Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ЛМНОПР / Москвин Сергей : " Контакт Третьей Степени " - читать онлайн

Сохранить .
Контакт третьей степени Сергей Львович Москвин
        # Группа бойцов спецназа под командованием лейтенанта Рогожина и военный-ученый майор Крайнова откомандированы на загадочный военный объект «Хрустальное небо». Выясняется, что некоторое время назад здесь проводили какой-то рискованный научный эксперимент, в результате которого все работники объекта оказались уничтожены. Пути назад нет, связь с руководством потеряна, а в темной глубине армейского бункера за колючей проволокой притаилось нечто зловещее и крайне опасное…
        Сергей Львович Москвин
        Контакт третьей степени
        Всем сохранившим рассудок
        от командира взвода охраны
        старшего лейтенанта Сморкалина В.П.
        ДНЕВНИК

1
        Я полностью отдаю себе отчет в том, что нарушаю приказ о введении режима секретности и подписку о неразглашении известных мне сведений. Но я уже не представляю, что еще можно сделать - меня никто не слышит. Поэтому я решил записывать все происходящее. Те, кто столкнется с этой заразой, должны понимать, с чем они имеют дело.
        Здесь все считают Это мертвым, но Оно живо. Я знаю. Я это чувствую. Каждую ночь Оно скребет мой череп, пытаясь проникнуть в мозг. Я отчетливо слышу, как трещит и раскалывается моя голова, когда Оно сжимает ее своими невидимыми щупальцами. Но Оно охотится не только за мной. Я своими глазами видел, как по ночам искажаются болью лица солдат, когда Оно забирается к ним в мозги. При этом одни начинают что-то бессвязно бормотать во сне, другие метаться по кровати, а вчера рядовой Дегтярев голыми руками так согнул металлическую спинку своей койки, что на следующий день ее с трудом смогли выпрямить несколько человек, да и то лишь с помощью молотка и кувалды. При этом никто из солдат, включая Дегтярева, не помнит, что они чувствовали во время ночного транса. Неужели нечто подобное происходит и со мной? Какой кошмар! Что же тогда чувствуют ученые, которые непосредственно работают с Этим? Или Оно уже окончательно укоренилось в их сознании?!
        Нашему взводу отведена узкая задача - охрана периметра, и никто не посвящает нас в детали проводимых в бункере исследований. Но я точно знаю, что бы там ни происходило - это обман. Оно играет с исследователями, как кошка с мышью. Оно заманивает их своими подачками. Так опытный рыбак сначала прикармливает рыбу, прежде чем подсечь и выловить ее. И Оно вовсе не так бессильно, как кажется. Авария, которая произошла на испытательном полигоне, - вовсе не несчастный случай. Это Оно устроило ее. Оно уже начало убивать людей, но почему-то никто не хочет этого замечать.
        Здесь все считают Это величайшим открытием и бесценным даром человечеству, забывая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И дверца этой мышеловки вот-вот захлопнется. Оно - зло, страшное зло, которое себя еще обязательно проявит. Я боюсь, что этот момент уже близок.
        ГЛАВА 1
        Чрезвычайная ситуация
        Полночь, словно обрушившийся нож гильотины, отсекла нервную суматоху минувшего дня. Еще недавно беспрерывно надрывавшиеся телефоны, включая и аппарат прямой связи с министром обороны, непривычно молчали. Сидящий за столом немолодой мужчина с усталым, осунувшимся лицом и покрасневшими от недосыпания глазами поймал себя на мысли, что уже как минимум полчаса ему не приходится отвечать на звонки. Его, наконец, оставили в покое. Похоже, одолевавшие его в течение дня кураторы проекта из ближайшего окружения министра устроили себе ночную передышку, чтобы с утра наброситься на него с новой силой. Или же в руководстве Минобороны окончательно утвердилось мнение, что начальник отдела экспериментальных исследований полковник Панов не контролирует ситуацию.
        Ситуация вышла из-под контроля еще девять дней назад, когда с «Хрустальным небом» пропала связь. Но ни у Панова, ни у его подчиненных, ни у самого министра, которому ежедневно направлялись подписанные начальником отдела сводки о ходе эксперимента, не хватило духа признаться в этом. Правда, Панов тогда еще надеялся, что в ближайшее время все разрешится, что потеря связи - это не более чем обычная поломка или чья-то досадная оплошность. И он был не одинок в своих заблуждениях. Так думали практически все сотрудники отдела, а кое-кто из них и сейчас в этом уверен.
        Панов поднял глаза от расставленных на его рабочем столе телефонных аппаратов и посмотрел на сидящую напротив молодую женщину. Ее лицо, поза, прямой, открытый взгляд, несмотря на поздний час полный энергии, выражали абсолютное спокойствие. Полковник невольно вспомнил самого себя. Когда объект «Хрустальное небо» и связанная с ним исследовательская программа «Арена» существовали только на бумаге, его тоже переполняли энтузиазм и энергия. Еще бы! Тогда у любого специалиста, знающего об истинных целях исследований, от рядового сотрудника экстренно созданного совсекретного специального отдела до министра обороны, от открывшихся невероятных перспектив кружилась голова.
        Но за девять дней, минувших с момента аварии, вся энергия куда-то растерялась. Возраст и напряжение последних суток взяли свое, и сейчас Панов не чувствовал в себе ничего, кроме безграничной усталости. Пожалуй, он уже действительно слишком стар, чтобы руководить отделом. Вот Ольга… Панов снова взглянул на женщину, уверенно расположившуюся за приставным столом, на ее ухоженные руки с безупречным маникюром, лежащие по обе стороны от папки с документами, в которую она, кстати, за все время доклада ни разу не заглянула. Если кому и можно доверить отдел, так это ей. Ольга прекрасно осведомлена о ходе эксперимента. Именно она составляла все аналитические справки для министра обороны, подбирала и тестировала персонал
«Хрустального неба». Ольга отличный специалист и способный организатор. У коллег, не считая нескольких завистников, пользуется уважением, причем совершенно заслуженно. Объективно она лучший кандидат на должность руководителя, но новым начальником отдела министр все равно назначит своего протеже Феоктистова. Хотя, кроме сбора слухов и сплетен, которые он регулярно передает кураторам проекта, Феоктистов не сделал ничего полезного и лишь один единственный раз побывал на
«Хрустальном небе», да и то не спускался ниже второго уровня. И это первый заместитель начальника отдела!
        Панов презрительно хмыкнул, и сидящая напротив него женщина сразу это заметила.
        - Вы не согласны со мной, Михаил Александрович? - удивленно спросила она.
        - Нет-нет, Ольга Максимовна. Продолжайте, - виновато потупился он.
        - Собственно, я уже закончила, Михаил Александрович. Вот список кандидатов, из которых я предлагаю сформировать досмотровую группу. - Ольга вынула из своей папки верхний лист и протянула через стол Панову.
        Полковник пробежал глазами список, в котором значилось восемь фамилий, и положил его перед собой.
        - Еще восемь человек. Вам не страшно за них?
        - Простите, Михаил Александрович? - переспросила Ольга. Ее тонко выщипанные брови взлетели вверх, отчего лицо приобрело растерянное выражение, которое Панову прежде не доводилось видеть. - Но ведь необходимо выяснить, что произошло на объекте. А без досмотра, одними техническими средствами, это сделать невозможно.
        - Вы действительно считаете, что так уж необходимо знать, что там произошло? Может быть, правильнее было бы остановить эксперимент? - «И уничтожить „Хрустальное небо“ вместе со всем содержимым», - мысленно закончил он.
        На этот раз у Ольги вовсе не нашлось слов. Несколько секунд Панов смотрел в ее вытянувшееся изумленное лицо, но так и не дождался ответа.
        - Не обращайте внимания. Я, видимо, сильно устал за последние дни, вот и лезут в голову всякие глупости. Итак, вы подобрали кандидатов в досмотровую группу. Что это за люди?
        - Мы все устали, Михаил Александрович, - охотно согласилась она, и на ее лице появилось облегчение, а на побледневших щеках вновь выступил румянец.
        Ольга придвинула к себе папку и начала быстро перебирать бумаги. Наблюдая за ее суетливыми движениями, Панов подумал, что таким образом она просто пытается занять руки. Наконец женщина справилась с волнением и подняла на него глаза.
        - Отобранные кандидаты - бойцы спецназа ГРУ, сослуживцы из одного подразделения специальной разведки. Что я считаю крайне важным, так как разведчики представляют собой слаженную команду и способны четко взаимодействовать между собой в любых, в том числе и экстремальных, условиях. Все побывали в командировках на Северном Кавказе. Двое из восьми имеют боевые награды.
        - Вы считаете, для разведки на «Хрустальном небе» этого достаточно? - с издевкой спросил Панов. Ольга не заслужила такого обращения, она всего лишь выполняла свою работу, причем делала это хорошо, но он ничего не смог с собой поделать.
        Женщина вздохнула.
        - Михаил Александрович, мы не знаем, с чем им там придется столкнуться. И никто этого не знает, ни один человек! Но бойцы специальной разведки как раз и готовятся действовать в незнакомых, быстро меняющихся условиях. И не просто действовать, а успешно решать поставленную им боевую задачу.
        Она замолчала, ожидая от начальника слов согласия и одобрения, но Панов только молча кивнул. Выдержав паузу, Ольга извлекла из своей папки несколько скрепленных металлической скобкой листов и положила их перед начальником на стол.
        - Командир разведгруппы, старший лейтенант Глухарев Павел Аркадьевич, участник девяти боевых операций. Двадцать шесть лет, был женат, два года назад развелся, детей нет.
        С распечатанной на первом листе фотографии, скопированной, очевидно, из личного дела, строго глядел плотный широкоплечий офицер с мужественным, грубоватым лицом. Его чуть сведенные к переносице брови и широкий подбородок с поперечной вертикальной складкой свидетельствовали о жесткой воле и решительности своего обладателя, а глубоко посаженные внимательные глаза указывали на богатый жизненный опыт. Если бы не слова Ольги, Панов решил, что изображенный на фотографии человек как минимум на пять лет старше.
        - Его заместитель, лейтенант Рогожин Дмитрий Антонович, год назад с отличием окончил Рязанское высшее командное училище воздушно-десантных войск. Кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, двадцать три года, не женат, в училище и на месте службы характеризуется положительно.
        На стол перед Пановым легла новая подборка листов с материалами о следующем кандидате. Они тоже содержали распечатанную фотографию, причем изображенный там молодой розовощекий лейтенант со смешными сморщенными ушами разительно отличался от своего командира любопытным, по-мальчишески пытливым взглядом. Стоило Панову взглянуть на эту неумелую фотографию, сделанную неизвестным гарнизонным фотографом, как незатихающая неотступная боль врезалась ему в сердце острым шипом. Лейтенант на фотоснимке совсем не походил на сына Панова, погибшего месяц назад при испытаниях экспериментальной авиабомбы объемного взрыва, и в то же время чем-то неуловимо напоминал его. В следующее мгновение Панов понял, что объединяет незнакомого лейтенанта на черно-белой фотографии и его трагически погибшего сына - вот этот пытливый взгляд. Взгляд исследователя, экспериментатора, а проще говоря, взгляд человека, стремящегося во что бы то ни стало докопаться до истины. Панов не сомневался, что именно желание как можно скорее выяснить причину отказа толкнуло его Алексея отправиться с группой саперов к неразорвавшейся бомбе. Отказы
опытных образцов вооружения во время испытаний не редки. Ситуация даже не выходила за рамки штатной. Поэтому ни начальник полигона, ни руководитель эксперимента даже не попытались остановить его. Никто на наблюдательном пункте и предположить не мог, чем все это закончится.
        После трагедии Панов, пользуясь своим служебным положением, скрупулезно изучил все материалы следствия и убедился, что взрывотехники действовали строго по инструкции. Они расположились на безопасном расстоянии от неразорвавшейся бомбы, а для ее осмотра направили управляемого механического робота. Когда изображение бомбы появилось на экране монитора, и произошел взрыв, оказавшийся на порядок мощнее ожидаемого. Докатившаяся даже до наблюдательного пункта взрывная волна на сотню метров отбросила полутонного робота от эпицентра взрыва, а тела саперов и отправившегося с ними инженера-конструктора просто размазала по поверхности полигона - их собирали буквально по крупицам, причем от семи взрослых мужчин не набралось и десяти килограммов обгоревших останков.
        Панов прикрыл рукой повлажневшие глаза. Во время страшной и совершенно бессмысленной процедуры опознания, потому что опознавать было практически нечего - он узнал только закопченный корпус часов своего сына, ему удалось сдержать подступившие к глазам слезы, но сейчас выдержка изменила ему.
        - Что с вами, Михаил Александрович? - растерянно спросила Ольга.
        Заметила! Как некстати. Не отнимая ладони от лица, Панов еще ниже склонился над столом.
        - Все в порядке, Ольга Максимовна. У вас еще что-нибудь?
        - Выписки из личных дел остальных разведчиков, - она зашелестела бумагами.
        - Оставьте и можете идти.
        Панов сложил в стопку полученные бумаги, но когда Ольга в недоумении встала из-за стола, добавил:
        - Благодарю вас, Ольга Максимовна. Я просмотрю ваши материалы, и завтра мы вернемся к этому вопросу. А сейчас отдыхайте. Сегодня для вас выдался тяжелый день.
        - Как и для всех нас, Михаил Александрович.
        - Как и для всех нас, - мрачно согласился Панов.
        Дождавшись, когда Ольга выйдет из кабинета, он нащупал в кармане пузырек и положил под язык капсулу нитроглицерина. Через несколько секунд ледяной шип в сердце постепенно растаял, но полковник Панов еще долго не мог заставить себя взяться за изучение личных дел отобранных кандидатов.

* * *
        За пятьсот метров до цели земля вздыбилась от взрывов, а с вершины холма, где окопались «боевики», ударили пулеметы. Вести прицельный огонь в дыму разрывов невозможно, но пулеметчики «боевиков» компенсировали этот минус старанием, поливая склоны холма кинжальным огнем. Утопая по щиколотку в изрытой и нашпигованной настоящими осколками земле, Дмитрий метнулся к бетонному желобу, подавая пример бегущим следом Чирку и Жиле. В десяти метрах правее от него разорвалась очередная установленная мина, другая, выпущенная из миномета, со свистом пролетела над головой. Лишь бы не задела никого из парней, на бегу подумал он. На такой скорости даже пустая болванка в два счета размозжит голову или выпустит кишки, не помогут ни шлем, ни бронежилет.
        Пригибаясь к земле, Дмитрий преодолел последние метры, отделяющие его от спасительного желоба. Вот и укрытие! Он перемахнул через край выложенного бетонными плитами противотанкового рва, кубарем скатился вниз и с облегчением плюхнулся на дно. Сюда не залетали гранаты и мины, и даже грохот разрывов слышался как будто тише. Наконец можно было перевести дух без опасения, что в тебя угодит случайная мина или накроет взрывная волна разорвавшегося рядом имитационного заряда. Но это было опасное желание, потому что группа еще находилась под обстрелом. Только Жила и Чирок, спрыгнувшие в ров следом за ним, натужно сопели рядом. Не позволяя себе расслабиться, Дмитрий вскочил на ноги, оглядывая укрытие. Глубокий ров прямой стрелой тянулся до самой вершины холма. Он мог бы стать безопасным проходом на позиции «боевиков». Мог бы! Потому что в действительности являлся смертельной ловушкой.
        Дмитрий махнул рукой сопровождающим его разведчикам: следуйте за мной; ловко вскарабкался по покосившимся плитам и снова вынырнул на поверхность. Чирку и Жиле было непросто заставить себя покинуть казавшийся таким безопасным ров, тем не менее они беспрекословно последовали за ним. Зато уже через несколько секунд в шлемофоне загремел раздраженный голос Глухаря:
        - Чугун! Какого лешего?! Назад!
        Дмитрий опешил: неужели Глухарь не понимает, что желоб - это верный путь под пули
«боевиков»? Но раздумывать было некогда. Он крикнул в микрофон:
        - За мной! - и бросился к вершине.
        В ответ в наушниках раздался отборный мат Глухаря. Но тут между ним и бегущими следом Чирком и Жилой разорвалась натяжная мина, и крик Глухаря утонул в ее грохоте. За себя Дмитрий был уверен, значит, это кто-то из его бойцов не заметил растяжки. Он упал на землю и проворно откатился в сторону. Впереди, за кучей щебня, укрылся один из пулеметчиков «боевиков». Он ловко замаскировался, и Дмитрий увидел его лишь потому, что тот возился со своим пулеметом, разворачивая его в сторону сработавшей растяжки. Дмитрий опередил противника на долю секунды, выпустив по нему длинную очередь из своего автомата. На мгновение их глаза встретились, и «сраженный боевик», выпустив оружие, тяжело опустился на щебенку.
        Рядом с Дмитрием на песок плюхнулся Жила. Он тяжело дышал от быстрого бега, но все было ясно и без слов: раз Жила остался один, значит, это торопыга Чирок напоролся на растяжку. Прочертив рукой намеченный путь, Дмитрий указал Жиле на вершину, которая как будто нисколько не приблизилась. Сержант понимающе кивнул. Но стоило им подняться на ноги, как сверху опять ударили пулеметы, заставив снова упасть на землю. Не дожидаясь, пока пулеметчики пристреляются, Дмитрий по-пластунски рванул к ближайшему укрытию за кучей щебня, откуда на него злобно скалился «застреленный боевик». Ползти по острым камням оказалось еще тяжелее, чем бежать. Дмитрий в нескольких местах разодрал свой десантный комбинезон, расцарапал локти, и, если бы не защитные перчатки на руках, наверняка стер бы в кровь ладони. За насыпью он позволил Жиле несколько секунд передохнуть - тот совсем выбился из сил, а сам попытался по рации связаться с командиром. Но Глухарь упорно не отвечал. Зато на позициях «боевиков» внезапно вспыхнула ожесточенная стрельба, одна за другой рванули четыре штурмовые гранаты, вслед за которыми в небо со
свистом взвилась красная сигнальная ракета - отбой атаки!
        - Писец! - облегченно выдохнул Жила.
        Он был рад, что все наконец закончилось, и не собирался пускаться в размышления. Зато Дмитрия сигнал отбоя привел в полное недоумение. Он даже поднялся на ноги, чтобы лучше рассмотреть вершину холма, до которой они с Жилой так и не добрались. Идущая следом группа Глухаря могла попасть на позиции «боевиков» раньше передового дозора лишь в одном случае: если бы воспользовалась прорытым на полигоне противотанковым рвом, где «боевики» просто обязаны были устроить засаду. Но вопреки логике боя среди вражеских позиций в полный рост расхаживал Глухарь с остальными бойцами, которых там никак не могло быть.

«Уничтоженные боевики», сбившись в кучу, уселись на краю окопа. Многие достали сигареты и закурили. Они были еще слишком злы на своих победителей, чтобы обмениваться с ними впечатлениями о ходе прошедшего боя. Дмитрий хорошо знал это состояние: разговоры начнутся позже, когда схлынет вал эмоций и взаимных обид за выстрелы в упор, вывихнутые руки, синяки и ссадины, без которых не обходится ни одна рукопашная схватка. Даже применяемые на учениях специальные патроны с уменьшенными пороховыми зарядами и резиновыми пулями, как и выданные каждому бойцу средства защиты: бронешлем с пуленепробиваемым забралом и кевларовый пулезащитный жилет - не способны полностью обезопасить от травм.
        Сзади подошел Чирок. Он сильно прихрамывал на правую ногу, словно подорвался на реальной, а не на имитационной мине.
        - Что с ногой? - спросил Дмитрий.
        Чирок пожал плечами:
        - Подвернул, когда падал. Наверное, растяжение… Ну что, пойдем к нашим или, может, здесь их подождем? - с надеждой в голосе спросил он.

«Застреленный» Дмитрием пулеметчик уже взбирался по склону со своим пулеметом в руках. Чирку такая перспектива совершенно не улыбалась. Ему вовсе не хотелось ковылять с поврежденной ногой на вершину холма, но Дмитрию нужно было получить у командира объяснения. К тому же по завершении учений вся группа обязана собраться вместе, а Глухарь не спешил покидать занятые позиции.
        - Идем, - отрезал Дмитрий. - Жила, помоги.
        Жила с готовностью подставил травмированному напарнику плечо, и они в обнимку двинулись наверх. Дмитрий сначала шагал рядом с ними, но, убедившись, что Чирков успешно обходится помощью Жилина, обогнал разведчиков и вырвался вперед. Ему не хотелось объясняться с Глухарем при подчиненных, но тот, едва заметив его приближение, закричал издалека:
        - Лейтенант Рогожин, ко мне!
        Пришлось подчиниться.
        Глухарь уже снял бронешлем и подшлемник, отчего вокруг его грязного и потного лица открылся овал светлой незапыленной кожи.
        - Почему вы оставили ров и не вернулись назад, несмотря на мой приказ?! - по-прежнему обращаясь на «вы», строго спросил он.
        - Иначе дозор и вся группа попали бы в устроенную противником засаду, - ответил Дмитрий. - Потому что в реальности засевшие на высоте боевики поставили бы напротив рва пулемет и выкосили нас кинжальным огнем или забросали гранатами.
        Глухарь даже не стал его слушать.
        - Почему вы не выполнили мой приказ?! - играя желваками, повторил он.
        - Потому что я не самоубийца и не пустоголовый дуболом, который бездумно бросает своих солдат под пули! - повысил голос Дмитрий.
        - Ты кого назвал «дуболом», сопляк?! - взревел Глухарь, сжав кулаки.
        Дмитрий запоздало сообразил, что перегнул палку. И хотя он вовсе не имел в виду Глухаря, его последняя фраза прозвучала как оскорбление. Один на один с Глухарем вспыхнувший конфликт можно было замять. Но спор проходил на глазах всей разведгруппы. Даже подошедшие позже остальных Чирок и Жила наверняка слышали каждое слово. Значит, Глухарь не стерпит обиды. Что делать, если он сейчас бросится в драку? Бить командира? К тому же схватка может и не ограничиться выяснением отношений на кулаках. За спиной у Глухаря автомат, а на поясе уже не имитационный, а реальный боевой нож.
        Мгновенно прикинув возможные последствия, Дмитрий отступил назад, увеличивая расстояние между собой и кипящим от ярости командиром. Ему не хотелось ввязываться в драку с Глухарем, но если до этого дойдет… Ситуацию спас резкий зуммер рации, не той, что была встроена в шлемофон каждого разведчика, а той, что получил Глухарь для связи с командованием.
        Остановившись на месте, он вытащил из-под бронежилета плоскую коробочку с выдвижной антенной и, нажав клавишу передачи, сказал в микрофон:
        - Восьмой на связи.
        Глухарь страшно не любил свой псевдоним, являющийся, как и у подавляющего большинства разведчиков, производным от фамилии, поэтому чаще использовал в радиопереговорах какой-нибудь номерной позывной.
        - Есть. Вас понял, - ответил он и, спрятав рацию обратно в нагрудный карман, скомандовал: - Группа, на место сбора бегом, марш!
        Место сбора, где группу ждал десантный транспорт, находилось приметно в двух километрах от полигона. Для поврежденной ноги Чирка это было серьезное испытание. Дмитрий с опаской взглянул на него. Чирок в ответ молча кивнул: добегу, все в порядке. Когда разведчики дружно рванули под гору, он довольно резво потрусил вслед за остальными. Жила, на всякий случай, держался рядом. Молодец, соображает.
        Дмитрий собирался последовать за ними, когда Глухарь резко рванул его за рукав.
        - Благодари судьбу, что Чеканов вызывает. Но с тобой я еще разберусь, имей в виду, - грозно прошептал он.
        Выплюнув в лицо несостоявшемуся противнику свою угрозу, он огромными прыжками помчался вниз, сразу обогнав Чирка и Жилу и других отставших от группы разведчиков.
        То, что Глухарь использовал поступивший по рации вызов начбоя[Начбой - начальник по боевой подготовке (арм. сленг).] как предлог, чтобы избежать драки со своим замом, свидетельствовало о том, что он не утратил ясности рассудка. В то же время Глухарь отличался злопамятностью: он никогда не забывал обид и не бросал слов на ветер, поэтому к его предупреждению следовало отнестись всерьез.
        Дмитрий озабоченно вздохнул. Нет, не так, совсем не так он представлял себе начало своей службы в спецназе.

* * *
        Говорить ни с кем не хотелось, особенно с Глухарем, поэтому по дороге в часть Дмитрий закрыл глаза и притворился спящим. Полноприводный «Тигр» - российский ответ американскому «Хаммеру» - мягко покачивался на новых рессорах, и Дмитрий не заметил, как по-настоящему задремал. Он проснулся, когда машина уже въехала в часть и остановилась возле штаба.
        - Выходи строиться! - гремел в десантном отсеке хриплый голос Глухаря.
        Поднявшиеся с сидений разведчики нехотя потянулись к выходу. Боевой задор прошел. К тому же все здорово вымотались во время учебного боя, поэтому после выдавшегося, но такого короткого отдыха никому не хотелось покидать насиженных мест.
        На отдельном плацу перед штабом нетерпеливо прохаживался подполковник Чеканов, недавно назначенный начбоем бригады. Увидев старшего начальника, встречающего прибывшую с тренировки группу, разведчики сноровисто построились в шеренгу. Дмитрий занял место на правом фланге, рядом с командиром. Глухарь демонстративно не замечал его, что полностью соответствовало собственному желанию Дмитрия. Когда Глухарь отдавал рапорт начальнику, Дмитрий перевел взгляд на Чеканова. Подполковник выслушал доклад командира разведгруппы с каменным выражением лица. Дмитрий даже решил, что он в курсе допущенной Глухарем тактической ошибки. Но когда Чеканов гаркнул во все горло:
        - Товарищи разведчики, поздравляю вас с успешным выполнением поставленной боевой задачи! - Его надежда на справедливую оценку командира растаяла, как дым.
        - Ура! - отозвались хором полдюжины молодых глоток.
        Дмитрий поморщился. Ошибка одного командира и небрежность другого, допущенные во время учений, в реальном бою могут обернуться гибелью людей. Особенно если оставить их без внимания и анализа. «Подам рапорт командиру бригады, - решил Дмитрий. - Плевать, что Глухарь смотрит волком. Если когда-нибудь в реальном бою он подставит парней под пули, я себе этого никогда не прощу. Нет, сначала Чеканову, ведь это он отвечает за боевую подготовку».
        Когда прозвучала команда «Разойдись», Дмитрий направился в казарму с твердым намерением сесть за составление рапорта, но окрик Чеканова остановил его.
        - Рогожин, ко мне!
        Хотя слова Чеканова слышали многие, никто из разведчиков даже не обернулся. Предстоящий ужин, баня, если повезет, и долгожданный отдых волновали их гораздо больше, чем беседа начбоя с младшим командиром. Зато Глухарь изменился в лице, что немедленно с удовлетворением отметил Дмитрий, хотя и сам не представлял, зачем понадобился начбою.
        - Идите за мной, - приказал Чеканов, когда Дмитрий подошел к нему с докладом, и первым направился к штабу.
        Глухаря он не отпустил, из чего следовало, что последний приказ в равной степени относится к ним обоим. Интрига только сильнее закрутилась.
        В собственном кабинете демонстрируемые на плацу требовательность и уверенность в себе внезапно оставили Чеканова. Он зачем-то выдвинул ящик письменного стола, словно хотел убедиться в сохранности его содержимого, потом задвинул его на место и, не предлагая вызванным офицерам присесть, спросил:
        - Как показали себя бойцы во время тренировки?
        - Все действовали слаженно и решительно, - тут же ответил Глухарев.
        Дмитрий снова поморщился, и его гримаса не осталась незамеченной Чекановым.
        - У вас, Рогожин, другое мнение?
        Сейчас или никогда! Дмитрий набрал полную грудь воздуха.
        - Да, товарищ подполковник. Старший лейтенант Глухарев, недооценив противника, ошибочно выбрал маршрут выдвижения при штурме высоты. В результате чего едва не погубил всю группу.
        Глухарь встретил это заявление презрительной усмешкой и, когда Чеканов перевел на него недоуменный взгляд, сказал:
        - Товарищ подполковник, группа выполнила поставленную боевую задачу с минимальными потерями.
        А Рогожина бесит, что потери понес именно его передовой дозор. Вот он и выдумывает невесть что.
        - Я ничего не выдумываю, а докладываю о том, что было! - вскипел Дмитрий. - Ты использовал для выдвижения группы противотанковый ров, где даже мало-мальски знакомый с оперативной тактикой командир догадался бы организовать засаду.
        - Отставить, Рогожин! - прикрикнул на него Чеканов. - Я еще не давал вам слова… Как я понимаю, засады не было? - обратился он к Глухарю.
        - Никак нет, товарищ подполковник! - молодцевато отозвался тот.
        - Это потому, что в роли террористов выступали бойцы противотанкового взвода, незнакомые с тактикой партизанской борьбы, - отрезал Дмитрий.
        Его несдержанность окончательно вывела из себя Чеканова. Он грозно взглянул на Дмитрия. После такого взгляда должен был последовать выговор, а то и более серьезное взыскание - даже среди не отличающихся мягкотелостью командиров бригады подполковник Чеканов выделялся своим крутым нравом. Но на этот раз он отчего-то не проявил свою обычную суровость, а всего лишь назидательно сказал:
        - Раз поставленная группе учебно-боевая задача выполнена, значит, действия командира были верными. А вы, Рогожин, если не согласны с его решением, можете обсудить его на тактических занятиях. Позже…
        Чеканов снова полез в свой стол, и Дмитрий перевел взгляд на довольную физиономию Глухаря, поэтому смысл следующей фразы начбоя дошел до него с опозданием.
        - Ваша группа временно командируется в воинскую часть номер… 7963, - прочел Чеканов по бумажке. - У вас есть два часа, чтобы привести себя в порядок. Через два часа за вами придет машина.
        Глухарь, видимо, тоже не сразу понял, о чем идет речь. Чеканов даже вынужден был спросить:
        - Приказ ясен?
        - Так точно, ясен! - поспешно ответил Глухарев. Хотя на его лице Дмитрий никакой внятности не заметил.
        На плацу, возле штаба, Глухарь догнал его и озабоченно спросил:
        - 7963, что за часть? Знаешь? Судя по номеру, вроде наша, гереушная.
        Дмитрий пожал плечами:
        - Вряд ли. Если бы Чеканов знал ее, то не заглядывал каждый раз в стол, чтобы уточнить номер.
        - Много ты понимаешь, - хмыкнул Глухарь, чтобы оставить за собой последнее слово, и, обогнав Дмитрия, широкими шагами направился к казарме.
        Через два часа вымывшиеся в бане и сменившие пропитавшиеся потом и пороховым дымом десантные комбинезоны разведчики снова стояли перед штабом. Почти все были хмурыми. Даже любитель розыгрышей Чирок настороженно косил глазами по сторонам. Какого-либо восторга от внезапно свалившейся на них командировки никто из солдат не испытывал. Зато всеми владело напряженное любопытство. Это чувство усиливалось при виде незнакомого белого микроавтобуса марки «Мерседес», который стоял неподалеку. Совершенно невоенный цвет микроавтобуса, как и его гражданские номера, только добавляли вопросов. Потому что каждому разведчику было понятно, что гражданская машина никак не могла оказаться на территории расположения отдельной бригады ГРУ специального назначения. Ответы на возникшие у всех вопросы могли дать начбой бригады подполковник Чеканов или направившийся в штаб старлей Глухарев, но и тот и другой отчего-то задерживались.
        Спустя почти тридцать минут ожидания они наконец появились на пороге штаба. Причем помимо Глухаря Чеканова сопровождал незнакомый коренастый майор. Он был в точно таком же десантном комбинезоне, какие носили все офицеры бригады, и знаки различия на комбинезоне были те же: крылышки и парашют - известная всем эмблема ВДВ. Тем не менее майор чем-то неуловимо отличался и от Чеканова, и от Глухаря, и от всех прочих спецназовцев. Когда он вышел на плац и встал рядом с Чекановым, справа от него (место слева занял Глухарь), Дмитрий догадался, что именно с майором не так. Его десантный комбинезон был абсолютно новым. Ткань даже не успела истереться на складках, да и самих складок тоже не было. Они попросту не успели образоваться. В то же время майор не был опереточным болванчиком, напялившим на себя военную форму. По мягкой, пружинящей походке, широким запястьям, приглушенному и в то же время очень внимательному взгляду Дмитрий сразу определил в нем опытного бойца, хотя майор всем своим видом и поведением старался это скрывать.
        - Товарищи разведчики, - начал Чеканов, окинув взглядом выстроившуюся в шеренгу разведгруппу. Дмитрий заметил, что начбой держится совсем не так уверенно, как на предыдущем построении, когда разведгруппа вернулась с тренировки. - Вам доверена высокая честь…
        Стоящий рядом с ним майор негромко кашлянул или прочистил горло, и Чеканов сразу оборвал свою вступительную речь.
        - Вы все временно откомандированы в другую воинскую часть, - он покосился на майора, словно искал у него поддержки или одобрения. Однако незнакомец никак не прореагировал на его молчаливый призыв.
        По шеренге разведчиков прокатился еле слышный ропот изумления, а Чеканов уже повернулся к Глухареву:
        - Командуйте, старший лейтенант.
        Глухарь выступил вперед.
        - Группа! Напра-во! За мной к машине шагом… марш!
        Единственной машиной на плацу был белый микроавтобус «Мерседес», и Глухарь направился именно к нему. Окончательно сбитые с толку разведчики двинулись следом. Несколькими секундами позже к ним присоединился и незнакомый майор. Как успел заметить Дмитрий, прежде чем нырнуть в уютный пассажирский салон, майор даже не попрощался с Чекановым: молча козырнул ему и зашагал к микроавтобусу. Проконтролировав, что все разведчики погрузились в машину, он захлопнул за ними широкую сдвижную дверь и уселся в кабину на пассажирское сиденье рядом с водителем. В том, что в машине находится еще один человек, Дмитрий убедился, только оказавшись внутри. Правда, пассажирский отсек отделяло от кабины толстое затонированное стекло, поэтому можно было видеть только силуэты сидящих впереди. К тому же, как подозревал Дмитрий, стекло также обеспечивало звукоизоляцию пассажирского отсека. Большого смысла в этом не было, так как майор наверняка не стал бы отвечать на волнующие всех вопросы. Но неизвестность вкупе с изоляцией в замкнутом отсеке неприятно давила на психику. Дмитрию стало не по себе. Судя по лицам остальных
бойцов, они тоже чувствовали себя не лучшим образом.
        Под капотом микроавтобуса завелся еле слышный двигатель, и машина плавно тронулась с места.
        - Чувствуете, как мягко идет? - пробуя на ощупь упругость сиденья, заметил Гиря. - Это вам не наши бэтээры да «Тигры».
        - Мя-ягко, - развязно отозвался Мосел. - Сейчас пустят внутрь газ, и кранты всем нам! Отсюда ведь даже не выбраться. - Он указал на единственную дверь, с внутренней стороны которой отсутствовала запорная ручка.
        - Не болтай чепуху! - огрызнулся Глухарь, грозно сверкнув на Мосла глазами, и тот сразу же замолчал.
        Зато другие бойцы набросились на Глухаря с вопросами.
        - А куда нас везут? - спросил кто-то у Дмитрия за спиной.
        - Слышь, Глухарь, а это кто такие? - Фагот кивнул головой в сторону забранной толстым стеклом кабины.
        - Известно хоть, что за задание? - обернулся к командиру Жила.
        - Чего делать-то будем? - поддержал приятеля Чирок.
        - На месте все узнаете, - насупился Глухарь. По его лицу Дмитрий понял, что тот и сам ничего не знает.
        - Куда хоть едем-то, можешь сказать? - не унимался Чирок.
        Но Глухарь не знал даже этого. Он отвернулся и демонстративно уставился в окно. За окнами микроавтобуса мелькал разномастный подмосковный пейзаж. Густые рощи сменялись видами дач и огородов. На берегах искусственных озер и в других живописных местах за посадками мелькали крыши возведенных коттеджей. Но вскоре окрестности дороги растворились в сгущающихся вечерних сумерках. Водители двигающихся по трассе машин включили дальний свет. Судя по возросшему количеству встречных фар, микроавтобус приближался к Москве. Это ровным счетом ничего не значило. Во все предыдущие командировки группа отправлялась с подмосковных военных аэродромов. Правда, все прошлые вылеты осуществлялись в составе подразделения от роты до батальона, да и для переброски на аэродром использовался исключительно армейский транспорт. Сейчас же все было по-другому. И это настораживало.
        - Похоже, выехали на МКАД, - неуверенно сказал Гиря.
        Дмитрий заметил это еще несколько минут назад, однако предпочел промолчать, так как понятия не имел о конечной точке маршрута. Но и по МКАДу микроавтобус ехал недолго. На ближайшей же дорожной развязке водитель свернул в сторону города. Теперь вдоль дороги тянулась какая-то промышленная зона с тяжелой техникой и башенными кранами, за которой вдали виднелись высотные здания. Когда закончилась стройплощадка, дорога сразу расширилась. Дмитрий прильнул к стеклу, стараясь разглядеть на фасадах домов название проспекта, но водитель держал слишком высокую скорость, и редкие освещенные таблички мелькали перед глазами. Потом последовал резкий поворот, за ним еще один. Водитель микроавтобуса почти не снижал скорости, из чего Дмитрий сделал вывод, что ему часто приходится ездить по этой дороге. А еще через несколько минут машина остановилась перед глухими железными воротами. Минуту или около того ничего не происходило. Потом к привычному шуму двигателя добавился глухой металлический лязг, и закрывающая въезд стальная плита под действием сервоприводов отъехала в сторону. Микроавтобус вновь тронулся с места и
медленно въехал в чисто выметенный квадратный двор-колодец, окруженный со всех четырех сторон слабо различимыми в темноте многоэтажными зданиями.
        - Что-то я таких частей не видел, - дрогнувшим голосом заметил Мосел.
        На этот раз никто, даже Глухарь, не решился ему возразить.

* * *
        Когда открылась дверь пассажирского отсека, Дмитрий увидел перед машиной не сопровождавшего их в пути молчаливого майора, а стройную молодую женщину в военной форме майора медицинской службы. Она смотрела на изумленно уставившихся на нее разведчиков и приветливо улыбалась. Ее красивое лицо с большими и ясными глазами буквально светилось в темноте. В действительности такой эффект создавал падающий на женщину свет освещенных окон, но Дмитрий все равно не смог побороть охватившего его внезапного наваждения. Срочная командировка, сопровождающий группу таинственный неразговорчивый майор, спешный выезд и езда под покровом ночи, мрачный двор-колодец - все это подготовило Дмитрия совсем к другому приему и другой встрече. Отличие между ожидаемым и реальным оказалось настолько разительным, что Дмитрий даже растерялся от неожиданности. Женщина, похоже, тоже.
        - Что же вы? Выходите, - поторопила она замешкавшихся разведчиков.
        У нее оказался очень приятный мелодичный голос. Дмитрий так бы и слушал ее. Он первым выпрыгнул из машины и, еще не сообразив, как следует обращаться к женщине, сказал первое, что пришло в голову:
        - Здравствуйте.
        - Добрый вечер. Вернее, уже доброй ночи, - ответила она.
        Ее растерянность прошла, а вот улыбка стала еще шире. Дмитрий подумал, что встреча с ней - самый приятный момент за весь день.
        - Можете называть меня Ольга Максимовна или товарищ майор, как вам больше нравится, - объявила прекрасная незнакомка, когда все разведчики выбрались из машины и столпились перед ней, с любопытством оглядываясь. Впрочем, взоры большинства бойцов оказались прикованы к ее ладной подтянутой фигуре и красивым стройным ногам, виднеющимся из-под форменной юбки. - В ближайшее время нам предстоит довольно плотно поработать вместе.
        В ответ на ее последнюю фразу кто-то из солдат ехидно ухмыльнулся, да еще и прищелкнул языком. Услышав этот звук, Дмитрий сердито обернулся, но так и не сумел разобрать, кто именно из группы позволил себе грязные намеки. А вот Глухарь, который в первую очередь должен был следить за поведением своих бойцов, остался равнодушен к непристойной выходке подчиненного.
        Ольга (для себя Дмитрий решил, что будет называть женщину только так: отчество совершенно не шло ей, делая ее старше) ничуть не смутилась, но прежняя милая улыбка исчезла с ее лица.
        - Да, именно так, - другим голосом сказала она. Дмитрий подумал, что при необходимости она может быть и требовательной, и строгой. - Вы все отобраны в качестве кандидатов для участия в программе подготовки бойцов спецназа нового поколения. Отборочное тестирование начнем завтра. А сейчас идите за мной. Я покажу, где вы будете жить.
        Ничуть не сомневаясь, что ее распоряжение будет выполнено, женщина направилась к неприметной металлической двери в цокольном этаже квадратного здания, над которой тускло горела лампочка дежурного освещения. Вместо дверной ручки на двери имелся электронный замок, который Ольга открыла с помощью магнитной карты. За дверью оказался просторный тамбур, отделенный от остальных помещений еще одной дверью, только уже стеклянной, с точно таким же электронным замком. Впрочем, когда в тамбур набились все разведчики, свободного места там практически не осталось. Чирка прижали вплотную к Ольге - да он и не сопротивлялся, но после того, как Дмитрий сурово глянул на него, поспешно отодвинулся. Женщина терпеливо подождала, когда закроется внешняя дверь, после чего открыла внутреннюю. Очевидно, двери открывались только по очереди. На ряде особо важных режимных объектов Дмитрий уже сталкивался с такой системой. Правда, там она подкреплялась многочисленными постами внутренней и внешней охраны. Здесь же ничего подобного не было. Кроме Ольги, неразговорчивого майора, который сразу после приезда куда-то пропал, да
силуэта водителя в кабине микроавтобуса, Дмитрий вообще не видел ни одного человека. Странное место. Правда, окинув тамбур профессиональным взглядом разведчика, он обнаружил замаскированные под датчики пожарной сигнализации глазки двух видеокамер. Впрочем, это действительно могла быть пожарная сигнализация, хотя этот факт и не исключал наличие замаскированных камер наблюдения.
        За стеклянной дверью оказался расходящийся в трех направлениях коридор, каждый из рукавов которого терялся в темноте, и опять ни одного человека. Ольга повернула направо, прямо во тьму. Дмитрий поискал глазами выключатель, но не нашел его - на обозримом расстоянии стены были абсолютно гладкими. Однако Ольга уверенно шла по коридору. Стоило ей приблизиться к границе темноты, как впереди зажегся яркий свет. Очевидно, сработал датчик движения, и под потолком зажглись яркие лампы. Электронные замки, двери, открывающиеся с помощью магнитного ключа, лампы, зажигающиеся без помощи человека - похоже, в этом странном здании все было автоматизировано.
        Дмитрий быстро догнал Ольгу. Та как раз остановилась перед очередной стеклянной дверью. Крупными буквами на ней было выведено «ИЗОЛЯТОР». На этот раз Ольга обошлась без магнитного ключа: просто толкнула дверь, и та сразу открылась, а в коридоре за дверью зажегся свет. Хотя уже знакомый Дмитрию электронный замок присутствовал и здесь, но индикаторный глазок на нем не горел. Специально отключили, подумал он, входя в освещенный коридор следом за Ольгой. Трудно было представить, что в столь автоматизированном комплексе может что-то не работать.
        Убедившись, что все разведчики проследовали за ней, Ольга остановилась посреди коридора и объявила:
        - Во время исследований жить будете здесь, - она указала на ряд однотипных дверей в глухой стене. - Комнаты рассчитаны на двух человек. Внутри есть все необходимое: душ, туалет. Дальше по коридору столовая, в том же крыле небольшой спортивный зал, бильярд и библиотека. Надеюсь, разместитесь с комфортом.
        Несмотря на просто сказочные по армейским меркам условия, первая часть фразы насторожила Дмитрия.
        - Во время исследований? - переспросил он.
        - Да… - Ольга потупилась, но лишь на мгновение. - Прежде чем вы приступите к новой программе боевой подготовки, мне нужно провести ряд исследований. Ничего особенного, обычные психологические тесты. К тому же это не займет много времени: четыре-пять дней, не больше.
        Она коснулась магнитной картой дверного замка, и красный индикатор на нем сменился зеленым, после чего дверь без видимых усилий со стороны Ольги распахнулась.
        - Прошу. Располагайтесь.
        Никто из бойцов не двинулся с места. Ольга расценила нерешительность разведчиков по-своему.
        - Все номера абсолютно одинаковые.
        Но и это уточнение не возымело действия. Неожиданно на помощь Ольге пришел молчавший до этого Глухарь.
        - Игнатов, Жилин, ваша комната! - скомандовал он.
        Таким же образом он распределил остальных бойцов. Себе соседом Глухарь выбрал Мосла. Дмитрию же досталась комната на пару с Чирком. Все это время, пока разведчики занимали указанные комнаты, Ольга молча стояла в коридоре. Прежде чем уйти, она внимательно посмотрела на Дмитрия. Он решил, что она собирается ему что-то сказать. Но она так ничего и не сказала.

* * *
        Все быстрее и быстрее, ускоряя шаг, Ольга шла по коридору. Она почти бежала, а перед глазами все стояло лицо молодого лейтенанта, которого она подло и бессовестно обманула. И пусть «бессовестно» - это не совсем верно. В последний момент ее совесть все-таки попробовала взбунтоваться - лгать в глаза человеку оказывается гораздо сложнее, чем на бумаге. Но по сути, что это меняет? Она солгала. Причем не только ему одному, а всем. Всем восьмерым разведчикам: пятерым солдатам и сержантам, прапорщику и двум офицерам. «Ничего особенного, обычные психологические тесты». А до этого: «Вы все отобраны в качестве кандидатов для участия в программе подготовки бойцов спецназа нового поколения». Просто удивительно, как легко далась ей та первая ложь! Наверное, потому, что никто из них тогда не заподозрил подвоха. Но позже они обязательно поймут, что она их обманывает. Если не все, то лейтенант Рогожин непременно. Несмотря на молодость, у него такой… проницательный взгляд. И он совсем не похож на свою фотографию из личного дела. Ольга воскресила в памяти черно-белый фотоснимок. Совсем юное лицо, смешные сморщенные
уши и торчащие ежиком неровно остриженные волосы. Сейчас лейтенант, как и все разведчики, был в форменном берете, поэтому Ольга не смогла рассмотреть его прическу. Но взгляд… Взгляд лейтенанта разительно переменился. Плохо скрываемое любопытство сменили живой интерес, внимание и… настороженность. Да-да, именно настороженность! Рогожину не нравится незнакомое место, куда он попал… или он интуитивно чувствует опасность? Ольга вздохнула. Она тоже чувствовала опасность. Но все новое в науке сопряжено с риском. Особенно революционные, великие открытия. А они все сейчас на пороге великого открытия.
        Пройдя через пустой тамбур, она распахнула внешнюю дверь и вышла во двор. Надо успокоиться и взять себя в руки. Ей предстоит провести психологическое тестирование отобранных кандидатов, которое займет от трех до четырех дней. Так что если подходить к ее словам строго формально, то она сказала Рогожину чистую правду. Правда, то, что предстоит разведчикам, не имеет никакого отношения к
«программе подготовки бойцов спецназа нового поколения». Но кто знает, что им предстоит? Все! - оборвала Ольга саму себя. Хватит думать о работе! Ей нужно как следует выспаться и отдохнуть. Завтра начнется тестирование, и она должна быть свежей и бодрой. И самое главное - спокойной! Как и подобает врачу-психологу.
        Бросив взгляд на ряд освещенных окон на третьем этаже, где располагались кабинеты руководства, Ольга нырнула в неприметную арку во внутреннем дворе, миновала КПП с угрюмым и заспанным прапорщиком, который при ее появлении, правда, приободрился и даже попытался изобразить на лице некоторое подобие улыбки, и вышла на одну из окраинных московских улиц. На автомобильной стоянке перед зданием научно-исследовательского института Минобороны, где разместился недавно сформированный специальный отдел экспериментальных исследований, стояло всего несколько автомобилей. Направляясь к своему «Пежо», Ольга с удивлением заметила строгий и высокомерный, как его хозяин, «Лэндкрузер» подполковника Феоктистова. Интересно, что делает заместитель начальника отдела на рабочем месте в столь поздний час?
        Подполковнику Феоктистову было чем занять себя в это позднее время. И причина, по которой он задержался на службе сверх всех мыслимых сроков, была напрямую связана с только что покинувшей институт женщиной. Она не являлась объектом его страсти. Любовь, страсть, вожделение и другие чувства, связанные с обладанием женским телом, остались в далеком прошлом, когда Феоктистов носил еще лейтенантские погоны и даже помыслить не мог, что будет с глазу на глаз беседовать с самим министром обороны. Действительно, разве сравнится любое, даже самое жаркое любовное свидание с личной аудиенцией у всесильного министра и его расположением. Но с некоторых пор, а именно с момента ЧП на «Хрустальном небе», отношение министра - нет, не переменилось, упаси бог! - а стало, скажем так, менее очевидным. В первую очередь это почувствовал сам Феоктистов, а за ним и прихвостни из окружающей министра многочисленной челяди, стремящиеся занять возле Самого освободившееся вакантное место его доверенного лица. Если это случится, тогда все - конец карьере и связанным с нею надеждам.
        На первый взгляд, ЧП на полигоне, наоборот, должно было способствовать карьере. Панова в отставку - лучшего повода и искать не надо, его заместитель автоматически становится исполняющим обязанности начальника подразделения, потом министр подписывает соответствующий приказ, и вот уже подполковник Феоктистов полноправный руководитель специального исследовательского отдела, считай института, со всеми вытекающими последствиями. Но вышло по-другому. Во-первых, старика Панова в отставку так и не отправили. И, похоже, что до выяснения причин ЧП и восстановления связи с «Хрустальным небом» уже не отправят. Во-вторых, вина за ЧП легла и на Феоктистова - помощник министра доверительно сообщил ему, что Сам недоволен. Значит, подсуетился кто-то из министерских холуев. Знать бы кто - своими руками придушил суку! Ну не своими и не придушил - не хватало еще о всякую мразь мараться, но уж нашел бы способ, как от подлеца избавиться. Но это потом. Сейчас нужно было исправлять положение. А как его исправишь, если даже у многоумного старика Панова ничего не получается. А тут еще вылезла эта выскочка Крайнова со своей
идеей. Идея, правда, хорошая, что и говорить. Блестящая, можно сказать, идея. Теперь остается только жалеть, что он сам до нее не додумался. Враз можно было бы вернуть пошатнувшееся расположение министра. Правда, самому Панову предложение Крайновой, похоже, не очень понравилось. Понравилось, не понравилось - дело десятое. Важно, что он его принял, и утвердил, и наверх доложил. А куда старику было деваться, если, кроме него самого, заместителя да аналитика Крайновой, в отделе и специалистов не осталось. Теперь на место Панова он, Феоктистов, объективно единственная подходящая кандидатура. Правда, есть еще Крайнова…
        Подполковник хрустнул пальцами и принялся раздраженно стирать со своего отполированного до зеркального блеска письменного стола воображаемое пятно. В отличие от начальника отдела он всегда содержал рабочий стол в идеальном порядке. Входящие и исходящие документы, чистая бумага, авторучки и маркеры, карандашей он не признавал, - все на своих местах. За эту аккуратность и исполнительность, и еще за внимание, его и приблизил к себе новый министр. Когда он получал назначение в специальный исследовательский отдел, помощник министра, ознакомивший его с приказом, доверительно шепнул, что когда старого начальника отдела отправят в отставку - Панову как раз вышел пенсионный срок, его, Феоктистова, министр планирует посадить в освободившееся кресло. Планирует, значит, надо оправдывать оказанное высокое доверие: быть внимательным, следить и своевременно докладывать об ошибках, результатах и планах прежнего руководства. Феоктистов все понял правильно. Он быстро разобрался, кто есть кто, в своем отделе, нашел себе преданных сторонников, которых без особого труда превратил в источники оперативной информации.
Вот только с Крайневой вышла осечка.
        Он в первый же день обратил внимание на старшего аналитика, которая одинаково выгодно смотрелась бы и за столом ведущего информационно-аналитической телепрограммы, и у шеста стриптизерши, отдав должное и ее красивому породистому лицу, и безупречной фигуре. Когда представился удобный случай, он интеллигентно, без всякой пошлости, но достаточно ясно намекнул, чего ждет от подчиненной. Однако Крайнова ответила резким, грубым отказом. Она вела себя так, будто является чьей-то родственницей или любовницей, или, по крайней мере, спит с Пановым. В первый момент Феоктистов именно так и подумал, однако все-таки навел о Крайневой справки. Выяснил: не родственница, не любовница и даже с начальником отдела в интимных отношениях не состоит. Так, дипломированный специалист, кандидат медицинских наук - в общем, никто. Один раз была замужем, правда, давно. Еще студенткой выскочила замуж за аспиранта-очкарика. Через несколько лет муж оставил науку, ушел в бизнес, разбогател и, как и положено, завел себе молодую любовницу. Ольга об этом узнала и подала на развод. Развелась по-тихому, без дележа имущества, судя по
всему немалого. Правда, бывший супруг оставил ей однокомнатную квартиру - бросил кость, чтобы отвязалась, она и рада. С тех пор живет одна и даже не имеет постоянного любовника, непостоянного, видимо, тоже. Может, скрытая лесбиянка? Хотя непохожа. Как попала в отдел - неизвестно. Не иначе как Панов разглядел в ней аналитический дар.
        Однако почитав отчеты и справки о ходе эксперимента, которые ежедневно готовила Крайнова для министра обороны, Феоктистов вынужден был признать, что они написаны вдумчиво, толково и, главное, понятно. Она умела выделить суть происходящего и, главное, донести ее до руководства в ясной и доступной форме. К тому же она оказалась и отличным спичрайтером. Когда, замещая убывшего на полигон Панова, где в результате несчастного случая вместе с группой взрывотехников погиб его сын, Феоктистов поручил Крайновой подготовить развернутый доклад о последних результатах эксперимента, она отлично справилась с поставленной задачей. Выступая с этим докладом на специальном заседании коллегии министерства, он выгодно отличался от других бубнивших по бумажке докладчиков.
        Таким образом, все шло своим чередом. Панов руководил отделом и готовился передать дела своему преемнику - никаких иллюзий в отношении себя старик не испытывал. Крайнова готовила аналитические справки да следила за психофизическим состоянием экспериментаторов, для чего два-три раза в месяц моталась на «Хрустальное небо». Зам начальника отдела Феоктистов чутко держал руку на пульсе: оперативно информировал министра о ходе исследований и параллельно мысленно прикидывал, какую перестановку произведет в кабинете Панова, когда займет его место. Но произошло непредвиденное - через неделю после того, как Крайнова вернулась в институт после очередного посещения «Хрустального неба», с объектом пропала связь. И началось! Отдел враз лишился почти всех своих научных сотрудников, которые, иначе не скажешь, пропали без вести. Ни больше ни меньше. И что с ними произошло - покрыто мраком. Неудивительно, что министр недоволен. А ведь ему приходится докладывать о ситуации президенту. А ситуация за десять… Феоктистов взглянул на вмонтированные в настольный письменный прибор кварцевые часы… Уже за одиннадцать дней
ничуть не прояснилась.
        Подполковник озабоченно вздохнул. Раздражение министра вполне понятно, вот только ему от этого не легче. Да еще Крайнова со своей идеей использовать для разведки на
«Хрустальном небе» группу армейского спецназа! Теперь ее фамилия на слуху у министра и, что еще хуже, в направляемых ему из отдела документах. Если ее идея сработает и разведчики докопаются до сути, по нынешним временам ее вполне могут назначить руководителем отдела, вместо Панова. Прецеденты уже есть. Вон сколько баб в правительстве и среди губернаторов! И то, что министр обещал это место ему, ничего не значит. Слова - это просто сотрясение воздуха. Да он бы никогда и не решился напомнить министру о его обещании. К тому же оно исходило не от самого министра, а всего лишь от его помощника.
        Оторвавшись от созерцания вмурованных в письменный прибор настольных часов, Феоктистов поднял глаза на выходящее во внутренний двор окно своего кабинета. За окном стелилась ночная темнота, как зеркальное отражение его собственных мрачных мыслей. Обиднее всего, что сделать ничего нельзя! Не будет же он, в самом деле, препятствовать плану, одобренному самим министром. Остается одно - ждать, пока Крайнова не наделает глупостей или пока не совершит ошибку, от которых, как известно, никто не застрахован.
        Но Феоктистов давно уже отвык полагаться на случай - это было бы слишком расточительно. Вот почему он отправил за разведгруппой недолюбливаемого Крайновой майора Пригорова. Вот почему до глубокой ночи застрял в своем кабинете лишь для того, чтобы своими глазами увидеть отобранных разведчиков. Ничего он толком не узнал и не увидел: ни лиц, ни фигур, ни телосложения. Когда группа выгружалась из машины, во дворе было уже слишком темно. Да и пробыли разведчики у него на виду меньше минуты, Крайнова тут же увела их в медицинский изолятор. Восемь человек, среднего роста - вот и все, что он сумел разглядеть из своего окна. Разговор с Пригоровым по сути тоже ничего не дал. Майор оказался еще тем скользким типом, из которого лишнего слова не вытянешь. Как такому человеку в министерстве могли доверить оперативное прикрытие исследовательской программы? Хотя в отделе его побаиваются, и, надо полагать, не без основания.
        Что ни говори, а первое впечатление об отобранных Крайновой новобранцах оказалось неполным.
        ГЛАВА 2
        Новобранцы
        - Здравствуйте, Ольга Максимовна, - увидев в кабинете сидящую за столом женщину, Дмитрий приветливо улыбнулся.
        Она, приятно удивив его, тут же встала из-за стола, вышла ему навстречу и протянула руку.
        - Здравствуйте, Дмитрий. Как чувствуете себя на новом месте? Отдохнули?
        У Ольги оказалась мягкая и нежная на ощупь ладонь с тонкими прохладными пальцами. Дмитрий даже испугался, что сжал ее слишком сильно, тем самым причинив женщине боль. Он тут же разжал свою руку и спрятал ее за спину.
        - Отдохнул нормально. Чувствую себя хорошо, - бодро ответил Дмитрий и, вместо того чтобы на этом остановиться, зачем-то спросил: - А вы?
        - Я? - озадаченно переспросила Ольга.
        Она, конечно же, не ожидала с его стороны подобного вопроса. Да и он хорош: разговаривать так со старшим офицером! Сегодня, правда, Ольга была не в военной форме, а в гражданской одежде: темной юбке, нежно-розовой блузке и белом медицинском халате. Но что это меняет? От стыда Дмитрий готов был провалиться под землю. Оставалось только благодарить судьбу, что они находятся в кабинете одни.
        - Спасибо. Со мной все в порядке, - медленно ответила Ольга, после чего поспешила вернуться на свое место.
        - Раз уж нам предстоит какое-то время работать вместе, давайте познакомимся поближе. Присаживайтесь, - предложила она и указала на мягкий стул за приставным столом.
        Дмитрий послушно сел. Сиденье и спинка стула как будто специально были сделаны по его фигуре. Таких удобных стульев он не встречал ни в кабинете командира бригады, где был единственный раз, когда представлялся по прибытии в часть, ни в окружном военном госпитале, где лечился после полученного ранения. Добавь подлокотники, и получится отличное кресло для релаксации. Наверное, стул специально подобран с таким расчетом, чтобы расслаблять собеседника. С другой стороны, зачем Ольге в разговоре с ним использовать какие-то ухищрения?
        - Как я уже сказала, меня зовут Ольга Максимовна, - повторно представилась она. - Фамилия Крайнова. По специальности я врач-психолог, хотя и работаю не в медицинском учреждении, а в исследовательском институте.
        - А тот молчаливый майор, который привез нас сюда, он тоже врач? - поинтересовался Дмитрий.
        - Пригоров? - удивилась Ольга и покачала головой: - Нет, он из другого ведомства, - хмуро добавила она.
        Дмитрий сразу понял, что она не хочет продолжать эту тему. Да и зачем им обсуждать какого-то неизвестного ему Пригорова? Разве больше не о чем поговорить?
        - А чем занимается ваш исследовательский институт?
        - Чем? - переспросила Ольга.
        До сих пор она говорила правду. Но на этом правда заканчивалась. Далее нужно было лгать. Лгать, несмотря на то что сидящий напротив молодой человек был ей симпатичен. Причем делать это так, чтобы он не обнаружил и даже не заподозрил обмана.
        Ольга сделала незаметный вдох и начала:
        - Мы исследуем возможности человеческого организма с целью разработки и создания методик подготовки бойцов спецподразделений, максимально отвечающих условиям и требованиям современных и будущих войн.
        - Суперсолдат? - переспросил Дмитрий, удивившись собственной наглости. Не иначе как этот сегодняшний неофициальный, сугубо гражданский наряд сидящей напротив женщины так на него подействовал.
        - Да, - не стала возражать она. - Можно сказать и так. Война будущего - это прежде всего борьба высоких технологий. Она будет вестись с применением высокоточного оружия, беспилотных летательных аппаратов, систем спутниковой навигации и космической связи. Но, несмотря на обилие компьютерной техники, она не обойдется без солдата с его личным оружием. Правда, это будет уже другое оружие, а сам обычный солдат превратится в оператора технических средств.
        Дмитрий улыбнулся.
        - Боюсь, то, о чем вы говорите, дело далекого будущего. У нас в армии вон уже сколько лет не могут новую форму ввести. Смешно сказать: кирзовые сапоги на берцы еще далеко не во всех частях заменили. Берцы - это такие ботинки на высокой шнуровке. А вы говорите: спутниковые навигаторы.
        Он сказал все это с иронией, но сидящая напротив него женщина и не думала смеяться. Напротив, она опустила глаза и сказала:
        - Я знаю, что такое берцы. Как и то, что внедрение в армию новых систем вооружения, средств связи и даже обычного солдатского снаряжения идет крайне медленно. Тем не менее, чтобы избежать напрасных потерь, надо готовиться не к прошлой, а к будущей войне. А она будет именно такой, как я сказала. Этим и занимается наш институт.
        - Да, конечно! Я все понимаю! - воскликнул Дмитрий. Он тоже стал серьезен. - Только я не совсем понимаю, как я или мои товарищи могут вам в этом помочь.
        - Мы предлагаем вам пройти курс боевой подготовки по разработанной в нашем институте экспериментальной программе, - сказала Ольга.
        Ну вот, она это произнесла. Кажется, все выглядело убедительно. Во всяком случае, парень не заподозрил фальши. Сейчас не заподозрил, а потом? А потом - как получится. Если у него вообще будет время на размышления.
        Ольга вздохнула.
        - Что вы на это скажете, Дмитрий?
        Ее немного взволнованный голос и особенно это обращение, не уставное «товарищ лейтенант», а «Дмитрий», прозвучали, как хрустальный колокольчик.
        - Тут и думать нечего! Я согласен! - воскликнул он. - Это даже интересно.
        Ольга прикусила губу: интересно ему. Когда она впервые попала на «Хрустальное небо», ей тоже было интересно. И Панову, и его заместителю по научной части Макарову, назначенному комендантом объекта, и непосредственному руководителю эксперимента Глымову, и еще двадцати шести экспериментаторам - им всем тоже было интересно, пока не грянул гром…
        - Скажите, Ольга Максимовна, а в чем заключается эта ваша экспериментальная программа? - вернул ее к реальности голос лейтенанта.
        Ольга заставила себя поднять на него глаза, хотя это было непросто.
        - Не волнуйтесь, Дмитрий. Никто не собирается пичкать вас таблетками и другого рода стимуляторами. Наша программа - это специальный комплекс упражнений и тренировок. Считайте, что вы находитесь в тренировочном лагере.
        Дмитрий обвел взглядом кабинет: выкрашенные светло-бежевой краской стены, оконный стеклопакет с вертикальными жалюзи, покрытый ламинатом пол, два стола, блестящий хромированный сейф в углу, больше похожий на подарочную шкатулку, несколько стульев и книжный шкаф с дверцами из дымчатого стекла.
        - Не очень-то похоже на тренировочный лагерь.
        Ольга сначала нахмурилась, а потом, когда поняла его, улыбнулась.
        - Все будет: и оружейный склад, и тир, и даже испытательный полигон… - Она сделала долгую выразительную паузу, а может, просто о чем-то задумалась. - Но позже. А сейчас давайте поговорим о вас.
        - Давайте, - легко согласился Дмитрий. - Мне скрывать нечего. Что вас интересует?
        - Для начала скажите, почему вы решили поступать в училище воздушно-десантных войск? Почему вообще выбрали военную службу?
        Дмитрий усмехнулся.
        - Книжек начитался. Вот и захотелось себя проверить: чего я могу и чего стою. Хотя… вон младший брат Леха книг не меньше моего прочитал, а выбрал сугубо мирную профессию: поступил на филфак, сейчас учится на втором курсе.
        - Ну и как, проверили?
        - Проверил, - коротко ответил Дмитрий.
        Но Ольга, видимо, не поняла, что он не хочет продолжать эту тему, и задала следующий вопрос:
        - После полученного ранения не было мысли уволиться на гражданку?
        - И что бы я там делал?! - вскинулся Дмитрий. - Добивался инвалидности да льгот, положенных участнику боевых действий?! Только я в бою так ни разу и не был, не успел. А на Кавказе провел всего один день, да и то большую часть дня без сознания… Утром сошли с поезда, а вечером меня вместе с другими тяжелоранеными транспортным бортом уже отправили в Москву.
        Дмитрий замолчал, давая понять, что к сказанному ему больше нечего добавить, но упрямая память, не спросив разрешения, вновь забросила его в тот роковой день, когда он первый и единственный раз оказался на Северном Кавказе.

* * *
        Поезд прибыл в Назрань рано утром. Ближние к вокзалу пути были заняты составами, поэтому воинский эшелон подали под разгрузку на дальний запасной путь. Здесь не было платформы, и выгрузка происходила прямо на рельсы. У вагонов сразу возникла суета, и Дмитрий битых полчаса пытался найти встречающего его команду офицера комендатуры. Никто их, естественно, не встречал, о чем можно было сразу догадаться. Но ему повезло - командир взвода саперов, долговязый, жилистый старлей, согласился подвезти своего брата-лейтеху вместе с четырьмя его бойцами до комендатуры. В просторном кузове «Урала» как раз нашлось место еще для четверых солдат, а Дмитрия сапер-старлей пригласил к себе в кабину. Всю дорогу он смачно, со всеми подробностями рассказывал о службе на Кавказе и о душманских ловушках (он почему-то всех боевиков называл душманами), которые его солдатам приходилось обезвреживать. Дмитрий с интересом слушал нового знакомого, а сам с не меньшим интересом смотрел в окно на людей и столицу республики, в которой ему предстояло служить ближайшие несколько месяцев. Назрань оставила у него двоякое впечатление.
При виде множества людей на улицах, открытых окон и дверей многочисленных кафе и магазинов, лотков торговцев с обилием зелени, крупных бордовых помидоров, домашнего творога и сыра можно было подумать, что город живет нормальной мирной жизнью. Однако то и дело попадающиеся навстречу бэтээры и армейские грузовики опровергали это предположение. Да и рассказ сапера-старлея, за два месяца потерявшего в своем взводе трех человек, подорвавшихся на бандитских минах, красноречиво свидетельствовал, что Северный Кавказ еще далек от мирной жизни.
        Вид окруженной бетонными блоками и шлагбаумами военной комендатуры окончательно убедил его в этом. На блокпосту, перед комендатурой, Дмитрий вылез из машины, хотя словоохотливый старлей убежденно заявил, что этого можно и не делать, забрал своих бойцов и, как и положено, предъявил постовому командировочное предписание. Пока тот изучал документ, сличая фамилию в поданном Дмитрием вместе с предписанием офицерском удостоверении, грузовик с саперами беспрепятственно проехал под поднятым шлагбаумом и остановился возле комендатуры, где уже стояло несколько армейских автомобилей. Командир взвода скрылся внутри здания, саперы остались в машине. Возле комендатуры сновали люди - входные двери практически не закрывались, причем армейцев, милиционеров и гражданских было примерно поровну. Дмитрий живо представил, какое столпотворение должно твориться внутри, и велел своим бойцам дожидаться снаружи. На поиски дежурного офицера разведотдела у него ушел еще примерно час, но в конце концов он вышел на огороженную бетонными блоками площадь перед комендатурой с отметкой коменданта на командировочном предписании и
подробным разъяснением, как добраться в указанную часть. За это время выручивший его старлей со своим взводом уже уехал - на месте «Урала» саперов теперь стоял милицейский «уазик». Еще один такой же «уазик» остановился перед перегораживающим въезд шлагбаумом. Дмитрий махнул рукой ожидающим его бойцам, которые за время ожидания порядком разомлели от полуденной жары, и направился в сторону блокпоста.
        У дежурной смены там вышла какая-то заминка. Несмотря на то что один постовой уже поднял уравновешенную приваренным куском железнодорожного рельса стальную трубу шлагбаума, второй продолжал о чем-то переговариваться через приспущенное стекло с сидящим за рулем «УАЗа» милицейским водителем. Дмитрий скользнул взглядом по притормозившему «уазику» и брезгливо поморщился. Ни в Москве, ни в Рязани он не встречал таких «убитых», по-другому не скажешь, милицейских автомобилей. Краска во многих местах облупилась, изношенные рессоры прогнулись, хотя, кроме водителя, в кабине больше никто не сидел. С другой стороны, может быть, ингушским милиционерам не хватает новых машин, вот и ездят на чем придется. Хотя… Дмитрий обернулся на милицейский автофургон, который стоял возле здания комендатуры. Тот смотрелся куда лучше. А подъехавший к блокпосту «уазик» выглядел так, будто только что вырвался из-под обстрела. Нет, не только что… неловко зашпаклеванные пулевые пробоины в водительской двери и переднем крыле покрылись слоем дорожной пыли. Передний номер, кстати, тоже был забрызган грязью. Неужели водителю самому
не стыдно ездить на таком автомобиле? Дмитрий взглянул в напряженное лицо водителя, который даже не повернул головы к постовому, а смотрел прямо перед собой. И этот устремленный в одну точку отсутствующий взгляд, и особенно побелевшие от усилия костяшки пальцев левой руки, которой водитель вцепился в баранку, царапнули по сердцу Дмитрия. Опережающим сознанием он понял, что произойдет в следующую секунду. И это действительно произошло.
        Стоящий у машины постовой через приоткрытое окно зачем-то просунул руку в кабину. То ли хотел забрать у водителя документы, то ли ухватить того за ворот нескладно сидящей на нем милицейской куртки, то ли выдернуть ключи из замка зажигания, но не успел ни того, ни другого, ни третьего. Водитель, напоминающий до этого момента замершую рыбу, и не просто рыбу, а застывшую в засаде щуку, нажал на газ и с истошным криком:
        - Аллах Акбар!!! - бросил машину вперед.
        Сила инерции ударила постового о борт машины, протащила за ней несколько метров, а затем отбросила в сторону. Его рука переломилась, словно сухая ветка - Дмитрию даже показалось, что он слышит хруст переламывающейся кости и треск рвущихся сухожилий. Искалеченный постовой упал на асфальт возле одного из бетонных блоков, которые должны были препятствовать бесконтрольному проезду машин к городской комендатуре, но совершенно бесполезному в данном случае, и тоже дико закричал, но это был крик пронзившей тело невыносимой боли. Никакого сопротивления террористу он оказать не мог. Его напарник выглядел не лучше. Вместо того чтобы сорвать с плеча автомат и открыть огонь по прорвавшейся через блокпост машине, он вытаращил глаза и двумя руками вцепился в поднятый шлагбаум. Отчаянно лавируя между неровно расставленными на площади бетонными плитами, террорист-смертник на своем автомобиле мчался к комендатуре, до которой оставалось менее ста метров. В тот момент, когда он нажал педаль газа, он перестал быть человеком и превратился в детонатор, соединенный электрическим проводом с несколькими десятками
килограммов взрывчатки, загруженных в кабину «УАЗа». В своей голове Дмитрий даже увидел змеящийся черный шнур, тянущийся от правой руки террориста к тесно уложенным брикетам пластита за его спиной. Через несколько секунд смертник врежется в припаркованные возле здания машины и бурлящую перед входом толпу, которые в то же мгновение исчезнут в пламени взрыва.
        Опасно вихляющую машину, наконец, заметили. Кто-то закричал, отдавая совершенно бессмысленные команды, кто-то резко распахнул выходящее на площадь окно, кто-то бросился к своему автомобилю, кто-то потянулся за оружием, но большинство просто замерли с вытянувшимися от страха лицами, как напарник сбитого террористом постового. Последней преградой на пути террориста стала только что прибывшая в Назрань команда Дмитрия: четверо безоружных солдат и он сам со своим табельным
«макаровым». Думать стало некогда. Дмитрий и не думал. Глядя в перекошенное злобой и ненавистью лицо сидящего за рулем боевика, он бросил руку к поясной кобуре, умудрился одним движением расстегнуть тугой клапан и выхватить пистолет, чего на тренировках почти никогда не удавалось - очевидно, сказался мощный выброс адреналина. Ребристая рукоятка жестко легла в ладонь. Не целясь, на это уже не оставалось времени, Дмитрий ткнул стволом в надвигающееся на него оскаленное лицо и нажал на спуск: раз, другой, третий… Выстрелов не было - он их не слышал. Но движущаяся затворная рама исправно выбрасывала дымящиеся гильзы. Ствол пистолета тоже окутался дымом и пламенем, а в лобовом стекле приближающегося «УАЗа» появились ощетинившиеся лучами-трещинами сквозные отверстия. Одновременно с третьей пробоиной в стекло брызнуло красным.
        Голова террориста резко дернулась вправо, а следом за ней и все его тело стало заваливаться на бок. За забрызганным кровью лобовым стеклом Дмитрий разглядел только движение черной тени. Тень нырнула вниз, стараясь укрыться за приборным щитком, но он продолжал посылать в нее пулю за пулей. С последним выстрелом лобовое стекло не выдержало и, разлетевшись на осколки, осыпалось в кабину. Дмитрий увидел, что за рулем несущийся на него машины никого нет, но не успел этому удивиться. Неуправляемый «УАЗ» вильнул в сторону, накренился, зацепив Дмитрия, подбросил его над землей, после чего опрокинулся набок и, по инерции проскрежетав по асфальту несколько метров, словно издыхающий смертельно раненный зверь, наконец остановился. Откуда-то с высоты Дмитрий увидел свое раскинувшееся неподвижное тело, а рядом с ним опрокинувшийся автомобиль террориста, который вот-вот должен был полыхнуть ослепительно-яркой огненной вспышкой. Но последнего так и не произошло. Вместо этого вдруг наступила непроглядная темнота.

* * *
        - Дима, что с вами?! Вы меня слышите?
        Сквозь багровый туман проступило озабоченное лицо Ольги. Однако уже в следующую секунду туман рассеялся. Да его и не было. А был уютный кабинет, мягкий стул и красивая женщина, сидящая напротив, с милой и приветливой улыбкой. Правда, сейчас она не улыбалась, а смотрела на Дмитрия с новым, незнакомым ему выражением растерянности и удивления.
        Он виновато потупился.
        - Простите, я немного задумался.
        - Да, немного.
        Ольга неожиданно повеселела. Во всяком случае, от ее растерянности не осталось и следа. Она зашелестела бумагами, быстро перебирая страницы, хотя, когда Дмитрий вошел в кабинет, на ее столе, кажется, не было никаких документов. Откуда же они взялись?
        - Мы отвлеклись. - Ольга сначала искоса взглянула на него, потом подняла голову. - Скажите, Дмитрий, вот у вас в группе у всех есть… прозвища. Зачем они нужны?
        - Не прозвища, псевдонимы, - поправил ее Дмитрий. - Они используются для радиосвязи, как позывные. Опять же команды становятся короче, да и понятнее.
        - Ясно, - Ольга кивнула, но у Дмитрия создалось впечатление, что ничего нового он ей не открыл. - А кто их придумывает, вы сами?
        Дмитрий пожал плечами:
        - Когда как. В основном, псевдонимы - это производные от фамилий. Глухарев - Глухарь, Чирков - Чирок, Жилин - Жила.
        - Почему же тогда у Кожевникова псевдоним Фагот? - спросила Ольга. - Или он до армии занимался музыкой?
        Дмитрий остро глянул на нее. Псевдонимы в личных делах не прописаны. Откуда же она узнала?!. Хотя, она уже побеседовала с Глухарем. Может, от него.
        - Да нет, не в этом дело, - начал объяснять Дмитрий, но, представив здоровяка Кожевникова с фаготом в руках, не удержался и хмыкнул. - Тут дело в другом. Так называется переносной противотанковый ракетный комплекс: ПТУР «Фагот». Слышали? Так вот, до перевода к нам в бригаду Кожевников служил стрелком-наводчиком этого комплекса.
        - Понятно, - Ольга кивнула. - А почему вас в группе называют Чугун? Это тоже как-то связано с прошлым?
        Дмитрий перестал улыбаться. Видимо, сегодня такой день, что ему приходится ворошить свою память.
        - У меня в голове титановая пластина и три металлические скобки, - тихо сказал он. - Год назад в Назрани неудачно попал под машину. Несколько месяцев провалялся в госпиталях, потом еще столько же добивался восстановления на службе.
        Ольга округлила глаза от удивления. Она читала в личном деле Рогожина о полученном им ранении, но мельком, не заострив на этом внимания. Она и представить не могла, что оно было таким серьезным.
        - Как же вы… служите?
        - Окружной врачебной комиссией признан годным к службе без ограничений, - хмуро ответил Дмитрий.
        В действительности врачебных комиссий было три. И заключение первых двух было однозначным: уволить с действительной военной службы по состоянию здоровья! После того как хирурги по кускам собрали его расколотый череп, скрепив их с помощью скоб и металлической пластины, такой вывод напрашивался сам собой. Но Дмитрий нашел в себе силы, чтобы сопротивляться полученной травме, мнению врачей, собственному отчаянию - всему, и, главное, поверил в себя.
        Помог случай, провидение, а может быть, и вмешательство высших сил. Окружной военный госпиталь, где лежал Дмитрий, посетил настоятель расположенного по соседству православного храма отец Николай. В отличие от предыдущих посещений представителей областной администрации и командования военным округом, это не был формальный визит. Пожилой священник не просто прошел по палатам, а поговорил с каждым раненым. Остановился он и у койки Дмитрия. Вся беседа продолжалась недолго, немногим более пяти минут, но за это время Дмитрий почувствовал себя совершенно по-другому. Одолевавшая его тоска по рухнувшим надеждам, которым положила конец полученная травма, куда-то испарилась. Вместо нее пришло понимание, что все в жизни можно исправить. Нужно только поверить в себя, довериться своей совести, как советовал отец Николай, и не опускать рук, иначе говоря, не сдаваться. Встреча со священником стала определяющей. С того дня Дмитрий начал вдумчиво и осознанно молиться. Сначала мысленно, а потом шепотом вслух, глядя на увенчанный крестом купол храма, который был виден из окна госпитальной палаты. Выписавшись из
госпиталя, он первым делом пришел в храм. Там как раз началась служба, которую вел отец Николай, и Дмитрий отстоял ее до конца, с удивлением для себя отмечая, как много среди молящихся молодых людей. После службы, выбрав момент, он подошел к настоятелю. Пожилой священник узнал молодого офицера, с которым беседовал в госпитале. Они еще раз тепло поговорили, и в конце беседы отец Николай благословил Дмитрия на ратный труд. Вот тогда он окончательно поверил в себя. Поверил так сильно, что сумел заразить своей верой членов окружной военно-врачебной комиссии, которые, как и их коллеги, поначалу собирались вынести отрицательный вердикт, на этот раз уже окончательный. Но случилось чудо, как выразился председатель комиссии, плотный округлый полковник с седым ежиком волос. Когда Дмитрий положил перед ним результаты своих последних медицинских анализов, находящихся в пределах нормы, а по многим показателям, таким, как устойчивость к перегрузкам, превышающим уровень среднестатистического здорового человека, полковник только развел своими пухлыми ручками: «Ну раз так, молодой человек, отправляйтесь служить». Да
еще добавил то ли с иронией, то ли всерьез: «Такие крепкие парни нашей армии нужны».
        Никто из членов комиссии не догадывался, что основанием для произошедшего чуда стали усердная работа Дмитрия над собой и его не менее усердные молитвы…
        - Значит, Чугун… это от имплантированной пластины? - уточнила Ольга спустя несколько секунд. Она никак не могла справиться с охватившим ее волнением и взять себя в руки. - И что, вам она совсем не мешает?
        Сидящий перед ней лейтенант улыбнулся и развел руками:
        - Как видите.
        - А если новая травма?
        - Тогда и выясним, что крепче: кость или титан, - пошутил он.
        Через силу Ольга заставила себя улыбнуться, хотя на самом деле ей было совсем не весело. Бедный юноша, через что ему пришлось пройти и что выдержать! А она снова посылает его в… Куда?! Но уж точно, не на курорт.

* * *
        Опутанный проводами Глухарь сидел перед большим сенсорным экраном в комнате без стекол, одновременно похожей на дисплейный класс и рентген-кабинет, и с непривычным для него волнением ожидал начала теста.
        - Удобно? Ничего не мешает? - спросила майорша, закрепив последний датчик - смоченную какой-то клейкой гадостью пластину, которую прилепила к его левому запястью.
        Она стояла рядом, совсем близко - Глухарь даже чувствовал запах ее духов. Сегодня она тоже была в белом медицинском халате, но Глухарь знал, что под халатом у нее тончайшая шелковая блузка - вон и воротничок виднеется в вырезе халата, а под блузкой… Он облизал пересохшие губы. Близкое соседство майорши возбуждало и нервировало одновременно, что перед предстоящим тестом было совсем некстати.
        Женщина как будто прочитала его мысли: отодвинулась и сказала:
        - Не волнуйтесь. Это обычный тест, призванный определить скорость вашей реакции.
        Глухарь молча кивнул, потом взглянул на свои руки. Нет, пальцы не дрожали - еще чего не хватало, но ладони вспотели. Он вытер их о штаны и тут же пожалел о своем поступке. Майорша наверняка заметила этот жест, хотя и не подает вида, сука!
        Глухаря внезапно охватила злость. В обществе красивых и умных женщин он всегда чувствовал себя скованно. Это началось еще со школы, когда он тужился и потел у доски перед холеной блондинкой-англичанкой, мучительно вспоминая спряжения неправильных глаголов. Может, поэтому или по чему другому, но первые красавицы класса тоже упорно избегали Пашку Глухарева, хотя он вырос крепким пацаном и мог начистить рыло любому их ухажеру. И, кстати, чистил не раз! Но никакой личной выгоды это ему не принесло. Девчонки только злились на него: не обзывались и не жаловались - побаивались, но и не разговаривали. А в кино, кафешку или на дискач отправлялись со своими побитыми хлюпиками. Глухарю оставалось только глотать слюни, представляя себя на месте их счастливых избранников.
        У парней в строительной бригаде, куда Глухарь устроился после школы, были совсем другие подруги. «Буфетчицы-минетчицы», как по-свойски называли их мужики. После пары стопарей водки или бутылки портвейна они сами норовили залезть в штаны. Назвать их красавицами можно было только, приняв в себя бутылку «белой», а уж умными - вообще никогда. С ними было просто, но и удовольствие тоже оказывалось средним, а чаще всего вообще никаким.
        В армии, во время срочной, и в военном училище с красавицами Глухарю опять не повезло. По большому счету, его партнершами были все те же «буфетчицы-минетчицы»: сельские доярки да раздатчицы из курсантской столовой. Один раз, правда, удалось завалить в каптерке медсестру из санчасти. Она была смазливее остальных, но между ног у нее пахло какой-то прокисшей микстурой. Глухаря потом целый день тошнило.
        Окончив военное училище и примерив офицерские погоны, он изменил самооценку и понял главное: женщины, как и все прочие самки, выбирают лучших, проще говоря, крутых, и если ты достаточно крут, то все раскрасавицы будут принадлежать тебе. Через полтора года после выпуска Глухарь женился. Его избранница, правда, не отличалась модельной внешностью, хотя многие считали ее красивой, но, уж по крайней мере, была не дурой. Недавняя выпускница пединститута, она, как и мучительница-англичанка, преподавала в школе. Они прожили вместе ровно год без особых ссор и скандалов, так, поспорили - помирились. Глухарь ее даже пальцем не тронул! В интимном плане тоже все было нормально. Во всяком случае, жена не блядовала, пока он мотался по служебным командировкам, значит, как мужик он ее полностью устраивал. А потом вдруг ни с того ни с сего объявила, что ей с ним скучно. Не устала от стирки, глажки или чего там еще замужней бабе делать приходится, а именно скучно! И никуда-то они вместе не ходят! А куда в военном городке пойдешь: клуб да баня, которая, кстати, для мужчин и женщин открыта в разные часы. И поговорить
им, видите ли, вместе не о чем! А о чем разговаривать: о том, как он в командировках боевиков по горам отстреливает, или о том, как те у наших пленных солдат головы отрезают и все это на пленку записывают, чтобы потом хозяевам своим предъявить? Он на Кавказе таких кассет насмотрелся - из бандитских схронов их пачками выгребали, хватит! Когда из такой командировки возвращаешься, не до разговоров. Упасть бы на кровать да забыться. Да чтобы баба своя, родная была под боком. А ей, суке, видите ли, скучно! А на то, что обута, одета не хуже многих, и в квартире не шаром покати, как-никак он вместе с «боевыми» неплохо зарабатывал, побольше любого другого старлея, - на это ей, видите ли, наплевать! В общем, наорал он тогда на нее, дуру неблагодарную, еще приложил пару раз по роже, не сдержался. Та и слова в ответ не сказала, видно, поняла свою вину, молча собрала вещички и так же молча к родителям в Тверь укатила. А через месяц так же тихо развелась. Квартира в части, правда, за Глухарем осталась - как-никак служебная. Он, конечно, бесился поначалу, не без этого. А потом засунул обиду в кулак - что, на одной
бабе свет клином сошелся?! В общем, притерпелся со своим положением. Думал, что притерпелся, пока накануне не столкнулся с этой психологиней-майоршей.
        Сказать, что она была красива, значило ничего не сказать. Лицо, фигура, прическа, даже маникюр на руках - все высший класс. Куда там бывшей жене и школьной учительнице-англичанке! Но на Глухаря красавица-майорша даже не взглянула. Точнее, взглянула, но не так, как смотрит самка на своего самца. Значит, для этой сытой и ухоженной стервы он оказался недостаточно крут! А капризная судьба, словно в насмешку, поставила эту женщину над ним, хоть и на время, сделав его начальницей.
        Боевой опыт, железное очко и главное - осознание своей способности убить любого позволяли Глухарю на равных держаться со всеми вышестоящими командирами, не взирая на их должности и звания, и те, ощущая эту способность, признавали их равенство. Все, кроме майора Крайновой! То ли оттого, что она как опытный психолог разглядела в нем давние комплексы и детские обиды, то ли еще по какой причине, но в первом же разговоре с ней один на один Глухарь почувствовал себя школьником, не выучившим заданный урок. Странно, ничего такого, чего бы он не знал, майорша не спрашивала, а Глухарь плавал, словно снова спрягал у доски английские глаголы, будь они неладны!
        Потом были тесты - два раздела по четыреста пятьдесят вопросов вроде: «любите ли вы классическую музыку?», «любите ли охоту?», «страдаете ли головными болями?» и прочей муры. Глухарю уже приходилось проходить похожее тестирование. Разница состояла лишь в том, что на этот раз перед ним был не лист бумаги, а экран компьютера, где нужно было отмечать нужные ответы с помощью компьютерной мыши. Он вроде бы все сделал правильно, тем не менее наблюдавшая за ним майорша посоветовала ему не волноваться и расслабиться. Он бы охотно с ней расслабился, если бы она расстегнула блузку и задрала юбку. Так расслабился, что у нее потом не осталось бы сил, чтобы собраться. Однако это, равно как и другие подобные предложения, пришлось засунуть себе глубоко в жопу - с красавицей-майоршей все равно ничего бы не выгорело, а ради того, чтобы пройти подготовку по экспериментальной программе спецназа будущего, можно было и потерпеть.
        Единственное, с чем Глухарь никак не мог смириться, так это с тем, что сопляка Рогожина, эту отрыжку спецназа с чугунной башкой, майорша явно выделяла среди всех остальных: и расспрашивала о нем больше, чем о ком бы то ни было, и болтала с ним на своих собеседованиях дольше, чем с другими. А уж выходил от нее сопляк такой довольный, будто врачиха как минимум сделала ему минет. А ведь в нем, если подумать, ничего, кроме самомнения да тупого упрямства, и нет. Ну разве что орденок, полученный на халяву за один удачный выстрел. Сколько у Глухаря было таких выстрелов. Если все считать да за каждый ордена давать, места на груди не хватит. А вот, поди ж ты, чем-то Крайнову сопляк зацепил, раз она так с ним возится. Может, просто жалеет, тогда другое дело. Хотя его не жалеть надо, а спровадить на гражданку или хотя бы в штабную канцелярию бумажки перебирать. А его вместо этого в армейскую разведку! Ну где логика?!
        Когда Рогожина после госпиталя назначили в разведгруппу к Глухарю его заместителем, тот первым делом попытался показать сопляку его истинное место. Но вышла осечка. Во время рукопашного спарринга сопляк умудрился подловить Глухаря на болевой прием и выиграл схватку вчистую. Правда, на полосе препятствий он лейтенантишку обставил. Тот с поражением не смирился и сейчас в свободное время все ходит на спортплощадку качаться. Только хрен ему! Чтобы такого же уровня достичь, сопляку придется семь потов согнать, из шкуры вылезти и обратно залезть. Вон Фагот уж на что здоровяк, а и то с командиром сравниться не может. Ничего, вот начнутся настоящие тренировки с потом и кровью, сразу станет ясно, кто есть кто и чего стоит. А если майорше так хочется играть в свои компьютерные игры, пусть и забавляется с сопляком Рогожиным.
        - Сейчас в разных частях экрана будут появляться числа от одного до ста. Вам нужно последовательно нажимать их прямо на экране. Все просто, но постарайтесь делать это быстро и не ошибаться, - объяснила она предстоящую задачу.
        Глухарь снова кивнул.
        - Все ясно? Тогда начали.
        Майорша нажала на клавиатуре какую-то кнопку, и на экране перед Глухарем вспыхнули разноцветные квадратики, в одном из них мигала цифра «1». Он ткнул в нее пальцем, остальные квадраты исчезли и появились уже на новых местах, только теперь в одном из них мигала цифра «2». Глухарь ткнул и в нее. Очередная смена расцвеченных полей, и мигающая «тройка» на экране. Тест продолжался… На пятнадцатом или двадцатом числе в кабинете внезапно погас свет - то ли так было задумано в программе, то ли хитрая майорша незаметно выключила его, но новые числа продолжали появляться, не позволяя Глухарю отвлечься от экрана. Отыскав число «100», Глухарь облегченно откинулся на спинку стула, но на экране уже горела «единица», и все пришлось начинать заново.

* * *
        Это в футбол можно играть на равных командами три на четыре, особенно если игра идет в одни ворота. А в волейбол на нормальной, полноразмерной площадке сразу ясно, кто победит. Конечно, если в играющей в меньшинстве команде не будет хотя бы одного мастера. Себя Чирок мастером не считал, хотя до армии увлекался волейболом и в разведгруппе играл немного лучше остальных. Но это «немного» в данном случае роли не играло, и их команда: он, Мосел и Глухарь медленно, но верно проигрывала. Конечно, если бы им на помощь пришел Чугун, можно было вырвать победу, тем более что играющие против них Злой, Фагот, Гиря и Жила как раз расслабились. Но лейтенанта еще с утра вызвала к себе Ольга Максимовна, и вот уже два часа он не появлялся. Поэтому Чирок не парился из-за результата, а играл в свое удовольствие. Он удачно принял посланный с противоположной стороны площадки мяч и подал его под удар Глухарю. Командир с криком что есть силы врезал по мячу, но не сумел пробить двойной блок Фагота и Жилы, выпрыгнувших над сеткой. Срикошетив от ладоней блокирующих, мяч шлепнулся на противоположную половину площадки. Мосел
и Чирок одновременно бросились под него, но не достали, да и не могли достать. Обменявшись улыбками, они поднялись на ноги, а Глухарь раздраженно выругался да еще наградил их обоих сердитым взглядом.
        Последние дни он вообще держится довольно странно. Раздражается без всякого повода, может наорать, а сегодня утром в столовой, проходя мимо, ощутимо двинул Чугуна плечом. И какая муха его укусила? В отличие от командира Чирок не видел никаких поводов для раздражения. Исследовательский институт, куда их привезли, больше походил на санаторий. Отличная столовая с разнообразной едой, удобные комнаты на двоих, игровой и тренажерный залы, спортплощадка во внутреннем дворике - после казармы, так просто рай земной. Если их будут тренировать в таких условиях, то Чирок готов задержаться здесь еще на годик-другой. Правда, пока вместо тренировок все проходят разные медисследования. Как объяснила Ольга Максимовна, это что-то вроде карантина. Но Чирок готов их терпеть, тем более что многие тесты очень даже занятны…
        Им, наконец, удалось выиграть очко, и подача перешла на их сторону. Изобразив, что собирается подавать по диагонали в дальний левый угол - туда как раз сместились Злой и Гиря, и справа от них открылась незащищенная часть площадки, Чирок приготовился пробить по мячу, но не успел. В спортзал пружинящей походкой вошел Чугун и громко, по-судейски, свистнул, остановив игру.
        - Какого хера ты лезешь? - огрызнулся на него Глухарь.
        - Это не я, - примирительно вскинул руки Чугун и, отыскав взглядом застывшего на краю площадки Чирка, скомандовал: - Чирков, к Ольге.
        Только сейчас Чирок заметил, что вокруг глаз у лейтенанта отпечаталась багровая полоса, словно от водолазной маски.
        - Ты что, нырял? - удивился он.
        Чугун в ответ загадочно улыбнулся.
        - Сейчас и ты поныряешь. Давай, поспеши.
        Ольга Максимовна встретила его в коридоре, но повела не в свой кабинет и не в медицинскую лабораторию, а куда-то вниз по лестнице. Чирок и в самом деле подумал, что где-то там находится институтский бассейн. Плавок он с собой не захватил, да у него их не было. Мог получиться конфуз, но когда Ольга Максимовна открыла широкую дверь с пущенным по ее периметру звукоизолирующим уплотнителем, никакого бассейна за ней не оказалось.
        В довольно просторном кабинете, или скорее в комнате, потому что о ее назначении можно было только гадать, стоял устрашающего вида агрегат, похожий одновременно на игровой автомат и средневековую дыбу. Впрочем, приглядевшись, Чирок понял, что
«дыба» вполне современна: вертикальные и поперечные металлические штанги, свисающие с них стальные тросы и плети толстых изолированных кабелей, широкие и узкие ремни, а посредине всего этого «великолепия» - металлопластиковое забрало, действительно очень напоминающее водолазную маску. Чирок замер на месте и непроизвольно сглотнул. Зато Ольга Максимовна смело подошла к странному агрегату и, указав на него рукой, сказала:
        - А вот это наш тренажер виртуальной реальности.
        - Чего? - переспросил Чирок.
        Женщина улыбнулась.
        - Вы играли в компьютерные игры?
        Чирок пожал плечами и кивнул:
        - Приходилось.
        - За монитором с клавиатурой и мышкой?
        - Не, на приставке, - признался Чирок.
        - Этот аппарат фактически та же игровая приставка, только с большим эффектом присутствия, - пояснила Ольга Максимовна. - Здесь изображение передается не на экран компьютера или телевизора, а на дисплей специальной маски, - она указала на напугавшее Чирка «забрало». - Аудиосопровождение транслируется через наушники, ну а управление осуществляется не с помощью клавиатуры или джойстика, а посредством датчиков, закрепляемых непосредственно на теле испытуемого, проще говоря - игрока.
        - То есть мне придется надеть на себя всю эту сбрую? - сообразил Чирок.
        - Да, - подтвердила Ольга Максимовна его предположение. - И сыграть в один остросюжетный шутер.
        - Игру-стрелялку?
        - Точно. Хотя официально она называется программа-симулятор. Давайте, я вам помогу, - она подошла к развешанному на «дыбе» снаряжению и принялась расстегивать ремни подвесной системы.
        Через несколько минут Чирок уже висел на растяжках в тридцати сантиметрах от основания диковинного тренажера. В руки Ольга Максимовна дала ему игровой пластмассовый автомат, у которого оказался на удивление тугой спуск.
        - Это чтобы избежать случайного выстрела, - пояснила она, когда Чирок попытался нажать на спусковой крючок.
        - А гранаты будут? - пошутил Чирок.
        Однако Ольга Максимовна даже не улыбнулась.
        - Нет, - ответила она после довольно продолжительной паузы, словно и в самом деле решала: дать ему гранаты или нет. - Ваша задача по ходу упражнения: проникнуть внутрь охраняемого виртуального объекта, уничтожить засевших там террористов и освободить захваченных заложников. Все ясно?
        - Ясно, - Чирок кивнул. Подвешенное на растяжках тело сразу заколыхалось в паутине проводов и тросов. К этому надо было привыкнуть. - А сколько внутри террористов и заложников?
        Ольга Максимовна снова надолго задумалась, удивив его, потом сказала:
        - По условиям упражнения вам это знать не нужно, - и, отсекая другие вопросы, добавила: - Давайте начнем.
        Она помогла ему надеть наушники и «забрало» с экраном. На какое-то время Чирок оказался в полной темноте, откуда внезапно попал на изрытую канавами и котлованами стройплощадку с приземистым двухэтажным зданием посредине, напоминающим промышленный ангар или недостроенный производственный цех. Он попробовал сделать шаг - получилось, тогда перешел на легкий бег. Удивляло, что он не может увидеть себя, сколько бы ни вертел головой, только ствол автомата да носки армейских ботинок. Однако во всем остальном компьютерная модель имела очень близкое сходство с реальностью. У него даже вырос пульс и участилось дыхание от быстрого бега.
        На экране монитора, подключенного к симулятору, Ольга видела все то же, что в данный момент видел Чирков. Отдельной строкой на экран выводились снимаемые закрепленными датчиками жизненные показатели: сердечный ритм, артериальное давление, частота дыхания, уровень потоотделения и другие. Внезапно в оконном проеме на втором этаже выросла темная фигура - один из захвативших здание террористов. Чирков этого не знал, но, не задумываясь, ответил на ее появление короткой очередью. Фигура исчезла…
        Картинка на мониторе действительно очень напоминала компьютерную игру. Но Ольга не испытывала обычного для геймеров азарта, потому что ни одна компьютерная программа и ни один боевой симулятор не могли смоделировать реальность, с которой столкнутся разведчики на «Хрустальном небе». Да и можно ли назвать происходящее там реальностью? Ольга этого не знала.

* * *
        Освобождая старшину Кожевникова, этого «музыканта-гранатометчика», от ремней подвесной системы, Ольга поранила палец - с непривычки напоролась на острый конец пружины, которыми изобиловал боевой симулятор.
        Обслуживать тренажер полагалось техникам, но она выполняла всю работу сама, причем вовсе не потому, что после ЧП на «Хрустальном небе» в отделе почти не осталось личного состава - уж одного специалиста она смогла бы найти себе в помощь. Причина была гораздо глубже. Если бы только это было возможно, Ольга полностью бы исключила контакты разведчиков с другими сотрудниками отдела. И все для того, чтобы завоевать их доверие. После недавно принятого ею непростого решения это стало крайне важным. Как психолог со стажем, она понимала, что за несколько дней, отпущенных на подготовку группы, добиться полного доверия у восьми раннее незнакомых ей молодых людей практически невозможно. Тем не менее лейтенант Рогожин, прапорщик Злобин, сержанты Чирков и Жилин, похоже, прониклись к ней искренним расположением. Чего, к сожалению, нельзя было сказать об их командире. Тот по-прежнему держался настороженно, порой даже агрессивно. Но Ольга не теряла надежды. Если бы только у нее было больше времени. Еще хотя бы неделя. Однако, судя по данным наблюдения за «Хрустальным небом», которые она обобщала в ежедневных
аналитических справках для министра обороны, и, главное, по нарастающему раздражению среди кураторов проекта «Арена», им с Пановым вряд ли следует рассчитывать на увеличение сроков подготовки досмотровой группы.
        - Ольга Максимовна, вы закончили?
        Она обернулась. В дверях стоял полковник Панов собственной персоной. Чтобы Михаил Александрович решился нарушить ход теста, должно было произойти нечто неординарное. А уж чтобы начальник отдела лично отправился на поиски кого-то из своих подчиненных - такого и вовсе прежде не бывало.
        - Да, Михаил Александрович, - кивнула Ольга, хотя запястья Кожевникова все еще были схвачены ремнями и снять их самостоятельно, без посторонней помощи он никак не мог.
        Панов заметил это и поморщился. Он ничего не сказал, но в его взгляде Ольга прочитала плохо скрываемое нетерпение. Она засуетилась. К счастью, на этот раз обошлось без травм, и через минуту Кожевников уже стоял на полу полностью свободный от ремней и зажимов. Панова он видел впервые, поэтому неожиданное появление незнакомого мужчины в гражданском костюме не произвело на него никакого впечатления. Скорее всего, он принял Панова за одного из ее коллег или ассистентов.
        - На сегодня мы закончили, - объявила Ольга Кожевникову, но старшина не спешил уходить.
        Он с любопытством разглядывал тренажер, потом взялся за одну из опорных стоек подвесной системы и покачал из стороны в сторону, пробуя на прочность.
        - Интересная штука. Я и не знал, что у нас в армии такие есть. Ощущения, прямо как…
        Пока Кожевников говорил, Ольга вежливо улыбалась, но едва он запнулся, подбирая слова, поспешила вмешаться:
        - Позже мы продолжим занятия, а сейчас у меня много работы.
        Кожевников сразу подтянулся.
        - Виноват, товарищ майор. Разрешите идти?
        - Идите.
        Он четко развернулся через левое плечо и, неодобрительно взглянув на Панова, вышел из кабинета.
        - Простите, Михаил Александрович. Кандидаты вас не знают… - начала оправдываться Ольга, но Панов жестом остановил ее.
        Ольга замолчала, но и Панов не спешил начинать разговор, ради которого пришел сюда. В кабинете повисла гнетущая тишина, порождая у Ольги тревожные предчувствия.
        - У тебя кровь, - неожиданно сказал Панов, указав на ее расцарапанный палец.
        - Небольшая царапина, ничего серьезного. Зацепилась за что-то, когда возилась с тренажером, - призналась Ольга. Она ощупала карманы своего медицинского халата в поисках клочка марли или хотя бы носового платка, чтобы вытереть кровь с пальца, но там ничего не оказалось, и она просто спрятала пораненную руку за спину.
        - Только что звонил помощник министра, - без перехода сообщил Панов. - К завтрашнему дню необходимо представить поименный список досмотровой группы, а еще через день мы должны начать операцию.
        Ольга сразу забыла про свой окровавленный палец. На мгновение ей даже показалось, что она потеряла дар речи. О том, что кандидаты еще не прошли все положенные тесты, Панов знает не хуже ее, и раз он не сказал об этом помощнику министра, значит, не смог этого сделать. Или посчитал бессмысленным… Хотя Панов не тот человек, чтобы ради собственной выгоды умолчать о чем-то, если это ставит под угрозу жизни людей. Скорее всего, помощник министра не стал его слушать. Значит, он просто озвучивал по телефону распоряжение своего шефа.
        Ольга наконец обрела голос.
        - Письменный приказ есть?
        Панов только вздохнул.
        - Будет и письменный, поверь моему слову. Министру надоела неопределенность, и он хочет знать все. Причем немедленно.
        - Тем более нельзя посылать на разведку неподготовленных людей! - воскликнула Ольга, запоздало пожалев о своей несдержанности. Панов это прекрасно понимает, а вот как объяснить то же самое министру обороны?
        - Неподготовленных к чему?! - вслед за ней повысил голос Михаил Александрович. - Если мы понятия не имеем, что произошло на «Хрустальном небе» и что там происходит сейчас!
        Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, после чего Панов сказал:
        - Оля, ты же понимаешь, если я не выполню приказ министра, завтра же меня здесь не будет. На мое место поставят другого человека, долго и искать не надо, и тебе придется выполнять его распоряжения.
        - Понимаю, - кивнула Ольга.
        - Вопрос: что в такой ситуации делать?
        Ольга подняла голову и расправила плечи. В конце концов, она уже приняла решение, и сейчас самый подходящий случай, чтобы сообщить о нем Панову.
        - Вы правы, Михаил Александрович, дать разведчикам дополнительную подготовку мы не можем, потому что не представляем, с чем им придется столкнуться. Других кандидатов у нас нет. Поэтому нужно утверждать прежний состав группы. У меня только два дополнительных условия.
        Панов удивленно поднял на нее глаза. Прежде она ему условий не ставила.
        - Командиром группы вместо старшего лейтенанта Глухарева следует назначить лейтенанта Рогожина.
        Панов удивился еще больше.
        - Основания?
        - Рогожин лучше справится с этой задачей.
        Панов раздраженно поморщился.
        - Это не аргумент.
        - Хорошо. У Рогожина выше уровень интеллекта и скорость реакции, прекрасная память… на всех тестах он показал отличные результаты, - в последний момент Ольга опустила слово «практически», в корне меняющее смысл последней фразы. - Он прекрасно развит физически, несмотря на перенесенное недавно тяжелое ранение.
        - А Глухарев, что, хуже?
        - Хуже, Михаил Александрович. Хуже по всем статьям. У него значительно ниже скорость реакции. В тесте на внимание он допустил несколько серьезных ошибок. Он привык мыслить шаблонно, не обращая внимания на детали, что, в конечном счете, приводит к ошибкам. И все это при крайне завышенной самооценке.
        - Но у Глухарева, насколько я помню, есть опыт управления разведгруппой в боевых условиях, а у Рогожина такого опыта нет. Да и подчиненные его уважают.
        - Скорее, не уважают, а боятся, - поправила начальника Ольга. - Что касается имеющегося у Глухарева боевого опыта, то на «Хрустальном небе» он вряд ли применим.
        Панов надолго задумался, наконец сказал:
        - Ну хорошо, это, как я понимаю, первое условие. Какое же второе?
        - Я отправляюсь на объект вместе с группой! - удивившись собственной решимости, объявила Ольга.
        Но Панов ее, видимо, не понял.
        - Куда ты отправляешься?
        Пришлось повторить:
        - На «Хрустальное небо».
        Панов изменился в лице, словно увидел перед собой разъяренного хищника или гремучую змею.
        - Нет… Зачем? С какой стати?! Я тебе… Я вам не позволю! Что вы себе вообразили?!
        Ольга подождала, когда он выговорится, после чего сказала:
        - Михаил Александрович, я нашла кандидатов, я за них отвечаю, поэтому я не могу просто взять и бросить.
        - Нет и еще раз нет! - замотал головой Панов. - Что значит - вы их нашли? Это ваша работа. Почему вы должны рисковать собой? Вы в первую очередь ученый, а не боевой офицер!
        - Вот именно потому, что я и ученый, и офицер, я должна быть там, - твердо заявила Ольга. - Ведь разведчики ничего не знают ни о проекте «Арена», ни о «Хрустальном небе».
        - Но ведь именно вы убедили меня, что для успешного решения задачи им и не нужно этого знать! - перебил ее Панов.
        - Я и сейчас считаю, что продуманная легенда поможет разведчикам побороть страх перед неизвестностью. Однако я твердо убеждена, что в составе разведгруппы должен быть человек, которому от начала до конца известно о ходе эксперимента.
        Это была ложь. Ни в чем таком Ольга не была уверена, да и о нынешнем положении на
«Хрустальном небе» знала не больше остальных. Но ради Дмитрия Рогожина и ради его товарищей, которых она бессовестно обманула и продолжает обманывать, она готова была солгать даже Панову.
        - Официально заявляю вам, Михаил Александрович, если вы не утвердите меня в составе разведгруппы, я подам рапорт кураторам проекта, вплоть до министра.
        А вот это уже была правда, и Панов ее сразу почувствовал. Он с жалостью взглянул на Ольгу и с мольбой в голосе произнес:
        - Зачем тебе это нужно, Оля? Доказать, что ты на такое способна? Я и так это знаю. Или, может быть, таким поступком хочешь убедить кураторов проекта, что более чем кто-либо достойна возглавить отдел?
        Ольга вспыхнула.
        - У меня и в мыслях не было! Как вы могли такое подумать?!
        - Да ничего такого я не подумал, - вздохнул Панов. - Я же хорошо тебя знаю. Вернее, думал, что знаю. Знаешь, Оленька, - он впервые назвал ее по имени так нежно. - После гибели Алексея я ведь остался совсем один, и ты… Ты стала для меня самым близким человеком. Нет, я никогда не относился к тебе, как к дочери, хотя порой мне этого очень хотелось. Знаешь, я всегда мечтал о сыне, гордился им. А теперь должен признать, что мне не хватало дочери, такой дочери, как ты.
        Никогда еще Панов не разговаривал с ней так откровенно. Может быть, это признак старости, промелькнула в голове неуместная мысль. А ведь Панов действительно сильно сдал за последние дни. Ольга подошла к нему и осторожно взяла за руку, ощутив под пальцами дряблую сухую кожу.
        - Тогда тем более вы должны меня понять, Михаил Александрович. Я просто не могу бросить доверяющих мне людей на произвол судьбы.
        - Но как? Скажи: как ты собираешься им помочь?! - надтреснутым голосом воскликнул Панов.
        Ольга в ответ загадочно улыбнулась.
        - Не знаю, Михаил Александрович. Еще не знаю.

* * *
        В отглаженном полковничьем мундире Панов вовсе не походил на старика, каким на мгновение показался Ольге накануне. Сейчас он выглядел как зрелый и опытный руководитель крупного подразделения. Правда, мундир, который Панов для этого случая специально достал из шкафа, немного отдавал запахом нафталина и лаванды, но это чувствовала только стоящая рядом Ольга, да еще, может быть, подполковник Феоктистов, который также пожелал присутствовать на построении.
        Само построение происходило на заасфальтированной вертолетной площадке во внутреннем дворе института, которую при хорошем воображении вполне можно было принять за строевой плац. Не хватало только флагштока с развевающимся флагом, военного оркестра да гостевой трибуны.
        Ольге вдруг стало смешно. Она даже удивилась внезапной перемене настроения. Происходящее вовсе не располагало к веселью, хотя и отдавало некоторой театральностью. Главная роль в этой постановке отводилась Панову, а зрителями, безусловно, являлись разведчики, выстроившиеся напротив него в шеренгу. Судя по их сосредоточенным лицам, они все воспринимали происходящее совершенно серьезно. Хотя как еще они могли это воспринимать?
        - Товарищи солдаты и офицеры… - торжественно начал Панов.
        Ольга подумала, что это лишнее. Начальнику следовало держаться и говорить проще и естественнее. А еще лучше было бы просто вызвать Рогожина к себе в кабинет и объявить приказ о его назначении командиром экспериментальной учебной группы. И зачем только она придумала это построение?
        - Вы успешно прошли отборочные тесты и зачислены в контрольную группу испытателей, которым предстоит пройти курс боевой подготовки по новой экспериментальной программе…
        Дмитрий Рогожин, стоящий на правом фланге шеренги, весь обратился в слух. Сегодняшний день изобиловал сюрпризами - только успевай подмечать. Началось с того, что утром ни у кого не взяли ставших уже обычными анализов крови и не измерили ни пульс, ни давление, не сняли ЭКГ. Проделывающая эту процедуру медсестра даже не появилась в медицинском изоляторе, да и процедурный кабинет остался закрыт. Потом за завтраком, вместо обычной каши с жидкой, разваливающейся котлеткой, всем подали два вида салатов и увесистую мясную отбивную с гарниром - по солдатским, да и офицерским меркам настоящие деликатесы. Это выглядело так, словно их всех перевели на усиленное питание. Во время Великой Отечественной так поступали с группой, готовящейся к заброске в немецкий тыл. Дальше - больше. Ни после завтрака, ни позже, когда в другие дни уже вовсю шли медицинские исследования, Ольга так никого к себе и не вызвала и даже не зашла в санблок, где прежде появлялась по несколько раз на дню. Неугомонный Чирок в шутку поинтересовался, не забыла ли она о своих подопечных. Остальных ее отсутствие не очень-то беспокоило, лишь
все тот же Чирок пожалел об упущенной возможности еще раз поупражняться на тренажере виртуальной реальности. Кстати, Мосел и Жила вообще не проходили тренажер, что можно было бы считать завершением этого теста.
        Предоставленные сами себе разведчики пытались убить время по-разному. Дмитрий попробовал читать, но взятая в местной библиотеке книга оказалась скучной и неинтересной. Автор выбранного им военного боевика, вопреки красочно расписанной биографии на обложке, никогда не служил в спецназе, да и об армии имел лишь поверхностное представление. Поэтому, прочитав десяток страниц о военных и сексуальных подвигах главного супергероя, Дмитрий отложил книгу. Больше занять себя было нечем, и он отправился в тренажерный зал. Кроме Глухаря, остервенело избивающего подвешенный в углу боксерский мешок, там больше никого не было. Компания оказалась не самой приятной. Дмитрий даже поначалу хотел уйти, но в последний момент передумал и остался. Установленные в зале тренажеры были гораздо новее тех, на которых занимались разведчики у себя в бригаде, да и сохранились не в пример лучше. К тому же здесь имелся большой выбор штанг и различных гантелей с красивыми хромированными грифами, работать с которыми было одно удовольствие. Дмитрий уединился в противоположном от Глухаря углу, где сосредоточенно тягал железо, пока
Ольга своим хорошо поставленным дикторским голосом не объявила по внутреннему радио общий сбор. До объявленного построения было еще достаточно времени: все-таки исследовательский институт - это не база спецназа, где поднятое по тревоге подразделение должно полностью экипироваться и построиться на плацу для получения боевого приказа за несколько минут. Дмитрий даже успел забежать в душ и привести себя в порядок. Остальные разведчики подтягивались к месту сбора так же неспешно. Но к назначенному времени все, как и положено, стояли в одной шеренге во внутреннем дворе на заасфальтированной непонятно для каких целей площадке.
        Ольга тоже вышла на построение в форме, причем не одна, а с двумя полковниками. Одного из них она представила как начальника отдела, надо полагать того самого, где разрабатывалась экспериментальная программа боевой подготовки. Второго мужчину - подполковника с барской внешностью, которого Дмитрий сначала по ошибке повысил в звании на одну ступень, она представлять не стала. Дмитрий отчего-то подумал, что они с подполковником недолюбливают друг друга. Тут как раз заговорил полковник Панов, и внимание Дмитрия переключилось на него.
        Панов начал с того, что фактически повторил слова Ольги о курсе боевой подготовки по экспериментальной программе, который разведчикам предстояло пройти, а от себя добавил несколько слов об особой и важной роли, которая им при этом отводится. Ничего нового из его выступления Дмитрий для себя не узнал. Удивляло другое: смысл сказанного и выражение лица начальника отдела не соответствовали друг другу. Панов смотрел на выстроившихся перед ним разведчиков, как… как, наверное, смотрел на Гагарина Королев перед стартом. Так мог смотреть командир на солдата, которому поручено рискованное, опаснейшее задание. Но что может быть рискованного в учебной программе, пусть даже экспериментальной? Дмитрий перевел взгляд на Ольгу, но она стояла с непроницаемым выражением лица. Зато неназванный подполковник, определенно, выглядел счастливым. Только что руки не потирал от удовольствия.
        Происходящее на плацу подполковник Феоктистов считал главным образом своей заслугой. И пусть он не отбирал разведчиков по воинским частям и не проводил с ними контрольные тесты, но именно он аккуратно намекнул министру, что начальник отдела полковник Панов и эксперт-аналитик Крайнова под предлогом проведения дополнительных медицинских исследований затягивают отправку группы на «Хрустальное небо». Не понаслышке зная особенности подковерной борьбы в министерских кабинетах, Феоктистов отлично представлял, какую бурю вызвало в окружении министра его сообщение. Наверняка кураторы «Арены» объединились в едином стремлении доказать министру, что в столь серьезном деле любая, даже малейшая, задержка совершенно недопустима, что Панову давно уже следовало выяснить причину ЧП и устранить ее. Возможно, кто-нибудь даже подкинул министру мысль, что отдел нуждается в новом, более молодом и энергичном руководителе. Не будучи до конца уверенным в таком варианте развития событий, Феоктистов считал его вполне вероятным. Как бы там ни было, реакция министра последовала незамедлительно. Накануне он потребовал от Панова
конкретных действий, и уже сегодня утром Феоктистов лично завизировал предложенный Крайновой список разведгруппы, прежде чем Панов отправил его министру на утверждение. Этот, в общем-то, формальный акт подарил ему еще один повод для оптимизма. Девятым номером в списке разведгруппы Крайнова указала себя. Она все-таки совершила ошибку. Или решила пойти ва-банк, предположив, между прочим справедливо, что иначе ей никогда не стать начальником отдела. Если так, то с ее стороны это очень рискованный шаг. После ЧП на «Хрустальном небе» оттуда еще никто не возвращался.
        - Командиром испытательной группы я назначаю лейтенанта Рогожина, - неожиданно объявил Панов. - Лейтенант Рогожин!
        - Я, - с секундным опозданием отозвался Дмитрий.
        - Выйти из строя!
        Дмитрий механически сделал два шага вперед.
        - Принимайте командование группой, - сухо закончил Панов, глядя куда-то в сторону. От первоначальной торжественности в его голосе не осталось и следа. - После построения зайдите ко мне на инструктаж.
        - Есть, - заученно ответил Дмитрий, хотя понятия не имел, где находится кабинет начальника отдела.
        Еще больше вопросов у него было к Ольге, без участия которой это назначение никак не могло состояться, но та отчего-то тоже смотрела мимо него. И только Глухарь буравил своего бывшего заместителя ненавистным взглядом.

* * *
        Кабинет Панова (вопреки ожиданию, Дмитрий нашел его довольно быстро) выглядел непривычно. Хотя, с другой стороны, возможно, именно такая обстановка требовалась руководителю научно-исследовательского подразделения. Стена напротив окна от пола до потолка была плотно заставлена стеллажами и шкафами с книгами, научными журналами на разных языках и пронумерованными папками скоросшивателей. На письменном столе стоял включенный монитор, а из-под стола доносился приглушенный гул работающего компьютера. Еще обращала на себя внимание отдельная тумба с телефонами, среди которых Дмитрий заметил целых два аппарата ВЧ-связи.
        Хозяин кабинета тоже повел себя странно. При появлении Дмитрия он поднялся из-за стола, вышел навстречу да еще крепко пожал вошедшему лейтенанту руку. Кстати, точно так же вела себя и Ольга при их первой встрече.
        - Проходите, присаживайтесь. Ольга Максимовна введет вас в курс дела.
        Ольга находилась здесь же. Она сидела за приставным столом и внимательно смотрела на Дмитрия, словно хотела понять, какую реакцию вызвало у него объявленное на построении назначение. Непривычный к подобному вниманию со стороны воинских начальников и прочих старших офицеров и ощущая поэтому некоторую неловкость, Дмитрий осторожно присел на край стула напротив нее. Панов тоже вернулся на свое место и молча откинулся на спинку кресла, из чего можно было понять, что ведение дальнейшей беседы он доверяет Ольге. Так и оказалось.
        - Товарищ лейтенант, - по-уставному обратилась она к нему. - Завтра ваша группа отправится на полигон, где начнутся практические тренировки. Первое упражнение: разведка. Вы должны будете обследовать территорию полигона и имеющиеся на нем постройки, проникнуть внутрь и провести внутреннюю разведку зданий. На месте вы получите подробный план полигона и всех сооружений. Особенность упражнения в том, что оно полностью имитирует боевую операцию. Соответственно, и вы должны относиться к нему как к реальной боевой операции. При необходимости используйте оружие. Выбор оружия и снаряжения остается за вами. Единственное условие: на полигоне могут находиться гражданские лица, которые ни в коем случае не должны пострадать. Вам ясна предстоящая задача?
        Дмитрий вопросительно взглянул на Панова, но тот по-прежнему молчал. Если таким образом преподаватели рассчитывали привести командира разведгруппы в растерянность, то им это удалось.
        Дмитрий снова повернулся к военврачу:
        - Не совсем, товарищ майор. Вы сказали: на полигоне могут находиться гражданские лица. Они, что, оказались в заложниках?
        - Это вам предстоит выяснить на месте, - не моргнув глазом, ответила Ольга. Она тоже вела себя довольно странно. И вообще сегодня выглядела, как чужая, словно надела маску равнодушия. Даже голос изменился: из живого и участливого сделался каким-то механическим. Или это тоже часть обучающей программы? - Еще есть вопросы?
        - Да, - поспешно кивнул Дмитрий. Еще ни один приказ не вызывал у него столько вопросов. - Если это тренировочное упражнение, то как оно может полностью имитировать боевую операцию? Вообще, как это понимать? Или… существует реальная опасность гибели?!
        При этих словах Панов бросил на Ольгу быстрый взгляд, но ее лицо осталось таким же непроницаемым.
        - Такая опасность существует во время любых серьезных учений. Поэтому, во избежание… несчастных случаев, вам всем следует быть предельно осторожными. И не забывайте, что вы будете действовать с реальным боевым оружием.
        Практически все военные маневры и учения проводятся с боевым оружием, вот только снаряжается оно холостыми и имитационными боеприпасами. Но из слов Ольги следовало, что у них и боеприпасы будут боевыми. Ну и обучающие программы разрабатывают они в своем институте!
        - Есть соблюдать предельную осторожность, - ответил Дмитрий первое, что пришло на ум. Хотя в голове у него стоял настоящий сумбур.
        - Постарайтесь донести эту мысль до каждого разведчика, - добавила Ольга. - Так как теперь вы как командир отвечаете за жизнь каждого из них.
        - Разрешите еще вопрос, товарищ майор? - быстро сказал он. - Почему командиром группы назначили меня?
        - А вы что, против? - переспросила Ольга. В ее голосе Дмитрию послышался испуг.
        - Да нет, не против. Просто это довольно неожиданно. Ведь у нас есть командир: старший лейтенант Глухарев.
        - Это временное назначение. Только на период испытаний, - уточнила Ольга. - Хотя то, как вы себя проявите в должности командира группы, безусловно, скажется на вашей дальнейшей военной карьере. По итогам этих испытаний каждый из вас получит развернутую характеристику, которая будет приобщена к личному делу.
        А он-то, дурак, обрадовался, мысленно укорил себя Дмитрий. А ведь должен был сразу догадаться. Как какой-то экспериментальный исследовательский отдел может влиять на кадровые назначения в армейском спецназе?
        - Если у вас больше нет вопросов, можете идти, - решила закончить разговор Ольга. На этот раз в ее голосе Дмитрию послышалось нетерпение. - В 13.00 ваша группа в полном составе должна прибыть на оружейный склад для получения оружия. Помните испытательный стенд с тренажером виртуальной реальности? Оружейный склад находится в том же крыле этажом ниже.
        Когда за Дмитрием закрылась дверь, Ольга сжала пальцами виски, стараясь унять пульсирующую в голове боль, и когда та немного утихла, повернулась к Панову:
        - Как я держалась, Михаил Александрович? Как думаете, он мне поверил?
        - Поверил, - хмуро пробурчал Панов, немного помолчал и, видимо не выдержав, добавил: - Сейчас даже Феоктистов остался бы вами доволен.

* * *
        После построения Глухарь не вернулся в жилой блок - если он зачем-то понадобится Чугуну, пусть тот сам разыскивает его, - а засел в курилке, устроенной во дворе, смоля одну сигарету за другой. Вскоре туда подтянулись и остальные. Курить в помещениях строго запрещалось, поэтому желающие выходили подымить во двор. Но сейчас в курилке собрались даже те, кто никогда не держал во рту сигарету. На своего бывшего командира они старались не смотреть и, даже случайно встретившись с Глухарем взглядом, поспешно отводили глаза. Так волки сторонятся своего отвергнутого вожака. Бывает и по-другому: бывшего вожака стая просто загрызает, как Глухарь когда-то читал в какой-то детской книжке. Но сейчас до этого еще не дошло. Гиря даже протянул пачку «Петра», когда Глухарь выплюнул очередной догоревший окурок. Глухарь молча поднял на него глаза. Гиря потупился, но не отвел взгляда. Ишь ты, сочувствует, а на построении даже не заикнулся, когда полкан назначил Чугуна старшим группы. И ни одна сволочь не заикнулась! Глухарь хмуро оглядел своих бойцов. Бывших своих бойцов! Хотя, что они могли сделать, если полкан с этой
…лядью Крайновой уже все решили?
        Он молча выудил сигарету из протянутой пачки, прикурил и нарочито лениво выпустил дым сквозь зубы. Приободренный такой реакцией Гиря присел рядом с ним на краешек скамейки.
        - Как же так получилось, Глухарь, что Чугуна назначили вместо тебя? - спросил он.
        Мосел, Фагот да и остальные сразу повернули головы в их сторону. Это был первый вопрос, который задали парни низложенному командиру, хотя неожиданное назначение сопляка-лейтенанта старшим группы не на шутку взволновало их. Вот только Глухарь никак не мог понять, как они относятся к этому назначению.
        - А то тебе непонятно: как?! - передразнил Гирю Глухарь и, не вставая со скамейки, плюнул в сторону урны, но не попал: плевок повис на ее вертикальной стенке. - Ублажил майоршу, вот она и выпросила у своего начальника для него это назначение, - громко, чтобы услышали все, закончил Глухарь.
        Жила, еще один Чугунов прихвостень, недоверчиво нахмурился.
        - Ты думаешь, они… - запнувшись в конце фразы, Жила ограничился жестом: хлопнул правой ладонью по сжатому кулаку левой.
        - Нет, бля, книжки читали! - оскалился Глухарь. - То-то всякий раз Чугун выходил от нее с улыбкой до ушей, довольный, как мартовский кот. Эта Крайнова, я вам скажу, - он понизил голос, перейдя на доверительный шепот, - еще та пробля…
        - Да нет, не может быть, - замотал головой Чирок, но его никто не стал слушать.
        - Атас! Чугун возвращается, - шепнул Мосел, и, оборвав начатый Глухарем разговор, все разом повернулись к появившемуся во дворе лейтенанту.
        Вопреки ожиданиям, Чугун отчего-то выглядел мрачным. Может, на радостях и вправду хотел трахнуть майоршу, а она ему не дала. Он подошел к курилке и, ни к кому конкретно не обращаясь, попросил:
        - Дайте закурить.
        Глухарь демонстративно отвернулся, а Гиря помялся, но затем все-таки протянул лейтенанту пачку своего «Петра». Чугун выудил оттуда сигарету, но закуривать не стал: так и вертел в руках.
        - Ну! - не выдержал Жила. - Чего тебе сказал полковник?
        Чугун покачал головой:
        - Ничего.
        - Как ничего? - опешил Жила. - С кем же ты разговаривал?
        - С Ольгой Максимовной.
        Глухарь демонстративно хмыкнул: а я вам что говорил. Но тут снова заговорил Чугун, и внимание всех переключилось на него.
        - Честно скажу, парни, я мало что понял, - признался он.
        Еще бы ты понял, сопляк, усмехнулся Глухарь, но на него в этот момент никто не смотрел. А Чугун, продолжая мять нераскуренную сигарету, продолжал:
        - В общем, завтра у нас начинаются тренировки. Для этого где-то выстроен специальный полигон. Только… - он сделал паузу. - Дело в том, что на этих тренировках можно по-настоящему свернуть себе шею. Программа боевой подготовки, которую нам предстоит испытать, максимально имитирует условия реального боя, вплоть до применения боевых патронов, мин, гранат и прочих боеприпасов.
        - Так мы и раньше стреляли боевыми, - невозмутимо заметил Фагот. - Помню, на батальонных учениях в прошлом году…
        Но Чугун не дал ему договорить.
        - А сейчас все это будет применено против нас.
        - Шутишь? - подозрительно прищурился Жила.
        - Если бы, - вздохнул Чугун. - Нам даже разрешено использовать любые виды оружия и боеприпасов. Кстати! - он обвел взглядом собравшихся. - В тринадцать часов получаем на складе оружие.
        - Ну с оружием понятно, - растолкав обступивших лейтенанта бойцов, протиснулся вперед Мосел. - А делать-то что будем, с кем воевать?
        - Сначала разведка полигона, потом не знаю.
        - Что же Крайнова тебе по-дружески не сказала? - ехидно спросил Глухарь.
        Он хотел поддеть сопляка, но тот так и не въехал. Повернул свою озадаченную рожу и сказал куда-то в пространство:
        - У меня такое впечатление, что и она, и этот Панов еще много о чем недоговаривают.

* * *
        Оружейный склад больше походил на выставку военного снаряжения. Здесь не было железных решеток и обычного стеллажа, на который пронырливые прапорщики с плутоватыми глазами выкладывали выписанные по накладной пистолеты, автоматы, магазины и цинки с патронами. Самих прапорщиков тоже не было. Распоряжался на складе уже знакомый Дмитрию майор Пригоров, сопровождавший разведгруппу от базы спецназа до исследовательского института. Он был в том же десантном комбинезоне, который со дня первой встречи ничуть не износился и выглядел таким же новым, только на этот раз без головного убора. Первым делом майор уточнил, кто командует группой, лишь после этого распахнул сваренную из толстых стальных листов и заполненную песком или другим наполнителем тяжелую дверь, на которой трафаретными буквами было напечатано «Оружейная», и пропустил разведчиков в свои владения. За дверью располагался ярко освещенный длинный коридор, который упирался в другую, точно такую же, дверь с короткой надписью «Тир», а по обе стороны от ведущего к ней прохода были расставлены стенды с разнообразным пехотным вооружением, а также
ростовые манекены в различном боевом снаряжении и средствах защиты. Все экспонаты этой своеобразной оружейной выставки от автомата или вставленного в ножны боевого ножа до защитного бронешлема или надетого на манекен противогаза сияли чистотой, словно только что вышли из сборочного цеха или их в течение нескольких часов подряд тщательно начищала рота солдат. Дмитрий даже взглянул по сторонам: нет ли вокруг фильтров отсоса пыли, какие бывают на некоторых производствах и в научных лабораториях, где требуется особая чистота, но ничего подобного ни в стенах, ни на потолке не обнаружил. Да и кому могло прийти в голову устанавливать столь сложную и дорогую систему очистки воздуха на оружейном складе? Тем не менее факт оставался фактом: все разложенное, расставленное и развешанное на складе оружие выглядело абсолютно новым, как… как десантный комбинезон распоряжающегося на складе майора. Может быть, поэтому, несмотря на свой грозный вид, автоматы, снайперские винтовки и пистолеты, даже ножи и саперные лопатки выглядели какими-то сувенирными, предназначенными не для боя, а для съемок остросюжетного
кинобоевика, имеющего такое же отношение к реальной жизни, как взятая в библиотеке книжка.
        Остальные разведчики с не меньшим любопытством разглядывали окружающие их экспонаты. Мосел не удержался и взял с ближайшего стенда изящный нож с обоюдоострым вороненым лезвием. Пригоров тоже заметил это, но не одернул любопытного сержанта, продолжая наблюдать за ним с удивившей Дмитрия загадочной ухмылкой. Через секунду Маслов болезненно скривился и выронил нож, который, спикировав вниз, вонзился в одну из плит напольного покрытия. Мосел слизнул кровь с порезанного пальца и, ощущая за собой вину, виновато потупился, но Пригоров и не думал сердиться. Каким-то неуловимо стремительным движением он оказался возле Маслова, без видимых усилий выдернул застрявший в полу нож и вернул обратно на стенд, после чего вынул из нагрудного кармана индивидуальный медицинский пакет и сунул его в руки Мослу. Это выглядело так, будто майор заранее приготовил индпакет как раз на такой случай, словно он заранее знал, что кто-нибудь из разведчиков обязательно поранится при обращении с оружием. Но больше всего Дмитрия поразило выражение его лица. Своевольный поступок Маслова и полученный им порез вызвали у Пригорова не
досаду или раздражение, а скорее… удовлетворение.
        - Запомните, сосунки, оружие не прощает небрежного обращения, а это в особенности, - сказал он.
        - Что же в нем такого особенного? - поинтересовался Чирок.
        Вместо ответа майор подобрал со стенда другой клинок, почти исчезнувший в его широкой ладони. Метательная «оса» или что-то похожее, навскидку определил Дмитрий. А потом произошло настоящее чудо: майор взмахнул рукой, пущенный им нож черным бликом промелькнул в воздухе и глубоко, почти по самую рукоятку, вонзился в надетый на манекен кевларовый жилет.
        - Ни хрена себе! - пробормотал стоящий возле манекена Гиря и испуганно попятился.
        Глухарь, напротив, подался вперед и принялся ощупывать пробитый кевлар. Судя по тому, как вытянулось его лицо, жилет был самый настоящий.
        - Как же это, товарищ майор? - наконец спросил он. - Он же штыковой удар выдерживает, а тут какой-то нож.
        Пригоров в ответ только усмехнулся.
        - Ножи бывают разные.
        Разведчики озадаченно переглянулись, и только Мосел старательно бинтовал пораненный палец. Ему никак не удавалось остановить кровь, видимо порез оказался глубоким.
        - Помочь? - спросил у него Дмитрий.
        Но тот упрямо мотнул головой:
        - Сам справлюсь.
        Мосел, конечно, не был таким мастером ножевого боя, как Глухарь, но обращаться с холодным оружием, безусловно, умел. Как он умудрился порезаться, непонятно. Еще более удивительно, что майор-оружейник ожидал чего-то подобного, почему заранее и позаботился об индивидуальном пакете.
        - Ну что, лейтенант, выбрал инструменты для своей банды? - нетерпеливо спросил он, прервав рассуждения Дмитрия.
        Неприкрытое презрение в его словах оскорбило Дмитрия, но он промолчал. Пригоров был старше его по званию, поэтому приходилось терпеть.
        - Могу порекомендовать «АК-103» и «104», «абаканы», снайперки «ВСС»[«ВСС», или
«винторез» - компактная 9-мм снайперская винтовка со встроенным глушителем, предназначенная для поражения противника на ближней и средней дистанции.] со всеми типами прицелов, различные ножи, если вы, конечно, не боитесь обрезать себе пальчики, - с той же презрительной ухмылкой продолжал Пригоров, перейдя к следующему стенду. - «СВД» советую не брать: в узких переходах с таким стволом замучаетесь, а в прицельной дальности смысла нет.
        - А как же убойность? - спросил Фагот. Хотя, по идее, не он, а снайпер Злой должен был задать этот вопрос.
        Майор снова загадочно усмехнулся, потом взял со стенда «винторез», быстро снарядил магазин и, приказав разведчикам следовать за собой, направился к тиру.
        Стрелковую галерею отделял от оружейного склада просторный тамбур с двумя рядами дверей, причем последняя дверь с внутренней стороны была обита толстым слоем резины для лучшей звукоизоляции. Не выпуская снаряженной винтовки из рук, Пригоров включил с операторского пульта освещение, и Дмитрий увидел перед собой протянувшийся не менее чем на полкилометра бетонный тоннель с установленными в дальнем конце мишенями и подвешенными на растяжках кусками железнодорожных рельсов. Пока он разглядывал подземную стрелковую галерею, майор перешел на рубеж открытия огня, поправил установленный там смотровой монокуляр, потом вскинул винтовку и, как показалось Дмитрию, даже не целясь, нажал на спуск. Одновременно с хлопком выстрела, который, несмотря на интегрированный глушитель снайперской винтовки, в узком пространстве галереи показался Дмитрию непривычно громким, один из подвешенных в противоположном конце тоннеля рельсов дернулся и закачался на пружинных растяжках.
        - Смотрите, - Пригоров с довольным видом забросил винтовку на плечо и отступил в сторону.
        Дмитрий не понял, зачем нужно куда-то смотреть, раз все и так видели, как он попал в цель, но все-таки заглянул в смотровую трубу. В центре пораженного рельса зияло сквозное отверстие. Дмитрий моргнул, прогоняя наваждение, и снова приложился к окуляру. Пробоина никуда не исчезла. В светлом круге свежесколотого металла она так и чернела перед глазами. Увиденное походило на фокус. Четыреста метров - предел прицельного выстрела «винтореза». Дальше пуля теряет устойчивость и зачастую летит мимо цели, а уж о том, чтобы она пробила железнодорожный рельс, такого просто не может быть. Вернее, не бывало до последнего момента.
        Оторвавшись от окуляра, Дмитрий перевел взгляд на Пригорова.
        - Это что, особо мощный патрон?
        Тот ухмыльнулся.
        - Вроде того.
        Сначала нож, пробивающий кевларовый бронежилет, потом пуля, пронзающая на пятистах метрах железнодорожный рельс, словно раскаленный нож сливочное масло. Дмитрий ни за что не поверил бы в это, если бы не увидел то и другое собственными глазами.
        Заинтригованные разведчики столпились возле стереотрубы. Отталкивая друг друга, они старались заглянуть в окуляр. Группу следовало призвать к порядку, но Дмитрий не находил слов.
        - А можно еще раз, товарищ майор? - не выдержал Чирок.
        Пригоров лениво снял с плеча винтовку, хотя Дмитрий не сомневался, что солдатский восторг и изумление доставляют ему удовольствие.
        - Расступитесь.
        С винтовкой в руках он снова встал на огневой рубеж. Раздалось уже знакомое Дмитрию гулкое: «Бамг!» И в куске рельса, на десять сантиметров выше первой пробоины, открылось новое отверстие. Наблюдавшие за выстрелом разведчики уважительно покачали головами, кто-то даже восхищенно присвистнул. И только Дмитрий стоял в растерянности, не зная, как относиться к увиденному. Во всем этом, начиная от поведения майора до поистине фантастических возможностей продемонстрированного им оружия, была какая-то тайна. И эта тайна отчего-то страшила Дмитрия.
        ГЛАВА 3
        Полигон
        Белье: обычное хлопчатобумажное и термокомплект на случай морозов, к нему же шерстяные носки, колготки и свитер - это одежда. Дальше: массажная расческа, косметичка, мыло, паста и зубная щетка… Добавив к разложенным на диване вещам футляр с зубной щеткой, Ольга еще раз сверилась со списком. И зачем, интересно, ей понадобилась косметичка? Она подняла плотно набитый кожаный несессер, повертела его в руках и, так и не решив, как с ним поступить, положила обратно на диван.
        Еще никогда, собираясь в командировку на «Хрустальное небо», она не испытывала такого волнения. Даже в самый первый раз. Но тогда она еще не представляла, что там увидит. А сейчас представляет? Ее вдруг разобрал нервный смех. Отсмеявшись, Ольга смяла листок со списком необходимых вещей и бросила бумажный комок на стол. К черту! Что будет, то будет! Где-то глубоко-глубоко в сознании промелькнула мысль: и зачем она все это затеяла, зачем так рвется на полигон, но Ольга отогнала ее от себя. Потом достала с антресолей дорожную сумку и принялась укладывать туда разложенные на диване вещи. Наполненная сумка получилась что-то уж слишком тяжелой, хотя она отобрала только самое необходимое. Ольга взяла ее в руки, несколько раз прошлась по комнате, всякий раз задерживаясь у темного окна, после чего поставила сумку на пол. Не столько тяжело, сколько неудобно. Особенно если придется бежать. Надо было купить походный рюкзак. Но сейчас уже поздно - даже работающие допоздна магазины давно закрыты. Самое время лечь в постель, чтобы как следует выспаться перед завтрашним днем, но сна не было ни в одном глазу.
Ольга подозревала, что этой ночью вообще не сможет заснуть. Она уселась перед телевизором, долго перебирала программы, пока не наткнулась на ночной выпуск новостей.
        Автомобильная авария в Оренбургской области: междугородний пассажирский автобус выехал на встречную полосу и столкнулся с грузовиком, трое пассажиров погибли на месте, еще пятнадцать человек, включая водителя, получили различные травмы. На Курильские острова и побережье Камчатки обрушился мощный тайфун. Зато в Австралии вторую неделю не стихают лесные пожары, на борьбу с огнем брошены подразделения национальной гвардии и силы добровольцев. Короткий отчет о заседании правительства и Государственной думы. О «Хрустальном небе» ни слова. А ведь там пропало без вести более полета человек! Ольга вдруг поймала себя на мысли, что не помнит точное число пропавших, хотя именно она и до и после ЧП готовила все справки о ходе проводящихся работ для канцелярии военного министра. Она хорошо помнила имена, фамилии и даже лица многих участников эксперимента. Многих, но далеко не всех. А ведь на «Хрустальном небе», помимо ученых, находилось полтора десятка человек технического персонала: лаборанты, монтажники, электрики, повара, уборщицы, наконец. Еще подразделение охраны. Сколько там было людей: двадцать,
тридцать или больше? И вот уже две недели об их судьбе ничего неизвестно! А руководство Минобороны ведет себя так, словно ровным счетом ничего не произошло. Правда, министр с момента ЧП не дает интервью, не появляется на публике и вообще избегает журналистов. А от отдела экспериментальных исследований требует взять ситуации под контроль. Требовать проще, чем делать. Исполнять распоряжение министра предстоит группе разведчиков и преуспевшему в составлении отчетов и справок психологу-аналитику. А что, если Панов прав и ситуацию на «Хрустальном небе» уже невозможно нормализовать?! Тогда высадка разведгруппы станет чудовищной ошибкой…
        Ольгу пробил холодный озноб. Она даже испугалась собственных мыслей. Несколько секунд или минут она сидела, тупо уставившись в телевизор и не понимая, о чем говорят с экрана. Лишь когда новости сменились бессмысленной рекламой, она сумела взять себя в руки. Что бы ни произошло на «Хрустальном небе», необходимо это выяснить. И иного способа добиться этого, кроме направления на объект досмотровой группы, не существует. Потому что все технические средства отчего-то перестают там работать, хотя с воздуха и из космоса объект выглядит совершенно нормально. Если только можно считать нормальным полное отсутствие людей!
        На телевизионном экране напившийся спрайта молодой мускулистый красавец парил на выросших у него за спиной водяных крыльях над крышами высотных зданий. Похоже, он тоже хотел оказаться на хрустальном небе, хотя представлял его себе совершенно по-другому. Такая режиссерская трактовка куда больше подошла бы для рекламы экстази, LSD и других галлюциногенов. Но сейчас Ольга не обратила внимания на явное несоответствие видеоролика и рекламируемого напитка. Мысленно она уже была на «Хрустальном небе», правда, не на том, о котором мечтал опившийся спрайта крылатый красавец.
        Утром, наскоро позавтракав и выпив чашку кофе, Ольга отправилась в институт. Вопреки популярному шлягеру «Moscow never sleep», город еще спал. По не забитым дорожными пробками улицам Ольга домчалась до места за двадцать минут. Коридоры института тоже выглядели почти пустынными, правда, после ЧП на «Хрустальном небе» так было всегда.
        На узле связи единственный дежурный оператор скучал за своим компьютером. Поздоровавшись с ним, Ольга со свободного терминала просмотрела поступившие за ночь данные космической разведки, но, как и ожидала, не обнаружила для себя ничего примечательного. С момента ЧП «Хрустальное небо» вместе с работавшими там людьми и всей аппаратурой погрузилось в глубокий летаргический сон. За все время наблюдения чувствительные сканеры космических аппаратов не зарегистрировали на его территории никаких электромагнитных излучений, ни появления людей, ни даже проникших за охранный периметр диких животных.
        Из узла связи Ольга, как обычно, отправилась на доклад к Панову, но начальник где-то задерживался, хотя обычно приезжал в институт одним из первых. Ольга решила подождать Панова у себя в кабине, но там было жарко и душно от неистово жарящих в начале отопительного сезона батарей, и она вышла во двор. На гимнастической площадке, раздевшись по пояс - и это в середине октября, делал утреннюю зарядку Дмитрий Рогожин. Он тоже заметил ее, спрыгнул с брусьев, на которых выполнял головокружительные махи ногами и всем корпусом, и подошел.
        - Доброе утро, Ольга Максимовна.
        - Доброе. - Ольга отчего-то смутилась. То ли оттого, что Дмитрий застал ее в роли подглядывающей, то ли оттого, что почувствовала запах крепкого мужского пота, исходящий от его жилистого, мускулистого тела. - Еще так рано, а вы уже на ногах.
        Дмитрий улыбнулся в ответ.
        - Привычка. У нас на базе подъем в шесть утра. Но вы, я вижу, тоже привыкли рано вставать?
        - Нет, - покачала головой Ольга. - Просто не спалось этой ночью.
        - Волнуетесь?
        Ольга смутилась еще больше.
        - Почему вы так решили? Обычная бессонница. У меня такое бывает, - она почувствовала, что оправдывается. И перед кем? Перед лейтенантом! - Мне нужно идти. Да и вам тоже. Скоро отъезд, не опаздывайте.
        - Есть, товарищ майор, - ответил Рогожин, не двигаясь с места.
        Тогда Ольга повернулась сама и быстро зашагала прочь, но пока не скрылась за дверью, чувствовала спиной его горячий взгляд.
        К счастью, Панов уже был на месте, что избавило Ольгу от необходимости анализировать свою встречу с Рогожиным, чего перед заброской на «Хрустальное небо» ей совсем не хотелось.
        - Разрешите, Михаил Александрович?
        Панов кивнул. Сегодня он опять выглядел неважно. Ольга решила, что минувшую ночь начальник отдела тоже провел без сна. Панов взял из стопки лежащих у него на столе бумаг плотно запечатанный конверт и, не поднимая глаз, протянул ей.
        - Результаты последнего сеанса наблюдения вместе с инструкциями для командира разведгруппы.
        Ольга хотела вскрыть конверт, но потом передумала. Запечатанный конверт выглядел солиднее.
        - Есть какие-нибудь изменения?
        Ответ напрашивался сам собой. Если бы на «Хрустальном небе» произошли какие-либо изменения, дежурный офицер связи или сам Панов немедленно сообщили ей об этом.
        - Никаких. Только… - Михаил Александрович запнулся, чем крайне удивил Ольгу. - Вчера в том районе выпал первый снег. В горах так и до сих пор лежит, а на полигоне, по-видимому, сразу же растаял. Во всяком случае, ни на одном полученном фотоснимке снега нет.
        - Ничего удивительного. Там открытое место, поэтому снег и тает быстрее.
        - Вот и твои аналитики решили так же, - кивнул Панов.
        И все-таки слова начальника зародили у Ольги сомнение.
        - Есть данные о температуре почвы?
        - Не удалось измерить из-за низкой облачности, - покачал головой Панов и, наконец, поднял глаза. - Ты по-прежнему намерена лететь?
        - Конечно! - удивилась Ольга. - А почему я должна отказаться? Даже если на полигоне повысилась температура почвы, в чем я лично сомневаюсь, что это меняет? Мы по-прежнему не знаем, что там происходит.
        - Вот именно потому, что там что-то происходит, я и не хочу, чтобы ты туда летела! - воскликнул Панов.
        - Михаил Александрович, мы это уже обсуждали.
        Панов устало выдохнул, опустил плечи и стал как будто даже ниже ростом.
        - Упрямая, как Алексей… Все помнишь, что должна делать?
        Ольга улыбнулась:
        - Конечно, Михаил Александрович. Сначала осмотр территории и охранного периметра, потом строений: вспомогательных, затем основного. Связь через каждые два часа. О малейших неожиданностях докладывать немедленно.
        - Ну а твои-то готовы?
        - Вы о разведчиках? - уточнила Ольга. - Давно готовы и полны решимости выполнить поставленную партией и правительством задачу.
        Она попыталась пошутить, но Панов не принял ее шутку.
        - Ой ли, - покачал головой он. - А вот у меня сложилось впечатление, что их командир вовсе не горит желанием туда соваться.
        - Товарищ полковник, - Ольга перешла на официальный тон. - Лейтенант Рогожин готов выполнить полученный приказ.
        Но Панов не поддержал и такого тона.
        - Ни к чему он не готов. Да и ты тоже, - устало произнес он и снова отвернулся. - Ладно, иди, раз ты уже все решила. Самолет подготовлен, машина тоже. Выезд по плану. И… храни тебя бог.
        Ольга изумилась: «храни тебя бог». Сегодня Панов не походил на себя. Она поднялась из-за стола, но, прежде чем направиться к двери, задержалась.
        - Вы пойдете на заключительное построение?
        - Нет! - резко ответил полковник. - И на аэродром не поеду. Сама же говорила, что это лишнее.

* * *
        Отъезд прошел на удивление обыденно. Не было никаких торжественных речей и прощального напутствия руководителей института. Никто из них даже не вышел проститься с отправляющимися на полигон испытателями. Вместо этого к медицинскому блоку тихо подъехал уже знакомый Дмитрию микроавтобус, куда разведчики под бдительным оком майора Пригорова накануне загрузили тюки с отобранным снаряжением и ящики с оружием и боеприпасами. Им даже пришлось снять два ряда задних сидений, чтобы разместить весь груз в пассажирском салоне. Рессоры машины здорово просели. Заметив это, Дмитрий подумал, сможет ли она тронуться с места вместе с грузом и бойцами, для которых этот груз предназначен. Но все обошлось. Разведчики кое-как расселись на оставшихся сиденьях, место в кабине, рядом с водителем, заняла Ольга, зачем-то переодевшаяся в полевую форму, и изрядно просевший микроавтобус плавно покатил к воротам.
        Дмитрий отчего-то вообразил, что на полигон их будет сопровождать Пригоров, и приятно удивился, когда к машине вместо него вышла Ольга. Парни отреагировали на ее появление по-разному. Глухарь недовольно набычился, а Чирок задорно спросил:
        - Вы с нами, товарищ майор?
        - С вами, Чирков, - сухо ответила она. Видимо, ее мысли в этот момент были заняты другим.
        У большинства разведчиков, за исключением разве что Глухаря, о военвраче сложилось приятное впечатление, поэтому парни обрадовались такой компании. Правда, поболтать с Ольгой по дороге так и не удалось - стекло, отделяющее водительскую кабину от пассажирского отсека, начисто гасило все звуки.
        Больше занять себя было нечем, и Дмитрий уставился в окно. Он настроился на долгий многочасовой путь, но микроавтобус, выехав за МКАД, неожиданно свернул в сторону подмосковного военного аэродрома.
        Обнаружившие это разведчики недоуменно переглянулись.
        - Чугун, мы что, куда-то летим? - обеспокоенно спросил Гиря.
        Дмитрий тоже почувствовал необъяснимое беспокойство. Но командир во всех ситуациях должен сохранять хладнокровие.
        - К черту на кулички! - опередил его с ответом Глухарь и расплылся в ехидной усмешке, предлагая и остальным посмеяться над собственной шуткой. Но никто в микроавтобусе даже не улыбнулся.
        Дмитрий тоже решил не реагировать на выпад прежнего командира.
        - Видимо, иначе до полигона не добраться, - предположил он и, покосившись на стекло, отделяющее пассажирский отсек от водительской кабины, добавил: - Или нас специально собираются покатать по воздуху, чтобы создать видимость удаленности испытательного полигона.
        - Что-то уж слишком сложно, - заметил Злой, крайне редко принимавший участие в общих дискуссиях. - И потом, какая, в сущности, разница, где находится полигон?
        На какое-то время в машине наступила тишина. Все задумались над словами Злобина. А потом микроавтобус въехал на аэродром, и салон наполнился привычным авиационным гулом, от которого не спасала даже качественная внутренняя обшивка.
        Попетляв по летному полю, фургон остановился возле транспортного «Ана». Судя по опущенной аппарели, транспортник стоял под загрузкой. Но возле самолета отчего-то не суетились ни вездесущие авиационные техники, ни солдаты из роты аэродромного обслуживания. Дмитрий разглядел лишь несколько человек в не по сезону теплых летных куртках, которые, скорее всего, были членами экипажа. Большего он рассмотреть не успел, потому что в борту микроавтобуса распахнулась боковая дверь, и в пассажирский отсек заглянула Ольга.
        - Снаряжение погрузить в самолет и надежно закрепить. Бортинженер покажет, куда его складывать. Через полчаса взлетаем, а перелет предстоит неблизкий, - коротко объявила она.
        Люди в летной форме, которых Дмитрий заметил возле самолета, действительно оказались членами экипажа. Один из них вслед за военврачом подошел к выбравшимся из машины разведчикам.
        - Кто старший группы?
        Дмитрий назвал себя.
        - Капитан Маслов, бортинженер! - представился летчик. Из-за шума ревущих авиационных двигателей ему приходилось кричать. - Следуйте за мной.
        Направляясь за оказавшимся тезкой Мосла бортинженером к распахнутым створкам грузового отсека, Дмитрий покосился на Ольгу: как она чувствует себя в таком шуме. Удивительно, но она держалась совершенно непринужденно, словно уже неоднократно бывала на аэродроме, и даже о чем-то расспрашивала одного из пилотов, а тот, что еще более удивительно, обстоятельно ей отвечал.
        За то время, пока разведчики перетаскивали из микроавтобуса в самолет свой груз, Ольга успела переговорить со всеми членами экипажа. Причем летчики держались с ней как с давней знакомой. Из этого следовал только один вывод: она уже неоднократно летала с этим экипажем. Но куда и зачем мог летать врач-психолог, научный сотрудник оборонного НИИ, да еще с одними и теми же пилотами, было совершенно непонятно. Дмитрий, периодически поглядывающий на женщину и обступивших ее летчиков, ощутил даже что-то похожее на ревность.
        Погрузку закончили раньше отпущенного срока. Перетаскать в транспортник пару центнеров снаряжения и закрепить в десантном отсеке с помощью сеток для восьми здоровых парней оказалось несложно. Бортинженер собственноручно проверил крепление страховочных тросов и удовлетворенно хлопнул в ладоши.
        - Располагайтесь, где понравится. Как диспетчеры дадут «добро», сразу взлетаем.
        Действительно, свободного места в огромном и пустом грузопассажирском салоне военного транспортника было предостаточно. Из своего опыта Дмитрий знал, что такой самолет берет на борт роту парашютистов. Однако сейчас в нем, похоже, должны были лететь всего восемь разведчиков.
        - Куда хоть летим, капитан? - спросил у бортинженера оказавшийся рядом Глухарь.
        Не ответит, решил Дмитрий.
        - На север, - объявил Маслов с загадочной усмешкой и бодро зашагал по аппарели вниз.
        Дмитрий вдруг со всей ясностью понял: сейчас закроется грузовой люк, и он, возможно, уже никогда не увидит Ольгу. Сразу накатила грусть, а на душе стало горько и обидно от того, что он даже не успел с ней попрощаться. Стоило так подумать, как Ольга сама появилась в проеме распахнутого люка да еще с большой дорожной сумкой в руках, которую он у нее прежде не видел.
        - Что с вами, Рогожин? Удивлены моим появлением? - похоже, она тоже удивилась.
        Дмитрий просиял.
        - Вы летите с нами?
        - Конечно. Я же, кажется, уже говорила.
        Но Дмитрий никак не мог поверить в такую удачу.
        - А… сумка у вас откуда?
        - Из машины достала. - Ольга настороженно прищурилась. - Рогожин, с вами все в порядке?
        - Да-да, товарищ майор. Извините, - Дмитрий поспешно отступил в сторону. - Проходите, располагайтесь.
        - Может быть, пройдете в кабину? Место найдется, - предложил ей бортинженер, отчего Дмитрий сразу почувствовал к нему неприязнь.
        Но Ольга решительно отказалась.
        - Благодарю. Я полечу со своей группой.
        Она, конечно, не командовала разведгруппой. Но за такой ответ Дмитрий готов был простить ей любую неточность.

* * *
        Через два с половиной часа полета, а если совсем точно, то через два часа сорок две минуты, самолет приземлился на Пермском военном аэродроме и, гася скорость, стремительно покатился вперед по взлетно-посадочной полосе.
        Почувствовав вибрацию корпуса, Ольга открыла глаза и первым делом посмотрела на часы. Отмеченное время приятно удивило ее. Прежде перелет из Москвы никогда не занимал меньше трех часов. Ольга посчитала это хорошим знаком. За время полета она неплохо выспалась и сейчас чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Даже предстоящий перелет на полигон ничуть не пугал ее. Одолевавшие ее в Москве тревожные мысли бесследно исчезли, уступив место трепетному волнению, которое она испытывала всегда на подлете к «Хрустальному небу». Даже разведчики, порядком утомившие ее, особенно в начале полета, своими разговорами и бессмысленными вопросами, больше не раздражали ее. Ольге вдруг захотелось рассказать им все: всю правду о «Хрустальном небе» и проходящем там грандиозном эксперименте, но этого, конечно, нельзя было делать.
        С трудом дождавшись, когда самолет остановится на летном поле, она поднялась со своего сиденья и обратилась к расположившимся на соседней скамье спецназовцам:
        - Товарищи испытатели, мы с вами совершили посадку на окружном военном аэродроме. Но это не конечная точка нашего маршрута.
        Ольга поймала себя на мысли, что говорит, как бортпроводница, но никак не могла подобрать иных, более уместных, слов. Все потому, что раньше в компании командированных на «Хрустальное небо» ученых и военных экспертов ей не нужно было лгать и притворяться.
        - Перелет на испытательный полигон займет еще около двух часов, - продолжала она. - Сейчас перегружаем все снаряжение в приготовленный для нас вертолет и сразу улетаем.
        - А поесть, товарищ майор? - спросил ефрейтор Игнатов, получивший среди разведчиков прозвище Гиря.
        Ольга удивилась: неужели спецназовцам самим не хочется как можно скорее оказаться на полигоне?
        - Разве вас сегодня не накормили?
        - Так это когда было, товарищ майор, - настаивал Игнатов.
        Одобренный министром план переброски разведгруппы на «Хрустальное небо» не предусматривал остановок для приема пищи. Никакое отступление от плана не допускалось. Дело было даже не в том, что такая задержка могла нарушить утвержденный на самом верху график прохождения маршрута, а в том, что для сохранения секретности проводимой операции следовало максимально ограничить контакты разведчиков по пути следования на полигон.
        Ольге пришлось проявить твердость.
        - Пообедаете на месте сухим пайком. А сейчас за дело. Лейтенант Рогожин, командуйте.
        Не прошло и нескольких минут после открытия грузового люка, как к самолету подъехал зачехленный тентом грузовик, куда спецназовцы быстро перегрузили свое снаряжение. Лишних вопросов больше никто не задавал, все работали слаженно и четко. Хотя на лице Рогожина Ольга заметила некоторое недоумение.
        Загруженный грузовик наискось пересек летное поле с несколькими одинокими самолетами, которые, похоже, уже давно не поднимались в воздух, свернул к вертолетной площадке и остановился возле единственного здесь вертолета с предупредительно распахнутыми люками. Экипаж уже находился на месте. Впрочем, иного Ольга и не ожидала: когда вопрос находится на контроле у самого министра, все указания, как правило, выполняются точно и в срок.
        Подполковник, командир экипажа, один из немногих пилотов, имеющих допуск к полетам на «Хрустальное небо» и осведомленный о местонахождении полигона, за руку поздоровался с ней.
        - Рады вас видеть, Ольга Максимовна. Ваша команда? - кивнул он на выбирающихся из кузова разведчиков.
        - Да, - не вдаваясь в подробности, ответила Ольга. - К вылету все готово?
        По большому счету вопрос был излишен, но подполковник так не считал.
        - Так точно, Ольга Максимовна. Ждем только вас.
        Ольга обернулась к ожидающим возле машины спецназовцам:
        - Снаряжение в вертолет. Взлет по готовности. И… - она запнулась, но затем, отбросив сомнения, добавила, - приготовьте оружие.
        Подавая пример, Ольга достала из сумки свой упакованный в кобуру пистолет и закрепила у себя на поясе. Несколько секунд разведчики недоуменно смотрели на нее, потом по команде Рогожина начали разбирать из ящиков отобранные на складе автоматы, ножи, гранаты и пистолеты.
        - А бронник надевать? - спросил кто-то. Кажется, Игнатов, судя по голосу.
        Перехватив вопросительный взгляд Рогожина, Ольга незаметно кивнула.
        - А лопатку? - не унимался Игнатов.
        - Саперные лопатки, противогазы и химическую защиту пока можете оставить, - пришла на помощь командиру группы Ольга.
        Однако и такое послабление не воодушевило спецназовцев. Недовольно ворча и, похоже, даже ругаясь, они принялись перетаскивать свои вскрытые и еще нетронутые тюки и ящики внутрь вертолета. Это дело явно пришлось им не по душе. Один Рогожин работал молча, но и на его лице Ольга не заметила ожидаемого энтузиазма.

* * *
        Сегодняшний день так и не дал ответов на накопившиеся у Дмитрия вопросы, а только добавил новые. Чем вызвана явная поспешность отправки группы из московского института? Как вышло, что на всем пути следования на испытательный полигон их ждут готовые к вылету транспортники и разъездные аэродромные машины? А ведь так бывает крайне редко. Почти никогда не бывает. То самолет не заправлен, то нет свободных машин, то экипаж где-то задерживается, то занята взлетная полоса или авиадиспетчеры не могут найти в плане полетов «окно» для вылета. А тут все идет как по маслу, без малейшей задержки. Словно они генеральные инспектора из руководства Минобороны или, по крайней мере, только что вернувшиеся с орбиты космонавты. А ведь они не инспектора, не руководители и не космонавты - они бойцы войсковой разведки в званиях от ефрейтора до старшего лейтенанта, сопровождаемые майором медицинской службы. И летят они не в очередную горячую точку, чтобы помочь атакованным российским миротворцам или уничтожить террористов, захвативших городскую больницу, а на испытательный полигон, на рядовые в масштабах страны тактические
учения. Только и всего.
        Вот отсутствие рабсилы: отделения или пары-тройки солдат из роты аэродромного обслуживания, используемых на тяжелых работах, не требующих высокой квалификации, а также на погрузке-разгрузке, как раз легко объяснить. «Какие-то испытатели, направляющиеся не то на тренировку, не то на сборы. Чего ради них надрываться? Сами справятся». Но и это объяснение, между прочим вполне логичное, годилось бы лишь в том случае, если бы не было ожидающих их машин и самолетов. А сейчас… сейчас это больше походит на конспирацию. И оружие роздано личному составу еще до вылета, словно они летят не на учебный полигон, а за линию фронта, в глубокий вражеский тыл.
        В какой-то момент Дмитрию показалось, что все именно так и происходит. Что все они, подобно героям кинофильма, попали в прошлое - в 1942-й или 1943 год, и внизу огромная, захваченная опасным и безжалостным врагом территория, и дула вражеских зенитных орудий уже нацелились на летящую в небе одинокую машину. Ощущение оказалось настолько сильным, что его не смогло побороть даже осознание того, что ни в 42-м, ни в 43-м ни у одной из воюющих армий еще не было вертолетов, а оружие и экипировка забрасываемых во вражеский тыл диверсантов не шли ни в какое сравнение с тем, что они имели сейчас.
        Подавшись вперед, Дмитрий выглянул в иллюминатор. Там все было по-прежнему. Все тот же мирный холмисто-лесистый пейзаж, без направленных в небо локаторных антенн, стволов пушек и зенитных ракет. Но сосущее чувство опасности не уходило, хотя Дмитрий не видел для этого ни единой причины.
        Он перевел взгляд на Ольгу, которая сидела как раз напротив него. Сегодня она тоже выглядела не совсем обычно. Во всяком случае, не так, как всегда. Ее глаза, прежде спокойные и внимательные, сейчас сияли нервным азартом, как у солдата, вколовшего себе «озверин» или другой допинг, вызывающий выброс в кровь адреналина и других гормонов. Да и вела себя она тоже довольно странно. Всегда выдержанная и уравновешенная, сейчас она то и дело нетерпеливо выглядывала в иллюминатор, хотя смотреть там было совершенно не на что, кроме хвойного леса, скалистых холмов да протянувшихся между ними ломаных узких долин, которые ее явно не интересовали.
        С нарастающим беспокойством Дмитрий осмотрел своих бойцов. Но те, в отличие от него, похоже, не испытывали никаких неприятных ощущений: Чирок и Жила переговаривались между собой, Фагот и Злой дремали, Мосел тоже клевал носом, Гиря о чем-то вспоминал или размышлял с мечтательной улыбкой на лице. Только Глухарь хмурился. Правда, с тех пор как полковник Панов временно отстранил Глухаря от командования группой, он почти все время хмурится. Или все-таки что-то подозревает?
        Переступив через собственную неприязнь к прежнему командиру, Дмитрий уже собрался прямо спросить Глухаря об этом. Но в этот момент вертолет ощутимо тряхнуло, и машина нырнула к земле. Линия горизонта со стороны борта, где сидел Дмитрий, провалилась вниз. Теперь в его иллюминаторе было только небо с темными хмурыми облаками. Потом снова появились поросшие лесом холмы, но их скалистые вершины стали уже гораздо ближе.
        - Мы на месте! - на весь салон громко объявила Ольга.
        - Приготовиться к высадке! - подхватил Дмитрий и, как и полагается командиру, передвинулся ближе к двери выходного люка.
        В соседнем иллюминаторе на мгновение промелькнули крыши каких-то строений, решетчатая мачта или антенна, и вот уже вертолет коснулся земли.
        - Пошли! - скомандовал Дмитрий.
        Он еще не успел отдать команду, как Глухарь, сидевший ближе всех к выходу, мощным рывком распахнул входную дверь и первым выпрыгнул наружу. За ним с ручным пулеметом наперевес в открытый люк нырнул Мосел, следом Чирок, Жила, Фагот и Злой. Замешкавшегося Гирю Дмитрий буквально вытолкнул наружу, после чего выпрыгнул сам. Бойцы уже успели рассредоточиться и залечь вокруг вертолета. Четыре автоматных ствола, не считая автомата Дмитрия, снайперская винтовка и пулемет грозно уставились в пространство на покрытые мазками зеленки скалы. Только шестиствольный
«РГ-6»[«РГ-6» - ручной шестиствольный гранатомет револьверного типа.] , снаряженный шестью осколочно-фугасными гранатами в могучих лапах Фагота смотрелся детской игрушкой. Несмотря на свои небольшие размеры и вес, эта «игрушка» способна была создать сплошную зону поражения на площади в шестьдесят квадратных метров, за что пользовалась заслуженным уважением среди спецназовцев.
        Правда, сейчас готовность разведчиков применить свой арсенал, по сути, оказалась лишь демонстрацией силы. Никто не собирался атаковать разведгруппу или высадивший ее вертолет. Дмитрий вообще не заметил на обозримом расстоянии вокруг машины никакого движения.
        - Доложите обстановку, - тем не менее потребовал он.
        - Все чисто, Чугун, - отозвались разведчики с разных сторон, подтвердив его собственные наблюдения.
        Дмитрий повернулся к вертолету, откуда за ним внимательно следила Ольга:
        - У нас все спокойно, товарищ майор. Путь свободен.
        Она осторожно спрыгнула на землю, осмотрелась по сторонам и удовлетворенно кивнула:
        - Хорошо. Выгружайте снаряжение.
        - Злой, Мосел, дозорные. Остальным приступить к разгрузке.
        Через пару минут мешки с сухим пайком и снаряжением и ящики с оружием и боеприпасами были выгружены из вертолета и сложены на земле, а разведгруппа, за исключением дозорных, выстроилась в шеренгу напротив не заглушившей двигатели вертушки. Ольга подняла руку и что-то сказала наблюдающему из кабины пилоту, а, скорее всего, просто помахала в ответ, потому что разобрать ее голос в шуме работающих двигателей и треске вращающихся лопастей все равно было невозможно. Вертолет немного просел на своих шасси, словно собирался с силами, а потом действительно прыгнул вверх, стремительно набрал высоту и исчез, скрывшись за лесом.
        У Дмитрия возникло странное чувство безвозвратной потери, когда поднявшаяся в воздух машина пропала из вида. Словно оборвалась какая-то нить, связывающая их с базой, большой землей и всем остальным миром. Место высадки действительно выглядело пустынным и заброшенным и совсем не походило на полигон. Скорее на покинутую стройплощадку с огромным земляным курганом посредине, склоны которого уже успели зарасти бурьяном, а кое-где и колючим можжевельником. На расчищенном от леса участке размером с пару футбольных полей, окруженном со всех сторон крутыми каменистыми утесами, сиротливо выстроились в ряд десяток жилых и бытовых вагончиков, за которыми виднелись врытые в землю цистерны с соляркой, а может и с питьевой водой. Еще здесь были какие-то железные решетчатые фермы, установленные по периметру насыпного кургана, назначения которых Дмитрий так и не понял. А вот чего здесь не было вовсе, так это траншей, рвов, дотов, блиндажей, сектора для стрельбы и полосы препятствий - непременных атрибутов любого полигона.
        Он недоуменно посмотрел на Ольгу.
        - Это и есть тот полигон, о котором вы говорили?
        - Совершенно верно, - ответила она, глядя не на него, а в сторону земляного кургана. - Ваше первое задание: осмотреть территорию и выбрать безопасное место для лагеря. Задача ясна?
        Дмитрий кивнул:
        - Так точно, товарищ майор.
        - Тогда приступайте.
        - Есть, - озадаченно ответил Дмитрий, подивившись на то, как Ольга лихо бросила руку к виску, отдавая приказ.
        - Мосел, остаешься с майором охранять снаряжение. Глухарь, Гиря и Фагот, осмотреть постройки. Глухарь старший. Остальные за мной.
        Отдавая приказы, Дмитрий вновь почувствовал себя в своей среде. Мучившие его вопросы отодвинулись на второй план, а первое место по приоритету заняла поставленная группе задача, которую нужно было выполнять.
        Но Ольга остановила его.
        - Нет! - резко сказала она. - Сначала осмотр территории, строения потом! И держитесь вместе. - А когда Дмитрий недоуменно посмотрел на нее, добавила: - Считайте, что это приказ.
        Пришлось подчиниться.
        - Мосел, Фагот, на месте. Остальные за мной.
        Глухарь презрительно хмыкнул. Такое отношение к приказам уже вошло у него в привычку. Но сейчас Дмитрию было не до выяснения отношений с прежним командиром.

* * *
        Отправив Рогожина с командой разведчиков на осмотр территории, Ольга занялась делом. У нее была своя работа, может быть, даже более важная на этот момент. Следовало проверить надежность связи между Центром и «Хрустальным небом», и это дело она не могла доверить никому. Убедившись, что оставленные для охраны временного лагеря часовые четко контролируют обстановку, Ольга достала портативный спутниковый коммуникатор, отличающийся от аналогичных приборов в свободной продаже несколько большими размерами и весом, которые являлись неизбежной платой за ударопрочный водонепроницаемый корпус и стойкость к помехам. Еще одной особенностью коммуникатора являлся встроенный блок перекодировки, синхронизированный с точно таким же дешифратором в коммуникаторе полковника Панова.
        Протерев дисплей от налипших пылинок, Ольга включила коммуникатор. Где-то в подкорке промелькнула мысль, что, возможно, прибор окажется бесполезным на
«Хрустальном небе», но не прошло и минуты, как на экране появилась пиктограмма, указывающая на то, что коммуникатор установил связь со спутником-ретранслятором. Ольга быстро напечатала с помощью виртуальной клавиатуры короткое сообщение для Панова.
«Первому. Состояние: зеленый. Прибыли на место в 16.50. Объект выглядит покинутым, разрушений нет. Люди не обнаружены. Досмотровая группа ведет осмотр территории. Заря».
        Для первого отчета вполне достаточно. Ольга перекодировала текст в зашифрованный файл, после чего нажала иконку «отправить». Высветившееся вслед за этим информационное сообщение подтвердило, что файл благополучно отправлен адресату. Итак, первое, что требовалось проверить, прибыв на место, она выяснила. Правда, чтобы окончательно убедиться в надежности канала связи, следовало дождаться ответного сообщения Панова.
        Долго ей ждать не пришлось. Не прошло и пары минут, как погасший экран коммуникатора вспыхнул голубоватым светом, высветив иконку получения корреспонденции. Ольга сейчас же развернула на экране принятый файл. Он оказался исчерпывающе лаконичным.
«Заря. Вас понял. Продолжайте работу. Желаю удачи. Первый».
        Вот так: коротко и ясно. Но главное, что связь с Центром налажена. Это лучше всяких слов должно успокоить Панова.
        - Помощь не нужна?
        Ольга быстро подняла глаза. Рядом с ней стоял сержант Маслов и следил за ее манипуляциями с коммуникатором.
        - У меня все в порядке. С чего вы взяли?
        Маслов пожал плечами:
        - Просто у вас такое сосредоточенное лицо.
        Ольгу бросило в жар. Только этого не хватало. Ни в коем случае нельзя показывать разведчикам свое волнение. Достаточно одного подозрения, чтобы вся старательно выстроенная легенда лопнула как мыльный пузырь.
        Она отключила прибор и убрала в нагрудный карман форменной куртки, старательно застегнув прикрывающий карман клапан.
        - Вы получили задание от командира?
        - Получил.
        - Вот и выполняйте его.
        Маслов нахмурился и недовольно пробурчал:
        - Есть, товарищ майор.
        После чего вернулся на прежнее место.
        Закусив губу, Ольга наблюдала за ним. Если бы на месте Маслова оказался Рогожин, от него не удалось бы так просто отделаться. Хотя, возможно, объяснение с Дмитрием ей еще предстоит.

* * *
        Вокруг никого. Это можно было понять, даже не трогаясь с места. Однако еще недавно здесь находились люди, и этих людей было немало. Прежде примятая трава уже успела распрямиться, но на земле еще можно было различить протоптанные тропинки, ведущие от вагончиков к… земляному кургану! Наверное, при детальном осмотре в траве найдутся и окурки, сгоревшие спички, обертки сигарет, пустые бутылки и прочий бытовой мусор, появляющийся на любой, даже кратковременной стоянке. Мусор может многое рассказать о том, кто его оставил, поэтому военных разведчиков всего мира учат изучать его и делать соответствующие выводы. И хотя общий срок службы в военной разведке у Дмитрия Рогожина составлял немногим более года, а в спецназе - и того меньше, он дал себе зарок собрать и изучить весь найденный мусор. Однако в первую очередь следовало убедиться в безопасности обследуемой территории.
        Начать осмотр Дмитрий решил с кургана, так как именно к нему вело большинство протоптанных тропинок.
        - Рассредоточиться! - скомандовал он и, когда разведчики, включая и Глухаря, выполнили приказ, ступил на одну из них.
        Тропа, оказавшаяся на удивление чистой: без окурков, обгоревших спичек и обрывков бумаги, обогнула курган и вывела Дмитрия к земляному валу, оказавшемуся при ближайшем рассмотрении бетонным бруствером, плотно обложенным дерном, за которым располагались сдвижные стальные ворота, преграждающие доступ в недра кургана. Пересекая бруствер, от ворот протянулась уходящая вдаль прямая, как стрела, и удивительно ровная гравийная насыпь, похожая на железнодорожную, только гораздо уже. Кто и зачем выстроил ее, было совершенно непонятно, так как, не доходя трехсот или четырехсот метров до ближайшего холма, насыпь попросту обрывалась. Для прохода людей в воротах имелась отдельная дверь с массивным запорным штурвалом, также наглухо закрытая. Впрочем, преграда оказалась мнимой. В основании сдвижной бронеплиты, как раз на уровне человеческого роста, зияло полутораметровое отверстие с неровными краями оплавленного металла, через которое свободно мог протиснуться боец даже в полном боевом снаряжении.
        Пока Дмитрий разглядывал взорванные ворота, Чирок обогнал его, потрогал края пробоины пальцем и удивленно присвистнул.
        - Ничего себе!
        Правда, после того как Дмитрий сурово взглянул на него, тот сразу прикусил язык и вернулся на место.
        Подав прикрывающим его бойцам знак быть наготове, Дмитрий осторожно приблизился к воротам и заглянул внутрь. Из темной дыры на него пахнуло причудливой смесью запахов озона, морских водорослей и гнили. Наверное, так должно пахнуть на берегу океана после тропического шторма. Но разглядеть что-либо в темноте без фонаря оказалось невозможно.
        Дмитрий обернулся к Чирку, который даже вытянул шею, стараясь заглянуть в отверстие из-за спины командира:
        - Останешься здесь наблюдать за входом… точнее за выходом. В случае опасности, появления посторонних и малейшего движения с той стороны подашь сигнал голосом или выстрелишь в воздух.
        Среди еще нераспакованного снаряжения группы имелись подшлемные рации с одним наушником и вынесенным ко рту микрофоном, обеспечивающие устойчивую связь на дальности до полутора километров, по одной на каждого разведчика. Дмитрий остро пожалел, что своевременно не позаботился раздать их. Поддерживать связь с дозорными с помощью портативных раций было бы гораздо удобнее.
        Однако Чирка отсутствие рации ничуть не смутило. Он энергично кивнул:
        - Есть, командир.
        Позже Дмитрий не раз вспоминал выражение его лица в тот момент. Оно выглядело так, словно Чирок хотел что-то сказать, спросить или, наоборот, предупредить о чем-то. Ничего этого Дмитрий так и не узнал. Больше он Чирка не видел.
        Рассредоточившись, разведчики тщательно осмотрели склоны кургана, но не обнаружили других проходов в подземелье. В какой-то мере такой результат удивил Дмитрия, так как планы устройства заглубленных бункеров и прочих подземных убежищ предусматривают наличие, помимо основного, еще одного или даже нескольких запасных выходов. Злой предложил подняться на вершину. Но Дмитрий это запретил: приближалась ночь, а до наступления темноты нужно было закончить осмотр оставшейся территории.
        Их всех сооружений полигона ближе всего к кургану располагались вкопанные в землю цистерны. Туда он и повел свою группу. Но ничего примечательного разведчики там не обнаружили. Возле цистерн ощущался стойкий запах солярки, подтвердивший первоначальный вывод Дмитрия об их назначении. Имелся здесь и сколоченный из досок грибок, служивший укрытием для некогда выставляемого возле цистерн часового. Очевидно, грибок возводился в расчете на длительную эксплуатацию, так как помимо укрытия от дождя на посту прежде находился и телефонный аппарат, о котором напоминали свисающие со столба оборванные провода. Судя по линии разрыва, провода не были перерезаны ножом, а именно оборваны. «Вырваны с мясом», - как сказал Жила, осмотрев вслед за Дмитрием телефонный кабель.
        - Что-то я не пойму, Чугун, - помолчав, добавил он. - Если это такая декорация, то чего она означает?
        Дмитрия уже давно волновал этот вопрос, но командиру следует проявлять сдержанность. Он вопросительно взглянул на остальных разведчиков. Гиря и Злой молча пожали плечами, Глухарь так и вовсе отвернулся. Дмитрий понял, что ни у кого из них нет правдоподобного ответа.
        - Разберемся, - сказал он. - Сначала нужно закончить осмотр. Давайте за мной к периметру.
        Предыдущие наблюдения подготовили Дмитрия к чему-то особенному, но увиденное превзошло все, даже самые немыслимые, предположения. Вместо одного ряда колючей проволоки, закрепленной на кое-как врытых в землю деревянных столбах, полигон окружала сложная система инженерных заграждений, некоторые из которых Дмитрий видел впервые в жизни. Здесь было все: и натянутые струны обычной «колючки», и змеящийся серпантин режущей «егозы», и линии электрошоковой системы «барьер», и едва различимые в высокой траве проволочные растяжки, тянущиеся к сигнальным, а может, и к противопехотным минам, и установленные на различных уровнях всевозможные датчики. Причем если назначение радиолокационных антенн было более-менее понятно, то о функции устройств, напоминающих рупоры мегафонов, можно было только догадываться. Ни на одном из полигонов, ни даже в специальном учебном фильме, представляющем систему охраны и обороны особо важных объектов, Дмитрий не видел ничего подобного. И не только он. Даже Глухарь не смог скрыть своего изумления.
        - Ни хрена себе! - пробормотал он, уставившись на полосу заграждений, ширина которой была никак не менее пятнадцати метров.
        - Слышь, Чугун, а куда это мы попали? - спросил Гиря, придвигаясь ближе.
        Жила и Глухарь еще крепче сжали свои автоматы. Кто-то даже непроизвольно щелкнул предохранителем. Дмитрий подумал, что столь серьезная система защиты не успокоила, а только сильнее насторожила разведчиков. Гиря был абсолютно прав - место, где они оказались, меньше всего походило на испытательный или учебный полигон. Но в отличие от Гири Дмитрия интересовал куда более насущный вопрос: сумеют ли они выбраться отсюда, если вдруг это понадобится?
        Он взглянул в настороженные лица разведчиков и скомандовал:
        - Обходим периметр и возвращаемся на место стоянки.

* * *
        Когда остальные, как бобики, рванули за Чугуном, Глухарь остался на месте. Надо было проверить наблюдение, на которое ни сопляк, ни кто-либо еще не обратили внимания. В первый момент Глухарь тоже не сообразил, что именно его насторожило в линии охраны. Даже не насторожило, а показалось странным, точнее неправильным. Для чего пускать дополнительную спираль «егозы» с внутренней стороны «колючки»? Почему тарелки радиолокационных антенн развернуты внутрь охраняемого периметра? А растяжки перед проволочными заграждениями внутри охраняемой зоны! Здесь-то они зачем?! Чтобы затруднить проход часовым? Большую глупость трудно себе представить. Но ведь зачем-то они здесь понадобились.
        Глухарь осторожно переступил через натянутую в траве проволоку, так же аккуратно обошел другую растяжку и остановился перед полутораметровой спиралью режущей
«егозы», за которой начинались натянутые на столбах ряды обычной «колючки». Столбы тоже оказались особенными, с поперечными перекладинами, образующими козырек из колючей проволоки, который, как и антенны радиолокаторов, был направлен внутрь охраняемой зоны. Глухарь озадаченно закусил губу. Совершенно бредовое на первый взгляд предположение полностью подтвердилось. Сложная и явно недешевая система охраны полигона была устроена шиворот-навыворот. Если… если только она строилась не для того, чтобы не пропустить противника внутрь охраняемой зоны, а для того, чтобы не позволить ему вырваться наружу.
        - Глухарь! - раздался издалека тревожный окрик Чугуна.
        Его отсутствие, наконец, заметили. Пора было возвращаться. Глухарь повернул назад, но не сделал и пары шагов, как в траве что-то сухо треснуло, и сейчас же прямо у него из-под ног в небо со свистом взвилась ослепительно красная ракета. Глухарь инстинктивно бросился в траву и лишь тогда запоздало сообразил: будь растяжка, на которую он все-таки напоролся, связана не с сигнальной, а с противопехотной миной, его кишки уже болтались бы на колючей проволоке. Сразу накатили злость и раздражение.
        - Живой? - раздался над головой голос Чугуна.
        Раздражение усилилось. То ли оттого, что он, бывалый разведчик, так глупо угодил в чей-то незамысловатый капкан, то ли оттого, что Чугун, этот зеленый мальчишка, видит его валяющимся на земле, то ли от всего вместе.
        Глухарь исподлобья взглянул на Чугуна. Сопляк может сколько угодно насмехаться над ним, но о своем открытии он ему не расскажет. Если лейтенантишка считает себя таким умным, пусть сам разбирается, почему система охраны полигона устроена таким диким образом. Если ему, конечно, хватит на это ума.
        - Ну, чего уставился? - хмуро спросил он у Чугуна. - Со мной все в порядке. Так и передай остальным. Да Чирка не забудь. А то он в одиночестве уже небось в штаны наложил от страха.
        Чугун в ответ покачал головой:
        - Зря ты так. Не нравлюсь я, твое дело. Но ребята-то тут при чем? Чего ты на них зло срываешь? Не они, а полковник Панов назначил меня командиром группы.
        Глухарь вскипел.
        - Ты что, думаешь, я вообще ничего не понимаю?! Это было решение не Панова, а твоей майорши, которое она приняла после того, как ты, Чирок, да и остальные шептались с ней на этих так называемых «сеансах»! Что вы ей обо мне наплели?!
        Чугун даже зенки вытаращил от неожиданности. Не зря говорят, что правда глаза колет.
        - Ничего я ей не «шептал». Если хочешь знать, у нас вообще не заходила речь о тебе. А думать так о парнях, с которыми идешь в разведку и которые прикрывают тебе спину, просто подло! Подло и недостойно настоящего командира!
        Глухарь смачно сплюнул в сторону через сомкнутые зубы. Еще с большим удовольствием он плюнул бы прямо Чугуну в рожу.
        - Иди майорше своей втирай. Она небось любит такие слезливые сказочки. А мне не надо. Тоже мне, гуманист хренов.
        Не глядя на лейтенанта, которого давно следовало поставить на место, он зашагал вслед за остальными. Но Чугун окриком остановил его:
        - Старший лейтенант Глухарев, смените на посту младшего сержанта Чиркова. И пока будете там, советую подумать над своим поведением и привести мысли в порядок.
        - А то что? - усмехнулся Глухарь: сопляк должен был знать, что его гнилые «советы» он ни во что не ставит. После чего повернул к насыпи, где они оставили Чирка.
        Чугуновский приятель куда-то запропастился. Во всяком случае, на месте Чирка не оказалось. Глухарь заглянул за бруствер, но и там было пусто. Не иначе как пацану вправду приспичило облегчиться, и он отбежал в кусты. Глухарь покрутил головой, но поблизости не было ни кустов, ни вообще каких-либо укромных уголков. Единственным подходящим местом могла послужить пробитая в железных воротах дыра, за которой Чирку было поручено наблюдать. Глухарь подошел к лазу, проделанному в бронеплите с помощью зажигательного шнура, а то и кумулятивной мины направленного действия, и негромко свистнул.
        - Чирок, ты здесь?
        Ни на свист, ни на голос никто не отозвался. С той стороны ворот стояла какая-то
«вязкая» тишина. У Глухаря даже заложило в ушах, хотя никаких звуков он не услышал. По большому счету, ему было наплевать на Чирка, хотя своим исчезновением он подложил Чугуну хорошую свинью. Оставалось только позлорадствовать такому проколу лейтенанта. Оставайся Глухарь по-прежнему командиром группы, ни один дозорный не решился бы оставить свой пост. Но, как бы там ни было, Чирка нужно было найти.
        Глухарь вынул из нагрудного кармана разгрузки собственный электрический фонарь. Благодаря вытянутой в стержень форме фонарь помещался в одной ячейке вместе с запасным автоматным магазином и при этом давал мощный направленный луч. Кстати, еще один минус Чугуну, который не позаботился о фонарях для своих разведчиков.
        Луч света разрезал плотный мрак ведущего в подземелье темного прохода. Высветил клубы каких-то испарений, гладкий пол с матово отсвечивающими лужицами, голые бетонные стены, арку потолочного свода, вдоль которого тянулись уходящие в темноту толстые кабели, и… больше ничего.
        - Давайте назад, - внезапно прогремел в тишине чей-то замогильный голос.
        Глухарь вздрогнул, едва не выронив фонарь, и резко обернулся.
        За спиной стоял Гиря. Как только подкрался незаметно, урод?
        - Я говорю: давайте назад, - своим обычным голосом повторил он. - Крайнова всех собирает. Как узнала, что вас в дозоре оставили, всполошилась. Меня Чугун срочно за вами послал. Чирок где?
        - Хрен его знает, - выругался Глухарь. - Исчез куда-то.
        Гиря как будто оглох. Застывшими глазами он смотрел куда-то в темноту пробоины. Глухарю стало любопытно. Он снова обернулся. В пятне света, которое очертил на полу фонарь в его опущенной руке, возле самого входа в нору лежал автомат Чирка.

* * *
        Они вернулись вдвоем: старший лейтенант Глухарев и ефрейтор Игнатов по прозвищу Гиря, которого Рогожин послал к бункеру. Чиркова, второго дозорного, с ними не было. Никто не успел ничего сказать, а сердце Ольги уже сжалось от ощущения произошедшей беды. А когда она увидела в руках Глухарева еще один автомат, помимо того, что висел у него на плече, все стало ясно без слов. Но Дмитрий еще ничего не понял.
        - Где Чирок? - спросил он у подошедшего Глухарева.
        Тот пожал плечами:
        - Улетел.
        - Я серьезно спрашиваю! - повысил голос Дмитрий.
        В ответ Глухарев вообще перешел на крик.
        - А я почем знаю?! - воскликнул он. - Прихожу, его нет. Только вот… в тоннеле валялся, сразу за дверью. - Он выставил перед собой автомат пропавшего дозорного.
        - В тоннеле? - переспросил Дмитрий.
        Ольге показалось, что ему не хочется брать в руки найденный автомат. Но Дмитрий все-таки пересилил себя и взял оружие из рук Глухарева.
        Старший лейтенант кивнул:
        - Да, там за дверью тоннель с бетонным сводом и какими-то кабелями под потолком. Похоже электрическими. Гиря, подтверди.
        - Так и есть, - торопливо пробормотал посыльный и икнул, видимо, от волнения. - Тоннель, темный. На полу лужи, и над ними пар клубится.
        - А Чирок? - требовательно спросил Дмитрий.
        - Чирка не было. Ни его самого, ни тела. Мы все осмотрели, честно. Только внутрь не полезли, побоялись, - добавил Игнатов и с опаской взглянул на Глухарева.
        - Чиркова необходимо найти, - заявил Дмитрий. - Фагот, - обратился он к монументальному, как скала, старшине Кожевникову. - Раздай всем фонари, приборы ночного видения и рации. Мы отправляемся на поиски.
        - Нет! - воскликнула Ольга. Может быть, слишком поспешно, но в любом случае следовало вмешаться, иначе Дмитрий по своему незнанию мог погубить всю группу. - У вас еще будет такая возможность, а сейчас выполняйте поставленную задачу.
        Дмитрий нахмурился. Оказывается, он мог быть и строгим, и даже жестким.
        - У меня пропал боец. Как вы не понимаете? - хмуро сказал он. - Его нужно найти. Живым или мертвым, но найти.
        - Вы собираетесь проникнуть в бункер? - уточнила у Дмитрия Ольга.
        - А у вас есть другие предложения? - переспросил он.
        Слушая Дмитрия, Ольга одновременно следила за реакцией остальных бойцов. Похоже, кроме Рогожина и Игнатова, никто не воспринял исчезновение Чиркова всерьез. Наверное, они сочли, что пропажа дозорного предусмотрена планом боевой подготовки. Тем лучше. Значит, нужно успокоить сомневающихся, вселив в них ту же мысль.
        - Дмитрий, послушайте, - начала Ольга другим тоном. Она впервые назвала Рогожина по имени при подчиненных, но так нужно было для дела. - Я вовсе не против поисков. Более того, я считаю, что необходимо выяснить, что стало с дозорным. Но взгляните на ситуацию с другой стороны. Вот-вот наступит ночь. Да фактически она уже наступила, - Ольга указала на темное небо, на котором зажглись первые звезды. - Вы собираетесь вести поиски в темноте, да еще в тоннеле, на незнакомой территории? Тем самым вы подвергаете риску остальных бойцов. Неоправданному риску. Не лучше ли сначала закончить осмотр территории полигона, жилых и подсобных строений, а уже завтра с рассветом приступить к обследованию бункера?
        Дмитрий долго смотрел ей в глаза, словно хотел докопаться до истинных мыслей, которые она постаралась замаскировать логически выверенными фразами. Наконец сказал:
        - Хорошо… Глухарев, Злобин и Жилин осматривают бараки и вагончики в дальнем ряду, Глухарев старший. Я и Игнатов в ближнем. На все тридцать минут. Через тридцать минут собираемся здесь же.
        - А мы? - подал голос сержант Маслов.
        - А вы с Кожевниковым охраняете лагерь. Все, разбежались!
        Не успела Ольга и глазом моргнуть, как пять стремительных теней растаяли в сгустившихся сумерках. Уже пять, хотя еще недавно их было шестеро, не считая двоих, которым Дмитрий поручил охранять лагерь. Не прошло и двух часов, как они высадились на «Хрустальном небе», а группа уже понесла первую потерю, хотя так и не продвинулась в поиске ответа на главный вопрос: что же здесь произошло пятнадцать дней назад, когда все находившиеся на объекте люди: ученые, техники, лаборанты и солдаты охраны - внезапно исчезли, словно растаяли в воздухе. Ольга вспомнила пышущее энергией и азартом лицо молодого сержанта, которого привел в настоящий восторг тренажер виртуальной реальности. Для Чиркова тест на боевом симуляторе был сродни компьютерной игре. Он и отнесся к нему, как к увлекательному шутеру, максимально приближенному к реальности. Азартный, по-своему озорной мальчишка. И вот его уже нет с ними. Нужно немедленно известить об этом Панова! Как ни тяжело сообщать горькие вести, она должна это сделать.
        Оглянувшись на стоящих в стороне спецназовцев, которых Рогожин оставил охранять снаряжение, Ольга достала свой коммуникатор и принялась набирать сообщение для отправки в Москву. С первым сообщением она справилась за секунды, на составление второго ушло несколько минут. Наконец она поставила последнюю точку и еще раз перечитала готовый текст.
«Первому. Состояние: желтый. При осмотре территории пропал без вести мл. сержант Чирков, поставленный дозорным у входа в бункер. На месте исчезновения Чиркова, в тоннеле у входа, обнаружен принадлежавший ему автомат. Командир группы - лейтенант Рогожин намеревался немедленно спуститься в бункер для поисков пропавшего. С трудом удалось убедить его отложить поиски до утра, пока не будет закончен осмотр окружающей территории и расположенных на ней построек. Заря».
        Теперь зашифровать и отправить. Ольга нажала на экране соответствующие символы. Дисплей коммуникатора перемигнулся, выдав короткое сообщение, что послание ушло по назначению. Ольга с нетерпением уставилась на экран. Отчего-то она вообразила, что Панов ответит немедленно, как и после первого переданного ею сообщения. Но прошло несколько минут, а ответ от него почему-то задерживался. В соответствии с заложенной программой экономии электропитания экран коммуникатора погас. Ольга снова включила прибор, чтобы проверить состояние соединения. Судя по символам на экране, установленный канал связи со спутником-ретранслятором функционировал исправно. Но Панов молчал. Так и не дождавшись ответа начальника, Ольга сама отключила прибор. В конце концов, отсутствие немедленного ответа - это еще не причина для паники. Если как следует подумать, можно назвать тысячи причин, почему Панов не отвечает: проводит совещание или сам вызван на доклад к руководству. Да мало ли где он может находиться в данный момент?… Ольга снова включила прибор. С ним все было в порядке, со связью тоже. Не было только ответа начальника
отдела.
        Ольга покосилась на разведчиков, которые остались рядом с ней. Хорошо, что они не догадываются, чего стоит ей сохранять самообладание. А вот их командира ей, похоже, не удалось обмануть. Хотя он и принял ее доводы. Принял ли? Все потому, что Дмитрий не такой, как остальные. Много проницательнее, умнее, сообразительнее, наконец. С ним будет очень непросто. Хотя, может быть, чтобы раскрыть тайну
«Хрустального неба», как раз и нужен именно такой человек?
        Последняя мысль неожиданно напугала ее. Хочет ли она, чтобы все тайны
«Хрустального неба» были раскрыты? И главное, позволят ли это кураторы проекта во главе с военным министром? Если насчет себя Ольга еще сомневалась, то ответ на последний вопрос был для нее очевиден. Конечно, нет.

* * *
        Все вагончики снаружи выглядели одинаково: входная дверь в торце и три небольших окна вдоль одной боковой стены. Дмитрий решил, что и их внутренняя планировка не отличается разнообразием. Но заходить внутрь отчего-то не хотелось. Гиря, похоже, испытывал те же чувства. Остановившись у порога, он шарил глазами по земле.
        - Что там? - насторожился Дмитрий.
        Но Гиря только покачал головой:
        - Ничего, совсем. Будто здесь никто и не жил. - Он все-таки поднял голову и, скосив глаза на прикрытую дверь вагончика, с надеждой спросил: - Может, не пойдем? Чего там смотреть?
        - Боишься? - прямо спросил Дмитрий.
        Гиря поежился.
        - Странно все это. И место какое-то стремное.
        - Тогда держись за мной и будь наготове, - постарался приободрить его Дмитрий, но слова на Игнатова, похоже, не подействовали.
        Гиря только мрачно кивнул и, щелкнув предохранителем, перевел флажок в режим автоматического огня.
        - Смотри, меня не пристрели, - полушутя пригрозил ему Дмитрий и вновь не добился успеха. Гиря даже не улыбнулся.
        Заслонив собой перепуганного ефрейтора, Дмитрий поднялся на крыльцо и взялся за ручку входной двери. «Что делать, если дверь заперта?» - промелькнула в сознании запоздалая мысль, но та открылась неожиданно легко, даже петли не скрипнули. За дверью оказалась довольно просторная прихожая с вешалкой для одежды и несколькими полками, совершенно пустыми. Хотя, скорее всего, такое впечатление создавалось из-за отсутствия здесь каких бы то ни было вещей. Ни одежды, ни обуви, ни прочего домашнего скарба, который, наверное, можно встретить в прихожей любого дома.
        Дмитрий молча миновал прихожую, откуда можно было попасть на кухню, в туалет, совмещенный с умывальником, и в две смежные жилые комнаты, такие же пустые, как все прочие помещения. Заранее предполагая, что он там увидит, Дмитрий распахнул створки встроенного шкафа, не поленился опустить полки откидных кроватей, но не нашел там ничего, даже завалившегося в щель фантика конфетной обертки.
        - Я же говорил, чего здесь смотреть? - облегченно выдохнул Гиря, всюду неотступно следующий за ним.
        Дмитрий промолчал, так как так и не определился с ответом. Если все строения на полигоне - чистая бутафория, то кто тогда протоптал все тропинки? И потом, те, кто строил полигон, сами должны были где-то жить. Логичнее предположить, что все обитатели полигона разом убрались отсюда. Однако Ольга ведет себя так, словно ей ничего об этом неизвестно. Вынужденно притворяется согласно учебной программе? Если так, то она настоящая актриса.
        Следующие два вагончика оказались такими же пустыми. Последний, четвертый, Дмитрий осмотреть не успел. У дверей его поджидал Глухарь.
        - Идем, тебе надо на это взглянуть, - сказал он.
        В мозгу Дмитрия вспыхнул сигнал тревоги.
        - Что вы обнаружили?!
        Вместо ответа Глухарь неопределенно скривился.
        - Сам посмотри.
        Дмитрий не стал с ним спорить, тем более что ему, как командиру, все равно следовало изучить обнаруженную находку, чем бы та ни оказалась.
        Глухарь привел его к такому же вагончику, занимавшему центральное место в соседнем ряду. Дальше протянулся только охранный периметр да окружающие полигон скалы. Злой и Жила топтались у порога, как прежде это делал Гиря.
        - Что у вас? - нетерпеливо спросил Дмитрий.
        Злой распахнул перед ним входную дверь.
        - Не у нас, внутри.
        Внутренняя планировка этого вагончика отличалась от тех, где уже побывал Дмитрий. Здесь не было ни кухни, ни туалета, а все внутреннее пространство занимало одно помещение с двумя рядами двухъярусных солдатских коек, расположенных по обе стороны от узкого прохода. Ответ напрашивался сам собой, но Дмитрий все же уточнил:
        - Казарма?
        Злой, взявшийся сопровождать его, утвердительно кивнул.
        - А рядом караулка. Теперь взгляни сюда.
        Пробравшись между кроватями, он шагнул к стене и указал на россыпь маленьких дырочек на уровне человеческого роста, потом достал из кобуры пистолетный шомпол и вставил его в одну из них. Шомпол свободно проник в отверстие на всю длину. Последнее можно было не делать. Дмитрий и так понял происхождение обнаруженных отверстий.
        - Сквозные пробоины? Стреляли из автомата?
        - Причем калибра 7,62, - уточнил Злой.
        - А в войсках повсеместно 5,45, - закончил за него Дмитрий.
        Злой кивнул.
        - Это спецназ. И оружие у него соответствующее.
        Дмитрий подошел ближе, внимательно осмотрел пробоины.
        - Как думаешь: давно была эта перестрелка?
        - Это не перестрелка. Стрелял один человек. Примерно вот отсюда, - Злой вернулся назад и встал в проходе, обозначив место, откуда, по его мнению, велся огонь.
        - Гильзы не нашли?
        - Ни одной.
        - Хорошо смотрели? - уточнил Дмитрий, хотя и так было ясно, что на тщательный осмотр вагончика у разведчиков попросту не было времени.
        Однако Злой ответил очень уверенно:
        - А смысл? До нас здесь все очень тщательно прибрали.
        У Дмитрия сложилось такое же впечатление. И все же он не собирался нарушать правила поиска.
        - Как, по-твоему, давно велась стрельба?
        - Давно, - снайпер уверенно кивнул. - Как минимум неделю назад. Сколы по краям пробоин уже успели потемнеть.
        Дмитрий осветил фонарем угрожающе темнеющие отверстия. Пожалуй, с мнением Злобина можно было согласиться.
        - Еще что-нибудь нашли: пятна или брызги крови, следы борьбы?
        - Ничего подобного. На некоторых спинках кроватей остались следы рикошетов, но это все. Если честно, я думаю, здесь вообще не было борьбы. Просто кто-то случайно или по неосторожности нажал на спуск.
        - И случайно выпустил в стену шесть пуль? - переспросил Дмитрий. - Подозрительно длинная очередь для случайного выстрела, не находишь?
        Вместо ответа Злой только пожал плечами, что следовало понимать как: ты командир - тебе виднее. Дмитрий взглянул на часы: до конца времени, отпущенного им на осмотр построек, оставалось немногим более пяти минут.
        - Отправляйся к Гире. Закончите с ним осмотр последнего строения, а я еще здесь осмотрюсь.
        Злой молча кивнул и вышел за дверь. Даже если его обидело прозвучавшее в словах командира недоверие, он не стал устраивать подобно Глухарю представление из своей обиды.
        Выпроводив снайпера, Дмитрий вернулся на место, откуда неизвестный стрелок неделю назад внезапно открыл огонь (в кого? почему?), опустился на корточки и, подсвечивая себе фонарем, принялся методично осматривать пол. Он совершенно не представлял, что надеется найти, но инструкция предписывала действовать именно так, и Дмитрий упорно ползал по полу, передвигаясь от одной солдатской койки к другой. В конце концов его упорство, или скорее упрямство, оказалось вознаграждено. Одна из половиц слегка прогнулась, открыв небольшую щель. Возможно, он и не обратил бы на это внимание, но луч фонаря высветил в щели посторонний предмет, которого там никак не должно было быть - полоску бордовой кожи или дерматина. Дмитрий достал нож, поддел лезвием сдвинувшуюся половицу и без труда приподнял. Тайником - теперь можно было не сомневаться, что под полом был устроен тайник, - явно часто пользовались. Под половицей лежала обычная ученическая общая тетрадь в изрядно помятой бордовой обложке. Дмитрий поспешно схватил ее, откуда-то возникло ощущение, что он делает что-то постыдное или даже запретное, и машинально открыл.
На первой странице, в правом верхнем углу, аккуратным четким почерком было выведено: «Всем сохранившим рассудок». Ниже: «От командира взвода охраны старшего лейтенанта Сморкалина В.П.». Еще ниже и уже посредине: «ДНЕВНИК». Дальше следовал текст дневника, написанный как будто уже другим человеком. Буквы прыгали в строках, а сами строки налезали одна на другую. Но сам почерк был одним и тем же.
«Я полностью отдаю себе отчет в том, что нарушаю приказ о введении режима секретности и подписку о неразглашении известных мне сведений. Но я уже не представляю, что еще можно сделать - меня никто не слышит. Поэтому я решил записывать все происходящее. Те, кто столкнется с этой заразой, должны понимать, с чем они имеют дело…»
        Дальше Дмитрий читать не стал. Странное послание неизвестного старлея требовало внимания и сосредоточенности, а главное, времени, которого сейчас как раз и не хватало. Одно было несомненно: все записанное автор дневника считал очень важным. И еще он очень спешил изложить на бумаге свои мысли. Но вот успел ли? Дмитрий быстро пролистал тетрадь. Из сорока восьми листов оказались заполнены меньше половины. Дмитрий решил не спешить с выводами, пока не прочитает весь дневник. Согнув тетрадь пополам, он засунул ее в нагрудный карман боевой разгрузки. Отчего-то ему не хотелось, чтобы Глухарь, другие разведчики и Ольга, особенно Ольга, раньше времени узнали про найденный дневник.
        Его уже ждали. Глухарь, Жила, а также вернувшиеся Злой и Гиря переминались с ноги на ногу возле крыльца. Глухарь, наплевав на правила маскировки, закурил. Горящий кончик его сигареты ярко алел в темноте. Дмитрий спустился с крыльца и остановился перед ним, глядя в упор. Однако Глухарь и не подумал затушить сигарету. Вместо этого он демонстративно затянулся. Не говоря ни слова, Дмитрий выхватил окурок у него изо рта, швырнул на землю и раздавил носком ботинка.
        Глухарь вскипел и вскинул кулаки.
        - Да ты…
        Дмитрий был к этому готов. До последнего момента он не собирался бить прежнего командира, но без этого, видимо, уже нельзя было обойтись. Однако в этот раз применять силу ему не пришлось.
        Злой, стоящий рядом со старшим лейтенантом, цепко схватил его за руку.
        - Кончай, Глухарь.
        Жила сейчас же поддержал его:
        - Вот именно, кончай. Чугун нормально командует. А ты уже достал со своими выходками.
        Только Гиря предпочел остаться в стороне, но его молчание уже ничего не решало. Оценив расстановку сил, Глухарь опустил руки.
        - Ну ладно, - зловеще прошипел он, ощупывая взглядом всех троих, но при этом избегая встречаться с кем-либо взглядом.
        Можно было не сомневаться, что он не забудет нанесенную обиду. В целях безопасности группы его следовало изолировать, но сейчас не было никакой возможности сделать это. Поэтому Дмитрий только скомандовал:
        - К месту высадки бегом марш!
        Глухарь подчинился вместе с остальными, но на бегу сразу оказался в одиночестве. Даже Гиря, не принимавший участия в недавнем выяснении отношений, предпочел держаться в стороне от него.

* * *
        - Товарищ майор, территория полигона и постройки осмотрены. Посторонних лиц не обнаружено. В солдатской казарме присутствуют следы стрельбы: шесть пулевых пробоин в стене на уровне человеческого роста, - Дмитрий сделал паузу, наблюдая, как Ольга отнесется к этому известию.
        Но она выслушала его доклад абсолютно спокойно, ничем не выдав своего волнения. Знает о стрельбе или пулевые пробоины такая же часть декораций, как и все остальное?
        - У вас все?
        Дмитрию показалось, что военврач знает про спрятанный под половицей дневник. Возможно, даже дневник был частью испытания, еще одним таинственным предметом, специально подброшенным в солдатскую казарму разработчиками спецкурса, который он или кто-то из разведчиков должен был найти. Но Дмитрий решил идти до конца.
        - Так точно, товарищ майор.
        - Где вы предлагаете разбить лагерь?
        - Для этого подходит любой из жилых вагончиков. Чтобы далеко не перетаскивать снаряжение, предлагаю занять ближний в соседнем ряду.
        Ольга надолго задержала взгляд на указанном вагончике.
        - Хорошо. Так и поступим.
        Никто из разведчиков, похоже, не обратил внимания на ее заминку. Но Дмитрий готов был поспорить, что ей непросто далось это решение. Неужели она собиралась ночевать прямо под открытым небом? С учетом того, что наступившая ночь обещала быть откровенно холодной, а у них нет даже топлива для костра, за исключением нескольких упаковок спиртовых таблеток - это не самая удачная мысль. Еще один вопрос в череде других. Или он напрасно ломает голову над странностями поведения этой женщины? Что, если за ее необычными поступками ровным счетом ничего не кроется? Но опыт общения с Ольгой подсказывал Дмитрию, что это не так. Прибыв на место, женщина определенно изменилась. Или это изменение произошло даже раньше.
        Пока бойцы под его командой перетаскивали в вагончик снаряжение, Дмитрий внимательно наблюдал за военврачом, но больше не заметил в ее поведении ничего необычного. Правда, уже после того, как весь груз был занесен внутрь и разведчики начали устраиваться на ночлег, Ольга спросила:
        - Вы ведь выставите на ночь часовых? - и после утвердительного ответа Дмитрия добавила: - Это должен быть парный пост, чтобы бойцы в случае внезапной опасности могли прикрыть друг друга.
        - В случае какой опасности?
        - Любой, - быстро ответила Ольга. - Я же предупреждала, что на полигоне вы должны быть готовы ко всему.
        В конце концов, всему есть предел, и ее постоянные недомолвки вывели Дмитрия из себя. Он крепко взял женщину за локоть.
        - Товарищ майор, разрешите вас на два слова?
        Ольга болезненно сморщилась, видимо, он слишком сильно сжал ей руку, но попрекать его этим не стала. Лишь кивнула:
        - Хорошо. Только давайте выйдем наружу.
        На выходе Дмитрий бросил быстрый взгляд на своих бойцов. Жила и Глухарь в упор смотрели на них с военврачом, остальные делали вид, что поглощены распаковкой снаряжения, но Дмитрий не сомневался, что они чутко ловят каждое произнесенное слово. Ольга права: здесь откровенного разговора не получится. Чтобы успокоить ее, он плотно прикрыл дверь прихожей, а затем и входную дверь.
        Пока он возился с дверями, Ольга ждала у крыльца, окруженная призрачным лунным светом, но как только Дмитрий спустился к ней, заговорила первой:
        - Итак, лейтенант, что вас интересует?
        Дмитрий понял, что откровенного разговора у них все рано не получится, но все-таки спросил:
        - Что это за место?
        - Испытательный полигон. Я же вам уже…
        Дмитрий не дал ей договорить.
        - За Полярным кругом?
        Ольга удивилась:
        - С чего вы взяли? Мы всего лишь на Северном Урале, отсюда до Полярного круга…
        - Какой смысл устраивать учебный полигон за тысячи километров от Москвы?
        - А, вот вы о чем, - похоже, она даже обрадовалась такому вопросу. Не иначе, как ответ на него был у нее заготовлен заранее. - Это место - бывшая стартовая площадка баллистических ракет шахтного базирования. Причем недостроенная. Ракеты, которые должны были здесь размещаться, попали под сокращение. А сам комплекс был передан нашему институту в качестве учебно-испытательного полигона. Так что мы ничего не «устраивали», а получили готовое. Кое-что, правда, пришлось доделать. Вы, наверное, обратили внимание, какая серьезная здесь система охраны. Но это чистая бутафория. Чтобы поддерживать систему в рабочем состоянии, требуется огромное количество электроэнергии, а на полигоне имеется всего лишь небольшой дизель-генератор.
        - Значит, ни локаторы, ни емкостные датчики, ни линии высокого напряжения в действительности не работают?
        - Конечно, нет, - Ольга энергично кивнула. Может быть, даже слишком энергично. - Вы сами сможете в этом убедиться, после того как осмотрите бункер.
        - Что за бункер?
        - Ракетная шахта. Наши специалисты устроили в ней что-то наподобие специальной полосы препятствий. Завтра, перед ее прохождением, я выдам вам детальный план.
        - Это все?
        - Что «все»? - насторожилась Ольга.
        - Все, что вы можете мне сообщить.
        Она пожала плечами:
        - Если вас еще что-то интересует, спрашивайте.
        - Куда подевался Чирок?
        Ольга ответила, не моргнув глазом:
        - Это вам и предстоит завтра выяснить.
        Была ли она с ним искренна? Похоже. Во всяком случае, ответы звучали правдиво. Или всего лишь правдоподобно?
        - Ольга Максимовна, скажите, только честно, - Дмитрий постарался заглянуть женщине в глаза, чтобы определить истинность следующего ответа. - Мы первая группа, которую вы здесь испытываете?
        - Да.
        По крайней мере, исчерпывающе.
        Ольга зябко поежилась. Она наверняка замерзла. Пора было возвращаться. Тем более что Дмитрий получил ответы на основные вопросы. Правда, еще оставались смутные подозрения, которые невозможно было описать словами, и найденный в тайнике дневник. В первую очередь дневник. Но он не хотел говорить с Ольгой о дневнике. По крайней мере до тех пор, пока не прочитает его.
        Дмитрий направился к двери, но внезапно остановился на пороге.
        - Последний вопрос, Ольга Максимовна. Зачем вы привели меня сюда? Почему не хотели, чтобы наш разговор слышали остальные?
        - Я… - женщина растерялась. Такого вопроса она не ожидала. - Я решила, что вы сами скажете своим подчиненным то, что сочтете нужным.
        - Я так и понял.
        Дмитрий рывком распахнул дверь и едва успел посторониться, как Ольга проскользнула внутрь. Что бы он о ней не думал, она явно спешила завершить этот разговор.
        ГЛАВА 4
        Дневник
2
        Перечитал свои записи и понял: чтобы меня не сочли сумасшедшим, я должен изложить все последовательно, так, как это происходило, от начала и до конца… Я с ужасом думаю, каким будет этот конец. И тем не менее.
        Все началось 20 апреля. В тот день я, Сморкалин Валентин Петрович, тогда еще лейтенант, инженер-расчетчик дежурной смены запуска Пермского полка МБР, заступил в наряд помощником дежурного по части. Примерно в 23.30, когда я возвращался в штаб после обхода солдатских казарм, к северу от военного городка прогремел мощный взрыв, и в небо взметнулся столб яркого пламени, хорошо видимый в темноте на большом расстоянии. Предположив, что произошло ЧП с одной из баллистических ракет, стоящих на боевом дежурстве в нашем полку, я поспешил в штаб. К моменту моего прибытия находящиеся там дежурный по части, а также оперативный дежурный уже выяснили, что прогремевший взрыв не имел отношения к ракетам. Однако сразу три дежурные смены доложили, что у них на постах произошли замыкания в основной и резервной цепях запуска, а также многочисленные отказы контрольной аппаратуры, указав время, совпадающее с моментом наблюдавшегося взрыва. Прибывший в штаб командир полка, которому было доложено о ЧП, распорядился немедленно провести восстановление отказавших систем, а также выяснить причину взрыва, для чего был поднят
по тревоге весь свободный от несения службы инженерно-технический персонал и дежурное подразделение батальона охраны, которому командиром полка была поставлена задача отыскать и обследовать место взрыва. Ответственным за поиски дежурный по части назначил меня.
        В 0 часов 10 минут я во главе дежурного взвода из батальона охраны на автомашине
«ГАЗ-66» выехал на поиски места взрыва. Ориентируясь по зареву, хорошо различимому в ночном небе, мы прибыли к подножию высоты 614, расположенной в восьми километрах к северо-северо-западу от военного городка, на вершине которой горел лес. Я приказал личному составу покинуть машину и далее следовать пешком, так как склоны высоты оказались слишком круты и непригодны для проезда. Спустя 25 минут интенсивного марша, в 01.40 мы добрались до места возгорания. Отдельные деревья и сорванные взрывом сучья еще горели, но на большей части вершины пожар уже погас. Перед нами предстал обширный участок выжженной земли, превратившейся в сплошную спекшуюся корку, с дымящейся воронкой в центре. На глаз я определил, что диаметр воронки составляет более двадцати метров, о чем и доложил в штаб по рации. Впоследствии оказалось, что из-за клубящегося над воронкой дыма я допустил неточность и ее истинный размер несколько меньше. От воронки исходил сильный жар, ощущаемый даже на расстоянии. Спекшаяся земля вокруг также оказалась настолько горячей, что при соприкосновении с ней начинали плавиться подошвы солдатских ботинок.
Исходя из обстоятельств, я принял решение отложить осмотр эпицентра взрыва хотя бы до рассвета, а тем временем обследовать местность вокруг. В течение четырех часов бойцы дежурного подразделения под моим контролем осматривали склоны высоты 614, но не обнаружили ни осколков разорвавшегося боеприпаса, ни обломков разбившегося самолета или ракеты, ни иных фрагментов искусственного происхождения.

3
        В 06.00 я снова связался по рации с дежурным по части, чтобы доложить о результатах проводящихся поисков, однако вынужден был прервать сеанс радиосвязи из-за…
        Услышав шаги в прихожей, Дмитрий захлопнул дневник, но убрать со стола не успел - в дверях кухни появилась Ольга. Единственное, что оставалось - это накрыть дневник сложенными вместе руками. Зато электрический фонарь, при свете которого он изучал дневник, остался одиноко лежать на столе, освещая пустую столешницу.
        - Вы не спите. Почему?
        Похоже, Ольга даже не удивилась, обнаружив его здесь. Маленькая кухонька с двухконфорочной газовой плитой, разделочным столом и подвесным посудным шкафчиком показалась Дмитрию самым укромным местом во всем вагончике, куда никто не вломится ночью, потому что здесь просто нечего делать. Но на военврача это утверждение, по-видимому, не распространялось.
        - Жду.
        - Ждете? - переспросила Ольга. - Чего?
        - Когда вы, наконец, решитесь рассказать мне всю правду.
        - Я вас не понимаю. Я же уже ответила на ваши вопросы.

«Ответила, но много ли было в твоих ответах правды». Несколько секунд Дмитрий и стоящая перед ним женщина смотрели друг на друга. Сейчас она спросит, что я здесь делаю, отчетливо понял Дмитрий. Ольга действительно приоткрыла рот, но спросить ничего не успела. Снаружи раздалась короткая автоматная очередь и сразу следом за ней несколько длинных.
        Дмитрий вскочил на ноги, подхватив одной рукой стоящий у стола автомат, а другой стараясь засунуть тетрадь в карман боевой разгрузки. Ольга не к месту застыла на пути, пришлось довольно грубо оттолкнуть ее.
        - Группа, к бою! - выкрикнул Дмитрий в темноту жилого отсека, где спали свободные от караула бойцы, и первым выбежал за дверь.
        Снаружи уже не стреляли. Более того, стояла глухая тишина, не нарушаемая ни шорохом, ни писком. И еще здесь было почти так же темно, как в вагончике, только далеко в стороне беспорядочно метался одинокий луч фонаря.
        - Игнатов! Маслов! - выкрикнул Дмитрий фамилии дозорных.
        Никто не отозвался, но мечущийся по земле световой луч перестал дрожать. Сзади хлопнула дверь, и из вагончика высыпали вооруженные бойцы. Трое и среди них Ольга помимо оружия держали перед собой включенные фонари. Одинокий луч в темноте снова дернулся и погас. У Дмитрия кольнуло под ложечкой.
        - Ложись!!! - истошно завопил он и, бросившись назад, сшиб в подкате застывшую в растерянности женщину и опрокинул ее на землю.
        Остальные попадали сами как раз в тот момент, когда стену вагончика и входную дверь, возле которой они толпились, прострочила автоматная очередь. Кто-то из бойцов сейчас же шарахнул из своего автомата по невидимому стрелку, но Дмитрий остановил его:
        - Отставить! Не стрелять!
        Он поманил к себе ближайшего бойца, которым оказался Фагот.
        - Мы отвлечем его внимание на себя, а ты обойди справа и постарайся взять живым, кто бы это ни был.
        Фагот понимающе кивнул и растворился в темноте.
        - Я его вижу, могу снять, - шепотом отозвался Злой, который предусмотрительно поменял прицел на своей винтовке на ночную оптику и теперь разглядывал через нее притаившегося в темноте стрелка. - Только… по-моему, это кто-то из наших.
        Дмитрий не поверил своим ушам.
        - Из наших?! Кто?!
        Злой закусил губу и сосредоточенно молчал.
        Нужно было на что-то решаться - в любую секунду невидимка мог снова открыть огонь. И Дмитрий решился.
        - Гиря, не стреляй! Это мы! - прокричал он в темноту.
        Барахтающаяся на земле Ольга, которую Дмитрий прикрыл собой, недоуменно уставилась на него. Но через секунду темнота отозвалась голосом Игнатова:
        - Чугун, ты?
        - Конечно, я! А ты кого ожидал увидеть? - как можно спокойнее ответил Дмитрий.
        Это оказалось не просто, но подействовало - невидимый стрелок поднялся с земли.
        - Н-не знаю, - чуть заикаясь, ответил он.
        Теперь Дмитрий не сомневался, что перед ним действительно Гиря, однако не спешил подниматься ему навстречу.
        Игнатов снова зажег свой фонарь, сделал несколько неуверенных шагов, потом сориентировался и побрел к вагончику. Убедившись, что автомат висит у него на плече стволом вниз, Дмитрий поднялся на ноги. Вслед за командиром поднялись и остальные разведчики. Гирю мгновенно окружили плотным кольцом. Глухарь по-прежнему держал его на мушке. С учетом всего случившегося, Дмитрий подумал, что такая предосторожность вполне оправданна.
        - Гиря, ты что, стебанулся по своим стрелять?! - напустился на Игнатова Жилин.
        - Я… - Гиря тяжело дышал, словно только что отмахал десятикилометровый кросс в полной выкладке. - Думал… это опять они.
        - Кто они?! Ты чего мелешь?! - Жила попытался схватить Гирю за отворот десантного комбеза. Тот испуганно попятился.
        - Отставить! - прикрикнул на Жилина Дмитрий, но тот не желал успокаиваться. Да и остальные смотрели на Гирю с нескрываемой злостью. Палец Глухаря дрожал на спусковом крючке, что совсем не понравилось Дмитрию. Последнее время выдержка стала все чаще изменять Глухарю. Не справившись с нервами, он мог застрелить Гирю просто по неосторожности.
        Нужно было срочно взять ситуацию под контроль, но Дмитрий не представлял, как это сделать. И тут вперед выступила Ольга. Как бы ненароком она оттеснила Глухаря, заставив его отвести от Гири свой автомат, потом медленно подняла руки и положила Гире на плечи.
        - Все закончилось. Ты среди своих. Опасность миновала. С тобой все в порядке.
        Ее голос звучал плавно, как прокладывающий себе дорогу среди подтаявшего снега весенний ручеек. Отчего-то именно такой образ пришел Дмитрию на ум. Одновременно с возникшей перед глазами картиной Дмитрий почувствовал, как уходит сковавшее его напряжение. А Ольга тем временем продолжала:
        - Здесь твои друзья, твой командир. Они рядом. А теперь скажи: кого ты видел?
        Разгладившееся было лицо Гири вновь исказила гримаса страха.
        - Я н-не знаю, - пробормотал он.
        Ольга, похоже, не удивилась.
        - Но ты их видел? - уточнила она.
        Гиря неуверенно кивнул.
        - Кажется, видел.
        - Чего ты несешь, Гиря? - снова подался вперед Жилин. - Видел и не знаешь кого?
        Дмитрий сурово взглянул на сержанта, но его вмешательство не потребовалось. Стоящий рядом с Жилиным Злой несильно двинул его локтем в бок.
        - Обожди. Дай закончить.
        К счастью, Ольга не успела потерять установленный с Игнатовым психологический контакт.
        - Как они выглядели?
        - Как… тени, - пробормотал Гиря, но затем его голос окреп. Он заговорил все быстрее и быстрее: - Они забрали Мосла. Я начал стрелять, но они утащили Мосла с собой. Они были повсюду! Понимаете, повсюду! Такие длинные тени…
        Гиря начал размахивать руками. У него вот-вот должна была начаться истерика, но Ольга верно определила этот момент. Быстрым и в то же время плавным движением она одновременно нажала большими пальцами Игнатову на виски, и произошло невероятное - он сразу успокоился.
        - Куда они его утащили?
        Гиря закрутил головой и даже поднял руку, чтобы указать направление, но затем вновь опустил ее.
        - Я не помню. Было очень темно.
        Дмитрию показалось, что только последняя фраза во всех его ответах прозвучала полностью осмысленно.
        Откуда-то из темноты выступил Фагот. Дмитрий не мог сказать с уверенностью, был ли он все это время среди бойцов или только что появился.
        - Там кровь на земле и следы.
        - Чьи?! - выкрикнул в лицо Кожевникову Дмитрий.
        - Человеческие. Тени следов не оставляют.
        - Все ясно! Этот псих сам Мосла и застрелил, - вновь вылез Жила. - А теперь плетет про какие-то тени!
        - Если бы застрелил, то остался труп, - возразил Дмитрий, хотя несколькими секундами раньше подумал о том же самом.
        Приказав остальным оставаться на месте, он направился за Кожевниковым в темноту. Через три десятка шагов старшина остановился и, направив в землю луч своего фонаря, показал Дмитрию петляющую строчку кровавых пятен, матово отблескивающих в луче искусственного света. Кровавый след протянулся в сторону земляного кургана, закрывающего, по словам Ольги, вход в подземный бункер, но уже через несколько шагов внезапно обрывался. В этом не было бы ничего странного или удивительного, в конце концов, рану можно забинтовать, зажать рукой, наконец, если бы вместе с пятнами крови с земли не исчезли и следы солдатских берцев.
        Дмитрий поднял глаза на старшину.
        - Дальше смотрел?
        Фагот молча кивнул.
        - Проверь сам, если не веришь.
        Все правильно. Фагот не мог ошибиться. Дмитрий знал это совершенно точно. Как и то, что истекающие кровью солдаты не возносятся на небо.
        Назад возвращались молча, но у вагончика пришлось отвечать на вопросы ожидающих их возвращения разведчиков. Первым вновь вылез Жила.
        - Ну что там? - нетерпеливо спросил он.
        - Только капли крови на земле и больше ничего, - пожалуй, это было единственное, что Дмитрий мог сказать со всей определенностью.
        - А Мосел? - робко спросил Жила.
        - Пропал. Будем искать. С рассветом приступим к поискам. А сейчас всем отдыхать. Я сам подежурю.
        Разведчики понуро опустили головы, только Глухарь по-прежнему смотрел на Дмитрия с ехидной ухмылкой. И еще Ольга. Но в отличие от самодовольства на лице Глухаря Дмитрий увидел в глазах женщины неподдельный страх.

* * *

3
        В 06.00 я снова связался по рации с дежурным по части, чтобы доложить о результатах проводящихся поисков, однако вынужден был прервать сеанс радиосвязи из-за младшего сержанта Тимофеева, который настоятельно просил меня заглянуть в воронку. Выражение лиц Тимофеева и сопровождающих его солдат убедили меня, что затягивать с этим не стоит. Чтобы сохранить документальный характер повествования, ниже привожу только свои наблюдения, опустив охватившие меня эмоции.
        Над воронкой по-прежнему висело облако плотного дыма, которое за ночь нисколько не уменьшилось, а, на мой взгляд, наоборот, даже стало еще гуще, хотя открытого огня я нигде не заметил. Дым стелился в полутора-двух метрах над землей, что позволило мне и Тимофееву подойти к самому краю воронки. Ее внутренняя поверхность представляла собой еще более плотную корку спекшегося грунта, напоминающую расплавленное и затем застывшее стекло. На склонах имелись потеки смолянистой массы черного цвета. Стекшая масса собралась на дне воронки в лужу примерно двух метров в диаметре, в которой я обнаружил более плотное желеобразное тело около полутора метров в длину, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. У фигуры имелась голова, шея, соединяющая голову с туловищем, которое по объему было лишь в три раза больше головы, и две пары конечностей: верхняя и нижняя. При этом четкой границы между телом и жидкой массой, в которой оно лежало, не наблюдалось. Я решил, что тело тает и растекается, но бойцы заверили меня, что оно, наоборот,
«выросло» из лужи. В первый момент я им не поверил, но, понаблюдав за изменениями формы тела, вынужден был признать, что они, вероятно, правы. Поверхность фигуры стала более плотной. На верхних конечностях, прежде похожих на студенистые щупальца, сначала обозначились, а затем выросли по четыре пальца, расположенных напротив друг друга. Концы нижних конечностей уплощились, наподобие человеческих стоп, и на них тоже появились пальцы или нечто похожее, соединенное между собой перепонками. Потом фигура начала светлеть, пока не превратилась из абсолютно черной в темно-серую. При этом ее поверхность утратила первоначальный блеск и влажность. Соответственно обозначилась граница между телом и жидкостью, в которой оно лежало. Далее, когда я уже решил, что других изменений не последует, и собирался вернуться к рации, лицевая поверхность головы лопнула в двух местах, весьма напоминающих открывшиеся глаза. При этом из щелей выступила вязкая черная масса, похожая на ту, в которой лежала фигура, только более густая.
        Окружившие меня бойцы в страхе подались назад. Скорее всего, им, как и мне, показалось, что фигура сейчас поднимется с земли, но она осталась лежать в прежнем положении. Я приказал бойцам наблюдать за фигурой, строго-настрого запретив приближаться к ней, а сам снова связался с дежурным по части, который все это время продолжал вызывать меня, и доложил ему о нашей находке.
        Спустя два часа, в течение которых дежурный по части неоднократно вызывал меня по рации по распоряжению начальника оперативного отдела, начальника штаба и командира полка, к высоте 614 на машине прибыл оперуполномоченный отдела военной контрразведки капитан Шерстнев. Осмотрев обнаруженную в воронке фигуру, на голове которой за это время появились выпуклости, соответствующие ушам, подбородку и другим костям черепа, Шерстнев приказал выставить на вершине высоты оцепление и не подпускать никого к воронке без его разрешения, после чего сразу уехал. Через тридцать пять минут со мной по рации связался командир полка, запретив мне выходить в эфир до получения дальнейших распоряжений.
        Так как более никаких распоряжений от командования не поступало, и, учитывая то обстоятельство, что находящийся в моем подчинении личный состав пропустил сегодняшние обед и завтрак, в 13.00 я отправил нашего водителя на автомашине в часть за дальнейшими указаниями и питанием для подчиненных мне военнослужащих. Спустя два часа вместо отправленного мною водителя прибыл капитан Шерстнев, доставивший на высоту фляги с горячим питанием и сухой паек. Шерстнев повторил приказ командира полка охранять воронку со странной фигурой от посторонних, добавив, что дежурному подразделению придется остаться на высоте как минимум еще на сутки. Отдав распоряжения, Шерстнев обследовал воронку и окружающую территорию с помощью счетчика Гейгера, провел экспресс-анализ воздуха на предмет наличия отравляющих веществ, однако никаких отклонений от безопасных норм не обнаружил. На мой вопрос, почему этим занимается сотрудник военной контрразведки, а не офицер службы радиационной и химической защиты, Шерстнев не ответил, заявив, что выполняет приказ. После проведения замеров радиоактивности он взял пробы спекшегося грунта,
сфотографировал лежащую в воронке фигуру с разных ракурсов привезенным с собой фотоаппаратом, после чего снова уехал.
        Остаток дня прошел без происшествий. Я разбил подчиненный мне личный состав на три смены, и пока одна смена стояла в оцеплении, свободные от караула военнослужащие занимались заготовкой дров для костра, приготовлением пищи и оборудованием места для ночлега. Все разговоры личного состава так или иначе касались обнаруженной в воронке фигуры. При этом среди множества высказанных догадок возобладало мнение, что мы наткнулись на пилота инопланетного космического корабля, потерпевшего аварию на высоте 614, или же биоробота, созданного инопланетянами и находившегося на разбившемся космическом корабле. Сержант Гасников, имевший при себе карманный FM-приемник, сообщил мне и остальным военнослужащим, что в вечерних новостях по радио прошло сообщение о вчерашнем взрыве в Пермском крае, в окрестностях одной из воинских частей. По словам радиокомментатора, военные отрицают какую-либо причастность к взрыву, скорее всего, причиной взрыва стал выброс природного газа. Рассказ Гасникова подстегнул разговоры, которые продолжались до темноты, пока я не приказал всем свободным от караула ложиться спать.
        После полуночи, а именно в 0 часов 16 минут, я был вызван дежурной сменой караульных, стоящих в оцеплении вокруг воронки. Прибыв на место, я обнаружил, что смолянистая жидкость, в которой лежало тело, светится в темноте ярко-зеленым цветом. Аналогичным образом светились и поперечные разрывы на лицевой части головы фигуры, точнее заполняющая их масса. Более никаких изменений замечено не было. На всякий случай я распорядился отодвинуть линию оцепления от воронки еще на несколько метров. Впоследствии интенсивность излучения начала спадать, и к утру свечение полностью прекратилось.
        День 22 апреля начался без происшествий. Даже Гасников, все свободное время слушающий приемник, заявил, что наш взрыв больше нигде не упоминается. В 11.45 выставленные мною наблюдатели доложили о прибытии к высоте двух автомашин из нашей части: «УАЗа-469», на котором ранее приезжал капитан Шерстнев, и вездехода
«ГАЗ-66», доставившего нашу поисковую команду. На этот раз в «УАЗе», кроме Шерстнева, находились два человека в незнакомых мне защитных костюмах и женщина в форме майора медицинской службы. Еще два человека в такой же защите прибыли на вездеходе, при этом один из них сидел за рулем. Мужчины в защитных комплектах занялись разгрузкой вездехода, а капитан Шерстнев вместе с женщиной направились к нам.
        Прибывших с ним людей Шерстнев представил как экспертов Минобороны и распорядился пропустить их к воронке. Пока мужчины обследовали воронку и находящуюся там фигуру с помощью своей аппаратуры, женщина, представившаяся майором Крайновой, подробно расспросила меня и каждого караульного об обстоятельствах обнаружения находки, а также предшествовавших и последовавших за этим событиях. Закончив опрос, она переговорила с сопровождающими ее мужчинами, после чего те перегрузили тело из воронки на специальные закрытые носилки и отнесли в кузов вездехода. Один из них остался в машине вместе с носилками, трое других быстро собрали всю аппаратуру, загрузили в кузов и сразу уехали. Крайнова же попросила меня проводить ее к воронке, где я по ее просьбе еще раз повторил весь свой рассказ. Осмотрев воронку, где уже не было смолянистой жидкости - очевидно, мужчины собрали ее и увезли вместе с телом, - и задав мне несколько дополнительных вопросов, женщина уехала вместе с Шерстневым, который перед отъездом изъял приемник Гасникова, а также имеющиеся у солдат сотовые телефоны, включая и мой.
        Еще через два часа за нами прибыла машина - уже знакомый нам «ГАЗ-66», которым вместо водителя из автопарка управлял сам капитан Шерстнев. Он отвез меня вместе со взводом в полковую санчасть, где военврач Крайнова сразу поместила всех нас, включая самого капитана Шерстнева, в карантинный блок. Шерстнев пояснил недовольным солдатам, что это сделано для того, чтобы исключить распространение нежелательных слухов о нашей находке. Сам он старался держаться бодро, но по нему было заметно, что его угнетает подобное отношение.
        Вскоре в санчасть прибыл командир полка, который снял меня с наряда и объявил устную благодарность за отличное несение службы. После командира полка в карантинный блок явилась военврач Крайнова. Она раздала всем листы бумаги и попросила каждого из нас записать свои наблюдения с момента взрыва 20 апреля. Через два часа по распоряжению Крайновой капитан Шерстнев собрал записи и отнес ей. Тем же вечером Крайнова вызвала на беседу меня. Беседа проходила в ближайшем к карантинному блоку процедурном кабинете, очевидно, чтобы исключить возможность встречи с другими направленными в санчасть военнослужащими. В ходе беседы Крайнова объявила мне, что сделанная нами находка имеет огромное научное значение. Тем не менее, пока будет идти изучение найденного «организма» (так она выразилась), необходимо сохранять все исследования в тайне. Она также сообщила, что по распоряжению руководства Минобороны обнаруженный на высоте 614 «организм» будет помещен на одном из ранее законсервированных военных объектов, где уже началось строительство исследовательской лаборатории. В заключение беседы Крайнова предложила мне
возглавить подразделение охраны этого объекта, сообщив, что в случае согласия мне будет немедленно присвоено звание старшего лейтенанта, а денежное содержание увеличено втрое. Я согласился без колебаний, но не из-за выгоды прозвучавшего предложения, а потому что более всего хотел узнать, что представляет собой найденное нами загадочное тело.

4
        Дойдя до раздела, который автор дневника озаглавил цифрой «4», Дмитрий остановился и закрыл тетрадь. Прежде надо было осмыслить прочитанное. Его первым впечатлением было: глупая, бессмысленная мистификация. Хотя, почему бессмысленная? Посеять растерянность и сомнения среди испытуемых, еще недоверие к приказам командиров - не этим ли целям объективно отвечал запрятанный под половицу дневник? Правда, вместе с другими загадками, которых тоже накопилось немало, дневник уже не казался просто досужим вымыслом. Если бы не все эти странности, не близкое к панике волнение Ольги, не таинственное исчезновение Чиркова и Маслова, он бы попросту выбросил найденную тетрадь после первой же прочитанной страницы или сохранил, но лишь для того, чтобы позже посмеяться над ее содержанием на досуге. Сейчас смеяться не хотелось. Но и принять на веру то, что почти шесть месяцев назад где-то в Пермском крае дежурный взвод ракетчиков наткнулся на тело инопланетянина, выпавшего из разбившегося космического корабля пришельцев, было выше его сил. Разум попросту отказывался этому верить.
        Отложив тетрадь, Дмитрий прислушался к тишине за входной дверью вагончика. Ему еще не приходилось ночевать в горной долине, окруженной поросшими лесом скалами, зато он провел немало ночей в лесах и знал по опыту, что ночью в лесу редко бывает тихо. Наоборот, ночью лес наполняется звуками: шелестят на ветру листья и ветви деревьев, скрипят сухие стволы, перекликаются между собой ночные птицы, а в лесной подстилке шуршат ежи, полевые мыши и другие мелкие зверьки, а также охотящиеся на них хищники. Но сейчас ни одного из этих звуков не было слышно, словно все обитатели долины и окрестных скал дружно подались в другие края… или так же дружно вымерли. Зато никто не ломился в запертые двери, не скребся на крыше и не пытался высадить оконное стекло. Следовательно, нет никаких причин поднимать тревогу. Хотя самого Дмитрия тревога не покидала уже давно.
        Он встал с табурета и, приоткрыв дверь прихожей, заглянул в жилой отсек. Внешне там все было спокойно, правда, спокойствие можно было назвать лишь относительным. Кто-то из его разведчиков тревожно ворочался в темноте, кто-то прерывисто дышал, одолеваемый тяжелыми мыслями. Дальше за закрытой дверью располагался второй жилой отсек, где спала Ольга. Правда, Дмитрий не был уверен, что она сейчас спит.
        Его мысли вновь вернулись к отложенному дневнику. Как бы он ни относился к написанному, содержание дневника не было пустым вымыслом. Автор определенно знал, о чем пишет. Так, структура воинской части и суточного наряда была описана им абсолютно точно. Причем если о существовании должности оперуполномоченного военной контрразведки знают многие, то об оперативном дежурном, осуществляющем общий контроль за подразделениями, несущими боевое дежурство, - лишь единицы. Чтобы знать все это, автор дневника действительно должен был служить в ракетном полку, ходить в наряды и… выезжать на место, где было обнаружено тело пришельца. А фамилии? Фамилии реальных людей, в частности майора медицинской службы Крайновой, разве не доказывают они, что все описанное в дневнике имело место в реальности?
        Так и не придя ни к какому однозначному выводу, Дмитрий снова открыл найденную под полом тетрадь.

* * *
        Этой ночью Глухарь обнаружил, что может спать с открытыми глазами. Это оказалось очень удобно: спать и видеть, что происходит вокруг. Темнота нисколько не мешала. Да ее и не было. Когда он среди ночи открыл глаза, то увидел, что весь вагончик от пола до потолка заполнен прозрачным зеленоватым туманом, светящимся изнутри. Появление светящегося зеленого тумана ничуть не удивило Глухаря - во сне даже самые невероятные вещи воспринимаются совершенно обыденно. Зато в залившем все вокруг холодном зеленоватом сиянии он смог рассмотреть, как ворочается на своей койке Жила, как Гиря, сжавшись в комок, пытается принять позу эмбриона, как шлепает во сне губами Фагот, будто вытащенная из воды на берег рыба. Он разглядел даже Злого. Коек на всех не хватило, Злому по жребию выпало спать на полу, и со своего места Глухарь его видеть не мог. Но все равно видел, даже лучше, чем остальных. Злой лежал на спине, уставившись открытыми глазами в потолок, и не спал.
        Но Злой Глухарю был неинтересен, и он повернул голову в сторону соседнего спального отсека, который по предложению Чугуна заняла врачиха. Дверь отсека была плотно закрыта, но это не помешало Глухарю увидеть спящую там женщину. То, что он увидел за дверью, заставило его сердце провалиться на самый низ живота и еще ниже - в пах и забиться там с неистовой силой. Эта сука спала без одежды. Она лежала на хрустящей белой простыне совершенно голой. Причем лежала так, что Глухарь смог рассмотреть буквально все, вплоть до пупырчатых сосков, упругими бугорками выпирающих из ее округлых налитых грудей, и нежно-розовых влажных складок кожи между слегка раздвинутых ног. Он едва не зарычал от возбуждения, глядя на ее сочное, призывно манящее тело. Врачиха, видно, почувствовала на себе его жадный взгляд и открыла глаза. Но, увидев, что он разглядывает ее, даже не подумала прикрыться. Бесстыжая сука ехидно рассмеялась Глухарю в лицо, потом провела языком по своей ладони, облизав пальцы, и… засунула руку себе между ног. Сначала она нежно погладила пальчиками свою аккуратно подстриженную шерстку, а затем принялась
тереть лобок. И все это на глазах Глухаря! Не удовлетворившись этим, сучка расставила ноги, расширяя пространство для активных действий, да так широко, что ее влажная промежность распахнулась, словно хищно разинутый рот. А она… она вставила между растянувшихся складок сначала один палец, потом другой и так до тех пор, пока не засунула себе в промежность всю пятерню. Но даже этого сучке показалось мало. Не прекращая судорожных движений рукой, она принялась корчиться и выгибаться на постели. Ее рот широко открылся, глаза закатились, голова болталась из стороны в сторону, словно на пружине, а она билась в экстазе, ничего не замечая вокруг. Глухарь уже готов был наброситься на нее со всей своей необузданной силой, но неожиданно между ним и дразнящей его похотливой …лядью вырос Чугун.
        В одной руке Чугун держал автомат, а в другой какую-то тетрадь в истрепанной мятой обложке. Пригрозив Глухарю автоматом, он протянул врачихе тетрадь. Та сейчас же соскочила с кровати, схватила тетрадку и прижала к груди, словно самое ценное на свете сокровище, а потом принялась тереться о лейтенанта то задом, то животом, то промежностью, как трется о шест вошедшая в раж стриптизерша. Чугун довольно заулыбался, даже высунул от удовольствия язык, ну точно, как сопливый и слюнявый щенок. Но, несмотря на свой щенячий восторг, он не опустил автомат, продолжая держать Глухаря на мушке, да еще и нагло улыбался при этом. «Даже не думай», - беззвучно прошептали губы Чугуна, когда окончательно потерявшая голову врачиха упала перед ним на колени и принялась лихорадочно расстегивать ему ширинку.
        Потом окружающий их туман загустел, а наполняющее его сияние померкло, поэтому, что вытворяли врачиха и Чугун, когда эта сука спустила с него штаны, Глухарь уже не увидел. Но из темноты еще долго доносились его натужное сопение и ее похотливые взвизги.

* * *
        Ее разбудило чье-то грубое прикосновение. Ольга резко открыла глаза, но перед ней никого не было, только поглотившая комнату темнота, а по телу, тем не менее, продолжали жадно шарить чьи-то невидимые руки. Ольга откинула спальник, которым прикрывалась вместо одеяла: никого. Да и как могло быть иначе, ведь она находилась в комнате совершенно одна. В то же время Ольга ощущала кожей вмятины от чьих-то крепких пальцев и сырость чужих влажных ладоней. Она едва не закричала от страха, но вместо этого с силой закусила губу. Резкая боль молнией пронзила голову, рот наполнился солоноватым привкусом хлынувшей из прокушенной губы крови, но руки, бесцеремонно шарившие у нее под одеждой, исчезли. Дрожа от волнения, Ольга дотянулась до прикроватной тумбочки, нащупала там электрический фонарь и зажгла его. Никого! Как она и ожидала. Не удовлетворившись этим, Ольга посветила по углам спального отсека, заглянула под свою и соседнюю койки и, наконец, направила луч на единственную входную дверь. С внутренней стороны на двери имелся небольшой декоративный засов. Никакой серьезной преграды он представлять не мог. Но
сейчас засов был задвинут, как Ольга и оставила его. Значит, в комнату к ней никто не входил. Но откуда тогда взялись эти пальцы и эти ладони? И что же это все-таки было: сон, наваждение? Но ведь она как раз и не спала! И сами ощущения были поразительно реальны!
        В полной растерянности Ольга приподняла футболку - в вагончике было прохладно, поэтому перед сном она сняла только куртку, а форменные брюки и надетую для тепла футболку оставила, чтобы не замерзнуть. В холодном свете электрического фонаря ее голый живот казался белее листа бумаги, и на нем контрастно выделялись красные пятна, в точности соответствующие отпечаткам пальцев раскрытой ладони. Ольга осторожно коснулась одного из них, надавила и сразу почувствовала боль. Пятно оказалось ни миражом, ни наваждением, а самой настоящей гематомой. Уже догадываясь, что она там увидит, Ольга расстегнула и приспустила брюки - на бедрах, причем не только на внешней, но и на внутренней стороне, красовались точно такие же пятна.
        Ей стало дурно, во рту пересохло, сразу захотелось выпить, причем не воды, а водки или еще чего-нибудь покрепче. Похоже, ее едва не изнасиловал какой-то невидимый полтергейст. Едва ли?! Последняя мысль напугала ее даже больше, чем появившиеся на теле синяки. Ольга оттянула резинку трусиков, запустила туда руку и провела ладонью по промежности. Пальцы коснулись чего-то скользкого и липкого. Сперма! Ольга с ужасом выдернула руку и поднесла к глазам, а потом несколько секунд разглядывала пальцы, измазанные липкой тягучей жидкостью, но не молочного, а темно-бордового цвета. Скорее измазавшая руку клейкая масса походила не на семенную жидкость, а на… Ольга осторожно понюхала ладонь. Так и есть: кровь. Точнее, маточные выделения. Вот только очередные месячные у нее закончились две недели назад. Да и начало менструации никогда не проходило у нее столь бурно.
        Тем не менее сделанное открытие немного успокоило ее. Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, Ольга поднялась с кровати и заменила испачканные трусики на чистые, предварительно вложив туда впитывающую прокладку. Теперь, когда она справилась с насущной проблемой, самое время как следует все обдумать. Наверняка нарушение менструального цикла - результат влияния «Хрустального неба», точнее, связанного с прибытием на объект нервного стресса. В отличие от открывшегося вагинального кровотечения появление синяков и особенно ощущение шарящих по телу чужих рук никакому логическому объяснению не поддавались. Впрочем, как и другие пока еще неразгаданные загадки «Хрустального неба».
        Чувствуя, что уже не сможет заснуть, Ольга села на кровати, натянув до подбородка расстегнутый спальный мешок, а горящий фонарь зажала между коленями. Фонарь следовало поберечь - он ей еще наверняка пригодится, но после всего случившегося Ольга никак не могла заставить себя выключить его. Неожиданно ее взгляд упал на висящую на стуле форменную куртку, и мысли сразу приняли другое направление. Ольга пододвинула к себе стул, расстегнула нагрудный карман куртки и достала оттуда свой коммуникатор. На дисплее прибора энергично мигала пиктограмма полученного сообщения. Сердце Ольги радостно забилось. Она поспешно вывела текст сообщения на экран. Он оказался коротким и занял на небольшом дисплее коммуникатора всего одну строчку.
«Вас понял. Продолжайте работу».
        После того, что она сообщила Панову, Ольга никак не ожидала от него такого ответа. Она даже еще раз перечитала полученное сообщение, хотя оно все время было у нее перед глазами. Нет, все верно, она не ошиблась. Но текст! Текст был таким, словно его писал не Панов, а другой, неизвестный ей человек. После переданного ею известия об исчезновении дозорного простая констатация факта «Вас понял» и
«Продолжайте работу»! Ольга попыталась успокоить себя. Возможно, она слишком сгущает краски. Ведь находясь в Москве, начальник отдела все равно ничем не мог помочь досмотровой группе. И все-таки ответное послание Панова могло бы быть… более участливым, что ли. А столь лаконичный и холодный текст больше подошел бы подполковнику Феоктистову, нежели Панову. Впрочем, все это эмоции, не относящиеся к делу. Факты же заключаются в том, что связь с Центром функционирует устойчиво, и там теперь знают и о потерях в составе досмотровой группы, и о том, что, несмотря на это, группа готова продолжать работу.

* * *

4
        На четвертый день пребывания в санчасти и на шестой после взрыва на высоте 614 военврач Крайнова объявила всем, что для дальнейшего прохождения службы нас переводят на другой объект. Я и капитан Шерстнев были в курсе такого перевода, для солдат и сержантов взвода охраны это объявление стало новостью, но никто из них не высказал недовольства. В тот же день нас отвезли на машине на военный аэродром, откуда сначала транспортным самолетом, а затем вертолетом перебросили на новый объект. Объектом оказалась замаскированная стартовая площадка МБР шахтного базирования, расположенная в горах Северного Урала. Сразу по прибытии на место майор Пригоров, представившийся нашим непосредственным начальником, провел с нами подробный инструктаж, ухитрившись (я только потом это понял) не ответить ни на один из заданных ему вопросов о доставленном на объект «организме» и его исследованиях. В ходе инструктажа Пригоров разъяснил нам наши обязанности, которые сводились к охране объекта и выполнению его распоряжений. При этом любые контакты с работающей на объекте группой исследователей строго запрещались. Если же
исследователи, как выразился Пригоров, «попытаются сами установить контакт», то об этом следует немедленно докладывать ему, а в его отсутствие - капитану Шерстневу.
        После инструктажа Пригоров познакомил нас с объектом, показав жилые вагончики научного персонала, нашу казарму, столовую и караульное помещение, где дежурной смене охраны впоследствии предстояло нести службу. При этом он ничего не сказал про насыпь, маскирующую вход в ракетную шахту, из чего я сделал вывод, что исследования обнаруженного нами тела проходят именно там. В тот же день мы получили оружие - автоматы Калашникова новой сотой серии под более мощный патрон калибра 7,62 мм. Мне Пригоров вместо пистолета тоже выдал автомат, который я вместе с бойцами своего взвода сдал в оружейную пирамиду. Шерстнев же вообще не получил никакого оружия, о чем я узнал, только когда решил поделиться с контрразведчиком возникшими у меня подозрениями.
        В тот же день мне присвоили звание старшего лейтенанта. Не было никакого торжественного построения и поздравлений. Пригоров просто зачитал мне приказ нашего командира полка о присвоении мне очередного воинского звания, а когда я спросил у него, почему приказ подписан моим прежним командиром, пояснил, что формально я и мои солдаты продолжаем службу в Пермском полку МБР. Впрочем, поздравление все-таки было. После обеда меня разыскала Крайнова и вручила мне парадные погоны старшего лейтенанта и горсть офицерских звездочек, чтобы я мог привести в соответствие с новым званием всю свою форму. Если бы не этот знак внимания с ее стороны, впору было напиться. Да нечем - на объекте нет ни грамма спиртного, разве что в лаборатории у ученых, да и то я не уверен.
        Кстати, военврач Крайнова единственный человек, с кем здесь приятно общаться. Жаль, что она редко бывает на объекте: прилетит на сутки, а то и на несколько часов и снова улетает. Ученые постоянно погружены в свои мысли и никого, кроме коллег, не замечают. Опять же приказ, запрещающий нам любые контакты с научным персоналом. А Пригоров всегда смотрит так, словно пытается поймать на лжи. Неприятный человек. Даже наш особист Шерстнев по сравнению с ним рубаха-парень. Вот уж по кому никто не скучает, когда его нет на объекте. Лучше бы он сюда вообще не прилетал.
        После прочитанного все, даже окружающий ландшафт горной долины и возведенные здесь строения, воспринимались совершенно по-другому. Более зловеще, что ли. Но самым таинственным и наверняка самым опасным местом являлся сам бункер. На подходе к нему Дмитрий поймал себя на мысли, что все еще ищет вокруг следы пропавших бойцов. Похоже, он был единственным, кто еще надеялся обнаружить хоть что-то, указывающее на нынешнее местонахождение Чиркова и Маслова. Остальные все внимание сосредоточили на взорванных воротах бункера, показавшихся из-за защитного бруствера. Только Ольга изумленно уставилась на протянувшуюся от ворот гравийную насыпь.
        Зияющая в воротах огромная пробоина с застывшими потеками и брызгами оплавленного металла напоминала хищно приоткрытый рот, даже не рот, а оскаленную пасть неведомого хищника, готовую проглотить приближающуюся группу людей. Похоже, и остальные разведчики ощущали что-то похожее. Рассредоточившиеся при подходе к бункеру по команде Дмитрия, они постепенно вновь сгрудились вокруг командира уже без всякого приказа с его стороны. Лишь один Глухарь как ни в чем не бывало шагал в стороне, да Ольга держалась на несколько шагов позади основной группы.
        Перед воротами Дмитрий остановился. Впереди что-то изменилось, но он никак не мог понять, что именно. И бронеплита, и проделанная в ней направленным взрывом дыра выглядели точно так же, как и при осмотре накануне. Но что-то определенно переменилось. Что-то стало другим. Нечто невидимое и не… Запах! Дмитрий сделал еще шаг, вплотную приблизив лицо к отверстию, пробитому в стальной плите. Да, так поразивший его при первом осмотре запах изменился. Стал менее резким, что ли. Во всяком случае, гнилью из открывшегося темного зева больше не пахло. Да и запахи моря и водорослей тоже исчезли. Теперь из дыры пахло, как из плохо проветриваемого, немного затхлого помещения.
        Он обернулся к остановившимся позади разведчикам:
        - Чувствуете запах?
        Жила и Фагот одновременно кивнули.
        - У бати в гараже, в яме, похоже пахнет, - принюхавшись, добавил Жила.
        Дмитрий взглянул на стоящую за спинами разведчиков женщину. Но Ольга оставила и его вопрос, и ответ Жилина без комментариев.
        Снаружи делать было нечего. Нужно было входить. Но Дмитрий никак не мог заставить себя сделать первый шаг. Он еще раз посмотрел на Ольгу, потом перевел взгляд на Глухаря. Вот кто полезет в тоннель без колебаний. Одно из двух: либо Глухарь совершенно ничего не боится, либо ему все равно, с чем он там столкнется.
        - Все готовы?! - чтобы подбодрить себя и остальных, громко спросил Дмитрий. - Заходим.
        Подарив себе еще секунду передышки, он опустил на глаза прибор ночного видения, отрегулировал подсветку и уже после этого шагнул в пробоину. Внутри было темновато, но не настолько, чтобы не увидеть шершавых стен, арочного свода и проложенных под потолком толстых кабелей, о которых накануне говорил Глухарь. А вот упомянутые Гирей лужи за ночь поразительным образом исчезли. Во всяком случае, на расстоянии видимости Дмитрий не обнаружил на полу тоннеля ни капли влаги. Зато заметил кое-что другое - небольшие отверстия в бетоне, две параллельные цепочки однотипных отверстий, пробитых на одинаковом расстоянии друг от друга.
        Никто, кроме Ольги, не обратил на них внимания. Разведчики настороженно разглядывали уходящий в темноту тоннель, и только Злобин повернулся к бронеплите, изучая направляющие ее движения и приводной механизм.
        - Странно.
        - Что именно? - нахмурился Дмитрий. Он никак не мог взять в толк, чем конструкция ворот так заинтересовала снайпера.
        Злой не торопился отвечать. Дмитрий уже привык к его немногословности, но порой она становилась невыносима.
        - Очень странно, - повторил Злобин.
        Он шагнул к установленной в основании плиты встроенной двери, провел рукой по ровной, без выступов поверхности и, наконец, повернул к командиру озадаченное лицо.
        - Она же запирается только снаружи. С этой стороны гладкая плита, без каких-либо запорных механизмов. Но если так… - от удивления узкое лицо снайпера вытянулось еще больше. - Зачем понадобилось взрывать вход, если можно было просто повернуть штурвал и открыть дверь?
        Дмитрий обернулся к Ольге:
        - Что скажете, товарищ майор?
        Но та нисколько не удивилась.
        - Вы наблюдательны Злобин. Продолжайте осмотр.
        Пользуясь своим положением инспектирующего, она ловко ушла от ответа. Правда, у Дмитрия тут же родился другой вопрос: что это за бункер, где входная дверь запирается снаружи и только снаружи? Но задавать его сейчас не имело никакого смысла. Ответ военврача Дмитрий мог предсказать заранее: конструкция двери, как и других объектов на полигоне, выполнена в соответствии с программой предстоящего обучения. Возможно, она использует другие слова, но в том, что смысл ее ответа будет именно таким, Дмитрий не сомневался. Как и в том, что все ее слова являются ложью.

* * *
        Это все равно, что войти на собственную кухню и обнаружить, что кухонный стол, плита или холодильник попросту исчезли. Даже не так! Увидеть в зеркале, в прихожей, отражение прикрученной к стене вешалки, а потом обернуться и обнаружить, что этой вешалки на стене нет. Неудивительно, что она застыла как вкопанная, уставившись на насыпь узкоколейки, с которой исчезли абсолютно все рельсы и шпалы. Более трехсот метров проложенных железнодорожных путей, связывающих бункер с испытательным полигоном, попросту растворились, растаяли в воздухе. Возможно, при определенной доле фантазии, если очень сильно постараться, исчезновение железнодорожного полотна можно было как-то объяснить, если бы не одно «но» - спутниковые фотоснимки «Хрустального неба», на которых и насыпь, и железнодорожные пути на ней различались вполне отчетливо, даже без повышенного разрешения.
        Последнюю серию поступивших фотоснимков Ольга просмотрела как раз перед вылетом из Москвы. Там все было, как и прежде. Ни она сама, ни установленные на компьютере программы сравнительного отбора не выявили никаких изменений. Значит, двое суток назад узкоколейка здесь еще была. И внезапно пропала? Как такое возможно? На ум приходил только один ответ: никак.
        Ольга медленно подняла взгляд от пустой насыпи и сразу встретилась с глазами Дмитрия. Он все знает, промелькнула первая мысль. Но Ольга тут же отбросила ее. Она хорошо помнила, что не рассказывала Рогожину об устройстве полигона. Значит, не могла проговориться и об узкоколейке. Для него это просто насыпь и не более того. Не нужно подавать вида, что ее что-то удивило, и все будет в порядке. Больше Ольга не поднимала глаз и весь оставшийся путь смотрела себе под ноги. Это помогло, а возможно, ей просто повезло. Что бы Дмитрий ни заподозрил, ей он ничего не сказал.
        Перед входом в бункер группа остановилась. Чтобы скрыть охватившее ее волнение, Ольга отошла назад. Откуда-то возникла мысль, что сейчас разведчики повернут обратно. Но этого не произошло. После недолгих колебаний Дмитрий, а следом за ним и остальные бойцы через проделанную брешь вошли в ворота. Ольга переступила порог
«Хрустального неба» последней и сразу проверила дно тоннеля. Оно было совершенно ровным и гладким, а о проходящей здесь прежде линии железнодорожного полотна напоминали лишь отверстия в бетонном полу на месте костылей, крепящих шпалы. Железные костыли исчезли вместе со шпалами, но после всего увиденного, Ольгу это не удивило. Вновь появилось ощущение, что Дмитрий догадывается, о чем она думает. Во всяком случае, он рассматривал отверстия в полу с не меньшим, а, может, и большим интересом, но, как и возле насыпи, промолчал. Зато пришлось отвечать на вопрос Злобина, заметившего, что на внутренней стороне входной двери нет запорного механизма. Ответ на этот и подобный ему вопросы у Ольги был заготовлен заранее, еще до вылета из Москвы. Вот только Рогожина ее слова, похоже, ничуть не убедили. Она ожидала новых вопросов с его стороны, но их не последовало. Вместо этого Дмитрий достал пакет со скорректированными схемами внутренних помещений, который Ольга вручила ему перед экспедицией в бункер.
        - Мы находимся здесь, в этом тоннеле, - объявил он, выбрав среди множества схем лист с общим планом первого уровня.
        На первом уровне не было ничего, что следовало скрыть от разведчиков, поэтому в отличие от других схем этот лист практически не подвергся коррекции.
        - Тоннель ведет от ворот к шахте лифта, - продолжал Дмитрий, держа план перед собой. - Сюда же выходят двери всех подсобных помещений. Будем осматривать их последовательно, продвигаясь от входа к лифтовой шахте. Задача ясна?

«Подсобных?» - Ольга насторожилась. Первый уровень являлся техническим. Расположенные здесь помимо медицинского блока складские помещения, где хранился ЗИП для установленного на объекте оборудования и инструменты для его наладки, действительно можно было назвать подсобными. Но Рогожин этого знать не мог! Для него все внутренние помещения бункера одинаковые. Откуда же такая проницательность?
        - А потом? - с нервным смешком спросил у Дмитрия кто-то из разведчиков. Скорее всего, Игнатов, судя по голосу.
        - Спускаемся на следующий уровень и продолжаем осмотр. И так до последнего.
        - Сколько всего уровней? - Это Злобин. Настоящий разведчик: внимательный, всегда сосредоточенный, и вопросы у него тоже всегда конкретные.
        - Четыре. Мы сейчас на первом. Еще вопросы? Нет? - Дмитрий посмотрел в лицо каждому из своих бойцов, не пропустил и Ольгу и скомандовал: - Тогда пошли. Глухарь и Злой впереди. Жила и Фагот замыкающие.
        Разведчики мгновенно рассредоточились, и Ольга оказалась между Игнатовым и Рогожиным.
        - Ничего не хотите сказать? - спросил он.
        - О чем? - опешила Ольга.
        Дмитрий пожал плечами:
        - Вам виднее.
        И вновь у Ольги возникло ощущение, что Дмитрию известно больше, чем он говорит. Гораздо больше! Чтобы избежать неприятного для себя разговора, она ускорила шаг, но вскоре уперлась в спины выдвинувшихся вперед Глухарева и Злобина. Не самая приятная компания, зато они уж точно не будут донимать ее опасными вопросами. Ольга почувствовала облегчение, но оно длилось лишь мгновение. Уже через секунду ее накрыла с головой выплеснутая Глухаревым волна жгучей неприязни. Старший лейтенант и прежде не испытывал к ней симпатии. Но сейчас его буквально распирало от ненависти. Ольге стало не по себе. По коже пробежал неприятный холодок, хотя в тоннеле отсутствовало даже слабое движение воздуха. Она испуганно взглянула на Глухарева. Он не открывал рта и даже не смотрел на нее. Но Ольга вдруг со всей ясностью поняла, что он ненавидит ее, ненавидит настолько, что даже готов убить.
        В полном смятении она отступила назад. Злобин, а следом за ним и Глухарев тоже остановились. В тоннеле что-то изменилось, и разведчики тоже это почувствовали. Злобин выставил перед собой снайперскую винтовку. Луч его фонаря, до этого лениво скользивший по стенам, вытянулся вперед. Ольга изо всех сил напрягла зрение, хотя при надетых на глаза инфракрасных очках это и не имело смысла, но ничего не увидела, кроме шершавых стен да гладкого бетонного пола с дырами от выдернутых железнодорожных костылей. Она уже собиралась спросить разведчиков, что же их так насторожило, когда услышала шум. Это был шум воды, а может, не воды, а осыпающегося снега. Сначала совсем слабый, еле различимый, он быстро усиливался, пока не перешел в настоящий грохот. Так реветь мог только водопад или несущаяся по склону горы снежная лавина. Сердце подскочило в груди. Стало трудно дышать. Ольга приоткрыла рот в немом крике, уверенная, что через секунду ее сметет вылетевшая из темноты тоннеля стена воды. Вот она все ближе, вот уже… Грохот обрушился на нее, ворвался в голову, и среди рева воды и треска рушащихся стен Ольга
отчетливо услышала человеческие крики. «Оно движется!» - это был голос профессора Глымова, научного руководителя проекта «Арена», пропавшего вместе со всем персоналом
«Хрустального неба» шестнадцать дней назад. «Назад! Все назад!» - «Осторожно, лампа!» За этим возгласом последовал чей-то нечеловеческий вопль, и все смолкло. Крики людей, грохот обвала, рев несущейся по тоннелю воды - все исчезло. Вместо раскалывающего голову шума Ольгу окутала вязкая тишина. И темнота! Очки ночного видения не работали. Ольга пощелкала переключателем, но, так и не добившись результата, сняла бесполезный прибор и включила электрический фонарь. «А если не включится?» - промелькнула испугавшая ее мысль. Но фонарь включился. Посветив вокруг себя, она увидела, как Злобин, сняв прибор ночного видения, вытирает мокрое от пота лицо, а Глухарев (кстати, тоже без маски с инфракрасными очками!) недоуменно трет переносицу и собранный морщинами лоб.
        - Чугун, у меня ПНВ отключился! - раздалось сзади. Кажется, это был Игнатов.
        - И у меня, - ответил ему чей-то голос.
        - Что, приборы у всех полетели? - усмехнулся Глухарь, но не с раздражением, как можно было ожидать, а скорее с довольным видом. - Вы теперь, как слепые котята.
        - Что за хрень, Чугун?! Что нам теперь делать?! - воскликнул из темноты Жилин.
        - Отставить панику. Зажечь фонари, - скомандовал Рогожин.
        Ольга направила фонарь в его сторону и сразу увидела приближающегося Дмитрия.
        - Заметили что-нибудь? - спросил он.
        - Ничего, - ответил за всех Злобин.
        Пот так и струился у него по лицу, и он вытер его рукавом своего десантного комбинезона. Странно, сама Ольга не чувствовала никакой жары, да и Глухарев с Рогожиным тоже. Во всяком случае, она не заметила у них на лицах ни капли пота.
        - Продолжаем движение, - скомандовал Дмитрий, и дозорные снова выдвинулись вперед.
        Ольга чуть отстала от них. Светя вокруг себя на стены и потолок тоннеля, она пыталась найти хоть какое-нибудь объяснение внезапно обрушившемуся на нее шуму и последующему за ним общему отключению приборов ночного видения, пока не услышала из темноты голос Злобина:
        - Командир, здесь дверь.
        Она поспешила вперед. Все правильно: дозорные добрались до первого складского бокса. Кажется, там хранились оставшиеся после строительства узкоколейки шпалы, рельсы и использовавшиеся при прокладке пути строительные инструменты. Уже через несколько секунд у металлической двери, на которую Злобин направил луч своего фонаря, собралась вся разведгруппа.
        - Вы двое наблюдаете за тоннелем, - приказал дозорным Дмитрий, потом пробежался взглядом по лицам своих бойцов и, выбрав одного из них, скомандовал: - Жила, открывай.
        Сержант Жилин забросил автомат за спину, постоял немного, собираясь с духом или примеряясь к двери, потом взялся двумя руками за рычаг запирающего механизма и попытался повернуть его. Он так напрягся, что у него побелели костяшки пальцев, а на шее вздулись набухшие вены, но это ни к чему не привело. Рычаг не сдвинулся ни на миллиметр. После еще пары таких же безуспешных попыток Жилин отпустил рычаг и растерянно посмотрел на Дмитрия.
        - Не могу, - виновато произнес он. - Может, приржавел.
        Ни на двери, ни на самом запорном рычаге Ольга не заметила и следа ржавчины, но предпочла промолчать. Она и так уже пробудила у Рогожина массу ненужных подозрений.
        Дмитрий подергал рычаг - видимо, сам хотел убедиться в его стойкости, но это тоже ни к чему не привело. Жилин отступил в сторону и теперь вместе с остальными разведчиками вопросительно смотрел на командира, ожидая его решения. Но Дмитрий не спешил с ответом. По его лицу Ольга поняла, что он находится в такой же растерянности. Ей даже показалось, что она видит обрывки мыслей, мелькающих в его голове. Именно видит. Перед глазами Ольги возникла окутанная туманом запертая железная дверь и лезвие ножа, которым кто-то пытался расширить щель между дверью и дверной коробкой. Нож сменили электродрель, циркулярная пила с вулканитовым кругом вместо лезвия, газовая горелка и, наконец, засунутая между дверью и запорным рычагом ручная граната.
        - Ну, чего застряли?
        Ольга вздрогнула. Калейдоскоп мысленных образов исчез. Туман рассеялся. Перед ней снова был все тот же темный тоннель, стоящие в растерянности разведчики и старший лейтенант Глухарев, повторивший свой вопрос.
        - Я говорю: чего вы здесь застряли? Какой смысл ломиться в запертую дверь, если за ней все равно ничего нет? Пошли дальше.
        С этим предложением Ольга не могла согласиться. Смысл досмотра и заключался в том, чтобы проверить все отсеки на всех уровнях «Хрустального неба». Она уже открыла рот, чтобы возразить Глухареву, но Дмитрий опередил ее.
        - Никто никуда не пойдет, - твердым голосом объявил он, глядя на старшего лейтенанта. Потом повернулся к остальным: - Жила, Фагот, возвращайтесь в лагерь и принесите огнепроводный шнур. Попробуем срезать петли или вырезать замок. В крайнем случае, проделаем в двери отверстие.
        Жилин нетерпеливо рванулся к выходу, но Кожевников остановил его.
        - Сколько метров принести? - рассудительно уточнил он.
        Дмитрий задумался, но только на секунду.
        - Несите всю бухту. Чувствую, это не последняя запертая дверь, которая нас ждет. Я правильно мыслю, товарищ майор?
        Последний вопрос относился к Ольге, но она только пожала плечами. О том, что ждет их впереди, она знала не больше остальных. Но Дмитрий, да и остальные разведчики, вряд ли поверят ее словам, даже если она поклянется им в этом.
        Когда Жилин и Кожевников скрылись за поворотом, в тоннеле вновь наступила тишина, нарушаемая лишь звуком их удаляющихся шагов. Затем смолкли и они. Ольга поежилась. Ей отчего-то стало не по себе. Внезапно где-то рядом, буквально в двух шагах, раздался тонкий скребущий звук. Словно когти скребли по железу. Ольга вздрогнула, едва сдержав крик. Луч ее фонаря заметался по стенам, пока не уперся в заклинившую железную дверь, на которой… с хрустом и скрежетом медленно поворачивался запорный рычаг. Тот самый рычаг, который еще минуту назад не смогли сдвинуть с места двое спецназовцев! А сейчас он поворачивался сам по себе, будто кто-то или что-то толкало его изнутри. Но такого просто не могло быть. С внутренней стороны дверь вообще не имела запорных механизмов.
        - Глядите! Она сама открывается! - воскликнул Игнатов, вслед за Ольгой среагировавший на подозрительный скрежет.
        В тот же миг к ним присоединились остальные разведчики. Злобин направил на ожившую дверь снайперскую винтовку, а Рогожин положил руку на ствольную коробку своего автомата. Под их пристальными взглядами рычаг сдвинулся в крайнюю точку и замер в таком положении. Хруст и скрежет тоже прекратились, но не сразу, а лишь спустя несколько секунд. Это выглядело так, будто эти звуки издавал не рычаг, а что-то другое. Потом Ольга услышала глухой хлопок. С таким или очень похожим звуком вспыхивал огонь в газовой водонагревательной колонке в доме ее матери. За хлопком должен был последовать свист горящего пламени. Но сейчас ничего подобного не произошло. Вместо этого стальная дверь слегка отошла от стены, открыв узкую вертикальную щель. Ольга поперхнулась. Ей в нос ударил тошнотворный запах разлагающихся морепродуктов: тухлой рыбы и еще чего-то гораздо более мерзкого.
        Злобин закряхтел. У него на лице снова выступил пот, а само лицо покрылось темными, скорее всего, красными пятнами, словно от удушья. Игнатов и вовсе не сумел справиться с собой: несколько раз со свистом втянул воздух, потом, натужно кашляя, бросился к стене, где его и вывернуло наизнанку. В тоннеле отчетливо запахло рвотой, но ее кислый запах так и не смог перебить просачивающийся из-за приоткрывшейся двери тяжелый смрадный дух. Так, должно быть, пахнут утопленники на последней стадии разложения.
        Когда Рогожин, прикрывая лицо локтем левой руки, правой взялся за запорный рычаг, Ольга отчетливо представила, что сейчас увидит за дверью. Сваленные в кучу и растекающиеся полужидкой массой по полу гниющие трупы сотрудников «Хрустального неба». Она даже подалась вперед, чтобы схватить Дмитрия за руку и помешать ему открыть эту проклятую дверь, но не успела. Дверь открылась поразительно легко, сразу распахнувшись на всю ширину. Сержант Злобин, благополучно справившийся с приступом удушья, сейчас же направил в дверной проем луч своего фонаря, и Ольга увидела ровный пол и… больше ничего. За дверью ничего не было. Отсек был совершенно пуст.
        - Пусто, - констатировал Дмитрий то, что уже и так заметили все остальные.
        А ведь Глухарев еще раньше сказал, что за дверью ничего нет, внезапно вспомнила Ольга. А до этого он сказал еще одну странную фразу: «Вы теперь, как слепые котята». Почему «вы»? Или просто исключил себя из общего числа?
        Она поискала глазами старшего лейтенанта и не нашла его. Перед ней, все еще держась рукой за распахнутую дверь, стоял Рогожин, рядом с ним Злобин, чуть в стороне Игнатов. Глухарев исчез, словно его и не было. Ольга испуганно оглянулась вокруг. Возле противоположной стены, на полу, темнела выблеванная Игнатовым лужа. Дальше начиналась темнота.
        - А где… - начала Ольга, но, услышав приближающиеся шаги, замолчала.
        Он просто отошел в сторону, скорее всего, по малой нужде, попыталась себя успокоить Ольга. Но сердце, бешено колотящееся у нее в груди, не желало успокаиваться. Да и шаги… шаги, которые она услышала, были какие-то нервные. Приближающийся человек очень спешил, почти бежал, и… еще он был жутко напуган.
        Дмитрий тоже услышал этот звук, отошел от двери и, подняв фонарь, направил его в темноту. Через секунду из темноты на свет вырвался Жилин. Он тяжело, со свистом дышал и закрывал ладонью глаза от слепящего света. Ольга обратила внимание, как дрожит его поднятая к лицу ладонь. Следом за Жилиным из мрака вынырнул похожий на поднятого из берлоги медведя Кожевников. Он выглядел чуть лучше. Во всяком случае, не трясся от страха. Но на лице у старшины застыло смешанное выражение ужаса и изумления.
        Никто из остававшихся с Ольгой разведчиков не успел ничего сказать, как Жилин бросился Дмитрию на грудь, схватил его за края разгрузочного жилета и принялся отчаянно трясти.
        - Его нет, Чугун! Выхода нет! - закричал он. - Мы в ловушке! Ты понимаешь: в ловушке!
        У сержанта началась настоящая истерика. Ольга подошла к нему, чтобы попробовать хоть как-то успокоить. Но оказалось, что Дмитрий не нуждается в ее помощи. Коротким, но точным движением он ударил Жилина по лицу, и тот сразу замолчал. Только его руки, вцепившиеся в боевой жилет Дмитрия, продолжали дрожать.
        - Что произошло? Вы были в лагере? - требовательно спросил Дмитрий.
        Лицо Жилина перекосила идиотская усмешка. Ольга поняла, что ничего путного Дмитрий у него сейчас не добьется. Но тут неожиданно заговорил Кожевников:
        - Мы прошли вперед метров двести, но не нашли ворот…
        - Сколько вы прошли? Двести метров?! - перебил его Дмитрий.
        Вся длина тоннеля от входных ворот до лифтовой шахты составляла немногим более пятидесяти метров. Посыльные никак не могли пройти по нему упомянутое расстояние. Так что изумление Дмитрия Ольге было вполне понятно. Но ответ Кожевникова еще больше изумил ее.
        - Может, больше. Подумали, что пропустили ворота, не заметили их в темноте. Повернули назад, и вот, - старшина виновато развел руками.
        Как можно не заметить ворота, если тоннель заканчивается ими?! Упирается прямо в опущенную створку, через дыру в которой они проникли в бункер!
        Дмитрий обернулся к Жилину:
        - Все так и было?
        Тот несколько раз нервно кивнул:
        - Да. Только я не могу это объяснить.
        - А я, кажется, могу, - неожиданно сказал Дмитрий и, повернувшись к Ольге, сказал: - Пора рассказать группе правду, товарищ майор. И если вас интересует мое мнение, это уже давно следовало сделать.
        Ольга опешила.
        - Что вы имеете в виду? Я удивлена рассказом старшины Кожевникова не меньше вашего.
        - Тогда расскажите об истинном назначении бункера и о целях проводившихся здесь экспериментов!
        Ему все известно. Пронзительный взгляд Дмитрия не оставлял сомнений. Но откуда?! Ольга попятилась назад, но тут же наткнулась на выросшего словно из-под земли Глухарева, хотя еще секунду назад старшего лейтенанта не было рядом.
        - Я не понимаю, о чем вы говорите, - растерянно пробормотала она, по инерции еще продолжая защищаться. Но голос предательски дрожал, ноги стали ватными, а спину обдало ледяным холодом.
        - Не понимаете? - переспросил Дмитрий. - Тогда, может быть, вам поможет вот это.
        Он расстегнул клапан нагрудного кармана и достал из жилета сложенную вдвое ученическую тетрадь в темно-бордовой обложке.
        - Что это?
        Сердце пропустило очередной удар. Ольга вдруг поняла, что это за тетрадь, хотя никогда прежде не видела ее. Даже вспомнила фамилию офицера, оставившего в тетради свои записи.
        - Дневник старшего лейтенанта Сморкалина, командира взвода охраны этого так называемого полигона, а в действительности секретного объекта под кодовым названием «Хрустальное небо», - словно приговор, объявил Дмитрий и, подойдя вплотную, вложил тетрадь в ее бессильно опустившиеся руки. - Читайте!
        И она начала читать.

5
        Боюсь, если я буду описывать все так подробно, мне просто не хватит места. Нам запрещено вести переписку и иметь при себе бумагу. Сразу по прибытии на объект, который работающие здесь сотрудники в разговорах между собой называют «Хрустально небо», майор Пригоров, бдительно следящий за соблюдением режима секретности, отобрал у нас все блокноты, авторучки и даже отдельные листки. Тетрадь, в которой я веду записи, я попросту выкрал у Шерстнева, будучи уверенным, что он не доложит о ее исчезновении командованию объекта, так как приказ сдать бумагу в равной степени касался и его.
        Перехожу к главному. Уже на второй день я столкнулся с необъяснимым, хотя и не связал этот факт с находящимся на объекте иноземным существом. А случилось вот что. Рядовой Алымов, находясь в карауле, наступил на спираль режущей колючей проволоки. При этом он разрезал себе ботинок и ступню прямо до кости, и мне пришлось отправить его в лазарет. Уверен: еще не было случая, чтобы режущая кромка
«егозы» вспорола подошву армейских берцев и нанесла столь глубокую рану. Позже я обратил внимание, что лезвия одноразового бритвенного станка, которым я пользовался уже три недели и давно собирался выбросить, с каждым днем становятся все острее. Дошло до того, что станок начал срезать щетину вместе с кожей, а любое неосторожное движение вызывало глубокий порез, и мне таки пришлось избавиться от бритвенного станка. Окончательно меня добил сержант Гасников, обнаруживший, что его штык-нож с легкостью перерубает тридцатимиллиметровый черенок деревянной швабры. По примеру Гасникова остальные солдаты проверили свои штык-ножи. Результат Гасникова никто превзойти не смог, но все без исключения отметили, что их клинки стали намного острее.
        Следующий феномен произошел буквально на моих глазах. В тот день я командовал караулом, а майор Пригоров явился с проверкой. При нем младший сержант Тимофеев от волнения или по какой-то другой причине нарушил последовательность действий при перезарядке оружия и произвел случайный выстрел. При этом выпущенная им пуля пробила пулеулавливатель, внешнюю стену караульного помещения и унеслась в тайгу. Пораженный этим фактом, Пригоров повторил опыт, произведя второй выстрел в пулеулавливатель. Результат выстрела оказался тот же. Позже по распоряжению Пригорова и под его непосредственным контролем я со взводом отстрелял все выданные нам автоматы, каждый из которых во время стрельбы показал исключительную огневую мощь. При этом эффективность огня оказалась сопоставима, а по отдельным показателям даже выше, аналогичных характеристик крупнокалиберного пулемета. Никаких объяснений этому феномену Пригоров не дал, лишь приказал соблюдать максимальную осторожность при обращении с оружием.
        Прилетевшая на объект на следующий день военврач Крайнова была более откровенна. Она сообщила, что улучшение характеристик оружия ученые связывают с исследуемым организмом, который даже после гибели каким-то образом благотворно влияет на окружающие предметы. На мой вопрос, уверена ли она, что существо мертво, Крайнова ответила, что это не вызывает сомнения, так как многочисленные опыты и эксперименты не выявили у него какой-либо биологической активности, за исключением слабых остаточных электротоков.
        Не знаю, что обнаружили или, наоборот, не обнаружили ученые, но только эта тварь, организм, существо влияет не только на предметы, но и на людей. Я только никакие могу понять, почему этого никто не замечает. Началось с того, что двое часовых во время ночной смены пожаловались на невыносимые головные боли. Я заменил их другими караульными и отправил в лазарет, поставив в известность капитана Шерстнева, так как майор Пригоров в тот день отсутствовал на объекте. Уже через час больные вернулись обратно, заявив, что с ними все в порядке: боли прошли, и вообще они чувствуют себя превосходно. При этом оба солдата были подозрительно радостны и возбуждены. Я предположил, что это результат действия полученных ими медицинских препаратов, однако солдаты отрицали, что принимали какие-либо медикаменты.
        Следующий случай переполошил весь взвод и не на шутку напугал меня. На утреннее построение не явились трое бойцов. Перепуганный дневальный сообщил мне, что они спят в своих кроватях и он не может их разбудить. В казарме я действительно обнаружил трех лежащих в кроватях солдат, которые выглядели, скорее, не как спящие, а как умершие. Бледная кожа, отсутствие дыхания и никакой реакции, когда я пытался привести их в чувство. Однако через минуту или около того все трое пришли в себя. При этом они не смогли объяснить, что с ними произошло, так как попросту не помнили этого. Я доложил о случившемся Пригорову и Шерстневу, но те не предприняли абсолютно никаких действий, будто ничего особенного и не произошло. Вероятно, они считают: раз очнувшиеся бойцы выглядят здоровыми, значит, с ними все в порядке. Но я уверен, что это не так.
        Ночью я проверил казарму. Увиденное поразило меня. Треть, если не половина, бойцов находилась в невменяемом состоянии: одни лежали с широко открытыми глазами, но при этом ничего не видели вокруг, другие беззвучно шевелили губами, третьи конвульсивно дергались и выгибались на своих койках. Но самое жуткое то, что вызванный мною дневальный ничего этого не заметил. Я подвел его к кровати бьющегося в корчах бойца, а он только переводил с меня на солдата недоуменный взгляд.
        Сейчас я думаю: может быть, дневальный только изображал недоумение. Но это значит… Я понятия не имею, что это значит.

6
        Приходится писать урывками, так как я вынужден скрывать свое увлечение и от начальства, и от подчиненных. Мне даже пришлось сделать тайник под полом, куда я прячу свой дневник, который из желания выговориться превратился в потребность и даже обязанность. Без возможности записывать свои наблюдения я бы, наверное, сошел с ума. Порой мне кажется, что я на грани помешательства. Или уже за ней. С некоторых пор я стал замечать, что солдаты моего взвода как-то странно смотрят на меня. Это не страх, не подозрение, а что-то другое. Больше всего эти взгляды похожи на удивление. Они смотрят на меня так, будто всякий раз видят меня впервые. И еще одна вещь не дает мне покоя. Не знаю, как это лучше объяснить. Даже когда я отдаю простейший приказ, например поправить форму или подтянуть ремень, бойцы на секунду или на две задумываются и уходят в себя. Со стороны это выглядит так, будто они вспоминают, как это сделать… Опять нестерпимо болит голова. Это случается всякий раз, когда я беру в руки дневник. Придется прерваться.

7
        Со мной явно что-то происходит. Я или схожу с ума, или теряю память. Только что перечитал свои записи и понял, что не знаю рядового Алымова, который, по моим собственным словам, поранил ногу о колючую проволоку. У меня во взводе нет такого бойца, и никто из опрошенных мною солдат и сержантов его не знает. Даже фамилию не слышали. Я не поленился и пересчитал хранящиеся в пирамиде автоматы - ни одного лишнего. Нужно скорее написать об аварии на испытательном полигоне, пока я еще помню подробности.
        Полигон начали строить после того, как обнаружилось, что наши автоматы обладают огромной огневой мощью. Мой взвод тоже принимал участие в строительстве. Мы расчищали территорию за внешним ограждением объекта - вырубали мешающие обзору деревья и кустарники, а потом готовили насыпь для узкоколейки, протянувшейся от бункера до полигона. Пока готовился полигон, спецы вместе с еще одной группой ученых, прилетевших на объект за неделю до испытаний, колдовали над чем-то в бункере. В день испытаний я командовал оцеплением полигона, поэтому все случившееся произошло у меня на глазах. Утром, едва рассеялся туман, спецы выкатили на полигон платформу, на которой лежало что-то, напоминающее авиабомбу без хвостового стабилизатора. Устройство сняли с платформы и перенесли в специально вырытый котлован. По тому, как спецы бережно с ним обращались, и по тому, как аккуратно двигал стрелой автокрана крановщик, когда снимал предмет испытаний с платформы, я понял, что это действительно бомба, боеголовка ракеты или другой боеприпас. Потом все участники испытаний спрятались в блиндаж, объявили десятисекундную
готовность, и из установленных на полигоне динамиков пошел обратный отсчет. Счет дошел до нуля, но на полигоне ничего не изменилось. Еще примерно час конструкторы совещались между собой, после чего к бомбе отправилась команда саперов, которую возглавил один из конструкторов. Они расположились примерно на полпути между блиндажом и котлованом, направив вперед управляемого механического робота. Едва робот добрался до края котлована, грянул взрыв. Сначала я увидел, как на полигоне вздыбилась земля. На месте, где располагался котлован, в небо взметнулся столб из песка и камней, потом я ощутил сильный толчок, идущий из-под земли, и уже затем меня сбила с ног взрывная волна. Я ни на секунду не терял сознание, но когда снова взглянул на полигон, то не узнал открывшуюся передо мной местность. Срубленные нами деревья и ветки кустарников, которые мы свалили в кучи, чтобы потом сжечь, оказались полностью засыпаны серой, похожей на пепел землей. Один рельс узкоколейки сорвало со шпал и изогнуло наподобие рыболовного крючка с торчащим в небо острием. Гусеничного робота саперов взрыв отбросил на край полигона. А
сами саперы, все шесть человек, и сопровождавший их конструктор попросту исчезли. Их останки искали по полигону этот и весь следующий день, но нашли лишь несколько обгоревших фрагментов.
        Случившееся во время испытаний ужасно. Но еще больше меня пугает другое. Мои солдаты, те, кто стоял вместе со мной в оцеплении в тот злополучный день, ведут себя так, словно ничего особенного не произошло. Словно это не люди, а какие-нибудь случайно залетевшие в огонь насекомые превратились в горстку пепла. Я даже не слышал, чтобы кто-нибудь из них обсуждал произошедший взрыв или рассказывал о нем другим. Черт возьми, я вообще не помню, когда мои солдаты последний раз разговаривали между собой!

8
        Еще никогда мне не хотелось выпить так, как сейчас. Я только что осматривал труп капитана Шерстнева. Он погиб глупо и нелепо. Сорвал растяжку и упал прямо на сработавшую сигнальную мину. Вылетевшая ракета насквозь прожгла ему грудь, оставив в теле закопченную черную дыру, в которой виднелись волокна обгоревшего мяса.
        Это случилось не среди белого дня, но и не ночью, а вечером, когда вокруг было еще достаточно светло. Он не мог не заметить растяжки. Да Шерстнев просто не полез бы на мины, ведь он не хуже меня знал, где они установлены. И часовые, охраняющие периметр, как минимум двое из них, тоже не могли не заметить приближающегося к запретной полосе особиста. По инструкции они должны были остановить его, но не сделали этого. Я разговаривал с обоими, и оба заявили, что не видели капитана до тех пор, пока не выстрелила сигналка. Никто не может объяснить, как это произошло. Смерть Шерстнева выглядит совершенно невероятной. Но только не для меня. За несколько часов до гибели капитана я все-таки решился и рассказал ему о своих подозрениях, даже показал свой дневник. Вопреки ожиданию Шерстнев не поднял меня на смех. Правда, у нас не получилось откровенного разговора, но я понял, что Шерстнев тоже подозревает, что здесь творится что-то неладное. Теперь нас двое. Было двое, пока Шерстнев не погиб. Это Оно убило его. То, что содержится в бункере и вокруг чего так трепещут ученые. Возможно, Шерстнев знал о Нем больше
меня или собирался что-то сделать, что-то такое, что Тому не понравилось. Вот Оно и заманило особиста на минное поле, а часовым «отвело» глаза, как уже не раз это делало.
        После капитана следующий на очереди я. Я чувствую, как Оно подбирается ко мне. Лучше пуля в висок, чем такая смерть. Или Оно приготовило для меня что-то похуже. Жаль, что Пригоров не выдал мне пистолет. Хотя я всегда могу взять из пирамиды свой автомат, но не будешь же носить его с собой постоянно.
        Черт возьми, как хочется выпить.

9
        Надо что-то делать, но я не знаю, что. Ольги Крайновой и майора Пригорова нет на объекте, а все остальные заперлись в бункере и уже вторые сутки не выходят оттуда. В вагончиках ученых никого нет. Я проверял - все вагончики стоят пустые. Уже два вечера подряд там не зажигают свет, ни в одном окне. Хотя мои бойцы утверждают, что видели освещенные окна. Это ложь. Солдаты мне беззастенчиво врут, потому что они давно уже не мои солдаты. Беззастенчиво - эк меня потянуло на лирику. Хотя они вряд ли знают, что это такое.
        Медлить больше нельзя. Нужно сообщить о случившемся командованию. Не командованию объекта, которое заперлось в бункере вместе с учеными, а командованию, которому подчиняются Пригоров и Крайнова. Во всех ракетных шахтах существует линия экстренной связи. Она должна быть и в бункере. Но, чтобы воспользоваться этой линией, необходимо сначала как-то проникнуть туда сквозь задраенные двери. Разве что использовать для этого свой сверхмощный автомат. Не знаю, поможет ли мне автомат, но попробовать, думаю, стоит.
        ГЛАВА 5
        Бункер: первый уровень
        До последнего момента, пока Ольга не взяла в руки дневник, Дмитрий продолжал сомневаться. Но, когда она открыла тетрадь и начала читать, его сомнения исчезли. Она читала так, как мог это делать человек, который сам был участником описанных событий. Ей потребовалось менее десяти минут, чтобы прочитать весь дневник от начала до конца, в то время как у него ушла на это целая ночь. И это при том, что некоторые записи в дневнике она перечитывала по несколько раз - Дмитрий заметил это по ее скачущему взгляду. Остальные разведчики, все без исключения, тоже почувствовали, что происходит нечто особенное, и не беспокоили Ольгу, пока она не перевернула последнюю страницу. Только когда она закрыла тетрадь, Гиря осторожно спросил:
        - Что там, товарищ майор?
        Прежде чем ответить, Ольга закрыла глаза. Дмитрий подумал, что она сейчас расплачется, но ее веки и ресницы остались сухими.
        - Откровения человека, который шесть месяцев назад первым обнаружил на одной из безымянных высот в Уральских горах внеземное органическое тело.
        - Что обнаружил? - переспросил Гиря.
        Он не мог не услышать ответ Ольги. Она произнесла последние слова достаточно громко. Но смысл сказанного оказался выше его понимания.
        - Мертвый организм внеземного происхождения, - уточнила Ольга.
        Гиря недоверчиво скривился.
        - Инопланетянина, что ли?
        Дмитрий вспомнил собственные терзания, преследовавшие его после прочтения дневника. Скорее всего, тогда его лицо выглядело точно так же.
        - Я вместе с группой специалистов выезжала на место обнаружения этого существа, - призналась Ольга. - Мы все тщательно осмотрели, но не нашли никаких следов, указывающих на то, откуда оно могло появиться. Поэтому мы называем его «внеземной организм».
        - Мы, это… - начал Дмитрий, но Ольга поняла его без слов.
        - Специальный отдел, созданный для его изучения. А этот объект, получивший кодовое название «Хрустальное небо», - она обвела взглядом вокруг себя, - место, где проводились исследования.
        - И это существо или организм, как вы его называете, сейчас здесь? - нахмурился Злобин. Дмитрий даже на расстоянии почувствовал охватившее снайпера напряжение. В таком состоянии он стал удивительно похож на максимально сжатую пружину.
        Ольга тоже нахмурилась, но по другой причине. Она подбирала слова, и это очень не понравилось Дмитрию. Когда человек так надолго задумывается перед своим ответом, он почти наверняка собирается солгать.
        - Его поместили в исследовательскую лабораторию на четвертом уровне. Но пятнадцать, точнее уже шестнадцать дней назад, - поправилась Ольга, - мы потеряли связь с «Хрустальным небом». С тех пор ни о персонале объекта, ни об исследуемом организме ничего неизвестно.
        - А наша группа понадобилась вам, чтобы выяснить причину случившегося? - спросил Дмитрий.
        На этот раз Ольга ответила без колебаний:
        - Да.
        - Но почему вы скрыли правду? Зачем понадобилась вся эта ложь о тестировании, о новой экспериментальной программе боевой подготовки?
        - Как вы не понимаете?! - изумленно воскликнула Ольга. Похоже, она удивилась совершенно искренне. - Это же уникальный случай! Человечество впервые в своей истории столкнулось с организмом внеземного происхождения. Это же… Я даже не представляю, с чем такое можно сравнить! Естественно, все работы сейчас же были засекречены. Даже исследовательская программа по изучению обнаруженного организма получила специальное кодовое обозначение. Ни я, ни мой начальник не могли открыть вам сведения, составляющие государственную тайну. Просто не имели права. И потом… - Ольга сделала паузу. - Подумайте сами и ответьте честно, поверили бы вы нам, если бы мы решились открыть вам правду?

«А сейчас-то ты говоришь правду или снова половина из всего сказанного - ложь?»
        - Я и сейчас не верю! - словно прочитав последние мысли Дмитрия, всплеснул руками Жилин. - Какой внеземной организм?! Что за бред! Я выбраться отсюда хочу! Где выход?! Куда вы его подевали?!
        Это была уже самая настоящая истерика, от которой всего один шаг до полного сумасшествия. Дмитрий рванулся вперед и цепко схватил Жилина за руки, которыми тот безостановочно размахивал. Перехватив его взгляд, Кожевников крепко обнял товарища за плечи.
        - Успокойся, - негромко, но твердо сказал Дмитрий. - Мы найдем выход. И выберемся отсюда. Обязательно выберемся. Все вместе. Но сначала нужно понять, с чем мы здесь столкнулись. Ты согласен?
        Жилин неуверенно кивнул.
        - Вот и хорошо.
        Дмитрию, наконец, удалось поймать его взгляд. Он был вполне осмысленным, значит, у Жилы еще не поехала крыша. Пока не поехала!
        Отпустив Жилина, Дмитрий обернулся к Ольге, которая все это время внимательно следила за их психологической борьбой. Конечно, это не самое подходящее время для объяснений. Жила уже сорвался, да и остальные близки к эмоциональному шоку. Но лучше прямо сейчас расставить все точки над «i», потом может быть только хуже.
        - Что показали исследования?
        Ольга удрученно вздохнула.
        - Если вы об этом организме, то почти ничего. Мы по-прежнему ничего не знаем ни о его происхождении, ни о физиологии, ни даже о структуре внутренних органов. Рентгеновское, ультразвуковое и магниторезонансное сканирование тела результатов не дали. Единственное, что доподлинно известно, так это то, что остаточное биополе этого существа положительно влияет на окружающие предметы. Хирургические инструменты становятся острее, а их материал более прочным. То же самое происходит и с оружием. Да вы сами могли в этом убедиться, когда получали оружие на нашем складе.
        - А как же люди?! - перебил женщину Дмитрий. - В своем дневнике Сморкалин пишет, что его подчиненные испытывали настоящие муки!
        Ольга покачала головой:
        - Мне ничего об этом не известно. Я регулярно общалась с персоналом «Хрустального неба», но ни от кого не слышала ничего подобного. Более того, все участники эксперимента каждую неделю проходили медицинское обследование. Все было в порядке.
        - А солдат, который разрезал ногу о колючую проволоку? Что с ним стало?
        - Какой солдат?
        - Не уходите от ответа! Вы же прочитали дневник! - рассердился Дмитрий. - Рядовой Алымов.
        - У него развилась быстро прогрессирующая газовая гангрена, и его отправили в Москву, в наш медицинский центр. Несмотря на все усилия, мы так и не сумели его спасти, и он умер от заражения крови. Но, как вы понимаете, находящийся здесь внеземной организм не имеет никакого отношения к его гибели.
        - Вы и сейчас так думаете?
        - Да, - уверенно ответила Ольга.
        - Что было потом?
        - Потом? - По ее лицу пробежала тень раздумий, сомнений или чего-то другого. - Когда связь не восстановилась в течение суток, мы запросили данные спутниковой разведки, но они не прояснили ситуацию. Объект был в полном порядке. Жилые постройки, технические конструкции, сам бункер не имели видимых повреждений. В то же время сканеры не обнаружили на объекте никаких следов присутствия людей, словно весь персонал внезапно исчез.
        Она замолчала, погрузившись в собственные мысли, и Дмитрию пришлось «подтолкнуть» ее.
        - Дальше.
        Ольга подняла на него глаза.
        - Это все. Так как время шло, а ситуация не выправлялась, нам пришлось направить сюда вашу разведгруппу.

* * *
        - Это все. Так как время шло, а ситуация не выправлялась, нам пришлось направить сюда вашу разведгруппу.
        Это была уже вторая ложь. Первая касалась гибели рядового Алымова, смерть которого не была столь очевидна. У него действительно началось заражение крови, и его пришлось перевезти в Москву. Интенсивный уход и лучшие медикаменты, которые только удалось найти, сделали свое дело, и Алымов быстро пошел на поправку. Но когда уже всем казалось, что опасность миновала, успешно выздоравливающий солдат внезапно умер в своей больничной палате.
        Ложь или, скорее, полуправду об Алымове Дмитрий доверчиво проглотил, но на этот раз раскусил ее.
        - Неправда! - воскликнул он, отчего у Ольги по спине пробежал холодок.
        Захотелось спрятаться от его грозного голоса и обличительного взгляда. Но впереди и за спиной была бетонная стена, а справа и слева - темнота тоннеля и неизвестность. Дмитрий приблизился к ней почти вплотную. Он был немногим выше ее, но сейчас она смотрела на него снизу вверх.
        - Неправда, - повторил он. - До нас здесь уже побывали другие люди. Именно они взорвали внешние ворота, проделав в них отверстие, потому что не смогли открыть входную дверь. Так сколько здесь было таких групп, как наша?
        - Только одна, - призналась Ольга. - Восемь человек из подразделения внутренней безопасности майора Пригорова. Это была его операция. Меня к ней не привлекали. Знаю лишь, что он сам отбирал кандидатов, сам занимался их экипировкой и сам же руководил операцией.
        - И что с ними стало, с этими людьми?

«Исчезли, как и все остальные! Как комендант Макаров, как профессор Глымов со всей командой исследователей, как лейтенант Сморкалин со своим взводом!
        Пропали без вести! Неужели не ясно?!» - Ольга с вызовом взглянула в глаза Дмитрию, но затем ее взгляд потух, и вслух она сказала уже другое:
        - Я не знаю. Но никто из них обратно так и не вернулся.
        Дмитрий усмехнулся.
        - Значит, люди пропали, но вам этого показалось мало, и вы решили отправить нас, тех, которых не жалко?
        Он ждал ответа, но у Ольги не было слов. Все правильно. Все именно так и было. Причем не кто-нибудь, а именно она Ольга Крайнова, майор медицинской службы, ВРАЧ, чья профессия спасать людей, предложила Панову послать на «Хрустальное небо» армейских разведчиков, у которых шансов на благополучное возвращение было ничуть не больше, чем у команды Пригорова.

* * *
        Человек, которого в отделе экспериментальных исследований знали как майора Пригорова, часто вспоминал первую организованную им разведку легендированного объекта, которая обернулась полным провалом и исчезновением еще восьми человек, пополнивших общее число пропавших без вести жертв «Хрустального неба». За свою жизнь он провел более десяти рискованных операций в различных частях земного шара. Одни прошли более удачно, другие менее. Но он всегда знал, в чем заключаются причины успеха или неудач. Сейчас он этого не понимал.
        Операция была подготовлена блестяще. Досмотровую группу составляли испытанные, опытные бойцы - не чета набранным Крайновой салагам-первогодкам. Они имели лучшее оружие, прекрасное оснащение и четкие инструкции на случай любых неожиданностей. Майор лично знал каждого из них. Они прошли с ним через огонь и воду горячих точек. Они прикрывали его спину во время выполнения рискованных операций за рубежом. Они составляли костяк возглавляемого им подразделения внутренней безопасности, созданного для оперативного прикрытия совсекретного проекта «Арена». Никто лучше них не смог бы разобраться в происходящем на «Хрустальном небе»: почему пропала связь с объектом и куда подевались все сотрудники. Но все они сгинули без следа.
        Исчезновение досмотровой группы стало для Пригорова настоящим потрясением. Первые дни он пребывал в полной растерянности, не зная, за что браться. Внешне это никак не проявилось. Обладая железной волей, он умел скрывать собственные эмоции. А в отделе его считали нелюдимым, малоразговорчивым человеком, поэтому никто не заметил перемены в его состоянии.
        И то и другое было маской. Как записанная во всех документах фамилия, под которой он был зачислен в штат только что созданного отдела экспериментальных исследований. При необходимости он мог оживленно болтать на четырех языках, поддерживая беседы на самые разные темы. При этом коренные носители двух из этих языков с полной уверенностью приняли бы его за своего соотечественника. Эти и другие более специфические навыки требовались для выполнения периодически поручаемых ему тех деликатных миссий, даже частичное разглашение которых принесло бы колоссальный урон военному и политическому авторитету пославшей его страны на международной арене. Но последняя операция в одной из ближневосточных стран поставила крест на его дальнейшей службе в отделе специальных операций ГРУ.
        Человек, последние полгода живущий под фамилией Пригоров, готовил ликвидацию одного исламского лидера, бежавшего из России в конце 90-х годов и ставшего заметной фигурой в эмигрантской среде выходцев с Северного Кавказа. Он подобрал двух исполнителей из числа чеченских эмигрантов, составил план акции, просчитанный по минутам. Операция была уже практически подготовлена - оставалось передать исполнителям оружие, когда ее внезапно отменили. Впоследствии Пригоров узнал, что политики в Москве в последний момент договорились с исламистом, сообщив ему о готовящемся покушении. Однако сам он оказался плохим политиком и невыдержанным человеком - позже его именно за это убили компаньоны. Узнав о несостоявшемся покушении, он решил непременно найти организаторов и исполнителей и бросил на это все свои немалые силы. Допустить такое было нельзя - набранные исполнители слишком много знали, и Пригоров получил приказ ликвидировать их. Он выполнил задание и благополучно покинул страну. Но так как зачистка проводилась в спешке, без должной подготовки, он был просто не в состоянии уничтожить все улики, и вскоре
местная полиция вышла на его след. Достоянием полиции стали данные из его поддельного паспорта, фотография, полученная из видеозаписи с камер наблюдения в аэропорту, и самое главное - название страны, откуда он прибыл и куда улетел после завершения операции. Фактически это была полная расшифровка.
        Все время, пока продолжалась служебная проверка, и еще месяц спустя он находился в кадровом резерве Минобороны, пока где-то на самом верху, в ближайшем окружении министра, а может, и сам министр, не решили привлечь его к обеспечению секретности научно-исследовательского проекта «Арена», сулившего невиданные перспективы. Так он получил новую фамилию и должность заместителя начальника отдела по безопасности. Формально его начальником считался полковник Панов, но подчинялся он только близким к военному министру кураторам «Арены». Для связи с ними он получил специальный коммуникатор, внешне похожий на обычный сотовый телефон, но работающий в совершенно другом диапазоне частот, что исключало возможность радиоперехвата и прослушивания переговоров дилетантами, шпионящими в сетях сотовых операторов. Для защиты от профессионалов, обладающих специальной сложной и дорогой техникой, в коммуникатор был встроен блок частотно-временных перестановок, превращающий полезный сигнал в набор случайным образом перемешанных импульсов, практически неотличимых от обычных радиопомех.
        На новом месте Пригоров активно включился в работу, хотя порученное ему задание оказалось непростым - «Арене» с первого дня была присвоена высшая степень секретности. Но доверие министра наделило Пригорова поистине неограниченными полномочиями. Пользуясь ими, он сформировал в отделе подразделение внутренней безопасности, собрав в него известных и проверенных людей с прежнего места службы. Реализация проекта осуществлялась на специально выделенном для этих целей, ранее законсервированном объекте РВСН на Северном Урале, находящемся на значительном удалении от каких бы то ни было населенных пунктов, что значительно упрощало стоящую перед Пригоровым задачу.
        По его инициативе объект был окружен многоуровневой системой инженерных заграждений, в бункере установлены видеокамеры, датчики движения и гермозатворы, препятствующие несанкционированному проникновению с нижних уровней на более верхние. С такой системой охраны и наблюдения ничто не могло остаться незамеченным, ничто не могло ускользнуть от его вездесущего контроля. Однако проведенная Пригоровым первая же оперативная проверка личного состава выявила, что секретность проекта уже находится под угрозой. Младший сержант Тимофеев из взвода охраны на своем прежнем месте службы в ракетном полку ухитрился каким-то образом передать из санчасти своему товарищу из солдат срочной службы письмо для родителей, в котором со всеми подробностями описал поиски на высоте 614 и последовавшие за ними события. Его товарищ, проявив не меньшую изобретательность, сумел переправить полученное от Тимофеева письмо к нему домой, минуя военную цензуру. Правда, на этом цепь досадных неудач закончилась. Родители Тимофеева проживали в сельской местности. Мать, забитая пьяницей-мужем, мало общалась с соседями, а истории отца о
сделанной его сыном невероятной находке, рассказанные в нетрезвом состоянии, не вызвали у односельчан доверия. Тем не менее кураторы
«Арены» потребовали от Пригорова устранить обоих носителей секретной информации, что полностью соответствовало его собственным представлениям о сохранности государственной тайны. Операция прошла без осложнений, как практически все акции, которые Пригоров проводил лично. Супруги Тимофеевы скоропостижно скончались, а осматривавшая их тела сельский фельдшер констатировала смерть от отравления угарным газом, наступившую в результате того, что жертвы раньше времени закрыли в бане печную заслонку. Имитация несчастного случая для всех оказалась настолько очевидной, что районная прокуратура даже не стала возбуждать уголовное дело. С изобретательным приятелем Тимофеева все прошло еще проще. Он благополучно демобилизовался из своей части, но так и не добрался до дома, пропав без вести где-то по дороге.
        Второй раз угроза расшифровки «Арены» возникла, когда рядовой Алымов из того же взвода охраны поранил ногу о колючую проволоку. У него началось заражение крови, но институтские врачи во главе с Крайневой, вместо того чтобы дать ему спокойно умереть, выходили его. После проведенного лечения по всем медицинским показателям Алымова должны были демобилизовать из армии по болезни, чего, разумеется, нельзя было допустить. Пригоров доложил о ситуации кураторам «Арены» и, получив их одобрение, прокрался ночью к Алымову в палату и задушил его собственной подушкой. После смерти солдата у Крайновой возникли смутные подозрения, но лечащие врачи в один голос заявили, что они назначили Алымову правильный курс лечения. В итоге все сошлись на том, что болезнь внезапно дала новый рецидив. И подозрения Крайновой так и остались подозрениями.
        До последнего момента, когда с «Хрустальным небом» внезапно пропала связь, Пригоров считал, что у него все под контролем. Обрыв связи с объектом он воспринял как личное упущение, поэтому вызвался возглавить досмотровую группу. Но кураторы проекта решили иначе, и Пригоров остался в Москве, а его подчиненные, отправившиеся на «Хрустальное небо», в тот же день пропали. Свое последнее сообщение они отправили, перед тем как проникнуть в запечатанный бункер, и больше уже не выходили на связь.
        Приказом министра обороны на объекте было введено чрезвычайное положение, а весь личный состав исследовательского отдела переведен на особый режим несения службы. Но это никак не способствовало нормализации ситуации. День ото дня она только накалялась. И вот за разрешение загадки «Хрустального неба» взялась Крайнова, считающая по своей молодости и наивности, что с командой мальчишек-сопляков ей это удастся.

* * *
        - Значит, люди пропали, но вам этого показалось мало, и вы решили отправить нас, тех, которых не жалко? - спросил Дмитрий.
        - Я…

«…пошла сюда с вами», - хотела сказать Ольга, но ей не дали договорить. Чьи-то могучие руки схватили ее за ворот и отшвырнули к стене. Не устояв на ногах, она врезалась в стену спиной и затылком. В голове сразу зашумело, а в груди перехватило дыхание. Ольга попыталась сделать вдох и не смогла, запрокинула голову и увидела направленный в лицо пистолет. Он был совсем рядом, большой, черный с еще более черным зрачком пугающе близкого ствола. Пистолет как будто висел в воздухе, потому что все остальное пространство за ним было заполнено ослепительно ярким электрическим светом.
        Крик застрял где-то в груди - на него уже не хватало воздуха. Ольга часто заморгала, не в силах вынести режущего глаза света. «Это ненадолго, - пришла откуда-то успокаивающая мысль. - Сейчас он выстрелит, и все закончится».
        И пистолет действительно выстрелил. Сначала Ольга услышала хлесткий удар и чудовищный грохот, будто кузнечный молот ударил по наковальне, а потом из среза пистолетного ствола вырвалось пламя, окончательно ослепив ее. Пламя обожгло ей щеку. Ольга зажмурилась и дернула головой, снова ударившись о стену. Хотя, может быть, все произошло и в обратной последовательности.
        - Ты что?! - донесся из темноты чей-то пронзительный крик. Дмитрий? Да, это был его голос. Ольга поняла, что жива, и открыла глаза.
        Перед ней метались тени. Потом они обрели форму, и она узнала Рогожина и Глухарева. В руке у Глухарева был пистолет. Тот самый! Из ствола еще курился дымок. У Дмитрия же вообще не было никакого оружия. Даже висевший на плече автомат куда-то подевался. Но он бесстрашно бросился на противника, захватил его вооруженную руку и направил пистолет в пол. Лицо Глухарева перекосилось от боли - Ольге даже показалось, что она слышит, как скрипят его зубы. Он попытался вырвать кисть из рук Рогожина, не сумел и закричал на него, брызгая слюной:
        - Пусти!.. Эта тварь заманила нас в ловушку! Мы здесь все сдохнем из-за нее!
        Дмитрий не ответил. Он продолжал выворачивать кисть Глухарева, пока пистолет не оказался в его руках. Завладев пистолетом, он с силой оттолкнул Глухарева от себя. Тот сейчас же принял боевую стойку. Но Дмитрий больше не собирался с ним драться. Держа пистолет у бедра, он шагнул к старшему лейтенанту, протянул в его сторону свободную руку и сказал:
        - Автомат.
        Глухарев оскалился.
        - А если не отдам, будешь стрелять? Вот так запросто возьмешь и застрелишь своего прежнего командира?
        - Автомат, - повторил Дмитрий.
        Глухарев снова заскрежетал зубами, потом снял с шеи автомат, который висел у него за спиной, и швырнул Дмитрию прямо в лицо. Но тот, даже не сходя с места, с поразительной ловкостью поймал автомат на лету, повесил себе на плечо и снова обратился к Глухареву:
        - Нож.
        - Подавись. - Глухарев плюнул Дмитрию под ноги, а потом бросил туда же снятые с пояса ножны. - Но учти, ты еще пожалеешь. Вы все пожалеете, что не дали мне пристрелить эту суку, - добавил он, процедив сквозь зубы, после чего вышел из светового круга и сразу растворился в темноте.
        В его голосе было столько неприкрытой ненависти, что Ольге стало не по себе. Даже голова закружилась. Но стоило Дмитрию участливо склониться над ней, как она сразу почувствовала себя лучше.
        - Как вы, в порядке? - спросил он.
        - Н-не знаю, - через силу выговорила Ольга. Дышать все еще было трудно. Неужели она отбила себе внутренности? Она покосилась в сторону Глухарева, но не нашла его. - Он хотел меня убить?
        - Пытался. - Дмитрий ковырнул пальцем стену рядом с ней, и когда Ольга скосила глаза, увидела там глубокую выбоину от пули.
        - Да у вас кровь! - удивился Дмитрий.
        Ольга потерла обожженную щеку.
        - Задело по касательной.
        - Нет, - мотнул головой Дмитрий. - Это ерунда. Немного оцарапало бетонной крошкой. А вот на затылке… Дайте, я посмотрю.
        Ольга послушно наклонила голову и, когда Дмитрий коснулся рукой ее волос, почувствовала, что они слиплись от крови. Но он, кажется, обрадовался.
        - Ничего страшного. Главное, кости целы. А ссадину я сейчас перевяжу.
        - У меня есть бинт, - Ольга потянулась к полученному от разведчиков разгрузочному жилету, карманы которого предусмотрительно набила бинтами и индивидуальными пакетами, но Дмитрий остановил ее:
        - Я сам.
        Пока он возился с бинтом, появился Кожевников.
        - Держи, обронил. - Он протянул Дмитрию его автомат, потом присел рядом на корточки, наблюдая за тем, как Дмитрий делает перевязку. - Помочь?
        - Справляюсь, - ответил Дмитрий. У него действительно оказались очень ловкие руки. Не прошло и минуты, как вокруг головы Ольги появилась плотная марлевая повязка.
        Но Кожевников не спешил уходить.
        - Ты не держи зла на Глухаря, - понизив голос, чтобы не услышали другие, сказал он. - Он просто немного не в себе после всего случившегося.
        - Немного? - переспросил Дмитрий.
        - Нуда, согласен, - Кожевников удрученно вздохнул. - Но это ему сейчас башню снесло. А так-то ведь он нормальный мужик, не убийца.
        - Где он сейчас?
        - Стоит, дуется.
        - Вот пусть и остынет. Присмотри за ним.
        - Само собой, - с готовностью ответил Кожевников. - Не гоже нам грызться друг с другом. Ситуация-то и без того хреновая.
        - Как остальные? - спросил у него Дмитрий.
        - Напуганы, не без этого. Жила так весь трясется, - признался старшина и, поднявшись на ноги, добавил во весь голос: - Но с Глухарем ты правильно поступил.
        Его последние слова услышали все. Ольга поняла, что Кожевников именно этого и добивался. Когда он отошел, она поймала взгляд Дмитрия.
        - Глухарев прав. Я действительно заманила вас в ловушку.
        Он молча посмотрел на нее, а когда молчание стало невыносимым, сказал:
        - Сейчас поздно об этом говорить. Надо найти людей и выбираться отсюда.
        - Ты все еще считаешь, что их можно найти?
        По лицу Дмитрия пробежала тень. Взгляд из участливого сделался холодным и жестким. Ольге даже стало немного не по себе.
        - У меня пропало двое бойцов, и я не уйду отсюда, пока не выясню, где они и что с ними стало.
        - А… - Ольга поискала взглядом других разведчиков, но увидела только двоих: Жилина и Злобина. - Как же остальные?
        - Мы одна команда, или вы забыли? - ответил Дмитрий.
        После того как Глухарев направил на нее пистолет и наверняка бы застрелил, если бы Рогожин не успел ударить его по руке, Ольга так не считала. Но спорить с ним было бесполезно, поэтому она просто кивнула.
        - Может быть, мне поговорить с ними? Я ведь все-таки психолог.
        Дмитрий задумчиво посмотрел на нее.
        - Пожалуй, не стоит. Особенно сейчас.

* * *
        После того как щенок обезоружил его, они собрались на совещание. Встали в круг и стали решать, что им делать дальше. Глухаря никто не прогонял, но и не пригласил принять участие в обсуждении. Ясно: он стал для них чужим. Как и они для него.
        Минувшей ночью у Глухаря заново открылись глаза. Он вдруг ясно понял, что не имеет с окружающими его жалкими людишками ничего общего. Долгое время им как-то удавалось скрывать свою ущербность, но ночью весь их подлый обман раскрылся. Понять это Глухарю помог просочившийся в вагончик светящийся туман. Чудесный туман! Туман освежил ему голову, очистив ее от внушенных обманщиками лживых мыслей. Глухарь наконец понял, кто они - жалкие, безмозглые твари, не способные разобраться ни в себе, ни в окружающем мире, и кто он - избранный, которому открылась Истина.
        В силу своей ограниченности другие не могли этого понять, они только мешали Глухарю на пути его становления. Сегодня они не дали ему пристрелить гадину-врачиху, которая уже давно напрашивалась на пулю. Этого не случилось, если бы не Чугун. Чугун всегда строил козни против него, а ночью решил окончательно разделаться со своим командиром, когда заперся с врачихой в ее спальном блоке. Пока они трахались, как пара обвивших друг друга змей, у них созрел план, как наилучшим образом сделать это. План, записанный в тетради с мятой бордовой обложкой. Без этого плана они были ничто, не опаснее пары вонючих клопов, которых ничего не стоило раздавить, но со своими записями представляли серьезную угрозу. Не случайно ночью врачиха пришла в настоящий экстаз и буквально набросилась на Чугуна, стоило ему помахать у нее перед глазами своей заветной тетрадочкой. Если бы Глухарь смог выкрасть тетрадь и уничтожить, это решило бы все проблемы (эта мысль пришла к нему из тумана, а мыслям, приходящим из тумана, следовало верить), но Чугун постоянно таскал тетрадь с собой, засунув в нагрудный карман.
        Поначалу Глухарь думал, что их план касается всей группы, но последняя стычка с Чугуном все расставила по местам, избавив его от иллюзий. Жила, Злой, Гиря, даже добродушный увалень Фагот - они все оказались заодно с Чугуном и смазливой врачихой. Все объединились против Глухаря. Похотливая сука, устраивающая по ночам оргии с Чугуном, оказалась для них дороже своего командира. Они ловко провели его, отняв оружие, и сейчас все вместе решали, как усыпить его бдительность, чтобы им было легче окончательно расправиться с ним. А врачиха, подговорившая их на этот заговор, так и вилась за их спинами, прислушиваясь к разговору и опять что-то замышляя.
        Иногда она пропадала из освещенного круга, который обрисовали их фонари, но Глухарю свет был больше не нужен. Новыми глазами, изменившимися с прошлой ночи, он видел и в темноте. Не так хорошо, как при свете (в темноте все фигуры и предметы приобретали зеленоватый оттенок), но достаточно, чтобы разглядеть снующую по тоннелю ненавистную гадину с белой повязкой на голове. Как же он жалел, что не разбил ее голову о камни. Резче толчок, сильней удар, и ее череп раскололся бы, словно тыква, расплескав по стене ее вонючие мозги. А теперь момент упущен. Теперь они будут настороже и не позволят ему приблизиться к ней на опасное расстояние. Вот если бы удалось добыть автомат или хотя бы нож. С каким удовольствием он перерезал бы ее тонкую шейку.
        Глухарь мечтательно закрыл глаза. А когда открыл, увидел, что все вокруг заполнилось густым зеленоватым туманом, тем самым, что просочился ночью в вагончик, когда ему открылось ночное зрение. Однако, приглядевшись, Глухарь увидел, что туман окутал все, кроме освещенного круга, где стояли Чугун и его подручные. Он взглянул на их окрашенные зеленым светом застывшие лица, похожие на восковые маски, и его чуть не вырвало. Но тут послышался свист и шорох. Видно, из глубины тоннеля потянуло сквозняком. Или это клубы тумана скребли по стенам? Звук усилился, но поднявшийся в тоннеле ветер не разгонял туман. Наоборот, зеленая мгла стала еще гуще и плотнее. А ветер все крепчал. В какой-то момент Глухарю показалось, что его шум складывается в слова. Ну да, точно! Туман разговаривал с ним. «Слушай и запоминай!» Туман хочет, чтобы он запомнил, о чем говорит Чугун со своими подручными, и он это запомнит. Каждое слово запомнит. Глухарь приблизился к освещенному кругу и весь обратился в слух.
        - А я говорю: надо выбираться отсюда! - заявил Жила. - Пусть ученые сами разбираются с тем, что у них тут произошло. Нам-то какое дело?
        - Значит, уйти и все бросить? - спросил у него Чугун. - А как же Мосел с Чирком? Их тоже бросить?
        - Чего зря спорить? - ответил за Жилу Злой. - Нам нужны огнепроводный шнур, взрывчатка и запасные батареи для фонарей. Я взял бы еще факелы и больше патронов. Если уж тут творится такая чертовщина, то я хочу встретить ее во всеоружии. За снарягой придется вернуться в лагерь, а чтобы вернуться, нужно сначала найти ворота. Ведь другого выхода из бункера, как я понимаю, нет?
        Он поискал взглядом ускользнувшую от расправы врачиху, и та тут же нарисовалась.
        - Нет.
        - Вот вернемся в лагерь, тогда и будем решать, что делать дальше, - закончил Злой свою мысль.
        Предложение казалось здравым, но только казалось. Глухарь знал: все их разговоры ведутся лишь для того, чтобы одурачить его. Туман подсказал ему. Каким-то образом ему вдруг стал ясен весь их хитрый план, записанный в тетради Чугуна. Они собирались выманить его наружу, на свет и уже там разделаться с ним. Сделать это, когда он меньше всего будет этого ожидать. Что и говорить, ловко придумано. Вместе с разгадкой их замысла к Глухарю пришло и понимание другого: пока он внутри бункера, он в безопасности. Глухарю вдруг стало очень жарко, а потом так же внезапно нестерпимо холодно. В голове сразу зашумело, но сознание осталось таким же ясным: чтобы спастись самому и, в свою очередь, расправиться с врагами, со всеми разом, он не должен позволить им выбраться из бункера наружу. Как только он это понял, сразу пришло успокоение. Шум в голове затих, а по телу разлилось приятное согревающее тепло. Выручивший его туман стал вполне осязаемым, и Глухарь блаженно повалился на него, как на перину. Но тут вновь заговорил Чугун, и все блаженство вместе с туманом разом исчезло. Как же Глухарь ненавидел этого
выскочку.
        - Порядок следования такой: Гиря и Злой впереди, за ними Глухарь, Фагот и Жила. Мы с майором замыкающие. Всем ясно?
        Глухарь мысленно усмехнулся. Чугун поставил его в середину группы - вроде бы самое безопасное место во время движения, а на самом деле, чтобы держать его под конвоем, в окружении своих прихвостней. Глухарь не стал спорить и закупаться. В его положении это было бесполезно. К тому же теперь он знал: туман не оставит его и в нужный момент обязательно даст необходимую подсказку.
        А вот его врагам: Чугуну, ведьме-врачихе и примкнувшим к ним Гире, Злому, Фаготу и Жиле явно было не по себе. Они боялись бункера и обитающей в нем грозной силы, которая теперь наполняла Глухаря. Он пока только прикоснулся к ней, но этого прикосновения хватило, чтобы почувствовать: настанет момент, и он сольется с этой силой в одно целое.
        Выстроившись в определенном Чугуном порядке, они двинулись вперед, точнее назад, к воротам, которые до этого не смогли найти Фагот и Жила. У Гири, идущего в авангарде колонны, тряслись руки от страха. Луч его фонаря постоянно метался от одной стены к другой. И все-таки ожидающий их впереди сюрприз первым заметил не он и даже не самозваный следопыт Злой, а идущий за ними Глухарь. Своими новыми глазами он видел далеко вперед. Теперь он мог заглянуть даже туда, куда не проникали лучи фонарей, и за очередным поворотом тоннеля ему открылась невиданная картина. В центре прохода стоял металлический треножник, и не просто треножник, а штатив для закрепленной на нем «сотки» «АК», калибра 7,62 мм. Еще два таких же автомата крепились на штативах поменьше, которые были прикручены к боковым стенам. Приглядевшись внимательнее, Глухарь понял, что немного ошибся. Штативы, или, скорее, кронштейны, никто не прикручивал к стенам, они как будто «выросли» из бетона. Четвертый автомат крепился на потолке. Его опорный кронштейн торчал между электрическими кабелями. Стволы всех четырех автоматов были направлены навстречу
приближающейся колонне, но Глухаря это нисколько не испугало. То, что было плохо для его врагов, сулило спасение для него.

* * *
        - Это еще что? - послышался впереди настороженный голос Гири, когда до входных ворот, по прикидкам Дмитрия, осталось пятнадцать-двадцать метров. - Откуда…
        Больше Гиря ничего не успел сказать. В черном зеве тоннеля вспыхнули четыре языка пламени, и его слова потонули в грохоте автоматных очередей. Звук выстрелов, свист пуль, треск рикошетов о бетонный пол и стены тоннеля слились в один незатихающий раскат грома.
        У Дмитрия оборвалось сердце. В узком тоннеле четыре автоматчика выкосят всю группу за считаные секунды. «Но откуда они там взялись?!» Мысль была глупой. Сейчас это не имело значения. Нужно было спасать группу и выживать самому.
        - Назад!!! - во всю мощь своих легких закричал Дмитрий. - Все назад!!!
        Его не слышали. Злой и Глухарь застыли как вкопанные. Фагот неуклюже затоптался на месте. Жила в панике метнулся влево, затем так же резко вправо и, уже совсем потеряв голову, бросился прямо на автоматные вспышки. А Гиря, оказавшийся ближе всех к изрыгающим огонь и свинец автоматам, тяжело осел на пол. «Ранен? Убит?!»
        Ольга, шедшая рядом с Дмитрием, испуганно вскрикнула и прижала ладонь ко рту. Он оттолкнул ее за спину. Отшвырнул, как тряпичную куклу, так что она растянулась на полу. «Поймет - простит, а нет так нет. Лишь бы не подставилась под пули».
        Сорвав с плеча автомат, Дмитрий выпустил по невидимым в темноте противникам несколько коротких очередей. Маячившие впереди бойцы мешали обзору. К тому же Дмитрий боялся попасть в кого-нибудь из них. Пули свистели вокруг него - он даже чувствовал кожей, как они рассекают воздух рядом с его головой, но ни одна, на удивление, не задела его. «Влепит, так сразу наповал», - промелькнуло в голове.
        - Отходим!!!
        Его крики наконец возымели действие. Фагот попятился назад. Следом за ним рванулся Глухарь. У него не было оружия - его автомат Дмитрий отдал Ольге, а нож повесил себе на пояс, поэтому Глухарю оставалось только бежать. Жила на мгновение застыл на месте, словно врезался грудью в невидимую стену, но не упал и тоже повернул назад. Злой вскинул снайперку, но почему-то не стрелял.
        - Бей по вспышкам! - крикнул ему Дмитрий, а сам бросился к Гире, который зашевелился на полу. «Значит, жив! Пока еще жив», - поправил себя Дмитрий.
        На бегу он едва не столкнулся с Глухарем. На бледном лице старлея сияла торжествующая улыбка. «Похоже, Кожевников прав, и у Глухаря действительно поехала крыша».
        Злой выстрелил несколько раз и прекратил огонь.
        - Я их не вижу! - прокричал он, когда Дмитрий оказался рядом.
        - Черт возьми! Прикрывай нас!
        Теперь впереди не было никого, кроме Гири и открывших ураганный огонь невидимых автоматчиков. Дмитрий выпустил в тоннель веером длинную очередь, но, видимо, взял слишком высоко (боялся задеть Игнатова) - встречный огонь не прекратился.
        - Гиря! Давай ко мне! Я прикрою!
        И Гиря услышал: вскочил на ноги и неуклюже побежал навстречу. В этот момент у него за спиной полыхнула ярко-зеленая вспышка, ослепившая Дмитрия. Раздался треск, словно замкнулись два высоковольтных провода, и в воздухе действительно запахло озоном, как во время грозы. А из брызжущего зеленым светом огненного сгустка вылетели две пары… Канатов? Резиновых жгутов? Или щупалец?!
        Все произошло настолько быстро, что Дмитрий так и не смог понять, что промелькнуло у него перед глазами. Он только и успел разглядеть, что каждое из щупалец заканчивается тремя отростками с присосками на конце, как они настигли Гирю. Одно из них упало Игнатову на голову, и присоски мгновенно впились ему в лоб, щеку и шею. Гиря открыл рот, но так и не закричал. Только его глаза полезли из орбит, словно что-то выдавливало их изнутри. Он уронил автомат и вытянул перед собой дрожащие руки. На какой-то миг Дмитрий оцепенел, уставившись в перекошенное болью и ужасом лицо солдата, обезображенное присосавшимся к нему щупальцем. Потом он бросился вперед и, едва дотянувшись, все-таки схватил Гирю за руку, но это длилось лишь мгновение. Щупальца рванулись назад, словно отпущенная пружина или сорвавшаяся с боевого взвода тетива арбалета. Гирю подбросило в воздух, его рука вылетела из ладоней Дмитрия, и он исчез в полыхающем посреди тоннеля зеленом пламени. Растаял в нем, словно огонь всосал его в себя вместе со щупальцами. Через секунду из пламени вылетело еще одно щупальце, подхватило лежащий на полу автомат
Гири и так же стремительно исчезло.
        Дмитрий в растерянности оглянулся и сразу увидел Злобина, который протягивал к огню руки, словно хотел прикоснуться к нему. Отблески зеленого пламени плясали на его лице, и это лицо напугало Дмитрия даже больше выстреливающих из огня щупалец. Оно не могло принадлежать человеку, а скорее походило на грубо сработанную восковую маску без глаз. Глаза Злобина закатились, и теперь вместо зрачков в глазницах сияли пустые белки.
        Дмитрия затрясло от страха.
        - Назад! Сгоришь! - все-таки крикнул он, хотя вовсе не был уверен, что Злобин его услышит, что он вообще что-либо слышит и понимает.
        Тогда он сам подбежал к снайперу, схватил одной рукой за шиворот, другой обхватил за грудь и потащил прочь от выросшей посреди тоннеля стены зеленого огня. К счастью, Злой не упирался, но и не помогал. Его ноги безвольно волочились по бетону, и Дмитрию пришлось тащить его на себе.
        Пламя, словно живое, рванулось за ускользающей жертвой. Дмитрий ускорил шаг, ему даже показалось, что он обгоняет надвигающийся огонь. Но тут из огня вновь вылетели четыре щупальца с хищно расправленными отростками. Дмитрий выпустил тело Злобина и резанул по ним от бедра длинной очередью. Это было практически невозможно, но он все-таки попал. Попал в одно из щупалец. Оно брызнуло мерзко пахнущей жидкостью, словно лопнувший пожарный шланг. Брызги сверкающими каплями разлетелись по стенам тоннеля, а пробитое щупальце сразу сморщилось и одрябло, а затем и вовсе шлепнулось на пол, уже как шланг, из которого выпустили всю воду. Остальные щупальца мгновенно скрылись в огне. Четвертое поползло следом за ними, но очень медленно. Дмитрию ничего не стоило схватить его, но он не смог заставить себя прикоснуться к волочащейся кишке. Вместо этого он расстрелял в щупальце остаток магазина (при каждом попадании оно колыхалось, словно студень, но уже не плевалось наполняющей его блестящей жижей), потом взвалил на себя тело Злобина и бросился в спасительную темноту, где метался луч чьего-то одинокого фонаря. За
спиной снова раздался электрический треск, но когда Дмитрий оглянулся, то не увидел позади себя ничего, кроме непроглядной черноты. Перегораживающая тоннель огненная стена бесследно исчезла вместе со вспышками вражеских автоматов.
        Завернув за поворот, Дмитрий нос к носу столкнулся с Ольгой - именно ее горящий фонарь сыграл роль маяка, не позволив ему заблудиться в кромешной темноте. Рядом с Ольгой прямо на полу сидел Фагот, обхватив голову руками. Лицо гранатометчика перекосилось от боли, тем не менее это было нормальное человеческое лицо с вполне узнаваемым осмысленным взглядом. Тут же стоял Жила, уперевшись ладонями и лбом в шершавую стену, и беспрерывно икал. У него под ногами Дмитрий разглядел лужу свежей рвоты.
        - Как там? - невпопад спросила Ольга. Этот глупый вопрос вызвал у Дмитрия раздражение. Чем попусту болтать, лучше бы помогла парням.
        Он молча опустил на пол Злобина (тот слабо пошевелился, первый раз за все время, пока Дмитрий тащил его на себе) и склонился к Фаготу:
        - Как ты? Ранен? Куда?
        - Го… ло… ва, - сквозь стиснутые зубы по слогам промычал Кожевников. - Голо… ва рас… калы… вается.
        Ольга, наконец, опомнилась: присела рядом на корточки, сжала пальцами Кожевникову виски. И произошло чудо. Лицо Фагота сразу разгладилось, он изумленно заморгал и убрал руки от своей головы.
        - Все прошло. Как вы это сделали, товарищ майор?
        Ольга пожала плечами:
        - Обычный акупунктурный массаж.
        Дмитрию показалось, что она сама не знает, как это у нее получилось. Зато результат был налицо. Все раздражение Дмитрия разом исчезло.
        - Посмотрите Злобина, - сказал он.
        Но Злой, похоже, уже приходил в себя. Он несколько раз сморщился, словно от зубной боли, потом сел, опираясь руками на пол, и, наконец, поднялся на ноги.
        - Что это было?
        Дмитрий всмотрелся в его лицо. Естественная мимика, да и зрачки вернулись на место. Трудно представить, что еще секунду назад это было не лицо, а растекающаяся восковая маска.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил он, внимательно следя за реакцией Злобина.
        Злой прислушался к своим ощущениям.
        - Нормально. Вот только я ничего не помню.
        - Совсем ничего? - насторожился Дмитрий.
        - Помню, как по нам открыли огонь, четверо, а потом ничего. Что вообще произошло?
        Дмитрий нахмурился. Как можно что-то объяснить человеку, который не помнит ни появившегося неизвестно откуда зеленого пламени, ни выстреливающих из огня многометровых щупалец?
        Он повернулся к Фаготу, потом к Жиле:
        - А вы что-нибудь помните?
        Кожевников виновато потупился.
        - Прости, Чугун. Как поднялась стрельба, у меня сразу в голову дало. Да так, словно там граната разорвалась. Показалось даже, что мозги из ушей потекли.
        - Внутри все скрутило, - признался Жила. Он все еще выглядел неважно, хотя больше не икал. - Такое ощущение, будто я падаю в пропасть, а там внизу огонь. Только почему-то зеленый.
        - И это все, что ты запомнил?
        Жила кивнул:
        - Все. Даже не помню, как здесь оказался.
        Дмитрию стало ясно, что он ничего не добьется, но он все-таки обратился к Ольге:
        - А вы?
        - Со мной все в порядке, - быстро ответила она. - Но когда я поднялась на ноги, после того как упала, все уже закончилось.
        - И вы ничего не видели?
        - Нет, почему. Видела огонь от выстрелов. Потом что-то полыхнуло зеленым светом, очень ярко. Это была световая граната, да? Еще что-то трещало, словно раздавливаемая скорлупа… А где Игнатов?
        Ольга первая задала этот вопрос. Ни Злой, ни Фагот, ни Жила даже не заметили, что с ними нет Гири. Глухаря, кстати, тоже!
        - Где Глухарь? Его кто-нибудь видел? - обратился к ним Дмитрий.
        Кожевников и Злобин молча переглянулись. Жила нахмурился, словно впервые услышал это имя.
        - Я видела, - призналась Ольга. - Он побежал туда, - закончила она, указав глазами в противоположную сторону тоннеля, откуда они недавно пришли. - А Игнатов, он что, погиб?

«Нет! Просто две пары плетей с присосками на конце затащили его в огонь, который неизвестно откуда появился и неизвестно куда пропал!» Только сейчас Дмитрий сообразил, что поглотивший Гирю огненный сгусток висел в воздухе, не касаясь ни стен, ни пола, ни потолка тоннеля. И кстати! Один из четырех автоматчиков тоже бил с потолка. Но ведь там совершенно не за что закрепиться. Невероятно!
        - Так что с Гирей? - прервал размышления Дмитрия Злобин.
        - Он пропал.
        - Как пропал? - вскинулась Ольга. У нее даже вытянулось лицо.
        - Как ваши коллеги, бесследно, - ответил Дмитрий.

«Может, и хорошо, что ты не видела, как это произошло. Ни один человек не заслуживает такого конца».

* * *
        Что-то больно кольнуло в грудь, а потом сотни, тысячи, миллионы раскаленных игл со всех сторон впились в тело. Игнатов открыл глаза и страшно закричал, но не услышал собственного крика. В ушах стоял треск горящей лучины, а все вокруг действительно было залито светом пожара. Вот только пламя имело необычный зеленый цвет. Может быть, так только показалось, потому что стоило Гире увидеть огонь, как тот сразу погас. Боль тоже исчезла. А свет от огня остался - мерцающий зеленый свет. Гиря, наконец, сумел разглядеть, где оказался, а, разглядев, содрогнулся от ужаса. Его первое представление о горящей лучине оказалось удивительно точным. Увиденное больше всего походило на внутренность топки, заполненной раскаленными углями. Только эти угли светились не алым, красным или малиновым, а ядовито-зеленым. По углям, как бы невероятно это ни выглядело, взад и вперед ползали отвратительные насекомые - жуки-короеды, нет, скорее гигантские вши. Их было так много, что невозможно было даже сосчитать. И в центре этого вороха гигантских зеленых углей, кишащих исполинскими вшами, был он - ефрейтор Игнатов по прозвищу
Гиря.
        Три мерзкие твари, проползающие рядом, подхватили его своими лапами и куда-то поволокли. Лапы у них были совсем не как у насекомых - гладкие, мускулистые, без волосков и когтей, зато с присосками на каждом из трех огромных пальцев. И лапы, и тела уродливых тварей лоснились от слизи, к которой налипли клочья какой-то ткани. Ткань показалась Гире пугающе знакомой, но он не стал ничего вспоминать. Собрав в кулак парализованную страхом волю, он попытался вырваться, но это ни к чему не привело - присосавшиеся к телу присоски держали прочно. Покрывающая их слизь разъела десантный комбинезон, и они впились прямо в кожу. В отчаянии Гиря изловчился и лягнул ближайшую тварь ногой и… не почувствовал удара. Его подкованный десантный ботинок погрузился в вязкое желе, которое затем упруго вытолкнуло его обратно. Тварь повернула к нему приплюснутую вытянутую голову, ее пустые холодные глаза уставились на него, а потом изо рта, которого еще секунду назад не было вовсе, высунулся длинный трубчатый язык с шипом на конце наподобие скорпионьего жала и кольнул Гирю в шею. Шея мгновенно омертвела, словно на нее вылили
ампулу хлорэтила. Начавшееся с шеи онемение стремительно распространилось по всему телу. Не прошло и секунды, как Гиря почувствовал себя абсолютно беспомощным. Руки, ноги и даже уставившиеся в одну точку глаза перестали слушаться его, хотя он по-прежнему чувствовал боль от впившихся в тело присосок и ощущал рывки тянущих его могучих лап.
        Но вот жуткая скачка закончилась. Гиря завис где-то посредине «топки» или сплетенного из жутких «углей» огромного гнезда. Одно из переплетений исполинской конструкции оказалось как раз перед его глазами, и Гиря, наконец, понял, чем в действительности были источающие свет «угли» - частью железнодорожного полотна. Его окружал клубок из рельсов и шпал, скрученных в причудливые фигуры, а затем сплетенных между собой. Причем скручены были не только стальные рельсы, но и деревянные шпалы! Не переломаны, а именно скручены, подобно мягкой оловянной проволоке. И рельсы, и шпалы искрились в темноте, наполняя внутреннее пространство нереальным зеленым светом. В этом свете медленно двигались призрачные тени. Они неумолимо надвигались, пока не заполнили собой все видимое пространство. Шевелящиеся студнеобразные тела, гипертрофированно длинные лапы, отвратительные слепые морды, на некоторых вообще не было глаз, зато у всех без исключения из щелевидных ртов торчали длинные языки с одинаковыми скорпионьими жалами.
        В какой-то момент перед глазами Гири появилась иная тварь, больше похожая на огромную жирную медузу с бесчисленным множеством колышущихся щупалец. Тварь приподнялась на них и изогнулась, как выгибается изготовившаяся к атаке змея, прежде чем вонзит в жертву ядовитые зубы. Но у появившейся твари не было зубов - только щупальца, покрывающие со всех сторон ее уродливое тело. Они стали скручиваться и сливаться между собой, как соединяются капли расплавленного олова, пока не превратились в одно. Сросшееся щупальце покачалось перед лицом Гири, словно прицеливаясь, потом скользнуло ему на грудь, опустилось ниже и, разорвав одежду, вгрызлось в живот. Наверное, если бы его проткнули раскаленным прутом, это было бы не так больно. Гиря не закричал только потому, что не смог набрать в грудь воздух. Но это оказалось только начало. Когда по щупальцу, как по трубке, в рану потекла мерцающая зеленая жидкость, чудовищная, ни с чем не сравнимая боль затопила все тело. Из пор вместе с потом хлынула обжигающе горячая кровь. А потом Гиря увидел, как с его пальцев стекает расплавленное мясо. Со всех сторон к нему
бросились ожидавшие этого момента адские создания, ловя срывающиеся капли растекающейся плоти своими увенчанными шипами длинными языками. Последнее, что заметил Игнатов, прежде чем его вскипевший мозг не разорвал череп, это огромная дыра на месте живота, через которую был виден позвоночник и обнажившиеся тазовые кости.

* * *
        Бойцы постепенно приходили в себя. Когда пройдет шок, они первым делом спросят, что делать дальше. Последние несколько минут Дмитрий и сам размышлял над этим вопросом, но не находил ответа. Ситуация, в которой оказалась группа, не имела ничего общего с его прошлым боевым опытом, поэтому ни один из опробованных вариантов не годился для ее разрешения.
        - Чего делать будем, Чугун? - повторив вслух его собственные мысли, спросил Жила. Это произошло даже раньше, чем можно было ожидать.
        Дмитрий мысленно усмехнулся: по крайней мере, парни быстро восстановились. Хоть что-то отрадное в сложившемся положении.
        - Сначала надо понять, что произошло, - ответил он.
        - А чего тут понимать?! - вспылил Жилин. - Нас обстреляли! Гиря пропал! Глухарь вообще сбежал!.. Глухарь!!! - во весь голос крикнул он в темноту.
        Разведчики, и в их числе Дмитрий, обратились в слух, но не услышали в ответ ничего, даже эха. Хотя эхо, казалось бы, обязательно должно было прозвучать в пустом тоннеле.
        - Так как, Чугун? Что скажешь? - снова обратился к Дмитрию Жилин.
        Дмитрий вздохнул: ему все-таки не уйти от ответа. Но тут неожиданно заговорил Злобин, озвучив один из вариантов, который незадолго до этого отверг Дмитрий:
        - Выход один: прорываться к воротам.
        - Постой. А как же ребята?
        Злой прямо глянул в глаза Дмитрию.
        - Ты думаешь, они еще живы?
        После того, что он увидел в тоннеле, Дмитрий вовсе не был в этом уверен. Но одно дело сомневаться, а другое - безоговорочно признать гибель пропавших товарищей.
        - Глухарь наверняка жив, - сказал он. Но поколебать позицию Злобина ему не удалось.
        - Даже если так. Но отправиться сейчас на его поиски значит подвергнуть риску всю группу. Нашего боезапаса хватит на одну схватку, не больше, максимум на две. Потом нас можно будет брать голыми руками.

«Щупальцами», - мысленно поправил Злобина Дмитрий, но вслух ничего не сказал. Приняв его молчание за знак согласия, Злой уверенно закончил:
        - Поэтому я повторяю: нужно прорываться в лагерь.
        - Я под пули больше не полезу, - внезапно заявил Жила, попятившись назад.
        Именно это заявление помогло Дмитрию принять окончательное решение. Взглянув в побледневшее лицо Жилина, увидев его суетливо бегающие глаза, он понял, насколько испуганы его бойцы. Даже Злой с Фаготом, которые стараются замаскировать свой страх. В таком состоянии в дышащих смертью тоннелях их ждет верная гибель, а заодно и его с Ольгой. Злой прав: сейчас они просто не в состоянии противостоять опасности, которая здесь подстерегает буквально на каждом шагу.
        - Возвращаемся в лагерь, - объявил Дмитрий о своем решении. - Фагот расчищает проход. Думаю: шести гранат как раз хватит. Затем рывком достигаем ворот. До них метров тридцать, не больше. - Он повернулся к Жиле: - Если все сделаем быстро, под пули никто не подставится.
        Жила, а вслед за ним и остальные разведчики утвердительно кивнули.
        Дмитрий нашел взглядом Ольгу. Она стояла чуть в стороне, нервно покусывая губы.
        - Придется бежать и очень быстро. Справитесь?
        - Справлюсь, - она тоже кивнула, после чего сняла с плеча и взяла в руки автомат Глухаря.
        - Собираетесь стрелять?
        Ольга с вызовом посмотрела на Дмитрия.
        - А вы думаете: я никогда не стреляла?
        Он вздохнул. Стрелять в тире или даже на стрельбище по неподвижным мишеням - это одно, а вести в движении огонь по стреляющим в тебя противникам - совсем другое.
        - Смотрите, не попадите ни в кого из наших.
        - Постараюсь, - Ольга демонстративно щелкнула предохранителем, переведя флажок в режим автоматического огня.
        Она явно не восприняла предупреждение всерьез.
        - Значит, так, товарищ майор! - повысил голос Дмитрий. - Во время движения держаться рядом со мной. Огонь открывать только по команде. Ясно?
        Красивые глаза Ольги гневно сверкнули.
        - Так точно, товарищ лейтенант!
        Она относилась к тем женщинам, которые в гневе становятся только краше. Ничего, пусть сердится. Лишь бы не наделала ошибок.
        - Всем проверить оружие. Фагот, готов?
        - Готов! - Кожевников выразительно встряхнул свой шестиствольный гранатомет и ласково погладил его своей широкой ладонью.
        - Тогда вперед. Мы за тобой.
        С решимостью танка гранатометчик бросился в темноту. Обе его руки были заняты гранатометом, поэтому Дмитрию пришлось бежать рядом, освещая Кожевникову путь своим фонарем. С другой стороны Фагота прикрывал Злой с неизменной снайперкой в руках. Ольга и Жила держались позади передовой группы, отставая на несколько шагов, чему Дмитрий был только рад.
        Остронаправленный луч выхватил из темноты какую-то металлическую конструкцию, которой прежде в тоннеле не было, и Фагот сейчас же нажал на спуск. Пронзительно свистнула вылетевшая из барабана реактивная граната, и в глубине тоннеля лопнул огненный пузырь. Фагот немедленно выпустил вслед за первой вторую гранату и сразу после взрыва снова бросился вперед. Дмитрию показалось, что перед ним что-то движется, но это оказались всего лишь клубы дыма, поднимающиеся к потолку в свете его фонаря. Потом он увидел опрокинутый металлический треножник и валяющийся рядом с ним на полу автомат, не «Абакан», какими были вооружены его разведчики, а
«калаш», последней, «сотой» серии. Тут же валялись десятки стреляных гильз - пол оказался буквально усеян ими. Пока Дмитрий на бегу разглядывал гильзы, в глубине тоннеля сверкнула молния, и раздался уже знакомый ему электрический треск, предшествовавший появлению зеленого пламени. Дмитрий молниеносно вскинул автомат, но еще до того, как его палец нажал на спуск, Фагот выпустил в сторону полыхнувшей молнии все четыре оставшиеся гранаты. Они рванули практически одновременно. В лицо Дмитрию ударил порыв обжигающе горячего воздуха, вслед за которым по тоннелю прокатился низкий грохот. Стены задрожали, а по потолку побежали расширяющиеся трещины. Фагот, как загипнотизированный, уставился на них. Он еще ничего не понял.
        - Назад! - подскочив к гранатометчику, Дмитрий толкнул его обратно в темноту, прочь от разваливающегося на глазах потолка, с которого уже начали сыпаться куски отколовшегося бетона.
        Несколько острых осколков ударили Дмитрия по спине, камень размером с кулак расцарапал щеку, и уж совсем здоровенная глыба, способная снести голову, разбилась о пол менее чем в шаге от него. Он едва успел выскочить из опасной зоны, как начавшийся камнепад превратился в настоящий обвал, а еще через секунду обрушившийся сверху многотонный пласт земли и камней наглухо закупорил тоннель.
        Сразу этого никто не понял, но когда Дмитрий и Злой одновременно направили в сторону ведущего к воротам прохода свои фонари, то увидели перегораживающий тоннель завал из земли, камней, кусков арматуры и обломков раскрошившегося бетона.
        - Приплыли, - хрипло произнес Злой и закашлялся от набившейся в горло цементной пыли.
        У Дмитрия тоже першило в горле. Он сплюнул на пол горькую от цементной крошки слюну, потом подошел к завалу и попытался отвалить в сторону одну из бетонных глыб с опасно торчащими штырями разорванной арматуры, но так и не сумел сдвинуть ее с места. Даже бригаде проходчиков, вооруженных отбойными молотками и специальной техникой, наверняка потребовалось бы несколько дней, чтобы пробиться через такую преграду. Для трех мужчин и одной женщины, располагающих лишь ножами разведчика, завал был абсолютно непреодолим. Они оказались в ловушке, подобно шахтерам, запертым в обвалившейся штольне. Но в отличие от шахтеров, которые могут рассчитывать на помощь спасателей, пробивающих к ним дорогу с поверхности, им неоткуда было ждать помощи. Постепенно это осознали все.
        - Фагот! Ты что наделал, мудак?! Как мы теперь выберемся отсюда?! - пронзительно завизжал Жила (так визжал солдат, которому на тактических учениях взрывом противопехотной мины оторвало ступню). Он подскочил к гранатометчику и наотмашь ударил его по лицу.
        - Брэк! - закричал Дмитрий.
        Его поразило, что Кожевников даже не попытался защититься. Стокилограммовый гигант лишь втянул голову в плечи и попятился назад, пока не уперся спиной в стену. Жила снова замахнулся, чтобы отвесить ему новую оплеуху, и наверняка отвесил бы, если бы Ольга, эта хрупкая женщина, не остановила его. Она сделала это без видимых усилий, просто поймала ладонью отведенную для замаха руку, как домохозяйка порой ловит вылетевшую из шкафа моль. Но Жила вдруг сразу успокоился. Нет, не сразу: сначала напрягся, потом обмяк, свободной рукой вытер выступившие на лбу капли пота и повернулся к Ольге:
        - Простите, товарищ майор. Сорвался… И ты, Фагот, извини. Это я мудак. Совсем одурел в этом… - он оглянулся по сторонам и замолчал.
        Но Кожевников, похоже, не слышал его. Он вжался в стену и испуганно уставился на гранатомет, который держал перед собой на вытянутых руках, словно увидел его впервые. Лицо Фагота было бледным, губы тряслись.
        - Что с вами? Опять голова? - обеспокоенно спросила Ольга.
        Кожевников поднял на нее глаза, потом перевел взгляд на Дмитрия.
        - Это не я, - пробормотал он непонятную фразу. - Я не стрелял. Клянусь! Он сам. Сам по себе. Все четыре раза. Я даже не нажимал на спуск.
        - Ты это о ком? - сдвинул брови Злой.
        Жила недоуменно наклонил голову, и только в глазах Ольги промелькнуло понимание.
        - О нем, - Фагот с опаской покосился на свой гранатомет, словно тот мог выстрелить еще раз, хотя в камерах барабана больше не осталось ни одной гранаты.
        Злой и Жила выразительно переглянулись. Похоже, они решили, что и у Фагота тоже поехала крыша. Если бы не возникающий ниоткуда и исчезающий в никуда зеленый огонь, «засосавший» Гирю, Дмитрий, пожалуй, с ними бы согласился. Но выпускающий щупальца огненный сгусток выглядел еще более невероятно, чем самопроизвольно стреляющий гранатомет. И ведь это наверняка еще не все сюрпризы, которые подстерегают их в злополучном бункере.

* * *
        После невероятного признания Кожевникова товарищи изумленно уставились на него. Конечно, можно было попытаться объяснить им, что действия гранатометчика вызваны галлюцинацией, но Ольга решила не тратить на это время. Они не изучали психиатрию и никогда не имели дело с душевнобольными, поэтому не представляли, насколько реальным может казаться наблюдаемое видение. В определенной степени рассказ Кожевникова о самопроизвольно стреляющем гранатомете являлся правдой, потому что сам Кожевников искренне верил своим словам. Он действительно видел это в своем сознании, хотя, конечно, он сам и нажимал на спусковой крючок.
        Спорить с ним и доказывать что-либо другим сейчас было бессмысленно и бесполезно. Сейчас нужно было спасать этих людей, пока в их сознании не начались необратимые изменения. Ее идея направить на объект группу спецназа военной разведки провалилась. Несмотря на специальную психологическую подготовку, разведчики оказались не способны воспринять действительность «Хрустального неба». Их психика попросту не выдержала накала реальности. Что произошло с Игнатовым, Чирковым и Масловым, еще предстоит выяснить. Но Глухарев, Кожевников и Злобин явно повредились рассудком, и только Дмитрий пока сохраняет трезвость ума. Но надолго ли его хватит: на несколько часов, сутки, двое? И как за это время поведут себя остальные? Как бы там ни было, их нужно вытаскивать из бункера и как можно скорее.
        Отступив в тень, Ольга вынула из кармана коммуникатор. Она почти не верила, что радиосигнал пробьется сквозь каменный завал, но когда включила прибор, на экране почти сразу появилась иконка спутникового соединения. После всех пережитых кошмаров им наконец улыбнулась удача. Но долго ли продержится связь? Путаясь в словах, Ольга принялась составлять сообщение для Панова. Свои наблюдения можно сообщить и позже, сейчас главное вызвать эвакуационную команду. Ольга так увлеклась, что не заметила, как рядом появился Дмитрий.
        - Что вы делаете?
        - Связываюсь с командованием.
        - Из-под земли?
        - Да. Мне удалось поймать сигнал. Не мешайте… Готово.
        Ольга быстро перечитала составленное сообщение, закодировала его и тут же ткнула стилусом в символ отправления.
        - Разрешите взглянуть? - Дмитрий требовательно протянул руку.
        Ольга немного помедлила, но затем протянула ему коммуникатор.
«Первому. Состояние: красный. Обвал тоннеля первого уровня. Отрезаны от выхода. Самостоятельно выбраться не можем. Просим помощи. Заря».
        Прочитал он с экрана.
        - Что значит «состояние: красный»?
        - Требуется немедленная эвакуация. Каждому сообщению присваивается определенное состояние. Всего таких состояний четыре: зеленый - все спокойно, желтый - опасность, оранжевый - угроза жизни и красный… - начала объяснять Ольга.
        Но Дмитрий перебил ее:
        - Кажется, пришел ответ.
        - Так быстро?! - Ольга не смогла скрыть своей радости. - Дайте сюда!
        Но Дмитрий уже разобрался в незамысловатом меню коммуникатора и сам развернул на экране полученное сообщение.
        - «Вас понял. Продолжайте работу». Что это значит?
        Что за чушь? Ольга выхватила у Дмитрия коммуникатор, но текст на экране оказался именно таким.
«Вас понял. Продолжайте работу». - Ты просто вытащил предыдущее сообщение, - догадалась Ольга, но уже через несколько секунд осознала свою ошибку.
        Дмитрий все сделал правильно. В памяти коммуникатора хранилось два сообщения: то, предыдущее, и новое, только что полученное. Два ОДИНАКОВЫХ сообщения! Ольга тупо уставилась на экран, потом стерла из памяти полученные сообщения и снова отправила свое с просьбой о помощи. Не прошло и минуты, как пришел ответ. И этот ответ оказался таким же.
«Вас понял. Продолжайте работу». - Кто это прислал? - спросил Дмитрий, взглянув на экран.
        - Панов, - механически ответила Ольга и тут же поняла абсурдность своего утверждения.
        В полученном сообщении отсутствовал не только смысл, но и структура. Где адресат
«Заре»? Где подпись «Первый»? Панов не мог о них забыть, ни при каких обстоятельствах не мог. Да он никогда и не написал бы подобную чушь! Значит, и то предыдущее сообщение…
        Ольга подняла на Дмитрия испуганные глаза.
        - Это не он.
        - Тогда кто?
        - Я не знаю. Такой коммуникатор есть только у Панова. Может быть, это радиоэхо?
        Дмитрий только усмехнулся в ответ. Действительно, чтобы радиопомехи были приняты за полезный сигнал, который после обработки и перекодировки еще и сложился в слова! Большей нелепицы даже невозможно представить. Но ведь откуда-то в коммуникаторе появляются приходящие сообщения!
        Ольга растерянно посмотрела на Дмитрия, но не успела ничего сказать, как к ним подскочил Жилин.
        - Нас эвакуируют?! Прилетит вертолет, да?! Когда нас отсюда вытащат?! - сбиваясь, затараторил он.
        От волнения Жилин совершенно забыл про субординацию, бесцеремонно вмешавшись в разговор офицеров. Хотя, может быть, они все оказались в таком положении, когда воинские звания, субординация и прочие уставные отношения утратили всякий смысл.
        Но Дмитрий так не считал.
        - Вернитесь на место, сержант, - строго сказал он, но когда Жилин отступил назад, добавил: - Эвакуации не будет. Ольге Максимовне не удалось связаться с базой. Из-под земли это сделать невозможно.
        Последние слова прозвучали как приговор.

* * *
        На несколько секунд повисла напряженная пауза. А потом вдруг Фагот сорвался с места и с криком бросился к завалу. Не желая признавать очевидное, он принялся остервенело разгребать обломки и землю руками. Ему удалось отбросить несколько мелких камней, но крупные глыбы оказались непосильны даже такому великану.
        - Побереги руки, - следя за интонацией, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, сказал Дмитрий. - Здесь не пройти. Придется искать другой путь.
        - Другой? - переспросил Кожевников. - Отсюда есть другой выход? - Он с надеждой посмотрел на Дмитрия, потом повернулся к Ольге: - Это правда, товарищ майор?
        Дмитрий выразительно взглянул на женщину, и она не подвела его, подтвердив крайне необходимую сейчас ложь.
        - Есть, но не здесь, а… на четвертом уровне.
        Дополнительные подробности, как известно, являются лучшим подтверждением сказанного, хотя в данных обстоятельствах Ольге не стоило упоминать про четвертый уровень, где хранилось тело пришельца.
        Разведчики надолго задумались, но, как оказалось, все думали о разном.
        - Скажи, Фагот, а ты в кого стрелял? - неожиданно спросил Злой.
        - Да не стрелял я! - воскликнул Кожевников. - Только прицелился. А он, - Фагот снова покосился на висящий у него под мышкой гранатомет, - как начнет палить.
        - Значит, только прицелился? А в кого? - не унимался Злобин.
        Кожевников потупился.
        - Сам не знаю. Промелькнуло что-то: тень или силуэт… Да какая теперь, к черту, разница? Если б я знал, что граната может обрушить бетонный свод!
        - Усиленная, как видишь, может, - заметил Дмитрий. - Не так ли, Ольга Максимовна? Ведь это были те гранаты, которые подверглись воздействию пришельца?
        Ольга не стала отпираться.
        - Да. Как и все ваше оружие. - Она помедлила. - И мое.
        Дмитрию вдруг стало не по себе. Незаметно от всех он передвинул на плече автоматный ремень, чтобы ствол оружия смотрел строго в пол. Надежнее было бы отсоединить магазин и потребовать это же от остальных, но тогда они фактически окажутся безоружными перед лицом возможной опасности. Правда, в нынешнем положении самой реальной угрозой была смерть от голода и жажды, если только они не найдут способ выбраться из бункера, минуя обвалившийся тоннель. «Альтернативными путями проникновения (а значит, и выхода!) на укрепленные, тщательно охраняемые объекты противника могут стать вентиляционные ходы, каналы коммуникаций и различные технические колодцы», - вспомнил Дмитрий наставления из курса оперативной тактики. Пожалуй, это единственная возможность спастись, причем довольно призрачная. Он снова достал полученный от Ольги пакет с планом бункера и, присев на корточки, начал раскладывать перед собой на полулисты схем.
        Рядом сейчас же оказалась Ольга.
        - Что вы ищете?
        Дмитрий поморщился: неужели не ясно?
        - Как можно выбраться отсюда, минуя четвертый уровень.
        - Никак, - отрезала Ольга. - Бункер строился с расчетом на радиоактивное и химическое заражение окружающей местности. Он полностью автономен, как космическая станция или подводная лодка. Помимо входного шлюза, коллектор четвертого уровня - единственный путь наружу.
        Тон Ольги заставил Дмитрия насторожиться. Говорить так мог только человек, уверенный в своей правоте. Неужели, отвечая на вопрос Кожевникова, она сказала правду?! Но это значит…
        Оторвавшись от схем, он поднял на нее глаза.
        - Что за коллектор?! Где он?! Покажите на плане!
        Ольга замешкалась, и у Дмитрия похолодело внутри: неужели все-таки солгала?
        - Коллектор нигде не обозначен. При подготовке операции в отделе посчитали, что для выполнения задания вам будет достаточно общего плана бункера, и решили не засорять его лишними деталями.
        - И вы подсунули нам кастрированную схему? - не сдержался Дмитрий.
        Ольга потупилась.
        - Да.
        Дмитрия бросило в жар, голова загудела. На какой-то миг ему захотелось сгрести женщину в охапку, прижать к стене, как это недавно сделал Глухарь, и отхлестать по щекам, а еще лучше разбить в кровь ее лживые губы. За то, как она подставила группу, этого будет даже мало. Может, Глухарь был не так уж и не прав, когда собирался ее пристрелить. Внезапно голову пронзила вспышка боли, а в мозгу раздался отчетливый щелчок, словно там сработало предохранительное реле. Дмитрий вдруг увидел, как замахивается на Ольгу окровавленным кулаком, и испугался собственных мыслей. Еще немного, и он бы выполнил свою угрозу. Он посмотрел на свои руки. В первый миг ему даже показалось, что с пальцев стекает кровь, ее кровь! Но затем кошмарное видение рассеялось. Пальцы и ладони действительно были грязными, но под слоем бетонной пыли и налипшей земли не было ни капли крови, а Ольга все так же стояла рядом живая и невредимая.
        - Извините, - пробормотал он. - Так о каком коллекторе вы говорили?
        - Это кабельный коллектор. По нему проходят линии электропитания. Электрогенератор, который вы видели на поверхности, резервный. Он автоматически включается в случае аварии на основной магистрали и должен обеспечивать бункер электроэнергией, пока энергоснабжение по основной линии не будет восстановлено в полном объеме. Генератор - это временная мера, так как способен проработать без остановки всего лишь несколько часов. На большее просто не хватит запасов топлива.
        В массе совершенно ненужных подробностей Дмитрий ухватил главное.
        - Где проходит этот коллектор?!
        - Под землей, - просто ответила Ольга. - Он связывает лабораторный уровень с высоковольтной ЛЭП и трансформаторной подстанцией в шести километрах отсюда.
        Что-то в словах Ольги, какая-то деталь, мелочь, насторожила Дмитрия. Но в деле спасения жизни не бывает мелочей! Все, что она сейчас сказала, нужно было как следует обдумать, но в разговор уже вмешался Фагот.
        - И по нему действительно можно выбраться наружу? - нетерпеливо спросил он.
        - Думаю, да. Ведь в случае аварии туда должна спускаться ремонтно-восстановительная бригада электриков.
        По тому, как Ольга кивнула, Дмитрий понял, что она сама никогда не спускалась в кабельный коллектор. Скорее всего, она и понятия не имеет, что он собой представляет. Однако, кроме него, этого никто не понял.
        - Так чего мы ждем?! Вперед! - воскликнул Фагот.
        - Надо скорей выбираться отсюда, - поддержал его Злой.
        Жила промолчал, но и без всяких слов было видно, что парню не терпится отправиться в путь. О том, что, прежде чем они доберутся до коллектора, им придется преодолеть все четыре уровня подземного комплекса, разведчики, похоже, начисто забыли.
        Дмитрий вопросительно взглянул на Ольгу. Она молча встретила его взгляд. Ольга не разделяла ни восторга Фагота и Жилы, ни надежды Злого и в то же время ясно давала понять, что примет любое его решение. Но разве у него еще остается выбор?
        - Спускаемся на четвертый уровень, - объявил Дмитрий.
        Интуиция подсказывала, что он только что добровольно сунул голову в пасть льву, причем вместе со своей засунул туда же головы трех боевых товарищей и одной отчаянно красивой женщины, хотя и вызывающей крайне противоречивые чувства.

* * *
        Шагать приходилось почти на ощупь. Дмитрий приказал беречь батареи и разрешил зажечь фонарь только одному дозорному. Дозорным вызвался быть Злобин. Он сделал это по собственной инициативе, и никто не стал ему возражать. Сейчас он шел впереди, а остальные тесной группой следовали за ним, отставая лишь на несколько шагов. Увеличить это расстояние значило оказаться в полной темноте. Удивительно, как при таком положении разведчики умудрялись соблюдать определенный Дмитрием порядок следования. Ольга старалась держаться рядом с Дмитрием, там ей казалось безопаснее, но мысли ее были далеко.
        Снова и снова она мысленно возвращалась к их последнему разговору, но никак не могла понять, откуда она вдруг вспомнила про кабельный коллектор. Ее никогда особо не интересовало техническое устройство бункера. Как психолог, она прекрасно обходилась и без этого. О кабельном коллекторе она лишь однажды, причем совершенно случайно, услышала от коменданта «Хрустального неба» полковника Макарова. Даже не о самом коллекторе, а об электромагистрали, проложенной под землей к бункеру от ближайшей ЛЭП. Когда она просматривала составленные для разведчиков схемы подземных уровней, то даже не вспомнила о нем. Стоп!.. От неожиданности Ольга даже остановилась, и ей в спину сразу ткнулся не заметивший этого Жилин.
        - Что? Где? - настороженно спросил он.
        - Все в порядке. Просто оступилась, - поспешила его успокоить Ольга, после чего быстро нагнала Дмитрия.
        На самом деле ничего не было в порядке. В том давнем и почти забытом разговоре Макаров ни словом не обмолвился, что электромагистраль ведет на четвертый уровень. Он вообще не говорил, где эта линия заканчивается! Тогда откуда она взяла, что вход в кабельный коллектор находится именно на четвертом уровне?!. Ольгу бросило в жар. Она никак не могла понять, что подтолкнуло ее сказать разведчикам про лабораторный уровень. Может быть, Макаров все-таки сказал об этом, она просто забыла, а потом неожиданно вспомнила? И тут же снова забыла? Чушь! Так не бывает! Но откуда в разговоре с разведчиками взялся лабораторный уровень? Ведь никто не заставлял ее говорить о нем. Она все сделала сама, по доброй воле. Просто взяла и сказала…
        - Стойте! - раздалось впереди.
        Ольга подняла глаза от пола и сразу увидела силуэт Злобина, застывшего с предупредительно поднятой рукой. Он поводил перед собой фонарем, после чего той же рукой подал знак приблизиться. Вместе с разведчиками Ольга осторожно подошла к нему. Под ногами Злобина, в круге света от его фонаря, валялись автоматные гильзы. Он немного сдвинул фонарь в сторону, и Ольга увидела, что гильзами усеян весь пол.
        Разведчики соображали быстрее.
        - Это здесь они устроили засаду? - спросил Жилин. - А потом сбежали?
        - Они не сбежали, - медленно ответил Злобин.
        Он посветил чуть дальше, и Ольга увидела лежащий у стены автомат. Рядом валялась странная металлическая тренога, сваренная из перекладин складских стеллажей. Ольга хотела подойти ближе, но Дмитрий положил руку ей на плечо.
        - Оставайтесь на месте, - сказано это было таким тоном, что Ольга не посмела ослушаться.
        Дмитрий сам подошел к опрокинутой треноге, поставил ее, потом поднял лежащий рядом автомат и недоуменно спросил:
        - Самодельный автоматный станок?
        В отличие от Ольги разведчики сразу поняли его.
        - А вот еще, - добавил Злобин.
        Луч его фонаря скользнул по стене и остановился на совершенно невиданной конструкции. Три торчащие из бетона металлические рейки соединялись в одной вершине, и в этой же точке к ним с помощью какого-то застывшего клея крепился автомат, точно такой же, какой поднял с пола Дмитрий. Кто-то из стоящих рядом с Ольгой разведчиков, Кожевников или Жилин, изумленно выдохнул, а Злобин сейчас же направил свой фонарь на противоположную стену, где располагалась аналогичная конструкция с еще одним «приклеенным» автоматом.
        - Было четыре вспышки, - сказал Дмитрий очередную непонятную фразу, потом зажег свой фонарь, посветил по сторонам и, наконец, направил луч в потолок.
        Там (Ольга не поверила своим глазам) висел четвертый автомат. Сначала ей показалось, что оружие просто висит в воздухе, но потом она разглядела торчащие из бетонного свода металлические кронштейны, к которым и крепился автомат с помощью все того же полупрозрачного клея.
        - Как же оттуда стрелять? Как он вообще туда залез? За что держался? - растерянно спросил Жилин. Он даже наклонил голову, силясь понять, как добрался стрелок до четвертого автомата.
        - Успокойся. Здесь никого не было. Это самострелы, - ответил ему Злобин.
        - Самострелы? - переспросил Жилин. - Что же, они так прямо сами и стреляли?
        В последнем вопросе Ольга уловила страх, но Жилин, похоже, и не пытался скрывать, как он напуган.
        - Фагот, напомни, - не оборачиваясь, ответил Дмитрий, но затем все-таки повернулся к Ольге: - Ольга Максимовна, а во время ваших экспериментов с пришельцем не было случая, чтобы автоматы, пистолеты или гранатометы сами по себе открывали огонь?
        - Вы шутите?!
        Но Дмитрий не шутил. Это было видно по его лицу. Он искренне верил в свои слова. Верил, что развешенные по стенам тоннеля автоматы сами по себе открыли огонь, как до него Кожевников поверил в самопроизвольно стреляющий гранатомет. Ольга с опаской попятилась, но уже на втором шаге наткнулась на монументальную фигуру старшины Кожевникова и остановилась. К счастью, Дмитрий больше не смотрел на нее. Вынув нож, он пытался расковырять застывшую массу на вершине треноги, но схватившийся клей не поддавался. Всякий раз лезвие, которое с одинаковой легкостью рассекало бумажный лист и черенок саперной лопатки, соскальзывало с него, не оставляя даже царапин.
        Наконец он оставил свое занятие.
        - Любопытный материал. Ольга Максимовна, вы прежде встречали что-нибудь подобное?
        Ольга молча покачала головой. Хотя в вопросе Дмитрия не чувствовалось угрозы, ей отчего-то стало не по себе.
        Тем временем Злобин снял висящий под потолком автомат. Он подпрыгнул, ухватился за оружие двумя руками и сорвал его с поддерживающих кронштейнов. Ольга поняла, зачем ему это понадобилось, когда Злобин отсоединил магазин и принялся вытаскивать оттуда оставшиеся патроны. Всего патронов набралось ровно десять: четыре в автомате под потолком и по три в автоматах на стенах (Злобин не стал отрывать их, а лишь отсоединил магазины), поднятый с пола автомат оказался пустым. Все собранные патроны Злобин вставил в один магазин и, присоединив магазин к автомату, протянул оружие Кожевникову:
        - Держи, Фагот. Боезапас невелик, но по дороге, может, еще наберем.
        Он даже попытался улыбнуться, но Кожевников не поддержал его сомнительную шутку.
        - На фиг такое счастье, - пробормотал он, принимая у Злобина автомат. - Лучше дойти до конца с десятью патронами, чем снова угодить в какую-нибудь западню.
        - Это уж как повезет, - заметил Злобин.
        Дмитрий внимательно наблюдал за их диалогом.
        Ольге даже показалось, что он собирается что-то сказать, но на этот раз промолчал.
        - Ну что, идем дальше? - нерешительно спросила она.
        Место, где недавно произошла ожесточенная перестрелка, сейчас выглядело безопасным. Тем не менее Ольга ощущала здесь неосознанный страх. Впрочем, если отбросить психологические уловки, страх был вполне осознанным. Она боялась, потому что чувствовала на себе чей-то пристальный, враждебный взгляд. Словно, кроме разведчиков, рядом находился еще кто-то. Кто-то невидимый, бесплотный, но от этого не менее опасный.

* * *

«Крепче».
        - Что? - переспросил Фагот.
        Шагавшие перед ним Жила и Чугун стремительно обернулись.
        - В чем дело? - насторожился лейтенант.
        - Да нет, показалось, - виновато пробормотал Фагот.
        Действительно, показалось. Глухой скрипучий шепот, раздавшийся в его голове, и близко не походил на голоса парней, тем более на звонкий голос врача Крайновой.

«Крепче!»
        На этот раз шепот прозвучал как приказ. Фагот вздрогнул, рефлекторно стиснув полученный от Злого автомат.

«Так и держи».
        Одновременно с шепотом в ушах или уже в мозгу Фагот почувствовал вибрацию оружия. Автомат, как живой, дрожал в его руках и, как живой, разговаривал с ним. Фагот шарахнулся в сторону, едва не выронив оружие, и сразу же услышал повелительное:

«Держи, если хочешь жить!»
        Он сжал автомат с удвоенной силой, с удивлением ощутив идущее от него приятное, успокаивающее тепло. Согревающий поток просачивался сквозь пальцы и поднимался выше, быстро заполняя все тело. Разливающееся по жилам тепло не только согревало, но и выдавливало страхи и переживания последних часов. В омытом живительным потоком сознании для паники и страха просто не осталось места. Вместе с теплом по телу распространилось ни с чем не сравнимое блаженство, которого Кожевников не испытывал никогда. Ему даже стало удивительно, как это он едва не выпустил из рук такой чудесный автомат. А автомат продолжал говорить с ним, но Фагот больше не вздрагивал от неожиданности, а внимательно слушал его советы, исключительно дельные советы.

«Будь осторожен со своими друзьями», - сказал автомат. А когда Фагот насторожился, последовало объяснение: «Они не забыли, что это ты обрушил тоннель, отрезав им путь наружу. И никогда этого не забудут».

«Это не я! Гранатомет выстрелил сам! Я тут ни при чем!» - хотел сказать Фагот, но автомат перебил его:

«Ты думаешь: они поверили твоим жалким оправданиям? Не будь дураком! А если кто и поверил, то врач с лейтенантом уже давно их переубедили».
        Действительно, Крайнова не поверила ни одному его слову. Кожевников заметил это по ее лицу и недоверчивому взгляду. Хотя ничего и не сказала. Не сказала ли? Может, он просто не услышал? Или она хотела, чтобы он не слышал?

«Да она спецом втихаря переговорила с остальными», - подсказал автомат.
        Фаготу стало обидно. Выходит, женщина ему не доверяет.

«Да они все тебе не доверяют, - перебил автомат. - И при первой же возможности постараются избавиться, как уже избавились от Гири».

«А при чем тут Гиря?» - переспросил Фагот. Ему все трудней становилось следить за проникающими в мозг чужими мыслями. Вместо этого хотелось просто следовать звучащим в голове советам.

«Смотри», - донеслось откуда-то издалека. Причем Фагот готов был поклясться, что на этот раз его автомат молчал. Это был другой голос. Голос, принадлежащий бункеру.
        Тоннель вокруг вдруг быстро заполнился густым туманом, как печная труба заполняется дымом после того, как в топку подбросили сырых дров. А потом в центре туманной мглы, как на огромном экране, возникло изображение. Изображение оказалось необычным. Оно было объемным, слегка размытым и в то же время удивительно четким, словно все происходило в реальности, только Фагот смотрел на эту реальность сквозь запотевшее стекло. Он снова увидел тоннель и Гирю, бегущего от катящейся за ним волны зеленого пламени. А потом перед Гирей появился Чугун, сгреб его в охапку и швырнул прямо в огонь. Гиря жутко закричал. На нем вспыхнула одежда и волосы, лицо исказилось и потекло, как расплавленный воск со свечи, обнажая пустые глазницы и оскаленный череп. А Чугун смотрел на все это и ухмылялся.

«Не может быть», - в ужасе пробормотал Фагот.

«Отчего же, - возразил голос. - Командир принес в жертву одного солдата, чтобы спасти себя и остальных. Разве так не бывает?»

«Бывает», - согласился Фагот. Его всего трясло. Изображение, как и заполнивший тоннель туман, давно рассеялось, но он все еще видел перед глазами заживо сгорающего Гирю и его охваченный пламенем оскаленный рот.

«Догадываешься, кто станет следующей жертвой?» - спросил голос.
        Фагот кивнул. Он догадывался. Но голос был неумолим.

«Тот, кто подвел группу. Тот, кому они больше не доверяют. И этим кем-то станешь…»
        - Нет!
        Фагот зажмурился и замотал головой, а когда проморгался, увидел перед собой Крайнову, которая внимательно смотрела ему в лицо.
        - Опять головные боли? - с мнимой участливостью спросила она. А сама, наверное, ждет, когда он исчезнет с ее глаз. Исчезнет навсегда.
        Фагот обвел взглядом остальных. Их лица тоже не выражали сочувствия. Мысленно они уже списали его. Кожевников сглотнул.
        - Обычный приступ. Уже все прошло. Не обращайте внимания.
        Крайнова подняла руку с явным намерением дотронуться до его лица, но Фагот оттолкнул ее ладонь.
        - Со мной все в порядке. Все в порядке! - громче повторил он и, когда она убрала руку, добавил: - Нечего зря задерживаться. Пошли дальше.
        Жила испуганно моргнул, Злой нахмурился, а Крайнова и Чугун обменялись многозначительными взглядами.
        - Продолжаем движение, - скомандовал Чугун.
        Злой, а за ним и остальные снова двинулись вперед.
        Фагот тоже присоединился к ним, но на этот раз он выбрал себе место в хвосте колонны за спинами Чугуна и Крайновой. Что бы ни произошло в дальнейшем, этих двоих следовало держать на виду.

* * *
        В окружающей темноте Дмитрий не видел лиц своих товарищей, лишь их смутные силуэты, больше похожие не на людей, а на бесплотных призраков. Более того, полуразмытые, почти сливающиеся с темнотой фигуры вызывали необъяснимый, но вместе с тем вполне реальный страх. Только Ольга, идущая в шаге от него, казалась все такой же настоящей. Дмитрий даже чувствовал запах ее духов, каким-то чудом пробивающийся сквозь затхлую атмосферу подземелья, а когда Злобин поворачивал в сторону фонарь, мог видеть и точеный профиль ее бледного сосредоточенного лица. Судя по выражению, Ольга о чем-то напряженно думала. В отличие от нее Дмитрий не мог позволить себе отвлекаться на посторонние мысли. Как командиру, ему в первую очередь следовало заботиться о безопасности группы. Правда, пока окружающая обстановка не вызывала опасения. Темнота впереди не озарялась всполохами зеленого пламени или вспышками автоматных очередей. Пол под ногами был тверд, стены и сводчатый потолок тоже. И даже затхлый удушливый запах катакомб больше не раздражал Дмитрия. Похоже, он к нему уже привык. А ведь еще несколько минут назад, когда они
пробирались к выходу, все было с точностью до наоборот.
        Хотя в последней мысли не было ничего особенного - так, обычные наблюдения, она чем-то «зацепила» Дмитрия. Какое-то время он шагал в растерянности, но с твердой уверенностью, что упустил нечто важное: малозначительную на первый взгляд, но в действительности определяющую деталь. После нескольких минут бесплодных раздумий Дмитрий принялся мысленно взвешивать каждое слово, пытаясь таким образом нащупать настороживший его момент. Прежде, в другой жизни, закончившейся в момент высадки на «Хрустальном небе», ему это помогало… Назад! Все изменилось, когда они повернули от завала назад, в глубь бункера! А выпускающее жуткие щупальца зеленое пламя, автоматы-самострелы и даже обвал - все эти напасти преследовали их лишь на пути к выходу! Даже не преследовали, а преграждали путь наружу. Так, словно сам бункер или то, что находилось у него внутри, не хотело, чтобы они выбрались на свободу. И надо признать, Он или Оно добилось своей цели.
        Неожиданный вывод, каким бы невероятным он ни казался на первый взгляд, испугал Дмитрия. Получалось, что запертый в бункере таинственный пришелец способен влиять на окружающие предметы. Причем это влияние подчинено определенной цели - направить запертых в бункере людей на четвертый уровень подземного комплекса, где, по словам Ольги, как раз и заключено тело пришельца. Кстати! О том, что вход в кабельный коллектор расположен на том же четвертом уровне, они тоже узнали с ее слов.
        Дмитрий пристально посмотрел на идущую рядом женщину. С последнего момента выражение ее лица ничуть не изменилось. Ольга все так же о чем-то сосредоточенно думала. Но теперь ее невысказанные вслух мысли внушали Дмитрию лишь тревогу.
        Шагавший впереди колонны Злой внезапно остановился.
        - Командир, шахта, - обернувшись к Дмитрию, сообщил он.
        Действительно луч фонаря дозорного упирался в вертикальную плоскость из крупноячеистой металлической сетки, представляющую собой переднюю стенку лифтовой шахты. Сквозь сетку можно было даже разглядеть приводной механизм грузового лифта с огромными колесами поворотных шкивов и уходящие от них в темноту, словно в бескрайнюю бездну, стальные тросы толщиной с человеческую руку. Ниже, на уровне пола располагались двери лифта, даже не двери, а ворота, через которые свободно мог бы проехать легковой автомобиль. Створки ворот, расположенные не вертикально, как в обычных пассажирских лифтах, а горизонтально, как и следовало ожидать, были наглухо закрыты. Хотя такое необычное на первый взгляд устройство лифтовых дверей-ворот, скорее всего, объяснялось требованиями рационализма, Дмитрию оно показалось противоестественным, но, поразмыслив немного, он вспомнил, что аналогичным образом устроен вход в клети подъемников на всех промышленных шахтах. Справа от ворот прежде, очевидно, располагался блок управления. Сейчас от него осталась лишь развороченная металлическая коробка с торчащими наружу оборванными
многожильными проводами. Разбитый электрощиток чем-то заинтересовал Злого. Он подошел к нему и внимательно осмотрел, потом посветил под ноги и поднял с пола сорванную крышку. Она была сильно деформирована, а в некоторых местах пробита насквозь. Злой молча отдал крышку Дмитрию и снова зашарил лучом по полу. Вскоре он нашел то, что искал, присел на корточки, а когда встал, Дмитрий увидел у него в руках обломок пожарного багра с сохранившимся наконечником.
        - Вот, - объявил Злой, продемонстрировав свою находку, - похоже, этим рубили.
        Дмитрий вынужден был согласиться. Царапины и пробоины на крышке блока управления, скорее всего, действительно были нанесены железным наконечником багра.
        - Хотели обесточить лифт? - предположил он.
        Злой молча кивнул, а Ольга недоуменно пожала плечами:
        - Зачем разбивать пульт, если можно сделать то же самое простым поворотом рубильника?
        - Значит, рубильник не поворачивался или электричество не выключалось, - невозмутимо ответил Злой, даже не взглянув на Ольгу.
        Он ясно давал понять, что обращается не к ней, а к командиру группы. Дмитрию даже показалось, что прапорщик по-своему насмехается над женщиной, но потом вспомнил, как сам недавно не мог повернуть ручку двери, пока та не открылась сама собой. Кстати! Дверь открылась сразу после того, как он послал Фагота и Жилу за огнепроводным шнуром. С открытием двери отпал и повод посылать кого-либо в лагерь за дополнительным снаряжением. Тогда он не обратил на это внимания. Но если подумать, выходит, что дверь… точнее управляющий ею «мертвый» пришелец уже начал с ними свою игру. Игру, суть которой заключается в том, чтобы не выпустить их из бункера наружу, пока они не достигнут четвертого уровня, или, что скорее всего, вообще никогда.
        - Хотел бы я знать: тот, кто разбил щиток, стремился помешать лифту подняться или опуститься, - задумчиво заметил Жила и зябко поежился. Впрочем, причиной дрожи, скорее всего, был не холод, а страх.
        Жилину никто не ответил, но про себя Дмитрий подумал, что чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы кабина лифта сейчас стояла наверху. Пусть они не смогли бы воспользоваться лифтом из-за отсутствия электроэнергии, зато сразу выяснили, есть кто-то или что-то в кабине или нет.
        - Осмотрите все вокруг, - скомандовал он. - Особое внимание на пол, стены… и потолок.
        В оккупированном пришельцем бункере сюрпризы можно было встретить где угодно.
        Выполняя распоряжение командира, разведчики разошлись в разные стороны. После недолгих колебаний к ним присоединилась и Ольга. Но, кроме сорванной крышки блока управления лифтом и обломка пожарного багра, ранее обнаруженных Злобиным, больше ничего найти не удалось. Пока команда осматривала площадку вокруг лифтовой шахты, Дмитрий отыскал отмеченный на плане выход на лестницу, предназначенную для аварийной эвакуации персонала и связывающую все четыре уровня подземного комплекса. Попасть на лестницу можно было лишь через дверь, запираемую, как и большинство дверей в бункере, лишь с одной - внешней стороны. Сейчас дверь была закрыта, но между ней и вмурованной в бетонную стену стальной дверной коробкой Дмитрий увидел щель, из которой пробивалось едва различимое свечение. Поначалу он не обратил на него внимания: свечение было настолько слабым, что он попросту не заметил его. Но когда надавил на дверь и та без всякого труда распахнулась, увидел, что нижние ступени лестничного пролета окутаны переливающейся светящейся дымкой. Видение длилось всего мгновение. Стоило Дмитрию поднять фонарь, как
переливающаяся дымка, словно испугавшись электрического света, тут же исчезла. Даже не исчезла, а втянулась в глубь лестничных маршей и скрылась от глаз в непроглядной темноте. Дмитрий поспешно выключил фонарь, но, сколько ни вглядывался в темноту, больше так ничего и не заметил. Что ж, если его догадка верна, то на всем пути до четвертого уровня им не следует ждать сюрпризов. Пока их действия отвечают неведомым целям пришельца, тому нет никакого смысла чинить им препоны. Зачем что-либо предпринимать, если жертвы сами, по доброй воле, бредут ему в пасть?
        К Дмитрию подошла Ольга. Увидев, куда он смотрит, она утвердительно кивнула:
        - Да, это эвакуационный выход с нижних уровней. По этой лестнице можно спуститься до самого дна.
        При ее последних словах Дмитрия передернуло.
        - Вы уверены, что нам нужно туда лезть?
        Ольга растерялась, даже закусила губу, не зная, что сказать. Дмитрий требовательно смотрел на нее, ожидая ответа. Их диалог привлек внимание остальных разведчиков. Рядом тут же оказался Жила, к которому вскоре присоединились Злой и Фагот.
        - Но ведь другого пути наружу нет, - неуверенно начала Ольга. - Мы ведь уже обсуждали…
        Договорить она не успела. В разбитый электрощиток за ее спиной с оглушающим треском ударила неизвестно откуда взявшаяся молния. Между оголенными концами оборванных проводов замелькали искры, а затем заискрилась и вся огораживающая лифтовую шахту стальная сетка. На глазах Дмитрия искры превратились в язычки зеленого пламени, слившиеся в один ослепительно-яркий огненный факел. Что последует за огненной вспышкой, Дмитрий знал слишком хорошо.
        - Все на лестницу! Быстро! - выкрикнул он и, схватив за руку стоящую перед ним женщину, рванул ее на себя.
        Он едва успел выдернуть Ольгу из разрастающегося огненного сгустка, когда пламя уже лизало ее форменные брюки и неуставные трекинговые кроссовки. Жила и Злой обошлись без посторонней помощи. Жила даже успел выскочить на лестничную клетку еще до того, как Дмитрий вытолкнул туда Ольгу. Следом за ним бросился Злой. Дмитрий отпрянул в сторону, освобождая прапорщику дорогу.
        - Куда, Чугун?! Сгоришь! - опешил тот.
        Дмитрий и сам чувствовал близость бушующего пламени. Удивительно, как у него еще не вспыхнули волосы! Но последовать за остальными значило бросить отрезанного огнем товарища, которому больше неоткуда было ждать помощи.
        - Фагот! Ко мне! - истошно закричал он, но услышал в ответ лишь свист ревущего пламени и треск электрических разрядов. Зато в дальнем углу погрузочной площадки, за лифтовой шахтой, шевельнулась освещенная пламенем человеческая фигура.
        - Фагот!!!
        У Дмитрия заложило уши от собственного крика, но Кожевников так и не услышал его. Вместо того чтобы бежать к спасительной лестнице, он бросился в темноту тоннеля, постепенно замедляя свой бег, пока совсем не остановился, и лишь тогда повернул назад.
        Дмитрий чувствовал, как чьи-то сильные руки, Злого или Жилы, тянут его в дверной проем, прочь от стремительно разгорающегося огня. Он прекрасно понимал, что, оставаясь на месте, смертельно рискует. Даже если пламя не доберется до него, в любой момент из огненного пузыря могут вылететь жуткие щупальца, от которых ему сейчас никак не увернуться. Но он не мог отвести глаз от приближающейся фигуры Кожевникова, мелькающей за стеной пламени, и изо всех сил отчаянно сопротивлялся. Между стеной и бьющим из лифтовой шахты фонтаном зеленого огня оставался узкий проход, по которому, как надеялся Дмитрий, можно добежать до лестницы, но то ли Фагот не заметил его, то ли еще по какой причине, но вместо того, чтобы двигаться вдоль стены, он шагнул прямо в огонь. На какую-то долю секунды Дмитрий увидел искаженное пламенем лицо Фагота, поразившее его до глубины души. На лице Кожевникова не было ни боли, ни страха, а только одно невероятное блаженство и бессмысленная торжествующая улыбка. В тот же миг он сам превратился в огненный факел, но не сгорел, а «растворился» в нем, исчез, как исчезает в костре залетевшая
туда снежинка.
        Пораженный увиденным Дмитрий перестал сопротивляться, чем и воспользовались Злобин с Жилиным, наконец затащив командира на лестничную клетку. Едва Дмитрий оказался там, как дверь, отделяющая эвакуационную лестницу от площадки перед лифтовой шахтой, молниеносно захлопнулась. Со скрежетом провернулся запорный механизм, и вставшая в дверные пазы стальная плита отрезала оказавшихся за ней людей от первого уровня.

* * *

«Будь начеку», - сказал голос, когда они вышли к лифтовой шахте.
        И хотя Фагот давно уже настороженно наблюдал за своими товарищами (бывшими товарищами!), сейчас почувствовал искреннюю признательность бункеру за своевременное предупреждение. Чугун подал знак остальным, и все разошлись вокруг, делая вид, что что-то сосредоточенно ищут на погрузочной площадке перед лифтовой шахтой. При этом лейтенант что-то сказал, но Фагот не разобрал слов. Он давно уже ничего не слышал, кроме ведущего его голоса. Чугун с Жилой сдвинулись вправо, Злой в противоположную сторону. Фагот понял: его зажимают в кольцо.

«Приготовься! Пора сделать выбор!» - раздалось в голове.
        Выбор? Какой выбор? Фагот ничего не понял, но послушно отступил к стене, чтобы никто не смог зайти к нему за спину, и незаметно сдвинул флажок предохранителя, переведя оружие в режим автоматического огня. Ему не хотелось стрелять в людей, с которыми прежде ходил под пули, которые прикрывали его от огня противника, так же как и он, в свою очередь, прикрывал их. Но если до этого дойдет, если они попытаются… Фагот не представлял себе, что именно собираются предпринять против него бывшие друзья, но твердо знал, что будет отчаянно бороться за свою жизнь. И если ради этого придется кого-то убить, он перед этим не остановится.
        Врачиха о чем-то заспорила с лейтенантом. Скорее всего, эти двое просто имитировали спор, чтобы отвлечь его внимание. И это у них почти получилось. Но тут в мозгу Фагота полыхнула предупредительная вспышка. Полыхнула настолько сильно, что от нее загорелась передняя стенка лифтовой шахты. Все, кто находился на площадке перед лифтом, жутко перепугались. Фагот тоже испугался. Сорвавшись с места, он бросился в темноту, где не было ни огня, ни приговоривших его к закланию бывших товарищей. Не думая ни о чем, он мчался по черному тоннелю и неминуемо заблудился бы и сгинул в темноте, если бы голос не остановил его.

«Стой!» - повелительно грянуло из темноты.
        Фагот повиновался. Это произошло еще до того, как смысл полученного приказа дошел до него. Его ноги вдруг стали невероятно тяжелыми, так что он не мог больше сделать ни шага, а чернота впереди - плотной и вязкой, как густое желе, так что Фагот на секунду почувствовал себя мухой, приклеившейся к полоске липкой бумаги. Но когда он, следуя приказу голоса, повернул назад, и липкое желе, и тяжесть в ногах сразу исчезли. Фагот понял, что голос не оставит его. И когда в голове прозвучало: «Иди ко мне!» - его губы расплылись в благодарной улыбке.
        Направление указывал зеленый свет, ярким маяком горящий в глубине тоннеля. Сразу отпали сомнения. Все стало ясно и понятно. Голова прочистилась, и Фагот уверенно зашагал к свету. Скоро он увидит голос. Увидит того, кто заботился о нем, кто спас от лживых безжалостных друзей, которым он так доверял, кто не позволил заблудиться в темноте и направил к свету. Зеленое сияние впереди приятно согревало лицо и шею, словно Фагот вдруг оказался не в темноте подземелья, а под жарким летним солнцем. Похожее ощущение он испытывал, когда подаренный бункером автомат впервые заговорил с ним. Фагот опустил глаза к автомату, который по-прежнему крепко держал в руках, и сразу услышал повелительное:

«Сконцентрируйся! Иди ко мне!»
        Он поспешно поднял глаза к свету, чтобы не злить голос. Что-то подсказывало, что этого делать ни в коем случае нельзя. Но он и не собирался противиться приказам. Только оказавшись перед сияющим пятном, которое почему-то не освещало окружающую темноту, а, наоборот, делало границу между светом и тьмой еще более контрастной, и, ощутив на коже лица обжигающее жжение, Фагот на мгновение замешкался. Но голос приказал:

«Иди!»
        И он решительно шагнул в пышущий жаром сияющий круг.
        На мгновение уши заложило от оглушительного треска, словно одновременно разбились тысячи зеркал. Фагот даже втянул голову в плечи и зажмурил глаза, чтобы не пораниться разлетающимися осколками, а когда открыл их, оказался в необычном овальном или даже круглом зале, стены, пол и потолок которого состояли из сплетения огромных сияющих ламп, заливающих все вокруг нежно-зеленым светом. Больше всего это походило на спутанный клубок гигантской елочной гирлянды, внутри которого он каким-то непостижимым образом оказался. Но, приглядевшись внимательнее, Фагот понят: то, что он видит перед собой, - вовсе не лампы. Его окружали перекрученные, а то и завязанные в узлы железнодорожные рельсы и шпалы, каждая из которых действительно светилась подобно ртутной лампе. Наверное, так должно светиться железнодорожное полотно после сильнейшего радиоактивного заражения.
        Фаготу вдруг стало не по себе, живот скрутило узлом. А переплетения светящихся рельсов и шпал по ассоциативности восприятия представились гигантским кишечником проглотившего его исполинского чудовища. Нарисованная в мозгу картина оказалась настолько реалистичной, что Фагот даже разглядел выступившие на стенках кишечника переливающиеся капли пищеварительного сока. В следующую секунду он с кашлем выблевал себе на грудь и на ноги содержимое собственного полупустого желудка. А потом случилось такое, что Фагот разом забыл и об испачканной одежде, и о растекающейся по груди отвратительно воняющей массе. «Капли» на рельсах зашевелились, и к нему со всех сторон потянулись жуткие уродливые существа с голой, лоснящейся от слизи кожей. Струящийся отовсюду зеленый свет отражался от движущихся блестящих тел, отчего казалось, что их покрытая липкой слизью гладкая кожа тоже светится, как рельсы и шпалы. Хотя, возможно, именно так и было. И только черные щелевидные глаза существ, выглядящие, как рваные дыры на вытянутых мордах, вообще не отражали свет. Да и были ли они глазами? Что, если за ними пустота, а сами
сползающиеся твари - такие же пустые, выпотрошенные оболочки? Фагот этого не знал и не хотел узнавать. Он хотел только одного - снова услышать спасительный голос. И он его услышал.

«Ты заслужил награду. Прими ее», - раздалось в голове.
        Твари тем временем подбирались к нему все ближе и ближе. Если это и была обещанная ему награда, то он ее не хотел.

«Хочешь, - возразил голос. - Тебя ждет вечная жизнь. Прими ее».
        Нет! Фагот попробовал бежать, но ноги не двигались. Они словно приросли к полу, вернее, увязли в переплетениях рельсов, словно те были вязкой смолой или болотной жижей. И только сползающиеся склизкие создания передвигались по ним совершенно свободно.
        Автомат! Да, подаренный бункером автомат сумеет его защитить! Фагот вскинул оружие и, направив его в гущу надвигающихся тел, нажал на спуск… Ничего. Спусковой крючок даже не сдвинулся с места. Он словно сросся с автоматом и спусковой скобой. Нет, это пальцы потеряли способность сгибаться! Фагот с ужасом увидел, как бесполезное оружие вывалилось из его онемевших рук, и он ничего не смог с этим поделать. Автомат лежал рядом, буквально под ногами, но нагнуться и поднять его не было никакой возможности. А подбирающиеся твари неумолимо приближались.
        Внезапно из гущи уродливых тел вынырнуло еще одно - самое отвратительное, напоминающее опутанного щупальцами жирного слизня. Оно скользнуло вперед и оказалось прямо перед лицом Фагота. А он… он вдруг увидел, как его руки тянутся к этой колышущейся массе, причем сам он их совершенно не чувствовал. Фагот с ужасом понял, что не только не в состоянии управлять собственным телом, но даже не ощущает его. Словно его тело и разум оказались оторванными друг от друга.

«Ты станешь вечностью», - голос изменился. Теперь он больше напоминал шипение.
        Из узла шевелящихся щупалец высунулось еще одно с отверстием или разинутой пастью на конце.

«Становис-сь!»
        Пасть на конце щупальца раскрылась еще шире, превратившись в воронку с неровными шевелящимися краями. Она качнулась вперед и присосалась к лицу Фагота. Он закричал, но не услышал собственного крика, только свист, от которого заложило уши. А потом увидел самого себя, опутанного присосавшимися щупальцами. По ним, как по шлангам, к нему в голову, грудь, живот, ноги и руки закачивалась светящаяся зеленая жижа. Или это была кровь слизня?… Или ядовитый пищеварительный сок? Под действием закачиваемого яда его туловище начало раздуваться, а руки и ноги, наоборот, вытягиваться и удлиняться. Растущему телу стало тесно под одеждой, и армейская форма треснула, а затем и распалась в клочья, словно лист размокшей бумаги. Под расползающимися лохмотьями показалась новорожденная кожа. Она оказалась такой же гладкой и блестящей, как у сползшихся со всех сторон жутких существ, и так же лоснилась от слизи. Но этого Фагот уже не увидел. За мгновение до того, как его армейский десантный комбинезон распался на куски, все вокруг заполнилось густым непроглядным туманом. Мгла полыхнула ослепительно яркой зеленой вспышкой,
за которой наступила полная темнота.
        ГЛАВА 6
        Бункер: второй уровень
        Повороты тоннеля, выросшая на пути темная решетка, какая-то дверь в глухой бетонной стене, потом металлическая лестница, ведущая вниз, и новая дверь… Глухарь долго бежал, пока не почувствовал, что может остановиться. Вернее, пока не увидел это. Вокруг него плыли клубы искрящегося зеленого тумана, и он сразу понял, что цель достигнута.
        Наконец-то он был один. Враги: ненавидящая его врачиха, Чугун и его подручные, остались далеко позади. Он оторвался от них. Вырвался и сбежал, пока они вели перестрелку с подброшенными бункером автоматами. Глухарь торжествующе улыбнулся. Он всех оставил с носом. Правильно выбрал момент и умело воспользовался им. Теперь он в безопасности. Впрочем, пока его враги живы, рано рассуждать о безопасности. Как было бы замечательно, если бы автоматы выкосили их всех до единого. Но Глухарь знал, что это не так. Чугун и его команда не только живы, хотя и потеряли одного бойца, но уже идут по его следу. Больше они не будут церемониться и, как только обнаружат его, пристрелят сразу, без колебаний. Это Глухарю было так же ясно, как и то, что он единственный, кто заслужил доверие бункера.
        Здесь у него открылись потрясающие способности, о которых он ранее и не подозревал. Чего стоит одно ночное зрение, позволяющее видеть в полной темноте? А выносливость! Он уже несколько часов провел под землей и ни разу не присел за это время, только боролся с Чугуном или куда-то бежал. И ни капли не устал. Глухарь прислушался к своим ощущениям. Он не чувствовал ни голода, ни жажды. А вот сил, напротив, только прибавилось. Глухарь сжал внушительных размеров кулак, внимательно осмотрел его и вдруг, неожиданно для себя, поддавшись внезапному порыву, влепил кулаком в бетонную стену. Раздался хрусткий удар, хотя он совсем не почувствовал боли, однако по стене от точки удара ломаными лучами побежали трещины, а на пол осыпались куски отбитой штукатурки. Ничего себе! Глухарь не смог сдержать собственного восторга и даже крякнул от удовольствия. Таким ударом он проломит башку любому, даже Чугуну с его титановым лбом. Но времена, когда исход схватки решали сила и ловкость, давно прошли. Ни один былинный богатырь, способный согнуть подкову или завязать узлом печную кочергу, не одолеет даже хлюпика с
автоматом. Кулаки, мечи, ножи и кастеты годятся лишь для рыцарского турнира или уличной драки, что по большому счету одно и то же. А чтобы победить вооруженного стволом противника, нужен другой ствол: автомат, ручной пулемет или снайперская винтовка, на крайняк пистолет, но ствол непременно, и, конечно, патроны.
        Глухарю пришлось прервать свои рассуждения, потому что окружающие его клубы тумана зашевелились и раздвинулись, открыв небольшой участок пола, на котором лежал… Автомат! В первый момент Глухарь не поверил своим глазам, но затем, испугавшись, что автомат может так же внезапно исчезнуть, как и появился, нагнулся и цепко схватил оружие. Да, он не ошибся. Это был «АК»-«сотка», калибра 7,62 мм. Бункер понял его нужду и живо откликнулся на его мысленную просьбу. Что ж, теперь он готов к встрече с Чугуном и его бандой. Глухарь отстегнул магазин и взвесил его в руке - магазин был полон. Он снова присоединил магазин к автомату и передернул затвор, дослав патрон в патронник.
        Клубы тумана снова зашевелились. Глухарю показалось, что они трутся друг о друга, как камни в стремительном потоке горной реки. Потом между клубами тумана проскочила искра, оставив за собой след в виде тонкой светящейся линии. К удивлению Глухаря, светящийся след не погас, не растаял и не растворился, а так и остался в туманной мгле, словно путеводная нить, указывающая направление. Глухарь понял: бункер хочет, чтобы он шел туда. Это было справедливо. Бункер уже столько сделал для него, теперь его черед послужить бункеру.

* * *
        - Какого черта ты медлил?! Если бы огонь прорвался на лестницу, мы бы тут все изжарились, как Фагот!
        Злобин гневно смотрел в лицо Дмитрия и тяжело дышал. Всегда выдержанный, сейчас снайпер не походил на самого себя. Даже его лицо покрылось красными пятнами, чего Дмитрий за Злобиным раньше не замечал.
        - Если бы вы с Жилой меня не остановили, я бы успел спасти его, - возразил Дмитрий, но слова прозвучали неубедительно, наверное, потому, что он устал спорить.
        - Никого бы ты не спас! - рявкнул Злобин. - Сгорели бы оба!
        - Чугун, Фагот что, совсем спятил? - испуганно спросил выглянувший сбоку Жила. В отличие от Злобина, его лицо было мертвенно бледным. - Сам шагнул в огонь, да еще с довольной улыбкой.
        - Очевидно, перенесенный стресс оказался слишком велик для психики вашего товарища, и она просто не выдержала, - вмешалась в разговор Ольга.
        Возможно, она была права, но сейчас ей лучше было бы промолчать.
        - Не выдержала психика? Да что вы понимаете?! - взорвался Злой. - Фагот был здоровый, как бык. Он попадал в такие переделки, какие вам и не снились! И ни разу, ни разу не съехал с катушек!
        - Увы, такое происходит в том числе и с физически крепкими, здоровыми людьми, - вздохнула Ольга. - Наше сознание - тонкая и еще очень плохо изученная материя.
        - Но что должно произойти с человеком, чтобы он сам, по доброй воле, бросился в огонь? - спросил Жила.
        Ольга снова вздохнула.
        - Увы, случаи самосожжения среди самоубийств не так уж редки.
        - Черта с два это было самосожжение! - воскликнул Злобин. - Я уверен: Фагот не понимал, что делает. Может, он и не видел этого огня.
        - А откуда вообще появился огонь? - недоуменно спросил Жила. - И что могло гореть, да еще так ярко? Там же один метал.
        Он подошел и осторожно прикоснулся к захлопнувшейся двери, но, к удивлению Дмитрия, не отдернул руку.
        - Холодная. Пощупайте сами. Она вообще не нагрелась! Только не открывается…
        Жила всем весом налег на дверь, но даже не сумел сдвинуть ее с места. Дмитрия это не удивило.
        Он вдруг вспомнил, как пламя опалило Ольге форменные брюки и кроссовки. Опалило ли? Дмитрий опустил глаза, но не обнаружил на одежде и обуви женщины никаких следов гари. А он сам?! Языки пламени буквально лизали ему лицо, а у него не осталось ни одного ожога. И брови, и волосы тоже на месте и даже не обгорели. Чудеса, да и только! Чудеса или… галлюцинация? Кстати, Фагот тоже не сгорел. Он просто исчез в огне. Снова галлюцинация? А щупальца? Щупальца с присосками, утащившие в огонь Гирю. Что это было? Реальность или созданный пришельцем воображаемый мираж?
        Дмитрий совершенно растерялся. Как можно принимать решения, если он не только не контролирует ситуацию, но даже не представляет, что происходит вокруг. И происходит ли это на самом деле. Ясно только одно: из всей разведгруппы, высадившейся на «Хрустальном небе», их осталось только четверо: трое мужчин и одна женщина… обманом заманившая их сюда и «скармливающая» пришельцу одного за другим. Руки Дмитрия непроизвольно потянулись к висящему на плече автомату. Опережающим зрением он уже видел, как короткая, но точная очередь переломит пополам тело военврача и отшвырнет к стене, как из ран хлынет черная нечеловеческая кровь и как…
        - Дмитрий, что с вами? Что вы увидели?
        Ольга испуганно обернулась, решив, что он что-то заметил за ее спиной. Но там ничего не было, кроме уходящей в глубь подземелья бесконечной лестницы. Стоило ему сконцентрировать взгляд на конкретном объекте, как видение кровавой расправы над женщиной мгновенно исчезло. Он уже не испытывал ненависти к Ольге, только стыд за свои ужасные мысли и страх. Страх перед самим собой, едва не воплотившим совершенно безумный замысел в реальность.
        Дмитрий тяжело вздохнул. Его сердце бешено колотилось в груди, как после изнурительного бега. Вот так и сходят с ума. Интересно, Ольга поняла, что только что была на волосок от смерти? А Злой и Жила - они что-нибудь заметили? И какие мысли бродят у каждого из них? Не пальнут ли они товарищам в спину, как это только что едва не сделал их командир?
        Дмитрий испытующе взглянул на Злого, потом перевел взгляд на Жилу. Бесполезно! За несколько часов в бункере парни пережили такое, что сейчас ни один психолог не сможет ничего понять по их изменившимся, перепуганным лицам, тем более догадаться, о чем они думают.
        - Всем поставить оружие на предохранитель, - скомандовал он. - Без моей команды огонь не открывать.
        Разведчики недоуменно переглянулись, но затем беспрекословно выполнили приказ.
        - Товарищ майор, вас это тоже касается.
        - Что? - Ольга непонимающе сдвинула брови, но ее заминка длилась лишь мгновение. - Ах да!
        Она щелкнула флажком переводчика огня на автомате, потом продемонстрировала Дмитрию свой поставленный на предохранитель пистолет и спрятала его обратно в кобуру, причем проделала все это настолько непринужденно, словно всю жизнь, с раннего детства, имела дело с оружием. Однажды на стрельбище Дмитрий наблюдал, как стреляли женщины-прапорщики из подразделения связи. Их неумелые движения невольно вызывали улыбку, не говоря уже о результатах стрельбы. Все потому, что занятия по огневой подготовке у женщин-военнослужащих из технических служб проводятся два раза в год. Вряд ли военврач-психолог стреляет чаще. И как стреляет! Два тренировочных выстрела да три зачетных - вот и все занятие. Стрельба, разумеется, ведется из табельного оружия, то есть из пистолета! Логично предположить, что сегодня Ольга взяла в руки автомат впервые в жизни. Так откуда же такое мастерство? Или она не та, за кого себя выдает?!
        Ольга неожиданно нахмурилась. В первый момент Дмитрию показалось, что она прочитала его мысли. Но она повернулась не к нему, а к лестнице.
        - Осторож…
        Окончание ее фразы потонуло в грохоте автоматной очереди. Пролетом ниже, на лестнице полыхнуло пламя, вырвавшееся из невидимого в темноте ствола, и вокруг сейчас же засвистели пули. Ольга неестественно всплеснула руками, Дмитрий решил, что она ранена, но помочь ей сейчас у него не было никакой возможности. Автомат невидимого противника строчил не переставая. Почему же никто не стреляет в ответ? Дмитрий сорвал с плеча собственный автомат, сдвинул предохранитель и лишь тогда вспомнил про собственный приказ.
        - Огонь! - выкрикнул он, одновременно вдавливая спуск.
        Никто не отозвался. Оружие разведчиков тоже молчало. Или его не слышали, или… Дмитрий выпустил по вспышке на лестнице две коротких очереди, потом еще одну - приходилось беречь патроны. После третьей очереди к нему присоединилась Ольга. Прижавшись к стене, она открыла по невидимому противнику ураганный огонь. Жива! У Дмитрия отлегло от сердце. Руки перестали дрожать, и выстрелы сразу стали точнее. Светящиеся трассеры вспороли темноту буквально рядом с полыхающей вспышкой. Автомат противника сразу захлебнулся, а еще через секунду по лестнице вниз прогрохотали чьи-то торопливые шаги. Их удаляющееся эхо раздосадовало Дмитрия. Он бы предпочел услышать звук упавшего тела. Но как бы там ни было, им удалось отбить внезапную атаку, причем без потерь.
        - Чугун, помоги! - это был голос Злого.
        Дмитрий обернулся. Злой сидел на коленях возле захлопнувшейся двери, а перед ним громоздилась груда какого-то тряпья. Пришлось зажечь фонарь, и когда его луч прорезал темноту, Дмитрий увидел распластавшегося на ступенях лестницы Жилу. Одну руку Жила прижимал к правому боку, а другой беспорядочно шарил рядом с собой, словно что-то искал. Его голова лежала на коленях у Злобина, который силился зажать рану у товарища на шее. Однако у него ничего не получалось - кровь упорно просачивалась у Злобина между пальцев.
        - Ольга! Сюда, скорее! - не оборачиваясь, крикнул Дмитрий.
        Но она и так уже была рядом. Опустившись на лестницу рядом со Злобиным, Ольга бегло осмотрела окровавленный бок Жилы, потом попросила Злого убрать руки, чтобы изучить рану у него на шее, но едва Злой отодвинул ладони, беззвучно ахнула и почти сразу отпрянула. Она ничего не сказала, но когда Дмитрий встретился с ней глазами, Ольга беспомощно покачала головой.
        Дмитрия охватила злоба.
        - Ты же врач! Сделай что-нибудь!
        Но Ольга закусила губу и не двигалась. Тогда он оттолкнул ее и сам принялся бинтовать Жиле простреленное горло, распечатав для этого собственный индивидуальный пакет. Злой, как мог, старался помочь, но только перепачкал кровью бинты и вату. Может, поэтому, а может, потому, что они оба спешили, повязка получилась слабой и неплотной. Дмитрий снял ее и принялся снова накладывать на рану ватный тампон, когда Ольга положила ладонь ему на плечо.
        - Все кончено. Он мертв.
        В доказательство своих слов она направила свой фонарь в лицо Жилы. Лучше бы она этого не делала. В круге света бледное лицо Жилы казалось фарфоровой маской, на которой сверкали застывшие закатившиеся глаза. Перемена оказалась настолько разительной, что Дмитрию стало не по себе. Он аккуратно прикрыл Жилину веки, но ощущение внезапной дурноты не исчезло. Злой, видимо, почувствовал то же самое, потому что поспешно отодвинулся от мертвого тела друга, в котором, казалось, не осталось ничего человеческого. Они долго молчали, потом, не сговариваясь, поднялись на ноги.
        - Что теперь? - спросил Злой.
        Дмитрия мучил тот же вопрос, но задать его можно было лишь самому себе. Он посмотрел на запертую дверь, потом перевел взгляд на Злого.
        - Следовать прежнему плану. Ничего другого не остается.
        После долгих раздумий Злой неуверенно кивнул.
        - А как же Жилин? - вмешалась в их диалог Ольга. - Он же был вашим товарищем. Вы что, бросите его здесь?
        - А вы что предлагаете, товарищ майор?! - взорвался Злой. Дмитрий поспешно скосил взгляд на его руки и висящую за спиной снайперскую винтовку, но Злой не собирался хвататься за оружие, во всяком случае пока. - Тащить его на себе?! Давайте! Берите! Что же вы?!
        Он схватил женщину за плечи и подтолкнул к лежащему на ступенях телу. Ольга в ужасе отпрянула назад, но не смогла вырваться из крепких рук Злого. Внезапный выстрел положил конец их отчаянной борьбе. Злой разжал руки, и получившая свободу Ольга сейчас же забилась в угол между стеной и металлическим ограждением эвакуационной лестницы.
        Дмитрий медленно опустил руку с еще дымящимся пистолетом.
        - Хватит! - усталым голосом, но твердо сказал он. - Как вы не понимаете: это… место специально стравливает нас. И пусть пришелец, которого поместили сюда, мертв, но его дух, или что там у него есть, живо, и оно стремится к тому, чтобы мы, возненавидев всех вокруг, поубивали друг друга… Я сам недавно был близок к тому, чтобы застрелить вас, Ольга. А еще раньше это чуть было не сделал Глухарь.
        - Это был он, - тихо сказала она.
        - Что? - растерялся Дмитрий.
        - Глухарев. Это он сейчас стрелял из темноты, - подтвердила она промелькнувшую у Дмитрия догадку.
        - Вы что, его видели?
        Ольга медленно кивнула.
        - Но откуда у него автомат? - опешил Злой.
        Дмитрий печально посмотрел на него.
        - Ты уже забыл, что взвод охраны исчез вместе со всем оружием? Вспомни: мы не обнаружили в пирамидах ни одного автомата. А предыдущая разведгруппа, которая высадилась здесь до нас? В этом бункере должно быть полно оружия.
        Злой облизал губы, словно его мучила жажда, хотя, возможно, именно так и было. Самому Дмитрию уже давно хотелось пить, но он сдерживал себя, экономя запас воды.
        - Ты хочешь сказать, что Глухарю как-то удалось обнаружить здешний склад с оружием?
        Дмитрий пожал плечами:
        - Либо это пришелец или то, что от него осталось, помогли ему.
        - Черт возьми! - выругался Злой, коснувшись рукой лба. - Мало нам было проблем. Теперь еще и спятивший Глухарь. Как думаешь, Чугун, нам удалось его хотя бы ранить?
        - Нет, - ответила за Дмитрия Ольга.
        Он пристально взглянул на нее.
        - Вы это тоже видели?
        В горячке боя, когда свои и чужие пули летят со всех сторон, да еще в темноте, разобрать, ранен твой противник или нет, невозможно. Но Ольга ответила так же уверенно:
        - Да, видела.
        И вновь у Дмитрия возникло ощущение, что она не та, за кого себя выдает. Но озвучить свои сомнения сейчас значило дать повод к новой вспышке подозрений и взаимной агрессии, едва не погубившей последних членов его немногочисленной команды.
        - Спускаемся вниз, - только и сказал он. - Порядок следования прежний: Злой, вы, Ольга, и я. Не буду скрывать: у нас мало шансов остаться в живых. Да вы это и сами понимаете. Поэтому тело Жилы придется оставить здесь.
        Последнее было сказано специально для Ольги, но на этот раз она не решилась возразить. Молча взглянула на мертвого Жилина: хотела запомнить или прощалась с ним, и так же молча пошла вперед.

* * *
        Ольга медленно спускалась по лестнице, механически переставляя ноги по ступеням, а в голове молотом стучала одна и та же мысль: она только что убила сержанта Жилина. Это случилось неосознанно. Она не хотела убивать и даже не видела его. Тем не менее Жилин погиб по ее вине. Убийство по неосторожности - вот как это называется на юридическом языке, но все-таки убийство. Она стала убийцей! Правда, ей никто не поверит, если она признается в содеянном. Но себя-то не обманешь. Самое ужасное, что если бы она не сделала того, что сделала, вместо Жилина погиб Дмитрий. Каждому медику известен вопрос: если вам одновременно привезут двух умирающих людей, кого вы будете спасать? Хорошо, что в жизни его приходится решать крайне редко, да и то в основном лишь реаниматорам и хирургам. Во всяком случае, Ольга была уверена, что ей, как психологу, никогда не придется столкнуться с подобным выбором. И вот она спасла жизнь одному, пожертвовав жизнью другого. А теперь, когда дорогой ей человек остался жив, а его товарищ погиб, Ольгу мучил другой вопрос: могла ли она спасти обоих? Наверное, могла, если бы оттолкнула пули
в другую сторону. А вдруг это всего лишь иллюзия? Что, если она стала заложницей собственного воображения? Кстати, Дмитрий именно так и подумает, если она признается ему во всем. Человек не способен рассмотреть летящую пулю. Глаза, точнее человеческий мозг, не в состоянии проследить за столь быстро перемещающимся в пространстве объектом. Но она видела их - пять остроконечных металлических цилиндров, хищно нацелившихся в голову и грудь Дмитрия. Все происходящее воспринималось, как при просмотре специальной замедленной съемки. Дмитрий застыл на месте и не двигался, а пули, словно разъяренные осы, неумолимо приближались к нему, оставляя за собой в воздухе длинные хвосты инверсионного следа. Ольга импульсивно взмахнула рукой. Таким движением можно было отогнать разве что рой назойливых насекомых. Но случилось чудо, иначе она просто не могла объяснить случившееся, пули отклонились в сторону и, пролетев мимо Дмитрия, поразили оказавшегося на пути Жилина. В тот же миг замедленная съемка оборвалась, вернув растянувшемуся времени его обычный ход. Продолжая стрелять, Дмитрий прижался к стене, а получивший
смертельные ранения Жилин за его спиной опрокинулся на ступени.
        Случившееся стало для Ольги настоящим шоком. Поэтому, если бы Глухарев не струсил и не сбежал, прекратив огонь, вряд ли она смогла бы еще раз выручить Дмитрия. Странно, что, кроме нее, Глухарева больше никто не видел, даже Злобин, хотя, по словам Дмитрия, из всех разведчиков у него самое острое зрение. А она-то сама его видела? Ольга попыталась вспомнить, что еще она заметила во время перестрелки. Сначала она увидела крадущуюся по лестнице темную фигуру. Увидела или почувствовала? Сейчас Ольга не решилась бы с уверенностью ответить на этот вопрос. Но она точно знала, что это был Глухарев, как и то, что он будет стрелять. Она даже попыталась предупредить Дмитрия, но не успела. Глухарев выстрелил раньше. Выстрелил и убил Жилина, хотя целил в Дмитрия, потому что она помогла ему попасть в другого.
        Что-то коснулось ее локтя. Ольга вздрогнула, словно ее ударило электрическим током, но когда испуганно обернулась, увидела рядом лицо Дмитрия.
        - Переживаете из-за того, что нам пришлось оставить погибшего товарища? - спросил он. - Не нужно. Это была вынужденная необходимость. Знайте: если бы в перестрелке погиб я… или вы, остальные поступили бы точно так же.

«Ты и должен был погибнуть! Ты, а не Жилин!» Ольга почувствовала, что ее глаза наполняются слезами, и, чтобы не разрыдаться, закусила губу.
        - Дима, у вас есть что-нибудь маленькое: спички, зажигалка?
        - Зачем вам? - удивился он, но все-таки достал откуда-то коробок спичек.
        Коробок оказался чуть больше обычного. Видимо, и спички были необычные: охотничьи или специальные армейские, но сейчас это не имело значения. Ольга поставила коробок ребром на раскрытую ладонь, потом крепко зажмурилась, представив, как столкнет его, а когда резко открыла глаза, коробок, будто ветром, сдуло с ее ладони. Он отлетел к стене, ударился об нее и упал несколькими ступенями ниже.
        - Что это было? - удивился Дмитрий.
        Не отвечая ему, Ольга подняла коробок, достала оттуда щепотку спичек, горкой сложила себе на ладонь и снова зажмурилась. Все повторилось, как с коробком, только на этот раз, когда она отрыла глаза и мысленно столкнула спички с ладони, те разлетелись в разные стороны и исчезли в темноте.
        Но спички - не пули!
        От волнения Ольгу охватила дрожь. Трясущимися руками она достала из кобуры запасной пистолетный магазин и выщелкнула себе на ладонь верхний патрон. Все происходило на глазах Дмитрия, но он больше ничего не говорил и не спрашивал, молча наблюдая за ней. На этот раз Ольга не стала зажмуриваться. Пристально взглянула на лежащий на ладони патрон и мысленно оттолкнула его. Тот отлетел к стене и зацокал по ступенькам. Ольга поспешила за ним, чтобы поднять, но Дмитрий удержал ее за руку.
        - Это…
        - Телекинез, - подсказала она.
        - Нет, я хотел спросить: как вы это делаете?
        Ольга высвободилась и пожала плечами:
        - Не знаю. Правда не знаю.
        Она наконец подобрала укатившийся патрон. Почему-то сейчас это казалось ей самым важным.
        - А… как вы нашли его? - Дмитрий выглядел не менее удивленным, чем при демонстрации телекинеза. - Без света же ничего не видно.
        Ольга опустила глаза вниз, с удивлением обнаружив, что с трудом различает носки собственных кроссовок. Если бы не свет фонаря идущего впереди Злобина, она вообще ничего не видела бы. Может, она нашла патрон на ощупь? Но еще до того, как нагнуться, она знала, на какой ступеньке искать. Последнее открытие не на шутку испугало ее. Ольга затравленно взглянула на Дмитрия.
        - Я не знаю, что со мной, - тяжело дыша, пробормотала она. Потом подняла к глазам дрожащие руки. - Может быть, это уже не я?
        Он вдруг взял ее за плечи и крепко сжал.
        - Бедная. Это все бункер, точнее, та тварь, которая здесь поселилась. Она калечит и ломает людей. Но я не дам ей изуродовать тебя, слышишь: не дам. Я всегда буду рядом. Ты веришь мне?
        Ольга с благодарностью взглянула на Дмитрия. После его слов ей сразу стало лучше: дрожь прошла, да и дыхание постепенно восстановилось.
        - Верю. Спасибо, Дима. Мне очень важно было это услышать. И именно от тебя.
        Предательская слеза все-таки скатилась по щеке. Ольга, не задумываясь, вытерла мокрую щеку о рукав Дмитрия и еще теснее прижалась к его руке.

* * *
        - Еще одна дверь, - сообщил Злобин.
        Его световой луч скользнул по шершавой бетонной стене и остановился на точно такой же стальной двери с круглым окошком-иллюминатором, что вела с лестницы на первый уровень, или, как посмотреть, с первого уровня на эвакуационную лестницу. Только, в отличие от предыдущей, эта дверь была плотно закрыта.
        - Второй уровень? - уточнил Дмитрий.
        Ольга, стоящая рядом с ним, неуверенно кивнула:
        - Да. Узел связи и вычислительный центр.
        Такие же отметки стояли на полученном Дмитрием плане второго уровня. Но так было до катастрофы. Сейчас Дмитрий не решился бы поручиться, что за запертой дверью они обнаружат именно это. Ольга, по-видимому, тоже. Отсюда и ее неуверенность.
        - Спускаемся или будем проверять? - спросил Злой.
        Последнего ему явно не хотелось.
        Дмитрий задумался. Во время зачистки зданий нельзя оставлять за спиной необследованные помещения - это аксиома! Но наставления боевых уставов разрабатывались для тех операций, где известен противник или, по крайней мере, то, что он собой представляет. В данной ситуации они вряд ли были применимы. Да и нынешние действия разведгруппы менее всего похожи на зачистку. Скорее на бегство с поля боя или, в лучшем случае, на поспешное отступление.
        Так и не приняв решения, Дмитрий подошел к двери и, направив фонарь в стекло, заглянул в иллюминатор. Толстое, похоже, пуленепробиваемое стекло плохо пропускало свет. Но и того, что удалось рассмотреть, оказалось достаточно, чтобы понять: за дверью царил настоящий разгром. С потолка на сорванном электрическом проводе свисал разбитый плафон, а на полу повсюду валялись какие-то приборы с вырванными внутренностями, которые поначалу Дмитрий принял за разбросанные пустые ящики.
        Он опустил фонарь и перевел взгляд на дверную ручку, представляющую собой приваренную к стальной плите широкую металлическую скобу. Вблизи и скоба, и поверхность плиты показались ему блестящими. Странно, в двух шагах от двери он этого не заметил. Дмитрий осторожно дотронулся до матово отблескивающего металла. В тот же миг руку пронзила невыносимая боль - Дмитрий едва не закричал. Кожа на ладони вспузырилась, и от нее пошел едкий дым. В воздухе сразу запахло горелой плотью. «Кислота!» - промелькнула в голове Дмитрия запоздалая догадка. То, что он ошибочно принял за водяной конденсат, оказалось концентрированной кислотой, настолько сильной, что менее чем за секунду она превратила кисть в обугленную культю. На глазах Дмитрия куски распадающегося мяса отваливались с его руки и, ударяясь об пол, рассыпались в прах. А сжигающая все на своем пути кислота поднималась все выше и выше, неумолимо приближаясь к запястью. Если ей не помешать, она полностью сожжет руку, а затем и все тело!
        Кое-как дотянувшись левой рукой до ножен на правом бедре, Дмитрий выхватил нож, но большего сделать не сумел. Новая вспышка невыносимой боли заставила его забиться в судорогах и выронить нож.
        - Помогите! - сквозь зубы прохрипел он. - Режьте руку, пока не поздно!
        Но Злой и Ольга застыли как вкопанные и не двигались.
        Из последних сил Дмитрий протянул женщине искалеченную руку.
        - Вы же врач! Режьте! Только быстрее!
        Ольга в ужасе уставилась на него, а потом, видно, совсем потеряв голову от страха, обхватила его сожженную кислотой кисть своими ладонями.
        - Что с вами, Дима?
        - Осторожно!
        Дмитрий отдернул руку, чтобы кислота, не дай бог, не попала на кожу Ольги, но она удержала его руку в своих ладонях. А потом он и сам превратился в соляной столп. Боль ушла, как будто ее и не бывало. Еще мгновение назад Дмитрий готов был отрубить себе правую кисть, чтобы только избавиться от боли, а сейчас он не чувствовал ничего, кроме нежных прикосновений Ольгиных пальцев. А сама рука! Она выглядела совершенно здоровой: никаких ожогов, никакой кислоты, нормальная гладкая кожа, правда, довольно грязная.
        - Дима, что с вами? - повторила Ольга.
        Прежде чем ответить, Дмитрий помотал головой и даже несколько раз моргнул, чтобы унять взбесившееся воображение.
        - Галлюцинация, - все еще тяжело дыша, пробормотал он. - Невозможно представить, но мне показалось… Да какое там показалось! Я ясно видел, как кислота разъедает мне руку. К тому же это было жутко, невыносимо больно.
        Дмитрий покосился на дверь, все так же блестящую от капель конденсата. Делать задуманное не хотелось, но он пересилил собственный страх и дотронулся до двери левой рукой. На этот раз ничего неожиданного не произошло, и, кроме прохлады влажного металла, Дмитрий ничего не почувствовал.
        - Отпустило, - сказал он, обернувшись к Ольге. - Теперь окончательно отпустило.
        - Уверены? - она все еще переживала за него.
        Дмитрий кивнул.
        - Уверен.
        После чего высвободил правую руку из ее ладоней, двумя руками взялся за дверную ручку и потянул на себя. Дверь не двигалась.
        - Заперта с той стороны? - спросила Ольга. В ее голосе слышалась напрасная надежда. - Значит…
        - Ничего это не значит! - оборвал женщину Дмитрий. - Если вы думаете, что дверь заблокировали выжившие на втором уровне люди, то выбросьте это из головы. Здесь выживших нет. Во всяком случае, людей.
        - А Глухарь? - спросил молчавший до этого Злой.
        Дмитрий вспомнил недавнюю перестрелку на лестнице, стоившую Жилину жизни. Ольга уверена, что именно Глухарь открыл стрельбу и застрелил Жилу. Но можно ли доверять ее словам? Что, если она тоже стала жертвой галлюцинации, ведь, кроме нее, стрелявшего больше никто не видел? Вдруг стрелок - такой же наведенный в ее сознании образ, как и разъедающая руку кислота? Но ведь стрельба, как и сразившие Жилу пули, реальность! - возразил Дмитрий самому себе. Значит, кто-то нажимал на спуск автомата, а потом сбежал вместе с оружием. Или укрылся за этой дверью. Если он ударит им в спину, когда они будут спускаться по лестнице, может положить всех одной очередью. Выходит, без зачистки второго уровня не обойтись.
        Дмитрий снова взялся за дверную ручку и резко дернул, но результат оказался прежним - дверь стояла на месте, как приваренная. Дмитрий озабоченно вздохнул. Если бы дверь действительно оказалась заварена, это было бы замечательно. Тогда уж точно никто не смог бы пробраться через нее на лестницу и выстрелить разведчикам в спину. Хотя в этом чертовом бункере ничего нельзя знать наверняка!
        - Думаешь, как открыть? - спросил Злобин, наблюдая за его бесплодными усилиями. - Оставь. Без зажигательного шнура или взрывчатки ничего не выйдет, а у нас лишь пара гранат.
        Пара гранат, мысленно повторил за ним Дмитрий. А ведь это выход! Он шагнул к Злобину.
        - Дай-ка одну гранату.
        Через минуту примитивная, но от этого не менее действенная растяжка была готова. Одним отрезком тонкого нейлонового шнура Дмитрий привязал гранату к перилам лестницы, другой продел в кольцо чеки и, натянув, привязал к дверной ручке. Теперь даже при неполном открывании двери шнур непременно выдернет чеку. Правда, шнур можно отвязать или перерезать, но лишь находясь рядом с растяжкой. Из-за двери сделать это практически невозможно.
        Для человека невозможно, поправил себя Дмитрий. Все его удовлетворение от проделанной работы сразу рассеялось.
        - Ладно, - вслух сказал он, оборвав собственные тревожные мысли. - Большего мы все равно не можем сделать. Пошли.

* * *
        Они снова двинулись в путь, но прошли совсем немного. Уже на следующем лестничном марше Ольга, идущая второй, внезапно остановилась.
        - Впереди кто-то есть, - встревоженно прошептала она.
        Злобин и Дмитрий одновременно повернулись к ней.
        - Что вы сказали? - спросил Дмитрий.
        Вопрос Злобина оказался более конкретным.
        - Глухарь?
        Ольга нахмурилась.
        - Нет, не уверена… И он не один, - вглядываясь в темноту, добавила она. - Кажется, их много.
        Дмитрий проследил за ее взглядом, но увидел лишь часть грубо оштукатуренной бетонной стены да уходящий в неизвестность лестничный марш. Дальше, за границей света ручных фонарей, все терялось в сплошном непроглядном мраке. Как же Ольга смогла там что-то разглядеть? Дмитрий уже собирался задать женщине этот вопрос, но внезапно сам услышал звуки приближающихся шагов. Только эти звуки доносились не снизу, куда указывала Ольга, а сверху, где не было никого и ничего, кроме пустой лестницы и двух запертых дверей. Снова галлюцинация? Последнее предположение можно было принять на веру, но Злой, вскинувший винтовку и стремительно развернувшийся назад, своим поведением опровергал его. Он тоже услышал шаги, которые за это время стали заметно ближе.
        - Осторожно! - воскликнула Ольга. Ее встревоженный взгляд метался по лестнице то вверх, то вниз. Значит, и она слышала доносящиеся оттуда звуки.
        Дмитрий обернулся к Ольге и в этот момент наконец увидел тех, кто, затаившись внизу, поджидали его и остальных в темноте.
        Из мрака вылетели блестящие от пота или от слизи стремительные длинноногие тела. Нет, не длинноногие! У них были лапы, длинные хищные лапы, заканчивающиеся тремя снабженными присосками пальцами. С одинаковой ловкостью отталкиваясь конечностями от ступеней лестницы и от стен, существа ринулись на людей. Дмитрий успел разглядеть двух отвратительных тварей, но за их уродливыми телами уже маячили следующие. Существа отдаленно напоминали жаб или гигантских, в рост человека, лягушек. Только в отличие от земных рептилий их лапы сгибались во все стороны, благодаря чему они неслись вверх по лестнице с невероятным проворством. Горло Дмитрия перехватил спазм, но руки рефлекторно вскинули автомат. Поздно! Вырвавшаяся вперед тварь вцепилась лапами в плечи Ольги. Она подмяла женщину под себя, направив на Дмитрия свою жуткую вытянутую морду с пустыми, словно бы выколотыми, глазами и медленно открывающейся пастью. Раздвигающиеся челюсти разрывали кожу, увеличивая размер пасти, во всяком случае, выглядело это именно так. Страшная своей мерзостью, противоестественная картина вытеснила все из головы Дмитрия. В этот
момент он даже забыл об Ольге. Но мышечная память оказалась сильнее пережитого шока. Не задумываясь о последствиях, Дмитрий направил в расширяющуюся пасть автомат и рефлекторно нажал на спуск.
        Грохот выстрелов вернул его к реальности. Он снова превратился в бойца специальной разведки и командира группы, внезапно атакованной превосходящим противником. То, что враги имели невообразимый вид, который невозможно представить и в кошмарном сне, роли не играло. Выжить и спасти своих людей можно было только одним способом - уничтожить атакующих врагов. Тем более что, как убедился Дмитрий, они вовсе не были неуязвимы. Первая же очередь, выпущенная в пасть облапившей Ольгу твари, продырявила ей голову. Из пасти «жабы» настоящим фонтаном брызнула светящаяся зеленая жижа, а затем голова твари лопнула, словно гнилой арбуз, по которому врезали бейсбольной битой, и оттуда во все стороны полетели ноздреватые ошметки, брызги и еще что-то похожее на светящиеся зеленые сопли. Туловище чудовища сморщилось, как прохудившийся футбольный мяч или автомобильная камера, из которой выпустили воздух, лапы потеряли былую силу, и обезглавленное существо мешком шлепнулось на лестницу, накрыв собой барахтающуюся женщину. Однако на месте сраженного хищника сейчас же возник другой. В отличие от первого его лоснящуюся
кожу покрывали бесформенные пигментные пятна - нет, не пятна, а клочья налипшей ткани, очень знакомой ткани!
        Дмитрий снова выстрелил, но тварь с невероятным проворством взвилась в воздух, перепрыгнула с лестницу на стену, и все предназначенные ей пули прошли мимо. Никак не ожидавший от противника такой реакции Дмитрий потерял тварь из вида, пропустив ее атаку. Существо ринулось на него со стены, сбило с ног и вцепилось всеми четырьмя лапами. Дмитрий почувствовал, как многочисленные присоски рвут комбинезон и разгрузочный жилет, пытаясь добраться до тела. Но внезапно хватка хищника ослабла, лапы соскользнули с одежды. Воспользовавшись этим, Дмитрий уперся руками и коленями в колышущееся чужое тело и сбросил с себя вцепившуюся тварь. Огромная
«жаба», кувыркаясь, откатилась к стене, и Дмитрий, наконец, разобрал, что стало причиной ее внезапной слабости. Из одной из задних лап чудовища била фонтаном светящаяся жидкость, которая, видимо, была его кровью. По мере того как «кровь» вытекала из раны, тело существа сморщивалось: гладкая кожа стала дряблой и покрылась многочисленными складками, прежде крутые бока опали, а могучие лапы, на глазах Дмитрия, превратились в истончившиеся сморщенные плети. Он подхватил выпавший из рук автомат и длинной очередью прострочил тварь от задних лап до ее мерзкой морды. Брызнувшая из многочисленных ран зеленая «кровь» окатила стену, забрызгала лестницу и одежду Дмитрия, а расстрелянная тварь окончательно
«сдулась», растянувшись на ступенях пустой, никчемной оболочкой.
        Услышав рядом с собой подозрительный шорох, Дмитрий сейчас же направил туда свой автомат, но вместо очередной гигантской «жабы» увидел ползущую к нему на коленях Ольгу. Очевидно, пока он расправлялся со второй иноземной тварью, ей удалось выбраться из-под трупа первой. Увидев, что он жив, Ольга облегченно выдохнула. С ней, судя по всему, все было в порядке. «А как же Злой?!» - полыхнула в голове внезапная мысль. Дмитрий вскочил на ноги, беспорядочно оглядываясь по сторонам. Его фонарь погас - разбился при падении или по другой причине, но сейчас в нем и не было особой нужды. Залитые светящейся кровью адских существ стены и ступени лестницы давали достаточно света, и в этом нереальном мерцающем зеленом зареве Дмитрий увидел Злобина, окруженного четверкой хищных тварей. Еще две твари, очевидно убитые Злобиным, валялись рядом на лестнице.
        Окружившие Злобина хищники замерли на месте, готовясь к броску. Было совершенно непонятно, почему тот не стреляет. Но когда Злой полез в нагрудный подсумок за новым магазином, Дмитрий понял, в чем дело: в его снайперской винтовке кончились патроны. Он поспешно вскинул автомат, но за мгновение до этого сразу две хищные твари одновременно бросились на Злобина. Одна из них вцепилась в винтовку и вырвала ее у него из рук, другая ухватила Злого за ноги и подбросила вверх. Его тело еще беспомощно кувыркалось в воздухе, когда все четыре чудовища вцепились в него и рванули в разные стороны. Злобин дико закричал - никогда еще Дмитрий не слышал такого крика. Но уже через секунду крик оборвался, вместо него послышался глухой хруст, а потом… Потом левая, а за ней и правая рука отделились от туловища. В одно мгновение хищники разорвали человеческое тело на куски и принялись с жадностью пожирать их. К ним сейчас же присоединились другие твари, вынырнувшие из темноты. На месте ужасной расправы возникла настоящая каша из тугих блестящих тел и мелькающих в воздухе лап. Чудовища дрались между собой за лакомые
куски, отталкивая друг друга. Дмитрий почувствовал, как к горлу подступает тошнота, но, как завороженный, продолжал смотреть на происходящее, не в силах оторвать взгляд от разворачивающегося перед ним жуткого зрелища.
        Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы Ольга, дернув за рукав, не вывела его из оцепенения.
        - Бежим, - прошептала она.
        Дмитрий грустно взглянул на нее. Бежать было некуда. Запертые двери второго и первого уровней отрезали им последние пути к спасению. Все, что они могли - это как можно дороже продать свои жизни. Да еще отомстить за Злобина.
        Шагнув вперед, чтобы заслонить собой женщину, Дмитрий направил автомат в гущу копошащихся отвратительных тел и нажал на спуск. Первая очередь пришлась в спину ближайшей твари, которая буквально «взорвалась» на его глазах, выплеснув потоки светящейся крови, и забилась в конвульсиях. Вторая прострочила колышущийся живот другой «жабы» и зацепила третью, бросившуюся наутек. Обе твари шлепнулись на лестницу и завертелись на месте, забрызгивая все вокруг своей зеленой кровью. Но остальные хищники, словно выброшенные невидимой пружиной, разлетелись из кучи в разные стороны. Они повисли на стенах, приклеившись к ним своими присосками, а потом, словно подчиняясь единой команде, с разных сторон одновременно ринулись на бросившего им вызов человека. Дмитрий поймал на прицел взвившуюся перед ним тварь и в момент прыжка успел срезать короткой очередью до того, как лапы чудовища дотянулись до него. На третьем выстреле затвор щелкнул вхолостую и застыл в исходном положении - в автомате закончились патроны. Но одна из двух последних пуль угодила точно между щелевидных глаз монстра. Голова чудовища лопнула, и
оттуда в лицо Дмитрия брызнула чужая иноземная кровь.
        Метнув в атакующих тварей опустевший автомат - на его перезарядку уже не оставалось времени, Дмитрий выдернул из поясной кобуры пистолет, когда услышал сзади:
        - Дима! Сюда! Скорее!
        Обернувшись на крик, он увидел Ольгу, которая стояла возле запертой двери второго уровня. Нет, не запертой! Между дверью и стеной виднелась узкая черная щель. Не задумываясь о том, как и почему это произошло, он бросился к открывшейся двери. Ольга как раз потянула за дверную скобу, щель увеличилась, и на ее темном фоне в мерцающем зеленоватом свете блеснул натянувшийся шнур… Растяжка!

* * *
        - Стой! - изо всех сил крикнул женщине Дмитрий. - Не двигайся!
        Он так и не понял: услышала Ольга его окрик или почувствовала натяжение шнура, главное, она замерла. Дмитрий на бегу выхватил нож и, подбежав к двери, полоснул по натянувшемуся, как струна, шнуру. В голове с опозданием промелькнула мысль: вдруг, вместо того чтобы лопнуть, шнур выдернет чеку. Но «заточенный» пришельцем клинок не подвел - нож без труда рассек натянутый шнур. Ольга сейчас же распахнула тяжелую дверь, но, вместо того чтобы бежать в дверной проем, застряла на пороге. Дмитрий сам втолкнул ее в открывшийся проход, нырнул следом и потянул дверь за собой, когда врезавшаяся снаружи тварь захлопнула дверь собственным весом, защемив Дмитрию кисть левой руки. Он едва не задохнулся от боли, но сдержал крик. Действуя на автомате, защелкнул рычаг запорного механизма и лишь затем выглянул в стекло иллюминатора, за которым продолжало бесноваться жабоподобное чудовище, колотя в дверь своими могучими лапами. Но наружная стальная плита выдержала этот натиск, и Дмитрий с облегчением перевел взгляд на раненую руку.
        То, что он увидел, вызвало новый вздох ужаса, сосущее ощущение тошноты и запоздалую жалость к самому себе. Левого мизинца не было вовсе, как и передней фаланги на безымянном пальце. Вместо них болтались какие-то окровавленные лоскутки. Три других пальца вроде бы не пострадали. Дмитрий попробовал пошевелить ими. Это вызвало новый приступ жуткой боли, зато оставшиеся пальцы согнулись и разогнулись без труда. Впрочем, Дмитрий решил, что может и ошибаться. В нынешнем состоянии он вполне мог принять желаемое за действительное.
        Ольга тоже не сводила взгляд с его искалеченной руки. Ее бездействие вызвало у Дмитрия раздражение. Мало того, что она едва не подорвала их обоих привязанной к двери гранатой, так из-за ее медлительности он едва не лишился руки.
        - Чего уставилась? - хмуро спросил он. - Лучше перевяжи.
        Но женщина отрицательно покачала головой.
        - Может быть заражение. Сначала нужно почистить рану.
        Стоит только выглянуть наружу, и их обоих разорвут на куски, как Злобина, а она боится какого-то заражения! Вспомнив про чудовищ, Дмитрий бросил взгляд в иллюминатор. Теперь дверь штурмовали уже три твари. Убедившись, что с наскока выбить ее не удастся, что немного успокоило Дмитрия, они принялись ощупывать дверные пазы, видимо, надеясь обнаружить уязвимые места.
        Дмитрий снова повернулся к Ольге:
        - Давай, чисти.
        Но Ольга не спешила браться за обработку раны. Может, она и не умеет этого делать? - промелькнула у Дмитрия тревожная мысль. Она же врач! - возразил он самому себе. Но и этот аргумент вызвал обоснованные сомнения. С чего он решил, что она врач? Только потому, что она сам так сказала?
        - Дай нож.
        Дмитрий напрягся: что за странная просьба?
        В глазах женщины промелькнуло удивление.
        - Ты что, боишься меня?
        - С чего ты взяла? - он, как мог, постарался придать голосу нарочитую твердость.
        Потом передал Ольге нож, но при этом повернулся так, чтобы правая рука находилась возле пистолетной кобуры. Она ничего не сказала, хотя наверняка заметила его последнее движение, молча зажгла спичку и, пока та не догорела, водила лезвием по пламени.
        - Сожми зубы.
        - Что? - насторожился Дмитрий.
        Но в этот момент Ольга обхватила его раненую кисть своей ладонью, и все тревоги Дмитрия разом исчезли. Страх перед женщиной сменился недоумением. Как он мог подозревать ее и - главное - в чем?
        Ольга поднесла нож к его искалеченной руке, но теперь Дмитрий следил за ее действиями совершенно спокойно. Она тоже взглянула на него, видимо, проверяя реакцию, а потом несколькими точными движениями отсекла свисающую с размозженных пальцев окровавленную «бахрому». Невероятно, но операция прошла совершенно безболезненно. Дмитрий вообще ничего не почувствовал. Боль вернулась, только когда Ольга туго затянула раненую кисть бинтом и отпустила его руку, но эта боль оказалась уже гораздо меньше. Во всяком случае, ее вполне можно было терпеть.
        - Как ты это сделала? - спросил Дмитрий, разглядывая забинтованную руку.
        - Что именно? - нахмурилась Ольга.
        Он пожал плечами:
        - Обезболивание и… вообще. Это что, гипноз?
        - Вроде того, - пробормотала Ольга и отвернулась.
        Когда она вновь решилась посмотреть на него, Дмитрий увидел в ее глазах слезы и страх.
        - Я меняюсь, Дима, - с болью в голосе прошептала она. - Это началось давно, еще до аварии. Сначала я обнаружила, что могу снимать боль простым прикосновением к больному месту. Но это получалось не всегда, и я не сообразила, что такие способности у меня появляются только здесь, на «Хрустальном небе». А потом я заметила, что так же через прикосновение могу управлять потоком чужих эмоций: гасить гнев, раздражение, страх. Помнишь последние приступы у Кожевникова, Игнатова и у остальных? Или у себя?
        Дмитрий недоуменно кивнул.
        - Но ведь это же замечательно!
        - Замечательно? - с надрывом переспросила она. - Дима! Я становлюсь другой! Я изменяюсь! Все эти сверхспособности… это не мое, чужое. Но оно во мне! И оно растет, я это чувствую. Может быть, Глухарев был прав, когда хотел убить меня.
        - Что за глупости?! - воскликнул Дмитрий. - Ты такая же, как и была! А твои сверхспособности… Сколько раз благодаря им ты выручала нас, спасая от гибели?
        Он хотел утешить женщину, но добился обратного эффекта. Ольга едва не разрыдалась.
        - И кого я спасла: Кожевникова, Игнатова, Жилина? Или, может быть, Злобина? Кого? Они все погибли! Все до одного! Даже те, кто пропал без вести.
        - Ты не можешь этого знать! - повысил голос Дмитрий.
        Но Ольга упрямо покачала головой:
        - Нет, они мертвы. Я это чувствую.
        - Мертвы? - переспросил Дмитрий.
        Он и сам подозревал это и, тем не менее, продолжал на что-то надеяться. Но категоричный ответ Ольги положил конец последним сомнениям. А ведь это из-за нее мы все оказались здесь, вынырнула из памяти гаденькая мысль.
        Чтобы Ольга, не дай бог, не догадалась по глазам, о чем он думает, Дмитрий отвернулся к дверному окну. Скребшиеся в дверь монстры и их остальные сородичи куда-то подевались. Во всяком случае, сейчас Дмитрий не увидел за стеклом ни одной жабоподобной твари, даже когда подошел к двери вплотную и прижался лицом к иллюминатору. Свет от разбрызганной повсюду зеленой «крови» убитых существ немного потускнел, но и такого света было достаточно, чтобы понять, что за дверью, на лестнице, никого нет. Очевидно, чудовища убедились, что выбить или взломать стальную дверь им не удастся, и убрались восвояси. Или ищут другие пути, чтобы добраться до ускользнувшей добычи.
        Дмитрий уже собирался поделиться с Ольгой своими мыслями, когда неожиданно вновь услышал чьи-то осторожные шаги. Только теперь они звучали гораздо глуше, потому что доносились из-за двери. Он изо всех сил напряг слух. Да, вне всякого сомнения, это шаги. Причем человеческие! Глухарь! После нападения кошмарных жабоподобных монстров возвращение потерявшего рассудок сослуживца воспринималось совсем по-другому. Дмитрий даже поймал себя на мысли, что рад снова увидеть прежнего командира.
        А потом произошло такое, чего он никак не мог ожидать. Перед дверью появилась неловко раскачивающаяся фигура. Сначала Дмитрий разглядел только ноги в камуфляже десантного комбеза и спецназовских берцах. Но человек сделал еще пару неловких шагов по лестнице, и когда свет упал на его лицо, Дмитрий увидел перед собой Жилина.
        - Жила? - изумленно выдохнул он, но уже через мгновение грянул во всю мощь своих легких. - Живой?!
        Дмитрий суетливо толкнул дверь и, вспомнив, что она заперта, судорожно вцепился в рычаг запорного механизма. Действовать приходилось одной правой, но он бы справился, если бы в последний момент Ольга не повисла у него на руке.
        - Стой! Это не он!
        Если бы не эти слова, он бы попросту оттолкнул мешающую ему женщину. Но странная фраза Ольги поставила Дмитрия в тупик. Не он? О чем она говорит? Это же Жила, нет никаких сомнений. Невероятно, но каким-то непостижимым образом ему удалось выжить после ранения! А ведь это именно Ольга объявила, что он мертв, и они со Злобиным поверили ей. И вот теперь, когда их раненому товарищу так нужна помощь, она снова пытается помешать!
        - Это не он! - с нажимом повторила Ольга, пытаясь оттеснить Дмитрия от двери.
        Но на этот раз гипноз, или чем там она овладела, у нее не прошел. Дмитрий решительно стряхнул обхватившую его руку женщины и снова взялся за запорный рычаг.
        - Сам посмотри! У него даже кровь не течет! - закричала Ольга, превратившись в настоящую злобную фурию. - Это не человек!
        Это был уже полный бред. Тем не менее, а может быть, как раз поэтому, Дмитрий снова выглянул в иллюминатор.
        Жила как раз сделал очередной неловкий шаг (удивительно, как он вообще двигался с такими ранениями) и повернулся боком к двери. Его простреленное горло оказалось как раз напротив иллюминатора, и Дмитрий увидел, как из раны, вопреки утверждению Ольги, медленно сочится густая кровь. Вот только эта кровь была странного грязно-зеленого цвета. «Это из-за света, - сказал себе Дмитрий. - Разлившаяся кровь пришельцев светится зеленым, поэтому все вокруг кажется таким же. Вот и лицо Жилы…» Мысль оборвалась, потому что на бледном с зеленоватым оттенком лице Жилы Дмитрий увидел его глаза. Точнее, не увидел, потому что они были закрыты. Жила брел с закрытыми глазами! Дмитрий вспомнил, как сам прикрыл товарищу веки после того, как тот…УМЕР! Он изумленно обернулся к Ольге. Слова застряли в горле, но она поняла его без слов.
        - Это труп.
        - Живой труп? - изумленно переспросил Дмитрий.
        Ольга помотала головой:
        - Просто труп. Мертвый. Но управляемый с помощью телекинеза, как кукла-марионетка.
        Дмитрий медленно отступил от двери. Шагающий мертвец внушал даже больший страх, чем жабоподобные твари.
        - Но как такое возможно?
        - Так же, как я столкнула с ладошки коробок и открыла эту дверь, - ответила Ольга. - Вспомнила, как выглядит запорная рукоятка, а потом мысленно «повернула» ее. Правда, чтобы управлять трупом, нужна совсем другая ментальная сила, но, очевидно, подобранный нами пришелец обладает ею.
        Пока она это говорила, шагающий мертвец приблизился к двери вплотную и ткнулся лбом в иллюминатор. У Дмитрия по спине побежали мурашки.
        - Пошел прочь! - закричал он в стекло. - Тебя нет! Ты умер!
        Ольга изо всех сил стиснула ему локоть пораненной руки. Ей тоже было жутко в этот момент.
        Мертвец за дверью зашевелился, словно действительно услышал обращенные к нему слова, поднял руку и шлепнул ею в иллюминатор, оставив на стекле кровавый отпечаток своей ладони. Ольга испуганно вскрикнула, потом закашлялась, не выпуская руки Дмитрия, согнулась пополам, и ее стошнило прямо под ноги. Нужно было что-то делать, но Дмитрий совершенно не представлял, что можно предпринять. Стрелять? Но толстое стекло иллюминатора вполне может оказаться пуленепробиваемым. И потом, разве можно убить труп, если он уже мертв?
        - Он… так и будет там стоять? - откашлявшись, спросила Ольга.
        Мертвец застыл перед дверью, уставившись мимо иллюминатора своими закрытыми глазами. Падающий со стороны свет освещал только половину его лица, в то время как вторая невидимая половина оставалась в глубокой тени, из-за чего казалось, что ее попросту нет. Теперь, глядя в его неподвижное восковое лицо, Дмитрий никак не мог понять, как он мог принять этот обезображенный труп за живого человека.
        - Что ему нужно? - шепотом спросила Ольга. Она вся тряслась от страха. Дмитрий чувствовал ее дрожь даже сквозь одежду и надетый поверх комбинезона разгрузочный жилет.
        - Чтобы мы открыли дверь, - так же шепотом ответил он.
        - Но… - начала Ольга, но не договорила, потому что в этот момент рычаг запирающего устройства сдвинулся с мертвой точки и начал медленно поворачиваться против часовой стрелки.
        Заметив это, Ольга пронзительно закричала, чем вывела Дмитрия из охватившего его странного оцепенения. Он молниеносно прыгнул к двери, навалился всем весом на движущийся рычаг и, превозмогая неожиданное сопротивление, вернул его в первоначальное положение. Однако воображение подсказывало, что это не выход. Стоит ему отпустить рычаг, и невидимый пришелец, способный телепатически перемещать предметы и даже заставить двигаться трупы, повторит попытку отпереть дверной замок.
        - Оля, помоги!
        Она тут же оказалась рядом и даже попыталась дотянуться до рычага, но Дмитрий остановил ее.
        - Достань автоматный патрон и дай мне.
        Вряд ли она поняла, что он задумал, однако добросовестно исполнила столь
«странную» просьбу: достала из кармана его разгрузочного жилета запасной автоматный магазин, извлекла из него один патрон и протянула на ладони Дмитрию. Он неловко взял патрон левой рукой, но все-таки взял. «Хорошо, что лишился безымянного и мизинца, а не трех других пальцев. Можно сказать: повезло», - промелькнула в голове смешная мысль, но Дмитрий не стал зацикливаться на ней. Куда важнее было другое.
        - Отойди.
        Ольга послушно отошла в сторону, и он сейчас же вставил патрон между зубцами запирающего механизма. Все! Теперь даже пришельцу со всей его телепатической силой не провернуть заклиненный замок, если только он не сотрет пулю и гильзу в порошок.
        Убедившись, что вставленный патрон сидит надежно, Дмитрий наконец отпустил запирающий рычаг. Ольга с благодарностью посмотрела на него.
        - Как думаешь, теперь мы в безопасности?
        Лгать не хотелось, а правдивый ответ вряд ли успокоил бы Ольгу и поднял ей настроение, поэтому Дмитрий промолчал и, чтобы не встречаться с женщиной взглядом, отвернулся к иллюминатору. Ситуация за дверью неуловимо изменилась, но уже в следующую секунду Дмитрий понял, в чем именно состоит это изменение. Свет, идущий от луж и растекшихся пятен чужой зеленой крови, стал заметно ярче. Вся лестничная клетка наполнилась мерцающим зеленым светом. Теперь у неподвижно застывшего перед дверью мертвеца стало можно разглядеть уже не половину, а все лицо, простреленную шею и опущенные плечи. Но это длилось лишь мгновение, а потом вдруг он покачнулся, словно из него внезапно выдернули опорный стержень или обрезали поддерживающие тело невидимые канаты, и плашмя рухнул на лестницу. К распластавшемуся телу со всех сторон, словно из ниоткуда, ринулись уже знакомые Дмитрию длиннолапые монстры. Одна из тварей запрыгнула ему на спину и одним резким движением оторвала у трупа голову. В мгновение ока твари сбились над трупом в плотную кучу, так муравьи облепляют попавшего в муравейник жука, и принялись с жадностью
пожирать его. Смотреть на это было невыносимо.
        Дмитрий тронул Ольгу за руку.
        - Идем отсюда.
        - Куда? - она взглянула на него так, словно ждала, что он укажет ей путь наружу.
        - Подальше от двери.
        Глаза Ольги сразу потухли, но спорить она не стала и тихо произнесла, соглашаясь с ним:
        - Идем.

* * *
        Они расположились в пяти метрах от двери, за которой неведомые чудовища продолжали свое жуткое пиршество. Ольга подобрала пустой корпус от какого-то разбитого прибора из тех, что в беспорядке валялись на полу, и уселась на него. Дима же опустился прямо на пол и, прислонившись к стене, вытянул перед собой ноги. Он сказал, что углубляться в тоннель опасно, так как они не знают, что их там ждет. А с этого места они, по крайней мере, могли видеть дверь и контролировать ее запирающий механизм. Иногда Ольге казалось, что массивная дверная ручка начинает поворачиваться, и тогда она бросала на нее тревожные взгляды, а все остальное время смотрела на освещенный адским зеленым пламенем иллюминатор. В его холодном свете на стекле плясали тени кошмарных существ, растерзавших Злобина и сейчас пожирающих труп сержанта Жилина. Возможно, монстры уже съели тело, но выяснять это Ольга не хотела. Кошмарный, противоестественный вид чудовищ вызывал у нее панический страх. А после того как она стала свидетельницей ужасной смерти Злобина, одна мысль о том, что придется приблизиться к двери и выглянуть в иллюминатор,
повергала ее в трепет. Тем не менее жуткие существа занимали все ее мысли. Кто они? Откуда взялись? Как появились в бункере? И главное - удастся ли от них спастись?
        Дима, по-видимому, тоже думал о них, потому что внезапно спросил:
        - Скажи, а эти «жабы» похожи на вашего пришельца?
        - Что? - Ольга вздрогнула от неожиданности. В первый момент она даже не поняла вопроса.
        - Я говорю: эти «жабы» похожи на пришельца, которого вы здесь изучали? - повторил свой вопрос Дмитрий.
        - Какие жабы?
        На этот раз, прежде чем ответить, Дима внимательно посмотрел на нее. Ольге даже стало не по себе от его пристального взгляда.
        - Те твари, что напали на нас на лестнице.
        - А… - Ольга задумчиво кивнула.
        Во время учебы в медакадемии ей не раз приходилось иметь дело с земными амфибиями, даже лично препарировать их. Но эти жуткие существа совсем не походили ни на жаб, ни на лягушек. Они вообще ни на кого не походили!
        - Ничего общего. При всей нескладности пришелец все-таки напоминал гуманоида, а эти существа… - Ольга запнулась. - Мне кажется, такие животные вообще не могут существовать. У них слишком длинные лапы. Дело даже не в пропорциях. Такая длина конечностей противоречит всем законам анатомии. На таких лапах просто невозможно передвигаться, тем более прыгать по стенам.
        - Вот только эти твари об этом не знают, - пошутил Дима, но Ольге веселее не стало.
        - Это гидравлика, - добавил он через минуту. - Та зеленая светящаяся жидкость, которой накачаны их тела, кровь или… не знаю, что это такое, вам виднее.
        Он вновь перешел с ней на «вы»! Перемена в обращении задела Ольгу, но она постаралась не показывать Дмитрию свою обиду. А он тем временем продолжал:
        - Так вот, она находится у них внутри под огромным давлением. Помните, как буквально «взрывались» их тела, когда в них попадали пули? Мгновенное изменение давления в разных частях тела позволяет им так быстро перемещаться и совершать свои фантастические прыжки. Аналогичный принцип положен в основу действия некоторых роботов-автоматов. Теоретически такая схема много эффективнее механического привода, но реализовать ее на практике очень сложно, поэтому дальше опытных образцов дело у конструкторов пока не пошло… - Он помолчал. - А вот у вашего пришельца, видимо, получилось.
        Он замолчал, задумавшись о чем-то своем. Ольга тоже молчала. В словах Дмитрия был определенный смысл. В микромире гидравлический принцип движения уже нашел свое подтверждение. Например, у членистоногих. В частности, у пауков! Ведь движение ног паука именно гидравлическое. Паук вытягивает ноги, поднимая кровяное давление в сосудах. Таким образом паук-скакун может создать силу, позволяющую ему совершать прыжки на расстояние в двадцать пять раз больше собственной длины! И это при том, что ноги пауков практически лишены мускулов! Ольга вспомнила длинные трехпалые лапы чудовищ. Несмотря на невероятную мощь этих лап, она не заметила под кожей существ могучих мускулов. Похоже, Дмитрий прав! Однако за миллионы лет эволюции ни у одного из земных существ подобного размера не развился подобный опорно-двигательный аппарат!
        Он как будто прочитал ее мысли.
        - Я уже видел этих тварей, - внезапно объявил Дима. Ольга едва не подскочила с приборного корпуса, на котором сидела, когда это услышала. - Это они утащили Гирю.
        - Игнатова тоже похитили эти чудовища? И ты это видел?!
        Дима мрачно кивнул:
        - Да. Правда, самих тварей я не видел. Только их лапы. Они высунулись из зеленого огненного шара, который висел в воздухе, схватили Гирю и утащили в огонь. Понимаю, это звучит глупо, но все произошло именно так. Я успел прострелить одну из лап. Она «сдулась», как прохудившийся водяной шланг, но Гире это не помогло.
        - Они появились из огня?
        - Да, черт возьми! - повысил голос Дмитрий. Ольга поняла, что он постоянно возвращается в мыслях к этому трагическому случаю. - Посреди тоннеля вспыхнуло зеленое пламя, прямо в воздухе! Оттуда вылетели эти лапы, четыре штуки, схватили Гирю и затащили, даже не затащили, а забросили прямо в огонь!
        - И что потом? - шепотом спросила Ольга.
        - Потом все, он пропал. Растворился, исчез, как исчез Кожевников, когда возле лифта вошел в такой же костер. Вот только…
        - Что? - Ольга напряглась.
        Дима надолго задумался, взвешивая свои слова, но затем все-таки признался:
        - Те лапы, что утащили Гирю, были еще длиннее, метра два, а может, и больше. Я даже принял их за щупальца.
        - Два метра?! - опешила Ольга. - Но какого же размера тогда должны быть те существа?
        - Вот и я о том же, - угрюмо ответил Дима.
        Ольга все-таки встала со своего импровизированного сиденья, сделала несколько беспорядочных шагов взад-вперед и снова вернулась на место. После того, что она видела, и последнего признания Дмитрия совершенно очевидно, что в бункере объявилось множество хищных и необычайно опасных существ разного размера. Но откуда они все взялись?!
        - Ты еще не поняла?
        Ольга изумленно посмотрела на Дмитрия. Он что, действительно может читать ее мысли или она задала последний вопрос вслух?
        - О чем ты говоришь?
        - О тварях, оккупировавших бункер, - с поразившим Ольгу спокойствием ответил он.
        - Ты знаешь, откуда они появились?
        Дмитрий молча кивнул.
        Ольга внезапно поняла, что не хочет знать ответ, но все-таки спросила:
        - И откуда же?
        Он тоже долго молчал, словно не хотел отвечать или не хотел, чтобы она это знала, а когда заговорил, у Ольги едва не остановилось сердце.
        - Это бывшие сотрудники комплекса: ученые, техники, испытатели, солдаты из взвода охраны. Не знаю, что здесь произошло и как пришелец превратил людей в этих жутких тварей, но это именно они. У некоторых из них сохранились налипшие лоскуты одежды. Человеческой одежды.
        Ольга замотала головой. Говорить она не могла: язык как будто приклеился к нёбу. Но Дмитрий понял ее без слов.
        - Я знаю, как выглядит военная форма большинства армий НАТО, а уж российская - тем более. Поверь, те клочья ткани, которые я видел, от армейского нательного белья.
        Ольга почувствовала, как что-то ломается у нее внутри. Она даже оперлась рукой о стену, чтобы ненароком не упасть. Все сотрудники «Хрустального неба», те люди, кого она знала и кого не знала, превратились в хищных отвратительных чудовищ или были растерзаны и съедены ими, как Злобин, Игнатов и Жилин! Разве такое возможно?! Логика ученого вопила во весь голос, что такого не может быть. Но что-то другое, что было сильнее логики, уже сделало свой вывод. И хотя Ольга совершенно не представляла, как произошло это страшное превращение, оно все-таки случилось. Теперь она знала это. Может быть, все дело в том, что та реальность, с которой они здесь столкнулись, вообще не поддавалась физическим законам. Да, именно так: вместе с телом мертвого пришельца они сами занесли на «Хрустальное небо» реальность чужого мира. Мертвого ли? Теперь Ольга в этом сомневалась.
        - Сколько человек работало в бункере? - спросил Дмитрий.
        - Двадцать шесть. А всего на объекте к моменту отключения связи находилось более пятидесяти.
        - С учетом того, что мы все-таки убили около десятка тварей, сейчас здесь порядка сорока хищных монстров, - провел нехитрые подсчеты Дмитрий, после чего принялся сосредоточенно охлопывать себя по карманам.
        Ольга поняла, что он делает, когда Дима достал из нагрудного кармана автоматный магазин и сказал:
        - У меня осталось три рожка. Это девяносто патронов. - Он невесело улыбнулся. - А у тебя сколько?
        - Только то, что в магазине. - Ольга протянула ему автомат Глухарева, который вручил ей Дмитрий, после того как отобрал оружие у повредившегося рассудком старшего лейтенанта.
        Дима отстегнул магазин, проверил наличие патронов и присоединил обратно.
        - Пожалуй, я оставляю автомат себе. Не возражаешь?
        Ольга торопливо кивнула.
        - У меня еще пистолет, - она принялась вытаскивать из кобуры табельный «Макаров», но Дмитрий жестом остановил ее.
        - И к нему две обоймы: шестнадцать патронов? Оставь себе.
        Он достал свой пистолет - большой, массивный, кажущийся очень неудобным, подбросил его на ладони и вставил обратно во вшитую в десантный комбинезон специальную кобуру. Ольга знала, что пистолет называется «ГШ-18» и что спецназовцы, несмотря на внешний вид, очень любят его.
        - У меня чуть больше: тридцать шесть, вернее, уже тридцать пять. Да два ножа на двоих. В общем, ни хрена у нас нет, - подвел неутешительный итог Дмитрий.
        - Ты говорил, что в бункере полно оружия, - напомнила ему Ольга. - Только его нужно найти.
        - Вот именно, найти! - Дмитрий невесело вздохнул. - Ладно, если уж мы здесь оказались, пойдем, осмотрим этот уровень.
        - А как же… - Ольга покосилась на запертую дверь.
        - Хочешь остаться здесь?
        Одна, рядом с монстрами?! Она так отчаянно замотала головой, что, наверное, еще немного, и оторвала бы ее.
        - Понятно, - сказал Дмитрий.
        Он пружинисто поднялся на ноги, оглянулся по сторонам, поднял с пола пустую металлическую коробку от какого-то прибора и вместе с ней направился к двери.
«Сейчас поставит на дверную рукоятку, - сообразила Ольга. - Если рукоятка повернется, коробка упадет, и мы это услышим».
        Но Дмитрий этого не сделал. Подойдя к двери, он внезапно замер в изумлении, выпустил из рук железную коробку, а потом припал к стеклу иллюминатора.

* * *
        Осаждающие выход твари не убрались восвояси, как он втайне от Ольги на это надеялся. Напротив, их стало больше, гораздо больше. Они заполонили собой всю лестницу, а те, кому не нашлось там места, висели на стенах, словно гигантские летучие мыши, приклеившись к бетонной поверхности стен своими снабженными присосками лапами. Десятки отвратительных жабоподобных существ застыли, как изваяния, в полной неподвижности. Все, кроме одного. Именно это последнее существо, точнее его действия, поразили Дмитрия, заставив забыть о своих намерениях. Чудовище разглядывало гранату - не дверь, за которой укрылись два человека, которых твари считали своей добычей, не проходящую рядом лестницу, связывающую все уровни подземного комплекса, и даже не ее ограждение, а привязанную к перилам гранату. Ту самую гранату, из которой Дмитрий соорудил растяжку, едва не погубившую его и Ольгу! Отчего-то вспомнилась известная народная мудрость, предупреждающая - что женщина за рулем, что обезьяна с гранатой, но на душе веселее не стало. Все дело в том, что чудовище изучало гранату с таким видом, словно понимало, что это такое.
Вот оно коснулось лапой шнура, который Дмитрий собственноручно привязал к кольцу гранаты, подняло его и… Можно было подумать, что тварь обнюхивает шнур, если бы у нее были ноздри. «Давай, дерни, - мысленно подсказал чудовищу Дмитрий. - Дерни и увидишь красивую огненную вспышку. Ты же любишь яркие вспышки. И сородичи твои их тоже любят. Так что давай, дергай за шнур, сволочь!»
        Вместо этого чудовище высунуло кольчатый, похожий на жало скорпиона, язык с когтем или шипом на конце и провело им по шнуру. Конец шнура разбух, как разбухает размокшая туалетная бумага, а затем распался на отдельные волокна, которые тут же растворились в покрывающих их каплях слюны. «Кислота! - сообразил Дмитрий. - Слюна этой твари содержит концентрированную кислоту». Он интуитивно отодвинулся от иллюминатора, представив, что будет, если слюна чудовища попадет на стекло. Но иллюминатор не интересовал монстра, его интересовала граната и ничто другое. Чудовище склонилось к прикрученному к перилам металлическому шару, закрыв его от Дмитрия своей тушей, а когда разогнулось, граната оказалась в его передней лапе. Существо зажало ее двумя пальцами и перекатывало из стороны в сторону, словно орех, только в этом «орехе» под скорлупой из алюминиевого сплава скрывалось более
100 граммов взрывчатки.

«Черт бы тебя побрал, тварь», - про себя выругался Дмитрий. И на этот раз существо услышало его мысленный посыл. Оно резко повернулось к иллюминатору, нацелившись на Дмитрия своими пустыми глазами-прорезями. Рваная пасть приоткрылась, обнажив редкие светящиеся зубы. Дмитрий судорожно сглотнул, представив, как эти зубы недавно рвали тело Жилина, и сделал еще один шаг назад. Заметив движение за стеклом, хищник бросился в атаку. Если бы не стальная перегородка, уже через мгновение зубы чудовища вонзились бы в горло жертвы. Но бронированная дверь остановила стремительный прыжок монстра. Его челюсти сомкнулись в полуметре от лица Дмитрия. Но и этого оказалось достаточно, чтобы его бросило в жар, а между лопаток, наоборот, выступил холодный пот. Не дотянувшееся до человека чудовище взмахнуло передней лапой и припечатало гранату к стеклу. Глаза Дмитрия в последний раз встретились с щелевидными глазами монстра, а потом из пасти твари выскочил уже знакомый Дмитрию похожий на жало скорпиона язык, подцепил крючковатым шипом гранатное кольцо и вместе с предохранительной чекой выдернул его.
        Секунда ушла у Дмитрия на осмысление ситуации: вот дверь, за ней чудовище, у него в лапе граната, и эта граната сейчас взорвется. За то же время в запале гранаты сгорела четверть порохового замедлителя. Когда занялась вторая четверть, Дмитрий, наконец, обернулся к Ольге.
        - Ложись!!! - изо всех сил выкрикнул он, одновременно бросаясь прочь от двери.
        Ничего она, конечно, не поняла и, вместо того чтобы упасть на пол, наоборот, вскочила на ноги. Дмитрий сгреб Ольгу в охапку и вместе с ней бросился на пол. Мгновением позже за дверью грянул гром, пронесшийся над головами распластавшихся на полу людей шрапнелью стеклянных и металлических осколков.
        - Цела?! - прокричал Дмитрий на ухо Ольге.
        У него заложило уши, гудела голова, но не было ни ран, ни серьезных ушибов - можно сказать, обошлось. Вслед за ним Ольга тоже подняла голову от пола и посмотрела на него - значит, услышала, хороший признак, потом медленно кивнула. У нее выступила кровь на подбородке, что в первый момент испугало Дмитрия, но он тут же сообразил, что это не осколочное ранение, а обычная ссадина - очевидно, Ольга ударилась подбородком об пол, когда падала.
        После оглушительного грохота, который вполне можно считать эквивалентом мощности взрыва, Дмитрий рассчитывал увидеть сорванную с петель и выбитую дверь, валяющуюся где-нибудь посреди тоннеля. Однако, вопреки его ожиданиям, дверь выдержала удар взрывной волны, чего нельзя было сказать про стеклянный иллюминатор. На его месте зияло круглое двадцатисантиметровое отверстие, которое, как распахнутая печная топка, пылало ослепительно ярким светом, но этот свет был не красным, желтым или оранжевым, а ядовито-зеленым. Глядя на него, Дмитрий подумал, что теперь, наверное, не сможет без содрогания смотреть даже на зеленую траву, но тут же выбросил эту мысль из головы. До зеленой травы еще нужно было добраться.
        Ольга тоже смотрела на дверь, точнее в разбитое окно, которое без преувеличения являлось окном в потусторонний мир.
        - Как ярко… - прищурившись от режущего глаза света, сказала она, но не договорила, потому что в пробоине показалась заслонившая свет голова жабоподобной твари.
        - Отверстие слишком узкое, она через него не пролезет, - попытался успокоить женщину Дмитрий.
        Ольга с благодарностью сжала его руку, однако спокойствия у нее не прибавилось. Тем более что тварь за дверью без особого труда просунула в отверстие голову. Потом из отверстия появилась сначала одна передняя лапа, а за ней и другая, хотя голова чудовища закупоривала пробоину, как плотно вогнанная пробка закупоривает горлышко бутылки. Глаза-щели нацелились на застывших в изумлении людей, а могучие лапы уперлись в дверь, словно чудовище… готовилось к прыжку! Осознав это, Дмитрий схватился за пистолет, но было поздно. Монстр действительно прыгнул. Его туловище, которое с трудом можно было обхватить двумя руками, вытянулось в длинную кишку, вылетевшую из отверстия, словно выброшенная реактивной струей торпеда. В воздухе тело монстра мгновенно приняло свой первоначальный облик: сплюснутые бока раздались в стороны, а вытянутые вперед лапы сгребли не ожидавших нападения людей. Одной лапой чудовище схватило Дмитрия за руку, другой за ногу и, оторвав его от пола, рвануло в противоположные стороны. Словно у подвешенного на дыбу средневекового узника, его глаза полезли из орбит, а из груди вышел выдавленный
воздух. В таком состоянии он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Он наверняка потерял бы сознание, если бы не адская боль в раздираемых суставах. Ольга тоже получила пудовый удар в грудь, но не упала, потому что выбросившая заднюю лапу тварь прижала женщину к стене. Зато у нее оказались свободны руки, которыми она несколько раз ударила по лапе чудовища, а потом принялась царапать себе бок. Большего Дмитрий рассмотреть не сумел. Ольга и набросившаяся на них обоих тварь исчезли скрытые густой светящейся пеленой, и он сам провалился в бесконечное светящееся ничто.

* * *
        Бросок монстра и последовавшие за ним удар, боль, пронзительный крик, ее собственный или Димы - все произошло в один миг. Опомнившись, Ольга обнаружила себя прижатой к стене мерзкой трехпалой лапой, которая медленно, словно тисками, сдавливала ее грудь. Она отчаянно заколотила по лапе руками, пытаясь оторвать ее от себя, но не смогла - с таким же успехом можно было пытаться согнуть голыми руками стальной лом, а потом увидела Дмитрия. Монстр держал его перед собой на вытянутых лапах, словно кусок мяса, который собирался проглотить. Голова Димы безвольно свесилась на грудь, глаза были закрыты. Ранен?! Убит?! Ольга похолодела. Но вид погибающего товарища, друга и единственного защитника, пробудил в ней давно забытое, а может, и никогда ранее не испытываемое чувство - желание мести. Исчезли условности цивилизации. Из майора медицинской службы, врача-психолога и кандидата медицинских наук Ольга превратилась в первобытную женщину, размышляющую лишь о том, как уничтожить хищника, погубившего ее мужчину. Но в отличие от первобытной женщины из каменного века у нее был пистолет.
        Вспомнив об оружии, Ольга потянулась за пистолетом, но добраться до него оказалось так же невозможно, как оторвать вцепившуюся лапу. Из своего положения Ольга сумела дотянуться до кобуры только одной рукой, но, сколько ни царапала по ней, пальцы всякий раз срывались с тугой кожаной застежки. Зато в безуспешных попытках добраться до своего пистолета она случайно коснулась рукоятки полученного от Дмитрия ножа, про который даже не вспомнила. Не долго думая, Ольга выдернула из-за пояса нож и со всего маха вонзила в запястье чужой иноземной лапы. Кожа монстра спружинила, словно пласт толстой резины. Ольга даже подумала, что она вытолкнет лезвие ножа, но этого не произошло. Сталь пробила эластичную оболочку, вонзилась внутрь и вышла из лапы чудовища с противоположной стороны. Из обеих ран в противоположных направлениях брызнула светящаяся зеленая кровь. Ольга попыталась выдернуть нож, чтобы кровь полилась сильнее, но не успела - монстр отдернул раненую лапу. Вернее, она упала сама - шлепнулась на пол, как пустая выроненная перчатка. Именно пустая, потому что толстые узловатые пальцы чудовища стали вдруг
плоскими и дряблыми. Монстр отпустил тело Димы и ринулся в глубь тоннеля, волоча за собой раненую лапу, из которой с одной стороны торчала рукоятка, а с другой - лезвие ножа. Он хотел скрыться в темноте, но Ольга не дала ему такой возможности. Теперь, когда у нее были свободны обе руки и ничто не мешало добраться до кобуры, она без труда выхватила пистолет и открыла беглый огонь по убегающему монстру. Всякий раз, когда пуля попадала в тело хищника, из раны брызгал фонтан светящейся жижи. Ориентируясь по этим «вспышкам», Ольга расстреляла вслед убегающему монстру всю обойму. На последнем выстреле он растянулся на полу и застыл в таком положении. Не сводя глаз с отвратительной туши, вокруг которой медленно растекалась светящаяся зеленая жижа, Ольга заменила в пистолете опустевший магазин на запасную обойму, но монстр так и не пошевелился.
        Теперь, когда чудовище было мертво или, по крайней мере, издыхало в луже собственной крови, Ольга снова вспомнила о Дмитрии. К ее огромной радости, Дима оказался жив. Она поняла это, едва дотронувшись до него, а он почти сразу открыл глаза. Увидел ее и улыбнулся. От его милой улыбки Ольге вдруг стало так хорошо на душе, что она едва не расплакалась, а в глазах даже появились слезы.
        - Я так за тебя…
        Договорить она не успела. Дмитрий вдруг изменился в лице, оттолкнул ее так, что она едва не упала, и перекатился на бок, одновременно выдернув из кобуры пистолет. Черный зрачок ствола нацелился ей прямо в лицо. Ольга в ужасе зажмурилась и втянула голову в плечи. А потом раздались выстрелы: один, другой, третий.
        Ольга поняла, что жива, и открыла глаза. Дмитрий по-прежнему лежал перед ней на боку, только упирался в пол левой рукой, а его пистолет был направлен куда-то ей за спину. Ольга поспешно обернулась, но не увидела позади себя ничего, кроме забрызганной зеленой кровью двери с выбитым иллюминатором. Несколько секунд она изумленно разглядывала дверь, пока не сообразила, что выпущенные Дмитрием пули предназначались вовсе не ей.
        - Так ты…
        Дима остановил ее.
        - Прости, что напугал тебя. Эти твари никак не оставят нас в покое.
        - Еще один монстр? Ты убил его?
        Дима кивнул.
        - Надеюсь. Вот что…
        Он поднялся на ноги. «Значит, чудовище ничего ему не повредило», - с облегчением подумала Ольга. Дима подобрал с пола выроненный автомат и повесил себе на плечо. Это выглядело так, будто он оттягивает какой-то момент. Все стало ясно, когда Дима снова заговорил:
        - Обыскивать уровень придется тебе одной. Я буду охранять дверь. Если хочешь, можешь взять мой пистолет.
        Он протянул ей свое оружие, но Ольга быстро замотала головой:
        - Не нужно, у меня свой.
        Дмитрий не стал настаивать и кивнул.
        - Ищи оружие и патроны. Не думаю, что здесь что-то осталось, но чем черт не шутит.
        - Я поняла: оружие и патроны. Ну… я пошла.
        - Иди. Удачи тебе.
        Ольга улыбнулась. Так же говорил Панов, когда поручал ей что-нибудь важное. Интересно, чем он сейчас занят и что думает о пропавшей сотруднице: считает ее погибшей или продолжает надеяться, и увидит ли она его когда-нибудь?
        - Со мной все будет в порядке, - заверила Ольга Дмитрия.
        Фраза прозвучала так убедительно, что она сама чуть было в нее не поверила.

* * *

«Там никого нет, - мысленно повторил Дмитрий. - Иначе эти твари уже давно примчались бы сюда. Если бы они могли как-то иначе проникнуть в тоннель, то уже проникли, а не ломились через выбитый иллюминатор». Дмитрий хмуро покосился на дверь, перед которой он остался один. Ольга ушла и даже ни разу не оглянулась. Обошла вдоль стены лужу зеленой крови, вытекшей из трупа застреленного ею монстра, и исчезла из вида. А он продолжал смотреть ей вслед, пока ее шаги не затихли в глубине тоннеля. Если бы это произошло внезапно, он, наплевав на дверь, которую взялся охранять, бросился за ней следом. Потому что это означало бы, что она угодила в ловушку, устроенную пришельцем или порожденными им тварями. Но ее шаги смолкли постепенно, и это вселяло надежду, что с Ольгой все в порядке. Как она и обещала.
        Тем не менее на душе у Дмитрия было неспокойно. От оккупировавших бункер монстров можно было ожидать чего угодно, даже того, что невозможно представить. Разве мог кто-нибудь предположить, что эти жабы-переростки, накачанные светящейся зеленкой, воспользуются гранатой, чтобы выбить иллюминатор? Никто! Но одна из них это сделала. Дмитрий хорошо запомнил последние секунды перед взрывом. Настолько хорошо, что они буквально врезались ему в память. Вот монстр прижимает гранату к стеклу, словно в насмешку над человеком за дверью, бросает на него последний взгляд и выдергивает чеку.
        Это было похоже на случайность, но только похоже. Почему-то чудовище не стало дергать за кольцо, когда изучало незнакомый ему металлический шар. Нет, оно сделало это лишь после того, как прижало гранату к стеклу. Словно знало, что за этим последует. Знало, что погибнет, тем не менее пожертвовало собой, чтобы дать сородичам возможность добраться до укрывшейся за дверью добычи. Так защищающая свой улей пчела бесстрашно жалит врага, несмотря на то, что укус стоит ей жизни. Но пчела повинуется инстинкту и не отдает отчет своим действиям. А чему или кому повиновалась взорвавшая гранату тварь? А остальные твари, которые оставались на лестнице на безопасном расстоянии? Они тоже знали? Но откуда безмозглые хищники могут знать про армейские ручные гранаты и о том, что с их помощью можно пробивать бреши в бронированных дверях?! Пусть не безмозглые, пусть даже они наделены развитым интеллектом. Все равно: откуда иноземные существа могут знать о земном оружии?! Правда, о гранатах знали превратившиеся в монстров люди. Так что же, выросшие из людей чудовища сохранили человеческие знания?
        Неожиданный вывод напугал Дмитрия. Напугал до дрожи в руках, в то время как пульс, наверное, подскочил до двухсот ударов в минуту. До последнего момента он воспринимал жабоподобных монстров как хищников - ловких, изворотливых и опасных животных. Именно животных, несмотря на то что все они прежде были людьми. А оказалось, что это сравнение или предположение в корне неверно. Хищные твари не животные - они «солдаты» иноземной армии. А подобранный коллегами Ольги пришелец или его дух, обитающий в бункере, их предводитель. И хотя для убийства своих жертв монстры используют зубы и лапы, но они уже научились пользоваться гранатами. Кто даст гарантию, что они точно так же не научатся пользоваться другим оружием? Кстати, а почему он, собственно, решил, что они этого еще не умеют? Ведь его разведчики не обнаружили в оружейной пирамиде ни одного автомата. Все оружие оттуда кто-то забрал. И вряд ли это сделали сами солдаты взвода охраны. А четыре автомата в тоннеле первого уровня! Кто-то же собрал эти самострелы: установил на треножники и закрепил на стенах. Кто, если не жабоподобные монстры? Правда, их
исполинские трехпалые конечности плохо подходят для такой тонкой работы. Но и сами по себе самострелы не могли появиться в тоннеле!
        Дмитрий судорожно сглотнул, потом, аккуратно перекатывая ногу с пятки на носок, чтобы не шуметь, подошел к двери и выглянул в иллюминатор. За дверью никого не было. Твари исчезли, хотя недавно ими была забита вся лестница. Однако отсутствие монстров отнюдь не успокоило Дмитрия. Вряд ли они отказались от намерения убить последних оставшихся в живых людей. А раз так, значит, их отступление - это, выражаясь военным языком, перегруппировка, чтобы дать противнику решающий бой в наиболее подходящем для этого месте. Например, таком, как тот тоннель, куда отправилась Ольга.
        Дмитрий оглянулся назад. Темнота в тоннеле за его спиной стала плотнее, и это показалось ему тревожным знаком. Хотя, скорее всего, это объяснялось тем, что зеленая кровь, вытекшая из туши застреленного Ольгой монстра потеряла свою былую яркость. Но и это наблюдение не успокоило Дмитрия.
        - Ольга! - крикнул он в темноту.
        Ответа не последовало. Неужели она ушла так далеко, что не слышит его? Но протяженность всего тоннеля составляет около пятидесяти метров, и где бы ни находилась Ольга, она просто не может его не услышать! Почему же она молчит? Или уже не может ответить?!
        - Оля!!!
        - Да, - донеслось из темноты.
        Жива! У Дмитрия отлегло от сердца.
        - Почему не отвечала?! С тобой все в порядке?!
        - Да.
        Поразительно! Совершенно спокойный голос. Словно она отправилась не на разведку в опасное и неизведанное место, а вышла на безобидную прогулку вокруг собственного дома. Как ей удается сохранять такое самообладание? «Потому что она другая», - последовал незамедлительный ответ, от которого у Дмитрия засосало под ложечкой. Другая… иная… не такая, как все… «Я становлюсь другой! Я изменяюсь! Все эти сверхспособности… это не мое, чужое. Но оно во мне! И оно растет…» - это ее собственные слова. Так, может, она была права, когда говорила об изменениях в своем организме? Интересно: какого рода эти изменения и как далеко они зашли? Дмитрий стиснул зубы, стараясь прогнать одолевающие его мрачные мысли. Не помогло. Ему надо увидеть ее, посмотреть в глаза, тогда все станет ясно.
        Готовый немедленно броситься следом за женщиной, Дмитрий снова крикнул в темноту:
        - Оля!
        - Да.
        Ответ прозвучал так отчетливо, словно Ольга находилась рядом с ним, буквально в двух шагах. Дмитрий торопливо зажег фонарь, но вокруг были только мрачные своды тоннеля, бронированная дверь с выбитым взрывом иллюминатором, серый бетонный пол и труп иноземной твари на этом полу, лежащий в луже собственной крови. И еще пустота. «Это все эхо», - сказал себе Дмитрий. Просто голос Ольги многократно отражается от стен, вот ему и показалось, что она находится рядом.
        Он направил фонарь в глубину тоннеля, где скрылась Ольга, но узкий пучок электрического света не сумел пробиться сквозь окружающий мрак. В надежде, что сможет увидеть больше, он немного прошел вперед, потом еще, но, дойдя до края растекшейся по полу бледно-зеленой лужи, остановился. Что, если страх за Ольгу - такая же уловка пришельца, как и наведенные ранее галлюцинации, внушение, имеющее вполне конкретную цель - вынудить его оставить свой пост, чтобы монстры-солдаты смогли беспрепятственно проникнуть на второй уровень?
        Дмитрий сейчас же развернулся к двери в полной уверенности, что увидит в разбитом иллюминаторе отвратительную морду иноземного существа, но пробоина оказалась пуста - за дверью никого не было. А вдруг все как раз наоборот, и пришелец стремится удержать его на месте, чтобы он не смог прийти Ольге на помощь?!
        Дмитрий несколько раз глубоко вздохнул. Когда-то ему это помогало, но сейчас проверенный способ не помог снять охватившее его волнение. Вот уж правда: нет ничего хуже неизвестности. Что же делать: оставаться на месте или идти за Ольгой? Ждать ее возвращения или спешить на помощь? И сколько ей понадобится времени, чтобы обыскать весь уровень? Здесь всего два помещения: узел связи и вычислительный центр. Пяти минут на каждое вполне достаточно. Итого десять минут. Значит, через десять минут Ольга должна вернуться. Если сумеет, поправил себя Дмитрий. А если нет, то через десять минут он отправится на поиски. Через десять минут, или через шестьсот секунд.
        Дмитрий погасил фонарь, чтобы не сажать драгоценные аккумуляторы, и начал считать про себя: один, два, три, четыре…

* * *
        Луч света, которым Ольга, словно слепой тростью, ощупывала пол перед собой, выхватил из темноты и замер на груде каких-то ящиков, перегораживающих тоннель от стены до стены. Ольга бывала на втором уровне почти так же часто, как на четвертом, где располагалась исследовательская лаборатория, или на первом, который невозможно было миновать, посещая бункер, поэтому знала: ничего подобного здесь быть не должно. Здесь вообще ничего не должно было быть, только тупиковый коридор, упирающийся в глухую стену, да две двери с правой стороны, ведущие в вычислительный центр и на узел связи. Но до ближайшей двери, по ее прикидкам, оставалось еще метров десять-пятнадцать. Не сводя глаз с угловатой бесформенной груды, она сделала несколько шагов и остановилась. При ближайшем рассмотрении
«ящики» оказались корпусами вдребезги разбитых приборов. Вот поставленная на попа тумба процессорного блока, вот лежащая на боку стойка привода дисковых накопителей, вот похожий на пустой пенал узкий металлический шкаф с болтающимися внутри оборванными проводами. На нем громоздится опрокинутый стол или стеллаж. Тут же электронные платы, еще провода, треснутая клавиатура с оборванным кабелем, опять какие-то приборы, только уже меньшего размера, даже инструменты: паяльник и пассатижи, беспорядочно наваленные друг на друга. Больше всего это нагромождение разбитой вычислительной техники походило на… баррикаду. На спешно возводимую баррикаду. Вот только зачем устроителям баррикады понадобилось вытаскивать технику из вычислительного центра наружу, ведь куда проще было забаррикадировать дверь?
        Верхняя часть конструкции выглядела очень шаткой, а часть приборов уже свалилась вниз… Или была отброшена могучими лапами! Некоторые из них лежали довольно далеко, даже очень далеко от возведенной баррикады, что говорило в пользу второго предположения.

«Там наверняка остались человеческие кости», - готовя себя к худшему, сказала себе Ольга. Но когда она с опаской преодолела шаткий завал, то не обнаружила с противоположной стороны никаких костей - ни человеческих, ни каких-либо иных. Зато сразу увидела дверь вычислительного центра, висящую на одной петле. Ольга подошла к двери и старательно осмотрела ее, даже попыталась сдвинуть в сторону, хотя и безуспешно, но так и не смогла понять: сами ли сотрудники вычислительного центра пытались снять дверь с петель, или ее выбили штурмующие центр хищные монстры. За дверью царил еще больший разгром. Хотя, возможно, такое впечатление сложилось от контраста увиденного с тем, что здесь было прежде. Ольга помнила стройные ряды вычислительной техники и ряд столов с мониторами, за которыми работали операторы. Сейчас здесь не было ничего, даже плит фальшпола, под которыми скрывались всевозможные провода и кабели. Сами кабели тоже исчезли. Кто-то безжалостно выдрал их и выбросил в коридор. А от всей многочисленной вычислительной техники остался единственный шкаф, лежащий на боку на бетонном полу, да пара
жидкокристаллических мониторов с разбитыми экранами, сброшенных с перевернутых столов. Протиснувшись между стеной и косо лежащим возле нее пластиковым столом с изрубленной или изгрызенной столешницей, Ольга подошла к опрокинутому шкафу. Дверцы с него оказались сорваны, а внутри… Ольга брезгливо поморщилась. Шкаф напомнил ей наполовину выпотрошенного мертвеца. Внутри отсутствовала большая часть электронных плат, а те, что остались на месте, были смяты в гармошку, как лепестки раздавленного цветка. Еще одна дыра зияла на месте блока вентиляторов системы внутреннего охлаждения. Судя по смятым платам, оборванным проводам и разбитым штепсельным разъемам, потрошил шкаф явно не человек. Но зачем монстрам детали от ЭВМ? Что они собираются с ними делать?! Ольга оглянулась по сторонам, потом обошла все углы, словно надеялась найти там ответ на свой вопрос, но не нашла ничего, кроме цементной пыли и кусков отбитой штукатурки.
        В глубокой задумчивости она вышла в заваленный оборудованием коридор. Осмотр помещения подтвердил первоначальное предположение. Теперь Ольга не сомневалась, что разгром в центре устроили монстры, но вот что произошло до того, как они туда ворвались, так и осталось загадкой.
        За вычислительным центром располагался узел связи. Его дверь, прежде всегда плотно закрытая, оказалась распахнута настежь. Но не это вызвало изумление Ольги, а три глубокие вертикальные борозды на внутренней стороне двери. Борозды в бронированном стальном листе - невероятно! Она дотронулась до одной из них, провела пальцем по зазубренной кромке и сейчас же отдернула руку, чтобы ненароком не порезаться об острый край борозды. Какой же силой нужно обладать, чтобы так пропахать металл? И чем это сделано: зубилом, резцом? Вряд ли. На всякий случай Ольга посветила себе под ноги, хотя и не надеялась обнаружить там вспарывающий броневую сталь таинственный инструмент. Она вообще не верила, что борозды на двери оставлены механическим инструментом. Воображение упорно рисовало трехпалую лапу невиданного иноземного чудовища, снабженную огромными когтями.
        Ольга механически опустила глаза вниз и едва не завопила от ужаса. Этого не произошло только потому, что она поперхнулась собственным криком. Прямо перед ней в круге света располагался вдавленный в бетон полуметровый след. След огромной трехпалой лапы с тремя огромными когтями. Ольга часто заморгала, а потом, почувствовав, что теряет равновесие, оперлась рукой о дверь. Фонарь дрогнул, и его луч сдвинулся в сторону, но когда Ольга снова направила его на пол, жуткий трехпалый след, едва не отправивший ее в обморок, поразительным образом исчез. Не веря своим глазам, Ольга опустилась на колени и принялась ощупывать бетон. Не считая мелких трещин, его поверхность оказалась абсолютно гладкой. Никаких выдавленных гигантских следов. «Это галлюцинация, - сказала она себе. - Такая же галлюцинация, как у Димы. Нет никаких следов, и царапин на двери тоже нет. Мне просто показалось». Она подняла голову. Три глубокие вертикальные борозды на двери оказались прямо перед глазами. В отличие от мифического следа на полу, они никуда не исчезли.
        Несколько секунд Ольга смотрела на них, не зная, что и думать, потом, вспомнив о цели своей вылазки, поднялась на ноги, но на пороге узла связи (бывшего узла связи!) снова остановилась. Заходить внутрь не хотелось. Что ждет ее внутри, кроме разбитых радиостанций, опрокинутых столов и переломанных стульев? Что она надеется найти? Ведь и так ясно, что здесь нет никакого оружия. А вот гигантская тварь, оставившая борозды на входной двери, вполне может поджидать ее в темноте.
        Один из стульев лежал прямо перед ней, в нескольких метрах от двери. За исключением сорванного поворотного основания с подвижными роликами, он выглядел вполне целым. Даже матерчатая обивка спинки и сиденья оказалась неповрежденной. В глубине помещения разрушений оказалось больше. В груде осколков, настолько мелких, что Ольга даже не смогла определить, из какого они материала, стоял стол с отбитой столешницей. Хотя определение «стоял» было не совсем верным. Стол не опрокинулся набок только потому, что одним краем упирался в стену. И, наконец, в противоположном от двери углу, куда еще достигал свет фонаря, громоздилась груда разбитых приборов вперемешку с… разбросанной одеждой. Ольга отчетливо разглядела надорванный рукав и полу халата, густо покрытую темными пятнами. При слабом электрическом свете, который давал фонарь, истинный цвет пятен невозможно было определить. Но Ольге это было и не нужно. Она и так знала, что это за пятна. К горлу подкатила тошнота, а в сознание проникла новая мысль: не входи. Если не хочешь упасть в обморок, не входи!
        Но она все-таки вошла. Переступила через порог и вошла. Руки дрожали, световой луч метался по полу от стены к стене, но ничего такого, отчего действительно можно было потерять сознание, Ольга не увидела. Еще один сломанный стул, на этот раз с целым основаньем, но оторванной спинкой и выпотрошенным сиденьем, два опрокинутых стола (почему-то их оказалось больше, чем стульев), металлический шкаф с разбитыми стеклянными дверцами и выломанными полками, где прежде хранились использованные распечатки и пачки чистой бумаги, вдребезги разбитые рации, обрывки кабелей, растоптанные наушники и… все. Можно было возвращаться к Дмитрию. Вместо этого Ольга прошла в глубь разгромленного помещения, подняла и поставила стул с оторванной спинкой - почему-то это показалось ей важным. Потом выдвинула верхний ящик лежащего на боку стола, потом другой (странно, что ящики сохранились на месте, в то время как корпуса радиостанций и других приборов были выпотрошены практически полностью) и так дошла до нижнего. Ящик не двигался. Заклинило, погнулись направляющие или он элементарно заперт? Ольга с силой дернула за ручку.
Изнутри послышался глухой стук - ящику явно что-то мешало. Недолго думая, Ольга достала полученный от Дмитрия армейский нож, вставила в щель, нажала посильнее, и ящик открылся. Внутри его оказалась железная коробка, не корпус выпотрошенного прибора, а именно коробка с крышкой. Ольга взяла ее в руки, для чего пришлось зажать фонарь плечом и подбородком, и открыла. В коробке лежали… Ольга никак не ожидала этого увидеть, тем более в помещении узла связи. Тот, кто принес коробку сюда, грубо нарушил служебную инструкцию. Наверное, поэтому в первый момент Ольга решила, что видит перед собой новогодние хлопушки. Но это были не хлопушки. В коробке лежали патроны к охотничьему ружью. Одинаковые патроны с бумажными гильзами. Много патронов. Не менее двух десятков. А если точно (Ольга быстро пересчитала завальцованые бумажные цилиндры, всякий раз ощущая их приятную, успокаивающую тяжесть), двадцать четыре. Целых двадцать четыре патрона!
        Но ее радость быстро сменилось растерянностью. От самих по себе патронов толку немного. Чтобы стрелять, необходимо ружье. Она снова выдвинула ящик, откуда достала коробку с патронами, хотя и без этого было понятно, что охотничье ружье там не поместится. Где же оно? Ольга в отчаянии оглянулась по сторонам, но на глаза попадались разбитые приборы и переломанная мебель. Она постаралась успокоиться и взять себя в руки. По примеру Дмитрия даже несколько раз глубоко вздохнула. Потом начала рассуждать. Итак, если кто-то из связистов решился нарушить действующие на объекте правила безопасности и принес на свое рабочее место патроны, то сделал это не из любопытства и не из мальчишеского озорства. Он собирался стрелять! Или предполагал, что ему придется это делать. Значит, кроме патронов он должен был принести и ружье. Принести и спрятать. Но куда? Столы исключаются - слишком малы. Но больше и некуда! Не мог же он просто поставить ружье в угол. Ольга постаралась вспомнить планировку узла связи. Хотя чего вспоминать? Один ряд столов связистов-операторов, отдельное место начальника дежурной смены да шкаф для
бумаг в углу - вот и вся обстановка. Где тут спрятать оружие? Разве что под фальшполом. Сейчас от фальшпола остались лишь воспоминания. По какой-то невообразимой прихоти разгромившие узел связи монстры вскрыли фальшпол, выломали металлические уголки, из которых был собран опорный каркас, и унесли вместе с напольными плитами в неизвестном направлении. Впрочем, в углу, под грудой сваленных приборов, сохранилась часть фальшпола из нескольких плит. Ольга присела на корточки и направила туда луч фонаря. Под плитами у самой стены лежал узкий и длинный бумажный рулон. Сердце женщины учащенно забилось. Рулон вполне мог закатиться в угол, когда монстры взламывали пол, но Ольге очень хотелось верить, что кто-то спрятал его там умышленно. Кое-как дотянувшись до рулона, для чего пришлось лечь на бок, Ольга вытянула его. Судя по весу, под бумагой находилось что-то тяжелое, похожее на металлическую трубу или… Не позволяя себе раньше времени поверить в неожиданную удачу, Ольга достала нож и, сгорая от нетерпения, разрезала бумажную обертку, потом так же торопливо развернула и, не сумев сдержать радости, восторженно
вскрикнула. Под несколькими слоями термобумаги для факса скрывалось ружье, обыкновенное двуствольное охотничье ружье с кое-где поцарапанными стволами и изрядно потертым деревянным прикладом. Покрывающий ложе и приклад лак местами облупился, тем не менее это была лучшая и самая ценная находка в ее жизни. Вместе с коробкой патронов, конечно. Какой же все-таки молодец Дима, что предложил ей обыскать этот уровень! Надо скорее обрадовать его!
        Ольга вскочила с колен и, подхватив ружье и ранее найденную коробку с патронами, поспешила назад. У ружья не оказалось ремня, пришлось взять его в руку, а коробку с патронами зажать под мышкой, чтобы освободить вторую руку для фонаря. Шагать с такой ношей оказалось тяжело и очень неудобно. Ольге приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не выронить свои драгоценные находки. Когда она, прижимая к себе ружье и коробку с патронами, выбралась в коридор, там стало чуть светлее, но находящаяся под впечатлением своих находок женщина не обратила на это внимание. Холодное зеленоватое свечение просачивалось из тупиковой части коридора, заканчивающейся глухой бетонной стеной, но Ольга даже не обернулась в том направлении. Выйдя из узла связи, она повернула в другую сторону, где оставила Дмитрия, поэтому не заметила, как из дыры в вентиляционном коробе за ее спиной вытекла густая ярко-зеленая масса.

* * *
        Дыра в вентиляционном коробе напоминала выходное отверстие гигантской промышленной мясорубки, откуда толчками выползал мясной фарш. Только этот «фарш» был густо-зеленого цвета с резким запахом гниющих водорослей и тухлой рыбы, да еще и светился в темноте. В отличие от производственного цеха мясокомбината этот процесс протекал в полной тишине: не ревели электромоторы, не стучали зубчатые передачи и сами механические жернова, перетирающие мясо, кости и жилы в однородную тестообразную массу. Все выглядело так, словно сама вентиляционная труба или проникшая в нее неведомая сила своими потугами выдавливает фарш наружу.
        Через несколько минут показавшийся из отверстия светящийся «язык» коснулся бетонного пола, «облизал» его и начал быстро расти за счет вытекающей из трубы зеленой массы. А производимый невидимой мясорубкой фарш все прибывал и прибывал, пока его гора на полу не достигла половины человеческого роста. Когда это произошло, низвергающийся из вентиляционной трубы густой поток сразу иссяк. Последний полужидкий комок выработанного «фарша» шлепнулся на вершину возвышающейся на полу склизкой груды и растекся по ней. Какое-то время гора светящейся зеленой массы пребывала в неподвижности, но так продолжалось недолго. Вскоре фарш начал расти и пухнуть, как поднимающееся на дрожжах тесто. Поверхность бесформенной груды пришла в движение. На ней вздулся пузырь, заполненный зеленой жижей и напоминающий гнойную головку готового прорваться гигантского нарыва. По мере роста пузыря его оболочка истончилась, и под ней проступили очертания чего-то плотного и подвижного. Потом пузырь лопнул, и из вскрывшегося нарыва вместе с потоком зеленого гноя выплеснулось тело с вытянутой остроконечной головой и четырьмя плотно
прижатыми к туловищу лапами. Вытекшая жижа быстро впиталась в кожу появившегося таким образом существа, после чего оно подняло голову, разомкнуло прижатые к туловищу лапы, встало на них, проверяя прочность своих конечностей, затем сделало стремительный прыжок в сторону и застыло в позе почуявшего добычу зверя. Пока хищник привыкал к своему новорожденному телу, на значительно сократившейся в объеме куче фарша вырос новый пузырь, заполненный все той же светящейся жижей. Он так же лопнул, исторгнув еще одно существо, как две капли воды похожее на первое. Вскоре к ним присоединился последний, третий монстр, после рождения которого под оболочкой лопнувшего пузыря уже не осталось ни крошки фарша. Да и сама оболочка просуществовала недолго. Потеряв прежнюю эластичность, она стала вязкой, как расплавившаяся резина, а затем и вовсе растеклась по полу и вместе с ранее выплеснувшейся жижей впиталась под кожу новорожденного чудовища.
        Заключительное превращение, завершившее процесс формирования монстров, произошло у всех трех особей одновременно. Сначала на гладких вытянутых мордах появились по две тонкие, едва заметные морщины, которые быстро переросли в глубокие поперечные складки. Потом натянувшаяся кожа лопнула, открыв узкие щелевидные глаза, лишенные зрачков. Однако отсутствие зрачков не мешало чудовищам видеть добычу в противоположном конце коридора. Добычей являлись тела двух существ, немного отличающиеся друг от друга по массе и целому ряду внешних признаков. Для хищников эти отличия были несущественны. Определяющим являлось то, что эти двое были другими, не такими, как новорожденные монстры и десятки их сородичей. А должны были стать одними из них: строительным материалом для новых особей или белковым энергетическим раствором для колонии. Управляющая колонией матка остро нуждалась и в том, и в другом, хотя сами особи, составляющие колонию, не задумывались об этом. Они вообще были лишены всяких мыслей. Их головы, как и лапы, и гибкие стремительные тела, предназначались для другого. С неотвратимостью биомеханических
машин они бесшумно крались по тоннелю, с каждым шагом приближаясь к двум запертым в ловушку чужакам.

* * *
        Пятьсот девяносто восемь… пятьсот девяносто девять… шестьсот…
        Отмеренные десять минут ожидания истекли, а Ольга так и не появилась. За эти десять минут освещающая своды тоннеля лужа светящейся крови, вытекшей из трупа застреленного Ольгой монстра, окончательно померкла, словно там, как в электрическом фонаре, разрядились батареи. Тоннель вновь погрузился во тьму, но Дмитрия это не испугало. При необходимости он мог вести наблюдение и в темноте. Правда, все его специальные навыки годились для земного мира, а не для созданной иноземным пришельцем извращенной реальности. Когда свечение чужой крови ослабло настолько, что Дмитрий перестал различать в темноте собственные руки, он весь обратился в слух, стараясь уловить малейшие звуки, указывающие на чье-то постороннее присутствие, но не услышал абсолютно ничего. Вокруг стояла настоящая могильная тишина. В этой тишине и мраке Дмитрий провел последние сто пятьдесят секунд. На пятисотой секунде ему показалось, что глаза постепенно привыкают к окружающему мраку. А когда счет подошел к концу он даже различал цвет стен и потолочного свода и видел границу между вертикальными стенами и горизонтальным полом.
        Или в тоннеле стало реально светлее?!
        Дмитрий вздрогнул, пораженный этой внезапной догадкой, и сразу увидел пятно света, даже не пятно, а вспышку, яркую, как маленькое солнце, вынырнувшее из-за поворота тоннеля. А потом услышал шаги. Короткие шаги человеческих ног. Он рванулся навстречу, совершенно забыв про свой собственный фонарь. В спешке сбил поставленный у стены автомат, но тут же забыл о нем, потому что услышал в ответ:
        - Дима, ты здесь?
        Это был ее голос. До боли знакомый, родной, человеческий голос!
        - Да, здесь! Конечно, здесь! Хотя я с трудом удержался, чтобы не рвануть следом за тобой. Если бы ты не ответила, я бы так и сделал.
        - Ответила? - переспросила Ольга. В ее голосе прозвучало недоумение. - Но я ничего не отвечала. Я вообще тебя не слышала.
        Теперь настала очередь удивиться Дмитрию.
        - Не отвечала?! Но я не мог ошибиться. Я отчетливо слышал твой голос, словно ты была рядом! Кто же тогда со мной разговаривал?
        Он наконец догадался зажечь свой фонарь. Вспыхнувший луч выхватил из темноты растерянное лицо Ольги, ее тонкую шею с расплывшимся багровым синяком - следом присоски хищной иноземной лапы и худые плечи.
        - Я не понимаю, Дима.
        - А я, кажется, понимаю, - хмуро произнес он. - Еще одна галлюцинация, но на этот раз уже слуховая.
        - Галлюцинация, - повторила Ольга. - Знаешь, я тоже видела…
        Она осеклась.
        - Что ты видела?!
        - Неважно. - Ее помрачневшее лицо внезапно просияло. - Лучше посмотри, что я нашла.
        Ольга подняла руки, которые до этого оставались в тени, и Дмитрий увидел, что в левой она держит охотничью двустволку, а в правой - фонарь и квадратную металлическую коробку.
        Он очумело уставился на ее находки.
        - Ружье?!
        - Не только. - Ольга встряхнула коробку, откуда донесся негромкий перестук.
        - Патроны?! - догадался Дмитрий.
        Она кивнула и… улыбнулась. Впервые с того момента, как они оказались под землей! А может, и на «Хрустальном небе».
        - С тобой неинтересно. Ты все наперед знаешь. Двадцать четыре штуки.
        Дмитрий взял в руки протянутую коробку, взвесил ее на ладони и тоже улыбнулся, но не весело, а скорее грустно.
        - Если бы это было так. Если бы… Так все-таки, что ты видела?
        Ольга сразу помрачнела. Словно улыбку с ее лица стерли невидимой губкой.
        - След на полу. Отпечаток огромной трехпалой лапы с огромными когтями, выдавленный на бетонном полу, и борозды, оставленные этими когтями на железной двери узла связи. Правда, когда я повторно посмотрела вниз, след исчез, а вот борозды на двери… борозды остались.
        - Это тоже галлюцинация, - Дмитрий постарался придать своему голосу уверенность. - Галлюцинация и ничего больше.
        - Конечно, я так и подумала, - облегченно выдохнула Ольга. Похоже, именно это она и хотела от него услышать.
        - К тому же теперь у нас есть чем встретить местных тварей.
        Дмитрий снова улыбнулся смотрящей на него с надеждой женщине, и эта вторая улыбка вышла у него куда естественнее. Он забрал у Ольги двустволку, бегло осмотрел ее, попробовал открыть казенник - ружье переломилось без труда. Он пощелкал бойками, снова переломил ружье, вставил в каждый ствол по патрону и взвел оружие.
        - Из дробовика стрелять приходилось?
        Ольга посмотрела на него, потом перевела взгляд на двустволку.
        - Из ружья? Никогда.
        - Это просто. Направляешь на врага и жмешь на спуск. Главное, не забывай перезаряжать. Попробуй.
        Она не сразу, но все-таки взяла ружье у него из рук.
        - Имей в виду: здесь очень мощная отдача, гораздо сильнее, чем у автомата, поэтому при стрельбе навскидку прижимай приклад к боку и фиксируй локтем. Вот так. Теперь стреляй.
        - А… куда? - растерялась Ольга.
        Вместо ответа Дмитрий осветил фонарем раскинувшуюся на полу тоннеля тушу убитого монстра. Ольга без колебаний направила ружье на труп чудовища и нажала на спуск. Последовавший за этим выстрел грянул настоящим громом, как всегда и бывает в замкнутом помещении. У Дмитрия заложило уши. Каково же тогда пришлось Ольге, да еще с непривычки? Он сочувствующе взглянул на женщину.
        - Перезаряди!
        Он специально повысил голос, но Ольга его так и не услышала. Или не обратила внимания на его слова. Куда она так внимательно смотрит? Дмитрий повернул голову в направлении ее взгляда и остолбенел.
        Туши чудовища больше не существовало. От нее остались лишь ошметки, беспорядочно разбросанные по полу.
        - Вот это выстрел! - восторженно воскликнул Дмитрий.
        Но Ольга, похоже, не разделяла его восторга. Зажав под мышкой ружье, она молча направилась туда, где прежде лежал труп монстра, а теперь валялись одни бесформенные куски. Присев на корточки и подсвечивая себе фонарем, Ольга поддела лезвием ножа один из этих кусков, попробовала поднять, но тот развалился на еще более мелкие части. Ольгу это как будто не удивило. Она обернулась и, встретившись взглядом с Дмитрием, покачала головой:
        - Дело не в выстреле. Ткани распадаются сами по себе. Это… не настоящий организм. Муляж, как отлитая из воска или вылепленная фигура.
        - Муляж? - Дмитрию показалось, что он ослышался. - Да этот, как ты говоришь, муляж едва не размазал тебя по стене, а меня не разорвал пополам только потому, что ты успела вовремя выстрелить и продырявить его!
        Но, несмотря на очевидную нелепость и абсурдность высказанного утверждения, Ольга осталась при своем мнении.
        - Дима, здесь нет внутренних органов.
        - Ты знаешь, как выглядят внутренние органы иноземной твари?
        - Не знаю. Но как бы они ни выглядели, они должны быть. А их нет. Вообще! Внутренняя ткань практически однородна. Но у живого организма такого быть не может. Даже у амебы. Да что там, у амебы! У любой бактерии можно выделить в организме отделы, выполняющие разные функции. А это… - Ольга запнулась, подбирая подходящее определение. - Это кукла, слепленная из переработанной человеческой плоти.
        - Живая кукла?!
        - Не обязательно живая, - неуверенно пожала плечами Ольга. Похоже, она не уловила сарказма в последнем вопросе.

«Мертвая кукла?» - хотел добить ее Дмитрий, но промолчал. Потому что неожиданно для него Ольга вдруг поставила свой нож острием на пол и разжала ладонь. После этого она отвела руку в сторону, но нож не упал, а так и остался стоять на острие клинка. Ольга пошевелила пальцами - со стороны это выглядело так, будто она погладила воздух. В ответ на это движение нож, тяжелый боевой нож из арсенала спецназа, качнулся из стороны в сторону, как колышущийся на ветру стебелек, и вернулся в вертикальное положение. Ольга нахмурилась и приблизила руку к ножу, но так и не коснулась его, потому что нож вдруг сдвинулся в сторону, чиркнув лезвием по бетону, и лишь затем упал на пол.
        Демонстрация отняла у Ольги немало сил. Дмитрий понял это по ее измученным глазам, когда она посмотрела на него. Она так устала, что даже не могла ничего сказать. Но Дмитрий понял ее без слов. Еще он понял, что чувствовала тварь, когда выдергивала кольцо из взведенной гранаты. Ничего! Потому что куклы, муляжи и роботы не умеют чувствовать и рассуждать. За них это делает создатель. Он же дергает за ниточки и нажимает нужные кнопки на пульте управления, чтобы его творения развлекали зрителей на сцене кукольного театра, прикручивали, приваривали нужные детали к автомобилям на сборочном конвейере, собирали компьютерные платы где-нибудь в Силиконовой долине или… взрывали гранаты и охотились на людей в секретном подземном бункере.
        Ольга абсолютно права. Она ошиблась только в одном. Вылепленные пришельцем твари - не куклы. Это беспилотные аппараты, точнее, дистанционно управляемые машины. Машины для убийства.

* * *
        - Ты…

«…права», - хотел сказать Дмитрий, но не договорил, увидев, что Ольга сидит на коленях с закрытыми глазами, а ружье, нож и даже электрический фонарь валяются рядом. Одной рукой она упиралась в пол, чтобы не упасть, а другой держалась за лоб. Эта поза и особенно закрытые глаза не на шутку напугали Дмитрия.
        - Что с тобой? Тебе плохо?!
        - Голова, - прошептала Ольга, не открывая глаз. - Кружится.
        - Может, тебе лучше прилечь? - неуверенно предложил Дмитрий.
        Она с трудом приоткрыла веки (даже со стороны было видно, каких усилий ей это стоило) и посмотрела на него. Нет, не на него, а просто в его сторону. На голос. Как слепая!
        - Ты… меня видишь? - Дмитрий с трудом узнал собственный голос.
        Ольга кивнула. Не сразу, но все-таки кивнула.
        - Смутно. Ты как будто в тумане.
        - Тебе надо отдохнуть. Ложись. Можешь даже поспать. А я буду тебя охранять.
        Дмитрий оглянулся в поисках чего-нибудь, что можно было бы подложить Ольге под голову. Но вокруг были одни разбитые приборы и… что-то, чего он не успел разглядеть, потому что оно мгновенно исчезло из светового луча. Исчезло само!
        В тоннеле что-то двигалось!
        Не нужно было гадать, что это такое. Все и так было ясно - монстры, кошмарные порождения пришельца, бездушные роботы-убийцы. И уже не имело значения, почему они оказались за спиной и как проникли в тоннель, минуя единственную входную дверь. Сейчас снова нужно было выживать самому и спасать женщину, которой без тебя уже никто не поможет. Автомат, который Дмитрий снял с плеча, дожидаясь Ольгу, остался у противоположной стены - далеко, можно не успеть. Зато найденная Ольгой двустволка лежала рядом. Правда, там остался только один патрон.
        Дмитрий схватил ружье и, недолго думая, уложил ложе на локтевой сгиб левой руки, в которой держал фонарь. Вряд ли такую позу можно было назвать удобной для стрельбы, зато она позволяла светить и целиться одновременно. Он прижался спиной к стене, чтобы твари не смогли напасть сзади, и оглянулся. Ничего! Одни голые стены. Может, он ошибся? Нет, не ошибся. Запах! К обычным запахам подземелья, к которым они с Ольгой уже успели притерпеться, добавился новый - удушливый запах разложения, а именно гниющих водорослей, который Дмитрий уже почувствовал однажды, впервые заглянув в бункер.
        Фонарь дрогнул - все-таки держать одной рукой фонарь и ружейное ложе было чертовски неудобно, - луч отклонился вверх, на мгновение выхватив из темноты мелькнувшего под потолком монстра. Не всю тварь целиком, а лишь ее часть - задние лапы и хвост. Хвост! Но у всех прежних тварей хвостов не было! Значит…
        Додумать мысль до конца Дмитрий не успел - чудовище прыгнуло. Оно целило в голову жертвы, но напоролось на сноп картечи, разорвавшей его узкое тело с хищно выставленными вперед лапами. Тем не менее удар биомеханического снаряда наверняка раздробил бы Дмитрию кости и уж как минимум отбил внутренности, а остальные твари завершили бы неудачную атаку своего сородича. Но, выстрелив в летящего на него монстра, Дмитрий бросился на пол, отшвырнул разряженное ружье и, перекатившись по полу, оказался у противоположной стены, рядом со своим автоматом. Фонарь тоже выскользнул из его руки, но сейчас можно было обойтись и без него. На стене, куда врезался подстреленный монстр, растеклось огромное светящееся пятно зеленой крови, а точнее, специальной жидкости, склеивающей наполняющую тела тварей переработанную человеческую плоть. Сам монстр подыхал в луже зеленой жижи на полу. Его лапы, продырявленное сморщенное туловище и хвост еще подергивались, но это была уже агония. Зато в залившем тоннель зеленом свете Дмитрий увидел еще двух таких же хвостатых тварей. И они были живы.
        Чудовища разом бросились на него, но не по прямой, а зигзагами, перепрыгивая с пола на стены, потолок и обратно. Дмитрий выпустил по ним короткую очередь, потом вторую, третью, но так ни разу и не попал. Или эти новые монстры мчались быстрее пули? Невероятно! Он все-таки достал одного из них в его последнем прыжке. Всадил две пути точно между раскинутых лап. Но вторая тварь смяла его, вырвала из рук автомат и вцепилась лапой в лицо. Чужая холодная и скользкая кожа закрыла ему глаза, пахнущая гнилью слизь забила ноздри. Дмитрий почувствовал, как хрустят его шейные позвонки, раздираемые невероятной силой. «Легкая смерть», - успел подумать он. А потом где-то рядом или, наоборот, бесконечно далеко загремели выстрелы, и хватка чудовища сразу ослабла…
        - Жив?
        Это была Ольга. Дмитрий узнал ее голос и открыл глаза. Вернее, попытался, потому что открылся только один глаз, второму что-то мешало. И вообще всю кожу стягивала какая-то жесткая невидимая маска.
        - Спокойно. Не шевелись, - приказала Ольга, хотя Дмитрий и не собирался. Могла и не предупреждать.
        Ольга оторвала кусок бинта, смочила его какой-то жидкостью - спиртом, судя по запаху, а может, антибактерицидным раствором, и принялась обтирать ему лицо. Прикосновения ее нежных пальцев были очень приятны, а еще приятнее было ощущать прохладу мокрого бинта на своем лице. Пахнущий спиртом состав, которым Ольга смочила бинт, постепенно разгладил кожу, снял зуд и ощущение стянутости. И, о чудо! - второй глаз сразу открылся!
        Встретившись глазами с Ольгой, Дмитрий взглядом спросил у нее разрешение встать, и она утвердительно кивнула. Он приподнялся на локте, обнаружил, что лежит на полу все в том же тоннеле - вот и стальная дверь с выбитым иллюминатором, за которой они с Ольгой пытались укрыться от иноземных тварей. А сами твари? Дмитрий обвел глазами помещение. Монстр, которого он застрелил из ружья, так и валялся у стены бесформенной грудой. Рядом растянулись на полу два его других околевших сородича, конечно, если определение «околевший» применимо к бездушному организму. Растекшаяся по полу зеленая (кровь?) - Дмитрий никак не мог определиться, как следует называть жидкую светящуюся субстанцию, наполняющую тела монстров, - подбиралась к его ногам. Он подобрал ноги под себя и снова вопросительно посмотрел на Ольгу.
        - Двоих ты убил сам, а третьего застрелила я, когда он начал тебя душить, - ответила она.
        Душить? Вряд ли то, что собиралась сделать с ним чертова тварь, можно назвать словом «душить». Оторвать башку - так будет вернее. Ну да это неважно. Главное, что он жив, что они оба живы, что опять вместе и при этом уже перемочили уйму чертовых тварей! Может, и не уйму, но все-таки изрядно!
        - Правда, у меня закончились патроны, - охладила Ольга его боевой дух. - Совсем.
        Она даже полезла в кобуру, наверное, для того, чтобы предъявить разряженный пистолет, но Дмитрий остановил ее:
        - Не нужно. Я тебе верю.
        Несколько секунд они смотрели друг на друга, а потом одновременно улыбнулись. Правда, у Ольги улыбка вышла куда естественнее. Дмитрий ощупал губы, которые оказались словно чужие.
        - Это засохшая слизь, - подсказала Ольга и еще раз провела по его губам влажным бинтом. Такую процедуру Дмитрий готов был терпеть сколько угодно, но Ольга уже убрала руку. - Слизь с лапы монстра попала тебе на лицо, а потом засохла.
        Дмитрий вспомнил мертвую хватку чудовища, чужую кожу на своем лице, ее удушливый запах и брезгливо передернул плечами.
        Он снова посмотрел на Ольгу.
        - А как же ты? Ведь когда появились эти твари, ты была почти без сознания.
        Она нахмурилась.
        - Не знаю, что со мной случилось, но, когда они появились, все сразу прошло: и головная боль, и слепота. Я видела всю схватку: как ты из ружья застрелил первого монстра, как потом сделал кувырок и схватил автомат, и как два других чудовища набросились на тебя. Все произошло так быстро. Я едва успела вытащить пистолет.
        - Главное, успела, - успокоил ее Дмитрий.
        Попробовал улыбнуться - не получилось. Но не потому, что губы стягивала засохшая слизь иноземной твари - Ольга стерла ее без остатка, а потому, что от ее короткого рассказа веяло гнильцой. «Гонит», - как сказал бы покойный Чирок. Сначала загибалась, да так, что почти ничего не видела, а потом вдруг раз и выздоровела - разве так бывает? Нет, не бывает. И потом, почему твари напали только на него, а ее не тронули? Оставили на закуску?

«Потому что она для них не чужая!» - пронзила сознание Дмитрия внезапная мысль, заставив его вздрогнуть. Ольга даже отодвинулась. Потом испытующе посмотрела на него и спросила:
        - Ты мне не веришь?
        - Верю, - ответил Дмитрий. - Конечно, верю.

* * *
        Он совсем не умеет лгать. Ольга поняла это едва ли не при первой встрече с Дмитрием. Позже, во время контрольного тестирования, ей даже полиграф был не нужен, чтобы понять, когда Дима говорит неправду. Все и так было ясно по выражению его лица и по глазам. Сейчас ей тоже сразу стало понятно, что он солгал. Он не поверил ее рассказу. «А что ты хотела?» - разозлилась на себя Ольга. Глупо рассчитывать на доверие человека, если ему постоянно врать. Ну, может, не постоянно, а… Да какая разница? Главное, что она лгала ему прежде и даже сейчас, когда их жизни буквально висят на волоске, продолжает лгать.
        - Вставай. Пошли, - сказал Дима и первым поднялся на ноги.
        Он сделал это легко, а вот Ольга чувствовала себя совершенно обессиленной. Все-таки кабинетная работа даже вкупе с посещением фитнес-центра раз в неделю не сравнится с подготовкой офицера армейского спецназа. Пока она собиралась с силами, Дмитрий отыскал в тоннеле свой автомат, оттянул затвор, проверяя наличие патрона в стволе, и повесил себе на плечо. Заметив, что она все еще сидит на полу, сурово сказал:
        - Надо идти, пока эти твари не вернулись.
        Надо идти. Ольга все-таки заставила себя встать, даже подняла ружье, которое вручил ей Дмитрий, но когда он направился к двери, остановилась.
        - Куда ты?
        Дима обернулся и хмуро посмотрел на нее.
        - Что значит «куда»? Я тебя не понимаю.
        Немудрено. Она и сама себя не понимает.
        - Дима, я… Я давно должна была тебе признаться… В общем, я не знаю, где находится вход в кабельный коллектор.
        Ну вот, она это сказала. И на душе сразу стало легче. Сейчас он рассердится, возможно, даже отругает ее. Пусть. Пусть даже назовет «безмозглой дурой». Она это заслужила. Но Дмитрий лишь смотрел на нее. Смотрел и молчал.
        Тогда Ольга заговорила сама:
        - Подземная электромагистраль и кабельный коллектор действительно существуют. Но как туда попасть, я не знаю. Я до сих пор не могу понять, что заставило меня сказать про четвертый уровень. Это произошло спонтанно. Словно кто-то другой говорил за меня.
        - Почему же ты и потом не призналась?
        Ольга потупила взор.
        - Не знаю. Наверное, боялась. Но это была последняя ложь. Клянусь! Если хочешь, отругай меня… и прости, если сможешь.
        Дима долго молчал, а Ольга стояла перед ним с опущенными глазами и боялась пошевелиться. Наверное, так чувствует себя заключенный перед вынесением приговора.
        - Хорошо, идем, - наконец сказал он.
        Ольга вскинула глаза.
        - Ты простил меня?!
        - Тебе это важно?
        Не простил! Она закусила губу.
        - Ладно, забудь. Так куда ты предлагаешь идти?
        - Будем последовательно обыскивать все уровни. И если твой коллектор действительно существует…
        - Он существует! - воскликнула Ольга.
        - Тогда мы его найдем, - закончил Дмитрий.

«Если монстры не съедят нас раньше», - мысленно добавила Ольга и непроизвольно нахмурилась. В последних словах заключалось явное противоречие. Если монстры - это не живые существа, а управляемые марионетки, роботы-автоматы, то им незачем есть. Люди, точнее человеческие тела… вернее, плоть: человеческая, животная - неважно, нужна им в качестве строительного материала для новых особей. «А как же Злобин и Жилин?» - вспомнила Ольга. Ведь она своими глазами видела, как чудовища пожирали их тела. Значит, им все-таки нужна пища. «Не им - пришельцу», - поправила себя Ольга. Ведь он расходует огромное количество энергии на управление своими куклами, следовательно, должен восполнять ее потери. Наверняка монстры-марионетки и кормят своего создателя, отрыгивая ему куски заглоченной пищи, как колонии общественных насекомых: пчел и муравьев - кормят свою матку. И раз пришелец ест, значит… Значит, он жив! А все то время только притворялся мертвым.
        - О чем задумалась? - прервал Дмитрий ход ее мыслей.
        - О физиологии пришельца.
        - Ну и каковы результаты? Чего еще нам следует опасаться?
        - Пришельцу нужна еда. Много еды. Причем постоянно.
        Он невесело усмехнулся.
        - Ну это и так ясно.
        - Ты не понимаешь, - возразила Ольга. - Нас двоих явно мало, чтобы восполнить затраты энергии, которую он постоянно расходует. Ему нужно гораздо больше пищи.
        - Что-то я действительно не понимаю, - признался Дмитрий.
        - Созданные пришельцем монстры охотятся. Причем не только внутри бункера, но и снаружи.
        - Они выбираются из бункера?! - опешил он.
        - Я в этом почти уверена. Экосистема, которую создал на Земле пришелец, подобна муравейнику. Сердце экосистемы - он сам как муравьиная матка. Он управляет монстрами-охотниками, которые добывают пищу и исходный строительный материал для новых особей.
        - Но как они выбираются из бункера?! - перебил ее Дмитрий.
        - Полагаю, что именно через коллектор, который мы ищем. Если только монстры не прорыли на поверхность собственные норы. Я еще в Москве обратила внимание, что ни на одной спутниковой фотографии «Хрустального неба», которые после ЧП делаются постоянно, нет забравшихся на территорию объекта диких зверей: ни лис, ни даже белок. Хотя вокруг глухая тайга. Тогда мне это показалось подозрительным. А сейчас я понимаю: все дело в том, что в окрестных лесах уже не осталось дичи, потому что монстры переловили и уничтожили всех животных.
        - Час от часу не легче, - вздохнул Дима. - Значит, эта… экосистема, как ты ее называешь, постоянно растет?
        - Она и должна расти. Как муравейник.
        Дался ей этот муравейник.
        - И до каких пределов она будет расти?
        - Пока… - Ольга задумалась. - Пока не заполонит всю Землю.

* * *
        Они стояли и смотрели друг на друга, переваривая ее последние слова. Страшные слова. «Пока не заполонит всю Землю… всю Землю… всю».
        Дмитрий первым пришел в себя.
        - Ты думаешь такое возможно?
        - Думаю в этом и заключается конечная цель пришельца.
        - Захват планеты?
        - Это мы рассуждаем такими категориями. А этот организм другой. Для него чужды подобные понятия. Думаю: для него наш мир не более чем подходящая среда обитания. А населяющие планету люди и животные - всего лишь источник пищи и энергии. И он будет есть, создавать новых биоботов и снова есть, пока не закончится пища.
        - Или пока его кто-нибудь не убьет, - подвел итог Дмитрий.
        Глаза Ольги испуганно распахнулись.
        - Ты хочешь это сделать?!
        - А ты? - прямо спросил он.
        Она нахмурилась.
        - Этот организм уничтожил все, над чем я и мои коллеги работали последние полгода. Он убил близких мне людей, превратив их в отвратительные, бездушные биологические автоматы. И ты спрашиваешь меня, хочу ли я его уничтожить? Конечно, хочу. Но боюсь, нам это не под силу.
        В их нынешнем положении об этом не могло быть и речи. На танки не бросаются с голыми руками. А десятки сотворенных пришельцем монстров защищали его не хуже танковой брони. Причем «активной»[«Активная броня» - специальное средство, обеспечивающее дополнительную защиту бронетехники от ракетно-артиллерийского огня противника путем разрушения подлетающего снаряда направленным взрывом специальных взрывчатых элементов, размещаемых на броне танка или бронемашины.] брони! Но Ольга явно что-то недоговаривала, поэтому Дмитрий не мог не задать свой вопрос.
        - Почему?
        - Этот организм отличается от произведенных им особей, - медленно начала Ольга. - И не только внешне. Он иной…
        Она запнулась, но затем все-таки закончила свою мысль:
        - В одном из своих донесений профессор Глымов, научный руководитель программы по изучению пришельца, прислал видеоотчет о вскрытии тела этого существа. Вернее, попытки проведения вскрытия. Так вот, нашим хирургам даже не удалось его разрезать. Разделенные ткани слипались между собой, как пластилин. Глымов даже предположил, что клетки организма пришельца обладают взаимным притяжением.
        - И после этого вы продолжали считать его мертвым?! - поразился Дмитрий.
        То, что целая команда, надо полагать, неглупых людей, обладающих научными степенями и званиями, проявила граничащую с идиотизмом наивность, не укладывалось у него в голове.
        Однако Ольга лишь пожала плечами:
        - Ну, подобное свойство тканей не характерно для живых организмов. Впрочем, и для мертвых тоже. Прежде его вообще доводилось наблюдать лишь у неживой материи. Например, аналогичным образом ведут себя намагниченные металлические опилки, слипаясь друг с другом. Но никто же не станет утверждать, что они живые.
        - Ну а анализы?! - не унимался Дмитрий. - Неужели вы не делали анализов тканей этой твари?!
        - Да мы провели десятки, если не сотни различных анализов. В том числе и в моем присутствии! - Ольга тоже повысила голос. - Но это ни на шаг не продвинуло нас в понимании того, с чем или с кем мы имеем дело. Опытные образцы ни на что не реагировали. Они оказались абсолютно инертны. Словно это была не живая ткань, а… искусственная оболочка.
        - Скафандр?
        - Что? - Ольга нахмурилась. Похоже, эта мысль ни разу не приходила ей в голову.
        - Как, ты говоришь, выглядел пришелец?!
        - Как выглядел? - повторила она. И что за дурацкая манера все переспрашивать? - Гуманоид. Около полутора метров ростом. Чрезмерно большая, если судить по пропорциям тела, голова, немного вытянутая. Большие миндалевидные глаза, маленький рот. Если, конечно, это рот. На месте носа небольшая выпуклость с утолщением без дыхательных отверстий. Туловище без каких-либо половых признаков. Руки довольно длинные, с четырьмя длинными пальцами. Пальцы ног, наоборот, короткие и сросшиеся, фактически рудиментированные. Кожа гладкая, без морщин и папиллярных линий…
        Все верно. Именно такое описание пришельцу дал Сморкалин в своем дневнике.
        - Иными словами, он выглядел так, как принято изображать маленьких зеленых человечков из космоса?! - перебил Ольгу Дмитрий.
        - Скорее, он был не зеленого, а темно-темно-серого цвета, почти черного. В остальном же… А что ты хочешь этим сказать?

«Маскировка!» - сигнальной ракетой полыхнула в сознании Дмитрия внезапная мысль. Но Ольга так ничего и не поняла: смотрела на него и изумленно хлопала длинными ресницами. Она упорно продолжала думать о пришельце, как о животном - хищном, опасном животном. В то время как он являлся захватчиком.
        - Образ гуманоида с большой головой и маленьким тощим тельцем не имеет ничего общего с истинным обликом пришельца. Не удивлюсь, если у него вообще нет конечностей. Тот внешний вид, который ты описала, это такой же обман, как и прочие уловки пришельца, с помощью которых он дурачил вас все это время. Он знал, заранее знал, как люди представляют себе инопланетян, поэтому специально появился в таком виде, чтобы его приняли за гуманоида, мертвого гуманоида, подобрали и начали изучать, а не выбросили на свалку и не сожгли в печи для мусора. Ему нужно было, чтобы его отвезли в какой-нибудь научный центр, где он мог бы обстоятельно и без всякого риска для себя изучить своих исследователей, выбрать способ нападения, а затем расправиться со всеми одним ударом.
        Все наконец стало ясно. По крайней мере в отношении появления пришельца. Но Ольга отказывалась признавать очевидное. Даже замотала головой:
        - Этого не может быть.
        - Еще как может! - отрезал Дмитрий. - Он манипулировал людьми с первой секунды своего появления на земле. Сначала это были солдаты-срочники, а потом вы: ученые профессора и кандидаты. Вас не насторожило отсутствие обломков инопланетного космического корабля, которые пришелец не сумел синтезировать, хотя воссоздал все остальные признаки крушения: взрыв, пожар и даже воронку на месте падения. И, наконец, ни ты, ни твои коллеги не обратили внимания на наблюдение Сморкалина, который записал в своем дневнике, что тело пришельца выросло из лужи светящейся смолы, которую солдаты обнаружили на дне воронки!
        - Ты не прав, - тихо сказала Ольга.
        - Не прав в чем?!
        - В том, что мы не обратили на это внимания. Но сами по себе эти факты ничего не доказывают… не доказывали, - поправилась она.
        - Зато теперь у нас доказательств хоть отбавляй! Мы завалены в подземном бункере и отрезаны от внешнего мира! У нас нет связи, нет еды, на исходе вода и патроны! Зато вокруг рыщут десятки биороботов, управляемых чудовищем, которое стремится заполонить своими поделками всю землю, стерев с ее лица людей и животных!
        - Зачем ты на меня кричишь? - всхлипнула Ольга. - Разве я в этом виновата?

«А кто? Разве не ты со своими коллегами привезла пришельца сюда? Разве не вы с детским восторгом носились с ним на руках, когда он подбрасывал вам очередную смертоносную игрушку, вроде разрезающего все и вся армейского ножа или автомата, с одного выстрела пробивающего железнодорожный рельс, или усиленной до невообразимой мощности вакуумной бомбы? Разве не вы за чередой бесполезных опытов сдоили ему информацию о том, как легче всего истребить человеческий род? Кто, как не вы, до последнего момента нянчились с чудовищем, пока оно не высосало из вас жизнь и не превратило тела в бездушных управляемых уродов, подчиняющихся его хищной извращенной воле?»
        Дмитрий с трудом сдержал себя, чтобы не высказать Ольге все это вслух. Но вспышка гнева быстро прошла. Сейчас легко рассуждать, когда ему известны планы пришельца, но еще неизвестно, как бы он повел себя в первый момент, окажись рядом с воронкой на месте Ольги или лейтенанта Сморкалина. И вслух он сказал совсем другое:
        - Извини. Я не хотел тебя обидеть.
        Она вздохнула.
        - Ладно, чего там. Все мы оказались в дураках.

«Не все! Тот же Сморкалин пытался достучаться до вас, твердолобых, только вы его не слушали!»
        Ольга резко вскинула голову - это выглядело так, словно она прочитала его мысли, и виновато опустила глаза. Потом спросила:
        - Так что нам теперь делать?
        - Искать выход.
        - Кабельный коллектор?
        - Или нору, которую по твоим словам могли прорыть монстры, - добавил Дмитрий. - Идем.
        Он обнял женщину за плечи, и она сейчас же, как показалось Дмитрию, с облегчением прижалась к нему. Она нуждалась в нем - это было ясно. Как и он в ней. Ведь несмотря на ее ложь и все недомолвки, она уже не раз спасала ему жизнь.

* * *
        От Дмитрия исходило очищающее тепло. Ольга чувствовала, как оно постепенно наполняет ее тело, смывая грязный липкий страх и еще более грязное ощущение неотвратимости близкой гибели. Если бы только можно было никогда не размыкать этих объятий, держаться за его крепкое мускулистое тело и получать его тепло. Если бы… Но уже через несколько шагов им пришлось разъединиться, чтобы обойти вытянувшееся поперек тоннеля тело убитого монстра. Разложение уже началось: труп растекся по полу, как кусок подтаявшего мороженого, но еще сохранил прежние формы.
        Дмитрий направил на монстра свой автомат.
        - У него хвост.
        Ольга кивнула.
        - Хвост нужен для балансировки тела. Это своеобразный противовес, позволяющий на бегу или во время прыжков резко изменять направление движения.
        Не очень толковое объяснение, но Дмитрий ее, кажется, понял. Он понимающе покачал головой и неожиданно сказал:
        - У прежних тварей хвостов не было.
        Действительно! Как она могла об этом забыть?! Три последних монстра были другими. Но и Дмитрий упоминал о существах с более длинными лапами. Значит, пришелец способен создавать различных биоботов. Надо полагать, с разным функциями. Впрочем, и в муравьиной колонии особи различаются по своему виду и предназначению: муравьи-строители, муравьи-охотники, муравьи-солдаты. Но в муравьином сообществе на свет сразу появляются и те, и другие особи. И обычный рабочий муравей никогда не отрастит себе более длинные челюсти и не превратится в муравья-солдата. А в колонии пришельца новые особи появляются, как по заказу. Только понадобились более верткие твари, в которых сложнее попасть, и сразу появились хвостатые биоботы. А что, если пришелец с тем же успехом способен создавать особей, неуязвимых для пуль?!
        Мысль была настолько пугающей, что Ольга изменилась в лице. И Дмитрий это сразу заметил.
        - О чем задумалась?
        Она пожала плечами:
        - Да так, о том, какие еще сюрпризы ждут нас впереди.
        - Я бы предпочел обойтись без сюрпризов, - вздохнул Дмитрий.
        - Я бы тоже, - присоединилась к нему Ольга.
        Однако сюрпризы не заставили себя ждать…
        - Дальше я не ходила, - объявила Ольга, когда они с Дмитрием добрались до узла связи. - Здесь нашла ружье и сразу повернула назад.
        Перезаряженное и готовое к бою ружье сейчас висело у нее за спиной. После того как Дима привязал к ружью ее брючный ремень, оружие стало можно носить на плече. Правда, лишенные ремня форменные брюки сразу стали велики и постоянно сползали на бедра, но Дима решил и эту проблему: прорезал ножом на поясе дополнительное отверстие наподобие петли для пуговицы, на которую Ольга и застегнула сползающие штаны.
        - Дальше только стена, вот я и подумала…
        Впереди действительно была глухая стена, слабо различимая в свете фонаря, который Дима держал перед собой. Но он смотрел не на стену. В нескольких шагах от стены, на полу, куда был направлен луч его фонаря, темнело широкое влажное пятно, а вокруг него - множество таких же влажных трехпалых следов, надо полагать, тех самых хвостатых монстров, которые напали на них в тоннеле.
        Ольга нервно сглотнула.
        - Откуда же они здесь появились? - прошептала она.
        Отпечатавшаяся на полу тоннеля картина выглядела так, будто чудовища «вылезли» именно из этого пятна. Словно это и не пятно вовсе, а… Что? Ольга этого не знала.
        Дмитрий тоже не спешил с выводами. Он подошел ближе, присел возле пятна на корточки, ковырнул острием ножа один из напугавших Ольгу следов, потом зачем-то поскреб лезвием пятно (Ольге даже показалось, что он оторвал от пола какую-то пленку, но она не решалась приблизиться, чтобы не мешать Дмитрию, а может, просто боялась) и, наконец, объявил:
        - Засохшая слизь. Такая же, как та, которую ты смывала с моего лица.
        - Но откуда… - начала было Ольга, но Дмитрий внезапно остановил ее, приложив палец к губам.
        Она тут же замолчала, нервно схватившись за приклад висящего на плече ружья. В этот момент Дмитрий неожиданно направил фонарь вверх. Ольга чуть не вскрикнула в полной уверенности, что сейчас увидит скалящуюся с потолка хищную пасть. На мгновение ей даже показалось, что под потолком действительно притаилась одна из вылепленных пришельцем ужасных тварей. Но там был только вентиляционный короб и ничего больше. Что же тогда так внимательно разглядывает Дмитрий?
        Присмотревшись, Ольга заметила в коробе квадратное отверстие, закрытое вентиляционной решеткой, с которой свешивались вниз полупрозрачные неровные полоски. Ольга вспомнила обработанную клейким составом специальную ленту. Когда она еще была ребенком, мать или отец вешали такую ленту на кухне перед открытой форточкой, чтобы к ней прилипали залетающие в квартиру комары и мухи.
        - Тоже засохшая слизь?
        Дмитрий оторвал одну из полосок, поднес к глазам и брезгливо отбросил. Потом кивнул. Но недоумение на его лице не исчезло.
        - Как же они пробрались через вентиляцию? Конечно, эти твари чертовски гибкие, но ведь не настолько, чтобы протиснуться между пластинами решетки? - закончил он и обернулся к ней за ответом.
        Ольга опустила глаза к пятну на полу, которое располагалось как раз под вентиляционным отверстием. Пятну все той же засохшей слизи, как только что определил Дмитрий. Любопытно, что разлагающиеся тела монстров оставляют точно такие же расплывающиеся пятна. Хотя, может быть, в этом как раз нет ничего любопытного. Ответ на заданный Дмитрием вопрос мог быть только один. Во всяком случае, другого Ольга не знала. Но признать очевидное и озвучить его вслух оказывается не одно и то же. Поэтому Ольга стояла и молча смотрела на Дмитрия, не решаясь рассказать о своей страшной догадке.
        Он понял ее без слов. Не буквально, но суть ухватил верно. Снова указал на пятно на полу и спросил:
        - Ты хочешь сказать, что они родились из этой лужи?
        - Не родились, появились, - Ольга слегка поперхнулась, но затем заговорила твердо и уверенно: - По-видимому, для создания биоботов пришельцу не требуется непосредственный контакт с ними. Ему нужен только исходный материал, биомасса. А она достаточно пластична, как пластилин или жидкая глина.
        - Значит, он прогнал жижу по вентиляционным трубам, - подхватил Дмитрий. - И уже здесь, на месте вылепил из нее монстров?
        Ольге оставалось только кивнуть, что она и сделала.
        - Да.
        - А где проходит вентиляция?
        Дмитрий не стал спрашивать у нее, как такое возможно. Тем более что она и сама плохо представляла себе процесс создания управляемых бионических чудовищ. Его интересовал исключительно практический аспект.
        - По всему комплексу.
        - Значит, эти твари могут пробраться по вентиляционным трубам куда угодно?
        Правильнее было сказать, что это пришелец может «доставить» их по трубам куда угодно. Но сути это не меняло.
        - Куда угодно, - подтвердила Ольга.
        - Тогда нам следует поторопиться, - заключил Дмитрий.
        Это точно. Надо спешить, пока они не столкнулись с пуленепробиваемым монстром.

* * *
        Здесь ничего не было. Дмитрий добросовестно осмотрел стены и полукруглый свод тоннеля, посветил фонарем в темные углы и чуть ли на коленях обшарил все подозрительные места, но не обнаружил ни замаскированных люков, ни решеток, перекрывающих вход в кабельный коллектор. Лишь одна Ольга могла подсказать, где находится вход, но она молчала. Или не хотела говорить. Дмитрий гнал эту мысль от себя, но она упорно возвращалась. Ясно, что электрические кабели, пронизывающие все уровни подземного комплекса, должны где-то объединяться в один общий узел. Значит, где-то должен существовать распределительный щит, к которому подходит магистральный кабель. А то и целая мини-подстанция с понижающими трансформаторами, рубильниками и системой аварийного отключения электропитания. Это не скромный выключатель на стене, который действительно можно не заметить. Для такого количества электрооборудования нужно отдельное помещение. Ольга просто не может про него не знать, даже если никогда не интересовалась внутренней планировкой бункера.
        Дмитрий исподтишка взглянул на молчаливо стоящую женщину. Ольга не принимала участия в поисках. Просто стояла посреди тоннеля и ждала, когда он закончит обшаривать углы. Потому что знала, что здесь ничего нет.
        Он обернулся к ней:
        - Идем отсюда.
        Молчаливый кивок в ответ. Что это: полное согласие или полное безразличие? Неудивительно, что ему так хочется накричать на нее, а иногда и отвесить настоящую оплеуху. И пришелец тут совсем ни при чем.
        В полном молчании они проделали обратный путь до двери, ведущей на эвакуационную лестницу. Только когда Дмитрий взялся за дверную ручку, Ольга спросила:
        - Куда теперь?
        - На третий уровень. Или у тебя есть другие предложения?
        - У меня? - похоже, его вопрос удивил ее. - Нет.
        - Ну, нет так нет.
        Дмитрий толчком распахнул дверь и, выставив перед собой ствол автомата, шагнул через порог. Он мысленно приготовился к внезапной атаке монстров, но лестница была пуста, как и казалось, когда он разглядывал ее через выбитый иллюминатор.
        - Никого? - шепотом спросила Ольга, выглядывая из дверного проема.
        Стволы ружья, которое она держала в руках, по диагонали перечеркнули грудь Дмитрия, и он поспешно отвел их рукой.
        - Осторожней. Не пальни в меня.
        - Извини, - Ольга виновато втянула голову в плечи, при этом стволы двустволки снова проехались по его фигуре, но теперь сверху вниз.
        Дмитрий поморщился. Теперь он уже жалел, что вручил Ольге найденное ружье. Такая неосторожность с ее стороны, мягко говоря, удивляла, ведь с пистолетом она обращалась на редкость ловко и умело. Или это тоже часть ее игры, недоступной его пониманию?
        - Иди вперед.
        Дмитрий сам не понял, почему это сказал. Наверное, потому, что так ему было спокойнее. Ольга не стала спорить, обошла его и, выйдя на лестницу, начала осторожно спускаться вниз. И хотя поблизости не было монстров, даже тела убитых тварей исчезли с места побоища - то ли сгнили без остатка, то ли выжившие твари сожрали их, а может, утащили с собой, - Ольга не расставалась с ружьем, цепко держа его двумя руками, поэтому Дмитрию приходилось освещать ей путь своим фонарем. В отличие от исчезнувших трупов, «кровь» чудовищ была повсюду: на ступенях лестницы, на металлических перилах и на стенах шахты. Эти пятна невозможно было обойти, поэтому приходилось шагать прямо по ним. Пролившаяся кровь больше не светилась, очевидно, засохнув, она утрачивала эту способность. Зато засохшая «кровь» отлично отражала электрический свет, и когда луч фонаря натыкался в темноте на очередное блестящее пятно, Дмитрий жмурился от режущей глаза яркой вспышки. Неожиданно скользящий по лестнице луч уткнулся в расплывшуюся по ступеням темную, почти черную кляксу. Такие же смазанные пятна с вытянувшимися потеками, похожими на
лягушачьи пальцы, темнели на стене на уровне человеческого роста. Ольга, идущая впереди в двух шагах от Дмитрия, сразу остановилась.
        - Это… кровь? - прошептали ее дрожащие губы.
        Она была права. Клякса на ступенях и пятна на стене действительно были кровью, человеческой кровью. Дмитрий даже знал, чья это кровь. И Ольга тоже знала. Именно здесь, на этом самом месте монстры разорвали на части Злого.
        Дмитрий опустил фонарь и принялся старательно осматривать лестницу. Тело погибшего снайпера растерзали убившие его чудовища. Но он искал не тело, а снайперскую винтовку Злого, которую вырвал у него из рук один из набросившихся хищников. Вряд ли Дмитрий смог бы внятно объяснить себе, зачем ему понадобилась снайперская винтовка с разряженным магазином, почему-то это казалось важным. Но на глаза попадались только пустые гильзы от 9-мм винтовочных патронов. Снайперки Злого нигде не было. Убедившись в этом, Дмитрий поднял на Ольгу недоуменный взгляд.
        - Эти твари забрали оружие. Но зачем?!
        Она тяжело вздохнула.
        - Боюсь, скоро мы это узнаем.
        Оставшийся путь до третьего уровня они проделали в полном молчании и, что особенно важно, без происшествий. Хвостатые и бесхвостые порождения захватившего бункер пришельца исчезли бесследно. Это выглядело довольно странно, так как до недавнего времени твари перли на них буквально со всех сторон. Но сейчас Дмитрию не хотелось ломать голову над внезапным исчезновением монстров. Коли уж выдалась передышка в бою, следовало максимально использовать ее для рекогносцировки, поиска оружия, а если повезет, то и возможного пути к отступлению. Настораживало только одно - как использует противник данную им передышку.
        - Пришли, - упавшим голосом объявила Ольга и остановилась.
        Секундой позже - именно столько времени понадобилось Дмитрию, чтобы спуститься на две ступеньки, отделяющие его от женщины, - он тоже увидел дверь третьего уровня. Она ничем не отличалась от входных дверей других уровней. Та же броневая сталь, такое же толстое стекло в круглом иллюминаторе, та же длинная поворотная ручка запорного механизма с внутренней стороны. Единственное отличие заключалось в том, что эта дверь лежала на полу крохотной лестничной клетки, а на ее месте в дверном проеме чернела овальная дыра. Проход на третий уровень оказался открыт.
        ГЛАВА 7
        Бункер: третий уровень
        В глубине бетонного колодца, между двумя скрытыми темнотой пролетами железной лестницы, на крохотной металлической площадке лежала скрюченная человеческая фигура. В осунувшемся грязном лице со следами многочисленных ссадин и царапин с трудом, но все-таки еще можно было узнать черты старшего лейтенанта Глухарева, но в распахнутых, безумных глазах уже не осталось ничего человеческого. В воспаленном мозгу, сменяя друг друга, проносились различные видения, не оставляющие следа в меркнущем сознании. Но в один момент что-то изменилось. Калейдоскоп мелькающих образов остановился, и в уставившихся во мрак стеклянных глазах появилась цель. Существо, имевшее несомненное сходство с человеком, но уже переставшее быть таковым, зашевелилось, как очнувшийся после долгой зимней спячки медведь, перевернулось на четвереньки, а затем медленно поднялось на ноги. В его голове прозвучал призывный зов. Неведомый хозяин и повелитель, невидимый вожак призывал его к себе. Фигура неловко качнулась и, словно впервые, сделала осторожный шаг. По сути именно так и было. Новое существо, поселившееся в человеческом теле, впервые
училось ходить. За первым шагом последовал второй, затем третий, и вот уже фигура уверенно двинулась по лестнице на звучащий в ее голове зов.
        Окружающая темнота не мешала ее движениям. Пустые глаза попросту не воспринимали тьму, как не видели ступеней лестницы, узких перил металлического ограждения и стен бетонного колодца. Они видели только всполохи зеленого огня, мерцающего глубоко внизу. Именно оттуда звучал трубный зов, указывающий путь движущейся во мраке фигуре. Заключенное в ней бесплотное существо не воспринимало ход времени. Оно не могло сказать, долог ли был его путь, даже если бы умело говорить, но оно этого не умело. Существу не нужна была речь, так как ему не с кем было общаться. Приблизившись к огню, оно вошло в него, не чувствуя боли, и исчезло, чтобы появиться в совершенно ином месте.
        Здесь не было лестницы, перил и бетонных стен, а мягкий зеленый свет струился со всех сторон. Его излучали сплетенные между собой исполинские конструкции, заполняющие все окружающее пространство. По ним в беспорядке были разбросаны четвероногие фигуры с гладкой, покрытой слизью кожей и узкими щелевидными глазами. Некоторые из них слабо шевелились, большинство же сохраняло полную неподвижность. Все свободное пространство между конструкциями с расположившимися на них подвижными и неподвижными изваяниями пересекали многочисленные сверкающие нити, протянувшиеся во всех направлениях. Переплетаясь между собой, они образовывали невиданный геометрический узор, в самом центре которого находилось нечто темное и бесформенное, похожее на огромную разбрызганную каплю чернил.
        При появлении человеческой фигуры оно скользнуло вниз и повисло перед представшим существом на одной из нитей. Из недр капли выдвинулась гибкая трубка, заканчивающаяся остроконечным жалом, и вонзилась в горло человеческой фигуры. В то же мгновение управляющий телом организм, заменивший ему разум и душу, перестал существовать. Он выполнил свою задачу - доставил столь необходимое тело, почти девяносто килограммов свежей плоти, своему создателю и исчез, соединившись с ним. А внутрь человеческого тела по трубке хлынуло сложнейшее по своему химическому составу светящееся вещество - «кровь» чужой жизни. Оно изменило ткани, кости и все внутренние органы, превратив их в «белковый фарш» - пластичный и сохраняющий форму материал, из которого были слеплены все особи, расположившиеся вокруг и неотрывно наблюдающие за процессом воспроизводства. На этот раз процесс отличался от предыдущих, настолько же и новая особь отличалась от всех созданных ранее.
        Породившая ее матка обладала иной, непосильной человеческому пониманию логикой. Но если бы логику пришельца удалось перевести на человеческий язык, это выглядело бы примерно так. Чужие организмы, проникшие внутрь колонии, принесли серьезный урон. И хотя большая часть чужаков была успешно нейтрализована, а их переработанные тела пошли на воссоздание погибших особей, общее число потерь оказалось слишком большим, чтобы основавшая колонию матка могла и дальше рисковать своими созданиями. Впервые с момента зарождения колонии у матки-основательницы сократилось число подконтрольных особей. Восполнить потери несложно. Нужно лишь добыть достаточное количество биологического материала. Но прежде чем выслать охотников за новой добычей, необходимо избавиться от угрозы внутри - уничтожить двух последних проникших в колонию чужаков. Эти двое оказались серьезными противниками. Они сумели не только защитить себя, но и уничтожить одного за другим преследовавших их охотников. Но за то время, что пришелец провел в оцепенении в окружении называющих себя людьми двуногих существ, которые пытались понять, что же это за
организм, он выяснил главное - все живые существа этого мира чего-то боятся. И эти двое не составляли исключения. В их перепуганных мозгах периодически возникали панические мысли и ужасающие их образы. Оставалось только воссоздать воображаемый ими кошмар.
        Повинуясь безмолвному приказу своего создателя, застывшие в неподвижности четвероногие изваяния пришли в движение и со всех сторон потянулись к заполненной свежей «кровью» новой фигуре. Они облепили ее со всех сторон, как облепляет ветку повисший на дереве пчелиный рой. По мере роста клубка кожа сцепившихся особей начала лопаться и растворяться, а содержимое распадающихся оболочек - слипаться в один общий пропитанный кровью комок.
        Процесс требовал времени. Но для существа, которое видевшие его люди называли пришельцем, такого понятия не существовало.

* * *
        В тоннеле царил такой же разгром, как и на втором уровне. Правда, в представшем взору Ольги хаосе имелись и свои отличия. Например, здесь было больше битого стекла и меньше выпотрошенных электронных приборов, а в одном месте Ольга едва не наступила на валяющийся на полу лабораторный штатив, какого на втором уровне заведомо не могло быть.
        - Не понимаю, зачем монстры устроили такой погром, - призналась Ольга и, обернувшись к Дмитрию, уточнила: - Ведь это устроили монстры, а не люди?
        Предположение о том, что сотрудники «Хрустального неба» сами разгромили свое научное оборудование, выглядело еще более дико. Пугающе дико.
        Дмитрий ответил не сразу, словно мысленно примерил к обстановке оба варианта. Неужели он допускает мысль, что люди могли сотворить такое?
        - Сами по себе монстры точно не могли сделать это, - наконец сказал он.
        У Ольги глаза полезли на лоб. Но следующей фразой Дмитрий все поставил на свои места:
        - Ведь они всего лишь игрушки в руках пришельца. Заводные управляемые игрушки.
        Если он хотел пошутить, то шутка вышла неудачной, во всяком случае, не прибавила Ольге веселья. Да и самому Диме, похоже, было не до смеха. Через несколько шагов он остановился и, посветив вокруг себя фонарем на заваленный разбитой лабораторной посудой и инструментами пол, сказал:
        - Знаешь, а ведь больше всего это похоже на обыск.
        - На обыск? - переспросила Ольга. До последнего момента она считала, что бункер начисто лишил ее способности удивляться, но Дима одним словом опроверг это мнение.
        - Именно. Вот только что может с таким упорством искать иноземный пришелец?
        - Что? - насторожилась Ольга.
        В какой-то момент ей показалось, что Дима знает ответ на свой вопрос. Но если даже это и так, он не спешил делиться своими предположениями.
        - Я вот все думаю, надолго бы нас хватило, если бы не дневник Сморкалина.
        - Ну и как? - Ольга никак не могла понять, к чему он клонит, поэтому ей оставалось только спрашивать.
        - Думаю, нет, - признался Дима. - Если бы не эта тетрадь, - он хлопнул себя по груди, где за пазухой хранил найденный дневник, - нас бы уже давно не было в живых.
        - Ты хочешь сказать, что пришелец охотится за этой тетрадью?
        Дима задумчиво покачал головой.
        - Вряд ли. После того как мы прочитали дневник, в этом уже нет никакого смысла. Вот до этого… - Он надолго замолчал, но Ольга не торопила его своими вопросами. - Думаю, все-таки дело не в дневнике. Пришелец не знает, точнее, ничего не знал об этой тетради, пока я ее не нашел. В бункере он искал что-то другое. Вспомни, что отсюда пропало.
        - Что пропало? - переспросила Ольга. - Да все! Стеллажи, плиты фальшпола, научные инструменты, оружие, даже оставшиеся от строительства узкоколейки рельсы и шпалы. Посмотри вокруг! Здесь же ничего нет!
        Но Дима думал о другом. Когда она выговорилась, он отрицательно покачал головой и сказал:
        - Монстры разбили все электронные приборы. Что в них могло понадобиться пришельцу: транзисторы, микросхемы, электронные платы?
        - А зачем ему понадобились рельсы и шпалы?! - пошла в наступление Ольга.
        - Не знаю. Но монстры искали точно не шпалы… Кстати, а что раньше здесь было?
        - На третьем уровне? Лаборатория.
        Услышав ответ, Дима отступил от нее и нахмурился. Ольга готова была провалиться под землю - ведь она обещала никогда больше не лгать ему. Но что сказано, то сказано. И она принялась торопливо объяснять:
        - Нет, ты меня неправильно понял. Лаборатория с телом пришельца располагалась под нами, на четвертом уровне. А здесь - дополнительные помещения для анализа тканей, химическая и радиологическая лаборатория, пост видеонаблюдения…
        Она замолчала, внимательно глядя на Дмитрия: поверил или нет? Но его лицо находилось в тени, а зажигать свой фонарь Ольга не решилась, поэтому так и не смогла ничего определить. Лишь добавила тоном ниже:
        - Это правда. Я тебя не обманываю.
        - Тогда веди в свои лаборатории.
        Его голос прозвучал ровно. Значит, поверил! Или все-таки нет?
        Они дошли до первой распахнутой настежь двери и остановились. В отличие от сотрудников второго уровня, работавшие здесь люди не пытались запереться в своих отсеках или забаррикадировать тоннель. Почему? Не успели? Ольга этого не знала. Повесив на плечо ружье, она взяла в руки фонарь, зажгла его и осторожно заглянула в отсек. Опрокинутый стол, пустой металлический шкаф без дверец, разбросанные по полу бумаги и стекло. Опять стекло. Очень много стекла. Вот и все, что осталось от гистологической лаборатории. Она не решилась зайти внутрь - все и так было ясно, и молча отошла в сторону, давая возможность Дмитрию самому осмотреть помещение. Но он не стал этого делать, постоял несколько секунд на пороге и сказал:
        - Идем дальше.
        Но и в остальных отсеках их ждало то же самое - опрокинутые столы, разбросанные стулья, переломанные шкафы, разбитая лабораторная посуда и приборы. И никаких следов ведущего на поверхность кабельного коллектора. Ольга не знала, что и думать. Выходит, она не ошиблась, когда сказала Диме, что вход в коллектор находится на четвертом уровне. А если они и там не найдут его?! Ольге вдруг стало страшно. Не за себя - за Диму. Ведь это станет крушением его последней надежды. Каково это в его годы узнать, что никогда больше не увидишь солнечный свет и голубое небо, что так и сгниешь в подземелье? Ольга исподтишка взглянула на Дмитрия. Он был мрачно сосредоточен и, похоже, думал о том же самом. Если они не найдут вход в коллектор, это будет означать, что она опять его обманула. Но уже точно в последний раз.
        - А здесь был… - остановившись на пороге очередного отсека с распахнутой дверью (опять с распахнутой настежь дверью), Дмитрий вопросительно взглянул на Ольгу.
        Световой конус его фонаря уперся в длинный металлический стол, протянувшийся вдоль противоположной стены. Для надежности ножки стола были прикручены к полу и к стене, поэтому монстры не сумели его перевернуть, зато вдребезги разбили все установленное на нем оборудование. От жидкокристаллических мониторов остались только треснутые прямоугольные каркасы. Словно пустые рамки от выброшенных старых фотографий, подумалось Ольге. Фотографий такой далекой и безвозвратно потерянной жизни.
        - Так что здесь было прежде? - повторил Дима свой вопрос.
        - Пост наблюдения, - через силу ответила Ольга.
        В горле першило, а глаза щипало от слез. Хорошо, что Дима этого не видит. На всякий случай она все-таки вытерла ладонью предательски повлажневшие глаза. В отличие от Димы, который видел лишь очередной разоренный отсек с усеявшими пол осколками разбитой аппаратуры, Ольга помнила другой пост наблюдения. На столе, как раз напротив входной двери, располагался центральный монитор, за которым вместо дежурного оператора обычно сидел сам полковник Макаров. Если его не было на поверхности, можно было даже не сомневаться, что найдешь его здесь. Специально для него на посту наблюдения установили удобное кожаное кресло. Кресло сейчас валялось на полу с надломленной спинкой, оторванными подлокотниками и отбитым основанием. Ольга подняла его, но не сумела установить вертикально и навалила спинкой на стол. Если не опускать глаза вниз и особо не присматриваться, можно подумать, что кресло цело и невредимо. А если не видеть разбитых мониторов, оборванных кабелей и усеивающих пол осколков, можно даже представить, что начальник объекта на минуту вышел и вот-вот вернется обратно. Макаров почему-то не любил спускаться
в
«операционную», как сотрудники «Хрустального неба» между собой называли лабораторию, где хранилось тело пришельца, предпочитая контролировать ход всех экспериментов с поста наблюдения. И Глымов, кстати, тоже не любил!
        Ольга вдруг вспомнила, что Глымов не раз жаловался ей на ухудшение самочувствия после посещения «операционной». Сам он объяснял это влиянием подземелья - действительно, на глубине сорока метров, где располагалась «операционная», профессору прежде работать не приходилось. К тому же Глымов всегда рассказывал о своих проблемах с улыбкой. Это были даже не жалобы, а шутки. Как он, например, часто шутил насчет «духоты» в «операционной». Хотя откуда там взяться духоте, когда на всем четвертом уровне (тем более в центральной лаборатории!) поддерживался неизменный состав воздуха и практически стерильная чистота. Инженеры даже предусмотрели подачу кислорода из баллонов, на случай внезапного отказа системы регенерации воздуха. Неудивительно, что никто не воспринимал беззлобные жалобы профессора всерьез.
        Да она просто выбросила их из головы, если быть честной с собой до конца! Посмеялась вместе с Глымовым и ничего не сделала. А надо было бить во все колокола, требуя прекращения эксперимента! Ведь это пришелец копался в сознании исследователей, и Макаров с Глымовым это чувствовали! Ольга грустно улыбнулась своим мыслям. Требовать прекращения эксперимента. Кто бы тогда стал ее слушать, если и Панов, и Глымов с Макаровым, да и она сама даже не подозревали о грозящей опасности. Зато сейчас, как сказал Дима: «У нас доказательств хоть отбавляй».
        - Что же ты, гад, так упорно ищешь?
        Ольга встрепенулась. Оказывается, пока она предавалась своим воспоминаниям, Дима прошел в отсек и теперь пристально рассматривал разбитый корпус наполовину выпотрошенного процессорного блока. Заметив, что она смотрит на него, он тоже повернулся к ней:
        - Есть новые мысли?
        Ольга покачала головой.
        - А ведь он что-то ищет, - повторил Дима. - Я это чувствую.

* * *
        Мысль о том, что управляемые пришельцем монстры целенаправленно обыскивали бункер, не покидала Дмитрия. Зачем еще понадобилось вскрывать полы, вырывать провода, разбивать мебель и приборы? Все это делалось ими явно не из любви к познанию. Но тогда зачем? Зачем пришельцу железнодорожные рельсы и шпалы? Зачем десятки метров кабелей? А плиты фальшпола? Зачем вырванные из приборов электронные платы и радиодетали? Чтобы построить космический корабль и улететь на нем с грешной Земли? Чушь! Само появление пришельца опровергало предположение о случайной незапланированной катастрофе. Это было вторжение! Вторжение, для которого не требовался ни космический корабль, ни другая техника. Ольга вообще считает, что пришелец проник на Землю из другого, параллельного мира. Вот именно, что проник, пробрался, просочился. Как червь или тля, которая поражает спелое яблоко. При этом он прекрасно обошелся без технических средств, да и сейчас успешно обходится без них, если не считать таким средством созданных им чудовищ, биоботов, как называет их Ольга. Нужна ли ему тогда, спрашивается, земная техника? Ответ: не нужна!
Если только не для коллекции. Но пришелец - захватчик, паразит, кто угодно, только не коллекционер.
        Один из выводов, который Дмитрий вынес из курса оперативной тактики, гласил: чтобы победить противника, необходимо понять его логику. Именно это он и пытался сделать. Но логика инопланетного захватчика оказалась недоступна его пониманию. Ольга выстроила целую теорию о целях пришельца, но и в ее стройной системе имелись пробелы. Большие, ничем не заполненные пробелы. Может быть, ответы лежат глубже, на том самом злополучном четвертом уровне, до которого они пока не добрались.
        Он посмотрел на терпеливо ожидающую его решения женщину.
        - Здесь нам больше нечего делать. Спускаемся на четвертый уровень?
        Она задержалась с ответом, но ответила твердо и уверенно:
        - Да, спускаемся.
        Дмитрий машинально шагнул к двери и лишь тогда сообразил, что все еще держит в руках выпотрошенный компьютерный блок. Пришлось вернуться и поставить прибор на стол. При этом он случайно задел сломанное кресло, которое Ольга зачем-то подняла с пола и прислонила к столу. Кресло угрожающе накренилось, он попытался его поймать, но не успел, и оно с грохотом рухнуло на пол. Дмитрий недовольно сморщился, но еще больше его разозлила реакция Ольги, которая ни с того ни с сего вдруг снова начала поднимать его.
        - Далось тебе это кресло? - сердито спросил он.
        Ольга не ответила. Дмитрию показалось, что она даже не слышала его, настолько внимательно она разглядывала что-то на полу.

* * *
        Среди множества разнообразных осколков, которыми был усеян весь пол в отсеке наблюдения, лежал маленький полупрозрачный квадратик с отбитыми краями. Забыв про опрокинутое Дмитрием кресло, Ольга торопливо подняла его. Наверное, сработало опережающее сознание, потому что еще до того, как она взяла осколок в руки и смогла как следует рассмотреть его, она уже знала что это такое - обломок колпачка личной флешки полковника Макарова! Той самой флешки, которую он всегда носил с собой и которую Ольга не раз видела и неоднократно сама держала в руках, когда перебрасывала отдельные файлы Макарова на свой компьютер. Колпачок, как и сама флешка, был ярко-розового цвета, что служило поводом для многочисленных шуток о пристрастии Макарова ко всевозможной «гламурности». Разумеется, эти шутки не имели под собой никакого основания. Скорее всего, покупая флеш-карту, Макаров вообще не обратил внимания на ее цвет. Но по случайному стечению обстоятельств она оказалась ярко-розовой, и благодаря этой случайности Ольга ее запомнила.
        Держа на ладони кусочек розовой пластмассы, Ольга скосила глаза на процессорный блок с вырванным винчестером, который Дмитрий только что поставил на стол, и обрывки воспоминаний и разрозненных мыслей внезапно соединились, словно кто-то невидимый нажал в ее голове клавишу Enter.
        - Дима, я, кажется, догадываюсь, что было нужно пришельцу, - медленно выговорила она.
        - Что? - он мгновенно подобрался. А откровенное раздражение на его лице сменилось не менее ярко выраженным нетерпением.
        - Накопители информации: диски, магнитные ленты и… - она подбросила на ладони ярко-розовый осколок, - флеш-карты. Вспомни, нам попадались разные платы, радиодетали, но ни одного магнитного или оптического диска, ни одной ленты. Ничего такого, где могла бы храниться записанная информация.
        Ольга снова посмотрела на яркий осколок на своей ладони и как будто воочию увидела полковника Макарова, сидящего в своем любимом кресле за центральным монитором, куда круглосуточно транслировалось изображение из центральной лаборатории с телом пришельца. Внезапно полковник увидел на мониторе что-то такое, что привело его в настоящий ужас и заставило подскочить с кресла. Трясущимися от волнения руками он вытаскивает свою ярко-розовую флешку и вставляет в компьютер. Снятый колпачок летит на пол, но шокированный увиденным полковник не замечает этого, возможно, даже наступает на упавший колпачок ногой. Его голова занята одним - как можно скорее сделать резервную копию увиденного, и он записывает транслируемое из
«операционной» изображение на свою флеш-карту. Из коридора слышен топот приближающихся монстров и крики гибнущих людей. Чудовища вот-вот ворвутся на пост наблюдения. Макаров выдергивает флешку из компьютера. Теперь ее нужно спрятать. Но времени нет - монстры уже у него за спиной.
        Почувствовав на себе чужой пристальный взгляд, Ольга нервно оглянулась, но сзади никого не было. Ни в отсеке, ни в дверном проеме, ни в темном и пустом коридоре. Только стоящий рядом Дима испуганно смотрел на нее. Но леденящий душу взгляд, от которого кровь буквально застывала в жилах, принадлежал не ему.
        - Ты ничего не чувствуешь? - понизив голос, прошептала Ольга.
        - Что? - тоже шепотом переспросил он. Похоже, своим вопросом она напугала его не на шутку.
        Ольга попыталась взять себя в руки. Это галлюцинация, сказала она себе. Но обмануть себя не получилось. Никакая это не галлюцинация! Это пришелец, который неотступно наблюдает за ними с тех пор, как они вошли в бункер. Ему не помеха железобетонные стены и стальные двери. Ему не мешает темнота. Он контролирует каждый их шаг. И сейчас он очень разозлен. Нет, он в ярости! И в ярость его привело то, что она верно «прочитала» действия Макарова, может быть, последние действия в его жизни. Но куда полковник мог спрятать записанную флешку? У него уже не оставалось времени на поиски надежного тайника. Возможно, он даже он не успел сойти со своего места. Разве что…
        Подталкиваемая внезапной догадкой Ольга присела на корточки возле упавшего кресла и засунула ладонь в щель между сиденьем и мягкой спинкой. Почти сразу пальцы наткнулись на инородный предмет. Ольга поспешно схватила его и выдернула руку, а когда разжала пальцы, на ладони оказалась розовая флешка полковника Макарова - целая и невредимая.
        - Ничего себе! - восхищенно выговорил Дима. У нее вообще не нашлось слов. - А мы можем посмотреть, что там записано?
        - Как?! - Ольга едва не разрыдалась. Без исправного компьютера сделать это было невозможно, а во всем бункере не осталось не то что компьютера, а ни одного целого прибора.
        - А на твоем КПК?
        Точно! Как она могла о нем забыть?! Ольга торопливо вытащила из кармана свой коммуникатор, включила его и вставила флешку в USB-порт. Так. Найдено дополнительное устройство… Отлично! Возможные действия… Открыть… Что здесь? Последний файл датирован днем, когда с «Хрустальным небом» пропала связь. И это пятидесятисекундная видеозапись! Воспроизвести…
        Экран коммуникатора ожил, и на нем появилось изображение центральной лаборатории, которую осведомленные о проекте «Арена» сотрудники «Хрустального неба» называли коротко «операционная». Даже при самом широком обзоре установленная под потолком камера не могла охватить все пространство лаборатории, поэтому фиксировала самое главное - широкий металлический стол с распростертым на нем телом пришельца. Этот стол никогда не нравился Ольге. Он был излишне велик для полутораметрового тела гуманоида, к тому же из-за своей формы и размеров походил на анатомический. Всякий раз при посещении «операционной» у Ольги возникало чувство, что она попала в морг. Теперь-то понятно, что это ее ощущение, а также жалобы Глымова на духоту, как и нежелание Макарова спускаться в центральную лабораторию, были вызваны темной энергией пришельца, которая буквально «пропитала» весь воздух «операционной». Но тогда ни она, ни кто-либо другой этого не знали.
        - Это он? - дрогнувшим голосом спросил Дима, указав пальцем на экран.
        Очевидно, от волнения его палец дрожал и прыгал по экрану, однако нетрудно было догадаться, что он имеет в виду лежащего на столе пришельца, а не двух склонившихся над ним исследователей. В одном из них Ольга узнала самого профессора Глымова, второго опознать не смогла, хотя и не сомневалась, что это ассистент Глымова из его научной группы.
        Мужчина на экране придвинул к столу какой-то штатив с тянущимся от него электрическим проводом, в этот момент из головы пришельца вылетело что-то гибкое. Что-то похожее на шланг или щупальце с острием на конце. Оно появилось не изо рта, а из центра лица гуманоида - пробило кожу и выстрелило, как выстреливает из пасти хамелеона его длинный, клейкий язык. Взвилось над столом и вонзилось в горло мужчине. Ольга вздрогнула и схватилась свободной рукой за шею. На какой-то миг ей почудилось, что это она стоит возле анатомического стола с телом иноземного монстра, и это в ее горло вонзился выпущенный им шипастый отросток.
        Дальнейшее было еще ужаснее. По щупальцу, как по трубке, в тело жертвы хлынула светящаяся зеленая жидкость, настолько яркая, что ее поток был виден даже сквозь стенки щупальца. Она текла, а мужчина стоял и не двигался. Но и Глымов тоже не двигался, как будто застыл на месте! Неожиданно его ассистент взмахнул рукой, очень резко, так, словно он не сам это сделал, а его внезапно дернули за руку. Он ударил по стоящему рядом штативу и, видимо, что-то разбил, потому что вниз посыпались мелкие осколки стекла. Мужчина поднес к глазам руку, словно хотел ее рассмотреть, и его кисть вдруг начала разбухать, как наполняемая водой резиновая перчатка. Через секунду его средний палец, раздувшийся, как разваренная сосиска, лопнул, и оттуда высунулось такое же щупальце с жалом или шипом на конце, как то, что вонзил в его горло пришелец. А может, и то самое! Мужчина выбросил свою раздувшуюся руку в сторону Глымова, и это щупальце воткнулось профессору в глаз. На этот раз Ольга не смогла сдержать крика ужаса и наверняка выронила бы коммуникатор, если бы Дмитрий железной ладонью не сжал ее пальцы.
        Ничего более омерзительного ей в своей жизни видеть не приходилось, но самыми жуткими оказались последние секунды видеозаписи. На этих последних секундах тела Глымова и его ассистента необъяснимым образом расплылись и осели, как оседают весной подтаявшие сугробы. Шеи «растеклись» по плечам. Губы и носы растаяли, как свечной воск. А с голов клочьями посыпались волосы. Нет! Не посыпались, а тоже
«потекли» вместе со слизью, выступившей на стремительно темнеющей коже… На этом месте запись оборвалась, не позволив до конца досмотреть кошмарное превращение. Но если бы этого не случилось, Ольга, наверное, сама выключила коммуникатор, а то и разбила его об пол.
        - Теперь мы, по крайней мере, знаем, как это происходит, - сказал Дмитрий, когда экран коммуникатора погас.

«Знаем», - мысленно согласилась с ним Ольга. Говорить ничего не хотелось. К тому же она сомневалась, что после увиденного у нее это получится. И зачем только она вытащила эту флешку?! Лучше бы им по-прежнему ничего не знать. Ей так уж подавно.
        - Надо идти, - сказал Дмитрий. Похоже, он повторяет это уже не в первый раз.
        Ольга кивнула, но не сдвинулась с места. Тогда он сам подошел к ней, взял за локоть и, заглянув в глаза, сказал:
        - Мы не можем позволить себе терять время. Монстры в любой момент могут вернуться.
        При слове «монстры» Ольга поежилась. Хотя она уже знала, что пришелец создал свои жуткие творения из человеческой плоти, но «знать» и «увидеть» воочию, как это происходит, оказывается не одно и то же. Прежде она не ассоциировала монстров с людьми, а о своих погибших коллегах думала, как о жертвах пришельца. Только как о жертвах! Но просмотренная видеозапись что-то перевернула в ее душе. Оказывается, человек - это не только венец творения природы, единственное на планете живое существо, обладающее разумом, развитой речью, письменностью, существо, способное накапливать и передавать свои знания потомкам, это… еще и строительный материал для управляемых биологических механизмов. Как глина. Обычная глина. И как теперь с этим открытием жить?
        Так и не добившись от нее ответа, Дмитрий сам подтолкнул ее к выходу. Ольга повиновалась. Словно в забытьи, она сделала несколько шагов по направлению к двери, а потом ударилась рукой о дверной косяк. Не очень больно. Но когда уже в тоннеле взглянула на ушибленную кисть, обнаружила, что на среднем пальце нет ногтя. И на мизинце тоже не было ногтя. Хотя мизинец она не ударяла! Выходит, свой ноготь с мизинца она сорвала когда-то раньше, хотя и совершенно не помнит об этом. Но как такое возможно? Кончики пораненных пальцев выглядели немного припухшими, хотя и совершенно не болели. Ольга осторожно ощупала кожу на месте потерянных ногтей. Она оказалась гладкой и упругой на ощупь, словно под кожей находилась не мышечная ткань, а… жидкость. Кровь пришельца?! Ольгу бросило в жар. Неужели эти жуткие метаморфозы начались и в ее организме? Сами по себе, без физического контакта с иноземным чудовищем? А почему она решила, что физический контакт - это обязательно вещественный контакт? - возразила Ольга самой себе. Ведь и она, и Дима давно подвергаются воздействию различных психофизических полей, которые
генерирует пришелец. И чем ближе они подбираются к нему, тем, вероятно, сильнее становится его воздействие. Что если эти поля и запустили начавшийся в ее организме процесс изменения тканей? А ведь она уже давно чувствует, что с ней что-то происходит. Даже призналась в этом Диме. А теперь ее ощущения получили наглядное подтверждение.
        Ольге вдруг стало нестерпимо жалко себя. Мысленно она смирилась с возможностью собственной гибели и не боялась смерти. Почти не боялась, если быть до конца честной. Но безжалостная реальность оказалась гораздо, гораздо хуже. Неужели ей предстоит превратиться в одну из обитающих в бункере жутких тварей, в отвратительную полуживую куклу, управляемую пришельцем? Существо без чувств, без мыслей и без души?
        - Кажется, дошли, - объявил Дмитрий.
        Ольга вздрогнула. Они стояли возле эвакуационного выхода. Пройденный тоннель остался позади, а перед ними лежала сорванная с петель дверь, за которой начиналась уходящая в неизвестность стальная лестница.

* * *
        На всем пути до лестницы в тоннеле им не встретилась ни одна тварь. После недавних следующих друг за другом нападений монстров на втором уровне это было непривычно. У Дмитрия даже промелькнула мысль, что три убитых хвостатых чудовища были последними солдатами из иноземной армии пришельца, но он тут же отогнал ее от себя. Тварей, которые осаждали запертую дверь второго уровня, было гораздо больше тех, кого они с Ольгой позже убили. Значит, остальные подстерегают их на лестнице или на последнем, четвертом уровне.
        Дмитрий посмотрел на Ольгу. Она все еще пребывала в шоке, который наступил у нее после просмотра видеозаписи с найденной флеш-карты. Зрелище и вправду было еще то, в кошмарном сне не увидишь. Разве что в каком-нибудь фильме ужасов. Но, в отличие от кинематографических спецэффектов, оно было реальностью. Страшной реальностью нового мира, который построил вокруг себя пришелец.
        Дмитрий аккуратно сместил в сторону остановившуюся напротив дверного проема женщину и выглянул на лестницу. На первый взгляд пусто. Он осветил фонарем скрытые темнотой лестничные марши. Аккумуляторы здорово подсели, и тусклый луч уже не разрезал, а лишь немного разжижал темноту. Можно было взять фонарь у Ольги - она почти не пользовалась им, и он должен был светить ярче, но Дмитрий не стал этого делать. В их положении фонарь был даже ценнее, чем любое оружие. В темноте при атаке монстров они не проживут и секунды. Поэтому последний фонарь следовало беречь как зеницу ока. А чтобы меньше тратить драгоценную энергию батарей, нужно спешить.
        Он повернулся к Ольге:
        - Готова?
        - Готова, - ответила она.
        Отлично! Раз заговорила, значит, приходит в себя.
        - Тогда вперед. Я иду за тобой.
        Было стыдно посылать женщину впереди себя навстречу опасности. Долг офицера и собственное мужское достоинство Дмитрия противились этому. Но только так он мог контролировать каждый ее шаг и точно знать, что она не отстала, не заблудилась и не пропала в темноте.
        Ольга послушно переступила через порог, прошла по рухнувшей двери и двинулась вниз по лестнице, правда, довольно медленно. Пришлось поторопить ее. Она не ответила, но пошла быстрее. Так они одолели один лестничный марш и перешли на другой. Верхние уровни отделяли друг от друга четыре лестничных пролета. Значит, впереди еще три, уже два с половиной.
        На промежуточной площадке, соединяющей лестничные марши, Ольга внезапно остановилась.
        - Я что-то вижу. Там, внизу.
        - Где… - начал Дмитрий, но осекся на полуслове.
        Снизу из темноты навстречу им поднимался мягкий зеленый свет. Настолько мягкий, что хотелось лечь на него, упасть, как на пуховую перину, и забыться сладким приятным сном. Вот только после этого сна вряд ли сумеешь проснуться.
        Первым желанием Дмитрия было броситься назад, пока зеленое свечение не добралось до них, но он заставил себя остановиться. Как бы там ни было, им все равно нужно попасть на четвертый уровень. И лучше это сделать сейчас, пока тускнеющие фонари окончательно не погасли, а у них с Ольгой еще хватает сил, чтобы нажимать на спусковой крючок.
        - Идем дальше. Только не смотри вниз, - приказал Ольге Дмитрий, однако, сообразив, что сказал глупость, уточнил: - Смотри только на лестницу, но не на свет.
        Однако последнее требование оказалось невыполнимым. Лестница утопала в зеленоватом свечении, как в воде. Нет, скорее, как в сияющем облаке. Собственно это и было облако, плотное облако светящегося тумана. Дмитрий подумал, что как-то так должны выглядеть огни святого Эльма, хотя сам он никогда их не видел.
        - Душно, - неожиданно призналась Ольга и, видимо, вспомнив кого-то из своих коллег, добавила: - Глымов всегда говорил, что на четвертом уровне очень душно.
        Здесь действительно было душно. Душно и жарко. Гораздо жарче, чем на верхних уровнях. Дмитрий вытер рукавом мокрый лоб, но это ни к чему не привело. Кожа мгновенно снова покрылась потом. У Ольги капли пота скатывались по шее, оставляя на коже светлые и темные полоски, но она даже не пыталась их вытирать. Все ее внимание было приковано к заполнившему бетонный колодец светящемуся туману, куда уходила эвакуационная лестница. Дмитрий вдруг понял, что туман движется. Поверхность облака то поднималась, то опускалась, как накатывающиеся на берег волны или грудь спящего великана. Может, это и не туман, а сам пришелец в своем истинном обличье?!
        Пораженный внезапной догадкой, Дмитрий выхватил из кобуры пистолет и, направив его в середину «дышащего» тумана нажал на спуск. В ответ раздался двойной звонкий рикошет - видимо, пуля дважды ударилась о металл, и больше ничего.
        Не ожидавшая выстрела Ольга втянула голову в плечи и изумленно посмотрела на него.
        - Что с тобой?
        - Проверил одну гипотезу, - нехотя ответил Дмитрий. Мысль была глупой, а он впустую истратил драгоценный патрон.
        - Мы пойдем туда? - в отличие от него, Ольга мыслила более рационально.
        Он кивнул:
        - Да. Боишься?
        - Очень, - призналась Ольга.
        Дмитрий нашел ее руку и сжал в своей ладони.
        - Что бы ни случилось, я буду рядом.
        Ольга с благодарностью посмотрела на него, потом высвободила свою руку и с поразившей Дмитрия решимостью шагнула в туман. Ее ноги сразу исчезли в сияющей пелене, а еще через пару шагов она погрузилась в туман по пояс. Дмитрий понял, что еще немного, и он вообще потеряет Ольгу из вида, и поспешил за ней. Уже на четвертом или пятом шаге светящаяся мгла накрыла его с головой. Сразу исчезло все: бетонные стены шахты и даже лестница, по которой они с Ольгой спускались. Фонарь стал абсолютно бесполезен - с фонарем или без, он почти ничего не видел, и Дмитрий выключил его. Ольга тяжело дышала где-то рядом, но где именно, он разобрать не мог. Глаза слезились от яркого света, который был повсюду, куда бы он ни повернул голову. Сначала передвигаться удавалось лишь на ощупь: левой рукой (в правой был зажат пистолет) Дмитрий скользил по железным перилам, а ногами поочередно нащупывал нижние ступени. Но постепенно глаза привыкли к слепящему свету, и он стал различать ближайшие предметы: металлические ступени под ногами, перила, за которые держался, и даже окруженный сиянием темный силуэт Ольги впереди себя.
        - Как самочувствие? - крикнул он в спину женщине, чтобы подбодрить ее.
        - Нормально, - последовал через секунду ее запоздалый ответ.
        Голос прозвучал глухо, словно Ольга находилась не рядом с ним, а действительно где-то далеко. И ее шагов он тоже не слышит! Дмитрий отпустил перила, вытянул вперед руку и почти коснулся плеча Ольги. Почти! Потому что плывущий впереди стройный женский силуэт растаял в окружающем сиянии. Растаял и исчез. Зато глубоко внизу, словно со дна колодца, донесся слабый женский крик. Ее крик!
        Забыв об осторожности и вообще обо всем, Дмитрий бросился вниз. Перепрыгнул через несколько ступеней, споткнулся и едва не упал, но все-таки удержался на ногах. Чертова лестница все не кончалась. Он преодолел четвертый лестничный марш, но за ним оказался еще один. Дмитрий вылетел на него и едва не провалился в бездну - под ним ничего не было. Лестница обрывалась в сияющее ничто.
        Его спасла наработанная реакция. Обнаружив за последней ступенью лишь светящуюся зеленую мглу, Дмитрий откинулся назад и успел схватиться за перила до того, как ноги провалились в пустоту.
        - Скорее. Я уже не могу, - донесся снизу умоляющий женский голос.
        Ольга! Дмитрий перевернулся на живот, подполз к краю лестницы и лишь тогда увидел ее. Уже в падении Ольге каким-то чудом удалось ухватиться за последнюю ступеньку, но сил на то, чтобы выбраться на лестницу, уже не осталось. Она висела над бездной, а оттуда навстречу ей, словно гигантские щупальца, тянулись крученые металлические балки, наполовину скрытые светящимся туманом.
        Дмитрий схватил женщину за руку, а в голове мелькнула мысль: опоздай он хоть на секунду, и она бы уже сорвалась вниз. Он даже увидел ее тело, пронзенное насквозь и повисшее на одном из торчащих глубоко внизу стальных штырей. Видение оказалось настолько отчетливым, что он почувствовал запах свежей крови, вытекающей из ее разорванной груди. Стоило немалого труда отогнать от себя эту страшную картину.
        С Ольгой тоже пришлось повозиться. Она всячески извивалась, пытаясь помочь ему, но делала это крайне неумело, так что от ее «помощи» толку было немного. Но в конце концов Дмитрий все-таки втащил женщину на лестницу и упал вместе с ней на жесткие ступени.
        - Спасибо, - прошептала она без особой благодарности в голосе. - Я думала: ты решил бросить меня.
        Бросить! Что она несет?!
        - И я потеряла ружье.
        Дмитрий резко перевернулся на бок и посмотрел на нее.
        - Как потеряла?!
        - Уронила туда, вниз.
        А вот это плохо. Очень плохо. Дмитрий встал на четвереньки, подполз к краю лестницы и свесился вниз, но разглядеть что-либо там, кроме торчащих из тумана металлических балок, при всем старании было невозможно. Он снова повернулся к Ольге, но не обнаружил женщину рядом с собой. Опять ушла? Но куда?!
        - Оля?! - сердито крикнул Дмитрий в окружающую сияющую пелену. В душе боролись страх за Ольгу и вызванное ее нелепым поступком раздражение.
        - Здесь дверь, - отозвалась она откуда-то сверху.
        Дверь? Какая еще дверь? Никаких дверей на лестнице Дмитрий не заметил. Да и откуда им там взяться и, главное, что перекрывать? Он все-таки встал на ноги и пошел на голос. Поднялся на один лестничный марш и уже ступил на следующий, когда сбоку раздалось:
        - Дима, сюда.
        Светящаяся мгла там была не такой яркой, словно за ней находилось что-то темное. На всякий случай выставив перед собой руку, Дмитрий шагнул на голос и оказался на примыкающей к стене небольшой металлической площадке, где его поджидала Ольга. Она стояла возле смятой стальной плиты, в которой с трудом, но все-таки можно было узнать бронированную дверь. Неведомая сила так скрутила пятнадцатисантиметровую железную дверь, что она почти завернулась в трубку. Но еще больше Дмитрий удивился, когда обнаружил, что вместе с дверью свернулось в дугу и стекло иллюминатора.
        Он изумленно посмотрел на Ольгу.
        - Разве стекло можно сворачивать, словно бумагу?
        Она пожала плечами:
        - Думаю, на четвертом уровне нам встретится еще и не такое.
        - На четвертом… - начал Дмитрий, но замолчал, уставившись в темнеющий за смятой дверью узкий проход.
        У него отпали последние сомнения. Они действительно стояли перед входом на четвертый уровень, к которому так упорно шли и который так долго искали.
        - Идем? - спросила Ольга.
        Он не стал колебаться.
        - Идем.
        ГЛАВА 8
        Бункер: четвертый уровень
        Четвертый уровень - святая святых «Хрустального неба». Несколько объединенных между собой отсеков, линия узкоколейки, проложенная в связующем тоннеле от
«операционной» к лифтовой шахте, многоступенчатые системы очистки и регенерации воздуха, отдельная система пожаротушения, повсюду датчики задымления, газоанализаторы и телекамеры, множество телекамер и, конечно же, провода, десятки, если не сотни, всевозможных кабелей и проводов, пропущенных под потолком, упрятанных в отдельные короба и скрытых под фальшполом. Таким Ольга помнила четвертый уровень. Таким он был, когда в бункере кипела работа. Сейчас здесь не было ни людей, ни оборудования, ни проводов, ни рельсов узкоколейки - вообще ничего. Их с Дмитрием встретили абсолютно голые стены тоннеля и голый бетонный пол с дырами от анкерных болтов, скреплявших прежде железнодорожные рельсы.
        В пустом тоннеле их с Дмитрием шаги звучали оглушительно громко, даже пугающе. Ольга боязливо поежилась.
        - Как пусто.
        - Пусто? - переспросил Дима. - Я был бы только счастлив, если бы это оказалось так.
        - Счастлив?
        Он не стал вдаваться в объяснения, а ответил коротко и исчерпывающе:
        - Монстры.
        Несмотря на то что ниже второго уровня им не встретилось ни одного чудовища, Дмитрий ежесекундно ожидал их нападения. Поэтому он отдал Ольге свой пистолет взамен потерянного ружья, а сам не выпускал из рук автомат. Свой фонарь он выключил и убрал в нагрудный карман, так как вокруг было достаточно светло, хотя заполняющий шахту светящийся газ, который Дима называл «туманом», по какой-то мистической причине не проникал из шахты в тоннель, словно его удерживало силовое поле пришельца. Впрочем, возможно, именно так и было.
        По мере продвижения в глубь тоннеля под ногами стали попадаться пластмассовые и стеклянные осколки, и вскоре Ольга убедилась, что ее представление о том, что четвертый уровень абсолютно пуст, было ошибочным. Через десяток шагов они наткнулись на два лежащих у стены разбитых кондиционера, а затем Дмитрий обнаружил и отсек, откуда они были выброшены.
        - Что здесь раньше было? - спросил он, остановившись перед распахнутой дверью.
        - Насосы, кондиционеры, вентиляторы, - добросовестно перечислила Ольга. - Это компрессорный отсек.
        Она заглянула внутрь. Почти все оборудование осталось на месте, но оно было до неузнаваемости разрушено и разбросано по полу. Огромный вентилятор со скрученными в штопор лопастями лежал поверх кучи металлолома, как памятник царящему здесь хаосу.
        - М-да, - только и сказал Дмитрий, глядя на эту картину разрушений. Потом тронул Ольгу за плечо и добавил: - Идем дальше. Показывай, где ваша центральная лаборатория.

«Операционная» размещалась в последнем отсеке четвертого уровня, но по дороге туда они сделали еще одну остановку в помещении, которое не имело своего названия, потому что не было предусмотрено первоначальным планом «Хрустального неба». Первоначально здесь располагалась баклаборатория, но после того как выяснилось, что биоэнергетическое поле пришельца положительно влияет на окружающие предметы, баклабораторию со всем оборудованием перенесли на третий уровень, а здесь стали размещать «испытуемые образцы», в основном оружие. Злополучная авиабомба объемного взрыва, на испытаниях которой погиб сын полковника Панова и вместе с ним еще шесть человек, тоже побывала здесь. Для размещения оружия в отсеке в срочном порядке установили сварные стенды, а входную дверь вместе с частью снесенной стены заменили на сдвижные железные решетки. Глымов был категорически против размещения оружия и боеприпасов рядом с центральной лабораторией. «Если все это хозяйство взорвется, от бункера ничего не останется», - не раз говорил он. Не взорвалось. Хотя, если бы профессор оказался прав, всем: и выжившим, и погибшим - от этого
было бы гораздо лучше. Уж лучше погибнуть при взрыве, чем превратиться в отвратительное чудовище.
        Дмитрий не разделял ее мрачных мыслей. Увидев заваленный неразорвавшимися боеприпасами отсек, он радостно просиял.
        - Мы нашли его! Тайник пришельца, куда монстры стащили все оружие!
        Ольга отрицательно покачала головой.
        - Это тоже одна из лабораторий, своеобразный испытательный стенд для улучшения оружия энергетическим полем пришельца.
        Дима даже не стал ее слушать. Он навалился на решетку, закрывающую доступ в отсек, пытаясь сдвинуть ее в сторону.
        - Помоги… открыть.
        От натуги и огромного напряжения у него вздулись вены на шее, но перекошенная решетка не сдвинулась ни на миллиметр. Ольга подошла к нему, провела ладонью по прутьям. Они оказались скользкими, в мелких каплях конденсата и пахли гнилью, а густо покрывающие их липкие капли меньше всего походили на воду.
        - Ты действительно этого хочешь?
        - Что за вопрос? - удивился Дмитрий. - Конечно.
        - Тогда отойди, - попросила Ольга.
        Он еще больше удивился, но отпустил решетку и отступил на шаг назад. Тогда Ольга уперлась ладонями в решетку, закрыла глаза и представила, что решетка движется. Вернее, попыталась, потому что воображаемая решетка не желала ей поддаваться. Тогда она мысленно «толкнула» ее, потом «дернула» на себя, снова «толкнула». Понемногу решетка начала поддаваться: сдвинулась на сантиметр, потом еще на два, потом…
        - Получилось! - выкрикнул Дима за ее спиной.
        Ольга открыла глаза. Решетка действительно сдвинулась в сторону, не очень далеко, но вполне достаточно, чтобы протиснуться в образовавшуюся щель.
        - Ты просто молодчина! - восторженно воскликнул Дмитрий и сгреб ее в охапку.
        Ольга слабо улыбнулась в ответ. Она не чувствовала в себе сил, чтобы ответить ему. И вообще, если бы он не обнял ее и не прижал к себе, она, скорее всего, свалилась бы от усталости. К счастью, нескольких секунд в объятиях Дмитрия ей хватило, чтобы восстановиться, и, когда Дима отпустил ее, она уже вполне уверенно держалась на ногах. Тем не менее она не стала заходить в отсек, предоставив Дмитрию возможность самому копаться в завале оружия. Вскоре оттуда донесся его недовольный возглас:
        - Черт! Ни одного патрона. Одни гранаты, да и те без взрывателей.
        Сквозь решетку было видно, как Дмитрий ходит среди разбросанных по полу ящиков, заглядывает в них и передвигает с места на место. Иногда он что-то доставал оттуда, бегло осматривал и клал на место или просто отбрасывал в сторону. Однако один из ящиков его все же заинтересовал. Дима быстро рассовал по карманам разгрузки его содержимое, прихватил еще что-то из другого ящика, который предварительно отставил в сторону, и выбрался обратно в тоннель. На этот раз, чтобы протиснуться между стеной и решеткой, ему пришлось снять разгрузочный жилет, настолько раздались туго набитые жилетные карманы.
        - Нашел что-нибудь стоящее? - поинтересовалась Ольга.
        Дмитрий неопределенно ухмыльнулся уголком рта.
        - Боеприпасов полно, да только нам они не подходят. Прихватил десяток ручных гранат без запалов да пять выстрелов для подствольника, только не знаю, сумеем ли мы их как-то использовать. А тебе вот, держи…
        С этими словами Дмитрий протянул ей большой черный пистолет с коротким и толстым стволом и горсть запечатанных бумажных гильз, очень похожих на охотничьи патроны.
        - Это что, ракетница? - догадалась Ольга.
        - Да. Вместо ружья. Не знаю, будет ли от нее толк. В общем, держи.
        Ольга растерялась.
        - А… как ею пользоваться?
        - Все просто. Смотри: ракету заряжаешь сюда, жмешь сюда и стреляешь, - Дмитрий сам зарядил ракетницу и отдал ей.
        Пистолет, точнее ракетница, оказался тяжелым и неудобным. Он не помещался ни в одном кармане, поэтому Ольга решила, что будет носить его в руке, а при необходимости прятать за пазуху. Пока она примерялась к своему новому оружию, которое и оружием-то можно было назвать с большой натяжкой, Дмитрий снова натянул на себя разгрузочный жилет и скомандовал:
        - Двинули дальше.
        Они уже практически пришли. Центральная лаборатория располагалась сразу за оружейным хранилищем. Но попасть туда можно было только через специальный шлюз, куда разрешалось входить лишь в стерильной хлопчатобумажной одежде и таких же матерчатых чулках, надеваемых вместо обуви. В шлюзе поверх сменной одежды исследователи надевали еще специальные водо- и воздухонепроницаемые комбинезоны, фактически являющиеся защитными скафандрами, и лишь после этого входили в
«операционную». Даже у привыкших к частым переодеваниям сотрудников центральной лаборатории этот процесс занимал довольно много времени. Тем не менее Макаров считал такие меры предосторожности недостаточными, а Ольга, наоборот, излишними, так как первыми обнаружившие пришельца ракетчики не имели при себе никаких защитных средств, кроме противогазов, которыми, кстати, никто из них так и не воспользовался, но при этом не подхватили «иноземную заразу». Однако, несмотря на ее частное мнение, установленные комендантом объекта правила соблюдались на
«Хрустальном небе» неукоснительно. Как же и она, и Макаров были наивны, полагая, что помимо угрозы биологического заражения помещенный в бункер пришелец не представляет никакой реальной опасности.
        Перед шлюзом тоннель делал плавный поворот. Свет с эвакуационной лестницы почти не проникал сюда, и Дмитрию пришлось снова зажечь свой фонарь. Когда он направил луч на входные двери, Ольга не смогла сдержать вздоха изумления. Такого ей в бункере еще видеть не приходилось. Четыре створки железных дверей, закрывающихся подобно лепесткам диафрагмы, оказались вдавлены внутрь шлюзового отсека, отчего сам шлюз напоминал огромную пробоину с загнутыми внутрь краями.
        Она посмотрела на Дмитрия.
        - Здесь что, стреляли?
        - Разве что из гаубицы, - хмуро ответил он, потом подошел к шлюзу, провел рукой по краю нижней двери и покачал головой: - Хотя, не похоже.
        - А на что похоже? - быстро спросила Ольга.
        - Ни на что. Во всяком случае, взрыва здесь точно не было. Ни копоти, ни трещин, ни следов осколков. Такое впечатление, что створки выгнулись сами по себе. Смотри-ка… - заглянув внутрь шлюза, он внезапно осекся и поманил ее рукой.
        Ольга подошла ближе и вслед за Дмитрием заглянула в отверстие. Ей не пришлось гадать или спрашивать, на что следует обратить внимание. В свете Диминого фонаря она сразу увидела двери выходного шлюза, которые выглядели точно так же, как внешние, только загибались не внутрь отсека, а наружу, в «операционную».
        - Что скажешь?
        Ольга не сразу сообразила, что вопрос Дмитрия адресован ей. Хотя к кому, кроме нее, он мог здесь обращаться? Она пожала плечами:
        - Выглядит так, словно через двери пытались протащить что-то большое и тяжелое.
        - Не пытались, а протащили, - поправил ее Дмитрий, немного помолчал и добавил: - Ладно, давай глянем, что же там внутри.
        Через пробитое в дверях отверстие они без труда проникли в шлюзовой отсек. Внутри был такой же разгром, что и в других служебных помещениях. Практически все шкафы, где хранились защитные скафандры, оказались взломаны. Дверцы некоторых шкафов валялись на полу, другие попросту исчезли. Тут же на полу, среди осколков кварцевых ламп и обрывков подведенных к ним проводов, валялись разорванные в клочья защитные скафандры. Создавалось впечатление, что пришелец и сотворенные им монстры по какой-то необъяснимой прихоти стремились уничтожить все созданное человеческими руками. Ольге даже стало не по себе от этой мысли. Она испуганно посмотрела на Дмитрия.
        - Зачем же они рвут нашу спецодежду и громят оборудование, в котором нет блоков памяти?
        - Вот и я думаю: зачем, - хмуро ответил он.
        Дима первым протиснулся во вторую пробоину. Вот так просто без долгих утомительных переодеваний, без предварительного трехминутного ультрафиолетового облучения он ввинтился в дыру и уже через секунду протягивал руку из «операционной». Всякий раз, заходя в центральную лабораторию, где хранилось тело пришельца, Ольга испытывала волнение. Сейчас к волнению прибавился еще и страх, однако не следовало заставлять Дмитрия ждать. Ольга оперлась на его ладонь и нырнула в отверстие. Она ожидала чего-то неприятного: головокружения, возможно даже потери сознания, но ничего подобного не произошло. Она легко протиснулась между загнутыми створками шлюзовых дверей и оказалась рядом с Димой.
        - Это и есть ваша исследовательская лаборатория? - недоверчиво спросил он, светя фонарем в разные стороны.
        Открывшаяся картина вызвала у него вполне понятный скептицизм. Стерильнейшее помещение бункера, нервный центр «Хрустального неба», превратилось в помойку, заваленную бесполезным хламом. В разбросанных по полу обломках, забрызганных какой-то скользкой на вид и отвратительно пахнущей гадостью, с трудом угадывались знакомые очертания лабораторного оборудования. Ободранные стены густо покрывали влажные пятна и шишковидные органические наросты, имеющие тот же резкий запах.

«Неужели это и есть истинная среда обитания пришельца?!» - ужаснулась Ольга. Уже одна эта мысль вызывала тошноту. Ольга брезгливо попятилась, но, вступив в лужу зловонной жижи, с чавкающим звуком брызнувшей у нее из-под ног, вернулась назад. Она посмотрела на Дмитрия. Интересно, какое впечатление от увиденного сложилось у него. Но Дима думал о другом.
        Направив фонарь на пустой анатомический стол, который единственный из всего оборудования «операционной» остался на прежнем месте, он спросил:
        - А где же тогда пришелец?

* * *
        На всякий случай Дмитрий заглянул под стол, хотя трудно было представить, что захвативший бункер иноземный монстр испугается двух измученных, с трудом передвигающих ноги людей и трусливо спрячется туда. Его там и не оказалось. Но больше в лаборатории просто негде было спрятаться. Не под слоем же устилающих пол обломков. Дмитрий попробовал разворошить ногой ближайшую груду, но из этого мало что получилось, только вони прибавилось. Покрывающая все вокруг липкая масса быстро густела, как густеет жидкая смола или расплавленная резина, постепенно склеивая увязшее в ней разбитое лабораторное оборудование, превратившееся в бесполезный мусор. Уже не рассчитывая что-либо найти, а скорее из привычки все доводить до конца, Дмитрий дошел до противоположной от входа стены (это оказалось непросто: почти при каждом шаге приходилось вытаскивать утопающие в грязи ноги), посветил в углы и на потолок, но, не обнаружив там ничего примечательного, обернулся к Ольге:
        - Что за этой стеной?
        - Ничего, - Ольга виновато уставилась на него, но, видимо, посчитав свой ответ не полным, пояснила: - Естественная скальная порода. Это последний отсек на этом уровне.
        Последний отсек?! Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Дмитрия разобрал невыносимый идиотский смех. Он даже отвернулся, чтобы Ольга чего доброго не подумала, что он попросту свихнулся. Они с ней проделали изнурительный, без преувеличения полный смертельных опасностей путь. И все ради чего? Чтобы в конце пути оказаться перед заляпанной грязью обшарпанной стенкой, в вонючем тупике, не имеющем выхода? Что и говорить - отличная награда за все потраченные усилия. Остается только смеяться над собой, а когда это надоест, пустить себе пулю в лоб.
        Ольга как будто прочитала его мысли, а может, действительно прочитала.
        - Дима, мы сделали, что смогли.
        - Точно… - скривился Дмитрий. Один нервный смешок у него все-таки прорвался наружу. Впрочем, в их нынешнем веселом положении это было совсем неудивительно. - Только пришелец сумел и сделал чуть больше, не так ли? - Он помолчал. - Скажи честно: тот кабельный коллектор, о котором ты говорила. Его ведь на самом деле нет и никогда не было?
        Ольга изменилась в лице. Неужели обиделась? Вот потеха!
        - Он есть! Во всяком случае, раньше был. Только я не знаю где.
        - В п…де! - выдал Дмитрий соответствующую обстоятельствам рифму. Правда, Ольга не оценила его каламбур.
        - Зря ты мне не веришь, - сказала она и закусила губу, как будто боролась со слезами.
        Дмитрий и сам не мог сказать, верит он ей или нет. Впрочем, в их положении это не имело никакого значения. Он даже хотел сообщить об этом Ольге, но внезапно осекся.
        - Что находится под нами?!
        Смеяться больше не хотелось. Ольга тоже почувствовала перемену в его настроении, в ее глазах промелькнула растерянность.
        - Под нами? - переспросила она. - Ничего.
        - Не ври мне! - прикрикнул на нее Дмитрий. - Я прекрасно знаю, как устроены ракетные шахты. Это зарытый в землю сорокаметровый бетонный стакан! А мы сейчас как раз на сорока метрах, то есть на самом дне стакана! И под нами не должно быть ни пропасти, ни торчащих из тумана железных балок!
        - Это рельсы.
        Дмитрию показалось, что он ослышался.
        - Что?
        - Рельсы, - повторила Ольга. - Рельсы от узкоколейки. Я разглядела их, когда сорвалась с лестницы. А шахта глубже, потому что… это не ракетная шахта.
        Кривые и чуть ли не завязанные узлом балки - это рельсы, а шахта - не шахта? Либо Ольга начала заговариваться, либо он перестал что-либо понимать. Однако заговаривалась она или нет, ее слова мало походили на бред. Точнее, совсем не походили.
        - Первоначально на этом месте еще в советские времена начали строить резервный командный пункт РВСН[РВСН - ракетные войска стратегического назначения.] на случай ядерной войны, но успели выстроить только подземный бункер. В конце 80-х стройку заморозили, а после распада СССР и вовсе свернули. Бункер так и оставался бездействующим более двадцати лет, до обнаружения пришельца. А потом, когда закрутилась вся эта карусель, приказом министра обороны его передали нашему отделу под реализацию совсекретного проекта «Арена». Так появилось «Хрустальное небо».
        Заглубленные командные пункты - это основа управления войсками во время войны. Они должны выдерживать даже прямое попадание ядерной ракеты, поэтому строятся под землей на большой глубине в твердом, как правило, скальном грунте. Так что на этот раз слова Ольги походили на правду. И еще! Управление войсками невозможно без надежной связи, поэтому все командные пункты оборудуются защищенными кабельными или волоконно-оптическими линиями, прокладываемыми в глубоких штольнях. Значит, если кабельный коллектор действительно существует, он должен начинаться на самом нижнем ярусе бункера!
        - Какова глубина шахты?
        Ольга замотала головой:
        - Я не знаю. Правда, не знаю. Я туда никогда не спускалась. Да и никто из нас не спускался. Там же ничего нет. Строители успели выстроить в шахте только четыре уровня. Под нами просто колодец. Пустой колодец.
        - Уже не пустой, раз пришелец стащил туда рельсы, - возразил Дмитрий. - Видно, решил свить из них гнездо.
        Он пошутил, но Ольга, похоже, восприняла его слова всерьез.
        - Гнездо, - повторила она, задумчиво качая головой. - Все правильно. Пробравшись в наш мир, он и должен был создать убежище со своей комфортной средой обитания. Если он появился из-под земли, то вполне очевидно, что и его логово будет глубоко под землей.
        Она говорила все быстрее, но неожиданно остановилась и испуганно обернулась назад.
        - Дима, я, кажется, что-то слышу.
        Теперь и он услышал скребущийся или скорее скрежещущий звук. И этот звук приближался.

* * *
        - Уходим отсюда! Быстро!
        Дмитрий подскочил к Ольге, схватил ее за руку и подтолкнул к выходу. Не нужно было гадать, чтобы понять природу странного звука, потому что любые посторонние звуки в бункере были связаны с пришельцем или его чудовищами. Ольга прекрасно понимала это. Она не стала тратить время на бесполезные уточняющие вопросы, а проворно нырнула в дыру, пробитую во внутренних дверях. Через вторую пробоину она пролезла уже самостоятельно. Дмитрию даже не пришлось подгонять ее. «Вот так и нарабатывается боевой опыт», - отстраненно подумал он, но, выбравшись в тоннель, тут же забыл о своей последней мысли.
        За внешними дверями шлюзового отсека скрежет, едва различимый в центральной лаборатории, слышался вполне отчетливо. Причем он не был однородным, а состоял из множества похожих звуков, словно в глубине тоннеля сталкивались и терлись друг о друга десятки, если не сотни различных предметов. Сознание мгновенно связало доносящийся из тоннеля скрежет с нагромождением рельсов на дне шахты. Если пришелец устроит в тоннеле аналогичный завал, им уже никогда не выбраться с четвертого уровня и вообще из бункера! Дмитрий бросился навстречу скрежету, но Ольга, до этого момента беспрекословно подчинявшаяся ему, вцепилась в него двумя руками.
        - Ты уверен, что нам нужно туда? - дрожащим голосом и почему-то шепотом спросила она.
        - Давай за мной! Быстро! - прикрикнул на нее Дмитрий.
        На то, чтобы объяснять ей мотивацию своего поступка, времени уже не осталось. К счастью для них обоих, Ольга не стала ничего переспрашивать и бросилась следом за ним.
        Если бы она бежала чуть быстрее, все закончилось бы в один момент. Но измученная скитаниями по бесконечным переходам Ольга то и дело спотыкалась, задерживая Дмитрия, так как ему приходилось поддерживать ее. Последний раз это случилось как раз перед оружейным складом. Опередив Ольгу на пару шагов, Дмитрий вылетел из-за поворота и сразу увидел ЭТО, точнее перегораживающую тоннель груду металлолома, потому что большего рассмотреть не успел. Ольга вскрикнула, подвернув ногу, и он бросился ей на помощь. Но стоило ему повернуться, как груда металла за его спиной ощетинилась множеством автоматных стволов, которые в то же мгновение открыли огонь. На Дмитрия обрушился грохот выстрелов и пронзительный визг рикошетов. Темноту тоннеля прошили множество огненных трассеров. В их свете он увидел бледное лицо Ольги и ее широко распахнутые глаза полные ужаса. Говорить и даже кричать было бесполезно - в бушующем грохоте она бы все равно его не услышала. Вместо этого Дмитрий сгреб женщину в охапку и вместе с ней нырнул за спасительный поворот. Выстрелы сейчас же смолкли. Но за секунду или даже за мгновение до этого
правую ногу ниже колена, а затем и левое плечо пронзила обжигающая боль. Его все-таки зацепило!
        Дмитрий упал на пол рядом с Ольгой, встряхнул ее двумя руками и только тогда сообразил, что выронил свой фонарь. Он потерял фонарь где-то за поворотом. В темноте даже был виден его слабый свет, но дотянуться до фонаря, не подставляясь под пули, не было никакой возможности. Впрочем, сейчас отсутствие запасного фонаря волновало Дмитрия меньше всего.
        Он снова тряхнул Ольгу.
        - Как ты, цела?
        Она неуверенно кивнула.
        - Кажется.
        У Дмитрия отлегло от сердца.
        - Цела или кажется?
        - Цела, - Ольга снова кивнула, и на этот раз уже куда увереннее.
        - А вот я не совсем, - признался Дмитрий.
        Она испуганно уставилась на него.
        - Ты ранен?!
        Раненая нога почти не болела - скорее всего, пуля оставила там лишь царапину, чего нельзя было сказать про плечо. Дмитрий попробовал пошевелить левой рукой. Несмотря на боль, рука сгибалась без труда, да и пальцы вроде бы шевелились. И то хорошо.
        - У тебя кровь на плече! - еще больше испугалась Ольга.
        - Пустяки. Сквозное ранение, - ответил Дмитрий, хотя вовсе не был в этом уверен.
        - Я перевяжу, - Ольга никак не хотела отстать, хотя сейчас ее назойливость только мешала.
        - Не сейчас.
        Дмитрий кое-как оттолкнул ее от себя и осторожно выглянул из-за поворота, но ничего там не увидел, кроме полоски света на полу от собственного фонаря. Зато доносящийся из тоннеля скрежет стал гораздо громче. Нет, не громче - ближе! Выходит, за эти несколько секунд нашпигованная стволами груда железа сдвинулась вперед?!
        Он повернулся к Ольге, которая все-таки успела разрезать рукав его комбинезона и теперь пыталась приладить на рану марлевый тампон.
        - Дай ракетницу.
        - Одну минуту. Не двигайся.
        Она как будто не слышала его или не понимала.
        - Ракетницу! Быстро! - взревел Дмитрий.
        Только окрик и подействовал на нее. Оставив в покое рану на его плече, Ольга вытащила из-за пазухи ракетницу и протянула ему.
        - Что ты собираешься делать?
        Дмитрий не стал тратить время на ответ. Направил ракетницу в сторону надвигающегося скрежета и выстрелил в темноту. Выпущенная ракета алой искрой пронеслась по черному тоннелю, но за несколько метров до катящейся на них металлической груды вспыхнула в полную силу. В ответ из темноты ударили автоматы. Но когда полыхнувшее красное зарево осветило своды тоннеля, Дмитрий успел рассмотреть ползущее по тоннелю нечто, которое он сначала принял за груду металлолома. Оно и в самом деле состояло из железа, но не только из железа. Впереди находились железные пластины, множество железных пластин - надо думать, пропавшие плиты фальшпола. Это они производили скрежет, постоянно сталкиваясь друг с другом. Между плитами торчали автоматные стволы, не менее десяти автоматных стволов, и среди них даже ствол снайперской винтовки Злого! А за этой ощетинившейся оружейными стволами металлической грудой мелькали огромные… паучьи лапы. И эти лапы были не из железа! Они состояли из той же плоти, что и все сотворенные пришельцем монстры, но защищенные вросшими в них металлическими щитками. Словно шипастый венец, лапы
окружали прикрытую железным панцирем голову исполинского чудовища - этакого биомеханического паука-осьминога, вооруженного десятком плюющихся свинцом автоматов. Цепляясь лапами за своды тоннеля, монстр с лязгом и грохотом продвигался вперед, с каждым своим броском приближаясь к укрывшимся за поворотом людям.
        При виде надвигающегося чудовища у Дмитрия перехватило дыхание. Ольга, наоборот, пронзительно закричала, выведя его из оцепенения, и тем самым наверняка спасла от секущих по стенам пуль. Он сейчас же нырнул в укрытие, втянув за собой замешкавшуюся женщину. Губы тряслись от страха, а сердце, наоборот, стучало в груди, как кузнечный молот.
        - Что это еще за тварь?! - выкрикнул Дмитрий Ольге в лицо, не справившись с переполняющим его волнением.
        Удивив его, Ольга ответила с нарочитым спокойствием. Хотя, возможно, это было не спокойствие, а обреченность.
        - Неуязвимый монстр, защищенный железным панцирем, чего я и боялась. Пришелец все-таки создал его. Мне кажется, он читает наши мысли. Узнает, чего мы боимся, а потом использует против нас наши собственные страхи.
        Она потянула Дмитрия за руку.
        - Бежим. Укроемся в шлюзе или в «операционной». Там узкий проход, это чудовище через него не пролезет.
        Вряд ли, мысленно возразил Дмитрий. Если пришелец действительно читает наши мысли, то он, наверняка, предусмотрел такую возможность. Да его биомеханический осьминог снесет все железные двери, а его паучьи лапы выковыряют нас из любой щели. Или того проще: пустит в шлюз реактивную гранату, их полно на оружейном складе… Дмитрий вдруг вспомнил про собственный разгрузочный жилет, набитый осколочными гранатами. Правда, все найденные гранаты оказались без запалов, но это не значит, что их невозможно взорвать.
        Он взглянул Ольге в глаза.
        - Неуязвимый, говоришь? Это мы сейчас проверим… Помоги снять разгрузку.
        Вдвоем они довольно ловко стянули с него разгрузочный жилет. Хотя, если бы Ольга так не боялась повредить его раненое плечо, управились бы еще быстрее. Потом Дмитрий выложил из кармана последний запасной магазин, а жилет, в котором не осталось больше ничего, кроме гранат, свернул в скатку и затянул ремнями. Отлично! Только бы успеть. Выстрелы снова смолкли. Неужели чудовище экономило патроны? А вот скрежет и удары металлических пластин, составляющих панцирь монстра, слышались буквально за поворотом. Не более полутора десятков метров, на слух определил Дмитрий. В какой-то момент ему даже показалось, что он слышит шлепки лап чудовища по стенам тоннеля.
        - Ракетницу!
        На этот раз Ольга не стала мешкать. Видимо, уже поняла его план. Отправить бы ее подальше отсюда, чтобы не зацепило осколками, если вдруг гранаты взорвутся раньше времени, да уже поздно. Впрочем, если план сорвется, им обоим в любом случае хана. А погибнуть под осколками собственной гранаты все-таки лучше, чем по воле пришельца превратиться в мясной фарш или поделочную пасту для лепки.
        - Заткни уши и открой рот. Сейчас рванет, - скомандовал Ольге Дмитрий, а про себя добавил: «Надеюсь».
        Потом вставил ствол ракетницы внутрь скрученного в узел разгрузочного жилета и нажал на спуск. Хлопок выстрела потонул в лязге брони ползущего по тоннелю чудовища, но из многочисленных дыр, прожженных в жилете разорвавшейся ракетой, брызнуло ослепительно яркое пламя, и лежащий на полу матерчатый ком мгновенно превратился в факел пульсирующего огня. Дмитрий подхватил его здоровой рукой и, широко размахнувшись, швырнул навстречу надвигающемуся чудовищу. В ответ вновь грянули выстрелы. Несколько пуль просвистело рядом с головой Дмитрия, но на этот раз ему повезло. А вот пылающий жилет в полете прошила автоматная очередь. Огненный ком брызнул искрами и с глухим стуком шлепнулся на пол в нескольких метрах от лобовой брони биомеханического монстра.
        - Нет! - в отчаянии воскликнул Дмитрий.
        С самого начала его сомнительный план имел мало шансов на успех, а после того, как снаряженный гранатами жилет даже не долетел до чудовища, эти шансы фактически свелись к нулю. Однако сам он был еще жив. А раз он жив, то и схватка не закончена. Ассоциативная память внезапно перенесла Дмитрия на год назад на площадь перед военной комендатурой Назрани. Вокруг снова цепенели военные и местные жители при виде прорвавшейся через блокпост машины. Снова кричал от боли сбитый постовой. И снова летел в лицо Дмитрию начиненный взрывчаткой автомобиль, управляемый террористом-смертником. Тогда он тоже должен был погибнуть, а вместе с ним еще несколько десятков людей, оказавшихся в тот роковой момент на площади перед военной комендатурой. Но благодаря своей реакции, выучке, а может, и чистому везению, он остался жив. И все люди на площади тоже остались живы. Потому что тогда, в Назрани, новоиспеченный лейтенант Рогожин не прикидывал собственные шансы и не рассчитывал спастись, он даже не задумывался о последствиях. Он просто выхватил пистолет и открыл огонь по сидящему за рулем заминированной машины
террористу-смертнику. И успел застрелить его, не дав привести в действие взрывное устройство. По большому счету, если отбросить внешние различия, прошлая и нынешняя ситуации ничем не отличались друг от друга. Так, может, он сам изменился? - спросил себя Дмитрий. И сам же ответил: нет, не изменился. Потом схватил свой автомат и, высунувшись из-за укрытия, одну за другой выпустил навстречу чудовищу несколько коротких очередей. Однако пули рикошетили от его многослойной брони или застревали между щитками, не причиняя монстру никакого вреда. Чудовище даже не остановилось. Но хуже всего оказалось даже не это. Лежащий на пути железного осьминога пылающий разгрузочный жилет с десятком гранат в разных карманах вдруг начал быстро гаснуть, и, когда монстр приблизился к нему, пламя на жилете окончательно затухло. Чудовище смяло его, загребло под себя и, подцепив жилет одним из выпирающих щитков своей брони, поползло дальше.
        - Мало огня, - упавшим голосом объявила Ольга.
        Она уже смирилась со своей участью, признав их поражение. Но сам Дмитрий ничего не признал и ни с чем не смирился.
        - В укрытие! - скомандовал он и, схватив женщину за руку, потащил за собой в темноту.
        У Ольги был при себе фонарь с практически свежими батареями, но в суматохе и она и он совершенно забыли о нем. Непонятно как, но им удалось промчаться по тоннелю в абсолютной темноте и при этом не упасть и не врезаться в стену. Только перед самым шлюзом центральной лаборатории Ольга все-таки споткнулась, запнувшись за что-то тяжелое, откатившееся в сторону с глухим металлическим стуком. Упав на колени, она, наконец, вспомнила про фонарь, зажгла его, и Дмитрий увидел лежащий поперек тоннеля длинный, напоминающий торпеду баллон.
        - Что здесь? - не задумываясь о смысле своего вопроса, спросил он.
        Но ответ Ольги изменил все.
        - Кислород.
        - Кислород?! - опешил Дмитрий. Потом взглянул в глаза Ольге. - Мало огня, говоришь? Сейчас мы его добавим. Перезаряди ракетницу.
        Он забрал у Ольги фонарь, и пока она возилась с ракетницей, развернул кислородный баллон, направив его торцом в глубину тоннеля, откуда вот-вот должен был появиться бронированный монстр. Его железный панцирь уже громыхал за поворотом. Через секунду в луче света промелькнули несколько пар паучьих лап, а за ними на свет показалась и бронированная туша чудовища, утыканная автоматными стволами. Увидев выползающий из-за поворота членистоногий железный клубок, Дмитрий выпустил из рук фонарь и изо всех сил ударил прикладом автомата по вентилю кислородного баллона. Раздался сдвоенный стук: с первым сорванный вентиль отлетел в сторону, а со вторым приклад врезался в бетонный пол. В то же мгновение баллон с шипением устремился вперед, сначала медленно, но затем все быстрее и быстрее. Разогнавшись под действием бьющей из него реактивной струи вырывающегося газа, баллон с пронзительным свистом пронесся по тоннелю, врезался в стену, отскочил от нее и понесся дальше, навстречу вывалившемуся из-за поворота железному чудовищу.
        - Огонь! - во всю силу своих легких выкрикнул Дмитрий.
        Для надежности следовало стрелять самому. Но обе руки Дмитрия были заняты автоматом - ему и так пришлось выбросить фонарь, чтобы сбить с баллона газовый вентиль. Поэтому пришлось доверить выстрел из ракетницы Ольге. Но она все сделала правильно: точно направила оружие на вывалившуюся из-за поворота железную тушу и, едва он скомандовал: «Огонь!», нажала на спуск.
        С глухим хлопком, едва различимым в грохоте панциря надвигающегося монстра, ракета огненной стрелой унеслась в темноту. В свете ее пламени Дмитрий вновь увидел катящийся по тоннелю железный ком, опирающийся на множество членистых лап, в который на его глазах врезался скользящий по полу кислородный баллон, а затем угодила и выпущенная Ольгой ракета. И… ничего не произошло. Если не считать того, что производимый чудовищем лязг превратился в настоящий грохот. Дмитрий рукой потянулся к Ольге, чтобы прижать к себе, чтобы перед лицом надвигающейся смерти быть с нею рядом, и в этот момент ползущее по тоннелю железное чудовище, и сам тоннель, и даже гаснущее пламя догорающей ракеты исчезли в ослепляющей огненной вспышке. Ольга тоже пропала, а на Дмитрия обрушился невероятной силы удар. Ноги сами собой оторвались от бетонного пола, он понял, что куда-то летит, но тут же получил в спину новый удар, потом последовал удар в бок, и полет закончился.

* * *
        Придя в себя, Дмитрий обнаружил, что лежит на бетонном полу. Только пол был какой-то не такой. Его покрывали глубокие ломаные трещины, с острыми краями. Об один такой край он, кажется, порезал руку. Дмитрий подтянул руку ближе к себе, при этом зацепил кусок отколовшегося бетона, потом еще один - оказывается, они валялись повсюду, но наконец-таки добрался до своего лица. Как он и предположил, ладонь была в крови, но рана оказалась не опасной - он просто содрал кожу, когда падал. Сделанный вывод послужил основанием для другого, и Дмитрий сообразил, что раз он видит собственную руку, трещины на полу и разбросанные вокруг обломки, значит, в тоннеле не так уж и темно. Потом он вспомнил ослепившую его огненную вспышку, оглушающий удар в грудь, нет, серию ударов и последовавший за ними несмолкаемый грохот. Хотя, может быть, никакого грохота не было, и это гудели отбитые мозги в его голове. Сейчас голова тоже гудела, но совсем не так, как прежде. Дмитрий прислушался к шуму в ушах и обнаружил, что больше всего этот шум похож на стоны. Женские стоны. Ольга!
        Память вернулась мгновенно. Он вспомнил все и сразу: железное чудовище, вооруженное десятком автоматов и снайперской винтовкой Злого, выпущенную Ольгой ракету и взрыв кислородного баллона, собственные мысли о смерти и удар сбившей его с ног взрывной волны. И еще то, что в последний момент он хотел обнять Ольгу, но так и не успел этого сделать. Дмитрий попытался вскочить на ноги, но первая попытка, как все, что делается наспех, оказалась неудачной. Он даже сесть не сумел - подвела простреленная рука, которую он так и не позволил Ольге перебинтовать.
        - Оля! - позвал Дмитрий, глядя в потолок. Свод тоннеля тоже покрывало множество трещин, и вообще он выглядел так, словно в любую секунду мог обвалиться.
        - Я, кажется, руку сломала, - отозвалась Ольга где-то рядом.

«Ну, это еще не самое страшное», - мысленно усмехнулся Дмитрий.
        - Сейчас я тебе помогу.
        Он перевернулся на бок, потом приподнялся на здоровой руке и, наконец, рассмотрел тоннель, точнее то, во что он превратился. Тоннель напоминал угольную шахту после взрыва скопившегося метана. Своды изборождены глубокими трещинами, повсюду копоть, по полу разбросаны напоминающие куски угля черные обломки бетона и штукатурки и бесформенные куски такого же черного металла. На отдельных обломках еще алеют язычки непогасшего пламени, и среди них сияют растекшиеся кляксы светящейся зеленой массы.

«Так вот почему здесь так светло, - сообразил Дмитрий. - Это светится кровь чудовища. И она повсюду! Значит, мы все-таки прикончили его!»
        Он поискал глазами Ольгу. Она лежала в углу между стеной тоннеля и перекошенной дверью шлюзового отсека, куда отбросила ее взрывная волна. Лежала на боку и смотрела на него. Дмитрий ободряюще улыбнулся ей и сказал:
        - Мы сделали это. Убили это механическое чудище. Размазали по стенам его жирную тушу.
        - Правда? - похоже, она не очень-то удивилась, а может, просто не поняла его.
        Дмитрий попробовал встать на колени - получилось. Его натренированный организм быстро восстанавливался после контузии, и это было лучшим открытием с того момента, как он пришел в себя. Тем не менее Дмитрий остерегся сразу подниматься на ноги и на коленях перебрался к Ольге.
        - Где болит?
        Ольга молча указала подбородком на свой распухший локоть.
        - Еще где?
        - Все.
        Похоже, ей было тяжело говорить. Обычно так бывает при травме грудной клетки. Если у нее, кроме поврежденной руки, еще и сломаны ребра, тогда худо.
        - Дышать больно?
        Ольга сначала удивилась, но потом поняла, чем вызван его последний вопрос, и улыбнулась.
        - Я в порядке. Только рука… - она попробовала поднять руку и болезненно сморщилась.
        - Лежи, не двигайся.
        Дмитрий осторожно прощупал распухшее место. Ольга на удивление легко вынесла эту процедуру, даже ни разу не поморщилась.
        - У тебя не перелом, а вывих, - объявил ей Дмитрий. - Правда, серьезный. Сейчас попробую вправить.
        Она насторожилась.
        - А ты сумеешь?
        Вместо ответа Дмитрий дернул ее за запястье, совмещая вышедшие из локтевого сустава кости. Ольга пронзительно вскрикнула, но тут же замолчала. Чуть согнула руку в локте и с удивлением уставилась на Дмитрия.
        - Спасибо. И совсем не больно… почти. Откуда ты этому научился?
        - Оказание первой помощи входит в программу подготовки спецназа, - усмехнулся он. - Встать сможешь?
        - Наверное.
        Она пожала плечами, после чего без особого труда встала на ноги. Ее немного пошатывало, но в целом Ольга держалась на ногах вполне уверенно. Несколько секунд она обозревала тоннель, после чего перевела взгляд на Дмитрия.
        - Ой! У тебя все плечо в крови! Видимо, рана открылась. Сейчас перевяжу.
        Да она и не закрывалась, мысленно заметил Дмитрий, но поправлять Ольгу не стал.
        Они поменялись ролями. Теперь уже она бинтовала его простреленную руку, а он терпеливо сносил эту довольно болезненную процедуру, пока Ольга с гордым видом не объявила:
        - Ну вот, кажется, все.
        Судя по голосу, она осталась довольна собой. Видно, перевязка прошла нормально, и, значит, он еще поживет.
        - Спасибо, доктор.
        Ольга вздохнула.
        - «Спасибом» сыт не будешь. А я бы сейчас с удовольствием съела что-нибудь. Что там у нас осталось в сухом пайке: гуляш, гречневая каша, макароны?
        - Еще сок, кофе, горячий шоколад и сладкие вафли, - поддержал ее Дмитрий.
        - У-у! - она мечтательно закатила глаза. - Вафли, шоколад! Неужели мы их уже никогда не попробуем?
        - А очень хочется?
        - Ты шутишь?! Да я бы сейчас все отдала за чашку горячего шоколада!
        - Тогда давай выбираться отсюда.
        Ольга посмотрела на Дмитрия так, словно он вдруг заговорил на китайском. Нет, даже не на китайском, а на языке какого-нибудь первобытного племени из экваториальной Гвинеи.
        - Но… ведь вход в бункер завален, а кабельный коллектор мы так и не нашли, - осторожно спросила она.
        - Он ниже, под нами. Я думаю, конструкторы «Хрустального неба» использовали для прокладки электрокабелей готовый тоннель спецсвязи. Узел специальной связи располагается в наиболее защищенной части командного пункта. Обычно это нижний ярус комплекса. Уверен: вход в кабельный коллектор находится именно там. Мы просто еще не добрались до него.
        Ольге потребовалось время, чтобы переварить услышанную информацию, но она все-таки справилась.
        - То есть ты думаешь, что выход на поверхность находится на самом дне шахты? Но… там же гнездо пришельца, - озадаченно добавила она. - И потом, как мы спустимся вниз? Ведь лестница разрушена, а другого пути туда нет.
        - Есть, - уверенно возразил Дмитрий. - Как-то же созданные пришельцем монстры выбираются из гнезда, а потом проникают обратно. И это не какой-нибудь узкий лаз, вроде вентиляционной трубы, раз через него смогла пролезть даже такая огромная тварь, как этот железный осьминог, которого мы с тобой только что взорвали. А вот что касается гнезда пришельца… Тут ты права. Думаю, путь на поверхность лежит через него.
        - И… что же нам делать? - если Ольга и не испугалась, то выглядела растерянной.
        Дмитрий постарался приободрить ее. Даже попробовал улыбнуться, хотя в их нынешнем положении не было ничего веселого.
        - Боюсь, у нас только один выход: убить его.
        И без того бледное лицо Ольги стало белее мела.
        - Убить?… Ты думаешь, у нас получится?
        - Смогли же мы справиться с его последним биомеханическим роботом.
        Выражение лица Ольги ничуть не изменилось. Своим ответом Дмитрию не удалось убедить ее. Более того, он не убедил даже себя самого. Ни с каким чудовищем они, если рассуждать честно, не справились. И то, что железный осьминог мертв, это не их заслуга, а чистое везение. Не попадись им баллон с кислородом, и чудовище уже давно растерзало бы их обоих. А ведь пришелец - это не накачанные светящейся кровью белковые оболочки. Он нечто совсем иное. Иное и неизвестное. Они даже не знают, как он в действительности выглядит. И есть ли у него уязвимое место. По логике должно быть. Раз это живое существо, значит, его можно убить. Еще бы знать как.
        - О чем ты задумался?
        Ольга. Дмитрий взглянул в глаза женщине.
        - О том же, о чем думали вы, когда изучали пришельца. Что же он такое?
        Лицо Ольги потемнело. Она нахмурилась.
        - Хищник из параллельного мира.
        - Хищник, - повторил за ней Дмитрий. - А как он охотится, где обитает?… Впрочем, мы знаем, где он обитает и как охотится. А вот чего он боится?
        Ольга пожала плечами:
        - Нас. Послал же он своего бронированного монстра убить нас. Не поймать и притащить в логово живыми, а именно убить.
        Слова Ольги замкнули в мозгу Дмитрия логическую цепь, обрывки которой уже давно крутились у него в его голове. У него как будто заново открылись глаза. «Не поймать и притащить в логово живыми, а именно убить». Если пришелец так стремится убить их с Ольгой, значит, он видит в них реальную угрозу. А ведь прежде пришелец и его твари действовали по-другому. Сначала они заманивали и похищали людей, а потом начали убивать! Почему же пришелец изменил свою тактику? Ведь не из-за того, что один сомневающийся во всем лейтенант познакомил группу с дневником, найденным в солдатской казарме? Это же полная чушь! Как какие-то записи могут быть опасны для иноземного пришельца? Если только в них не содержится информация о том, как можно убить это иноземное чудовище. Дмитрий вспомнил, как он ночью в жилом вагончике впервые перелистывал страницы, заполненные торопливым неровным почерком, как изумленно вчитывался в текст, как неоднократно повторял его про себя и не верил. Глупости! Он несколько раз прочитал дневник от первой до последней страницы. Там нет даже намека на то, как можно уничтожить пришельца. Да и откуда
ему там взяться, ведь Сморкалин как начальник взвода охраны не принимал участия в проводящихся в бункере исследованиях. Изучением пришельца занимались ученые - Ольгины коллеги. Это они дни и ночи проводили в бункере рядом с чудовищем, пока оно в один далеко не прекрасный день не напало на них. А почему нападение произошло именно в этот день? Пришелец выяснил о человеческой расе все, что ему было нужно, или… исследователи своими действиями сами спровоцировали его нападение?
        Дмитрий снова взглянул на Ольгу.
        - Оля, а что делали твои коллеги на той записи, где пришелец напал на них?
        - Что делали? - повторила она. - Трудно сказать. Запись длится меньше одной минуты. Да они ничего и не успели. Видимо, собирались провести очередной эксперимент. А зачем это тебе?
        - Ты можешь еще раз промотать ее? - попросил Дмитрий.
        Ольга побледнела, словно он сам на ее глазах превратился в монстра.
        - Ты хочешь еще раз увидеть это?
        - Не хочу, но это нужно сделать. Нужно нам обоим.
        - Зачем?!
        - Пока не знаю, - признался Дмитрий. - Но на этой видеозаписи может быть что-то очень важное, раз кто-то так старался сохранить ее.
        - Это полковник Макаров, начальник объекта, - ответила Ольга.
        Потом достала свой наладонник, найденную флешку и, соединив приборы, нашла нужный файл. На крохотном экране наладонника снова появился широкий металлический стол с раскинувшимся на нем жалким большеголовым уродцем и двое склонившихся над столом людей в специальных костюмах. Похоже, они о чем-то говорили между собой, но на записи звуки были неслышны.
        - Что они собираются сделать?
        Ольга нервно пожала плечами. Она тяжело дышала.
        - Не знаю.
        На экране одного из исследователей пронзило вылетевшее из головы пришельца жало. Он покачнулся, взмахнул рукой и что-то опрокинул на пол.
        - Что это за прибор, который он уронил?
        - Да не знаю я! - воскликнула Ольга. - Как ты можешь на это смотреть?!
        Она сунула наладонник в руки Дмитрию, а сама хотела отойти в сторону, но он удержал ее на месте. В общем-то, зря. Оба исследователя больше ничего не успели сделать. А из того, как они начали превращаться в монстров, вряд ли можно было понять, в чем слабость пришельца.
        - Посмотрел? Доволен? Или хочешь увидеть еще? - зло спросила у Дмитрия Ольга, когда видеозапись закончилась.
        Он покачал головой.
        - Нам нужно вернуться в лабораторию. Я хочу понять, что там произошло.

* * *
        Ольга устала спорить. И не только спорить. Устала ходить, устала дышать спертым воздухом подземелья, перенасыщенным углекислотой и пропитанным запахами разложения. Еще она была голодна, и ей постоянно хотелось пить. Но больше всего хотелось присесть где-нибудь в углу, закрыть глаза и уснуть, а проснуться уже в Москве, в своей уютной и мягкой постели. Или не проснуться совсем. Если бы она была одна, то давно бы уже так и сделала. Хотя нет. Если бы она была одна, то ее давно уже разорвали на части, как прапорщика Злобина, или пришелец накачал бы ее своей мутагенной кровью, как профессора Глымова, и она, точнее, ее переработанное тело пополнило бы число сотворенных иноземным монстром чудовищ. Без Димы она бы и часа не прожила в подземелье. Это он научил ее убивать биоботов и теперь ищет способ, как убить их создателя. Правда, ищет довольно странно. Сначала заставил ее еще раз просмотреть запись страшной гибели Глымова и его ассистента, а теперь собирается вернуться в лабораторию, где это произошло. Дмитрий так и не объяснил ей, зачем ему это нужно. И Ольга сомневалась, что он сам это представляет. Со
стороны его поиски напоминали блуждание в потемках. Но Ольга решила не вмешиваться. У нее уже не было на это сил.
        Прежде чем направиться в «операционную», Дмитрий подобрал с пола свой автомат, последний оставшийся у них фонарь и теперь разыскивал ракетницу. Она помнила, что в момент взрыва держала ракетницу в руках, но совершенно не представляла, куда та подевалась потом. Очевидно, она потеряла ракетницу, когда упала, или ее выбило у нее из руки, когда начал рушиться тоннель и отовсюду полетели осколки.
        В конце концов, Дима устал перебирать разбросанный повсюду мусор и вернулся к ней. Он старался казаться бодрым, но у него это плохо получалось.
        - Твою ракетницу и мой фонарь, видимо, придется списать в безвозвратные потери, - глядя в сторону, хмуро объявил он. - Нашел несколько автоматов, которыми пришелец вооружил своего механического паука, но после взрыва они ни на что не годятся. Это уже не оружие, а металлолом. Можно было бы использовать их патроны, но они не подходят по калибру. А у меня остался последний магазин, - мрачно добавил он.
        Ольга грустно улыбнулась. О чем он переживает? Возможно, против биоботов первого поколения автоматы и были эффективны, но против защищенных железным панцирем монстров они совершенно бесполезны. И пришелец прекрасно знает об этом.
        Дима как будто прочитал ее мысли. Еще сильнее нахмурился и уже другим голосом сказал:
        - Ладно, надо еще обыскать лабораторию.
        - Ты уверен, что нам это нужно? - все-таки решилась спросить Ольга.
        Но Дмитрий остался непреклонен.
        - Уверен. Пошли.
        Они снова протиснулись между заклинивших дверей пропускного шлюза и через него пробрались в «операционную». Прокатившаяся по тоннелю взрывная волна добралась и сюда, но после того разгрома, который учинили в «операционной» сотворенные пришельцем монстры, здесь уже нечего было разрушать. И только железный анатомический стол непоколебимо стоял на своем месте. К нему и направился Дмитрий.
        После взрыва в «операционной» стало светлее. Во всяком случае, Ольга без труда различала окружающие предметы и даже дальнюю от входа стену. Тем не менее Дмитрий зажег фонарь - видно, решил больше не экономить батареи, присел возле стола на корточки, потом достал нож и принялся ковырять кучу застывшей грязи под ногами. Он возился довольно долго, пока, наконец, не поднял с пола облепленный засохшей грязью длинный металлический штырь, в котором Ольга с трудом узнала лабораторный штатив.
        - Это он?
        Ольга недоуменно нахмурилась.
        - Кто?
        - Прибор, с которым на видеозаписи работали твои коллеги!
        - Это лабораторный штатив, - пояснила Ольга, но тут же сообразила, что, скорее всего, Дима прав. И именно этот предмет они видели на экране.
        - Там еще должен быть электрический провод, - напомнила она Дмитрию.
        Он снова нагнулся, светя фонарем по сторонам, даже заглянул под стол, но провода так и не нашел.
        - А что могло быть на этом штативе?
        Ольга пожала плечами:
        - Все, что угодно. Но, раз был провод, значит, что-то электрическое. - Она вдруг вспомнила про посыпавшиеся со штатива осколки стекла. - Какая-нибудь колба.
        - Колба с проводом?
        - Тогда, может быть, лампа?
        - Лампа? - удивился Дмитрий. - Насколько я успел заметить, здесь и без дополнительных ламп было светло, как в медицинской операционной.
        Это точно. Панов лично проследил за тем, чтобы в центральной лаборатории было достаточно света. При необходимости можно было зажечь еще и дополнительные светильники. Однако не все лампы используются для освещения.
        - Это могла быть кварцевая лампа, - предположила Ольга. Хотя при ней кварцевание
«операционной» ни разу не проводилось. В лаборатории и так поддерживалась почти стерильная чистота, поэтому никто из исследователей просто не видел в этом необходимости.
        - Кварцевая лампа? Как в солярии? - уточнил Дмитрий.
        Ольга улыбнулась. Ей самой никогда бы не пришло в голову такое сравнение.
        - Да. Только в медицине кварцевые лампы используются не для загара, а для дезинфекции и обеззараживания, так как большинство бактерий и микроорганизмов погибают при интенсивном ультрафиолетовом облучении.
        При ее последних словах Дмитрий как-то странно изменился в лице.
        - А кварцевые лампы создают интенсивное ультрафиолетовое излучение? - скорее даже не у нее, а у самого себя спросил он.
        Ольга все-таки кивнула.
        - Да.
        Выражение глубокой задумчивости на лице Дмитрия стало еще «глубже».
        - Кварцевые лампы и солнце, - невнятно пробормотал, вернее, прошептал он.
        - Что… - начала Ольга, но Дмитрий перебил ее:
        - Скажи: прежде пришельца уже облучали ультрафиолетом?
        - Насколько я знаю, нет… А зачем тебе такие подробности?
        Дмитрий не ответил. Вместо этого он вынул из-за пазухи сложенную пополам тетрадь - уже знакомый Ольге дневник старшего лейтенанта Сморкалина и принялся судорожно листать страницы.
        - Вот! - громко воскликнул он, чем даже немного напугал ее, после чего начал читать вслух, водя пальцем по строчкам. - «Над воронкой по-прежнему висело облако плотного дыма, которое за ночь нисколько не уменьшилось, а, на мой взгляд, наоборот, даже стало еще гуще, хотя открытого огня я нигде не заметил. Дым стелился в полутора-двух метрах над землей, что позволило мне и Тимофееву подойти к самому краю воронки…»
        Прервавшись, Дмитрий поднял на Ольгу вопросительный взгляд.
        - Ты понимаешь, что это значит?!
        Она покачала головой:
        - Признаться, нет.
        - Дымовая завеса! - ответил он с таким видом, словно это все разъясняло. Однако, увидев, что эти слова ей ни о чем не говорят, недовольно сморщился и спросил: - Помнишь, я говорил тебе, что все, что устроил пришелец при своем появлении: взрыв, дым, пожар и кратер - было фикцией, имитацией катастрофы НЛО?
        - Помню, - кивнула Ольга.
        - Так вот! Фикцией было все, кроме дыма. Облако дыма, которое висело над воронкой, защищало пришельца от солнечного света. А если быть точным, от губительного для него ультрафиолетового излучения!
        Ольга растерялась.
        - Почему ты так считаешь?
        - Потому что дымное облако не рассеялось после ночного пожара. И как пишет Сморкалин: «…наоборот, даже стало еще гуще…». С рассветом дым сгустился! Разве это не доказательство?
        Ольга хорошо помнила описанную Сморкалиным воронку и обнаруженного на дне гуманоида. Такие воспоминания не забываются. Помнила она и клубящийся над воронкой густой черный дым, словно там внутри что-то горело, хотя с момента предполагаемой катастрофы НЛО прошло почти двое суток, и никакого огня в воронке не было и в помине! Еще она помнила, как тело пришельца грузили в специальный транспортный контейнер. Когда его достали из воронки, оно тоже окуталось легким дымком. Но никто, и она в том числе, не обратил на это внимания. Все решили, что клубящийся над землей дым просто «сдуло» в их сторону. А потом тело гуманоида поместили в закрытый контейнер и, насколько помнила Ольга, больше никогда не подвергали воздействию ультрафиолетовых лучей. Если Дима прав и ультрафиолетовое излучение действительно губительно для пришельца, то тогда Глымов со своей кварцевой лампой вольно или невольно спровоцировал нападение. Но если это так, значит, пришельца можно уничтожить обычной кварцевой лампой! Вот только где ее взять?
        Дмитрий как будто прочитал ее мысли.
        - Нам нужна кварцевая лампа, - сказал он.
        Ольга в ответ покачала головой.
        - Ты же видел: все оборудование разбито.
        - Не все! Ты нашла исправную флешку, а до этого охотничье ружье и патроны к нему. Вместе мы нашли оружейный склад с гранатами и ракетницей. Значит, где-нибудь сохранились и кварцевые лампы, хотя бы одна, ведь та, которая разбилась в лаборатории, наверняка, была не единственной.
        - Не единственной, - согласилась с Дмитрием Ольга.
        Больше всего ультрафиолетовых кварцевых ламп было в пропускном шлюзе
«операционной», но после учиненного там разгрома не осталось ни одной. Точно такие же лампы были установлены и в шкафах, где хранились «чистые» костюмы, в которые облачались исследователи, прежде чем войти в отсек с телом пришельца. Почти все костюмы монстры разорвали в клочья. Почти! Но не все. Потому что, насколько помнила Ольга, один или два шкафа остались не взломаны!
        - Иди за мной, - скомандовала она Дмитрию и первой протиснулась в шлюзовой отсек.
        Она не ошиблась. Из шести шкафов, где хранились защитные комбинезоны, чудовища опрокинули и разбили четыре. Пятый тоже лежал на полу дверцей вниз. А у последнего шестого, который остался у стены, дверца оказалась сильно деформирована и вмята внутрь, и сколько Ольга ни дергала за ручку, так и не смогла ее открыть. Дмитрий хотел прийти ей на помощь, но она остановила его и велела перевернуть последний шкаф, который хотя и лежал на полу, но выглядел неповрежденным. На первый взгляд дверца тоже оказалась без изъянов и открылась без всякого труда. Внутри лежал защитный комбинезон, целый, невредимый и никому не нужный. Ольга безжалостно выбросила его, открыв два плафона с трубчатыми колбами кварцевых ламп. От волнения в груди перехватило дыхание, и она молча обернулась к Дмитрию.
        - Это они? - дрогнувшим голосом спросил он. Дмитрий тоже волновался. Возможно, даже больше, чем она.
        Ольга кивнула.
        - Они. Но чтобы зажечь хотя бы одну лампу, понадобится настоящее чудо.
        Дима нахмурился.
        - Что ты имеешь в виду?
        - В бункере нет электричества.
        - У нас есть фонарь.
        Ольга грустно улыбнулась.
        - Чтобы зажечь такую лампу, не хватит мощности аккумуляторов всех фонарей твоих разведчиков. Извини.
        Зря она напомнила ему о погибших разведчиках. Дмитрий сразу помрачнел, но не отказался от своего плана.
        - Я понял, - хмуро сказал он. - Что для этого нужно?
        - Автономный источник тока высокого напряжения.
        - И у вас такого нет?
        Ольга покачала головой:
        - Нет.
        - Тогда его наверняка можно чем-нибудь заменить, - не отставал от нее Дмитрий. - Что это может быть? Электрошокер, электроразрядник… Что? Соображай быстрее!
        Он никогда не разговаривал с ней так напористо и жестко. Но сейчас его напор подействовал. Такому категоричному приказу просто невозможно было не подчиниться. Ольга и сама не заметила, как начала мысленно перебирать известные ей электроприборы, которые она видела в бункере. Электронный микроскоп, электронный томограф, кардиостимулятор… При чем тут кардиостимулятор, подумала она, и тут из глубины памяти вынырнуло другое название. Дефибриллятор! Импульсный генератор тока высокого напряжения!
        - Дефибриллятор, - повторила она вслух.
        - Что? - насторожился Дмитрий.
        - Дефибриллятор, - громче повторила Ольга. - У нас в реанимационном отделении санчасти, на первом уровне, есть портативный переносной дефибриллятор. Это как раз то, что нужно. Точнее, я не уверена, но может получиться.
        - Тогда не будем терять времени, - объявил Дмитрий.
        Не успела Ольга опомниться, как он уже выкрутил из патронов обе кварцевые лампы, сунул их в набедренный карман своего универсального комбинезона, потом взял ее за руку и повел за собой. Спорить с ним было бесполезно. Оставалось только подчиниться.

* * *
        Едва Дмитрий прикоснулся к холодной колбе кварцевой лампы, как у него возникло ощущение надвигающейся опасности. Он не понял и так и не смог определить, откуда исходит угроза, но ясно почувствовал ее приближение. Даже в окружающем воздухе что-то изменилось, как обычно бывает перед грозой или проливным дождем. Дмитрий с опаской взглянул на Ольгу, но она, похоже, ничего не чувствовала, и он не стал пугать ее раньше времени. Однако им следовало спешить - это было совершенно ясно.
        Едва они выбрались из шлюзового отсека обратно в тоннель, что заняло больше времени, чем надеялся Дмитрий, так как пришлось протискиваться в щель максимально осторожно, чтобы случайно не разбить выкрученные лампы, как Ольга остановила его:
        - Слышишь?
        - Что? - встревоженно спросил Дмитрий. Но еще до того, как она ответила, он и сам услышал посторонний звук.
        Это был очень тихий, едва различимый хруст. Не тот лязг и грохот, который производил железный панцирь последнего монстра, а слабое потрескивание. Причем определить на слух источник звука оказалось невозможно. Казалось, подозрительный хруст доносится и спереди, и сзади, и сверху, и снизу- отовсюду.
        - Я боюсь, - призналась Ольга. Возможно, ее тонкий слух уловил что-то еще, неподвластное его грубому восприятию. Или ее интуиция на этот раз оказалась острее.
        Дмитрий не стал ничего уточнять.
        - Тогда бежим, - скомандовал он.
        И они побежали. Автомат пришлось перевесить на грудь, чтобы случайно не задеть прикладом торчащие из кармана лампы. Ольге было проще, так как у нее, кроме единственного ножа, не было при себе оружия. Дмитрий подумал о том, что для большей надежности следует передать одну из ламп ей, но не успел озвучить свое предложение. Внезапный толчок бросил его вперед. С трудом ему все-таки удалось удержаться на ногах, а вот Ольге не повезло. С криком она упала на живот, едва успев выставить перед собой руки. Еще не осознавая, что происходит, Дмитрий бросился ей на помощь, когда пол тоннеля между ним и упавшей женщиной перечеркнула глубокая трещина. Еще одна трещина не менее десяти, а то и пятнадцати метров длиной, словно рубленая рана, рассекла тоннель у основания правой стены. Потом внизу что-то ухнуло, и пол закачался у Дмитрия под ногами, а с потолка снова посыпались куски отколотого бетона.
        Ольга открыла рот и что-то произнесла. Дмитрий разобрал только слово
«землетрясение». Черта с два это землетрясение! - выругался он про себя. Это пришелец! Не хочет, чтобы мы добрались до дефибриллятора и сунули ему под нос зажженную кварцевую лампу.
        Он перепрыгнул через трещину, которая увеличивалась на глазах, и, оказавшись возле Ольги, протянул ей руку.
        - Вставай. Цела? Бежать можешь? - отрывисто спросил он.
        Она быстро поднялась и так же быстро кивнула. Отступила назад для разбега и бросилась вперед. Обвал, начавшийся с едва различимого хруста, превратился в настоящий грохот.
        - Беги, не останавливайся! - крикнул Дмитрий вслед Ольге, хотя и не был уверен, что она его услышит.
        Он прыгнул следом за ней, успел перелететь через трещину, и в тот же момент та часть пола, где он только что стоял, ушла вниз и провалилась в пустоту. Огромная дыра на месте провала озарилась зеленым заревом. Очевидно, пришелец что-то сделал с опорами, поддерживающими железобетонное основание четвертого уровня, и дно тоннеля вместе с перекрытиями раскололось, как скорлупа. Вслед за первым провалом впереди на всем протяжении тоннеля появились новые дыры большего или меньшего размера. И среди них мелькала мечущаяся фигурка Ольги. Дмитрию страшно было представить, что чувствует и о чем думает она сейчас, когда казавшийся абсолютно надежным бетонный пол на ее глазах проваливался в озаряющуюся ядовито-зеленым светом бездну? Или паника вытеснила все из ее сознания? Но Ольга вовсе не выглядела обезумевшей от страха. Она даже несколько раз оглянулась, проверяя, бежит ли он следом за ней. Дмитрию тоже некогда было паниковать. Он нес две лампы, которые нужно было во что бы то ни стало вынести из-под обвала, и все его мысли были только об этом.
        Он догнал Ольгу перед самым выходом на эвакуационную лестницу, втолкнул ее в дверной проем и бросился следом, когда пол под ногами резко ушел вниз. Вместо открытой двери перед глазами Дмитрия оказалась шершавая стена с торчащими из нее обломками стальных балок и дверной порог, в который он и ударился грудью. Дмитрий выбросил вперед руку, чтобы ухватиться за него, но простреленная рука слушалась плохо, и он опоздал. Пальцы царапнули по стене, но на них не было присосок, как на лапах сотворенных пришельцем монстров, и он не сумел удержаться на вертикальной стене и заскользил вниз, в окутанную зеленым сиянием бездну, прямо на штыри железнодорожных рельсов, из которых пришелец свил свое убежище. Но внезапно падение остановилось, потому что Ольга, наполовину свесившись из дверного проема, в последний момент успела схватить его за руку. Лицо Ольги побагровело, она стиснула зубы от напряжения, но все равно никогда не смогла бы удержать, тем более вытащить из пропасти взрослого мужчину в боевой разгрузке, да еще с оружием. Но своим безрассудным и в то же время самоотверженным поступком она подарила
Дмитрию секунду передышки, за которую он успел нащупать ногами крохотный выступ на стене и встать на него. Снова почувствовав под ногами опору, свободной рукой он снял с шеи автомат и протянул его Ольге.
        - Отстегни ремень, возьми в руки один конец, ногами упрись в порог, а другой конец сбрось мне.
        Уже отдав приказание, он подумал, что Ольга может не понять, какой ремень он имеет в виду, но она все правильно поняла. Быстро отстегнула от автомата ремень и протянула сверху один конец ему.
        - Не тяни и не дергай, просто держи, - скомандовал ей снизу Дмитрий, а про себя все-таки подумал: «Только бы не отпустила». Но Ольга и ее руки остались его последней надеждой, и он тут же выбросил эту мысль из головы.
        - Готова? - напоследок спросил он и, получив ее утвердительный ответ, рванулся вверх.
        Оттолкнувшись ногами от выступа на стене, он подтянулся на ремне, который из последних сил держала Ольга, после чего ухватился за дверной порог, до которого не сумел дотянуться с первого раза. Как только Дмитрий отпустил ремень, Ольга, тянувшая ремень на себя, повалилась на спину, а через секунду он упал на лестничную площадку рядом с ней.
        - Выбрались.
        Ольга еще не в состоянии была говорить и вместо ответа просто кивнула. По-хорошему ей следовало дать отдохнуть, однако залеживаться на лестнице было слишком опасно. Кто знает, на что еще способен пришелец? Если он обрушил в шахту весь четвертый уровень подземного комплекса, то может точно так же обрушить и эвакуационную лестницу.
        Дмитрий резко сел и первым делом проверил лампы. Но того, чего он больше всего опасался, не случилось. Обе лампы оказались в порядке: стеклянные колбы даже не треснули.
        - Кварцевое стекло гораздо прочнее обычного, - подсказала Ольга, пока он возился с лампами.
        Дмитрий протянул одну из ламп ей.
        - Держи при себе. Пусть они будут в разных руках. Так надежнее.
        Она замешкалась, но лампу взяла, потом вслед за Дмитрием поднялась на ноги. Ольгу немного пошатывало, но Дмитрий уже убедился в ее силе и выносливости и не сомневался, что она выдержит путь до первого уровня. Если пришелец не припас для них других сюрпризов, тут же поправил он себя. Им всего-то и нужно подняться по лестнице на сорок метров, разделяющих первый и четвертый уровни, все равно что вскарабкаться на крышу двадцатиэтажного дома: по сравнению с тем, что им уже пришлось вынести - сущая ерунда.
        Прежде чем отправиться в путь, Дмитрий еще раз заглянул в дверной проем, за которым начинался тоннель четвертого уровня. Непонятно почему, но он ожидал увидеть пустоту. Вместо этого взору открылись мерцающие в зеленом свете потрескавшиеся своды тоннеля. Если смотреть только на потолок, можно было вообще не заметить разницы. Особенно если не знать, что под клубами плывущей в зеленом сиянии цементной пыли скрывается бездонная пропасть.
        ГЛАВА 9
        Логово
        Она снова шла впереди, держа в одной руке электрический фонарь, а в другой кварцевую лампу, которую отдал ей Дима. Ольга так и не придумала, куда ее положить, поэтому несла лампу в руке. Дима шел сзади с автоматом наперевес, отчего со стороны, наверно, казалось, что он ведет ее под конвоем. Но все, кто мог это видеть, давно погибли, растерзанные пришельцем и его бесчувственными чудовищами. Они с Дмитрием тоже должны были умереть, но этого не произошло. Ольга никак не могла понять, почему они еще живы, вернее, как им удается выживать, несмотря на непрекращающиеся попытки пришельца и созданной им армии управляемых бионических чудовищ уничтожить их. Но факт оставался фактом: во всех схватках с монстрами победили не монстры, а они с Дмитрием, и теперь точно так же рассчитывают победить и в решающей схватке с пришельцем. Во всяком случае, Дима твердо уверен в победе. Если бы не эта его уверенность, они бы уже, наверное, давно были мертвы. Так что ей невероятно и совершенно незаслуженно повезло, что в этом подземном аду рядом с ней оказался именно он. Не представляя, как можно выразить свою
благодарность, Ольга оглянулась на поднимающегося следом за ней Дмитрия. Он по-своему истолковал ее взгляд.
        - Устала? Потерпи. Осталось уже немного. Скоро отдохнем.
        Осталось еще не менее двадцати метров вертикали, а потом еще столько же по тоннелю до медицинского блока, где, как надеялась Ольга, мог найтись дефибриллятор. Мог найтись, а мог и не найтись. Она не представляла, что скажет Дмитрию, если они не найдут дефибриллятора или если он окажется разбит, как все попадавшиеся им до этого приборы. Правда, дефибриллятор упакован в корпус из специальной ударопрочной пластмассы, и, что особенно важно, им еще ни разу не пользовались, значит, не доставали из медицинского шкафа, где он может преспокойно лежать до сих пор. Однако, несмотря на теплившуюся у нее надежду, Ольга понимала, что все ее рассуждения ровным счетом ничего не значат. Почему-то возможность подвести Дмитрия пугала Ольгу даже больше собственной незавидной участи. Впрочем, даже находка исправного дефибриллятора отнюдь не гарантировала успех. Не факт, что им удастся с его помощью зажечь кварцевую лампу. И совсем не факт, что ультрафиолетовое излучение убьет пришельца. В последнем Ольга сомневалась больше всего, хотя после попытки пришельца расправиться с ними посредством обрушения нижнего тоннеля
Дмитрий как никогда поверил в свой более чем сомнительный план. Он объяснил ей, что раз пришелец упорно стремится убить их, значит, они представляют для него реальную угрозу. Ольга не стала спорить, хотя в словах Дмитрия, точнее в одном слове «упорно», содержалось явное противоречие. Если Дмитрий прав, то, по его собственным словам, атаки пришельца должны были продолжаться. А после обрушения четвертого уровня они почему-то закончились. Где же предсказанное Дмитрием
«упорство»?
        На пятидесятиметровой глубине, на самом дне железобетонного колодца, пробитого в толще скальной породы, не имеющее название Нечто тоже анализировало поведение двух существ, упорно взбирающихся вверх по узкой и шаткой лестнице. Оно многое знало об этих существах и о выстроенном другими такими же существами подземном убежище. Знало, что материал, из которого сделана лестница, называется сталью, а материал стен и перекрытий - железобетоном. Знало, что построившие это убежище и населяющие этот мир существа называют друг друга людьми и разделяются на мужчин и женщин. Знало, что один из этих двоих на лестнице мужчина, а другая женщина. Знало, что каждый из них осознает возможность собственной гибели и даже в любой момент готов пожертвовать собой и умереть, но только при условии, что другой непременно останется жив. Последнее было непонятно, но не мешало следить за поднимающимися по лестнице людьми. То, что старший лейтенант Сморкалин назвал в своих записях «Оно», а все остальные считали пришельцем, не имело глаз в человеческом понимании, но чувствовало перемещение двух биоэнергетических оболочек,
окутывающих тела людей. То, что это были чужие тела, которые питала чужая энергия, бесило его. Хотя понятие «бесило» относилось к миру людей, но Оно достаточно долго контактировало с этими существами, чтобы представлять, что означает это понятие. Следящее за людьми Нечто было чуждо проявлению человеческих чувств. Его собственные эмоции выражались светом и степенью его интенсивности. Сейчас яркость сияния в сплетенном из рельсов и шпал коконе сместилась из зеленого в белый спектр и достигла максимального предела. Если бы обитающее в коконе Нечто могло заполучить эти последние человеческие тела и циркулирующую в них энергию, испускаемое свечение поменяло цвет, и его интенсивность сразу пошла на убыль. Но эти двое находись вне пределов его досягаемости. Их энергетические оболочки выдержали все нацеленные на них психокинетические удары, а отдельные кратковременные пробои быстро восстанавливались без ущерба для их собственной психики. Даже после того, как тело женщины под действием массированной ментальной атаки начало разрушаться, ее биоэнергетическая оболочка оставалась все так же крепка. Процесс
разрушения биологического тела необратимо должен был привести и к разрушению тела энергетического, которое одни особи мира людей по-своему называли душой, а другие аурой, но этот процесс шел медленно. Гораздо медленнее, чем Оно могло с этим смириться, снизив яркость бушующего в коконе огня. К тому же эти двое научились подпитываться энергией друг друга, чего прежде не наблюдалось у человеческих особей, и таким образом тормозить начавшийся в теле женщины разрушительный процесс. «Убить» мужчину и женщину, то есть выкачать питающую их энергию, а бесполезные тела пустить в переработку, можно было и иным способом, быстрота и эффективность которого были подтверждены в практических опытах на персонале комплекса. Но адаптированные к условиям окружающей среды искусственные управляемые тела, которые двое оставшихся людей называли монстрами, чудовищами, куклами и биоботами, не смогли справиться с ними. Они оказались негодными «инструментами» - еще одно понятие из лексикона прежних обитателей бункера, даже последний, снабженный огнестрельным оружием и пуленепробиваемым панцирем, на создание которого ушел весь
имеющийся в наличии биологический материал. Люди оказались нелегкой добычей, хотя наблюдение за ними и первоначальные успешные опыты обещали стабильный успех вплоть до полного поглощения населяемого ими мира. Тем не менее почти все они были мертвы. Мужчина и женщина остались последними из числа проникших в бункер представителей своего вида. Они оказались самыми выносливыми и самыми опасными. Но в их телах циркулировала необходимая безымянному хищнику энергия, и, несмотря на прошлые безуспешные попытки заполучить ее, хищник не собирался упускать столь ценную добычу. Оставаясь невидимым для людей, непосильное их воображению хищное Нечто продолжало следить за ними из своего железного кокона. В переводе на человеческий язык Оно ждало своего часа, чтобы нанести решающий удар.
        Нескончаемый подъем все-таки закончился, хотя Ольга уже и не надеялась, что это когда-нибудь случится. Они с Дмитрием стояли на верхней площадке эвакуационной лестницы, за дверью которой начинался первый уровень подземного комплекса. Точнее, стоял один Дмитрий, потому что Ольга, едва ступив с лестницы на площадку, сразу повалилась на колени. Наверное, это перечеркивало важность момента - они все-таки поднялись сюда с сорокаметровой глубины, но ноги гудели так, что ей ничуть не было стыдно за свою слабость.
        Дмитрий ободряюще взглянул на Ольгу.
        - Ну вот, осталось последнее усилие.
        Вряд ли последнее, подумала она, но поправлять Дмитрия не стала. Оставив ее сидеть на полу, он подошел к двери. Не откроется, подумала Ольга. Но дверь открылась, причем без всякого труда со стороны Дмитрия. Ему даже не пришлось напрягаться, чтобы сдвинуть ее с места. Дмитрий заглянул в открывшийся дверной проем, за которым была сплошная чернота, и снова повернулся к ней. Открыл рот, нахмурился и сказал совсем не то, что собирался сказать сначала:
        - Дай фонарь. Поищу дефибриллятор, только скажи, где он лежит. А ты пока отдыхай.
        Ольга покачала головой.
        - Чтобы я осталась здесь одна в темноте? Ну уж нет. Пойдем вместе. Да ты без меня и не найдешь.

«А может, и со мной не найдешь», - мысленно добавила она и сразу помрачнела. Хотела обратить свои возражения в шутку и не смогла. Дима даже не улыбнулся. Внимательно посмотрел на нее и сказал серьезно:
        - Тогда пошли. Время дорого.
        Опираясь на его руку, Ольга поднялась с колен, перешагнула через высокий металлический порог и оказалась в черном тоннеле. Через тридцать - тридцать пять метров тоннель упирался в непроходимый завал, но, на их счастье, санблок
«Хрустального неба» находился ближе.
        До последнего момента Ольге казалось, что в узком конусе света ее фонаря, которым она осторожно ощупывала бетонный пол и своды тоннеля, сейчас промелькнет стремительная тень очередного жуткого монстра или ее схватит высунувшаяся из темноты гигантская клешня или огромная лапа. Дмитрий, шагавший рядом с ней плечом к плечу, по-видимому, чувствовал то же самое, потому что постоянно водил из стороны в сторону стволом своего автомата. Мысль о внезапном нападении или засаде сотворенных пришельцем чудовищ настолько захватила Ольгу, что, когда перед ней на стене появилась табличка с надписью: «Медицинский пост», она не поверила своим глазам. Наверное, так и стояла бы перед ней, хлопая глазами, если бы Дима не спросил:
        - Пришли?
        Лишь после этого Ольга неуверенно кивнула и, сообразив, что он не может видеть в темноте ее жеста, поспешила добавить:
        - Кажется, пришли, - а в голосе все равно сквозило сомнение. Неужели они благополучно добрались до пункта назначения?
        Дмитрий первым обнаружил входную дверь, отмеченную изображением красного креста в белом круге. Дверь не имела запорного механизма, и он сразу открыл ее, просто потянув на себя за ручку. Внутри было чисто и аккуратно прибрано. Мебель стояла там, где и должна стоять, а медицинские инструменты лежали на своих местах. По какой-то совершенно невероятной на первый взгляд причине пронесшийся по подземелью смерч не затронул медицинского поста. Впрочем, до завалившего вход обвала и весь первый уровень выглядел неповрежденным. Здесь нигде не валялись разбитые приборы, не свисали со стен оборванные провода, а коридор не пересекали баррикады, наспех возведенные из подручных средств. У Ольги было два взаимоисключающих объяснения этому феномену: либо пришелец со своей армией монстров после захвата бункера подчистили первый уровень, чтобы создать у ожидаемой спасательной экспедиции иллюзию внешнего благополучия, либо к моменту захвата комплекса на первом уровне попросту не осталось людей, способных сопротивляться пришельцу и его тварям. Она не хотела думать, как и почему это произошло. Ей вполне хватило жутких
подробностей из видеозаписи с флешки, найденной на посту наблюдения, чтобы выдумывать себе новые. Еще раз вспомнив увиденное, Ольга невольно позавидовала Дмитрию, думавшему исключительно о практических вещах.
        - Так, где может быть ваш дефибриллятор? - спросил он, когда Ольга, остановившись за порогом, принялась осматривать помещение.
        - В следующем кабинете, - ответила она.
        Именно там располагалось реанимационное отделение, в котором, как она знала из донесений с «Хрустального неба», так и не возникло необходимости. Тогда не возникло, а сейчас возникла.
        - Нам туда, - сказала Ольга, направив фонарь на внутреннюю дверь. Впрочем, ошибиться было невозможно. Дверь была единственной.
        Она выглядела неповрежденной. Тем не менее Ольгу охватил страх. Вдруг за дверью их ждет такой же разгром, какой они застали в «операционной» и других ранее осмотренных отсеках. Но Дмитрий уже взялся за ручку двери и одним рывком резко распахнул ее. Ольга вздрогнула и едва не выронила фонарь, но все-таки удержала его в руке, потому что в реанимационном отделении все было точно так же, как и до захвата бункера пришельцем и его кошмарными монстрами.
        Медицинский пост не предназначался для приема большого количества пострадавших, а реанимационное отделение - тем более. Здесь была всего одна койка, один стол, передвижная этажерка со стационарным оборудованием и узкий, но высокий, до самого потолка, шкаф. К нему и направилась Ольга. Насколько она помнила, переносной дефибриллятор хранился в нижнем ящике. Она открыла дверцу и сразу увидела нужный прибор - он как будто ждал их все это время. Ольга положила на пол свою кварцевую лампу, потом отдала Дмитрию фонарь и вытащила дефибриллятор, несмотря на компактный размер, он оказался довольно тяжелым. С замиранием сердца она открыла верхнюю крышку. Электроды, соединительные провода, зарядное устройство с индикаторной шкалой и маленьким дисплеем - кажется, все на месте. Но исправен ли сам прибор? Она включила питание и, не сходя с места, проверила дефибриллятор. Он оказался исправен, и даже индикаторы на передней панели показывали максимальный заряд батареи.
        - Работает, - объявила Ольга, обернувшись к Дмитрию.
        Она так ждала этого момента, чуть ли не молилась на него. Но когда убедилась, что прибор исправен, смогла сказать только это. Дмитрий тоже не выразил бурного восторга. Он деловито кивнул, достал свой нож, бесцеремонно обрезал массивные электроды и принялся прилаживать кварцевую лампу к оголившимся проводам. Ольга сначала хотела помочь, но потом передумала. У него и без ее помощи все получалось ладно и быстро.
        - Где здесь надо включить, чтобы проверить? - спросил он, из чего Ольга сделала вывод, что он все закончил.
        Она показала ему на кнопку «разряд» на передней панели, и едва Дима коснулся ее, комната утонула в ослепительно яркой вспышке. Вслед за вспышкой Ольгу снова окутала темнота, да такая плотная, что она не смогла разглядеть даже свой зажженный фонарь. Но в этой темноте, совсем рядом с ней, раздался восторженный голос Дмитрия.
        - Горит! Олька! У нас это получилось!
        Ольга захлопала глазами: неужели он назвал ее Олькой? Или ей это только послышалось? Она даже хотела прямо спросить Дмитрия об этом, но так и не решилась. А когда прошла слепота, вызванная внезапной вспышкой кварцевой лампы, и зрение снова вернулось к ней, Дима был все так же собран и сосредоточен.
        - Очень короткий импульс, - озабоченно сказал он. - А сколько нужно времени для восстановления заряда?
        - Пять секунд, - по памяти ответила Ольга и, взглянув на откинутую крышку, на внутренней стороне которой среди других характеристик дефибриллятора было записано минимальное время между разрядными импульсами, убедилась, что ответила правильно.
        Зато следующий вопрос Дмитрия оказался куда сложнее.
        - Как думаешь: этого достаточно?
        На этот раз Ольга лишь пожала плечами. Кто знает: достаточно ли миллисекундной вспышки ультрафиолетового излучения и пятисекундного интервала между вспышками, чтобы уничтожить иноземного монстра? Разве что сам монстр. Получить ответ на этот вопрос можно лишь после того, как они столкнутся с пришельцем лицом к лицу. Если у него, конечно, есть это лицо.

* * *
        Они сидели на обнаруженной в реанимационном блоке медицинской кушетке и думали каждый о своем. Дмитрий был уверен, что Ольга размышляет о том, как пробраться в свитое из рельсов логово пришельца, а ему вместо этого лезли в голову мысли о всякой ерунде. Например, о том, что с того момента, как он со своей разведгруппой переступил условный порог бункера, впервые сидит не на полу, не на корпусах вдребезги разбитых приборов, не на ступенях лестницы, а на чем-то, что как раз предназначено для сидения. Или о том, что дефибриллятор с прикрученной к нему кварцевой лампой надо было поставить на пол, а не на кушетку рядом с собой. Тогда бы он касался плечом плеча Ольги и чувствовал тепло ее тела. Он даже смог бы обнять ее и прижать к себе, прижать крепко-крепко, потому что и она и он этого хотели.
        Из всего, чего ему хотелось, Дмитрий сделал лишь одно: повернул голову и посмотрел на сидящую рядом с ним женщину. Единственный оставшийся у них фонарь был выключен, и он не видел в темноте ее лица, но почему-то Дмитрию казалось, что Ольга тоже смотрит на него. Она здорово вымоталась. Даже он, молодой тренированный мужик, и то чувствовал огромную усталость, а уж она - тем более. Ему многое хотелось сказать ей, но все слова, которые крутились в его голове, не относились к их нынешнему положению. Поэтому он сказал совсем не то, о чем сейчас думал:
        - Немного передохнула?
        - Передохнула, - согласилась Ольга.
        - Можем идти?
        - Можем. Только куда?
        Дмитрий вздохнул: куда - понятно. В логово пришельца. А вот где находится вход в его логово - это действительно вопрос. Сначала он не задумывался, как им туда попасть, - не до того было. Достаточно было знать, что ход в логово существует, раз созданные пришельцем твари шныряют туда и обратно. Но сейчас задача найти этот ход вышла на первый план.
        - Боюсь, нам придется спуститься на дно шахты и искать проход там.
        Дмитрий вспомнил поднимающиеся из сияющей мглы на дне шахты стальные рельсы, перекрученные между собой, как куски обычной металлической проволоки, и повисшую над ними Ольгу. Вспомнил собственное видение: ее залитое кровью тело, пронзенное таким рельсом. Если бы он не успел или не смог втащить Ольгу обратно на лестницу, его видение превратилось бы в реальность. А теперь им нужно самим как-то спуститься на дно шахты. И не только спуститься, а ходить… даже не ходить, а ползать, протискиваясь среди частокола железных балок.
        - Там его нет, - оборвала Ольга его скачущие мысли.
        - Что? - Дмитрий даже не сразу понял, о чем она говорит.
        - Гнездо пришельца - это сплошной клубок из перекрученных рельсов. Думаю… - она помолчала, но все-таки закончила свою мысль: - Туда вообще нет прохода.
        - А… как же монстры проникают туда и выбираются обратно? - растерялся Дмитрий.
        - Через порталы.
        - Через порталы? - словно эхо, переспросил он.
        - Да, - Ольга кивнула. - Те вырастающие в тоннелях огненные стены, которые мы видели, это порталы: окна или двери в гнездо пришельца, через которые он выпускает своих управляемых кукол. А затем запускает вместе с добычей.
        Она замолчала. Под впечатлением ее последних слов Дмитрий тоже молчал. Порталы? Двери и окна в мир пришельца? Он дважды видел возникающие из ниоткуда и затем пропадающие в никуда сгустки зеленого огня. На его глазах в них бесследно сгинули Фагот и Гиря. Самое невероятное заключалось именно в том, что от исчезнувших в огне людей вообще не осталось никаких следов. Ни обрывков амуниции, ни деталей снаряжения, ни оружия, ни кусков обгоревшей плоти - вообще ничего! Но если допустить, что это не огонь и не гигантские шаровые молнии, как он одно время думал, а именно порталы, которые открывает и закрывает пришелец по своему выбору, все, что касается бесследного исчезновения людей и предметов, и монстров, в том числе и монстров, сразу становится понятно.
        - Ты уверена? - все-таки спросил у Ольги Дмитрий.
        Она снова кивнула.
        - Уверена.
        - И попасть в гнездо пришельца можно только через такой портал?
        - Думаю, это единственный путь.
        - Тогда наша задача упрощается, - весело сказал Дмитрий и даже улыбнулся, хотя улыбаться совсем не хотелось. - Мы почти у цели. Один из порталов как раз на первом уровне, возле лифтовой шахты.
        - Не уверена, - возразила Ольга. - Его еще нужно открыть.
        Охваченный волнением от предстоящей встречи с пришельцем Дмитрий не придал значения ее последним словам. И, как оказалось, напрасно. Когда они с Ольгой, на этот раз без происшествий, вышли к шахте лифта, их взорам предстал огороженный двойной решеткой ствол шахты с металлическими направляющими лифтовой кабины, сомкнутые сдвижные двери из стальных плит и больше ничего. Забрав у Ольги фонарь, Дмитрий внимательно осмотрел бетонный пол под ногами, возведенную вокруг шахты решетку и сомкнутые двери лифта, но нигде не обнаружил ни намека на следы недавнего огня. То, что после бушевавшего здесь пожара не осталось никаких следов, говорило в пользу Ольгиной версии о созданных пришельцем пространственных порталах, но это открытие или его подтверждение никак не приближало их к укрывшемуся в логове пришельцу.
        - И что теперь? - растерянно спросил он, опустив фонарь.
        Ольга не ответила: она и сама не знала. Вслед за ним она прошлась по площадке, зачем-то выглянула на лестницу, по которой они поднялись сюда, сначала спустившись до четвертого уровня, вернулась обратно и, наконец, сказала:
        - Надо думать.
        Дельное замечание, ничего не скажешь! О чем тут думать, если все существующие в бункере порталы пришелец открывает и закрывает по своему хотению?! Дмитрий внимательно посмотрел на Ольгу, не добавит ли она чего-нибудь, но, сообразив, что у нее нет ответа на интересующий его вопрос, молча подошел и опустился рядом с ней на бетон, привалившись спиной к стене. Ольга удивленно взглянула на него и тоже, не сказав ни слова, уселась рядом.
        - Интересно, а что сейчас делают ваши у себя в Москве? - спросил Дмитрий примерно через минуту.
        Он хотел уточнить, но Ольга, оказывается, прекрасно поняла смысл его вопроса.
        - Ждут от нас вестей. Что им еще остается.
        - А если не дождутся? - спросил Дмитрий.
        Задать этот вопрос его подтолкнуло не беспокойство за собственную судьбу - он и так прекрасно понимал, что у них с Ольгой ничтожно мало шансов остаться в живых, - его интересовало исключительно предполагаемое поведение Ольгиных коллег.
        - Трудно сказать, - она покачала головой. - Скорее всего, пришлют новую исследовательскую группу, хотя на это понадобится время.
        - Новую исследовательскую группу?! - опешил Дмитрий. - Вы готовы снова пожертвовать людьми вместо того, чтобы раз и навсегда уничтожить бункер?!
        Ольга грустно улыбнулась.
        - Изучение пришельца находится на контроле у министра обороны. Он слишком ценный материал, чтобы его можно было уничтожить. И потом, - она сделала паузу. - Ты же сам говорил, что уничтожить бункер не так-то просто. Он выдержит даже прямое попадание ядерной ракеты.
        - Значит, будут новые жертвы, - констатировал Дмитрий.
        - Знаешь, чего я боюсь? - добавила Ольга. - Что, сражаясь с нами, пришелец набирается опыта. Не случайно в науке даже отрицательный результат считается результатом.
        - Что ты имеешь в виду? - нахмурился Дмитрий.
        Ольга долго не отвечала, собираясь с мыслями. Наконец медленно, но потом все быстрее и быстрее заговорила:
        - Он учится убивать. Ты заметил, что после каждого неудачного нападения тактика монстров меняется. А сами слепленные пришельцем монстры становятся более совершенными и опасными. Он уже научился наделять свои творения нашим оружием и броневой защитой. И хотя мы пока справлялись с его тварями, но боюсь: это вопрос времени. Еще несколько более-менее удачных попыток, и пришелец действительно создаст по-настоящему неуязвимого монстра. Я не берусь гадать, каким будет этот универсальный солдат: летающий, невидимый, отражающий пули и снаряды посредством силового поля или обладающий иными неведомыми нам способностями. Но рано или поздно он сотворит чудовище, против которого окажется бессильно все наше оружие. С армией таких чудовищ пришелец может уничтожить всю нашу планету.
        Ее логика, как всегда, была безупречной. И все-таки Дмитрий не мог согласиться с ней. Он упрямо мотнул головой.
        - Но мы-то с тобой еще живы!
        Ольга кивнула.
        - Знаешь, я все время думаю над этим. Почему все остальные погибли, а мы нет? - Дмитрий хотел возразить, но она остановила его. - У нас тоже были галлюцинации. Мы тоже сталкивались с пугающими видениями, слышали голоса и другие звуки, которые имитировал пришелец, воздействуя на наше сознание. Но они не разрушили нашу психику, как у остальных. Это как во время эпидемии: большинство людей заболевает, но кто-то нет. Видимо, мы с тобой обладаем своеобразным иммунитетом на ту ментальную заразу, которую распространил в бункере пришелец.
        - Чушь! - перебил Ольгу Дмитрий. - Мы выжили потому, что оказались быстрее и сообразительнее насылаемых пришельцем монстров! И потому, что в каждой схватке с ними прикрывали друг друга!
        - Может быть, и так, - не стала спорить Ольга. - Хотя…
        Она внезапно замолчала, и Дмитрий сразу услышал посторонний звук: не то скрип, не то скрежет, не то лязг трущегося металла. Звук доносился со стороны лифтовой шахты. Он уже хотел включить фонарь, который выключил, когда Ольга присела рядом с ним, даже положил палец на кнопку, но этого не понадобилось. Решетчатая колонна, ограждающая ствол шахты, осветилась зеленым светом. И в этом свете Дмитрий увидел, как сомкнутые горизонтальные двери лифта медленно разъезжаются в стороны, словно открывающиеся челюсти исполинского чудовища. Раздвинувшись на полметра, двери снова остановились, но в открывшуюся щель вполне мог пробраться человек. Дмитрий переглянулся с Ольгой, не сговариваясь, вскочил на ноги и вместе с ней бросился к открывшейся шахте. Там внутри, четырьмя метрами ниже приоткрывшихся дверей, пылал уже знакомый ему огненный шар, освещая ствол шахты своим зеленым светом. Дмитрий и Ольга снова переглянулись.
        - Портал? - опередив его, спросила она.
        Дмитрий уверенно кивнул. Ошибиться было невозможно. Перед ними действительно был открытый огненный или, как сказала бы Ольга, «энергетический» портал, ведущий в логово пришельца. И этот портал в любой миг мог закрыться.
        Дмитрий вручил, точнее, впихнул в руки, Ольге дефибриллятор, а сам удобнее перехватил автомат.
        - Придется прыгать, - сказал он и, когда она понимающе кивнула, продолжил: - Сначала я. Если со мной все будет в порядке… короче, если я не сгорю и не грохнусь на дно шахты, прыгаешь следом за мной. Ну а потом, увидишь пришельца, сразу включай разряд и суй ему под нос горящую лампу. Ну а я уж, как смогу, прикрою из автомата.
        Ольга снова кивнула, и Дмитрий даже ухитрился подмигнуть ей. Как ни странно, но он совсем не испытывал страха. Наверное, потому что они специально искали этот портал, а потом еще ждали, когда он, наконец, откроется. И вот он открыт.
        Дмитрий боком протиснулся в щель между раздвинувшимися дверями лифтовой шахты. Последний раз проверил оружие, убедившись, что флажок предохранителя находится в положении автоматического огня, и, оттолкнувшись ногами от бетонного пола, прыгнул в сияющую зеленым пламенем бездну.

* * *
        Ольга вдруг отчетливо, со всей ясностью поняла, что этого ни в коем случае нельзя делать. Что это западня, устроенная пришельцем. Ни одно живое существо не допустит в собственную нору или гнездо чужака, по крайней мере, всеми силами попытается помешать этому. Так и пришелец мог пропустить в свое логово посторонних лишь в том случае, если был абсолютно уверен в собственной безопасности. Но озарение пришло к ней слишком поздно - Дмитрий уже прыгнул в открывшуюся бездну и исчез в поглотившем его огненном портале. Ужас одиночества и готовность пожертвовать собой ради этого человека, который по ее самоуверенной прихоти оказался в смертельной ловушке, и еще что-то, чему Ольга, так и не разобравшись в своих чувствах к Дмитрию, пока не нашла объяснения, толкнули ее вперед. С дефибриллятором на вытянутых руках она вломилась в приоткрытые двери лифтовой шахты и уже без колебаний шагнула с края площадки в пылающий внизу зеленый огонь.
        Раздался высокий звук, словно над ухом лопнула туго натянутая струна. Одновременно с ним кожу обдало нестерпимым жаром, но вспышка боли оказалась настолько короткой, что Ольга едва успела ее почувствовать. Потом последовал удар обо что-то теплое, жесткое и ребристое. Ольга поняла, что ее падение закончилось, и открыла зажмуренные глаза.
        Она оказалась внутри огромного, восьми или десяти метров в диаметре, железного шара, точнее сферы, сплетенной из множества железнодорожных рельсов и шпал. Если бы она не знала, из чего «свито» гнездо пришельца, то, наверное, ни за что бы не догадалась, что за исполинские конструкции окружают ее, так как и шпалы, и рельсы сияли одинаковым мерцающим зеленым светом. И, черт возьми, как же это было красиво! В центре сферы, прямо в воздухе, висел переливающийся зеркальный шар, похожий на гигантскую каплю ртути или другого расплавленного металла. Шар ритмично пульсировал, сжимаясь и раздуваясь, словно бьющееся сердце. При каждом расширении от него исходила волна приятного расслабляющего тепла, ощущаемая даже на расстоянии. Ольга, как зачарованная, уставилась на этот сгусток тепла и света. Ей нестерпимо захотелось прикоснуться к шару и самой почувствовать его упругую теплую поверхность. Она разжала ладони, выпустив из рук дефибриллятор, который с глухим стуком упал к ее ногам, но Ольга даже не заметила этого. Протянув руки к переливающемуся шару, она шагнула вперед. В предвкушении новых ощущений сердце
радостно забилось в груди. Ольге даже стало немного обидно, что никто не может разделить с ней эту радость. Если бы Дима сейчас оказался рядом, мечтательно подумала она.

«Дима! Где он?!» - пронзила сознание внезапная мысль.
        В тот же миг переливающаяся зеркальная поверхность шара стала матово-черной, и оттуда повалил густой темный дым. Ольга в ужасе отшатнулась назад, но успела сделать лишь один-единственный шаг. Из окутавшего шар плотного дыма с шипением вылетели тонкие черные нити. Так вылетают полоски серпантина из взорванной на веселом празднике хлопушки. Но в этих нитях не было ничего праздничного и веселого. Они упали на грудь, плечи, руки и ноги Ольги, мгновенно опутав их, словно паутина.
        В первый момент Ольга еще не поняла, что происходит. Она даже потянулась за ножом, надеясь перерезать опутавшую ее сеть. Но паутина с невероятной силой рванулась куда-то вверх, увлекая ее за собой. Окутавшийся облаком густого дыма черный шар нырнул вниз и исчез из поля зрения, а перед глазами замелькали светящиеся рельсы и шпалы, сменившие свой цвет с бледного на ярко-зеленый. На какой-то миг Ольга увидела опутанный паутиной дефибриллятор, про который она совершенно забыла, зачарованная видением переливающегося пульсирующего шара. В следующее мгновение обвившие прибор струны паутины сжали свои кольца, словно обвивший жертву удав, и дефибриллятор вместе с прикрученной к нему кварцевой лампой раскололся на куски, как раздавленная яичная скорлупа.
        Когда беспорядочное мелькание сменяющихся образов наконец прекратилось, Ольга поняла, что висит вниз головой под верхним сводом сплетенного из рельсов кокона, связанная по рукам и ногам опутавшей ее клейкой паутиной. Дымящийся черный шар вновь появился перед глазами и поплыл вокруг нее, словно желал убедиться, что она связана достаточно надежно. Теперь, когда шар не сверкал и не переливался, Ольга разглядела, что он не висит в воздухе, как она вначале подумала, а подобно пауку скользит по нитям своей паутины, которой было заполнено все внутреннее пространство железной сферы. Да и сам шар утратил первоначальную правильную форму, трансформировавшись в растекшуюся каплю густой дымящейся жижи. Ольге больше не хотелось дотрагиваться до него. Вместо этого она с удовольствием пырнула бы дымящуюся каплю своим ножом, чтобы проверить, как среагирует на это наполняющая его жидкость. Однако накрепко связанная паутиной пришельца Ольга не смогла не то что дотянуться до ножа, но даже пошевелиться. Все, что ей удалось - это лишь немного подвигать из стороны в сторону правой рукой. Да и то вся подвижность
ограничивалась кистевым и локтевым суставом. Выше локтя рука была намертво схвачена обвившей ее паутиной. Левая рука оказалась завернута за спину - Ольга даже не видела ее - и вывернута так, что любая попытка пошевелить ею вызывала нестерпимую боль во всей левой половине тела. Однако собственное безвыходное положение полностью освободило Ольгу от страха перед пришельцем, оказавшимся в действительности не человекообразным гуманоидом с головой, туловищем и двумя парами конечностей, а аморфной бесформенной субстанцией. В полной уверенности, что ей осталось жить последние минуты или даже секунды, она набрала в грудь воздуха и произнесла:
        - Так вот ты какой… - Следующий вдох дался с трудом, так как обвившая тело паутина сдавила грудь. Но Ольга все-таки закончила начатую фразу: - Всего лишь капля мерзкого, вонючего дерьма.
        Ольга вовсе не думала и не надеялась, что пришелец поймет степень испытываемого ею презрения. Но он, видимо, понял - не зря столько времени изучал человеческие чувства и эмоции. Его расплывшаяся туша полыхнула резанувшей по глазам ярко-зеленой вспышкой и метнулась по паутине вправо и вниз. Ольга проследила за ней взглядом и увидела еще один свитый из паутины кокон, свисающий со свода сияющей железной сферы, из которого торчали наружу схваченные нитями паутины нога, две руки и голова Дмитрия. Глаза Дмитрия были закрыты, но Ольга поняла, вернее, почувствовала, что он жив, хотя и находится без сознания. Впрочем, этого и следовало ожидать. Пришельцу мало было просто убить их обоих - наверняка он мог сделать это и вне своего гнезда. Ему требовались их живые, неповрежденные тела. Тела и души. Теперь Ольга в этом не сомневалась.
        Все эти мысли вихрем пронеслись в ее голове и оборвались, потому что Ольга увидела то, на что в первый миг не обратила внимания - высовывающуюся из набедренного кармана Дмитрия вторую кварцевую лампу. Опутанное паутиной тело Дмитрия висело слишком далеко, чтобы она могла до него дотянуться, но когда Ольга протянула к нему наполовину свободную от паутины правую руку, лампа шевельнулась и на каких-нибудь пару сантиметров выдвинулась из кармана. Удачное начало придало Ольге уверенности. Но одновременно с уверенностью вернулся и страх. Она с опаской взглянула на зависшую возле Дмитрия темную каплю и с ужасом увидела, как из тела пришельца вытягивается гибкий отросток (хобот? щупальце? жало?!) и тянется к лицу Дмитрия. Что произойдет потом, Ольга уже знала из видеозаписи с найденной флешки полковника Макарова.
        Она мысленно сконцентрировала всю свою энергию в правой руке и изо всех сил дернула лампу к себе. Стеклянная колба выскользнула у Дмитрия из кармана и полетела вниз, на сплетающиеся рельсы, но Ольга подхватила ее на лету мысленным посылом и притянула к себе. На этот раз пришелец не остался безучастным. Его расплывающаяся туша полыхнула уже знакомым Ольге ярко-зеленым светом и рванулась к ней, но лампа, сбереженная Дмитрием, ультрафиолетовая кварцевая лампа уже была в ее руке.
        - Гори!!! - приказала Ольга и, мысленно направив всю переполняющую ее ненависть к иноземному чудовищу внутрь стеклянной колбы, изо всех сил сжала лампу в руке.
        И лампа вспыхнула. Вспыхнула так ярко, как никогда не загоралась при испытании дефибриллятора. Ее лучи пронзили все внутреннее пространство свитой из рельсов железной сферы, столкнулись с десятками, а может, и сотнями черных паутинных нитей, которые в момент вспышки выбросил из своего тела пришелец, и подожгли их. Несколько нитей все-таки обвились вокруг лампы, но едва коснулись стеклянной колбы, как на них вспыхнули яркие искорки, мгновенно превратившиеся в язычки алого пламени. Пламя тут же устремилось по паутине к ее создателю. Туша пришельца сейчас же окуталась еще более густым черным дымом, но этот дым уже не мог остановить распространение огня. Пламя прорвалось сквозь него, разрезав дымовую завесу, в разрывы которой вместе с огнем проник и ультрафиолетовый свет. Туша пришельца вспузырилась и зашипела, как шипит и пузырится кусок масла, брошенный на раскаленную сковородку, а потом вспыхнула, но уже не потусторонним холодным и зеленым, а земным, настоящим жарким алым огнем. В огне сгорели и распались остатки паутины, удерживающие черную каплю. Объятая пламенем туша пришельца шлепнулась вниз и
растеклась по нижнему своду железного кокона пылающей лужей. В этот момент Ольга потеряла ее из вида. Сразу со всех сторон донесся нарастающий треск - это рвались горящие нити опутывающего ее паутинного кокона. Ольгу резко качнуло сначала в одну, потом в другую сторону. Вывернутая левая рука неожиданно освободилась, а затем развалились и остатки опутывающей тело паутины. Беспорядочно размахивая руками, Ольга полетела вниз. Она не рухнула на рельсы, что наверняка привело бы к тяжелым травмам и многочисленным переломам, только потому, что разматывающиеся вслед за ней нити догорающего кокона смягчили удар. Тем не менее падение с восьмиметровой высоты оказалось ощутимым. Ольга вскрикнула от боли и на какое-то время потеряла сознание.
        Когда она снова пришла в себя и подняла голову, пылающая лужа, в которую превратилась туша пришельца, догорела без остатка. Только на рельсах слева от нее виднелось пятно бурой копоти. Но Ольга тут же забыла о нем, потому что увидела Дмитрия. Он лежал на спине в нескольких метрах от нее и протяжно стонал. Ольга сейчас же бросилась к нему и едва не упала, потому что казавшаяся твердой внутренняя поверхность сплетенной из рельсов сферы внезапно зашаталась под ногами. Балансируя на пришедших в движение рельсах, она добралась до Дмитрия и опустилась возле него на колени.
        - Как ты?! Можешь говорить?! - Ольге хотелось обнять Дмитрия, но она боялась дотрагиваться до него руками.
        Но он и так услышал ее: напрягся и, сделав над собой усилие, открыл глаза.
        Нужно было скорее сказать ему, что с чудовищем покончено, что их план сработал и пришелец сгорел в свете ультрафиолетовой лампы вместе со своей паутиной и всем паучьим гнездом. Ольга приоткрыла рот, но горло перехватил спазм, и вместо всех слов, которые она собиралась сказать Дмитрию, из глаз хлынули слезы.
        А он молча смотрел на нее, смотрел и улыбался. Внезапно улыбка на его лице сменилась гримасой ужаса. Ольга не успела ничего понять, как Дмитрий схватил ее за локти и резко оттолкнул от себя. Она должна была упасть на дно железной сферы, но вместо этого почему-то оказалась в воздухе, ударилась о вертикальный рельс, которого у нее за спиной раньше не было, еще один рельс, сорвавшийся откуда-то сверху, рухнул на то место, где она только что сидела. Потом рельсы и шпалы посыпались со всех сторон.

«Они больше не светятся», - успела подумать Ольга, прежде чем что-то тяжелое ударило ее по голове и она снова потеряла сознание.

* * *
        Перед глазами еще плясали зеленые зайчики, но разумом Дмитрий понимал, что находится в полной темноте. Впрочем, назвать окружающий мрак полным было нельзя. Кое-где из-под завала обрушившихся рельсов и шпал вырывались на поверхность язычки догорающего пламени. Дмитрий смотрел на возвышающуюся перед ним бесформенную груду мертвого железа и раздавленного в щепки дерева, в которую превратилось развалившееся гнездо иноземного чудовища, а видел Ольгу, какой она запомнилась ему в последний миг своей жизни. Видел ее залитое слезами счастливое лицо. А ведь до этого момента он даже не предполагал, что плачущий человек может выглядеть таким счастливым. Она погибла мгновенно и, скорее всего, даже не успела испугаться и понять, что происходит. А произошло то, что и следовало, но о чем ни она, ни он не смогли вовремя догадаться. Когда сгорела паутина, которой пришелец опутал свое гнездо, железный кокон развалился, и составляющие его рельсы и шпалы рухнули на дно шахты. Ольга не заметила этого. В тот момент, когда начался обвал, она смотрела только на Дмитрия. А вот он заметил и, увидев падающий на нее рельс,
оттолкнул Ольгу от себя. Он надеялся спасти ее, но, как оказалось, бросил в самую гущу обвала, и уже через секунду над ее телом возвышалась огромная груда обломков. Оттолкни он ее не в ту, а в противоположную сторону, и Ольга почти наверняка осталась бы жива, потому что сам он совершенно не пострадал. Хотя Дмитрию не раз казалось, что рухнувший рядом с ним рельс или шпала сейчас размозжит ему голову, ему посчастливилось выбраться из-под обвала без единой царапины. Хотя как сказать? Может быть, повезло как раз не ему, а Ольге. Потому что она умерла счастливой, а ему предстоит жить с осознанием того, что он собственными руками убил самого близкого и горячо любимого человека.
        Дмитрий прикрыл веки - мельтешащие в глазах зеленые зайчики никак не желали успокаиваться, и так стоял около минуты, пока внезапно не услышал слабый стон. Он резко открыл глаза. Зайчики исчезли, а над завалом тлели всего несколько слабых огоньков догорающего пламени. Дмитрий почти ничего не видел перед собой и совсем ничего не слышал. Зародивший у него робкую надежду стон больше не повторялся. Галлюцинация, сказал себе Дмитрий. Еще одна галлюцинация. Ольга не могла выжить под грудой похоронивших ее обломков. Но растревоженный хрупкой надеждой разум отказывался в это верить.
        - Оля, - осторожно позвал Дмитрий, удивившись, как дрожит его голос. И, устыдившись собственной робости, крикнул во все горло: - Оля!!!
        Потом он вслушивался в тишину, которая стояла целую вечность, пока из груды искореженных рельсов и разбитых шпал не донесся еще один слабый стон. Дмитрию даже показалось, что он разобрал Ольгин шепот, но такого, конечно, не могло быть. Он бросился на груду и принялся лихорадочно растаскивать искореженные обломки, но быстро сообразил, что так может нанести Ольге еще больший вред, и стал действовать аккуратнее. Он работал, не ощущая времени. Мерцающие в темноте искорки догорающего пламени давно погасли, а Дмитрий все разбирал и отбрасывал в стороны освобожденные рельсы и шпалы, пока в темноте совершенно случайно не наткнулся на Ольгину руку. Рука оказалась теплой. Он сжал ее и, задыхаясь от волнения, спросил:
        - Оля, ты меня слышишь?
        Она отозвалась тихо, но отчетливо:
        - Да. - А потом добавила таким слабым голосом, что у Дмитрия сжалось сердце: - Слышу.
        - Я вытащу тебя. Слышишь? Ты только потерпи.
        Он снова принялся разбирать завал и вскоре освободил ее голову и плечи. И хотя большая часть туловища и ноги оставались под завалом, Ольга не удержалась от благодарности.
        - Спасибо, - прошептали в темноте ее губы.
        И тогда Дмитрий окончательно понял, что спасет ее. Меньше чем за час он полностью откопал заваленную обломками женщину и на руках отнес ее к стене.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Ничего. Руки-ноги целы, - прошептала Ольга. - Только дышать трудно.
        Похоже, у нее были отбиты внутренности, но оказать ей помощь можно было только на поверхности.
        - Это от запаха, - сказал Дмитрий, чтобы успокоить Ольгу. Вокруг действительно стояла жуткая вонь. - Как только выберемся на поверхность, все будет хорошо.
        - Ты нашел коллектор? - с надеждой спросила она.
        - Пока нет, но обязательно найду.
        - Ты иди. Оставь меня и иди. Не бойся, я никуда не убегу, - сказала Ольга. Она еще пыталась шутить.
        Отыскав на дне шахты ровную поверхность, Дмитрий осторожно опустил Ольгу на пол. Сейчас он бы многое отдал только за то, чтобы увидеть ее лицо. Но вокруг стояла непроглядная темнота, а у них не осталось ничего, что бы можно было использовать в качестве источника света. Даже коробок спичек, который он отдал Ольге, куда-то подевался. Ни спичек, ни фонаря, ни пистолета, ни автомата. Только нож, пристегнутый к поясу, но от него в данном случае не было никакой пользы. Даже передвигаться приходилось исключительно на ощупь.
        Но удача, как известно, сопутствует упорным, или капризная судьба наконец сжалилась над двумя измученными людьми, пережившими ужасы потустороннего мира. Как бы там ни было, но когда Дмитрий двинулся в обход шахты, ощупывая руками стены, через полтора десятка шагов его ладонь провалилась в пустоту. Он тут же вернулся на шаг назад и наткнулся на металлический уголок, замурованный в стену по краю отверстия. Боясь ошибиться, Дмитрий осторожно ощупал периметр отверстия руками и определил, что стоит напротив вертикальной прямоугольной ниши, из которой тянуло едва ощутимым сквозняком. Наплевав на грязь, которой были испачканы руки, Дмитрий послюнявил палец, но так и не смог понять, действительно ли из ниши шел приток свежего воздуха, или ему это только показалось. Зато, когда он вошел в нишу - она оказалась довольно просторной, что позволяло передвигаться почти в полный рост, - сразу наткнулся на свисающие со стен обрывки толстых проводов. Их противоположные концы уходили в глубину тоннеля.
        - Эй! - громко крикнул Дмитрий в темноту. В ответ из тоннеля донеслось протяжное эхо.
        У Дмитрия отпали последние сомнения, что перед ним тот самый кабельный коллектор, про который говорила Ольга. Он едва в ту же секунду не бросился назад, горя желанием как можно скорее сообщить ей о своей находке, но, пересилив себя, решил сначала обследовать тоннель. Уже через несколько шагов Дмитрий запнулся за торчащий из пола металлический штырь и едва не упал, а когда присел и ощупал дно и стены тоннеля руками, обнаружил еще два десятка таких же штырей от десяти до тридцати сантиметров в длину и около четырех сантиметров в диаметре. Хотя ответ лежал на поверхности, Дмитрий долго не мог понять назначение штырей, но, когда понял, сразу сообразил, что это обломки или скорее обрывки прутьев перегораживающей коллектор защитной решетки, которую разорвала неведомая феноменальная сила пришельца. Пройдя сквозь разорванную решетку, Дмитрий пошел дальше и, углубившись в тоннель еще на полсотни метров, обнаружил отходящий от него вертикальный ствол с выступающими из стены железными скобами. Он попробовал подняться по ним - с искалеченной рукой это оказалось тяжело. А ведь еще нужно как-то поднять Ольгу, в
своем нынешнем состоянии она вряд ли осилит подъем. Но после того как он отыскал единственный возможный путь к спасению, Дмитрий уже не сомневался, что он обязательно придумает, как это сделать.
        По возвращении у него даже зародилась надежда, что, возможно, и придумывать ничего не придется. Ольгу так обрадовало известие о найденном кабельном коллекторе, что она тут же заявила, что и сама, без посторонней помощи, выберется на поверхность. Она даже смогла подняться на ноги и дойти по коллектору до вертикального колодца, но на большее ее не хватило. Поднявшись на пару метров по скобам, она призналась Дмитрию, который страховал ее снизу, что не может больше сделать ни шагу. Тогда он на руках спустил ее вниз, потом распорол ножом ее опустевший разгрузочный жилет и принялся связывать из него подобие сумки-кенгуру, в которых родители носят маленьких детей, но Ольга остановила его:
        - Не надо. Если ты сорвешься вместе со мной, мы разобьемся оба.
        - Я тебя не оставлю, - сердито ответил Дмитрий, не прекращая своего занятие.
        Однако Ольга осталась при своем мнении.
        - Сделаем так. Я останусь здесь, а ты… - Дмитрий попытался перебить ее, но Ольга повысила голос, заставив его замолчать. - Ты поднимешься на поверхность и по моему коммуникатору передашь Панову, что мы живы, но нуждаемся в помощи. После гибели пришельца связь должна была восстановиться.
        - Если так, то сообщение о помощи можно отправить и отсюда.
        - Из-под земли с такой глубины? - ехидно спросила Ольга. - Наша техника на такое еще не способна.
        Повозившись с одеждой, она откуда-то из-за пазухи достала свой коммуникатор. И хотя Дмитрий понимал, что Ольга права, сама мысль о том, что ему придется бросить ее под землей одну в темноте, казалась невыносимой. Ему даже захотелось, чтобы ее коммуникатор оказался вдребезги разбит, тогда бы он ни за что не согласился оставить ее. Но когда Ольга включила прибор, его дисплей осветился мягким голубоватым светом.
        - Подожди минуту, я напечатаю сообщение для Панова, - попросила Ольга, словно он только и мечтал о том, как бы скорее сбежать от нее.
        Она поднесла коммуникатор к глазам, и Дмитрий, наконец, увидел ее лицо, освещенное светом дисплея. И выражение ее лица очень не понравилось ему. Хмуро уставившись на экран, Ольга долго листала виртуальные страницы. Дмитрию даже показалось, что она забыла, зачем вообще достала прибор. Прошла не одна, а несколько минут, когда она наконец оторвала взгляд от экрана и произнесла:
        - Так вот в чем, оказывается, дело. Помнишь странные ответы Панова на мой запрос о помощи? Мы с тобой решили, что их передает пришелец. Так вот, никаких сообщений не было: ни отправленных, ни полученных. Я всего лишь раз соединялась с Москвой, сразу после высадки. Потом мне даже не удалось связаться со спутником, о чем здесь есть соответствующие сообщения о невозможности соединения.
        - А как же текст? - удивился Дмитрий. - Ведь я сам видел полученный ответ.
        - Не было никакого текста. Можешь убедиться. - Ольга протянула ему коммуникатор. - То, первое сообщение Панова, было единственным. Потом пришелец просто дублировал из него отдельные фразы в наших мозгах. Мы смотрели на экран, но видели не то, что там было на самом деле, а то, что в этот момент внушал нам пришелец.
        - Значит, твои коллеги и не догадываются, в какой жопе мы здесь оказались?
        Ольга покачала головой.
        - Боюсь, это будет для них большим сюрпризом.

* * *
        Каждая новая скоба - это еще один шаг к поверхности. Чтобы пройти его, нужно нащупать скобу у себя над головой, ухватиться за нее и, крепко держась здоровой рукой, переставить ноги с нижней скобы на верхнюю. Тогда та скоба, за которую держишься, окажется на уровне лица и ее можно будет обхватить локтем левой руки, после чего освободить здоровую правую для поиска следующей точки опоры и следующего шага. Десять скоб - десять шагов. Дмитрий пробовал считать пройденные шаги, но на второй сотне сбился со счета и бросил это занятие, а скобы все не кончались. Струящийся по лицу пот заливал глаза, на внутреннем сгибе левой руки, похоже, вырос синяк размером с ладонь, но все это была сущая ерунда по сравнению с неизвестностью. Даже непроглядный мрак колодца не так страшил и давил на психику, как возможность наткнуться вверху на непроходимую пробку из кусков бетона или обломков металлоконструкций. А обосновавшийся на дне бункера пришелец вполне мог закупорить все ходы, ведущие с поверхности к его логову. Могло случиться и по-другому: например, вместо люка колодец могла перекрывать железобетонная плита, или
тот же люк запираться на внешний замок, или существовать иные способы защиты от несанкционированного проникновения в спецтоннель, предусмотренные военными строителями. Дмитрий заранее приготовился к такой ситуации и мысленно решил, что он будет делать, если на его пути к поверхности встанет непреодолимая преграда. Впрочем, вариантов поведения было немного, а по сути, всего один - спускаться обратно в коллектор и искать другой технологический колодец. И все-таки он продолжал надеяться, иначе вообще не было смысла затевать этот рискованный подъем.
        Когда после очередного шага вскинутая вверх рука наткнулась на гладкую бетонную поверхность, Дмитрий едва не закричал от досады. Колодец заканчивался тупиком - не люком и не дверью, а замуровывающей его бетонной пробкой. Дмитрий смертельно устал и только поэтому сразу не полез обратно, хотя беспокойство за Ольгу гнало его вниз, а стал ощупывать запечатывающий колодец пласт бетона, хотя и не надеялся разбить его. Пробка над головой не походила на завал - уж слишком ровной была ее поверхность. Значит, это часть конструкции. Но зачем прорывать и бетонировать многометровый колодец, чтобы затем запечатывать его? Дмитрий опустил руку ниже и почти над самой скобой, за которую он держался локтем левой руки, обнаружил горизонтальную металлическую площадку с поручнями, довольно узкую, но вполне достаточную, чтобы на ней уместился один человек. Он сейчас же вскарабкался на нее - это оказалось проще, чем можно было ожидать. Не вставая с колен, да это было и невозможно из-за нависающего над головой бетонного свода, Дмитрий осмотрелся по сторонам. Здесь было почти так же темно, как внутри колодца. Почти! Но не
так. И уже вне всякого сомнения тянуло сквозняком. Долгожданная земная поверхность, в реальность которой в логове пришельца верилось с трудом, была совсем рядом. Дмитрий чуть подвинулся вперед, но уперся в железную дверь. Толкнул ее, но дверь не поддалась. Заперта, промелькнула в мозгу ужасная мысль. Но сейчас, когда свобода была так близка, он просто не мог сдаться. К удивлению Дмитрия, замочной скважины на двери не оказалось. На месте замка располагалась короткая поворотная ручка. Он повернул ее, и… дверь открылась.
        Дмитрий сейчас же зажмурился, чтобы уберечь глаза от солнечного света. Но предосторожность оказалась напрасной - земной мир погрузился во тьму. Дмитрий с ужасом уставился на выступающие из мрака замшелые валуны, покрытые лохматыми шапками белой пены, и темнеющие за ними сосны с лохмотьями той же пены на разлапистых ветвях, потом поднял голову к небу и, лишь увидев на черном фоне яркие искры звезд, понял, что выбрался на поверхность ночью. В покрывающей землю и деревья пене тоже было что-то знакомое. Дмитрий зачерпнул ее и, ощутив приятную прохладу и капли талой воды на руке, с облегчением понял, что держит в ладони обыкновенный снег. Первый снег этой осени, укрывший землю после ночного снегопада.
        Дмитрий долго тер снегом лицо, смывая с себя грязь и ужас подземелья, потом вспомнил про данное Ольге обещание и достал из кармана ее коммуникатор. Он наизусть помнил полученные от нее инструкции, тем не менее ужасно волновался, обращаясь с незнакомым прибором. В какой-то момент даже промелькнула мысль, что у него ничего не выйдет. Но все получилось с первого раза. Настроенный коммуникатор сразу поймал спутник, и уже через несколько секунд Дмитрий отправил в эфир составленное Ольгой сообщение. Сразу захотелось тут же, немедленно сообщить ей об этом. Он сомневался, что Ольга услышит его, тем не менее втиснулся обратно в дверь колодца и, свесившись вниз, прокричал:
        - Оля! Я на поверхности! Все в порядке! Твое сообщение уже ушло в Москву!
        Молчание.
        - Оля! Ты слышишь меня?!
        Несколько секунд стояла тишина, а потом из глубины колодца донесся усиленный эхом ее слабый голос:
        - Слышу. Спасибо тебе.
        Она снова замолчала, а Дмитрию показалось, что он слышит ее рыдания.
        - Сейчас я спущусь к тебе! - крикнул он ей в ответ. - Только возьму в лагере необходимое снаряжение, какую-нибудь еду и спущусь.
        Лагерь разведгруппы, устроенный в жилом вагончике, должен был располагаться где-то неподалеку. Однако окружающая местность выглядела совершенно незнакомой. Дмитрий отлично помнил, что на территории «Хрустального неба» не было ни сосновой рощи, ни тем более россыпи гигантских валунов, среди которых располагался незаметный вход в колодец, из которого он выбрался на поверхность. Значит, он оказался за охранным периметром. В какой стороне тогда «Хрустальное небо»? Дмитрий взобрался на камни - самый крупный из них оказался размером с небольшую скалу - и еще раз внимательно осмотрелся вокруг. Темнота и прошедший ночью снегопад мешали ориентации: скрытые снегом детали местности сливались между собой, но защищающий вход в подземный бункер насыпной курган был виден и в темноте. Даже после гибели пришельца он выглядел мрачно и угрожающе. Хотя, может быть, все дело было в связанных с ним воспоминаниях о пережитом подземном кошмаре. Как бы там ни было, Дмитрию не хотелось возвращаться к кургану. К счастью, выбранный для лагеря жилой вагончик находился в стороне от кургана.
        Путь до него занял около получаса. Напрямик вышло бы быстрее, но Дмитрию пришлось сделать длинный крюк, чтобы обойти проволочные заграждения, на преодоление которых у него уже не осталось сил, и выйти к жилому сектору со стороны испытательного полигона. Там проходила всего одна линия обычной «колючки», и Дмитрий прополз под ней, забив под нижний ряд проволоки подходящий по длине сук.
        Подходя к вагончику, откуда его разведчики отправились в свой последний рейд, Дмитрий испытал странное чувство. Показалось, что он отсутствовал здесь целую вечность, хотя в действительности прошло, наверное, не более суток, как он ушел отсюда вместе с остальными. Внутри все осталось по-прежнему, только в неплотно прикрытую входную дверь надуло немного снега да оконные стекла местами покрылись корочкой инея. Не теряя времени, Дмитрий сразу прошел к тюкам с нераспакованным снаряжением. Он плохо помнил, где что лежит, поэтому просто вывалил их содержимое на пол. На глаза сразу попалась литровая пластиковая бутыль питьевой воды. Но вода в бутыли превратилась в лед, и Дмитрию пришлось долго греть бутыль в ладонях, чтобы проглотить несколько оттаявших капель. Тем не менее он все-таки засунул бутыль в подобранный с пола походный рюкзак, немного подумав, добавил туда же пачку галет, несколько плиток шоколада и две запечатанных в фольгу упаковки превратившихся в камень застывших мясных консервов. В другое отделение рюкзака сложил аккумуляторные фонари: по паре маленьких налобных для себя и Ольги, два
ручных для себя: основной и резервный. Туда же засунул несколько саморазжигающихся факелов и, прихватив связку высотного снаряжения и сборно-разборные эвакуационные носилки, вышел из вагончика. Пока он собирал снаряжение, снаружи стало чуть светлее - приближался рассвет, и Дмитрий посчитал это хорошим знаком.
        Осталось сделать последнее усилие, и их злоключения с Ольгой наконец закончатся, подумал он, отправляясь в обратный путь.

* * *
        Услышав доносящийся сверху шорох, Ольга резко открыла глаза. Она закрыла их одну или две секунды назад после того, как Дима прокричал ей, что выбрался из колодца и уже отправил в Москву ее сообщение. Неужели все наконец закончилось, подумала она в тот момент. Но, как оказалось, поторопилась с выводами. Вначале еле различимый шорох постепенно перешел в ритмичный лязг. Теперь Ольга отчетливо слышала стук металлических деталей. Или бряцанье оружия?! Она потянулась за пистолетом, но пистолета не было. У нее вообще не было оружия, даже ножа, который она потеряла во время обвала обрушившегося гнезда пришельца, а единственный человек, который мог ее защитить, находился далеко отсюда. Может быть, это он решил спуститься, подумала она, отползая в сторону. Но разве один человек может производить столько шума? К тому же Дима крикнул ей, что собирается в лагерь. Ольга вдруг остро пожалела, что отправила его от себя, и обругала себя за эти мысли. Это была слабость, обычная женская слабость. Тем более что и оставшись рядом с ней, со своей искалеченной рукой и без оружия Дима вряд ли смог бы ее защитить.
        Стоило ей так подумать, как сверху донесся его голос:
        - Оля! Ты здесь?
        Все-таки он! Ольга облегченно выдохнула:
        - Здесь. Где же мне еще быть!
        Но когда Дмитрий появился из темноты, Ольга не узнала его. С налобным фонарем, рюкзаком за плечами и какой-то корзиной, обмотанной ремнями и веревками он выглядел совсем по-другому. А, может быть, из-за того, что его лицо (чистое лицо!) сияло неподдельной радостью.
        - Ты знаешь, там наверху настоящая зима! - чуть ли не захлебываясь от восторга, первым делом сообщил он. - Везде снег: и на земле, и на деревьях… Да! Я же принес тебе еды и воду. Хочешь пить?
        С этими словами Дмитрий принялся доставать из своего рюкзака какие-то пакеты, но Ольга остановила его:
        - Значит, ты был в лагере? Как же ты успел так быстро обернуться?
        Дмитрий пожал плечами:
        - Не так уж и быстро. Час пришлось повозиться, а то и больше.
        Час! Неужели прошло столько времени? - удивилась Ольга. Как же она не заметила? Похоже, закрыла глаза на секунду, но от облегчения, что все кошмары наконец закончились, сама не заметила, как уснула.
        Потом Ольга ела принесенный Димой шоколад и консервы, которые он ловко разогрел, поставив на рефлектор включенного электрического фонаря, и запивала все это оттаявшей водой из его бутылки, настолько холодной, что от нее ломило зубы. Утолив первый голод и жажду, она повернулась к нему:
        - Значит, сообщение отправил? Сложностей не возникло?
        - Проверь. - Дмитрий с невозмутимым видом протянул ей коммуникатор, но Ольге показалось, что ее слова обидели его.
        Такая мальчишеская обида выглядела настолько смешно, что Ольга не смогла сдержать улыбку. Потом она включила коммуникатор и вывела на экран отчет о последних сообщениях. Несколько секунд изумленно смотрела на дисплей, потом подняла глаза на Дмитрия.
        - Пока ты был в лагере, пришел ответ от Панова.
        - И что же он пишет? - насторожился он.
        - Пишет, что через два часа будет здесь. Но как такое возможно? Добраться сюда из Москвы за два часа можно лишь на сверхзвуковом истребителе. Потом еще пересадка на вертолет на пермском аэродроме. Нет, никак не возможно, - покачала головой Ольга.
        Дмитрий пожал плечами:
        - Чего зря гадать. Давай лучше выбираться отсюда. Смотри, что я принес: спасательные эвакуационные носилки. Видала когда-нибудь такие?
        С этими словами он поставил перед ней опутанную ремнями и веревками корзину.
        - Видала, - соврала Ольга. Похоже, ложь уже вошла у нее в привычку.
        Но обошлись без носилок. Видимо, еда и особенно надежда на встречу с коллегами и скорое возвращение домой вернули ей утраченные силы. Правда, поднимаясь по скобам, Ольга пару раз оступилась, но выручил страховочный пояс верхолаза, который принес из лагеря Дмитрий. Второй страховочный конец Дмитрий обвязал вокруг себя, так что они выбирались из колодца в одной связке, как штурмующие высоту альпинисты. Несмотря на страховку, налобные фонари, позволяющие обходиться без лишних движений на поиски точки опоры, и неоднократные остановки, Ольга так устала, что, выбравшись на поверхность, без сил повалилась на снег.
        - Встань, - сказал Дмитрий. - А то простынешь.
        Но она не послушала его. О чем он говорит, о какой простуде? Да это просто сущая ерунда, не стоящая внимания мелочь, по сравнению с тем, через что им пришлось пройти.
        - Вставай, - повторил он. - Идем в лагерь. Там можно развести огонь и погреться.
        На этот раз Ольга подчинилась. В лагерь так в лагерь. Тем более что Панов со спасательной командой должен прибыть именно туда. Она поднялась на ноги.
        - Идем. Показывай дорогу.
        Об этом можно было и не просить. На свежем снегу четко выделялась цепочка Диминых следов, ведущая от каменной россыпи куда-то за сосновую рощу, где, надо полагать, начиналась территория «Хрустального неба».

«Хрустальное небо». Похоже, это название существует последние дни. После гибели пришельца программу по его изучению, разумеется, свернут. А вместе с ней закроют и соответствующий объект. Вполне возможно, что с закрытием проекта «Арена» расформируют и созданный для его осуществления научно-исследовательский отдел. Знающих о пришельце сотрудников раскидают по различным научным центрам Минобороны. Да и много ли их осталось, знающих? Панов, Пригоров, Феоктистов да она сама - всего четыре человека. Остальных уничтожил безжалостный монстр из иного мира.

«А Дмитрий!» - внезапно вспомнила Ольга. Ведь он тоже все знает и даже больше остальных. Сейчас они двое - самые осведомленные о попытке вторжения на Землю паразита из параллельного мира люди. Только у нее есть допуск к этой тайне, а у Дмитрия нет! Для кураторов проекта в руководстве Минобороны он лишний свидетель. Причем свидетель их провала. Если бы проект оказался успешным и программа по изучению пришельца принесла позитивные плоды, Дмитрия включили бы в состав ее участников, как это было со Сморкалиным и его взводом. Но раз программа провалилась, этого не будет. Сейчас кураторы постараются, во что бы то ни стало, обезопасить самих себя. И для этого они могут использовать любые средства.
        Ольге вдруг стало страшно. Она даже остановилась и сейчас же услышала веселый голос Дмитрия:
        - Давай-давай, не останавливайся. Еще полкилометра, и мы в безопасности. - Он смотрел на нее и улыбался. Потом вдруг подошел вплотную и, заглянув в глаза, сказал: - Знаешь, я давно хотел спросить: может быть, когда это все закончится, ты согласишься как-нибудь встретиться со мной после работы? Мы могли бы куда-нибудь сходить. Ты, наверное, знаешь кучу мест, где в Москве можно хорошо провести время.
        - Да-да, конечно, - невпопад ответила Ольга. - Будет видно.
        А что «будет»?! Да ничего не будет! Во всяком случае, ничего хорошего! Ольга резко дернула головой, чтобы Дмитрий не заметил выступившие у нее на глазах слезы, и сердито сказала:
        - Идем. Чего встал? Сам же торопил меня.
        Впереди уже был виден защищающий вход в бункер искусственный холм, а за ним ряды жилых вагончиков, к которым и вела протоптанная Дмитрием тропинка.

* * *
        Пламя от таблетки сухого спирта не могло согреть крохотную кухню, где они расположились. Зато вода в металлической кружке, которую Дима поставил на огонь, уже через несколько минут весело забурлила.
        - Кофе? - спросил Дмитрий, продемонстрировав Ольге блестящий пакет из спецпайка разведчика.
        Она покачала головой.
        - Лучше чай.
        - Чай так чай.
        В руках у Дмитрия тут же появился аналогичный пакет, только с другой наклейкой, из которого он щедро насыпал в кружку чайной заварки.
        - Пару минут подождать, и готово.
        - Пары минут будет мало, - вздохнула Ольга.
        - В самый раз. Я на заварку не поскупился, - сообщил он ей с довольным видом.
        Пока настаивался чай, он распечатал и разломил на несколько частей плитку шоколада, достал откуда-то тюбик с наклейкой «сгущенное молоко» и вскрыл пачку сухого печенья. Разложив все это на кухонном столе, Дмитрий весело подмигнул Ольге и сказал:
        - Мы с тобой, как Джеймс Бонд и его подруга в финальной сцене. Только шампанского не хватает.
        - Мартини, - поправила Ольга.
        - Что?
        - Напиток Джеймса Бонда - водка с мартини.
        - Да, неувязочка вышла, - картинно развел руками Дмитрий. - Надо будет подсказать тыловикам, чтобы добавили в сухпай того и другого.
        Он продолжал шутить, а вот ей было совсем не до веселья. В финальной сцене почти каждой серии бондианы оставшиеся наедине главные герои изобретательно скрываются от врагов и своего назойливого начальства. Но жизнь - не кино, да и Дима - не Джеймс Бонд. Он молодой, честный и смелый парень, втянутый ею в жестокую военно-политическую игру, правил которой он не знает и не понимает.
        Дмитрий вдруг нахмурился, повернул голову к заиндевевшему окну и предостерегающе поднял руку. По его примеру Ольга прислушалась к доносящимся снаружи звукам и почти сразу уловила шум приближающегося вертолета.
        - Вертолет, - подтвердил Дмитрий. - Не боевой, у тех звук резче. Пассажирский или транспортник. Похоже, за нами. Надо же, как быстро, даже чай попить не успели.
        Ольга порывисто поднялась на ноги, но Дмитрий оказался быстрее. Схватив с крючка над раковиной кухонное полотенце, он пулей вылетел наружу. Ольга догнала его только на крыльце, откуда он махал снижающемуся вертолету. Ольга сразу узнала машину. Это был все тот же вертолет, единственный из всего пермского авиаполка, допущенный к полетам на «Хрустальное небо». Значит, это точно за ними.
        Она подошла к Дмитрию и положила руку ему на плечо.
        - Дима, я хочу предупредить тебя. Будь осторожен.
        Он перестал махать и удивленно повернулся к ней:
        - Я тебя не понимаю.
        - Это неважно! - сердясь и на себя, и на него, Ольга даже повысила голос. - Главное, будь осторожен.
        Пока они разговаривали, вертолет прыгнул вниз и, подняв с земли клубы снега, опустился на посадочную площадку. Почти сразу в борту распахнулась дверь, и в проеме открывшегося люка показалась неуклюжая фигура Панова в теплом зимнем бушлате и армейской шапке-ушанке. Потом Панова заслонил собой кто-то из офицеров летного экипажа, спустивший на землю короткий трап. По трапу Панов спустился уже без посторонней помощи, вслед за ним на землю спрыгнул майор Пригоров, и больше из вертолета никто не появился. Трап сейчас же исчез в проеме люка, открытая дверь захлопнулась, и вертолет стремительно взмыл в небо. Проводив его взглядом, Ольга понимающе покачала головой. Все правильно: пилоты строго следуют летным инструкциям, обусловленным введенным на объекте режимом чрезвычайного положения. Значит, пока Панов лично не убедится в безопасности территории, машина будет находиться в воздухе.
        В отличие от нее, Дмитрий понятия не имел об имеющихся у пилотов инструкциях, поэтому произошедшее крайне удивило его.
        - Это что, все? - недоуменно спросил он. - А где спасательная команда? И почему улетела вертушка?
        - Она вернется, если Панов даст разрешение.
        - Если даст? - похоже, Дмитрий удивился еще больше. - Значит, может и не дать? Что вообще происходит?
        - Неважно! - поморщилась Ольга.
        На объяснения не осталось времени - Панов с Пригоровым были уже рядом.
        - Ты, главное, помни, о чем я тебя предупреждала, - шепотом добавила она и, шагнув навстречу торопливо семенящему по снегу Панову, произнесла: - Здравствуйте, Михаил Александрович. Как вам удалось так быстро добраться из Москвы?
        - Из Москвы? - кое-как справившись с одышкой от быстрой ходьбы, переспросил он. - Да мы, Оленька, уже сутки торчим на пермском аэродроме. На второй день после вашего исчезновения такое началось! Доложили министру. Он, как водится, потребовал принять срочные меры. Четыре дня формировали новую команду. Как закончили, Феоктистов остался в Москве на связи, а мы рванули сюда готовить почву для следующего десанта. А тут твое сообщение! Мы сразу в вертолет и сюда.
        Панов говорил сбивчиво и путано. Ольга еще никогда не видела его таким взволнованным. Но за его волнением скрывалось что-то большее.
        - Постойте, Михаил Александрович, - насторожилось она. - Вы сказали: прошло уже четыре дня?
        - Шесть дней, Оленька! Сегодня в полночь закончились шестые сутки.
        Она изумленно переглянулась с Дмитрием.
        - Неужели мы провели в бункере целых шесть дней? Невероятно!
        - Я что-то тоже не совсем понимаю, - признался Панов. - Оля, может быть, объясните.
        - До встречи с вами я была уверена, что мы провели под землей не более суток, - ответила Ольга.
        Правда, если рассуждать здраво, можно было догадаться, что это не так. Выпавший снег, застывшая земля и замерзшие окна в вагончиках - все указывало на то, что в районе «Хрустального неба» как минимум уже несколько дней стоит отрицательная температура.
        - Мы попали во временной карман, - окончательно уверившись в своей правоте, добавила она. - По-видимому, пришелец создал вокруг себя поле с иным, замедленным ходом времени. Помните спутниковые фотографии, на которых ничего не менялось? Это фотографии прошлого, где разобранная линия узкоколейки еще тянется от бункера к полигону, а на территорию «Хрустального неба» еще не выпадал снег. Я понимаю: это звучит невероятно. Но другого объяснения у меня нет.
        - Да, пришелец! - воскликнул Панов. - Вы сообщили, что он мертв. Как это произошло?!
        В короткий текст информационного сообщения невозможно было вместить подробности схватки с захватившим бункер иноземным чудовищем, поэтому Ольга опустила их, указав лишь, что пришелец мертв и более не опасен. Но сейчас ответила просто и уверенно:
        - Мы убили его.
        Панов застыл с приоткрытым ртом. Зато Пригоров отреагировал совершенно спокойно, словно ожидал именно такого ответа.
        - Убили?
        - Сожгли светом кварцевой лампы, - подал голос Дмитрий.
        Пригоров исподлобья взглянул на Дмитрия, при этом у Ольги по телу пробежал холодок от его ледяного взгляда.
        - Мы должны осмотреть тело, - потребовал он.
        - Товарищ майор, вы не поняли. Мы сожгли его, - повторил Дмитрий. - От него ничего не осталось, кроме горсти золы и пятна сажи.
        Так Пригорова еще никто не унижал. Во всяком случае, Ольга этого не видела. Она решила, что ей пора вмешаться.
        - Дело в том, что гнездо пришельца находилось на самом дне центральной шахты. После его гибели в шахте произошел обвал. Так что эксгумировать и осмотреть его тело все равно было бы невозможно.
        Ольга еще продолжала говорить, а в руке Пригорова вдруг, словно ниоткуда, появился пистолет, и этим пистолетом он целился в грудь Дмитрия.
        - Нет!!! - истошно выкрикнула она, бросаясь вперед, чтобы защитить, заслонить собой Дмитрия. И опоздала.
        Пригоров выстрелил. Дуло его пистолета полыхнуло пламенем, и вместе с огнем оттуда вылетел сплющенный с одного конца раскаленный цилиндрик, блеснувший на воздухе яркой искрой. Ольга «оттолкнула» его в сторону, вложив в этот толчок последние остатки своей телекинетической энергии. Она даже заметила место на стене вагончика, чуть правее входной двери, куда ударила пуля, а когда повернула голову, увидела пятящегося назад Пригорова с пистолетом в опущенной правой руке и обхватившего горло левой. Между пальцев у него торчала рукоятка армейского ножа разведчика - последнего оставшегося у них с Димой оружия, а из-под прижатой к горлу ладони обильно сочилась кровь. Ольга беззвучного охнула и испуганно взглянула на Дмитрия. Но Дима ничего не замечал вокруг. Он неотрывно смотрел на отступающего Пригорова и не отвел взгляда, даже когда тот оступился и повалился спиной на снег.
        - Михаил Александрович, это была самооборона! Вы же видели! Иначе он бы его убил! - бросившись к Панову, закричала Ольга.
        Она была готова умолять Панова, упасть перед ним на колени. Да все, что угодно! Лишь бы он ей поверил и заступился за Диму. После того, что случилось, только он мог его спасти.
        Панов посмотрел на неподвижно лежащего Пригорова и медленно покачал головой.

«Мертв!» - поняла Ольга. Хотя это было ясно еще до того, как он упал.
        - Теперь я понимаю… - вздохнул Панов.
        - Что, Михаил Александрович?!
        Он обернулся к ней.
        - Отойдем.
        Ольга взглянула на безучастно стоящего Диму. Убийство, даже вынужденное, все равно остается убийством. Ничего удивительного, что он испытал настоящий шок. Но сейчас это было даже к лучшему.
        Она подхватила Панова под руку и чуть ли не насильно увела его за вагончик. Когда они остановились, Панов не спеша вынул сигарету - он снова начал курить после гибели сына, но сейчас так и не закурил, продолжая мять сигарету в пальцах.
        - Что вы поняли, Михаил Александрович?! - поторопила его Ольга.
        - Какие инструкции получил Пригоров перед вылетом сюда. У него был свой канал связи с Москвой. И примерно за полчаса до нашего вылета он как раз получил очередную шифровку с приказом.
        - О нашей ликвидации? - ахнула Ольга.
        - Думаю, приказ касался только лейтенанта Рогожина. Хотя… - Панов сделал паузу. - Впрочем, чего гадать. Теперь это у него уже не узнаешь.
        Не у него, так у других, подумала Ольга. Да только как бы не было поздно.
        - Михаил Александрович, но ведь те, кто отдал приказ, могут и повторить его!
        Панов покачал головой:
        - Одного приказа мало. Надо еще найти исполнителя.
        Но Ольга не согласилась с ним.
        - Когда речь идет о трагедии, которой обернулся первый контакт людей с пришельцем из иного мира, у ответственных за гибель десятков человек всегда находятся и воля, и желание, и исполнители, чтобы избавиться от свидетелей своих ошибок! Михаил Александрович, надо что-то придумать, чтобы спасти Диму! Он столько раз спасал меня там, под землей. И я… Я люблю его! - неожиданно выпалила она то, в чем даже себе боялась признаться.
        Панов изумленно уставился на нее.
        - Ну, мы можем спрятать его в наш институтский госпиталь.
        - Этого мало! - со слезами на глазах воскликнула Ольга. - Надо показать нашим кураторам, что он для них не опасен! Например, что у него амнезия, и он ничего не помнит… - Она запнулась, озаренная внезапной догадкой. - Я загипнотизирую его и сотру ему память! У нас в институте есть для этого все необходимое оборудование.
        Мысли, как пришпоренные кони, неслись в голове с сумасшедшей быстротой. Ольге оставалось только озвучивать их.
        - Год назад в Назрани Дмитрий получил тяжелейшую черепно-мозговую травму, чудом остался жив. Можно представить амнезию, как следствие этого случая… Вы поможете мне, Михаил Александрович?! - закончила она, подняв глаза на Панова.
        - Но… ведь тогда он и тебя тоже забудет, - растерялся Панов.
        - Пусть! - горячо воскликнула Ольга. - Я на все согласна! Лишь бы Диме ничего не угрожало!
        Панов в ответ развел руками. Увидел зажатую в пальцах сигарету, с отвращением швырнул ее в снег, потом поднял глаза на Ольгу и сказал:
        - Ну, Оля, ты не перестаешь меня удивлять.
        Сверху донесся стрекот вращающихся лопастей. Барражирующий в небе вертолет завершал очередной круг.
        ЭПИЛОГ
        Свет. Яркий белый свет проник в затуманенное сознание Дмитрия. Он открыл глаза, и вокруг почему-то сразу стало темнее. Но туман быстро рассеялся, и Дмитрий обнаружил, что лежит на спине на застеленной простыней медицинской кушетке голый по пояс и в каких-то дурацких голубых кальсонах на ногах, которые к тому же ему были явно велики. Он попытался встать, но раздавшийся рядом приятный женский голос тут же остановил его:
        - Лежите, лежите. Мы еще не закончили.
        Дмитрий хотел обернуться на голос - все-таки приятнее разговаривать с женщиной, видя ее, но из этого ничего не вышло. Его голову стягивал металлический обруч, а то и целый железный колпак, от которого тянулся толстый жгут проводов. На груди, кстати, тоже красовался стройный ряд резиновых присосок, соединенных между собой проводами. Но их-то Дмитрий уже видел, когда ему после операции снимали электрокардиограмму. Обилие всевозможных датчиков на теле даже испугало его, хотя чувствовал он себя относительно неплохо. Гораздо лучше, чем после недавно перенесенной операции.
        Невидимую собеседницу с приятным голосом, видимо, тоже интересовало его состояние.
        - Как вы себя чувствуете? - спросила она и, наконец, подошла к кушетке, придвинула стул и села на него, так что теперь Дмитрий смог ее рассмотреть.
        Более красивой женщины он еще не встречал никогда в жизни. Смазливые симпатичные девчонки попадались, а вот такая женщина нет. У нее была стройная, подтянутая фигура с безупречной осанкой и такое же приятное, как голос, лицо, русые волосы, волнами спадающие на плечи, прямой тонкий носик, аккуратные полукружья бровей, длинные ресницы и очень выразительные, не полные и не тонкие, а именно выразительные губы. Но особенно поразили Дмитрия ее глаза, кристально-голубые, как море, и сияющие, как настоящие звезды… Вот только руки! На кисти ее правой руки, на мизинце и на среднем пальце, не было ногтей, и на их месте чернела грубая омертвевшая кожа.
        Заметив, куда он смотрит, незнакомка смутилась и быстро убрала с колен искалеченную руку. Потом одной левой рукой неловко поправила белый медицинский халат, который был на ней, и повторила свой вопрос:
        - Так как вы себя чувствуете?
        Дмитрий пожал плечами:
        - Нормально. А что со мной?
        - А вы не помните? - спросила женщина.
        - Нет, почему, помню. Взрыв, контузия, сотрясение мозга. Еще травма черепа, - неохотно добавил Дмитрий. Ему почему-то не хотелось рассказывать ей о своих болячках. - Но мне сказали, что операция прошла успешно.
        - А когда вам сделали операцию?
        - Недавно.
        - Постарайтесь уточнить.
        - Ну-у, недели две назад.
        Дмитрий никак не мог понять, чего она добивается от него своими вопросами. Зачем все эти опутывающие его голову провода? Да и палата… светлая, чистая, просторная. Даже слишком светлая, слишком чистая и слишком просторная для одного человека. В госпитале таких палат нет. И таких врачей, кстати, тоже.
        - А где я? И вообще, что это за место?
        Женщина улыбнулась. Ей очень шла улыбка. Но в ее голубых глазах Дмитрий заметил промелькнувшую печаль.
        - Вы в Москве. В научно-исследовательском медицинском центре, занимающемся изучением в том числе и вашей проблемы.
        - А какая у меня проблема? - насторожился Дмитрий.
        - Посттравматическая амнезия, - ответила женщина и отвернулась. Несколько секунд она неподвижно просидела в таком положении, словно внезапно забыла о существовании своего пациента, правда, потом снова повернулась к нему и с надеждой в голосе произнесла: - Но мы с вами с ней успешно справимся.
        - Конечно, справимся! - заверил ее Дмитрий.
        Ему вдруг захотелось сказать ей что-нибудь приятное, потому что она, несмотря на весь свой цветущий вид, все-таки выглядела расстроенной, хотя и старалась это скрыть. И когда она благодарно улыбнулась ему, он осмелел еще больше и спросил:
        - А как вас зовут?
        Улыбка на лице женщины стала теплее. Теперь Дмитрий не сомневался, что она предназначалась не абстрактному пациенту с травмой головы, а персонально ему.
        - Ольга, - назвала себя женщина и уже без всякого смущения, смело, что Дмитрий не мог не оценить, протянула ему свою хрупкую ладонь с двумя искалеченными пальцами. А потом все испортила: - Максимовна.
        Дмитрий вздохнул. Ну, Максимовна так Максимовна. Хотя он бы предпочел называть ее просто Ольга, а еще лучше Оля.
        - Ну а вы, молодой человек, помните, как вас зовут? - спросила она, и сердце Дмитрия снова радостно затрепетало в груди. Потому что в ее «молодой человек», безусловно, была ирония.
        - Дмитрий, - ответил он и, предвосхищая ее следующий вопрос, добавил: - Рогожин.
        - Что ж, Дмитрий Рогожин, раз вы все так хорошо помните, думаю, это нам больше не нужно.
        С этими словами Ольга встала со стула и, приблизившись к Дмитрию настолько, что он уловил аромат ее тела, ловко сняла с него все присоски, а потом и железный шлем с проводами. Когда она распрямилась и сделала шаг назад, он, не совладав с собой, схватил ее за руку и снова притянул к себе.
        - Пожалуйста, не уходите.
        Она удивленно уставилась на него сверху вниз.
        - А я никуда и не ухожу.
        - Правда? - обрадовался Дмитрий. - А мне почему-то показалось, что вы собираетесь оставить меня.
        Ольга с улыбкой покачала головой, и в ее сияющих глазах проскочили озорные смешинки.
        - Не волнуйтесь, Дима. Я вас не оставлю.

* * *
        Особой важности
        Экз. единств.
        Министру обороны РФ
        Докладная записка
        Проведенная в целях сохранения государственной тайны (проект «Арена») модификация сознания командира досмотровой группы, проводившей разведку на объекте
«Хрустальное небо», лейтенанта Рогожина Д.А. прошла успешно. Личные воспоминания пациента, связанные с получением последнего задания и пребыванием на объекте, надежно заблокированы и заменены внушенной установкой о развившейся вследствие перенесенной черепно-мозговой травмы ограниченной амнезии. Учитывая высокий уровень боевого мастерства пациента, а также специальные навыки, приобретенные им при разрешении возникшей на объекте «Хрустальное небо» чрезвычайной ситуации, которые могут быть востребованы в будущем при появлении аналогичной либо иной угрозы, модификация его сознания проведена по второму обратимому варианту с возможностью восстановления заблокированных участков памяти. В данных обстоятельствах считаю необходимым осуществление контрольного негласного наблюдения за пациентом в течение всего срока его воинской службы.
        Подполковник медицинской службы Крайнова О.М.
        notes
        Примечания

1
        Начбой - начальник по боевой подготовке (арм. сленг).

2

«ВСС», или «винторез» - компактная 9-мм снайперская винтовка со встроенным глушителем, предназначенная для поражения противника на ближней и средней дистанции.

3

«РГ-6» - ручной шестиствольный гранатомет револьверного типа.

4

«Активная броня» - специальное средство, обеспечивающее дополнительную защиту бронетехники от ракетно-артиллерийского огня противника путем разрушения подлетающего снаряда направленным взрывом специальных взрывчатых элементов, размещаемых на броне танка или бронемашины.

5
        РВСН - ракетные войска стратегического назначения.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к