Страна Изумрудного солнца Антон Орлов
        Тина Хэдис #2 Преследуя опасного преступника Виллерта Руческела, боевой киборг Тина Хэдис и андроид Стив Баталов, обладающий сверхъестественными способностями, выходят на диверсионную организацию, которая пытается захватить власть в галактическом сообществе. Тина попадает на враждебную планету, где размещается штаб-квартира террористов, и ей приходится приложить все силы, чтобы остаться в живых.
        Антон Орлов
        Страна Изумрудного солнца
        Глава 1
        На Валгре слишком много пустого пространства.
        Бескрайние равнины перегорожены хребтами цвета старой слоновой кости: из стратосферы это выглядит как лабиринт для исполинов, внизу - как пыльная плоскость с там и сям раскиданными валунами, и горизонт обведен еле проступающей тенью - намек на то, что однообразие не бесконечно.
        Жизнь и цивилизация на Валгре сосредоточены у воды, в иных местах им просто нечего делать. Обитаемые зоны - для удобства их делят на округа - тянутся на сотни километров вдоль речных и морских берегов, сливаясь в один гигантский город, растекшийся по поверхности планеты параллельно рисунку водных артерий.
        В глубине материков простираются иссушенные солнцем, запорошенные белесой пылью территории, не вызывающие у людей ни малейшего интереса. Считается, что там ничего не происходит.
        Над одной из таких безымянных равнин у западных отрогов Катлайского хребта скользил на бреющем полете аэрокар. Стандартная модель, незапоминающийся дизайн. Анизотропное покрытие не позволяло разглядеть сидевшего внутри. Машина двигалась медленно, словно пилот что-то высматривал внизу, среди мертвой россыпи камней. Слепящее солнце зависло над громадой хребта, отроги справа и слева все круче поднимались к небесам.
        Вдруг аэрокар изменил курс, повернув прямо на ирреально-причудливую, как будто над ней потрудился скульптор-абстракционист, группу скал, - и в следующее мгновение исчез. Была машина, а через секунду ее не стало. Только незнакомый с движением, облитый послеполуденным светом первозданный валгрианский ландшафт. Но рядом не было никого, кто мог бы отметить этот факт и удивиться.
        Очередному нападению Тина подверглась на малолюдной площади в Аркадийском округе, около старого гравитационного фонтана.
        Три овальные гранитные чаши, из отверстий в отполированных бортиках бьет множество струек. Из центра каждой чаши поднимаются вереницы шаров, похожих на мыльные пузыри, - по замыслу дизайнера они должны, описывая параболические кривые, плавно опускаться в соседние чаши, но антигравы давно пошли вразнос, из-за чего всякая симметрия исчезла, а шары время от времени лопаются, опадая всплесками, и поверхность воды покрывается рябью.
        Тина делала вид, что засмотрелась на фонтан и на изношенные желтые многоэтажки на той стороне площади, оплетенные решетчатыми секциями балконов. Потеки, налет коричневатой плесени на стенах, миниатюрные кустики антенн на стыке крыши и неба, груда геометрических фигурок из полупрозрачного пластика на одном из балконов, развешанная на перилах другого балкона одноразовая одежда, завлекательно блестящая, но уже начавшая расползаться по швам, - повышенная острота зрения позволяла Тине замечать множество деталей, для обычного человеческого глаза недоступных.
        Одновременно она краем глаза наблюдала за аэрокаром дешевой модели, севшим на краю площади. Оттуда вышли двое парней, не спеша направились в ее сторону. Те самые, которых Стив заснял вчера и позавчера. Справа - еще один, и один за спиной. Стив страхует - на случай, если ее попытаются убить, но это не похоже на приготовления к убийству, киллеры работают по-другому, поэтому Тина не волновалась.
        Укол в шею. Она дернулась (типичная реакция застигнутого врасплох человека), потом расслабила мышцы и, полуприкрыв глаза, начала оседать на пыльные плиты. Ее грубо подхватили и потащили к аэрокару. Сейчас самое трудное - держать под контролем бунтующие рефлексы. Все внимание Тины было направлено на то, чтобы не позволить мышцам напрячься, а имплантированным в кисти рук лезвиям - выдвинуться наружу: ведь если эти ребята поймут, кого похищают, они бросят ее и сбегут. А Стиву и Тине позарез нужен их компьютер. Тот, что спрятан в надежном месте, изолирован от Сети, защищен всякими антихакерскими штучками.
        Тина успела заметить, что немногочисленные прохожие, напуганные криминальным характером происшествия, торопятся покинуть площадь. Лишь бы никто не вызвал полицию.
        - Какая тяжелая… - пробормотал кто-то.
        Правильно, стройная женщина среднего роста никак не может весить около центнера. Если эти придурки хоть немного соображают, они заподозрят подвох.
        - Тяжелая, … - отозвался другой, добавив несколько непечатных слов.
        Тину швырнули на затоптанный пол аэрокара. Внутри пахло пивом, потом и еще чем-то тошнотворным. Кто-то поставил на нее ноги. Она не шевелилась.
        Несоответствие габаритов и веса жертвы похитителей не насторожило. Возможно, они под воздействием наркотиков. Даже наверняка - если это действительно те, кого разыскивают Стив и Тина.
        Кто-то схватил ее за волосы, приподнял, выворачивая шею. Позвоночник у Тины был более прочный и гибкий, чем обычный человеческий, так что травма ей не грозила, но она почувствовала раздражение. Она не любила, когда так обращаются с людьми. Впрочем, тем лучше. Оставлять лишних свидетелей они со Стивом не заинтересованы, а эту шайку можно будет уничтожить, не обременяя свою совесть угрызениями.
        У бандитов не было намерения ее калечить - по крайней мере сейчас, - но перевернули ее на спину таким образом, что человеку с нормальным, не видоизмененным телом после этого понадобилась бы медицинская помощь. Аэрокар слегка покачивался - разболтанная машина с плохим двигателем. Бандиты, разглядывая похищенную жертву, обменивались впечатлениями, иногда начинали ржать. Почему у людей этого сорта такой специфический смех? Тина знала, что они скоро умрут, но жалости не испытывала.
        Покачивание прекратилось, легкий толчок. Дверцы машины со скрежетом раздвинулись. Тину вышвырнули наружу. Она ударилась о шершавую поверхность - похоже, бетон. Лицо разбито. Она не подавала признаков жизни и не открывала глаз: может, она у цели, а может, и нет - во втором случае преждевременная атака спугнет бандитов. Кто-то спохватился, что «девка-то скоро очнется»; ей завернули руки за спину и надели наручники. Не металл, тиксопластик. Чем большему натяжению подвергаются тиксотропные волокна, тем больше твердеют; разорвать их в принципе можно - если знаешь как и если приложить достаточное усилие.
        Тину приподняли и опять куда-то поволокли; один из бандитов ворчал, что у нее теперь «вся морда в крови», а он «таких девок не любит». Наконец ее бросили на пол. Стукнула дверь. Затихающие шаги. Издалека доносились голоса и шум, но рядом никаких звуков не было. Тина открыла глаза.
        Типично валгрианский интерьер: стены задрапированы синтетическими гобеленами, красные и черные стилизованные деревья на светлом фоне. Светильники в виде толстых матово-белых колец выступают из потолка, затянутого серебристой голографической пленкой. Окна оклеены другой пленкой - желтоватой, пропускающей мало света и снаружи непрозрачной, оклеены кое-как, местами пленка сморщилась, зияют щели, сквозь которые в затененную комнату проникают солнечные лучи. Мебель, частично поломанная, отштампована из дешевого пластика - такую приобретают, чтобы через месяц-другой выкинуть. Тину заинтересовал контраст между изначально стильной отделкой и низкопробной обстановкой: смешение двух разных пластов жизни, которые редко пересекаются.
        Убедившись, что, кроме нее, никого здесь нет, она села и в следующее мгновение вскочила на ноги. Руки оставались неподвижными, тиксопластик находился в инертном состоянии. Рывок - и перемычка наручников, не успев затвердеть, с чавкающим звуком лопнула.
        Тина вытерла гобеленом окровавленное лицо, потрогала припухшую скулу. Ссадина. Тратить время на то, чтобы привести себя в порядок, она не стала.
        Дверь скользящая, раздвижная. Небольшого усилия хватило, чтобы замок сломался.
        Галерея с окнами-арками, небрежно залепленными анизотропной пленкой. Второй этаж. За окнами вымощенный черной плиткой двор, клумба с перистыми оранжевыми растениями, глухая ограда, над которой дрожит и переливается марево силового поля. Такой же вид, как из комнаты. Светлое покрытие пола кое-где заляпано кровью. Пятна старые, побуревшие. Справа галерея заворачивает за угол, слева ее перегораживают остатки разбитой стеклянной двери, дальше - лестничная площадка.
        Тина дважды нажала языком на бугорок на нёбе - имплантированный передатчик.
        - Стив, ты меня слышишь?
        - Тина?
        Приемник внедрен в кость около ушной раковины.
        - Все в порядке, я готова. - Она шагнула на середину галереи. - Радиус - два метра.
        - Иду.
        Стив возник рядом спустя три-четыре секунды. Высокий, в балахонистом сером комбинезоне с множеством карманов и маске с прорезями для глаз.
        - Где мы?
        - В Приречном предместье. - Он протянул ей такую же маску и карманный бластер ближнего боя (запрещенная на Валгре модель, но сколько запретов они за последние три года нарушили - длинный получится список). - Улица с частными особняками, везде заборы.
        - Приречное считается приличным районом, - заметила Тина.
        - Что ты имеешь в виду? Я не всегда улавливаю, что ты понимаешь под этим словом.
        - М-м… Приличный - значит, тут живут люди, не связанные с криминалом, уважаемые в обществе. - Тина натянула маску. - Пошли. Лучше пешком.
        Стив владел телепортацией, однако для того, чтобы перенестись в незнакомое место, ему нужен был ориентир. Сейчас роль ориентира сыграла Тина. Он настроился на нее (хотела бы она понять, в чем суть «настройки», но это понимание ускользало от нее так же, как от Стива - смысл некоторых привычных для людей слов) - и материализовался рядом, хотя еще мгновение назад сидел в аэрокаре, зависшем над пустыней. Аэрокар продолжал парить в зените в режиме автопилота.
        На лестничной площадке находилась арка, невидимая из галереи, за ней холл высотой в два этажа с внутренним балкончиком. Холл-атриум, разделенная на соты прозрачная стена, оклеена все той же пленкой, из-за чего процеженный сквозь нее солнечный свет кажется мутным. Противоположную стену занимал стереоэкран, там шел музыкальный клип. Звук приглушен. Громадные татуированные лица, раскрытые рты размером с входную дверь, рваная какофония голосов и музыкального сопровождения.
        Бандиты что-то обсуждали, развалившись в креслах. О чем говорят, не слышно.
        - Твои впечатления? - вполголоса поинтересовался Стив.
        - Обычная дрянь.
        Перемахнув через перила, они спрыгнули вниз.
        Тина только сейчас смогла рассмотреть похитителей. Молодые мужчины лет двадцати пяти-тридцати, в модных на Валгре светлых куртках с застежками наискось и капюшонами (полезная вещь, когда на город обрушивается пылевой ветер), в облегающих одноразовых брюках из блестящей ткани. В ушах длинные золотые серьги в виде кинжалов. Расслабленные позы, туман в глазах.
        Они зашевелились, на лицах начали проступать осмысленные гримасы - недоумение, испуг, злость. Один уронил банку с пивом, другой полез в карман за оружием, но они были слишком медлительны. Все кончилось за несколько секунд.
        Достав портативный медицинский анализатор, Стив взял у каждого кровь на пробу и сообщил результат:
        - Они были под наркотиком. Люфса.
        - Так я и думала. Они похожи на людей, когда умирают.
        Компьютеры находились на втором этаже. Два подключены к Сети, зато третий - автономный, снабженный особой защитой. Нейтрализовав сторожевую электронику, Стив попытался вскрыть молекулярным резаком выступающий из стены бронированный корпус: системный блок прятался под ним, как ядро ореха под толстой скорлупой. Если получится, сам компьютер со всей информацией можно будет унести в кармане.
        Разумеется, ничего не получилось - литая скорлупа была изготовлена из того же сплава, что идет на корпуса звездолетов. При достаточном упорстве распилить ее было можно, однако эта работа могла занять не один день. Значит, придется ломать охранные программы и добывать информацию на месте. Сунув в карман бесполезный резак, Стив уселся перед монитором. Лежавший на специальной подставке интероператорский шлем надевать не стал: для того чтобы скачать информацию, он не нуждался в подобных устройствах.
        Тина включила биосканер. Кроме них со Стивом, в доме находилось еще одно живое существо. Скорее всего, человек. Рядом, через комнату.
        Она взглянула на Стива: тот уже погрузился в работу, сейчас его отвлекать нельзя. Да и незачем. Беззвучно ступая, Тина приблизилась к нужной двери, осторожно потянула за ручку. Заперто. Сжав кулак, она ударила по замку. Замок лязгнул, на пластике появилась паутинка трещин. Рывком отодвинув скользящую створку, Тина стремительно шагнула в сторону - и остановилась. Опасности не было.
        Человек с заломленными за спину руками сидел на полукруглом диванчике. На бледном до синевы лице выделялись темные круги под глазами и распухшие, разбитые, почерневшие губы. Спертый воздух, запах экскрементов. Он смотрел на Тину молча, потом прохрипел:
        - Вы кто?
        - Спецподразделение по борьбе с организованной преступностью.
        Если доходило до контактов, Стив и Тина представлялись таким образом, чтобы пресечь дальнейшие вопросы. Федеральное спецподразделение по борьбе с организованной преступностью на Валгре и правда было - среди рядовых граждан оно пользовалось дурной славой, так как здешние политики обычно использовали его для своих разборок.
        Выражение то ли облегчения, то ли страха - трудно понять, что за эмоции отражаются на лице, когда лицо настолько измордовано.
        - Вы в наручниках? - Тина вытащила резак. - Вставайте, я вас от них избавлю.
        - Не могу. - Его голос звучал как при сильной простуде. - У меня сломана голень. Извините за… обстановку. Они не давали мне пользоваться туалетом…
        - Они убиты. Какая нога сломана?
        - Правая.
        - Подождите, я скоро вернусь.
        Стив отрешенно застыл перед компьютером. Тина осторожно извлекла у него из кармана пистолет с анестезирующими капсулами.
        Два выстрела, в щиколотку и под колено. Препарат действует почти мгновенно.
        Приподняв пленника, она рассекла лезвием резака перемычку наручников.
        - Насчет ноги не беспокойтесь, чуть позже вы получите медицинскую помощь.
        Снова посадив его в кресло, Тина разрезала затвердевшие, как камень, тиксопластиковые браслеты. На запястьях остались широкие багровые полосы, сочащиеся сукровицей.
        - Как вас зовут?
        - Клод Хинби. Вы не поможете мне дойти до ванной? Пожалуйста, она здесь, рядом…
        Мертвая тишина и безлюдье в коридоре удивили Клода Хинби.
        - А где остальная полиция?
        - Нас двое, мой напарник и я. Плюс четыре трупа на первом этаже. Их было четверо или больше?
        - Да. Четверо.
        В ванной Клод долго и жадно пил, набирая воду в стаканчик для зубных щеток. Занемевшие, отвыкшие от движения пальцы плохо слушались, иногда он ронял стаканчик, а Тина молча поднимала и подавала ему. Она затруднялась определить его возраст: может быть и двадцать, и сорок, но вряд ли больше пятидесяти. Худощавый, слегка сутуловатый, слипшиеся в сосульки светлые волосы отпущены до плеч по валгрианской моде. Для того чтобы что-то сказать о чертах его лица, надо сначала привести это лицо в порядок.
        - Ваш напарник - мужчина?
        - Да.
        - Я не смогу помыться без чужой помощи… Нельзя ли попросить его?
        - Он занят. Я помогу вам.
        - Я не хочу, чтобы женщина…
        - Клод, я видала вещи и похуже.
        Клод сказал, что в стенном шкафчике висит махровый халат. Кроме того, он сообщил, что кухня на первом этаже и хорошо бы туда спуститься, а то его почти не кормили. Тина достала из кармана плитку витаминизированного шоколада.
        - Съешьте пока это.
        Она довела Хинби до комнаты, куда вначале притащили ее, и усадила в кресло. Сама села напротив.
        - Чего они от вас хотели?
        - Я дурак. - Он говорил тихо, но уже без клокочущего хрипа в горле, как вначале. - Набитый дурак, в буквальном смысле…
        - То есть?
        - Я сам их сюда пустил. Сдал им жилье два месяца назад, когда получил эти хоромы в наследство. Сначала они показались мне нормальными ребятами, потом мы поссорились. Они привезли сюда девушку и начали над ней издеваться, я заступился, хотел остановить их… Меня избили и с тех пор держали в наручниках.
        - Почему вас не убили?
        - Я получил по завещанию не только этот дом, еще деньги в банке. Снимать их можно по частям, таково условие, и для этого нужна моя глазная сетчатка. Они пытались сделать программу-имитатор, но ничего не вышло, там столько степеней защиты…
        - Комп за стенкой - ваш?
        - Это комп моей покойной тети, потом они пользовались. Мне надо было сразу продать особняк, а я тянул, не хотел возиться…
        Продать или купить недвижимость на Валгре - дело непростое: для этого нужно оформить множество документов, получить полтора десятка справок, заполнить несколько деклараций, раздать кучу взяток, и занимает эта многоступенчатая процедура, как минимум, полгода.
        В дверном проеме - Тина держала его в поле зрения - появился Стив:
        - Я закончил. А это кто?
        - Хозяин дома.
        Клод смотрел на Стива. Он не успел заметить, как Тина вытащила пистолет - заряженный, кроме анестезирующих капсул, парализующими, - передвинула рычажок переключателя и нажала на спуск. Откинувшись, он обмяк в кресле. Истощенный, избитый, в распахнувшемся купальном халате веселой расцветки.
        Вкратце пересказав разговор, Тина спросила:
        - Сможешь его подлечить? У него сломана нога.
        - Не только. Еще несколько трещин в ребрах и почки отбиты.
        На то, чтобы привести организм Клода в порядок, у Стива ушло полчаса. Ему даже прикасаться к пострадавшему не понадобилось. Как обычно в таких случаях, Тина наблюдала, пытаясь понять, что происходит. Сам Стив говорил, что «напрямую управлять материей и энергией - это очень просто», однако объяснить, как это делается, не мог. Не потому, что не хотел, просто подходящих слов не было.
        - Вопрос, что теперь с ним делать, - вздохнула Тина.
        - Можно пока запереть на яхте.
        - Он ведь скоро поймет, что мы не из полиции. А если наблюдательный, начнет замечать наши странности. - Она фыркнула. - Двое монстров, киборг и клонированный мутант, - да у него в нашей компании крышу сорвет!
        - А куда мы его денем? У тебя есть предложения?
        - Главное, чтобы он никому про нас не рассказывал. Можно забросить его подальше отсюда, в другое полушарие… Только не в таком виде, а одетого, с документами и деньгами. В компе что-нибудь ценное было?
        Стив кивнул.
        Очнувшись и обнаружив себя исцеленным, Клод Хинби впал в замешательство.
        - Вы можете объяснить? - пробормотал он, беспомощным движением запахнув халат и глядя на Тину - она вызывала у него больше доверия. - Если вы использовали медавтомат, так я его здесь не вижу… И какой же он у вас мощный, если так быстро…
        - На федеральном уровне есть кое-какие секретные разработки, - небрежно бросил Стив. - Вы считаете, Хинби, что служащие федеральных органов должны давать вам объяснения?
        - Да бог мой, конечно не считаю! - испугался Клод. - Я только хочу поблагодарить вас за помощь, спасибо…
        - Вы дадите подписку о неразглашении. Операция секретная, в случае утечки информации предстанете перед судом. Мы сейчас отвезем вас в Линобский округ, можете переодеться и взять необходимые вещи. Сюда в ближайшие два-три месяца не возвращайтесь.
        Клод растерянно кивал, не смея задавать вопросов.
        Пока он под присмотром Тины собирался, Стив выжег в доме всю электронику: если здесь были установлены замаскированные видеокамеры и датчики (а они наверняка были - тот, кому подчинялись убитые бандиты, имел привычку присматривать за своими людьми), то теперь все это превратилось в сплавленные комки металла и пластмассы. Закончив с этим, Стив спустился в холл, обшарил карманы бандитов, потом вернулся на балкон - и посреди холла вспыхнуло пламя. Следствие не обнаружит ничего, кроме пепла, сажи и растекшихся по полу остатков пластиковой мебели.
        Тина и Клод вышли в галерею на втором этаже.
        - Что это? - встрепенулся Клод.
        - Небольшой пожар. Если повезет, получите страховку.
        Появившийся из-под арки Стив протянул ему пачку денег:
        - Держите. Это, наверное, ваше.
        - Откуда? - удивился Клод, морщась от запаха паленого мяса и горелой синтетики.
        - Нашел в карманах у преступников. Идем.
        Когда подошли к лестнице, ведущей на крышу, где находилась площадка для аэрокаров, Стив чуть приотстал, и в шею Клоду вонзилась еще одна парализующая капсула. А потом все трое очутились в салоне машины, зависшей над Аркадийским округом.
        Стив выпустил локоть Тины и положил в одно из кресел Клода, которого придерживал другой рукой. Он мог телепортироваться с грузом или вместе с кем-то еще, но обязательным условием был непосредственный физический контакт.
        - Ну, что? - спросила Тина.
        - Сначала избавимся от него. - Стив кивнул на бесчувственного пассажира.
        - Думаешь, в его тело внедрены подслушивающие устройства, которых ты не смог обнаружить?
        - Человек без сознания может кое-что запомнить. По себе знаю.
        Повернувшись к выступающему из стенки прозрачному пузырю, Тина нажала на кнопку - пузырь раскололся, выдвинулись раковина и кран. Тина смыла с лица запекшуюся кровь. Покосившись на Клода в кресле, снова натянула маску.
        Салон с четырьмя мягкими раскладными креслами, откидным столиком возле каждого и множеством стенных шкафчиков был оформлен в розовато-кремовой гамме. Аэролимузин, модель для состоятельных туристов. На большом экране медленно, как оползень, смещалась испещренная условными обозначениями карта поверхности Валгры. За иллюминаторами виднелось примерно то же самое, только в более крупном масштабе и без условных обозначений: выцветшие под горячим солнцем жилые массивы, блестящие ленты рек, матовые полосы шоссе, светлая зелень лесов и плантаций, а за ними - каменистые равнины. Только с воздуха видно, насколько невелика на самом деле территория, занимаемая разросшимся мегаполисом, как много зияет в ней прорех.
        Тина уселась в кресло, вновь бросив взгляд на пассажира. Очнется он минут через двадцать, а перед этим Стив должен переместить его на одну из улиц Линобского округа. В том полушарии сейчас ночь. Лишь после этого Стив расскажет, что за информацию он вытащил из домашнего компьютера Клода Хинби и приблизились ли они хоть на шаг к своей цели.
        Тина и Стив были знакомы чуть больше трех лет. Началось их знакомство, когда корпорация «Галактический лидер» наняла Тину для ликвидации террориста по кличке Гонщик. Тот скрывался на малонаселенном заснеженном Рошегене. Стоило Тине там появиться, как ее выследили спецслужбы Манокара - планеты, откуда она нелегально эмигрировала.
        Отгородившийся от остального мира Манокар периодически устраивал массовые паломничества на Землю - прародину человеческой расы. Тина Хэдис, восемнадцатилетняя дочь уважаемого чиновника, участвовала в таком паломничестве, а на обратном пути космолайнер с манокарцами попал в катастрофу. Уцелевших принял на борт космический госпиталь.
        Тина лежала в стационарном «коконе спасения», когда в палате появились офицеры с Тергарона. Им нужны были женщины-добровольцы для эксперимента по превращению человека в боевого киборга. За согласие рискнуть они предлагали хорошие деньги, но Тину интересовали не деньги, а свобода. Она согласилась сразу, и тергаронцы забрали ее с собой.
        Манокар ей этого не простил, и с тех пор манокарские агенты преследовали ее с настойчивостью угрюмых, измученных жестокой дрессировкой, напутствуемых пинками хозяина гончих. Иногда ей приходилось убивать их. Иногда случалось, что она ставила их в дурацкое положение, и официальные представители Манокара, вынужденные объясняться с властями той планеты, где имела место стычка, с трудом выкручивались. После каждого такого инцидента счет Манокара к Тине Хэдис возрастал. И вот наконец ее схватили.
        Выручил ее Гонщик, которого она перед этим пыталась убить. Манокар финансировал как международные террористические организации, так и террористов-одиночек; агенты сочли Гонщика одним из них и заманили на свой корабль, чтобы предложить сотрудничество. Дальше действие развивалось не по их сценарию. В ответ на предложение устраивать теракты в других мирах на деньги Манокара Гонщик застрелил беседовавшего с ним чиновника, разнес центральный пульт корабля и освободил киборга. Скрылся он раньше, чем кто-либо успел опомниться.
        После этого Тина вернула «Галактическому лидеру» аванс за ликвидацию клиента и предприняла самостоятельное расследование.
        Ей удалось выяснить, что Гонщика зовут Стив Баталов: это довольно известный гонщик-дрэггляйдист из спортивного клуба «Сверхновая» (владелец - генеральный директор «Галактического лидера» Генлаор), два года назад погибший на трассе. Погибший?.. Тина решила, что здесь ошибка, но когда она разыскала Стива, тот сказал, что никакой ошибки нет.
        Он погиб во время тех гонок - но остался жив.
        В подпольной лаборатории Генлаора было выращено девятнадцать клонов Стива Баталова. Пока Стив на околозвуковой скорости мчался по ледяному желобу, его двойники, сидевшие на трибунах среди зрителей, видели участки трассы сверху и в перспективе, и всю эту информацию, благодаря телепатической связи между клонами, получал Стив. Вот только воспользоваться своим преимуществом он так и не смог.
        К каждому клону был приставлен киллер - едва дрэгслей Стива проносился мимо, ненужного больше наблюдателя убивали. Все концы спрятаны. Генлаор не учел одного: эта информация тоже поступала в мозг гонщика.
        Сидя в летящем по трассе дрэгслее, Стив Баталов восемнадцать раз подряд пережил боль и агонию. Тут не до выигрыша! К финишу он пришел третьим, и взбешенный Генлаор, видя, как уплывают вложенные в проект деньги, подорвал его машину. Стив погиб, и клоны погибли - все, кроме одного. Этот, последний, находился на трибуне, в которую незадолго до развязки врезался вылетевший из желоба дрэгслей одного из гонщиков.
        Выживший клон получил тяжелые травмы, но вдруг обнаружил, что способен регенерировать. Позже выяснилось, что он обладает и другими странными для человека способностями. Он решил добраться до Генлаора - но таким образом, чтобы никто больше не пострадал, это был очень важный для него пункт. А струсивший Генлаор организовал взрыв на презентации «Галактического лидера», убив сразу двух зайцев: во-первых, Гонщика записали в террористы, во-вторых, освободилось кресло генерального директора.
        В конце концов Стив обнародовал собранный на Генлаора и его партнера Виллерта Руческела компромат, после чего оба ударились в бега. Генлаора Стив и Тина настигли. Его даже убивать не пришлось: он умер на месте от шока, когда изрешетил Гонщика пулями, а тот спустя несколько секунд ожил у него на глазах.
        Руческел (выяснилось, что в этом тандеме главенствовал он) успел скрыться. У Стива была силарская игра ренгмари, предназначенная для моделирования сложных логических задач. Загнав туда все данные о деятельности Руческела и «Галактического лидера», Стив получил, с вероятностью семьдесят пять с десятыми долями, следующий вывод: Руческел действует не сам по себе - он является агентом некоего сообщества, заинтересованного в деградации населяющих Галактику рас. Предположительная цель - вторжение и установление тотального господства.
        Стив и Тина уже три года разыскивали Руческела, по крупицам собирая информацию. Они искали его по следам его деятельности - и двигались, по-видимому, в нужном направлении, потому что Руческел несколько раз наносил им удары. Внезапный пожар в доках космопорта на Рубиконе, где стояла яхта Тины. Погибло несколько десятков человек и иных существ, а Тину в последний момент вытащил оттуда Стив, воспользовавшись своей способностью к телепортации. Ограбление банка на Ниаре - бандиты были двойниками Тины Хэдис и Гонщика. Убийство женщиной-киборгом одиннадцати пассажиров на борту прогулочного океанского лайнера на Земле: убийца была как две капли воды похожа на Тину.
        После этого Тину Хэдис объявили вне закона, и тергаронцы попытались ее уничтожить, дистанционно активировав внедренное в позвоночник специальное устройство. Никто не знал, что Стив ее от этого устройства уже избавил. Однажды он спросил: «Зачем ты носишь в своем теле такую штуку? Давай уберем» - и убрал, хотя тергаронские разработчики полагали, что это невозможно. Он просто протянул руку - и предмет величиной в горошину сам упал ему на ладонь, а Тина ощутила короткое жжение в области между вторым и третьим позвонком.
        С тех пор Тина перестала носить черный браслет на правом запястье - опознавательный знак киборга, а потом сделала в подпольной клинике на Италиде пластическую операцию. Теперь у нее были иные черты лица, хирург-синисс придал ей сходство с модной топ-моделью Моной Янг. Это никого не могло удивить, многие женщины меняли свою внешность.

«Мне все равно, как ты выглядишь», - сказал Стив, когда увидел ее после операции.
        Такая реакция была странной для человека - и нормальной для Стива. Человеком он определенно не был. А кем он был, он и сам не знал, но подозревал, что об этом знает Виллерт Руческел - чертежи аппаратуры для «оживления» клонов Генлаор выкрал у него из сейфа.
        Накопив достаточный объем данных, Стив и Тина установили, что убежище Руческела, откуда он дергает за ниточки, находится на Валгре - автономной планете, ни у кого не вызывающей интереса. Захолустье.
        На Валгру они прибыли с месяц назад, под чужими именами. Тина рассчитывала, что благодаря пластической операции Руческел ее не узнает, а Стив с некоторых пор обрел способность менять свой облик - немного, за счет видоизменения мягких тканей лица, но для маскировки большего и не надо.
        Здесь они пытались выйти на Виллерта Руческела (который тоже наверняка сменил и внешность, и имя), выслеживая и провоцируя тех, кто с наибольшей вероятностью мог бы на него работать. Роль приманки играла Тина: посещала притоны, завязывала рискованные знакомства, отпускала двусмысленные замечания. Ее похищали - и дальше все шло по отработанному алгоритму. Стиву не нравилось, что самая неприятная часть работы достается ей, но другого выхода не было. Однажды он попытался ее заменить, но его попросту пристрелили, и регенерация была долгой и мучительной, поскольку луч бластера прошил мозг через глазную впадину. Другое дело Тина - красивая девушка, похожая на топ-модель Мону Янг. - Пора. - Взглянув на табло часов, Стив поднял все еще не очнувшегося Клода Хинби.
        Тина осталась одна в салоне машины.
        Глава 2
        Мода на дома-ульи охватила Валгру около сотни лет назад и еще через полвека угасла. А ульи остались - многоэтажные лабиринты, пронизанные бессчетным количеством коридоров по горизонтали и лестниц по вертикали, заполненные квартирами-ячейками и грязными общими залами. Не слишком густо заселенные, они были настоящим подарком судьбы для бездомной бедноты, наркоманов, молодежных банд и находящихся в розыске преступников. Странно, что некоторые образованные и далеко не бедные валгриане предпочитали жить в этих рассадниках криминала - в том числе Адела Найзер.
        Махина улья белела в звездном свете, угрюмым архитектурным монстром вырастая над окрестными зданиями. Луна пряталась за ней, а фонарей в округе не было - побили. Клод замедлил шаги, озираясь, насколько позволяла темнота, и чутко прислушиваясь к звукам. Здесь могут и ограбить. Не хватало еще, только-только избавившись от одних неприятностей, сразу же угодить в новые!
        Уже около часа он находился в Линобе. Что с ним произошло перед этим? Клод очень хотел бы это выяснить и не слишком доверял своим воспоминаниям: те казались неправдоподобными.

…Когда призраки предметов выплыли из тумана, сформировались в нечто завершенное и уплотнились, он обнаружил себя на веранде линобской забегаловки с покорябанными пластиковыми накладками на стенах, имитирующими древнюю лепнину в стиле рококо. Он знал эту забегаловку. За пределами веранды выступали из темноты скудно освещенные дома, обглоданная белесая луна повисла низко над горизонтом. По чернильному небу ползали редкие огоньки аэрокаров. Пахло едой и еще чем-то сладким, пряным. В углу со скрежетом возился похожий на черепаху робот-уборщик.
        Клод прислушался к своим ощущениям: ничего не болит, разве что немного кружится голова. На нем чистая одежда, на подбородке никакой щетины. В карманах… деньги, довольно много денег. Банковская карта и документы на месте.
        Что с ним было? Судя по данным, которые высветились на миниатюрном табло карты, наследство он получил наяву, однако все остальное… Наверное, галлюцинации. Иначе он не сидел бы здесь, живой и невредимый. Он ведь собирался в Аркадию - взглянуть на дом, который достался ему по завещанию, и Адела сказала, что один из ее друзей, который там живет, Каспер Винго, хочет снять квартиру. Будто бы дальше он прилетел в столицу и сдал первый этаж дома этому Касперу… Потом у него вышла ссора с Каспером и его приятелями… Его избили, над ним измывались в течение двух или трех недель… И наконец его спасли агенты Федерального подразделения по борьбе с организованной преступностью.
        Бред. Видимо, он все-таки попробовал ту дрянь, которую так назойливо расхваливал Омар. Вот и допробовался…
        Официант, усталый патлатый парень с прилепленной возле правого уха блестящей бляшкой виброплеера, подошел и поинтересовался, будет ли он что-нибудь заказывать.
        - Давно я здесь сижу? - задал дурацкий вопрос Клод.
        Оказалось, уже с четверть часа. Его притащил какой-то тип в комбинезоне и в маске, усадил на стул и ушел. Как выглядел? Ну, сказали же тебе, в маске. Высокий, скорее худощавый, чем плотный, но видно, что сильный мужик. Перед тем как уйти, заплатил за то, чтоб тебя не выкинули на улицу, пока не очнулся. Так будешь заказывать?
        Клод заказал порцию коньяка и сандвич с засахаренной ветчиной. Нехорошие воспоминания получили подтверждение: описанный официантом человек выглядел точь-в-точь как федеральный агент, напарник той женщины. Клод его плохо запомнил. А на женщине была голубая трикотажная футболка, испачканная кровью, светлые брюки и спортивные ботинки. Из-под облегающей маски с прорезями для глаз не выбивалось ни одного волоска. Глаза серо-стальные, прохладные и спокойные. Если это не галлюцинация, если он столкнулся с ними на самом деле - значит, все остальное тоже правда?
        Память подсказывала, что шайка Каспера его покалечила, и он понимал, что любая медицинская аппаратура - даже самая лучшая, какая есть, например, на Ниаре или у силарцев, - не смогла бы исцелить его быстрее, чем за пять-шесть дней. Следовательно, травм он не получал. «Меня держали на наркотиках, - сообразил Клод. - Отсюда и ложные воспоминания». Чего доброго, теперь еще и ломка начнется… Перед тем как покинуть кафе, он подошел к инфотерминалу и запросил координаты частных клиник - чтобы знать, куда обратиться, если прихватит. Взял кристалл с адресами (электронного блокнота в карманах не нашлось, хотя Клод привык всегда носить его с собой) и сбежал с веранды по люминесцирующим в темноте ступенькам, отметив, что двигаться совсем нетрудно, никаких болезненных ощущений.
        Такси поймать не удалось, а спускаться в этот час в подземку небезопасно, и до улья, где жила Адела Найзер, он добрался пешком. Он превосходно себя чувствовал, и этот факт переводил все случившееся (или якобы случившееся?) в разряд бреда.
        Громада улья заслонила небо и затемненный городской ландшафт. Из дюжины рассредоточенных окошек сочился жиденький свет - ночь выпивала его прежде, чем он успевал достигнуть земли. Видимо, обитатели этих ячеек были ко всему равнодушны. Их не беспокоила даже вероятность того, что поблизости могут болтаться принадлежащие полиции или информационным службам автовизоры. Такое безразличие к слежке считалось в ульях дурным тоном, и остальные окна были плотно закрыты пластиковыми створками. Снаружи здание выглядело как каменный монолит. Зато дверь отсутствовала. Ее заменял проем, наполненный гнилостным голубоватым мерцанием (это функционировало антивандальное аварийное освещение - неаварийные плафоны давным-давно побили).
        В проеме маячили зыбкие фигуры. Вступив под своды, Клод разглядел совсем еще молодые, но, несмотря на это, бледные, нездоровые, с болячками и набрякшими подглазными мешками лица. Выбрались подышать свежим воздухом… Его не тронули - узнали друга Аделы Найзер.
        Он не раз бывал у Аделы и давно привык к поцарапанным, черным от граффити стенам, к мусору и дерьму на полу, к пыльным дешевым плафонам. Среди последних попадались судорожно мигающие в агонии, а то и вовсе неисправные, словно тронутые червоточиной потемневшие плоды. Их устанавливали муниципальные службы, ради удобства полиции и санитарного контроля - ну а среди обитателей улья считалось делом чести выводить их из строя. Правда, не все подряд: часть ломали, часть оставляли, совсем без освещения тоже нельзя.
        Все это объяснила Клоду Адела. Познакомились они, когда он заканчивал колледж. Адела всегда была королевой компании - готовая всех выслушать и способная все понять, то убийственно-ехидная, то заботливая и душевная, переполненная бьющей через край энергией. Клод был по-щенячьи счастлив, когда она включила его в число своих друзей, и ради нее готов был на все. Если бы она попросила его прыгнуть с крыши небоскреба без гравижилета - он прыгнул бы.
        Когда Аделе исполнилось шестнадцать, она ушла из дома и поселилась в улье. Проблемы с матерью и отчимом. У Клода не укладывалось в голове, как можно не восхищаться Аделой, однако близкие относились к ней плохо. Мать не могла простить ей того, что в двухлетнем возрасте Адела подхватила озому - со всеми вытекающими последствиями.
        Вирус озомы был обнаружен только на Валгре. Получить вакцину до сих пор не удалось, да федеральные власти и не проявляли охоты финансировать исследования. От озомы не умирают, иммунная система большинства людей справляется с вирусом до того, как болезнь разовьется. Но некоторые все же заболевают - и это на всю жизнь. Нет, ничего страшного, просто на коже высыпают плоские бурые бородавки диаметром с горошину, и удалять их бесполезно - появятся снова. Правда, болезнь почти не заразна: подцепить ее может лишь тот, у кого нет иммунитета, а такие составляют меньше полутора процентов населения Валгры.
        Если бы не озома, Адела была бы привлекательной женщиной. В школе ее дразнили и обижали, но потом она показала характер: начала изобретательно издеваться над учителями, завоевала авторитет среди школьной шпаны и вскоре из жертвы превратилась в лидера. Теперь уже она сама, вместе со своей компанией, мучила других детей, попавших в разряд аутсайдеров. «Потому что я не могла иначе, понимаешь, Клод? Я пинала других, чтобы не пинали меня. Иначе я не могла. Иначе не бывает!» Клод слушал и сочувствовал Аделе. Как и остальные, он рассказывал ей о себе как на исповеди - о конфликтах с родителями, о неудачах с девушками, о мечтах, о планах, о тех мелких постыдных проступках, в которых люди обычно не сознаются… Но о последних неприятностях лучше пока помалкивать: слишком странная история с ним приключилась.
        Внутреннее пространство улья казалось ущербным и деградировавшим - если допустить, что пространство, как и материя, может деградировать. Неопрятные коридоры и лестницы запутывали, сбивали с толку, норовили завести не туда, но Клод хорошо знал дорогу и на их уловки не попадался.
        Шестой этаж, третий слева коридор, предпоследняя дверь после четвертого поворота, тоже слева. Когда-то он заучил этот адрес наизусть и два раза в неделю (Адела сказала, чтобы чаще он не смел появляться, а то она попросит друзей подколоть его - не может ведь она все свое время тратить только на него!) бодро поднимался по заплеванным наркожвачкой лестницам и считал повороты в полутемных коленчатых коридорах, счастливый от предвкушения встречи с Аделой Найзер. Правда, она нередко пребывала в дурном расположении духа. Вдруг начинала высмеивать Клода или без обиняков заявляла, что ему пора домой. Ее поклонники прощали ей все, даже такие вещи, за которые кто-нибудь другой поплатился бы жизнью.
        Замызганные раздвижные двери по обе стороны коридора плотно закрыты. О том, что за ними происходит, можно лишь догадываться по звукам: рваная музыка, стоны, аудиозапись долгой заунывной молитвы, рвотные спазмы, ругань и топот, блеющий смех… Клода передернуло: так смеялся Каспер Винго. Раз ему стало не по себе от звуков похожего смеха - значит, это все-таки было на самом деле? Но почему тогда с ним сейчас все в порядке? Стук, словно свалилось что-то тяжелое, женский визг, чьи-то бессвязные выкрики, верещание сработавшего таймера, удар (таймером об стенку?), истерические рыдания… В ячейках улья бушевали страсти, но коридоры, залитые бледным светом плафонов, оставались пустынными, словно всю эту какофонию создавали бесплотные призраки здания-лабиринта. - Поэтому ты и забросил его в Линоб?
        - Ага. Будем наблюдать за ним и попробуем войти в контакт с теми, кто его использует.
        - Они ведь обнаружат метку, - сказала Тина.
        В кресле она устроилась боком, опираясь спиной о мягкий подлокотник, а через другой подлокотник перебросила ноги. Мебель в этой машине нравилась ей тем, что сидеть можно как угодно и все равно будет удобно.
        - Не сразу, - возразил Стив. - Раньше мы до них доберемся. Всех запомнила?
        - Прокрути еще раз.
        На одном из экранов начали сменять друг друга изображения мужчин и женщин - анфас, профиль, в полный рост. Внизу появлялись имена. Есть ли среди них Виллерт Руческел, подвергшийся пластической операции, пока неясно. Современная хирургия позволяет изменить возраст, черты лица, пол, фигуру - хватило бы денег. Руческел вряд ли мог пожаловаться на их нехватку.
        Эта дорожка может завести в тупик, как случалось уже не раз. Если все знакомые Клода Хинби и убитых в Аркадии бандитов окажутся домоседами, никогда не покидавшими родной планеты, если все их связи начинаются и кончаются здесь, на Валгре, без всяких ответвлений… Что ж, тогда придется отрабатывать другие варианты. Стив и Тина готовы были потратить на поиски столько времени, сколько понадобится - и Руческел, скорее всего, об этом догадывался.
        Полтора десятка человек. Демонстрация закончилась.
        Аэрокар висел над Линобом, ночь переливалась огоньками. Клод находился внутри громадного здания, накрывающего собой около трех квадратных километров. Их называют здесь «ульями». Здание шестнадцатиэтажное, по краям необъятной плоской крыши тускло светились сигнальные огни.
        Машина снизилась. Стив, не церемонясь, включил прожектор. На затемненном экране нижнего обзора возникло изображение: аэрокары, в том числе несколько полуразобранных, сооруженные из чего придется покосившиеся сараи, веревки с бельем. Попавший в сноп света человек метнулся в сторону. Крыша была обитаемым местом.
        - Проба номер двадцать четыре, - усмехнулась Тина.
        Иронии в ее голосе не было.
        Веерообразный стоячий воротник придавал Аделе Найзер сходство с королевой из детской сказки. С заколдованной королевой - обилие бородавок на лице, шее и руках внушало большинству людей отвращение. Клод готов был сделать для нее все, что угодно, за одним исключением: он никогда бы не лег с ней в постель.
        У Аделы были большие, выпуклые, выразительные глаза и очень живая, несмотря на бородавки, мимика. Сейчас ее лицо сияло насмешливым превосходством с оттенком ласковой снисходительности.
        - Я-то думала, Хинби, что я от тебя, зануды противного, наконец-то избавилась! Убийца моего времени! Что там у вас вышло с Каспером? Давай рассказывай!
        - Не знаю. - Клод беспомощно улыбнулся.
        Он понимал, что Адела шутит, у нее странноватые шутки. На самом деле она вовсе не хочет от него избавиться, не может такого быть. Однажды она сказала, что болеет душой и за него, и за всех остальных, и ради своих друзей хоть завтра перевернет Валгру вверх тормашками.
        - Чего ты так глупо осклабился? - Она вздохнула. - Вот ведь настырный, назад вернулся! Ладно, ладно, зануда… Все равно я тебя люблю. Что делать-то дальше собираешься?
        - Не знаю, - повторил Клод. - Деньги пока есть, а на работу мне здесь не устроиться… Из-за этих церковников… Ты не поможешь мне найти работу? Помнишь, ты говорила, что тебе это раз плюнуть и я всегда могу на тебя рассчитывать?
        - Подыщем что-нибудь. - Она опять вздохнула и взяла миниатюрную платиновую рюмочку с коньяком. - Давай, за наши успехи!
        Они сидели в холле ее квартиры-ячейки. Редко случалось, чтобы Адела, в знак особого расположения, пустила кого-нибудь из гостей дальше холла. Стандартные откидные диванчики, два низких столика, дюжина пуфиков, обтянутых разноцветной хавлашмыровой кожей. Помещение заливала ярким светом хрустальная полусфера - дорогая вещь, гордость Аделы. Стены облицованы шестиугольной, как пчелиные соты, плиткой веселого оттенка: обычное для улья оформление интерьера. Несколько встроенных шкафчиков, но посудомоечного нет. В ульях такой автоматикой оборудованы только общие кухни, каждая из которых закреплена за десятком квартир-ячеек - один из минусов здешнего быта. Дверцы шкафчиков приоткрыты, на полках громоздится немытая посуда.
        - Хинби, а ты мою посудку не помоешь? - Адела состроила забавную обиженно-просительную гримасу. - У меня совсем нет сил… Вас много таких сюда приходит, и каждого угости, каждого выслушай, каждому вытри слезки… С Каспером я сама свяжусь, узнаю, что у вас приключилось. Ты где будешь жить?
        - Здесь, в улье. Найду пустую ячейку…
        Клоду хотелось быть к ней поближе. Его вроде бы налаженная жизнь дала трещину - после того как он опубликовал ту статью и потерял работу, на него начали сыпаться неприятности, словно падающие на голову предметы с накренившегося стеллажа, и он понял, что нуждается в поддержке. Аделе он доверял, как никому другому.
        - Ох, только не рядом со мной! - Она изобразила панический испуг. - Ты меня заболтаешь. Давайте, господин Хинби, собирайтесь, вам еще надо найти подходящие апартаменты! Насчет работы - это будет непросто, не надо было святой церкви-то гадить… Ладно, для тебя устроим. На днях я поговорю с Мавелсом или с Нихояном. Мавелс, пока его не напинаешь в одно место, ничего не сделает, но я-то умею пинать, ты же знаешь! А Нихоян в душе очень добрый парень, хоть и прикидывается вот таким неприступным, - преувеличенно-напыщенная мина, которую тут же сменила знающая ухмылка. - Если я замолвлю словечко, он все организует, даже для такого растяпы, как ты.
        Клод ответил ей благодарным взглядом: Мавелс и Нихоян занимали высокие посты в окружной администрации. Адела не раз намекала на свои дружеские связи с ними. Если кто-то из них согласится помочь, работа сразу найдется.
        - Я тогда пошел смотреть ячейку. - Он поднялся с диванчика. - Извини, что так засиделся.
        - Пошел? - с шутливой угрозой протянула Адела. - Экий ты эгоист, оказывается! А посудку мою кто помоет? Я для него буду бегать с утра до вечера с высунутым языком, работу ему искать - а он будет сидеть сложа руки?!
        Разумеется, Клод не мог ей отказать. Сложив стаканы, чашки и тарелки с заплесневелыми объедками в пластмассовый тазик, он потащил все это на кухню. По его лицу блуждала виновато-радостная улыбка: хорошо, когда у тебя есть сильный и надежный друг!
        Под балконом сидела бродячая собака, вислоухая, с пегой свалявшейся шерстью. Взяв с тарелки сардельку, Валов аккуратно обтер ее салфеткой, очищая от соуса, и бросил вниз. Сделал он это не столько из жалости к ничейной псине, сколько по велению долга. Он считал, что положение обязывает его заботиться обо всех без исключения животных на Валгре, а свои служебные обязанности Петр Валов привык выполнять неукоснительно, с дотошной пунктуальностью, не забивая себе голову размышлениями о том, уместно это или нет. Потому и не сделал карьеру. На тридцать девятом году жизни он все еще оставался младшим выездным инспектором следственного подразделения при Федеральной Комиссии по охране валгрианской фауны.
        Он был на хорошем счету у начальства, но его не продвигали, хотя и ценили за исполнительность и неподкупность. Наверное, начальство приводила в ужас мысль о том, что произойдет, если человек с такими качествами займет в Комиссии руководящий пост. Страшные дела начнутся: всех заставят работать и охранять фауну.
        В Линоб Валов прибыл для расследования по делу о хавлашмырах. Эти хавлашмыры - странные создания. Крупные зверюги, но очень уж ловко маскируются под валуны, поэтому с воздуха не всегда их заметишь. Обитают на бескрайних каменистых равнинах Валгры, у подножия горных хребтов. Никто никогда не видел новорожденного хавлашмыра, никто не знает, чем они питаются. Сколько особей насчитывает их популяция, тоже оставалось загадкой. В неволе они ничего не ели и через некоторое время умирали.
        Федеральная Комиссия взяла хавлашмыров под охрану, охоту на них запретили, но для браконьеров Комиссия не указ. Хавлашмыров убивали ради великолепной кожи, ради добываемых из их внутренних тканей препаратов - сырья для изготовления некоторых косметических кремов, а также наркотика, известного как «эксташок».
        По данным, которыми располагал Валов, мозговой центр крупной банды браконьеров находился здесь, в Линобе. Вполне вероятно, в улье, который высился неподалеку от дешевого отеля, где инспектор снял номер. Глухая светлая стена на фоне утреннего неба, попорченная непогодой, вся в извилистых трещинах. Валов смотрел на улей хмуро: придется туда внедриться, выдавая себя за личность без определенных занятий… Когда он в последний раз выслеживал преступников, незаконно торгующих декоративными рыбками, и решил в целях маскировки прикинуться мошенником, ему сломали ключицу. Не потому, что разоблачили, а потому, что приняли за настоящего мошенника. Ничего не поделаешь, работа есть работа. «Это тебе не хвостом махать», - подумал Валов, покосившись на собаку, которая расправилась с сарделькой и опять, задрав морду, пристально смотрела на балкон.
        Новый звук заставил его оглянуться. Дверь открылась, в заведение вошли еще двое посетителей - мужчина и девушка. Он взял пиво и большой бутерброд с сыром, она ограничилась апельсином. Валов, собравшийся было уходить, потребовал вторую чашку кофе и остался.
        Их речь! Они говорили с чужим, не валгрианским акцентом. Валов специально изучал лингвистику и знал акценты всех округов Валгры. Эти двое - инопланетяне. А одеты как местные, совсем не похожи на туристов… Так одеваются обитатели ульев.
        Делая вид, что наслаждается кофе, инспектор исподтишка их рассматривал. Мужчина высокий, худощавый, загорелый. Незапоминающееся лицо, волосы непонятного цвета. Что-то в его внешности насторожило Валова, но он не мог пока определить, что именно. Девушка тоже загорелая, стройная, похожа на Мону Янг - знаменитую на всю Галактику топ-модель. Только волосы короче и светлей, чем у Моны. Видимо, сделала пластическую операцию, а это дорогое удовольствие.
        Расплатившись, парочка ушла, и вскоре инспектор увидел с балкона, что они направляются к улью. Так-так… Возможно, эти двое связаны с браконьерами, которые промышляют охотой на хавлашмыров.
        Глава 3
        Придерживаясь за стену, Тина дошла до своей ячейки, заперла дверь, тяжело опустилась на матрас - ярко-оранжевый прямоугольник, сдвинутый влево от центра комнаты. Посидела, ссутулившись, помассировала голень. Потом дотащилась до зеркальной ниши с умывальником и заклеила полоской пластыря свежий порез на щеке. Выражение лица удрученное. Вспомнив, что видеокамеры фиксируют не только изображение, но и звук, вслух выругалась.
        Она одержала верх в драке, однако победа далась ей нелегко - такое мнение должно сложиться у зрителей, которые будут просматривать записи, сделанные замаскированными видеокамерами. По крайней мере, те, кто установил их здесь, считали свое хозяйство хитро замаскированным, что не помешало Стиву засечь защищенные от сканирования миниатюрные приспособления в первый же день. Он не вывел их из строя только потому, что до сих пор не смог определить, куда они транслируют информацию. Вот это уже настораживало… Одна камера, имитирующая кнопку на пульте давным-давно сломанного локального терминала, принадлежала Петру Валову, федеральному чиновнику, который выдавал себя за обманутого партнером афериста. Казенное подотчетное имущество. Как выяснилось, Валов взял под наблюдение около десятка ячеек. Засветился он при этом или нет, пока непонятно. Подключившись к федеральной компьютерной сети (несколько степеней защиты от взлома, только для служебного пользования), Стив идентифицировал его личность в два счета.
        Избавляться от валовской видеокамеры Тина и Стив не стали: ясно, должностное лицо при исполнении в чем-то их подозревает, но это не имеет значения - и он не их клиент, и они не его клиенты.
        Кто установил еще две камеры - неприметный болтик в корпусе потолочного плафона и приклеенную к стене голографическую картинку с плачущим ангелом, - оставалось тайной. Отправляемый в пространство сигнал блуждал от одного приемника к другому - несколько сот точек приема, рассредоточенных по всей Валгре, - и в конце концов возвращался обратно. Сюда. При этом получатель информации мог скачать ее в любой точке. Маскировка по принципу зеркальной комнаты.
        Пока Стив пытался поймать того, кто за ними следит, Тина жила в улье, играя роль изгнанной из дома наркоманки. После пластической операции она выглядела лет на двадцать. Тем, кто проявлял интерес, говорила, что ее семья эмигрировала на Валгру с Кутакана, родители живут в Эрбийском округе, а ей велели убираться с глаз долой, чтобы их не позорила. Несколько раз ей пришлось, поддерживая легенду, употреблять люфсу и дурманную тянучку при свидетелях, но благодаря биохимической защите большинство наркотиков не оказывало воздействия на ее модифицированный организм. Отрава распадалась на нейтральные вещества в первые же секунды.
        Улей принял ее недружелюбно. Здесь царила неформальная, но очень жесткая иерархия. Пирамидальная структура, каждый стоит на своей ступеньке, низшие подчиняются высшим. Тех, кто не желает подчиняться, жестоко наказывают. Однако все это заретушировано, у стороннего наблюдателя может сложиться впечатление, что в улье процветает анархия. Кроме того, одеваться и говорить здесь надо строго определенным образом, иначе автоматически попадешь в разряд низших.
        Если одежду Тина носила вполне подходящую, то здешнего сленга она почти не знала. А многослойная иерархия улья напомнила ей родной Манокар: достаточная причина для того, чтобы она сразу настроилась против здешних порядков. На каждом шагу Тина демонстрировала насмешливое безразличие к неписаным законам валгрианского дна. Ее пытались наказать, но справиться с ней не могли. Правда, для сохранения легенды ей приходилось «побеждать дорогой ценой». Она дралась как человек со средним уровнем подготовки, а не как тергаронский киборг.
        На этот раз к ней привязались три девчонки, грабившие по вечерам пьяных. Рослые, крепкие, громогласно-крикливые, с золотыми сережками-кинжалами двухдюймовой длины и роскошными нечесаными гривами. Тина им не нравилась, они считали, что надо поставить ее на место, потому что каждый в улье должен знать свое место и не выделываться. Разборка закончилась переломами и воплями. Ради конспирации Тине пришлось потратить на драку четверть часа вместо полутора минут и позволить одной из нападавших полоснуть себя по лицу бритвой. Стив потом уберет царапину.
        Дверь начали дергать, потом постучали.
        - Кто-то еще недополучил? - испытывая нарастающую досаду, крикнула Тина.
        - Линда, это я, - донесся из-за двери голос Клода Хинби. - Я тебе мазь принес, надо?
        Линда Ренон - под этим именем Тину знали в улье. Клод подошел к ней через день после того, как она здесь поселилась. Заговорил о каких-то пустяках, предложил, если что-то понадобится, обращаться к нему. Возможно, он узнал ее, на что неуклюже намекал несколько раз, но до конца уверен не был.
        Тина впустила его.
        - Вот мазь. - Он протянул пластиковую тубу. - Снимает боль, рассасывает отеки… Тебе пригодится.
        Зачем киборгу мазь от отеков? А достойную внимания физическую боль Тина в последний раз испытывала давно, очень давно… Тринадцать лет назад, когда космолайнер «Эдлоос» врезался в пересадочную станцию.
        - Спасибо. - Она сунула тубу в карман. - Кофе хочешь?
        На его мягко очерченном незагорелом лице появилась улыбка, благодарная и немного смущенная. Обычная для Клода улыбка. Стив уже собрал на него досье: двадцать шесть лет, родился в Линобе, окончил Пиямарский университет, имеет диплом магистра историко-архивных наук, работал консультантом в Пиямарской библиотеке; полгода назад написал и поместил в Сеть, на сайт университета, статью «Теократический тоталитаризм как один из вариантов дальнейшей эволюции валгрианского общества», после чего потерял работу и вернулся в Линоб.
        Официальным поводом для увольнения стало сокращение штатов. Однако месяц спустя должность третьего консультанта была восстановлена, и на нее тут же взяли какую-то девушку, никто даже не подумал пригласить обратно Хинби. В Линобе Клод тоже не мог найти более-менее приличную работу, хотя безработицы в округе не было. Отказывали ему под разными предлогами, вполне благовидными и вескими. На церковь никто не ссылался, о его статье никто не вспоминал. Клод перебивался случайными заработками и часто приходил в улей, в гости к Аделе Найзер. Потом умерла его родственница в Аркадии, он получил наследство, и вышла та история с бандой Каспера Винго.
        - Ты не похожа на других, - проронил Клод, пока Тина, до хруста вдавливая западающие кнопки, настраивала помятую, с трещинами на потускневших боках кофеварку. - Странно, что ты принимаешь наркотики и ведешь такую жизнь. Ты выглядишь собранной, решительной…
        - А еще какой? - справившись наконец с кофеваркой, поинтересовалась Тина.
        - Слишком умной для своего возраста.
        - Ты мне льстишь, потому что у тебя кофе кончился.
        - Нет, я говорю то, что думаю. Ты же все равно дашь мне кофе.

«Ну да, конспиратор из меня тот еще. Я не могу ежеминутно изображать другого человека. Пока сохраняю контроль - все в порядке, а стоит на секунду отвлечься - фальшивый имидж расползается. Только других вариантов нет, из Стива актер еще хуже, чем из меня».
        - И дерешься ты слишком хорошо, как в кино, - продолжил Хинби. - Наверное, так учат драться в федеральных спецслужбах…
        Тина неопределенно пожала плечами. Если уж Клод понял, что она совсем не то, чем кажется, пусть считает ее федеральным агентом. Взамен одной легенды - другая, ничуть не хуже.
        - Я хочу тебя кое с кем познакомить. Ты заметила, что ко мне тут никто не цепляется?
        - Заметила, - заталкивая в специальную выемку в корпусе кофеварки чашку (деформированная чашка лезть на место не хотела), согласилась Тина.
        - Я друг Аделы Найзер, а ее здесь уважают даже отморозки. Адела - она необыкновенная! Давай я вас познакомлю? Если она признает тебя, никто больше тебя не тронет.
        Тина сидела на полу, вполоборота к нему, склонившись над кофеваркой, и Клод не мог увидеть выражения ее лица. В ее взгляде блеснуло удовлетворение: наконец-то! Человек, имеющий влияние на обитателей улья. Человек, принадлежащий к высшим слоям здешней подпольной иерархии. Она уже слышала это имя - Адела Найзер, но не думала, что речь идет о личности настолько значительной.
        - Конечно, Клод, это было бы здорово! - Энтузиазм в голосе Тины был вполне искренним. - Когда?
        - Завтра. - Он благодарно кивнул, принимая чашку черного кофе. - Адела просила никого не приводить к ней без предупреждения. Я договорюсь. Ты ее уже видела?
        - Нет.
        - Она переболела в детстве озомой. Я вот подумал: если на федеральном уровне разработана какая-нибудь новейшая медицинская аппаратура - может, это помогло бы ей, а?
        Тина осторожным рывком вынула из выемки вторую застрявшую чашку. Значит, у Клода есть расчет: он хочет вылечить Аделу. Мог бы Стив это сделать? Регенерировать травмированные ткани и убивать вирусы - это разные вещи. Для того чтобы Стив смог что-то новое, надо, чтобы его загнали в угол. Те, кто пытался с ним разделаться, с каждой новой попыткой помогали ему стать сильнее. Ирония обстоятельств. Подозревают они об этом или нет? Скорее всего, нет. Об этом знали только Стив и Тина.
        - Линда, мы с тобой говорим на одном языке, - вновь начал прощупывать почву Клод. - Я учился в колледже, потом в университете… А ты где получила образование?
        - В школе. И еще я книжки читала, понятно?
        - Хм… - Он прищурился. - Ты круто дерешься, иногда ругаешься, и все равно есть в тебе что-то от такой, знаешь, тепличной девушки… Есть, и все. Когда очень заметно, когда не очень…
        Не выдержав нажима, чашка из шершавого желтого пластика хрустнула в руке у Тины. Коричневый кипяток выплеснулся ей на колени, на матрас, на пол. На Манокаре, в школе для девочек из хороших семей - вот где она получила образование. Она не любила Манокар, и все-таки он наложил на нее свой отпечаток. Наверное, иногда это проскальзывает в поведении, но Тина не видела себя со стороны. Клод Хинби оказался на редкость наблюдательным парнем, неудачников тоже нельзя недооценивать.
        Спохватившись (кипяток - для нормального человека это больно!), Тина вскрикнула и вскочила на ноги, изобразила гримасу. Клод засуетился, отставил свою чашку, начал выяснять, есть ли у нее аптечка. Выяснив, что нет, посоветовал сунуть руку под холодную воду. Так она и сделала.
        Клод куда-то убежал за противоожоговым гелем, а Тина стояла перед раковиной, держа руку под струей ледяной воды, и видела в зеркале свое лицо - жесткое, настороженное, на высоких, тонко очерченных скулах топ-модели Моны Янг играют желваки. Сейчас она не похожа на тепличную девушку. А вообще-то стоит заснять себя и потом просмотреть запись. Раз уж взялась за шпионаж… Внезапно кран поперхнулся, струя иссякла.

«Ячейка израсходовала лимит воды на сегодня», - сообщила вспыхнувшая на табло над раковиной надпись.
        Тина вытерла руку о штаны. Здоровая загорелая кожа, ни малейшей красноты.
        Дверь распахнулась, и в комнату ввалился парень в расстегнутой одноразовой рубашке из блестящего материала, уже успевшего истончиться и потускнеть, с лысой головой, иссеченной засохшими порезами. Большой, раза в полтора крупнее Тины.
        - Ты, сука, что ты о себе понимаешь…
        Удар в челюсть швырнул его обратно в дверной проем. Из коридора донесся сдавленный вопль, стук упавшего тела, что-то покатилось по полу. Тина с досадой вздохнула. Сначала нужно думать, а потом бить… Ладно, драться она умеет, потому что тренировалась. Но для того, чтобы выбросить в коридор такую тушу, надо обладать соответствующей массой! Она только что с головой себя выдала.
        Снаружи послышался стон, медленное шарканье, и в проеме возник Хинби. Морщась, ухватился за косяк.
        - Линда, он сшиб меня, когда отсюда вылетел. - Голос Клода звучал хрипло, как в аркадийском особняке, когда Стив и Тина вызволили его из плена. - Я принес тебе гель от ожогов…
        - Извини, Клод. Я не хотела.
        Она смазала руку и бедро ненужным гелем и снова сделала кофе на двоих. Омар - так звали лысого гостя - начал приходить в себя и теперь копошился в коридоре. Если он вернется, придется бить его на глазах у Клода.
        - Что у него с головой? - спросила Тина.
        - Понимаешь, он очень вспыльчивый и горой стоит за традиции. Он по-своему образованный человек, тоже из друзей Аделы…
        - Насчет его умственных способностей и так ясно. - Тина с иронией хмыкнула. - Откуда у него порезы, не знаешь?
        - А, это он каялся. Покалечил одного парня, потом все ходил, отмаливал… Ну, и самобичеванием занимался, чтобы побыстрее отмолить. В период покаяния спиртного пить нельзя, а если самобичеваться, один день засчитывается за два. Как он тут загулял, когда ему справку выдали, что он чист от греха членовредительства…
        - Понятно. И дорого стоит отмаливание?
        - По-разному, смотря какой грех. Адела советует, чтобы я сходил и ту статью отмолил, а я все никак не соберусь. Нехорошо, конечно…
        - Значит, твои взгляды на церковь изменились?
        - Адела меня убедила, что я был не прав. - Опять виноватая улыбка. - Она очень мудрая, у нее необыкновенный интеллект, вот увидишь, когда познакомишься.
        Все интересней и интересней… Может ли Адела оказаться преобразившимся Виллертом Руческелом? И надо же было именно сейчас, когда дело сдвинулось с мертвой точки, выкинуть Омара из комнаты в лучших традициях кино про космических командос!
        - Чем я похожа на тепличную девушку? - спросила она, допив кофе.
        - Ты говоришь «спасибо» и «пожалуйста». Если что-то не так, извиняешься. Стараешься быть деликатной.
        - И это, по-твоему, признаки тепличности?
        - Ну да, есть немного… Я не хотел тебя задеть, наоборот!
        Тина взглянула на остатки чашки в кофейной луже. Стоило ли из-за этого волноваться? Ничего общего с Манокаром, ничего в ней не осталось от Манокара. Это с Клодом она вела себя с повышенной осторожностью: ей казалось, что у него нет никакого запаса прочности - не человек, а изделие из тонкого стекла.
        - Чашку жалко, - перевела она разговор на другую тему. - Это от кипятка, придется покупать новые.
        - Подделка, - повертев в пальцах свою чашку, согласился Клод. - Видишь, это не настоящий термостойкий пластик!
        Тине надо было в город (про себя она называла здешнее бесконечное скопище построек
«городом», хотя сами валгриане в таких случаях употребляли название того или иного округа) - для встречи со Стивом на свободной от слежки территории.
        Омар сидел, привалившись к стене, запекшиеся порезы на лысом темени чернели в тусклом свете плафонов.
        - Еще раз вот так придешь в гости - убью, - предупредила Тина, проходя мимо.
        После полудня на Линобский округ обрушился пылевой ветер. Он срывал и опрокидывал все, что можно было сорвать и опрокинуть, гнал по улицам туманные клубы пыли, размазывал лужи по тротуарам.
        Пришла в движение автоматизированная скорлупа валгрианских зданий. Там, где стояли хорошие датчики, успевшие своевременно уловить изменения в окружающей среде, жалюзи, ставни и двери оперативно закрылись. Кое-где вспухли мерцающие пузыри силовых полей - но это для Валгры редкость: собственного производства генераторов силового поля здесь нет, а на импортные мало у кого находятся средства. Некоторые изношенные системы не успели отреагировать, и створки захлопнулись уже после того, как ветер сумел чем-нибудь поживиться.
        Впереди колыхалась, танцуя над тротуаром, громадная рваная простыня. Валову пришлось прижаться к стене, чтобы его не облепило тканью. Он надел защитные очки и компактный, рассчитанный на пять часов работы дыхательный фильтр, натянул капюшон. Несколько раз он не успел увернуться от подхваченных ветром обломков. Открытые участки кожи горели, словно по ним прошлись теркой.
        По правилам, ему следовало не искушать судьбу, а спуститься в ближайшее укрытие - рубиновые буквы «У» горели почти на каждом перекрестке, сквозь насыщенное взбаламученной пылью марево. Но девушка, за которой следил Валов, спускаться в укрытие не собиралась: она быстро шагала по улице, не обращая внимания на секущий ветер, и он старался не отставать. Центральные районы округа - вот куда она направляется.
        Валов почти не сомневался в том, что Линда Ренон связана с браконьерами. Она и ее странный дружок - подозреваемые номер один.
        Несколько раз она оглянулась. Чувствует слежку? Все попрятались, других прохожих на улице не было. Дома стояли коридором, конец которого терялся в пылевом хаосе; на их обшарпанных телах вздувались металлические наросты: под выдвижными створками-лепестками прятались балконы. Как будто к лишенным окон угловатым подобиям зданий присосались техногенные паразиты. Валов с утра находился в скверном расположении духа, поэтому сейчас ему в голову лезли только такие сравнения.
        Утром он получил по служебному каналу дополнительные материалы: на окраине Кибаярского округа обнаружена заброшенная база браконьеров, останки хавлашмыров захоронены поблизости. Ему хотелось немедленно что-то сделать, и, когда Линда Ренон с непонятной целью покинула улей, он двинулся следом. Валов сознавал, что в таком настроении недолго наделать глупостей, но удержаться не смог.
        За пляшущей воздушно-пылевой завесой проступила стеклянная громада купола, накрывающего окружной центр. Циклопический каркас из корабельной стали, плиты из толстого стеклолита многослойной структуры, устойчивого к большим нагрузкам. Когда-то плиты были идеально прозрачны, потом покрылись множеством микроскопических трещин и сероватым налетом снаружи, пленкой жирной грязи изнутри, так что теперь под куполом в любую погоду было пасмурно. Зато безветренно.
        Валов стянул фильтр, а очки снимать не стал: Линда Ренон могла видеть его в улье, и ей незачем знать, что он за ней наблюдает. Она шла все так же быстро. На несколько секунд задержалась около уличного фонтанчика, ополоснула лицо и руки. Валов, поравнявшись с фонтанчиком, сделал то же самое. В детстве он любил эти штуки: прямо из стены какого-нибудь дома торчит забавная звериная морда из нержавеющего сплава, изо рта струится вода - в чашу, установленную чуть ниже. Симпатия Петра Валова к животным началась с того восхищения, которое вызывали у него когда-то мокрые металлические звери.
        Смыв пыль, он заторопился вслед за девушкой. Ему не пришло в голову проверить, нет ли слежки за ним самим, а сделать это стоило.
        Над следующим кварталом купол был сверх меры загрязнен - сплошная муть, и совсем не видно, как скользят за стеклолитовой толщей пылевые вихри. Здесь, в зоне вечных сумерек, источали дневной свет кольцевидные и подковообразные фонари, вделанные в стены домов. Здесь находилось кафе «Сумеречный шарм» - его хозяева смекнули, что даже плохую освещенность можно использовать для рекламы.
        Средства на чистку куполов выделялись из окружного бюджета, но куда они девались потом - этого никто не мог вразумительно объяснить. На Валгре, как и во множестве других миров, казенные деньги утекали, словно вода в песок.
        Линда взбежала по ступенькам на веранду «Сумеречного шарма» и подошла к мужчине, одиноко сидевшему за столиком. Тот самый, ее приятель… Он поднялся навстречу. Уходят? Нет, мужчина что-то сказал официанту, и они направились к боковой арке.
        Валов знал планировку «Сумеречного шарма»: веранда огибает первый этаж здания, дальше находятся лоджии, отделенные друг от друга перегородками. Он свернул за угол. Тут начиналось нечто вроде парка, с бледной из-за дефицита хлорофилла, но все еще живой флорой. Инспектор забрался в кустарник, с некоторым беспокойством гадая, видно его снаружи или нет. А Линда Ренон и ее спутник устроились в лоджии, за столиком с мерцающей в интимном полумраке столешницей. Лоджию прикрывала завеса изумрудно-зеленых вьющихся растений, слишком ярких, чтобы оказаться настоящими. Прикрывала не полностью: полоса - просвет, полоса - просвет, и это позволило Валову найти такую позицию, чтобы объекты слежки его не заметили.
        - Соленое мороженое! - услышал он голос Линды. - Ну и гадость…

«Дура!» - с оттенком обиды подумал инспектор. Он с детства обожал соленое мороженое.
        - Эй, у вас тут есть сладкое мороженое? - нажав, видимо, на клавишу настольного терминала, осведомился ее приятель.
        - Откуда? - выразил удивление приглушенный голос из динамика. - Это десерт на любителя, мы таких изысков не держим!
        Шорох шагов сбоку. Валов повернул голову, и тут его пнули под ребра. Он попытался выпрямиться, но получил удар в копчик. Пистолет в левом внутреннем кармане, надо успеть… Острая боль в правом боку, в плече… в спине, около позвоночника… Наконец-то он рассмотрел, кто на него напал: трое вертких парней в надвинутых капюшонах, с характерно скользкими, вороватыми взглядами. А он-то в первый момент решил, что Линда и ее друг, оставив в пустой лоджии включенный плеер, украдкой выбрались в парк, чтобы разобраться с соглядатаем, - слыхал он о таких трюках.
        Еще несколько ударов - в шею, в сердце, в печень (адская боль, но он пока не умирает - значит, киллеры попались не очень-то умелые), в живот… Потом чей-то тревожный возглас, и все трое неуклюже, но проворно побежали в глубь парка.
        Болтая со Стивом о пустяках, Тина одновременно читала текст, скользящий в окошке электронного блокнота, который лежал у нее на колене под столом:

«Пока не установил, кто получает эти записи и где. Он может скачивать информацию каждый раз в другой точке, всего их 678».
        Тина кивнула, достала из кармана плоскую коробочку - клавиатуру Дорофеева, откинула крышку, и ее пальцы привычно задвигались по сенсорным кнопкам, а у Стива в окошке блокнота появились строки:

«Мне не нравятся здешние СМИ и церковь. СМИ - сильное давление на эмоции, церковь - манипулирование, и те и другие вовсю используют грязные приемы. За этим может стоять Руческел».
        - Это первая планета, где я попробовал соленое мороженое, - сообщил Стив вслух, а в окошке у Тины возник текст:

«Не обязательно. Ты часто видела СМИ и религиозные институты, которые действуют иначе?»

«Иногда видела. Изредка».
        - Я предпочитаю сладкое. Жалко, что здесь его не делают.

«Ага. Здешний вариант - самый распространенный. За ним не обязательно стоит Руческел. Нельзя валить все на одного мерзавца».

«Я имела в виду, что Руческел может использовать СМИ и церковь в своих интересах. Когда ты начинаешь цепляться к словам, хочется тебе врезать!»
        - Шоколад здесь тоже соленый, зато рыбу употребляют в сахарном сиропе. Еще не пробовала?

«Можем устроить спарринг где-нибудь за городом. Вот что верно: в течение последних двух лет замеченные тобой тенденции в работе здешних СМИ и церкви усилились, причем сразу во всех округах. Я проанализировал собранные данные: по двадцати показателям - назовем их „показателями деградации“ - резкий скачок вверх за два года. Не понял только, зачем Руческелу Валгра».
        Для того чтобы набрать код, Стиву не приходилось прикасаться к клавиатуре. Он посылал сигнал напрямую - и текст выскакивал на экране блокнота мгновенно.

«Плацдарм для вторжения».

«Неясно, откуда произойдет вторжение, это ведь не край Галактики».

«Пустырь в глубине оживленного сектора. Если агрессоры планируют выйти из гиперпространства около Валгры и закрепиться на ней - местечко в самый раз».

«Ты права. Можешь меня побить, если сумеешь. Убрать эту царапину у тебя со щеки?»

«Не сейчас. В улье удивятся, если я вернусь без нее. Клод хочет познакомить меня с некой Аделой Найзер, она там из ключевых фигур. Манипулирует Клодом. По-твоему, Руческел мог стать женщиной?»

«Руческел мог стать кем угодно».
        То ли хрип, то ли стон, донесшийся снаружи, заставил их прервать беззвучный разговор. Широкие вертикальные полосы синтетического вьюна частично перекрывали обзор, в просветах виднелся парк - бледный, сырой и безлюдный, наводящий на мысль о мифических парках загробного мира. Мгновенно оказавшись возле перил лоджии, Стив выглянул - и перемахнул через перила. Тина, сунув в карман блокнот и коробочку с клавиатурой, последовала за ним.
        Корчась от боли, весь измазанный липкой кровью, Валов с трудом полз по направлению к улице: раз он до сих пор не умер - может быть, его еще спасут… Он федеральный служащий, раненный при исполнении служебных обязанностей. По закону его полагается уложить в «кокон спасения» и отправить в ближайший госпиталь. «Коконов спасения», как и знаменитых силарских стазеров, на Валгре всего несколько штук, кто же станет их использовать ради мелкого чиновника… Но даже стандартная медицинская аппаратура… поможет… если рана в животе не слишком тяжелая…
        Цепляясь немеющими пальцами за влажные комья почвы, он медленно перемещался вперед. Если бы только двигаться было не так больно… Перед глазами покачивались чахлые бледные стебельки, и Валов только сейчас заметил, что они не одинаковые: плоские ленточки с заостренными концами, фрактально ветвящиеся крохотные подобия деревьев, стебли, облепленные комочками и шариками. Трава разная, а он узнал об этом только перед смертью. Наверное, за ним тянулся кровавый след, но у него не было сил, чтобы посмотреть назад.
        Его перевернули на спину. Он увидел над собой Линду Ренон и ее сообщника.
        - Он следил за мной, - сказала Линда.

«Вот и все…» - понял Валов.
        Глава 4
        После вчерашней пылевой бури и ливня на улицах было грязно. Стены в серых потеках, тротуары усеяны обломками и тряпками. Будка с видеотерминалом на Арбеонской площади накренилась, сквозь ее прозрачные стенки просвечивала, словно насекомое в янтаре, передняя часть небольшого аэрокара. Сначала машина врезалась в будку и застряла, потом под напором ветра разломилась надвое, и теперь помятая хвостовая часть валялась на другом краю площади.
        Над потрепанным Линобом сияло безмятежно-голубое небо, медлительные белые снавы парили над крышами. Снавы - это хорошо. Это значит, новой бури в ближайшее время не будет.
        Клод Хинби, вместе с группой молодежи, стоял у ступеней библиотеки на Арбеонской площади. На груди у него висел плакат с огненной мигающей надписью: «Сектанты, вон с Валгры!» Плакат был большой, из жесткого пластика - очень неудобная штука. Чувствовал себя Клод последним дураком, но уйти не мог: вчера, после одной из тех долгих пьянок с задушевными разговорами, которые иногда устраивала Адела, он пообещал ей, что отмолит свою статью. И с утра, истязаемый похмельем, пошел в ближайший храм Благоусердия. Его выслушали, но удивления не выказали и для начала велели собирать мусор в храмовом дворе, а после обеда отправили сюда, вместе с другими пикетчиками.
        В библиотеке на Арбеонской площади арендовали помещение приверженцы кудонского мистического культа. Их не смущало, что кудонцы не имели ничего общего с человеческой расой. Их философские школы вызывали интерес у людей, их синкретическое искусство время от времени становилось модным на планетах, населенных гуманоидами.
        Недавно на Валгру прибыл кудонский гуру - иссиня-черное, отливающее влажным глянцевым блеском существо, одетое в специальный костюм для защиты от чересчур сухого для кудонца здешнего воздуха. Он читал лекции в арендованном зале, вход туда был свободный. Церковь Благоусердия послала к библиотеке пикетчиков, дабы спасать народ от дьявольского искушения.

«И я здесь с ними торчу… Убиться можно!» - изнывая под гнетом тяжелого плаката, констатировал Клод. Нельзя ему пить. Ни под каким видом нельзя. Если он напивался, способность соображать возвращалась к нему потом медленно и постепенно. Сейчас она наконец-то вернулась полностью после вчерашней пьянки - и он с оторопью обнаружил, во что вляпался. И уйти немыслимо… Адела разочаруется в нем, если он уклонится от покаяния. Адела относилась к церкви Благоусердия с трепетным уважением, она чуть не заплакала, когда прочитала ту его статью. Уж если Адела чуть не заплакала - это что-нибудь да значит.
        Ради того, чтобы не потерять ее дружбу, Клод решил согласиться с догмами церкви Благоусердия. Параллельно другая часть его сознания - та, что принадлежала атеисту и скептику Клоду Хинби, - отлично понимала, что иерархи церкви Благоусердия - это сборище расчетливых мракобесов, одержимых непомерным властолюбием, и все, что он написал про них в своей статье, - чистейшая правда. Третья часть, приземленно-эгоистичная, нашептывала, что быть другом Аделы или бескомпромиссным мыслителем - оно, конечно, хорошо, но нужно и о себе подумать, ибо церковники и кудонопоклонники друг друга стоят, в средствах и те и другие одинаково неразборчивы: если дойдет до драки, как уже случалось несколько раз, не умеющего драться Клода Хинби наверняка поколотят. А четвертая часть, озабоченная тем, «что обо мне люди скажут», заставляла его смущенно втягивать голову в плечи и прятаться за спины других пикетчиков - не ровен час, увидит кто-нибудь из знакомых…
        Худшие опасения Клода сбылись: на площади появилась Линда Ренон. Оглядевшись, направилась к библиотеке, обогнув останки аэрокара. На ней была черная безрукавка и потертые кожаные штаны, в ушах болтались, сверкая на солнце, позолоченные кинжальчики. Смотрела она прямо на Хинби, хоть он и ссутулился, стараясь стать маленьким и незаметным. Увидела!
        Клод с тоской озирал замусоренную площадь, окруженную одетыми в металл декоративных литых барельефов зданиями-цилиндрами, такую же цилиндрическую библиотеку, небо с величавыми белыми снавами и аэрокарами. Машин над площадью зависло много: полиция, журналисты, напоминающий серебристо-черную акулу лимузин мэра Линобского округа.

«Итак, меня покажут в новостях! Если особо не повезет - с комментариями…»
        Линда уселась на ступенях соседнего здания. Похоже, настроилась ждать. Когда она поворачивала голову, демонстрируя классически безупречный профиль, позаимствованный у знаменитой топ-модели, кинжальчики в ушах вспыхивали и покачивались.

«Она свободна. Внутренняя свобода, которую я никак не могу обрести, для нее - естественное состояние. На моем месте она швырнула бы плакат на землю и ушла. На моем месте она вообще не оказалась бы здесь! Раньше я думал, что все мои проблемы от безденежья, что деньги дали бы мне свободу, но вот у меня наконец-то есть деньги - и все осталось как было…»
        Двери библиотеки, украшенные бронзовыми накладками с глобусами, древними книгами и еще более древними свитками, со скрежетом раскрылись. Наружу высыпала толпа людей, а в ее центре скользящей шаткой походкой двигалось похожее на осьминога двухметровое существо в полупрозрачном скафандре. Кудонец. Его глаза прикрывали от солнечных лучей четыре темных диска величиной с блюдца. Одетые в похрустывающий пластик щупальца, усеянные то ли отростками, то ли шипами, ритмично жестикулировали.
        Сопровождавших его мужчин и женщин объединяла общая деталь внешности: длинные волосы, заплетенные в несметное множество косичек. Такая прическа символизировала щупальца - кудонопоклонники считали, что так они достигают хотя бы символического сходства с мудрой расой учителей.
        - Вон с Валгры! - закричал руководитель пикетчиков.
        Остальные подхватили эту фразу и начали скандировать, загородив кудонопоклонникам дорогу. Того момента, когда началась потасовка, Хинби не уловил. Его толкали, а он пытался устоять на ногах; двустворчатый плакат, похожий на раковину моллюска, делал его беспомощным, уязвимым для ударов. Кто-то с размаху треснул его кулаком по шее - кажется, кто-то из своих, - и он чуть не полетел в грязь, под ноги дерущимся. Полиция не вмешивалась, и, пока увлекаемый течением Клод в гуще толпы неуклюже боролся за свою жизнь, заслоняя голову руками, другой Клод, наблюдатель и аналитик, отметил, что приверженцы Благоусердия, видимо, одерживают верх. Блюстители порядка наверняка получили директиву оказывать содействие в этих разборках «представителям традиционной для Валгры религиозной конфессии» (с которой власти вновь начали дружить после почти полувекового периода охлаждения), и, если они бездействуют, значит, все идет как запланировано.
        Со всех сторон мельтешили кулаки, лица с разинутыми орущими ртами, руки, сжимающие рукоятки виброплетей. Ухо и пальцы Клода обожгла резкая боль: получил виброплетью. Его пластиковый панцирь-сандвич, пробитый уже в нескольких местах, хрустел от ударов. Внезапно его сгребли за шиворот и куда-то поволокли сквозь охваченную религиозными чувствами толпу. К этому времени Клод настолько ошалел от боли, воплей и всеобщей сутолоки, что не мог ни о чем думать. Лишь мелькнуло:
«Арестовали… Ну и ладно, свалю все на церковь…» По лицу что-то текло, и он не мог разглядеть, кто его тащит. Перед ними словно раскрывался коридор, люди отлетали с дороги, как кегли. Потом шум и хаотичное движение остались позади. Затрещал раздираемый пластик: его избавили от плаката. Ноги подкосились, и Хинби уселся на землю.
        - Клод, что ты делал в этой компании?
        Он провел по лицу ладонью и ощутил на ней кровь. Переулок меж двух цилиндров с фигурными выпуклостями на тронутых ржавчиной стенах. Залитый солнцем захламленный тротуар, нераспознаваемые обломки предметов отбрасывают короткие тени: грязная перемешанная мозаика. Блики битого стекла. Рядом лежат две половинки плаката в дырах и трещинах, на одной из них до сих пор судорожно мигают огненные буквы. И Линда Ренон - она смотрела на Клода сверху вниз, удивленно приподняв тонкую изломанную бровь Моны Янг. Ну да, есть чему удивляться…
        - Я собираю материалы для нового исследования… Для этого приходится вращаться среди них. Непосредственно в их среде…
        А что еще он мог сказать?
        - Они сумасшедшие. У тебя ухо разорвано и лицо в крови.
        Она достала из кармана пистолет с анестезирующими капсулами. Клода слабо кольнуло в левую скулу, через несколько секунд жгучая боль утихла.
        - Еще сюда. - Он неловко протянул сведенную болевой судорогой левую руку. - Спасибо…
        Из-за угла доносился шум: драка продолжалась. Линда помогла Клоду встать, и они направились к ближайшему спуску в подземку.
        - У меня появилась идея новой статьи. Показать их изнутри, дать типичные портреты тех, из кого состоит костяк церкви Благоусердия. - Клод уже почти поверил в то, что говорит правду, и излагал свой замысел с энтузиазмом. - Это структура, параллельная государству, и с государством у них любопытные отношения: то сближаются, то отдаляются друг от друга. Заметь, что церковь - целиком за сближение, ей это выгодно без всяких оговорок, зато интересы государства колеблются в пределах довольно широкой амплитуды. Ты следишь за ходом моих рассуждений?
        - Слежу.
        В подземке имелся бесплатный муниципальный медпункт. И было там пусто, как шаром покати, по утверждению женщины-медтехника, но стоило Линде достать из кармана несколько кредиток, как все, что нужно, нашлось: Клоду быстренько зашили ухо, обработали рассасывающим гелем гематомы и ушибы, ввели антибиотик, сыворотку, дозу стимулятора.
        - Ты носишь с собой наличные? - удивленно спросил Клод, когда процедуры были завершены и они вышли в гулкую галерею с закругленными ребристыми стенами и звездообразными светильниками, распластавшимися на потолке. - Это же непрактично!
        - По-твоему, непрактично? - ухмыльнулась Линда.
        Ну да, крыть нечем: бесплатную медицинскую помощь он получил только благодаря ее наличным. Но Клод не сдался:
        - С наличными деньгами ходить опасно, могут ограбить.
        - Меня не ограбят, - самоуверенно заявила Линда.
        - Ты сейчас куда? - Он окинул рассеянным взглядом многолюдную, в отличие от улиц наверху, подземную галерею с призывно переливающимися радужными вывесками.
        - Мне нужна еда. Что-нибудь вроде бифштекса с чесноком в шоколадной глазури. Я искала тебя, чтобы ты посоветовал: чем угостить валгрианина, чтобы он перестал отказываться от пищи и согласился поесть?
        - А почему он не соглашается?
        - Из вредности. Ты поможешь мне выбрать что-нибудь такое, что у вас считается вкусным?
        - Хорошо, идем. - Ему некуда было торопиться. - Самый лучший выбор - в Западном гастромаркете.
        Они спустились на нижний ярус и направились к перрону, когда Клод вспомнил: сегодня вечером он должен привести Линду к Аделе, чтобы наконец-то познакомить их. Адела будет ждать.
        Валов закончил обследовать дверь, со вздохом выпрямился. Не открыть. Дверь металлическая, индивидуально настроенная электроника, скорее всего, продублирована с той стороны механическими запорами. Если бы стандартный для выездного инспектора комплект остался при нем, он еще мог бы на что-то рассчитывать. Жаль, что утром поторопился. Он выбрал вроде бы подходящий момент и попытался отключить бандита, который представился как Стив, внезапным ударом в висок. Тот успел отклониться. Тогда Валов выхватил заранее приготовленный стилет и всадил Стиву под ребра. Он, конечно, предусматривал возможность поражения, но не такого сокрушительного, совсем не такого…
        Поморщившись, Стив вырвал стилет из своего тела, повертел в руках, с любопытством рассматривая, и сунул в карман. На комбинезоне расплылось кровавое пятно, однако он не обращал на это внимания.
        Валов ждал, что он упадет. Или кинется на него и попытается убить. Вместо этого Стив со скукой в голосе бросил: «Зря. Нам с тобой не из-за чего драться». Повернулся и вышел.
        Дезориентированный Валов уселся на стул, перебирая в уме все мало-мальски логичные объяснения. Он нанес противнику хоть и не смертельную, но достаточно серьезную рану, а тот не отреагировал, если не считать недовольной гримасы. Киборг?.. Вампир?.. Не то чтобы Валов всерьез допускал возможность существования вампиров, но голофильмы про них иногда смотрел от нечего делать. В кино у них, как правило, торчат характерные клыки… Однако зубы у Стива обыкновенные, как у человека.
        Стив вернулся через полчаса, уже в другом комбинезоне, целом и чистеньком. Чувствовал он себя, судя по всему, превосходно. Обыскав пленника и помещение, изъял все предметы, способные послужить для нападения, обороны и взлома. Валову оставалось только выругать себя за авантюризм: нечего было изображать героя.
        От волнения и голода его мутило. Голодовку Валов объявил после того, как понял, что своим похитителям он нужен живой и здоровый: то ли для какого-то запланированного обмена, то ли рассчитывают завербовать. Если можно осложнить им жизнь - он это сделает. Тем более, что накормить его пытались всякой импортной гадостью, вроде противно сладкого шоколада или мяса под острым соусом. Пусть сами это едят… Валов согласился только на чашку слегка подсоленного кофе по-веногьянски, с тмином и сливочным маслом, покрывающим горячий напиток аппетитной жирной пленочкой. Хорошо, что хоть это у них нашлось.
        Он бродил взад-вперед по аккуратному жилому модулю из трех секций, рывками открывая скользящие двери. Подошвы ботинок прилипали к пористому упругому полу, потом отставали с чавканьем. Валова раздражал этот звук. Освещение модуля беспокойно мерцало. Регулировалось оно автоматически: в присутствии человека становилось более ярким, в отсутствие - еле теплилось, но если человек метался туда-сюда, автоматика не знала, как себя вести.

«Это значит, у хозяев яхты психика достаточно уравновешенная, - приостановившись, сделал вывод Валов. - Электронику они настроили под себя, у них не вызывает протеста ее назойливая услужливость. Технократы! А вдруг Стив и его подружка украли яхту? И сами не разбираются, как здесь регулировать сервисные системы?»
        Впрочем, откуда у этой парочки яхта - еще не самый главный вопрос. Есть и поважнее: что они сделали с ним?
        Он помнил, как на него напали около «Сумеречного шарма». Помнил боль. Помнил, как полз по траве. Когда он очнулся, его одежда была обильно испачкана засохшей кровью, а на теле появились шрамы, которых не было раньше - всего одиннадцать, специально сосчитал перед зеркалом.
        Что за сверхэффективная медицинская аппаратура установлена на яхте? Можно считать, его воскресили из мертвых. Сначала убили, потом воскресили… Хороший способ добиться доверия. Сегодня утром Стив - до того, как Валов ударил его стилетом, - попросил его опознать нападавших и стал показывать портреты обитателей улья. Двоих Валов узнал наверняка.
        Дешевая уловка Стива вызвала у него усмешку: ясно ведь, кто был заказчиком нападения. Для валгрианина рассчитанное на несколько ходов вперед хитроумное манипулирование себе подобными - обычное дело. Сам Валов не очень-то этим увлекался, что было одной из главных причин, по которым он так и не сделал карьеру. Но приемы из этого арсенала не были для него тайной, и он почти обиделся, когда Стив заявил, что они с Линдой, мол, случайно обнаружили его в парке около
«Сумеречного шарма», подобрали и вылечили. Неужели он настолько похож на дурака?
        Разумеется, в случайность Валов не поверил, а этот тип, естественно, изобразил удивление.
        Устав метаться по замкнутому пространству, Валов откинул и зафиксировал койку, растянулся на мягкой поверхности. Похоже, что будущее от него не зависит. Он привык, что оно не зависит от него на семьдесят-восемьдесят процентов, но остальные двадцать до сих пор принадлежали ему, а теперь он потерял и это.
        В холл Аделиной ячейки набилось человек тридцать. Все пуфики и откидные диванчики были заняты, кое-кто расположился на полу. Мебель, обтянутая цветной хавлашмыровой кожей, медовые стены-соты, дорогая люстра - все это выглядело неказистым и лишенным стиля в присутствии той публики, которую Адела наприглашала к себе на вечеринку.
        Клода Хинби здесь терпели только благодаря покровительству Аделы: он не был своим. Он принадлежал к иному миру, который для обитателей улья был так же далек, как Нез или Ниар. Нечто всеми презираемое, иногда вызывающее скрытую зависть, но чаще - смешанную с бравадой злость. То, что он поселился в улье, дела не меняло: все равно он посторонний, об этом кричал каждый его жест, каждая черточка внешности. Он не носит серьги-кинжалы, у него мягкое и нерешительное выражение лица, он даже разговаривает не так, как здесь принято. Гости Аделы использовали его как прислугу: гоняли туда-сюда подать, принести, сбегать на кухню, открыть бутылку. Клод не осмеливался перечить, тем более что сама Адела не пыталась за него заступиться - наоборот, вместе со всеми смеялась, если кто-нибудь его толкал, а один раз наставительно сказала:
        - Давай, давай, господин Хинби, позаботься о ближних… Надо же тебе наконец-то стать человеком!
        Смотреть на Линду Клод избегал. Он понимал, что Адела просто шутит в своей обычной манере, и все же перед Линдой ему было неловко: словно его тут всерьез оскорбляют, а он терпит…
        Линда сидела в углу с бутылкой бренди. На ней были кожаные штаны, красные лакированные туфли на босу ногу и броская одноразовая куртка из блестящего материала - из тех, что расползаются после первой стирки. Коричневой жидкости в бутылке оставалось на два пальца, и Клод начал опасаться, что Линда напилась до чертиков, но когда он случайно встретил взгляд ее серых глаз, на секунду ему стало неуютно. Трезвый, холодный, внимательный взгляд. Как будто она вовсе не пила. У Клода появилось подозрение, что эта вечеринка нехорошо закончится… Иногда здесь доходило до поножовщины. Омар, которого Линда вышвырнула вчера из своей ячейки (Клод до сих пор не понял, как ей это удалось), тоже присутствовал и вряд ли забыл о пережитом позоре.
        Как обычно, Адела болтала со всеми, отпускала остроты. С Линдой она пока ни разу не заговорила - приглядывалась. А Линда вела себя неправильно: не смотрела на Аделу с восхищением и доверием, не смеялась над ее шутками. Клод знал, что Аделу такие моменты больно задевают, но предупредить Линду не мог, слишком много вокруг чужих ушей.
        Проглотив все до последней капли, Тина отставила бутылку. Тергаронских киборгов спиртное не берет. Если она сообщала об этом кому-нибудь из знакомых, реакция следовала одна и та же - смешанное с жалостью изумление: боже мой, да как ты на свете живешь? Стив был первым, кто не выказал по этому поводу никакого сочувствия.
        Прислонившись к стене, Тина оглядела компанию. Видимо, цель сборища - совместная пьянка, возведенная в ранг ритуала. И верховодит здесь Адела Найзер. Грузная, пышная, коротко подстриженные волосы завиваются кудряшками, лицо, шея и руки усыпаны коричневыми бородавками. Темные, немного навыкате глаза смотрели на гостей с теплой симпатией и в то же время с насмешливым превосходством - не каждый сумеет совместить два таких выражения.
        Является ли Адела Найзер изменившим пол и внешность Виллертом Руческелом, Тина до сих пор не поняла. С одной стороны, кто по доброй воле захочет стать некрасивой женщиной? Вряд ли отыщется хоть один желающий. Кроме Руческела, которому надо спрятаться там, где никто не додумается его искать… Вдобавок есть в ней артистизм, способность работать на публику - Руческел обладает этими качествами. Это - доводы
«за». А вот доводы «против»: озомные бородавки производят отталкивающее впечатление, что сужает круг людей, которых Адела могла бы купить на свое обаяние; Клод утверждает, что знаком с ней давно, и, по его словам, она всегда была здесь, не покидала Валгру.
        Эта головоломка - где прячется Руческел и зачем ему Валгра - на первый взгляд имела множество вариантов решения, а на практике не решалась.
        Тина опять оглядела гостей: не считая Клода, который играл здесь довольно странную роль, у Аделы собралась публика откровенно уголовного пошиба. В том числе один из парней, принимавших участие в нападении на Валова. Стив успел показать ей портреты тех, кого инспектор опознал. Если бы не феноменальное упрямство Валова, втроем они смогли бы многое раскопать… Но с этим человеком еще надо суметь договориться!
        В один из похожих друг на друга, слившихся в одурманивающе-тягучий поток моментов Тина поняла, что просто так ей отсюда не уйти. Это угадывалось во взглядах, которые бросали на нее украдкой гости Аделы, в некоторой напряженности голосов и жестов. На нее нападут. Прямо здесь, в ячейке, либо чуть позже, в коридоре. Кто-то предупредил их о том, что она опасней, чем выглядит, оттого и нервозность. Почти все тут пили в меру, что нетипично для компании такого пошиба, зато исподтишка следили за тем, сколько пьет она. Тина мельком покосилась на бутылку: могли ей что-нибудь подмешать в бренди? Какое-нибудь снадобье без вкуса и запаха, способное за считанные секунды привести в беспомощное состояние человека, но безвредное для киборга? Ее биохимические фильтры нейтрализовали отраву, а она об этом даже не узнала… Если так - это была последняя проверка, и теперь противник знает, с кем имеет дело.
        Дверь в коридор открылась, вошел Клод с большой прозрачной посудиной: ломтики рыбы в шоколадном соусе, валгрианский деликатес. Есть ли в коридоре засада, непонятно. Если кто-нибудь там и дежурит, у него хватило ума занять такую позицию, которая не просматривалась из холла.

«Клод, убирайся!» - мысленно взмолилась Тина.
        Взяв двумя пальцами крохотный ломтик рыбы в шоколаде, Хинби примостился неподалеку от двери. Как же его отсюда выставить? Она не хотела, чтобы он пострадал в драке.
        Нащупав в кармане клавиатуру Дорофеева, Тина вслепую набрала код Клода, потом - текст сообщения: «Хинби, по заказу Аделы Найзер привезли ящик бренди. Подойди получить к пункту пневмопочты». Одновременно другой рукой схватила со стола чью-то початую бутылку и припала к горлышку - те, кто на нее смотрел, обратили внимание прежде всего на эту бесцеремонную выходку.
        В кармане у Клода запищало. Сидевший на пуфике парень в кожаной безрукавке, со свежими шрамами на мускулистых руках, ткнул его в бок носком ботинка и засмеялся. Привычно съежившись, Клод отодвинулся, вытащил плоский комп размером с пол-ладони, глянул на экранчик и удивился:
        - Адела, тебе там бренди прислали! Схожу принесу…
        - Сходи, и давай пошустрее, - распорядилась Адела. - А то знаю я тебя, ленивую жопу, еле-еле потащишься… Для хороших людей можно и поторопиться!

«Клод, если тебя очаровывают такие женщины, ты извращенец, - подумала Тина. - Да проваливай же ты, наконец!»
        Хинби что-то промямлил - в том смысле, что он поторопится, - и исчез за дверью. Адела и ее приятели оживились: что бы они ни планировали, задача не представлялась им невыполнимой, а такой волнующий сюрприз, как еще один ящик выпивки, мог бы поднять им настроение даже на краю могилы. Впрочем, некоторые из них как раз там и находились. Теперь, когда Клод ушел, руки у Тины были развязаны.
        Немного выждав, она отставила бутылку, выпрямилась и сказала:
        - Я, пожалуй, пойду. Мне пора.
        Разговоры смолкли. Не то чтобы все головы повернулись в ее сторону, но позы стали более напряженными. Быстрый, как мелькание цифр на экране монитора, обмен взглядами. Некоторые из гостей как бы невзначай полезли в карманы. Что у них там, парализаторы? Один парализующий заряд, предназначенный для человека, не мог повергнуть Тину в обморочное состояние, зато замедлял реакцию. Несколько - обеспечивали паршивое самочувствие, Получив больше пятнадцати зарядов, Тина теряла сознание. Именно так ее захватили на Рошегене манокарские агенты.
        - Ну, зачем же так рано… - начала Адела. Ее яркие полные губы улыбались, глаза улыбались, а в глубине зрачков вспыхнули настороженные огоньки.
        Интуиция не подвела ее: Тина додумалась до решения, сработавшего безотказно, однако для Аделы Найзер не слишком приятного.
        Гости начали подниматься и вытаскивать оружие - очень вяло, с подчеркнутой неторопливостью. Хотя медлительными они выглядели только с точки зрения Тины, которая переключилась в ускоренный режим, а на самом деле двигались быстро, с предельной скоростью, возможной для человека, заблаговременно накачавшегося стимуляторами. И все равно не успели. К тому моменту, когда они были готовы стрелять, Тина стояла за спиной у Аделы и держала ее за шиворот, приставив к горлу нож.
        - Я убью ее, - предупредила Тина. - Оружие на пол.
        Тело Аделы заслоняло ее от выстрелов. Адела молчала - наверное, была в шоке: судя по тому, что рассказывал о ней Клод, она привыкла к положению священной особы, на которую здесь даже самая последняя шваль не поднимет руку.
        Два бластера и несколько парализаторов упало на пол. Пара стволов взметнулась вверх. Тина отскочила в сторону, рванув за собой Аделу. Лезвие рассекло кожу, Адела взвизгнула.
        - Бросить оружие! - рявкнула Тина.
        В этот раз подчинились все. Аделу колотила дрожь.
        - Всем отойти к той двери, живо! - прокрутив в уме два варианта дальнейших действий, приказала Тина.
        Можно сбежать, но тогда ей больше не вернуться в улей, а те, кто связан с Руческелом, исчезнут. Можно укрыться в комнате, послать сигнал Стиву, и он заберет ее отсюда вместе с Аделой, которая, вероятно, кое-что знает о Руческеле.
        Дверь в комнату - слева, до нее около четырех с половиной метров. Гости сгрудились у противоположной двери, но не все: Омар с иссеченной черными порезами головой и еще двое остались за столиком. Они выглядели безнадежно пьяными, так что препираться с ними Тина не стала. За ней цепко следили ненавидящие взгляды, но никто не шевелился: как это ни странно, Аделу здесь действительно любили.
        Безжалостно смяв жесткий веерообразный воротник, Тина поволокла королеву улья к выходу, держа ее, как живой щит, между собой и гостями.
        За раздвижной дверью - комната с умывальником в углу, похожим на расползшийся сугроб грязно-белым гелевым диваном и громадным, во всю стену, шкафом пятнистого дерева. Жалюзи приоткрыты, пол расчерчен закатными полосками.
        - Дверь запирается? - встряхнув Аделу, спросила Тина.
        - Нет… Дальше запирается, в соседней ячейке. Я не знаю, чего это на них нашло. Я выведу тебя отсюда, и ты спокойно уйдешь.
        - Как выведешь?
        Одна из дверных створок отодвинулась, в комнату ввалились Омар и двое гостей, которых Тина посчитала за пьяных. Пришли выручать свою повелительницу… Тина шагнула назад, подставив Аделу под выстрелы. Реакция у Омара и его приятелей оказалась не настолько плохая, как можно было ожидать, - никто не нажал на спуск.
        - Она успеет меня убить, не стреляйте, - хрипло попросила Адела. - Идем, Линда, я тебя провожу. Соседние ячейки тоже мои. Не волнуйся, выйдем прямо к лестнице.
        Позже Тина с досадой признала, что королеве улья удалось-таки заморочить ей голову: все выглядело так, будто Адела, ради спасения своей жизни, всего-навсего хочет поскорее выпроводить ее наружу. Что ж, из улья Тину выпроводили, однако не таким способом и не туда, куда она рассчитывала попасть. Потом, задним числом, она оценила по достоинству и подкупающе искреннюю интонацию Аделы, и сочувственные нотки в ее низком голосе. Та буквально излучала готовность помочь - и Тина не то чтобы поверила ей, но не заподозрила подвоха.
        Омар и двое угрюмых парней в куртках с косыми застежками замерли около двери. Тина с Аделой стояли напротив, за спиной у Тины находился когда-то стильный, а теперь потерявший вид шкаф из натурального дерева.
        - Это здесь, в углу, - заговорила Адела. - Открой дверцу третьего снизу крайнего отделения, там пультик такой под крышкой, я скажу тебе код.
        - И что дальше?
        - Откроется вход в соседнюю ячейку. Это все мое. Спокойно уйдешь домой. Омар, Жибель, не лезьте!
        - Яды меня не берут, - предупредила Тина, - а если пульт под напряжением, тебя тряханет вместе со мной.
        - Да боже мой, я ведь не сумасшедшая! Не буду же я у себя дома наворачивать линии обороны, у меня здесь врагов нет.
        Тина решила, что это резонно.
        Выпустив воротник Аделы, она левой рукой распахнула скрипнувшую дверцу. Нащупала прилепленную к стенке пластмассовую раковину. Все вслепую - она не сводила глаз с Омара и двух парней в дверях, а правой рукой по-прежнему держала нож у горла Аделы. Кроме раковины и какого-то мелкого хлама - за несколько секунд не определишь на ощупь, что это такое, - в отделении ничего не было.
        Крышка-раковина отскочила, едва Тина подцепила ее ногтями. Под ней находилась гладкая поверхность сенсорного пульта.
        - Как набирается код?
        - Два-два-пробел-один-пробел-пять.
        - Расположение символов стандартное?
        - Да.
        Набрать, не глядя, код Тине удалось с шестой попытки. Крайняя секция шкафа вместе с частью стены повернулась под прямым углом к остальной поверхности. За проемом была ячейка, обставленная довольно-таки странной мебелью. Диваны с прихотливо-волнистыми, без намека на симметрию, очертаниями спинок и подлокотников. Переливчатая обивка, выдержанная в блеклой голубовато-зеленоватой гамме, - как будто хавлашмырова кожа, но с рельефным рисунком. Посередине стол: неровная, вся в выпуклостях и выемках, неправильной формы столешница покоилась на несуразно большом количестве тонких ножек. На полу ковер, сплетенный из ворсистых лент болотной расцветки. На стенах висели прозрачные овалы без рамок, в толще которых растеклись мутные разводы - в их очертаниях угадывались здания, ландшафты, машины, какие-то существа, похожие на людей, но не люди… Светильник в виде свисающей с потолка громадной капли заливал ячейку зеленоватым светом. Лица Омара, Жибеля и третьего головореза, ввалившихся в помещение вслед за Тиной и Аделой, сразу приобрели мертвенный оттенок.
        - Скажи им, чтоб они убирались, - потребовала Тина.
        - Уходите, мальчики, - сказала Адела. Те не подчинились.

«Не умею я брать заложников… Чтобы кого-нибудь убить или ранить, мне нужен повод, а пока повода нет - веду себя как на дипломатическом приеме. Разве что реверансы не делаю!»
        Приятели Аделы замерли в проеме и озирались: наверное, они были здесь впервые. В отличие от них, Тина успела насмотреться на странные интерьеры - она бывала и в жилищах представителей нечеловеческих рас, и на выставках высокого дизайна. Другое дело, что она никак не рассчитывала наткнуться на нечто из этой серии в улье! Адела увлекается высоким дизайном или тайком принимает у себя в гостях негуманоидов? Обстановка несла на себе отпечаток завораживающе-отталкивающей гармонии и единого стиля, каким бы извращенным ни казался он с человеческой точки зрения, - это Тина отметила сразу.
        - Сюда, - показала Адела. - Видишь, справа дверь?
        Дверь почти терялась на фоне стены, не присмотришься - не заметишь. Пятясь, чтобы не выпускать из поля зрения друзей Аделы, Тина перешагнула через порог…
        На ее затылок обрушился удар, одновременно с этим пол ушел из-под ног. Будь Тина человеком, ее череп треснул бы, как яичная скорлупа, но тергаронского киборга такой удар убить не мог. Он всего лишь на несколько секунд погрузил ее в беспамятство, и этих секунд хватило, чтобы Адела сумела освободиться, чтобы оглушенная Тина упала на какую-то твердую поверхность, чтобы сверху на нее обрушились, едва она попыталась встать, еще чьи-то тела… После короткого промежутка сознание вернулось к ней полностью, и тогда, отшвырнув навалившуюся тушу, она вскочила на ноги.
        Так, Омар, Жибель и безымянный третий… Они копошились на полу - видимо, ворвались сюда вслед за Тиной и Аделой и тоже угодили в приготовленную для Тины ловушку, - Омар что-то вытаскивал из кармана. Тина дала ему пинка, и он затих.
        Находились они в ячейке без окон и дверей - надо полагать, этажом ниже апартаментов Аделы Найзер. Стены и пол выстланы темной пористой массой, в ней поблескивали тонкие пересекающиеся нити - то ли провода, то ли прутья клетки. Нити слегка вибрировали, и Тина скорее угадала, чем почувствовала, что вибрация нарастает. Наверху, в центре потолка, большое квадратное отверстие, за ним виднелся потолок следующей по вертикали комнаты. Высота - около трех метров.
        Сгруппировавшись, Тина оттолкнулась от пола, но створки люка сомкнулись на долю секунды раньше. Она врезалась в преграду и свалилась вниз - на Омара, издавшего утробный стон. Или на Жибеля.
        Теперь здесь было темно, как в могиле, и в этой тьме постепенно наливались режущим глаза светом нити, охваченные вибрацией. Они симметрично перекрещивались: действительно, клетка. Видимо, Адела не собиралась щадить тех, кто попер на рожон, чтобы вырвать ее из лап киборга. Тину это не удивило.
        Дрожащий воздух уплотнился, стал почти твердым. На всякий случай Тина остановила дыхание - она могла продержаться так около двух часов, используя замкнутую систему кислородного обмена. На полу стонали и сипло матерились. Странно знакомое муторное чувство… А потом появился свет. Тина чуть не потеряла равновесие, когда ее ноги по щиколотку погрузились в теплую жижу. Кто-то - вроде бы Жибель - издал одурелый вопль. И было отчего.
        Они находились на залитой водой площадке, окруженной лесом аспидно-черных ребристых колонн. Потолок заменяла покоящаяся на колоннах решетка, за ней виднелось болотного оттенка небо с небольшим, но ярким зеленоватым солнцем. Здесь было тепло, влажно и душно, господствовали странные, ни на что не похожие запахи.
        Омар опять полез в карман. Склонившись над ним, Тина отобрала бластер и сунула за пояс. Пригодится. Она вспомнила, откуда ей знакомо только что отпустившее муторное чувство: то же самое испытываешь, когда ныряешь в гиперпространство.
        Глава 5
        На собрание Живущих-в-Прохладе Тлемлелх чуть не опоздал. Цепочка не связанных между собой случайностей, совсем не роковых по отдельности. Роковыми они становятся, когда возникает резонанс и тебя захватывает аргхмо - подобный мощному ледяному течению поток губительных обстоятельств.
        Вот уже второе шестидневье Тлемлелх жил в постоянном напряжении, предчувствуя приближение аргхмо. Вначале это похоже на легкий ползучий холодок, который подбирается к тебе на закате со стороны Фласса. Но от Фласса можно уйти, а аргхмо настигнет свою жертву где угодно: если это началось, этого не миновать. Тлемлелх знал, что его сомнет и разорвет в клочья - та же участь, на какую обречены тончайшие невесомые шедевры облачных прядильщиков под напором штормового ветра. Эта грустная аналогия принесла ему недолгое успокоение.
        Признаки аргхмо пока еще еле угадывались в общем потоке событий. Но все же угадывались - как издевка, скрытая под оболочкой безупречно вежливой светской беседы. Началось все с того, что во время верховой прогулки его застиг вдали от дома Флассов ливень; укрывшись от ненастья на одном из своих заводов, Тлемлелх застал там такую картину… При воспоминании об этом неслыханном безобразии его слуховые отростки начинали гневно вибрировать. С персоналом завода следовало разобраться, но ему даже думать об этом не хотелось. Он вообще не любил думать о неприятном.
        Два дня спустя Тлемлелха забыли пригласить на Вечернее Пение на болотном острове Креб. Он все равно туда явился, но на его левой руке не было оранжевого цветка желанного гостя, и потому другие Живущие-в-Прохладе приветствовали его реже, чем обычно. Потом он не смог найти партнера для визита в Обитель Алых Цветов и остался в одиночестве - раньше с ним такого не случалось, и это незаслуженное пренебрежение его больно ранило. Потом кто-то порвал дивные полотнища декоративной паутины вокруг его дома и разогнал облачных прядильщиков, а двух или трех раздавил. Некоторых энбоно эта мерзкая выходка привела в восторг: новое событие, новые впечатления! Тлемлелх уже знал, что за этим инцидентом последовало несколько аналогичных и статус пострадавших энбоно понизился - что столь же неизбежно, как падение на землю сломанного цветка. Однако он стал первой жертвой, и это выделяло его из всех, провоцируя анонимных насмешников причинять ему еще большие страдания.

«Злой Император, будь ты навеки мертв, почему же такое постигло меня, а не кого-то другого?» - измученно вздохнул Тлемлелх, поднимаясь по спиральной лестнице на Вершину Прохлады. По лестнице струилась вода, омывая ступени кристально прозрачной оболочкой. Тлемлелху нравилось преодолевать сопротивление этой головокружительно-подвижной среды и смотреть на свои безупречной формы ступни с изящно изогнутыми позолоченными когтями. Каждый коготь - маленькая сияющая арка, не случайно Тлемлелх считался одним из самых красивых энбоно в стране Изумрудного солнца. Переливы вкрапленных в кожу камней заставляли сожалеть о том, что он не может раздвоиться и наблюдать за собой завороженным взором со стороны. И вдруг его пронзила игла ни с чем не сравнимого парализующего ужаса: на крайнем когте правой ноги позолота частично стерлась, под ней обнажилось перламутрово-белое с прозеленью…
        О, не сказать, чтобы естественный цвет когтей Тлемлелха был неприятен. Его внешность не имела изъянов. Однако допустить такую небрежность… Среди энбоно встречались оригиналы, которые не красили когти (Тлемлелх не понимал их и избегал с ними разговаривать), но одно дело - рассчитанно утонченная скромность облика, граничащая с бесстыдством, и совсем другое - облезлая позолота! В первом есть некий сомнительный шарм. Второе свидетельствует о том, что ты смешон и тебя вот-вот настигнет аргхмо.
        Тлемлелх хотел повернуть назад, но ниже, за изгибом лестницы, слышалось шлепанье ног по воде, оно приближалось… И Тлемлелх продолжил подъем. Если Живущие-в-Прохладе увидят, что он без явной причины уходит, поползут слухи, которые будут стократ хуже правды; его статус, и без того шаткий, обратится в ничто. Если же кто-нибудь заметит причину… Его поднимут на смех, и результат будет тот же самый.
        Как энбоно может избегнуть объятий аргхмо? Первый путь - уйти во Фласс. Страшный и печальный, зато полный ужасающего очарования конец, тогда твой посмертный статус будет достаточно высок. Второй путь, о котором не принято упоминать вслух, - прибегнуть к помощи магии и призвать демона из хаоса, и напоить его своей кровью, чтобы тот уничтожил твоих врагов. У Тлемлелха в домашней библиотеке имелся древний трактат по магии, в переплете из кожи энбоно - занятная вещица. Что ж, вот и пришла пора воспользоваться… По его изумрудным губам скользнула усмешка обреченного.
        На Вершине Прохлады энбоно держались группами, попадались пары, но одиночек не было. Этот мир не для одиночек.
        Лишь на мгновение Тлемлелх задержался под аркой, которая взметнулась над площадью на головокружительную высоту, отбрасывая на плиты тень в виде дуги с крутым изломом, - и тут же решительно двинулся вперед, приветствуя других Живущих-в-Прохладе и внимательно наблюдая за их реакцией. Расслабиться. Он слышал о том, что некоторым счастливчикам удавалось обмануть аргхмо: если притворишься, что ничего особенного не происходит, следующий за тобой по пятам смерч роковых совпадений бесследно рассеется. Только надо очень убедительно притворяться…
        Тлемлелх улыбался как раньше, но его приветствовали небрежно, а многие энбоно и вовсе не отвечали. Его присутствие игнорировали, словно он стал невидимкой. Однако это еще не самое худшее… Хуже будет, когда на тебя начнут смотреть с иронией, проявляя открытое пренебрежение. Тогда останется один путь - во Фласс, ибо Фласс покажется желанным убежищем, где прекращаются все страдания.
        Продолжая улыбаться, внутренне помертвевший Тлемлелх неторопливо брел по площади. Пока ему удавалось делать вид, что никакого отторжения нет, что это он сам, в силу меланхолического настроения, не спешит присоединиться ни к одной из групп. Но
«пока» не может длиться вечно. Рано или поздно придется к кому-нибудь подойти - и тогда, если будешь отвергнут, тебя поглотит аргхмо. Нельзя покинуть собрание Живущих-в-Прохладе, не побыв с кем-то вместе. Это не принято. Это случается только с изгоями. А вдруг кто-нибудь обратил внимание на облезлый коготь?..
        Тлемлелх знал тут каждую пядь пространства. Отполированные до зеркального блеска базальтовые плиты, в темной глубине которых скользят безмолвные опрокинутые отражения. Древняя конструкция из парадоксально переплетенных металлических лент около входной арки - фонтан и одновременно насос, откуда струится вниз по ступеням вода, стекающая сквозь решетку у подножия спиральной лестницы в подземный резервуар. Ажурные каркасы, оплетенные декоративной паутиной немыслимой красоты - здесь держали лучших в Могндоэфре облачных прядильщиков. Мертвые, однако на расстоянии производящие впечатление живых деревья, покрытые слоем прозрачного лака. Сплетенные из жгутов черного металла беседки и обрамленные позолоченными бортиками бассейны с ароматной водой - там устроились группки и пары Живущих-в-Прохладе. Всего два шестидневья назад Тлемлелх чувствовал себя здесь как в собственном спальном бассейне, а теперь все это отдалялось от него, отталкивало его, и он смотрел на окружающее словно сквозь зыбкий туман.
        Он был близок к обмороку, но ни на секунду не прекращал беспечно улыбаться. Если бы мелькнул хоть один-единственный признак того, что за ним по-прежнему признают высокий статус… Если бы хоть кто-нибудь изъявил желание поговорить с ним… Он едва не вздрогнул, когда услышал свое имя - низкие мелодичные модуляции, выражающие восторг по поводу завершения долгого ожидания, - и увидел, что к нему направляется, отделившись от группы, стройный энбоно в переливчатом синем плаще. А потом узнал его. Лиргисо.
        Они обменялись приветствиями. Лиргисо улыбался. Он предпочитал глубокие, насыщенные цвета, и сверкающие на его коже камни были темнее тех, что носил Тлемлелх: сумрачно-синие сапфиры, черные алмазы и турмалины, изумруды того тревожного оттенка, какой приобретает небо сразу после захода солнца. Вокруг его желтых глаз ветвился черно-серебряный орнамент с непристойными алыми блестками: появиться с таким макияжем на Вершине Прохлады - это почти скандал, но Лиргисо еще и не то мог себе позволить. Гребень и когти покрыты черным прозрачным лаком - идеально ровный слой, ни малейшего изъяна. Тлемлелх встал вполоборота к нему, изогнув правую ступню таким образом, что ее чуть не свело судорогой: боль можно вытерпеть, лишь бы Лиргисо не заметил облезлый коготь.
        - Пойдем в бассейн, энб-саро? - предложил Лиргисо после обмена любезностями.
        - С удовольствием, энб-саро.
        Даже самые консервативные из Живущих-в-Прохладе приветствовали его церемонно и вежливо, словно не замечая шокирующего макияжа. Тлемлелха за компанию тоже приветствовали.
        Они сбросили плащи - два холмика шелка, темно-синий и кремовый, красиво смотрится на фоне черных полированных плит и золоченого металла - и устроились в стороне от большой компании энбоно с фиолетовыми гребнями (члены одной из Корпораций, занимающихся общественными проектами, - это у них принято одинаково красить гребни). Тлемлелх подумал: как хорошо, что он не сотрудник Корпорации и ему не надо отказываться от своих любимых цветов ради тех, что предписаны уставом, - а потом ощутил укол сожаления: если бы он в свое время вступил в Корпорацию, он бы сейчас находился под ее защитой, и вероятность того, что его захватит аргхмо, была бы невелика… Да, но не обладать свободой в выборе привычек и украшений - такая участь не для него!
        - Ты рассеян, несравненный Тлемлелх, - улыбнулся Лиргисо.
        О, назвал его по имени… Само присутствие Лиргисо вселяло тревогу - нельзя сказать, что необоснованную, и все же он единственный из Живущих-в-Прохладе изъявил желание поговорить с Тлемлелхом. Отсрочка неминуемого? Или спасение от аргхмо? Тлемлелх ощутил отчаянную надежду. Он сидел, подогнув правую ногу так, чтобы Лиргисо не мог увидеть коготь с облупившейся позолотой. Вода в бассейне тепла и ароматна… хотя дурманные снадобья, которые в нее добавляют, давно уже перестали действовать на Тлемлелха, слишком ничтожны здесь дозы.
        - Я погрузился в бессловесное раздумье, блистательный Лиргисо.
        - Неужели тебе ведомо, что такое раздумье, дорогой Тлемлелх? Надо признать, для меня это новость! Впрочем, всякое бывает… Говорят, сегодня опять была вибрация пространства на берегу Фласса, где колоннада Злого Императора. - Лиргисо не добавил «будь он навеки мертв», и Тлемлелха восхитило его граничащее с дерзким вызовом пренебрежение общепринятыми нормами. Впрочем, нормы для того и существуют, чтобы энбоно бросали им дерзкий вызов - вот только одних за это подвергают остракизму, а другие становятся законодателями новой моды. - Ученые до сих пор не смогли установить, отчего пространство в том районе периодически вибрирует. Говорят, во время таких вибраций оно иногда выплевывает предметы, порожденные хаосом.
        Тлемлелх невольно поежился. Тайна. Вокруг много непонятного - так много, что, если об этом задумываться, недолго сойти с ума, ведь где тайны, там и страх, - но Лиргисо любит поговорить о пугающем.
        - Возможно, нам только кажется, что пространство выплевывает нечто, чего не было раньше, - возразил Тлемлелх - ему не хотелось соглашаться с тем, что где-то поблизости может существовать такая жуть.
        Заметив его испуг, Лиргисо удовлетворенно рассмеялся:
        - Судя по твоему виду, несравненный энб-саро, ты давно не радовал своим драгоценным вниманием Обитель Алых Цветов. Твои нежные, как побеги виийлы, слуховые отростки постоянно свернуты, что говорит о беспричинном страхе и смятении. Но от этого есть хорошее лекарство… Я соблазнил Бхан и сейчас ищу партнера. Мы с тобой оба прекрасны и достойны друг друга, не правда ли? Ты составишь мне компанию?
        Сердце Тлемлелха радостно екнуло, - спасся от аргхмо, все налаживается! - но вслух он произнес, используя модуляцию пресыщения чувственными удовольствиями:
        - Я уже не раз бывал у Бхан. Ну что ж… Почему бы не позаботиться о продлении рода энбоно… Когда она будет ждать нас?
        - Завтра утром, дорогой Тлемлелх. - Глаза Лиргисо сузились в две загадочные улыбчивые щелки. - Приезжай в Обитель Алых Цветов завтра утром. И не забудь как следует позолотить свои восхитительные когти, энб-саро.
        Так он заметил? Да или нет?.. По виду Лиргисо невозможно было определить, обратил он внимание на оплошность Тлемлелха либо же сказал это просто так. Когда он передвинулся поближе к энбоно с фиолетовыми гребнями и задал одному из них вопрос насчет вибраций пространства, Тлемлелх выбрался из бассейна, накинул на влажное тело плащ и направился к арке. Если твое положение шатко, главное - вовремя уйти. Он прощался с попадавшимися навстречу, и теперь ему отвечали гораздо чаще, чем когда он их же приветствовал: его дружеская беседа с Лиргисо не ускользнула от внимания остальных, продемонстрировав, что он пока еще не изгой.
        Пусть Лиргисо имеет репутацию опасного существа - его статус весьма высок, и сегодняшний недолгий разговор с ним спас Тлемлелха от катастрофы. Завтра утром они вместе обрадуют своим вниманием Бхан… Смерч роковых совпадений пронесся мимо, едва дохнув на него мертвящим холодом. - Отдай мой бластер!
        - Обойдешься.
        Омар смотрел, набычившись, но броситься на Тину не рискнул. Он уже предпринял несколько попыток вернуть свое оружие и каждый раз шлепался в теплую зловонную жижу, отлетев на три-четыре метра. Наконец ему это надоело, и он от кулачного способа решения проблемы перешел к прениям. Он не очень-то соображал, где находится, и на окружающую обстановку не обращал внимания: ну колонны торчат, вместо потолка решетка, вместо пола болото, ну солнце зеленое, небо цвета заплесневелого сыра - на фиг все это, под кайфом мы видали и не такое, главное сейчас - отобрать у этой девки бластер.
        Жибель и третий головорез пребывали в более вменяемом состоянии, а потому и в большей степени испугались. Ясно, что для них случившееся стало полной неожиданностью. Для Тины тоже, но она находилась в лучшем положении: во-первых, она имела представление, пусть довольно поверхностное, о том, что такое гиперпространство; во-вторых, до нее доходили циркулирующие в Галактике слухи, будто некоторые древние расы пытались создавать установки для телепортации живых существ.
        - Я тебя убью, сука, если не отдашь бластер, - сплюнув в воду, пригрозил Омар.
        - Как же ты убьешь меня без бластера?
        Он что-то промычал, угрюмо глядя на округлую серую рукоятку, торчащую у Тины из-за пояса. После нескольких падений его одежда была испачкана грязью и какой-то синеватой слизью, на мокром лице исступленно, как два уголька, горели глаза.
        - Где мы, …? - сипло осведомился Жибель.
        - Не на Валгре, - отозвалась Тина. - У нас есть два варианта: или мы пойдем гулять по окрестностям вместе, при условии, что вы будете мне подчиняться, или разойдемся в разные стороны.
        Ее предложение вызвало лавину ругани.
        - Как хотите, - пожала плечами Тина, когда они замолчали. - До свидания.
        Нет смысла оставаться на одном месте. А вот запомнить его стоит… Она вытащила из кармана маркер и поставила радиометки на двух колоннах. Ноги погружались в темную жижу по щиколотку, дно было мягкое и неровное. В лакированных туфельках при каждом шаге противно хлюпало. Друзья Аделы хмуро наблюдали за ней. Хорошая у них обувь - на толстых подошвах, со шнуровкой… В течение двух-трех секунд Тина колебалась, - может, отнять у кого-нибудь ботинки? - потом отступила за ближайшую колонну и пошла прочь, на всякий случай петляя, чтобы нельзя было прицелиться.
        - Бластер-то отдай, …! - крикнул вслед Омар. Меж колонн заметалось зыбкое эхо.
        Черные граненые цилиндры вырастали из водной глади на расстоянии полутора метров друг от друга. Шероховатый, тронутый коррозией, теплый на ощупь металл. Да, он определенно теплее воздуха… Но постепенно остывает - такой вывод Тина сделала, дотрагиваясь до колонн по мере удаления от площадки. Несколько раз она останавливалась, прислушиваясь: издали доносились неразборчивые человеческие голоса, однако следом за ней никто не пошел. Пока делили бластер, зеленоватое солнце передвинулось, хотя времени, по ее ощущениям, протекло не слишком много. Видимо, здесь - где бы ни находилось это «здесь» - сутки короче валгрианских. Как на Кесоле или на Рубиконе.
        Итак, аппараты для мгновенной транспортировки живых существ через гиперпространство - не миф. Один такой спрятан в улье, на нижнем этаже под апартаментами Аделы Найзер. Чего только нет в ульях - и это притом, что федеральная полиция якобы регулярно устраивает там облавы и обыски! Адела воспользовалась уникальной техникой, чтобы избавиться от Тины: если под рукой нет молотка, для забивания гвоздей сгодится и микроскоп. Было это частью ее плана или, когда все пошло не по плану, она в панике ухватилась за первую подвернувшуюся возможность сплавить опасного противника куда-нибудь подальше? Скорее второе.
        Раз Адела (и некто, треснувший Тину по затылку, - впрочем, это могла сработать охранная автоматика, запрограммированная на защиту хозяйки) действовала в спешке, есть вероятность, что аппаратура была настроена на точку приема в том мире, с которым валгрианская шайка поддерживает постоянный контакт. В противном случае Тину выпихнули бы в открытый космос или в какое-нибудь другое не менее уютное местечко, но не на планету с пригодными для жизни условиями. Хотя… Прикоснувшись к очередной колонне - температура еще больше понизилась, - Тина остановилась. Очень похоже на то, что у Аделы просто не было выбора. Ни малейшего. Потому что установка для телепортации - не катапульта, она работает по принципу
«передатчик-приемник». И вот это сооружение из колонн и решеток является, очевидно, одним устройством из пары, куда более громоздким, чем его спрятанный в улье аналог. Когда аппаратура функционирует, выделяется большое количество энергии - излучаемое колоннами тепло. А как эта проблема решается в улье? Энергию поглощают какие-нибудь аккумуляторы? Наверное, да.
        Тина прислушалась: позади тишина. Переложив бластер в карман куртки, она сбросила туфли и ловко вскарабкалась по десятиметровой колонне. Ухватилась за прутья решетки, подтянулась, осторожно выглянула. Сооружение занимало несколько квадратных километров. С одной стороны к нему почти вплотную примыкало длинное приземистое здание с застекленной крышей, чуть поодаль виднелось еще несколько таких же. В толще стекол сияли зеленоватые солнечные блики. Вокруг построек разросся кустарник с темной листвой, везде запустение. Ни машин, ни людей… впрочем, кто сказал, что здесь обитают именно люди?
        Слева простиралась обширная каменистая территория, напоминающая валгрианские ландшафты, а за ней, до горизонта, море. Море?.. Тина прищурилась. Что-то не так с этим морем… Но на таком расстоянии даже ее зрения недостаточно, чтобы разглядеть детали.
        Черная, отблескивающая на солнце вода. Высокие холмоподобные волны движутся медленно, как будто нехотя - в том же темпе будет растекаться по полу начинка распоротого гелевого матраса. Никакая это не вода. Желе. Стоит сходить туда и посмотреть вблизи - ничего подобного Тина еще не видела.
        С другой стороны теснились темно-зеленые с белыми вкраплениями заросли, больше похожие на парк, чем на дикий лес: округлые формы, асимметричные, но отчетливо упорядоченные - наверное, всю эту растительность регулярно подстригают. Однако торопиться не стоит, кажущееся сходство незнакомого с чем-либо привычным может оказаться обманчивым.
        Справа местность была холмистая, беспорядочно загроможденная какими-то руинами. Меж холмов петляла несимпатично бурая речка, исчезающая в парке. Вот это уже вода либо что-то ей родственное. И никаких коммуникаций в поле зрения - ни шоссе, ни рельсовых веток, ни подвесных дорог. Небо удивительно пустынное: птицы парят над зарослями и над черным желеобразным морем, однако летательных аппаратов не видно.
        Тина соскользнула по колонне вниз. Кожаные штаны выдержали, зато одноразовая куртка из хлипкой блестящей ткани превратилась в лохмотья. Впору снять и выбросить. Так она и сделала, оставшись в трикотажной безрукавке, а бластер опять сунула за пояс. Потом выловила из воды успевшие изрядно размокнуть лакированные туфли, надела их с гримасой стоика, чьей выдержке вот-вот наступит конец. И какой черт дернул ее последовать, ради конспирации, валгрианской моде?
        Солнце сползло еще ниже, теперь оно почти касалось решетки. Ориентируясь по его местоположению, Тина направилась в ту сторону, где находились здания. Прежде всего стоит выяснить, есть ли здесь люди.
        Когда рвануло, Клод сидел в кафе с бокалом лакремы и бездумно смотрел на полупрозрачную, с молочными разводами, жидкость. Он отпил до половины, и его тело частично утратило чувствительность, как под наркозом. Пальцы слегка занемели, в голове появилась морозная пустота. Ощущение такое, словно тебя заботливо завернули в прохладную, пропитанную анестезирующим раствором вату.
        Не вызывающая привыкания лакрема была наркотиком разрешенным, зато заоблачно дорогим, но деньги у Клода пока водились: он еще не успел все без остатка потратить на регулярные угощения для Аделиной компании. Сегодня все шло как обычно - окрики, насмешки, уничижительные замечания Аделы… Почти как обычно, потому что сегодня там присутствовала Линда Ренон. Клод случайно встретил ее взгляд, удивленный и сожалеющий, и это было как удар по лицу. Он вспомнил, кто он такой, кем ему всегда нравилось считать себя - интеллектуалом, который превыше всего ценит истину и независимость, - сопоставил это со своей ролью в данный момент… Словно до сих пор дремал или находился под гипнозом - и вдруг очнулся. Ему захотелось немедленно убраться оттуда, однако по инерции он продолжал выполнять обязанности официанта, виновато улыбаясь гостям.
        Потом на его комп пришло сообщение насчет ящика бренди: чья-то дурацкая шутка. Дежуривший на пункте пневмопочты старик с дюжиной бурых бородавок на неопрятном расплывшемся лице (тоже озома, как у Аделы, но не столь сильно выраженная) сначала потребовал мзду за услугу, а после ворчливо сообщил, что никакого бренди не присылали. Он презирал Клода, как и все остальные в улье, и знал, что тот не опасен, а значит, за его счет можно поживиться. Вздохнув, Клод полез в карман за компом - заказать ящик бренди, а то Адела будет недовольна… И вдруг, неожиданно для самого себя, передумал.
        Вместо того чтобы хоть из-под земли раздобыть выпивку и вернуться в ячейку, он, попетляв по коридорам, спустился по загаженной лестнице на первый этаж, в сумрачный общий зал, напоминающий гигантский мусоросборник. Ускорил шаги, услышав невнятные выкрики обкурившихся подростков. Обогнул груду покалеченной мебели (пластиковая дешевка, неспособная протянуть больше года, особенно если владельцы используют ее в качестве подручного инвентаря в драках или пинают в минуты душевных волнений, - это барахло периодически забирали для утилизации работники муниципальной санитарной службы) и вышел на свежий воздух.
        Снаружи было ветрено, прохладно, по-вечернему солнечно. Ближайшее кафе, где легально продавали лакрему, находилось в подвальчике обветшалого кирпично-стеклянного здания, отделенного от улья забетонированным пустырем. Обветшала только его кирпичная составляющая, исхлестанная ветрами и ливнями. Армированному стеклу ничего не сделалось. Сейчас постройка выглядела особенно неказистой, так как ее целиком накрывала тень улья.
        Темновато было и в подвальчике. Свет сочился сквозь полукруглые, почти вровень с тротуаром, окошки под потолком, маленький зал тонул в полумраке. Для Клода это было в самый раз - интерьер гармонировал с его настроением. Заказав двойную порцию лакремы, он уставился в ожидании на гобелен с красно-черным орнаментом. Исконно валгрианские декоративные мотивы… А почему, собственно, исконно валгрианские? Люди пришли сюда несколько сотен лет назад, здесь нет ничего исконного. Валгра не имеет настоящего прошлого. Или, вернее, имеет, но в этом прошлом ничего интересного для истории не происходило, словно самого времени не было.
        Клод сознавал, что размышляет об этом для того, чтобы не думать о себе. Он всегда стремился к личной независимости, потому и с работы вылетел, и в черные списки угодил - так как же получилось, что он зависит от Аделы? И ладно бы только от нее, а то ведь еще и от всей ее компании, что совсем ни в какие рамки не лезет… Раньше он об этом не думал. Это просто было, и все. Он ухитрялся одновременно быть и свободомыслящим интеллектуалом, и добровольным рабом. Никто, включая самого Клода, не усматривал в этом странного. А потом появилась Линда Ренон… Она ничего на эту тему не говорила, ни о чем не спрашивала, но ее недоумение не ускользнуло от Клода и в конце концов передалось ему.
        Он попробовал взглянуть на ситуацию со стороны - лучше бы не пробовал, это загнало его почти в ступор. Как он вообще умудрился оказаться в этой ситуации, с чего все началось? И нормально ли это?.. Клод знал ответ только на второй вопрос: нет.
        Перед ним поставили бокал с туманной лакремой. Он пригубил наркотический напиток, и вскоре все вопросы вместе с болью ушли. Отстраненно, словно речь шла о чем-то очень далеком и почти нереальном, он подумал, что вовсе не обязан возвращаться в улей. Невелика потеря. Денег у него пока достаточно, чтобы уехать куда угодно. Не в Аркадию, только не в Аркадию… Там ведь случилась эта история - непонятно, на самом деле или нет, но случилась, - и парень в маске посоветовал ему не возвращаться. Можно поехать в Чайнабу или в Саршан. Эти округа на побережье Экваториального моря находятся на приличном расстоянии и от Линоба, и от Аркадии. А можно и здесь остаться… Главное, чтобы вокруг была приятная прохладная вата.
        В голове у него уже вовсю гуляли туманные завихрения, как в бокале с лакремой, он все дальше отдалялся от своих насущных проблем - и вдруг на его барабанные перепонки обрушился удар, едва не расколовший мир на куски. Клод покачнулся вместе со стулом, но стул все-таки устоял, зато бокал на столике подпрыгнул и опрокинулся. Сквозь полукруглые окошки в подвальчик хлынул дождь звенящих твердых частиц, вскоре прекратившийся. Окошки заволокло пылью, снаружи вразнобой завыли сирены. Откинувшись на спинку стула, Клод безучастно созерцал происходящие перемены. Так же вели себя и остальные посетители кафе. Только барменша начала суетиться: включила настенный терминал, тут же зависший, потом бросилась к видеофону и, когда на экране возникло перекошенное помехами лицо полицейского, закричала, что на улице катастрофа. Она не пила лакрему, с философским спокойствием отметил Клод, она не понимает, что волноваться в этом мире не о чем.
        Взглянув невзначай на свою правую руку, лежавшую на столике, он ощутил слабую тень удивления: из кисти торчал длинный кусок не то льда, не то стекла. Оттуда, где его острие вонзилось в плоть, обильно сочилась кровь - ярко-алая, она ручейками текла по белой столешнице и капала на пол, а также на брюки Клоду. Боли не было.
        - Здесь есть пострадавшие! - всхлипнув, сообщила барменша.
        Пока она объяснялась с полицией, пыль за окошками осела и подвальчик озарило солнце. Впившийся в руку Клода кусок стекла засверкал в его лучах и упал набок, прямо в лужицу крови, когда Клод до него дотронулся. Кровь из ранки потекла сильнее.

«Осколок-вампир. - Этот неожиданный образ заставил его равнодушно усмехнуться. - Отвалился, потому что сытый, как пиявка…»
        На полу переливалась радужно-хрустальная россыпь.
        Откуда взялось столько света? Словно повернули переключатель - и свет хлынул, мгновенно уничтожив тень. А, это, наверное, солнце превратилось в сверхновую. Теперь всегда будет светло, всегда и везде…
        - Господа, все, кто заказывал лакрему, должны принять нейтрализатор, - тщетно пытаясь справиться с истерическими нотками в голосе, объявила барменша. - Это распоряжение властей! Произошел взрыв, граждан просят сохранять спокойствие. Раненые сейчас получат бесплатную помощь, а нейтрализатор мы попросим вас оплатить, это в ваших же интересах.
        Лакрема гасила эмоции, поэтому никто из клиентов не спорил и агрессивности не проявлял. Когда дошла очередь до Клода, барменша сначала обработала его поврежденную кисть мгновенно застывающим гелем, потом вытряхнула на покорно подставленную ладонь розовую горошину - препарат, частично нейтрализующий воздействие лакремы.
        Через несколько минут после того, как Клод проглотил горошину, в голове у него прояснилось, хотя кожная чувствительность все еще оставалась пониженной. Оно и к лучшему, раз он ранен… Залитый кровью столик, в крови лежит опрокинутый бокал, рядом - зазубренный десятисантиметровый кусок стекла с острыми концами. От этой картинки Клода начало мутить, а когда он посмотрел на свою правую кисть, словно одетую в прозрачную перчатку с алыми потеками, и увидел пугающую темную ранку - поспешно отвел глаза. Ничего опасного, однако выглядит…
        Зал кафе купался в солнечном свете - несмотря на причитания барменши и какофонию сирен снаружи, это успокаивало. Откуда же взялось солнце, если в это время суток его здесь вообще не бывает, потому что улей отбрасывает на восток гигантскую тень? Клод встал и медленно, на онемевших ногах, направился к выходу. Небольшой эскалатор вынес его к сияющему дверному проему. Он перешагнул через порог - и зажмурился.
        Перед ним расстилалось обширное пространство, залитое солнцем и засыпанное какими-то обломками. По периметру его обрамляли здания с разбитыми стеклами, около зданий толпились люди. Над центром необъятного пустыря роились машины - полицейские, пожарные, аварийные; одна из них спустилась ниже остальных и описывала круги на бреющем полете, выпуская толстые струи белой пены. Снизу поднимались умирающие струйки дыма. А солнце? Оно было такое же, как всегда, и близко не похоже на сверхновую.
        Улья нет. Это дошло до Клода с некоторой задержкой.
        Постройки с застекленными крышами давно уже были заброшены. Возможно, не один десяток лет. Вокруг буйно разросся кустарник: жесткие, покрытые колким пушком трубчатые стебли и длинные узкие листья, иссиня-черные, с режущей волнистой кромкой. Ветви перепутаны так, что не продерешься - надо либо прорубать проход, либо выкорчевывать кусты, если это отдельные кусты, а не одно растение с разветвленной корневой системой, оккупировавшее всю территорию, прилегающую к комплексу зданий.
        Тине все-таки удалось подобраться вплотную к крайней постройке. Ступени крыльца - обычный камень - взломаны сорняками; все, что способно ржаветь, проржавело насквозь. За окнами, покрытыми изнутри слоем пыли, смутно виднелась мебель, очертаниями напоминающая ту, что стояла в потайной комнате у Аделы. Внутрь не попасть: окна перекрыты решетчатыми металлическими рамами, квадратные сегменты слишком малы - разве что руку просунуть получится. Хм, вломиться туда все равно можно… Если выбить несколько толстых мутноватых стекол, потом расшатать и вырвать раму… Тина решила отложить это на будущее. Сначала надо обследовать окрестности.
        Вокруг стояла тишина. Шелестела черная листва под порывами слабого ветерка, в гуще кустарника что-то шныряло и шуршало, но не было звуков, свидетельствующих о близости цивилизации. Видимо, гиперпространственная установка расположена на отшибе, вдали от обитаемых районов. Но в любом случае где-то должен быть обслуживающий персонал! Тина намеревалась разыскать его и тем или иным способом добиться, чтобы ее отправили на Валгру.
        Молниеносное движение рукой - и она схватила существо, выглянувшее из-под переплетения веток. Похоже на ящерицу, в длину около двадцати сантиметров. Темно-коричневое кожистое тельце с конусовидным хвостом, на лапках загнутые когти. Черные глаза-бусинки. Носа нет, его заменяют две вертикальные щели. Вместо ушей - два пучка тонких червеобразных отростков, напряженных, слегка шевелящихся. Тина осторожно прикоснулась пальцем к одному из пучков. Существо дернулось, отростки мгновенно свернулись колечками, плотно прилегающими к голове. Рассмотрев, Тина посадила его на растрескавшуюся дорожку под стеной здания. Животное сразу бросилось наутек, но перед тем как юркнуть в заросли, на миг остановилось, повернуло к ней миниатюрную змеиную головку и издало негодующее шипение - словно выругалось напоследок.
        Ориентируясь по солнцу, с трудом отыскивая просветы в массиве спутанных ветвей, Тина пошла на север - туда, где находилось желеобразное море. Наконец кустарник кончился, впереди открылась каменистая равнина. Черная кайма моря виднелась вдали, у горизонта. Солнце опустилось ниже, небо приобрело еще более насыщенную болотно-зеленую окраску. На западе и на северо-западе его покрывала темная рябь: там мельтешили стаи то ли птиц, то ли каких-то иных крылатых существ. И за все прошедшее время - ни одного летательного аппарата.
        Тина решила, что посмотрит на море вблизи, потом переночует на равнине, возле одного из невысоких яйцевидных валунов, а утром пойдет на юго-запад. В ту сторону, где находится «парк». Надо будет выяснить, есть ли здесь что-нибудь съедобное. Тело киборга аккумулировало рассеянную энергию из окружающего пространства, но в небольших количествах обычной пищи Тина все-таки нуждалась. Пока это не актуально, однако через сутки она начнет ощущать голод.
        Хотелось надеяться, что через сутки она будет на Валгре, но надежды надеждами, а действительность с ними считается редко.
        Валуны отбрасывали аккуратные округлые тени. Все окружающее казалось слегка зеленоватым. Взглянув на свои обнаженные руки, Тина увидела, что даже ее загорелая кожа в свете здешнего солнца приобрела легкую прозелень. Вечернее небо на западе изумрудно светилось. Слабые порывы бриза приносили целый букет незнакомых приторно-гнилостных ароматов, не имеющих ничего общего с обычным запахом моря. Тина уже могла различить отдельные волны - громадные, поблескивающие в косых зеленоватых лучах, они перемещались с ленцой, словно бы нехотя, причем системы в этих перемещениях не было никакой: одни ползли налево, другие направо, одни к берегу, другие к горизонту.
        Ей хотелось выкинуть туфли: для грязных коридоров улья те еще годились, но здесь только замедляли темп ходьбы. Кожа киборга обладала повышенной эластичностью и упругостью, иначе бы не миновать волдырей на пятках. Но если придется ходить по колючкам или по лужам кислоты, лучше плохая обувь, чем никакой… Тина остановилась на компромиссном решении: сбросила туфли и запихнула в карманы штанов. Теперь можно и бегом, ничего не мешает. Нагретая солнцем россыпь камней под босыми ступнями - это приятно; следует только следить, чтобы никто тебя за ногу не цапнул.
        Движение вдали, на северо-западе: из-за скопления валунов вышел человек. Человек?.
        На таком расстоянии не разобрать, но держится вертикально. Одежда - нечто вроде свободно ниспадающего длинного плаща. Человек направлялся к морю. Шел он медленно, время от времени останавливался. Тина повернула к нему, на бегу обдумывая, как объяснит свое присутствие здесь. Возможно, это кто-то из персонала, обслуживающего установку? В сторону Тины он не смотрел, даже головы ни разу не повернул.
        Вдруг он остановился, сбросил плащ и остался в облегающем костюме. Или вообще без костюма? Нет, все-таки одет - на одежде искрится множество блесток. Оставив плащ на земле, двинулся к морю. Искупаться надумал?
        Он вошел в темную субстанцию по колено, потом по пояс и остановился. На него медленно надвигалась громада волны. Тина побежала быстрее, но волна опустилась на купальщика раньше, чем она выскочила на широкий песчаный пляж. Кем бы ни было это существо, его уже нельзя было спасти.
        Накрывшая купальщика волна застыла в десятке метров от кромки пляжа темным стекловидным горбом. В ее толще белели какие-то нити, они густо оплели того, кто находился внутри. На всякий случай Тина отступила от «моря» подальше. Надо полагать, она стала, свидетельницей самоубийства. А эти «нити» - хищные обитатели студнеобразной среды или пищеварительные органы гигантской живой твари, лишь издали похожей на водоем? В полупрозрачной толще студня виднелись и другие предметы - округлые, веретенообразные, лентовидные, некоторые из них двигались, некоторые висели неподвижно. На присутствие Тины «море» не реагировало.
        Она рассмотрела сброшенный существом плащ из шелковистой фиолетовой ткани, с капюшоном и алмазной застежкой. Вновь оглянулась на «море»: волна, поглотившая самоубийцу, медленно отползала прочь от берега. Нити выпустили свою жертву, и Тина увидела обглоданный скелет - нечеловеческий, хотя и обладающий сходством с человеческим. Шестипалые руки, удлиненная грудная клетка, вытянутый череп с костяным гребнем… Он понемногу таял - как лед в горячей воде, кости на глазах истончались. «Ты внезапно и плавно исчезнешь из глаз, и назад не придешь никогда», - некстати вспомнились Тине стихи древнего земного поэта. Вокруг останков повисло множество блестящих точек, словно россыпь драгоценных камней. Какие-нибудь светляки, обитающие внутри студня, или блестки с костюма самоубийцы? От самого костюма даже лохмотьев не осталось, «море» переварило все.
        Отойдя на значительное расстояние от плотоядной массы, Тина устроилась на ночлег под одним из валунов, свернувшись прямо на голой земле. Печальные зеленые сумерки уступили место кромешной тьме. В небе дрожали редкие звезды, а лун в этом мире не было ни одной.
        Глава 6
        Чливьясы-прислужники закончили полировать когти Тлемлелха и приступили к нанесению позолоты. Они работали медленно и тщательно. Вчера Тлемлелх, переполненный горьким гневом оттого, что ему пришлось появиться в неподобающем виде на Вершине Прохлады, в наказание не покормил их, и теперь они старались загладить свой промах.
        Тлемлелх растянулся на ложе и не шевелился. Чтобы скоротать время, он созерцал потолок, украшенный волнообразными рельефными узорами, прихотливо-извилистыми, как непредсказуемые повороты судьбы. Ему было страшно. В голову лезли россказни о том, что чливьясы, если их долго не кормить, могут сожрать своего хозяина… Такими россказнями балуются энбоно-подростки и кхейглы, а он - зрелый энбоно; если верить во всякую ерунду, недолго стать мишенью для насмешек, и тогда путь один - во Фласс. Но с другой стороны, берутся ведь откуда-то все эти сплетни… Значит, хоть один такой случай, да произошел.
        Чливьясы - создания небольшие, ростом по пояс взрослому энбоно. Верткие, бесшумные, ловкие. Их зубчатые гребни начинаются от середины лба и спускаются по спине до копчика - совсем как у некоторых животных; это доказывает, что чливьясы - полузвери, не обладающие разумом, хотя и достаточно сообразительные, чтобы работать. Кожа у них темней, чем у энбоно: если чливьяс притаится в полутемной комнате, его в двух шагах не заметишь. Запросто могут подстеречь и наброситься… А зубы у них мелкие и острые, в самый раз, чтобы рвать на куски.
        Это невозможно, сказал себе Тлемлелх, пытаясь отогнать навязчивый кошмар, обретающий понемногу все большую реальность. Чливьясы безобидны, иначе энбоно не использовали бы их в качестве прислуги. Всем чливьясам дважды в год впрыскивают препарат, подавляющий агрессивность - древнее изобретение, технологию которого энбоно сумели сберечь, невзирая на перипетии последних эпох. Тлемлелх знал об этом от Леургла из Корпорации Хранителей Знания. В прошлом они с Леурглом не раз бывали партнерами в любовных играх и вместе посещали Обитель Алых Цветов, но после того, как в лаборатории Корпорации произошел взрыв и Леурглу по локоть оторвало правую руку, Тлемлелх проникся отвращением к его ущербной внешности. С тех пор они не встречались.
        Его блуждающие в тревожном тумане мысли перескочили на другую тему: вчера вечером, когда он вернулся домой, чливьясы передали ему официальное письмо из Корпорации Хранителей Дорог и Мостов. Тлемлелха приглашали на работу. Разумеется, на низшую должность - каждый, вступающий в Корпорацию, обречен подниматься наверх постепенно, преодолевая ступеньку за ступенькой. Почему пригласили, понятно. Слухи о том, что его преследует аргхмо, успели расползтись, и Хранители Дорог и Мостов, которым хронически не хватало сотрудников, решили воспользоваться ситуацией. Тлемлелх письмо изорвал, бросил в окно и долго смотрел, как ветер кружит в зеленых сумерках надушенные белые клочки. Оскорбительно-бодрый, лишенный изысканности аромат - если Тлемлелх вступит в ряды Хранителей Дорог и Мостов, ему поневоле придется пользоваться такими же духами, а также носить бежевый плащ и красить гребень в бежевый цвет. Бр-р… Уж лучше Фласс.
        С другой стороны, есть тут и выгода. Если ты состоишь в Корпорации, соблюдаешь ее устав и выполняешь порученную работу, от аргхмо ты защищен. Пусть все свободные энбоно от тебя отвернутся, твой статус и твой круг общения внутри Корпорации - это особая сфера. Вот и Леургл, потеряв руку, не ушел во Фласс, а остался жить, хоть и избегает показываться на глаза энбоно, не принадлежащим к его Корпорации. Ибо, несмотря на отвратительное увечье, его статус среди других ученых, предопределяемый его интеллектуальными способностями и связями внутри Корпорации Хранителей Знания, по-прежнему высок. Тлемлелха передернуло, едва он подумал об этом. Извращение! Самая страшная беда для энбоно - стать некрасивым, а Леургл стал некрасивым, и ему хоть бы что… Не во всяком извращении есть шарм. После этой сентенции Тлемлелх оттолкнул от себя мысли о Леургле: думать о противоестественном не хотелось.
        Он обойдется без Корпорации Хранителей Дорог и Мостов. Он слишком дорожит своей свободой. Кроме того, сотрудникам Корпораций хочешь не хочешь приходится узнавать вещи, которых лучше бы не знать. Леургл (ну вот опять он вылез!) кое о чем рассказывал… О том, например, что Фласс не всегда был такой ненасытной утробой, как сейчас. В древности в нем можно было купаться: энбоно и кхейглы с удовольствием погружались в его теплый густой сироп и возвращались на берег живыми. Фласс изменился в эпоху правления Злого Императора Сефаргла, будь он навеки мертв. Тогда по приказу Сефаргла против мятежных энбоно, чливьясов и негов (Леургл также обмолвился, что чливьясы и неги в ту пору были разумны и обладали равными с энбоно правами) применили какое-то мощное оружие, вызывающее мутации. Мятежники были уничтожены, а Фласс начал понемногу превращаться в то, чем он является ныне, и энбоно так и не нашли способа остановить этот процесс. Но это еще не все. Фласс постоянно растет. Не то чтобы слишком быстро, усмехнулся Леургл, на наш век хватит, однако через несколько поколений он оккупирует всю планету, и на Лярне не
останется ничего, кроме вечно голодного Фласса.
        Вспомнив об этом, Тлемлелх содрогнулся, и чливьяс, склонившийся над его левой ступней, мазнул кисточкой по пальцу, мимо когтя.
        Нет, не надо ему никаких Корпораций, пусть они и сулят защиту. Знать - это всегда страшно. Не случайно сотрудники Корпораций уходят во Фласс не реже, чем остальные энбоно: не каждый способен вынести бремя чудовищных знаний.
        - Мы исполнили свои обязанности, энб-вафо, - оторвал его от гнетущих размышлений голос старшего слуги. - Просим простить нас за оплошность, энб-вафо.
        В его глазах Тлемлелх уловил голодный блеск - или показалось? Надо поскорее покормить их, вдруг в тех россказнях есть доля истины… С аргхмо лучше не шутить. Поднявшись с ложа, которое имело форму неправильного овала с приподнятым изголовьем и было обито дуанским жемчужным шелком, Тлемлелх взглянул на свои сверкающие когти и объявил:
        - Вы заслужили еду, вчерашнюю и сегодняшнюю. Идите на кухню и скажите об этом повару.
        Чливьясы, все четверо, начали быстро кивать, выражая благодарность, потом сложили принадлежности для ухода за когтями в изящную костяную корзинку в виде раскрытого цветка и бесшумно удалились. Тлемлелх испустил вздох облегчения: можно надеяться, что теперь им не придет в голову позавтракать собственным хозяином… В иных ситуациях слуги могут оказаться смертельно опасными созданиями, но без них Живущему-в-Прохладе не обойтись.
        Сквозь застекленный потолок в комнату лился свет, разрисовывая пол размытыми радужными пятнами Надо поторопиться. Обычно Тлемлелх не отличался пунктуальностью, но в его нынешней ситуации опаздывать на любовное свидание не стоит: рок лучше не искушать.
        Он набросил на плечи небесно-зеленый плащ с непристойным алым орнаментом с изнаночной стороны, защелкнул застежку в виде золотого птичьего глаза с рубиновым зрачком. Перед тем как выйти из дому, завернул в искусно освещенную зеркальную комнату: он был строен, гибок и великолепен, его гребень и когти царственно сверкали позолотой. Благородные минералы на его теле завораживали взгляд своими переливами, а пересекающую живот горизонтальную складку брюшного кармана обрамлял золотистый узор - Тлемлелх первый до этого додумался и создал новую моду. На какую недосягаемую высоту взлетел тогда его статус… Но все меняется. Сейчас каждому энбоно, который претендует на некоторую элегантность, делают под наркозом вышивку золотыми нитями вокруг складки кармана. В Могндоэфре появилось несколько салонов, которые только на этом и специализируются, а о том, кто был первым, все забыли. Увы, нет ничего вечного в этом суетном мире под изумрудным солнцем.
        В карман Тлемлелх положил две нитки жемчуга и алмазную подвеску в виде большой слезы - подарки для Бхан.
        Оседланный тьянгар ждал возле входной галереи, по обе стороны от которой в изысканном беспорядке стояли арки, оплетенные лозами дурманника либо же отданные облачным прядильщикам. Сами прядильщики, многоногие белые комочки, деловито сновали взад-вперед, восстанавливая свои уничтоженные тенета. Они уже много успели, почти на треть. Лишь бы тот, кто побывал здесь в прошлый раз, не пришел опять… Похожий на серую глыбу нег с безвкусно пестрыми полосками вдоль спины и хвостом, как у животного (оба эти признака указывали на то, что он и есть животное, выдрессированное, чтобы служить энбоно), держал тьянгара под уздцы, ссутулившись возле мозаичной колонны. Его окутывал резкий аромат духов, предназначенных для того, чтобы перебивать естественный запах нега. Воняет от них отвратительно, однако приходится их терпеть: чливьясы слишком слабосильны, чтобы управляться с норовистыми тьянгарами, а представить себе Живущего-в-Прохладе в качестве тьянгарщика можно разве что закусив ягодами дурманника после трехдневной голодовки!
        Тлемлелх подошел и пнул нега:
        - Хумаик, Фласс тебя забери, ты спишь наяву?
        - Прошу простить меня, энб-вафо, я задумался.
        Тлемлелх раздраженно пошевелил слуховыми отростками: чливьясы и неги неразумны и потому не способны думать. Их высказывания такого рода иногда забавляли его, иногда выводили из себя - в зависимости от настроения.
        - Не сочиняй, - пробормотал он, устраиваясь в седле. - Поехали!
        Хумаик ловким текучим движением (этакое безмозглое порождение Фласса) скользнул на переднее седло, тронул украшенные самоцветами поводья, и тьянгар рысью побежал под горку. Окруженный множеством ажурных арок дом Тлемлелха стоял на вершине холма; вокруг, разделенные извилистыми стенами подстриженной зелени, располагались дома соседей - какие поменьше и попроще, какие побольше и пооригинальней. Необычность иных изысканно-усложненных архитектурных ансамблей вызывала у Тлемлелха легкую зависть, и тогда он утомленно опускал покрытые блестками веки, откинувшись на горб тьянгара. Хумаик сейчас не мозолил ему глаза - передний горб скрывал нега от хозяина, но навязчивый аромат маскирующих духов все же терзал обоняние Тлемлелха, заставляя морщиться. Он сузил носовые щели до предела - ровно настолько, чтобы не почувствовать удушья.
        Наконец этой пытке наступил конец: впереди показалась монументальная громада Обители Алых Цветов.
        Любой энбоно начинал ощущать сладостное томление при одной лишь мысли об этом дворце наслаждений, перламутрово-светлом, если смотреть издали (фасад был облицован мраморной плиткой), тронутом печатью ветхости, что бросалось в глаза при близком знакомстве, - и все равно желанном, как ни одно другое место под горячим и равнодушным изумрудным солнцем. Все там было восхитительно: широкие полутемные коридоры, залитые солнцем опочивальни с многоцветной мозаикой на полу и на стенах, приемные залы с ложами и мраморными ваннами, с алыми витражами, которые, по давней традиции, только в залах для совокуплений и можно увидеть, - и везде господствовал аромат теплой застоявшейся воды, смешанный с влекущим естественным ароматом, присущим кхейглам. В необъятном внутреннем дворе обители находились бассейны. О своем раннем детстве Тлемлелх сохранил смутные и обрывочные впечатления, но все же помнил, что вода там непрозрачная и густая, как суп, а присутствие простейших одноклеточных придает ей оранжевый оттенок и сладковатый привкус. В бассейнах и на песчаных площадках нежатся в полудреме кхейглы, шумно резвится
молодняк. Маленький, отрезанный от остального мира рай, где нет никаких проблем, неизбежных в жизни взрослого энбоно… Впрочем, от того же Лиргисо, который имел приятелей в Корпорации Воспроизведения Рода, Тлемлелх знал, что не так уж все безоблачно в этом раю.
        Все больше рождается уродливых младенцев, которых приходится отнимать у матерей и отдавать Флассу, ибо что еще с ними делать? А из Корпорации Попечителей Подрастающего Поколения сыплются жалобы, поскольку среди энбоно-школьников регулярно обнаруживаются умственно неполноценные, неспособные усваивать знания, - Попечители требуют, чтобы Корпорация Воспроизведения Рода ужесточила контроль и своевременно выявляла дебилов, не направляя их в школы. Да и кхейглы стали более агрессивными. Между ними нередко случаются драки, и они вполне могут закусать друг дружку до смерти, а если учесть, что генетический баланс давно уже нарушен и соотношение кхейгл и энбоно составляет примерно один к восемнадцати, гибель каждой кхейглы - весьма печальная потеря. Для того чтобы разнимать их, в обителях держат специально натренированных негов, однако эти мерзкие твари всячески отлынивают от выполнения своих обязанностей. Здоровая взрослая кхейгла тяжелей и сильней нега средних размеров, так что невзначай прибить нега ей ничего не стоит. Риск. Если же нег, пытаясь утихомирить кхейглу, причинит ей хотя бы незначительную
травму, его за это отдают Флассу. Тоже риск. В силу своей природной ограниченности неги не способны понять, что это мудрый закон, ибо слуги-полуживотные не должны вредить высшим существам, и норовят сбежать, если их определяют на службу в обители кхейгл. Бежать из такого чудесного места, где каждая деталь обстановки, каждый оттенок запаха возбуждает влечение… Тлемлелх меланхолично пошевелил слуховыми отростками: он этого не понимал.
        Тьянгар, направляемый Хумаиком, приблизился к длинной, выдвинутой далеко вперед входной галерее и остановился у свободной колонны. Здесь стояло множество двугорбых, трехгорбых и четырехгорбых тьянгаров в украшенных сбруях. Возле них сидели на корточках неги. Тлемлелх заметил, что некоторые из них, привязав хозяйских животных к колоннам, собрались группками и о чем-то лопочут на своем зверином языке.
        - Хумаик, жди меня на этом самом месте, никуда не отлучайся, - распорядился он. - Еще не хватало звериные сходки здесь устраивать…
        - Слушаюсь, энб-вафо.
        За дверью его встретил младший сотрудник Корпорации Воспроизведения Рода с голубым в белую крапинку гребнем.
        - Я пришел навестить кхейглу Бхан, - сообщил Тлемлелх после приветствия. - Она свободна?
        - Кхейгла Бхан с нетерпением ожидает вас, энб-саро. А также ваш друг, блистательный энб-саро Лиргисо, он уже прибыл.
        Он говорил вежливо и официально, как и полагалось сотруднику Корпорации, находящемуся при исполнении обязанностей, однако в его тоне Тлемлелху почудилась насмешка. Или он становится мнительным? По просторному коридору, устланному мягким ковром, они направились в глубь здания. Здесь все дверные арки и коридоры были отменно широкие, а потолки раза в три выше, чем в жилищах энбоно, чтобы даже самая крупная кхейгла, гуляя по этому лабиринту, не задевала боками о стенки и не поцарапала свой украшенный подвесками гребень о притолоки. В одних коридорах лежали пушистые серые ковры, в других пол был деревянный и слегка отсыревший, кое-где тронутый пятнами пестрой плесени. Тлемлелх знал, откуда на полу влага: совсем недавно здесь прошла какая-нибудь кхейгла, возвращаясь из бассейна к себе в опочивальню, и с нее капала вода… Подумав об этом, он едва не застонал от желания.
        Стены покрывала сверху донизу волнистая лепнина всех оттенков серого и зеленого. В одном месте Тлемлелх заметил на стене темные потеки непонятного происхождения.
        - Что это такое, энб-саро?
        - А… - Провожатый остановился. - Чливьясы, бездельники, не убрали! Здесь вчера одному негу вышибли мозги, энб-саро. Милф и Жжитхан не поделили коробочку для массажной губки, а нег, как ему было велено, попытался пресечь…
        - Пресек?
        - Увы… Остальные неги, когда началась драка, попрятались кто где - звери есть звери, от них нельзя ждать разумных действий. У Милф прокушен гребень, у Жжитхан сломаны четыре ребра… В последнее время мы начали давать кхейглам побольше еды - когда они много едят, они становятся спокойней, но на некоторых это не действует.

«Почему он сопровождает меня? - спохватился Тлемлелх. - Я без него знаю, где находится приемный зал Бхан, и не нуждаюсь в провожатых… Или здесь теперь новые правила?»
        В конце длинного бокового коридора мелькнула крохотная на таком расстоянии солнечно-оранжевая арка, оттуда доносился шум, взвизги, плеск… Внутренний двор. Сердце Тлемлелха ностальгически защемило.

«Этот проныра небось постоянно испытывает неутоленное желание, - подумал он, покосившись на своего спутника, - но приучился это скрывать…»
        Может быть, стоит вступить в Корпорацию Воспроизведения Рода?.. Впрочем, не надо иллюзий, там как везде - слишком много нудных рутинных обязанностей и вызывающей оторопь закрытой информации, которая отобьет тебе и аппетит, и половое влечение, и способность получать от жизни удовольствие.
        Послышались тяжелые шаркающие шаги, нежный перезвон, и из-за поворота вышла кхейгла. Она была на полкорпуса выше и Тлемлелха, и его сопровождающего, и в несколько раз толще энбоно средней упитанности - обычные для кхейглы размеры. На ее теле не было камней, их заменяли округлые коричневые пупырышки, соблазнительно темнеющие на бледно-зеленой коже. Все представители расы энбоно рождаются с пупырышками, но у энбоно, когда те достигают отрочества, их удаляют, вживляя в выемки благородные минералы, а кхейглы такой операции не подвергаются. Зато на ее щиколотках и запястьях сверкали усыпанные бриллиантами браслеты, с гребня переливчатой бахромой свисали драгоценные подвески и колокольчики. Это была старая кхейгла, ее тело покрывали морщины и полученные в драках шрамы, по бокам оттопыривались бесформенные складки - и все же Тлемлелх, вдохнув ее напоенный феромонами запах, ощутил новый прилив желания.
        - Красивый энбоно, - остановившись, сказала кхейгла. - Ты пришел ко мне?
        - К сожалению, нет, восхитительная кхей-саро, я пришел навестить Бхан. Но я буду счастлив вручить вам подарок. - Он вытащил из кармана нитку жемчуга и протянул ей.
        Кхейгла схватила украшение, довольно причмокнула и зашаркала дальше.
        - Это Ванф, - сказал служащий Корпорации. - Можно полюбопытствовать, энб-саро, почему вы отдали ей то, что предназначалось другой кхейгле?
        - Неизъяснимый душевный порыв, энб-саро, - после паузы отозвался Тлемлелх.
        Он и сам не понимал почему. Просто вдруг мелькнуло предположение, что эта старая кхейгла вполне могла бы оказаться его матерью, возникло мимолетное ощущение нежности. Раньше, до аргхмо, он не знал таких душевных порывов.
        Знакомый коридор с темно- и бледно-зелеными чередующимися волнами на стенах - и в конце его арка с двустворчатой дверью, за которой находится приемный зал Бхан. Лиргисо уже был там - устроился в громадной ванне из желтого мрамора, под потолочным витражом, отбрасывающим на паркет множество размытых цветных ромбов. Эта световая вуаль окутывала весь зал, и преобладал в ней алый - цвет желания и чувственных наслаждений. Алой была и подкладка плаща Лиргисо, с рассчитанной небрежностью брошенного возле ванны. Тлемлелх расстегнул застежку в виде рубиново-золотого глаза птицы, и его плащ тоже соскользнул на пол. Таким образом, что можно было увидеть лишь уголок изнанки с небольшим фрагментом алой вышивки - в этом была утонченная недосказанность, которой так не хватало однозначно откровенному жесту Лиргисо. Внутренне улыбаясь своей победе, Тлемлелх растянулся на ложе.
        - Как сегодня выглядят твои когти, энб-саро? - невинно полюбопытствовал Лиргисо.
        Тлемлелх был готов к такому вопросу - его когти ослепительно горели в радужно окрашенных солнечных столбах.
        - О да, они хороши, - промурлыкал Лиргисо, которому некуда было деваться, кроме как признать очевидное. - Я, собственно, и не ждал ничего другого, кто же может с тобой соперничать, непревзойденный Тлемлелх… Взгляни на мои когти - я придумал смешать черный лак с алмазным крошевом, получилось нечто интересное.
        Его рука лежала на бортике ванны. Приподнявшись на локте, Тлемлелх посмотрел: сияющие точки-звезды в слое черного лака, это красиво, только вот когти подрезаны чересчур коротко. Иные энбоно придерживались такой моды, но Тлемлелх никогда ее не одобрял.
        - Так могло бы выглядеть ночное небо, если бы звезд было больше. Однако длина твоих когтей, блистательный Лиргисо, несоизмерима с утонченностью твоего вкуса! Почему ты никак не отрастишь длинные, как у истинных ценителей прекрасного? Такие же короткие когти у бойцовых негов. Можно подумать, что ты у себя дома дерешься с негами, - он хихикнул, представив себе столь абсурдную картинку, - а когти подрезаешь для того, чтобы они не мешали тебе сжимать кулаки. Или они у тебя ломаются, когда отрастают?
        - Дались тебе мои когти… - усмехнулся Лиргисо с оттенком досады. - Самое длинное - это не всегда самое лучшее, несравненный Тлемлелх. Длинные когти, равно как и длинный болтливый язык, иногда очень даже неуместны… А ты уже знаешь о нашей новой потере? Вчера Апесиго из Корпорации Хранителей Знания ушел во Фласс.
        Слуховые отростки Тлемлелха от неожиданности встали торчком.
        - Да? Он же всегда был так самоуверен и рассудителен и не перегружал свой мозг излишками печальных знаний… И статус имел весьма солидный для сотрудника Корпорации… Что его толкнуло на столь скорбный шаг?
        - Он осрамился! - Изящные черты Лиргисо исказила сардоническая усмешка. В ней участвовали и губы, и глаза, и носовые щели - его треугольное лицо было необыкновенно подвижным, сейчас это проявилось в полной мере.
        - Как осрамился? - заинтересовался Тлемлелх.
        - Они с Амебелхом совокуплялись без участия кхейглы. Причем проделывали это в здании Корпорации, в присутственном месте, в рабочее время.
        - О-о!.. - только и смог вымолвить Тлемлелх.
        Иные энбоно предавались таким развлечениям, но тайком, при закрытых дверях, отослав прислугу, чтобы никто не смог подсмотреть и разболтать. Подобные связи не принято выставлять напоказ. Несколько раз Тлемлелх побывал в гостях у Лиргисо на загородной вилле, и они там именно этим и занимались. Но в присутственном месте - это уже ни на что не похоже!
        - А что стало с Амебелхом?
        - Он наконец-то обрел вожделенный статус опасного и развратного энбоно. Он ведь был инициатором этого смелого акта и соблазнил Апесиго. Руководство Корпорации Хранителей Знания присудило его к штрафу за непотребство на работе, Корпорация Поддержания Порядка тоже наложила на него штраф, но что такое потеря некоторой суммы денег по сравнению с его нынешней славой? Он теперь на гребне моды. А Апесиго - всего лишь наивная жертва, пища для Фласса, и поделом ему. Проигравший всегда виноват, мой милый Тлемлелх! Однако это хорошо, что есть такие, как он, кто-то ведь должен кормить Фласс. Чтобы Фласс не додумался протянуть свои щупальца сюда и пожрать нас с тобой…
        - Не волнуйся, энб-саро, он сюда не доберется, - ощутив скользнувший вдоль позвоночника холодок, с кривой усмешкой возразил Тлемлелх. - Фласс далеко.
        - Увы, энб-саро… Ученые подозревают, что Фласс научился доставать даже то, что далеко лежит. Он ведь растет быстро, и вот вопрос: где он берет питательные вещества для такого роста? Мы отдаем ему наших покойников, новорожденных уродов и приговоренных к смерти слуг, иногда ему достаются обессилевшие птицы и прочая мелочь - но это не объясняет столь внушительного увеличения его массы! И Хранители Знаний, которые знают не так уж мало, мой неученый энб-саро, предположили вот что: у Фласса иные отношения с пространством, чем у обычных форм жизни. Эта тварь научилась находить слабые места в ткани пространства и сквозь них запускать свои щупальца туда, где можно чем-нибудь поживиться. Не моргай так потешно, Тлемлелх, ты меня забавляешь. Возьми полу своего плаща, отметь на ней две точки и соедини их линией - это обычный путь через пространство. А потом сложи полу вдвое и проткни иглой - так делает Фласс.
        Тлемлелх оцепенел на своем ложе. Значит, безопасности нет нигде? Даже здесь, в Обители Алых Цветов?
        - Таково мнение Хранителей Знания, мой пугливый энб-саро, - рассмеялся Лиргисо. - Но не все так мрачно! Ученые предполагают, что пространство имеет неоднородную структуру - где оно более плотное, где менее плотное, я в этом, не буду таить, ничего не смыслю… По их мнению, проницаемых для Фласса участков пространства не так уж много, и раз он до сих пор сюда не наведывался - значит, этого и не произойдет… По крайней мере до тех пор, пока он не наберет еще большую силу.
        Тлемлелх непроизвольно свернул слуховые отростки в спирали, и все равно приглушенный, вкрадчиво-насмешливый голос Лиргисо достигал его слуха, пробуждая дремлющие кошмары, столь неуместные здесь, в празднично-многоцветном приемном зале кхейглы. Но тут скрипнула двустворчатая дверь в глубине зала и вошла Бхан. Разошедшийся Лиргисо сразу умолк.
        Бхан была больше той кхейглы, которую Тлемлелх встретил в коридоре. Ее ярко-изумрудное, покрытое аккуратными коричневыми пупырышками тело обольстительно лоснилось; карманы для вынашивания потомства, под которыми прятались сосцы - по три слева и справа, - слегка оттопыривались. Ноги, более короткие и мощные, чем у энбоно, были оплетены непонятно как закрепленными золотыми цепочками, а с гребня, выкрашенного по случаю любовного свидания в алый цвет, свисали алмазные и рубиновые подвески. От плеч до запястий ниспадали сотканные из нитей жемчуга рукава, соединенные с жемчужным воротником-стойкой. Ее широко расставленные глаза, пленительно круглые и темные, как перезрелые ягоды дурманника, были обведены блестящими контурами, темно-зеленые губы томно улыбались. Бхан была прекрасна.
        - Вот я и пришла, энбоно. Вы меня ждете?
        - Мы изнемогаем в ожидании, бесподобная кхей-саро. Позволь преподнести тебе вот это!
        Поднявшись с ложа, Тлемлелх протянул ей алмазную подвеску и вторую нитку жемчуга.
        Бхан схватила украшения, несколько раз довольно причмокнула и пропела низким грудным голосом:
        - Такого у меня еще нет! Новую дырку в гребне сделаю! А такое есть, но пусть будет больше… Обрадовал ты меня, энб-саро!
        Лиргисо даже из ванны не вылез, только наблюдал за ними с загадочной и немного пугающей улыбкой. Видимо, он уже успел отдать кхейгле свои подарки.
        - Ух, какая прозрачная! - встряхнув алмазную подвеску-слезу, сказала Бхан. - Хочу посмотреть, как она будет на мне висеть.
        И вперевалку, с тяжеловесной грацией, присущей только кхейглам, направилась к выходу.
        - Ты скоро вернешься к нам, кхей-саро? - окликнул ее Тлемлелх.
        - Скоро вернусь! - хихикнула кхейгла, перед тем как исчезнуть за дверью.
        - Слишком ее раскормили, - с неодобрением пробормотал Тлемлелх, повернувшись к Лиргисо. - Это делают для того, чтобы кхейглы поменьше дрались, но, если они начнут страдать ожирением, это будет плохо и для любовных игр, и для потомства.
        - Ты, как всегда, придирчив, энб-саро, - возразил Лиргисо. - По-моему, полнота ее не портит. А что до любовных игр - давай насладимся ими, пока наша Бхан наслаждается своим отражением в зеркале?
        Он раздвинул кожистые складки в нижней части живота, до половины высунув наружу алый половой орган. Повторив его жест, Тлемлелх тоже скользнул в теплую, густую от ароматических масел воду. Мраморная ванна была достаточна просторна, чтобы вместить двух энбоно. Все шло как обычно. В Могндоэфре принято, чтобы энбоно, придя на свидание, возбуждали и ласкали друг друга, а потом вдвоем оплодотворяли кхейглу, поскольку для того, чтобы произошло зачатие, три клетки должны слиться в одну. Правда, моралисты некоторых отсталых культур осуждали этот обычай: по их словам выходило, что энбоно дозволено заниматься любовью только с кхейглой, а хотя бы посмотреть при этом друг на друга - Фласс упаси! Но Тлемлелх и Лиргисо, на свое счастье, родились в просвещенной Могндоэфре. И сейчас они до изнеможения ласкали друг друга в ожидании Бхан, а той все не было и не было…
        - Где же бесподобная Бхан? - простонал наконец Тлемлелх. - Когда она вернется?
        Вместо ответа Лиргисо расхохотался.
        - Когда она придет? - ощутив нечто нехорошее в его смехе, повторил Тлемлелх.
        - Она не придет.
        - Почему? Мы же здесь…
        - Потому что у нас с ней уговор! Бхан очень интеллектуальна для кхейглы, у нее даже есть чувство юмора, и она согласилась поддержать мою маленькую шутку. Думаю, она получила от этого истинное удовольствие! А ты был сегодня очень соблазнителен, несравненный Тлемлелх, - о, как ты старался мне угодить… До конца жизни не забуду это изумительное приключение!
        Лиргисо снова захохотал, ему начали вторить другие голоса. Сквозь туман, застлавший глаза, Тлемлелх увидел, что обе двери в зал приоткрыты, а в стенах приотворены мозаичные створки небольших окошек, и множество народа заглядывает в зал - Бхан, другие кхейглы и энбоно, прислужники-полузвери, и все они усмехаются, ухмыляются, смеются.
        Он попытался ударить Лиргисо, но только расшиб руку о зашлифованные камни. Оттолкнув его, Лиргисо выскочил из ванны. Тлемлелх тоже выскочил, поскользнулся и шлепнулся на мокрый пол. Смех усилился. Не вставая, Тлемлелх ударил подлеца ногой по лодыжке, рассчитывая разодрать когтями мякоть мышцы, однако тот успел отпрыгнуть, издевательски ухмыляясь. Вскочив, Тлемлелх вновь на него бросился, но тут два здоровенных нега-прислужника скрутили его и потащили к выходу. Он визжал и пытался укусить кого-нибудь из серых бестий. Все они с самого начала были в сговоре - Лиргисо, Бхан, тот чиновник из Корпорации Воспроизведения Рода (Тлемлелх успел заметить его среди зрителей), остальные… Это аргхмо!
        - Передавай мои приветствия Флассу, энб-саро! - крикнул вслед Лиргисо.
        Они оба совершили поступок, осуждаемый обществом, - совокупились без участия кхейглы, однако Лиргисо был инициатором, он сумел развлечь скучающую публику и заработал себе повышение статуса… Корпорация Поддержания Порядка наверняка оштрафует его за эту выходку, но что ему штраф? А Тлемлелх теперь уничтожен окончательно.
        Неги стремительно проволокли его по лабиринту темных извилистых коридоров, вытолкнули во входную галерею и захлопнули обе створки двери у него за спиной. Звякнул засов. Тлемлелх ощупал свое тело: у него даже ничего не сломано, и нет оснований требовать, чтобы распоясавшихся прислужников отдали Флассу! И плащ остался там, в приемном зале Бхан. Показаться в общественном месте без плаща неприлично - впрочем, теперь это уже не имеет значения… Во всяком случае, для него. Ибо ненасытный Фласс ждет его, и нет для него иного пристанища, кроме Фласса.
        Пошатываясь, оставляя на пыльных плитах мокрые следы, Тлемлелх побрел к своему тьянгару.
        Тина шла вдоль линии пляжа. Неподалеку от берега из темной стеклянисто-тягучей массы торчали фермы каких-то разрушенных построек. Их было много, они заслоняли весь северо-западный горизонт - целый небольшой городок, невесть когда затопленный
«морем». Видимо, живой студень растворял только органику. На покосившихся конструкциях сидели птицы, время от времени издававшие тонкие сварливые крики. Блики зеленоватого солнца играли на медленно движущихся горбах вязкой субстанции.
        Напасть на Тину «море» не пыталось - то ли угадало в ней несъедобный продукт, которым недолго и подавиться, то ли, как Тина предположила вчера, само по себе оно не являлось плотоядным хищником и опасность представляли только обитающие в нем животные, неспособные охотиться вне студнеобразной среды. На всякий случай Тина выдерживала дистанцию, не подходя к береговой кромке слишком близко.
        Теплый, зернистый, жесткий песок лежал плотным слоем, ноги в него почти не погружались. Слева пляж переходил в каменистое пространство, ограниченное далеко на юге лохматой полосой черного кустарника, а впереди, на изрядном расстоянии, виднелся зеленый массив, который Тина условно определила как «парк». Туда она и направлялась.
        Раскинувшийся вокруг ландшафт безусловно принадлежал к разряду угнетающих - Тина отметила это с долей иронии, поскольку на нее это не действовало. Тронутое зеленоватой плесенью небо, пустынный серый пляж, исходящий от «моря» тошнотворный запах, тоскливые крики птиц, останки поглощенного студнем города и сам студень, необъятный, хаотично колышущийся - вся эта обстановка могла бы испортить настроение многим из ее знакомых, однако Тина смотрела по сторонам с интересом и настороженностью, но без всякой подавленности.
        Кошмары - они у каждого свои, и с ее кошмарами здешний ландшафт не имел ничего общего. Ее кошмары остались на Манокаре. Многоступенчатая иерархия и атмосфера благоговейного чинопочитания; телесные наказания за любую провинность; лишенное всяких перспектив прозябание на женской половине манокарского дома; бесчисленные запреты на информацию; медоточивые и вязкие, как патока, рассуждения о том, что тебя ограничивают ради твоего же блага, - и под всем этим, как знаменатель под жирной чертой, знание: так будет всегда - сегодня, завтра, послезавтра, через десять лет, через сорок… Тина сумела оттуда вырваться, послав к черту и числитель, и знаменатель, и сейчас никакая жуть, не похожая на Манокар, не могла произвести на нее сколько-нибудь гнетущего впечатления. Студень - это всего лишь студень, пусть он и распростерся до горизонта, пусть и усваивает органику за считанные минуты. И если ее здесь убьют, это будет всего лишь смерть, которая далеко не так плоха, как жизнь на Манокаре.
        Ее беспокоила разве что мысль о том, как скоро она сумеет выбраться отсюда и вернуться на Валгру, к Стиву. И мысль о еде: она уже начала ощущать голод. Если она не встретит людей, через двое-трое суток придется поставить эксперимент - съесть что-нибудь местное, плод или моллюска, если таковые найдутся, и посмотреть, сможет ли ее организм это усвоить. Хорошо еще, что надо ей немного, Омар и его приятели находятся в худшем положении…
        Длинный темный язык скользнул от «моря» по песку и тут же втянулся обратно. Отскочив, Тина выхватила из-за пояса бластер, но все было спокойно, студень ограничился этим внезапным всплеском активности и больше не пытался преодолеть свои границы. Впереди на песке что-то лежало. Что-то размякшее, полупереваренное… Тина усмехнулась совпадению: как будто студень попытался ее угостить! Или, скорее, исторг недоброкачественную пищу… Пока она размышляла, на пляж спикировала птица - бесперая, с кожистыми крыльями и растопыренным хвостом, похожим на руль архаичного летательного аппарата, - схватила кусок и взмыла в небо. К ней с негодующими криками устремилось еще несколько птиц, в воздухе над пляжем завязалась драка.
        Вернув бластер за пояс, Тина пошла дальше. Дистанцию, отделяющую ее от «моря», она благоразумно увеличила на десяток метров.
        Вид крови всегда вызывал у Тлемлелха тошноту. Когда из рассеченного горла чливьяса фонтаном ударила яркая коричневая жидкость - ее было так много, неправдоподобно много, слишком много для маленького тощего тельца полузверя-прислужника, - на Тлемлелха волной накатила внезапная обморочная слабость. А тут еще руки и ноги прислужника начали дергаться… Такого не должно быть: перед тем как перерезать ему горло, Тлемлелх угостил его ягодами дурманника, а потом оглушил, ударив тяжелой золотой статуэткой кхейглы в висок. И все-таки чливьяс шевелился… Вдруг он сейчас вскочит, с полуотрезанной головой, и бросится на Тлемлелха?
        Тихонько подвывая от страха, Тлемлелх попятился к предусмотрительно запертой двери, но бегущие по полу теплые коричневые струйки оказались проворней и достигли его ноги раньше, чем он успел отступить достаточно далеко. Тут он заметил, что его забрызгало кровью, и сдавленно захрипел, словно зарезали его, а не чливьяса.
        Наконец конвульсии прекратились, тело прислужника затихло. Охваченный дрожью Тлемлелх немного успокоился. Жертвоприношение совершено, теперь надо призвать демона. Пусть он явится из первозданного хаоса в страну Изумрудного солнца и растерзает Лиргисо и всех остальных, кто был там… Книга в переплете из кожи энбоно лежала в центральной выемке низкого черного столика. Преодолев содрогание - какая-то часть его естества отчаянно бунтовала против того, что должно произойти, - Тлемлелх взял ее, открыл на том месте, где была шелковая закладка, и начал прерывающимся голосом читать заклинание на незнакомом мертвом языке. Слова звучали невыразимо мерзко, в каждом пульсировало древнее зло. Заклинание и запах крови - приманка для демона.
        Подвальную комнату без окон освещали две лампы, заправленные лучезарной жидкостью, - казалось, они боялись светить слишком ярко, и по углам затаились тени. Того и гляди начнут шевелиться, уплотняться, и на середину комнаты выступит омерзительная фигура посланца хаоса… Тлемлелх не знал, как должен выглядеть демон. В книге утверждалось, что демонов много и все они разные. Среди них есть похожие на энбоно, а есть вообще ни на что не похожие, и кто из них явится на зов - заранее не известно.
        Тлемлелх дочитал до конца, однако никто не материализовался. Решив, что он совершил при чтении какую-то ошибку, он начал произносить заклинание заново. Он не хотел уходить во Фласс. Все только этого от него и ждут - ну что ж, он им устроит… Он их обманет так же, как обманул всех Злой Император, отравленный своими приближенными. Конечно, это всего лишь слухи… И на тех, кто занимается распространением запретных слухов, Корпорация Поддержания Порядка налагает штрафы, а за повторное преступление могут и в ссылку отправить… Тлемлелху никогда раньше не хотелось, чтобы эти слухи оказались правдой, - но сейчас, после того, как над ним подло надругались, его охватило желание скормить всю Могндоэфру хаосу!
        По слухам, отравленный Сефаргл на самом деле не умер, а с помощью специальной аппаратуры, доставшейся народу энбоно в наследство от более древней, давно исчезнувшей расы, переместил свое сознание в другое тело. И сбежал. В его усыпальнице, которая находится во чреве Фласса, покоится тело, покинутое Сефарглом незадолго до того, как придворные врачи констатировали факт смерти. Когда Тлемлелх, еще будучи подростком, впервые услышал эту историю, его охватило ни с чем не сравнимое ощущение жути - так, значит, Злой Император, будь он навеки мертв, на самом деле не мертв и может вернуться? Теперь же, подумав об этом, он испытал прилив злорадства. Сефаргл вас одурачил, и я вас одурачу! Ничего иного вы не заслуживаете!
        Повторное прочтение заклинания не привело к нужному результату. Попробовать еще раз? Тлемлелх читал древний текст снова и снова, то тихо, то громко, с разными интонациями. Дрожь исчезла, ее сменило нарастающее раздражение. Ничего… В конце концов он швырнул бесполезную книжку в лужу крови, взбежал по ступенькам и с грохотом захлопнул за собой дверь. Тут силы его оставили, и он уселся прямо на пол. Это аргхмо. Он бессилен что-либо изменить.
        Просидев некоторое время в лишенном мыслей и чувств оцепенении, Тлемлелх поднялся и побрел в свой кабинет. Дальше он действовал так, как надлежит действовать энбоно при подобных обстоятельствах, не пытаясь больше противиться року. Достал шелковую бумагу для официальных документов, написал завещание, назначив наследниками своего имущества двух юных энбоно - Кемсиго и Снелха. Как водится, он давно уже присмотрел себе возможных наследников, хотя и не предполагал, что в обозримом будущем до этого дойдет… Конкургла, который до сих пор считался его вероятным наследником номер один, он в завещании не упомянул, ибо слышал о том, что в последнее время Конкургла не раз видели в обществе Лиргисо. Они вполне могли сговориться, такие случаи бывали… Но Тлемлелх не настолько наивен, чтобы оправдать их ожидания.
        Потом он долго бродил по комнатам и созерцал сквозь слезы свои любимые вещи. Потом вышел из дому и, переходя от одной арки к другой, ласково гладил на прощанье облачных прядильщиков: вот единственные существа в этом безжалостном мире, которые достойны привязанности, ибо они не предают. Потом пошел к конуре нега, разбудил пинком бездельника Хумаика и велел седлать тьянгара.
        - Куда поедем, энб-вафо? - осоловело моргая, спросил нег.
        - В гости к Флассу, - бросил Тлемлелх.
        Нег отпрянул и, не задавая больше вопросов, трусцой побежал к тьянгарне. Тлемлелх поднялся на входную галерею, прислонился к колонне, зябко запахнув плащ. Фласс ждет его. Фласс всегда ждет.
        Подведя итоги, Клод сунул комп в карман. Денег осталось месяца на два, если не слишком транжирить. А еще утром их было так много… Но все течет, все меняется - вот и его деньги перетекли на счета федеральных чиновников, занимающихся расследованием «Большого линобского взрыва», как уже успели окрестить это дело журналисты. Обычная для Валгры сделка. Ему намекнули, что если он будет жадничать, на него повесят минирование улья либо же пособничество тем, кто заминировал улей… Маразм. Однако он знал, что на Валгре бывает всякое, особенно если федеральным органам не удается достаточно быстро найти истинных виновников того или иного преступления. Даже если из него не сделают главного подозреваемого, его затаскают по допросам, а то и упекут за решетку на весь период следствия. Положение у него и так не ахти какое, если же еще и церковь Благоусердия подключится… В общем, взвесив свои шансы, Клод согласился раскошелиться - а его за это обещали оставить в покое. Сейчас он прикидывал, где в Линобе можно найти жилье попроще, поскольку снятый вчера вечером номер в отеле «Агатовый ферзь» внезапно оказался для
него слишком дорогим.
        Рано утром, еще до федеральных агентов, ему нанес визит приятель Линды Ренон. Тот самый парень, который был с ней в Аркадии, - Клод узнал его, хотя тогда он был в маске. Тоже выяснял подробности. Клод мало что мог сказать ему, разве что выразить сочувствие по поводу гибели Линды. Из всего улья в живых остались только он и Адела Найзер, и то по чистой случайности.
        Адела подошла к нему, когда он стоял на засыпанном стеклами тротуаре около входа в кафе и смотрел на возникший в одночасье пустырь, одновременно пытаясь выплыть из водоворота замешательства. Он все еще находился под действием лакремы и мыслить мог на уровне: вот здесь был улей, а теперь его нет… В придачу солнце било в глаза, приходилось щуриться.
        - Клод! - услышал он знакомый голос. - Господи, как же хорошо, что ты жив!
        Повернувшись, он не сразу узнал ее: не то чтобы Адела была не похожа на себя - но он никогда раньше не видел ее на улице, под открытым небом. Как и все больные озомой, она избегала лишний раз показываться в общественных местах, а выходя из дому, надевала вуаль и перчатки. Сейчас она была без перчаток, вуаль откинута назад, на широком, усеянном бурыми бородавками лице блестели дорожки слез.
        - Клод, я так бежала за тобой… Они все были не правы, и я была не права… Я должна перед тобой извиниться за все, что было!
        - Да что ты, не за что… - пробормотал смешавшийся Клод.
        Фантастический день. Никогда еще Адела с ним так не разговаривала!
        Они спустились в подвальчик, заказали коньяк и крепкий кофе. Адела рассказала, что внезапно почувствовала себя полным дерьмом, наорала на них на всех и выскочила из улья вслед за Клодом, чтобы догнать его и поговорить. Клод был растерян и тронут: Адела все-таки переоценила свое отношение к нему… Он снял два номера в «Агатовом ферзе», куда они отправились после кафе. Не мог же он бросить Аделу, оставшуюся без жилья, на произвол судьбы! Он все ей простил, уже в который раз.
        Стук в дверь. Адела, легка на помине.
        - Клод, к тебе приходил этот маньяк? - Задав вопрос, она тяжело опустилась на стул.
        - Какой маньяк? Федеральный следователь?
        - Да нет, федеральный следователь - нормальный парень, если, конечно, умеет общаться с людьми. А ты, Клод, совсем не умеешь общаться! У тебя есть виски или водка? Давай, а то мне совсем худо. Он мне устроил форменный допрос!
        - Кто?
        - Дружок той девки, с которой ты крутил. Как ее - Лиза, Линда, Элен? Она ведь там осталась, в улье… Я боюсь, он кого-нибудь с горя прирежет, он из таких. В человеческой психологии я разбираюсь.
        - Ему сейчас тяжело, - включив терминал и отправив заказ на недорогое виски, заметил Клод.
        - Всем тяжело. Мне наших ребят жалко - всех ведь унесло, за один раз…
        К «нашим ребятам» из улья Клод симпатии не питал, но сейчас он тоже скорбно вздохнул: его сознание до сих пор не могло освоиться со вчерашней катастрофой.
        - Молиться надо, Клод, тогда полегчает. - Адела кулаком вытерла слезу. - Да только ты, подлец, не умеешь молиться… Так был он у тебя?
        - Был.
        - И что ты ему сказал?
        - Ну, что Линда там сидела, когда я ушел… Что я соболезную… Не помню точно.
        - А ты вспомни! Он ведь сейчас людей пойдет резать, если ты ему что-нибудь не то ляпнул. Я, по-твоему, в людях не разбираюсь?
        - Разбираешься… - Так как Адела смотрела в упор, ожидая ответа, ему пришлось ответить утвердительно: - Я ничего плохого ни про кого не говорил, честное слово. Постарался его немного поддержать, он ведь потерял свою девушку… Надеюсь, что удалось.
        - Ага, ты так поддержишь, что потом хоть полотенцем слюни вытирай. Ладно, не обижайся, я же любя… Где ты теперь будешь жить?
        - Где подешевле. Понимаешь, у меня тут некоторые проблемы… - Он замялся. - В общем, я остался почти без денег. Ты не поможешь мне с работой, как обещала?
        - Корыстный ты все-таки тип, Клод. - Адела состроила брезгливую гримасу. - Хоть все вокруг взлети на воздух, а ты будешь только о своем! Ладно, что с тобой поделаешь… Помогу. Вот побеседую на днях с Мавелсом, с Нихояном - и что-нибудь придумаем.
        - Спасибо, - чувствуя себя бессовестной сволочью, пробормотал Клод и повернулся к нише доставки, в которой возник прозрачный контейнер с бутылкой виски.
        Глава 7
        Тьянгар неторопливой иноходью двигался по шоссе, уцелевшему еще от той эпохи, когда энбоно увлекались всякими техническими штучками и пользовались автотранспортом. Тлемлелх велел негу не гнать: торопиться некуда, если что-то и будет существовать вечно под изумрудным солнцем, так это Фласс.
        Сейчас он оглядывал сквозь поволоку слез заросшие непролазным черным бриллисом холмы, буро-зеленые плантации млану и залитые водой голубые плантации венисага, на которых копошились полузвери-работники, скучноватые сельскохозяйственные комплексы с метеорологическими башенками, пламенно-изумрудный закат на западе и мысленно прощался с этим миром. Ему казалось невозможным то, что он, Тлемлелх, исчезнет, а все это никуда не денется. Его жизнь была не такой уж плохой, и он бы с удовольствием остался здесь, если бы не аргхмо… Но от аргхмо нет спасения.
        Впереди показались Кущи Миноргла: одетые в трепещущую листву застывшие валы всех оттенков темно-зеленого, светло-зеленого и голубовато-зеленого. Непостижимое создание древней науки, называемой «генная инженерия», - на протяжении долгих веков растения сохраняли неизменную форму, словно их подстригли только вчера. Кущи Миноргла, с виду такие приветливые и манящие, таили в себе множество опасностей, и углубляться в эти прихотливо упорядоченные заросли отваживались только ловцы удачи - сборщики нанага, который лишь здесь и произрастает.
        Сбором нанага промышляли небогатые энбоно - те, кому не посчастливилось в юные годы найти покровителей и стать чьими-либо наследниками. Негов и чливьясов сюда палками не загонишь, полузвери трусливы. Смертность среди сборщиков была достаточно высокой, однако иные из них не бросали этот рискованный промысел, даже когда им удавалось скопить состояние. Может быть, присоединиться к ним? Отвечая на свой же невысказанный вопрос, Тлемлелх отрицательно пошевелил слуховыми отростками. У него нет шансов, он погибнет здесь в первый же день - бесславно, оставив недоброжелателям еще один повод для насмешек. Сборщики нанага осваивают свое ремесло постепенно, ветераны натаскивают новичков. Вряд ли кто-нибудь из них возьмется обучать Тлемлелха - ведь его преследует аргхмо, связываться с неудачниками здесь избегают.
        Вдруг он заметил впереди, у обочины шоссе, группу энбоно - сгрудившись, те рассматривали что-то, лежащее в траве. Сборщики. Они были без плащей, зато носили пояса с портупеями и кожаные заплечные мешки. На поясах висело оружие для самообороны и охоты, а также приспособления для сбора нанага.
        Никто не повернул головы в его сторону: тут привыкли, что по этой дороге время от времени проезжает кто-нибудь, кого можно не ждать назад. Поравнявшись с группой, Тлемлелх ощутил тошнотворный сладковатый запах крови - такой же, как в подвале своего дома… Несмотря на то что сейчас все на свете утратило для него значение, слабый отголосок любопытства все же шевельнулся в его душе, и Тлемлелх велел Хумаику остановиться.
        - Что здесь произошло, энб-саро? - осведомился он у ближайшего сборщика после положенного приветствия с еле намеченным оттенком превосходства.
        - Неизвестные звери задрали одного из наших, Клемелгла, энб-саро. Не просто задрали - они не стали есть мясо, но повырывали все камни из его тела! Вы когда-нибудь о таком слышали?
        - Нет, - содрогнувшись, вымолвил Тлемлелх.
        - Я тоже! Это что-то неописуемое… - Слуховые отростки говорившего нервно дрожали, как и у всех его коллег.
        - Хумаик! - с особой властной интонацией окликнул Тлемлелх.
        Спрыгнув с седла, нег подал хозяину неприятно жесткую серую руку. Тлемлелх спешился. Сборщики расступились, пропуская нового зрителя. За обочиной, в высокой траве с голубоватыми метелочками, лежало нечто невообразимое, потерявшее облик энбоно. В мертвых круглых глазах застыло выражение ужаса, слуховые отростки скрутились в спирали. Только голова осталась в порядке, тело ниже подбородка представляло собой сплошную кровавую рану.
        - Что с ним случилось? - силясь преодолеть дурноту, пробормотал Тлемлелх.
        - Никто не видел, - угрюмо отозвался самый старший, энбоно с морщинистым блекло-зеленым лицом и консервативно-бежевым гребнем. - Клемелгл всегда работал один, без напарника, хоть это и глупо в нашем деле. Но вы посмотрите вот на это, энб-саро!
        Следы на влажной вязкой земле. Таких странных следов Тлемлелх еще не видел. И сборщики, судя по выражению их лиц, тоже не видели… Следы были большие - величиной примерно со ступню взрослого энбоно, а формой напоминали неправильные вытянутые овалы, пересеченные волнистыми бороздками, которые располагались с противоестественной навязчивой симметрией. У Тлемлелха мурашки поползли по коже. Что же за выросты находятся на ступнях у этого животного и каково их предназначение? Природа иногда проявляет склонность к извращенному юмору… Чем дольше он разглядывал эти следы, тем страшнее ему становилось. Он поймал себя на том, что его слуховые отростки нервно вибрируют.
        - Что животное с ним сделало? - спросил он, избегая смотреть на истерзанный труп.
        - Из его тела вырваны все благородные камни, но умер он не от этого. Слева в груди у него сквозная рана и горло перерезано. Перерезано, а не перекушено! Вы хорошо рассмотрели следы этих тварей? Они передвигаются на двух ногах! Их было трое, след у каждой свой, с другими не спутаешь - разная длина ступней, разные очертания этих неровностей на ступнях. Никак не пойму, что это у них такое… У двух тварей, видите, отпечатались волнистые и ломаные линии, а у третьей - ромбы с кружочками внутри, словно присоски!
        Тлемлелх старался унять дрожь. Сборщики держали наготове оружие и оглядывались на каждый шорох.
        - Такое впечатление, что его убили специально для того, чтобы завладеть камнями, - тихо сказал молодой энбоно.
        Тлемлелх взглянул на него с недоумением:
        - Это же бессмыслица, кому и зачем могут понадобиться чужие камни?
        - Видимо, у этих тварей нет логики. Раз ему перерезали горло, это были не простые животные, а полузвери, наученные обращаться с холодным оружием, - заметил кто-то из группы. - А рана в груди весьма похожа на рану от пули.
        - Тогда почему она слева? Даже полузвери знают, что сердце справа!
        Тлемлелх опять взглянул на отвратительные следы. Рана слева, перерезанное горло, из тела непонятно зачем вырваны благородные камни… Сборщики нанага могут предполагать и болтать все, что им заблагорассудится, но он уже понял, что здесь произошло: ритуальное убийство. Ни энбоно, ни полузвери так не убивают, да они тут и ни при чем. Этого Клемелгла растерзали демоны хаоса, вызванные Тлемлелхом! Только им могут принадлежать такие следы. И нет ничего удивительного в том, что их трое, он ведь прочитал заклинание несколько раз подряд. Непонятно только, почему демоны материализовались в Кущах Миноргла, а не в подвале его дома… Видимо, была какая-то магическая тонкость, которой он не учел. Впрочем, не важно. Теперь надо найти этих тварей и натравить на Лиргисо - раз Тлемлелх их призвал, они должны ему повиноваться.
        - Куда ведут их следы, энб-саро? - спросил он у старшего сборщика.
        Тот показал на тропинку, уводящую от шоссе под сень деревьев:
        - Оттуда они пришли и туда ушли.
        Позвав дрожащего Хумаика, Тлемлелх с его помощью вскарабкался в седло и приказал:
        - Сворачиваем сюда!
        - Энб-вафо… - жалобно начал нег.
        - Сворачивай! - оборвал Тлемлелх.
        С Лиргисо нужно разделаться, а после он еще подумает, уходить ему во Фласс или нет. Солнце садилось - перед заходом оно всегда становилось маленьким, злым и зеленым. Обычно Тлемлелха это тревожило, но сейчас он улыбнулся: призвав демонов, он породнился с потусторонним злом, ему ли изнывать от печального смятения при виде заходящего светила! Кущи Миноргла лепетали у него за спиной что-то безумно-невнятное. Потом впереди открылась лужайка, нег, взвизгнув, натянул поводья - и Тлемлелх наконец-то увидел своих демонов. Всех троих.
        Петру Валову редко кто-нибудь завидовал. Да и поводов для зависти не было: начальство не спешит тебя продвигать, зато затыкает тобой все дыры; жена два года назад ушла, объявив на прощанье, что она бы еще согласилась жить с таким занудой, если бы он приносил домой приличные деньги, на которые можно прилично одеваться, а просто так - дурочек поищите; удачных дел за плечами не сказать чтобы мало, но о них почему-то никто в Федеральной Комиссии не вспоминает, словно их и не было вовсе. Валов ко всему этому давно привык и на переживания силы не тратил. Но сейчас его положение было по-настоящему незавидным - и никакого просвета.
        Он сидит под замком на яхте сумасшедшего преступника Стива Баталова, обладающего паранормальными способностями. Сообщница последнего Линда Ренон - она же Тина Хэдис, тергаронский киборг, разыскивается Космополом - погибла при взрыве улья, после чего Стив, который, кстати, тоже находится в розыске, начал проявлять явные признаки помешательства. Это, так сказать, ситуация на данный момент… Однако даже если Валов сумеет сбежать, проблем у него будет достаточно, поскольку чертов улей взлетел на воздух вместе со всеми подозреваемыми, зацепками и потенциальными источниками информации по делу о хавлашмырах.
        Стив, в испачканном комбинезоне, с нездоровым блеском в запавших глазах, устроился в кресле в другом конце салона. Он пригласил сюда Валова полчаса назад для разговора и предложил провести совместное расследование. Валов должен был подумать и ответить «да» или «нет» - вот он и думал, как бы ему и от сотрудничества с преступником отвертеться, и остаться в живых.
        Стив провел рукой по усталому, посеревшему, измазанному грязью лицу (интересно, где он так уделался - в машинном отсеке что-нибудь ремонтировал?), другую руку, не глядя, просунул сквозь дверцу в холодильник, извлек банку пива и сделал несколько глотков. Валов примерз к креслу, опасаясь лишний раз пошевелиться: вот это да! Надо уносить ноги, покуда цел.
        - Что с тобой? - сфокусировав на нем взгляд, поинтересовался Стив.
        - Ты часто так делаешь? - Он отозвался не сразу. Не потому, что хотел выдержать паузу, просто горло перехватило. Законы природы летели в тартарары, а он должен спокойно это созерцать, ибо деваться некуда.
        - Пиво? - Стив взглянул на банку. - Да, оно мне нравится. Вкусное. Но я от него практически не пьянею.
        - Где ты его взял? - Валов уловил в собственном голосе истерические нотки и мысленно влепил себе увесистую затрещину.
        - В холодильнике. Там еще есть, хочешь? Ты обдумал мое предложение?
        Валов кивнул. Стив открыл дверцу холодильника - на сей раз обычным способом, - вытащил банку, поставил на стол и толкнул к нему. Видимо, в первый раз он проявил рассеянность, а теперь спохватился: не стоит слишком уж демонстрировать перед пленником свои способности.
        - Я совершу должностное преступление, если начну тебе помогать. Я знаю, что вам инкриминируется. К нам приходила копия инструктивного письма из Космопола.
        - Если там насчет убийств и ограблений - это вранье, нас подставили.
        Это было сказано так бесхитростно и серьезно, что Валов в первый момент растерялся: бывает, что преступники выдают себя за ни в чем не повинных граждан; бывает, что безосновательно обвиненные люди пытаются доказать свою невиновность, - но при этом и те и другие выстраивают сложные системы аргументов и контраргументов, апеллируют к чувствам, ссылаются на алиби, - а этот просто бросил пару фраз и рассчитывает, что ему поверят?
        Валов неловко вскрыл банку, так, что пиво выплеснулось на колени, и сказал:
        - Я бы посоветовал тебе это… сдаться властям. Самое лучшее, что ты можешь сделать.
        - Да нет, - усмехнулся Стив. - Не лучшее.
        - Если ты невиновен, бегать от Космопола неправильно. Я понимаю, она погибла, тебе тяжело, но стоит и о будущем подумать… - Он говорил избитые фразы, к каким всегда прибегал, уговаривая преступников явиться с повинной, и сам чувствовал, что это вряд ли возымеет эффект.
        - Теперь уже полегче, - возразил Стив. - Я выяснил, что она не погибла.
        - Каким образом? Вот это уже интересно!
        - На месте взрыва нет частиц ее тела. Если бы хоть что-то осталось, я бы нашел.
        Валова опять пробрал мороз: как там можно что-то найти, в этой апокалиптической мешанине обломков? Да еще и за такой короткий отрезок времени? По крайней мере, теперь понятно, почему он грязный - лазил по развалинам. Но его жутковатое заявление насчет «частиц тела» неоспоримо свидетельствует о безумии! Если он свихнется окончательно, страшно подумать, какие возможны последствия… И Валов скрепя сердце решил пойти на компромисс: ради того, чтобы хоть в какой-то степени держать Стива под контролем, придется согласиться на сотрудничество. Ну а при хорошем везении можно будет сдать его Космополу…
        - Я подумал, - со стуком поставив на стол банку, осторожно начал Валов. - Совместное расследование - это реально, если мы сразу обсудим… Ну, определим границы наших действий. Ты хочешь найти того сбежавшего парня из «Галактического лидера», я ловлю браконьеров, которые убивают хавлашмыров. Если мы поможем друг другу… В общем, я согласен действовать совместно, только без уголовщины.
        - Хорошо. Никакой уголовщины не будет. Что такое хавлашмыры?
        - Ты чего, никогда не слыхал о них? Валгрианские животные, вымирающий вид.
        - Теперь вспомнил, - кивнул Стив, - в вашей Сети мне попадалась информация на эту тему. Твое задание считается безнадежным, ведь так?
        Валов угрюмо кивнул, умолчав о том, что его начальство в последнее время регулярно спихивает ему безнадежные задания. А он, не ограничиваясь видимостью деятельности, пытается чего-то добиться, и терпит поражения, и получает взыскания… Об этом Стиву знать незачем.
        - Больше оно не безнадежное, - сообщил Стив. - Я помогу тебе прекратить браконьерство - в обмен за твою помощь в моем расследовании.
        - Тогда мы договорились, - подытожил Валов и потянулся за банкой с остатками пива. - Вначале надо установить, кто взорвал улей, - предложил Валов, в душе радуясь тому, до чего ловко он все уладил. - Видно, заметали следы.
        - Вначале надо установить, каким образом улей взорвали. Он не был предварительно заминирован. Я сканировал через каждые два часа, в последний раз - за сорок минут до взрыва.
        - Как сканировал?
        - Я это могу, - туманно ответил Стив. - Что ты знаешь об Аделе Найзер?
        - Ну… задержаний и судимостей нет. Я смотрел ее досье. Жила в улье, много криминальных контактов…
        - Она коренная валгрианка?
        - Да. А в чем она замешана?
        - Она осталась жива. Выскочила из улья незадолго до взрыва. Утверждает, что хотела догнать приятеля, который обиделся на нее и ушел.
        - Она тут, на яхте?
        - Нет. Я подозреваю, что она связана с тем, кого я ищу, но доказательств у меня никаких. Я побеседовал с ней в отеле, где она сняла номер.
        Валов озадаченно поморщился: этот Стив демонстрировал отнюдь не бандитскую логику. Что же он собой представляет и как себя с ним вести?
        - Судя по характеру развалин, то, что взорвалось, находилось на одном из средних этажей, - опять заговорил Стив. - Сканируя здание, я ограничивался поисками взрывчатки, но есть ведь и другие штуки, которые взрываются. Например, атомный реактор или неисправный генератор силового поля… Такие предметы я не умею обнаруживать с ходу. Кроме того, взрывчатку могли доставить в улей после того, как я сканировал в последний раз. Ночью я смоделировал приблизительную трехмерную схему взрыва.
        - Можно взглянуть?
        Эти создания выглядели неописуемо жутко и отвратительно, что свидетельствовало о том, что их и впрямь породил хаос. Их рост колебался в тех же пределах, что и рост взрослых энбоно; каждое имело две руки, две ноги, одну голову - и на этом сходство заканчивалось. Их тела были тщательно задрапированы в странные оболочки из ткани, совсем не похожие на плащи энбоно. Аккуратностью демоны не отличались: несуразные матерчатые оболочки были изорваны и испачканы. Их ноги… Тлемлелх так и не понял, надеты на ноги какие-то специальные футляры из темной кожи (интересно, из чьей кожи?..) или это и есть их лапы, лишенные пальцев и когтей, устрашающе массивные и вдобавок украшенные кусочками металла и декоративными шнурками. Руки были пятипалые, а головы круглые, без гребней. У двух демонов на головах росла темная шерсть, у третьего гладкий череп покрывали шрамы, оставленные когтями неведомых обитателей хаоса. Кожа этого демона, самого крупного из всей тройки, имела блекло-коричневый оттенок разбавленной крови, в то время как у его собратьев она была грязновато-белая.
        Но хуже всего были их лица - или морды? Нечто невообразимое! Там, где у энбоно, негов и чливьясов находятся аккуратные носовые щели, у этих тварей располагались большие мясистые выросты с двумя отверстиями. Губы у них были тускло-красные, а глаза - даже не разобрать, какого цвета, слишком маленькие, формой напоминающие высушенные листья венисага. Пучки слуховых отростков отсутствовали, их заменяли округлые раковинообразные органы, украшенные золотыми подвесками в виде миниатюрных ножей - последнее указывало на то, что демонам хаоса тоже не чужда эстетика. Что ж, раз Тлемлелх призвал их, придется привыкать к их виду… Главное - добиться от них повиновения.
        Демоны стояли около водоема на другом краю лужайки. Они повернулись на шум и смотрели на Тлемлелха, один из них вытащил из складок своей матерчатой драпировки предмет, напоминающий пистолет.
        - Я - ваш повелитель! - крикнул Тлемлелх. - Я призвал вас, чтобы вы мне служили!
        Демон что-то крикнул в ответ, его грубый голос звучал отрывисто и монотонно - так разговаривают актеры, изображающие оживших мертвецов. Перепуганный тьянгар норовил подняться на дыбы, в то время как нег пытался развернуть его, чтобы умчаться отсюда куда угодно.
        - Хумаик, успокой эту скотину! - вцепившись в ремни, оплетающие передний горб тьянгара, потребовал Тлемлелх. - Введи ему хидомон, немедленно! Эти твари принадлежат мне!
        Горб не позволял видеть, что делает нерасторопный нег, но Тлемлелх надеялся, что тот все-таки выполнит приказ хозяина - достанет из седельной сумки шприц с хидомоном и вонзит в шею взбесившегося животного. Демон поднял и навел на них свою штуковину, потом вдруг начал вертеть ее в руках и рассматривать, произнося множество непонятных слов. Две другие твари вторили собрату и жестикулировали. Тлемлелх в это время из последних сил цеплялся за ремни, опасаясь вылететь из седла. Вдруг тьянгар затих и встал смирно: хидомон подействовал.
        - Это я посылал вам зов! - крикнул Тлемлелх мерзким тварям, с облегчением выпрямившись. - Это я заклял вас древним словом и кровью!
        Наконец-то его поняли! Демон с пистолетом издал заунывно-монотонный вопль, что-то вроде: «Вотбля-зарядыблякончились-глазокблядохлый!» - и швырнул оружие наземь, демонстрируя таким образом покорность Тлемлелху. Но у того демона, чью голову покрывали шрамы, появился в руке узкий темный предмет, щелчок - и оттуда выскочило длинное лезвие, сверкнувшее в зеленом луче заходящего солнца. Что это означает: тварь не хочет повиноваться или показывает свою готовность расправиться с врагами повелителя?
        - Вы - мои демоны! - Тлемлелх старался говорить властно. - Сначала вашей добычей станет Лиргисо, потом другие, на кого я укажу! Если вам нужна кровь и благородные камни, вы все это получите!
        Негромкий стрекот в обрамляющем водоем плакучем кустарнике - и из-под всколыхнувшихся ветвей на лужайку выскользнул суллам, один из самых опасных хищников, населяющих Кущи Миноргла. Тьянгару после дозы хидомона было все равно, зато Хумаик в ужасе завизжал. А Тлемлелх всего лишь напряженно усмехнулся: с ним его демоны, ему ли бояться животного из плоти и крови!
        Если бугристый овальный панцирь суллама, испещренный серо-белыми разводами, очистить от наростов-паразитов, отполировать и покрыть лаком, из него получится красивый столик для туалетных принадлежностей. У Тлемлелха дома было таких целых три, и они ему очень нравились. Но этот суллам не хотел становиться столиком. Он хищно раскачивался на четырех мохнатых суставчатых лапах, издавая голодный стрекот. Его плоская голова едва высовывалась из-под панциря, зато пара конечностей с клешнями тянулась к добыче. Суллам считает, что демонов можно есть? Бестолковая тварь! Тлемлелх насмешливо пошевелил слуховыми отростками, готовясь получить удовольствие от зрелища.
        Суллама трудно убить. Сделать это с помощью холодного оружия практически невозможно - слишком твердый у него панцирь, а кожа на лапах такая толстая и прочная, что скорее клинок сломаешь, чем нанесешь этой бестии рану. Хороший стрелок может уложить суллама, если сумеет несколько раз подряд попасть в щель, где прячется голова, но чаще охотники, выследив животное, травят воду в облюбованном сулламом водоеме. Это незаконный способ охоты, и Корпорация Поддержания Порядка налагает на виновных большие штрафы, ибо заодно с сулламом издыхают все рыбы и улитки, да и какой-нибудь энбоно, которому придет в голову оттуда напиться, может пострадать. Поэтому туалетные столики из панцирей сулламов - роскошь и редкость.
        - Вы должны прикончить его, не повредив панцирь! - распорядился Тлемлелх.
        Демон с ножом проревел в ответ: «Идинаху!» (это, по-видимому, означает, что он готов повиноваться?) - и повернулся к сулламу. Самый опасный хищник страны Изумрудного солнца против тварей из хаоса - как жаль, что рядом нет никого, кто мог бы вместе с Тлемлелхом насладиться этим представлением и высказать свои впечатления! Хумаик не в счет - он совсем потерял голову от страха и то пытался тормошить впавшего в оцепенение тьянгара, то взывал, всхлипывая, к своим звериным богам.
        Суллам, не переставая стрекотать, боком двинулся к демонам. Теперь все они вытащили ножи и начали медленно пятиться. Это же потусторонние существа, почему они отступают? Или хотят напоследок поиграть с жертвой? Суллам бросился на них, лезвия беспомощно скользнули по его твердой плоти, один из демонов пронзительно закричал, и панцирь окропила алая влага. Два других демона вихрем промчались мимо тьянгара, только удаляющийся топот напоминал об их существовании. Суллам, не обращая внимания на зрителей, высунул из-под панциря сплющенную морду и начал пожирать добычу.
        Тлемлелх, потрясенный увиденным, обессиленно прислонился к горбу тьянгара. Это аргхмо… Силы хаоса над ним посмеялись - он даже демонов вызвал никудышных, ни на что не годных! Несмотря на свое сверхъестественное происхождение, эти твари позорно спасовали перед обыкновенным животным! Если бы Лиргисо мог это увидеть, как бы он злорадствовал…
        Суллам вдруг прервал трапезу и втянул окровавленную морду в щель: в кустарнике зашуршало. Ветви раздвинулись, и на лужайку вышел еще один демон.

«Злой Император, да сколько же я понапризывал этой пакости?..» - внутренне ахнул Тлемлелх. Он не мог вспомнить, сколько раз прочел заклинание. Много. И теперь не менее дюжины отвратительных, но слабосильных тварей, исторгнутых хаосом, слоняется по Кущам Миноргла, нападая на одиноких энбоно и становясь поживой для сулламов - его, Тлемлелха, стараниями! О, какая изощренно-жестокая насмешка рока… Он скорбно усмехнулся, понимая, что сейчас произойдет.
        Суллам злобно застрекотал и бросился на новую жертву. Демон стремительной тенью метнулся в сторону. К нему потянулась раскрытая шипастая клешня, демон нанес по ее основанию удар сбоку, ребром ладони - повредить сулламу это не могло… но почему тогда хватательная конечность животного бессильно упала? Отскочив, демон подхватил с земли пистолет, выброшенный его собратом, и с силой метнул, попав точно в щель, где пряталась голова. Суллам завертелся на месте. Этот демон могущественнее, чем те трое… Значит, для Тлемлелха пока еще не все потеряно? Существо из хаоса подскочило к сулламу и нанесло сжатым кулаком удар в панцирь. Хруст, лапа демона по локоть погрузилась внутрь, а когда тот ее вырвал, из дыры брызнула темная кровь.
        - Не порти мой столик! - спохватился Тлемлелх. - Я тебе повелеваю: убей так, чтобы панцирь остался цел!
        Поздно. Не обращая внимания на его крики, демон нанес еще несколько столь же страшных ударов, превративших баснословно дорогой костяной панцирь хищника в лишенный всякой ценности хлам. Лапы суллама конвульсивно задергались, подкосились, и он осел на траву. Никогда ему не бывать туалетным столиком.

«Вот ведь непонятливая тварь! - вздохнул расстроенный Тлемлелх. - Ладно, по крайней мере демон у меня теперь есть. Настоящий демон - не то что те сбежавшие отбросы хаоса».
        - Хумаик! - окликнул он нега. - Помоги мне слезть!
        - Энб-вафо… - пролепетал тот.
        - Шевелись! Это мой демон, и сейчас я буду ему приказывать!
        Хумаик сполз на землю и помог спешиться хозяину. Демон наблюдал за ними, стоя над трупом суллама и растерзанными останками другой твари. Тлемлелх отметил, что он отличается от тех троих: шерсть на голове светлая; на груди, под облегающей черной тканью, находятся две симметричные округлые выпуклости; в чертах лица и в строении тела угадывается некая гармония. О, безусловно, он тоже уродлив, но его уродство более эстетично, чем уродство его сородичей, которые испугались суллама. И это логично, ибо в стране Изумрудного солнца в первую очередь находят покровителей и продвигаются наверх более красивые молодые энбоно - значит, и у демонов все устроено так же. Не стоит удивляться тому, что более привлекательный посланец хаоса оказался более могущественным.
        - Я призвал тебя, и я твой повелитель! - объявил Тлемлелх, остановившись в нескольких шагах от существа. Судя по тому, что он читал в древних книгах, с демонами полагается разговаривать именно так.
        Демон произнес несколько фраз. Его речь была отрывиста и монотонна, как и речь его собратьев, но все же более приятна для слуха, что также свидетельствовало о его более высоком ранге. Он показал на себя, потом махнул рукой в сторону Фласса. Что это означает?
        - Надо убить Лиргисо, - сказал Тлемлелх. - Я хочу, чтобы ты сделал это каким-нибудь изуверским способом. Вырви у него из тела все камни, пока он еще будет жив, это мне понравится!
        Демон вновь заговорил, показывая то на себя, то на северо-восток.
        - Лиргисо там. - Тлемлелх указал на юг. - Там, понятно? Дай мне ощутить сладость мести, растерзай его! Ты должен меня слушаться… Поехали в город. - Он сделал приглашающий жест в сторону тьянгара.
        Демон кивнул. Знак повиновения! Итак, он признал Тлемлелха своим повелителем.
        - Поехали скорее! - заторопил Тлемлелх.
        Солнце уже скрылось за деревьями, мир затопили постепенно густеющие зеленые сумерки, а там и ночь не заставит себя ждать. Редко кому-нибудь из энбоно удавалось пережить ночь под открытым небом в Кущах Миноргла.
        Вместо того чтобы подчиниться, демон сначала сполоснул в водоеме окровавленные руки, потом присел возле останков убитого демона. Распустив шнурки, стащил странные футляры из темной кожи. Под футлярами ноги мертвой твари были обтянуты пестрой тканью. Демон уселся на траву и сбросил свои футляры, покрытые непристойно-алым лаком, что наводило на мысль о совокуплениях и плотском блаженстве. Изумленный Тлемлелх успел рассмотреть его обнаженные ступни - пятипалые, с плоскими бледными когтями, а потом демон спрятал их, надев ножные футляры мертвеца, затянул шнурки и вскочил. Тлемлелх пребывал в недоумении: что символизирует сие действие демона? Что это за неведомый ритуал? Он так мало знал о порождениях хаоса…
        - Ему-ботинки-больше-не-понадобятся, - сказало существо.
        - Я вижу, тебе не терпится настичь Лиргисо, - усмехнулся Тлемлелх. - Спасибо Флассу, теперь я отомщу!
        Хумаик топтался около тьянгара, прикрывая лицо руками, чтобы не смотреть на жуткую потустороннюю тварь.
        - Устраивайся здесь. - Тлемлелх указал демону на сиденье между вторым и третьим горбом тьянгара.
        Тот опять кивнул и легко вскочил в седло.
        Тлемлелх вскарабкался на свое место с помощью дрожащего нега. Усадив хозяина, Хумаик взял ко всему безучастную одурманенную скотину под уздцы и повлек по направлению к шоссе. Пройдет некоторое время, прежде чем действие хидомона закончится и тьянгар вновь начнет воспринимать команды, а им надо выбраться из чащи до того, как тревожно-зеленый сумеречный свет окончательно померкнет. Держась за ремни, Тлемлелх трясся в нервном ознобе, но на его губах играла торжествующая улыбка: он все-таки сумел призвать кого надо!
        Глава 8
        Жилье, снятое Клодом в дешевом многоквартирном доме на северной окраине Линоба, внутри походило на секцию камеры хранения: пенал два на четыре метра, стены сплошь заняты дверцами разных размеров. В углу терминал, функционирующий всего шесть часов в сутки. На потолке - скучный матово-белый глаз плафона. За дверцами находились шкафы и шкафчики для имущества, которого у Клода почти не было, а потянув на себя самую длинную, можно было выдвинуть из стены койку. Еще за двумя прятались микроволновая печь и посудомоечная машина. Никаких излишеств. Рядом с дверцей пустого гардероба имелась дверь в крохотное помещение с унитазом, душем, умывальником и металлически-тусклым небьющимся зеркалом. Клод вначале не мог запомнить, какая из них справа, а какая слева. Бывало, что он, захотев в туалет, рывком распахивал дверь - и отшатывался, увидев в шаге перед собой глухую стенку.
        Он каждый день с тревогой подсчитывал тающие деньги, ожидая, когда Адела найдет для него работу. Его никуда не хотели брать, и от тоски он начал коллекционировать предлоги, под которыми ему отказывали - любопытная получилась коллекция. Был, правда, один выход: пойти в церковь Благоусердия, «отмолить» крамольную статью и получить справку. Адела без обиняков посоветовала так и сделать, но Клод не мог переломить себя. Слишком уж неловко было вспоминать то утро, когда Линда вытащила его из потасовки на Арбеонской площади. Пусть Клод постоянно мучился от сознания собственной мягкотелости - он все-таки был не настолько мягкотел, чтобы по второму разу вляпаться в такое. Когда он сказал об этом Аделе, та обозвала его
«умником-засранцем, готовым ради своего маленького самолюбия утопить Валгру в дерьме». Он спросил, какая связь между тем и другим, а то он что-то не улавливает, но Адела велела ему выметаться, потому что она смотреть на него спокойно не может.
        Клод не понимал ее. Она убежала с вечеринки, чтобы найти его и извиниться, а теперь опять ведет себя как раньше. Даже еще хуже: иногда она начинала упрекать его, что он остался жив, в то время как «ее мальчики» погибли - словно это он виноват в том, что какому-то психу взбрело в голову отправить улей в тартарары! Он все больше разочаровывался в ней, но она обещала, что найдет для него работу, она утверждала, что для нее это пара пустяков, и Клод держался за нее, как за последний шанс.
        Несколько раз к нему приходил друг Линды. Задавал множество вопросов - про улей, про Аделу, про других людей, которых Клод Хинби знал, и Клод выкладывал все, что помнил, хотя Адела просила его не говорить этому типу ни полслова. Это было его маленькое преступление против Аделы - и его тайна, потому что он в этом, естественно, не сознавался.
        Клод был откровенен не потому, что побаивался этого хмурого жесткого парня. Он просто не мог врать ему: тот был такой же, как Линда, а Клод не так уж много встречал людей, которые свободны сами и легко переносят чужую свободу. Для Валгры это редкость. И что бы он там ни рассказывал насчет своих полномочий, никакой он не федеральный следователь, это у него на лбу написано. Возможно, космополовец.
        В новом жилище Клода было окно, выходившее на территорию завода по утилизации промышленных отходов. Одна из причин, почему квартиры здесь стоили недорого - считалось, что это экологически опасное соседство. С высоты одиннадцатого этажа Клод мог любоваться металлическими куполами и усеченными конусами, соединенными темными перекладинами переходов. Сама эта геометрическая композиция была неподвижна, зато ее оживляли машины, постоянно сновавшие в поле зрения. Он даже сделал попытку устроиться туда на работу - все равно кем, лишь бы хоть немного платили, - но его, разумеется, не взяли. Да он не особенно и надеялся, поскольку в
«Линобской ленте новостей» однажды промелькнуло сообщение о том, что дирекция завода заключила с местным отделением церкви Благоусердия соглашение о регулярном освящении производственных корпусов.
        Дальше, за территорией завода, тянулось до горизонта обнаженное серое пространство - равнины.
        Клод то торчал у окна, считая единицы транспорта, то, когда терминал просыпался, гулял по Сети, запрашивал данные о найме на работу и отправлял свое резюме. Раз в день он выходил наружу, обедал в небольшом автоматическом кафе и покупал что-нибудь съестное на вечер и на завтрак, а потом ехал к Аделе. И все его дни были похожи один на другой, но вот наконец забрезжил просвет: Адела сказала, что работа для него есть, только придется ему оторвать свою изнеженную задницу от кресла, от стула, от унитаза или на чем он там привык рассиживать, потому что работа эта связана с командировками.
        Над Мигоном (если Мигон - это имя города, а не «город» на здешнем языке) сгущались болотно-зеленые сумерки. Близилось время очередной вылазки. Небольшое темное существо с гребнем вдоль спины скользнуло в комнату, положило в крайнюю выемку стола несколько листков шелковистой бумаги и проворно исчезло.
        Тина уже успела привыкнуть к здешней мебели. Выражения «плоский, как стол» здесь бы не поняли. Здесь стандартная столешница представляла собой неровную поверхность с выемками разной величины и глубины, отлитую из материала, напоминающего янтарь. По-своему удобно: ничего не скатывается на пол. Писали здесь на подставках вроде пюпитров, украшенных инкрустациями из застывшего прозрачного лака с помещенными внутрь насекомыми или цветами. Спали в бассейнах с ароматизованной водой, на плавучих ложах - по крайней мере, так была устроена спальня у Тлемлелха, приютившего Тину.
        Почему он ее приютил - особый разговор. Не потому, что питал необъяснимую симпатию к иным разумным расам и не из познавательного интереса, как Тина решила вначале. Тлемлелх остро нуждался в услугах киллера, но по неведомой ей причине не смог найти специалиста этого профиля среди своих соотечественников.
        Общались они друг с другом, рисуя картинки: речевой аппарат расы Тлемлелха слишком отличался от человеческого. Тина каждый день получала стопку листков с самым настоящим комиксом, суть которого сводилась к тому, что надо убить одного субъекта. И не просто убить, а зверски убить. Схема населенного пункта, называемого Мигон, с подробным маршрутом от дома Тлемлелха до дома некоего Лиргисо (если Тина правильно уловила, так звали заказанного клиента), прилагалась.
        Рисовать Тлемлелх умел - его творения, выполненные инструментом наподобие черного фломастера, были изящны и детально прописаны, а в той части, которая касалась убийства, изобиловали натуралистическими подробностями. Тина попыталась объяснить ему, тоже в картинках, что не собирается убивать неизвестно кого непонятно за что, - Тлемлелх в ответ выдал довольно красивую, хотя и мрачноватую абстракцию с асимметричными узорами, и на следующий день опять принялся за свое.
        Тина подозревала, что ждать до бесконечности он не станет, но пока Тлемлелх ее не выгонял. Почему-то ему стукнуло в голову, что питается она исключительно свежей кровью, и никакой другой еды он ей не предлагал. Однажды попытался напоить ее своей собственной кровью, сцеженной на глазах у гостьи в золотой бокал в виде замысловато закрученной спирали, и едва не закатил истерику, когда она отказалась от этого деликатеса. У Тины инцидент вызвал вспышку раздражения: возможно, таковы обычаи этой расы, но народ здесь, насколько она могла судить, достаточно цивилизованный, и Тлемлелх должен соображать, что для существа с другой планеты местные белки могут оказаться неусвояемыми.
        Когда голод стал невыносимым, она отобрала у одного из маленьких темных плод, похожий на белый огурец, и съела небольшое количество сладковато-пресной зернистой мякоти. Никаких неприятных последствий, ощущение голода утихло. Съедобно. Изъяв на кухне еще один «огурец», она демонстративно умяла его на глазах у Тлемлелха - пусть посмотрит, чем на самом деле питаются люди. Тлемлелх, однако, не оставил попыток угостить ее кровью: у него было свое мнение о правильном рационе для инопланетян.
        В доме имелась большая библиотека, занимавшая две смежных комнаты, и хозяин не мешал Тине в ней рыться. Тина искала картинки, фотографии, карты - побольше иллюстративного материала, который поможет составить представление об этом мире. Кое-что ей удалось выяснить, откопав несколько астрономических и географических атласов. Например, что луна в количестве одной штуки здесь все-таки есть, но вращается она по стационарной орбите, и пресловутый Мигон находится в полушарии, лишенном лунного света. А также что студнеподобный океан является, похоже, серьезной проблемой для местного населения.
        Атласы, судя по разной степени их потрепанности, были изданы в разное время, и каждый показывал иной вариант ситуации на планете. В самых древних и ветхих формации живого студня - всего шесть, рассредоточены на четырех континентах, - занимали не более семи процентов общей территории. В самом новеньком атласе восемьдесят процентов поверхности было закрашено черным. Океаны исчезли, остался один-единственный материк с внутренним морем.
        Тина никогда не слышала о такой планете. Похоже, этот мир существует в полной изоляции от других цивилизаций. Что ж, галактика велика… Не исключено, что это кусочек иной галактики, и тогда тем более надо разыскать владельцев гиперпространственной установки, поддерживающих контакт с Валгрой.
        Звездных атласов в библиотеке не нашлось, но, судя по иллюстрациям в некоторых старых изданиях, в прошлом раса Тлемлелха строила звездолеты и выходила в космос. И технику имела достаточно мощную. Однако избавиться от «студня» с помощью этой техники соотечественники Тлемлелха не смогли… Возможно, большинство населения эвакуировалось, а здесь остались лишь те, кто не захотел покинуть родную планету? Не зная языка, ситуацию не прояснить.
        Тина помнила о том, что все ее домыслы могут оказаться далекими от истины. Выстраивая умозрительные модели того, что здесь происходило и происходит, она старалась не поддаваться искушению смотреть на них как на реальность.
        В сумерках, закутавшись в одолженный у Тлемлелха темный плащ с капюшоном, она отправлялась на прогулку. Даже в таком виде она слишком отличалась от местных и старалась не приближаться к фонарям - статуям или абстрактным композициям из прозрачного материала, заполненным светящейся зеленоватой жидкостью. В ночном небе мерцало не более двух десятков звезд, крохотных, еле различимых. Не исключено, что этот мир прячется в районе пылевой туманности.
        Фонарей в окрестностях было много. Кроме того, светились стрельчатые окна, сквозь застекленные крыши пробивалось наружу сияние, обволакивающее постройки зыбким зеленоватым ореолом. Несмотря на отсутствие небесного светила, Мигон, как и приличествует цивилизованному городу, после захода солнца не погружался в кромешную тьму, так что за минувшие несколько ночей Тина изучила прилегающую к дому Тлемлелха территорию достаточно хорошо.
        Раскиданные среди холмов комплексы жилых строений, по большей части одноэтажных, но с такими наворотами, что иные из представителей высокого дизайна, попади они сюда, локти бы себе пооткусывали от досады, что не первые до этого додумались. Дома - змеящиеся спирали; дома, составленные из угловатых или округлых сегментов; дома, подобные раскрытым веерам… И бесконечное разнообразие причудливых декоративных излишеств из металла и камня. Обязательный архитектурный элемент - длинная, приподнятая над землей галерея с двойной колоннадой, нечто вроде сильно вытянутого вперед крыльца. К колоннам этих галерей привязывали верховых животных. Вокруг домов в беспорядке стояли арки, оплетенные растениями с ползучими древесными стеблями, множеством мелких темных цветочков (рассмотрев их, Тина поняла, что это не цветы, а листья в форме цветка) и черными ягодами, издающими пряный запах, или же затянутые паутиной, сотканной паукообразными существами величиной с куриное яйцо. Пауки были неядовитые и совсем ручные - Тина не раз наблюдала из окна, как Тлемлелх гладит и угощает своих, прогуливаясь около дома.
        Над местностью господствовала искусственная возвышенность, на вершине которой вырисовывалась на фоне неба громадная арка. Однажды Тина поднялась туда по спиральной лестнице, для чего ей пришлось снять ботинки, позаимствованные у погибшего бандита: по ступеням струилась вода. Наверху находились скульптуры, бассейны, лакированные деревья (непонятно, синтетические или настоящие), заселенные «пауками» арки и более замысловатые каркасы, - но самое главное, сверху открывался великолепный обзор.
        Целое море зеленоватого света на юге - в стороне, противоположной от гиперпространственной установки и «студня». Похоже на то, что Тлемлелх живет в тихом аристократическом пригороде, а сердце Мигона находится там, дальше. Наверное, именно там сосредоточены научные и административные учреждения, промышленные предприятия… Другой вопрос, как добраться туда, изучить территорию и вернуться обратно в течение одной ночи. Местные верховые животные от Тины шарахались, а никакого автотранспорта она здесь пока не обнаружила - хотя, по логике, он должен существовать, поскольку Тина видела в старых книгах рисунки и фотографии.
        На фоне светящегося города белело большое здание в форме цирка - тоже, так сказать, часть заказа: из посланий-комиксов Тлемлелха следовало, что после того, как с Лиргисо будет покончено, Тина должна отправиться в это заведение и все там разнести. Что это, казенный дом, где Тлемлелху причинили какую-то обиду, или фирма, принадлежащая его конкурентам? Тина так и не сумела выяснить, что это за здание, но запланировала побывать там - инкогнито и без погрома.
        На вершине она встретила одно-единственное существо, принадлежащее к расе Тлемлелха. Разглядев Тину в свете мерцающей статуи, одинокий прохожий издал сдавленный переливчатый вопль и лишился чувств. Тина склонилась над ним: живой. На шее пульсирует жилка, сердце бьется… только не слева, как у человека, а справа. Первой мыслью было оказать ему помощь, но тут она спохватилась: пожалуй, если он, очнувшись, опять ее увидит, последствия непредсказуемы, вплоть до инфаркта. Пусть уж лучше здесь полежит, а потом придет в себя и решит, что померещилось.
        Домой она возвращалась, когда небо на востоке светлело и начинало наливаться изумрудным сиянием. Тлемлелх поселил ее в подвале, в комнате без окон, с двумя каплевидными лампами вроде той, что она видела у Аделы, и деревянным полом с облезлым лаком и въевшимися темными пятнами. У стены поставили многоногую кушетку необычной формы - асимметричный вытянутый овалоид, обитый стеганым шелком. Вначале Тлемлелх пытался от рассвета до заката держать Тину взаперти, но она в первый же день выбила замок и пошла осматривать дом. Это повторилось еще два раза, а потом Тлемлелх понял, что так он разорится на замках, и больше ее не запирал.
        Сны ей снились странные. Сумбурные, перенасыщенные обрывочной информацией. Там было множество фрагментов ее прежней жизни - до того, как она стала киборгом, и после, - некоторые мелькали по одному разу, другие повторялись снова и снова. Почему-то чаще всего снился заснеженный Рошеген, где ее захватили манокарские агенты, но не нападение и плен, а последующие события: как она вместе с Риганом из
«Галактического лидера» и офицером Космопола принимает участие в зачистке на манокарском корабле, уничтожая дволлов - неизученных местных животных, с виду похожих на распластанные одеяла. После ее бегства те проникли на корабль через открытый люк и сожрали всех, кто находился на борту, кроме агента манокарских спецслужб и парня, который подставил Тину, - эта приятная парочка успела запереться в одном из изолированных помещений и благополучно дождалась прихода спасателей. «Зачем?..» Как будто кто-то снова и снова, с завидной настойчивостью, задавал ей во сне этот немой вопрос. Зачем она убивала дволлов? Никакими эмоциями вопрос не сопровождался, не было ни обвинения, ни одобрения, ни удивления, но кто-то невидимый очень хотел получить на него ответ.
        Иногда ей начинали сниться невероятные многомерные структуры, и потом, просыпаясь, Тина испытывала досаду оттого, что не может мысленно воспроизвести их во всех деталях. Для ее человеческого мышления, привыкшего к трем измерениям, это была непосильная задача, в то время как во сне таких ограничений не существовало.
        Эти сны не были тягостными (разве что исключая те кусочки, которые относились к манокарскому периоду ее жизни), но в них присутствовало ощущение, словно кто-то пытался докричаться до нее сквозь толстую звуконепроницаемую стену. Сначала Тина предположила, что это Тлемлелх, отчаявшись объясниться на словах, решил попробовать установить с ней телепатический контакт, но потом отказалась от этой мысли. Тлемлелх продолжал гнуть свое, ежедневно рисовал и подбрасывал ей очаровывающие своим эстетическим совершенством комиксы на тему «пойди и замочи того мерзавца», что не имело ничего общего ни с прошлым Тины Хэдис, ни с многомерными структурами.
        Скорее всего, дело было в интенсивной работе ее мозга, даже во сне занятого поисками выхода из западни.
        Истекли восьмые сутки ее пребывания здесь. Тина низко надвинула капюшон, запахнула плащ и наискось через просторную комнату с чернотой за стеклянным потолком и лепным волнистым рельефом на стенах направилась к выходу.
        - Лиргисо! - Тлемлелх выскочил наперерез ей из боковой арки, занавешенной жемчужными нитями. - Онгхай онг Лиргисо!
        Он начал что-то декламировать речитативом, размахивая пачкой листков. Его бледно-зеленое лицо, тонкое и подвижное, искажали гримасы, смысла которых Тина не понимала: что это, ярость, раздражение оттого, что она медлит, ненависть к врагу? Она уже успела отметить, что мимика у этой расы очень живая, как и у маленьких темных. Зато более крупные серокожие существа с пестрыми полосками вдоль хребта и рудиментарными хвостиками обычно сохраняли на своих физиономиях каменно-флегматичное выражение. Аромат духов Тлемлелха наводил на мысль о вечеринках при льдистом лунном свете и роковых женщинах; в зашлифованных драгоценных камнях, которые непонятно каким образом держались на его теле, плясали зеленоватые искры. Его круглые темные глаза то почти исчезали в прищуре, то широко и гневно распахивались.
        - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - вздохнула Тина, когда он резким жестом сунул ей свои картинки, - но однажды я дала себе слово никого не убивать, не разобравшись. Мне предложили поработать киллером, и я чуть не прикончила человека, который стал потом моим самым близким другом. На мое счастье, он оказался сильнее и не дал себя убить. Тлемлелх, для меня это был серьезный урок. С тех пор я не играю по чужим правилам - только по своим собственным. Ты уж извини, но хорошего исполнителя из меня не получится. Даже за деньги, хотя ты мне их и не предлагаешь.
        Разумеется, она не рассчитывала, что Тлемлелх поймет что-нибудь из сказанного, но, может, интонация заставит его призадуматься или общее настроение… Она вовремя спохватилась, чтобы не улыбнуться ему на прощанье, - и Тлемлелха, и всех остальных обитателей этого дома ее улыбка пугала, - и вышла в теплую, влажную ночь, осторожно притворив за собой лакированную дверь из тяжелого дерева. Спрыгнула с галереи на траву и начала спускаться с холма, петляя между арками. Вот, наконец, и шоссе - отличное шоссе, идеально ровное, рассчитанное на скоростной автотранспорт. Только нет в Мигоне никакого автотранспорта, ни скоростного, ни тихоходного.
        Она отправилась туда, где уже побывала вчера, к одетому в светлый камень каналу, над которым поднималось на сваях длинное здание без окон, с размытым зеленоватым нимбом над застекленной крышей. Стены были украшены бронзовыми гирляндами и масками существ расы Тлемлелха - это придавало зданию скорбный вид, словно оно было мавзолеем, хотя судя по шуму, доносившемуся изнутри, там размещалось какое-то производство. С берегами канала постройку соединяло множество металлических мостиков - и широких, по три-четыре метра в поперечнике, и узких, так что вдвоем не разойтись.
        Вчера она долго наблюдала за зданием, спрятавшись в зарослях черного кустарника, пока не начало светать. Ей показалось, что она видела аэрокар с выключенными габаритными огнями - большое темное пятно, скользнувшее по небу сверху вниз и исчезнувшее где-то вблизи сооружения на сваях. Произошло это в самом начале ее прогулки, и она просидела в засаде всю ночь, но больше ничего интересного не заметила. Ей могло померещиться. Это могла быть просто крупная птица… Но ведь где-то же существует база тех, кто пользуется гиперпространственной установкой! И у них должен быть транспорт, вряд ли они разгуливают по чужой планете пешком. Если то, что она видела вчера - аэрокар, это модель вроде «Торнадо», бесшумная, исключительно маневренная.
        Тина решила ничего не предпринимать, пока подозрения не подтвердятся. Хорошая будет история, если она вломится на какую-нибудь местную фабрику по производству многоногой мебели и распугает рабочих… Сперва надо убедиться в том, что здание принадлежит людям. Ее противникам.
        Постройка была одноэтажная, очень длинная, оба ее конца растворялись во тьме. По периметру ее охватывала открытая галерея, по которой бродили серые с кобурами на поясах, их когти клацали о металлическое покрытие. Охраняемый объект. Притаившись в кустах возле одного из мостиков, Тина всматривалась в темноту, изнывая от нетерпения и от сознания того, что она, возможно, совершенно напрасно здесь торчит, а те, кто ей нужен, находятся где-то в другом месте. Бронзовая маска, обладающая несомненным сходством с лицом Тлемлелха, трагичная и сардоническая, глядела на нее со стены здания, чуть поблескивая в рассеянном зеленоватом свете.

«Надо все-таки разобраться, что это за история, в которую влип Тлемлелх, и почему он так нуждается в киллере, - некстати подумала Тина. - Без его помощи было бы труднее здесь освоиться…»
        Она непроизвольно содрогнулась от внезапного отвратительного ощущения, а через секунду узнала это чувство - ее тело только что получило полновесный парализующий заряд, после которого человеку полагается отключиться и лежать мешком, - и откатилась в сторону, ломая кустарник. Уйти с линии выстрела. У тех, кто охраняет здание, есть биосканер либо инфракрасные очки, ее присутствие засекли. Вот они. Выясняют, куда она делась, того и гляди выяснят… После заряда она двигалась медленнее, чем могла бы, но все же быстрее, чем охранники. Оружие у нее было - бластер Омара (на восемьдесят пять процентов разряженный, судя по показаниям счетчика) и лазеры, имплантированные в кисти рук, но в ее планы не входило перебить противников. Ей нужна информация. Ей нужен билет до Валгры. Чем больше будет жертв, тем сложнее будет договориться с хозяевами установки.
        Тина вновь метнулась в сторону, не позволяя локализовать свое местонахождение и одновременно по плавной кривой приближаясь к противникам. Трое серых. Подхватив с земли камень, она размахнулась и швырнула его в кусты. Охранники повернулись на звук, держа парализаторы наготове. Они слишком поздно поняли, что объект охоты уже не удаляется от них, а приближается с тыла.
        Оказавшись у них за спиной, Тина схватила двоих за костистые гребни и треснула головами друг о друга. Она еще не успела отпустить их, когда третий развернулся. Это на нем был шлем с очками ночного видения. Тина толкнула два обмякших тела прямо к нему в объятия, и вся компания повалилась на землю. Несильный удар по горлу заставил охранника в шлеме потерять сознание.
        Тина прислушалась: тихо. Очень тихо. Значит, за ней гонялись только эти трое, других охранников на берегу нет. Она запихнула в карманы штанов три трофейных парализатора - судя по дизайну, никак не здешнего производства. Она видела кое-какое оружие у Тлемлелха: совсем иной стиль, иная эстетика. А эти больше похожи на серийные изделия ее мира… Впрочем, можно проверить. Вытащив один, Тина нажала на кнопку счетчика, и в миниатюрном оконце вспыхнули арабские цифры.
        Сняв с охранника шлем, она повертела его в руках и положила на траву. Такие вещи обычно снабжены радиометками, так что брать его с собой мы не будем. А черная коробочка на шее - вот это уже интересней! Именно так выглядят портативные автопереводчики. Похоже, он и есть… Наконец-то можно будет объясниться с Тлемлелхом.
        Если охранника снабдили переводчиком - значит, ему приходится общаться с людьми. И аэрокар ей вчера не померещился.
        Никто из серых не подавал признаков жизни, и Тина на всякий случай решила проверить, как они себя чувствуют. У двоих пульс есть, сердцебиение в норме. У третьего пульс еле удалось нащупать… такое впечатление, что кожа у него чересчур толстая, а сердце вообще не бьется. Или все-таки бьется, но не справа, как у его товарищей, а слева. Как у человека.
        Сообразив, что это может означать, Тина начала ощупывать его тело. Вот они, застежки! Утоплены в складках морщинистой кожи. Одна вертикальная, на груди, другая горизонтальная, под подбородком. Великолепная имитация.
        Тина стянула с человека маскировочный костюм. Бледное лицо, влажные волосы взъерошены. Под костюмом трусы и мокрая от пота футболка. Припухшая, воспаленная кожа - это заметно даже в неярком свете грушевидных фонарей, прицепленных к поясам охранников. Видимо, безвылазно сидеть в этой искусственной шкуре не так уж комфортно.
        Один из серых пошевелился. Тина аккуратно свернула костюм, сунула под мышку и отступила в тень. Она все еще размышляла, парализовать охранников и продолжить наблюдение за зданием или просто уйти с добычей, когда очнувшийся неуверенно сел, что-то жалобно пробормотал, огляделся - и вдруг издал вопль, полный дикого животного страха. Его товарищей это сразу привело в чувство, они так и подскочили, суматошно озираясь. Второй серый, увидев рядом с собой человека, тоже завопил и бросился к каналу, напролом через кустарник. Первый контролировал себя хуже - паника так скрутила его, что убежать он не мог, только сидел на траве и кричал, как персонаж фильма ужасов.
        - Танаик, чего ты орешь, скотина? - осведомился человек. До него пока не дошло, что его раздели.
        Сообразив, что нечто обращается к нему, Танаик зашелся в хриплом визге. Со стороны канала доносились голоса: удравший охранник поднял тревогу. Парень в трусах и футболке наконец-то оглядел себя, потрясенно охнул, выматерился и тоже ломанулся в кусты, не забыв подхватить и напялить свой шлем с инфракрасными очками.

«Теперь я его не поймаю, - отметила Тина. - Надо было раньше. Ладно, черт с ним. Какие они ксенофобы, однако…»
        Танаик продолжал визжать. Стараясь держаться в тени, Тина повернула в сторону Мигона. Путь предстоял неблизкий, а впечатлений на сегодня достаточно.
        Истомленный неопределенностью, одиночеством и жаждой мести, Тлемлелх не ощущал аппетита. Оттолкнув хрустальное блюдце с ломтиками винно-черного десерта в застывшей пене крема (к радости чливьясов, которые с удовольствием приберут хозяйский завтрак), он поднялся, рассеянно ополоснул пальцы в серебряной чаше с подогретой водой. Не дожидаясь, когда руки высохнут, взял со стола книгу заклинаний и направился к лестнице, которая вела в подвал.
        Нужно заставить проклятую тварь выполнить свое предназначение. Лиргисо до сих пор жив, Бхан жива, никто не поплатился за нанесенное ему оскорбление… О том, что в Мигоне все спокойно, Тлемлелх знал из листка «Перлы новостей», который ему приносили ежедневно. С того самого вечера, когда он привез к себе домой демона, он не покидал своих владений и не видел других энбоно. После гнусной выходки Лиргисо на него обрушатся издевки и насмешки, едва он появится в публичном месте… Другое дело, если он сумеет отомстить за пережитый позор! Внимательно проштудировав книгу, Тлемлелх нашел парочку заклинаний, которые должны сделать демона управляемым, и собирался немедленно их опробовать.
        Пока что ему приходилось до отвала кормить своих чливьясов и негов, а также ежедневно угощать их ягодами дурманника - чтобы те были всем довольны и поменьше болтали. Тлемлелх пригрозил, что того, кто хоть полслова кому-нибудь скажет о демоне, он ему же и скормит. И сейчас его прислуга, с одной стороны, тряслась от страха, а с другой - бессовестно жировала, пользуясь щедростью хозяина. В общем, разврат. Тлемлелху уже принесли от соседа, сотрудника Корпорации Общественного Пропитания, официальное письмо, спрыснутое духами, невыносимо резкий аромат которых символизировал гневное возмущение.
        Сосед, вечно надутый пожилой энбоно с безвкусно малиновыми когтями, в своем послании утверждал, что обожравшиеся вожделенных ягодок чливьясы Тлемлелха подают дурной пример его чливьясам, когда слоняются в невменяемом состоянии вокруг дома и бездельничают. Мол, все это чревато опасными идеями расового равенства, вплоть до революции, и он пожалуется на это безобразие в Корпорацию Поддержания Порядка, чтобы Тлемлелха оштрафовали.

«Я тебе не революцию, я тебе похуже устрою! - задыхаясь от негодования, бормотал Тлемлелх, комкая письмо. - Вот натравлю на тебя демона…»
        Если бы все было так просто… Этого демона ни на кого не натравишь, он даже кровь пить не хочет. А штраф Тлемлелху не грозит: на своей частной территории он имеет право делать все, что пожелает, тем более если речь идет о прислуге. Однако, раз его преследует аргхмо, против него могут применить незаконные санкции, если это кому-нибудь взбредет в голову, ибо никто не станет защищать жертву аргхмо… На всякий случай Тлемлелх велел прислуге сидеть дома, а не болтаться по окрестностям, опошляя своим видом гармоничный ландшафт его владений.
        В нише возле спуска в подвал скорчился чливьяс, которого Тлемлелх приставил надзирать за демоном.
        - Где это существо?
        - Оно купается в яшмовом бассейне, энб-вафо. Оно опять вернулось под утро и принесло… нечто страшное. - Тонкий голос чливьяса дрожал. - Оно долго полоскало это в бассейне, а потом разложило в своей комнате для просушки и отправилось купаться. Энб-вафо, я заглянул туда одним глазком… Это… это… Разрешите мне поесть блаженных ягод, энб-вафо!
        Сердце Тлемлелха екнуло: неужели демон наконец-то понял, зачем его сюда призвали, и притащил труп Лиргисо?
        - Подожди! - оборвал он прислужника и приоткрыл дверь.
        И застыл на пороге, ошеломленный увиденным.
        Это был не труп. Хуже. На полу, прямо на засохших кровавых пятнах, оставшихся после совершенного Тлемлелхом жертвоприношения, была разложена кожа, содранная с какого-то несчастного нега. Тлемлелх заметил на ней всего два аккуратных надреза, один продольный, один поперечный. Не иначе тварь из хаоса воспользовалась некой мерзкой магией, чтобы снять с жертвы кожу, не повредив! Даже глаза уцелели, две темных незрячих выпуклости… Что это был за нег? Кто-то из челяди Лиргисо? И как сейчас выглядит его освежеванное тело, оставшееся в доме Лиргисо? И что испытал мерзавец Лиргисо, когда обнаружил это - догадался ли он, что его в скором времени ожидает то же самое?
        У Тлемлелха было живое воображение. Когда перед его внутренним взором пронеслась вереница противоестественно детальных картинок, все вокруг поплыло, он ухватился слабеющей рукой за косяк. Книга заклинаний выскользнула и шлепнулась на пол. На него дохнуло холодом и смрадом хаоса, и перед тем как потерять сознание, он понял, с какими адскими силами связался…
        Выбравшись из бассейна, Тина некоторое время постояла, обсыхая, потом натянула трусы и черную трикотажную безрукавку. Окон в этом помещении не было, только выпуклый стеклянный потолок, сквозь который внутрь обрушивался поток зеленовато-золотого солнечного света. На стенах, облицованных полированной яшмой, висели зеркала. Тлемлелх любил зеркала. Тина кое-как, пятерней, расчесала мокрые волосы (расчески у нее с собой не было, а местные вообще в них не нуждались) и пошла к себе. Времени мало. Парень, с которого она сняла костюм, успел увидеть ее, перед тем как она его оглушила, и наверняка сообщил своим. Ее будут искать.
        Дверь ее комнаты была приоткрыта, в полутемном закутке у подножия лестницы лежал Тлемлелх. На него напали?.. Приготовившись активировать лазеры - другое оружие осталось в комнате, - она пинком распахнула дверь и прижалась к стене. Тихо. Никого нет, вещи на месте. Убедившись, что все в порядке, она склонилась над Тлемлелхом. Живой, в обмороке. Перегрелся или оступился на лестнице и ударился головой? Лучше отнести его наверх, в подвале душно.
        Перед тем как сделать это, Тина надела кожаные штаны с оттопыривающимися карманами (весь ее арсенал - бластер и три парализатора), надела ботинки и повесила на шею коробку автопереводчика. Стандартная модель ниарского производства, настроена на речь местных жителей. В самый раз. Она подняла Тлемлелха и пошла наверх. Навстречу попались двое маленьких темных - увидев Тину, проворно исчезли, прежде чем она успела к ним обратиться. Почему-то сегодня утром все эти существа проявляют повышенную нервозность и стараются поскорее смыться… Ладно, она приведет в чувство Тлемлелха и выяснит, что случилось.
        Одна из его любимых комнат. Здесь находились две мраморные ванны с водой, пахнущей цветами, и три овальных ложа, обитых темным переливчатым шелком. Полупрозрачные голубые шторы задернуты, стеклянный потолок прикрыт тентом из такой же ткани (тент натягивался и сворачивался с помощью сложной системы витых шнурков, свисающих вдоль стены). Середину комнаты занимал испещренный серо-белыми разводами лакированный столик - близкий родственник того зверя, который попытался сожрать Тину в первый день ее пребывания в этом мире. В выемках волнистой столешницы стояло множество флакончиков и коробочек из разноцветного стекла, а также вазы в виде серебряных бутонов, заполненные продолговатыми черными ягодами, бокалы, графины, вырезанные из камня безделушки. Имелась здесь и чаша с водой для омовения рук, золотая, с изморозью алмазной насечки вдоль кромки.
        Положив хозяина дома на кушетку, Тина зачерпнула воды и плеснула ему в лицо. Покрытые радужными блестками веки Тлемлелха слабо дрогнули.
        Тлемлелх не удивился, когда порождение хаоса наконец-то заговорило с ним на языке энбоно. Не удивило его и то, что понятная речь исходит из миниатюрной черной коробочки, которая висит на шее у демона. Пути магии непостижимы. Демон бормотал по-своему, негромко и, как всегда, монотонно, а коробочка, с восхитительной точностью копируя звучание его голоса, произносила слова как надо, со всеми приятными для слуха переливами и модуляциями.
        - Тлемлелх, как вы себя чувствуете?
        - Как может чувствовать себя тот, за кем по пятам следует аргхмо? - Он позволил себе слабую усмешку. - У меня кружится голова. Налей мне вина из того круглого графина, исчадие хаоса!
        Тут коробочка забормотала на мистическом языке демона, а Тлемлелх, бессильно откинувшись, смотрел из-под полуприкрытых век на потолочную штору, еле сдерживающую сокрушительный солнечный водопад, - и вдруг у него в груди заворочался холодный комок. Он вспомнил. В первые секунды его сознание отталкивало жуткие подробности, но теперь он вспомнил, что увидел в подвальной комнате за мгновение до того, как обморок принял в свои объятия его истерзанную душу. В панике он слегка приподнялся на ложе. Нет, в руках у демона не было никаких острых предметов. Демон наливал вино в бокал желтоватого хрусталя в виде вставшей на хвост рыбы. В один из любимых бокалов Тлемлелха - можно ли считать это добрым предзнаменованием?
        - Держи. - Демон подал ему бокал. - Это не объясняет, почему ты лежал без сознания на пороге моей комнаты. Тебе стало плохо или на тебя напали?
        Прежде чем ответить, он отхлебнул крепкого терпкого вина. Если сказать правду, эта непостижимая тварь поймет, что он испуган. Сознаться в своем страхе - значит потерять контроль над демоном, уж это он из древних оккультных трактатов усвоил! И тогда тварь, заливаясь адским хохотом, сдерет с него кожу, а Лиргисо, узнав об этом, будет еще больше ликовать… И Тлемлелх отважился на откровенный блеф.
        - Я лишился чувств от непомерного счастья, когда увидел, что ты наконец-то вспомнил о своем долге и снял шкуру с одного из прислужников Лиргисо. Это будет для подлеца Лиргисо хорошим уроком!
        - А почему ты решил, что парень, с которого я сняла шкуру, связан с Лиргисо? Разве в его окружении есть люди?
        Пусть Тлемлелх и сидел - вернее, полулежал - как на иголках, два момента в сказанном поразили его настолько, что он тут же задал два вопроса подряд:
        - Что значит - люди? И почему ты говоришь о себе так, словно ты кхейгла?
        - Да, я кхейгла, - выслушав коробочку, подтвердил демон. - А люди - это существа моей расы, которые выглядят как я. Вчера ночью я встретила одного из них, он маскировался под местного жителя. Я отобрала у него костюм и вот этот прибор, с помощью которого мы с тобой понимаем друг друга.
        Кхейгла-демон! Так вот кого он призвал… Неудивительно, что она оказалась сильнее остальных демонов. Тлемлелх еще раз убедился в том, что в призрачном мире хаоса все устроено так же, как и здесь, под изумрудным солнцем: кхейглы ведь намного сильнее энбоно. И при этом их умственные способности ограничены до необходимой малости самой природой… Означает ли последнее, что он сумеет взять под контроль эту демоническую кхейглу?
        - У тебя, наверное, красивое имя, кхей-саро?
        - Меня зовут Тина.
        Назвала свое имя! Если вставить его в текст заклинания, он раз и навсегда себя обезопасит… Тут он вспомнил, что Тина и раньше говорила ему свое имя, однако без коробочки, которая все слова произносит правильно, он не мог воспроизвести это короткое, но необычное сочетание звуков. Возможно, она тоже блефует? И Тина - ее фальшивое имя, а не истинное, способное дать знающему беспредельную власть над ней?
        - Как называется эта планета? - машинально взяв со столика массивный стеклянный бокал с застывшими в прозрачной толще крылатыми насекомыми (подарок Лиргисо в ту пору, когда они еще не были врагами, - Лиргисо обожает такие странные вещицы), спросила Тина.
        - Лярн. Сделай одолжение, кхей-саро, налей мне еще вина.
        Он боялся, что у него будут дрожать руки, и тогда кхейгла-демон поймет, как он слаб сейчас, и попытается так или иначе воспользоваться его слабостью. Ему, похоже, удалось ввести ее в заблуждение насчет своей реакции, но содранная с нега кожа, разложенная на полу для просушки, все еще стояла перед глазами. Одно дело - воображать такие вещи, и совсем другое - увидеть воочию!
        - У меня к тебе множество вопросов, Тлемлелх.
        Их и правда оказалось множество. Чем только демоны не интересуются! Она спрашивала об истории Лярна, об экономике и социальном устройстве общества, о взаимоотношениях энбоно, чливьясов и негов, о Флассе… О том, что такое аргхмо и что произошло между ним и Лиргисо.
        - Разбей этот мерзкий предмет, который ты держишь! - крикнул Тлемлелх, когда речь зашла о Лиргисо.
        - Бокал? - уточнила Тина.
        - Это его подарок! Разбей!
        Сделав движение плечами (Тлемлелх уже отметил, что у нее этот жест означает не
«договорились», как у энбоно, а что-то вроде «мне все равно»), Тина с силой швырнула бокал в стенку. Тот разлетелся на мелкие осколки.
        - Хороший конец, - слабо улыбнулся Тлемлелх. - Я уже два раза пытался его разбить, но не смог. Это особым образом, по древней технологии закаленное стекло. Ты убьешь Лиргисо?
        - Будет лучше, если ты сам это сделаешь. Думаю, на твоем месте я бы побила ему лицо.
        - Побила лицо?.. - переспросил Тлемлелх. Его удивил такой совет, и он заподозрил, что коробочка что-то напутала с переводом.
        - Да, - подтвердила Тина. - Ты не пробовал это сделать?
        - В приемном зале Бхан я хотел его ударить, и это стало предметом всеобщих насмешек. Не принято, чтобы энбоно били друг друга. Я не смогу сделать то, что ты предлагаешь, ведь его неги-прислужники меня остановят.
        - А если я буду рядом и не позволю им вмешиваться? Такие вещи лучше делать собственноручно, только тогда ты сможешь почувствовать, что победил.
        - Это не принято. Ты понимаешь, что это значит?
        - Понимаю. Но лучше исходить из того, что ты сам принимаешь или не принимаешь, а не подчиняться чужим правилам. Пусть это даже правила общества, в котором ты вырос.
        Ну вот, демон начал его искушать… Это присуще всем демонам, и Тина - не исключение. Тлемлелх решил, что позже можно будет опять вернуться к убийству Лиргисо, а пока стоит перевести разговор на другую тему.
        - У тебя есть еще вопросы?
        - На востоке от твоего дома, на некотором расстоянии, есть канал, и над ним стоит длинное здание на сваях. Похоже, там какой-то завод или ремонтная мастерская. Кому принадлежит это предприятие?
        - Мне, - отпив из бокала, безучастно бросил Тлемлелх. Горьковатое, дразняще-пряное вино наконец-то погасило возбуждение, охватившее его после разговора на предыдущую тему.
        - Тебе? - Тина слегка подалась вперед.
        - Это один из пяти моих заводов. Выпускает что-то механическое… О, я не помню, что именно, это же такие ничтожные вещи! У нас не принято проявлять к ним интерес.
        - Когда ты был там в последний раз?
        - И охота тебе говорить о скучном, кхей-саро. - Он досадливо пошевелил слуховыми отростками. - Можем еще побеседовать о том, когда я в последний раз ходил в уборную, - эта не менее изящная и волнующая тема!
        - Тлемлелх, я расскажу тебе о твоем заводе кое-что забавное. - Кхейгла-демон бесцеремонно отобрала у него бокал с вином и поставила на столик. - Но сначала ты удовлетворишь мое любопытство, понял? Когда ты в последний раз инспектировал свое предприятие?
        Тлемлелх вспомнил, что она сделала с тем негом, чья кожа сохнет в подвале, и спорить дальше поостерегся.
        - Недавно. Еще и лунного цикла не прошло.
        - Лунный цикл? Объясни, как у вас вычисляют эти циклы, если над этим полушарием Лярна луна вообще не появляется?
        - Раньше появлялась. Она прилипла к той стороне после большой гражданской войны в эпоху правления Сефаргла, будь он навеки мертв. Из-за оружия, которое тогда использовали. В лунном цикле по древнему календарю двадцать четыре дня, и хотя никаких лунных циклов больше нет, единица измерения осталась. Этому учат в школе, а воспоминания о школьных премудростях безмерно утомляют ум, кхей-саро.
        - Ясно. Что ты обнаружил у себя на заводе, когда заглянул туда?
        - Бездельники-неги играли там в дерьмо!
        Хоть и порядочно времени прошло, а Тлемлелх не сдержал ярости: слишком уж испортила ему настроение та злополучная инспекция. На заводе он до этого побывал всего один раз, когда вступал во владение имуществом, которое перешло к нему по завещанию от Чергарла, его скончавшегося покровителя. Как и большинство утонченных энбоно, производством он не интересовался. Раз в полгода бегло просматривал отчеты управляющего, иногда проверял, своевременно ли поступают деньги от заказчиков на банковский счет - для контроля за предприятием этого достаточно. А два шестидневья назад его занесло во время верховой прогулки на берег старого канала, и тут хлынул Флассов ливень - один из тех ледяных ливней, которые зарождаются в другом полушарии и приносят с собой всякую гадость, вроде больно секущих мелких камешков или недопереваренных Флассом птичьих костей. Тлемлелх вовремя вспомнил, что вон та длинная постройка, еле видимая за водяной завесой, принадлежит ему, а значит, там можно укрыться от непогоды и потребовать подогретого вина. Злой Император, какую же мерзкую картину он там застал!
        - Насчет дерьма - это идиома или буквальное выражение? - выслушав перевод, осведомилась Тина.
        - Идиома, - вздохнул Тлемлелх. - Слишком бледная, чтобы передать те эмоции, которые охватили меня, когда я обнаружил, владельцем какого гнусного притона являюсь! Тина, я был шокирован, у меня вибрировали слуховые отростки и отказывались расширяться носовые щели. Когда я вернулся домой, у меня долго болела голова, и даже ягоды дурманника - вот, попробуй! - не могли избавить меня от ощущения ни с чем не сравнимой мерзости…
        - Тлемлелх, об эмоциях лучше потом. Давай сначала о фактах. Что ты увидел на заводе?
        - Скопище негов! Их ошивалось там впятеро больше, чем числится в списках, не иначе каждый из этих полузверей притащил туда своих дражайших родственников из резервации! Ко мне на завод! Это больше чем просто наглость. И они даже не думали пользоваться духами, перебивающими запах, так что вонь стояла омерзительная. Ты можешь представить себе что-то подобное? Я был на грани обморока! Меня трясло и одновременно бросало в жар, на моей коже появились алмазные капли пота, а во рту возник привкус, словно я съел нечто испорченное…
        - Давай вернемся к фактам. Что ты еще там увидел?
        - Большинство из этих негов знать не знало, кто я такой, и не оказывало мне должного почтения. Как тебе это, а? Не признали своего хозяина! Но слушай дальше, это еще не все! Некоторые из них носили украшения, хотя полуживотным запрещено иметь украшения. Безделушки у них были простенькие, вроде твоей забавной говорящей коробочки, но уже само по себе то, что неги украшают себя, - вопиющая вольность! Это обвал всех устоев, и мое сердце трепетало, как пойманная Флассом обессилевшая птица…
        - Понятно. На что еще ты обратил внимание?
        - Они занимались совсем не тем, чем должны! А чем - я даже не понял… По документам, которые хранятся у меня в сейфе, этот завод, чтоб его Фласс пожрал, выпускает детали для механизмов, с которыми возится Корпорация Хранителей Знания. Постоянно возобновляемый контракт. Детали - такие маленькие штучки из металла, с этот флакончик, видишь? А они там невесть зачем делали вот такие штуковины из вот таких заготовок! - Тлемлелх развел руки в стороны. - Переводили на ерунду сырье, которое завод получает от Корпорации. Пусть я там от негодования и от вони еле мог рассмотреть, что происходит вокруг, но это несоответствие я заметил! Как только ливень закончился, я выскочил оттуда и поехал домой. А утром послал к негу-управляющему курьера с приказом: в трехдневный срок подготовить дела к передаче и отправляться кормить Фласс, вместе со всем персоналом, в полном составе.
        - Не слишком ли радикально?
        - В соответствии с законом. - Он глянул на Тину с недоумением. - Чтобы завод не простаивал, я сразу отправил в Корпорацию Опеки Работников заказ на подбор нового персонала из обученных негов. Свой долг перед обществом, как владелец предприятия, я исполнил и только хотел привести нервы в порядок после пережитого шока…
        - Подожди, Тлемлелх. Что стало с прежним управляющим и персоналом завода?
        - Понятия не имею. Я, конечно, собирался этим заняться и присмотреть, чтобы полузвери не вздумали игнорировать мое распоряжение, но потом стало не до того, ибо я ощутил на своем затылке ледяное дыхание аргхмо. И я забыл про этот проклятый завод. Пожалуйста, отдай мой бокал, кхей-саро. Несколько раз приезжали курьеры из Корпорации Опеки Работников, но я отсылал их - невозможно думать о таких мелочах, когда сам рок толкает тебя в объятия Фласса. Не знаю, что там сейчас творится.
        - По-моему, это очень интересная тема. - Тина смотрела на него в упор, слегка сузив свои странные серые глаза. - Тебе не приходило в голову, что тебя хотят убрать?
        - Как - убрать? - не понял Тлемлелх.
        - Ты помешал тем, кто использует завод в своих целях. Ты можешь серьезно перепутать их планы. Очень вероятно, что все эти происшествия, из-за которых ты решил уйти во Фласс, были подстроены специально.
        - Конечно подстроены. - Он усмехнулся безучастно и обреченно. - Время от времени такое случается, то с одним из нас, то с другим. На этот раз рок избрал меня.
        - Не рок, а те, кто прибрал к рукам твой завод. Если им не удастся довести тебя до самоубийства, тебя попытаются убить. Лучше бы нам опередить их.
        - Это сумасшедший бред! - Тлемлелх резко сел на ложе, пролив вино на шелковую обивку. - На заводе работают неги, а преследуют меня энбоно! Ни один энбоно не станет что-то делать ради неразумных полуживотных!
        - Во-первых, не стоит недооценивать другие расы. Во-вторых, не все неги, которые у тебя на заводе работают, настоящие. Среди них есть люди - такие, как я. Они носят… - Коробочка на мгновение умолкла, потом продолжила, подобрав слово: - Оболочки из искусственной кожи, одна такая лежит у меня в комнате. Можешь посмотреть. Разговаривают они с помощью приборов для перевода, вот один из них. Пока я не сняла с того охранника маскировочную оболочку, я принимала его за нега.
        Демоны, неотличимые от полуживотных? Слуховые отростки Тлемлелха непроизвольно свернулись, его охватила дрожь. Он взял из ближайшей вазочки и затолкал в рот сразу три матово-черные ягоды дурманника. Невнятно спросил:
        - Что им нужно?
        - Не знаю. Но у меня с ними не самые теплые отношения. Тебе что-нибудь известно о скоплении накрытых решеткой черных колонн на берегу Фласса?
        - К востоку от Кущ Миноргла? Там колоннада Злого Императора, очень древний памятник. Это дурное, зловещее место, посещать его не принято.
        - Разумеется, не принято. - Тина опять сделала движение плечами. - Это действующая установка, которая обеспечивает сверхпространственную связь между нашими мирами. Я думаю, она принадлежит тем людям, которые внедрились к тебе на завод.
        Тлемлелх бросил в рот еще две ягоды. Слишком страшно, чтобы это слушать, слишком страшно, чтобы об этом думать… Десны и язык онемели, сладкий холодок сковал горло. Главное - поскорее забыться.
        - Мы должны побывать на заводе. Я надену шкуру нега и буду сопровождать тебя в качестве слуги.
        Он только сейчас понял, что не было никакого освежеванного трупа. Тина просто отобрала маскировочную оболочку у одного из подобных себе существ! И сейчас кошмарная бледная тварь бегает по окрестностям в своем истинном виде, пугая прохожих… Бр-р, об этом лучше не думать. Тлемлелх опять потянулся за ягодами, но Тина опередила его - схватила вазочку и переставила подальше.
        - По-моему, ты уже здорово перебрал. Хватит. Разве ты не хочешь остаться в живых?
        - В жизни слишком много ужасных вещей, чтобы за нее цепляться. Я хочу расквитаться с Лиргисо и после этого спокойно уйти во Фласс.
        - Пожалуй, твоему Лиргисо и правда стоит уделить побольше внимания… Возможно, он устроил тебе то неприятное приключение по заказу шайки, которая заинтересована в твоей скорой кончине. Где его можно найти?
        - Я же тебе столько раз рисовал! - с упреком напомнил Тлемлелх. - Подожди… Действие ягод продлится до полудня, потом дурман меня отпустит, и к Лиргисо мы пойдем вместе. Перед тем как стать плотью Фласса, я хочу увидеть этого мерзавца у моих ног!
        Глава 9
        Человек, сидевший в кресле напротив Аделы, неторопливо потягивал из бокала коктейль собственного изобретения. Адела как-то попробовала эту гадость, и одного раза ей хватило на всю оставшуюся жизнь: приторно-жгуче-горькое пойло, не то чтобы очень крепкое, однако наносит ощутимый удар по вкусовым рецепторам. А ему нравилось.
        Гуннар Венлеш - так его сейчас звали. Мужчина неопределенного возраста. Зачесанные назад темные с проседью волосы подстрижены короче, нежели того требует массовая валгрианская мода, крупноватые черты лица говорят о благородстве породы. Сильные, правильной формы кисти рук. Ровные холеные ногти покрыты бесцветным лаком. Три года назад он выглядел иначе и носил другое имя, но это не имело значения. Адела его обожала. Несмотря на то что он держал свои тайны при себе и редко что-нибудь объяснял. Несмотря на то что он убил ее друзей, уничтожив улей.
        Те чувства, которые демонстрировала Адела, далеко не всегда были истинными. Она еще в школьные годы научилась играть с людьми, используя в качестве рычагов воздействия их же собственные эмоции. В юности она специально брала уроки актерского мастерства и потом тренировалась на окружающих, оттачивая приобретенные навыки до совершенства. Но когда она сказала Клоду, что гибель ее друзей из улья стала для нее страшным потрясением, она сказала правду. К каждому из них она была по-своему привязана: она их приручила, ей приятно было купаться в их восхищении и сознавать свою власть на ними. В одночасье потерять всех - это был шок, после которого она не могла опомниться сразу. Уже вторую неделю Адела жила с ощущением тягостной пустоты в душе.
        - Ты сделала глупость, - допив свой любимый напиток, заговорил Гуннар Венлеш. У него был мягкий, богатый оттенками голос. После того как он изменил внешность, тембр голоса тоже изменился, но манера говорить осталась прежней. - Совсем как мой покойный партнер Аксель Генлаор - он когда-то сделал глупость и в результате умер.
        Адела только сейчас начала испытывать страх. Ей нравилось знать, что для этого загадочного человека она значит больше, чем кто-либо другой… но где гарантия, что он не захочет от нее избавиться, если она превратится в помеху для его непонятных планов? Тот, кто взорвал улей с более чем двухтысячным населением, вряд ли пожалеет одного союзника, создающего проблемы.
        Ее прошиб пот, а потом она с отголоском паники подумала, что зря не воспользовалась дезодорантом, перед тем как отправиться в резиденцию Гуннара. Сейчас на ней не было ничего, кроме тапочек и пижамы из тонкой ткани. Вся ее одежда, обувь, электронные приборы остались во внешней комнате, отделенной анфиладой тамбуров от камеры, нашпигованной сканирующей аппаратурой. Гуннар иногда шутил насчет своей «неизлечимой паранойи», иногда устало говорил, что те, кому не нравятся здешние порядки, могут не ходить к нему в гости, но отказываться от этих диких штучек не собирался. Зато расположенный под его домом бункер был на сто процентов защищен от слежки. Здесь он позволял себе большую откровенность, чем где бы то ни было, и ради этого Адела Найзер согласна была терпеть любые неудобства.
        - Как ты могла заметить, я сохранил тебе жизнь, - выдержав паузу, продолжил Гуннар. - И своего партнера я не убивал. Его убил тот, кто меня преследует, тот, кому ты по глупости чуть не дала прямую наводку.
        - Гуннар, ты же сам сказал, что хорошо бы иметь эту девку в заложниках, если он все-таки дотянется до твоей глотки. Я и хотела… А она оказалась такая сука, что мне ничего не оставалось делать…
        Адела изобразила виноватую улыбку маленькой девочки - иногда это действовало на Гуннара смягчающе, но в этот раз он не оставил ледяной менторский тон.
        - Вывести ее наружу. А потом объяснить своим безмозглым мальчикам, - его губы искривил легкий брезгливый изгиб, - что операция отменяется. Я тогда сказал
«хорошо бы», но это не означало, что я нахожу это возможным. Ты ведь не знаешь, с кем мы имеем дело.
        - Я у тебя столько раз спрашивала, а ты отмахивался! - напомнила Адела.
        - Если я считаю, что кому-то следует о чем-то узнать, я ему сообщаю об этом без всяких расспросов, - холодно отпарировал Гуннар.
        Она поплотнее запахнула лишенную застежек пижаму: сегодня ей было неуютно рядом с ним. Отвернувшись, Гуннар опять начал смешивать свой кошмарный коктейль, скрупулезно отмеряя ингредиенты с помощью мензурки. Комната была обставлена в классическом стиле: мягкая мебель из бархатистого серого монопласта, мониторы в преувеличенно массивных корпусах из полированного дерева, стеклянные столики и стеллажи с блестящим металлическим крепежом. Аделе классика нравилась, но она знала, что Гуннар этот стиль ненавидит. Только светильники здесь были в его вкусе - свисающие с потолка прозрачные капли, изливающие дневной свет с неестественным зеленоватым оттенком. Вот те творения сумасшедшего лярнийского дизайнера, которые погибли вместе с ульем, Гуннар любил по-настоящему! Столы с волнистыми столешницами и сюрреалистические многоногие кушетки вызывали у него приступы меланхолического умиления, что давало Аделе пищу для ехидства, а он в ответ пожимал плечами и говорил, что у каждого свои странности. Но у себя дома ничего в этом роде не держал, словно боялся, что его поймают на некой постыдной тайне. Адела была
достаточно наблюдательна, чтобы сделать такой вывод, однако с дальнейшими выводами затруднялась: поди пойми, что все это значит.
        - Чтобы ты не делала больше глупостей, я кое-что расскажу, - пригубив свой фирменный напиток, сообщил Гуннар. - Ты девочка умная, поймешь. По-твоему, сколько времени я провел в клинике пластической хирургии?
        - Больше месяца, - после небольшой заминки определила Адела. - Тебе ведь убавили рост на несколько сантиметров и изменили форму черепа. Насколько, я знаю, это чудовищно сложная операция.
        Она не сдержала вздоха: сделать пластическую операцию и стать красивой - это была ее недостижимая мечта… Недостижимая потому, что больным озомой противопоказаны пластические операции. Вероятность успешного исхода - ноль целых и еще несколько нулей после запятой.
        - Вся эта процедура заняла несколько минут. - Гуннар рассмеялся интригующим мягким смехом. - Вот подготовка отняла много времени… Я нашел на Сицилиде некоего Гуннара Венлеша, внешность и состояние здоровья которого меня удовлетворили. Подружился с ним, окольным путем перевел на его счет свои капиталы. Однажды пригласил его к себе на яхту… Потом Гуннар Венлеш покинул яхту, и это уже был не он, а я. Мертвое тело Виллерта Руческела я запер в холодильнике, но подбросить его врагам для опознания не удалось. Мне пришлось все делать в одиночку, а выручившая меня установка очень капризна. Все системы на яхте вышли из строя, в том числе холодильник. Меня в это время скрутил «синдром переселения» - это я его так называю, мерзкое состояние, и адаптация заняла около полутора сицилидийских месяцев. Что за это время стало с трупом, запертым в герметичной камере, при температуре выше нуля… Эти останки можно было бы идентифицировать, сделав анализы, но сицилидийские чиновники не любят лишней работы. Я выбросил содержимое холодильника и послал в полицию анонимное сообщение - мол, это был Виллерт Руческел,
разыскиваемый Космополом… Ну и что? Какой-то идиот, которому оставалось два дня до отпуска, сжег останки и отрапортовал начальству насчет ложного сигнала, потому что в кармане у него лежал билет до Неза и он уже видел себя на пляже. Люди - такая изощренная сволочь… - Он сокрушенно покачал головой. - Поступать с людьми слишком плохо невозможно, потому что они всегда заслуживают худшего. Обмануть преследователей я не смог, но, по крайней мере, перестал быть ненавистным для них Руческелом.
        - Но каким образом, если это не пластическая операция?
        - С помощью специальной аппаратуры я переселился из одного тела в другое. Перезаписал сознание, если для тебя так понятней… Меня всегда восхищал твой интеллект, вот и попробуй это осмыслить. Бывшего Гуннара Венлеша я сразу после этой процедуры убил. Он все равно не перенес бы шока - ограниченный был человек, живое сырье. - Виллерт потянулся за взбивалкой в платиновом стаканчике, а Адела, когда он на секунду отвернулся, снова поежилась. Смесь удовольствия (он высоко ценит ее интеллект) и страха (вдруг он все-таки решит, что без нее будет проще) была ничуть не лучше его фирменного пойла. - Установка громоздкая, я ее с собой не таскаю. У меня есть чертежи - если понадобится, заказываю детали, а потом уничтожаю. Мой покойный партнер залез ко мне в сейф и скопировал чертежи. И воспользовался ими для бредового проекта, связанного с клонированием, который сулил ему некоторую сумму денег… Хотя доходы у него и так были не маленькие! Обычная человеческая жадность. Чтобы оживить клонированное тело, нужно где-то взять живое существо, обладающее сознанием. Я уж не знаю, сколько смертей произошло в
окрестностях, когда этот болван включил установку!
        Он умолк и сделал несколько глотков. Аделе тоже хотелось пить, в горле пересохло, но она знала, что Виллерт-Гуннар никаких напитков для гостей у себя в апартаментах не держит, а угощаться лишний раз его коктейлями ей не хотелось.
        - В пригороде в ту ночь перемерло сколько-то обывателей, - констатировал он философским тоном - Установка работала в режиме шоковой пересадки - и это хорошо, потому что, если бы клоны, очнувшись, вспомнили, кем они были раньше, вышел бы форменный скандал. Хотя Аксель, конечно, догадался бы их уничтожить… Но это его ученое дурачье, собрав аппаратуру по ворованным чертежам, не додумалось установить ограничитель! В окрестностях болталось еще одно существо, очень опасное и могущественное. У меня мало информации об этих существах, я знаю только, что они обитают не в нашей Вселенной и в дела таких, как мы, обычно не вмешиваются. Установка захватила его, устроив попутно аварию на местной энергостанции, и засадила в одно из клонированных тел. Вот он-то теперь за мной и гоняется! Память о своем прошлом он потерял из-за шока, но способности у него чудовищные… Моего напарника он уже убил, теперь ему нужен я.
        - Он на Валгре? - спросила Адела. Рассказ Гуннара показался ей слишком странным, чтобы быть полностью правдивым. В конце концов, он сам когда-то преподал ей несколько уроков, как морочить голову собеседнику, мешая правду с ложью. Гуннар кивнул.
        - А девка при чем?
        - Я подозреваю, что это Тина Хэдис, его подруга и сообщница. Интересно, что у таких существ тоже бывают привязанности. Мне так и не удалось выяснить с полной определенностью, она это или нет. Если она, ее нельзя убивать, пока он не обезврежен, а то он все здесь разнесет.
        - Боже мой, так это он ко мне приходил? - ахнула Адела.
        - Судя по описанию - он.
        - Страшный тип.
        - Хуже чем страшный, - поправил Гуннар.
        - У меня есть люди, которых можно кое о чем попросить… Особенно если мы хорошо заплатим.
        - Убивать его бесполезно. Уже пробовали… Если оторвать ему голову, он подберет ее, прилепит на место. Или вырастит новую, смотря что ему покажется проще. Я же сказал тебе, у него чудовищные способности.
        - Он живой или мертвый? - Аделу охватили темные детские страхи, о которых она не вспоминала в течение последних двадцати лет.
        - Боюсь, что для него нет разницы между тем и другим состоянием. - Гуннар вздохнул. - В отличие от нас… Его все-таки можно обработать так, что он станет безопасным, есть методы… Но сначала его нужно поймать.
        Он начал смешивать четвертый коктейль, а Адела снова вспомнила последний день улья, болезненным рубцом запечатлевшийся в ее сознании. Она тогда попросту испугалась - никогда еще ей не приходилось оказываться в роли заложника! Линда - или Тина, не важно, как ее там зовут, - не видела ее рук, и ей удалось с помощью карманного пульта включить охранного робота. Столкнув Линду на платформу гиперпространственной установки, Адела бросилась к пульту и дала команду «Старт». А чуть погодя, опомнившись, связалась с Гуннаром. Он велел ей немедленно убираться из улья, бегом, не тратя времени на разговоры… И она подчинилась, поскольку привыкла его слушаться. Взрыв застал ее на улице. Ее швырнуло на тротуар, но она отделалась ушибами. Адела начала соображать, что произошло, потом увидела около кафе Клода Хинби… Остальное было импровизацией. Она догадывалась, что ей еще придется кому-нибудь объяснять, почему она покинула здание незадолго до взрыва, и сразу ухватилась за готовое объяснение.
        - Неужели это было обязательно, Виллерт? Я не могу забыть их… Ведь это были люди, которых я давно знала и любила.
        - Людей много, - мягко отозвался Виллерт, выливая в бокал небольшое количество пряно пахнущей иссиня-черной жидкости. - Не Виллерт, а Гуннар. Смотри не сболтни где-нибудь.
        Адела скорбно умолкла, потом подняла голову:
        - А мое сознание ты можешь перезаписать в другое тело?
        - Ты в этом пока не нуждаешься. Ты мне нужна как Адела Найзер, со всеми твоими контактами.
        - Я хочу другое тело. Привлекательное, не зараженное озомой.
        Он вдруг рассмеялся:
        - Ты и так чертовски привлекательна.
        Гуннар - в прошлом Виллерт - был единственным мужчиной, который хотел ее. Без него Адела вряд ли узнала бы, что такое секс. Занимаясь с ней любовью, обязательно при зеленом освещении, которое придавало их коже мертвенный оттенок, он издавал дикие выкрики, поначалу ее пугавшие, а его ладони нежно гладили ее грузное, усыпанное бородавками тело.
        - Странно, что ты считаешь меня красивой… - Она принужденно усмехнулась.
        - Ты не красивая. Ты просто не так уродлива, как все остальные люди. На тебя можно смотреть без отвращения.
        Он говорил серьезно, без намека на ехидство.
        - А сейчас?.. - Она вдруг ощутила желание.
        - Сейчас я буду занят. - Он с сожалением, как ей показалось, качнул головой. - Переговоры с контрабандистами. Приезжай завтра вечером.
        Шлепая в неудобных пластиковых тапочках по коридору в сопровождении андроида-охранника, Адела испытывала гордость оттого, что Гуннар ее любит, и обиду, ведь он мог бы устроить ей смену тела… Ей хотелось быть красивой, как все. Как те наглые девки, которые виляют бедрами в рекламных роликах.
        Выйдя на улицу, она проигнорировала зависшее в метре над тротуаром такси и не спеша направилась к подземке. Лучше не торопиться. В «Агатовом ферзе» наверняка ошивается Клод Хинби. Как ее раздражала его привычка интеллигентно мямлить, его мягкий безвольный подбородок, и виноватый взгляд, и его несокрушимое упрямство, когда речь заходила о дорогих сердцу Клода умозрительных построениях!
        Этот Хинби принадлежал к числу зануд худшей разновидности: после того как она сказала, что готова горы своротить ради своих друзей и имеет большие связи с администрацией, он навалил на нее все свои проблемы, с тем чтобы она немедленно их решила. Господи, ну ведь такие вещи говорятся не для того, чтобы их принимали буквально! Теперь он добивался, чтобы она пристроила его на работу, воспользовавшись своим контактом с Мавелсом и Нихояном из верхушки Линобского округа, а ведь она даже близко с ними не знакома… Раз за разом он сыпал ей соль на рану - и при этом оставался невыносимым занудой!
        Однажды она сделала попытку от него избавиться, порекомендовав ему в квартиранты Каспера Винго с дружками. Зная и Клода, и Каспера, она была абсолютно уверена, что дело кончится плохо. Так нет же, этот неистребимый зануда вернулся! Зато Каспер куда-то исчез, до сих пор никаких известий… Видно, и правда федеральные агенты ребят замели. Но от Клода нужно отделаться, пока он не свел ее с ума! И заодно не обнаружил, что Мавелс и Нихоян понятия не имеют ни о какой Аделе Найзер, а то с него станется… Что ж, работу она ему нашла. Сам напросился. Работу на один раз - скоро о Клоде Хинби можно будет забыть.
        После долгих поисков план завода в сейфе у Тлемлелха нашелся. Он был нарисован на толстой шелковистой бумаге с мраморными разводами и хранился в выточенном из нефрита цилиндрическом футляре.
        - Это внутренний двор? - рассмотрев его, спросила Тина.
        Завод на сваях был значительно больше, чем ей запомнилось по ночным экскурсиям. Она поняла это, когда Тлемлелх, недовольно шевеля слуховыми отростками, объяснил насчет масштаба.
        - А, это помещение без крыши. - Он без интереса глянул на план и отвернулся. - Когда мы отправимся к Лиргисо?
        - После завода, - категорически отрезала Тина.
        - Есть вещи важные и есть вещи малозначащие, кхей-саро, - Благодаря специальной настройке автопереводчик начал использовать адекватные интонации, и сейчас можно было понять, что Тлемлелх говорит наставительным тоном. - Сначала следует исполнить то, что имеет первостепенную важность, и лишь потом заниматься всем остальным.
        - Вот-вот, именно так я и собираюсь поступить.
        - Почему тогда мы собираемся ехать на этот никчемный завод, на который даже Фласс не польстится, в то время как Лиргисо нагло хохочет, попирая алмазные осколки моей репутации?
        - Об алмазные осколки можно порезаться, - заметила Тина.
        Тлемлелху это настолько понравилось, что он даже о споре ненадолго забыл.
        - Прекрасно! - Он рассмеялся высоким переливчатым смехом. - Об осколки моей репутации этот подлый пижон порежется! Лучше даже сказать нельзя! - А потом вернулся к прежней теме: - Давай поскорее обрушимся на него, как неотвратимый рок! Он тогда узнает, что такое аргхмо!
        - Сначала нам надо на завод. Мы должны захватить летательный аппарат, желательно с бортовым оружием, иначе на наших дальнейших планах можно поставить крест… то есть иначе не будет гарантии, что мы сможем осуществить наши планы.
        Спохватилась она вовремя: когда общаешься, используя автопереводчик, идиом лучше не употреблять. Эти приборы запрограммированы на максимально точный перевод, и черт его знает, какую информацию получит собеседник, если программа столкнется с иносказательным выражением.
        Солнце миновало зенит и начало крохотными шажками перемещаться к западному горизонту, когда она отправились в путь. Трехгорбый тьянгар с удручающе маленькой для такого большого животного головой и по-слоновьи толстыми лапами неторопливо трусил по шоссе, тихо позванивала украшенная самоцветами сбруя. Одетая в маскировочный костюм Тина сидела в третьем седле, Тлемлелх - во втором, их разделял горб тьянгара.
        Костюм оказался великоват, грубая серая кожа кое-где свисала складками: словно нег, каковым Тина выглядела, не так давно страдал ожирением, а потом перестал есть вообще и за рискованно короткий срок избавился от лишнего веса. За спиной у Тины висел рюкзак, украшенный множеством плетеных шнурков. Там лежали ее штаны и ботинки, а также найденные в библиотеке карты Обонгда - уцелевшего континента, со всех сторон окруженного Флассом. Обонгд был не так мал, как она думала вначале: несколько сотен тысяч квадратных километров, около десятка стран с автономным управлением. Сейчас Тина находилась на территории самой большой из них, Могндоэфры. Тлемлелх утверждал, что Могндоэфра - единственное цивилизованное государство на Лярне, но Тина, более-менее узнав его, не слишком доверяла его оценкам. Еще в рюкзаке лежали продукты, какие-то флаконы и косметический набор. Уяснив, что, если он ввяжется в эту авантюру, ему в течение какого-то времени придется скрываться, Тлемлелх решил захватить с собой предметы первой необходимости.
        В костюме было не очень-то комфортно, синтетический материал прилипал к коже, зато на животе имелся карман, где Тина спрятала бластер и парализатор. Два других парализатора находились в кобурах, Тлемлелх дал ей пояс для оружия. Сам он тоже вооружился - нечто шикарное, посеребренное, в алмазной изморози. Тлемлелх твердо стоял на том, что это пистолеты и они стреляют. Он кутался в искристо-голубой плащ, так что сторонний наблюдатель не мог заметить, насколько серьезно он подготовился к посещению собственного завода. А Тине, как и всем «полуживотным», плаща не полагалось. Тлемлелх заявил, что это не принято, и, если про него начнут говорить, что он позволяет негу носить плащ, он превратится в еще большее посмешище, чем на сей момент. Впрочем, Тина не настаивала. Для них сейчас главное - не привлекать к себе нездорового внимания. Они его и не должны привлекать: энбоно использовали специально обученных негов в качестве охранников, и нет ничего из ряда вон выходящего в том, что Тлемлелх надумал куда-то отправиться в сопровождении вооруженного телохранителя.
        Под небом болотного оттенка, среди темной зелени холмов и низин, стояли одноэтажные здания самой невероятной архитектуры. Единственным общим для них элементом, неизменным и обязательным, была длинная входная галерея с двумя рядами колонн. Чаще всего дома энбоно пестрели мозаикой с преобладанием зеленого, что придавало им обманчиво растительный вид, но попадались и облицованные бледным мрамором. Все они были окружены затянутыми паутиной арками, что мешало как следует рассмотреть детали. Шоссе с блестящим синеватым покрытием оставалось пустынным, лишь однажды попался навстречу решетчатый фургон, запряженный четверкой тьянгаров. В длинной металлической клетке штабелями стояли ящики с какими-то розовыми плодами, похожими на кабачки.
        Шоссе раздваивалось, тьянгар повернул направо. Заросли уже знакомого Тине кустарника с черной листвой. Группы деревьев, на ветвях странные образования вроде грибов: стебли с плоскими шляпками. Когда она была здесь ночью, все это сливалось в непроглядный шелестящий массив. В первый раз она свернула сюда потому, что заметила над кронами зеленоватое мерцание - свет, пробивающийся наружу сквозь стеклянную крышу завода. А вон и сам завод, оккупировавший одетый в камень канал. Сейчас Тина смогла оценить вполне приличную ширину канала, а заодно и размеры заводского корпуса. Двое бредущих но набережной серокожих охранников (переводчиков у них не было) остановились, заметив визитеров.
        Повинуясь окрику Тлемлелха, сидевший в переднем седле нег остановил тьянгара. Перед тем как спрыгнуть на землю, Тина окинула взглядом открывшуюся панораму - статичную, без намека на опасность: громадное темно-коричневое здание без окон, с бронзовыми масками энбоно на стенах; шаткие металлические мостики над затянутой красноватой ряской водой; парапет набережной из светлого песчаника. Два охранника на тридцатиметровой дистанции, еще один довольно далеко, на круговой галерее. Открытой площадки отсюда не видно, снаружи ее загораживают стены. Если верить плану, она находится в центральном сегменте здания. Там и должны стоять аэрокары - самое подходящее место.
        - Тлемлелх, идем, - негромко позвала Тина.
        Нег соскочил с седла и помог хозяину спешиться. Тот что-то сказал ему.
        - Хумаик, не вмешивайся в то, что сейчас увидишь, - перевел приборчик. - Если я не вернусь в течение одного солнечного шага, отправляйся домой. И не вздумайте без меня жрать ягоды!
        После этого Тина схватила Тлемлелха за шиворот и поволокла к ближайшему мостику. Тлемлелх кутался в плащ: охранники не должны заметить, что он вооружен. Что по этому поводу подумал Хумаик, неизвестно. Может, был шокирован тем, что кто-то обращается так с его господином, а может, наоборот, обрадовался.
        Охранники двинулись им навстречу.
        - Где ваше руководство? - свирепо спросила Тина.
        - У себя, - откликнулся один из негов. - Улслоф, это ты или не ты?
        Улслоф?.. Возможно, под этим именем они знали парня, у которого Тина отобрала костюм? Но если так, куда же делся он сам?
        - Я не Улслоф. Мне нужны ваши руководители. Проводите меня к ним, живо.
        Они могли и не подчиниться… Но видимо, неги, работающие на заводе, привыкли, что обладатели черных коробочек имеют право отдавать приказы.
        - Пойдем, - позвал один из них. - Я вижу теперь, что ты новый, но ты очень похож на Улслофа. Он тебе не родственник?
        - Вроде того. А куда он делся?
        - Пропал. Возможно, его сожрал демон, которого подстрелили здесь ночью. Ну и ужасная тварь, настоящее порождение Фласса! Не иначе вылез из воды. Это нехорошо, что завод стоит прямо на воде…
        Значит, того парня охранники с перепугу убили. Поймут ли замаскированные люди, что на Тине его костюм? Скорее всего, люди различают негов не настолько хорошо, как сами неги. Если для последних человек, натянувший фальшивую серую шкуру, будет обладать множеством индивидуальных черточек, то для первых это всего лишь еще одни их коллега в стандартной для работы в местных условиях экипировке… Хорошо, если так оно и есть.
        Внутри был коридор с каменным полом и гладкими, облицованными бежевой керамической плиткой стенами. Свет лился сверху, сквозь застекленную крышу. По обе стороны от проема свисали груши из матового стекла. В ноздри бил резкий запах прокисшей капусты или чего-то еще в этом роде. Тлемлелх выразительно морщился, до предела сузив носовые щели. Из глубины здания доносился гул работающих механизмов, иногда пол подрагивал. Они шли по солнечной дорожке, и Тина испытывала нарастающее, внутреннее напряжение, опасно близкое к страху. Это ничего, главное - не позволять ему взять верх над рассудком. Она затеяла рискованную игру, и она никогда бы вот так сюда не сунулась, если бы у нее был другой способ вернуться на Валгру. Киборги тоже смертны, как и все остальные, от этого факта никуда не уйдешь.
        Лакированная двустворчатая дверь, слишком солидная, чтобы за ней находилось что-то иное, нежели офис начальства. Необъятные столы с обычными для мира энбоно волнистыми столешницами, асимметричные мягкие кресла-сороконожки, деревянные стеллажи, загроможденные кожаными папками и футлярами, и пара привычных для человеческого глаза компьютеров. Ниарские «Циклоны-АОС», из последних, кстати, моделей. Пахло тут чуть получше, чем в коридоре, вонь прокисшей капусты перебивал цветочный аромат. Видимо, обитатели кабинета пользовались освежителем воздуха. Их было трое, все с черными коробочками переводчиков. Теперь надо идти ва-банк - это единственный способ остаться в живых и получить желаемое.
        - Что это? - рявкнула Тина, встряхнув за шкирку Тлемлелха.
        - Какой-то энбоно, - ответил после паузы один из лженегов. Ответил на общегалактическом, даже не пытаясь изображать лярнийца. - Ты кто такая?
        По голосу определил, что перед ним женщина. Выдать себя за Аделу?.. Они примерно одного роста, но Адела массивней, да и незнание каких-нибудь общеизвестных для членов шайки деталей может ее подвести.
        - Я с Валгры.
        Похоже, это утверждение их сильно обрадовало.
        - Так установку починили? - воскликнул другой «нег». - Уже больше недели сидим тут без всякой связи… Что за херня там была?
        - Неполадки, - туманно ответила Тина. - Я спрашиваю, почему этот энбоно до сих пор жив?
        - А в чем дело? - удивился первый. - Босс велел уважать энбоно, они же его кореша… Ты чего несешь, девка?
        - Это Тлемлелх. Владелец завода, который мешает боссу. Кто должен был его убрать?
        - Лиргисо. Это не наше дело.
        - Лиргисо? - взвыл Тлемлелх, выслушав бормотание переводчика. - Так и есть, да? Он у меня…
        - Молчать! - На всякий случай Тина, не ограничившись окриком, наступила ему на ногу.
        Тлемлелх замолчал, но выражение лица у него было злобное, даже взбешенное - насколько она научилась распознавать его мимику.
        - Установка барахлила на вашей стороне! - Главное - не давать им опомниться. - Кто за нее отвечает?
        - Ну я, - ответил тот, который пожаловался, что связи не было больше недели. - Подожди…
        Что бы они там ни заподозрили, они опоздали. Оттолкнув от себя Тлемлелха, она выхватила парализаторы и уложила двух негов и двух людей, кроме специалиста по установке. Он потянулся к кобуре, но Тина, перепрыгнув через стол, завернула ему руки за спину и связала шнурком. Специалист грязно выругался.
        - Ты наступила мне на ногу! - Приборчик перевел вопль Тлемлелха, снабдив фразу обиженной интонацией. - Ты же могла сломать мне коготь!
        - А ты должен был молчать и изображать пленника. Мы разберемся с твоим Лиргисо, только сейчас не мешай мне.
        - Я здесь хозяин! - напомнил Тлемлелх.
        - Ошибаешься. Пока что здесь хозяйничают эти ребята.
        - Откуда ты взялась? - спросил специалист.
        - Я же сказала, с Валгры. И ты мне поможешь туда вернуться. Как тебя зовут?
        Он подумал, прежде чем ответить:
        - Фулвио. А тебя?
        - Линда. - Она назвала имя, под которым ее знали в улье.
        - Врешь, наверно… - презрительно-недоверчивая интонация.
        - Ты тоже. Мне надо попасть на Валгру.
        - Мало ли чего тебе надо, - пробурчал Фулвио.
        - Я могу тебя убить.
        - Ну и что? Мы все здесь смертники. Отсюда не уходят.
        - Так давай попробуем выбраться отсюда вместе!
        - А кто сказал, что я хочу отсюда выбраться? - Он хохотнул. - Мне здесь хорошо. Сколько можно поживу в свое удовольствие, и ладно…
        Разговор зашел в тупик. Чем его можно пронять? Если их босс - Виллерт Руческел, что он обычно использует, чтобы удерживать людей?
        - Фулвио, вы все тут сидите на наркотиках, верно? Если я захвачу тебя с собой, у тебя скоро начнется ломка и тебе уже не будет хорошо. Выбирай.
        - А установка точно заработала? - спросил он после долгого молчания - Тина расценила это как капитуляцию. - Ты-то давно сюда попала?
        - Девять суток назад.
        Он снова выругался:
        - Я-то думал… Установка в аккурат девятые сутки не работает. И не то что барахлит, а совсем отрубилась, словно на том конце вообще ничего нет.
        - Это ведь не единственный канал связи с Валгрой? - внутренне похолодев (хорошо, что этот тип не видит ее липа), уточнила Тина.
        - Ну, еще тот проход в Яганле, он-то никуда не денется.
        Яганл - малонаселенная местность на юге Обонгда, за границей Могндоэфры. Тина присела на краешек стола. Фулвио сделал шаг в сторону и боком плюхнулся в кресло.
        - Там тоже установка?
        - Не, там проход сам по себе. Я, правда, не знаю, где он, из наших только босс знает. Что хочешь со мной делай, но я не могу сказать то, чего не знаю! - В его голосе появились нервные нотки. - Я по установке специалист, босс меня обучил, и я с ней работаю, а за другое не отвечаю.
        - У вас есть радиосвязь с Яганлом?
        - Связь поддерживают партнеры босса из энбоно.
        - Как зовут босса?
        - Господин Густав.
        Это имя ни о чем ей не говорило. И наверняка оно было фальшивым.
        - Как давно вы установили контакт с Лярном?
        - Не знаю! - Звук, похожий на фыркающий смех. - Чего другое спроси! Я здесь уже второй год, есть такие, кто четвертый-пятый… Люди здесь дольше пяти лет не живут. А как давно вся эта херня существует, понятия не имею. У нас каждый знает то, что ему надо.
        - Как выглядит господин Густав?
        - Седой. Глаза серые. - Он пожал плечами. - Да никак он не выглядит, он же всегда в маске. Ты чего от него хочешь?
        - Допустим, я хочу познакомиться с ним и занять место Аделы. Я лучше.
        - Аделу не трожь, - встрепенулся Фулвио.
        - Почему? Что в ней особенного?
        - Потому что она такая… Не то, что вы все!

«Цепко же она вас держит… И это, несчастный наркоман, и Клод, и уголовники из улья попались на одну и ту же приманку. Еще бы понять, как оно действует, потому что на меня оно не подействовало вообще. Что ж, некоторые проблемные удовольствия для меня недоступны, и нельзя сказать, что я об этом жалею».
        - На работу к боссу можешь попроситься, - равнодушно буркнул Фулвио. - Возьмет, если не рассердится.
        - Что выпускает этот завод?
        - Агрегаты, которые нужны боссу. Я же сказал тебе - у нас никто ничего лишнего не знает.
        - Наладить установку ты не пытался?
        - Да с ней все в порядке! - Он раздраженно дернулся. - Я уже раз десять ее протестировал, не дурак. Это с той стороны какая-то херня… В улье.
        - Ее не могли отключить из-за полицейской облавы? - предположила Тина.
        - Для кого это облавы, а для кого нет. У босса вся Валгра куплена. Никогда еще не было таких перебоев. Вот приедет из Яганла человек - узнаем. Энбоно сказали, на днях приедет.
        - Спроси, кто из энбоно с ними связан, кроме Лиргисо! - влез в разговор автопереводчик.
        Тлемлелх не просто торчал посреди кабинета, а внимательно прислушивался к бормотанию Тининого прибора, работающего в автономном режиме.
        - Кто из энбоно с вами сотрудничает?
        - Не знаю. За контакты с ними отвечает Собан. - Фулвио показал на одного из парализованных коллег: - Я не очень запоминаю их имена, это не мои дела.
        - Местная пища для людей годится?
        - Худо не станет, но гадость редкая. - Он поморщился так, что серая кожа маски собралась в брезгливые складки. - Ее жуем сейчас. Нам на этой неделе должны были с Валгры продукты прислать, да сорвалось.
        - Откуда ты управляешь установкой?
        - Там, около нее, есть вроде бункера.
        - То, что вам присылают, падает прямо в воду?
        - Когда как. Если скажут, мы платформу устанавливаем.
        - А почему на Валгре установку смонтировали в улье? Это не очень-то целесообразно.
        - Место подходящее. Босс говорил, не всякая точка в пространстве для этого годится. Там в аккурат то, что надо.
        - Где стоят ваши аэрокары?
        - На площадке.
        - Пошли. - Тина вытащила его из кресла. - Ты нас туда проводишь.
        Потом нагнулась и сняла с его коллег переводчики. С него тоже. Возможно, пригодятся.
        - Если хочешь, чтобы босс тебя взял, перестань… и развяжи меня. Босс такого не любит.
        - Посмотрим. Тлемлелх, идем. Навестим Лиргисо.
        Распахнув плащ, Тлемлелх вынул из кобуры небольшой пистолет. Тина уловила периферийным зрением движение и успела, крутанувшись на пятке, ударом ноги выбить оружие - до того, как энбоно выстрелил в одного из лежащих негов.
        - Ты что делаешь?! - жалобно взвыл Тлемлелх.
        - А ты что делаешь?
        - Я хочу убить предателей, которые пошли против своего хозяина! У меня рука онемела, я больше не могу двигать пальцами…
        - Через некоторое время сможешь. Незачем убивать их, они очнутся нескоро.
        - Их надо наказать!
        - За что?
        - Они не подчинились моим приказам. Они не предупредили меня о заговоре!
        - Их можно понять. - Тина пока па плечами - Они от тебя защищались, ты же хотел отправить их во Фласс! Поэтому никого ты сейчас не убьешь. - Она выхватила пистолет из его второй кобуры и спрятала в брюшной карман своего костюма, потом подобрала выбитое оружие и отправила туда же. - Потом верну. Лучше возьми у этих ребят парализаторы и стреляй во всех, кого мы встретим по дороге.
        - Мне сдается, ты просто не видишь разницы между энбоно и полуживотными, - раздраженно процедил Тлемлелх, но совету последовал. Лиргисо он ненавидел больше, чем свой проштрафившийся персонал.
        Они миновали несколько коридоров, парализуя всех, кто попадался навстречу.
        Яганл. Значит, теперь ей тоже позарез нужен Лиргисо - чтобы выяснить, что это за проход в Яганле, который никуда не денется. И как его найти.
        На квадратной площадке, со всех сторон окруженной глухими стенами, стояло три аэрокара. Колодец, наполненный солнцем. Оглядев машины, Тина остановила выбор на ниарском «Торнадо», оснащенном двумя бортовыми бластерами, лазером и мощным прожектором. Потом, достав бластер Омара, привела в негодность пульты двух других аэрокаров. Фулвио прислонился к облицованной темной плиткой стене возле входа. Вероятно, он уже понял, что проситься на работу к его боссу Тина не собирается, но свои догадки держал при себе.
        - Сюда! - Тина распахнула дверцу кабины.
        Тлемлелх выстрелил в Фулвио из парализатора и полез внутрь. Он занял кресло пилота, поскольку оно ему больше понравилось, и начал протестовать, когда Тина попросила его пересесть.
        - Ты умеешь управлять такой машиной?
        - О нет, это же ваша варварская машина. - Он насмешливо рассмеялся.
        - Тогда убирайся с этого места! - Тина уже начала терять терпение. - Или мы не полетим.
        Энбоно все-таки сообразил, в чем дело, и пересел в пассажирское кресло. Сбросив рюкзак и выложив на пол оружие из брюшного кармана, Тина устроилась перед пультом. Здание ушло вниз, и наконец-то она увидела канал целиком: широкий, похороненный под слоем красноватой ряски, северным концом он вливался в круглый водоем, за которым начинались плантации, а на юге терялся среди коричнево-кремово-золотистых городских массивов, сияющих на солнце стеклянными крышами.
        Глава 10
        Протянувшийся на несколько сот километров Катлайский хребет, белесые от пыли необитаемые равнины… Какая там может быть работа?
        Клоду сказали, что его привезут на некую базу, и дальнейшие инструкции он получит на месте. Якобы дело несложное, а деньги хорошие. Задаток уже перевели на его счет, благодаря чему он смог оплатить в одной из сетевых библиотек поиск информации об этом районе. Информация сводилась к географическим и климатическим характеристикам. Там не было ни разработок полезных ископаемых, ни метеорологических станций, ни захоронений промышленных отходов - ничего.
        Уже несколько дней его мучила тревога. Наверное, он бы не забеспокоился, если б не прежний опыт: история с особняком в Аркадийском округе и квартирантами, которые чуть его не прикончили. Каспера Винго порекомендовала ему Адела, и она же нашла для него эту загадочную работу… Не то чтобы Клод по-настоящему разочаровался в Аделе, однако он усвоил, что ее рекомендации не всегда хороши. Их отношения все-таки дали трещину, и пока она была не толще волоска, но вроде бы проявляла тенденцию к расширению.
        Клод перебрал в памяти всех своих родственников (он виделся с ними не чаще двух-трех раз в год и знал, что они его не одобряют, - не столько из-за стычки с церковью Благоусердия, сколько потому, что он сдуру ввязался в заведомо невыгодный для себя конфликт), знакомых девушек, приятелей, с которыми его связывало пристрастие к интеллектуальным дискуссиям, и теперь пытался выбрать среди них кандидата в хранители тайны. У него крепло подозрение, что на необъятных равнинах у подножия Катлайского хребта он может попросту исчезнуть. Поэтому перед отъездом надо кому-нибудь сообщить, куда он отправляется и с чьей подачи, чтобы исчезновение не стало совсем уж бесследным. Всего полгода назад такое недоверие к Аделе Найзер показалось бы ему кощунственным, но времена меняются.
        В итоге Клод отобрал четыре подходящие кандидатуры: двоюродный брат его матери, державший мастерскую по техобслуживанию аэрокаров в Эрбийском округе; две девушки - с каждой его связывали отношения более-менее ровные и расставание произошло без взаимных обид; бывший однокурсник, которого он считал безусловно порядочным парнем. Теперь надо остановится на ком-то одном.
        Клод сидел в кафе «Самилла» под открытым небом, точнее, под накрывающим центр Линоба защитным куполом; имея в кармане аванс от таинственных работодателей, он мог позволить себе такую роскошь. Кафе располагалось на плоской крыше четырехэтажного дома. С двух сторон площадку ограничивали глухие стены соседних в ряду зданий, более высоких - там висели видеоэкраны, транслирующие рекламу. Справа и слева тянулись улицы, подернутые размывающим перспективу маревом, несмотря на работу кондиционирующих установок, воздух под куполом был перенасыщен влагой. Наверху, за толстыми прозрачными плитами, голубело небо и светлыми силуэтами скользили снавы. Ниже сияло пятно солнца.
        Поломав голову, Клод решил передоверить выбор наидостойнейшей кандидатуры судьбе: если первым мимо его столика пройдет мужчина, он отправит компьютерный кристалл с сообщением дяде из Эрбийского округа или однокурснику, если женщина - одной из бывших подружек. Столик стоял около парапета, отделяющего площадку от края крыши, и дождаться, чтобы кто-нибудь прошел мимо, было проблематично. Клод, однако, не стал менять раз принятое решение, а то не подействует.
        Он вздрогнул, когда окрашенную лазурным светом белую столешницу перечеркнула чья-то тень.
        - Привет, Клод.
        Друг Линды. Выглядел он не так плохо, как в первые дни после взрыва, но его серые с рыжими пятнами глаза смотрели по-прежнему мрачновато и безрадостно.
        - Привет… - Клод спохватился, что до сих пор не знает, как его зовут. - Хочешь чего-нибудь выпить? У меня завелись деньги…
        - Кофе.
        Он уселся напротив. Ею длинное, коричневое от загара лицо тревожило Клода своей неопределенностью - как будто в прошлый раз черты были немного другие… Но Клод обладал не настолько хорошей памятью, чтобы утверждать это наверняка. Другое дело, если заснять этого парня видеокамерой. Похоже на игру воображения - и в то же время повторяющееся впечатление насчет лица было слишком навязчивым, чтобы его проигнорировать.
        Внезапно Клода осенило: никаких родственников и бывших однокурсников - вот кого надо предупредить о своем возможном исчезновении! Ему, конечно, велели молчать, но… если работа в районе Катлайского хребта не таит в себе никакой каверзы, Аделе из-за его откровенности хуже не станет.
        - Послушай, это ведь ты был в Аркадии? - спросил Клод, когда принесли приготовленный по фирменному рецепту кофе с роскошной шапкой коричневато-молочной пены.
        Тот слегка пожал плечами.
        - Я тебя узнал. Понятия не имею, кто ты такой, но можно попросить тебя об одолжении? - Он поймал себя на том, что говорит слишком напористо, и смутился - это было ему несвойственно.
        - Попроси, - безразлично согласился собеседник.
        - Мне тут работенка подвернулась… Поехать черт знает куда и сделать там неизвестно что, на месте растолкуют. Сказали, квалификация не требуется. Мне уже заплатили аванс, потому и сижу здесь. - Он неловко усмехнулся. - Почему-то кажется, что я могу оттуда не вернуться, вот и решил кому-нибудь рассказать. Чтобы хоть люди знали, куда я делся…
        - Откуда ты можешь не вернуться?
        - Это где-то в районе Катлайских гор, а я навел справки - там же вообще ничего нет! Не представляю, что там за работа…
        От безразличия собеседника не осталось и следа. Клод почувствовал себя неуютно под его внезапно потяжелевшим взглядом.
        - Кто предложил тебе эту работу?
        Он ответил, хоть и с запинкой:
        - Адела Найзер. Собственно, я сам напросился… Но она уже давно обещала мне помочь.
        - Почему ты решил, что можешь не вернуться?
        - Не знаю. Конечно, это глупо… У меня плохое предчувствие, а деньги нужны.
        - Мне тоже интересно, что там такое. Пожалуй, я тебя подстрахую, не возражаешь?
        Клод не рискнул бы поручиться, что от его возражений был бы хоть какой-нибудь толк, но он и не собирался возражать. Он от души обрадовался и впервые за последние несколько дней перестал чувствовать себя обреченным.
        Несколько секунд провисев над местностью, аэрокар рухнул в гущу кустарника. Тлемлелх взвизгнул - не в момент падения, а уже после, когда обзор перекрыли тонкие ветви и черная иззубренная листва, и только далеко вверху остался клочок зеленоватого неба.
        - Нам лучше не болтаться на виду, - оглянувшись на пассажира, объяснила Тина. - У них может быть оружие класса «земля-воздух», в два счета собьют.
        - Ты не могла предупредить?
        - Я же велела тебе пристегнуться.
        - Но не сказала, что мы упадем! Иногда ты ведешь себя как энбоно.
        - Это комплимент или упрек?
        - Это констатация, - огрызнулся Тлемлелх и вернулся к своей излюбленной теме: - Когда мы наконец отправимся мстить Лиргисо?
        - Хоть сейчас. Ты знаешь, где его искать?
        - Сегодня пятый день шестидневья, и Лиргисо должен находиться на острове Креб, на Лунном Присутствии.
        - Что такое Лунное Присутствие?
        - Присутствие среди свежесрезанных лунных цветов. Там решаются многие важные вопросы нашей жизни, ибо там собираются самые могущественные энбоно - с наивысшим статусом.
        Понятно. Местный клуб политической и финансовой элиты.
        - Этот Креб хорошо охраняется?
        - Его не от кого охранять, кхей-саро.
        - От нас, например.
        Тлемлелх язвительно рассмеялся:
        - О да, сегодня им стоило бы позаботиться о своей безопасности… Мы обрушимся на них, как аргхмо! Но там нет специальной охраны - можно свалиться туда на этой машине прямо с неба.
        - С завода их могут предупредить о том, что мы угнали машину. - Она достала из рюкзака футляр с картой Мигона, развернула шелковистый свиток. - Покажи, где находится Креб.
        - Здесь. - Тонкий зеленый палец Тлемлелха с длинным алмазно-переливчатым когтем указал на треугольник посреди заштрихованного участка. - Верни мои пистолеты, кхей-саро.
        - Лучше возьми парализаторы, это более надежное оружие. Пожалуй, я сниму эту шкуру, без нее удобней.
        Выбравшись из кресла, Тина стащила маскировочный костюм, надела кожаные штаны и зашнуровала ботинки. Застегнула на талии пояс с оружием.
        - Жаль, что ты так чудовищно выглядишь. - наблюдая за ней, вздохнул Тлемлелх. - В облике нега ты была похожа на нега, столь же некрасивого, как и все его сородичи, это, по крайней мере, привычно для глаза. Но твой истинный демонический вид оскорбляет естество нашего прекрасного мира! Скажи, неужели вы сами не пугаетесь друг друга?
        - Иногда пугаемся. Тлемлелх, вот что: не вздумай убивать Лиргисо. Мне надо кое-что у него спросить.
        - Ладно, кхей-саро, - помолчав, снова вздохнул Тлемлелх. - Спросишь, а потом я утащу его с собой во Фласс. Наши с ним отношения слишком сложны, чтобы выразить их простыми словами… Тина, что ты делаешь, если твои отношения с кем-то превращаются в парадоксальную и мучительную смесь притяжения, восхищения и ненависти?
        - Думаю, я разорвала бы такие отношения и не стала бы их возобновлять. Но со мной такого не бывает, потому что мне этого не надо.
        - Видимо, ты примитивно организованное существо, - пошевелив слуховыми отростками, заметил энбоно. - Не хочу оскорбить тебя, кхей-саро, но тебе, к моему искреннему сожалению, недоступна та бездна переживаний, в которую я сейчас погружен.
        - Ага. Давай-ка пристегнись.
        Когда заросли черного бриллиса с головокружительной скоростью ушли вниз, Тлемлелх вновь ощутил холодок страха, однако на этот раз страх был смешан с восторгом, Полеты на машине демонов (до него уже дошло, что никакие они не демоны, а еще одна чужая раса, но он продолжал про себя называть их так из-за их невыразимо ужасного облика) ему понравились. Совсем не то что езда на тьянгаре. Хотел бы он иметь такую машину! Тогда он мог бы ежедневно испытывать изумительные, ни с чем не сравнимые ощущения… Панорама внизу стремительно скользила и менялась, а он только растерянно шевелил слуховыми отростками, впервые в жизни глядя на страну Изумрудного солнца сверху. Он ничего не узнавал, и горло перехватывало то ли от нервного смеха, то ли от нервных рыданий.
        - Под нами Креб, - сообщила Тина.
        Вон то пятно треугольных очертаний, покрытое извилистым темным орнаментом?.. Потом он осознал, что орнамент - это знаменитые колоннады Креба, ярко-зеленая гладь с вкраплениями желтого и розового - охваченное непрерывным цветением Кребийское болото, а широкая светлая полоса - каменный мост, соединяющий остров с берегом. Сосредоточившись на каком-нибудь небольшом фрагменте простиравшейся внизу панорамы, Тлемлелх начинал понимать, что это такое, но воспринять ее целиком не мог - картина словно взрывалась, и все плыло перед глазами.
        - Тлемлелх, очнись! Что с тобой?
        - Это необыкновенно… - Он сделал рукой беспомощный жест. - Это сильнее, чем аргхмо!
        - Ясно, шок… У меня при первом полете тоже так было. Лучше вспомни о Лиргисо, сейчас это будет кстати. Внимание, идем на посадку!
        На этот раз он завизжал не от страха, а от восторга.
        - Хватит! - крикнула Тина. Он замолчал. - Есть тут Лиргисо?
        Машина висела над хорошо знакомой ему площадкой, усыпанной многолепестковыми лунно-белыми цветами. Оплетенная радужной паутиной старинная колоннада. Бассейны, кресла, плоские мраморные столики для бокалов с вином и вазочек с ягодами дурманника. Множество энбоно - почти всех он знал если не поименно, то хотя бы в лицо - во все глаза смотрели на свалившуюся с неба невидаль.
        - Его тут нет. Это не его любимое место. Наверное, он вон там, видишь, где зеркальный бассейн? Полетели туда! Смотри, Тина, все нас боятся! Это потому, что ты демон! Сворачивай в ту сторону!
        Машина проскользнула меж двух рядов синих с золотой росписью колонн - она едва не задевала их боками, но все же ни разу не задела - и вылетела на другую площадку, где находился огромный бассейн с зеркальным дном. Конечно же Лиргисо был здесь! Он сидел на бортике бассейна в компании немолодого энбоно из Корпорации Хранителей Знания и юного мерзавца Конкургла. Все трое держали бокалы в виде серебряных спиральных раковин, и все трое оцепенели, увидев машину. Как и остальное общество.
        - Это он! - завизжал Тлемлелх. - Видишь, вон тот, слева! У него синий гребень с блестками!
        В одно мгновение машина очутилась перед указанной компанией. От неожиданности Конкургл бултыхнулся с бортика в воду, и Тлемлелх не сдержал ликующего злорадного смеха. Лиргисо и сотрудник Корпорации вскочили. Лиргисо явно был изумлен, и все же его хватило на то, чтобы придать своему подвижному лицу выражение иронии. Зато Хранитель Знания выглядел взбешенным.
        - Что это за вторжение, человек-саро?! - заорал он, когда дверца кабины отъехала в сторону. - По уговору, вы не должны здесь появляться! Да еще в таком виде!
        Тина высунулась из кабины, схватила Лиргисо за руку, рывком втащила внутрь и швырнула в свободное кресло. Дверца встала на место. Тлемлелх попытался пнуть Лиргисо, но удар достался Тине - та, склонившись над не успевшим опомниться пленником, застегивала страховочные ремни. Она бросила на Тлемлелха мрачный взгляд и что-то пробормотала.
        - Спасибо, Тлемлелх! - перевела коробочка.
        - Это тебе спасибо, кхей-саро, - растерявшись (за что же она благодарит?), возразил энбоно.
        Тина упала в кресло перед пультом, пристегнулась сама, и машина после нескольких осторожных маневров меж стрельчатых кребийских арок взмыла в небо.
        - Тлемлелх, ты?
        Дар речи вернулся к Лиргисо. Он казался крайне удивленным, но головы не потерял и расстегнуть ремни не пытался. Словно не в первый раз поднимается в воздух в такой машине… Тлемлелх отметил эту деталь, несмотря на охвативший его вихрь противоречивых чувств.
        - Я! А ты не рассчитывал на встречу со мной, да? Ты думал, меня пожрал Фласс? Мы с тобой отправимся туда вместе, блистательный Лиргисо! Ты ведь устроил ту непотребную пакость потому, что тебе позарез понадобился мой никчемный завод на Гийнглайском канале, который твои приятели-неги превратили в выгребную яму! Скажи, Лиргисо, это очень приятно - предаваться любовным играм с негами? У тебя ведь обширный опыт в этой области…
        - А ты все так же болтлив, несравненный Тлемлелх… И позолота у тебя на когтях опять облупилась!
        Тлемлелх глянул на свои когти, - все в порядке, никаких изъянов! - поднял взгляд на насмешливую, хотя и напряженную физиономию Лиргисо и неумело треснул мерзавца по губам. Тыльной стороной ладони, где переливались зашлифованные бледно-золотистые топазы. Из разбитых губ брызнула кровь, но Лиргисо даже не попытался заслониться. Их кресла стояли позади кресла Тины, почти бок о бок, что позволяло им выяснять отношения, не расстегивая страховочных ремней. Тлемлелх снова ударил, кровь потекла сильнее, но тут что-то несильно толкнуло его под ребра. Просунув руку под подлокотником кресла, Лиргисо пытался вытащить парализатор из его кобуры… Уже вытащил!
        - Тина! - взвизгнул Тлемлелх.
        Тина повернулась, молниеносно отклонилась - оглушительный треск выдранных с мясом ремней, - а в следующую секунду кабина наполнилась запахом чего-то горелого, едкого, ни на что не похожего. Тлемлелх закашлялся, услышал возглас и кашель Лиргисо. Парализатор упал на пол. В его корпусе чернела небольшая дырка с оплавленными краями, оттуда сочился тонкий дымок. Тихо загудел какой-то прибор. Тина встала и начала выдвигать шкафчики сбоку от пульта; вытащив из одного моток прозрачной ленты, несколько раз обернула ее вокруг запястий Лиргисо. Между тем воздух очистился, удушливый запах исчез. Тлемлелх замахнулся, чтобы еще раз ударить врага - он уже начал входить во вкус, - но Тина перехватила его руку.
        - Сейчас ты его бить не будешь.
        - Почему, кхей-саро? Он же связан!
        - Вот поэтому и не будешь.
        Тлемлелх не понял ее логики. Похоже, это демоническое существо не всегда мыслит логически… На то и кхейгла. Зато она умеет очень быстро действовать! Каким образом ей удалось повредить парализатор? Ведь в тот момент, когда она повернулась, у нее не было оружия…
        - Тлемлелх, ты всегда был дураком. - Голос Лиргисо звучал невнятно.
        - А ты урод! - огрызнулся Тлемлелх. - Хочешь полюбоваться, как ты выглядишь? Вот, смотри!
        Он достал из брюшного кармана маленькое зеркальце в оправе из розового перламутра, с которым никогда не расставался, и поднес к лицу Лиргисо. Разбитые губы распухли, на подбородке темнела кровь, так что выглядел тот неважно.
        - Нравится? - насмешливо поинтересовался Тлемлелх.
        Лиргисо промолчал. Как бы он ни был ироничен и самоуверен, некрасивый энбоно - это всегда трагедия. Это низкий статус, ехидные взгляды, перешептывания за спиной, отсутствие общения и выгодных связей, одиночество… Это ранний уход во Фласс. Тлемлелх мог представить, что Лиргисо почувствовал, когда увидел свое изуродованное побоями лицо! Попав в плен, тот сумел сохранить некоторое самообладание, однако сейчас полностью сник.
        Тут Тлемлелх припомнил, что это не те травмы, которые оставляют след навсегда. Бывало, что прислуживающие ему неги или чливьясы дрались между собой, и через некоторое время синяки у пострадавших проходили. Несмотря на свой хваленый острый ум Лиргисо слишком подавлен зрелищем обезображенного лица, чтобы об этом подумать. Тем лучше! Если еще и глаз ему подбить, это окончательно его сломает. Однажды Хумаик подрался с соседским негом и потом ходил с фингалом на протяжении двух лунных циклов - Тлемлелх тогда потребовал, чтобы он носил нарядную вышитую повязку, дабы не уронить статус хозяина. Если оделить таким же фингалом Лиргисо, это будет достойная месть.
        - Тина! - позвал он. - Надеюсь, ты не будешь возражать, несравненная кхей-саро, если я еще раз его стукну?
        - Заткнись! - невежливо отозвалась Тина. - И оставь его в покое. У нас проблема.
        - Какая?
        Он слегка удивился: разве есть другие проблемы, кроме той, которая зовется Лиргисо?
        - Погоня. Посмотри в правый иллюминатор. В правый!
        - От кого вы ждете сообразительности, кхей-саро? - подал голос Лиргисо.
        Видимо, он уже понял, что разбитая физиономия рано или поздно заживет, раз опять принялся за свое.
        Проигнорировав реплику этого пижона, Тлемлелх с достоинством повернулся от левого иллюминатора к правому. Два далеких, темных предмета в безоблачном пространстве. Не птицы…
        - Это машины, - объяснила Тина - Одна такого же класса, как у нас, другая потяжелее, а я осталась без ремней.
        - Мои искренние извинения, кхей-саро! - опять встрял Лиргисо.
        Не обращая на него внимания, Тина схватила моток хрустящей прозрачной ленты и обернула вокруг спинки своего кресла.
        - Твои искренние извинения и все твои искренние чувства - это такой же абсурд, как нег с художественным вкусом! - осадил подлеца Тлемлелх.
        Лиргисо рассмеялся, самообладание возвращалось к нему до обидного быстро. Тлемлелх все-таки предпринял попытку поставить ему фингал, но Лиргисо проворно отклонился, и удар пришелся по мягкой спинке кресла. Для того чтобы дотянуться до него наверняка, пришлось бы расстегнуть ремни.
        - Кончайте! - потребовала Тина, - И держитесь.
        - Мы будем от них убегать? - оглянувшись на правый иллюминатор - машин там уже не было, - спросил Тлемлелх.
        - Нет, мы будем с ними драться.
        Тина бросала машину то влево, то вправо, то вниз, то вверх, хаотичными зигзагами, чтобы противник не мог взять ее на прицел. Главное - избежать какого бы то ни было алгоритма. Ее научил этому Стив. Если бы он сидел сейчас в кресле пилота, они бы ушли наверняка, однако Тина чувствовала, что ее шансы не очень-то велики. Оторваться от другого «Торнадо» либо сбить его она еще могла бы, но с тяжелым
«Конунгом» такой номер не пройдет. Вообще-то ей повезло, что они гонятся за ней вдвоем и «Конунг» не может выпустить самонаводящиеся ракеты, благо тогда у смертоносной автоматики будет выбор между своим «Торнадо» и чужим - на кого бог пошлет. Но сейчас и без ракет горячо. Во-первых, «Конунг» превосходит «Торнадо» в скорости; во-вторых, эта бронированная махина способна протаранить легкий аэрокар без всяких ощутимых для себя последствий.
        Благодаря приличному отрыву Тине пока удавалось выдерживать гонку, но дистанция постепенно сокращалась. Материк остался далеко позади. Внизу холмилась, поблескивая на солнце, подобная черному стеклу поверхность Фласса. Небо - наполненная солнечным сиянием зеленая бездна. На экране локатора два объекта,
«Конунг» значительно опережает «Торнадо».
        Несколько раз оживал динамик: ей предлагали повернуть к берегу, освободить заложника и сдаться. Возможно, противники не станут стрелять, раз на борту Лиргисо… но тут все зависит от того, насколько ценной фигурой в этой игре является Лиргисо.
        Энбоно продолжали издеваться друг над другом, перепалка занимала их куда больше, чем исход погони. Автопереводчик добросовестно переводил все реплики на общегалактический, но Тина не прислушивалась. Когда «Конунг» ее догонит, придется маневрировать, и нет гарантии, что она не вылетит из кресла без страховочных ремней… Она притянула себя к спинке кресла скотчем - лучше, чем ничего, только вряд ли скотч выдержит по-настоящему большую нагрузку.
        Она сделала ошибку. Когда Тлемлелх завизжал и она, обернувшись, увидела в руках у Лиргисо парализатор, она отклонилась рефлекторно, не заботясь о сохранности ремней. Эта экипировка рассчитана на обычного человека, а обычный человек не смог бы разорвать ремни безопасности… Будь у нее время подумать, она не стала бы дергаться: один парализующий заряд для нее не опасен, - но когда в тебя целятся, ситуация не располагает к анализу. Сработали рефлексы, привитые на Тергароне. Для того чтобы обезоружить Лиргисо, ей пришлось воспользоваться одним из двух инфракрасных лазеров, имплантированных в кисти рук, и на ближайшие три часа он разряжен. Но это несущественно, а вот ремней жалко. Тина до некоторой степени разделяла чувства Тлемлелха к Лиргисо: этот тип умеет устраивать пакости.
        - Кхей-саро Тина, послушайте меня! - параллельно с переливчатыми выкриками энбоно надрывался переводчик. - Вы можете обменять меня на свою жизнь и свободу, как вам это понравится? Я готов выступить как гарант, мое слово имеет силу!
        - Тина, его слово имеет силу среди влиятельных энбоно, однако на слово ему поверит только бестолковый нег! - это уже Тлемлелх. - Лучше умереть вместе с ним, чем отпустить его! Фласс под нами, если что - сбрось туда нас обоих, только, пожалуйста, одновременно!
        - Умоляю вас, Тина, вот этого не надо! Он даже во чреве у Фласса будет болтать глупости, а я всегда мечтал умереть в тишине! Тлемлелх, ты знаешь о своей заслуженной репутации самого безмозглого среди самых красивых энбоно Могндоэфры? Это весьма оригинальное первенство…
        Звук удара.
        - Если мои союзники захватят нас живыми, я отыграюсь. Такую возможность ты не учел?
        - Тебя-то не захватят живым, Лиргисо, можешь выкинуть надежду во Фласс! Мы с тобой умрем раньше. Если нас попробуют взять на абордаж, я тебя застрелю.
        Насколько же они отличаются от людей… Похоже, что перспектива близкой смерти их не очень-то пугала. В отличие от энбоно, Тина хотела остаться в живых, и выбраться с Лярна, и снова увидеть Стива, и сделать еще много чего… Вдобавок мысль о том, что она втянула в рискованную историю двух посторонних, которые могут из-за нее погибнуть, не доставляла ей удовольствия. Но «Конунг» приближался, и она понятия не имела, как на этот раз выкрутится и выкрутится ли вообще.
        Пора маневрировать. Не обращая больше внимания на треп энбоно, Тина заложила вираж, уходя от надвигающейся ребристой громады. Второй преследователь, «Торнадо», темнел маленьким пятнышком вдали. Их расчет прост: «Конунг» свяжет боем более маневренного противника, пока не подоспеет напарник, и тогда шансы Тины упадут до нуля… Хотя есть один трюк, которым иногда пользуются тергаронские пилоты.
        В очередной раз ускользнув от неповоротливого «Конунга», Тина включила оба бортовых бластера на непрерывный огонь, резко развернулась и пошла в лобовую атаку, стремясь совместить хотя бы одну из линий огня с какой-нибудь амбразурой в бронированном корпусе. Надолго боезапаса не хватит, но это прием из тех, которые надо осуществлять быстро, не растягивая… «Конунг» качнулся в воздухе и завалился на бок. Взрыв в кабине - тем, кто находился внутри, не позавидуешь. «Торнадо» тоже сильно тряхнуло. Не доверяя скотчу, Тина мертвой хваткой вцепилась в подлокотники, стараясь слиться в одно целое с креслом.
        Аэрокар падал вслед за потерявшим управление «Конунгом». Судя по данным на экране монитора технического контроля, поврежден двигатель - «Конунг» успел-таки напоследок выстрелить. Ощущение невесомости, кто-то из энбоно восторженно завопил. Наверное, Тлемлелх, похоже на него!

«Конунг» врезался в черный студенистый холм и без единого всплеска исчез. Теперь на очереди аэрокар… Стеклянистая поверхность надвинулась, в кабине стало темно. Удара не было. Тина почувствовала, что движение замедляется постепенно - своего рода плавное торможение. Наконец машина остановилась: пол внизу, потолок наверху, крена почти нет. Словно сам Фласс решил позаботиться об удобствах для свалившейся с неба добычи.
        - Тина, где мы? - прозвучал в наступившей тишине голос Тлемлелха.
        - Во Флассе, где же еще, - отозвался Лиргисо. - Сбылась твоя дурацкая мечта. Умереть в твоей компании, как это пошло…
        Опять звук удара.
        Тина запустила тестирование. Двигатель - вдребезги, зато взрыв аэрокару не угрожает. Система регенерации воздуха работает… Пока работает. Энергозапаса надолго не хватит, но около суток они втроем продержатся, тем более что Тина может переключиться на замкнутый кислородный обмен, два часа не дышать, потом несколько вдохов и выдохов, потом снова два часа не дышать… Другой вопрос, не подведет ли корпус. Он не бронированный, а вещество студня содержит агрессивный растворитель, позволяющий ему быстро расправляться с органикой. Хорошо, если на металлы это не действует. Тина вспомнила фермы разрушенных построек, которые видела с берега: скорее всего, не действует. А как насчет стекла и пластика? Сейчас аэрокар неподвижно висел в темном желе. Слабо потрескивал, отдавая Флассу тепло, нагревшийся при падении корпус.
        За триплексом иллюминаторов было не так уж темно: там фосфоресцировали какие-то нити и движущиеся комочки. Где-то рядом должен находиться «Конунг»… Он тяжелее и наверняка ушел глубже. Радиосвязи нет - очевидно, Фласс ее блокирует. Слабое призрачное мерцание озаряло кабину, Тина могла различить размытый полумраком пульт, свои руки, дверцы шкафчиков. Выдвинув из ладони лезвие, она освободилась от скотча - против ожиданий, тот выдержал нагрузку.
        - Тина, тут есть лампы?
        - Есть, но лучше не включать их. У нас ограниченный запас энергии.
        - Ненадолго, кхей-саро! Я хочу посмотреть на Лиргисо. Кажется, я все-таки подбил ему глаз.
        - Если экономить энергию, дольше проживем.
        - Какое это имеет значение? - удивился Тлемлелх. - Ты не перестаешь поражать меня!
        - Кхей-саро, прошу вас, развяжите мне руки, - вкрадчиво попросил Лиргисо. - Все мы скоро умрем, и я готов удовлетворить ваше любопытство, чтобы скоротать время. Наверное, у вас есть вопросы? На все отвечу, только не позволяйте этому самовлюбленному дураку меня бить. Серьезно, у меня уже все лицо в крови…
        - Хорошо. - Тина нажала на кнопку в подлокотнике, и пилотское кресло развернулось на сто восемьдесят градусов. - Тлемлелх, ты уже расквитался с ним. Давай лучше послушаем, что он расскажет.
        Она полоснула своим лезвием по скотчу, стягивающему запястья Лиргисо, - осторожно, не задев кожу. Тлемлелх напрягся и отстранился, однако Лиргисо не собирался лезть в драку.
        - Благодарю вас. Можно чем-нибудь вытереть лицо? Буду очень признателен…
        Найдя в одном из шкафчиков тряпку, Тина приоткрыла скользящую дверцу санузла позади пассажирских кресел. Из стены выступал стандартный прозрачный пузырь умывальника. Намочила тряпку, протянула Лиргисо. Тот очень вежливо поблагодарил, а Тлемлелх предупредил.
        - Тина, осторожно. Этот мерзавец ловит энбоно на свое обаяние, а после предает. Он найдет способ совершить пакость даже здесь, в глотке у Фласса. Не важно для чего - он ценит предательство ради самого предательства! Этот прислужник негов растоптал мою репутацию, чтобы угодить кучке обнаглевших негов и людей, которые загадили мой завод до неузнаваемости, - хотел бы я знать, что он получил от полуживотных за эту услугу?
        Лиргисо отнял от лица испачканную кровью тряпку и хрипло засмеялся:
        - Тлемлелх, я понимаю, что можно быть дураком, но не настолько же… Все наоборот. Это не я служил негам и людям, это они нам служат - мне и моим единомышленникам. И наша цель стоит любых жертв, ибо наша цель - возрождение великого Лярна. Честно говоря, мне было немного жаль тебя, Тлемлелх, но ты слишком бестолков, и мы решили, что наилучший выход - устранить тебя. Заметь, я хотел сделать это деликатным способом, доставив тебе удовольствие напоследок…
        Тлемлелх взвыл и вцепился ему в горло. Свалившись на пол, оба запутались в плаще Тлемлелха. Тине не сразу удалось оторвать их друг от друга, при этом кто-то из энбоно оцарапал ей плечо.
        - Если вы не воздержитесь от мордобоя, я свяжу вас обоих! - предупредила она, разозлившись.
        - Лучше только Тлемлелха, - запротестовал Лиргисо. - Я миролюбив, я хочу умереть спокойно. Не только вы пострадали, мне он тоже шею поцарапал.
        Подобрав тряпку, он прижал ее к шее, словно в подтверждение своих слов.
        - Тина, это он тебя поцарапал! - начал оправдываться Тлемлелх. - Не удивлюсь, если у него когти смазаны ядом!
        - На меня яды не действуют. - Тина вернулась в кресло. - Думаю, вам стоит устроить дуэль, если мы отсюда выберемся, но сейчас это плохая идея. Надо беречь кислород.
        - Мы не выберемся, - не выказывая особой печали по этому поводу, заметил Лиргисо. - Фласс никого не отпускает.
        - Для тех, кого поглотил Фласс, нет ни надежды, ни будущего, - поддержал его Тлемлелх. - Можно считать, мы уже мертвы, даже если и кажемся друг другу живыми.
        Хотя бы в одном они были единодушны.
        - Лиргисо, как вы установили контакт с людьми? - спросила Тина.
        - Не знаю, кхей-саро. Это произошло еще до моего рождения. Когда я был юным энбоно, один из моих влиятельных покровителей, оценив мои способности, предложил мне вступить в тайное общество. Разумеется, я согласился и постепенно обрел достаточно большой авторитет. Мы давно уже работаем с людьми, давно уже используем людей… Не обижайтесь, кхей-саро, но те представители вашей расы, с которыми мы имеем дело, находятся в подчиненном положении.
        - А что, если люди используют вас? Те представители моей расы, с которыми вы имеете дело, - это в основном преступники. Вы об этом знаете?
        - Без риска не обойтись, но наш патрон умеет держать их в повиновении. - Лиргисо отбросил окровавленную тряпку и начал осторожно массировать шею.
        - У людей, которые работают на Лярне, тоже есть свой патрон. Некий господин Густав. Как эти два патрона между собой ладят?
        Лиргисо откинулся в кресле и рассмеялся заразительным переливчатым смехом, словно она сказала что-то очень веселое.
        - Они прекрасно ладят, кхей-саро. Без преувеличений, прекрасно!
        - Ну а если они что-нибудь не поделят?
        - Такое исключено. Знаете почему?.. Ладно, не буду вас мучить, все равно не угадаете… Это одно и то же лицо.
        - Он человек или энбоно?
        - И то и другое сразу, кхей-саро. Энбоно в теле человека. Ваша гримаса выражает удивление?
        - Меня удивляет легковерие энбоно. Преступник, которого в нашем мире разыскивают, чтобы посадить в тюрьму, морочит вам голову, и вы играете в его игру…
        - Резонная догадка, но неверная. - Лиргисо улыбнулся распухшими губами, в полумраке блеснули его зубы. - Он уже на протяжении нескольких веков осуществляет свой план возрождения Лярна, меняя по мере надобности человеческие тела.
        - Какое невероятное извращение! - ахнул Тлемлелх. - Жить в человеческом теле, таком уродливом… Ни один достойный энбоно на это не согласится.
        - Дорогой Тлемлелх, у него не было выбора. Как ты думаешь, почему мы являемся тайным обществом и не афишируем нашу деятельность среди непосвященных энбоно?
        - Почему?
        - А ты подумай, Тлемлелх, это полезное упражнение, особенно для таких, как ты. Тина не знает историю Лярна, но у тебя есть все исходные данные, чтобы с первого раза угадать. Если мы заявим о себе, в Могндоэфре такое начнется… - Откинувшись на спинку кресла, он смотрел на Тлемлелха, чуть прищурив свои круглые глаза, и ритмично шевелил слуховыми отростками. - Давай подскажу: кого энбоно боятся больше, чем Фласса, больше, чем аргхмо?
        - Что?.. - еле слышно произнес Тлемлелх (переводчик повторял за ним с нормальной громкостью). - Злой Император, будь он навеки… Этого не может быть!
        - Нашего патрона зовут Сефаргл, - с усмешкой закончил Лиргисо.
        Тине это имя ни о чем не говорило, зато Тлемлелх завопил:
        - Это же преступление против энбоно! Ваше общество надо отправить во Фласс! Такого кошмара я даже от тебя не ждал…
        - Ну вот, видите, кхей-саро. - Лиргисо снова усмехнулся. - Типичная реакция типичного среднего энбоно. Поэтому нам и приходится обитать в тумане тайны.
        - Хорошо, что я скоро умру, - после долгой паузы прошептал Тлемлелх. - Фласс поглотит меня, и я не стану очевидцем и жертвой новых ужасов под изумрудным солнцем…
        - Наконец-то ты признал, что я сделал для тебя доброе дело, - отметил Лиргисо.
        Тлемлелх был настолько подавлен, что даже ударить его не попытался.
        - А что натворил этот ваш Сефаргл? - повернулась к нему Тина.
        Расправив свернувшиеся в спирали слуховые отростки, Тлемлелх тихо ответил:
        - Тогда произошел чудовищный геноцид. Лярн был центром Империи из шестнадцати планет, колонизированных энбоно. Теперь ничего не осталось, кроме Лярна, постепенно пожираемого Флассом. Правление Сефаргла, будь он навеки мертв, - тут Лиргисо издал негромкий иронический смешок, - у многих вызывало недовольство, и началось восстание. Пятнадцать планет-колоний Злой Император уничтожил… теперь это мертвые небесные тела, лишенные атмосферы. Трудно все это представить, но так написано в учебниках и в исторических трудах. Когда Сефаргл объявил об этом населению Лярна, восстание вспыхнуло с новой силой. Потом он применил оружие, породившее Фласс, я уже говорил тебе. С тех пор наша культура угасает, как слабый огонек на ветру. Рано или поздно весь Лярн будет захвачен Флассом, и мы исчезнем.
        - Патрон хочет предотвратить столь душераздирающий финал, - вмешался Лиргисо, - но понять это способны лишь немногие избранные. Увы, наш несравненный, но недалекий Тлемлелх только что продемонстрировал характерное для большинства энбоно отношение к Императору. Изумительная кхей-саро, я буду вашим вечным должником, если вы позволите мне выпить глоток воды или, лучше, вина… Только не надо ваших человеческих напитков, у них отвратительный вкус.
        В одном из шкафчиков обнаружилось два десятка банок с газировкой валгрианского производства, в другом - высокие конусовидные бутылки из материала, похожего на янтарь, запечатанные пробками, на которых были нарисованы изящные замысловатые значки.
        - Вот это, - оживился Лиргисо. - Не могу выразить, как я вам признателен! А бокала для вкушения живительной влаги не найдется?
        Бокала не нашлось. Аккуратно вывинтив пробку, он насмешливо прокомментировал:
        - Из горлышка пьют только неги… И умирающие от жажды энбоно, если рядом нет никого, кроме представителя чужой расы и ополоумевшего от страха Тлемлелха.
        - Жаль, что никто не видит, - вздохнул последний, когда Лиргисо приложился к бутылке. - Этот пижон только что уронил свой статус до столь низкой отметки, что никто из Живущих-в-Прохладе после этого даже отвечать на его приветствие не стал бы!
        - А что здесь такого? - удивилась Тина.
        - Пить из горлышка не принято.
        Видимо, он считал, что эта фраза все объясняет. Пожав плечами, Тина спросила:
        - Кто такие Живущие-в-Прохладе?
        - О, это самые совершенные, красивые, влиятельные, безупречные среди энбоно… Я принадлежу к их числу, и Лиргисо, к сожалению, тоже.
        Лярнийский аналог аристократии?
        Разбитые губы плохо слушались Лиргисо - струйки вина текли по подбородку и по усыпанному драгоценными камнями нагому торсу. Кабину наполнил густой пряный аромат, настолько непривычный для человеческого обоняния, что Тина никак не могла решить, приятен он или нет. Сообразив кое-что, она взглянула на Тлемлелха:
        - Послушай, а ведь юридически ты находишься не в таком уж слабом положении! Я имею в виду, если мы выберемся. Созданное Сефарглом общество действует нелегально, и, если к Сефарглу у вас и правда относятся так плохо, власти безусловно примут твою сторону. Думаю, больше у тебя не будет неприятностей.
        - Тина, ты так ничего и не поняла! - Тлемлелх горько усмехнулся. - Ну да, Корпорация Поддержания Порядка арестует виновных, конфискует их имущество, только для меня все равно ничего не измениться. Лиргисо меня уничтожил. Пусть его притянут к ответу - после того, что случилось со мной в Обители Алых Цветов, спасти мой статус уже невозможно. Все будут надо мной насмехаться, никто не станет общаться со мной…
        - Так пошли их подальше. - Она спохватилась, что употребила идиому. - То есть не обращай на них внимания. Можно жить и в одиночку.
        - Ты говоришь безумные вещи. Нельзя жить в одиночку.
        - Я предвидел, какова будет реакция Тлемлелха на наши тайные игры, - поставив бутылку на пол, сообщил Лиргисо. - Рано или поздно он додумался бы сообщить властям, началось бы расследование… Нам этого не надо, мы и так балансируем на грани. Слишком велика в массах истерия и ненависть к патрону. Тлемлелх, я был искренне опечален тем, что придется скормить тебя Флассу. Должен признаться, я к тебе по-своему привязан, ты так забавлял меня во время нашего совместного досуга…
        Тлемлелх уже достаточно оправился, чтобы изо всех сил садануть его по лодыжке. Лиргисо удержался от стона, но поморщился.
        - Тина, мы же договорились, что он меня бить не будет, - напомнил он с упреком.
        - Хочешь дам совет? Не говори ему ничего обидного, тогда он не станет драться.
        - Лиргисо иначе не может! - фыркнул Тлемлелх. - В нем столько яда, что он сам отравится, если не будет выплескивать его на других.
        - У моей расы есть золотое правило: поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы другие поступали с вами.
        Оба энбоно выглядели невероятно удивленными и медленно, словно в трансе, шевелили слуховыми отростками.
        - До чего странные правила изобретают иногда иные расы… - произнес наконец Тлемлелх. - Такого я не встречал даже у мыслителей-игроков, которые упражняются в создании умозрительных логических систем! Одно время я сам увлекался этим искусством…
        - Пока не понял, что твои жалкие попытки скорее позорят тебя, нежели украшают твою репутацию вожделенными интеллектуальными блестками, - подхватил Лиргисо. - А вот я создал несколько логических систем, весьма высоко оцененных знатоками, но до такого занятного парадокса даже я не додумался, жаль… Тина, неужели существа вашей расы всегда именно так и поступают? Например, те люди, которые убили энбоно в Кушах Миноргла и вырезали все благородные камни из его тела? Ах, вы же не знаете эту дикую историю, приношу извинения. Она случилась некоторое время назад, людей потом выследили и убили сборщики нанага. Разве эти люди хотели, чтобы кто-нибудь поступил так же с ними?
        - Думаю, нет. Далеко не все представители моей расы следуют этому правилу.
        - Вот видите, оно слишком ограничивает. Например, если Тлемлелх начнет ему следовать…
        Тлемлелх ударил раньше, чем Лиргисо успел договорить, но тот на сей раз догадался выставить предплечье, усыпанное с тыльной стороны зашлифованными сапфирами. Тлемлелх ушиб руку и зашипел от боли, а Лиргисо растянул в ухмылке распухшие губы.
        - Лиргисо, что это за проход в Яганле? - спросила Тина, не давая им продолжить.
        - А… Пространственная лазейка между Лярном и Валгрой, природа которой неизвестна даже патрону. В то время, когда была Империя, ваша раса только-только начала обживаться на Валгре. Нас Валгра не интересовала, там слишком сухой и жесткий для нас климат. Лазейку патрон берег про запас, на всякий случай. И ушел через нее, когда все здесь повернулось против него.
        - Эта лазейка - естественное образование?
        - Почем я знаю, кхей-саро… Патрон утверждает, что она была всегда. Природа любит странные шутки, совсем как мы. На сколько нам хватит воздуха?
        - Учитывая, что я могу обходиться без кислорода, - на сутки, максимум на двое. Система регенерации воздуха в порядке, но энергозапас почти на нуле. Слишком неудачно нас подбили.
        - Надо было сдаваться, когда предлагали. - Лиргисо совсем по-человечески подмигнул, оставив Тину в недоумении: у энбоно тоже есть такой жест или он позаимствовал его у людей?
        - Что ж, смерть - это, по крайней мере, освобождение, - вздохнул Тлемлелх.
        - От чего? - повернулась к нему Тина.
        - От всего, чем изобилует наша жизнь. От боли, от разочарований, от одиночества… От риска, что тебя настигнет аргхмо.
        Он выбрался из кресла и достал из рюкзака золотой бокал, тускло отразивший призрачное свечение колышущихся за иллюминаторами порождений Фласса. Взял из шкафчика бутылку лярнийского вина. Вернулся на свое место. Налил, сделал несколько медленных глотков.
        - Тлемлелх, у меня есть одно оригинальное предложение, - заговорил наблюдавший за ним Лиргисо. - Таю надежду, что оно тебе понравится… Давай последуем совету Тины? Нам осталось жить всего сутки, и, если каждый из нас поступит с другим так, как он хотел бы, чтобы другой поступил с ним, это скрасит наши последние часы.
        Тина удивленно посмотрела на него, зато Тлемлелх понял сразу.
        - Не могу сказать, что твое предложение лишено заманчивости, но где? Не на полу же…
        - О, не беспокойся. Я уже летал на таких машинах и знаю, как они устроены. Эти два кресла можно преобразовать в диванчик. Если ты любезно соизволишь встать…
        - Тина, извини, что мы не приглашаем тебя присоединиться, - освободив кресло, обратился к ней Тлемлелх. - К сожалению, у людей слишком ужасный облик…
        - Почему не приглашаем? - возразил Лиргисо. - Я не такой ксенофоб, как ты, Тлемлелх. Я более-менее разбираюсь в людях и могу сказать, что Тина по меркам своей расы весьма красивое существо, примерно как мы с тобой среди энбоно. Тина, не хотите предаться вместе с нами интимным играм? Это будет занятный и необычный эксперимент…
        - Спасибо. Лучше я отвернусь, чтобы не мешать вам. Неужели вы способны в такой ситуации думать о сексе?
        Оба энбоно, переглянувшись, переливчато рассмеялись.
        - А ты не способна? - с оттенком сочувствия, как ей показалось, спросил Тлемлелх. - До чего же вы странная раса!
        Он сбросил плащ, расстегнул и отшвырнул в угол пояс с кобурами. Лиргисо обнял его за плечи.
        Нажав на кнопку в подлокотнике, Тина развернулась к пульту. Если энбоно не очень-то понимали ее, то она не очень-то понимала их. С такой интерпретацией знаменитого золотого правила она еще не сталкивалась… Ладно, их отношения - это их личное дело. Она знала не так уж мало людей, которые в аналогичной ситуации предпочли бы напиться до свинского состояния, и это было бы соседство похуже, чем предающиеся любовным утехам энбоно.
        Остановив дыхание, она переключилась на замкнутую систему кислородного обмена, засекла время. Снаружи, за триплексом, волновались во тьме покрытые тонкими волосками белесо мерцающие нити, не имеющие ни конца, ни начала.
        Будь здесь Стив, они бы выбрались. Он бы вывел разбитый аэрокар из Фласса одним усилием воли. Он не раз пытался научить этому Тину, но она, видимо, не обладала необходимыми задатками. А сейчас это для нее вопрос жизни и смерти.

«Двигаться к берегу!»
        Она постаралась представить во всех деталях, как машина сквозь темную студенистую толщу движется к берегу, где воздух и солнечный свет. Сформировать мысленный приказ. Вложить в него как можно больше силы. Так это делается или нет?.. В какой-то момент ей показалось что у нее кружится голова (что для киборга невозможно) и перед глазами все плывет, а потом, сообразив, что происходит, она в изумлении уставилась на меняющуюся среду за лобовым стеклом.
        Аэрокар двигался сквозь толщу Фласса. Непонятно куда.
        Глава 11

…Затуманенная снегопадом равнина, машина ползет по шоссе. Тина, сидя между матерью и служанкой, вытягивает шею, чтобы рассмотреть странные вещи за окном: грязноватые наплывы сугробов вдоль обочины; неправдоподобно пустое пространство, белизна которого кое-где нарушена черными росчерками (то ли кустарник, то ли выброшенная арматура, как предположила она позже, вспоминая); какие-то ветвистые темные конструкции вдали, еле видимые, так что непонятно, есть они или только кажутся. Это ее первая поездка в другой город.
        Потом пустоту заслонили расплывчатые за снежной пеленой здания. Затормозив, шофер открыл дверцу и доложил кому-то, маячившему снаружи, что он, работник шестого уровня Левсал, личный шофер администратора второго уровня господина Хэдиса, по распоряжению его превосходительства привез жену и дочь последнего из Аргамана в Кубнан, в гости к почтенным родителям кроткой и плодородной супруги его превосходительства. В салон просунулось металлическое щупальце с глазком видеокамеры на конце, после чего дверца закрылась и машина двинулась дальше. Теперь за окнами плыли первые этажи домов, украшенных массивными колоннами и скульптурными портретами каких-то строгих мужчин.
        Вдруг открылась площадка, на которой находились люди. Их трое, они легко одеты, посинели от холода, но уйти не могут - на них, как на собаках, ошейники, соединенные цепями с перекладиной меж столбов на заднем плане. Двое трясутся и переминаются с ноги на ногу, третий скорчился на снегу.
        - Мама, что это? - привстав, спросила Тина.
        - Наказание. - Мать усадила ее на место. - Видно, они в чем-то провинились.
        - Они же замерзнут! Это неправильно!
        - Тихо, тихо… - засуетилась мать, вытаскивая что-то из сумки. - На вот лучше булочку скушай, а то совсем проголодалась… Скоро к бабушке с дедушкой приедем!
        Возмущенная Тина пыталась еще что-то сказать, но тут мать ловко засунула ей в рот сладкую булку. Рядом шофер и служанка, они могут донести его превосходительству, что его дочь говорила нехорошие вещи, и девочку накажут, чтобы в следующий раз знала, что можно говорить, а что нет.
        Насупившись, Тина энергично жует, а мать вслух сокрушается, что дети такие глупые, совсем ничего не понимают… Ее жалостливый монолог предназначен для ушей прислуги, которую она в глубине души побаивалась.
        Тине тогда было лет пять или даже меньше, но вкус той булки она запомнила на всю жизнь.

…Яркое, с фиолетовым отливом, небо над Тергароном. Тина в кабине аэрокара, это ее первый самостоятельный полет. Рядом сидит парень, обучавший ее пилотированию - молодой врач-ординатор из больницы, где ее оперировали. Ночь они провели вместе. Он предложил научить ее управлять аэрокаром, рассчитывая добиться в процессе обучения более близких отношений, и Тина ничего не имела против.
        Неумело закладывая виражи в пока еще пустом утреннем небе, она счастливо улыбается. Ее распирает от восторга: она летает, ее мечта сбылась!
        - Рычаг не сломай, - смеется ее спутник. - Ты же теперь киборг. Смотри, пластик треснул!
        Городской массив внизу опрокинулся набок, машина мчится навстречу солнцу.

…Вокруг громоздятся заснеженные горы - Рисахэи, один из хребтов Рошегена, пронизанный выработанными и давно заброшенными желийскими шахтами. Слоистое небо с серыми, лиловыми и желтоватыми облаками опирается о самые высокие вершины и слегка провисает. Тина в белом комбинезоне легко скользит по насту. Ее напарник из
«Галактического лидера» сказал, что где-то здесь находится логово террориста по кличке Гонщик, которого она подрядилась ликвидировать. Манокарская группа захвата вместе с человеком Руческела Саймоном Клиссом тоже затаилась поблизости, но она об этом пока не знает…
        После этой истории Тина лишний раз убедилась в том, что интуиция у нее не очень-то развита. «Заблокирована», - поправил Стив, когда они обсуждали этот вопрос. Все оказалось наоборот, ей профессионально заморочили голову, и хорошо еще, что Гонщик, он же Стив Баталов, оказался лучшим бойцом, чем она.

«Обычного человека я бы убила за считанные секунды. И потом, выяснив, что он невиновен, так и жила бы с этим…»
        - А у тебя интуиция сработала, да? - спросила она у Гонщика позже, когда разыскала его на Ниаре.
        - Я просто понял, что тебя убивать не надо. Не знаю, это называется интуицией или что-то другое.

…Уличное кафе в Кеодосе, столице Неза. Фигурные керамические столбики, покрытые шоколадно-коричневой глазурью - традиционная незийская экзотика, - подпирают термонавес, не позволяющий полуденному зною разогнать и без того немногочисленных посетителей. Серебрятся на солнце громадные перистые листья ракун, посаженных вдоль тротуара.
        Они устроились за столиком впятером: Тина, Стив, друзья Тины - Джеральд и Ольга, и четырнадцатилетняя дочь Ольги Ли. Над головами Стива и Тины уже начали сгущаться тучи. Руческел, оставаясь в подполье, уже устроил пару инцидентов - нельзя не признать, режиссер он почти гениальный, - и Космопол уже растиражировал объявление: «Лицу без гражданства Тине Хэдис и лицу, выдающему себя за ниарского гражданина Стива Баталова, предлагается немедленно явиться в ближайшее отделение Космопола для дачи показаний».
        - Вам лучше поменять внешность и документы, - вертя в худых пальцах ложечку, посоветовал Джеральд. - Обоим. И никому не сообщайте, что вы - это вы. Даже нам.
        - Хоть и жаль расставаться, - грустно добавила Ольга.
        - Тина, я все равно им не поверю, - тряхнув щеткой мелко вьющихся рыжих волос, заговорила Ли. - Пусть они хоть какую ерунду про тебя сочиняют - я всегда буду знать, что это сделала не ты, Просто не забывай об этом, и все!
        - Хорошо, Ли, - улыбнулась Тина. Ей тоже было грустно.
        Тина открыла глаза. Пока она дремала, обстановка не изменилась: аэрокар двигался в неизвестность, в темноте за лобовым стеклом мелькали фосфоресцирующие комочки, фрактально ветвящиеся нити и какие-то более сложные образования. До чего яркими и детальными были воспоминания, словно что-то стимулировало появление этих картинок из прошлого… В кабине стояла тишина. Тина оглянулась: энбоно неподвижно лежали на модульном ложе, составленном из двух пассажирских кресел. Похоже, уснули. Это к лучшему, поменьше кислорода израсходуют. Она взглянула на индикатор - система регенерации воздуха пока работает. Надо, чтобы аэрокар оказался на берегу не позже чем через шесть часов, тогда они останутся живы.

«Ускорить движение к берегу. Иначе мы умрем. Двигаться быстро, очень быстро!»
        Ей показалось, что фосфоресцирующие объекты за триплексом и правда замелькали быстрее. Вот только непонятно, куда машина движется на самом деле… Насчет своих паранормальных способностей Тина не обольщалась.

«Еще быстрее!»
        Не разобрать, получилось еще быстрее или нет. Но некоторый сомнительный прогресс есть. Она скептически усмехнулась и опять прикрыла глаза. Пошли картинки.
        Ее вернул к реальности переливчатый звук за спиной. Кто-то из энбоно звал ее, уже не в первый раз. Переводчик Тина выключила, решив, что неэтично будет подслушивать, что они говорят, лаская друг друга. Спохватившись, нажала на кнопку.
        - Тина! - прозвучало из коробочки.
        Тлемлелх. Самонастраивающаяся автоматика, переводя речь энбоно на общегалактический, не только воспроизводила адекватные интонации, но и придавала каждому голосу индивидуальную окраску.
        Она развернула пилотское кресло. Оба ее спутника проснулись, причем голова Тлемлелха лежала на плече у Лиргисо, словно и не было между ними мордобоя. А Лиргисо, насколько позволял разобрать полумрак, выглядел намного лучше, чем в начале их пребывания во Флассе. Отек в нижней части лица рассосался почти без остатка, да и губы, слегка припухшие, с запекшимися трещинами, приобрели более-менее нормальный вид. Энбоно способны к быстрой регенерации или это воздействие Фласса?
        - Тина, куда мы движемся? - спросил Тлемлелх.
        - Не знаю. Хорошо, если к берегу.
        - А я догадываюсь, - усмехнулся Лиргисо. - Что мы делаем, если хотим пообедать и имеем банку с консервами?
        Тина сообразила, куда он клонит, но промолчала.
        - Вскрываем банку, - выдержав паузу, продолжил Лиргисо, - чтобы добраться до содержимого. Увы, дорогой Тлемлелх, мне сдается, Фласс тащит нас туда, где у него хранится набор консервных ножей.
        Тлемлелх содрогнулся, его слуховые отростки судорожно свернулись - Тина уже уловила, что у энбоно этот непроизвольный жест выражает страх, и притом достаточно сильный.
        - Лиргисо, ты так доиграешься, что тебе опять физиономию разобьют, - предупредила она.
        - Вряд ли, кхей-саро. Когда я не связан, я дерусь лучше, чем несравненный Тлемлелх.
        - Это и я могу сделать. Хочешь продемонстрирую?
        - Неужели я даже вас напугал, великолепная кхей-саро? - Его подвижное треугольное лицо исказила гримаса, выражающая, видимо, то ли преувеличенное удивление, то ли иронию, а может, и то и другое вместе. - Вот уж не тешил себя столь смелой надеждой…
        - И правильно, что не тешил. Меня ты не напугал. Но я не люблю, когда в моем присутствии бессмысленно запугивают других… - Она чуть не сказала «людей», но запнулась.
        - Почему бессмысленно? - запротестовал Лиргисо. - Пугать Тлемлелха - это же интересно! Это меня развлекает. И вы тоже могли бы поразвлечься, слушая нашу пикантную беседу…
        - Или ты заткнешься, или я тебя ударю.
        - Сдаюсь, изумительная кхей-саро. Если меня ударите вы, мне снова придется припасть губами к неживой и бесчувственной плоти медавтомата, а я всегда предпочитал живую и чувственную плоть.

«Боюсь, что я его все-таки стукну. Не сейчас, так потом».
        - У вас есть медавтоматы?
        Она адресовала вопрос Тлемлелху, но тот все еще пребывал в оцепенении. Консервные ножи не шли у него из головы, он лишь сейчас в полной мере осознал, что от Фласса его отделяют только не слишком толстые стенки аэрокара.
        - Они есть у вас, кхей-саро. - Лиргисо говорил вежливо и вкрадчиво - видимо, хотел помириться. - Нашим ученым пришлось их модифицировать в расчете на нашу физиологию. Все машины, которые используются на Лярне, укомплектованы двумя медавтоматами - для людей и для энбоно, патрон об этом позаботился. Патрон всегда заботится о своих союзниках и об интересах энбоно, пусть Тлемлелх и падает в обморок при одном звуке его имени… Извините, изумительная кхей-саро, я не хотел, само вырвалось! - Он слегка свернул слуховые отростки и заслонил лицо откровенно театральным жестом, а потом, опустив руку, закончил: - Разумеется, я воспользовался медавтоматом и привел себя в порядок, перед тем как возлечь на ложе наслаждений. Вы не видели, потому что отвернулись.
        - Лиргисо, я немного знакома с твоим патроном. Ты действительно ему доверяешь?
        - Разве можно кому-то доверять, кхей-саро? - улыбнулся Лиргисо. - Впрочем, патрону я доверяю, насколько я вообще на это способен. Он пожертвует кем угодно, только не энбоно.
        - Один раз он уже устроил вам геноцид.
        - Даже самые искушенные умы не застрахованы от ошибок. Он сожалеет об этом и хочет исправить причиненное зло.
        - Как именно? Он ведь ничего не сделал для того, чтобы установить контакт между Лярном и Галактической Ассамблеей. Вы живете в полной изоляции, хотя давно уже могли бы получить реальную помощь.
        - О, у патрона более широкие планы. После реализации его проекта наша раса получит не помощь, а власть над остальными расами.
        Воцарилось молчание, потом Тина прошептала:
        - Все-таки Руческел сумасшедший…
        - Простите, кхей-саро, как вы сказали? - переспросил Лиргисо.
        - Виллерт Руческел. Такое имя носил ваш патрон, когда я с ним столкнулась.
        - Слишком смелую игру иногда можно перепутать с безумием.
        - И наоборот, - хмыкнула Тина.
        - Тина, а нельзя по каким-нибудь приборам в этой машине определить, куда мы движемся? - тусклым голосом спросил Тлемлелх.
        - Определить нельзя, но не исключено, что к берегу.
        - Ты уверена? - Он немного оживился, даже скрученные слуховые отростки нерешительно распрямились.
        - Если не получается открыть консервную банку, ее выбрасывают за ненадобностью.
        - Тогда я выпью глоток напитка, дарующего отдых от мучительных переживаний.
        Он поднялся с ложа, взял свой золотой бокал и извлек из рюкзака маленькую каплевидную фляжку молочного стекла. Выглядел он чуть приободрившимся, однако руки дрожали.
        - Слиионгх, - примерно так переводчик интерпретировал произнесенное им название. - Если выпить его больше некой нормы, сердце само перестанет биться. Но не у меня… Я слишком часто употреблял слиионгх, поэтому столь малая доза меня не убьет.
        Он отвернулся, и Тина заметила у него на шее темный кровоподтек.
        - Что у тебя с шеей?
        - А… - Тлемлелх потрогал пятно. - Это Лиргисо меня укусил. Иногда он так делает.
        После чего перелил содержимое фляжки в бокал, выпил и растянулся на ложе.
        - Теперь он проспит несколько часов, - сказал Лиргисо. - И будет видеть приятные сны, в отличие от нас…
        Перегнувшись через подлокотник, он достал бутылку вина из запасов аэрокара и опять приложился к горлышку - очевидно, присутствие представителя иной расы его не смущало. Тина тоже вскрыла банку с напитком. Дрянная валгрианская газировка с карамельным привкусом, из самых дешевых. Похоже, что на продуктах для людей Руческел-Сефаргл существенно экономил.
        - Кхей-саро, если это не тайна, зачем я вам понадобился? - Лиргисо смотрел на нее с улыбкой.
        - Мне надо вернуться на Валгру. Установка в окрестностях Мигона сломалась, а ты знаешь, где находится проход в Яганле.
        - Из какого источника вы это почерпнули?
        - Не все ли тебе равно?
        Отказ от ответа он воспринял как должное и поинтересовался:
        - Получив то, что вам нужно, вы бы меня убили?
        - Нет. Возможно, задержала бы на какое-то время, поскольку мы с твоим патроном враги. Лиргисо, Лярну нужен контакт с другими мирами. Это спасение от Фласса, стабилизация жизни… Это вариант получше, чем то, что может придумать Сефаргл.
        - Вариант патрона тоже предполагает контакт - на наших условиях.
        - О боже… - Она закатила глаза к потолку. - Вы собираетесь воевать со всей Галактикой? Да вас попросту сметут. В Галактике есть расы более могущественные, чем люди или энбоно. Среди человеческих сообществ есть очень милитаризованные - Тергарон, например. Придет сюда тергаронский крейсер, и от вас останется одно воспоминание, никакого Фласса не понадобится.
        - Кхей-саро, я не похож на неподражаемого Тлемлелха. Меня испугать трудно. Признаться, по-настоящему я боюсь только скуки.
        - А я тебя не запугиваю, я просто объясняю ситуацию. Война - это путь к разрушению. Вам надо обратиться в Галактическую Ассамблею. Лярн по всем признакам входит в категорию миров, терпящих глобальное бедствие, и помощь вы получите по полной программе. Вам даже подходящую планету для колонизации предоставят и обеспечат транспорт, раз уж с Флассом ничего нельзя сделать.
        Он рассмеялся:
        - Возможно, бедного Тлемлелха такое предложение и могло бы обрадовать, но для меня проект патрона более соблазнителен. Тина, у меня есть другое предложение, лично к вам… Мы ведь проживем еще несколько часов в достаточно комфортных условиях? В отличие от большинства энбоно, я не ксенофоб, и у меня уже был опыт секса с людьми-кхейглами. Патрон привозил их сюда. Вы меня возбуждаете больше, чем те забавные существа… Давайте в эти последние часы забудем о том, что мы враги? - Он положил ей на колено шестипалую руку с блестящими когтями. - Хотя бы ненадолго… А Тлемлелха пока переложим в ваше кресло.

«Так, теперь этот тип еще и приставать ко мне будет…»
        - Лиргисо, у меня нет настроения. Лучше убери руку.
        Вместо того чтобы подчиниться, он другой рукой схватил ее за запястье и попытался притянуть к себе. Освободившись от захвата, Тина его оттолкнула.
        - Я знаю, что вы сильнее, - с размаху усевшись на диванчик, обезоруживающе улыбнулся Лиргисо. - Жаль, что не хотите… Отказывать в сексе - это очень плохо. Аморально! Что я теперь должен делать со своей разгоряченной плотью?
        - Разбуди Тлемлелха, - сквозь зубы процедила Тина. Ей было и смешно, и досадно.
        - Он не проснется. После дозы слиионгха он будет грезить часа три. А я не очень-то люблю ласкать бесчувственных партнеров - можно за неимением лучшего, но удовольствие не то.
        - Ну так подумай о чем-нибудь! Например, сравни вариант Сефаргла с моим вариантом - я имею в виду перспективы для Лярна.
        - Настроения нет, увы.
        Ей показалось, что Лиргисо ее передразнивает, но препираться с ним дальше не хотелось. Развернувшись к лобовому стеклу, она отключила переводчик. Лиргисо продолжал еще что-то говорить, но она не понимала ни слова. Потом замолчал. Спустя два часа погас глазок индикатора системы регенерации воздуха.

«Увеличить скорость! До предела и даже больше - или мы начнем умирать. На берег, немедленно! Сейчас!»
        Столько тоски и силы было в этой мысли, что характер движения как будто и правда изменился… Да нет, не как будто. Фосфоресцирующие объекты стремительно мелькали по сторонам, теперь уже нельзя было разобрать, как они выглядят. Впереди, в толще студня, словно раскрылся вакуумный коридор, и машина летела по нему, не встречая сопротивления. Откинувшись в кресле, Тина всматривалась в подвижную тьму. Спустя еще два часа проснулся Тлемлелх - энбоно позади переговаривались, и голоса их звучали довольно-таки слабо. Она включила переводчик.
        - Тина, трудно дышать…
        - Расслабьтесь и дышите медленно. Я буду молчать, тогда мне не придется расходовать кислород.
        Прежде чем снова остановить дыхание, она успела почувствовать, что атмосфера в кабине одурманивающе-удушливая, кислорода осталось катастрофически мало. Кто-то судорожно всхлипывал - скорее всего, Тлемлелх. Потом наступила тишина. Выбравшись из кресла, Тина склонилась над энбоно: оба живы, но того и гляди начнут терять сознание от удушья. Она вернулась на свое место.

«На берег! Срочно на берег!»
        Полет сквозь тьму.
        Внезапно впереди забрезжил свет. Он стремительно приближался, и вот на машину обрушилось зеленоватое солнечное сияние - она рухнула на залитый полуденным солнцем каменистый берег под ослепительно сверкающим небом болотного оттенка. Жмурясь, Тина вскочила с кресла, первым делом вышибла заклинившую дверцу и только после этого повернулась к пассажирам.
        Глава 12
        Пылевая буря бесновалась над равнинами у западных отрогов Катлайского хребта уже вторые сутки. Из подземного бункера никто не высовывался, и Клод, меряя шагами крохотную комнатушку, похожую на тюремную камеру, все больше впадал в уныние. Благодаря непогоде у него было время подумать и осознать, в какую же паршивую историю он угодил. С одной стороны, ему, конечно, не привыкать, а с другой - сколько можно, сколько можно…
        Ощутив назойливое покалывание в мочке правого уха, он начал рассеянно чесать это место и лишь потом сообразил: приятель Линды вышел на связь, как и обещал. Наконец-то… Под кожу Клоду имплантирован микроскопический тактильный передатчик. Припомнив уговор, он три раза подряд сильно сжал мочку уха, сосчитал в уме до пяти и повторил сигнал. Это означало: он находится в закрытом помещении, один. И что теперь?
        Этот парень возник перед ним из ниоткуда. Клод отшатнулся и открыл рот, чтобы заорать.
        - Тихо, - шепнул тот. - Это я, все в порядке. Идем.
        Он взял его за локоть, и Клод вдруг понял, что находится уже в другой комнате - куда более уютной и просторной, с мягкой мебелью. Плюхнувшись в кресло, к которому подвел его приятель Линды, он уткнулся лицом в ладони. Спятил все-таки… Что ж, как говорит Адела, психушка - наша родина, все там будем.
        - Стив еще и не то умеет, - услышал он чей-то незнакомый голос.

«Стив? Вот я и узнал, как его зовут» - эта мысль мелькнула где-то на периферии сознания. По сравнению с постигшим его сумасшествием все остальное представлялось Клоду незначительным.
        - Клод, с тобой все в порядке. - Это уже голос Стива. - Я владею телепортацией - слыхал о таком? Извини, что пришлось без предупреждения выдернуть тебя из бункера, но там полно датчиков и скрытых видеокамер, в том числе в твоей комнате. Мне удалось вывести из строя систему слежки, так что полчаса у нас есть, потом я верну тебя обратно.
        Клод опустил руки и выпрямился. Стив протягивал ему чашку кофе. Взяв ее, Клод благодарно кивнул: язык все еще плохо ему повиновался.
        Кроме них в салоне находился мужчина средних лет, плотный, крепко сбитый, лицо широкое, простоватое, незапоминающееся, но как будто знакомое. Клод вроде бы видел его в улье. Точно, видел. Тот всем подряд жаловался, что его, мол, кинул партнер, вместе с которым они провернули какую-то аферу, присвоил все деньги и скрылся, но старожилы улья, включая Аделу, ему не верили. Говорили, полицейский шпион.
        - Это Петр Валов, инспектор Федеральной Комиссии по охране валгрианской фауны, - представил его Стив, присев на край стола. - Про тебя он уже знает.
        - Понятно, - кивнул Клод. - Вы ищете этих, которые охотятся на хавлашмыров? Я только вчера узнал, что меня взяли на работу, связанную с браконьерством.
        Он отхлебнул горячий кофе. Великолепный кофе, в жизни такого не пил… Видимо, из тех марок, которые популярны на процветающих планетах вроде Ниара, Земли или Неза, но до Валгры никогда не доходят.
        - Вот как, с браконьерством? - переспросил Валов.
        - Рассказывай, Клод, - кивнул Стив.
        - Там много такого, что мне сразу не понравилось. Меня привезли на аэрокаре вчера утром. Сверху не видно никакого бункера, а потом сдвигается плита, и внизу шахта. Плита замаскирована валунами, мелкими камнями - не отличишь от окружающей местности. Не знаю, почему камни не сыплются. Может, приклеены… Но я вот думаю: если у них такая секретность, а мне дали это увидеть - значит, в живых меня не оставят.
        - Я тебя вытащу. Что ты должен для них сделать?
        - Пойти в какое-то определенное место - там будут хавлашмыры, я перегоню их в другое место, к охотникам. Мне дадут карту и приманку, на которую хавлашмыры реагируют. Сказали, что без проблем. Я не понимаю логику всей этой операции… Почему охотники не могут сами пойти туда, где находятся хавлашмыры?
        - Возможно, там что-нибудь заразное или ядовитое, - предположил Валов.
        - Если что, я смогу тебя вылечить, - сказал Стив. - Как вылечил в Аркадии.
        - Так это все-таки был ты? - Клод поднял на него взгляд.
        - Ага. За хавлашмырами отправимся вместе.
        - А как ты меня вылечил?
        - Так же, как притащил сюда из бункера. Такое объяснение тебя устроит?
        Подумав, Клод кивнул и допил оставшийся кофе.
        - Я тоже пойду с вами, - вздохнул инспектор. - Это моя прямая обязанность. Стив, у тебя найдется видеокамера, чтобы все это заснять?
        - Найдется. - Тот взглянул на часы. - Я вас ненадолго оставлю.
        И исчез.
        - Куда он?.. - чуть не выронив чашку, спросил Клод.
        - Кто его знает? - Валов махнул рукой. - Он что-то объясняет только в том случае, если сам захочет.
        - Где мы находимся?
        - У него на яхте. В Ашунайских горах.
        - Надо же, полярная зона… - Клод слегка поежился, хотя в салоне было тепло. Вопрос, который вертелся на языке, он осмелился задать не сразу: - Скажите, я вот по незнанию с браконьерами связался, зато все рассказал вам и сотрудничаю… Меня не посадят?
        - Это меня посадят. - Валов кисло усмехнулся. - За должностное преступление.
        Он собирался добавить еще что-то, но тут посреди салона снова появился Стив. Не потеряв равновесия, шагнул к анализатору с роскошной панелью из изогнутого дымчатого стекла, что-то положил в приемную камеру и включил монитор.
        - Я еще раз побывал в бункере, - бросил он через плечо. - Взял пробы со стен, с потолка и с пола в твоей комнате. Сейчас кое-что узнаем… Уже готово. По результатам анализа, бункер был построен восемьсот с лишним лет назад. А когда началась колонизация Валгры?
        - Шестьсот тридцать два года назад. - Будучи магистром историко-архивных наук, Клод такие даты знал назубок.
        Сопоставив две цифры, он озадаченно поднял брови.
        - Вот-вот, - глядя на него, кивнул Стив. - Бункер появился намного раньше, - и повернулся к Валову. - Петр, я подозреваю, что мы оба найдем там тех, кого ищем. Все-таки хорошо, что мы работаем вместе.
        - Кому хорошо, а кому так себе, - угрюмо буркнул Валов.
        Клод понял, что у них имеются разногласия.
        - Что ты еще знаешь про бункер? - обратился к нему Стив.
        - Ничего. Там не меньше двух этажей. Шахта для аэрокаров, грузовой подъемник, лифты. Меня провели по коридорам в комнату - и все. Если ты проверял, дверь заперта снаружи, и сортир прямо при комнате. Кормят три раза в день. Я там случайно застрял. За хавлашмырами надо было идти еще вчера, но началась буря. Сказали, она кончится дней через пять, тогда и пойду.
        - Через неделю, - поправил Стив. - У меня более надежные метеорологические приборы. Какие-нибудь особые детали привлекли твое внимание?
        - Да, - вспомнив, Клод встрепенулся. - Оформление там неприятное, бьет по нервам. Комната еще ничего, а в коридорах стены с серо-зелеными переливами и в каких-то неровных наплывах, мне не понравилось. Видно, что все это очень старое.
        - Ясно. - Стив посмотрел на часы. - Время истекает, сейчас я верну тебя обратно. Когда буря закончится, свяжусь с тобой тем же способом. Пока ты не сделал для них эту работу, ты в безопасности, так что отдыхай и ни о чем не беспокойся.
        - Хорошо, - кивнул Клод - Спасибо…
        Договорил он уже в своей комнатушке на базе. Стив тут же исчез, словно его и не было, а Клод уселся на койку. Оставшийся во рту привкус первоклассного кофе свидетельствовал о том, что все это ему не померещилось.
        Невысокие выветренные скалы покрыты островками разноцветной растительности - не мох и не трава, что-то специфически лярнийское. Такие же бархатистые ковры есть и на Земле, вперемежку с голыми проплешинами. Там шныряют верткие, на глазах меняющие окраску ящерки длиной с человеческий мизинец и изящные многоногие создания, таскающие на себе пятнистые раковины с закрученными выростами. Фласса не видно, его скрывают скалы, но его приторно-гнилостный аромат ощущается даже здесь.
        Было тепло, солнечно и сколько угодно воздуха. В течение некоторого времени они просто лежали на земле, глядя в полуденное, с прозеленью, небо, и приходили в себя. Все трое. Тина не устала, несмотря на бросок в сумасшедшем темпе от береговой кромки до цепочки скал, когда ей пришлось буквально тащить на себе двух энбоно в полубессознательном состоянии, но нервное напряжение измучило и ее. Теперь оно постепенно уходило, покидая одну клеточку тела за другой, и она чувствовала себя опустошенной и счастливой и знала, что еще ничего не закончилось…
        Выбив дверцу и убедившись, что энбоно живы, она подхватила сразу обоих и поволокла к скалам - бегом, прочь от медленно колышущегося черного студня в солнечных бликах и брошенной возле самой его границы разбитой машины. Лиргисо, конечно, тот еще тип, но его слова насчет консервных банок запали ей в душу. Если Фласс обладает зачатками разума, он мог додуматься до идеи поместить закрытую емкость с едой в такую среду, где еда сама вылезет наружу. Некоторые животные, добывая пищу, проявляют незаурядную смекалку. Поэтому Тина, сориентировавшись в обстановке, прежде всего перебралась вместе с пассажирами в безопасное место. Если Фласс и рассчитывал пообедать, он остался ни с чем.
        Она села, убрала со лба прилипшие волосы. Энбоно все еще лежали на растительном ковре, на их нагих зеленокожих телах красиво переливались драгоценные камни. Наверное, операция по вживлению этих украшений достаточно долгая и сложная, не рождаются ведь они в таком виде… А эти золотистые узоры у них на животах, вокруг складки брюшного кармана, похоже на вышивку прямо по живой коже. Впрочем, Тина уже усвоила, что для энбоно имидж - величайшая ценность, ради которой можно пожертвовать всем остальным.
        Их глаза были закрыты, пучки слуховых отростков расслаблены, удлиненные бледно-зеленые лица выглядели умиротворенными. Потом Лиргисо открыл глаза и сказал:
        - Тлемлелх, мы живы. Не знаю, как тебя, а меня это радует. Кхей-саро, почему мы здесь и где наша машина?
        - За этими скалами, - кивком показала Тина. - Сейчас я схожу за вещами, которые там остались. Понятия не имею, почему Фласс нас выбросил, но лучше держаться от него подальше.
        - А я понял, - заговорил Тлемлелх. - Лиргисо так ядовит, что даже Фласс побоялся отравиться!
        Лиргисо засмеялся:
        - Ты восхитительно догадлив, несравненный Тлемлелх. Но тогда вы оба должны поблагодарить меня за свое спасение, не так ли?
        Тина встала.
        - Перед тем как нас подбили, мы ушли на запад от материка. Видимо, сейчас мы находимся на западном побережье Обонгда. Судя по вашим каргам, местность пустынная. Я схожу за вещами, а вы ждите здесь. Если я, когда вернусь, кого-то из вас не застану в живых, уцелевшему руки переломаю.
        Трудно сказать, что отразилось на их лицах - Тина пока не настолько хорошо разбиралась в мимике энбоно, - но вслух ни тот ни другой не произнесли ни слова. Только молча переглянулись.
        Она обогнула похожую на корону желтовато-песочную скалу, заслоняющую их от Фласса, и побежала к аэрокару. Тот лежал на месте. Суточное пребывание в толще студня не прошло для него бесследно: пластик наружной обшивки выглядел так, словно машину окатили серной кислотой, зияющий в прорехах металл почернел. Самым устойчивым оказалось стекло, недаром производящая его ниарская фирма берегла его формулу от конкурентов как зеницу ока.
        Тина надела свой пояс с оружием, оглядела кабину. Из стены выступают панели двух медавтоматов. Судя по характеру надписей, для энбоно предназначен левый. Она вытащила его, вынесла наружу. Теперь продукты, оружие, костюм нега, вещи Тлемлелха. Под сиденьями кресел лежали аварийные комплекты: сложенный в виде рюкзака спальный мешок, внутри радиомаяк, аптечка, термоплита, передатчик, ракетница с сигнальными ракетами. Один из передатчиков Тина сунула в карман, два других выложила на пол. Радиомаяки и ракетницы тоже выложила: не стоит искушать Лиргисо. Если послать сигнал бедствия, его союзники примчатся первыми, поскольку здесь ни у кого, кроме них, нет летательных аппаратов.
        Выбравшись из кабины, она упаковала в один из рюкзаков медавтомат, маскировочный костюм, изъятые у заводского персонала переводчики, банки с газировкой, валгрианские консервы и галеты. Лярнийские продукты распределила поровну между двумя другими рюкзаками. Плащ, пояс и бокал Тлемлелха положила в его собственный рюкзак, украшенный шнурками. Подняла все это и направилась к скалам. Похоже, что у цвета лярнийской аристократии не заведено самостоятельно таскать свой багаж, но Тлемлелху и Лиргисо придется на некоторое время пренебречь традициями.
        Когда она вернулась, цвет лярнийской аристократии сидел на травке и обменивался колкостями.
        - Все это мы понесем с собой. - Тина опустила рюкзаки на землю. - Это вещи, необходимые для нашего выживания.
        - Ты взяла мой плащ? - забеспокоился Тлемлелх.
        - Здесь он.
        - И какие же у вас планы, великолепная кхей-саро? - осведомился Лиргисо.
        - Добираемся до ближайшего населенного пункта, где базируются твои сообщники. Я забираю у них аэрокар - возможно, с твоей помощью, - и мы летим в Яганл. Там ты покажешь мне проход на Валгру.
        - Потрясающий план, не могу как следует выразить свое восхищение! - Какие эмоции он спрятал за иронией, Тина угадать не смогла. - До населенного пункта добираемся пешком?
        - У тебя есть другие предложения?
        - Этого-то я и боялся…
        Тлемлелх тем временем надел пояс с двумя кобурами и голубой с серебряными искрами плащ.
        - Кхей-саро, могу я смиренно попросить вас об одолжении? - Переводчик снабдил фразу Лиргисо умоляющей интонацией, но было это кривлянье или всерьез - поди разберись.
        - Можешь.
        - Мне тоже нужен плащ. Не надо унижать меня, я злопамятный… да и по ночам тут бывает холодно.
        - У меня нет ничего подходящего. - Тина взглянула на Тлемлелха. - Ты лишний плащ не захватил?
        - Нет. Блистательный Лиргисо любит причинять унижения другим, но сам не любит их терпеть!
        Повернувшись к Лиргисо, она развела руками:
        - К сожалению, ничем не могу помочь.
        - Кресла в машине снабжены парашютами. Если вы, кхей-саро, снисходительно согласитесь вырезать подходящий по размеру кусок ткани, у меня будет плащ.
        - Хорошо, вырежу. Я все равно схожу туда еще раз, за черным ящиком.
        - Что такое черный ящик? - спросил Тлемлелх.
        - Прибор, который находится в машине. Он фиксирует все, что происходит во время полета - показания других бортовых приборов, разговоры в кабине, видеозаписи… Мне нужно собрать побольше информации о шайке Сефаргла, вдруг там есть что-нибудь полезное.
        - Я не понял, видеозаписи - это что?
        - Вы даже это не используете? - удивилась Тина. - Это подвижное изображение всего, что происходит в кабине и снаружи, около машины.
        Лиргисо больше не улыбался. Она заметила, что его слуховые отростки напряженно вибрируют.
        - Все, что мы делали в кабине, можно снова увидеть и показать другим? - переспросил Тлемлелх.
        - Да.
        - Тогда блистательный Лиргисо уничтожен! Так же, как я!
        - Ну да, он ведь столько рассказал нам о Сефаргле и о своем тайном обществе…
        - Тина, я не об этом. - Тлемлелх ликующе рассмеялся. - Подумаешь, рассказал… Из такой истории он бы выкрутился, при его-то способностях! Но теперь ему одна дорога - во Фласс! Слышишь, Лиргисо, ты поторопился попрощаться с Флассом!
        - Тогда я не понимаю, что является компроматом. - Тина взглянула на помрачневшего Лиргисо. - Ваш секс?
        - Ну что ты, секс - это просто секс, - возразил Тлемлелх. - В пасти у Фласса мы предавались любовным играм, в этом есть утонченный шарм. Все бы нас поняли. Но Лиргисо пил вино прямо из бутылки! Так делают полуживотные, а не Живущие-в-Прохладе. В этом нет никакого шарма, и это полностью уничтожает его статус Живущего-в-Прохладе.
        - Но это же такой пустяк… Какая разница, как он пил?
        - Это не принято! Я ведь тебе говорил.
        - Лиргисо, это правда?
        - Увы… - Тот вздохнул. - Жажда меня все-таки убила, не одним способом, так другим.
        Ошеломленная Тина молча смотрела на них. Непостижимо… Хотя, если разобраться, в человеческих сообществах ничуть не меньше бессмысленных правил и ограничений. Это она привыкла жить по своим собственным правилам, не заботясь о том, что принято, а что не принято, но подавляющее большинство людей ведет свое существование, запутавшись в паутине общепринятого, и не мыслит иных вариантов.
        - Бесподобная кхей-саро, так ли уж вам нужен этот черный ящик? - вкрадчиво заговорил Лиргисо. - Пока вы будете доставать его из недр машины, Фласс может проголодаться и накрыть вас своей темной волной. Серьезно, я буду искренне скорбеть, если он сожрет вас. Я знаю о Флассе достаточно, чтобы дать совет: не стоит надолго задерживаться около его пределов.
        - Фласс не тронул меня в первый раз - думаю, не тронет и во второй. А черный ящик мне очень нужен, особенно теперь. Обменяю компромат на твое содействие и проход в Яганле.
        - Я всецело ваш, кхей-саро! - Лиргисо сделал насмешливо-грустный жест.
        На берегу ничего не изменилось: Фласс был спокоен, аэрокар лежал на прежнем месте. Вскрыв спинку одного из кресел, Тина извлекла парашют, разложила его на земле и отрезала достаточно большой кусок плотной шелковистой ткани. Потом нашла в кабине набор инструментов и начала вывинчивать крепеж панели, за которой, согласно стандартной схеме «Торнадо», должен помещаться контейнер с черным ящиком. Время от времени она поднимала голову и бросала взгляд в иллюминатор: никакой опасности, живой студень равнодушен и миролюбив.
        Устроившись около рюкзаков, на бархатистом травяном покрове, Тлемлелх вкушал злорадное удовлетворение: во-первых, он в плаще, а Лиргисо обнажен, как какой-нибудь нег или чливьяс; во-вторых, высокий статус того, кто безжалостно расправился с его статусом, теперь тоже обратился в ничто! А в-третьих, при ярком солнечном свете были отчетливо заметны припухлости и трещины на изумрудных губах Лиргисо, и в придачу синяк на лодыжке Жаль, что поставить ему фингал так и не удалось…
        - Получаешь удовольствие от своего нынешнего положения, блистательный Лиргисо?
        - Да как тебе сказать, несравненный Тлемлелх… При достаточной искушенности сознания можно получать удовольствие от чего угодно. - Он оглянулся на желтоватые скалы. - Вот что я хочу тебе предложить: давай устроим дуэль, пока ее нет? Наши отношения слишком запутанны, а дуэль - неплохой способ достичь определенности.
        - На парализаторах? - Тлемлелх не собирался сообщать ему, что в одном из рюкзаков - скорее всего, в Тинином - лежат еще и пистолеты.
        - Врукопашную. Как дерутся бойцовые неги. Кажется, у тебя нет особых предубеждений против такого способа выяснять отношения?
        А ведь это шанс подбить ему глаз! Тлемлелх обрадовался, но потом вспомнил о предупреждении:
        - Тина переломает нам руки, если мы друг друга убьем.
        - Так мы же не будем драться до смерти, - улыбнулся Лиргисо. - Все останутся живы, никакого пошлого трагизма… Сними плащ и пояс, иначе будет неудобно.
        Плащ Тлемлелх сбросил, а насчет пояса засомневался:
        - Где гарантия, что ты не схватишь оружие и не парализуешь нас?
        - Не бойся. Тебя парализовывать неинтересно, а Тину - невозможно.
        - Откуда ты знаешь? Мне она такого не говорила.
        - Догадался.
        - Но ты же целился в нее в машине?
        - Увы, кобура у тебя непрозрачная, и я рассчитывал извлечь оттуда что-нибудь посерьезней парализатора. Так мы деремся, неподражаемо смелый Тлемлелх?
        - Деремся, блистательный Лиргисо. Только пояс с оружием останется при мне.
        - Как хочешь, мне твои парализаторы не нужны.
        Они отошли от рюкзаков, встали друг против друга, и только тут Тлемлелх почувствовал тень беспокойства. Улыбка Лиргисо! Насмешливая, с оттенком затаенного торжества. Обычно Лиргисо так улыбался, когда затевал какую-нибудь каверзу, до поры до времени непонятную для окружающих.
        Светлые, с золотистым отливом глаза Лиргисо выжидательно прищурились. Подумав о фингале, который станет достойным украшением для этого пижона, Тлемлелх наотмашь ударил его по лицу, словно бил бестолкового полузверя-прислужника. Рука наткнулась на выставленное предплечье Лиргисо. Это было больно, Тлемлелх отшатнулся, и тут Лиргисо ударил его под грудную клетку, где сходятся ребра, - новая боль, невыносимая, пронизывающая, вдобавок тошнота и дыхание перехватило… Мелькнула мысль, что Лиргисо его все-таки убивает и надо позвать Тину, но только он приготовился закричать, как тот ткнул его пальцем в ямку между ключицами. Мучительно-муторное ощущение, он пошатнулся, хватая ртом воздух.
        - У нас дуэль, ты забыл? Дерись молча, несравненный Тлемлелх! - Насмешливый голос Лиргисо долетел до него сквозь вращающиеся клочья ватной тьмы.
        Еще удар. Еще. Не то чтобы они сыпались непрерывно, но каждый был нестерпимо болезненным, словно Лиргисо невесть каким образом выбирал именно те места, где тело в наименьшей степени способно выносить боль. Тлемлелх тоже пытался его стукнуть, однако Лиргисо или уворачивался, или ловко подставлял усыпанные сапфирами предплечья, да еще и смеялся при этом. Совсем обезумев, Тлемлелх потянулся к кобуре на поясе. Лиргисо перехватил его руку и надавил на ямку локтевого сгиба. Рука бессильно повисла, в ней пульсировала боль, и Тлемлелх едва мог пошевелить пальцами - сломана?.. Подсечка опрокинула его на землю. Склонившись над ним, Лиргисо надавил возле скулы, под пучком судорожно свернувшихся слуховых отростков. Тлемлелх дернулся и застонал.
        - Не надо… Перестань, прошу тебя…
        - Наконец-то догадался попросить. - Лиргисо присел рядом, повернул к себе его лицо, держа за подбородок, и заглянул в глаза. - Запомни этот урок, дорогой Тлемлелх, и никогда больше не пытайся меня бить, если я связан! А вдруг мне представится случай отыграться? Обстоятельства текучи, как вода, и нет ничего постоянного под изумрудным солнцем. Когда тебе снова захочется воспользоваться моим незавидным положением, вспомни, что я сделал с тобой сегодня, и заставь свою несравненную, но безмозглую голову подумать: а что, если я опять найду возможность расквитаться за оскорбление?
        В брюшном кармане у Тлемлелха лежал миниатюрный позолоченный кинжал в перламутровых ножнах, но его сейчас не достать… так же, как и парализатор из кобуры. Все его мышцы разорваны, все его кости переломаны, а нервы извиваются от боли, как полураздавленные черви. Когда Тина вернется и увидит, что с ним стало, Лиргисо за все заплатит. Лишь бы она поскорей вернулась.
        - И ведь я тебя даже не изуродовал, - усмехнулся Лиргисо. - Ты по-прежнему привлекателен…
        Он провел ладонью по груди Тлемлелха, потом прикоснулся к бедру. Тлемлелх не смел произнести ни слова: такой чудовищной смеси боли, беспомощного страха и унижения он никогда еще не испытывал.
        Работа отняла больше времени, чем Тина предполагала. Наконец она отогнула стальные зажимы - даже ей, киборгу, пришлось для этого напрячь все силы, - вскрыла контейнер и извлекла небольшую плоскую коробочку: черный ящик с убийственным для Лиргисо компроматом.
        Сунув его в карман, Тина сложила инструменты в чемоданчик с мерцающей лазерной эмблемой авиастроительной корпорации, спрыгнула на землю, подобрала кусок парашютной ткани и зашагала к скалам. Ощущение взгляда на затылке - так бывает, когда кто-то провожает тебя и не хочет прощаться. Она оглянулась, но за спиной не было ничего, кроме Фласса и разбитой машины.
        - Спасибо, «Торнадо», ты меня очень выручил, - прошептала Тина.
        Пока она работала, небо еще больше позеленело, а солнце переместилось и повисло над черным студнем, оживляя медлительные стекловидные волны россыпью слепящих пятен. Потом, позже, надо будет прийти сюда и посмотреть, как выглядит закат над Флассом.
        За скалами Тина застала вполне идиллическую картинку: Лиргисо сидел, а Тлемлелх лежал, и голова его покоилась у Лиргисо на коленях.
        - Это тебе вместо плаща. - Тина бросила ткань на траву.
        - Почтительнейше благодарю вас, изумительная кхей-саро. Достали черный ящик?
        - Вот он. - Тина показала коробочку и снова спрятала в карман. - Так что теперь ты работаешь на меня, а не на Сефаргла.
        Лиргисо слегка поморщился:
        - Умоляю вас, кхей-саро, не надо таких уничижительных выражений! На кого-то работают неги и чливьясы, а также люди, которых использует патрон. Эти люди совсем не похожи на вас, я не имел в виду ничего для вас оскорбительного… А мы с вами, не опускаясь до столь презренных взаимоотношений, любезно обмениваемся услугами: я помогаю вам вернуться на Валгру, вы уничтожаете компромат.
        - Не даю хода компромату, - поправила Тина. - Лиргисо, любезно обмениваться услугами мы будем на моих условиях.
        - Да разве я с вами спорю, изумительная кхей-саро? Все будет так, как захотите вы!
        - Хорошо, тогда сейчас мы возьмем вещи и отойдем вон за те скалы, чтобы не ночевать так близко от Фласса. Тлемлелх, вставай.
        - Тина, я не могу встать, - убитым голосом возразил Тлемлелх. - У меня кости сломаны.
        - Какие кости? - Она растерялась.
        - Наверное, все…
        - Что это значит? - Прищурившись, Тина посмотрела на Лиргисо.
        - Да ничего особенного, кхей-саро. - На его треугольном лице появилась подкупающая невинная улыбка. - Просто несравненный Тлемлелх любит преувеличивать. Пока вас не было, мы устроили маленькую дуэль, и я показал Тлемлелху, что с развязанными руками я дерусь лучше. А он сейчас будет изображать, будто я его зверски избил, - у него такой характер, вы же его знаете… Все было очень деликатно. Когда он меня ударил, вот здесь синяк остался. - Лиргисо дотронулся до своей лодыжки. - А на Тлемлелхе нет ни одного синяка, видите?
        - Как это нет?.. - слабо запротестовал Тлемлелх.
        Тина посмотрела: действительно, ни синяков, ни припухлостей.
        - Я ничего не вижу.
        - У меня кости переломаны и внутренности смяты! - простонал Тлемлелх, глядя на нее с тоской.
        - Кхей-саро, возьмите медавтомат и проверьте, - посоветовал Лиргисо. - Если я ему что-нибудь повредил, можете мне все слуховые отростки поотрывать.
        - Так и сделаю.
        Она достала из рюкзака медавтомат, включила, развернула манипулятор диагноста.
        - Где болит?
        - Везде. Вот здесь сильнее. - Тлемлелх показал на солнечное сплетение.
        Лиргисо выглядел довольным, словно все это его очень забавляло.
        Никаких повреждений в тканях тела, за исключением нескольких ссадин на предплечьях, диагност не нашел, о чем в конце концов и сообщил. Потом на экранчике медавтомата появилось заключение на двух языках, общегалактическом и лярнийском: пациент здоров, но его нервная система находится в перевозбужденном состоянии, рекомендуется сделать инъекцию успокаивающего. После инъекции Тлемлелх почувствовал себя лучше и сказал, что боль понемногу затихает. Лиргисо помог ему встать. Запихивая медавтомат обратно в рюкзак, Тина мрачно подумала, что с этой парочкой ее ждет более чем веселая жизнь.
        Оторвав взгляд от экрана монитора, Валов оглянулся: Стив опять куда-то исчез. Это значит, каналы связи заблокированы, он всегда так делает, когда исчезает. Но даже если бы он по случайности забыл о блокировке, Валов все равно не стал бы выходить в эфир и вызывать полицию или федеральные спецслужбы. Полторы недели назад он только об этом и мечтал, а теперь передумал, потому что неожиданно оценил преимущества своего положения.
        Наконец-то он сможет увидеть истинную картину того, что происходит на Валгре! Стив держал свое обещание и добывал все больше информации, относящейся к бизнесу, связанному с браконьерством и вообще с криминалом, а Валов, структурируя эти сведения, установил, что все федеральные и окружные институты пронизаны теневыми связями сверху донизу, как рыхлая земля грибницей. Некоторые нити уходили за пределы Валгры. А некоторые брались непонятно откуда, словно возникали из ничего, и они со Стивом до сих пор не выяснили, в чем тут загвоздка.
        Валов испытывал прилив азарта: пусть какой-то странный тип, которого тщетно пытается выловить Космопол, держит его взаперти - зато никто не помешает ему довести расследование до конца! Непосредственное начальство его здесь не достанет и не прикажет передать дело какому-нибудь желторотому стажеру, дабы срочно заняться квартальным отчетом, либо сдать в архив, как бесперспективное. Сколько таких «бесперспективных» дел у него в свое время отобрали как раз в тот момент, когда он начинал что-то нащупывать… Но теперь он узнает все, что от него прятали на протяжении многих лет. Отозвать его не смогут, перебросить на канцелярскую работу не смогут: он похищен преступником и сидит под замком, с него взятки гладки.
        Кое-что его все же смущало: для сумасшедшего преступника Стив Баталов был слишком рационален и порядочен. Валов по-прежнему не особенно доверял ему. Не может быть, чтобы это не Стив заказал нападение на него около «Сумеречного шарма», слишком уж все совпало… Любой правильно мыслящий следователь согласился бы с этой версией, однако все дальнейшие действия Стива никак с ней не вяжутся - не тот стиль.
        Сделать однозначный вывод Валов не мог, и это его раздражало, однако разворачивающаяся перед ним панорама насквозь криминализованной Валгры захватывала его куда больше, чем собственные мытарства. Начальство, которое до сих пор ограничивало и направляло его действия, до него не доберется, так что он всех тут выведет на чистую воду… Нечто в этом роде инспектор ФКОВФ Петр Валов пережил в шестилетнем возрасте, когда дорвался до припрятанной матерью трехфунтовой банки с вареньем.
        Над Флассом пылал изумрудный закат: переливы всех оттенков зеленого в небе, золотая с прозеленью дорожка на текучем темном стекле, россыпь сияющих пятен жидкого света на поверхности бесцельно переползающих с места на место холмоподобных образований. Один из таких холмов заслонил уходящую к солнцу дорожку, и на берегу стало темнее.
        Тина вышла на середину каменистого пляжа, энбоно стояли в стороне, около группы скал. Вначале она собиралась сходить на берег в одиночку, но Тлемлелх попросился с ней, а потом и Лиргисо заявил, что тоже пойдет с ними, так как не хочет, чтобы его сожрали здешние сулламы, - вряд ли изумительная кхей-саро оставит ему свой бластер. Тина не возражала. Пистолеты Тлемлелха она разрядила и убрала в свой рюкзак, патроны спрятала в карманы (хорошо, что у этих кожаных штанов целых четыре вместительных кармана - два внутренних и два накладных, на «молниях»). Она ждала, что Тлемлелх начнет спорить, но тот обрадовался и сказал, что сам не хочет держать пистолеты у себя: мол, Лиргисо может их отнять. Лиргисо на это заметил, что несравненный Тлемлелх впервые за последние несколько лет изрек нечто безусловно умное. Теперь бластер, в прошлом принадлежавший Омару, был у них единственным серьезным оружием на троих, и на пляж они пошли вместе.
        В приглушенно-болотном небе скользили птицы, изредка тишину разрывали их тонкие печальные крики. Энбоно вполголоса обменивались впечатлениями о закате. Тина, чуть прикусив губу, смотрела на аэрокар: с воздуха он хорошо заметен - отличный ориентир для союзников Лиргисо, если те начнут на всякий случай прочесывать побережье. И замаскировать нечем. Хорошо бы Фласс утащил его, тогда не останется никакой зацепки для поисков… Завтра утром они отправятся к Соосанлу - ближайшему, судя по карте, городу; Лиргисо сказал, что там есть пара заводов, контролируемых его организацией. Значит, будет и транспорт.
        Громадная, высотой с двухэтажный дом, волна вздулась над черной поверхностью студня и надвигалась на берег.
        - Отходим! - крикнула Тина спутникам. - Быстро!
        Те уже и сами заметили, попятились к скалам. Тлемлелх дрожал.
        - Это за мной! - пробормотал он в истерике. - Фласс знает, что я должен умереть, а я не пришел к нему, и теперь он сам идет за мной…
        - Да успокойся ты, успеем уйти, - отозвался Лиргисо. - Смотри, оно перемещается медленно.
        Тина слегка удивилась: чего это он изменяет своим привычкам? Но потом подумала, что Тлемлелх, охваченный паникой, - это бедствие похуже Фласса, а Лиргисо как-никак достаточно практичен, чтобы это понять.
        - Бегом к стоянке, - распорядилась она. - Я догоню вас.
        Ей хотелось посмотреть, что Фласс станет делать дальше. Волна двигалась прямо на аэрокар. Вот она накрыла его, заскрипели камни… Потом подрагивающий желеобразный холм пополз обратно. Ни следа «Торнадо» - только первозданно пустой берег.

«Хорошо, что я успела забрать оттуда все, что нужно!»
        Она повернулась и нагнала энбоно.
        - Тлемлелх, все в порядке, волна ушла.
        - Просто так ушла и не стала меня искать? - дрожащим голосом переспросил Тлемлелх.
        - Да. Похоже, что Фласс коллекционирует пустые консервные банки.
        Аварийные комплекты лежали под сенью деревьев с извилистыми узловатыми стволами и торчащими прямо из ветвей, без черенков, мясистыми пластинками вместо листвы. Ветви сплетались в сплошной навес, заслоняя стоянку сверху. Тина включила все три термоплиты в режиме «тепло/свет», и сейчас они изливали золотистое сияние. Энбоно объяснили, что сулламов свет отпугивает.
        - Сулламы живут в водоемах, - добавил Тлемлелх. - Тот, которого ты убила в Кущах Миноргла, вылез из пруда. Кажется, рядом с нами нет водоемов…
        - Сулламы слоняются где угодно, - глядя на него с едва заметной улыбкой, возразил Лиргисо. - Они селятся и охотятся поодиночке, и молодняк, когда подрастает, отправляется на поиски нового жилья. Нас ожидает нескучная прогулка… Кхей-саро, как вам удалось убить суллама?
        - Он решил, что я съедобна.
        Выдавать ему избыточную информацию о себе - это, пожалуй, будет лишнее.
        Она свернулась прямо на траве, не раскладывая спальный мешок. Перед этим ей пришлось помочь Тлемлелху, а Лиргисо со своим аварийным комплектом управился без затруднений.
        - Дорогой Тлемлелх, - донеслось из переводчика, - ты в любой обстановке вызываешь желание, неистовое, как изумрудное солнце над экватором…
        - Лиргисо, у меня до сих пор все болит после дуэли! - жалобно отозвался Тлемлелх.
        - Ты мне отказываешь? Подумай, несравненный Тлемлелх, я ведь могу расценить это как оскорбление…
        - Лиргисо, оставь его в покое! - приподнявшись на локте, потребовала Тина.
        - Кхей-саро, это наши личные отношения! - запротестовал Лиргисо. - Вы принадлежите к иной расе, поэтому вряд ли поймете все их нюансы. Тлемлелх, объясни великолепной Тине, что мы прекрасно между собой договоримся.
        - Тина, это так, - после паузы подтвердил Тлемлелх. - Это наши личные отношения.
        - Да? Мне показалось, что он оказывает на тебя давление. Ладно тогда, извините.
        Она выключила переводчик и окунулась в полудрему, отдыхая и в то же время чутко прислушиваясь к ночным звукам. Характерный стрекот суллама она запомнила еще по прошлому разу: если что-нибудь в этом роде - она сразу проснется. Но теплая, наполненная шорохами и мерцанием крупных лярнийских светляков ночь прошла спокойно, а под утро Тине приснилось, будто она разговаривает с Флассом и пытается убедить его, что Тлемлелх и Лиргисо - не еда, а разумные существа.

«Мало части осознавать-решать - можно есть съедобную часть, - коряво выстраивая фразы, возражал на это Фласс. - Твоей части осознавать-решать много, и я твою съедобную часть не ем. То, что твое - твое. Говори со мной. Ты первый раз отвечаешь. Было долгое ожидание. Не с кем говорить - плохо».

«Но ты же где-то научился разговаривать на общегалактическом, пусть и мысленно?»

«Ты содержишь эти сигналы. Я взял их у тебя, понял смысл. Чтобы говорить. Когда без этих сигналов, ты не отвечаешь. Твой твердый предмет внизу, - возникла смутная картинка: „Торнадо“ на дне, в толще студня. - Как тебе надо. В моем теле предмет испортится. Процесс распада-растворения».

«Пусть испортится».

«Твои картинки - есть места, куда я имею протянутое пространство. Я знаю место-Нез, место-Рошеген, место-Ниар, место-Кесол, другие места».

«Мне бы попасть в место-Валгру», - засмеялась Тина.

«Не знаю место-Валгру. Покажи».
        Она стала думать о Валгре.

«Я протяну пространство в место-Валгру, - сообщил Фласс. - Несколько оборотов. Не уходи. Будем пока разговаривать. Когда готово, я по протянутому пространству доставлю тебя в место-Валгру, не разрушив-не растворив твою предметную часть. Я могу изолировать предмет, тогда нет распада. Ты останешься говорить со мной?»
        Чьи-то другие голоса примешивались к беззвучному голосу Фласса, и она открыла глаза. В небе за ветвями деревьев разгорался зеленый рассвет. Энбоно уже проснулись и сидели около термоплит, кутаясь в плащи. Включив переводчик, Тина сказала:
        - Завтракайте - и выходим.

«Не уходи. Жди здесь. Несколько оборотов. Я уже начал протягивать пространство к месту-Валгре. Со мной больше некому говорить».
        До чего странный и цепкий сон… Видимо, сформировался под влиянием вчерашних впечатлений. Она помотала головой, вытряхивая последние его обрывки.
        Глава 13
        Съев две хрустящие солоноватые галеты и запив их витаминизированной газировкой для малоимущих слоев населения (на банке даже соответствующий штамп имелся - по идее, эти продукты полагалось бесплатно раздавать обитателям валгрианских трущоб, а не сплавлять на Лярн), Тина развернула карту Западного Обонгда. Это уже не Могндоэфра - Соосанл находится на территории Харла, отсталой и непросвещенной, как в один голос утверждали оба ее спутника, страны с дикими, но по-своему забавными нравами. Управляет Харлом не Собрание Блистающих Представителей, как в Могндоэфре, а Клан Властвующей.
        - Клан? Ты же говорил, у вас нет родственных связей.
        - В Харле они есть, здешние энбоно держатся за условности. - Тлемлелх сделал глоток из бокала. - Правящий клан - это родственники, партнеры и потомки одной кхейглы, Властвующей. Когда она умирает, титул наследует лучшая из ее дочерей.
        - Значит, верховная правительница Харла - кхейгла?
        Энбоно рассмеялись, даже Тлемлелх, который выглядел заметно осунувшимся, развеселился.
        - Тина, правит не Властвующая, а иерархи ее Клана. Она окружена большим почетом, но как же кхейгла будет править? - Его снова начал разбирать смех. - Она же такое натворит…
        - Почему?
        - Кхей-саро, представьте, что власть получил малолетний ребенок вашей расы, - вмешался Лиргисо. - Будет что-нибудь в этом роде. У нас энбоно и кхейглы отличаются друг от друга в гораздо большей степени, чем у людей.
        - Ты, я вижу, кое-что знаешь о людях? - Тина приподняла бровь.
        - Мне приходилось иметь дело с людьми, которые работают у патрона.

«Наверняка он знает больше, чем показывает. Надо с ним поосторожней».
        - Тлемлелх, у тебя есть знакомые в Собрании Блистающих Представителей?
        - Есть, и немало, - вздохнул Тлемлелх. - Я ведь Живущий-в-Прохладе. По крайней мере, я был Живущим-в-Прохладе, пока не стал жертвой аргхмо.
        - Если мне понадобится с кем-нибудь из них встретиться, сможешь устроить?
        - Тина, для этого ничего не надо устраивать. - Темные, с вишневым отливом глаза Тлемлелха смотрели на нее с глубокой печалью. - Один из Блистающих Представителей сидит перед тобой.
        Лиргисо отвесил изящный иронический полупоклон. «Итак, я похитила члена правительства? Совсем роскошно! Хорошенькое же у меня везение…»
        - Вы удивлены, кхей-саро? - осведомился член Собрания Блистающих Представителей.
        - Нет.
        Чему тут удивляться? Мерзавец в правительстве - это и у людей сплошь и рядом…
        - Но выражение вашего привлекательного лица почему-то изменилось, великолепная кхей-саро, - не отвязывался Лиргисо. - Если сие не секрет, о чем вы подумали?
        - О том, что у меня в руках находится весьма ценный заложник.
        - Благодарю вас, кхей-саро. Раз я такой ценный заложник, вы не откажете мне в одном маленьком одолжении? В наборе инструментов, который вы вчера принесли, есть вибронож. Вас не затруднит разрезать этот сосуд? - Он протянул ей только что опустошенную бутылку из-под лярнийского вина. - Смотрите, вот здесь.
        - Зачем?
        - Тогда у меня будет свой бокал.
        - Пожалуйста.
        Она достала вибронож и рассекла надвое блестящий полый конус из золотистого, с бирюзовыми прожилками, янтароподобного материала. Лиргисо рассыпался в благодарностях, потом налил в бокал немного вина из другой бутылки и выпил - он проделал все это с элегантной небрежностью, как на светском приеме.
        - Возвращаешься к изысканным манерам, блистательный Лиргисо? - усмехнулся Тлемлелх.
        - Вернуться к изысканным манерам никогда не поздно, дорогой Тлемлелх. Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
        От Тины не укрылось то, что вопрос о самочувствии заставил Тлемлелха слегка свернуть слуховые отростки, но ответ прозвучал вполне обыденно:
        - Немного получше…
        - С тобой все в порядке? - уточнила она, внимательно глядя на него. - Если что-то не так, скажи.
        - Со мной все в порядке.
        - Тогда собираемся.
        Соосанл находился южнее скалистого побережья, неподалеку от залива. Дальше к югу берег заболоченный, так что свое местоположение они определили более-менее точно. Надо идти по прямой на юго-восток - туда, где заполненный темной студнеобразной массой залив вдается глубоко в тело материка. Можно и по берегу, но это займет втрое больше времени.
        - Боюсь, эти карты не отличаются большой точностью, - угнетенно заметил Тлемлелх, убирая шелковистый свиток в футляр. - Можем наткнуться на какой-нибудь не обозначенный харлийский городишко или деревню, чтоб их Фласс поскорее затопил.
        - Вот именно, - согласился Лиргисо, вставая. - Кхей-саро, я надеюсь, вы не хотите лишиться нашего общества?
        - Вообще-то нет. - Тина удивленно посмотрела на него снизу вверх.
        - Тогда мы не должны попадаться на глаза местным жителям. Это Харл, а не просвещенная Могндоэфра.
        - Объясни.
        - Нас тут не любят. Мы уже много лет находимся в состоянии пограничной войны с Харлом. Если нас схватят, то скормят Флассу.
        - Это меня скормят Флассу, - поправил Тлемлелх. - Для тебя, Лиргисо, они придумают что-нибудь поинтересней - после того, что ты им тогда устроил!
        - Порой даже несравненный Тлемлелх бывает прав. - Лиргисо бросил на него мрачноватый взгляд. - Кхей-саро, если вам нужен ценный заложник, надо держаться подальше от любого жилья, пока не дойдем до Соосанла. Сами понимаете, поскольку я член Собрания Блистающих Представителей Могндоэфры…
        - Вряд ли дело только в этом, - прищурилась Тина. - Я думаю, твои выдающиеся личные качества тоже сыграли тут не последнюю роль?
        - Меня восхищает ваша проницательность. - Лиргисо улыбнулся. - Увы, меня здесь не любят больше, чем других просвещенных энбоно.
        - И наверное, есть за что?
        - Понятия не имею, изумительная кхей-саро.
        Тлемлелх у него за спиной хихикнул.
        - А твои друзья в Соосанле?
        - Кхей-саро, мне никогда еще не случалось навещать своих друзей в Соосанле в одиночку и без оружия. Мы служим общему делу, но…
        - Но в рамках общего дела тоже идет жестокая конкуренция, верно?
        - Вы меня все больше восхищаете. - Он засмеялся и присел рядом. - Учитывая, каковы обстоятельства, вы не позволите мне взять один из парализаторов?
        - Нет. Получишь оружие, если на нас нападут.
        Мир был солнечным и пестро-зеленым, вокруг теснились деревья с мясистыми пластинками на ветвях и растения, представляющие собой внушительные сростки округлых мясистых лепестков с разноцветными прожилками - пурпурными, синими, розоватыми, желтыми, коричневыми. Шелковистая ветвящаяся трава поднималась выше колен.
        Очень скоро Тине пришлось забрать у Тлемлелха ношу: он еле плелся и утверждал, что лучше уйти во Фласс, чем тащить на себе такую убийственную тяжесть. Лиргисо пока что нес свой аварийный комплект без возражений, хотя это вряд ли ему нравилось. Присматриваясь к ним, Тина отметила разницу: они были примерно одного роста, оба стройные (с поправкой на пропорции энбоно, несколько отличные от человеческих), однако Лиргисо выглядел более крепким и мускулистым. Для нее он не опасен, но про Тлемлелха этого не скажешь.
        Отделавшись от багажа, Тлемлелх немного воспрянул духом, и вскоре между энбоно завязалась беседа. Темой был Харл и его население. Тина прислушивалась, рассчитывая почерпнуть какую-нибудь познавательную информацию, но разговор сводился к цветистым издевкам над одичавшими, непросвещенными, тугодумными харлийскими энбоно и туманным намекам на некое событие, которое Лиргисо устроил им несколько лет назад, - энбоно от этих намеков разбирал смех, а Тина никак не могла уловить суть дела.
        - Я так и не поняла, чем вам не нравится Харл, - не выдержала она в конце концов.
        - О, здесь живут дремучие дикари, и нравы у них дикие, - отозвался Тлемлелх.
        - Дикие - то есть какие?
        - Они отказались не только от повседневного использования техники, как это сделали мы, но также разрушили все свои заводы, представляешь? Они считают роскошь пороком, а это уже варварство! У них в домах нет бассейнов. И еще харлийская деревенщина не одобряет, когда энбоно предаются интимным играм без участия кхейглы… У нас это и осуждается, и в то же время нет, исход зависит от непостижимой мозаики обстоятельств, а у них это вообще под запретом.
        - Если бы мы были харлийскими энбоно, нас бы публично выпороли за то, чем мы занимались прошлой ночью, - добавил Лиргисо.
        - Да, и если припомнить, что ты в тот раз устроил высшим иерархам Клана Властвующей…
        Оба опять начали хохотать.
        - А что они имеют против техники? - спросила Тина, когда энбоно успокоились.
        - После исчезновения Злого Императора, будь он… - Тлемлелх покосился на ухмыляющегося Лиргисо и запнулся. - Еще в ту древнюю эпоху мы отвергли технику. В Могндоэфре она используется в пределах необходимого, под контролем Корпорации Хранителей Знания, но говорить о ней и проявлять к ней интерес не принято.
        - Почему?
        - Техника - это зло, ибо она помогла Злому Императору совершить его непостижимые для рассудка злодеяния.
        Теперь уже рассмеялась Тина, и энбоно уставились на нее в недоумении: они в первый раз видели ее смеющейся.
        - Что вас так очаровательно развеселило, изумительная кхей-саро? - спросил Лиргисо.
        - Сходство заблуждений. Я-то думала, что такие бредовые идеи популярны только у моей расы! Приписывать всю ответственность технике и объявлять ее злом, в то время как техника - это всего лишь неживые предметы, которые мы создаем и используем для своих целей… Сами по себе предметы не могут быть ни злом, ни добром. А жить без техники не очень-то удобно.
        - Наши расы при всех различиях достаточно похожи, кхей-саро. Не случайно патрон, когда ему понадобилось убежище, выбрал человеческое тело.
        - Но разве техника не зло? - Тлемлелх растерянно пошевелил слуховыми отростками.
        - Тебе понравилось летать на аэрокаре? - спросила Тина. - Это техника!
        - Так и быть, раскрою один маленький секрет. - Лиргисо прикоснулся к ее руке легким поглаживающим движением. - Наша организация на протяжении последних веков прививала и культивировала это заблуждение, поэтому не удивляйтесь, что Тлемлелх так забавно реагирует.
        - Обеспечивали себе преимущество? - хмыкнула Тина.
        - Что делать, кхей-саро, каждый старается обеспечить себе преимущество. Вы, например, не даете мне оружие, хотя я готов пообещать, что не использую его против вас.
        Тлемлелх фыркнул и пробормотал:
        - Пообещать-то ты, Лиргисо, можешь все, что угодно…
        Когда изумрудное солнце добралось до зенита, они устроили привал. От деревьев с пластинчатыми выростами исходил острый травяной запах. Вокруг вертелись птицы с кожистыми крыльями и хвостами, как у древних самолетов, которые Тина видела на картинках. Птицы всячески давали понять, что тот, кто зазевается, останется без обеда. Одна из них схватила и унесла в клюве брошенную Тлемлелхом жестяную банку из-под фруктового ассорти, другие погнались за ней, ругаясь на птичьем языке.
        - Тлемлелх, заставь свои несравненные мозги поработать самую малость! - с досадой прошипел Лиргисо. - Может, тогда тебе расхочется швыряться мусором.
        - А ты рассчитываешь, блистательный Лиргисо, что Клан Властвующей простит тебе ту пикантную шутку, если ты не станешь мусорить на девственно прекрасной харлийской территории?
        - Да при чем здесь это, болтун несчастный? - Треугольное лицо Лиргисо скривилось в гримасе. - Мы должны прятать следы своего присутствия, если не хотим проблем! Кхей-саро, это серьезно. Банки и бутылки надо закапывать, иначе нас могут поймать. У харлийских энбоно таких нет. Если мы кое-какую технику все же используем, в том числе в пищевой промышленности, то наивные харлийцы отвергают ее всецело, как и многие другие приятные вещи.
        Тлемлелх испуганно свернул слуховые отростки.
        - Понятно, - отозвалась Тина.
        Дернув за хвост самую наглую птицу, - та вперевалку отбежала в сторону и лишь после этого обиженно закричала, - она сгребла в кучу остатки трапезы, достала из набора инструментов компактную лопатку и вонзила в землю.
        - Лиргисо, а неги, которые работают на заводах, тоже посвящены в ваши планы? - спросила она между делом.
        - О, что вы, кхей-саро… Они искренне считают, что трудятся ради освобождения негов от гнета энбоно. Для них мы придумали весьма трогательную легенду: якобы на одной из планет… м-м, как бы поделикатней выразиться, чтобы Тлемлелха не напугать… обработанных патроном, небольшое поселение негов все же уцелело. И оттуда прислали на Лярн эмиссаров, которые должны помочь нашим негам сбросить ярмо. Естественно, язык тех негов за прошедшие века изменился настолько, что им приходится пользоваться специальными приборчиками для перевода. А то, что производится на заводах, якобы нужно инопланетным братьям для организации вторжения на Лярн.
        - Кстати, что там производится?
        - Много чего разного, изумительная кхей-саро. Боюсь, вам станет скучно, если я начну перечислять. Не все сразу, хорошо? Я не хочу, чтобы вы слишком быстро решили, будто я вам больше не нужен.
        Вскоре после полудня они наткнулись на неширокую, мощенную неровным желтоватым камнем дорогу. Пересекли ее и дальше шли молча, стараясь держаться под прикрытием деревьев. Видимо, в этих местах все-таки есть поселения энбоно. - Вот это неплохо получилось… Жаль, у меня сейчас не те вкусовые рецепторы, чтобы в полной мере насладиться сснагой, - в очередной раз отведав своего коктейля, сообщил Аделе Гуннар Венлеш, в недалеком прошлом Виллерт Руческел.
        Адела про себя ухмыльнулась: он в первый раз проговорился, что не получает такого уж неземного кайфа от этого пойла.
        - Я начал монтаж установки для пересадки сознания, - сделав еще один глоток сснаги, сказал Гуннар.
        - Для меня?
        Ее сердце екнуло и зависло в пустоте: это слишком хорошо, чтобы сразу поверить!
        - Для тебя и для себя. Возможно, нам придется бежать с Валгры… в ближайшее время.
        - Что случилось?
        Аделу удивило страдальческое выражение его породистого лица, которое на секунду показалось ей неимоверно старым и измученным.
        - Я же тебе говорил. Он здесь, на Валгре. Шарит по Сети, лезет во все дыры… Если дойдет до бегства, мне придется бросить самое дорогое, самое сокровенное! Проклятый дурак Генлаор, нет ему прощения…
        - Все настолько хреново? - Она чуть-чуть испугалась, так как первый раз видела Виллерта в таком состоянии, и попыталась подбодрить его грубовато-доверительным вопросом - на мальчиков из улья это действовало безотказно.
        - Да. Кроме того, из-за бури я никак не могу получить сообщение от наших деловых партнеров с Лярна. С тех пор как ты заслала туда киборга, у меня сердце не на месте!
        Адела виновато потупилась. Это тоже была игра, но некоторое смущение она испытывала: действительно, сглупила.
        - Ты сейчас останешься здесь, - заговорил Гуннар-Виллерт, допивая сснагу и морщась. - Ты слишком много знаешь и, если он догадается допросить тебя с пристрастием, сразу все выболтаешь. - Адела протестующе вскинула голову, но он повысил голос, не давая ей перебить. - Немного подождем, я не хочу просто так взять и бросить дело всей моей жизни.
        - Гуннар, мы что-нибудь другое найдем. - Ей хотелось его утешить. - У нас будет новое дело, такое же прибыльное, как контрабанда с Лярна.
        - Контрабанда с Лярна! - с едкой горечью передразнил Гуннар. - Что ты понимаешь… Такие, как ты, никогда ничего не понимают!
        Этот упрек задел ее за живое: Аделе приятно было сознавать свое если не внешнее, то по крайней мере умственное превосходство над подавляющим большинством людей, она никогда не упускала случая показать, что понимает гораздо больше, чем все остальные, и вдруг - такое обвинение! Да еще от мужчины, в которого она была отчаянно, по-девчоночьи влюблена…
        - Я понимаю, что ты совсем расклеился, - буркнула она сердито.
        - Твое счастье, что ты не знаешь всего, что знаю я!
        У Аделы от его тона мурашки по коже поползли.
        Окинув взглядом нежно-голубую комнату с хромированным баром во всю стенку (ее бар не привлекал - Гуннар держал там разнообразную лярнийскую дрянь, из которой стряпал свои коктейли), она поплотнее запахнула халат.
        - Если я останусь тут, мне нужна нормальная одежда… и нормальные напитки, сснагу я не пью.
        - Все будет, - рассеянно отозвался он, думая о чем-то своем, тревожном и невеселом. - Монтаж установки - это не так быстро, как хотелось бы. Пока все узлы будут изготовлены… Я заказываю их эксклюзивно, на разных предприятиях. Еще и за конфиденциальность приходится втридорога переплачивать. И потом надо будет ликвидировать специалистов, которые смонтируют ее у меня на яхте.
        - Ну, пока они возятся, я подыщу какую-нибудь здоровую красивую девку, с которой поменяюсь телами!
        - Ты будешь сидеть здесь, - строго возразил Гуннар. - Я сам подыщу что-нибудь подходящее, но это вариант на крайний случай. Я все-таки надеюсь заманить его в ловушку и если не уничтожить полностью, то хотя бы покалечить… Я не хочу потерять Лярн.
        Адела промолчала. Ей хотелось избавиться от озомы, стать красивой, послать подальше и осточертевшую захолустную Валгру, и столь дорогой сердцу Гуннара Лярн, пусть работа с лярнийской контрабандой и приносит неплохие доходы. Она давно уже мечтала побывать на Ниаре, окунуться в тамошнюю жизнь… Но говорить об этом своему покровителю она не стала: опять выдаст сентенцию насчет того, что она, мол, ничего не понимает.
        - Грезишь наяву? - усмехнулся он, поглядев на нее. - Хочешь сменить тело? Ты еще не знаешь, что такое «синдром переселения»! Это хуже, чем любой другой недуг, который ты можешь вообразить. А сам процесс перезаписи - он еще хуже синдрома, особенно если ты находишься в сознании. Обычно перед тем, как включить установку, я принимаю какой-нибудь наркотик, и все равно это ни с чем не сравнимая пытка.
        Адела молча смотрела на пустой бокал из-под сснаги на краю столика. Пытка - жить с такой внешностью, как у нее. Это Виллерт-Гуннар ни черта не понимает! Ради перемены облика она готова на все.
        Словно прочитав ее мысли, он осуждающе покачал головой, встал и направился к бару.
        - Гуннар, а откуда у тебя взялась эта установка? Секретные военные разработки или изобретение какого-нибудь гениального психа?
        - Ни то ни другое. - Он неторопливо начал смешивать новый коктейль. - Наследие одной древней цивилизации.
        - Вот оно как… А ведь если у тебя в кармане такая штука, можно жить вечно, просто переселяясь из тела в тело. - Адела хохотнула. - С этой хреновиной только ты сам умеешь работать?
        - Я сам… и кое-кто из моих ближайших лярнийских помощников, я обучил их на всякий случай. Тебя тоже обучу, но потом.
        - С такой штукой можно всю Галактику вверх тормашками перевернуть. Да мы хоть пиратством займемся, хоть чем угодно, и тогда ну его, этот Лярн!
        Она чувствовала, что теряет над собой контроль - как будто скользит по наклонной обледенелой поверхности и не может остановиться, иногда с ней происходило такое в припадке эйфории. Ее собеседник, колдуя над напитком, посматривал на нее расстроенно и неодобрительно.
        Населенная дремучей деревенщиной и сулламами харлийская территория сверкала, словно драгоценный камень в сосуде с отравленной водой: красивые переливы завораживают взгляд, но стоит погрузить туда руку, и ты пропал. Так же и все эти чудесные рощи и долины, которые приводили Тлемлелха в восторг игрой красок, ароматов и изумрудного солнечного света, таили в себе множество явных и неявных опасностей.
        Однажды они наткнулись на полусгнившие останки суллама в траве - достаточно крупного, судя по размерам бугристого серо-белого панциря, покрытого коричневыми шишками наростов-паразитов. С одной стороны, это радовало: раз ценный панцирь до сих пор не прибрали к рукам - значит, никто здесь не ходит, а с другой, находка свидетельствовала о том, что где-то в окрестностях водятся сулламы. Живые.
        Несколько раз им пришлось обходить неряшливые, состоящие из кое-как сляпанных глинобитных сараев деревни негов или скопления приземистых деревянных строеньиц под общей крышей - деревни чливьясов. Полуживотные возделывали плантации и огороды, от которых тоже надо было держаться подальше, поскольку там торчали сторожевые вышки.
        Тлемлелх не мог без содрогания думать о том, что будет, если их схватят. Вряд ли дело ограничится Флассом, даже для него: его подвергнут пыткам только за то, что он попался вместе с Лиргисо. После того знаменитого дипломатического инцидента четырехлетней давности… Фракция Рачителей Жемчужных Россыпей затеяла тогда мирные переговоры с Кланом Властвующей, поскольку ее члены были заинтересованы в поставках аганфа из Харла. Фракция Бриллиантового Острия, к которой принадлежал Лиргисо, была против: она держала монополию на аганф в Могндоэфре. Пограничная война к этому времени в достаточной степени истощила Харл, и его высшие иерархи склонялись к миру.
        Рачители Жемчужных Россыпей сумели заручиться поддержкой большинства в Собрании Блистающих Представителей, и в Харл отправилась дипломатическая делегация. Вошли в нее также представители других влиятельных фракций, в том числе Лиргисо.
        Все складывалось прекрасно для миротворцев, дело шло к заключению договора между Могндоэфрой и Харлом, весьма выгодного для тех, кто был заинтересован в товарообмене. Разумеется, не обходилось без официальных и полуофициальных вечеринок, и вот на одну из них трое почтенных иерархов Клана пригласили Лиргисо и посла из фракции Рачителей Жемчужных Россыпей, который во многом и обеспечил успех переговоров. Неизвестно, какова была первоначальная цель этой встречи. Скорее всего, иерархи стремились добиться хотя бы некоторого примирения между фракциями, ибо это отвечало их интересам. Тлемлелх подозревал, что сам Лиргисо тоже приложил руку к ее организации, оставаясь в тени, он это умеет.
        Встреча состоялась в апартаментах одного из иерархов, и через некоторое время чинное и благопристойное застолье вылилось в разнузданную оргию. Без участия кхейглы. Лиргисо потом сознался, что подсыпал в вино возбуждающий порошок хлойф, - ну а все остальное он сумел спровоцировать благодаря своему личному обаянию. Не желая нажить новых врагов в Собрании, он вытащил с вечеринки утратившего всякий контроль над собой посла (оставив иерархов предаваться разврату втроем) и предупредил остальных дипломатов, что из Харла пора уносить ноги, лучше бегом. Вскоре могндоэфрийская делегация мчалась к границе, бросив полуживотных-прислужников и большую часть своего багажа. Сидя в седле тьянгара, посол немного опомнился и всю дорогу поносил Лиргисо: он не мог не признать, что его миссия провалилась.
        Этот инцидент сделал невозможным примирение с Харлом, и Бриллиантовое Острие осталось при своей монополии на аганф. Посол от фракции Рачителей Жемчужных Россыпей от огорчения ушел во Фласс. Клан Властвующей по случаю пережитого срама погрузился в траур. Трое провинившихся иерархов после публичной порки ушли во Фласс, и многие другие иерархи, которые не участвовали в оргии, добровольно последовали их примеру, ибо не могли вынести постигшего Клан позора. Сама Властвующая в знак скорби сменила свою роскошную резиденцию на другую, не менее роскошную. Тлемлелх так и не понял, в чем тут выражается скорбь, но у жителей Харла специфические обычаи, просвещенным энбоно трудно постичь их логику.
        Харл и по сей день пребывал в трауре, и было объявлено, что сие будет продолжаться до тех пор, пока мерзавец Лиргисо не ответит за свое преступление, из-за которого луна спряталась от стыда на темной стороне Лярна (луна спряталась там задолго до скандального дипломатического казуса, но харлийские правители не придавали значения пустяковой нестыковке фактов). Суд Клана Властвующей заочно приговорил Лиргисо к смертной казни. В официальном послании, адресованном Собранию Блистающих Представителей, сообщалось, что казнь будет продолжаться шесть суток и преступнику ни на мгновенье не позволят потерять сознание, дабы он в течение всего этого времени страдал и раскаивался в содеянном непотребстве. Тлемлелх ничего против этого не имел, но ведь его тоже не пощадят! Харлийские энбоно не привыкли скрупулезно разбираться, кто виновен, а кто нет.
        Еще его тревожили мысли о том будущем, которое его ждет, если они благополучно выберутся из Харла. Его статус раздавлен, он отвергнут Живущими-в-Прохладе. Кроме того, если он в течение пяти лунных циклов не появится и не даст о себе знать, все решат, что он ушел во Фласс, и его имущество будет передано наследникам. Вернуться и жить затворником? Он не хотел вести существование изгоя.
        - Ты можешь эмигрировать, - предложила Тина, когда он начал жаловаться ей на свою участь.
        - Куда эмигрировать? В Харл, в Алфаяфу, в Имтусонг? Нас, могндоэфрийских энбоно, там не любят и всячески осуждают.
        - На другую планету. В Галактике много разумных рас и очень много обитаемых планет. Нез, например, там тоже тепло и влажно. Послушай, я потом смогу доставить тебя на Нез и даже устроить на работу!
        - На работу? - с ужасом переспросил Тлемлелх. Ему сразу представилась картинка: его, Живущего-в-Прохладе, заставляют усердно работать, как какого-нибудь нега или чливьяса…
        - Не беспокойся, при твоих способностях ты в любом развитом мире найдешь работу без проблем. - Тина не поняла, что именно его испугало. - Я имею в виду твои рисунки. Ты же талантливый художник! На Незе у меня есть знакомые дизайнеры… Дизайнеры - это те, кто занимается эстетикой жилья, предметов, машин, интерьеров, украшений. Понятно, да? Моя подруга-дизайнер создала свою фирму, и наверняка она возьмет тебя, когда увидит, как ты рисуешь. Ты сможешь заработать себе на жизнь.
        - Заработать на жизнь?.. Это же низменно, это для тех, у кого ничтожный статус… - вымолвил Тлемлелх, шокированно свернув слуховые отростки.
        - Почему? Если ты станешь признанным художником, у тебя будет очень высокий статус. Зрители будут восхищаться тем, что ты создаешь, а денег ты заработаешь столько, что сможешь купить себе летающую машину. Нез - очень красивая планета.
        Перспектива, которую нарисовала Тина, пугала его и вместе с тем казалась заманчивой: высокий статус, пусть среди непохожих на энбоно существ, их восхищение, ежедневные прогулки на летающей машине… Все это выглядело куда привлекательней, чем всеобщее презрение, которое ждет его в Могндоэфре, или уход во Фласс. Тлемлелх все чаще задумывался об эмиграции и даже начал понемногу, словно бы не всерьез, осваиваться с этой мыслью… Но было в его нынешнем, странном для него существовании еще кое-что - вроде незаметной, медленно убивающей отравы. Тина об этом не знала.
        Его жизнь распадалась на две половинки: светлую, в общем-то вполне сносную, несмотря на отсутствие привычного комфорта, и темную, полную боли и страха. Днем, при свете изумрудного солнца, все было хорошо и справедливо: он идет налегке, в то время как Лиргисо должен сам тащить свой аварийный комплект; у него парализаторы, а Лиргисо безоружен; на нем элегантный плащ с серебряной застежкой, Лиргисо же приходится довольствоваться безвкусной оранжевой тряпкой. Он союзник Тины, а Лиргисо - пленник, и все настойчивые попытки Лиргисо очаровать Тину пропадают впустую, словно та и впрямь демон, способный увидеть истинные помыслы собеседника. Тлемлелха это несказанно радовало: наконец-то нашлось хоть одно живое существо, перед которым Лиргисо бессилен! А то этот пижон однажды похвастался, что не сумел бы добиться власти разве что над вчерашним покойником, которого скорбящие друзья везут в подарок Флассу.
        Но радовался Тлемлелх днем. После того как солнце в насыщенно-зеленом ореоле проваливалось за кроны харлийских ланграсагий и в ночном небе зажигались редкие, умирающие звезды, ситуация менялась. Все дело было в том, что Тина выключала на ночь переводчик.
        - Это она из деликатности, - удовлетворенно жмурясь, объяснил Лиргисо. - Не хочет подслушивать, что мы говорим друг другу в пылу страсти. Тина - интересное существо, наблюдать за ней весьма занятно… Некоторые из ее расы все свое поведение добровольно подчиняют специально выстроенным логико-этическим системам. Среди тех людей, которые у нас работают, ничего любопытного не найдешь, бросовый материал - вроде самых негодных негов или чливьясов, каких мы отдаем Флассу ради всеобщего спокойствия. Но мой патрон, которого ты так боишься, дорогой Тлемлелх, привозил нам нечто… это называется «кино», у нас тоже раньше было. Так что я на разных людей насмотрелся, и Тина для меня отчасти предсказуема. Она принадлежит к категории людей с так называемой «высокой этикой», и она не может делать вещи, которые с ее логико-этической системой не согласуются. Все это очень необычно и увлекательно, и я даже представить не могу, что она при этом думает или чувствует… Зато я смею надеяться, что способен предугадать кое-что в ее действиях. Но ты, несравненный Тлемлелх, ни слова ей об этом не скажешь, если не хочешь
чего-нибудь похуже, чем вот это…
        Лиргисо слегка нажал на чувствительную точку под свернувшимися слуховыми отростками, и у Тлемлелха вырвался сдавленный стон. Тина, дремавшая по другую сторону от составленных вместе приглушенно мерцающих термоплит, как всегда, не поняла, что происходит.
        Они все время держались вместе, и Тлемлелх не мог переговорить с ней таким образом, чтобы Лиргисо об этом не узнал. Он не смел даже намекнуть, что для него будет лучше, если она перестанет выключать переводчик, - ведь Лиргисо ему этого не простил бы. Тлемлелху оставалось только проклинать про себя «высокую этику», придуманную людьми: ну пусть бы Тина хоть раз подслушала их ночные разговоры!
        - …Этим прелестным приемам, которые я тебе продемонстрировал, я долго учился, дорогой Тлемлелх. И не только я, все члены нашей организации получили такую подготовку. Тренируемся мы на негах, у них нервные узлы расположены так же, как у энбоно. Ты можешь представить себе энбоно, который без оружия шутя расправляется с бойцовым негом? Жаль, у нас нет нега, а то я бы показал… Еще мы тренируемся на людях, у них другая анатомия. Нега, человека или энбоно я голыми руками покалечу… с Тиной это не получится, увы. Но высшее мастерство - сломать противника без вреда для здоровья, чтобы не было никаких повреждений, так что даже медавтомат ничего не найдет. Этому особенно сложно научиться. Обработаешь нега или человека, потом с диагностом проверяешь, каковы результаты… Пока я учился, трое моих невольных партнеров спятили, а еще один - это был человек - стащил у меня застежку для плаща, отломил иглу и загнал себе в сердце. Тлемлелх!.. Ты еще в сознании или уже в обмороке? Даже в темноте видно, какой ты бледный! Так и быть, можешь выпить вина… Нет уж, пей из горлышка! А то будешь звякать посудой, Тину
разбудишь. Я тебе сказал, из горлышка! Просто очаровательно… Кто бы из Живущих-в-Прохладе мог подумать, что несравненный Тлемлелх будет так неэлегантно угощаться вином?.. Да, я ведь еще не дорассказал тебе про свои тренировки… Разверни слуховые отростки - меня оскорбляет, когда меня не хотят слушать!
        И Тлемлелх слушал его, леденея, хотя ночи были мягкие, да и термоплиты давали достаточно тепла. Потом Лиргисо начал выспрашивать, как он познакомился с Тиной и что это была за история с сулламом, и Тлемлелх, слишком запуганный, чтобы пытаться морочить ему голову, выложил все как есть, не сообразив, что вступил на скользкую почву.
        - Значит, ты призывал демона? - В глазах Лиргисо, отразивших свет термоплит, вспыхнули холодные желтые огоньки. - А зачем он тебе понадобился, дорогой Тлемлелх?
        Тлемлелх молчал.
        - О, я, кажется, понял… Ты собирался натравить на меня демона? - Лиргисо негромко рассмеялся. - Со мной пытались разделаться разными способами, я уже целую коллекцию насобирал, но демонов на меня еще не насылали! Ты мне за это заплатишь, несравненный Тлемлелх… Да не дергайся ты так, я же не сильно! И не вздумай кричать - пусть она спокойно спит и не мешает нам.
        Тина несколько раз спрашивала, все ли с ним в порядке. Наверное, его измученный вид бросался в глаза, раз даже она это заметила. Тлемлелх отвечал, что его утомляют долгие переходы в быстром темпе. Она решила, что он говорит правду, - что ж, это была правда, но не вся.
        Днем Тлемлелх старался не думать о ночной жути, словно это просто нехорошие сны. Порой ему почти удавалось убедить себя в этом, и тогда его настроение немного улучшалось, но с наступлением сумерек его каждый раз охватывало тоскливое ожидание. Иногда Лиргисо начинал насмехаться над перепадами его настроения (как будто не знал, чем они вызваны, эти перепады!), однако Тина его осаживала, и он умолкал, а потом, стоило ей отвернуться, улыбался пугающей улыбкой, при виде которой слуховые отростки Тлемлелха сами собой сворачивались в тугие спирали.
        Вероятно, в один прекрасный день он бы все-таки не выдержал и обо всем рассказал Тине, но их отношения с Лиргисо не ограничивались издевками и запугиванием. Был еще и секс. Обычно под конец, после разговоров, которые загоняли Тлемлелха в состояние близкое к обмороку. Секс по-прежнему доставлял ему удовольствие, тем более что Лиргисо был весьма искушенным любовником, - и эта смесь удовольствия и жути была настолько чудовищна, что, просыпаясь на рассвете, Тлемлелх не видел иного выхода, кроме как выбросить все это из головы. Это всего лишь сны. Ночные кошмары. А сейчас день, и они идут в Соосанл, чтобы угнать летающую машину… Днем не принято размышлять о том, что происходит во сне.
        - Дорогой Тлемлелх, я хочу, чтобы ты спросил у Тины, есть ли у нее передатчик, - сказал однажды Лиргисо. - Ты меня понял или еще раз повторить?
        Ему пришлось повторить два раза, чтобы пробиться сквозь лед сковавшего Тлемлелха оцепенения.
        - Почему ты сам не спросишь? - прошептал Тлемлелх.
        - Мне она не скажет. А тебе, я думаю, скажет. Знаешь, что такое передатчик?
        - Нет.
        - Помнишь, я спрашивал, есть ли в твоем аварийном комплекте гладкая коробочка с кнопками?
        - У меня нет такой коробочки.
        - У меня тоже. А должны быть… Значит, Тина их выложила, но у себя могла на всякий случай оставить, вот это мне и нужно узнать! Передатчик - это прибор для разговора на расстоянии. Помнишь, такой был в машине? Если у Тины передатчик есть, мы могли бы прямо отсюда связаться с Соосанлом и заманить сюда пилота с машиной, без всяких там отчаянных прогулок по Харлу. Поговори с ней об этом, но так, словно я тебе ничего не советовал.
        - Хорошо, Лиргисо, - почти беззвучно отозвался Тлемлелх.
        - Давай порепетируем, что ты ей скажешь. Я не очень-то полагаюсь на твои несравненные мозги…
        Наутро после этого Тлемлелх чувствовал себя еще хуже, чем обычно: он не мог выбросить из головы ночной кошмар, поскольку должен был поговорить с Тиной о передатчике. Словно сегодня ему так и не удалось проснуться полностью… Мысль о передатчике была до того мучительной, что он почти ничего не съел за завтраком. Ну почему Тина такая непроницательная - не замечает, что творится у нее под носом!
        Они двигались слишком медленно. Без спутников Тина давно уже добралась бы до Соосанла, бегом, делая лишь короткие остановки для сна. Тергаронцы проектировали своих киборгов как идеальных солдат. По складу характера Тина не была солдатом: к идее субординации она относилась скептически и предпочитала ввязываться в авантюры в одиночку или вдвоем со Стивом (после того, как встретила Стива), а не под командованием начальства, но это не мешало ей обладать всеми стандартными для солдата-киборга физическими качествами. Впрочем, находясь на Тергароне, свое отношение к субординации и казарменной дисциплине она держала при себе: участие в эксперименте позволило ей вырваться с Манокара и из благодарности она согласна была относиться терпимо к любым недостаткам тергаронских военных.
        Лавируя в ароматных чащах кустарника, состоящего из сросшихся мясистых лепестков-пластинок, салатовых с разноцветными прожилками, Тина размышляла о том, что скоро ей придется начать воровать, чтобы прокормить энбоно. Консервы из запасов аэрокара на исходе. Воду можно набирать в ручьях, а еду просто так не найдешь. Вчера им подвернулся неохраняемый огород, но энбоно сказали, что плийнгла - круглые приплюснутые плоды, сиреневые с черными пятнами - еще не поспела, в таком виде она годится разве что на корм тьянгарам и шерплам.
        - Что такое шерпл? - спросила Тина, выслушав перевод.
        - Презренная и неопрятная сельская скотина, о которой не принято говорить без нужды в просвещенном обществе, - пояснил Тлемлелх. - Но жаркое из шерпла - это нечто достойное внимания, если твои чливьясы-повара как следует обучены кулинарному искусству. У нас осталась банка шерпловой тушенки, не хочешь попробовать?
        Во время привала Тина попробовала. Бр-р… О мясе она даже сказать ничего не смогла, настолько несъедобным оказался густой синеватый соус, насчет которого ее спутники сошлись во мнении, что «это недурно для консервов, хотя можно было приготовить и получше».
        Неожиданно за кустарником открылся перекресток: гладкое, явно древнее шоссе и дорога поновее, мощенная разбитым желтоватым камнем. Возле перекрестка торчал столб, а на столбе, под двускатным навесом, висел искусно выполненный черным штрихом на беленой доске портрет некоего энбоно с треугольным лицом и широко расставленными глазами. Ниже располагались изящные черные значки с множеством завитушек. Доску прикрывало стекло, укрепленное рейками. С навеса свешивались, ниспадая до земли, широкие серые ленты - ветер колыхал их, разлохмаченные концы подметали пыль. На нижней части столба темнели какие-то потеки, вонь стояла отвратительная. Вокруг вились мохнатые насекомые, но даже сквозь их жужжание Тина услышала, как Лиргисо скрипнул зубами.
        - Тлемлелх, это текст? Переведи, что там написано.
        - «Пусть гневно плюнет сюда всяк, проходящий мимо, пусть в знак охватившей Харл великой скорби исторгнет всяк благонравный прохожий содержимое своего мочевого сосуда, во осуждение смутившего луну беспримерного злодеяния и в назидание невинному юношеству…» - начал читать Тлемлелх. Тине показалось, что он изо всех сил старается скрыть улыбку.
        - Несравненный Тлемлелх, ты уверен, что стоит оглашать вслух всю эту ерунду? - с досадой перебил Лиргисо.
        - Она ведь попросила… - Слуховые отростки Тлемлелха испуганно дрогнули.
        - Великолепная кхей-саро, там нет ничего интересного, - повернулся Лиргисо к Тине. - Ничего такого, что способно дать достойную пищу для вашего утонченного интеллекта, могу поручиться. Так, бред харлийского дурачья… Пойдемте отсюда, нам не стоит надолго задерживаться около дороги.
        - Мой утонченный интеллект заинтригован. Тлемлелх, чей это портрет?
        - Это же Лиргисо, разве не видишь?
        - Да? - Тина посмотрела на портрет, потом на Лиргисо. - А ведь похож, точно… И что все это значит?
        - Это пропаганда, кхей-саро. - На лице Лиргисо появилась обезоруживающая гримаса мученика. - Я член Собрания Блистающих Представителей, поэтому харлийские энбоно стараются меня очернить. Вы же знаете, что такое политика!
        - Гм… А ленты зачем?
        - Это траурные ленты, - отозвался Тлемлелх - он все отворачивался, чтобы Лиргисо не смог увидеть его лицо. - После того, что блистательный Лиргисо устроил иерархам Клана Властвующей, они сдуру объявили бессрочный траур на всей территории Харла!
        - Вот как? Лиргисо, ты здесь кого-то убил?
        - Ну что вы, кхей-саро! У нас была милая дипломатическая вечеринка с иерархами, все ушли оттуда живые и очень довольные… Как будто я отвечаю за чужое поведение!
        - Что ты им сделал?
        - Ничего. - Он развел руками, копируя человеческий жест. - Я всех люблю, а харлийские энбоно меня за это не любят. Идемте, кхей-саро, не оскорбляйте свое внимание безграмотным пасквилем. Если бы эти две прелестные раковины, которые заменяют вам слуховые отростки, могли сворачиваться, они бы давно уже свернулись. Харлийская деревенщина не способна выражать свои скудные мысли изысканно!
        Тина собиралась настоять на полном переводе текста, но тут вдали послышался шум - стук копыт по шоссе, она уловила его раньше, чем энбоно, - и пришлось нырнуть в заросли.
        - Тина, у нас продукты кончаются, - заговорил Тлемлелх, когда они устроили привал в низине с топкой почвой и ветвящейся голубоватой травой выше человеческого роста. - Ты ешь совсем мало, но мы-то без хорошей еды далеко не уйдем. Нельзя ли нам прямо здесь захватить летающую машину - если сделать так, чтобы она сама сюда прилетела? В той машине, которую взял Фласс, был прибор для разговора с другими машинами. Если ты забрала его с собой, пусть Лиргисо свяжется со своими союзниками и заманит их сюда, а ты отнимешь у них машину.
        Он запинался и выглядел несчастным, но это был явный прогресс: в течение последних двух-трех дней Тлемлелх почти все время молчал и его слуховые отростки постоянно были слегка свернуты, что свидетельствовало о душевном напряжении. Отметив, что наконец-то он начал оживать - даже советы давать пытается! - Тина мягко возразила:
        - К сожалению, твой план не годится. Союзники Лиргисо уже знают обо мне и примут все меры предосторожности. У нас есть шансы подобраться незаметно, пока они считают нас убитыми.
        - А если Лиргисо им скажет, что он единственный уцелел?
        - Все равно они подстрахуются. Я уже думала об этом, но провернуть такой план не рискну. Если они прилетят большой группой, вооруженные до зубов, перевес будет на их стороне.
        - Нас ищут или нет? Ты не пробовала подслушивать их переговоры?
        - Нет. Если я включу передатчик, меня сразу запеленгуют - это ведь специальный передатчик, из аварийного комплекта. Вряд ли ищут, мы же упали во Фласс, далеко от берега. Экипаж второй машины это видел.
        Смоделированная Стивом трехмерная схема напоминала живое существо. Этакая запредельная тварь, которая оплела всю Валгру незримыми щупальцами, повсюду запустила свои хоботки, покрытые бурой запекшейся кровью… Валову не раз доставалось от этой твари, а сейчас он впервые увидел ее воочию и ощутил внезапное, выходящее из-под контроля омерзение. Что там браконьерство… Предприятия, под видом безобидной фармакологической продукции производящие синтетические наркотики. Разветвленная подпольная торговая сеть, специализирующаяся на скупке и реализации краденого. Торговля живым товаром. Фирмы-однодневки, которые приглашают на работу людей, как правило молодых и здоровых, а потом бесследно исчезают вместе со всеми сотрудниками, и больше об этих людях никаких известий, хотя нет данных о том, что они покинули Валгру. И прочая, прочая, прочая… Валову хотелось напиться, что было для него нехарактерно. Он не знал, что можно со всем этим сделать, если и окружные, и федеральные власти кругом повязаны, и его собственное начальство тоже повязано - потому-то оно и не позволяло ему на протяжении стольких лет докопаться
до истины.
        У Стива модель таких эмоций не вызывала. Он задумчиво ее рассматривал, и там, где он задерживал взгляд, начинали пульсировать огоньки.
        - Смотри, Петр, - оглянулся он на Валова, - по отмеченным узлам я нанесу первые удары. Что ты об этом думаешь?
        - Какие удары? - скорее для порядка, чем из интереса спросил Валов. Ясно же, что ситуация безнадежная - по этому поводу можно только напиться, а потом до конца жизни маяться в депрессии, зная, что живешь в насквозь преступном обществе, сознавая свое поражение и делая время от времени вялые попытки одолеть тоску.
        - Удары по криминальной системе, которую мы с тобой обнаружили. Выглядит она впечатляюще, но разрушить ее можно.
        - Постой-постой, - встрепенулся Валов. - Ты собираешься кого-то убивать? Мы же договорились - без уголовщины!
        - Это не уголовщина. Я выведу из строя криминальные предприятия и разрушу инфраструктуру этой системы. Параллельно в Сеть будет сброшена информация обо всех известных мне участниках - кто каким бизнесом занимался, кто кого прикрывал, кто с кем связан - плюс подробная карта системы. Буду еще давать регулярные сводки - о том, какие узлы я разрушаю и почему. Анонимно. Диверсионный способ борьбы с преступностью намного эффективней того, который обычно практикуется.
        - Как ты станешь выводить предприятия из строя? - Валов в замешательстве моргал.
        - Это просто. Телепортируюсь туда и все разнесу. Вот так, например.
        Стоявшая на столе банка из-под пива в мгновение ока сплющилась, словно под невидимым прессом.
        - Там же люди…
        - Буду разрушать так, чтобы они не пострадали. Кое-чего я до сих пор не знаю… Куда пропадает персонал фирм, которые вербуют работников и исчезают, куда пропала Тина… Ты видел сводки спасательных работ?
        - Видел, а что?
        Инспектор пытался собраться с мыслями: планы Стива слишком неординарны, излагал он их сжато и динамично, все это быстро не обдумаешь.
        - Там нашли останки людей, у которых имелись полицейские метки. Причем определили их местонахождение как раз благодаря меткам. У Тины была моя метка - с ее согласия, на всякий случай. Так вот, ее там нет, хотя она надежнее тех, которые использует ваша полиция. Активировать метки и проверить наличие сигналов догадались только позавчера. Тины действительно не было в улье в момент взрыва - но куда она делась, я пока не понял.
        Валов кивнул. Метка - это серьезно, солидный аргумент. В отличие от «частиц ее тела», не обнаруженных под руинами улья, это могло его убедить. То-то Стив со вчерашнего дня выглядит повеселевшим.
        - Диверсии против криминала - это, по-моему, сомнительно, - кое-как осмыслив предыдущий блок информации, высказал Петр свое мнение. - Ненадежно. Ты поломаешь, а они починят.
        - Я же буду устраивать им не разовые поломки. - Стив поглядел, прищурившись, на голографическую модель, зависшую над столом, и там запульсировало еще несколько огоньков. - Я собираюсь разрушить все без остатка.
        - Если бы это было так эффективно, как ты рассчитываешь, полиция давно бы взяла этот метод на вооружение. Не у нас, так где-нибудь на Ниаре…
        - По моим наблюдениям, полиция никогда не берет на вооружение слишком эффективные методы. Потому что цель полиции - не уничтожение преступности, а регулярная борьба с ней.

«Точно подметил, - одобрил про себя Валов. - А я возразил, то есть попытался остановить его - так потом и скажу, если с меня спросят… Надеюсь, у него что-нибудь получится!»
        Глава 14
        Тина проснулась от осторожного прикосновения - слишком осторожного, чтобы разбудить кого-то, кроме нее, когда ее сторожевые сенсоры активированы. Она редко ими пользовалась - мало приятного в том, чтобы мгновенно переходить в бодрствующее состояние из-за севшей на руку мухи или от легкого дуновения ветерка, - но здесь, на Лярне, не забывала включать их перед тем, как задремать.
        Над ней склонился Лиргисо. Когда она открыла глаза, он замер, и правильно сделал. Пошевелись он - и она бы нанесла удар.
        - За черным ящиком полез?
        - Ну что вы, кхей-саро. - Медленно отстранившись, он выдал одну из своих подкупающих улыбок. - У меня более развратные намерения. Я хочу дотронуться до вашей кожи, такой гладкой и нежной, как лепестки водяной роунафтры, хочу добиться от вас хотя бы тени ответной страсти…
        - И вытащить у меня из кармана черный ящик.
        - Дался вам этот ящик, - с долей досады, как ей показалось, вздохнул Лиргисо. - Можно ведь, делая нечто, преследовать параллельно сразу несколько различных целей!
        - Ну да, у меня в другом кармане еще и передатчик лежит.
        - Столь узкая направленность ваших мыслей оскорбительна и для меня, и для вас, кхей-саро. Не буду скрывать, мне хотелось бы, чтобы мы с вами поменялись ролями, но это не единственное мое желание. Я уже говорил, что вы мне нравитесь?
        - Несмотря на все отличия между нашими расами? - усмехнулась Тина.
        - Не стоит придавать чрезмерное значение отличиям, обходя вниманием сходство. Вы красиво двигаетесь, и я вполне способен оценить гармоничное строение вашего тела… Можно? - Он взял ее руку.
        Тина слегка насторожилась, но тут же расслабилась. Не опасно. Она могла бы одним движением раздавить ему кисть.
        - Всего пять пальцев, но форма изящная… У вас ведь там внутри лезвие? Я помню, как вы разрезали скотч в машине. А выглядит как обыкновенная рука… Вы напрасно не ухаживаете за своими ногтями, кхей-саро. Вот здесь линия должна быть правильная, и стоило бы покрывать их лаком. Если бы мы с вами вдруг поменялись ролями, о чем я даже мечтать не смею, я бы позаботился о том, чтобы ваши ногти имели эстетичный вид, как и подобает такому красивому человеческому существу.
        Ему все-таки удалось разозлить ее. Заботиться о ногтях, о прическе, об одежде - все это относилось к числу тех вещей, которые вызывали у нее плохо контролируемое раздражение. В детстве, на Манокаре, ей усердно вбивали в голову, что именно в этом и заключается одна из главных задач ее жизни, и она до сих пор не могла простить Манокару ни обмана, ни тех методов, которыми ее воспитывали. Теперь еще и Лиргисо туда же… Его когти являли собой образчик ухоженности, хотя сияющий зеркально-синий лак уже успел кое-где облупиться за время скитаний по Харлу.
        - Правильно, что не смеешь мечтать. - Она выдернула руку. - Если бы мы поменялись ролями, я бы нашла способ тебя убить.
        - Не сомневаюсь, кхей-саро. - Лиргисо улыбнулся. - Будь я человеком, я бы, наверное, был влюблен в вас.
        Тина подумала, что при других обстоятельствах он бы, пожалуй, сумел на какое-то время заморочить ей голову. Не сейчас, а лет десять назад, когда она еще не очень-то разбиралась в людях и не-людях и многоцветный, непонятный, внезапно распахнувшийся перед ней мир был полон разнообразных приманок. У нее тогда случилось несколько сомнительных и рискованных связей, которые не закончились плохо только благодаря ее новообретенным возможностям. И то один раз выручать ее пришлось тергаронскому консулу на Земле, пожилому генералу (он потом не отказал себе в удовольствии прочитать ей обстоятельную полуторачасовую лекцию о том, как следует поступать благоразумной военнообязанной девушке, пусть даже и киборгу, а как не следует). Однако все это принадлежало прошлому. Она давно уже научилась вместо привлекательных наваждений видеть то, что есть. Были вещи, места, явления, люди, которые ей нравились, - но все это было настоящее, видимость совпадала с сутью.
        - Позвольте, я кое-что покажу вам, кхей-саро? - спросил Лиргисо вкрадчиво, положив руку ей на бедро, в дюйме от кобуры с бластером.
        - Не надо, я успею раньше, - улыбнулась Тина.
        - Я знаю, что вы успеете раньше, но я же имею в виду совсем не это! Я был бы рад доставить вам удовольствие. Я уже предавался интимным играм с разными людьми…
        - С чем тебя и поздравляю. Собирайся, нам пора выходить.
        Лиргисо выглядел недовольным, даже скисшим - как вчера на перекрестке, когда они остановились около его портрета под навесом. Похоже, он не привык к тому, чтобы его без всяких церемоний посылали подальше.
        После обеда погода испортилась. С запада, со стороны Фласса, наползли перекрученные грязно-серые облака; порывы холодного ветра пригибали высокую голубоватую траву, заставляя ее стлаться по земле и струиться, как водоросли под сильным течением.
        - Тина, скоро начнется Флассов ливень! - с нотками паники в голосе крикнул Тлемлелх. - Надо где-то укрыться!
        - Флассов ливень - это что?
        - Он ледяной и жуткий! Я замерзну!
        - Пошли туда! - показала Тина.
        Трава колыхалась и металась, словно охваченная безумием. Когда она приникала к земле, вдали темнели еле различимые постройки. Поселок чливьясов. С неба начали падать тяжелые ледяные капли. Тлемлелх накинул капюшон и закутался в плащ, его зубы стучали. Автопереводчик добросовестно переводил его бормотание: он опять некстати вспомнил о том, что должен был еще три шестидневья назад уйти во Фласс; теперь стихии мстят ему за то, что он воспротивился судьбе; этот ливень - воплощение аргхмо… Лиргисо, побледневший от холода и злой, прикрикнул на него, и он замолчал. Они почти бежали, порывы ветра ударяли им в спину, пытаясь свалить с ног.
        Наконец они достигли деревни. Приземистое деревянное строение - или скопление строений под общей крышей, громадной, похожей на шатер цирка. Все деревни чливьясов выглядят одинаково. Окна по случаю непогоды закрыты ставнями. В стороне ряд сараев, сложенных из тонких потемневших бревен.
        - Какие строения нежилые?
        - Там. - Лиргисо указал на сараи. Его оранжевый плащ из парашютной ткани хлопал на ветру, как парус.
        Тучи наконец прорвало, и с неба обрушились ледяные струи. Скользя по грязи, Тина подбежала к ближайшему сараю, отодвинула засов, распахнула дверь. Оглянулась на энбоно:
        - Сюда!
        Ей пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку, - дверь была рассчитана на низкорослых чливьясов. Внутри царил полумрак и тяжелый, как на скотном дворе, запах. Она отступила, энбоно протиснулись следом за ней. Лиргисо предусмотрительно прикрыл дверь, за которой уже не осталось ничего, кроме хлещущих из разверстых небесных хлябей потоков воды.
        - Злой Император, куда мы попали! - всхлипнул мокрый Тлемлелх.
        - Куда? - повернулась к нему Тина.
        - Это же шерплов хлев! Мы, Живущие-в-Прохладе… Не принято, чтобы Живущие-в-Прохладе переступали порог такого места!
        - Еще один компромат, - фыркнул Лиргисо.
        Они стояли в коридоре меж двух дощатых стенок с закрытыми на щеколды окошками, за которыми кто-то шумно вздыхал и возился.
        - Там шерплы? - спросила Тина.
        - Да! - Тлемлелх обессиленно прислонился к стенке, но тут же отпрянул, словно боялся испачкать свой до нитки промокший плащ. - Я сейчас сознание потеряю…
        - Лучше завернись в спальный мешок, а то простудишься.
        Опустив на пол аварийные комплекты, она шагнула к низко расположенному окошку, повернула щеколду и приоткрыла скрипнувшую ставню. Заглянула внутрь, и у нее вырвался удивленный возглас: она увидела валгрианского хавлашмыра.
        - Разве это шерпл?!
        Лиргисо, заинтересовавшись, тоже подошел, склонился рядом и подтвердил:
        - Шерпл, кхей-саро. Это очень мило с вашей стороны - похитить меня, чтобы затащить в компанию подобной скотины!
        - Если вам тут не нравится, можете переждать дождик снаружи. Тушенку из шерплов вы оба жрали с удовольствием.
        - Тушенка - это еда, а шерпл - это шерпл, - слабым голосом возразил Тлемлелх.
        Потом повернулся и нетвердо побрел по коридору меж дощатых стенок. Вскоре из темноты донесся грохот.
        - Тина, я наступил на грабли!

«По-моему, для тебя это обычное состояние», - про себя вздохнула Тина.
        Лиргисо снял плащ и держал его на весу, с шелковистой парашютной ткани капала вода. Услышав возглас Тлемлелха, он ухмыльнулся.
        - Тина, я нашел более пристойное помещение!
        Это было интересней, чем грабли, и Тина спросила:
        - Где?
        - Здесь! Идите сюда, у меня нет сил двигаться!
        Пристойное помещение оказалось небольшим закутком в конце коридора, с миниатюрными, как в детском саду, деревянными лавочками - мебелью чливьясов - и кое-каким инвентарем, составленным у стены. За тупиковой стеной бушевал ливень, из щелей тянуло ледяным сквозняком.
        - Сколько времени обычно продолжается Флассов ливень?
        - По-разному, кхей-саро, - отозвался Лиргисо. - В это время года в Западном Обонгде они обычно долгие.
        - Ясно. Тогда греемся и отдыхаем. Тлемлелх, давай сюда свой плащ.
        Прислонив к стене, на некотором расстоянии друг от друга, грабли и деревянную лопату, Тина повесила на них плащ Тлемлелха. Поглядев на это, Лиргисо сделал со своим плащом то же самое, что не помешало ему съехидничать:
        - Несравненный Тлемлелх, а ты можешь себе представить, для чего чливьясы используют эту лопату?
        - У меня не настолько низменное воображение… - прошептал Тлемлелх, свернув слуховые отростки.
        Потом, набросив на плечи развернутый спальный мешок, открыл свой рюкзак, достал расписанный цветами и завитками эмалевый флакон и залпом проглотил его содержимое. Тина, которая возилась в это время с термоплитами, не успела его остановить.
        - Что ты выпил?
        - Куунайгро. Это снадобье помогает забыться и дарует грезы. Оно не такое хорошее, как слиионгх, после него болит голова, но лучше уж гостить в царстве грез, чем в шерпловом хлеву!

«Наркоман несчастный… А я, значит, должна сидеть тут один на один с твоим дружком?
        Он свернулся на дощатом полу, с головой закутавшись в спальный мешок.
        - Сколько же всего он с собой захватил… - с завистью заметил Лиргисо.
        - А ты посмотри у него в рюкзаке - может, там и для тебя что-нибудь осталось.
        Отдохнуть от их изысканного общества, хотя бы ненадолго - это именно то, в чем она больше всего сейчас нуждается!
        - Ни в коем случае, кхей-саро. - Лиргисо скорчил насмешливо-расстроенную гримасу. - Я принимаю такие снадобья у себя дома, а не в первом попавшемся хлеву. Чем мы с несравненным Тлемлелхом отличаемся друг от друга, так это количеством извилин в мозгу. Я всегда подозревал, что его мозг представляет собой идеально гладкую полусферу без малейших изъянов… Зато красиво!
        - Тем не менее он сумел достичь достаточно высокого положения в обществе. Ведь у вас, если я правильно поняла, все рождаются равными и дальше должны рассчитывать на свои способности?
        - И на внешность, кхей-саро. Тлемлелх унаследовал крупную недвижимость и был принят в число Живущих-в-Прохладе только благодаря своей неотразимой внешности… ну и еще потому, что у него безупречный художественный вкус. Но внешность - главное, иначе бы ему никакой вкус не помог, при его-то мозгах. Не знаю, кхей-саро, способны ли вы увидеть это и оценить, но он действительно очень красив. Живое совершенство! - Лиргисо насмешливо улыбнулся и тут же добавил: - Я говорю вполне серьезно. Тлемлелх по праву считается одним из самых красивых энбоно в Могндоэфре. Даже к лучшему, что он не ушел во Фласс.
        - Ты сам же его туда чуть не отправил, - напомнила Тина.
        Лиргисо неопределенно пошевелил слуховыми отростками. Вряд ли он раскаивался в содеянном. Вряд ли он вообще способен в чем-то раскаиваться.
        - Кхей-саро, вы позволите задать вам один вопрос? А то меня давно уже снедает неутоленное любопытство… Чем вызвана ваша трогательная забота о Тлемлелхе?
        - Он помог мне, когда я попала на Лярн. Я ведь попала сюда случайно, через ту установку, которая на берегу Фласса. Тлемлелх пригласил меня к себе домой, благодаря его помощи я быстро адаптировалась. Я его должница.
        - Он принимал вас за демона и рассчитывал на услугу определенного рода…
        - Ну и что? Все равно он мне помог, и теперь я должна помочь ему.
        - Забавные у вас представления… Логика, вывернутая наизнанку. Я видел фильмы про людей, которые действовали как вы, и меня это всякий раз поражало.
        - Тебя поражает, что кто-то может поступать неэгоистично?
        - То, что вы называете эгоизмом, естественное состояние, а все остальное - логические игры. Мы тоже в такие играем, но лишь на уровне умозрительных построений. Практиковать это в жизни опасно.

«У кого из нас логика вывернута наизнанку? Ну и приятное же местечко ваша страна Изумрудного солнца…»
        - Кхей-саро, неужели вы думаете, что Тлемлелх кому-то будет нужен на Незе? Вряд ли представители иных рас смогут оценить его красоту, а кроме нее, у него ничего нет. Он там зачахнет, если ему не с кем будет болтать, зато Лярн отдохнет от его невыносимой болтовни.
        - Ошибаешься, у него есть еще кое-что. Тлемлелх - талантливый художник, и это вторая причина, почему я ему помогаю… несмотря на его характер.
        Лиргисо удовлетворенно засмеялся:
        - О, вы все-таки заметили насчет характера? Сейчас он стал еще ничего, а какой был в Мигоне… Но вы тоже кое в чем ошибаетесь, великолепная кхей-саро. В его рисунках, которые так вас восхитили, нет ничего необычного. Просто вы, люди, в большинстве своем почему-то не способны рисовать, а у нас это умеет всякий малолетний энбоно.
        - Уметь рисовать и быть художником - разные вещи.
        - Тогда любой энбоно по вашим меркам - выдающийся художник. Конечно, у каждого свой стиль, подобно тому как почерк каждого энбоно или человека индивидуален. Мне кажется, кхей-саро, вы смотрите на меня с оскорбительным недоверием… Если вы любезно дадите мне лист бумаги и карандаш, я вам кое-что покажу.
        Тина вытащила из своего аварийного комплекта блокнот и черный фломастер, найденные в кабине аэрокара. Оглянувшись на стенку, за которой шумел ливень, переключила регулятор одной из термоплит из режима «тепло» в режим «тепло/свет», и зыбкий полумрак отступил. Щели тут не такие уж маленькие, но вряд ли кто-нибудь что-то разглядит за сплошной водяной стеной. Вряд ли кто-нибудь вообще высунет нос наружу в такую погоду.
        Поблагодарив, Лиргисо пристроил блокнот на колене и начал рисовать. Наброшенный на плечи спальный мешок соскользнул на пол, драгоценные камни на теле энбоно заискрились, отражая свет термоплиты. В его круглых золотистых глазах тоже вспыхнули холодные искры.

«Сейчас нарисует какую-нибудь гадость. На что угодно могу поспорить. Если угадала - вернусь на Валгру и куплю себе мороженое, сразу две порции. Настоящее, сладкое. Стив все-таки нашел кафе, где его готовят на заказ».
        - Смотрите, кхей-саро. - Лиргисо уже протягивал ей блокнот.
        Портрет Тлемлелха. Да, мастерски нарисовано… только было в этом портрете нечто неприятное. Ничего карикатурного, но Лиргисо изобразил Тлемлелха испуганным, ему словно нравилось особо подчеркивать детали мимики, свидетельствующие о страхе, как будто это доставляло Лиргисо удовольствие.
        На следующей странице - ее портрет. Похоже… Но неужели у нее действительно такой демонический вид?.. Наверное, те из ее знакомых, которые советуют ей почаще смотреться в зеркало, в чем-то правы. Лицо на рисунке было красивым и зловещим, и это лицо ей совсем не нравилось.
        - Там еще одна картинка, кхей-саро. Дальше.
        Перелистнув страницу, Тина хладнокровно изучила третью картинку и спросила:
        - И что это значит?
        - Это я нарисовал, кхей-саро, как мы с вами могли бы заниматься любовью.
        - У нас это называется порнухой.

«Выиграла. Вернусь на Валгру - куплю мороженое».
        - Изумительная кхей-саро, я теперь для вас тоже художник, не так ли? Вы будете обращаться со мной соответствующим образом?
        - Для меня ты прежде всего преступник, сообщник Сефаргла. Можешь нарисовать мне Сефаргла - как он сейчас выглядит?
        - Могу, но потом. - Лиргисо ухмыльнулся, блеснув зубами. - Я владею большим объемом ценной для вас информации, кхей-саро, и выдавать ее буду постепенно, в порядке обмена. Иначе будет неинтересно, по крайней мере для меня… Ладно, чтобы вы не рассердились, я готов ответить на какой-нибудь вопрос попроще. Спрашивайте, великолепная кхей-саро.

«Дело кончится тем, что я тебя пришибу. Будь на моем месте самый твердолобый из тергаронских сержантов или любой рядовой полицейский с Валгры, ты бы даже пикнуть не смел. Почему все те, кого мне приходилось брать в плен, всегда так наглеют?»
        - Шерплы и на Валгре тоже водятся, мы называем их хавлашмырами. Они мигрируют через проход в Яганле?
        - Не мигрируют, мы сами перегоняем их на вашу территорию. У вас они ценятся, а патрону нужны деньги.
        Итак, никакого браконьерства на самом деле нет, и никто не истребляет загадочных валгрианских животных - есть всего лишь нелегальная торговля домашним скотом… Как же будет разочарован инспектор Петр Валов!
        Сообщив, что он не станет предпринимать попыток соблазнить ее в хлеву, поскольку у Живущих-в-Прохладе это не принято, Лиргисо завернулся в спальный мешок и уснул. Тина тоже задремала в полусидячем положении, прислонившись к придвинутому к стене рюкзаку. Проснулась она от тишины: ливень кончился.
        Сквозь щели просачивались первые изумрудные лучи. Тина разбудила энбоно.
        - Собирайтесь, уносим отсюда ноги! Позавтракаем потом.
        - Как можно нести собственные ноги? - морщась и растирая виски, пробормотал Тлемлелх.
        - Извини, я употребила идиому. Уходим. Что с тобой?
        - Голова болит. После куунайгро всегда так.
        Она собрала его аварийный комплект, пока он ожесточенно массировал виски и разглядывал свой плащ, все еще сырой.
        - Тина, плащ испачкался. Не принято, чтобы Живущий-в-Прохладе надевал грязный плащ.
        - Тогда иди без плаща.
        - Это тоже не принято, я ведь не полузверь! Злой Император, я не могу больше оставаться в этом хлеву и не могу выйти наружу в таком виде…
        - Тлемлелх, ты будешь молчать и делать все, что тебе скажут, - зло прошипел Лиргисо.
        Он явно нервничал, его вытянутые слуховые отростки настороженно подрагивали. Тина услышала тонкие голоса, отдаленные и не очень-то внятные.
        - Это чливьясы, - повернулся к ней Лиргисо. - Придется подождать, когда наступит час поклонения. Тогда мы сможем уйти, им будет не до нас. Лишь бы сюда никто не заявился.
        Тина усмехнулась: оказывается, энбоно иногда умеют говорить сжато и по существу, без всяких там «изумительных кхей-саро» и длинных изящных оборотов!
        - Почему им будет не до нас?
        - В этот час все харлийские энбоно и кхейглы, а также их полуживотные-прислужники валяются на земле и молятся своему придуманному богу. Забавный обычай… У них считается, что отвлекаться во время великой ежедневной молитвы - непростительный грех.
        - Как у меня болит голова… - тихо простонал Тлемлелх.
        Где-то рядом, за дощатыми стенами, громко скрипели и хлопали дверные створки, доносились писклявые голоса чливьясов, чье-то фырканье, тяжелые шаги.
        - Шерплов выгоняют на пастбище, - сказал Лиргисо. - Кхей-саро, если кто-нибудь придет сюда за лопатами для уборки, вам придется парализовать его.
        - Для Живущего-в-Прохладе ты подозрительно хорошо осведомлен об этой презренной скотине, - с вызовом пробормотал Тлемлелх, сжимая ладонями голову.
        - Дорогой Тлемлелх, я смотрю, доза куунайгро совсем затуманила твои несравненные мозги. - Голос Лиргисо звучал ласково и вкрадчиво, но в глазах горели бешеные огоньки.
        - Мне все равно! - огрызнулся Тлемлелх. - Не могу больше, моя голова…
        - Головная боль у тебя до вечера пройдет, и тогда, смею надеяться, тебе станет не все равно! Кхей-саро, я владею несколькими стадами, пастбищами в центральной части Обонгда и тремя мясоперерабатывающими заводами. Для того чтобы дела не пришли в упадок, приходится кое-что знать даже о столь низменных предметах, увы…
        Лиргисо выглядел раздосадованным и почти смущенным - Тина впервые видела его таким - и, казалось, испытывал потребность оправдаться перед ней за свою осведомленность.
        - Это не значит, что я излишне интересуюсь недостойными моего внимания предметами, - продолжил он, - патрон меня упаси, будь он навеки и так далее, просто я, в отличие от несравненного Тлемлелха, не люблю оставлять без контроля то, что мне принадлежит. Бизнес, как это у вас называется. Я надеюсь, кхей-саро, вы мыслите достаточно широко, чтобы это понять…
        - Заткнитесь оба! - приказала Тина.
        Снаружи доносилась уже другая речь - мелодичные переливчатые голоса энбоно. Лиргисо замер, его слуховые отростки завибрировали. Тлемлелх скорчился возле перегородки, обхватив голову, и ни на что больше не реагировал - видимо, куунайгро был паршивым наркотиком.
        Тина приникла к щели в бревенчатой стене: отсюда можно было увидеть лужайку, покрытую то ли подстриженной, то ли скошенной голубоватой травой, часть деревянного строения напротив, два запряженных тьянгарами закрытых экипажа, возок, нагруженный корзинами с округлыми розоватыми плодами, нескольких чливьясов и группу энбоно в неброских плащах. В отличие от могндоэфрийских энбоно эти носили обувь - сандалии из переплетенных кожаных ремешков. На лицах ни следа косметики. Гребни выкрашены у одних в бежевый, у других в кирпично-красный цвет.
        - Клан Учителей и Клан Обеспечивающих, - прошептал пристроившийся рядом Лиргисо.
        И еще одно отличие: на их телах не было драгоценных камней, только темнели на зеленой коже пупырышки, вроде бородавок у больных озомой на Валгре.
        Энбоно с бежевыми гребнями были вооружены пистолетами и ножами. Переключив переводчик на минимальную громкость, Тина прислушалась к разговору. Речь шла о том, что здешнее хозяйство надо проинспектировать, раз уж они завернули сюда, спасаясь от ливня, - тогда не придется вновь ехать в эту глухомань с ежегодной инспекцией через полтора лунных цикла, как положено по графику. Реплики шли сплошным потоком, но Тина уловила, что нижестоящие выясняют у вышестоящих, можно ли это сделать.
        - Кхей-саро, дайте мне хотя бы один парализатор! - потребовал Лиргисо.
        - Обойдешься.
        Он схватил ее за плечо и рывком развернул к себе. Она рефлекторно ударила, в последний момент успев придержать удар. Лиргисо стукнулся спиной о дощатую перегородку.
        - Почему вы сразу меня бьете, я же на вас не нападаю. - Он выдавил кривую улыбку. - Мне нужно оружие. Вы понимаете, что меня могут убить? Клан Властвующей приговорил меня к смертной казни!
        - За что?
        - Дайте мне парализатор. Если это дурачье вломится сюда и увидит меня, их даже ваше присутствие вряд ли остановит. - Выражение ярости сделало его нечеловеческое треугольное лицо страшноватым, в глазах горел желтый огонь. - Я не люблю быть безоружным, когда за мной охотятся!
        - За что тебя приговорили к смерти? За какое-нибудь гнусное убийство?
        - За то, что я совокуплялся с иерархами Клана Властвующей на дипломатической вечеринке.
        - Тлемлелх, это правда? - Тина повернулась к изнывающему от последствий вчерашнего кайфа Тлемлелху. - Его приговорили только за это?
        - Да, - подтвердил тот. - Для харлийских энбоно это страшный позор.
        - Дайте мне оружие, - повторил Лиргисо.
        - Ты просто помешан на сексе… - Тина вытащила из рюкзака парализатор и протянула ему. - Держи. Если рискнешь выстрелить в меня, я отделаю тебя похуже, чем Тлемлелх в прошлый раз!
        - Спасибо, кхей-саро.
        Получив оружие, Лиргисо немного овладел собой, хотя его слуховые отростки оставались напряженными. Снаружи по-прежнему спорили, допустимо ли проводить ежегодную инспекцию сегодня, если по графику, утвержденному Великой Канцелярией Клана Властвующей, она должна состояться только через полтора лунных цикла, и вдруг ровное течение беседы сменилось всплеском сумбурных возгласов. Переводчик захлебнулся информацией - все кричали одновременно, и прибор торопливо переводил фрагменты перепутанных реплик: «Не пускайте!.. Жемчужинка моя, не надо это кушать! . Кто недосмотрел?.. Что теперь делать?.. А кому велели присматривать?!. Пока все не съест, не остановится… Вы недосмотрели, вам и отвечать…»
        Припав к щели, Тина в первый момент оцепенела. Рост энбоно, которых она видела до сих пор, колебался в тех же пределах, что и рост взрослых людей. Серокожие неги были повыше, чуть за два метра (не считая фальшивых низкорослых «братьев из космоса») - но даже их рост не выходил за рамки нормального с человеческой точки зрения. А эта громадина с грузным грушевидным телом, на толстенных лапах-колоннах… В ней же по меньшей мере метра три! Плащ этому существу заменяло ажурное одеяние из плетеных шнурков, с гребня свешивались колокольчики и сверкающие подвески. Существо добралось до возка, где стояли корзины с розоватыми плодами, и сейчас, громко чавкая, лакомилось содержимым одной из них. Энбоно суетились вокруг, делая деликатные попытки оттащить его, а существо от них отмахивалось. Одному энбоно с бежевым гребнем досталось довольно сильно, он упал на землю, потом сел да так и остался сидеть, оглушенный.
        - Что это такое? - прошептала Тина.
        - Это кхейгла, - отозвался Лиргисо. - Как давно я не видел кхейглу!
        - Где кхейгла? - встрепенулся Тлемлелх и тоже припал к щели в стене. - О, вот она… Очаровательная, правда?
        Харлийские энбоно продолжали препираться и валить друг на друга недосмотр за кхейглой, а также сокрушаться по поводу того, что «Мейфмон, пока не съест всю лекку, не успокоится, она очень любит лекку». Потом начали ругать чливьясов, которые оставили на видном месте повозку с леккой, зная, что здесь кхейгла. А Лиргисо и вмиг позабывший о головной боли Тлемлелх увлеченно обсуждали вопрос о том, что хорошо бы им с этой кхейглой совокупиться - вдруг это одна из дочерей Властвующей? Но даже если она не дочь Властвующей, не имеет значения, все равно она прекрасна, ибо кхейгла быть иной не может. Если парализовать всех энбоно и чливьясов, а потом соблазнить ее… Вызвавшее их вожделение существо между тем продолжало пожирать лекку, чавкая и отшвыривая огрызки. Тина мучительно соображала, как бы ей восстановить контроль над ситуацией.
        - Тлемлелх, Лиргисо, вы не должны нападать на них. За нами тогда весь Харл начнет гоняться, и тебя, Лиргисо, по второму разу приговорят к смерти.
        - Тина, это же кхейгла! - счастливо прошептал Тлемлелх.
        - Я вижу, что кхейгла. Значит, вот они какие… Нам надо бежать отсюда, когда наступит час поклонения, а не нарваться на новые неприятности.
        - Увы, кхей-саро, вы правы, - вздохнул Лиргисо, - и ваша правота столь же неумолима, как ледяной Флассов ливень. Но как она прекрасна, эта кхейгла…
        - Это похоже на волшебный сон, - подхватил Тлемлелх. - Словно мои ночные грезы, навеянные куунайгро, продолжаются наяву!
        Тина села на пол и уткнулась лицом в ладони. Если она сейчас расхохочется, это будет нехорошо. Бестактно. В Галактике много разумных рас, и все они так или иначе друг от друга отличаются. Теперь она еще и с лярнийцами познакомилась…
        Суета во дворе прекратилась: видимо, там смирились с неизбежным, и энбоно, сопровождающие кхейглу, терпеливо ждали, когда та насытится или умнет всю лекку. Вопрос об инспектировании отпал сам собой. Кто-то продолжал распекать чливьясов. Вдруг Лиргисо оторвался от щели:
        - Пора! Они приступили к своей молитве. Напоследок Тина посмотрела: и энбоно, и чливьясы, и огромная кхейгла стояли на коленях, уткнувшись лбами в землю. Кхейгла при этом продолжала чавкать, дожевывая плод лекки.
        Держа наготове парализаторы, Тина, Тлемлелх и Лиргисо выбрались во двор, бегом пересекли открытое пространство и нырнули в заросли высоченной ветвящейся травы. Никто из молящихся не поднял головы, никто не посмотрел им вслед. Когда отошли подальше от деревни, Тина выхватила у Лиргисо парализатор.
        - Вы не оставите его мне, кхей-саро?
        - Обойдешься.
        Спорить он не стал. Трава качалась и осыпала их каплями сверкающей росы, пронизанная корнями влажная почва хлюпала под ногами. Скоро они опять промокли, зато было тепло, изумрудное солнце сияло вовсю, над травяной чащей поднимались испарения.
        - Почему вы не носите обувь, как харлийские энбоно?
        - Когда надо, носим, кхей-саро. Я бы сейчас не отказался от пары сандалий. У нас не такие нежные ступни, как у людей, и в Мигоне обувь нам не нужна. Когда вы столь неординарным способом пригласили меня на совместную прогулку, я не был готов к путешествию. Другое дело, если бы вы заранее предупредили… А у несравненного Тлемлелха свои представления о необходимом. Он захватил с собой снадобья, дарующие сладкие грезы, а о сандалиях даже не вспомнил.
        - Помолчи, блистательный Лиргисо, у меня болит голова! - простонал Тлемлелх. Он плелся позади, спотыкаясь и всхлипывая. - Тина, этот лечащий прибор из машины сможет избавить меня от боли?
        - Проверим.
        На привале Тина распаковала медавтомат, и Тлемлелх, после инъекции какого-то лярнийского лекарства, почувствовал себя лучше. Правда, голова у него все равно побаливала и раздражение не прошло. Тина спросила, почему здешние энбоно не украшают себя драгоценными камнями, и Лиргисо объяснил, что у Клана Властвующей нет установок для быстрого синтеза минералов, какие имеются в Могндоэфре. Тлемлелх тут же влез в разговор и ехидно заметил, что блистательный Лиргисо, мол, наверняка осведомлен, как работает эта презренная техника, ибо среди принадлежащих ему предприятий есть и такое, а в шерпловом хлеву Лиргисо успел продемонстрировать, что не гнушается знаниями о низких предметах.
        - У тебя много предприятий, Лиргисо? - спросила Тина.
        - Я достаточно богат, чтобы выкупить свою жизнь и свободу, кхей-саро. Договоримся.
        - Мне не нужен выкуп. Я хочу вернуться на Валгру и добраться до твоего патрона.
        - Да он один из самых богатых среди Живущих-в-Прохладе! - снова подключился Тлемлелх. - А знаешь почему? В юности он стал наследником сразу нескольких весьма обеспеченных энбоно, а потом они один за другим скоропостижно умерли. Ходили слухи, что Лиргисо их всех поубивал, но Корпорация Поддержания Порядка не нашла против него улик.
        Лиргисо бросал на него мрачные предупреждающие взгляды, но сегодня на Тлемлелха ничего не действовало. Когда Тина поинтересовалась, не страдают ли во время Флассовых ливней стеклянные крыши домов в Могндоэфре, Тлемлелх с ухмылкой посоветовал обратиться за разъяснениями к Лиргисо: тот наверняка не постесняется что-нибудь сказать о сверхпрочном стекле, производимом по древнему способу, хотя у просвещенных энбоно не принято говорить вслух о столь презренных вещах.

«Да у вас тут, оказывается, сплошь и рядом высокие технологии, хоть вы и делаете вид, что этого нет! Надо же - объявить технику злом, но при этом вовсю пользоваться плодами „зла“, да еще и закрывать на это глаза… Иногда мнения могут быть не менее разъедающими и разрушительными, чем прямое физическое воздействие. Может, для того, чтобы ваша жизнь стала чуть более нормальной, вам всего-то и надо признать, что техника у вас есть и никакое это не „зло“? Вряд ли все дело в этом, но чем меньше лжи, тем проще справляться с проблемами».
        Она спросила про Кланы в Харле, и ей сказали, что принадлежность к тому или иному Клану обусловлена тем, потомком какой кхейглы является энбоно. Здесь нет равенства от рождения, как в Могндоэфре, будущее каждого предопределено. Тлемлелх и Лиргисо начали изощряться в издевках над харлийскими энбоно, и тут Тина заметила, что высокая трава чуть в стороне от стоянки колышется, а потом уловила характерный стрекот…
        Она вскочила на ноги. Удивленные энбоно замолчали - и услышали то же, что услышала она.
        - Суллам! - Тлемлелх скривился и опять стиснул виски. - Мне этот мерзкий звук череп просверлит…
        - Стреляйте из бластера в щель, где голова, - скороговоркой произнес Лиргисо. - Убьете сразу.
        Он тоже вскочил и отступил назад. Тлемлелх сидел около остатков завтрака и страдальчески морщился: стрекот суллама ему не нравился, а вот все остальное его, похоже, не беспокоило. Выругавшись про себя, Тина пинком отшвырнула его в противоположную от шевелящейся травы сторону. Из зарослей уже выдвигался белесый бугристый панцирь, щелкали клешни, венчающие две хватательные конечности. Она выстрелила. Суставчатые мохнатые лапы подогнулись, и суллам осел на землю. Клешни судорожно раскрылись, стрекот оборвался на пронзительно-высокой ноте.
        Тина взглянула на индикатор: ей удалось не слишком израсходовать заряд, хватит еще на десяток выстрелов.
        - Это единственный способ убить его наповал, - улыбнулся Лиргисо. - Кроме традиционного, когда травят воду в водоеме, где он живет. Какая прелесть, кхей-саро, вы дали Тлемлелху пинка!
        - Разве ваше пулевое оружие не берет его? - Ей не хотелось заострять внимание на пинке.
        - Если выпустить в щель несколько пуль подряд, суллам вскоре подохнет, но за это время успеет разорвать охотника. Не озирайтесь так настороженно, очаровательная кхей-саро, его мстительных родственников рядом нет. Сулламы селятся поодиночке. Наверное, где-то поблизости находится его пруд.

«Однако он еще успокаивать меня будет!»
        - Тина, как ты могла… - В голосе Тлемлелха звучала обида. - Я ведь Живущий-в-Прохладе, ты не забыла?
        - Извини, но ты хоть что-нибудь соображаешь? - вздохнула Тина. - Он же мог достать тебя клешней!
        - От его стрекота у меня снова разболелась голова, а теперь я вынужден выслушивать твои упреки! Избавь меня от них.
        Тина смотрела на него в полной растерянности.
        - Кхей-саро, требовать от несравненного Тлемлелха, чтобы он что-нибудь соображал, - это уже чересчур. - Лиргисо фамильярно обнял ее за талию. - Тем более после дозы куунайгро.
        Тина оттолкнула его и, спохватившись, поскорее застегнула кобуру с бластером, а то с него станется выхватить оружие…
        - Разве действие куунайгро не закончилось?
        - Оно продлится до вечера. Грезы ушли, однако теперешнее состояние Тлемлелха тоже вызвано куунайгро. Потом он кое о чем пожалеет, но пока не способен проявлять осторожность.
        - А вы оба не способны меня оценить! - массируя виски, огрызнулся Тлемлелх.
        На пруд, в котором жил суллам, они наткнулись спустя полчаса. Зеркало воды за стеной тихо шелестящей голубоватой травы открылось внезапно. Берег был сырой, топкий. Собственно, никакого берега здесь и не было - трава росла на земле, потом в воде, потом исчезала. Тина промочила ботинки, и без того раскисшие. Вокруг вилась мошкара - человеческая кровь ее не привлекала, зато энбоно досталось. Лиргисо с кислой миной кутался в свой плащ из парашютной ткани, Тлемлелх брюзжал по поводу неподобающих для Живущего-в-Прохладе природных условий, адресуя претензии и своим спутникам, и окружающему пространству. Они пересекли тропку, протоптанную сулламом.
        Когда водоем и кровососы остались позади, Тина сверилась с картой. Вот он, пруд. Отсюда относительно недалеко до Соосанла - еще три-четыре дня пути. Главное, что они идут правильно. Впрочем, умение ориентироваться на местности принадлежало к числу необходимых свойств тергаронского киборга, и было очень немного таких мест, где Тина могла по-настоящему заблудиться.
        Все-таки эти влажные харлийские прерии были коварной территорией: кажется, что впереди нет ничего, кроме сплошной двухметровой травы, - и вдруг за ней открывается водоем, или плантация, или мощенная камнем дорога. А у обочины дороги устроилась перекусить группа энбоно в скромных плащах: что же они должны подумать, если заросли вдруг раздвигаются и оттуда выходит известный всему Харлу мерзавец Лиргисо, приговоренный судом Клана Властвующей к смертной казни, да еще в сопровождении ни на что не похожего кошмарного существа?
        - Как мне не нравится харлийская деревенщина! - страдальчески протянул Тлемлелх, чуть не налетев на остановившуюся Тину. - Одним своим видом оскорбляет…
        - Это он! - Один из энбоно показал пальцем на Лиргисо.
        - Я убью их, - быстро шепнул Лиргисо и схватился за лямку аварийного комплекта, собираясь сбросить его на землю.
        Тина не знала, действительно он может убить голыми руками трех энбоно и двух сидевших в сторонке негов, вооруженных длинными ножами, или просто потерял голову, - но вариант с убийством ни в чем не повинных прохожих ее не устраивал. Парализовать их и оставить здесь - тоже плохой вариант: либо сожрут сулламы, либо они спустя несколько часов благополучно очнутся, примчатся в ближайший поселок и сообщат, что видели Лиргисо. И отдавать им Лиргисо нельзя, слишком много важного он знает.
        Тина сжала локоть Лиргисо, не позволяя ему избавиться от рюкзака, переключила переводчик на максимальную громкость и заговорила:
        - Передайте Клану Властвующей: преступник и грешник Лиргисо за свои гнусные пороки угодил в преисподнюю, - интересно, в здешней мифологии есть преисподняя или какой-нибудь ее аналог? - и будет он там отныне страдать и пребывать вечно, пока не раскается… - не очень-то логично… но здесь нужна экспрессия, а не логика, - и пока не искупит свои грехи! Мы, демоны преисподней, призываем правителей Харла отменить великий траур! - Ее собственный голос звучал негромко и полностью тонул в оглушительном реве, который вырывался из динамика переводчика. - Радуйтесь, благонравные жители Харла, ибо ненавистный вам злодей Лиргисо получил по заслугам! Скажи, Лиргисо, ты раскаиваешься в содеянном? - Она слегка встряхнула его, одновременно убавив громкость.
        - Ни в коем случае! - запротестовал Лиргисо. - Я еще вернусь из преисподней, и тогда в Клане Властвующей не останется ни одного иерарха, который посмеет утверждать, что не имел со мной более чем близких сношений! Я саму вашу Властвующую…
        - Ему чуждо раскаяние! - снова увеличив громкость до предела, объявила Тина. - Он навеки останется в преисподней, в компании Злого Императора, в назидание всем благонравным энбоно! Ведите себя хорошо и не следуйте его примеру! Выполните мою волю, уважаемые энбоно, пусть мои слова дойдут до иерархов Клана Властвующей!
        Участники пикника сидели неподвижно, свернув и плотно прижав слуховые отростки. Когда Тина договорила, они еще некоторое время глядели на нее в благоговейном оцепенении, а потом дружно повалились ниц, как во время своей ежедневной молитвы. Тина отступила в гущу травы, увлекая за собой и Лиргисо, и Тлемлелха, который опять начал что-то недовольно цедить. Теперь они двигались осторожней, опасаясь снова выскочить на какую-нибудь дорогу.
        - Великолепная кхей-саро, вы без всяких преувеличений великолепны! - на ходу восхищался Лиргисо. - О, как бы я ценил вас, будь вы моим союзником… Впрочем, я и так вас ценю. Очаровательно, я и сам не придумал бы лучше! Значит, демоны уволокли меня в преисподнюю, и теперь иерархи Клана могут не дрожать за свою скалоподобную нравственность? Как мне это понравилось!
        - Твой проклятый человеческий прибор так орал, что у меня голова чуть не раскололась! - стенал Тлемлелх. - Тина, ты когда-нибудь пробовала принять куунайгро, а на следующий день послушать такой концерт? Ты попробуй, тогда тебе никакая преисподняя не понадобится…
        Требовать, чтоб они заткнулись, бесполезно. Чтобы хоть как-то отвлечься, Тина время от времени поглядывала на болотно-зеленое лярнийское небо, на фоне которого тихо покачивались метелки гигантской травы. Небо было сияющим и безразличным.
        Обозначение развалин нашлось только на одной из двух карт Западного Обонгда. Эйнгтуэфра, древний город, построенный задолго до эпохи правления Сефаргла.
        Заросшая голубоватым яханом равнина начала холмиться, впереди вздымались неприступные возвышенности с отвесными стенами - их сплошь покрывал пестрый мох-стеноед и бледные крапчатые побеги мраморного вьюна. Тлемлелх не сразу понял, что это бывшие многоэтажные дома, какие сейчас строят редко. Один раз пришлось обходить вырастающую прямо из земли решетчатую конструкцию из ржавого металла, снизу доверху оплетенную шелковистой паутиной облачных прядильщиков. Здешние дикие прядильщики не были похожи на декоративных, каких разводят могндоэфрийские энбоно. С печалью глядя на этих серых и вертких некрасивых тварей, Тлемлелх подумал о том, что его безбедная, полная удовольствий жизнь в Могндоэфре уже успела стать навеки утраченным прошлым, а его будущее, каким бы оно ни оказалось, будет неправильным будущим, украденным у судьбы - ведь он давно должен был уйти во Фласс, однако вместо этого продолжает жить.
        Он не ушел во Фласс из-за Тины - непостижимейшего существа среди всех, кого он когда-либо встречал. Но ей-то что: она если даже и не демон, то почти демон, а у них, как утверждает древняя мудрость, нет судьбы. Хотя, если Тлемлелх согласится на ее предложение и покинет Лярн (а он уже понял, что согласится - просто потому, что у него нет сил противиться чему бы то ни было), разве это не шанс сбежать от аргхмо? Судьба-то останется на Лярне… Впрочем, что будет, то будет. Наверняка Тлемлелх знал только одно: сам он ничего не может изменить.
        Солнце почти спряталось за травяной стеной, в просвете меж двух торчащих вдали высоких руин - это было похоже на арку с обвалившимся перекрытием. На арку, уводящую к закату и смерти. Последние изумрудные лучи пронизывали заросли яхана, золотя голенастые ветвящиеся стебли. Тлемлелх подставил солнцу предплечье и тыльную сторону кисти. В топазах и аквамаринах вспыхнули теплые искры, он залюбовался своей рукой. Но тут же настроение упало: близятся сумерки.
        Вчера, когда они прятались от ливня в той деревенской постройке (Тлемлелх не хотел оскорблять свои раздумья гнусным словечком «хлев»), ему удалось избегнуть ночной жути, приняв дозу куунайгро. Он знал, что потом разболится голова, но он очень нуждался в передышке. Когда он, залпом выпив снадобье, начал проваливаться в распахнувшуюся сладкую бездну, последняя мысль была: пусть теперь Лиргисо попробует его разбудить! После куунайгро не просыпаются, его даже для наркоза используют, если в запасе нет ничего другого. Тлемлелх и нуждался в наркозе, только не для тела, а для души. Но сейчас, по мере того как болотно-зеленое небо меркло, усиливалась его тревога, приправленная страхом и тоской.
        Тот, кто принимает куунайгро, нередко раздражает своим поведением окружающих. Припоминая, что было днем, Тлемлелх все больше мучился: кажется, Тина и Лиргисо на него сердились… Тина - это еще ничего: несмотря на свой демонический вид, она не злая. Зато Лиргисо… Тлемлелх бросал на него украдкой беспокойные взгляды, но тот шагал с нарочито-непроницаемым лицом, и это было еще страшнее, чем если бы он откровенно проявлял недовольство.
        Можно опять ускользнуть от него, как вчера. У Тлемлелха осталось еще два флакона куунайгро, на две ночи. А там они дойдут до Соосанла, угонят машину и все это закончится…
        Когда Тина остановилась и объявила привал, его охватила дрожь, даже слуховые отростки завибрировали: теперь надо как можно скорее достать флакон и проглотить содержимое. Ужин - ну его во Фласс, и головную боль туда же… Головная боль не так страшна, как Лиргисо.
        - Не надо, несравненный Тлемлелх. - Усыпанная сапфирами рука с блестящими синими когтями перехватила его запястье, не давая поднести флакон к губам. - Это может повредить твоему драгоценному самочувствию.
        Лиргисо надавил возле того места, где бьется жилка пульса, и мгновенно занемевшие пальцы сами собой разжались. Флакон темного стекла упал обратно в рюкзак, обо что-то звякнув.
        - В чем дело? - Тина повернулась к ним.
        - Я не позволил ему снова принять куунайгро, кхей-саро.
        Тлемлелх обреченно поглядел на мнимую арку, за которой исчезло солнце: две темные, оконтуренные остаточным светом руины - путь к смерти и покою. Ему не суждено уйти этим путем.
        За ужином Тина спросила, что его беспокоит. Он сказал, что ему действует на нервы близость развалин - мало ли какие призраки здесь обитают, не говоря уже о вполне живых и голодных сулламах, лсаньягах и гойпах. Как обычно, это была правда, но не вся. Он не добавил, что Лиргисо, который сидит рядом и пьет вино из своего импровизированного бокала с таким видом, словно находится на Вершине Прохлады или на острове Креб, намного хуже, чем все призраки, сулламы, лсаньяги и гойпы, вместе взятые.
        - Кто такие лсаньяги и гойпы? - бросив подозрительный взгляд на травяные заросли, поинтересовалась Тина.
        - Гойпы живут стаями в подвалах развалин и в заброшенных трубах, - объяснил Лиргисо. - Они небольшие, пестро-серые и очень зубастые, кхей-саро. Боятся любого света, термоплиты отпугнут их. А лсаньяги - это наши самые крупные хищники, но водятся они только в центральной части Обонгда, вдали от Фласса. Фласс их притягивает, кхей-саро, они сразу бегут к нему и топятся. Однажды в Мигоне из частного зверинца сбежал лсаньяг - один энбоно держал его, чтобы скармливать ему провинившихся негов и чливьясов. Работавший в зверинце мерзавец-нег нарочно оставил клетку открытой, и зверь удрал. Он напрямик помчался к Флассу, словно заранее разузнал дорогу. Те, кто за ним поехал, видели с берега, как он ушел во Фласс. И так поступает каждый лсаньяг, услышавший зов Фласса.
        - Блистательного Лиргисо потом оштрафовали, - не удержался Тлемлелх.
        Снадобье куунайгро все еще продолжало на него действовать - или он просто не устоял перед навязчивым искушением сделать то, чего делать не стоит?
        - Почему оштрафовали?
        - Это был его лсаньяг. Когда он выскочил на дорогу, он до полусмерти напугал энбоно из Корпорации Сельскохозяйственных Угодий, и тот подал жалобу в Корпорацию Поддержания Порядка. Разговоров потом хватило на целых три лунных цикла!
        - Значит, ты скармливал хищнику негов и чливьясов? - Серые глаза Тины смотрели на Лиргисо холодно.
        - Это всего лишь полуживотные, кхей-саро. Иногда приходится кормить одних животных другими животными, это предопределенная самой природой необходимость. Неги и чливьясы почти неразумны…
        - Ложь. И ты прекрасно об этом знаешь.
        - Мы принадлежим к разным культурам, кхей-саро. - Лиргисо примирительно улыбнулся, но Тину его улыбка не смягчила. - Наша культура это не осуждает. Заметьте, меня оштрафовали не за то, что я посадил лсаньяга на неодобряемую вами диету, а только за то, что он удрал из клетки.
        - Я никогда не полемизирую с такими, как ты. Бесполезно. Я просто сделаю все, что будет в моих силах, чтобы покончить с этой мерзостью, понял?
        - Кхей-саро, я представитель своей культуры, а любая культура содержит в себе и белое, и черное, если воспользоваться этой забавной двуцветной терминологией, которую придумали люди. Лярнийская культура - не исключение. Грустно, что вы этого не понимаете…
        После ужина, устроившись на спальном мешке, Тлемлелх свернул слуховые отростки и закрыл глаза. Лучше бы ему прямо сейчас умереть, не дожидаясь, когда его убьет Лиргисо. Некоторое время он слушал, как тот пытается помириться с Тиной, а она отвечает резко и односложно. Потом они замолчали. Рука Лиргисо скользнула по его бедру: тот всегда начинал с этого, чтобы Тина поскорее выключила переводчик.
        - Вот этого я тебе никогда не прощу, - услышал он шепот Лиргисо. - Ты постоянно будешь расплачиваться со мной за это, несравненный Тлемлелх, и никогда не расплатишься до конца…
        - Я не знал, что она так рассердится из-за полуживотных, - пробормотал Тлемлелх, еще больше сжавшись.
        - Так надо было подумать! Знаешь, что ты сделал? Ты разрушил мои планы на сегодняшний вечер! - В голосе Лиргисо звучала лютая досада. - Я решил, что сегодня вечером во что бы то ни стало соблазню ее, потому что завтра мне придется ее убить, как это ни печально… А ты, несчастный болтун, все испортил!
        - Зачем тебе соблазнять Тину, она же не принадлежит к нашей расе…
        - Какое это имеет значение, ксенофоб безмозглый! Заниматься любовью можно с кем угодно. Я разве что с Флассом еще не пробовал совокупляться… Из-за тебя я не получил то, что хотел, - это твоя роковая ошибка, дорогой Тлемлелх!
        Боль пронизывала его тело, но он молчал, поскольку Лиргисо велел молчать. Потом Лиргисо от истязаний перешел к сексу. Сегодня он действовал очень грубо, несколько раз укусил Тлемлелха. Под конец полумертвый Тлемлелх хотел только одного: умереть совсем, без остатка.
        - А теперь мне нужно, чтобы ты меня внимательно выслушал. - Лиргисо не собирался оставлять его в покое. - Выпей эйамгли, это приведет твои несравненные мозги в порядок. Ладно, можешь из бокала…
        После тонизирующего вина Тлемлелх почувствовал себя чуть более живым, чем до сих пор.
        - Лиргисо, убей меня, - прошептал он. - Я больше не могу!
        - А ты не оригинален, - насмешливо отозвался Лиргисо. - Ты не первый, кто обращается ко мне с такой просьбой… в подобной ситуации… Но я не так уж люблю убивать, дорогой Тлемлелх: убить кого-то - это значит потерять его навсегда.
        - Я не могу больше…
        - Хорошо, я убью тебя завтра. После Тины. Как же мне не хочется… Но придется, что еще можно сделать! Тлемлелх, мне нужен бластер. Если ты выполнишь все мои инструкции, я больше не буду тебя мучить.
        - Ты правда убьешь меня?
        - Тебе так хочется умереть? - Лиргисо заглянул ему в лицо, приподнявшись на локте.
        - Да. - Он почувствовал, что плачет, но ему было все равно. - Я ведь должен был уйти во Фласс. Вот что бывает с теми, кто противится судьбе, если бы я знал заранее…
        - А я никогда не хотел умереть, - улыбнулся Лиргисо. - Я сильнее аргхмо, дорогой Тлемлелх. После вашей смерти я уничтожу черный ящик, вызову сюда машину из Могндоэфры - во время ежедневной молитвы, пока харлийское дурачье будет ползать на брюхе перед своим слабоумным богом, - и вернусь в Мигон. Представляю, как патрон обрадуется чудесному избавлению ближайшего помощника… Немного жаль вас обоих, но сентиментальное настроение никогда не мешало мне устраивать дела. Сейчас мне понадобится все твое несравненное внимание…
        Тлемлелх выслушал инструкции, потом пересказал, запинаясь. Лиргисо больше не причинял ему боли и разговаривал мягко, внезапно превратившись из кошмарного изверга в приятного, дружелюбно настроенного собеседника. Лишь иногда в его золотистых глазах появлялся прежний жестокий блеск, и Тлемлелх цепенел от страха: он не хотел, чтобы произошла обратная метаморфоза. Лиргисо, заметив реакцию, насмешливо улыбался, и эта непрерывная игра выражений на его подвижном треугольном лице придавала происходящему оттенок фантасмагорически-нереального. Сон. Тлемлелх знал, что завтра ему наконец-то суждено проснуться - он умрет.
        - Только не вздумай выстрелить в меня, когда получишь бластер, - предупредил Лиргисо. - Ты ведь слышал о том, что некоторые покойники, не отданные Флассу, становятся призраками или даже демонами? Я стану демоном, несравненный Тлемлелх, меня на это вполне хватит. И тогда тебе так достанется, что даже наши последние игры покажутся тебе безмятежным отдыхом. Если ты меня убьешь, я стану очень злобным демоном.
        - Я сделаю все, как ты сказал, - пообещал Тлемлелх дрожащим голосом. В том, что из Лиргисо получится на редкость злобный и опасный демон, он не сомневался. - Как ты меня убьешь?
        - Выстрелю в сердце, это не больно. Ты слишком красив, чтобы агонизировать у меня на глазах. А теперь спи.
        И Тлемлелх сразу уснул, словно не мог не подчиниться его приказу.
        - Послушай, на кого ты похож? - спросила утром Тина, слегка приподняв две темные волосяные полоски, расположенные над глазами. - Выглядишь так, как будто с бешеной собакой подрался. Я понимаю, что это ваша личная жизнь, но я бы на твоем месте воспользовалась медавтоматом!
        - А что такое безумная собака?
        - Животное. При наличии дурного характера - очень кусачее.
        Его передернуло, когда он поглядел в зеркальце. Припухшие следы от укусов: один на левой щеке, два на шее, еще на плече, на тыльной стороне запястья… После лечения кровоподтеки поблекли, но полностью не исчезли.
        За завтраком они с Лиргисо съели последние могндоэфрийские консервы и галеты.
        - Тина, что будем делать? - спросил Тлемлелх. - Поститься, как принято у харлийской деревенщины в конце каждого лунного цикла, или ты украдешь для нас еду?
        Тина развернула ту из двух карт, на которой были обозначены развалины Эйнгтуэфры.
        - Вот здесь какой-то город или поселок, да? Тлемлелх, как он называется?
        - Хэйнгр-Ассл. Харлийский городишко, наверняка отвратительный.
        - Если тут все правильно с масштабом, сегодня мы должны пройти мимо него. Тогда я надену костюм нега и схожу за продуктами. Проблема в том, что нам придется на некоторое время расстаться…
        - Если ты свяжешь Лиргисо и оставишь мне бластер - никаких проблем, как ты любишь иногда говорить.
        Они пошли дальше, сквозь заросли сонно колышущегося яхана, петляя среди населенных древними призраками руин. Порой из развалин доносились какие-то звуки, но Тлемлелха они больше не пугали: скоро он сам станет одним из здешних призраков.
        Потом пронизанную солнцем травяную чащу сменили скопления лакута, или «цветных подушек», как еще называют этот мясистый кустарник. Справа раскинулось болото. Из ароматной пены белых, розовых, пронзительно-желтых каэфрйонгов - «цветов отдыхающей вечности» - выглядывали оконца черной стоячей воды и кустики дикого венисага.
        Слева открылась дорога, и опять им попался портрет Лиргисо под дощатым навесом. Хлопали на ветру истрепанные траурные ленты. На этот раз Лиргисо вместо того, чтобы скрежетать зубами, с торжеством ухмыльнулся.
        - Радуешься своей популярности? - спросила Тина.
        - Почему бы и нет, великолепная кхей-саро? Если я завтра умру, меня еще долго будут вспоминать во многих городах и местечках по всему Обонгду.

«Он не умрет. - Тлемлелх печально шевельнул полусвернутыми слуховыми отростками. - Это мы умрем. Наверное, он утопит наши тела в какой-нибудь трясине. Бр-р, как там, должно быть, холодно… Но ведь я этого уже не почувствую?.. Тина, Тина, ну почему ты ничего не понимаешь?!»
        Пусть у Лиргисо ничего не получится, пусть все кончится так, как запланировала Тина, - но пусть это произойдет само собой, без его, Тлемлелха, участия… Чтобы у Лиргисо не было повода с ним расквитаться.
        Вдали, на оккупированной «цветными подушками» равнине, темным изломанным контуром проступил Хэйнгр-Ассл. Туда же заворачивала дорога.
        Справа и впереди громоздились покрытые пестрым стеноедом валуны, словно кто-то нарочно их здесь расставил, обозначив границы болота.
        - В болотах водятся сулламы?
        - Нет, кхей-саро, они предпочитают водоемы почище. Но бластер вы нам все-таки оставьте, сюда может забрести мигрирующий суллам.
        - Лиргисо, маленькая поправка: бластер я оставлю не вам, а Тлемлелху. Где можно взять продукты?
        Он начал объяснять, а Тлемлелх отошел и сел на камень, кутаясь в плащ. Все. Теперь уже ничего не изменишь. Солнечное тепло, крики птиц, густой аромат каэфрйонгов и влажные болотные испарения, голоса Тины и Лиргисо - все это куда-то проваливалось, на глазах выцветало… Он уже чувствовал себя отчасти мертвым. Не сразу он понял, что его зовут по имени.
        - Тлемлелх, что с тобой?
        Лиргисо, который стоял у Тины за спиной, впился в него предостерегающим взглядом.
        - Я всегда боялся сулламов.
        - Я же дам тебе бластер! Мне показалось… у тебя странное состояние.

«Я прощаюсь. С изумрудным солнцем, с этим прекрасным миром, с тобой, с жизнью… Потому и плачу. Но ты ничего не поймешь, как не понимала до сих пор».
        - Мне нехорошо от голода, мы ведь сегодня не обедали.
        - Скоро я принесу еду.
        Она выложила на землю вещи из аварийного комплекта Тлемлелха, затолкала туда свернутый костюм нега. Потом достала найденную в машине клейкую ленту и связала Лиргисо руки за спиной. Тот улыбался понимающе и чуть насмешливо, словно его заставили участвовать в некой церемонии, обременительной, скучной, никому не нужной, но освященной традициями и потому обязательной. После этого Тина протянула Тлемлелху бластер:
        - Вот, держи. Стреляй только в сулламов - в щель, где голова, запомнил? Если появятся какие-нибудь энбоно, чливьясы или неги, воспользуйся парализатором. Если Лиргисо попробует освободиться, лучше сразу парализуй его.
        Он пробормотал, что все понял.
        Тина сунула в пустую кобуру еще один парализатор, подхватила рюкзак и направилась, не оглядываясь, в ту сторону, где осталась дорога. Обогнула черный болотный зрачок, глядящий в небо, исчезла за радужным от стеноеда валуном. Тлемлелх смотрел ей вслед сквозь туман слез.
        - Все когда-нибудь кончается, дорогой Тлемлелх. - Лиргисо тоже смотрел ей вслед, небрежно прислонившись к другому валуну. - Вот и наша романтическая прогулка втроем подошла к концу… А теперь возьми нож и освободи мне руки.
        Глава 15
        Его так скрутило, что он даже выход в Сеть забыл заблокировать.
        Валов уже десять раз мог связаться с федеральной службой безопасности и вызвать группу захвата. Да что там десять - больше! Вместо этого он развернул на сорок пять градусов вращающееся кресло, составленное из переливчатых прямоугольников-модулей (выглядит хлипко и сомнительно, а на проверку вполне надежная конструкция, поудобней иной привычной мебели), и украдкой поглядывал на Стива. Тот оперся локтями о стол, уткнулся лбом в сплетенные пальцы. Гримаса - как у человека, всю ночь напролет промаявшегося зубной болью и вдобавок без гроша за душой, чтобы наутро сходить к дантисту.
        - Стив… это… - не выдержал наконец Валов. - Если тебе как-то можно помочь, ты скажи…
        Он не умел предлагать помощь, а если самому приходилось от кого-то принимать ее, испытывал неловкость. Он всегда предпочитал действовать по готовым инструкциям, но те имелись не на все случаи жизни.
        - Ничего, - глухо отозвался Стив. - Пройдет.
        - А что у тебя, похмелье? Или зубы?
        Однажды у Валова не вовремя разболелся зуб мудрости, а он как раз выслеживал торговцев, нелегально завозивших на Валгру гинтийских рептилий. Чужаки оказались живучими: они легко адаптировались, если удирали из террариумов, и понемногу начали вытеснять валгрианских рептилий из экологической ниши. Это следовало пресечь, и Валов пресек, но как же его извел тогда проклятый зуб! Если Стива донимает что-то в этом роде, можно посочувствовать…
        - Нет. Предчувствие.
        - Какое предчувствие? - опешил Валов.
        - Паршивое. Словно собирается произойти что-то, очень для меня плохое. Буквально сейчас, с минуты на минуту… Размазанное ощущение, ничего конкретного. Никак не могу нащупать, что я должен сделать, чтобы это предотвратить.
        - По-моему, все предчувствия - ерун… - Валов осекся. Может, его предчувствия и ерунда, он ведь не мог похвалиться тем, что они появляются, когда надо, и оправдывают себя (хоть бы его толкнуло изнутри, когда он полез в те кусты около ресторанчика!), но предчувствия такого парня, как Стив… Не исключено, что это серьезно.
        - Нам лучше куда-нибудь перебраться. Ну, поменять место.
        - Уже. Мы сейчас на дне океана, хотя особой необходимости в этом не было. Я чувствую, что непосредственно с нами ничего не случится. Локальность не та, не здесь… Не знаю, как еще это назвать. Боюсь, это касается Тины.
        - Я решил, что у тебя зубы разболелись.
        - Это похоже. Только ощущения не физические, из другой области.
        - Тогда попробуй определить эту самую, как ты сказал, локальность.
        - Чем я, по-твоему, занимаюсь?
        - По-моему, сидишь на одном месте.
        - Для этого не обязательно носиться по окрестностям. Ничего определить я не могу. Где-то что-то назревает, но где и что - не знаю. - Стив говорил мрачно и хрипло, словно сорвал голос. - Даже то, что это относится к Тине, - всего лишь предположение. Я же столько времени искал ее, повсюду, куда смог добраться… Никакого результата.
        - Так… - Валов хмыкнул. - Тогда надо начинать сначала. Я просмотрел видеозаписи твоих разговоров с Аделой Найзер - извини, но это дрянная работа!
        - Почему дрянная? - Несмотря на свое состояние, Стив удивился.
        - Потому что непрофессиональная. Подозреваемых так не допрашивают! Женщина, да еще больная озомой, с несложившейся судьбой, - ты ее, конечно, пожалел и ни черта не выяснил. - Валов поймал себя на том, что еще немного - и начнет распекать его, как какого-нибудь желторотого стажера, провалившего пробное задание. - Ладно, доставь ее сюда, я сам ее допрошу - так, как это делают следователи со стажем, а не дилетанты, пусть даже всемогущие.
        - Я не всемогущий. Я и сам думал еще раз поговорить с Аделой, но она исчезла. Возможно, ее убрали.
        - Э-эх… - только и вздохнул Валов.
        Раньше он не предлагал Стиву ничего в этом роде: считал врагом, не доверял. А теперь поздно… Адела Найзер наверняка знала гораздо больше, чем соизволила рассказать, - у него она тоже ходила в главных подозреваемых. Если бы не его недоверчивость… Если бы не весь его прежний опыт, которому он обязан своей недоверчивостью… Он опять с досадой вздохнул, рассеянно провел ладонью по подлокотнику кресла. Крохотная неровность на идеально гладкой поверхности. Валов наклонился, щурясь. Миниатюрный логотип: «Дизайн Лагайм. Нез.». Значит, это креслице - малосерийное изделие, если не эксклюзив.
        Стив вдруг выпрямился, его застывшие, словно сведенные судорогой, лицевые мышцы расслабились.
        - Все. Отпустило.
        - А как с твоими предчувствиями?
        - Я не знаю точно, предчувствие это было или так, состояние. Оно появилось, а потом вдруг полностью ушло. Можно заниматься делами.
        В дальнем углу салона заклокотала зеркально-черная ниарская кофеварка. Валов уже привык, что Стив включает свою технику мысленным приказом, не тратя время на рутинные действия, и потому не вздрогнул.
        - Да, о делах. Когда ты собираешься начать диверсии против криминального бизнеса?
        - Позже. После того, как разберемся с халтурой Клода. Буря скоро закончится - передвинется на юг.
        - Почему после?
        - Не хочу спугнуть Руческела. Когда я начну, он поймет, что я перешел в наступление, и попытается сбежать. А я еще и не понял толком, чем он здесь занимается… В нашей модели слишком много пустот, не хватает данных.
        Она давно уже нуждалась хотя бы в небольшой дозе одиночества. Трава в человеческий рост, скользящие силуэты кожистокрылых птиц, небо теплого болотного оттенка, жаркое сияние изумрудного солнца - наконец-то все это принадлежит только ей! Потом, когда проблемы останутся позади, хорошо бы вернуться на Лярн, чтобы познакомиться с ним по-настоящему. Пока он приоткрылся для нее едва ли на одну тысячную, - словно пытаешься рассмотреть красочное, заполненное множеством предметов пространство сквозь крохотную щелку в заборе. Но когда еще наступит
«потом»… а сейчас ей надо в Хэйнгр-Ассл, с целью приземленной и не поощряемой законом: украсть еду для двух голодающих могндоэфрийских аристократов, которые уже успели надоесть ей до чертиков.
        Под прикрытием травы Тина переоделась. Передатчик и черный ящик спрятала во внутренние карманы маскировочного костюма, парализаторы переложила в брюшной карман. Убрав вещи в рюкзак, выглянула из зарослей: на дороге пусто. Отвратительный, по мнению Тлемлелха, городишко застыл вдали темным абрисом.
        До Хэйнгр-Ассла она добежала за час. Можно было и быстрее, но нег, передвигающийся со скоростью автомобиля, наверняка вызвал бы некоторый ажиотаж, особенно если учесть, что неги здесь принадлежат к категории одушевленного имущества.
        Слепленный из мясистых пластинок кустарник сменился плантациями: меж канальцев с водой тянулись к небу хрупкие растения-альбиносы, увешанные плодами столь же белесыми, как их ветви и листва - словно кто-то облил кустики известкой. На плантациях работали чливьясы, за ними присматривал энбоно в линялом плаще, чей неряшливый вид ужаснул бы Живущих-в-Прохладе. Энбоно окликнул Тину, и та ответила, что выполняет поручение своего хозяина, благоосененного Пейшеваргла из Клана Учителей Соосанла. Чуть не забыла добавить «энб-вафо» - обычное обращение
«полуживотных» к господам. Она была готова в случае чего выхватить парализатор и пожелать энб-вафо приятного отдыха в придорожной канаве, но тот, выслушав, с важным видом отвернулся к плантации. Значит, Лиргисо выдал ей правильные инструкции, без подвоха. Оно и понятно: кушать-то ему хочется.
        У нее не было времени для обзорной экскурсии по Хэйнгр-Асслу. Да что там Хэйнгр-Ассл… Мигон, «стоцветносверкающую», по определению энбоно, столицу Могндоэфры, она тоже почти не видела - разве что с воздуха, когда они с Тлемлелхом предприняли тот сумасшедший рейд. Тина дала себе слово, что стоцветносверкающая столица от нее не уйдет, лишь бы Галактической Ассамблее удалось наладить контакт с Лярном. А теперь надо найти продуктовую лавку попроще. Грабить забегаловку на окраине или солидный супермаркет в центре города - это мероприятия немного разные… Частных лавок в Харле нет, и это позволило Тине договориться со своей совестью: она не хотела отнимать кровное у какого-нибудь бедняги. В Харле всей собственностью коллективно владеют Кланы, а самая крупная доля принадлежит Клану Властвующей.
        Ей нужна лавка для энбоно из низших Кланов. Например, вон та, с вязью изящных черных значков на желтых лентах, ниспадающих с навеса над входом. Окна закрыты шторами, на бледно-желтом фоне черная роспись: лярнийские натюрморты на гастрономическую тему. Это хорошо, что окна зашторены. С улицы никто не увидит, что происходит внутри.
        Перед тем как войти, она огляделась: оштукатуренные дома под двускатными крышами, облитыми, как булки глазурью, чем-то полупрозрачным, голубоватым; высокие и округлые каменные крылечки; окна в виде арок. Все аккуратное, ухоженное, но обитателей не видно. Живущие-в-Прохладе утверждали, что харлийские энбоно все делают по распорядку, освященному традициями и подкрепленному декретами иерархов. В это время суток им положено работать. Вымощенные ноздреватым светлым кирпичом тротуары сияли чистотой, вывернувший из-за угла нег с метлой продолжал усердно сметать нечто невидимое: нашел занятие, чтобы энб-вафо не цеплялись… Зато Хэйнгр-Ассл не назовешь запущенным городом, как бы ни издевались над харлийским образом жизни Лиргисо с Тлемлелхом. Впрочем, это всего лишь маленький фрагмент Хэйнгр-Ассла. Опасности нет, так что Тина раздвинула занавешивающие проход ленты и вошла в лавку.
        Прикрыв за собой дверь, она вынула парализатор, уложила одного энбоно и двух чливьясов. Тихо. Больше никого. Сквозь желтые с черной росписью шторы внутрь проникал приглушенный солнечный свет. Пожелтев, он обрел более привычную для человеческого глаза окраску. Вдоль стен стояли многоногие лярнийские столы, в углублениях лежали образцы продуктов. Над столами висели полки с волнистыми боковинами - видимо, энбоно с молоком кхейглы впитывают отвращение к вычерченным по линейке линиям и прямым углам. Пахло чем-то острым, пряным, щекочущим обоняние и совершенно чуждым человеческой кухне.
        Выложив на пол штаны и ботинки, Тина набила рюкзак пачками галет, брикетами прессованных сушеных плодов, стеклянными банками с мелко нарезанными ломтиками чего-то непонятного в синеватом соусе. Добавила несколько бутылок с напитками. Пристроила сверху свое имущество и, чуть приоткрыв штору, бросила взгляд на улицу: по-прежнему спокойно.
        От лавки она удалялась быстро, но не бегом. Навстречу попались два трехгорбых тьянгара с всадниками, ее окликнули. Она опять упомянула благоосененного Пейшеваргла из Соосанла, и ее оставили в покое. Очевидно, Пейшеваргл был важной персоной. Тина заметила, что когти у всадников не накрашены - как и у других харлийцев, которых она видела раньше. Не все энбоно такие эстеты, как сладкая парочка ее приятелей из Могндоэфры… По дороге ехала обтянутая разноцветной кожей закрытая повозка в сопровождении верховых, и ей снова пришлось давать объяснения, одновременно прикидывая, в каком порядке сподручней будет парализовать любопытствующих, если те не отстанут. Те отстали. Темно-коричневый рюкзак в глаза не бросался, переводчик висел на шее под костюмом (Тина говорила шепотом, достаточным для прибора, но неслышным для собеседников), да и ссылки на благоосененного хозяина производили впечатление.
        Разминувшись с повозкой, она несколько раз оглянулась и перешла на бег. До чего неудобно бегать в таком костюме… Впрочем, при необходимости она могла бегать даже в тяжелом скафандре высшей защиты. Другое дело, что не любила.
        Травяная чаща приняла ее, как свою: за минувшие дни Тина успела привыкнуть к ней и уже начала чувствовать себя здесь как дома. Переодевшись, она подняла рюкзак и пошла на юг вдоль кромки болота. Со стороны дороги ее прикрывал пластинчатый кустарник.
        Валуны, обросшие разноцветным мхом. Вот за этим находится черное озерцо, и потом их стоянка. Она обогнула валун…
        - Тина, стойте! Я держу вас на прицеле! Руки за спину!
        Слева на шее - легкое жжение. Луч бластера скользнул в двух-трех миллиметрах от кожи. Горячо даже для нее.
        - Тина, я не промазал. Я умею стрелять. Встаньте спиной к валуну, руки назад.
        Спрятав руки за спину, она шагнула к валуну. Не будь за плечами громоздкого рюкзака, можно было бы рискнуть, отпрыгнуть в сторону… с вероятностью угодить в трясину. Этот мерзавец удачно выбрал место и время! На лужайке лежали два аварийных комплекта, около них сидел Тлемлелх, поникший, как лишенное воды комнатное растение. Естественно, без оружия. А Лиргисо не видно.
        - Вот так, и не шевелитесь! Я знаю, что у вас в ладонях боевые лазеры. Один намек на движение - и я отрежу вам голову.

«Как он освободился? Я же раз десять обернула скотч, не мог он просто так его разорвать! А Тлемлелх, интересно, что в это время делал? Предавался раздумьям о своей печальной судьбе? Два сукиных сына, чтоб вас… Сразу он меня не убил - значит, хочет поболтать. Ну, посмотрим…»
        Лиргисо появился из-за куста напротив. На нем был принадлежащий Тлемлелху пояс с кобурами, из одной выглядывала рукоятка парализатора.
        - Тина, у вас иногда бывает очень выразительное лицо. - Он улыбался. - Как сейчас, например… Мне нравится.
        Ствол бластера смотрел ей в горло. Знает ведь, куда стрелять, чтобы без лишних проблем убить киборга… И про лазеры знает.
        - Это ничего, что я обращаюсь к вам просто по имени?
        - Я всегда предпочитала обращение по имени. - Голос звучал хрипло, это ее разозлило.
        - Жаль, что я не знал об этом раньше.
        - Как ты избавился от скотча? - Надо перехватить инициативу, тогда еще можно будет на что-то рассчитывать… И не поддаваться панике. Ее не в первый раз держат на прицеле.
        - С помощью несравненного Тлемлелха. - Наверное, выражение лица у нее было то еще, потому что Лиргисо рассмеялся. - Да нет, Тина, мы не заодно. Мне пришлось сломать его, чтобы устроить этот фокус. Сами видите, что от него осталось!
        Тлемлелх выглядел до того несчастным и раздавленным, что она даже рассердиться не смогла. Было только недоумение: ему дали бластер, ему объяснили, что делать, - а он что натворил?..
        - Тина, мне очень жаль, но я должен вас убить. Будь вы просто человеком, я бы рискнул оставить вас в живых и припрятать от патрона. Вы меня заинтересовали. Но вы киборг, а я не самоубийца. Грустно, что вас больше не будет, однако от необходимости никуда не денешься, увы…
        Она не могла разобрать, издевается он или говорит всерьез. Не важно. Оттянуть тот момент, когда он нажмет на спуск. На ее счастье, потрепаться энбоно любят, это у них в крови.
        - Откуда ты знаешь, что я киборг?
        - От патрона. Я его ближайший помощник, фанатично преданный делу. - Его лицо сморщилось в насмешливой гримасе. - Почему-то патрон считает меня фанатиком нашего дела…
        - Подозреваю, что ты сам его в этом убедил.
        Лиргисо опять засмеялся:
        - Тина, вы прекрасно держитесь. Вы мне до безумия нравитесь, и я буду искренне оплакивать вашу смерть. Каждый из нас стремится убедить патрона в своей беззаветной преданности делу, но поверил он почему-то мне. Когда-нибудь я займу его место, невзирая на то, что он сам думает на этот счет… Я ведь так и не рассказал о его планах, а вам, наверное, хочется узнать напоследок? У нас нет военной мощи, чтобы воевать со всей Галактикой, однако патрон планирует другую войну: если довести населяющие Галактику расы до развала и деградации, власть сама упадет к нам в руки, как перезрелый плод. Мы потихоньку подчиним себе планеты, принадлежащие людям и человекоподобным расам, потом так же потихоньку объединим их в подобие федерации… Потом федерация превратится в Империю, и энбоно станут правящей расой. У патрона многоступенчатый план.
        - Вряд ли это произойдет в течение жизни одного энбоно. - В горле пересохло, но она смогла произнести эту фразу нормальным голосом.
        - О, мы живем дольше, чем люди. Я по меньшей мере в полтора раза старше вас, однако по нашим меркам я молод. По сравнению со мной или Тлемлелхом вы очень юное существо. Жаль, что вас не будет рядом, когда я надену ожерелье Императора!
        Тлемлелх, до сих пор не издававший ни звука, вдруг всхлипнул: наверное, представил себе Лиргисо в роли Императора.
        - Тлемлелх, можешь расслабиться, - не глядя на него, бросил Лиргисо. - Я тебя не убью.
        - Почему? - дрогнувшим голосом спросил Тлемлелх. - Ты же обещал…
        - Зачем тебя убивать? В Мигоне все решат, что ты ушел во Фласс, а у меня есть достаточно надежных местечек, чтобы спрятать кого угодно. Ты еще и завещание на мое имя напишешь… Относительно того завода на канале и всего прочего. Никто не узнает, что ты жив. Иметь раба-энбоно, который всецело принадлежит мне, - это соблазнительно!
        - Энбоно не может быть рабом энбоно. - Тлемлелха начало трясти. - Ты обещал убить…
        - Я передумал. Ты еще долго будешь жить и развлекать меня.
        Тина надеялась, что Лиргисо хотя бы разок взглянет на Тлемлелха - для выстрела ей хватит доли секунды, - но тот не сводил с нее глаз. Ничего. Пока они выясняли отношения насчет нарушенного обещания, у нее мелькнула идея.
        - Лиргисо, как ты без меня выберешься из Харла? Ты же приговорен к смертной казни!
        - Очень просто, Тина. Возьму у вас из кармана передатчик и свяжусь с Мигоном.
        - Тогда можно задать тебе последний вопрос?
        - Последний?.. - Он улыбнулся насмешливо и как будто с сожалением. - Можно.
        - Ты умеешь чинить неисправные передатчики?
        Вопрос Лиргисо не понравился. Он перестал улыбаться и теперь смотрел на нее изучающе, словно пытался решить, стоит отнестись к этому серьезно или нет.
        - Тина, передатчик из аварийного комплекта не может быть неисправным. На вашем месте я тоже попытался бы что-нибудь такое придумать.
        - Он сломался. Я ударилась карманом о валун, и теперь глазок индикатора не светится. Хочешь покажу?
        - Стойте неподвижно! Сейчас Тлемлелх заберет передатчик, и тогда я решу, что нам дальше делать… В каком он кармане?
        - В правом. На «молнии».
        До чего же в горле пересохло…
        - Тлемлелх. - Лиргисо повысил голос. - Тлемлелх! Подойди к Тине и возьми передатчик из правого кармана. Тина, замрите. Если шевельнетесь, я выстрелю.
        Тлемлелх с трудом встал и поплелся к ней мимо черного болотного глаза.
        - Стой! - вдруг окликнул его Лиргисо. - На колени!
        - Почему? - вздрогнув, выдавил Тлемлелх.
        - Чтобы ты не заслонял ее от меня.
        - Не принято, чтобы Живущий-в-Прохладе…
        - Знаешь, что я с тобой сделаю, если ты сейчас начнешь со мной спорить? - Желтые глаза Лиргисо яростно сверкнули. - Я тебе показал еще не все, что умею!
        Тлемлелх опустился на колени и дальше передвигался ползком, его нарядный плащ волочился по земле. Тина переключилась в ускоренный режим. Теперь время текло инертной тягучей массой, а она ждала шанса. Чтобы освободить спрятанную за спиной руку и выстрелить, ей нужно всего мгновение. Даже меньше.
        Тлемлелх подполз к ней и прошептал, прежде чем расстегнуть «молнию» на кармане:
        - Тина, прости…
        - Дурак несчастный, - шепнула в ответ Тина.
        - Молчать и не двигаться! - оборвал ее Лиргисо. - Тлемлелх, передатчик лежит в правом кармане. В правом, а не в левом!
        Наконец Тлемлелх сумел его вытащить и слабо крикнул, показав:
        - Это?!
        - Это. Посмотри, там светится зеленый глазок?
        - Не знаю, Лиргисо… Это же просто какая-то коробка…
        Лиргисо с досадой поморщился:
        - Принеси его мне!
        Тлемлелх неловко пополз обратно. Он подарил ей две-три лишних минуты: крохотный глазок индикатора светился, он не мог этого не заметить.
        - Можешь встать, - разрешил Лиргисо, когда Тлемлелх метра на два удалился от Тины.
        Тот поднялся на ноги и пошел вперед, обморочно пошатываясь. С каждым его шагом шансы Тины таяли. Похоже, в этот раз она все-таки умрет. У нее была хорошая жизнь…
        Вдруг Тлемлелх остановился, неумело размахнулся и швырнул передатчик в чернеющий сбоку омут.
        В первую секунду опешили оба - и Тина, и Лиргисо. Зато Тина опомнилась первая. Когда рука Лиргисо рефлекторно дрогнула и ствол дернулся в сторону Тлемлелха, она стремительно скользнула вправо, упала на одно колено (попросту потеряла равновесие, из-за стресса и разбухшего от ворованных продуктов рюкзака, сместившего ей центр тяжести, - вообще-то позор для киборга!), но еще до того, как колено коснулось земли, из ее левой кисти ударил луч лазера. Точно в цель. Издав короткий горловой вскрик, Лиргисо выронил бластер.
        Сбросив лямки аварийного комплекта, Тина вскочила, одним прыжком оказалась рядом с пошатывающимся, как в полутрансе, Тлемлелхом и оттолкнула его от омута. Не хватало, чтобы он еще искупался…
        - Спасибо. - Она по-прежнему говорила хрипло, еле узнавая собственный голос.
        - Извини, - тускло произнес Тлемлелх.
        Их обоих колотил озноб. Тлемлелх, как подкошенный, опустился на траву, а она направилась к Лиргисо. За бластером. Приготовившись, если понадобится, разрядить второй лазер, но Лиргисо даже не попытался ее опередить. Он смотрел на свое простреленное запястье, и его треугольное лицо было сейчас не зеленым, а скорее пепельно-серым с легкой прозеленью.
        Тина молча подобрала бластер и сунула его в кобуру на поясе, переложив один из парализаторов в карман. Потом, подойдя к вещам на лужайке, вскрыла банку с карамельной валгрианской газировкой и осушила до дна. Интересно, шатало ее или нет?
        - Тина, разрешите мне воспользоваться медавтоматом. - Голос Лиргисо тоже звучал неважно.
        - Воспользуйся, - бросила она через плечо.
        - Без вашей помощи не смогу. Вы повредили мне нервный узел. Как же это больно…
        Оглянувшись, Тина увидела, что он уже не стоит, а сидит. Зрачки его золотистых глаз расширились, из закушенной губы текла по подбородку струйка темной крови. Тина расстегнула рюкзак, достала медавтомат - пока она это делала, Лиргисо все-таки не выдержал и начал стонать. Включив прибор, тут же протянувший манипуляторы к точечной ране на запястье, она заодно избавила Лиргисо от пояса с парализатором, отошла в сторону и тоже уселась на траву.
        - Тлемлелх, ты должен кое-что мне объяснить!
        - Да, Тина, - бесцветно отозвался Тлемлелх.
        Она обхватила руками колени, бездумно глядя на повисшее над болотом изумрудное солнце. К черту этих энбоно. Главное, что она опять осталась жива.
        Хозяева бункера почти забыли о существовании Клода. Почти, потому что его продолжали ежедневно кормить - это означало, что его подозрительный контракт силы не потерял и рано или поздно от него потребуют, чтобы он выполнил свою работу. В остальном же на него не обращали внимания, никто его не навещал. Нервничал он умеренно, поскольку помнил о том, что где-то есть Стив, который может в любой момент его отсюда вытащить.
        Его время принадлежало ему, делать было нечего - ни компьютера, ни книг, ни видео, и он целыми днями напролет вспоминал и обдумывал разные эпизоды своей жизни. Потом начал, взяв тот или иной эпизод, искать варианты: что он мог бы сделать, чтобы дальше вышло не так по-дурацки, как вышло, а иначе. Если он уйдет отсюда живым, он многое в своей жизни пересмотрит, и эта куча дерьма будет последней, в которую он по собственной воле вляпался… Он уже не раз давал себе такие зароки, но теперь все изменится, чего бы это ни стоило.
        О том, что буря скоро закончится, он узнал от Стива, когда тот телепортировал его на яхту для примерки бронекостюма. Обстановка на яхте была повеселее, чем в прошлый раз: Стив выглядел менее угрюмым, инспектор Валов - возбужденным и полным энтузиазма. Клоду показалось, что за прошедшее время они сработались.
        Впервые в жизни надев бронекостюм и опустив поляризованный щиток шлема, он инстинктивно начал озираться: глянуть бы на себя в зеркало. В салоне зеркала не нашлось, разве что сверкающий черный корпус кофеварки в углу… Ее гнутая поверхность искажала пропорции, и все равно то, что Клод увидел, произвело на него впечатление. Этот крутой парень - Клод Хинби?..
        - Когда пойдем, я захвачу твой костюм, - сказал Стив.
        - Вы тоже будете в броне?
        - Ага. На всякий случай.
        - Тебе-то, Стив, зачем броня? - хмыкнул Валов. - Ты же регенерируешь.
        - Думаешь, это приятно? Я всегда ношу с собой пистолет с анестезирующими капсулами - если придется кому-то оказывать помощь. А когда регенерирую сам, приходится без наркоза, чтобы полностью контролировать процесс. Можно и без особого контроля, но тогда или кости криво срастутся, или останутся рубцы шириной в палец… В общем, получится халтура.
        - Разве регенерировать больно? Строить ведь не ломать! Вроде нервы радоваться должны, что все обратно срастается…
        - Значит, они так выражают свою радость. Клод, еще будут баллоны с кислородом - они крепятся на спине и подсоединяются к шлему, в комплекте есть дыхательная маска. Тоже на всякий случай.
        - Зачем? - удивился Клод. - Мы же не в космос собираемся…
        - Стив, ты скажи ему про свою дыру, - посоветовал Валов. - А то все мне одному плавишь мозги.
        - Какую дыру?
        - На одной из равнин - кстати, недалеко от бункера - есть дыра в трехмерном пространстве, - объяснил Стив. - Аномалия. Ее просто так не увидишь, но она там есть. Я чувствую структуру пространства… это сложно описать, нет подходящей терминологии. Дыру я обнаружил недавно, когда побывал внизу. Она индифферентная, не затягивает, как некоторые другие похожие штуки, но, раз она имеется, нам лучше идти в полной экипировке.
        - А что еще ты видел внизу? - почему-то понизив голос, спросил после паузы Клод.
        - Ничего. Там же пылевая буря.
        Сначала Тлемлелх просто не мог говорить - как не смеешь иногда спрыгнуть со смехотворно небольшой высоты, словно перед тобой незримый барьер. Потом увидел, что среди напитков, которые Тина украла в Хэйнгр-Ассле, есть лакухьянго, вино из лакута, называемое также «вином болтливого языка». Выпил два бокала подряд, хотя вкус был посредственный, не для Живущего-в-Прохладе (не умеют в Харле делать хорошие вина), и после этого рассказал все.
        Лиргисо, с повязкой на запястье, сидел в сторонке - в поле зрения, чтобы Тина успела парализовать его, если он попробует еще что-нибудь выкинуть, и в то же время достаточно далеко, чтобы не услышать их разговор.
        Когда Тлемлелх, наконец, выговорился, Тина спросила:
        - Почему ты раньше молчал?
        Он не ответил. Он чувствовал себя полностью опустошенным.
        - Если бы ты объяснил мне, что происходит, я бы положила этому конец. Почему ты ничего не сказал?
        - Лиргисо велел мне молчать.
        - Ну и что? Тлемлелх, ты ведь сам позволил ему так с собой обращаться, он ничего не смог бы сделать без твоего согласия!
        - Наверное, у меня такая судьба. Я попытался избежать аргхмо, не ушел во Фласс - и взамен получил то, что стократ хуже Фласса. Ты этого не поймешь, у тебя судьбы нет.
        - Раньше была, - усмехнулась Тина. - Я с ней разделалась, и теперь живу так, как считаю правильным.
        Приближались сумерки, над омутами вилась мошкара. Тлемлелх не сразу ощутил, что его кусают, - до него сейчас все доходило с задержкой, - и поплотнее запахнул плащ.
        - Тина, это самый страшный энбоно из всех, живущих под изумрудным солнцем. Убей его.
        Он прошептал это еле слышно: не приведи Фласс, чтобы Лиргисо понял, о чем он просит!
        - Не могу… к сожалению. Он владеет нужной мне информацией. Без него мы не найдем проход на Валгру.
        - Если ты его не убьешь, он отомстит нам. А если убьешь, тоже отомстит… Он обещал, что после смерти превратится в демона, - вдруг у него получится! - Тлемлелха опять начало лихорадить.
        - Да ничего он больше не сможет нам сделать. Пусть рискнет! А с тобой все будет в порядке. Я отвезу тебя на Нез, там красиво и хорошо.
        - Почему ты хочешь мне помочь?
        - Потому что ты мне помог, когда я попала на Лярн. А сегодня ты спас мне жизнь.
        У Тлемлелха вырвался короткий нервный смешок, похожий на всхлип.
        - Тина, я не спасал тебе жизнь. Я всего-навсего хотел добиться, чтобы он меня убил. Ты даже этого не поняла…
        - Не имеет значения. Главное, что ты меня все-таки выручил. Без тебя я бы не успела выстрелить.
        У нее была странная, непостижимая для энбоно логика, но Тлемлелх сейчас не был способен размышлять о логике. Его только на то и хватило, чтобы забросить передатчик в болото. Он даже не мог обрадоваться тому, что все худшее позади и сегодня ночью его не будут мучить, - он разучился радоваться. Печальные серо-зеленые сумерки, сомкнувшиеся вокруг стоянки, были одного цвета с его настроением: он чувствовал себя холодным, угасающим клочком этих сумерек.
        Тина достала термоплиты, развернула его спальный мешок. То же самое происходило каждый вечер, и Тлемлелх содрогнулся от внезапного страха.
        - Тина, не выключай переводчик!
        - Не беспокойся. Еще бы я его выключила…
        - И запрети мне подчиняться Лиргисо.
        - Почему я должна тебе что-то запрещать? - Она полуобернулась от карты, которую рассматривала в золотистом свете термоплит, расстелив на земле. - Просто не подчиняйся, и все.
        К нему начало подбираться отчаяние: неужели все снова пойдет по-старому?
        - Тина, я не смогу! Я не хочу ему подчиняться, но это сильнее меня. - Еще тише Тлемлелх добавил: - Я ничего больше не могу.
        - Ладно, тогда я запрещаю тебе общаться с Лиргисо, потому что я здесь главная. Этого достаточно?
        - Спасибо, - благодарно пробормотал Тлемлелх, устраиваясь на спальном мешке, но вдруг его снова захлестнул страх, ледяной, как струи Флассова ливня. - Тина, он не должен стать Императором! Это будет катастрофа для всех живущих, хуже Сефаргла, будь он навеки мертв…
        - Ох, успокойся, наконец, - вздохнула Тина. - Кто ему даст стать Императором? Этот их бредовый план только тем и хорош, что невыполним на практике. Он и хотел бы, да не сможет!
        - Лиргисо может все, - возразил Тлемлелх, съежившись под плащом.
        - Ты его немного переоцениваешь.
        Он закрыл глаза. Сквозь туман полудремы донесся голос Лиргисо, вкрадчивый и очень вежливый:
        - Тина, можно я подойду? Не хотелось бы стать ужином для какого-нибудь харлийского суллама…
        - Подойди.
        Еле слышный шелест травы под ногами.
        - Вы все еще сердитесь, великолепная Тина? Это парадокс, но я рад, что вы остались живы.
        - Заткнись.
        После этого наступила тишина, и Тлемлелх уснул. Утром Тина сказала, что к Соосанлу они должны выйти если не завтра, то послезавтра наверняка, залив уже близко. От Тлемлелха не ускользнуло то, что треугольное лицо Лиргисо стало теперь не таким уж треугольным: левая скула заметно опухла. И выглядел он мрачнее Фласса. Раньше Тлемлелх не удержался бы от язвительных комментариев, однако сейчас, поглядев, поскорее отвернулся: кто знает, что случится дальше. Он уже убедился, что его судьба умеет преподносить злые сюрпризы.
        Изумрудное солнце заставляло сиять росу на пене акварельно-ярких каэфрйонгов и драгоценные камни на зеленой, слегка потемневшей за время скитаний коже энбоно, разгоняло последние остатки болотного тумана, но Тлемлелх видел все это словно сквозь вуаль паутины, сотканной нереальными облачными прядильщиками. У него почти не осталось сил, чтобы жить дальше.
        Сулламы копошились на берегу небольшого прозрачного озера, окруженного скалами. Целый выводок. Один покрупнее, размером с туалетный столик из сулламьего панциря, какой Тина видела в доме Тлемлелха, - взрослая особь. Остальные помельче. Мельтешение овальных панцирей в серо-белых разводах, волосатых суставчатых лап, вертких конечностей с клешнями сбивало со счета, мешая определить точное количество тварей. Возились они вокруг ободранной туши какого-то животного. Сплющенные темные головы проворно высовывались, чтобы схватить кусок, и тут же прятались. На сероватом песке темнели пятна крови.
        Ландшафт изменился: болото осталось позади, до горизонта раскинулся скалисто-озерный край. Карты Западного Обонгда это и обещали, однако насчет сулламов умалчивали. Теперь уже рукой подать до берега залива и Соосанла, но Тлемлелх еле тащился: он не хотел жить, и ему было все равно, где умирать. Сколько Тина ни уговаривала его поторопиться, это не помогало. Когда они прилетят на Нез, ей придется не работу для него подыскивать, а хорошего психотерапевта!
        - Кхей-саро, нам надо пересечь эту местность до вечера, - озабоченно заметил Лиргисо - он то и дело пытался завязать разговор, но Тина его обрывала. - Если вы сами не можете заставить Тлемлелха идти быстрее, позвольте это сделать мне. Ночью сулламы сожрут нас.
        - Заткнись. И держись подальше от Тлемлелха.
        - Изумительная Тина, вам не идут такие манеры.
        - Заткнись. Или я еще раз тебе врежу, для симметрии.
        Встреча с сулламами не заставила себя ждать. Вот они, как на ладони… И хорошо еще, что заняты трапезой! Убавив громкость переводчика, Тина оглянулась на энбоно и шепнула:
        - Отходим. Быстро и тихо.
        Опасное озеро осталось позади. Они петляли, огибая покрытые ярким мхом скалы.
        - Если им не хватит тьянгара, суллам-самка пойдет по нашему следу, - предупредил Лиргисо.
        У Тины опять чуть не вырвалось «заткнись», однако она передумала и спросила:
        - Разве они охотятся таким образом?
        - Они так охотятся, когда им нужно прокормить выводок, кхей-саро. Молодняк ест много. Вы видели эти аппетитные останки тьянгара? Вряд ли самка поймала его здесь. Наверное, притащила с пастбища. Она пойдет за нами, если учует след.
        - Тлемлелх, идем поскорее, пожалуйста! - взмолилась Тина.
        - Да, Тина, - безучастно согласился Тлемлелх, но уже через пять минут опять сбавил темп.
        Замшелые скалы. Безобидные с виду прозрачные озера с пустыми берегами и рябью сулламьих следов на песке. Палящее солнце уже успело добраться до зенита. Стрекот позади.
        - Идет! - Лиргисо тоже услышал. - Кхей-саро, вчера я обратил внимание, что бластер почти разряжен, а сулламов здесь много. Вам придется стрелять экономно.
        - Есть еще один вариант. - Тина прищурилась, глядя ему в глаза. - Можно отдать тебя сулламу, как ты отдавал тому лсаньягу своих слуг, и тогда мы с Тлемлелхом успеем спокойно уйти.
        - Это не ваш стиль, Тина. - Он слегка побледнел, но сумел насмешливо улыбнуться.
        Да, это не ее стиль. Однако суллам приближается, и надо что-то делать, а боезапас бластера лучше поберечь. Оглядевшись, Тина опустила на землю оба рюкзака.
        - Заберите это и отойдите подальше. Тлемлелх, ну, помоги мне хоть чем-нибудь! Я остановлю суллама.
        Вот подходящий валун. Достаточно большой, чтобы проломить твердый панцирь. Тина забросила его на стоявшую сбоку скалу с относительно плоской вершиной. Лежи там, не падай… Нет, все-таки свалился, взметнув облако пыли: вершина не такая уж плоская. Тина отскочила, потом подобрала каменную глыбу и повторила попытку. Теперь хорошо лежит. Оттолкнувшись от земли, она запрыгнула на скалу.
        Пока она этим занималась, Тлемлелх вяло потянул один из аварийных комплектов за лямку, решил, что для него это неподъемно, и после секундной заминки уселся сверху, не выказывая никакого внимания к происходящему. Долго он, однако, не просидел: Лиргисо спихнул его с рюкзака и толкнул в сторону, потом оттащил имущество подальше от Тининой скалы.
        Стрекот приближался. Тина заметила среди скал движение. Суллам шел по следу без спешки: высунет голову из-под панциря, ткнется в землю, пробежит несколько шагов, остановится - и снова те же действия в том же порядке. Стоя на четвереньках на потрескавшейся покатой макушке скалы, Тина ощущала под ладонями тепло нагретого камня. Валун лежал рядом, наготове. Она оглянулась на энбоно: вот ведь мерзавцы, уже беседуют!
        - Лиргисо! - крикнула она. - Отвяжись от Тлемлелха!
        На них и отвлекаться-то нельзя, суллам уже рядом. Когда он поравнялся со скалой, Тина схватила валун и швырнула вниз. Хруст. Визг, истошный стрекот. В далекой древности так охотились пещерные люди, а теперь так охотятся киборги. Спрыгнув, она добила тварь и пошла к энбоно. Руки и одежда перепачканы пылью, лицо, наверное, тоже… Можно умыться в каком-нибудь озере, но лезть к этим озерам ей совсем не хотелось. Лиргисо уже стоял в двух метрах от Тлемлелха.
        - Идем! - Тина подхватила рюкзаки.
        Дальше они двигались в быстром темпе, и у нее появилась надежда выбраться до заката из этого сулламьего рая. Делать привал на обед не стали - а то еще неизвестно, для кого это будет обед… Они торопливо шагали по каменисто-песчаной почве, соревнуясь с солнцем, которое размеренно ползло на запад. Тина прислушивалась, не раздастся ли где-нибудь стрекот.
        - Тлемлелх, спасибо, что идешь так быстро. Видишь, ты все можешь, если захочешь!
        - Кхей-саро, за это надо поблагодарить меня, - встрял Лиргисо.
        - Вот как? - Тина сузила глаза. - Что ты ему сказал?
        - Я убедил его идти быстрее, изумительная Тина.
        - Я в курсе, как ты убеждаешь. Только сунься к нему еще раз…
        - Тина, вы сейчас похожи на лсаньяга, изготовившегося к прыжку. Очень красивое животное! Когда я держал лсаньяга…
        - Лучше заткнись.
        Солнце почти село, когда они вышли на равнину, где не было озер и росли деревья с мясистыми листьями-пластинками. Тина включила термоплиты на полную яркость, чтобы отпугнуть сулламов, которые могли пойти по их следу.
        - Великолепная Тина, мне понадобится медавтомат, - морщась, сообщил Лиргисо. - Иначе я завтра не сделаю ни шагу. Я до крови сбил ноги, мы не гуляем по такой местности без сандалий.
        - Тлемлелх, а у тебя как? - достав медавтомат, оглянулась Тина.
        У Тлемлелха было то же самое, но он не обращал внимания на свои кровавые мозоли. Плохой признак, очень плохой… На Тергароне считалось, что солдат, который после боя безучастно относится к полученным травмам, находится в неважной форме. После ужина Тлемлелх уснул как убитый, а Тина уселась под деревом, прислонившись спиной к стволу. Спать она не собиралась: могут прийти сулламы, учуявшие след, вдруг сияние термоплит их не остановит? Лиргисо устроился под соседним деревом и посматривал на нее искоса: похоже, ему очень хотелось поговорить. Наступила лярнийская ночь, на черном небе тлели редкие звезды. Стоянку окутывал кокон золотистого света, ограждая ее от окружающей тьмы мнимым барьером.
        - Кхей-саро, сколько можно сердиться? - вкрадчиво спросил Лиргисо. - Если бы меня попытались убить, я бы тоже разозлился, но во всем надо знать меру! Я понимаю, что вы испытывали острые ощущения, пока я держал вас на прицеле, однако я ведь не выстрелил.
        - Не успел.
        - Я не хотел вас убивать и всячески оттягивал тот момент, когда придется нажать на спуск. Вот и оттянул… - Он улыбнулся, пытаясь заглянуть ей в глаза, а Тина смотрела во тьму, туда, где остались сулламьи озера. - Вы меня ранили, мы в расчете. Давайте вернемся к нашим прежним отношениям?
        - Заткнись, мерзавец.
        - Тина, не надо меня оскорблять. И бить меня по лицу не стоило. - Он потрогал свою опухшую скулу. - Я ведь не унижал вас, даже когда пытался убить. Неужели вы настолько злопамятны?
        - Да при чем тут я?! - Тина все-таки повернулась к нему. - То, что ты хотел меня убить, - это я как раз могу понять, это по правилам… Ты мерзавец после того, что делал с Тлемлелхом! И еще я знаю, что ты убивал людей и негов, когда обучался рукопашному бою. Стоило бы выдать тебя харлийским властям, чтобы тебя казнили - не за ту ерунду, за которую ты приговорен, а за все остальное!
        - Так вы сердитесь из-за Тлемлелха? - Лиргисо смотрел на нее с изумлением. - Патрон и Фласс, никогда бы не подумал… Вы все больше меня поражаете! Я-то решил, что вы не можете простить мне вчерашнюю неудачную попытку…
        - Вчерашнюю попытку я бы простила. Но ты издевался над более слабым, а это уже подлость.
        - Высокая этика? - усмехнулся Лиргисо. - Великолепная Тина, как же вы наивны… У меня не было иного выхода. Я должен был, во-первых, усмирить несравненного Тлемлелха, чтобы он отказался от дальнейших поползновений разбить мне лицо, и во-вторых, подчинить его, чтобы овладеть ситуацией. При других обстоятельствах я не стал бы обращаться с ним так жестоко, но мне надо было сломать его наверняка. Будучи пленником, я стал хозяином положения - неужели вы неспособны это оценить? Немногие сумели бы выиграть, находясь в подобных условиях.
        - Так тебя еще и ценить за это нужно?.. - На несколько секунд Тина лишилась дара речи. - Ничего себе… Таких, как ты, немного, это точно! И станет на одного меньше - это я тебе гарантирую. Кстати, ты все-таки проиграл.
        - Я слишком очарован вами, чтобы убить вас, великолепная Тина. Проиграл я из-за этого.
        - Нет, ты проиграл потому, что Тлемлелх утопил передатчик. Ты его так обработал, что у него пропало желание жить, и он решил подставиться под выстрел.
        - М-м… Это была ошибка, обязательно учту на будущее. Нельзя ломать жертву настолько, чтобы желание жить исчезло полностью.
        - И это все выводы, которые ты сделал? - ядовито осведомилась Тина. - Что ж, каждому свое… А будущего у тебя не будет, об этом я позабочусь.
        - Тина, такие, как мы с вами, не должны ссориться из-за Тлемлелха. Между нами намного больше общего, чем между вами и Тлемлелхом. - Он смотрел на нее пристально, не мигая, в его нечеловеческих золотистых глазах отражался свет термоплит. - Вы мне нравитесь, неужели я вам совсем не нравлюсь?
        - Нет. Сколько людей и негов ты убил или довел до самоубийства, пока тренировался?
        - Меньше, чем думает несравненный Тлемлелх. Я кое-что присочинил, чтобы напугать его. Это была жестокая необходимость, кхей-саро, мое обучение требовало тренировок с живыми партнерами. Могу вас утешить, некоторые из них до сих пор живы.
        - А те чливьясы и неги, которых ты скармливал лсаньягу, - тоже необходимость?
        - Это были полуживотные-преступники. Люди ведь тоже избавляются от своих преступников? Я никогда не разбрасывался послушной и добросовестной прислугой, кхей-саро. Я понимаю, что Тлемлелх постарался представить меня чудовищем хуже Фласса, но я никому не хочу зла. Давайте будем друзьями?

«Еще немного, и он совсем заговорит мне зубы. Он вообще-то белый и пушистый, зеленым он только кажется…»
        - Лиргисо, меня ты обработать не сможешь. Я сильнее тебя.
        - Интересно, великолепная Тина… - протянул Лиргисо, уставившись на нее с загадочной улыбкой. - Если бы вы были не киборгом, а просто человеком из мяса и костей… и мы могли сыграть на моем поле, как выражаются люди… как бы вы держались?
        Его взгляд был неприятно-оценивающим. У Тины поползли по спине мурашки.
        - Я бы обрабатывал вас так, чтобы у вас ни в коем случае не пропало желание жить. - Голос звучал мягко и вкрадчиво, как и его эквивалент, синтезированный переводчиком. - Тем более, что вы мне нравитесь…
        Стряхнув наваждение, она ударила Лиргисо по лицу раскрытой ладонью. От пощечины его голова мотнулась, затылок шоркнул о ствол дерева.
        - Когда в следующий раз надумаешь меня пугать, вспомни о том, что я не человек из мяса и костей, а киборг, - прошипела Тина. - Поэтому могу тебе голову оторвать! Я бы давно ее оторвала, если бы ты не знал кое-что ценное - это единственная причина, почему ты до сих пор жив!
        - Извините, кхей-саро, - ощупывая затылок - видимо, там появилась новая ссадина, - произнес Лиргисо.
        Утром он еще раз извинился - за то, что вчера «опять зарвался». Зарвался, это точно… Вчера он раскрылся больше, чем следовало бы, продемонстрировал себя в действии, и теперь она могла представить, каково пришлось Тлемлелху. Ладно, она сделает все от нее зависящее, чтобы остаток жизни Лиргисо провел в изоляции! Им пришлось отклониться от прямого маршрута, огибая обозначенные на карте деревни и соединяющую их дорогу. Тлемлелх плелся со скоростью робота с севшим аккумулятором, Тина пресекала любые попытки Лиргисо завязать беседу. Настроение было сумрачное у всех троих.
        Глава 16
        Когда Клода вытолкнули из аэрокара, он понял, что успел отвыкнуть от открытого пространства. Белесая каменистая плоскость смыкается с белесо-голубым небом. Все. Больше ничего нет. У Клода закружилась голова, словно он глянул вниз с большой высоты, словно ничем не заполненная бездна распахнулась перед ним не по горизонтали, а по вертикали, под ногами.
        Пошатнувшись, он в панике повернулся и обнаружил, что за спиной предметной массы все-таки побольше: голые горы цвета слоновой кости подпирают небеса, выдаются вперед отроги, отбрасывающие четкие тени. Аэрокар уже улетел, и сейчас Клод не мог бы сказать, где находится бункер его нанимателей: в двух шагах или в сотне километров отсюда.
        На нем был заметный издали ярко-желтый комбинезон, на поясе висела фляга с водой и мешочек с приманкой для хавлашмыров: пахучая сине-зеленая штука, похожая на влажную губку. Еще была карта, Клод развернул ее. Ага, нарисован маршрут, по которому он должен сопроводить хавлашмыров. Еще раз оглядевшись - похоже, за ним не наблюдают, - он три раза сжал мочку правого уха, мысленно сосчитал до пяти и повторил. И вздрогнул, когда в метре от него возникли из ничего две фигуры в бронекостюмах, таких же белесых, как окружающий ландшафт. Значит, Стив костюмы покрасил? Забрала шлемов были подняты.
        - Надевай. - Стив протянул ему нечто вроде спортивной сумки. - Это костюм, разверни. Шлем внутри. Со слежкой я уже разобрался.
        - Если бы ты у нас работал… - вздохнул Валов с той интонацией, с какой обычно говорят: «Если бы у меня на счете был миллион кредиток…»
        Клод отдал инспектору карту и начал запаковываться в броню. Его костюм тоже был перекрашен под цвет валгрианских равнин.
        - А чернила-то исчезающие, - заметил Валов. - Эта карта через несколько часов выцветет. Да и бумага… - Он потер двумя пальцами. - Странная, сыплется… Тоже, что ли, исчезающая? Вот не знал, что такая есть. Стив, отсюда далеко до твоей дыры?
        - А вот она, - показал Стив. - Перед нами.
        Не было там никакой дыры. Была россыпь камней и наполовину накрытая тенью отрога причудливая группа скал, таких же белесых, как все остальное.
        - Я должен где-то здесь встретить стадо хавлашмыров, - приладив шлем, объяснил Клод. - У тебя, Стив, есть ведь какие-то зонды… Вы это стадо сверху не видели?
        - В том-то и дело, что нет. - Стив с прищуром глядел на скалы. - Километрах в десяти отсюда, на северо-востоке, есть группа людей, лагерь. А хавлашмыров - ни одного.
        - Пунктир как раз идет на северо-северо-восток, - подхватил Валов. - Видимо, там лагерь браконьеров, которым Клод должен сдать животных. Стив, а вдруг они из твоей дыры появятся?
        - Именно так я и думаю, - совершенно серьезно подтвердил Стив.
        - Так это что же, наша мафия в чужом пространстве браконьерит? - пробормотал инспектор. - Черт, непонятно тогда, под какую это статью… Дыра там, где скалы?
        - Не доходя до скал.
        Они ждали часа полтора. Ничего не происходило. Клод начал поддаваться гипнозу пустого однообразного простора, и когда из пустоты впереди вдруг выдвинулась усеянная черными шишковатыми наростами звериная голова, в первый момент решил, что так и должно быть. Потом открыл рот, но возглас застрял у него в горле. Сбоку глухо стукнуло: это инспектор Петр Валов где стоял, там и сел, ударившись бронированным задом о сухую каменистую землю.
        - Спокойно, - оглянулся на них Стив. - Хавлашмыр лезет из другого измерения. Все в порядке.
        - Ну, тебе виднее… - сглотнув, выдавил Валов.
        По бокам головы хавлашмыра шевелились два пучка тонких червеобразных отростков, выполняющих у этих созданий роль слуховых органов. Внезапно отростки свернулись в спирали и голова исчезла, но через секунду снова высунулась, следом за ней появилось глыбообразное серое туловище с несерьезным куцым хвостиком. Животное пробежало несколько метров и остановилось, а из пустоты уже материализовывался новый хавлашмыр. Третий, четвертый… Всего их вылезло четырнадцать. Они разбрелись по округе, время от времени издавая тревожные визгливые крики.
        - Приманка у тебя где? - спросил Стив.
        - Здесь. - Клод хлопнул себя по боку. - Достать?
        - Не надо пока. Я собираюсь туда заглянуть. - Стив указал на группу сюрреалистических скал.
        - К этим камням?
        - В эту дыру. Только чуть погодя, чтобы не пришлось здороваться с теми, кто с той стороны загонял сюда хавлашмыров.
        - Тогда вместе, - потребовал Валов. - Что мы без тебя будем делать? Нас же как не знаю кого пристрелят!
        - А где мы окажемся, если туда полезем? - чувствуя, как его под броней прошибает пот, спросил Клод.
        - Не знаю. В другой точке трехмерного пространства.
        Хавлашмыры потерянно слонялись по пыльной равнине. Клоду было их жалко, но что с ними делать, он понятия не имел. Если здесь бросить - погибнут, если гнать к браконьерам, так их все равно забьют. А вот если загнать обратно в «дыру»…
        - Стив, я придумал, как нам туда незаметно просочиться! Я достану приманку, и ты ее в дыру закинешь, ты же самый сильный. Они все туда ломанутся, а мы за ними, на четвереньках, под прикрытием…
        - Хорошо! - обрадовался идее Стив. - Доставай.
        - Вы умеете бегать на четвереньках? - поглядев на них, как на пару чокнутых, поинтересовался инспектор.
        - Научимся, - обнадежил его Стив. - Ты с нами или тебя забросить на яхту?
        - С вами, с вами…
        Клоду пришлось повозиться, чтобы извлечь из-под бронекостюма мешочек с пахучей приманкой. Как только он его вытащил, хавлашмыры насторожились, все, как по команде, повернули головы, а потом начали понемногу подтягиваться к людям.
        - Сильная штука, - оценил Валов. - Давай, а то они нас затопчут!
        - Приготовились, - дождавшись, когда Клод застегнет костюм, предупредил Стив. - Держимся вместе, рядом со мной.
        Взвесил в руке мешочек и, размахнувшись, швырнул в сторону «дыры». Мешочек исчез в воздухе. Хавлашмыры, толкая друг друга, кинулись за ним и тоже начали исчезать.
        - Пошли! - скомандовал Стив.
        Три мужика в бронекостюмах, на четвереньках. Клод попытался представить, как это выглядит со стороны. Ладно уж, это не самая идиотская ситуация из коллекции Клода Хинби… Мельком подумав об этом, он усмехнулся, но сейчас было не до усмешек. Бегом, и не отставать от последних хавлашмыров… Стив, как самый ловкий и тренированный, вырвался вперед, но, спохватившись, приотстал, чтобы дождаться товарищей. Клод закашлялся. Растрескавшаяся белесая земля, клубы пыли, а он не догадался опустить щиток шлема… Неожиданно он врезался в траву - роскошную, голубовато-зеленую, невесть откуда взявшуюся. И характер освещения изменился. Изумленный Клод хотел поднять голову, но чья-то рука бесцеремонно пригнула его к земле.
        - Не высовывайтесь! - услышал он шепот Стива. - Мы уже там. Сейчас я осмотрюсь, и мы куда-нибудь телепортируемся. Здесь народ.
        - Люди? - прошептал Клод.
        - Это не люди.
        Трава сменилась перепутанными ветвями с пятнистой черно-зеленой листвой. Ветви хрустнули.
        - Я телепортировал нас в кусты, - объяснил Стив. - Теперь можно смотреть.
        Влажный, мягкий, теплый воздух, напоенный незнакомыми ароматами. Болотного оттенка небо с золотящимися перистыми облаками, зеленоватое солнце. Калейдоскоп звуков. Раздвинув путаницу ветвей, Клод увидел скучившихся хавлашмыров - в низине, заросшей травой и загроможденной развалинами. Вокруг стада суетились, издавая хриплые выкрики, серокожие верзилы - не люди, хотя на расстоянии, не присмотревшись как следует, их можно было принять за людей. Лысые, с гребнеобразными выростами на черепе, с пестрыми полосками вдоль спинного хребта (раскраска или естественная пигментация?) и рудиментарными хвостами. Полностью обнаженные, не считая поясов с какими-то приспособлениями. Похоже, вся эта команда пыталась навести порядок и загнать стадо обратно в «дыру», которая находилась где-то среди развалин.
        В стороне стоял аэрокар - Клод не разбирался в их марках, но это было нечто стильное и вдобавок оснащенное бортовым оружием, судя по утолщениям и отверстиям в корпусе. Около аэрокара… Тоже не люди: зеленокожие, большеглазые, с лицами, похожими на стилизованные театральные маски. Безволосые и безносые, с цветными гребнями, вместо ушей - такие же пучки отростков, как у хавлашмыров. Зеленые переговаривались между собой мелодичными переливчатыми голосами. Ветер эффектно развевал их длинные плащи, нагие тела искрились, словно усыпанные драгоценными камнями. Глядя на них с приоткрытым ртом, Клод лихорадочно припоминал энциклопедию разумных рас: он никак не мог понять, что это за существа. Вроде в энциклопедии про них ничего не было.
        - Стив, кто это?
        Звякнула броня: перед тем как задать вопрос, Валов толкнул Стива локтем.
        - Не знаю. Я таких никогда не видел.
        - А почему тут природа такая, знаешь? Сюда же вроде через дыру проникать должно, когда на Валгре буря, а здесь, я смотрю, благодать, словно ничего не было…
        - Здесь не было. Представь себе, что дыра затянута мембраной. Хавлашмыры через нее прошли, мы прошли, а для атмосферных явлений мембрана непроницаема.
        - Там же нет никакой мембраны!
        - Там нечто другое, но я не знаю, как это описать. Про мембрану я сказал для аналогии.
        Стив расстегнул на груди костюм, долго шарил под ним, морщась, и наконец вытащил какой-то приборчик. Клод заметил, что пальцы у него крупно дрожат, как наутро после пьянки.
        - Стив, - шепнул он, - ты чего?
        Тот не отвечал, что-то сделал с приборчиком, и вдруг на нем вспыхнул зеленый глазок.
        - Она здесь! - хрипло сказал Стив.
        - Кто? - спросил Клод.
        - Тина.
        - Какая Тина?
        - Тина Хэдис, киборг, разыскивается Космополом, - менторским тоном произнес Валов. - Она же Линда Ренон. А ты не знал?
        - Подождите. - Стив был бледен, как покойник. - Сейчас я попробую с ней связаться.
        Тину пробирал мелкий, незаметный для постороннего глаза озноб. Руки и ноги налились тяжестью, в горле пересохло, хотя она осушила уже вторую банку газировки. Прислонившись спиной к камню, она ждала, когда это пройдет. Шесть парализующих зарядов за раз - для человека это летальный исход, немедленное прекращение жизнедеятельности организма. Для киборга это плохое самочувствие, как при болезни, плюс ухудшение реакции и потеря в физической силе.
        Лиргисо оказался достаточно сумасшедшим, чтобы напасть на нее. Под утро Тина задремала - пусть ее тело не знало, что такое усталость, переутомленный человеческий мозг нуждался в отдыхе. Ей опять снился разговор с Флассом: тот убеждал ее, что в «место-Валгру» можно попасть прямо отсюда, через «протянутое пространство», и просил «показать картинки». Тем временем Лиргисо подкрался к Тлемлелху, вытащил у него парализаторы (тот, зараза, даже не проснулся - или, может, настолько перепугался, что счел за благо притвориться спящим) и успел, стреляя с обеих рук, трижды нажать на спуск, пока она не выбила у него оружие. Стрелял он из темноты, поэтому Тина не стала пользоваться лазерами - этот подлец был нужен ей живым. В пылу схватки он ударил ее в солнечное сплетение и чуть не сломал себе пальцы, после чего в третий раз получил по физиономии - это уже вошло у них в традицию.
        - Опять хотел меня убить? - стоя над сбитым с ног противником, спросила Тина.
        - Только изнасиловать, - ощупывая теперь уже правую скулу, возразил Лиргисо.
        Тлемлелх, игнорируя поднятый ими шум, продолжал изображать спящего, и Тина еле поборола искушение его пнуть: такой союзничек хуже врага!
        Вчера они миновали равнину с деревьями и вышли к скалистому побережью Фласса - тот черной полосой виднелся на западе, в просветах между обросшими мхом скалами. Бриз доносил до стоянки его сладковатый гнилостный аромат. На востоке скалы прикрывали дорогу, которая вела к Соосанлу. Иногда оттуда долетали звуки, производимые тьянгарами и экипажами: Соосанл - по лярнийским меркам крупный город, и движение здесь достаточно оживленное.
        Все оружие Тина спрятала в свой рюкзак, объявив Тлемлелху, что парализаторов он больше не получит.
        - Да, Тина, - безучастно согласился Тлемлелх. - Так лучше.
        Поглядев на него, Тина перестала злиться. Сама виновата. Могла бы принять к сведению, что вооруженный Тлемлелх - это находка для врага и проблема для своих. Она прикрыла глаза и начала тонуть в полузабытьи, но тут же, вздрогнув, открыла их.
        - Кхей-саро, я сожалею, что вы плохо себя чувствуете. - Лиргисо присел напротив. - Давайте заключим договор? Я помогу вам угнать аэрокар, доставлю вас к проходу на Валгру и не буду больше ничего предпринимать против вас. Вы отдадите мне черный ящик и не будете больше ничего предпринимать против меня. Расстанемся друзьями. Тлемлелха делить не будем, можете забрать его с собой.
        - Ты мне в любом случае поможешь. У тебя нет выбора.
        - Откуда вы знаете, до каких еще импровизаций я додумаюсь? - Он ухмыльнулся. - Лучше давайте пойдем друг другу навстречу, как это называется у людей.
        Тина прислонилась затылком к неровному камню: неудобно, зато нет соблазна задремать.
        - После всего, что ты сделал? Тебя надо запереть в одиночной камере, чтобы ты не смог больше никому навредить.
        - Вы неисправимы. - Лиргисо вздохнул. - Вряд ли вы знакомы с кем-нибудь из тех людей с Валгры, которые имели удовольствие побывать у меня в гостях, а какое вам дело до наших полуживотных, я вообще не понимаю… Сейчас речь идет о ваших интересах!
        - Я враг твоего патрона - и ты намерен со мной договариваться?
        Он рассмеялся своим переливчатым смехом:
        - Я не фанатик, что бы там ни думал патрон. Если Сефаргл победит, я останусь его беззаветным, как он считает, сторонником и воспользуюсь плодами победы. Если проиграет, буду сохранять нейтралитет. Я достаточно богат и независим, чтобы прожить без патрона. Так что, если у вас дойдет до финальной битвы, я вряд ли приму участие… Обсудим детали нашего договора?
        - Тебя надо держать в изоляции. - Скалистый пейзаж перед глазами плавился в жарком зеленом свете. - И я тебе это устрою.
        - Не понимаю, за что вы хотите мне отомстить. Я ведь не проявлял к вам неуважения.
        - А как насчет тех, кто побывал у тебя в гостях?
        - Вас это не касается. Тина, вы же засыпаете! Если мы договоримся, я дам вам выспаться, а потом мы вместе пойдем за аэрокаром. Если нет… Вы скоро сломаетесь, а Тлемлелх не в счет.
        - Перед тем как сломаться, я успею тебя парализовать.
        - Где гарантия, что вы очнетесь раньше меня? - Он вкрадчиво улыбнулся.
        - Я тебя еще и свяжу. Свяжу вас обоих и после этого хорошенько высплюсь.
        - Тина, еще никто из тех, кому я когда-либо предлагал договориться по-хорошему, не отказывался. Со мной лучше договориться, чем играть на таких условиях.
        - Опять пытаешься меня запугать?
        - Просто предупреждаю. - Он пристально смотрел ей в глаза и как будто придвинулся ближе.
        - Лиргисо, не зарывайся! Я даже в таком состоянии сильнее тебя.
        Она чуть повернула кисть правой руки: если он сейчас на нее бросится - получит лазерный ожог. Заметив это, Лиргисо отодвинулся.
        - Великолепная кхей-саро, у вас есть хотя бы крохотная доля благоразумия? Никто в Могндоэфре не пожелал бы причислить меня к своим врагам. Можете спросить у Тлемлелха.
        - Ты будешь сидеть в тюрьме, - пообещала она, борясь с обморочным туманом.
        - Тина, я отношусь к вам лучше, чем вы ко мне, но если вы отнимете у меня свободу, я вам этого не прощу. - Теперь он смотрел на нее с угрозой.
        - А мне наплевать.
        - И не употребляйте таких выражений. Вы сейчас разговариваете с Живущим-в-Прохладе, а не с валгрианским сбродом.
        - На это мне тоже наплевать.
        Перед глазами мельтешили солнечные пятна. Не выпуская Лиргисо из поля зрения, она вскрыла и выпила третью банку газировки. Стало чуть получше. Почему киборгам после парализующих зарядов всегда так хочется пить? Один тергаронский врач как-то объяснял ей, но в таких терминах, что она почти ничего не поняла.
        Лиргисо попросил медавтомат, и Тина без возражений достала прибор: пусть берет, лишь бы отвязался. Он долго приводил в порядок свое опухшее от рукоприкладства лицо и наконец удовлетворился результатом, после чего потребовал у Тлемлелха маникюрный набор, косметику и зеркальце. Тот безропотно отдал ему все перечисленное.
        Тина наблюдала, как он подрезает когти на руках (коротко, чтобы не мешали сжимать кулак или бить распрямленными пальцами), полирует их и покрывает сверкающим лаком, потом столь же тщательно обрабатывает когти на ногах. Обернувшись к ней, Лиргисо объяснил:
        - Обычно это делают наши слуги, специально обученные, но при необходимости я и без них справлюсь. Несравненный Тлемлелх, ты что-нибудь добавить не хочешь?
        - Нет, Лиргисо, - испуганно отозвался Тлемлелх.
        - Смотрите, кхей-саро, я все-таки научил его хорошим манерам! Среди Живущих-в-Прохладе считалось, что это невозможно. Вам бы тоже некоторая шлифовка не помешала… Еще не надумали со мной договориться? - Он насмешливо смотрел на нее сверху вниз. - Обычно я не повторяю выгодных предложений дважды, но, учитывая мою особую симпатию к вам…
        Тина молча достала из кобуры парализатор. Откровенный блеф: перед глазами туман, вряд ли она сумеет прицелиться. Договориться с ним… Во-первых, она ему ни на грош не верила. Во-вторых, после рассказа Тлемлелха она твердо решила, что положит конец его развлечениям. Спокойно жить дальше, зная, что он продолжает заниматься тем же самым, а она не остановила его, хотя могла, - это не для нее.
        Лиргисо пристроил зеркальце на камне и занялся макияжем. Догадался, что она блефует, или нет? Время от времени он бросал на нее короткие испытующие взгляды. Тлемлелх подошел, сел рядом с Тиной, его слуховые отростки были свернуты в спирали и слегка подрагивали.
        - Тина, пожалуйста, не теряй сознание, - прошептал он с мольбой.
        - Постараюсь.
        Сказать ему, чтобы взял парализатор и выстрелил в Лиргисо? Он струсит. А Лиргисо услышит - и поймет, что она уже готова. Если отступит за камень, его и лазером не достанешь…
        Слепящее изумрудное солнце. Пронизывающая все тело мелкая дрожь. И навязчивые попытки Фласса что-то объяснить ей насчет «протянутого пространства» - это уже бред начинается. И постепенно сгущающийся туман.
        - Тина, это я! Если ты меня слышишь - ответь!
        Голос Стива. Тоже бред, Стив остался на Валгре.
        - Тина, ответь! Тина!
        Это ожил приемник, имплантированный в кость около правого уха! Тина два раза нажала языком на бугорок на нёбе - там спрятан передатчик.
        - Стив, слышу!
        - Тина, наконец-то! Какая ты молодец, что осталась жива! Где находишься?
        - Здесь. На Лярне.
        - Что такое Лярн?
        - Планета. Местное название. А ты где?
        Тлемлелх отшатнулся, еще шире раскрыв свои и без того большие вишневые глаза. Лиргисо тоже смотрел на нее и, похоже, прикидывал: пора нападать или нет? Наверное, оба решили, что она галлюцинирует, - голос Стива был слышен только ей.
        - Около пространственной дыры, соединяющей Лярн и Валгру. Со мной Клод Хинби и Петр Валов. К тебе можно?
        - Даже нужно! Погоди минутку.
        Она повернулась к Тлемлелху:
        - Не пугайся, тут сейчас появятся мои друзья. Тоже люди, как я. Они нам помогут.
        Потом встала, борясь с солнечной круговертью перед глазами, шагнула в сторону от камня.
        - Стив, давай. Радиус - полтора метра.
        Сбоку от нее возникли три фигуры в одинаковых белесых костюмах и шлемах. Они находились в сидячем положении, но Стив тут же вскочил. Теряя равновесие, Тина качнулась ему навстречу, он бережно обхватил ее:
        - Тина… В этой броне я даже обнять тебя по-настоящему не могу. Что с тобой?
        - Шесть парализующих зарядов. Как вовремя ты успел…
        - Драка тут не назревает? - Он огляделся, не выпуская ее из объятий.
        - Теперь уже нет. Приведешь меня в порядок?
        - Попробую.
        Стив опустил ее на один из развернутых спальных мешков, и Тина с облегчением закрыла глаза. Вскоре она почувствовала себя бодрее, дрожь почти угасла.
        - Все, что я смог сделать, - донесся до нее немного виноватый голос Стива. - Чем грубее повреждения, тем проще их исправлять. Сращивать кости и сосуды - это я запросто, а вот после парализатора… Как теперь?
        - Лучше!
        Приподнявшись, она обхватила его за шею и поцеловала в губы. Стив ответил на поцелуй, запустив пальцы в ее короткие, безнадежно спутавшиеся волосы. Отстранившись, Тина села на спальном мешке.
        - Стив, у меня в голове громадный объем информации, в том числе насчет Руческела. Нам бы наедине поговорить… Место здесь безопасное, лишь бы с дороги не заметили.
        - Ага. - Стив оглянулся. - Петр, Клод, мы кое-что обсудим вдвоем и вернемся.
        Мгновение - и они очутились в полусотне метров от стоянки. Сама стоянка была как на ладони: Тлемлелх так и сидел, съежившись, возле камня, Клод и Валов озирались и обменивались впечатлениями, Лиргисо в оранжевом плаще поглядывал то на них, то на Тину и Стива. Дорогу загораживали скалы. Спальный мешок Стив прихватил с собой, так что устроились они с комфортом.
        - В ванну хочу, - вздохнула Тина. - Или под душ. А еще лучше - на незийский пляж.
        - Как ты здесь очутилась?
        - Прямая доставка из улья. У Руческела там гиперпространственная установка.
        - Значит, она и рванула…
        - Рванула?
        - Улей взорвался. Кто такие эти двое?
        - Энбоно. Доминирующая раса на Лярне. Эта парочка меня чуть не прикончила! Того, который сидит, зовут Тлемлелх. Вообще-то он ксенофоб, оголтелый расист, наркоман, сноб и трус, но так сложилось, что он мой друг, и я хочу, чтобы с ним все было в порядке. Он спас мне жизнь. По ряду причин вернуться к своим он не может, и я обещала устроить ему эмиграцию на Нез.
        - Ладно, устроим. А второй?
        - Второй - это сволочь, которую я мечтаю убить.
        - Тогда почему он до сих пор жив?
        - Потому что он доверенный помощник Руческела, или Сефаргла, как его звали раньше. Этого субъекта зовут Лиргисо, мы с Тлемлелхом его похитили. У меня есть на него компромат - черный ящик из подбитого «Торнадо», там запись, как он пьет вино прямо из бутылки.
        - Разве это компромат? - удивился Стив.
        - На Лярне - еще какой!
        - Это он хотел тебя парализовать?
        - Он. Слушай про Лярн…
        Люди Тлемлелха пугали. К Тине он успел привыкнуть: она была его надежным защитником, а ее кошмарный, с точки зрения энбоно, облик все-таки обладал своеобразной гармонией. Но эти, возникшие из ничего… Они были похожи на вырубленные из белесого камня статуи - живые только лица и пятипалые кисти рук. Их голоса, в отличие от приятного голоса Тины, звучали грубо, как у негов. Тлемлелх свернул слуховые отростки и сжался у скалы, моля свою неправильную судьбу, чтобы эти существа не обращали на него внимания, пока Тины нет рядом. Вот Лиргисо - тот людей совсем не боялся. Он рассматривал их с любопытством, переводя взгляд с одного на другого.
        - Тлемлелх, ты ведь на Нез собираешься, - услышал Тлемлелх его насмешливый голос. - Их там будет много.
        - Таких? - прошептал Тлемлелх.
        - Всяких.
        - У них же каменные тела!
        - Это костюмы, несравненный дурак. - Лиргисо расхохотался, однако его смех был невеселым. Он остановился в нескольких шагах от Тлемлелха, но сейчас, в присутствии людей, Тлемлелх даже обрадовался его компании.
        - Как можно жить, имея такие лица… Я готов поверить, что это пришельцы из мира, который вечно погружен во тьму, ибо их облик ужасен, а мимика непостижима.
        - Ни то ни другое, несравненный Тлемлелх. Я ведь имел дело с людьми, так что для меня они постижимы, я достаточно хорошо изучил человеческую мимику. Один из них довольно интересен. Второй - явно неподатливый материал, но в нем нет ничего занимательного, я не стал бы тратить на него время. Сможешь определить, к кому из них какая характеристика относится?
        - Нет, Лиргисо. Люди - это и есть люди, никогда бы на них не смотреть…
        Когда люди появились, испуг вырвал Тлемлелха из привычного оцепенения, и сейчас в голове у него царил полный сумбур. Лиргисо рядом… но ведет себя миролюбиво. Люди тоже не проявляют присущей монстрам агрессивности.
        - Тлемлелх, ты когда-нибудь видел демонов? Третий - это демон. Настоящий.
        - Какой демон? - нервно развернув и тут же свернув слуховые отростки, прошептал Тлемлелх.
        - Очень могущественный. Не из той мелочи, которую ты пытался призвать. Он преследует патрона, и придется мне теперь с ним сотрудничать…
        - Ты будешь сотрудничать? - пытаясь вынырнуть из ледяного омута страха, почти машинально спросил Тлемлелх.
        - А что же я смогу против демона?
        Голос Лиргисо звучал как никогда кисло, но даже это Тлемлелха не обрадовало: слишком страшные вещи он узнал, чтобы чему-то радоваться.
        - Сидят рядышком и разговаривают, - поглядев на Тину и демона, вздохнул Лиргисо. - Когда же они любовью заниматься начнут? Хотелось бы посмотреть, как они это делают…
        Тлемлелх свернул слуховые отростки и зажмурился. Лиргисо, люди да еще и живой демон в придачу - слишком большая концентрация жути в одном месте! Он не мог этого вынести.
        В броне было жарко, а снимать костюм, наверное, нельзя… Клод оглянулся на инспектора: у того покрасневшее лицо блестело от пота. Жара, словно здесь тропики. Недаром местные не носят ничего, кроме плащей. Клод уже убедился, что их нагие тела усыпаны зашлифованными драгоценными камнями, ему не показалось. Как же камни держатся?..
        Двое местных жителей разительно отличались друг от друга. Один скорчился в тени у подножия скалы, его зеленое лицо напоминало трагическую театральную маску. Лицо второго тоже имело сходство с театральной маской, но без трагизма. А его раскраска - дань дикарской традиции или цивилизованной моде? Глаза обведены двуцветным черно-серебряным контуром, ветвящимся, с изысканными декадентскими завитками. Изумрудные губы отливают перламутровым блеском. Гребень на безволосой голове (видимо, хрящ) - синий с алмазными искрами. Когти на руках и ногах переливчато горят на солнце. Это он или она? Явных признаков пола у существа не было. Когда их компания сюда телепортировалась, оно как раз занималось макияжем, но потом убрало свои принадлежности в небольшой рюкзак, украшенный шнурками. Клод несколько раз ловил на себе внимательный, оценивающий взгляд существа, и от этого взгляда ему становилось не по себе. Мерещилось ему в этом взгляде что-то крайне неприятное… Кончилось тем, что он мысленно обругал себя за ксенофобию и отошел подальше. Вскоре к нему присоединился Валов.
        - Ну и попал я… - угрюмо буркнул инспектор. - Должностное преступление, понял?
        - Какое преступление?
        Краем глаза Клод заметил, что инопланетянин с макияжем подошел к грустному, который сидел у скалы. Они начали негромко разговаривать, голоса были мелодичные, музыкальные.
        - Ну, связался с ними… - Валов кивком указал на Стива и Линду (то есть не Линду, а Тину). - Их Космопол ловит.
        - За что?
        Валов некоторое время сопел, потом сердито произнес:
        - Стив говорит, их подставили. Этот, за которым они на Валгру прилетели… Стив не похож на преступника. Он полная противоположность преступнику.
        - То есть законопослушный гражданин? - уточнил Клод.
        - Нет. Не законопослушный, а противоположность. Эх, не мастер я вслух говорить, письменно бы все изложил. Я теперь тоже склонен думать, что их подставили, а чем я могу им помочь? Ничем. Если меня спросят, сообщу, конечно, свое мнение, а какой толк… Надо бы помочь им доказать невиновность, но я не знаю, как это сделать.
        Клод запутался в его мотивах: что его расстраивает - то, что формально он совершил должностное преступление, или то, что Стива и Тину несправедливо преследуют? А может, он и сам запутался?
        - Справедливости в жизни мало, - изрек Клод. - Это я давно заметил.
        - А Стив пытается сделать так, чтобы ее стало побольше. Это у него лейтмотив. Ну и попал он со своей справедливостью, теперь у него весь Космопол на хвосте висит… - Инспектор вытер свое грубоватое, чуть курносое лицо, глянул на влажную ладонь и невпопад закончил: - Да, жара…
        Стив и Тина, сидевшие под скалой вдали, вдруг исчезли. Клод ошеломленно заморгал, а потом увидел, что они уже рядом.
        - Телепортируемся к дыре, оттуда на Валгру и на яхту, - объявил Стив.
        Расстегнув прислоненный к скале продолговатый коричневый рюкзак с эмблемой
«Торнадо», Тина достала три черных приборчика на шнурках.
        - Держите, это переводчики, чтобы разговаривать с энбоно. Теперь внимание: Тлемлелх - наш союзник, а Лиргисо - опасный преступник, постарайтесь их не перепутать. У Лиргисо лицо треугольное, глаза желтые, у Тлемлелха лицо овальное, глаза вишневые. Стив, сейчас я вещи соберу.
        Стив стоял неподвижно и смотрел вдаль, на видневшееся за скалами черное море с высокими медлительными волнами.
        - Стив? - окликнула Тина.
        - Подожди. Я разговариваю.
        - С кем?
        - С этим живым морем. Оно разумное.
        Безмолвная беседа продолжалась долго. Небо на западе расслоилось на светящиеся полосы всех оттенков зеленого. От скал к стоянке - и дальше, к дороге, ведущей в Соосанл, - протянулись длинные черные тени. Солнце повисло низко над бликующим Флассом.
        Наконец Стив подошел и присел рядом с остальными.
        - Я выяснил, что здесь за выверт с пространством. Это своего рода полость в другом измерении, которая смыкается с большой трехмерной Вселенной. Живое море… Фласс, да?.. может свободно проникать в нашу Галактику. Интересно, что развить эту способность его заставил обыкновенный голод, он таскает оттуда еду. Тина, помнишь дволлов на Рошегене? Это отростки Фласса. Я постарался доходчиво объяснить ему насчет разумной и неразумной жизни, и он обещал откорректировать свое меню. Он очень истосковался по общению, и мы договорились, что будем дружить. Тина, он постоянно пытался наладить контакт с тобой, когда признал в тебе разумное существо. Почему-то до него никак не доходило, что на Лярне есть цивилизация, - он считал себя тут единственным разумным и маялся от одиночества. Ладно, я так могу долго… - Прищурившись, Стив оглянулся на закат. - У нас появился интересный вариант: мы можем сейчас отправиться на Нез, чтобы уладить кое-какие дела, а с Неза - прямо на Валгру. Транспортировка займет несколько минут, обеспечит ее Фласс. Как вы на это смотрите?
        - Зачем на Нез? - нахмурился Валов. - И как мы туда без документов? Нужны визы и всякое такое…
        - Надо передать информацию о Лярне в Галактическую Ассамблею. Здесь целых четыре разумных расы - энбоно, чливьясы, неги да еще Фласс. Неги и чливьясы находятся на положении рабов. Если Ассамблея начнет оказывать помощь Лярну, рабству придет конец. Заодно и Тлемлелха пристроим, не тащить же его с собой на Валгру.
        - А документы на Незе не проверяют, - добавила Тина. - Только при въезде, дальше можно гулять без формальностей, если у тебя платежеспособный вид. Меня беспокоит другое: Фласс не переварит нас, пока будет транспортировать?
        - Он обещает обеспечить защитную оболочку для органики, хотя это потребует большого расхода энергии. Но это не обязательно, я сам могу создавать защитное поле. Пока искал тебя на Валгре, меня пару раз прижали - ну и научился… Так никто не возражает против Неза?
        - Стив, что вы намерены делать со мной? - спросил Лиргисо. - Я с вами не враждую, я вообще не враждую с демонами… Я готов предоставить вам информацию о Сефаргле - в обмен на жизнь, гуманное обращение и свободу после того, как вы закончите разбираться с моим патроном.
        - Только не свободу, - возразила Тина. - Ты преступник.
        - Тина, я не нарушал могндоэфрилских законов. - Он улыбнулся ей, но в его взгляде мелькнул и тут же погас угрожающий огонек. - Если не считать моего членства в тайном обществе, все остальное укладывается в рамки дозволенного в Могндоэфре. Следуя вашей логике, надо лишить свободы всех Живущих-в-Прохладе! Я не хуже других энбоно. Я способней и предприимчивей других, но разве это преступление? Несравненный Тлемлелх, которого вы так трогательно опекаете, чуть не отправил во Фласс весь персонал завода на канале - об этом вы знаете? А мое вмешательство спасло от смерти несколько десятков квалифицированных работников! Кто из нас после этого преступник? Я никогда не убивал полезных специалистов. Я даже уделял некоторое внимание тому, чтобы хорошие работники жили в хороших условиях, а у Тлемлелха они мрут, как мотыльки-однодневки. Тина, кто из нас хуже?
        - Я не думаю, что для тебя что-то значат чужие интересы. Ты совершал преступления против людей, которых привозили на Лярн, - истязал их, принуждал к сексуальным контактам, иногда убивал. Ты же сам рассказывал об этом Тлемлелху! По человеческим законам ты преступник, и ты за это ответишь перед судом, если я тебя до этого не пришибу…
        - Тина, я многое преувеличил, когда обрабатывал Тлемлелха, а он, пересказывая вам, преувеличил еще больше!
        - Лиргисо, я гарантирую тебе жизнь и гуманное обращение в обмен на полную и правдивую информацию о твоем патроне, - прервал их спор Стив. - Если информация окажется ложной, мои гарантии потеряют силу.
        - А свободу?
        - Это будет зависеть от результатов расследования, которое я проведу позже.
        Тине показалось, что такой поворот дела Лиргисо не обрадовал.
        - Пошли. - Стив поднялся. - Фласс доставит нас на Нез, но до Фласса нам добираться своим ходом.
        - Да вас же Космопол арестует! - спохватился Валов. - Тина засветилась на Валгре, и Руческел, или как его там, Сефаргл, мог сообщить им, как она теперь выглядит. А ты, Стив, даже пластическую операцию не делал!
        - Я могу изменить черты лица, но это хорошо бы перед зеркалом. А то получится рожа… В общем, меня не узнают. Тина, как бы тебя замаскировать…
        - У меня типичная внешность, - пожала плечами Тина. - Прототип - лицо Моны Янг, на Незе полно похожих девушек.
        - Если великолепная Тина умоется, я могу сделать ей макияж, - предложил Лиргисо. - Тоже не узнают, и будет очень красиво.
        Стив вопросительно взглянул на Тину.
        - Нет. - Она качнула головой. - Если этот мерзавец до меня дотронется, я ему голову откручу, а ведь ты ему жизнь гарантировал!
        - Изумительная Тина, благодаря вам я наконец-то познал, что такое воспетая поэтами любовь без взаимности…
        - Заткнись, пока жив.
        Если бы она тринадцать лет назад могла предвидеть, что когда-нибудь познакомится с Лиргисо, она попросила бы тергаронских хирургов сделать ей крышечки для ушей. Звуконепроницаемые.
        - Придумал! - улыбнулся Стив. - Тина, я тебе отращу длинные волосы. Это у меня тоже новое умение… Когда я обшаривал Валгру, мне попалась обгорелая кошка - я ее вылечил и отрастил новую шерсть. Это быстро.
        - Я не кошка, - с сомнением заметила Тина.
        - Так ведь разницы никакой.
        Клод хихикнул.
        - Для моей работы никакой разницы, - уточнил Стив. - Давай?
        Она ничего не почувствовала. Только что-то скользнуло по плечам, и все.
        - Готово. Те, что внизу, лучше срезать. - Стив вытащил из кармана многофункциональный складной нож и, опустившись на одно колено, отстриг грязные спутанные концы.
        - А вы, оказывается, это… - Валов глядел на Тину немного оробело. - В смысле, симпатичная женщина…
        Шелковистые светлые волосы струились до середины бедер. У нее были такие очень давно, в детстве. В тергаронской больнице ее наголо обрили, и с тех пор она предпочитала короткую стрижку.
        - Идемте! - поторопил Стив.
        - Тлемлелх, вставай, - окликнула Тина безучастно сидевшего возле скалы энбоно.
        Тот взглянул на нее и содрогнулся.
        - Тина, зачем у тебя на голове эта кошмарная длинная шерсть? Так еще страшнее…
        - Для маскировки.
        Они шагали по каменистому берегу навстречу закату и облитому зеленым золотом Флассу. Как же это красиво - закат над Флассом… И до чего приятно идти налегке, без двух громоздких аварийных комплектов. Лиргисо что-то говорил насчет грациозности ее движений, которую наконец-то в полной мере оценил. Интересно, это рассчитанный подхалимаж или он действительно способен увлечься существом иной расы? Свободы ему все равно не видать. Тина не любила кого бы то ни было лишать свободы, сама она сбежала с Манокара из-за того, что там царила тотальная несвобода, но… предоставить свободу такому, как Лиргисо, - значит обречь на неприятности многих других.
        Когда они подошли к стеклянисто-черному живому студню, ближайшая к береговой кромке волна начала вздыматься. Тлемлелх задрожал, Лиргисо тоже побледнел - ужас перед Флассом у энбоно в крови. Валов, Клод и Тина смотрели на нависающую волну с опаской и напряженным любопытством. Стив был спокоен.
        - Твоего поля хватит на шестерых? - тихо спросила Тина.
        - Хватит.
        Волна их накрыла, они оказались в пещере, стены которой фосфоресцировали, озаряя людей и энбоно неверным белесым мерцанием.
        - Мы несемся через гиперпространство с такой скоростью, какая даже для лучшей яхты нереальна, - сообщил вдруг Стив. - Не чувствуете?
        - Нет ощущений, которые возникают в гиперпространстве, - отозвалась Тина.
        - Это потому, что мы движемся по трехмерному коридору, созданному Флассом. А сейчас приготовьтесь к приводнению!
        - Почему к приводнению?.. - начал Валов - и чертыхнулся.

«Пещера» исчезла. Они стояли по колено в воде. На небе переливалось множество звезд, не считая двух незийских лун - розовой Ашеле и молочно-белой Готэ, а также сверкающего, как громадный алмаз, орбитального спутника «Сиролл». Необъятное водное пространство ярко серебрилось.
        - Тина, что это?! - мертвой хваткой вцепившись в ее руку, прошептал Тлемлелх.
        - Море.
        Глава 17
        Архипелаг Ориб в восточном полушарии Неза представлял собой россыпь голых каменных островов вперемежку с обитаемыми и благоустроенными. На одном находилась свалка продовольственной фирмы: там хранились в ожидании утилизации просроченные продукты. С утилизацией фирме помогал Фласс, его «пространственный коридор» как раз сюда и выходил. Свалку стерегли роботы, но Стив за несколько секунд отключил их.
        Пришлось дождаться рассвета: в темноте не сориентируешься, куда телепортироваться. Деньги у Стива и Тины на Незе были - когда-то они арендовали сейф в здешнем банке, недоступном для Космопола. Был у Тины и счет в одном из кеодосских банков, но сейчас он наверняка арестован.
        Когда небо окрасилось розовым и вода засияла, на горизонте возникли другие острова.
        - Будем прыгать с одного на другой, пока не найдем подходящий, - объявил Стив.
        - Ага, давайте поскорее отсюда, - согласился Валов. - А то если нас заметят с воздуха, то подумают, что это мы продукты таскаем. Некрасиво получится, я ведь при исполнении…
        - Придется держаться друг за друга, иначе мне всех сразу не забрать. Приготовились!
        Кто-то обхватил Тину сзади за талию и прижал к себе. Она скосила глаза: зеленая рука, усыпанная сапфирами. Можно ли врезать Лиргисо во время телепортации?.. Все равно не получится - за правую руку ее держал Стив, на левой повис зажмурившийся Тлемлелх.
        Раз. Вид изменился: первозданно голый крапчатый камень и никаких свалок. Два. Пятачок зернистого оранжевого песка у подножия скальной стены. Три. Выступающая из воды каменная туша, вылизанная морем. Четыре. Оранжевый пляж, масса зелени, павильончик из резного дерева в незийском стиле. Табличка на двух языках информирует: внутри - кабины связи, платный туалет и автомат с прохладительными напитками, а до Лабалеоса - семь незийских гиголов, или пять с половиной километров.
        Оттолкнув Лиргисо, Тина смерила его взглядом:
        - Обычно я ломаю конечности за меньшее. Прими к сведению.
        - Великолепная Тина, мне велели держаться, я так и сделал. Я слишком ценный источник информации, чтобы вы могли позволить себе роскошь потерять меня по дороге. Если же учесть, что вы меня возбуждаете, как ни одно другое существо человеческой расы…
        - Лиргисо, ты, кажется, намерен приставать к моей девушке? - ровным голосом, почти приветливо, осведомился Стив.
        - Нет, Стив, - вздохнул тот. - Я не сумасшедший, чтобы играть с демонами.
        Они двинулись по пляжу в сторону Лабалеоса. Бронекостюмы Стив, Клод и Валов сложили в виде сумок, убрав шлемы и оружие внутрь. Стив изменил черты лица, теперь в нем нельзя было опознать Стива Баталова, находящегося в розыске. Автопереводчики отдали энбоно. Тлемлелх надел свой безропотно, Лиргисо слегка скривился, процедив, что у этой безделушки не тот вид, чтобы он счел ее достойным себя украшением, однако приборчик все-таки взял.
        На третьем километре их засек патруль «Службы заботы», опекающей туристов на Незе. На пляж спикировал аэрокар, оттуда выпрыгнул человек в шортах и белой форменной рубашке - и остолбенел, уставившись на странную компанию.
        Двое зеленокожих гуманоидов с большеглазыми нечеловеческими лицами, усыпанные драгоценностями, но при этом в плащах, смахивающих на грязные тряпки. У одного плащ подозрительно напоминает небрежно откромсанный кусок парашютного полотна. Высокий жилистый парень в темном комбинезоне с изрядным количеством карманов, похожий то ли на спецназовца, то ли на ремонтника, туристы так не одеваются. Второй - длинноволосый блондин с мягким интеллигентным лицом, комбинезон на нем лимонно-желтый. Гм, вот это уже по-пляжному… Зато плотный, невысокий, лысоватый мужчина в скромном тренировочном костюме выглядит точь-в-точь как глава семейства, отправившийся за пивом с утра пораньше, пока семейство спит. Обувь у всех троих тяжелая, некурортная… И еще стройная загорелая девушка с роскошным водопадом светлых волос - на ней черная безрукавка, потертые кожаные штаны и до безобразия изношенные мужские ботинки.
        Патрульный решил, что наибольшего доверия достойна девушка.
        - Леди, вам нужна помощь?
        - Мы сопровождаем представителей расы энбоно. - Кивок в сторону экзотических инопланетян. - Нам нужно добраться до Лабалеоса и снять коттедж в тихом месте, со всеми удобствами, достаточно просторный для нас.
        Обилие сверкающих драгоценностей указывало на то, что представители расы энбоно - платежеспособные туристы. Однако их плащи… Оглядев компанию еще раз, патрульный заметил три аварийных комплекта «Торнадо» и сделал соответствующие выводы.
        - Вы вшестером катались на трехместном аэрокаре? Это непростительно, вы же взрослые люди! А почему сразу не вызвали помощь? Где ваша машина?
        - Утонула, - ответила девушка. - Нам бы поскорее попасть в город…
        Патрульный полез в карман за передатчиком, и вскоре компанию высадили около коттеджа на окраине Лабалеоса. Коттедж был старый, с незийскими фресками на стенах снаружи и внутри, деревянной мебелью и тремя ванными комнатами. Сдавала его пожилая незийка, платившая патрульному комиссионные.
        - Я сейчас в Кеодос, за деньгами, - сказал Стив, когда посторонние ушли. - Заодно куплю одежду для энбоно, здесь нагишом не гуляют. Размер примерно как у Клода, на средний рост…
        - Одежду? - испуганно повернулся от окна Тлемлелх, смотревший на море за цепочкой ракун с гигантскими серебристыми листьями. - Мы носим только плащи!
        - Здесь не принято ходить без одежды, - вмешалась Тина.
        Не принято - на Тлемлелха это подействовало как магическая формула, больше он не возражал.
        - Стив, поскольку вы согласились обращаться со мной гуманно, привезите мне лучше каталог модной одежды, - попросил Лиргисо. - Я подберу себе человеческий костюм на свой вкус. Извините, но ваш вкус я одобрить не могу.
        Пожав плечами, Стив исчез.
        - Тина, где можно отдохнуть? - тихо спросил Тлемлелх.
        Проводив его в одну из спален, Тина вернулась в холл с бледными пастельными фресками на стенах и циновками на полу.
        - Я хочу принять ванну и отоспаться. Клод, Петр, вы сможете посторожить Лиргисо?
        - У меня оснований для задержания нет, - озабоченно буркнул Валов. - Без оснований нельзя… Незаконно.
        - Формально их нет, фактически есть. - Ей хотелось спать, а не спорить! - Он сообщник бандитов, которые действуют на Валгре. Просто присмотрите за ним, хорошо? Лучше вдвоем. Он обучен убивать голыми руками, поэтому держите парализаторы наготове. Вообще-то бежать ему здесь некуда, но мало ли что он выкинет.
        Недовольно покачав головой, Валов достал парализаторы, один сунул в карман, другой вручил Клоду, тут же спросившему, «как это стреляет».
        И стены, и пол, и потолок в ванной были облицованы разноцветной керамической плиткой. Типично незийский стиль. Плитка старая, местами побитая и щербатая. Отмокая в ванне, Тина израсходовала целый флакон ароматного жидкого мыла. Потом, кое-как отжав мокрые волосы, обсохла в потоке теплого воздуха, запихнула всю одежду в стиральный автомат и толкнула дверь. Она засыпала на ходу. Чтобы добраться до спален, пришлось пересечь холл. Валов при ее появлении густо покраснел и уставился в стену, словно его внезапно заинтересовала фреска. Клод заморгал в замешательстве, но не отвернулся.
        - Лиргисо где?
        - Ванну принимает. Мы его заперли, а окошко там маленькое.
        Ответил Клод, смущенно сплетая и расплетая пальцы. Валов нервно закашлялся. Не обращая больше на них внимания, Тина направилась к выходу. Она потеряла счет дням, блуждая по Лярну, несколько раз ее чуть не убили, она жила в постоянном напряжении, забыв, что такое безопасность. Ее выносливость достигла предела, и совсем нет сил на то, чтобы искать какую-нибудь тряпку для прикрытия наготы - а для них это стриптиз!
        Распахнув дверь первой же свободной спальни, Тина обнаружила вместо удобного гелевого ложа деревянную кровать под резным шатром на столбиках. Ну да, экзотика для туристов… Растянувшись на постели, она закрыла глаза. Ей сейчас не до экзотики, ей бы выспаться.
        Позже Клод понял, что совершил ошибку. Инспектор тоже, конечно, дал маху, но главным образом он, Клод… Изнывая от чувства вины, он старался убедить себя в том, что все позади и его ошибка никому не принесет особых неприятностей. Все равно было паршиво. Но это уже после, а в то утро он сидел в просторном, с низким потолком, каменном холле, разглядывал диковинные пастельные цветы на оштукатуренных стенах, вдыхал запах моря и еще чего-то неведомого, тропического… Хотелось прогуляться по Лабалеосу, и он прикидывал, как бы уговорить Валова посторожить Лиргисо без него. Профессионал все-таки.
        В дверь ванной постучали, Валов открыл. Вернувшись в холл, опасный преступник сообщил, что намерен позавтракать. Валов не позволил ему рыться в рюкзаке, сам достал бутылку лярнийского вина и какую-то снедь, а Клода послали на кухню найти
«красивый бокал». Клод нашел нечто деревянно-лаковое с лазерной наклейкой. После завтрака Лиргисо занялся макияжем перед большим зеркалом в потемневшей серебряной раме. Клод смотрел в окно: оранжевый пляж, синее море, головокружительно высокие ракуны с листьями-опахалами… Его тянуло туда, и он уже почти придумал, как подъехать к Валову насчет дежурства по очереди, но инспектор опередил его:
        - Клод, не дело это - вдвоем одного стеречь. Ты вроде умный парень, в университете учился… Парализатор тебе дали. Вот и посиди с ним, а я пока в Сеть, лады? Тут, в комнате через коридор, комп есть. Хозяйка сказала, с выходом, как положено. Люблю Сеть, а сколько уж без нее живу… Я дверь открытой оставлю, если что - крикни.
        Договаривал он уже на ходу, из бокового коридорчика. Клод не успел ни возразить, ни согласиться, но решил, что это к лучшему: теперь у него будет законный повод побродить по Лабалеосу после того, как Валов нагуляется в Сети.
        Энбоно что-то произнес мелодичным голосом с горловыми переливами.
        - Клод, вы с Валгры? - перевел висевший у него на шее прибор.
        Около минуты Клод колебался: поддержать разговор или нет. Лиргисо ждал. На этот раз он нарисовал вокруг глаз черно-голубую полумаску с прихотливыми серебристыми отростками, ветвящимися по вискам и скулам. Клод подумал, что в таком виде его лицо будет меньше поражать людей и незийцев: основное внимание привлечет яркий макияж, отодвигая на второй план нечеловеческие черты. Другому энбоно стоило бы сделать то же самое.
        - С Валгры, - отозвался он наконец.
        - У меня деловые связи с Валгрой, но я там никогда не был. В каком округе вы живете?
        Пауза. Потом Клод все-таки ответил.
        - А вы неразговорчивы… Я надеюсь, вы меня не боитесь? К сожалению, меня не совсем верно отрекомендовали - на Лярне я не преступник, а политик и бизнесмен. Веду дела с вашими контрабандистами, но это ведь не повод для страха… И не хватайтесь при каждом моем шаге за парализатор, я не собираюсь на вас нападать. Куда я, интересно, денусь, даже если обезоружу вас?
        Смутившись, Клод положил парализатор на стол перед собой.
        - Я должен охранять вас. Вы не могли бы находиться на одном месте?
        - Я хочу рассмотреть фреску, - улыбнулся Лиргисо. - У нас тоже есть фрески, но в ином стиле. То, что я вижу здесь, выглядит мило, хотя весьма примитивно - я имею в виду и цветовое решение, и формы…
        Он прохаживался по холлу, комментируя настенную роспись. Его голос - как и голос-аналог, синтезированный переводчиком - звучал мягко, завораживающе, а комментарии были достаточно оригинальны, чтобы заинтересовать Клода, изучавшего в свое время искусствоведение.
        - …Такое сочетание красок традиционно считается приятным, но, если стирается грань между приятным и банальным, нельзя говорить о серьезном эффекте. То, что становится привычным, утрачивает силу воздействия…
        И вдруг он оказался рядом с Клодом. Сбоку.
        - Вот теперь я мог бы вас обезоружить. - Интонация изменилась, разорвав сотканную самим же Лиргисо словесную паутину. Клод ощутил легкое, почти нежное прикосновение к шее. - Если я нажму вот здесь, вам станет плохо.
        Клод понимал, что не успеет ни крикнуть, ни схватить оружие. Инспектор оставил дверь открытой… Но инспектор сейчас гуляет по виртуальной изнанке Неза, Тина спит, а Стив отсутствует… Он замер, чувствуя, как выступает на коже холодный пот. Лиргисо тоже не спешил хватать парализатор. Некоторое время он медлил, как будто наслаждаясь страхом Клода, потом рассмеялся и шагнул в сторону.
        - Я ведь сказал, что не собираюсь нападать! - Обогнув большой лакированный стол, он уселся напротив. - Клод, вам надо что-нибудь выпить и успокоиться. Сделайте себе кофе. Я знаю, что люди любят этот напиток, но я, увы, не могу его оценить… А потом вернетесь и поговорим. Не бойтесь, я не сбегу.
        Холл соединяла с кухней пустая арка без двери. Клод сделал чашку растворимого кофе и, уже возвращаясь, спохватился, что оставил парализатор на столе… Ничего, оружие на месте. Как и Лиргисо.
        - Клод, теперь вы наконец-то расслабитесь? - улыбнулся тот, когда Клод неловко опустился на стул. - Вы могли убедиться, что я не опасен. Я просто хочу с вами поговорить. Я уже общался с людьми на Лярне, но там мне редко удавалось заполучить образованного собеседника. Жаль, что вы не попали к нам на Лярн по контракту.
        - Я долго искал работу, но мне никто не предлагал контракта на Лярн, - пожаловался Клод. Еще не опомнившись до конца, он был благодарен Лиргисо - и за то, что тот не напал, и за кофе.
        - М-м, это все политика моего руководства… - Энбоно плеснул вина в бокал. - К нам присылают всякий сброд из низов, хотя я бы предпочел людей вашего круга. Но спорить с начальством… Клод, вы когда-нибудь пробовали спорить со своим начальством?
        - Пробовал. - Он невесело улыбнулся. - Один раз переспорил, и меня уволили.
        - О, я вполне вас понимаю. - Лиргисо тоже улыбнулся. - Видите, везде одно и то же… Я знаю кое-кого из Линобского округа, вдруг у нас найдутся общие знакомые?
        То ли через час, то ли через полтора в холл заглянул Валов. На нем был интероператорский шлем, он счастливо ухмылялся.
        - Ну что, Клод, охраняешь?
        - Охраняю.
        - А я такое в Сети раскопал! Я не совершил должностного преступления! Не совершил, понял? А они еще ничего не знают… Ладно, ты охраняй его дальше, а я пока это… еще в Сеть.
        Он поскорее исчез, но Клод и не собирался настаивать на пересменке. Кто бы мог подумать, что хмурый и косноязычный инспектор-эколог принадлежит к братству ярых фанатиков Сети… Пусть гуляет в своем виртуальном пространстве, Клод допивал уже третью чашку кофе и чувствовал себя превосходно. Про недавний испуг он успел забыть. Вернее, испуг был оттеснен на задворки сознания, поскольку Лиргисо оказался не страшным преступником, а обаятельным и остроумным собеседником, и Клод увлеченно рассказывал ему о людях, которых знал, о ситуации на Валгре, об архитектуре и планировке Линобского округа… Собеседник задавал множество уточняющих вопросов и с интересом слушал.
        Нез был одной из ее любимых планет. Раньше, до войны с Руческелом-Сефарглом, Тина часто посещала Нез, но на Орибском архипелаге еще не бывала. За окном раскинулся Лабалеос: невысокие каменные здания с башенками, черные абрисы ракун на темно-розовом небе, плавающие над крышами светляки мобильных фонарей. Спальню озарял ночник, укрепленный в центре деревянного шатра над кроватью, по стенам и потолку расползлись узорчатые тени.
        На столике под зеркалом нашлась расческа, и Тина попробовала привести в порядок волосы. Безнадежно… Расческа застряла, несколько зубьев сломалось. За час-полтора можно управиться, но пары минут не хватит. Стоически прикусив губу, Тина повторила попытку. Больно. Вдобавок это напомнило ей Манокар: «ты должна уметь за собой ухаживать», приторно-злобные сентенции наставниц, пощечины за неподобающий вид… Тина не любила получать пощечины и ухаживать за собой научилась - зато и возненавидела это занятие! Некстати всплывшие воспоминания привели ее в ярость, она зарычала сквозь зубы. Расческа хрустнула. Теперь процесс можно считать завершенным - за отсутствием подходящего орудия. Бросив обломки на столик, Тина завернулась в простыню, как в тогу, и пошла за одеждой.
        - …Подземка работает круглосуточно, только по ночам поезда ходят редко, а днем еще ничего, - объяснял кому-то Клод. - Когда у меня были деньги, я предпочитал такси, оно есть наземное и воздушное, но воздушное дороже. Лучше всего тем, у кого личный транспорт…
        С кем это он?.. Толкнув дверь, Тина прислонилась к косяку. Клод, не замечая ее, продолжал инструктировать Лиргисо, как проще всего попасть из Линоба в соседние округа.
        - Клод, ты нашел с кем болтать!
        - А?.. - Он вздрогнул и повернулся. - Привет, Линда. То есть привет, Тина. Выспалась?
        - Да. Между прочим, тебе велели охранять его, а не развлекать разговорами! Он может заговорить тебе зубы, подобраться ближе и отнять парализатор.
        - Да мы просто сидим… - пробормотал Клод, покраснев. - Ты не думай, все в порядке. Он мне про Лярн рассказывает, а я ему про Валгру. Интересно, я даже не заметил, как время пролетело…
        Лиргисо молча улыбался. Тина отметила, что макияж у него очень красив.
        - Значит, вы с ним теперь лучшие друзья? - осведомилась она ядовито.
        - Ну… да… мы подружились, - чистосердечно подтвердил Клод. - Так что все хорошо…
        - Если я расскажу во всех подробностях, что он вытворял с Тлемлелхом, у тебя пропадет желание с ним дружить.
        - Тлемлелх - это второй энбоно, который болеет?
        - Он не болеет. Он просто в течение некоторого времени тесно общался с твоим новым другом. А Валов где?
        - В Сети. Он из этих - сетевик-фанатик.
        Проходя мимо стола, Тина заметила чашку с остатками кофе и россыпь крошек от печенья. Перед Лиргисо тоже стояли тарелки и бокал. Да они тут сидели как в ресторане!
        В ванной она достала и натянула выстиранную одежду, попробовала распутать волосы пальцами - тоже безнадежный номер - и вернулась в холл.
        - Клод, отдыхай. Если пойдешь гулять и заблудишься, обращайся к любому, кто носит форму, как у того парня утром. Выручать туристов - это их основная работа. И еще… Извини, но разговаривать с Лиргисо ты больше не будешь.
        - Тина, а вы деспотичны… - Лиргисо подарил ей одну из своих насмешливых улыбок.
        - Если рассчитываешь бежать, можешь скормить надежду Флассу.
        - Увы, на Незе мне бежать некуда. Разве что на экскурсию… В Обонгде тоже есть внутреннее море, у меня там большое имение с виллой около пляжа. Когда-нибудь я и здесь куплю виллу.
        - Надеешься на благоприятное будущее? - Она хмыкнула, присев на край стола.
        - Почему бы и нет, великолепная Тина? Вы у меня вызываете весьма сложное чувство, подобное узору, который объединяет в парадоксальной гармонии противоречащие друг другу элементы. Да, я хотел бы от вас избавиться, поскольку очень высоко ценю свободу…
        - Свою собственную, - вставила Тина.
        - А разве бывает какая-то другая, изумительная кхей-саро? Одновременно с этим меня снедает непреодолимое влечение. Тогда, на болоте, я не желал вашей смерти, что и погубило мой план. А ведь план был блестящий, почему вы до сих пор не хотите это признать? В конце концов, я бы выстрелил, но потом сожалел бы до конца жизни… Наверное, я люблю вас. Жаль, что мы с вами изначально находимся в неравных условиях. Если бы вы могли перестать быть киборгом!
        - К счастью, я не могу перестать быть киборгом. Кстати, ты не знаешь, какие человеческие продукты годятся для вас с Тлемлелхом? Надо же тебе что-то жрать…
        - Тина, не «жрать», а «есть», - выслушав перевод, поправил Лиргисо. - Вам стоило бы поучиться у Клода пристойному разговору, хотя его стиль тоже не безупречен. Я догадываюсь, что вы употребляете такие выражения мне назло, но меня это не злит, а печалит. Продукты годятся любые: мясо, овощи, фрукты, рыба, но без приправ и вкусовых добавок. Соли и сахара тоже не надо, у нас другие вкусовые рецепторы… Из напитков - овощные и фруктовые соки или простая вода. Могу себе представить, как вы будете кормить Тлемлелха с ложечки целебным фруктовым пюре, собственноручно приготовленным… Занятное получится зрелище!
        Тина попыталась придумать какую-нибудь ответную гадость, но не успела - в холле появился Стив с большой спортивной сумкой через плечо.
        - Привет! В Кеодосе была ночь, пришлось подождать денег. Я там просто гулял до утра - хоть немного отошел после этой чертовой валгрианской помойки… Тебе купил одежду и обувь, остальные пусть сами выбирают.
        Он выложил на стол сверкающий глянцем каталог. Лиргисо тут же взял его и начал листать. Выглянув в коридорчик, за которым находилась комната с компьютером, Тина позвала Валова.
        - А у меня для вас новость! - сообщил инспектор, остановившись на пороге. На лбу у него краснела полоса от интероператорского шлема, который оказался тесноват для его большой головы. - Угадаете с трех раз? Космопол вас больше не ищет!
        - Он уже отчаялся нас найти? - после озадаченной паузы уточнила Тина.
        - Разобрались! Ваших двойников взяли, мужчину скоро будут судить на Ниаре, а женщину расстреляли на Тергароне. С вас сняты все обвинения! И значит, я не совершил должностного преступления!
        - Вот это новость… - Зажмурившись, Тина снова присела на стол.
        Расследование предпринял Тергаронский трибунал, уже после попытки убить Тину. Для военного правительства Тергарона это было делом чести. По ее следу бросили лучших агентов - и те, посетив места преступлений, пошли по следу двойников, нанятых Руческелом. Мужчина оказался бывшим охранником из штата «Галактического лидера». Женщина была киборгом, с выдвижными лезвиями и лазерами в кистях рук, как у Тины. Ее прооперировали в подпольной клинике на Рубиконе, но до тергаронских боевых киборгов ей было далеко - дешевая подделка. Агенты разгромили клинику, двойника Стива сдали ниарским властям, двойника Тины увезли на Тергарон - там ей предъявили обвинение в диверсионной деятельности, за что полагалась смертная казнь. Тергаронцы постарались распространить эту информацию по всей Галактике (наши киборги - хорошие киборги, а наши оперативники - покруче растяп из Космопола), но Валгра находится на отшибе, новости извне туда поступают с задержкой, а на Магну, пересадочную станцию около соседней звезды, Стив и Тина давно уже не заглядывали.
        Все встало на свои места, можно было больше не прятаться. Тина надела купленный Стивом темно-голубой комбинезон и белые спортивные туфли, а ботинки безымянного валгрианского бандита, отбитые у суллама в Кущах Миноргла, спустила в мусоропровод. Волосы завязала в хвост. Потом разбудила Тлемлелха и уговорила поужинать. Тот по-прежнему выглядел оглушенным и даже не смог сказать, понравилось ли ему незийское море. Тина принесла ужин в комнату, решив, что Тлемлелх быстрее поправится, если ему не придется лишний раз лицезреть Лиргисо. Потом сняла с него мерки для костюма и обуви.
        Лиргисо нарисовал могндоэфрийские сандалии - в нескольких ракурсах и каждую деталь в отдельности; он также потребовал, чтобы одежду им с Тлемлелхом заказали по индивидуальным меркам, поскольку пропорции у людей и энбоно немного разные. Если он и злился на похитителей, самообладание у него было завидное. Понимая, что его жизнь в настоящий момент стоит недорого, он всячески старался убедить Стива в своей полезности. Когда Стив сказал, что на Незе они задержатся, чтобы подготовить для Галактической Ассамблеи информационный пакет по Лярну, он сразу предложил свои услуги.
        - Это же противоречит интересам твоего патрона! - заметила Тина.
        - Боюсь, что его интересы уже стали пищей для Фласса, - улыбнулся ей Лиргисо. - После того как вы получите от меня все сведения о патроне, можно будет заказывать для него заупокойную молитву. Мои интересы переместились в другую область, великолепная кхей-саро.
        - И ты собираешься честно содействовать контакту Лярна с внешним миром? - Она ему не верила, слишком уж загадочно блестели его желтые глаза в «прорезях» нарисованной на лице полумаски.
        - Ну, конечно, Тина, собираюсь! На Лярне у меня заводы, земельные угодья и несколько очень красивых резиденций - я не хочу, чтобы все это погибло. Разве я возражаю против того, что Лярн надо спасти? Если вариант патрона неосуществим, я с радостью соглашусь на другой. Я готов сотрудничать с вашей Галактической Ассамблеей в качестве контактера и консультанта.

«Ну уж нет! Кто угодно, только не ты. Я помню, что ты „никому не хочешь зла“ - тебе просто наплевать на любые интересы, кроме своих собственных. А теперь ты, значит, рассчитываешь на карьеру в новых условиях? Черта с два тебе!»
        Видимо, эта мысль отразилась в ее взгляде. Лиргисо добавил:
        - Не бойтесь, о похищении я даже не заикнусь. Представим дело так: вы меня пригласили для контакта как члена Собрания Блистающих Представителей. Я не хочу, чтобы вы сидели в тюрьме. Разве что тюрьма будет моя собственная, но это уже из области несбыточных грез… - Он проворно отступил. - Тина, вам не хватает выдержки! Чуть что замахиваться - это дурной тон.
        Она его так и не ударила. Окликнув Стива, который опять отошел к компьютеру, взяла сумку и отправилась в Лабалеос. Клод нашелся неподалеку от коттеджа, в кафе под сенью ракун - сидел за крайним столиком, вдыхал аромат свежезаваренного кофе и смотрел на полоску пляжа. Там, возле кромки прибоя, ползали, семеня, звезды, которым не хватило места на искрящемся небе, - люминесцирующие в темноте незийские крабы. Спросив у Клода насчет размеров, Тина оставила ему денег на кофе и пошла искать магазин заказов. Незийка из «Службы заботы» направила ее к старинному павильончику в одном из переулков Лабалеоса. Под древней каменной скорлупой, слегка тронутой полустершейся росписью, скрывался уютный зал с терминалами и пневмопочтой. Связь с торговыми предприятиями по всей планете работает круглосуточно. Отправив заказы, Тина сбросила туфли и с ногами забралась в большое гелевое кресло, расплывшееся под весом киборга. Незийка-дежурная предложила ей чашку капуччино - крохотный бутон из фарфоровых лепестков. Она не стала отказываться. Возвращение к нормальной жизни после почти трехлетнего полуподпольного
существования - это чем-то напоминало выздоровление. Скоро им опять на Валгру, разбираться с Руческелом, но пока можно отдохнуть.
        Заказанные вещи прибывали по очереди, дольше всего пришлось ждать сандалии для энбоно - как гласили наклейки на прозрачных упаковках, изготовили их в каком-то салоне эксклюзивной обуви в Кеодосе. Оплатив счет, Тина выпила еще одну чашку капуччино и надела на правое запястье новенький черный браслет. Теперь можно снова носить его не таясь.
        - Что это у вас за украшение, кхей-саро? - сунулся к ней Лиргисо, когда она вернулась в коттедж. Словно и забыл, что совсем недавно чуть не получил по физиономии.
        - Отличительный знак киборга.
        - Его стоило бы украсить черными алмазами. Вот такими. - Он показал на камни у себя на плече. - Тина, сколько вам было лет, когда вы стали киборгом?
        - Восемнадцать.
        - Ранняя юность… Вы привыкли к своей силе и, наверное, уже забыли, что значит быть обыкновенным человеческим существом. Обратная операция возможна?
        - Нет. И мне этого даром не надо. Я довольна тем, что я киборг.
        Он собирался еще что-то сказать, но тут Тина услышала из соседней комнаты голос Стива - тот сидел перед видеофоном и разговаривал с Ольгой Лагайм. Оставив Лиргисо в обществе Бажова и Клода, Тина бросилась туда.
        Ольга не изменилась. Все то же круглое, с тонкими чертами лицо, шапка вьющихся ярко-рыжих волос.
        - Тина, неужели ты?.. Да, глаза твои… А лицо как перекроили! Ничего, так ты тоже симпатичная. Я уже говорила Стиву, мы пытались найти вас. И твой адвокат тебя разыскивает.
        - Какой адвокат?
        - Ты забыла, что у тебя есть адвокат? Ликарт Йорм Чил Зелгони, незийское юридическое светило. Он выиграл для тебя процесс в Галактическом суде и высудил у манокарского правительства какую-то дикую компенсацию за то нападение на Рошегене. Ты теперь богатая женщина! Да, со мной два раза связывался тергаронский полковник, тоже тебя ищет. Просил, если появишься, зайти в тергаронское консульство.
        - Они пытались меня убить.
        - Значит, извиниться хотят, - усмехнулась Ольга.
        - Нужны мне их извинения… Они сами знают, куда их засунуть. Недавно меня один тип чуть не пристрелил, а потом долго распинался насчет того, как он счастлив, что я осталась жива. Слушать нечто в этом роде - настроения нет. Как-нибудь потом.
        - А в гости заглянете? Стив сказал, вы тут ненадолго, так давайте ко мне! Я купила особняк, здесь моя мастерская, и здесь же живем мы с Ли. Места много… Я жду вас, ладно?
        Тина и Стив переглянулись.
        - Ольга, у нас одна проблема, - осторожно начала Тина. - Мы бы с удовольствием, но…
        - У тебя там найдется помещение без окон, которое можно будет надежно запереть? - вмешался Стив. - Чтобы никто не мог проникнуть ни туда, ни оттуда?
        - Да… У вас с собой что-то ценное? - догадалась Ольга.
        - Ну, в некотором роде…
        Они опять переглянулись.
        - Кладовка в подвале подойдет? Значит, жду!
        Когда экран видеофона погас, Тина прошептала:
        - Стив, мне бы хотелось пожить у Ольги, но тащить к ней в дом эту тварь…
        - Проблем не будет. Я ему засадил метку. Свою, от которой он просто так не избавится. Он знает, что я в любой момент могу найти его и убить. А для Петра и Клода снимем номера в отеле. Сейчас я аэрокар закажу.
        Особняк был двухэтажный, с атриумом и внутренним двориком, в центре которого белел бассейн с мраморными цветами. Из бутонов били фонтанчики. Энбоно засмотрелись на бассейн. Тина тем временем отвела Ольгу в сторону и шепнула:
        - Эти двое с нами. Один из них классный художник, я хотела предложить тебе взять его на работу. Он перенес тяжелый стресс, хорошо бы устроить его покомфортней. А второго надо получше запереть, подойдет что-нибудь вроде комнаты-сейфа.
        - Интересные у тебя знакомые… - покачала головой Ольга.
        - Если это сложно, скажи. Я не хочу тебя стеснять.
        - Не сложно, места хватит. Я наконец-то осуществила свою мечту - купила старинный незийский дом, а он оказался слишком большим для меня. Джеральд, когда бывает в Кеодосе, всегда останавливается у меня. Я уже сообщила ему на «Сиролл», сегодня вечером прилетит. Еще тут живет Поль, мой младший братец. Шалопай, каких мало. Пошел работать в полицию, сейчас у него стажировка в иммиграционном контроле.
        - В иммиграционном? Тогда нам бы у него проконсультироваться…
        - Он будет в восторге. О вас со Стивом он много слышал и жаждет познакомиться. Тина, а кто они такие? - Ольга кивнула на Живущих-в-Прохладе. - Я таких еще не видела!
        - Раса энбоно. Их планета, Лярн, находится в пространственной полости, которая соединена с Галактикой трехмерными перемычками. - Заметив, как изменилось выражение лица подруги, от заинтересованности к отчаянному усилию изобразить видимость понимания, Тина извиняющимся тоном добавила: - Пересказываю со слов Стива, он один в этом разбирается. Лярн терпит глобальное бедствие, и мы должны сообщить о нем в Галактическую Ассамблею. Сообщить таким образом, чтобы нас не пнули под зад, как мистификаторов. Мы для того и задержимся, чтобы все организовать, у нас вообще-то дела на Валгре. Контактером будет Тлемлелх, а его способности лежат не в той области, чтобы подготовить информационный пакет. И еще стресс… Я надеялась, что на Незе он немного отойдет, но пока никакого сдвига.
        - Что с ним случилось? - Щурясь от солнца, Ольга оглянулась на энбоно, ветер колыхнул облако ее курчавых рыжих волос.
        - Над ним издевались, и физически, и морально. Что самое паршивое, буквально у меня на глазах, а я ничего не замечала. Он теперь жить не хочет.
        - Сдай его силарцам, они кого угодно поставят на ноги. Помнишь, какой была Ли после взрыва на «Сиролле»? Ты же мне тогда и посоветовала к ним обратиться.
        - А ведь верно! - Тина улыбнулась. - Я сама два раза лечилась у силарцев. Если кто-то и вытащит Тлемлелха, так это они.
        Тина заметила, что энбоно приотстали, разглядывая недоделанный макет щита, прислоненный к стене, и Лиргисо пытается завязать разговор с Тлемлелхом. В элегантных светлых костюмах Живущие-в-Прохладе больше похожи на людей… Но разговоры лучше пресечь.
        - Лиргисо, оставь его в покое!
        - Тина, мы всего лишь обсуждаем стиль человеческого рисунка! - запротестовал Лиргисо. - Мне сейчас незачем причинять вред Тлемлелху, я вообще противник бесцельной жестокости…
        - Ольга, где у тебя подвал? - сквозь зубы спросила Тина. - Запереть его там, с глаз долой… А портативный биотуалет найдется?
        Ольга кивнула, хотя и выглядела шокированной. Тина с раскаянием подумала, что не стоило все-таки принимать ее приглашение… Ольга Лагайм - человек из другого слоя жизни, почти не знакомого с насилием и грязью, и незачем ей соприкасаться с тем слоем, куда пришлось с головой окунуться Тине и Стиву.
        Кладовка в подвале была вместительная. Вентиляционное отверстие забрано хромированной решеткой, пористые панели. Переступив через порог, Лиргисо огляделся и сказал:
        - Тина, я буду очень признателен за мягкий диван, телевизор, графин с водой и бокал.
        - Конечно-конечно! - торопливо заверила его Ольга. - Сейчас принесем вам все, что надо!
        Видно было, что ей не по себе. Лиргисо, обаятельно улыбнувшись, поблагодарил ее.
        - Ольга, не обманывайся его манерами, - посоветовала Тина уже наверху. - Он очень опасен. Что такое совесть, он не знает. Между прочим, в их языке даже слова такого нет.
        Для Валова и Клода подыскали маленькую гостиницу в одном из соседних кварталов. В Кеодосе много таких гостиниц, рассчитанных на туристов, которые ценят уют и уединение.
        Тлемлелха устроили в комнате с видом на фонтан. Комната выглядела приятно, только обилие прямых линий и углов коробило Живущего-в-Прохладе. Он печально смотрел на мраморные цветы и слушал плеск воды, когда вошла Тина.
        - Тлемлелх, надо поговорить. Я сейчас покажу тебе одно существо, а ты посмотришь и выскажешь свои впечатления.
        Она положила на стол какой-то прибор, что-то сделала, и прямо в воздухе возник громадный алый куст. Тлемлелх шарахнулся в угол.
        - Это объемное изображение! Я же предупредила.
        - У этого растения неприличный цвет. И оно шевелится…
        - Во-первых, цвет не может быть неприличным. Во-вторых, это не растение, а разумное существо. Представитель едва ли не самой могущественной расы в Галактике. Мы называем их силарцами, а их настоящее название для нас непроизносимо. Какие эмоции он у тебя вызывает?
        - Его цвет меня смущает… Алый - это непристойно.
        - А кроме цвета? Он внушает тебе страх или отвращение?
        - Нет, - подумав, ответил Тлемлелх. - В отличие от людей он не похож на демона.
        - А на что он похож?
        - На декоративный куст.
        - Это хорошо. Сегодня вечером или завтра я отвезу тебя к силарцам - они умеют лечить душевные травмы лучше, чем кто-либо еще в Галактике. Мы со Стивом сейчас начнем готовить информацию о Лярне. Через некоторое время ты встретишься с членами Галактической Ассамблеи в качестве контактера. Просто расскажи им о своем мире… А вот здесь бумага и фломастеры. Сделай какие-нибудь рисунки, пусть мои друзья увидят, что ты можешь.
        - Да, Тина. - Он уже привык делать все, что она скажет, ибо только она могла его защитить. - Что будет с Лиргисо?
        - Мы обещали ему жизнь в обмен на информацию, а после найдем, где его изолировать. До тебя он больше не доберется.
        - Тина, ты поступишь мудро, если нарушишь обещание и убьешь его. Посмотри, что стало со мной. Я уже превратился в пыль под его стопой, тебе он тоже захочет отомстить.
        - Что он может сделать мне - тергаронскому киборгу?
        Тина улыбнулась, и Тлемлелх неожиданно осознал, что человеческая улыбка его больше не пугает. И еще его охватила тревога: он не хотел, чтобы с Тиной случилось что-нибудь плохое, а ведь она не всегда понимает, что происходит. Он уже убедился в этом на Лярне.
        - Во всевозможных жестоких шутках Лиргисо куда более искушен, чем я или ты. Еще раз советую, убей его ради своей безопасности! А если он после смерти превратится в демона, пусть Стив убьет его в запредельном мире.
        - Тлемлелх, обещания нарушать нельзя, - возразила Тина. - И так все будет в порядке. Ты не превратился в пыль, тебе это только кажется. Сам поймешь, после терапии у силарцев.
        Когда она ушла, Тлемлелх повернулся к окну и вновь стал смотреть на двор, залитый странным бесцветным солнцем.
        С адвокатом Ликартом Йормом Чил Зелгони, высоким худощавым незийцем, серокожим, безволосым, с заостренными ушами и розоватыми зубами, Стив и Тина беседовали долго, зато получили несколько толковых советов насчет обращения в Ассамблею. Зелгони предложил свое содействие лярнийскому контактеру, и Тина решила, что для Тлемлелха это неплохой вариант. Правда, придется Живущему-в-Прохладе смириться с тем, что кожа у адвоката серая, как у нега, - в цивилизованных мирах расизм не в почете… Но раз уж он останется здесь, пусть привыкает!
        После адвоката Тина и Стив отправились в силарскую миссию. Там их выслушали внимательно; когда разговор с Тлемлелха перешел на Лярн и пространственную полость, никакого недоверия силарцы не выказали.
        - Значит, вы согласны ему помочь? - спросила Тина. - Я заплачу за лечение сегодня же.
        Ее счет в банке разморозили, и она снова могла распоряжаться своими деньгами.
        - Поскольку речь идет о контактере с планеты, терпящей глобальное бедствие, помощь будет оказана безвозмездно, - возразил силарец. - Таковы наши правила. Вы сможете доставить его в миссию завтра утром?
        Поблагодарив, они собрались уходить, и тут другой силарец обратился к Стиву:
        - Рроов’зен, вы не согласились бы на некоторое время задержаться? Наш руководитель просит вас о беседе.
        Тина и Стив обменялись удивленными взглядами.
        - Рроов’зен - это у них то ли ранг, то ли титул, - шепнула Тина. - Ты в курсе, да?
        - Так я же не силарец… - с недоумением прошептал Стив.
        - Вы не силарец, но вы рроов’зен. - Говорящий на секунду изменил цвет, из алого стал радужным, что являлось демонстрацией глубочайшего уважения. - Пожалуйста, останьтесь!
        - Ладно, я вернусь позже. - Озадаченный Стив кивнул Тине, и та покинула миссию без него.
        Над Кеодосом начали сгущаться сумерки, а в атриуме Ольгиного особняка вовсю шла работа: двое парней и девушка вручную собирали некий переливчатый, головоломно сложный объект, родственный ленте Мебиуса; еще один парень и молоденькая незийка сидели за компьютерами. За их деятельностью сумрачно, с непроницаемым прищуром сфинкса наблюдал пушистый дымчато-белый кот, развалившийся на груде модулей.
        - Тина, это ты?!
        Ли. Высокая, тоненькая, с мелко вьющейся рыжей гривой.
        - Привет! Неужели меня так легко узнать?
        - У тебя браслет киборга. И фигура не изменилась. А я тебя выше, видишь? Мое плечо выше твоего! Как здорово, что ты приехала!
        Тина подхватила ее на руки и закружила по залу. Ли восторженно взвизгнула. Дизайнеры начали на них оглядываться. Кот подобрался, прикидывая, касается его это или нет.
        - Пойдем отсюда, а то работать мешаем. - Тина поставила девочку на пол. - Сколько тебе, шестнадцать или семнадцать?
        - Семнадцать. А мама уже не может меня поднять… Она сейчас наверху, с каким-то гостем.
        - С Джеральдом?
        - Не знаю, я только что пришла.
        Взбежав по винтовой лестнице, Тина оказалась в маленьком круглом холле с арочными проемами и услышала голоса. Ольгин и второй, нечеловеческий. Про себя выругалась: это можно было предвидеть! Подойдя к освещенной арке, застыла на пороге.
        Они сидели в креслах под сенью ниарской карликовой ели с розоватой хвоей и непринужденно болтали о тенденциях в изобразительном искусстве. Фантастический макияж-полумаска превратил Ольгу в персонажа не то волшебной сказки, не то галлюцинации - Тина сперва ее не узнала, но это облако рыжих волос могло принадлежать только Ольге Лагайм.
        - Кхей-саро, теперь вы верите, что я не помышляю о бегстве? - улыбнулся Лиргисо.
        - Что это значит? - произнесла наконец Тина.
        - Ну… я его выпустила… - Ольга виновато развела руками. - Извини, но я не могу, когда в моем доме кто-то заперт в подвале. Смотри, какой потрясающий макияж он мне сделал! Такой яркий, дерзкий стиль!
        - Стиль Лиргисо я уже оценила. Ольга, ты хоть понимаешь, что он мог натворить?
        - Так он же ничего не натворил, мы все время тут сидели. Красиво, правда? Он сказал, что уже делал людям макияж, я и рискнула.
        - Ну да, людям, которые были его игрушками на Лярне.
        - Тина, я бы хотел вам тоже сделать макияж. Что-нибудь откровенно демоническое…
        - Тина, давай? - обрадовалась идее Ольга.
        - А это кто? - Лиргисо уставился на вошедшую Ли. - Какое грациозное существо!
        - Пошли отсюда! - Тина без церемоний потащила его к выходу. - Мало тебе Тлемлелха, теперь ты к моим друзьям подбираешься…
        - Тина, сколько можно припоминать мне Тлемлелха? Это некорректно… Фласс, вы мне руку сломаете!
        На лестнице они чуть не сшибли худощавого паренька в полицейской форме, загорелого, с кучерявой огненно-рыжей шевелюрой. Видимо, это и был Поль Лагайм, семейное бедствие. Он вытаращил глаза и благоразумно попятился, освобождая дорогу.
        - Что происходит? - запоздало сработали рефлексы полицейского: двое посторонних в доме его сестры, при этом один и на человека-то не похож, да еще дерутся…
        - Это преступник! - объяснила Тина.
        - У вас документы при себе? - неуверенно крикнул им вслед Поль Лагайм, когда они направились к лестнице в подвал.
        - Поль, вот это и есть Тина Хэдис! - донесся сзади голос Ли. - Ты же хотел познакомиться!
        Тина втолкнула Лиргисо в комнату.
        - Не лезь к моим друзьям! Я знаю, что ты такое, и здесь я тебе развернуться не дам.
        Заперев дверь, она взбежала по ступенькам и заглянула в атриум.
        - Ребята, мне нужен вакуумный клей. Найдется?
        Посмотрев на нее, дизайнеры решили, что лучше без возражений отдать ей и клей, и все остальное, что она попросит. Снова спустившись в подвал, Тина сняла предохранительную крышечку с тяжелого металлического баллона и направила раструб на щель между дверью и косяком. Вакуумный клей - название народное - используется при аварийных работах в открытом космосе. Схватывает намертво, без специального растворителя не снимешь. У Ольги в мастерской растворитель наверняка есть, но клеевой слой он разрушает за три-четыре часа. Лиргисо надежно замурован.
        - Хрен ты теперь оттуда выйдешь! - бросила Тина, удовлетворенно глядя на дело своих рук.
        - Тина, я всегда знал, что вы прелесть, - донеслось из-за двери.
        Вернув баллон, Тина бегом поднялась наверх. Извиниться. И объясниться. Ольга стояла перед зеркалом и разглядывала свое лицо - невероятное, до мурашек по коже красивое порождение ирреального мира.
        - Тина, ты, по-моему, предвзято к нему относишься. - Она заговорила первая, увидев Тину в зеркале у себя за спиной. - Куда ты его дела?
        - Обратно в подвал. Прости за весь этот бедлам… Как получилось, что ты его выпустила?
        - Я пошла узнать, удобно ли ему и не нужно ли что-нибудь… Сначала разговаривали через дверь, потом он пообещал, что не уйдет, и не сделает ничего плохого, и тогда я открыла. С ним очень приятно поговорить, он умеет видеть и ценить красоту. Зря ты к нему так сурово…
        - Ольга, я не спорю, что Лиргисо обладает обаянием высшей пробы, но Тлемлелх по его вине до сих пор находится в шоке. Знаешь, в здешних джунглях есть роскошные цветы, которые охотятся на мелких птиц и насекомых? Лиргисо такой же. Свои хорошие качества он очень расчетливо использует, чтобы подчинять себе окружающих. Он приставать к тебе не пытался?
        - Я сделала вид, что не понимаю этих намеков. Не могу же я вот так сразу…
        - Ясно.
        - А макияж хорош. - Ольга вздохнула. - Жаль будет смывать… Ничего, я это засниму и потом попробую воспроизвести.
        - Где она? - донесся с лестницы голос Джеральда, дизайнера с орбитального спутника
«Сиролл», а вскоре появился и сам Джеральд, долговязый, улыбающийся. Он подхватил Тину, как сама Тина незадолго до этого подхватила Ли, продержал несколько секунд, сумев не скривиться от натуги, и поставил на пол. - Никак не привыкну, что стройная девушка весит центнер! Ольга?.. О, вот это дизайн лица! Кто делал? Я не знаю здесь никого, кто на такое способен!
        Возникла заминка. Ольга вопросительно смотрела на Тину, та соображала, что сказать. Потом вкратце объяснила про Лярн. К ним присоединились Ли и Поль. Тина хотела сходить за Тлемлелхом, но передумала: увидев Ольгин макияж, тот наверняка поймет, чья это работа. Еще испугается… Поль сказал, что незийский вид на жительство Тлемлелх, скорее всего, получит без проблем, раз он контактер да еще художник. Деятелей искусства Нез принимает охотно.
        Пришел кот, начал драть гелевое кресло, и без того оклеенное по бокам заплатками под цвет обивки. Его шуганули, тогда он полез на стол за печеньем.
        - Тина, дай Полю в лоб, - попросила Ли. - А то у меня не получается, он приемы знает!
        Поль перед Тиной тушевался, но, когда она предложила перейти на «ты», почувствовал себя более непринужденно.
        Отозвав Тину в угол, Джеральд с заговорщическим видом шепнул:
        - Давай сделаем тебе прическу?
        - У меня уже есть. - Тина потрогала свисающий ниже талии спутанный хвост волос.
        - Тина, это не прическа, а страх божий! У тебя же там колтуны, как у Ольгиного кота после двухнедельной гулянки на стороне… Раз ты отрастила длинные волосы, их надо холить.
        - Мне их Стив вчера отрастил, для маскировки - до того, как мы узнали, что Космопол признал свою ошибку. Я постригусь накоротко.
        - Лучше я, ты так пострижешься… Я же помню, как ты это делаешь. Оля, ножницы можно?
        Стива, который вернулся далеко за полночь, Тина встретила с короткой стильной стрижкой, но тот не обратил на это внимания. Он рассказал, что силарцы принимали его почти как своего - это во-первых, и что они готовы взять на себя официальное обращение в Галактическую Ассамблею по поводу контакта с Лярном - это во-вторых. Теперь дело было только за информационным пакетом.
        Глава 18
        Страх заполнял резиденцию Гуннара-Виллерта подобно прозрачному бесцветному киселю. Иногда Адела ощущала, какой он липкий, холодный, мерзкий. Он был повсюду: в рабочем кабинете, куда Виллерт ее не пускал, в зале с фотографиями (трупы, алкоголики, подборка на тему «Человек в сортире», сцены насилия - Виллерт утверждал, что эта экспозиция очень поучительна, ибо показывает истинное лицо человечества), во всех комнатах и коридорах. Излучающим страх источником был сам Гуннар, однако даже в его отсутствие гнетущая атмосфера не исчезала. Когда-то Алела мечтала о совместной жизни со своим покровителем, но виделось ей это совсем не так.
        Враг Гуннара не давал о себе знать. Гуннар лелеял надежду, что его наконец-то настигла такая смерть, после которой он не смог регенерировать, и одновременно боялся, что это затишье перед бурей. Линда Ренон, она же киборг Тина Хэдис, погибла на Лярне: аэрокар, который она угнала, был сбит и упал в море-студень. Адела решила, что это Божья кара. Всякий раз, когда она вспоминала о лезвии ножа у своего горла, у нее холодело в животе. И улей Виллерту пришлось взорвать из-за Тины Хэдис. Туда ей и дорожка!
        Клод Хинби тоже пропал. Он должен был встретить стадо хавлашмыров около прохода на Лярн, перегнать к лагерю забойщиков, которым знать о проходе не полагается, и получить пулю в затылок. Вместо этого он исчез, растворился в пространстве. Должно быть, при виде возникающих из пустоты хавлашмыров нервы у него сдали, так что он бросил приманку и сбежал, а сейчас лежит в какой-нибудь расселине, потихоньку мумифицируясь в беспощадно сухом, прокаленном солнцем воздухе. Адела по нескольку раз в день бормотала ругательства в его адрес: поручили ему дело, заплатили хорошие деньги, а этот умник даже здесь все испакостил!
        Гуннар наконец-то получил известия с Лярна. Известия его расстроили. Даже больше - добили. Дрожащими руками смешивая один из своих специфических коктейлей, он с горечью жаловался:
        - Они уже сцепились! Перегрызлись! Эта дрянь-киборг отрезала мою правую руку на Лярне. Она взяла в заложники моего заместителя, и он вместе с ней погиб, когда эти идиоты организовали погоню! И сразу же пошла всеобщая грызня, хоть бы кто-нибудь поставил успех дела выше своих личных амбиций! Адела, это невосполнимая потеря. Я не знаю, кто его теперь заменит, не знаю…
        - Что, такой ценный был заместитель? - с умеренным сочувствием спросила Адела. Она сидела на диванчике напротив, в длинном бархатном платье, с рюмкой коньяка. Виллерту все же пришлось заказать для нее традиционное спиртное, хоть и не обошлось без упреков, что в напитках она ничего не понимает.
        - Это был вернейший из моих приверженцев на Лярне, беззаветно преданный нашему делу!
        Отхлебнув коньяка, Адела хмыкнула. Контрабанда, конечно, прибыльное дело, никто не спорит; она и сама неплохо поимела на подпольном товарообмене с Лярном, но
«беззаветная преданность» делу контрабанды - это уже попахивает психушкой.
        - Ему удавалось держать их всех в повиновении, - скорбно продолжил Виллерт. - Стоило ему погибнуть, как начались свары, и некому теперь навести порядок. Впору самому туда отправляться. Моя организация на Лярне обезглавлена, это страшный удар… Проклятый киборг!
        - Банда без пахана - это ой-ой-ой, - посочувствовала Адела, смакуя коньяк.
        - Какая банда?! - Голос Гуннара сорвался на визг, рука с бокалом задрожала. - Ты что несешь, дура?! Я говорю о лярнийской элите! Там нет никакой банды. Боже мой, какими ущербными категориями ты мыслишь… Ты знаешь, кто я такой? Знаешь или нет?! Я не пахан! Я лярнийский Император, и я хочу возродить свою великую Империю! А если ты этого не понимаешь, я тебя на улицу выброшу! Даже хуже, - прошептал он после паузы, - на самую поганую помойку…
        Аделу тоже пробрал озноб.

«Здрасьте, значит, теперь мы Император Лярна? Дожили… С параноиком связалась, и ведь чувствовала же, что он параноик… Но машина для пересадки сознания у него есть, тело-то он поменял. Мне нужна машина, а этот чокнутый не нужен. Будем биться за машину!»
        - Прошу простить меня, ваше величество, - сказала она вслух.
        - Дура, - посмотрев на нее молча и пристально, вздохнул Гуннар. - Ты решила, что я сумасшедший. Что с тебя возьмешь… Человеческая раса несовершенна и ограничена. Когда-то я был Императором на Лярне, но потом мне пришлось отправиться в изгнание, переселившись в человеческое тело. Как меня раздражают люди… - Он залпом выпил коктейль и поморщился, словно пытаясь подавить рвотные спазмы. - Ты знаешь мою виллу в Песчаном предместье Линоба?
        - Нет. - Адела вертела в пальцах пустую рюмку и глядела на него с опаской: он внезапно перестал быть похожим на психа, это ее обескуражило.
        - Завтра я тебя туда отвезу. Там стоит в подземном ангаре моя яхта, а на борту находится установка для обмена телами. Те, кто ее собирал, ликвидированы. Яхта готова к бегству… - Он мученически поморщился, встал и отошел к бару. Оглядел полки, взял ребристую стеклянную бутыль в серебряной оплетке, потом, передумав, вернул на место. - Это слишком крепкое, а мне сейчас нельзя. Бросить Лярн на произвол судьбы, как это чудовищно…
        - Мы улетаем с Валгры? - осипшим от волнения голосом спросила Адела.
        - Пока нет. Пока я отвезу тебя на виллу, а сам отправлюсь наводить порядок в рядах своих сторонников на Лярне. Если что, я присоединюсь к тебе и мы улетим. - Он тяжело вздохнул. - Этот монстр, который меня преследует, был очень привязан к женщине-киборгу. Вдруг он покончил с собой, когда потерял ее? Ты, кажется, поклоняешься какому-то человеческому богу, так помолись ему, чтобы это оказалось так! Если он умер, нам не придется бежать.
        - А можно будет поменять мне тело?
        - Ты опять о своем, дурочка… - Он утомленно покачал головой. - Поменяешь, если нам придется скрываться от монстра. У тебя прекрасное для человека тело!
        У Аделы чуть не вырвалось ругательство. Грузная, с широкими тяжелыми бедрами и короткими ногами, она не считала себя красивой. Сейчас в моде другая внешность, а озомные бородавки и вовсе превращали ее в уродину… Вдруг она поняла:
        - Я похожа на лярнийских женщин, да? Это тебе и нравится? На этих страхолюдин, которые в два раза больше лярнийских мужчин и почти не могут мыслить? М-мать …, …
…!
        Виллерт брезгливо скривился, слушая дальнейшие комментарии, потом пробормотал:
        - Дура! Лярнийские женщины, как ты их называешь, прекрасны! Ты должна гордиться, что напоминаешь их строением своего несовершенного человеческого тела. И мыслить им не надо, величие кхейглы не нуждается в интеллекте. До чего омерзителен ваш род человеческий…
        Адела хотела обидеться за род человеческий, но тут ее размышления свернули в более практичное русло: ее поселят на вилле, которая находится рядом с подземным ангаром. Насколько сложно управлять космической яхтой?.. Она никогда не пробовала, но можно ведь найти мальчиков, которые это умеют. И пусть тогда «лярнийский император» возится с контрабандой без нее: она захватит свои сбережения и начнет новую жизнь в новом теле на Земле или на Ниаре.
        - На вилле большой персонал, ваше величество? - Она задала вопрос деловитым тоном, пристально глядя на бутылку, из которой наливала себе коньяк.
        - Ты будешь там одна, - сухо отозвался Гуннар. - Даже не знаю, стоит ли такая дрянь, как ты, моего доверия! Все люди дрянь, и ты - одна из них. Но я ценю тебя, ты умнее других людей, поэтому спасемся мы вместе. Вилла выглядит скромной и заброшенной, охраняет ее автоматика. Внутри все есть, выходить наружу тебе не придется.
        Адела вдохнула запах коньяка. Оскорбления вперемежку с комплиментами - к этому она уже привыкла. Виллерт все-таки скотина… Вот вернется он из командировки на Лярн и обнаружит пустой ангар, тогда его проймет!
        - На яхту проникнуть не пытайся, ее тоже охраняет автоматика. При попытке взлома тебя убьет на месте. - Он достал из кармана черный граненый цилиндрик на цепочке. - Вот он, ключ от яхты. Без него на борт не попадешь.
        Цилиндрик покачивался, дразня. На одном его конце в свете лярнийской люстры-капли посверкивал рубин - то ли украшение, то ли функциональный элемент.
        - Всегда ношу его с собой. - Виллерт спрятал ключ во внутренний карман. - Эта старая привычка несколько раз спасала мне жизнь. Ты будешь ждать меня на вилле, - он усмехнулся, - меня либо известия о том, что я уничтожил монстра.
        - А ты где будешь? - умело подавив разочарованный вздох, спросила Адела.
        - На Лярне или в бункере. Если что, присылай сообщения в бункер, но из-за ерунды меня не беспокой! Я буду очень занят. Надо назначить нового заместителя… Не представляю кого! Не вижу достойной замены. Он был беззаветнейшим слугой великой идеи, самоотверженным, преданным… - Патрон никогда не умел наслаждаться жизнью. Даже в лучшие свои времена, когда был Императором. Бедный патрон…
        Лиргисо сидел на подоконнике с бокалом могндоэфрийского вина, специально для него доставленного с Лярна (он заявил, что гуманное обращение, гарантированное ему в обмен на информацию, включает в себя меню, достойное Живущего-в-Прохладе), и смотрел на улицу.
        Тридцать второй этаж. Посаженные вдоль тротуара громадные ракуны съежились до размера серебристых лилий, пешеходы и наземные машины с такой высоты выглядят крохотными. Под желто-розовым закатным небом раскинулся поднебесный ландшафт незийской столицы: крыши, купола, башни, над ними снуют аэрокары, ниже медленно, как сонные рыбы, плавают пока еще не включенные мобильные фонари. Город казался безмолвным - толстое стекло обеспечивало полную звукоизоляцию. Кондиционеры поддерживали оптимальный для энбоно микроклимат.

«Оранжерейные условия для этой сволочи мы создали. - Тина, тоже смотревшая вниз, покосилась на Лиргисо. - Могу поспорить, завтра он еще чего-нибудь потребует!»
        Но поспорить можно разве что со Стивом, а тот, наверное, и так с ней согласится.
        Они сняли квартиру позавчера, чтобы подготовить информационный пакет и допросить Лиргисо в спокойных условиях - то есть без риска, что кто-нибудь попытается его освободить. У Ольги слишком людно.
        Клод и Валов жили в гостинице, утром Тина видела их в кафе в соседнем квартале: инспектор сосредоточенно посыпал крупной солью мороженое в фарфоровой вазочке, а Клод предлагал попробовать так, без соли - мол, тоже съедобно. Оба загорели и выглядели веселыми, Валов обзавелся дешевой видеокамерой. Пусть гуляют. Когда им еще представится случай побывать на Незе? Скорее всего, никогда.
        - Тина, если бы я был человеком, я бы мечтал некоторое время пожить тут вдвоем с вами, - задумчиво изрек Лиргисо.
        Тина пожала плечами. Порой ее начинала разбирать зависть: сохранять хорошую мину при плохой игре - вот это он умел в совершенстве! Она так не могла.
        - Не напивайся, нам еще работать сегодня.
        - Кхей-саро, в отличие от любимого вами Тлемлелха, я не склонен напиваться не вовремя. - Он поставил пустой бокал на подоконник. - Мы уже много сделали, так что я рассчитывал отдохнуть и посмотреть по телевизору порношоу.
        - Нам надо закончить с социоэкономическими характеристиками.
        - Кажется, у людей это называется сверхурочной работой? - Лиргисо усмехнулся. - За нее полагается отдельное вознаграждение. Я сяду за компьютер, если вы позволите мне сделать вам макияж и маникюр, великолепная Тина.
        - Ты в любом случае сядешь за компьютер, - хмуро бросил Стив, отрываясь от монитора.
        С ним Лиргисо спорить не стал. Раза два он попытался опробовать свои чары на Стиве и вскоре понял, что это бесполезно. Референт из него получился хороший: компьютер для него не был в новинку, вдобавок он свободно читал и писал на общегалактическом. Воспроизвести человеческую речь он не мог в силу иного строения голосового аппарата, но Стив первый заподозрил, что это вряд ли мешает ему понимать без перевода, о чем говорят люди в его присутствии. Сам Лиргисо это отрицал.
        Они со Стивом снова занялись информационным пакетом. Тина села за другой терминал. Портрет Гуннара Венлеша, который когда-то был Сефарглом и Виллертом Руческелом. Адреса его резиденций на Валгре. Запись позавчерашнего допроса.
        - …Я не собираюсь что-либо от вас утаивать, но в моих знаниях есть пробелы, - сразу предупредил Лиргисо. - Патрон никого не одаривает беспредельным доверием.
        - Что ты знаешь обо мне? - спросил Стив.
        - Патрон сказал, что вы могущественный демон из-за грани Вселенной. Когда служащие того человека, Генлаора, включили установку для оживления клонов, она захватила вас, потому что вы находились в радиусе ее действия.
        - Откуда у твоего патрона вся эта аппаратура?
        - О, это очень древние разработки. Тайна лярнийских Императоров, передаваемая по наследству, Сефаргл никого в нее не посвящает.
        - Что еще тебе известно о «демонах из-за грани Вселенной»? - В голосе Стива явственно сквозила ирония.
        - Ничего. Патрон долго и тщетно пытался найти какие-нибудь дополнительные данные. Память так и не вернулась к вам?
        - Вопросы здесь задаю я, - буркнул Стив. - Почему он считает меня демоном?
        - В древней литературе так называются существа, подобные вам. - Лиргисо вдруг рассмеялся. - Аргхмо Сефаргла! Так вы его преследовали ради того, чтобы вырвать эти крохи информации?!
        - Не только ради этого. Я собираюсь пресечь его деятельность.
        - Патрон считает, что у него есть оружие против вас.
        Тина тогда удивилась: почему Лиргисо без нажима выдает стратегически важные сведения?
        - Какое оружие?
        - Излучатели, родственные той установке, которая вас поймала.
        - Они эффективны?
        - Стив, откуда я могу знать, что против вас эффективно? - улыбнулся Лиргисо.
        Пока Стив обдумывал эту информацию, Тина с подозрением поинтересовалась:
        - Почему ты об этом сказал?
        - Не в моих правилах поддерживать ту сторону, которая заведомо проигрывает, великолепная кхей-саро. Патрон уже проиграл, дальше я намерен работать с вами.
        - Как ты собираешься с нами работать? - Сейчас, прослушивая запись, она уловила нотки изумления в своем голосе.
        - Стив, вам еще не приходило в голову, что вы можете захватить власть на любой планете? - Лиргисо обратился не к ней, а к нему. - И даже не на одной планете… Неужели нет? Вы меня удивляете. После того как вы захватите власть, вам понадобится кто-нибудь, кто будет управлять вашими владениями. Вы же не станете сами с этим возиться!
        - Предлагаешь себя в менеджеры? - сообразив, куда он клонит, уточнила Тина.
        - На Лярне я весьма успешно управлял и собственным бизнесом, и организацией Сефаргла. У меня большой опыт, кхей-саро.
        Она тогда начала придумывать, как бы его срезать, но Стив опередил ее:
        - Лиргисо, я не собираюсь захватывать власть. Оно мне надо?
        Тина закрыла файл. Стив и Живущий-в-Прохладе сидели перед терминалами; то, что загружал Лиргисо, тут же появлялось на мониторе у Стива. Есть надежда, что с социоэкономическими характеристиками лярнийских государств они сегодня закончат…
        За большими окнами во все небо розовел закат. Просторная комната не была похожа ни на человеческое жилье, ни на офис - нечто промежуточное, тревожно-незавершенное: компьютерная техника, видеофон; большой стол из белого пластика, уже успевший превратиться в территорию хаоса; несколько белоснежных параллелепипедов вразброс - новенькая гелевая мебель. В углу, дисгармонируя с остальной обстановкой, торчал трехногий резной табурет, забытый прежними жильцами. Еще здесь имелась вторая комната (спальня Лиргисо), ванная, санузел и обширная, вся сверкающая от обилия хромированных элементов автоматизированная кухня. Опустив жалюзи, Тина включила светящийся потолок и начала просматривать материалы о Лярне.
        Могндоэфра, крупнейшее из лярнийских государств. Высший орган власти - Собрание Блистающих Представителей. Число последних не постоянно, колеблется между тремя и четырьмя сотнями. Блистающих Представителей избирают энбоно, преодолевшие имущественный ценз и статус-ценз. Собрание контролирует работу Корпорации - государственных учреждений, ведающих отдельными отраслями экономики и общественными институтами. Религия считается личным делом каждого. Семей нет, родственных связей нет. Частная собственность передается наследникам, которых завещатель назначает произвольно. Законы гуманны, наказания в основном ограничиваются штрафами (в случае тяжких преступлений - вплоть до конфискации имущества). Огромное значение в жизни могндоэфрийских энбоно имеет статус: он определяется сложной игрой формальных и неформальных взаимоотношений и является более важным для преуспеяния фактором, чем богатство или официальное положение в обществе. Энбоно, потерявшие свой статус, подвергаются остракизму и кончают самоубийством (уходят во Фласс). Жесткое отношение к статусу компенсирует мягкость могндоэфрийских законов:
преступник (совершивший убийство, ограбление и т. п.) лишается прежнего статуса, со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем иногда можно утратить статус из-за какого-либо незначительного действия или происшествия. Кхейглы (существа женского пола) живут в обителях кхейгл, дли них статус никакой роли не играет. Чливьясы и неги (еще две лярнийские расы) являются рабами.
        Харл, второе по величине лярнийское государство. Находится в состоянии перманентной пограничной войны с Могндоэфрой. Высший орган власти - Совет Иерархов Клана Властвующей. Единая государственная религия - культ Непостижимого Бога, священнослужители - иерархи Клана Властвующей. Семей нет. Родственные связи определяются по материнской линии. Общество состоит из Кланов, за каждым из которых закреплены определенные функции: Клан Учителей, Клан Воинов, Клан Мастеров, Клан Лечащих и т. п. Сменить Клан нельзя. Статус обусловлен принадлежностью к тому или иному Клану и местом энбоно в его внутренней иерархии. Статуса в могндоэфрийском понимании в Харле нет. Законы предусматривают телесные наказания и смертную казнь; крайне сурово караются религиозные преступления (сюда относятся также действия, направленные на подрыв престижа иерархов Клана Властвующей). Предприятиями, земельными угодьями и рабами (чливьясами и негами) владеют Кланы.
        Алфаяфа, Яганл, Клемьянгл, Иувасо, Имтусонг, Зьонгх, Слосонгд - мелкие государства. Уровень жизни невысокий. Собственность частная либо клановая. В Яганле и Зьонгхе нет ни семей, ни родственных связей, структура общества напоминает могндоэфрийскую. В Алфаяфе, Клемьянгле, Иувасо и Слосонгде - кланы, как в Харле. В Имтусонге энбоно и кхейглы живут семьями. В Алфаяфе, Яганле, Имтусонге, Клемьянгле и Слосонгде чливьясы и неги являются рабами, в Иувасо и Зьонгхе они свободны, однако считаются полуживотными (причина, видимо, в том, что при таком примитивном уровне хозяйства, как в Иувасо и Зьонгхе, раб будет скорее обузой, чем полезной единицей). Из религий наиболее популярны культ Непостижимого Бога и культ Луны-Кхейглы. В Зьонгхе поклоняются Флассу, как божеству. К Могндоэфре у этих народов отношение прохладное: бытует мнение, что могндоэфрийские энбоно своим непотребным поведением прогневали небеса и все беды происходят из-за них, поскольку высшие силы не очень-то разбирают, кого надо карать, а кого нет.
        Примечательно, что управление везде коллегиальное: после правления Сефаргла лярнийцы заработали непреодолимое отвращение к идее единоличной власти. «Злой Император» - это для них и нечто вроде дьявола, и эквивалент крепкого ругательства.
        Выключив терминал, Тина уселась на бархатистый белый параллелепипед. Она чувствовала утомление: от резкой смены обстановки, от работы с большими массивами информации? Или до сих пор давал о себе знать шестикратный парализующий заряд? И ведь нельзя сказать, что все закончилось, впереди еще драка с Руческелом на Валгре…
        Стив и Живущий-в-Прохладе тоже завершили работу. Лиргисо устроился возле края стола, где скопились конусовидные и каплевидные лярнийские бутылки. Светло-голубой шелк оттенял его кожу, золотистый воротник гармонировал с цветом желтых глаз - костюмы он выбирал очень придирчиво. Налив себе вина, энбоно заметил:
        - Напрасно вы не хотите нанять прислугу. Пустые бутылки стоит выбросить.
        - Выброси, - отозвалась Тина. - Приемная камера мусоропровода в коридоре.
        - Сам?! - Он насмешливо улыбнулся. - Предложи вы такое Тлемлелху, он бы истерику закатил! Хватит того, что я самостоятельно пользуюсь посудомоечным автоматом на кухне. Не то чтобы я неисправимый догматик, но положение Живущего-в-Прохладе обязывает… Вы еще не обдумали мое вчерашнее предложение? - Он оглянулся на Стива.
        - Какое?
        - Насчет того, чтобы контактером стал я. Это нужно не только мне, но и вам.
        - Нам-то зачем? - Прищуренные рыжевато-серые глаза Стива широко раскрылись: Лиргисо все-таки сумел его удивить.
        - Я думаю, контактера пригласят войти в Ассамблею от Лярна. Это и официальная власть, и громадное негласное влияние… У вас будет свой ставленник в Галактической Ассамблее, всегда готовый позаботиться о ваших интересах. Я должен объяснять, почему это хорошо для вас?
        Тина отметила, что Лиргисо, общаясь со Стивом, избегает изысканных лярнийских оборотов. Ей везло меньше.
        - И ты будешь заботиться о наших интересах? - с сомнением усмехнулся Стив.
        - Конечно, я ведь боюсь вас. - Несмотря на это утверждение, слуховые отростки энбоно оставались расслабленными. - Я знаю, кто вы такой, и не хочу с вами ссориться. Впрочем, бедный патрон тоже не хотел с вами ссориться, он стал жертвой аргхмо… Оказывая друг другу поддержку, мы добьемся многого.
        - Да какой из тебя член Ассамблеи! - фыркнула Тина. - Для них очень важна репутация, если ты еще не в курсе. Тлемлелху достаточно не то что показания против тебя дать, а хотя бы рассказать в интервью, что ты делал с ним на Лярне, и тебя оттуда с треском вышибут.
        - Значит, вы посоветуете ему не рассказывать обо мне в интервью. - Лиргисо взял бокал, в сапфирах на его руке вспыхнули синие искры. - Он не годится на роль контактера. Могу представить, какое мнение об интеллектуальном потенциале нашей расы сложится у членов Ассамблеи после недолгой беседы с Тлемлелхом! Это будет весьма печально…
        - Почему ты все время стараешься его принизить?
        - Кхей-саро, вы необъективны. Это простительно для кхейглы, но непростительно для вас. - Он смотрел на нее поверх бокала, и его глаза были похожи на два холодных драгоценных камня. - Вы заметили пятна крови на полу в той комнате в доме Тлемлелха, где вы жили? Он зарезал одного из своих слуг, когда пытался совершить магический обряд. Тина, вам не жалко того чливьяса?
        - Откуда ты знаешь?
        Темные пятна, въевшиеся в половицы, она помнила.
        - От самого Тлемлелха. Я заставил его рассказать во всех подробностях, как он призывал демона. Интересно было. Да вы спросите у него сами! Он настолько глуп, что даже солгать не догадается.
        - Знаешь, в чем разница между тобой и Тлемлелхом? - после паузы, в течение которой Лиргисо не сводил с нее гипнотического взгляда, заговорила Тина. - Он останется на Незе, никаких рабов у него здесь не будет, и он никому больше не причинит зла, потому что у него нет такой склонности. Он эгоистичен, но не жесток. А ты будешь ломать чужие жизни где угодно, это твой излюбленный стиль. Недаром Тлемлелх так испугался, когда ты сказал, что не убьешь его, - он понимал, что его ждет существование хуже смерти.
        - Вот тут вы не правы, кхей-саро. Он напрасно перетрусил, я-то собирался отвезти его в одно из своих загородных имений и обеспечить ему там приятные щадящие условия, чтобы он снова почувствовал вкус к жизни. Мне пришлось быть жестоким, чтобы подчинить Тлемлелха, но совсем его уничтожить я не хотел.
        - Я смотрю, ты настолько умен, что догадался солгать, - передразнила Тина, с неприязнью глядя на Живущего-в-Прохладе. - Он бы тебя до конца жизни боялся и ненавидел.
        - Опять ошибаетесь, кхей-саро. Он бы меня боялся и обожал. То, что я проделал с ним в Харле, - грубая работа. Обычно я действую более утонченно, и меня чаще любят, чем ненавидят. Не верите?
        - Верю, - помолчав, согласилась Тина. - И как раз поэтому Галактической Ассамблеи тебе не видать, как своих слуховых отростков.
        - Великолепная кхей-саро, вы позволяете эмоциям торжествовать над рассудком. Вы знаете о том, что большинство энбоно - ксенофобы? И патрон не исключение, он даже в человеческом теле не излечился от ксенофобии. На протяжении веков он жил среди существ, которые внушали ему омерзение! - Лиргисо расхохотался, но Стив и Тина к нему не присоединились. - Патрона есть за что пожалеть…
        - А ты не ксенофоб? - спросил Стив.
        - Нет. Я не испытываю отвращения к иным живым формам, и я способен оценить красоту существа, непохожего на энбоно. Например, вашу, Тина… В Галактической Ассамблее я буду чувствовать себя так же непринужденно, как на Лярне, среди Живущих-в-Прохладе. Подумайте, лучшей кандидатуры вы не найдете. - Он допил вино и встал. - А я пойду посмотрю порношоу.

«Да, он прирожденный контактер. - Тина сцепила пальцы. - И как раз поэтому его даже близко нельзя подпускать к Ассамблее… Фласс, куда же мы его денем?»
        Дверь за Лиргисо закрылась. Он включил телеблок, но звукоизоляция здесь была настолько хорошая, что в большую комнату шум почти не проникал. Только еле уловимые отголоски музыки.
        - Иди сюда, - позвал Стив.
        Они растянулись рядом на самом большом из мягких белых прямоугольников. Повинуясь мысленному приказу Стива, потолок померк, жалюзи приоткрылись - снаружи переливались ночные огни Кеодоса. Тина прижалась к Стиву, он ее обнял.
        - Не представляю, что с ним делать. - Она говорила шепотом. - Все наши требования он выполнил. Да я и не смогла бы теперь его убить. Одно дело - прикончить бандита, которого видишь первый раз в жизни, или убить его в драке. А после того, как мы столько времени общались… Я так не могу и учиться не хочу. Но он же опасен для окружающих! Быть тюремщиками - это противно… А если отпустить его на все четыре стороны, мало ли что он еще натворит. Он утверждает, что насчет своих зверств морочил Тлемлелху голову, но ведь неизвестно, тогда он врал или сейчас.
        - Я соберу на него досье на Лярне, а там посмотрим. - Стив провел рукой по ее стриженой голове. - Пока я выяснил, что в Харле он действительно приговорен к смерти за ту дурацкую историю с иерархами, ничего худшего за ним не числится. Безгранична не только человеческая глупость, на Лярне то же самое…
        - Мгм, - согласилась Тина. - Давай пока про него забудем…
        Утром Стив отправился на Лярн. Для него это было проще простого: взял спортивную сумку с костюмом нега и прямо из комнаты телепортировался на Орибский архипелаг, а оттуда, по «коридору» Фласса, на Лярн. Маскировочный костюм, который на Тине сидел гармошкой, пришелся ему впору - прежний пользователь был высокого роста.
        После его исчезновения обнаружилось, что Тина имела все шансы выиграть пари - если бы поспорила, что требования Лиргисо не ограничатся лярнийскими винами и телеблоком в полстенки.
        - Кхей-саро, мне нужен Тлемлелх, - сообщил Лиргисо, просидев два часа за компьютером.
        - Курс терапии прерывать нельзя, - озабоченно отозвалась Тина. - К нему сейчас даже представителей Ассамблеи не пустят. Что, не можешь вспомнить какие-то данные?
        - А вы не могли бы договориться и хотя бы ненадолго забрать его сюда?
        - Нет, - отрезала она. - Думаешь, у него есть информация, которую не помнишь ты?
        - Да при чем здесь это… - жмурясь - жалюзи были подняты, - улыбнулся Лиргисо. - Тлемлелх - мой сексуальный партнер, и в этом качестве он мне по-прежнему нравится, несмотря на ту глупую выходку с передатчиком. Я хочу с ним встретиться. Я уже четвертый день работаю почти без отдыха, и вы должны признать, что сделал я очень много!
        - Хочешь сказать, что от переутомления ты спятил?
        - Кхей-саро, мне нужен отдых и секс, иначе работать дальше в таком темпе я не согласен. Я буду в восторге, если вы замените мне Тлемлелха. - Он встал с вращающегося стула и направился к ней. - Обещаю, что вы останетесь довольны, великолепная Тина!
        - Если полезешь - ударю. Садись за комп и продолжай работу.
        - Жаль… Вам бы это понравилось. - Лиргисо остановился в нескольких шагах от Тины, не сводя с нее пристального завораживающего взгляда. - А что мешает вам согласиться? Неужели вы боитесь? Я буду очень нежен…
        - Лучше не пробуй на мне эти свои штучки, по морде получишь! Сядь на место и работай.
        - О, не будь вы киборгом… - По его треугольному лицу скользнула насмешливая гримаса. - Какая прелесть, вы уже второй раз меня испугались! Ладно, давайте поищем другие варианты. Я согласен на Ольгу, или на Клода, или на одно из тех юных рыжеволосых существ - рыжеволосых, я правильно употребил слово? - которых мы видели в доме у Ольги…
        - Есть еще один хороший вариант: сейчас я тебя убью.
        Он все-таки отступил - видимо, выражение ее лица стало опасным.
        - А кто же тогда закончит работу над информационным пакетом? Последний вариант - платный секс. Хотя бы это вы можете для меня устроить? Я выполняю для вас работу, которая достойна высокой оплаты. Вы не могли бы, в порядке ответной услуги, заплатить за мой отдых?
        - Я что же, должна тебя в бордель сводить? - Она понемногу остывала.
        - Что-нибудь в этом роде, изумительная кхей-саро. - Он примирительно улыбнулся.
        Тина смотрела на него хмуро, прикусив губу. Как с ним справиться? Бить его, чтобы заставить работать, - это слишком по-манокарски, это не для нее.
        Около окна, за которым синело оживленное машинами небо, появился Стив.
        - Вас уже ищут, - сообщил он весело. - Со вчерашнего дня. Спохватились! Харлийское побережье вдоль и поперек прочесывают поисковые группы из Могндоэфры, а также местные блюстители порядка. Соревнуются, кто первый найдет. Харлийцы, с которыми вы столкнулись на дороге, сообщили властям, потом известие дошло до тех, кто способен отличить человека от демона… Похоже, Лиргисо был для Сефаргла ценным кадром.
        - Я где угодно буду ценным кадром, - усмехнулся Лиргисо.
        - Стив, он не хочет работать и просится в публичный дом, - пожаловалась Тина.
        - После хорошего отдыха я буду работать лучше и быстрее - вы же заинтересованы в скорости?
        Подумав, Стив пожал плечами:
        - Ладно, отдыхаем, а потом работаем до полуночи. Послезавтра пакет должен быть готов.
        Один из «цветочных домов», как называли их на Незе, достаточно престижный и дорогой, если верить путеводителю, находился неподалеку - он занимал два верхних этажа в высотном здании, которому шероховатая каменная облицовка придавала обманчиво древний вид. Стеклянные шахты лифтов, округло выступающие из морщинистой серой стены, разрушали эту иллюзию. Кабины двигались медленно, что позволяло до оскомины насмотреться на панораму незийской столицы (для тех, кто спешит или боится высоты, внутри имелись гравитационные лифты). Заметив уходящие ввысь поблескивающие пеналы, Тина сразу направилась к ним: ей хотелось сбить спесь с Лиргисо. Из этого ничего не вышло, высота его не испугала. С высокомерной элегантностью Живущего-в-Прохладе облокотившись о перила, он спокойно смотрел на город сквозь прозрачную стенку. Остальные пассажиры больше глазели на него, чем на крыши Кеодоса: экзотическая внешность энбоно, макияж-полумаска, драгоценные камни на кистях рук и запястьях - все это приковывало внимание.
        Когда они вошли в фойе заведения, хозяйка решила, что Лиргисо - важная персона, а эти, которые с ним, - то ли телохранители, то ли гиды. Просмотрев каталог, Лиргисо выбрал сразу двух девушек: одна была незийка, вторая принадлежала к человеческой расе. Еще он потребовал комнату с алым интерьером и бассейном. Лучезарно улыбаясь солидному клиенту, хозяйка достала передатчик на золотой цепочке и велела кому-то срочно поменять интерьер в семнадцатом номере. «Ваши сопровождающие могут пока подождать здесь, м’гис», - разрешила она, небрежным движением руки указав Тине и Стиву на диванчик в углу. «Да, они весьма неприхотливы», - снисходительно согласился Живущий-в-Прохладе.
        Тина вспомнила свой позавчерашний разговор с Джеральдом. Она рассказала ему про Лиргисо, а тот припомнил ее же рассказ про Кезема - манокарского администратора, которого ей пришлось взять в заложники на Рошегене при бегстве с манокарского корабля. Кезем оказался тем еще занудой: он замучил ее монологами о том, как непатриотично она поступила, покинув родной Манокар, и какую скверную жизнь она ведет теперь, в безнадежно испорченном внешнем мире. Тина была счастлива, когда наконец-то сдала его Космополу, имевшему претензии к манокарскому представительству на Рошегене. «Везет тебе на заложников, - ухмыляясь, подытожил Джеральд. - А все потому, что выбирать не умеешь! Такая уж у тебя судьба, можно даже сказать, карма…»
        Бросив мрачный взгляд на усмехнувшегося в ответ Лиргисо, она подумала, что на этот раз ей, пожалуй, повезло даже больше, чем с Кеземом.
        Появились две обнаженные девушки - грациозная серокожая незийка и загорелая блондинка с лицом топ-модели Моны Янг.
        - Вот скотина, - прошептала Тина.
        - Почему? - отозвался Стив.
        - Смотри, кого он выбрал! Она похожа на меня.
        - Ты лучше.
        Лиргисо с девушками исчез за аркой, прикрытой занавесом из хрустальных шариков.
        - Вы пока присели бы, - обронила хозяйка цветочного дома, недовольная тем, что они до сих пор торчат посреди фойе.
        Тина облокотилась о стойку - так, чтобы был виден черный браслет киборга на запястье.
        - Нам нужна комната, - произнесла она ледяным тоном. - Что-нибудь получше, цена не имеет значения. И не забудьте сообщить, когда наш приятель освободится. Платим мы.
        Хозяйку передернуло - перепутать платежеспособных клиентов с обслугой, при ее-то опыте! - но она тут же овладела собой и подарила Тине ослепительную улыбку:
        - Все, что пожелаете, м’гис! Вы уединитесь вдвоем или хотите, чтобы кто-нибудь из наших девушек составил вам компанию? Рекомендую выбрать комнату по каталогу…
        Комната была похожа на внутреннюю полость в бутоне цветка. Свет проникал сквозь гигантские полупрозрачные лепестки, которые смыкались наверху, образуя купол.
        - Стив, как я тебя люблю… - прошептала Тина, прижавшись к нему.
        Стив ловко опрокинул ее на мягкий пружинящий пол, кровати в комнате не было.
        Потом, когда они расслабленно лежали рядом, он сказал:
        - Кажется, я разгадал загадку валгрианской озомы.
        - Загадку чего?.. - Слово было знакомое, но Тина не помнила, что оно означает.
        - Озома. Валгрианское заболевание, как у Аделы Найзер. Это вирус-симбионт энбоно, занесенный с Лярна через дыру. Если у лярнийцев на лице, шее и ладонях бородавок вообще не бывает, то для людей, которые уязвимы для вируса, никаких ограничений. Кстати, удаляют эти штуки и вживляют на их место драгоценные камни только могндоэфрийцы, в других странах это не практикуется. Технологии не те. Да, что касается технологий…
        - Стив? - Тина, удивленная внезапной паузой, приподнялась на локте. - Стив, что с тобой?
        Его лицо свело гримасой боли. Продолжая морщиться, он сел, повернулся к ней.
        - Тина, я только что почувствовал что-то очень паршивое. Не знаю, как объяснить… Оно может произойти. Помнишь, я тебе говорил - то же самое я почувствовал, когда Лиргисо пытался убить тебя на Лярне? Валов сравнил это с зубной болью, по ощущениям похоже…
        - Что-то должно случиться? - Она тоже села, подобравшись. - Здесь, на Валгре, на Лярне?
        - Не знаю. Оно случится не сейчас, а в перспективе.
        - С тобой? - Ее охватила нарастающая тревога.
        - Хуже. - Голос Стива звучал хрипло. - С тобой. Это вероятность, будущее всегда вероятностно. Тина, я тебя очень прошу: давай я буду учить тебя всему, что могу сам?
        - Мы же пробовали, у меня не получается. - Она постаралась усмирить тревогу и улыбнуться. - Не беспокойся, возможности у меня и так неплохие.
        - Твои возможности - это голая механика. Тебе надо научиться действовать без механики, как я. Тина, я не стал бы снова затрагивать эту тему, но это важно. Каждое мгновение возникает множество тенденций, одни из которых угасают, а другие развиваются. Похоже, я поймал зарождение какой-то опасной для тебя тенденции. Может, именно сейчас кто-то до чего-то додумался - например, ученые враждебного Тергарону государства получили от правительства заказ на вирус, поражающий тергаронских киборгов. Или что-то еще… Не могу определить.
        - Кажется, я поняла. - Тина с облегчением усмехнулась. - Наверное, до манокарцев дошло, что я вернулась, и они опять собираются меня ловить. Ничего страшного.
        - Думаешь? - с сомнением нахмурился Стив. - Мне все-таки будет спокойней, если ты начнешь у меня учиться. Хотя бы понемножку…
        Их прервал перезвон серебряных колокольчиков: ожил прикрытый полупрозрачной ширмой терминал в углу, и хозяйка сообщила, что господин Лиргисо ждет своих спутников в фойе.
        - Мы сейчас, - натягивая комбинезон, крикнула Тина.
        - Счет готов, м’гис. Кроме заранее оговоренной суммы, вам придется доплатить за травмы, таковы правила нашего заведения.
        - Какие еще травмы? - удивился Стив.
        - Ваш друг покусал девушку, которая его обслуживала, м’гис.
        Тина с чувством выругалась.
        - Не беспокойтесь, м’гис, - отозвалась хозяйка. - Такой риск предусмотрен контрактами наших сотрудниц, но оплата за травмы полагается отдельная, по особому тарифу.
        Тина опять выругалась, на этот раз шепотом.
        - Ладно, заплатим, - зашнуровывая кроссовки, буркнул Стив. - Лишь бы он в срок закончил пакет по Лярну.
        - Я не из-за денег. Мы его привели в приличное заведение, а он что здесь устроил? Если его отпустить, он же на людей начнет кидаться, закусает кого-нибудь до смерти, и тогда Космопол опять предъявит нам счет, как соучастникам! Только мы по прежнему делу отмазались…
        - Завтра я наконец-то займусь его досье. - Стив выпрямился. - Идем.
        Лиргисо бродил по фойе, разглядывая голографические картины с эротическими сюжетами. Смерив его свирепым взглядом, Тина расплатилась с хозяйкой.
        - Кхей-саро, вы чем-то расстроены? - мягко спросил Живущий-в-Прохладе, когда они вышли в громадный мраморный холл с лифтами. - Неужели это достойное всяческих похвал заведение не смогло удовлетворить ваши запросы?
        - Ты зачем ее покусал?
        - А, вот вы о чем… Мне это нравится. Сначала я не собирался так делать, но потом представил, что она - это вы, и потерял контроль над собой. Ничего страшного, кхей-саро, хороший медавтомат убирает кровоподтеки от укусов за два-три сеанса.
        - Если мне еще раз придется вести тебя в публичный дом, я тебе перед этим все зубы повыбиваю! Тлемлелха ты тоже кусал. Тебя за одни вампирские замашки надо держать взаперти!
        - Не понимаю, что вас рассердило, великолепная кхей-саро. Вонзать зубы в беззащитную нежную плоть - это же так возбуждает! - насмешливо улыбнувшись ей, Лиргисо повернул к лифтам.
        - Нам сюда. - Стив кивком указал на гравитационный лифт.
        - Я хочу спуститься на прозрачном. - Энбоно направился к наружным кабинам.
        Тине хотелось взять его за шкирку и без церемоний запихнуть в скоростной лифт. Наверное, Стив испытывал аналогичное желание, но дежурившая в холле незийка в полицейской форме уже заметила, что они ссорятся. Если у них, вопреки здешним добрым традициям, все-таки потребуют документы, предъявить будет нечего. Все трое молча вошли в стеклянную кабину.
        Кроме публичного дома, в небоскребе размещалось множество магазинов и салонов, так что лифт останавливался почти на каждом этаже. Заходили по большей части гуманоиды: люди, серокожие лысые незийцы с заостренными ушами, лимонно-желтые шиайтиане, краснобровые гинтийцы, постоянно выглядевшие сердитыми из-за особенностей мимики. Один раз вошел, пританцовывая на длинных щупальцах, лоснящийся иссиня-черный синисс. Кое-кто из пассажиров подался назад, другие никакой реакции не выказали.
        - Поразительное существо, - прошептал Лиргисо, и автопереводчик так же тихо продублировал сказанное. - Интересно, с ним можно заниматься любовью?
        - Заткнись, чертов маньяк, - прошипела Тина.
        К счастью, синисс, вскоре покинувший лифт, их не услышал. Через этаж вошла женщина с неестественно глянцевой, местами воспаленной от перебора с омолаживающими процедурами кожей. В дверях она чуть замешкалась, окинув пассажиров настороженно-гадливым взглядом. Ксенофобка. Странно, что не предпочла гравитационный лифт. Впрочем, некоторые избегали пользоваться гравитехникой, совершенно безосновательно считая ее ненадежной.
        Осмотревшись, женщина встала рядом с Тиной и Стивом. Черный браслет на запястье у Тины она заметила не сразу, а заметив, брезгливо поджала губы, пробормотала: «Что киборги, что роботы…» - и, передернув плечами, шагнула в пустой угол кабины. Там она оперлась о перила и надменно уставилась на панораму города. Стив привлек Тину к себе, шепнул: «Не обращай внимания». Прижавшись к нему, Тина сумрачно смотрела на приближающиеся крыши. Скрываясь от Космопола, она не носила браслет и успела отвыкнуть от демонстративного презрения ксенофобов. Вдруг тишину в бесшумно скользящей вниз кабине разорвал вопль, переходящий в истошный визг - так визжали перед смертью сулламы на Лярне.
        Потом выяснилось, что ничего особенного не произошло. Просто Лиргисо надумал сменить место, шагнул в угол, где стояла женщина, и положил свою зеленую когтистую шестипалую руку на блестящую полоску перил рядом с ее рукой. Ксенофобка от него шарахнулась, осознала, что бежать из кабины некуда, и теперь пыталась вжаться в стеклянную стену, заходясь визгом. Другие пассажиры переглядывались. Стив рывком оттащил энбоно, однако женщина не успокоилась. Тина взглянула на Лиргисо: тот улыбался одними уголками губ.
        - Что ты ей сделал?
        - О чем вы, изумительная кхей-саро?
        Лифт остановился, в кабину ворвался полицейский-незиец.
        - Что происходит?
        Стив одной рукой взял за локоть Тину, другой энбоно, приготовившись телепортироваться, если зайдет речь о документах. Женщина продолжала визжать, теперь уже с перерывами.
        - М’гис, что случилось? - повысил голос полицейский.
        - Вот этот - зеленый! - Она показала на Живущего-в-Прохладе. - У него там восемь пальцев, как у паука! Я чуть не умерла, когда увидела… А мне нельзя нервничать! И еще у вас тут киборги ездят, их же нельзя пускать туда, где люди, пусть они будут вместе с машинами! Мало того, что все остальные, как салат вперемешку…
        Принадлежащие к разным расам пассажиры начали проявлять признаки недовольства. Серокожий полицейский тоже нахмурился.
        - М’гис, вы должны покинуть лифт, - потребовал он сухо. - Вы нарушаете общественный порядок.
        Женщина подчинилась, проворчав напоследок:
        - Нелюди, и все у вас тут не как у людей…
        Кабина поехала дальше. Тина молча показала Лиргисо кулак.
        - Не притворяйтесь, что вы сердитесь, великолепная кхей-саро. - Он уже откровенно улыбался. - Все равно не поверю!
        Когда они вышли на улицу, накрытую тенью небоскреба, Тина потребовала объяснений. Лиргисо заявил, что всего лишь хотел сменить точку обзора, чтобы получше рассмотреть панораму. Им надо было миновать несколько маленьких кафе под термонавесами, и Лиргисо, внезапно свернув, уселся в плетеное кресло.
        - Я хочу получить бокал сока. Пусть приготовят из свежих фруктов без сахара.
        - Через полчаса ты должен сидеть за компом, - напомнил Стив.
        - Сначала сок. Я безвозмездно делаю для вас работу, которая относится к разряду высокооплачиваемых. Я занимаюсь этим в одиночку, хотя у людей принято, чтобы информационные пакеты такого рода готовили группы специалистов. Вы меня выжимаете, как лимон!
        Тина села в соседнее кресло. Несмотря на свою антипатию к Лиргисо, она признавала, что насчет работы он прав.
        - Это нужно для того, чтобы Галактическая Ассамблея оказала помощь твоему миру, - заметил Стив.
        - Но в быстром выполнении работы заинтересованы прежде всего вы, - парировал Лиргисо. - Чтобы поскорее добраться до моего патрона, и без вас несчастного.
        Сдавшись, они заказали сок для него и по чашке капуччино себе.
        - Чем он несчастен, твой патрон? - хмыкнула Тина. - Он приносит несчастья другим, а сам, по-моему, процветает.
        - Я ведь уже говорил, он ксенофоб - вроде этой милой представительницы вашей расы в лифте. Ему приходится притворяться человеком, и он непрерывно мучается, словно его пожирает Фласс, но никак не может пожрать до конца. Стив, вы его убьете?
        - Сдам Космополу. Эти ребята давно мечтают с ним познакомиться.
        Им принесли кофе и бокал сока. Взяв чашку, Тина сказала:
        - Все-таки эту пакость в лифте ты устроил нарочно!
        - Кхей-саро, я впервые увидел, что вы готовы заплакать, - улыбнулся Лиргисо. - Она вас обидела, и я хотел отплатить ей. Только не делайте вид, что вам ее жалко.
        - Во-первых, плакать я неспособна, как и любой тергаронский киборг. Во-вторых, лучше иметь дюжину врагов, чем одного защитника наподобие тебя!
        - И еще меня раздражают ксенофобы, - пригубив сок, добавил Лиргисо. - На Лярне у меня были с ними проблемы.
        - Разве среди тех, кто работает на Лярне, встречаются ксенофобы? - Стива это заявление удивило. - Я-то думал, что твой патрон хоть немного соображает, кого туда посылать.
        - Есть разные уровни ксенофобии. У одних она проявляется постоянно, у других только при тесных контактах. Тина, не убьете меня на месте, если я кое-что расскажу?
        - Нет, - с некоторым сомнением отозвалась Тина. Она подозревала, что расскажет он что-нибудь гнусное, но информационный пакет еще не готов, и убивать Лиргисо рано.
        - У меня были интимные контакты с людьми-ксенофобами. Доходило до судорог и обмороков, хотя ничего страшного я не делал. Интересно, что один из них после этого излечился от ксенофобии… Великолепная кхей-саро, у вас глаза горят, как у разъяренного лсаньяга!
        - Я тебя когда-нибудь потом убью, - пообещала Тина. - Обязательно. У тебя больше нет будущего, понял?
        - Идем, - взглянув на часы, угрюмо позвал Стив. - Время вышло.
        Лиргисо молча встал. Вероятно, он пожалел, что настолько разоткровенничался.
        Черный граненый цилиндрик с рубином на конце снился Аделе каждую ночь. В этих снах она искала его, или пыталась украсть, или видела издали, а когда подходила - он исчезал. Ключ от яхты Гуннара-Виллерта. Ключ к счастливой жизни. Справедливая награда за все страдания и потери, которые ей довелось пережить.
        Заветный ключик, однако, хранился у Виллерта, который, вернувшись в Линоб, наорал на Аделу, навестив ее на вилле в Песчаном предместье всего один раз. Его особо ценный заместитель все-таки уцелел и нашелся, что в принципе было хорошо, но нашелся не лучшим образом - вроде бы его мельком видели в какой-то лярнийской глухомани в компании киборга, и вот это уже было отвратительно.
        - Эта дрянь-киборг молчит, хотя я готов к переговорам. А все из-за тебя! Кто тебя просил вышвыривать ее на Лярн? - выговаривал Гуннар нервным фальцетом. - Как будто мой многострадальный народ без киборга мало натерпелся… Дура! Сиди здесь и высовываться не смей!
        Только мысль об установке, смонтированной на яхте, заставила Аделу придержать язык и не нахамить в ответ. Человек, в которого она когда-то была влюблена, оказался дерьмом и впридачу лярнийским императором (ладно хоть не Наполеоном), но установка ей нужна. Блуждая по комнатам виллы, обставленным в тяжеловесно-наивном стиле эпохи колонизации Валгры, она пыталась придумать, как пробраться на яхту. Иногда начинала молиться Богу, прося послать ключ, иногда обращалась с мысленными призывами к дьяволу, предлагая свою душу в обмен на черный цилиндрик с рубином. Ни Бог, ни дьявол не откликались.
        Глава 19
        Манокарское консульство на Незе устроило выставку под девизом «Манокарская культура - спасение человечества». На улицах раздавали красивые пригласительные билеты. Посетителей угощали айгой - традиционным горьковато-сладким хмельным напитком, который Тине когда-то нравился. Большие голографические снимки знакомили с манокарским образом жизни: чистые города, порядок на производстве, послушные и прилежные дети, скромные манокарки в длинных платьях и полупрозрачных вуалях, дисциплинированные работники, ответственные руководители, мужественный и мудрый президент Ришсем, сменивший скончавшегося Пенгава… Все это выглядело привлекательно, если не знать, что основа «манокарского образа жизни» - хорошо отлаженная система телесных наказаний и подавления личности. Обладай Тина способностями Стива, она бы, пожалуй, вернулась на Манокар - не затем, чтобы захватить власть, как предлагал Лиргисо, а чтобы разнести эту систему вдребезги.
        Упершись сжатыми кулаками в прогнувшуюся поверхность гелевой кушетки, Тина смотрела на вмонтированный в белую стену экран. Надо было сразу переключиться на другой канал. Воспоминания детства поднимались мутной волной, и ей приходилось прикладывать усилия, чтобы вынырнуть из этой волны. Пусть она давно уже не манокарка, а тергаронский киборг - слишком хорошо она знала цену той слащавой лжи, которую преподносило консульство гостям выставки.
        Поглаживающее прикосновение к плечу.
        - Я вижу, кхей-саро, вас пугает мир, из которого вы пришли?
        Она выпрямилась, только теперь почувствовав, в какой напряженной позе сидела. Неудивительно, что Лиргисо это заметил.
        - Не пугает, не надейся. - Тина сбросила его руку. - Всего лишь не нравится.
        - Мне он тоже не понравился, кхей-саро. Стиль Манокара удручающе жалок. - Взяв лежавший на кушетке пульт, Лиргисо выключил телевизор и сел рядом. - Напоминает Харл, где меня приговорили к смерти.
        - Ты еще не закончил свою работу.
        - Уже закончил. Можно поцеловать вас? Кусаться не буду.
        Что-то он слишком обнаглел - верный признак того, что она неважно выглядит.
        - Ты кое о чем забываешь, - повернувшись к нему, прищурилась Тина. - О том, что я даже в самом плохом состоянии намного сильнее тебя.
        - Физически, - улыбнулся Лиргисо.
        - Ты опять зарываешься!
        - И вы опять меня ударите? - В его желтых глазах мелькнула насмешка.
        Ударить его сейчас - это будет ее проигрыш. Оба это понимали.
        - Великолепная Тина, вас расстраивает то, что я не боюсь вас? Не обижайтесь. Я энбоно, и я привык, что кхейглы намного сильнее меня, но я никогда их не боялся. А некоторые боятся настолько, что даже близко к ним не подходят. - Он усмехнулся. - Несчастным приходится всячески это скрывать, чтобы не потерять свой статус. Вы сильнее кхейглы, вы способны голыми руками убить суллама… но у вас нет моей закалки, как называют это люди. Та борьба за статус, которую можно наблюдать в человеческих сообществах, - лишь бледная тень того, что происходит у нас.
        Сначала напоминание о Манокаре. Теперь Лиргисо решил, что настало время бросить ей вызов. Можно запереть его во второй комнате, раз работа над информационным пакетом закончена, но как же он будет доволен, если расценит это как отступление!
        - Ты имеешь в виду конкуренцию?
        - Это нечто большее. Ваша конкуренция обычно преследует материальные цели - захватить рынок, переманить потребителей, прихожан или избирателей, получить больше денег… Наша борьба за статус - это конкуренция ради конкуренции. Главная награда - прежде всего сам статус, а не те выгоды, которые он приносит. Знаете, чего больше всего боится любой энбоно? Не Фласса, не нашествия сулламов и не Злого Императора, то бишь моего невезучего патрона, а потери статуса. Этот страх каждого из нас преследует с детства. Утратить статус можно из-за сущего пустяка - из-за того, что кто-то выставил тебя на посмешище, из-за того, что ты сделал что-то не так, как принято… В Могндоэфре постоянно идут игры и плетутся интриги, столь же сложные по сравнению с человеческими, насколько это здание, в котором мы находимся, сложнее деревенской лачуги. Цель - повысить свой статус или разрушить чужой. Иногда чужой статус уничтожают просто так, без вражды, без корысти… Проигравшие уходят во Фласс. Вам страшно?
        - Меня все это коробит, - пожав плечами, согласилась Тина. - У вас ненормальное общество. Надеюсь, что после контакта с Галактикой жизнь на Лярне изменится.
        - Мне тоже интересно, что будет после контакта, кхей-саро. Наши войны за статус протекают бескровно, без физического насилия. У энбоно не принято драться, для этого есть неги. Организация патрона - нелегальное исключение. Та дуэль, которую я устроил Тлемлелху на берегу Фласса, по нашим меркам дикость, тем более что мы оба Живущие-в-Прохладе. - Он ухмыльнулся. - Просто прелесть, как Тлемлелх растерялся! В Могндоэфре дуэли такие: энбоно выставляют друг против друга своих бойцовых негов и те дерутся между собой, обычно насмерть. Изредка бывают дуэли на пистолетах между самими энбоно, это уже щекочущая нервы экзотика. В борьбе за статус физическая сила ничего не значит, побеждают самые умные и жестокие. Даже странно, что Тлемлелх, с его-то несравненным умом, прожил так долго… Впрочем, он забавен, и никто не принимал его всерьез, поэтому на его статус не покушались. Я бы тоже не стал его трогать, если бы не риск, что он загубит завод на канале. Вы не справлялись, как он себя чувствует?
        - Тебе-то какое дело? - с неприязнью спросила Тина.
        - Я бы хотел, чтобы он поправился. Не верите? К сожалению, вы считаете меня извергом, способным только на злобные чувства, в то время как мне знакома вся палитра эмоций.
        - Ну да, зеленым ты только кажешься!
        - Почему кажусь?.. - Лиргисо на миг опешил. - У меня действительно зеленая кожа…
        - Это из человеческого анекдота, - объяснила Тина. - Означает, что ты якобы не такой, каким тебя считают.
        - Не якобы, кхей-саро. Вы составили удручающе примитивное представление обо мне. Вы умны, однако у вас есть склонность к упрощениям, как и у других людей, с которыми я имел дело. Тлемлелх перестал быть для меня проблемой и больше не нужен мне в качестве безвольного орудия, поэтому сейчас я могу позволить себе роскошь пожалеть его. В Могндоэфре жалеть других опасно - кто-нибудь воспользуется этим, чтобы разрушить твой статус. Такие наклонности, как у вас, для энбоно убийственны! Меня много раз пытались загнать во Фласс, но кончалось это тем, что Фласс получал на десерт моих противников. Кстати, вам известно, что смерть во Флассе очень болезненна? Это все равно что утопиться в серной кислоте. Однако у нас принято уходить во Фласс. Я давно решил, что, если мне придется добровольно умереть, я сделаю это на берегу Внутреннего моря, среди цветов, с помощью сверхдозы какого-нибудь приятного снадобья вроде слиионгха или куунайгро… Могндоэфра была бы шокирована таким самоубийством!
        - Жаль, что ты не сделал этого в самом начале своей карьеры.
        - Да вы еще более жестоки, чем я! - Лиргисо пошевелил слуховыми отростками - сложный жест, Тина не знала, что он означает. - Мало того что я влюблен в существо чужой расы, так оно еще и жаждет моей смерти… Очаровательная ситуация! Итак, о статусе, изумительная кхей-саро. Чтобы выжить и завоевать высокий статус в Могндоэфре, надо быть безжалостным, расчетливым и гибким. Есть, конечно, и другие составляющие - таланты в разных областях, хороший вкус, внешность… Не знаю, находите ли вы меня привлекательным, но по нашим меркам я красив. Однако все это второстепенные факторы… Смотрите, - дотянувшись, он взял со стола листок бумаги и смял в кулаке, - то же самое я способен делать с чужой волей. Я вам не нравлюсь, но будь я иным, меня бы давно пожрал Фласс. В последние годы я уже перестал опасаться за свой статус, зато меня боялись все. Так что не думайте, великолепная Тина, что вы смогли бы противостоять мне. - Он с улыбкой смотрел ей в глаза. - Ломать вас до конца я не стал бы, но я бы разрушил ваши иллюзии относительно того, кто из нас сильнее. Вы хотите меня ударить?
        - Я не сделаю того, что ты ждешь.
        - Прекрасно, кхей-саро, я все же сумел кое-чему научить вас.

«Да, ты лучше меня умеешь играть в такие игры… Но это еще не значит, что я обязана оставаться в твоей игре. Тлемлелх на том и попался, что вовремя не сделал шаг в сторону. Ты не учел, что у меня тоже есть кое-какой опыт: когда-то я вырвалась с Манокара - и после этого ты на что-то рассчитываешь?»
        - Сейчас я налью себе вина, и мы продолжим беседу. - Лиргисо с улыбкой поднялся и направился к столу. - Вам что-нибудь налить, изумительная кхей-саро?
        - Подожди.
        Он обернулся. Шагнув к нему, Тина наотмашь треснула по треугольной зеленой физиономии. Живущий-в-Прохладе не упал только потому, что наткнулся на стол. Бутылки задребезжали. Выпрямившись, он молча потрогал щеку.
        - Как видишь, я снова сделала то, чего ты не ожидал.
        От облегчения Тина засмеялась. Сковывавшее ее наваждение исчезло - и Манокар, и Лиргисо против нее бессильны. Наверное, энбоно решил, что она злорадствует, но ей было все равно, что он думает.
        - Лучше не забывай, что у меня есть перед тобой одно важное преимущество.
        - Ну да, кхей-саро. - Он все-таки выдавил кислую улыбку. - Ваша сила.
        - Нет, не сила. То, что я права. И не думай, что устанавливать правила игры будешь ты!
        Неопределенно пошевелив слуховыми отростками, он примирительным тоном спросил:
        - Можно, теперь я налью себе вина?
        - Сначала выброси свои бутылки в мусоропровод, как это делаем мы со Стивом. Рабов здесь нет и не будет.
        - Хорошо, кхей-саро, - покладисто вздохнул Лиргисо.
        Тина включила телевизор и начала перескакивать с канала на канал в поисках хорошей музыки. Незийские танцы на морском пляже, под перезвон серебряных колокольчиков. Можно оставить. Лиргисо, звякая пустой лярнийской тарой, несколько раз прогулялся в коридор и обратно, после чего вернулся к ней с бокалом вина.
        - Вы доказали свое превосходство, великолепная Тина, давайте помиримся? Что это за человеческий анекдот, на который вы сослались?
        - Про лягушку. - Вряд ли он совсем отказался от поползновений подавить ее, но на ближайшее время притихнет, так что можно поддержать разговор. - Это небольшое животное с гладкой зеленой кожей, живет в воде. У нее спрашивают: почему ты такая зеленая? Лягушка отвечает: вообще-то я белая и пушистая, просто сейчас болею. Ты такой же.
        Энбоно не улыбнулся. Его слуховые отростки напряженно шевелились.
        - Что значит - я такой же? Белый и пушистый?.. Гадость какая… Тина, как вам это в голову пришло?!
        - Это анекдот. Ты спросил - я рассказала.
        - Фласс, я представил, что на мне растет шерсть… У нас иногда рождаются младенцы с шерстью, из-за мутаций. Мы сразу отдаем их Флассу. Изредка бывает, что у взрослых энбоно вдруг вырастают на коже шерстинки - это полная потеря статуса, уход во Фласс. Каким извращенным воображением надо обладать, чтобы сочинить такой анекдот! Бедный патрон сильно мучается из-за того, что у него на теле волосы… Не хотел бы я с ним поменяться.
        - И после этого ты утверждаешь, что ты не ксенофоб?
        - Я не ксенофоб, кхей-саро. - Живущий-в-Прохладе усмехнулся криво и немного нервно. - Мне приятно общаться с привлекательными людьми, но переселиться в человеческое тело я бы не хотел. Чтобы на мне росли волосы, патрон упаси… Хотя ни от чего он не упасет, мой патрон. Вы заметили, что энбоно - самая красивая раса? Мы привыкли ходить обнаженными, не считая плащей, поскольку наша нагота безупречна. А большинство людей, когда заставишь их раздеться, сразу теряют уверенность и чувствуют себя беззащитными… - По отвердевшему лицу Тины он понял, что его понесло не туда, и плавно сменил тему. - Энбоно с шерстью - это уродство, от такого зрелища стошнит даже Фласс. Извините, кхей-саро, преувеличиваю: тех несчастных, у кого есть шерстинки, Фласс пожирает как ни в чем не бывало. Однако вы проявили изрядную жестокость, рассказав мне этот анекдот! В доме у Ольги я видел некое странное существо - белое и пушистое, с серыми траурными пятнами, а глаза желтые, как у меня. Фласс, как чудовищно я бы выглядел с такой шерстью…
        Тина пожала плечами: она не понимала, с чего он так разволновался. Допив вино, Лиргисо поставил бокал на стол и ушел в ванную. Плеска воды не было слышно, и Тина заподозрила, что он рассматривает себя в большом, во всю стену, зеркале, дабы удостовериться, что на теле нет шерстинок. Никогда бы не подумала, что его можно так пронять!
        Стив вернулся, когда небо за окнами начало розоветь, а выше роя аэрокаров, на запретном для частного транспорта уровне, зависли машины воздушной полиции, как обычно в час пик. На угрюмом лице Стива алело несколько свежих царапин.
        - Кто тебя так?
        - Где? - Он поставил на пол спортивную сумку.
        - У тебя лицо расцарапано.
        - Я и не заметил… Одна проститутка с Валгры.
        - Она решила, что ты ей недоплатил?
        - Хуже - я доставил ее домой в целости и сохранности. Мы с ней не сошлись во мнениях насчет Лиргисо. - Царапины почти мгновенно затянулись, на темном от загара лице остались пятна засохшей крови. - Телепортировать сразу четверых, особенно когда тебе норовят вцепиться в рожу…
        - Есть что-нибудь новое о Лиргисо?
        - Есть, и это вряд ли его обрадует. Где он?
        - Ванну принимает. Пакет закончен, завтра передадим его силарцам.
        Стив вышел в квадратную прихожую и неприветливо потребовал, чтобы Лиргисо убирался из ванной. Вскоре тот появился, кутаясь в махровый халат. Его слуховые отростки были напряжены, хотя и не свернуты.
        - Тина, что его рассердило?
        - Не знаю. Ну как, шерсть не выросла?
        Отростки дернулись и снова медленно расправились.
        - Кхей-саро, это не слишком достойно с вашей стороны. - В желтых глазах Живущего-в-Прохладе сверкнула злость. - Волосы на теле - это кошмар для каждого энбоно: тот, у кого они появляются, уходит во Фласс, от этого даже самый высокий статус не спасет. Их появление непредсказуемо. Видимо, из-за каких-то нарушений в обмене веществ… Вы не должны позволять себе такие мерзкие издевки! Я все еще люблю вас, но могу и возненавидеть. За время нашего знакомства вы дали мне уже несколько поводов для мести, в то время как я вам - ни одного.
        - Если растут лишние волосы, надо делать эпиляцию, а не уходить во Фласс. Надеюсь, после контакта это дойдет даже до Живущих-в-Прохладе! А что касается твоей любви и ненависти - для меня это не имеет значения.
        - Тлемлелх тоже так думал, когда бил меня в аэрокаре, - почти шепотом сказал Лиргисо, и так же тихо прозвучал перевод фразы.
        - Ты будешь мне угрожать?
        Энбоно промолчал. Потом налил себе вина и устроился на подоконнике. Его безучастно-элегантные жесты говорили о спокойствии, однако подрагивание слуховых отростков выдавало напряжение - словно ему постоянно приходилось делать усилия, чтобы не позволить им свернуться. За его спиной пламенел закат и роились машины. Вернулся Стив, кровь с лица он смыл.
        - Я побывал в твоем загородном поместье, - сообщил он, прислонившись к косяку. - В том, где у тебя ангар с двумя аэрокарами и яхтой. Это все твой личный транспорт?
        - Аэрокары мои, яхта принадлежит организации. Поскольку я считаюсь замом патрона, у меня она и стоит.
        - Я еще и файлы в твоем компе просмотрел. У вас две сырьевые базы в соседних звездных системах - там автоматика или живой персонал?
        - Люди и неги. Мы добываем там полезные ископаемые, в Обонгде все давно выработано. Условия вполне терпимые, мы не заинтересованы в повышенной смертности обученного персонала. - Энбоно усмехнулся. - Если не верите, давайте слетаем туда с инспекцией.
        - Кроме баз, там что-нибудь есть?
        - Руины. Это планеты из тех, где патрон когда-то выжег атмосферу. Очень печальное зрелище, обладателям слабых нервов смотреть не рекомендуется.
        - Ладно. Я там еще побываю.
        - Пожалуйста, могу составить компанию. Заодно убедитесь, что менеджер я хороший. Можем и Тину пригласить, но боюсь, ей станет грустно, когда она увидит останки цивилизации…
        - Сейчас тебе станет грустно, если будешь болтать лишнее, - предупредила Тина.
        Лиргисо молча поднес к губам бокал, его слуховые отростки как будто расслабились. Комнату наполнил, окрашивая мебель и стены, розоватый свет; иногда по стенам скользили тени проносящихся за окнами машин. Стив скрестил на груди руки.
        - Мариола Годжи, Фалех Камнак, Йован Ятаров, Дирк Легран. Тебе о чем-нибудь говорят эти имена?
        Секундная заминка. Потом энбоно, поставив бокал, ответил:
        - Это люди с Валгры, которые находились у меня в имении. Когда я видел их в последний раз, они были живы и здоровы.
        - Что ты можешь сказать о них?
        - Мариолу прислали мне с Валгры, она профессионально занимается сексом. Она никогда не вызывала моего недовольства, поэтому я обращался с ней хорошо.
        - Совпадает. - По лицу Стива скользнула смазанная тень аэрокара, потом оно опять высветилось, длинное, с неправильными резкими чертами. - Мариола Годжи неплохо там адаптировалась и чуть глаза мне не выцарапала за нелестный отзыв о Лиргисо.
        - Жаль, если вы ее убили. - Живущий-в-Прохладе снова взял свой бокал с черным лярнийским вином. - Она была очень искусна в любви.
        - Я никого не убил, все четверо сейчас на Валгре. Надеюсь, у них хватит ума лечь на дно, пока я не разберусь с твоим патроном.
        - Зачем вы забрали Мариолу? Она говорила, что у меня ей лучше, чем на Валгре.
        - Учитывая, что ты не вернешься, я доставил ее домой.
        - Почему не вернусь? - Слуховые отростки завибрировали, пытаясь, вопреки воле хозяина, свернуться в спирали.
        - Что ты скажешь об остальных? - Стив проигнорировал вопрос.
        - Йован Ятаров и Фалех Камнак - преступники с Валгры. Подарочек патрона, который убежден, что кадры такого рода - самый подходящий контингент для работы на наших заводах. Я пытался с ним спорить, но это бесполезно. Он боится образованных людей, лишенных криминальных наклонностей. - Насмешливая гримаса ясно дала понять, как Лиргисо относится к мнению своего начальства. - Считает, что они доведут его до беды, поэтому опираться надо на преступников. Как я буду налаживать работу с таким персоналом - уже не его проблема. Фалех и Йован завербовались на Лярн, спасаясь от полиции. У валгрианских преступников своя иерархия, и считается, что эти двое имеют право на привилегии. На заводе они бездельничали, заставляя других работать вместо себя. Любопытно, что люди принимали это как должное, но менеджеры-энбоно заметили и сообщили мне. - Он усмехнулся. - Я решил, что привилегированные преступники - лишнее звено в управлении производством, зато для моих тренировок это подходящий материал. Чтобы поддерживать форму, я должен отрабатывать приемы на живых противниках. Больше они ни на что не годились - тупые,
грубые, злобные твари. Стив, вы вряд ли оказали хорошую услугу Валгре, выпустив их на свободу.
        - Я до сих пор ничего не услышал от тебя о Дирке Легране.
        - Я спас ему жизнь.
        - Вот как? - Стив с иронией приподнял бровь.
        Слуховые отростки Живущего-в-Прохладе задрожали сильнее, словно были самостоятельными существами и совсем не интересовались отчаянными усилиями Лиргисо скрыть свои чувства. Видимо, вопрос о последнем из четверых был самым скользким.
        - Это кадровая ошибка патрона. Его люди на Валгре случайно завербовали не преступника, иногда такое бывает. У Дирка не было денег, чтобы продолжить учебу в университете, и он пришел в фирму, которая набирала новую партию работников для наших заводов. Когда он попал на Лярн, ему не понравилось то, что надо носить костюм нега, вдобавок ему сказали, что домой отсюда не возвращаются. Наркотики, которые мы выдаем людям, он тоже не употреблял. Вскоре он сбежал, его поймали. В соответствии с инструкциями патрона его следовало убить, но я пожалел его. Узнай об этом патрон, я бы получил нагоняй. - Лиргисо натянуто рассмеялся.
        - Дальше?
        - Я увез его к себе в загородное имение. У меня там отлично вышколенная прислуга и люди могут ходить без маскировки. Я отнесся к Дирку доброжелательно, однако после того, как мы некоторое время поговорили, он вдруг начал волноваться и попытался меня ударить. Мне пришлось применить силу, чтобы успокоить его. Думаю, прислуга кормила его в мое отсутствие, как и других людей. Стив, я не понимаю, что вам не нравится. Я проявил гуманность, сохранив ему жизнь.
        - Ты еще предложил ему очень гуманный выбор, помнишь?
        - Для него был выбор между жизнью и смертью, и я сделал выбор в пользу жизни… - туманно ответил энбоно, в то время как его слуховые отростки слегка свернулись.
        - Лиргисо предложил ему выбрать между сексом и тренировками, - объяснил Стив, повернувшись к Тине. - Это было за день до того, как вы похитили Лиргисо. В течение всего этого времени Дирк выбирал и чуть не сошел с ума. Когда я нашел его, он был порядком истощен, поскольку начал голодовку. На Валгре я устроил его в клинику, обещали выходить.
        - Я же не виноват, что так долго отсутствовал, это был произвол великолепной Тины. По крайней мере, благодаря мне он остался жив… Для моих тренировок он заведомо не годился - недостаточно крепкий и драться не умеет, но мне было интересно, какой выбор он сделает. - Лиргисо улыбнулся. - Его одинаково пугали оба варианта.
        Звякнул, упав на пол, бокал. Остатки густого вина выплеснулись черной кляксой. Качнувшись в оконном проеме, Живущий-в-Прохладе схватился за грудь, слуховые отростки свернулись в спирали.
        - Тина, убери его отсюда, - услышала она хриплый голос Стива. - Скорее!
        Вскочив, Тина схватила энбоно за локоть, дотащила до второй комнаты и втолкнула внутрь. Лиргисо был бледен и продолжал держаться за грудь.
        - Тина, включите медавтомат! У меня сердечный приступ.
        - За свою драгоценную шкуру ты дрожишь! - с отвращением бросила Тина, но медавтомат, специально для него доставленный с Лярна (первый отдали в силарскую миссию вместе с Тлемлелхом), включила. Захлопнула дверь, щелкнув замком, и вернулась к Стиву.
        Тот сидел на полу возле дверного косяка, его лицо было мокрым от пота, на скулах играли желваки.
        - Я чуть не убил его, - сообщил он все так же хрипло. - Я же обещал, что не убью…
        - Все в порядке. - Тина села рядом, взяла его шершавую руку с крупными сильными пальцами. - Ты к нему даже шага не сделал.
        - А мне и не надо… Я могу остановить сердце. Когда искал тебя на Валгре… - Его голос пресекся, но потом он продолжил: - Сначала я пытался запеленговать твою метку, потом начал обшаривать все помещения, где сигнал экранируется. Под некоторыми округами есть катакомбы с экранировкой, заброшенные, там обитает такой же народ, как в ульях. Я там на всякое насмотрелся. И убил нескольких… пока не понял, что это делаю я, и не научился с этим справляться. Самому тошно. Знаешь, я ведь и правда не человек…
        Тина крепко обняла его и прошептала:
        - Какое мне до этого дело…
        Закатный свет ушел, в синеватом сумраке сугробами белела гелевая мебель. Звуки, изредка доносившиеся из-за двери, свидетельствовали о том, что Лиргисо жив.
        - Прикончил бы его, если б не обещание, - сказал Стив, прислонившись затылком к стене. - Я могу остановить сердце, только если нахожусь рядом и вижу… объект.
        - К черту его. Мы найдем, где его изолировать, и пусть живет воспоминаниями. Эта сволочь по-настоящему боится только двух вещей: потерять статус и обрасти шерстью.
        - Как это - шерстью?
        - У них на Лярне такая фобия. Я случайно узнала, когда рассказала ему анекдот про лягушку.
        За окнами, совсем близко, проплыла машина, по комнате метнулось бледное пятно света.
        - Завтра на Валгру? - спросила Тина.
        В районе Орибского архипелага штормило. Взбаламученная серо-зеленая вода с клочьями пены и водорослей, серый туман вместо неба, перспективу скрывает растворенная в воздухе морось. Словно Нез решил напоследок показать, что не всегда здесь туристический рай.
        Они стояли впятером на скользком камне, налетавший порывами ветер толкал в спину. Тина ждала, что из моря поднимется тягучий темный язык Фласса, но вместо этого над волнами начали возникать и разворачиваться бледные прямоугольники, постепенно складываясь в сложную фигуру из раздела парадоксальной геометрии. Отростки Фласса, протянутые через гиперпространство в другие миры. Силарцы, до последнего времени не знакомые с их природой, называли их дволлами, а Тина, впервые увидев их на Рошегене, про себя называла их «одеялами». Похожи.
        Петр Валов, энергичный и бодрый после нежданно свалившегося отпуска, начал рассуждать о том, что контакт с Флассом решает проблему скоростных транспортировок через гиперпространство. Стив возразил: не решает, поскольку обеспечить предохраняющую оболочку для груза и пассажиров Фласс может лишь при отправке с Лярна. Инспектор насторожился: а мы как же? Моего защитного поля хватит, усмехнулся Стив. Пока они сквозь шум гуляющего над морем ветра перебрасывались фразами, остальные молчали. Клод, впервые вкусивший на Незе нормальной человеческой жизни, выглядел невеселым. Лиргисо был откровенно мрачен. Тина, облепленная мокрой одеждой, удерживала несколько объемистых сумок, и все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не дать ветру утащить багаж в море.
        Наконец в воздухе образовалась головоломная туманно-текучая структура. Надвинувшись, она накрыла пятерых ожидающих - и опять, как в прошлый раз, пещера с фосфоресцирующими стенками, мнимое отсутствие движения… А потом заросший пыльным рыжеватым кустарником берег реки, островки инея. Холод. Валов и Клод покрылись пупырышками, у содрогнувшегося Лиргисо слуховые отростки судорожно свернулись. Тина дискомфорта не ощутила, но отметила, что температура близка к нулю по Цельсию. Спустя мгновение они очутились в тепле, в салоне яхты.
        - Я не знал, где у него точка выхода, - извинился Стив. - До сих пор я пользовался дырой в Яганле.
        На Валгре было спокойно. Теперь надо подготовить почву для дипломатов Галактической Ассамблеи: их целью будет Лярн, однако попасть туда можно только через Валгру. Информационный пакет по Лярну (несмотря на свое подавленное состояние, Лиргисо огрызнулся, что им следовало бы указать его авторство) отдали силарцам. Те сообщили, что Тлемлелх через некоторое время сможет встретиться с представителями Ассамблеи как контактер. Тине разрешили с ним проститься, и она отметила, что выглядит он уже получше. По крайней мере, он снова был способен улыбаться.
        Стив собирался начать атаку сразу после того, как станет известно, где скрывается Гуннар Венлеш. Инспектору и Клоду предложили до развязки остаться на яхте, оба не возражали. Энбоно заперли в отдельном боксе.
        - Тина, что же вы со мной делаете… - вздохнул он, когда Тина принесла его вещи. - Как долго я буду находиться в таких условиях?
        - Боюсь, что до конца жизни.
        Его передернуло.
        - Фласс… Вы не должны так со мной поступать. Мы с вами похожи - я, как и вы, не могу жить в неволе. Когда-то вы сбежали с Манокара, потому что были несвободны, а теперь запираете в стальной коробке меня?
        - Она не стальная, - окинув взглядом небольшую каюту, возразила Тина.
        - Сталь под этим покрытием. - Лиргисо потрогал серебристо-серый ворс на стене. - Вы похожи на ребенка, который, играя, отрывает голову декоративной ящерице.
        - Ты не очень-то смахиваешь на декоративную ящерицу. Как ты сам поступал с другими? Ты ведь лишил свободы Дирка Леграна.
        - Ну, давайте я ему выплачу компенсацию. Разве я отказываюсь?
        - Ты в любом случае выплатишь компенсацию - и ему, и всем остальным. Я думаю, вам с патроном придется отвечать перед Галактическим судом.
        - Фласс, извращение какое… - Лиргисо театрально зажмурился. - Чтобы меня судили, как преступника! Патрона еще можно, а меня-то за что? Тогда надо судить всех членов нашей организации.
        - Так и будет.
        - И вы наконец-то убедитесь, что я был не самым худшим. Если я причинял людям вред, то оказывал потом медицинскую помощь - в каждой из моих резиденций есть медавтоматы, специально для этого. Я всегда соблюдал меру! Хотите расскажу, что делали другие - те, на кого Стив не собирал досье? Вы после этого ночью не уснете.
        - На суде расскажешь. Настроить тебе кондиционер?
        - Я справлюсь, кхей-саро. У меня на яхте похожая модель.
        - Тогда счастливо оставаться.
        - Тина, хотел бы я вас лишить свободы, - бросил ей вслед Лиргисо.
        Открыть бокс могли только Стив или Тина, переговорный канал на пароле. На этих мерах настояла Тина, опасаясь, что Живущий-в-Прохладе сумеет взять под контроль Клода, если тому опять взбредет в голову поболтать с ним. Клод уже находился раньше в подобной зависимости, а ведь Адела и в подметки Лиргисо не годится! Человек, имевший хотя бы одну такую связь, либо приобретает иммунитет, либо, наоборот, становится очень уязвим для аналогичных воздействий в будущем. Тина подозревала, что у Клода нет иммунитета.
        Через некоторое время Лиргисо все же понадобился. Ей предстояло отправиться в Линоб и на месте выяснить, где засел Гуннар Венлеш. Имидж решает все, как гласит истрепанный, но до сих пор живой рекламный лозунг. Чтобы не быть похожей на Линду Ренон и Тину Хэдис, она надела купленное в Кеодосе боди с гелевыми подушечками, сразу превратившись в тяжеловесно-пышную матрону. Дорогой деловой костюм. Стив отрастил ей волосы до пояса. Потом Тина достала роскошный косметический набор, тоже с Неза, и начала делать макияж. Ей претило это занятие - как и все остальное, чему ее когда-то учили на Манокаре. Сразу всплыли в памяти окрики, наказания, боль… Зло щурясь и сжимая зубы, с трудом удерживаясь от того, чтобы не грохнуть набор об пол, она поглядела в зеркало, на свою едва начатую работу, умылась и пошла к Лиргисо.
        - Какая прелесть, что вы так часто меня навещаете, великолепная кхей-саро! - Живущий-в-Прохладе выглядел оживленным, хотя вряд ли у него было такое уж хорошее настроение. - Как разительно вы изменились… Можно попросить у вас какие-нибудь книги, видеофильмы, записи музыки? Буду очень признателен.
        - Хорошо, только сначала сделай мне макияж. Такой, чтобы меня нельзя было узнать, но человеческий, без всяких там лярнийских полумасок.
        - С удовольствием. Жаль, что не хотите полумаску - это красиво.
        - Мне надо неузнаваемо, а не красиво.
        Работал он долго, нежно прикасаясь к ее лицу и шее - иногда без необходимости, но Тина подавила импульс дать ему по рукам. Для нее сейчас главное - преобразиться, чтобы в Линобе не узнали.
        - Я закончил. Посмотрите на себя, кхей-саро, вот так вы и должны выглядеть.
        Это была не Тина Хэдис. Металлический блеск век, удлиняющие глаза контуры, резко подчеркнутые скулы, темные губы - все это придавало ей недобрый демонический вид и не имело ничего общего с тем, какая она на самом деле.
        - То, что надо. Спасибо. - Поблагодарить все же стоит. - Книги и музыку тебе принесут.
        - Если опять понадобится, обращайтесь ко мне, кхей-саро. Пока я делал вам макияж, вы в некоторой степени находились в моей власти, это было так приятно!
        Равнодушно пожав плечами, Тина вышла. Он помешан на власти, а ей сейчас не до него, ей предстоит вылазка на территорию врага. Стив, слегка изменивший черты собственного лица, доставил ее вниз в аэрокаре и высадил около отеля «Агатовый ферзь» (по его данным и по словам Клода - самый приличный в Линобе отель). Сняв номер, Тина отправилась в город.
        Глава 20
        Это было похоже на разгадывание головоломки: скольжение по перепутанным нитям, перескакивание с одной на другую, узлы, обрывы, тупики. На противоположном конце одной из нитей находился Гуннар Венлеш. Его искала Эвина Маркова с Ниара (под этим именем Тина зарегистрировалась в «Агатовом ферзе»), менеджер косметической фирмы, заинтересованной в вытяжках из внутренних органов хавлашмыров. У Эвины Марковой были кое-какие координаты, скорее всего правильные - Лиргисо выдал их еще до того, как потерял надежду договориться с похитителями. Связываясь, она ссылалась на хороших знакомых на Ниаре, которые давно ведут дела с Валгрой и посоветовали найти Венлеша или Найзер. Эвина говорила низким простуженным голосом, у нее болело горло - аллергия на валгрианскую пыль. Время от времени она доставала баллончик с антиаллергеном, чтобы унять жжение (препарат «Нота», меняющий тембр голоса).
        Обшарпанные третьеразрядные офисы с нагловатыми охранниками. Помятое, зато дорогое аэротакси. Лиловое с белыми орехами соленое мороженое, одинаково ненавистное и Эвине Марковой, и Тине Хэдис, которым ее настойчиво угощали в одном из офисов. В просветах между одетыми в темный металл многоэтажками - мусорные кучи, размножающиеся с помощью ветра. Мутная стеклянная скорлупа над центром Линоба. Приглашения в ресторан (она предложила вернуться к этому вопросу позже, когда у нее пройдет горло). Вездесущая шпана, которую нельзя бить, поскольку это верный способ себя выдать. Порой Тина вспоминала с ностальгией не то что Нез, а даже свое путешествие по Лярну в компании Тлемлелха и Лиргисо: при всех вопиющих недостатках этой парочки они были куда приятнее, чем мутноглазые валгрианские люмпены, неспособные проигнорировать шикарную блондинку. Она вполне понимала Стива - ей тоже хотелось кого-нибудь здесь убить.
        К исходу второго дня как будто появилась нужная нить: в офисе, где кормили мороженым, ей предложили прийти завтра - «для более обстоятельного разговора», как неопределенно выразился сотрудник фирмы.
        Тина послала сигнал, и вскоре ее подобрало такси - приобретенный Стивом битый аэрокар. Прежний владелец утверждал, что машина пострадала в пылевой буре.
        - По Мигону прогуляться не хочешь? - спросил Стив.
        - Давно хочу. Только мне наверняка засадили метку.
        - Она сидит у тебя под кожей около уха, мы ее аккуратненько снимем и оставим в отеле. Костюм для тебя есть, на вилле у Лиргисо я разжился двумя запасными.
        В номере, связавшись с администратором, Тина попросила до утра ее не беспокоить (то ли простуда, то ли аллергия обострилась, а ей надо хорошо выспаться перед деловой встречей), отключила терминал и натянула костюм. Он был поменьше первого, но тоже великоват.
        Стив взял ее за руку, и они оказались на белесой равнине у подножия морщинистых гор цвета слоновой кости. Прямо перед ними торчала по-лярнийски причудливая скальная композиция - Лиргисо объяснил, что когда-то ей специально придали такой вид. Несколько шагов - и они уже на другой равнине, среди ветвящейся голубоватой травы по пояс. Над травой поднимались округлые развалины, похожие на темные раздавленные грибы. По болотному небу ползли облака, светлые, но тоже с прозеленью. Сквозь одно изумрудным пятном просвечивало солнце.
        - Ты уловила момент перехода?
        - Нет.
        - Никто не улавливает. А ведь стык двух пространственных континуумов такой заметный!
        - Для тебя.
        - Если бы в языке были слова, чтоб это описать… В силарском есть, но перевести невозможно. Попробую выучить силарский. А сейчас внимание, прибываем в Мигон!
        Улица, мощенная синеватой полированной плиткой. Какой-то чливьяс шарахнулся от двух невесть откуда свалившихся негов, потом припустил со всех ног и исчез.
        - Обычно это безлюдный уголок, - поглядев ему вслед, заметил Стив.
        - Безлюдный - это точно, - улыбнулась Тина.
        - А как еще-то сказать?
        Одноэтажные дома тонули в зелени, что мешало рассмотреть их архитектуру и яркую мозаику на стенах. Ограду заменяли вереницы стрельчатых арок, затканных то золотистой, то радужной, то молочно-белой паутиной. Шагнув вперед, Тина дотронулась до паутины. Сквозь кожу костюма ничего не почувствуешь, но несколько нитей прилипло и потянулось за пальцами. Со стороны дома донесся сердитый переливчатый окрик: негам не положено так себя вести.
        Стив не стал дожидаться развития событий, и они перенеслись на проспект с закрученными, как спиральные раковины, зданиями - кремовыми, кроваво-коричневыми (у лярнийцев коричневая кровь), синими и сиреневыми. Прохожих было много, но то ли никто не заметил странного появления двух негов, то ли заметившие были настолько шокированы, что предпочли немедленно об этом забыть. Если здесь хватает таких, как Тлемлелх, второй вариант вполне вероятен. Невысокий фигурный бортик делил тротуар на две половины, и Стив потянул Тину на ту, которая предназначалась для
«полуживотных».
        На них косились - и сверкающие драгоценностями царственные энбоно в длинных шелковых плащах, и спешащие куда-то неги и чливьясы. Хорошо хоть не приставали с вопросами. Они ускорили шаг и постарались принять деловитый вид (неги, которые прогуливаются в центре Мигона как туристы, - это, по здешним меркам, наглость), однако на них продолжали коситься.
        - Нам по сравнению с ними не хватает мимики, - шепнула Тина. - И слуховые отростки у нас висят, как бахрома на скатерти, а у них все время в движении. Мы похожи на больных негов.
        Стив показал ей громадные мозаичные площади с фонтанами, по щиколотку залитые теплой водой, и мигонский общественный транспорт - скользящие по многочисленным каналам двухэтажные галеры с сиденьями для пассажиров на верхней палубе и негами-гребцами на нижней. Дождавшись сумерек, они увидели, как вспыхнули зеленоватым светом уличные фонари и засияло изумрудное зарево над застекленными крышами зданий.
        - Красивый мир. Жаль, что такой жестокий.
        - Он не совсем жестокий, - возразил Стив. - Ненамного хуже Валгры, к примеру. Лиргисо и вся организация Сефаргла - это все-таки преступники, с поправкой на аристократизм, а в остальном здесь такой же разброс характеров, как у людей. Ну что, домой?
        Зов Валова настиг их сразу после того, как они миновали межпространственный проход. Инспектор откопал в Сети что-то важное и хотел поскорее показать это Стиву. В номере отеля Стив вернул на место метку и исчез, мимоходом убедившись, что никаких подслушивающих и подсматривающих устройств за время их отсутствия тут не появилось.
        Стянув костюм, Тина завернула его в блестящее вечернее платье, купленное на всякий случай, и убрала в сумку с электронным замочком, вытряхнув другие вещи прямо в шкаф. Умываться не стала, чтобы макияж дожил до завтра. Утром связалась с фирмой, - да, ее ждут в течение дня, - и сообщила Стиву, что отправляется на встречу. Стив ее страхует, пеленгующая аппаратура в полной готовности.
        Такси промчалось над крышами-площадками многоэтажек к грязноватому леднику, накрывающему центр Линоба, и приземлилось около входа - внутрь допускался только наземный транспорт. Офис недалеко, в двух кварталах. Спрятав руки в карманы алого с серебристыми ворсинками жакета, Тина вступила под мутноватые своды купола. Она шла как Тина Хэдис, а не как Эвина Маркова, но вовремя спохватилась, движения стали вальяжными и более женственными: менеджер ниарской фирмы идет на деловую встречу. Чтобы добраться до офиса, надо было обогнуть огороженную металлическими щитами стройку, вокруг которой расползлась черно-бурая слякоть. На секунду Тина приостановилась, высматривая место почище, и свернула направо.
        Это был плохой выбор. То, что на встречу она с первого раза не попала, не имело значения, но вот обвал обстоятельств четыре года спустя, чуть ее не прикончивший, как и предчувствовал Стив… Тина видела несколько фильмов про время, где герои возвращались в прошлое, чтобы предотвратить какое-нибудь событие, причем для этого достаточно было сущей мелочи: переставить на другую полку коробку с компьютерными кристаллами, взять билет на другой рейс. Если бы она смогла вернуться в тот день и сказать самой себе, что свернуть лучше в левый переулок, - это помогло бы? Или выбор маршрута ничего не менял? Потом, когда и эти неприятности остались позади, они со Стивом попробовали проанализировать ситуацию с помощью силарской игры ренгмари, ввели все данные и получили результат: пятьдесят на пятьдесят.
        Приплюснутая машина неведомой валгрианской марки появилась, когда Тина пробиралась вдоль ограждения стройки по растрескавшемуся, полуутопленному в грязи настилу. В машине сидели двое парней и женщина, то ли пьяные, то ли веселые после таблеток люфсы. Поравнявшись с Тиной, машина притормозила и крутанулась на месте, из-под правого переднего колеса ударил фонтан грязи. Внутри заржали. Тина тыльной стороной ладони отерла залепившую глаза массу. Это называется - с возвращением на Валгру!
        Откатившись назад, машина начала разгоняться для новой атаки. Тина слегка повернула левую кисть. Колесо прошито лучом лазера, занос, хруст пластика. Крики. Невменяемый водитель попал в аварию, насчет выстрела вряд ли кто-нибудь заподозрит… После короткой вспышки злорадства Тина ускорила шаг, не жалея больше нарядные полусапожки, свернула за угол - и приплюснутая машина навсегда исчезла из ее жизни. А грязь осталась.
        Она увидела себя в зеркальной стене кафе в начале той улицы, которая вела к офису. Представительная блондинка, с головы до пят забрызганная грязью, с перемазанным лицом. Конечно, всякое бывает… В офисе ей искренне посочувствуют и первым делом предложат умыться - а тогда прощай маскировка.
        Достав передатчик, Тина связалась со своим вчерашним собеседником и сказала, что придет позже, сославшись на форсмажор. Потом направилась к стоянке, на ходу вызывая такси. Через четверть часа, закрывшись у себя в номере, она умылась, переоделась, глянула в зеркальную дверцу шкафа… Макияжа как не бывало. Тина вызвала Стива.
        - Я в отеле. Меня машина забрызгала грязью, пришлось вернуться. Не сможешь притащить сюда Лиргисо и мою косметику?
        - Сейчас будет и то и другое, - отозвался Стив. Он появился посреди комнаты вместе с Живущим-в-Прохладе и с большой золотисто-перламутровой коробкой под мышкой.
        - По-твоему, это была случайность или как?
        - Случайность, - с досадой вздохнула Тина. - Чертова Валгра… Лиргисо, мне нужен такой же макияж, как в прошлый раз.
        - В том же стиле, но другой, - возразил энбоно. - Не стоит повторяться, кхей-саро.
        - Да?.. - спросил вдруг Стив, присевший на край кровати. - Это я Петру… Сейчас, Петр. - Он повернулся к Тине. - Мне надо на яхту. Вызывай, когда закончите, я его заберу. - И исчез.
        - Давай поскорее, - распорядилась Тина, устраиваясь в кресле.
        - Как скажете, великолепная кхей-саро. Кто я такой, чтобы диктовать условия тергаронскому киборгу? - Лиргисо скорчил насмешливо-покорную гримасу. - Всего лишь незаконно захваченный заложник…
        - Ты не заложник, ты преступник. Если Тлемлелх подаст на тебя в суд, это пожизненная тюрьма! Адвокат у Тлемлелха первоклассный, я порекомендовала. Между прочим, он выиграл для меня процесс у манокарского правительства.
        - Ужас. - Лиргисо демонстративно свернул и опять развернул слуховые отростки. - Судиться с несравненным Тлемлелхом, да еще и проиграть…
        - Приступай, - оборвала Тина. Хотела напомнить про белую шерсть, но удержалась: вдруг он в расстроенных чувствах сделает что-нибудь не так.
        - Мы на Валгре? - мягко прикасаясь к ее лицу, осведомился Лиргисо.
        - Да.
        - Где именно, если это не страшная тайна?
        - В отеле «Агатовый ферзь».
        - Типично человеческий интерьер - стандартная роскошь, как это скучно… И зачем на всей мебели эти блестящие кружочки с числом двадцать шесть?
        - Потому что здесь двадцать шестой номер.
        - Значит, кружочки призваны ежеминутно напоминать вам, в каком номере вы живете? Фласс, какая трогательная забота о постояльцах, граничащая с безумием…
        - Это чтобы мебель не перепутали.
        - Вы хотите сказать, что в других комнатах мебель совершенно такая же? Фласс, вот это стиль жизни! Закройте глаза… В наших отелях интерьер в каждом номере индивидуальный, постояльцы выбирают на свой вкус. Если вы откажетесь от бредовой идеи посадить меня в тюрьму, я когда-нибудь приглашу вас на экскурсию по Могндоэфре. Сейчас вот здесь немного подправим… Готово, очаровательная Тина!
        Макияж был выдержан в более темных и резких тонах, чем предыдущий, однако шел ей и еще сильнее менял лицо. В зеркале она увидела, как Лиргисо шагнул к окну, закрытому жалюзи.
        - Стой! Не хватало, чтобы тебя увидели с улицы…
        - Окно выходит на улицу? Я бы хотел прогуляться по валгрианскому городу… Жаль, нам так и не удалось создать костюм, достаточно хорошо имитирующий живого человека.
        - Костюмы негов тоже несовершенны. Лица неподвижны, слуховые отростки болтаются…
        Она не успела договорить, когда Живущий-в-Прохладе расхохотался.
        - Так вы с ними не разобрались?! Даже Стив? О, такого я не ждал от вас! Совсем как в той человеческой шутке, где надо включить неисправный компьютер в розетку, чтобы он заработал…
        - Меня не удивляет твоя бурная радость по поводу того, что кто-то в чем-то не разобрался. Может, все-таки изволишь объяснить, в чем дело? - с угрозой спросила Тина.
        - Только ради моего неоправданно хорошего отношения к вам, кхей-саро. - Лиргисо перестал смеяться, но ехидная ухмылка с его треугольного лица не исчезла. - Наши костюмы лучше, чем вы думаете. Там схема, которую надо всего-навсего включить! Жаль, нет костюма, я бы показал.
        - У меня тут лежит один.
        Тина достала костюм, в котором гуляла вчера по Мигону.
        - Смотрите. - Лиргисо вывернул маску наизнанку. - Вот здесь спрятаны сенсоры и чипы. А вот так оно включается… Теперь, если вы его наденете, электроника будет улавливать и повторять вашу мимику, а слуховые отростки будут слегка шевелиться, как у флегматичного нега.
        У людей-негов, которых она видела на заводе, с мимикой все было в порядке, могла бы и раньше вспомнить.
        - В том костюме, который я забрала у охранника с завода, схема почему-то не работала.
        - Тлемлелх сказал, что вы сполоснули его в бассейне. Наверное, вода попала внутрь. Их не моют, а протирают специальным раствором. Как вы тогда напугали бедного Тлемлелха! - Лиргисо опять ухмыльнулся. - Он ведь решил, что вы освежевали нега из моей прислуги и притащили в дом содранную кожу. Даже в обморок из-за этого упал. Я так хохотал, когда он рассказал об этом…
        - Я давно заметила, что у тебя своеобразное чувство юмора.
        Тина свернула костюм, запихнула в сумку, убрала в шкаф, не выпуская из поля зрения энбоно, который бродил по комнате и рассматривал мебель, время от времени что-нибудь трогая.
        - Кхей-саро, хочу дать вам один совет, - заговорил Лиргисо, когда она задвинула дверцу шкафа. - Вы готовитесь к решающей битве, не так ли? Не спешите предъявлять меня патрону.
        - Неужели тебе перед ним совестно? - с иронией прищурилась Тина.
        - Вы употребили непонятное слово, - выслушав перевод, сказал Живущий-в-Прохладе. - У нас нет адекватного. Смущение и дискомфорт?.. С какой стати я буду испытывать такие чувства? Вам стоит придержать козыри, как называют это люди. Я давно знаю патрона - не может быть, чтобы он не приберег никаких сюрпризов. Возможно, вам понадобится моя помощь.
        - И ты готов помочь? - спросила она недоверчиво.
        - Я готов заключить с вами взаимовыгодный договор. - Лиргисо улыбнулся. - Несмотря на мое нежное отношение к вам лично, помогать противникам без пользы для себя я не буду. Надеюсь, патрон не обманет моих ожиданий и вам придется согласиться на компромисс.

«Надеюсь, что до этого не дойдет».
        В этот раз она без помех добралась до офиса. После получасового разговора о мифическом бизнесе на Ниаре ее наконец-то связали с Гуннаром Венлешем. Тот присутствовал дистанционно: располагающее породистое лицо на небольшом экране. Пока они с Эвиной Марковой торговались, Стив должен был перехватить сигнал, запеленговать источник, сбросить мобильные зонды… Торг длился десять минут. Эвине Марковой не дали окончательного ответа, предложили связаться завтра. Вернувшись в отель, Тина вызвала Стива. Тот появился в не до конца застегнутом бронекостюме.
        - Засек. Он в своем особняке под куполом. Ангара там нет, зонды я выпустил. В этот раз не удерет, - договаривал он уже в салоне яхты.
        Тина бросилась в каюту, на ходу сдирая с себя маскировку. Надев черно-серый тергаронский бронекостюм, собрала в кулак и откромсала двумя взмахами виброножа длинные волосы, чтобы не мешали под шлемом. Умываться некогда. Она усмехнулась: бронекостюм и бластеры на поясе в сочетании с изысканно-демоническим макияжем - тот еще вид, хоть сейчас на обложку журнала.
        Стив стоял посреди салона в броне ниарского космодесантника. В оружии он не нуждался. Петр Валов надел интероператорский шлем и устроился перед мониторами; оставшийся не при деле Клод сидел в углу дивана, напряженно приподняв плечи и сжимая в руках чашку с дымящимся кофе.
        - Грузи информацию, - кивнул Стив инспектору. - Мы пошли!
        Раз. Под ногами хрустнул гравий. Они стояли на дорожке перед ничем не примечательным особняком, под пасмурными стеклянными сводами в центре Линоба. Два. Тина ткнулась плечом в зеркальную дверцу выступающего из стены шкафчика, от удара зеркало треснуло. Они угодили в ванную. Вспыхнул свет - здесь были датчики, реагирующие на присутствие людей. Почти половину помещения занимала громадная золоченая ванна-джакузи. Стив распахнул дверь в коридор. За противоположной прозрачной стеной находился отделанный деревом банкетный зал, там бесцельно ползал, шныряя между стульями, похожий на черепаху робот-полотер. Вдруг он замер, а потом развернулся к стене, из его расколовшегося панциря выдвинулся короткий толстый ствол. Тина и Стив отпрыгнули в стороны, незримая сила швырнула не успевшую выстрелить «черепаху» в угол. Видимо, Стиву удалось повредить механизм, поскольку больше робот не пытался атаковать.
        Они обшарили оба этажа, сломав еще несколько охранных машин, замаскированных под безобидную бытовую технику. До блеска вылизанные апартаменты напоминали скорее экспозицию на выставке мебельного дизайна, чем человеческое жилье. Ни людей, ни андроидов, ни самого Гуннара Венлеша.
        - Что-то здесь не так, - пробормотал наконец Стив. - Это все бутафория… Пошли в подвал.
        В подвале, в кафельном закутке под лестницей, обнаружился наглухо задраенный люк, вроде тех, что в космических кораблях.
        - Ну, конечно, подземный бункер. - Стив оглядел перекрывающую вход стальную плиту и отступил на шаг. - Руческел там.
        Он связался с яхтой. Валов ответил, что информация о деятельности Венлеша-Руческела и его соучастников уже сброшена в Сеть и сейчас идет трансляция того же материала по всем телеканалам. Телевизионщики в панике, а власти решили, что это еще один розыгрыш, затеянный хулиганствующими хакерами, и грозят виновным штрафами.
        За люком находился темный тамбур. Включив укрепленный на шлеме фонарик, Тина повернулась к Стиву, не понимая, почему он медлит. Его лицо за щитком шлема исказилось, как от боли, он пошатывался. Зрачки превратились в два громадных черных провала. Тина позвала его, он не ответил. Удар сзади в позвоночный столб, чуть выше пояса. Ее бросило на Стива, и она успела заметить, как треснул щиток его шлема, а левый глаз превратился в развороченную рану.
        - Стив, очнись!
        Удар в голову. Сознание она не потеряла и вдруг увидела вместо обшитого металлом тамбура белый рифленый потолок. Рядом хрипел и стонал Стив - так бывало всегда при тяжелых регенерациях. Над ней, в тумане, суетился Клод, пытаясь снять с нее шлем. Голова болела. Она и не думала, что у нее что-то способно так сильно болеть… Приподняться невозможно, поврежден позвоночник. «Дать ей воды?» - спрашивал у кого-то Клод. Наконец она услышала голос Стива, уже вполне нормальный: «Отойди, я сам». Стив склонился к ней, лицо в крови, но оба глаза на месте. Боль в голове усилилась, потом пропала. Чуть позже Тина поняла, что способна сесть, и села.
        - Все, - улыбнулся ей Стив. - И с нашими бронекостюмами все.
        - Есть ведь пара запасных, - хрипло отозвалась Тина. - Почему ты отключился?
        - Излучение. То самое, я узнал его. Ты ничего не почувствовала?
        - Нет.
        - Значит, оно действует только на таких, как я. - Отступив от лужи крови, он начал оглядывать свой десантный костюм, пробитый в трех местах, не считая шлема. - Я почти ничего не мог сделать. Сумел, правда, опомниться, чтобы свалить оттуда…
        - А как же твое защитное поле?
        - Излучение его пробивает.
        Тина сняла простреленный шлем. Заведя руку за спину, ощупала броню на спине: дыра не слишком большая, выкидывать костюм еще рано.
        - Бронебойные пули, - объяснил Стив. - Дрянь.
        Клод сидел на диване и смотрел на них с почти суеверным ужасом, его мягко очерченное лицо нервно подергивалось.
        - Твою сломанную ногу я лечил тем же способом, - поглядев на него, бросил Стив.
        В салон шмыгнул автомат-уборщик; выпустив впитывающую бахрому, начал собирать с пола кровь.
        - Опять туда полезем или начнем осаду? - спросила Тина.
        Лезть туда снова ей не хотелось.
        - Стив, он тебя вызывает, - окликнул Валов, поворачиваясь от мониторов.
        - Кто вызывает?
        - Венлеш. Транслирует сообщение в эфир, для Стива Баталова.
        - Открой канал.
        На экране появилось лицо мужчины неопределенного возраста, с крупным, тщательно вылепленным носом, благородным лбом и немного отвисшими подглазными мешками. Гуннар Венлеш. Выеденная оболочка Гуннара Венлеша, захваченная Сефарглом. Они уже знали это лицо по рисункам Лиргисо, а Тина видела его утром в офисе, во время торга.
        - Я тебя слушаю, Руческел, - сказал Стив.
        - Ты подлец, - вздохнул собеседник. - Паршивый клон… Все они умрут из-за тебя! Валгра заминирована, взрывы будут происходить с интервалом в четверть часа. Хочешь цифру, подлец? Три тысячи двести пятьдесят восемь зданий в разных округах, у меня было на это время. А если ты где-то разминируешь, сразу взлетит на воздух все остальное. Давай попробуй - кого-то спасешь, зато убьешь остальных! А все потому, что ты, недоделанный мутант, не захотел оставить меня в покое… Если я нажму кнопку вот на этом пульте, - он потряс предметом, зажатым в кулаке, - система будет активирована и мины начнут взрываться. Когда она включится, я и сам не знаю: может, через минуту, может, через десять часов… Зато после первого взрыва ее уже не остановишь, чертов выродок из пробирки! Все из-за тебя! Я нажал на кнопку, теперь надо подождать… - Он рассмеялся невеселым резким фальцетом. - Или не нажал? Сам не помню… Но до первого взрыва активацию еще не поздно отменить. Просто жмешь кнопку «стоп» на этом же пультике, и все. Пульт у меня, я в бункере под домом. Если не хочешь, чтобы они умерли, - приди и возьми его!
        Изображение пропало.
        - Он спятил. - Инспектор побледнел, это было заметно даже через его свежий незийский загар. - Совсем спятил, в смысле окончательно, с террористами так бывает. Ну, устроит он серию страшных взрывов, а потом же его все равно достанут из этого бункера!
        - Стив, он хочет заманить тебя в ловушку, - тихо сказала Тина. - Ты явишься за пультом и попадешь под удар излучателей. А он сбежит, снова поменяет тело и вернется к своим прежним делам уже как другой человек.
        - Я все-таки попробую достать его. - Стив надел шлем, перед этим выломав пробитый пулей щиток.
        - Вместе попробуем.
        - Ты со мной не пойдешь.
        Он исчез, а десять секунд спустя рухнул на пол, и началась регенерация, похожая на агонию. Потом сделал новую попытку. Третью. Четвертую. Пятую. Шлем в нескольких местах продырявлен. В залитой кровью броне чернели дыры и разрывы. Излучателей в бункере было много: Стив предполагал, что по крайней мере пару ему удалось-таки уничтожить, но оставшихся вполне хватало… Он мог продержаться там несколько секунд, а потом приходилось телепортироваться обратно, иначе был риск провалиться в забытье, из которого не будет возврата.
        Валов связался с местным филиалом Космопола и федеральными органами безопасности, представился и сообщил, что глава преступной организации Гуннар Венлеш, недавно передавший информацию в открытый эфир, запланировал теракты. На том конце уже начали догадываться, что это не хакерский розыгрыш, а дело посерьезней. Особняк Венлеша в Линобе оцепил спецназ, однако штурм захлебнулся: бункер прятался под многослойной толстой скорлупой из корабельной брони. За входным люком - анфилада тамбуров, начиненных автоматикой, готовой разнести гостей в клочья. Впрочем, спецназовцы пока не могли открыть даже первый люк.
        - У него наверняка есть потайной ход, - сказала Тина, когда Стив пришел в себя после очередной регенерации. - Может, он давно сбежал оттуда вместе со своим пультом?
        - Пока я жив, он оттуда не сбежит. Потому что в любом другом месте я его достану.
        - Этот зеленый просит ответить, - позвал их Валов, ткнув пальцем в терминал внутренней связи. - Давно уже. Он в курсе, что делается, еще вчера выпросил телевизор.
        Тина ввела пароль, и на экране появилось лицо Лиргисо.
        - Ты знал о минах? - Будь он перед ней во плоти, она бы ему врезала.
        - Не знал. В такие секреты патрон никого не посвящает. Я всего лишь подозревал, что он припас на крайний случай какую-то каверзу. Как я понял, вы не можете добраться до него из-за излучения? Кхей-саро, я сожалею о происходящем и предлагаю вам свою помощь.
        - Ты сожалеешь?!
        Живущий-в-Прохладе не стал настаивать, только спросил:
        - Договариваться будем?
        - А что ты можешь сделать?
        - Сначала уточните, какова ситуация. У меня здесь только телевизор. Вы оглушили валгриан правдой про организацию патрона - могу представить, сколько людей свихнулось от страха, узнав о дыре в пространстве! Потом выступил сам патрон, потом было о панике в округах и о доблестных попытках спецназа вломиться к патрону домой. Это все, что я знаю.
        Тина объяснила, что происходит, а Стив снова телепортировался в бункер и снова упал на пол. Его броня превратилась в лохмотья.
        - Мне понятен расчет патрона, - выслушав, сказал Лиргисо. - Стиву давно уже следовало остановиться. Я готов пойти туда, забрать пульт и отменить взрывы. Если договоримся.
        - Как ты попадешь внутрь, если дом оцеплен, а люк закрыт?
        - Есть запасной вход, координаты я знаю. Когда я свяжусь с Сефарглом, он меня пропустит. Бедный патрон доверяет мне почти как самому себе.
        - Действительно, бедный… - пробормотала Тина и повернулась к Стиву, который закончил регенерировать и с трудом поднимался с пола. - Подожди, пусть Лиргисо попробует.
        - Там все помещения простреливаются, - устало помотал головой Стив.
        - Вот именно. - Она с беспокойством смотрела на его лицо в потеках засохшей и свежей крови, запавшие глаза с покрасневшими белками, бледные губы. - Эти попытки раз за разом тебя истощают, и однажды ты не сможешь вернуться. Сефаргл только этого и ждет. Лиргисо считает, что сумеет забрать у него пульт.
        - Если договоримся, - напомнил Живущий-в-Прохладе.
        Стив тяжело сел на диван. Клод сунул ему чашку с горячим кофе, и чашка чуть не выпала из темной, с набухшими венами, руки - бронированная перчатка пропала, после позапрошлого броска Стив вернулся без правой кисти.
        - Какую сделку ты предлагаешь? - спросил он, когда Тина привела Лиргисо в салон.
        - Давайте не будем использовать терминологию торга. - Живущий-в-Прохладе слегка поморщился. - Мы не лавочники, чтобы заключать сделку. Я окажу вам услугу в обмен на несколько ответных услуг. Во-первых, вы оба дадите слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах не убьете меня и не нанесете вреда моему здоровью. Во-вторых, если в бункере я буду ранен, Стив должен меня вылечить. В-третьих, вы меня освободите и вернете в Могндоэфру, и никто не будет меня судить. В-четвертых, вы сотрете ту запись, где я пью вино из бутылки. В-пятых, мое имущество неприкосновенно, никаких конфискаций. В-шестых, - он отступил так, чтобы от Тины его отделял стол, - великолепная Тина согласится на секс со мной. Тина, вы об этом не пожалеете… В-седьмых, когда Тлемлелх выйдет из больницы, вы не станете препятствовать нашему общению. Я очень привязался к Тлемлелху, как бы это ни выглядело со стороны. В-восьмых, после контакта вы не будете мешать моей политической карьере в высших сферах Галактики. В-девятых…
        - Хватит! - оборвала его онемевшая вначале Тина. - У тебя непомерный аппетит.
        - Это разумная плата за жизни людей, которых может убить патрон. Хорошо, хватит. Ограничимся этими восемью пунктами. Клод, сделайте мне кофе.
        - Да-да, сейчас… - растерянно пробормотал Клод. - А вы же его не пьете?..
        - Хочу попробовать.
        - Пошли обсудим. - Стив встал и пересек салон, запнувшись о робота-уборщика.
        В коридоре он сполз на корточки, привалился спиной к стене. Тина присела напротив.
        - Как ты себя чувствуешь?
        - Словно только что из мясорубки… в виде фарша. Так и есть вообще-то. Я ошибся, надо было выслеживать Руческела на открытом пространстве. Соображаю я сейчас плохо, это излучение бьет прежде всего по сознанию. Думать придется тебе одной. Примем его условия?
        - Дать ему свободу - это будет катастрофа. Я попробую сбить цену. Если не выйдет, примем.
        Когда они вернулись, энбоно с гримасой отвращения дегустировал кофе.
        - Власти действуют бестолково, - проворчал Валов. - В одних округах объявили эвакуацию, а в других перекрыли сдуру подземку и автострады… Как дети, честное слово!
        - Решили? - отставив чашку, спросил Живущий-в-Прохладе.
        - Мы со Стивом не убьем тебя и не причиним вреда твоему здоровью, - заговорила Тина. - Сотрем фрагмент записи, где ты пьешь из бутылки. Если тебя ранят, получишь от Стива помощь. Кроме того, ты будешь находиться под арестом в комфортабельных условиях… в такой обстановке, которая тебе нравится, но общаться сможешь только с теми, кто сам захочет тебя навестить. Кстати, если ты остановишь Сефаргла, на суде это будет весомый аргумент в твою пользу.
        - Я не хочу, чтобы меня судили. - Холодные золотисто-желтые глаза сощурились.
        - Это зависит не от нас, - возразил Стив. - Мы не можем диктовать условия Космополу и Галактическому суду.
        - А могли бы… - Лиргисо усмехнулся. - Я не стану рисковать жизнью ради небольших поблажек. В случае провала патрон меня прикончит. За свой риск я хочу получить полную свободу и все остальное. Не забывайте, что первый взрыв может произойти в любую минуту.
        - Сволочь, - прошептала Тина.
        - Тина, это не моя затея! Наоборот, я предлагаю выход. Соглашайтесь.
        Стив беспомощно взглянул на нее. Она уже собиралась сказать «да», когда кое-что вспомнила и улыбнулась.
        - Стив, помнишь, как ты отрастил мне длинные волосы? Сможешь таким же образом вырастить на Лиргисо шерсть?
        - Надо попробовать, - поглядев на энбоно, отозвался Стив.
        - Лучше белую, - добавила Тина.
        Слуховые отростки Живущего-в-Прохладе задрожали, зеленое лицо стало землисто-зеленым, как у мертвеца.
        - Тина, это запрещенный прием, - произнес он тихо.
        - После того, что ты делал с Тлемлелхом, для тебя нет запрещенных приемов. Ты пойдешь в бункер и остановишь Сефаргла - или обрастешь белой шерстью. Без всяких условий.
        - Благодарю вас, кхей-саро. - Он полоснул по ее лицу злым желтым взглядом. - Без условий не получится. Можете вырастить на мне шерсть, и тогда я через некоторое время добровольно умру, но тех, кого убьет патрон, эта мелкая гадость не воскресит. Я принимаю те условия, которые назвали вы. Жизнь и безопасность, невзирая на факты. Уничтожение компромата из черного ящика. Помощь, если я буду ранен. Заключение в таких условиях, которые я сочту приемлемыми. Никакой шерсти, никогда, ни при каких обстоятельствах! И еще вы разрешите мне поцеловать вас.
        - Это-то зачем? - удивилась Тина. - Ты же мне глотку готов перегрызть.
        - Я так хочу. Время идет, между прочим… Согласны?
        - Да.
        - Тогда мне нужна другая одежда, - сразу перешел к делу Лиргисо. - Что-нибудь такое, что я мог бы украсть у людей. Эта сшита по меркам, патрон поймет.
        - Клод, принеси что-нибудь свое, - попросила Тина.
        - И метку уберите, с ней я дальше тамбуров не пройду.
        - Вот она. - Стив показал черное зернышко на ладони. - Как ты объяснишь патрону свое присутствие на Валгре?
        - Скажу, что сбежал от Тины. Патрон подозрителен, но способен поверить в самую безумную ложь, если ее правильно преподнести. - Изумрудные губы энбоно насмешливо изогнулись. - В этом я не раз убеждался.
        - Какое оружие возьмешь?
        - Никакого. У него там автоматика, запрограммированная выявлять оружие и сразу стрелять. Вдруг что-нибудь сработает… С патроном я и так справлюсь. Он трус, из-за этого он даже драться за столько веков не научился. Я думаю, этим же объясняется и его неистребимая любовь к пиротехническим эффектам.
        Вернулся Клод с одеждой в охапке.
        - И не надо претензий, если я не успею, - переодеваясь, небрежно бросил Живущий-в-Прохладе. - Еще мне понадобится электронная отмычка, чтобы войти в дом, и передатчик.
        Стив вышел, а Клод, недоуменно сведя неровные светлые брови, заговорил:
        - Лиргисо, извините, можно один вопрос? Я так и не понял вашего отношения к людям, которых вы должны спасти… Вы их ненавидите или вам их жалко?
        - Ни то ни другое. - Снисходительно улыбнувшись ему, энбоно застегнул «молнию» куртки и повернулся к кофеварке, ловя отражение в блестящей поверхности. - Мне нет до них никакого дела.
        - Вот, держи. - Стив протянул ему отмычку и передатчик. - Куда тебя доставить?
        Не ответив, Лиргисо убрал предметы в карман и шагнул к Тине.
        - То, что вы мне должны, я возьму сейчас, а то вдруг патрон убьет меня. Не сопротивляйтесь, вы же согласились!
        Он стиснул левой рукой ее затылок и зло впился в губы. Тина видела совсем близко нечеловеческое желтоглазое лицо, ощущала прикосновения чужого языка к своим сомкнутым зубам. Потом в нижней губе вспыхнула острая боль. Лиргисо отшатнулся. Точнее, его оттащил Стив, которого эта картинка начала раздражать.
        - Я вас все-таки укусил. - Живущий-в-Прохладе смотрел на Тину с насмешкой и торжеством. - Это вам за ваше рукоприкладство…
        - Куда тебя доставить? - мрачно повторил Стив, встряхнув его за шиворот. - Где второй вход?
        - Улица Синяя-два, дом номер пять. Там склад, принадлежащий патрону, вход в подвале. Доставьте меня на соседнюю улицу.
        - Стив, ты лучше того… умойся и переоденься, - подсказал Валов.
        Стив торопливо сбросил свою истерзанную броню и остался в рваном окровавленном комбинезоне. Вытащил из кофейного автомата чашку с кипятком, попытался сполоснуть лицо, но вместо этого лишь размазал кровь. Его движения были нетверды и лихорадочны.
        - Тина, вы всегда целуетесь со сжатыми зубами? - с ухмылкой спросил Лиргисо. - Фласс, как же вы неопытны… Хотите, научу вас целоваться?
        Не обращая на него внимания, Тина наблюдала за Стивом. Ей не нравилось, в каком он состоянии.
        - Можно и так, - одобрил инспектор. - Кто-нибудь побитый на улице - это у нас часто… Ориентир нужен? Вот она, Синяя-два, я вывел, а это Синяя-один, которая рядом.
        Бросив взгляд на монитор, Стив взял энбоно за локоть, и оба исчезли. Тина рухнула в кресло. Маленький автомат-уборщик в замешательстве ползал около испорченного бронекостюма посреди салона, и его суетливые, лишенные четкого алгоритма движения напоминали Тине хаос в ее собственных мыслях. Если Сефаргл не впустит Лиргисо в бункер, Стив опять начнет свои безнадежные броски; она пыталась придумать что-то другое, не предусмотренное Сефарглом, и не видела ни одного способа добраться до противника. Глухая защита. Разве что спецназ наконец-то взломает входной люк… Но там целая череда стальных люков, один за другим, а внутри спецназу придется драться с неодушевленной охраной за каждую пядь пространства.
        - Тина… - окликнул ее Клод испуганным голосом. - У тебя кровь по подбородку течет!
        Она потрогала неумолимо распухающую прокушенную губу.
        - Вот ведь сволочь, а? - сочувственно вздохнул Валов. - Стив не прибьет?
        - Нет. Эта сволочь - наш единственный шанс быстро обезвредить Венлеша, так что Стив доставит его на место бережно, как стеклянный сервиз.
        - Не его, а вас, - пояснил инспектор. - Я бы свою жену того… в смысле, прибил бы.
        - За что?! - округлила глаза Тина. - Ну, у вас и взгляды…
        - Как у всех взгляды, - назидательно буркнул инспектор, а потом вдруг стушевался, ссутулился и исподлобья уставился на мониторы.
        - Надо лед приложить, - озабоченно посоветовал Клод. - Принести?
        В дверях он остановился, пропуская робота, который явился забрать покореженный десантный костюм. Тинин продырявленный шлем робот тоже прихватил, пошевелил сенсорами в поисках другого утиля и мягко выкатился в коридор.
        - В Пиямаре полиция заблокировала подземку и не пускает народ ни туда ни сюда, - сердито произнес инспектор.
        Клод принес из медотсека лед в прозрачном пластиковом пенале. Кивнув, Тина безучастно положила пенал на подлокотник. Нижняя губа казалась чужой, слишком большой и неудобной, но Тину это не волновало. Когда в салоне появился Стив, она вздрогнула от облегчения.
        - Он вошел в бункер. - Стив сел на пол у ее ног, прислонившись к боковине стола. - Я прослушал его разговор с Сефарглом, тот его впустил. Пока он пройдет все шлюзы и доберется до апартаментов… От Синей-два до особняка Венлеша около трех километров.
        - Наверное, в туннеле есть какой-нибудь транспорт, - заметила Тина.
        - Да, я все еще туго соображаю… Что у тебя с губами?
        - Эта тварь кусается.
        На секунду усилившись, боль в нижней губе пропала. Тина пощупала: никаких изъянов.
        - Тебе надо научиться регенерировать самостоятельно. - Стив говорил усталым голосом, откинув назад голову и полуприкрыв глаза. - Здесь все ненадежно, взрывается, рассыпается, умирает… Я не хочу жить без тебя, а сейчас опять чувствую, что ты так же уязвима, как все остальные, кто здесь находится.
        - Стив… - Тина тоже опустилась на пол, дотронулась до его коротко стриженных, в комках засохшей крови, волос. - Это пройдет. Тебе надо отдохнуть, а я никуда не денусь. Если ты так хочешь, я буду у тебя учиться.
        - Пройдет. - Он попробовал улыбнуться. - Это излучение - убийственная штука, оно все искажает. Скоро я восстановлюсь. Как мы с ним распугали народ, когда появились на Синей-один…
        Потом они молча сидели и ждали. Стив, худой и угловатый, как после долгой болезни. Застывшая Тина в простреленном бронекостюме. Валов, округлый, насупленный, спрятавшийся под низко надвинутым интероператорским шлемом, как моллюск в раковине. Клод, машинально вливающий в себя одну чашку кофе за другой. Время двигалось плотным прозрачным потоком, настолько плотным, что у всех четверых перехватывало дыхание. Голос Валова с трудом пробился сквозь этот поток:
        - Он вызывает! В смысле, наш мерзавец, а не тот…
        Тина рывком повернулась, увидела знакомое треугольное лицо на экране и вскочила. Стив тоже шагнул к мониторам.
        Слуховые отростки Живущего-в-Прохладе напряженно подрагивали, но он улыбался, хотя порой начинал морщиться. За его спиной горизонтальная плоскость полированной столешницы рассекала консервативный шкаф темного дерева, уходивший ввысь, за пределы экрана.
        - Можете расслабиться, взрывов не будет. Любимая игрушка патрона у меня, - Лиргисо показал пульт, - а я не настолько глуп, чтобы улаживать свои дела с помощью терактов. Я пока не разобрался, как отключаются излучатели, вам придется подождать. Фласс, как болит голова… Стив, вы сумеете на расстоянии избавить меня от головной боли?
        - На расстоянии не смогу. Где Сефаргл?
        - Он без сознания. Хотите посмотреть?
        Шагнув в сторону, энбоно рывком развернул к видеокамере кресло, в котором лежал Гуннар Венлеш. Руки прикручены к подлокотникам так, что кисти опухли, рот заклеен куском пластыря. На бледном потном лице глубоко прорезались морщины.
        - Зачем ты ему заклеил рот? - с подозрением спросила Тина.
        - Патрон сообщил охранной системе, что я свой, но он может и переиграть. Уже два раза пытался, я не дал ему произнести команду. Тина, вы похожи на вампира из человеческого фильма! С моим макияжем и с окровавленными губами… - Упомянутая головная боль не помешала Лиргисо ухмыльнуться. - Восхитительный вид! Сейчас бедный патрон очнется и объяснит мне, как отключить излучатели, а после опять свяжемся.
        Изображение сменилось текучей абстрактной заставкой.
        - Он мне напомнил, что пора умыться, - угрюмо пробормотала Тина.
        Она вернулась в салон с запасным шлемом под мышкой. Стив тоже умылся и надел другой бронекостюм. В центре помещения выписывал концентрические круги автомат-уборщик, обрабатывая пол моющим средством. Когда Стив случайно наступил на влажную поверхность, автомат негодующе затрезвонил. Инспектор сказал, что неразбериха в округах продолжается, командир спецназа обещает через час вскрыть первый люк, а из бункера никаких новых известий.
        - Я пока отдохну. - Стив откинулся в кресле и прикрыл мутные глаза. - После таких регенераций спать хочется. Если что, будите.
        Надев шлем, Тина бродила взад-вперед, иногда останавливаясь перед мониторами. Клод то и дело выскакивал из салона и вскоре возвращался - с кофе он перебрал, за что теперь и расплачивался. Это броуновское движение раздражало инспектора, который с неодобрением косился на них, но скрепя сердце молчал. Внезапно Стив открыл глаза:
        - Пока ничего? Что он там делает столько времени?
        - Не удивлюсь, если они занимаются любовью, - фыркнула Тина. - Зная Лиргисо…
        - Он вышел в эфир! - ахнул вдруг Валов. - И в Сеть тоже. Сообщает населению Валгры, кому оно обязано своим спасением. Хитрый ход…
        Передав сообщение, Лиргисо наконец-то связался с яхтой.
        - Я отключил излучатели и ввел в систему ваши параметры. Приглашаю в гости. Патрон скоропостижно скончался, для него так даже лучше. Я нашел здесь бар с изумительными лярнийскими винами - он предпочитал их вашим напиткам, хотя их истинный вкус был для него недоступен. Печально, правда?
        Энбоно держал узкий драгоценный бокал, его слуховые отростки умиротворенно шевелились, что говорило о хорошем настроении. Видимо, головная боль его больше не донимала.
        - Угробил своего бывшего шефа и после этого засел в его баре! - шепнула Тина, стоявшая рядом с креслом Стива. - Чего еще от него ждать…
        - Приглашаю! - повторил Лиргисо.
        - Сейчас мы придем, - сказала Тина уже громче. - Если ты задумал какую-то пакость, мы успеем телепортироваться обратно, а тебя все равно выцарапает оттуда спецназ.
        - Тина, я не способен вас убить. Уже пробовал, увы… - Он изобразил насмешливо-огорченную мину.
        - Тебе просто захотелось поболтать напоследок, что тебя и погубило.
        - Поболтать я мог и с Тлемлелхом. Все равно мне пришлось бы врачевать его нежную израненную душу, хоть вы и не верите в мои добрые намерения. Я могу разве что укусить вас - кстати, как вам это понравилось? - но никак не убить. Сейчас я играю честно.
        - Бедному патрону ты так же морочил голову?
        - Как мне разбить алмазную броню вашего недоверия? - Лиргисо церемонным жестом поднял бокал. - За вас, великолепная Тина!
        Стив и Тина переглянулись.
        - Пошли. - Стив встал. - Держимся вместе. Я отдохнул - если что, успею нас вытащить.
        Пространство качнулось и раздвинулось вверх и в стороны. Кабинет размером с небольшой зал. Строгие полированные плоскости отражали свет каплевидной зеленоватой люстры. Лиргисо сидел на подлокотнике мягкого кресла, а в соседнем кресле, решетчато-металлическом, лежало тело Руческела-Венлеша-Сефаргла. Пластыря на приоткрытых губах уже не было, мертвые руки свисали, касаясь пола.
        Держа на изготовку четырехствольный армейский бластер, неподъемный для человека, Тина скользящим движением повернулась, осматривая помещение. Стив выполнил такой же маневр, только без оружия.
        - Я ввел в систему ваши параметры, - лениво бросил Лиргисо, - она вас не тронет. Или это эксклюзивная демонстрация для меня? Тина, зачем же вы умылись, вам идет быть вампиром!
        Изо всех сил дать по физиономии тому, кто предотвратил теракты, - не вполне адекватное побуждение, но Тине хотелось сделать именно это.
        - Пульт! - шагнув к Живущему-в-Прохладе, потребовал Стив.
        - Вот он. - Лиргисо взглядом указал на стол. - Я спас гораздо больше людей, чем погибло на Лярне за всю историю организации патрона, и вы мне даже спасибо не скажете?
        - Спасибо, - холодно произнесла Тина. - Зачем ты убил Сефаргла?
        - Он умер сам.
        Стив несколько секунд смотрел на труп в кресле, потом сказал:
        - Явных повреждений нет. Нервная система в момент перед смертью была перегружена. Стресс, болевой шок. Последние эмоции - ужас и страдание.
        - Это телепатия? - осведомился Лиргисо.
        - Это считывание данных, зафиксированных клетками тела.
        - Судя по тому, что рассказывал Тлемлелх, Лиргисо умеет убивать так, что следов не остается, - напомнила Тина. - Интересно, что за информацию он похоронил вместе со своим патроном?
        - Вы, как всегда, предвзяты, изумительная кхей-саро, - вздохнул Лиргисо. - Вы…
        Его дальнейшие слова заглушил гулкий грохот.
        - Это спецназ, - объяснил энбоно, когда звуки стихли. - С первым люком почти справились, но всего их одиннадцать. Система спрашивает, что делать. - Он показал на один из мониторов.
        - Освободи место, - велел Стив и обратился к Тине: - С системой я разберусь. Проверь, нет ли у него оружия, ладно?
        Лиргисо поднялся, поставил бокал на подлокотник кресла, в котором лежало тело Сефаргла.
        - Обыскивайте, кхей-саро.
        Стив устроился перед компьютером, скрестив на груди руки, и нырнул в систему. Его сейчас не могла отвлечь даже новая порция грохота и лязга со стороны входных шлюзов.
        Оружия у энбоно не оказалось. Отмычка и передатчик, несколько незийских монет, завалявшихся за подкладкой куртки Клода. Какие-то небольшие предметы в брюшном кармане.
        - Что у тебя там?
        - Мелочи с Лярна. - Улыбнувшись, он вытащил не то браслет, не то четки из бриллиантовых шариков; золотой каплевидный флакон; брелок в виде черного граненого цилиндрика с кроваво-красным рубином на конце; посеребренный карандаш; плоскую эмалевую коробочку. - Они были со мной с самого начала. Не хотите что-нибудь на память о наших нежных отношениях?
        - Не хочу. Что во флаконе?
        - Духи.
        - А здесь? - Она показала на коробочку с тонко прорисованным цветком на крышке.
        - Хлойф. Возбуждающий препарат, хотя я сам обычно не нуждаюсь в таких стимуляторах.
        Все эти изящные миниатюрные вещицы не выглядели опасными, и Тина позволила энбоно убрать их. Незачем отнимать у него любимые безделушки, тем более что свою часть уговора он выполнил. Новая волна грохота завершилась оглушительным ударом. В воздухе медленно таяло эхо с металлическим привкусом.
        - Спецназ выбил первый люк, - сообщил Стив. - Автоматику я заблокировал, так что сейчас ребята спокойно примутся за второй.
        - А просто пустить их сюда ты не собираешься? - спросила Тина.
        - Потом. Сначала я скачаю все, что получится. Лиргисо, почему ты несколько раз включал и выключал излучатели? Здесь зафиксировано.
        - Я хотел убедиться, что все они отключились. Их ведь около сотни.
        Ответ удовлетворил Стива, и он опять погрузился в виртуальную среду. Тина присела на край сверкающего, как черное озеро, полированного стола. Интерьер кабинета был выдержан в стиле, который Джеральд и Ольга называли «офисным гигантизмом». Обтянутый хавлашмыровой кожей длинный диван, черный провал необъятного стола, парадные шкафы из натурального дерева сокрушали своим величием. Тело хозяина, убитого своим же замом, казалось неправдоподобно маленьким, съежившимся. Тина не испытывала к нему жалости, но атмосфера офиса-гробницы на нее давила.
        - Я отыгрался, - проследив за ее взглядом, усмехнулся Живущий-в-Прохладе. - Никогда не думал, что эта мечта сбудется!
        - Ты его ненавидел? - Она удивилась. - Твой патрон мерзавец, но ты же столько от него получил…
        - Кхей-саро, я для него был всего лишь орудием. Впрочем, как и все остальные. Он требовал от нас преданности, полной самоотдачи… Служения с большой буквы, как называется это у людей. Он относился к нам как к инструментам. Меня он ценил, потому что я был удобным, надежным, многофункциональным инструментом… - В круглых желтых глазах Лиргисо мелькнул злой блеск. - Весьма дорогим инструментом. Сломайся я, он бы меня выбросил. Он поступал так и с людьми, и с энбоно. Это был его неизменный стиль. Вы тащили с собой через Харл Тлемлелха, который уже перестал быть для вас полезным, и не хотели бросить, а патрон никогда бы так не поступил - даже с теми, кто очень много для него сделал. Он требовал, чтобы мы пренебрегали всем прочим ради служения его делу, и купался в нашей преданности, как шерпл в теплом болоте. Сегодня он увидел, что скрывалось за моей хваленой преданностью! Как же это было весело…
        Лиргисо начал хохотать. Наверное, в баре он нагрузился больше, чем можно было предположить по его внешне трезвому виду.
        Стив удивленно повернулся к ним, пряча под расстегнутым на груди бронекостюмом плоскую коробку с компьютерными кристаллами.
        - Опять рассказываешь ему анекдоты?
        - Нет, это он пытается рассказать мне анекдот. Ты закончил?
        - Да. - Стив огляделся, задержав взгляд на трупе. - Больше нам ничего здесь не надо. Сейчас открою спецназу, чтобы ребята зря не маялись, - и на яхту.
        - Мы можем захватить с собой хотя бы две-три бутылки из его бара? - перестав смеяться, спросил Лиргисо. - Мой подвиг заслуживает небольшого вознаграждения!
        Сверкающий хромированной поверхностью бар занимал целую стенку в небольшой голубой комнате с уютными креслами и стеклянными столиками. Один столик был расколот и валялся у стены, густо забрызганной темно-красным. На другом толпились лярнийские бутылки и флаконы, миксер, платиновое ведерко со льдом. Тина без всяких объяснений могла восстановить, что сегодня происходило в этой комнате: сначала сюда телепортировался Стив, и его в очередной раз расстреляла охранная автоматика; позже Лиргисо праздновал здесь свою победу над патроном, пятна человеческой крови вряд ли омрачали ему торжество. Скоро сюда ворвется спецназ, потом явится следственная группа…
        Только теперь Тина почувствовала, что все закончилось.
        Глава 21
        Валов не любил каруселей. Пространство превращается в размазанную сферу, предметы сливаются, над всем довлеет ощущение предельной скорости. То, что происходило с ним в последние дни, напоминало ему чертову карусель. И пойти на попятную нельзя, ведь когда-то сам же и подбил Стива «разобраться с браконьерами»!
        Пусть всплыло, что это не браконьеры, а контрабандисты, - для Стива данная деталь была несущественна. Он в сжатые сроки выполнил свой план: разгромил принадлежавшие организации Венлеша подпольные предприятия, разорвал связывающую их инфраструктуру, выложил в Сеть компромат на соучастников Венлеша из государственного аппарата… Потом обнаружил, что этот самый аппарат превратился его стараниями в руины, как киношный мегаполис после массированного удара из космоса, ненадолго задумался - и предложил инспектору устроить государственный переворот, поскольку терять ему больше нечего. Терять и правда было нечего. Та часть высших чиновников, которая имела счета в банках на других планетах, сочла за благо сбежать. Из прочих кто затаился, кто подал в отставку, кто делал вид, что ничего не случилось. В учреждениях царил разброд, а между тем Валгра - не тот мир, чтобы прожить без управления. Про себя кроя Стива последними словами, Петр Валов согласился стать временным диктатором.
        Остальное Стив обеспечил: подбор толковых людей, не слишком увязших в коррупции и не причастных к делам Венлеша (он нашел их быстро, благодаря своей способности обрабатывать громадные массивы информации со скоростью хорошего компьютера); нейтрализацию тех, кто не хотел перемен и попытался оказать сопротивление.
        Спецназ разминировал три тысячи двести пятьдесят восемь объектов в валгрианских округах - после того, как с помощью Стива удалось обнаружить и отключить цепи, отвечающие за детонацию. Взрывчатка была заложена давно, еще в первоначальный период колонизации Валгры: Сефаргл предвидел, что рано или поздно его могут загнать в угол.
        Около «дыры» у западных отрогов Катлайского хребта выставили охрану, которой журналисты присвоили гордое имя пограничного формирования. Лярнийцы со своей стороны тоже поставили охрану, об этом Валов знал от Стива. Сам Стив посещал Лярн, пользуясь коридорами Фласса. Он вступил в контакт и с Собранием Блистающих Представителей в Могндоэфре, и с Кланом Властвующей в Харле. Шок, вызванный появлением «демона», уступил место новому потрясению - когда энбоно узнали, что дело пресловутого Злого Императора до недавнего времени жило и процветало в стране Изумрудного солнца. Разоблаченное тайное общество попробовало захватить власть (по сценарию, разработанному как раз на такой случай), однако благодаря присутствию Стива потерпело крах. Убедившись в неуничтожимости и очевидной доброжелательности
«демона», оба спасенных лярнийских правительства без содрогания восприняли известие о будущей встрече с цивилизациями Галактики. Работавших на Лярне людей через «дыру» депортировали на Валгру. Те из них, кто находился в розыске, прямиком угодили в каталажку, другие смогли вернуться домой.
        Все это заняло три неполных недели: Стив считал, что такие проблемы надо решать быстро. Его темпы вызывали недовольное ворчание у Валова и ужасали остальных чиновников. Валгрианский филиал Космопола тоже пребывал в замешательстве: там уже знали, что прежние обвинения со Стива Баталова сняты, но никак не могли определиться насчет его истинной роли. Кто-то из космополовцев заподозрил, что Стив - их коллега, работающий инкогнито, а преследовали его для отвода глаз, для создания легенды, и руководитель филиала попытался вызнать у Валова, что ему на сей счет известно.
        Официально должность Валова называлась «Председатель Временного Правительства Валгры». Именно так к нему обратились в послании, которое пришло с космической почтой от Галактической Ассамблеи. Представители Ассамблеи ознакомились с информационным пакетом по Лярну, встретились с лярнийским контактером Тлемлелхом и теперь готовились отправить на Лярн посольство, для чего просили валгрианское правительство о всемерном содействии. Валов обещал им всемерное содействие. Пусть Валгра востребована всего лишь как перевалочный пункт для дипломатов и ученых - и то хорошо: при умном подходе она через некоторое время перестанет быть галактическим захолустьем. Валов поймал себя на том, что строит планы на будущее. А почему бы и нет? При поддержке Ассамблеи и подчиненного ей Космопола он усидит в своем кресле и много чего сделает. Может, Валгра и не дотянет до Неза, но станет более приятным местом, это наверняка. Помимо этих благих перспектив, одна потаенная мысль особенно грела его душу: вот же будет кусать локти бывшая жена, некогда бросившая диктатора как «вечного неудачника»!
        Но все это принадлежало к более или менее отдаленному будущему. Сейчас он был захвачен вихрем иных проблем, сиюминутных, но неизбежных и назойливых. Порой ему казалось, что он мчится на карусели и пытается, не замедляя движения, трансформировать смазанное многоэлементное пространство в упорядоченную структуру.
        После захвата бункера Тина осталась не при деле. Административные шахматы и социальные головоломки - это не по ее части. Неожиданно она обнаружила, что у нее очень много свободного времени.
        Последней нерешенной проблемой был Лиргисо. Он не хотел сидеть взаперти на яхте и потребовал, чтобы ему предоставили комфортабельные апартаменты, как договаривались.
        - Думаешь, я сдержу слово?
        - Я знаю, что сдержите. Вы не умеете блефовать по-настоящему. - Он чуть прищурил в усмешке свои холодные желтые глаза. - На тот ваш блеф с передатчиком я попался только потому, что сам хотел оттянуть выстрел. Изумительная Тина, если бы я вам что-то пообещал, я бы тоже сдержал слово.
        Тина скептически хмыкнула: красноречивый пример «бедного патрона» заставлял в этом усомниться.
        Известие о том, что он изгнан из Собрания Блистающих Представителей и все его имущество в Могндоэфре конфисковано (такая участь постигла всех приверженцев Сефаргла), Лиргисо воспринял внешне спокойно, хотя его слуховые отростки слегка дрогнули. Наверное, он это предвидел. То, что Клан Властвующей требует его выдачи, тоже его не удивило.
        - Я выбираю человеческий суд и заключение на Валгре. Здешние законы не предусматривают смертной казни?
        - Нет. Разве Могндоэфра согласится выдать тебя Харлу?
        - Теперь - да, поскольку я потерял статус. - Его усмешка была горькой.
        - Тогда тебе лучше остаться здесь. Для Валгры ты сделал кое-что хорошее, поэтому здешнее правительство вряд ли отдаст тебя на верную смерть.
        Он попросил достать для него на Лярне слиионгх - наркотическое снадобье, при передозировке вызывающее остановку сердца. Флакон с препаратом хранился в сейфе на одной из его загородных вилл, он подробно объяснил, где именно. Для Стива не составило труда телепортироваться туда и забрать наркотик.
        - Благодарю вас, Тина, - сказал Живущий-в-Прохладе, взяв у нее флакон из толстого посеребренного стекла. - Здесь хватит на несколько смертей. Если мне придется умереть, моя смерть будет легкой и приятной. За это я никогда не причиню вам сильной боли, даже если мы вдруг поменяемся ролями.
        - Странное утверждение, при твоей-то ситуации, - съязвила она не удержавшись.
        - Кхей-саро, я не собираюсь исчезать насовсем. - Лиргисо с многозначительной насмешливой улыбкой спрятал флакон в брюшной карман. - Попробую после смерти стать демоном, как обещал Тлемлелху. Вы боитесь привидений?
        - Не боюсь.
        - Значит, вы меня не испугаетесь.
        Новое жилье для него Тина подыскала с помощью Валова: в Чайнабском округе на побережье Экваториального моря находилась тюрьма для привилегированных узников - то есть для пойманных с поличным чиновников, укравших слишком много, чтобы оставаться на свободе, но слишком высокопоставленных, чтобы сидеть в обычной тюрьме. Небольшой уютный курорт с пляжем, каскадами цветников и усиленной охраной. Посмотрев видеоролик, Лиргисо сказал, что его это устраивает. Коменданта заведения Валов знал лично и категорически заявил, что это честный госслужащий, бессребреник, человек долга, каких поискать. Они, мол, когда-то вместе учились и дружили. Чтобы освободить для Лиргисо роскошный бокс из нескольких комнат с бассейном и солярием, из тюрьмы выставили взяточника, работавшего раньше в администрации Эрбийского округа. Взяточник был не очень-то доволен: в Эрбе сейчас холодно, снег и перемены хуже снега на голову, лучше бы ему и дальше блаженствовать на казенном курорте.
        Тина привезла энбоно в тюрьму на аэрокаре. На подлете к нарядному сахарно-белому комплексу связалась с дежурным и сообщила о своем прибытии. Их встретил на посадочной площадке сам комендант-бессребреник - степенный мужчина с оплывшим, словно недолепленным лицом и тяжелым значительным взглядом. Он вручил Тине электронный жетон-пропуск и повел их в апартаменты. По дороге объяснил, что все здания заэкранированы, так что если у заключенного метка, снаружи ее никак не засечь, но это и незачем, отсюда еще никто не сбегал. Тина кивнула. Бежать Лиргисо некуда: энбоно не сможет затеряться в Галактике, среди непохожих рас, а в стране Изумрудного солнца его ждут остракизм, нищета, Клан Властвующей и в лучшем случае Фласс.
        Пока шли по прорезающим цветники песчаным аллеям, поднимались по голубоватым мраморным лестницам и петляли по аккуратным коридорам, Тина обратила внимание на то, что почти весь персонал, одетый в ультрамариновую униформу, похож на своего начальника: грузные, коренастые, с крупными нечеткими лицами.
        - У меня тут семейное предприятие, - разрешил загадку комендант, издав солидный, но немного неуверенный смешок - видимо, это была попытка пошутить. - Трое парней и дочка. - Он указал на девушку с туго заплетенными косами, неуклюжую и некрасивую, как и все остальные, которая появилась из бокового коридора и теперь следовала за ними. - Приучаю, так сказать… Все воспитаны в строгости, в полном уважении к морали и закону. Все знают, что я ничего не спущу! Я их воспитал, не жалея ремня, как полагается в хорошей семье, и теперь мы сообща дружно работаем ради общественного торжества!
        Чем-то он напоминал Тине манокарца. Она не стала поддерживать разговор, хотя ее так и подмывало спросить, в чем же здесь заключается общественное торжество. Попадавшиеся навстречу коррупционеры в пляжных костюмах ошарашенно смотрели на своего нового собрата по неволе - зеленокожего, с драгоценными камнями на кистях и предплечьях. Лиргисо оглядывал всех внимательно, изучающе, холодно, его изумрудные губы были презрительно сжаты.
        Они вошли в бокс. Следом вкатилась, подскочив на пороге, тележка с багажом Живущего-в-Прохладе.
        - Располагайтесь, - пригласил комендант. - Если хотите посещать пляж, это положено по внутреннему распорядку в сопровождении робота-наблюдателя.
        - Вряд ли я буду покидать эти комнаты, - сказал Лиргисо.
        Комендант вышел в коридор и начал отдавать распоряжения девушке. Речь шла о перенастройке контролирующей электроники в боксе.
        - Понравилось тебе здесь? - спросила Тина.
        - Нет, - вздохнул Живущий-в-Прохладе. - Ни одного привлекательного существа, которое я захотел бы соблазнить… А обстановка! - Он жестом обвел небольшой холл. - Невозможно без содрогания взирать на эту мебель, незатейливую и однообразную, как восторги дурака при виде заката. Увы, тюрьма есть тюрьма.
        - Это лучшая тюрьма на Валгре. И тебя сюда определили только потому, что ты предотвратил взрывы. Не видел ты других тюрем… - Она шагнула к двери. - Прощай!
        - До свидания, великолепная Тина, - усмехнулся Лиргисо.
        Тина пожала плечами - навещать его с гостинцами она не собиралась, пусть не надеется - и вышла в коридор. Там ее перехватила все та же некрасивая девушка в мешковатом ультрамариновом комбинезоне и повела в офис, заполнять документы на заключенного. В здешних бюрократических процедурах Тина ничего не понимала, но ей подсказывали, что писать. Наконец она отделалась, ей непонятно зачем выдали несколько справок и расписок на переливчатых бланках, и ее аэрокар взмыл в небо. Заложив вираж над морским берегом с низкорослыми валгрианскими пальмами, Тина взяла курс на север.
        После этого она не знала, чем заняться, а Стив целыми днями пропадал то в правительственной резиденции у Валова, то на Лярне, и тут Клод предложил показать ей «другую Валгру» - не криминальную, а ту, которой она еще не видела.
        Церковь Благоусердия обещала оставить Клода Хинби в покое. На вопрос, как ему удалось этого добиться, Стив ответил туманно: «Мы договорились, что они не будут трогать тебя, а я не буду трогать их. Они окатили меня святой водой из какого-то ритуального ковшика, а когда увидели, что я никуда не делся, запаниковали и приняли мои условия».
        Хинби сдал в аренду свой особняк в Аркадии и снял квартиру в Пиямаре, в районе университета. Пиямарский округ граничил с Линобским. Блочные, словно построенные из кубиков прилизанные здания; гулкие бетонные раковины над стоянками транспорта; единого купола в центре нет, зато иные кварталы накрыты отдельными куполами, словно с домами соседствуют гигантские стеклянные грибы; мини-кафе в лоджиях, которые очень понравились Тине, - ее заказы ограничивались символическими чашечками кофе, но она с удовольствием сидела там, глядя на улицу и болтая с Клодом.
        Здесь тоже была осень. Клод купил толстую стеганую куртку с застежкой наискось и капюшоном и все равно ежился от промозглого ветра. Тина при такой температуре не мерзла, однако носила теплую одежду, чтобы не выделяться. Их принимали за брата и сестру: оба светловолосые и сероглазые, цвет кожи, благодаря тропическому загару Клода, усиливал сходство. Тинины небрежно подрезанные космы свисали до плеч, Хинби собирал свои отросшие волосы в хвостик на затылке - так было, пока их не затащили в маленькую парикмахерскую на первом этаже ступенчатого дома. Это заведение с черным паркетом и акварелями в холле до того им понравилось, что оба согласились на стрижку и вышли оттуда с одинаковыми ультракороткими прическами.
        Иногда Клод забывал, что Тина киборг. Она заставила его вспомнить об этом лишь дважды. Один раз в сумерках, на замусоренных задворках университета, к ним пристала шпана (которая в Пиямаре все же водилась, хоть и не в таком количестве, как в Линобе) - Клод еще не успел вытащить передатчик, чтобы послать в эфир сигнал
«вызов полиции», а все четверо уже валялись на грязном бетонном тротуаре. В другой раз он купил бутылку апельсиновой санды с намертво приваренной пробкой. Тина поставила бутылку на стол, вскинула руку, по пластику скользнула рубиновая точка - и ровно срезанное горлышко отвалилось.
        - У меня в кистях рук лазеры.
        - Зачем? - ляпнул Клод, от неожиданности растерявшись - это была новая для него деталь.
        - Вообще-то для боя, но можно и санду открывать.
        - Помоги мне снять девушку, а? Никак не получается. У меня всегда с этим проблемы… - Он не сразу решился обратиться к ней с этой просьбой.
        - Думаешь, будет лучше, если мы начнем снимать девушку вдвоем? - с сомнением спросила Тина.
        - А ты рядом сиди, как моя сестра. Говори что-нибудь…
        Они до полуночи блуждали по богемным клубам и кафе, которыми Пиямарский университет оброс, как ветка, опущенная в соляной раствор - налепленными друг на друга кристаллами, но так никого и не сняли. Клод шел ссутулившись и отстраненно наблюдал, как слой первого снега превращается под подошвами в слякоть на бетоне. Его накрыла волна привычного разочарования, в самом себе и в обстоятельствах.
        - Послушай, Клод, - Тина, шагавшая рядом, слегка задела его плечом, - ты ведь можешь снять меня.
        - А… - Он запнулся. - А тебя снимать можно?..
        - Можно.
        - А как же Стив?
        - На наши с ним отношения это не влияет. - Тина была на полголовы ниже Клода, и он смотрел сверху на ее спокойный точеный профиль, бледный в свете замызганных фонарей. - Мы никогда не врем друг другу и ничего друг от друга не скрываем, но в наших отношениях нет принуждения. Для Стива по-другому просто невозможно… А я приняла эти правила и считаю, что они мне подходят. Я буду со Стивом, скоро мы вместе улетим с Валгры. Но ты мне нравишься… и если ты сегодня ночью не снимешь девушку - это будет неправильно.
        - Тогда пойдем ко мне… - Хинби неловко взял ее теплую твердую руку.
        Дома он включил потолок в режиме «ночник»: мягко мерцающая голубоватая плоскость с медленным хороводом серебряных галактик. Модерновый потолок, такой же был в номере Клода в кеодосской гостинице - ради него он и выбрал эту квартиру, отказавшись от более дешевых вариантов. Белки Тининых глаз казались синеватыми, а соски темными. Она выглядела как обычная девушка, стройная, крепкая, но без рельефных мускулов… да киборгу и ни к чему все эти рельефы. Впрочем, это Клод отметил, еще когда увидел ее в коттедже на незийском острове, который так и остался для него безымянным. А какая гладкая и прохладная у нее кожа - это он узнал только сейчас.
        - Учти, я тяжелая, - шепнула Тина, когда он попытался опрокинуть ее на себя. - Почти центнер.
        - По тебе не скажешь.
        - Еще бы. Тергаронские заморочки…
        Он поцеловал небольшую ушную раковину с проколотой мочкой, но без сережки, и вдруг его словно ударило.
        - Ты согласилась, потому что жалеешь меня, да?
        - Нет. Я хорошо к тебе отношусь, но здесь нет ничего общего с жалостью.
        Она притянула его голову, целуя в губы. Мелькнула мысль, что эта присущая Тине и Стиву свобода, безграничная и в то же время неотделимая от уважения к чужой свободе, все-таки невозможна в обычной человеческой жизни… и вспыхнула тоска - но всего на мгновение. Потом Клоду стало не до отвлеченных размышлений.
        Трель терминала связи застигла Аделу в обеденном зале. Она сидела там с программистом Яном, недавно отмотавшим срок за взлом базы данных какой-то казенной конторы, и бывшим космонавигатором Рубером, за пьянство изгнанным с линии Валгра - Магна. Яна и Рубера, своих школьных друзей, Адела разыскала после того, как Гуннара прикончили и стало ясно, что его яхта вкупе с машиной для обмена телами досталась ей.
        О вилле с ангаром в Песчаном предместье никто не знал, она была оформлена на подставное лицо, которое вело бесцветную жизнь где-то в Эрбийском округе и никогда не вспоминало о своей собственности. Гипноблок. Гуннар считался добрым знакомым хозяина. Власти, занятые конфискацией имущества Венлеша, до сих пор сюда не нагрянули, и Адела надеялась отсидеться, пока Ян не взломает защиту яхты.
        Ян возился целыми днями, у него не оставалось времени даже на то, чтобы наладить роботов-уборщиков (Рубер, напившись, пинал их, из-за чего они перестали функционировать), но толку пока не было. Адела с тоской цедила ругательства, не мог этот долбаный подрывник Гуннар оставить ей ключ! Граненый цилиндрик с рубином, так ему и не пригодившийся, лежит теперь, наверное, в каком-нибудь опечатанном полицейском сейфе… Обмануть ожидания, отнять надежду - как это похоже на Гуннара - Виллерта!
        Назойливые трели заставили напрячься и Аделу, развалившуюся с рюмкой виски в кресле-качалке, и Яна, который устроился на диване с кружкой бульона и сосредоточенно морщился, словно в очередной раз просчитывал в уме алгоритмы взлома, и Рубера, только-только нацелившегося сплюнуть наркожвачку на паркет, и без того покрытый окаменевшими бугорками.
        - Кого там черти… - чуть не проглотив жвачку, пробормотал Рубер.
        Адела допила виски и с протяжным стоном вылезла из кресла. Номера виллы нет ни в одном справочнике. Все счета оплачены. Гуннар с того света позвонить не может. Неужели фиктивный владелец неожиданно выпал из транса и осознал, что у него есть недвижимость? Что ж, неприятности ходят косяком… О том, что это может оказаться полиция, даже думать было тошно.
        Терминал находился в холле, и она шла к нему медленно, приволакивая ноги. Пусть не полиция. Пусть кто-нибудь ошибся номером. Будет несправедливо, если жизнь опять ее пнет.
        Определитель сообщил, что вызов послан с карманного передатчика.
        - Извините, я могу поговорить с Аделой?
        Закатив глаза к потолку, Адела боком уселась на стул перед терминалом. Этот голос она никак не ожидала услышать!
        - Пожалуйста, ответьте! Мне надо поговорить с Аделой.
        - Дерьмо ты, Клод Хинби! Ну, откуда же ты взялся опять, зануда дерьмовый?
        - Я здесь, в Линобе. - Он ответил вежливо и нерешительно (а чего еще ждать от Хинби?). - Мне надо с тобой встретиться, Адела.
        - Куда ты пропал, когда тебя послали сделать работу?!
        - Извини, я испугался… Ну, спрятался в горах, потом меня с аэрокара заметили и подобрали.
        - Пальцем деланным дуракам всегда везет, - вздохнула Адела и добавила, подумав о себе: - В отличие от некоторых умных людей. Как ты меня нашел, чудо придурочное?
        - У меня к тебе поручение. Мне сказал твой адрес и номер один человек, он подошел ко мне в кафе. Кажется, я когда-то давно видел его у тебя в гостях… Он сказал, что он знает, что я тебя знаю, и просил передать тебе одну вещь. Он сам не может, потому что за ним следят, и мне посоветовал замаскироваться получше. Я замаскировался.
        Аделу всегда раздражала его манера говорить - утомительно-интеллигентная, с нервными запинками. Вдобавок сейчас он почему-то отвечал не сразу, а с паузами, словно до него медленно доходило. Или это связь плохая? Все равно виноват чертов Хинби.
        - Какое поручение, какая вещь? Так бы тебя и убила!
        - Маленькая черная штучка. Он сказал, это ключ.
        - Что?!
        - Он назвал это ключом. Сказал, это последний подарок от одного твоего знакомого, которого ты больше не увидишь.
        - Клод, ты где? - почти задохнувшись от нахлынувшего ликования, вымолвила Адела.
        - В аэрокаре над твоей виллой. У тебя двор закрыт сверху решеткой, я не могу сесть.
        - Так ты не один?! - Ее охватил страх: вдруг пилот, который слышит разговор, сообщит в полицию.
        - Один.
        - Но ты же не умеешь управлять аэрокаром!
        - Меня тут немного научили. Знаешь, у меня пока плохо получается… Дай мне скорее разрешение на посадку, или вдруг я проломлю тебе крышу!
        - Сейчас я открою решетку, а ты садись осторожно, хорошо?
        Адела бегом примчалась в обеденный зал, где изнывали от неопределенности Ян и Рубер.
        - Мальчики, все! - Она шумно вздохнула. - Ключ сейчас будет, и мы улетим! Поняли?! Эта задница Гуннар все-таки подумал обо мне и перед заварушкой отправил мне ключик! Рубер, давай трезвей, отходи от кайфа и все такое, ты сейчас поведешь яхту!
        Втроем, ошеломленные, они вывалились в коридор. Адела хихикнула:
        - А этому зануде Хинби надо намять бока! Сделаете, а? Он заслуживает! Рубер, напинаешь ему, чтоб надолго запомнил? Господи, спасибо тебе за ключ…
        - Намять бока можно, - сунув в рот новую пластинку наркожвачки, буркнул Рубер.
        Пульт управления охранными системами находился в холле. В ясном голубом небе пусто, если не считать стаи белокрылых снав и одинокого аэрокара. Решетка, накрывающая двор виллы, с тихим скрежетом сдвинулась. Машина пошла вниз. Помня, что в пилотском кресле сидит Клод Хинби, рассеянный и плохо умеющий ладить с техникой, Адела опасалась, что он, чего доброго, врежется в соседнюю секцию решетки (Хинби не жалко, но ключ придется искать среди останков и обломков), однако пронесло. Машина приземлилась, дверца отъехала в сторону, Клод крикнул:
«Привет, Адела!» - и с нетипичной для него ловкостью выпрыгнул из кабины.
        Увидев его, Адела ухмыльнулась: ему велели замаскироваться, и он замаскировался. Да уж! Бесформенный мешковатый комбинезон, ботинки явно большего, чем требуется, размера, толстые кожаные перчатки и в довершение шлем с поляризованным щитком. Только по голосу и можно узнать Клода Хинби. Еще и парализатор держит: круче нас только яйца! Он быстро пересек двор, взбежал по ступенькам. Адела увидела свое гротескно вытянутое отражение в зеркальном щитке шлема и позади два отражения чуть поменьше - Рубер и Ян.
        - Ну и где мой ключик, ты его в задницу еще не засунул? - спросила она нарочито капризным тоном, предвкушая, как ее мальчики отдубасят на прощанье этого вежливого зануду. - Хинби, ты… Ты чего?!
        Тина и Клод сидели с чашечками капуччино в лоджии за крайним столиком. Еще пара столиков пустовала - остальные посетители кафе прятались в зале.
        - Скоро улетаете, да? - Клод расстроенно улыбнулся, обозначилась морщинка в углу рта.
        - Скоро. А ты обязательно снимешь себе девушку. Ты ведь работу уже нашел, и все остальное у тебя наладится.
        Его взяли в архив Пиямарского университета - не без протекции нового главы правительства, которому Стив намекнул, что Клоду нужно помочь. Приступить к работе он должен был через неделю. Пока они вели прежнюю жизнь, и Тина впервые окунулась в университетскую среду, до сих пор ей незнакомую. Тем временем Стив помогал Валову с кем-то разбираться и улаживать какие-то дела, а Галактическая Ассамблея собиралась в ближайшее время отправить посольство на Лярн, о чем известила официальной депешей. Лиргисо у себя в тюрьме изучал валгрианское и галактическое право, готовясь к суду, ни с кем не хотел общаться и не покидал свой бокс - об этом сообщил комендант, с которым Тина два раза связывалась. Все это немного ее удивило (чтобы Лиргисо вел жизнь затворника и ни к кому не приставал с домогательствами!), но потом она решила, что катастрофический перелом судьбы сделал его более замкнутым.
        - На Манокаре университеты другие? - грея пальцы о теплый пластик чашки, спросил Клод.
        - Не знаю. Они там тоже есть - это все, что я могу сказать. Они не для девушек.
        - Скучно там, наверное.
        - Не то слово. У меня до сих пор вызывает оторопь все, что похоже на Манокар. Это отрицание свободы, отрицание многообразия и многовариантности, отрицание права на выбор…
        - Тина, с тобой все в порядке? - Голос Стива возник внезапно, без предварительного вызова, и она умолкла на полуслове.
        - Да. Что-то случилось?
        - Где ты находишься? - Редко бывало, чтобы он говорил так встревоженно.
        - В Пиямаре, в кафе, - кивнув Клоду, который удивленно вскинул голову, отозвалась Тина.
        - Дай радиус.
        - Здесь народ…
        - Это не важно.
        Она встала, отступила от столика:
        - Полтора метра.
        Стив появился рядом. Он был в одном из своих комбинезонов с многочисленными карманами, в которых можно спрятать все, что угодно, от компьютерного кристалла до бластера. Его серые, с рыжеватыми пятнами на радужке глаза смотрели хмуро и цепко, словно он искал врага. Но вокруг было спокойно: почти пустая лоджия, маленький зал кафе за дымчатой прозрачной стеной, запорошенная снегом наклонная улица с серо-синими домами, за которыми виднелся стеклянный купол, десяток машин в пасмурном небе.
        - Что случилось? - спросила Тина.
        - Меня опять прихватило. Как на Незе в цветочном доме, помнишь? Только еще хуже.
        Придвинув свободный стул, он присел возле столика. В лоджию вышел официант, предложил сделать заказ - видимо, решил, что новый посетитель забрался сюда, перемахнув через перила. Стив заказал кофе.
        - Да, тут спокойно… - отметил он, в последний раз осмотревшись. - И взрывчатки нет, я просканировал. Но только что произошло что-то необратимое. Был какой-то недолгий процесс, именно сейчас он завершился.
        - Как в тот раз?
        - В прошлый раз это было похоже на туманный кокон - зарождение тенденции. Сейчас кокон прорвало, и то, что появилось, похоже на острие, нацеленное в тебя. Кокон и острие - это интерпретация. То, что происходит на самом деле, может не иметь с этим ничего общего. Тина, тебе теперь нельзя без охраны.
        - А тебе?
        - Во мне оно не заинтересовано, я бы почувствовал. Хорошо, если я стану для него непредусмотренным фактором… - Стив прервался и взял чашку у официанта. - Тебе лучше быть на яхте или около меня.
        - Что может со мной случиться? - усмехнулась Тина. - Киборги как раз на экстремальные ситуации и рассчитаны.
        - Однажды я видел тебя прикованной цепями к стене манокарского корабля, - напомнил Стив.
        - Больше я так не попадусь. То, что ты уловил, наверняка идет с Манокара… Там недавно выбрали нового президента - некий Ришсем. Не знаю, что он собой представляет. Может, он разработал какой-то оригинальный план, как меня поймать?
        - Вот-вот. Нам стоит держаться вместе.
        Она не хотела, чтобы Стив беспокоился, поэтому отправилась с ним в Аркадию - столичный округ, где находилась правительственная резиденция. Валов уговаривал Стива задержаться на Валгре подольше, даже выделил ему офис в одном из административных зданий - с серым ковром, стенами из армированного стекла и мощным компьютером с тремя терминалами. Перед одним из них Тина сидела, просматривая материалы, собранные Стивом на Лярне. Обитатели соседних офисов принимали ее то ли за референта, то ли за секретаршу.
        Когда от Клода пришел вызов, и Стив, и Тина находились в офисе.
        - Да, - отозвался Стив, - что такое?
        У них был уговор: если церковь Благоусердия все же устроит Клоду какую-нибудь серьезную пакость, он может позвать на помощь.
        - Здесь меня арестовывать пришли! - донесся из передатчика сдавленный голос Клода. - Это церковь, больше некому! Они говорят, я убил трех человек! Это же абсурд…
        Связь прервалась. Стив исчез, а через пару секунд вновь появился посреди офиса. Он держал за плечо Клода. Правая рука Хинби была соединена наручниками с волосатым запястьем крепкого мужчины с полицейским значком, который ошалел от сверхъестественного перемещения и судорожно, как рыба, выдернутая из воды, хватал ртом воздух.
        - Я никого не убивал! - крикнул Клод.
        - Где я?! - потащив его за собой, рванулся в сторону полицейский.
        Щелкнув, стальные браслеты сами собой раскрылись, наручники упали на ковер.
        - В Аркадии, в Федеральном доме. - Стив умел, когда надо, говорить безапелляционным чиновничьим тоном.
        Жалюзи были подняты, за стеклянной стеной виднелся Правительственный городок - циклопически-мощные белые здания с нависающими верхними этажами.
        Все это полицейского сразило, он помотал головой и деморализованно пробормотал:
        - Я же при исполнении…
        - Тогда скажите, сколько вам заплатили за то, чтобы вы сфабриковали дело против Клода Хинби? - спросила Тина.
        Полицейский начал оправдываться: сегодня вечером (в Аркадии сейчас утро, а в Линобе наступила ночь) хозяйка одной виллы в Песчаном предместье пожаловалась, что у ее соседей робот-уборщик бьется с разгона о металлическую ограду и поднимает шум - мол, это невозможно больше терпеть. Дежурный по участку отправился туда и сел во дворе, благо верхняя решетка была раздвинута. В доме он обнаружил три мертвых тела: Аделу Найзер, Яна Чоско и Рубера Фельяна. Чоско и Фельян лежали в холле; экспертиза установила, что их сначала парализовали, а после убили из бластера, принадлежавшего Фельяну. Аделу, также убитую из бластера, нашли в кабинете около открытого сейфа. Во дворе стоял аэрокар, угнанный три дня назад в Линобе. Подземный ангар для малогабаритной космической яхты, который находится возле дома, пустовал.
        Убийцу вычислили быстро: установленная на вилле модель терминала копирует разговоры в директорию-архив, откуда записи удаляются сначала в корзину, а потом уже безвозвратно. Убийца, видимо, не знал об этом и удалил запись только один раз. Голос Клода Хинби.
        - Изображение есть? - спросил Стив.
        - Он отключил сторожевую автоматику, а то, что она зафиксировала, стер. Остался только разговор по терминалу.
        Стив потребовал запись. Они телепортировались в Линоб и вернулись уже втроем, с начальником полицейского. После прокрутки записи Клод, устроившийся за свободным столом, болезненно искривил губы и уткнулся лбом в сплетенные пальцы. На лбу у него было написано: все безнадежно.
        - Голос не улика. Вам полагалось бы знать, как это делается. Нужен всего-навсего звуковой синтезатор… Хотя бы такой, как в этой штуке. - Открыв дверцу шкафа из черного непрозрачного стекла, Стив достал коробочку автопереводчика, сдвинул пластинку, прикрывающую миниатюрный пульт. - Скажите что-нибудь.
        - Улики налицо, - недовольно заявил начальник. Кивнув, Стив что-то сделал с пультом, закрыл панель и шепотом произнес:
        - Вчера я зарезал свою жену.
        - Вчера я зарезал свою жену, - повторил вслед за ним переводчик голосом полицейского начальника.
        - Значит, вчера вы зарезали свою жену? - с усмешкой уточнил Стив.
        Оба оперативника глядели на него с досадой: они уже поняли, что на тормозах это дело не спустишь.
        - Видишь, все в порядке, - опершись ладонями о столешницу, шепнула Тина Клоду.
        - Не в порядке. - Он обреченно качнул головой. - Ты разве не уловила? Там не просто мой голос - там моя характерная манера выражаться, строить фразы… Да разве кто-то поверит, что это не я! - Он не обращал внимания на то, что полицейские его слышат. - Ведь я именно так и говорю!
        - Значит, убийца сымитировал твою речь. Я тоже так могу, если постараюсь. - Она присела на край стола около Клода, словно демонстрируя оперативникам, что будет защищать его до конца. - Это сделал кто-то, кто неплохо тебя знает, вот и все.
        Стив еще раз прокрутил запись.
        - Именно то, что я думал. Обратите внимание на затянутые паузы между репликами. Убийца произносил фразы шепотом, а потом то же самое выдавал синтезатор, настроенный на голос Клода, уже с обычной громкостью.
        Полицейские смирились с тем, что Хинби им не отдадут, и Стив телепортировал их обратно в Линоб. Вернулся он оттуда не скоро. Он побывал в ангаре около виллы, считал сохраненные сервисными автоматами данные и выяснил, что яхта покинула ангар трое суток назад - в тот же день, когда были убиты Адела Найзер и ее приятели. Яхта Гуннара Венлеша! Очевидно, кто-то из его ближайших сообщников имел ключ от ее охранных систем; он явился на виллу, выдав себя за Клода Хинби, ограбил Аделу и удрал с Валгры. Если яхта того же класса, как у Стива и Тины, при мягком старте даже соседи ничего не заметят. Вероятно, угонщик дождался ночи. Если бы неисправные роботы-уборщики не затеяли возню, трупы еще долго лежали бы на вилле, а яхта Венлеша так и оставалась бы гипотетическим объектом - то ли она есть, то ли ее нет.
        Хинби вернулся в Пиямар и начал работать в архиве университета. Работал он через день, в выходные брал воздушное такси и навещал Тину. Та начала опасаться, что Клод в нее все-таки влюбился и будет тосковать, когда они со Стивом улетят. Она хотела как лучше: чтобы он перестал считать себя неудачником и обрел уверенность в том, что снять девушку для него не проблема, а получилось… наверное, не очень-то.
        Однажды он вошел в офис с возбужденно-виноватой улыбкой, словно чувствовал, что улыбаться сейчас нельзя, но никак не мог удержаться. С его большой стеганой куртки падали капли - снаружи, за армированным стеклом, бушевал осенний дождь, топя Правительственный городок в потоках холодной воды.
        - Тина, не знаю, как и сказать… - Он остановился посреди комнаты, на сером ворсе ковра вокруг его ног начали проступать влажные пятна. - В общем, две новости, хорошая и плохая.
        - Сначала хорошую, - решила Тина.
        - Яхта Венлеша нашлась. Совсем близко, на Магне. Она уже который день там стоит, с ней что-то не в порядке. Оттуда прислали сообщение на Валгру, и полиция в курсе. Меня сегодня утром опять вызывали, чтобы я перечислил всех, кого подозреваю… ну, кто мог сымитировать мою речь. И сказали про яхту. Теперь они окончательно поняли, что это не я.
        - Да это сразу было понятно, просто они валяли дурака. А плохая?
        - Тебя обокрали.
        - Как это?..
        - Ну, вот так… Твой номер в «Агатовом ферзе». - Клод виновато развел руками, словно сам совершил эту кражу. - Я переночевал в «Ферзе» и разговорился с одним знакомым из персонала. В общем, я сказал, что знаком с Эвиной Марковой, ты же под этим именем у них записалась. А он сказал, что администрация отеля тебя ищет, потому что твой номер ограблен. И еще они не знают, будешь ты дальше там жить или нет, а там же какие-то твои вещи…
        О своем номере в «Агатовом ферзе» Тина успела забыть. Так бы и улетела с Валгры, не вспомнив.
        - У меня там не было ничего ценного. Разве что костюм нега… Еще одежда, которую я не ношу, и набор косметики, но все это больше не нужно.
        Она связалась с администратором «Агатового ферзя». После многословных извинений тот объяснил, что кто-то побывал в ее номере, воспользовавшись так называемой полицейской отмычкой. Это обнаружилось на днях, при очередной генеральной проверке системы. Полицейская отмычка - высококлассный дорогой прибор, при взломе она обманывает сигнализацию, генерируя ложный сигнал. Тину просили появиться в «Ферзе» и проверить свое имущество.
        В Линоб они с Клодом отправились вместе. На кражу Тина махнула бы рукой - ее в первый раз обокрали, это ее даже позабавило, - но костюм нега стоило забрать. Посадив аэрокар перед бездонно-агатовым, с золотыми абрисами ферзей на фасаде, зданием отеля, она взбежала по черным ступенькам, Клод немного отстал. Казалось, она не была здесь сотню лет - столько событий произошло с того дня, когда Стив телепортировал ее отсюда на яхту и они атаковали бункер Сефаргла.
        Просторная комната с бархатистой мебелью в благородных темных тонах и шкафом под мрамор выглядела вполне пристойно. Тина ждала, что здесь будет беспорядок, разбросанные по полу вещи… Ничего похожего. Администратор отеля и секьюрити тактично остановились около двери. Тина сделала несколько шагов по черно-белому шахматному ковру. Мебель, вызвавшая издевки Лиргисо, наблюдала за ней блестящими зрачками с числом 26. Распахнув дверь в ванную, Тина увидела на лотке за прозрачной панелью стирального автомата свою одежду, забрызганную в тот день грязью: красный с серебряным ворсом костюм лежал словно подводный обитатель в аквариуме.
        - Госпожа Маркова, у вас что-нибудь пропало? - с мягкой настойчивостью спросила женщина-администратор.
        - Вот здесь, - Тина показала на мраморный столик перед зеркалом, где одиноко белел листок бумаги, - стоял косметический набор. Незийский, в большой коробке. Сейчас его нет.
        Секьюрити что-то пометил в электронном блокноте. Шагнув к шкафу, Тина открыла дверцу. Спортивной сумки с костюмом нега там не было. Странно, что воры не прихватили дорогие незийские шмотки, лежавшие на нижней полке.
        - Госпожа Маркова, - позвал ее секьюрити, - вы знаете женщину по имени Тина?
        - Вообще-то знаю. - Она усмехнулась и, сообразив, что обстановка не располагает к юмору, объяснила: - Мое настоящее имя - Тина Хэдис.
        - Тогда это ваше. - Задрапированный в черное секьюрити повернулся от зеркала и протянул ей листок, вырванный, видимо, из записной книжки.

«Тина, привет».
        Красивый почерк. Буквы нарисованы с небрежным стремительным изяществом. Так написать - это надо суметь.
        - Откуда это взялось? - удивилась Тина.
        - Когда вы были здесь в последний раз, записки не было?
        - Нет… Подождите, мне надо кое с кем переговорить.
        Присев перед терминалом, она связалась с чайнабской тюрьмой. Дежурный ответил, что претензий к Лиргисо нет; он здоров, но по-прежнему не покидает свой бокс, даже на пляж не ходит; в настоящий момент он принимает ванну. Поблагодарив, Тина выключила связь. Увидев листок, она подумала о Лиргисо. Абсурд, конечно. Тюрьма для него сейчас самое безопасное место: на Лярне его поджидает Клан Властвующей, а на Валгре, как и на любой планете, населенной людьми, ему без хорошей охраны не прожить - драгоценные камни, вживленные в кожу энбоно, наверняка прельстят грабителей. Куда ему бежать? Но мысль о том, что эта изысканно-красивая надпись сделана его рукой, да и сама выходка вполне в его стиле, никак не хотела отправляться в корзину.
        Клод ждал в вестибюле. Его незийский загар начал бледнеть, лицо в обрамлении толстого воротника-валика и сдвинутого назад капюшона казалось тонким, отрешенным.
        - Костюм нега стащили, - пожаловалась Тина. - Не представляю, кому и зачем он понадобился.
        - Ну как это зачем… Банки грабить.
        - Зачем грабителю переодеваться негом? Это же сразу привлечет внимание - вспомни, как выглядят неги. Проще загримироваться под другого человека. Наверное, сумку унесли, не разобравшись, что там лежит. Точно, ведь костюм был завернут в вечернее платье…
        Ее способ хранить вечерние платья вызвал у Клода удивленно-растерянный смешок. Тина предложила отправиться в Пиямар - им нужно было проститься. Она чувствовала, что Валгра начинает затягивать и ее, и Стива: обязательства, связи, события понемногу оплетали их, как побеги ползучего растения. Остаться на Валгре? Ей не хотелось надолго здесь задерживаться, отказавшись от всего остального мира.
        Сообщение о том, что они расстаются, Клод воспринял спокойно, хотя и без радости, он был готов к этому, Тина предупредила сразу. И все-таки настроение у нее было неважное, когда она вернулась в Аркадию. Стив сидел перед терминалом.
        - Я попрощалась с Клодом. - Сбросив мокрую куртку, Тина забралась в большое кресло возле стены из туманного непрозрачного стекла, за которой находился соседний кабинет. - Я прежде всего киборг, а он, кажется, всерьез принимал меня за женщину. Фласс, эта чехарда с временами суток в разных поясах совсем меня выбила из колеи… Пульт у тебя?
        - Кофе? Я без пульта закажу. Но смотри, привычка-то чисто человеческая, а если ты прежде всего киборг… - Стив многозначительно умолк.
        - Это универсальная привычка. Один раз даже Лиргисо пил кофе. Я сегодня заподозрила его в краже, но у него алиби - он сидит в тюрьме и всех там радует своим примерным поведением.
        - Что за кража?
        Тина рассказала, продемонстрировала записку. В офис вкатился робот с двумя кубическими чашками под прозрачным колпаком - в кабинетах Федерального дома кофейных автоматов не было, и приходилось каждый раз посылать заказы в буфет. Отхлебывая из чашки, Стив задумчиво рассматривал листок и морщился: то ли его раздражала невозможность установить автора, то ли кофе был слишком горячим.
        - Я бы тоже прежде всего подумал на Лиргисо… Когда ты в последний раз видела его зеленую физиономию?
        - Когда сдавала его в тюрьму.
        - А потом? Ты же туда звонила?
        - Мне отвечал комендант, а сегодня - дежурный.
        - Так… Тогда позвони еще раз, и пусть его нам предъявят.
        Дежурный ответил, что Лиргисо у себя в боксе. Спит. Тина попросила, чтобы его разбудили, тюремный чиновник начал возражать, ссылаясь на внутренний распорядок. Вмешался Стив: он напомнил о своих полномочиях и потребовал, чтобы Лиргисо немедленно притащили к видеофону. Дежурный заявил, что должен получить санкцию у коменданта, и отключился.
        Прошло около часа, потом на экране появилось лицо диспетчера Федерального дома.
        - Господин Баталов, только что звонил комендант тюрьмы для госслужащих в Чайнабе. Он сказал, что сейчас прибудет сюда лично, чтобы дать объяснения.
        Стив и Тина переглянулись.
        - Так и есть… - прошептала Тина.
        Скользящие двери здесь открывались бесшумно, однако двое в ультрамариновой униформе ухитрились стукнуть дверью, ввалившись в офис. Оплывшее лицо коменданта тряслось, как студень, на щеках и на шее багровели пятна. Он втащил некрасивую девушку с заплаканными глазами, заломив ей руку за спину, и с отвращением вытолкнул ее на середину кабинета. Девушку Тина узнала: видела в тюрьме.
        - Можете меня убить, но сначала убейте мою дуру!
        - Где Лиргисо? - Голос Стива прозвучал спокойно и холодно, сразу снизив накал страстей в комнате на несколько градусов.
        - У нас за четыреста с лишним лет ни одного побега! - Комендант взмахнул сжатым кулаком, словно ударил кого-то невидимого. - Люди ценят наши условия, люди сами стремятся к нам попасть! Вы же и подсунули мне этого зеленого, так чего теперь спрашивать! У нас не мелкое ворье сидит, а государственная номенклатура, люди с положением, которых и стеречь-то стыдно…
        - Все это хорошо, - перебил Стив, - но куда вы дели Лиргисо?
        - Мы его никуда не дели! Сбежал ваш зеленый, на четвертые сутки сбежал, ну и пусть теперь где-нибудь в канаве подыхает, раз наши курортные условия ему не понравились! Мы у нас в тюрьме никого силой не дер… - Комендант осознал, что ляпнул глупость, и осекся.
        - На четвертые сутки? - изумилась Тина. - Так почему вы морочили мне голову и говорили, что он или в бассейне, или спит? Ничего себе…
        - Мне самому заморочила голову эта паршивая шлюха! Эта дурища Джайла! Она все так перенастроила, будто он там живет, и никто ничего не знал! Она же за наблюдение у нас на объекте отвечает… Одно и то же крутила! Они еще и отель ограбили!
        - Номер в «Агатовом ферзе»? - Тина повернулась к Джайле. - Вы заходили туда вдвоем?
        - Я одна. - Та говорила невыразительно, щуря распухшие от слез веки. - Он ждал в машине. Он сказал, что оттуда взять, и попросил оставить записку. Тина - это вы? Ну да, я же помню… Вас он любит.
        Тина заметила, что у девушки не хватает двух нижних зубов и слюна в углу рта розоватая. В прошлый раз все зубы были на месте. На левой скуле у Джайлы вспух кровоподтек.
        - Лиргисо вас бил?
        Она сама же отметила неувязку: это не может быть делом его рук, ведь сбежал он давно, а следы побоев свежие.
        - Нет. - Слабо качнув головой, Джайла с вызовом и немного театрально, словно участвовала в любительском спектакле, произнесла: - Я хоть немного была счастлива!
        - У-у, дура! - ткнув ее в спину так, что она пошатнулась, рявкнул комендант. - Знаете, кто она теперь? Она больше не девушка! Вы это уже поняли или нет?! Опозорила! Думаете, я ее добру не учил? Я же ей столько всего хорошего в голову вбивал, столько ремней об ее задницу измочалил, пока воспитывал! У меня их четверо, девка и три парня, и все по струнке ходить приучены!
        Манокар. Тина чувствовала, как ее сознание постепенно заливает темная лава. Она сейчас на Валгре, но до чего это похоже на Манокар…
        - Я всю жизнь людей из них делал! - Заметив определенные перемены в ее лице, комендант слегка подался назад. - Кто провинится - сразу по первое число получал, без поблажек! Я для них домашний распорядок составил, они у меня аж до совершеннолетия жили по расписанию и каждый вечер передо мной отчитывались, кто где был, кто в чем виноват… Эту дрянь Джайлу я никогда плохому не учил, и теперь я собственноручно ее ногами в землю вобью за такой позор…
        Его речь стала медленной, слова тянулись, как резина, и так же медленно он повалился навзничь после того, как кулак Тины с хрустом врезался в его голову над ухом. Комната скользнула, поворачиваясь вокруг оси. Увидев перед собой толстую стеклянную стену, Тина с размаху по ней ударила. Навстречу поплыли осколки.
        Срыв у киборга - то самое, о чем тергаронские ученые говорят нехотя. Редко, но бывает.
        Отшвырнув Джайлу в угол, Стив бросился к Тине, скрутил ей руки и запихнул в кресло.
        - Тина, успокойся, хорошо?
        Она и сама пыталась вынырнуть из раскаленной темной лавы. Глаза Стива, серые с рыжеватыми пятнами, удерживали ее, не давая соскользнуть в хаос. Вдруг она ощутила дуновение влажного сквозняка, увидела зияющую в наружной стене дыру с рваными краями. На ковре посреди кабинета лежал комендант в ярком ультрамариновом комбинезоне, около его головы растеклось пятно крови. Никаких звуков - Джайла даже дышать боялась.
        - Пришла в себя? - спросил Стив.
        - Да. - Она втянула выдвинувшиеся до половины лезвия, вытерла правую руку о ворс кресла. - Это мой первый срыв. Меня… тестировали на Тергароне… но там никто не догадался включить в тесты что-нибудь в манокарском стиле. Ко всему остальному я устойчива. - В горле пересохло, говорить было трудно. - Это страшно выглядело?
        - Это выглядело слишком быстро, чтобы составить впечатление. Ты двигалась как ураган. Я испугался, что ты пробьешь стенку и вывалишься наружу, все-таки восьмой этаж.
        - Наверное, я могла бы… - Она была опустошена до предела.
        - Нам пора уходить. Лучше не прощаясь. - Стив выпрямился. - И Валгра, и Лярн обойдутся дальше без нас. Подожди только, я кое-что улажу…
        Он поднял тело коменданта и исчез. Спустя несколько секунд появился снова, присел около Джайлы и начал задавать вопросы, его голос звучал негромко, успокаивающе. Тина взяла чашку из-под кофе, налила витаминизированной воды, с жадностью выпила. Сняла с вешалки свою куртку.
        Вытащив из шкафа спортивную сумку, Стив бросил туда автопереводчик, еще какие-то мелочи, коробку с компьютерными кристаллами.
        - Идем?
        - Подожди. - Тина подалась вперед, но остановилась, подумав, что Джайла испугается, если она подойдет ближе. - Джайла, я на вас не сержусь. Что вам грозит за то, что вы помогли сбежать заключенному?
        - Два-три года тюрьмы.
        Девушка сидела на полу, Тина видела только ее темную макушку, выглядывающую из-за подлокотника кресла.
        - Я надеюсь, что после этого вы сможете жить нормально и еще не раз будете счастливы. - Она кивнула Стиву. - Теперь все.
        - Спасибо, - донесся из-за кресла тихий голос Джайлы.
        Вместо стеклянной полости кабинета - салон яхты. Наконец-то они были здесь вдвоем, без посторонних. Поставив сумку на пол, Стив обнял Тину, она прижалась головой к его плечу.
        - К старту все готово. Я как чувствовал, что придется удирать… Пошли!
        - Нас ведь пока еще не ловят, - возразила Тина, позволяя увлечь себя к двери.
        - Зато мы ловим Лиргисо. Видимо, это он угнал яхту Сефаргла. Джайла сказала, что после кражи в отеле они расстались: Лиргисо взял у нее сумку, сел на стоянке в первый попавшийся пустой аэрокар и отбыл в неизвестном направлении. Выглядел он как человек - Джайла раздобыла для него рабочий комбинезон, ботинки, перчатки и шлем с поляризованным щитком.
        - Тогда ясно, зачем ему костюм. Серый нег привлечет меньше внимания, чем зеленый энбоно, и камней не видно. Не понимаю, на что он рассчитывает, - с твоей меткой мы его запросто найдем.
        Они вошли в рубку, заняли свои кресла перед пультом.
        - Косметический набор он тоже прихватил, - сказал Стив. - Вот этого уже я не понимаю!
        - Учитывая его пристрастие к косметике… Может, он сбежал ради самого побега? Энбоно все-таки мыслят не совсем как люди, и ценности у них другие.
        - Скоро выясним. Я хочу опередить Космопол и валгрианских оперативников.
        Разгон. Яхта нырнула в гиперпространство. Экраны внешнего обзора залила бесцветная мгла, сквозь рубку проплывали туманные формы - изредка они напоминали ландшафты, предметы, лица, но чаще не имели сходства ни с чем известным. Обычно пилоты заранее рассчитывали бросок, однако Стив делал иначе: управлял яхтой вручную, полагаясь на свои ощущения, и попадал в нужную точку в трехмерном пространстве кратчайшим путем, за минимальный промежуток времени. В этот раз они провели в лишенном цвета ничто с полчаса, не больше.
        На левом экране красноватым ночником вспыхнула звезда, вокруг которой вращалась Магна. Россыпь звезд, одни застыли в черноте, другие скользят по своим маршрутам: движение здесь оживленное, как и на любом галактическом перекрестке. Космолайнеры в гиперпространство не ныряли - не все пассажиры могут без вреда для себя находиться в этой странной среде, так что рейсовые звездолеты перемещались только в обычном космосе. Пересадочные станции находились в узловых точках галактических трасс.
        Яхта легла на указанную диспетчером орбиту и минут сорок ожидала своей очереди на посадку; потом, пройдя через шлюз, села в Красном секторе гигантского искусственною тороида. Яхта Венлеша стояла в Желтом секторе, Стива и Тину доставил туда курсирующий по кольцу пневмопоезд. Предъявив персоналу сектора какой-то документ, выправленный на Валгре, Стив получил информацию: интересующая его яхта пришла на Магну немного помятая, поскольку при выходе из гиперпространства столкнулась с астероидом; повреждения не то чтобы серьезные, но ремонт необходим, однако пилот никакой активности по этому поводу не проявляет, а яхта стоит себе в ангаре; сам пилот принадлежит к малочисленной расе таглийцев с планеты Тагл, которой нет ни в одном справочнике, и никто из персонала до сих пор ни разу таглийцев не видел (впрочем, описание «таглийца» один к одному совпадало с внешностью лярнийского нега). Два дня назад кто-то из техников признал в таглийском транспортном средстве яхту валгрианского бизнесмена Венлеша, и на Валгру отправили запрос.
        - Где сейчас этот таглиец? - спросил Стив.
        Его давно никто не видел, хотя в первые дни после прибытия он болтался по всей Магне - сидел в барах и кафе, общался с транзитными пассажирами. Ни на один из рейсовых лайнеров он билета не брал. Не мог ли улететь «зайцем»? Не исключено, кто ж его знает.
        - Этот прохвост еще и новую расу изобрел! - усмехнулась Тина, когда они вышли в заполненный народом зал с ребристыми сводами. - Значит, теперь он таглиец?
        Стив вытащил карманный локатор и удивленно поднял брови:
        - Да здесь он, на Магне… По крайней мере, моя метка здесь, а извлечь ее сложно - она же блуждающая, внедрена в позвоночный столб. Пошли, передадим таглийскому гражданину ответный привет с Валгры!
        Определив направление сигнала, они влились в поток людей и не-людей. Под сводами пульсировал многоголосый гул. Сектор сверкал веселым желтым пластиком, соответствуя своему названию. На верхнем ярусе располагался ангар - здесь народа поменьше, чем внизу. Широкий, как автострада, коридор с движущимися дорожками. Параллельно дорожкам под сводами плывет махина величиной с дом, заслоняя галогеновые прожектора и накрывая скользящей тенью пешеходов: чья-то яхта или отбывает, или только что миновала шлюзы. Вскоре похожая на летающего кита громадина еще больше замедлила ход, осторожно повернулась на девяносто градусов, плавно пошла вниз и исчезла за металлической перегородкой с номером 218. Пропустив три следующих номера, Стив и Тина сошли с ленты. Здесь.
        За аркой в перегородке темнел бок яхты. Небольшая, сигарообразная, с веерами антенн и локаторов. Слева эти хрупкие наросты были покорежены и смяты.
        - Он там, внутри, - взглянув на прибор, сказал Стив. - Подожди, я просканирую…
        Прикрыв глаза, он на несколько минут замер. Тина терпеливо ждала, прислушиваясь к звукам из той ячейки ангара, куда только что опустился корабль.
        - Не заминировано, - определил наконец Стив. - Телепортируемся?
        Тина кивнула. Она уже начала догадываться, что они найдут на яхте. Стив, наверное, тоже догадывался, но пока молчал.
        Отсек с коридором и четырьмя каютами. В каютах пусто. В одной возле вентиляционного отверстия под потолком обустроилась тараканья колония. Развести тараканов на корабле - у звездолетчиков это считалось не то что дурным тоном, а признаком деградации. Есть же средства от этой напасти! И еще запах - тошнотворный, сладковатый… Трупный запах. Тина остановила дыхание, переключившись на замкнутый кислородный обмен. Стив то же самое сделать не мог и слегка морщился.
        Их поразил вид следующего помещения: стены и потолок потемнели от копоти, пол покрыт живописными наплывами металла с вкраплениями обугленной керамики. Из стен поврежденными кровеносными сосудами торчали оборванные кабели. Основное освещение здесь не работало, лишь аварийное бросало блики на застывшее металлическое озеро.
        В соседнем отсеке находился салон с переливчатыми серо-зелеными стенами, и здесь, откинувшись в кресле, сидел Лиргисо. Он уже не первый день был мертв. Драгоценные камни на разлагающемся теле тускло мерцали в свете плафонов. На столе - бутылка могндоэфрийского вина, большой хрустальный бокал и посеребренный флакон с наркотиком, который Стив по просьбе Лиргисо доставил с Лярна.
        В комнате рядом стоял компьютер, но там не было ничего, кроме операционки: кто-то позаботился стереть всю информацию. В рубке - бортовой комп с обычными для звездолета программами. В помещении с компьютером и в одной из кают обнаружились пустые сейфы. Ни документов, ни денег, ни кристаллов с записями… или все это хранится в каких-то неведомых тайниках? Костюм нега так и не нашелся, косметического набора тоже нигде не было.
        - Уходим, - негромко позвал Стив. Прикоснулся к ее локтю, и они очутились на площадке около яхты.
        Молча вышли в почти безлюдный желтый коридор, встали на транспортную ленту.
        - Он однажды сказал, что хотел бы умереть от сверхдозы слиионгха, среди цветов на берегу моря, - заговорила Тина. - Только зачем для этого лететь на Магну? На пересадочной станции нет ни моря, ни цветочков… Боюсь, что это не самоубийство.
        - Похоже, он расплавил что-то металлическое с помощью термита, - кивнув, отозвался Стив. - Я взял кусочек для анализа, дома посмотрим. Расплавил он что-то достаточно большое, с хороший шкаф… Установку Сефаргла для обмена телами нигде не обнаружили, а ведь тот наверняка держал ее в готовности.
        - Значит, она была на яхте, и Лиргисо воспользовался, а потом уничтожил ее. Свою жертву он после обмена телами напоил слиионгхом. Правда, могло быть и так, что с обменом не вышло, и тогда он расплавил установку, чтобы оставить нас в неизвестности. Это была бы шутка в его духе.
        Лента вынесла их к гравитационному лифту, они вернулись в пеструю сумятицу пассажирского зала.
        - Пойдем туда. - Тина показала на росчерк сиреневым неоном по желтому: «Бар».
        Автоматизированное заведение, разделенное на ячейки гофрированными лимонными стенками. Подходишь к терминалу, щелкаешь на нужной строчке, из-за стойки вырастает суставчатый металлический стебель с подносом. Тина заказала два бокала шампанского.
        - Почему? - спросил Стив. - Ты ведь все равно не опьянеешь!
        - На радостях. - Она пригубила шипучий бледно-золотистый напиток, в язык вонзились крохотные иголочки. - Я его больше не увижу! Это надо отметить, хотя бы символически.
        Наскоро справив поминки по Лиргисо, они направились к платформе пневмопоезда.
        - Допустим, он сбежал в чужом теле, - остановившись на перроне, заговорил Стив. - Сможем ли мы в таком случае вычислить его, если опять с ним столкнемся? Как ты сама заметила, мышление лярнийцев отличается от человеческого…
        - У людей из разных культур тоже большой разброс. - Тина прислонилась к колонне, одетой в желтый пластик, как и все остальное в этом секторе. - Мы даже не знаем, чье тело он захватил. Может, и не человеческое… Он еще на Незе начал менять стиль речи и почти перестал употреблять типично лярнийские обороты - видимо, тренировался. Подозреваю, что мы с ним никогда не столкнемся. Галактика большая, и он отправится туда, где нас нет.
        Эпилог
        Это здание в пригороде Месхандры Тина узнала сразу: единственная постройка в лярнийском стиле, ошибиться трудно. Старые незийские дворцы с их куполами с высоты выглядели как семейства серых и белых грибов, а дом Тлемлелха, сверкающий стеклянной крышей, напоминал то ли выставочный комплекс, то ли оранжерею. Да еще далеко выдвинутая входная галерея с колоннадой и причудливо изогнутые арки, расставленные вокруг в мнимом беспорядке, - все это производило странное впечатление. Впрочем, было бы еще более странно, если бы жилище одного из самых модных в Галактике элитарных художников ничем не выделялось.
        - Сажай машину, - подмигнул Стив. - Только пульт руками не трогай.
        Тина постаралась сосредоточиться. За те два года, что прошли после их отлета (или все-таки бегства?) с Валгры, научилась она не многому. Ее не очень-то соблазняла возможность овладеть паранормальными способностями - ей хватало того, что у нее есть. Если бы Стив не настаивал и не уговаривал, она бы давно уже все это забросила. Вздохнув, как несчастный школьник над домашним заданием по арифметике, она попыталась взять под контроль бортовой компьютер. Через некоторое время аэрокар качнулся, заваливаясь на бок, словно тоже был не в восторге от этих опытов.
        - Боюсь, это максимум, на что я способна, - сумрачно процедила Тина. - Лучше я его посажу, как умею.
        - Тебе надо побольше тренироваться. Не потому, что я стою у тебя над душой, а по собственному желанию. И еще тебе надо захотеть учиться, это самая важная составляющая.
        - Я киборг, мне и так хорошо.
        В течение этих двух лет никаких новых предчувствий насчет гибельной для нее тенденции у Стива не возникало, и никто их не преследовал. Около года они провели на Земле, потом посетили еще несколько миров. Они вели жизнь обеспеченных туристов и старались никому не мозолить глаза. Правда, недавно произошло нечто не особенно для них приятное: в глобальных сетях Ниара, Земли, Неза и еще десятка планет вдруг появилась информация о Стиве Баталове и его необычных для человека способностях, со ссылками на факты. Кто это сделал, Стив так и не смог выяснить. Вскоре после этого они с Тиной начали ощущать настойчивое, хотя пока еще очень осторожное внимание спецслужб - везде, где бы ни появлялись.
        А позавчера Стива пригласили в силарское консульство на Незе. Одного. Вернувшись, он сказал, что ему предложили ни много ни мало принять силарское гражданство.
        - Знаешь, интересный у нас был разговор… Они заявили, что мои способности их не интригуют, поскольку они сами так умеют. И продемонстрировали - действительно, умеют. Но они считают, что должны оказать мне поддержку, поскольку моя этика согласуется с их этикой, а без крыши меня рано или поздно достанут или спецслужбы, или преступные группировки. Я поблагодарил их, конечно…
        - Чтобы Силар предоставил гражданство человеку - что-то неслыханное! - заметила Тина. - Я бы, пожалуй, согласилась, мне силарцы всегда нравились.
        - Они меня человеком не считают. По их словам, я вроде них и вдобавок обладаю высоким рангом. Рроов’зен - так это у них называется. Только я уже привык жить сам по себе…
        Аэрокар опустился возле входной галереи. Тлемлелх стоял наверху около ступенек, позади - трое телохранителей.
        - Тина, я счастлив тебя видеть! Стив, здравствуй!
        На нем был светлый костюм и сандалии - дань нормам, принятым в человеческом обществе. За его спиной струился длинный шелковистый плащ с жемчужной застежкой. На шее - автопереводчик в виде изящного медальона. Алмазно переливался гребень, горели на солнце позолоченные когти и вкрапленные в кожу драгоценные камни. Громадные вишневые глаза Тлемлелха приветливо блестели. Он давно уже не был похож на то раздавленное существо, которое Тина привезла два года назад в силарскую больницу.
        Преуспевающим дизайнером он так и не стал, зато как художник имел громкий успех, поскольку первый познакомил Галактику с новым для нее лярнийским искусством. И Могндоэфра, и Харл охотно пошли на официальный контакт, но все же культура энбоно оставалась очень герметичной, Лярн не спешил раскрываться для посторонних. Тлемлелх, единственный переселившийся во внешний мир энбоно, был окружен ореолом таинственности и находился в центре внимания. За его работы платили большие деньги (сам он не был сведущ в таких делах, зато в этом прекрасно разбирался адвокат Зелгони, порекомендованный ему Тиной), вдобавок он читал лекции об искусстве Лярна в известном на всю Галактику Месхандрийском университете. После курса терапии в силарской больнице он не только вышел из депрессии, но также избавился от страха перед иными расами и чувствовал себя на Незе вполне комфортно.
        На Лярне он за эти два года ни разу не побывал. Туда летал, чтобы уладить его имущественные дела, юрист из конторы Зелгони, а сам Тлемлелх не хотел возвращаться в страну Изумрудного солнца даже ненадолго.
        - Тина, мне там нечего делать. Мне нравится здесь. Кроме того, там осталась моя судьба, от которой я ушел вместе с вами через Фласс, путем мертвых. Я не хочу искушать ее. Вдруг она меня настигнет, если я опять появлюсь на Лярне?
        Он сохранил свойственную Живущим-в-Прохладе манеру выражаться - тоже одна из причин, почему его лекции пользовались бешеной популярностью.
        - Тебе виднее, - не стала спорить Тина, - но ведь на Незе ты единственный из расы энбоно, а тебе, наверное, нужна личная жизнь…
        - После той прогулки по Харлу о сексе я даже думать не могу. - Тлемлелх грустно пошевелил слуховыми отростками. - Какую-то часть меня Лиргисо все-таки убил. Зато теперь у меня есть много такого, чего не было в Могндоэфре… И есть свобода от борьбы за статус - вы вряд ли представляете, что это значит, ибо вы обладали этой свободой изначально, а я обрел ее здесь.
        - Лярн меняется, - сказал Стив. - Рабство там уже аннулировали, а недавно Клан Властвующей согласился гуманизировать свои законы. Конечно, под давлением Галактической Ассамблеи, но главное, что жизнь становится более нормальной. И Фласс перестал есть разумных, мы с ним договорились.
        - Я все это знаю, - согласился Тлемлелх, - но традиции в Могндоэфре - совсем не то, что законы в Харле, они просто так не переменятся. Традиции таковы, что наивысшего статуса достигают такие, как Лиргисо, - те, кто лучше всех умеют подавлять и подчинять остальных. Есть истинные и поверхностные перемены, и то, о чем ты говоришь, Стив, относится ко второй группе.
        Тина невольно улыбнулась: с тех пор, как экспансивный и взбалмошный Тлемлелх стал университетским преподавателем, его мышление приобрело ощутимый налет академизма.
        - Перемены чаще всего начинаются с поверхностных, - не сдавался Стив, - а потом идут вглубь, слой за слоем.
        Они устроились в круглом холле, за столом с разделенной на лунки волнистой столешницей. В лунках размещались бокалы и блюда с закусками - лярнийскими и для людей. Солнечный свет, проходя сквозь стеклянный потолок, приобретал изумрудный оттенок, и небо казалось зеленоватым, как на Лярне. Телохранители, два человека и незиец, стояли у стены, скрестив руки. Тина заметила, что они вооружены, помимо парализаторов, импульсными пистолетами.
        - К сожалению, я не могу отослать их, - проследив за ее взглядом, извинился Тлемлелх. - В соответствии с контрактом, они не вправе оставить меня наедине с посетителями, даже если я сам прикажу. Когда я составлял контракт, я забыл сделать для вас исключение. Оговорил только, что они не должны мешать мне летать. У меня сейчас четыре аэрокара, в воздухе я ничего не боюсь… Тина, я ведь научился летать почти как ты!
        Это было правдой: Зелгони жаловался Тине, что Тлемлелха уже несколько раз штрафовали за опасное для жизни воздушное лихачество.
        - Но то, что ты делала во время того боя над Флассом, у меня никак не получается, - добавил энбоно. - Помнишь? Очень сложные фигуры, как они называются?
        - Это был тергаронский пилотаж.
        - Сможешь показать?
        - При условии, что сначала ты будешь заниматься на тренажере. Так можно и машину разбить.
        Он улыбнулся:
        - В небе я счастлив и не боюсь разбиться. Это будет прекрасная смерть.
        - А если ты свалишься кому-нибудь на голову?
        - Я упражняюсь за городом, где никого нет. А меня все равно штрафуют… - Вздохнув, он потянулся за хрустальным графином с игристым синеватым вином.
        - Тебе доставляют все это прямо с Лярна? - кивнув на еду, поинтересовался Стив.
        - Нет, у меня здесь оранжереи. Там работают чливьясы, мой адвокат оформил для них визы. - Подумав, Тлемлелх пояснил: - Они не рабы, я плачу им зарплату. Им тоже на Незе понравилось больше, чем дома.
        Сверху не очень-то разберешь, где у Тлемлелха оранжереи, а где жилье - крыши повсюду стеклянные, как в Могндоэфре. Свою резиденцию он спроектировал сам, с помощью дизайнеров из фирмы Ольги Лагайм. Синтез стилей, порожденных разными расами, завораживал посетителей странной гармонией.
        Высококлассные бытовые автоматы возле выдержанных в болотной гамме прихотливо неровных лярнийских стен. Лакированные столики из сулламьих панцирей рядом с полупрозрачной гелевой мебелью, напоминающей пласты цветного желе. Много зеркал, создающих обманное пространство. Драпировки из тяжелых искрящихся тканей. Комнаты с одетыми в оникс и нефрит бассейнами. Выплывшие невесть из каких сновидений ветвящиеся вазы, похожие на обитателей морского дна. Картины Тлемлелха: все они при долгом рассматривании вызывали сложную гамму чувств. На некоторых Тина узнала себя. Видимо, Тлемлелх старался изобразить ее красивой - в соответствии со своими представлениями о красоте, поэтому снабдил слишком большими и круглыми глазами, а нос едва наметил двумя черточками, как дыхательные щели у энбоно.
        - Твои работы интересны, но не до конца понятны. - Стив сказал вслух то, о чем Тина подумала.
        - Искусство и должно быть непонятным. - После недолгого молчания Тлемлелх продолжил: - Я все еще Живущий-в-Прохладе, поэтому не желаю быть понятым до конца. В стране Изумрудного солнца это равносильно смертному приговору - если тебя поняли, тебя уничтожат. Лиргисо чересчур хорошо меня понимал, и это позволило ему разрушить то, чем я был раньше. Возможно, когда-нибудь я перестану быть Живущим-в-Прохладе и начну рисовать иначе, но пока у меня нет желания торопить перемены.
        - Перемены хороши, когда они совпадают с нашими желаниями, - согласилась Тина.
        За окнами холла, куда они вернулись, изгибались неправильные арки, затянутые радужной и золотистой паутиной облачных прядильщиков, похожих на комки белой ваты. Эти существа сумели адаптироваться под чужим солнцем, разве что корм для них Тлемлелху приходилось готовить специально. В просветах между арками виднелись ракуны, пестрая трава, шоссе, в отдалении - каменные дворцы; все это напоминало хозяину и гостям о том, что здесь все-таки Нез, а не Лярн. Опершись костяшками пальцев о мраморный подоконник, Тина разглядывала работу прядильщиков. Тлемлелх остановился рядом.
        - Тина, скажи, он действительно умер?
        - Хотелось бы надеяться… По крайней мере, мы со Стивом видели на яхте его труп. Но ты же знаешь про установку Сефаргла для пересадки сознания… Не исключено, что он сбежал. - Она оглянулась на телохранителей, которые сопровождали их, как тени, на протяжении всей экскурсии по дому. - У тебя хорошая охрана. Да я и не думаю, что Лиргисо когда-нибудь объявится на Незе, - он же в курсе, что мы здесь бываем, а он все-таки не сумасшедший.
        - Тина, это не так! - Тлемлелх беспокойно пошевелил слуховыми отростками. - Изощренный ум не исключает сумасшествия. Я никогда не мнил себя таким интеллектуалом, как Лиргисо, но даже мне с самого начала было ясно, что поддерживать Сефаргла - это безумие. А Лиргисо как раз этим и занимался! Лучше не забывай о том, что он все-таки сумасшедший и не будет рассуждать так, как ты.
        - Знаешь, ты прав, - вздохнула Тина. - Со мной бывает, что я приписываю другим свой образ мыслей. Но на твой вопрос я не могу ответить ни «да», ни «нет».
        - Из-за этого я и придумал такую систему охраны, - признался Тлемлелх. - Я не держу при себе никакого оружия, а телохранители всегда вооружены и работают по инструкции, не подчиняясь моим сиюминутным приказам. Иногда это осложняет жизнь. Если бы я знал наверняка, что он умер, я бы обошелся без таких… наворотов, как выражаются студенты, которые приходят на мои лекции.
        - Тлемлелх, у тебя ведь есть мой сетевой адрес? - подойдя к ним, спросил Стив. - Если кто-то начнет тебе угрожать, если ты просто что-нибудь заподозришь - сразу же дай знать, и я разберусь. Его стоит выловить, но я понятия не имею, где его искать.
        Простившись с Тлемлелхом, они полетели к Орибскому архипелагу, догоняя проваливающееся в бездну полосатого розового неба вечернее солнце. Тина управляла машиной вручную, не пытаясь использовать паранормальные штучки. Она думала о том, что все завершилось: на Лярне идут медленные, но верные перемены; Фласс осознал, что вокруг есть множество разумных существ, которых он раньше не замечал; Тлемлелх стал галактической знаменитостью; Валгра, где главой правительства так и остался Петр Валов, понемногу превращается в спокойный и цивилизованный мир, а Клод Хинби благополучно работает в Пиямарском университете. И ничто не помешает ей наконец-то побывать на Межзвездном Дизайнерском Форуме - очередной будет на Незе через два года. Только одна мелочь портила ей настроение: назойливый интерес галактических и планетарных спецслужб к Стиву. За их аэрокаром и сейчас следовало на расстоянии несколько объектов - то ли сопровождают, то ли им просто по пути… Она прибавила скорость.
        - Я их заметил, - словно уловив ее мысль, усмехнулся Стив. - Я тут прикинул, кому сказать спасибо за информацию в сетях… Это мог устроить Лиргисо, если он жив. Просто так эти ребята не отвяжутся, впору силарское гражданство принимать!
        - По-моему, стоит. - Тина отметила, что «хвост» тоже увеличил скорость. - Ты правильно сделаешь, если завтра утром отправишься прямо в консульство и выйдешь оттуда уже силарским гражданином. А потом будем купаться и загорать.