Продавец басен. Альтраум II Тата Олейник
        Запертый в виртуальном мире герой может быть отключен в любой момент - денег на оплату медицинских счетов у него нет. Но ему выпадает золотой квест…
        Тата Олейник
        Продавец басен. Альтраум II
        Глава 1
        Я зашел в банк, забрал почти все, что было в ячейках, и поплелся на аукцион. А что мне еще оставалось?
        Раз суд в любом случае примет решение опустошить мои медицинские счета, нужно сделать так, чтобы к этому моменту я был готов внести собственные деньги на счет медцентра. Это минимум шестьсот золотых за сутки жизни. А еще же проценты аукционные и биржевые - на вывод средств в валюту. Хоть бы на неделю хватило. Неделя -это много. За неделю что-то, наверное, можно придумать.
        Раз у меня всего десять мест на аукционе - мне нужно продавать дешево, потому что нужно продавать быстро. Что в банке из ценного осталось? Три малицы и унты. Каких-то денег они должны стоить с их бонусом к сопротивляемости холоду. Книга «Песнь об Амалее» - в Развиле они стоили по тысяче золотых. Жемчуг. Сто девяносто мелких белых - по 13.99 они уходят моментально, плюс налог… ну, две с лишним тысячи золотых с них точно будет. Синий мелкий - их у меня сто восемь штук, попробую поставить по двадцать - еще около двух тысяч. Больших белых, которыми я торговал по 130 золотых, осталось всего 5 штук. И семь розовых еще - он в ту же цену. Допустим, еще тысяча с хвостиком.
        Ягель в горшочке - две штуки - может, и купит кто-нибудь. И совершенная голубая жемчужина - при этом я без понятия, сколько она стоит. В общем, если все продам - это примерно семь тысяч. Десять дней жизни. Стало как-то полегче дышать, когда все прикинул.
        Решил первой поставить совершенную голубую на аукцион без фиксированной цены - если не знаешь стоимости вещи, это самое разумное, пусть в свободных торгах определяется.
        Максимум на неделю можно было - но занимать на целую неделю дефицитный торговый слот… и тридцать процентов налога с конечной цены! Выбрал десятичасовые быстрые торги - там всего двадцать процентов, как и при обычных продажах с фиксированной ценой.
        Эх… выучить бы навык торговли, - но без грузоперевозок мне совсем несладко придется. Непонятно, что выгоднее будет - торговлю качать долго, прежде чем скидки налоговые ощутимыми станут.
        Цену стартовую на совершенную голубую жемчужину поставил в тысячу - раз она ловится редко, что я лично могу засвидетельствовать, и на аукционе в таком большим торговом городе как Мантис ее нет - значит, стоить она должна дорого.
        Полез смотреть цены на малицы. Малиц и унтов в продаже не было, но в принципе вещи на минус 20-30 к разного рода воздействиям - огню, например, или тьме - стоили по сто- двести золотых. Из сопротивлений холоду на аукционе нашел свитера, валенки, шапки-ушанки, вязаные носки, кальсоны, шубы… вообще много всего. Но все на плюс пять-плюс семь к сопротивлению, шубы самые дорогие, соболиные, - по пятнадцать. Но на соболиных еще харизма и привлекательность такие висели, что цена в пять тысяч золота у них явно не за холод получилась. Беличий тулуп, скажем, плюс двенадцать к холоду давал и всего сотню стоил. Выставил свои малицы по двести, а унты по триста. Выставил и пожалел - четыре места торговых занято, а когда купят - неизвестно, нужно было с дешевого жемчуга начинать, его влет разбирают. Оставшиеся слоты забил им. И полез смотреть - нет ли уже ставок на мою голубую красавицу…
        Обалдеть!
        Нет, правда, обалдеть. Последняя ставка двадцать тысяч! Сразу на десять тысяч предыдущую перекрыла.
        Следующий час я бесконечно перепроверял ставки на голубую - но новых не было. И белый жемчуг так и улетал, я все время новый подсыпал.
        Потом решил не валять дурака, не тратить даром время, которое теперь очень дорого, а заняться выполнением ранее продуманного плана. А именно - выучить грузоперевозки. Купить самую простую лодку, способную брать на борт хоть какой-то груз, и самую простую повозку. Найти лавку, в которую я смогу продавать рыбу без аукционных наценок. И отправиться эту самую рыбу ловить. Привлекательность у меня сейчас, слава кольцам, приличная, продавать кольца буду в самом крайнем случае, хотя вообще планировал уже сегодня с ними расстаться, но раз так повезло с голубой жемчужиной, то пусть пока останутся: проще будет с учителями, торговцами и вообще местными контактировать.
        Кстати, пока я на аукционе - нужно семян каких-нибудь овощей на огородника первого уровня купить: пять клумб при доме, без цветов обойдемся, посеем укроп какой-нибудь, может, продать смогу.
        Укроп требовал третьего уровня огородничества, а на первый имелись - руккола, лук, шпинат, репа и горох. Взял гороха, он самый дешевый был по семенам, а стручки зеленые на аукционе стоили по 90 серебра килограмм. Мелочь, конечно, но мне сейчас ничем брезговать нельзя.
        Спросил еще у аукционера - для чего нужны голубые совершенные жемчужины. Он сперва явно засомневался - отвечать на такие вопросы он все же не обязан, но то ли кольца мои сыграли роль, то ли просто добрый непись попался.
        - Из них делают кристаллы, которые позволяют кораблям дойти до Сандара.
        Ох ты! Это ж тот самый новый неисследованный континент! Тогда понятно, почему такие цены.
        Вышел из аукционного дома, увидел стражников, подошел, поклонился, почтительно спросил, не подскажут ли милостивые господа, как мне найти в Мантисе учителя грузоперевозок. Стражники тоже не стали бить меня палками или откусывать голову, а вполне дружелюбно разъяснили, что мне надо прибыть в Канцелярский квартал, где на площади стоит Высокое Училище, а напротив него в закоулках лепятся ремесленные школы - в этих школах почти все простые навыки можно выучить.
        Полчаса блужданий по хитросплетениям узких улочек, несколько расспросов аборигенов - и нужная школа была мной обнаружена. Состояла она из одного замызганного зала и не менее замызганного, но зато обширного двора, где мне объяснили и показали как призывать-отзывать тележку, как крепить грузы, как выпрягать осла из тележки, как часто его нужно кормить и держать не в свитке тележки, а в хлеву или на любой лужайке, где животное может свободно бродить и набираться бодрости, необходимой ему для трудовой деятельности.
        После чего я был отправлен по очереди на каретный и скотный двор, где мною были приобретены соответственно «простой возок» и «ослик 1 ранга».
        Шел ослик куда медленнее, чем я, сесть в возок было нельзя: полагалось топать рядом, ведя животное под уздцы, зато в возок можно было поставить пять ящиков, мешков или бочек весом до сорока килограммов каждый. И я тут же задействовал свое потрясающее транспортное средство, купив на аукционе три тюка сена и два мешка овса.
        Голубую совершенную жемчужину уже покупали за 30 тысяч, и экзистенциальный ужас в моей груди постепенно сменялся бодрым настроем и верой в собственные силы. Распродав еще пригоршню жемчужной мелочи, я приобрел и новую лодку: « простую рыбацкую с ящиком под рыбу», каковой ящик вмещал до ста килограммов этой самой рыбы. А первый же торговец на Рыбном рынке недалеко от порта согласился брать у меня рыбу на продажу - и еще рассмеялся, когда я осторожно намекнул, что ловлю много и, возможно, такое количество будет сложно продать.
        - В городе до миллиона душ живет, и все хотят регулярно кушать, сынок!
        Перед сном я еще успел посадить горох, полить его водой, принесенной в двух бутылках из уличного фонтанчика по соседству, и накормить осла, которому я дал кличку Чучарелло. Лицо у него было типичное чучарелльское. Устал в конце концов так, что смог заснуть, не думая о грядущем суде.
        ***
        - Исходя из этого мой истец предполагает, что под видом личности ее сына ответчик использует искусственный интеллект, генерирующий нужные ответчику показания.
        Мамин юрист был в игре - пожилой, чернявый маг пути ста сорокового уровня. Мой юрист сказал, что этот тип специализируется на претензиях игроков к Lesto - и фактически живет здесь. А вот судьи оставались в реальности - они отображались на большом экране , который занимал огромную стену в тайном зале Дворца Правосудия Мантиса. В обычное время экран выглядел как гигантское батальное полотно, на котором два дракона раздраконивали какую-то неудачливую армию. Судебная коллегия из шести человек специализировалась на разборе дел, имеющих отношение к виртуальной реальности - поэтому никаких заминок с разъяснениями не случилось, гсопода юристы были хорошо в курсе дел игровой вселенной.
        Папа был в зале единственным зрителем - дело слушалось в закрытом режиме, а папа был соистцом. Подойти поздороваться с ним я не мог - мы с юристом сидели в отдельной зоне, смахиваюшей на театральную ложу, с барьером и отдельным входом. Но я ему все же помахал - папа дернулся, но сделал вид, что не заметил. Юрист Lesto объяснил мне, что родители стоят на том, что не признают меня настоящим человеком, поэтому демонстративно ведут себя со мной как с программой - если Lesto предоставит запись, на которой они меня, скажем, хлопают по плечу и зовут по имени - это может против их утверждения сработать.
        Мамино требование было - немедленно разморозить меня, так как она мой ближайший родственник, представляющий мои интересы. Вторым требованием было - вернуть на мамин счет деньги из медцентра, там еще на три с лишним месяца обслуживания капсулы оставалось.
        Юрист сказал, что первое требование - без шансов. Таких дел уже сотни по всему миру было - наследники регулярно пытаются разморозить своих бабушек и дедушек. Тоже упирая на то, что юная оторва в мини-юбке - это искусственный интеллект, а не миссис Палмер девяноста восьми лет от роду. После того, как первый десяток пенсионеров был судебными решениями разморожен, грубо сообщил все, что думает о потомках, и потребовал снова вернуть его в Альтраум, любые вопросы к идентичности игровых персонажей и игроков в криокоме сейчас считаются решенными. Так что мама просто бьет по площадям - ей достаточно будет обнулить мой счет, чтобы меня извлекли из игры по факту неоплаты, а ее неверие в качество предоставляемой услуги - достаточное основание для возврата денег.
        Сейчас ее представитель гнусавым, но громким голосом зачитывал длиннющую статью некоего Тао Юань Ли - светила одной из сингапурских клиник. Если коротко, этот Тао Юань Ли утверждал, что в его практике были случаи, когда люди, подвергнутые криовоздействию и ушедшие в игру, по возвращении не помнили своего пребывания в Альтрауме, несмотря на то, что их персонажи там успешно играли. Светило утверждало, что такое случается, когда пациенты очень слабы и фактически находятся при смерти, тогда их ментальный слепок используется Lesto для создания искусственного интеллекта-обманки. Который, естественно, не может ввести в заблуждение по-настоящему родных и близких, но вполне успешно притворяется живым игроком в глазах прочих окружающих.
        Юрист Lesto после часового зачтения статьи попросил суд принять во внимание, что уважаемый Тао Юань Ли, будучи бесспорным авторитетом в онкологии, при этом не является ни нейробиологом, ни специалистом в области искусственного интеллекта, а потому все его рассуждения на данную тему есть ничто иное как досужие домыслы профана, которым место - в художественной литературе, а не в судебных залах.
        Потом выступала мама, объяснившая, что она не может спутать своего дорогого мальчика с дурной компьютерной подделкой под него. И папа тоже подтвердил, что я очень сильно изменился и веду себя иначе,чем в жизни.
        Следующим должен был говорить я и, как и велел юрист, объяснил, что если и веду себя иначе - то только потому, что впервые в жизни чувствую себя здоровым, не накачанным лекарствами и не отупевшим от различных малоприятных медицинских процедур. Я пытался говорить спокойно, но все-таки ужасно нервничал, и это, наверное, все видели. В заключение я попросил суд меня ни в коем случае не размораживать и, если можно, не обнулять мой счет - я лучше потом постепенно выплачу эту сумму родителям.
        Ну, и юрист Lesto зачитал сразу несколько экспертиз, согласно которым вывод меня из криокомы в текущем физическом состоянии с огромной вероятностью приведет к моей гибели в процессе разморозки.
        ***
        - Ну, как мы и ожидали, как мы и ожидали. Тем не менее, полагаю, нас можно поздравить с успехом, право на выбор манипуляций с вашим телом, Никита Дмитриевич, отныне и навсегда оставлен целиком за вами. А деньги… ну что же… деньги - дело наживное. Вы говорите, что уже готовы внести какую-то сумму - тогда лучше сделать это немедленно, прежние средства были автоматически заморожены сразу после судебного решения, и до полуночи нужно успеть пополнить баланс.
        Я был готов -и куда лучше, чем смел надеяться. На аукционе я продал почти все, что хотел, кроме ягеля, который, оказывается, стоил по двадцать серебра, так что я оставил его сомнительно украшать подоконник в столовой . И «Песнь об Амалее» пока продавать не стал - успеется, привык я ее иногда перед сном перечитывать.
        Все равно ушедшая за сорок шесть тысяч совершенная голубая жемчужина, даже после вычета восьми с лишним тысяч аукционного налога, плюс весь проданный жемчуг и малицы - дали мне два месяца жизни. На бирже и золото, и валюта продавались моментально, если ставить по нижней планке, и налоги там были совсем небольшие - меньше процента, так что я перевел на счет Lestо почти все - оставил себе десяток золотых на всякий пожарный.
        Но были и не таки радужные обстоятельства. Например, выяснилось, что даже если ловить рыбу двенадцать часов без остановки, то гарантированно с моим серьезным навыком наловить можно золотых примерно на сто. Хотя бы потому, что рядом с городом Союзное Море было очень низкого уровня, а с седьмым мореходством я не мог отдаляться от берега дальше, чем на пятьдесят метров - лодка переставала слушаться весел и ее сносило прибоем обратно к причалам. Течений, которые могли бы вынести меня за пределы зоны, я не нашел, что и к лучшему, так как управление судном там было бы невозможно и бог знает, куда бы меня тогда занесло. А в прибрежной зоне ловилась куча самой разной рыбы, но ничего такого, за что сыпали бы горы золота, не попадалось: из ящиков падали дешевые льняные тряпки и куски железа, из редких раковин -жемчужниц - мелкий белый жемчуг. Правда, я нашел место, где на удочку ловилось много устриц - весьма дорогого деликатеса, да и был шанс выловить что-то крутое и в низкой зоне, а мореходство пусть и медленно, но росло при рыбалке в лодке… Но вообще лучше бы я, наверное, взял торговлю, а не
грузоперевозки. Если прокачать кулинарию до тридцати и начать готовить из рыбы сносную еду на продажу… хотя тогда нужна будет хотя бы крошечная лавочка, а в лавочке придется сидеть с утра до вечера, а кто тогда будет рыбу ловить?
        Весь в математических печальных расчетах я добрел до голубя - посмотреть, что за сообщение мне пришло. Писал Акимыч.
        «Привет! Как тебе идея - я уезжаю из этой задницы под Ноблисом в Мантис. Здесь безнадега полная. Расскажу при встрече. Ты писал, что снял дом - можно будет у тебя перекантоваться первые дни, я совсем на мели, еле-еле на билет до Мантиса наскреб?»
        Я почему-то страшно обрадовался и написал, что идея отличная. Вообще к одиночеству привыкаешь ровно до тех пор, пока не появляется шанс от него избавиться. А вдвоем так или иначе будет веселее, наверное. Тем более будет шикарно иметь под рукой Акимыча, который в любой момент может выйти из игры и поискать любую информацию на игровых форумах. А еще он кулинар - так что, может, скооперируемся с готовкой рыбы, хотя, судя по тексту письма, с кулинарией он пока особых успехов не имеет.
        Так что следующие три дня прошли под знаком ожидания, и даже более, чем скромные рыболовные успехи уже не так расстраивали. Почему-то гигантскими косяками попер морской окунь - рыба дешевая, при разделке никаких дополнительных ингредиентов вроде яда или жира не дающая, так что я под вечер редко относил в лавку товара больше, чем на сорок золотых, и еще золотых тридцать получал после продажи на аукционе маленьких жемчужин и простых холстов. Зато пришло в голову посмотреть, сколько стоят рыбные яды - и я был приятно изумлен: яд той же бифукаки шел по сотне золотых, и у меня его было больше шестидесяти, а десять ядов рыбы-медузы ушли за полторы тысячи на торгах. Жаль, рыбий жир был копеечный - по 10 серебрушек шарик. Ну, да неудивительно, он из многих рыб, в том числе низкоуровневых падает.
        А горох, кстати, вырос на пятый день после посадки - и стручки созрели. Вкусный , кстати. Я даже продавать не стал, так сожрал: вообще после Нерпячьего я как-то очень к овощам и фруктам душой расположился. Грядки засадил в этот раз луком - он во многие рецепты входит, может, Акимычу пригодится.
        Глава 2
        Акимыч прибывал на той же «Эльвире», но в этот раз все было по-другому. Во-первых, я не волновался, а был почему-то в хорошем настроении. И роз у меня не было, а были креветочные зажаренные на палочках пирожки, которые я и жевал, сидя на белых перилах пристани - меня при подходе к ней затормозил пирожковый дух и пришвартовал к лоточнику, который этими пирожками торговал как… эээ… горячими пирожками, народ их прямо расхватывал и правильно делал. Найти бы рецепт - креветок я ловлю много, крупных, в ладонь длиной, а рецептов на них никаких нет. Без рецептов же ерунда какая-то получается склизкая - игровые условности диктуют свои законы.
        Акимыч вообще не изменился, только вместо рубахи рекрута на нем были штаны и куртка - весьма потрепанные. Такой же маленький, длиннорукий и неуемный. Ну, и уровень тридцать третий - я думал больше будет за десять месяцев игры. Не, я сам-то вообще двадцать пятого, но у меня класс-калека, да еще и на Севере отмороженный, а Акимыч-то чего? Хлопал он меня по плечам так интенсивно, словно пыль выбивал, и бесконечно радовался всему - концу путешествия, солнцу, нашей встрече, пирожкам на палочках и тому, как в Мантисе много кошек и какие они все толстые.
        - Вообще тут нормальный народ, я же вижу. В Писко - совсем другие морды у людей: злые, тупые и зажравшиеся.
        - Что за Писко? Ты же в Ноблисе жил.
        - Я?! в Ноблисе?!Ты шутишь что ли? У меня столько бабок нет - в Ноблисе жить. В Ноблисе тебя в таких тряпках в большинство районов вообще не пустят - стража погонит, а уж если репутации нет, то хоть вообще в городские ворота не суйся. Не, я в Писко комнату снимал - это в Шанде, а Шанда типа область при Ноблисе. Деревня - и все тут. Все вокруг - фермеры или батраки, дома у всех хозяйство свое - куры, огороды, виноградники, сами готовят, сами жрут. Торговлю кулинарную там заводить - последнее дело. Ох ты, смотри, какой дворец, чей интересно?
        - Это, вроде, здание городского Совета.
        - А, ну да, Мантис же - свободный имперский город, ни герцогов, ничего такого. Ну, и хорошо, что нет аристократов. Жуки эти ваши аристократы, я вам доложу. За лицензию на простую палатку в драной деревне знаешь, сколько тянут? Я скажу, ты не поверишь.
        Мой дом привел Акимыча в совершенный восторг. Вообще-то это был очень маленький домик, который внизу состоял из кухни, соединенной со столовой, а на втором этаже делился на три совершенно крошечные спаленки, но смотря на эту недвижимость глазами Акимыча, я уже и сам почувствовал, что у нас тут - загородное имение, простор и хоромы. Плиту начинающего кулинара он прямо в дверцу расцеловал - не шучу. Тут же он извлек из инвентаря буханку хлеба и продемонстрировал свое мастерство, изготовив «хлеб, жаренный на огне». Половину хлеба мы снесли на угощение ослам, у Акимыча тоже имелся свой скакун: почти копия моего Чучарелло, только оба уха черные, у моего-то левое - белое. Ослики вроде, не возражали делить на пару конюшню, хотя им тут, похоже, было тесновато. Пока мы чаевничали, Акимыч, дирижируя себе вилкой с надкушенной гренкой, делился планами.
        - С девушкой расстался, ну, это она со мной рассталась, если честно. Медучилище закончила и уехала в областной центр в институт, педиатром хочет стать. А я что? Я ведь даже на сварщика не доучился. Я виноват, что нет у меня таланта к этому делу? Зачем только и брали на учебу, если сразу можно было проверить - как у меня там с глазомером. Это все батя: овладей рабочей профессией, овладей рабочей профессией… Ну, и кто кем овладел? Четыре года - на помойку!
        - А сам ты кем хотел быть?
        - Да никем. Компы хотел людям ремонтировать по знакомству незадорого.
        - А ты умеешь?
        - Ну, свой же чиню и все, что надо, настраиваю. Да ко мне полдома бегает - Стасик, у меня висит, Стасик, у меня пищит, Стасик, у меня горит… Все бесплатно, соседи же. Но предки, конечно, такого не понимают, они у меня старой формации - трудовая книжка чтобы и прочая выслуга лет. Как из сварки поперли, устроился в салон связи. Там копейки платят и корпоративные штрафы за каждый чих - ну, и зачем я такой нужен будущему педиатру? Дача еще это дурацкая горелая - все лето ее строили, я между работой и стройкой разрывался, спал на ходу, а девушки не любят, когда у тебя на них сил нет. Хотя все из-за нее, между прочим. Я ей сказал - погоди, там уголек, вроде, светится на полу, а она хи-хи, ха-ха, поцелуи, глупости там всякие… ну, и увлекся. Как пришел в себя - а внизу уже все полыхает. Спустил Ленку в окно на простыне, а сам еще бегал на первый этаж - ее сумку с документами и ключами -телефонами забирать. Мне ресницы и волосы пожгло, пришлось наголо бриться, для соразмерности, а то слева все торчит, а справа все жженое клочьями. Тут у Ленки глаза совсем открылись, какие мы с ней разные люди и как нам с
ней не по пути.
        Так что Акимыч принял волевое решение -с жизнью завязать. Не вообще, а конкретно с той, которая ему досталась. До конца января он стоически продавал гражданам телефоны, не тратил ни копейки кроме того, что выдавал родителям на стол и квартплату, а получив на руки наградные и премиальные, - уволился, взял кредит и с февраля фактически живет здесь, оплатив полугодовую аренду подержанной капсулы. Потому что Акимыч совершенно уверен - настоящие деньги сейчас можно сделать только в Альтрауме. Но ему настоящих и не надо, ему и ненастоящих хватит - чтобы хватало на игру и пару раз в день чего-нибудь пожевать быстрорастворимого в реальности. В пользу своего плана Акимыч высказывался так азартно и разветвленно, что дошел даже до утверждения, что, живя в Альтрауме, ты предохраняешь свое лицо от морщин, так как в капсуле оно не подвержено губительному воздействию ультрафиолета. Я подумал, что Акимыч должен был быть просто великолепным продавцом телефонов.
        К сожалению, в гениальный прожект кулинарного обогащения вкрались кое-какие досадные помехи. Например тот факт, что низкоуровневая еда пользовалась исключительно малым спросом всюду, кроме стартовых локаций, а чтобы прокачать кулинарию выше тех тридцати уровней, которые набрались у Акимыча, требовались уже довольно-таки сложные блюда, рецепты которых стоили приличных денег, не говоря уж про ингредиенты. То есть, берем простое блюдо - например, стейк из лосятины с лисичками. Казалось бы, лосятины и грибов на аукционе навалом за копейки. Но вот засада - если не добавить в стейк положенные по рецепту розовый перец и трюфельное масло, то получается такая дрянь, что ею только приговоренных к пыткам кормить. А розовый перец и трюфельное масло совершенно не валяются на дорогах, а стоят весьма полновесных золотых, так что готовое блюдо еле-еле окупается, а ведь его еще и продать надо - и не забудем про торговые лицензии, аренду жилья и про унылую и жадную деревенщину, которая уж если и решит потратить монетку на готовое блюдо, то ей подавай хотя бы пятидесятый уровень кушанья с баффами в стиле «плюс
миллион ко всем параметрам пожизненно». Тоска в общем и безнадега.
        Но Акимыч все продумал. Он поселяется у меня, занимает у меня на время целые штаны и рубашку и ходит по всем забегаловкам Мантиса с предложением нанять его в подмастерья. Конечно, платить будут грош да ничего, но зато работа подмастерьем - это халявное прокачивание ремесла, и за месяц Акимыч точно возьмет пятидесятый, а потом небеса разверзнутся и осыплют Акимыча розами вперемежку с бриллиантами. Как-то так.
        Мне все это показалось полным бредом, но я своих ощущений высказывать не стал.
        - А что ты нормально не качаешься? - спросил я его вместо этого. - Приключения, походы, войны, подземелья - там же, если повезет, действительно разбогатеть можно. Сам же говорил, что у тебя класс идеальный для боевого фарма.
        Акимыч впервые за день ощутимо погрустнел.
        - А… Смеяться будешь?
        - Нет.
        - У меня руки, оказывается, кривые не только в сварке. Я раньше думал, что это у меня шаман такой неуклюжий, да еще элементаль этот дурацкий за ним всюду носится и все портит. Фехтовальщиком, думал, будет шик-блеск. А тут с кем в команду ни пойду - на меня все орут. Стою не так, бегу не там, ничего не успеваю соображать, реакция никакая, когда надо прыгать - забываю, когда надо замереть - прыгаю, по мобам промахиваюсь, из-за меня все дохнут. Причем если бы орали поменьше я, может, постепенно научился бы всему. Даже искал таких же криворуких нубов - объявления давал типа: давайте будем вместе плохо фармить и беречь друг другу нервы. Да без толку. Знаешь, как меня в Писко прозвали? Там же инст рядом известный рейдовый, «Ежи в винограднике», многие на тридцатых-сороковых уровнях в нем сидят месяцами, селятся рядом, все друг друга знают.
        - И как тебя прозвали?
        - «Класс коррекции». Там рейд-лидер один, когда я третий раз подряд рейд вайпнул, сказал, что я один заменяю собой целый класс коррекции для детей с ментальными нарушениями. Смешно, да?
        - Не смешно, а грубо.
        - Да не, он ничего мужик был, дольше всех меня терпел, только после того похода в черный список занес.
        ***
        Как ни странно, но на работу Акимыч устроился - в гостиницу «Смех удава» в квартале Всякой Всячины. Так что вставали мы с ним оба ни свет ни заря, я отправлялся на рыбалку, а Акимыч - готовить яичницы и каши постояльцам на завтрак. По совету Акимыча я теперь ловил рыбу не в море, а в Данере, он тут оказался выше уровнем, чем прибрежные морские воды, и в нем водилась дорогая рыба - осетры, стерляди, белуги и налимы, у последних особенно ценилась печенка. Ни я, ни Акимыч пока ничего не могли толкового приготовить из этой рыбной роскоши кроме скучных жареных стейков, даже икру засолить не получалось, но иногда Акимыч уговаривал своего шеф-повара сварганить копченой осетрины или горшочек икры - за половину приготовленного, в такие дни мы закатывали рыбные пиры, раскошеливаясь на изюмное или грушевое пиво.
        Но в целом нельзя сказать, что мы тут особенно веселились, над нами обоими висел пока еще далекий, но все же весьма ощутимый ужас перед будущим. Кредит Акимыча только обрастал процентами, а мои доходы - пусть и куда более значительные, и близко не покрывали медицинские счета. Я так и не посвятил Акимыча в свои обстоятельства - но он, кажется, и сам о чем-то догадывался, судя по тому, как он деликатно обходил тему моей жизни в реале.
        Рыбы и прочего водяного барахла я теперь мог наловить иногда и на двести золотых в сутки, но неизбежное этим лишь слегка откладывалось. Аренду дома решил продлить еще на месяц - теперь эта сумма уже не казалась огромной по сравнению с грандиозностью основных проблем, а к дому я привязался, да и провести последние, возможно, недели жизни в относительном комфорте - не такая уж плохая идея, как мне кажется. Был там такой угол между грядками, куда мы впихнули каменный стол с кухни и поставили два стула - и я полюбил сидеть вечером в саду, глядя на закат над морем и слушая трепотню Акимыча об интригах и скандалах их высокодраматической гостиницы, где, казалось, и персонал и постояльцы набирались по признаку «явная склонность к диким выходкам».
        - И тогда Ирени, горничная, и говорит «А ваши панталоны, сударыня, можете снять с флюгера дома напротив!»
        - А что Баро?
        - А что Баро! Баро давно съел обеих уток!
        Сегодня я как раз навещал квартал Всякой Всячины, но не с целью полюбоваться вживую на персонажей историй Акимыча. Роясь накануне в сундучке своей комнаты, я нашел засунутый туда сломанный хронометр, тот самый, из желудка акулы, и решил на всякий случай выяснить - нельзя ли часы очень дешево починить, а потом, например, очень дорого продать? Пятьсот золотых за хороший серебряный хронометр на аукционе только так давали. А этот по виду мог быть и золотым - просто пребывание в акуле не слишком пошло ему на пользу.
        На карте Мантиса ближайшая к дому часовая мастерская располагалась как раз в этом квартале маленьких лавок, магазинчиков, лапшичных, блинчиковых и закусочных -и я еле сориентировался в этих тесных закоулках, но наконец увидел номер дома - «15», причем номер был написан на табличке, которая была чуть ли не шире фасада здания - реально в шаг длиной домик, если широкий шаг, правда. Боком я кое-как протиснулся в узкую дверь и уставился на тридцать четвертую. Это точно была она. Сейчас, правда, не в том черном платье, а чем-то таком зеленом и сером и ужасно деловом. И уровень у нее я теперь видел. Сто второй. Хороший такой уровень.
        Тридцать четвертая выжидательно вскинула на меня свои серые круглые очи.
        - Привет, - сказал я. - ты теперь часы чинишь?
        Тридцать четвертая все так же продолжала молча смотреть на меня.
        - Ты меня, наверное, не помнишь… - начал было я.
        - До сих пор мне на память жаловаться не приходилось.
        - А… так ты часовщик теперь?
        - Нет.
        Я огляделся. Лавка была заставлена колбами и пробирками с разного цвета жидкостями и порошками.
        - А на карте написано, что здесь - часовая мастерская.
        - Старая карта, я уже полгода владею этим предприятием.
        Я попытался повернуться, и предприятие угрожающие зазвенело пузырьками.
        - Прежде, чем ты все здесь перебьешь, сообщаю , что за разбитое здесь платят, как за купленное.
        - А куда часовщик отсюда переехал, не знаешь?
        - Без понятия.
        - Слушай, - набрался я смелости, - понимаю, что ты очень таинственная, но можно тебя каким-нибудь именем называть? А то твой ник прочитать нельзя, а звать тебя тридцать четвертой - как-то невежливо. Может, я захочу в следующий раз купить вот это, - тут я ткнул пальцем в первый попавшийся пузырь с чем-то фиолетовым, - и как мне к тебе обращаться? Проше пани тридцать четвертая?
        - Когда ты захочешь купить себе средство, облегчающее роды, можешь называть меня Евой.
        - Тебя так зовут?
        - Меня зовут Малгожата, но я догадываюсь, как это будет звучать в твоем исполнении .
        - Так как тебя зовут? Ева или Магла..можата?
        - Ева-Малгожата. И если мы закончили эту увлекательную беседу, то я хотела бы вернуться к своим делам.
        На прилавке перед Евой лежала раскрытая тетрадь, рядом - письменный прибор.
        - Ты дневник пишешь?
        - Ну разумеется. И сейчас добавлю в него пару особо захватывающих страниц. Ты покупать что-нибудь собираешься? Нет? Тогда доброго дня и, будь ласка, закрой за собой дверь.
        Что мне импонировало в тридцать четвертой, то есть, в Еве, так это то, что я совершенно точно не вызываю у нее личной неприязни. Кажется, ей в принципе не нравились люди, вне зависимости от того, являются ли эти люди мною или нет.
        ***
        - Слушай, - сказал Акимыч, разливая чай. - А этот портье, с которым ты все время переписываешься, он хороший чувак вообще?
        - Лукась? На первый взгляд он довольно угрюмый и на все обиженный, да и на второй, в общем, тоже, но в целом да, Лукась - хороший чувак. Мне так кажется. А что?
        - Наш Митрадо уезжает через пару недель, нужен второй сменщик, сегодня услышал, что хозяева ищут портье - ну, и сказал, что у меня есть отличный кандидат, мой хороший друг - они готовы предложить ему место.
        - Ты ж его даже не видел никогда.
        - Ну и что, ты-то видел, а я тебе доверяю. Напиши ему, что есть вакансия, а жить в свободное от дежурства время можно у нас.
        Я не был так уж уверен, что жажду заселить весь дом лукасями - у этого хорошего чувака были свои слабости, например, привычка при малейших признаках сырости надевать под рубашку шерстяной пояс, пропитанный чесночной настойкой.
        Но я все же сел и написал то, что просил Акимыч. И уже через десять минут получил ответ.
        «Еду!»
        Глава 3
        А на следующий день я получил малахитовый квест. Дело было так - после целого дня исключительно неудачной рыбалки (шла все какая-то мелочь, причем самая завалящая- плотва, подлещики, ерши да карасики), я извлек из воды розовую раковину, похожую на ладошку младенца. Вскрыл ее - и с прискорбием обнаружил в нежных складках моллюска самую обычную маленькую белую жемчужинку, точь-в-точь такую, какую можно вынуть из простых черных перловиц. Потом смотрю: а она определяется как «очень белая жемчужина» и сноска еще «расспросите о ней знающих людей».
        Попробовал было хозяина рыбной лавки порасспрашивать, но он смотрел на меня, как баран на новые ворота. Что было, в общем, ожидаемо, с чего бы торговец рыбой должен разбираться в драгоценностях? И как только я это подумал, тут же почувствовал себя идиотом - и решительно направил свои стопы в Золотой квартал, где самые дорогие магазины и ювелирные лавки находятся. Человек пять ювелиров по очереди пожали плечами, покачали головой и развели руками, прежде чем шестой решительно направил меня к главе ювелирной гильдии, господину Томешу.
        Почтенный рыжий толстяк, у которого в веснушках были даже руки, посмотрел на жемчужину и, расплывшись в улыбке, сказал, что вообще-то это простая белая жемчужина, но при этом она - идеальной формы, цвета, тепла и плотности. А он как раз очень хочет собрать на день рождения своей дорогой дочурке ожерелье из ста идеальных белых жемчужин, так не взялся бы я их в течение недели доставить? И квестовая табличка тут же - вся зеленая, в прожилках, с малахитовым навершием.
        «Подарок для Лулу. Найдите для дочери ювелира Томеша еще 99 идеальных жемчужин».
        Квест-то я принял, но сомнения, конечно, возникли. Я такую ракушку первый раз встретил - где их за неделю 99 штук набрать?
        - Дочка у меня одна, может, я ее и балую, но почему бы свое единственное дитя и не побаловать? - говорил Томеш. - Знаете ли вы, Нимис, что в наших краях такое ожерелье из ста белых жемчужин называется «Родительским благословением»? Девушкам его дарят родители, оно бережет девичью честь, а после свадьбы муж добавляет к нему еще сотню жемчуга, тогда оно становится «Двойной ниткой честной жены» - и носящая его никогда не умрет родами? Это, конечно, старый обычай, но в почтенных семьях его все еще помнят. Идите же, принесите мне жемчуг, и да пребудет на вас благословение Нейдона!
        И как только ювелир это сказал, я получил бафф. «Повышен шанс вылова розовой перловицы, срок 6 дней 23 часа». Так что вместо того, чтобы идти домой - отдыхать и ужинать, я опять помчался на рыбалку и вернулся уже глубоко заполночь, с возком, набитым рыбой, и инвентарем, в котором белесо светились пятнадцать квестовых жемчужинок.
        Так дней пять и провел, рыбачил, как подорванный, вечером с Акимычем поспешно ужинал, читал очередную цидулу от Лукася и падал в койку, чтобы встать с рассветом и снова кинуться в битву за жемчуг. Собрать я его, кажется, успевал - но впритык.
        Лукась уже направлялся к нам - но ехал он на грузовом корабле, который останавливался по дороге у каждой лесопилки со своим причалом, у каждой приморской деревеньки, так что странствие шло неспешно, а Лукась считал своим долгом с каждой стоянки посылать мне путевые впечатления - крайне обстоятельные.
        «Кок опять натряс своих волос в похлебку, чайка украла у меня хлеб с маслом, матросы ведут себя на редкость неуважительно и редко моются…»
        И совершенно не вина Лукася была в том, что каждое сообщение о пришедшем письме заставляло сердце екнуть. Я, конечно, понимал, что родители поставили на мне в этом обличье - крест, и писать ни за что не будут, но вдруг… Вообще я пребывал все это время в каком-то эмоциональном отупении, не разрешал себе слишком много ни о чем думать, только о том, где взять денег - тут, по крайней мере, имелась ясная цель и никаких дурацких страданий.
        ***
        Томеш разгладил горку жемчужин по черной бархатной подставке и принялся поворачивать их пинцетом, стучать по бочкам, разглядывать через крепившуюся на лбу лупу.
        - Что же, дорогой Нимис, порадовал ты меня, порадовал. Не очень крупные, но зато редкой соразмерности, одна к одной. Вот тебе за труды, и приходи-ка послезавтра ко мне домой к полудню, дочку лично поздравишь, да и познакомлю тебя кое с кем.
        Квест оказался выполненным. Принес он мне тысячу золота, прилично опыта и по два пункта к Благородству и Любезности - обоих параметров у меня пока еще не было, и с чем их едят - я без понятия.
        «Ваша репутация с Мантисом повышена до «Приветливости»
        А вот это - очень неплохо. Видимо, этот Томеш тут важная шишка, раз услуга ему так высоко городом засчитывается. Я слышал уже, что Мантис держат две гильдии - мореходов и судостроителей, но, видимо, ювелиры тут тоже в почете.
        ***
        На дне рождения присутствовало одиннадцать подружек двенадцатилетней Лулу, и все - куда более хорошенькие, чем бедная толстушка-именинница, у которой было такое круглое лицо, что щеки реально виднелись из-за спины. Впрочем, ребенок, видимо, пока еще не догадывался о несправедливости жизни и веселился вовсю - визга от нее было больше, чем от всего остального выводка бело-розовых девочек в пышных шелковых платьицах. И, кстати, ребенком барышня Лулу Томеш официально больше не являлась, в Трансильвии с двенадцати лет наступало совершеннолетие - и можно было хоть замуж выходить, хоть другие сделки заключать, хоть в армию… впрочем, в армию тут и раньше брали, в порту мне приходилось видеть юнг с боевых кораблей - так некоторым было лет по десять.
        Все приглашенные гости, вручая подарки имениннице, особенно напирали на то, что она теперь уже взрослая и скоро заведет себе жениха и порадует родителей внуками.
        Я тоже потратился на подарок, купил красивую коробку настоящих шоколадных конфет - двенадцать круглых шоколадок утопало в атласных гнездышках, стоило все хозяйство аж сорок золотых: шоколад был заморским и безобразно дорогим деликатесом. И самому пришлось принарядиться - в лавке подержанных вещей купил черный бархатный сюртук с половиной прочности, но на вид еще вполне приличный, рубашку с перламутровыми пуговицами и еще узкий атласный галстук в крапинку. Раз уж меня будут знакомить с кем-то нужным, то Привлекательность лучше по максимуму задрать. А пиджак еще давал небольшой бонус - на двадцать процентов понижал риск быть запачканным едой во время застолья, для детского праздника, насколько я понимаю, - это то, что нужно.
        Но пока со мной никто не спешил свести знакомство, возможно, потому, что меня плотно оккупировали девчонки - я сдуру показал им, как можно играть в «ручеек», и вот уже второй час этот ручеек журчал под завывающую скрипочку, а я вынужден был бегать по нему, согнушись, то за одной, то за другой хохочущей малявкой, ибо оказался у них, считай, единственным кавалером и отпускать меня было никак не можно. Я уже немножечко оглох, но тут, к счастью, с кухни внесли торт размером с тележное колесо - и на какое-то время я обрел свободу.
        - Кстати, Алессандрос, мой друг, позволь представить тебе этого юношу. Не обманывайся его приличным видом, он всего лишь рыбак, но ты же знаешь, и рыбаком можно быть талантливым. Жемчуг на Лулушке - его добыча. Нимис, иди сюда и поклонись господину Катракосу - владельцу лучшего ресторана в нашем городе.
        Я подошел и поклонился - что у меня, голова что ли отвалится?
        - Я никогда не гнушался трудом , - сообщил мне господин Катракос таким басом, что непонятно было, как подобный голосище помещался в такой тщедушной грудной клетке. - Никогда! Я всегда говорил «нет труда зазорного, постыдна - только праздность!»
        Ясно. Кажется, навык рыбалки в Альтрауме по престижности недалеко ушел от навыка мусорщика, если таковой имеется.
        - Я сам стоял у плиты до последнего, уже обладая основой своего нынешнего капитала! Даже и сейчас для особенно почетных гостей я не погнушаюсь спуститься на кухню и лично проследить за выполнением заказа!
        Я, как мог, выразил почтительное восхищение.
        - Зайди в «Морские чудища», попроси повара Зилку, скажи, что тебя послал я, пусть он тебе даст список морских жителей, которых всегда купят на нашей кухне. Цен лучше моих на рынке - нет, я всегда говорил, что лишь плохой повар будет экономить на продуктах.
        Я искренне поблагодарил ресторатора, после чего был утащен за рукав именинницей, круглая счастливая мордашка которой сияла восторгом и сливочным кремом. Под одобрительными, но цепкими взглядами тетушек и мамаш проклятый ручеек опять зажурчал.
        ***
        Ресторан «Морские чудища» стоял на границе Золотого и Канцелярского кварталов - это было помпезнейшее трехэтажное сооружение из мрамора, меди и панелей в синюю и белую полоску, с бронзовыми огромными статуями у входа - кракен и кто-то со множеством глаз красиво душили друг друга щупальцами, образующими пышную арку над входом.
        - Куда прешь? - ухватил меня за шиворот швейцар в полосатой ливрее.
        - Господин Катракос меня послал - поговорить с поваром Зилкой.
        - Ну так что через парадный вход-то прешься? С черного иди!
        Черный ход, скрытый за полосатым забором, прямо скажем , пованивал - переполненные баки с рыбьими внутренностями загромождали узкий проход, по которому бесконечно тащили тюки, ящики и циновки, с которых капала вода.
        Повар Зилка выслушал меня, после чего отловил умеющего писать официанта и битых полчаса диктовал тому, причем ни одно из произносимых слов мне знакомым не показалось.
        - И не забудь, что кожистые яйца у матерого хаюкаса сразу после вылова надо срезать, а кристальные - оставить, ясно? Ну, а если поймаешь что-то доселе никому не ведомое - тоже сюда неси, здесь разберутся.
        Тут из кухни раздался грохот взрыва и поплыли клубы сизого дыма. Я на всякий случай упал на плиточный пол и попытался закатиться под тележку с грязными тарелками.
        - «Отрыжка Агустоса», похоже, сегодня знатная выйдет - предупреди остальных, чтобы ее активнее гостям предлагали.
        - Это Коибан на десертах сегодня?
        - Ну а кто? Его же еще третьего дня из запоя вытащили.
        Кажется, мне удалось приблизиться к здешней высокоуровневой кулинарии.
        - Зилка, а сколько стоит у вас пообедать? -спросил я. Так. На всякий случай.
        - На одно лицо, без вина если… ну, тысячи две-три, если по предлагаемому меню идти. Блюда на заказ, конечно, будут дороже.
        Приблизиться - и поспешно удалиться.
        Обходя «Чудищ», увидел группу роскошно одетых неписей, которые, болтая и улыбаясь, входили в ресторан. Несколько дядек в париках и камзолах и стайка очаровательных дам. Одна, в пышнейшей юбке с кринолином, замешкалась, поднимаясь по ступенькам, подбирая свой бесконечный подол, обернулась через плечо.
        Да не может быть! Неужели это Сиводушка?
        Я, ни о чем не думая, припустил было за ней, но меня опять поймали за многострадальный воротник, понизив прочность пиджака еще на пару единиц.
        - Да куда ж ты опять прешь?!
        Кринолин скрылся за широко распахнутой дверью. Хвоста, вроде, нет. Наверное, показалось. Откуда бы здесь быть лисичке? Она мне уже не первый раз мерещится - то ее личико выглянет из-за занавесок экипажа, то услышу издалека переливчатый звонкий смех, похожий на щенячий лай…
        Дома внимательно изучил список Зилки. Гафурфаны белые, дыхательный мешок плантиса, обида русалки, гигантский микроеж, зловонная пластунья … кто все эти рыбы? И рыбы ли вообще?
        ***
        Лукась прибыл, нагруженный пальмой, шестью подвязанными веревочкой чемоданами и двойной порцией обиды на весь окружающий мир. Порядки в отеле «Смех удава» не улучшили его настроения, а с Акимычем они вообще цапались круглосуточно и безостановочно с первого дня знакомства. Причем именно Акимыча я в этом винить мог меньше всего - он, например, безотказно поменялся с Лукасем комнатами, когда выяснилось, что западный сквозняк особенно зловреден для лиц, страдающих радикулитом, он всячески пытался сдружить портье с прочим гостиничным персоналом, он вообще держался молотком и глотал шпильку за шпилькой и наезд за наездом, далеко заходя в своей терпеливости за ту границу, на которой взорвался бы любой нормальный человек. Но для Лукася, похоже, делом чести было допечь Акимыча.
        Разыгравшаяся в тот вечер гроза разрядилась громами и молниями и в нашем доме. Все началось с того, что у Акимыча пригорела яичница и Лукась, разумеется, не смог не выразить недоумения по поводу того, что такие безнадежные во всех смыслах кулинары еще не вылетели с работы, впрочем, тот скорбный дом, который нанимает на работу всяческих акимычей, конечно, не заслуживает других поваров.
        Это было особенно несправедливо потому, что яичницу Акимыч упустил, когда мы с ним передвигали в верхнем коридоре подальше от комнаты портье бельевой шкаф, скрипучие дверцы которого терроризировали чуткие нервы Лукася.
        - Я вот реально тресну ему сейчас по башке сковородкой, - говорил мне Акимыч.
        - Мне очень жаль, что твои так называемые друзья настолько не умеют держать себя в руках, - говорил мне Лукась.
        - Акимыч, - сказал я. - Лукась - непись приличного уровня, и я видел, как он орудует метлой, положи сковородку, пока он тебя не зашиб.
        - Лукась, - сказал я. - Ты не мог бы поменьше грызть Акимыча, он в конце концов для нас же с тобой эту яичницу пытался жарить.
        - Господа, - сказал я, - Раз уж мы все живем вместе, давайте попробуем сыграть в игру «сохраним покой и тишину в этом доме!»
        В это время небо сверкнуло, нас накрыло оглушающим громовым раскатом, а дом покачнулся и задрожал.
        - По-моему, в дверь стучат, - сказал Лукась.
        - Это гроза, дебил, - ответил Акимыч.
        Мы немного подискутировали на тему того, уместно ли взрослым воспитанным людям, живущим дружным коллективом, использовать термин «дебил» в обращении к соседям и коллегам. В ходе дискуссии у меня создалось впечатление, что я - единственный, кто действительно переживает из-за их вечной ругани, а Лукась и Акимыч получают от нее не совсем понятное мне удовольствие.
        В конце концов они таки пожали друг другу руки и мы уселись за ужин: горелая яичница, жареная рыба, чай. По крыше барабанил дождь, в залитых водой черных окнах метались искаженные пятна судовых огней на далеких мачтах.
        - И все-таки в дверь стучали, - сказал Лукась.
        - В этой игре есть слуховые аппараты? Если есть - кому-то срочно пора им обзавестись.
        - Что такое «слуховой аппарат»?
        - Машинка, которая улучшает слух.
        - Есть такие. Медная трубка - в ухо вставляется. И я уже сто раз просил - вы можете исповедовать какую угодно религию, но прекратите называть мир «игрой». Иначе у меня возникает ощущение, что я сижу за столом с душевнобольными.
        - Ладно, прости, - сказал миролюбивый Акимыч. - Просто я тебе уже сто раз объяснял, как этот мир устроен для нас.
        - Если я начну распространяться, как этот мир устроен для МЕНЯ - вы оба ночью заснуть не сможете. И да, Нимис, если ты так и намерен держать нашего ночного визитера во дворе, то как бы он не утонул под таким ливнем.
        - Да не стучал никто! Это гром был.
        - Ты можешь быть сколь угодно плохим поваром, но я-то профессионал гостиничного дела. И если я говорю, что перед домом гость - значит, так оно и есть.
        - Ладно, - сказал я. - Схожу посмотрю.
        - Возьми кинжал и зонтик!
        - У нас нет зонтика.
        На улице были вода и мрак. Я выглянул из дверей, досадливо морщась под струями воды, стекающей за шиворот.
        И тут в полосу оконного света выдвинулась фигурка. Вся мокрая, с лицом, залитым дождем.
        Только ты можешь мне помочь! - сказала Сиводушка и разрыдалась.
        Глава 4
        Я провел Сиводушку в дом, усадил поближе к горячей плите, налил чаю и принес сверху одеяло. От предложения переодеться во что-нибудь мое, но зато сухое, она отказалась, хотя с ее атласов и шелков на пол текли целые лужи.
        От всей души я надеялся, что нас сейчас оставят одних - Лукась ложился рано, да и Акимычу уже пора было укладывать своего перса баиньки и выкатываться в реал. Но оба паршивца явно не собирались покидать первых зрительских мест: устроились поудобнее в креслицах и поставили на огонь чайник.
        Сиводушка все еще безутешно рыдала - и при этом умудрялась оставаться сказочно хорошенькой. Когда всхлипывания все-таки потихоньку начали сменяться хлюпаньем чая, я попытался выяснить что стряслось.
        Сиводушка глубоко вздохнула. Подняла руку, и с ее ладошки мне в лицо полетело что-то сиюящее.
        Мама дорогая…
        «История Сиводушки. Пригласите трех друзей в группу и выслушайте историю Сиводушки. Срок исполнения - три часа»
        Квестовая табличка сияла золотом, я поспешно принял квест и огляделся. Ну, что далеко ходить…
        Приглашение в группу Акимычу. Предложение принять квест.
        Приглашение в группу Лукасю. А неписи могут принимать квест? Могут.
        - О! - хором сказали оба.
        - Нужен еще кто-то третий.
        - Я могу быстро сбегать за Баро....
        - Это тот, который тарелками из окон кидается? Да нет, пожалуй, не стоит. Есть у меня одна идея… погодите.
        Дождь уже превратился в умеренное накрапывание, но к кварталу Всякой Всячины я добежал мокрым, как мышь. Вероятнее всего, она не в игре… хотя кто знает. Из-под прилавка в «предприятии» предательски выглядывал краешек складной кровати, Ева явно живет тут и, может, все еще бодрствует - игрок она, судя по всему, хардкорный. И все-таки это безобразие - ходить с таким ником, даже написать ей нельзя. А свет-то из-за ставни пробивается.
        - Что тебе надо? - на стук из-за двери показалась традиционно злая Ева.
        - Хочешь со мной и еще парой ребят взять золотой квест?
        - Врешь, да?
        Я кинул ей приглашение в группу, которое она с кислым видом приняла, после чего поделился с ней квестом.
        - Ты очень глупый, да?
        - Почему? То есть, я не настаиваю на том, что я умный, но сейчас -то что?
        - Золотой полностью выполненный квест на малую группу приносит каждому участнику в среднем около двухсот тысяч золота, не говоря уж о дополнительных бонусах. И продать приглашение на него за семнадцать-восемнадцать тысяч долларов - это дело десяти минут на любом форуме.
        Я мысленно поперхнулся, разрыдался, проклял себя за глупость, но внешне, надеюсь, ничего такого не продемонстрировал.
        - Ладно, - сказала Ева. - Я все равно буду считать тебя кретином, но раз уж ты поделился этим квестом со мной, то я обязуюсь сделать все, чтобы наша группа его выполнила. Все, от меня зависящее. И независящее. Что такое Сиводушка и где оно находится?
        Платье, юбки, нижние юбки и прочая амуниция Сиводушки были развешаны по всему дому, а сама девушка сидела в халате Лукася и в любимых войлочных ботиках Лукася, она смеялась, слушая знаменитую историю Акимыча про Баро и пивную пену.
        - Ты не перестаешь меня поражать, -сказала Ева. - У тебя в квестовой команде - непись?! Ты вообще в здравом рассудке?
        - Всем привет, это Ева-Марголажа, она будет с нами на этом квесте.
        - Малгожата!
        - Да, Магло… Ева!
        - Ты вообще знаешь, что предложенный квест - уже нельзя забрать обратно? Почему у нас в группе -непись?
        - А в чем дело-то? - спросил Акимыч. - У тебя предубеждения какие-то?
        - Даже не знаю с чего начать… С того, что неписи - это не люди? С того, что они неуправляемы, непредсказуемы, тупы, запрограммированы, примитивны, не способны к самостоятельному мышлению… Впрочем, тут явно не один только непись с подобными проблемами. Ладно, сделанного не воротишь.
        Лукась не выглядел особенно обиженным, но я все-таки извинился перед ним и попросил Еву по возможности удержаться от расистских..ну или каких там еще в этом случае высказываний.
        Она презрительно пожала острыми плечами, но промолчала.
        - Вот, Сиви, я собрал людей, как ты просила. Расскажи, пожалуйста, что с тобой случилось.
        Мордочка Сиводушки опять сделалась печальной-препечальной, она изящно сморщила носик и всхлипнула.
        - У меня украли бабушку!
        По словам Сиводушки, во время приснопамятной битвы за Стрижиный Обрыв бабушка неосторожно «проявляла себя», чтобы это ни значило, и с небес ее заметили какие-то злые духи, или люди, которые вскоре пришли под обрыв, провели ритуал и заставили бабушку им показаться, после чего похитили старушку.
        - И если за год ее не вернуть, все мои сестренки, братики, родные - потеряют память и превратятся в обычных лис! Они уже сейчас мало что помнят и бегают в зверином обличье по лесам! Только бабушка могла держать их память, она же глава рода!
        - Ты тоже превратишься?
        - Я - нет. Я унаследовала бабушкин дар. Но я пока ничего не умею, мне и ста лет, и хвост у меня всего-навсего один! Я ходила по миру, очаровывала самых сильных и славных мужчин, просила их мне помочь. Но они все отказывались! Они боялись! Они говорили, что с этим делом справятся только блуждающие души!
        - Кто такие «блуждающие души»?!
        - Это мы, - сказала Ева. - Игроки. Узнаю эту терминологию…
        - А на блуждающих душ мои чары не действуют! Только на тебя, ты один им уступил!
        - Сиви, - сказал Акимыч, - я тебя уверяю, подойди к любому блуждающему, кинь ему такую золотую квестовую табличку - и он моментом очаруется так, что мало не покажется!
        - Я не могу! Я могу просить только того, кто находится во власти моих любовных чар!
        - Я не уверен, что я под ними нахожусь, - сказал я. - Ты мне просто так, сама по себе очень нравишься.
        - Он уверен, - быстро сказала Ева. - Он тобой по самые кости всемерно очарован, влюблен и безумен! Настолько очарован, что сейчас немедленно заткнется от чувств и больше не будет молоть языком, портя квест!
        - А мне вот интересно, - сказал Лукась. - допустим, мы найдем похитителей и спасем бабушку. Что помешает похитителям снова провести этот самый ритуал и опять бабушку украсть?
        - Бабушка сменит истинное имя, тогда они не сумеют больше узнать ее.
        - Ну, вот и славно, - сказала Ева. - Сиводушка, мы готовы тебе помочь!
        - Да! - сказал я. - Конечно!
        - Без вопросов! - поддержал Акимыч.
        - Ладно, - сказал Лукась. - Хотя это все - безрассудная авантюра, которая завершится полным фиаско.
        Золотая табличка всплыла и мигнула. Текст на ней поменялся.
        «История Сиводушки. Найдите и спасите бабушку Сиводушки, девятихвостую лису Белогрудку. Срок исполнения - 2 месяца 17 дней».
        Ева придирчиво расспрашивала Сиводушку о месте расположения Стрижиного Обрыва, о подробностях битвы, о том, что Сиводушка могла видеть и заметить. В реале она, наверное, была следователем. А я чихал. Сперва тихо и редко, потом часто и так громко, что стекла звенели. Прогулки под дождем сделали свое дело - на моих жизнях красовался дебафф сильной простуды. Все мое сопротивление холоду оказалось бессильным, хотя, может, тут нужно было сопротивление воде?
        - Так невозможно работать! - поморщилась Ева после очередной канонады. Она порылась в инвентаре и протянула мне пузырек с чем-то красным. - Выпей. Но учти, это сильное снотворное, потом тебя на час вырубит.
        «Сонная малина. Снимает травмы простудных болезней.»
        - А ты аптекарь? - слегка заволновался Лукась.
        - Я - алхимик! Нимис, вылакай это и уйди куда-нибудь отсыпаться, от тебя сейчас все равно никакого толку.
        Я выпил содержимое пузырька - оно оказалось ну очень малиновым - и едва добрался до постели, как отрубился.
        Проснулся я, когда дождь уже закончился и обе луны пронзительно сияли в окно. Снизу раздавались голоса.
        - А где Сиводушка? - спросил я, оглядев компанию в столовой.
        - Наревелась и спать пошла в мою комнату, - сказал Акимыч. - Так что я у тебя ночую. Но ты не парься, одеяла какие-нибудь кинем, я на полу перекантуюсь, все равно же в реал выхожу.
        - Хорошо, - сказала Ева. - Итак, план действий у нас следующий. Сейчас все, кто могут выходить из игры - тут она кинула суровый взгляд на Лукася, - выходят, и начинают шерстить интернет по запросам «квест на девятихвостую лису», «таосаньские квесты с лисами», «поймали лису» и тому подобное. Все, что находим, фиксируем и изучаем. Любые крохи информации бесценны. Жаль, что у нас так мало активных языков, так что не стесняйтесь пользоваться переводчиками… хотя автопереводы с китайского…эх… Марс уже заселили, а с проклятием вавилонской башни все разобраться не умеем.
        - Ребят, - сказал я. - Тут такое дело. Раз уж мы вместе будет сейчас работать, то я должен вам кое-что сказать.
        - Если ты о том, что ты не можешь из игры выйти, - то мы знаем. - сообщила Ева.
        - - А как вы узнали?
        - Сиводушка сказала.
        - А я и так знал, - сказал Акимыч. - Я же не слепой и не тупой, вижу, что ты тут круглосуточно.
        - И я знал, - сказал Лукась. - Ты не прыгал, как прочие попрыгунчики, а достойно спал всегда в своей постели, как полагается приличному человеку.
        - Ты в криокоме или просто на жизнеобеспечении? - спросила Ева.
        - В криокоме.
        - Сурово. И сколько тебе лет в реальности? Сто?
        - Скоро девятнадцать исполнится.
        - Матка боска Ченстоховска! Я сожалею.
        - А мне двадцать два, - сказал Акимыч.
        - Мне двадцать шесть, - сказала Ева. - И я как раз на жизнеобеспечении. Нет-нет, ничего такого, я здорова. Это добровольное осмысленное решение. И выйти я могу - просто это дольше и сложнее,чем обычно, мне запрос надо послать, и еще эти катетеры с питанием - бррр.... Но сейчас я выйду.
        - А так можно - на жизнеобеспечении без медицинских оснований?
        - У вас, наверное, нельзя, а у нас - свобода. Lesto-хостелов в Варшаве не один десяток. Это в конечном счете выгоднее и удобнее, чем капсульные центры, и безопаснее - круглосуточный медицинский контроль все же. Да и нормально играть, когда тебя то и дело по таймеру выкидывает - невозможно.
        - Тяжело вам, попрыгунчикам, - сказал Лукась. - Слава Амалее и всем богам, что я - нормальный человек.
        - Ты вообще не человек, а программа, - отрезала Ева.
        - А вы кто?
        - А мы - люди!
        - А вы откуда знаете?
        - Мы, кстати, точно и не знаем, - быстро сказал я. - Не исключено, что мы - тоже. И ты, Ева, как католичка, особенно должна это понимать.
        - Я вообще-то агностик! Но твои представления о христианской теологии кошмарны. Мы - люди, потому что у нас есть свобода воли, а согласно всем религиям - и бессмертная душа. А неписи - икусственный интеллект с предопределенными действиями. Хотя, конечно, многие протестанты верят в Предопределение тоже.
        - А у меня что, душа смертная что ли? Я тоже бессмертен, и еще бессмертнее вас!
        - Вообще-то Лукась прав, - сказал Акимыч. - Когда непись умирает, его ИИ достается другому персонажу.
        - И что, вы помните свои прошлые жизни!?
        - Ну так, - скривился Лукась. - Урывками. Я вообще юная душа, жил до этого воплощения только один раз, был младенцем где-то в Антии. Помер от глистов.
        - Не понимаю, сказал я. _- Тебе на вид лет тридцать, а Альтраум создали гораздо позже.
        - Нашему миру - сто девяносто семь тысяч лет! Именно тогда Безымянный Первобог снес яйцо мира в океан вечности!
        - У них внедренные воспоминания. Когда нужно быстро заселить территорию, неписи сразу взрослыми появляются, с ложной памятью. А если спешки нет, то рождаются и растут обычным порядком.
        - Так, - сказала Ева. - предлагаю философские вопросы пока отставить и заняться тем, что я сказала. Нимис и ты… ну, на вас пока присмотр за этой лисой, пожалуйста, не напортите ничего, не сорвите квест! Встречаемся через, допустим, шесть часов здесь.
        - Я спать хочу ужасно, - сказал Акимыч. - С утра на ногах. На спине, то есть. Может, сперва выспимся? Потом мне тут на работу, а вечером встретимся.
        - Думаю, - сказал Лукась, - раз мы взялись за эту историю, то с работы придется увольняться. Золотые вызовы судьбы требуют очень много времени.
        - Непись прав. Все, что будет мешать квесту, сейчас нужно отменить. Я закрою свое торговое предприятие, а вы - увольняйтесь, где бы вы там ни работали. Времени у нас немного.
        - Я - рыбак - сказал я. - Я нигде не работаю. Но времени у нас еще меньше, чем вы думаете.
        Взял - и рассказал им всю свою историю подробно. И про мою болезнь, и про маму, и про суд, и про деньги.
        - Ясно, - сказала тридцать четвертая. - Что же, значит, квест нужно сделать по возможности быстрее. Сколько у тебя дней еще оплачено?
        - Вчера как раз перевел на счет все, что накопилось - месяц и двенадцать дней.
        - Ладно. Тогда план усложняется. Сегодня днем, когда все выспятся и отдохнут, мы встречаемся, и, кроме всего прочего, я изучаю все, на что вы способны - будем выстраивать стратегию быстрого набора финансовых средств - для квеста они тоже понадобятся. Хотя если бы кое-кто не раскидывался золотыми квестами на всяких неписей, то мы бы сейчас продали свободное место и оплатили твой счет на полгода вперед. В качестве первого шага… у вас сколько комнат тут?
        - Три спальни еще наверху.
        - Одну отдадите мне, я сдам в аренду свое предприятие, буду выплачивать долю за жилье. Это, конечно, немного, но все таки. И зато вы у меня тут всегда будете под рукой. Лиса, насколько я понимаю, тоже будет при нас ошиваться, так что бросайте жребий и решайте, кто будет спать здесь - на диване и на полу.
        - Да чего там бросать, - вздохнул я, и мы с Акимычем понимающе переглянулись.
        - Алхимический стол этот продашь, у меня круче.
        - Не могу. Это собственность владельца дома.
        - Тогда вынесите его в сарай.
        - В конюшне места для твоих волов нет, - сказал я. - Там все забито ослами.
        - Волов я продала, есть лошадь, но она в городских конюшнях. Ладно, разместимся как-нибудь. В общем, в 14.00 по варшавскому времени встречаемся здесь - попрошу никого не опаздывать! И да, насчет интернета не забываем - кто в кондиции, конечно. Хоть какие-то намеки мы там найти должны!
        Я вписал Еву в список полноправных жильцов дома и перетащил свои вещи в столовую. Акимыч самоотверженно уступил мне диван, но не уверен, что его жертва была так уж разумна - он хотя бы при его компактности мог уместиться на нем целиком, а мне пришлось засыпать с ногами, задранными на диванный поручень. Так что, пострадав полчасика, я тоже перебрался на пол и только там смог, наконец, растянуться во весь рост и отрубиться.
        Впрочем, слишком уж хорошо выспаться мне не дали - вскоре после рассвета появилась Ева с повозкой, набитой всяким хламом, и я два часа помогал ей таскать в дом ее алхимические приблуды, тряпки, тюки с сырьем и связки книжек, на которые, впрочем, поглядывал вполне плотоядно. А потом мы все расставляли, развешивали, прибивали и распихивали. Столовая прямо преобразилась: новый алхимический стол занимал всю заднюю стену, строгие занавески в тюремную клеточку скрывали наши тайны от взглядов с улицы, а свежеповешенные книжные полки приняли на борт несколько десятков потрепанных соблазнительных томиков.
        - Кстати, - сказала Ева, - возможно, тебе мое предложение покажется некорректным, но ты не думал о том, что на твой счет пожертвования может не только мама собирать? У нас вашим не то, чтобы охотно помогают, скажем, но у тебя история - реально драматичная. Бомба! Токсичное родительство, гиперопекающая мать, хищные корпорации… это продастся! У меня есть… еще остались связи в журналистских кругах, можно было бы слепить из тебя такую конфетку - глядишь, и забыл бы о больничных счетах. А то и с Lesto при такой огласке можно было бы выбить бесплатное содержание.
        - Нет, - ответил я. - Пожалуйста, я очень прошу - ничего такого не делай!
        - Понимаю, - подумав, сказала Ева. - Это глупое и недальновидное решение, но оно твое - и я тебя понимаю. Я, знаешь, тоже большой специалист по подобным глупостям.
        Я хотел было спросить, что в ее случае было глупостями, но нас прервал вход в игру Акимыча, он вывалился прямо на алхимический стол, ибо засыпал накануне как раз на том месте, куда мы этот стол запихнули. И разгром, сотворенный Акимычем в алхимическом хозяйстве, надолго отвлек Еву от любых других тем.
        Глава 5
        Лукась и Акимыч, получив расчет в «Удаве», купили на обратном пути масла и печенья, так что относительно приличный и не очень рыбный завтрак для Сиводушки я организовать сумел. Платьица ее все высохли, и с утра она опять была очень нарядной.
        Под ледяным взглядом Евы я устроил лисичку поудобнее, принес ей скамеечку для ног и позаботился о том, чтобы Сиви не продуло из окна - день был свежий, и самое щелястое место на раме я забил подушкой.
        - Нимис, будь добр, помоги пожалуйста в конюшне! - позвала меня Ева.
        Не знаю, кому и чем можно помочь в нашей конюшне - ослы и сами отлично справлялись с поеданием сена, а навоз оттуда еще вчера отправил в компостный ящик Лукась, но я пошел.
        - Ты особо-то не увлекайся, -сказала Ева. - Я знаю, что у тебя мозги не в порядке, но еще не хватало, чтобы ты втюрился в скрипт. Я предпочитаю, чтобы у тех, с кем я делаю сложный квест, хоть какая-то ясность мышления оставалась.
        - Ты же сама сказала: Сиводушка должна видеть, что я - под ее чарами.
        - Она пусть видит, что угодно, но всем остальным неуютно видеть твои слюни до пола. Хочется тебя встряхнуть и надавать по затылку. Ты понимаешь, что это - даже не непись с какими-то зачатками сознания? Это просто скрипт, бот, моб, кусок программного кода!
        - С чего ты взяла?
        - Ох, Нимис! У нее же сложность поведения - как у индюка в стартовой локации! Она - чистый моб со стопроцентно прописанным сюжетом, никакого собственного искусственного интеллекта, просто картинка движущаяся.
        - По-моему, ты к ней несправедлива, - сказал я.
        - А по-моему, ты сейчас добьешься невозможного: я стану думать о мужиках еще хуже, чем раньше! Хотя ладно, делай что хочешь. Я просто предупредила. И да - зачем ты ей дал полный доступ к дому? Сделай гостевой. Еще не хватало, чтобы она рылась по нашим шкафам и ящикам - этот твой непись обыскался сегодня свои серебряные запонки.
        - Ну что ты такое говоришь! Зачем Сиви - лукасевские запонки?
        - Она - лиса. Лисы - воруют. Это суть лис!
        - Ну не запонки же!
        - А никто не знает, куда делся чай? - спросил Акимыч с крыльца. - Еще вчера было пол-жестянки, а сейчас там ни чаинки.
        - Даже не думай обвинять Сиви и в этом, - строго сказал я Еве и пошел в лавку за чаем. До совещания оставалось четверть часа, а еще надо было собраться с мыслями в тишине - как зачинщику квеста мне, наверное, положено выдвинуть какой-то план действий, но в голове было как-то особенно пусто.
        Впрочем, бразды правления тут же забрала Ева, которая, видимо, никаких планов ни от кого не ждала.
        - К сожалению, информации о лисьих квестах в игре много. Этих квестов - тысячи. На Таосань лисы слишком популярны, чтобы было возможно выделить что-то полезное из того вороха бредятины, который выпадает при поиске. Поэтому сегодня мы отправимся в таосаньское торговое представительство и попытаемся пообщаться с тамошними специалистами по мистическим сущностям.
        - А с чего мы вообще взяли, что Сиводушка имеет отношение к Таосань? Она из Беловодья, это наш континент.
        - Многохвостые лисы-оборотни - это чисто азиатская фишка. А твое Беловодье, между прочим… ты на карту мира хоть когда-нибудь смотрел? Так, запишем пунктом первым - купить в дом нормальную карту мира… Беловодье - это самый восточный кусок Трансильвии, он с Таосань граничит через небольшой пролив, который даже на бревне переплыть можно. А учитывая горы, которыми Беловодье отделено от остальной Трансильвии, не приходится удивляться тому, что Беловодье - в постоянных контактах с соседями и под сильным влиянием таосаньской культуры, там даже боги, говорят, таосаньские .
        - А боги что, разные на разных материках?
        - В общем, да. У нас с Риверрой общие боги, у Таосань - свой пантеон, а в Антии вообще богов больше, чем собак, почти у любой деревни личный божок имеется. Так что пишем: таосаньское представительство, пагода Спокойствия, получить консультацию. Идем все вместе - мало ли, может, квест отреагирует. Если дело не выгорит, пойдем другим путем… подумаем каким. Теперь по деньгам и по вашей физической кондиции. Нам нужно ходить качаться, золотые квесты на двадцатых уровнях не проходятся, непременно понадобятся развитые, хорошо одетые персонажи. С фехтовальщиком все понятно… Лукась и Нимис! Что вы умеете в бою? Лечить, танковать?
        - Я никуда воевать ходить не буду, - сказал Лукась. - Мне это воплощение нравится, я помирать не собираюсь. Это вам сдохнуть и воскреснуть, как на горшок сходить, а я - человек мирный.
        - А я ничего не могу, - сказал я. - У меня класс поломанный. Силы нет, боевых скиллов нет.
        Ева застонала, закатив глаза.
        - Оба, быстро! Открыли мне свои параметры! Смотрите на меня, на значок у ника, открылась панель? Выбирайте - «открыться игроку»! Акимыч, тебя это тоже касается… лиса,…а, ну ты, наверное, этого не сможешь.
        Следующий час прошел странно. Мы сидели, пили чай и грызли печенье с маслом, а Ева, бормоча «какой кошмар!» и «это что еще за хрень?!» яростно корябала пером листы бумаги.
        - Над этим я пока буду думать, - наконец сказала она, помахав исписанной стопкой. - Нимис, прости, ты где так рыбалку задрал?! Невероятно, ты мастер рыболовного искусства! И ты жалуешься, что денег нет?! Вообще твои параметры - это нечто запредельное, такого кривого и невозможного персонажа я в жизни не видела! Что с холодом?! Религия?? Как?! Нет…я долго буду думать над этим.
        Имя
        Нимис Динкан
        Раса Беловодец
        Класс Лесная Ведьма
        Уровень 25
        До следующего уровня 7 900 очков
        Жизнь 150
        Параметры
        Альпинизм 1
        Бег 8
        Благородство 2
        Броня 12
        Взлом замков 7
        Внимательность 12
        Выносливость 7
        Дух 2
        Интеллект 2
        Ловкость 18
        Любезность 2
        Любопытство 1
        Милосердие 1
        Мудрость 2
        Наблюдательность 9 (6+3)
        Настойчивость 2
        Плавание 6
        Привлекательность 29(0+29)
        Прыжки 13
        Регенерация 6
        Скорость5
        Сопротивление страху 2
        Сопротивление холоду 71
        Стойкость 21
        Терпеливость 23
        Харизма 3 (0+3)
        Хитрость 4
        Удача 4
        Навыки
        Боевые
        Сглаз
        Приворот
        Упрямство
        Настырность
        Узелки (способности «Узелок простой березовый». «Узелок одинарный ольховый» «Узелок плетеный рябинный» «Узелок скрытый лещинный»)
        Куколки (способности «Малая злая куколка»)
        Небоевые
        Грузоперевозки 1
        Кулинария 25 (способности «Особый аромат»)
        Мореходство 9
        Огородничество 2
        Религиозное служение 3 (способности «Создание малого алтаря». «Малая проповедь»)
        Рыбалка 102 (87+15) (способности «Ловля на червя». «Разделка рыбы» «Ловля на тесто» «Ловля на живца», «Изготовление наживки из рыбы», «Изготовление наживки из мяса», «Ночной мастер», «Дневной мастер», «Еще один старый башмак!» «Игра по-крупному», «Прикормка» «Ловля жемчуга»)
        Травничество 7
        Адепт Амалеи
        Адепт Нейдона»
        - Хорошо, сейчас мы все отправляемся в представительство. Все, что можно на харизму, привлекательность, почтение - на себя цепляем!
        - …строимся парами… - пробурчал Акимыч, но утих под суровым взглядом Евы.
        Сиводушка легко семенила рядом с мной, насколько позволял кринолин, искоса поглядывала через челочку, улыбалась. Скрипт? Кусок программного кода? Просто некоторые женщины терпеть не могут красивых девушек. Вот у Евы даже персонаж был… ну, такой. Наверное, очень похоже с реальной внешности сделанный. Длинный сутулый Лукась горбился над маленьким Акимычем, как цапля над лягушкой, по дороге они опять, похоже, цапались, но вполголоса, стараясь не привлекать к себе внимание нашего польского фельдфебеля. Ева решительно маршировала впереди.
        Таосаньское торговое представительство, о существовании которого я до сих пор и не догадывался, радовало глаз. Оно располагалось в пригороде и занимало собою чуть не целый квартал - обнесенное невысокой стеной из красного могучего бамбука оно утопало в зелени, из которой виднелись крыши пагод и павильонов. Появлялось все больше игроков с явно азиатской внешностью и иногда иероглифами в нике. На Еву они пальцами не показывали - видимо, ее иероглифы были подобраны с умом и толком.
        Мы прошли по тенистой дорожке, горбатому красному мостику, еще по дорожке, еще по мостику… Большое такое представительство и очень все в национальном колорите. Большие оранжевые рыбы укоризненно глядели на меня из воды под очередным мостиком, и я старательно подавил соблазн достать удочку.
        Пагода Спокойствия располагалась перед высокими воротами, стоящими сами по себе. Львы и бесенята на ее крыше были, кажется, живыми - ворочались, били друг друга хвостами и тянули за усы.
        - Прошу аудиенции у мудрейшего! - сказала Ева, встав на закрашенный желтым круг под воротами и жестом пригласив нас занять место рядом. Несколько секунд ничего не происходило, а потом мир по периметру круга завертелся, расплылся полосами , растекся в кляксы -у меня и голова закружилась. Вращение замедлилось, все посерело, потом пошло пятнами - и вот мы уже стоим на полу в зале, а перед нами на циновке сидит человек в квадратной бордовой шапочке и при очень длинных усах, делающих его похожим на одну из тех оранжевых рыб. Чжао Юй, настоятель.
        - Зачем приведена нечисть в это чистое место? - строго сказал Чжао Юй.
        Понять, кого из нас он имел в виду, было нетрудно: Сиводушка вся задрожала и и замерла, согнувшись в изящной позе и прикрыв лицо длинным пальцами.
        - Здравствуйте, -сказала Ева. - Мы как раз на консультацию по поводу вышеуказанной нечисти.
        - Ходя по миру людей, они пожирают людские сердца и пьют жизненную силу из неосторожных.
        - Безусловно! Поэтому нам бы очень хотелось знать -как нам вернуть данной конкретной нечисти ее похищенную бабушку - девятихвостую лису Белогрудку и, таким образом, дать нечисти возможность покинуть мир людей и восстановить общественный порядок.
        - Тысячелетние лисы - великое зло.
        - Да, и это великое зло кто-то украл и теперь творит с его помощью, не исключено, какую-то гадость. Нарушая гармонию неба и так далее.
        Чжао Юй погладил правый ус пальцем.
        - Сила тысячелетних лис велика, но у них есть слабое место - их истинное имя. Такое имя лиса могла открыть только своему любовнику: любострастие лисиц безмерно и в горячке похоти они теряют осторожность.
        - Данная нечисть сообщила нам, что «проявление себя» было допущено старой лисой во время битвы.
        - Что же, это возможно, -кивнул настоятель. - Страсть похоти и страсть ярости - одного корня. Покажите мне эту битву!
        Все посмотрели на меня.
        - А как? - глупо спросил я.
        Настоятель расхохотался, а потом сунул руку за спину, достал оттуда маленькую бархатную подушечку и вдруг неожиданно и с такой силой швырнул ее мне в лицо, что уклониться я не успел, и неожиданно тяжелая подушка долбанула меня по роже.
        ***
        Дым мертвого сумрака тек над темной землей, воин в черном рогатом шлеме , озаренный ледяным светом луны, двумя руками поднял к небу огромный меч. Смоляные тени визжали и дергались к нему из пелены мрака, но воин начал свой танец. Левый шаг -и летят мертвые головы, рассыпаясь пеплом, правый шаг и поворот, уклонение, насмешка, вихрь ударов, крики ярости, смех уничтожения.
        Две женщины. Одна бесконечно прекрасна, она - воплощенная мечта, ее черные косы летят по ветру тысячью змей, ее нагое тело сияет луной. Вторая перед ней - как малое дитя, бьется под белой пятой, кусает острыми зубами за икру. Я - Хохен, я победитель! Я вечный раб, я проклят, я пуст внутри и только горький ветер наполняет меня.
        Черный воин отбрасывает почти убитую лису и приставляет меч к обнаженной белой груди. На фоне луны - мельтешение крыльев.
        - Ты не причинишь мне вреда. Я - хозяйка тысячи сердец.
        Но у меня нет сердца, века за веками мою грудь наполняет только горький ветер. Я совершаю последние движения танца, меч рассекает белую грудь -и ни капли крови не льется из нее, лишь прах и пепел, пепел и прах..
        ***
        - Обалдеть! - простонал Акимыч.
        - Спасибо, настоятель. - это уже Ева. - Мы увидели похитителей и узнаем их.
        - Не спешите, о неразумные! Великой несправедливости стали свидетелями мои глаза. И эту несправедливость нужно исправить!
        Я только начал со стоном подниматься с пола, как в меня опять прилетело - на этот раз квестовая табличка.
        «История Сиводушки»
        Но что с цветом таблички? Почему она вся прозрачная и фиолетовая?
        « Найдите и спасите бабушку Сиводушки, девятихвостую лису Белогрудку. В награду за спасение потребуйте у Белогрудки артефакт, хранящий душу владыки Хохена, и принесите его настоятелю Чжао Юю. Срок исполнения - 2 месяца 16 дней»
        - Держите меня семеро! - взвыл Акимыч. - Квест стал топазовым! Эпическим! На четверых! Боги, как круто!
        Ева поклонилась настоятелю.
        - Мы с радостью выполним ваше поручение, мудрейший! Нет ли у вас советов или пожеланий нам на долгий путь?
        - Нет, - сказал настоятель и исчез, только на циновке заколыхалось маленькое бордовое перышко, которое Ева бережно подобрала и положила в инвентарь.
        - Не понимаю, как ты догадалась, что нужно идти сюда, к этому настоятелю? - спросил Акимыч, когда мы вышли из пагоды.
        - И ты бы догадался, если бы, как тебя просили, изучил в сети информацию по лисам. Там почти все квесты, даже самые простенькие - на связке «лисы против каких-нибудь таосаньских священнослужителей», монахов и так далее. В Мантисе единственный таосаньский религиозный деятель - здесь. Сложи два плюс два и получишь результат.
        - Все равно, это реально какой-то чит - уметь так соображать!
        Ева хмыкнула, как мне показалось, с довольным видом.
        - Предлагаю на улице не трепаться, нам не нужно чужих ушей. Идем домой и дома все обсуждаем. Нимис, у тебя там лиса захромала, что у нее?
        - У нее каблучок отломился!
        - Зайди в лавку секонд-хенда и купи для нее какие -нибудь тряпки попроще, а то с этими каблуками и кринолинами из-за нее в доме повернуться негде.
        Ни в какой «секонд-хэнд» мы не пошли, на остававшиеся у меня на игровом счете пару сотен золотых мы с Сиви купили очень милое короткое платье, курточку и туфельки. И, кажется, еще и белье - но я не смотрел.
        - Итак, - сказала Ева, когда мы все опять собрались в столовой. - Мы знаем, кто видел бабушку в истинном виде.
        - Всадники на летающих львах с ореолом патруля - сказал Лукась.
        - А я ничего не заметил - виновато сказал Акимыч.
        - А я был мертвым рыцарем и махал мечом, мне не до того было.
        - Непись, тебе плюс за наблюдательность, остальным, соответственно, жирный минус. Да, минимум двое всадников на маркольвах в пузырях патрульных.
        - Что такое «пузырь патрульных»? -спросил я.
        - Бафф. Вообще он при охране замков нормально работает, но при любом клановом доме может иметься столб активации - на десять минут скорость полета втрое увеличивается. Так что наша первая задача, розыск похитителей, сводится к элементарным действиям. Найти клан, удовлетворяющий двум условиям: у них есть недвижимость в Развиле или где-то очень рядом и имеются хотя бы два маркольва. Конечно, львы уже не такой раритет, как лет пять назад, но все-таки дорогая и редкая штука, это вам не нетопырь какой-нибудь жалкий и не чаечка. И кланы, которые имеют подобных зверушек и при этом - недвигу в такой дыре как Развил… не думаю, что вариантов будет много.
        - Я знаю клан, у которого есть два льва и которые точно бывают иногда около Развила, - сказал я. - Ева, чтобы к голубю не бегать, у тебя же есть почтовый ящик? Позволь, я письмо одному друиду отправлю. И одной девушке еще.
        Виолетта мне не ответила, а от ДайДубу письмо пришло сразу же.
        «Еще не сменил класс? Ну, может, ты и выиграешь наш спор. У фиолетычей тут недвига приличная: их первый клановый дом тут. Основное-то гнездо у них давно в Ноблисе, но в Радомеже у них осталась куча наглых и подлых интересов, так что они здешнюю хибару пока за собой оставили».
        - Ну что же, - сказала Ева. - Теперь мы знаем, кто спер бабушку.
        Глава 6
        На обед было печенье с маслом и остатки жареной осетрины из моего инвентаря.
        - Безобразие. - сказал Лукась. - В доме два как бы повара, а мы портим пищеварение вот этим. Вы вообще задумывались когда-нибудь о том, что без регулярного потребления супа кишечник не будет работать удовлетворительно?
        - А когда нам готовить? - огрызнулся Акимыч. - Я бы, знаешь, с радостью качался, но мне нужно по китайским монастырям бегать.
        - Как-нибудь соберитесь вдвоем и наготовьте еды сразу на месяц вперед.
        - И таскать ее потом на своем горбу? Холодильных ларей в доме нет!
        - Вообще, - сказала Ева, - у меня есть две торговые палатки, в них еда не портится. Можно пока поставить их во дворе и все запихивать туда.
        - У меня тоже одна есть. Но они же будут все время верещать. Даже если им не задавать рекламные тексты, будут просто по дефолту орать «подходи-покупай!».
        - Мы с Евой знаем способ решить это вопрос, - сказал я. - Им просто кляп засовываешь в пасть, и молчат, как миленькие.
        - Давайте все же сконцентрируем наши мысленные усилия на действительно важных вещах. - сказала Ева. - нам нужно выработать алгоритм действий.
        Мы все уставились на нее.
        - Мы решили считать, что искомый объект находится в руках клана «Глубоко фиолетово». Есть крошечная вероятность того, что похититель -кто-то другой, но это вряд ли: игра дала нам подсказку, нам показали момент, приведший к похищению, и ..нет, я практически уверена, что мы не ошибаемся. Но все-таки хорошо было бы получить список всех кланов, имеющих недвижимость в Развиле и в самых ближних к нему деревнях - чтобы полностью снять сомнения. Нимис, твои развильские друзья могут нам в этом помочь?
        - Наша дружба заключалась в том, что они меня похитили и продержали ночь в камере, а потом выставили взашей, - сказал я.
        - Нормально, -сказал Акимыч. - Дружба обычно как раз с чего-то такого и начинается.
        - Вообще список всех владельцев городской недвижимости любой желающий может получить в ратуше Развила, - сказал Лукась, намазывая рыбу маслом, и посыпая ее печеньем. - А деревень прямо у Развила никаких и нет, там ближайшие - верст за тридцать, молока свежего не купить.
        - О! Это важная информация, спасибо, непись!
        - Пожалуйста, попрыгунчик! Если надо - мой кузен может сделать запрос, если мы ему денег на этот запрос пошлем, плюс сверху за пиво.
        - Надо! Считай это своим первым поручением. Но это, как я сказала, формальность. чтобы снять сомнения. Теперь к «Глубоко фиолетово». Вопрос - зачем им лиса? Сиводушка, каковы твои версии - зачем людям могла понадобиться твоя бабушка? Они из нее горжетку хотят сшить или что?
        - Не знаю, - сказала Сиводушка. - Возможно, они были пленены ее красотой и мудростью.
        - Что-то я сомневаюсь. Серьезные кланы очень хорошо умеют работать с информацией и хранить ее от посторонних -видимо, что-то они о таких, как твоя бабушка, знали. У нормального клана библиотека в тысячу томов - не редкость, они тайны мира коллекционируют.
        - Слушайте, - сказал я. - А ты, Сиви, говорила, что твоя бабушка помогает всей семье хранить память рода, да? Что это такое?
        - Когда она рядом, они не забывают свою суть.
        - Возможно, наша бабушка умеет давать крутые баффы на интеллект, дух или что-то подобное, - объяснил я.
        - Да, - согласилась Ева, - это похоже на правду, я и сама в этом ключе думала. А это значит что? Это значит, что такого баффера они точно привезут в свой основной клановый дом - туда, где они чаще всего собираются и где больше всего членов клана бывает. То есть, мы должны предполагать, что старая лиса - где-то в Ноблисе. Стало быть, нам нужно в Ноблис. У кого есть туда привязка на портале, кто может туда прыгать?
        - У Акимыча должны быть, -сказал я.
        - Не, - вздохнул Акимыч. - Я до квартала с порталами так и не дошел, меня все время стражники гоняли. Репутация -то никакая. Ну, надоело, я и не совался туда больше.
        - Ясно. Получается, только я одна из всех могу быстро перемещаться. Но для возврата в Мантис мне нужен будет клановый дом, своих порталов у города пока нет. И вряд ли будет, по моим ощущениям - здешние гильдии предпочитают друг с другом грызться, а не город развивать. Так что извините, но нам придется создать свой клан. С вами. Увы.
        - Я - за! - сказал Акимыч.
        Я , наверное, тоже был «за», хотя ничего о кланах толком не знал. Но кивнул.
        - Для регистрации клана нужно пятеро участников и десять тысяч золотых. Среди нас нет тайных миллионеров? Нет? Ну, я так и думала. Значит, нам нужно придумать как очень быстро раздобыть очень много денег. Желательно, дней за десять, максимум. двадцать - не дольше.
        - Я могу печь пирожки, - сказал Акимыч. - С рыбой! Взять лоток, лицензию на уличную торговлю - золотых на пять, может быть, в день наторгую, если много бегать.
        - Отставить нести чушь! Мы - будем ходить в походы и продавать все заработанное. Но сперва нужно хотя бы слегка вас прокачать. Нимис, с твоим бессилием мы разберемся отдельно - я сейчас все равно выхожу и буду сидеть, копать инфу по кланам, лисам, и вашим параметрам.. бррр…опять кишку это глотать…ненавижу.
        - А питаться через капельницу на жизнеобеспечении разве нельзя?
        - Нежелательно, пищеварительная система страдает.
        - Очень важно жить так, чтобы пищеварительная система не страдала, - сообщил Лукась, с отвращением откусывая рыбу.
        - Так вот, Нимис! Ты с твоей беспримерно задранной рыбалкой все свободное время проводишь в море - у тебя скупщик на высокоуровневую рыбу есть?
        - Есть, - кивнул я. - Но я ничего такого уж высокоуровневого поймать не могу - у меня мореходства всего девять и я не могу далеко от берега отплывать, а тут у берега ничего крутого не ловится.
        - А нанять лодку с гребцом тебе религиозные принципы не позволяют?
        Я растерялся. Почему-то такая мысль мне в голову не приходила. Либо Ева, действительно, очень умная, либо я все-таки сказочно тупой.
        - Идешь в порт, в контору найма - она там, вроде, по соседству с торговыми конторами. Лису с собой не бери, от этих лис одни проблемы.
        - Да, - сказал Сиводушка. - Лодочник может в меня влюбиться и убить тебя из ревности.
        - Я тебе паранджу куплю, - пообещала Ева. - А пока дома сиди.
        - А я в нее случайно не влюблюсь? - разволновался Лукась. - Мне бы не хотелось.
        - Нет, - покачала головой Сиводушка. - У тебя кровь холодная, как у жабы, много сил нужно, чтобы ее согреть.
        - Ты тоже дома не останешься, - сказала Лукасю Ева. - Ты сейчас пойдешь в городскую больницу и попросишь обучить тебя азам врачебной помощи. Без танка мы еще можем попробовать что-то нафармить, мобов низкоуровневых я как-то продержу, но лечить меня все надо будет.
        - А у Лукася класс может лечить? - спросил я.
        - Нимис! Лукась - непись. У них нет классовых или профессиональных ограничений. Они могут изучать любые боевые или ремесленные навыки в любом количестве. Другой вопрос - насколько успешно они смогут ими пользоваться. - Нормально так, - удивился Акимыч. - Да я бы тогда на их месте просто учился бы всему - вообще!
        - Хм.. - знаешь, в реальности ты тоже можешь учиться - всему. Что ж ты тогда Моцарта на рояле не играешь?
        - Я на гитаре немножко могу. Не то, чтобы прямо Моцарта, но…
        - Неписю учиться тяжелее, чем нам, особенно если у него таланта не окажется. - Так, непись, не делай мне тут лицо, вот, возьми пятьдесят золотых и иди на Госпитальную площадь, обучайся малому исцелению.
        - Вообще я умею немножко лечить, - сказала Сиводушка.
        - Да? - Ева взяла нож и как делать нечего резанула себя по пальцу. - Давай, лечи!
        Сиводушка улыбнулась, пожала плечиками, потом подошла к Еве, взяла пораненный палец и нежно лизнула его розовым язычком, глядя Еве в глаза.
        - Ясно… нет, меня ты лечить не будешь. Начинаю понимать, откуда у друидов их принципы целительства позаимствованы. Акимыч, ты сейчас выходишь на улицу и начинаешь бегать - например, до берега и обратно вверх. Лукась когда возвращается с Госпитальной - присоединяется к тебе. Пока хотя бы по двадцати у обоих в скорости и беге не увижу - не будет вам покоя. Если на фарме на вас повиснут мобы - вам нужно будет драпать кругами, пока я вас с них не сниму. Непись, прекрати ныть! Я на тебя буду вешать сферу неуязвимости: ты гарантированно не сдохнешь, при смертельном уроне - пять минут полной неуязвимости, успеешь смыться. Правда, после срабатывания у нее откат три дня, так что сфера - не повод расслабляться. Нимис, ты бегать без силы толком все равно не сможешь - отправляйся ловить рыбу и зарабатывать деньги, про твой класс я все изучу, что есть. Ну, что стоим? Приступаем к выполнению заданий! Лиса! Сидеть дома и не высовываться!
        ***
        Я боялся, что денег не хватит, но в конторе выяснилось, что гребца без лодки, на свой транспорт можно нанять всего за десять золотых на шесть часов. Десять золотых я как-то наскреб, объединив усилия банка и кошелька на шее, и после того, как я высыпал на стойку последнюю пригоршню медяков и серебрушек, я получил в распоряжение Гуса - флегматичного неразговорчивого дылду в вязаной фуфайке и широченном непромокаемом комбинезоне.
        Приняв у меня пати и выслушав пожелания попасть в зону, где можно ловить рыбу высоких уровней, он взялся за весла и принялся грести с размеренностью парового двигателя. Мантис уже давно скрылся, а Гус все греб и греб - лишь через час он поднял весла, закрепил их, бросил якорь, удалился на корму и закурил большую черную трубку.
        Первой же пойманной мною рыбой оказался белый гафурфан, похожий на обесцвеченный лимон с глазами. Я заменил мясо на одном крючке тестом и и следующие полчаса таскал вполне обычную золотую макрель, которой в списке Зилки не значилось, но потом на тесто клюнул шипящий комок щупалец, глаз и клювов, который в списке значился как «будель-будель не спаривающийся». Повертев комок в руках и не обнаружив никаких признаков спаривания, кинул его в инвентарь и продолжил ловитву.
        Гус все так же курил, безмятежно пялясь в горизонт. Рот он открыл за все время один раз. Сказал «Дал бы рыбки, что ли», Я передал Гусу двух макрелей и тот, кивнув, сунул их в инвентарь.
        А потом по леске быстро быстро задвигались синие ручки и из воды на меня выставилось злое-презлое, но красивое синее лицо.
        - Уйди! - сказал я лицу. От неожиданности , наверное.
        Ответом мне было шипение и раскрывшиеся воротником, пульсирующие синей кровью жабры. Зубы у чудища были острые-преострые и тонкие, как зубочистки. И было их много-премного. В лодку оно запрыгнуло одним движением и чуть не выкинуло меня за борт ударом мокрого скользкого хвоста, но тут в дело вмешался Гус, который веслом, как рычагом, поддел синее змееобразное туловище и как-то ухитрился отправить его в воду.
        Тварь пыталась вернуться в лодку, кусала борт, отгрызая приличные куски, а Гус ритмично лупил ее по башке веслом, но я не заметил, чтобы жизни у нее от такого обращения становилось меньше. Я повесил на синее чучело «Сглаз», взял второе весло и тоже попытался поучаствовать в битве - мне показалось, что и чудище, и Гус после первых ударов посмотрели на меня с недоумением. Тварь меж тем уже прилично обглодала левый борт но, видимо, откусив слишком большой кусок дерева, вдруг засипела, вцепилась себе в раздувшееся горло, попыталась залезть когтистыми пальцами в рот - и я увидел, как синюю кожу на шее изнутри пропарывает острейшая длинная щепка.
        «Мантисская русалка 97 уровня убита. Получено 1291 очко опыта»
        Я успел подхватить с волн мешочек. 12 золота и «обида русалки» - голубоватый лоскут не то мяса, не то не пойми чего.
        Я протянул ему шесть золотых, - он опять кивнул, поднял со дна лодки трубку, раскурил ее и снова плюхнулся на корму.
        - Гус, а можно я с тобой всегда буду рыбачить ездить?
        - Можно. Спрашивай в конторе Гуса Гаффи. Или лучше сразу мне напиши, в конторе без комиссионных обойдутся. Только ты это…
        - Если насчет русалки, то я не могу гарантировать , что не поймаю еще чего-нибудь такого.
        - Да не… Ты бы благословение у морского владыки сперва получил, раз такой рыбак знатный. Прямо на причале алтарь есть, плохонький, правда. Так и скажи, «дай мол, рыбацкой удачи, Владыка, долгой, пожертвую десять золотых» - точно даст. Чай, не бычков на веревочку ловишь-то, дело выгодное.
        После такой долгой тирады Гус замолчал и не открывал уже более рта, даже когда я выловил небольшую, но весьма кусачую акулу, которая, едва оказавшись в лодке, попыталась совершить ампутацию гусовой ноги.
        - Пять больших гафурфанов, комес с оторванным хвостом, о, обида русалки! - повезло, бонубо, четыре тликса, вездсуй хрящеватый крупный… ну, и самсики три кило с будель-буделем неполовозрелым. Неплохо-неплохо, это же «Королевскую флотилию» на двенадцать персон как раз собрать. Что же, прижми палец к чеку и получай заработанное!
        «На ваш счет в банк Мантиса поступило 1265 золотых»
        Я успел заметить, что «обида» в чеке была оценена в 720 золотых, но все равно сердце радостно екнуло при виде суммы.
        - Спасибо, Зилка!
        - Ну тогда уж и тебе спасибо! Рыбаков-то много, но чтоб за сотню навыка перевалили - таких у нас по двум пальцам пересчитать можно, а русалка без того не словится. Как ты только и пробил потолок-то такой мелкий? Знаю многих рыбаков, которые уже по десять лет сидят на 95-96, и это еще и с удочками лучшими.
        Я показал Зилке свою удочку.
        - Святая Амалея! Ну, повезло тебе, парень! Хоть скажешь по секрету старому Зилке - откуда ты ее достал-то.
        Я уже открыл было рот, чтобы поведать Зилке историю приобретения удочки, а потом вдруг закрыл его.
        - Мне жаль, Зилка. Но рыбацкие секреты нужно хранить.
        - Понимаю! - рассмеялся Зилка. - У нас и повара лучшие свои тайные рецепты за закрытыми дверями колдуют, не хотят делиться. И правильно! Нет, ну а что? Всплывет информация о том, что такие удочки падают из мишек-нерпоедов, Как попрется народ кланами на север этих мишек искать да истреблять, как обзаведутся все крутыми удочками- и не видать мне больше семиста двадцати золотых за русалочьи внутренности. А мне медицинские счета оплачивать надо и вон еще какую кучу народа содержать.
        В саду перед домом меня встретило соломенное чучело с выпученным глазами и ртом, заткнутым сложной конструкцией из старых тапочек и веревочек.
        - О, Ним, привет, - рыбы принес?
        - Макрели полно, еще окуней, кефаль чуточку.
        - Так сгружай в телегу к этому… гениально придумано! Считай, холодильник вечный. А я тогда сейчас у тебя тут лука нарву, за морковью и ячменем сгоняю - и будет уха в большом котле. Разольем потом по бутылкам -и пусть этот упырь свой суп каждый день лакает.
        - А вы чего не бегаете?
        - Да набегались уже. Лукась ногу вывихнул, лежит вон, сам себе ее лечить пытается. Сивка предложила помочь, так он чуть не с визгом к себе в комнату убрался и задвижку закрыл.
        - А чего это он так визжал?
        - А черт его знает. Но он ее в таком месте вывихнул, я и не знал, что они там вывихиваться могут. Я уже и за льдом ему бегал, и подушку еще одну снизу принес, а он все лежит, хнычет и пуляет себе под одеяло малым исцелениями -только они у него, по-моему, никакие. У нормальных жрецов они прямо горят золотом, а у этого - как ослиная моча.
        - Евы еще не было?
        - Да не.. Дрыхнет поди, она, по-моему, двое суток уже на ногах. Огонь девка, да? Вообще круто, когда девчонки -умные. Я так считаю, что вообще нормально жить, если у твоей девчонки голова на плечах есть. Ты согласен?
        - Целиком и полностью, сказал я. - И вообще жить - это замечательно!
        Глава 7
        Ева вернулась в игру утром - злющая, как черт, и досталось от нее всем. Лукасю - за травму, Акимычу - за то, что скорость и бег прокачаны плохо, Сиви - за то, что на столе - грязная посуда и крошки, мне - за компанию.
        - Твой идиотский класс вообще почти отсутствует в игре! Знаешь, какие комментарии полезные к топикам о нем?! «Пробовал, муть, удалил». «Хрень, а не класс». «Такие классы спецом делают, чтобы народ персов рероллил»
        - Я его специально не выбирал, а сменить я его не могу.
        - А я почему теперь должна с ним мучиться?
        Мне тоже хотелось вспылить, но я не стал. Хватит в доме одной кикиморы.
        - В общем, ты - артефакторик.
        - Кто?
        - Так называют классы, которые привязаны ко всякой байде, которую они делать и с собой носить должны. Вообще многие классы вынуждены инвентарь хламом, чтобы нормально драться, забивать, демонологи таскают камни душ, шаманы - тотемную ерунду всякую, но чистые артефакторики это, например, изобретатели или рисовальщики. Одни бомбы, взрыв-машины, пулялки всякие мастерят и используют, а рисовальщики - редчайший класс, очень крутой, - делают себе помощников из бумаги, и те за них воюют. Но, конечно, артефакторика - не для нубов совсем, это изврат для опытных игроков. Твоя ведьма - тоже артефакторик чистый. Она изготавливает всякую мерзость, а потом ею убивает врагов. В основном это зелья - уникальные, чисто ведьмовские - и всякие прочие ведьминские штучки. Твой стиль боя в в идеале такой: ты находишь место, где будешь драться, обвешиваешь его по периметру всякими пучками и лоскутками, ставишь колдовские силки, маскируешь гнойные ямы, разбрасываешь пузырьки с отравой, готовишься-час другой, а потом вполне можешь разнести группу неопытных игроков-туристов, которые сдуру забредут к тебе на болото. Если
кто-то - отравленный, околдованный и сведенный с ума - к тебе все-таки на последнем издыхании приползет, то ты можешь попытаться затюкать его ножиком - другого оружия ведьма использовать не умеет. Я так думаю, что этот класс идеален для психопата-социофоба, который живет где-нибудь в лесу и хочет, чтобы к его норе никто никогда не приближался, но ума не приложу: какой от него может быть толк в нормальном бою. Кстати, силы у ведьм обычно мало, но все-таки не ноль, это уже какой-то твой персональный изврат. Согласна с комментаторами, высказавшими мысль о том, что такие классы специально создают, чтобы игроки их потом менять должны были.
        Я опять немного расстроился, хотя и без того уже догадывался, что чемпионом здешних боевых турниров мне не стать.
        - По твоим скиллам. «Сглаз» - резко роняет удачу противника в минус. Мощный дебафф, казалось бы, но так как никто не может сказать, как он сработает и сработает ли вообще… Узелки - это вообще бредятина, ты ими только в лесу можешь пользоваться, причем в лесу, в котором нужные деревья растут. Тех же берез в Мантисе днем с огнем не сыщешь. А рябины, кажется, есть, но рябиновый узелок только и делает, что эхом чужие голоса повторяет и сбивает преследователей с пути. Остальные еще бесполезнее - ольха позволяет тебе быть не очень заметным среди ее зарослей, а лещина - это уписаться просто! - приманивает белок - обычных, нулевых, - чтобы они грызли орешки! Я не знаю, под какими веществами авторы этого прелестного класса сочиняли всю эту муть… Вроде, узелки потом могут и на другие деревья перекидываться при развитии навыка, но народ на форумах, кто за лесную ведьму пытался играть, до этого не доходил - класс все забрасывали. С куколками та же ерунда. Все описывают «маленькую добрую куколку» - которая иногда и кое-как может ведьму подлечить, а у тебя же «маленькая злая»? Про этих ничего. Давай-ка, парочку
сделай, посмотрим, на что они годны.
        Игла нашлась у Лукася, кровь - у меня в пальце, за деревяшками и тряпочками тоже дело не стало. Я в режиме использования навыка быстро крутил какие-то неприятные комки в кривых платочках - уже четыре замурзанные кровью куколки лежали на столе, а над навыком появилась иконка «Помоги, куколка!». Ну, я ее и нажал.
        Первый тряпочный сверток с хлопком перевернулся, отрастил ножки, пискнул, окрысился и прыгнул на Лукася, поливаюшего пальму. Куколка вцепилась Лукасю в ногу и тот заорал, а куколка, яростна работая невесть откуда взявшимися зубками, принялась вырывать из бедняги клочья. Акимыч кинулся помогать и с воем отдернул окровавленные пальцы, Ева вскочила, на ее руке вспыхнул пронзительно-синий огонь, тут Лукась заорал еще громче «нееееет!» и рванул по столовой, а евина молния только прожгла дыру на занавеске.
        Рыжая пушистая тень взлетела с дивана, вцепилась в куклу и одним движением оторвала мелкую засранку от бедного портье.
        Сиви в лисьем обличье рычала, превращая куклу в кучку тряпочек, а мы столпились вокруг Лукася, предлагая ему хором примочки, воспользоваться лечебным заклинанием, водички и прекратить стонать.
        Оставшихся трех куколок Ева в сердцах швырнула за дверцу горевшей плиты, хотя я попытался их спасти, объясняя, что в моем инвентаре они будут совершенно безопасны.
        - Куклы - детям не игрушка! -сказал Акимыч. - Однако, какая дрянь, а?
        - Самое смешное, что вреда Лукасю она особого не принесла - один укус - одна единица жизни. Больно - да, но толку по большому счету никакого, - Ева пожала плечами. - Для танка была бы хорошая штука: похоже, эта мелочь много ярости генерит и всю ее на тебя обращает, но ты у нас, к сожалению, не танк. Хотя сопротивление к магии у тебя можно прокачать сказочно - с такими-то пассивными навыками, но физический урон ты все равно по-полной будешь получать.
        - Терпеливость и стойкость ведь режут физику? - спросил Акимыч.
        - Должны. Но в тряпках он все равно будет складываться от любого меча быстро, а чтобы хотя бы кожаную броню носить - сила нужна для вещей выше зеленки по качеству. Но теоретически танка-антимага из тебя можно сделать.
        - Да, если его пытать с утра до вечера пару лет, - чтобы выносливость, стойкость и терпеливость задрались за тыщу миллиардов.
        - У него и так они - за двадцатку, кроме выносливости… но что же, это - идея. Попробуем тобою танковать, хотя, чувствую, добром это не кончится. Сиви, не надо жрать эту гадость, выплюни, потом от этих лоскутков и ниток тебя касторкой поить придется! Фу, я сказала!
        - Прекрати, - вмешался я. - Сиви - не собака!
        - Она лисица, разница небольшая!
        - Сиви, отдай тряпочку, хорошая моя девочка, спасибо тебе!
        Лисичка успокоилась, крутанулась на месте и вновь превратилась в девушку- слегка растрепанную, но ужасно милую.
        На предложение выспаться и прийти в себя Ева огрызнулась, что поспала в реале, и судя по тону, это сон не доставил Еве никакого удовольствия. Сообщение о моей рыбацкой удаче слегка ее расслабило.
        - Это хорошо. Если бы не твои счета, то такими темпами на клан, телепорты и вашу прокачку можно было бы быстро собрать, но давай сделаем так - ты половину заработанного сразу выводи, а половину - оставляй. Эх, я планировала уже сегодня вас в «Логово контрабандистов» сводить, но с вашими ленью и травмами… Непись, сколько там твой вывих еще висеть будет? Четыре часа? Ладно, сегодня тренируемся дома, я сама за вас возьмусь. Нимис, ты пока отправляйся на рыбалку - раз сегодня только ты у нас функционирующий добытчик. Остальные быстро завтракают и приступаем…
        ***
        С Гусом, которого я вызвал письмом, мы встретились на причале.
        - На такой лодке не стоит, - кивнул непись на искусанный борт. - Замучаемся воду вычерпывать, сегодня ветрено и волна. И вообще с тем, что ты ловишь - лучше скорлупку покрепче иметь.
        - А можно ее как-то починить? Подлатать лодку нам взялись на верфи, но выяснилось, что на починку уйдет три дня. - я согласился.
        - Давай на аукцион сходим, я новую куплю!
        - Купи тогда что получше - побыстрее и места для грузов чтобы побольше. Я , если что, могу и с баркасом, и с кочем управиться.
        Я подумал, что Гус прав, и приобрел за пятьсот золотых подержанный гребной баркас. Сам я, конечно, его и от причала не отведу - баркас требовал аж двадцать мореходства, но у меня теперь же есть Гус! Так, а почему я, спрашивается, не могу свиток лодки из «транспорта» вынуть и вместо него свиток баркаса на панель вставить?
        - У тебя сколько мест под водный транспорт?
        - Одно, - упавшим голосом сказал я.
        - Ну, вот. А лодка - на верфи, не отозванная. И забрать ее теперь не заберешь, пока не починят.
        - Ладно, - сказал я, - возьми, Гус, сам этот свиток и используй его. Потом отдашь.
        - Доверчивый ты парень, - сказал, Гус, когда мы вернулись на причал и вызвали баркас. - Со мной тебе повезло, Гус не вор и слово свое держит, но с другими ты так не делай. Я пожал плечами.
        - Если всем не верить - жить противно. Только помолившись Нейдону и садясь на баркас, я заметил, что у того уже есть имя. «Вонючка».
        - Так баркас же не новый, в свитке написано, что он «видавший виды». Как старый хозяин назвал, так и будет теперь.
        Ну, и ладно, бывают и похуже названия. Гус принял меня в команаду баркаса - юнгой , конечно, кем еще, грести можно было вдвоем, так что мы помчались к глубоким водам быстрее, чем накануне. И ловили до позднего вечера - русалок больше не попадалось - уж не знаю, радоваться этому или огорчаться, зато я выловил серебряный кувшчинчик джинна и вечером порадовал Зилку, сгрузив ему рыбы на восемьсот с лишним золотых, да еще на сотню потом отнес на рынок в лавку. Не так уж и плохо.
        Возвращаясь домой, завернул на пустырь в начале Мышастой улицы - первый дом отгораживался от пустыря железной решеткой с копьями - навершиями, а здесь, наверное, был свободный участок под застройку, но чем-то потенциальным покупателям он не нравился, оттого и зарастал колючими сорняками вперемежку с мусором. Самое место, чтобы джиннов вызывать.
        Взрыв оказался такой силы, что я улетел за решетку, и, видимо, от шока, даже не почувствовал особой боли, глядя на окровавленные обрубки вместо обеих ног.
        «Вы получили 1 серебро»
        - "Жадный джинн!" - успел подумать я перед смертью.
        Воскрешение прошло ужасно - я обрел плоть и рухнул. Ног у меня не было по колено.
        - Травма, да? - сочувственно сказал какой-то игрок, весело выбегавший с освещенного фонариками городского кладбища Мантиса. - Надолго?
        - Шесть дней, двадцать три часа, пятьдесят восемь минут, - ответил я, взглянув на дебафф.
        - Ужас! Хорошо, что в состоянии боя травму практически нельзя получить, но с бытовыми смертями они жгут, уроды!
        И ускакал себе дальше на двух целых крепких ногах. А я пополз домой на четвереньках, приспособившись кое-как пользоваться обрубками.
        Дома Ева не погнушалась тем, чтобы продемонстрировать хорошее знание русского красочного мата. Вот Сиводушка только грустно погладила меня по голове и подсунула испеченный Акимычем пончик. Хорошая Сиводушка. Ева - плохая!
        - Я не понимаю, как можно иметь дело с людьми, которым нельзя доверить их собственные ноги! Это не группа, а коллектив безногих калек! Мы с таким отношением к делу завалим квест! Лентяи, тупицы, бездельники!
        - Я не бездельник, - сказал я. - Я рыбу ловил.
        - Не перетрудился на заднице сидеть и удочку держать?
        - Некоторые так и трудятся, сидя! А потом создают атомную бомбу и «Войну и мир!»
        - Ах, ну ты, значит, бомбу изобретал! Ну, изобрел, поздравляю, сиди теперь без ног, как дурак!
        - Вообще лентяи и бездельники - это мы с Лукасем и Сивкой - сообщил от плиты Акимыч. А ты, наверное, только тупица. Мы быстро устаем от приседаний, понимаешь, а Сиви не хочет долго прыгать на скакалке. Говорит, что ее сила не в скакалке.
        - Лиса должна быть быстрой и ловкой! Вы сами головой соображайте - это я для своего удовольствия хочу пялиться на ваши потные недовольные рыла? Мы фактически собираемся войной идти на клан в две сотни человек, входящий в первую сотню кланов Трансильвии!
        - «Глубоко фиолетово» на девяносто восьмом месте.
        - Да хоть на сто девяносто восьмом, у нас же и клана пока нет! А ты теперь неделю не можешь ни качаться, ни зарабатывать! У нас чуть больше двух месяцев осталось, а вы занимаетесь черт знает чем!
        - Я смогу! Меня гребец все равно возит, а в баркасе просто сидишь, это и без ног можно.
        - А к морю ты на брюхе ползать будешь?
        - А на осле если?
        - А у тебя верховая езда есть? У меня вот нет, теперь мне туда тебя на телеге возить, а мне как раз делать нечего!
        - Меня Гус донесет, он здоровый. Сейчас я его спрошу - напиши мне, пожалуйста, письмо для него
        «Вам запрещено отправлять письма данному персонажу»
        Прекрасно. Гус меня заблокировал. «Гус не вор, Гус слово свое держит!» Тьфу! Я залез поглубже под алхимический стол, где устроил себе лежбище. Завернулся плотнее в одеяло и заснул, несмотря на еще долго продолжавшийся в столовой скандал.
        С утра Ева забрала всех остальных, и они направились на какой-то местный пляж тренироваться убивать каких-то гигантских крабов. С меня перед уходом взяли слово - я никоим образом не пытаюсь добраться до местной больницы, чтобы снять травму. По словам Евы, эти травмоснимания - лотерея для слабоумных; «отрастят тебе за тыщу голды фиолетовые ноги на голове, так что за месяц не избавишься - оно нам надо? И так уже накрутил… сиди дома, ничего не трогай». Так что я лежал на диване, который, наконец, был мне впору по длине, ползал к палатке во дворе за компотом и супом, читал книгу.
        «Быль Ледяных Игл»
        Бедные Катина и Срджа, какая жуткая история! Ледяные Иглы - небольшую крепость на полуострове, на самой границе фронтира, взял в осаду союз племен северных людоедов. Причем не то, чтобы сам по себе, а с согласия и фактически с помощью императора Трансильвии, так как Ледяные Иглы незадолго до того объявили себя свободным городом и отказались платить дань в императорскую казну. А с чего им, спрашивается, платить, когда с моря на них ходят набегами северные пираты фронтира, с суши - вылазки тех самых людоедов, а от империи - никакой помощи, если и присылают солдат - то раз в год, собирать податной обоз и конвоирововать его до столицы. Три года защитники крепости отбивались как могли, мерли от голода и холода, но сумели все же отогнать синеглазых каннибалов от остатков родных стен. И вот тут и появилась имперская армия - город просто сожгли, а почти всех выживших людей - перебили. Встретить бы этого императора, да надавать ему по щам!
        Впрочем, хронист, хоть и высказывал некоторое сочувствие героизму и тяжкой участи Ледяных Игл, всецело топил за то, что бунт надо давить в зародыше, и император все правильно сделал, сберег порядок на своих землях, примерно наказал мятежников, молодец, учитесь потомки!
        Еще пару дней я провел примерно так же - жадно глотал литературу, а вечером выслушивал хвастливые рассказы Акимыча и Лукася о том, как они крабам панцири курочат. А потом попросил все же Еву отвезти меня утром в порт - решил забрать лодку и попытаться порыбачить немного. Ну, буду болтаться в лодке рядом с причалами - все равно больше, чем если с берега ловить натаскаю, а вечером Ева меня заберет.
        Когда мы подъехали к верфи, у ворот рядом с нею шевельнулось то, что я поначалу принял за кучу мусора.
        - Друг! - сказала качающаяся куча, превратившаяся в едва стоящего на ногах Гуса, от которого несло, как от целого сивушного завода. - Друг! Прости меня! Сисура меня попутала, пропил я твой баркас! И дом свой пропил! И все пропил! Ничего у меня теперь нет! Отработаю! Бери меня в слуги - не пожалеешь!
        Глава 8
        Ева сразу сказала, что слуги - это замечательно, только им нужно денег давать, а денег у нас нет, а уж если и раздавать эти самые деньги, которых нет, всяким неписям, то хотя бы тем, которые не выглядят так, как будто пропили собственную маму - много что сказала Ева, а потом сама себя прервала и спросила
        - А какой это баркас он у тебя пропил? Баркасы - штуки недешевые! И как это он ухитрился пропить ТВОЙ баркас??
        Узнав подробности, Ева совсем разозлилась.
        - Где ты его пропивал? Что такое «Мокрая макака»?А кто там хозяином - непись или игрок?
        - Да нет, Хварь не попрыгунчик, Хварь нормальный мужик…
        - Ну-ка показывай, где эта твоя макака!
        «Мокрая макака» оказалась забегаловкой в порту - обшарпанной, убогой и, судя по обилию засохшей блевотины вокруг, весьма посещаемой. Ева удалилась туда с Гусом, а я сидел на телеге, слушая ее вопли и жалкое блеяние хозяина заведения.
        Примерно через полчаса Ева вышла - вся в скромном восторге от собственной персоны и в упоении от победы, а за ней волочился протрезвевший и совсем раздавленный Гус.
        - За такой баркас можно было всю эту рухлядь купить вместе с этим Хварем! Обирание местных пьянчуг тут на ура поставлено, впрочем, как и везде. На!
        Я благодарно принял у Евы свиток баркаса.
        - А как ты ухитрилась его вернуть?
        - У меня как у торговца хорошо прокачаны красноречие и убеждение, кроме того, пришлось козырнуть знакомствами в местной ратуше и пригрозить прислать сборщика податей.
        - Он что, от налогов уклоняется?
        - Откуда я знаю? Но сборщиков налогов ни в одном из миров не любят. Ладно, дело сделано, забыли. А ты вали отсюда, любезный, - шикнула она Гусу, - твою развалюху он уже кому-то сдал и вообще это уже твои проблемы.
        - Погоди, - сказал я. - Нехорошо как-то. Все-таки он честно признался…
        - А если я кого зарежу и честно признаюсь - мне тоже ничего не будет? Он не честно признавался, он просто к тебе как пиявка присосаться хочет в надежде еще как-нибудь за твой счет налакаться. Что я, эту публику не знаю что ли? Они тоже всюду одинаковые! Иди-иди, я сказала, нам такой слуга нужен, как блохи на собаке!
        Но в конце концов мы все-таки договорились. У портового нотариуса был составлен договор, согласно которому Гус Гаффи поступает в личное услужение Нимису Динкану сроком на один месяц (испытательный!) с оплатой сто золотых в месяц, плюс проживание и питание. Проживать Гус предполагал на баркасе, ночуя в рубке, - ночуя, правда, частично - так как в эту будку на палубе «Вонючки» он мог втиснуть лишь верхнюю часть своей немаленькой персоны.
        Увидев название нашего судна, Ева скривилась и сообщила, что может мне гарантировать - ее ноги на палубе такого плавсредства не окажется.
        Ну, и зря. Хороший баркас, крепкий, из дуба. Весельный, но имеется небольшая мачта с косым коротким парусом - гротом. Шесть мест для грузов до ста килограммов весом. Рассчитан на двух гребцов, но и один справляется. Пресловутая рубка со штурвалом. Переносная противопожарная печечка, на которой Гус планировал жарить себе пойманную мною рыбу. Не знаю, что еще надо. Отличный баркас.
        Последующие несколько дней прошли на редкость мирно и спокойно. Утром Гус заходил за мной и на закорках относил в порт. Уже минут через сорок после отчаливания мы бросали якорь, и я рыбачил, а Гус дремал, привалившись к мачте и укрыв лицо шляпой. На мое предложение выучиться рыбалке и тоже рыбачить, Гус ответил, что у него от поплавков голова кружится и он на второй минуте засыпает, но он и без всяких поплавков дрых с жутким храпом постоянно. Впрочем, иногда ему приходилось просыпаться - когда я затаскивал в лодку что-то опасное. Русалок больше не попадалось, а вот «спрутов Союзного моря» я в день мог выудить больше десятка - и когда такой спрут весом килограммов в пятьдесят забирался в лодку и начинал крушить тут все своими щупальцами, Гус просыпался, выхватывал из инвентаря тесак с широким лезвием и забивал добычу, пытаясь пореже попадать под удары острого клюва, растущего из клубка резиновых мощных присосок. Зилку спрутятина не интересовала, поэтому мешки осьминожьего мяса отправлялись в возке на рынок, а Акимыч, поднявший кулинарию до тридцати пяти, даже разорился на приобретение рецепта
«салат из осьминога с латуком», каковой салат у нас в эти дни подавался в доме на завтрак, обед и ужин, благо, получив новый уровень в огородничестве, я засадил латуком все клумбы во дворе. Зато с каждого гада падало от двух до пяти черных блестящих словно бы резиновых шариков размером с яблоко - «чернила спрута», и вот их в ресторане у меня покупали по двадцать золотых. Эти чернила, нужны, во-первых каллиграфам для копирования лучших манускриптов, (обычные-то чернила делают из чернильных орешков, а дешевые - вообще из жира и сажи), во-вторых они были красителем для дорогой ткани и кож, ну, и в кулинарии иногда, оказывается используются. Так что, понервничав первые несколько раз, я уже радостно вскрикивал, когда видел, как вслед за леской со дна поднимается, клубясь щупальцами, туша спрута. Вообще только здесь, в южных водах, я оценил насколько спокойными и умиротворенными были рыбы северного океана - здесь же каждая вторая редкая рыбешка кололась иглами, раздувалась взрывающимися шарами, травила меня ядом и оглушала свистом, так что даже в ресторане , когда я вытаскивал свой улов из инвентарного
анабиоза, Зилка с поварятами держали под рукой железные перчатки и щипцы для ухватывания особенно энергичных экземпляров.
        Вечером мы страстно считали деньги - и хотя я был основным добытчиком, но Ева бдительно следила за положением дел на моем медицинском счету, и я редко вносил в общую кассу будущего клана более 40-50 золотых в день - остальное переводил в реал и кидал на счет лечебницы. Примерно по полтиннику в сутки вносили и остальные, которые уже прекратили мучить крабов и переключились на каких-то морских крыс, обитающих в норах по побережью. Лукасю пришлось, невзирая на все его протесты, обучиться еще и азам свежевания, и шкуры с этих крыс - мохнатые, мокрые и вонючие, загаженные водорослями, каждый вечер развешивались по двору - аукцион принимал их только в подсушенном виде.
        Лукась примерно каждый вечер сообщал нам, что если бы не топазовый квест, только бы мы его и видели, что у него болит все тело, что его укусила крыса, а целительство противно его духу и складу характера, и что мы сговорились его уморить. Акимыч, наоборот, сиял бесконечным оптимизмом и с подробностями описывал каждый бой с каждой крысой, которая в его описании всякий раз была неимоверно огромной и свирепой, но, благодаря блистательным действием команды и, прежде всего, самого Акимыча, оказывалась должным образом умерщвленной и ободранной. Сиви сидела рядом со мной и тихо ела салат из осьминога с латуком, выбрасывая из него латук. Эти вечера были прекрасны.
        Ноги у меня выросли по таймеру без каких-либо потрясающих спецэффектов: только что не было, и вот, пожалуйста, стоят на полу под столом - крепкие, целые и босые.
        - Ура, - крикнул Акимыч - Завтра идем в «Логово контрабандистов!»
        - Да, - сказала Ева. - попытаемся сделать из Нима магического танка. Хотя именно в логове магов немного, там народ все более саблями и кинжалами орудует. Но в охрану каравана и на старую верфь вам рано, не говоря уж о светящейся пещере. Наша задача - поднять вас с Нимом хотя бы до тридцать пятого, потом уже попробуем верфь - там хоть какие-то деньги можно попробовать набить. Логово, как и многие низкоуровневые инстансы, можно чистить безостановочно, обновляя после каждого прохода. Поэтому сразу запасемся лекарствами, водой, едой - всем, что понадобится. Никаких возвращений домой на обед, до логова почти час топать, не будем терять время.
        - А в туалет как? - спросил Акимыч.
        - У входа в логово полно густых кустов. Или у главаря в каюте наверняка горшок найдете.
        - А можно свой из спальни взять? - оживился Лукась.
        - Можно! Теперь, когда мы обсудили эту важнейшую тему, предлагаю перейти ко всяким второстепенным вопросам типа тактики боя…
        ***
        Вход в логово был через залитый синей солнечной водой грот, свод которого зиял многочисленными щелями, обильно пропускавшими утренний свет. Дорога к гроту, действительно, заросла густыми кустами и Ева побежала вперед одна - посмотреть, нет ли у входа игрков-агров, которые любят охотиться на нубов в таких укромных местах. Но в это ранее буднее утро пляж перед гротом был пуст.
        - Жаль, что кладбище тут далеко, постарайтесь не дохнуть, - сказала Ева. - Напоминаю еще раз, что воскрешающую пилюлю бессмертия наша лиса может делать всего одну раз в три часа. А наш лекарь не может вообще ничего. А наш танк одет в тряпочку. Боже, во что я ввязалась! Впрочем, инстанс фактически детский,я его соло могу пройти, зажмурившись, правда, лута мне одной с него тоже почти не упадет. Но как жаль, что тут нет хотя бы алтарика Амалеи, про Орма я и не говорю. Как бы вам всем бафф на реген, хилеру - на лечение, а дамагерам - на урон не помешал!
        - Вообще, - сказал я, глядя на лежащее у полосы прибоя бревно, - алтарь я сделать могу…
        - Ты что раньше-то молчал! - заорала Ева, когда я завершил возню с алтарем и отдал Лукасю свою разрезанную руку на растерзание… да… лекарь у нас точно никакой…
        - Ты же сама видела все мои навыки.
        - Я тебе что, ходячая энциклопедия по Альтрауму? Вообще религия на Трансильвии - это такая малоизвестная хрень… а ну-ка, заходим в инстанс, не нравятся мне эти голоса на верху тропы. Получаем все баффы у алтаря и мигом в грот!
        Серебристая прозрачная перепона начала инстанса затягивала переход из грота в огромную пещеру, освещенную расщелинами в своде. И какое-то время нам было не до бесед - из куч сгнивших ящиков и мешков, разбросанных между лужами по всей пещере, на нас хлынули крысы, которых Ева была молниями и сжигала огнем, а мы, как могли, добивали визжащих подранков. Сиви, обернувшись лисой, отрывалась вовсю - высоко подпрыгивала, подкидывала крыс, ловила их воздухе, ломая хребет и, кажется, некоторых ела - но я особенно не вглядывался. Лута с крыс никакого не было и опыт за них тоже не шел - видимо, крысы являлись своеобразным приветом от инстанса всех входящим.
        - Так, - сказала Ева, раздавив каблуком голову последней крысе. - Пара минут отдыха и подготовки, первый босс будет прямо здесь, все помнят - кому на ящики, кому в лужи? Нимис, будем надеяться, что с боссом-бабой тебе слишком жарко не будет… ну, поглядим. Давай, вперед!
        И я пошел в центр пещеры, где виднелась крышка люка. Постучав пяткой по люку, я на всякий случай отошел
        - Ходят, бродят, спать мешают! - страшным эхом раздалось по всей пещере. Люк заскрежетал и оттуда вылезла трехметровая бабища в кожаных штанах и чудовищного размера лифчике из парусины. Ее полуседые космы были стянуты в два хвостика, как у первоклассницы, но смешной Мамаша Бомбаж совсем не выглядела. Особенно когда достала из воздуха широкую кривоватую саблю с кончиком, сверкнувшим в солнечном луче.
        Сглаз! Приворот!
        - Беги, Нимис, беги! Она медленная!
        Догнала меня Мамаша круге на пятом - когда наши уже сняли с нее половину здоровья. Она с ревом сгребла меня в охапку, прижала к потной груди и развернулась к нашему отряду, задрав саблю
        - Всех порешу, кто моего зайчика обидел!
        - Через два процента переход ко второй фазе, всем занять места!
        Вися вниз головой у бедра великанши, я видел, как наши начали карабкаться на пирамиды гнилых ящиков; изогнувшись парализованной змеею и взяв Мамашу в фокус, я сумел обновить на ней сглаз и приворот.
        Вторая фаза заключалась в том, что мамаша топала ножищей - и резонансным уроном ломала кости всем, кто касался в этот момент земли. Поэтому те, кто находились на ящиках - были в безопасности, а Ева и Акимыч, стоявшие в лужах, подпрыгивали и повисали на свисавших над лужами не то корнях, не то лианах. После топота мамаша вздыхала и начинала наливаться огнем, чтобы скастовать свой коронный «бомбаж» -заклинание, заливавшее огнем всю пешеру, и чтобы не дать ей его скаствовать, использовались стоящие в лужах древние ручные насосы - под струями воды великанша утихомиривалась и принималась опять бегать за игроками, пытаясь попасть по ним то саблей, то, увы, мною. Тот, за кем она гналась в этот момент, старался убежать а остальные неслись за Мамашей, побивая ее шпагами и молотками, кусая за икры и кастуя заклинания.
        - Отлично, - сказала Ева, когда мамаша с грохотом распласталась рядом с люком. - Никто удивительным образом не сдох. Если бы тебя в ее руке не было, она могла бы арбалет достать, а тот выстрелом даже мне четверть жизней сразу снимает. У тебя чего-нибудь прокачалось, Ним?
        - Да нет. Опыт только подрос, больше тысячи дали.
        - Ну да, ты же урона никакого не получал. Ничего, будет тебе сейчас много-много урона.
        Сундук, обнаруженный в комнатке под люком, содержал сотню золота, несколько бутылок старого рома и молот с бонусом к лечению, который был торжественно вручен Лукасю, благо Ева решила «делать ему раскачку под паладина, хотя паладин из него - как из куры петух». В комнатке на стене висел и большой ржавый ключ, открывавший проход к «тайной тропе контрабандистов».
        По зажатой между скалами тропе мы кое-как пробивались наверх, так как за каждым углом нас поджидала тройка головорезов, вооруженных кто луком, кто саблями, а кто и замершим на кончиках пальцев огненным шаром. Я, как и положено танку, шел впереди и встречал все эти подарки судьбы грудью, а когда полоска жизней у меня скатывалась в оранжевую, а то и в красную зону. Ева отталкивала меня и сама в пару приемов изничтожала нападавших. Потом я сидел и жевал бутерброды со спрутятиной, а Лукась старался меня исцелять и иногда у него даже получалось случайно восстановить пару очков жизни. Акимыч увлеченно обирал трупы. Сиви крутилась, пытаясь догнать свой хвост, ловила бабочек и вообще была явно довольна жизнью. Ева придирчиво рассматривала мои параметры, особенно в части роста сопротивлений. стойкости, выносливости и терпеливости, по ее подсчетам, все это у меня росло слишком медленно и категорически недостаточно, но, ничего, на последнем боссе должно хорошо накинуть.
        Один из фаерболов неожиданно прилетел по Сиви и лисичка ойкнула, растянушись на тропинке. После чего я устроил забастовку. Я объяснил, что мы, трое игроков, фактически бессмертны, на Лукасе все время висит сфера неуязвимости, и только одна Сиви действительно рискует тут своей чудесной шкуркой.
        - Нимис, - устало сказала Ева. - ты когда-нибудь своей Сиводушке хотя бы пинка пытался дать?
        - Чего?!
        - Ничего! Я всем устраивала спарринг, у неписей уровни скрыты, но, по моим ощущениям, у твоей Сиводушки уровень - выше моего! Ее поленом не перешибешь, и в этом инсте она практически бессмертна. Другое дело, что с ее слабеньким интеллектом и выхолощенной программой она воевать толком не может или не хочет или я уж не знаю что. Не волнуйся, мы все поляжем и сгнием, а твоя лиса накинет режим невидимости и весело поскачет домой! Не веришь? Сив, ну-ка скажи ему!
        Сиви обернулась девушкой, поправила растрепавшийся локон и улыбнулась мне.
        - Ева правду говорит. Меня трудно убить. Мы живучие.
        Второй босс оказался рубакой с кинжалами, которыми он махал со скоростью взбесившейся мясорубки. Я думал, что болью в этой игре меня уже не напугать, но тут у меня аж слезы из глаз брызнули и я забыл, как дышать - и ровно через пять секунд Ева откинула меня от него,и влупила по боссу такую электроканонаду, что контрабандист изумленно икнул и сдох, не успев перейти ни в какие фазы.
        - Круто, - сказал Акимыч. - А чего мы тут возимся, если ты одна весь инстанс за пять минут таким макаром пройти можешь?
        - А посмотри, сколько ты опыта за него получил?
        - Десять очков, - вздохнул Акимыч.
        - Вот именно, при такой разнице в уровнях штрафы огромные. Так что я только на подстраховке и пуляюсь иногда всякой мелочью.
        Из трупа нам выпала только пустая бутыль и десять серебряных монет.
        - Пока этого только так и будем проходить, увы, Нимис его танковать не сможет. А вот когда сможет - значит, мы готовы идти на верфь! И, Нимис, я понимаю, как тебе больно, но чем выше парамтеры, тем будет проще. Ты не один такой, самые лучшие танки часто качаются без брони - это мучительно, но так быстрее.
        Третий босс обретался на разрушенном корабле, каким-то образом занесенном на вершину горы. Сперва долго пришлось мучиться с командой его матросов - все они были магами воды, но урон своими «всплесками» и «волнами» наносили несильный, их задачей было сбить нас с палубы, чтобы хоть кто-то из наших выпал с корабля, обратно на тропу - после чего бой нужно было запускать заново. Пока все научились цепляться за мачты и не торчать напротив пробоин в корабле, прошло не меньше часа, и за этот час я прокачал сопротивление воде на пять единиц, что Ева, наконец, сочла хорошим результатом. Сам босс бил в меня молниями, относящимися к магии воздуха и изредка давал мне оплеухи голыми руками, от чего я терял контроль над персонажем и начинал бродить по каюте, пока босс бегал за моими сопартийцами, раздавая тем пинки. Придя в себя, я пил зелье лечения и снова сводил босса с ума приворотом.
        Сопротивление воздуху достигло трешки, когда Акимыч последним движением шпаги выбил из босса дух.
        - Хорошо, - сказала Ева, забрав из трупа девяносто золотых и пару кожаных сапог. - Пять минут отдыхаем, вниз - и по новой!
        К ночи мы успели пройти «Логово контрабандистов» шесть раз». Ева - чудовище.
        Глава 9
        Лишь через три дня Ева неохотно согласилась дать нам день отдыха - сама при этом удалилась в реальность, пообещав «всерьез засесть за религиозные вопросы». По-хорошему, стоило бы посвятить этот день рыбалке, так как даже выбитый из Мамаши синий арбалет, проданный Евой на аукционе за триста золотых, не сильно приблизил день основания нашего клана, все-таки лут от контрабандистов шел скромный. Но мы решили просто погулять: поесть в нормальном трактире и, возможно, посетить театр: афишами о гастролях в Мантисе столичных трупп даже наша окраинная улочка была в последнее время увешана. Сиводушка в новом чепчике и платье с оборками была очаровательна, остальные тоже надели все чистое, а кое-кто и баню посетил. Вообще в нашем домике была крошечная комнатка, именуемая в договоре аренды «мыльней» - и чисто теоретически, очень теоретически, она подходила для банных процедур. В мыльне был таз с кувшином - точно такой же, как в каждой из спален, но там же имелся еще и каменный пол со стоком, кроме того там обретались еще два арт-объекта, заставлявшие предположить, что до нас домик арендовал не непись, а
игрок. Во-первых, потрясающего вида резной трон со встроенным в сиденье ночным горшком - это ладно, возможно, это и в русле местных традиций. Но вот подвешенные над стоком на веревочках две жестяные лейки явно несли отпечаток земной культуры. Как ими пользовался создатель этого удивительного душевого приспособления - загадка. Во-первых, воду туда требовалось сперва натаскать из фонтана на улице. Во-вторых, нужно было подогреть эту воду в котле на плите - ну, или уговорить Еву пошвыряться в бадьи фаерболлами, второй способ был куда утомительнее. Затем, стоя на стремянке, можно было наполнить из тяжелых бадеек вертлявые лейки. Ну, а потом все просто - ты раздеваешься и начинаешь дергать лейки за веревочки: с грохотом они сшибаются, раскачиваются, иногда плещут куда ни попадя водой, а если ты высокого роста, то есть шанс еще и схлопотать по башке носиком удачно перевернувшейся лейки.
        Так что неудивительно, что все, желающие помыться, предпочитали посещать маленькую баньку при прачечной в конце Мышастой улицы, печи топились и котлы грелись там с раннего утра и до поздней ночи.
        Сперва мы навестили Гуса и принесли ему мешок с салатами и галетами, выпили с ним чаю, сидя на причале. Потом чинно прогулялись по красивой улице от порта к центру.
        - Странно видеть вас - и чтобы ни на ком не болталось крысиных потрохов или еще какой-нибудь гадости, и чтобы все были без дырок и не орали от боли, - выразил Лукась общее мнение.
        - Ничего, - ответил Акимыч. - Тяжело в учении - легко в бою. Вы можете пыхтеть на Евку сколько хотите, но вообще за такую жесткую прокачку люди деньги платят большие. И зарабатываем мы для наших уровней просто очень хорошо - не всем же, как Ниму, везет с профессией. Шахтеры какие-нибудь сутками во тьме молотками стучат, а полторы сотни золотых для них за день - удача огромная, если ремесло плохо развито.
        - Я вот не понимаю, - Лукась оторвался от разглядывания сахарных кренделей в витрине булочной. - Если бы я, допустим, как вы говорите, оказался в другом мире - да еще и за собственные деньги - зачем бы я работал там шахтером? Благодарю покорно, я шахтером могу и в этом мире поработать - ну, если совсем с ума сойду. Ты что, рыбу у себя ловить не можешь? У вас там воды нет?
        - Я как раз не могу, я же объяснял тебе. Я болен. Но даже если бы и мог - то русалку, скажем, у нас точно не поймаешь. Наш мир вообще во многом гораздо скучнее - ни тебе особых приключений, ни серьезных опасностей - ну, от ситуации, конечно, зависит и от страны,.. и от характера.
        - Хороший мир, наверное, - сказал Лукась. - Я туда могу попасть?
        - А почему бы и нет, - сказал Акимыч. - Теоретически, как делать нечего - взять твой ИИ, обкорнать и поставить, например, на коптер доставки пиццы - вот и попадешь как миленький.
        - Почему именно доставки пиццы? - возмутился я. - Можно и в андроида - они, правда, дорогие и их почти не делают - разве что в парках технических аттракционов всяких. Так-то роботам человекообразная форма не нужна, она для работы по большей части не функциональна.
        - Вот так я родакам и скажу, когда они опять про безработных оболтусов ныть начнут, пардон, мол, сами родили меня с человекообразной формой, а она для работы не функциональна!
        Мы выбрали для обеда скромный семейный ресторанчик, не «Морские чудища», конечно , совсем другой класс, но зато там были чистые клетчатые скатерти, приветливая официантка-непись и еда, приготовленная не мною и не Акимычем. Цены в 2-3 золотых за какую-нибудь «миногу, пареную до удивления», правда, попахивали кутежом и расточительством, но на сегодняшнюю вылазку мы решили потратить целый полтинник - и отважно назаказывали булочек со свежайшим травяным маслом, кружевных блинов и рыбных закусок.
        - Смотри, Люк, - разглагольствовал Акимыч, намазывая рогалик. - Игроки тут делятся, в общем, на три группы. Часть - нищеброды. Я, например, - нищеброд. И Ним тоже. Мы сюда приходим зарабатывать - ну, не только, но в основном. Нищеброды копают железо, пасут коз, пекут рогалики, в общем, вовсю производят материальные ценности. Нам не до подвигов и приключений обычно. Вторая категория - это клановые бойцы, особенно из топовых кланов. Они, может, тоже в конечном счете сюда за деньгами - но это совсем, совсем другие деньги. Завоевание фронтиров, эпические монстры, клановые войны, политические интриги и тэ дэ. Эти ребята вкладывают в игру с самого начала много бабла - но и награды у них, если повезет, нешуточные.
        Но больше всего игроков, половина точно, сюда вообще за другим являются. Им тут никакие ремесла не нужны, они и в нашем мире неплохо зарабатывают. И бегать с мечами за монстрами им тоже ни к чему. Они сюда приходят - отдыхать. В реальности на курорт слетать - это дорого и сложно: самолеты там, карантины, визы. А тут пять минут - и ты на морском курорте типа Вивана или Тослы, да хоть в Лоди, если денег мало. Или в горах на лыжах. Все копейки стоит по сравнению с нашим миром, от еды не потолстеешь, тело у тебя молодое, сил полно - танцуй всю ночь, занимайся сексом.
        - Развратом, - поправил Лукась. - Ну, если не в законном браке.
        - Между прочим, я фильм видел, что уже социологи тревогу бьют - куча супругов сексом только в Альтрауме занимаются. Тут все красивые, здоровые, ничего не болит, никаких внеплановых беременностей. Так что жители благополучных стран по большей части снимают жилье в Ноблисе или Румисе - ну, или в Шоане для любителей чего погорячее, и после работы - сюда, оттягиваться. Валюту игровую покупают за реал и отлично себя чувствуют. А мы, нищеброды, печем им булки, растим пшеницу, шьем наряды и все прочее доставляем, что надо.
        - А в Антии что? - спросил я. - Там же в регионе богатых стран мало.
        - Да сейчас! Там же весь Ближний Восток, все арабы. И муллы их признали любой секс ну, который разврат и прочий алкоголь, в Альтрауме - разрешенным! Типа ненастоящее и не считается, аллах не против. Да там, в Антии, такие курорты, такая роскошь в некоторых городах, так народ жжет, говорят, что многие из той же Риверры спецом на Антии регистрируются, в Риверре порядки построже, их новое пуританство и в игрушке всех достает.
        Я сперва удивлялся - с каким спокойствием Лукась относится к самым потрясающим сведениям из жизни другого мира, и почему заработок портье на Земле его интересует больше интернета, ВР-программ и космоса, но потом попытался взглянуть на происходящее его глазами. Это же все равно, что какому-нибудь франку десятого века про Китай рассказывать. Что Лукасю иные миры, если он сам живет в мире, который хорошо если наполовину открыт, а что касается технологий и прочих чудес, то уж в Альтрауме их всяко не меньше. И обывательскому разуму - а ИИ Лукася, бесспорно, детально воспроизводил именно такой разум - куда больше всяких сомнительных чудес интересны были вещи надежные и понятные. Например, жалованье портье.
        После обеда мы все получили сообщения от Евы. Одинакового содержания. Еву интересовало куда мы все провалились. Я от имени собравшихся продиктовал голубю сообщение, что у нас - культурная программа, мы в театр собираемся. Как ни странно, Ева ответила, что сходит с нами и, действительно, когда мы только добрались до здания Городского Совета, в котором давался выбранный нами спектакль «Песнь об Амалее», Ева уже ждала перед будкой-кассой.
        - Выбрали вы, конечно, полную дрянь - это же для неписей спектакль.
        - А есть разница?
        - Конечно! Для людей нормальные пьесы ставят и иногда даже неплохие - сами понимаете, какие тут возможности и у артистов, и у декораторов.
        - Тебя должно порадовать, что билеты дешевые - раз в десять дешевле, чем у некоторых других.
        - Поэтому и дешевые.
        Пока ждали первого звонка, Ева разъяснила, что существуют шоу для заработка - крутые и дорогие, а есть труппы, которые на сцене играют, чтобы скиллы прокачивать - для этого нужна аудитория из неписей, а неписям «Гамлета» с новаторской драматургией ставить ни к чему, у них другие вкусы.
        - Какие?
        - А сейчас увидите, - злорадно сообщила Ева, занимая место.
        Спектакль был кошмарен. На сцене были сплошные игроки, в основном барды, трубадуры, миннезингеры и прочие ваганты. Страшно завывающими голосами они, размахивая руками и принимая картинные позы, читали бесконечные стихи. Прерывалось это вытье выходами на сцену «Пролога» - мужика, который выбегал перед застывшими актерами и пояснял уважаемой публике: что они только что увидели, и что они увидят потом, и чем кончится спектакль.
        «Вы только что лицезрели, как влюбленные ревнивые боги-близнецы хотят вступить в смертный бой, невзирая на то, что их возлюбленная Амалея пыталась их примирить. Неужели прольется божественная кровь?! О нет, мудрейшая Амалея в следующей сцене раздвоится, и каждый из близнецов получит в жены богиню, после чего начнется радостный свадебный пир! Смотрите же!»
        «Смири свой молот ты, медноволосый бык!
        Меч опусти ты, жеребец чернее ночи!
        Я хоть одна - но будет две нас из единой плоти
        И с каждым я взойду на ложе девственной и верной!»
        Мне пару раз приходилось толкать в бок сидящего слева Акимыча: уж слишком громко он храпел. Зато Сиводушка смотрела на сцену во все глаза и даже иногда хватала меня за руку в особенно драматические моменты.
        Впрочем, мне понравился танец, который на свадьбе богов исполнил игрок с классом «танцор с мечами», это был прямо балет высшей пробы, с прыжками и все такое. Ну, и когда под конец пира вепрь Сисуры прибежал убивать Амалею, то это был настоящий большой злобный вепрь, которого как-то притащили на сцену и убили вполне натуральным образом - в забивании огромной зверюги приняли участие все актеры, даже те, которые изображали деревья.
        Верная своему решению - не болтать о делах при посторонних ушах - Ева дождалась нашего возвращения и лишь дома объявила общее срочное собрание.
        - Ну, что, - сообщила она. - кажется, у нас есть план: как проникнуть в клан-холл «Глубоко фиолетово» и найти старую лису.
        Ева весь день провела, читая про навык «религиозное служение».
        - Неудивительно, что про него так мало информации, оказывается, он разный у рожденных на разных континентов. У трансильвийцев и риверрийцев он - огромная редкость, и получить его могут только определенные типы классов, причем у части из них он будет сильно ограничен, друиды, например, могут служить только Юнну-Оленю, а демонологи - Бусбиару. Твой же полный навык доступен практически только жрецам и некоторым монашеским классам. Дается он в качестве награды за весьма редкий квест, который теоретически можно получить, работая в монастырях или медитируя на горных вершинах, в общем, дураков, которые за этим квестом гоняются, немного. Тем более, что среди неписей религиозных деятелей предостаточно. Навык, похоже, дает всего две способности - проповеди и сооружение алтарей. Причем у каждой способности - всего три ступени. «Малая проповедь - Служба - Богослужение» и «Примитивный Алтарь, Средний Алтарь и Великий алтарь». Малая проповедь может дать небольшой бафф к разным параметрам на пару часов, Служба - относительно приличный бафф к удаче на сутки, а Богослужение вообще баффает не слушателей, а целое
поселение, хоть город, и так как в градоуправлении я ничего не понимаю, я в эти дебри и лезть не стала. Нас интересует другое - алтари! У них бешеный совершенно откат…
        - Да не такой уж и бешеный, сказал я. - Всего неделя
        - Это у примитивного алтаря. У среднего - полгода, а у великого - вообще три!
        - Обалдеть!
        - Да, причем откат - общий. Сделал средний - все, до великого опять три года ждать. А создание Великого Алтаря - сам понимаешь, продать можно ого-го как хорошо любому крутому клану для замка. Потому что Великий Алтарь кроме того, что на нем можно отличные баффы и прочие плюшки получать - еще и клан апает, и замок, и прилегающие территории - вплоть до того, что божество может явиться на помощь замку при осаде. В Городах-то великие алтари ставят всякие местные епископы - но непися развести на создание кланового алтаря - практически нереально. Впрочем, Великие алтари мы пока оставим в покое - мы тебя до такого уровня по-любому не прокачаем, там выше ста навык должен быть. Но вот средние алтари - это тоже очень хороший товар, а для них всего тридцать навыка надо. Поэтому план я вижу такой - мы делаем тебе религию до нужного уровня, а потом предлагаем фиолетовым дешево средний алтарь. Устанавливать его нужно несколько дней - ты сможешь ползать по их клан-холлу вдоль и поперек с утра до ночи. И, думаю, помощников с собой взять имеешь право: там большой геморрой с установкой - каменщики нужны, целитель,
хорошо бы скульптор или художник . То есть, запустить туда они запустят практически всех нас, ну, кроме лисы - ее от них лучше прятать, чтоб не заподозрили чего.
        - А фиолетовым нужен будет средний алтарь?
        - Скажешь тоже! Алтари всем нужны. Тем более ты продашь свои услуги очень, очень дешево.
        - Не подозрительно будет?
        - Все продумано. Я отправляюсь в Ноблис, возможно, с одним из этих гавриков, - Ева кивнула на Лукася и Акимыча, - и делаю все, чтобы подружиться с кем-то из фиолетовых. С какой-нибудь славной доверчивой девочкой, с которой мы станем хорошими подружками. Ну, и ляпну за чашечкой кофе, что у нас в клане - молодой талантливый религиозный деятель хотел бы продать установку алтаря - нам-то алтарь пока не нужен. Мы же маленькие и жалкие.
        - Ев, а чего бы тебе самой в фиолетовых не попробовать вступить?
        - Ха! Я смотрела: у них набор со ста тридцати открыт - года за три, может, и докачаюсь. Так что сколько у нас в казне было?
        - Ты же ее держишь, тебе виднее. Три тысячи с чем-то чем-то.
        - Три тысячи сорок семь! А теперь там - десять тысяч! Ну, что уставились? Я наконец-то продала свой ситроенчик - год эта ржавая колымага болталась на бирже, а тут выхожу - и денежки на счет притекли! Нечего меня благодарить, это в долг, потом вернете мне, чтобы все поровну: каждый по две с половиной тысячи вносит на клан и по пятьсот - на сопутствующие расходы. Кроме лисы - с которой кроме шерсти и взять нечего.
        - И топазового квеста!
        - Ну, да. Будем считать, что лиса квестом проставилась. Завтра с утра - в Дом Кланов. Вы пока над названием еще раз как следует подумайте, учтите, ни о каких «Меганагибаторах» и речи быть не может!
        Глава 10
        Есть люди, которые обожают все планировать. Облизываясь от возбуждения, составляют списки дел, пишут планы действий. Разбивают эти действия на этапы, шаги и подпункты. Заставляют всех вокруг учить эту бредятину наизусть. Ева - именно такой человек, она, тут, наверное, деревьев изводит больше, чем любой бобер, столько бумаги так быстро исписать - это с ума сойти можно. И все развешано по стенам и на занавесках, и на веревочках прищепками. А карты на стене вообще делают нашу столовую похожей на какой-то штаб, можно подумать, что у нас тут бедствие какое-то. Нет, не бедствие. Ева.
        Пока мы быстро, давясь, завтракали, Ева собирала пожелания по названию клана.
        «Рыжие лисы»? Нет, Нимис, исключено - давай уж сразу тогда назовемся «Мы пришли грабануть ваш клан-холл!». «Веселые селедки»? Это типа юмор? «Владыки мира»?! Акимыч, тебе хочется, чтобы любой встречный на большой дороге считал своим долгом слезть с лошади и надавать тебе отрезвляющих пинков? Проше пана, название такого маленького и дохлого клана должно быть очень, очень скромным и вообще не бросаться в глаза. Увидел - и забыл.
        - Тогда «Владыки мира» как раз подойдут, тут каждый второй нищебродский клан с подобным.
        - «Объединение Благородных Активных Людей, Делающих Универсум Идеальным».
        - О, у непися тоже, смотрю, чувство юмора прорезается! Давайте все прекратим валять дурака, иначе я просто сама дам название клану - и все.
        - Ну, и давай. Кто тебе мешает?
        - Ага - опять цифры и иероглифы будут?
        - Нет, для клана это излишне. Как начет «Неназываемые»?
        - Так, вроде, раньше подштанники именовали. Или как-то похоже.
        В конце концов мы сошлись на названии, предложенном Сиводушкой. «Зеленый лист». Неброское, намекающее на юность нашего клана. Символ жизни и надежды. Все-таки у Сиви голова варит, пусть Ева и упирается, что Сиви, когда к ней пристали, просто назвала первый предмет, который она увидела, пялясь в окно. И поверни она голову на пару сантиметров туда или сюда, то называться бы нам «Дохлый паук» или «Бак от водокачки».
        Дом Кланов был длинным нарядным зданием, изнутри он был увешан картинами, вымпелами и разнообразными объявлениями, сзади к нему примыкали турнирное поле и арена, на которую Ева обещала нас водить, начиная с пятидесятого уровня. Регистратор кланов, получив требуемую мзду, с важным видом заполнил длинный пергамент идеально прекрасным витиеватым почерком. Мы получили свой герб «Зеленый лист на золотом поле с лазурной каймою» и девиз «Надежда на лучшее!» - предложенный мною, когда мы вдруг выяснили, что нужен еще и девиз, а мы как-то не подготовились.
        Основателями и кланлидерами указаны были четверо - Нимис Динкан, Акимыч 999 Крутой, Ева (даже регистратор поморщился, копируя ее ник, и промычал что-то невнятное, зачитывая готовый документ) и Лукась Ратциг. Заявителями на создание клана были опять-таки мы четверо, плюс Сиводушка, и когда пришло ее время ставить отпечаток пальца вместо подписи, случился конфуз. Пергамент дернулся и вспыхнул тревожным красным светом, регистратор охнул, а Сиводушка отпрянула, обернулась в лисичку, заметалась по кабинету и выскочила в открытое окно - только пушистый хвост мелькнул за подоконником.
        - Это вы зачем животное привели государственные документы подписывать? - строго спросил регистратор
        - Она не животное! Она - наш друг!
        - У меня тоже есть животные-друзья, - сказал регистратор. - Две кошечки - Мафи и Флаппи, уже немолодые. Я очень их люблю и наливаю им утром и вечером молоко, но я не доверяю им подписывать документы.
        - Она не животное. Она - оборотень! Дух!
        - Духи и оборотни, да хоть демоны и нежить - могут пользоваться гражданскими правами, если они признаны гражданами Трансильвии, но, боюсь, ваше животное такого статуса не имеет. Впрочем, потом можете взять своего животного друга в клан, если пожелаете, это уж ваше дело, но пятым заявителем, пожалуйста, приведите полноправного гражданина. И, если можно, побыстрее, когда я вычищу неправильного заявителя из вашего документа, хотелось бы сразу вписать туда правильного.
        - Нимис. - сказала Ева - сей секунд со всех ног дуй в порт и тащи сюда этого твоего пьяницу!
        - Но я не знаю, захочет ли он войти в клан.
        - Он - твой слуга! По твоему слову он должен даже захотеть вспороть себе брюхо!
        - Боюсь, это излишне романтичное и устаревшее представление о верности слуг, - заметил регистратор, царапая ножиком пергамент. - Хотя во времена правления Ольфура Хвастливого, действительно, имел место случай, когда после гибели венценосного господина сразу семьдесят его слуг именно таким образом прервали свои жизни в знак глубокой скорби и сожалений о том, что не смогли спасти короля от проникшей ему в ухо уховертки. Впрочем, почтенный архивариус Торфир приводит убедительные свидетельства того, что весьма активное содействие слугам в этом подвиге оказала Езвига, мать покойного короля, раздосадованная тем, что вместо ее сына на престол теперь сядет представитель боковой ветки, давно пребывавший с Езвигой на ножах. А свидетельствам архивариуса Торфира принято доверять - он, как никак, современник тех событий.
        - Если это тот Торфир, который недавно новый труд выпустил, то сколько же лет он живет??
        - Живет - не совсем верное слово в отношении почтенного архивариуса. Это как раз тот случай, когда уважаемое лицо с полным набором гражданских прав является нежитью.
        - Нимис?! Ты почему еще здесь?!
        Гус не имел никаких возражений против членства в клане и торжественно приложил грязный палец к пергаменту.
        Нашим клан-холлом был определен дом номер 7 по Мышастой улице, что, как я уже выяснил в агентстве, обойдется нам в увеличение арендной платы до 800 золотых в месяц.
        Зато, оказавшись дома, я увидел перед дверью - симпатичный округлый белый столб с горящим на нем гербом «Зеленого листа».
        - Прикоснитесь все к столбу и сделайте привязку. - велела Ева. - Ну вот, теперь раз в неделю мы можем телепортироваться сюда из любой точки Трасильвии всего за двести золотых. Проверьте, камни телепортации у всех в инвентаре появились? Голубые такие. Сив, ты уже дома? Иди сюда, давай тебя тоже в клан примем для порядка. И в следующий раз не надо так паниковать, никто тебя не съест… ну, или съест, но не в моем присутствии.
        Клан первого уровня позволял иметь десять соклановцев и один клан-холл. Других бонусов у самых мелких кланов не было. Зато появились клановые квесты: для подъема начальных клановых уровней членам клана предлагалось рубить дрова, собирать куски металлов, шкуры, травы и еще уйму всякой всячины, в том числе имелся квест «поймать 500 рыб» Ева пообещала, что развитием клана мы займемся «когда нам больше абсолютно нечего будет делать».
        Потом мы ознакомились с нашим грандиозным планом. Он заключался в том, что сегодня Ева улетит в Ноблис и «проведет там первоначальную рекогносцировку». Мы тем временем тоже не будем валять дурака, а будем собирать деньги и прокачивать меня в роли религиозного деятеля.
        - Качаться нужно будет проповедями. Ты, похоже, вообще этим не занимался ни разу?
        - Почему… я на острове ракушкам проповедовал.
        - Поглядите на этого новоявленного Франтишека Ассизского! Но нет, ракушки нам не подойдут. Тебе нужно получать одобрение разумных неписей.
        - Мне что, на улицу идти и там к людям приставать «не хотите ли поговорить о богах наших»?
        - Да! Но не сразу. С твоим уровнем навыков, действительно, безопаснее ракушкам. А то и по шее накостылять могут. Сперва тебе нужно развить четыре основных ораторских параметра - Убеждение, Красноречие, Артистизм и Харизму. Ну, последнее опционально, ее трудно качать, проще бижутерией добивать.
        - У меня сережка на плюс три харизмы.
        - Хорошо, но мало. Но первые три тебе обязательно нужно поднять до десятки, они все у тебя пока по нолям. К счастью, по удивительному стечению идиотических обстоятельств, у нас в клане имеются три ничем не занятых бесполезных неписи, а именно три слушателя - минимальная аудитория для начальной прокачки этих параметров во время публичных выступлений ( вот на торговле и сделках всяких и одного достаточно). Так что я вижу ваше ближайшее будущее так: вы все встаете утром и хором плывете на этой вашей байдарке в море. Там ты ловишь рыбу, ибо наши фонды сейчас находятся в плачевном состоянии, а параллельно ты с выражением рассказываешь стихи, басни, пересказываешь своими словами библию, фильмы - что хочешь, нашим искусственно-интеллектуальным друзьям. А эти трое зайчиков будут сидеть смирно в лодке и изо всех сил стараться восхищаться той ахинеей, которую ты несешь. Кому не понятно что-то из этого плана?
        - У меня еще ноги будут свободными, - сказал я. - Это непорядок, может, мне ими какие-то педали при этом крутить.
        - А мне что делать? - спросил Акимыч.
        - А тебе - ходить на пляж убивать в одиночку крабов. Много.
        - Они ж меня сожрут!
        - Ты воздушный фехтовальщик или куча навоза?
        - Скорее пока куча навоза. - ответил честный Акимыч.
        - Вот и пора перестать ей быть! У тебя класс для виртуозного убийства, совершенная машина уничтожения! Шпагу в зубы и вперед на крабов! В перерывах можешь приседать и отжиматься - ноги и руки пока твое слабое место. И голова - но это уже сложнее.
        Потом Ева долго собиралась, набивая инвентарь кучей барахла по списку, потом перепроверяла взятое, а потом мы вышли ее провожать. Активация портала занимала 29 минут, так что Ева стояла, держа в руках постепенно разгорающийся синим свиток, и попутно раздавала нам ценные указания - что есть, сколько спать, не забывать поливать ягель и все такое. Когда Ева исчезла в черной-синей вспышке, мы все вздохнули с облегчением.
        - Интересно, - сказал Акимыч, - она, когда…если мы квест сделаем, от нас уйдет? Она же все время говорит, что с нами возится только потому, что слово дала этот квест до конца довести.
        - А ты хочешь, чтобы она ушла?
        - Мне грустно думать, что она уйдет. Но иногда еще грустнее думать, что она останется.
        - Барышня Ева - человек целеустремленный, - сказал Лукась. - Такие нужны, чтобы общество оставалось на плаву. Мы все с ним согласились.
        ***
        Выражение лиц Гуса, Лукася и Сиводушки, когда они слушают историю «Северных волков» в моем пересказе - бесценно.
        К сожалению они потом задают вопросы.
        - А почему он сразу не убил этого гнома и не забрал алмаз?
        - Не знаю. Не решился, наверное. Не думал, что гном такой плохой и подлый
        - Этот гном на его глазах съел собственного папу - о чем тут думать?
        - У тебя клюет!
        - Да вижу… о, хаюкас… кто тут хвастался, что умеет отличать кожистые яйца от кристальных? …
        - Ну, что там дальше, не тяни! Вот королева наверное взбесилась, да?
        Когда я начинал хрипеть, Сиводушка разогревала на печке чай, добавляла туда капельку рома, и мне минут десять давали посидеть молча с кружкой чая, глядя в синее небо с перинами белых облаков. Но потом мы вспоминали о Еве, вздрагивали и поспешно возвращались к странствию Гривальда и Сломаннного Клыка в южную столицу с ее неаппетитными порядками.
        К сожалению, сюжет «Северных волков» я, оказывается, порядком подзабыл - хотя когда-то фанател от этого шоу отчаянно, теперь же приходилось врать, путаться и придумывать отсебятину.
        - Ее же зарезали! Прямо на свадьбе!
        - А, ну да… я, что, не сказал? Она воскресла нежитью, сколотила шайку и теперь разбойничает вдоль реки.
        Зато параметры при «волках» начали кое-как расти, чего они никак не хотели делать, пока я посвящал своих слушателей в животрепещущие подробности биографий курочки рябы, колобка и родившейся в лесу елочки. Артистизм добрался до двойки, зато Убеждение и Красноречие уже были на пятерке, а прошло всего четыре дня.
        - Так дело не пойдет, - сказала Ева, плюхнувшаяся за полчаса до того перед крыльцом у столба. - Тебе срочно пора начинать проповедовать, а параметры еще низкие. Ладно, я решу этот вопрос.
        - Как там в Ноблисе?
        - Как всегда отлично,полагаю, но я там практически не была. Кланх-холл фиолетовых - на самой окраине Шанды, фактически в лесу. То ли они очень жадные, то ли пока деньги экономят. Но это прямо почти полноценный замок, пусть и маленький, с полностью закрытой и охраняемой территорией - мышь туда не проскользнет, посетителей они не пускают и дни открытых дверей не устраивают При замке три фермы, и я приметила пару клановых девчонок, которые на этих фермах орудуют - думаю, подход к ним можно будет найти. Но мне понадобятся помощники, так что Лукась и Акимыч! - готовьтесь к путешествию, через несколько дней мы едем. Билеты придется брать на самый быстрый корабль, что у нас по доходам, Ним?
        - Наторговано на три тысячи сто четыре золотых.
        - За пять дней?
        - Четыре! Мы же в первый день не ловили! И я все время отвлекаюсь.
        - Это только твои счета прикрыть - и то еле-еле.
        - Я еще панцири продавал, - сказал Акимыч - Но я продукты на всех покупал, и еще осталось.., осталось…, две золотых, семнадцать серебряных и гроши еще!
        - Эх, инвалидная команда…
        - Я могу пойти в ночную рыбалку! Ночью еще лучше некоторые рыбы клюют.
        - Нет, на ночь, надеюсь, у тебя будут другие планы. Акимыч, ты кстати, говорил, что ни гитаре играть умеешь? .
        - Так то в жизни! А тут у меня навыка музыканта нет.
        - Пальцами по струнам по-любому провести сможешь, надеюсь. Сейчас я кое-куда схожу. А вы двое можете слегка вздремнуть -возможно, ночью вам спать и не придется.
        ***
        - В борделе, - спросил я? - Как так в борделе?
        - А так! Я обошла полтора десятка мест, но сцену рассказчику с музыкальным сопровождением дали только в борделе и то бесплатно - только если чаевые. На выбор еще «Мокрая макака» - но там тебя и слушать никто не сможет: там уже все пьяные в стельку под столами лежат.
        - В борделе же, наверное, сплошные игроки! Меня на смех поднимут!
        - Во-первых, неписи там тоже бывают, они не святые. И девочки все почти неписи.
        - Я не пойду -сказал я.
        - Пойдешь, - сказала Ева. - Стыдно быть трусом.
        - Я не трус!Я стесняюсь!
        - Это одно и то же! Так, мелкий, держи гитару - купила самую дешевую, но нам без разницы.
        - А я тоже иду в бордель? - спросил Акимыч.
        - Скажи еще, что и ты стесняешься! Это - приличное заведение, очень скромное, Мантис - это вам не Шоан! Люди приходят знакомиться с девушками и немножко им потом платят.
        Еву прервал визг и скрежетание - это Акимыч попытался извлечь из гитары аккорд.
        - Говорил же! Это ж как с каллиграфией - навыка нет и все.
        - А если использовать ее, например, как бубен? - не унималась Ева. - Там только с музыкой согласились.
        Сиводушка взяла у Акимыча гитару, положила ее на колени и двумя руками начала наигрывать на ней, как на гуслях, какую-то симпатичную мелодию.
        - Нет! - сказал я. - Только через мой труп! Ноги Сиви не будет ни в каком борделе!
        В конце концов мы договорились так. Сиви мы наряжаем мужчиной и скрываем ее лицо маской под широкой шляпой. Ева и Акимыч идут с нами и обеспечивают нам моральную, а то и физическую поддержку. Лукась благонравно остается дома и будет молить Амалею помиловать наши порочные души. Гус идет не с нами и НЕ в «Мокрую макаку», нечего там проверять и смотреть не на что, а прямо на баркас - сторожить транспорт и быть ответственным сотрудником. А что случилось дальше с гномом и порочной королевой - я ему и так расскажу. В любом случае сказ о «Северных волках» я сегодня начну заново, а он все равно уже начало слышал.
        Глава 11
        Бордель назывался «Две веселые Луны» и располагался в квартале Свистунов. Сиви переместила отображение своего статуса по-мужски, на грудь, ее обрядили в мой выходной костюм, закатав рукава и засунув слишком длинные штанины в высокие ботинки, лицо закрыли шелковой черной маской с узорами, на брови была надвинута широкополая шляпа, но, по-моему, ничего мужского в этой изящной фигурке по-прежнему не было. С другой стороны, обилие всяческого женского в зале «Лун», безусловно, отвлекало от лисички внимание - некоторые девушки тут были одеты очень откровенно. Хотя, если подумать, на любом реальном пляже можно найти куда более раздетых и девушек, и бабушек, и дедушек - тут все зависит от обстановки. Почему-то при длинных юбках глубокое декольте смотрится ужасно вызывающе, и я понимаю, почему канкан ощущается гораздо более неприличным танцем, чем стриптиз на шесте. Но, в принципе, если не смотреть наверх, где вдоль галереи тянулись то и дело открывающиеся двери отдельных номеров, то внизу было похоже на обычный ресторан, или, может быть, клуб - часть девушек сидели на диванах и болтали, некоторые
располагались за столиками с гостями и все вели себя вполне чинно. Среди жриц любви были и игроки - с классами типа «гетера» или «суккуба», но я увидел и одну «морскую ведьму» - даже стало интересно, использует ли она свой навык превращения в гигантскую каракатицу во время.. эээ, ну, сами понимаете.
        - А если класс «гетера» дается - то непременно нужно этим заниматься? - спросил я Еву.
        Та пожала плечами.
        - Это лишь один из возможных путей развития. Но вообще «гетера», «сирена» и подобные типы классов очень хороши для взаимодействия с неписями, особенно при навыках дипломатии и тому подобных, в каждом клане они - основные сборщики информации и добытчики квестов. Знаешь, что открытие Сандара досталось инкубу?
        - А Альтер Эго «рыцарь удачи», никакого инкубства - сказал Акимыч.
        - Ты помешался на своем Альтере Эго, ты же не дочка императора, тебе-то что в него влюбляться?
        На маленькой полукруглой сцене в углу пока пиликал на крошечной скрипочке игрок-музыкант с классом «скальд», мы ждали своей очереди в зале, скромно пили одну бутылку самого дешевого вина на четверых. Скрипач вывалился в реал прямо со сцены, похоже, у него сработал таймер, и распорядительница глазами и бровями показала, что нам пора браться за дело. Я принес Сиви стул, поставил его в угол подиума у себя за спиной, и, старясь, чтобы голос не очень хрипел и колени не очень дрожали, начал вещать в жестяную коробку, похожую на рупор, которую пододвинула к моему лицу Ева.
        « В северной стране на краю мира правил один .. ну, не царь, а типа царя. У него было эээ.. пять детей, мальчики и девочки. И еще у него была жена с довольно противным характером…»
        Когда я начинал путаться и сипеть, на выручку приходила Сиви, ее приятное негромкое бренчание заполняло паузы, я успевал сделать глоточек из пузырька с мятным маслом, умягчающим горло, и вспомнить, что там, черт побери, было дальше. Смотреть я смотрел только на Акимыча - тот бесконечно показывал мне большие пальцы и всячески изображал восторг от моей декламации - ну, кроме тех моментов, когда Акимыч отвлекался на проходящую мимо очередную барышню с такими смелыми разрезами на кринолине, что даже я на подиуме сбивался и начинал кашлять.
        Чем позднее становилось, тем больше в зале появлялось народу, большой свет наверху приглушили, по столам разнесли канделябры, на дальних диванах, как мне казалось, иногда творилось нечто совсем не скромное и не благопристойное, я старательнее загораживал от Сиви это безобразие, а Северные волки продолжали штурмовать Белую крепость и грызться за старшинство.
        По моим ощущениям, в зале всем было глубоко плевать на то, что я бубню, за столиками шли свои разговоры, раздавался смех, а порой и возмущенные крики, но то и дело приходящие оповещения, что мне капнула очередная единица одного из ораторских параметров, свидетельствовали, что слушатели у меня тут все-таки есть. Красноречие уже даже до 11 добралось, а вот артистизм порядком отставал. Но после того, как я стал выть некоторые драматические фразы голосом попротивнее и пофальшивее, иногда вскидывать руки, хмурить брови и даже возмущенно топать ногой, изображая самодура-короля - ожил и артистизм.
        - Браво, браво! - иногда кричал в такие моменты Акимыч и хлопал в ладоши, зажав в одной руке вилку с надетой на нее сардинкой.
        «И тогда она схватила девчонку за косы и стала бить головой о дверь, а это видел в окно Гривальд и ему понравилось, что хозяйка такая темпераментная женщина, поэтому вечером он пошел к ней, оставив Сломанного Клыка одного - и зря он это сделал."
        - Тсс! - прошептал Акимыч, подкравшись к подиуму. - Сивушка, лапочка, сыграй что-нибудь пока. Нимис, будь другом, тут эта грымза ушла в уборную, не кинешь мне сотню золотых на счет а? Ну невозможно, тут такая краля мне улыбается, а я ж теперь одинокий холостяк, а?
        Я выписал чек, Акимыч истаял в полумраке, а я вернулся к истории ссоры берсерка с бастардом.
        Ева вернулась, недовольно осмотрелась, но искать Акимыча не пошла, осталась допивать бутылку в одиночестве. Каждые несколько минут к ней за столик пытался присесть тот или иной кавалер, и отходил с лицом, на котором читалось глубокое потрясение. Распорядительница хмурилась, видимо, Ева портила репутацию ее заведению - так что в конце концов Ева, перебросившись парой фраз с мадам, тоже забралась к нам на подиум - сидела на краю сцены и дирижировала мне иногда бокалом.
        Я даже начал думать, что вся это авантюра закончится благополучно, скучно и пристойно, но, разумеется, ошибся.
        - Ну что ж ты так врешь-то?! - проорали из зала. - когда это остроухие были в союзе с Медведями?! И Гривальд не тогда глаз барону вышиб, а вообще три сезона спустя! Хрен ли берешься пургу нести, если сам в склерозе, а?
        Орал игрок-здоровяк в черной коже и сильном подпитии.
        - Нормально! - откликнулись ему из зала. - Авторское прочтение, имеет право!
        - Ненавижу этот тупой город, - продолжал разоряться здоровяк. - Дыра! Вообще делать нечего если не торгаш, неписи тупые, никакой, ля, ночной активности, шлюхи скучные и ничего не умеют, да еще и этот идиот тут мяучит пургу!
        В принципе, в последнем пункте я был искренне со здоровяком солидарен, но среди слушателей нашлись и недовольные.
        - Плебей! - из-за столика встали несколько неписей в роскошных кудрях, кафтанах и при шпагах. - Ты посмел оскорбить наш город и наших женщин!
        - Ну, вызови меня на дуэль, кучеряшка драная!
        - Не достоин! Дуэль - для лиц благородного сословия!А тебя, плебей, я просто сейчас высеку шпагой!
        После чего началась классическая живописная кабацкая драка - девушки визжали, приятели здоровяка схватились за оружие, а его самого один из мантиссцев роскошным ударом швырнул на подиум, так что здоровяк сбил Сиви со скамеечки на пол - я попытался его оттолкнуть, здоровяк развернулся, зыркнул мутным глазом и припечатал меня огромным кулаком.
        Я еще услышал, что здоровяк кричит «да откуда я знал, что он такой хилый!» - а потом я умер.
        Воскрес я на самом западе Мантиса, это кладбище располагалось на обрыве над морем, и я немножко посидел на могильном камне, глядя, как звезды отражаются в воде. Брякнувшее почтовое сообщение заставило встать и поплестись по улице - стойка почты слабо светилась в отблесках фонаря.
        - Мне фифьмо фишло, - сказал я голубю.
        ***
        - Сразу оба передних! - разорялась Ева. - ты издеваешься, да?! Так не бывает! Тебя вообще из дома выпускать нельзя?!
        Я хотел было напомнить Еве, что это именно она притащила нас в место, где приличных людей бьют кулаком в зубы - но не стал. Лишний раз открывать рот как-то совсем не хотелось.
        - И что теперь делать?! Как он теперь декламировать будет? «Фефейные Вшы» - хит сезона?!
        - Да ладно, Ев, у него всего на 72 часа травма.
        - А ты помолчи! Если бы ты не занимался черти чем с черти кем - может, такого бы и не случилось!
        - Да причем тут …ааа! - Акимыч раздосадованно махнул рукой. - Я все равно ничего не успел, сперва все заорали, а потом ты шухер навела - «срочно домой, срочно домой!». Только сто золотых зря потратил.
        - Ты больше часа наверху был, ты чем там занимался?!
        - Ну, так, - смутился Акимыч. - Нельзя же прямо сразу - я сперва познакомиться должен, поговорить с девушкой…
        - Ну, наговорил на сто золотых! При том, что денег вообще нет.
        - Я могу фыбу ловить, - сказал я.
        - Мы все поймаем вместо квеста - большую фыбу, если не будем вести себя ответственнее. Ладно. Давай посмотрим на твои параметры.
        Имя
        Нимис Динкан
        Раса Беловодец
        Класс Лесная Ведьма
        Уровень 29
        До следующего уровня 11 249 очков
        Жизнь 184
        Параметры
        Альпинизм 1
        Артистизм 7
        Бег 12
        Благородство 2
        Броня 12
        Взлом замков 10
        Внимательность 13
        Выносливость 22
        Дух 3
        Интеллект 2
        Красноречие 12
        Ловкость 20
        Любезность 2
        Любопытство 2
        Милосердие 1
        Мудрость 2
        Наблюдательность 12 (9+3)
        Настойчивость 5
        Плавание 6
        Привлекательность 29(0+29)
        Прыжки 14
        Регенерация 9
        Скорость 8
        Сопротивление воде 17
        Сопротивление воздуху 11
        Сопротивление страху 2
        Сопротивление холоду 71
        Стойкость 24
        Терпеливость 25
        Харизма 3 (0+3)
        Хитрость 4
        Убеждение 8
        Удача 4
        Навыки
        Боевые
        Сглаз
        Приворот
        Упрямство
        Настырность
        Узелки (способности «Узелок простой березовый». «Узелок одинарный ольховый» «Узелок плетеный рябинный» «Узелок скрытый лещинный»)
        Куколки (способности «Малая злая куколка»)
        Небоевые
        Грузоперевозки 3
        Кулинария 27 (способности «Особый аромат»)
        Мореходство 10
        Огородничество 4
        Религиозное служение 3 (способности «Создание малого алтаря». «Малая проповедь»)
        Рыбалка 104 (89+15) (способности «Ловля на червя». «Разделка рыбы» «Ловля на тесто» «ловля на живца», «Изготовление наживки из рыбы», «Изготовление наживки из мяса», «Ночной мастер», «Дневной мастер», «Еще один старый башмак!» «Игра по-крупному», «Прикормка» «Ловля жемчуга»)
        Травничество 7
        Адепт Амалеи
        Адепт Нейдона
        Травма «Выбитый зуб» 70 часов 21 минута
        Травма «Выбитый зуб» 70 часов 21 минута
        - Ну, хорошо - сказала Ева. - Попробуешь начать свою религиозную карьеру с этим - и если тебя вываляют в смоле и перьях, то сам виноват. Завтра все обсудим подробнее, а пока я с ног валюсь.
        С ног валились все, даже Лукась, который, мне показалось, слегка дулся на нас за то, что мы не умолили его все-таки сопровождать нас в это ужасное непристойное место.
        Но поспать толком не удалось. Свет потушили, я взял подушку и благодарно ткнулся в нее - но,кажется, только сомкнул глаза - и вот уже мы слышим визг, вой, возбужденное тявканье и крики. Вскочив, я традиционно долбанулся головой об алхимический стол, и пока я соображал - где я, кто я, что происходит и как включить свет - вниз уже сбежали Ева в ночной рубашке и Лукась в кальсонах и колпаке - с лампами в руках.
        На полу валялся совершено посторонний малый с располосованным лицом, а над ним стояла, наступив ему ножкой на кадык, Сиводушка в своем розовом пеньюаре.
        - Обвинение в преступлении! Проникновение в частное жилье. Запрашиваю стражу! - быстро отчеканила Ева, схватив верзилу за ногу.
        - Ну на фига! - взвыл малый. - Так нельзя было договориться?!
        - Нельзя, - отрезала Ева. - Ты сейчас вылетишь в офлайн, а мы потом сиди, карауль , когда ты снова войдешь. А сейчас пожалуйста - выходи сколько хочешь, с меткой раскрытого преступника!
        - Ну, и подавитесь - пробурчал верзила. - Сучку только свою отзовите придурочную.
        Я подошел к нему и пнул его ногой. Наверное, лежачих бить нельзя, но иногда очень хочется.
        В дверь постучали и громовой голос потребовал открыть двери для стражи Мантиса. Усатый сержант и двое безусых, но грозных стражников повязали преступника.
        - Ознакомьтесь пожалуйста со списком украденного - вы признаете, что это ваши вещи? Все будет прислано вам по почте после суда. «Юбка нижняя шелковая сиреневая, котелок большой медный, батон хлеба заплесневелый, ножницы железные, лейка поливочная…» он что, вообще что попало тащил?
        - А я видел, что тащу? Лотерея! Что мог, то и брал, параметр когда качаешь - все в плюс, - охотно сообщил арестант.
        - А какой тут параметр?
        - Кража. Ну, дополнительные еще ловкость, хитрость, незаметность - как обычно. Сейчас вот еще под плеткой качнусь неплохо, вы, лохи, мне пользу приносите!
        - Ну, я очень рад, - сказал я.
        - Я к вам сегодня еще залезу, картавый! Псине вашей только отравленной колбасы принесу!
        - Это вряд ли, - сказал сержант. - Кража выше десяти тысяч - это минимум месяц каторги.
        - Погодите, какие десять тысяч! Я ничего такого тут не брал!
        - У нас ничего такого и нет, - согласился Лукась. - Мы бы, наверное, знали. Хотя книжки если и еще платья лисицины…
        - А это что, не ваше, скажете?
        «Картина кисти Эга-Тадема. Приблизительная оценочная стоимость -10 000 золотых.
        - Это какая-такая картина?
        - Это не та розовая лошадка косорылая, которая с Мамаши Бомбаж выпала? Лукась ее еще к себе повесил, чтобы пятно от лампового масла на стене закрыть!
        - Эта жуть?! Обалдеть!
        - Ну вот, я говорил, что надо бы на оценку отнести ценителям искусств.
        - Платить сто золотых за определение такой мазни?! Простите, сержант. Да, это наша картина, мы просто не догадывались о ее стоимости.
        - Бывает, - кивнул сержант. У моей покойной тети Хасси с Будувичей тоже была старинная ночная ваза, а потом оказалось, что это - чистый аронит.
        - Аронит - это же взрывчатое вещество, - удивилась Ева.
        - Вот, я же и сказал «у покойной тети Хасси». Все, пакуйте голубчика! А вам - благодарность от ратуши Мантиса за помощь в поимке злодеев!
        «Ваша репутация с Мантисом +10»
        «Репутация клана «Зеленый Лист» в Мантисе +1»
        - Желаете присутствовать на суде и на справедливом наказании?
        - Нет! - быстро сказал я.
        Остальные тоже не горели желанием торчать в тюремном дворе.
        - А можно, интересно, вообще такой способ проверки ценностей - на поток поставить? - размышлял пришедший из реала Акимыч, ставя чайник. - Смотрите: берем вещи на комиссию, находим вора, он крадет, ничего оценщикам платить не надо…
        - О, рождение преступного мозга состоялось? Осталось только найти достаточное количество воров, мечтающих о каторге. И не забывай, что здешние стражники и судейские - не совсем идиоты, они преступный сговор и обман закона мигом почуют - и будешь вместе с твоим вором киркой на каторге махать. А картину, как только ее сегодня пришлют - нужно срочно в салон искусств на комиссию отнести. Десять тысяч нам бы сейчас очень не помешали.
        - Неужели эту гадость кто-нибудь купит?
        - Ха! Мы официальную оценку проведем, поставим на 500 золота ниже планки и купят с руками вместе. Картины, статуи и прочие редкости - они же не для красоты. Если они у тебя в доме или кланхолле есть - это баффы к известности, состоятельности, репутации, эстетизму, харизме… Особенно если посетителей как в музей пускать. Крупные кланы внутри - чистый Лувр! И да, Сиводушка, ты - молодец! Чутье и породу не обманешь! Но все-таки нам бы стоило позаботиться об охранных приспособлениях - амулеты, петы, что угодно. Раз уж мы уезжаем скоро, не хотелось бы, чтобы из дома все до последнего таракана вынесли.
        Мы все-таки решили еще поспать, но опять ничего не вышло - пришли из агентства устраивать нам разнос за то, что мы траву вокруг дома не стрижем и мусор не убираем.
        Как выяснилось, за территорию до дороги владелец дома отвечает, и мусор сам по себе оттуда не исчезает, а я-то все удивлялся, почему там эти обертки, огрызки и черепки столько времени валяются. Пришлось вставать окончательно и убираться.
        Глава 12
        Оценщики-антикварщики в Мантисе в основном держат свои залы, лавки и каморки по соседству с аукционом. Я бродил, созерцая местное искусство, и пришел
        к выводу, что в мире, где есть магия, от произведений искусства стоит держаться подальше. Пару раз пришлось уворачиваться от статуй - один каменный лев зарычал и замахнулся на меня лапой, а жаба с копьем сделала вялую попытку в меня это копье воткнуть.
        - Не пугайтесь, - сказал мне служитель. - Это охранные - они просто так на людей не нападают. За веревочку не заходите - и все будет хорошо.
        А одна картина с мрачной дамой в черном вообще, думаю, будет сниться мне в кошмарах - даже описывать не буду, что там эта дама со своей белой шеей вытворяла и как рванулась из рамы нам вслед.
        - Это что! - сказала Ева. - В Имперской Сокровищнице Искусств вообще два кладбища прямо при музее - у многих посетителей не выдерживает сердце. А в залы батальных полотен не пускают без полной брони и вооруженного сопровождения.
        «ПРИГЛАШАЕМ НА РАБОТУ!
        Искусствоведов, археологов, ювелиров, инженеров, столяров, картографов уровней 90+!
        Принимаем на оценку и продажу картины, статуи, декоративные объекты любого вида, искусство живое и мертвое, артефакты, волосяные прелести, ювелирные изделия, монеты, награды, памятливых призраков, карты любой сложности шифровки, музыкальные инструменты, механизмы, окаменелости. «
        - А если карта - просто кусок кожи, на котором ничего нет, это что значит? - спросил я Еву.
        - Это значит, что твоего уровня картографии не хватает, чтобы ее распечатать и увидеть.
        - Тогда секундочку. Я в банк забегу! Все равно тут очередь.
        ***
        - Безусловно, это кисть Эга-Тадема, его малиновый период, начавшийся после развода творца с баронессой Ушиц, которая отсудила у него два загородных дома и банковский счет. Очень плодотворный период. К сожалению, именно сейчас спрос на творчество маэстро несколько упал, сразу несколько коллекций недавно были распроданы и рынок перенасыщен. Девять тысяч - предельная цена, за которую я могу выставить это прелестное полотно на продажу. Не забудьте, что десять процентов от суммы проданного будет нашим вознаграждением.
        - Ставьте за восемь пятьсот, - согласилась Ева. - Давай свою карту, Ним. У вас есть свободный картограф для оценки?
        - Ребят! - влетел я в кофейню, где ждали мои спутники. - Карта оказалась высшего уровня, красная! Там могут быть просто огромные сокровища!
        - Давай сюда, - Ева забрала у меня покрасневшую кожу, на которой проявились рисунки, черточки и надписи - не сказать, чтобы очень понятные. - А, заброшенные шахты Шоанских гор… Продай ее. На аукционе за пару тысяч, может, и возьмут.
        - Оценщик сказал, что в таких кладах могут храниться сказочные богатства.
        - Ага. Но не факт, даже в кладах высшего порядка может оказаться один мусор. А во-вторых, до этого клада еще добраться надо, а потом суметь его взять. Группой максимум в пять человек - а охрана у таких кладов обычно совершенно бешеная. Я помню, раз была в группе, которая зеленый клад брала, это на несколько ступеней меньше - ну так мы неделю дохли, переломали все, что можно, а когда, наконец, перебили эту нежить, то клада еле хватило на то, чтобы ремонт и зелья окупить.
        - То есть, мы не сможем?
        - Ха! Танк раскачанный с минимум тысячью брони у тебя есть? Целитель соответствующего уровня есть? Кто-то со взломом замков выше сотни есть? Археолог высокого навыка есть? Кланы такие карты скупают: как наберут несколько штук в одну локацию - устраивают экспедицию, и то больше в целях прокачки и тренировки, чем наживы. А старые шахты в Шоане - это локация 200+ и чертовски неприятная, кошмар клаустрофоба. Сутки ползти на животе по каменной кишке шириной в лаз собачей будки не хочешь? В нефтяной жиже по горло драться со скальными червями не желаешь? Тогда держись подальше от старых шоанских приисков, детка, их недаром тысячи лет назад забросили.
        - Какой ужас! - с чувством сказал Лукась. - И охота только людям попадать в такие неприятности!
        - А я бы поползал, - сказал Акимыч. - Спелеология - круто! И я специально такого мелкого перса создавал, чтобы пролезать всюду. И Сивочка лисичкой бы бежала - как по проспекту! А Нимис вообще тощий, как змея, проползет! Вот у тебя - да, бедра широковаты, можешь застрять.
        - Сейчас кто-то головой в этом кофейнике застрянет!
        - Да я же не в плохом смысле! Очень красиво, когда бедра широковаты, просто не очень удобно с ними по норам лазать, застрять легко…да молчу, я молчу!
        После оценщиков отправились к храму Трех Великих. Оказывается, мне нужно стать почитателем максимально возможного количества богов - в идеале, всего пантеона из двенадцати местных божеств, потому что мы точно не знаем, какой алтарь захотят фиолетовые - вдруг у них основные уже есть? И тут все было совсем непросто. Боги делятся на четыре как бы ранга. Великие - это Амалея, Орм и Гериль. Целительство, Война и Ремесло, условно говоря, - этих так или иначе почитают всюду, почти в каждом городе хоть какие-то их святилища наверняка есть.
        Потом идут трое Светлых. Юнн-Олень - покровитель лесов , животных, божество друидов.
        Нейдон - бог водного мира. Церра - богиня плодородия и земледелия. Нейдон - покровитель Мантиса, он тут повсюду, но и у Юнна-Оленя есть маленькое святилище в городском парке. А вот ни святилища, ни хотя бы простого публичного алтаря Церры здесь нет, богиня фермеров в портовом городе - персонаж второстепенный, муниципалитет на подобные излишества тратиться не будет, разве что в частных владениях может быть.
        Третья тройка - так называемые Дикие боги. Они уже как бы сомнительные, и даже в Румисе, где и иноплеменных храмов полно, и вообще полная широта взглядов, святилища диких богов стараются на всеобщее обозрение не выставлять. Сисура - богиня лжи и хитрости - покровительница торговцев, воров и политиков. Таг - подземное божество, покровитель шахтеров. Злая Девка - богиня судьбы. Они не то, чтобы непременно злые, но непредсказуемые и потому опасные, и у каждого есть какая-то жуткая изнанка. Тот же Таг: он шахтерам и помочь может - и с ума свести, взорвать, и засыпать. Из этих троих только у Сисуры маленькая часовенка в Мантисе есть, в Квартале Всякой Всячины, укрытая в переулках.
        Ну, а про последнюю троицу и говорить нечего. Темные. Гро-Ала - богиня крови. Бусбиар - верховный демон. Хараш - бог смерти и страдания. Их приспешники скрывают свои святилища, создание алтаря кому-то из темных - преступление на землях империи. Но при этом демонологи - служители Бусбиара, открыто имеют свои штаб-квартиры в трех крупнейших городах, с алтарями в глубоких подвалах, разумеется. Гро-Але служат все, выбравшие путь крови, кровавых классов в Альтрауме не перечесть, и ей теоретически можно поклоняться на любом камне, залитом кровью - правда, для начального посвящения все равно алтарь нужен. И только Хараш - действительно стопроцентно запретный бог. Даже в Воль-Глаче, городе, наполовину имперском, наполовину свободном, храмов Хараша нет. Его главный храм - где то в Ледяной пустыне на землях фронтира, жуткое, говорят, место. Некроманты, вынужденные по долгу класса как-то с Харашем иногда контактировать, общаются с ним путем медитаций и прочих внетелесных практик, потому что за поклонение этому богу во плоти можно и на костре оказаться очищающем. Но, в общем, мне и без Хараша будет чем
заняться.
        Храм Трех Великих был обсажен, как и положено, нищими всех мастей - я честно раздавал монетки, но милосердие так и не прокачалось. Ну, и ладно, я же не лекарь, это им оно - важный параметр. Внутри храма все было очень красиво, уютно и богато. Темного дерева скамеечки, на стенах - симпатичные фрески, центральная композиция - теплого желтоватого мрамора скульптура, изображающая Амалею в момент ее разделения. Два тела богини лишь кончиками пальцев босой левой ноги пока еще соединены. Одна Амалея падает на грудь воина с поднятым мечом, ласковой кошечкой заглядывает ему в глаза, игривыми пальчиками шутя за гарду ухватилась - вроде «какая красивая, в каменьях, дай посмотреть!» Вторая - с мудрым и печальным лицом - укоризненно смотрит на могучего кузнеца, вздымающего молот, обвив рукой ласково его шею, как бы просит «Опусти! Не проливай кровь брата твоего!» .
        - Какая красивая статуя, - тихо сказал я. - А ее, случайно, не тот же скульптор делал, что и Нейдона здесь? Хотя тот бронзовый, а это - мрамор.
        - Винчо Лотто, - кивнула Ева. - Здешний гениальный непись, уроженец Мантиса, искусственный интеллект, работавший по лекалам Бернини. Вот увидишь в Румисе собор, им сделанный - вообще ахнешь.
        - На дуэли убит в двадцать пять лет, - сказал Лукась. - Большой был бабник, пьяница и забияка. И собор за него потом другие люди доделывали - сотню мастеров со всего мира собирали.
        - Но по его же чертежам и рисункам!
        - Карандашиком чиркать всякий может, ты молотком потом помаши, кирпичи потаскай и ведра краски…
        Я отошел к алтарю Орма. Знамена, копья, трубы, топоры, победные венки. Сам воин стоит, опираясь на меч, глядит гордо вдаль. Я положил на мрамор алтаря монету в десять золотых и ножик, выбитый как-то из последнего босса «Логова» Не продавал его, потому что ручка красивая, а вообще мой стартовый мне больше нравился - привык я к нему. Да и не ломается, чинить не надо.
        «Получено благословение Орма. Статус у Орма «Почитатель». Получена 1 Ловкость.»
        Черт! Я все же надеялся, что бог войны в честь знакомства пожалует меня единичкой силы!
        Брат Орма, кузнец Гериль, опирался уже на щит, молот висел на его бедре, а сам бородатый мраморный удалец весело смотрел на меня. Гериль получил кроме десяти золотых две дюжины горячих булочек, я их перед выходом испек. Ну, прости, кузнец, у меня - вот такое ремесло.
        Ничего не произошло.
        - Ев! - шепчу я, - а Гериль не хочет делать меня своим почитателем!
        - Дай ему еще денег!
        Золотых тридцать по одной монетке пришлось кузнецу скормить, хорошо, что банк недалеко.
        « Получено благословение Гериля. Статус у Гериля «Почитатель»
        И никакого бонуса к параметрам. Бородатый жадюга!
        Впрочем, друид и обманщица тоже ничем меня сверх почитательского ранга одарить не возжелали. Алтарь Сисуры весь бы усыпан медными монетками, но при попытке поднять одну - больно бился током и вроде как хихикал, а алтарный камень Юнна-Оленя оброс толстенным слоем зеленого пушистого мха и кишел всяческой живностью: я готов поклясться, что мои десять золотых куда-то в недра алтарного дуба утащила группа мускулистых муравьев.
        - Попробуй-ка проповедь тут почитать, - сказала Ева на выходе из парка. Игроки и неписи оккупировали периметр вокруг фонтана, стирали на обочине белье и суетились с ведрами, кувшинами и водовозными бочками.
        - Ты же сама говорила, что побьют.
        - Да не факт. Вероятнее всего, просто не отреагируют. Тут у большинства навыков один принцип - сперва тренируешься на доверчивых селянах, потом уже к хитромудрым горожанам пробуешь соваться. Но прикинем механику заодно и поймем, как это у тебя вообще работает. Вон, залезай на тумбу у фонтана - и вперед.
        - А что проповедовать?
        - Да что хочешь. Ты же всю «Песнь об Амалее» наизусть почти знаешь - вот и шпарь ее. Завтра уже отъезд, нужно на практике прикинуть, что и как.
        - «Наизусть» - это громко сказано.
        Я вздохнул, залез на тумбу, огляделся, погладил изнутри языком свои свежеотросшие гладкие зубы и использовал навык проповеди.
        «Выберите аудиторию»
        Золотой стрелочкой очертил всю площадь сразу - чего стесняться, мой позор и без стрелочек все присутствующие увидят.
        Пошел отсчет 45 секундной проповеди, и я принялся тараторить «Наставление отцам».
        «Ибо дитя,в мир пришедшее, принадлежит не вам, а всему миру, и вы не хозяин ему, но помощник, и держите крепко его лишь пока не окрепнут его ноги… и оно не пойдет само по своим делам, в общем… но не балуйте дитя свое, ибо жизнь его баловать не будет, и оно придет к вам в слезах и скажет: папа, ты почему не предупредил меня, что мир такая дрянь, я бы сейчас меньше охреневал…» О, а таймер-то иногда назад отскакивает, если сразу несколько неписей на мне взглядом задерживаются.
        « И кормите их плоть, и питайте их душу, и не говорите: «ты мне должен, потому что я тебя вскормил, а говорите «ты мне должен, потому что без чувства долга ты будешь неблагодарной скотиной, а ею быть - скучно и неполезно.»
        Уфф. Все, конец!
        - Оригинальная трактовка «Наставления» -сказал Лукась. - Почти что тянет на интерес инквизиции.
        - Правда? - заволновался я. В подвалы инквизиции мне не очень хотелось.
        - Да не, ты же - бродячий проповедник, а они все умалишенные. Если неназываемого не призываешь, богов бранными словами не ругаешь - уже хорошо. Бродячих не обижают, может, им кто из богов покровительствует, это себе дороже. Вот если бы ты в семинарии, в монастыре поучился бы, сан получил, доход, приход и вдруг начал такую ересь с кафедры нести, тогда тебя бы увещевали с укоризною.
        - Укоризна в виде ста плетей? - хихикнул Акимыч.
        - Не без того, - кивнул Лукась. - равно как и лишение сана, и ссылка.
        *** Ева, Лукась, Акимыч и Сиводушка отбывали в Ноблис на «Антуане» - в отличие от массивной медленной «Эльвиры» это было судно стремительных, почти военных хищных форм, клипер со множеством парусов. И грузы оно на борт не брало - только пассажирские сундуки и чемоданы текли на спинах грузчиков по трапу, как по конвейеру. Ева давала нам с Гусом последние указания.
        - Карту оба себе в башку скопировали? Не торопитесь, но и не тяните: в Ноблис нужно прибыть с тридцаткой в религии, больше ни к чему. Ни в какие истории не лезьте, никаких боев, тюрем и прочих безобразий. Две недели у вас точно есть, время терпит. Причалили, тихо вышли на рыночную площадь, прочитали проповедь, поблагодарили слушателей, уехали. Где можно ночевать в трактире или на сеновале - ночуйте там, это безопаснее, чем на реке. На карте я отметила 52 населенных пункта по обеим сторонам Данера - этого с лихвой должно хватить. Непись! Никакого алкоголя! Нимис! Никаких травм! Я надеюсь, что к твоему приезду мы уже всю операцию подготовим - и ты должен быть бодр, здоров и в полной комплектации.
        - Присядем на дорожку! - сказал Акимыч и плюхнулся на один из чемоданов Лукася - веревочка, держащая сей почтенный предмет багажа, треснула, и чемодан явил миру гору лукасевского белья.
        - А пальму-то! - скорбным голосом сказал Лукась, после того, как его сорочки и все прочее было вываляно нами в пыли на пристани и запихнуто обратно в раздувшийся чемодан большим комком.
        - Не волнуйся, я сам ее вынес во двор, ее будет поливать дождь. И ягель тоже. И дверь мы закрыли. И охранный амулет настроили, он больше не будет выть по ночам, пугая соседей. Сиви улыбнулась мне поверх вороха лукасевского белья, не влезшего в чемодан.
        - Я так буду скучать по тебе! - тихо шепнул я, наклонившись к ней, будто бы поправляя падающий лукасевский носок. Ева, разумеется, услышала и скорчила мне рожу.
        - Все, загружаемся на борт! Охи, вздохи и объятья оставляем до лучших времен.
        - Приятного плавания! - саркастически сказал я Акимычу.
        - Да я в офлайн сразу почти до понедельника. Родителям поеду помогать картошку сажать - заодно хоть разомнусь слегка. Пусть в этих модных капсулах и вибромассажеры, и миостимуляция, и озон - а все равно не то.
        Мы посмотрели вслед уходящему «Антуану» и спустили на воду нашу «Вонючку». Религиозное путешествие началось.
        Глава 13
        Первой отметкой на карте было некая Шоца, и идти до этой Шоцы было всего-ничего, километров десять - ну, на глаз. Данер был из тех рек, которые ухитряются течь одновременно в разных направлениях - уж очень большой и очень неспешный, поэтому нас не стало сносить, как я опасался, к морю, а неторопливо потянуло вглубь материка, благо ветер в наш маленький парус дул попутный. «Антуан» давно уже скрылся, растворившись в сияющем серебре дальней воды, а мы ползли со скоростью прыгающей лягушки, и я, в целом, не возражал. Садиться за весла не было никакого желания - ни у меня, ни у Гуса, который курил, развалившись на ящике в рубке у штурвала.
        Я тоже улегся на скамью у кормы и уставился в никуда, ровным счетом ничего не делая. Вообще мне нравилось жить в шумном доме с энергичными друзьями. Ты всегда чем-то занят и можно ни о чем не думать, это удобно. Просто иногда слегка устаешь. Чуть-чуть.
        С другой стороны, когда ты остаешься один - Гуса можно не считать, он тихий - то в конце концов начинаешь копаться там, где копаться вообще не стоит. Вспоминать, думать, переживать. Сам себя доведешь до такого, что хоть головой в реку.
        - Купаешься? - спросил Гус, свесившись с борта.
        - Угу.
        - Не стоит. Сомы.
        - Это миф, про сомов. У сомов - крошечное горло и небольшой желудок, они человека проглотить физически не могут!
        Гус пожал плечами и скрылся, а я немедленно ощутил, как за моими ногами следит огромный сом с большим горлом, безразмерным животом и грандиозным аппетитом. Представил, как Ева орет. " Травма «Переваривается сомом» на две недели?! Какая безответственность!"
        Вот умеют же человеку весь настрой сбить! Вцепился в мокрую веревку, кое-как вскарабкался на борт, стал одеваться. Вроде тепло, даже почти жарко, а зябко. Река глубокая, со дна холодом тянет, ветер над водой холод этот в себя вбирает.
        Проповедовать в Шоце оказалось просто и приятно. Местные граждане в количестве десяти штук как раз сидели на площади вокруг сломанного колодца и вроде как чинили ему крышку, параллельно распивая из больших кувшинов явно не колодезную воду.
        Я как раз разучил из «Песни» стих о трудах праведных и руках праздных - и мое выступление оказалось очень уместным, на слушателях повис бафф бодрости, препятствующий усталости, меня похлопали по плечу и дали хлебнуть из кувшина кислого, но довольно крепкого вина. Религия подросла до шестерки, и хотя чем дальше - тем тяжелее качаются навыки, но было похоже, что план по вере я к прибытию в Ноблис выполню.
        Следующей после Шоцы шла Заграба, расположенная почти напротив Шоцы, на другом берегу Данера, и там проповедь пошла тяжелее - из-за группы игроков, которые бездельничали на завалинке, плевали в меня ореховой скорлупой и всячески комментировали мою проповедь. А когда я, не удержавшись, стал им отвечать - таймер проповеди за несколько секунд слился в ноль, так что прокачаться не удалось вовсе. В мрачном настроении я вернулся на баркас и, разумеется, именно тогда мне пришли в голову самые остроумные и меткие ответы на услышанные подколки. Все равно не понимаю - что за манера такая - мешать незнакомым людям заниматься своим делом?
        Я сидел и листал «Песнь», пытаясь подобрать кусок для проповеди поинтереснее. Может, взять рассказ о том, как богиня превратила дочерей портного в куриц? Я, правда, и сам не понимал, зачем она эта сделала. Ну, смеялись много и болтали девчонки, но за что в куриц-то? А еще богиня милосердия называется.
        - Гус, а ты знаешь притчу о дочерях портного?
        - Да все знают, - пожал плечами гребец.
        - Как ты думаешь, зачем она превратила девочек в кур?
        - А я откуда знаю? Яичницы, может, захотела.
        Этот же вопрос я задал жителям следующего села, Панче, с удовольствием отметив, что таймер замедлился, когда слушатели сделали задумчивые лица и принялись соображать. Наконец увидел поднятую руку и милостиво кивнул.
        - Они же не просто так болтали. Они грешили все время. Отца ругали, что он им денег мало дал на пряники - не почитали родителя то есть. А пряники, значит, они чревоугодию потакали, и ленты хотели красные надеть, чтобы в храм пойти - это гордыня.
        - А не святотатство?
        - Может, и святотатство
        - И болтали они вместо того, чтобы горох чистить! -это леность!
        - И женихов хотели - а это сладострастие!
        - Ну, тогда всех на свете вообще в куриц надо превращать!
        - И правильно! А курицей хорошо быть: работать не надо, клюешь себе зерно да в пыли валяешься!
        - Да из тебя бы, Улена, хорошая курица получилась - мимо петуха не пройдешь!
        - Ах ты гадина такая! А сама-то!… А кто с Касеем намедни на сеновале кувыркался?
        - А если по роже?!
        - А не сметь на мою бабу руку поднимать!
        - А по роже?!!!
        - Кто видел Касея? Увижу - зарежу?!
        Я кое-как пробрался мимо разгоревшегося религиозного диспута, чудом увернувшись пару раз от метел и оглобель, и рысью помчался к баркасу. Чуткими лисьими ушами я слышал за собой погоню - но разумно не оборачивался. Судя по тяжелому дыханию преследователей, бегуны из них не лучше, чем из меня, а, стало быть, у меня есть нехилый шанс покинуть сей гостеприимный край без отбитых почек и выбитых зубов. Что Ева сказала? Никаких травм! И очень хорошо, и очень правильно, полностью с ней солидарен… да чтоб тебя! Кто же коряги прямо на дороге бросает!
        Кульбит в пыли удался на славу, благо упал я уже на крутом спуске к берегу - приземлился аккурат на затылок, как в мультике каком-нибудь, от удара в голове зазвенело, а тело сразу стало слабым-преслабым. И бежать уже никуда не хотелось - пусть догоняют, пусть что хотят, то и делают.
        - Святой странничек! Не ушиблись, а?! Куда ж вы так резво помчались - а мы ведь вам небольшое подношеньице собрали, хотели после проповеди вручить. Вот, возьмите. Здесь пять грошей и пирожки еще - помолитесь уж за благочестивую чету Февра и Петки Муловичей!
        - Помолюсь, - слабым голосом сказал я, сидя в пыли и борясь с тошнотой. Дебафф «сотрясение мозга» но, слава богам, всего на два часа.
        - И помолитесь за увеличение потомства ихнего!
        - Непременно!
        - И за избавление от печеночной хворобы и почечуя!
        - Помолюсь за почечуй!
        - И за отел коровы благополучный!
        - А не много ли вы хотите за пять грошей?
        - Так пирожки же еще! С грибами.
        - Ну, раз с грибами - тогда ладно, помолюсь и за корову.
        Пирожки оказались вкусные, хотя донышки у них слегка и подгорели. Потом пришлось молиться за коров и почечуй. Тут ведь не Земля, тут не сошлешься на наивные суеверия неграмотных людей - в Альтрауме-то боги есть несомненно, и если обещал им молитву - то лучше не зажиливать.
        Дорогая Амалея! Надеюсь, у тебя все хорошо. Если тебе не трудно, обрати внимание на Февра и Петку Муловичей, они просили тебе передать, что очень хотят детей, и быть здоровыми, и чтобы у их коровы тоже все в порядке было! Привет тебе, пресветлая богиня!
        ***
        - Десять золотых, - решительно настаивал я.
        - Да пятьдесят серебра всего в казне у всей деревни! - староста явно врал, деревня была вполне ничего себе, крепкая, по улицам разгуливали жирный скот и птица, а в харчевне ломили за дрянной обед по десятке серебра.
        - Десять золотых. Я алтари, как булки, не пеку, знаешь, сколько сил понадобится? И руки еще резать. И неделя отката. Либо сидите без алтаря, либо десять золотых - это даже не честная цена. это очень, очень дешево.
        - Хочешь, козла дадим вместо денег?
        - И что я с тем козлом делать буду?
        - Съешь.
        - Козла-то? Они ж воняют.
        - Есть немного, но можно притерпеться.
        - Нет, - сказал я, - никаких козлов я есть не буду, а пойду спать на сеновал. И вообще, зачем вам алтари? Куда старые делись? Жертв, небось, не приносили, вот алтарь и потеряли. А в инструкции по эксплуатации, то есть, в правилах священных - четко сказано: неделя без жертв - и скажи алтарю «до свидания». Усерднее надо быть в вере, ревностнее. Хоть грибок или цветочек богам принести - ноги отвалятся? А теперь снова пытаетесь скупердяйничать. Десять золотых!
        Выкатил-таки староста десять золотых - долго жевал печально губами, мекал, вздыхал, выдал целой горой какой-то мелочи. Я оставил три - остальные сам себе почтой послал. Налог дерут, конечно, адский, но все безопаснее. Ева, вон, даже путешествуя на комфортном и охраняемом «Антуане», деньги банковскими векселями повезла - они только при смерти из тебя могут выпасть, и то маловероятно, а в кошелек на шее кто только свои лапы и не тянет, не мир, а ворье сплошное.
        Алтарь, конечно, ставил Амалее - в маленьких деревнях ей первой кланяются: здоровье всего дороже, а остальное приложится. Ладно, неделя отката - нормально, до Ноблиса мы раньше и не доберемся, религии всего пятнадцать. Ничего такой алтарик получился - в зелени у кладбища под щепным навесом, даже статуя не такая противная , хотя, конечно, носик у пресветлой девы слишком длинный и в сторону съехал. Ничего, раз пожадничали селяне нормальную скульптуру из города привезти - пусть молятся этому чучелу, а я не скульптор.
        Проповедь им прочитал о нищете скаредных: прямо по книге шпарил, иногда отвлекаясь на разъяснение своими словами. Жаль, что пару недель теперь навык не будет расти на тех же самых слушателях -я бы им с утра до вечера пояснял, что случается с земными богатствами в скупых руках. Нет, ну в самом деле - пятьдесят серебра за алтарь?! Совсем бессовестные потому что тут люди живут!
        А деньги на медицинском счете между тем тают, а ничего хорошего я тут не ловлю - потому что некогда ловить, деревень по Данеру как грибов понатыкано, только успеваешь грести то к одному берегу, то к другому, а если течение или ветер против тебя, то вдвоем на веслах сидеть надо, у меня мозоли уже кровавые на руках. Конечно, если с квестом получится- можно будет выдохнуть. Но, положа руку на сердце, мне все наши планы кажутся какой-то бессмысленной авантюрой. Еще и не факт, что старая лисица - у фиолетовых и именно в Ноблисе. А даже если и там - то не верю я, что меня в их цитадель так прямо и пустят. А если и пустят, как я там буду разведывательную деятельность вести и лису красть? Сомнительно это все и смутно. Ладно, отчаиваться будем потом, а пока у нас новое селение прямо по курсу.
        ***
        В ратушу меня привела стража. Раз тут ратуша, пусть и деревянная, махонькая, значит, Зенген - уже не село, а почти городок. И староста - бургомистр, пусть и одет в холщовые порты и крестьянскую серую куртку с запахом. Я сперва не понял, почему меня арестовывают, а это,оказывается, и не арестовывают вовсе, а вежливо сопровождают. И на скамью усадили и вина кислого налили в глиняную кружку. Ну что, кислое, так кислое, а все равно все выпить успел, пока историю бургомистра слушал.
        Был у них храм Гериля небольшой, древний, кузнечные мастера Зенгена и в старых манускриптах упоминаются, сталь, конечно, купцы привозят, а кузнецы свои тут до сих пор - с семейными секретами. Потому и почитают бога ремесла в Зенгене особо. Стены у храма старинные, каменные, а кровля - деревянная, прогнила почти, вот в конце осени новую и поставили, себе на беду, как оказалось. Завелась в храме нечисть непонятная. Сперва мор на деревню пришел - небольшой, но человек двадцать схоронили. Потом - падеж скота. Сейчас - посевы на корню гниют, цвет с деревьев плодовый облетел, пчелы не летают, в ульях сидят, дохнут. А в храме чертовщина делается по ночам - синим горит, воет, пара смельчаков туда совались - к утру их трупы седые на кладбище волочь нужно было. Писали и епископу, и высшим властям - но пока без толку. А тут дети хворать начали странной болезнью: бежит ребенок, вдруг упал и лежит, молчит, не шевелится. В рот если воды или супу налить - глотает, а больше ничего. Лекарь проходил, смотрел, говорит: порча это, не болезнь, священник нужен, не врач. Уже десяток ребятишек так вытянулись, лежат
бревнышками, родные с ума сходят.
        «Проведите в одиночку ночь в проклятом храме и выясните, что там случилось»
        Бронзовый квест всего-навсего. Ладно, соглашаюсь, квест явно по моей специальности. Попросил Гуса ко мне прислать - стражники за мной так и ходили, боялись, видимо, что сбегу, а сам пошел смотреть на храм. Крыши новой на нем, кстати, уже не было - она рядом валялась, по бревнышку растасканная, местные жители решили, что в ней все дело и, похоже, ошиблись.
        Храм без крыши внутри смотрелся нестрашно: чисто хлев заброшенный. Каменный идол Гериля, правда, был ликом темен и нехорош, я велел стражника прислать кого-то статую отмыть, и алтарь заодно - а то камень весь птицами загажен, непорядок.
        Под моим надзором из мыльной лохани тряпками бога ремесла омыли - но приятнее он после купания не стал. Зубы длинные и острые, на щите знаки прачноватые, глаза красным словно светятся - вроде, гранит в этом месте багровеет, как специально. Расспросил стражников - не поменялся ли идол, нет, говорят, вроде, всегда такой был, только раньше не мыли.
        Ладно, будем надеяться, что разработчики Альтраума Гоголя читали и им вдохновлялись, хотя, вроде, ночевка в проклятых храмах во многих мифах встречается.
        Но будем действовать по гоголевским рецептам. Что там по снаряжению требуется? Свечи, вроде, молитвенник, ну, «Песнь» сойдет, и мел.
        - Да нет у нас никакого мела, - удивился староста. - откуда у нас мел?
        Ну да, детей тут в школах не учат, в деревнях по крайней мере школьных досок я не видел. Деревья тут, вроде, тоже не белят.
        - Мел нужен, чтобы круг начертить.
        - А чернила не подойдут?
        - Не знаю.
        - Если круг от нежити, - сказал один из стражников, - то его маком сыплют. Нежить через мак переступить не может, смущает он ее.
        - Да, - кивнул бургомистр, - это правда. Это все знают.
        - Ладно, - пожал я плечами, - давайте мак, хотя это отступление от канона.
        Мак нашли у булочника - небольшой мешочек. Я на всякий случай еще и чернил все же взял. И соль у меня собой была - солью тоже круг насыплю, она в таких легендах тоже упоминается. Гус пообещал быть настороже неподалеку - если я вдруг стану орать и звать на помощь, то он прибежит туда со своим багром, которым он мне спрутов помогает успокаивать. Спокойнее, конечно, было бы с Гусом в храм пойти ночевать - но квест требует быть одному.
        Выспался я до вечера в гостевой комнате в трактире, закусил холодной гусятиной с кашей, налил в бутылку какого-то сладкого отвара местного, ибо чая у них не было, и пока сумерки совсем не сгустились - отправился в храм. По дороге мерещилось всякое из кустов и из травы - все-таки мама недаром всю жизнь говорила, что я нервный и впечатлительный.
        Круги выводил старательно - большие и ровные, сперва чернилами, потом солью - тут уже пожалел, что такие большие круги начал делать - соли еле хватило. Маком уж небольшой кружок вокруг себя отсыпал, его в мешочке совсем немного было. Сел на принесенный табурет, поставил высокую держалку для свечи, воткнул на ее медное острие пахучий толстый цилиндрик из желтого воска - до утра хватить должно. Свечу зажег и принялся читать вслух «Чистую Молитву Хвалы» - эта абракадабра на двадцать страниц, а как закончу, так сначала начну.
        «Истинно, как свет, как конь, проходит сквозь и на,
        Слово из сердца рождается зерном точит сомнение,
        Приди, успокоение прохладной ладони, горячей слезы…»
        Хотелось грешить на автоперевод, но вся прочая книжка более или менее нормальным языком написана. Видимо, кто-то из авторов Lesto поэтический дар в себе почуял. Хотя, кто знает, может эту книгу и неписи сочиняли. Например, сама богиня данное творение надиктовала.
        Тут я понял, что в храме ощутимо пахнет смрадом. Пламя свечи затряслось, заметалось, как огненный заяц. На полоске моих жизней загорелся ярко дебафф «Паника».
        Глава 14
        Интересно эти дебаффы действуют. Головой я знаю, что липкий ледяной ужас, растекающийся по моей спине - это фикция, внушенная реакция, никакого отношения к реальности не имеющая. С другой стороны, а что у меня вообще имеет отношение к реальности? Мне сейчас главное зайцем не завизжать и не начать по углам метаться. Ну да, страшно. Слов нет, до чего страшно. И постукивает сзади чем-то мягонько и ужасненько, словно бы гнилой костью по камню. И не то звук, не то сквознячок тоненько тянет.... «сссс» .
        Но я могу обернуться. Я - это воля и разум. Я сейчас перестанут сипеть сдавленно, а спокойно обернусь через плечо. Или даже нет: я с табуретки встану и резко развернусь. И вот подсвечник еще этот за ногу возьму - буду им отмахиваться, если что.
        «Если что» висело на стене у двери вниз головой. Это был большой голый мертвый человек, светившийся тусклым синим светом в тех местах, где его мокрая кожа треснула. Висел он вниз головой, как паук, растопырив ноги и руки, и принюхивался, ворочая приподнятой головой. Глаза мутными бельмами выпирали из черных глазниц, нос сопел двумя костяными дырами.
        Больше всего хотелось потерять сознание, но я был уже опытный игрок, поэтому лишь тоненько икнул и застыл.
        «Голодный». Красный ник. И никакой больше информации.
        В подобной ситуации Хома Брут, кажется, продолжал отчаянно читать молитвы, стараясь не глядеть в сторону собирающейся нечисти. Смелый человек, он-то не знал, что в случае чего окажется на уютном сельском кладбище живехоньким через полчаса. Хотя он верующий был, кто его знает, чего он там ожидал. И «Паники» на нем не висело. А я внутренне был спокоен как скала, но вот внешне меня трясло так, что я бы на пол рухнул, если бы не позабыл, как нужно сгибать колени.
        Синий покойник хлюпнул носом и слепо уставился в мою сторону. После чего пополз вниз по стене - смотреть на это было ужасно, потому что людям так двигаться нельзя и невозможно.
        - Гус! - жалким шепотом просипел я. И тут же устыдился. Гус - непись, его тут и убить с концами может, возродится потом какой-нибудь гадостью типа этой.
        - Уйди! - сказал я мертвецу.
        Тот полз, как змея с ногами, периодически застывая и ворочая по-вараньи шеей. Полз он строго ко мне, а я мог только с ужасом и отвращением взирать на мокрое разлагающееся тело. Чернила и соль он прошел, не заметив никаких пограничных кругов, и вонь, сопровождающая его, уже вызывала такую тошноту, что она даже местами перекрывала страх. Облизывая длинным черным языком синие губы, труп понюхал мак и чихнул, разметав мельчайшие семена по полу.
        - Уйди! - пискнул я снова, трясущимися руками схватил подсвечник и с размаха ударил по чудовищу.
        Подсвечник грохнул по полу, пройдя сквозь синее тело трупа и не встретив никакого сопротивления. Я снова поднял железную палку и опять попытался пронзить врага. А он прыгнул на меня.
        И пролетел насквозь, шлепнувшись в нескольких метрах от места моего жуткого молитвенного стояния. Какое-то время мы с трупом все еще пытались не замечать очевидного: я пытался прищучить его подсвечником, каждый раз бесплодно рассекая вонючий воздух, а он прыгал сквозь меня, как цирковой лев сквозь обруч.
        Хуже всего, что паника так никуда и не делась.
        «Сопротивление страху +1»
        Ага. Вот только и это не больно-то помогло.
        И тут раздался хриплый крик петуха. Как быстро и кошмарно пролетела ночь…
        Труп застыл, взвыл, быстро заработал когтистыми лапами, задом вперед взлетел по стене и провалился через разобранную крышу. После чего меня отпустило, и я, наконец, плюхнулся на свои разоренные и бесполезные защитные круги. А петух продолжал вопить - он кукарекал, хрипел, кудахтал и практически мяукал Слушать этот концерт мне в конце конов надоело, и я, собравшись с духом, вышел из храма.
        В ярком свете лун в конце дорожки стояла долговязая фигура, в руках которой бился вопящий птицеобразный махающий крыльями силуэт.
        - Я смотрю, синим мигает и ты чего-то кричишь, ну, еще с вечера присмотрел курятник, снял кочета и начал ему перья из хвоста драть: нечисть-то петушиного крика не любит. Помогло хоть?
        - Угу. И квест поменялся.
        «Выясните причину появления призрака в храме Зенгена. Срок исполнения - 2 дня».
        Ну, хоть сейчас можно в этот адский храм не возвращаться. Я добрался до койки и, допив отвар, заснул, закутав голову одеялом - уж больно синим светом заливали комнатенку две полные луны.
        ***
        - Давайте точнее: когда именно начался мор?
        - Да кто же точно скажет. - пожал плечами бургомистр. - В конце одиннадцатой луны, где-то так, дочку мельника похоронили, а потом и самого мельника, и супружницу его.
        - А болели они долго?
        - Про мельниковых ничего не знаю, но вообще за неделю другие люди сгорали.
        - И как проистекала болезнь? Как больные себя вели?
        - Да никак не вели. В беспамятство сразу впадали, худели, как щепки и иссыхали.
        - А лекарь что сказал?
        - А не было у нас тогда лекаря. Попрыгунчик уже после зимних праздников один объявился - вот он всех вылечил. Довольный был, как свинья после опороса, говорил, что небеса его щедро наградили за то, что он нас от мора спас.
        - И он, конечно, понятия не имел - что это за мор и чем вызван?
        - Если и имел, то мне не докладывал. Бегал от дома к дому и лучами сиял целительными.
        - И с тех пор -только мелкие неприятности, ну, если болезни ребятишек не считать?
        - Без хлеба, считай, остались, без плодов и без меда - может, кому это и мелкая неприятность, а для нас беда и голод!
        - Нежели в казне столь славного своими кузнецами города не найдется золота на покупку хлеба для голодных?
        - Может, и найдется, но надолго той казны не хватит. Разыщи, странник, причину - и тебе с той казны перепадет!
        - Давайте тогда посмотрим на кого-нибудь из больных ребятишек. Попросите родителей, чтобы меня к себе в дом пустили.
        - Не надо никого просить. У меня у самого дочка младшая под порчу попала. Девчушке было лет десять - ровесница моей Динки. Она лежала, вытянувшись на чистенькой узенькой кроватке, ее восковое личико было совсем неподвижно, а на щеках и под глазами проступала синева. «Лифь, дочь бургомистра» И дебафф - «Обратная Порча». «Ева, можешь срочно посмотреть на форумах: чем может быть вызван дебафф «обратная порча» и с чем его вообще едят? У меня тут религиозный квест наклюнулся - ничего особенного, но, наверное, поможет прокачаться. Религия уже восьмерка, а красноречие на тринадцати, откат проповеди теперь всего два часа, так что сильного замедления в прокачке быть не должно. Я бы попросил Акимыча, но он говорил, что будет офлайн. Прости, я знаю, как тебе неприятно с жизнеобеспечением туда-сюда прыгать, но это, возможно, важно. Как вы там, уже подходите к Ноблису? Как все? Как Сиводушка переносит путешествие?»
        - Хочешь печенья? - спросил я почтового голубя.
        - Восторг от безукоризненной работы нашей службы лучше выражать в денежных знаках, - сказал голубь.
        - А что вы с этими деньгами делаете? - поинтересовался я, выдав пернатому две монеты по десять серебра.
        - Тратим.
        Ответ пришел через два часа.
        «Обратная порча» - это проклятие, которое некоторые жертвы могут иногда наложить на своего мучителя, если их мучают слишком сильно или слишком долго. Из-за обратной порчи, например, до сих пор складываются рейды на Амрозу - эта дракониха во второй фазе начинает возвращать атакующим ровно тот вред, который наносят ей самой, и тактики против этой гадости пока никто не придумал. Восьмерка в религии - это маловато, но неудивительно, раз ты опять вместо дела ищешь себе приключений. Сиводушку на движущемся корабле укачивает, поэтому поездку она проводит в лисьем обличье, сделав себе гнездо в одном из чемоданов Лукася, и я надеюсь, что выдержу еще сутки нытья этого непися, не пришибив его, после чего мы прибудем в Ноблис.»
        - Что, всех выкапывать? - ошалело спросил бургомистр.
        - Всех мужчин, умерших от мора, точно. Начиная с мельника. Смотрите, вы же знаете, что такое «летаргия»? Когда все думают, что непись, человек, то есть, мертвый, а он на самом деле живой? Я знаю, такое часто бывает.
        - Нет, - сказал бургомистр. - Те, которые без памяти - те без памяти, а которые мертвые - те уж завсегда мертвые, если они не нежить, ну, или типа вас, уж простите.
        - Смотрите, что у нас есть из информации. Призрак в храме назывался «Голодный». Проклятие отнимает у вас всеми способами еду. Дети лежат застывшие и неподвижные, как мертвецы в могилах. Очень похоже, что вы во время мора закопали случайно кого-то еще живого и он вам теперь мстит. Так что если мы вскроем могилы и увидим труп, который лежит в неправильной позе, с маской страдания, у кого крышка гроба изнутри поцарапана - то так мы поймем, чем именно призрак вам мстит.
        - Поймем - и что тогда?
        - Ммм… думаю, можно будет попробовать сжечь тело и прочитать молитвы. Еще дары какие-нибудь в костер кинуть - еду какую-нибудь и ценные вещи.
        Бургомистр скептически глядел на меня.
        - Можно и не очень ценные, - уступил я. - Какие-нибудь жертвы, которые покойному понравятся.
        - Попрут меня с поста на следующих выборах за такие дела, - вздохнул бургомистр. - Ай, да и ладно, надоело уже все! Только мужиков копать, баб не надо?
        - Не надо. Призрак был безусловно мужского пола, тут никаких сомнений быть не может.
        - И все равно, зря мы эту крышу на храме меняли, - сказал один из селян, вереницей идущих на кладбище с мрачными лицами и лопатами на плечах. - С нее начались все беды. Симину, помните, ребят, хребет перебило - живет теперь у дочери в Шанде нахлебником, с постели встать не может. А теперь вот покойников тревожить будем - думаете они нас за это по головке погладят?
        - И как Симину перебило хребет? - спросил я.
        - Да как лес на крышу валили, в последний день липа на него старая рухнула. Пару ребят покалечило чутка, а Симину спину поломало. Здоровенная липа, начал ее Симин рубить, а она внутри вся гнилая - мы так ее и бросили лежать: злое дерево!
        - Знаете, - сказал я, - А давайте перед кладбищем сходим к этой липе. Раз, оказывается, с нее все началось.
        Потому что в моей стройной теории мстительного летаргика имело место одно беспокоящее темное пятно: было совершенно непонятно: что летаргик делал в храме и почему так явно был к нему привязан. Нет, детектив из меня никакой, но что-то подсказывает мне - на злое дерево надо бы поглядеть повнимательнее. В любом случае, я не настолько жаждал присутствовать при эксгумации десятка несвежих покойников, чтобы не отбросить поначалу все прочие версии
        Леса вокруг Зенгена были знатные, тянулись если не на сотни, то на десятки верст, но идти пришлось не очень далеко, чуть больше часа вдоль берега на обрыв, откуда срубленные стволы просто скатывали в воду и рекой отправляли до городка. Липа, действительно, гигантская, перегородила всю вырубку, ее мощный корявый ствол валялся на старых пнях, как поверженный гигант на поле брани.
        - Осматривайте всё. Вообще всё. Кто заметит хоть что-то необычное, зовите меня!
        Змея нашел тот самый селянин, который вспомнил о судьбе злополучного Симина. Как только и углядел: животное, высохшее до состояния костистой веревочки, было прижато стволом липы к пеньку, тело его под стволом было расплющено в ленточку и, невзирая на долгие месяцы в таком положении, змея была еще жива и даже пыталась шевелиться. Совместными усилиями мы кое-как приподняли ствол рычагами из подсунутых лопат и выдернули несчастного полоза из ловушки. Он прошипел что-то напоследок и тут же издох.
        - И что теперь? - спросил бургомистр.
        Религиозный деятель я был пока еще ненастоящий, но фильмов ужасов смотрел немало, так что решил, как и планировал, действовать в традиционном для этого жанра ключе. Перед храмом мы развели костер, я прочитал молитву, и тело полоза предали огню, поставив в костер чашку молока. Мне показалось, что так будет правильнее всего.
        - А потом пойдем посмотрим на детей.
        Но идти никуда не пришлось: костер еще не успел потухнуть, как от дома бургомистра уже прибежал его сын с сообщением: сестренка очнулась и просит молока.
        Вы выполнили квест «Обида полоза». Религиозное служение +5
        Интеллект +1
        Мудрость +2
        Дух+1
        Благородство+1»
        А неплохо для бронзового квеста!
        Из казны бургомистр выудил мне в награду всего десять несчастных золотых, но зато мы с Гусом были приглашены на вечерний пир в в ратуше: там бургомистр официально сообщил односельчанам об окончании бед, подробно рассказав о наших с ним совместных героических усилиях, прозорливости и всем прочем, (в процессе я разжился репутацией «приветливость» с Зенгеном), после чего все желающие были приглашены пировать при условии, что они принесут к столу свое угощение и напитки. Больше всего на столе в результате оказалось вареных яиц, видимо, на местных кур проклятье полоза не подействовало, а вот в кувшинах по большей части находился тот самый ячменный отвар, которым я еще вчера напился до полной его непереносимости. Будь я капризным и балованным бродячим проповедником, я бы, конечно, мог подумать, что пир после всех этих ужасов мог бы быть и пороскошнее, но как человек разумный, я напомнил себе, что квест мне давали бедные жители крошечного городишки, а за роскошью нужно идти в чертоги вельмож и богачей. Поэтому я бодро принялся за поедание яиц - жрать хотелось после всех этих переживаний неимоверно.
        Дело пошло повеселее, когда большую часть пирующих отослали по домам, а мы перебрались в кабинет бургомистра: тут в поставце нашлась и бутылочка вина,и вторая тоже нашлась, а счастливая супруга градоначальника как раз прислала нам свежеиспеченный пирог с зеленым луком и, ну да, с яйцом.
        - Значит, эта несчастная змея насылала на нас все эти испытания?
        - Да. Я, правда, не уверен насчет зимнего мора, возможно, это была естественная эпидемия, хотя симптомы болячки, по вашим словам, тоже были похожи на месть, раз больные усыхали.
        - Дело известное, змей вообще трогать не стоит, колдуны они все. И кошки. Недаром в народной присказке говорится «Убил змею - готовь к могиле родню, зашиб кота - десять лет маета!»
        - Лис тоже трогать нельзя, - сказал я.
        - Да уж вижу я ваши уши, - усмехнулся бургомистр. - Но я так скажу: лису, которую можно тронуть - можно и трогать, а ту, которую нельзя - то там руки коротки у любого. А шкуры обычных куриных воровок я каждый год скупаю у местных охотников, шубу и жене, и старшей дочке уже справил: теща у меня под Торстом живет, давно зовет навестить с внуками, и туда без шубы лучше не соваться.
        - Это вы зря, - сказал Гус. - Видите, как он надулся - он в лису влюблен.
        - А тебя я просил не пить!
        - В лису, - сказал бургомистр, - это хорошо! Лиса - это вам не мышь,например. Я бы и сам в лисичку какую-нибудь охотно влюбился, да жена со свету сживет. Одно плохо, дурят они нашего брата. Ум за разум заведут, гадость какую-нибудь сотворят - только их и видели. Да вы не обижайтесь, Нимис, я, может, старый деревенский пень, но сказки и были про лис хорошо знаю. В женщине веселый характер я всегда приветствую, если женщина - не твоя жена, но у лис он уж слишком веселый .
        - Нам пора, - сказал я, вставая. - Впереди долгий путь. Ну что вы, вы меня совсем не обидели. Ни капельки! Но нам, правда, пора - я ведь не планировал настолько тут задержаться, а нас ждут неотложные дела. Гус, оставь рюмку немедленно и пошли!
        Мы вышли на уже темную улицу и спустились к причалу.
        - Гус, - спросил я. - Скажи пожалуйста, а где наш баркас?
        Глава 15
        Мы смотрели на столбик у пристани, к которому должна была быть пристегнута цепью наша «Вонючка». Столбик был, баркаса не было.
        - Я думал, ты его отозвал. Проверь, у тебя его нет?
        Я открыл панель транспорта. Неактивная табличка «Вонючки» указывала, что транспорт жив и призван.
        - То есть, ты видел, что баркаса нет?? Когда ты это заметил?
        - Выходил когда по нужде из ратуши. Даже подумал - у меня там штаны сушились, куда штаны-то теперь, хорошо если хозяин себе забрал.
        - Зачем мне забирать твои штаны?! И зачем отзывать баркас?
        - Чтобы не украли. Здесь, чай, не мантисский порт, стражи нет, сбил цепь и плыви себе.
        - Гус… а ты раньше меня не мог предупредить?
        - О чем предупредить?
        - Хоть о чем-нибудь! Я в принципе не знал, что тут можно чужую лодку угнать!
        - А чего же нельзя, очень даже и можно. Большие фрегаты даже угоняют -но там команду сперва перебить надо.
        Может, это было и не самое подходящее время для самообразования, но я вытряс из Гуса всю пиратско-воровскую механику. Во время боя отозвать корабль нельзя, как и вышвырнуть в море всех нелегально находящихся на палубе. Управлять отнятым судном можно обычным образом, только отозвать в свиток не получится. Но и это решаемо - достаточно встать на несколько дней в тихое, не посещаемое стражниками место и включить функцию создания нового свитка: спустя какое-то время шкала функции заполнится и можно будет отозвать корабль, получив свободный свиток его вызова. Правда, корабль во время создания свитка сияет разноцветными огнями, на которые слетаются возбужденные стражники, поэтому такими делами занимаются либо на пиратских островах, либо на специально оборудованных тайных верфях. Ну, или если страны официально воюют, то корабли-трофеи, конечно, посреди порта будут огнями полыхать на радость горожанам. Если капитан - сам хозяин судна, он может и добровольно свиток отдать за спасение жизней экипажа, но это редко, обычно хозяева на суше спокойно сидят, прибыль гребут лопатами, пока другие кровь льют и жилы
рвут…
        - А разве корабль не исчезает с концами если он слишком далеко от хозяина оказывается?
        - Смотря какой корабль. Лодчонка какая-нибудь жалкая - да, сто верст - предел, пафф и исчезла. Такой баркас, как наш, и за тыщу уплыть может, наверное. А большое судно вообще не исчезнет, даже если хозяин умер с концами. Официально наследники передачу совершат.
        Как преследовать похитителей и что теперь делать - я понятия не имел. Данер огромен, куда воры направились - можно только гадать. Гус полагал, что к Мантису - там в море выходишь - и через несколько дней уже пиратские острова, свободные земли.
        Мы все же вернулись в ратушу и нажаловались изрядно захмелевшему бургомистру, и тот обещал, что стражники во все очи будут смотреть: если причалит обратно «Вонючка» у Зенгена - сразу всех повяжут, да, и плетями, плетями собачьих детей!! А лодку, наверное, нам никто не продаст, у кого лодки - тем самим нужны, а кому не нужны - у того и нет никакой лодки. Хотя вот у сына есть лодочка детская, он на ней окушков ездит ловить, так за десять золотых ребенок нам наверняка продаст свою лодочку, а себе другую сыщет, так-то корабел один в соседнем селе живет, но он совсем никакой: для детишек сундуки только такие клепает.
        Малолетний вымогатель заломил аж пятнадцать золотых - я плюнул и вложил деньги в липкие от халвы пальчики. Надеюсь, папаша из отпрыска потом большую часть дохода вытрясет, а то загнется ребенок от диабета в кратчайшие сроки.
        Свиток я передал Гусу - мой, пока единственный, слот был занят недоступной «Вонючкой», и когда транспорт был призван на воду, я чуть было не завыл от бессилия и ностальгии.
        Это была сестра-близнец мой «Трясогузки», только выкрашенная в красно-белую полоску; называлась лодка «Конфетка», что неудивительно. Я был готов поклясться, что вдвоем с Гусом мы в это корыто не влезем, а если влезем - то тут же и перевернемся, но, тем не менее, четверть часа спустя мы уже вовсю ползли по ночному Данеру, презрев голос разума, намекавший, что вообще-то переночевать лучше было бы остаться в Зенгене. Орали лягушки, часто и шумно плескалась рыба, две синие лунные дорожки крестом плясали на черных водах великой реки. Гус греб, я скорчился у его ног на дне лодки и старался, чтобы моя голова не слишком часто попадалась на пути весла, так что большей частью занимался тем, что нюхал собственные колени.
        Но всему, даже топливу обиды и возмущения, приходит конец и часа через два я поинтересовался у Гуса: как он смотрит на то, чтобы выбраться на берег и организовать что-нибудь типа ночлега. Ноги там вытянуть и прочие подобные излишества. Гус смотрел на это строго положительно, и мы выбрались на пологий берег с песочком, в свете лун развели костер, нарвали травы, сделали себе лежанки , выгребли из инвентаря все тряпки, какие нашлись, закутались в них и уснули.
        Проснулся я от того, что меня дергали за ногу. И я был в воде. В прозрачной голубой теплой воде - висел себе над песчаным дном. Я рванул к поверхности, но ничего не получилось - резкий рывок за ногу вернул меня обратно. От левой щиколотки тянулась крепкая веревка, я попытался развязать узел, но и это не вышло, так что изнемогающие легкие взяли свое - я вдохнул воду и приготовился к смерти. Но вместо того, чтобы тут же взорваться болью, легкие нашли воду весьма приятной для дыхания и потребовали еще. Ого, на мне бафф «подводное дыхание» - очень своевременный.
        - Да что тут такое творится?! -возопил я.
        И вместо невнятного бульканья слова выплыли из меня вполне отчетливыми, хотя и несколько гулкими. Как будто в бочку кричишь. После того, как мне никто не ответил, я вцепился в веревку и пополз по ней вниз. Уходила веревка в каменный лаз вроде колодца, облепленного мидиями и пучками водорослей, и я стал пробираться по нему все глубже, пока не оказался в подводной светлой пещере.
        - Ну, наконец-то!
        В пещере расположились три русалки. Я сразу понял, что это русалки, так как сверху они были как люди, а снизу - как рыбы, хотя они и совершенно не были похожи на ту русалку, которую я однажды поймал. Та была куда как неприятнее.
        «Плотвичка», «Форель» и «Стерлядка».
        Конец веревки в руке держала именно Стерлядка, которую почти не портила пара костистых гребней на голове.
        - Я же говорила, что поймаю человека, а вы не верили, дуры!
        - Зазнайка!
        - Истеричка!
        - Вы меня есть собираетесь? -спросил я, чтобы сразу расставить точки над i. Все это время я продолжал теребить узел на щиколотке, но, по-моему, только затянул его еще туже.
        - Фу! - сказал Стерлядка. - Ненавижу человечину, она воняет!
        - И на ней волосы! Гадость!
        - На вас тоже волосы, - почему-то обиделся я. Волос, и правда, было много, даже у Стерлядки - они пышными клубами вились вокруг русалочек. У Плотвички волосы были голубые, у Стерлядки - зеленые, а кудри Форели имели отчетливый красноватый оттенок.
        - Так мы их и не едим!
        - Человек! - строго сказала Стерлядка и как следует дернула за веревку, от чего я заколыхался под потолком пещеры, как гигантский воздушный шарик; видимо, так мне показывали кто тут главный. - Человек! Ты здесь для того, чтобы решить загадку нашего батюшки. Если ты ее решишь, то мы тебя наградим - отпустим обратно на твой сухой противный берег. А если не решишь, то утопим тебя под тяжелой корягой, а потом, когда тебя объедят рыбы, сделаем из твоего скелета пугало в нашем саду - мальков отпугивать.
        «Решите загадку речного владыки».
        О, еще один бронзовый квест!
        - Я весь к вашим услугам, сударыни! Объявите условия задачи. Ну, что за загадка, то есть.
        - Наш батюшка - речной владыка. Он запер нас тут и велел поделить между собой подарки на наше совершеннолетие - девяносто девять великолепных жемчужин, каждая не меньше кулака, и все совершенно одинаковые. Он сказал, что каждая из нас должна выбрать то, что ей причитается.
        - Хорошие подарки!
        - Да! С таким приданым каждая из нас может выйти замуж за кого угодно. А у всех у нас есть женихи!
        - Мой - утопленник из Серебряного омута, глаза его зелены как ил!
        - А меня сватал настоящий болотник! У него в каждой бородавке - по драгоценному камню!
        - А я полюбила простого пескаря, но зато ради меня он готов даже на сковородку!
        - Замечательно! - сказал я. - Если что, каждой из вас полагается по тридцать три жемчужины, это как раз и будет поровну.
        - Мы умеем считать, дурак! - в наказание за самонадеянность меня еще раз дернули за веревку, так что я слегка стукнулся затылком о камень свода - не то, чтобы больно, но обидно. - Каждый раз, когда мы делили жемчужины на три кучки по тридцать три жемчужины и объявляли о своем решении, нас било водяной молнией и мы засыпали на целый год!
        - Суров ваш батюшка.
        - Суров! И не хочет отдавать нас замуж!
        - Наверное, он вас очень любит.
        - Он боится, что кто-то из нас родит сына, который отберет батюшкину корону, - любезно пояснила мне Плотвичка. - Своих-то сыновей он всех съел, когда они были еще икринками.
        Я на всякий случай решил не комментировать педагогические и кулинарные обычаи здешних обитателей.
        - Хотя он вполне мог отпустить сестер, - сказала Стерлядка. - Всем понятно, что будущим речным владыкой может стать только мой сын!
        Визгом, который после этих слов подняли ее сестры, можно было оглушить бегемота, я же пошел на дно в облачках кровавых брызг из ушей. Меня привели в чувство, прицепив на нос большого черного рака, и пока я приходил в себя, сестры еще немного поругались, но уже слегка сбавив обороты.
        - Ладно, - сказал я, наконец с минимальными потерями оторвав от себя членистоногое. - Показывайте уже эти ваши жемчужины, будем разбираться по ходу дела.
        - Сокровища лежат там, - русалочки указали на большой сундук, наполовину зарывшийся в песок. Плотвичка и Форель с усилием подняли его за кованые ручки и перевернули, пролив на дно сияющий поток.
        99 огромных сверкающих жемчужин переливались на песке.
        - Вы смеетесь что ли? - сказал я. - Вы на самом деле считаете, что они все одинаковые?
        - Да. Ни одна из них ни на песчинку не отличается от прочих.
        - Тогда скажите мне, какого они цвета?
        Примерно треть жемчужин сияла красным блеском, остальные были синими и зелеными.
        - Все они синтовые с мурными вкраплениями и блестками ихоря.
        - Какие?! Вы вообще цвета различаете?
        - Мы различаем сто двадцать три основных цвета и миллионы их оттенков, - сказала Стерлядка. - Батюшка наш из рачьего рода, а раки - хозяева всех цветов мира, их глаза созданы, чтобы любоваться игрой красок.
        - Я ничего не знаю про рачьи глаза, но ваш папа точно видит, чем эти жемчужины отличаются - без всякого ихоря. Вот вам, пожалуйста!
        Я быстро рассортировал жемчужины, сдвинув кучку красных - к хвосту розовокудрой Форели, зеленые - к Стерлядке, а синие - поближе к ее голубоволосой сестре.
        - Ты уверен, что разделил правильно? Учти, что если ты ошибся - мы-то просто заснем еще на один год, а вот ты умрешь, и твой скелет объедят рыбы!
        - И вы превратите его в чучело в в вашем саду, да-да, знаю. Я уверен!
        - Хорошо. Отец, услышь нас! Мы разделили твои подарки!
        В ту же секунду у меня под ногами открылся водоворот, куда меня со свистом и пузырями и затянуло.
        - Кто тебя просил вмешиваться? - спросил меня речной владыка. В отличие от своих дочерей он выглядел совершенно, как человек, - ни хвостов, ничего такого, только глаза у него болтались на стебельках по сторонам от сурового бородатого лица. Веревки у меня на ноге больше не было, и стоял я на дне совершенно спокойно, не всплывая. Вокруг было очень мило - глыбы, покрытые известковыми нашлепками, ржавые якоря, чьи-то черепа и пышные пучки ярких водорослей колоннами. На большой глыбе, похожей на трон, восседал владыка, а по сторонам от него толпились, видимо, придворные, на которых лишний раз смотреть не хотелось. Торчащий из разъеденного водой сапога рыбий хвост с глазами, например, был не худшим экземпляром здешнего паноптикума.
        - Ваши дочки попросили.
        - Мои дочки! Все в матерей, те были обычными тупыми рыбами! Но матери хотя бы молчали, а эти своими ссорами и криками сводили меня с ума! Теперь нужно новые загадки им придумывать…
        - А может, - сказал я, расхрабрившись, - вы просто отдадите их женихам?
        - Женихам?! Да эти «женихи» у меня в ногах валялись, умоляли от такой напасти избавить! Ну, кроме утопленника - тот-то дохляк, ему все равно.
        - Ну, извините, - сказал я. - Я все-таки постороннее лицо и не в курсе этих нюансов. Меня девушки попросили помочь, я помог. Тем более, как я мог отказать дочерям самого могущественного речного владыки?
        Иногда немного лести не повредит, особенно когда имеешь дело с венценосными особами.
        - Ну, тогда помоги и самому владыке. Как мне от этих трещоток неугомонных избавиться, чтобы не глохнуть каждый день от их воплей?
        - А женихи их точно не заберут?
        - Даже под страхом смерти. Ну, кроме утопленника, так он на дне лежит, в водорослях качается и ему ни до чего больше дела нет.
        - Знаете, - сказал я. - А вы объявите турнир. Мол, хотите найти трех самых сильных бойцов вашего царства. А в награду победителям - руки ваших дочерей…то есть, ваши дочери целиком. С приданым!
        - Так дурных не найдется на турнир с такими-то наградами приходить.
        - Сперва, может, и не найдется. Но если разослать во все стороны глашатаев, с призывами, с похвалами будущим победителям… Титулы пообещайте, например «Первый силач царства водного». Азарт и страсть к победе - это очень сильный стимул для мужчин, кто-нибудь, да решится, а, услышав об этом, и остальные герои подтянутся. Тем более ваши дочки - очень даже симпатичные.
        - Да?
        - Настоящие красавицы! Вы их сами прекратите тупыми рыбами ругать, а всем говорите - первых красавиц, мол, царства, любимейших дочерей от сердца оторву, отдам только сильнейшим и отважнейшим героям.
        - А рот им на время турнира забить илом с глиной, чтоб молчали…
        - Ну, это вам решать.
        - А ты не глуп, житель сухого мира. Жаль, что в тебе ничего от воды нет, на всех троих, может, тебя и оженил бы.
        - Увы, увы! Никакой воды! Такая жалость! Скажите пожалуйста, а я правильно понимаю - мы сейчас на дне Данера?
        - Данера, да не того. Мы на дне истинного Данера, а не той струйки, которая в твоем мире протекает. Через сонные тропы, видать, дочки сумели до тебя добраться, другого пути между мирами тут нет
        - И как же мне теперь домой попасть?
        - Домой-то я тебя отправлю, мне тут сухие ни к чему. Я на то и владыка, чтобы двери меж мирами открывать. Но сперва говори - чем наградить тебя. Выполню любое твое желание!
        Конечно, это было глупо, но я все-таки спросил
        - А вы можете сделать меня здоровым?
        - Чем же ты болен?
        Выслушав мой рассказ, владыка пожевал задумчиво собственный глаз.
        - Капсулы, онкология, виртуальность - слов-то каких напридумывал! Боек ты байки рассказывать! Извини, я в сказках не силен, не возьму в толк о чем ты талдычишь. Говори желание - и побыстрее, а то уж мне завтракать пора.
        - А можно мне силы дать? Нет? А чтобы Сиводушка меня полюбила? А квест выполнить с ее бабушкой?
        - Я - владыка речного царства, а не богиня любви! Какие квесты, какие бабушки?! О чем ты вообще пузыри пускаешь, малек?!
        - Хорошо, что вы можете мне дать -то и дайте. Или, постойте, у меня баркас украли, можно его как-то обратно получить?
        Владыка подозвал к себе придворного, похожего на прозрачную креветку с пучком кишок на голове, и тот с поклоном подал ему что-то.
        - На! - протянул мне владыка покрытую чешуей руку.
        Я подставил ладонь, и на нее упал крошечный рыбий скелетик - по виду от кильки.
        - В воду указку положишь, он башкой на твой корабль укажет. Чем ближе - тем сильнее засветится. Но помни, как вернешь корабль - брось указку в Данер, чтоб ко мне мое вернулось, иначе я разгневаюсь.
        Глава 16
        Я лежал на песке, на комке сбившихся одеял, в щеку мне впивался на диво острый камешек. Пахло разгорающимся костром, речной водой и травой. Нет, я был совершенно уверен, что все произошедшее мне не приснилось, потому что такой бред мне не может присниться по определению, но все-таки стало тревожно. Ясно, что игра транслирует постоянно образы и события в мозг любого игрока, это суть ВР-пространства, его алгоритмам как делать нечего - подвесить меня сейчас вниз головой в космосе или скормить розовым драконам, но вот такие демонстративные игры с твоим сознанием как-то очень нервируют. Особенно когда нельзя нажать на кнопку «выход из игры».
        Из кустов вышел Гус, завязывая пояс.
        - Проснулся? А я воду поставил. У тебя, ты говорил, кофе был - сваришь?
        - Сварю. Слушай, а когда ты проснулся - я тут лежал?
        - А где же еще? Лежал, храпел.
        - Я храплю?!
        - Как медведь во время случки. И нос где-то расцарапал.
        Я протянул руку к распухшему органу обоняния, и что-то кольнуло ладонь. Рыбий скелетик, сжатый в кулаке.
        - Это меня рак ущипнул.
        Пока мы пили кофе, (увы, без молока и сахара, хотя я был уверен, что пихал их в инвентарь), поведал Гусу всю историю своих ночных приключений.
        - Ну, теперь мы быстро паршивцев найдем, - сказал Гус. - Только не умеешь ты награды у царей просить. Сказал бы «дай мне мешок золота!» . Мы бы сто таких баркасов купили.
        - Да я просил сначала… всякого разного. Не дал. И денег бы не дал, а по шее насовал за жадность, например. Ты в детстве что, сказок не слушал? Скромнее надо быть, в сказках-то.
        Я полез в панель информации - квеста речного владыки больше не было, но никаких сообщений о дополнительных наградах не прилетало. Видимо, с речного дна мне положено было вынести только рыбий компас и расцарапанный нос.
        Залезши в карты, попытался было понять, где мы находимся, но ничего не понял. Где-то выше по течению от Зенгена, но проплыли мы ночью какие-то прибрежные деревушки или нет - я понятия не имел. Набрав в кружку воды, положил туда скелетик - и килька, покрутившись, решительно вытянулась костяной мордой по направлению к Ноблису, светиться, правда, вроде не стала.
        Собрав развешенные для просушки от росы одеяла, мы залезли в «Конфетку» - на этот раз для разнообразия греб я, но очень скоро поднялся встречный ветер, причем такой решительный, что как я ни махал веслом, а двигались мы со скоростью улитки.
        - Может, пешком пойдем?
        - Так тут дороги никакой нет, вроде. Все, кому надо, по реке ходят, а тракт - он сильно на западе.
        - Ну, без дороги пойдем, вдоль берега. Не такой уж он и заросший.
        Обходя поросли ивняка по то появляющимся, то исчезающим тропинкам, к полудню мы забрели довольно далеко от реки и приняли решение вернуться к ней, срезав напрямик, через переплетение трав и кустарников.
        Полчаса прыжков через коряги и поваленные стволики - и я был уж весь мокрый, порядком запыхавшийся и мечтающий о привале. Увы, влажный хлюпающий мох под ногами не позволял развернуть стоянку, а проклятый Данер все не показывался.
        - Осторожно, - сказал Гус, провалившись по колено. - Мы, кажись, в болото забрели. Надо бы, наверное, болотоступы сплести.
        - Да нет, тут твердая почва уже , - сказал я и наступил на зеленую кочку.
        Кочка перевернулась, и я по горло ушел в вонючую жижу.
        - Не шевелись! - заорал Гус, хлопнулся на пузо и пополз ко мне. - Только не шевелись, засосет!
        Я попытался высвободить руку, чтобы вцепиться в протянутую гусову пятерню, и тут болотные механизмы, как гигантская мясорубка, пришли в движение, я почувствовал, как меня проворачивает, выдавливая вниз, и утек в черную зловонную липкую жижу, ощутив напоследок, как Гус хватает меня за руку.
        Только не хватало еще его погубить! Я задергался, вырываясь, и потек куда-то в недра земли, на самое дно бездонной трясины.
        На самом дне трясины горел тусклый, туманный зеленый свет, мы с Гусом, как две живые горы черной жижи, барахтались на мху, пытаясь очистить лица от липкой вонючей мерзости.
        - Цэ-цэ-цэ, это у нас тут что еще?
        Я кое-как стер грязь с глаз и отрыл их шире. Перед нами стояло существо на жабьих лапках, с телом карася и головой утки.
        «Болотный кошмар»
        - Вы кто, слуги или закуска?
        - Слуги! - быстро сказал Гус, первым отплевавшийся от грязи во рту.
        Верный выбор, одобряю.
        - Подливку что ли, собирали? Эй! - Болотный Кошмар хлопнул перепончатыми лапами и вокруг него тут же замельтешили несколько летающих огоньков. - Счистите с них подливку. Быстро, пока не выдохлась!
        Огоньки принесли глиняную миску, ринулись к нам и принялись скребками собирать с нас жижу. Там, где проходил скребок, тело и одежда оказывались чистыми и, что самое удивительное, относительно сухими. Буквально за минуту мы уже были приведены в полный порядок, только волосы огоньки нам очистить полностью не сумели - у меня они свисали теперь сосульками, а у Гуса торчали на голове ежом.
        - Торфяная с серой! - Кошмар понюхал миску и с аппетитом причмокнул. - Отнесите пока на ледник, а вы, двое, за мной!
        Мы спешили за жабьими лапками по извивающемуся ходу, уворачиваясь по дороге от огромных червей и черных корней, свисающих со стен и потолка.
        - Госпожа Всеболотная Тетушка прибывает к полуночи, и Зыбунная Морочина должна обеспечить идеальную, идеальную встречу! Вы из каковских будете?
        - В каком смысле?
        - Альвы, шишиги, тролли, кикиморы, али из ундиньего рода?
        - Из ундиньего, - подумав, сказал я.
        - Значит, на кухню вас без толку, вами огонь только пугать. Вот вам черепушка, отполируйте-ка в парадном зале всю болотную руду. И чтобы сверкало! Но не тратьте натирки много понапрасну, это лучший жир утопленников, такого еще поискать!
        «Помогите Зыбунной Морочине устроить торжественную встречу Всеболотной Тетушки»
        Вообще радоваться бы надо: столько квестов подряд. Наверное, здесь игроков мало бывает, они по реке на кораблях эти малонаселенные земли пересекают, вот и накапливаются квесты, зреют, как фрукты, чтобы упасть потом скопом на голову первому, сюда забредшему. Но я как-то не очень радовался - беспокоился за Гуса, который, надо сказать, выглядел довольно бледным, как будто сейчас сознание потеряет.
        - Ты не бойся, - сказал я. - Сейчас все сделаем, а в награду они нас отпустят, думаю. Только ты у них мешок золота не попроси случайно.
        - Пресвятая Амалея!Только дай отсюда выбраться - ни капли в рот больше!
        Парадный зал был освещен куда как ярко - по углам там стояли мертвецы с пылающими головами, свет от которых освещал даже самые темные мшистые уголки. Туда-сюда по залу бегали слуги: тритоны и водомерки, таскали охапки тины и стебли кувшинок - на постели тетушкиной свиты, как пояснил нам Кошмар.
        Болотная руда выступала из стен дырчатыми бобами и паутинными потеками, мы, взяв куски сухого мха, принялись надраивать ее натиркой из большого желтого черепа.
        - Ни пива, ни вина, ни наливок… - бормотал Гус, орудуя мхом.
        - Не надо давать обеты, которые не собираешься выполнять, - сказал я наставительно.
        - Я не понимаю, господин. Ты, прости, хиляк и неженка, а не боишься этой бесовщины - почему?
        - Ну, они паники не вешают, а с собственными страхами справиться можно. Хотя, конечно, местечко то еще.
        - Это ж какие уроды только на свете бывают! Ты посмотри на эту, сзади человек - человеком, но что у нее со ртом?
        - Из пиявок, видимо, барышня.
        - Ни анисовки, ни водки, ни коньяка…
        Через час за нами явился Кошмар и, придирчиво осмотрев начавшую поблескивать руду, отправил нас в подвал - ловить мокриц на сладкое. Мокрицы были размером с батон, бегали они шустро, только мы набили ими плетеную корзину, как нас отправили развешивать шторы из ряски и паутины; рядом хор лягушат репетировал приветственную песню и старшина хора, гнилушка с рыбьим хвостом, только успевала раздавать нерадивым подзатыльники за то, что квакают не в лад.
        - Все, - сказал Гус, спрыгнув с лестницы. - Прямее эти шторы висеть не будут, потому как они сами кривые и косые.
        - Вы почему еще здесь?! Ну-ка стройтесь к слугам! И как появится госпожа Тетушка - кланяйтесь так, чтобы плавники до земли свисали!
        Мы встали рядом с группой тритонов, которые усердно пучили глаза на колодец в центре зала. Раздалось гудение, хлюпанье и щелканье, колодец раздулся и растопырился, и оттуда начали выскакивать стрекозы в камзолах, слизни в сапогах и жабы с веерами. Наконец, послышалось шипение и из колодца заструилось тело огромной пятнистой змеи.
        «Всеболотная Тетушка прибыла!» - раздался глас, и все склонились головами или что там было вместо голов - до земли.
        Змеища собралась в кольцо, ее костистая древняя морда с расширенными ноздрями заворочалась из стороны в сторону.
        - Кошмар, старая образина! Почему у тебя тут живыми людьми смердит?!
        - Никак нет, госпожа! Откуда тут живому взяться? Это совсем бы был непорядок, - затараторил Болотный Кошмар, галантно приложив руку к груди. - Эта вам, наверное, опосля пекла мерещится. Как там поживает Дяденька Нечистый и племянницы?
        - Ты мне зубы не заговаривай! Я живятину еще никогда ни с чем не путала. Ну-ка, посторонись,.. ну точно! Эй, тех двоих, тащите сюда быстро!
        В руки и ноги нам впились множество лапок, щупалец и клешней - нас притащили под очи Тетушки и швырнули перед ее хвостом лицом в мох.
        - Эти-то? Да это ж кобели ундиньего рода, их с Лесного Озера в услужение прислали!
        - Совсем ты ослеп и нюха лишился?! Да от них горячей кровью прет так, что слюнки текут!
        - Простите! - сказал я, встал на ноги и поклонился. - Мы действительно живые люди, но мы помогали тут добровольно из почтения к вам. Наслушавшись чудесных историй про ваше царство и ваше могущество, вот.
        - И от кого ты, жалкий лживый кусок мяса, про меня наслушался?! - пророкотала змея.
        - От Речного Владыки! Он отзывался о вас с уважением! И дал мне вот это, чтобы к вам попасть! … - я сам не соображал, что несу, оказывается, и без дебаффа «Паника» я преотлично умею трусить до невменяемости.
        Змея быстро наклонила голову боком и посмотрела одним огромным глазом на рыбий скелетик в моей ладони.
        - И верно, это вещица с Речного Дна. Неужто старый хрыч возжелал мира?
        - Про это я не знаю, о таких важных вещах он… эээ… слугам жалким докладывать не будет. Но верно то, что он собирается устроить турнир для самых сильных бойцов, три лучших воина получат в жены трех его прекрасных дочерей с богатым приданым. Вот мы и присланы на Болота, чтобы донести до вас эту весть и… и приглашение на турнир для ваших славных рыцарей.
        - А… рыбешки его выросли. Помню их еще мальками - ужасно писклявые были девки!
        - Сейчас у них прелестные голоса и вообще они очень красивы, изящны и благородно воспитаны!
        - Что же… передай Владыке, что болото найдет, кого послать на турнир. Есть у нас славные воины из мороков, кошмаров и болотников.
        - Обязательно передадим! Немедленно! Нам бы только на поверхность попасть - сами мы тыщу лет отсюда будем выбираться.
        - Ну, положим, сами вы отсюда и за тысячу лет не выберетесь, - нехорошо усмехнулась Тетушка. - Нет пути живым по дорогам Топи.
        Я покрепче взял Гуса за рукав.
        - Но вы ведь все можете, госпожа Всеболотная Тетушка! Речной Владыка ждет нас с вашим ответом!
        - Что же, в другой раз я бы обсосала ваши косточки, но сейчас нас ждет славный пир, - змея взглянула на Кошмара и тот быстро-быстро закланялся, - и негоже портить аппетит перед застольем. Туманник! Обманка! Доставьте этих пока живых на край сухого мира, да поживее возвращайтесь, пора уж и к столу!
        Две гигантские светящиеся стрекозы подхватили нас с Гусом и понеслись наверх - где, оказывается, был вход в такой же колодец.
        - Ни настойки полынной, ни эля, ни зубного полосканья очистительного… - слышал я, пролетая через переплетенья воды, земли и зеленого света.
        «Вы выполнили квест «Помощь Зыбунной Морочине»
        Вы получили 24000 опыта
        Вы получили 50 золотых
        Удача +1
        Мудрость+1
        Интеллект +2
        Хитрость+1
        Красноречие +1»
        Вы получили 30 уровень!
        Самое подходящее время - завесить весь обзор табличками боевых и небоевых навыков! Небевку я сразу отложил на потом - это надо как следует подумать. С боевыми так было разобраться невозможно, пришлось выбирать между «Красным ведьминым зельем», «Зеленым ведьминым зельем» и «Желтым ведьминым зельем».
        Выбрал красное, наугад. Даже успел посмотреть, что требуется для его изготовления. Дикая орхидея, яйцо малиновки, горсть листьев мяты, один буряк и пучок яснотки. Без понятия, что такое «яснотка».
        Стрекозы швырнули нас прямо на берег Данера - тут он был каменистым, усыпанным галькой и довольно жестким.
        - Живы, - сказал Гус, сидя на берегу и глупо улыбаясь. - Живы!
        - А ты квест получал?
        - Получал. И завершил. 50 золота за ни за что - всегда знал, что вам, попрыгунчикам, все просто дается!
        - Ни за что?! Ты же сам там чуть не поседел от ужаса!
        - Так я разве знал, что столько денег отсыплют?
        Видя, что Гус стремительно приходит в себя, я решил на всякий случай хотя бы сделать вид, что выполняю обещание. Подошел к берегу Данера и громко крикнул
        - Уважаемый Речной Владыка! Всеболотная Тетушка просила вам передать, что на ваш турнир она готова прислать своих сильнейших бойцов!
        - Ну, о подробностях уж с нею как-нибудь сами отдельно договоритесь, - добавил я уже тихо.
        Набежавшая волна подхватила довольно крупную гальку и швырнула мне ее прямо в лоб. Я решил проигнорировать эту выходку и присоединился к Гусу, который раскопал у себя в инвентаре жбанчик пива и вовсю к нему прикладывался.
        - Амалея на тебя за такое соблюдение обетов не рассердится? -спросил я.
        - Амалея любит прощать грешников.
        Квесты это, конечно, замечательно, но хотелось уже побыстрее выбраться из этого волшебного мира сказок и приключений - кажется, мы попали в очень насыщенную ими зону. Хватит, нужно и другим игрокам что-нибудь оставить. Рыбий скелетик по-прежнему указывал вверх по течению, но при этом он теперь явственно, хотя и не очень ярко светился.
        Мы все же сперва развели костер, сварили еще кофе, поджарили на ветках хлеб и закусили его вареными яйцами, которые Гус в приличном количестве натаскал с праздничного стола в Зенгене. После чего загрузились в «Конфетку» - идти по берегу пешком больше категорически не хотелось. Впрочем, ветер давно утих и полосатая лодка вполне бодро продвигалась в сторону похищенного баркаса - скелетик в кружке светился все ярче и ярче, и дело тут был не только в подступающих сумерках, мы явно сели на хвост похитителям «Вонючки».
        Часа через два Гус положил на колени весло, вытянул шею и негромко сказал: «Я его вижу!».
        Я всмотрелся в ту же сторону. На берегу вдали виднелось несколько темнеющих домов, в окнах которых мелькали огни. У реки видны были мостки, к которым была пришвартована наша «Вонючка».
        - Так плывем быстрее! Я отзову баркас, и еще стражникам сразу сообщим, что воры у них в поселке.
        - Тихо ты, господин. Никакой это не поселок и стражников тут нет. Сдается мне, это воровской хутор на ничейной земле. Давай-ка выйдем на берег, тихонько подойдем поближе и посмотрим что там к чему.
        Стараясь шагать как можно бесшумнее, мы прокрались ближе к домам. Гус кивнул на огромное развесистое дерево, и вскоре мы уже ползли на него: Гус быстро и очень ловко, а я медленно и неуклюже, так что вскоре Гус, оседлав очередную ветку и крепко обхватив ее ногами, просто наклонялся, цеплял меня за подмышки и втаскивал наверх. Наконец Гус решил, что мы заняли достаточно удобную смотровую позицию, хотя я не видел почти ничего, так как передо мной росла очень пышная ветка с густейшей листвой. До хутора отсюда было шагов сто.
        - Точно, - шепнул Гус. - Хутор разбойничий. Два дома, сараи, кладбище. На баркасе двое пьют, в доме - не меньше десятка, тоже гуляют. Нужно подождать, пока с баркаса уйдут, потом можно будет ночью подползти, отозвать и дать деру пешком. На баркасе лучше не отплывать, если заметят - пристрелят еще, там наверняка лучники есть, а то и маги.
        - А если бежать будем - не пристрелят?
        - Тоже могут, конечно. Много гадов, целое гнездо.
        Глава 17
        Сумерки сменялись ночью, но видимость, на мой взгляд от этого не сильно пострадала: обе родственные луны сегодня явно были в фазе полнолуния, даже цвета мира не исчезли, а лишь изменились, сделавшись темнее и глубже, впитав в себя лунную синь. К двум фигурам на лодке присоединилась третья, голоса над водой разносились далеко и ясно, так что, хотя многого было не разобрать, понятно было, что господа воры веселятся вовсю и не отказывают себе в горячительных напитках. Дерево с течением времени становилось все менее удобным, сидя на ветке, как в седле, я даже иногда ощущал, что мой деревянный конь летит вперед, ветер был неслабый, даже нашего гиганта слегка потряхивало.
        - Давай так. - сказал я Гусу. - Ты сейчас слезаешь и уходишь по берегу как можно дальше. Я подбегу к баркасу и отзову его. Черт с ним, пускай убивают - ты же знаешь, я через полчаса воскресну .
        - Ты на ближайшем кладбище же воскреснешь? А оно прямо тут, - Гус указал подбородком на несколько синеющих надгробий полукругом. - Они тебя дождутся и еще раз убьют. И потом еще раз. И еще раз. Пока все ценное из тебя не вывалится.
        - А я все ценное тебе сейчас отдам, а свиток баркаса сразу вставлю в панель, оттуда не падает.
        - Тогда просто так будут убивать, для удовольствия. Народу тут полно - выставят стражу и будут раскладывать тебя, пока не надоест. А надоест нескоро. Пока я подмогу найду, уговорю, заплачу и приведу - сколько времени пройдет? С ума сойдешь раньше, особенно если они пытать будут. Стоит того тот баркас?
        - Не стоит. Но обидно.
        - Смотри, там еще один мерзавец валяется у берез, видимо, совсем пьяный.
        - А где тут березы?
        - Да почти всюду, глаза разуй.
        - Не вижу. Березы они белые, с черными полосками.
        - А тут коричневые с белыми, но это тоже береза. На югах только такие растут.
        - Знаешь, - задумчиво сказал я, -а у меня появилась идея. Ты свои штаны чем недавно зашивал, иголка же у тебя есть?
        ***
        Узелков на березах я наплел штук сорок - со всех сторон хутора. Ползали мы с Гусом очень аккуратно и очень тихо, что было, наверное, необязательно, так как к тому моменту в большом доме и на лодке вовсю горланили песни - разные, но с одинаковым энтузиазмом.
        Когда я основательно напакостил узелками, мы скрылись в густом ивняке - и я аккуратно развесил «сглазы» на всех три виднеющиеся из-за бортов фигуры, которые к тому моменту выводили лихое
        «Ты морду не криви,
        а ножик отлови,
        Прими его в кадык,
        Как мужик».
        - Че-то у них настроение от твоих узелков не портится, - шепнул Гус. - Бодряком пока.
        - Наверное, не сразу действует. Ждем.
        И ждать пришлось недолго.
        - Ты что, отрыжка сисурина, не пьешь? Не уважаешь, рожу воротишь?
        - Да пошел ты к хмырям болотным, вша!
        - А ты так!!
        Хрясь!
        - Мужики, вы че, вы че сдурели, мужики?!
        - Аааааа, он меня цигаркой в глаз ткнул!! Убью пащенкааа!!!
        Вой с баркаса привлек внимание сидящих в доме - дверь отворилась и на синюю лужайку упал оранжевый прямоугольник отсветов каминного пламени.
        - Вы что разорались?!
        - Пакса, они там друг друга убивают!
        На всех выбегающих я также вешал сглаз. Несколько человек направились к баркасу, засучивая рукава и явно собираясь навести порядок, допускать этого было нельзя. Вздохнув, я размахнулся постарательнее и запулил в сторону причала одной из заготовленных тряпичных куколок. Упало ближе к причалу, чем к нашей лежке, хорошо. Вообще куколки, вроде, не должны нападать на соклановцев и сопартийцев, но это не точно и не всегда, некоторые куколки, как мы выяснили во время тестирования в логове контрабандистов, все равно предпочитают бежать к первой цели - правда, бегут неуверенно и кусают не очень больно, но все равно лучше не рисковать.
        Ну, будем надеяться, что если разбойники меня не видят, то агрессию на меня куколка тоже не передаст.
        Я активировал куклу, и по траве зашевелилась, зазмеилась быстро тропка, как будто крыса бежит, впрочем, это будет похуже крысы. Значительно похуже…
        Ночь прорезали отчаянные вопли, куколка нашла свою первую жертву.
        Все-таки, при луне видно хуже, чем днем, Особенно когда лежишь в траве под кустами. Черные фигуры носились по мосткам, выскаивали из дома и забегали в него, били друг друга, кажется, веслами, орали, падали в воду, вылезали, отфыркиваясь, с ревом кидались обратно в собравшуюся уже на берегу кучу-малу.
        Когда погас значок первой куколки - то ли пришибленной в общей драке, то ли растратившей свой запас жизни на ярость, прыжки и укусы, - я отправил к дерущимся ее сестрицу, и был вознагражден новой порцией отчаянных криков и ругани. Крики понять было легко. Куколки не умеют подпрыгивать высоко, поэтому их любимая цель - нежная внутренняя поверхность бедер, а зубки у них преострые.
        В конце концов нервы сдали у того мага, который к началу действия валялся под березами в беспамятстве. Он поднялся, осмотрелся, покачиваясь, подковылял поближе к толпе, помолол полминуты руками в воздухе, и берег озарился белой вспышкой. Холодом в виде ледяного ветра добило даже до нас, а все участники драки застыли белыми изваяниями - кто стоя, а кто и лежа. Маг сделал несколько неуверенных шагов и упал ничком. Видимо, перестарался, упадок сил - у магов, слышал, такое бывает. Ну, или все еще сильно пьяный.
        - Бежим! - скомандовал Гус. - 5 минут заморозка на них! Быстро баркас отзывай и призывай снова, иначе отвязать не успеем.
        Мы влетели на причал, я поскользнулся и проехал животом по ледяным мосткам, чудом не угодив в реку, уже сбившую с себя остатки ледяной корки.
        Гус в это время отодрал с мостков оба приморозившихся весла, поднял меня за шиворот, я скомандовал отзыв баркаса и тут же с громким хлюпаньем шмякнул его обратно, мы запрыгнули на скамейки и вцепились каждый в свое весло, причем я сперва не сообразил, что не вставил свое в уключину и не мог понять, что происходит и почему мне так странно гребется, но тут Гус скинул меня со скамейки, поправил весло, уцепился за оба и весьма лихо погреб, налегая на весла, как призовой бык на упряжь.
        Видимо, мы произвели все эти многочисленные разнообразные действия очень быстро , так как "Вонючка" была уже давно ближе к середине реки и даже уплыла в сторону, когда раздались возмущенные крики - очень издалека.
        - Парус поставь - сказал Гус. - Ветер попутный усилился. Надеюсь, у них своего судна под парусом нет, а на гребном они нас сейчас не догонят, даже если все за веслами будут.
        Я все еще был в панике и на нервах, но при этом страшно возбужден и даже горд. Моя первая настоящая битва как ведьмы! Мне хотелось много и долго говорить про все произошедшее, но Гус замотал головой и кивнул в сторону едва виднеющегося берега - видимо, не стоило лишними звуками указывать наше направление - хлопанье весел-то заглушалось плеском волн, становящихся все выше и выше. Через какое-то время Гус и весла поднял - настолько надулся парус. Ветер уже подвывал, лодка начала постанывать, скорость нашего водного полета ошеломляла.
        Но Данер не остановился на этом - волны продолжали расти, швыряло нас с волны на волну теперь так, что клацали зубы. При одном особо сильном рывке баркас дал такого крена, что зачерпнул воду бортом, а волны захохотали, забили о корпус все сильнее, все жалобнее стонали доски.
        Я вцепился в скамью, а мне в лицо прилетела такая смачная водяная оплеуха, что на меня тут же снизошло озарение. Порывшись в кармане, я выудил рыбный скелетик и, крикнув «спасибо!», бросил его в волну высотой уже в человеческий рост.
        Все тут же стихло. Волны втянулись, оставив лишь мелкую рябь, свежий ветерок по-прежнему надувал парус, но уже не проверял его на прочность, смолк и жалобный плач баркаса.
        Уже светало, когда мы прибыли к деревне - не большой, но и не маленькой, наученные горьким опытом, убрали баркас и, заплатив в трактире несколько монет за комнатенку с парой топчанов, быстро поужинали тушеной капустой с перцем и крошечными кусочками заплутавшей в этом капустном богатстве ветчины.
        - А круто мы, да? - сказал я, уваливаясь на постель в чем есть - только ботинки скинул.
        - Ага! - сказал Гус и заснул.
        ***
        Деревня называлась Шенбер и, найдя ее на карте, я убедился, что за спиной осталась приличная часть пути, в то время как план по религии явно проваливался. Но прежде, чем приступать к проповеди, нужно было привести себя в порядок: проверив свои праметры привлекательности я понял, что откладывать мытье и стирку нельзя.
        Бань в Шенбере не водилось, поэтому мылись мы в реке и стирали тут же - под строгими взглядами бездельничающих кумушек, заметив их после мытья, я поспешно натянул сменные штаны на еще влажную набедренную повязку. Не то, чтобы я был такой закомплексованный, но мне же им потом проповедь читать, неудобно, когда проповедника все сперва в трусах видят. Кумушки ушли, я посмотрел им вслед. Вздрогнул, вызывал баркас прямо на мелководье и кинулся отталкивать его от берега.
        - Гус, помоги! Быстро! Плывем отсюда!
        - Рубахи наши на ветке висят!
        - Хватай их и давай в темпе сматываться!!!
        Мы поднажали, «Вонючка» закачалась на воде, и мы поспешно отчалили.
        - Что там. Разбойники?!
        - Хуже!
        Гус обернулся через плечо.
        По тропинке вдоль берега шла маленькая девочка - в деревянных башмаках, полосатых чулках, коротком красном плащике с капюшоном. В руке она держала корзинку. Мне показалось, она с некоторым разочарованием поглядывала нам вслед.
        - Это ж просто девчонка, - удивился Гус
        - Поверь мне, это не просто девчонка. Нет, Гус, мы будем держаться как можно дальше от берега, пока не встретим город, где будет очень, очень много игроков, то есть, попрыгунчиков, и вообще людей.
        - А здесь мы будет от каждой кошки шарахаться?
        - Не знаю насчет кошек, но от котов точно. Особенно если они будут в обуви.
        Почти большим городом оказался Ним - практически мой тезка, к которому мы прибыли тем же вечером. Относительно приличная еда, умеренно отвратный ночлег и самые настоящие бани сделали из меня нового человека, следующий день я встретил, умиротворенно сидя за столиком в кафе, попивая кофе с молоком и с удовольствием разглядывая толпы «крэйзистаров», «дрэгонкингов2743» и «аннигелятыров», которые бегали по неписям со связками крыс и лукошками грибов, явно мечтая о хороших жирных квестах, которые раздавали бы прямо на центральной площади. И тему для проповеди я придумал идеальную - «Умерь свои желания, они ведь могут и исполниться»
        Как раз в «Песне» была подходящая притча о женщине, которая вымолила у богини, чтобы ее ребенок выздоровел, а он выздоровел, вырос, а потом взял - и зарезал мать. И впервые меня слушали больше сотни человек сразу, причем им явно понравилось - таймер все никак не заканчивался, и я уже думал, что сейчас доскажу последнюю пару мыслей - и примусь яблоками жонглировать, но потом я попросил публику позадавать мне вопросы - и время протекло прямо незаметно.
        Религия одним скачком добралась до 17, а вечером я пошел на другую площадь, храмовую, и повторил там проповедь, причем слушателей собралось еще больше, совершенно новых, хотя я заметил в толпе и пару лиц с утреннего выступления. Люблю большие города!
        - Это уже все, считай, скоро Шанда начнется. - места людные, - сказал Гус вечером, отмечая кружкой пива мною двадцатку в религии (плюс 2 к красноречию и плюс 1 к убеждению).
        - Я думаю… тут сколько неписей живет? Тысяч десять?
        - Если не двадцать.
        - Может, останемся еще на пару дней - и я здесь докачаться попробую? Уж больно все хорошо и удобно идет!
        - Ну, тебе, хозяин, виднее.
        Я уже давно заметил, что Гус любил врубать слугу, когда ему было лень думать.
        - Тогда остаемся.
        И тут за мной пришли. Двое стражников и неприметный человек в серой рясе. Перед носом у меня помахали пергаментом с нечитаемым текстом и настоятельно рекомендовали проследовать за ними.
        Посетители таверны с интересом наблюдали за происходящем - я, было, понадеялся, что за меня вступится группа высокоуровневых клановых игроков, оккупировавшая центральный стол в зале, но они лишь взглянули на нас и опять вернулись к какому-то увлекательному диспуту.
        Гусу я велел ждать меня в нашей комнате. По дороге попытался выяснить у серого монаха - за что я задержан.
        - Вы не задержаны. Вы приглашены на беседу.
        - То есть, я могу отказаться от этого приглашения?
        - Я бы не рекомендовал этого делать
        Вот интересно, а что эта крыса в рясе стала бы делать, если бы я был обычным игроком и вышел сейчас из игры? Хотя я уже догадывался, что речь пойдет о моих проповедях. А среди игроков религиозных деятелей на этом континенте почти нет .
        Меня привели на храмовую площадь и мы вошли в Храм Великих через служебную дверь. Здесь оказалась вполне себе обычная канцелярия, хотя и попахивавшая немного священными курениями и изобилующая священническими нарядами всех мастей.
        В небольшом кабинете сидел священнослужитель в черном платьице и при желтой круглой шапочке, благочестивый чиновник со знаком Троих на большой цепи, отягощающей хилую шею.
        «Отец Инстер, священник»
        - Вы признаете себя виновным в том, что вели проповедническую деятельность на землях Ноблисского графства без лицензии Ноблисского Собора?
        - Я не знал, что тут запрещено говорить с людьми.
        - С людьми, - сухо сказал Истер, - здесь говорить не запрещено. - Но собирать пожертвования, читая проповеди, можно лишь с благословения Собора, приобретя соответствующую лицензию - иначе тут было бы не продохнуть от алчных безумцев, несущих ересь, и прохиндеев, торгующих баснями.
        - Но я не собирал пожертвований!
        - Не лгите, юноша!
        Святой отец порылся на столе, достал кусок бумаги и зачитал.
        «И я, Кольм Пер, свидетельствую, что оное дитя вручило вознаграждение вышеуказанному Нимису Динкану, вложив его в правую ладонь вышеуказанного Нимиса Динкана.» Данное свидетельство подписано и подтверждено еще четырьмя свидетелями.
        Я стал вспоминать и соображать.
        - Да вы шутите. Это какой -то малыш лет четырех подбежал ко мне и сунул в руку обсосанный леденец!
        - Нас не интересует форма, в которой вы получили вознаграждение. Если стоимость этого вознаграждения превышает 10 серебра - вы нарушили закон графства.
        - Это обсосанный леденец! Он не стоит десяти серебра!
        - Леденцы разные бывают, - пожал плечами мерзавец Истер. - Так как сейчас произвести оценку вышеуказанного леденца не представляется возможным за неимением данного леденца…
        - Ээээ…постойте…!
        Я начал рыться в карманах. Всю мою жизнь мама боролась с этой привычкой - даже в пижамных штанах я постоянно носил всякую найденную и вовремя не выкинутую ерунду, машинально запихивал в карман огрызки, косточки, фантики - к стирке любая моя одежда с карманами являла собой хранилище мусора.
        - Вот! - Я торжественно положил поверх бумаг желтый блестящий кругляш, к липкой поверхности которого пристали хвоинки, песчинки и крошки. - Требую произвести оценку данного леденца!
        Видишь, мама, как бывают кстати дурные привычки!
        Отец Истер посмотрел на леденец с печалью и отвращением. Я решил дать ему возможность выйти из игры с сухим лицом.
        - Мне нужно прокачать религию до тридцатки, вы же видите, я - игрок, попрыгунчик. Потом планирую барыжить алтарями. Это же можно делать без лицензии?
        - Можно. - сказал Истер.
        - Осталось поднять десять пунктов.
        - Шел бы в деревню, - перешел на «ты» Истер - и болтал там что хочешь: хоть за деньги, хоть так. А здесь у нас приличный город, нам бродячие проповедники нужны, как бубон в подмышке!
        Я хотел было напомнить ему, как босую Амалею прогнали из храма жестокие жрецы и как они за это были наказаны, но решил не выделываться.
        - Я пробовал в деревнях! У вас тут сплошные сказки и чудовища! Речные владыки, призраки, болотные монстры и разбойники - они меня совсем загоняли и задергали! Работать не дают!
        - Закуй свое сердце в броню отваги и вали отсюда! Еще раз увижу выступающим без лицензии - получишь плетей!
        Глава 18
        Я вышел из храма, кипя негодованием. Всякие группы пикселей, искины из-под кофемолки, программы недописанные смеют мне угрожать! Захотелось стать огненным магом тысячного уровня и поджарить всю эту канцелярию! Я в мыслях уже сладострастно представлял, как этот мерзкий Истер корчится на полу, умоляя оставить ему его жалкую жизнь, но я поднимаю свой налитый огнем посох… и да, отвожу огненную струю в сторону. Так круче. Кучка обгорелых костей радует только первые секунды, а потом начнутся всякие угрызения совести и прочие излишества.
        Или, еще лучше, магом мне тут нормальным не стать, а вот крутым религиозным деятелем - теоретически можно. С религией под двести они тут, наверное, меня в пророки запишут, будут кланяться и целовать почтительно ботинки. Хотя, кто знает, как оно тут все устроено: может, наоборот, признают каким-нибудь ересиархом и сожгут торжественно на площади. Вообще, наверное, нужно в этот Собор как-нибудь сходить, посмотреть что там к чему. Поучиться даже, хотя - вдруг там дисциплина, как в армии, а мне это нужно? Мне это не нужно. Мне нужно встретиться с друзьями, выполнить сиводушкин квест и заработать много денег, а там посмотрим. Кажется, я не очень люблю приключения, мне больше всего нравится спокойно жить в нашем домике, ловить рыбу, читать книжки, болтать с ребятами за ужином, и чтобы сверху не нависало всякой жути и проблем.
        Гус в комнате преспокойно дрых, явно не изнывая от беспокойства за судьбу своего сюзерена. Мне же спать еще не хотелось, поэтому я вернулся в зал и получил свою порцию оставшихся от общего ужина объедков - по крайней мере, выглядело это блюдо примерно так, я даже обнаружил там кусок мяса с явственными следами от чьих-то зубов. Отодвинув тарелку, я негромко и вполне прилично выругался.
        Компания из-за большого стола ушла, там остался сидеть один какой-то парень, копошащийся, судя по сосредоточенному лицу, то ли в своих параметрах, то ли в инвентаре. Услышав про жадных ублюдочных козлов он, однако, повернул голову в мою сторону.
        - Это не вам, - сказал я. - Это тем, кто такие помои на ужин дают.
        - Хорошо, что не мне, - серьезно сказал Мельсон БойцоваяЖаба. - Это было бы обидно и несправедливо, я сегодня проставился клану обедом на тысячу золотых, и уж точно жадным себя не чувствую.
        Я огляделся.
        - А на что тут можно потратить тысячу золотых?!
        - Не-не, мы обедали в «Желудке дракона» - дрозды певчие печеные, осетры целиком жареные с подливой из золотого меда, три бочонка вина из Шамской долины. Сюда уже по старой традиции зашли после обеда, когда-то именно тут мы свой клан решили создать. Эй, красотка, подойди-ка!
        Служанка, незадолго до того брякнувшая передо мной миску с объедками так, что брызги в лицо полетели, присела в реверансе и почтительнейше поинтересовалась, что пожелает добрый сир.
        - Убери ЭТО и принеси достойный ужин моему другу. И еще кувшин темного пива, тот, с печатью!
        - Сию минуту, сир!
        - Какая вежливая, - сказал я, взглянув на стремительно несущуюся в кухню служанку. - Меня вот «сиром» тут не называют.
        - Так ты ж не «сир». Это обращение к дворянам.
        - А ты дворянин?
        - А посмотри на мой ник.
        - Я посмотрел. Буквы были красиво обвиты парой мелких стебельков с листочками.
        - Ник на дворянской плашке. Был бы титул - там еще цветы бы были, и в самом нике бы обозначался.
        - «Барон БойцоваяЖаба?»
        - Барон?! Тут «кавалера»-то получить почти невозможно. А я же пока просто - благородное лицо без особых заслуг. Сегодня как раз пришел императорский указ, вот и обмывали с кланом.
        - А как получить дворянство?
        - Ну, я три года получал. Репутация - уважение в десяти городах, обожание - в двух, преклонение - в одном. Аренный рейтинг не меньше тысячи. Благородство - десятка. Десять личных достижений.
        - Что такое «личные достижения»?
        Всякие достижения, за которые ты можешь прибавку к имени получать. А, сейчас покажу! На, смотри!
        "Мельсон БойцоваяЖаба, мастер кинжалов 144 уровень
        Спаситель Серых болот
        Пройдоха
        Уважаемый
        Достопочтенный
        Сержант
        Гроза конгов
        Длань Ама
        Драконоборец
        Милостивый
        Черный "
        - Ух ты! И что они дают? И как их раздобыть?
        - Да почти ничего не дают - с некоторыми проще репутацию качать, другие, вроде, помогают отдельные параметры растить, но они должны быть выставлены в нике, а ходить с развешанными списками достижений - считается не круто, даже неписи посмеиваются. Ну, одно - еще куда ни шло.
        Мельсон убрал список, оставил только «Черный»
        - Вот это - ценное и редкое, я его в Антии заработал. Так-то личные достижения почти бесполезны, но дворянства, чинов и титулов без них не получить, обязательное условие. А чтобы раздобыть их - квесты делать надо, в армиях служить, инстансы чистить и так далее, и тому подобное. Играть, в общем, как проклятому, по двенадцать часов в день. Самая запара - это благородство, его мне всем кланом добивали. Так-то параметр вообще не растет, но есть способы. В одном рейдовом инсте, скажем, сидит в клетке моб, спасти которого можно по сюжету - если спасешь, почти наверняка единичку в благородство получишь. Только он, гаденыш, спасаться не хочет - то в лаве сварится, то со скалы сверзится, то его на пустом месте жуки заедят. Рейд подземелье чистит, а ты, как идиот, с этим лузером таскаешься, оберегая его от всего. Я уже видеть эту рожу меховую не мог! На секунду отвлечешься, а ему на башку уже валун упал. А инстанс только раз в две недели обновляется - мы год туда таскались!
        - Мои поздравления! - я поднял кружку пива, налитую из черного кувшина. Благоухало оно божественно, но не могло перебить аромат свежеподжаренного мяса, нежащегося среди подстилки из свежей зелени на белой фаянсовой тарелке. Большой кусок подогретого белого хлеба тоже не оставался в стороне на этом душистом фестивале. - У меня-то в благородстве всего три очка.
        - Всего? На тридцатом уровне?! Да это очуметь, как круто! Где раздобыл?
        - Не помню, - честно сказал я. - Я не очень слежу за параметрами, как-то не до того.
        - Да, в начале игры все потерянные и растерянные. Наворотят дел по незнанию, а потом всю жизнь расхлебывают. Знаешь, хочешь бесплатный совет? Если еще не взял каллиграфию - бери немедленно. Без нее огромная часть высокоуровневой игры для тебя недоступна, неграмотность - зло. Я с пятидесятого до сотого уровня был без нее, и пальцы себе кусал, что такой идиот. В армии, скажем, неграмотный выше сержанта не прыгнет, масса квестов завязана на текстах, письмах, записках.
        - Спасибо! - искренне сказал я . - Я сам думал на эту тему.
        - Ладно, я в кланхолл - и офлайн, в реале тоже праздновать буду. Удачи, мелкий!
        - Мои поздравления еще раз!
        Я пил пиво и представлял себе, что вот, я - кавалер Нимис, еду на красивом черном коне домой. Дом у меня большой, с садом, с цветущими деревьями. Встречает меня Сиводушка - вся в шелках и каменьях, я целую ей руку. А она говорит: «Твоя мама приехала!» И мама выходит, обнимает меня и говорит: «Какой у тебя прекрасный дом, Никитка, как тут спокойно и уютно! И жена у тебя просто прелесть! Теперь я понимаю, что здесь жизнь ничуть не хуже, чем там, погощу у вас две недели, и папа после работы будет заходить. И Динку тоже разрешили подключить - он вон, на лужайке, на пони ездит… »
        Так-то бред, конечно, но когда это все в деталях представляешь, то потом и глаза открывать как-то веселее.
        - Вы спите, сударь? Вот ваш счет.
        От счета я аж икнул. Мясо - золотой, это ладно, а вот пиво - еще сорок два золотых. Спасибо, дорогой Мельсон, что так удружил! Пришлось бежать на почту, вытаскивать оттуда полсотни, в кошельке всего-ничего оставалось. Собирался было уже идти наверх спать, но тут в таверну опять вошли стражники - и я не успел пискнуть, как мне скрутили руки за спину и снова куда-то потащили.
        - Да что я сделал-то? - спрашиваю того же серого храмового чиновника, но тот ничего не отвечает, а только вперед бежит, рясу приподняв. Торопимся, видимо, очень.
        Затащили меня в этот раз не в канцелярию, а куда-то подальше, типа часовни, только без окон и кандалы с цепями на стенах висят, а так все очень чистенько, скамеечки полированные, свечи горят, какие-то картины священные на другой стене, напротив цепей.
        Меня пихнули на скамью.
        - Руки на стол и не вздумай ими шевелить! Если начнет клешнями махать - сразу в железо берите! - это уже к стражникам. - А ты не вздумай упрыгивать! Учти, исчезнешь сейчас, из этой комнаты уже потом никуда не выйдешь!
        И ушел. Не знает, что не могу я никуда «упрыгнуть».
        Ждать пришлось не очень долго, хотя было довольно трудно: нос зачесался сразу же, а руками я пошевелить боялся, не хотелось в железо. Сидел, тренировал волю и думал, почему носы так устроены, что как нельзя почесаться - сразу свербеть начинают. А еще думал - почему меня все время похищают, как какую-то красотку из «Тысячи и одной ночи». Вот готов на сто золотых поспорить, что того же Мельсона никто не похищает. Ну, уж точно не по несколько раз за одну неделю. Что им всем от меня надо??!
        Появился отец Истер. Вошел и тут же с почтительным полупоклоном дверь шире приоткрыл. В дверь прошествовал еще один храмовый непись. Немолодой, волосы седые, в белой хламиде. «Асемус, епископ Нимский». Ого! Я как арестованный кланяться почтительно не стал, остался сидеть, держа руки на столе.
        - Вот этот юноша, - указал на меня Истер, как будто тут вокруг были толпы других юношей.
        - Дорогой друг! - сказал мне епископ. - Скажите, пожалуйста, вы собираетесь на меня нападать или пользоваться свитком портала, если мы попросим стражу удалиться? Могу я получить ваше слово, что вы не будете предпринимать подобных неразумных действий?
        - Я не собираюсь на вас нападать. И у меня нет свитков портала.
        Правда, у меня был камень возврата в кланхолл, но зато не было двухсот золотых на то, чтобы его использовать, счетом в нимском банке я как-то не обзавелся. Да и не думаю, что мне позволили бы полчаса стоят тут, перенос колдовать.
        - Тогда можете идти. - кивнул епископ стражам.
        После того, как лязганье мечей и заплечных алебард стихло, епископ уселся напротив меня.
        - Истер, вы тоже можете удалиться. Мне кажется, наш друг обладает столь редким в наши времена благоразумием.
        Видимо, в этом храме спорить с епископом было не принято - отец Истер испарился моментально.
        Епископ внимательно рассматривал меня и молчал. Я тоже молчал. Не хотелось наговорить епископу грубостей, наверное, это было бы неразумно.
        Молчали мы примерно минуту.
        - Мне сообщили, что у вас, сын мой, есть религиозное призвание?
        - Что? А, ну да. Есть.
        - Это большая редкость среди подобных вам. До сих пор я лично знал только одну блуждающую душу, затронутую огнем истинной веры.
        - В Антии и в Таосань, говорят, много таких, как я.
        - Мы же говорим об истинной вере, а не о том поклонении диким духам и нечисти, которое практикуют эти дикари. Мы не говорим и о тех, кто поклоняется кому-то одному из двенадцати - их светильник не полон. Что касается вас - мне сообщили, что в своих проповедях вы использовали отрывки из священных текстов Амалеи, это так?
        - Да, - сказал я. - Я других священных текстов и не знаю.
        - Вы где-то учились? Нет? У вас был хотя бы наставник? Тоже нет?
        - Нигде я не учился, -сказал я. - Ничего не знаю, неуч и невежда, давайте исходить из этого.
        - Расскажите мне, Нимис, что вы знаете о богах?
        - Их двенадцать. Они разделили сферы мира. Трое великих держат в руках мирозданье, трое светлых полнят мир жизнью, трое диких…эээ…не помню… трое темных сосланы на изнанку мира: избывать себя в ней.
        - Вы продолжаете цитировать «Песнь об Амалее». Похвально, что вы так прикипели к этой священной книге. Но вы должны помнить, что это - песнь самой Амалеи. Самая любимая людьми, самая чистая, самая великая - но лишь одна из двенадцати. Да, крестьянам, солдатам и ремесленникам достаточно молиться богине и ее мужебратьям, но священнослужитель должен понимать, что мир глубже и сложнее. Что каждый из двенадцати богов держит в руках свою нить бытия, и каждая из этих нитей - беспредельно ценна , ибо она фундамент для остальных одиннадцати.
        - Что, даже Харраш беспредельно ценен?
        Епископ помолчал.
        - Вы легко произносите это имя. Впрочем, блуждающие души вообще лишены того страха перед темнейшим из богов, который знаком каждому из истинных жителей мира. Даже дикари Зеленых Скал кричат во сне от ужаса, вспоминая о нем, пусть и зовут они его иначе. Но да. Даже …неназываемый… часть бытия. Другое дело, что эта та часть бытия, которой люди касаться не должны. По крайней мере, обычные люди - их служение темным служит лишь распространению зла, но не укрепляет основ мира.
        - А необычным, значит, можно?
        - Прежде, чем мы продолжим нашу беседу, я должен принять у вас обет, Нимис.
        Серебряная табличка.
        «Примите обет сохранения тайны и выслушайте епископа Нимского».
        Да с удовольствием! Серебряные квесты - это ведь даже круче малахитовых, если я ничего не путаю. А еще говорят, что в Альтрауме сложно получить хорошие квесты. Некоторым, вон, достаточно из дома выйти.
        - Вы должны кровью капнуть на этот пергамент.
        «Я обязуюсь никому и никогда не рассказывать о том, что случится этой ночью, и о том, что находится в подземелье нимского Храма трех Великих».
        - Не, - сказал я. - слишком размывчато. Эта ночь - длинная, арестовали меня, например, уже ночью, на глазах у служителей таверны. Значит, мне придется, вероятнее всего, говорить об этом аресте хотя бы со своим слугой. Или вот: с вами же, насколько я понимаю, мне придется сегодня еще общаться? То есть, если я вам скажу «я принял обет» - то тут же этим его и нарушу? Так дело не пойдет. Договоры, тем более подписываемые кровью, надо составлять аккуратнее.
        Епископ удивленно поднял брови, но кивнул и положил на пергамент растопыренную пятерню. Чернила тут же засветились, потекли и вскоре новые буквы перестроились в новом порядке. Вот у кого с каллиграфией, надо понимать, никаких проблем нет.
        «Я обязуюсь хранить в тайне поклонение Гро-Але в нимском Храме трех Великих и мое участие в ритуале открытия алтаря Богини Крови.»
        - О! - сказал я. - Даже так?
        Про Гро-Алу я знал мало, но, кажется, за возведение ее алтарей в Империи полагалась смертная казнь немедленно. Богиня любила свежую красную кровь… в общем, на этом мои обширные знания о ней заканчивались.
        - Гро-Ала - такая же богиня жизни, как и ее сестры, Церра и Амалея. Но жизнь, это не только победительные злаки, прекрасные животные и смеющиеся дети. Жизнь - это прорастание зерна в дерьме и прахе, это вывернутые утробы, это залитые кровью родильные постели. Амалея живет у тебя здесь, - епископ указал на мой лоб, - Церра - тут, - следующий жест был в сторону желудка, я надеюсь, - но Гро-Ала кипит в твоих жилах.
        - Тогда почему она темная и запретная?
        - Потому что дуракам нельзя давать в руки меч, они им порежутся. Магия крови слишком сильна и опасна, ею можно творить поистине ужасные дела. Но и игнорирование ее - огромная ошибка, да… Тайное поклонение избранных помогает поддерживать равновесие и дает Империи и эту силу - силу, без которой Империя не сможет выстоять.
        - То есть, император, надо понимать, в курсе?
        - Обет молчания предлагался не тебе одному, мальчик.
        - Хорошо, а если я нарушу обет - что со мной будет?
        - Ты лишишься веры и боги возненавидят тебя.
        - То есть, я потеряю навык религиозного служения и репутация со всеми богами у меня упадет ниже плинтуса?
        - Можно сформулировать это и так.
        Да, рискованное, конечно, обещание. Так-то я трепло, могу и разболтать ненароком и не подумав. А с другой стороны - куда деваться, квест-то я принял. А отказ от принятых квестов влечет нешуточные штрафы, как я знаю, тем более квест - серебряный.
        - Ладно, - вздохнул я, достал ножик, порезал палец и прижал его к пергаменту.
        Глава 19
        Как только кровавый вытянутый отпечаток украсил шероховатую поверхность пергамента, тот вспыхнул и сгорел синим пламени, не оставив на полированном столе даже пепла.
        - Хорошо, - сказал епископ, откинувшись на спинку скамейку. - Тебя, я вижу, переполняет рой нетерпеливых вопросов, юноша.
        Если он меня и переполнял, то я, видимо, очень нечувствителен к своему внутреннему миру.
        - Силы темных богов ужасны и непостижимы для человеческой расы, но люди не были бы людьми, если бы не пытались использовать то, что они не в силах понять. Кощунственная магия крови очень, очень сильна и соблазнительна для слабых телом и духом. Гро-Ала щедра к свои последователям, в поверхностном контакте с ними она проста и прямолинейна, как купчиха: все имеет цену крови, и для этой цены нет ничего невозможного. Почти ничего. Мистический, закрытый план этой торговли непонятен ни северному дикарю, режущему связанных пленников на камне крови, ни крестьянину, которой украдкой плещет на старый булыжник у дороги ковшик крови после убоя свиньи. Они оба просто получают то, чего желают: боевую мощь или плодородие грядок. Но что есть кровь по сути своей? Кровь - это прибежище духа, и, жертвуя Гро-Але тела, они жертвуют ей и часть духовной силы жертв - принимая на себя проклятье убиенных. И в конечном счете за все придется заплатить, однажды тяжесть этого проклятья станет так велика, что настанет страшная расплата.
        - Воин сам напорется на свой меч? А у крестьянина передохнет вся скотина? Потому что обиженные духи соберутся вместе, накопят сил и напакостят?
        - Такое тоже бывает, но это малая плата. Страшнее другое - полная потеря своей души. Когда человек исчезает и превращается в слепой истукан, управляемый чужим духом.
        - Непись может превратиться в моба, в скрипт? Епископ вздохнул.
        - Я понимаю, что это для тебя - сложные материи…
        - Нет! Не сложные! Мне очень интересно, а обратное может случиться? Ну, чтобы истукан превратился в живого человека. И как вообще можно их друг от друга отличить точно? То есть, я вижу, скажем, что в инстах - мобы, а в городах - неписи, но где точная грань? Мобы бессмертны, они возрождаются, но у них нет свободы воли, они делают то, что им прописано, а непись можно убить, но он растет , развивается и действует самостоятельно, да?
        - Ты говоришь смешным чужим языком о вещах, о которых лучшие умы размышляли тысячелетиями. Чем человек отличается от духа, беса, нечисти, населяющих этот мир или сбегаюших в него из своих проклятых царств? Тем что в нем есть цельная душа, разум и свобода воли.
        - А в духе может все это появиться? Ну, если он будет очень хорошим, правильным духом, например. Епископ усмехнулся.
        - «Сказка о благочестивом привидении» - любимая книжка детей, но мы уже не дети и понимаем, насколько сложна и недоступна пониманию изнанка бытия. Нам даны простые заповеди, но даже им следовать мы не в состоянии, а уж постигать непостигаемое....сын мой, иногда блуд ума хуже блуда тела! Вернемся лучше к тому, что тебе предстоит.
        - А что мне предстоит?
        Епископ перешел на более деловой тон.
        - Открытое служение темным богам в Империи под запретом, ибо оно таит в себе великие опасности для порядка и процветания страны. И до Империи были властители, которые беспощадно выжигали эту заразу на своей земле. Увы, но полностью очистив свои земли от скверны, они становились легкой добычей тех, кто истово служил темным, ибо темные могут наделять страшной силой. Чистые царства рушились, святые земли превращались в поля смерти и смрада под пятой завоевателей, увешанных черепами и вымазанных кровью жертв. Поэтому сейчас существует некоторое равновесие. Да, никто не позволит проводить на улице кровавых празднеств в честь Гро-Алы или тешить видом порока демонов Бусбиара, однако если воин идет по этому пути - что же, это его выбор и его судьба. Демонологи и маги крови, суккубы и кровавые жнецы - все могут служить Империи и Великим богам, соблюдая ряд ограничений и правил. Лишь открытое служение Неназываемому находится под полным запретом.
        Ага, то-то некромантов и прочих служителей смерти среди игроков - как собак. Хотя, наверное, неписи не видят этих классов.
        - Еще мой предшественник получил предписание открыть в городе алтарь Гро-Алы. Разумеется, в тайном и освященном месте, о котором знают лишь те, кто допущен к ее мистериям. Увы, он не смог справиться с поручением. Обычно алтари богини так стары, что в городах вокруг них нет ни одного камня который мог бы вспомнить день создания алтаря. Видимо, тогда в людях было больше огня веры и жертвенности. Наш же алтарь готов уже десятки лет - и до сих пор закрыт.
        - Почему?
        - Тебе же приходилось создавать примитивные алтари, полагаю? Что является последним шагом создания?
        - Нужно призвать бога и порезать себя.
        - Да. Отдать алтарному камню крошечную частицу своей души. Но лакающей кровь Гро-Але этого мало.
        - Там нужно кого-то полностью зарезать?
        - Не «кого-то». На алтарь должен взойти священнослужитель - добровольно и бескорыстно.
        - Ясно, - сказал я. - В принципе, дальше можно не объяснять, я все-таки не совсем дурак.
        Но епископ все-таки объяснил. Неписи боятся и не хотят приносить себя в жертву, потому что настоящих буйных среди них мало, а вот игрок расчудесно может позволить себя зарезать, потому что он потом все равно воскреснет, но Гро-Але это по барабану, ей души мертвых не нужны, ей кровь и жизнь подавай. Но игрок должен быть непременно религиозным деятелем, а с этим в Трансильвии напряженка, а туристы из Антии и Таосань не подходят, потому что верят в не пойми что, в общем, дорогой Нимис, иди и сдохни на алтаре забесплатно, потому что этот подвиг веры должен быть бескорыстен. Ну, это так, вкратце, на самом деле он еще час распинался.
        - Что совсем бескорыстно надо? - промямлил я. Умирать очень не хотелось.
        - Наградой будет только только твоя вера, наша благодарность и благосклонность богини.
        Ну что же, лучше чем ничего. Я вяло согласился с новыми условиями квеста. Если мне дадут очки религии - может, дело стоящее.
        - Пойдемте,святой отец. Мне самому нужно зарезаться или помогут?
        Оказалось, все не так просто. Для церемонии нужна подготовка. Епископ выторговал на это дело три дня, и меня отпустили пока на свободу. Ну, как на свободу. За мной теперь всюду таскались аж три стражника, еще и караулом под дверями комнаты в таверне караулом стояли, а на расспросы Гуса я отвечать толком ничего не мог. Хорошо, что он не очень любопытный. Чувствовал себя я как перед операцией или новой химией, из рук все падает, страшновато, думаешь - скорее бы, что ли, все случилось, потому что ждать хуже всего. Делать ничего не мог, даже рыбу ловить не хотелось, думал в библиотеку записаться местную, но читать тоже не тянуло. Иногда только газету просматривал местную, там много смешного было, что они тут считают нормальной жизнью. Сидел, как дурак, в общем зале, пялился в окно, жевал еду, которая казалась безвкусной. Впрочем, возможно она и была безвкусной, тут повара не самого высокого уровня работают, а оплатить мне питание, например, в «Желудке Дракона» епископ Нимский, разумеется, и не подумал. Бескорыстный же подвиг должен быть.
        Казалось бы, в этой игре сдохнуть - обычное дело, ничего особенного, сам сколько раз это проделывал. С другой стороны, это как на укол сходить - так бы, может, и не заметил этого укола, а тут сидишь, ждешь, придумываешь себе всякое.
        Самое смешное, что проповедовать в Ниме мне дополнительно запретили, сказали, что не надо сейчас к себе внимание других богов привлекать. И молиться, дескать, не стоит.
        Ну, я в общем, не очень по этому поводу переживал. Тут, конечно, атеистом трудно оставаться, но даже здешним богам, мне казалось, не стоит лишний раз глаза мозолить.
        Наши ничего толком не писали. Даже Лукась, который вообще очень эпистолярный жанр уважал. Только от Евы цидулка пришла в ответ на сообщение о том, что религия у меня теперь двадцать.
        «Ок! У нас тоже все норм.»
        Норм, так норм, рад за них.
        Пришли за мной, как и договаривались, за два часа до полуночи. Доставили в подвалы храма, запихнули в медный таз, полили благоуханными водами, хламиду выдали белую, венок белый на башку нацепили. И все так торжественно, с такими постными рожами, что аж под ложечкой засосало, снизу еще пение какое-то торжественное и мрачное доносилось, настроение портило. Дали выпить горячего красного сладкого вина - и что-то они в это вино такого намешали, что мне идти тяжело стало: ноги подгибались и голова кружилась, но ничего, меня под руки почтительно повлекли по длинному и страшному каменному коридору, спиралью уходящему еще глубже.
        Зал занимали склоненные фигуры в плашах, ничего не видно, кроме белого-пребелого алтаря, освещенного факелами. Вокруг алтаря стоят граждане в алых нарядах с колпаками на головах, смотрят на меня прорезями для глаз. И статуя богини: толстая женщина с огромным бюстом наклонилась прямо надо алтарем, выпученными глазами жадно в него всматривается, выпяченными губами как бы причмокивает, язык еще вывесила с загнутым кончиком - словно лакать собралась. Мерзость какая.
        - Всходишь ты на алтарь добровольно, отдаешь ли свою кровь в дар Гро-Але?
        А если сейчас крикнуть «нет!» и попытаться сбежать - что будет? Хотя неловко как-то. Пусть уж быстрее режут. Это недолго - вжик и все.
        Потом была худшая ночь в моей жизни. Видимо, мое добровольное согласие искином игры было определено как отчасти самоубийство, и чувствительность была особенно на высоте. А мясники Гро-Алы умеют свежевать, пускать кровь и продлевать страдания.
        Прикованный к алтарю я визжал, выл, матерился, рыдал и умолял, никакие гимны из десятков глоток не могли перекрыть мои вопли. Я кричал, что засужу их всех, что взорву серверную, чтобы пожалуйста-пожалуйста, добрые дяди, отпустите меня к маме, что я больше не буду, что я вырежу их всех до единого, и их детей, их род, и аааа!!
        Жирная сука Гро-Ала пялилась удовлетворенно, облизывалась.
        Наконец, через вечность, я сдох. Еще успел увидеть извне то, что осталось от меня на алтаре - кожи нет, грудная клетка вскрыта, ребра торчат, сердце как раз достали - сейчас жрать будут.
        Хорошо, что когда становишься призраком, боль исчезает сразу. И реветь особо не получается.
        «Вы выполнили квест «Алтарь Гро-Алы»
        Репутация в городе Ниме повышена до «Уважение»
        Религиозное служение +20
        Получены способности «Создание среднего алтаря», «Служба»
        Стойкость+5
        Выносливость+5
        Терпеливость+5
        Повышена репутация у Гро-Алы. Текущий ранг «Посвященный»
        Дары богини
        Благородство +2
        Агрессия +5
        Боевой навык
        «Вампиризм»
        Вы думаете, это меня утешило? Не очень! Тем более описание нового навыка не слишком вдохновляло. «В бою вы можете пить кровь своих врагов, ослабляя их и незначительно повышая свое здоровье». Какая гадость! Хотя благородство - это неплохо. И то, что можно прекратить эти идиотские проповеди и немедленно плыть к ребятам, - тоже здорово.
        Хотя дело того не стоило, честно.
        Интересно, если набить рожу епископу Нимскому - сколько за это в тюрьме сидеть придется? Или сразу на каторгу отправят?
        У выхода с храмового кладбища меня встречал целый почетный караул. Вы думаете, они пришли просить у меня прощения и дарить мешки с золотом? А, ну да, как же! Мне выдали бумагу, разрешающую проповедовать в любом городе графства Ноблисского. А если я больше не собираюсь быть проповедником? Если меня вообще от этой вашей религии трясет? Бумажку я все же взял, и она тут же доброй старой традиции сгорела веселым синим огоньком у меня в руках.
        Вы получили достижение! Выберите наградное звание!
        «Блаженный» или «Смиренный»
        Описаний у званий не было. «Блаженный» - это, вроде, сумасшедший? «Смиренный» - не знаю…как-то противно. А, в любом случае, ходить с этими титулами я не собираюсь, какая разница! Хотел выбрать Блаженного, но случайно в раздражении промахнулся и выбрал Смиренного. Да чтоб тебя! Главное, никому не показывать, особенно Еве.
        - Я свободен?
        - Да, сударь, разумеется. Епископ просил передать вам свою благодарность и уважение. Сейчас он занят, но если вы хотите записаться к нему на встречу…
        Не хочу. Мне сейчас на каторгу за убийство епископов нельзя. Знаю я, чем он занят, сердце мое, небось, жрет!
        Уже светало, по дороге к таверне заглянул на аукцион. Посмотрел, наконец, на все эти кристаллы, которые должны увеличивать скорость корабля или удерживать его направление. Посмотрел, и решил, что на веслах и парусе мы тоже отлично доплывем куда надо, тем более, не так много пути осталось. А потом зашел в порт и узнал, что через три часа тут будет делать остановку «Эльвира», следующая в Ноблис. Вытряхнул из почтового голубя пятьдесят золотых, купил нам с Гусом билеты во второй класс, помчался в таверну, разбудил этого соню, мы быстро позавтракали всякой местной дрянью и еще час сидели у пристани - сперва ждали Эльвиру, потом смотрели, как она неспешно швартуется, потом пропускали пассажиров первого класса, а потом заняли свои места на нижней палубе. Здесь даже лучше было, чем в первом, зачем эти маленькие каютки, когда можно спать где угодно прямо на палубе, на узлах, в окружении чистого воздуха? А обедать можно ходить и в ресторан первого класса, если деньги есть.
        «Эльвира» куда больше походила на пароход, чем на парусник, была она чем-то типа баржи на магических кристаллах, и паруса у нее болтались, на мой взгляд, больше для порядка, чем для дела. Большей частью она ползла по реке со скоростью пешехода, лишь иногда вдруг оживлялась, но не сказать, чтобы очень сильно - пейзажи растягивались с нестерпимой медлительностью, все эти пашни, пашни, пашни, виноградники, сады и снова пашни. Если бы не рыбалка, я бы весь извелся, потому что я не умею, как Гус, целый день и потом целую ночь дремать на палубе, прикрыв глаза шапкой, и просыпаться только для того, чтобы покурить или пообедать.
        После первого же вытащенного из реки полутораметрового осетра, ко мне с предложением сдавать рыбу на камбуз обратился помощник капитана, взамен мы с Гусом получили право три раза в день столоваться по первому классу. Я согласился, рыбу все равно девать было некуда, и продавать ее тут некому. Все равно инвентарь к прибытию к конечному пункту был набит полностью, косяком шли ящики с холстами, тарелками, дверными ручками и прочей ерундой - у Гуса с собой был грузовой мешок на восемьдесят килограммов, который мы и набили всем этим богатством под завязку, только два куска железа и огромный валун известняка я тихонько оставил на палубе «Эльвиры» - ну, а вдруг им пригодится? В реку обратно кидать жалко, а на себе тащить не получится.
        Часа два до прибытия бродил по палубе и гадал - приедет Сиводушка нас встречать или нет? Ужасно по ней соскучился. И плевать мне - моб она, скрипт или непись, это неважно вообще. Пусть просто сидит, сложив лапки, и смотрит на меня, улыбаясь.
        Встречала нас ужасно деловая и безразличная Ева на телеге. Как она нам объяснила, Лукась и Акимыч - «на задании», а Сиводушка сидит на подпольном положении в снятом домике в заднице Шанды, до коей задницы нам еще часа четыре трюхать, ну, пошла! Ноблис в другой раз посмотрите, господа, не до того сейчас!
        Лошадка шла, покачивая куцым обрезанным хвостом, я вспоминал своего ослика Чучарелло и думал, не обижают ли его в конюшнях Мантиса. Любые новости и рассказы были запрещены Евой до прибытия в дом, она вообще невероятный параноик, но я все-таки вкратце описал наше путешествие. Конечно, кроме нимских событий, обет молчания с меня никто не снимал.
        Глава 20
        Пути оставалось меньше часа. Мы продолжали ехать мимо полей, часть из которых еще темнела голой землей, а часть покрылась зеленой дымкой всходящих ростков. Зелень перла мощно, щеткой, копьями грядущее хлебное войско пробивало себе путь к солнцу. Шанда, житница империи, славная плодородием своих земель, раскрывалась перед нами во всей красе. Лишь изредка бесконечные прямоугольники полей перемежались крестьянскими добротными дворами, перед каждым из которых лежало по дивно откормленной свинье, лениво провожающей взглядом наш неспешный экипаж. Скрип колес и храп Гуса служили музыкальным сопровождением, с полей ощутимо тянуло навозом, солнце висело в небе с самым безмятежным видом.
        Я вспомнил, что поговаривали: солнце в Альтрауме тоже искин, причем довольно мощный, и помахал ему рукой.
        - С тобой все в порядке? - спросила Ева. - Ты какой-то сам на себя непохожий.
        - Чем непохожий?
        - У тебя вид задумчивого идиота, который размышляет, куда ему штаны надевать - на ноги или на голову.
        - А обычно у меня другой вид?
        - Угу. Идиота, который абсолютно уверен, что куда штаны ни надень - все будет распрекрасно.
        - Взрослею, наверное, - сказал я. - И день рождения скоро.
        - Нет, серьезно, что случилось?
        - Да, в общем-то ничего особенного, наверное. Просто… даже не объяснить. На мне - обет молчания. Знаешь про такой?
        - Слышать приходилось.
        - Расскажу лишнее - и потеряю навык религии.
        - Тогда не вздумай рассказывать.
        - Не буду. А терпеливость и стойкость дают снижение боли?
        - Должны.
        - Ну, в общем, они у меня здорово выросли за это время. Только это не очень помогает. Сколько их нужно иметь, чтобы вообще ничего такого не чувствовать?
        - Досталось тебе, да?
        - Это не игра, а какой-то полигон садистов, Ев.
        Какое-то время мы ехали молча.
        - Знаешь, - сказала Ева, - а я до тридцатого уровня прокачалась вообще без единой смерти и даже серьезного ранения. Элементальные маги на начальных уровнях - почти боги, бегаешь, пуляешь огненными шарами в зайчиков, стаю волков одной цепной молнией в шашлык превращаешь. Даже классовый квест прошла, играючи. А потом почти сразу получила серебро - нужно было одному алхимику ингредиентов набрать разных, он любимую дочь воскресить пытался. И послал он меня в пещеру за паучьим ядом, только пауки там не такие плюшевые, как в стартовых локациях, а серьезные зверюги с мощным резистом к магии и размером с большую собаку. А я так-то арахнофоб была, всю жизнь их побаивалась - и тут просто кошмар наяву. Мрак, грибы только светят, и толпа этих тварей, которых мои вспышки и молнии не пробивают. Я назад побежала, прилипла к паутине, и тут они на меня и напрыгнули. А эти чудные паучки жертв своих сперва ядом накачивают, чтобы те изнутри разложились и помягче стали, посочнее. Я не думала, что такая боль на свете бывает, вообще забыла, что это - игра, что выйти можно, у меня паника и ступор, помутнение сознания,
только орала и дергалась, пока они меня заживо высасывают.
        - Понимаю.
        - Не знаю, понимаешь ли, но я на кладбище воскресла, из игры вышла и несколько месяцев в нее не возвращалась. Да и не пускают в Альтраум из психоневрологических больниц.
        - О!
        - Угу. Тяжелый нервный срыв, бессонница, проблемы с дыханием.
        - А потом?
        - А потом я вернулась из больницы, увидела свою жизнь лежащей в руинах и опять пошла играть. И когда мне медвежьими капканами отрывало ступни, и когда драконоид жарил меня огненным дыханием - я уже прежде всего злилась, что квест проваливается, инстанс не проходится, награда ускользает. А что больно…ну, бывает. И знаешь что? В жизни все тоже стало проще. Я свои руины окончательно ликвидировала, солью посыпала и при этом никаких особых страданий. После того, что ты здесь видишь и делаешь, в реальности всякие неверные мужья, друзья-предатели и работа с равнодушными подонками - это все, оказывается, такие детские несерьезные пустяки, что и сам понять не можешь, почему тебя это раньше так мучило и пугало. Не нравится тебе твоя жизнь - ну и наведи в ней порядок, и не ной.
        - И ты типа навела?
        Ева пожала плечами.
        - У каждого - свой порядок. Меня все устраивает.
        Арендованный дом выглядел совершенным сараем, каким он, видимо, раньше и был, наспех прорубленные дополнительные окна почти не добавляли строению облика жилого. Дом был окружен криво натыканными палками, видимо, долженствующими изображать забор, и окружен небольшим пустырем, на котором вовсю произрастали сорные травы. Лошадь была распряжена и отправлена щипать сорняки, а мы зашли в дом - и там я был вознагражден аж двумя поцелуями в щеки от повисшей у меня на шее Сиви.
        - Ты не обольщайся, - сказала Ева. - Это она от скуки. Сидит целыми днями взаперти, но чтобы пол подмести или занавеску заштопать - это, конечно, возвышенную грусть не развеет, мы лучше на балалайке побренчим и в окно помедитируем. Сивка, ну хоть посуду-то можно было помыть?!
        - Насос опять сломался. А к колодцу ты сама запретила выходить.
        Воды я принес, вскоре чайник, подвешенный над камином, заурчал, а Ева тем временем давала подробный отчет.
        - До цитадели фиолетовых отсюда - четверть часа быстрым ходом. Контакт кое с кем там налажен. Они нанимают неписей работать на фермах - я отправила туда Лукася, он уже третий день грядки пропалывает.
        - Бедный Лукась!
        - О да, и у тебя будет возможность послушать про его страдания, он каждый вечер эту песню заводит.
        - А где Акимыч, тоже на грядках?
        - Не, игроков они даже на ферму не пустят, у них небольшой сдвиг на секретности. И Лукася-то из-за клана брать не очень хотели, но, видимо, руки рабочие нужны. Акимыч в деревне, рыбу ловит, следит, когда Забейка или Моризель в деревню идут, сообщает мне - и мы с девчонками там совершенно случайно встречаемся.
        - Как рыбу ловит? У него же навыка нет.
        - Это не мешает ему сидеть с удочкой и важным видом у воды, смотреть, кто идет по мостику. В общем, я познакомилась с обеими фермершами. Они, к сожалению, в клане - ноль без палочки, но это неважно, крючок я им сегодня-завтра закину. Лукась передает мне их разговоры, так что я в теме девичьих небогатых интересов, и сегодня я планирую пригласить кого-то из них или обеих сразу - на чашку чая в «Большую Тыкву». Моя легенда: у нас новый клан, непись у нас в клане, потому что влюбился в меня, дурак такой, я над ним издеваюсь, но он нам деньги зарабатывает. Сюда мы только-только переехали, потому что присматриваем землю, собираемся клан по фермерской стезе пока пустить. Я восхищенно расспрашиваю про сроки посадки свеклы и о ценах на зеленый горошек, собираюсь сама стать крестьянином, но не знаю пока, что и выбрать - земледелие, огородничество, садоводство или цветоводство. Но точно не виноградарство. Мы с Забейкой и Моризель виноградарей не уважаем, это скучная профессия для тупых.
        - Здорово, - сказал я. - А мне что нужно делать?
        - А тебе… думаю, когда я договорюсь о девичьих посиделках, ты через часик пойдешь в деревенскую лавку. Допустим, за молоком или пуговицами. А мы тебя увидим с веранды, я тебе помашу и представлю девочкам. Ты подойдешь, сядешь, закажешь на всех что-нибудь вкусное, начнешь ухаживать за девчонками… ну хорошо-хорошо, будешь молча сидеть со своим растерянным видом, а попутно мы расскажем, что ты ищешь покупателя на создание алтаря, даже планируешь объявление в газету дать. Если они не сообразят заинтересоваться, а они точно не сообразят, потому что таких скудоумных кур даже с птицеферм выгоняют, будем наводящими вопросами и уточняющими пинками подталкивать их к мысли, что надо бы эту инфу до офицеров клана донести.
        - А нельзя без вот этих хитростей просто самим предложить свои услуги? Написать этим офицерам, например?
        - Ох, детка! Ты пока еще не понимаешь тот уровень паранойи, который принят в амбициозных кланах. Если ты начнешь долбиться к ним с воплями: а давайте я не пойми с какой радости немедленно построю вам алтарь за пять грошей, потому что я так люблю все фиолетовое… да они нас под лупой проверять будут, помня заповедь о бесплатном сыре! Нам и чихнуть не дадут без конвоя и надзора! А вот если они сами отроют несколько кретинов-нубасов, которых можно поиметь незадорого, к нам совсем иначе будут относиться! Понял? По глазам вижу, что не понял, тогда просто поверь мне и не забивай свою хорошенькую рыжую головку всякими сложными вещами! Кстати, если что - для Бейки и Мори меня зовут Зосей.
        - Почему Зосей?
        - Потому что София - мать премудрости, холера ясна! Потому что не люблю, когда посторонние люди знают мое имя, особенно те посторонние люди, которым я собираюсь подложить свинью!
        - А если я перепутаю?
        - А ты не перепутай.
        Через пару часов Ева получила сообщение от Акимыча и умчалась в деревню, а мы с Сиви остались наедине. Если не считать Гуса, но тот так и дрых в телеге во дворе. Я иногда начинаю думать, что у него сонная болезнь.
        Я даже смутился. Если так подумать, мы с Сиви практически никогда не оставались одни, если не считать того вечера на берегу. Она сидела с ногами на скамеечке у окна, смотрела за стекло.
        - Мы обязательно спасем твою бабушку! - сказал я и сам этому поверил.
        - Я знаю.
        - Откуда знаешь?
        - У Евы все всегда получается.
        Мне стало самую капельку обидно.
        - А у меня - не всегда?
        - Зато ты - хороший, - утешила меня Сиви.
        Я вздохнул и стал рассказывать Сиви про змею-призрака, про русалок и речного царя, про болотную владычицу и про разбойников. И был совершенно утешен - в нужные моменты она вскрикивала, пугалась, восхищалась и ужасалась.
        К вечеру стали подтягиваться наши. Первой пришла предовольная Ева, которой удалось организовать назавтра девичник в «Тыкве». Следом прибежал Акимыч, который радостно хлопал меня по спине, тряс руку Гусу и хвастался тем, что сегодня ему удалось пустить по воде камушек аж с пятнадцатью «блинчиками» подряд, за что немедленно схлопотал втык от Евы, сообщившей, что ни один нормальный, желающий сохранить свою легенду рыбак не будет швырять в воду камни там, где он якобы ловит рыбу. Разгорелась небольшая живая дискуссия о том, почему никогда не нужно оставлять дома голову, отправляясь на важное задание, и почему людей иногда просто надо оставить в покое, если они хотят покидать камешки в тот момент, когда вокруг совершенно точно никого нет, а скучно так, что заснуть ненароком можно.
        Лукась, пришедший позже всех, выглядел так, словно вернулся с собственных похорон. Оказывается, на ферме сегодня набивали навозом парники, и наш портье был преисполнен самых горестных чувств по этому поводу. Он долго плескался в холодной воде у насоса, переоделся во все чистое и уселся с несессером приводить в порядок ногти, но все эти процедуры если и прибавили ему жизнерадостности, то заметить ее было сложно.
        - Ладно, - сказала Ева, - это нытье невозможно слушать! Осталась всего пара дней, потом наврешь, что сорвал спину, и уволишься. Ну хорошо, один день! Завтра сможешь еще поработать?
        - Завтра там будут разводить дерьмо из курятника в удобрительных чанах! Отправьте этого вашего здоровяка, его тонной-другой навоза на одежду не испугаешь! Или он так и будет валяться на сундуке, пока другие навоз вилами таскают?
        - У Гуса, надеюсь, будет своя роль. И у тебя, кстати, потом тоже. Нимис, прочитай, пожалуйста, вслух и медленно описание своей способности «Создание среднего алтаря»
        «Для создания среднего алтаря вам потребуется: фундамент под алтарь, каменный алтарь (один), каменное или металлическое скульптурное алтарное изображение (средние статуя или барельеф, для каменного - можно использовать камень и молот), нож, кровь разумного существа.»
        - Отлично! - сказала Ева. - Наша задача - проникнуть в их цитадель и всю ее прошерстить, поэтому чем нас будет больше, тем лучше. Вообще, не думаю, что им так легко будет найти подробную инфу про создание алтарей трансильвийско-риверрийского пантеона, но даже если и раздобудут, то у нас все гладко. У нас есть два каменщика для фундамента и алтаря, - Ева указала на Лукася и большим пальцем за спину - на дремлющего на большом сундуке Гуса. - Есть скульптор, - кивок в сторону Акимыча. - И есть назойливая и глуповатая девица, формальный лидер доморощенного клана, которая хочет и нажиться, и связи завести, а потому таскается за работниками, типа, надзор и сопровождение.
        - Какие каменщики! - заволновался Лукась. - Я не умею класть камни!
        - Можно подумать, - я умею делать скульптуры!
        - Это неважно, что вы там умеете или не умеете. Нам нужно найти место, где они содержат старую лису, выкрасть ее и смотаться. Возможно, даже и не придется ничего строить, может, она на цепи прямо во дворе у них сидит - и мы ее в первый же день освободим. А если что - ну уж неписи камешки в кучку сложить и цементом залить сумеют. А ты, Акимыч, просто будешь ходить вокруг и вроде того, что вдохновляться на творчество, а статую мы готовую купим… недорогую. Главное, несколько дней, пока мы будем этим всем заниматься, у нас будет - и, надеюсь, будет и возможность как следует там все обшарить. Ну, а если вы считаете, что это - плохой план, то я открыта предложениям - выдвигайте свои идеи! Что, нет желающих? Почему-то я так и думала! Хуже всего будет, если мы ошиблись с самого начала, и лисы там все-таки нет.
        - Есть, - сказала Сиводушка, задумчиво размазывая ложкой кашу по тарелке. - Я чувствовала ее печаль сегодня ночью.
        - Так! И почему я узнаю об этом только сейчас?! Сивка, я сколько раз повторяла, что-то происходит важное - отрываем рот и говорим! Что масло кончилось - говорим! Что бабушку почуяли - говорим! Что у нас чемодан в порту украли - говорим!
        - Мой чемодан! - с болью выкрикнул Лукась.
        - Да, твой чемодан! Который мы всеми возможными способами многократно оплакали и теперь, слава богу, навсегда о нем забыли!
        - И купим тебе другой! - быстро добавил Акимыч. - Из телячьей кожи, с набойками по углам бронзовыми.
        - Да, и набьем его простынями и подштанниками! Как только сделаем этот квест и будем купаться в золоте! Что же, раз бабушка точно здесь - камень с плеч, неясность в этом вопросе - единственное, что меня серьезно беспокоило. Теперь так или иначе мы ее у фиолетовых вытащим.
        Меня, однако, беспокоило все остальное тоже. Наверное, из меня получился бы ужасный аферист и мошенник - я полночи валялся на сенном тюфяке на полу, пытаясь успокоиться. Вообще у меня всегда была плохо с враньем, папа и мама даже шутили на эту тему, что у меня все всегда на носу написано. И в фильмах я больше всего не любил, когда чей-то обман открывается, так стыдно становилось, что зажмуривался иногда. Но ничего, я еще научусь врать - судя по всему, в ближайшие дни у меня будет просто преогромная практика в этом искусстве. Если для того, чтобы помочь Сиви и выжить самому, надо лгать, то я очень, очень постараюсь стать мастером этого дела. Тут вообще мир не такой, чтобы к каким-то правилам можно было с уважением относиться, если епископы светлых богов тут людей ножами режут и даже император врет и секретничает, то просто нужно делать то, что сам внутри себя считаешь правильным. И если правильно будет обмануть клан «Губоко фиолетово» - то я только за! Интересно, а эта Эллана-Лана до сих пор в нем состоит? Надеюсь, что нет - а то вдруг она меня узнает? Хотя, наверное, не узнает, все-таки год
прошел, а она меня только мельком видела. Это я ее запомнил, потому что она очень красивая и очень злая, а ей меня что запоминать - тут таких, как я, четыреста миллионов бегает
        Глава 21
        Забейка и Моризель напомнили мне кукол из коллекции «Крутые девчонки», по которым когда-то с ума сходила моя сестренка. Динка их даже в школу таскала с собой в рюкзаке и все карманные деньги тратила на новую одежку для этих лупоглазых обормоток, а потом устраивала на моей постели примерочную, и я был вынужден выносить вердикт, что этой, розововолосой, идет больше - синие шортики или штанишки с, как выражалась мама, «стразиками-фигазиками».
        Мы с Евой, ой, точнее, с Зосей, только что разыграли обговоренную сцену «случайной встречи», и я уселся рядом с Евой.
        - Ты в лавку ходил? - спросила Ева самым натуральным правдоподобным образом.
        - Да. За молоком и пуговицами.
        Ева бросила на меня уничтожающий взгляд.
        - За пуговицами? А у тебя портновский навык есть? - заинтересовалась Забейка.
        - Нет, - ответил я. - Я их просто так люблю.
        На пару секунд над столом повисло неловкое молчание, но потом быстро затараторила Ева.
        - У Нимиса другой роскошный навык - религия!
        - А что это такое? - спросила Моризель, пожирающая сладкий пирог.
        Я, под молчаливым прессом Евы, послушно рассказал о том, что дает навык.
        - Так что, - закончила за меня «Зося», - мы планируем объявление в газету дать и денег заработать. Нужно как-то отбивать затраты на создание клана, это ужасно дорого!
        - А зачем вам вообще свой клан? Вы же развиться не сможете! Лучше вступить в большой и сильный, так заработать проще и прокачаться.
        - Ну вот, - развела руками Ева. - глупая была, не сообразила хороших ремесел набрать,
        сейчас бы, конечно, огородником стала сразу! А так с моими навыками я нормальному клану пока даром не нужна.
        - О, да! - кивнула Забейка. - Я тоже сперва всякого хлама набрала, рероллиться пришлось. Но я рада, зато смогла сделать внешность идеально похожей на свою собственную. Первый раз-то они мне такую модель подсунули, что без слез не взглянешь, не умеют они физические параметры копировать! Зато теперь - выгляжу один в один, как в жизни!
        Я посмотрел на Забейку. Судя по размеру ее глаз, в реальности у нее должны быть такие огромные глазные яблоки, что в черепе места для мозга они бы не оставили. Забейка милостиво мне улыбнулась.
        Принесли салат. Из салата на меня пялились лягушата. Попискивающие лягушата.
        - Крутенько, правда? - сказала Моризель. - Они из лукового желе. Тут сегодня наш клановый повар подрабатывает, руку набивает и баблосики.
        Я вспомнил, что в мешочке у меня на шее - одиннадцать золотых, оглядел трех энергично жующих барышень и похолодел. А если они ждут, что за все должен заплатить единственный мужик в компании? Хотя Ева, которая все это затеяла, наверное, разрулит ситуацию, а если и будет неловкий момент, то в последнее время я так поднаторел на этих неловких моментах, что и этот переживу.
        - Мне чаю, пожалуйста, - сказал я. - А есть я не хочу. Только что пообедал.
        И еще по животу себя зачем-то похлопал, а тот в ответ радостно заурчал на всю террасу.
        - Нимис проповедями качается - сказала Ева. - Такие смешные у него проповеди! Хотите послушать, девчонки? Умора!
        - Что, прямо здесь?
        - Ну давай, Нимчик, дорогой, девушки просят, не ломайся! Девушки, мы просим?
        - Угу! - кивнула Моризель, щеки которой прямо раздувались от прыгающих внутри луковых лягушек.
        Ева пнула меня под столом в щиколотку. Я вздохнул, встал, обвел золотой стрелкой террасу с обедающими.
        Что Амалея говорит нам о чревоугодии? Что всякая пища - для нашей жизни, но наша жизнь - не для пищи. Не уподобляйтесь же боровам, утопающим в помоях, не тратьте свои сокровища на дорогие вина и не расточайте добро дома своего на заморские лакомства. Но питайтесь просто и полезно, а если день какой не поешь - то тем яснее будет наш разум, и что есть испытание для тела - то радость для духа. Избегайте тонких блюд, развращающих…
        Эх, на Нерпячьем я это место в книге прямо обожал, сейчас будет на три страницы перечисление того, чего стоит избегать - всякие жареные в меду поросята и ягнята с мятными каперсами, и нежные ломти телятины на сливках, и калачи сахарные… Наизусть теперь могу шпарить даже ночью во сне.
        - Крутотень! - взвизгнула Моризель. - Бафф «аппетит повышен» на два часа! - Эй, парень, неси-ка нам меню!
        Ева подарила мне прожигающий насквозь взгляд.
        - Жаль, Нимис, что теперь тебе пора срочно идти. С тобой так весело! Но так как ты скоро едешь в Ноблис - искать покупателя на алтарь, то тебе нужно готовиться.
        - А чего алтарь дает? - спросила Забейка, подтягивающая к себе блюдо с сырами. - Он как обычный, в храме?
        - Да, но всегда под рукой - молись, не хочу! И, кроме того, он личную усадьбу или кланхолл сильно баффает - сразу уровень, вроде, поднимает и еще улучшение дает, но это от бога зависит, чей алтарь. Нимис может Орму, Юнну, Герилю, Нейдону, Амалее и Сисуре ставить.
        - И еще Гро-Але, - негромко сказал я. - Но это секрет, о таком алтаре при неписях лучше не распространяться. .
        Ева изумленно на меня обернулась.
        - А Нимис хорошо умеет хранить секреты! Правда, потом орет о них в кабаках!
        - Я не орал. - сказал я. - Тут рядом никого нет.
        - Ты никогда не знаешь, есть кто-нибудь рядом или нет, пока ты не на своей личной территории! Про невидимок и духов я и не говорю, но не забудь про подслушивающие артефакты! Так что, давай домой, пока не натрепал тут еще с три короба! И вообще - у нас девичник, нам мужики не нужны, правда, девочки?
        - Да пусть остается, - сказала Забейка. - Он смешной.
        - Спасибо, - сказал я. - Я бы остался еще посмешить, но мне, к сожалению, и правда пора. До свидания, барышни! До свидания, …Зося!
        Быстро выпил чай, обжег язык и ушел.
        ***
        - Значит, Гро-Ала! - Ева еще дверь не успела за собой закрыть, но уже пошла в атаку. - Почему я окружена кретинами, которые треплются, как заведенные, но молчат в тряпку, если речь идет о чем-то серьезном?
        - А вот я не молчу, - сказал Акимыч. - Какая Гро-Ала, эта та, кровавая которая?
        - Почитателем Гро-Алы может стать только класс, идущий путем крови! Или ты, может, еще и демонолог? Некромант? Давай сразу разберемся, откуда у тебя доступ к ее алтарю?
        - Я же сказал, - на мне обет молчания! А насчет класса - так у меня теперь есть один навык из пути крови, наверное. Вампиризм.
        - О! - скривилась Ева. - Ну, еще одна ужасно нужная тебе штука. А «Клыки кровососа» у тебя есть?
        - Нету.
        - И как ты тогда собираешься этим вампиризмом пользоваться?
        - Я знал одного воина крови с «вампиризмом» - сказал Акимыч. - Он просто рубил шеи топором и пил хлещущую кровь. Не так, чтобы очень много получалось, и на стирке он прямо разорялся, но зато ярости несколькими глотками сразу полный столб брал, а воин с полной яростью - это имба. Правда, не очень долгая, ярость быстро тратится. Но когда с несколькими мобами сразу дерешься - очень круто. Одного дожимаешь, хлебаешь его кровь - и хватит как раз, чтобы остальных положить. Если они не очень сильные. Ну, и кровь не у всех есть. У нежити, например, никакой крови вовсе нет. И у дендриков. И у элементалей. И у големов…
        - Помолчи, пожалуйста! Тем более у Нимиса статуса ярости в принципе нет. Что тебе дает твой вампиризм?
        - Немного восстанавливает мои жизни и немного ослабляет врага.
        - Ну, если твой враг случайно сам себя поцарапает, можешь подкрасться к нему и слизать - так что ли? Как ты с нулем силы из него кровь добывать собираешься?
        - Может, куколкой?
        - Ты вспомни, во что твоя куколка вцепляется обычно! Ясно, в общем, из тебя игра, похоже, делает коллекционера всяких бесполезностей. Хотя если ты будешь регулярно резать кого-нибудь на алтарях Гро-Алы, может, на новом ранге она тебе еще какой чепухи подкинет.
        - Интересно, а рыбу она за жертву может посчитать? Можно было бы носить к алтарю и на нем заниматься разделкой…
        - Ты там еще сковородки расставь! За превращение своего алтаря в кухонный инвентарь - богиня сама из тебя всю кровь высосет. И вообще, мы у себя пока никаких алтарей ставить не собираемся. Тем более, нелегальных. Наша задача - поставить его фиолетовым. Сейчас ждем, когда Бейка и Мори наболтают приятелям про сегодняшний девичник, пока информация дойдет до кого-то с мозгами, пока этот кто-то доложит офицерам, пока офицеры сообразят…
        - А к нам большие птички прилетели, - сказала Сиви, глядящая в окно. - С седоками.
        Ева подбежала к окну, коротко скомандовала «Сивка! Прячься!» и выскочила за дверь.
        Сиви спрыгнула на пол, крутанулась на каблучке, обернулась лисичкой и нырнула под широкую скамью, до пола прикрытую красным потертым, пыльным ковром. Нам с Акимычем ничего приказано не было, поэтому мы тоже кинулись к окну. Стоя на ветру перед забором, Ева беседовала с двумя игроками фиолетовых, Сиборном и Ромой Кингом, сидящими на серо-белых огромных чайках. Чайки переступали желтыми лапами, разевали клювы. Подумалось, что Бейка и Мори вовсе не такие уж дурынды, какими кажутся, ну, или удача работает на евиной стороне. Потом Ева сделала приглашающий жест, игроки спешились, отозвали чаек и вошли во двор, ловко увернувшись от лошади, которая тут всю дорогу развлекалась тем, что пыталась схватить зубами за одежду всех, проходящих по двору.
        - Простите, что мы к вам нахрапом, без приглашения, - сказал, входя в дверь, Сиборн таким уверенным, обстоятельным голосом, что стало понятно - в реале ему лет шестьдесят, не меньше. С Ромой Кингом все было понятно и по нику.
        - Добрые соседи имеют право и не на такие вольности, - столь же светски, с приятнейшей улыбкой отозвалась Ева.
        Мне захотелось сделать реверанс, или что там мужчины раньше делали. Торжественность момента испакостил Акимыч, сделавший пальцами «виктори» и крикнувший «Здоров!». Я с опаской следил за краем ковра, но тот висел ровно, не колыхался.
        - Мы, собственно, - сказал Сиборн, глядя на меня, - к вам по делу. Это правда, что вы ищете покупателя для установки алтаря?
        - Да, - сказала Ева. - Мы столько потратили на создание клана, что нужно срочно восстанавливать фонды, иначе просто не на что будет купить ферму. А арендовать ее, сами понимаете, обидно - тратиться на улучшение земли, которая тебе не принадлежит…
        - Цены на землю в Шанде завышены, - кивнул Сиборн. - Когда поблизости такой гигантский рынок сбыта, как Ноблис, настолько хорошо охраняемы дороги - это естественно. Но если вы собираетесь покупать всего одну ферму, да еще качать навыки земледелия с начала, то есть смысл покупать не здесь, а в провинции, рядом с небольшим городком. Цены на овощи там могут быть даже выше ноблисских, а при небольших партиях не будет особых проблем со сбытом.
        - Но знаменитое плодородие ноблисских земель…
        - Сильно преувеличено, моя дорогая. Если есть доступ к навозу и минералам, то практически всюду можно добиться высокого качества почв, а ближе к югу и погода благоприятнее. Наши клановые фермы, скажем, пока и близко не вышли на ожидаемый уровень дохода, несравнимо с виноградниками. Но вы же не собираетесь виноделием заниматься?
        - Нет, - сказала Ева. - Все-таки создание виноградника с нуля - это очень долго, а уже готовый покупать - очень дорого. Если небольшую ферму здесь можно купить тысяч за тридцать, то виноградник обойдется минимум в сотню.
        - И это будет препаршивый виноградник, - заметил Сиборн.
        - Я поставлю чай? .-спросил Акимыч.
        - Не стоит. Мы, собственно, всего на минуту. Нас заинтересовало ваше предложение по алтарю, за сколько вы готовы его продать?
        Я смотрел на Еву, искренне восхищаясь. - она так красиво изобразила войну жадности с благоразумием, так красноречиво взирала то в угол, то на потолок, что я прямо видел, как она решается выпалить огромную, с ее точки зрения, сумму.
        - Десять тысяч!
        - Хм… - что же, это вполне разумная цена.
        Я подумал, что Сиборн, наверное, ожидал услышать сумму в несколько раз большую, раз уж эти алтари - такая крутая редкость. Хотя, теоретически, неписи-священники тоже умеют их ставить, и их, опять-таки в теории, реально на это уговорить . Тогда, может, действительно, разумная.
        - Могу я вас попросить пока не озвучивать никому свое предложение о продаже? В течение одного-двух дней я, возможно, получу добро лидера клана на сделку.
        - Да, конечно, - сказала Ева. - Но в цену не входят материалы и работа наших людей.
        - Какие материалы?
        - Камни и цемент для фундамента и алтаря, а также работа скульптора и каменщиков.
        Рома Кинг подал голос - на редкость звонкий.
        - У нас полно своих каменщиков! И цементом все завалено!
        - Мой друг хотел сказать, что мы как раз перестраиваем крыло замка. И, действительно, можем снабдить вас всеми материалами. Что касается каменщиков… ваши люди имеют этот навык?
        - Да, у нас два каменщика и оба они - клановые неписи.
        - Неписи в кланах - редкость.
        - Так получилось, - пожала Ева плечами. - Мы не стали ставить запрет на прием искинов, иногда они бывают очень полезны.
        - Как наемники - да, но прямо в игровом составе…
        - Надо будет - выгоним, -сказала Ева.
        - Тогда, действительно, разумнее будет воспользоваться вашими - наши каменщики работают по договору, и не стоит создавать лишней путаницы в поручениях.
        - По пятьдесят золотых за день работы каждому, - сказала Ева.
        - И сколько дней требуется на создание алтаря?
        - Минимум три, возможно, четыре. Кроме того будет работать скульптор. За скульптуру - еще минимум… восемьсот! При ваших материалах!
        - Что же, я все передам клан-лидеру. И последнее - мне нужно убедиться, что ваш проповедник действительно способен создавать подобные алтари. Вы можете, - обратился Сиборн ко мне, - открыть свои параметры?
        Нет, - быстро сказала Ева. - Параметры наших игроков - закрытая клановая информация. Но ваши девушки видели, как он читал проповедь.
        - Проповедь, насколько я понимаю, можно читать и на самом раннем развитии религии. А мне нужно точно знать, что не возникнет никаких недоразумений, наш клан-лидер очень не любит получать от офицеров не полностью проверенную информацию. Может быть, Нимис может провести здесь службу - я проверил на форуме, эта способность появляется вместе со средним алтарем, на тридцатом уровне?
        - Появляется. -сказал я, - но службу я провести не смогу. Во-первых, нужен тот самый средний алтарь, а во вторых - свиток какой-нибудь службы, это типа рецепта. Но у меня пока ни одного свитка нет, я только недавно тридцатый получил. Впрочем, на тридцатом еще кое-что дают.
        Я оглянулся на Еву с Акимычем, попрощался с остатками самоуважения и высветил на себе титул достижения.
        «Смиренный Нимис Динкан»
        - Гы! - развеселился бестактный Акимыч. - Смиренник наш!
        Вообще я понятия не имел, за что именно дается это достижение, вариантов было много, но вряд ли Сиборн знал больше. Во всяком случае, больше до моих параметров он добраться не пытался, а обсудил с Евой всякие дополнительные условия, после чего фиолетовые улетели на своих крикливых чайках.
        - Что же, - сказала Ева, вернувшись домой и натурально потирая ладоши как довольный злодей в третьеразрядных мультиках. - Ты же знаешь, Ним, это прекрасное чувство, когда поплавок дергается, и ты понимаешь, что рыба - у тебя на крючке?
        - Теперь главное, чтобы эта рыба нас не сожрала. - сказал Акимыч.
        - Подавятся!
        - Ой ли?
        - Ну, не подавятся, но, надеюсь, не поймают. Сивка, вылезай давай, отбой тревоги!
        Вернувшийся Лукась с порога сообщил, что работать на ферме он больше не будет, куры его доконали, он сегодня взял расчет и делайте что хотите!
        - И хорошо! Нужно бы смотаться в ближайший городок и купить вам с Гусом передники и эти, как их, мастерки, да? Чем камень кладут?
        - Мастерками с цементом работают! - фыркнул Акимыч. - Камень кладут руками!
        - Ну, раз теорию ты знаешь, то и будешь руководить нашими каменщиками.
        Вечером к нам еще раз прилетал Рома Кинг, привез Еве письмо от Сиборна - видимо, и тот не справился с ее ником. Сиборн спрашивал нашего с Евой согласия на то, чтобы завтра отправиться с нами в Ноблис, где сейчас находится глава клана, который желает на нас посмотреть. Ева передала наше полное согласие.
        Глава 22
        Поездка вышла очень быстрой. Сиборн приехал в экипаже - не таком роскошном, как тот, что я видел у фиолетовых год назад, но тоже очень хорошем - коляска с поднимающимся кожаным верхом, с рессорами, четверо людей и кучер-непись. То есть, бот. В общем, максимально ненастоящий на данный момент, исчезающий и появляющийся вместе с экипажем. Я уже знал, что в игре существует так называемый «контракт души», когда ты выкупаешь непися на какое-то время в полное услужение, и он превращается практически в автомат. У крупных кланов стражники и низшая прислуга в таком виде функционируют. Лукась говорил, что это удобно: ты как бы засыпаешь, а просыпаешься, ничего не помня, с выполненным контрактом и круглым счетом в банке. И полностью умереть в таком виде ты не можешь, и вообще очень все разумно устроено, жаль только, что для таких контрактов талант врожденный надо иметь. Я поинтересовался - какой талант, и Лукась ответил, что нужно быть тупым, как пробка
        Ну что же, логично. Сложных, умных искинов Альтраум предпочитает иначе использовать. А Лукась - исключительно умный искин, я вообще большей частью не помню, что он не человек. Вот Гус иногда прокалывается - своей непостижимой способностью дрыхнуть в любой ситуации, например.
        В коляске я сидел молча, разговаривали только Сиборн с Евой, которую он сперва называл «пани Софией», а потом уж «Софочкой». Разговаривали они о сложности управления клановыми доходами, банковских оборотах и приросте капиталов, и ничего скучнее этого разговора я в жизни не слышал. Сиборн, как я понял, был кем-то типа казначея или ответственного по хозяйственной части - причем как тут, так и в жизни. И с возрастом его я не ошибся, у него тут, оказывается, внук играет. Вообще странно слушать про внуков от человека с лицом юного греческого бога, но Сиборн ни капли не комплексовал, а, наоборот, явно тащился от того, какой он крутой и взрослый. И Ева при нем вела себя как шелковая, во всем соглашалась, вообще не спорила, просила советов, потом слащаво за эти советы благодарила и, мне кажется, совершенно бессовестно флиртовала. Но, может, это просто ее хитрая тактика такая.
        Летели лошади со скоростью шального ветра, и очень скоро поля и виноградники сменились пригородами, а потом мы въехали и в сам Ноблис. Сперва город показался мне просто очень уютным и красивым. Двухэтажные коттеджи с садиками, заросшие плющом башенки, горбатые улочки, кривые улочки, улочки похожие на лесные тропинки. Маленькие скверы, кафе со столиками под полосатыми зонтиками. Куда ни кинешь взгляд - всюду очередная картинка с выставки «Распрелестнейшие городские пейзажи». В общем, можно было понять людей, которые приходили в Альтраум не играть, а жить в таких домах. Я бы и сам тут пожил, хотя дом на Мышастой улице тоже был очень славным. Но потом мы добрались до центра, и это конечно, было уже совсем другое зрелище. Высоченные горбатые мосты над Данером воздушными дугами соединяли в розовом утреннем свете словно бы огромные куски торта - многоэтажные дома походили на огромные сказочные замки, башни и зиккураты, все тонуло в зареве золотеющей в солнце зелени и синеве речных вод. Скромные коттеджи сменились высокими особняками, каждый из которых был своего рода произведением искусства, нередко с
сильным влиянием ночных кошмаров - например, один совершенно черный, как уголь, дом, нависал наш нашей дорогой, явно нарушая принципы трехмерного пространства, и каждое его окно полыхало алым светом.
        - Это что? - ошеломленно спросил я, оглядываясь на оставленную позади черную громаду.
        - Тетр теней, - сказал Сиборн. - Вообще довольно любопытные у них представления, посетите как-нибудь, только не надевайте ничего блестящего, тени не терпят отражений и могут над вами подшутить, а шутки у них неприятные. Одной нашей девице они так приставили голову цапли - неделю она в таком виде расхаживала, пока травма не спала. Правда, у Тэсси хорошее чувство юмора, и ее это развлекало, вот чувствительным встречным - тем беда была.
        Еще на окраине Сиборн достал изящный почтовый набор и, извинившись, отправил несколько писем. Сейчас он извлек из золотого почтового ящика конверт, прочитал вложенную записку и поморщился.
        - Мне жаль, - сказал он, - но переговоры, на которых сейчас присутствует наш лидер, неожиданно затягиваются, и нам придется часа два, а то и три подождать. Может быть, совершим прогулку по городу?
        - Тогда, - сказала Ева, - давайте доедем до портальной площади, у Нимиса как раз нет привязки к ноблисскому порталу.
        Портальная площадь оказалась очень, очень людным местом. Полыхающий черным и синим огромный овал Портала ежесекундно мерцал, выплевывая очередных новоприбывших, причем некоторая часть прилетевших первым делом падала, не сумев удержать равновесие во время переноса. Те, кто ухитрялся, покачнувшись, сохранить равновесие, были, видимо, опытными путешественниками.
        - Просто подойди к мембране и сунь туда ладонь. Будет слегка покалывать. Когда получишь привязку, рука освободится.
        Я сделал, как велела Ева, - портал внутри ощущался холодным и мохнатым, и что-то потрескивало, скача по моим растопыренным пальцам.
        - Это все? У меня на панелях ничего не поменялось.
        - А ничего и не должно меняться. Просто теперь когда будешь использовать свиток портала, эта площадь окажется в числе мест, куда ты сможешь перенестись. Но учти, при переносе никаких грузов при тебе быть не должно - иначе сам улетишь, а груз останется. И, разумеется, порталы будут работать только в Трансильвии, даже с ближайших островов уже не перенесешься.
        - А всего сколько порталов в Трансильвии есть?
        - Четыре. Тут, в Румисе, Шоане и Аммеле. Очень дорогое удовольствие их создавать и поддерживать, но столицы могут себе позволить, а в Аммеле местные магические гильдии и университет портал питают.
        - А чем он питается?
        - Маной и еще всякой всячиной. И еще он чувствителен к любым атакам - периодически банды идиотов кладут порталы в разных городах, потом неделями восстановление идет. В Воль-Глаче, например, давно уже затею с порталом оставили - как прорыв фронтира, так первым делом портал в руинах. Под землю его не спрячешь, ему энергия звезд по ночам нужна.
        - Слушайте, а что там такое?
        Я показал на северную сторону площади, где крутилось высокое колесо, в котором, как мне показалось,сидели на подвесных люльках чудовища разных видов и цветов.
        - Зверинец, - ответил Сиборн. - знаменитый «Бестиарий Ноблиса». Если хотите, можем туда сходить, все равно время пока есть, а экскурсии туда весьма полезны, там прекрасная коллекция множества созданий из тех, которые могут встретиться в рейдах.
        Я никогда не был в зоопарке, там очень высокая биоактивность, которую даже во время ремиссии нужно было избегать. Поэтому я ждал, когда Ева идею завернет, и уже собирался отстаивать свое право мужчины и личности отправиться в зверинец хотя бы и в одиночку, но «Софочка» зверинец горячо одобрила. Нет, точно, у нее к старым мужчинам какая-то нездоровая симпатия, такое не сыграешь.
        Заплатив по десять золотых за билет, мы прошли под входом, расположенном внутри иллюзорного колеса обозрения и двинулись мимо вольеров, клеток, бассейнов, террариумов, аквариумов, демонариумов и имитаций склепов в лунную ночь. Адские гончие дрыхли в ванночках из лавы, гарпии чинно завтракали горячими булочками и кровавыми костями, инсектоидные сирены пиликали на собственных шипастых ногах что-то вдохновляющее, судя по темпу, но их вольер был глухо звукоизолирован.
        У загона с единорогами кривлялась публика - объявление на барьере гласило «сумевший рассмешить единорога до слез, имеет право забрать добытую слезу». Красноглазые шерстистые единороги жевали разноцветное сено и мрачно смотрели на танцы, прыжки и пантомимы. Полюбовавшись на длиннейшие острейшие рога, а также на огромные копыта с режущей, как у циркулярки, кромкой, я решил, что, встретив единорога в естественной среде обитания, ни при каких обстоятельствах и никакими способами не буду пытаться довести его слез.
        Когда мы рассматривали призрачных лярв («любезно предоставлены зверинцу альянсом «Бастарды», просьба не дразнить животных молитвенными жезлами»), в конце аллеи послышались крики, а потом такой грохот, как будто с неба на землю просыпались тонны стекла и металла.
        Сиборн сумел, вскинув длинные руки, ухватить за шиворот Еву и утащить ее с дорожки, я же стоял чуть дальше и не успел увернуться - нечто стремительное темно-красное ударило меня в грудь, и я потерял сознание.
        Когда я открыл глаза, в них так ярко засветило солнце, что я тут же закрыл их обратно. Издалека все еще доносились крики, но так, слабенькие.
        - Нам очень жаль, - говорили надо мной. - Но в конце концов, это всего лишь драконья пиявка.
        Я повозил руками по песку дорожки и сел, оглядывая себя. Ничего интересного на груди не происходило, если не считать большой дыры на рубашке.
        - Что случилось?
        - Во время ремонта в антийском секторе произошло обрушение защитного экрана. Часть экспонатов успела сбежать.
        - Заходя в Бестиарий, вы должны быть готовы к рискам, - говорил Еве игрок в сюртуке с эмблемой зверинца на лацкане. - Об этом сказано на табличке при входе. К тому же ваш спутник фактически не пострадал. Вот когда на прошлой неделе у нас группу экскурсантов проглотили гидры - это было не совсем хорошо. С другой стороны, им незачем было лезть к животным в бассейн.
        - У вас, наверное, и кладбище при зоопарке есть? - спросил я, вытряхивая их волос песок.
        - Зачем? Тут в трех шагах Кладбище Старых Девушек, посетители там возрождаются со всеми удобствами.
        Я взглянул на группу детишек-неписей, восхищенно любующихся танцами лярв.
        А эти? Тоже воскреснут?
        - Должен отметить, что за время моей работы в Зверинце все несчастные случаи происходили исключительно с игроками, а не с «этими». Любое из сбежавших существ обычно старается убить как можно больше настоящих людей.
        - И часто сбегают?
        - Мы здесь вообще не кошечек- ежиков содержим! У нас собраны самые грозные и опасные существа Альтраума! Вот вас, например, атаковала антийская драконья пиявка. Теперь она безвозвратно утрачена, а вы хотя бы представляете, как сложно было ее добыть и, особенно, транспортировать?! Впрочем, если желаете, можете обратиться в суд, пару золотых компенсации за порванную рубашку вы, возможно, получите. А теперь, если вы не возражаете, я откланяюсь, у нас тут еще полно проблем с этим обрушением.
        - Безобразие, - сказала Ева. - у тебя с собой сменная одежда есть? А то рубаха драная, костюм в пыли…
        - Есть. Но не очень парадная.
        - Тогда переодень хотя бы рубашку, а пыль сейчас попробуем счистить.
        - А что вообще произошло? Я так ничего и не понял, если честно.
        - Можно подумать, я поняла!
        - Это была тварь из инстанса «Сердце пустыни». - сказал Сиборн. - Мы это сердце в антийских экспедициях пытались зачистить, но там безнадежно. Пиявки водятся в пещере, где живет один из песочных драконов, при прохождении к месту боя все игроки ими заражаются, так как пиявки прыгают на все живое и увернуться, как-либо защититься от них нельзя. А на третьей фазе дракон их призывает, они вылупляются, раздирая игрокам тело, здоровье у всего рейда падает до пяти процентов, не успели отлечиться, - всем конец. Обычно не успевают, там еще в это время железная саранча жару дает, да и сам дракон косит игроков, как пшеницу…
        - Получается, Нимис теперь заражен этой пиявкой?
        - Да. Но она никак себя не проявит, пока не услышит зов дракона, можно считать, что ее и нет вовсе.
        - Погодите, - заволновался я - вы хотите сказать, что внутри меня сидит какая-то огромная пакость, которая может в любой момент взорваться?
        - Это же цифровая реальность, Нимис. Впечатлительность - это прекрасно, но не забывайте, что в реальности вы имеете дело просто с куском кода, никакой пиявки внутри вас физически нет, она как бы приписана на данный момент к вашему телу и формально считается его частью, но вообще это просто маркер, заставляюший вас взорваться на третьей фазе Шахейды - и больше ничего.
        - Блеск! Как это можно вылечить?!
        - Никак, - пожал плечами Сиборн. - Если вам крайне принципиально от этой пиявки избавиться, то порядок действий тут один. Вы отправляетесь в Антию, проходите преквест для визита в «Сердце пустыни» , который, кстати, получить можно только на сотом уровне, если не ошибаюсь, а без преквеста мембрана инстанса вас просто не пропустит. До «Сердца» вы добираетесь по раскаленным пескам, пешком это несколько дней, так что нужно ехать на чем-нибудь, что перенесет жар пустыни, например, на антийском скакуне, верблюде или скорпионе. А еще лучше - лететь, если есть на чем. Заходите внутрь, а потом сразу выходите - при выходе из инстанса пиявки автоматически исчезают. Ну, или можете попробовать пройти инстанс - на третьем боссе дождитесь призыва крови, тогда пиявка сама из вас выпрыгнет и поползет к своей драконьей мамочке.
        Я еще раз старательно ощупал грудь и живот, и не уловил ничего такого уж странного. Ладно, вроде, жить можно.
        Все мои сменные рубашки Ева забраковала при молчаливом, но явном согласии Сиборна, и мы отправились в магазин - купить новую. Хорошая рубашка попалась, с кружевным жабо, с пятеркой к привлекательности и способностью к самоочищению раз в сутки, правда, эта способность навеки снимала одну единицу прочности из семидесяти, но учитывая скорость, с которой тут превращается в клочья любая моя одежда, это ерунда. По соседству с бельевой лавкой имелся огромный магазин для алхимиков - и там я очень дешево приобрел все, что требовалось для создания красного ведьминого зелья, даже яйца малиновки нашлись. Осталось добраться до котла и выяснить, наконец, что это за зелье и какой от него может быть прок: любезный приказчик алхимической лавки очень сожалел о своей некомпетентности в данной области, но, видите ли «ведьмины зелья» - это такой редкий алхимический подраздел, которым могут пользоваться лишь… кхм.. избранные, в общем, он без понятия, что мы, ведьмы, такое творим на своих лесных кострах.
        Соседняя лавка торговала книгами, и очень хотелось в нее заглянуть, но Сиборн уже красноречиво поглядывал на свои красивые золотые часы на длинной-предлинной цепочке, так что я, распихав покупки по инвентарю, выразил полную готовность следовать куда надо.
        Проследовали мы к гостиницу «Небесный пар», расположенную на западном берегу Данера - это была башня, практически шпиль молочного-белого цвета, хищно втыкающийся в небо. Голубоватые плотные облачка, работающие тут лифтами, возносили посетителей над городом, на хрустальную платформу, по которой я больше всего хотел бы ползти на животе с закрытыми глазами, но пришлось идти уверенным шагом, игнорируя бездну под ногами. Отличное место для встреч - неподготовленные визитеры будут морально сломаны уже к моменту прибытия к столу переговоров, думаю. Я еще на облачке чуть от ужаса не завыл, а сейчас шагаю в поднебесье на последних ошметках силы воли.
        - Вас ожидают в зале «Иней и ветер» - прошептал портье, принимая в ладонь блеснувшие чаевые.
        К счастью, пол в зале был нормальный, непрозрачный, да еще и покрытый бледно-серым ворсистым ковром, на который я облегченно уставился, переводя дух. Нет, все-таки высота - это совсем не мое.
        - Дорогая, - сказал Сиборн. - прости, если мы задержались. Вот этот проповедник, о котором я рассказывал. И пани София - лидер их клана.
        Я посомтрел на фигуру, стоящую в центре зала. Эллана-Лана. Собственной персоной. В глубине на диване сидят еше двое-трое, но клан-лидер "Губоко фиолетовых" - это явно моя старая знакомая. Как говорят классики, "приплыли".
        Глава 23
        Она меня не узнала - это сразу было понятно. Смотрела Эллана на меня не просто, как на пустое место, а как на пустое место, которое она видит первый раз в жизни.
        Конечно, для наших с Евой грандиозных похитительских планов это было хорошо, но все равно немного обидно - если уж избиваешь человека хлыстом до крови, то элементарная вежливость требует хотя бы запомнить его имя, например… Хотя кто знает, чем эта Эллана вообще тут живет, у нее, может, таких упражнений с хлыстом - по десятку на день.
        Я раньше читал в книгах фразы типа «у него было нервное породистое лицо», так вот насчет «породистого» не знаю, а всякого «нервного» у лидера фиолетовых было хоть отбавляй: розовый рот сжат до бледности, ноздри раздуваются, голову вздергивает, словно ее под невидимые уздцы вверх тянут. Кажется, ее раздражает то, что я так на нее уставился. Ладно, в упор разглядывать даму, и правда, неприлично - слегка отвернулся, посмотрел в сторону дивана. И еще старые знакомые: Базиль Дево, свинский, то есть, светский рыцарь, бумажки какие-то просматривает. Интересно, у них в клане все мужики из своих персонажей таких златокудрых красавцев лепят? Хотя у Сиборна морда даже покрасивее, у этого нос длинный и вздернутый, и подбородок башмаком.
        Но чего я на них так взъелся? Сейчас я понимаю, что тогда первым на Эллану напал - она не обязана была знать, что я тупой нуб, который не соображает, что делает: увидела атаку - и отреагировала, причем не убила, а, можно сказать, мягкой силой обошлась. А этот Базиль вообще ее от меня оттащил, хотя и нахамил потом… но я бы в такой ситуации, может быть, тоже не удержался, чтобы не сказать какую-нибудь гадость.
        Я так думаю, они все мне столь несимпатичны потому, что мы их обманывать и грабить собираемся. Подыскиваю себе сразу оправдание: это не я плохой, это они - бяки. Как в детском саду, честное слово.
        Но да, бабушек в клетке держать нехорошо! По ним внучки плачут! И вообще - это я тут воин света, а они рабовладельцы и бандиты! Правильно, так и надо думать, а не носы с подбородками измерять…хотя нос, у мужика, и правда, длинный.
        Только я не понял, каким образом у Элланы уже сто восьмидесятый уровень??! Мы же с ней почти одновременно тут родились, я даже чуть постарше. Не, ну я-то со своим тридцатым вообще не показатель, у меня все вверх ногами и судьба тяжелая, но если бы Эллану даже весь клан качал этот год круглосуточно и кормил лучшими квестами с золотых ложек, ну никак бы она не успела так взлететь: после сотого прокачка замедляется страшно. Вот у этого Базиля сто девяносто третий - ну, так он, небось, лет семь-восемь играет, а тут за год - в хаи взмыть? Чудеса!
        Присаживаться нам никто не предлагал. Эллана беседовала с Евой как с забежавшей за поручениями секретаршей: ни единой любезности, строго по делу, выясняла сроки и цены. Я, видимо, сразу был вычеркнут из числа предметов говорящих.
        - Откуда у него навык религия?
        - Он не может рассказывать, под обетом молчания.
        Врала Ева просто прекрасно, сам поверил сразу.
        - Чьи алтари может создавать?
        - Трех великих, трех светлых кроме Церры, еще Сисура и Гро-Ала. Но если надо именно Церры - сегодня съездим в Монастырь Плодов, там он примет ее благословение.
        Я все же решил вмешаться.
        - Гро-Алу не советую - алтарь я сделать могу, но он будет неактивен, там какой-то дикий квест на его активацию.
        - Гро-Ала нам не нужна, - ответила Эллана Еве, как будто это та мною заговорила. - Очень специфические бонусы только для классов крови. Церра тоже не нужна. Нужен Орм.
        - Разумный выбор, - учтиво кивнула Ева.
        - Я не нуждаюсь в оценке разумности моих поступков.
        - Безусловно, - опять кивнула Ева. - Прошу меня простить.
        - Тогда можете приступать. Оплата по факту сдачи объекта. В Цитадель вас и ваших людей будут пропускать - предоставьте список начальнику охраны по почте. Вы свободны. Сиборн, ты остаешься здесь, ты мне сегодня будешь нужен.
        - Но, Ланочка, мне бы надо наших гостей отвезти обратно…
        - Уверена, они прекрасно обойдутся без твоей помощи.
        Обратное путешествие по хрустальному своду небес было уже не таким жутким, ощущения смазывались тирадой, которую полушепотом выдавала Ева. Переводчик любезно переводил мне все сложные комбинации, но некоторые полонизмы оставлял без изменений, видимо, полагал что русское ухо и само с ними справится. Слово «курва», например, было произнесено раз восемь и каждый раз с большим энтузиазмом.
        - Ты чего так взъелась? Все же прошло как надо?
        - Вы свободны… Ясновельможна пани изволит командовать своей прислуге! Я ей кто? Нищенка на паперти?!
        - Ну… она глава мощного клана, а мы…
        - Кто мощный клан? Фиолетовые? Да они мочало на телячьем хвосту, а не мощный клан!
        Мы вышли из «Небесного Пара» и Ева вздохнула.
        - А сейчас еще пешком топать черт знает сколько.
        - Ты, вроде, взяла с собой телегу?
        - Взяла, конечно, но в Ноблисе в пределах центра города на грузовой транспорт лицензия нужна. Нет изящной дорогой коляски - стирай подметки.
        Я галантно предложил Еве опереться на мою руку и получил кулаком в бок.
        - У меня силы - сорок, если что. Это я тебя, случись чего, на закорках потащу!
        - Для твоего уровня немного что-то.
        - Я - маг! Мне дубиной махать не надо!
        Ноблис совсем проснулся, зашумел, загудел и зазвенел, по улицам потекли экипажи и всадники, по тротуарам, бульварам и мостам двинулась нарядная публика, заиграли далекие оркестры, в небе запорхали гигантские птицы и звери, несущие своих блистательных седоков навстречу радостям и приключениям, из ресторанов заструились такие запахи, что аж голова закружилась.
        - Мда, - сказал Ева, тормознув у приоткрытых дверей заведения с многообещающим названием «Животная Радость». - Может, кутнем? С утра же ни маковой росинки…
        - Кутнем! - охотно согласился я. - Если тут конечно, цены не как в «Морских чудищах».
        Цены огорчали, зато само меню радовало. Достаточно было погладить пальцем строчку в меню, как оттуда выскакивал крошечный полупрозрачный официант и, стоя на цыпочках, протягивал тебе маленькую тарелку, чтобы ты мог увидеть, как будет выглядеть заказываемое тобой блюдо. Что было очень кстати, так как большинство строчек меню лично меня обескураживало.
        Я выбрал три самых дешевых блюда - и все равно получилось почти пятьдесят золотых.
        «Зависть королевского пекаря. Настоящий антийский оскорбленный копченый перчик Маха с несуразностями злачного толка»
        «Желе неисчислимых дыр с мясом молодого гагеля и курчавой извилинкой»
        «Плах-плюшки по-лодийски с вареньицем из мышни»
        и еще «Компот по-ноблисски из двенадцати трав и шести плодов».
        «Зависть» представляла из себя бутерброд наизнанку - это был длинный вытянутый поджаристый, действительно, перец, наполненный пышным душистым хлебным мякишем, в глубине которого скрывалось растопленное масло. Отлично пошел под желе с гагелем. И не знаю, кто был этот гагель, но его сочное сладковатое мясо , отдаленно смахивающее на креветочное, я весьма оценил, хотя сперва, разглядев поближе зеленый пузырчатый купол, из дыр которого торчало это самое мясо, подумал было, что совсем не голоден, и только манящий запах меня переубедил.
        - А кто такой «гагель»? - поинтересовался я, закусывая умопомрачительный компот кусочками плах-плюшки, которая при каждом отщипывании у нее завитка - выворачивалась, топорщась новыми подрумяненными завитушками.
        - Гигантская сороконожка, в катакомбах Ноблиса живет, считается местным популярным блюдом.
        - Лучше было не спрашивать.
        - Ты еще спроси из чего делается такое желе.
        - Не буду.
        - Могу подсказать, в его создании принимают участие несколько животных, причем не все из них - добровольно.
        - Ха! Да такое про любое блюдо и в реальности можно сказать!
        Я попросил упаковать с собою еще четыре плах-плюшки, для ребят. Не только же нам с Евой кутить!
        Дальнейшая прогулка по Ноблису даже заставила меня пару раз мельком пожалеть, что мы живем не здесь. Море, конечно, круче реки, но вы бы видели ту карусель на площади «Маленьких Цветов» или, скажем, танцевальный купол на набережной! Я так и представил, как мы с Сиви заходим туда, взмываем в воздух, я обнимаю ее за тоненькую талию, и мы танцуем долго-предолго… ну, в воображении хотя бы я же могу уметь танцевать? Тем более без гравитации, уверен, кто угодно затанцует! А каких пушистых и совершенно круглых птиц продавали на ярмарке питомцев - я почти купил одну, но отходившая куда-то Ева появилась, когда я уже ощупывал мешочек на шее, ухватила меня за рукав и решительно увела. Не знаю, чем бы нам мог помешать тот желтый крылатый шарик… ну да, кричит он громко, но его же можно в инвентарь убирать, если уж очень надоест. Я же не карликового слона хотел купить - хотя те, конечно, тоже умереть-не встать какие, жаль только, что ядовитые. Но покупки мы совершили только скучные и нужные - зашли в магазин скобяных изделий и приобрели молоток камнетеса и еще инструменты для постройки каменного алтаря.
        Город был огромен, до пригорода добрались когда уже начинало вечереть. Ева вызвала телегу, и я не без удовольствия уселся рядом с девушкой, только сейчас почувствовав, как гудят ноги и как я в целом утомлен избытком впечатлений.
        - Потрясающий город, -сказал я. -Жаль, что мало успели посмотреть.
        - У нас столько лишних денег нет, чтобы на него смотреть - это не город, а губка для высасывания золотых. Ты видел, сколько там на улицах сброда десятого уровня и ниже? Ноблис специально сделан так, чтобы они там жили, млели и тратили деньги. Ну, и для торгашей, конечно, рай, что касается политики, развития и прочего, то это - сонное болото, даже Мантис куда перспективнее. Вокруг Ноблиса даже мест для кача практически нет, десяток низкоуровневых инстансов - и все. В городе стража бдит, окрестности цивилизованы, заняты фермами и коттеджами, приличному монстру и сунуться некуда. А то поедут достойные горожане на пикник, а их волки съели - ну не безобразие ли?! Расстроенные пользователи так и подписку на следующий месяц могут не оплатить, и новую высокотехнологичную капсулу, глядишь, не купят. Конечно, и в Ноблисе можно многое интересное нарыть, но это надо знать, где рыть.
        - Фиолетовые знают, где надо - и поэтому тут сидят?
        - Для фиолетовых тут как раз нормально. Они уже слишком развиты для того, чтобы тратить время на раскачку в окрестностях или для зачистки стандартных инстансов. Я так понимаю, они серьезно готовятся к фронтиру - им как раз пора на Север. Но для Севера, для нормального его освоения крупным кланам нужно очень много денег и очень жирный основной состав. Поэтому они, я думаю, ходят в серьезные экспедиции регулярно, это окрестности Шоана, рейдовые инстансы вокруг Румиса, ну и дальние земли, острова, Антия наверняка, Таосань может быть. Опять таки клановые квесты где угодно могут быть разыграны. То есть, им приходится регулярно мотаться во все концы света - и тогда для отсиживания и набирания жира клановые земли в Ноблисе - отличный выбор. На порталы все равно тратиться, флот у них вряд ли свой, арендуют корабли сто процентов, наверное, в Виване - если порталом в Шоан, то оттуда летом за несколько часов до Вивана легко добраться, а это хотя и курорт, но верфи там отличные и всегда можно фрегат-другой зафрахтовать. А сидя в Ноблисе - меньше риска попасть под каток кого-то из первых кланов, здесь их и
нет.
        - Почему нет?
        - Ноблис - фактически под альянсом «Бастарды», они его себе выгрызли, граф Ноблисский с ними в десна дружит, император тоже от «Бастардов» в восторге, так что крупные кланы давно утерлись тряпочкой и предпочитают сюда щупальца не совать.
        - Я не совсем понимаю, но допустим. А «Бастарды» фиолетовым не мешают?
        - «Бастарды» - не клан, а альянс. Ты разницы не знаешь?
        - Нет.
        - Альянс - это союз кланов. Обычно заключается на время войны. Прежде всего для того, чтобы во время массовых драк союзники дружественным огнем не выносили - всякие массовые заклинания по площадям на союзников действовать не будут, хотя есть и исключения - тот же «Армагеддон», например, или «Самосожжение» всех уложит. Но вообще в альянсе вне войны находиться смысла нет, рост всех боевых навыков очень замедлен, на опыт идет приличный штраф. А «Бастарды» - это альянс из нескольких десятков кланов, штук сорок их всего. Причем там со всех континентов кланы - интернационал чистый. И они в массе своей - торгаши и ремесленники, крафтеры, хотя и юристов, и политиков, и дипломатов у них толпы.
        - Это же они открыли пятый континент?
        - Сандар, да. Но не открыли, а купили, давай называть вещи своими именами - их ставку на право первооткрывательства никто не перебил.
        - А как они на этом Сандаре что-то делать могут, если там мобы пятисотого уровня и всех выносят?
        - А они ничего и не делают, а только продают возможность туда нормально попадать. Открыв континент, «Бастарды» получили в вечную, считай, собственность, один островок у Сандара. На островке - крепость, которая разносит в клочки любой корабль, владелец которого - не в их альянсе, то есть причалить туда могут только их люди. В крепости можно производить ограниченное количество каких-то защитных не то пузырей, не то костюмов, которые позволят тебе не сдохнуть, едва ступив на гостеприимную землю Сандара, потому что над всем Сандаром аура стабильного урона такая, что танки двухсотого уровня за пару минут склеиваются, про остальных и говорить нечего, не отлечишь такое, мелкий еще народ в игре для подобных испытаний. Может, один Альтер Эго там минут пятнадцать и попрыгает, да даже и его снесет в конце концов. А вот в пузыре от «Бастардов» ты пару часов продержишься, если местным жителям на зуб не попадешь - это уже безнадежная встреча будет. Но и воскреснешь ты тогда в крепости «Бастардов», а не в трех тысячах километров на одном из пиратских островов - других мест воскрешения на Санадаре пока не
обнаружено. Так что если тебе нужно огненное дерево, или камень мрака, или травки-ракушки с Сандара, или тамошний пепел вулканический, или еще какие адски дорогие ингредиенты, который всем неписям по квестам теперь спешно потребовались, то либо ты на аукционе разоряешься, либо вступаешь временно своим кланом в альянс «Бастарды» и платишь им за каждый чих на Сандаре. Хотя они и без Сандара были крупнейшей финансовой силой мира. Но при этом они не гонятся ни за подземельями, ни за новыми землями, ни за зонами влияния, у их кланов даже замков своих обычно нет - так, скромненькие клан-холлы. Поэтому с топ-кланами им обычно делить нечего - вот на Трансильвии они Ноблис под свои дела отжали, а в остальные ключевые места не суются. Тем более, тут мест под крупные замковые владения и нет, вся земля клочками под малыми фермами и хуторами, ни одну деревню под контроль взять нельзя, если только не хочешь немедленно испортить отношения с графом ноблисским, императором и «Бастардами» - причем неизвестно, что хуже. Даже выкупить много земли на свободных торгах тебе мягко, но решительно не позволят.
        - А в других городах не так?
        - Ха! В Румисе три квартала городских во владении трех крупнейших кланов, и вся область, считай, между этими тремя и поделена. «Казус белли», «Инклинги» и «Волки судьбы» - это топ-три клана Трасильвии. В Шоане кланов-землевладельцев - под десяток. Ты в курсе, что уровень твоего клана зависит от уровня твоего замка, а замок полноценно развивать можно, лишь приобретая и завоевывая территории? Такой каменный кукиш, как у твоих фиолетовых - где угодно поставить можно, он третьего уровня, максимум четвертого, думаю, уже пятый-шестой уровень замка требует серьезных земельных угодий, а десятый можно получить, только имея хотя бы одну деревню во владении или квартал захудалого городишки. В твоем феоде должны жить неписи-подданные, иначе ты не феодал, понимаешь. Дальше - больше. Чем выше уровень замка - тем выше может быть уровень клана, тем больше плюшек, тем больше народу можно поднять. В игре сейчас самые мощные замки у Казусов и Волков - двадцать четвертые, вроде бы, вот они по три тысячи человек могут в клан принимать. И это - лишь один из бонусов развития, а вообще там такие плюшки, что можно час
перечислять. Одни собственные подземелья чего стоят, квесты, титулы и все прочее. Так что за клановые земли идут постоянные бои, императорские войска не особо вмешиваются, если все по правилам, ну, и если кто какой гадостной интриги не провернул. А проще всего развить свои земли и замок на фронтире, там множество свободных территорий с относительно независимыми племенами, поэтому всем молодым амбициозным кланам дорога - туда. Вот там можно попытаться развиться так, чтобы потом вернуться и пинком всяких псов и казусов из столицы погнать - ну это в розовых мечтах, конечно.
        - А риверрийцы и антийцы тоже к нам на фронтир лезут?
        - Зачем? Нет, есть отдельные оригиналы, конечно, но не целые кланы. Так-то у всех свои фронтиры есть. В Риверре - дикий Запад, у антийцев - центр материка весь терра инкогнита. Таосаньцы почти свое Южное Болото не осваивают, не до того им, у них фронтир, считай, повсюду, все воюют со всеми, центральной власти нет, как, в общем, и в Антии. И я тебе зуб даю, что наши фиолетовые друзья сейчас всеми силами нагуливают себе мощи, чтобы высадиться в ближайшее время в сугробах Воль-Глача. Что Орма им алтарь будет нужен - я тоже ни капли не сомневалась, он в бонусах дает скорость набора опыта в бою.
        Домой мы прибыли, когда совсем стемнело, Акимыч уже вышел из игры, так что его плах-плюшку мы с Сиви заточили пополам под кофе, ее очень смешило, как плюшка свои завитки пушит и разворачивает.
        Глава 24
        Когда Ева назвала замок «Глубоко фиолетово» кукишем, я подумал, что она это так, для красного словца ругается. Но когда сия величественная цитадель показалась за поворотом, я даже фыркнул - действительно, похоже. Расползающаяся, как тесто, не слишком-то высокая груда камней с торчащей башенкой наверху меньше всего походила на то, что приходит в голову, когда слышишь «Черный замок»: видится-то громада воплощенного мрака со стенами и шпилями, попирающая все до горизонта - ну, как в кино. А тут стены, конечно, имелись, но не слишком высокие, в два моих роста где-то, камень скорее серенький, чем черный, весь в пятнышках и прожилках, сам же замок вряд ли был больше нашей районной детской поликлиники и производил столь же грозное впечатление. Флаг клана - соответствующего цвета - был воткнут в башенку, как одинокая свеча на торте домашней неумелой выпечки.
        Испытал злорадство, подумав, как заносчивую Эллану должен бесить вид подобной цитадели. Хотя, не исключено, что ей-то она казалась верхом стиля и совершенства - откуда мне знать, у меня своих замков никогда не было.
        Но на душе полегчало, и наш план впервые перестал казаться мне исключительно безумной авантюрой. Такое обшарить, в общем, наверное, можно.
        В воротах нас придирчиво осмотрел БоберАда, начальник стражи, сверяющийся со списком в огромной ручище. Гус и Лукась в купленных нами кожаных передничках, с засунутыми за пояс мастерками смотрелись довольно комично, особенно если учесть, что под передником у Лукася был его любимый черный плюшевый костюм, который мы так и не сумели с него снять ни уговорами, ни призывами к разуму.
        - Что вам потребуется? - спросил стражник.
        - Нам нужно определить место с подходящей энергетикой, - ответил я, как договаривались. - И еще потребуются камни, песок и цемент под фундамент и алтарь. И источник воды.
        - Это все тут, только с нашими каменщиками сперва договоритесь, что брать можно. Колодец у конюшен. В замок зайти если надо, туалет там или что - зовите меня, в сопровождении только. На стену не лезьте, охрана может пристрелить, у нее настройки на любого внекланового кроме гостей замка, но на стене статус гостя в нескольких местах слетает, поле барахлит.
        Двор замка густо зарос лохматой травой и был местами завален строительными материалами, дровами и каким-то мусором. Каменщики-неписи трудились над возведением очень небольшого крыла рядом с конюшнями, перед конюшнями на тюках сена валялись кучера и конюхи, курили тут же, на сене, мало опасаясь пожара. Я так понял, что кучера, как и полдюжины стражников на стенах, были неписями на контракте душ - уж очень неживые и заторможенные.
        Сперва я полчаса с важным видом бродил по двору, вроде как искал место с правильной энергетикой, феншуем и силовыми линиями. Стражу надоело на нас любоваться и он ушел по своим делам, а мы наконец-то смогли более или менее нормально общаться.
        - Во дворе никаких клеток нет, - негромко сказал Акимыч.
        - О, Зоркий Глаз, что бы мы делали без твоей исключительной наблюдательности! - сказала Ева.
        - Я тоже вижу, что клеток нет, - встрял Лукась. - Никакой исключительной наблюдательности тут не надо -двор есть, клеток нет!
        - Каких клеток? - спросил Гус.
        Я подумал, что если наша замечательная команда каким-то чудом все же сумеет выполнить поставленные задачи, то я разуверюсь в мировой справедливости.
        - Думаю, алтарь будем ставить здесь, - сказал я, кивнув на заросшую подорожником лужайку у дальней стены. - Окна сюда не выходят, от ворот нас не видно, меньше будем мозолить глаза. Или, может, лучше наоборот, прямо перед входом? Чтобы наоборот - к нам привыкли, как к части пейзажа, и пропускали внутрь, водички попить, без особого пригляда?
        - Если они будут наблюдать, как Гус с Лукасем фундамент кладут - они сразу поймут, что дело нечисто. - сказал Акимыч. - Мы вчера вечером с ребятами потренировались чуток, душераздирающее зрелище. Лучше заниматься этим в укромной обстановке. Тем более стража сюда не доходит, видите, там все мешками завалено на этом отрезке.
        Так как спешить с алтарем было противопоказано, я сел как бы медитировать, Ева отправилась шляться по двору и приставать с болтовнею ко всем встречным, заводя нужные знакомства, а остальные со скорбными лицами принялись выдергивать подорожник и отпинывать по сторонам булыжники.
        - А теперь беремся за лопаты и снимаем дерн, - командовал Акимыч. - Нет, Гус, мы же не яму копаем - лопатой нужно работать, как бритвой, а не вгрызаться в почву со всей дури. Представь, что срезаешь корку с хлеба. Лука, ты давай, завязывай лопату о камень тупить. Просто убери его. Да, прямо руками! Прямо подними и прямо убери, а не пытайся прокопать каменюгу насквозь. Вот сразу видно, что у людей в детстве дачи не было!
        Акимыч явно намертво забыл, что у указанных людей и детства никакого по большому счету не было.
        Где-то через час, когда бывшая лужайка уже являла собой совершенно плачевное зрелище, к нам вернулась Ева.
        - Внутрь прорвалась, Бобер напоил меня пивом в общем зале и сказал, что я няшка. Но в зале тоже ничего подозрительного нет, а дальше не проберешься без повода. Но! На северной стене у самой земли имеется не то подвальное окошко, не то вентиляционный выход - открытый, без решеток. Толком не рассмотрела, там кустарник колючий, а за мной Бобер таскался, пока его не позвали. Но человеку туда не влезть, нет… А вот не человеку, а кому-нибудь маленькому, юркому и рыжему…
        - Даже не думай, - сказал я. - Хочешь фиолетовым вторую лису скормить? Они ее видеть не должны! И вообще Сиви сюда зайти не сможет, на нее пропуск не выписан.
        - Да, - сказала Ева, - ты совершенно прав. Пропуска у нее нет и видеть ее никто не должен…
        С этими словами Ева шмякнулась на кучу грязи, нарытой нашими каменщиками, после чего завизжала так, что уши заложило.
        Мы ошалело уставились на нее, а из-за угла тут же прискакали на рысях привлеченные воплем Бобер и еще несколько фиолетовых.
        - Ногу подвернула на камнях! - верещала Ева. - Зачем вы их куда попало кидаете! Новое платье - все грязное, нога поцарапана, подол порвался!
        С моей точки зрения актрис хуже Евы в мире гораздо меньше, чем, например, панд, поэтому мне стало ужасно неловко, и я на всякий случай ушел глубоко в медитацию, закрыв глаза. Хотелось бы еще и уши заткнуть, но, вроде, в духовных практиках такого не водится, хотя и не очень понятно почему - ушами можно такого наслушаться, что от самого выдержанного дзена одни зашуганные молекулы останутся. Например, евины причитания об испорченном наряде любого будду из чашки лотоса вытряхнули бы.
        - Что она задумала-то? - спросил Акимыч, когда Ева ухромала, поддерживамая под локоток Бобром. - В прачечную к ним забраться что ли хочет?
        Я пожал плечами.
        - А тут есть прачечная? - поинтересовался Лукась, горестно оглядывая свой плюш.
        - Я не знаю! Наверное, в любом черном замке у любого воинственного клана просто обязана быть прачечная! По соседству с пыточной!
        - А тут есть пыточная?
        - А вот это у нас есть хороший шанс узнать, - сказал я зловещим голосом. - Давайте делайте уже свой фундамент.
        Евы не было очень долго, а потом ее пронзительный голос послышался от ворот.
        - Терпеть не могу быть грязной, это так неизысканно! Но так же гораздо лучше, правда? Я уже хотела было остаться дома, но потом поняла, что не могу оставить своих мальчиков без надзора, они без женской руки всегда каких-нибудь глупостей натворят! Напьются, например. Сиборн так и сказал «Пани Зося - я на вас рассчитываю!» И неписями нашими только я могу нормально управлять, так-то они тупые совсем…
        Мне показалось, что Лукась скрипнул зубами.
        - Это она для конспирации! - выразительным шепотом утешил Лукася Акимыч. - Мы все знаем, какой ты невероятно умный! И в шашки ты меня всегда обыгрываешь!
        Лукась ничего не ответил, потому что был занят - открыв рот, пялился на Еву.
        Наша командирша зачем-то влезла в парадное платье Сиводушки - то самое, с декольте и огромным кринолином. И на Сиводушке оно смотрелось исключительно изысканно. Но Ева все-таки значительно, значительно крупнее - вообще невероятно, что она смогла в него в втиснуться. И втиснулась она в него - не вся. Особенно сверху.
        - Ого! - сказал Акимыч.
        - Закрой пасть, - любезно посоветовала Ева Лукасю. - Один комментарий по поводу того, как это выглядит, и я заряжу по всем цепной молнией, у меня тоже нервы не железные.
        После чего опустила голову, задрала кринолин и стала копошиться в нижних юбках.
        - Знаешь, - сказал Акимыч. - некоторые вещи очень трудно не комментировать.
        - Умолкни! - сказала Ева и вытряхнула из юбок лисичку. - И ты, Нимис, тоже. В конце концов это ее бабушка - а поймать, и даже просто заметить нашу девочку мало кто сумеет, она же у нас волшебная лиса, да, Сивка? Я боялась продвинутого оберега на воротах, но тут они прокололись - Сивку в зверином образе амулет не считал, видимо, посчитав моим петом.
        - А тут оберег есть?
        - Ним, даже у нас в клан-холле он теперь есть после кражи, здесь же, разумеется, полно охранных талисманов.
        Лисичка быстро закивала и ткнула лапкой в разные стороны.
        - На всех стенах? Ну, давай тогда держись от них подальше. Так, где-то у меня была веревка. а… вот она. Внимание, мальчики, девочки уходят в кустики, а вы постарайтесь задержать любого, кто туда направится. Акимыч и Ним - идите за нами и как бы обсуждайте ракурсы будущей статуи - что хотите, в общем, делайте, будете нас прикрывать.
        Мы добрались до кустов шиповника и Ева, шипя и ругаясь, ввинтилась туда на четвереньках вслед за Сиви.
        - Когда будешь готова, дергай веревку, я сразу тебя вытащу, там, похоже, высоко! Давай, удачи!
        На здешнем участке стены патруль стражи доходил до точки, откуда они могли распрекрасно лицезреть евин роскошный кринолин, зазывно торчащий из кустов, поэтому мы с Акимычем прикрыли тылы собой.
        - Чтобы не стоять подозрительно столбом, делай жесты руками, как будто статую описываешь, - сказал я Акимычу. - Типа делишься со мной идеями.
        - Так?
        - Примерно. Только Орм - мужчина, и все эти круги ты зря вертел.
        - Ну, я, знаешь, все еще под впечатлением. Не, я, конечно, понимаю, что все эти богатства - нарисованные, но когда они выезжают тебе прямо в лоб, то это прямо аргумент…
        - Кхм! - раздалось гневно из кустов. - Я все слышу!
        - Зря все это, - сказал я . - наверняка там служебное помещение какое-нибудь, да еще и запертое на ключ.
        - Лисы отлично вскрывают замки! -прошипели из кустов. - Они по скиллам - роги с добавкой магии: невидимки, воры и взломщики! С сильной атакой и слабой защитой плюс немножко волшебства.
        - Круто! - сказал Акимыч. - Знавал я тут одного рогу, он прямо всех пачками клал. Со спины, конечно, и пока никто не заметил - если заметили, то только драпать, роги хилые. Вообще подлый класс, их никто не любит - нет, чтобы честно, лицом к лицу, а под невидимостью ножом по почкам… не, гнусные они. Но я, конечно, не про Сивочку, - спохватился он, - Сивочка - лапочка!
        Патруль стражников на стене дотопал на нас и как-то слишком внимательно уставился в нашу сторону.
        - Выразительность, мощь и сила! - громко сказал я, наступая на ветку шиповника так, чтобы прикрыть кусок алого шелка. - На постаменте должны быть аллегории войны- знамена, щиты и оружие. Великий Орм с его пронзительным взглядом должен сразу пронзительно…эээ…пронзать душу смотрящего!
        - Будет исполнено! - почти заорал Акимыч.
        Стражники развернулись и утопали. Из кустов послышалось тихое «пся крев!».
        - Что-то случилось?
        - Не дергай так ветки, колется же! Вы мне в башку полкуста этого вогнали!
        Стражники еще пару раз добирались до нашего поворота, но больше особого внимания на нас не обращали. Наконец, Ева возбужденно прошептала: «Прыгай под юбки, дома все доложишь!» и вылезла из кустов - с царапиной поперек щеки и с листьями в волосах.
        - Все. На сегодня комедия окончена, сматываем удочки!
        ***
        - На бабушку страшно смотреть, - плакала Сиводушка. - Она стала такая тоненькая и беленькая. Одни косточки! Она меня даже не услышала!
        - Ну конечно не услышала! Раз она под куполом маг-защиты. Зеленая такая сфера в точках светящихся, да?
        - Да! Я не могла подойти ближе, теряла силы!
        - Ничего, главное, путь мы знаем и как она скована - тоже знаем. Ты замок хорошо восстановила?
        - Очень хорошо, на трех шерстинках от сердца! Никто не заметит, что вскрывали.
        По словам Сиви, бабушку она обнаружила этажом ниже подвала, в который она проскользнула через оконце. Каземат не охраняется, но заперт, бабушка лежит там в цепях и железном ошейнике под куполом, к которому нельзя даже приблизиться.
        - Ты сможешь взломать замки на цепях и ошейнике, если купол будет снят?
        - Нет, - печально опустила головку Сиви. - Там нет замков, оковы на бабушке прямо заковали.
        - А в игре есть что-нибудь типа болгарки? - спросил Акимыч.
        - Есть кислота разъедающая, но лисе от нее тоже не поздоровится. И чем ни разрушай железо - все приведет к тому же результату. Ни расплавить его, ни переморозить, не повредив пленницу, не получится… По крайней мере, мне ничего в голову сейчас не приходит. Нет, нам будет нужен кто-то, кто сможет разорвать цепи и ошейник руками.
        - Обезумевший гигантский горный тролль? - спросил я.
        - Нет, достаточно будет, если просто очень сильный человек выпьет зелье мгновенной мощи - оно умножает имеющуюся силу. Секунд на двадцать всего, но этого хватит.
        - Я готов! - сказал Акимыч. - Только я не знаю, как попасть в этот каземат и как купол снять.
        Ева фыркнула.
        - Я же сказала «очень сильный человек». И уж точно не тридцать второго уровня, тут даже моей силы не хватит. Но, к счастью, у нас есть пьяница-здоровяк. Гус, ты можешь эту кочергу согнуть?
        Гус взял кочергу, осмотрел, ее, пожал плечами и свернул инструмент петлей.
        - Пойдет, - сказала Ева. - Завтра сварю зелье - оно чем свежее, тем мощнее. Акимыч, не пыхти, оставь кочергу в покое.
        - А как Гус туда попадет? Он в окошко не пролезет!
        - Пролезет. Я сегодня в кустах не просто так валялась, а все осмотрела. Окошко раньше было больше, его потом закладывали и закладывали кое-как. Там вполне реально выбить несколько камней по краям. Завтра будете раскалывать камни для алтаря - и заодно потюкаете у окна, когда никто не видит. Задвинете камни обратно - даже незаметно будет Проблема у нас только с куполом. Я могу его деактивировать, есть у меня навык взрыва такой штучек, но только это будет действительно взрыв - громыхнет на весь замок, и нас мигом возьмут за тепленькие животики.
        - А если фейерверк в это время запустить? - спросил Акимыч. - Я тут запускал на новый год «Драконов» - вот уж громыхало, так громыхало! Наврем, что алтарь богу войны так завершать надо.
        - Иногда в этом котелке рождаются и дельные мысли, - кивнула Ева. - Завершите алтарь ночью - опять наврем, что Орм любит, когда его алтари ночью делают. Кстати, очень логично, он же на вечерней заре родился, а его близнец - на утренней. Мы в темноте с Сиви и Гусом заранее сбегаем и лезем в подвал. Когда вы врубите фейерверк - залпов двадцать один за другим - мы сносим купол, в этом бедламе еще один взрыв будет незаметен. Только купим не «Драконов» а «Вулканы» - от них трясет больше. Гус срывает оковы с бабушки, хватает ее под мышку, мы вылезаем наверх и быстро, очень быстро сматываемся с этого праздника жизни, пока фиолетовые не поняли, что к чему. Нимис, тебе, наверное, на всякий случай лучше оплаты алтаря не ждать.
        - Да я, в общем, не особо и рассчитывал.
        - И хорошо. Заранее быть готовым к любым разочарованиям - это всегда полезно!
        Глава 25
        Вечером выбрался на улицу - подышать свежим воздухом. Проветриться. Собраться с мыслями. Потому что когда шестеро даже совершенно замечательных людей собираются в одном, пусть даже большом сарае, с мыслями становится туговато. А мне прямо очень нужно было понять, что со мной происходит, почему мне временами становится так нервно, грустно, угрюмо и тревожно. Я даже на Акимыча сегодня нарычал, когда он начал рассказывать свой любимый анекдот про белочку и селедку. Да, конечно, мы все миллион раз этот анекдот слышали, но послушали бы и в миллион первый. Акимыч добрый, он старается всех развеселить, как умеет, ему и так нелегко с Евой и Лукасем, а теперь еще и я изображаю из себя нервную сложную натуру. Я, конечно, потом сказал ему «прости», но факта это не отменяет: у меня, кажется, стал портиться характер. Может, это переходный возраст, наконец, начался, задержавшийся из-за болезни?
        Потому что у меня сегодня вообще-то день рождения. Девятнадцать. Странно с этими днями рождения, только что тебе было двенадцать, а потом вдруг бац - и ты взрослый. А что меня никто не поздравляет, ну, так я никому и не говорил, что у меня сегодня. Не до того сейчас. В почтовом ящике пустота полная - а чего я ждал? Что родители вдруг: «Ах, мы вообще-то считаем, что ты не наш сын, а жалкая подделка, но раз у тебя сегодня день рождения, то хэппи бездей ту ю, наш любимый Никита?» Глупо, глупо, глупо!
        Я сто раз все себе объяснил. Моя задача - жить, зарабатывать деньги и вовсю радоваться той жизни, которая у меня есть. Медицина не стоит на месте, те же лаборатории Столберга творят чудеса с клетками и вирусами, может, мне всего года два-три осталось до гарантированного излечения. Вот тогда я разморожусь и встречусь с родителями. И когда они у меня будут просить прощения, я скажу, что их понимаю, что они все это творили потому, что меня любили. Главное, чтобы мама не почувствовала себя по-настоящему виноватой, ее это сломает, мне кажется. Папе можно, у него в этом деле практика хорошая, а маме я скажу, что она все правильно делала, просто слегка ошиблась, но это ничего. Главное, мы снова вместе.
        И вместо того, чтобы дергаться и переживать - настоящее все вокруг меня или ненастоящее, - нужно просто кайфовать от этого мира. Он чудесный. И пусть мне тут ноги отрывают и на алтарях режут, я так скажу: это счастье, когда тебе больно от того, что ты коленкой ударился или в тебя ножом ткнули. Вот когда тебе больно просто от того, что ты есть, это значительно хуже. Я тут уже разбаловался и привык к вечному здоровью - наверно, влезать в собственное тело, пусть даже меня и вылечат, будет очень тяжело. Особенно поначалу, пока реабилитация. Но я же всегда смогу, если очень уж устану, сбегать в Альтраум на какое-то время.
        Нет, у меня все очень хорошо складывается и нет никаких поводов для нытья, тревог и соплей. И здесь, в Альтрауме, все тоже отлично, и ребята, и вообще… Хотя, мне кажется, мы занимаемся какой-то адской ерундой. Врать и притворяться, даже в игре, не мое совсем. Что бы я сделал, будь я один? Если подойти… ну, не к Эллане, конечно, а к тому же Сиборну - он, вроде, вменяемый, и рассказать, что вот, Сиви плачет, отпустите, пожалуйста, ее бабушку, - неужели отказали бы? Можно и награду за квест им отдать. В крайнем случае - сесть с плакатом у их замка и надоедать, надоедать, надоедать… С людьми вообще всегда проще договориться, чем обманывать их, мне кажется.
        А теперь, когда ничего не получится, все накроется медным тазом. И квест мы провалим, и Сиви никогда мне этого не простит, и весь клей нашего содружества со всеми остальными будет размочен и смыт этой неудачей, я прямо знаю, что так и будет. Они все разочаруются и рассорятся, и разъедутся, и я опять останусь совершенно один. А я этого, кажется, совсем не хочу. Я хочу, чтобы они были вокруг, и доставали меня своими командирскими замашками и тупыми анекдотами и всем прочим!
        Вот, значит, в чем дело. Я просто боюсь одиночества? Смешно… Никогда бы про себя этого не подумал. Наверное, на Нерпячьем во мне просто что-то поломалось. Или, наоборот, починилось - не знаю.
        ***
        Ева утром сообщила, что она планирует выйти по делам в реал и очень надеется, что мы сможем поставить основание алтаря и выбить пару жалких каменюг рядом с оконцем - без надзора и руководства.
        Само открытие алтаря состоится завтра, поздним вечером, Акимыч как раз успеет с утра смотаться на евиной телеге в Ноблис и купить там фейерверков и статую Орма, которую он будто бы изваяет сам, а Ева с утра займется зельем мощи, которое нужно помешивать несколько часов, а потом остужать и разливать хитромудрым способом, ибо великие зелья бывают двух видов - либо замучаешься и разоришься ингредиенты доставать, либо семь потов сойдет, пока приготовишь. Вот и зелье мгновенной мощи по составу не сильно отличается от куриного бульона с клецками, но готовить такое - это себя не любить.
        Днем мы с парнями продолжили измываться над лужайкой - замостили ее, как получилось, камнями и потом долго пытались сложить алтарь. Без навыка каменщиков мы с Акимычем могли только руководить неписями, и Акимыч сказал, что пасти котов - и то более простое дело. Гус еще ладно, но Лукась давал жару по полной - он ронял камни на ноги себе и всем окружающим, проливал цемент и дважды заделывал свой мастерок между булыжниками. Мой навык создания алтарей категорически отказывался подсвечивать положенным зеленым цветом ту кучку каменного мусора, которую они в конце концов сляпали - как алтарь это не не определялось в принципе. Но мы вовремя сообразили дать сорок золотых каменщикам, возившимся с замковой пристройкой, и те за десять минут быстро возвели из черных валунов вполне приличный параллелепипед размером с небольшой обеденный стол. К счастью, надзора от фиолетовых больше не было, те, видимо, вчера совершенно успокоились на наш счет, решив, что от этого выводка убогих идиотов проблем ждать не придется.
        Зато с разборкой окна Гус справился идеально, Пока Акимыч и Лукась на виду у стражи громко молотили кирками по камням, чтобы создать звуковую завесу, он пролез в кусты, несколько раз шмякнул ломом, и вся свежая кладка посыпалась, создав дыру, в которую пролезли бы даже два Гуса. Мы заделали раскуроченный лаз выпавшими камнями и замаскировали ветками шиповника - оставалось только молиться, чтобы эту диверсию никто не углядел до завтрашнего вечера.
        ***
        Колотило меня страшно, плохонький из меня аферист. Мы прибыли в замок еще засветло, на телеге с длинным ящиком, смахивающим на гроб, в котором была статуя. Ева опять надела платье с кринолином - замки на дверях должна была вскрывать Сиводушка, сидевшая сейчас смирно в мешке, сшитом из завернутых нижних юбок, но сегодня Ева хотя бы накинула сверху платок, поэтому такого сногсшибательного эффекта уже не производила. Так что удивленно-презрительный взгляд, который кинула на Еву Эллана-Лана, был совершенно напрасен.
        Да, клан-лидер фиолетовых вернулась в свой замок, и это обстоятельство никак не сделало меня спокойнее.
        - Почему в темноте? - спросила она.
        - Потому что так прописано в навыке, - сказала Ева. - Видимо, потому, что Орм родился ночью, а Гериль - на восходе, Герилю алтари утром надо возводить.
        - Ладно. Сообщите, когда все будет готово.
        - Непременно! Чем больше народа будет на открытии - тем лучше!
        - А какая разница?
        - Ходят слухи, - сказала Ева, - что эффективность алтаря может подрасти при торжественном открытии - в городах потому такие праздники официальные, когда большие алтари ставят - полгорода созывают. Мы даже фейерверк запустим для пущей торжественности.
        - Раньше нужно было предупреждать! - ледяным тоном ответила Эллана. - Мы не успеем собрать большой состав! Базиль, Сиборн, отпишите на форуме - пусть те, кто рядом, заходят часа через два.
        - Черт! - прошептала Ева, когда нас оставили у алтаря. - Черт, только этого не хватало! Ладно, зато точно все будут на улице, в замке никого не останется. Давайте, ставьте статую, закопайте ее что ли, чтобы не упала.
        - Она на постаменте, - сказал Акимыч, отдирая ломом гвозди с ящика.
        Ящик открылся, и трое наших парней вывалили из него на землю довольно большую, в человеческий рост статую.
        - О! - сказал я. - Это как?!
        Ева выругалась со стоном.
        - Ты что купил?!
        - Что велели, то и купил!
        - Идиот!! Это - Гериль!!!!
        - Почему Гериль?!
        - Потому что у него молот и рога!!! Ты меч от молота отличить не можешь?!
        - Но это же воин! Вон, у него щит…
        - Это Щит Гериля, которым он небо держит! У Орма меч!! Двуручный!! И никаких молотков!! Ты у продавца спросил - кто это?!
        - Ну… нет, не спросил. Вижу воин, взял воина. Он и дешевле всех был, у него кусок сзади отколот…на сто золотых дешевле! А разве это важно - кто изображен? Посвятишь алтарь Орму - и всего делов!
        - Не знаю, - сказал я. - Боюсь, что может ничего не получиться. В навыке четко сказано, что должна быть статуя того бога, которому посвящаешь алтарь. Или подходящий камень - тогда навык моими руками статую создаст. Хотя это будет такая статуя, что…
        - Тут и на постаменте написано «Гериль-кузнец», - сказал Лукась, любующийся лежащим на земле произведением искусства.
        - Но как?! Как можно было вытворить такую глупость?! - вопрошала Ева, судя по взгляду, кого-то на небесах.
        - А если ты используешь эту статую просто как камень для созданию новой? -спросил Акимыч. - Красота - дело наживное…
        Я открыл панель навыка.
        - Ничего не выйдет. Ее не выделяют как камень, только как готовую статую - и да, над ней при открытом окне навыка горят зеленые буквы - «статуя Гериля». Нет, ее использовать нельзя.
        - А если так? - спросил Гус. Он взял у Акимыча молот и с размаху ударил статую по голове. Голова отлетела.
        - Хлипкий камешек. Дешевка!
        - С ума сошли?! - спросила Ева. - Вообще-то это - святотатство!
        - Ты же католичка, то есть, католическая атеистка, какое тебе дело до языческих придуманных богов?
        - А ты знаешь, что здешние боги очень не любят, когда оскверняют их статуи?! Попробуй как-нибудь плюнуть, например, на алтарь того же Гериля, даже когда никто не видит! Узнаешь, как освежающе могут бить молнии по темечку!
        - Так-то освященный алтарь, - сказал Гус. - А это пока - просто каменюга. До первой молитвы на новом алтаре боги его не видят!
        - Все равно маркируется как «статуя Гериля», даже без головы, - вздохнул я.
        - Скульптор думал о Гериле, пока это делал, вот и пропитал камень сутью Гериля, - кивнул Лукась.
        - Волшебно, - скала Ева. - изумительно! Нам срочно, за час нужно найти новый камень. Посмотрите, какой-нибудь из тутошних - не подойдет?
        - Они все маленькие.
        - Весь двор завален камнем, давайте искать! Вот, смотри какой здоровенный!
        - Нет, не отмечает его. И это - не здоровенный, он с кошку размером. Нужно что-то значительно более массивное.
        - Я вижу - щит, вот и взял. - бубнил покаянно Акимыч. - Нормально же, что щит у воина? Зачем щит кузнецу?
        - Не переживай, - сказал я. - Все ошибаются!
        - Может, на улице какую-нибудь глыбу можно найти?
        - Это не Шоан, это Шанда, - фыркнула Ева. - Царство лесов и плодородных пашен без единой горы на горизонте. Камней тут нет, их издалека возят. Мы перерыли весь двор и, наконец, прибежав на победное кукареканье акимыча, я увидел объект, который на навыке был отмечен как подходящий. Это была длинная толстая каменная плита, она врастала в землю у самой стены. Кое-как мы ее вытащили.
        - А из такой плоской штуки можно статую сделать?
        - Барельеф можно. Только почему у нее эти дыры по центру? Пять дыр зачем-то круглых.
        - Это плита из старой солдатской уборной, - сказал Гус. - Тут, наверное, казармы раньше были или гарнизон.
        - Неважно, - сказала Ева. - Нам уже выбирать некогда, солнце почти село. Тащим это к алтарю, пока прикроем рогожей из телеги, когда фиолетовые разглядят, из чего у них алтарь, мы уже будем далеко.
        ***
        Фонари у замка не столько разгоняли мрак, сколько сгущали его в той области, куда не доставал их желтый, мигающий свет. Человек тридцать «фиолетовых» стояли у меня за спиной, выжидательно в нее глядя. Акимыч и Лукась ползали, расставляя фейерверки, остальные наши удалились на задний план, готовясь приступить к операции. Боги Трансильвии, помогите им!
        Я проверил еще раз - все под рукой. Алтарь, камень, нож - себя резать, молот - для изящного творчества. Рогожу сдергивать не стал, успеется, к счастью, будущий барельеф был достаточно далеко от фонарей, граница света шла по самому алтарю.
        Я поднял руки - все замолкли, и я ткнул кнопку навыка и подтвердил свое желание возвести алтарь Орму. Да!
        Потрясающее ощущение, когда полностью перестаешь принадлежать самому себе. Как будто тобой танцуют. Наверное, постаравшись, можно вырваться из ниток неведомого марионеточника, но этого ни в коем случае делать нельзя - как бы все не испортить. И я послушно подчиняюсь, словно издалека следя за тем, что творю молотом: острым его концом, как дятел клювом, отбиваю узоры на камне без малейших усилий. Я слышу гул людей сзади, но я не слышу слов, каменная крошка льется змеей с извивов. Как там наши, интересно, лишь бы у них все получилось!
        Я поднимаю плиту - без малейших усилий - и вонзаю ее в землю, за алтарем. Скопление огромных зубов и слепых вытаращенных глаз, которых сразу пять - по числу дыр в плите. Помилуй меня, Орм, я этого не хотел!
        Резать ладонь в этот раз не пришлось, ставшие чужими руки рванули на груди рубашку - ну, разумеется, а то что это - уже уже почти четыре дня, а она еще целехонька!
        Острие ножа направлено прямо в сердце. Я что, собираюсь тут зарезаться? Но нет, нож лишь рассекает кожу над сердцем, я собираю густую кровь и кладу ладонь на алтарь.
        Навык религиозного служения сразу скакнул на десять пунктов.
        Я падаю на колени и снова поднимаю руки вверх - это сигнал для Акимыча и Лукася. Проходит несколько секунд, и ракеты «Вулкан» с ревом и треском начинают штурмовать небо. Все вокруг грохочет и трясется, кто-то визжит - схлопотал отлетевшей искрой. Я оборачиваюсь. Вулканы разливают вокруг себя языки пламени, становясь все больше и больше, после чего взрываются, запуская в небо столб разноцветных огней.
        Я перехватываю тяжелый взгляд - Эллана стоит прямо между двух пылающих гигантских костров и смотрит на меня так, что у меня начинает крутить желудок. Видимо, игра огня делает ее лицо таким дьявольским.
        Ладно, я свое дело сделал, алтарь готов. Сейчас увижу, как появятся наши грабители и скроются за воротами - тогда, сославшись на сильную усталость, сразу тоже удалюсь. И пусть подавятся своими деньгами за алтарь. Ну да, статуя, барельеф то есть, жуткий, но мы его художественной ценности не обговаривали!
        Вулканы отговорили свое и просыпали на землю последние искры, а я еще не видел ни Евы, ни Гуса. Перехватил взгляд Акимыча - тот тоже явно начинал волноваться.
        А потом раздался крик - громкий, мужской и матерный - от дверей замка. Так получилось, что народ как раз начал подтягиваться к алтарю, открыв свободный проход, и я смог увидеть, как из дверей выбежала Ева в разорванном платье, за ней несся Гус, а у их ног мчались две маленькие длинные тени - Ева метнулась было к воротам, но оттуда к ней уже кто-то шел, расставляя руки, уже расчехляли оружие и сдергивали со спин луки, тогда Ева повернула к нам, Гус по дороге , словно споткнувшись, подхватил под мышки двух лисиц, а Ева кинула в воздух что-то малое, огненно-багряное, вроде бы перышко, и тотчас на этом месте, откинув ударом крыльев воинов «фиолетовых», возникла гигантская птица с длинным хвостом словно бы из живого пламени.
        Я не понял, как я заскочил ей на спину, или кто меня туда втянул, рядом со мной, вцепившись в перья, на четвереньках стоял Лукась, и Акимыч что-то восхищенно причитал, и лисы вжались в спину феникса. Сломанный кринолин Евы вместе с остатками платья сносит ветром, он летит, раздувшись, как палатка, кому-то на голову там, внизу, я скольжу, падаю, меня хватают за шиворот. Луч шипящего света прошивает руку схватившего, рука вспыхивает и чернеет, осыпаясь пеплом. Я слышу как стонет Ева и вижу Акимыча, на его лице - восторг безумия, единственный оставшийся глаз сияет, из другого торчит стрела с черным оперением.
        Феникс делает вираж, я вижу страшную морду со скошенными глазами и развевающейся гривой - марколев, расставив короткие острые крылья, несет на нас своего хозяина, уже воздевшего меч - рубить нашей птице крыло. Второй марколев заходит сбоку, лучник на нем осыпает нас стрелами. Внизу кружат чайки и нетопыри - им до нас не добраться, на кто может быть быстрее крылатого льва?
        - Ним, Ева! - кричит Акимыч. - Нам нужно прыгать! Феникса нужно разгружать, чтобы неписей спасти!
        - Встретимся в Мантисе! - кричит Ева и падает вниз. Ее однорукая фигурка в белых панталонах летит, кружась, как тряпочная кукла.
        Дальше я ничего не вижу, только ветер бьет в лицо, выбивая слезы.
        Глава 26
        Смерть произошла во мраке, и была она, как и положено смерти, болезненной, несмотря ни на что ужасающей, но, к счастью, быстрой. Привыкнуть к этому нельзя - психика все равно отчаянно вопит перед небытием, даже если ты уверен в своем воскрешении. Наверное, если бы такую игрушку делал я - люди бы у меня не умирали. Впадали бы, например, в паралич или что-нибудь вроде этого. Абсолютно уверен, что все заядлые игроки Альтраума - уже серьезные психи, или вообще лишились какой-то важной человеческой составляющий. Наверное, я тоже.
        Призраки Евы и Акимыча были очень похожи на своих хозяев при жизни - если Ева висела строгим столпом света в центре маленького кладбища, то Акимыч метался туда-сюда, разбрызгивая из своего сияющего комка голубые искры. Кажется, Ева пыталась ему что-то объяснить, она делала пассы тем, что могло быть ее руками и, кажется, вздыхала и стонала азбукой Морзе, но лично я совершенно не мог понять, чего она от него хочет.
        В момент нашего воплощения она успела заорать «Выходи! Неме…!», но в тот же момент и ее, и Акимыча одело в сверкающую ледяную броню - неподвижного и застывшего меня схватили чужие руки, швырнули на лошадь лицом вниз, потом, после стремительного галопа под возбужденные крики меня стремительно куда-то несли: только камень, свет факелов и матерные вопли.
        - Успели! - заорал Базиль Дево. - Молодцы, ребята, отлично сработано, минута пятнадцать, еще пятнадцать секунд в запасе! Вот что значит тренировки! Подтягивайте цепи!
        - Выходи из игры! - еще раз крикнула Ева, когда ледяная корка спала с ее губ.
        - Да на здоровье! - хохотнул Базиль - Можете теперь выходить. Сразу лучше удаляйте персов, вы тут навечно.
        Даже после заморозки висеть на железных цепях, прикованных к кольцам на стене, было больно. Еще хуже стало, когда я попытался пнуть того, кто только что запихивал меня в железные браслеты, малейшее усиление нагрузки на кисти вызывало ощущение раскаленной боли в запястьях и вырывало плечи из суставов. Темница - а это бесспорно была она, ярко осветилась - сквозь толпу фиолетовых вплыла Эллана-Лана в сопровождении Сиборна, несущего в поднятой руке сияющую лампу в виде птичей головы. Первое, что сделала Эллана - с силой ударила Еву по лицу. И еще раз. Ева молчала. Я с ужасом вспомнил, что ей тоже сразу не выйти, вроде, она кому-то должна сперва написать, чтобы ее отключили. А как она будет писать, когда руки прикованы?
        - Никуда я не уйду, - крикнул Акимыч. - Я с вами!
        Ему по зубам съездил Базиль.
        Я висел на стене молча, как-то не находилось подходящих к случаю слов.
        - А у нас тут герои, - сказала Эллана. - Очень хорошо, люблю героев. Или вы мазохисты? Ну, так сегодня прямо ваш день! Херби, принеси -ка хлыст из конюшни и дайте мне нож. Мы сейчас будем у господ из Зеленого Листа выяснять - кто заказал атаку на наш клан.
        - Никто нам ничего не заказывал! - сказал Акимыч. - Вы просто лисичку мучали, а это нехорошо!
        Эллана с удовольствием разбила ему лицо в кровь. Сиборн стоял за ней, с ленивым равнодушием глядя на избиение Акимыча.
        - Думаю, - сказала Эллана, - лишние могут покинуть помещение. - Сейчас тут будет шумно и неаппетитно. Спасибо, Херби, ты тоже можешь идти. Остаются только офицеры. На кладбище патруль пока оставить, я могу перестараться - пусть маги будут в готовности.
        - Что ты хочешь от нас услышать? - спросила Ева. -У нас нет секретов - мы получили сгенерированный игрой зеленый квест на освобождение лисы.
        Ага, Ева сказала «зеленый», а не «фиолетовый». Значит, секреты у нас все-таки есть. Эх, я их точно выдам, если Эллана как следует постарается.
        - Мне жаль, что мы перешли вам дорогу, но это было условие самой игры - если бы мы не справились, ты знаешь, система могла освободить лису гораздо более жестким для вас образом. Видимо, животное нужно для важных сценариев…
        Договорить Ева на успела, Эллана воспользовалась принесенным ей хлыстом, бить она по-прежнему предпочитала по лицу, и Ева не смогла сдержать крик.
        - Ланочка, - сказал Сиборн, - мне кажется, ты несколько форсируешь допрос - нам и так все рассказывают.
        - А это не только допрос, но и наказание. Я не люблю, когда меня грабят, воров нужно наказывать - ты так не считаешь?
        - Прекратите, - сказал Акимыч. - Это уже не шутки. Она не может быстро выйти из игры, а Ним - тот вообще коматозник…
        - Заткнись! - заорала Ева.
        - Прекрасно! - Эллана прямо расцвела. - Значит, с ними можно развлекаться сколько душе угодно, не ожидая, что они смоются? Лучшая новость за сегодня!
        - Вы не посмеете, - проскулил Акимыч, отплевываясь от крови. - Я выйду, я напишу всем! На всех форумах, администрации, в другие кланы - что вы похитили запертых в игре людей и пытаете их! Ваш клан закроют, а тебе самой придется менять персонажа, тебя все будут ненавидеть!
        Эллана звонко рассмеялась - так легко и искренне, словно она была маленькой девочкой, а ей как раз подарили плюшевого зайца.
        - Ты не смог бы сделать нам большей рекламы, наивняшка! Все, что может происходить в этой игре, - не нарушает правил этой игры, дебил! А то, что мы беспощадны к врагам, так это святая правда. Мы беспощадны ко врагам, и пусть они это знают! А особенно я не люблю, - тут ее красивое лицо исказилось нервной гримасой, - особенно я не люблю, когда меня пытаются развести как лохушку, когда мне лгут и держат меня за дуру! Так, начнем с рыжего!
        Эллана подлетела ко мне и саданула ручкой хлыста по почкам. Было очень больно.
        - Как ты получил навык религии? Мне начхать на твой обет молчания, как?!
        Почкам опять досталось.
        - Я выловил джинна, который дал мне этот навык.
        Лжешь! Задохнувшись от нового удара, я почувствовал, что меня сейчас стошнит прямо на эту гадину. Эта мысль не особенно меня расстроила.
        - Я не лгу. Я рыбак, сто четвертый уровень рыбалки. Иногда можно выловить джинна. Очень, очень редко джинн может дать тебе рандомный навык.
        - Я не слышала, чтобы джинны давали навыки!
        - Возможно, дело в его уровне, - сказал Базиль. - Он же мелкий, навыков мало, поэтому штрафы на получение новых у него на минимуме. А если рандомно - то что угодно может прилететь.
        - Кстати, да, - сказал Сиборн. - Я неоднократно читал рассуждения, что все квесты, где возможны навыки в награду, лучше срабатывают у тех, кто положенных навыков себе вообще не брал. Некоторые вообще без навыков качаются именно поэтому.
        - Алтарь ты нам поставил настоящий?
        - Конечно! Можете проверить - помолитесь у него и получите бафф. И он у вас теперь совершенно бесплатно, разве плохой обмен за старую измученную лису…
        Боюсь, что удержаться от криков, когда Эллана полосовала меня хлыстом, я не смог.
        - Базиль, сходи, проверь. Если это будет фальшивка - ты пожалеешь, что не помер в реале, коматозник!
        Спас меня от дальнейшей экзекуции Акимыч, который жалобно выкрикнул Эллане, что она - тварь и падла, за что и получил сполна.
        - Вы - воры! Лжецы! Вы еще права тут будете качать?! Вы мне вернёте - мое! Вы мне заплатите за ваших коматозников столько, сколько я скажу, пока я с них буду шкуру спускать!
        Я не понимаю. Ладно, эта девка - явно сумасшедшая. Но Сиборн - на вид нормальный мужик, вроде. Почему он спокойно смотрит на это истязание? Стоит, улыбается… Господи, какие же они все тут уроды!
        И тут замок вздрогнул так, что из стен посыпались струйки песка. Послышался страшный, ошеломляющий грохот, у меня заложило уши и из носа хлынула кровь.
        Эллана непонимающе сделала несколько шагов назад, споткнулась, плюхнулась на задницу, и тут над нашими головами исчез потолок, срезанный, как пласт сыра, гигантским сияющим мечом.
        Снова грохот - и в клубах пыли сыплется и стена, на которой висим мы. Куски кладки падают вокруг, я слышу, как кричит Акимыч, почти полураздавленный навалившимися на него валунами. Таща за собой цепи с болтающимися на них булыжниками, я ковыляю к Акимычу, но тот уже змеей выскальзывает из-под завала. Я вижу Еву, которая освободившейся рукой плавит свою цепь огненными вспышками. Я вижу огромную сверкающую фигуру, чьи золотые волосы собраны в косы, чьи ноги попирают руины замка.
        - Осквернители! Нечестивцы!
        Орм, хозяин битв, кормитель могил, алкатель крови, самолично явился высказать критические замечания по поводу своего замечательного нового алтаря.
        Мы бежим, не сговариваясь, молча, понимая друг друга на том животном уровне, когда не нужны слова или жесты. Ева и Акимыч несут мои булыжники - я единственный, кто остался при своих цепях. Я все же оборачиваюсь.
        Сияющий бог растирает ножищей маленькие человеческие фигурки, пыль и дым светящимися грибами поднимаются над бывшей цитаделью . Огненная вспышка пробивает мир, мое здоровье падает сразу на половину столба, Ева и Акимыч подхватывают меня уже под руки, мы бежим. Дышать я не могу, сердце болит и давит . Никогда еще я так не презирал собственную слабость. Стук копыт за спиной на какое-то время придает мне энергии - я делаю ровно десять шагов и падаю.
        - Бегите, ребят! - говорю. - Пожалуйста, дорогие, бегите! Я умоляю вас, вы потом вернетесь и спасете меня, но сейчас бегите!
        Конское ржание прямо у меня над головой.
        - Залезайте! Да залезайте же, не бойтесь! Быстро, тут всюду наши патрули!
        Ева с Акимычем поднимают меня, как куль, и пихают в повозку. Сейчас она закрыта, внутри темно, но лицо Сиборна подсвечено диадемой на его лбу.
        Я дышу со свистом и хрипом, каждый вздох - боль.
        - Я вывезу вас в зону действия кладбища Ланова. Там в лесу вы сможете воспользоваться порталами, если что - реснетесь в большом поселении. Накройте чем-нибудь руки, портуясь, свет порталов за километры в такой темноте увидят.
        - Спасибо, - говорит Ева.
        - Не за что. То, что вы натворили - это безобразие. Я очень на вас сержусь. Если бы вы знали, во что обошелся этот замок… Но, тем не менее, у каждого человека есть свой предел. Я не против войн, дуэлей и смертей - это замечательно, что хотя бы здесь люди не превращаются в разжиревших трусливых свиней, что они могут вести себя свободно и делать то, что считают нужным. Но пытать коматозника… парень, ты правда в коме?
        - Правда, - говорю я. - У меня лейкоз.
        Сиборн вздохнул.
        - Лана - замечательный человек. Поверьте, я знаю, что говорю. Целеустремленность, воля, ум. И готовность идти на любые жертвы ради тех, кто ей доверился. Когда от нас ушел основной рейд-лидер, Лана сбросила своего персонажа двухсотого уровня и роллилась раз сто, пока не попался класс, идеально подходящий для рейдлидерства. Первый класс был лекарский, а сами знаете, что лекарь в бою не может отвлекаться ни на что, кроме лечения, да и бонусов на командирском месте никаких не дает. А эта лиса умеет накапливать энергию опыта и передавать ее любому - вы в курсе, нет? Благодаря ей Лана сумела так взлететь по уровням, что стало особенно важно, когда у клана наступили сложные времена. И тут появляетесь вы и портите все - разумеется, она была в ярости.
        - Разумеется, - сказала Ева ледяным голосом. - Я только не понимаю, как вы можете общаться, работать с подобным отребьем?
        - Мы тут все немножко заигрываемся. Лана - далеко не худший образчик клан-лидера, она справедлива, правдива, ей свойственно благородство.
        - Ага, мы видели. - сказал Акимыч.
        - Стоимость такой лисы - около пары лет безбедной жизни семьи в столичном городе. - сказал Сиборн. - Лана должна была вас по головке погладить? Как бы вы отнеслись к человеку, который украл ваш кошелек, например, или обнес квартиру? В реальности за такое надолго сажают в тюрьму, между прочим, что гораздо хуже нескольких ударов хлыстом! Я уже сказал, что полностью разделяю негодование Ланы. Агрессоры и нападавшие в этой истории - вы! И я пальцем о палец не ударил бы, чтобы помочь вам, если бы не разумные опасения, что, находясь в стрессе и ярости, Лана и прочие ребята нанесут непоправимый урон собственной совести! А такое плохо лечится, поверьте опытному человеку. Поэтому можете считать, что ничем мне не обязаны!
        - Хорошо, - сказала Ева. - Но знайте, что если ваши прекрасные фиолетовые выгонят вас сейчас за то, что вы помогли нам сбежать - в клане «Зеленый лист» вам всегда будут рады!
        Даже на мой взгляд это выглядело жалким, а Сиборн хохотнул.
        - Мой дорогие! Мне - шестьдесят девять лет, и казначейская должность в клане позволяет мне быть главным, да и, считай, единственным кормильцем большой семьи в несколько поколений. И неплохим кормильцем, заметьте! Если ваш клан - первый уровень, я ничего не путаю? - когда-нибудь дойдет до такой степени развития, что ему понадобится казначей, можете повторить свое предложение. Надеюсь, к тому времени я еще не убреду слишком далеко по туманной дороге старческой деменции в свои сто лет. Мы приехали, можете выметаться!
        Лес бы так темен и густ, что я не видел собственных рук, но нашел-таки в инвентаре камень портала. Сев на корточки кругом и накрывшись одеялом из моей сумки, мы активировали перенос в Мантис. Мне не верилось, что еще чуть-чуть - и все закончится.
        - Что с ребятами, интересно, - спросил Акимыч, глядя, как огонь портала потихоньку разгорается на его ладонях. - Может, нам не надо в Мантис, а надо их тут разыскать?
        - Не думаю, - сказала Ева. - Полагаю, феникс как раз туда их и несет, к Таосаньскому представительству. Я ему скомандовала «домой!».
        - Такие фениксы быстро летают? - спросил Акимыч.
        - Он же, считай, квестовый, думаю, набрав скорость, он за несколько часов их туда перекинет. Это как с Замулкаса ты из пушки по одному квесту за час до Антии на ядре добираешься.
        - То есть, этот монах таосаньский знал, что так будет? Прямо вот сразу наперед? Не может такого быть!
        - Да не, такое перышко - это авральное спасение, когда ты его юзаешь, система оценивает твою ситуацию и мгновенно генерирует именно то, что тебе нужно. Например, если бы мы тонули - к нам бы кит какой приплыл. Экстренная эвакуация наиболее подходящим способом. На крутых квестах его нередко дают, жаль, что одноразовая штука.
        - Нужно было Лукасю написать сразу,что с нами все в порядке и мы дома.
        - Давай с нами сперва будет все в порядке и мы окажемся дома - тогда я сразу и напишу.
        Акимыч хихикнул.
        - А Орм крутой! Ну, понятно, кому понравится, когда тебе алтарь из сортира делают! Не, шикардосно получилось, представляю, какие они все сейчас злющие!
        - Ты знал, что так будет, когда предложил им помолиться? - спросила меня Ева.
        Мне ужасно хотелось с деловым видом сказать «ну, предполагал». Но я честно ответил
        - Нет, конечно, мне и в голову такое не могло прийти.
        - А все благодаря кому? Кто купил неправильную статую?
        - Ты купил, молодец, съешь яблочко!
        «Клан «Глубоко фиолетово» объявляет войну вашему клану «Зеленый Лист»!
        Отныне убийство игроков враждебного клана не влечет штрафов кармы! Однако напоминаем вам, что в официальных пределах поселений стража по-прежнему будет пресекать любое кровопролитие и задерживать убийц!
        В борьбе обретет вы силу свою, и пусть победит достойнейший!»
        - Прекрасно, - сказала Ева. - Человек двадцать тысяч золота не пожалел, чтобы вот такое «фи» нам высказать. Вот же трюхнутая стерва!
        И в этот момент синий огонь порталов разросся и поглотил нас, протаскивая сквозь мирозданье, как фарш сквозь колбасную кишку, реальность плотно обхватила тело и выдавила меня прямо к клановому столбу милого, любимого, родного дома на Мышастой улице.
        Я встал, гремя цепями, и увидел,что над морем уже синеет рассвет, окрашивающий паруса кораблей, морской ветер ласково скользнул по щекам и наполнил дыхание солоноватым вкусом.
        Глава 27
        Когда возвращаешься домой после долгого отсутствия прежде всего в глаза бросается не то, как все изменилось, а то, как все не изменилось.
        Вот книга «Нравоучительное травничество», которую я, невзирая на все требования Евы, не поставил после прочтения аккуратно на полку, а оставил открытой на столике у дивана. Вот глиняная миска с двумя присохшими скелетиками окуньков. Вот блюдце с расколотыми орехами. Вот меховая туфелька Сиводушки валяется на коврике. Столько всего произошло, а она лежит, как ни в чем ни бывало.
        Чайник запыхтел на плите, и вскоре мы уже сидели во дворе.
        - Может, пойдем к таосаньскому представительству?
        - Кто-то должен остаться тут.
        - А вдруг феникс их сбросил? Они же все неписи, вдруг он рассчитан только на взаимодействие с игроками?
        - Может, прекратим истерить? - поинтересовалась Ева, прихлебывая чай.
        - Так нервно же.
        - Вот и незачем еще больше себя распалять. Лучше подметите пол в столовой.
        - Зачем? Примета такая?
        - Затем, чтобы был чистый пол. И заодно отвлечетесь.
        - Да. - сказал Акимыч. - Я плюшек сейчас испеку. Они прилетят - а тут плюшки. Но мне не нравится, что квест пока не засчитался.
        - Прочитай, пожалуйста, квестовое задание. Вслух и с выражением.
        - « Найдите и спасите бабушку Сиводушки, девятихвостую лису Белогрудку. В награду за спасение потребуйте у Белогрудки артефакт, хранящий душу владыки Хохена, и принесите его настоятелю Чжао Юю».
        - Так с какого рожна он должен был засчитаться? Ты артефакт Чжао принес?
        - А если она его нам не отдаст?
        Ева пожала плечами.
        - Отдаст, конечно. Она моб, а мобы подчинены системе.
        Спокойствию Евы можно было позавидовать, но я зачем-то стал думать, что и Лукася, и Сиводушку она всегда недолюбливала, не говоря уж про Гуса. Лично меня квест сейчас интересовал меньше всего. Хотя зря, наверное, состояние моего счета на данный момент оптимистично можно было бы определить термином «плачевное».
        Небо стремительно бледнело, мир снова обретал краски и красное пятно за живой изгородью дальнего соседского дома ударило по глазам - я вскочил.
        - Идут!
        Мы выбежали за ворота. Верзила Гус шествовал, неся на руках рыжую женщину, чью голову бережно поддерживала Сиви, а ноги - Лукась.
        ***
        Лукась с озабоченным видом инспектировал свою пальму, какие-то у нее там листики неправильно выросли.
        - Нимис, может, ты посмотришь, ты все-таки разбираешься в растениях.
        - Кто разбирается в растениях? Я?!
        - Ты же травник и огородник.
        - Ну, я тот еще травник и огородник, это во-первых. А во-вторых, пальма, кажется, не трава и совершенно точно не овощ.
        - На самом деле пальмы ботанически ближе к траве, чем к деревьям, - отозвалась Ева, сжимающая горячую чашку узкими ладонями. Вообще очень интересно у Евы все устроено - у нее худые острые плечи, тонкие руки и ноги…а вот все остальное совсем не очень худое и тонкое… Ну, кроме носа. Хотя если посмотреть на ее ник, то можно подумать, что она и перса такого создавала, чтобы к ней никто не привязывался. Так то девушки-игроки тут все под копирку изумительные красавицы - одну от другой не отличишь.
        - Точно, что пальма не цветок, - подумав, заметил Лукась.
        - Странно все у нас с цветами, - вдруг сказал Гус. - Мы нюхаем их половые органы, а они едят наше дерьмо.
        - Фу! - сказа Лукась Гусу, как собаке. - Стыдись!
        - Мне никогда не стыдно говорить правду!
        - Знаешь, - сказала мне Ева. - ты прав. Я немного пересмотрела свое мнение по поводу возможностей искусственного интеллекта. Ну, или возможностей интеллекта человеческого. Вообще нет никакой разницы: тут я сижу или в редакции - глаза закрыть - и один в один как раньше у нас в курилке.
        - И вообще, - сказал Гус - мне зачем стыдиться? Кто тебя за ноги держал, когда ты с птички свалился? Почему ты такой неблагодарный? Сам стыдись!
        - Свой долг благодарности я исполняю там и тогда, когда посчитаю нужным! И я не понимаю, почему я должен быть благодарен за то, что у птиц перья такие скользкие?
        Сиви выскользнула на крыльцо из-за приоткрытой двери совсем неслышно, но мы все одновременно обернулись к ней. Личико ее было совсем бледным, волосы висели, неубранные, печальными прядями.
        - Ну, что там? Может, все-таки позвать целителя?
        - Целители здесь не помогут, - сказала Сиви, - бабушка потеряла слишком много духовной силы.
        - Чем мы можем помочь? Что-нибудь принести? Лекарства? Горячий бульон? … не знаю, священные талисманы? У меня масса зелий, укрепляющих дух, в алхимической кладовке.
        - Мы можем за ней поухаживать, - сказал Акимыч.
        - Ага. Посидеть у ее постели со скорбными лицами.
        - Не надо, - сказала Сиви. - Я делюсь с нею своими силами. Просто у меня их, к сожалению, еще совсем мало. Но в конце концов с ней все будет хорошо. Эта тварь высасывала ее досуха столько времени, а бабушка выжила - она очень могущественная лиса. Думаю, к вечеру она уже очнется, а потом… потом мы сумеем ее восстановить. Это будет долго и трудно, но все получится.
        - А ей не опасно здесь быть? - спросил я. - Фиолетовым нас найти, думаю, будет несложно. Все наши соседи прекрасно видят, к какому клану мы относимся, если те уроды дадут на мировых форумах сообщение о награде за информацию, они за пару часов выяснят о нас все. Включая то, какого цвета у нас калитка.
        - А какого цвета у нас калитка? - спросил Акимыч.
        - Зеленая.
        - Разве?
        - Была когда-то зеленой точно.
        - Они больше не имеют над ней власти, - сказала Сиви. - Едва мы сорвали с нее цепи, бабушка отказалась от истинного имени, теперь ей придется заслуживать следующее.
        - Я не очень разбираюсь в этой вашей лисьей метафизике, - сказала Ева, - поэтому просто ответь - если фиолетовые найдут твою бабушку, они смогут снова ее схватить и заковать?
        - Нет, - покачала головой Сиви. - Она просто уйдет сквозь их руки на изнанку бытия, в наш мир.
        - А истинное имя это типа хвоста, за который таких лис, как ты, можно вытащить из норы? - спросила Ева.
        - Что такое «изнанка бытия»? - спросил Лукась.
        Гус громко рыгнул и виновато прикрыл рот кулаком, с зажатым в нем кружкой.
        - Да, - сказала Сиви. - Истинное имя - это великая мощь, но и великая слабость.
        - А у тебя есть истинное имя, Сиви?
        - Нет. Я только на пути к его обретению.
        - А ты его лучше не обретай, - сказал Акимыч. - Больно надо, чтобы тебя всякие уроды могли поймать. Так-то ужасно удобно, чуть что - нырк на эту самую изнанку, и был таков.
        - Лишь истинное имя дает бессмертие, - сказала Сиви. - Но, защищаясь им от гибели, можно открыть его чужим глазам.
        - Когда она завыла на весь замок - это и был отказ от истинного имени? -спросила Ева. - Не очень своевременный поступок, честно говоря. Был шанс уйти тихо, без шума…
        - Иначе ее в любой момент могли призвать и пленить снова.
        - Интересно, как фиолетовые сумели узнать всю эту механику, - сказал я. - Много читали умных книжек?
        - Либо система выдала им квест, я склоняюсь, скорее, к этому варианту. Но вообще умные книжки тут читать - это очень полезно, в них можно найти множество намеков на скрытую информацию. Поэтому за раритетными томами идет охота, а библиотека любого клана - это его сокровищница и святая святых.
        - Я - спать, - сказал Гус, глядя на высоко стоящее светило. - Где тут у вас спят?
        - Есть диван в гостиной, но тебе он будет короток. На полу там же можно, и еще имеется сено в конюшне. Хотя если Лукась в благодарность за спасение уступит тебе свою койку....
        - Сено - пойдет!
        - Всем надо спать, - сказала Ева. - Это был долгий день, и долгая ночь, и не менее долгое утро. Сиви, я выхожу сейчас из мира, посплю в реале, так что моя постель -в твоем распоряжении, если сможешь оставить бабушку.
        - Я тоже выхожу. - сказал Акимыч. - Иначе от обезвоживания помру, я не пил уже часов двенадцать, это очень вредно для почек.
        Они все разбрелись, а я отправился к голубю -посмотреть, кто мне там письмо прислал.
        «Здравствуй, дружище! Наши источники у фиолетовых доносят всякие удивительные вещи, утоли мое любопытство - это ты тот самый «долбаный святоша Нимис», который ограбил их замок, вынес всю их казну, а потом взорвал их оплот к чертовой матери?! И если это ты, то как ты добился таких потрясающих результатов?! Я прямо начинаю гордиться знакомством! Твой клан мне не знаком - это что-то из молодых, да ранних? Слышал, «Фанаты смерти» на днях распались и пересобрались, это не они, случаем, «Зеленый лист»?
        Со всем почтением! ДайДубу, клан «Трюхнутые зайцы»
        Я продиктовал голубю ответ.
        «Привет! Да, это я - тот самый долбаный святоша. Только я их не грабил, казны в глаза не видел, а просто помог одному неписю бежать из их плена, по квесту. А замок им взорвал не я, а бог Орм, произошло это в результате неправильной эксплуатации его алтаря. Про «Фанатов смерти» я ничего не знаю, наш клан - это маленький камерный клан всего из нескольких человек моих друзей. «Глубоко фиолетово» объявили нам войну, но, по-моему, это просто глупо - у нас и армии никакой нет, и ничего нет -ни замка, ни земель. Как они с нами собираются воевать - мне не очень пока понятно.
        С дружеским приветом, Нимис Динкан, клан «Зеленый лист».
        И тоже пошел спать - под алхимический стол, завернувшись в одеяло. Вообще давно как-то пора решить вопрос с постелью - может, новый диван подлиннее купить?
        ***
        - Пошли, - сказал Акимыч, тряся меня за плечо. - там бабушка-лиса в себя пришла. Хватит дрыхнуть!
        - Я не дрыхну, - сказал я. - Вы тут так орете, бегаете и бьете посуду последний час, что о «дрыхнуть» речи не идет. «Периодически впадать в короткое нервное забытье» - это точнее.
        - Это не посуда, это один горшок с ягелем упал. Все равно он весь засох. Давай, пошли, надо с квестом разбираться.
        Называть это «бабушкой» можно было раньше, сейчас язык не поворачивался употребить данный термин в адрес прекрасной изможденной женщины с тяжелым взглядом и царственной посадкой головы. Сиводушка совершенно не была не нее похожа, к счастью. Лиса лежала на постели, а мы стояли вокруг, но все равно казалось, что она выше нас во всех смыслах.
        - Спасители, значит, - хрипло сказала лиса. - Тебя я помню…
        - Да, - сказал я. - Вы мне нос откусили, а потом украли меня, приковали и запустили в мое тело дух какого-то маньяка-убийцы.
        - Что же, - сказала лиса. - Можешь считать, что судьба мне отомстила за тебя сторицей. Теперь я должна тебе плату за мою жизнь.
        Очень хотелось сказать, « да что вы, какие пустяки, никакой платы не надо!», но неписи иногда бывают слишком прямолинейны и не понимают вежливых формальностей. Поэтому я просто промолчал.
        - Да, - сказала Ева, перехватывая инициативу. - У вас есть то, что мы хотели бы получить.
        - И что же у меня есть? - спросила лиса, взглянув на Сиви, стоявшую на коленях у постели и прижимающуюся щекой к ладони своей бабушки.
        - Мы хотели бы получить у вас артефакт, хранящий душу владыки Хохена.
        Лиса рассмеялась, и этот смех был похож не то на лай, не то на кашель.
        - Это большая плата. Я не спорю, она соразмерна долгу. Но вы понимаете, что именно вы просите? Что вы собираетесь с ним делать?
        - Мы ничего не будем делать, только отдадим этот артефакт настоятелю Чжао Юю, чтобы он освободил измученный дух владыки. Вам должно быть проще, чем нам, понять, что именно этот несчастный пережил за тысячи лет заключения.
        Опять лающий кашель.
        - Что же, похоже, внешний мир скоро станет слишком интересным местом, чтобы моя семья могла тут оставаться и дальше.
        Лиса порылась в своем инвентаре и протянула мне - не Еве, - что-то, что сперва показалось мне огромным крестом на цепи - священники такое носили, которые часто приходили к нам в детскую онкологию. Но, получив на ладонь тяжелый, шишковатый, пахнущий старым железом объект, я увидел, что это - изъеденный слиток древнего металла, узоры на котором нанесены не человеком, а временем, формой же он больше напоминает кривую звезду, чем крест. Держать его в руке оказалось на удивление неприятно, эта вещь буквально воняла злом. Понимаю, как странно и пафосно это звучит, но от нее словно расходились волны, вызывающие отвращение, печаль и тревогу.
        - Мы в расчете, попрыгунчики. Я, Белогрудка из рода Куротасков, свидетельствую, что выплатила свой долг!
        - Мы подтверждаем это свидетельство и принимаем эту плату, - сказала Ева, тоже косившаяся на артефакт с неприязнью.
        - Хорошо, - лиса откинулась на подушки, и только сейчас стало заметно, насколько ей плохо. - А теперь идите, мне нужно отдохнуть.
        - Уважаемые хозяева, позвольте вам выйти вон! - пробормотал Акимыч, спускаясь по лестнице. - Это что же, получается, у нас Сиводушка - Куротаскова? Прикольно! Узнать бы еще ее отчество. Сиводушка Рыжехвостовна Куротаскова! Как из романа прямо.
        - Похоже, ты читал очень странные романы.
        - Ну что, рванули к настоятелю?
        Ева достала свои замечательные серебряные часы.
        - Одиннадцатый час вечера. Думаю, сдачу квеста лучше отложить до утра, когда настоятель точно будет на месте. Пока же всем лучше попробовать снова заснуть, чтобы восстановить режим.
        - Да мы же, считай, только что проснулись!
        - А я бы еще поспал, -сказал Гус и совершенно никого этим не поразил.
        Акимыч опять умотал в реал, Ева удалилась в свою спальню, решительно заявив, что ее силы воли достаточно для того, чтобы заснуть, даже если спать не хочется, а я, посидев с Лукасем и послушав его горестные размышления по поводу сгинувших, видимо, навеки в Шанде чемоданов с отличным льняным бельем, сменным костюмом и даже одним комплектом шелкового исподнего, вскоре понял, что имею настоятельную потребность выйти подышать свежим ночным воздухом.
        Я брел по Мышастой улице, глядя, как в лунном свете вспыхивают и гаснут глянцевитые листья живых изгородей. Я слышал, как дышит море. Как звенят далекие молоты окраинной кузни, как горько и протяжно вскрикивает неведомая ночная птица. Между пекарней и прачечной начинался крутой спуск по заросшему холму к камням побережья, я дошел до самого низа и сел на большой круглый белый валун, еще хранивший дневное тепло. «Просто жить, - подумал я почему-то. - Как же хорошо просто жить и не таскать в себе котомку непонятного, никому не нужного, бессмысленного и почти беспричинного горя». Похоже, проклятый артефакт знатно испортил мне настроение. И продолжал это делать, лежа в ячейке инвентаря. Нужно было его в инвентарь Акимычу закинуть, тот все равно в реальности.
        Решив вышибать клин клином, я снова достал цепь с металлическим огрызком. Нет, я не ошибся. Это - действительно какая-то несусветная дрянь, от которой просто выть хочется.
        - Зря ты держишь его голыми руками, - раздался голос Сиводушки. Она стояла на каменной тропе - тоненькая, освещенная голубоватым светом лун. - Лучше надеть сперва перчатки. И не трогать его без надобности.
        - Что это вообще такое?
        - Просто кусок железа. Но он был когда-то частью рукояти меча, которым умертвили бесчисленное множество живых созданий. В конце концов меч навеки пропитался их страхом, отчаянием и обидой и стал вместилищем боли и позора.
        - Мне казалось, героические мечи, наоборот, - это что-то славное… про битвы там, подвиги…
        - Я мало знаю про Хохена, - сказала Сиводушка, присаживаясь совсем рядом со мной на валун. - Но того, что я знаю, достаточно, чтобы сомневаться в том, что Хохен был таким уже героем. Он, скорее, был палачом, его посылали усмирять и казнить непокорных, слишком громко роптавших на судьбу. И жалких крестьян, детей и стариков этот меч сразил куда больше, чем славных воинов.
        - Откуда он у вас?
        - Одна из женщин нашего рода сумела околдовать Хохена и привести его к гибели. Какие-то черные чары, но мне ничего неизвестно про то, как все это произошло. Ты знаешь о Хохене больше, ведь в тебе был его дух.
        - Вообще ничего такого уж ужасно противного в этот момент он не делал и не думал. Правда, все время размышлял о том, что он - владыка мира и нужно всех, кто с этим не согласен, убить. Я думал, он - что-то типа короля, а ты говоришь - его «посылали».
        - Он и был «что-то типа короля». Но этот король служил кому-то, о ком лучше не говорить ночью.
        Я убрал артефакт в инвентарь, и маленькая ладошка Сиводушки легла в мою руку.
        Глава 28
        Я не совсем понял, как мы очутились в этой пещере и откуда она вообще взялась. Высокий свод ее был проломлен, и столп голубого света мягко освещал густо-зеленые мягчайшие мхи, искрящийся плющ и миниатюрный водопад, тихо журчащий в крохотное озерцо. В высоте кружились светящиеся мотыльки, лишайники на стенах фосфоресцировали, превращая пещеру в изумительно украшенный покой.
        - Это - изнанка мира?
        - Да. Таким, как ты, тоже можно сюда попадать, но не всегда.
        Я вспомнил дно Данера и болотное царство - похоже, это тоже были изнаночные дела.
        - Тут очень красиво.
        Сиводушка кивнула. Я стоял с нею рядом и мучительно соображал, о чем мы с нею можем поговорить кроме ее бабушки, и так как ничего в голову не пришло, то я зачем-то просто ее поцеловал. Я вовсе и не собирался - я считаю, что приставать к девушке, которая только что пережила ужасные приключения, а потом провела весь день у постели больного - как-то неправильно, но так получилось.
        О том, что произошло потом, я говорить не хочу. Есть вещи, которыми просто нельзя делиться, если хочешь сохранить их для себя во всей полноте.
        Я знаю только, что всегда, вечно буду помнить эту ночь, этот шелест маленьких крыльев, этот влажный запах мха и огромное, не вмещающееся в груди счастье.
        Но это - только для меня.
        ***
        Проснулся я от того, что стало жарко - солнце явно уже давно взялось поджаривать мне лоб. Лежал я на побережье, уткнувшись затылком в валун. Лежал совершенно один. Руку что-то кольнуло - я раскрыл кулак и увидел заколку для волос: маленькую шпильку с металлическим цветком на головке. К шпильке был прикручен клочок бумаги. Я развернул его. Там было одно слово. «Прости».
        Полный самых дурных предчувствий я кинулся к дому.
        - Они ушли, - сказа Ева с виновато-сочувствующим лицом. - Я просила Сиви нормально попрощаться с тобой. Но получила в ответ лишь стандартную заготовку -шаблон: «прощание - в сердце, не в словах».
        - Куда ушли?! - почти крикнул я.
        - Убрели куда-то своими лисьими тропами. Насколько я поняла, сейчас они разыщут и соберут остатки своего рода, а потом переведут всех на изнанку где-то в Беловодье, кажется.
        Дальше я повел себя очень немужественно и неправильно. Боюсь, что я ревел на диване так откровенно, что Лукась с Акимычем постарались исчезнуть из дома, я, вроде бы, видел их размытые сконфуженные рожи, когда они сматывалась. Ева же явно решила исполнить свой долг разумного взрослого до конца, поэтому осталась меня утешать, что выражалось в том, что она сидела молча в кресле и время от времени подавала мне новый носовой платок, а старый - мокрый и сопливый - выкидывала в бельевую корзинку.
        - Прости, - в конце концов выдавил я.
        - Ничего-ничего. Мне уже приходилось оказывать подобные услуги бывшим подругам. К тому же ты расширил мой взгляд на эмоциональные возможности мужчин.
        - Да? - спросил я, хлюпая носом.
        - Да. И теперь я начинаю склоняться к мысли, что шовинистическое патриархальное утверждение о том, что мужчинам нельзя плакать - имеет под собой некоторые основания. Если подруг мне все же было слегка жалко, то тебя мне больше всего хочется треснуть по затылку.
        - Ну, так тресни. Ни в чем себе не отказывай.
        - Скажи пожалуйста, почему ты вообще ревешь?
        - Потому что я хочу, чтобы она была рядом.
        - Ну, а она не хочет быть с тобой рядом. Успокойся, прими это как факт и живи спокойно дальше.
        - Иногда мне кажется, что ты сумасшедшая, - сказал я, яростно вытирая лицо платком.
        - Нет, я не сумасшедшая. У меня - серьезные проблемы психологического характера, но для психиатрии я интереса не представляю, мои вменяемость и рациональность - на должном уровне. А вот твоя рациональность - под большим вопросом. Ты вообразил себя влюбленным в моба…
        - Сиви - не моб! У нее и уровень не отображается, и полоски жизней не видно, она - непись!
        - Сиви - чертов моб! С ограниченной квестовой программой! Она может велеречиво подавать реплики из своего сценария и ничего сверх того. Попытайся поговорить с нею на любую стороннюю тему, хоть про устройство вертолета - и она будет молчать и хлопать глазами!
        - Я тоже буду молчать и хлопать глазами, когда со мной будут говорить про устройство вертолета! Ты ничего про нее не знаешь! Она - живая! Необыкновенная!
        Ева покрутила новый носовой платок в пальцах и пока решила мне его не давать.
        - Ты с нею был сегодня ночью!
        - Да!
        - Это - твой первый опыт такого плана?
        - Если ты интересуешься - перестал ли я быть девственником, то я не не знаю! Раз ты говоришь, что Сиви даже не непись, а механический бот, то получается, что никакого опыта у меня не было! Но это - совершенно неважно, я -то знаю, что я чувствую! А откуда ты поняла, что мы с ней были? Она что-то сказала?
        - Я встала, когда еще было темно - тебя в гостиной не было, в комнате лис тоже была только пани Куротаск-старшая. Я сложила два и два, точнее, один и один. Но если хочешь, я могу наврать тебе, что при прощании младшая лиса велела передать тебе тысячу благодарностей за лучшую в ее жизни ночь и пообещала когда-нибудь непременно вернуться, чтобы это дело повторить.
        - А она не обещала? - глупо спросил я.
        - Нет. - Ева вздохнула. - Нимис, я понимаю, что ты чуткий нервный юноша, фактически, еще мальчик, и все это для тебя очень значимо. Моб она или не моб, это не суть важно, у многих первой любовью бывает такое, что лучше бы это был паршивый моб… И ты непременно еще наревешься всласть, но желательно это сделать потом, а пока нам лучше умыться, высморкаться, причесаться и отправиться сдавать квест, от которого у всех у нас зависит очень многое. Сколько дней медобслуживания у тебя еще оплачено?
        - На счету там шестьсот сорок долларов, это на десять дней и еще двадцатка остается. Есть еще немного игрового золота на почте, но там несколько сотен всего, курс я сейчас не знаю, но это меньше ста баксов.
        - И у нас с Акимычем в реальности - вполне ощутимые денежные неприятности. Так что сперва мы обезопасим свои задницы, а уж потом начнем биться в истерике и прочими способами выражать нашу тонкую душевную организацию. Договорились? Мы еще не знаем, что будет наградой, возможно, это будет какая-то ценность, которую еще нужно будет продать, и неизвестно сколько времени это займет. Так что хватить ныть, начинай действовать!
        ***
        На хозяйстве был оставлен Гус, а все прочие выдвинулись в победный марш. Я старался никому не портить настроения и тоже делать вид, что мы молодцы и мне очень весело. Мантис жил своей шумной жизнью, по улицам то и дело проносились всадники, над головами высоко в небе кружили крылатые маунты, но все равно после Ноблиса было понятно, что мы живем, в общем, в не самом большом и вполне провинциальном городке - улочки были по большей части узкими, лавки - маленькими, шум города заглушался шумом моря.
        Таосаньское представительство переживало период цветения глициний, о чем нас уведомлял большой бумажный транспарант при входе.
        «Войди под сень цветущей глицинии,
        Вдохни ее аромат.
        Аромат исчезнет, но сейчас он здесь.
        Разве не повод для ликования?»
        - Обалдеть, - сказал Акимыч. - я теперь всюду это буду вставлять. Запеканка готова, разве это не повод для ликования? Сегодня посуду моет Лукась, разве это не повод для ликования?
        - Повод для линчевания, - пробурчала Ева.
        - Интересно, что нам дадут, - сказал Лукась. - Я так понимаю, есть основания рассчитывать на приличное денежное вознаграждение. Оно было бы очень кстати.
        - А на что ты бы потратил «приличное денежное?» - спросил я, поднимаясь на очередной мостик.
        - Купил бы здесь гостиницу. Но, наверное, столько денег мне не дадут. Мне уже случалось выполнять вызовы судьбы, но совсем простые, и давно, когда еще ребенком был. На Зимние праздники, скажем, все дети у нас получали вызов на строительство снежных замков. В награду обычно давали кульки с конфетами.
        - Если настоятель за выполненный эпический квест наградит нас кульком с конфетами, я серьезно этого не оценю, - сказал Акимыч.
        Все было как и прошлый раз - портал под воротами, кружение ставшего серым мира и покои настоятеля, лишь узкая черная ваза с одинокой веткой глицинии была новым явлением. Настоятель все так же сидел на циновке и глядел на нас узкими равнодушными глазами.
        - Мы выполнили ваше поручение, почтенный Чжао Юй!
        Ева кивнула мне, я вытащил из инвентаря проклятый амулет и положил на половицу перед настоятелем. Подумал, что вообще со всеми эти циновками, наверное, разумнее опускаться на пол, прежде, чем вступать в разговоры с сидящим, а не стоять столбом над ним, разглядывая швы на шапочке, и такие вот нюансы культурных различий приводят к неловким моментам и глубинному взаимонепониманию. Запад есть Запад, Восток есть Восток, у нас-то садиться без приглашения хозяина считается неприличным, положено стоять.
        Настоятель нам сесть не предложил, а разглядывал какое-то время амулет, наклонив голову и шепча себе что-то под нос. А потом с силой хлопнул в ладоши и выкрикнул что-то типа «Кийя!».
        Вопросы с церемониями отпали сами собой - нас отметнуло к стене и впечатало в пол. Пока я там барахтался, устраиваясь поудобнее, амулет с усилием оторвался от лакированных досок, натужно вполз в воздух и завис в метре от пола, тяжело вращаясь. Со звяканьем от него отлетела цепь и, сгорев синим пламенем, осыпалась горкой сажи.
        Настоятель молча любовался делом рук своих, а амулет, покружившись, застыл и начал расползаться. Из него вниз выстрелили тонкие железные стрелы, слились в одну полосу темного металла, вверху металлическая паутина скручивалась узлами, выплетая гарду, искры, мечущиеся по лезвию, затачивали кромки огромного меча, железные перчатки обхватили рукоять, железный туман собирался воедино, обретая форму. Полный рыцарский доспех, шлем с опущенным забралом, тусклый блеск нагрудника. Перед нами стояли огромные рыцарские латы, опирающиеся на вонзившийся в лакированный пол меч. Еще одна россыпь синих игр, и доспех насытился мраком, обретя цвет воронова крыла.
        Настоятель легко поднялся - макушкой он едва доставал до груди железного гиганта - приложил ладонь к прорезям на забрале, и усы его возмущенно дернулись.
        - Чудовищно! Недопустимо! Преступно!
        После чего обернулся к нам.
        - Все хуже, чем я ожидал. Никогда не верил, что дух человека может быть так изъеден, а душа - так умалена.
        Так как настоятель явно ждал от нас какого-то ответа, то я поднялся.
        - Он, кажется, был очень плохим человеком, наверное, это вредно для души.
        Настоятель досадливо сморщился.
        - Для черных душ, злых душ, голодных душ - всем есть свое место в одном из миров. Но пустой огрызок души - это нарушение законов неба! Это сотрясает основы бытия!
        - Типа как нарушение законов физики? Отмени в одном месте гравитацию -и все летит кувырком?
        Настоятель посмотрел на меня, как на говорящий куст, и даже, кажется, сплюнул.
        - Что законы материи перед законами духа? Ничто!
        - А мы, смотрю, идеалисты, - пробормотала Ева.
        Чжао Юй еще раз кругом обошел доспехи, постучал по ним кулаком, расстроился еще больше.
        - Так не должно быть! И так не будет! Этому несчастному нужно восстановить душу!
        «Вы выполнили квест «Спасение Белогрудки» Вы получаете квест «Восстановление души владыки Хохена.»
        Восстановите душу владыки Хохена и получите от него награду. Срок исполнения - 1 год. Квест будет считаться проваленным, если любой из участников квеста покинет общий клан»
        - Зашибись, - громко сказал Акимыч. - То есть, сейчас пока награды не будет?
        - Так я и знала, -сказала Ева. - Для эпического квеста это было бы слишком просто. Они все - длиннющими цепочками.
        - А как восстанавливают души? - спросил я у настоятеля.
        Настоятель пожал плечами.
        - Металл закаляется в огне, меч - в битвах, душа - в испытаниях. Но что делать, когда от души осталась лишь тень? Сие мне неведомо.
        Он поднял руку и положил ее на плечо доспеха.
        - Следуй за ними, дитя позора, отец горя.
        Латы заскрипели и взвизгнули, железное чудище, прогибая доски пола, прогрохотало к нам и застыло рядом со мной. Комната поплыла и смазалась.
        Мы стояли на площади, по которой ветер носил лепестки глициний. Двухметровые железные латы были с нами.
        - Что же, - сказал Лукась, - так я и знал, что ничем хорошим это не кончится. Даже кулька конфет не дали.
        - Ничего, сказал я. - С сегодняшнего дня стану как проклятый ловить рыбу. Будем потихоньку прикрывать и твои кредиты, Акимыч, и мои счета, и что там у Евы еще… И да, Лукась, чемоданы тебе купим новые, за это-то я ручаюсь. А вы пока придумывайте, как восстанавливать эту железную душу.
        - Тебя просто все задрало и ты хочешь сутками медитировать за удочкой, признайся. А мы такие: «Отлично, плати за нас, раз ты в коме!» Не, так дело не пойдет, я тоже могу зарабатывать… правда, пока не знаю чем.
        - Вообще нужно понять, что оно умеет, - сказала Ева, глядя на доспех. - Может, его можно как-то осмысленно использовать.
        - А он там внутри в принципе живой или как? - Акимыч подошел к доспеху и осторожно, встав на цыпочки, попытался заглянуть в прорезь забрала, потом приложил ухо к железной груди.
        - Сердце, вроде, не стучит. Но там гудит что-то.
        - Может, газы? - предположил Лукась.
        - Подними левую руку! - скомандовала Ева. - Хохен, подними левую руку! Приказываю: Поднять левую руку! Нимис, давай ты попробуешь.
        - Подними левую ногу! - рещил я быть оригинальным. - Ногу - вверх! Прыгни! Повернись! Иди сюда!
        - Эта консерва, кажись, глухая. Или тупая. Или упрямая.
        - И что с ним делать? Призвать телегу и его туда погрузить?
        - Давайте сперва попробуем все отойти и посмотрим, что он будет делать.
        Мы успели дойти почти до первого мостика, когда доспех пришел в движение и с лязганьем довольно шустро потопал к нам.
        - Ладно, хотя бы вопрос транспортировки решен. Предлагаю сперва всем добраться до дома, а там уже разбираться, что именно нам подсунули и как с этим дальше жить.
        Прохожие на нас все-таки посматривали, хотя в Альтрауме полно всякого странного по улицам рассекает. Паладин в полном боевом облачении, скажем, особенно при святом благословении - тоже зрелище еще то, не говоря уж о шаманах с элементалями, или демонологов с питомцами, которые выглядят, как ожившие недетские кошмары. Но и здесь гигантский самошагающий доспех все-таки бросался в глаза, а особенно в уши, так как скрипел и лязгал он ужасно.
        - Нужно бы его маслицем смазать, как руки дойдут, -сказал Акимыч. - Так и оглохнуть недолго.
        - Да дома просто поставим его во дворе, пусть стоит тихо.
        - Вообще довольно богато будет выглядеть, - сказал Лукась. - Можно к нему подставку для зонтиков, например, приделать.
        - Люк, тебе уже кто-нибудь говорил, что ты красава?Так вот, ты - красава! Тут у нас проклятый монстр какой-то без души, а ты из него - подставку для зонтиков!
        - Не понимаю, - холодно сказал Лукась, - почему проклятый монстр без души не должен служить пользе и удобству?
        - Во, я и говорю, на таких, как ты, земля держится! Кстати, Ним, ты теперь комнату лисиц забирай, я все равно в реале ночую, мне и на диване засыпать нормально. Только я у тебя один шкаф займу, а то вещей развелось, надоело все по кучам держать.
        - Занимай.
        - Смотрите, железяка люк на мостовой обходит! Все-таки какая-то соображалка в этой железной башке есть, и он даже что-то видит.
        - Может, он, как летучая мышь, ультразвуком определяет помехи.
        - И какая мышь ультразвуком люк под ногами определит? У них и ног-то никаких нет, кажется.
        - Есть, - вступился я за мышей. - Они ими вцепляются, когда спят.
        - А, точно, вниз головой висят.
        Мы добрались до дома и кое-как заманили туда доспех, который долго тупил у калитки. Я как раз закрывал калитку, когда к ней подошел игрок с ником «И.Белый».
        - Я по поручению агентства по сдаче недвижимости, принес вам оригинал документа об аренде, там вам необходимо будет в паре мест палец приложить. Позволите войти?
        - Да, конечно, - сказал я, распахивая дверцу.
        И услышал рев Евы: «Нет! Нет! Стой! Это варлок пути!!!!»
        Глава 29
        Когда мы живем очень быстро, время и пространство становятся вязкими, как прозрачный кисель. Взгляд успевает заметить множество мелочей, пока дуло поднимается тебе в лоб: ты видишь пыль на мысках ботинок твоего убийцы, каждую жилку на листках подорожника, в который тебе предстоит упасть мертвым лицом, видишь словно бы застывшего в воздухе воробья с распластанными серыми крылышками, даже наблюдаешь как из черной пещеры медленно выползает тупая маленькая смерть.
        А сделать ты уже ничего не успеваешь.
        Я мог бы расписать каждый миг того, что происходило во дворе, когда варлок И.Белый шмыгнул в открытую калитку, каждый жест каждого актера на сцене - но что толку? Задолго до того, как мое тело облек прозрачный кокон смиряющего льда, я уже был выведен из игры собственной растерянностью, медлительностью и бесполезностью.
        Варлок окутался темным пузырчатым облаком, из его рук вырвался иссиня-черный блескучий круг портала, на котором сразу побежала, вздулась лиловая пленка магии, сплетенной из хаоса и тьмы.
        Ева с крыльца била по варлоку цепочкой голубых электрических искр, но все разъяренные искры тонули в хлюпающей защитной облочке - а портал расширялся рывками, пока не занял половину двора, из пленки горохом посыпались игроки клана «Глубоко фиолетово» - все с решительными и деловыми лицами, как будто они выполняли какую-то важную, но рутинную работу. Первым выпрыгнули несколько магов, которые принялись сыпать льдом. Охранный амулет у двери отчаянно верещал так, что уши закладывало даже сквозь корку ледяных оков, он вопил и взвизгивал из последних сил, пока показавшаяся из портала Эллана не сорвала его и не скомкала с отвращением.
        - Стража Мантиса! Незаконное проникновение на частную территорию, находящуюся под защитой города!.
        Патруль из сержанта и двух стражников взялся буквально из ниоткуда, похоже, телепортировался на визги амулета; один из стражников поспешно доглатывал бублик и стряхивал крошки с мундира.
        - Выношу протест! - со стороны портала шагнула высокая темноволосая девушка в темной мантии. - Клан «Глубоко фиолетово» находится в состоянии законной войны с кланом «Зеленый лист» и имеет право совершать нападение на собственность противника.
        - Но не на территории вольного города Мантиса! Клановые войны запрещены в черте поселения!
        - Согласно решению высокого суда Аммеля в деле «Лодь против «Бандарлогов», даже арендованная недвижимость, занимаемая кланом, считается неприкосновенной частной территорией арендатора и не подпадает под юрисдикцию земель, на которых она расположена. Война непосредственно на частной территории не нарушает законов Мантиса, если боевые действия не сопровождаются повреждением общественной собственности или частной собственности третьих лиц и не влекут ущерба здоровью и благополучию этих лиц.
        - Это верно, - кивнул сержант. - Но не отменяет того факта, что проникновение на данную частную территорию без согласия ее владельца является нарушением закона и приравнивается к грабежу со взломом.
        - Но у нас было разрешение владельца. Я требую поднять логи и проверить это обстоятельство!
        Взгляд сержанта остекленел - видимо, он поднимал логи - уж не знаю, как. Через некоторое время он вздрогнул и вернулся к нам.
        - Могу я видеть вашу лицензию юриста?
        Брюнетка вытащила из-за ворота большой золотистый круглый жетон на цепочке.
        - Гражданин, получивший разрешение, не является членом воюющего клана. - сказал сержант, пристально изучив амулет и, как мне показалось, заодно и грудь, на которой амулет висел.
        - Это обстоятельство не имеет отношения к делу. Воспользовавшись порталом участника своего рейда, клан «Глубоко фиолетово» не нарушил физическую границу частной территории, каковая граница единственно и может являться объектом городской защиты в данном случае.
        - Что же, я признаю законность вашего протеста. Стража Мантиса отказывается от предъявления вам обвинений. По крайней мере до тех пор, пока не будет совершено эээ… повреждение окружающей собственности и благополучия.
        - Думаю, мы безусловно можем это гарантировать, - поклонилась юрист.
        Сержант замысловато козырнул, и стража удалилась - теперь уже обычным чинным образом, через калитку.
        Все наши к этому моменту напоминали собой выставку дурацких ледяных скульптур. Ледяные оковы заставили выпадающего из конюшни Гуса застыть с воздетым над головой кулаком и растерянной ухмылкой на лице. Ева торчала на крыльце, как пародия на балерину, стояла на одной ноге, расставив руки. Акимыч хватался за шпагу, Лукась попался в момент бега и выглядел, пожалуй, краше всех. Себя, я, к счастью, не видел.
        - Чудненько, - сказала Эллана. - Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. Баз, придержи, пожалуйста, девку, и разморозьте ее кто-нибудь.
        Железные рукавицы Базиля Дево сомкнулись на горле Евы, и сразу несколько ручейков теплого света от рук магов сбили с нее корку.
        - Осмотрите дом и возьмите все ценное, если, конечно, у этой рвани найдется что-то ценное, - командовала Эллана-Лана.
        - Наше грязное белье - в корзинке по лестницей, - сказала Ева и получила от Элланы затрещину.
        - Мы забираем с собой коматозника. Он будет висеть на стене до тех пор, пока вы не возместите нам ущерб. А чтобы ему не так скучно было висеть - ежедневно его будут бить. Если вы окажетесь такими плохими друзьями, что решите плюнуть на своего товарища, то он станет нашим рабом, пока не отработает всю сумму. Будет сидеть на цепи, шить платочки на продажу. И ему придется сшить очень много платочков, чтобы заработать миллион.
        - Откуда миллион? - спросила Ева, сплевывая кровавую слюну и получая за это пинок коленом от Базиля. - Весь ваш курятник и десятой части того не стоил.
        - Практически уничтожены библиотека, дорогая мебель и ценные артефакты, находившиеся вне хранилища. Плюс наценка за беспокойство. Это - справедливая цена, а хоть бы и нет, торга не будет. Если вам нужно это ничтожество, вы его спасете.
        - Неписей, может, тоже возьмем? - спросил Базиль.
        - Не рекомендую, - сказала юрист. - Могут возникнуть проблемы с их семьями, общинами и сюзеренами. Плюс они под защитой имперского закона против рабства - а это уже не шутки. Разве что вывезти с континента…
        - К черту неписей, - сказала Эллана.
        Я под коркой покрылся ледяным потом, увидев свою грядущую судьбу. Десять дней пыток, а потом меня отключат. Интересно, я хоть ненадолго успею прийти в себя перед смертью? Или просто сразу наступит темнота - и все? Миллион - это же почти двести тысяч долларов, никогда ребятам такую сумму не собрать. А если рассказать все Эллане, пожалеет ли она меня? Ох, вряд ли…Хотя… ну, не могут же люди быть такими законченными сволочами? Это ведь совсем уже не игра получается.
        Могут, - сказал чей-то взрослый и печальный голос внутри меня. - Люди могут быть такими сволочами, что даже самая богатая фантазия не всегда может успеть за ними по пути сволочизма. Эллана, во-первых, не поверит, а во-вторых, ей будет плевать. Может быть, это даже интересно - поспособствовать в убийстве человека, и чтобы тебе за это ничего не было. Lesto, например, плевать. Родителям… они просто не понимают, что происходит. А если мы, действительно, нанесли большой ущерб Эллане и ее клану, то она даже виноватой себя не почувствует, если вдруг увидит на новостном сайте, что еще один коматозник из Альтраума помер. Скажет «Туда ему и дорога!» - и все.
        - Лисы, так я понимаю, и след уже простыл? - спросила Эллана. - И что вы получили в награду за квест?
        За молчание Еву вознаградили еще парой быстрых, но очень сильных оплеух.
        - Ладно, решите выкупить своего мальчика - все расскажете. Таосаньцы здесь не больно-то щедры с наградами, но, может, на первый взнос хватит. Ну, что там?
        - Голяк полный, - рапортовал один из рывшихся в доме. - Тотальные нищеброды. Какие-то книжки левые и зельев на пару сотен еще нашли - остальное шлак чистый.
        - А это что? - кивнула Лана в сторону на Хохена, - Март писал, что эта железяка с ними от китаез шла.
        - Пет, похоже, рарный, или квестовое что-то. Через портал все равно не протащим.
        - Ладно, собираемся. Обновите на коматознике лед и пихайте его в портал. Всех, кто не непись - на кладбище. В воспитательных целях.
        С этими словами Эллана выхватила из-за спины два тонких меча и, крутанувшись в балетном повороте, действуя мечами, как гигантскими ножницами, отхватила Еве голову - круглый взъерошенный шар прокатился по крыльце, оставляя жирный блестящий красный след.
        И тут навстречу двум изящным лезвиям с лязгом взлетела черная громада древней стали. Танцевать этот танец умела не только клан-лидер фиолетовых, ей встретился куда более опытный партнер.
        Метнувшийся наперерез клинку Хохена Базиль не успел даже извлечь свой меч, как был в прямом смысле слова нашинкован. То, что осталось от него, смешалось с тем, что осталось от Элланы. Следующим пал варлок, державший свой портал на пути железного гиганта, черное окно со всхлипом всосалось в пространство. А потом последовало полное избиение - кажется, пара магов успели-таки удрать за калитку, но все остальные бойцы фиолетовых были остановлены и покараны, последней умерла юрист, которая пыталась пулять в Хохена кипящим ядом - совершенно безрезультатно. Ее черные длинные косы увенчали собой гору кровавого мяса во дворе.
        С меня, наконец, спал лед, и меня тут же вырвало.
        ***
        - Тут все, - сказал Гус, накладывая лопатой в тачку очередную гору костей и мяса. - Но в саду и у дальнего забора еще много конечностей. Только непонятно, как это вывозить.
        Мы посмотрели на калитку, в которой со стороны дороги торчало несколько выразительных стрел. Снайперы фиолетовых, особо не скрываясь, закладывали на своих чайках и нетопырях виражи над Мышастой улицей - они появились спустя всего несколько минут после того, как Ева галопом примчалась с кладбища и врубила над домом защитный купол - оказывается, есть у кланового столба и такая функция - жаль, что на первом уровне клана купол держится всего сорок минут, а потом еще десять часов надо ждать следующего.
        - Дождемся ночи? - спросил Акимыч.
        - Толку-то. У них наверняка ночное зрение наколдовано.
        Похоже, Эллану больше не заботили добрые отношения с властями Мантиса - ее люди явно получили приказ истреблять любого из нас, кто рискнет высунуть нос на улицу.
        - Купол спадет через десять минут, возвращаемся в дом и запираемся, - сказала Ева, колдующая у кланового столба.
        - А если они на штурм пойдут?
        - Не успеют - на открытый штурм сразу стража примчится. Стрелой с неба пульнуть и смыться - это одно, а гарантированно попасть на каторгу все же никому не захочется.
        - Можно дождаться отката купола, соорудить что-то типа катапульты и запулить все эти останки куда подальше, на городскую территорию - там их дворники приберут или само через несколько дней исчезнет. А у нас тут эта скотобойня и так благоухает, а как на солнышке разлагаться начнет…
        - Можно все отправить в компостный ящик, он любую органику утилизирует, - сказала Ева, раздраженно отпихивая с дороги свою отрубленную голову.
        - А мы потом на этом компосте салат растить и есть будем?
        - Ой, какие мы нежные!
        Совершенно зеленый Лукась прятал нос в надушенном платке, стоя у окна.
        - У этой железяки в кулаке, кажется, чей-то скальп.
        - И бог с ним, со скальпом! - сказал Акимыч. - Предлагаю немедленно провести общее собрание и обсудить наше положение.
        - А нам больше ничего и не остается, - заметил я, устраиваясь на диване. - Мы в осаде, выйти и сбежать нельзя. Только и остается, что сидеть вместе и обсуждать наше положение, пока с голоду не помрем.
        - Может, и тачка мяса окажется нелишней, - хихикнул Акимыч. Лукась застонал и позеленел еще больше.
        - У меня есть несколько вопросов, - сказала Ева. - Первый - каким образом они нас так быстро нашли?
        Я смутился.
        - А случайно может такое быть, что я послал письмо одному человеку, а он как-то узнал, из какого города я его пишу?
        - А может такое быть, что ты послал письмо этому человеку не частным ящиком, а через стационарного голубя? Например, того голубя, который прямо через дорогу сидит? Да?! Ты совсем идиот?! На каждом конверте указан адрес точки отправления в этом случае! Ты писал кому-то из фиолетовых?
        - Нет. Просто другу.
        - Ну, можешь считать, что друга у тебя больше нет!
        Тут я был с ней согласен.
        - И своими руками запустить в дом варлока пути - это уж совсем запредельное нубство и тупость!
        - Я ничего не знал про варлоков пути.
        - Это один из нескольких классов, которые могут порталы массового телепорта открывать. Для каждого портала всякий раз требуется предварительно выполнить нудный долгий квест, плюс куча дополнительных условий, и вообще больше эти варлоки ни на что не годны, живут тем, что свои услуги предлагают. Порталы варлока стоят очень дорого - но эта фиолетовая тварь, похоже, ни перед чем не остановится теперь, чтобы нам отомстить. Сколько этих уродов сюда прошмыгнуло - кто-нибудь считал? Человек тридцать, полагаю: вполне хватит, чтобы круглосуточно караул тут держать. К тому же у них тут и внеклановые связи - за нами как минимум с утра следили.
        - Я не понимаю, - сказал я. - К чему это все? Они действительно пытаются получить у нас миллион? Но это же смешно!
        - Смешно - так смейся. - Ева плюхнулась на сундук. - А лично мне вот не смешно. Даже если мы сумеем как-то раздобыть для всех свитки порталов в Ноблис - мы разоримся. И не факт, что фиолетовые нас у тамошних порталов уже не караулят, организовать слежку и похищение - это сложно, но реально, клан у них все же немаленький и не из последних. Сколько они нас тут будут мариновать - неизвестно, а твои счета пустеют с каждым днем.
        - Но зачем?? В чем смысл тратить столько сил на какую-то злую глупость?
        - Дух Альтраума, - сказала Ева, - Случалось, что некоторые люди тут годами качались и продавали свои дома в реальности, чтобы найти какого-нибудь типа, который их в детской локации однажды мимоходом прихлопнул. Найти и достойно отомстить. К тому же, полагаю, фиолетовые испытывают интерес к нашему квесту - ясно, что он у нас уникальный и необычный, нередко такие квесты становятся двигателями серьезных сюжетных пластов, могут вывести на кучу возможностей. А также не забывай, что Эллана может рассматривать это все и как хороший повод для тренировки клана: прежде чем выходить на большую политическую арену - нужно как следует потренироваться на котятах.
        - А я бы все равно просто поговорил с ней. Написал, объяснился и попросил прощения. Все равно с нас взять нечего - вдруг ей хватит извинения?
        - Так возьми - и напиши. - Ева извлекла из сумки почтовый ящик.
        «Уважаемая Эллана-Лана!
        Я хочу принести вам искренние глубокие извинения за недоразумение, которое у нас с вами произошло. Я совершенно не ожидал, что Орм разрушит ваш замок, это произошло случайно и без злого умысла, я хотел создать вам нормальный хороший алтарь. Найти и освободить лису мне поручила сама игра, награды мы пока не получили, так что нам совершенно нечем возместить вам убытки - ни в игре, ни в жизни ни у кого из нас нет денег. Мне, правда, очень жаль, что все так получилось. Может быть, мир?
        С уважением, Нимис Динкан».
        Ева прочла письмо и хмыкнула.
        - Положи ящик к себе в сумку - он на тебя настроится, вдруг да ответ придет.
        Ответ пришел через три минуты.
        - …да, - сказала Ева. - Некоторые из этих слов я раньше даже и не знала. Но, надеюсь, этот маленький опыт избавит тебя хотя бы чуть-чуть от той твоей очаровательной наивности, которая уже стала немножко задалбывать.
        - Я все равно не понимаю. Десятки людей будут тут целыми днями за нами охотиться - ради чего? Чтобы просто нас помучить? Я не вижу тут никакой рациональности.
        - Я когда последний раз новости читала, там писали про одну милую мамочку, которая взяла - и забила до смерти свою очаровательную маленькую дочку за то, что та слишком быстро испачкала новую кофточку Какой рациональности ты ждешь от этого мира, Ним? Тем более от его виртуального воплощения, в котором человек поистине свободен во всей своей полноте? Будь проще и смотри на вещи честнее. Фиолетовым хочется охотиться на нас - наша задача испортить им удовольствие. Просто нужно придумать - как.
        Глава 30
        Мы пили чай и обсуждали наше отчаянное положение. Предложение Гуса выйти и надавать всем по шее было отвернуто сразу, остальные находились в процессе рассмотрения.
        - - Если бы знать как Хохеном управлять.
        - Кажется, он возбуждается, когда кого-то из нас убивают. Сейчас он завелся, когда Еве голову оттяпали.
        - Ну, нормально, - сказал Акимыч. - Смотрите, я выбегаю за калитку, на меня все кидаются, отправляют на кладбище, и тут вы спускаете Хохена. Та-да-та-дам! Остается только достать большие мешки и собрать лут. Кстати, а чего из них ничего не упало в этот раз, даже кошельки все пустые?
        - Так не мы же убивали, а Хохен. Видимо, с его подвигов нам ни лута, ни опыта не идет. Что ожидаемо, иначе это был бы крутейший чит.
        - Это зря, конечно. Но, может, он убийствами .. как там в квесте.. душу себе восстанавливает?
        - Вообще, - сказал я, - для игровой логики это естественно. Тут убийство - самое благочестивое из дел: убей всех - спаси, очисти и так далее. Всегда это веселило.
        - Может быть, - сказала Ева. - С другой стороны, он, вроде, как раз душегубством себя и разрушил, а новыми боями, может, только усугубит ситуацию.
        Акимыч запротестовал.
        - Так он же за плохих убивал! А сейчас будет за хороших, то есть, за нас! Тем более душу он потерял, когда у лисы в кармане сидел, а мечом махать для его души наверняка пользительно и прекрасно! А квест нам все равно надо делать как-то, знать бы еще, что от нас требуется. И лут не так принципиален, можно же хитрее поступить: нужно какое-нибудь место с сокровищами в сундуках найти, пусть там Хохен всю охрану перемалывает, а мы - нырк в сундук, и с наваром! Есть же такие места, полно! Кальмар вон, например, гигантский… но там все под водой, это сложно. Или заброшенное ристалище - продержаться десять волн и получаешь награду так или иначе.
        - Насчет квеста - тут как раз вопрос. - сказала Ева. - Если мы распустим клан и потеряем квест, то фиолетовым меньше резона нас преследовать будет. Клана нет, объявленной войны нет, отвечать по суду им придется по полной. Да и отыскать нас без клана тяжелее.
        - Тебя с твоим ником уж точно никто не отыщет, -кивнул Акимыч. - Крутая придумка! Разве что китайцы, они хоть твои иероглифы смогут перерисовать для черного листа на форуме. Но только я не хочу клан распускать. Мы, кажется, здорово сработались.
        - Ты так полагаешь? - Ева приподняла бровь.
        - Мне нравится, вы все классные! И я не хочу вас терять из-за всяких уродов. И квест терять не хочу, такой квест, может, один раз в жизни дается. Лукась, вот ты хочешь, чтобы мы распустили клан?
        - Моя жизнь уже лежит в руинах, и мои желания не имеют никакого смысла.
        - Гус, - спросил я. - А ты не хочешь покинуть клан? Квеста у тебя все равно нет.
        - Не-а. - ответил Гус, потягиваясь и не конкретизируя.
        - Ну, и отлично! - кивнул Акимыч. - Тем более Нимиса они и с кланом могут похитить, и без.
        - Тоже верно, - согласилась Ева.
        - А вот тебе стоит сняться с жизнеобеспечения, -сказал я. - Сейчас это рискованно, фиолетовые фашисты пытать нас всех готовы.
        - Никогда не понимала политику Lesto в этом вопросе, - сказала Ева. - Почему человеку на жизнеобеспечении нельзя выйти в тяжелый момент из самой игры, но остаться подключенным - зависнуть, например, на странице выбора персонажа. Технически это просто мелочь, почему бы ее не ввести? Нимис, у тебя вообще имеется кнопка выхода на эту страницу?
        Я помотал головой.
        - А у меня, когда я подключена, есть кнопка, которой я посылаю запрос на отключение - там еще можно таймер желательного времени выхода выставить - и все. Но тоже все рискованно - пока дежурный получит сигнал, найдет медика, который где-нибудь кофе кушает, пока они будут чесать себе все места и считать ворон… иногда часами можно ждать при запросе экстренного выхода. За это время с человеком можно что угодно сделать. Зачем это? Ну, ладно, добровольно подключенные, но те, кто в коме - им и выбора не оставляют. Их могут похищать, мучить, насиловать - и все «в рамках игрового процесса» И сколько Lesto об этом не допрашивают - те молчат. Как будто это все специально сделано. Сколько тысяч коматозников в Альтрауме играют? Десять? Двадцать? Никто не знает, статистика засекречена.
        - А зачем ты сама по полной подключена? - спросил Акимыч. - Несколько раз в день выйти попить-поесть - дело нетрудное, к чему трубки глотать и рисковать тем, что на неадекватов напорешься?
        - Есть две причины. Во-первых, существует стойкое мнение, подтвержденное многими данными, что на полном подключении у тебя больше шансов наткнуться на важный квестовый пласт, прежде всего потому, что ты больше нравишься НПС. Вроде бы они умеют отличать «попрыгунчиков» , которые плотно в игре, и тех, которые могут в любой момент выйти. Это никак официально не подтверждено, но…
        - Да делов -то подтвердить. Люк, тебе кто из нас больше нравится? Нет, понятно, что никто вообще не нравится, но все-таки? Или так сформулируем, чем я отличаюсь от Нима на твой взгляд?
        - У него нос длиннее.
        - Слушай, я серьезно спрашиваю!
        Лукась пожал плечами.
        - Понятия не имею, о чем ты вообще спрашиваешь. Ты - это ты, он - это он.
        - Умеют они, - сказал я. - Может, не все. Но старшая лиса опознала, что я - коматозник, назвала меня «сломанным попрыгунчиком».
        - Ну, вот, будем считать, что дело раскрыто. На полном подключении игра открывается тебе во всей полноте. Ну, а вторая причина… допустим, я как можно реже хочу в принципе оказываться ТАМ.
        - А что с тобой ТАМ вообще стряслось? - спросил Акимыч. - Я понимаю, что личные тайны - это святое, но хоть в двух словах намекни.
        - О, господи! Да нет никаких тайн! Ничего интересного со мной не случилось, моя история - самая скучная, банальная и тупая. Настолько скучная, что рассказывать нечего! Плесни-ка мне еще чаю. Да пожалуйста, мне скрывать нечего. Еще в школе мы с друзьями создали стартап по сетевому нейровидению, когда нейровизоры казались просто очередным баловством-однодневкой. Но мы серьезно впряглись - лучшие авторы, крутейший контент, жили и ночевали на работе - мне, например, это было совсем нетрудно, так как мою мамусю можно ставить в качестве иллюстрации к вики-статье «токсичный родитель», так что я только рада была ночевать в редакции и сушить нижнее белье на батарее. Учились заочно, пахали, как проклятые, но с огоньком. Вошли в сотню лучших мировых ресурсов по своему классу, и наша компания стала стоить денег. Не то, чтобы очень много, но как раз столько, чтобы возникла мысль: делить эту сумму на троих куда приятнее, чем на четверых. И прихожу я однажды на работу - а мой пропуск не действителен, я уволена. Потому что мои партнеры - кто коммерческий директор компании, кто президент -а я всего лишь
шеф-редактор на зарплате, наемное лицо: вот меня перед продажей и турнули заранее, чтобы воду не мутила. Да, знаю, я сама дура, что не проверяла все эти тонны документов - но с одной из девчонок я с шести лет за одной партой сидела, это была моя лучшая подруга! Я им доверяла больше, чем себе! Я психанула, был нервный срыв, пошла искать экстрима, с парашютом прыгала, в Альтраум, вон, поиграть решила, после чего загремела в неврологическую клинику на несколько месяцев. Выхожу оттуда - с заштопанным идеализмом и кое-как почищенной верой в людей - и выясняю, что вторая моя лучшая подруга тем временем решила переспать с моим мужем. И им обоим это так понравилось, что они решили продолжать этим заниматься в новых счастливых отношениях, потому что проблемная и психическая я моему замечательному мужу больше не нужна: он вообще не любит, когда кто-то ноет и болеет.
        - Аут! - сказал Акимыч. - Просто аут! Ты никого не грохнула?! Ну, у тебя выдержка!
        - Так что друзей и родных у меня больше не осталось. Ну, кроме мамуси. К ней я хожу раз в месяц обедать и слушать, какое я дерьмо и как она рада, что у меня все плохо, так мне и надо.
        - А зачем ходишь тогда?
        - Она готовит хорошо.
        - А, понятно, - кивнул Акимыч. - Знаешь, вовсе это нескучная история.
        - Я рада, что мне удалось тебя развлечь.
        Я погладил Еву по плечу, мне показалось, что так будет правильно. Судя по удивленному взгляду, который мне подарили, Ева так не считала.
        - Теперь, - сказала она, - предлагаю вашему вниманию другой, не такой интересный, как моя трагическая биография, вопрос - но все-таки тоже довольно существенный. Что мы собираемся делать?
        - Ну, не знаю, - пожал плечами Акимыч. - Вообще ты у нас все обычно решаешь, нет? Мы уже привыкли.
        - А сейчас в виде исключения я хочу, чтобы четыре здоровых мужика - настоящих и нарисованных - тоже попытались пошевелить мозгами и выдвинуть свои предложения.
        - Вообще, - сказал Акимыч, глядя в окно, - чисто если по справедливости, то мужиков тут пять.
        - Ты про Хохена? Ему пока дадим послабление как новенькому. К тому же, он слишком увлечен этим скальпом. Итак, кто готов высказаться?
        - Я готов, - откашлялся Лукась. - Мне кажется, разумнее всего будет сбежать. Эта дама мне показалась крайне целеустремленной.
        - И как мы сбежим, если дом обложен?
        - Прокопаем тоннель? - спросил Акимыч.
        - Ты с ума сошел? Куда мы его будем копать? Ты знаешь, сколько его мы будем копать без навыка фортификации?
        - Хохена запустим с лопатой!
        - А что ты там говорила про порталы?
        - Про порталы я говорила, что у нас на них денег нет! И вообще - у нас дней шесть, прежде чем Нимису кранты наступят!
        - Я бы попросил чуть уважительнее высказываться о моей предполагаемой кончине!
        - Я думаю. - повысил голос Лукась, - что уважаемый алхимик, присутствующий среди нас, вполне может сварить зелье краткой невидимости - и ночью мы можем быстро выпить его, перелезть через задний забор, вызвать лодку и уплыть туда, где есть хорошие рыбные рестораны и спрос на дорогую рыбу, которую Нимис как непревзойденный рыбак, несомненно, наловит по пути в достаточном количестве. Например, я слышал, что истинным раем для гастрономов-любителей является приморский город Виван, который, насколько я помню, расположен не так уж далеко. И если работать веслами очень быстро - при наличии сильных рук и здоровой грудной клетки.... мда… и одновременно пользоваться возможностями воздушной силы нашего уважаемого элементального мага, то за шесть дней мы почти наверняка туда доберемся. Если не произойдет прискорбных и достойных сожаления случайностей по пути.
        - И они непременно произойдут, -сказал Акимыч. - Но вообще это похоже на план.
        - А сильным рукам можно будет получить бочонок пива? - спросил Гус.
        Ева тоже уставилась за окно, где над крышами порхал туда-сюда, как рехнувшаяся бабочка, золотой марколев.
        - Зелье действует всего полторы минуты, - сказала она, - и его вскроет любое заклятье обнаружения. А они точно будут кастовать что-то такое, когда увидят, что дверь открывается.
        - Зачем дверь? Можно вылезти через окно в туалете, как раз близко к забору. Окно под крышей, не особо видно, что его открывают.
        - Хорошо, сказала Ева. - Давайте собираться. Зелье я буду варить часа четыре, потом ему еще нужно будет настояться… стартуем в полночь.
        - А с Хохеном что делать будем? - спросил я. - Как его через забор тащить?
        - Хохен пусть сидит здесь, дом караулит. Пока у нас задача сбежать и набрать бабла, а с квестом разберемся потом.
        Как выяснилась, практически все, что у меня есть, по-прежнему помещается в две сумки - к подарку от Катины я давно присовокупил купленный на аукционе рюкзак на шестнадцать слотов - и в 56 ячеек свободно разместились все мои пожитки. Уж не знаю, гордиться собой или жалеть себя по этому поводу. А вот Ева перла с собой дополнительно в руках нескрываемый сундук увесистого вида, багаж же Лукася состоял из кучи свертков в двух авоськах, и на спине у него болталась связка какого-то барахла в том числе - я не шучу, - ночной горшок.
        - Вы со всем этим через забор перелезете?
        - Нормально все будет, - ответила Ева, вручая свой сундук Гусу.
        - Ну, так-то да, так, наверное, перелезешь. Но Лукась гремит своими горшками так, что все фиолетовые в секунду слетятся - или у тебя зелье неслышимости тоже есть?
        - Ничего я не гремлю! Все обмотано тряпочками!
        В доказательство Лукась попрыгал - действительно, шума было меньше, чем ожидалось.
        - Итак, - сказала Ева, вручая нам по маленькому флакончику, цвет которых не угадывался в темноте коридора. - Вылезаем по очереди. Пьем зелье уже прямо в окне, начинается отсчет в полторы минуты. Все помнят про ведро перевернутое у забора, которое я днем показывала? Наступаем на него, цепляемся за доски, подтягиваемся и прыгаем, после чего бежим вниз к морю. Нимис, ты первый - тебе еще лоханку вызывать. Потом Гус, потом Лукась, потом Акимыч, я последняя, раз уж я пока быстрее вас всех бегаю. Когда прибегу - все уже сидят в лодке и вовсю отчаливают, я до вас долевитирую. Никаких огней на лодке не зажигать! Не орать! Горшками не звенеть!
        Сердце отчаянно билось, в ванной комнате пахло ржавчиной и пылью, я нащупал на растрескавшихся планках шпингалет и тихо поднял узкую горизонтальную раму, зацепив ее краем за крюк. Двор был темен, уличные фонари не добирались сюда своим лимонно-желтым теплым светом, тем не менее ночь была звездной и лунной. Будем надеяться, что зелье сработает как надо, а караульные не будут слишком вглядываться в море там, внизу.
        Я подцепил пробку на флакончике, она вылетела с приятным тихим уханьем. На вкус зелье было кислым, холодным и колючим. Я боялся, что не соображу, подействовало оно или нет, но моментально исчезнувшее в никуда тело засвидетельствовало, что все идет по плану. Оказывается, не так-то просто прыгать в окошко и лезть на забор, когда ты сам себя не видишь. Я чуть было не упал с деревянной перевернутой бадейки, но все же вцепился в доски забора и сумел как-то перевалить себя через него без падений и травм. Упал я уже на тропинке внизу, потому что разогнался слишком сильно, а когда на тропинке валяется столько камней, то о них очень трудно не споткнуться невидимыми ногами - так что на пляж я прибыл на четвереньках с полной головой песка.
        Боясь, как бы «Вонючка» не села на мель, вызывал я ее, стоя чуть ли не по грудь в волнах. Влез, мокрый и запыхавшийся, и только тогда оглянулся на дом. Вроде, все было тихо, по тропинке никто не бежал. Я увидел свои руки, предательски забелевшие в темноте, и тут в воде захлюпало и баркас качнуло.
        - Я тут, - пробасил Гус, и у борта загремело веслами, а рядом со мной на скамейку плюхнулось грузное тело.
        - Парус стоит, ждем. Хорошо, что он у нас такой грязный - его и не видно почти.
        Я вцепился в свое весло. Негромкое бряканье горшков, шипение и сдавленные ругательства у воды, и мы втаскиваем в лодку невидимого мокрого и недовольного Лукася. Почти сразу за ним примчался Акимыч.
        - Все, отплываем. Евка сказала ее не ждать, она же у нас летучий маг!
        Мы с Гусом налегли на весла.
        - Если они нас сейчас заметят - все без толку. Расстреляют с воздуха - и всё.
        Лодку снова качнуло, и я заметил серебристое облачко на носу. Не успел запаниковать, как облачко голосом Евы затянуло на неведомом языке заклинание - ледяной холод пробрал меня до костей, парус надулся и затрещал, «Вонючка» понеслась по волнам.
        - Обожаю магов, - сказал Акимыч. - Хорошо, что у Евки основная специализация по воздуху. Молнии, конечно, в бою - ничто перед фаерболлами, зато вот таких штучек-дрючек у воздушников в арсенале куча - и полетать немного могут, и парус надуть… Ну, что, ребят, кажись, мы удрали! Ура, да?
        Я оглянулся в строну нашего дома - и он, и берег были уже далеко, мы практически вошли в акваторию мантисского порта. И тут над тем местом, где по моим прикидкам находилась Мышастая улица, громыхнуло огнем, с неба посыпались искры, раздались взрывы и далекие, но истошные крики.
        - Что там происходит?
        - Без понятия. Не отвлекайте Евку, пусть она плетет заклинание. Ев, ты только не волнуйся и не останавливайся, но там наш дом, кажется, взорвали.
        - Как мне все это надоело! - отчаянным голосом сказал Лукась, пытающийся все это время вытереть голову мокрым носовым платком. - Почему нельзя просто мирно и спокойно жить? Зачем дом взорвали? У меня там пальма осталась! И посуда! А от этого заклинания такой сквозняк, что мы все получим воспаление легких!
        - Не плачь, - успокаивающе похлопал его по спине Акимыч. - Главное, у тебя здесь остался ты, живой и здоровый, а пальмы - дело наживное.
        Тут «Вонючку» ударило из-под воды так, что она взлетела, словно подорвавшись на торпеде. После чего судно критически наклонилось на левый борт, мы горохом посыпались со скамеек, я ударился головой о что-то железное. Ева замолкла, так как барахталась вместе с нами на палубе баркаса.
        В прекрасном свете майской луны на палубе возвышался владыка Хохен. Его броня сверкала тысячами капель, руки были скрещены на мече.
        - Отличный баркас, - сказал Гус. - И пробоин нет после такого столкновения, и осадка в норме при таком грузе.
        - Замечательно, - простонала Ева, потирая ушибленную голову и занимая место на носу. - А теперь, когда мы воссоединились, заткнитесь, пожалуйста, и не отвлекайте меня болтовней. Пока мы не скроемся за Мантисским мысом, не стоит расслабляться. Учитывая, что до Вивана за шесть дней надо добраться, я и так голос себе сорву, а «Попутный ветер» - заклинание сложное и нудное. Нимис, от тебя толку на веслах никакого почти, как за мыс завернем, бросай весло, берись за удочку.
        Когда мыс скрыл нас от города, солнечные блики уже вовсю путешествовали по зеленой воде. Лукась спал, обняв одну из своих авосек, Ева хриплым голосом продолжала брмотать заклятие, Гус продолжал сосредоточенно грести, время от времени стирая со лба катящийся в глаза пот.
        - Все еще треска сплошная, - сказал я. - дальше от берега надо забирать.
        - Если я правильно помню карту, - ответила Ева, - сейчас залив большой будет, как раз удалимся от берега, если по прямой идти. Но, пардон, я бы передохнула и что-нибудь горячее выпила. Кто-нибудь чай или кофе с собой захватил? Боже, пресной воды-то и нет…
        - Есть три бутылки ноблисского красного, - сказал Лукась, не просыпаясь.
        - Точно, нажраться тут всем до синих петухов сейчас. Придется причалить к первому местному селеньицу, без воды нельзя - потом уж уйдем от берега.
        - Давайте. Заодно я почту проверю, письмо какое-то пришло.
        - Прекращай уже пользоваться общественными пунктами доставки, - сказала Ева, доставая из инвентаря почтовый ящик и кидая его мне. - Сам должен был убедиться, что это небезопасно для беглеца.
        - Но ведь если я просто получаю письмо, не отвечая, то мое местонахождение никак не видно отправителю?
        - Не должно, но вообще я этим голубям не доверяю. Жадные они, всякое может быть. Привязал ящик? Что пишут?
        «Уважаемый Нимис Динкан!
        Администрация Мантиса с прискорбием сообщает, что арендованное вами помещение по адресу улица Мышастая дом 7, равно как и находившееся в этом помещении принадлежащее вам имущество было уничтожено следующими злоумышленниками
        Базиль Дево
        Интеренкайя А-аа
        Хрулопотам
        Так как вы не присутствовали на судебном заседании и не прислали своего представителя, решение было вынесено без вашего участия в деле.
        Ваша доля взысканного со злоумышленников штрафа, включая моральный ущерб и упущенную выгоду от эксплуатации арендованного помещения, составляет
        10 000 золотых.
        Каковая сумма прилагается к данному письму.
        Со всем почтением.
        Секретарь судебной палаты Мантиса
        Аурор Дамри Дафф»
        - Хорошо, что ослики все еще на постое в конюшне, - сказал Акимыч. - Но ведь это же круто, да? Теперь можно не так торопиться в Виван, - кинем тебе все деньги сразу на счет, это ж почти две недели твоих счетов, да?
        - Вообще это не только мои деньги, но и ваши. - сказал я. - И там же ваши шмотки тоже оставались,.. пальмы, например.
        - Не бери в голову, потом сочтемся. Интересно, зачем они нам дом взорвали?
        - Хохена, небось, увидели, как он к нам через забор ломится, и, не разобравшись, стали пулять, чем ни попадя. Там, я видел, вроде, с одной из чаек вообще метеором зарядили, кретины.
        - Да… любовь фиолетовых к нам возросла еще на порядок, наверное, - сказала Ева. - Особенно если Базиль попал на каторгу - это фаворит их главстервы, похоже.
        - А потому, что не надо обижать маленьких! - отрезюмировал Акимыч.
        Я сидел, держал удочку, смотрел на воду, на небо, на своих друзей, на величественную фигуру черного рыцаря, так не сочетающуюся с уютным обшарпанным баркасиком. Смотрел - и улыбался.
        В эту минуту - то ли солнце было слишком уж жизнерадостным, то ли морской ветер - слишком свежим и игривым, но сейчас мне казалось, что впереди нас ждет что-то очень хорошее, правильно и счастливое.
        И если среди этого хорошего мне вдруг встретятся рыжие уши и милые золотые глаза, то я тоже не очень удивлюсь.
        Конец второго тома.
        Дорогие читатели!
        Если вам нравится история Нимиса Динкана и его компании, то в третьем томе вы найдете ее продолжение - третий том я начну выкладывать здесь сразу же.
        Писать его быстрее я смогу, если его будут чаще покупать - тогда не придется отвлекаться на посторонние скучные заказы.
        Поэтому я буду очень благодарна вам, если вы напишете несколько добрых ( а можно и злых) слов об этой книжке в своих соцсетях, дадите на нее ссылки или оставите отзыв в одном из магазинов, в которых она продается. Любое дополнительное упоминание работает в пользу узнаваемости произведения.
        И, конечно, огромное спасибо тем, кто ее купил и прислал награды! Без вас бы ничего не было.
        Произведение, конечно, получается несколько странноватое, потому что я не столько пишу, сколько играю в него, собрав личный опыт из десятков игр, в которых я зависала днями и ночами.
        Вообще это - жесткий и суровый реализм, а не сказка - сюда втиснуто немало историй из настоящей игровой жизни, а некоторых персонажей я просто срисовала со своих приятелей по игре. Надеюсь, они меня простят.
        И да, я обещаю, что скоро Нимис перестанет быть такой тряпкой.
        Во всяком случае он очень, очень постарается.
        И у него, может быть, даже что-то получится.
        Два других частых упрека автору выглядят так.
        Где бои и мясо? Почем у так мало экшна?
        Почему так много жестокости и насилия.
        Ответ на эти вопросы, полагаю, выглядит так.
        Здесь много насилия, потому что эта история про мир войны и битвы. Но даже в таком мире вполне могут зачем-то обретаться люди, которые не хотят воевать, а хотят пить чай с плюшками и ловить рыбку. И когда им мешают это делать, они немножко срываются с катушек.
        ПРИЛОЖЕНИЕ
        Личные данные Нимиса на конец второго тома.
        Нимис Динкан
        Раса Беловодец
        Класс Лесная Ведьма
        Уровень 30
        До следующего уровня 21012 очков
        Жизнь 204
        Параметры
        Агрессия 5
        Альпинизм 2
        Артистизм 7
        Бег 3
        Благородство5
        Броня 12
        Взлом замков 10
        Внимательность 13
        Выносливость 28
        Дух 4
        Интеллект 5
        Красноречие 16
        Ловкость 21
        Любезность 2
        Любопытство 2
        Милосердие 1
        Мудрость 3
        Наблюдательность 12 (9+3)
        Настойчивость 5
        Плавание 7
        Привлекательность 31(0+31)
        Прыжки 14
        Регенерация 9
        Скорость 8
        Сопротивление воде 17
        Сопротивление воздуху 11
        Сопротивление страху 5
        Сопротивление холоду 71
        Стойкость 29
        Терпеливость 30
        Харизма 3 (0+3)
        Хитрость 5
        Убеждение1
        Удача 5
        Навыки
        Боевые
        Вампиризм
        Красное ведьмино зелье
        Куколки (способности «Малая злая куколка»)
        Настырность
        Приворот
        Сглаз
        Узелки (способности «Узелок простой березовый». «Узелок одинарный ольховый» «Узелок плетеный рябинный» «Узелок скрытый лещинный»)
        Упрямство
        Небоевые
        Грузоперевозки 5
        Кулинария 28 (способности «Особый аромат»)
        Мореходство 13
        Огородничество 4
        Религиозное служение 50 (способности «Создание малого алтаря». «Создание среднего алтаря» «Малая проповедь» «Служба»)
        Рыбалка 104 (89+15) (способности «Ловля на червя». «Разделка рыбы» «Ловля на тесто» «ловля на живца», «Изготовление наживки из рыбы», «Изготовление наживки из мяса», «Ночной мастер», «Дневной мастер», «Еще один старый башмак!» «Игра по-крупному», «Прикормка» «Ловля жемчуга»)
        Травничество 7
        Адепт Амалеи
        Адепт Нейдона
        Посвященный Гро-Алы
        Почитатель Гериля
        Почитатель Орма
        Почитатель Сисуры
        Почитатель Юнна-Оленя
        Достижения
        Смиренный
        Статус - заражен драконьей пиявкой.