задать вопрос. Судья, взглянув на подсудимого и сжав губы в тонкую линию позволил.
        - А вы не могли бы… Не могли бы вы… - голос звучал как у пьяного человека, плавал, прыгал по интонациям, - могли бы вы… Вы бы… Продемонстрируйте, пожалуйста, орудие убийства. Я думаю, всем будет интересно взглянуть на то, чем злой дядя порубал невинных парней на складе.
        Закончив эту весьма сложную тираду Женя откинулся на стуле и сощурил глаза. Охранники подошли ближе и теперь подсудимого практически не было видно за ними.
        Прокурор подошел к своему месту, покопался руками где-то под его крышкой и извлёк оттуда черный предмет в полиэтиленовом пакете с биркой. Он высоко поднял его, чтобы все в зале смогли разглядеть.
        Женя вытянул руки вперед и слегка приподнялся, пытаясь раздвинуть охранников перед собой, но две тяжелых руки вновь опустили его на стул. В этот момент меч вырвался из пакета, молнией сверкнул в сторону кольца охранников, прошел между передними, развернувшись разрубил цепь наручников на руках Евгения и очутился у него в руке. Но еще до того, как рукоять коснулась его ладони, Женя подпрыгнул на стул, затем прыгнул, оттолкнувшись от груди двоих задних охранников, взлетел на стол судей, пробежал по нему и рыбкой выпрыгнул в окно.
        - За мной! - скомандовал Владимир и бросился к двери, прежде чем остальные в зале окончательно сообразили, что произошло.
        По коридору навстречу им неслась охрана, но Саша заорал: «На улицу! Убёг!» и кинулся сквозь охранников, разбросав их при этом в разные стороны.
        Женин прыжок завершился около бордюра. Он перекувыркнулся через спину и бросился по тротуару. Не сделав и пяти шагов он заметил открытую дверь белой «Волги» и нырнул в салон, подумав: «Будь что будет.» Дверь за ним захлопнулась и машина взяла резкий старт. Женя огляделся. Салон изнутри совсем не походил на салон «совковой» «Волги». Увидев на лобовом стекле проекцию показаний приборов и указатель «g», подбирающийся к единице, он расслабился и улёгся в откинувшееся назад кресло, позволив спеленать себя защитным полям. Впервые со дня ареста он мог спокойно и трезво выспаться. Здесь никто не тронет и не найдёт. Это машина Семьи.
        Троица спасателей, не найдя никого у парадного входа, на что никто и не надеялся, неспеша направилась вдоль тротуара. Машины нигде видно не было, а на телефонный звонок автомобиль ответил коротко: «занят» и оборвал связь.
        - Наверное, ему Сафонов помог, - предположил Саша. - Он ведь просил пождать, с кем-то советовался, скорее всего. А нас попросил вмешаться только в крайнем случае. Так все сходится.
        - Сходится, - согласился Владимир. - И Сафонов исчез. Вернее, я его в зале не нашел.
        Как бы в ответ на это с противоположной стороны улицы раздался свист. Повернувшись, они увидели сверкающую округлостями иномарку синего цвета с сидящим на крыле Сафоновым.
        - Сколько можно ждать? - спросил он. - Хорошо еще, что вы в нужную сторону пошли, а то мне пришлось бы вас догонять, а здесь такое движение!.. Давайте, прыгайте! - он приглашающе открыл дверцу.
        Когда все уселись и машина отвалила от бордюра, Сафонов вместе с водительским сидением развернулся к сидящим сзади пассажирам.
        - Едем к Вам, Владимир, - сообщил он. - Похоже, Евгений тоже туда направиться.
        - А почему - «похоже»?
        - А куда ему еще податься?
        - А разве Вы не задали программу автопилоту его машины?
        - Причем здесь я? Я здесь вообще наблюдателем работаю. Так, прогулка. Это не моя работа.
        - А кто же тогда ему помог? С кем он советовался?
        - Это, конечно, разглашению и не подлежит, но советовался он сам с собой. Умный парень. Он сразу сообразил, что вы хотите его умыкнуть. Но вы наверное забыли, что все в зале фиксировалось многочисленными камерами. И даже ваш отвлекающий манёвр непременно оставил бы парочку, следящих за подсудимым. А видеть на плёнке, как человек растворяется в воздухе… К такому этот мир еще не готов. А вы, небось, подумали, что я мысленно переговорил с ним, сказав: «Прыгай в окно, Женя. Там тебя будет ждать таксо.» Сам он всё сделал, сам. И теперь, судя по всему, отсыпается. Сейчас вот доберёмся до вашего обиталища, отец, и все с ним обсудим.
        Машина была уже на льду Днепра. Пассажиры заворожено смотрели, как указатель скорости добрался до 1000 км ч и уверенно пополз дальше.
        - А как же звуковой барьер? - недоумённо спросил в полголоса Саша.
        - А наша форма не создаёт ступени давления, - в тон ему ответил Сафонов.
        - Но он же не успеет выспаться.
        - Успеет. Ну, разминёмся мы с ним часов на пять.
        - А зачем тогда так гнать машину?
        - Мы с ним не разминёмся в прямом смысле слова. Просто для нас пройдет наше время, а для него - пять часов.
        Машина выбиралась на сушу, чтобы объехать плотину.
        - И всё же ты мог не отказываться от нашей помощи.
        - Я не отказывался, Саша. Но, согласись, все получилось гораздо лучше, чем вы плани-ровали. Я не был до конца уверен, что моё исчезновение окажется вовсе незамеченным. Вернее - сам процесс исчезновения. А получилось все как нельзя лучше. Теперь прокурора обвиняют в сообщничестве со мной, ведут по этому делу следствие. А прокурор этот, между нами говоря, редкая сволочь. Это именно его идея была с моей подставой и это он предложил меня наркотой постоянно накачивать.
        - Вот это особо интересный момент, - Сафонов даже подался вперед. - Откуда у него эта идея? Он что-нибудь про тебя знает?
        - Не знает. Но догадывается. Правда - в другую сторону! - поспешил он успокоить начавшего вставать Сафонова. - Он догадывается, что я действую не один. Но он прослеживает мою деятельность только по журналистской линии, видит только мои расследования. Кроме того он считает, что я обладаю какими-то уникальными средствами связи, возможно - им-плантантами, потому что при обыске они ничего кроме мобильника у меня не обнаружили, а иногда можно было проследить за мной грешок прислушиваться к себе перед серьёзным делом и факты неожиданного получения помощи. Возможно он считает меня телепатом. Поэтому и решил держать на наркотиках, от греха подальше. Ну а в остальном он считает меня обычным охотником за сенсациями и радетелем за народную правду.
        - Такой вариант проходит, - сказал Сафонов и вновь откинулся в кресле.
        - Женя, а что ты накопал про наркоту на складе? - спросил Владимир.
        - Особо интересного - ничего. Принадлежит она одному местному бизнесмену, который сейчас упорно рвётся в народные депутаты. Собственно наткнулся я на неё только потому, что хотел проверить этого очередного «человека из народа». Материала хватило бы на небольшую сенсацию, но сейчас таким уже читателя не слишком удивишь - половина относится к подобным статьям наплевательски, или, в крайнем случае «вот, еще один из этих». А вторая половина просто не верит, считая все это трюками для поднятия рейтинга. Им покрупнее чего давай, с громкими судебными процессами, чтоб головы летели направо и налево. А вот кто спланировал меня так жестоко подставить… Ведь ребята, которые на меня напали, они не знали на что идут. Они все были под кайфом. Все! Десять человек, доведенных наркотой до такого состояния, когда все рефлексы обостряются и когда человеку становиться полностью безразличной судьба другого и своя собственная.
        - Кому-то Вы на хвостик наступили, Евгений Алексеевич, - заметил Саша. - Ничего такого за собой не замечал?
        - А кому я не наступил на хвостик, скажи лучше? И так считаюсь самой большой занудой в нашей братии. Но чтоб устроить мне такое… Кому-то из больших людей я стал неприятен.
        - Если бы было так, мы бы сейчас не разговаривали, - заметил Сафонов.
        - Александр Валериевич, попытки были, но меня не так просто убить, вы же знаете.
        - Евгений Алексеевич, на одних «счастливых случайностях» далеко не уедешь. Если бы покушение было организовано как следует, как это вообще дулжно делаться, если Вы надеетесь на высокое внимание, то Вам пришлось бы минимум исчезнуть в этом обличии. А я не исключаю и удачное покушение. И из Вашей смерти никто не стал бы устраивать подобный цирк. Что мы видим? Групповое покушение, десятеро на одного. На что это похоже? На месть дворового мальчишки, которого турнул соседский хулиган и он пришел разбираться с большой компанией друзей, восстанавливать справедливость. И не стоит даже разрабатывать другую версию, уверен, что эта полностью подтвердится.
        - Почему?
        - Потому что эти люди не далеко ушли от привычек своих дворовых компаний. Они ведь «братва». Да что я это Вам объясняю? Вы ведь все это сами знаете.
        - Да, знаю. Вы правы, в данной ситуации нужно упрощать, а не наоборот. Но мне пришлось положить десять человек. Я не смог их просто отключить, на них ничего не действовало. Даже когда я прошелся по точкам, что отправило бы даже самого здоровенного детину в беспамятство, они обращали на это внимания не больше, чем на хороший удар.
        - Это все можно устроить, - сказал Саша. - Нужно только знать дозу и состав смеси. Но вот использовать подобное можно не часто. Да и спец для этого нужен.
        - А для спеца нужны деньги, - вставила Аня.
        - И не нужно идти далеко, - согласился Женя. - У клиента есть и деньги, и средства. Да и спецы есть, наркотики-то местного производства оказались.
        - Что теперь делать будешь? - спросил Владимир.
        - Киев я не брошу. Придется менять внешность и опять поступать на работу. Ладно, это не впервой. Правда копать придется с другого конца, здесь уже все спрятано…
        - Ну, копайте, - сказал Сафонов вставая. - А меня дома жена ждет. Пока.
        - Наблюдатель, - хмыкнула Аня, когда за Сафоновым закрылась дверь. - Он точно ничем не помог тебе?
        - Нет. Хотя его лицо и было первым, которое я увидел в зале, когда протрезвел, но он просто наблюдал. Помощь от него я бы получил, если бы попросил, или в самом крайнем случае. Но помощь не была его целью.
        - Но почему? При их способностях…
        - Аня, при чем тут их способности? Мои ничем не хуже. Пускай мы идем разными путями, но силы наши приблизительно равны. Правильно, что он не вмешивался. Мы не дети, чтобы за нами присматривать и вытаскивать нас из неприятностей. И мы не подчиняемся друг другу. Каждый должен делать свою работу и не лезть в дела других, пока не попросят. Скорее всего Сафонов был в зале суда потому, что наблюдал за моим прокурором. Я уже говорил, что тот порядочная сволочь. И в данном случае я для него был простым подсудимым. Да, мы знакомы, но на работу это не должно оказывать никакого влияния. А сейчас, если позволите, давайте немного отпразднуем моё освобождение. Не каждый день случаются такие подвиги и переживания, а сил и желания обсуждать всё это у меня уже не осталось. Владимир, помочь на стол накрыть?
        - Пойдем, сперва сготовить надо. Саша, давай в кладовку за продуктами, а ты, Анюта, сбегай к девчатам в «общежитие», пускай присоединяются. Весьма интересная компания.
        - Это какие девчата? - не поняла Аня.
        - А которых ты из борделя умыкнула. Они решили жить вместе, сделали что-то вроде общежития, как я и предлагал. Остальное они сами тебе расскажут, беги.
        - Куда? Где это общежитие?
        - Барак на краю села. Снаружи скромно, но внутри девчата постарались.
        Девушки встретили Аню с широко раскрытыми дверьми и глазами. Первое обусловливалось тем, что две из них как раз собирались куда-то идти и выходили на улицу как все нормальные люди, через двери. А второе - уже всецело заслуга Ани.
        - Привет, девчонки! Отец Владимир в гости зовет. Придете?
        - Аня, какими судьбами?
        - Вот, пришла проверить, как живете, не обижает ли кто, женихов понаходили или нет.
        - Да нормально живем, уж получше, чем на улице или в борделе. Правда, и роскоши прежней нет, но то все напускное было, мишура. А здесь - все настоящее. Можно поверить, что и живем по настоящему. А женихов пока не ищем, дай отдохнуть от мужиков.
        - Смотрите, а то любовь нагрянет, не заметите.
        - Вот когда она нагрянет, любовь эта, тогда и будем о ней думать. А простых знакомств пока не хочется.
        - Ладно, показывайте лучше, как устроились.
        У каждой из девушек оказалась своя комната, была общая гостиная и кухня, баня во дворе. Неказистый снаружи барак изнутри был обставлен с семейной любовью, уютом.
        - Мы бы и снаружи его облагородили, но зимой не получится. Вот ты весной приезжай, тогда и увидишь.
        - Хорошо вы тут всё сделали. Не видела я этого здания до вашего приезда, но после него оно явно лучше стало.
        - А его и не было до нашего приезда. Это отец Владимир попросил и нам его за два дня построили.
        - Ух ты! Так вы идете к нему в гости?
        - Конечно! Сейчас только приоденемся. Слушай, скажи, у него попадья есть?
        - А ты уже и глаз на него положила?
        - Да не я одна. Все мы тут грешны этим. Это еще хорошо, что твой Саша тут редко бывает и что ты у него есть. А то он бы недолго у нас свободный ходил, с нашими-то способностями.
        Девушки весело рассмеялись, разбегаясь по комнатам. Через полчаса Аня вела к дому Владимира финалисток конкурса «Мисс Украина».
        8
        «Сегодня в своей машине был убит известный бизнесмен Владимир Агафоненко. Убийца воспользовался взрывчаткой, чего давно не было в нашем городе. Взрывчатка была заложена в припаркованом возле подъезда дома Агафоненко автомобиле. Взрыв был настолько сильным, что в близлежащих домах выбило все стекла, а в доме Агафоненко пострадали первый и второй этажи, где размещался один из принадлежащих ему магазинов и жили его родственники. Машину Агафоненко взрывом искорежило и подожгло, отчего она сама взорвалась. Пострадало так же несколько прохожих, среди пострадавших есть убитые. Ведётся следствие, следователь не исключает вариант заказного убийства.»
        Саша рассматривал обгорелый остов машины, полуразваленные стены квартир, прикрытые простынями тела на дороге. Все это давало след, четко видимый для него, словно он пометил подошвы совершившего все это мелом и теперь глядел на результат. След уходил со двора, петлял по городу, забегал в одно из отделений милиции и… возвращался назад во двор. Вон он, след. Петляет за товарищем старшим сержантом, который с завидным старанием извлекает вещественные доказательства из стены.
        «Неплохо устроился. Живи покамест, после проверю, числится ли за тобой какая гадость. Хотя… Ты сегодня много народу на тот свет отправил. Зачем? Заказ можно было исполнить куда как аккуратнее и эффективнее. Но вот кто твой заказчик? Ты ведь знал, на что идешь, знал о возможной расплате. Ты не мог так оплошать, значит тебе заказали убрать его именно таким способом. А кому это нужно? Тому, кто боится и хочет показать остальным, что не боится. А кто хочет показать, что не боится? Тот, кто хочет быть круче других. И считает себя круче. Кто у нас в городе из таких остался? Таких остался только Амбарцумян. Амбарцумян который Карен. Карен это был, товарищ старший сержант?» Старший сержант оторвался от своей работы и перевел взгляд на толпу зевак. Он зацепился взглядом за глаза, которые его звали, спрашивали, едва заметно утвердительно кивнул, оступился на кирпиче, упал. И больше не встал - угол цоколя дома пробил ему череп.
        - Вот, - Саша выключил телевизор. - Я знаю, кто это сделал - тот старший сержант, который погиб при расследовании. И я знаю, кто заказчик.
        - А как погиб тот старший сержант?
        - Очень интересно отзываются по этому поводу средства массовой информации. С их слов получается, что он погиб при загадочных обстоятельствах и что его смерть напрямую связана с расследованием.
        - А на самом деле?
        - На самом деле его смерть напрямую связана с самим убийством. А погиб он ничуть не загадочно: оступился на кирпиче, упал и ударился головой о цоколь здания.
        - Ты ему помог в этом?
        - Я сказал ему, что он должен сделать. После того, как он подтвердил мою версию о заказчике.
        - Ну, и он виноват в этом? - Аня взглянула в глаза парня. - Он виноват, в том что ему заказали?
        - Он виноват в том, как он это сделал.
        - А если ему заказали сделать это именно так?
        - Так оно и было, Анюта.
        - И он виноват?
        - А виноваты те, кто был рядом? Можно было сделать чище, можно. Исполнитель виновен так же, как и заказчик. В данном случае… - добавил Саша, опустив глаза.
        Аня задумалась. Саша посидел немного рядом, потом пошел на кухню готовить ужин.
        - Хорошо, - сказала она входя на кухню. - Я согласна с тем, что погибли невиновные и все можно было сделать все чище. Ты знаешь, кто заказчик. Что теперь будешь делать?
        - Не знаю… - пробурчал Саша.
        - А что ты обычно делаешь в таком случае?
        - Звоню Коту, беру у него винтовку и нахожу заказчика.
        - Так в чем дело?
        - Дело в том, кто заказчик в данном случае. У нас в городе сейчас осталось всего две группировки. Вернее - две влиятельных. Остальные - мелочь, ищут к кому бы примкнуть. Одна из этих двух - это люди Головачёва. Немногочисленная, но очень сплоченная и самая сильная, как я считаю и как подтверждает практика. Вторая - это люди Амбарцумяна. Его еще называют «дядя Хачик». Братва большая, поэтому тоже очень сильная. Люди там тоже очень не глупые, поэтому они и составляют до сих пор конкуренцию Головачёву. Заказчиком в данном случае был дядя Хачик.
        - Поня-а-атно, - протянула Аня и уселась за стол. - Обезглавив группировку Амбарцумяна ты её уничтожишь?
        - Нет. Но парализую на некоторое время.
        - Ты боишься, что за это время Головачёв приберет к рукам владения Хачика?
        - Нет. Люди Хачика научили других уважать свои традиции. Если они вернутся с похорон и обнаружат, что их место занято, в городе начнётся резня. И тогда никто не сможет защитить обывателей.
        - Так в чем дело? Если никто не сунется в их владения…
        - Я этого не говорил. Я боюсь дурака, который соберет несколько мелких банд и сунет-ся в дела Амбарцумяна.
        Саша поставил на стол тарелки с чем-то бесформенным, но обалденно вкусно пахнущим. Ужин прошел в молчании и задумчивости.
        - А ты смог бы выстоять против людей Амбарцумяна? - Аня разглядывала кусок чего-то, наколотый на вилку.
        Что-то от этого не переставало вкусно пахнуть.
        - Выстоять… Выстоять - да. Но победить - нет. Выстоять и удрать.
        - Ну, меня интересует только выстоять, а там посмотрим. Тебя видели в обществе Головачёва? Вообще, тебя как-то с ним свяжут, если узнают, что это ты убрал дядю Хачика?
        - Ну, бывал я в «обществе». Бывал рядом с Головачёвым, бывал рядом с Папой, бывал рядом с Амбарцумяном… Нет, не свяжут. Я ведь у Головачёва в тайных советниках числюсь.
        - Тогда налей мне винца бокальчик и выслушай.
        Саша достал из шкафа бутылку, подаренную отцом Владимиром, и наполнил бокал для девушки.
        ***
        - Привет! Проходите в комнату, - Лена приглашающе кивнула гостям.
        - А где Кот? - поинтересовался Саша, устроившись с Аней на диване.
        - Он, как всегда, забыл о вашем приходе и теперь ищет тебе винтовку в дебрях своей мастерской.
        После слова «мастерской» в комнату вошел Кот с «дипломатом» в руках.
        - И ничего не в дебрях! - сказал он обиженным тоном. - У меня в мастерской всё расположено в строгом творческом беспорядке и каждая вещь должна находиться на своём месте!
        - Ну и как, находится? - поинтересовалась Аня.
        - Я же сказал «должна находиться», а не «находится». А это две большие разницы. Зато вот винтовочку я нашел.
        Кот бережно опустил «дипломат» на стол и откинул крышку. Внутри, с специальных нишах, располагались всевозможные ручки и трубочки, а так же лежали темные очки и десять стальных игл длинной сантиметров по семь и толщиной миллиметров пять.
        Саша сноровисто собрал из этого конструктора что-то отдалённо напоминающее винтовку. По внешнему виду она не походила ни на что из того, что видела раньше Аня в мире оружия. Грубо говоря, из всей конструкции она смогла различить только короткий ствол и приклад довольно странной формы, хотя она довольно хорошо ознакомилась с «Энциклопедией огнестрельного оружия», которую ей предоставил Саша на компакт-диске.
        Девушка, получив взглядом согласие от Кота, взяла на ладонь один из стальных цилиндров. Он оказался не очень тяжелым, так что она решила, что сделан он из алюминия.
        - А это что? - спросила она, обращаясь к Коту.
        - Это игла. Ну, пуля в данной винтовке.
        - А где патрон в целом? Еще ведь должна быть гильза и… Всё прочее…
        - Да, в пороховом ружье так и должно быть. Но это не пороховое ружьё.
        - А какое?
        - Электромагнитное.
        - Ага. А пуля, то есть - игла, - не слишком лёгкая?
        - А это не имеет значения, - объяснял Кот, пока Саша заряжал обойму. - При той скорости, которую она имеет на выходе из ствола, она обладает гораздо большим импульсом, чем обычная свинцовая пуля в обычной винтовке. Кроме того, игла сделана не из алюминия, как можно подумать, а из другого материала, гораздо более прочного. Пуля разрывная, потому что если бы это была обычная болванка, рана от неё не причинила бы особого вреда. Игла бы просто прошла сквозь тело и ранка моментально запеклась, потому что игла очень разогревается от трения об воздух.
        - Понятно. Почти. А очки зачем?
        - Винтовка имеет встроенный компьютер. Данные системы прицеливания проецируются на стёкла очков. Можно стрелять из любого положения и точно видеть, куда попадёт пуля. Стреляй хоть от бедра, хоть за спину. В принципе можно стрелять закрепив винтовку где-нибудь в тисках, а самому находясь на расстоянии до десяти километров от неё. Ствол облада-ет небольшой степенью свободы, что позволит в данной ситуации осуществить наводку на цель. Это почти идеальная винтовка для снайпера.
        - А почему - «почти»?
        - Потому что идеальной пользуется Сафонов, - без тени юмора ответил Кот. - Она существует в единственном экземпляре и он запретил её повторное производство.
        - Кому запретил?
        - Всем, кто попытается это сделать. Сказал, что если узнает о такой попытке, то лично придёт и набьёт морду.
        - И этого будет достаточно? - рассмеялась Аня.
        - Смотря как бить. В подобной ситуации этого будет достаточно.
        - Кот, нужно утрясти один маленький нюанс, - подал голос Саша.
        - А именно?
        - Нужно, чтобы можно было проследить, откуда был произведен выстрел.
        - Ты хочешь, чтобы тебя засекли?
        - Чтобы у них был шанс это сделать. Присобачь лазерный прицел, видимый в обычном диапазоне. Или еще что придумай. Звук выстрела, например.
        - Я тебе сделаю трэк.
        - Чего?
        - След. Пошли во двор. Аня, Лена, идёте?
        Девушки согласно кивнули.
        Выйдя на улицу Кот надел тёмные очки и посмотрел на Аню.
        - Ты не видела, как стреляет винтовка, поэтому первый выстрел я сделаю в обычном режиме.
        Он просунул правую ладонь в отверстие сбоку приклада и получилось, что винтовка одета на руку, как перчатка.
        - Вон два сухих дерева, - Кот кивнул на лес за забором.
        Приклад слился с плечом стрелка и через секунду ствол одной из сосен на высоте человеческого роста превратился в тучу мелкой древесной пыли. Дерево какое-то мгновение еще постояло, словно не понимая, что с ним произошло, а потом рухнуло, перегнувшись через забор.
        - Ого! - воскликнула Аня. - А что же будет с человеком?!
        - Ничего подобного, - ответил Саша. - Он просто выгорит изнутри. Пули рассчитаны на человеческое тело, а на дерево они действуют по-другому. Если бы человека тоже разрывало подобным образом, пропала бы вся эстетика.
        - Теперь смотри! - сказал Кот.
        От винтовки до второго дерева по воздуху протянулся тонкий огненный луч, и сосна поступила так же, как и её предшественница. Огненный след повисел в воздухе еще секунду, постепенно угасая, и пропал.
        - Хорошо, - кивнул Саша. - А что ты сделал?
        - Я поднял скорость полёта пули, - ответил Кот, - так что стал виден след от сгоревшего вещества.
        - Что, пуля сгорает от трения об воздух?
        - Нет. Воздух горит от трения об пулю. Ты и сам можешь делать подобную настройку. Выбери в меню очков системные установки и отыщи нужный пункт, я теперь сделал его открытым.
        - Понятно.
        - А я смогу ей пользоваться? - быстро спросила Аня.
        Кот помолчал, глядя в небо, видимо устанавливая что-то в компьютере очков.
        - Да, - сказал он вновь взглянув на собеседников.
        Он снял очки и протянул их Саше.
        - Я еще хотел поговорить с тобой насчет Аниной безопасности, - сказал Саша, принимая очки.
        - Пойдём в дом.
        - Если за мной начнут гонятся, я не смогу за ней постоянно приглядывать. Можно, если что, она будет прятаться у вас.
        - Это можно. Я поставлю у тебя дома прямой переход сюда. Она сможет войти в мой дом просто, как перейти в другую комнату.
        - Это хорошо. Но этого не достаточно.
        - Я знаю. Аня, иди сюда, - Кот протянул девушке руку, - дай руку.
        Он взял её левую ладонь и надел на безымянный палец кольцо, свитое из тонких серебряных проволочек.
        - Вот этот узелок - это кнопка. Теперь слушай меня внимательно. Ты умеешь обращаться с огнестрельным оружием? Кроме этой винтовки? - Аня отрицательно покрутила головой. - А защищаться от него можешь? - вновь отрицательный ответ. - Ты бы могла помочь Саше в рукопашной. Но если в дело вмешается кто-то, у кого будет пистолет, здесь ты будешь только обузой, поверь мне. Без тебя у этого человека в такой ситуации в сто раз больше шансов на выживание. Поэтому, если в будущем возникнет хоть малейшая опасность конфликта - жми на кнопку. И ты сразу окажешься здесь, в этой комнате. Просто если Саша ТАК берётся за это дело, его не будут искать без пистолета за пазухой. Ты понимаешь меня?
        - Да.
        - Здесь отдыхай, если не будет Лены и меня. Собаки не бойся - в эту комнату он не ходит. А как только этот шалопай, - Кот кивком головы указал на Сашу, - разберётся со своими проблемами, он сразу придет за тобой.
        - Кот, я не маленькая, сама всё понимаю.
        - Я вижу, что ты взрослая девушка. Но пускай лучше я почувствую себя идиотом, объясняя тебе всё как маленькой, чем не буду уверен в том, что ты меня поняла. Не обижайся, хорошо?
        - Да ладно… А что это ты так обо мне заботишься?
        - Потому что… Просто люди гораздо серьёзнее относятся к совету постороннего человека, чем к совету близкого, любимого. Не обижайся, но это так, так нас воспитывают.
        - Хорошо, я не буду спорить с тобой по этому вопросу.
        - Договорились. Саша, я полностью тебя удовлетворил? В техническом отношении? - поправился Кот и хитро прищурился.
        - Вполне! Спасибо. Давай еще обойму и мы поедем.
        - Куда?! А помочь мне переделать поваленные деревья в дрова? А помочь Лене готовить обед? А посидеть потом в баньке, растопленной теми дровами, которые мы напилим?
        - Ну, ты и мёртвого уговоришь, - сказал Саша, переглянувшись с Аней.
        - Саша, мне нужна доверенность на машину, машина, винтовка и отгул на два дня.
        - Если ты еще сейчас скажешь: «не спрашивай, зачем», разговор вообще не состоится.
        - Вообще-то я хотела сказать нечто подобное, хотя и понимала всю бессмысленность фразы.
        - Так что тебе нужно?
        - Только то, что я перечислила.
        - Хорошо. Но водителем в данной операции буду я.
        - Согласна, - кивнула Аня после раздумья. - Но! Никаких вопросов. И никакой помощи. Я должна всё сделать сама.
        - Я водитель, мы так договорились. А куда ехать?
        - В Кременчуг.
        Саша резко повернул руль влево, подыграл машине ручником. Автомобиль развернулся на 180 градусов и выскочил на полосу встречного движения. Он даже просунулся немного задом наперёд, прежде чем поехать в обратном направлении.
        - Ты что!? С ума сошел?!
        - А ты не слышала, что парням свойственно раздумывать над своими поступками и впоследствии отказываться от своих решений?
        - Нужно было хоть домой заехать и собраться.
        - Всё необходимое у нас с собой.
        - Я комп не взяла!
        - Я тебе свой дам, он с твоим свободно свяжется.
        - Одежды нет!
        - Обеспечу, я запасливый.
        - Нужно правила дорожного движения соблюдать.
        - Ну вот такой вот я, импульсивный. Побей, если хочешь. Но предупреждаю: я за рулём, а водителя отвлекать нельзя в целях собственной же безопасности.
        - В целях собственной безопасности к этому водителю лучше вообще в машину не садиться.
        В Кременчуге Аня стребовала себе компьютер, вывела на экран карту города и долго командовала Саше куда ехать. Остановились они в каком-то переулке.
        - Мне нужно собрать винтовку, может ты спрячешь машину где-нибудь? Чтоб люди не видели.
        - Не-а. Так мы меньше внимания привлекаем.
        - Как скажешь.
        Она положила на колени «дипломат», открыла и принялась за сборку оружия. Через две минуты она закончила.
        - Ну как? Неплохо для первого раза? - стрельнула она глазками по Саше.
        - Выше всяких похвал! Только я уже устал удивляться твоим способностям…
        - Ага! А как вначале сам! Каждый день мне сюрпризы преподносил… - она слегка насупилась.
        - Ну, не каждый… Мы тогда еще не так часто виделись. А винтовку ты собрала великолепно.
        - Теперь ты видишь, на что способна женщина, когда её достанут.
        - И кто ж тебя достал?
        - Скоро узнаешь. Ну, я пошла.
        - Хорошо. Я жду тут, только машину разверну, чтоб было проще выезжать. Если будут какие-то проблемы…
        - Я помню: давить на узелок на кольце.
        - Фигушки! Не Кота это дело. Просто сожми мой амулет покрепче.
        - Ага! Спасибо, любимый, - она чмокнула Сашу в щеку и выскочила из машины.
        Саша развернул машину и ждал, сжимая баранку до белых костяшек и терзая зубами губы изнутри.
        Через полтора часа задняя дверь открылась и на заднее сидение со стонами и матом рухнули два тела. Дверь резко захлопнулась, при этом подсобив второму телу подальше пробраться в салон, и только тогда Аня заняла место рядом с Сашей.
        - Куда? - спросил он, выезжая из переулка.
        - Давай к Владимиру. И усыпи, пожалуйста, этих, - на кивнула на заднее сидение, откуда доносились стоны и проклятия, - они меня так достали, что я опять готова их убить.
        Саша взмахнул ладонью в сторону заднего сидения. Оттуда послышалось что-то похожее на: «Ой, блин! Голова!» и всё смолкло.
        - Что ты сделал?
        - Да твоё любимое заклятие - протрезвление. А потом только усыпил. Неохота всю дорогу их перегар нюхать, и так уже вся машина провонялась.
        Аня разбирала винтовку, укладывая части в «дипломат».
        - В обойме три патрона осталось, я пять израсходовала.
        Саша кивнул.
        - Потом расскажешь? - спросил он.
        - Да… Спасибо…
        Саша выжал из машины всё, на что она была способна, и уже через два часа они были у отца Владимира. Здесь он высадил Аню и пассажиров, а сам помчался в город.
        Машину Амбарцумяну подали к подъезду. «Дядю Хачика» обступила непробиваемая стена телохранителей. В такой ситуации со стороны было не разобрать даже где чья голова. А от подъезда до открытой двери машины всего два шага. Два шага, потом пригнуться и нырнуть под бронированную крышу. Точно так же и возле офиса, только там машина подъезжает к са-мому навесу и тогда вообще не различишь, кто из неё выходит.
        Саша ждал жертву сидя на крыше, строго над дверью подъезда. Пробраться сюда было невозможно, потому что и этот дом, и все примыкающие к нему соседние дома полностью заселяли люди Амбарцумяна и пройти незамеченным через этот аул было невозможно. В каждом подъезде была своя охрана, наружных лестниц на крышу не было и охрана совершала обход крыш и чердаков каждые полчаса.
        Человек возник на крыше сразу за спинами очередного патруля и моментально сжался в комок возле парапета. Все произошло бесшумно и поэтому осталось незамеченным бдительной охраной. Теперь он сидел, надев на руку уже знакомую нам винтовку. Глаза его были закрыты, но он четко видел дверь подъезда, из которой должен был выйти Амбарцумян.
        В ожидании протекли двадцать девять минут и следует заметить, что засахарившийся мёд выливается из трёхлитровой банки быстрее, чем текло сейчас время.
        На двадцать восьмой минуте к подъезду подошла машина Амбарцумяна.
        На двадцать девятой минуте открылась дверь, ведущая на крышу, и начался очередной обход.
        И открылась дверь подъезда, из которой показалась огромная фигура первого охранника.
        И открылась дверца машины.
        Дядя Хачик поднял правую ногу и начал свой первый шаг, ведущий из подъезда на улицу. Саша, ждавший свою жертву, начал подниматься, перебрасывая руку с винтовкой через парапет.
        Нога Амбарцумяна утвердилась на асфальте и он начал второй шаг. Ствол винтовки нацелился ему в макушку. Обходчики заметили человека на крыше, вскрикнули и потянули оружие из кобуры.
        Левая нога на середине шага поравнялась с правой, тело стало вертикально и макушки Карена коснулся огненный прут, поднимавшийся прямо в небо. Охрана услышала крик обходчиков с крыши. Обходчики нацелили оружие на фигуру у парапета.
        Тело Амбарцумяна рухнуло на асфальт, словно в нём не осталось ни одной целой косточки. Трое из десятка охранников вскинули головы вверх и успели заметить и запомнить лицо, через мгновение скрывшееся за срезом крыши.
        Саша вскинул руку с винтовкой в сторону обходчиков и выстрелил по кирпичной трубе, возле которой те стояли. Людей обсыпало каменной пылью. Он побежал к противоположному краю крыши, пригибаясь под огнём обходчиков. Пара пуль ударилась об его спину, но сейчас Саша был защищен он подобных неприятностей, хотя это и требовало большой затраты силы.
        Он рыбкой перелетел через парапет, чтобы через пять метров встретиться с ветвями дерева. Потом Саша скользнул вниз по ветвям со скоростью, которой позавидовала бы любая белка.
        Подбежавшие к краю крыши обходчики увидели лишь намёк на движение возле угла дома, за который скользнул Саша. Но зато охранники запомнили лицо.
        Саша тем временем спокойно подошел к блоку гаражей, который являлся неофициальной границей квартала дяди Хачика. Здесь в одном из гаражей его ждала верная «Восьмёрка». Через час он уже был у отца Владимира.
        ***
        - Пойду посмотрю, как там новоприбывшие, - отец Владимир взглянул на сидящих рядом Сашу и Аню и вышел из комнаты.
        - Знаешь, кого мы привезли из Кременчуга? - спросила Аня, когда ей стало невмоготу терпеть молчание.
        - Ты расскажешь.
        - Расскажу. Это родители Аллы.
        Аня спокойно вздохнула лишь выбравшись на чердак. Хотя спокойно - это сказано с большой натяжкой. Во-первых, сердце колотилось как бешеное и каждый шорох отдавался в её теле так, словно по обнаженным нервам проводили наждачной бумагой. А во-вторых Анино появление на чердаке подняло тучу пыли и она теперь ели удерживалась, чтобы не чихнуть.
        Сквозь пыль, паутину и мусор она пробралась к слуховому окну. Выставив наружу ствол винтовки она вывела на очки вид с прицела и осмотрела дом напротив. Найдя нужное окно, Аня включила увеличение и заглянула в квартиру. Пусто. Оставалось ждать. При помощи кирпичей она зафиксировала винтовку и уселась, прислонившись спиной к перегородке.
        Прицел давал такое увеличение, что Аня свободно могла пересчитать лапки у мухи, которая ползала по столу в наблюдаемой квартире. Пока хозяев не было, девушка решила немного разобраться с меню очков. Пункт «Скорость пули» вывел на обзор шкалу с ползунком. Где-то у верхнего её края была проведена красная черта, над которой было написано «Трек». Ползунок был задвинут в самый верх шкалы. Аня, после недолгого раздумья, передвинула ползунок чуть ниже красной отметки. Потом Аня обратила внимание на пункт меню «Тип выстрела». Оказалось, что можно выстрелить сквозь что-то, на приводя к его полному разрушению. Аня внимательно изучила окна в квартире и установила, что стрелять нужно сквозь раму с двойными стёклами. После этого в поле зрения появилась улыбающаяся мордочка и надпись: «Сквозь раму или сквозь стёкла?:)» Девушка чертыхнулась.
        - Конечно, сквозь стёкла! Идиот программировал…
        Рожица вновь улыбнулась, как будто услышав её гневный возглас, и исчезла. Аня вновь обругала автора системы очков и их изготовителя, но уже мысленно. Очки то ли не услышали её мыслей, то ли сделали вид, что не услышали.
        Размышлять стало некогда, потому что в квартиру вошли хозяева. Сняв верхнюю одежду они сразу же направились на кухню, накрыли нехитрый стол, состоящий из пары бутылок водки, буханки черного хлеба и трех банок тушенки, они принялись за трапезу. Женщина резала хлеб и открывала тушенку, а мужчина разливал водку.
        Точка прицела уперлась мужчине в затылок. Потом скользнула под левую лопатку. Потом переместилась ниже спины.
        Аня сидела у перегородки и кусала губы.
        - Не то, не то… Нужно, чтоб он всё понял и прочувствовал… Может, его кастрировать? Нужно идти туда.
        Аня взяла винтовку и пошла к выходу с чердака.
        На ходу меняя установки выстрела, она проскочила двор и поднялась по лестнице на третий этаж, до квартиры, в которой пировали Аллины родители.
        - Кто там? - спросили из-за двери в ответ на Анин настойчивый звонок.
        - Это мы, запятая, люди из детского приёмника.
        - Чего надо? Что, девку нашли?
        - Именно.
        - Ладно, щас открою.
        Через несколько минут дверь открылась на расстояние, позволенное цепочкой. Мужчина, открывший дверь, удивлённо смотрел прямо в ствол винтовки. Закрыть дверь мешала нога в кроссовке, вставленная в щель между дверью и косяком.
        - Открывай, или башку снесу прям щас.
        Как ни странно, мужчина дверь открыл. Аня скользнула в квартиру и тихонько прикрыла дверь за спиной.
        - Давай на кухню, - скомандовала она.
        - Кого там несёт? - раздался с кухни женский голос.
        - Сейчас увидите, - ответила Аня.
        Мужчина молча вошел на кухню и женщина вскрикнула, когда поняла, что за штука упирается ему в спину.
        - Тихо. Если я выстрелю, больно никому не будет. А жаль… Садись! - скомандовала девушка, пододвигая ногой мужчине стул.
        Тот молча сел.
        - Я тут с Алой виделась. Она пожаловалась, что родители её не очень-то любили.
        - Что, сучка крутой стала и решила родителей на тот свет отправить? - исподлобья глядя на Аню спросил мужчина.
        - Нет. Вы не правы. Это я решила было поначалу вас на тот свет отправить. А потом подумала, что мало вам этого будет после того, что вы с ней сделали.
        - А что мы с ней сделали? - срываясь на визг воскликнула женщина. - Она издому ушла, мы её заставляли? Она еще той стервой была! Родителей не слушалась, вечно гуляла где-то, помощи от неё никакой!
        - Ой ли?!
        Аня навскидку выстрелила по неоткрытой бутылке водки, стоящей в центре стола. Всю кухню обдало мелкой водочно-тушеночно-хлебной пылью.
        Мужчина и женщина отшатнулись, закрыв лица руками.
        - Так она родителей не слушалась? Не помогала?
        - Мать у неё вон, больная, - раздалось из-под ладоней, закрывающих лицо мужчины. - Так её не допросишься за лекарствами сбегать.
        - Теперь бутыль на опохмелку зовётся лекарством?
        - Не твоё собачье дело! - завизжала женщина.
        Аня разнесла выстрелом шкаф в коридоре.
        - А может она еще и вам не помогала? - спросила она, отдирая ладони от лица мужчины.
        Тот со страхом и ненавистью взглянул ей в лицо.
        - Не будь у тебя пушки…
        - Не сомневаюсь. Я шла сюда тебя кастрировать. Тупыми ножницами и без наркоза. Ты как, не возражаешь?
        - Она моя дочь! Я ей хозяин! Я породил, я и убью. Что, она еще обиделась, что я ей целку сбил?! Радоваться должна, что отец родной, а не пацан какой в подворотне!
        - Логично, - ядовито сказала Аня, заглянув ему в глаза.
        Стул под мужчиной разлетелся в мелкую древесную пыль и тот с криком рухнул на пол.
        - Ничего не зашиб? - спросила Аня, уперев ствол мужчине в пах с такой силой, что тот взвыл от боли.
        Женщина забилась в угол и широко раскрытыми глазами наблюдала за всем этим, тихо скуля.
        - …дь малая! Убью её!
        - Да? Проверим? Встать и одеться!
        Никто не шелохнулся.
        - Встать! - Аня дополнила приказ выстрелом, превратив в пыль стол.
        Подгоняя тычками ствола она вывела мужчину и женщину в коридор. Они надели пальто и Аня вытолкнула их на лестничную площадку. Пока они одевались, Аня выбрала в меню выстрела пункт «Поджечь».
        - А это чтоб вам вернуться некуда было, - сказала она, стреляя через плечо назад, в открытую дверь квартиры.
        Когда они выходили из подъезда, из открытой форточки на кухне потерпевшей квартиры валил густой черный дым. Ведя парочку к машине Аня по мобильнику вызвала пожарных.
        Втолкнув Аллиных родителей на заднее сидение она сжала кулаки, чтоб не дрожали руки, и села рядом с Сашей.
        - И чем всё это закончилось?
        - Ну, когда ты уехал, я отвела этих двоих к девчонкам в дом и оставила на попечение Аллы. А потом пришла и рассказала всё отцу Владимиру.
        - Значит, окончательного результата по этому вопросу еще нет?
        Дверь картинно отворилась и стоящий на пороге отец Владимир сказал: - Есть!
        - Рассказывай. Только вначале скажи, ты специально ждал под дверью, пока я задам этот вопрос.
        - Ну естественно! - улыбнулся Владимир.
        - Всё ясно, - махнул рукой Саша, - это не лечится.
        - Мадемуазель, - повернулся Владимир к Ане, - в результате Ваших действий двое людей лишились своей квартиры. Поэтому мне придется взять их под свою опеку и обеспечить временным жильём. Ну и пообщаться с ними… Немного. Мне очень не нравятся их поступки.
        - А они сами?
        - Не мне их судить, каждому воздастся за грехи его. Мне лишь дана возможность наставлять их.
        - Понятно. Но знаешь, Володя, я не жалею о том, что сделала.
        - Должен признаться, что и я об этом не очень жалею. Возможно было кое-что сверх меры, но не думаю, что чересчур. Кроме того, для первого раза получилось весьма неплохо.
        - А что всё-таки Алла с ними сделала?
        - Ну, отца она… В общем - оскопила. А мать… Просто посмотрела на неё, стоя с ножиком в руке, с которого кровь отцова течет. У женщины истерика. А мне Алла сказала, что вначале хотела просто дать ей по морде, но потом жалко даже смотреть на неё стало и плюнула она на эту затею. Одного не пойму, откуда вы, девушки, так хорошо умеете на нервах играть.
        - А-а-а… Это у нас в крови. Мы ведь слабый пол, нам надо уметь защищаться.
        - Кто вас назвал слабым полом? По духу вы куда сильнее нас. Хотя и в слезы бросаетесь и защиты нашей ищете.
        Аня хитро усмехнулась.
        - Ну да ладно, оставим этот вопрос. Саша, как у тебя дела?
        - Нормально. Исчезнуть бы мне на пару дней. Для подогрева страстей. Надеюсь, рожу мою они за это время не забудут.
        - Осторожней, смотри. Домой идти не боишься?
        - Да нет, нормально. Надо бы нам с Анютой вещички собрать. А если будет кто, так я с ними справлюсь. Не думаю, чтоб они кого крутого по мою голову в первый раз прислали.
        - Ну, смотри. Прощаться нам пора. У меня дела, да и вам уже домой нужно. До встречи.
        - Бывай, - Саша встал и подал руку Ане. - Я телефоном пока пользоваться не буду, так что все сообщения шли мне на комп.
        - Хорошо.
        Они вышли из дома отца Владимира уже затемно и Аня прыгнула на водительское место Сашиной машины.
        - Ты её водить научил?
        - Да. Сколько она сопротивлялась… - Саша закатил глаза. - А теперь её из-за баранки не вытащишь. Говорит, что так стресс снимает.
        - Ну, успехов вам в вашем нелёгком семейном деле.
        - Спасибо.
        - Пока! - крикнула Аня из машины.
        Отец Владимир кивнул ей в ответ.
        - Береги её, - сказал он Саше, поймав его за рукав.
        - А по другому я и не могу.
        Дома всё было спокойно. Может, еще не успели люди Амбарцумяна раскопать Сашин адрес, а может не решились, кого послать. А может решили поиграть.
        - Ты по Тане не соскучилась? - спросил Саша, отворачиваясь от компьютера.
        - Соскучилась. А что, ты хочешь к ним съездить? Успеем?
        - Во-первых, ехать не обязательно. Сейчас у меня достаточно сил, чтобы переместить туда и обратно нас обоих. А во-вторых, я получил приглашение от Горыныча. В гости зовёт нас змей, - последнюю фразу Саша произнёс устрашающе и помахал в воздухе ладонями со скрюченными пальцами, пытаясь придать себе еще более устрашающий вид. - И к Надежде мы в гости заглянем.
        - Прекрасно. Но я опять прогуляю институт.
        - Ну, если хочешь, возьми с собой учебники.
        - Не-е-е… Я сделаю хуже. Я заставлю тебя мне всё объяснять.
        - О, у меня появилась великолепная возможность обучить тебя основам гравифизики.
        - Фигушки! В ближайшие три дня занятий по физике у меня нет. Зато есть занятия по «истории» и «украинской и зарубежной культуре». Вот тут я уж тебя помучаю.
        - Садистка, - заявил Саша, закидывая на спину рюкзак.
        - Ничего подобного, - Аня повторила его действия с рюкзаком. - Просто я не упускаю возможностей мстить тебе за твоё поведение.
        - Каюсь. Виновен. Пойдём?
        Закрывая дверь Саша услышал тихие шаги на лестничной клетке. Кто-то ждал их выхода и теперь осторожно спускался вниз по лестнице.
        Он приложил палец к губам и жестами показал Ане, чтоб шла за ним.
        - Отдохнём пару деньков, потом вернёмся.
        - Ну зачем уезжать, - включилась в игру Аня, - лучше бы дома посидели. Да и мне в институт надо.
        - А мне надо уехать. Поверь, надо.
        Они как раз подошли к выходу из подъезда. На улице никого видно не было, но Саша указал пальцем вверх, на козырёк над подъездом. Достав из кармана что-то, очень похожее на хоккейную шайбу, он открыл дверь, сделал шаг и забросил этот предмет на козырек.
        Сверху раздался хлопок, двор озарился ярко-белой вспышкой и с козырька спрыгнул человек. Саша ударил его кулаком по затылку и, перешагнув через упавшее тело, пошел к машине.
        - А убрать за собой? - спросила Аня, садясь в машину.
        - Через десять минут встанет и пойдёт сам. Нечего по высоте лазить, коль опыта не имеешь.
        - А что это так вспыхнуло? Как фотовспышка.
        - Да простая детская игрушка. Магний с марганцем. При правильном использовании и рыбу глушить можно.
        - А куда мы едем? Ты же говорил, что можно сразу…
        - Можно. Но машину я лучше отгоню к отцу Владимиру. А то захочет кто на ней отыграться, а ты к ней так уже привыкла. Да, чуть не забыл! Ты пела песню. Там было что-то про человека без имени. Он может комету взглядом остановить, его все армии боятся.
        - Да, она так и называется «Человек без имени».
        - А чья песня?
        - «Наутилус» поёт.
        Саша набрал номер на мобильнике.
        - Добрый вечер, девушка. Да. Спасибо. Александр. Конечно, хочу! Я хочу передать привет своей любимой девушке Ане, которая сидит сейчас в полуметре от меня. Да. И еще одному своему знакомому. Нет, не скажу. Поставьте, пожалуйста, для них песню «Человек без имени» Наутилус Помпилиус. Да. Спасибо.
        - На радио звонил?
        - Да.
        - А кому это ты еще песню передавал?
        - А вот имени его я как раз не знаю. Но встретиться с ним хочу.
        - Куда теперь?
        - На набережную. Я повстречался с ним в яхт-клубе. Ну, когда искал наркоту, а нашел Аллу. Так что я думаю, что набережная для свидания вполне подойдет.
        - Вы так договорились встречаться?
        - Нет. Но он поймёт. Он умный.
        По правую руку тихонько ворочался под ледяной шкурой Днепр. По правую - грели ноги под снеговым одеялом голые тополя. Сзади осталась теплая машина, впереди было темно.
        - Не очень-то сейчас людно на набережной, - Аня поплотнее затянула шарф и прижалась к Саше, схватив его под руку.
        - Ну… Некоторые люди наоборот любят гулять по набережной именно зимой. Зимой Днепр статичен, все спит. Полный покой. И их это успокаивает.
        - А мне нравиться, когда река течет, бьет берег волнами; когда деревья листвой шелестят; когда сверчки поют. Зима - это тоже красиво. Но на набережной мне неуютно. Может, потому что ночь, днём здесь все будет сверкать, будет бежать позёмка по насту на льду. А ночью - здесь словно всё вымерло.
        - Каждому - своё.
        Сзади к ним тихо подъехала машина. Саша не оборачивался, пока водитель не выключил фары. Потом хлопнула дверца и подошедший человек кивнул, здороваясь.
        - Дел ты натворил, - сказал он Саше.
        - Ты мне все еще не враг?
        - Нет, пока ты не угрожаешь Диме.
        - Я исчезну на несколько дней. Хочу быть уверенным, что когда я вернусь, ты не будешь гоняться за моей головой.
        - Если ты больше ничего не задумал, то не буду. Исчезнуть… Что ж, предсказуемый и разумный шаг. Тебя еще не нашли?
        - Уже. Правда, он был один. Лишь бы квартиру не попортили. Жалко.
        - Ну, не это сейчас твоя забота. Ты девушку бы поберег. Ведь от них не спрячешь, а это, как-никак, твоё слабое место.
        - Со мной всё будет в порядке, - сказала Аня.
        Он взглянул на Аню.
        - Да… Будет. Есть сила в твоих словах. Но - не твоя. Одному человеку против них не выстоять. Только продержаться и удрать. Или - звать на помощь, - он вновь повернулся к Саше. - Если ты не будешь угрожать Диме, то получишь от меня только помощь.
        - Скажи, а откуда такая преданность?
        - Я ему плачу своей жизнью. Это просьба его отца и мой долг. До встречи. Будь осторожен в пути.
        Об этой встрече напоминали только следы покрышек, отпечатавшиеся в снегу. Но и их скоро занесло метелью.
        «Сегодня у подъезда собственного дома был застрелен Карен Амбарцумян, лидер од-ной из бандитских группировок. Как удалось выяснить нашему корреспонденту, телохранители смогли заметить и даже опознать убийцу. Но в разговоре со следователем эти сведения были опровергнуты. Мы располагаем информацией, что Амбарцумян был заказчиком убийства Владимира Агафоненко. Кроме того, журналистское расследование, проведенное одним из наших коллег, показало, что исполнителем в этом деле был старший сержант Виталий Циба, погибший на месте преступления в результате несчастного случая часом позже убийства. На вопрос о том, можно ли считать убийство Амбарцумяна местью за Агафоненко следователь ответить отказался.»
        После длительной словесной баталии Саше все же удалось убедить девушку, что не прилично идти в гости к Надежде ночью и без предупреждения. Поэтому сразу решили отпра-виться к Горынычу, а уж потом, отоспавшись, проведать Надежду и Таню.
        Взяв Аню за руку молодой маг шагнул вперёд и морозный воздух зимней ночи сме-нился тёплым мраком пещеры. Саша поднял руку и в его ладони загорелся небольшой светящийся шарик.
        - Ага! - раздалось сзади и в освещенный круг вынырнула голова Горыныча.
        Аня вскрикнула и прыгнула вперёд даже не разобрав, куда именно она решила лететь. Саша, всеми силами стараясь уложить на место волосы на затылке, медленно обернулся.
        - Шуточки у вас, - голос вышел сиплым и дрожащим.
        - Извиняюсь.
        Горыныч плотно сомкнул губы и по его телу прошла легкая дрожь. Он всеми силами пытался сдержать раздирающий его смех.
        - Ты!.. - Аня подошла к Змею и схватила его за один из рогоподобных отростков гребня. - Мы же испугались!
        - Ага! - согласился Горыныч расплываясь в улыбке.
        - Так и поседеть можно!
        - Извините, я забыл, что вам свойственно терять пигментацию шерсти на голове вследствие сильного испуга.
        - Не делай так больше, - сказала Аня остывая.
        - Постараюсь, но, извините, соблазн был велик. Являетесь среди ночи, когда я никого уже не жду. А если бы я был голым? Входите тихо, свет не включаете.
        - Чтоб такого больше не было, покажи где выключатель, - предложил Саша.
        - А его нет.
        - Тогда…
        - Тогда пошли кушать! - перебил его Горыныч.
        - Раз ты нас не ждал, почему тогда такой стол накрыл? - спросил Саша, входя в столовую.
        - Это не я. Пока я вам мозги мариновал, лешаки стол сервировали.
        - Ага, значит чтоб доставить нам удовольствие впоследствии, ты решил нас вначале напугать.
        - Да извиняюсь же!
        - Я причем? - пожал плечами Саша. - Ты вон у Ани прощение вымаливай.
        Змей припал на одно колено перед девушкой и подставил ей под ладонь изгиб крыла. Саша усмехнулся, взглянув на эту картину, и уселся за стол.
        Покуда Горыныч растекался в извинениях и тонул в дебрях комплиментов, Саша успел утолить первый голод. Извиняться Змей закончил фразой: «Давай ты меня все же простишь, пока твой кавалер не слопал всё на столе.» Аня согласилась временно его помиловать и присоединилась к трапезе.
        - Быстро ты ко мне добираться стал, - заметил Горыныч, отправляя в рот сразу обед для троих людей.
        - Ну, это уже не моя заслуга. Лесные помогают и силу теперь не нужно аккумулировать, собирая в течении недели по крохам.
        - Не твоя заслуга, - ухмыльнулся Горыныч. - А предложил кто? Ты знаешь, что теперь прогнозы показывают возрождение Роя?
        - Да?! И как скоро?
        - Да совсем чуть-чуть осталось. Всего две тысячи лет.
        - Гм… Кому - чуть-чуть, а кому и думать не хочется.
        - Не прибедняйся. Я думаю, мы найдем способ продлить человеческую жизнь.
        - Ну, скор ты, Горыныч. Еще и Роя нет, а ты уже о глобальных людских проблемах думать стал.
        - Почему - стал? Если я скажу тебе, что лесные давно думали над этой проблемой?
        - Во времена первого контакта?
        - Да. Было разработано несколько способов продлить жизнь человека, кардинально различных. Оставалось лишь выждать, когда Ваш технический уровень приблизится к порогу, за которым вы бы просто смогли понимать наши технологии. Мы во многом помогали вам, вели, подталкивали. Эх, если б не война..! Ну почему тогда никому в голову не пришло воспитать посредников? Мы даже могли создать их…
        - Горыныч, а не кажется тебе, что вы слишком много хотели создать? Да, лесные достигли вершин - они могли создавать разумную жизнь. Но это огромная ответственность - дать кому-либо жизнь.
        - Саша, не надо споров на тему «трудно быть Богом». Эти споры рождены Вашей идеологией и нам их не понять. Создав жизнь мы создавали именно ЖИЗНЬ. То есть существо, способное ЖИТЬ. И дальше мы не несём перед ним никакой ответственности. Выживет или погибнет - всецело его заслуга. Ни помогать, ни мешать мы никогда не пробовали. Единственно помощь начиналась тогда, когда разум, возникни таковой, становился контактен.
        - Из твоих слов следует, что вы создали не одну разумную жизнь.
        Горыныч молча опустил глаза.
        - Я что-то не так сказал? - Саша слегка стушевался.
        - Я предпочитаю обойти этот вопрос. Он в компетенции Роя.
        - Понял. Извини.
        - Твоей вины нет. Проехали! - остановил Горыныч дальнейшие расшаркивания. - Скажи лучше, откуда вы берёте столько посредников?
        - Ну, мы много народу отправляем к Владимиру, чтоб он наставил их на путь истинный. Люди сейчас начали строить монастырь возле его церкви, так что скоро послушникам будет где жить и учиться. А пока что они живут в селе по семьям да в бараках. Вот из самых лучших и способных послушников Владимир и набирает посредников.
        - А в послушники идут у вас люди с не очень чистой совестью, насколько я понял всю систему из твоих предыдущих рассказов.
        - Главное, что это люди. Дело пастыря уже утихомирить нрав и очистить помыслы и совесть.
        - Тоже верно. А как сейчас с силой? Я вижу, что тебе стало очень легко её использовать, но как ты вообще себя чувствуешь?
        - Вообще?.. Ну, всякий раз, когда мне нужна сила и я тянусь за ней, я как будто вхожу в реку, которая потом ныряет в мои вены и наполняет силой. А раньше это было как ловить дождь ладонями. Я чувствую постоянный, упорядоченный и направленный канал, если говорить точным языком. Я теперь даже пули могу не особо напрягаясь останавливать.
        - А раньше - не получалось?
        - Я мог остановить пулю. Мог выстоять перед парой вооруженных пистолетами людей. Но тогда бы мне хватило сил лишь на это. А сейчас я могу стоя под огнём охранников вызвать огонь на складе или переместить человека километров на сто.
        - А как ты останавливаешь пули? - дождалась возможности задать вопрос Аня.
        - Нужно создать импульс, равный импульсу пули. И чтобы создать его из ничего я пользуюсь силой. Раньше на это уходил весь запас силы, который я копил для конкретного дела. А теперь я свободно черпаю её из канала лесных. Это… Я не ожидал таких прекрасных результатов и так рано.
        - Лесные тоже довольны, - сказал Горыныч. - Леса, конечно, они нашли в ужасном состоянии, но люди сейчас очень помогают, подчиняясь посредникам. А вашим властям, похоже, наплевать?
        - Ну, не совсем. Были попытки подключить государство к этому делу, чтобы потом выдать удачу за заслуги властей. Но все съехало на то, что организация это добровольная и никакого патроната государства не требует. Начались бюрократические и юридические трения, но ведь и у нас есть хорошие юристы. Теперь все погрязло в болоте. Когда будет нужно - мы это поднимем на государственный уровень.
        - Хорошо, - Горыныч улыбнулся. - А как дела у дамы?
        Дама улыбнулась в ответ.
        - Дама ежедневно преподносит мне сюрпризы, - встрял Саша.
        - Ну, она мне сама расскажет.
        Приключения Ани, да и новые похождения Саши удовлетворяли любопытство Горыныча до раннего утра. Наконец он остановил беседу и насильно отправил засыпающую парочку отдыхать.
        - Куда это вы собрались? - Змей выглянул из своего холма как раз в тот момент, когда Саша уже готов был шагнуть в деревню к Надежде.
        - В гости к Надежде идем. Мы ведь тебе вчера еще сказали, что собираемся.
        - Я помню. Я хотел спросить - почему без меня?
        - А ты заявлял о своем участии?
        Горыныч наморщил лоб.
        - Да, наверное. Может просто вас рядом не было в этот момент. Во искупление предлагаю себя в качестве транспортного средства.
        - Аня, на Змее Горыныче полетаем? - Саша подмигнул девушке.
        - Ну, если он пообещает лететь медленно и низко…
        Темно-зелёная хвоя, пробивающаяся сквозь покрывший лес белый снег, казалась почти черной и узор, вытканный ветрами из двух этих цветов мог сравниться лишь с рисунками мороза по стеклу. Горыныч летел медленно, но вопреки второй просьбе - высоко, зная, какое зрелище сейчас открывается его седокам. Он выписывал в небе плавные зигзаги, открывая им все новые и новые полотна. Наконец он заложил последний вираж и полетел к далеким струйкам дыма, поднимавшимся над деревней и таявшим в небе.
        Чтобы долго не мучится с «высадкой» пассажиров Змей на лету сбросил их в сугроб, за что Аня удостоила его снежком в лоб, а Саша заставил помогать рубить дрова. Аня с Татьяной моментально скрылись в доме, надо полагать - делиться наипоследнейшими новостями, а Надежда осталась с мужчинами и Саша пересказывал ей все то, что вчера рассказывал Горынычу.
        Наконец, дров было заготовлено на два месяца вперёд, печь в бане растоплена, а Надежда пошла в дом готовить с девушками на стол.
        - Саша, а ведь зря ты столько сил тратишь, чтобы остановить пулю, - сказал Змей усаживающемуся на его колено магу.
        - Ну, быть продырявленным - не лучший вариант.
        - Скажи, ты используешь магию, когда сражаешься?
        - Да.
        - А как?
        - Да по-всякому. Дальше и выше прыгнуть, уйти от удара, опять же - от пуль защищаюсь. Могу руку длиннее сделать или ногу, вижу лучше, чувствую. Иногда могу предсказать удар.
        - А усилить удар, или передать на расстояние не пробовал?
        - Передать на расстояние - это только через твердые предметы получается. А усилить… Кажется, игра не стоит свеч.
        - Значит, бить по пулям - игра свеч стоит, а самому удар усилить - нет?
        - Не понимаю, куда ты клонишь? Да, принцип тот же, но сил ведь тратиться - уйма!
        - Это потому, что ты тратишь силу на то, чтобы остановить пулю. Эх физик, физик… Возьми ты силу пули, а потом сообщи её импульс своему кулаку. Понял?
        - Но ведь нужно, чтобы эти два действия совпали во времени.
        - Александр, Вы меня удивляете! Энергия не пропадает в никуда и не возникает ниоткуда, она лишь преобразовывается. Помнишь? Первый закон сохранения энергии!
        - Ну, помню.
        - Так почему не используешь? Ты как останавливаешь пулю? Берешь силу, которую тебе сейчас дают лесные и бьешь ею по пуле. А не проще импульс пули преобразовать в ту же силу? Нужно лишь защитить себя такими чарами, чтобы они играли роль трансформатора.
        - Г-м… Да, ты прав! Не нужно много тратить силы, только на чары трансформации. А остальное… - Саша задумался, бормоча что-то себе под нос.
        - Горыныч! - воскликнул он минут через пять. - Но это же получается почти абсолютная неуязвимость! Я ведь могу у чего угодно отобрать его импульс! Теоретически - даже у света!
        - Да.
        - Ты давно это придумал?
        - Ну… - Змей замялся. - Еще когда мы воевали… Меч очень хорошо попадал под эти чары.
        - Но тогда почему вы все же…
        - Проиграли? Люди тоже научились колдовать. И научились заклинать оружие. Трансформация происходит за какую-то долю секунды, как вспышка. По сути для тебя это и будет вспышка силы, так что приготовься к этому, чтоб не ослепнуть. Чары оплетают тебя и действуют, когда их касается тело, имеющее импульс. А теперь представь, что импульс у этого тела перед этим забрали и он идет либо чуть впереди тела, либо чуть позади. Пускай телом будет меч. Он касается чар, но импульса он не имеет и они его пропускают. А импульс, который был у меча, спеленатый чарами и по сути обретший форму меча, только уже незримого, рубит то, что скрыто чарами трансформации. Вот меч и пробивает защиту, и убивает.
        - А как это можно отобрать у тела его импульс и пустить позади или впереди него?
        Горыныч встал и поставил на колоду толстое полено. Потом щелкнул по нему пальцем и полено разлетелось в щепки под ударом когтя.
        Змей поставил на колоду новое полено и улегся на прежнее место.
        - Магу всегда удобнее наложить чары на материальный предмет, чем применить их абстрактно. Заклиная меч для кого-то маг оплетает его теми же чарами трансформации. Только они не превращают импульс в поле силы навсегда, а тут же преобразовывают в подобие меча, только уже силовое, идущее чуть впереди или позади самого меча.
        Меч должен рубить, это его сущность. И силовое его подобие тоже рубит. В зависимости от того, насколько силен маг, наложивший чары на оружие, они будут действовать больший или меньший срок. Но если сражается сам маг, ему ведь не обязательно ограничивать этот астральный меч размерами меча материального. На это уйдет много силы, но ведь мы теперь преобразуем в силу все сыплющиеся на нас удары. Вот и получается, что в бою меч мага может быть и десятиметровой длинны, и разить будет не хуже материального. Это применимо к любому бою, не обязательно держать в руках меч. Ты только сосредоточь силу, мысленно придай ей образ и выпусти, точно нацелив. Только выпуская позаботься, чтобы она была настолько же тверда, как и тот образ, в который ты её облек.
        Горыныч щелкнул пальцем по воздуху и полено на колоде разлетелось в щепки.
        - Учись у старика.
        Саша уселся на колоду и задумался.
        - Чем я тебя так озадачил? - спросил Горыныч, когда ему надоело ждать.
        - Я думаю над чарами трансформации.
        - Я тебя сейчас научу!
        - Нет, Горыныч, не надо. Я сам должен это сделать, иначе мне потом придется долго вникать в их суть, переделывать «под себя».
        Саша поднялся с колоды и прошелся до поленницы. Выбрав два примерно одинаковых полена он вернулся и прислонил одно из них сбоку к колоде.
        - Ха! - от удара ребром ладони полено переломилось надвое.
        Саша подошел к Змею, лежавшему в сторонке и наблюдавшему за молодым магом.
        - Горыныч, будь добр, ударь меня хвостом.
        - А может мы сразу потренируемся на чем полегче? Может я лучше в тебя поленья по-швыряю.
        - Нет, давай сразу.
        - Ну, как хочешь. Только предупреждаю - последний раз, когда я бил хвостом по человеку, его перебило надвое и восстановлению он не подлежал. Если бы не латы, тело бы разорвало.
        - Именно такого удара я от тебя и жду.
        Вместе со звуком «у», произнесенным Сашей, хвост Горыныча врезался ему в живот. И упал к ногам.
        В тот момент, когда хвост коснулся его, Саша с резким выдохом рубанул ребром ладони по воздуху. Полено у колоды переломилось пополам, одна из его частей взлетела в воздух и по дуге угодила в стену сарая. А хвост Змея упал к его ногам.
        - Неплохо, - констатировал Горыныч. - Ты все схватываешь буквально на лету.
        Саша ухмыльнулся. Он кивнул в сторону колоды и та взмыла в воздух, поднявшись метров на десять. Маг взмахнул в её сторону рукой и колода взорвалась, словно в неё угодил снаряд.
        - Великолепно! Я и не знал, что умею так сильно бить хвостом.
        - Ты ударил немного слабее. Я добавил силы из своих резервов.
        - Теперь я буду знать, как тебя учить.
        - А что, я сделал что-то не так?
        - Да нет, просто мне нужно сделать поправку на скорость восприятия и усвоения тобой новых знаний.
        - Ну, если у меня что быстро и получилось, то только благодаря твоим разъяснениям.
        - Ну это я и хотел…
        Готовую начаться словесную баталию прервала Таня, выскочившая из дома и позвавшая «мальчиков» в баню. Горыныч раскланялся и улетел, сославшись на неотложные дела.
        Когда они возвращались из бани в дом, уже затемно, Саша заметил стоящую на месте новую колоду.
        - Надежда, вот вы не боитесь лесных. А как в других деревнях люди к ним относятся.
        Они сидели за уже знакомым нам столом, а в соседней комнате посапывали разморен-ные баней девушки.
        - Да как… Знают, что есть здесь такие. Но чтоб дружить с ними… Побаиваются… Да и в нашей деревне только я да несколько человек с ними общаемся. Остальные не противятся, но и близко не подходят. Еще отец Олег с ними в ладах, но ты это и без меня знаешь.
        - Мы хотим вновь отдать леса их хозяевам. Для этого я сейчас занимаюсь расселением лесных вокруг моего города и в своей области. Но хочу заняться этим и здесь.
        - Горыныч мне рассказывал, почему они воевали с нами. Не боишься повторения?
        - Мы сейчас идем по другой схеме. Мы воспитываем посредников. Так что если лесные имеют претензии к людям, то не лично пытаются их урегулировать, а передают дело посредникам. А люди всегда могут утихомирить людей.
        - Неплохо. И как, есть хорошие результаты?
        - Да. И мне стало намного легче, и леса становятся чище да спокойней, и лесные очень довольны.
        - Ну что ж, чем могу, я помогу. Молодежь захочет за это взяться, но брать я буду не всех. Ты мне пришли сюда парочку обученных посредников, чтоб они опытом поделились. Я хочу, чтобы лесные вернулись. С ними лес спокойней.
        - По всем вопросам обучения обращайся к отцу Олегу, он поможет. Он у нас был и мы его во все планы посвятили.
        - Вот даже как… Хорошо. Ну, дела обговорили, теперь иди спать.
        - Тёть Надя, не хочу я еще. Еще надо поговорить.
        - Вот сейчас я сама лягу, с кем тогда будешь разговаривать?
        - Ой, простите, тёть Надя, я не знал, что вы так спать хотите…
        - Я не очень хочу. Но ты выглядишь сильно измотанным. Чем ты там у себя в институте занимаешься, я не знаю. Но завтра тебе назад идти, а сегодня ты ляжешь спать и завтра проспишь до обеда. Все. Я сказала.
        - Понял, - Саша покорно склонил голову. - Повинуюсь. Спокойной ночи.
        - Спи сладко, Саша, - она притянула его голову к себе и чмокнула в щеку.
        9
        Я смотрю в темноту, я вижу огни,
        Это где-то в степи полыхает пожар.
        Я вижу огни, вижу пламя костров,
        Это значит где-то здесь скрывается зверь.
        В.Бутусов
        В город Саша вернулся один. Единственное, чего смогла добиться от него Аня, это то, что она осталась у отца Владимира, а не отправилась в гости к Коту, как Саша настаивал. Отец Владимир в этом споре сохранял нейтралитет.
        Собственно говоря, если скрываться, то Саше в городе было делать нечего. Ему как раз нужны были активные действия, схватки и погони, дерзкие набеги на лагерь противника. А он уже второй день сидел в своей квартире, в которую проник через балкон и прятался от ежедневного обыска под кроватью. Только ночью он выходил из квартиры, опять же - через бал-кон, и слонялся по закоулкам, проверяя, нет ли хвоста. Но по закону подлости хвоста всякий раз не обнаруживалось.
        ***
        - Что армяне?
        - Устраивают каждый день обыск в квартире. Всякий раз безрезультатно.
        - За квартирой следите?
        - Круглые сутки, Дмитрий Петрович. Мы купили соседнюю, никто не входит и не выходит.
        - А снаружи?!
        - Да и снаружи тоже. Только что там следить? Не через балкон же он влезет?
        - А почему бы и нет? - прищурился Дима.
        - Пятый этаж девятиэтажки? Он что, альпинист?
        - А у тебя все зубы целы? Вспомни, кто он!
        - Так соседний балкон - наш!
        - А верхний? А нижний? А крыша?
        - На крыше - армяне.
        - На крыше Хачика тоже армяне были. И что?
        - Но не нам же туда лезть!
        - Не вам.
        - Не вернется он в квартиру, Дмитрий Петрович.
        - Сто процентов гарантии дашь?! Нет? Вот! Так что сидите и смотрите в оба!
        - Его и в городе-то наверное нет.
        - Есть. Он в городе. Вынюхивает, прячется. Но он здесь. А что девка его?
        - С ним вроде уезжала.
        - Вроде?
        - Так не мы ж следили!
        - У святоши этого искали?
        - Ездили, спрашивали. Нет там её.
        - Спрашивали? И это все?
        - Дмитрий Петрович, не буду я там обыска устраивать. Не то это место.
        - Да ты никак верующий! Испугался?
        - До веры мне дела нет. Но люди там… Лучше не соваться - живым не уйдешь.
        - У нас что, людей мало? Или вы забыли, как нужно с народом работать?
        - А вернулся оттуда хоть кто? Дима, не зря туда они всех непокорных отправляют! Хоть роту спецназа ты пошли к этому монастырю - или ни с чем вернутся, или вообще пропадут. Нет, Дима, если хочешь, лезь туда сам. Но я туда не пойду со злом и людей не пошлю.
        - Я тебе не Дима. Нужно будет - полезу. И вернусь.
        - Ваше дело, Дмитрий Петрович.
        - Свободен.
        Выходящий человек в дверях столкнулся с Петром Васильевичем. Тот посторонился, пропуская встречного, вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
        - Здравствуй.
        - Здравствуй, Дима. Тебе спокойно не сидится?
        - Отец, мне ведь нужно своё дело делать.
        - Вот именно - своё! Не лез бы ты…
        - О чем ты?
        - Не строй из себя дурака, это не твоя роль.
        - Он кинул нас! Он кинул тебя! Что теперь…
        - Никого он не кинул! Или ты хочешь сказать, что до сих пор не догадывался, кто творил самосуд в городе?
        - Я знаю. Знаю всё! Но на этот раз он зашел слишком далеко! Ведь теперь армяне пойдут на нас!
        - Кто тебе это сказал? Мы не замешаны в этом деле никоим образом. Не забывай, что он мой тайный советник. И ты не можешь знать о нём всё, потому что ты еще не превзошел меня. Наша сейчас задача - это чтобы никакой лох не сунулся во владения армян и не спровоцировал их.
        - А разве армяне не могут докопаться, что он работает на тебя? - зло спросил Дима. - У них тоже есть свои тайные советники.
        - Не путай грешное с праведным. Да, у них есть свои тайные советники. А тебя не удивит, если я скажу, что Александр Николаевич был так же приближенным Амбарцумяна?
        Дима задумался.
        - Да, ты прав, - сказал он, садясь в кресло. - Это действительно новый для меня факт.
        - А тебя не удивляет то, что его до сих пор не взяли армяне? Что такое караул у дверей квартиры? Или ты думаешь, никто не мог бы притащить в город его женщину? У армян возможностей не меньше, чем у нас, а сейчас они должны быть озлоблены и поэтому не останавливаться ни перед чем. Даже перед убийством целого монастыря. Да Амбарцумян был марионеткой! И нынешняя охота на нашего «препода» это дань традиции, а не месть. Амбарцумян захотел слишком многого и поплатился за это. Те, кто стоят над ним только рады такому исходу, потому что иначе им бы пришлось самим устранять дядю Хачика, а это повлекло бы за собой внутренние разборки. Но ситуация сложилась неожиданно и превосходно! У армян даже появился общий враг, что всегда объединяет.
        Дима сидел в кресле и молча внимал отцу, задумчиво кусая кулак.
        - Так что сиди и не рыпайся, не твое это дело.
        Когда за Петром Васильевичем закрылась дверь, Дима набрал номер на телефоне.
        - Я буду через пол часа. Вызывайте побольше народа. Нет. Таких, чтоб умели крепко на ногах стоять!
        - Вот армяне, значит, мне и помогут… - пробормотал он выходя из комнаты.
        Я гнался за ним столько лет столько зим,
        Я нашел его здесь, в этой степи.
        Слышу вой под собой, вижу слезы в глазах,
        Это значит что звеpь почувствовал стpах.
        Я смотрю в темноту, я вижу огни,
        Это значит что звеpь почувствовал стpах.
        В.Бутусов
        В азарте Саша решил подшутить над обыскивающими его квартиру. Едва был окончен поверхностный осмотр комнаты, в которой он прятался и команда Димы приступила к обследованию недр его шкафа, Саша вынырнул из-под кровати, разворошил постель, как будто кто-то на ней только что спал, черкнул маркером на листке бумаги «Здесь был Саша», и вышел на балкон.
        Внизу, во дворе стояла группа наблюдателей, которые, вопреки своему обыкновению не прятались. Саша присел за перила и стал ждать.
        В комнату вошел Дима и сразу же начал отдавать приказания. И в шкафу роются не очень тщательно, и под кроватью не смотрели.
        - А почему постель разобрана?
        - Так это… Вот тут он же сейчас и разобрал, обыскивал.
        - Кто?
        - Ну этот… Как… Ну, который со мной был…
        - Ты с кем шел комнату обыскивать?
        - Сам.
        - Так кто с тобой был?!!
        - Ну этот…
        - А!.. - махнул рукой Дима, - Где он делся?
        - Так к вам пошел?
        - Куда?!
        - В прихожую, - отвечавший никак не мог понять, чего от него добивается хозяин.
        - Паша, в дверь кто-нибудь выходил? - прокричал Дима в рацию.
        - Нет, - прошипело в ответ.
        Дима взглянул на балкон.
        - Все сюда! - крикнул он в рацию и одновременно прыгнул к балконной двери.
        На балконе было пусто. Дима наполовину перегнулся через перила, чтобы выглянуть во двор и в этот момент получил снежком по затылку. Он резко обернулся, но ему всего лишь запорошило лицо снежной пылью - на крыше уже никого не было видно.
        - Крыша! Он у вас! Что значит «нет»?! Он на крыше! Я знаю! Армян зовите, мать вашу! Обыскивали…
        Легкими шагами, практически не оставляя следов на снегу, Саша пробежал до самого крайнего подъезда, промелькнув за спинами охранников на крыше, которые пялились во двор. Спустившись на лифте вниз, он не спеша пошел к выходу из двора. Лишь поворачивая за угол он услышал у себя за спиной крик, потом до него донеслось требование остановиться. Теперь можно было не спеша побежать, чтобы заставить преследователей петлять по своим следам в глубине дворов.
        Во дворах наших микрорайонов спрячешься не сильно. Саша водил свою погоню по чердакам и подвалам, проскакивал насквозь школы, заставлял преследователей пересекать полосы препятствий на детских площадках. Закружить, запутать погоню, подставиться, дать себя практически поймать, а потом уйти одним плавным нырком в какой-нибудь подвал, чтобы как можно больше обозлить преследующих, заставить их выйти из себя.
        При таком раскладе гонка могла бы продолжаться до тех пор, пока этого хотел преследуемый. А преследуемы наоборот, хотел чтобы его поймали. И поэтому, когда Саша, оглядываясь через плечо, выпрыгнул из очередного подвала и в кого-то врезался, он просто встал со сбитого тела, отряхнулся, протянул руку пострадавшему и сказал: «Здравствуй, Дима.» - Что же это вы так бегаете, Александр Николаевич? - иронично поинтересовался Дима, опираясь на предложенную руку.
        - Со времён нашего последнего конфликта у Вас прибавилось иронии, Дмитрий Петрович.
        - Ну, Вы все-таки учитель. Но я вынужден буду прервать Вашу педагогическую деятельность, - Дима махнул рукой и к ним поспешила группа армян, до сих пор стоявшая в стороне.
        - Дмитрий Петрович, - начал Саша, - дешевый авторитет…
        - Зато - какая сила!
        - Дурная сила, - выдохнул Саша, когда его тело уже летело спиной вперёд на подходящих людей.
        Двоих он сбил с ног, приземлился вместе с ними за спинами остальных. Далее произошло одновременно три вещи: Саша кувырком назад встал на ноги, пятеро оставшихся армян повернулись в его сторону и Дима крикнул «Стой!».
        В ответ на этот крик один из армян выхватил пистолет и направил его на Диму. Ему не удалось завершить движение - его запястье мягко скользнуло в ладонь одного из Диминых людей. Дальше он почувствовал резкую боль во всем предплечье и ему пришлось выпустить пистолет, который не замедлил выстрелить ему в грудь.
        Саша распрямился, словно пружина и взлетел из положения «лежа на спине». Он завершил свой прыжок на груди одного из противников, другому эфес меча ударил в висок. Оказавшись в центре группы, Саша мешал противникам совместно двигаться, зато сам имел бульшую свободу. Двое оставшихся армян вскоре присоединились к своим товарищам, лежащим на земле.
        А потом к ним присоединился и Саша. Последнее, что он помнил, это была улыбка на лице человека без имени.
        Он я знаю не спит - слишком сильная боль,
        Все горит, все кипит, пылает огонь.
        Я даже знаю как болит у зверя в груди,
        Он ревет он хрипит - мне знаком этот крик.
        В.Бутусов
        Реальность ворвалась в Сашин мозг вместе с головной болью. Веки не хотели подниматься за все сокровища мира.
        «Чего это я? Ведь можно же и нормально себя чувствовать.» Но смена внутреннего состояния никак не отразилась на внешнем облике Саши. Он все так же продолжал сидя «висеть» на кресле, закрыв глаза и не реагируя на внешние раздражители. Но глаза, смотрящие сквозь узенькую щелочку век и уши, не прикрытые ничем, служили своему хозяину исправно.
        - Еще у него меч был, но мы его не нашли.
        - Понятно. Выйдите все. Дима, ты или на глаза мне не попадайся лет пять, или жди в соседней комнате, пока я тебя убью. Всё.
        После слова «всё» Саша услышал торопливые шаги и звук мягко притворяемой двери.
        - Александр Николаевич, пора бы Вам прийти в себя, - Пётр Васильевич повернулся к человеку в кресле. - Я понимаю, что Вы слышали часть разговора, если не весь, так что не собираюсь ломать перед Вами комедию.
        - Я слышал только про мой меч. У Димы очень хорошая охрана.
        - Никогда не сомневался. Ну что ж, тем лучше для меня. Я никогда не вмешивался в Ваши личные дела, не стану делать этого и сейчас. И о Диме можете не беспокоиться, на этот раз он действительно дал маху. Я разберусь. Если он причинил Вам неудобства - готов компенсировать.
        - Всё это так лишь в том случае, если я не имел целью связать Ваши дела с делом Амбарцумяна.
        - Та-а-ак. И как же вы связали этот узел.
        Саша поудобнее устроился в кресле.
        - Так же, как это хотел сделать Дима.
        - Дима хотел заработать дешевый авторитет сдав Вас армянам.
        - Он его и получил. Не так, как хотел, и не только для себя. Но данная м-м-м… операция ненавязчиво показала армянам, что мы более умелые, сильные, если угодно. И всё это относится не столько к Диме лично, как к нашей организации в целом.
        - Красиво излагаете. А Вам не кажется, что теперь армяне могут повернуться против нас? Ведь Вы не у них в руках.
        - Ну и что? Я в руках у победителя. Да и теперь, исходя из истинного значения Амбарцумяна для их организации, моя персона теряет своё значение. Теперь важен лишь сам факт того, кем я был пойман и его предыстория. Через годик я спокойно могу вернуться к армянам в советники. И они с радостью меня примут. Но я не думаю, что я это сделаю, это не входит в мои дальнейшие планы.
        - Дальнейшие планы? - Пётр Васильевич переложил пару бумаг на столе. - Я требую, чтобы Вы меня в них посвятили, потому что чувствую, что я в них тоже участвую.
        Я кружу в темноте там где слышаться смех,
        Это значит что теперь зверю конец.
        Я не буду ждать утpа, чтоб не видеть как он пробудившись ото сна станет другим.
        В.Бутусов
        Саша подошел к окну. Он подождал, пока к нему не присоединился собеседник.
        - Что ты видишь? - спросил он, глядя на вечерний город.
        - Город.
        - Нет, ты не всё сказал. Ответь, как хотел.
        - Мой город.
        - Твой… А на что ты готов пойти ради него? А на что пойдёт он ради тебя? Спасёт или втопчет тебя, слабого, в грязь, перешагнув через твой труп, плюнув пойдёт дальше. Вы не нужны друг другу. Более того - город тебя ненавидит, считая вампиром, который пьёт его жизненные соки. А ты как считаешь, отличаешься от этого определения?
        Собеседник молчал.
        Да, он делал для города многое, но никто не знал об этом, потому что такая деятельность не должна была афишироваться. Да и не поверил бы никто, скажи им, за чьи деньги дороги ремонтируются, школы да театр… Много еще чего. Не поверят, что это он, теневой глава города благотворительность творит. Всё, всё делается со злым умыслом.
        - Так твой это город? Кто из вас готов умереть ради другого?
        - А чего же ты хочешь?! Да, я монстр для города. Пускай я меценат, но для них это не важно. И этого никто не изменит. Если я захочу стать добреньким, обязательно найдется кто-то, кто скажет: «Он же мафиози! Кому вы верите?» Я уже не могу измениться!
        - Ты - нет. Но если народ захочет тебя? Если так случиться, тебе простят всё твоё прошлое. Сколь бы черным оно не было. Нужно, чтобы народ тебе поверил.
        - Этого никогда не случиться, - Пётр Васильевич покрутил понуро опущенной головой.
        - Неправда Ваша. Общественным мнением очень легко управлять, имея достаточно сил. Внутренних сил. Ведь давно известно, чего хочет народ.
        Пётр Васильевич взглянул в глаза своего собеседника и утонул в них.
        «І от на схилах між дерев і ярів з «явився Перун, що стояв досі на требищі, груба дерев» яна його постать, яку волочили гридні, підводилась, стрибала, падала, над увозом Перун хитнувся, перевернувся і сторіч, головою вниз, ламаючі дерева, розриваючі кущі, риючі землю, з шумом, свистом, тріском полетів, повержений, упав в урвищі недалеко від ручая і натовпу, що занімів, жахнувшись цього видовища.
        Але Перун лежав там тільки одну мить, бо одразу біля нього з» явились гридні, отроки, дворяни, що на конях примчали з Гори, ремінними вужами й товстими мотузками вони зачепили лежачого бога за голову, руки, ноги, тіуни, що бігали біля дворні, сокирами вирубали з постаті золото й срібло, а там усі вони вже разом вдарили коней, впряглись самі, крикнули й потягли Перуна по урвищу.
        Ідол Перун стрибав на вибоях. «Гой-ла! Гой-ла!» - щосили кричали погончі. «Кириє, елейсон! Кириє, елейсон! (Господи, помилуй! (грецьк))» - співали священики. У численному натовпі вчинився великий шум і крик, стогнали жони, плакали діти.
        Перуна дотягли до берега й штовхнули у воду. Важка дубова колода захрясла й непорушно лежала на косі. Тоді вперед кинулись тіуни, дворяни, отроки, - в одязі, постолах, а хто й босий, лізли вони в воду, одштовхували дрючками й просто руками колоду від берега.
        Семен Скляренко, «Володимир»
        И как в шелк обернув меня в трепет
        И вдруг показав мне глаза,
        Осыпал меня теплым пеплом
        И вышел в просторную дверь.
        Не покидай меня, даже если ты чистый бес.
        Или бери с собой, или останься здесь.
        Не покидай меня.
        И.Кормильцев
        - Поедемте, Пётр Васильевич. Вас ждет город, - Саша взял не сопротивлявшуюся руку в свою ладонь и вывел его из кабинета.
        Дима хотел было вскочить, броситься на перерез, но Саша выразительно кивнул на двоих охранников, вытянувшихся на цыпочки возле стенки - их удерживал в таком положении меч, приставленный в воздухе. Меч, который не держала ничья рука, он просто висел в воздухе.
        - Приезжай к храму, - сказал он Диме. - Ты многое там найдешь.
        Я не буду ждать утpа, чтоб не тратить больше сил
        Смотри на звезду - она теперь твоя.
        Искры тают в ночи, звезды светят в пути,
        Я лечу и мне грустно в этой степи.
        В.Бутусов
        Они вошли в церковь рука в руке. Тишина и запах ладана окутали их теплым покрывалом. Вышедший навстречу отец Владимир принял руку Петра и повёл его назад, к выходу из церкви, и дальше, к обрыву, вниз, к Днепру.
        Они ступили в купель. С каждым шагом их рост разнился. Вот уже Пётр идет в оде по колено, а отец Владимир не намочил даже подошв.
        Священник остановился и повернулся к своему спутнику. Тот молча опустился на колени.
        - Крещу тебя во имя Бога-отца, сына и духа святого…
        - Взгляни на берег, Пётр.
        На берегу было полно народу. Люди стояли вдоль обрыва в обе стороны, сколь хватало глаз. Казалось, сюда собрался, съехался весь город.
        - Клянешься ли ты жить ради своего города?
        - Клянусь, отче.
        - Клянешься ли ты, город, быть верным своему пастырю?
        Громовая волна прокатилась вдоль обрыва. Это тысячи голосов разом выдохнули «Клянемся» и только малая скорость звука не позволила клятве быть единовременной.
        - Встань, Пётр. Тебе пора выйти к народу.
        Пётр Васильевич поднялся с колен и встал рядом со священником. Рука, держащая его ладонь давала силу и он вернулся на берег аки посуху.
        Он уже крепко спит - слишком сладкая боль
        Не горит, не горит, утихает огонь.
        Когда утро взойдет он с последней звездой
        Поднимется в путь, полетит вслед за мной.
        В.Бутусов
        ***
        Выборы нового мэра были очень… как бы это правильно сказать? Демократичными, что ли? Как еще назвать выборы с явкой избирателей 95 %? Как еще назвать выборы, когда все, кто проголосовал, не шли домой, а ждали результатов у выхода с избирательного участка? Как еще назвать выборы, когда все участки подключены к телеконференции и результаты по каждому участку моментально становились доступны всем?
        Пётр Васильевич Головачев стоял в церкви и молча смотрел на иконы. С детства он не любил церкви. Вбитый с коммунистическим сознанием атеизм после подкрепился верой в собственное превосходство. Даже когда вся «братва» поголовно начала креститься и всячески «верить в Бога» он стоял особняком, стоял на собственной вере, вере в себя, свои возможности.
        А вот теперь он стоял в церкви уже бесконечное количество часов и не хотел ни то, что уходить, но даже пошелохнуться.
        Он мог бы считать себя побежденным. Он мог бы считать себя обманутым. Он мог бы считать себя униженным. Мог бы. Раньше. А теперь он познал силу веры. Силу веры народа, людей, общества. Он познал силу, которая заставляла людей скитаться по мёртвым пустыням, которая давала возможность ходить по воде аки по суху, которая воскрешала людей.
        И сейчас он отдался во власть этой силы, его душа плыла в её мягком потоке, свободная и спокойная. Скоро ему нужно будет выйти к народу, чтобы они поприветствовали своего мэра. Скоро они придут сюда, весь город, как тогда, когда он принимал крещение.
        Прав был Александр Николаевич, когда сказал, что управлять обществом очень легко. Ведь людям нужны всего две вещи, которые и так у них есть. И тот, кто сможет указать им на это, тот сможет управлять обществом.
        - Пётр Васильевич, к вам пришли, - услышал он голос отца Владимира. - Пора.
        Когда утро взошло, успокоилась ночь,
        Не грозила ничем, лишь отправилась прочь.
        Он еще крепко спал, когда слабая дрожь
        Мелькнула в груди, с неба вылился дождь.
        В.Бутусов
        Саша уже час кружил на машине по лесу, но никак не мог найти дорогу, ведущую к дому Кота. Это могло означать лишь две вещи: либо его подвела память, либо изменился мир. Судя по лицу Ани, которая тоже неоднократно ездила по этим местам, мир действительно изменился.
        Неожиданно за одним из придорожных кустов, который они проезжали уже в десятый раз, они увидели машину Семьи. На капоте сидел человек и с очень задумчивым видом жевал травинку. Это был Саша, самый тихий, красивый, мало выделяющийся по характеру, (по мнению Саши) член Семьи. Мужской её половины.
        - Привет, - сказал Саша выскакивая из машины. - Я заблудился.
        - Не-а, - ответил Саша.
        - Объясни, пожалуйста.
        - Зачем тебе Кот? Ты ведь знаешь, что вы здесь прекрасно управитесь одни.
        - Как это? Как это - зачем? Мы приехали поделиться радостью! Ведь мы победили!
        - Я знаю. Но ведь это всецело ваша заслуга.
        - Не надо прибедняться. Семья нам очень помогла.
        - Помогла, помогает и впредь не откажет в помощи. Но только ответь - в чем эта помощь заключалась?
        - Вы давали нам технику. Фантастическую технику. Вы поддерживали нас. Да, в конце концов, вы поддерживали нашу веру в цель!
        - Да, насчет техники ты прав. Но вспомни, ведь это мы обратились к вам, предложили помощь. Не вы искали нас, нашей поддержки. Это мы искали вас, потому что искали помощи в нашем деле.
        - Которое стало общим для всех нас.
        - Саша, выслушай меня и, пожалуйста, услышь только то, что я скажу, не домысливай ничего лишнего. Однажды, не так давно для тебя и ужасно давно, тысячи лет, для нас мы получили дар. До сих пор мы не можем понять, добрый или злой. И решили изменить мир. Что и сделали, причем в рекордные сроки, подстегиваемые волей дарителей. А начали мы менять мир со своей родной страны. А теперь нам приходится латать дыры. Боже, как мы радовались тогда! Люди приняли новую власть! Они поверили, что мы несём им радость!
        Фигушки! Если бы не было вас, все наши планы и вся наша мощь погрузили бы страну в долгую гражданскую войну. Народ бы восстал против диктатора. Которого мы привели на трон. Не потому, что он плохой, а просто потому, что народ привык к бесправью.
        Когда мы это поняли, мы начали выяснять, почему же наш замысел все-таки удался. Мы прошли во времени назад и здесь нашли вас. И нам осталось в благодарность просто за то, что вы есть, помогать вам по мере сил.
        - А теперь вы хотите уйти?
        - Нет. Мы всегда останемся к вашим услугам. Лично я всегда буду чувствовать себя в долгу перед вами. Хотя бы за то, что вам еще предстоит пережить, какую тяжесть принять, которую мы сбросим на вас. Те мы, кто сейчас уже начинает большую игру в вашем времени. Не ищи сейчас кота здесь. Времена начнут меняться, нам приходится прятать свои резиденции в складках этого пространства-времени. От самих себя прятать. У вас обоих есть кольца, они приведут вас к Семье. И передай это, пожалуйста, остальным.
        - Хорошо.
        - А я поеду. Приходите вечером, все вместе. Отпразднуем. Кот открывает винные по-греба, я готовлю пиццу. Пока!
        Саша исчез вместе с машиной. Саша повернулся к Ане, которая сидела на крыле «Девятки».
        - Я знаю, чем буду заниматься ближайшее время, - сказала ему девушка.
        «Чем?» - глазами спросил он.
        - Я отловлю того, кто заварил всю эту кашу, которую нам приходится сдабривать собственным маслом, зажму его яйца в тиски и заставлю рассказать всю историю Семьи.
        - А почему ты так уверена, что он будет мужского полу?
        - А потому, что у Кота всегда самый виноватый вид из всех членов Семьи, когда он с тобой разговаривает.