Карэле Карэле и другие волшебные существа Вика Осадченко
        Эта книга состоит из пятнадцати новелл, повествующих о скромных буднях Карэле Карэле, немолодого кондитера из провинциального городка Пата. А если в повествование ненароком затесались призраки, зомби, эльфы, филологи-убийцы, коварные гипнотизёры, невидимки и даже одна юная саламандра - так ведь из песни слова не выкинешь. Такие уж у Карэле будни.
        Иллюстрации сделаны Ольгой Витальевной Прокуратовой ( Векша
        Карэле Карэле и другие волшебные существа
        I. Семьдесят девятая, неизвестная
        Угол открывающейся двери по очереди задел длинные язычки четырёх колокольчиков, подобранных по звуку - от низкого к высокому.
        «Дон-дан-ден-дин!»
        - Это кондитерская Карелли?
        Долговязый молодой человек в дорожном плаще неуверенно застыл на пороге. Девица за стойкой, аппетитная, как свежая булочка, энергично закивала.
        - Похоже, вы по адресу, сударь! Только не Карелли, а Карэле - господин Карэле, ударение на «а».
        «Дин-ден-дан-дон!»
        Гость шагнул внутрь, и его словно окатило сладкой волной. Из той двери, что располагалась в стене за стойкой слева, плыл аромат горячей выпечки, приправленный женским смехом и грохотом противней. Закрытая дверь справа походила на омут, заполненный молчанием и густым запахом шоколада. В зале не было никого, кроме двух пожилых дам, перемывающих косточки знакомым за кофе с пирожными.
        - Интересное имя, - небрежно заметил путешественник, пристраиваясь на высокий табурет у стойки. От его пристального взгляда девицу бросило в жар - глаза у незнакомца были черным-черны, а кожа смугла от загара. - Или это фамилия? Он ведь не здешний, правда?
        - Да как вам сказать, - его собеседница застенчиво хихикнула. - Вроде как и имя, и фамилия - все сразу. И насчёт нездешнего вы в точку попали, вот это уж про него!
        - Стало быть, господин Карэле Карэле? А что там была за история? - молодой человек откинулся на табурете, рискуя упасть. - Я слышал что-то мельком, но я и сам не отсюда - с побережья. Говорят, он лучший кондитер в городе?
        - Ха! - девица гордо задрала носик. - Вот если скажете «во всём королевстве», это будет вернее, сударь. Наш господин Карэле - не чета прочим! Не желаете ли чего-нибудь отведать?
        - Желаю, - небрежно махнул рукой гость. - На ваш выбор. И чаю.
        На стойке возникли высокая кружка с жасминовым чаем и крошечное блюдце с четырьмя шоколадными конфетами. К конфетам прилагалась миниатюрная двузубая вилочка - на вид из серебра.
        - Новинка, - пояснила девица, - молочный шоколад с ягодной начинкой.
        - А история? - нетерпеливо напомнил незнакомец.
        - Ну, появился-то он давно, - рассказчица понизила голос и невольно оглянулась на ту дверь, что справа. - Я этого, понятно, не застала. Дед рассказывал. Здесь и при нём была кондитерская. И вот как-то вечером прежний хозяин варит спокойно шоколад, ничего такого не думает - и тут открывается маленькая железная дверца, что в задней комнате, и из неё вываливается мальчишка.
        Молодой человек из любопытства надкусил конфету, проигнорировав серебряную вилочку. Снаружи сладко, внутри кисловато - смородина и, кажется, земляника… Он отодвинул блюдце.
        - Пробрался изнутри?
        - То-то и оно, что там и пробираться было некуда! Дед говорил, за дверцей - только узкая отдушина, туда и крыса не прошмыгнёт. Что-то через неё чистили или открывали, я уж и не помню…
        - А мальчишка, значит, вылез?
        - Вылез, огляделся вокруг да сразу и говорит: ванили, дескать, надо добавить! Ну, может, не ванили, а ещё чего, дед-то у меня в специях не разбирался. Старый кондитер, как за сердце перестал хвататься, сразу подсыпал в котел, чего мальчишка сказал, и видит - вправду лучше стало. Так он и прижился. Сперва на подхвате был, а там уже хозяин ему доверил самому шоколад варить. Потом женился на госпоже Алли, хозяйской дочке - в молодости-то господин Карэле, говорят, красавчиком считался. А откуда он, никто не знает, и сам он не говорит…
        «Дон-дан-ден-дин!»
        - Юта, голубушка, добрый день! Взвесь-ка мне три горсти тех маленьких конфет, с кофейными зёрнами!
        - Сию минуту! Больше ничего не желаете?
        Девица щёлкнула рычажком старинных песочных весов, стоявших перед ней, и в нижнюю колбу потекла серебряная струя. Молодой человек задумчиво наблюдал, как она постукивает ладонью по колбе, выравнивая горку песка, пока его сухие волны не захлестнут цифру «три». Вернув рычажок на место, Юта пристроила на блюдо весов бумажный пакет и, поджав губы от старания, сосредоточенно отмерила в него конфеты - они срывались с её медного совочка по одной, как шоколадные ныряльщики с отвесной скалы на ифрийских пляжах.
        - Итак, голубушка Юта, - произнес гость, едва покупательница ушла, унося с собой хрусткий пакет, - а нельзя ли мне поговорить с господином Карэле?
        Девица с сомнением покачала головой, ловко перевернув колбы весов, чтобы песок пересыпался обратно.
        - Вряд ли он захочет вас принять, у него сейчас полно работы.
        - А вы всё-таки спросите. Скажите ему, что некто хочет побеседовать с ним о семьдесят девятой.
        Юта открыла рот, но стойку пересекла серебряная монетка, отправленная в дорогу ловким щелчком, и девица молча исчезла за правой дверью. Оттуда она появилась с полной миской нарубленного шоколада и понесла её в пекарню, по пути ободряюще кивнув молодому человеку.
        Но тот уже забыл про неё - он во все глаза смотрел на господина Карэле.
        Вот он какой - маленький и хрупкий, как сахарная фигурка на торте, как драгоценные механические сверчки из фарфора и золота, которых делает ювелир его величества. Кожа белая, как молоко, а волосы - цвета карамели, заплетённые в косу с шоколадной атласной лентой, по моде этого сезона. Да и вся остальная одежда с иголочки, словно бы господин Карэле вышел к нему не от кондитерского стола, а с дворцового приёма. Разве что на манжете виднеется шоколадное пятнышко.
        Гость раздражённо передёрнул плечами, ощутив неуместность своей старой, пропылённой одежды в сверкающей чистоте зала.
        - Позвольте с вами поговорить, господин Карэле.
        - Что ж, слушаю, - отозвался тот, ставя локти на стойку и опирая подборок на длинные прозрачные пальцы. - Вы?..
        - Неважно, - отмахнулся молодой человек. - Я не имею значения. Лучше напомните мне, сколько существует специй?
        Карэле Карэле поднял карамельную бровь.
        - Любой кондитер знает, что семьдесят восемь. Желаете получить полный перечень?
        - Нет. Желаю показать вам кое-что.
        Подняв с пола дорожный мешок, незнакомец извлёк из него большую банку тёмного стекла с плотно притёртой крышкой. Банка была заполнена мятой бумагой. Запустив туда руку, он вынул из середины ещё одну баночку поменьше. Внутри был коричневый порошок.
        - Откройте крышку, - севшим голосом произнёс Карэле. Его пальцы впились в стойку, а глаза были прикованы к банке.
        Гость с усилием отвинтил крышку и приоткрыл её - совсем чуть-чуть. Перебивая запахи кондитерской, по залу поплыл ещё один, совершенно новый. Чуткие ноздри кондитера вздрогнули.
        - Корица, - сказал он, - не могу поверить, это корица. Дайте её мне.
        - Ну нет, - молодой человек поспешно завинтил банку и убрал её на прежнее место. - Не так просто. Стало быть, вы знаете, что это такое?
        - Да, - прошептал Карэле с закрытыми глазами, - по прежней жизни. Где вы её нашли?
        - В джунглях Ифри. Туземцы называют её «гина». Семьдесят девятая специя, не так ли? Я был удивлен, что она вам знакома.
        - О, здесь она неизвестна, не беспокойтесь. Думаю, вы первооткрыватель. Сколько вы хотите за эту баночку?
        Незнакомец наклонился ближе.
        - Мне нужны не деньги.
        - А что тогда? - Карэле бросил на него ироничный взгляд из-под ресниц. - Шоколад вас не интересует, а для предложений иного рода я уже слишком стар, вы не находите?
        Молодой человек нахмурился.
        - Мне нужна ваша дверца.
        - Вот как?
        - Ходят слухи, что через неё можно попасть в свою настоящую жизнь. Стать тем, кем ты должен быть, найти себя…
        - А ещё говорят, что в ней можно увидеть будущее любого, о ком подумаешь, или же сгинуть навек, поскольку она ведет прямиком в преисподнюю. Говорят ещё, что в любой кондитерской есть маленькая железная дверца, задвинутая от греха ларём или шкафом. Это только слухи. К тому же… - кондитер побарабанил пальцами по стойке, испытывая терпение собеседника, - к тому же дверца, видите ли, больше не открывается. Петли заржавели.
        Гость рассмеялся.
        - Мне рассказывали, будто вы можете попасть через эту дверцу куда угодно и подсмотреть всё, что ни пожелаете. А она, оказывается, и не открывается вовсе! Может, разрешите мне попробовать?
        - Исключено, - сухо отрезал Карэле.
        - Хорошо, - молодой человек грохнул банку с гиной на стойку. - Разрешите мне просто взглянуть на вашу дверцу, и забирайте.
        - По рукам, - кондитер поспешно схватил банку. - Идёмте, а то Юта уже измаялась в пекарне.
        Незнакомец ловко скользнул под стойкой, и Карэле распахнул перед ним дверь.
        На плите сияли начищенные медные котлы для шоколада, сейчас пустые. Вдоль одной стены стоял длинный мраморный стол, вдоль другой - деревянный. В нише между двух окон, куда никогда не попадал солнечный свет, прятался шкаф с банками тёмно-синего, тёмно-красного, тёмно-зелёного стекла. Гость, не считая, мог сказать, что их ровно семьдесят восемь. А в углу…
        - Это она, - выдохнул молодой человек, опускаясь на пол перед маленькой железной дверцей в ржавых потёках.
        Карэле налил себе воды из графина и сел в кресло у стола, вытянув ноги.
        - Не открывается!
        - Кажется, мы договаривались, что вы только посмотрите, - заметил хозяин.
        Молодой человек встал с пола и приблизился к нему. В сравнении с маленьким Карэле, сидящим в кресле, он казался очень высоким.
        - Я и посмотрел. Говорите, петли заржавели? И отчего бы это?
        Кондитер пожал плечами, равнодушно наблюдая за незнакомцем.
        - Странно, что никто не заметил этих характерных потёков. Выглядит так, словно кое-кто иногда выплёскивает на петли, к примеру, стакан воды…
        Карэле покраснел - словно в молоко упали две капли вишнёвого сиропа.
        - Ну и? - спросил он.
        - Ну, я мог бы рассказать об этом…
        Карэле Карэле устало откинулся в кресле, прикрыв глаза.
        - Слушайте, зачем вам вообще эта дверца?
        - Я поэт, - долговязый молодой человек снова уселся на пол. - Плохой поэт. А хочу быть хорошим. Я издал книжку, она не разошлась. Я уехал в Ифри. Хотел забыться. Охотился там на львов…
        - Что?! Вы, поэт, убивали несчастных львов, которые вам ничего не сделали? Да ещё, наверное, не честным ифрийским копьем, а из ружья, с двух сотен шагов?
        - Клянусь, они нападали первыми!
        - Ну-ну, - Карэле снова откинулся в кресле. - Продолжайте…
        - В общем, я думал, что смогу писать лучше, но ничего не вышло. Вернулся и в порту услышал про вашу железную дверцу. Я уверен, что если пройду в неё, то окажусь в мире, где стану великим поэтом! Вы же стали великим кондитером!
        Молодой человек с надеждой смотрел на Карэле снизу вверх.
        - Ну пожалуйста, откройте её для меня! Иначе мне одна дорога - пуля в лоб!
        - И вы не боитесь преисподней? Между прочим, в неё действительно попасть легче легкого.
        - Ну, вы-то не испугались.
        - Мне было нечего терять. А вот вам…
        Карэле бросил на гостя оценивающий взгляд.
        - Да и вам, пожалуй, нечего. Не отчаивайтесь, друг мой!
        Он вскочил с кресла.
        - Каждый кондитер - немножко алхимик! Я создам для вас состав, который очистит петли от ржавчины, и мы сможем открыть дверцу!
        Неудачливый поэт молитвенно прижал руки к груди.
        - Но… - Карэле склонился к нему, схватив за плечи. Гостю на мгновение показалось, что остро отточенные ногти пробили грубую ткань и вонзились в его плоть. Он судорожно втянул воздух.
        - Но на это потребуется время. И, естественно, плата. Возвращайтесь в Ифри. Привезите мне ещё гины. Не торопитесь - средство пока не найдено, и даже если наносить его на петли каждый день, потребуется не меньше года, чтобы дверца открылась. И пообещайте мне не приближаться ко львам.
        Карэле выставил несвязно благодарящего гостя в зал, махнув Юте, чтобы та проводила его к выходу. Затем закрыл дверь и повернул ключ в замке.
        Налил себе ещё воды из графина, сделал несколько глотков. Остаток привычным движением выплеснул на петли маленькой железной дверцы.
        Открыл ларь, стоящий у стены, и легко вынул оттуда два больших мешка с какао-бобами, свалив их на пол. Затем отодвинул ларь в сторону.
        За ним была ещё одна маленькая железная дверца. Она плавно открылась, скользнув на хорошо смазанных петлях.
        Сдув в сторону пламя преисподней, Карэле всмотрелся в будущее. Он видел своего гостя - тот брёл по джунглям Ифри, отбиваясь ножом и длинным копьём от хищных сухопутных рыб, бросающихся на него с деревьев. Вот он разводит костёр у входа в пещеру. Вот юная туземка подаёт ему глиняную чашу, вначале отпив сама, и её губы блестят от кокосового молока…
        Карэле целомудренно отвернулся. Закрыв дверцу, он тщательно задвинул её ларём.
        - Что ж, он выглядит вполне счастливым, - пробормотал Карэле Карэле, возвращаясь к своим котлам с шоколадом. - Далась же им всем эта поэзия…
        II. Молитвенник контрабандиста
        - Людус, Октус Людус, - крупный суетливый мужчина вертел в руках шляпу, исподволь оглядывая кабинет. Больше всего его нервировал улыбчатый скелет, подвешенный на цепях к потолку мансарды. Скелет висел горизонтально, скромно сложив руки на груди. Таким манером столичные алхимики и гадатели из тех, что побогаче, подвешивали в приёмных чучела ифрийских крокодилов. Любопытный посетитель, присмотревшись к скелету, без труда определил бы, что последний мастерски выполнен из лёгкого светлого бамбука. Но Октус Людус был нелюбопытен. К тому же он запыхался от подъёма по лестнице - кабинет, в который его сопроводила мрачная экономка, располагался в мансарде трёхэтажного дома, где два этажа были жилыми, а на первом размещалась кондитерская.
        - Прошу, господин Людус, - Карэле Карэле любезно улыбнулся, указывая на кресло напротив своего стола, ножки которого утопали в роскошном тёмно-коричневом ковре. - Текстильная фабрика, не так ли? Слышал о вашем производстве много лестных отзывов. Желаете побеседовать о поставках?
        - Нет-нет, я, видите ли, по частному делу, - признался гость, окидывая взглядом шкафы тёмного дерева, чья форма была подогнана под скошенный потолок мансарды. Застеклённые полки спускались ступенями, оставляя в середине просвет для окна. На фоне книжных корешков была почти незаметна тонкая решётка частого плетения, закрывающая полки с внутренней стороны стекла. Что и говорить, некоторые из имевшихся здесь изданий требовали серьёзных мер предосторожности.
        - По частному делу? - карамельная бровь кондитера слегка приподнялась, но весь его вид изображал полное внимание.
        - Видите ли, мне говорили, что у вас есть некоторый опыт общения с… ммм… короче говоря, с призраками. Кое-кто, заслуживающий доверия, рассказывал, как вы изгнали привидение прошлого владельца кондитерской.
        - Возмутительно! - воскликнул Карэле. - Естественно, вы можете этого и не знать, но до меня кондитерской владел мой тесть. И, само собой, его призрак, если бы таковой существовал, имел бы полное право здесь находиться! Кто вам сказал такую чушь?
        - Извините, сударь, извините! - фабрикант в волнении вскочил, уронив шляпу на ковёр. - Не хотел вас обидеть!
        - Оставьте, - отмахнулся Карэле, снова принимая равнодушный вид. - Мне действительно как-то случалось изгнать призрака, но это было довольно давно… И почему вас интересуют подобные слухи?
        - Понимаете, - Октус Людус снова сел в кресло, но сразу же подался вперёд, вытянув шею, - у меня дома тоже завёлся призрак!
        - Сочувствую, - лениво произнёс кондитер. - Могу посоветовать прекрасных профессионалов из столицы.
        - Но я хотел бы пригласить вас!
        - Сударь, я делаю шоколад, а не гоняюсь за призраками. К тому же для таких развлечений я уже несколько староват.
        - Дело не терпит отлагательств, я просто не успею пригласить кого-то другого!
        - И отчего же? - хмыкнул Карэле, кладя подбородок на сцепленные пальцы.
        - Если я не отправлю дочь в закрытую школу первого ноября, они разорвут со мной контракт, а место отдадут другой претендентке. Очень выгодные условия… но я не о том. Сейчас только моя дочь способна уговорить призрака вести себя смирно, и то слуги на грани увольнения. Идут разговоры… сплетни… Мне надо избавиться от привидения до её отъезда, чтобы оно не пошло вразнос. Сегодня же! Нет времени ездить в столицу, только вы можете меня спасти!
        - То есть вы просите, чтобы я изгнал вашего призрака, причём сегодня?
        - Да! - Людус прижал пухлые руки к груди. - Умоляю!
        - А вы знаете, какой сегодня день?
        - Тридцать первое… - пролепетал Людус.
        Карэле наклонился к нему, уперев руки в стол. В его тёмно-карих глазах заплясало хищное пламя.
        - Самайн, - негромко сказал он, и это слово зазвенело глухо, как погребальный колокол. - Самайн, день мёртвых… время вызывать призраков, но не изгонять.
        Гость сжался под его взглядом. Он мог бы поклясться, что скелет, глядящий сверху вниз, гаденько ухмыльнулся.
        - Время, когда всё, что обитает по ту сторону границы, получает власть здесь… Людям же следует молиться… и бояться.
        - Мы все умрем? - робко спросил Октус Людус.
        - Не исключено, - бросил Карэле, отворачиваясь.
        - Спасите! - взмолился фабрикант. - Я заплачу… я…
        - Ну хорошо, - взмахнул тот рукой. - Небольшой аванс… и вы ещё хотели побеседовать о поставках, не так ли? Нам постоянно требуются ленты нескольких видов, можем сразу же заключить контракт…

* * *
        Через полчаса Октус Людус, вытирая пот платком, стоял на улице, придерживая за ошейник своего ездового кота. Тот недовольно помахивал серым хвостом, чувствуя настроение хозяина.
        Из-за угла показался Карэле, ведущий в поводу некрупную полосатую кошечку. Щёгольское белое пальто заставило фабриканта поморщиться - сам он предпочитал практичную тускло-чёрную ткань. Кондитер весело взмахнул саквояжем.
        - Раз придётся ночевать у вас, лучше взять всё необходимое. Надеюсь, я не слишком заставил себя ждать?
        - Нет-нет, что вы, - вымученно улыбнулся Людус.
        Карэле легко вскочил на спину своей кошке, устроив саквояж на коленях. Спутник последовал его примеру, и оба выехали со двора.
        - Итак, - произнёс кондитер, лёгким поклоном приветствуя соседку, поливающую лиловые вьюны на балконе, - расскажите мне о призраке. Откуда он вообще взялся?
        - Видите ли, призрак… его вызвали. Вернее, его вызвала моя дочь. Неделю назад.
        - Сильный медиум? - поднял бровь Карэле.
        - Конечно, нет! - Людус заёрзал, случайно толкнув кота в бок сапогом, и тот недовольно зашипел. - Девчонка нашла какое-то заклинание в старой книжке и сдуру прочитала. А оно подействовало.
        - Текст сохранился? Хотелось бы взглянуть на него. И побеседовать с вашей дочерью, конечно.
        - Всё у меня в кабинете, под замком. И книжка, и… остальное оборудование…
        - Любопытно, - пробормотал Карэле, меланхолично почёсывая свою кошку за ухом, но спрашивать ни о чём не стал.

* * *
        Перед домом фабриканта царила непонятная суета. Толпа делилась на две примерно равные части. Одни деловито сновали с инструментами туда-сюда, причём центром их бурной деятельности была небольшая кирпичная часовенка, выстроенная в углу двора, сразу за оградой. Вторая группа стояла на улице, у ворот. Завидев подъезжающего Людуса, она оживилась, но как-то нехорошо.
        - Что тут у вас такое? - лениво поинтересовался кондитер.
        - Да вот собираюсь открыть небольшую лавочку для розничной торговли. Место тут хорошее, оживлённое. Часовенку снесу, забор передвину ближе к дому, и выйдет прелесть что.
        - Не позволим сносить историческую ценность! - заорал кто-то из толпы. Фабрикант поморщился.
        - Местные краеведы… Протестуют.
        - Что, и вправду ценность? - спросил Карэле у ближайшего краеведа.
        - Почти четыреста лет! Уникальное здание!
        - А я вам в сотый раз говорю, коллега, - влез в разговор его сосед, - не больше трёхсот! Видите ли, сударь, красное стекло в витражах никак не могло быть сделано раньше того времени!
        - Ну и что? Витражи могли вставить позднее, а вы на рисунок кладки посмотрите! Это же характернейшая черта!..
        Карэле легонько шлёпнул свою кошку по боку, нагоняя Людуса. Перед тем уже открывали ворота. Фабрикант подъехал к дому и слез с кота, передавая повод слуге.
        - С вашего позволения, прогуляюсь до кошатни, - Карэле скользнул на землю, придерживаясь за ошейник. - Моя Полоска поначалу нервничает в незнакомом месте.
        - Жду вас в кабинете, - крикнул Людус ему в спину и, растерянно покачав головой, вошёл в дом.

* * *
        Фабрикант наспех просмотрел несколько счетов, лежащих на столе. По контрасту со странным обиталищем кондитера собственный кабинет казался ему вдвойне уютным и родным, хотя роскошным его не назвал бы даже сам хозяин. Карэле скучающе рассматривал обстановку, откинувшись на спинку жестковатого кресла, и начинать разговор не спешил.
        Дверь слегка приоткрылась, и в щёлку заглянула девушка лет пятнадцати.
        - Вы звали меня, папа?
        - Заходи, Нина, - фабрикант нетерпеливо махнул рукой. - Вот, господин Карэле, это моя дочь, которая всё и устроила.
        - Очень приятно познакомиться! - кондитер легко поднялся, приветствуя Нину изящным поклоном. Она широко распахнула глаза, разглядывая гостя - немолодого, но всё еще красивого, его кружевные манжеты и волосы всех оттенков карамели, заплетённые в косицу. Тот, в свою очередь, из-под длинных ресниц смотрел на Нину. Выглядела она довольно странно: в платье, сшитом по моде полувековой давности, из ткани добротной и немаркой, но вылинявшей на подоле. Впрочем, старинный наряд ей шёл, как и волосы, собранные в низкий хвост. Несколько каштановых прядей выбились из причёски, и Нина нервно пригладила их, переводя взгляд с Карэле на отца.
        - Думаю, мне стоит поговорить с вашей дочерью наедине, - задумчиво произнёс Карэле. - Вы же понимаете, все эти тонкие оккультные темы…
        - Да-да, конечно, - Людус поспешно поднялся. - Я только достану… ммм… предметы…
        Он отпер шкаф, стоящий в углу, и выложил на стол истрепанную книгу. «Небеса безумной страсти» - с трудом разобрал Карэле на потёртой обложке. Рядом с книгой возникло жестяное игрушечное ведёрко. В нём лежал какой-то хлам.
        - Воду пришлось вылить, - извиняющимся тоном произнес фабрикант.
        Карэле рассеянно кивнул, продолжая изучать букинистический шедевр дамской литературы, пока за хозяином не закрылась дверь. Тогда он отбросил книгу и указал девушке на соседний стул. Нина присела на краешек, сложив руки на коленях. Карэле откинулся на спинку, сплетя длинные пальцы.
        - Что это за школа, куда вас собираются отправить завтра?
        - Уже завтра? - Нина вздрогнула. - Не может быть!
        - Отчего же?
        - Папа обещал тёте, что не станет этого делать!
        - Значит, тётя против?
        Девушка вздохнула.
        - Против, но что она может? У неё нет денег, чтобы оплатить моё образование, и повлиять на папу она не в силах.
        - А чем плоха эта школа?
        - Похоже, что всем… Там даже зимой не топят, а кормят ещё хуже, чем у нас дома. Тётя нашла другую школу, но она стоит слишком дорого…
        - Странно, - заметил Карэле, - мне казалось, что у вашего отца достаточно высокий доход.
        Нина горько рассмеялась.
        - Для него - недостаточно. Мне даже платья приходится шить из бракованных тканей с фабрики, своими руками!
        - И в качестве маленькой мести вы выбираете прелестные фасоны времён моей юности, которые, надо признать, очень вам к лицу.
        - Спасибо, - девушка опустила глаза. - Я нашла образец в бабушкином сундуке.
        - Ну, а в каком сундуке вы откопали этот… гм… образчик жанра?
        Карэле подцепил со стола книгу.
        - Она лежала на чердаке. Я… поссорилась с папой и сбежала туда, отказалась спускаться. А там так скучно. Но можно разбирать всякий хлам - папа не любит, когда что-то выкидывают. И… вот.
        Кондитер пролистал книгу, морщась от запаха плесени.
        - В конце, - подсказала Нина.
        На внутренней стороне обложки действительно можно было различить строки стихотворения, хотя чернила сильно выцвели. Карэле отвел руку с книгой подальше от глаз и прочел:
        Ты возьми большой котёл
        И поставь его на стол.
        Пусть болотная вода
        Будет налита туда.
        Положи в котёл полынь
        И живую жабу кинь.
        Два некрупных паука,
        Три сушёных червяка,
        Три мышиные хвоста -
        Все скорей кидай туда.
        Размешав, скажи теперь:
        «Открываю эту дверь!»
        Кровью девы закрепи -
        Будет призрак на цепи!
        Карэле отбросил книгу и схватился за голову.
        - «Три мышиные хвоста»? Кошмар…
        - Но оно же сработало, - резонно возразила Нина.
        - М-да, действительно. Но зачем вам понадобился призрак?
        - Я не думала, что он и вправду появится! Просто мне было скучно, а этот стишок показался смешным и нелепым. Конечно, это по-детски, но я подумала: почему бы не поиграть в ведьму?
        - Но где вы взяли жабу и все прочее?
        - Жаба деревянная, - девушка вытряхнула содержимое ведёрка на стол и извлекла оную из-под прочего хлама. - Видите, раскрашена так, что выглядит как живая? Я ею в детстве воспитательниц пугала.
        - Очень хорошо, - Карэле поднял книгу и сверился с «рецептом». - Ведёрко, как я понимаю, сошло за котёл. А откуда на чердаке болотная вода?
        - Крыша течёт, а папа велит подставлять пока таз. Так что в нём то ещё болото…
        - Полынь?
        - Сушёная, от моли.
        - Далее… Жабу я уже видел. А пауки?
        - Пауки натуральные, - Нина ткнула пальцем в нечто, что Карэле предпочёл не разглядывать. - Просто я их не боюсь…
        - И червяков?
        - Нет, червяки - вот эти красные ленточки. А это - хвосты, - девушка продемонстрировала три обрывка верёвки.
        - И финальный аккорд - кровь девы.
        Нина покраснела.
        - Булавкой из пальца…
        - Итак, вы всё смешали, и?..
        - Возникла такая… не то чтобы дверь, а скорее арка. Чуть видимая, метра в два. И из неё появляются призраки.
        - Хотите сказать, что их много?! - Карэле откинулся на спинку стула, снова выронив многострадальную книгу. Девушка робко кивнула.
        - Просто остальные их не различают… вернее, не приглядываются. А я не стала уточнять.
        - Очень мило, - кондитер задумчиво покусал костяшку указательного пальца. - Несколько призраков… да ещё и в Самайн… И сколько их тут?
        - Сейчас, наверное, трое, - Нина робко взглянула на Карэле. - А обязательно их изгонять? Нельзя ли… ну, закрыть эту дверь, чтобы новые не появлялись, и всё?
        - Боюсь, вашего отца такое решение не обрадует. Но, с другой стороны, жизнь состоит не из одних радостей, не так ли? В любом случае, пока я ничего не могу обещать. Мне надо взглянуть на эту арку… и на призраков. Это возможно?
        - Конечно, только придётся лезть на чердак, - девушка поднялась со стула. - Я вас провожу…

* * *
        Хоть солнце еще не село, на чердаке уже царили сумерки - маленькие мутные окошки почти не давали света. Старая мебель, ящики и сундуки создавали запутанный лабиринт. Карэле, слегка запыхавшийся от подъёма по крутой лестнице, огляделся.
        - Вон там, видите? - Нина указала на небольшой свободный участок справа от входа. - Сейчас она совсем бледная, свет мешает.
        В воздухе действительно что-то подрагивало, напоминая весьма условную арку, казавшуюся двухмерной. Прямо перед ней примостился сломанный журнальный столик, замыкающий целую батарею разномастной мебели, и Карэле живо представил, как вываливающиеся из арки призраки спотыкаются о коварно торчащую ножку.
        - Ланс, - позвала Нина, - вы здесь?
        Карэле резко обернулся к ней.
        - Ланс?
        Со стула, где минутой раньше никого не было, поднялся высокий мужчина - полупрозрачный, как и положено призраку. Его простой белый костюм почти соответствовал моде, отличаясь от наряда Карэле только отсутствием кружев, а светлые волосы были собраны в короткий хвост.
        - Добрый день, Нина. У нас гости?
        - Ланс, - сказал кондитер, потрясённо глядя на призрака снизу вверх, - ты меня не узнаёшь? Это же я, Карэле.
        Призрак наклонился, недоверчиво вглядываясь в его лицо. Нина в растерянности переводила взгляд с одного на другого.
        - Карэле Карэле? Но… сколько же лет прошло?
        - Больше сорока, Ланс. Я уже старик. А ты почти не изменился, разве что начал следить за модой.
        - Решил, что в моём положении кольчуга ни к чему, - призрак развёл руками и рассмеялся. - Слушай, как я рад тебя видеть!
        - Взаимно, но почему ты всё еще здесь? Хочешь сказать, у меня ничего не получилось? Из-за имени, конечно же? Я долго переживал, что на надгробии пришлось написать твоё прозвище…
        Ланс рассмеялся.
        - Я довольно долго обитал в подвале под кондитерской, где работал Карэле, - пояснил он Нине. - Собственно говоря, настолько долго, что всё забыл: и почему моё тело закопали именно там, и даже как меня зовут. Только прозвище и осталось. Но это славное имя, и для меня большая честь его носить, так что я рад быть похороненным под ним. Не переживай, друг.
        - Кстати, кондитерская теперь принадлежит мне, - небрежно заметил Карэле.
        - Будем считать, что это награда за доброе дело, - подмигнул Ланс. - Видишь ли, Нина, этот паренёк был единственным, кто рискнул спуститься в подвал и спросить, с какой радости я тут завываю. А потом ему ещё пришлось выкапывать мои кости, зарытые довольно глубоко, и нести их к священнику. Между прочим, в коробке из-под торта.
        Карэле пожал плечами.
        - Не мог же я рисковать репутацией кондитерской. Хоть мы и не готовим мясного, человеческие кости могли вызвать ненужные разговоры…
        - Но согласись, розовый бант был лишним!
        Оба расхохотались.
        - И всё же, что я сделал не так?
        - Всё было отлично! Ты освободил меня, я отправился куда положено, провёл там какое-то время. А потом, знаешь, как-то заскучал. И попросился обратно.
        - Неужели там скучно? - с любопытством спросил Карэле.
        Ланс укоризненно покачал головой.
        - А то ты сам не знаешь, что нельзя рассказывать.
        - Ну извини. Значит, ты тут развлекаешься?
        - В какой-то мере, - призрак замялся. - Нина, знаешь, нам надо многое обсудить. Ты не могла бы?..
        Девушка понятливо кивнула и быстро сбежала по лестнице вниз. Карэле опустил крышку люка и устроился на ближайшем сундуке, подстелив платок. Ланс развернул стул и сел на него верхом, положив руки на спинку.
        - Дверь надо срочно закрывать, я не справляюсь.
        - Всё так плохо? - Карэле подался вперёд.
        - Каждый день, в смысле, каждую ночь кто-нибудь сюда лезет. Я уже вышвырнул пару-тройку нахалов, но желающих хватает.
        - Зная тебя, рискну предположить, что «пара-тройка» - это не меньше дюжины, - Карэле понимающе кивнул. - Рыцарь остаётся рыцарем, даже без кольчуги. А кому ты разрешил не уходить?
        - Всего двоим - они не навредят, к тому же у обоих есть права на этот дом. Старый Дорик Мосс - из дворян Моссов, которым раньше принадлежал особняк. Как я понял, дом купил отец нынешнего хозяина, а старик Мосс умер полторы сотни лет назад и не в курсе перемен. Он вообще мало что понимает, хотя любит поболтать.
        - А второй?
        - Вторая. Прабабка Нины. Заявилась к родственникам. Та еще зануда - представляешь, пилит девчонку за наряды, которые обтягивают… ммм… детали, хотя та одевается, как её бабулька. Но не гнать же её за паршивый характер!
        - Не понимаю, а где они раньше были? Почему не являлись?
        - Знаешь, на той стороне есть где побродить, если ты не готов идти дальше. А вот дверей сюда мало.
        - М-да, что и возвращает нас к теме её закрытия.
        - И хорошо бы сегодня, - озабоченно кивнул Ланс. - В Самайн я один её не удержу. Представляешь, что тут начнётся после полуночи?
        Карэле вскочил с сундука и принялся ходить взад-вперёд, покусывая костяшку пальца.
        - Ты понимаешь, что я никогда такого не делал?
        - Допустим, - призрак кивнул. - Но ещё я отчего-то понимаю, что ты делал много другого…
        - Жизнь заставила, - пожал плечами Карэле. - Почему-то к скромному провинциальному кондитеру так и липнут мистические истории…
        - Особенно если он явился из другого мира, - согласился Ланс. - Нам с тобой сейчас просто нужен ритуал, который отменит предыдущий.
        - Могу сварить кофе, - предложил Карэле.
        - Как-то… не очень магически звучит.
        - Чепуха! В моей джезве определённо больше магии, чем в жестяном детском ведёрке. Должно получиться.
        - А она у тебя с собой?
        - Естественно. Я не рассчитывал найти тут приличный кофе.
        Ланс задумался, затем тряхнул головой и ударил прозрачным кулаком по ладони.
        - Пойдёт!
        - Но лучше, если всё произойдёт в полночь. Новый ритуал по определению слабее старого, и мне понадобится самый пик силы, чтобы они вышли равнозначными.
        Призрак с сомнением покачал головой.
        - Если успеешь до последнего удара часов. Дольше я не продержусь.
        - Положись на меня, - Карэле двумя пальцами подхватил с сундука пыльный платок. - Мне нужно подготовиться, но к половине двенадцатого я буду здесь.

* * *
        К ужину Карэле спустился с опозданием. Людус и его дочь уже сидели за столом: первый просматривал какие-то бумаги, вторая с грустью изучала свою тарелку. На тарелке лежала отбивная с гарниром из бобов, всем своим видом выражавшая: «Не ешь меня!»
        Кондитер сел на свое место, попутно отметив, что его собственная отбивная вызывает ничуть не больше энтузиазма.
        Две лампы старомодной конструкции отбрасывали шаткие тени на стены и унылую служанку, застывшую в углу. Тянуло горячим льняным маслом, и Карэле, отвыкший от этого запаха, слегка поморщился. О каменном масле, дающем ровный белый свет и ничем не пахнущем, здесь, похоже, ещё не слышали.
        - Ну, чем порадуете, сударь? - спросил Октус Людус, откладывая бумаги в сторону.
        Карэле поднял бокал вина, разглядывая его на просвет.
        - О, особых радостей я вам не обещаю, - откликнулся он. - Ваш призрак показался мне весьма опасным, к тому же я подозреваю, что поблизости бродят ещё несколько. Вполне может оказаться, что уже слишком поздно что-то предпринимать. Вамследовало сразу же обратиться к специалисту.
        - Неужели вы откажетесь? - воскликнул Людус, роняя нож и вилку на стол. Карэле с опаской понюхал вино, затем сделал небольшой глоток. Поразмыслив, он отнёс содержимое бокала к категории «сносно, если угощают в гостях».
        - Увы, - меланхолично произнёс он наконец, - договор есть договор. Поскольку я связан нашим контрактом, придётся попытаться. Будьте готовы к худшему.
        Нина, смотревшая на это представление широко распахнутыми глазами, закусила губу и опустила лицо к тарелке, усердно перепиливая отбивную напополам.
        Карэле покачал бокал в длинных пальцах. Потрясённое лицо фабриканта то тонуло в тёмно-красных волнах, то выныривало из них, искажённое выпуклым хрусталём.
        - Я надеюсь, что всё обойдётся, - выдавил наконец Людус. Карэле смиренно опустил веки.
        В соседней комнате что-то протяжно скрипнуло. Служанка вздрогнула всем телом. Октус затравленно оглянулся.
        Нина, пользуясь моментом, схватила половину отбивной и протянула под стол. Из-под скатерти высунулась белая крысиная морда, поймала еду острыми зубами и снова скрылась.
        - Вот, слышите? - фабрикант обернулся к Карэле. - Там кресло-качалка… качается само по себе!
        - Что ж, это ещё не самое страшное, - безмятежно отозвался тот. - Если сегодня мне не удастся изгнать призрака, вы поймёте, что я имею в виду.
        Людус вытер пот со лба салфеткой, затем решительно встал и направился к двери в соседнюю комнату. Карэле резким движением вонзил вилку в свою отбивную и опустил её под стол, продолжая следить за хозяином всё с тем же скучающим выражением лица. Что-то клацнуло о металл, и вилка существенно полегчала. Карэле аккуратно положил её рядом с тарелкой.
        Тем временем фабрикант, пройдя последние несколько шагов на цыпочках, подкрался к двери и резко её захлопнул. Скрип прекратился. Людус вернулся к столу и тяжело рухнул на свое место.
        Нина подобрала с тарелки остатки бобов и встала.
        - Спасибо. Папа, я могу идти к себе?
        - Да-да, конечно… Как, и вы уже уходите?
        - Благодарю, но я не ем на ночь слишком много, - вежливо ответил Карэле, поднимаясь из-за стола.
        - Ромашка, идём! - позвала девушка. Крупная белая крыса с лиловым бантом на шее вынырнула из-под скатерти и послушно потрусила за ней. Кондитер тоже направился к двери, но на половине дороги обернулся.
        - Кстати, сегодня ночью не рекомендую вам покидать свою комнату. Заприте дверь и оставьте зажжённой лампу - это вас частично обезопасит.
        - Что значит «частично»? - тревожно переспросил Людус, но Карэле только пожал плечами, прикрывая за собой дверь. В соседней комнате снова зловеще заскрипело кресло-качалка…

* * *
        В половине двенадцатого Карэле поднялся на чердак.
        - Вижу, все уже в сборе, - заметил он, наклоняясь к люку, чтобы принять у Нины саквояж и лампу.
        Неясное свечение справа от входа распалось на три бледные фигуры, которые поплыли к Карэле сквозь заросли чердачного хлама. За их спиной недобрым светом мерцала арка, заметно уплотнившаяся за последние несколько часов. В её проёме скользили тени, напоминающие хищных глубоководных рыб, и это движение завораживало. Карэле поспешно отвернулся, отметив, что предусмотрительный Ланс не стал далеко отходить от арки.
        Два других призрака подлетели почти вплотную, и кондитер поспешно склонился в приветствии, чтобы скрыть свое изумление. Дорик Мосс полностью соответствовал описанию Ланса, но появление юной красавицы в старинном пышном платье стало для Карэле неожиданностью. Впрочем, других претенденток на роль прабабки Нины поблизости не было.
        - Счастлив приветствовать вас в своём доме! - воскликнул Мосс, повторяя поклон Карэле - у того на миг возникло ощущение, что он видит себя в замутненном зеркале. - Позвольте представить вам очаровательную Нелиду, мою молодую родственницу… впрочем, не совсем родственницу… Память в последние год-два меня подводит, но это неважно, не правда ли?
        - Разумеется, - согласился тот. - Безмерно рад встрече.
        Юная Нелида скромно потупила глаза, присев в реверансе.
        - Вы останетесь у нас на зимние каникулы, не так ли? - Дорик Мосс похлопал Карэле по руке. - Праздники в узком домашнем кругу - что может быть лучше?
        - Эээ… не совсем, - дипломатично ответил кондитер. - Ланс?..
        - Я же тебя предупреждал, - напомнил тот, не отводя настороженного взгляда от проёма арки. Движение в тёмной глубине ускорилось и стало ещё более тревожным.
        - Прекрасно. Думаю, я должен предупредить вас. Если всё пройдёт благополучно, дверь окажется закрытой навсегда. Это означает, что вы не сможете уйти отсюда.
        - С чердака?! - ужаснулась Нелида.
        - Что вы, сударыня. Я имею в виду - из этого мира. Если, конечно, не отыщете другого выхода.
        - Тогда я согласна, - решительно кивнула та. - Я не могу бросить мою… родственницу.
        Нина еле слышно хмыкнула.
        - Мы не можем бросить свой дом! - провозгласил Мосс. - И где моё кресло-качалка? Я устал!
        - А ты, Ланс? Тебе-то незачем оставаться здесь на веки вечные.
        - О, за меня не беспокойся, - отмахнулся бывший рыцарь. - Я уйду в любую минуту, стоит только пожелать. Заклятиями для призраков меня не удержишь.
        Карэле окинул его внимательным взглядом, что-то складывая в уме. Затем потёр подбородок.
        - Ланс! - позвал он, меланхолично разглядывая потолок, живописно декорированный паутиной.
        - Чего?
        - Хочешь сказать, что ты - ангел?
        Ланс размахнулся и врезал кулаком по пучеглазой морде, метнувшейся из глубин арки наружу. Длинное скользкое туловище влетело обратно во мглу, хлестнув хвостом Ланса по шее.
        - Не отвлекай, а? - потёр он ушибленное место. - Давай лучше готовь свою хваленую джезву, время-то идёт.
        - Ещё одно. Согласитесь ли вы хотя бы на первое время переехать в часовню и не показываться в доме? Заметьте, я не прошу прекратить посещать его. Достаточно, если вас никто не увидит.
        - Вот что ты задумал, - усмехнулся Ланс. - Я за! Ради такого дела вспомню старые времена и устрою пару ночных концертов. Нелида, вы ведь не откажетесь помочь?
        Та понимающе кивнула. Дорик Мосс устало присел в ветхое кресло, проигнорировав тот факт, что оно уже занято стопкой книг, и совершенно скрылся за ними.
        - Перенесите туда мою качалку…
        - Тогда за дело!
        Карэле смахнул на пол пыльные кастрюли и сапоги с ближайшего сундука. Протерев его крышку платком, он раскрыл саквояж. Внутри обнаружились не только джезва, но и походная масляная горелка, шкатулка с парой тщательно упакованных чашек тонкого фарфора, крошечная кофемолка, а также несколько таинственных баночек тёмного стекла. Напоследок кондитер достал бутыль с водой.
        - Обойдёмся без таза, - подмигнул он Нине. Та фыркнула, а за спиной Карэле раздалось громкое «кап!», заставив его вздрогнуть от неожиданности.
        - Он как раз за вами, - рассмеялась девушка. - Похоже, начался дождь.
        - Смеяться в голос неприлично, - шикнула на неё Нелида.
        - Простите, бабушка, - отозвалась Нина без тени раскаяния. Нелида закусила губку.
        Тем временем Карэле установил горелку в центре импровизированного стола и зажёг огонь.
        - Слишком юна для бабушки, а? - шепнул он Нине, указав глазами на Нелиду.
        - Притворяется, - бессердечно ответила та. - На самом деле ей было восемьдесят два.
        Отвинтив крышку с самой большой склянки, Карэле вытряхнул на ладонь немного кофейных зёрен и пересыпал их в кофемолку. Затем открыл остальные баночки, выстроив их в ряд.
        - Всё готово, - он сверился с часами, выудив их из кармана жилета. - Начнём через минуту. Нина, вам лучше отойти подальше от арки. Встаньте здесь, за мной. Кстати, булавка у вас при себе?
        Девушка на секунду отвернулась, извлекая требуемое.
        - Вот, - продемонстрировала она, - та же самая.
        - Прекрасно. Держите её наготове.
        От арки донёсся звук удара - Ланс коленом отбил очередную атаку с той стороны. Стук капель участился, в узкие оконца ударил порыв ветра.
        Карэле захлопнул крышку часов.
        - Пора!
        Он взял джезву и поставил перед собой. Затем поднял кофемолку, с силой проворачивая её ручку длинными тонкими пальцами. В джезву заструился тёмный порошок.
        - Некоторые считают, что в кофе нет магии, - заметил Карэле, - но люди так мало знают о волшебстве!
        Отложив кофемолку, он вынул из шкатулки серебряную ложечку и подхватил на её кончик тёмную горошину из первой баночки.
        - Чёрный перец…
        Горошина отправилась в джезву. Карэле крутанул между пальцев следующую баночку.
        - Гвоздика…
        В третьей оказались светлые корешки, нарубленные небольшими кусочками.
        - Имбирь - проверенное средство от незваных гостей вроде наших.
        Карэле встряхнул джезву и поставил на огонь, прогревая содержимое. Затем подхватил бутыль и плеснул воды - её шипение на миг заглушило шум ветра и стук дождя по крыше.
        - Люди, плохо знакомые с кофе, полагают, что он прогоняет сон, - произнёс Карэле, не отводя взгляда от медленного водоворота в джезве. - На самом деле он прогоняет сновидения, рвёт их тонкую ткань и своим горьким запахом заманивает душу пьющего обратно на землю. Я мог бы приготовить напиток, вызывающий радость, или напиток, незаменимый для любви - это несложно для того, кто знает о свойствах всех семидесяти восьми специй… а, возможно, и держит в рукаве тайную семьдесят девятую карту. Но когда время волшебных видений закончилось, следует сварить кофе.
        Со стороны арки снова донёсся звук удара, гармонично вписавшись в симфонию дождя, ветра и закипающего кофе. Вода звонко капала в таз, отсчитывая секунды.
        - Кофе обращается к чувствам на языке земных соблазнов, он горек и притягателен, как сама жизнь. И там, где смерть отступает, а жизнь заявляет свои права, для него самое место.
        Пенная шапка с лёгким шипением поползла вверх. Карэле позволил ей опасть и подняться снова, затем погасил горелку и влил в кофе ложку холодной воды.
        - Две минуты до полуночи! - предупредил Ланс, пинком отправляя какого-то не в меру ретивого представителя иных миров в обратный путь. Кондитер невозмутимо кивнул. Не пролив ни капли, он перелил кофе в чашечку и протянул руку к Нине.
        - Стоит подсластить, не так ли?
        Девушка вложила в его ладонь булавку, и когда из тонкого фарфорового пальца вытекла крупная и густая капля крови, ей показалось, что это и вправду вишнёвый сироп.
        - Чтобы открыть дверь, понадобилась кровь девы. Теперь же я возьму собственную кровь, а это, поверьте мне, противоположность во всех отношениях, - Карэле лукаво улыбнулся.
        Капля упала в темноту, сгустившуюся в кофейной чашечке, и в аромате, заполнявшем чердак, появились сладкие нотки.
        Карэле поднес чашку к губам и с наслаждением сделал глоток. Затем шагнул к арке.
        - Ланс, в сторону!
        Тот отступил назад, и одновременно из глубины арки донёсся нарастающий свист, заглушаемый воплем «Спасите!». Нечто призрачно-белое рванулось из тьмы наружу, вывалившись под ноги Карэле и по инерции пролетев сквозь него. Вслед потянулись чёрные щупальца.
        - Закрываю эту дверь! - голос Карэле заглушил шум ветра, а выплеснутый из чашки кофе ударился о мерцающий провал арки с грохотом, словно столкнулись две каменные поверхности. Впрочем, это мог быть и гром, удачно подгадавший момент. Одновременно плеск и грохот донеслись из глубины чердака.
        Арка потемнела. Зыбкая поверхность пошла трещинами, осколки наслаивались друг на друга, отсекая тянувшиеся с той стороны щупальца и крошась в труху. Светящийся контур просел, а затем осыпался серой пылью.
        - Получилось! - воскликнула Нелида, прижимая руки к груди.
        Карэле обернулся.
        - Кто кричал? И что там грохотало?
        Новый призрак поспешно поднялся на ноги. Это был мужчина лет сорока, хорошо сложенный, с быстрыми тёмными глазами. Его костюм выглядел неброским, но добротным, а обтягивающий голову чёрный платок наводил на мысль о том, что посмертный стаж призрака невелик - такие повязки вышли из моды только в прошлом году.
        - Тодаш Ласлен, - отрекомендовался он, окидывая присутствующих цепким внимательным взглядом.
        - А грохотал таз, - призналась Нина, растерянно приподнимая мокрый подол. - Я отступила назад и столкнула его с табуретки.
        - Что внизу? - поинтересовался Карэле.
        - Папина спальня, - прошептала та с ужасом. - А таз был почти полон…
        - Все за мной, уходим! Ланс, проследи за гостем!
        - Сам знаю, - проворчал тот, одной рукой подхватывая сонного Мосса.
        Процессия сбежала (а также слетела) вниз. Из-за двери спальни Людуса неслись ругательства.
        - Нина, зажми уши! - приказала на лету Нелида.
        Спустившись на первый этаж, они свернули к столовой.
        - Где это кресло-качалка?
        Девушка распахнула дверь. Мосс плавно влетел в комнату и опустился на сиденье, блаженно прикрыв глаза.
        - Громоздкое, - покачал головой кондитер. - Придётся нести вдвоем. Нина, вы справитесь?
        - Конечно! - та храбро схватилась за ручку. Карэле поднял кресло со спящим призраком с другой стороны, повесив на подлокотник лампу, которую он успел прихватить с чердака.
        - Теперь в часовню!
        Пару раз врезавшись полозьями кресла в углы, они дотащили его до входной двери. Кондитер схватил своё пальто.
        - Накиньте что-нибудь и открывайте дверь, - шепнул он девушке.
        Снаружи их встретил сильный ветер. Капли дождя, мелкие, но холодные, летели во всех направлениях, игнорируя законы гравитации.
        Оскальзываясь на мокром булыжнике, Карэле и Нина потащили кресло к часовне. Призраки летели впереди. Лампа почти сразу же погасла, так что ориентироваться приходилось только на их мерцающие силуэты.
        Путь через двор показался Карэле слишком долгим для такой погоды, но наконец на фоне тёмного неба возник еще более тёмный силуэт здания. Бросив кресло у порога, кондитер взбежал по ступенькам и дёрнул ручки двустворчатых дверей.
        - Заперто!
        - Не может быть, - покачал головой Ланс, незаметно прищёлкивая пальцами. Ветер и дождь за его спиной отплясывали буйный танец, празднуя Самайн, но не могли дотянуться до призраков. - Попробуй ещё раз.
        Новый рывок - и створки отворились. Карэле проворно сбежал по ступенькам.
        - Нина, заносим!
        Ланс удостоился весьма подозрительного взгляда, который он предпочёл проигнорировать.

* * *
        Внутри было ещё темнее. Опустив кресло на пол возле входа, Карэле попытался зажечь лампу, но спички безнадёжно отсырели, как и всё прочее.
        - Тише! - вдруг прошептал Ланс. - Кто-то идёт!
        Призраки поспешно отступили в тень, а Нина спряталась за креслом Мосса - Карэле почувствовал, как мокрые волосы задели его щёку.
        В проёме возникли два силуэта.
        - Часовня открыта! Видимо, рабочие не заперли дверь, а ветер её распахнул. Пока нам с вами везёт!
        - Не сглазьте, сударь, - произнёс второй из незваных гостей.
        - Что-то не похоже на воров, - шепнул Карэле своей соседке, но тут вспыхнул резкий яркий свет. Оба поспешно спрятали головы в тени кресла, ослеплённые вспышкой. Оно дернулось - похоже, фонарь ночных посетителей потревожил Дорика Мосса, и тот спросонья принял видимую и осязаемую форму. Раздался двойной вопль ужаса и грохот - Ланс догадался закрыть створки дверей.
        - Мы в ловушке! Маллер, вставайте! Маллер!
        Карэле наконец обрёл способность видеть что-либо, кроме цветных колец перед глазами, и немедленно ею воспользовался. Один из незнакомцев склонился над другим, немилосердно его тормоша - насколько можно было разглядеть в прыгающем луче фонаря, Маллер был в обмороке.
        - Могу я поинтересоваться, что это за душераздирающая сцена? - недовольно спросил Карэле. - И ради всего святого, прекратите размахивать фонарём!
        Последний немедленно упал на пол - от неожиданности незваный гость выронил его из рук. Впрочем, кондитера подобный вариант вполне устраивал - он ловко подхватил фонарь и направил его свет на замершего незнакомца.
        - Надеюсь, вы не собираетесь стрелять?
        Тот отчаянно замотал головой.
        - Мы не грабители, отпустите нас!
        - А кто тогда? - полюбопытствовал Карэле, с интересом разглядывая странную пару. Впрочем, разглядывать оказалось почти нечего - и стоящий, и лежащий субъекты были одеты в тёмные брюки и тёмные плащи, скрывавшие всё остальное. На голове у первого красовалась насквозь мокрая шляпа. Второй, похоже, потерял свою при падении.
        - Мы историки, - признался гость.
        - Погодите-ка… - Карэле пригляделся. - Не вы ли днём рассказывали о кирпичной кладке?
        - Да-да, именно! Вы запомнили? Я предлагал основываться на этой особенности при определении даты постройки часовни, но некоторые ретрограды, - он покосился на лежащего, - настаивали на своем. Но я рано или поздно доказал бы истинность своей точки зрения, если бы не Людус! Вы знаете, что он назначил снос часовни на завтра?
        - И вы решили проникнуть сюда и найти доказательства? - воскликнула Нина, появляясь из-за кресла. - А если бы вас схватили?
        Платье Нины вымокло выше колен, ленту она где-то потеряла, и волосы были в полном беспорядке, однако девушка выглядела прелестно. Сбитый с толку её появлением историк смог только кивнуть.
        - Часовню построил отец моего дедушки, - подал голос из кресла Дорик Мосс. - Мой, стало быть, прадедушка. В честь женитьбы на моей прабабушке.
        Гость вжался в дверь, однако страсть к науке победила страх.
        - А как, простите, звали вашего прадедушку? - робко поинтересовался он, выуживая из кармана мокрый блокнот и карандаш.
        - Сейд Мосс его звали, генерал Сейд Мосс. А прабабку - Линналена, - словоохотливо ответил призрак. - Дед говорил, что его папаша любил подшучивать: дескать, матушка вышла за него только ради этой часовни. Очень уж набожная была…
        - Я же говорил, старик любит поболтать, - шепнул Ланс, возникая за спиной Карэле. Историк не обратил внимания на его появление, поспешно строча в блокноте.
        - А витражи, сударь? Кто установил витражи?
        - Это уже мой папаша, - расплылся в довольной улыбке Мосс. - Увидел такие в столице и успокоиться не мог, пока не завёл их у себя. Как он ими гордился!..
        - Я говорил! - вскричал историк, роняя блокнот и встряхивая бесчувственное тело коллеги за ворот. - Я говорил! Значит, дата постройки…
        - Никак не могу её запомнить, - пожаловался призрак. - Так и вылетает из головы. Да вы посмотрите вон там, над дверью. Видите, на щитке между голубками?
        Луч фонаря выхватил из тьмы барельеф: склонённые друг к другу птичьи головки, а между ними - овальный выступ с надписью «823». Под тёмными сводами разнёсся ликующий вопль.
        - Именно! Именно! Четыреста лет! - историк торжествующе вскинул руки, но вдруг горестно застонал и схватился за голову. - И всё это завтра погибнет!
        - Ни в коем случае! - твёрдо произнёс Карэле. - Вперёд, сударь.
        Он указал на дверь, которая услужливо распахнулась в кромешную непогоду.

* * *
        - Туда, к кошатне, - крикнул Карэле сквозь шум грозы, таща историка за рукав. - Я видел там банки с краской.
        Луч фонаря, перебрав несколько мокрых стен, выхватил из темноты низкий навес. Под ним были сложены доски и инструменты. Кондитер вручил своему спутнику тяжёлую железную банку.
        - Держите… О, а вот и кисти. Чудесно. Теперь назад!
        Они пронеслись через двор и остановились у стены часовни. Карэле открыл банку, которую ничего не понимающий историк прижимал к животу, и отбросил крышку во тьму. Окунув кисть в краску, он провёл по стене толстую горизонтальную черту на уровне глаз и на секунду отступил, оценивая результат при свете фонаря, который держал в левой руке.
        - Но это вандализм! - воскликнул его спутник.
        - Отнюдь, - безмятежно произнёс Карэле, удлиняя черту. - Как ваше имя, сударь?
        - Номли Тинтарен, - ответил тот, недовольно косясь на капли краски, запачкавшие его плащ.
        - Так вот, господин Тинтарен, вандализм - это построить на месте архитектурного памятника мелочную лавку. А сохранить его, слегка запачкав краской - вполне благое дело.
        Они свернули за угол.
        - Но как это поможет спасти часовню?
        - О, краска, разумеется, нужна только для эффекта. Дело не в ней. К счастью, у нас есть ещё и призраки.
        Ветер ударил в лицо, и Карэле выплюнул изо рта мокрую прядку волос.
        - Если бы у меня было время опубликовать свое исследование! - воскликнул Тинтарен с досадой. - Часовню немедленно внесли бы в список исторического достояния. С теми-то подробностями, что я сегодня узнал, это вообще бы не обсуждалось! Будь у меня хоть месяц…
        - Неужели вы сошлётесь на рассказы призрака? - поразился Карэле, споро продвигаясь вдоль стены. Историк снисходительно рассмеялся, следуя за ним по пятам.
        - Ну что вы! Главное - знать, что искать, а подтвердить это будет нетрудно. Как я понял, это кто-то из Моссов?
        Карэле мазнул по двери, доведя черту до того места, откуда она началась, и кивнул.
        - Именно. Дорик Мосс.
        - Помню, помню, - пробормотал Тинтарен. - Это тот, что убил свою двоюродную сестру фарфоровой супницей.
        - Неужели?! - поразился кондитер.
        - Да, по ошибке. Как потом выяснилось, он собирался убить экономку…
        - Однако, - пробормотал Карэле. - Мне следовало бы помнить, что от хорошей жизни призраками не становятся…
        Он вывел над чертой какой-то сложный значок. Затем отступил на пару шагов и вычертил ещё один.
        - Это же символы планет! - воскликнул историк. - Зачем они здесь?
        - Для красоты, - пожал плечами Карэле. - Одна только черта не производит нужного эффекта.
        Они еще раз обошли часовню по кругу - последние два рисунка разместились на дверных створках.
        - Ну, вот и всё! - воскликнул Карэле, отшвыривая кисть и взбегая на крыльцо часовни. Тинтарен последовал за ним, оставив полупустую банку у стены.
        За время их отсутствия Нине удалось зажечь лампу, и теперь она обмахивала шляпой пришедшего в себя Маллера. Призраки маячили в отдалении, но старый Мосс по-прежнему дремал в кресле-качалке.
        - Ей всё-таки четыреста лет! - радостно закричал Тинтарен, но его коллега лишь страдальчески закатил глаза.
        - Думаю, вам лучше отправиться домой, сударь, - посоветовал Карэле. - И ещё - рекомендую завтра, во второй половине дня, обратиться к господину Людусу. Попросите его предоставить вам архивы Моссов и непременно упомяните, что пишете историю часовни.
        - Но я уже просил! - возразил историк. - И он мне отказал.
        - Завтра не откажет, - пообещал Карэле.
        Выпроводив незваных гостей, он обернулся к Нине и призракам.
        - У нас есть ещё один нерешённый вопрос, но заниматься им здесь едва ли стоит. Ланс, не могли бы вы с господином Ласленом незаметно пробраться в мою комнату, скажем, через полчаса?
        Тот только рассмеялся.
        - Поверь, с незаметностью проблем не будет.
        - Прекрасно, - Карэле взглянул на дрожащую девушку. - А вам, пожалуй, лучше сразу же прилечь.
        - И я не узнаю, чем всё закончилось? - воскликнула та. - Пожалуйста, я прекрасно себя чувствую и совсем не хочу спать!
        - Ну, хорошо. Значит, через полчаса у меня.
        Ланс кивнул, и два силуэта скрылись в тёмных потоках дождя за порогом.

* * *
        К тому моменту, когда Нина робко постучала в дверь, в комнате Карэле уже ярко пылал камин, в который отправился весь наличный запас угля. Сам хозяин успел переодеться и привести волосы в порядок - ничто не напоминало о полночной прогулке под дождём. На каминной полке пристроилась горелка с джезвой: видимо, кондитер уже забрал саквояж, оставленный на чердаке. На сей раз от джезвы распространялся запах трав и пряностей. Что бы в ней ни кипело, к кофе это не имело никакого отношения.
        Поверх очередного «бабушкиного» платья Нина накинула тёплую шаль - похоже, её знобило. На руках девушка держала сонную крысу. Нина устроилась на низкой скамеечке у огня, а Ромашка свернулась клубком у неё на коленях.
        - Вы всё-таки простыли, - Карэле перелил травяной отвар через крошечное серебряное ситечко в чашку и подал её Нине. - Пейте как можно более горячим, вам нужно согреться.
        - Спасибо, - девушка отвела чашку подальше от любопытной крысиной морды.
        Карэле поставил на огонь вторую порцию напитка - для себя.
        - Сильная простуда - прекрасный повод избежать поездки в эту вашу школу, - небрежно заметил он. - Вам стоит провести завтрашний день в постели.
        - Всё равно папа отправит меня туда раньше или позже, - вздохнула Нина. - Даже призраки не спасут.
        - А вот и они, легки на помине!
        Сквозь оконное стекло в комнату вплыл Ланс, а за ним - Тодаш Ласлен и опирающаяся на его руку Нелида.
        - Я не стал будить Мосса, - сказал Ланс, усаживаясь на широком подоконнике.
        - Правильно сделал. Устраивайтесь, прошу вас - я только закончу готовить отвар.
        Гости присели на софу напротив окна.
        - Значит, Нина - ваша кузина? - уловил Карэле краем уха вопрос Ласлена. - Признаться, когда я увидел вас в этом восхитительном старомодном наряде, я решил, что передо мной красавица из прошлого века.
        - Ах, эти платья так романтичны - за это я их и люблю…
        - Да, я уже заметил, что девушек вашей семьи привлекает старина. Но уверен, что в современных платьях вы выглядите не менее романтично…
        - Дамы и господа, благодарю вас за терпение, - Карэле повернулся к присутствующим, держа в руке дымящуюся чашку. - Думаю, нас всех удивило внезапное появление господина Ласлена.
        Он отвесил лёгкий поклон в сторону призрака.
        - Видите ли, сударь, дверь на ту сторону была открыта по ошибке, и теперь эта ошибка исправлена. К сожалению, сейчас вы лишены возможности уйти отсюда и, похоже, вам придётся провести какое-то время в этом доме, чего, смею предположить, ни вы, ни мы не планировали.
        - Но я и не хочу уходить обратно! - воскликнул призрак. От взгляда Карэле не укрылось, что его при этом едва заметно передёрнуло.
        - Что ж, - сказал кондитер, усаживаясь на стул спиной к камину, - мы были бы рады услышать вашу историю.
        - Поверьте, в ней нет ничего примечательного. Я служил в торговом доме, занимающемся поставками тканей из колоний, и самым большим моим приключением были поездки в Бхарат и обратно.
        - Бхарат, - воскликнула Нелида, - как интересно!
        - На самом деле ничего интересного, - улыбнулся ей Ласлен. - Договоры, закупки и сопровождение груза - год на корабле только в один конец.
        - Простите за нескромный вопрос, но как же вы стали призраком? - поинтересовался Карэле.
        - Сам не понимаю, - развёл руками тот.
        - Никаких трагедий, никаких убийств двоюродных сестёр с помощью супницы?
        Ласлен рассмеялся.
        - Убили как раз меня, но я понятия не имею, за что. Скорее всего, по ошибке. Пуля в голову - я даже почувствовать ничего не успел.
        Нелида и Нина ахнули в один голос. Карэле покачал головой.
        - Чудовищно. А что это за щупальца тянулись за вами? Помнится, к нашей небольшой компании вы присоединились с криком «Спасите!».
        Призрак замялся.
        - Может быть, расскажете, что за дело у вас осталось в этом мире? - вступил вразговор Ланс. - Если бы вас ничего здесь не держало, вы бы не стали привидением, а просто отправились дальше.
        Тодаш Ласлен бросил на него взгляд исподлобья.
        - Это не ваше дело, сударь.
        - Боюсь, что как раз моё. Я в некотором роде отвечаю за тех, кто обитает в этом доме, и вы теперь находитесь в моём ведении. И не рассказывайте мне, что гончие гнали вас по ошибке - чистые души их никогда не встречают.
        Ласлен вскочил на ноги, и Ланс неспешно встал ему навстречу.
        - Да кто вы такой?!
        - Я покажу, - Ланс осторожно развернул Ласлена за плечо, заняв его место - теперь никто, кроме призрака, не мог видеть его лица. Он наклонил голову - а в следующее мгновение потрясённый Ласлен отступил назад. Ланс знаком пригласил его сесть.
        Карэле поспешно отвёл взгляд от тёмного оконного стекла, служившего прекрасным зеркалом.
        - Итак, некоторая ясность внесена, - кондитер кивком поблагодарил Ланса. - Стоит, наверное, упомянуть, что в случае настоятельной необходимости наша маленькая, но слаженная команда без труда вернёт вас туда, откуда вы взялись. Думаю, на то, чтобы открыть дверь, провести вас сквозь неё и закрыть снова, уйдёт не более пяти минут. Поэтому мы весьма рассчитываем на вашу откровенность.
        Нелида взглянула на Карэле расширенными от ужаса глазами и судорожно сцепила руки. Ласлен коротко выдохнул сквозь сжатые зубы.
        - Ваша взяла, - сказал он. - Но убийств не было. Кое-кто крупно прогадал, связавшись со мной, что правда, то правда. Случались тёмные делишки - в основном контрабанда. А погорел я на рубинах.
        - Надо полагать, из колоний? - уточнил Карэле, откидываясь на спинку стула.
        - Точно. Семь крупных камней бхаратской огранки. Договорился не с теми людьми, а когда нашёл покупателя получше и пошёл на попятный, они церемониться не стали. Выследили меня, пока я ездил по делам компании - развозил образцы тканей клиентам. Рубины, естественно, я держал при себе, в молитвеннике с тайником. Только и успел, что сунуть его в какие-то бракованные отрезы, валявшиеся на полу - думал, будут обыскивать. Они и обыскали, только сначала пристрелили.
        - Стойте! - вскочила Нина, роняя крысу с колен. Та недовольно фыркнула, но девушка не обратила на это никакого внимания. - Такая чёрная книжка величиной с ладонь, в переплёте с металлическими уголками?
        Тодаш Ласлен растерянно кивнул.
        - Сейчас! - Нина выбежала из комнаты.
        - Похоже, ваши рубины нашлись, - заметил Карэле, отставляя пустую чашку в сторону.
        Крыса неохотно поднялась, чтобы отправиться за хозяйкой, но не успела она дойти до двери, как та уже вернулась, прижимая что-то к груди.
        - Вот! - девушка продемонстрировала книгу собравшимся. - Молитвенник был в тканях, которые папа отдаёт мне на платья. Он попал ко мне около года назад.
        - Всего год? - поразился Ласлен. - Мне показалось, что прошла вечность…
        Карэле с интересом пролистал молитвенник. Ланс покинул своё место на подоконнике, заглядывая ему через плечо.
        - Тайник в корешке? - предположил Карэле.
        Призрак кивнул.
        - Надо разрезать книгу между страницами в самом конце, у форзаца.
        - Понимаю, чтобы потом можно было склеить обратно. Отличный способ!
        Кондитер положил молитвенник на маленький столик у софы. Достав из рукава тонкий кинжал, он раскрыл книгу на последних страницах. Лезвие отделило их друг от друга быстрым, но аккуратным движением.
        Обложка упала, открывая корешок, прикрытый тонкой деревянной пластинкой. Карэле подцепил её острым ногтем, сдвигая в пазах - крышка тайника пошла вниз. Под ней виднелся какой-то лоскут. Отодвинув крышку до конца, Карэле осторожно извлёк содержимое - скатанный в рулончик обрывок белого бхаратского шелка.
        - Хотите развернуть? - спросил он у Нины.
        Та кивнула. Бережно придерживая край, девушка расправила лоскут, и на нём загорелись крупные рубиновые капли.
        - Какая красота, - ахнула Нелида.
        Ласлен глядел на рубины тоскливым жадным взглядом, не пытаясь, впрочем, к ним прикоснуться.
        - Сколько они могут стоить? - спросил Ланс.
        - Мне предлагали три тысячи - это первый покупатель. Второй давал три с половиной.
        - Неплохое состояние, - кивнул Карэле. - Хватило бы на покупку дома… или на несколько лет веселой жизни, на выбор.
        Призрак только махнул рукой, отворачиваясь.
        - Что ж, теперь эти рубины вам действительно ни к чему. Возможно, у вас есть наследники?
        - Никого, насколько я знаю, - безразлично ответил Ласлен.
        - В таком случае, я предлагаю вам отказаться от камней в пользу их нынешней владелицы.
        - Отдать мне?! - ахнула Нина.
        - Они в некотором роде ваш трофей, - Карэле указал на молитвенник. - Что скажете, сударь?
        Призрак потёр лоб, глядя почему-то на Нелиду.
        - Забирайте, - наконец решился он. - Пусть они принесут вам счастье.
        - Но… камни такой стоимости… Что я буду делать с ними? - пролепетала потрясённая девушка.
        - Часть придётся продать - эти деньги вы пустите на своё образование, а впоследствии на приданое, - ответил Карэле, опуская подбородок на сплетённые пальцы и задумчиво разглядывая рубины сквозь карамельные ресницы. - Но, надеюсь, несколько штук удастся сохранить. Они будут вам очень к лицу - позже, когда вы станете старше.
        - Ты думаешь, что-то уцелеет, если Людус до них доберётся? - скептически хмыкнул Ланс.
        - О, ему сообщать о находке вовсе не обязательно, - Карэле лукаво улыбнулся. - К счастью, у Нины есть и другие родственники. После нашей сегодняшней прогулки немудрено слечь на несколько дней - а за это время вы, моя дорогая, поговорите с тётей и передадите ей камни. А затем у тёти внезапно появятся деньги, которые она, по своей доброте, пожертвует на ваше обучение в выбранной ею школе.
        - Прекрасный план! - воскликнула Нелида. Ланс, подумав, кивнул.
        - Как я понял, цена каждого камня - пятьсот ренов. Если ваша тётя обратится ко мне, я готов купить пару. Этого хватит на два-три года учёбы и текущие расходы.
        - Зачем тебе рубины? - удивился Ланс. - Капиталовложения?
        - Не совсем, - Карэле бросил на него быстрый взгляд. - Не догадываешься? Сорок лет со дня женитьбы на моей Алли, рубиновая свадьба. В будущем году, в апреле.
        - Солидный срок! - покачал головой призрак. - Заранее не поздравляю, но обещаю навестить. Приватным образом, разумеется.
        - Жду, - кивнул Карэле. - А теперь, дамы и господа, предлагаю закрыть заседание и отправиться на отдых. Ночь Самайна ещё не закончилась, и до рассвета есть время…
        Затворив дверь за сбивчиво благодарящей девушкой, прижимающей к груди крысу и семь бхаратских рубинов, и проводив призраков к окну, кондитер задержался, чтобы отправить молитвенник в саквояж, где уже лежали «Небеса безумной страсти». Эти книги послужат неплохим дополнением его библиотеки, хотя вряд ли станут наиболее диковинными экземплярами…

* * *
        День обещал быть пасмурным. Безрадостный вид из окна столовой наводил на мысли о бренности бытия и скорой зиме. Часовня, перечёркнутая свежей белой линией, мрачно темнела на фоне серого неба. Тени под глазами Карэле были того же синевато-серого оттенка, но выглядел он более жизнерадостным, чем помятый и хмурый Людус.
        - Доброе утро, сударь! - обратился он к фабриканту, входя в столовую. - Не продадите ли вы мне часовню?
        Опешивший от неожиданности Людус позабыл ответить на приветствие Карэле и издал несколько нечленораздельных звуков, прежде чем смог вернуться к человеческой речи.
        - Продать часовню? Сначала объясните мне, что вы с ней сделали! И что произошло на чердаке? Мою спальню затопило! И, между прочим, погибло несколько документов, которые были нужны мне срочно - договоры, контракт со школой Нины…
        - Кстати, как себя чувствует ваша дочь? - безмятежно поинтересовался Карэле, усаживаясь за стол.
        - Благодарю вас, она болеет, - буркнул фабрикант. - А я всю ночь не спал. В постели вода, в доме - грохот… В часовне что-то до утра выло…
        - Выли ваши призраки, - пожал плечами кондитер. - Радуйтесь, что они это делали в часовне, а не в вашей спальне. Я ведь предупреждал вас, что изгнать их в ночь Самайна будет крайне тяжело? К тому же разговор шёл об одном-единственном привидении, а у вас их четыре. Я сделал всё возможное.
        - Четыре? - Людус схватился за голову. - И все они в часовне?
        - О да, и заметьте - вырваться оттуда не могут, - Карэле пригубил чай и придвинул поближе корзинку с булочками. - К счастью, мне удалось закрыть дверь, через которую они сюда попали, так что новых гостей можно не ждать. В доме призраки больше не появятся.
        - Эээ… спасибо, - выдавил его собеседник. - Но я планировал снести эту часовню! Для чего вам понадобилось запирать призраков именно в ней?
        - А где ещё? Не в кошатне же… Однако теперь часовня приобрела некоторую ценность, и я хотел бы выкупить её.
        - Да для чего она вам?
        - Подобное место непременно будет привлекать посетителей, - мечтательно протянул Карэле. - Конечно, потребуются некоторые вложения. Нанять кого-нибудь, кто напишет историю часовни - у вас тут, кажется, имеется историческое общество? Приставить гида… Я собираюсь использовать весь участок перед домом. Неподалеку можно будет пристроить сувенирную лавку - с таким, знаете ли, тематическим ассортиментом. Наборы конфет из белого шоколада в виде призраков, а для детишек - леденцы-привидения на палочке…
        Людус сглотнул, лихорадочно оценивая открывшиеся перспективы. Карэле не торопил его, меланхолично жуя намазанную маслом булочку.
        - Простите, дорогой друг, но часовня не продаётся, - наконец принял решение фабрикант. - Я не в силах расстаться с исторической ценностью, принадлежащей семье.
        Кондитер скорбно вздохнул.
        - Но мне нравится ваша идея, и я с удовольствием подпишу договор на поставку вашей продукции, - поспешно добавил Людус. - Думаю, через месяц мы сможем открыть нашу лавочку - то есть я хотел сказать, часовню, для посещения.
        - Обсудим детали, - предложил Карэле, и в его глазах загорелся хищный огонёк.

* * *
        «Дорогой Карэле!
        Сердечно поздравляю тебя и Алли с годовщиной свадьбы. К сожалению, не могу навестить, как обещал - дела службы. Надеюсь вырваться к тебе в конце весны.
        С месяц назад заглядывал к Нине - она освоилась в школе и всем довольна, просила передать тебе поклон и тысячу благодарностей.
        Часовня процветает. Кстати, в качестве гида Людус нанял того паренька, который наткнулся на нас ночью. Посетителей полно, а из призраков остался один Мосс. Наша парочка отправилась в путешествие. С трудом отговорил их от поездки в Бхарат - тамошним духам они были бы на один зубок. Насколько я знаю, сейчас они где-то на побережье. Когда я в последний раз видел Нелиду, на ней была юбка чуть ли не до колен.
        До встречи!
        Ланс».
        Буквы, выведенные на затуманенном стекле, помутнели, понемногу растворяясь в сочной весенней зелени. Карэле улыбнулся и распахнул окно в апрельское утро.
        III. Шимский феномен и другие секреты
        Молодой человек в чёрном сюртуке, слишком плотном для начала лета, шагал по тихой провинциальной улочке, время от времени бросая взгляд на номера домов. Впрочем, улочка казалась ему тихой исключительно по сравнению со спешкой и суетой Люндевика. Мимо то и дело катились лёгкие коляски, запряжённые вальяжными тягловыми котами. По тротуарам прогуливались горожане - по крайней мере, на взгляд молодого человека их неспешное движение выглядело именно как прогулка.
        Впереди на углу что-то сверкнуло: большой зеркальный шар, рассыпая вокруг себя солнечные зайчики, красовался на вершине полосатого трёхметрового столба. Гость из столицы ностальгически улыбнулся. Такие шары-указатели были в моде во времена его детства, лет двадцать назад. В Люндевике их теперь не отыщешь. К столбу, который обвивали по спирали белые и коричневые полосы, крепился бронзовый указатель. Изящные буквы над узкой стрелкой сообщали прохожим, что впереди находится «Кондитерская Карэле». Молодой человек повернул в направлении стрелки и зашагал увереннее.
        Уже через пару минут он ступил на крыльцо узкого, как это было принято в Пате, трёхэтажного здания. «Дон-дан-ден-дин!» - пропели дверные колокольчики. Юта, стоящая за стойкой пустой в утренний час кондитерской, поспешно захлопнула роман в мягкой обложке и улыбнулась посетителю.
        - Добрый день, сударь!
        - Добрый. Скажите, могу ли я видеть господина Карэле?
        - Вообще-то он сейчас занят, - с сомнением протянула девушка. Как показывал её богатый опыт, от незнакомцев, спрашивающих хозяина, не следовало ждать ничего, кроме лишних хлопот.
        - Надеюсь, он всё же найдёт для меня минутку. Передайте ему, что я из Инспекции гигиены.
        - Но к нам уже приходили инспекторы! - возмущённо воскликнула Юта, тряхнув каштановыми кудряшками. - Всего две недели назад!
        - И тем не менее, - твёрдо ответил молодой человек, снимая шляпу и приглаживая волосы. Девушка бросила на него мрачный взгляд и скрылась за дверью, находящейся справа за стойкой. Вернувшись, она схватила салфетку и принялась ожесточённо полировать и без того чистые песочные весы.
        Вслед за ней в кондитерскую вышел и сам Карэле, поправляя манжеты тонкой белой рубашки. Гость машинально отметил, что жилет кондитера сшит по последней столичной моде, из ткани с мелким орнаментом - нехарактерная для провинциального городка утончённость.
        - Инспектор Рорг, - представился он, доставая из кармана рекомендательное письмо. Карэле скользнул глазами по бледному оттиску стандартного текста и алой печати.
        - Что же привело вас ко мне, инспектор?
        - Видите ли, я обязан проверить некую информацию…
        - А, очередной донос! Позвольте, я угадаю: анонимное письмо о том, что в моей кондитерской видели таракана?
        - Не совсем, - дипломатично ушёл от ответа посетитель.
        - Не совсем анонимное? - изумлённо поднял карамельную бровь Карэле. - Неужели наконец-то с подписью?
        - Боюсь, что не совсем таракана, - смущённо признался Рорг. - Честно говоря, в сообщении утверждается, что у вас работает зомби.
        Кондитер задумчиво потёр подбородок.
        - Да, - признался он, - вам удалось меня удивить. И вы пришли его искать?
        Инспектор развёл руками.
        - Служба!
        - Это всё Момсы! - вмешалась рассерженная Юта, которая, само собой, не пропустила из разговора ни единого слова. - И про тараканов тоже они писали, хотя это как раз в их паршивой забегаловке водится всякая дрянь! Думают, что могут с нами конкурировать, ха!
        - Тише, Юта, - нахмурился Карэле. - Не стоит обвинять, когда нет доказательств. Даже Момсов. Но что за странная идея с зомби?
        - Я знаю! - воскликнула девушка. - Вы вот не читаете газет, а пару недель назад в «Центральной» была статья про них. Что зомби вполне себе существуют.
        - Какая чушь!
        - Напрасно вы так думаете, - оживился Рорг. - Между прочим, покойный профессор Сибрук в своей последней статье убедительно доказал, что феномен зомби может быть вызван неизвестной пока болезнью наподобие проказы, действующей и на мозг, и на тело. Он изучал жизнь туземцев на Спаноле и Хамайе и утверждает, что лично сталкивался со случаями зомбирования.
        - Ну, а я никогда не был на этих островах, но ничто не заставит меня поверить в зомби, - пожал плечами Карэле.
        - Однако вас часто навещают люди, которые там были, не так ли?
        - Друг мой, я кондитер! Естественно, я веду дела с островами. Со Спанолы я получаю какао-бобы, а с Хамайи - тростниковый сахар. Впрочем, я предлагаю вам осмотреть кондитерскую и самому убедиться, что тут нет ни зомби, ни тараканов. Это не займёт много времени.
        Повинуясь жесту хозяина, инспектор поднырнул под стойку.
        - У нас не так уж много помещений. Здесь моё рабочее место, - Карэле распахнул дверь справа.
        Рорг прошёл следом за ним, с любопытством оглядывая комнату. Плита, стол с мраморной столешницей, напротив него - второй, деревянный. Какие-то лари, высокий шкаф…
        - А тут мы храним продукты и готовый шоколад, - кондитер открыл вторую дверь, находящуюся слева от входа.
        В маленькой комнатке без окон тоже никого не было. Снова шкафы и лари, в углу - крышка люка.
        - Небольшой ледник для молока и яиц. Запасов не держим, используем только свежее, - Карэле поднял крышку за кольцо. - Как видите, сюда зомби не поместится.
        Инспектор сдержанно улыбнулся.
        - И, наконец, пекарня, - кондитер открыл дверь, располагавшуюся напротив той, через которую они вошли. - А это - мои работницы.
        Грузная пожилая женщина и две её молоденькие помощницы удивленно взглянули на Рорга, вразнобой пожелав ему доброго утра, и вернулись к своим занятиям. Одна из девушек, темноволосая и высокая, раскатывала тесто. Вторая, крепкая симпатичная блондинка в голубом платье, помогала кухарке доставать из печи противни с горячим печеньем.
        - Значит, у вас всего трое подручных? - уточнил инспектор, осматриваясь.
        Карэле кивнул. Краем глаза он заметил, как кисточка с глазурью, висящая в воздухе над угловым столом, при их появлении замерла, а затем беззвучно опустилась в чашку.
        - Вообще-то у нас небольшой ассортимент выпечки, - непринужденно пояснил он. - Печенье с шоколадом, печенье с глазурью и круассаны. В основном я продаю конфеты. Поэтому девушки заняты в пекарне только с утра, затем они помогают мне с шоколадом.
        - А это, видимо, как раз с глазурью? - Рорг подошел к угловому столу, разглядывая сохнущее на доске печенье. - Просто произведение искусства! Такая чудная роспись, что, наверное, жалко есть. Кто его раскрашивает?
        - Я, сударь, - поспешно отозвалась светловолосая девушка, что крутилась у печи.
        - Да вы настоящая художница!
        - Осторожно! - кухарка развернулась, держа в руках раскалённый противень. - Отойдите в сторонку, сударь!
        - Пойдемте, не будем мешать, - Карэле распахнул перед инспектором дверь, ведущую обратно в кондитерскую. - Во время выпечки здесь довольно опасно.
        Дверь закрылась. Кухарка вздохнула с облегчением.
        - Кажется, пронесло! Уф, перепугалась!
        Все трое взглянули на угловой стол.
        - И не говорите, - отозвался мужской голос. - Спасибо, Лина, ты молодец!
        Девушка в голубом смущённо улыбнулась в ответ.
        Кисточка снова взлетела в воздух, зачерпнув белую глазурь из чашки, и принялась наносить фон на очередное печенье.

* * *
        - Итак, вы довольны? - спросил Карэле, одновременно лёгким поклоном приветствуя входящую в кондитерскую даму.
        - Признаюсь честно, я и не ожидал ничего другого, - ответил Рорг. - Но у меня есть ещё один вопрос. Помните ли вы Бенефора Абеле?
        - Бенефор Абеле? - кондитер нахмурился. - Что-то знакомое, но…
        - Он проводил для вас алхимические исследования. Это было лет двадцать назад, не меньше.
        - Ну конечно! - Карэле просиял. - Бенефор по моему заказу изучал состав искусственных кондитерских красителей. Кстати, с тех пор я использую только натуральные.
        - А вам не приходилось слышать о других его исследованиях?
        - Мне кажется, у него было мало заказов. Бенефор почти полностью посвящал себя науке.
        - Именно, - кивнул инспектор, - он вёл очень замкнутый образ жизни. Похоже, он вообще ни с кем не виделся, кроме вас. Поэтому я надеялся, что вы проясните для меня некоторые детали его биографии.
        - О, я был бы рад помочь, хотя знаю очень мало, - кондитер с сожалением развёл руками. - Позвольте пригласить вас в мой кабинет, там удобнее вести долгие разговоры.
        Он указал молодому человеку на лестницу справа от стойки.
        - Чем же вас заинтересовал Бенефор? - спросил Карэле, поднимаясь по ступенькам.
        - Мое хобби - научные исследования, - пояснил Рорг, пытаясь не отстать. - Мне попалась интересная статья Абеле в старом журнале, я захотел узнать о нем больше, а в результате наткнулся на настоящую загадку.
        Они миновали второй и третий этаж и поднялись в мансарду. Кондитер повернул в замке ключ и распахнул дверь.
        - Прошу! - Карэле прошёл к столу, указав гостю на стоящее рядом кресло. - Располагайтесь!
        Инспектор задержался на пороге - все, кто попадал в этот кабинет впервые, неизбежно приходили в замешательство. Этому немало способствовал скелет, подвешенный в лежачем положении на двух цепях почти под самой крышей. Сегодня он меланхолично глядел в тёмный скошенный потолок, скрестив руки на груди. Впрочем, Рорг не преминул отметить и другие детали обстановки: старинную мебель чёрного дерева, книжные шкафы за спиной хозяина, узкий стол, тянущийся вдоль левой стены. На нём в идеальном порядке лежали стопки бумаг и писем.
        Послышались шаги по лестнице, и инспектор поспешно отошёл от двери, споткнувшись о край толстого тёмно-коричневого ковра. В кабинет заглянула женщина средних лет в скромном сером платье.
        - Господин Карэле, вам что-нибудь нужно?
        - А, Мона, - отозвался тот, собирая коробки конфет, загромождающие письменный стол. - Будь добра, переложи эти образцы куда-нибудь. И принеси нам чаю.
        Экономка по широкой дуге обогнула скелет, который она недолюбливала из-за его странной привычки то и дело переворачиваться на цепях. Приняв из рук Карэле коробки, она сгрузила их на узкий стол у стены и отправилась вниз за чаем. Рорг наконец опустился в кресло, пристроив свою шляпу на колене. Кондитер безмятежно улыбнулся ему и опёрся локтями о стол, опустив подбородок на сплетённые пальцы.
        - Значит, Бенефор Абеле, - протянул он. - Давненько я о нём не слышал…
        - Как я понял, он жил затворником, не общаясь почти ни с кем, хотя был женат. Иногда брал случайные заказы, но в основном занимался своими исследованиями. Я расспрашивал соседей, которые его ещё помнят, - молодой человек пожал плечами, словно оправдываясь. - Говорят, он жил довольно бедно.
        Карэле задумчиво кивнул.
        - Да, его слишком многое интересовало. Поначалу Бенефор неплохо зарабатывал - он был талантливым алхимиком, и дел для него хватало. Но со временем он всё больше увлекался собственными исследованиями, а за наёмную работу брался только тогда, когда кончались деньги.
        - Странно, что ни у него, ни у жены не было родственников.
        - Ничего странного. Они с Тиндой сироты, выросли в одном приюте.
        - Надо же, - качнул головой Рорг. - Я не знал. А вы часто с ним встречались?
        - На протяжении нескольких лет мы виделись регулярно. Иногда чаще, иногда реже. Я обращался к нему, когда возникала необходимость.
        - Он не рассказывал о своих последних исследованиях?
        - Конечно, рассказывал, - рассмеялся Карэле, - но неужели вы думаете, что я способен понять эти алхимические термины?
        - Я имею в виду его поиски в Шиме…
        Молодого человека прервал стук в дверь - вошла Мона. Опустив на стол поднос с чайником и чашками и спросив, не нужно ли чего-то ещё, экономка вышла.
        - Вы говорили про Шим, - напомнил кондитер, разливая чай в чашки.
        Рорг прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
        - В горах Шима, неподалёку от единственной деревушки, которая там есть, находится одно странное место. Выглядит как провал идеально круглой формы, и если смотреть издали, кажется, что в этом провале всегда стоит туман. Местные жители избегают подходить к нему близко, но я там был. На самом деле никакого тумана нет. Просто земля и камень на границе этого провала становятся прозрачными, как бы размытыми. А если ощупать их, то понятно, что нет и провала. Всё та же земля, но невидимая. На ней можно стоять, хотя, конечно, от этого слегка не по себе.
        Молодой человек отхлебнул чай. Карэле удивлённо покачал головой.
        - Невероятно!
        - Да, это надо видеть самому, - подтвердил Рорг. - Более того, на животных эта аномалия тоже распространяется. У меня есть доказательство - невидимая мышь… правда, не целая. Один умник из местных отобрал её у своего кота и заспиртовал, как диковинку. Наши ученые - я хочу сказать, мои знакомые из лаборатории - подкрасили спирт чем-то синим, так что её можно разглядеть. Такое пятно пустоты в синем растворе, очень впечатляюще.
        - Не сомневаюсь. А Бенефор?..
        - Он часто бывал в Шиме, причём именно тогда, когда заговорили о провале. Похоже, он откуда-то узнал о нём и долгое время исследовал. Собственно говоря, он бросил эти поездки только незадолго до своей смерти.
        - Да, помню, - помрачнел Карэле, отставляя чашку. - Взрыв в лаборатории, дом полностью сгорел…
        - От Абеле практически ничего не осталось, - молодой человек кивнул. - Обычная судьба многих алхимиков. К сожалению, все записи погибли в пожаре.
        - Но ведь Тинда уцелела. Вы уже говорили с ней?
        - Ещё нет, но я не жду от этой встречи многого. Соседи утверждают, что она слегка повредилась в уме. Так и не смогла поверить, что её муж умер.
        - Я не знал этого, - пробормотал Карэле. - Какая трагедия…
        - И знаете, что интересно? - Рорг подался вперед. - Вдова Абеле переехала в Шим! Купила маленький домик вдали от деревни, в холмах. Вряд ли её так тянуло бы в эти места, если бы она не знала об исследованиях мужа.
        - На что она живет? Бедствует, наверное?
        - Да нет, зарабатывает шитьём, растит овощи. В целом она почти нормальна - просто убеждена, что её муж вышел на минуту и вот-вот придет. Впрочем, ни у кого не хватает духу её переубеждать.
        - Мне следовало поинтересоваться судьбой Тинды, - нахмурился кондитер.
        - Я собираюсь побывать у неё. Не могли бы вы дать мне рекомендательное письмо?
        - Друг мой, но ведь я почти вас не знаю!
        - Неважно, - упрямо произнес Рорг. - Вы можете написать, что я интересуюсь научными работами её мужа, это чистая правда.
        Карэле только покачал головой при виде такой целеустремленности.
        - Хорошо, - сдался он, - так или иначе, мне следует узнать, как она поживает.
        Отодвинув в сторону поднос, кондитер быстро набросал письмо, запечатал его в конверт и вручил Роргу.
        - Передайте Тинде мой поклон. Ах да, и ещё одно! - Карэле выбрал одну из коробок, сложенных на соседнем столе. - Думаю, ей будет приятно получить конфеты. Тинда всегда обожала мой шоколад.
        Рассыпаясь в благодарностях, молодой человек убрал конверт во внутренний карман сюртука, неловко придерживая коробку конфет локтем. Карэле проводил его до двери кабинета, поручив заботам Моны, после чего вернулся за стол, опустил подбородок на сплетённые пальцы и задумался.

* * *
        Давным-давно, мог бы сказать Карэле, хотя - что такое, по большому счету, двадцать лет? Давным-давно, а может, не очень давно один молодой алхимик бродил по Шиму, изучая состав почв и лелея честолюбивые планы о получении за это исследование докторской степени. Провал и тогда выглядел точно так же, как описывал Рорг, разве что был поменьше. Алхимик счёл находку подарком судьбы. Это был шанс вписать свое имя в историю науки. Он забросил всё остальное, занимаясь исследованиями «Шимского феномена», а на лето и вовсе перебрался в горы, захватив с собой несколько ящиков инструментов и реактивов.
        Тинда не возражала - она знала, что соперничать с наукой ей не под силу.
        Бенефор Абеле работал с утра до вечера. Он торопился: так и не разгаданное им явление неуклонно исчезало. Провал становился всё меньше - камни и земля по его краям теряли невидимость. Круг с размытыми краями сужался. Вычислив центр, алхимик на ощупь отыскал в нём шероховатый камень размером с кулак.
        Через несколько недель, когда провал исчез полностью, стала видимой и находка Абеле. Тускло-чёрный камень с запёкшейся коркой был, без сомнения, метеоритом из неизвестного вещества. Для дальнейших исследований нужно было возвращаться в город.
        Тогда-то Бенефор Абеле и обнаружил, что это не метеорит обрел видимость, а наоборот - и он сам, и все его вещи стали невидимыми.

* * *
        - Нет, вы представляете - зомби! - возмущённо воскликнула Юта. - И придёт же такое в голову! Эти негодяи совсем распоясались!
        Она стояла в дверях пекарни, пользуясь затишьем в кондитерской, и пересказывала утреннюю историю.
        Кухарка Нанне ухмыльнулась.
        - Зря ты так. Был у нас зомби, правда, недолго. Только никто из посторонних его не видел. Ума не приложу, как Момсы о нем прознали.
        - Как был? - ахнули в один голос Юта и Лина. Другая девушка, темноволосая неулыбчивая Мадален, только кивнула, не отрываясь от мытья посуды.
        - Вы его не застали. Он года два назад был, да, тетушка Нанне?
        - Или три, - пожала плечами кухарка. Она зорко наблюдала за последней партией печенья, подрумянивающегося в духовке.
        - И я не застал, - пожаловался мужской голос из-за углового стола. - Зачем он тут понадобился?
        - А низачем, - тетушка Нанне махнула рукой с зажатой в ней прихваткой. - Хозяину подарочек сделали. Знаете того капитана, который на острова ходит? Чернявого? Вечно у него дурацкие шутки, но уж эта была самая дурацкая. Приехал на Йольские праздники, привёз мешки с сахаром и какао, а в одном мешке - зомби. Видимо, хотел на Самайн подарить, да не успел, в пути задержался.
        - Настоящий зомби? - потрясённо спросила Юта.
        - Самый что ни на есть настоящий, да ещё и лучшего качества. Как хозяин ни пытался его упокоить, тому хоть бы хны. А чернявый наотрез отказался своего зомби обратно везти. В общем, хозяин побился с ним недельку, а потом кому-то отдал. Нам-то, понятное дело, такого добра здесь не надо.
        - Вот это номер! - рассмеялся невидимый мужчина.
        - Никогда бы не подумала! - Лина всплеснула руками. - Я в них вообще не верила!
        Мнения Юты так никто и не узнал - колокольчики исполнили свое обычное «Дон-дан-ден-дин!», и она поспешила к прилавку, навстречу очередным покупателям.

* * *
        Когда в дверь постучали, кондитер стоял у окна, рассеянно глядя в сторону перекрёстка.
        - Входите! - отозвался он.
        Дверь открылась и закрылась снова.
        - Это я, дядя Карэле. Мона сказала, что вы меня звали.
        - Да, Ивер, - кивнул кондитер, следя за тем, как на ковре проступают отпечатки рифлёных подошв - он так и не привык к этому зрелищу. - Нужно поговорить. Похоже, тебе предстоит внеплановый отпуск.
        Карэле бросил в окно последний взгляд и вернулся за стол.
        - Это из-за того охотника на зомби, которого вы приводили утром? - кресло скрипнуло, и его сиденье заметно продавилось. - Как его там - инспектор Р-р-р?
        - Именно. Этот Рорг заинтересовался исследованиями твоего отца и собирается на днях навестить Тинду. Дело серьёзное, и тебе лучше сегодня же ночью отправиться домой.
        - Да я и сам не откажусь, дядя Карэле! Но какие неприятности могут быть от этого инспектора? Мама легко с ним справится.
        - Мальчик мой, он никакой не инспектор, - кондитер задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Скорее всего, этот Рорг - государственный агент. Он признался, что его интересует невидимость, а это значит, что вы в большой опасности.
        - Агентству понадобилась невидимость? Но зачем?
        - Ты так же витаешь в облаках, как Бенефор, - сокрушённо покачал головой Карэле. - Это же находка для военных. Несколько невидимых полков, и мы за пару недель захватим весь Бхарат, закончив войну, которая длится уже несколько десятилетий. И это только начало! С таким козырем весь мир станет нашей колонией, это только дело времени.
        - Мне кажется, или вы говорите это как-то непатриотично?
        - Я за честную игру. К тому же мне не нравится, когда мои друзья навеки пропадают в лабораториях Агентства. У меня на тебя большие планы, Ивер!
        - Знаю, знаю, - рассмеялся невидимка, - масштабное производство высокохудожественного печенья. Но меня и самого не привлекает судьба подопытного кролика. Думаете, они возьмутся за нас всерьёз?
        - Будь уверен, если Агентство отыщет зацепку, оно не остановится, пока не раскопает всю историю. Поэтому нужно сделать так, чтобы зацепок не было.
        - Даже если этот Рорг станет обыскивать дом, он всё равно не найдёт излучатель. А сам метеорит надежно спрятан.
        - Спрятать бы ещё то место, в которое он упал, - вздохнул Карэле. - Этот невидимый участок в горах привлекает слишком много любопытных.
        Он хлопнул ладонями по столу и поднялся.
        - Ладно, за работу. Я провожу тебя вечером, будь готов к одиннадцати.
        - Договорились! - весело ответил Ивер. - Мне как раз нужно пополнить запас рубашек, так что этот отпуск будет весьма кстати.
        Кресло опустело, и отпечатки подошв проделали по ковру обратный путь. Карэле вышел следом.
        В закрывшейся двери щёлкнул замок. Почти сразу же под потолком заскрипели цепи, и скелет, сделанный из бамбука, перевернулся лицом вниз.

* * *
        Такие добропорядочные провинциальные городки, как Пат, вымирают в десять - только светятся тёплым огнем окна, да и их становится все меньше. Иногда по задернутым занавескам проплывёт, причудливо искажаясь, чей-то силуэт. Иногда вдоль улиц, где слабый свет фонарей чередуется с голубыми лунными бликами, проскачет всадник, и мягкий топот кошачьих лап в тишине покажется громче, чем обычно.
        Иногда и одинокий прохожий пройдёт по городу, никем не узнанный. Разве что романтично настроенная девица, вышедшая тайком от матушки на балкон, чтобы вздыхать о любви, проводит его заинтересованным взглядом, обманутая стройной фигурой и юношески-лёгкой походкой.
        Карэле шагает стремительно, но лицо его безмятежно, словно он никуда не спешит. Тонкая трость отстукивает на плитах тротуара летящий ритм. Шаги за спиной почти не слышны - его спутник умеет ступать мягко, как кот.
        Бледные городские звёзды отражаются в карих глазах Карэле, а воспоминания танцуют вокруг, как ночные мотыльки.
        Он видит лихорадочную пляску инструментов, огонь печи и брызги горячего металла: это Бенефор Абеле ищет сплав, способный противостоять излучению метеорита. В ящике с песком медленно остывают формы. Работа идет день и ночь, алхимик спешит. Поверхность стола, где лежит невидимый для всех, кроме него, камень, словно бы истончается день за днём, подёргиваясь туманной дымкой. Так говорит Тинда - ей позволено заглядывать в дверь лаборатории, но не входить. Целыми днями она бесцельно бродит по дому, осунувшаяся, с заплаканными глазами.
        Свинец, это Карэле помнит точно. Но свинцовые пластины прослоены сложным сплавом, а между внутренней и внешней сферами залита ртуть. Метеорит скрывается в круглом саркофаге размером в два раза больше человеческой головы. Тусклый металлический шар запирает излучение невидимости внутри себя.
        В последний момент Абеле откалывает от камня небольшой кусочек, чтобы укрепить его на дне короба из того же сплава. Излучение осколка намного слабее: требуется почти месяц, чтобы помещённая в короб рубашка стала невидимой. Но Бенефор никогда не нуждался в большом количестве одежды.
        А через две недели над домом Абеле взмывает в небо столб пламени.
        Взмах карамельных ресниц отгоняет воспоминания. Тротуар пересекает луч света, падающий из открытой двери пивной. До Карэле доносятся шум и музыка. На окраинах Пата веселье не затихает допоздна, но не всякий рискнёт к нему присоединиться.
        Свернув в переулок, кондитер стучит в дверь одной из лачуг. Довольно долго ничего не происходит, затем в окне мелькает огонёк. Наконец дверь открывается. Старик с быстрыми цепкими глазами приветливо кивает Карэле.
        Несколько монет перебираются из кармана кондитера в карман старика, тот возвращается в дом. Еще через пару минут отворяется соседняя калитка. Старик выводит огромного чёрного кота. Даже на улицах Пата тот выглядит зловеще. А в ночных холмах этот кот, бесшумно несущийся по бездорожью, и вовсе походит на призрака, воскрешая в памяти легенды о Тёмной Охоте. Никто не рискнёт попасться подобному зверю на пути.
        Держа кота за ошейник, Карэле сворачивает в соседний переулок - в глухих стенах нет ни одного окна. Дорога ведёт прочь из города - через лес и холмы, в сторону Шима.
        - Пора! - говорит он. - Постарайся успеть до рассвета. Удачи!
        Невидимый всадник вскакивает коту на спину, и тот срывается с места. Карэле смотрит ему вслед, но недолго - не проходит и минуты, как чёрный зверь исчезает в темноте, затерявшись среди лунных бликов и резких теней.

* * *
        Инспектор Рорг прибыл в Шим к вечеру того же дня, когда он побывал в кондитерской Карэле. Не заходя в деревенскую гостиницу, где намеревался переночевать, он сразу отправился к дому вдовы Абеле. Саквояж инспектора весил немного, а идти предстояло часа два.
        Едва заметная тропка, знакомая ему по прошлым посещениям Шима, вела через холмы. С последнего из них открывался прекрасный вид. Солнце уже клонилось к закату, нависая над горной грядой, замыкающей долину. Редкие рощицы деревьев были разбросаны тут и там, шелестя листвой под ветром. Одноэтажный коттедж, окружённый низким заборчиком, не вносил в картину особой дисгармонии. Он выглядел таким старым и неухоженным, что напоминал скорее творение природы, чем человеческих рук. Стены нуждались в покраске, да и расшатанную ограду стоило бы подновить…
        «Ничего удивительного, - подумал инспектор, спускаясь с холма и направляясь к дому. - Вдове Абеле эта работа наверняка не под силу, да и денег на ремонт у неё, пожалуй, нет».
        В силу профессиональной привычки инспектор отметил удачное расположение коттеджа: открытая местность не позволила бы никому подойти незамеченным. Впрочем, вряд ли хозяйку интересовали столь специфические преимущества.
        Участок за оградой был полностью отведён под огород: по крайней мере, несколько видов овощей Рорг, в целом далёкий от ботаники, сумел опознать. Переложив саквояж в другую руку, он отворил калитку и прошёл по дорожке к дому. Шторы на окнах были задёрнуты, и всё же (ещё одна профессиональная особенность!) инспектор чувствовал на себе чей-то изучающий взгляд.
        Не позволяя себе оборачиваться, чтобы не выглядеть подозрительно, Рорг постучал в дверь - уверенно, но не чрезмерно настойчиво. Затем, ожидая ответа, небрежно оглянулся, как бы любуясь панорамой холмов. Никого.
        За дверью послышались шаги.
        - Кто там? - раздался женский голос. Инспектору он показался неуверенным и слегка надломленным. Впрочем, делать выводы было рано.
        - Прошу прощения за беспокойство, - отозвался он. - Я приехал по поручению господина Карэле, кондитера. Ваш муж когда-то работал с ним. Меня зовут Рорг.
        За дверью что-то загремело. Щёлкнул замок, упала цепочка.
        - Проходите, - невысокая худощавая женщина с растрёпанными седыми волосами посторонилась, пропуская инспектора в дом.
        Рорг поклонился, незаметно окидывая её цепким взглядом. Лёгкое летнее платье из тёмно-зелёной ткани, старое, однако чистое. Лицо с глубокими морщинами у рта, маленькие, но сильные на вид руки. Хозяйка дома не производила впечатления сумасшедшей, и это давало надежду на то, что разговор с ней окажется плодотворным.
        - Значит, вы приехали к моему мужу? - переспросила Тинда Абеле, растерянно улыбнувшись инспектору, и он понял, что поторопился с выводами. Взгляд хозяйки внезапно скользнул куда-то в сторону, став потерянным и недоумевающим, словно она пыталась что-то вспомнить и не могла. - А его нет. Он вышел… не помню, куда. Но это ничего, Бенефор скоро вернётся! Я уверена, уже очень скоро! Вы можете его подождать.
        - Благодарю, - сдержанно произнёс инспектор, проходя по знаку хозяйки в маленькую скромную гостиную. Мебель была старой, покрывала и подушки - вытертыми, однако всё содержалось в чистоте и порядке. Занавески были наглухо задёрнуты, но хозяйка, подойдя к окну, отдёрнула их, впуская в комнату солнечный свет.
        - Здесь душновато, - произнесла она с извиняющимися нотками и открыла окно. - Но сейчас всё будет в порядке. Сделать вам чаю?
        - Да, если можно, - отозвался инспектор, ставя саквояж на пол.
        Вдова Абеле неслышно выскользнула из гостиной, и Рорг воспользовался её отсутствием, чтобы осмотреться. Ничего необычного: стол, покрытый застиранной скатертью, кресла, комод с несколькими безделушками…
        Над комодом висел портрет в рамке, и инспектор подошёл ближе, чтобы его рассмотреть. В женщине он сразу узнал Тинду Абеле - она счастливо улыбалась, и это делало её чуть-чуть моложе, но в целом она выглядела так же, как и в действительности. Разве что седые волосы были собраны в аккуратную причёску.
        Рядом с ней, обнимая за плечи, стоял мужчина - высокий, с тёмными, слегка растрёпанными волосами и крупными, жилистыми кистями рук. У него была открытая улыбка и смеющиеся глаза. Несомненно, это и был Бенефор Абеле.
        Муж Тинды выглядел её ровесником, хотя ему не исполнилось и тридцати, когда он умер. Но рисунок запечатлел и первую седину, и морщинки на лице. «Портрет рисовали с её слов», - понял инспектор. - «Она попросила художника нарисовать мужа таким, каким он был бы сейчас. Странный получился рисунок».
        Хозяйка дома вернулась, неся поднос с чайником и чашками, и Рорг подошёл к столу.
        - Я должен кое-что передать вам, - сказал он. - От господина Карэле.
        - Вот как? - рассеянно отозвалась Тинда Абеле, наливая ему чашку. - Это очень мило.
        Инспектор достал из саквояжа коробку конфет, и женщина с некоторым удивлением взглянула на неё.
        - Господин Карэле не забыл, что вы очень любите его шоколад, - пояснил Рорг, и вдова Абеле расплылась в улыбке.
        - Конечно! - воскликнула она. - Милый Карэле!
        - И ещё кое-что, - произнёс молодой человек, передавая ей письмо, которое Тинда Абеле поспешно распечатала.
        - Вы извините меня? - спохватилась она, взглянув на инспектора. - Я должна немедленно узнать, как дела у нашего старого друга!
        - Разумеется, разумеется, - кивнул Рорг.
        Вдова Абеле погрузилась в чтение, иногда кивая или улыбаясь. Читала она медленно и очень внимательно, словно бы сосредоточение на письме требовало от неё дополнительных усилий. Наконец она подняла глаза от листа, смахнув непрошенную слезинку.
        - Милый Карэле, - задумчиво повторила женщина, складывая письмо и убирая его обратно в конверт. - Он всегда так помогал нам! Бенефору будет приятно получить от него весточку. Мы давно уже не виделись…
        - Я много слышал о вашем муже, - почтительно произнёс инспектор. - Выдающийся учёный! Мне довелось прочесть некоторые его научные статьи, и я был поражён его знаниями.
        - О, да, - расцвела Тинда. - Так приятно это слышать!
        - Я и сам занимаюсь наукой, - скромно признался Рорг. - Некоторые мои исследования лежат в смежных темах. Поэтому я заинтересовался трудами господина Абеле. К сожалению, найти удалось не так уж много. Признаюсь, я позволил себе побеспокоить вас с целью отыскать его неопубликованные работы.
        Тинда всхлипнула.
        - Всё погибло! - с отчаянием произнесла она, закрывая лицо ладонями. - В том пожаре… Все труды Бенефора, все рукописи - ничего не осталось!
        Она зарыдала, запустив пальцы в седые волосы. Инспектор нахмурился. Должностные обязанности должны были приучить его хладнокровно выдерживать подобные сцены, однако на практике Рорг всякий раз терялся, не понимая, что делать с плачущими женщинами. Он забормотал что-то фальшиво-успокоительное, но вдова Абеле вдруг решительно подняла голову и вытерла слёзы.
        - Впрочем, что это я? - улыбнулась она. - Простите, инспектор! В конце концов, пожар - это ещё не конец. Главное, что Бенефор жив. Он сумеет восстановить все свои рукописи и продолжит исследования, я уверена. Знали бы вы, какой он целеустремлённый!
        Инспектор кивнул, почувствовав себя ещё более неуютно. Пожалуй, непоколебимая уверенность Тинды Абеле в том, что её муж жив и здоров, была намного хуже рыданий.
        - Вы уверены, что ничего не сохранилось? - спросил он на всякий случай.
        - Конечно, - твёрдо ответила Тинда. - Мне ли не знать! Взорвалась-то как раз его лаборатория, где хранились все записи.
        Она вдруг снова всхлипнула, но, к облегчению инспектора, сумела взять себя в руки.
        - Мне бы так хотелось вам помочь, - грустно сказала она. - Вы подождёте Бенефора? Я уверена, он вот-вот вернётся. Для него таким удовольствием будет поговорить с вами!
        - Нет-нет, боюсь, мне пора, - поспешно отозвался инспектор. Атмосфера этого дома действовала на него угнетающе. Рорг многое успел перевидать за время своей службы, но тихое сумасшествие Тинды Абеле пугало его внезапными переходами от отчаяния к оптимизму. Ему становилось не по себе при виде того, как эта женщина упрямо отрицает очевидное, пытаясь хотя бы в собственном воображении воскресить погибшего мужа. И Роргу не хотелось бы оказаться поблизости, в ту минуту, когда Тинда излечится (если это возможно) от своего безумия и поймёт, что Бенефора Абеле уже двадцать лет нет на свете.
        Хозяйка безропотно проводила его к двери. Инспектору показалось, что её мысли витают где-то далеко, но он предпочёл не задумываться о том, что творится у Тинды Абеле в голове.
        Выйдя за дверь, молодой человек пересёк огород и, притворив за собой калитку, направился через холмы в сторону Шима, покачивая саквояжем. Через десять минут его силуэт, слегка размытый в летних сумерках, скрылся за гребнем холма.
        Тинда Абеле, смотревшая вслед инспектору из окна гостиной, вернулась к столу и скептически хмыкнула, глядя на коробку шоколадных конфет. Занавески вдруг взметнулись, и что-то негромко стукнуло по полу.
        - Молодчина, как обычно! - с нежностью сказал мужской баритон. Раздался звук поцелуя, и Тинда улыбнулась.
        - Вот письмо от Карэле, - протянула она конверт своему невидимому собеседнику.
        Конверт взмыл в воздух, из него выскользнул лист бумаги и развернулся. Судя по высоте, на которой висело письмо, читающий его был немалого роста.
        - Старая лисица! - рассмеялся мужчина. - Как ловко он намекает на то, чтобы мы с тобой были осторожны! Слушай, у меня предчувствие, что сын нас вот-вот навестит, чтобы рассказать то, что нельзя было написать в письме. Похоже, этот Рорг может создать немало проблем.
        - Справимся, - отозвалась его жена, собирая растрёпанные волосы. - Когда это мы отступали перед трудностями, Бенефор? А по Иверу я очень соскучилась. Надеюсь, предчувствие тебя не подведёт…

* * *
        Карэле наводил порядок на своём столе в кабинете, разбирая скопившиеся бумаги. Он то и дело отвлекался от работы, поглядывая в окно, за которым сияло тёплое солнечное утро. Сосредоточиться на деле сегодня не удавалось.
        В дверь кабинета постучали.
        - Это я, дядя Карэле!
        Кондитер поспешно отпер дверь.
        - Наконец-то! Ну, рассказывай. Что с инспектором?
        - Он всё-таки меня опередил, - сообщил его невидимый собеседник. Отпечатки подошв прошлись по ковру и замерли перед креслом. Ивер уселся в него, не переставая говорить. - Явился к маме вечером того же дня, представляете? Она разыграла ему обычный спектакль - хорошо, что я этого не застал. Терпеть не могу, когда мама изображает из себя сумасшедшую! Кстати, она просила поблагодарить за конфеты. Как только этот Р-р-р вручил ей коробку, она сразу поняла, что дело неладно: не могли же вы забыть про её аллергию на шоколад. Так что мама первым делом прочла письмо, а потом изложила ему ту же версию. Дорогая Тинда, как жаль, что мы не виделись много лет, и всё такое.
        - Значит, всё прошло успешно? - с облегчением спросил Карэле.
        - Само собой! Между прочим, я наконец уговорил отца избавиться от его ненаглядного «феномена». Он до сих пор что-то там исследовал, но я намекнул, что мне светит прогулка в Бхарат в компании ребят из Агентства, и старик сдался.
        Карэле хмыкнул, усевшись на край стола.
        - Вот это, я понимаю, достижение!
        - Ну, он всё ещё пытается выяснить, как долго невидимость будет передаваться по наследству. Для него это больная тема… В общем, на днях в Шиме была сильная гроза, и мы к ней подготовились. Дождались молнии поярче, а гром обеспечили сами, у отца отличная взрывчатка. С горы сошёл оползень, накрыл ту долинку - словно водой подмыло, не придерешься. Мама ходила, проверяла. Сказала, что и следа не осталось.
        - А что Рорг? - поинтересовался кондитер.
        - Да ничего. Он на тот момент был ещё в Шиме - расспрашивал местных, но, по-моему, без особого успеха. Пометался в долине на следующий день, а что он мог сделать? Так и уехал ни с чем. Провал даже раскопать невозможно - мы закладывали взрывчатку и внизу, и по склону, так что всё перемешалось. Шимскому феномену конец.
        - Будем надеяться, что это поможет, и инспектора мы больше не увидим, - пробормотал кондитер.
        Он подошёл к окну. В небе мелькали стрижи, утреннее солнце пригревало красные крыши домов.
        На углу, у перекрёстка, на столбе с указателем «Кондитерская Карэле» весело блестел большой шар. И только несколько человек знали, что под слоем зеркальных осколков, в свинцовом саркофаге, дремлет метеорит, способный изменить судьбу всего мира.
        IV. Яблочная пастила с девятью специями
        Ветки, усыпанные тяжёлыми розоватыми яблоками, свисали через забор. Тимс сорвал одно, вытер об рукав рубашки и расправился с ним в три укуса.
        - Это кто тут ест наши яблоки? - раздался у него над ухом суровый девичий голос.
        Тимс отшвырнул огрызок, схватил девушку в охапку и закружил по переулку. Та хохотала и отбивалась.
        - Как ты так незаметно подкралась? - наконец спросил парень, отпуская её.
        - Просто ты слишком громко хрустел яблоком, - рассмеялась девушка, убирая за ухо светло-русую прядку. - Ох, Тимс, у меня волосы растрепались, на кого я теперь похожа?
        - На первую красавицу Пата, - весело ответил тот, любуясь ямочками, которые появлялись на её щеках всякий раз, когда девушка улыбалась. - Смотри, Бринни, что я тебе принёс.
        Парень вынул из кармана изящный медный браслет с чеканкой и надел его девушке на запястье.
        - Какое чудо! - ахнула она, разглядывая тонкий узор. - Спасибо! Ты уже настоящий мастер, честное слово!
        - Пока нет, но скоро буду, - поправил её Тимс. - Через два месяца. Скорее бы Мабон! Сдам экзамен, смогу зваться мастером-кузнецом, и мы с тобой поженимся и уедем.
        Бринни залилась краской, но согласно кивнула.
        - А всё-таки до мастера Алесдера мне пока далеко, - вздохнул парень. - Я, конечно, со временем тоже научусь, но пока могу только смотреть и завидовать. Ты бы видела, какой он сделал ажурный ларчик! Настоящая эльфийская работа!
        Девушка протестующе вскрикнула.
        - Что ты! Не называй их по имени! И не сравнивай человеческие вещи с тем, что они делают, они очень ревнивы!
        Тимс, смеясь, притянул её к себе.
        - Что за суеверия?
        - Вовсе не суеверия. Госпожа Алли то же самое говорит. Не надо привлекать их внимания! Хоть сейчас и день, а всё равно опасно.
        - Ладно, ладно, не буду, только не сердись. Ничего, вот переедем в Саммель, и ты забудешь про эти глупости.
        - Нет, Тимс, - Бринни твёрдо взглянула на него, - я не забуду.
        - Ну хорошо, - парень поцеловал её в висок, - говорю же, не сердись. Поедем кататься на лодке в следующий понедельник?
        - Ох, нет, я не смогу.
        - Почему? У тебя же выходной?
        - Так яблоки поспели! - девушка рассмеялась, глядя на ничего не понимающего Тимса. - Я же тебе рассказывала. Мы будем варить яблочную пастилу, это такая традиция. Все помогают, даже госпожа Мона, которая сладкого терпеть не может. Это всегда делается в понедельник, когда кондитерская закрыта.
        - Но тебе ведь необязательно делать эту пастилу? - нахмурился парень. - Ты же горничная, а не кухарка.
        - Ничего ты не понимаешь, - улыбнулась Бринни. - Это же как праздник! Все собираются вместе, рассказывают истории, пьют яблочный сидр. А потом делят пастилу поровну. Для меня это будет в последний раз, так что я ни за что не пропущу этот день.
        - Ну хорошо, - смирился Тимс. - Когда купим домик в Саммеле, посажу для тебя яблоню. Будешь возиться со своей пастилой сколько угодно!
        - Спасибо, - девушка поцеловала его в щёку. - А теперь мне пора идти, пока госпожа Алли не хватилась.

* * *
        Карэле разминал в пальцах кусочек воска, задумчиво глядя в окно. На столе ждали ещё несколько тщательно отмеренных кусочков того же веса. Им предстояло стать новой формой для конфет - кондитеру пришло в голову, что пухлые шоколадные звёздочки имеют все шансы понравиться покупателям.
        За окном наплывали на город летние сумерки. Воздух густел, впитывая прозрачную небесную синеву. Промелькнула первая летучая мышь, торопящаяся на охоту.
        Тонкие пальцы Карэле мяли воск, вытягивая лучи звёздочки и сглаживая неровности. Мысли его витали далеко.
        Рядом с кусочками воска стояла небольшая баночка с гиной. Полчаса назад кондитер достал её из запертого ящика стола. «Чтобы решить, положить в пастилу или нет», - сказал он сам себе.
        Соврал, конечно же. На самом деле его волновало совсем другое. Дождаться ли возвращения того паренька, бывшего поэта? Или выдать секрет семьдесят девятой специи капитану Сангри, который возит ему сахар и какао-бобы?
        Первая звёздочка легла на стол. Карэле взял второй кусочек воска.
        Джайс Сангри, несомненно, справится. Такая задача как раз для него. Отыщет места, где растёт гина, наладит заготовку. И даже станет поставлять Карэле новую специю по льготной цене - не так уж много и нужно для провинциальной кондитерской, эта тайна стоит гораздо больше.
        Вторая звёздочка отличалась от первой, но недостаточно. Подумав, кондитер взял со стола деревянную палочку и добавил по паре глубоких бороздок на каждом луче.
        Хороший план. Жаль, что тот паренёк, бывший поэт, блуждающий сейчас где-то в джунглях Ифри, совершенно в него не вписывается.
        Карэле вздохнул, раскатывая между ладонями третий кусочек воска. Пока никто, кроме них двоих, не знает о гине, у того паренька, бывшего поэта - и почему он не назвал своё имя? - есть шанс найти своё место в мире. Безо всяких волшебных дверец и прочей ерунды…
        К тому моменту, когда на стол легли шесть похожих, но всё-таки разных восковых звёздочек, кондитер уже смирился со своей участью. В конце концов, он вполне может подождать. То, что есть в баночке, наверняка удастся растянуть на два-три года. Если к концу этого срока бывший поэт так и не объявится, то у капитана Сангри появится возможность разбогатеть. Но не раньше.
        А в пастилу, разумеется, гину стоит добавить. Пусть на этот раз в ней будет десять специй.

* * *
        Мастер Алесдер аккуратно развернул тряпичный свёрток на верстаке, стоящем во дворе кузницы. Разложил восковые звёздочки, придирчиво осмотрел каждую, прикасаясь самыми кончиками пальцев. Огромные ручищи кузнеца обращались с заготовками на удивление бережно.
        - Годится, - наконец сказал он Карэле, который ждал рядом. - Сегодня же начнём делать форму, дня через три будет готово.
        - Прекрасно, - кивнул кондитер, - тогда я жду.
        - Тимс принесёт её к тебе домой, как обычно. Кстати, а свою яблочную пастилу с девятью специями ты в этом году будешь варить?
        - В понедельник, - рассмеялся Карэле. - Ты неисправимый сладкоежка, Алесдер.
        - Да больно уж она вкусная, - усмехнулся кузнец. - Не понимаю, почему ты не делаешь её на продажу. Я бы первый брал корзинами.
        Карэле присел на край верстака.
        - Ты пойми, - покачал он головой, - для нас день, когда мы делаем пастилу - праздник. Именно потому, что это единственный день в году. Если я начну варить её постоянно, праздника больше не будет. А он стоит дороже, чем я на этом деле заработаю.
        - Резонно, - признал кузнец.
        - Не волнуйся, тебе я твёрдо обещаю твою долю пастилы. Пару листов мы оставляем специально для близких друзей.
        - Ловлю на слове, - широко улыбнулся Алесдер. - Слушай, я же тебе не показывал, какую штуку сделал на той неделе.
        Он скрылся в кузнице, но через минуту вернулся, бережно неся на широкой ладони ажурный железный ларчик. Карэле осторожно взял его в руки.
        Тонкие металлические стебли плюща, переплетённые друг с другом, служили стенками ларчика. Листья на них выглядели живыми. Замочная скважина пряталась в самом крупном листе, слегка загнутом сбоку. Ларчик был поразительно лёгким, однако весь его вид говорил о прочности и надёжности.
        - Потрясающе, - признал Карэле. - Я всегда знал, что ты лучший мастер в городе, но не ожидал от тебя такой ювелирной работы.
        - Действительно, - скромно согласился кузнец, - удачная вышла вещица. Прямо-таки эльфий…
        Договорить он не успел: узкая ладонь кондитера надёжно запечатала кузнецу рот.
        - Алесдер! - укоризненно сказал Карэле. - Конечно, мы с тобой сейчас в кузнице, и на дворе день, но это не повод поминать Добрых Соседей по имени, да ещё и сравнивать с их работой вещь, сделанную из холодного железа.
        - Ерунда, - отмахнулся кузнец, легко избавляясь от ладони Карэле. - Это всё твои суеверия.
        - Будь осторожен, Алесдер, - мрачно отозвался тот. - Так недолго и беду накликать.

* * *
        О том, что произошло, они узнали в субботу, когда Тимс принёс в кондитерскую новые формы, бережно завёрнутые в тряпьё.
        - Исчез в ночь на пятницу, - рассказывал растерянный подмастерье в пекарне, - да так и не объявился.
        - В полицию заявляли? - спросил Карэле, хмуря брови.
        - В тот же день, - ответил Тимс.
        - И что? - нетерпеливо подтолкнула его тётушка Нанне.
        - Всех опросили, да без толку. Вечером мастер ушёл, чтобы самому отнести один важный заказ, добрался благополучно, отдал. И пропал. Учёную крысу приводили, та дошла по его следу до окраины, встала перед каким-то холмом и дальше - ни в какую. Ненормальная…
        - Перед холмом… - протянула Бринни, и Карэле кивнул.
        - Похоже, ты права, девочка. Особенно если Алесдер хвалился своей новой работой везде, а не только в кузнице. Они бы такого не потерпели.
        - О чём вы опять? Об этих… Соседях? Всё это полная чепуха, мастер так и говорил! - сердито воскликнул Тимс.
        - Говорил, - подтвердил Карэле. - А теперь он пропал.
        - Он обязательно вернётся! - парень бросил на кондитера возмущённый взгляд и выскочил за дверь. Бринни кинулась за ним.

* * *
        Девушка вернулась через полчаса, на ходу вытирая глаза. Карэле, достававший из форм остывшие конфеты, видел через окно, как она проскользнула в калитку и направилась к двери пекарни. Однако так и не вошла - через минуту Бринни появилась по ту сторону окна.
        - Извините, господин Карэле, - грустно сказала она.
        Непонятно было, за что горничная извиняется: за свой уход или за то, что отвлекает кондитера от работы. Однако он невозмутимо кивнул.
        - Всё в порядке.
        Бринни тяжело вздохнула. Карэле перевернул медную форму, но из неё выпала только пара конфет. Кондитер мягко постучал по форме специальной деревянной палочкой - короткой, но тяжёлой, обтянутой войлоком, чтобы не повредить металл.
        - Как вы думаете, мастер Алесдер найдётся?
        Карэле тоже вздохнул, отставляя пустую форму в сторону.
        - Всё возможно, - мягко сказал он, перекладывая конфеты со стола в коробку. - Почему бы и нет?
        - Он ведь такой хороший человек, - горячо подхватила Бринни. - Может быть, Маленький Народец не очень рассердился на то, что он говорил? И скоро его отпустит.
        - Может быть, - повторил Карэле, отворачиваясь от окна. Он взял со стола несколько коробок с шоколадом и вышел с ними в смежную комнату, служившую складом. Шансов на то, что Проказники «не очень рассердятся», было немного. Пчела не умеет кусать слегка, такова уж её природа. И обитатели холмов ничуть не лучше пчёл: они ничего не делают наполовину.
        Разложив коробки по полкам, кондитер вернулся к столу, прихватив новую партию заполненных форм. Бринни всё ещё не ушла.
        - Господин Карэле, - робко сказала она, - можно спросить? Почему мы всегда называем их разными именами? Я знаю, что это правильно, но не знаю, почему. А мне нужно обязательно объяснить Тимсу.
        - Это просто, девочка, - отозвался тот, переворачивая очередную форму. - Нужно менять имена как можно чаще, чтобы ни одно из них не прилипло к ним и не стало настоящим. Только и всего. Тебе приходилось слышать про людей, которые слишком увлеклись выбранной ролью и играли её так усердно, что маска стала их истинным лицом?
        - Наверное, да, - неуверенно сказала Бринни.
        - Вот и с именами то же самое. На самом деле то название, которое так неосмотрительно использовал Алесдер - вовсе не их настоящее имя. Как и предыдущее, которого ты, наверное, даже не слышала. Однако мы звали их так слишком долго, и придуманные имена получили силу. А первого их имени никто не знает. Поэтому у нас нет власти над Лёгкими Танцорами, зато они всегда чувствуют, когда мы о них говорим, стоит только использовать неверное слово.
        - Теперь понятно, - кивнула девушка. - Спасибо… А наши собственные имена, господин Карэле? В них тоже есть какая-то сила?
        - Только в истинных, - улыбнулся кондитер. - Но мало кому из людей удаётся найти своё истинное имя.

* * *
        По понедельникам кондитерская не работала, но Карэле всё равно варил шоколад. Он отдыхал в воскресенье. За это время посетители успевали раскупить все сделанные накануне запасы конфет, и на следующий день в его рабочей комнате снова поскрипывала тяжёлая ручная мельница, перетирающая сахар и дроблёные какао-бобы, а на плите неспешно нагревались котлы с шоколадом.
        У остальных работников в этот день был выходной, однако девушки прибежали в кондитерскую с самого утра. Отмеряя ингредиенты, Карэле видел в окно, как они со смехом натягивают под яблоней старую простыню, держа её за углы. Верхние ветки яблони тряслись, как от сильного ветра, и яблоки летели вниз.
        - Ивер! - крикнул кондитер в окно. - Осторожнее!
        - Хорошо, дядя Карэле, - донеслось сверху.
        Тётушка Нанне явилась чуть позже, когда вёдра с вымытыми яблоками уже стояли в пекарне. Разливая шоколад по формам, Карэле слышал, как она руководит своими подопечными, ругая Юту за небрежно срезанную кожуру.
        Затем вниз спустились госпожа Алли и Мона, до того готовившие на всех обед в верхней кухне, и дело пошло веселее. Усевшись во главе стола, хозяйка ловко расправлялась с яблоками, очищая их и тут же нарезая на четвертинки. Трудно было сказать, сколько ей лет - невысокая, полноватая, с огромными смеющимися глазами, она и сейчас была красива. Пышные тёмно-каштановые пряди выбивались из-под платка, которым Алли повязала голову перед работой, но она уже махнула на них рукой, не успевая поправлять.
        К тому моменту, когда Карэле закончил протирать детали ручной мельницы, тазы с очищенными яблоками занимали оба стола. Из-за них соблазнительно выглядывал небольшой бочонок свежего яблочного сидра, заказанный специально к этому дню.
        Наконец два ведра заполнились мелко нарезанными яблоками. Лина и Мадален вымыли медные котлы, в которых обычно варился шоколад, и первая партия будущей пастилы отправилась на плиту. Старый Роним, исполнявший при кондитерской обязанности дворника, истопника и разнорабочего, выпил со всеми первую кружку сидра и, прихватив кувшин со своей порцией, отправился в подвал, чтобы поддерживать огонь.
        От сидра разговоры стали громче, а смех - чаще. Только у Бринни в глазах нет-нет, да мелькала печаль, но она старалась не показывать виду, старательно размешивая яблочное повидло и отвечая на шутки Юты, стоявшей у соседнего котла.
        Тётушка Нанне успевала повсюду, то добавляя в котлы сахар, то отправляя девушек готовить противни, которые следовало застелить пергаментной бумагой.
        Карэле колдовал над чугунной ступкой, растирая в ней одну за другой все девять специй и шутливо щёлкая по носу тех, кто пытался подсмотреть, что он туда добавляет. Даже невидимка Ивер не преуспел в этом деле, хоть и сумел избежать щелчка.
        Напоследок Карэле достал из кармана заранее приготовленный пузырёк и высыпал в ступку ароматный светло-коричневый порошок гины. Тщательно размешал все специи, торжественно отмерил по большой ложке смеси в каждый котёл.
        - А запах-то какой! - ахнула тётушка Нанне. - Аж голова кругом. Что вы туда положили, господин Карэле?
        Тот промолчал, с загадочной улыбкой выслушивая предположения, несущиеся со всех сторон.
        - Не скажет, - резюмировал Ивер.
        - Не скажу, - подтвердил Карэле. - Но…
        Он обвёл всех взглядом и наконец решился.
        - Но зато я вам кое-что покажу. Если вы уберёте тазы вон с того ларя.
        - Ты серьёзно? - ахнула Алли, прекрасно знающая, что скрывается за ларём.
        - Так надо, - кивнул он ей. - Пока не стоит спрашивать, зачем.
        Тазы мгновенно переместились на последнюю свободную поверхность - верхнюю доску пресса для отжима какао-масла. Карэле привычно вытащил из ларя мешок с бобами, дожидающимися обжарки, и отправил его в угол. Второй мешок, укоризненно цыкнув, вынул Ивер.
        Кондитер сдвинул пустой ларь вбок и отступил, позволяя всем разглядеть маленькую железную дверцу в стене.
        - А я с самого начала знала, что это не та дверца, которая на виду. Но я думала, она меньше, - растерянно сказала Юта. - Думала, совсем как отдушина. Никогда не понимала, как вы сквозь неё пролезли.
        Мадален молча отобрала у неё деревянную лопаточку и принялась энергично размешивать повидло, оставленное без присмотра.
        - Как видишь, ребёнок или человек хрупкого сложения вполне может тут протиснуться, - улыбнулся Карэле. - Сейчас я её открою.
        - Вы же не собираетесь от нас уйти? - с ужасом воскликнула Мона.
        - Нет-нет, - поспешно отозвался кондитер, не ожидавший такой реакции от сдержанной и суховатой экономки. Остальные, судя по их лицам, были поражены не меньше.
        - Сегодня эта дверца будет открыта, только и всего. Лучше, если вы не станете спрашивать, зачем. Пока я не могу объяснить. И самое сложное - вам придётся делать вид, будто ничего особенного не происходит. Не говорить об этой дверце, не смотреть на неё, вести себя, как обычно. Я знаю, что это сложно, поэтому вы можете рассмотреть её сейчас, время ещё есть.
        Карэле отодвинул щеколду и открыл дверцу под общий испуганный вздох.
        За нею оказалась темнота - не пыльная тьма, обитающая в подвалах и чуланах, а глубокая, иссиня-чёрная мгла ночи.
        - Что это такое блестящее там пролетело? - шепнула Лина.
        - Звезда? - предположил Ивер.
        Снизу поднялось яркое, но не дающее тепла пламя, вытеснив темноту. Теперь казалось, что они глядят в открытую дверцу печи.
        Затем пламя унесло ветром, и в тёмной дали заиграли радужные сполохи.
        - Вот это красота, - сказала тётушка Нанне, качая головой.
        - Смените нас кто-нибудь! - возмутилась Бринни. - Мы тоже хотим поближе посмотреть!
        Деревянная лопаточка выскользнула из её руки и принялась размешивать булькающее повидло самостоятельно. Карэле, пожалев безропотную Мадален, занялся вторым котлом.
        - Хватит, - негромко сказал он через пятнадцать минут. - Пора делать, как я сказал. Не смотрите на дверцу, вообще забудьте о ней.
        Тётушка Нанне нехотя подняла голову и ахнула.
        - Повидло-то уже уварилось! А у нас ещё и яблоки на вторую порцию не нарезаны, ну-ка живо за работу! Ивер, снимай котлы, неси в пекарню.
        - Да и обедать пора, - решительно заявила Алли. - У нас уже всё готово, только вниз спустить. Ну-ка быстро освобождайте один стол. Да не мраморный, Юта, за ним же холодно сидеть. Второй, деревянный.
        Она заговорщицки улыбнулась мужу. В поднявшейся суете, когда все бестолково метались с тазами и вёдрами, было уже не до дверцы. А потом пришлось отправлять в печь противни с пастилой, нарезать яблоки про запас, нести с третьего этажа на первый блюда с жареной картошкой, ветчиной и сыром - и как-то неожиданно все обнаружили себя сидящими за столом, со стаканами сидра в руках. Только Бринни и Мадален дежурили у котлов, ожидая, пока кто-нибудь их сменит. Впрочем, и они держали стаканы.
        Прибежала запыхавшаяся Лина, относившая обед Рониму в подвал, поспешно заняла своё место. Карэле встал и оглядел всех, кто был в комнате.
        - Я рад, что вы есть, - сказал он, салютуя им стаканом.

* * *
        До вечера всё шло как обычно. Гремели противни, остывала на мраморном столе готовая пастила, медленно, но неотвратимо пустел бочонок с сидром. Только запах гины витал над кондитерской, кружа головы случайным прохожим.
        - Теперь понятно, почему мы делаем пастилу в выходной, когда кондитерская закрыта, - рассуждала Юта, раскрасневшаяся не то от сидра, не то от жара противней. - Это для того, чтобы покупатели не умоляли продать им хоть кусочек. Господин Карэле добрый, не выдержит и всё раздаст, а нам самим ничего не достанется.
        - Моя бабка тоже делала пастилу, - рассказывала Лина госпоже Алли, стоя у плиты. - Но она её до конца высушивала, так что пастила выходила совсем жёсткой. Мягкая и толстенькая, как у нас, намного вкуснее. Правда, бабка говорила, что сухая пастила хранится дольше.
        - Просто надо держать её в холодном месте, - объясняла Алли. - Мы же всегда оставляем один лист до Йоля, и он прекрасно сохраняется. Я тоже не люблю сухую пастилу.
        В сторону дверцы, из которой теперь дул ощутимо прохладный ветер, никто уже не смотрел. Она как-то незаметно стала привычной частью обстановки - не до неё было. Тётушка Нанне гоняла всех туда-сюда, требуя одновременно мыть посуду, нарезать последние оставшиеся яблоки, вынимать противни из духовки и перекладывать готовую пастилу пергаментной бумагой. Тем, у кого появлялась свободная минутка, незамедлительно находили какое-нибудь дело Карэле и Алли. А сидр придавал беспечности, так что начинало казаться, будто любое волшебство в мире - в порядке вещей, такова и есть норма. Беспокоиться нужно, когда вокруг ничего чудесного не происходит.
        Именно тогда они и услышали этот голос.
        - Карэле! - закричал кто-то так громко, что Бринни уронила противень на каменный пол. И снова, перекрывая грохот и звон: - Карэле! Это действительно ты?
        - Это действительно я, Алесдер, - спокойно отозвался кондитер, подходя к дверце в стене. Вокруг вдруг стало очень тихо. Только булькало на плите яблочное повидло, безразличное к человеческим делам.
        - Помоги мне выбраться отсюда, - кузнец протянул руку через дверцу.
        - Нельзя, - покачал головой Карэле, отступая на шаг. - Ты должен вылезти сам. Давай же!
        - Но ведь дверца… - начала было Юта, и тут же осеклась под яростным взглядом Карэле.
        - Тихо, - прикрикнул он. - Не подходите, молчите, вообще не смотрите туда!
        Смотреть, впрочем, уже не удавалось. Дверца двоилась в глазах, и хоть было видно, что кузнец выбирается на волю, оставалось непонятным, как ему удаётся протиснуться через слишком узкое для него отверстие. От этого слезились глаза и начинала болеть голова, так что проще было отвернуться.
        Наконец раздался мягкий удар - Алесдер рухнул на пол. Карэле моментально подскочил к стене и захлопнул дверцу. Кузнец попытался подняться.
        - Погоди, - кондитер вынул из левого рукава кинжал и протянул его кузнецу. - Дотронься до лезвия. Я должен быть уверен, что это и вправду ты.
        - Карэле, - укоризненно сказал тот, - это не железо, а сталь. Очень неплохая, судя по виду. Зато та дверца, сквозь которую я протиснулся, сам не знаю как - именно что железная. Какие тебе ещё нужны проверки?
        - Действительно, - смутился Карэле, - не сообразил от волнения. Извини.
        Алесдер отобрал у него кинжал, отхватил, привстав с пола, здоровенный кусок пастилы и сунул его в рот.
        - Ты мне обещал, - напомнил он. А потом привалился к стене и начал смеяться. И тогда все ожили. Бросились совать кузнецу в руки стаканы с сидром и ромом, спасать подгорающее повидло, запричитали, заплакали.
        - Ивер, двигай ларь на место, - крикнул Карэле, помогая Алесдеру подняться и пересесть в кресло, стоящее в углу. Рядом немедленно образовалась целая батарея бутылок, а на коленях у кузнеца оказалась тарелка с хлебом, ветчиной и сыром.
        - Ешь, - велел ему Карэле, забирая испачканный в пастиле кинжал, - рассказывать будешь потом.
        Он обернулся к остальным, и под его взглядом хаос немедленно превратился в бурную, но упорядоченную деятельность. В пекарне загремели вынимаемые из печи противни, последняя порция нарезанных яблок отправилась в котлы, сдобренная специями, и сладкий, головокружительный аромат гины стал ещё сильнее.
        - На её запах я и пришёл, - говорил Алесдер чуть позже, когда уже была вымыта посуда, печи остывали, а Роним, пропустивший всё самое интересное, прекратил сокрушаться, что его не позвали вовремя. - Они заманили меня в холмы, в какую-то пещеру, и ей конца-края не было. Я там блуждал, наверное, несколько лет.
        - Четыре дня, - уточнила Алли, аккуратно нарезая пастилу квадратами.
        - Не может быть, - усомнился кузнец. - Хотя, конечно, определять время было нечем. Солнца я там не видел, только какие-то гнилушки светились. Я уж думал, не выберусь. Они мне так и сказали: будешь тут вечно бродить, неуважения от людей мы сносить не станем.
        Карэле выразительно промолчал.
        - А потом я вдруг учуял запах. Вроде как твоей яблочной пастилы, только ещё лучше. Что-то такое волшебное, незнакомое. Ну, вот этот самый, в общем. И ноги сами туда понесли. Я шёл-шёл, гляжу: какой-то свет. И голоса раздаются…
        Стукнула дверь пекарни, и в комнату влетели запыхавшиеся Бринни и Тимс.
        - Мастер! - воскликнул парень, подбегая к нему. - Где вы были?
        - У них, - сурово ответил Алесдер. - У Добрых Соседей, Тихих Танцоров, Сумеречного Народца, Шалунов и Проказников. И чтобы я больше ни разу не слышал, как ты называешь их по имени!
        - Хорошо, мастер, - потрясённо отозвался Тимс, когда сумел закрыть рот. - Как же вы выбрались?
        - Этого я и сам не понял, - признался кузнец.
        - Просто я обещал ему пастилу, - объяснил Карэле. - А за ней Алесдер явится даже с того света, не то что из-под Холмов. Только и всего. Как видите, никакого волшебства!
        V. Жених из сумерек
        Бринни сделала пируэт, держа в руках метлу.
        - Платье почти готово, - сообщила она Юте, убиравшей нераспроданное за день печенье в большие жестяные банки. - В понедельник пойду покупать перчатки. И кружева для нижней юбки.
        Шитьё свадебного платья вот уже с месяц было главной темой разговоров работниц кондитерской. За обсуждением ткани и фасона, насчёт которых у каждой оказалось собственное мнение, последовал непростой выбор: расшивать корсаж золотыми бусинками или бисером. Затем возникли вопросы про количество лент, ширину кружева и украшение туфель. Из-за них девушки едва не поссорились, но их примирила фата - как ни странно, здесь все проявили поразительное единодушие. Сейчас последней спорной деталью оставался букет невесты. Естественно, Бринни предстояло держать в руках белые розы, обсуждались только их число, цвет банта и прочие мелочи. Горячие дискуссии по этому поводу грозили затянуться до самого дня свадьбы.
        - Сходить с тобой? - предложила Юта.
        - Нет, я сама, - поспешно отозвалась Бринни, понимая, что в этом случае ей придётся позвать ещё и Лину с Мадален, и тогда на выбор перчаток уйдёт весь выходной.
        Она принялась подметать пол, что-то тихонько напевая, и вдруг рассмеялась.
        - Представляешь, а я ведь гадала на прошлый Йоль, и получилось, что в этом году мне замуж не выйти. Вот и верь после этого предсказаниям!
        - А как ты гадала? - спросила Юта, собирая пустые подносы в стопку.
        - На спичках. Не знаешь такой способ? Две спички втыкаешь в коробку с разных сторон, поджигаешь, и если у них головки повернулись друг к другу, это к замужеству.
        Девушка с сомнением хмыкнула.
        - Да ну, как спички могут что-то предсказать? Когда они вообще появились - лет тридцать назад? Это точно ерунда. Для гадания нужно использовать старинные методы.
        - А где гарантия, что они сработают? - возразила Бринни. - Их же не проверишь.
        Юта подняла на неё глаза и внезапно улыбнулась.
        - Вот мы и проверим! - хлопнула она в ладоши. - Смотри, как удачно: у нас есть одна невеста, то есть ты, и три девушки, которые пока не собираются замуж. Перепробуем все способы, и те, которые предскажут тебе скорую свадьбу, будут правильными.
        - Так не делают, - засомневалась горничная. - И вообще гадать нужно зимой, в крайнем случае после Самайна, а до него ещё больше месяца!
        - К зиме ты уже выйдешь замуж, - упрямо сказала Юта. - Если мы хотим выяснить правильные способы, нужно это делать сейчас. То есть не прямо сейчас, а, например, завтра. Давай соберёмся вечером у тебя в комнате? Я всё, что надо, принесу, тебедаже не придётся ничего готовить.
        - Госпожа Алли будет недовольна, - покачала головой Бринни, но устоять перед натиском Юты было невозможно.
        - Сделаем вид, что помогаем тебе шить платье. И вообще, мы будем сидеть тихо, как мышки, она даже ничего не заметит. Пойду скажу остальным!
        Юта скрылась в пекарне, где Лина и Мадален заканчивали мыть посуду. Горничная вздохнула и, смирившись с завтрашним гаданием, вернулась к уборке.

* * *
        На следующий день Юта действительно принесла с собой корзинку, таинственно накрытую белым платком. Прямо с утра она выпросила у госпожи Алли разрешение «помочь нашей Бринни с шитьём», а у Карэле - испечь пирог для девичника. Правда, заниматься пирогом пришлось Лине, но Юта сварила для всех кофе.
        Поужинав в опустевшей пекарне, девушки на цыпочках поднялись на второй этаж. Юта несла свою корзинку, Мадален - небольшой медный таз с водой.
        - Нехорошо выходит, - покачала головой горничная, впуская гостей в свою комнатку. - Всё-таки мы хозяйке неправду сказали.
        Внутри было так тесно, что девушки едва помещались. Бринни сразу же усадила Мадален и Лину на кровать, а таз поставила на маленький столик, отодвинув в сторону лампу.
        - Почему неправду? - удивилась Юта, закрывая за собой дверь. - Можем заодно и шитьём заняться.
        - Нет уж, тебе я платье не доверю! Видела я, как ты шьёшь - стежки во все стороны скачут, словно котята по весне.
        - Ну Мадален пусть шьёт, она аккуратная.
        Юта уселась на единственный стул и торжественно поставила корзинку на колени. Мадален согласно кивнула.
        - Доставай какую-нибудь работу, без дела скучно сидеть.
        Бринни, поколебавшись, вручила ей уже смётанную нижнюю юбку и шкатулку с нитками, а сама уселась в ногах кровати, возле висевшего на стене свадебного платья, и достала моток кружева.
        Тем времени Юта сняла с корзинки платок и вытащила из-под связки свечей тонкую тетрадку.
        - Я записала все способы гадания, какие смогла вспомнить, - объяснила она. - Будем проверять по очереди. Способ первый - на горящую нитку.
        - Никогда не слышала про такой, - удивилась Лина.
        - Все берут по нитке одинаковой длины, - прочитала Юта, - поджигают их одновременно. Чья нитка догорит первой, та и выйдет замуж раньше всех. Нитки у меня где-то тут…
        Она извлекла из корзинки моток коричневой пряжи. С помощью Лины отмерила четыре нити и раздала их девушкам.
        - Держите их над тазом, - велела Бринни, отложив работу. - На всякий случай…
        Все столпились у столика, вытянув руки с нитками. Юта чиркнула спичкой о коробок, который держала в свободной руке Мадален. Огонёк быстро перекинулся на нитки, и маленькое жадное пламя рвануло вверх.
        - Ой! - воскликнула Юта, роняя нитку в таз. - Обожглась!
        - Значит, твоя нить сгорела первой, - отозвалась Лина. - Моя вон вообще погасла…
        - Не расстраивайся, - утешила её Юта, - понятно же, что это гадание неправильное. У Мадален тоже нитка погасла.
        - Зато у Бринни догорела, - недовольно пробормотала Лина. - Ладно, давай следующий способ…

* * *
        На первом этаже, в рабочей комнате Карэле, царил беспорядок. На обоих столах лежали детали разобранного пресса для отжима какао-масла. Они поочерёдно взмывали в воздух и протирались салфеткой, порхающей над ними. Кондитер с интересом следил за процессом: в исполнении Ивера даже самые скучные повседневные дела начинали выглядеть, как захватывающее магическое действо.
        Сам Карэле, сидя в кресле, аккуратно прочищал щёткой фильтрующую сетку пресса. Эта работа была довольно нудной, но необходимой: от качества какао-масла зависит то, каким получится шоколад. Поэтому пресс следовало содержать в чистоте.
        - Ты случайно не знаешь, что затеяли наши девчонки? - спросил кондитер, отложив щётку и тщательно протирая сетку с обеих сторон чистой тряпицей.
        - Девичник? - предположил Ивер. - По крайней мере, меня туда не пустили.
        Салфетка на мгновение застыла над центральным элементом пресса - металлическим цилиндром, но тут же снова набросилась на него.
        - Юта утверждает, что они собираются помочь Бринни с платьем, но, честно говоря, не думаю, чтобы шитьё вызывало столько энтузиазма, - меланхолично протянул Карэле. - Впрочем, это их дело, мне просто любопытно.
        - Завтра я всё для вас разузнаю, - пообещал невидимка.
        - Думаешь, они тебе расскажут?
        Ивер хмыкнул, бережно опуская цилиндр на стол.
        - Это смотря у кого спрашивать… У Юты однозначно не стоит, да и наша молчаливая Мадален ничего не скажет. А вот Лина…

* * *
        Пламя свечей отражалось в тазу с водой, слепя глаза мелкими бликами. На дне таза бледными утопленниками колыхались бумажки с именами потенциальных женихов - те, что так и не всплыли, когда их бросили в воду. Впрочем, «Ронрик» всё-таки сумел подняться в руки Лине, но был тут же отправлен обратно на дно: «Тот самый Ронрик, что работает у булочника? Толстый и наглый? Нет уж, не надо мне такого счастья!»
        - Давай, Мадален, тяни, - решительно сказала Юта.
        Мадален молча запустила руку под платок, расстеленный, за неимением других свободных поверхностей, на стуле. Разжала кулак, демонстрируя вынутое кольцо.
        - Юта, это опять твоё! - воскликнула поражённая Бринни. - Что ни гадание - везде ты получаешься первой!
        - Просто они все не работают, - отмахнулась девушка. - У меня и жениха-то нет! Лина, ну что там?
        Лина, застывшая в уголке перед двумя зеркалами, поставленными друг напротив друга, печально помотала головой.
        - Что-то я никого в них не вижу…
        - Всё сходится! - фыркнула горничная. - Значит, жених будет невидимый. Ой!
        - А ты не дразнись! - мстительно отозвалась Лина, щипая Бринни ещё раз.
        - Тише вы! - шикнула Юта. - Сейчас как брызну водой!
        - Даже не думай, - твёрдо сказала Мадален. - Платье испачкаешь, Бринни тебя убьёт.
        - Ладно, давайте воск лить. Только я первая не буду.
        - Ну, тогда я, - Бринни вытащила из подсвечника свечу и наклонила её над тазом. Воск потёк в воду, мгновенно застывая.
        Девушки склонились над водой, рассматривая непонятную фигурку.
        - Наверное, хватит, - решила Юта. - Смотри, капли уже мимо летят.
        Горничная вернула свечу на место и выудила фигурку из воды. Покрутила её так и этак, перевернула.
        - Домик! - радостно воскликнула она. - Смотрите, точно домик, вот эта ямка - окошко, а тут труба.
        - А это что за закорюка? - ткнула Лина пальцем в кривой восковой нарост.
        - Это яблоня, - уверенно ответила Бринни. - Мы её посадим возле дома, Тимс мне обещал. Юта, давай теперь ты!
        Девушка взяла другую свечу, перевернув её над тазом. Тонкая струйка воска, подхваченная водой, свернулась и застыла.
        - Кольцо, - констатировала Лина. - И даже не говори, что это гадание тоже неправильное! Что-то тут нечисто…

* * *
        Юта шла по тёмным улицам, недовольно хмуря брови. Конечно, глупое восковое колечко она тут же выкинула в мусор, в отличие от Бринни, которая твёрдо решила показать свой «домик» внукам и бережно убрала в шкатулку. Если бы ещё выбросить тревожные мысли из головы…
        Девушка мягко ступала по осенним листьям, влажным от мелкого дождя. Корзинка в такт шагам покачивалась на руке.
        В конце концов, гадания - это глупости, решила Юта. Просто развлечения, и не стоит ожидать от них чего-то большего. В такой вечер совершенно незачем тревожиться.
        Она закинула голову, подставляя дождю лицо. Капюшон накидки давным-давно сполз на плечи, и волосы намокли, завившись тугими, почти чёрными в темноте кудряшками.
        Капли дождя оказались тёплыми, как весной, и пахли жасмином. В его аромат вплеталась острая и пьянящая нотка сырых листьев, и воздух выглядел густым - приходилось осторожно раздвигать его при каждом шаге, как складки тяжёлого, прохладного атласного занавеса. Стволы деревьев слабо мерцали голубоватым серебром. Юта сначала удивилась, но затем заметила в небе, прямо под тучами, полную луну, по которой тоже стекала вода, и поняла, что мокрая кора просто отражает лунный свет. Её руки, влажные от дождя, были такими же голубоватыми.
        - Дождь, настоянный на лунном серебре, так крепок, что с непривычки можно и опьянеть, - произнёс кто-то, шедший рядом, ускользающий от взгляда, то и дело пропадающий в складках воздушного занавеса. - Две-три капли - ещё куда ни шло, но не больше, моя красавица. Иначе можете не найти дорогу домой.
        Юта, действительно тайком слизывавшая сладкие капли с губ, покраснела.
        - Дорогу я помню, - неуверенно сказала она.
        - И всё же я вас провожу, - улыбнулся её спутник. Девушка почувствовала эту улыбку, не глядя на него: изменилась мелодия падающих капель, оттенок лунного света, узор бликов, пляшущих в воздухе. Она согласно кивнула, беря собеседника под руку. Та была твёрдой и надёжной, но, хоть Юта краем глаза видела ткань рукава в тончайших узорах, пальцы не ощутили материи. «Просто замёрзли», - подумала она.
        До самого дома Юта так и не взглянула на своего провожатого, увлечённая калейдоскопом разноцветных голубых лучей, кружащихся на мостовой. Впрочем, ей незачем было смотреть, она помнила это лицо и так - разве можно было его забыть?
        - Вы согласны выйти за меня замуж? - спросил он у самого порога.
        - Конечно, - рассеянно отозвалась Юта.
        - Первое слово дано, - поклонился её спутник и отступил на шаг, сливаясь с темнотой.
        Девушка растерянно оглянулась. Надо же было так задуматься, что она не заметила, как дошла от кондитерской до самого дома! А о чём думала - даже не вспомнить. Хорошо ещё, что ноги сами принесли, куда нужно!
        Юта рассмеялась над своей рассеянностью, поднялась на крыльцо и постучала в дверь.

* * *
        Карэле аккуратно вытряхнул обжаренные какао-бобы с решётчатого противня на стол. Медным совочком насыпал из стоящего рядом мешка следующую партию, разровнял и отправил в печь, взглянув на часы. Затем сгрёб уже готовые бобы в ведро.
        Что-то стукнуло о подоконник - второе ведро влетело в открытое окно и опустилось на пол.
        - Минутку, Ивер, - оглянулся на шум Карэле. - Почти готово.
        Секундная стрелка пробежала ещё полкруга. Кондитер ловко вытащил противень из печи, и горячие какао-бобы застучали по столу.
        - А я выяснил, чем наши девчонки занимались вчера вечером, - сказал Ивер, терпеливо ждущий с той стороны окна.
        - Как тебе удалось? - рассмеялся Карэле, отставляя противень в сторону.
        - Уговорил Лину, как и собирался. Она сначала не хотела, но потом всё рассказала. Представьте себе, они гадали.
        - Сейчас? Да ведь осень ещё и до середины не дошла, гадать пока не время, - кондитер изумлённо поднял глаза.
        - Их Юта подбила, решила проверить, какие гадания правильные. У Бринни же свадьба через неделю, вот и пришлось ей поработать подопытным кроликом. Да только Лина говорит, что ничего не вышло, по всем гаданиям выйти замуж первой предстояло Юте. Ну, зато повеселились и платье дошили.
        - Странно, - пробормотал Карэле, собирая обжаренные какао-бобы в ведро. - Чем-то мне это не нравится.
        - Да что вы, дядя Карэле, - рассмеялся Ивер. - Просто девчонки развлекались, не сердитесь!
        - Я и не сержусь, - кондитер легко переставил полное ведро на подоконник, и оно тут же взмыло в воздух, спустившись на ту сторону. - Просто беспокоюсь, не знаю даже, почему. Ладно, неважно. У нас ещё пара вёдер, и всё. Потом помочь тебе?
        - Было бы неплохо, - признался Ивер. - С дробилкой я и сам справлюсь, но вот провеивать бобы от шелухи… Это же никакого терпения не хватает!
        - Договорились, - кивнул Карэле.
        На минуту он застыл у окна, глядя, как ведро, раскачиваясь взад и вперёд, летит к сараю в дальнем углу двора. Пальцы машинально заправили за ухо выбившуюся из косицы карамельную прядь. Затем кондитер вернулся к столу и, передвинув противень поближе, высыпал на него новую порцию какао-бобов из мешка.

* * *
        Чуть позже, отдав Иверу последнее ведро, он закрыл окно и вышел в кондитерскую, чтобы пройти через пекарню во двор. Возле стойки толпились покупатели - после обеда у Карэле всегда было людно.
        - Это же вишнёвые конфеты! А я просила ягодные! - негодующе восклицала молодая женщина в зелёной шляпке.
        - Простите, сударыня, - Юта поспешно заменила коробку. - Сама не знаю, что со мной сегодня… Извините!
        Карэле заглянул в кухню.
        - Мадален, будь добра, смени Юту на пять минут.
        Девушка кивнула, поспешно вытерла руки полотенцем и вышла к стойке. Карэле молча завёл Юту в свою рабочую комнату и прикрыл дверь.
        - Присядь-ка, - сказал он ей, опускаясь в любимое кресло. - В самом деле, что с тобой сегодня такое? Ты не заболела?
        Девушка робко устроилась на краешке табурета.
        - Я здорова, господин Карэле, - виновато сказала она. - Просто всё из рук валится…
        - В том числе чайник и две чашки, - кивнул кондитер. - Мне их не жалко, конечно, но, может, тебе пойти домой? Ты какая-то бледная.
        - Просто плохо спала, - опустила глаза Юта. - Всё в порядке, честное слово! Я буду внимательнее!
        Отпустив девушку за стойку, Карэле ещё некоторое время сидел в кресле, откинув голову на спинку. Не было никакого реального повода для беспокойства. Ничего, кроме смутного тревожного предчувствия. А предчувствиям следует доверять, решил он.
        Поэтому вечером, когда Юта заглянула к нему попрощаться перед уходом, Карэле велел ей:
        - Протяни руку.
        Девушка вытянула левую руку, и кондитер завязал ей на запястье странный колючий браслет: крошечные красные перчики, какие-то веточки и желтоватые кусочки корешков, нанизанные на красную суровую нитку.
        - Что это? - изумлённо спросила Юта.
        - Оберег, - ответил Карэле, критически разглядывая своё произведение. - Пожалуйста, не расставайся с ним до утра. Если ночью станет мешать, сними и положи под подушку. Мне так будет спокойнее.
        - Как скажете, господин Карэле, - пробормотала Юта, натягивая рукав платья пониже, чтобы спрятать браслет. Хорошо, что на улице уже темно и никто эти корешки и веточки не увидит…

* * *
        Сегодня снова было пасмурно. Накрапывал мелкий холодный дождь, и Юта накинула на голову капюшон. Нелепый браслет выскользнул из-под рукава, но девушка поспешно затолкала его поглубже. Сухие веточки неприятно покалывали кожу.
        Почему-то на улицах не было прохожих, хотя обычно в это время многие горожане возвращались с работы домой. Сквозь шум дождя пробивались только лёгкие шаги Юты. Фонари сонно мигали, пока не погасли совсем. Без них стало только светлее: снова из-под туч выскользнула луна, и мокрая мостовая засияла, словно выложенная перламутром.
        Этим вечером лунный свет отливал холодной зеленью, и капли дождя под ним густели, превращаясь в тончайшие нити, натянутые до самой земли. Ветер, запутавшийся в сети, слабо звенел, но разорвать её не мог.
        - Какие волшебные ткани соткут из этих нитей мастерицы, - проговорил, любуясь дождём, спутник Юты. - Прочные и невесомые, всех оттенков зелёного и голубого… Не подарить ли вам платье из этого дождя?
        - Мне больше к лицу тёплые тона, - улыбнулась девушка. - Придётся подождать, пока листья на деревьях не покраснеют, до того мне не стоит принимать подарки.
        Она поправила под капюшоном прядь волос, которая выбилась из причёски и лезла в глаза. Стоило только опустить руку, как нелепый браслет соскользнул вниз, царапая кожу всеми своими корешками и веточками, и Юта быстро, но незаметно натянула на него рукав. Мелькнула мысль, не снять ли его вовсе, но господину Карэле лучше было не перечить, особенно в мелочах. Тем более, что завтра утром хозяин наверняка спросит про браслет…
        Она испугалась именно в этот момент: когда поняла, что вместо Юты из кондитерской, утренней Юты, знакомой и понятной, по улицам, текущим зеленоватым перламутром, идёт кто-то другой. И эту незнакомку не смущают плывущая под облаками луна и дождь из шёлковых нитей, словно бы она видела это тысячи раз, словно бы и не знала, что так не бывает.
        Девушка сжала запястье правой рукой, и неровные края корешков впились в ладонь. Не отпуская браслет, Юта подняла глаза, но разглядела только быстрые серебряные блики, бегущие по дождевым струям вверх. Увидеть того, кто шёл рядом, ей мешал край капюшона, а повернуть голову она не посмела. Сейчас девушка не помнила его лица, но была уверена, что знает его всю жизнь.
        Красота, не вмещающаяся в человеческий взгляд, пугала, и всё же Юта была счастлива здесь - как будто вернулась домой.
        «Но мой дом совсем не такой!» - подумала она в панике, и тут же из-за дождя выплыли, придвинулись вплотную очертания знакомого крыльца.
        - Вам пора, - мягко сказал её спутник. - Скажите мне на прощание, вы выйдете за меня?
        Юта поняла, что так уже было вчера, но пока она вспоминала об этом, её губы сами сказали «Да».
        - Второе слово дано, - шепнул незнакомец и скрылся, отодвинув в сторону сотканную из дождевых нитей блестящую ткань. Занавесь качнулась, возвращаясь на место, и на глазах Юты нити порвались, рассыпались каплями. Ветер бросил ей в лицо холодные брызги, приводя в чувство.
        Юта всхлипнула, взбежала на крыльцо и отчаянно застучала в дверь.

* * *
        Карэле откинулся в кресле и задумчиво потёр подбородок.
        - Видимо, дело в тех гаданиях, которыми вы занимались позавчера, - сказал наконец он. - Сейчас неурочное время для них, и ты привлекла внимание кого-то из Сумеречных.
        - Но ведь госпожа Алли гадает круглый год! - робко возразила Юта. Сидя на краешке табурета, она вертела на руке браслет из корешков, с которым наотрез отказалась расставаться, и не поднимала глаз.
        - На картах, - кивнул Карэле. - И госпожа Нимм гадает на хрустальном шаре каждый день. И Лара Шеммели, которая пользуется старым способом с семью деревянными палочками. Они занимаются этим постоянно, потому что обращаются напрямую к тем законам, которые движут миром. А девичьи гадания задают вопрос не этим законам, а стихиям - воде, огню… И заодно тем, кто с этими стихиями связан. Поэтому для них отведена только четверть года, от Самайна до Имболка, а в другое время беспокоить Сумеречных не принято.
        - Может быть, попросить у них прощения?
        - Они не сердятся, девочка, - покачал головой кондитер. - И не наказывают тебя. Им просто интересно, и поэтому они играют с тобой. Они не злые, но и не добрые, потому-то и опасно привлекать их внимание - невозможно предугадать, чем всё обернётся.
        - Он просто спрашивал, выйду ли я за него замуж, - Юта сжала пальцы на браслете, и маленький стручок перца, сухо хрустнув, сломался. Половинки упали на пол. - Во второй раз я не хотела отвечать, но всё равно сказала «да». Или хотела? Там… не просто хорошо. У меня было такое чувство, словно я наконец дома.
        - Юта, это были не твои ощущения, а его. Ты воспринимала этот мир как тот, кто тебя туда привёл.
        - Я была там очень счастлива, - еле слышно сказала девушка. - И знала, что иначе и быть не может, там просто не бывает по-другому.
        - Охотно верю, - нахмурился Карэле. - Но человеку в таких местах не выжить. Именно потому, что мы не приспособлены для постоянного счастья. Твоё тело просто не справится с этим потоком. Ты умрёшь через несколько дней, хотя не стану отрицать - будешь при этом совершенно счастливой.
        - Но ведь мастер Алесдер был там и не умер! - горячо возразила Юта, наконец поднимая на Карэле покрасневшие глаза. - И ему сказали, что он останется у Тёмных Соседей навечно, разве не так?
        - Не так, - отрезал кондитер, вставая. - Разве Алесдер выглядел счастливым? Он был в другом месте, девочка. У Проказников много миров. И его увели в такой, который близок к нашему. Ты же попала намного дальше. Твой спутник выглядел и двигался как человек, правда? А это значит, что он находился очень далеко отсюда. Появись он здесь, ты бы с трудом смогла разглядеть его, и он показался бы тебе уродом. Наш мир искажает облик Сумеречных, но чем глубже мы заходим в их собственные миры, тем они становятся прекраснее. Да и не только они, а всё существующее…
        Карэле достал с полки банку с кофейными зёрнами. Вытряхнул часть зёрен на ладонь, высыпал их в кофемолку и принялся перемалывать, давая Юте время разобраться с услышанным.
        - Я знаю, что не должна хотеть туда, - наконец сказала девушка. - У меня же тут мама, и папа, и сестрёнка… Подруги и работа. А со временем будет своя семья. И всё-таки когда я думаю, что больше не вернусь в это место, мне словно бы ничего уже не нужно. Всё какое-то тусклое и бессмысленное.
        Карэле молча высыпал кофе в джезву, залил водой из кувшина и поставил на плиту. Отошёл к нише между окнами, достал из тёмно-зелёной стеклянной банки маленький имбирный корешок. Разломил его пополам и бросил в кофе.
        - На самом деле, - сказал Карэле, задумчиво глядя на джезву, - шанс вернуться у тебя есть.
        Юта поспешно вытерла лицо рукавом и подняла голову.
        - Я имею в виду, что ты можешь научиться попадать туда и возвращаться, когда сама захочешь, не рискуя застрять на той стороне и умереть. Но на это уйдут годы. И я не могу заранее сказать, получится у тебя или нет, - он поднял на Юту глаза и вдруг усмехнулся. - Честно говоря, мне и в голову не приходило, что когда-нибудь я стану вести с тобой подобные разговоры. Ты ведь совершенно не склонна к мистике… была. Жизнь порой преподносит странные сюрпризы.
        Кондитер ловко подхватил джезву, над которой поднималась пенная кофейная шапка.
        - Что мне нужно делать? - спросила девушка с робкой надеждой в голосе.
        - Для начала - выпить кофе, - Карэле поставил перед ней чашку. - А затем - не уйти к своему таинственному жениху сегодня вечером. Всё остальное после.
        Он вышел в зал, убедился, что Мадален успешно справляется с обслуживанием посетителей, и дёрнул шнур звонка, висящий у лестницы. Через минуту в кондитерскую сбежала Бринни, поспешно отряхивая мокрые руки. Карэле кивнул ей, не отрываясь от записной книжки, в которой он что-то быстро писал. Закончив, он перечитал написанное и вырвал листок.
        - Придётся тебе сбегать к Алесдеру, - сказал кондитер, отдавая Бринни записку и серебряную монету. - Это срочно. Дождись, пока мой заказ будет готов. Думаю, за час он управится. И потом быстро назад! Поняла?
        - Да, господин Карэле, - горничная энергично закивала, радуясь внеплановой встрече с женихом. - Уже бегу!

* * *
        Юта шла медленно, внимательно глядя по сторонам, но всё равно пропустила момент, когда всё изменилось. То ли моргнула, то ли отвлеклась - и вот уже по стенам домов течёт бледное золото звёздного света, воздух пахнет мелиссой, а мерцающие ветерки, запутавшиеся в ветвях деревьев, тихонько гудят и звенят, каждый на своей ноте.
        Тело стало неощутимо лёгким, переполненным силой и радостью, и девушка счастливо рассмеялась. Здесь она даже внешне не напоминала уютную, полноватую Юту с другой стороны, Юту утреннюю, Юту из-за стойки кондитерской. Текучая и невесомая, с кожей, отражающей золотистое лунное сияние, она была совершенно другой, незнакомой самой себе.
        Карэле, пробиравшийся следом за ней в тени домов, с досадой и тревогой оглядел пустую улицу. Девушка только что была тут, но уследить за ней оказалось непросто. Её силуэт мучительно двоился в глазах, вызывая головную боль, и норовил ускользнуть куда-то вбок, за край поля зрения. Карэле продержался не больше пяти минут - пока глаза не начали слезиться. Улица растворилась в мокром мареве, огни фонарей наплыли друг на друга и смешались, и той секунды, которая понадобилась, чтобы сморгнуть морок, хватило с лихвой - Юта исчезла.
        Некоторое время он стоял в растерянности, затем медленно двинулся в сторону дома, где жила девушка.
        Юта шла по той же дороге, но ступала не по камням, а по свету и золотым лоскутьям листвы. Пила прохладный ветер, смотрела вокруг, как в последний раз, потому что колючий браслет царапал запястье, и нужно было вернуться. Уйти отсюда так надолго, что это и есть «навсегда». Если кто-то и попадёт обратно много лет спустя, как обещал в далёком утреннем мире красивый старый человек с карамельными волосами, всё равно это будет уже не она. И лучше было бы остаться, умирать здесь не страшно. Но до чего жаль ту будущую, незнакомую Юту, которой не появиться на свет, не вернуться на забытую, прекрасную родину, не жить здесь долго, долго, вечно.
        - Дадите ли вы мне своё третье слово? - прервал молчание её спутник. Заглянул в глаза с надеждой, и одна часть Юты увидела его лицо впервые, другая - в тысячный, стотысячный раз. Обе утонули в мерцающем серебре глаз, улыбнулись в ответ на тихую мелодию его улыбки. Обе сказали «да», потому что только это было правдой, и даже Юта-в-колючем-браслете, утренняя Юта, хотевшая вернуться домой, не посмела солгать.
        Он серьёзно кивнул и подставил ладонь звёздному свету. Тот свился на ней клубком, побежал по кругу слепящим водоворотом золотых нитей, превратился в кольцо тончайшей работы. Узор, льющийся по нему, можно было разглядывать вечно, потому что он скрывал под собой ещё один, а под ним - ещё, и все они соединялись в новый, завораживающий орнамент, почти неразличимый, неосязаемо прекрасный.
        Спутник Юты бережно взял кольцо тонкими, полупрозрачными пальцами, золотистыми от стекающего по ним света.
        - Дайте мне вашу руку, - попросил он.
        Юта взглянула ему в лицо - долгим, прощальным взглядом, пытаясь запомнить и уже понимая, что не сумеет. Обречённо вытянула левую руку, затем, помедлив, и правую.
        Незнакомец отшатнулся. На пальцах девушки темнели десять железных колец. Кузнец Алесдер выковал их из гвоздей, сделал широкими и тяжёлыми, и сейчас они оттягивали кисти, пробирали до костей холодом. Но Юта не двигалась. Только когда её спутник шагнул назад, она опустила руки.
        - Что ж, сегодня у вас другие украшения, - с печалью сказал он. - Но я сохраню это кольцо. Трижды вы дали мне слово и когда-нибудь вернётесь. Я буду ждать.
        Поклонился, сделал ещё один шаг назад - и исчез, когда золотое звёздное сияние рухнуло вниз, обернулось тёмной неподвижной изнанкой. Такой же тёмный, гнетущий свет фонарей лёг на стены и мостовую, и Юта поняла, что стоит на знакомой улице, а к ней бежит Карэле Карэле.
        - С тобой всё хорошо? - с тревогой спросил он, хватая её за руки и проверяя, на месте ли железные кольца.
        - Нет, - сказала Юта и заплакала.

* * *
        Следующий день был понедельником. Кондитерская не работала, и Карэле заглянул домой к Юте, чтобы узнать, как она себя чувствует. Затем явилась Бринни, которой всё-таки понадобилась помощь в покупке перчаток, и их выбор действительно затянулся до вечера.
        Во вторник приехала новая горничная, девчушка лет четырнадцати, до отъезда Бринни временно занявшая одну из пустых комнат на третьем этаже.
        Среда ушла на суматошную подготовку к празднику, к которой умудрились привлечь даже Юту, хотя посетителей в этот день было не меньше, чем обычно.
        В четверг кондитерская была закрыта до обеда - все отправились на свадьбу Бринни. Невеста в красном платье была чудо как хороша. Смущённый Тимс, наряженный в новую рубашку, но так и не сумевший до конца отмыть копоть с рук, растерянно улыбался. Стоя под огромным дубом, где проводил обряд старый друид, сам словно бы покрытый жёсткой корой вместо кожи, они оба выглядели такими счастливыми, что даже Юты коснулась их радость.
        А в пятницу жизнь вернулась в прежнее русло, только уже без Бринни, и завертелась бесконечная череда дел. Лишь спустя неделю Юта спросила у Карэле, как ей вернуться в тот мир, где луна висит под облаками, а свет течёт по мостовым.
        - Я ничего не обещаю, - предупредил Карэле. - Это может получиться десятилетия спустя, а может и вообще не получиться.
        - Ладно, - кивнула Юта. - Пусть так.
        В эти дни она была на удивление немногословна.
        - Ты помнишь свои ощущения на той стороне? Как выглядело всё вокруг, какой была ты сама?
        Девушка кивнула, не желая говорить очевидного: это невозможно было забыть.
        - Хорошо. Это и есть ключ. Сначала тебе нужно почувствовать себя так же, как тогда. Потом увидеть мир таким, каким ты его запомнила.
        - Но… как это сделать? - Юта с недоумением взглянула на Карэле. - И как это поможет мне туда попасть?
        Кондитер присел на край стола и задумчиво потёр подбородок.
        - Видишь ли, мы только кажемся неизменными. На самом деле люди способны меняться намного сильнее, чем они думают. И когда мы становимся другими, мир вокруг тоже меняется. Это не обязательно понимать, просто запомни. Представь, что миры - это… ну, стопка салфеток. А ты находишься внутри этой стопки и можешь проходить сквозь салфетки насквозь. Так вот, когда ты тяжёлая, ты находишься где-то внизу, куда тебя привела твоя собственная тяжесть. Если ты становишься легче, то можешь подняться в верхние слои. Представила?
        - Наверное, - неуверенно ответила Юта.
        - Хорошо, теперь смотри. Тяжесть - это чувства, которые тянут вниз. Любые чувства, от которых ты становишься несчастной и теряешь способность подниматься. Их так много, что я даже перечислять не стану. Тем более, что для тебя важнее лёгкость. Это радость, вдохновение, любовь - но не всякая, только та, от которой летаешь. Для того, чтобы попасть в миры, лежащие наверху этой стопки салфеток, тебе нужно привыкнуть быть счастливой.
        - И как это сделать? - спросила девушка, недоверчиво взглянув на Карэле. Тот хмыкнул.
        - Просто сделать. Следить за всем, что ты делаешь и чувствуешь, учиться лёгкости. Настраивать себя на счастье. Если постоянно тренироваться, со временем всё получится.
        - То есть я стану счастливой и сразу же попаду туда? - в голосе девушки слышалось явное сомнение.
        - Не совсем. После того, как ты превратишься в существо, способное всё время сохранять лёгкость, начнётся второй этап: почувствовать и увидеть тот самый мир. Но об этом тебе рано задумываться.
        Юта поблагодарила, отводя глаза в сторону. По её лицу было видно, что она не поверила ни единому слову. Карэле мог точно сказать, о чём она думает: «Понятно же, что хозяин придумал эту чушь с салфетками прямо сейчас, чтобы уговорить меня не расстраиваться и быть счастливой, как раньше».
        В тот раз он только пожал плечами и отвернулся, потому что поделать с этим ничего было нельзя.
        Через неделю Юта пришла снова и задала тот же вопрос. Выслушала объяснения очень внимательно и уже никогда больше не заговаривала об этом. Со временем Карэле решил, что она забыла о прекрасном лунном мире и своём таинственном женихе, став прежней Ютой - весёлой, бойкой и деятельной. И выкинул эту историю из головы, поскольку девушка выглядела счастливой и довольной своей жизнью.
        Только спустя несколько лет Юта случайно проговорилась о том, что у неё начинает получаться: в дождливые вечера, изредка. И Карэле в очередной раз поразился, как мало он знает даже о самых близких людях.
        VI. Йольский огонь
        На деревянном столе в пекарне догорала последняя свеча. Неяркий свет ложился на руки и колени Алли, сидевшей на низкой скамеечке у остывающей печи. Пряди пышных тёмных волос упрямо выбивались из-под стягивающей их ленты, рассыпаясь по клетчатому зимнему платью. Блики танцевали на лезвии ножа, которым она очищала яблоки для глинтвейна. Тонкая, полупрозрачная лента кожуры плавно стекала в глиняную миску. Рядом уже стоял наготове большой котёл.
        В пекарне пахло еловыми ветками, развешанными по стенам. На печи красовался большой венок, перевитый лентами, цвет которых было не различить в полутьме. В подсвечниках ждали своего часа длинные белые свечи.
        Остальные обитатели дома тоже были здесь. Мадален неспешно протирала пыльные бутылки с вином. Тётушка Нанне, кухарка, дремала, сложив полные руки на коленях.
        Юта и Лина, вооружённые полотенцами, сидели за длинным столом, где обычно раскатывалось тесто. Сейчас он был чисто вытерт и наполовину уставлен только что вымытыми кружками. Мокрая посуда по воздуху подлетала к девушкам, сухая тем же путём отправлялась на другой конец стола - невидимка Ивер тоже не сидел без дела.
        Экономка Мона, пользуясь последними лучами света, просматривала записи в маленькой карманной тетради. Карандаш недовольно постукивал по столу.
        За дверью послышались тяжёлые шаги, и в проёме показался широкоплечий, приземистый силуэт Ронима. Старик, прихрамывая, дошёл до свободного табурета, сел и вытянул правую ногу, массируя колено.
        - Готово, огонь во всех печах я погасил, - сообщил он. - Самое время для страшных историй, а, барышни?
        - Ещё бы! - воскликнула Юта. - Мы уже всё закончили!
        Мадален согласно кивнула, ставя на место последнюю бутылку.
        - А эти истории очень страшные? - робко донеслось из самого тёмного угла. Молоденькая горничная Сейли, которая сидела так тихо, что про неё все забыли, испуганно поглядывала на Ронима.
        - Конечно! - заверила её Лина. - Жуть просто!
        Мадален бросила на подругу укоризненный взгляд и опустилась на лавку рядом с Сейли, успокаивающе улыбнувшись ей. Та плотнее закуталась в тёмный шерстяной платок и обречённо шмыгнула носом.
        - На то и Йоль! - хмыкнул Роним. - Так про что рассказывать-то?
        - Про господина Карэле! - выпалила Юта, с опаской косясь на хозяйку: не обидится ли та за дерзость. - Про то, куда он ходит за новым огнём!
        Алли только покачала головой, пряча улыбку. Каждый год одна и та же песня! Впрочем, неудивительно, таков уж Карэле, и она давно с этим смирилась.
        - Ну что ж, - протянул Роним, вытягивая вторую ногу, - это, пожалуй, можно. Наш огонь, сами знаете, непростой. Чуть не полгорода потом за ним придёт, разве что Момсы какие откажутся. От того огня, что господин Карэле в йольскую ночь приносит, добро прибывает, а зло дом сторонкой обходит. Это дело проверенное.
        - Год назад кто-то слух распустил, будто наш огонь - из той железной дверцы, за которой пламя преисподней, - обиженно припомнила Лина. - Вот дураки-то! Дверца у хозяина припрятана и крепко заперта, а уголёк он всегда с улицы приносит.
        - Да уж известно, кто у нас слухи распускает, - фыркнула Юта.
        - Господин Карэле, понятное дело, не рассказывает, где огонь берёт, - продолжил старик, нахмурив брови, и болтушки замолчали. - Вот люди и гадают. Говорят, например, что он выбирается за окраину, а там вскакивает на огромного чёрного кота, да и был таков. Несёт его кот за леса, за горы, к логову последнего дракона. Тот спит, да одним глазом смотрит, не идёт ли кто. Но господин Карэле на чёрном коте мимо него молнией проскочит, дракон его пламенем опалить не успеет - одну только искру тот ладонью поймает. И в горшок её, на угли. А там уже кот его в мгновение ока к городу вернёт.
        Ивер, кое-что знавший о чёрных котах, хмыкнул с досадой, но смолчал.

* * *
        Пат, занесённый снегом, готовился к Йольской ночи. В некоторых домах уже тушили последний огонь, и они на глазах погружались в безмолвие и темноту. Карэле знал, что где-то в гостиной или на кухне ещё горят последние поленья, и семьи сидят вокруг, наблюдая за гаснущим пламенем. Тёплые блики пляшут в глазах притихших детей, пока те слушают истории. Кондитер хмыкнул, представив, сколько рассказчиков сейчас развлекают малышню сказками о нём самом. Чего греха таить - некоторые он сам же и придумал.
        Трость бесшумно ныряла в снег, оставляя за собой длинные косые прочерки. Покачивался на плетёных шнурах горшочек для углей, используемый только для того, чтобы принести в эту ночь домой новый огонь. Карэле шёл туда, где каждый год, чего бы это ни стоило, добывал один-единственный уголёк.

* * *
        Свеча погасла, и Мона, с досадой вздохнув, убрала тетрадку в карман платья. Что же, в праздник работать не положено. Она откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях.
        - Ещё я слышал, будто хозяину помогают призраки. Дескать, давным-давно он кого-то из них освободил, упокоил как надо, и с тех пор тот призрак в благодарность является ему в Йольскую ночь.
        - Ничего себе благодарность - людям являться! - передёрнуло Юту. - Страх-то какой!
        - Так господин Карэле призраков не боится, - хохотнул старик. - Ждёт его на перекрёстке, а чуть полночь - тот и пришёл. И ведёт на вершину холма, а тот, понятно, заколдован. Небо там близенько. Хозяин на холме стоит, пока не свалится с неба звёздочка. Тут он её на лету хватает, пока сгореть не успела - и готово.
        - Про звёздочку и я слышала, - подтвердила тётушка Нанне. - Только там не призрак был, а ангел. Ну так это мне старая Леника рассказывала, у неё везде ангелы, куда ни плюнь. И вёл он хозяина на огромное дерево, по которому до небес добраться можно. Только хозяин, конечно, так высоко не поднимается - обратно-то не вернёшься потом. Поймает звёздочку - и назад.
        - А что правда-то? - простодушно спросила Лина. - Про ангела или про призрака?
        Все рассмеялись, даже Мадален тихонько фыркнула.
        - Ни то, ни другое, девочка, - ответила Алли. Её лица не было видно в темноте, но голос звучал так, словно она улыбалась. - Когда речь идёт о Карэле Карэле, одной-единственной правдой не обойдёшься.

* * *
        Снег проворно заметал следы. Розоватое небо казалось тёплым, но ветер продувал тёмные улицы насквозь. Карэле потуже затянул шарф и надвинул шляпу на лоб. В такую погоду он вспоминал, что уже немолод - впрочем, это его не особо печалило.
        Кондитер на всякий случай оглянулся. Похоже, никого. Он тихо рассмеялся. От дверей дома за ним увязались две высокие, пухлые, громко сопящие фигуры, которые невозможно было не узнать даже в темноте самой длинной ночи года. Следует отдать им должное - преследователи торопились как могли. Но где им, неуклюжим, догнать лёгкого и быстрого Карэле! Он ловко свернул раз-другой, скользнул через тёмный переулок - и исчез.
        И вот знакомая улица, на которой он, впрочем, бывает нечасто. Не так уж ему здесь и рады… Карэле закинул голову, осматривая двухэтажный дом с острой крышей. Все окна были закрыты шторами, и из-за них не пробивалось ни единого лучика. Непохоже, чтобы в эту ночь здесь разжигали огонь.
        Слева от двери мерно покачивалась вывеска, на которую уже намело снежную шапку. Кондитер прищурился, пытаясь разглядеть на ней ворона, держащего в клюве часы, но темнота размыла рисунок в неясное пятно.
        Он нащупал на двери кольцо, которое холодило пальцы сквозь тонкую перчатку, и постучал. Дом не отозвался ни единым шорохом. Выждав минуту, Карэле постучал снова. Затем отступил назад, внимательно разглядывая закрытое окно над входом. На втором этаже решёток на окнах не было. Зато были водосточная труба и декоративный портик над входной дверью, выглядевшие достаточно надёжно.
        Карэле сунул трость под мышку, а шнуры горшочка для углей закинул на плечо, хозяйственно спрятав крышку в карман, чтобы не уронить. Затем стянул с рук перчатки, которые отправились в другой карман. Он слегка подёргал трубу, ухватился за неё обеими руками и поставил носок щёгольского ботинка на первую скобу.

* * *
        В темноте знакомая пекарня стала жутковатой - и в то же время сидеть здесь вместе со всеми было необыкновенно уютно. Запах яблок, специй и свежей хвои, знакомый с детства, погружал в предвкушение праздника. Но и это ночное ожидание тоже было праздником - может быть, самой главной его частью, поняла Юта.
        - Госпожа Алли, а откуда приносили огонь раньше? - спросила она. - Ну, ещё до того, как за ним стал ходить хозяин?
        Та ответила не сразу.
        - Я помню, что отец иногда ходил за огнём к самым уважаемым людям - к доктору Крату, например… Ты его не застала, доктор умер задолго до твоего рождения, Юта. Сколько же лет прошло! А иногда, если отец болел и не мог никуда идти, он разводил огонь сам. Как положено, кремнём и огнивом. Они до сих пор сохранились, хотя после отца мы ни разу ими не пользовались.
        - Да уж, как мне помнится, господин Карэле всегда приносил огонёк, не разжигал сам. А откуда, не говорил, - добавил Роним.
        - Отчего же, говорил, - усмехнулась хозяйка. - Только каждый раз что-нибудь новое…

* * *
        Держась одной рукой за трубу, Карэле вытащил из рукава узкий кинжал, просунул лезвие между рамами и после некоторой возни отодвинул щеколду. Он с облегчением перебрался с портика на подоконник, слегка отодвинул занавеску и, убедившись, что внутри пусто, бесшумно спрыгнул в комнату. Закрыв окно, Карэле несколько минут простоял неподвижно, опёршись на трость и восстанавливая дыхание. Подобные упражнения давались ему уже не так легко, как прежде.
        Когда глаза привыкли к темноте, стало понятно, что он попал в спальню. Обстановка была предельно аскетичной - узкая и даже на вид жёсткая кровать, небольшой стол с единственным стулом. Чуть позднее Карэле разглядел приткнувшийся в углу платяной шкаф. Ковра, который мог бы приглушить шаги, не было, и пробираться к двери пришлось предельно медленно и осторожно. Наконец незваный гость приоткрыл её и выглянул наружу.
        За дверью обнаружился короткий узкий коридор. Слева была ещё одна закрытая дверь, справа - лестница на первый этаж. К ней Карэле и двинулся, ступая так тихо, как мог, и затаив дыхание. Только благодаря этому он и услышал слабый цокот когтей.
        Кто-то поднимался по лестнице, и у Карэле не было никаких сомнений насчёт этого существа. Хозяин дома называл его псом, хотя это определение и являлось весьма условным. Однако оно было опаснее любой собаки - и поэтому Карэле исчез.
        Вначале он убрал своё дыхание, затем стёр тень, невидимую в темноте, но ощутимую и плотную. После этого исчезло тело, и краешком сознания Карэле в очередной раз успел порадоваться, что оно настолько лёгкое - с более плотным телом этот номер не получился бы. Но размывалось и сознание, и через секунду, когда из-за поворота лестницы показался зверь, от Карэле оставалось только имя.
        Оно мерцало в узком тёмном коридоре, в холоде самой длинной ночи года - красное, горячее и сладкое, как вишнёвый сироп. В мире есть создания, которые смогли бы увидеть огонёк этого имени издалека. Но пёс, который взбегал по лестнице, к ним не относился.
        Огромное сероватое тело, оттолкнувшись от ступенек, взмыло над полом и мягко приземлилось посреди коридора. Зверь повёл носом. Вблизи было видно, что он весь словно бы состоит из подвижных, текучих карандашных линий. Пёс иногда казался плоским, но стоило моргнуть, как это ощущение исчезало.
        Не заметив Карэле - горячего, красного и сладкого имени Карэле, - пёс в два прыжка добежал до конца коридора, развернулся и неспешно пошёл обратно. Тихий цокот когтей затих внизу.
        Через несколько минут мерцающее во тьме имя обросло сознанием, плотью и тенью. Карэле судорожно вдохнул, пытаясь разжать пальцы, стиснувшие рукоять трости. Сердце, в очередной раз возвратившееся из небытия, колотилось, как бешеное, и вздумай пёс вернуться сейчас, Карэле не услышал бы его из-за шума крови в ушах.
        Чуть позже, уняв сердцебиение, он тихо спустился по лестнице. Здесь тоже стояла темнота, но глаза, уже привыкшие к ней, выхватывали из ночных теней очертания предметов. Обстановка первого этажа была ему знакома, и Карэле без раздумий толкнул свободной рукой не до конца прикрытую дверь в гостиную.
        - Доброй ночи, Шани. Счастливого Йоля! - беспечно улыбнулся он.

* * *
        В безлюдном заснеженном переулке возилась крупная неуклюжая фигура. Высокий и полный, немолодой уже человек в дорогом коричневом пальто привязывал верёвку к торчащему у стены пруту. Маленькие глазки, утопающие в пухлых щеках, весело поблёскивали.
        Послышалось пыхтение, и из-за угла появился второй толстяк - полная копия первого, но лет на тридцать моложе. Он тащил в руках здоровенный камень, удерживая его из последних сил.
        Свалив свою ношу на другой стороне переулка, младший толстяк плюхнулся прямо на снег, утирая пот.
        - Фух, - выдохнул он.
        - Ну-ну, - похлопал его по плечу старший.
        Установив камень поудобнее, он аккуратно натянул верёвку поперёк дороги - в точности на уровне снега, которого намело уже по щиколотку. Закрутил вокруг камня и завязал. Затем присыпал узел снегом.
        - Отлично вышло! - довольно произнёс старший, разглядывая ловушку. Верёвку почти не было видно, а снег продолжал идти, всё больше скрывая её.
        - Ага, - с сомнением отозвался младший, грустно ковыряя пальцем испачканное пальто. - А ты уверен, что это не чересчур? Может, не стоит?
        - Брось, сынок! Надо же иногда повеселиться!
        Старший суетливо потянул сына за рукав, и тот поднялся, одновременно пытаясь оттереть грязь снегом. Оба толстяка протопали к выходу из переулка и скрылись за углом.

* * *
        Пёс, лежавший на полу, вскочил и зарычал - звук был похож на низкий гул, от которого закладывало уши. Хозяин, еле видимый во мраке комнаты, положил руку ему на загривок, успокаивая.
        - Вот и Карэле Карэле, - устало сказал он. - Всё-таки пробрался?
        - Разумеется, - кондитер широко улыбнулся, усаживаясь во второе кресло возле холодного камина. - Разве ты меня не ждал?
        Карэле продемонстрировал хозяину глиняный горшок для углей. Спохватившись, нашарил в кармане крышку и на ощупь пристроил её на место, после чего опустил горшок на пол.
        - Ты же сам знаешь, - в темноте Карэле скорее почувствовал, чем увидел, как хозяин кивнул на камин. - Я не собираюсь зажигать сегодня огонь.
        - Ну да, и никакие просьбы не в силах будут тронуть твоё каменное сердце, - Карэле откинулся на спинку кресла, устало вытянув ноги. - И что мне теперь делать? Ты помнишь, что я уже не в том возрасте, чтобы лазать по водосточным трубам?
        - Не лазал бы, - равнодушно отозвался его собеседник.
        - Мы люди, Шани. Нам нельзя без огня. И потому каждый Йоль мы разжигаем его заново, начиная новый цикл. Ты знаешь - у моего очага собрались те, за кого я в ответе. И поэтому я сделаю всё, что могу, чтобы принести им самый светлый огонь, какой только найду.
        - Тогда ты не по адресу, - усмехнулся тот. - Можно подумать, сам не знаешь, что мой огонь зовут чёрным.
        - Я-то знаю, - твёрдо ответил Карэле. В мгновение ока он оказался на ногах, обошёл собеседника, сидящего в кресле, и положил ладони ему на плечи. Руки сразу же онемели, погрузившись в тягучую, но вполне терпимую боль. - Это они, рассуждающие про чёрный огонь, не знают, что милосерднее его не существует. Поверь, у меня есть выбор, но я каждый год прихожу за огнём к тебе.
        Хозяин чуть повёл плечами, и Карэле убрал руки.
        - И каждый год ты втягиваешь меня в ваши человеческие игры, - проворчал он. - Зажигал бы свой огонь сам, а меня оставил в покое.
        - Брось, - отмахнулся Карэле. - Ты и сам знаешь, что называть Колесо года человеческими играми просто смешно. В конце концов, я готов тебя подкупить. Хочешь, сварю кофе? Но для этого, сам понимаешь, нужен огонь.
        - Карэле Карэле, я уже перепробовал все сорта твоего кофе, - отрезал хозяин. Но чуткое ухо кондитера уловило в его голосе едва заметную смешинку.
        - А вот и нет, - хмыкнул тот. - Зря ты так думаешь.
        Карэле запустил руку в карман жилета. Онемевшие пальцы всё ещё плохо слушались, однако со второй попытки он выудил оттуда небольшой пузырёк и зубами выдернул пробку. По комнате поплыл дразнящий, тёплый и сладкий запах.
        - Что это? - изумлённо спросил хозяин.
        - Семьдесят девятая специя, - Карэле вернул пробку на место. - Я расскажу тебе подробнее, пока буду варить кофе.
        Его собеседник рассмеялся сухо, но мелодично, и небрежно махнул рукой в сторону камина. И вспыхнул огонь - не чёрный, самый обычный горячий огонь. Разве что дров в камине не было, и это пламя горело само по себе…

* * *
        Снаружи всё так же мело.
        - Спасибо, - искренне сказал Карэле, выходя за дверь. Свет от свечи, зажжённой в прихожей, упал на вывеску, высветив надпись «Ш. Кронис, часовщик». Кондитеру показалось, что нарисованный ворон ему подмигнул, но свеча уже погасла.
        - Заходи ещё, - иронично отозвался его собеседник, закрывая дверь.
        - Непременно, - пообещал Карэле, зная, что его всё равно услышат, и зашагал прочь, помахивая тростью. Горшочек, раскачиваясь на шнурах, мягко светился - сквозь отверстия в стенках виднелись тлеющие угольки.
        Город лежал во тьме, но снег мерцал холодным сиянием, а розовое небо бросало на него тёплые блики. Холод слегка покусывал сквозь перчатки - или это руки всё ещё ныли от того прикосновения?
        Подходя к дому, Карэле услышал подозрительное сопение и даже, кажется, стук зубов. Он осторожно заглянул в пустой переулок, рассматривая присыпанные снегом следы и едва заметную выпуклость поперёк дороги. Затем осторожно, на цыпочках отошёл и, беззвучно рассмеявшись, скользнул в соседнюю улочку. В конце концов, в дом можно зайти и с чёрного хода…

* * *
        В пекарне ощутимо похолодало, и Сейли всё чаще шмыгала носом. Кто-то отдёрнул занавеску, и в тёмном окне стал виден кружащийся на заднем дворе снег.
        - Эти истории все какие-то нестрашные, - пожаловалась Лина.
        - Страшное-то вспоминать не годится, - цыкнул на неё Роним. - Госпоже Алли такое слушать незачем.
        - Если ты про ту историю с могилой, то Карэле рассказал мне её через пару лет после свадьбы, - рассмеялась хозяйка. - Четыре десятилетия назад, с ума сойти!
        - Ну, раз уж она вас не потревожит, - помялся старик, - тогда, наверное, можно…
        Он уселся на скрипучем табурете поудобнее.
        - История эта такая: в Йольскую ночь хозяин отправляется на кладбище и стучит там в свою могилу.
        - Как в свою? - воскликнула Юта.
        - А где его могила? - тут же спросил Ивер.
        - Стучит - это как в дверь? - добавила Лина.
        Роним проигнорировал все вопросы и продолжил как ни в чём не бывало.
        - Стучит он, значит, в свою могилу, и его двойник ему открывает. У господина Карэле в руке - горшочек с углями из очага, разожженного человеком. А у двойника - горшочек с огнём из другого мира.
        - И они меняются, я поняла! - с восторгом перебила Лина.
        Старик хмыкнул неодобрительно.
        - Правильно поняла, меняются. Местами. Господин Карэле идёт в другой мир и там живёт до будущего Йоля. А его двойник остаётся здесь. Закрывает могилу и преспокойно отправляется домой. Сюда, к нам.
        Кто-то приглушённо пискнул в темноте. Остальные потрясённо молчали, пытаясь понять, кто сегодня ушёл за Йольским огнём - хозяин или его двойник, и кого ждать обратно.
        - Помню, я облазила всё кладбище, когда Карэле рассказал мне эту сказку, - ностальгически вздохнула Алли. - Искала его могилу. Так и не нашла, конечно.
        - Плохо искала, любовь моя! - рассмеялся Карэле, входя наконец в пекарню. Блики от горшочка с углями весело заплясали на стенах.
        - Господин Карэле, это вы? - с облегчением воскликнула Юта, вскакивая на ноги.
        - Нет, - беспечно ответил ей кондитер. - А какая разница?
        А потом горшочек забрали тёплые ладони Алли, кто-то помог ему снять пальто, и Карэле устало прикрыл глаза, опустившись на стул возле печи. Роним уже разжигал в подвале новый огонь, и вскоре в доме стало тепло. Зашумели голоса, запахло горящими свечами, согревающимся вином и специями, яблоками и хвоей. И это был Йоль, и всё шло так, как надо.

* * *
        Главный инспектор налогов бодро шагал по улицам Пата, похрустывая снежком. Он помахивал горшочком на шнурах и мурлыкал себе под нос что-то праздничное. В шубе и шапке маленький пухлый инспектор казался круглым, как яблоко. Время от времени ветер пробовал сбить его с ног и покатить по снегу, но безуспешно.
        Завидев дымок над трубой кондитерской Карэле, инспектор прибавил шаг. Удачно он рассчитал в этот раз время - огонь уже разожжён. И глинтвейн наверняка готов - после прогулки по холоду кружка горячего будет весьма кстати.
        Но тут что-то дёрнуло инспектора за ногу. Он взмахнул руками, выпустив горшочек, и рухнул в мягкий снег.
        - Ох, - простонал инспектор, с трудом поднимаясь и осматриваясь. Горшочек разбился - видимо, ударился в полёте о стену. За спиной по снегу предательски вилась верёвка, о которую он запнулся. Инспектор обернулся и успел увидеть исчезающие за углом головы.
        - Хулиганы! - он выбежал из переулка на улицу и остановился, пытаясь отдышаться. Вдали грузно переваливались две неуклюжие фигуры, бодрой рысцой удаляющиеся от места преступления.
        - Момсы? - поразился инспектор. - Совсем с ума посходили. Ну что ж, запомним.
        И он хладнокровно направился к кондитерской. После такого приключения глинтвейн будет просто необходим.
        VII. Проказы Проказников
        Торговля сегодня шла бойко: все столы были заняты, а у стойки толпились человек пять покупателей. Юта металась от прилавка к весам и ловко переворачивала колбу с песком, отвешивая то шоколадные конфеты, то печенье с глазурью.
        В суете она не сразу обратила внимание на знаки, которые подавала ей молодая женщина в синем платье, стоящая чуть поодаль от других посетителей. Наконец её жесты достигли цели: Юта приветливо закивала, передавая очередной клиентке бумажный пакет с печеньем и одновременно убирая деньги в ящик под прилавком.
        - Добрый день, госпожа Талина, - шепнула девушка, подойдя к ней. - Чем могу помочь?
        - Мне нужна госпожа Алли, - так же шёпотом ответила та, сжимая руками в перчатках крошечную вышитую сумочку. - Она не занята?
        - Сию секунду, я позову горничную и спрошу, - Юта метнулась к шнуру в дальнем углу у лестницы и энергично дёрнула его. Затем подхватила пустой поднос от круассанов и вихрем влетела в пекарню, требуя следующую партию. Через секунду она уже стояла у прилавка, выслушивая очередного покупателя.
        По лестнице сбежала худенькая светловолосая девочка-подросток, казавшаяся ещё тоньше из-за строгого тёмного платья.
        - Вы звонили, сударыня Юта? - робко спросила она.
        Девушка кивнула из-за стойки.
        - Значит, вишню в шоколаде и конфеты с орехами. Одну секунду, сударь!
        Она проворно подбежала к лестнице.
        - Спроси у госпожи Алли, может ли она принять госпожу Талину Рамес. Запомнишь?
        Девочка кивнула, шевеля губами (повторяет про себя незнакомое имя, поняла Юта), и поспешила вверх по лестнице.
        Возвращая миску с ореховыми конфетами на место, Юта краем глаза заметила, как горничная поднимается наверх вместе с неожиданной гостьей, и понимающе улыбнулась. Она-то знала, для чего знакомые и незнакомые дамы ходят к госпоже Алли…

* * *
        Гостиная хозяйки дома была маленькой, но уютной: пара удобных диванчиков, столик, украшенный букетом цветов, светло-голубые занавески на окнах… Посетительница, впрочем, не обратила на обстановку никакого внимания. Она заметно нервничала. Алли отметила и неуверенный голос молодой женщины, и судорожно стиснувшие сумочку пальцы. Что же, интересно, ей такого наговорили?
        Приходилось, однако, ждать, пока обычный ритуал гостеприимства («Сейли, девочка, принеси нам чаю!», «Вам с молоком или без?», «Попробуйте эти конфеты, прошу вас») подойдёт к концу. Какое счастье, что она уже не столь любопытна, как прежде!
        Наконец Алли отставила чашку в сторону.
        - Вы ведь пришли не просто так, дорогая моя? - мягко спросила она, наклонившись к собеседнице. - Вы хотели… посоветоваться?
        Последнее слово она слегка выделила голосом. Лучшей формулировки и не придумаешь. Многие, очень многие ходили к ней… посоветоваться.
        Талина благодарно закивала.
        - Да-да, именно! Вы понимаете… Я даже не знаю, как объяснить. Это всё - такие мелочи, просто смешно рассказывать, но…
        - Но когда эти мелочи идут одна за другой, то они просто сводят с ума, - кивнула хозяйка. - Ну конечно.
        - Именно! - воскликнула женщина. - Вот, например, молоко - скисает, и ничего не поделаешь. Мы уже несколько дней не можем нормально позавтракать. Или нитки - вдруг стали рваться, едва возьмёшь их в руки, шить невозможно. Птицы мечутся в клетке, приходится накрывать их платком. И ещё бельё - стоит повесить его на верёвку после стирки, и пяти минут не проходит, как всё испачкано! А ложки?..
        - Понятно, - нахмурилась Алли. - И как давно это началось?
        - Около недели назад, - Талина прижала пальцы к вискам. - Хотя нет, неделю назад стало пачкаться бельё. А до того, кажется, Рина что-то говорила о следах на полу… Это наша служанка - Рина. В любом случае, ещё в начале весны всё было нормально.
        Молодая женщина вдруг замолчала, сосредоточенно нахмурившись.
        - Фиалки, - наконец произнесла она. - Это началось, когда зацвели фиалки. Я точно помню, потому что я зашла в гостиную, чтобы поставить их в вазочку, и увидела, как Рина вытирает пол.
        - Значит, почти две недели назад, - кивнула хозяйка. - Как раз был день рождения Юты, и девчонки натащили полный дом цветов. Что ж… Давайте-ка подумаем, что с этим можно сделать.
        Она прикрыла глаза и соединила кончики пухлых, но изящных пальцев.
        - Подозреваю, что быстро решить проблему не удастся. Но пока, дорогая моя, попробуйте вот что: на ночь оставляйте на заднем крыльце горшочек сливок. Обязательно открытый. Это должно хоть немного помочь. И через три дня приходите снова. К тому времени я постараюсь что-то сделать.
        Проводив гостью, Алли некоторое время задумчиво смотрела в окно, краем глаза наблюдая за Сейли, убирающей чашки. Как только стол освободился, она отошла от окна и скрылась в своей комнате, но через минуту вернулась оттуда с чёрным бархатным мешочком. Прикрыв дверь, хозяйка решительно уселась за стол и развязала мешочек, выложив на стол колоду карт.

* * *
        Когда вечером Карэле зашёл к жене, карты всё ещё лежали на столе.
        - У меня странные новости, - сказала та, поднимаясь с диванчика, чтобы поцеловать его. - Похоже, понадобится твоя помощь.
        - Неужели не справишься сама, любовь моя? - рассмеялся кондитер. - Я тебя просто не узнаю!
        - Тебе в последнее время не рассказывали ничего такого?
        - Такого - это какого? - Карэле уселся на диванчик и потянул Алли за руку, вынуждая её сесть рядом.
        - Происходят… странности. Шалости. Пока ещё невинные, но это может далеко зайти. Это проказы Проказников, Карэле!
        - Вот как? - нахмурился тот. - И давно?
        - Почти две недели, причём во многих домах. Пока женщины жалуются только на скисшее молоко и рисунки на стенах. Но ты же знаешь их! Если оставить всё как есть, начнут пропадать дети!
        - Проказы Проказников, - задумчиво повторил кондитер, качая головой.
        - Только не именуй их! - предупредила его жена.
        - Алли! - Карэле рассмеялся. - Не я ли сам научил тебя этому правилу полвека назад?
        Он шутливо дёрнул её за выбившуюся из причёски каштановую прядь, но Алли отстранилась и постучала пальцем по столу.
        - Я ещё не сказала тебе самого главного. Эти… шалости происходят по всей округе, но причина - где-то рядом с нами! Скорее всего, в нашем доме. Ты сам знаешь, они не посмеют перейти границы и что-то испортить на твоей территории, но…
        Карэле резко оттолкнулся от спинки дивана и наклонился к столу, изучая разложенные на нём карты.
        - Ты права, любовь моя. Ты спрашивала, что это? Предмет, человек, что-то ещё?
        Алли растерянно покачала головой, затем поспешно сгребла карты со стола. Ловко перетасовав их, она выложила на стол три карты в ряд и перевернула их одну за другой.
        - Человек и не человек, - уверенно сказала она. - Получается именно так, хоть я и понятия не имею, что это значит. Неужели…
        Жена подняла испуганные глаза.
        - Неужели это оборотень? Но, Карэле, я уверена, она не могла сделать ничего такого, что разозлило бы Скрытный Народец!

* * *
        В дверь кабинета Карэле в мансарде постучали.
        - Входите! - крикнул он, просматривая фазы луны в настенном календаре.
        Экономка Мона в своём неизменном тёмном платье вошла в кабинет, неся на подносе чайник и чашку. Привычно обогнув по широкой дуге подвешенный к балкам скелет, она опустила поднос на стол.
        - Не сходится, - пробормотал Карэле. - Две недели назад у нас было новолуние, правильно?
        - Не совсем, - отозвалась Мона. - Ровно две недели назад луна ещё убывала.
        - В любом случае, с прошлого полнолуния прошёл месяц, - кондитер отошёл от календаря и уселся за стол.
        - А следующее будет послезавтра, - намекнула экономка, наливая ему чай.
        - Я прекрасно помню про твои выходные, Мона, - отмахнулся Карэле. - Лучше скажи мне, в прошлый раз у тебя не было никаких, скажем так, неожиданностей?
        - Неожиданностей? - возмущённо переспросила та. - У меня? Господин Карэле, я всегда крайне осторожна! Само собой, я никого не кусала и никому не попадалась на глаза.
        - Даже не сомневаюсь, - заверил её Карэле. - Я имел в виду, не видела ли ты чего-нибудь странного?
        - В каком роде? - нахмурилась экономка.
        - В последнее время Тихие Соседи беспокоятся. И ведут себя уже не настолько тихо - ну, ты понимаешь. Я хочу понять, что их тревожит.
        - Я ничего не знаю, господин Карэле, - покачала головой Мона. - У нас всё спокойно, да они и не посмели бы войти в ваш дом. Может, проще спросить у них самих?
        - Проще? - рассмеялся кондитер. - С ними никогда и ничего не бывает просто! Но ты права, попробовать стоит.

* * *
        Крошечный задний дворик кондитерской, освещаемый почти полной луной, казался одновременно таинственным и уютным. Высокий забор с узенькой калиткой отгораживал его от мира. Старая яблоня покачивала ветками с набухающими почками. На нескольких грядках, занявших всё свободное пространство, уже начали всходить посеянные Алли семена.
        «Опять какие-то травы», - лениво подумал Карэле, любуясь луной. Он сидел на скамейке под яблоней, накинув на плечи шерстяной плед - по вечерам всё ещё было прохладно. На крыльце призывно светлел маленький горшочек со сливками.
        Какая-то ночная птица тихонько посвистывала в ветвях. Над головой носились первые летучие мыши, ошалевшие от весенних запахов после долгой спячки.
        На втором этаже дома светилось окно, но вскоре свет погас, и Карэле остался один на один с луной, робкой ночной птицей и запахом юной весенней ночи.
        Наконец он заметил краем глаза какое-то движение. Карэле перевёл взгляд вниз, на землю, не позволяя себе взглянуть на ночных гостей прямо. Бесполезно - под прямым взглядом эти ломкие, причудливо вытянутые силуэты сольются с тенями, бесследно растворятся в ночи. Их можно увидеть только боковым зрением, да и то если повезёт. Или не повезёт, как посмотреть.
        - Доброй ночи Соседям, - негромко произнёс Карэле.
        Силуэты взметнулись на крыльцо, покружились вокруг горшочка, снова спрыгнули на землю. Сегодня они были беспокойнее, чем обычно.
        - Добрая ли это ночь, Карлеллеле? - прострекотал, прочирикал кто-то из них. Остальные недовольно загудели.
        - Что вас встревожило? - спросил кондитер, не поворачивая головы, хотя вёрткие силуэты метались вокруг, как огромные мошки.
        - Тебе ли не знать, Карлеллеле! Мы не любим чужих! И не станем терпеть чужаков на нашей земле, нет, Карлеллеле, не станем!
        Тени согласно защебетали, зашипели, завыли. Снова метнулись на крыльцо и обратно - и сгинули, словно их и не было.
        Только черепки от разбитого горшочка со сливками остались лежать на земле.

* * *
        - Ума не приложу, кто мог их так разозлить, - признался Карэле, откусывая кусочек свежего круассана. Жена подлила ему чаю. Они завтракали в маленькой гостиной, у окна, выходящего на улицу. Пат уже давным-давно проснулся. По мостовой сновали коляски и проносились всадники на мягко топочущих котах. С тротуара до окна долетали обрывки разговоров прохожих. Впрочем, собеседникам было не до них.
        - Что же они имели в виду под «чужими»? - размышляла Алли, уперев в подбородок пухлый кулачок. - Чужих у нас давно не появлялось. Последней была Сейли, но её мы взяли осенью, перед Самайном. Получается, она ни при чём, иначе проблемы начались бы гораздо раньше. Послушай-ка!..
        Она встрепенулась и мягко хлопнула ладонями по столу.
        - Роним уезжал на несколько дней, помнишь? Три недели назад, время как раз совпадает. А что, если он что-то привёз с собой?
        - Кого-то, ты хочешь сказать, - помрачнел Карэле. - «Человек и не человек», помнишь? Это было бы весьма печально. Мне не хочется думать, что старик притащил в наш дом то, что разозлило Проказников, даже не поставив меня в известность.
        - Разные бывают ситуации, - пожала плечами его жена. - Может, он просто боялся поговорить с тобой.
        - Значит, придётся мне поговорить с ним, - кондитер одним глотком допил чай и решительно встал. - И чем быстрее, тем лучше.

* * *
        Печь негромко гудела, разгоняя жар по трубам парового отопления. Огонь освещал помещение сквозь открытую дверцу. В подвале у Ронима всегда было душновато и темно, но от спальни наверху он наотрез отказывался. «Старые кости лучше держать поближе к теплу», говаривал он.
        Услышав шаги Карэле, спускающегося по лестнице, Роним поспешно захлопнул дверцу печи и привстал с табурета.
        - С добрым утречком, господин Карэле, - приветливо произнёс он.
        - Здравствуй, Роним. Всё в порядке?
        - В полном, - кивнул старик. - Ту прогнившую ступеньку на лестнице я уже заменил.
        - Отлично, - кивнул Карэле. - Спасибо, Роним. Кстати, я так и не успел тебя спросить, как ты съездил к сыну.
        - Да всё как обычно, - смутился тот. - Внуков повидал, то-сё…
        - Никаких неожиданностей не было?
        Старик истово замотал головой, напрочь отрицая саму такую возможность.
        - Понятно, - протянул Карэле. - Роним, лучше сразу признавайся, что ты привёз. Иначе, как я понимаю, будет хуже. Тебе ещё не рассказали, что устроил Сумеречный Народец?
        - Им-то какое дело, господин Карэле! - возмутился старик и осёкся под его яростным взглядом.
        - Что ты притащил в мой дом, Роним? - очень спокойно и тихо спросил Карэле, глядя на него в упор. Тот, онемев от испуга, кивнул на печь, не смея оторвать взгляд от тёмно-карих глаз кондитера.
        - Не говори мне, что это яйцо дракона, - предупредил Карэле.
        - Что вы, хозяин! - с облегчением воскликнул Роним. - Всего-навсего саламандрочка, совсем крошечная! От неё же никакого вреда, хозяин!
        - Восхитительно, - устало вздохнул кондитер. - Даже не стану спрашивать, зачем она тебе. Но сомневаюсь, что твой сын разводит саламандр.
        - Да это так получилось, господин Карэле, - засуетился старик. - У них в Ремеле дом алхимика взорвался. Ну, с алхимиком вместе, как водится. Детишки побежали смотреть и нашли её на пожаре. Притащили домой, так она и жила у сына в печи. Так ей же огонь всё время нужен! Расход-то какой! А у нас всё равно печь топится…
        - Ясно, - кивнул Карэле. - С завтрашнего дня даю тебе отпуск. Съездишь к сыну и отвезёшь её обратно. Извини, Роним, но я не могу позволить Проказникам разнести в пух и прах весь город из-за того, что они невзлюбили твою саламандру.
        Оставив расстроенного старика внизу, Карэле поднялся по лестнице в кондитерскую. Что-то не давало ему покоя. «Ну конечно! - понял он. - Не сходится. Человек и не человек…»
        Но эта мысль тут же вылетела у него из головы - у прилавка стоял доктор Топсери. Редкий посетитель!
        - Доброе утро, доктор, - приветствовал его Карэле. - Счастлив видеть вас здесь, хоть это и крайне неожиданно. Мне казалось, что вы предпочитаете конфеты моих конкурентов!
        - Не то чтобы предпочитаю, - смущённо улыбнулся тот, - скорее захожу к ним по привычке. Но, как видите, пришлось этой привычке изменить.
        - Что же произошло? - живо заинтересовался кондитер. - Вы меня просто интригуете!
        - Точно не знаю, но, говорят, у Момсов неполадки с Инспекцией налогов. А на этой неделе к ней присоединилась и Инспекция гигиены, поскольку у них всё время прокисает молоко.
        - Вот как! - Карэле краем глаза заметил сбегающую по лестнице Сейли и отошел с её дороги к прилавку. - Это, несомненно, печальная новость.
        Юта за стойкой тихонько фыркнула, и кондитер слегка нахмурил брови, но сделать ей внушение не успел. За спиной Карэле раздался крик и удар.
        - Сейли! - воскликнули они с Ютой одновременно.
        Девочка лежала на полу, оглушённая падением. Доктор Топсери уже опустился рядом с ней на колени, проверяя пульс и осматривая руки и ноги пострадавшей. Юта вылетела из-за стойки, сверху на шум спускалась Мона.
        - Ну конечно, Сейли, - покачивая головой, задумчиво произнёс Карэле. - Как она, доктор?
        - Похоже, просто ушиб, - ответил тот, поднимаясь на ноги. - Но сегодня ей лучше полежать. Если появятся симптомы сотрясения мозга, вызовите меня.
        Девочка, которую Юта нежно похлопывала по щекам, наконец открыла глаза.
        - Я просто споткнулась, - робко запротестовала она, но Мона и Юта уже вели её наверх, в постель.
        Из подвала выглянул Роним.
        - Что-то случилось?
        - Можешь оставить свою зверушку, она ни при чём, - сообщил ему Карэле. - Но твой отпуск тоже отменяется!

* * *
        Распрощавшись с доктором и вручив ему пакетик печенья «за счёт заведения», Карэле поднялся в маленькую гостиную жены, рухнул на диванчик и с тихим стоном вытянулся на нём.
        - За что это мне, Алли? - вопросил он, закрыв глаза. - Это не дом, а какой-то заповедник диковинных существ!
        - И ты среди них - самое диковинное и прекрасное, - улыбнулась ему жена.
        - Роним завёл саламандру. Представляешь?
        - Надо будет обязательно посмотреть, я их никогда не видела. Но как…
        - Нет-нет, это не саламандра. Это Сейли. Знаешь, как я догадался? Понял, что её гораздо проще заметить краем глаза, чем глядя прямо. В точности как Скрытный Народец.
        - То есть она…
        - Полукровка, скорее всего. Но меня смущает, что мы наняли её давно, а неприятности начались только сейчас.
        - Фиалки! - ахнула Алли. - Она собирала фиалки! Мне кажется, что зимой Сейли не выходила из дома - я отпускала её погулять, но она всегда отказывалась. А две недели назад девочки всё-таки вытащили её за цветами. И, конечно, Соседи её увидели.
        - Думаю, лучше будет, если с нею поговоришь ты, - заметил Карэле. - А потом решим, как нам поступить.

* * *
        Смущённая Сейли попыталась было сесть на постели, но Алли мягко уложила её обратно.
        - Тебе ещё рано вставать, девочка. Лежи и рассказывай.
        - Я не хотела, сударыня, честное слово! Мне нельзя было показываться им на глаза, но Лина такая настойчивая!..
        - А за что они тебя невзлюбили?
        - Просто я с побережья. Мой отец - из Морского Народа, того, что живёт в прибрежных скалах и гротах. Народ Суши их не любит, не знаю уж, за что. А мама у меня была обычной женщиной.
        - Как в сказке, - покачала головой хозяйка. - Не думала, что и в жизни так бывает, чтобы в девушку влюбился прекрасный… ну, ты поняла, кто.
        - Да кто же разглядит, прекрасный он или не очень? - робко улыбнулась Сейли. - На них ведь и не посмотреть толком!
        - Да уж, - усмехнулась Алли. - Как же тебя сюда занесло?
        - Мама умерла, - погрустнела девочка. - А Морские, конечно, не могли за мной присмотреть. Пришлось перебраться к тётке в Пат. Потом она нашла для меня работу. Теперь вы дадите мне расчёт, да?
        - Не думаю. Посмотрим, удастся ли уладить дело с Проказниками. Возможно, они согласятся потерпеть некоторое время, а летом мы всё равно поедем на море. У меня есть несколько подруг на побережье, постараюсь пристроить тебя горничной к кому-нибудь из них. Ты переживёшь разлуку с тёткой?
        - Вполне! - заверила её Сейли.
        Хозяйка поправила одеяло и, мягким кивком остановив благодарности девочки, вышла за дверь.

* * *
        Карэле задумчиво отвёл со лба выбившуюся из причёски карамельную прядь.
        - Что ж, неплохой план. Если они согласятся, конечно.
        - А я отправила её к Талине, представляешь? - мрачно сказала его жена. - Неудивительно, что девочка предпочла броситься с лестницы. Хорошо ещё, что обошлось без переломов.
        - Не расстраивайся, любовь моя, - Карэле притянул Алли к себе. - С нею всё в порядке, и этого достаточно. А я посмотрю, что можно сделать с Тёмным Народцем.

* * *
        Кондитер тихонько поднялся по лестнице и открыл дверь в спальню. Занавески были отдёрнуты, и в окне виднелась сияющая полная луна. Карэле пересёк комнату и уселся на подоконник вполоборота, глядя в весеннее звёздное небо.
        - Ну как? - спросила жена. Её рубашка смутно белела в лунном свете, когда Алли села на кровати.
        - Я всё-таки уговорил их, - сообщил Карэле. - Но они всю душу из меня вытрясли!
        - Впервые слышу, чтобы Проказникам понадобилась чья-то душа, - в голосе жены слышалась улыбка.
        - Ну хорошо, душа осталась на месте, - рассмеялся кондитер. - Однако кое-что пообещать всё-таки пришлось.
        - Что именно? - с тревогой спросила Алли.
        - Ты меня убьёшь, - мечтательно протянул её собеседник.
        - Карэле Карэле, рассказывай немедленно! Если я не убила тебя раньше, то теперь всё равно уже поздно!
        - Хорошо, хорошо, - кондитер поднял руки. - Я пообещал им, что на Бельтейн мы с тобой спляшем вокруг шеста.
        - Что? Карэле!.. Но это немыслимо! Это занятие для молодых!
        - А Соседи сказали, что мы принесём им счастье, - легкомысленно отмахнулся тот. - В конце концов, ты сама знаешь, что мы можем себе позволить и не такое. От нас ждут всего, чего угодно.
        Алли выбралась из постели и подошла к окну, прижавшись к плечу Карэле.
        - Ты неисправим, - с тихим смешком сказала она.
        Он не ответил, только притянул жену к себе, обняв. Они смотрели на луну, и глаза у обоих были цвета весенней ночи, со всеми её созвездиями, ночными птицами и молодыми, головокружительно пахнущими травами.
        VIII. Нина пишет письмо
        «Дорогой господин Карэле!
        Я взяла на себя смелость побеспокоить Вас этим письмом, поскольку мне больше не к кому обратиться. Я не знаю никого, кто мог хотя бы поверить мне, не говоря уже о том, чтобы помочь.
        Мне очень нужен Ваш совет.
        В начале весны в школе, где я учусь, стали происходить странные вещи. Всевозможные мелочи пропадали и обнаруживались в неожиданных местах, а иногда мы так и не могли их найти. Это длилось довольно долго, а потом начали портиться книги и одежда - кто-то пачкал их и рвал. Мне даже пришлось защищать от подозрений мою Ромашку (я всё-таки взяла её в школу, не решившись оставить дома). Мы храним свои вещи в шкафах, которые очень плотно закрываются - крысе не под силу открыть дверцу, даже если бы у неё и была такая привычка. Разумеется, мы проверили шкафы изнутри - в них нет ни дыр, ни трещин, через которые могло бы что-то проникнуть.
        Всё это вызвало в школе множество волнений, но несколько дней назад ко всем нашим несчастьям прибавилось новое. У нескольких учениц на руках появились укусы - не до крови, однако отпечаток зубов виден явственно. И это не крысиные зубы - пасть у существа, оставившего их, намного шире (я провела собственное расследование, приложив к следам надкушенное Ромашкой яблоко). Пострадавшие ничего не могут рассказать - укусы появились, когда они спали.
        Среди девушек ходят самые дикие слухи, вплоть до теорий про нападение вампиров. Наша директриса, женщина очень практичная, склоняется к тому, что учениц кусает какое-то животное, однако ловушки, расставленные по школе, его не поймали. Кроме того, невероятно, чтобы животное так изобретательно портило и прятало вещи. Признаюсь, я и сама склоняюсь к сверхъестественной версии.
        Прошу Вас, напишите мне, что Вы об этом думаете и что можно в подобной ситуации предпринять. Я полностью полагаюсь на Ваши опыт и здравомыслие.
        С почтением, Нина Людус».
        Карэле отложил письмо в сторону и задумчиво поднёс к губам чашку кофе.
        - Что-то случилось? - спросила его жена, намазывая маслом тёплую булочку. Они завтракали в маленькой гостиной у открытого окна. С улицы доносились голоса прохожих, весенний ветер шевелил лёгкие голубые занавески.
        - Боюсь, мне придётся съездить и выяснить, в чём дело, Алли, - кивнул ей кондитер. - Судя по тому, что пишет девочка, она в опасной ситуации. Не волнуйся, я управлюсь за два-три дня.

* * *
        Приёмная владелицы школы была обставлена скромно и довольно мрачно: стол и несколько стульев, жёсткий диван у стены. Сама она, затянутая в чёрное платье, выглядела столь же жёсткой.
        - Вы родственник Нины, господин Карэле? - сухо поинтересовалась директриса.
        - О нет, - отмёл кондитер такую возможность, - я деловой партнёр её отца. Октус узнал, что я по своим торговым делам собираюсь в Редден, и попросил зайти к вам, проведать девочку. Он сам, к сожалению, пока не может к ней выбраться.
        - Вот как, - с сомнением протянула директриса. - Но вы знакомы?
        - Думаю, Нина должна меня помнить, - кивнул Карэле. - Мы виделись пару раз.
        - Ну что ж, - она неохотно кивнула. - Вы можете поговорить с нею в саду, я полагаю. Я попрошу кого-нибудь из учениц вас проводить.
        Директриса встала из-за стола, пересекла приёмную и выглянула в коридор.
        - Майрини, - окликнула она, - подойди-ка сюда!
        К двери подбежала худенькая девочка лет четырнадцати, слегка испуганная.
        - Отведи этого господина в сад, а потом отыщи Нину Людус и попроси спуститься к нему.
        - Да, госпожа директриса, - присела в реверансе девочка.
        - Всего доброго, господин Карэле, - кивнула ему владелица школы.
        - Счастлив знакомству! - отозвался тот с лёгким поклоном и вышел за дверь.

* * *
        Сад оказался открытым пространством, совершенно лишённым деревьев и кустов. Здесь были только газоны с цветами и дорожки между ними, посыпанные песком. По дорожкам парами и тройками прохаживались ученицы школы. Карэле оценил предусмотрительность директрисы - в подобном саду, открытом всем взглядам, встречи с посетителями противоположного пола были абсолютно безопасны для её подопечных.
        Девочка, пробормотав, что отправится за Ниной, поспешно ушла. Кондитер ещё по дороге заметил на подоле её форменной юбке длинный кривой шов. Несомненно, одежду порвало неизвестное существо, о котором говорилось в письме. Размышляя о нём, Карэле прошёлся вдоль газона, лениво разглядывая пёстрые анютины глазки.
        - Господин Карэле! - донеслось до него. По дорожке спешила Нина, светясь от радости. Кондитер отметил, что тёмно-синяя юбка и белая блузка, которые носили ученицы школы, были ей к лицу не меньше, чем платья из бабушкиного сундука. Рядом с Ниной шла девушка, незнакомая Карэле. Он приподнял шляпу, приветствуя их обеих.
        - Вы всё-таки приехали! - Нина в волнении сжала руки. - Я даже не надеялась!
        - Мне показалось, что ситуация может быть довольно серьёзна, - пожал плечами кондитер. Вторая девушка многозначительно кашлянула, пытаясь пригладить кудрявые светло-русые локоны, выбившиеся из причёски.
        - Это Флоризиния, моя подруга, - поспешно представила её Нина.
        - Просто Зини, если вы не против, - твёрдо заявила девушка.
        Судя по всему, подруга Нины вела затяжную войну против собственного полного имени и даже побеждала в ней. Карэле, разумеется, не собирался выступать на стороне противника.
        - Рад встрече, Зини, - изящно поклонился он. - А теперь, юные леди, скажите мне: не случилось ли за эти дни чего-нибудь нового?
        - Всё по-прежнему, - ответила Нина. - Кое-кто из учениц уже готов попросить родителей забрать их домой, но больше ничего не произошло.
        - А укусы всё ещё появляются?
        - Каждую ночь, - пожаловалась девушка.
        - Вы не догадались измерить их или срисовать?
        Она с сожалением покачала головой.
        - Жаль, это могло бы быть полезным. В свете последних событий можно было бы заподозрить, что это шалости Тихого Народца, но укусы сбивают меня с толку. Никогда не слышал, чтобы они причиняли физический вред людям. Тем более таким неизящным образом…
        - Мы постараемся сделать рисунок и расспросить девушек, - вмешалась Зини. - Но время прогулки уже заканчивается, и больше нас из школы не выпустят. Вы сможете навестить нас завтра?
        - Похоже, это единственный вариант, - согласился Карэле. - Я приеду в это же время, ждите меня в саду.
        - Не знаю, как и благодарить вас, - вздохнула Нина. - Я доставила вам столько хлопот…
        - И поступили совершенно верно, - ободряюще похлопал её по плечу кондитер. - Те безобразия, которые тут творятся, надо срочно пресекать. Всё это очень серьёзно! А в качестве благодарности проводите меня до кошатни. Я не уверен, что хорошо запомнил, куда увели мою Полоску.

* * *
        В начале ночи Карэле, легкомысленно помахивая тростью, вышел из гостиницы.
        - Немного прогуляюсь, - бросил он привратнику.
        Школа Нины располагалась в некотором отдалении от Реддена, среди пологих холмов с редкими рощицами. Карэле не стал брать из гостиничной кошатни свою полосатую кошечку, рассудив, что за час доберётся до места пешком. А разыскивать следы Проказников легче на своих двоих.
        В такую ночь определённо не стоило отказываться от прогулки. Прибывающая луна светила ярко, в тёплом воздухе уже вились ночные мотыльки (а также комары, с неудовольствием отметил кондитер). Запах весенней зелени пьянил, как молодое вино.
        Дорога, утоптанная кошачьими лапами и человеческими подошвами, бежала то вниз, то вверх. Вершина одного из соседних холмов привлекла внимание Карэле странными очертаниями, и он на минуту остановился, приглядываясь. Лунный свет мягко обтекал крупные камни, образующие круг. Одно из местечек Проказников, надо же. Это, пожалуй, подтверждало его версию.
        Самые отчаянные девушки иногда прибегали в такие места потанцевать или нарвать цветов, которые были здесь особенно крупными и ароматными. Правда, букеты приходилось выкидывать до наступления ночи. Иначе неосторожной любительнице цветов снились сны, способные вогнать в краску и более искушённого человека.
        На лице Карэле мелькнула лукавая улыбка, но сворачивать с дороги он не стал. Впереди уже виднелись очертания школьного здания.

* * *
        Школа Нины была погружена в темноту. В воздухе звенело пение цикад, заполняющее ночь до краёв. Лунный свет мягко прикасался к камням мрачного двухэтажного здания, к спящим цветам на газонах и к высокой решётке забора. Ворота школы были заперты.
        Карэле не спеша обошёл забор, высматривая в траве следы и поглядывая по сторонам. Он недовольно хмурился - ночь была слишком спокойной.
        Там, где играют Проказники, темнота тихо смеётся, а лунный свет танцует в такт их музыке. Там в воздухе разлито волнение, предвкушение, ожидание. Листья на деревьях вздрагивают от нетерпения, трава шелестит, не дожидаясь ветра, и каждый вдох наполнен пьянящим ощущением радости.
        Но эта ночь просто спала. А значит, Тёмных Соседей поблизости не было. Может быть, они танцевали на том самом холме с древними камнями. Раз уж в это время - их собственное, лунное певучее время - они не крутились возле школы, то не было никакого смысла их подозревать.
        Впереди, в тени одинокого дерева, что-то шевельнулось, и Карэле, продолжая прогулку, небрежно переложил трость из правой руки в левую. Пальцы скользнули под кружево левого рукава, проверяя, легко ли вынимается из ножен спрятанный там кинжал.
        Массивный силуэт явно принадлежал мужчине. «Взломщик», - предположил Карэле, однако в следующую секунду понял, что тот слишком неуклюж для грабителя. Любитель ночных прогулок вёл себя странно: нерешительно топтался на месте, время от времени взмахивая рукой. Вторую руку он попеременно прижимал то к сердцу, то к карману сюртука. Из кармана торчал какой-то светлый предмет.
        Карэле обречённо закатил глаза. «Надо же, поэт, - подумал он со смешком. - Да ещё и влюблённый - впрочем, как они все».
        Тем временем поэт, набравшись смелости, шагнул на свет. Луна плеснула лучом ему в лицо, и Карэле увидел коротко подстриженные светлые волосы, пухлые губы и большие наивные глаза. Обладателю богатырской фигуры было лет восемнадцать, не больше. Он решительно выхватил из кармана свёрнутые трубкой листы бумаги и размашисто зашагал к забору, не замечая Карэле.
        - Доброй ночи, - приветливо произнёс тот.
        Молодой человек вздрогнул, застыв на месте, и скосил глаза на незнакомца. Карэле невинно улыбнулся ему, глядя снизу вверх.
        - Д-доброй, - выдавил из себя поэт. - Н-ночи!
        - Гуляете? - поинтересовался кондитер. - Воздух сегодня просто волшебный, не правда ли? Очень полезно для здоровья.
        - Да-да, - поспешно согласился молодой человек со всем сразу.
        - Вы-то мне и нужны, - Карэле неуловимым движением ухватил любителя прогулок под руку, развернув его к забору спиной. - Прогуляемся вместе.
        - Но я вовсе не собирался… - запротестовал молодой человек, безуспешно упираясь.
        Он попытался выдернуть руку, но тут же вскрикнул от боли - ему показалось, что остро наточенные ногти пробили ткань сюртука и рубашки, сжав запястье железной хваткой.
        - Ерунда, - отрезал Карэле, - я не задержу вас надолго. Как я понимаю, вы часто бываете здесь по ночам?
        - Не ваше дело, - заносчиво ответил молодой человек, но его голос предательски дрогнул.
        - Ну, этого вы знать не можете, - парировал кондитер, увлекая его за собой. - В конце концов, я же не спрашиваю, кому из учениц школы вы хотели прочесть те стихи, что лежат в вашем левом кармане.
        - Откуда вы узнали?.. - пленник с ужасом покосился на своего спутника. Карэле фыркнул.
        - Можно подумать, кто-то мог бы этого не понять. Не тратьте зря моё время, тем более, что отвечать на мои вопросы - в ваших интересах. Вы знаете, что на нескольких девушек нападали по ночам?
        Молодой человек, бледнея, замотал головой.
        - Что с ними случилось? - хрипло выдавил он.
        - Не волнуйтесь так, все живы. Но виновник пока не найден.
        - Это не я, - поспешно произнёс пленник Карэле.
        - Само собой, - отмахнулся тот. - Но не встречалось ли вам что-нибудь подозрительное? Впрочем, как я понимаю, вы не отличаетесь особой наблюдательностью.
        - Я вовсе не отличаюсь… - обиделся поэт. - В смысле, я наблюдателен не меньше вашего. Но всё было тихо, других людей я не замечал.
        - А не людей? - прямо спросил Карэле.
        - Никого не замечал! - твёрдо ответил молодой человек.
        - Это, конечно, не показатель… Ну да ладно, в конце концов, я тоже не нашёл никаких следов. Кстати, как вы собирались попасть во двор? Перебравшись через забор?
        - Я выломал прут, - признался поэт, явственно покраснев.
        - М-да, полагаю, с вашими физическими данными это было нетрудно. Поздравляю: теперь любой грабитель может с комфортом попасть прямо в спальню вашей избранницы.
        - Она на втором этаже, - машинально возразил молодой человек, потрясённый такой точкой зрения. Подобного варианта он явно не предполагал.
        - Если вы не умеете лазать по водосточным трубам, это ещё не значит, что второй этаж недоступен, - пожал плечами Карэле. - Тем более для профессионала.
        - Сегодня же вставлю прут обратно, - горячо пообещал поэт.
        - Послезавтра, - рассеянно бросил Карэле, выпуская его руку. - Завтра мне придётся воспользоваться вашим ходом. Я уже не в том возрасте, чтобы скакать через заборы…
        Он приподнял шляпу, прощаясь, и зашагал прочь, помахивая тростью. Молодой человек остался стоять на месте, потирая руку и встревоженно глядя ему вслед.

* * *
        Когда наутро Карэле подъехал на своей Полоске к школе, обе девушки уже ждали его возле ограды.
        - Как прошла ночь? - поинтересовался он, спрыгивая со спины кошки и отмечая тёмные круги под глазами Зини.
        - К сожалению, как обычно, - мрачно ответила Нина. - Опять порванные вещи и укусы.
        - Снаружи всё было тихо, значит, причина в доме. И это совершенно точно не Сумеречные Соседи. Вам удалось срисовать укус?
        - Могу показать оригинал, - Зини повернулась спиной к зданию школы. - Нина, заслони меня на всякий случай.
        Она подтянула вверх рукав, и Карэле увидел отчётливый багровый след мелких зубов, темнеющий на нежной коже.
        - Вы помните что-нибудь о моменте укуса? - спросил он.
        Зини покачала головой, возвращая рукав на место.
        - Ночью мне снился кошмар, как и остальным. Но я проверяла, у всех укушенных сны были разными. А вот следы одни и те же.
        Кондитер задумчиво потёр переносицу.
        - Очень похоже на отметину дикого брауни, - наконец сказал он. - И это странно. В таком старом доме должен быть собственный брауни, который никогда не пустит в него чужака. Тот просто не смог бы попасть внутрь, а тем более безобразничать несколько недель безнаказанно.
        Девушки переглянулись.
        - Я никогда не слышала о таком, - сказала Нина.
        - И очень жаль, что вам всё-таки пришлось с ним столкнуться, - кивнул Карэле. - Но давайте подумаем… Если наш кусачий друг свободно распоряжается в доме, то прежний брауни либо изгнан, либо где-то заточён. Скорее второе - думаю, старый хозяин не ушёл бы от школы далеко, и я бы заметил его следы. Не думаю, чтобы у гостя хватило сил его убить. Да и справиться с ним самостоятельно он бы тоже не смог. Тут видна человеческая рука.
        - Но зачем? - недоверчиво воскликнула Зини.
        - Я бы предположил самое простое решение, - пожал плечами кондитер. - Если ученицы, напуганные проделками дикого брауни, начнут покидать школу, она в конце концов закроется. Есть ли в Реддене другие подобные заведения?
        - Да, - подтвердила Зини, - ещё две частные школы для девушек. Правда, похуже, чем эта.
        - Зато спокойнее, - философски пожал плечами Карэле. - Именно так решат родители юных леди. Я бы заподозрил хозяев одной из них… или даже обеих.
        - Но мы же не сможем ничего доказать!
        - Значит, не будем доказывать. Начнём с другого конца. Чтобы изгнать старого брауни и впустить нового, действовать нужно было изнутри школы. Это или преподавательница, или ученица. Вы не замечали, чтобы кто-то из вашего окружения вёл себя странно?
        Нина и Зини обменялись быстрыми взглядами.
        - Замечали, - констатировал Карэле.
        - Но это наверняка ничего не значит! - воскликнула Нина.
        - И тем не менее, мне хотелось бы об этом услышать.
        - Одна из девушек… На самом деле я не уверена, но… Когда что-то теряется или портится, девушки говорят об этом, поэтому мы все в курсе новых происшествий. Но Майрини никогда не жаловалась, хотя она, скорее всего, просто промолчала о пропажах, правда? И ещё одежда. Почти у всех испорчены лучшие платья, самые любимые. А платье Майрини уцелело, зато ей порвали школьную юбку.
        - Стало быть, у Майрини всего одно платье? - уточнил кондитер.
        - Она сирота, совсем бедная, даже в школу её устроили благотворители. Только на этот год. Но, господин Карэле, это же не причина подозревать её!
        - Ещё какая причина, - вмешалась Зини. - Я видела её юбку - там был ровный разрез, который легко зашить. А моё платье порвано так, словно его драли когтями. Нитки во все стороны и клочки ткани. Уверена, что юбку она порвала сама. И выглядит Май слишком напуганной, словно боится, что её раскусят.
        - Не спорьте, леди, - примиряюще поднял руки Карэле. - Думаю, эта тайна вскоре будет раскрыта. А пока главная задача - узнать, что стало с прежним брауни. Мне нужно будет попасть внутрь. Ночью, само собой.
        - Может быть, через задний ход? - нерешительно предположила Нина.
        - Другого варианта нет, - согласилась Зини. - Мы прокрадёмся на кухню и откроем вам дверь.
        - Прекрасно, - одобрил Карэле. - В таком случае, я буду на месте после полуночи.
        Нина тихонько ойкнула, глядя на что-то за его спиной. Тот обернулся. По боковой дорожке, огибающей здание школы, к ним спешила недовольная директриса. За ней по пятам следовал садовник - вряд ли этот пожилой мужчина в рабочей одежде и с лопатой мог быть кем-то другим, решил кондитер.
        Девушки синхронно присели в реверансе.
        - Флоризиния! Нина! - обвиняюще воскликнула директриса. - И господин Карэле!
        Тот учтиво поклонился.
        - Счастлив вас приветствовать этим чудесным утром!
        - Разве вам не известно, сударь, - продолжила директриса, не обращая никакого внимания на «чудесное утро», - что встречаться с воспитанницами школы вы можете только с моего ведома?
        - Ну разумеется, нет, - улыбнулся ей Карэле. - Ведь если бы мне это было известно, я бы не остановился пожелать юным леди доброго утра. И это вышло бы довольно невежливо, так что всё к лучшему. Не правда ли?
        Директриса одарила его испепеляющим взглядом.
        - Флоризиния, Нина, вам пора на занятия, - бросила она.
        Девушки снова сделали реверанс и, сбивчиво попрощавшись, заспешили прочь.
        - Теперь вы осведомлены о наших правилах, господин Карэле, - сухо сказала директриса. - Надеюсь, это не вы решили пожелать юным леди доброй ночи и вытоптали всю клумбу под окнами спален?
        - Сравним отпечатки ботинок? - предложил тот, иронично приподняв карамельную бровь.
        - Что вы, госпожа директриса, - вмешался садовник, - у господина ножка маленькая, изящная, а по клумбе ровно медведь прошёлся, лапищи здоровенные!
        Карэле недобрым словом помянул неуклюжего поэта, вздумавшего, очевидно, охранять спальню возлюбленной от ночных грабителей.
        - В таком случае, позвольте пожелать вам всего наилучшего, - обворожительно улыбнулся он директрисе, взмахом руки подзывая кошку.
        - Взаимно, - кисло ответила владелица школы, провожая его недовольным взглядом.

* * *
        Отыскав место, где в ограде не хватало прута, Карэле проскользнул во двор школы. Окна были темны, но поблизости раздавались шаги. Из-за угла здания вышел садовник - на сей раз он держал на плече не лопату, а дубинку.
        Карэле слился с тенями и, затаив дыхание, выждал, пока садовник не исчез из виду. Затем неслышно скользнул через пустой двор к зданию, прокрался вдоль стены и отыскал неприметную дверь. Он поскрёб тёмное дерево ногтем, и дверь тут же отворилась. Карэле на цыпочках вошёл в дом.
        - Нужно будет осмотреть самые заброшенные помещения школы, - шепнул Карэле. - Те, где людей обычно не бывает.
        - Наверное, чердак, - предположила Нина. - Остальные комнаты используются.
        - Нам с вами везёт на приключения на чердаке, - подмигнул ей Карэле. - Ну что ж, вперёд!
        В кухне было темнее, чем снаружи, но через окно падала полоса лунного света, позволяя увидеть очертания столов и плиты. Впереди чернел дверной проём.
        Прокравшись через кухню, они попали в узкий коридор. В нем ничего не было видно, но Карэле почувствовал, как его руку схватила холодная девичья ладошка.
        - Сейчас будет лестница, - шепнула Нина, - осторожнее!
        Под руку скользнули перила. Вверх по лестнице, в полной темноте, мимо спящих комнат - четыре пролёта, два этажа. Лестница стала уже и круче, наверху с тихим скрипом раскрылся люк, и Карэле на ощупь выбрался на чердак. Из окошка падал узкий лунный луч, но темноты ему было не побороть, и кондитер нащупал в кармане свечу и спички.
        Огонёк вспыхнул раньше, чем он успел их достать: Зини уже протягивала ему подсвечник.
        - Вы на редкость предусмотрительны, - отвесил ей лёгкий поклон Карэле.
        Он огляделся. На школьном чердаке царил редкий для подобных мест порядок. Справа в ряд выстроились лари, слева - старая мебель. Подняв подсвечник повыше, кондитер прошёл вглубь чердака. За сложенными друг на друга стульями темнели бочки.
        - А ведь эти стулья незачем было так громоздить, - задумчиво пробормотал Карэле. - Не тот стиль, я бы сказал. Здесь достаточно места, чтобы поставить их как положено.
        Он присел, заглядывая под ножки стульев.
        - Там что-то нарисовано! - взволнованно шепнула Нина.
        - Мелом, - кивнул Карэле. - Думаю, мы обнаружили вашего брауни. Он заперт в бочке.
        Передав подсвечник Нине, кондитер крайне осторожно снял верхний стул и протянул его Зини.
        - Поставьте под окошко, только без шума.
        Пирамида была разобрана быстро и очень тихо. За ней обнаружились бочки, доходящие Карэле до пояса. Вокруг одной из них тянулась меловая черта.
        Кондитер хмыкнул.
        - Эй, хозяин!
        Из бочки не донеслось ни звука.
        - Хозяин, отзовись. А то уйду.
        - Ну чего тебе? - проворчал недовольный голос. - Хочешь выпустить, так выпускай, чего зря разговаривать-то?
        - Хочу, - согласился Карэле. - Но сначала скажи мне своё имя.
        - Ого! - донеслось из бочки. - Это ещё зачем?
        - На всякий случай, - пожал плечами кондитер. - Чтобы ты не впал в буйство, когда мы откроем бочку, например. Мне будет спокойнее, если я смогу тебя остановить.
        В бочке скептически хмыкнуло.
        - Между прочим, по твоему дому бродит чужой брауни, - небрежно сообщил Карэле. - Творит невесть что, кусается. И, с одной стороны, его надо срочно выгонять. А с другой - как только мы от него избавимся, я уеду, и ты вряд ли когда-нибудь ещё меня увидишь. Так что соглашайся. Или останешься в бочке.
        Изнутри раздалось такое рычание, что Нина чуть не уронила подсвечник. Карэле терпеливо ждал.
        - Ладно, твоя взяла, - решился брауни. - Вуд моё имя, выпускай уже!
        - Минутку, - отозвался кондитер, вынимая из кармана маленькую записную книжку с карандашом. Открыв её на чистой странице и поднеся поближе к свету, Карэле вписал в книжку размашистым летящим почерком: «Школа Нины». На секунду задумался и добавил: «Весьма учтивая директриса».
        - Память уже не та, - он захлопнул книжку и убрал её в карман. - Все имена и не упомнишь…
        Карэле присел у меловой черты, заглянул за бочку.
        - Похоже, заклятие самое примитивное. Итак, Вуд, ты не причинишь вреда никому в этом доме. Даже тому, кто заманил тебя в ловушку. Кстати, ты его видел?
        Кондитер достал платок и принялся стирать мел.
        - Не видел, - мрачно ответил пленник. - На мёд меня поймали. Увидел на ступеньках капли, начал слизывать, а след привёл сюда. Смотрю - в бочке целый горшочек. Полез за ним, тут меня крышкой и прихлопнули.
        Карэле свернул испорченный платок и сунул в карман. В его руках вдруг появился узкий кинжал. Кондитер поддел им крышку бочки, и после некоторых усилий она приподнялась.
        - Горшочек, я вижу, не пропал зря, - отметил Карэле, заглядывая в бочку. - Вылезай, хозяин.
        За край ухватились две мохнатые лапы, и на пол чердака спрыгнуло нечто, напоминающее маленького и упитанного тёмно-серого медведя. Девушки, пискнув, отступили подальше.
        Брауни огляделся и злобно зашипел.
        - Кто притащил эту дрянь?
        Мохнатая лапка указывала на лари. Карэле осторожно приблизился к ним.
        - Что ты увидел?
        - Вон, между ларями, - Вуд подкатился под ноги, не давая подойти ближе. - Руками не трогай.
        - Какие-то тряпки, - кондитер взял у Нины свечу и наклонился, разглядывая свёрток, заткнутый в щель.
        - Куколка, - сплюнул брауни. - Эта пакость, которая тут без меня хозяйничает, к ней привязана. Их вместе притащили. Странно, что мешка от куколки нигде не видно. Не в руках же её несли!
        - Вот как… - протянул Карэле. - Тогда у меня будет к тебе просьба. Не мог бы ты проверить вещи одной из учениц? Как её звали, Зини?
        - Майрини Толла, - ответила та. - В пятой спальне.
        - Возможно, она имеет какое-то отношение к дикому брауни. Загляни к ней в шкаф. Этот мешок - он какой-то особенный?
        - А то, - усмехнулся Вуд. - Под луной шитый, в семи травах вываренный. Может, и ещё чего придумали. Обычным-то дикого брауни не удержишь.
        - Ну вот его и поищи. Если не будет у Май, пробегись по дому.
        - Да уж сам знаю, - донеслось с лестницы.
        - Ну что ж, - Карэле вернул на место крышку бочки, - полдела сделано. Главное, чтобы наш новый друг отыскал мешок. В шитье под луной я не силён.

* * *
        Вуд вернулся через десять минут, размахивая добычей. Довольный брауни сложил к ногам Карэле тёмный мешочек из грубого полотна и какую-то палочку. Девушки рискнули подойти поближе, разглядывая находку.
        - Всё-таки Майрини? - мрачно спросил Карэле.
        Вуд кивнул.
        - Прятала мешок и крапивный стебель в шкафу, под одеждой.
        - Поэтому дикий брауни и боялся трогать её вещи! - поняла Зини.
        - Судя по всему, да… Кажется, нам стоит с ней поговорить завтра утром. Мне не нравится эта история, - нахмурился Карэле.
        - А что мы сделаем с куколкой? - спросила Нина.
        - Ну, теперь всё будет просто, - махнул рукой кондитер. - Отойдите на всякий случай подальше.
        Брауни оттеснил девушек в угол чердака. Карэле поставил свечу на ларь, поднял с пола палочку и подковырнул ею куколку. Та не поддалась. Кондитер попробовал зайти с другой стороны. На этот раз он надавил чуть сильнее, чем надо - свёрток, скрученный из тряпок, вылетел из щели, перевернулся в воздухе и шлёпнулся посреди чердака.
        Карэле в мгновение ока оказался рядом и палочкой загнал куколку в мешок.
        - Завяжи, - посоветовал Вуд.
        Кондитер ловко скрутил горловину мешка узлом. Затем поднял на вытянутой руке и ударил по мешку крапивным стеблем.
        - Ко мне, немедленно, - велел он.
        За дверью что-то закреблось, и сквозь щель закрытого люка просочился второй брауни - помельче, чем Вуд, со спутанной коричневой шерстью.
        - Я тебя сейчас, паршивца, на клочки порву! - рыкнул Вуд при виде захватчика, и тот испуганно присел.
        - Нет, - отрезал Карэле, - сиди смирно. Мы сделаем лучше.
        Вуд, ворча, опустился на пол.
        - Подойди сюда, - велел Карэле дикому брауни.
        Тотподполз ближе и заскулил.
        - Отдай куколку! Мешок же щиплется!
        - Может, и отдам, - вкрадчиво ответил кондитер. - Если скажешь своё имя.
        - Да ты их коллекционируешь прямо, - фыркнул Вуд.
        - Вроде того, - кинул Карэле через плечо. - Ну так как? Тебе всё равно придётся делать то, что я скажу, с именем или с куколкой в мешке. Мне всё равно.
        Он снова потыкал прутиком в мешок.
        - Ой! - пискнул дикий брауни. - Я скажу, скажу! На ухо!
        - Нет уж, - не согласился Карэле, - говори всем. Чтобы здешний хозяин мог тебя выгнать, если вздумаешь вернуться. Ну?
        - Ус! - поспешно выпалил брауни, видя, что отступать некуда.
        Карэле развязал мешок и вытряхнул из него куколку. Та не долетела до пола - Ус поймал её длинными мохнатыми лапами и прижал к груди. Мешок и прутик отправились в карман кондитера. Из другого кармана он вытащил записную книжку и добавил под фразой о весьма учтивой директрисе: «Ухоженный сад».
        - Итак, Ус, откуда ты здесь взялся? - спросил Карэле, убирая книжку.
        - Известно, откуда, - отозвался тот. - Подцепили на куколку и притащили.
        - Это я и без тебя понял. Не испытывай моё терпение, Ус.
        - Да не знаю я их всех! Как пришёл в Редден, так меня и поймали. Старуха какая-то сцапала в мешок, шерсти клок выдрала, сделала куколку. Потом человеку продала, тот меня в свой дом унёс. Отдал девчонке, она сюда привезла, выпустила. А куколка-то держит, не уйти! Искал я её, искал - чувствую, что тут, а не вижу, девчонка куколку заговорила. И что мне делать было, сиротинушке?
        Брауни сел на пол и зарыдал.
        - Ага, сиротинушка, - подал голос Вуд. - Одних книжек восемнадцать штук перепортил. От горя, не иначе. Дорвался, паршивец. А девчонок зачем кусал?
        - Хватит, - негромко сказал Карэле, и брауни замолчали. - Ты сможешь найти дом того человека?
        Ус истово закивал.
        - Отправляйся к нему. И делай с его вещами, что хочешь. Но только с его личными вещами, понятно? То, что принадлежит другим людям, не трогай. Думаю, недели тебе хватит. После этого можешь уйти и быть свободен, но сюда не показывайся.
        Брауни вскочил на ноги.
        - Всё сделаю! Всё!
        - Тогда иди.
        Миг - и дикий брауни исчез, прихватив с собой тряпичную куколку.
        - И нам с вами тоже пора, - Карэле кивнул девушкам. - Завтра утром я навещу вас, и мы поговорим с Майрини. А сейчас главная задача - незаметно пробраться вниз.
        - За это не беспокойтесь, - замахал лапками Вуд, - я уж расстараюсь. Ни одна душа не услышит!
        - Тогда чего мы ждём? Вперёд!
        И Карэле задул свечу.

* * *
        - Снова вы, господин Карэле? - поразилась директриса. - Не слишком ли вы к нам зачастили?
        - Сегодня я возвращаюсь в Пат, - Карэле с улыбкой протянул владелице школы букетик особенно крупных и ароматных маргариток, перевязанных голубой ленточкой, ради которых ему пришлось сделать небольшой крюк по дороге из Реддена. - Нина попросила заглянуть перед отъездом - она хочет передать подарок отцу. Кажется, она вышила для него платочек - очень мило, не правда ли?
        - Разумеется, - согласилась директриса, подозрительно разглядывая маргаритки. - Благодарю вас, господин Карэле. Нину сейчас позовут.
        - Что ж, полагаю, мне лучше подождать в саду, - лукаво улыбнулся кондитер. - Рад был увидеть вас ещё раз!

* * *
        Ждать пришлось около четверти часа. Впрочем, Карэле сразу понял, что было причиной опоздания его знакомых. Зини с весьма решительным видом вела за руку уже знакомую девчушку лет четырнадцати. Та бросила на него испуганный взгляд и снова уставилась на посыпанную песком дорожку.
        - Дорогой господин Карэле, - Нина, бледная от бессонной ночи, застенчиво улыбнулась, - мне бы хотелось подарить вам эту безделицу на память… и в знак моей огромной благодарности.
        - И моей, - присела в реверансе Зини, не выпуская руку девочки. - Это было лучшее приключение в моей жизни!
        Карэле в некоторой растерянности принял у них из рук два прелестных вышитых платочка и покачал головой, отдавая должное своей интуиции.
        - Спасибо, дорогие мои, - он бережно убрал платочки в карман. - А теперь перейдём к менее приятным вещам.
        Майрини вздрогнула под его взглядом.
        - Как вышло, что вы принесли в этот дом дикого брауни? Вы же не сами это придумали, верно?
        Девочка отшатнулась, вырвала руку, за которую её удерживала Зини, и бросилась бежать. Но тут же упала, запнувшись о лежащую поперёк дорожки ветку.
        - Она же могла расшибиться, - недовольно сказал Карэле, который мог бы поклясться, что секунду назад никакой ветки здесь не было. - Аккуратнее, Вуд.
        Нина и Зини хлопотали над беглянкой, помогая ей подняться и отряхивая. Наконец они усадили Майрини на скамейку и устроились по бокам.
        - Лучше сиди смирно, - предупредила Зини.
        Майрини молча вытирала слёзы.
        - Не нужно выгораживать человека, который уговорил вас это сделать, - мягко сказал Карэле. - Тем более, что преследовать его никто не будет… кроме нашего кусачего друга, разумеется. Что он вам пообещал?
        - Он оплатил моё обучение, - прошептала девочка. - На один год… А на второй год обещал взять меня в свою школу бесплатно.
        - Так мы и думали, - кивнул Карэле. - Один из конкурентов. И кто именно?
        - Господин Шеб, - призналась Майрини.
        - Знаю я его школу, - фыркнула Зини. - Радуйся, что ты туда не попадёшь. Паршивое место.
        - Какая разница? - девочка шмыгнула носом. - Зато у меня было бы образование, и я могла бы найти работу гувернантки или учительницы. А теперь мне что делать? Кто меня возьмёт?
        - Да, это веский аргумент для девочки без семьи, - согласился Карэле. - Неудивительно, что вы согласились.
        - Я не знала, что брауни будет кусаться, - Майрини нервно сжала руки. - Честное слово, не знала!
        Карэле вздохнул и задумчиво потёр переносицу.
        - И что с вами теперь делать? На господина Шеба, как я понимаю, можно больше не рассчитывать.
        Нина растерянно взглянула на него.
        - Не думала я, что так выйдет, - призналась она. - Ну почему всё настолько сложно? Если бы мы не вмешались, школу бы закрыли. А сейчас мы спасли школу, но зато погубили будущее Майрини. И я даже не знаю, что хуже.
        Девочка опять заплакала.
        - Ладно! - решилась Зини. - Если всё так плохо, я беру это на себя. Мы найдём тебе денег на учёбу. Но смотри у меня, чтобы никаких больше фокусов!
        - Найдём? Как? - удивилась Нина.
        - Попрошу папу. Если он устроит благотворительную подписку, никто не посмеет отказаться.
        - И кто ваш папа? - поинтересовался заинтригованный Карэле.
        - Мэр Реддена, - небрежно махнула рукой Зини. - И он прекрасно знает, насколько такие вещи полезны для репутации. Так что деньги мы соберём.
        - Пожалуй, да, - согласился кондитер. - Особенно если вы примете в этом участие. Что ж, люблю, когда проблемы решаются сами…
        Он приподнял шляпу.
        - А теперь, юные леди, не проводите ли вы меня до ворот? Думаю, моя кошка уже заждалась. Пора возвращаться домой!
        IX. Как убивают словом
        Роним протянул руку к открытой дверце печи.
        - Тинки, иди сюда!
        Из огня вынырнула маленькая саламандра, скользнула на его указательный палец, крепко обхватив свой насест лапками. Роним поднял руку повыше, демонстрируя Карэле любимицу. Тинки переливалась всеми оттенками пламени, которые сбегали волнами по её чешуе от головы к загнутому спиралью хвостику. Умная мордочка с чёрными блестящими глазками повернулась к Карэле - он мог бы поклясться, что саламандра улыбается.
        - И что, совсем не жжется? - недоверчиво спросил он.
        Старик хрипло засмеялся.
        - Горячая, да и только, держать в руках можно. Да вы попробуйте сами!
        Кондитер протянул саламандре указательный палец. Та обнюхала его, как кошка, и деловито перебралась на руку Карэле.
        - Тяжёлая! - удивился тот.
        Тинки, которая с лёгкостью бы уместилась на детской ладошке, весила столько, что казалась сделанной из свинца. Или, учитывая её огненный окрас, из золота. Однако её лапки и вправду не обжигали - просто были очень горячими.
        Саламандра улеглась на палец брюшком, довольно зажмурившись. Руку начало ощутимо припекать.
        - Нет уж, так слишком горячо, - поморщился кондитер. - Давай-ка, Тинки, иди к хозяину.
        - Это у вас руки нежные, господин Карэле, - сказал Роним, ловко забирая у него саламандру. - Тинки, бумага!
        Саламандра встрепенулась и ловко поймала брошенный ей бумажный шарик, слопав его в мгновение ока. Вниз посыпались светлые чешуйки пепла.
        - В карман, Тинки! - скомандовал старик, и саламандра, пробежав по его рукаву, нырнула в карман куртки. Уцепилась за край передними лапками, высунула мордочку наружу.
        - Молодчина! - Роним скормил ей ещё один бумажный шарик.
        - Теперь понятно, почему моих черновиков не хватает на растопку, - рассмеялся Карэле. - Скоро придётся выписывать газеты.
        - Вот было бы славно, сударь! - обрадовался старик. - Тинки у меня всё ест - и уголь, и дерево, но до бумаги она сама не своя. Сколько ни дай, всё слопает!
        - Боюсь, современные газеты даже саламандре не пойдут на пользу, - поморщился кондитер, выуживая из кармана серебряную монету. - Лучше купи ей пару стопок писчей бумаги.
        - Спасибо, господин Карэле! Тинки, а ну скажи «спасибо»! Ну же, Тинки. «Спасибо!»
        Саламандра неуверенно склонила головку набок.
        - Ничего, я её научу, - пообещал Роним.
        - Так и вижу ваши представления в кондитерской, - рассмеялся Карэле. - Малышня будет в восторге!
        Кивнув старику на прощание, он легко взбежал по ступенькам. «Дон-дан-ден-дин!» - пропели колокольчики, и Карэле, оправляя кружевные манжеты, повернулся к вошедшему.
        Это был высокий, худой и совершенно серый человек. Серый костюм, серый сюртук, серая шляпа на начинающих седеть волосах… Даже лицо у него было каким-то серым и невыразительным.
        Гость окинул холодным взглядом кондитерскую. Его глаза скользнули по уютным столикам, по стоящей за прилавком Юте и, наконец, остановились на Карэле.
        - Добрый день, сударь, - невозмутимо улыбнулся ему кондитер, начиная подозревать, что день, который начинается с подобных серых посетителей, не может быть особенно добрым. В лице вошедшего и его манере держаться было что-то неуловимо отталкивающее.
        - Добрый, - равнодушно подтвердил гость, направляясь к стойке. Несмотря на высокий рост, двигался он плавно и гибко. Карэле понял, что серый человек напоминает ему змею. И эта змея, скорее всего, ядовита.
        Он в два шага обогнал посетителя, скользнув за стойку.
        - В пекарню, - шёпотом велел он Юте. - Пока не позову.
        Та вскинула испуганные глаза и, не сказав ни слова, метнулась к двери.
        «Умная девочка», - подумал Карэле, поворачиваясь к посетителю.
        - Чего желаете?
        - Чаю, - небрежно бросил гость. - Больше ничего не нужно.
        Карэле подхватил с компактной масляной горелки горячий чайник и плеснул воды в один из дюжины изящных чайничков, стоявших наготове, даже не поинтересовавшись, какая в нём заварка. Впрочем, он подозревал, что серому человеку это абсолютно всё равно.
        - Прошу, - он поставил перед гостем поднос с чайником и чашкой.
        Тот молча налил себе чаю и присел на высокий табурет у стойки. Отпил глоток, даже не поморщившись, хотя в чашке был практически кипяток. Поднял серые, холодные глаза, лишённые всякого выражения.
        - Значит, вы и есть Карэле Карэле, - утвердительно сказал он.
        - Рад видеть, что с логикой у вас всё в порядке, сударь, - широко улыбнулся кондитер. - Разумеется, это я. Позвольте узнать и ваше имя! Надеюсь, вы станете нашим постоянным посетителем?
        - Зовите меня Крюк. Я навещу вас… ещё раз или два.
        - Вот как? Стало быть, вы приезжий?
        - Именно. У меня здесь… дело. Думаю, я расскажу вам о нём. Чуть позже.
        - Замечательно, - беззаботно отозвался Карэле. Гость нравился ему всё меньше и меньше.
        - А вы интересный человек, господин Карэле. Похоже, то, что про вас рассказывают, чистая правда.
        - Понятия не имею, о чём вы, - пожал плечами кондитер.
        - Ну как же. Таинственное происхождение, удивительные способности. Странные знакомые, все как на подбор. Какие-то тёмные дела, то тут, то там.
        - Полная ерунда, - отмахнулся Карэле.
        - Многочисленные любовные связи, в том числе и… скажем так, неожиданные.
        - Я старый человек, сударь, - нахмурился кондитер. - И в любом случае, вас это касается меньше всего. Не проводить ли вас до двери?
        - Вначале скажите, когда у вас день рождения. Я бы предположил вторую декаду Скорпиона. Интересный темперамент - менее опытный человек назвал бы вас сангвиником, но я предполагаю, что такое впечатление создаётся благодаря вашей внутренней дисциплине. Вы скорее нечто среднее между холериком и меланхоликом, а это крайне опасное сочетание.
        - Да вы астролог? - пренебрежительно рассмеялся Карэле.
        - Не совсем, - серый человек отставил чашку в сторону. - Я… филолог. Практик. Я работаю со словами… но об этом, пожалуй, я расскажу вам в следующий раз. Мне кажется, вы сумеете понять суть моей работы.
        - Никогда не интересовался филологией, и вряд ли вам удастся это исправить. Что-то мне подсказывает, что мы не найдём общего языка, - отмахнулся Карэле, с тревогой прислушиваясь к шагам на лестнице. Кто-то спускался в зал: скорее всего, Сейли, только она ступает так легко. Неважно, никому из его домашних не стоило бы сталкиваться с этим серым человеком. Под сердцем ныло тревожное ощущение близкой опасности.
        Шаги вдруг замерли. Сейли остановилась там, где её не было видно из зала.
        - О, вы узнаете о возможностях слов много нового, - холодно сказал гость.
        Карэле услышал, как Сейли медленно и очень тихо отступила наверх, на второй этаж - так тихо, что лёгкий шелест платья, задевающего перила, был почти неразличим.
        - Новые знания - такая непредсказуемая вещь! - улыбнулся он, переводя на собеседника тяжёлый взгляд тёмно-карих глаз. - Никогда не знаешь, где их найдёшь. Возможно, сударь, что и вы в процессе общения со мной несколько расширите свой кругозор. Я бы даже сказал, что это случится неизбежно.
        - Посмотрим, - гость поднялся со стула одним быстрым и плавным движением. Теперь он смотрел сверху вниз, не моргая, что усиливало его сходство со змеёй. - До скорой встречи, господин Карэле.
        Звякнули колокольчики, и кондитерская опустела.
        Карэле некоторое время смотрел ему вслед, облокотившись на стойку. Затем задумчиво взял с подноса чашку, из которой пил серый человек. Посмотрел на неё с сомнением, вытянул руку и разжал пальцы. Охнул фарфор, брызнули в стороны осколки.
        Испуганная Юта выглянула из двери пекарни.
        - Что случилось?
        - Да так, уронил чашку, - небрежно отозвался кондитер. - Можешь выходить. Заодно подмети осколки, будь так добра.
        Девушка бросилась за метлой. Карэле задумчиво потёр подбородок, затем поднырнул под стойку и направился вверх по лестнице.

* * *
        Алли встретила его на пороге своей гостиной.
        - Кто к тебе приходил? - встревоженно спросила она. - Я собиралась выйти за покупками, но Сейли вцепилась в меня, как пиявка, и не позволила спуститься, пока этот человек в кондитерской. Она никогда себя так не вела!
        Карэле обнял жену, чтобы успокоить, но это не помогло - она чувствовала, как напряжено его тело.
        - Сейли права, - признался он со вздохом. - Этот человек… От него исходит чувство какой-то новой, незнакомой мне опасности. Постарайся не попадаться ему на глаза.
        Алли решительно высвободилась из его объятий.
        - Я разложу карты, - сказала она. - Прямо сейчас, пока я ещё не сошла с ума от беспокойства. Что ты о нём знаешь?
        Кондитер пожал плечами, опускаясь на диван.
        - Вижу его в первый раз - и жаль, что не в последний. Он сказал, что его фамилия Крюк, и что он филолог. Правда, до этого я полагал, что филологи более безобидны.
        - Воплощённое зло - это Сейли так про него сказала, - пробормотала его жена, тасуя колоду. - А Тихий Народец знает толк в подобных вещах… Ладно, не мешай мне пока.
        Карэле устало прикрыл глаза. Темнота под веками сделала слышнее знакомые, привычные звуки: голоса прохожих с улицы, стук колёс, птичий щебет, шелест карт в руках Алли.
        - Плохой расклад, - наконец сказала она, и Карэле, не открывая глаз, повернул к ней голову.
        - Он убийца, причём опытный. И это меня пугает. Как ты с ним справишься? Какие бы безумные вещи ты ни вытворял, ты никогда не убивал.
        - И не собираюсь, - отозвался Карэле.
        - А ведь его ничто не остановит. Карты говорят, что он убивает ради знаний…
        - Похвальное рвение!
        - И ради удовольствия…
        - Что уже менее похвально.
        - И, кроме того, ради денег.
        - То есть ему за это платят? - Карэле открыл глаза и наклонился к столу, разглядывая карты.
        - Похоже на то, но имени заказчика ты здесь всё равно не увидишь, - криво улыбнулась его жена. - А знаешь, что самое удивительное? Его оружие. Выглядит так, будто он убивает разумом. Или же…
        - Словом.
        - Да, мне это тоже пришло в голову. Но разве так бывает?
        Алли запустила пухлые пальцы в волосы, сжав голову ладонями и растерянно глядя на карты.
        - Не знаю, - честно признался Карэле. - Но у него ничего не выйдет, это точно. Я же бессмертный.
        Жена взглянула на него с печальной улыбкой.
        - Знаю, ты никогда мне не верила, - беспечно махнул рукой Карэле. - Значит, теперь убедишься. Но всё-таки - держись от него подальше. Я пока ещё не на сто процентов уверен, что и ты бессмертна. Сама понимаешь, на это нужно довольно много времени…
        Алли закатила глаза, потом всё-таки рассмеялась и решительно перемешала карты.
        - Тебе виднее, Карэле Карэле, - сказала она.

* * *
        Несмотря на все старания, узнать о сером человеке удалось крайне мало. Он приехал в Пат накануне своего появления в кондитерской и остановился в маленькой двухэтажной гостинице на улице Учителей. В городе Крюк практически не появлялся, проводя всё время в своей комнате. «Всё работает и работает, пишет что-то, - сказала горничная из гостиницы, ловко пряча в карман серебряную монету. - Бумаг у него страсть сколько, все в отдельном сундучке! Только на ужин спускается, да и то не столько ест, сколько по сторонам зыркает».
        С его визита прошло уже три дня, но чувство опасности всё усиливалось. А по ночам Карэле снились странные сны.
        Долгая, серая жизнь в каменном городе - огромном, быстром и шумном. По сравнению с ним даже Люндевик показался бы провинциальным захолустьем. Но этот город был блёклым: серые люди вокруг, серые улицы. И единственный яркий цвет: красная, обжигающая боль где-то в левом подреберье, которую заглушаешь, прижав ладонью, но вспышки огня всё равно пульсируют на внутренней стороне век.
        Карэле открывал глаза, тихо выскальзывал из-под одеяла и садился на подоконник, глядя в раскрытое окно. Весенняя ночь, звучащая на тысячу голосов и пахнущая тысячей ароматов, тянулась к нему прохладными пальцами. Карэле прислушивался к своему телу, всё ещё сильному и гибкому, несмотря на возраст, касался ладонью левого подреберья, но чувствовал только нарастающую тревогу.

* * *
        Во второй раз серый человек пришёл, когда на улицах Пата грохотал весенний ливень. Он промок под дождём насквозь - так, что был уже не серым, а чёрным. Но это ему, казалось, нисколько не мешало.
        Гость прошёл прямо к стойке, оставив на полу пустой в эту погоду кондитерской грязные следы, и привычно скользнул на стул.
        - Чаю, - равнодушно велел он Юте, глядевшей на него, как на ядовитую змею. - И позови господина Карэле.
        Девушка молча заварила чай, грохнула поднос о стойку и скрылась за правой дверью.
        Карэле вышел через минуту и скучающе взглянул на гостя.
        - Опять вы, - вздохнул он. - Не порекомендовать ли вам другую кондитерскую?
        - Бросьте, господин Карэле, - отмахнулся серый человек. - В ваших же интересах меня выслушать. Иначе кто знает, с кем я заведу разговор в следующий раз. С вашей женой, с этой глупенькой девчонкой-продавщицей, с любым из ваших соседей… Вам не понравится, если с ними что-то случится. Разве нет?
        - А вот и шантаж, наконец, - Карэле облокотился на стойку, разглядывая остро отточенные ногти. - Долго же вы к нему подбирались.
        - Я изучаю слова, - гость оставил в сторону чашку и наклонился ближе. - Особенные слова. В своё время я заметил, что у каждого человека есть одно или два слова, которых он не выносит физически. Они… причиняют неудобство. Иногда боль. Исследования показали, что правильно подобранное и вовремя сказанное слово может даже убить. Не сразу, а чуть позже… словно оно запускает в человеке механизм смерти.
        - На ком же вы проводили эти исследования? - холодно поинтересовался Карэле.
        - О, это самое интересное. На ярких, выделяющихся из общей массы людях. Дело в том, что формулы пока не отработаны. Слишком много переменных, которые нужно учитывать. Я уже полностью изучил технику определения… скажем так, сферы, в которой следует искать ключевое слово. Но дальше приходится двигаться на ощупь. А найти уязвимое место у необычного человека намного проще. Само собой, когда мой учебник будет готов, формулы охватят все человеческие типы. Пока же я работаю с яркими индивидуальностями… такими, как вы, например.
        - Значит, вы пишете учебник? Глупо спрашивать, для кого. К счастью, в нашем королевстве не так много организаций, интересующихся оригинальными методами убийства.
        Гость значительно улыбнулся.
        - Сам… процесс состоит из нескольких моментов. Очень важно время произнесения слова, интонация и, скажем так, волевое усилие, в него вкладываемое. Вы это ещё поймёте… на практике. Я навещу вас на днях - в последний раз, к сожалению. И тогда моя книга пополнится новой интересной главой. А пока, пожалуй, я могу открыть ваше смертельное слово. Не затыкайте уши, без предварительной подготовки оно неприятно, но не опасно. Безнадёжность.
        Карэле передёрнуло. Серый человек торжествующе улыбнулся, кивнул ему и направился к выходу. Колокольчики с облегчением звякнули, когда дверь за ним закрылась.
        Юта без разрешения высунула нос из-за двери.
        - Господин Карэле, он ушёл?
        Кондитер кивнул.
        - Ну и замечательно, - девушка подошла к стойке, подхватила поднос с посудой и направилась в пекарню. Остановилась на полдороге, с сомнением глядя на чашку, из которой пил гость, бросила быстрый взгляд на хозяина и указательным пальцем брезгливо столкнула её с подноса.
        - Что случилось, Юта?
        - Чашку разбила, - призналась та без особого раскаяния.
        - Молодец, - рассеянно похвалил её Карэле. - А я, пожалуй, пойду наверх. Всё равно уже пора закрываться.
        Он непривычно медленно поднялся по лестнице. Гость угадал: ему всегда было неприятно это слово. Но теперь оно словно засело внутри мёртвым ледяным осколком. Кусок льда - идеальное орудие убийства: легко входит в тело, рассекая мышцы и сосуды, и моментально тает в горячей крови, не оставляя следов. Лучше него - только слово, не будет даже крови. Значит, в следующий раз… Интересно, как это - умирать от метко сказанного слова?

* * *
        - О Карэле Карэле, - сказал ему голос в ночи, - а что, если ты оттуда? Из тёмного сна, из этого шумного, быстрого, невероятного мира. Там в металлических клетках надрывно и тонко гудит электрический ветер. Там вылеплены города из серого камня и стали, и люди раздавлены каменной серой тоскою. А что, если ты, ожидая укуса лекарства - укуса, что избавляет от боли и памяти, придумал себя в этом мире, придумал весь мир и себя? Всех тех, кто любил тебя, все пересохшие губы и жадные руки, и вкус поцелуев запретный, солёный и сладкий? Всех тех, кто любил тебя, ждал тебя дома, рассказывал сказки: «Вот Карэле Карэле едет верхом на коте, и синие птицы садятся ему на ладони»?
        - О Карэле, - тихо спросил его вкрадчивый голос, - кто это услышал, кто это увидел так явно, что даже глаза закрывать не пришлось? Кто рассмеялся, коснувшись клавишей чёрных, и музыка зазвучала, и чёрные буквы пустились водить хоровод на снегу?
        О Карэле, говорит он себе, и узкие длинные пальцы скользят по виску. Какого же дьявола ты сочиняешь подобные вещи. Вот ветер качает цветущие ветки, и серпик луны звенит над крышами Пата, и кровь из прикушенных губ на вкус как вишнёвый сироп. Чего тебе надо ещё?
        И он закрывает глаза.

* * *
        Но сразу же, не успев сомкнуть ресниц, Карэле распахнул глаза снова.
        - Алли! - позвал он. - Алли! Ты помнишь, как ищут противоядия?
        Его жена зашевелилась в темноте, с трудом оторвав голову от подушки.
        - Что?
        - Как найти противоядие, когда известны свойства яда?
        - Определить, к какой точке Колеса относится яд, а потом найти противоположную точку и взять вещество или растение оттуда. Это и будет противоядие. Но почему ты меня спрашиваешь об этом в три часа ночи?
        - Потому что он всё-таки меня отравил. Наврал про третий раз, а потом, когда я этого не ожидал, сказал то самое слово.
        - Что за слово? - деловито спросила Алли, выбираясь из кровати.
        - «Безнадёжность», - неохотно признался Карэле, слушая, как она возится в потёмках. Произносить это лишний раз было неприятно.
        Чиркнула спичка. Тени на стенах дёрнулись, встревоженные огоньком свечи. Алли поставила подсвечник на столик у кровати, решительно столкнула одеяло на пол и высыпала карты прямо на простыню.
        - Да где же она, - пробормотала Алли, перебирая колоду. - А, наконец-то. Похоже?
        - Один в один, - подтвердил Карэле, глядя на рисунок, где в ночной темноте остывало тело, насквозь пронзённое мечами.
        - Отлично, теперь найдём противоположную точку. Держи!
        Его жена забрала карту с мечами и выложила перед ним другую, на которой человек, едва непадая, тащил целую охапку тяжёлых палок.
        - Не очень вдохновляющая картинка, - мрачно хмыкнул Карэле.
        - Зато она находится в точности на другой стороне Колеса. Смотри, - Алли одёрнула ночную рубашку и постучала по карте пальцем. - Чтобы отменить действие первого слова, нужно найти второе, которое будет его противоположностью.
        - «Надежда»? - с сомнением спросил Карэле.
        - Ни в коем случае, слишком банально. Это должна быть противоположность именно для тебя. Поэтому смотри на карту и рассказывай, что ты на ней видишь. Попробуй найти это слово.
        - Тяжёлая работа? - предположил Карэле. - Непосильная ноша? Чрезмерная ответственность?
        - Хватит перечислять классические значения, - поморщилась Алли. - Я их и без тебя знаю. Ищи что-то своё.
        Человек на карте крепко держал груз, хоть ему явно было тяжело и неудобно. Однако, похоже, он был твёрдо намерен тащить его, сколько хватит сил. Карэле удивлённо поднял бровь, а затем рассмеялся. Он хохотал, пока выведенная из терпения жена не кинула в него подушкой.
        - Это упрямство, Алли, - с трудом проговорил он, вытирая глаза. - Противоядием будет слово «упрямство».
        - Что ж, вполне в твоём духе, Карэле Карэле, - отозвалась она, собирая карты и убирая их в мешочек.
        - О да, я упрямый, - подтвердил тот, обнимая пойманную подушку. Затем отшвырнул её в сторону, притянул жену к себе и задул свечу.

* * *
        Господин Крюк переносил записи из черновых заметок в аккуратно расчерченную таблицу. Масляная лампа, горевшая перед ним на столе, позволяла разглядеть скудную обстановку гостиничного номера: кровать, аккуратно застеленную коричневым покрывалом, гардероб, пару стульев. На одном из них, придвинутом к столу, стоял сундучок, наполовину заполненный бумагами.
        Серый человек работал неторопливо и тщательно. Графы таблицы одна за другой заполнялись идеально ровными строчками. Самопишущее перо - дорогостоящая новинка, сменившая прежние громоздкие письменные приборы, - мягко скользило по бумаге.
        В коридоре послышался шум - горничная стучала в двери комнат, приглашая постояльцев спуститься к ужину.
        - Ужин готов, господин Крюк! - раздалось и за его дверью.
        - Хорошо, - бросил через плечо серый человек, не отрываясь от своих заметок.
        Дверь распахнулась, и ветер взметнул оконные занавески и бумаги на столе.
        - Я же просил не заходить ко мне! - рыкнул хозяин комнаты, оборачиваясь.
        - Это не я, господин Крюк! - донеслось издали. - Сквозняк, наверное!
        Серый человек раздражённо бросил перо. Он поднялся с места и закрыл окно. Затем собрал бумаги, убрал их в сундучок и захлопнул крышку. Погасил лампу и вышел из комнаты, заперев дверь снаружи.
        Некоторое время ничего не происходило. Затем щеколда окна звякнула, и оно снова открылось. Покрывало взлетело с кровати и свесилось через подоконник. Дёрнулось, натянулось, и через минуту в окне появился Карэле.
        Он неслышно скользнул в номер, осматриваясь.
        - Лампа на столе, - подсказал мужской голос. - А бумаги в сундучке.
        - Спасибо, Ивер, - Карэле чиркнул спичкой, и огонёк лампы осветил комнату. Покрывало небрежно упало на кровать.
        Карэле вытащил бумаги из сундучка, бросив их на стол. На то, чтобы проглядеть их, молниеносно переворачивая листы, ушло несколько минут. Часть исписанных страниц отправилась во внутренний карман его тёмного сюртука, всё остальное Карэле небрежно свалил обратно в сундук.
        - Нет ничего более пугающего, чем человеческий ум, - заметил он, доставая из другого кармана саламандру. - Тинки, бумага!
        Саламандра скользнула в сундучок, и бумажный сугроб начал медленно оседать, словно подтаивая снизу.
        - Она не лопнет? - с сомнением спросил Ивер.
        - Надеюсь, что нет, - отозвался Карэле. - Роним утверждает, что она готова есть бумагу в любых количествах. И потом, я не смог придумать более надёжного и безопасного способа уничтожить эти записи.
        Через десять минут всё было кончено. В сундучке, стенки которого нисколько не пострадали от аппетита прожорливой саламандры, остался только бесцветный пепел. Тинки выбралась из-под него наверх, с трудом дожёвывая последний лист.
        - Шаги! - тревожно шепнул Ивер. - Это он. Дядя Карэле, в окно, скорее!
        - Вот дьявол! Поздно, я не успею, - Карэле выхватил саламандру из сундука, сунул её в карман и осторожно, чтобы не стукнуть, закрыл крышку. Затем погасил лампу. - Ивер, покрывало и окно!
        Створка окна вернулась на место, покрывало взлетело в воздух, накрыло кровать и разгладилось. Щёлкнул дверной замок, и Ивер метнулся в угол у гардероба, в панике ища глазами Карэле - но его не было.
        В комнату вошли Крюк и инспектор Рорг. «Вот это номер», - подумал невидимка, стараясь дышать как можно тише. Дверь закрылась.
        - Я ждал вас парой дней раньше, - небрежно сказал серый человек.
        - Много работы, - пожал плечами инспектор. - Вот ваше жалование.
        Он извлёк из саквояжа опечатанный холщовый мешочек и лист бумаги.
        - Распишитесь, пожалуйста.
        Крюк уселся за стол и не без удовольствия вывел в ведомости своё имя. Затем протянул лист Роргу.
        - Ваш куратор просил узнать, как продвигаются исследования, - сказал тот, пряча ведомость в саквояж.
        - Лучше не бывает, - серый человек насмешливо взглянул на инспектора. - Хотите посмотреть новую формулу?
        - Нет, благодарю, - сухо ответил Рорг. - Мне пора идти. К тому же я не раз говорил вам, что ваш метод меня не интересует.
        - О, я уверен, что на этот раз вам понравится, - хищно улыбнулся Крюк, протягивая руку к сундучку. - Эта формула очень любопытна, и наверняка…
        Крышка откинулась, и он замолчал, уставившись неверящим взглядом на пепел, который заполнял сундучок до половины. Затем с воплем вскочил и погрузил в него руки.
        - Моя работа! Где она?
        Рорг с недоумением заглянул в сундук.
        - Что это?
        - Всё сгорело, - прошептал серый человек, без сил опускаясь на стул. Пепел сыпался с его рук на пол.
        - Не может быть, - сказал инспектор. - Невозможно сжечь бумаги в деревянном сундуке так, чтобы он не пострадал. К тому же запаха гари не было. Но… унести бумаги и подменить их на пепел было бы довольно сложно.
        - Дверь была заперта, - простонал Крюк. - И окно тоже. Снаружи в него не влезть, стена совершенно ровная, я специально выбирал самый безопасный номер… На второй этаж за время ужина никто не поднимался…
        - И, к тому же, пепел - довольно летучая субстанция. Остались бы следы, а в комнате было чисто. И впрямь странно…
        - Это всё Карэле, - серый человек сжал серые, покрытые пеплом кулаки. - Я уверен, что это он.
        - Кондитер Карэле? - поразился Рорг. - Что за чушь? При чём тут он?
        - Он и был моим объектом в Пате. Не знаю, как он это сделал, но больше некому!
        - Вы с ума сошли, - инспектор покачал головой. - Я немного знаком с ним, и не понимаю, как вам вообще пришло в голову убивать ради своего исследования такого безобидного человека. Честно сказать, я рад, что ваша работа сгорела. Как по мне, это кара богов, и вполне заслуженная.
        Он развернулся, прихватив с пола саквояж, и вышел из комнаты. Крюк со стоном опустил голову на руки, затем вскочил и бросился вслед за Роргом.
        - Дядя Карэле! - шепнул Ивер. - Вы где?
        И вдруг увидел его: Карэле стоял у самого стола, опираясь о стену, ещё более бледный, чем обычно.
        - Скорее! - покрывало метнулось с кровати на подоконник. - Спускайтесь!
        Карэле шагнул к окну, вцепился в покрывало - невидимка заметил, что его руки явно дрожали.
        - Я догоню вас внизу, - шепнул Ивер. Карэле кивнул и скрылся за окном. Через пару секунд покрывало, втянутое в комнату, опустилось на кровать. Мягкие, как у кота, шаги выскользнули за дверь, и всё стихло.

* * *
        Коляска ждала у дверей гостиницы довольно давно. Кучер, заслоняя глаза от яркого утреннего солнца, читал газету. Откормленный полосатый кот развлекался тем, что намывал морду лапой.
        Наконец дверь гостиницы открылась, и на улицу вышел господин Крюк, ещё более серый, чем обычно. Он нёс в руке чемодан, сгибаясь то ли от его тяжести, то ли от пережитого потрясения. Сундучка при нём не было.
        Кучер сложил газету в несколько раз и спрятал её в карман.
        - Как, вы уже нас покидаете? - раздалось из-за спины серого человека, и тот, вздрогнув, обернулся. У стены гостиницы, небрежно опираясь на трость, стоял Карэле Карэле. Солнечные блики играли на его карамельных волосах и на тонкой золотой вышивке, украшавшей лёгкий летний сюртук.
        - Я полагал, что вы зайдёте попрощаться со мной, - сказал он с укором. - Мы ведь так и не закончили наш познавательный разговор.
        Крюк яростно смотрел на него, сжимая ручку чемодана с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
        - Это вы уничтожили мои рукописи! - прошипел он. - Не знаю, как вам это удалось, но это сделали вы!
        - Понятия не имею, о чём вы говорите, - Карэле равнодушно пожал плечами. - Зато вам и в самом деле удалось заинтересовать меня филологией. Представьте себе, мне посчастливилось в качестве ответной любезности определить ваше слово. Ну, то самое, вы понимаете. Я был просто поражён - кто бы мог подумать, что отыщется человек, которому оно настолько не по нраву! Ведь, казалось бы, какое прекрасное слово - «искренность»…
        Серый человек дёрнулся, словно от удара. Он хотел что-то сказать, но передумал. Съёжившись, он отступил к коляске, забрался в неё, с трудом втянув чемодан, и просипел кучеру:
        - Поехали!
        Тот невозмутимо наклонился вперёд и легонько похлопал кота по крупу. Кот лениво поднялся, потянулся и затрусил по дороге. Коляска влилась в поток уличного движения, через минуту затерявшись среди других повозок и верховых.
        - Ну вот и всё, - сказал Карэле, провожая её взглядом. Он свернул на дорогу, ведущую к кондитерской, и некоторое время шагал молча, щурясь от солнца, бьющего в лицо.
        - Он теперь умрёт, дядя Карэле? - наконец спросил его мужской голос.
        - Не думаю. По крайней мере, я очень старался не соблюсти всех условий произнесения слова. Думаю, достаточно напугать его как следует, чтобы он не вздумал вернуться к своим исследованиям. Но какой же он идиот, Ивер! У него в руках оказался ключ к исцелению от чего угодно, а он, вместо того, чтобы спасать безнадёжных больных, взял и вывернул всё наизнанку и начал убивать. Не перестаю поражаться людям…
        - А может, оно было бы и к лучшему, если бы он умер, - мстительно пробормотал невидимка. - Вот уж кого не жалко…
        - Никогда не интересовался убийствами, - отрезал Карэле. - И вообще, хватит нам с тобой болтать на улице. Не хочу, чтобы люди сказали, что старый Карэле Карэле выжил из ума и разговаривает сам с собой.
        - Можно подумать, вас когда-нибудь волновало, что они говорят, - фыркнул Ивер, но всё-таки замолчал.
        Карэле чуть заметно улыбался, по пути то и дело раскланиваясь со знакомыми. В Пате начиналось лето. Тёплый ветер, заполняющий синюю чашу неба, пахнул чистой листвой, надеждой и бессмертием.
        X. Невыгодная покупка
        - А я ведь мог к вам и не попасть этим летом, - сказал с улыбкой Венсан Анс, откидываясь на спинку дивана, стоящего в гостиной Алли.
        Этот темноволосый, плотного сложения мужчина лет пятидесяти обладал открытым лицом и такими ясными, смеющимися глазами, что так и хотелось улыбнуться ему в ответ. Но Алли всё-таки нахмурилась.
        - Неужели совесть тебе позволила бы съездить за границу, не завернув по дороге к нам? Так и знай, я бы этого не простила!
        - И она не шутит, - подтвердил Карэле, подливая гостю кофе. - Правда, не знаю, что Алли хотела увидеть больше: тебя или твою новую книгу.
        Венсан рассмеялся, бросив взгляд на свежее издание «Астрологии и Таро», лежащее тут же, на столе.
        - В том-тои дело, что не было бы никакой поездки за границу. Представьте себе, я едва не потратил весь гонорар на одну антикварную штучку.
        - Не может быть! - воскликнула Алли. - Когда это ты успел увлечься подобными вещами?
        - Полагаю, это случилось в первый и последний раз в жизни. Впрочем, ты бы тоже не устояла. Ни за что не догадаетесь, что это было.
        - Само собой, - пожал плечами Карэле. - Лучше признавайся сразу.
        - Ладно, - мужчина выдержал торжественную паузу. - Это был зеркальный ключ Гауэра!
        Алли тихо ахнула.
        - Он же бесследно исчез!
        - Будешь смеяться, но в итоге он действительно исчез.
        - О чём говорят эти люди? - меланхолично вопросил Карэле у кофейника.
        - Ну да, ты же вряд ли знаешь о ключе, - кивнул Венсан. - А это уникальная вещица.
        Он потёр переносицу, задумавшись, с чего начать рассказ. Пожалуй, история ключа стоила того, чтобы поведать её с самого начала.
        - Ключ изготовил знаменитый зеркальщик Пекам. Собственно говоря, начинал он совсем не с ключа. В один прекрасный день ему в голову пришла идея необычно оформить витрину. Представьте себе: столик, два стула, на столе ваза с цветами - и всё это из зеркал.
        - Из осколков? - предположила Алли.
        - Нет же, цельные гладкие предметы с зеркальной поверхностью. Пекам придумал наносить амальгаму на металлический остов, а затем покрывать стеклом. Смотрелось и вправду сногсшибательно, после этого он и стал знаменитым. И заодно нашёл себе любимое развлечение: начал создавать самые неожиданные зеркальные предметы. Кое-что он оставлял себе, а остальное продавал.
        - Хороший ход, - одобрил Карэле.
        - Ну так вот, зеркальный ключ купил знаменитый предсказатель Гауэр. Заметьте, я совершенно не отрицаю, что он был шарлатаном. Рассказывают, что вначале Гауэр собирался использовать ключ для гипноза. Но потом придумал более эффектное применение. Он сообщал клиентам, что открывает этим ключом их сердца, а затем принимался угадывать прошлое и предсказывать будущее. Это и есть самое необычное в истории зеркального ключа: он вдруг заработал. Существует около десятка свидетельств людей, которым Гауэр на время одалживал ключ - не бесплатно, разумеется. Ключ и вправду открывал сердца.
        - Самовнушение? - предположил кондитер.
        - Это не объясняет случаев точных предсказаний, в которых сам Гауэр не участвовал.
        - А я думаю, что ключ работал по-настоящему, - мечтательно вздохнула Алли. - В конце концов, человеческая вера может творить настоящие чудеса.
        - Мне тоже нравится эта версия, - согласился Венсан. - Гауэр пользовался зеркальным ключом несколько лет. А затем он исчез - Гауэр, не ключ. Хотя и ключ пропал тоже… Было решено, что предсказатель не то умер, не то сбежал. Правда, все его вещи, кроме ключа, оказались на месте. И здесь история обрывается почти на семьдесят лет.
        - А потом? - Алли подалась вперёд от нетерпения. «Как ребёнок, слушающий волшебную сказку», - улыбнулся про себя Карэле.
        - А потом, представь себе, садовник рыхлит грядку под нарциссы - или что там сажают в начале лета? - в саду бывшего дома Гауэра и натыкается на этот самый ключ, нисколько не пострадавший от времени. Старик, естественно, знать не знал, что это за штуковина, но сообразил, что её можно продать за приличные деньги. И отнёс к антиквару - моему хорошему знакомому. Он, помимо прочего, занимается редкими книгами, так что я частенько бываю у него в лавке. Антиквар моментально понял, что к чему. К моему приходу ключ уже красовался на бархатной подушечке в отдельной витрине, запертой на замок. И стоил, я предполагаю, раз в сто больше, чем получил старик-садовник.
        - И ты его не купил, - грустно констатировала хозяйка.
        - Не купил, зато внимательно рассмотрел и даже подержал в руках. Потом мучился всюдорогу до дома, в итоге решил, что зеркальный ключ Гауэра - уникальная вещь, а на поездку за границу я ещё заработаю. Собрал все деньги, какие нашёл в доме, и пошёл обратно. Но ключа уже не было, зато была целая толпа полицейских.
        - Ты хочешь сказать… - поднял бровь Карэле.
        - Что ключ украли, - мрачно закончил Венсан. - И более того, я был главным подозреваемым - пропажу обнаружили через полчаса после моего ухода. Однако моё появление с деньгами разрушило эту версию. К счастью, полицейские решили, что человеку, готовому заплатить за вещь, незачем её красть.
        - Надо же, - кондитер покачал головой. - Я бы на их месте предположил, что это хитрый ход, призванный продемонстрировать твою невиновность, но совершенно не исключающий факта кражи.
        - Спасибо, друг! Мне повезло, что ты не служишь в люндевикской полиции! Им такое и в голову не пришло.
        - Значит, теперь ключ снова пропал, - задумчиво сказала Алли. - Как жаль…
        Венсан машинально заглянул в пустую чашку.
        - Сейчас попрошу принести ещё кофе, - спохватился Карэле. Он протянул руку к звонку, однако Сейли возникла на пороге прежде, чем он успел дёрнуть за шнур.
        - Прошу прощения, - присела она, - там незнакомый господин хочет видеть господина Карэле. По поводу шоколада.
        - Видимо, новый клиент, - кондитер поднялся с места. - Придётся вам меня извинить. Сейли, проводи его в мой кабинет, а потом принеси сюда ещё кофе.
        Он скрылся за дверью.
        - Наверное, я пока разберу вещи, - поднялся следом Венсан.
        - Тогда нам не надо кофе, - решила Алли. - Сейли, проводи того господина и спустись помочь.
        Девушка кивнула и выскользнула из комнаты.
        - Новенькая, да? - спросил Венсан. - Я её раньше не видел. Лёгкая, словно фея.
        Хозяйка загадочно улыбнулась.

* * *
        «Незнакомый господин» оказался невысоким пухлым человечком в светлом летнем костюме.
        - Марек Семенек, - отрекомендовался он, окидывая одним цепким взглядом всё убранство чердачного кабинета Карэле, от роскошного тёмного ковра до бамбукового скелета под потолком. - Владелец первой в мире шоколадной фабрики.
        - Как вы сказали? - поразился Карэле. - «Фабрики»? Но ведь шоколад - не какие-нибудь скобяные изделия. Как вы собираетесь производить его на фабрике?
        - Интереснейший вопрос! - оживился Семенек. - О да, именно шоколад и именно на фабрике! Если вы захотите посетить моё предприятие в Люндевике, я устрою вам очень познавательную экскурсию. На моей фабрике всё механизировано: от засыпки ингредиентов до разлива в формы. Машинная упаковка! Минимум человеческого участия! Поверьте мне, это грандиозно.
        - Не могу разделить вашего энтузиазма, - пожал плечами Карэле. - Видите ли, я несколько старомоден. Так, стало быть, ваша фабрика уже работает?
        - Пока нет, - признался Семенек с широчайшей улыбкой, - пока нет. Практически всё уже готово и испробовано, в механизмах я уверен на сто процентов. Но, дорогой мой господин Карэле, не хватает самого главного!
        Карэле вопросительно поднял карамельную бровь.
        - Рецепта! - прошептал фабрикант, доверительно перегнувшись к нему через стол. - Вы меня понимаете?
        - Признаться, нет. Разве рецепт шоколада - такая тайна? Вы найдёте его в любой поваренной книге.
        Марек Семенек взмахнул короткой пухлой ручкой, отгоняя саму мысль об использовании поваренных книг.
        - Мне нужен особенный рецепт, - он мечтательно возвёл глаза к потолку мансарды. - Самый лучший! В нашем деле крайне важно хорошо зарекомендовать себя с самого начала. Сударь, не буду тянуть. Вот вам моё предложение: я желаю купить рецепт вашего шоколада, а также ваше имя!
        - Боюсь, я не готов расстаться ни с тем, ни с другим, - хмыкнул Карэле.
        Фабрикант всплеснул руками.
        - Да нет же, вы меня не так поняли! Не нужно ни с чем расставаться! Я только хочу получить право варить тот же шоколад, что и вы, и писать на каждой плитке «Изготовлено по рецепту Карэле Карэле». Это ведь совсем несложно, вам даже не придётся ничего делать - только подписать контракт.
        - Простите, - покачал головой кондитер. - Это не только сложно. Не буду вам лгать: это невозможно. Мой шоколад способен приготовить только я сам.
        - Вот как? - Семенек бросил на Карэле быстрый взгляд. - Значит, правду говорят, что вы добавляете в котёл с шоколадом капельку крови?
        - Что? - тот рассмеялся от неожиданности. - Капельку крови? Конечно, нет, что за ерунда. Я добавляю в шоколад свою душу, сударь. Вот и весь секрет.
        - Ну, это несерьёзно, - снисходительно усмехнулся Семенек.
        - Наоборот, это самое главное. Шоколад получится вкусным только тогда, когда его готовят с определённым настроем. Стоит разозлиться в процессе, и он станет горчить. От обиды и недовольства у шоколада появится кисловатый привкус. Если же кондитер, наоборот, слишком самодоволен, выйдет приторно. Поэтому крайне важно сохранять равновесие и испытывать во время работы только лёгкие, светлые эмоции. И учтите: я только что совершенно бесплатно открыл вам главный секрет своего мастерства. Впрочем, воспользоваться им не так-то просто.
        - Но на моей фабрике шоколад будут готовить машины, - напомнил ему собеседник. - И я уверен, что они не станут ни злиться, ни огорчаться!
        - Ни радоваться, - подтвердил Карэле. - Что ж, значит, ваш шоколад будет… пресным.
        Марек Семенек сокрушённо вздохнул.
        - Вижу, у нас с вами совершенно разное отношение к работе, - признал он. - Однако что же насчёт рецепта? Давайте начистоту: я готов предложить вам пятьсот ренов за рецепт и столько же - за право использования вашего имени. Итого тысяча, наличными, прямо сейчас.
        - К сожалению, никак не могу, - Карэле, не вставая, дотянулся до толстого шнура, прикреплённого к потолку и уходящего в отверстие в полу, и дёрнул его. - Для меня это невыгодная сделка.
        - Я готов заплатить больше!
        - В принципе невыгодная, сударь. Я не могу допустить, чтобы моё имя стояло на шоколаде, приготовленном без души.
        - Тогда продайте мне хотя бы рецепт!
        - Бросьте, - отмахнулся Карэле, - вы только что получили его безо всяких денег. Другого рецепта у меня нет.
        В дверь постучали, и на пороге появилась Мона, такая же мрачная, как обычно.
        - Будь добра, проводи господина Семенека до двери, - сказал ей Карэле. - Всего доброго, сударь! Был крайне рад знакомству!
        Фабрикант негодующе покачал головой и, не прощаясь, вышел из кабинета.

* * *
        - Ужас, да? - сказал Карэле скелету, когда за Семенеком закрылась дверь. - Представить только - шоколадная фабрика!
        Скелет не ответил, зато на лестнице послышались быстрые шаги, и дверь кабинета распахнулась снова. Перед изумлённым взглядом кондитера предстал Венсан, растрёпанный, без сюртука и с совершенно безумными глазами.
        - Карэле, - он оглянулся, - ты не мог бы запереть дверь?
        - Что случилось? - с тревогой спросил тот, выполняя его просьбу и беря гостя за локоть, чтобы проводить к столу. - Сядь-ка вот сюда. И рассказывай.
        Но вместо этого Венсан запустил пальцы в волосы, взъерошив их ещё больше, и глухо застонал.
        - Ты не представляешь…
        - Венс, ты бы поразился, если бы узнал, какая у меня богатая фантазия, - сказал Карэле, начиная терять терпение. - Поэтому сейчас я представляю около дюжины событий самого разного рода, и все они вполне способны свести с ума. Поверь, будет намного лучше, если ты просто скажешь мне, что произошло.
        - Я всё-таки украл его! - в отчаянии воскликнул Венсан.
        Он запустил руку в карман и выложил на стол зеркальный ключ Гауэра.
        Карэле наклонился, рассматривая его. Ключ был очень изящным, с тонким стержнем, фигурной бородкой и головкой в виде широкого кольца. Ничего лишнего - да мелкие детали и не требовались этой вещице, покрытой гладким зеркальным стеклом. Кондитер увидел, как в ключе отражаются край его глаза и карамельная прядь, выбившаяся из косицы.
        - Где ты его нашёл? - спросил он, убирая прядь за ухо.
        - За подкладкой сюртука, - глухо ответил Венсан. - Он провалился туда из кармана. Собственно говоря, ключ нашла твоя горничная - она увидела, что за подкладкой что-то есть, и вытащила его. Ума не приложу, как я мог его не заметить!
        - И впрямь интересно, - Карэле откинулся на спинку стула. - А сюртук тот же самый, в котором ты был у антиквара?
        - Да! Но я же точно помню, что он при мне убрал ключ в витрину. А витрину запер. Ты пойми, я просто физически не мог его украсть!
        - Вот именно, - кивнул кондитер.
        - И, тем не менее, я это сделал, - Венсан сжал голову руками. - Ты представляешь, что будет, когда всё откроется? Это конец. А ведь мне предложили место профессора в Академии оккультных наук! И я уже готовился дать согласие…
        - Место профессора, говоришь? - Карэле задумчиво потёр подбородок.
        - Да, я не успел вам рассказать. Но теперь это уже не имеет никакого значения.
        - Там ведь большая конкуренция, правда? Должность не только почётная, но и доходная…
        - Ох, забудь ты об этом, - вспылил Венсан. - Я и сам знаю, как много потерял! Мага, замешанного в подобной истории, туда не примут, так что и говорить не о чем.
        - Понимаешь, у тебя ведь действительно не было возможности его украсть, - кондитер взял со стола ключ, рассматривая его. - Поэтому велика вероятность, что ключ украл кто-то другой.
        - И подбросил мне? Предмет такой ценности? - Венсан хрипло рассмеялся.
        - А что, если он рассчитывал получить в результате нечто более ценное? К примеру, то же профессорское место в Академии?
        - То есть ты подозреваешь кого-то из ведущих оккультистов? - поразился мужчина. - Потому что никого другого на должность профессора не возьмут.
        - Лучше скажи мне, не было ли у тебя столкновений с коллегами, - Карэле зажал стержень ключа между большим и указательным пальцем, перекатывая его туда-сюда. Зеркальное кольцо от вращения слилось в сияющий шар.
        - Да у нас столкновения каждый день, - Венсан вдруг нахмурил брови, глядя на ключ. - Интересно… Это вращение - откуда-то я его помню, хотя не знаю, откуда.
        - А ты хорошо поддаёшься гипнозу?
        - Ты думаешь?.. Ох, нет! - он истерически рассмеялся. - Честно говоря, даже не знаю, что хуже: стать вором или попасться в такую примитивную ловушку. Но я действительно подпадаю под гипноз моментально.
        - Стоило бы ещё проверить антиквара, но пока моя версия такова. Когда ты уже собирался уходить, в лавку зашёл кто-то из магов, имеющих причины тебя недолюбливать. Он попросил показать ключ, антиквар снова отпер витрину, этот человек взял ключ в руки… Остальное уже было делом техники - если это мастер, он мог загипнотизировать вас с помощью такого удобного инструмента в считанные секунды. Скорее всего, он приказал тебе спрятать ключ и уйти, а антиквару - запереть витрину и забыть о том, что у него были какие-то посетители после тебя. Кстати, вполне возможно, что ключ не случайно завалился за подкладку, не зря же ты не почувствовал, что там что-то есть. Возможно, это тоже входило в приказ, чтобы ты не нашёл ключ раньше времени и не успел замять скандал с кражей. К тому моменту, когда история попадёт в газеты, решить дело миром будет уже невозможно.
        - Что же делать?
        - Прежде всего, выяснить, верны ли мои догадки. И заодно - не приказал ли тебе твой «доброжелатель» чего-нибудь ещё. Например, прыгнуть вниз головой с корабля, как только он отойдёт достаточно далеко от берега. Это можно сделать?
        - Думаю, да, но придётся снова меня загипнотизировать. Ты справишься?
        - Ну нет, - Карэле протестующе поднял руки, - я этого не умею и даже пробовать не хочу. Мне не нравится сама идея гипноза.
        - Да брось. К кому мне ещё идти?
        - К Алли, - поразмыслив, сказал кондитер. - Она будет в восторге. Научиться чему-то новому, да ещё и у тебя, да ещё и используя при этом инструмент самого Гауэра… Думаю, лучшего подарка ты бы не смог ей сделать, даже если бы очень постарался. А потом подумаем, как быть дальше.
        - Ладно, - Венсан тяжело поднялся со стула. - Пойду признаваться Алли, какой я идиот. Спасибо тебе! Страшно подумать, что было бы, не загляни я к вам в гости.
        - Ты не мог не заглянуть к нам. У тебя всегда была хорошая интуиция, - усмехнулся Карэле. - Ступай уже, не тяни.

* * *
        Далеко Семенек не ушёл. Его поймали через две улицы от кондитерской Карэле.
        - Добрый день!
        К нему, широко, но как-то хищно улыбаясь, спешил высокий полный мужчина средних лет. Незнакомец приподнял на ходу шляпу, сияя ничуть не хуже, чем летнее солнце над Патом.
        - Ведь это вы, - он значительно поднял брови, - тот самый Марек Семенек?
        - Вы абсолютно правы, - признался фабрикант. - Боюсь, мы не знакомы…
        - Момс! Кондитер! - отрекомендовался полный мужчина, придерживая Семенека за локоть. «Чтобы не убежал», - мелькнула у того в голове паническая мысль. Невысокого фабриканта изрядно нервировали такие крупные настойчивые люди.
        - Очень приятно, очень… - пробормотал он.
        - Мы с сыном слышали про вашу шоколадную фабрику. Потрясающая идея! Как это прекрасно: не нужно возиться с шоколадом, машины всё сделают сами! Я вам просто завидую. Вы знаете, у меня возникла интересная мысль: не нужны ли вам компаньоны?
        - Как вам сказать… - растерялся от его напора Семенек.
        - Ведь мы люди опытные, - Момс интимно наклонился к уху фабриканта. - У нас знания, связи. Налаженные каналы поставок. А какие рецепты! Замечательный шоколад, и совсем недорогой. Подумайте только, как прекрасно смотрелась бы на продукции вашей фабрики надпись «Изготовлено по рецепту Момса и сына»!
        Семенек вздрогнул от ужаса и, наконец, высвободил локоть.
        - Нет, спасибо, - ответил он, постаравшись вложить в голос всю возможную твёрдость.
        Момс насупился, глядя на него сверху вниз.
        - А к этому Карэле вы ходили! - обвиняюще воскликнул он. - Считаете, что его шоколад лучше?
        - Да, - честно признался Марек Семенек. - Боюсь, это факт.
        - Ну и ладно, - буркнул обиженный Момс, развернулся и потопал прочь.
        Семенек вытер вспотевший лоб платочком, глядя вслед неудавшемуся партнёру. «Надо что-то делать с рецептом, и поскорее», - подумал он.

* * *
        Карэле наклонил котёл, выскребая ложкой остатки шоколада в форму. Наконец, та заполнилась до краёв. Кондитер облизал ложку, бросил её в пустой котёл и переставил его с мраморного стола на деревянный. Там за день скопилось немало грязной посуды.
        Удовлетворённо оглядев формы с остывающими конфетами, Карэле вышел за дверь. Кондитерская была уже закрыта, даже Юты не оказалось за стойкой.
        - Лина! Мадален! - позвал он, но ответа не дождался.
        Пожав плечами, Карэле заглянул в пекарню.
        - Что это за собрание? - изумлённо спросил он.
        Пекарня была битком забита его домочадцами, даже Роним со своей саламандрой выбрался из подвала. В центре Карэле увидел свою жену и Венсана.
        - Просто Венсан учит меня гипнозу, - скромно сказала Алли. - Теорию он мне уже объяснил, теперь осталась только практика.
        - И ты решила практиковаться на наших девушках? - уточнил кондитер.
        - Да мы ведь и сами с удовольствием, господин Карэле, - вступилась за хозяйку тётушка Нанне, польщённая тем, что её причислили к девушкам. - Интересно-то как! На ярмарке такое за деньги показывают, а тут прямо бесплатно.
        - Всё ясно, - вздохнул Карэле. - А посуду кто будет мыть?
        - Мы помоем, уберём, не беспокойтесь, - закивала Лина. - Вот буквально через полчасика! Госпожа Алли сейчас меня будет гипнотизировать. Пожалуйста, господин Карэле!
        - А мне отказали, представляете? - наябедничал Ивер.
        - Слишком опасно, - Венсан повернулся на голос. - Раз мы тебя не видим, то не сможем контролировать во время гипноза. Вдруг что-то пойдёт не так.
        - Надеюсь, Мона и Сейли не рвутся быть загипнотизированными? - спросил Карэле у жены. - Сама понимаешь…
        - Нет-нет, они пришли просто из любопытства, - успокоила его Алли. - Я бы не рискнула, что ты! А тебе разве не интересно? Садись, хотя бы посмотришь!
        - Ну уж нет, - Карэле отпрянул назад. - Прости, дорогая. У меня полно дел.
        Он бодро пересёк зал и зашагал вверх по лестнице - всего лишь чуть-чуть быстрее, чем обычно.

* * *
        К тому времени, когда Юта вышла из кондитерской, было уже совсем темно. Дневная жара сменилась прохладой, и девушка с удовольствием подставила лицо ночному ветерку, предвкушая, как станет рассказывать дома о сеансе гипноза.
        Деревья шелестели кронами, а в небе между ними, словно сорванные ветром листья, носились чёрные летучие мыши. Иногда они пересекали конусы света под редкими фонарями, вокруг которых роилась мелкая мошкара.
        - Сударыня Юта? - от одного из домов отделилась тёмная тень.
        Девушка испуганно отступила.
        - Простите, не хотел вас напугать. Я был сегодня у вас в кондитерской, - негромко сказала тень, подходя ближе. Юта наконец опознала в ней невысокого пухлого господина, заходившего днём, и нервно пожелала ему доброго вечера.
        - Я задержу вас буквально на пару минут, - проворковал господин, увлекая её к стене. - Вы ведь постоянно находитесь рядом с господином Карэле, не правда ли?
        Юта подтвердила, что правда.
        - И наверняка иногда помогаете с шоколадом, знаете рецепты?
        - Вовсе нет, - ответила девушка, но опытный слух Семенека подсказал ему, что она произнесла это чересчур поспешно.
        - Видите ли, так получилось, что у меня прямо здесь, при себе имеется солидная, кругленькая сумма в… - фабрикант задумался, но решил не мелочиться, - в пятьсот ренов. И я бы охотно отдал её тому, кто смог бы поделиться со мной рецептом шоколада господина Карэле. Например, вам.
        - Да как вы смеете! - вспыхнула Юта. - Я ни за что…
        - Шестьсот, - поспешно произнёс Семенек.
        - Да хоть сколько! Оставьте меня в покое!
        Фабрикант отступил на шаг и укоризненно покачал головой.
        - Какая горячая, а! Огонь! Порох! Ну что же, милочка, возьмите вот эту записку - тут мой адрес в здешней гостинице. Я буду в Пате ещё два-три дня, так что вы в любой момент сможете передумать. В любой момент!
        Невзирая на сопротивление Юты, он засунул бумажку в карман её платья и резво скрылся в темноте.
        - Ах ты столичный паршивец! - девушка топнула ногой. Порылась в кармане, но записка Семенека уже безнадёжно затерялась среди других бумажек, фантиков и прочей ерунды, которую не положено таскать при себе приличной девушке. В этом хаосе даже платок не всегда можно было отыскать, не то что ещё один клочок бумаги.
        «Ладно, выброшу дома», - решила Юта, продолжая путь. - «Надо же, такой вечер испортил!»

* * *
        Карэле перечитал письмо, вложил его в конверт и запечатал. Аккуратно вывел адрес и отложил на угол стола, поверх небольшой стопки других писем, ожидающих отправки наутро. Машинально потянулся, чтобы закрыть чернильницу, и рассмеялся сам над собой - она и так была закрыта. Кондитер уже с неделю пользовался новеньким самопишущим пером, выписанным из Люндевика. А старые привычки остались…
        Убрав бумагу и перо на место, Карэле встал и подошёл к распахнутому окну. Уселся, опираясь спиной о раму. Поставил одну ногу на подоконник, покачивая второй. Носок щёгольского ботинка легонько задевал пол мансарды.
        Внизу изредка раздавались шаги прохожих. Карэле знал, что они поглядывают на силуэт в окне с неодобрением. Мнение горожан Пата было однозначно: известному кондитеру не подобает торчать по ночам на чердачном подоконнике, как какому-нибудь нищему поэту. Забавные люди…
        Карэле думал о будущем, в котором на смену маленьким уютным кондитерским придут шумные шоколадные фабрики из камня и стали. Этот Марек Семенек не верит, что в шоколад нужно вкладывать душу. Как и в любое дело, которое ты делаешь, если делаешь его по-настоящему. Но что, если он вложил свою душу в саму фабрику? В свои любимые механизмы, способные работать без участия человека?
        А если так, то будет ли результат одинаковым? Хватит ли одной человеческой души на огромную, шумную фабрику, на бесконечную горячую реку сваренного машинами шоколада?
        - В конце концов, время покажет, - Карэле закинул голову, любуясь летними звёздами.
        Тихонько скрипнули цепи: скелет, подвешенный к потолку, перевернулся, устраиваясь поудобнее.

* * *
        - Если позволите, госпожа Алли… - несмело сказала Сейли и замолкла, сосредоточенно складывая снятое с кровати бельё.
        - В чём дело, девочка? - подняла на неё глаза хозяйка, наводящая перед сном порядок на туалетном столике.
        - Это насчёт господина Венсана, - горничная вконец смутилась. - Он на меня так странно смотрит…
        Алли с улыбкой покачала головой.
        - Венсан не позволит себе лишнего, да ещё и в отношении такой молоденькой девчушки, как ты. Я думаю, это профессиональный интерес. В конце концов, он известный оккультист, астролог, таролог… Он с первого дня почувствовал в тебе кровь Сумеречного Народца, хотя и не понял, в чём дело. Видимо, эта загадка его и привлекает. Венсан у меня ничего не спрашивал, потому что любит решать такие задачки самостоятельно. Но, если хочешь, я могу с ним поговорить.
        - Ох, нет, госпожа Алли, лучше не надо!
        Взметнувшаяся над кроватью чистая простыня скрыла зардевшуюся Сейли от глаз хозяйки. В комнате запахло лавандой.
        - А ещё он спрашивал, когда я родилась, - пожаловалась девушка, тщательно расправляя складки.
        - Просил назвать время и место? - уточнила Алли.
        - Нет, только день.
        - Ну, тогда ничего страшного. Такие вещи он спрашивает у всех подряд. Хочет понять, к какому знаку Зодиака ты относишься - у астрологов всегда только это на уме. Вот если он попросит назвать время с точностью до минуты, тогда можешь начинать беспокоиться. Значит, он собирается составить твою натальную карту, а это дело сложное, ради кого попало им не занимаются.
        - Конечно, я понимаю, - тихо сказала Сейли, натягивая наволочку на подушку. Алли показалось, что в её голосе проскользнула нотка разочарования.

* * *
        Два дня спустя поздние летние сумерки застали Марека Семенека в тихом переулке позади кондитерской Карэле. Его карманы оттягивали мешочки с золотом. В левом кармане, под мешочками, лежала смятая записка, написанная торопливым, неровным почерком. «У заднего входа кондитерской, в девять», - гласила она. И нахально добавляла: «Восемьсот ренов».
        Сумма, что и говорить, немаленькая. Но надежда на будущие прибыли всё-таки победила жадность. И потом, Семенек действительно вложил в фабрику душу. Мысль о том, что сверкающие, идеальные механизмы станут делать шоколад по неидеальному рецепту, погружала его в тоску. Он окинул мысленным взором машины, застывшие в нетерпеливом ожидании, и его сердце дрогнуло. «Достану для вас самый лучший рецепт, дорогие мои», - пообещал он.
        Наконец скрипнула калитка в заборе. В переулок выскользнула Юта, озираясь по сторонам.
        - Сюда! - прошептал фабрикант.
        Девушка на цыпочках подошла к нему.
        - Принесли? - поинтересовалась она.
        - Само собой. А рецепт?
        - Вот, - Юта вынула из кармана аккуратно сложенный вчетверо лист. - Можете проверить.
        Семенек зажёг спичку и при её свете увидел ровные строки, выведенные изящным почерком Карэле. Танцующий огонёк выхватил из темноты фразы, от которых у фабриканта запела душа: «обжаривать какао-бобы три с половиной минуты», «добавить две меры самой мелкой сахарной пудры», «вымешивать до густоты»…
        - Давай, давай скорее сюда! - он отшвырнул погасшую спичку. - Вот твои деньги!
        Мешочки перекочевали в карманы платья Юты, изрядно оттянув их вниз. Девушка молча кивнула и скрылась за калиткой, оставив Марека Семенека, прижимающего к груди вожделенный рецепт, в тёмном переулке.

* * *
        Карэле торжествующе улыбнулся.
        - Значит, моя догадка была верной! - сказал он.
        - Вполне, - кивнул Венсан. - Честно сказать, от Альбина Малледи я такого не ожидал. Хорошо хоть, никаких дополнительных сюрпризов, вроде самоубийства в открытом море, мне не предстоит.
        - И это меня весьма радует. Стало быть, теперь у тебя есть два пути, чтобы избежать дальнейшего расследования дела. Либо вернуть ключ - естественно, с надлежащими мерами предосторожности, - либо заплатить за него.
        - Каким образом? Разве полиция не отыщет человека, который это сделает? То есть, меня?
        - Ты явно недооцениваешь мои логические способности, - укоризненно покачал головой Карэле. - Мой план таков: ты отправишься в любой другой город или, как собирался, за границу, где постараешься попасть в центр внимания общества. Как насчёт публичной лекции, например? А в этот же день из Даммленда, который находится крайне далеко от твоего маршрута, будет оправлена ценная посылка. Или банковский перевод от неизвестного доброжелателя, на выбор. Я списался с одним своим знакомым из этой страны, который в состоянии оказать мне такую услугу. Курьер, которого я отправлю к нему, человек проверенный. У тебя будет надёжное алиби.
        - Спасибо, Карэле, - с чувством сказал Венсан. - Ты гений.
        - Разумеется, - кондитер рассмеялся, хлопнув ладонями по столу. - Что ты выберешь?
        - Знаешь, судя по всему, мне этот ключ особого счастья не принесёт. Может, дело в том, что я всегда недолюбливал Гауэра? Как ни крути, всё равно он шарлатан, хоть ему и достался настоящий магический инструмент.
        - То есть ты решил вернуть ключ антиквару?
        - Ну уж нет, - мотнул головой Венсан, - кто знает, в какие руки он потом попадёт? Я хочу подарить его Алли. Так будет лучше всего.
        Карэле нахмурился.
        - Извини, но подарки такой стоимости могу делать моей жене только я сам. К тому же в этом случае у тебя просто не останется денег на поездку.
        - Зато я буду спокоен, а Алли счастлива, - упрямо сказал Венсан. - Ты слишком старомоден, Карэле.
        - Никогда этого не отрицал, - кондитер пожал плечами. - Я и сам думаю, что зеркальному ключу лучше остаться у Алли. Она не успокоится, пока не выяснит, как с его помощью открываются сердца. Так что я куплю его сам.
        - И откуда ты возьмёшь такие деньги?
        Карэле бросил взгляд на настенные часы.
        - Они придут сами. И, по моим подсчётам, с минуты на минуту. О, слышишь?
        На лестнице действительно раздались быстрые шаги, а затем в дверь кабинета постучали.
        - Войдите, - невозмутимо отозвался Карэле, не без удовольствия разглядывая удивлённое лицо Венсана.
        - Это я, господин Карэле! - в кабинет влетела сияющая Юта. - Всё в порядке!
        Она выгрузила на стол восемь мешочков, каждый из которых звякнул в той особой, значительной тональности, что позволяет сразу понять: внутри лежат золотые монеты.
        - Ого! - только и смог сказать Венсан.
        Девушка хихикнула, сделала реверанс и убежала.
        - Как видишь, покупку сувенира для Алли профинансировал господин Семенек, люндевикский фабрикант, - пояснил Карэле.
        - Только не говори, что всё-таки продал ему рецепт шоколада!
        - Продал, - подтвердил кондитер. - Замечательный, проверенный временем рецепт шоколада из поваренной книги. Творчески переработанный и дополненный. Я и сам иногда им пользуюсь, так что никакого обмана. Правда, мой новый знакомый уверен, что рецепт для него выкрала Юта, а он - соучастник преступления.
        - Карэле, - укоризненно покачал головой Венсан, - это нехорошо. Твои шуточки в конце концов доведут какого-нибудь бедолагу до удара. Для чего тебе понадобилось втягивать этого Семенека в криминальную историю?
        - Ты вправду не понимаешь? - кондитер поднял бровь. - А ведь это был наилучший выход. Я видел, что он не отступится, пока не получит рецепт - Семенек вбил себе в голову, что ему нужен только мой шоколад. Впрочем, выбор вполне достойный… И, честно говоря, мне понравилась его одержимость. Он заслуживает того, чтобы поделиться с ним секретами. Но я не могу позволить, чтобы моё имя было как-то связано с шоколадом, страшно сказать, фабричного производства. А Семенек непременно разболтал бы, откуда у него рецепт. Уж поверь мне, кое-какие вещи я умею предсказывать не хуже, чем Алли. Зато теперь у него есть веский повод хранить это приключение в тайне. В итоге Семенек получил рецепт, моя жена - зеркальный ключ, ты - путешествие за границу, а я - небольшое развлечение. Все довольны!
        - Ты неисправим, - констатировал Венсан. - Ведь я же мог решить этот вопрос сам, не разоряя беднягу фабриканта!
        - Да и я мог, - пожал плечами Карэле. - Кое-какие сбережения у меня есть. Но, Венсан, неужели я должен объяснять такие вещи будущему профессору Академии? Когда у тебя в левой руке внезапно оказывается предмет, который нужно купить, а в правой - деньги на его покупку, не время лезть в карман, чтобы благородно воспользоваться собственным кошельком. Мир хочет от тебя совсем не этого. Любой, кто знает, в чём тут дело, обязан принять правила игры. «Совпадений не существует - всё происходящее только часть продуманного и осмысленного узора, недоступного для человеческого восприятия во всей полноте».
        - Моя собственная книга, глава пятая, - опознал цитату Венсан. - Карэле, если мне понадобится кто-то, способный давать уроки профессорам, я обращусь к тебе. Ты разбил меня наголову.
        - Просто ты теоретик, а я практик, вот и всё, - отмахнулся Карэле, но было заметно, что он польщён.

* * *
        Когда у дверей кондитерской уже стояла коляска, нагруженная чемоданами, Венсан вдруг занервничал. Он поставил на сиденье свой саквояж и похлопал по карманам.
        - Похоже, забыл записную книжку, - сообщил он Карэле и Алли, которые вышли его проводить. - Я сейчас!
        Венсан исчез в доме. Супруги обменялись понимающими взглядами, пряча лукавые улыбки.
        Взбежав по лестнице на второй этаж, Венсан решительно шагнул к открытой двери гостевой комнаты, безуспешно пытаясь отдышаться. Сейли, убиравшая бельё, подняла на него испуганные глаза.
        - Я кое-что забыл, - строго сказал ей Венсан, вынимая из кармана записную книжку и карандаш. - Будьте добры, сообщите мне, где вы родились, а также в какое время это произошло. Желательно - с точностью до минуты.
        Порозовевшая Сейли застенчиво улыбнулась.
        XI. Стечение обстоятельств
        В окно кабинета Карэле ударил мелкий камушек. Затем ещё один. Кондитер удивлённо хмыкнул, подняв голову от счетных книг. Учитывая то, что кабинет располагался в мансарде трёхэтажного дома, неведомый метатель камушков должен был обладать завидной силой и меткостью.
        Карэле поднялся и распахнул неплотно прикрытое окно. Осторожно выглянул наружу. Улица, освещённая фонарями, была пуста. Потом он заметил внизу какое-то движение. Перед порогом кондитерской приплясывало нечто коричневое и мохнатое, жестами упрашивая его спуститься вниз.
        - О, нет, - закатил глаза Карэле. - Только тебя мне не хватало!
        - Хозяин! - взволнованно прошептал кто-то за его спиной. - Хозяин!
        - Что такое, Брас?
        Он повернулся к крупному белоснежному брауни, который в нетерпении переминался с лапы на лапу.
        - Там какой-то пришлый к вам просится! Такой коричневый, облезлый! Морда хитрая, наглая! Может, я его шугану отсюда, а?
        - Лучше не надо, - вздохнул Карэле. - От таких, как он, одни беды: если уж у них что-то стряслось, то страдают в первую очередь окружающие. Так что стоит хотя бы выяснить, затем он сюда явился. Знаешь, кто это? Тот брауни, которого я выставил из школы для девиц в Реддене. Его зовут Ус.
        Брас явно повеселел.
        - Ус? Ну, это ерунда. С такой-то мелочью я враз справлюсь. У него всего-то две буквы в имени, а у меня целых четыре.
        - Вот что, будь другом, сбегай к нему. Вели ему идти на задний двор. В дом мы его, конечно, не пустим, но где-то же надо с ним поговорить, посреди улицы я этим заниматься не буду. И пригляди за ним, ладно? Я сейчас спущусь.
        Брауни важно, значительно кивнул и шмыгнул за дверь. Карэле с тоской взглянул на счётные книги, накинул летний сюртук и, прихватив со стола лампу, вышел за ним следом.

* * *
        Ус, похудевший и какой-то замызганный, сидел в траве у калитки, поёживаясь под подозрительным взглядом Браса. Завидев Карэле, он резво вскочил на ноги.
        - Ох, господин Карэле, уж как я к вам шёл, как шёл!
        - А зачем? - поинтересовался кондитер, усаживаясь на скамейку под яблоней.
        - Так я всё исполнил, - простодушно объяснил блудный брауни. - Пошёл в тот дом, откуда меня девчонка унесла, неделю там старался, как мог. Потом ушёл, и так уж мне тоскливо стало! Куда идти, неизвестно, того и гляди, опять поймают. Ну я и отправился к вам.
        - Разве я говорил, что ты мне нужен? - нахмурился Карэле.
        - Не говорили, - уныло подтвердил Ус. - Никому-то я не нужен! А только вдруг вы, господин Карэле, меня куда-нибудь пристроите.
        Кондитер задумчиво потёр подбородок.
        - Как бы тебе сказать, - намекнул он, - всё-таки я знаю тебя не с той стороны, чтобы дать хорошую рекомендацию.
        - Пакостил, - покаянно признался брауни, ударяя себя кулачком в грудь. - Книжки рвал, девчонок кусал. Так я же не от хорошей жизни! Больше не буду, разве что снова поймают и заставят, а тут уж я не в ответе. Мне бы хоть куда, хоть под печку, хоть под лавочку!
        Карэле смерил его тяжёлым взглядом.
        - Ничего не обещаю, - предупредил он, но Ус всё равно приободрился и мелко закивал. - Мне надо подумать, я понятия не имею, куда тебя деть. Пока что, если мой брауни позволит, можешь переночевать в садике на скамейке. Но решать ему.
        Ус сделал умильную мордочку, с надеждой взирая на Браса.
        - Пустите, дяденька!
        Тот недовольно фыркнул.
        - По саду не топтаться, - рыкнул он на Уса. - Цветы не мять, яблоки не рвать. Людям не мешать. К дому не подходить.
        - Дышать-то хоть можно? - проворчал пришлый брауни.
        - Можно, но тихонько!
        Карэле поднялся со скамейки.
        - Завтра поговорим, - кивнул он Усу.
        - Уж такое спасибо, господин Карэле! - бросился благодарить его брауни, но кондитер уже затворил за собой дверь пекарни.
        - Дай ему, пожалуй, чего-нибудь пожевать, - сказал он Брасу, проходя сквозь тёмную кондитерскую с лампой в руке. - А то на него смотреть страшно.
        - Пусть яблоки ест, - недовольно отозвался брауни.
        - Ты же ему сам запретил, - напомнил Карэле, подныривая под стойку. - А что ты такое говорил про буквы в имени?
        - Неужели не знаете? - удивился Брас, поднимаясь за ним следом по лестнице. - Такой уж у нас обычай. Маленьким брауни дают имя в одну букву - А, например, или У, любую гласную. Поэтому их и поймать проще, легко угадать. Только смысла в том особого нет. Умеют они немного, а в двадцать лет имя меняется - добавляется вторая буква. Если кто был пойман, тут он и освобождается. А потом уже мы добавляем по букве каждую сотню лет. Чем длиннее имя, тем брауни старше.
        - То есть тебе больше двухсот двадцати лет, - подсчитал Карэле. - Но меньше трёхсот двадцати.
        - Двести восемьдесят, - с гордостью признался Брас. - Пора уже пятую букву присматривать.
        Он хотел добавить что-то ещё, но запнулся и настороженно принюхался. Ухватил кондитера мохнатой лапкой за полу сюртука.
        - Там кто-то есть, - шепнул он, махнув второй лапкой в сторону двери мансарды. - Незнакомый!
        Пальцы Карэле машинально скользнули в левый рукав, нащупав под кружевом тонкий кинжал и слегка вытащив его из ножен, пристёгнутых к руке.
        - Привидение, - добавил брауни. - Или кто-то вроде.
        Кинжал вернулся на место.
        - Многовато у нас сегодня гостей, - заметил Карэле, открывая дверь кабинета.
        - Неужели ты мне не рад? - из его собственного кресла поднялся призрак высокого мужчины в лёгком белом костюме, со светлыми волосами, стянутыми в хвост.
        - Ланс! - просиял Карэле. - Тебе я рад всегда! Особенно если учесть, что ты обещал меня навестить ещё полтора года назад!
        - Извини, - развёл руками призрак, - всё не мог к тебе вырваться. Слишком много работы, никто бы меня не отпустил.
        - Как же ты сбежал? - кондитер присел на край стола, с улыбкой глядя на Ланса. Краем глаза он заметил, как дверь кабинета притворилась - сообразительный брауни не стал мешать разговору.
        - Не поверишь, - хмыкнул гость, - я и сейчас на работе. Понимаешь… Только ты не нервничай. Твоя кондитерская завтра должна сгореть. Но я этого, конечно, не допущу!
        - Подожди, - поднял ладони Карэле. - Как это сгореть? Что за ерунда?
        - Говорю же, не нервничай! Я здесь, и всё будет в порядке. Давай-ка я лучше покажу, чтобы ты не сомневался…
        Призрак обошёл стол и остановился напротив Карэле. Сложил вместе ладони, затем развёл - между ними появилась прозрачная, отливающая радужным блеском сфера. Ланс осторожно, как мыльный пузырь, растянул её почти до размеров человеческой головы.
        - Больше не получится, - с сожалением пояснил он. - Но ты всё разглядишь. Смотри.
        Сфера помутнела, словно заполнившись дымом, а затем вдруг снова стала прозрачной, открыв возникшую внутри картинку - панораму знакомой Карэле улицы. Из-за непривычного ракурса он не сразу понял, что видит то место, где находится его дом. Впрочем, дома не было: уцелели только закопчённые стены первого этажа, всё остальное погибло в огне. Соседние дома, тоже затронутые пожаром, словно отшатывались от непривычной пустоты между ними.
        - Карэле! Да Карэле же! - донёсся до него далёкий голос. Он медленно поднял глаза от жуткой картины и увидел встревоженное лицо Ланса.
        - Ты меня вообще слышишь? Я говорю, что сейчас это только вероятность, и всё можно изменить.
        - Да-да, - кивнул кондитер. - Слышу, само собой.
        - Оно и заметно, - проворчал призрак. - Смотри дальше. По идее, пожар должен начаться завтра незадолго до полудня. Сейчас отмотаю…
        Продолжая удерживать сферу в ладонях, он слегка крутанул её к себе большим пальцем левой руки. Изображение изменилось: взлетела и встала на место часть стены второго этажа, чёрная и обугленная, кое-где заплясали язычки пламени. Карэле отвернулся, краем глаза наблюдая, как Ланс сосредоточенно раскручивает сферу.
        - Вот оно! - сказал наконец призрак. - Самое начало.
        Карэле увидел огонь, охвативший светло-зелёную ткань, и узнал занавески на окне кондитерской. Ланс продолжал плавно прокручивать сферу к себе. Огонь сполз вниз и втянулся в пасть маленькой саламандры, уцепившейся за занавеску.
        - Тинки? - поразился Карэле.
        Саламандра странно дёрнулась и спиной вперёд отпрыгнула от занавески, полетев с растопыренными лапами куда-то вбок. Снизу, раскинув страницы, поднялась книга в жёлтой обложке, и Тинки вцепилась в неё, продолжая свой полёт.
        - Ты показываешь мне события в обратном порядке, - понял Карэле.
        - Именно, - подтвердил Ланс.
        Тем временем книга с оседлавшей её саламандрой подлетела к столику, и их схватила испуганно визжащая женщина. Внезапно она успокоилась, и кондитер узнал свою постоянную клиентку.
        - Госпожа Фели, - прокомментировал он, против воли захваченный этим необычным, перевёрнутым с ног на голову представлением. - Очень благопристойная дама. Кто бы мог подумать, что она на пару с Тинки подожжёт мою кондитерскую!
        Саламандра тем временем спрыгнула с книги, по-прежнему двигаясь задом наперёд, и исчезла под столом. Пробежала вдоль стены, ловко, не глядя спустилась по ступеням подвала и скрылась за приоткрытой дверью.
        - Как вышло, что Роним за ней не уследил? - нахмурился Карэле.
        В сфере замелькали ступеньки, возник подвал. В печи догорал огонь. Тинки задом выбралась из пустого ящика, в котором обычно хранилась бумага, и забралась в печь. Роним лежал на своей кровати поверх покрывала, прямо в куртке, и спал.
        - Он пьян, - пояснил Ланс.
        - С утра? Непохоже на него.
        - Так уж вышло. Этой ночью внучка одного из его друзей умрёт при родах. Вон того, слева, видишь?
        Сфера показывала зал трактира, залитый утренним солнцем, и мрачную компанию пожилых мужчин за столом. Один из них поднёс к губам пустой стакан, и тот в несколько глотков наполнился прозрачной жидкостью.
        - Джин, - констатировал Карэле, - ничего удивительного, что Роним свалился. Печальная история…
        - Я думаю, что это и есть ключевая точка, - призрак хлопнул ладонями, сминая прозрачную сферу. - И менять нужно именно её. Но выбор, конечно, за тобой.
        - Как это? - кондитер наконец слез со стола и перебрался в своё любимое кресло. - Что ещё за точка?
        - Ну, ты же представляешь, как делается будущее? - Ланс устроился в кресле напротив, вытянув длинные ноги. - События приходят в какую-то точку, откуда они могут двинуться несколькими разными путями. Возникает момент выбора, после которого остаётся единственный возможный путь, а остальные просто перестают существовать. И так - до следующей точки, где появится выбор.
        - Это я понимаю, - кивнул Карэле.
        - Хорошо. Теперь добавим в эту систему меня. Вообще-то нам не положено вмешиваться в человеческую жизнь слишком часто. Но я добился разрешения на одно изменение.
        - То есть ты можешь вмешаться в любой точке и направить события туда, куда сочтёшь нужным?
        - Именно. Осталось выбрать точку. Сам видишь, их тут несколько. Можно вовремя перехватить саламандру, закрыть дверь в подвал, разбудить того пьяного старика, не пустить его в трактир…
        - Ланс, - поморщился кондитер, - ты издеваешься? Или я чего-то не знаю, и твой клиент должен проходить проверку на высокоморальность? Ты же прекрасно понимаешь, что раз у тебя есть всего одна возможность вмешаться, то следует спасти девчонку. Никогда не поверю, чтобы ты стал всерьёз рассматривать все остальные варианты.
        - Понимаешь, - призрак смутился, - это ведь касается в первую очередь тебя. Поэтому я хотел, чтобы ты сам решил…
        - Нечего сказать, хорошо ты обо мне думаешь, - покачал головой Карэле. - Ладно, с этим всё понятно. Что я должен делать?
        Ланс удивлённо посмотрел на него.
        - Абсолютно ничего. Я сам всё сделаю. Неужели ты не знаешь, как мы обычно работаем?
        Кондитер развёл руками.
        - Честно, не знаю. Ни разу не сталкивался.
        - Главное, не пытайся вмешаться сам, - предупредил призрак. Карэле коротко кивнул.
        - Не буду. Я помню, что бывает, когда человек начинает бороться с судьбой. Если надеешься опередить её, выходит только хуже, она не терпит подобных вызовов. На эти грабли я уже наступал, так что даже не рискну избавиться от саламандры заранее - тогда моя кондитерская точно сгорит.
        - Именно. Маятник вероятности нельзя раскачивать слишком сильно. Но ты не волнуйся. Сейчас я отправлюсь туда, а утром вернусь. И на всякий случай пробуду у тебя до полудня, чтобы быть уверенным, что всё получилось.
        - Как до полудня? - нахмурился Карэле. - Я-то надеялся, что мы с тобой наконец-то посидим по-человечески, поговорим… Разве ты не задержишься?
        - Работа, - вздохнул Ланс и исчез прежде, чем Карэле успел возмутиться.

* * *
        Он вернулся на рассвете. Уселся на подоконник в спальне, зашелестел чем-то, по звуку напоминающим перья. Карэле, задремавший только под утро, очнулся от тревожного сна и с трудом оторвал голову от подушки.
        - Ланс? - шепнул он, поднимаясь на локте.
        - Всё в порядке, - отозвался тот. - У неё родилась девочка.
        - Поздравляю, - улыбнулся кондитер. - В смысле, спасибо тебе.
        Призрак отмахнулся.
        - Не благодари, пока рано. Я буду поблизости, увидимся позже.
        И Ланс исчез.
        Карэле упал обратно на подушку, прикрыв глаза. Представил свой дом - весь разом, от подвала до крыши. Внизу спит Роним и резвится в печи неугомонная саламандра. В мансарде ждёт книжный шкаф, полный сокровищ, и бамбуковый скелет, лениво покачивающийся на своих цепях. В пустой кондитерской пахнет шоколадом и печеньем. Над нею, на втором этаже, неподалёку от их с Алли спальни, смотрит свои волшебные сны Сейли, ребёнок Морского Народца. Этажом выше ворочается в постели невидимка Ивер. А Мона уже встала - если прислушаться, можно разобрать её шаги. Начинается новый день, и невозможно представить, что именно сегодня Карэле может потерять всё, что любит и считает своим.

* * *
        Утром Ланс не появился. Вынимая готовые конфеты из форм и раскладывая их в коробки, Карэле невольно прислушивался к звукам дома, но слышал только привычную музыку начала дня. В пекарне лилась вода и звенела посуда, иногда гул голосов перекрывал грохот противня, отправляемого в печь. В кондитерской беспечно напевала Юта, постукивая банками с конфетами, с которых она смахивала пыль. Сверху доносился шорох метлы - Сейли взялась за уборку.
        Закончив с конфетами, Карэле вышел в зал кондитерской.
        - Мадален! - крикнул он в сторону пекарни. - Протри, пожалуйста, формы!
        - Иду! - донеслось оттуда.
        Карэле поднырнул под стойку, сбежал по ступеням в подвал. Роним возился с печами, подкладывая в них уголь.
        - Никуда сегодня не уходи, - сказал ему кондитер. - До полудня ты мне будешь нужен.
        - Как скажете, господин Карэле, - отозвался тот, вытирая пот со лба грязной ладонью. - А зачем?
        Кондитер на секунду задумался, подбирая подходящий повод.
        - Посмотрим с тобой, нельзя ли посадить в садике ещё несколько ягодных кустов.
        - Так, может, прямо сейчас?
        - Нет, прямо сейчас я занят. Просто будь наготове, я сам тебя позову. Кстати, где Тинки?
        - В большой печи, где же ещё ей быть? - удивился Роним. - Вы не волнуйтесь, господин Карэле, я за ней присматриваю.
        - Отлично, - кондитер кивнул и исчез за дверью. Старик с некоторым недоумением покачал головой, глядя ему вслед.
        - Что-то хозяин сегодня нервный, - сообщил он саламандре, открывая печную дверцу. - Кушать хочешь?

* * *
        Карэле и сам ощущал, что он на взводе. До полудня оставалось ещё три часа, но работа ждать не собиралась. Поэтому он старался не отвлекаться, отмеряя в большой котёл ингредиенты для тёмного шоколада. Второй котел, с молочным шоколадом, уже стоял на плите.
        Сзади раздалось чьё-то деликатное покашливание.
        - Секунду, Ланс, - отозвался кондитер, добавляя в котёл немного мускатного ореха. Ошибиться было ни в коем случае нельзя, чтобы запах не получился слишком резким.
        - Это я, хозяин, - проворчал Брас. - Что-то вы уже родного брауни не узнаёте.
        - Извини, - Карэле завинтил крышку тёмно-зелёной стеклянной банки и вернул её на место, в шкаф, стоящий между двух оконных проёмов. - Что ты хотел?
        - Да там этот, пришлый…
        - Ох, я и забыл про него, - покачал головой кондитер. - И что с ним?
        - Просил узнать, нет ли для него какой работы. Но я так думаю, это он просто о себе напоминает. Хочет вызнать, не нашли ли вы ему уже местечко.
        - С работой сам решай, без присмотра ему что-то поручать - себе дороже. А о том, куда его деть, я даже не думал. И не стану думать раньше полудня, так уж получается. Извини, что взвалил на тебя такую обузу.
        Карэле подхватил котёл и одним движением переставил его со стола на плиту.
        - Не волнуйтесь, хозяин, я-то справлюсь. Отправлю его малину собирать, пожалуй. Всё польза в хозяйстве.
        Брауни исчез. Кондитер задумчиво помешал в котле длинной деревянной лопаточкой. Где же Ланс?

* * *
        Призрак объявился примерно через час.
        - Ну наконец-то! - обрадовался Карэле, прогревавший на плите пустую форму перед тем, как залить в неё шоколад. - Где ты был? Я уже всерьёз начал волноваться.
        - Нужно было ещё за кое-кем присмотреть, - отмахнулся Ланс. - Неважно. У нас непредвиденные сложности: твой старик всё-таки напился.
        - Я же велел ему никуда не уходить и ждать меня, - нахмурился Карэле. - Как он умудрился? И, главное, зачем?
        - Понятия не имею.
        - Пойдём-ка, посмотрим.
        Кондитер, вытерев руки салфеткой, вышел за дверь.
        - Юта, Роним куда-нибудь выходил? - спросил он у девушки, взвешивающей на песочных весах шоколадное печенье.
        - Доброе утро, господин Карэле! - одарила его любезной улыбкой полная дама в сиреневом платье.
        - Счастлив вас видеть, дорогая госпожа Пеммс, - машинально ответил тот, бросая на покупательницу рассеянный взгляд.
        - Не выходил, и к нему никто не приходил, и вообще никто не выходил, кроме Моны, - отозвалась Юта. - Что-нибудь ещё, госпожа Пеммс?
        Кондитер проскользнул под стойкой, оглянулся через плечо.
        - Здесь я, здесь, - шепнул ему Ланс на ухо. - Просто решил не распугивать твоих клиентов и стал невидимым.
        - Отличное решение, - кивнул Карэле, сбегая по ступеням. - И очень гуманное.
        Роним лежал на своей кровати поверх покрывала, прямо в куртке, и спал. Картина настолько наминала увиденное вчера ночью, что Карэле передёрнуло. Он встряхнул старика за плечи. Тот всхрапнул и открыл глаза.
        - Роним, почему ты пьян? - спросил кондитер, стараясь сохранять спокойствие, но это удавалось ему с трудом. Похоже, что старик почувствовал приближающуюся бурю - он приподнялся на кровати и даже слегка протрезвел.
        - Простите, господин Карэле, это всё старый Шимми, - Роним изо всех сил старался выговаривать слова членораздельно. - У него сегодня правнучка родилась.
        - И ты решил это отметить с утра? Не ожидал от тебя.
        - Это всё он меня уговорил! Пришёл к окошку с бутылкой, - старик в подтверждение своих слов ткнул пальцем в сторону приоткрытого подвального окна. - Я ему говорю, нельзя мне уходить, работа есть. А он говорит, дескать, выпей тогда со мной стаканчик за здоровье правнучки. И внучки. И дочки…
        - И бабушки, - Карэле устало вздохнул, выпуская старика. Тот немедленно рухнул на кровать. - Сейчас сварю тебе кофе, чтобы протрезвел. Тинки на месте?
        - Так это, в большой печи, где и была. Вы же спрашивали уже про неё, господин Карэле!
        Кондитер, ничего не ответив, вышел за дверь. Роним пару секунд с недоумением смотрел ему вслед, затем откинулся на подушку и снова захрапел.

* * *
        - Неужели это тот самый подвал, в котором были зарыты мои кости? - спросил Ланс, устраиваясь на подоконнике раскрытого окна, выходящего во двор. - Если бы не знал заранее, ни за что не поверил.
        Карэле мрачно наблюдал за джезвой, в которой варился крепкий кофе, и под его тяжёлым взглядом тот становился всё горче.
        - Мы слегка переделали дом после свадьбы, - пояснил он. - Установили в подвале котлы - честно говоря, уже не представляю, как мы жили без горячей воды в ванных. Провели паровое отопление. Чуть ли не год ушёл на все эти переделки, но они того стоили. Потом, когда выяснилось, что в подвале стало достаточно сухо, я перенёс склад туда, и у нас появился садик, во дворе остался только сарай с дробилкой.
        - Теперь в подвале на удивление уютно, - заметил Ланс. - И тепло. Даже окошки есть.
        - Я много вложил в этот дом, - кивнул Карэле. - Души, а не просто денег. Видишь ли, это было первое место, где я почувствовал себя счастливым. В каком-то смысле этот дом для меня родной не меньше, чем для Алли.
        - Понимаю, - отозвался призрак.
        - Поэтому для меня настолько немыслимо потерять его. Дело не в вещах, не в работе, не в привычке. Просто для меня мир начинается с этого дома. Я имею в виду ваш мир, конечно. С этой самой комнаты - именно в неё я попал.
        - Сколько тебе тогда было?
        - Одиннадцать, я думаю. Что-то в этом роде. До сих пор помню, как головокружительно тут пахло шоколадом.
        - В общем-то, как и сейчас, - рассмеялся Ланс.
        Карэле улыбнулся, снимая джезву с огня, и снова помрачнел.
        - Я ведь даже никому не сказал, что сегодня может произойти. Подумал, чем меньше людей знает о таком исходе дела, тем меньше у него шансов случиться.
        - И правильно сделал, - одобрил призрак. - Страхи и дурные мысли - лучшая пища для всякого несчастья.
        Кондитер бросил в кофе щепотку соли. Затем вышел через смежную комнату в пекарню и вернулся с ломтиком лимона, который опустил в джезву.
        - Ты уверен, что это можно пить? - с сомнением спросил Ланс.
        - Страшная гадость, - подтвердил Карэле. - Горькая, кислая и солёная одновременно. То, что надо, чтобы протрезветь или мгновенно проснуться.
        Он перелил кофе в чашку и вышел в зал.
        - Юта! Ты не могла бы отнести это Рониму? И заставь его выпить всё до конца.
        - Конечно, господин Карэле. Приглядите пока за кондитерской?
        Девушка, осторожно держа чашку, проскользнула под стойкой, но не успела она сделать и двух шагов, как покачнулась и полетела на пол. Вскрик Юты смешался со звоном разбитого фарфора.
        - Ты цела? Что случилось? - Карэле, мгновенно оказавшийся рядом, помог ей подняться с пола. Встревоженно загомонили посетители.
        - На что-то наступила, - Юта потёрла ушибленную коленку.
        - Она сломала моего кота! - заревел какой-то малыш, дёргая мать за юбку.
        Юта и Карэле взглянули вниз. На кирпичном полу лежала поломанная игрушка - деревянный кот на колёсиках.
        - Простите, пожалуйста! - мать малыша подхватила его на руки, пытаясь заглушить рёв. - Вечно он разбрасывает свои игрушки, мы и дома на них то и дело наступаем.
        - Ничего страшного, - вымученно улыбнулась Юта. - Я почти и не ушиблась. Сейчас всё уберу, господин Карэле.
        - Я сварю ещё кофе, - сказал кондитер, чувствуя, как внутри него нарастает тихая, но явственная паника.
        Он вернулся в свою рабочую комнату, закрыл дверь и с силой потёр виски.
        - У меня такое чувство, что реальность сопротивляется, - сказал Карэле Лансу, запуская длинные тонкие пальцы в волосы. - Как будто она пытается вернуться обратно - неужели ей так досаждает моя кондитерская?
        Он нервно рассмеялся.
        - Мне тоже это не нравится, - призрак спрыгнул с подоконника. - Вдруг я ошибся? Потратил единственный шанс вмешаться, а тебе не помог?
        - Ты всё сделал правильно, - строго сказал Карэле.
        - Хозяин! - позвал из-за окна Брас. - Этот бестолковый дурень оборвал незрелую малину!
        Кондитер очень медленно и плавно сделал глубокий вдох.
        - Господин Карэле! - постучала в дверь Юта и, не дождавшись ответа, сунула нос в комнату. - Там к вам священник, просит уделить пять минут.
        За вдохом последовал такой же медленный и плавный выдох.
        - Очень хорошо, - отозвался кондитер ровным и спокойным голосом. - Сейчас я к нему выйду. А малина подождёт.
        Юта исчезла за дверью.
        - Видишь? - спросил он у Ланса. - До сих пор незнакомые священники мной не интересовались. Всё одно к одному, причём не в нашу пользу.
        Карэле взглянул на часы - десять минут двенадцатого. Он пригладил волосы и вышел в зал.

* * *
        Священник и вправду был незнакомым: немолодой мужчина среднего роста, в поношенном облачении - чёрных брюках и рубахе до колена. Поверх рубахи на цепочке висела крупная, с пол-ладони, серебряная рыба.
        - Отец Лебре, - представился он. - Простите за столь неожиданный визит, я не отниму у вас много времени.
        - Рад знакомству, - вежливо улыбнулся Карэле. - Одну секунду…
        Он сбежал по ступеням, ведущим в подвал, и с силой захлопнул дверь.
        - Дует, - пояснил он священнику, поднимаясь обратно в зал. - К сожалению, я не могу сейчас пригласить вас в свой кабинет, нужно присматривать за кондитерской. Вы не против того, чтобы поговорить здесь? В углу я вижу свободный столик.
        - Конечно, - легко согласился отец Лебре, - как вам будет удобнее.
        Дама, сидящая по соседству, обернулась, и кондитер узнал госпожу Фели.
        - Добрый день, господин Карэле, - прощебетала она, - прекрасная сегодня погода, не правда ли? Хоть я и не собиралась сегодня баловать себя сладким, но просто не смогла не зайти к вам!
        Тот пробормотал что-то неразборчивое в ответ, обречённо узнавая и тёмное в горошек платье госпожи Фели, и желтую книжку, которую она прижимала к груди.
        Опустившись на стул, Карэле с трудом заставил себя сосредоточиться на словах священника. Тот, впрочем, никак не мог решиться перейти к делу.
        - Наверняка причина моего посещения покажется вам странной, - смущённо говорил отец Лебре. - Вы ведь, насколько я знаю, не исповедуете христианство?
        - Нет, я придерживаюсь веры в старых богов, - качнул головой кондитер.
        - Христианство тоже не столь молодо, - улыбнулся священник. - Как-никак, на дворе тысяча двести двадцать седьмой год.
        - Одна тысяча и десятки тысяч лет - несопоставимые величины, - мягко возразил Карэле. - Но, я надеюсь, вы не собираетесь меня обращать в свою религию?
        - Было бы неплохо, но не сегодня, - рассмеялся отец Лебре. - Беда в том, что вы, как представитель иной веры, вряд ли воспримете всерьёз разговоры о том, что над вашим домом видели ангела.
        - Действительно, - с непроницаемым лицом подтвердил кондитер, - в существовании ангелов я всегда сомневался.
        - И напрасно, - горячо возразил священник. - Ангелы - не какие-нибудь фольклорные брауни. Имеется множество документальных свидетельств, подтверждённых подписями очевидцев. На сегодняшний день нам известны тридцать шесть несомненных случаев их появления, хотя, разумеется, встреч с ангелами должно быть гораздо больше.
        - Вижу, вы прекрасно разбираетесь в ангельской теме, - заметил Карэле. Священник слегка смутился.
        - Прошу простить мою горячность, я действительно чрезмерно увлечён ангелами. И даже пишу небольшое исследование о них. Поэтому я просто обязан был проверить, насколько достоверны слухи о том, что на рассвете над вашим домом парил ангел.
        - Что ж, это как минимум нестандартно, - Карэле опёрся локтями о стол, опустив подбородок на сплетённые пальцы. - Обычно о моей кондитерской распускают совершенно другие слухи. К сожалению, на рассвете мы спали, и никто не догадался выглянуть в окно. А, собственно говоря, от кого вы слышали про это чудесное явление?
        - От одной из моих прихожанок, сударыни Леники.
        - Той, которой везде мерещатся ангелы? - хмыкнул кондитер.
        - А также от двух её соседок, с которыми у неё как раз на рассвете вышел небольшой спор по поводу сбежавшей козы, съеденной капусты и пожёванного, но недоеденного белья.
        - Это уже серьёзно, - признал Карэле.
        - Вот видите! - просиял священник. - Тройное свидетельство, от этого так просто не отмахнёшься. Подумайте как следует: в вашем доме не происходило никаких чудес?
        - Она прожгла дырку в двери, - шепнул невидимый Ланс над ухом у Карэле. Отец Лебре вздрогнул.
        - Простите?
        - Я ничего не говорил, - отозвался кондитер, ища глазами саламандру.
        - Должно быть, послышалось, - пробормотал священник.
        Карэле наконец заметил беглянку: золотистая саламандра скользила вдоль стены, неотвратимо приближаясь к столику госпожи Фели. Та ничего не замечала, увлечённая чтением. Отпив из чашки, госпожа Фели поставила её мимо блюдца и перевернула страницу. Саламандра вздёрнула сияющую головку, привлечённая шорохом бумаги.
        Отец Лебре деликатно кашлянул, пытаясь привлечь внимание собеседника, но тот даже не повернул головы. Тинки затаилась у стены, полускрытая ножкой стола, и уже приготовилась к прыжку. Карэле отчётливо увидел, что перехватить её не удастся: пока он будет тянуться за саламандрой через стулья, та уже прыгнет на книгу - в точности, как в прозрачной сфере Ланса, показывающей будущее. Он почти ощутил волну жара от скользнувшего мимо пальцев огненного тельца, и в глазах потемнело - всего на секунду. А в следующую секунду он уже понял, что нужно делать.
        Бросив короткое «извините», Карэле поднялся, шагнул к соседнему столику и неуловимым движением вынул из рук госпожи Фели книгу в жёлтой обложке, подняв её на уровень глаз.
        Саламандра разочарованно обмякла - прыгнуть так высоко ей бы не удалось, и она это прекрасно понимала.
        - Господин Карэле! - воскликнула поражённая его самоуправством владелица книги.
        - Прошу простить моё любопытство, - улыбнулся он ей самой бархатной из своих улыбок. - Вы столь увлечённо читали, что, я уверен, даже не распробовали вкуса наших новых конфет. Я просто не мог не выяснить, какая книга настолько вас захватила.
        Госпожа Фели озадаченно взглянула на маленькую тарелочку, совершенно пустую.
        - Я и не заметила, как их съела, - пробормотала она немного виновато. - Но конфеты были очень вкусные. Что-то такое с ягодами…
        - С орехами, - поправил её Карэле, улыбаясь ещё шире и переворачивая книгу обложкой вверх. - Амандина Дюпен! Что и говорить, прекрасная писательница. «Невидимые» - это что-то новенькое?
        - Продолжение «Полины», - объяснила госпожа Фели.
        - Вот как! - отозвался кондитер, возвращая книгу владелице. - Но что я вижу! Наша саламандра сбежала.
        Он отодвинул пару стульев и наклонился к Тинки, но она отпрянула от его руки, забившись за ножку стола. Госпожа Фели тихонько взвизгнула, подобрав юбку.
        - Не волнуйтесь, она совершенно ручная, - успокоил её Карэле. - Юта! У тебя найдётся клочок бумаги?
        Девушка вытащила из кармана какой-то листок, наскоро оглядев его с обеих сторон, признала ненужным и, скомкав, бросила Карэле. Тот ловко поймал бумажный шарик в воздухе.
        - Тинки, бумага, - позвал он, наклонившись к саламандре. - Ну-ка иди сюда!
        Соблазнённая лакомством, Тинки выбралась из убежища, и Карэле ловко перехватил её под брюшко. Оно оказалось слишком горячим, и кондитер пересадил саламандру на локоть, сунув ей в рот бумажный шарик. Светлые чешуйки пепла осыпались на рукав его рубашки.
        - Какая прелесть! - восхитилась госпожа Фели.
        - Мы планируем устраивать с ней небольшие представления для детей, - пояснил Карэле.
        Он спустился в подвал, на ходу скармливая Тинки ещё один листок бумаги, взятый у Юты. В двери у самого пола чернела небольшая выжженная дыра - как раз по размеру саламандры.
        Роним, сжав руками голову и покачиваясь, сидел на кровати. При появлении Карэле он попытался встать, но безуспешно.
        - В твоём возрасте не стоит пить с утра, - строго сказал кондитер. - Надеюсь, теперь ты это понимаешь.
        - Простите, господин Карэле… И про кусты я помню, честное слово. А что с Тинки?
        - Сбежала, - ответил тот, отправляя саламандру в печь и прикрывая дверцу. - Оказывается, она уже выросла настолько, что может самостоятельно выбраться в зал. Поэтому сегодня заниматься кустами мы не будем. Вместо этого достань пару листов железа и вечером, как закроем кондитерскую, обей ими свою дверь изнутри. Надеюсь, это поможет.
        Роним снова обхватил гудящую голову, в которой и без того стучали молотки, но возражать не рискнул.
        - Всё сделаю, господин Карэле, - уныло отозвался он.
        - И присматривай за саламандрой, - бросил кондитер, взбегая по ступенькам.
        Отец Лебре ждал его со смешанным выражением недовольства и удивления на лице.
        - Простите, что был вынужден вас покинуть, - улыбнулся ему Карэле. - Всё-таки саламандра, разгуливающая без присмотра, довольно опасна.
        - Мне говорили, что вы достаточно эксцентричны, - проворчал священник, решив не вспоминать про странную выходку с книгой. - Но саламандра - это уже чересчур. К тому же до сегодняшнего дня я считал, что их не бывает.
        - О, это отнюдь не - как вы выразились? Фольклорное существо? - рассмеялся Карэле. От облегчения у него слегка кружилась голова.
        Вдали, на ратуше Пата, главные городские часы пробили полдень, подтверждая, что опасность миновала.
        - Послушайте, - кондитер поднял на отца Лебре смеющиеся глаза. - Мне пришла в голову одна идея.
        Тот заинтересованно взглянул на него.
        - Как я понял, вы человек мыслящий, любопытный и склонный к науке, - продолжил Карэле. - К тому же вам наверняка присущи доброта и терпение. Мне кажется, вы не упустите случай сделать благое дело, а заодно и приобрести новые знания.
        - Звучит интригующе, - признался священник.
        - К сожалению, ангела я вам достать не могу. Но что вы скажете насчёт брауни?
        - Их не существует, - неуверенно ответил отец Лебре. Похоже, саламандра изрядно поколебала его представления о границах возможного.
        - Пойдёмте со мной, - улыбнулся Карэле.
        Он провёл собеседника за стойку, откинув доску, чтобы тому не пришлось наклоняться.
        - Нанне, мы пройдём через пекарню? - крикнул он, приоткрыв дверь.
        Возникла небольшая пауза - Лине обычно требовалось некоторое время, чтобы вытереть руки и поспешно сесть на уступленное Ивером место, создавая видимость работы. Спектакль для случайных гостей был отработан давным-давно.
        Наконец дверь распахнулась.
        - Проходите, господин Карэле, - тётушка Нанне убрала под косынку выбившуюся прядь волос. - Только осторожнее.
        Они со священником пересекли жаркую, гудящую пекарню и вышли в садик.
        - Думаю, вам лучше присесть, - предусмотрительно сказал кондитер.
        Он оглянулся по сторонам, пытаясь понять, куда делся Ус.
        - Выходи и покажись, - негромко велел Карэле.
        Брауни возник перед ним, смущённо переминаясь с лапы на лапу.
        - Я же не знал, что с малиной так выйдет, господин Карэле! Откуда ж мне в ней разбираться? Велели рвать, ну я и рвал!
        Отец Лебре тихонько охнул.
        - Кто это? - спросил он, разглядывая незнакомое существо, покрытое коричневым мехом.
        - Это и есть брауни, - пояснил Карэле. - Домашний дух - впрочем, в данном случае скорее бездомный. Он остался без крыши над головой и попал в плохую историю, а теперь нуждается в помощи и в мудром руководстве. Насколько я знаю, вам надлежит проявлять милосердие к заблудшим душам.
        - А у брауни есть душа? - осторожно поинтересовался священник.
        - Никто не проверял, - пожал плечами Карэле. - Вы можете это выяснить и стать первооткрывателем.
        Ус деликатно кашлянул.
        - А это не больно? - поинтересовался он с некоторой опаской.
        - Вовсе нет, - после некоторой заминки отозвался отец Лебре, смущённый скорее фактом разговора с «фольклорным» существом, чем самим вопросом. - Как правило, достаточно наблюдений и разговоров.
        - Я предложил вам приютить это создание, поскольку точно знаю, что собственного брауни в вашем доме нет. Они обычно избегают служителей новой религии. Но, с одной стороны, деваться ему больше некуда. С другой стороны, вы, как священник, сумеете проявить терпение и понимание, поскольку характер у этого существа непростой. Мне кажется, что эта сложная, но интересная задачка вполне может прийтись вам по вкусу. Кто знает, какие новые открытия вы сумеете сделать? - Карэле лукаво улыбнулся.
        - Признаться, я мало знаком с брауни, - растерянно сказал священник. - Не причинит ли он мне вреда?
        - Если вы оба согласны на этот эксперимент, я назову вам его имя. И не возражай, - осадил он возмущённо вскинувшегося брауни. - Сам знаешь, ты не очень-то хорошо зарекомендовал себя в начале нашего знакомства.
        Ус смущённо потупил глаза.
        - Зная имя брауни, вы получите власть над ним, - продолжил Карэле. - Но имейте в виду, отец Лебре: эта власть не вечная, в один прекрасный день он от неё освободится. Точного срока я не знаю, это может произойти завтра или вообще не случиться при вашей жизни, брауни живут очень долго. Как бы то ни было, в ваших интересах привязать его к себе любовью и заботой. А я буду время от времени проверять, всё ли у моего протеже в порядке. Впрочем, вам я доверю его без особого беспокойства, вы кажетесь мне хорошим человеком.
        - Спасибо за доброе мнение, - смущённо улыбнулся священник. - Но где же я его поселю?
        - О, брауни сам найдёт себе уголок. И будет делать домашнюю работу за небольшое ежедневное угощение - верно я говорю?
        Ус истово закивал.
        - Ну как? Согласны? Брауни, как я вижу, готов перебраться к вам на постоянное жительство, но что скажете вы сами?
        Отец Лебре в задумчивости погладил серебряную рыбку на груди, затем решительно поднял глаза на Карэле.
        - Согласен, - твёрдо ответил он. - Если окажется, что у этого существа есть душа, не следует пренебрегать возможностью её спасения.
        Кондитер кивнул.
        - Ты тоже должен подтвердить своё желание пойти к отцу Лебре, - сказал он брауни.
        - Да я со всем удовольствием! - заторопился тот. - Желаю, в смысле согласен, и работать буду, и всё, что скажете!
        - В таком случае, запоминайте имя, - сказал Карэле священнику, - его зовут Ус. И не сообщайте это посторонним.
        Отец Лебре поднялся со скамейки.
        - Ну что же, Ус, пойдём домой.
        - Прошу простить, но придётся выйти через калитку, - кондитер пропустил священника вперёд. - Чужой брауни в доме мне не нужен.
        - Как же мы пройдём по улице? - запоздало встревожился тот.
        - Его никто и не заметит, вот увидите, - отмахнулся Карэле.
        Проводив обоих гостей, кондитер вернулся в сад и упал на скамейку под яблоней, вытянув ноги. Ну и денёк!
        - Здорово это вы устроили, хозяин, - цокнул языком Брас где-то над головой у Карэле. Тот открыл глаза и увидел белого брауни, сидящего на яблоневой ветке. - Надо же: обещали ровно в полдень пристроить куда-нибудь этого дурня, и так и сделали!
        Кондитер хотел было возразить, что всё было совсем по-другому, но понял, что у него нет сил вступать в дискуссию.
        - Надеюсь, они с отцом Лебре найдут общий язык, - лениво пробормотал он. - Ты не мог бы время от времени проверять, как у них идут дела?
        - Сделаю-сделаю, - пообещал брауни. - Очень уж вы добрый, хозяин, вот что я вам скажу!
        Брас, оттолкнувшись от ветки, прыгнул на окно второго этажа. Царапнул когтями по подоконнику и исчез в доме.
        На скамейке материализовался Ланс.
        - Я не на шутку переволновался, - признался он. - Хорошо, что ты не растерялся.
        - Слушай, - Карэле повернул к нему голову, - а может, по такому поводу останешься хотя бы до вечера? Я же тебя знаю, ты у меня ещё полтора года не появишься.
        Ланс нахмурился, потом махнул рукой.
        - Ладно, что с тобой поделаешь. Всё равно от меня сегодня толку мало, можно и отдохнуть.
        - Давно бы так! - кондитер широко улыбнулся. - Засядем у меня в мансарде и будем разговаривать.
        - Уверен, что ты надеешься между делом выведать у меня пару-тройку потусторонних секретов, - подмигнул Ланс.
        - Уверен, что ты ничего не расскажешь… напрямую. Но обязательно намекнёшь, - парировал Карэле. - Мне больше шестидесяти, Ланс, и знаешь что? Я только-только начинаю понимать, как работает этот мир. Оказывается, он не так уж плохо и бестолково устроен, как казалось мне в молодости. И если твои потусторонние секреты позволят ещё в чём-нибудь разобраться, будь спокоен, я их узнаю. Даже не пытайся сделать вид, что ты мне в этом не поможешь. А пока что скажи: как ты думаешь, существует ли хоть какой-нибудь способ напоить тебя кофе?
        - Давай проверим, - Ланс легко поднялся на ноги и сурово посмотрел на Карэле, полулежащего на скамейке, с высоты своего роста. - Но чтобы никаких лимонов и соли!
        XII. Летний дождь в Линери
        Карэле и Алли завтракали в гостиничном номере, обставленном довольно изящно, если не считать избытка «морских» сувениров. Безделушки загромождали каминную полку, этажерку и подоконник. Даже на стенах, оклеенных розовыми обоями, висели картинки из раковин и камушков. В углу дивана красовалась подушка с вышитым парусником.
        У Карэле было сильное подозрение, что большая часть этого добра осталась от прежних постояльцев, поддавшихся на уговоры курортных торговцев, но вовремя пришедших в себя и бросивших ненужные покупки в номере. Всё лучше, чем тащить ракушечный хлам через полстраны домой.
        Ветер отдувал занавеску от раскрытого окна, и за ней виднелось море, слепившее глаза мелкой серебряной рябью.
        - Какие у тебя планы на сегодня? - спросила Алли, наливая себе вторую чашечку кофе. - Передай сахар, пожалуйста.
        Карэле придвинул к ней маленькую сахарницу. На ней, как и на всём сервизе, был предсказуемо нарисован кораблик.
        - Ко мне обещал заглянуть Джайс Сангри. На этот раз он вернулся с Хамайи раньше, чем ожидалось. Я предупредил его, что в кондитерской идёт ремонт, так что груз пока полежит на складе в порту. Но у Джайса есть ко мне небольшое дельце, так что он заедет сюда.
        - Главное, чтобы на этот раз в грузе не было сюрпризов, - улыбнулась Алли.
        - Ты всё не можешь забыть того зомби? - укоризненно покачал головой Карэле, но не смог удержать серьёзное выражение лица и рассмеялся. - Думаю, теперь капитан лично проверяет каждый мешок. Так что ничего, кроме какао-бобов и сахара, мы не получим.
        - Оно и к лучшему, - отозвалась жена, намазывая для него бутерброд. - А я отправлюсь в гости.
        - Значит, вернёшься к вечеру?
        - Боюсь, что к ночи. Угадай, кто сегодня выступает в концертном зале? Альбин Малледи собственной персоной!
        - Кто это? Очередная оперная знаменитость?
        Алли расхохоталась.
        - Да нет же! Это, так сказать, конкурент нашего Венсана. Тот самый, из-за которого произошла история с ключом.
        - Забыл его имя, - признался Карэле. - Значит, петь он не будет?
        - Нет, он прочтёт лекцию по астрологии. Мы с Танитой хотим пойти. Так что вернусь я поздно. Кстати, Сейли тебе вечером не нужна?
        - Вроде бы нет.
        - Тогда я отпущу её навестить родных. Я имею в виду - родных со стороны отца.
        - Понял, - кивнул Карэле. - Конечно, пусть идёт. Кстати, ты уже нашла, к кому её можно пристроить на службу?
        - Займусь этим сегодня, когда буду ходить по гостям, - пообещала Алли. - Совмещу приятное с полезным.

* * *
        Капитан Сангри совершенно не вписывался в обстановку гостиничного номера. Может быть, потому, что при первом взгляде на него сразу становилось понятно: этот человек кое-что знает о настоящем море, не имеющем никакого отношения к ракушечным сувенирам. Высокого смуглого капитана легко было представить на палубе, через которую перекатываются волны. Но сейчас он расслабленно полулежал на диване, откинувшись на спинку и вытянув ноги чуть ли не до середины комнаты. В этом был какой-то диссонанс.
        - Устал, - признался капитан Сангри, подавляя зевок. - Сложный был рейс. Да и вообще - «Катарина» в доке на ремонте, команда в кабаках, пора и мне отдохнуть. Остаться тут, что ли? Сниму комнату и буду отсыпаться.
        Он подтянул к себе подушку и некоторое время с недоумением разглядывал вышитый парусник, пытаясь определить, к какому виду судов тот относится и как вообще ухитряется держаться на воде. Не преуспел, раздражённо фыркнул и подсунул плод фантазии неизвестной рукодельницы под спину, чтобы удобнее было лежать.
        - Это самая тихая гостиница во всём Линери, - кивнул Карэле, сидящий в кресле. - Никаких гуляний, оркестров и цирковых представлений, как на других улицах. Так что если ты намерен впасть в спячку на три недели, она тебе подойдёт.
        Капитан душераздирающе зевнул и сел прямо.
        - Сначала дела, - твёрдо сказал он. - Во-первых, тебе привет от баронета Раумара Вейсс-Лихмена.
        - Кто это? - поднял бровь Карэле. - Кажется, у меня нет столь высоких знакомств.
        - Есть, есть, - заверил его капитан, подтягивая к себе дорожную сумку, лежащую возле дивана, и роясь внутри. - Вот, держи.
        Кондитер с недоумением принял тяжёлый кожаный мешок. Развязал его и, тихонько охнув, достал из мешка большую банку тёмно-зелёного стекла. Горловина банки была плотно закрыта несколькими слоями пергамента. Карэле нетерпеливо размотал бечёвку, удерживающую пергамент, вытащил обнаружившуюся под ним широкую пробку, и по гостиничному номеру поплыл дразнящий, тёплый и сладкий запах. Он казался громким, как музыка, и ярким, как солнечный свет. В одно мгновение аромат заполнил комнату целиком. Карэле поспешно вернул пробку на место.
        - Корица! - воскликнул он, блаженно прижимая банку к груди. - То есть, я хочу сказать, гина…
        - Баронет просил передать, что это подарок. Твоя дверца в кондитерской ему теперь без надобности.
        - Ты хочешь сказать, что тот долговязый поэт, уехавший в Ифри - это он и есть? Баронет - как ты сказал?
        - Раумар Вейсс-Лихмен. Насчёт того, поэт он или нет, я ничего не знаю, мне твой приятель представился как губернатор Намби - это новая камбрийская колония.
        - Рассказывай подробно, - велел Карэле, неохотно выпуская банку из страстных объятий и ставя её на стол.
        Он подлил капитану Сангри пива из стоящей перед ним бутыли, а себе плеснул чаю - до пива Карэле был не охотник.
        - Мы пополняли запасы пресной воды в одной удобной бухточке в Намби, как обычно, - капитан отсалютовал собеседнику кружкой и сделал большой глоток. - Там я с ним и познакомился…

* * *
        - Такие дела, господин капитан, - молодой солдат в мундире, красный цвет которого уже изрядно потускнел от ифрийского солнца и пыли, вытер пот со лба. - Стало быть, теперь у нас туточки колония. А колония, говорит наш господин офицер, всё равно что родная Камбрия, и нечего рваться домой.
        Джайс Сангри скептически хмыкнул. Он стоял у трапа, наблюдая за погрузкой бочек с водой, которые катили весело переругивавшиеся матросы. Ярко-синее море, такое же небо и, в особенности, пальмовая роща неподалёку крайне мало походили на пейзажи Камбрии. Упомянутый офицер либо не успел ещё растерять своё рвение на службе короне, либо перегрелся на солнце.
        - Мы тут уже, почитай, год кукуем, - продолжал солдат. - А всё равно, повезло! Ехали-то на войну. Уж нас успели запугать змеями да отравленными стрелами… На корабле мы всякого наслушались. И на тебе: только выгрузились, выходит навстречу сэр баронет собственной персоной. Загорелый до того, что от туземца не отличишь, одет в какое-то рваньё, зато по осанке и речи сразу видно: благороднее некуда. При документах, все дела. Очень, говорит, удачно вы прибыли. Намби, говорит, как раз желает стать камбрийской колонией, а я, сэр Раумар Вейсс-Лихмен, баронет, избран губернатором. Единогласно.
        - Кем избран? - не понял капитан.
        - Туземцами, ясное дело. Он у них успел вождём стать, ещё до нашего приезда. Ну, не обошлось без недоразумений. Первые месяцы, пока высочайший указ из Люндевика не пришёл, мы, признаться, косо друг на друга поглядывали. Но, слава богу, в стычки ввязываться не стали, и правильно сделали. Теперь сэр баронет - законный губернатор, а мы - его законная армия. Если бы не жара, жили, как в раю. Воевать-то не с кем.
        Солдаты и впрямь вели идиллическую жизнь. В их лагере Джайс Сангри уже успел побывать, с любопытством осмотрев хижины, поставленные вместо палаток по местному образцу. Рядом были развешаны на просушку сети и аппетитно булькали котлы, возле которых хлопотали лукавые улыбчивые девушки-туземки. С губернатором, который не рвался захватывать земли соседних племён, ребятам явно повезло.
        - А вот и сам сэр баронет, - солдат кивнул на высокого молодого человека в поношенных штанах и синей рубашке с закатанными рукавами, направляющегося к кораблю со стороны лагеря. - Лёгок на помине, долго жить будет! Ну, я, пожалуй, пойду, пора мне, господин капитан…
        «Каким бы хорошим ни было начальство, солдаты постараются не попадаться лишний раз ему на глаза», - усмехнулся про себя Джайс Сангри, учтиво снимая шляпу и кланяясь подошедшему. Молодой человек ответил небрежным, но изящным поклоном, и капитан сразу понял, что имел в виду его недавний собеседник, сказав «сразу видно: благороднее некуда». Таким поклонам можно научиться только при дворе.
        - Это вы капитан Сангри, верно? - спросил баронет. Взгляд его чёрных глаз оказался неожиданно тяжёлым.
        - Вы не ошиблись. Рад приветствовать вас, господин губернатор, - отозвался капитан.
        - Дежурный по лагерю сообщил мне, что вы возвращаетесь в Камбрию с грузом какао-бобов.
        - И сахара, а также кое-каких специй, - подтвердил Джайс Сангри.
        - Специй? Отлично! - просиял молодой человек. - Простите, капитан, но могу ли я узнать, кому вы продадите их в Камбрии? Мне хотелось бы знать, как обычно происходит этот процесс - если это не секрет.
        - Чаще всего груз скупают торговые дома, заранее заключая договора на поставку, - неспешно ответил капитан Сангри. Чутьё подсказывало ему, что намечается сделка. - Впрочем, в последнее время крупные компании снаряжают собственные суда, это им выгоднее. А лично у меня другой метод работы, я продаю груз напрямую нескольким надёжным клиентам. Например, известному кондитеру Карэле из Пата - вы наверняка о нём слышали.
        - И даже видел, - ухмыльнулся баронет Вейсс-Лихмен, разом став похожим на проказливого мальчишку. - Значит, вы везёте какао-бобы для его кондитерской?
        - В том числе, - подтвердил Сангри. Чутьё внесло коррективы: намечалась не простая, а очень интересная сделка.
        - Ну, это судьба, не иначе. Вы-то мне и нужны, капитан. Как вы смотрите на то, чтобы крупно разбогатеть?
        …Чуть позже, в туземной хижине, исполнявшей обязанности губернаторский резиденции, Джайс Сангри подписал документ, делавший его единственным и полноправным торговым представителем Намби. В качестве объекта торговли выступала уникальная, пока ещё неизвестная миру семьдесят девятая специя, называемая гиной.

* * *
        - На первый раз я привёз четыре мешка, с толчёной гиной и с цельной. И вот это, - капитан кивнул на банку. - Баронет специально отложил часть тебе в подарок. Там должно быть ещё письмо от него - я сунул под банку, чтобы не потерялось.
        Карэле заглянул в мешок и извлёк со дна лист бумаги, сложенный и запечатанный сургучом. Разломив печать, он развернул письмо.
        «Дорогой господин Карэле, рад сообщить Вам, что дверца в другие миры мне больше не нужна. Оказывается, наш собственный мир достаточно просторен, чтобы найти своё место, даже если для этого придётся ехать на другой континент.
        Вы тогда ловко меня обманули, но в итоге всё оказалось к лучшему. Даже мой отец, отчаявшийся сделать из меня государственного деятеля, наконец доволен. Теперь я губернатор колонии Намби (а также вождь одноимённого племени, о чём ему предпочитаю не сообщать). Как ни странно мне это осознавать, но Ваш покорный слуга сумел изменить ход истории. Присоединение новой колонии прошло бескровно, а благодаря связям моего отца мы сумели отстоять немалую часть свобод. И я надеюсь, что та самая гина, за которой Вы отправили меня в Ифри, обеспечит нам независимую (насколько это возможно) жизнь в будущем.
        Пока что это, как Вы понимаете, единственный путь для моей новой родины.
        Посылаю Вам небольшой подарок в знак благодарности.
        Всегда Ваш,
        неудавшийся поэт, губернатор Намби, Раумар Вейсс-Лихмен, баронет.
        P.S.: Львы в безопасности. На моей территории охота на них из огнестрельного оружия запрещена - в Вашу честь».
        Карэле задумчиво сложил письмо.
        - Я рад, - произнёс он. - Кто бы мог подумать, что всё так удачно сложится! Ты привёз мне отличную новость, Джайс.
        - Я и ещё кое-что привёз, - отозвался тот, вынимая из внутреннего кармана сюртука небольшой мешочек из плотного полотна. - Держи!
        Мешочек, наполненный чем-то сыпучим, оказался довольно тяжёлым.
        - Что это? Неужели ещё одна специя?
        - Ну нет, хорошего понемножку, - рассмеялся капитан. - Это средство, которое позволит нам с тобой избавиться от того злополучного зомби.
        - Хвала богам! Как ты его нашёл? Оно точно подействует?
        Джайс Сангри рассмеялся.
        - Карэле, дай мне рассказать всё по порядку. И лучше не здесь. Идём прогуляемся - это долгая история, а меня совсем развезло от пива. Не хотелось бы уснуть у тебя на диване.
        - Тогда пройдёмся вдоль берега, - согласился кондитер. - Дай только убрать мешочек. Как его хранить?
        - Всё равно, лишь бы в сухом месте, - махнул рукой капитан, с трудом выбираясь из мягких объятий дивана. - Основной компонент этой штуковины - соль.
        Карэле кивнул, убрал мешочек в шкатулку и запер её на ключ. Затем спрятал банку с гиной в шкаф.
        - Ну, я готов, - он надел шляпу и распахнул дверь. - Прошу, мой друг!

* * *
        Зомби, которого Карэле в шутку называл своим самым неудачным приобретением, появился у него два с половиной года назад, снежным зимним утром.
        Джайс Сангри привёз очередную партию какао-бобов и сахара, и возчики разгружали телеги. Мешки передавались прямо в подвальное окно. Капитан лично помогал с разгрузкой, принимая груз у возчиков вместе с Ронимом и Карэле.
        Тягловые коты флегматично наблюдали за суетящимися людьми, свернувшись калачиком на подстилках, брошенных прямо на снег.
        - Тут странное что-то, сударь, - озадаченно сказал молодой возчик, опуская мешок в окно. - Жёсткое, и на ощупь ровно туша какая. На барашка похоже.
        - А, вот оно где! - радостно воскликнул Карэле, принимая мешок. - Это же чучело обезьяны, которое заказывал мой приятель. Почему вы положили его с грузом? Оно же могло помяться!
        - Так я ни при чём, - испугался возчик, - капитан ни слова не сказал про чучело. Я не виноват!
        Кондитер отмахнулся от его оправданий.
        - Главное, что оно доставлено. Заканчивайте скорее разгрузку, холодно.
        Возчик исчез. Карэле поспешно ощупал мешок - внутри угадывались формы окоченевшего человеческого тела. «У меня в кондитерской труп!» - понял он, и дыхание на секунду перехватило от паники, поднявшейся жгучей тёмной волной. Карэле сунул мешок в угол и обернулся к окну.
        - Какое ещё чучело? - прошептал Джайс Сангри, с ужасом косясь на мешок.
        - Тихо, - отозвался кондитер, не разжимая губ. - Они уедут, тогда и разберёмся.
        В спешке закончили разгрузку. Карэле расплатился с возчиками и закрыл подвальное окно, плотно задёрнув занавеску. Испуганный Роним запер дверь.
        Капитан вытащил мешок на середину подвала, где было посвободнее. Огонь, горящий в печи, бросал на него тревожные блики. Джайс Сангри разрезал верёвку, стягивавшую горловину мешка, и смело раскрыл его.
        Внутри оказалось нечто, разделённое на две половины: синюю и чёрную. Чёрная половина была непонятной: тусклой и шероховатой. Синяя, напротив, представляла собой хорошо знакомую капитану ткань, из которой шили одежду хамайские туземцы.
        Джайс Сангри моргнул и понял, что видит перед собой человеческую поясницу, а также нижележащие области, упрятанные в синие полотняные штаны. Он обошёл мешок, встряхнул его за уголки, и на пол с глухим стуком упало тело, неестественно сложенное пополам.
        Все трое склонились над ним, с опаской рассматривая. Тело принадлежало невысокому темнокожему мужчине. Лица было не разглядеть - на виду оставался только безволосый затылок. Вытянутые руки касались босых стоп.
        - Труп! - прошептал Роним.
        - Кукла, - отозвался Карэле. - Смотрите!
        Он указал пальцем на узкий зазор, отделяющий плечо от тела. Такой же зазор шёл по локтю. Этот человек был собран из отдельных деталей, как собирают подвижных кукол-марионеток.
        - И верно, - отозвался капитан. - Но кому могло понадобиться делать куклу в человеческий рост и подбрасывать её в мой груз?
        - Давайте распрямим её и рассмотрим внимательнее, - предложил Карэле.
        Роним ухватил куклу за плечо и колено и тут же с криком отскочил в сторону так далеко, как позволила хромая нога. Кукла распрямилась сама. Секунду она смотрела перед собой мёртвыми, нарисованными глазами, а затем ловко отползла в угол, опираясь на локти и волоча за собой неподвижные прямые ноги. Наткнувшись на стену, кукла застыла, чуть покачиваясь на руках и слепо уставившись в пространство. Голову она держала неестественно прямо.
        - Зомби, - констатировал капитан, доставая из ножен шпагу. - Проклятая зараза!
        - Роним, где топор? - хладнокровно спросил Карэле. Старик трясущимся пальцем указал в угол.
        Зомби неразборчиво замычал. Однако Карэле предпочёл сначала взять топор в руки, а уже потом прислушиваться к издаваемым звукам.
        - Нее топоор, нее топоор, - пытался произнести зомби. Губы при этом не двигались, лицо так и оставалось неподвижным. Звук, казалось, идёт откуда-то изнутри.
        - Он разговаривает?! - изумился кондитер.
        - Чего это «не топор»? - вмешался Роним, на которого от страха часто находила болтливость. Вот и сейчас он, трясясь всем телом, норовил затеять дискуссию с зомби. - Чего «не топор»-то? Сейчас тебя хозяин упокоит, и будешь лежать смирно, как тебе и положено!
        Зомби вжался в стену.
        - Нее… покоит… - отозвался он, с трудом выговаривая слова. - Топоор нельзя убиить.
        Карэле изумлённо хмыкнул. Дискуссия всё-таки состоялась.
        - То есть ты утверждаешь, что если мы отрубим тебе голову, ты не умрёшь? - уточнил Джайс Сангри.
        - Нее… умру… - подтвердил зомби. - Головаа тогда живаая… Тело тоже живоое. Нее топоор!
        - А как тебя вообще можно убить? - спросил практичный Карэле.
        - Нее… знааю… - пригорюнился зомби. - Каак-нибудь убеейте.
        Роним всплеснул руками.
        - Самому надоело зомбём ходить, бедолаге!
        Капитан придвинул к себе табурет, уселся и приступил к допросу.
        - Как ты стал зомби?
        - Нее… знааю…
        - Как попал в мешок?
        - Нее… знааю…
        - Как тебя зовут? - влез Карэле.
        Зомби дёрнулся, выпрямил спину, отчего его затылок громко стукнулся о стену, и рявкнул:
        - Никли Байлис, сэр!
        Карэле и Джайс Сангри переглянулись.
        - Ты что, камбриец? - спросил капитан.
        - Нее… знааю…
        Больше Никли Байлис не ответил ни на один вопрос. Похоже, все силы ушли у него на то, чтобы вспомнить своё имя.
        - Как-то не похож он на камбрийца, - заметил капитан. Карэле скептически хмыкнул.
        - Зато похож на хамайца. И при этом определённо не может быть ни тем, ни другим, поскольку на самом деле он - кукла из чего-то вроде папье-маше.
        - Я слышал, что какой-то ареморец недавно сделал механическую утку, которая двигается и клюёт зерно, - неуверенно сказал Джайс Сангри. - Может быть, это что-то похожее?
        - Сомневаюсь, - ответил Карэле. - Та утка не отвечает на вопросы. Моя версия ближе к оккультным сферам, которые ты не любишь. Я бы предположил, что душа этого Никли Байлиса каким-то образом попала в эту странную куклу и застряла там. И, судя по тому, как он разговаривает, повредилась в процессе. Или же он с самого начала был слегка тронутым.
        Роним приковылял от дальней печи, в которую он между делом успел загрузить новую партию угля. Зомби или не зомби, а кондитерская продолжала работать, и в подвале был слышен грохот противней с печеньем, отправляемых тётушкой Нанне в печь.
        - Что же, господин Карэле, - спросил он, - не станем его покамест того… упокаивать?
        - Сначала надо разобраться, - решил кондитер. - Как бы не вышло хуже, если мы поторопимся.
        Осмотр показал, что зомби и вправду был сделан из папье-маше. Вся нижняя половина тела оказалась одной цельной деталью, так что ноги не сгибались. Туловище с головой тоже соединялись намертво. Двигались только поясница и руки в плечах и локтях.
        - И как это существо может шевелиться и разговаривать? - недоумевал капитан Сангри. - У него же нет ни лёгких, ни связок!
        - У призраков тоже нет, - пожал плечами Карэле. - Но им это не мешает. Вот что, Джайс. Это чудо природы явно приехало с Хамайи. Поэтому твоя задача - навести справки и выяснить, откуда оно взялось. А я припрячу его в надёжном месте до тех пор, пока мы не поймём, что с ним делать.
        Мнения зомби Никли Байлиса никто не спрашивал, но тот не возражал.

* * *
        Гостиница стояла на самой окраине курортного городка Линери. Карэле с капитаном спустились на покрытый мелкой галькой берег, который был почти пуст. Только в отдалении на скамейке под зонтиком сидела какая-то девушка с книгой, да пожилая дородная няня присматривала за двумя малышами, возящимися у кромки прибоя.
        - Итак, что же тебе удалось выяснить? - спросил Карэле, окидывая взглядом эту идиллическую картину.
        - Про Никли Байлиса никто не знает, словно и не было такого человека. Но я нашёл кое-что поинтереснее, - Джайс Сангри сделал многозначительную паузу. - Мне удалось узнать, откуда взялась кукла в виде туземца.
        - Рассказывай, Джайс, - Карэле шутливо толкнул его локтём в бок. - Испытывать терпение собеседника и я сам умею.
        - Куклу сделал хамайский плантатор, увлёкшийся механикой. Он видел работы того знаменитого изобретателя из Армори, Жака Вокансона - движущуюся утку и фавна со свирелью. А на Хамайе со скуки решил собрать механического человека, который будет танцевать и бить в барабан. Изготовил фигуру из папье-маше и дерева, но потерял к ней интерес уже через пару месяцев. Ну, ты помнишь - он даже половины суставов не успел сделать.
        - Этот плантатор явно переоценил свои возможности, - кивнул кондитер. - И как же она ожила?
        - О, это самая интересная часть истории. Слушай, вон там я вижу тень, - капитан указал на скалы, виднеющиеся неподалёку. - Идём туда.
        Солнце поднялось уже высоко, но серая каменная гряда сохраняла у подножия островок тени. Над нею с резкими криками метались чайки - похоже, тут были их гнёзда.
        - Мне говорили, что в этих скалах полно пещер, через которые контрабандисты переправляют грузы подальше от побережья, - заметил Джайс Сангри. - Ну так вот, возвращаясь к нашей истории. Во второй её части замешан профессор Сибрук.
        - Тот самый исследователь, который изучал жизнь туземцев на Спаноле?
        - Со Спанолы он начал. Потом перебрался на Хамайю, написал о ней две книжки и умер. Угадай, как?
        Карэле, протестуя, поднял руки.
        - Только не говори, что в процессе общения с нашим зомби!
        Джайс Сангри рассмеялся.
        - Почти. Общался он с местным бокором - колдуном, который превращает мертвецов в зомби и лечит тех, кто ещё не умер. Этих бокоров там, как кильки в море. Но тот, с которым свёл знакомство Сибрук, считается ненормальным даже по тамошним меркам. Остальные не хотели раскрывать свои секреты камбрийцу, а этот старый пень согласился. По словам моих хамайских приятелей, эта парочка проводила какие-то нехорошие эксперименты с зомби - уверен, что колониальные власти понятия не имели, чем занимается знаменитый профессор.
        Короткая тень от скал легла собеседникам под ноги.
        - Или просто не хотели связываться, - предположил Карэле, усаживаясь на гладкий валун и глядя на море. В ленивый солёный ветерок вплетался запах чабреца, росшего на скалах, и нагретого камня. Над головой кричали чайки, и их быстрые тени то и дело проносились по мелкой гальке пляжа.
        - Может быть. Ну так вот, - Джайс Сангри присел рядом. - Штука в том, что для своего последнего эксперимента Сибрук купил эту самую куклу. Плантатору было всё равно, зачем она тому понадобилась, но слуги сказали мне, что бокор обещал вселить в куклу человеческую душу.
        - Ого! - Карэле бросил на капитана быстрый взгляд. - Хорошенькие опыты проводил наш профессор!
        - Не то слово, - подтвердил капитан. - И, как мы с тобой знаем, у него это даже получилось. Однако прямо во время эксперимента Сибрук умер - то ли сердце отказало, то ли случайно отравился какой-то дрянью, которую бокор использовал в работе. Поднялась суматоха, слуги Сибрука бросились за помощью, и колдун счёл за лучшее собрать вещички и смыться. Про куклу все забыли, и больше её никто не видел.
        - Неужели она сбежала и спряталась в грузе самостоятельно?
        - Скорее уползла, - усмехнулся Сангри, - но я поддерживаю эту версию. Связываться с зомби никто из хамайцев не станет.
        - И чем закончилась эта история? И что за штуковину ты привёз?
        Капитан довольно ухмыльнулся.
        - Ты про тот мешочек? Ну, старого психа я всё-таки разыскал - даже не спрашивай, как мне это удалось. Он не особо заинтересовался судьбой своего зомби, но всё-таки дал мне средство, которое его упокоит. Там всё просто: нужно развести порошок в воде и смазать зомби этим раствором. Бокор уверяет, что это разрушит связи между душой и, так сказать, телом. Если хочешь, я сам этим займусь.
        Карэле покачал головой.
        - Нет, Джайс, - твёрдо сказал он, переводя взгляд с качающегося, зыбкого полотна моря на собеседника. - Не обижайся, но… Зомби сейчас у моих друзей, а они, как бы это сказать, не особо рады гостям. Сам понимаешь, у людей, которым я мог доверить такой подарочек, имеются собственные секреты. Я не могу привести тебя к ним.
        - Уверять, что я никому ничего не скажу, бесполезно? - хмыкнул капитан.
        - Бесполезно, - подтвердил Карэле. - Я это и так знаю, но мои друзья… Словом, им будет неспокойно. Не волнуйся, Джайс, я справлюсь.
        Капитан Сангри слегка обиженно пожал плечами, не желая продолжать спор.
        - Как скажешь, - отозвался он. - Просто я за тебя волнуюсь.
        - Я знаю, - Карэле прикоснулся кончиками пальцев к его плечу. - Но это не мои тайны. Прости.
        - Да понятно, чего там, - ворчливо отозвался Джайс Сангри. - И всё-таки, Карэле… Будь осторожнее.

* * *
        На следующий день, когда Алли писала письма оставшимся в Пате подругам, а Карэле читал, в дверь гостиной робко постучали.
        - Войдите, - отозвался кондитер, закладывая между страниц палец.
        В комнату бесшумно скользнула Сейли.
        - Прошу прощения, можно мне с вами поговорить?
        - Конечно, - удивлённая Алли отодвинула неоконченное письмо в сторону, чтобы не запачкаться чернилами, и вернула перо в подставку. - Что-то случилось?
        - Ничего особенного, с вашего позволения, - девочка сделала несколько шагов к столу. - Просто я вчера повидалась с родными, и они велели поблагодарить вас за то, что вы так добры ко мне. Мой отец передал кое-что вам в подарок.
        Сейли протянула хозяйке небольшой узелок из вылинявшей ткани, который до того прятала в ладонях. Алли растерянно развязала его и вскрикнула от удивления, увидев целую горсть крупных светло-серых жемчужин.
        - Какой необычный цвет, - Карэле встал и подошёл поближе, чтобы рассмотреть подарок.
        - Серебристый жемчуг, - объяснила его жена, осторожно перекладывая тряпицу с драгоценным содержимым на стол. - Сейли, спасибо, но… это же очень дорогой подарок!
        - Мой отец из Морского Народа, госпожа Алли, - покачала головой девочка. - Для него эти жемчужины - всё равно, что для вас горсть вишен. Он сказал, что рад хотя бы такой мелочью отблагодарить вас за заботу обо мне.
        Карэле присел на подлокотник кресла Алли.
        - Но почему тогда тебе пришлось идти в горничные, если твой отец обладает такими сокровищами?
        Сейли подняла на него глаза.
        - Я боялась, - призналась она. - Если бы я вздумала продавать жемчуг, пусть даже самый мелкий, у людей возникло бы слишком много вопросов. Его могли отобрать… или же узнать мою тайну, и тогда всё вышло бы ещё хуже. Меня некому было защитить, а значит, не стоило привлекать внимания.
        Алли понимающе кивнула, признавая её правоту.
        - Пожалуй, ты верно поступила, - согласился Карэле.
        - Об этом я тоже хотела поговорить, - девочка глубоко вдохнула, набираясь смелости. - Понимаете, господин Карэле… госпожа Алли… у Морских есть и жемчуг, и золото, и всякие другие вещи. И они бы с радостью платили за то, чтобы меня кто-то опекал.
        Сейли бросила быстрый взгляд исподлобья, а потом решительно выпрямилась и подняла голову.
        - Я хотела бы стать настоящей леди, - твёрдо сказала она. - Получить образование и всё такое. Если бы какая-нибудь семья, живущая здесь, на побережье, удочерила меня, им бы никогда не пришлось об этом пожалеть! Пожалуйста, помогите мне!
        Карэле хмыкнул и в задумчивости потёр подбородок.
        - Не такая уж простая задача, - протянул он.
        - Но и не столь сложная, как тебе кажется, - отозвалась Алли и медленно кивнула, обдумывая слова девочки. - Да, вполне можно попробовать. Это было бы наилучшим выходом. Я знаю несколько приличных, но небогатых семей - кто-нибудь да согласится. Надо только сочинить достаточно правдоподобную историю о том, кто присылает Сейли жемчуг. Пожалуй, я поговорю с матерью Венсана, она из этого круга и подскажет, к кому стоит обратиться.
        - При чём здесь мать Венсана? - удивился Карэле, тактично отводя взгляд от покрасневшей Сейли.
        - Она живёт в Линери, и мы хорошо знакомы, - объяснила Алли. - К тому же я знаю, что ей можно доверять.
        - Спасибо, - поспешно вмешалась девочка, не поднимая взгляда. - Я хотела… Я должна ещё передать вам просьбу Морского Народца. Они тоже просят об услуге.
        - И чего они хотят? - Алли не сдержала лукавой улыбки, подметив замешательство Сейли. - Признаться, до сих пор мне не приходилось оказывать услуги Древнему Народу.
        - Мои родственники просят господина Карэле, чтобы он помог им. У них есть особое место в подземных пещерах - озеро, заполненное морской водой. Возле него дважды в год проводятся праздники, и это много для них значит. Но несколько лет назад кто-то перекрыл ход, ведущий к озеру, железной решёткой. Морские спрашивают, не может ли господин Карэле убрать её.
        - Ну вот, дорогая, и на этот раз им понадобилась не твоя помощь, а моя, - шутливо развёл руками кондитер. Алли со смешком толкнула его в бок, однако Карэле сумел удержаться на подлокотнике её кресла. - Но, Сейли, ты объяснила им, что решётку, скорее всего, поставили местные власти? И как я её уберу?
        - Они не очень хорошо разбираются в таких вещах, - призналась девочка, - им трудно это понять. И потом… Вчера Морские видели вас на пляже с каким-то человеком. Они не вдавались в подробности, но, кажется, поняли из разговора, что вы именно тот, кто способен им помочь. И теперь готовы вам довериться.
        Карэле запустил пальцы в волосы, растрепав причёску, и нахмурился.
        - Если бы вы хотя бы согласились осмотреть эту решётку, - робко добавила Сейли.
        Алли вопросительно взглянула на мужа. Тот обречённо вздохнул.
        - Ладно, я подумаю, что можно сделать…

* * *
        Из гостиницы они вышли втроём - Карэле настоял на том, чтобы взять с собой капитана Сангри. На робкие возражения Сейли он заявил, что, раз уж Морской Народ подслушивает чужие разговоры, то должен знать, что Джайс Сангри надёжен так же, как и он сам. К тому же (об этом Карэле не стал упоминать) он до сих пор чувствовал себя виноватым, не позволив капитану принять участие в грядущем упокоении зомби, в которое тот вложил столько трудов.
        Поэтому капитан, выспавшийся и отдохнувший, бодро шагал рядом с Карэле. Сейли шла следом, стараясь быть как можно незаметнее, поскольку компания двух джентльменов явно не подходила молоденькой горничной.
        Не успели они отойти от двери гостиницы, как рядом остановилась открытая коляска.
        - Карэле! - раздался радостный возглас, и из коляски выскочил Венсан. - Подожди!
        Он поспешно бросил кучеру монету, и тот, кивнув, хлопнул по крупу серого кота. Коляска покатилась дальше.
        - Вот это встреча, - улыбнулся кондитер. - Откуда ты тут взялся?
        - Приехал к семье, - отозвался Венсан. - Добрый день, юная барышня!
        Он приподнял шляпу, здороваясь с окончательно смутившейся Сейли и с капитаном. Карэле представил мужчин друг другу.
        - Вообще-то я собирался зайти к вам, - сказал Венсан, когда обмен приветствиями был закончен. - Но ты, я вижу, уходишь?
        - Собственно говоря, да, - задумчиво протянул Карэле. - Хотя, с другой стороны… Не хочешь ли ты пойти с нами? Думаю, в нашей экспедиции как раз не хватает грамотного оккультиста.
        - Карэле, что ты задумал? - Венсан вмиг стал серьёзным. Его опыт говорил о том, что ситуации, в которых людям требуется «грамотный оккультист», приятными не бывают. Но кондитер только рассмеялся.
        - Расскажу по дороге, - и он указал на спуск к морю. - Сейли, полагаю, ты не будешь возражать?
        Девочка, прекрасно зная, что спорить с хозяином бесполезно, покорно покачала головой.
        Венсан выслушал историю о решётке с завидным хладнокровием, хотя Карэле мог бы поклясться, что прежде тому не случалось иметь дела с Тихим Народцем. Узнав о том, что Сейли полукровка, он только негромко хмыкнул, пробормотав: «Вот почему в её гороскопе доминирует стихия воды. Так я и знал!»
        Сейли шла впереди, легко ступая по мелкой гальке и прикрывая глаза рукой от солнца. Она вела своих спутников к тем самым скалам, возле которых Карэле с капитаном уже побывали вчера.
        - Похоже, мы с тобой всё-таки увидим пещеры контрабандистов! - подмигнул кондитер, и Джайс Сангри кивнул.
        - Это уж всегда так: стоит что-то мельком упомянуть, и оно обязательно в твоей жизни появится.
        Венсан отвернулся, чтобы скрыть улыбку, вызванную таким простодушным толкованием причинно-следственной связи.
        Сейли подошла к серой гряде скал со стороны моря.
        - Придётся взобраться на тот камень, - указала она пальцем. - Я покажу дорогу.
        Девочка подхватила юбку одной рукой, чтобы та не путалась под ногами, и легко взлетела по камням на довольно широкий карниз. Пройдя по нему, она остановилась у края, уцепившись за скалу и не обращая внимания на гомон встревоженных чаек.
        Карэле и капитан, привыкшие к подобным упражнениям, ловко последовали за ней. Венсану пришлось сложнее всех, но он, упрямо стиснув зубы, вскарабкался на скалу и прошёл по карнизу, стараясь не смотреть вниз. Сейли уже скрылась за поворотом.
        От камня, на который их привела девочка, тянулся узкий спуск, незаметный с пляжа. Он заканчивался входом в пещеру. Даже невысокому Карэле пришлось нагнуться, чтобы войти, но внутри было вполне просторно. Сейли прошла в дальний конец пещеры.
        - Вот этот ход, - сказала она. - Только там темно.
        - У меня есть свечи, - сказал Карэле.
        - И у меня, - отозвался капитан. Они рассмеялись - похоже, на этот раз опытные путешественники захватили свечей даже больше, чем нужно.
        Сейли впервые улыбнулась и зажгла свою собственную свечу, аккуратно убрав обгоревшую спичку обратно в коробочку.
        Капитан шагнул в ход первым, но через несколько шагов остановился.
        Карэле выглянул из-за его спины. Каменный коридор перегораживала металлическая решётка. Края прутьев были наглухо вмурованы в стены, пол и потолок, не оставляя ни малейшей возможности пробраться дальше.
        - Похоже, местные власти не одобряют контрабанды, - хмыкнул Джайс Сангри.
        Кондитер протиснулся мимо него к решётке - его внимание привлёк какой-то странный предмет в верхнем углу, скрывающийся за выступом камня, в густой тени. Он присмотрелся. К решётке была прикручена подкова. Сбоку висел пучок сухой травы. Карэле поставил носок ботинка на решётку, подтянулся и ухватил пучок, отломив от него пару веточек. Он растёр их в пальцах и ощутил слабый, почти выветрившийся запах полыни.
        - А вот это уже по твоей части, Венсан, - констатировал он. - Так я и знал, что мы не случайно тебя встретили! Иди-ка сюда.
        После некоторой заминки, во время которой капитану пришлось выйти из узкого хода обратно в пещеру, чтобы освободить дорогу, Венсан пробрался к решётке и внимательно осмотрел её.
        - Я бы сказал, очень профессионально сделанная защита от Сумеречного Народца, - вынес он свой вердикт. - Тех, кто небольших размеров и способен пробраться, не задев прутьев, отгоняет оберег из подковы. А эти иглы внизу ты видел?
        Маг опустил свечу к самому полу. В трещины камня возле прутьев действительно были воткнуты несколько иголок, заметные, только если присмотреться.
        - Таким образом обычно защищаются от злых чар. Тот, кто поставил эту решётку, прекрасно знал, что пещеру посещают Морские.
        - Это плохо, - нахмурился Карэле. - Получается, просто убрать её не выйдет. Тот, кто это сделал, вернёт всё на место.
        - Я бы даже предположил, что это случится довольно быстро. Полынь совсем старая, прошлогодняя. Если бы этот оберег делал я, то постарался бы заменить её в ближайшее время. Так что вполне вероятно, что вскоре наш неведомый приятель навестит эти места.
        Они вернулись в пещеру.
        - Мне интересно, зачем перекрывать этот ход, - сказал Карэле, задувая свечу. - Что там дальше, Сейли?
        - Я никогда там не была, - пожала плечами девочка. - Знаю только, что в пещере спуск к подземному озеру. Должны быть и ещё какие-то ходы.
        - А выходы на поверхность есть?
        - Не знаю, - покачала головой Сейли. - Можно спросить у Морских. Но придётся ждать до заката, они не появляются в это время суток.
        - Жаль, что я не сообразил в своё время подробнее расспросить знакомых контрабандистов, - заметил капитан Сангри. - Они-то должны были знать. В этом местечке часто останавливаются корабли из Бхарата перед тем, как зайти в Пул. Избавляются от груза, который может вызвать лишние вопросы. Очень может быть, что мои приятели пользовались как раз этой пещеркой, если подземный ход ведёт достаточно далеко от побережья.
        - Из Бхарата, говоришь? - задумчиво протянул Карэле. - Собственно говоря, у меня есть один знакомый, который вполне может быть осведомлён о здешних пещерах. Венсан, ты умеешь вызывать призраков?

* * *
        Вопрос Карэле спровоцировал короткую, но бурную дискуссию. Капитан весьма экспрессивно сообщил, что никогда не имел дела с призраками и хотел бы и впредь продолжать в том же духе. Сейли робко поддержала эту точку зрения. Венсан же после некоторого замешательства признался, что его опыт вызывания призраков невелик, и, что важнее всего, ему ни разу не случалось слышать, чтобы это делали в светлое время суток.
        - Вот и отлично, - улыбнулся Карэле. - У тебя есть шанс провести научный эксперимент и выяснить, можно ли призвать духов днём.
        - Скорее всего, ничего не получится, - честно предупредил Венсан.
        - Слышали? - обернулся кондитер к Джайсу и Сейли. - Бояться совершенно нечего!
        А потом как-то внезапно обнаружилось, что Венсан уже чертит на полу пещеры вписанную в круг пентаграмму, используя мелок, прихваченный капитаном на случай, если придётся отмечать путь в подземных ходах. По краям пентаграммы были установлены свечи - их как раз набралось пять штук.
        - Кого вызываем? - деловито поинтересовался Венсан, наконец почувствовавший себя в родной стихии.
        - Тодаша Ласлена, - отозвался Карэле.
        Свечи загорелись бледным в дневном свете пламенем. Медленные, монотонные заклинания Венсана гулко отдавались под сводом пещеры - звук словно бы нехотя ворочался внутри, сгущаясь в меловом круге. Несколько раз прозвучало имя Тодаша Ласлена, но иногда из общего низкого гула вырывались яркой вспышкой и другие имена. Карэле поёжился. С теми, к кому привычно, хоть и почтительно обращался Венсан, он предпочитал не иметь общих дел.
        Речитатив дошёл до самой низкой ноты, ощущаемой уже не столько слухом, сколько всем телом. Глухой вибрирующий гул заполнил пещеру, отдаваясь где-то в солнечном сплетении, вызывая лёгкую тошноту. Звук спустился до своего предела, а затем стал чем-то другим. Сначала Карэле показалось, что ветром - слабым и затхлым. Затем - туманом. И только потом он наконец понял, что это не туман, а призрачные очертания человеческого тела, бледно мерцающие внутри пентаграммы.
        - Призрак! - невольно шепнула Сейли, отступая назад, к выходу из пещеры.
        - Двое, - поправил её капитан, машинально нащупывая рукоять шпаги и тут же с досадой выпуская её из рук. Против привидений его оружие было бесполезным.
        - Это же переворот в науке! - взволнованно воскликнул Венсан. - Мне удалось призвать духа днём, до захода солнца!
        Карэле изящно поклонился, приветствуя гостей.
        - Счастлив видеть вас, леди Нелида. Господин Ласлен, моё почтение.
        - Добрый день, господин Карэле, - сдержанно отозвался Тодаш Ласлен, одной рукой поддерживая свою спутницу и с недоумением оглядывая пещеру. - Чем обязаны?
        - Господин Карэле! - всплеснула прозрачными руками Нелида и недовольно нахмурилась. - Так это вы вызвали нас сюда? Что это за место? И, в конце концов, здесь тесно!
        - Прошу прощения, - ещё раз поклонился Карэле. - Венсан, ты не мог бы сделать так, чтобы наши друзья вышли из этой пентаграммы?
        - Но, Карэле, они же призраки! - возмущённо прошептал оккультист, шокированный таким предложением.
        - Ну и что? - невозмутимо ответил кондитер. - Это совершенно не повод держать их взаперти. Тем более, что наш гость пришёл вместе с дамой. Ну же, Венсан, не тяни! Это мои знакомые, и я за них ручаюсь.
        Венсан, недовольно качая головой, задул свечи и стёр платком часть меловых линий.
        - Ну наконец-то! - Нелида выпорхнула из круга. - Где мы?
        - На побережье, недалеко от курортного городка Линери, - отозвался Карэле. - Сожалею, что обеспокоил вас, сударыня. На самом деле я планировал поговорить с господином Ласленом.
        Нелида нахмурилась и не стала ничего объяснять. Впрочем, и так было понятно, что она просто не захотела отпускать Тодаша одного.
        Венсан продолжал аккуратно и методично стирать линии ненужной больше пентаграммы, краем глаза следя за гостями. Подобный стиль общения с духами для него был явно в новинку.
        - И что же вы хотели обсудить? - поинтересовался призрак, с интересом осматривая пещеру. Он прошёл ко входу, скользнув мимо замерших Джайса и Сейли - те не произносили ни звука и, кажется, старались даже не дышать. Ласлен выглянул из пещеры, окинул взглядом побережье и хмыкнул, явно узнав его.
        - Я полагаю, это место вам знакомо? - спросил Карэле.
        - О да, - улыбнулся Тодаш Ласлен, не уточняя деталей. Кондитер поманил его к ходу, перегороженному решёткой.
        - Взгляните-ка сюда, прошу вас.
        Призрак подплыл к решётке, став в темноте подземного хода более плотным и видимым, чем в пещере. Нелида любопытно заглянула в каменный коридор, но входить туда не стала.
        - В моё время этой решётки не было, - удивлённо сказал Ласлен. - Кто её поставил? И зачем?
        - Понятия не имею, - пожал плечами Карэле. - Это нам и нужно выяснить. Не знаете ли вы, есть здесь другие ходы?
        - Вообще-то знаю, - усмехнулся бывший контрабандист. - Те, кто пользовались этой пещерой, не любили норы с одним выходом. Так что ходы, конечно, есть. Хотите, чтобы я их вам показал?
        - Если вас не затруднит, - вежливо отозвался кондитер.
        - Ну что ж, идёмте, - призрак выплыл из пещеры, и Карэле последовал за ним, подтолкнув застывших у входа Сейли и капитана. Венсан вышел следом, галантно уступив дорогу замешкавшейся Нелиде, которая напоследок всё же решила осмотреть решётку. Та одарила астролога любезной полупрозрачной улыбкой и величественно проплыла к выходу, постепенно тая в дневном свете.

* * *
        Солнце стояло высоко, и призраков было невозможно разглядеть в его горячих лучах. Тодаш Ласлен принялся насвистывать матросскую песенку, чтобы его спутники могли ориентироваться на звук.
        - Хорошо, что он насвистывает, а не поёт, - шепнул Карэле внезапно развеселившийся капитан. - Слова в этой песенке не для дамского общества!
        Следуя за мелодией, компания исследователей осторожно пробиралась по скалам. Карэле был готов к тому, что люди не смогут пройти там, где свободно пролетают призраки, и надо будет искать обходные пути. Однако сворачивать не пришлось. Видимо, Ласлен вёл их той тропкой, которой ходил при жизни. Кое-где даже попадались ступеньки в скалах и расчищенные от камней участки - контрабандисты позаботились о своём удобстве.
        Путь по горам под жарким солнцем оказался очень выматывающим. У всех вырвался вздох облегчения, когда свист оборвался и голос невидимого призрака произнёс: «Вот и второй ход!»
        Эта пещера оказалась менее просторной. Рядом с ней бежал тонкий ручеёк, пришедшийся как нельзя более кстати. Наскоро напившись из него, Карэле шагнул под каменный свод, оставив спутников у воды.
        - Что любопытно, этот ход тоже перегорожен, - обернулся к нему Тодаш Ласлен, разглядывавший ещё одну железную решетку, которая перекрывала уходящий во тьму туннель.
        Под сводами пещеры призраки снова обрели видимость, хоть и были совсем бледными. Карэле отметил, что Ласлен и Нелида держатся чуть поодаль от решётки, и машинально вскинул глаза. В верхнем углу тоже обнаружились подкова и пучок полыни.
        Однако кондитер заметил и кое-что ещё: здесь прутья не были вмурованы в стену. Решётка прилегала к массивной железной раме, а сбоку пряталась замочная скважина.
        - Похоже, здесь у нас дверь, - пробормотал он, осматривая замок. - Интересно, почему местные контрабандисты оставили всё, как есть? Решётки сделаны на совесть, но сломать можно что угодно, было бы желание…
        - Скорее всего, они сочли, что пользоваться ходами стало слишком опасно, - предположил призрак. - Мало ли кто мог перекрыть пещеры. Лучше перебраться в другое место, чем рисковать попасться с поличным.
        - Или же их отпугнуло что-то внутри… - Карэле задумчиво потёр подбородок, затем вытащил из левого рукава кинжал и осторожно, чтобы не оставить царапин на железе, погрузил кончик лезвия в замочную скважину. Через минуту внутри щёлкнуло, и решётка открылась.
        - Интересно, где ты научился таким фокусам? - протянул Джайс Сангри, неслышно наблюдавший за действиями Карэле из-за спины. Венсан поддержал его:
        - Вот-вот, и мне тоже всегда было интересно…
        Карэле невинно улыбнулся, возвращая кинжал в пристёгнутые к руке ножны и поправляя рукав.
        - Я прожил долгую и интересную жизнь, - отозвался он. - Немножко там, немножко здесь - к шестидесяти годам чему только не научишься!
        Кто-то из его спутников скептически хмыкнул. Вполне вероятно, что это был Ласлен, знавший толк в подобных вещах.
        - Пойдём туда? - кивнул капитан на тёмный ход.
        - Я предпочёл бы пойти один, - нахмурился Карэле. - Неизвестно, что там обнаружится. Подождите меня тут.
        - Ну уж нет! - возмутился Джайс Сангри. - Я с тобой! Тебе нужно больше доверять людям, Карэле. Или ты думаешь, что я не смогу за себя постоять?
        - Очень может быть, что твоя шпага там не пригодится. Людей мы вряд ли встретим, а с другими созданиями так просто не справиться.
        - Значит, пойду я, - вмешался Венсан. - Как специалист по этим самым другим созданиям. И даже не думай возражать! Между прочим, все свечи - у меня, а без них вы туда не сунетесь.
        - Хорошо, - сдался Карэле, - тогда остаётся только Сейли.
        - Мне кажется, с вами будет безопаснее, - робко сказала девочка, не поднимая глаз, но кондитер мог бы поклясться, что она еле заметно улыбается. - Я боюсь ждать тут!
        - Значит, иди домой, - отрезал рассерженный Карэле. - Венсан, давай сюда свечи!
        Он чиркнул спичкой, зажигая один за другим три фитилька. Затем взял свою свечу и первым шагнул в ход, распахнув решётку. Капитан и Венсан последовали за ним.
        Призраки двинулись следом.
        - Остаться с тобой? - предложила Нелида, оглянувшись от двери.
        Сейли вздрогнула, но сумела вежливо улыбнуться.
        - Не надо, - ответила она. - Спасибо…
        Нелида кивнула и скользнула в туннель - только взметнулась призрачная белая юбка.
        Девочка аккуратно подобрала отброшенную Карэле спичку, спрятала её в свой коробок - Морские не любили лишнего сора. Затем села на камень у входа и замерла, почти слившись с ним. Теперь она казалась смутной тенью, а её дыхание - тихим гулом моря, долетавшим сюда с побережья.

* * *
        Стены и пол каменного хода оказались такими гладкими, что, пожалуй, по нему можно было бы пройти даже в полной темноте. Воздух был свежим, огоньки свечей подрагивали от слабого сквозняка. Ветер продувал пещеры насквозь, заполняя их невнятными шорохами.
        Путь плавно шёл под уклон, забирая влево.
        - Вот оно, - негромко сказал Карэле, предостерегающе поднимая руку.
        Туннель в камне постепенно расширялся, образуя невысокую, но довольно просторную пещеру. Круг света от свечи, которую держал Карэле, упал на очередную решётку, перегородившую дорогу.
        - Здесь тоже есть замочная скважина, - отметил капитан, подходя ближе. Ширина прохода позволяла приблизиться к решётке всем троим, но Венсан, едва бросив на неё взгляд, отступил в туннель.
        - Отойдите оттуда! - потребовал он. - Там кто-то есть!
        - Я ничего не вижу, - отозвался Джайс, поспешно отступая. Он вгляделся во тьму пещеры, пытаясь различить то, что заметил Венсан. Вся эта мистика с призраками, полынью и холодным железом явно действовала капитану на нервы - он привык сталкиваться с реальными опасностями, но терялся перед существами, которых невозможно было проткнуть клинком.
        - Я тоже не вижу, - пояснил Венсан, не отводя настороженного взгляда от решётки. - Я его чувствую.
        - Что это такое? - деловито спросил Карэле, поднимая свечу повыше.
        - Понятия не имею, - признался маг. - Что-то явно опасное и, я бы сказал, хищное. Вряд ли оно может выбраться за эту решётку, но на всякий случай не приближайтесь к ней.
        - Справа, - шепнул капитан, перебив Венсана. - Вон там!
        В том месте, куда указывал Джайс, и вправду что-то шевелилось в темноте. Но собрать движения, которые улавливал глаз, в очертания тела не удавалось. Нечто аморфное, крупное и медлительное неспешно проступало из теней - и вдруг прямо перед решёткой мелькнула неестественно длинная серая лапа. Карэле видел её не дольше секунды, но эта лапа показалась ему отвратительно мягкой, словно бы лишённой костей.
        Он отшатнулся к стене, задев плечом Венсана. Тот подхватил его под локоть.
        Где-то за спиной испуганно вскрикнула Нелида, и маг обернулся на её голос.
        - Имейте в виду, что эта штука может быть опасна и для призраков, - предупредил он. - Держитесь подальше.
        - Пусть сперва дотянется, - хмыкнул Ласлен. - Если что, мы поблизости.
        Карэле бросил быстрый взгляд назад, но призраков уже не увидел. Однако того мгновения, на которое он отвёл взгляд, хватило, чтобы странное существо наконец приняло форму. Теперь оно стояло у самой решётки, покачиваясь и сверля пришельцев недобрым взглядом. Крупное туловище опиралось на четыре толстые лапы, ничем не напоминавшие ту гибкую конечность, которую Карэле видел прежде. Тяжёлая лобастая голова медленно двигалась из стороны в сторону. Тело зверя выглядело массивным и одновременно призрачным, словно бы вместо шерсти оно было покрыто клочками грязноватого тумана.
        Сейчас, стоя на четырёх лапах, существо было ростом по грудь высокому мужчине.
        - Похоже на медведя, - негромко сказал капитан, с отвращением рассматривая зверя за решёткой. Тот, в свою очередь, рассматривал его.
        - Этот мишка явно не из леса, - отозвался Карэле. - Я не встречал ничего подобного. Венсан, а ты?
        - Аналогично, - мрачно ответил маг. - У меня сегодня прямо-таки день открытий, но без подобных знаний я бы, честно говоря, обошёлся. Это что-то среднее между призраком и нежитью, и я понятия не имею, что с ним можно сделать.
        Карэле открыл рот, намереваясь сказать, что в таком случае им лучше уйти отсюда и спокойно обсудить всё в гостинице. Однако его прервал отчаянный крик Сейли:
        - Осторожно! Сзади!
        Карэле поспешно обернулся, прижимаясь спиной к камню, и краем глаза отметил, что капитан проделал тот же маневр. Венсан, остолбенев от неожиданности, застыл в середине хода, и Карэле машинально протянул руку, чтобы подтащить его к себе, но тут же опустил. В туннеле, из которого они пришли, не было никаких чудовищ, услужливо нарисованных воображением за эти доли секунды. Вместо них там стоял растерянный молодой человек - одетый во всё чёрное, с прямыми тёмными волосами до плеч и, насколько можно было разглядеть в свете двух свечей (Джайс Сангри уронил свою свечу, вытаскивая шпагу), довольно бледный. В руке неожиданного гостя поблескивал какой-то небольшой предмет. Присмотревшись, Карэле понял, что это часы на цепочке.
        Молодой человек с удивлением оглянулся на Сейли, окончательно смутив её.
        - Я подумала, что этот господин достаёт пистолет, - пояснила девочка, отступая на шаг назад. - Он вошёл в пещеру, не заметив меня, хотел открыть решётку. А когда увидел, что она уже отперта, прокрался по туннелю и сунул руку в карман… Извините…
        - Вы всё сделали верно, Сейли, - Венсан смерил пришельца недобрым взглядом. - В руках этого человека часы на цепочке намного опаснее, чем пистолет. Позвольте представить вам лучшего гипнотизёра Люндевика, а, пожалуй, и всей Камбрии, господина Альбина Малледи.
        Молодой человек усмехнулся и слегка поклонился, приподняв шляпу.
        - Никогда не знаешь, где тебя ожидает признание коллег по цеху! - отозвался он, окидывая быстрым взглядом всю сцену и делая незаметный шаг назад. Однако от взгляда Карэле его манёвр не укрылся.
        - Господин Ласлен! - окликнул он призрака. Тот, поняв его с полуслова, появился за спиной Малледи и деликатно кашлянул. Нелида возникла рядом с Ласленом. Гость, нервно оглянувшись, шарахнулся в сторону. Лицо Тодаша Ласлена было мрачным и непроницаемым, зато Нелида послала Малледи такую хищную улыбку, что её адресату можно было только посочувствовать. Где она успела такому научиться, оставалось загадкой - очевидно, сказывалось дурное влияние Ласлена.
        - Пожалуйста, не пытайтесь бежать, - продолжил Карэле, обращаясь к молодому человеку. - Нам с вами есть о чём поговорить.
        - Но сначала, будьте добры, отдайте мне часы, - вмешался Венсан. - Я уже оценил ваши таланты во время той истории с ключом и не намерен дважды наступать на те же грабли.
        Альбин Малледи взглянул на оккультиста с насмешкой.
        - Так, значит, вы сумели снять гипноз, господин Анс? Что ж, неплохой результат. Признаться, я не ожидал от вас таких успехов. Теперь я понимаю, в чём дело. Вы выследили меня и в отместку натравили Комиссию?
        - Что?! - побагровевший Венсан схватил часы, которые Малледи протянул ему с подчёркнутым пренебрежением. - Когда это я занимался доносами?
        - Спокойней, господа, - вмешался Карэле. - О какой Комиссии вы говорите?
        - О Комиссии по пресечению незаконной деятельности магов, - проворчал недовольный Венсан, убирая часы в карман. - Какова наглость!
        - В таком случае, здесь имеет место недоразумение. Мы все - сугубо частные лица. Меня зовут Карэле Карэле, а это - капитан Джайс Сангри. Мы находимся здесь по просьбе друзей, которым помешала ваша, как выразился Венсан, «незаконная деятельность». Ведь, как я понимаю, именно вы - владелец этого существа?
        Карэле указал на туманного зверя, который тревожно топтался за решёткой.
        Альбин Малледи обречённо кивнул.
        - Всё равно нет смысла отпираться, - покорно сказал он, поднимая руку, чтобы поправить шляпу. Пальцы, коснувшись полей, внезапно влетели в каком-то замысловатом пассе, но Венсан тут же перехватил его запястье.
        - Не нужно этого делать, Малледи, - угрожающе произнёс он и пояснил остальным: - Он действительно мастер и способен загипнотизировать нас чем угодно. Например, ритмичным движением пальцев. Будьте осторожны.
        Молодой человек брезгливо стряхнул руку Венсана со своего запястья. Он отступил к стене и демонстративно скрестил на груди руки.
        Капитан, нахмурившись, взглянул на Малледи.
        - Может, стоит его связать?
        - Не нужно, - небрежно отмахнулся Карэле. - Господин Малледи пока не понимает своего положения. Он ведь не успел поинтересоваться, что это за друзья, попросившие нас разобраться с его питомцем. И очень зря.
        - Вот как? - презрительно бросил молодой человек. - Надо полагать, они достаточно влиятельны?
        - Более чем, - заверил его Карэле. - Вы умудрились навлечь на себя недовольство Морского Народца. И поверьте, бежать вам некуда. Прежде вы, я полагаю, принимали особые меры, чтобы не быть замеченным? Вроде того пучка полыни, который выглядывает из вашего левого кармана… Потому-то наши друзья и не могли решить эту проблему сами. Но теперь ситуация изменилась. Собственно говоря, мы можем отпустить вас прямо сейчас - в компании призраков, которые проследят за тем, куда вы пойдёте. И тогда сегодня вечером вам стоит ждать в гости Сумеречных Шутников. Но нас это уже не будет касаться.
        Альбин Малледи нервно прикусил губу. Похоже, что он вполне представлял себе последствия такого визита.
        - Чем я им помешал? - отрывисто спросил он.
        Карэле пожал плечами.
        - Насколько я понимаю, в этих пещерах находится какой-то важный для них объект. Вы перегородили дорогу к нему, причём весьма качественно. Сами понимаете, все эти решётки из холодного железа и пучки полыни их отнюдь не обрадовали. Они хотят, чтобы это было убрано.
        Молодой человек помрачнел.
        - Я не знал, что пещеры представляют для них ценность, - сказал он. - Иначе я бы не стал с ними связываться… Они дадут мне время, чтобы найти другое помещение?
        Карэле вопросительно взглянул на Сейли.
        - Честно говоря, не думаю, - растерянно покачала головой девочка. - Я постараюсь им всё объяснить, но Морские плохо понимают подобные вещи. И очень не любят ждать… С них станется разнести весь город, потому что они привыкли получать всё, что хотят, немедленно.
        - Но мне нужно найти место, куда спрятать Тимми! - возмущённо воскликнул Малледи. - Это не так просто!
        - Тимми? - поразился Джайс Сангри. Он намеревался помалкивать и не встревать в разговор, в котором, на его вкус, было слишком много непонятной мистики. Однако тут капитан не выдержал. - Вот эта туманная жуть с кошмарными лапами у вас называется Тимми?
        Альбин Малледи усмехнулся, а затем гордо выпрямился, взглянув на своих собеседников с изрядной долей высокомерия.
        - Да, - подтвердил он, наблюдая за тем, какое впечатление производят его слова. - Его действительно зовут Тимми. Это мой плюшевый мишка.
        Некоторое время он наслаждался потрясённым молчанием. Наконец Венсан перевёл взгляд с огромной туманной нежити обратно на Малледи.
        - Это правда игрушка, теперь я вижу и сам. Но как вам удалось это сделать? - удивлённо спросил он. - И, главное, зачем?
        Альбин Малледи пожал плечами.
        - Долгая история… - ответил он. - А что, вам и вправду интересно?
        - Очень, - чистосердечно признался Карэле.
        Молодой человек бросил на него нерешительный взгляд.
        - Что ж, могу рассказать. В принципе, почему бы и нет?
        - Только идёмте наружу, - вмешался капитан. - На свежий воздух и подальше от этого вашего Тимми.
        - Действительно, - согласился Карэле, - незачем нам стоять здесь в тесноте. Прошу!
        Он изящным жестом указал на выход из пещеры. Малледи оглянулся на существо за решёткой и успокаивающе ему кивнул.
        - Скоро вернусь, Тимми, - негромко сказал он и двинулся следом за призраками.

* * *
        Камни у входа в пещеру были ещё горячими, но солнце зашло за вершину скалы, и здесь лежала тень. Вся компания устроилась возле ручья. Призраки снова потеряли видимость, но Карэле полагал, что они где-то поблизости.
        Венсан сел рядом с Альбином Малледи, и Карэле невольно отметил, насколько они разные. Мрачный, бледный и черноволосый Малледи, к тому же одетый во всё чёрное, выглядел, как классический образец мага. На его фоне плотный, широкоплечий Венсан с простым и открытым лицом казался человеком, который не может иметь никакого отношения к оккультным наукам. Аккуратная короткая стрижка и светло-серый летний костюм скорее навевали мысли о профессии учителя или доктора.
        Впрочем, Карэле прекрасно знал, что внешность обманчива. Составить верное впечатление о человеке лучше помогут мелкие детали - жесты, мимика, манера речи, походка. Вот и сейчас, хотя на вид молодой человек оставался столь же мрачным и замкнутым, лёгкие изменения в его осанке и расслабившиеся мышцы лица говорили Карэле, что он, пожалуй, даже рад поделиться этой тайной. Вряд ли ему приходилось рассказывать историю своего жуткого питомца прежде.
        - С чего начать? - спросил Малледи, задумчиво потирая переносицу и глядя в землю. - Пожалуй, с того, как проявляются магические способности. Обычно это происходит ещё в детстве, от первого сильного потрясения. Когда магия пришла по вашу душу, господин Анс?
        - В десять лет, - неохотно отозвался Венсан. - В день смерти отца.
        Карэле бросил на друга быстрый взгляд - этих подробностей он не знал. Альбин Малледи криво усмехнулся.
        - Какое совпадение, - сказал он. - Мой отец тоже умер в тот день, когда во мне проявилась магия. Правда, мне было восемь.
        Молодой человек задумался, нервно сплетя пальцы и покусывая губу.
        - Я тогда мало что понимал, к тому же не успел толком проснуться, - медленно продолжил он, - и вижу всё как-то отрывисто, отдельными картинками. Помню, как отец в темноте поднялся ко мне в комнату - дверь громко стукнула о стену. От его рук пахло чем-то странным, сладким и неприятным. И глаза тоже были странными - слишком блестящими, но какими-то остановившимися… Это было очень страшно, и в тот момент всё вокруг поплыло, так что я почти ничего не видел. Только почувствовал боль от его рук, схвативших меня, прижал к себе Тимми, и вот тогда это случилось. Словно что-то переполнилось или сорвалось с привязи… Больше всего это походило на крик, только шёл он не изо рта, а откуда-то из груди.
        Малледи постучал костяшками пальцев там, где находится грудная кость.
        - Потом я прочёл, что в первый раз магия всегда вырывается прямо из-за грудины - оттуда, где спрятана душа. Это уже потом мы учимся брать её руками… Ну, коротко говоря, это она и была. И плюшевый медвежонок оказался прямо на её пути, впитав немалую часть.
        - Артефакт, ненамеренно созданный во время инициации, - задумчиво кивнул Венсан. - Так это называется, но это большая редкость. В истории было всего несколько подобных предметов, но ничего похожего на ожившую игрушку в книгах не описывается…
        - Дело в том, что в Тимми, кроме магии, попала часть моей души, - вздохнул Малледи. - Естественно, это я узнал только спустя годы.
        Венсан побледнел.
        - Так вот как…
        Альбин Малледи коротко кивнул и объяснил остальным:
        - Когда я пришёл в себя, комната была залита кровью, а отец лежал у дальней стены. С первого взгляда было понятно, что он мёртв, его лицо и руки буквально располосовало чем-то, острым, как бритва.
        Джайс Сангри судорожно сглотнул, и Карэле бросил на него быстрый предостерегающий взгляд. Но капитан молчал, хотя и было заметно, что это стоит ему значительных усилий. Зато Сейли выглядела довольной - похоже, такой поворот казался ей наилучшим вариантом.
        - А как душа оказалась в игрушке? - спросила она.
        - В момент убийства её часть как бы отслаивается и теряется, - Малледи взглянул на девочку с холодной улыбкой. - Если только эту часть не притянет к себе какой-нибудь магический предмет, случайно или намеренно. В моём случае таким предметом оказался Тимми, поскольку через него всё ещё шла магия. Я понятно объясняю?
        - Очень, - серьёзно кивнула Сейли.
        - Интересно, что когда я почувствовал, как Тимми шевелится в моих руках, я даже не испугался. В конце концов, мне было восемь лет, и я привык относиться к нему как к живому существу. На фоне всего остального это казалось не столь страшным. Но тогда я решил, что это Тимми убил моего отца. Нужно было его спрятать - мне не хотелось лишиться единственного друга. Я знал, что мать не посмеет подняться сразу же, хотя она и должна была услышать какой-то шум. Так и вышло. Она пришла только тогда, когда кровь просочилась через перекрытия между этажами. За это время я успел отодвинуть от стены кровать и затолкать мишку в тайник, выбросив оттуда свои книги. К тому моменту, когда она постучала в дверь, всё уже было в порядке. Кажется, я ещё сумел отодвинуть щеколду, но дальше уже ничего не помню.
        Малледи задумчиво потёр лоб, собираясь с мыслями.
        - Потом были обычные процедуры: дознание, обследование… Прежде, чем меня отправили в интернат для детей-магов, я успел сбежать, пробраться домой и вытащить Тимми из тайника. Прятать его в интернате было непросто, но я не жалел, что взял его с собой. Мать продала дом в том же году.
        - С тех пор вы и скрывали это создание? - спросил Карэле. Молодой человек кивнул.
        - Сначала я делал это из сентиментальных соображений, но через несколько лет понял, что мой секрет вполне может расцениваться, как «укрывательство магического артефакта или существа, представляющего опасность для окружающих». Конечно, для несовершеннолетних закон предусматривал не особо серьёзное наказание, но… У меня тогда были совершенно другие планы. Я изо всех сил пробивался в отличники, чтобы отвоевать стипендию и возможность бесплатного обучения в Академии. Если бы история с Тимми вскрылась, на всём этом пришлось бы поставить крест. Так что я поневоле стал крупным специалистом по тайникам. Тем временем Тимми рос, и сначала я не понимал, чем он питается. Потом мне в руки попала книга, заставившая сопоставить кое-какие факты. Он кормился жизненной силой любого человека, до какого только мог дотянуться. Когда я прятал его в безлюдных местах, он почти не увеличивался и не менялся, но найти такие тайники было очень сложно. Поэтому здешние пещеры показались мне идеальным местом. Их можно было перегородить так, чтобы никто не смог приблизиться к Тимми на опасное расстояние. Правда, настойчивость
Морских я не учёл.
        - А почему «почти»? - поинтересовался Карэле. - Почему вы говорите, что он почти не меняется, когда не может дотянуться до людей? Это значит, что он всё-таки может развиваться самостоятельно, хоть и медленнее?
        - Не может, - покачал головой Малледи. - Дело в том, что у него всегда остаётся доступ ко мне, мы же связаны. Я научился соблюдать баланс, находясь на таком уровне силы, чтобы Тимми не мог получить слишком много… и чтобы не свалиться с ног самому. Это не слишком полезно для магической практики, но лучшего способа я пока не нашёл.
        Карэле понимающе кивнул.
        - И что вы намерены делать с ним дальше? - прямо спросил он.
        Альбин Малледи усмехнулся.
        - Понятия не имею. Видимо, так и буду прятать Тимми всю жизнь. Я перерыл все библиотеки, до которых смог добраться, но не нашёл способа, как это прекратить. Похоже, у меня получилось совершенно уникальное существо, на которое не действуют обычные методы. Так что я уже отчаялся вернуть ту часть своей души, которая делает его живым.
        Он замолчал. Над головой кричали чайки, а в паузах было слышно, как ветер касается камней с тихим, шелковистым шорохом. Внизу шумело море, скрытое сейчас за скалами.
        Капитан нерешительно кашлянул.
        - Карэле, - негромко произнёс он, - я тут подумал… Насчёт того, чтобы вернуть часть души…
        - Что подумал?.. - обернулся к нему Карэле и застыл на полуслове, встретившись с Джайсом взглядом. Он внезапно понял, что тот имел в виду. Ощущение было удивительным: словно последняя деталь сложного механизма встала на место с тихим щелчком, от которого мурашки пробежали по коже.
        Карэле медленно кивнул.
        - Джайс, ты гений, - сказал он. - Это может получиться.
        - Что вы задумали? - встревоженно спросил Венсан, а Альбин Малледи не сказал ни слова, только взгляд его стал внимательным и цепким.
        Карэле усмехнулся. Венсан, как и все профессионалы, питал стойкое предубеждение к методам, которые предлагали любители. Надо признать, что чаще всего оно оказывалось оправданным. Но на этот раз Карэле был готов рискнуть.
        - Видите ли, у нас есть некое средство, добытое Джайсом на Хамайе, - улыбнулся он и вкратце объяснил принцип действия порошка.
        - Ох, Карэле, - вздохнул Венсан, - мне, наверное, даже не стоит спрашивать, зачем тебе понадобилась эта штука? Но если она действительно работает, это может помочь.
        - Меньше знаешь - крепче спишь, - улыбнулся тот. - В таком случае, вернёмся сюда завтра утром и проведём эксперимент.
        Но Венсан покачал головой.
        - Я бы не советовал тянуть до утра. Посмотри сам, как удачно складываются события с самого момента нашей встречи - это явно не случайность. Сейчас мы в потоке, но если отвлечёмся на другие дела, то рискуем из него выпасть. Утром может ничего не получиться, надо действовать прямо сейчас.
        - Ты прав, - неохотно признал Карэле. - Но очень уж мне не хочется идти сейчас в город за порошком, а потом спешить обратно. Я всё-таки уже немолод.
        - Если позволите, - подала голос Сейли, - то я охотно сбегаю и принесу всё, что нужно.
        - Это было бы самым лучшим вариантом, - одобрил Венсан. - Мы вам очень благодарны, юная леди.
        Девочка покраснела и опустила глаза от смущения.
        Пока Карэле объяснял Сейли, где найти мешочек с порошком и советовался с капитаном насчёт того, что ещё может понадобиться, Альбин Малледи тихонько тронул Венсана за локоть.
        - Кто он такой, этот Карэле? - шёпотом спросил он. - Тоже маг? Я никогда о нём не слышал.
        - Нет, он кондитер, - невозмутимо ответил Венсан, старательно сохраняя каменное выражение лица, хоть это и стоило ему немалых усилий.
        Малледи потрясённо взглянул на Карэле и благоразумно воздержался от комментариев.

* * *
        Дорога туда и обратно заняла у Сейли не более получаса. Девочка, слегка запыхавшись, взбежала по тропинке между скалами и отдала Карэле небольшой узелок.
        - Ключ не потеряла? - спросил он.
        Сейли вынула из кармана платья ключ от шкатулки, в которой лежал мешочек с порошком хамайского бокора.
        - Госпожи Алли не было дома и мне не пришлось ничего объяснять, - шепнула она.
        - Оно и к лучшему, - кивнул Карэле, пряча ключ.
        Он развязал узелок - внутри обнаружились небольшая фарфоровая миска и полотняный мешочек. Венсан аккуратно открыл его и понюхал сероватую смесь.
        - Странный запах, - сказал он. - Какие-то травы и, похоже, пепел. Не хочу даже думать, от чего именно. И что с этим делать?
        - Взять горсть порошка и развести водой, - объяснил капитан. - Примерно в пропорции один к пяти. И потом нанести на… гм… в общем, на того, на кого это следует нанести.
        - Всё ясно, - невозмутимо отозвался Венсан, опускаясь на колени и аккуратно расстилая тряпицу, в которую была завёрнута миска. Положив мешочек на эту импровизированную скатерть, он протянул миску Альбину Малледи. - Наберите воды из ручья, сударь.
        Но молодой человек не двинулся с места, бросив на Венсана полный сомнений взгляд.
        - Зачем вам это надо? - спросил он недоверчиво.
        - Как это зачем? - зловеще хмыкнул маг. - Станем шантажировать тебя до конца жизни, что тут непонятного?
        Будущие шантажисты уставились на Малледи, с интересом ожидая, как он отреагирует на такое заявление. Под их весёлыми взглядами он невольно поёжился, чувствуя себя в дурацком положении.
        - Шантажировать лучше, не избавляясь от Тимми, - пробормотал он. - По крайней мере, будут доказательства.
        - Да, это мы как-то не продумали, - легко согласился Венсан. - Тот урок с зеркальным ключом меня, похоже, ничему не научил.
        - Не собирался я тебя им шантажировать! - возмутился Альбин Малледи.
        - А зачем тогда ты всё это устроил?
        Молодой человек смущённо пожал плечами.
        - Само как-то вышло. Очень уж было соблазнительно сыграть над тобой шутку с помощью такой редкости. Красивый был ход, я просто не удержался.
        Джайс, Сейли и, возможно, призраки, которые пока не подавали никаких признаков своего присутствия, прислушивались к этому разговору с недоумением. Венсан с возмущением фыркнул.
        - Вы только послушайте этого эстета! Красивый ход! Да он мне стоил года жизни, не меньше!
        - Тем более у тебя нет причин мне помогать, - хладнокровно отозвался Малледи.
        - Мы делаем это ради Морских, - вмешался Карэле. - Они попросили вмешаться, а это веская причина. Вам просто повезло, только и всего - другого объяснения у меня нет.
        - Что ж, это меня вполне устраивает, - кивнул молодой человек с некоторым сомнением.
        - Так, может быть, ты наконец наберёшь воды? - спросил Венсан, с иронией взглянув на коллегу.
        Тот молча взял у него из рук миску и, склонившись к ручейку, бегущему возле входа в пещеру, до половины наполнил её водой. Затем осторожно поставил в центре тряпицы и опустился на колени с другой стороны.
        - Протяни руки, - велел Венсан.
        Малледи вытянул ладони, сложенные горстью, прямо над миской. Венсан сосредоточенно отсыпал в них часть порошка из мешочка, прикидывая нужное количество на глаз.
        - Должно хватить, - наконец сказал он. - Высыпай в воду и размешивай.
        Альбин Малледи аккуратно ссыпал порошок с ладоней, отряхнул их и перемешал содержимое миски пальцем. Порошок быстро растворился, придав воде грязно-зелёный цвет и резкий, но в целом приятный запах.
        - Нужен ещё какой-то ритуал? - спросил Венсан у капитана, с интересом наблюдавшего за их действиями.
        - Больше ничего, - широко улыбнулся Джайс Сангри. - Хамайская магия очень простая. Там не так-то просто раздобыть свечи и всё такое прочее, так что местные бокоры привыкли обходиться только тем, что действительно необходимо.
        - Любопытно было бы с ними пообщаться, - пробормотал Венсан. - Ну что, значит, пора приступать.
        - Кто будет наносить раствор? - поинтересовался Малледи.
        - Думаю, я, - решил Венсан. - Ты подержишь своего «мишку», а я обрызгаю его этой штукой.
        Молодой человек кивнул и отправился к ручью отмывать руки.

* * *
        На этот раз в пещере было светлее. В ход пошли все запасы свечей, в том числе и те, которые обнаружились в карманах у Альбина Малледи. Сам он, подойдя вплотную к решётке, пытался успокоить Тимми. Огромный призрачный зверь нервно переминался с лапы на лапу и враждебно глядел на пришельцев.
        - У меня такое чувство, что я собираюсь его убить, - растерянно сказал молодой человек, поворачиваясь к своим спутникам, ждавшим возле входа. Призраки тоже были здесь и наблюдали за происходящим с огромным любопытством, изредка переговариваясь между собой.
        - Нечего тут убивать, - отозвался Венсан. - Если всё получится, то части, составляющие это создание, просто вернутся на место. Кусок души - к тебе, жизненные силы - к своим владельцам. Никакой индивидуальности, кроме той, что получена от тебя, у него нет. А она исчезнуть не может.
        - Да, - мрачно подтвердил Малледи, - я знаю. Но всё равно как-то не по себе.
        - Тогда приступим, - твёрдо сказал Венсан. - И закончим с этим поскорее. Карэле, когда мы туда войдём, дверь надо будет снова закрыть на ключ. На всякий случай.
        Карэле без особого энтузиазма кивнул. Он тревожился за друга больше, чем мог показать, но прекрасно видел, что Венсан не позволит никому другому заняться этим рискованным делом. В конце концов, он и вправду был профессионалом.
        Маг взял у Сейли миску с раствором и подошёл к решётке.
        - Не так близко, - бросил через плечо Малледи, отпирая замок. - Подожди, пока я его успокою.
        Он открыл дверь и привычно шагнул в пещеру, протягивая руки к жуткому созданию. Его пальцы погрузились в грязно-серый туман, и он притянул Тимми к себе, отводя подальше от двери. В центре пещеры Малледи замер, надёжно удерживая зверя на месте.
        - Давай, - скомандовал он.
        Венсан шагнул за решётку, и Карэле быстро закрыл и запер дверь. Но руку с ключа он не убрал, готовый повернуть его в любой момент.
        Жуткое существо дёрнулось и зарычало, пытаясь обернуться к Венсану. Малледи вцепился в него мёртвой хваткой.
        Маг сделал несколько быстрых шагов, приближаясь к зверю, зачерпнул рукой жидкость из миски и обрызгал его с ног до головы, потом ещё и ещё - пока не кончился раствор. Тот безуспешно пытался повернуться к нему, но Венсан уже отступил к двери, мгновенно отпертой Карэле, который схватил его за локоть и вытащил наружу.
        - Выходите! - крикнул Карэле молодому человеку, но тот, кажется, даже не услышал его, продолжая удерживать зверя. Массивная туша как-то беспомощно обвисла у него в руках. Брызги оставили на туманной шкуре чёрные следы, и из них тянулись вверх пляшущие струйки перламутровой дымки, всё более заметные с каждым мгновением.
        Тимми недоуменно моргнул и осел на пол, неловко подогнув свои огромные лапы. Туша расплылась бесформенным сгустком, над которым рос густеющий столб радужного тумана.
        Малледи, отпустив зверя, так и остался стоять над ним, не отрывая глаз от уменьшающегося на глазах тела. Из туманного сияния внезапно вырвалась тёмная, быстрая птица и с силой ударилась ему в грудь. Не удержавшись на ногах, он отлетел к стене.
        - Это и была душа? - шепнул Джайс Сангри на ухо Карэле.
        - Похоже на то, - отозвался он.
        В самом деле, птицы нигде не было видно. Не было больше и жуткого зверя. Столб радужного тумана, скрывавший его тушу, иссяк. Только последние тонкие ручейки поднимались вверх от чего-то небольшого и тёмного, неподвижно лежащего в центре пещеры.
        Альбин Малледи, потирая грудь, неловко поднялся на ноги и подошёл к тому месту, где упал Тимми. Он наклонился и поднял с каменного пола старого, потрёпанного плюшевого мишку. Несколько минут молодой человек глядел на него в молчании, которое никто не решился прервать.
        - Я и забыл, что у него было оторвано ухо, - наконец произнёс Малледи. - Еле держится, надо же. Совсем как раньше.
        Что-то скользнуло мимо Карэле - Сейли вошла в клетку и осторожно забрала Тимми из рук его хозяина.
        - Это можно зашить, - мягко сказала она. - У меня есть с собой иголка и нитки. Сейчас всё поправим.
        Она устроилась под свечой, бережно уложив мишку на колени, и принялась за шитьё.
        - Я бы даже сейчас не притронулся к нему по доброй воле! - воскликнул капитан. - Что за храбрая девчушка!
        - Кровь Морского Народа, - улыбнулся Карэле. - Сейли не боится того, что не способно ей навредить.
        Тем временем Венсан решительно вывел из пещеры Малледи, подталкивая его в спину.
        - Ну вот и всё! - с облегчением сказал он, вытирая испачканные в растворе руки платком. - Главное сделано. Теперь можно убирать все эти решётки. Полагаю, ими стоит заняться прямо завтра, нечего тянуть. Как ты вообще их поставил?
        - Нанял рабочих, - пробормотал Малледи, - а потом загипнотизировал их, чтобы они не разболтали, чем тут занимались.
        Карэле передёрнуло.
        - Я знаю, что ты не питаешь любви к гипнозу, - укоризненно сказал ему Венсан. - Но в данном случае это вполне оправданная мера. Нельзя допустить огласки. Поэтому убирать решётки придётся тем же методом.
        - Верни часы, - хмыкнул Альбин Малледи, - а то чем я их буду гипнотизировать?
        Венсан протянул ему извлечённые из кармана часы, держа за цепочку, и молодой человек неловко взмахнул рукой, пытаясь их схватить.
        - Как вы себя чувствуете? - с тревогой спросил Карэле.
        - Голова кружится, - признался Малледи. - И знобит.
        Венсан с досадой зашипел сквозь зубы, без церемоний заталкивая часы в карман молодого человека, и положил ладонь ему на лоб.
        - Так и есть, его лихорадит, - констатировал он. - Что я за идиот! Мы же говорили о том, что жизненная сила высвободится и вернётся ко всем своим владельцам! А эта штуковина питалась в основном своим хозяином.
        - То есть сейчас… - медленно произнёс Карэле.
        - Вот именно! Сейчас всё то, что Тимми вытянул из Малледи за долгие годы, обрушилось на него разом. Он просто не сумеет это вместить…
        Венсан прервался и потащил молодого человека к выходу из пещеры. Но тот ухватился за решётку.
        - Тимми! Где он?
        Сейли поднялась с места, на ходу перекусывая нитку, и сунула плюшевого медвежонка в руки Малледи. Тот рефлекторно схватил его, отпустив решётку, и Венсан немедленно воспользовался этим, чтобы втолкнуть молодого человека в туннель. Капитан, бросив на Карэле тревожный взгляд, последовал за ними, чтобы подхватить Малледи в случае необходимости.
        - Интересная у вас жизнь, господин Карэле, - насмешливо заметил Тодаш Ласлен, увлекая свою спутницу к выходу.
        - Не то слово, - пробормотал кондитер, поднимая с пола свечу. - Пойдём быстрее, Сейли.

* * *
        Спутники Карэле поспешно свели Альбина Малледи вниз по тропинке. С каждой минутой ему становилось всё хуже, и у подножия скал он рухнул на землю, продолжая сжимать в руках Тимми.
        - Нужно заставить его израсходовать хотя бы часть этой силы, иначе у нас на руках окажется труп, - нервно сказал Венсан.
        - Не волнуйся, - успокоил его Карэле. - Труп мы спрячем без труда.
        Венсан, так и не привыкший за годы дружбы к специфическому чувству юмора Карэле, закатил глаза.
        - А что-нибудь более конструктивное?
        - Можно вызвать дождь, - кондитер бросил быстрый взгляд на совершенно чистое небо, уже подкрашенное закатом в розовый цвет. - Курортники нас проклянут, и мы сами об этом ещё пожалеем, но ничего лучшего мне в голову не приходит. Согласны?
        Все, даже призраки, синхронно кивнули, хотя никто, кроме Венсана, не понял, что именно предполагалось сделать. Но раздумывать было некогда.
        Карэле опустился на землю перед лежащим на боку Малледи и встряхнул его. Затем, схватив за плечи, усадил.
        - Поддержите его, - велел он, снова встряхивая молодого человека.
        Джайс, опустившись на одно колено, поспешно подхватил Малледи. Тот с трудом открыл глаза.
        - Альбин, вы умеете вызывать дождь? - мягко спросил его Карэле. Тот помотал головой. - Тогда будем учиться.
        Карэле, удобно усевшись на песке, опустил веки и издал низкое, ровное гудение, не размыкая губ.
        - Слышали? - спросил он у Малледи. Тот кивнул. - Сможете повторить?
        Молодой человек прикрыл глаза и тоже загудел, пока у него не прервалось дыхание.
        - Очень хорошо, - одобрил Карэле. - Теперь сядьте так, как вам удобно, и продолжайте. Сосредоточьтесь на мысли о том, что вы хотите вызвать дождь.
        Альбин Малледи послушно изменил позу, отпустив наконец Тимми. Он скрестил ноги и положил руки на колени. Капитан отпустил его, но был готов подхватить в случае необходимости.
        Молодой человек сделал вдох и издал негромкий звук, как бы примериваясь к нему.
        - Не позволяйте звуку прерываться, пока не кончится весь воздух, - негромко сказал Карэле. - Старайтесь, чтобы он был как можно ниже. И помните о дожде.
        Гудение становилось всё более ровным и уверенным. Оно было негромким, но таким плотным, что заставляло дрожать что-то внутри. Его звук совпадал с шумом набегающих волн - сознательно или нет, Малледи подстроил своё дыхание под их ритм. Через несколько минут стало казаться, что гул исходит от самого моря.
        - Смотрите! - прошептала Сейли, указывая на горизонт. Там виднелась узкая тёмная полоса.
        Капитан поднялся на ноги и взглянул на море. Вдали покачивались несколько лодок, поспешно плывущих к берегу. Похоже, рыбаки тоже заметили далёкую тучу.
        - Тебе лучше вернуться в город, - сказал Карэле девочке. - Чувствую, что нас ждёт настоящий ливень.
        - Вода мне не страшна, господин Карэле, - улыбнулась Сейли. - Если бы вы позволили, я бы лучше дождалась здесь сумерек, чтобы поговорить с отцом. Хочу его обрадовать…
        - Хорошо, раз уж ты в этом уверена, - с сомнением покачал головой кондитер. - Значит, доберёшься до дому сама?
        - Морские меня проводят, - успокоила его девочка.
        Туча тем временем надвигалась. Закат из розового превратился в багровый, резко потемнело. Первый порыв ветра ударил в лицо, и крики чаек стали громче и тревожнее.
        - Нас смоет, - констатировал Венсан, мрачно оглядывая окрестности.
        - Укроемся под скалами подальше от берега, - отозвался Карэле. - В конце концов, ты же сам отказался прятать труп нашего друга. Так что терпи.
        - Сколько ещё ему нужно так гудеть? - поинтересовался капитан.
        Карэле пожал плечами.
        - На вид ему вроде бы полегче, - сказал он. - По крайней мере, его уже не качает из стороны в сторону. Но чем больше сил он потратит, тем лучше.
        Прошло ещё несколько минут, заполненных ровным, монотонным гулом и нарастающей темнотой. Ветер, усилившись, принёс откуда-то колючий вихрь из песка.
        - Карэле, - нервно сказал Джайс Сангри, - чует моё сердце, этот парнишка сейчас вызовет не дождь, а настоящий шторм. Пора хватать его и уходить, а то вся эта магия выйдет нам боком.
        - Тебе виднее, капитан, - кивнул кондитер.
        Опустившись на колени перед Малледи, Карэле тихонько позвал:
        - Альбин! Альбин, посмотрите на меня!
        Тот с трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на Карэле.
        - Дождь вот-вот начнётся. Нужно найти укрытие. Вы сможете встать?
        - Попробую, - отозвался Малледи, кое-как распрямляя затёкшие ноги. Он с удивлением оглядел клубящееся тьмой небо. - Это я сделал такую жуть?
        - Ну, ты у нас признанный специалист по изготовлению жути, - проворчал Венсан, протягивая ему Тимми. - Как ощущения?
        - Голова ещё кружится, но падать, похоже, больше не буду.
        - Отлично. Тогда пошли куда-нибудь подальше от моря. Может, вернёмся в пещеру?
        - Слишком темно, - возразил Карэле, - а тропинки там узкие. Лучше просто двинемся вдоль скал.
        - Мы отправимся на разведку, - предложил Ласлен, и кондитер благодарно кивнул ему.
        Они двинулись прочь от моря, следом за летящими призраками. Те быстро растаяли в густых сумерках, словно бы подхваченные очередным порывом ветра вместе с сухими песчинками.
        Море шумело всё громче, в небе мелькнула подхваченная ветром чайка. Через несколько минут призраки вернулись.
        - Впереди есть небольшая пещера, - крикнул Тодаш Ласлен. - Думаю, вы там поместитесь.
        - Ведите, - отозвался Карэле, убирая с лица растрепавшиеся пряди. Странно было видеть, что локоны Нелиды лежат всё так же изящно, а платье спадает ровными складками, несмотря на безумствующий вокруг ветер. Но до привидений он дотянуться не мог, и они невозмутимо плыли сквозь бурю, в то время, как Карэле безуспешно пытался собрать волосы, выбившиеся из косицы, чтобы они не заслоняли ему обзор.
        - Сюда, - обернулась Нелида, взмахнув рукой.
        В том месте, на которое она указывала, скала уходила вглубь, образуя небольшую пещеру - слишком открытую, на взгляд Карэле, но выбирать не приходилось. Низкое тёмное небо сверкнуло сразу тремя молниями, оглушительно громыхнуло и прорвалось сплошным потоком воды.
        - Едва успели, - с облегчением выдохнул капитан, глядя на мокрую тёмную стену, обрушивающуюся на пляж на расстоянии вытянутой руки. - Чувствую, что мы здесь застрянем надолго. Ну и дождичек!
        Карэле бросил взгляд на Малледи. Тот потрясённо, но и с некоторой гордостью наблюдал за буйством стихий. Растрепанные волосы и горящие глаза делали его похожим на мальчишку, так что медвежонок под мышкой, пожалуй, был вполне уместен.
        - Я не нарочно, - поспешно отозвался он.
        - Само собой, - пожал плечами Карэле. Приходилось повышать голос, чтобы слова были слышны за шумом ливня. - Это побочный эффект избытка жизненной силы, только и всего. Главное, что вы сумели от неё избавиться.
        - Думаю, это был самый странный урок в моей жизни, - хмыкнул Альбин Малледи. Он немного поколебался. - Спасибо. Всем… и за всё. Но, кстати, разговоры про труп я прекрасно слышал!
        Сейли внезапно подняла руку.
        - Тише! - попросила она. - Я не могу разобрать…
        Девочка прислушалась, затем внезапно улыбнулась и вдруг громко и ясно пропела какую-то фразу на непонятном языке. Карэле смотрел на неё в удивлении: невозможно было предположить, что в хрупком тельце Сейли обитает такой мощный и чистый голос, наводящий на мысли о пении мифических сирен.
        Издалека донеслось ответное пение.
        - Это мои родственники, - объяснила она, продолжая улыбаться. - Я сейчас!
        И вдруг нырнула под дождь, моментально пропав из виду.
        - Она же захлебнётся! - испугался Джайс Сангри. - Или её смоет в море.
        Карэле только покачал головой.
        - Не волнуйся, пропасть ей не дадут.
        Он опёрся спиной о влажную стену пещеры и прикрыл глаза.
        - Ты в порядке? - тихо спросил Венсан, наклонившись к его уху.
        - Просто устал, - отозвался Карэле, не размыкая век. - Ну и денёк у нас выдался…
        - Да уж, - подтвердил тот, а потом грохот дождя поглотил все звуки, так что даже собственные мысли стали не слышны.

* * *
        Сейли вернулась через полчаса - совершенно сухая, раскрасневшаяся, разительно отличающаяся от той серой мышки, которой она всегда была на памяти Карэле.
        - Я рассказала всё Морским, - сообщила она. - Их очень повеселила эта история. Они рады, что дорога к озеру скоро будет свободна, и просят передать их благодарность. И ещё они предлагают проводить вас до дома, потому что ливень наверняка затянется до утра.
        - Хочешь сказать, что у них есть зонтики? - поднял бровь Карэле, но Сейли только рассмеялась.
        - Они сами как зонтик, вот увидите!
        Потоки воды уже не напоминали сплошную стену, и всё же это был ливень - назвать происходящее невинным словом «дождь» язык не поворачивался. Карэле нерешительно дотронулся до кармана сюртука.
        - Промокнуть мне никак нельзя, - твёрдо сказал он, - у меня в кармане мешочек с остатками порошка. И их надо обязательно сберечь.
        - Очень верная мысль, - проворчал Джайс. - Если эта штука растворится у тебя в кармане, я не пойду снова искать того бокора по болотам. Ты не представляешь, какие там аллигаторы…
        - Ничего такого не случится, - нетерпеливо мотнула головой Сейли. - Смотрите!
        Она решительно шагнула из-под свода пещеры под ливень - и тотчас над нею возник новый, невидимый свод. Он то и дело вспыхивал радужными, мокрыми бликами, иногда в нём что-то мелькало, но слишком быстро для того, чтобы его разглядеть.
        - Это же Сумеречный Народец! - рассмеялся от неожиданности Тодаш Ласлен. Видимо, зрение у призрака было острее, чем у живых. - Они носятся вокруг девочки с такой скоростью, что ни одна капля на неё не попадает! Как в той сказке про фехтовальщика!
        - А они не устанут на полдороге? - подозрительно спросил Карэле.
        - Они никогда не устают, - широко улыбнулась Сейли. - Идёмте же!
        Капитан шагнул к ней - и тотчас мерцающий свод растянулся и над ним тоже. Он запрокинул голову, но не увидел ничего, кроме радужных вспышек, мелькающих в темноте.
        - А нас тоже приглашают? - нерешительно спросила Нелида. - Мы были бы рады познакомиться с Морскими.
        - Конечно, они будут рады не меньше. У моих родственников пока не было знакомых призраков, так что для них это большая честь, - подтвердила девочка.
        Привидения скользнули под свод - и куда-то дальше, совершенно растворившись в тёмном мерцании.
        - Куда они делись? - поинтересовался Венсан, присоединяясь к Сейли и капитану. За ним под свод шагнули Карэле и Альбин Малледи, и он мгновенно превратился в полусферу, полностью укрывшую людей от ливня.
        - Призраки здесь, просто немного… Как бы это объяснить? Они сейчас чуть быстрее, чем мы, потому что разговаривают с Народом, - пояснила Сейли. - Пойдёмте, Линери в той стороне.
        - Девочка хочет сказать, что призраки перешли на тот слой реальности, где могут существовать наравне с Сумеречными, - пояснил Малледи на ходу.
        Карэле всматривался в стены купола, под которым они шли. Используя боковое зрение, можно было различить некоторые детали: мелькнувшее крыло, перепончатую лапку или же огромное чешуйчатое тело с рыбьим хвостом. Всё это возникало на долю секунды и тут же пропадало, сменившись радужными бликами.
        Оба мага, как заметил Карэле, косились на купол с тем же интересом. Зато Джайс Сангри предпочёл сосредоточиться на мокрой гальке под ногами.
        - Меня укачивает от этого мельтешения, - пробормотал он. - Скажи кому, что я разгуливал среди Морского Народца, а тот носился вокруг - никто же не поверит!
        Идти приходилось медленнее, чем обычно - мелкие камушки, размываемые потоками воды, не давали надёжной опоры, так что путники почти моментально промочили ноги. Но Карэле больше переживал за карман с порошком, с таким трудом добытым Джайсом и уже подтвердившим свою действенность.
        Под ноги скользнула лестница из крупных плит, знакомая Карэле - именно по ней он спускался сегодня на пляж.
        - Вот мы и в Линери! - весело сказала Сейли. - Гостиница уже рядом, господин Карэле. Но, если позволите, нужно будет ещё проводить господина Венсана и господина Малледи.
        - Морские не сердятся на него? - поинтересовался кондитер вполголоса.
        - Уже нет, - девочка рассмеялась. - Им очень понравилась вызванная буря, и они сказали, что человек, способный сотворить такое, достоин всяческого уважения.
        - Буду знать, как завоевать их симпатии, - хмыкнул Карэле.
        - Вас они и так уважают, - заверила его Сейли. - Осторожно, тут ступеньки!
        Из радужной тьмы возникло крыльцо гостиницы, и Карэле с капитаном поспешили шагнуть под козырёк, от которого во все стороны летели брызги дождя.
        - Благодарю, - поклонился кондитер в сторону мерцающего свода. - Морской Народ оказал нам большую честь.
        - Они тоже благодарят, - после короткой паузы сказала Сейли. - И говорят, что всегда будут рады вас видеть.
        Венсан приподнял шляпу.
        - Спокойной ночи, Карэле. Рад был знакомству, капитан. Загляну завтра к вечеру, расскажу, как продвигаются дела - может, к тому времени рабочие уже успеют убрать решётки. Я собираюсь лично всё проконтролировать.
        - Ну да, а то я один не справлюсь, - проворчал Альбин Малледи.
        - Не ворчи, - рассмеялся Венсан. - Я не прощу себе, если не увижу, как ты будешь гипнотизировать десяток рабочих одновременно. Учти, что я намерен выведать все секреты.
        Польщённый Малледи молча усмехнулся, кивая Карэле и Джайсу на прощание. Рядом с ним появились призраки - Нелида присела в реверансе, Тодаш Ласлен поклонился.
        - Спасибо вам за помощь, - сказал Карэле.
        - Нам было интересно, - ответил Ласлен. - До встречи!
        Мерцающий свод дрогнул и скрыл людей и призраков, стоящих под ним. А через секунду исчез и он - остался только дождь, льющий во тьме.
        Карэле открыл дверь гостиницы.
        - Как насчёт глинвейна, Джайс? - спросил он, проходя в холл. - Ноги мы с тобой промочили капитально.
        - У меня есть бутылка настоящего хамайского рома, - отозвался капитан. - Подойдёт?
        - Ещё как! Стало быть, жду тебя через четверть часа. Такое приключение надо отметить.

* * *
        Позже, когда чаша с глинтвейном наполовину опустела, шум дождя за окнами почти утих, а Алли, то смеясь, то хмурясь, выслушала всю историю в совместном изложении своего мужа и капитана, Карэле сказал:
        - Во всём этом есть одна вещь, которая меня смущает.
        - Всего одна? - улыбнулась Алли. - Счастливчик! И какая именно?
        Карэле задумался, отставив стакан в сторону.
        - Моя собственная роль. Было непривычно, что я, по большей части, наблюдал, почти не вмешиваясь. Смотрите: нужную пещеру отыскали призраки. Их самих вызвал Венсан, и он же не позволил Малледи нас загипнотизировать, иначе этот поход окончился бы совершенно бесславно. А Джайс подал идею использовать привезённый им порошок. Так что всё, что я сделал - это научил мальчика, как вызвать дождь.
        - Потоп! - вставила Алли. - Которым чуть не смыло весь Линери.
        - Но история-то закрутилась из-за тебя, Карэле, - возразил Джайс, делая глоток глинтвейна. - Это ты потащил меня в скалы, потому что твоя девчушка попросила о помощи.
        Карэле беспомощно развёл руками.
        - Всё так, - признал он. - Просто это… как-то странно.
        - Так бывает, - сказала Алли, задумчиво глядя на мужа. - Ты привык действовать сам, но это - не единственный вариант. Я бы сравнила его с первой ступенью лестницы. Есть и вторая, когда человеку достаточно просто появиться в нужном месте в нужное время, и события тут же начинают складываться в правильную цепочку, словно бы без его участия. Полагаю, ты уже приближаешься к этому уровню, так что начинай привыкать.
        - Ты считаешь? - с сомнением произнёс Карэле, протягивая стакан за новой порцией глинтвейна. - Я понимаю, о чём ты говоришь, но… Честно сказать, мне бы хотелось ещё немного постоять на первой ступеньке этой твоей лестницы! Играть самому намного интереснее, чем наблюдать со стороны.
        - Как захочешь, так и будет, - улыбнулась жена. - Думаю, судьба к тебе прислушается.
        - Прислушается? - воскликнул Джайс Сангри. - Да она его просто не переупрямит!
        - Наверняка мы сумеем с ней договориться, - лукаво улыбнулся Карэле. - По крайней мере, до сих пор мне это удавалось…
        XIII. Ключи от других миров
        Этим солнечным утром на улицах Линери было меньше людей, чем обычно. Лето заканчивалось, и часть гостей уже разъехалась по домам, а остальные укладывали чемоданы, готовясь последовать их примеру.
        Мужчины в светлых костюмах по-прежнему вели под руку смеющихся дам, а те кокетливо придерживали белые кружевные зонтики белыми кружевными пальчиками. Все они легкомысленно болтали, улыбались и, казалось, никуда не спешили, но в их глазах мелькало иногда отсутствующее, рассеянное выражение. Словно осенний сквознячок вдруг прикасался к коже. Впрочем, это мог быть и прохладный ветер с моря.
        - Так что она за человек? - спросила Алли у своей спутницы, вместе с которой шагала по тротуару мимо вспыхивающих бликами витрин.
        Эйнеле Анс пожала плечами.
        - Вдова, преклонных уже лет, небогата. В городе Риту Шинбер уважают - она прожила в Линери чуть ли не всю жизнь, тут все её знают. Правда, со здоровьем у неё не очень хорошо.
        Эйнеле была почти такой же высокой и крепкой, как её брат Венсан, но при этом в ней чувствовались изящество и женственность. Тёмные волосы, убранные в узел, сейчас были скрыты под скромной и практичной шляпкой кофейного цвета, в тон платью. Серые глаза смотрели прямо и уверенно, а твёрдый подбородок наводил на мысли о сильном характере. Насколько Алли знала, именно на Эйнеле держался дом Ансов: Венсан чаще жил в столице, а их мать была слишком стара, чтобы заниматься хозяйством.
        - Что её уважают - это замечательно, - согласилась Алли. - Но меня скорее интересует, будет ли она добра к Сейли.
        Эйнеле задумалась. Над головами женщин пронзительно вскрикнула чайка, залетевшая в город, чтобы разнообразить меню чем-нибудь, кроме рыбы. Птичья тень скользнула по мостовой, жёлтой от солнечных лучей.
        - Вообще-то особой доброты за госпожой Шинбер я не замечала. Но и плохого сказать не могу. Мне кажется, всё будет нормально.
        Алли взяла подругу под руку, чтобы заставить её чуть замедлить шаг. Эйнеле по привычке шла так быстро, что угнаться за ней было нелегко.
        - Знаешь что? Не говори ей ничего про девочку, ладно? Дай мне сначала самой посмотреть на эту Риту Шинбер. Всё-таки я отвечаю за Сейли и не могу вот так сразу предложить незнакомому человеку взять её на воспитание.
        - Как хочешь, - пожала плечами Эйнеле. - Осторожность, конечно, не повредит.
        Они свернули с центральной улицы городка вглубь. Здесь в тени платанов стояли двухэтажные дома из светлого камня. Ещё пара переулков, и дома стали одноэтажными, а сады перед ними ужались до пары клумб с цветами. В этом месте всё выглядело старым, но ухоженным - как подумалось Алли, его обитатели балансировали между бедностью и чувством собственного достоинства. Иной раз бедность побеждала, но в целом счёт был не в её пользу.
        - Вот мы и пришли, - Эйнеле отворила калитку, с которой дожди почти смыли синюю краску. - Дом номер восемнадцать, запоминай.
        Алли усмехнулась. Номер восемнадцать в Старших Арканах Таро принадлежал карте Луны, а она, как известно, обозначала сомнения, неуверенность и путь, результат которого никто не сможет предсказать. Неплохое совпадение.
        Эйнеле, пройдя по дорожке к дому, взялась за прикрученное посередине кольцо и стукнула им пару раз. Немолодая служанка открыла им дверь и после коротких переговоров провела в сумрачную гостиную, забитую старомодной мебелью и безделушками.
        Хозяйка дома сидела в кресле у окна. При их появлении она отложила в сторону журнал, который читала, но не поднялась.
        - Не обижайтесь на старуху, - сказала она, с интересом разглядывая Алли беспокойными цепкими глазами. - Ноги уже не те, вставать тяжело…
        - Что вы, госпожа Шинбер! - протестующе воскликнула Эйнеле. - Не беспокойтесь, пожалуйста! Как ваше здоровье?
        - Какое там здоровье, - женщина в кресле махнула рукой. - Одни болячки… А сегодня ещё хуже, чем обычно.
        Пока Эйнеле выражала своё сочувствие, Алли рассмотрела хозяйку как следует. Худощавая, довольно высокая, она носила тусклое чёрное платье с глухим воротом. Такие же тусклые чёрные волосы, в которых лишь кое-где мелькала седина, были сколоты в узел на затылке. Уголки рта, привычно опущенные вниз, безнадёжно застыли - Рита Шинбер была в том возрасте, когда движения души уже намертво запечатлеваются на лице, годами отображавшем одни и те же эмоции. И всё же она сильно преувеличивала, называя себя старухой. Как показалось Алли, хозяйка дома была ненамного старше её самой - а это ещё далеко не старость.
        - Хочу познакомить вас с моей подругой, Алли Карэле, - сказала наконец Эйнеле, и Алли включилась в неизменный ритуал приветствий, расспросов и вежливых улыбок.
        - Приехали отдыхать в Линери? - Рита Шинбер покачала головой. - Надо полагать, отдых у вас не задался. Какой ужасный ливень был на той неделе!
        Алли, кое-что знавшая про «ужасный ливень», сдержала смешок.
        - Что вы, мы прекрасно провели время.
        - Ну, это уже дело вкуса, - хозяйка недовольно поджала губы. - В такую погоду очень легко заболеть, а там ещё и осложнения пойдут… Да и вообще Линери уже не тот, что раньше. Приличных людей всё меньше, на улицах кого только не встретишь!
        - Вы же не выходите из дому, госпожа Шинбер! - простодушно удивилась Эйнеле.
        - Зато в окно всё вижу! - отрезала та.
        Алли вздохнула. Она давно уже поняла, что напрасно теряет время, сидя на пыльном диване в пыльной гостиной и ведя разговоры, которые отдают всё той же затхлой пылью. В правом виске заныло. Нет, девочке в этом доме делать нечего. Даже человек такого не выдержит, а Сейли - человек только наполовину.
        Очень хотелось встать и уйти, тем более, что и голова болела всё сильнее. Алли могла позволить себе быть невежливой, но стоило подумать и об Эйнеле. Было бы нехорошо поставить её в неловкое положение, а значит, следовало потерпеть. Хотя бы десять минут, чтобы не нарушать приличий.
        Алли потёрла висок кончиками пальцев. Интуиция требовала уходить немедленно. А ещё лучше - бежать. Подальше от этого дома и от Риты Шинбер.
        Неужели дело в ней? Женщина увлечённо пересказывала терпеливой Эйнеле подробности своей ссоры с соседкой и не обращала внимания на Алли. Та незаметно открыла сумку, лежащую на коленях, и нащупала внутри бархатный мешочек, взятый на всякий случай. Вот и пригодился.
        Этому фокусу Алли научилась недавно. Глядя на госпожу Шинбер, она вынула из сумочки зеркальный ключ и, держа его за стержень, принялась катать в пальцах. На самом краю поля зрения замелькали двойные блики, вспыхивающие на головке ключа. Сложнее всего было поймать ритм - но едва лишь это удавалось, зеркальный ключ Гауэра, как и гласила легенда, открывал сердца. По предположению Алли, ритмичные вспышки вызывали особый вид транса, в котором у человека пробуждались способности к телепатии - обычно на очень короткий миг, но и его хватало, чтобы…
        Чтобы понять.
        Алли отшатнулась, ударившись о спинку дивана, и обе женщины с удивлением взглянули на неё.
        - Что с тобой? - воскликнула Эйнеле. - Тебе нехорошо?
        - Голова кружится, - проговорила Алли, роняя ключ в сумку и захлопывая её. - Мне нужно на воздух. Простите, госпожа Шинбер…
        Она поспешно вышла из комнаты. Эйнеле бросилась следом, на ходу прощаясь с хозяйкой.
        Она догнала Алли только у самой калитки.
        - Как ты себя чувствуешь? - встревоженно спросила Эйнеле, окидывая подругу внимательным взглядом.
        - Плохо, - призналась та. - Проводишь меня в гостиницу? Не волнуйся, ничего серьёзного. Но мне срочно нужно поговорить с Карэле.
        Алли обернулась, чтобы закрыть калитку, и увидела в окне мрачное лицо Риты Шинбер. Она схватила Эйнеле за руку и потащила прочь.

* * *
        Карэле налил в чашку крепкого чёрного чая и щедрой рукой всыпал туда три ложки сахара. Примерился, не добавить ли четвёртую, но Алли проворно подвинула чашку к себе.
        - Трёх вполне хватит, - укоризненно сказала она.
        - Тебе нужно сладкое, - кондитер с тревогой взглянул на жену. - Ты совсем бледная.
        - Алли так внезапно стало плохо! - воскликнула Эйнеле, наливая чай себе и Карэле. - Наверное, от духоты.
        - Да нет, не поэтому, - Алли опустила на блюдце пустую чашку, и подруга немедленно налила ей ещё чая. - Я расскажу, как только пойму, с чего начать… Честное слово, никогда не видела ничего подобного и даже не знаю, как это описывать. Нет-нет, Карэле, сахара не надо! Мне уже намного лучше!
        Она сделала глоток, но, вспомнив что-то, отставила в сторону чашку и подтащила к себе за ремешок сумку, лежавшую на другом краю дивана. Щёлкнув замочком, Алли извлекла откуда-то из недр сумки зеркальный ключ и внимательно его осмотрела.
        - Слава богам, не поцарапался! - сказала она. - Я так испугалась, что даже забыла убрать его в мешочек.
        Карэле помрачнел.
        - Рассказывай, Алли. А то я уже начинаю нервничать.
        И Алли рассказала, как случайно выяснила, что означает фраза «зеркальный ключ Гауэра открывает сердца», и как применила его, чтобы понять, чем ей так не нравится Рита Шинбер.
        - Я увидела - или почувствовала, по ощущениям это что-то среднее, как будто видишь всем телом, а не глазами, - так вот, я увидела, что никакой Риты Шинбер там нет. На её месте была пустота, жадная и голодная, и в эту пустоту холодным сквозняком затягивало наши с Эйнеле силы… или жизни, или души, не знаю, что именно. Знаю только, что никакого права на это оно не имело. А по краям пустоты висели какие-то ошмётки, какие-то драные лоскутья, и это всё, что осталось от личности Риты Шинбер. Вы не представляете, как это было страшно…
        Алли передёрнуло, и Карэле набросил ей на плечи висевшую на спинке кресла шаль.
        - Эта женщина дышит, ходит, разговаривает, но при этом её почти уже нет, а на том месте, которое должна занимать она - жуткая дыра, готовая сожрать всё живое, что подойдёт к ней слишком близко.
        - Алли, но это всё как-то… - Эйнеле замялась, не желая обижать подругу. - Ты не преувеличиваешь? Может быть, тебе просто показалось?
        Та вздохнула.
        - Прости, Эйнеле. Я видела это буквально пару секунд, но абсолютно уверена, что всё так и есть.
        - Я знаю, что такие вещи бывают, - задумчиво произнёс Карэле. - Правда, я не думал, что это настолько страшно.
        - Ты с этим сталкивался? - подняла на него взгляд жена. - А почему ничего не рассказывал?
        Кондитер задумчиво повертел в пальцах чайную ложку, понял, что бессознательно копирует манипуляции Алли с ключом, и отложил её подальше.
        - Да нечего было рассказывать, - сказал он. - Просто мне вдруг стало неприятно находиться рядом с некоторыми людьми. Помнишь, как я уволил половину наших работников, а потом чуть ли не полгода подбирал тех, кто бы меня устраивал?
        - Ещё бы! - Алли не удержалась от улыбки. - Это было лет десять назад. Мне тогда пришлось помогать в пекарне, а ты сам мыл посуду. И никто не мог понять, что на тебя нашло…
        - Я тоже не мог, - хмыкнул Карэле. - Но позже сообразил, что все, кого я уволил, создавали вокруг мрачную и унылую атмосферу. Или жалели себя, или ненавидели окружающих, или то и другое вместе. А я вдруг ни с того ни с сего начал это ощущать, и мне стало довольно-таки некомфортно. Мне кажется, в этом есть что-то общее с тем, что ты видела, хотя до такой жути дело ни разу не доходило.
        Эйнеле недоверчиво покачала головой.
        - На мой взгляд, это как-то чересчур, - заявила она. - Мне кажется, что вы преувеличиваете. Такие истории бывают только в дешёвых брошюрках про магию. Мы все иногда жалуемся на жизнь, что в этом ужасного?
        - Ничего, - мягко улыбнулся Карэле. - Ужасное начинается, когда мы увлекаемся этими жалобами и забываем, что мы вовсе не несчастные страдальцы, а удивительные волшебные существа. Потому что после этого, как правило, мы начинаем убеждать в том же самом окружающих - до тех пор, пока ни одного волшебного существа вокруг нас не останется.
        Алли нахмурилась.
        - Карэле, это можно как-то исправить? - спросила она. - Мы можем что-то сделать для этой женщины?
        Кондитер помрачнел.
        - Я не знаю никакого способа. Мне всегда казалось, что выход тут один - пересмотреть своё отношение к жизни. Если человек сам этого не хочет, ему никто не поможет.
        - Знаете что? - Эйнеле решительно поднялась на ноги. - Идёмте к Венсану. Если вы правы, он посоветует вам что-нибудь полезное. В конце концов, он известный оккультист и это его работа. А если вы не правы, на что я очень надеюсь, то я сегодня усну спокойно.

* * *
        Улицы Линери были по-прежнему безмятежными и солнечными, но теперь Алли смотрела на них другими глазами. Повсюду были люди: они улыбались и хмурились, выходили с покупками из магазинов, сидели на скамейках, глядя на сверкающее бликами море. Но если вынуть из сумки зеркальный ключ, поднять его к глазам и прокрутить в пальцах, сколько на месте этих людей возникнет голодных хищных дыр?
        Карэле успокаивающее похлопал жену по руке. Не нужно было обладать телепатическими способностями, чтобы понять, о чём она думает.
        - Это пройдёт, - пообещал он. - Как ни странно, к таким вещам быстро привыкаешь, так что страшно только поначалу.
        Алли обречённо кивнула. Придётся надеяться, что Карэле прав. А что ещё ей остаётся делать?
        Эйнеле шла чуть впереди, чтобы их компания не занимала всю ширину тротуара. Несмотря на конец сезона, на курорте всё ещё было многолюдно. Попадались и новые, не примелькавшиеся за последние недели лица: кое-кто подгадывал поездку к тому времени, когда поток отдыхающих схлынет и жизнь в Линери станет поспокойнее.
        Внезапно Карэле протянул свободную руку и придержал Эйнеле за локоть, а затем аккуратно развернул обеих дам к ближайшей двери. Это оказался вход в кофейню. Он мягко, но решительно затолкал их внутрь.
        - Но мы же только что пили чай! - запротестовала Алли.
        - А теперь выпьем кофе, - Карэле усадил её за столик в углу и выдвинул стул для Эйнеле. - Погляди в окно.
        За широким окном кофейни, украшенным занавеской из деревянных бусин, открывался прекрасный вид на улицу.
        - Сейчас появится, - пробормотал кондитер. - Ага, вот и он. Видите того молодого человека?
        - Такого высокого, в чёрном? - уточнила Эйнеле.
        - Именно. Это инспектор Рорг. Он как-то наведывался в мою кондитерскую по анонимному доносу, и теперь мне не очень хочется его видеть. Я не в том настроении, чтобы желать ему доброго здоровья.
        Алли бросила на мужа понимающий взгляд. Пожалуй, встреча с инспектором не относилась к числу событий, которые могли бы скрасить остаток дня. Особенно если у того остались какие-то вопросы про зомби или про Бенефора Абеле.
        - Но что, если этот молодой человек тоже зайдёт в кофейню? - спросила Эйнеле. Она всегда отличалась предусмотрительностью.
        Карэле улыбнулся.
        - Тогда ничего не поделаешь! Это будет судьба. Но, кажется, нам повезло.
        Рорг, не замедляя шага, прошёл мимо кофейни и исчез из виду, скрывшись за краем окна.
        Карэле с облегчением выдохнул, откинувшись на спинку стула.
        - Ушёл! А к нам направляется юная барышня, чтобы принять заказ. Какой кофе вы будете пить, дамы?

* * *
        Кабинет Венсана занимал добрую половину второго этажа - это была самая просторная комната в доме Ансов. Вдоль стен тянулись книжные полки, но их явно не хватало. Книги громоздились на стульях и на краю широкого стола, заваленного бумагами.
        - Вот это гости! - воскликнул Венсан, поспешно сгребая книги с ближайшего стула. Он оглянулся, пытаясь найти для них место, но понял, что это бесполезно.
        - Извини, что мы без предупреждения, - сказал Карэле. - О, и господин Малледи тут! Добрый день!
        Альбин, кивнув гостям, взял у растерянного Венсана стопку книг и сгрузил её в угол. Затем освободил ещё один стул и устроился на нём, уступив дамам маленький узкий диванчик.
        - Мы вас отвлекли от работы? - спросила Алли, бросив взгляд на стол, где среди бумаг с записями были рассыпаны карты Таро.
        - Ничего страшного, - махнул рукой хозяин. - Мы всё равно зашли в тупик.
        - Это ты так думаешь, - фыркнул Альбин. - Лично для меня вполне очевидно, что мы должны учитывать планеты высшей октавы. Но мы можем обсудить это и позже.
        - Да уж, пожалуйста, - согласился Карэле. - Алли это, наверное, было бы очень интересно, но мы с Эйнеле вряд ли что-то поймём. Тем более, что нам нужно узнать ваше мнение совсем по другому вопросу.
        Венсан заинтересованно поднял глаза от колоды, которую он собирал.
        - Ну так рассказывайте! Или, может, сначала чаю? Сестрёнка, распорядишься?
        - Ох, нет, - рассмеялась Алли, удерживая Эйнеле за руку. - Мы уже пили и чай, и кофе. Кроме доброго совета, ничего не нужно.
        И она рассказала про Риту Шинбер и (после некоторого колебания) про зеркальный ключ. Впрочем, Альбин Малледи совершенно не удивился - похоже, он уже успел узнать у Венсана, чем закончилась эта история.
        - Так вот как работал Гауэр… - задумчиво протянул он. - Двухсторонний транс… Видимо, дело в форме ключа - он даёт двойную вспышку с определённой частотой, и это активизирует какие-то новые возможности мозга. Если это так, то эффект можно повторить, сделав копию ключа. Как ты думаешь, Венсан?
        Маг не успел ответить - возмущённая Алли стукнула пухлым кулачком по колену.
        - Какой ещё эффект?! Я пришла сюда, чтобы вы мне сказали, можно ли как-то помочь этой несчастной женщине. А вам интересно только, как работает этот проклятый ключ?
        Венсан примиряюще поднял широкие ладони - вид у них был совершенно не оккультный, машинально отметил Карэле. Карты и хрустальный шар в этих лапищах всегда смотрелись как-то странно - лопата была бы куда уместнее. Венсан Анс выглядел вызывающе неволшебно, особенно по контрасту с бледным и мрачным красавчиком Малледи, в котором мага не признал бы только слепой. И, тем не менее, Карэле знал, что его друг - один из крупнейших оккультистов Камбрии. И его жена это тоже знала.
        Венсан выбрался из-за стола и присел перед диванчиком, заглянув Алли в глаза, словно ребёнку.
        - Прости, - мягко сказал он. - Ей никак нельзя помочь. Я объясню…
        Он на минуту опустил голову, собираясь с мыслями.
        - Понимаешь, Алли… в этом мире живут люди, и призраки, и Добрые Соседи, и брауни… Всех не перечислишь. И мы худо-бедно ладим. По крайней мере, места нам хватает. Но есть и ещё кое-кто. Мы зовём их Едоками.
        - Кажется, я уже знаю, кого они едят, - безрадостно отозвалась Алли.
        Венсан кивнул.
        - Конечно, знаешь. Они едят нас - не тела, а нашу силу и энергию. Ты ведь наверняка про них слышала раньше?
        Алли с некоторым раздражением пожала плечами.
        - По-моему, нет человека, кому не попадались бы всякие статейки и брошюрки о чём-то похожем.
        Венсан довольно улыбнулся и сел прямо на ковёр.
        - Отлично! - заявил он, хлопнув ладонями по коленям. - Может, ты даже запомнила что-то из того, что там было написано?
        - Я не очень внимательно читала, - сказала Алли, нахмурившись. - Примерно то же самое, что говоришь ты: Едоки нас едят, а мы все - беспомощное стадо.
        Венсан кивнул, вполне удовлетворённый ответом.
        - Прекрасно, прекрасно! А теперь скажи мне: ты не хотела бы почитать что-нибудь ещё про Едоков? У меня тут есть несколько хороших книжек.
        - Нет, спасибо, - сухо отказалась его собеседница. - Не думаю, что мне это интересно.
        Маг торжествующе оглядел тех, кто был в комнате. Карэле слушал с внимательным и заинтересованным видом, Эйнеле - с непонимающим. Альбин развлекался тем, что листал какую-то книгу, но, почувствовав взгляд Венсана, поднял голову.
        - Классический сценарий разговора о Едоках, - резюмировал он.
        - Именно! - воскликнул Венсан. - Алли, сама подумай: как тебе может быть это неинтересно? Ты сегодня своими глазами видела, что осталось от несчастной женщины, которую они сожрали. Ты пришла сюда узнать, что это за напасть и что с ней делать. Но стоило мне только объяснить тебе, что дело в Едоках, как ты потеряла всякий интерес. Ты чувствуешь, насколько это странно?
        Алли медленно кивнула. Ей было явно не по себе.
        - Я не понимаю, как так вышло, - сказала она.
        Маг заглянул ей в глаза.
        - На самом деле понимаешь, - мягко возразил он. - Едоки способны частично контролировать наши мысли, и этого хватает, чтобы не позволять нам задумываться о них. Ты знаешь, что мы постоянно пытаемся рассказать людям об этих тварях? И ничего не получается. Лекции никто не желает слушать, книги никто не желает читать. Как ни смешно, наибольший эффект дают именно статьи в развлекательных газетах: прежде, чем включается механизм отторжения, человек всё-таки успевает прочитать пару абзацев. Всё это интересует только магов, да и нам приходится непросто. Когда мы обращаем внимание на Едоков, то и они обращают внимание на нас. И при этом мы понятия не имеем, что они из себя представляют - даже не знаем, разумны они или нет! Только строим гипотезы, которые никак не проверить, и ничего не можем им противопоставить!
        Венсан вскочил на ноги и принялся ходить по комнате.
        - Рите Шинбер ничем не поможешь, Алли. Я даже родную сестру не способен заставить поверить в существование Едоков. Сколько раз я рассказывал тебе про них, Эйнеле?
        - Два или три, - пожала плечами его сестра. - Точно не помню.
        - Ровно двадцать пять раз. У меня даже записи есть. Я проводил эксперимент - надеялся, что со временем у тебя появится иммунитет к их воздействию и ты начнёшь воспринимать то, что я говорю. И ничего не получилось. Ты даже не помнишь об этом!
        Он в отчаянии стукнул кулаком по столу.
        - Венсан, - негромко сказал Малледи. - С этим ничего не поделаешь.
        - Неужели нет никакого способа сделать так, чтобы человек тебя выслушал? - спросила Алли.
        Венсан тяжело опустился на стул и опёрся локтями о колени.
        - Даже если он будет слушать, что толку? Для того, чтобы избавиться от Едоков, нужны годы работы. Маги проходят через это в юности, когда менять себя проще, и им помогают учителя. Взрослому человеку проделать такое почти нереально. Ты представляешь себе, что вдова Шинбер возьмётся за сложные и скучные упражнения или хотя бы поумерит своё недовольство всем на свете?
        - А мы? - прямо спросил Карэле. - Я и Алли?
        - А вам незачем беспокоиться, - улыбнулся Венсан. - Вас обоих обычными людьми не назовёшь, Карэле. Может, вы и не обучались в Академии, но всё-таки вы с Алли тоже маги, каждый на свой манер. До тех пор, пока вы живёте, как живёте, Едоки не видят вас и не трогают. По крайней мере, не едят регулярно, как всех остальных. Главное - не лезьте к ним сами.
        - Уже легче, - пробормотал кондитер, откидываясь на спинку стула.
        Алли молчала, вертя в руках ремешок сумки. Видно было, что она сильно расстроена услышанным.
        - Я всё-таки принесу чая, - решительно сказала Эйнеле, поднимаясь с места. Венсан проводил её грустным взглядом.
        Тёплый ветер всколыхнул занавеску у раскрытого окна, где-то далеко крикнула чайка.
        - Нельзя ли мне взглянуть на ключ? - спросил Малледи. Алли достала из сумочки бархатный мешочек и протянула ему.
        - Ты же его уже видел, - поддел Венсан. Молодой человек покраснел и бросил на него возмущённый взгляд.
        - И ты всю жизнь будешь мне об этом напоминать, - фыркнул он. - Между прочим, в тот раз я ничего особенного не заметил. Может быть, госпожа Карэле покажет нам, как работает ключ? Мне бы очень хотелось испробовать метод Гауэра.
        - Это несложно, - пожала плечами Алли без особого энтузиазма. - Карэле, ты позволишь себя загипнотизировать?
        - Не позволю, - отрезал тот, мотнув головой так резко, что карамельная косица взлетела в воздух. - Прости, но я не согласен.
        - Но почему? - воскликнул Венсан. - Это ничем тебе не навредит, честное слово!
        - Не хочу, и всё, - для надёжности кондитер даже закрыл глаза.
        Экспериментаторы переглянулись, слегка удивлённые таким бескомпромиссным отказом.
        - Господин Карэле, - укоризненно сказал Малледи, - но загипнотизировать можно и ритмом речи. И даже прикосновением, было бы умение. Поэтому вы совершенно напрасно зажмурились. Если вам настолько неприятна эта тема, мы, конечно, не будем настаивать. Так что можете спокойно открыть глаза.
        Карэле бросил быстрый взгляд из-под ресниц. То, что он увидел, ему явно не понравилось: хотя Алли и делала вид, что всё в порядке, она определённо была обижена. Да и Венсан недовольно хмурил брови. Ему не меньше, чем Альбину, было интересно, как работает зеркальный ключ Гауэра.
        Кондитер вздохнул. День сегодня явно не задался.
        - Ладно, я объясню вам, в чём дело, - неохотно сказал он. - По крайней мере, мы закроем тему раз и навсегда.
        Он переплёл длинные пальцы, раздумывая, с чего начать, но тут на лестнице послышались шаги. В кабинет вошла Эйнеле с подносом.
        - Я не вовремя? - спросила она, взглянув на лица гостей и брата. - Похоже, у вас какой-то серьёзный разговор. Не буду мешать…
        Эйнеле оставила поднос на столе и шагнула к двери, но Карэле мягко удержал её.
        - Всё в порядке, - сказал он. - В конце концов, никакой тайны тут нет. Я просто не очень люблю вспоминать то время, только и всего.
        Пока Эйнеле разливала чай по чашкам, Карэле молчал, собираясь с мыслями.
        - Вы же наверняка знаете историю о том, как я тут появился? - спросил он наконец. - О том, как я пробрался в крошечную дверцу в кондитерской на глазах у отца Алли?
        Венсан кивнул.
        - Вообще-то я всегда полагал, что это… э-э-э… художественное преувеличение.
        - Вовсе нет, - сказал Карэле, едва заметно улыбнувшись. - Мне тогда было около одиннадцати. Дверца слишком мала, но я всё-таки сквозь неё пролез. Дело в том, что меня загипнотизировали.
        Малледи заинтересованно подался вперёд, но промолчал. Карэле сделал глоток из своей чашки.
        - В том месте, где я тогда жил, был… один человек, - продолжил он, тщательно подбирая слова. - Так получилось, что он услышал о гипнозе и вздумал попробовать, просто для смеху. И загипнотизировал именно меня. Как ни странно, у него всё получилось с первого раза - то ли он оказался прирождённым гипнотизёром, то ли я был восприимчив. В конце концов, после нескольких других опытов, он предложил мне пролезть в маленькую дверцу печи - она была примерно такого же размера, что и дверца в нашей кондитерской. То есть пробраться сквозь неё было невозможно. Но он сказал, что за дверцей будет… ну, словом, будет то, чего мне больше всего тогда хотелось. И велел лезть.
        - И ты… - ахнула его жена.
        - И вот я тут, - подтвердил Карэле. - Может оказаться, что я до сих пор под гипнозом, и все эти пятьдесят лет мне просто примерещились. Но если даже и так, приходить в себя я пока не желаю. Поэтому лучше мне обойтись без новых экспериментов. Кто знает, чем это закончится.
        - Да уж, - потрясённый Венсан залпом допил свой чай. - То есть то, что мы тебе просто мерещимся - это полная ерунда, но гипноз в этом случае явно противопоказан. Лучше уж мы отложим эксперимент.
        Эйнеле осторожно постучала пальчиком по его плечу.
        - Если нужно кого-то загипнотизировать, то у вас есть я. Может, этот опыт окажется удачнее, чем тот, с Едоками. Что нужно делать?

* * *
        Поздним вечером, на ступеньках лестницы, ведущей к морю - уже не в городе, ещё не на берегу, ни тут и ни там, - Карэле сидел в одиночестве, глядя на скалы и звёзды. Крупная луна, слегка надкушенная с левого бока, висела над уходящим летом. Внизу, подсвеченные её бликами, ворочались сонные волны.
        Стоило только прищуриться, и эти блики расплывались между ресниц - тогда на месте скал и волн можно было увидеть странный сияющий город из камня и стали, где в ущельях между домов, под электрическим блеском, сновали люди и экипажи. Карэле знал, откуда взялась эта картина. Он видел её во сне - всего несколько месяцев назад, а казалось, будто прошли долгие годы.
        И всё-таки волны толкались в берег тяжёлыми и упругими телами, а наверху, в засыпающем Линери, ещё горели последние лампы в окнах. Камни лестницы, нагретые солнцем за долгий день, были тёплыми, воздух пахнул солью, водорослями и чабрецом. Всё это было реально. А видения другого мира и память, источенная пятью десятилетиями, весили не больше, чем сухой лист. Подует ветер, смахнёт его в море, и лист исчезнет без следа.
        Карэле подхватил подвернувшийся под руку камушек и зашвырнул его в воду. Вот так, пусть тонет.
        - Славный бросок, - произнёс женский голос, и Карэле, обернувшись, увидел за своим плечом Нелиду.
        Он подвинулся, освобождая для неё место на ступеньке, но Нелида присела прямо на лунный луч, и он слегка прогнулся под её призрачной тяжестью. Некоторое время оба молчали.
        - Объясните мне, что это такое - другие миры? - наконец попросила Нелида. - Морские рассказывают о дивных местах. Они говорят, что нам с Тодашем попасть туда будет несложно. А я даже не знала о том, что кроме нашего мира есть что-то ещё.
        Карэле улыбнулся.
        - Забавно, - тихо сказал он. - Года не прошло, как я отвечал на этот вопрос в последний раз. Тогда я сказал, что миры похожи на стопку салфеток, а мы проходим сквозь них, как игла. Поднимаемся вверх, к волшебным странам, или спускаемся вниз, к сумеречным, где о волшебстве и не слышали. Но теперь, конечно, я бы ответил совсем иначе. Сейчас мне думается, что разные миры - это стопка книг. И в каждой сотни страниц. На каких-то написано о красоте и магии, на других - о несчастьях и страданиях. Перелистывать эти страницы нам трудно, но всё-таки возможно. Для вас же и вовсе нет никаких преград, призракам несложно перебираться со страницы на страницу или даже из книги в книгу.
        Он взглянул на Нелиду. Та слегка покачивалась на луче, отталкиваясь от земли прозрачной туфелькой, и смотрела на тёмное море.
        - Раньше я боялась, - призналась она. - Даже в смерть не решилась зайти слишком далеко. Осталась призраком, хотя ничто меня здесь не держало. Сотню лет не покидала родного дома. А теперь… Где только мы ни побывали! Я и не думала, что наш мир такой огромный. Но я знаю Тодаша - когда-нибудь он захочет пойти ещё дальше.
        Карэле кивнул. Он помнил, что в посмертье бывшего контрабандиста ждали Гончие - его же собственные угрызения совести, - и эта дорога была для него закрыта. Похоже, при жизни Тодаш Ласлен натворил немало дурных дел. Но даже призрак может измениться, особенно если для этого есть веская причина. Когда-нибудь Ласлен станет совсем иным, и Гончие потеряют его след. А до тех пор…
        - Идите и ничего не бойтесь, - уверенно сказал Карэле. - Со временем и мы, люди, научимся путешествовать между мирами так же легко, как между разными континентами. Иначе для чего мы знаем о них и иногда проскальзываем сквозь границы? А пока - пользуйтесь своим преимуществом.

* * *
        Утро началось с визита Джайса Сангри. Алли ещё не выходила из спальни, делая какие-то заметки в тетради, поэтому в гостиной капитан застал только Карэле, ожидающего завтрака.
        - Здравствуй, Карэле, - сказал Джайс, придерживая за локоток открывшую ему дверь Сейли. - Не уходите, юная барышня. Я как раз хотел с вами кое о чём потолковать.
        Кондитер удивлённо приподнял карамельную бровь.
        - А я-то думал, что ты пришёл ко мне.
        - К тебе и твоей девочке, - подтвердил капитан. - Сегодня ночью мне пришла в голову отличная мысль. Что, если мне заключить договор с Морским Народом?
        Карэле взглянул на Сейли, та ответила ему таким же недоумевающим взглядом.
        - Рассказывай по порядку, Джайс, - велел кондитер. - О чём ты намерен с ними договориться? И сядь, пожалуйста, а то у меня шея заболит смотреть на тебя снизу вверх.
        Капитан Сангри выдвинул из-за стола стул, развернул его к собеседникам и уселся.
        - О чём - это самый сложный вопрос, - признался он. - Ну, скажем, так: о помощи, когда она мне понадобится. Вся штука в том, что я не знаю возможностей Морских. Но ведь наверняка они смогли бы отогнать акул от матроса, упавшего за борт? Или вывести судно из полосы штиля? Или очистить его днище от ракушек?
        Сейли уверенно кивнула.
        - Да, всё это они вполне могут сделать. Если захотят.
        - Вот! - торжествующе хлопнул ладонями по коленям капитан. - А с другой стороны - наверняка ведь существует что-то, что им нужно. Я понимаю, что золото Людям Моря ни к чему. Но должны быть какие-то вещи, которые они сами не могут достать, а я могу.
        - Так и есть, - подтвердила девочка. - Они очень ценят фрукты и сладости. А ещё - молоко и сливки. Но всё это достаётся Морским крайне редко, потому что они не отходят далеко от воды.
        - Об этом я и толкую! - воскликнул Джайс. - Осталось только договориться. Это, конечно, самое сложное. Я понимаю, что они мыслят совсем иначе, и вполне можно ожидать, что возникнут недоразумения. Мы можем попросту друг друга не понять. И для переговоров мне нужна Сейли.
        Он порылся в кармане и выудил оттуда мешочек из плотной серой ткани - небольшой, но, похоже, тяжёлый.
        - Я тебя нанимаю, - заявил он девочке. - Держи. Тут двадцать ренов.
        Молоденькая горничная отступил на шаг назад и спрятала руки за спину, бросив испуганный взгляд на Карэле.
        - Нет-нет, мне ничего не надо! - воскликнула она. - Я поговорю с ними и так.
        - «И так» дела не делаются, - покачал головой капитан. - Работать посредником всегда непросто, даже с людьми. А если Морские согласятся, то работы у тебя будет много, придётся обговаривать всё до мелочей. Поэтому не отказывайся.
        - Он прав, девочка, - вмешался кондитер, с интересом слушавший Джайса Сангри. - Конечно, если твои родственники не захотят иметь дело с людьми, то и говорить не о чем. Но если захотят… Собственно говоря, это будет означать начало новой эпохи. И совершенно новые возможности, в том числе и для тебя. Ты единственная, кто может стать посредником между людьми и Морскими. Конечно, профессия довольно необычная для молодой девушки, но всё же попробовать стоит. Так что бери свой первый гонорар, и удачи вам обоим!
        В дверь постучали, и растерянной Сейли не осталось ничего другого, как спрятать мешочек в карман и пойти открывать. Пока она помогала горничной, работающей при гостинице, накрывать на стол, друзья молчали - им было о чём подумать.
        Алли вышла из спальни в тот момент, когда обе девушки выскользнули за дверь: горничная отправилась за завтраком для капитана, Сейли - за своим собственным.
        - Почему у вас такой торжественный вид? - удивилась Алли.
        - О, в этой гостиной буквально пять минут назад был изменён ход истории человечества, - рассмеялся Карэле. - Или не был - всё зависит от решения, которое примут родственники нашей Сейли. В любом случае, такое происходит не каждый день. Не хмурься, дорогая моя, сейчас мы всё расскажем!

* * *
        Завтрак прошёл в обсуждении возможных деталей договора. Мужчины так увлеклись этой темой, что не обратили внимания, как Алли, допив кофе, вышла из номера, бросив на прощание «Я к подруге, ненадолго». Карэле только рассеянно кивнул.
        Алли шагала быстро и целеустремлённо - чтобы не передумать. Ей было страшно, к тому же она сомневалась, что поступает правильно. Но остаться в номере было бы ещё более неправильно. Или нет?
        Алли направлялась к Рите Шинбер.
        Она понятия не имела, как той можно помочь, хоть и ломала над этим голову со вчерашнего вечера. И даже сейчас, щурясь от яркого солнечного света, заливающего улицы Линери, всё ещё пыталась найти решение. Но вариант, судя по всему, был только один.
        «Расскажу ей всё, как есть, - думала Алли. - А не захочет слушать, загипнотизирую. Самое плохое, что может случиться - она сочтёт меня сумасшедшей и выгонит. Это я определённо переживу, невелика беда».
        Невозможно было ничего не делать, видя, что рядом с тобой поедают заживо душу человека, которого ты знаешь. Даже если этот человек тебе совершенно несимпатичен, как Рита Шинбер.
        Поэтому Алли шла вперёд, не глядя на чисто вымытые с утра витрины, пересекая мостовые прямо под носом у запряжённых в коляски котов и иногда кивая знакомым. Она опасалась, что не запомнила дорогу с первого раза, но, как выяснилось, напрасно. Знакомый поворот на улицу с платанами обнаружился легко, и Алли, не сбавляя шага, направилась к нему. Однако тут её кто-то окликнул.
        Оглянувшись на голос, она увидела Альбина Малледи. Тот в несколько шагов догнал её, приподняв шляпу.
        - Доброе утро, госпожа Карэле!
        Алли ответила, постаравшись вложить в своё приветствие равные доли учтивости и равнодушия: так, чтобы не показаться невежливой, но дать понять, что она не желает вступать в долгие разговоры. Однако молодой человек, судя по всему, решил проявить непонятливость.
        - Вы куда-то торопитесь? - спросил он. - Могу я вас проводить?
        - Не стоит, господин Малледи, - мягко отказалась Алли. - Я иду к подруге, которая живёт неподалёку, буквально в паре переулков отсюда. Спасибо за предложение.
        Она сделала шаг в сторону, однако Альбин Малледи тут же оказался рядом, поддерживая Алли под локоток. Он неспешно повёл её по тротуару, слегка наклонившись к уху своей спутницы - невысокая женщина едва доставала ему до плеча.
        - Тогда позвольте мне раскрыть карты, госпожа Карэле. Я всё-таки настаиваю на том, чтобы вас проводить. Посудите сами! Вы шагаете по улице с весьма решительным выражением лица, судорожно сжимая в руках сумочку, и направляетесь при этом куда-то к окраинным районам, где вряд ли живут люди вашего круга. Зато для женщины, о которой вы рассказывали нам вчера, там самое место. И я не могу отделаться от подозрения, что вы собрались её спасать. Не знаю, правда, как - до сих пор такие вещи не удавались даже профессионалам.
        Алли на мгновение заколебалась - она не любила врать. Но и возмутиться Малледи ей не дал. Короткой заминки ему хватило, чтобы сделать правильные выводы.
        - Ну так и есть, - обречённо резюмировал он. - Даже не отрицайте. А что в сумочке? Вряд ли пистолет, хотя избавить эту вдову от мучений, пристрелив её, было бы, на мой вкус, довольно гуманным вариантом. Но леди такое не к лицу, так что вы, скорее всего, прихватили зеркальный ключ. Неужели вы всерьёз собираетесь загипнотизировать старуху?
        - Я вижу, вы просто на редкость наблюдательны, - с досадой бросила Алли, недовольно взглянув на спутника. Смысла отпираться уже не было.
        - Это профессиональное, - отозвался Малледи, внезапно заинтересовавшийся чем-то в конце улицы. - Когда работаешь с людьми, приходится держать всё под контролем, иначе… Прошу прощения, но нам лучше свернуть в этот переулок.
        Он решительно направил свою спутницу влево, в заросший зеленью проход между домами. Быстрым шагом пройдя мимо двух калиток, он отворил третью и пригласил Алли войти в небольшой запущенный сад.
        - В чём дело? - запротестовала она, но молодой человек прижал палец к губам.
        - Есть кое-кто, с кем я не хочу встречаться. И он как раз идёт в эту сторону.
        Малледи, укрывшись за большим кустом давно отцветшей сирени, указал на улицу, с которой они свернули. Из сада в глубине переулка был виден только небольшой её участок. Там то и дело проходили беззаботные приезжие и деловитые местные жители, даже на взгляд случайного зрителя отличавшиеся друг от друга так же сильно, как, к примеру, отличаются коты разных пород.
        - А вот и он! - негромко произнёс Альбин Малледи, и Алли с удивлением узнала того высокого молодого человека в чёрном, от которого ей уже довелось прятаться вчера, хоть и в другой компании.
        - Инспектор Рорг? - воскликнула она.
        Чёрный силуэт исчез за углом, и Малледи повернулся к спутнице.
        - Он же мог услышать, - сказал гипнотизёр с упрёком. - Стало быть, вы его знаете?
        - Не то чтобы знаю. Просто он заходил к мужу по какому-то делу, - пожала плечами Алли. - А что? Неужели вы и его пытались загипнотизировать?
        Альбин высокомерно хмыкнул.
        - Почему «пытался»? Загипнотизировал, и довольно успешно, когда этот господин явился вербовать меня на службу некой государственной организации. Насколько я знаю, он пришёл в себя только по ту сторону пролива, да и то не сам, а с помощью коллег из Армори, которые изловили его через пару недель и вернули на родину. С тех пор у нас несколько натянутые отношения.
        Он махнул рукой туда, где под старой сливой, усыпанной уже созревшими плодами, стояла грубая скамейка.
        - Пойдёмте, присядем.
        - Вряд ли хозяева нам обрадуются, - возразила Алли.
        - А куда они денутся? Я, между прочим, тут живу. Снимаю вон ту комнату, - и Малледи кивнул на открытое окно на первом этаже. Второе окно, как и дверь чёрного хода, были закрыты, в доме стояла такая тишина, что он выглядел необитаемым. Только в ветвях сливы монотонно насвистывала какая-то невидимая с земли птица.
        Алли присела на скамейку, сжимая в руках сумку - внутри и вправду лежал зеркальный ключ. Молодой человек опустился рядом.
        - Оставьте эту затею, госпожа Карэле, - серьёзно сказал он. - Или хотя бы отложите. У меня с собой неплохая книга о Едоках - хотите, дам вам почитать? По крайней мере, вы будете знать, с чем имеете дело и какие способы однозначно не работают. Неподготовленный человек не должен с ними связываться.
        - Я не успею, - неохотно ответила Алли. - Через три дня мы уезжаем домой.
        - Да нет же, послушайте меня. Вы успеете. Вам некуда торопиться, это совсем небольшая книга. Времени на то, чтобы прочесть её, у вас достаточно. Послушайте меня, ведь вам и самой это…
        - Господин Малледи! - возмущённая Алли вскочила со скамейки. - Вы пытаетесь меня гипнотизировать?! Вот уж не ожидала от вас такого!
        Она только теперь поняла, что последние фразы Альбин произносил совершенно особым образом: медленно, ритмично и успокаивающе, глядя ей прямо в глаза. Если бы не уроки Венсана, она бы и не поняла, в чём дело… На всякий случай Алли отвернулась.
        - Простите, - вздохнул за её спиной Малледи. - А что мне оставалось делать? Вы же не понимаете, что вас ждёт. Как только та тварь, что кормится вашей подружкой, почует вашу силу, она выпьет её досуха. Вы и понять ничего не успеете. До сих пор вас спасало только то, что вы были, грубо говоря, на другом уровне, куда Едоки не любят забираться - им там неуютно. Спуститесь на ступеньку ниже, и вас тут же обнаружат.
        Алли тоже вздохнула. Как будто у неё был выбор.
        - Ладно, - сказала она, - несите вашу книжку.
        - Неужели я вас убедил? - удивлённо, но и обрадованно спросил Малледи. - Сейчас отыщу её, одну минуту!
        Он быстро прошёл к дому, однако вместо того, чтобы подняться на крыльцо чёрного хода, перемахнул через подоконник и оказался сразу в своей комнате. Та чем-то напоминала кабинет Венсана: хотя книг Альбин привёз с собой немного, зато рукописи лежали повсюду. Бумаги занимали стол, стулья и даже кровать, в изголовье которой, прислонившись к подушке, сидел потрёпанный плюшевый мишка - вещица, которую не ожидаешь увидеть в мужской спальне.
        Молодой человек перетряхнул две или три бумажные стопки, затем хлопнул себя по лбу и полез под кровать. Книга, которую он читал вчера перед сном (что, надо сказать, не способствовало приятным сновидениям), обнаружилась именно там. Альбин Малледи сдул с тёмно-коричневого томика пыль и повернулся к окну, собираясь выбраться в сад тем же путём, что и пришёл.
        Но Алли в саду уже не было.

* * *
        Десять минут спустя она сидела перед Ритой Шинбер, которая смотрела на неё холодно и неприязненно.
        - Если бы я знала, что вы из этих проповедников, не стала бы вас принимать, - наконец сказала вдова. - Имейте в виду, это бесполезно, у меня нет денег. Я ничего не дам.
        Алли устало вздохнула.
        - Я же только что вам всё объяснила. При чём тут деньги?
        Гостиная, в которой они разговаривали, сегодня казалась ещё более тёмной, пыльной и душной. Может быть, оттого, что на сей раз Алли знала, что за драма разыгрывается в этих декорациях. Окно, из которого падал тусклый свет, было закрыто и наполовину задёрнуто занавеской. Нестерпимо хотелось распахнуть его настежь, но Алли сдерживалась. И так всё было непросто.
        - А зачем тогда вы пришли? - вдова Шинбер резким птичьим движением склонила голову набок. - Рассказывать мне свои сказки?
        - Да, - легко согласилась Алли, - именно рассказывать сказки. И показывать.
        Её пальцы нашли замок сумки, скользнули внутрь, проворно перебрали содержимое, наткнулись на бархат мешочка. Алли на ощупь растянула его горловину и вытащила гладкий, холодный ключ.
        - Послушайте меня, - уверенно сказала она, поднимая зеркальный ключ так, чтобы Рита Шинбер его видела. - Слушайте меня, то, что я скажу, очень важно…
        Блики, вспыхивающие на кольце ключа, мелькали на самом краю поля зрения, перед глазами покачивалось лицо вдовы, постепенно теряющее выражение недоверия и настороженности. Теперь Рита Шинбер выглядела расслабленной и сонной, за минуту помолодев лет на десять. Алли судорожно пыталась понять, что делать дальше, но её голос звучал всё так же твёрдо и плавно - уроки Венсана не пропали зря.
        «Прикажу ей захотеть освободиться от Едоков», - решила Алли. - «И пусть уже перестанет ныть по любому поводу, это пойдёт ей на пользу».
        Но прежде, чем она успела додумать мысль, мир сместился. Словно бы до того Алли смотрела на него расфокусированным взглядом, а теперь наконец, сморгнув, сумела взглянуть в упор. И оказалось, что приказывать некому - на месте Риты Шинбер была только жадная и голодная пустота, которая задумчиво глядела на Алли с каким-то нехорошим, оценивающим интересом.
        Алли резко закрыла глаза, разрывая контакт, но ничего не получилось. Она попыталась моргнуть второй раз, но уже не смогла. Невозможно было пошевелиться - только пальцы всё продолжали прокручивать зеркальный ключ, словно бы сами по себе.
        Пустота потянулась к Алли. Ей нечем было это сделать, и она тянулась всем своим ничем, тоскливым голодом, желанием прикоснуться хоть к чему-нибудь. Но от прикосновений любой предмет, любое существо рассыпались невесомым пеплом, неспособным её насытить. Чешуйки бессмысленности, бесцветный прах памяти… Пустота тянулась всё дальше и дальше, пытаясь найти хоть что-то, что её заполнит, разрушая всё встреченное, тоскуя по разрушенному. Она смотрела на Алли.
        Алли закричала бы, если бы могла.

* * *
        Инспектор Юлиус Рорг был заинтригован.
        Дважды за два дня эта невысокая полная женщина пыталась скрыться от него. Один раз - в компании гипнотизёра Малледи, у которого были давние нелады с Агентством. Другой раз - вместе с Карэле Карэле из Пата, который, несмотря на производимое им впечатление, был не так-то прост. К тому же она знала имя инспектора.
        Рорг дошёл до парикмахерской, куда направлялся, развернулся у самых дверей и отправился назад.
        Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, как эта женщина выбегает из сада - по-видимому, она навещала Малледи, снимающего здесь комнату. Женщина свернула за угол, и Рорг последовал за ней.
        Два или три переулка, и вот уже незнакомка стучится в двери запущенного одноэтажного дома. С того места, где за стволом старого дерева притаился инспектор, расслышать её разговор со служанкой не удалось. Женщину впустили внутрь. Спустя несколько минут из двери вышла служанка и поспешно пошла вверх по улице. Рорг предположил, что её отправили за покупками.
        Это был неплохой шанс. Инспектор не спеша подошёл к дому, толкнул калитку в облупившейся синей краске и шагнул во двор. Он медленно двинулся в обход, осторожно заглядывая в окна. Его взгляду одна за другой открывались грязноватые, захламлённые комнаты. Но вот Рорг замер: перед ним было тусклое окно с наполовину задёрнутой занавеской, ведущее в гостиную.
        У окна, повернувшись к гостье, сидела, по-видимому, хозяйка дома. Невысокая полная незнакомка тоже была видна в щель между занавеской и оконной рамой. Она застыла на диване в странной, напряжённой позе. В правой руке незнакомка держала какой-то двигающийся блестящий предмет. И, что самое странное, на её лице было выражение ужаса. При этом она не шевелилась и не говорила ни слова.
        Рорг бросил быстрый взгляд на хозяйку - та тоже сидела неподвижно и как-то неестественно. Однако ужаса не испытывала. Напротив, в её лице инспектору почудилось что-то хищное.
        Как правило, Юлиус Рорг не работал с магами. Его расследования чаще всего были связаны с научными открытиями - либо приносящими вред Камбрии, либо могущими послужить ей на пользу. Однако распознать магию он мог. Именно она здесь и творилась, и чем бы ни было происходящее на самом деле, со стороны оно выглядело, как покушение на убийство. Женщина у окна улыбалась, а паника на лице жертвы нарастала, и блестящий предмет крутился и крутился в её пальцах.
        Инспектор подбежал к двери и забарабанил в неё кулаком. Как назло, у него не было с собой ни одного удостоверения. Придётся импровизировать - это если дверь откроют. А если не откроют, останется только высадить окно.
        Он прислушался и снова загрохотал кулаком. Потом в досаде отступил от двери, собираясь снова бежать к окну.
        Но тут из дома донёсся слабый шум.
        - Кто там так стучит? - разобрал Рорг, приложив ухо к двери. - Хеде, старая ты лентяйка, почему не открываешь?
        Инспектор начал стучать снова с удвоенным энтузиазмом.
        Наконец дверь распахнулась. На Рорга, нахмурившись, глядела та самая женщина, что сидела у окна - теперь выражение её лица было не хищным и торжествующим, а просто недовольным.
        - В чём дело?.. - начала она, но Рорг не дал ей договорить, перехватывая инициативу.
        - Я принёс лекарство, - выпалил он, глядя на хозяйку честными встревоженными глазами. - Мамаша его убьёт! Как он себя чувствует, ему лучше?
        - Кто «он»? - отступила на шаг опешившая женщина, и инспектор немедленно воспользовался этим, чтобы ворваться в дом.
        - Папаша, конечно! - крикнул Рорг, окидывая взглядом прихожую. В дальнем конце была открыта дверь - несомненно, она и вела в гостиную. - Ему же нельзя пить, да ещё и с утра! Где он?
        Юлиус Рорг кинулся к открытой двери, но замер на пороге. Хозяйка, резво подскочившая сзади, схватила его за руку.
        - Что вы себе позволяете! - возмутилась она. - Немедленно вон из моего дома!
        - Тут никого нет, - растерянно сказал инспектор, не пытаясь освободиться.
        И действительно, гостиная была пуста. Ветерок, влетая в комнату, шевелил отвыкшие от такого обращения пыльные занавески, покачивалась створка с мутным стеклом. Алли воспользовалась способом Альбина Малледи, покинув дом вдовы Шинбер через окно.
        - Прошу прощения, - пробормотал Рорг, позволяя хозяйке тащить себя к выходу. - Должно быть, посыльный ошибся и папаша в другом доме… Извините…
        Оказавшись за дверью, которая с грохотом захлопнулась, он изумлённо покачал головой. От таких приличных пожилых дам как-то не ожидаешь, что они начнут выпрыгивать в окна. Впрочем, и участие в странных магических обрядах им тоже не к лицу.
        Что ж, вряд ли она ушла далеко. Юлиус Рорг, окинув быстрым взглядом улицу, вышел за калитку. Пожалуй, больше шансов на то, что беглянка станет возвращаться тем же путём, каким пришла. Там он её и отыщет.

* * *
        - Мне следовало вас послушать, - сказала с раскаянием Алли. Она умела признавать свои ошибки. - С другой стороны, я не могла оставить всё как есть. И сейчас не могу - с этим кошмаром надо что-то делать.
        Альбин только вздохнул. За последние полчаса он и так сделал достаточно: дошёл до гостиницы на окраине Линери, выяснил у сонного служащего за стойкой, что господин Карэле ушёл, а госпожа Карэле ещё не вернулась, направился к Венсану, чтобы узнать, куда она могла деться, и на полдороге случайно натолкнулся на Алли, растрёпанную и испуганную, но, в целом, не пострадавшую. На его субъективный взгляд, утро вышло вполне деятельным. Но его спутница явно имела в виду нечто другое.
        - Как насчёт моей книжки? - спросил Малледи. - По крайней мере, вы будете знать, с чем связываетесь. Может, хоть она вас убедит, что против Едоков мы бессильны?
        Алли решительно кивнула.
        - Спасибо! Обещаю вернуть её до отъезда. А знаете, что? Наверное, стоит зайти к Венсану. Он тоже предлагал мне какие-то книги.
        Альбин Малледи бросил на Алли быстрый косой взгляд.
        - Я могу пообещать ничего не рассказывать Венсану… если вы пообещаете больше не ввязываться в такие истории.
        Алли поморщилась. Этот мальчик привык к знанию о Едоках с детства. Вряд ли он мог понять, каким шоком оно стало для немолодой уже Алли. Разве можно забыть про то, что рядом обитают неведомые хищные твари, и спокойно жить дальше?
        - Обещаю, что не стану связываться с этой дрянью, пока не буду в состоянии себя защитить, - твёрдо ответила она. - А Венсану я и сама расскажу, нечего тут скрывать. Будет мне урок.
        Но в доме Ансов её ожидал ещё один разговор. Хозяйка, высокая старая дама с совершенно седыми волосами и ясными серыми глазами, перехватила Алли в дверях и увела к себе.
        - Сын вчера рассказывал мне какие-то ужасы о Рите Шинбер, - озабоченно сказала она, усаживая Алли в кресло в маленькой гостиной, заставленной цветами и статуэтками. - Я, честно говоря, мало что поняла. Но теперь мне просто страшно куда-то пристраивать эту твою девочку.
        - Простите, госпожа Анс, - вздохнула Алли. Ей было неловко, что всё так печально закончилось.
        - Вчера вечером я посоветовалась с детьми, - продолжила та. - Эйнеле согласна, Венсан тоже, тем более, что он уже на днях возвращается в Люндевик и до Йольских каникул не приедет. Словом, я готова взять опекунство над этой вашей сироткой. Приводи её познакомиться.
        «Что ж, по крайней мере, хоть что-то хорошее из истории с Ритой Шинбер всё-таки вышло», - сказал Карэле, когда жена пересказала ему этот разговор, и Алли задумчиво кивнула. Хоть что-то хорошее… Сможет ли она сделать больше? Время покажет. А до тех пор Едоки будут её личными врагами.

* * *
        Через день в конторе нотариуса был подписан договор об опекунстве. А вечером накануне отъезда Карэле и Алли в качестве почётных гостей присутствовали при заключении другого, намного более необычного договора.
        Вместе с ними на берегу моря, неподалёку от пещеры, некогда служившей пристанищем для Тимми, за происходящим наблюдали Венсан Анс и Альбин Малледи. Судя по всему, Морской Народ до сих пор не мог забыть устроенную гипнотизёром великолепную бурю, простив за неё все прошлые грехи. Призраки тоже были приглашены.
        Сейли в мокром платье стояла по колено в воде, а капитан Сангри - рядом с ней. И это всё, что можно было с уверенностью сказать о происходящем. Остальное пространство - море, землю и небо - заполняло мерцающее живое марево. Карэле не сомневался, что эти зыбкие тени и мелькающие на границе зрения силуэты принадлежат Морским. Но разглядеть их детально он не мог. Воздух дрожал от магии, как над раскалённым камнем в жару.
        Лапка с перепонкой и острый плавник; смеющаяся рожица со скошенными глазами; чей-то хвост. Фигурка ростом с ребёнка, угловатая и тонкая, с вывернутыми назад коленями, пробегает во тьме, забавно подпрыгивая, и тут же её заслоняет обнажённая морская дева, плывущая в воздухе, как в воде. Но и дева исчезает в радужных, золотистых кольцах катящегося мимо - змея? дракона? И снова - лапы с когтями, тонкие шеи, рыбьи глаза без век, острые гребни над хребтом неведомо кого. Карнавал под растущей луной, слегка надкушенной с краю - только брызги летят в лицо, и море шумит, как будто смеётся.
        На гальке пляжа были разложены дары Морскому Народу, привезённые сюда ещё до заката: фрукты, сладости и горшочки со сливками, все до одного уже открытые. Их пока не трогали, потому что главное происходило сейчас у кромки прибоя.
        Там говорились слова, кропотливо подобранные, подогнанные друг к другу, как доски в лодке. Капитан стоял, твёрдо упираясь ногами в дно, а взволнованное море билось об его колени, и в лунном свете напротив качался тёмный силуэт одного из Народа. Это не Владыка, сказала Сейли. Владыка лежит на дне, и тело его огибает половину Камбрии, а хвост гоняет волны у прибрежных скал Армори. Вместо него от лица Народа говорил один из старших. Он и выпил глоток крови Джайса Сангри, протянув ему взамен морскую воду в тёмных, смутных ладонях. «Море запомнит тебя» - так он сказал.
        А когда всё волшебство исчезло, Карэле буднично достал из саквояжа, стоящего у его ног, два полотенца и протянул их Сейли и Джайсу с таким видом, словно те всего-навсего промочили ноги на пикнике.
        - Лето, как-никак, закончилось, - сказал он. - По ночам уже довольно прохладно. Я прихватил пару пледов и бутылку рома - думаю, она скрасит нам дорогу до города.

* * *
        Алли и Карэле отправились домой следующим утром. Сейли наотрез отказалась уходить к Ансам, пока не проводит их. Венсан и Эйнеле заглянули попрощаться, вышел к воротам гостиницы Джайс Сангри, в тот же день возвращавшийся на корабль. Неожиданно для всех и, кажется, даже для самого себя появился Альбин Малледи.
        - К счастью, с призраками мы простились ещё вчера, - рассмеялся Карэле, не ожидавший таких многолюдных проводов.
        Он усадил Алли, раскрасневшуюся от волнения и поцелуев, в коляску и вскочил следом, взмахнув шляпой. Кучер хлопнул по крупу ленивого рыжего кота, и тот пошёл неторопливой рысцой.
        - До встречи! - крикнул Карэле.
        Из подворотни за отъездом, никем не замеченный, следил Юлиус Рорг. Он задумчиво проводил коляску взглядом, надвинул шляпу на глаза и, развернувшись, отправился по своим, неведомым простым обывателям делам.
        Венсан придержал Малледи за рукав.
        - Зайди на полчаса ко мне, - сказал он, - надо кое-что обсудить.

* * *
        В шкатулке, обтянутой бархатом, лежали четыре зеркальных ключа. Впрочем, уже со второго взгляда становилось понятно, что это не точные копии ключа Гауэра: они были покрыты не зеркальной амальгамой, а никелем. Однако блестели при этом ничуть не хуже оригинала.
        - Я одолжил ключ у Алли, чтобы сделать точные дубликаты, - пояснил Венсан. - Дело действительно в форме головки. Эти копии работают так же хорошо, как оригинал.
        - Зачем тебе четыре штуки? - спросил Альбин, возвращая ему шкатулку и откидываясь на спинку дивана. Они снова сидели в кабинете на втором этаже дома Ансов, заваленном книгами - на столе едва нашлось место для подноса с кофейником.
        - Например, чтобы поделиться с тобой, - Венсан протянул молодому человеку чашку кофе. - Если ты захочешь присоединиться к тому исследованию, что я затеваю.
        Альбин Малледи молча поднял бровь, ожидая продолжения.
        - У меня в библиотеке обнаружился сборник воспоминаний современников о Гауэре, - неторопливо сказал Венсан, размешивая сахар в чашке. - И один из авторов пишет, что за несколько недель до исчезновения гипнотизёра в его доме появился странный человек, утверждавший, что попал сюда из другого мира.
        - Что ж, такое бывает, хоть и редко, - кивнул Малледи.
        - Не так уж редко, - возразил оккультист. - В реестре Академии отмечается один-два случая ежегодно. Но ты сбил меня с мысли. Самое интересное в том, что этот человек исчез одновременно с Гауэром. Ходили слухи, что то ли он убил гипнотизёра и скрылся, то ли наоборот, этот странный тип был убит Гауэром, который сбежал от правосудия. Следов преступления, однако, не нашли. И вот теперь Карэле навёл меня на мысль: что, если Гауэр пытался с помощью гипноза вернуть того человека в его мир?
        - Но как такое могло прийти ему в голову? - нахмурился Альбин.
        - Неважно! - Венсан отставил чашку в сторону и вскочил из-за стола, принявшись расхаживать по кабинету взад и вперёд. - Ведь всё совпадает! Ключ обнаружен в саду, а в той же книге упоминается, что Гауэр в тёплое время года любил работать на природе. Пропал-то он весной! И мы знаем, что при использовании ключа в транс впадают оба участника, и если первый действительно смог вернуться в другой мир, то и второму пришлось последовать за ним. Но…
        - Но Гауэр выронил ключ?
        - И не смог вернуться без него! Вот тебе и разгадка исчезновения!
        Альбин хмыкнул и, поднявшись с места, налил себе ещё кофе. С чашкой в руке он наклонился над шкатулкой, разглядывая сверкающие копии ключа.
        - Ну и?.. Что ты мне предлагаешь?
        - Головокружительную карьеру, мировую известность и кафедру в Академии, - хмыкнул Венсан. - Если у нас всё получится, конечно. Я хочу, чтобы мы с тобой исследовали эту тему и выяснили, можно ли путешествовать между мирами с помощью ключей Гауэра. Одному человеку эта работа не по силам, а двоим - в самый раз, тем более с твоим талантом гипнотизёра.
        - А для кого тогда ещё две копии?
        - Тоже для нас. Я не собираюсь начинать опыты, не имея в кармане запасного ключа. Не знаю, почему Гауэр выронил ключ в момент перехода, но лично я не повторю его ошибок. У нас должна быть страховка. Ну так как, господин Малледи, вы согласны совершить переворот в науке?
        Венсан Анс повернулся на каблуках, скрестив руки на груди и сурово глядя на молодого человека с высоты своего немалого роста. Альбин Малледи, изящно присев на краешек стола, с улыбкой отсалютовал ему чашкой кофе.
        - Я с тобой. В конце концов, где ты ещё найдёшь специалиста моего уровня?
        - Точно, - покладисто согласился Венсан. - До такого уровня выведения меня из терпения ещё никому не удавалось подняться. Итак, с чего мы начнём?..
        XIV. Зомби и нарушенные планы
        - Я собираюсь спрятать дерево в лесу, - сказал Бенефор Абеле.
        Карэле оглянулся на голос, хотя увидеть алхимика он, конечно, не мог. Местоположение Абеле выдавал только карандаш, который тот имел привычку крутить в пальцах во время разговоров. Сейчас карандаш выделывал замысловатые па над креслом, приткнувшимся в углу лаборатории. Карэле представил себе крупные, жилистые руки друга в цветных пятнах и ожогах от кислот, клетчатую рубашку, взгляд смеющихся голубых глаз. В его воображении Бенефор неизменно представал молодым - даже портрет, нарисованный Ивером, не мог этого изменить.
        В то лето, когда Бенефор Абеле открыл Шимский феномен и стал невидимым, ему едва перевалило за тридцать. Таким он и остался в памяти Карэле.
        Лаборатория, которую кондитер с интересом осматривал, занимала заднюю часть дома, а тот был весьма невелик. С тех пор же, как Бенефор увлёкся механикой, здесь стало совсем тесно. Стены снизу доверху занимали шкафы, книжные полки и стеллажи, а с потолка свисали инструменты. Оставалось только надеяться на прочность крюков, вбитых в потолочные балки - впечатлительному человеку все эти молотки, напильники и дрели, едва не касающиеся головы, сильно действовали на нервы.
        На первый взгляд в лаборатории царил беспорядок. Однако Карэле знал, что даже хаос имеет здесь пределы. Железки и шестерёнки с ближайшего к двери верстака держались своей территории и не переползали на соседний стол, занятый колбами и пробирками. Инструменты не покушались занять то немногое свободное место, которое оставили на письменном столе бумаги и книги.
        Окна были затянуты плотной белой тканью, пропускавшей свет, но не позволявшей разглядеть, что происходит внутри.
        - Так что за дерево? - спросил Карэле, усаживаясь в свободное кресло и тут же передвигая его правее, подальше от длинной пилы, зловеще нависающей над ним.
        Алхимик рассмеялся.
        - Другими словами, я подумываю перебраться в Люндевик.
        Карэле, поражённый до глубины души, даже не нашёл слов, чтобы ответить - только покачал головой, переваривая эту новость.
        - Ну и ну, Бенефор! - воскликнул он наконец. - Я согласен, что обычному человеку проще затеряться в столице, чем в глуши, но тебе-то!..
        Карандаш взлетел повыше и застыл, указывая острым кончиком прямо на Карэле.
        - Я всё продумал, - сказал алхимик. - У меня чудесный план. И, к тому же, здесь мне делать больше нечего. С тех пор, как мы с Ивером взорвали Шимский феномен, мои исследования прекратились, и в долине меня больше ничего не держит. Тогда ради чего Тинда мучается с этим проклятым огородом и тащит на себе всё хозяйство?
        - Здесь ты прав, - задумчиво кивнул кондитер. - Ей приходится непросто.
        - Я перебрался сюда, чтобы изучать невидимость, - кресло скрипнуло, и Карэле представил, как Бенефор откинулся на спинку, вытянув ноги и задумчиво рассматривая потолок. - Мне самому, в общем-то, уже всё равно. Но когда я думаю, что Ивер так и проживёт всю жизнь невидимкой… Я страшно перед ним виноват, Карэле. И, тем не менее, несмотря на все мои старания, исследования зашли в тупик. Поэтому я так легко согласился избавиться от следов метеорита. Сколько можно ходить по кругу, пытаясь отыскать новый, ещё не опробованный ход? Но весь последний год после взрыва моя работа сводилась к сущей ерунде. Какое-то время я развлекался механическими игрушками - знаешь, такими, которые двигаются сами, если завести пружину. Ну и придумал кое-что…
        В комнату вошла Тинда с подносом, на котором громоздились весёлый оранжевый чайник, крупные чашки и блюдечки с печеньем.
        - А вот и чай! - воскликнул её муж.
        Кондитер в несколько шагов пересёк лабораторию, чтобы освободить место на письменном столе. Тинда ловко пристроила поднос среди бумаг.
        - На самом деле с печеньем я погорячилась, - улыбнулась она Карэле. - Обед будет готов через полчаса, и мне хотелось бы верить, что вы оба к тому моменту не потеряете аппетит.
        - Ни в коем случае! - заверил её тот.
        Женщина вышла за дверь, и одно из печений немедленно взмыло в воздух и исчезло.
        - Не могу удержаться, - виновато вздохнул Абеле. - Боюсь, на Тиндиной выпечке я несколько располнел, но очень уж вкусно. Убери их от меня подальше, Карэле.
        Невидимость не доставляла проблем с едой ни Бенефору, ни его сыну Иверу. Никаких неэстетично просвечивающих сквозь желудок кусков пищи - еда была видна, пока не попадала в рот, а потом, как и у всех нормальных людей, скрывалась с глаз. Когда-то давным-давно алхимик уже объяснял Карэле этот феномен. Невидимки вовсе не были прозрачными, как стекло или воздух. Волосы Бенефора по-прежнему оставались тёмными, глаза - голубыми, а рубашка, пропущенная через излучатель, сохраняла все свои клеточки. Просто теперь увидеть их можно было лишь в каком-то ином диапазоне, недоступном человеческому глазу. Друг для друга Ивер и Бенефор выглядели такими же, как и все остальные. Для всех остальных они не выглядели никак.
        Оранжевый чайник взлетел в воздух. Карэле вытянул руку, чтобы придвинуть к нему свою чашку, но Бенефор опередил его:
        - Нет-нет, не эту! Другую!
        Кондитер улыбнулся, поняв, что в приступе задумчивости потянулся за точно такой же чашкой, что и принесённые Тиндой, но стоявшей на краю стола поверх какой-то книги. Он взял одну из чашек с подноса, прихватил пару печений и вернулся в кресло. Несмотря на нависающую пилу, в нём было уютно, а Карэле изрядно устал после долгой дороги.
        - Мы всё отвлекаемся, и ты никак не расскажешь мне, чем намерен заниматься в Люндевике, - напомнил он.
        Чашка, висящая в воздухе, вернулась на стол - алхимик так и не избавился от своей привычки жестикулировать во время разговора.
        - Представь себе комнату, - сказал он таинственно, но Карэле вместо этого представил Бенефора, раскинувшего руки и вдохновенно прикрывшего глаза. - Комнату невидимок!
        От неожиданности кондитер поперхнулся печеньем и сделал большой глоток чая, чтобы прийти в себя. Но Абеле и не ждал комментариев.
        - Страницы книги, лежащей на столе, перелистываются сами по себе. Трубка взлетает в воздух и раскуривается. Ложечка размешивает сахар в чашке. Тапочки проходят через всю комнату! Это будет необыкновенный аттракцион, и люди непременно захотят его увидеть! Вот с чем мы поедем в Люндевик.
        - Ты будешь выступать в аттракционе? - переспросил шокированный Карэле. Бенефор рассмеялся.
        - Да нет же, в том-то и прелесть! В этой комнате будут установлены механические устройства, приводимые в движение одним нажатием на рычаг. Я уже набросал пару чертежей, а главное - создал тончайшие нити, очень прочные. Большая часть предметов будет подвешена на них. Но среди всех этих механизмов я буду в полной безопасности - кому придёт в голову искать настоящего невидимку в «Комнате невидимок»? При желании я даже смогу читать или писать на виду у публики, и никто ничего не поймёт!
        - Ну и ну, - покачал головой Карэле. - Как ты до этого додумался?
        - Я тебе уже говорил - мне помогла древняя мудрость. Прятать дерево нужно в лесу! И потом, - признался алхимик, - мне было скучно. Жизнь должна иметь какой-то смысл, иначе я не могу. Здесь, в Шиме, этого смысла не осталось. А в столице… Считай сам!
        Стол слегка качнулся - кондитер был уверен, что Бенефор присел на его край, вытянув перед собой пятерню в пятнах от реактивов, чтобы загибать пальцы при счёте.
        - Раз - это то, что Тинда будет избавлена от лишней работы. Два - у нас появятся собственные деньги, и мы наконец прекратим сидеть на шее у бедняги Ивера. Три - в столице проще хранить секреты. Тинда может выдавать себя за наёмную работницу и говорить, что не знает имени хозяина аттракциона - дескать, он боится, что украдут его идеи, и вообще изрядный параноик. И четыре - я смогу посещать библиотеки и лекции, а то в этой глуши я уже изрядно отстал от жизни. По-моему, неплохой результат, а?
        Карэле кивнул.
        - Ты прав, - признал он. - Вам нужна будет помощь?
        - Пока не знаю, - отозвался Бенефор, снова поднимая со стола чашку. - Механизмы, по моим подсчётам, будут готовы не раньше, чем через три месяца. Потом можно будет продавать дом и переезжать в столицу. Главное, чтобы удалось быстро найти подходящее помещение для аттракциона.
        - Вы так или иначе проедете через Пат, - сказал кондитер. - Дай мне знать заранее, и я поеду с вами. А пока займёмся моим зомби. Как он поживает?

* * *
        Зомби Никли Байлис поживал неплохо. После обеда Бенефор извлёк его из чулана, в котором тот обитал. Выглядел зомби так же, как раньше, разве что с тела кое-где осыпалась чёрная краска, а синие штаны слегка обтрепались.
        - Я его не переодевал, - объяснил алхимик, заметив взгляд Карэле. - Сам понимаешь, в этом доме водится только невидимая мужская одежда. Лучше уж хамайские штаны.
        Особых улучшений в состоянии зомби, по словам Бенефора, не произошло, но и ухудшений тоже. Тот безотказно выполнял простую монотонную работу, вроде растирания порошков в ступке, и время от времени произносил два-три осмысленных слова.
        - Как-то раз он выдал что-то вроде «архаичный уклад быта туземцев», представляешь? - рассмеялся алхимик. - А в другой раз бормотал про этнографию. Понятия не имею, где он мог этого набраться.
        - Наш Никли Байлис - сплошная загадка, - согласился Карэле. - Что же, сегодня мы если и не разгадаем эту загадку, то, по крайней мере, избавимся от неё.
        Он высыпал порошок, привезённый капитаном Сангри, в фарфоровую миску для алхимических опытов. Несмотря на то, что на Тимми было в своё время потрачено довольно много, миска заполнилась почти полностью. Карэле хмыкнул и, взяв фарфоровую ложечку, вернул часть порошка в мешочек. Не исключено, что он ещё пригодится…
        Долив в миску воды из стеклянной бутыли, Карэле аккуратно размешал зелье той же ложечкой. Тем временем Бенефор рылся на полках - там что-то передвигалось и падало под его приглушённое ворчание.
        - Вот она где! - воскликнул наконец невидимка. К столу подплыла малярная кисть и торжественно улеглась рядом с миской.
        Кондитер одобрительно кивнул.
        - Как раз подойдёт. У меня всё готово. Можем начинать.
        - Погоди, - озабоченно сказал Бенефор. - Я не хочу, чтобы эта зелёная штука забрызгала мои книги.
        Зомби дёрнулся и пополз по полу спиной вперёд - очевидно, алхимик тащил его под мышки в угол лаборатории, подальше от книжных полок. Наконец зомби привалился к одному из закрытых шкафов.
        - Ну вот, теперь другое дело, - удовлетворённо произнёс Бенефор Абеле.
        - Кто будет его мазать? - поинтересовался Карэле.
        - Давай лучше ты. Всё-таки у тебя уже есть опыт.
        Кондитер саркастически хмыкнул: вряд ли наблюдение через решётку можно считать полноценным опытом. К тому же, Тимми обрызгивали, а не мазали зельем. Но спорить он не стал. Карэле подошёл к зомби, опустил кисть в миску и, примерившись, несколькими широкими артистичными взмахами разукрасил зелёным его лицо и грудь.
        Тело зомби затряслось мелкой дрожью, а в следующую секунду отлетело назад, деревянно стукнув об шкаф. Мимо Карэле просвистело неясное белёсое пятно, издающее слабое свечение. Пятно шлёпнулось на пол и обрело антропоморфные очертания.
        - Получилось! - воскликнул Абеле. - Вот он, Никли Байлис!
        Карэле осторожно поставил миску на ближайший стол и повернулся к призраку. Тот сидел на полу, ошалело вертя головой.
        - Ну и тесно же там было! - воскликнул Байлис.
        В дневном свете призрак выглядел полупрозрачным, но если постараться, удавалось различить детали. Он оказался невысоким крепышом лет двадцати пяти. На Никли Байлисе была обычная матросская одежда. На голове красовался пёстрый платок, в ухе болталась серьга. В общем, примерно так Карэле его и представлял.
        - Вот вы и на свободе, - констатировал кондитер, кивнув призраку.
        Никли Байлис неловко поднялся на ноги, но, не рассчитав усилия, взлетел над полом и забарахтался в воздухе. Пару раз взмахнув руками, он всё-таки приземлился и застыл в напряжённой позе, словно стоял на льду.
        - Вот же ёлки зелёные, прошу прощения, - пробормотал он. - Не так-то это легко, оказывается…
        - Вы совершенно напрасно опасаетесь, - заметил Карэле. - В вашем положении летать намного естественнее, чем ходить. Бояться тут нечего, вы не сможете ушибиться или почувствовать боль.
        - Вовсе я не боюсь, - насупился Байлис и, дёрнувшись, как будто собирался подпрыгнуть, взлетел снова. На этот раз он завис в метре от пола, растопырив руки и ноги.
        - Кто бы мог подумать, что быть призраком так сложно, - удивлённо заметил Бенефор Абеле.
        - Ну так поначалу оно всегда непросто, сударь, - философски заметил моряк, поворачивая голову. Карэле мог бы поклясться, что Никли Байлис прекрасно видит алхимика: очевидно, спектр восприятия призраков был намного выше, чем у живых.
        - Уверен, что минут через пятнадцать вы совершенно освоитесь, - сказал Карэле. - А тем временем нам очень хотелось бы услышать вашу историю. Каким образом вы оказались в этом… муляже?
        Он указал на бывшее «тело» зомби. Фигура из папье-маше лежала на полу, неловко прислонившись к дверце шкафа.
        Кондитер подошёл к столу, где всё ещё стоял поднос, налил себе чая и с чашкой в руке уселся в кресло. Соседнее кресло скрипнуло - похоже, Бенефор последовал примеру гостя. Призрак, неуклюже загребая руками, подплыл к ним, шарахаясь от свисающих с потолка инструментов - Никли Байлис ещё не освоился со своей бестелесностью, и со стороны это выглядело довольно забавно. Зависнув перед креслами, он в задумчивости почесал нос, соображая, с чего начать рассказ.
        - Это всё проклятая Хамайя, - сказал он наконец. - Сам-то я из Камбрии, из Абинер-Розмари. Название длинное, а деревушка крохотная, в дюжину дворов. Весной она вся в яблоневом цвету, аж голова кругом - всё белым-бело…

* * *
        Несмотря на яблоневый цвет, Никли Байлис сбежал из Абинер-Розмари, едва ему исполнилось пятнадцать. Юнгой на судно, куда же ещё.
        Десять лет он благополучно плавал под камбрийским флагом, не тоскуя о родной деревушке. Но на Хамайе, за три дня до отправки, его свалила местная лихорадка. Судовой врач, опасаясь эпидемии, сдал молодого моряка в местный госпиталь, где тот и провалялся неделю, чувствуя себя всё хуже и хуже. В промежутках между приступами лихорадки он с тоской вспоминал яблони Абинер-Розмари и матушку, которой за всё это время написал четыре письма.
        Ночью, когда над ухом зудели москиты, от которых не спасали никакие сетки, Никли Байлис очнулся после очередного приступа. Около постели что-то шуршало и позвякивало. Моряк скосил глаза, ожидая увидеть доктора с лекарствами.
        Однако привычно белеющего в темноте халата он так и не обнаружил. Шум доносился снизу, и Байлис, с трудом приподнявшись, перевесился через край кровати.
        Ему широко улыбнулось чёрное морщинистое лицо. Старик-туземец, сидевший на полу, проворно вскочил на ноги, опрокидывая моряка обратно на кровать. Одной рукой он прижал к его губам горлышко пустой стеклянной бутыли, а другой сильно ударил по груди - точно посередине, там, где сходятся к грудине рёбра.
        И Никли Байлис оказался в бутылке.
        - То есть в бутылке оказалась ваша душа? - уточнил Бенефор, на что моряк только недовольно хмыкнул.
        - Да уж понятно, что не тело, - проворчал он. - Я сам там оказался, только и всего. Какая у меня может быть душа, если я - это она и есть? Что-то вы меня путаете, сударь. А это дело и так путаное.
        - А что же было потом? - нетерпеливо спросил Карэле, прерывая философский диспут.
        Призрак в замешательстве почесал в затылке.
        - Тут такое дело - я после того, как попал в бутылку, был вроде как не в себе. Очень уж тесно там оказалось, да и бутылка была мутная, снаружи ничего не разглядеть. И, главное, голова у меня тогда не шибко-то варила - от лихорадки, наверное. Через какое-то время меня вытряхнули из бутылки, и стало малость попросторнее, но всё равно не так, как положено. Это, значит, я в той штуке оказался.
        Никли Байлис махнул рукой в сторону человеческой фигуры из папье-маше.
        - Кажется, я был в хижине, а вокруг человек пять хамайцев. Или не пять - очень уж у меня в глазах двоилось. Не успел я освоиться, как все закричали, забегали, а меня сунули в угол. Тут я и дал дёру. Уполз, то есть.
        - И куда вы… поползли? - хмыкнул Карэле.
        - А домой, - простодушно ответил бывший зомби. - В Абинер-Розмари. Я тогда-то не соображал, что матушка мне не сильно обрадуется, если я к ней заявлюсь в виде чёрного хамайца, да ещё и деревянного, или из чего он там сделан. Добрался до порта, заполз на корабль, спрятался в трюме в мешок и поплыл себе в Камбрию. По дороге-то я сообразил, что дома мне делать нечего, да уже поздно было.
        - И вас доставили прямиком в мою кондитерскую, - подвёл итог Карэле. - Что ж, теперь вы свободны и, как я вижу, явно чувствуете себя лучше. Что вы намерены делать?
        Байлис пожал плечами.
        - Для начала зайду, конечно, домой. А там видно будет. Кто его знает, что подвернётся. Я так прикидываю, что у призраков всё по-другому устроено, чем у живых. Разберусь, что к чему, тогда и решу. Может, снова в море подамся, а может, ещё чего надумаю.
        - Тогда мы не будем вас задерживать, - кондитер задумчиво посмотрел на призрака. - Разве что… Постарайтесь освоить невидимость, иначе вы перепугаете массу народу.
        Призрак озадаченно поглядел на себя и вдруг исчез, но через секунду появился снова.
        - Легче лёгкого, сударь! - самодовольно заявил он. - Не извольте беспокоиться! Благодарствую за всё и до свидания!
        - Счастливого пути, - от души пожелал Бенефор, и Карэле согласно кивнул.
        Призрак поплыл к стене (кондитер отметил, что тот двигается уже намного увереннее, чем поначалу) и, не притормаживая, погрузился в неё, исчезнув из виду.
        - Ну вот и всё! - воскликнул кондитер, но тут Никли Байлис снова вынырнул из стены с несколько сконфуженным видом.
        - Я извиняюсь, совсем забыл, - сказал он. - Уж не знаю, может, у вас тут так и положено. Но вам известно, что в том шкафу сидит какой-то молодой господин?
        Призрак указал на шкаф, к которому привалился муляж хамайца.
        - Что?! - воскликнул Бенефор, но в этот момент дверца шкафа отлетела в сторону и изнутри, отшвырнув ногой муляж, шагнул инспектор Рорг. В руке он держал пистолет, из которого целился в Карэле.
        - Опа, - пробормотал Никли Байлис. - Я, пожалуй, пойду…
        И исчез окончательно.

* * *
        Карэле невозмутимо сделал глоток остывшего чая и поставил чашку на подлокотник кресла.
        - Ни с места! - предупредил Рорг. - И никаких резких движений!
        - Добрый день, инспектор, - кивнул ему Карэле. - Чем мы обязаны столь неожиданному визиту?
        Юлиус Рорг нервно рассмеялся, не опуская пистолета.
        - Неожиданному?! Господин Карэле, вы морочили мне голову на протяжении двух лет. Я ведь поверил, что Бенефор Абеле мёртв! Что вы знать не знаете про эту историю с невидимостью! А в итоге даже та нелепая байка про зомби в кондитерской оказалась правдой, что уж говорить обо всём остальном. И я ещё доказывал Крюку, что вы совершенно безобидны!
        Карэле едва заметно улыбнулся.
        - Кстати, как он себя чувствует?
        - Болеет, - буркнул Рорг. - Не сомневаюсь, что и к этому вы приложили руку. Но теперь, господин Карэле, игра окончена. Господин Абеле! Я знаю, что вы здесь.
        - Не отвечай! - воскликнул кондитер, но Юлиус Рорг предостерегающе качнул пистолетом.
        - Прятаться бесполезно, - сказал он. - В случае чего, я выстрелю.
        - Интересные у вас методы, - донеслось от письменного стола. - Врываетесь в дом, захватываете заложников, угрожаете… Неужели теперь в Агентстве принят такой стиль работы?
        - Иногда, - не стал отрицать Рорг. - А куда деваться? Вы ведь тоже преступили закон, господин Абеле, инсценировав собственную смерть. С другой стороны, Агентство не намерено вас преследовать. Как раз напротив - мы готовы создать вам все условия для достойной жизни и профинансировать дальнейшие исследования невидимости. Самая современная лаборатория, любые аппараты, любые вещества - по первому вашему требованию. Госпожа Абеле тоже не будет забыта. Мы предоставим вам собственный дом и весьма приличное содержание.
        - Естественно, этот дом я не смогу покинуть, а содержание должен буду отработать, - констатировал алхимик.
        - Естественно, - кивнул Рорг. - Но вы ни в чём не будете чувствовать недостатка.
        - А если я откажусь? - спросил Бенефор Абеле.
        Инспектор только рассмеялся.
        - Как же вы откажетесь? Я держу вашего друга под прицелом, и вы не станете рисковать его жизнью.
        Карэле нервно царапнул ногтями по подлокотнику кресла.
        - Бенефор, беги, - приказал он. - Хватай Тинду и беги. Он не выстрелит - по крайней мере, не убьёт меня.
        Юлиус Рорг хмыкнул.
        - Ещё как выстрелю, - пообещал он. - И не то чтобы я стремился вас именно убить, господин Карэле, но вы же знаете, как это бывает. Рука дрогнула, пуля отскочила от стены или ещё чего - и готово. Вместо ранения в ногу, как задумывалось, имеем размозжённый череп.
        Алхимик тяжело вздохнул.
        - Ну и что вы намерены с нами делать? - обречённо спросил он у инспектора.
        - Думаю, нам придётся совершить небольшую прогулку до Шима, - поняв, что сопротивление сломлено, Рорг заметно приободрился. - Там ждёт карета, в которой мы с вами отправимся в столицу, а господина Карэле высадим в Пате. Ваша супруга присоединится к нам чуть позже.
        - Вижу, у вас всё продумано, - уныло отозвался Бенефор. Чайник взлетел с подноса в воздух и наклонился над чашкой, стоящей на краю стола поверх какой-то книги.
        - Сейчас не время пить чай, господин Абеле, - строго заметил инспектор. - Нам пора выходить.
        - Во рту пересохло, - пояснил алхимик.
        Ложечка в чашке побежала по кругу, размешивая чай. Юлиус Рорг с интересом наблюдал за её движением, краем глаза косясь на Карэле, смирно сидящего в кресле под дулом пистолета. Что и говорить, внезапно оживающие предметы не переставали поражать даже кондитера, относительно привыкшего к общению с невидимками. Естественно, что они завораживали инспектора, который видел всё это впервые. Даже простое движение ложки, размешивающей чай, казалось волшебным, хоть чашка при этом и не поднималась в воздух.
        А ложка всё бежала по кругу и не останавливалась.
        - Постойте, - инспектор подозрительно нахмурился. - А что вы размешиваете? Вы же не клали сах…
        Сильный удар вышиб пистолет из руки инспектора. Грохнул выстрел, но пуля ушла в потолок, перебив крючок, на котором висела злосчастная пила. Карэле кубарем скатился на пол, уворачиваясь одновременно и от пилы, и от пули, и нырнул под кресло, куда улетел пистолет.
        Рорг тем временем корчился на полу, отбиваясь от невидимого противника. Он был моложе и сильнее Абеле, и ему уже удалось перехватить одну руку алхимика. Инспектор начинал побеждать. Но тут откуда-то сверху на него рухнуло неясное белёсое пятно, и Рорг охнул, от неожиданности разжав пальцы.
        - В сторону, Бенефор! - крикнул Карэле. - Инспектор, не шевелитесь, ваш пистолет у меня!
        Карэле поднялся на ноги, держа Рорга под прицелом.
        - О, я вижу, наш молодой друг всё-таки решил не покидать нас в трудную минуту? - заметил он.
        Призрак Никли Байлис застенчиво кивнул, пряча руки за спину.
        - Вы уж извините, что я сначала сбежал. Это от неожиданности, честное слово! Потом-то я одумался.
        - И очень помогли, - подтвердил Бенефор, связывая запястья Рорга подвернувшейся под руку тряпкой. - Этот красавец едва не вырвался. Дорогая моя, иди собери вещи. Только самое необходимое, лишнего не бери.
        Карэле повернул голову и увидел в дверях кабинета бледную перепуганную Тинду. Та молча кивнула и исчезла.
        Кондитер перевёл взгляд на стол. Ложечка в чашке ещё двигалась по кругу, хотя её движение уже сильно замедлилось.
        - Надо полагать, это одна из твоих механических игрушек? - спросил он у Бенефора, который, покончив с запястьями, связывал для надёжности ноги инспектора.
        Невидимка довольно хмыкнул.
        - А ты сразу догадался, да? Вот она и пригодилась. Пока этот тип пялился на чашку, думая, что я возле стола, я успел подкрасться к нему вплотную. Механизм, конечно, спрятан не в чашке, а в книге, на которой она стоит.
        Рорг тихо зарычал от бешенства.
        - Ну-ну, - успокоительно кивнул ему Карэле, опуская пистолет. - Такова жизнь, сударь. В ней случаются многие неожиданности.
        - Вот-вот, - пробормотал Абеле. - И что мы теперь будем с ним делать?
        Карэле снял с сидения кресла рухнувшую с потолка пилу и опустился на её место, с лёгким стоном откинувшись на спинку.
        - Не знаю, Бенефор, - признался он, вытягивая ноги. - Теоретически можно его убить. Но лично я не хотел бы этим заниматься, да и ты вряд ли станешь.
        - Стопроцентно не стану, - подтвердил алхимик, падая в соседнее кресло.
        - Других способов заставить инспектора молчать у нас нет. Значит, придётся бежать.
        - И тебе тоже?
        - Не знаю, - пожал плечами Карэле. - К примеру, если вы с Тиндой скроетесь прямо сейчас, не сказав мне, куда направляетесь, шансы отделаться от Агентства у меня будут. Не так ли, инспектор?
        Рорг прожёг его взглядом.
        - Это вам так кажется, - процедил он, яростно дёргаясь на полу.
        Карэле беспечно улыбнулся.
        - А что вы сможете мне предъявить, господин Рорг? Содержание зомби в кондитерской?
        - Укрывательство человека, инсценировавшего свою гибель, - отозвался инспектор с пола. - И сопротивление сотруднику Агентства при исполнении им служебных обязанностей.
        Кондитер с оскорблённым выражением лица покачал головой.
        - И мысли такой не было! - заявил он. - О том, что Бенефор жив, я узнал только сегодня, когда приехал, чтобы навестить Тинду. Я даже не успел понять, что он нарушает закон. Вы тут же вломились в дом и напали на меня с пистолетом. Собственно говоря, я знать не знаю, что вы из Агентства - мне вы представлялись, как сотрудник Инспекции гигиены. И я считаю вас самозванцем, возможно, даже грабителем. Сейчас я немного отдохну в этом удобном кресле, поскольку в моём возрасте от сильных волнений подкашиваются ноги, и потом не спеша доставлю вас в отделение полиции, расположенное в Шиме. А если за это время мой внезапно обретённый друг Бенефор успеет скрыться, тут уж ничего не поделаешь.
        Рорг снова зарычал.
        - Вам это не пройдёт даром! - заявил он.
        Карэле скорбно кивнул.
        - Безусловно, - вздохнул он, всем своим видом демонстрируя покорность судьбе. - Но другого выхода нет, инспектор.
        Кажется, Юлиус Рорг от злости щёлкнул зубами.
        - Между прочим, наши экзорцисты могут вызвать этого вашего призрака и допросить его. Он на меня напал.
        - Не напал, а упал! - открестился Никли Байлис, слушавший этот разговор с открытым ртом. - Случайно! А что до всего остального, то я ничего знать не знаю и этих людей впервые вижу! Я просто мимо пролетал!
        Он взвился в воздух и сделал круг под потолком.
        - И вообще мне пора, - нервно сообщил призрак с высоты. - Благодарствую за всё! То есть, я хочу сказать, извиняюсь, что случайно упал в этот дом, на самом-то деле я летел мимо по своим делам. Бывайте!
        Никли Байлис поспешно вылетел сквозь крышу, покидая сцену.
        - Прости, Карэле, - с горечью сказал Бенефор Абеле. - Теперь у тебя из-за нас будут большие неприятности.
        - Ничего, друг, - твёрдо сказал кондитер. - Как-нибудь справлюсь. Плохо только, что мы с тобой, скорее всего, больше не встретимся. Сам понимаешь, за мной будут следить.
        - Я надеюсь на тебя, - отозвался алхимик. Карэле понял, что тот думает сейчас про Ивера, о существовании которого Рорг пока не знал.
        Его слова прервал резкий звук. На мгновение Карэле показалось, что Бенефор всхлипнул, но звук повторился, и стало ясно, что это скорее фырканье. Оно донеслось со стороны шкафа, в котором прятался инспектор.
        Или, вернее, со стороны муляжа-зомби, валявшегося на полу возле этого шкафа.
        Муляж зашевелился и, опираясь на руки, уселся, высокомерно глядя на опешившего Карэле нарисованными глазами.
        - Что за ерундой вы занимаетесь? - недовольно спросил он. - Почему я тут оказался? Это что, Камбрия? И где мои тетради с записями? Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что эти ценнейшие труды требуют бережного обращения? Куда вы их дели?

* * *
        Изумлённое молчание прервал Бенефор Абеле, который пробормотал, запинаясь:
        - Что это?
        - Видимо, причина того, почему нашему знакомому призраку было так тесно в оболочке зомби. Их там оказалось двое, - отозвался Карэле, обретя наконец дар речи. - Так что правильнее будет сформулировать вопрос иначе: «Кто это?» Впрочем, у меня есть предположения. Сударь, вы не хотели бы выбраться на волю? Не слишком удобно с вами разговаривать, пока вы находитесь внутри муляжа.
        Фигура, сидящая у шкафа, дёрнулась и откинулась на дверцу. Из неё вылетел новый призрак, выглядевший как высокий сутулый мужчина, одетый в лёгкие брюки и рубашку. Он был совершенно лысым, а на его лице, насколько это возможно было разглядеть при дневном свете, застыло недовольное выражение. Призрак брезгливо отпихнул ногой в сторону муляж из папье-маше, в чём, однако, не преуспел - его высокий ботинок попросту прошёл насквозь. Очевидно, умение передвигать материальные предметы давалось привидениям не сразу.
        - Как я оказался внутри? - возмущённо воскликнул призрак. - Что со мной произошло?
        - С вами произошёл логичный итог ваших противозаконных экспериментов, профессор Сибрук, - невозмутимо пояснил Карэле. - В ходе вашего последнего опыта по созданию зомби вы умерли и были случайно заключены в искусственную оболочку, которая, как я вижу, вам знакома. Возможно, причиной смерти был сердечный приступ или что-то столь же неожиданное.
        Призрак возмущённо сверкнул глазами, но ответить не успел. Его прервал Юлиус Рорг, который, с трудом приподняв голову над полом, с удивлением разглядывал нового гостя.
        - Профессор Сибрук! Это действительно вы, я узнал вас по портретам в книгах! Но ведь вы скончались на Хамайе уже давно, с тех пор прошло несколько лет. Я сам читал статью по этому поводу в «Вестнике этнографии» и большой отрывок из вашей последней работы, действительно посвящённой зомби…
        Призрак не дал ему договорить, возмущённо взвыв.
        - Они опубликовали отрывок из моей работы? Негодяи! Да как они смели притронуться к рукописям без моего разрешения? И кому они выплатили гонорар?
        - Видимо, никому, - пожал плечами Рорг. В исполнении связанного человека, лежащего на полу, этот жест выглядел довольно нелепо. - Я только хотел спросить, как вышло, что вы, так сказать, вернулись в сей мир только теперь?
        Сибрук снова возмущённо фыркнул, дав понять, что подобные мелочи не заслуживают его внимания.
        - Надо полагать, все эти годы профессор был, если можно так выразиться, в бессознательном состоянии, - Карэле неопределённо покрутил в воздухе длинными тонкими пальцами. - В силу того, что оказался заперт в тесном пространстве вместе с другим призраком, и оба они мешали друг другу.
        - Точно, - вставил Бенефор. - Паренёк соображал чуть больше, но пока он был внутри этой штуковины, и от него трудно было добиться чего-то толкового.
        Инспектор Рорг рассматривал Сибрука во все глаза, на время забыв о своём бедственном положении и не обращая внимания на хмурое выражение лица призрака.
        - Я читал все ваши труды, профессор, - признался он. - Они все хранятся у меня дома: и «Народные промыслы туземцев Спанолы», и «Религиозные обычаи и праздники на Спаноле», и «Традиции и культура Хамайи», и самый последний - «Шаманство Спанолы и Хамайи: сходства и различия»…
        - Вы не упомянули книжицу под названием «Связь традиционной пищи и верований хамайцев», - хмыкнул призрак, польщённый таким знанием его работ. - Впрочем, она выходила ограниченным тиражом.
        - Найду и прочту, как только смогу! - горячо пообещал Рорг, но, опомнившись, бросил взгляд на свои связанные руки и кисло уточнил: - Если смогу…
        - Они удерживают вас насильно! - возмутился Сибрук. - Безобразие! Может быть, мне обратиться в полицию?
        - Не стоит, - отмахнулся Карэле. - Мы и сами сейчас туда направимся. Если только…
        В дверях снова показалась Тинда. Увидев в комнате нового призрака, она уронила большой саквояж, который несла, но стоически не издала ни звука.
        - Нам пора, Карэле, - сказал Бенефор.
        - Подожди, - покачал головой кондитер. - Мне пришло в голову, что в деле появились новые обстоятельства. Может быть, инспектор Рорг, учтя внезапное появление профессора, всё-таки откажется от идеи нас преследовать?
        - Отчего бы? - изумлённо поднял брови Рорг. - Несмотря на всё моё уважение к профессору, я на службе.
        Кондитер только вздохнул, наклонившись к инспектору с кресла.
        - Ну что вам так далась эта служба? - спросил он. - Вы же мечтаете о путешествиях и открытиях. Я понимаю, что из вашей организации не увольняются, но не может быть, чтобы у Агентства не было своих интересов на островах. Только поглядите: с одной стороны у вас Бенефор Абеле, который всё равно сбежит, и я, который всё равно ничего не знает про тайну невидимости. А с другой - профессор Сибрук с его уникальными исследованиями, которые прервались на самом интересном месте. Разве это не важнее?
        - Мои исследования! - простонал профессор, хватаясь за лысую голову. - Как я сразу не понял! Я не смогу даже записать результаты последнего эксперимента… И рукописи пропали!
        - Вот видите, - Карэле ласково улыбнулся Роргу. - И рукописи пропали. Огромная утрата для науки, не так ли? Профессор, несомненно, нуждается в помощи. Каким замечательным ассистентом вы могли бы стать для него!
        - Но, - Юлиус Рорг нервно сглотнул, - он же призрак.
        - Однако при этом он полон сил и желания завершить начатый труд. Верно, профессор? И потом, у меня есть подозрения, что его заметки следует искать в архивах Агентства. Ваша организация не могла ими не заинтересоваться. Вы знаете, над чем он работал?
        - Что-то насчёт зомби, - пробормотал инспектор, бросив на профессора быстрый взгляд.
        Карэле мрачно кивнул.
        - Вот именно. Наш дорогой профессор не только участвовал в процессе превращения людей в зомби, что запрещено законом. Он ещё и сам проводил эти эксперименты. И не стану скрывать: об этом известно не только мне. Есть немало людей, которые могли бы в подробностях рассказать, чем господин Сибрук занимался на Хамайе под видом этнографии.
        - Я просто наблюдал за народными обычаями, - неубедительно возразил призрак.
        Карэле снова царапнул ногтями по подлокотнику кресла с таким звуком, что инспектора передёрнуло.
        - Давайте начистоту, - сказал он. - У нас есть два варианта развития событий. Первый - вы, господин Рорг, объясняетесь с полицией, супруги Абеле исчезают в неизвестном направлении, а я тем временем добираюсь до редакции любой газеты и рассказываю всё, что мне известно про опыты профессора Сибрука. В итоге расследование невидимости так и не сдвинется с мёртвой точки, а кто-то из ваших коллег, работающий над темой зомби, останется весьма недоволен оглаской. Таким образом, вы провалите два дела, а не одно.
        - Не ожидал от вас такого, господин Карэле, - процедил сквозь зубы инспектор. - Это же шантаж чистой воды!
        Кондитер покорно кивнул, соглашаясь с ним.
        - А куда деваться? - отозвался он. - К тому же человеку, который прятался в шкафу, не к лицу возмущаться грязными методами. И потом, я вам ещё не рассказал о втором варианте.
        - О каком? - заинтересованно спросил Бенефор Абеле, поскольку инспектор Рорг гордо молчал. Карэле широко улыбнулся.
        - О, это замечательный вариант. В нём я сопровождаю господина Рорга и профессора Сибрука в Люндевик и прощаюсь с ними у дверей Агентства. Это позволит мне надеяться, что инспектор не пришлёт сюда своих коллег из ближайшего городка, пока вы с Тиндой не успели скрыться. После чего эти господа могут в своё удовольствие продолжать исследования зомби и всего, что им только заблагорассудится. А тем временем маленький домик в долине Шима опустеет, и мы будем надеяться, что коллеги нашего молодого друга больше никогда не нападут на след его обитателей.
        - Соглашайтесь, инспектор, - мрачно сказал призрак. - Не допустите же вы, чтобы некоторые детали моих исследований были превратно поняты!
        - Соглашайтесь, инспектор, - посоветовал Абеле. - Если вы доставите своему руководству знаменитого профессора Сибрука, вас наверняка ждёт повышение. Я ведь мелкая сошка, даже секрет невидимости мне так и не удалось разгадать до конца. А тут - такие перспективы!
        - Ну же, сударь! - воскликнул Карэле, склоняясь над лежащим на полу Роргом. - Уверен, что вы не пожалеете. Так что, согласны на такой обмен?
        Юлиус Рорг тяжело вздохнул и кивнул с выражением обречённости на лице.
        - Вот и отлично, - хлопнул его по плечу кондитер. - И все довольны!
        Узким кинжалом он рассёк лоскуты, связывавшие руки и ноги инспектора.
        - Прошу, господа, - Карэле кивнул на выход из комнаты, убирая кинжал в ножны, спрятанные в левом рукаве. - Бенефор, Тинда… Скорее всего, мы больше не встретимся. Удачи вам.
        Он пропустил вперёд инспектора Рорга и призрака, бросившего на него мрачный взгляд, и, прихватив пистолет, шагнул за дверь.
        XV. Невидимое и видимое
        За окном мансарды шуршал неспешный осенний дождь. Круг света от лампы, стоящей на столе, падал на разложенные бумаги и тетради. Рядом ожидала чашка горячего чая. Дождливыми вечерами Карэле хорошо работалось… Если, конечно, никто не отвлекал.
        Бамбуковый скелет, висящий под потолком, в очередной раз перевернулся на своих цепях. Кажется, с его стороны донёсся тяжёлый вздох. Впрочем, это мог быть и порыв ветра. Однако Карэле всё равно нахмурился.
        - Самнери! - недовольно сказал он, откладывая в сторону самопишущее перо. - Вы мешаете мне работать. Ради всех богов, прекращайте уже вертеться!
        Из скелета наружу просочилось что-то белое и туманное. После некоторого усилия смутное облако оформилось в фигуру пожилого мужчины, свисающего из бамбукового каркаса вниз головой. Видно его было только до пояса - остальная часть пряталась в скелете.
        - Меня терзают угрызения совести, - мрачно заявил призрак. - Нет мне покоя, и дух мой в смятении.
        - Бросьте, Самнери, - отмахнулся Карэле. - Где вы нахватались таких фраз? И почему ваши угрызения совести проявляются как раз тогда, когда я бьюсь над очередной формулой? Часа через два я уйду спать, и терзайтесь на здоровье, а пока будьте добры висеть смирно. Или вообще оставьте скелет в покое.
        Призрак окончательно сполз вниз и плюхнулся на пол, отчего поверхность его тела пошла волнами, но быстро восстановилась. Теперь, когда он уже не висел вниз головой, разглядеть его стало проще. Это был грузный, невысокий человек, одетый в какие-то лохмотья, с неприятным лицом.
        - От вас не дождёшься сочувствия, - пожаловался он, сидя на полу.
        Карэле, выведенный из себя, перегнулся к нему через стол.
        - Сочувствия? - протянул он, с интересом рассматривая призрака. - Напомню вам, Самнери, что вы - убийца моего друга. Однако я всё-таки дал вам пристанище в своём доме. Более того, дважды у вас была возможность попросить у него прощения, но вы ею не воспользовались.
        - Мне было стыдно, - пробормотал призрак, отводя глаза.
        - Да, я видел, как вы сбегали при его появлении. Что ж, сидите в этом скелете и стыдитесь дальше, раз вам это больше по вкусу, - отрезал Карэле. - Или убирайтесь куда хотите. Более того, я с удовольствием открою вам дверь на ту сторону.
        Он бросил взгляд на свой книжный шкаф. В конце нижней полки стоял потрёпанный томик с вытертым корешком. Последнему факту Карэле был только рад: название «Небеса безумной страсти» не украсило бы его библиотеку. Однако на внутренней стороне обложки сего литературного шедевра было записано заклинание, в действенности которого кондитер имел случай убедиться ровно два года назад, на позапрошлый Самайн. Открыть дверь в мир призраков, как показал опыт, было совсем несложно. Более того, Карэле даже знал, как её закрыть.
        И призраку, обитающему в бамбуковом скелете, лучше было бы помнить, что не стоит выводить хозяина дома из терпения.
        Видимо, что-то такое подумал и Самнери, поскольку он отчаянно замотал головой.
        - Только не на ту сторону! Там же Гончие!
        - А чего вы хотели? - пожал плечами Карэле. - Чтобы за ваши дела вас погладили по головке? Если Гончие вас не устраивают, то ведите себя прилично.
        Призрак, сникнув, нырнул обратно в скелет. Тот слегка качнулся на цепях, но вскоре замер.
        Карэле, нахмурив брови, перевёл взгляд на разложенные по столу бумаги с формулами. Филолог Крюк детально проработал методы нахождения слова, которым можно убить человека. Однако в обратную сторону это не действовало. Сделав всё наоборот, не удавалось определить слово, которым можно было бы этого же человека вылечить. Требовался ещё один шаг в сторону, ещё один фактор - и Карэле чувствовал его интуитивно, но не мог нащупать закономерности.
        Последние недели были не особенно плодотворными. Глядя на формулы, кондитер думал о Бенефоре и Ивере. Существует ли слово, способное сделать невидимку видимым? Иногда ему казалось, что нет. Метеорит, излучающий невидимость, казался таким… научным. А слова оставались всего лишь словами. Временами Карэле совершенно терял веру в их силу.
        Препирательства с призраком окончательно выбили его из рабочего состояния. Карэле встал и с чашкой чая в руке подошёл к окну. К мокрому стеклу прилип кленовый листок, заброшенный на высоту мансарды каким-то шальным порывом ветра. От фонарей тянулись серебристые дорожки, в окнах домов тут и там светились тыквы, в которых были вырезаны зловеще ухмыляющиеся рожицы. Им предстояло всю эту ночь, ночь Самайна, отпугивать злых духов, справляющих свой праздник.
        Задумчиво глядя в дождливую тьму, Карэле ясно представлял себе совсем другую ночь, с которой прошло почти двести лет…

* * *
        Стук в дверь раздался после полуночи. Хозяин гостиницы, Майз Самнери, поднял голову с подушки, прислушиваясь.
        - Это к нам стучат-то, - сказала его жена, садясь на постели. - Да громко как! Иди, Майз, посмотри, кто там. Я пока оденусь.
        - И ночью покоя нет, - недовольно проворчал тот, откидывая одеяло. - Дай свечу!
        - На то и гостиница, - резонно возразила его жена, зажигая огонь от крошечного ночника, теплившегося рядом с постелью, и протягивая ему подсвечник.
        Мужчина что-то недовольно буркнул в ответ, выходя из спальни. Анна Самнери, поспешно собирая волосы, подошла к окну, открытому по летнему времени настежь, и выглянула наружу.
        Здание, которому в будущем предстояло стать кондитерской Карэле, в те времена находилось почти на окраине Пата. Двести лет назад в нём было два этажа - третий пристроили значительно позже. Из окна в свете ущербной луны была видна улица с одноэтажными тёмными домами, на которой в этот час не было ни души. Анна высунулась подальше, придерживая на груди ночную рубашку. Ей показалось, что она разглядела возле крыльца какую-то тёмную фигуру, но луна давала слишком мало света. Женщина натянула платье прямо поверх рубашки и сбежала вниз.
        Майз уже открывал дверь, отодвинув тяжёлый засов. К косяку неловко привалился крупный светловолосый мужчина в кольчуге, продранной на боку. «Рыцарь», - понял хозяин гостиницы. - «Отчего же без кота?».
        - Чем могу служить господину рыцарю? - услужливо спросил Самнери, словно бы и не он только что бранился, поднятый с постели.
        Рыцарь неловко нагнулся, пытаясь подхватить мешок, лежавший у его ног.
        - Ваши вещи сейчас занесём, - поспешно наклонился к ноше хозяин гостиницы. Потянул мешок к себе и едва не упал, настолько тот оказался тяжёлым.
        - Что это? - ошеломлённо спросил Майз, втаскивая мешок через порог.
        Рыцарь шагнул следом и остановился у двери, пошатываясь.
        - Золото, - с трудом выговорил он. - Дань его величеству от герцога Шимского…
        Анна, всплеснув руками, подбежала к гостю.
        - Да ведь господин рыцарь ранен! - воскликнула она. Действительно, под разорванной кольчугой виднелась рубашка, пропитанная кровью, и несколько тёмных капель уже упали на дощатый пол.
        - Разбойники, - выдохнул тот, позволяя хозяйке усадить себя на скамью. - Напали из засады, перебили всех… Я едва сумел уйти, спасая золото. Мне нужна перевязка… и хороший верховой кот. Дань нужно доставить королю…
        - Какой уж тут кот! - сердито отозвалась Анна, разжигая огонь под большим котлом с водой. - Вы же, не примите за обиду, господин рыцарь, на нём не удержитесь. Вам лежать сейчас надо! Вон как вас шатает, смотреть страшно. Майз, да отойди ты уже от этого мешка и сними с господина рыцаря кольчугу!
        Хозяин гостиницы закрыл дверь, задвинул засов и подошёл к гостю. Тем временем Анна достала чистые тряпки для перевязки, какие-то травы и бутылку вина.
        - Немножко внутрь, остальное - наружу, - сказала она, наливая рыцарю кружку. Тот поднёс её к губам, но отставил.
        - Не могу, - пробормотал он, - голова кружится… и тошнит.
        Хозяйка осторожно ощупала голову гостя.
        - Так и есть, по голове вас ударили, не иначе. Вот беда-то!
        Майз Самнери тем временем уже стащил с рыцаря кольчугу и расстегнул тяжёлые наручни из толстой кожи. Видимо, кот, убитый в схватке с разбойниками, был на редкость выносливым - далеко не каждое верховое животное могло поднять рыцаря в полном вооружении, да ещё и такого массивного, как их гость. Хозяин гостиницы разрезал ножом тёмную рубашку, мокрую от крови, и охнул при виде раны на боку.
        - Тут лекаря надо, - решила Анна. - Беги-ка за доктором, Майз.
        - Сейчас, - сказал тот. - Надо бы сначала мешок убрать куда-нибудь, от греха.
        - Нет! - встрепенулся рыцарь. - Я должен сам его охранять… это собственность короля…
        - Положи его здесь, у очага, чтобы господин рыцарь видел, - велела хозяйка. - И ступай уже за доктором!
        Сонный лекарь, приведённый Майзом, недовольно поцокал языком, промыл и зашил рану, а также прописал рыцарю полный покой. Больного разместили в одной из гостевых спален на первом этаже, и вот уже два дня он метался в горячке.
        - Как господин рыцарь? - поинтересовался Самнери, заглядывая в спальню.
        - Всё так же, - устало отозвалась его жена, сидевшая у постели гостя. Она намочила тряпицу в тазу с водой, встряхнула и положила мужчине на лоб.
        - Больше не пытался убежать?
        Утром они нашли рыцаря на полу - тот лежал у открытого окна, сжимая мешок с золотом. Видимо, он в бреду поднялся с постели, но не смог пройти и нескольких шагов.
        - Попытался бы, если б силы были, - вздохнула Анна. - Только и бредит, что этим золотом - дескать, должен доставить его королю, и всё, хоть трава не расти. Я так и не сумела отобрать у него мешок - вцепился мёртвой хваткой. Надо бы тебе, Майз, пойти к мэру и всё ему рассказать. Не ровен час, умрёт наш рыцарь, и останемся мы с тобой с мешком королевского золота. Пусть оно лучше у мэра лежит, под замком…
        - Хорошо, - покладисто согласился Самнери. - Но не сейчас же, на ночь глядя. Утром схожу. А пока давай-ка я тебя подменю, иди поспи. Совсем замучилась, бедняжка.
        - Ты с ним посидишь? - удивлённо переспросила Анна. Она не привыкла к таким самоотверженным поступкам со стороны мужа.
        - Сказал же! - проворчал тот. - Иди уже, пока не передумал.
        Анна исчезла за дверью, а Майз Самнери опустился в кресло, задумчиво глядя на рыцаря. Что ж, он явно не жилец, жена права. Так что большого греха тут не будет…
        Хозяин гостиницы потёр натруженные ладони. Яма в подвале, которую он рыл весь день, урывая минутки между делами, получилась достаточно большой и глубокой. Нож наточен как следует. Лучше всё сделать прямо в яме, чтобы не оставлять лишних следов. Золото можно припрятать по соседству. Анне он скажет, что уснул в кресле, а господин рыцарь исчез вместе с мешком - всё-таки сбежал в бреду, не уследили. Пусть мэр потом ищет его по всем дорогам.
        А через полгода… Или даже через год, так надёжнее. Так вот, через год Майз Самнери исчезнет. И больше в его жизни не будет ни надоевшей гостиницы, ни надоевшей жены, ни белобрысой тихони-дочки, ничем не похожей на отца. Можно будет начать жизнь заново, и он уж позаботится о том, чтобы не повторять прошлых ошибок.
        Самнери окинул раненого оценивающим взглядом. Крупный, тяжёлый мужчина. Вместе с мешком не унести, придётся сделать две ходки.
        Он вынул из-за пазухи нож, неслышно склонился над постелью и перерезал горловину мешка, которую судорожно сжимали пальцы рыцаря. Монеты тихонько звякнули, и хозяин гостиницы вздрогнул. Затем, взяв себя в руки, он спрятал нож и накинул на мешок край одеяла. Выглянул за дверь, убедившись, что жена ушла спать. Вернулся к постели и, наклонившись к раненому, с трудом приподнял его.
        Рыцарь застонал, но не пришёл в себя. Майз Самнери взвалил его на плечи и, пошатываясь, тихо вышел из комнаты.

* * *
        В дверь мансарды постучали, и Карэле вздрогнул, возвращаясь из прошлого.
        - Входите! - крикнул он, отворачиваясь от окна.
        Дверь открылась, и в кабинет вплыла огромная тыква со свечой внутри. Широкая клыкастая улыбка и прищуренные глаза, вырезанные в оранжевой кожуре, придавали ей хищный и коварный вид. Огонёк свечи дрожал, и от этого казалось, что тыква подмигивает и беззвучно смеётся.
        Карэле присвистнул.
        - Вот это красотка!
        - Оставили для вас самую лучшую, - подтвердил невидимка Ивер, опуская тыкву на подоконник. - Отсюда её будет отлично видно. В газете ничего нового?
        С недавних пор, а именно после возвращения из Шима, Карэле вдруг начал выписывать «Люндевикский вестник». Газеты приходили каждый день, на радость Тинки, рацион которой они в конце концов пополняли. Но прежде, чем скормить очередной выпуск саламандре, Карэле и Ивер просматривали раздел частных объявлений. В нём дважды в неделю обнаруживались строки «Всё в порядке. Ивер».
        Они предполагали, что использовать имя адресата вместо подписи придумала Тинда. Имена супругов Абеле были хорошо известны Агентству, а об Ивере там ничего не знали, и этот простой ход себя оправдал. К тому же именно Тинда, прощаясь, шепнула Карэле название газеты, в которой нужно искать сообщения. Она всегда отличалась предусмотрительностью.
        Сегодня новостей от Абеле не было, однако Ивер всё равно проглядел колонку объявлений и со вздохом вернул газету Карэле.
        - У них всё будет хорошо, - заверил его кондитер. - Вот увидишь, как только Бенефор и Тинда обустроятся в столице, они найдут способ с тобой встретиться. Главное - не торопить события.
        - Конечно, - с наигранной бодростью отозвался Ивер. - Будем ждать! Что нам ещё остаётся?
        Он поправил тыкву на подоконнике, хотя особой необходимости в том не было, и на всякий случай отдёрнул подальше занавеску.
        - Дядя Карэле, - наконец сказал невидимка нерешительно, - а вы сейчас не очень заняты?
        - Считай, что нет, - пожал плечами кондитер. Он уже смирился с тем, что в этот вечер ему не удастся поработать. - Рассказывай, что случилось.
        Ивер пристроился на ручке кресла для посетителей - Карэле понял это по тому, что кресло скрипнуло, но вмятины на сиденье не появилось. Он привык отслеживать передвижения Ивера по таким незначительным деталям, хотя никому не признался бы, что это одно из его любимых развлечений.
        Невидимка помолчал, собираясь с мыслями, а потом заявил:
        - Наверное, это дурацкая идея.
        - Не исключено, - подтвердил Карэле, не дождавшись более внятных пояснений. - А какая именно?
        - Ну, - Ивер замялся, подбирая слова. - Помните, когда вы рассказывали мне историю про зомби, там был такой момент - вам показалось, что этот призрак, Никли Байлис, вполне видит папу.
        Карэле кивнул.
        - У меня возникло такое чувство, будто он вообще не понял, что Бенефор невидим. Судя по его поведению, для призрака мы оба были совершенно одинаковыми.
        - Ну вот, - приободрился Ивер, - и мы с папой видим друг друга. А это значит, что в чём-то наше восприятие совпадает с восприятием призраков.
        - Пока всё логично, - согласился кондитер.
        - Это только пока, - хмыкнул невидимка. - Потому что дальше я подумал так: если призраки могут становиться видимыми и невидимыми по своему желанию, то вдруг и мы сможем?
        Карэле в задумчивости побарабанил пальцами по столу, обдумывая эту идею.
        - Весьма сомнительно, - сказал он наконец. - Призраки ведь умеют ещё и летать, и проходить сквозь стены. Скорее всего, это присущие только им свойства.
        - Наверняка, - с готовностью согласился Ивер. - А с другой стороны, дядя Карэле, никто ведь не спрашивал у призраков, как они это проделывают! Вот если бы узнать…
        Кондитер рассмеялся. Неплохое занятие для Самайна - попросить призраков научить невидимку становиться видимым!
        - Можно попробовать, - подтвердил он. - Хотя бы просто для интереса.
        Карэле задумчиво откинулся в кресле и потёр подбородок. За свою долгую жизнь он успел познакомиться с доброй дюжиной призраков. Ко многим из них он был бы рад обратиться сейчас за советом. Но отчего-то общение с Карэле действовало на привидения странным образом: они заражались жаждой приключений, снимались с мест, насиженных столетиями, и отправлялись неведомо куда. Даже недавние его знакомые, Нелида и Тодаш Ласлен, уже путешествовали по мирам, показанным им Морским Народцем. Перемен избежал только Дорик Мосс, безмятежно дремлющий в своём кресле-качалке в фамильной часовне, но он мало что соображал. Так что оставался единственный (и самый неприятный) вариант. Зато за ним не нужно было далеко ходить.
        - Самнери! - позвал Карэле. - Выбирайтесь-ка сюда.
        На этот раз призрак появился более эффектно, видимо, желая произвести впечатление на Ивера. От скелета отделилось бледное трепещущее облако, зависло над ковром и, загадочно мерцая, оформилось в фигуру мужчины в лохмотьях. Всё это сопровождалось потусторонним шорохом и негромким завыванием, выгодно оттенёнными шелестом дождя за окном.
        - Вот это да! - восхитился невидимка. - Значит, у нас есть свой призрак?
        - Да, - сдержанно кивнул Карэле, - один из бывших хозяев этого дома. Самнери, вы ведь слышали наш разговор? Что скажете? Каким образом вы становитесь видимым или невидимым?
        Призрак неопределённо взмахнул в воздухе руками.
        - Ну, это… Сложно это, вот что!
        Кондитер терпеливо кивнул.
        - А если точнее?
        Самнери замялся. Какое-то время он топтался на месте, видимо, пытаясь сформулировать ответ.
        - Ну, если в общем, - нерешительно протянул он наконец, - то стать видимым - это как если бы сделать шаг вперёд, но на самом деле оставаться на месте. Вперёд и вниз. И ещё при этом как бы повернуть из-за угла. Примерно так.
        - То есть я должен шагнуть вперёд, вниз и из-за угла одновременно? - растерянно уточнил Ивер.
        - Да-да, только при этом никуда шагать не надо, - подтвердил призрак.
        - Спасибо, Самнери, - сдержанно сказал Карэле. - Ивер, тебе это чем-нибудь помогло?
        - Понятия не имею, - чистосердечно отозвался невидимка.
        Кресло качнулось. Кондитер решил, что Ивер вскочил на ноги.
        - Вперёд и вниз, - пробормотал он, - и ещё из-за угла…
        - И не двигаясь с места, - напомнил Карэле.
        Несколько минут ничего не происходило. Невидимка пытался применить на практике метод призрака, а Самнери, зависнув возле своего любимого скелета, с любопытством за ним наблюдал. Карэле же оставалось только ждать, прихлёбывая чай.
        Наконец Ивер устал и рухнул обратно в кресло.
        - Может быть, нужно долго тренироваться? - с надеждой спросил он.
        - Или же способ призраков не подходит человеку, - мягко сказал Карэле.
        Последнее было более вероятно - ведь Никли Байлис освоил невидимость за минуту. Но разочаровывать Ивера не хотелось, после исчезновения родителей ему и так приходилось нелегко.
        - Слушайте! - воскликнул вдруг невидимка. - А ведь вы тоже умеете становиться невидимым! Помните, тогда, в гостинице?..
        Карэле покачал головой.
        - Это совсем другое. Я умею исчезать - почти целиком, так что не остаётся ничего, что можно было бы увидеть. Но тебе учиться этому фокусу пока рано. Да и незачем. В твоём случае он никак не поможет.
        - Понятно, - расстроено пробормотал Ивер.
        Кондитер сочувственно взглянул на него - вернее, на то место, откуда слышал голос.
        - Знаешь что? Мы завтра спросим Браса. Он ведь тоже может становиться невидимым, когда захочет.
        - А почему не сегодня?
        - Я отпустил его на Самайн. Это ведь и его праздник.
        Кресло снова скрипнуло, слегка отъехав назад.
        - Спасибо, дядя Карэле, - сказал Ивер. - Спасибо, господин Самнери. Я, пожалуй, пойду к себе.
        Дверь качнулась туда-сюда, призрак спрятался в скелет, и кабинет опустел. Кондитер поднялся и подошёл к окну, за которым всё ещё лил дождь.
        Он подумал, что прошлое тоже бывает видимым и невидимым. Его видимое прошлое - это уютные улочки Пата, и кондитерская, и даже все выдуманные истории о Карэле Карэле, которые так любят пересказывать друг другу его соседи. Невидимое прошлое лежит где-то внизу, как комок бетона в глубине земли - и остаётся только радоваться тому, что в этом мире никто даже не знает, что такое бетон…
        В этом мире стоит осень и льёт дождь. Какая разница, что было раньше?
        Карэле любил Самайн - время, когда жизнь подходит вплотную к своим границам и вглядывается в темноту, страшась и надеясь увидеть там собственное отражение. Серебристый свет фонарей и тёплые огоньки тыкв, выставленных в окнах, бросали блики на мокрую мостовую. Картина причудливо искажалась бегущими по стеклу водяными струйками, и знакомый уютный Пат превращался в зыбкое, немного зловещее, но прекрасное видение. В Самайн всё становилось немного иным.
        Понятно, почему Ивер пытается избавиться от своей невидимости именно теперь, когда его родители в бегах. Ему хочется хоть что-нибудь сделать. Вот только не навредит ли он себе? Карэле нахмурился. Его длинные тонкие пальцы задумчиво постукивали по оранжевому боку тыквы, который был тёплым от горящей внутри свечи.
        Стоило бы с кем-нибудь посоветоваться, вот только с кем? Карэле перебирал своих многочисленных знакомых, но было не похоже, чтобы кто-нибудь из них имел представление о невидимости.
        Наконец он сдался, недовольно вздохнул и, повернув ручку, отворил окно. В кабинет хлынули запахи осенней ночи, мокрых листьев, холодной, уже засыпающей земли. И, конечно, печёной тыквы, непременной принадлежности праздника. Шум дождя разом стал оглушающим. Карэле высунулся в окно, и ветер моментально растрепал его волосы, выдернув из косицы несколько непокорных прядок.
        Невидимость призраков, невидимость домовых духов… Что же он всё-таки упустил?

* * *
        - Тебя увижу и слёзы вытру, навстречу выйду, спокойна с виду…
        Алли тихонько вздохнула, вытирая полотенцем тарелки. Новая горничная, светловолосая маленькая Нели, была чистоплотна, аккуратна и исполнительна. Но никак не могла избавиться от привычки напевать за работой, причём не всю песню, а только одну фразу. Высокий голосок Нели можно было даже назвать приятным. И всё же Алли раздражали эти обрывки песенок. Они сбивали с мысли - и дальше звучали в её собственной голове.
        Кухня, расположенная на третьем этаже дома, была уже почти убрана. Нели домывала посуду, а Мона приводила в порядок содержимое шкафов. Конечно, они справились бы и сами, но сегодня Алли хотелось задержаться в уютном кухонном тепле. Какая-то неоформленная мысль вертелась перед самым носом, и эта мысль была связана с новой горничной.
        «Остаётся только надеяться, что она не окажется эльфом-полукровкой или оборотнем», - подумала Алли.
        - Тебя увижу и слёзы вытру…
        За окном тихо шуршал холодный ночной дождь. В кухне стоял запах пирожков с тыквой, которые традиционно пекли на Самайн. Потому её и вынесли на третий этаж - давным-давно, ещё до рождения Алли. Кухонные запахи не должны были достигать кондитерской, в которой царили изысканные ароматы шоколада, кофе и специй.
        Мона встряхнула скатерть, ловко сложила её и убрала в буфет.
        - Шли бы вы уже отдыхать, госпожа Алли, - проворчала она. - Вид у вас какой-то усталый.
        - Просто задумалась, - улыбнулась ей хозяйка, откладывая полотенце в сторону. - Знать бы ещё, о чём…
        Алли вышла из кухни, прошла по тёмному сейчас коридору мимо комнат Моны и Ивера, спустилась по лестнице на второй этаж. На секунду задержалась посередине, размышляя, куда свернуть: налево, в маленькую гостиную, или направо, в спальню. Неожиданно для самой себя зевнула и, внезапно почувствовав, как устала за день, открыла правую дверь.
        А песенка Нели так и крутилась у неё в голове.

* * *
        - Что ты здесь делаешь, папа? - воскликнул младший Момс.
        Он тяжело шагал вниз по лестнице, а лампа, покачиваясь в его руке, освещала тесную прихожую и Момса-старшего, застигнутого у входной двери. Тот был одет в пальто и держал в руке ключ, собираясь выйти на улицу.
        - Я просто решил прогуляться, сынок, - с неубедительной беспечностью отозвался тот, нервно вертя ключ.
        - Сейчас? - поразился сын. - В ночь Самайна? В дождь и ветер?
        - Ничего страшного, я ненадолго!
        Младший Момс поставил лампу на маленький шаткий столик и скрестил свои огромные руки на груди.
        - Папа! Что ты от меня скрываешь? Куда ты собрался?
        - Неважно, - насупился тот. - Тебе лучше не знать, Азек. Иди спать.
        Сын упрямо сжал полные губы.
        - Только если ты дашь мне слово, что это никак не связано с Карэле.
        Момс-старший растерянно моргнул.
        - Иди спать, Азек, - беспомощно повторил он, отступая к двери.
        - Значит, всё-таки Карэле! - воскликнул сын. - Папа! Но ты же не хочешь…
        Его голос от волнения прервался.
        - А если даже и Карэле! - закричал и старший Момс, потеряв терпение. - Сколько можно! Его кондитерская процветает, пока мы разоряемся. А теперь ещё и этот проклятый фабричный шоколад! Его везут из Люндевика ящиками, и все покупают. А мы как же?
        - Но, папа! - шокированный Азек всплеснул руками. - Это же не повод убивать конкурентов!
        Момс-старший протестующе замотал головой.
        - Сынок, как ты мог такое подумать? Я вовсе не хочу никого убивать.
        - А что тогда?
        - Я просто намерен достать рецепт-другой, чтобы оживить наше дело. Только и всего!
        - То есть украсть?
        - Достать!
        Некоторое время они молчали, тяжело дыша и недовольно глядя друг на друга. Наконец Азек Момс устало прикрыл глаза и с силой потёр их ладонью.
        - Папа! - безнадёжно сказал он. - Я не хочу тебе рассказывать, что красть нехорошо. Но ты понимаешь, что дом Карэле заперт, кабинет заперт, и рецепты наверняка хранятся в каком-нибудь ящике под замком? Где ты достанешь ключи?
        Старший Момс торжествующе рассмеялся.
        - У меня есть кое-что получше! - объявил он.
        Из кармана пальто он осторожно достал несколько тонких палочек и показал их сыну. В свете лампы палочки блестели, как стеклянные, и казались желтоватыми.
        - Это запаянные колбы с кислотой. Тут хватит на все замки!
        Азек Момс побледнел. Дело оказалось серьёзнее, чем он думал.
        - Дай их мне, пожалуйста, - произнёс он, протягивая чуть дрожащую руку, но Момс-старший отступил на шаг.
        - Ну уж нет, Азек. И не пытайся меня остановить. Сегодня я или спасу нас, или погибну!
        Он распахнул дверь и выбежал на улицу.
        Младший Момс несколько мгновений, оторопев, смотрел ему вслед. Затем поспешно натянул пальто и выскочил за дверь, в мелкий холодный дождь.

* * *
        Азек догнал отца только у самого дома Карэле и с первого взгляда понял, что уже поздно. Старший Момс, мокрый от дождя, ждал возле парадной двери кондитерской, довольно потирая руки. Металл замка тихо шипел, разъедаемый кислотой.
        - Папа, ты сошёл с ума! - воскликнул младший Момс, испуганно оглядываясь по сторонам. К счастью, кроме них, на улице никого не было - только тыквы оранжево светились в окнах домов да фонари отбрасывали блики на мокрую мостовую.
        - Не кричи, сынок, не кричи, - благодушно посоветовал Момс-старший. - Теперь отступать уже поздно.
        Он осторожно толкнул дверь и шагнул в тёмный зал кондитерской.
        - Ну вот, в дом я попал. Теперь тебе лучше помалкивать. Если меня здесь обнаружат, то нас обоих отправят в тюрьму.
        - Нет, папа, - безнадёжно поправил его Азек Момс, пробираясь следом. - Это меня отправят в тюрьму, а тебя - в сумасшедший дом. А я ведь говорил тебе, что ты переутомился и пора отдохнуть, ещё тогда, когда ты упаковал конфеты с лесным орехом как фисташковые…
        - Хватит ныть, сын, - весело отозвался Момс-старший из темноты. - Лучше ищи лестницу, она должна быть у правой стены.
        Азек двинулся на голос, прикидывая, сумеет ли он схватить отца и вытащить его на улицу, не поднимая лишнего шума. По всему выходило, что шансы невелики. А старший Момс, натыкаясь на стулья, пробирался всё дальше…
        И тут ночную тишину разорвал жуткий крик, доносящийся откуда-то сверху. Нечто белое, упав с потолка, пронеслось по спирали и, не переставая кричать, рухнуло на пол у открытой двери. Азек Момс, леденея от ужаса, увидел, что слабый луч света, тянущийся в дом с улицы, проходит сквозь бледную фигуру насквозь.
        - Призрак! - воскликнул он.
        Оба незваных гостя, роняя стулья, шарахнулись в угол кондитерской. Но призрак внезапно взвился в воздух и ринулся прямо на них. Момсы пустились бежать вверх по лестнице, развив невиданную прыть, однако их преследователь оказался быстрее. На площадке второго этажа он настиг беглецов, с размаху пролетев сквозь них. Азек вздрогнул от холодного, мертвенного прикосновения, а его отец, не издав ни звука, повалился на пол. Призрак исчез в глубине коридора - только теперь младший Момс расслышал, что привидение продолжает что-то кричать, но его голос доносился неразборчиво, словно из-за двери.
        Азек Момс поспешно наклонился к отцу, проверяя, дышит ли тот. Похоже, старший Момс был в обмороке. Обшарив его тело и с облегчением убедившись, что пробирки с кислотой не разбились при падении, сын спрятал их во внутренний карман своего пальто. Затем осторожно похлопал отца по щекам.
        - Папа, очнись! - позвал он тревожным шёпотом. - Вставай, нам надо бежать!
        Но тут темноту коридора перерезал луч света из распахнувшейся двери.

* * *
        Когда раздался крик, Карэле как раз расстёгивал последнюю пуговицу рубашки.
        - Что это? - неразборчиво спросила Алли, садясь на кровати и протирая глаза.
        - Понятия не имею, - отозвался кондитер, поспешно застёгивая рубашку. - Не выходи из комнаты!
        Он шагнул к двери, но тут же отпрянул - прямо сквозь неё в спальню ворвался призрак, напугавший Момсов.
        - Дядя Карэле, со мной что-то случилось! - выпалил он, с трудом тормозя перед кондитером.
        Карэле с изумлением отступил на шаг.
        - Ивер?! - произнёс он, рассматривая призрака. Алли тихонько ахнула.
        Свет единственной свечи, горевшей на столике у кровати, делал очертания привидения зыбкими и размытыми. Однако он не мешал различить черты лица, и в них проступало явственное сходство с молодым Бенефором Абеле. Невидимка Ивер и вправду был похож на отца - даже мятая клетчатая рубашка и потрёпанные брюки напоминали о его любимой манере одеваться. Длинные волосы Ивера были растрёпаны и торчали во все стороны, а на лице застыло выражение паники, заставившее Карэле отставить собственные эмоции в сторону.
        - Рассказывай, что случилось. По порядку, но кратко, - велел он.
        - Я поднялся в комнату, ещё немного потренировался, - послушно начал Ивер, нервно взмахивая руками. Карэле машинально отметил, что, помимо любви к клетчатым рубашкам, невидимке досталась и отцовская привычка жестикулировать. Но он тут же заставил себя сосредоточиться на том, что говорил Ивер.
        - Потом я прилёг и, наверное, заснул, потому что мне казалось, будто я по-прежнему пытаюсь шагнуть вперёд и вниз, - продолжал тот. - А потом вдруг я упал - сквозь пол и все этажи, прямо в кондитерскую, и увидел, что я стал видимым, но прозрачным. Страшно перепугался и тут же побежал к вам. Или полетел? Дядя Карэле, я что, умер?
        - Это зависит от того, в каком состоянии твоё тело, - хладнокровно отозвался кондитер, беря со столика у кровати свечу и стараясь не выдать, как дрожат его пальцы. Если Ивера и вправду настигла смерть в результате неосторожных экспериментов, для его родителей послужит слабым утешением то, что их сын продолжает своё существование в качестве призрака…
        Карэле решительно отбросил чувство вины в самый дальний угол сознания. У него ещё будет время на то, чтобы терзаться угрызениями совести, а сейчас надо действовать.
        - Пойдём наверх, - сказал он Иверу и вышел из спальни.
        - Я с вами! - поспешно заявила Алли, выбираясь из кровати и замыкая процессию.
        Но не успели они сделать и нескольких шагов по коридору, как их глазам предстали незваные гости, вломившиеся в дом. Младший Момс, и без того напуганный встречей с хозяевами, при виде призрака побледнел, как полотно. Старший избежал нового потрясения, поскольку по-прежнему был без сознания.
        - Однако! - только и смог вымолвить Карэле при виде этого вторжения. - Сударь, вам не кажется, что это уже слишком?
        Азек Момс попытался что-то пробормотать в своё оправдание непослушными губами, но его лепет заглушил громкий визг. Это горничная Нели открыла дверь своей комнатушки и наткнулась на привидение - первое в её недолгой жизни.
        - Ивер, идём! - бросил Карэле, теряя терпение. - Алли, будь добра, успокой девочку и приведи господина Момса в чувство.
        На лестнице он едва не налетел на Мону, которая поспешно спускалась по ступенькам. При виде призрака она вздрогнула, но кричать не стала, а вместо этого деловито спросила:
        - Что нужно делать, господин Карэле?
        - Помоги Алли, - велел тот, не замедляя шага.
        Взлетев по лестнице, кондитер толкнул первую дверь справа, но та не поддалась.
        - Заперто! - воскликнул Карэле. - Ты можешь пройти на ту сторону и открыть её?
        - Не знаю, - отозвался Ивер, неуверенно ткнувшись в дверь. После двух или трёх попыток он исчез внутри, но вскоре появился снова.
        - Ничего не выходит, я не могу удержать ключ! - растерянно сказал он.
        - Это не страшно, откроем другим способом, - успокоил его Карэле. Он повернулся к лестнице и неожиданно обнаружил у себя за спиной Момса-младшего. Тот оставил отца на попечение Алли и последовал за кондитером, чтобы оправдаться. Как неожиданно для себя обнаружил Азек Момс, потеря доброго имени пугала его сильнее, чем привидение, сопровождающее Карэле.
        Кондитер нетерпеливо отмахнулся от незваного гостя, однако тот и не подумал уйти с дороги.
        - Я могу открыть дверь, - храбро заявил младший Момс. Хоть он и не понимал, что происходит, но чувствовал, что попал в одну из тех безумных историй, которые рассказывают о Карэле, и что он может сыграть в ней свою небольшую роль. Может быть, это в какой-то мере оправдает вторжение в дом?
        Карэле с интересом взглянул на Азека Момса, словно увидел того впервые. Его давний конкурент был на голову выше и в три раза шире, но сейчас он казался мальчишкой-школьником, напуганным и умирающим от любопытства одновременно.
        - Что ж, прошу, - произнёс кондитер, отступая в сторону. Он намеревался спуститься вниз, за кинжалом, который днём неизменно прятал в левом рукаве, а ночью оставлял на прикроватном столике в спальне. Но если способ этого горе-взломщика позволит открыть дверь быстрее, то следовало им воспользоваться - нельзя терять времени.
        - Замок будет испорчен, - честно предупредил младший Момс, на что Карэле только кивнул.
        Азек достал из кармана мокрого пальто одну из стеклянных трубочек и очень осторожно отломил запаянный кончик. Затем аккуратно вылил её содержимое на замок.
        Кислота зашипела, въедаясь в металл. Кондитер нервно сглотнул, но счёл за лучшее пока не выяснять, почему Момсы разгуливают по его дому с подобными предметами. Вначале следовало понять, что произошло с Ивером.
        После двух-трёх сильных толчков дверь распахнулась, и Карэле стремительно шагнул внутрь. Кровать казалась пустой, но вмятины на покрывале повторяли контуры человеческого тела. Карэле поспешно склонился над подушкой, придавленной невидимой головой, и после короткой паузы, во время которой у него оборвалось сердце, ощутил на щеке слабое прикосновение дыхания.
        - Слава богам! - сказал он, выпрямляясь. - Ивер, твоё тело живо. Ты не умер и можешь в него вернуться.
        - А как это сделать? - спросил тот, несмело приближаясь к телу. - Вот это да, как я странно выгляжу со стороны!
        - Т-там же никого нет! - несмело возразил от двери младший Момс, но Карэле не стал ему ничего объяснять.
        - Попробуй просто лечь и оказаться внутри, - посоветовал он.
        Ивер, поколебавшись, уселся на кровать и откинулся на подушку. Что-то, наплывая снизу, стёрло его призрачные очертания, оставив только несколько фрагментов: кисть руки, макушку с растрёпанными волосами, неловко повёрнутую, словно бы отдельно лежащую ногу… Выглядело это настолько странно и пугающе, что Карэле вздрогнул, только через секунду поняв, что видимый призрак просто скрылся внутри невидимого тела.
        - Ты можешь пошевелиться? - спросил он.
        Над постелью взлетела призрачная рука, которой раньше не было видно, а вслед за ней появилось и всё остальное.
        - Могу, - мрачно констатировал Ивер. - А вот тело не может. Ну и жутко же в нём!
        - Не спеши, - покачал головой Карэле. - Давай попробуем ещё раз.
        Он заставил Ивера улечься обратно и осторожно взял его за руку, отыскав её на ощупь.
        - Чувствуешь что-нибудь?
        - Ничего, - отозвался тот.
        Карэле потряс лежащее тело - сначала осторожно, потом с силой. Костяшками пальцев легонько ударил по грудной кости, отозвавшейся гулким звуком - ещё и ещё, парными, как стук сердца, ударами.
        - Бесполезно, - призрак Ивера выскользнул из тела и опустился на край кровати рядом с Карэле. - Я понятия не имею, как туда возвращаться.
        - Что ты делал перед тем, как это всё случилось? Что это ещё за шаги вниз? - спросила Алли. Она уже некоторое время стояла у порога, не решаясь вмешиваться, но оттеснив в сторону младшего Момса, который загораживал ей обзор.
        - Пытался стать видимым по методу призраков, - с коротким невесёлым смешком пояснил Ивер. - Как видите, получилось.
        Невидимость призраков… Невидимость домовых духов… А ещё… Карэле замер, боясь спугнуть какое-то воспоминание, всплывавшее из темноты памяти. И вдруг оно сверкнуло яркой, беззвучной вспышкой, на фоне которой знакомый голос шепнул: «Просто решил не распугивать твоих клиентов и стал невидимым…»
        Не тратя времени на объяснения, Карэле вскочил и распахнул окно. В комнату ворвался запах и шум осеннего дождя, и кондитер увидел внизу серебристую мостовую и оранжевые огоньки тыкв в окнах, а вверху - плотные, тусклые тучи. Но уже через мгновение порыв ветра растрепал его волосы, швырнув мокрые пряди прямо в лицо.
        - Ланс! - закричал Карэле, зажмурившись и запрокинув голову к небу. Крик отозвался коротким эхом, словно отразился от низких туч. Карэле кое-как убрал с лица растрёпанные волосы и открыл глаза, но тут же отпрянул от неожиданности. Прямо в лицо ему летело что-то белое - вначале он принял это за снег, затем понял, что сверху падают перья.
        Одно из них успело зацепиться за ресницы. Кондитер, отступив на шаг от окна, стёр перо ладонью и только в эту секундную паузу позволил себе испугаться, что ничего не получится. Теперь было можно - всё уже получилось.
        - У меня аж уши заложило, - проворчал Ланс, спрыгивая с подоконника, на котором он неведомо как появился. - Что стряслось?
        Карэле смог только кивнуть на Ивера, сидящего на краю кровати с удивлённым видом, но Ланс, увидев его, и сам уже всё понял.
        - Вставай-ка, парень! - скомандовал он и, едва только Ивер поднялся, толкнул его раскрытой ладонью, направляя в сторону невидимого тела.
        Но ладонь прошла сквозь призрака. Ланс удивлённо моргнул и толкнул Ивера ещё раз - опять бесполезно.
        - Я не могу до него дотронуться, - констатировал Ланс, отступая назад.
        - Но ведь так и должно быть? - Карэле всё ещё не понимал, в чём дело. - Я тоже не могу дотронуться до призраков…
        - С призраками у меня как раз проблем не бывает, - хмыкнул Ланс, критически оглядывая Ивера. - А тут что-то другое. Как будто он немножко не здесь. Или, вернее, не сейчас. Как будто он опережает нас на долю секунды. Знаешь что? Похоже, парень слегка выпал из нашего времени. Теперь мы хоть и видим друг друга, а дотронуться не можем. Потому он и не способен вернуться в своё тело - просто не получается его нагнать.
        - И что теперь делать? - испуганно спросил Ивер.
        - Не знаю, - честно ответил Ланс.
        - Я знаю, - Карэле нервно прикусил губу. - Или думаю, что знаю… Не уходи, ладно? Я быстро.
        Он шагнул за дверь, аккуратно отодвинув в сторону Алли, и сбежал вниз по лестнице. Тёмный пролёт, слабый свет лампы, падающий из гостиной, снова темнота, сквозняк из открытой двери кондитерской, короткая лестница вниз, в подвал… Карэле стукнул в дверь и распахнул её, не дожидаясь ответа. Ронима, впрочем, в подвале не было - видимо, он вышел на шум.
        Карэле остановился перед самой большой печью, восстанавливая дыхание, и аккуратно открыл дверцу. Саламандра, дремавшая на угольях, подскочила от неожиданности, распрямила хвостик, став в два раза длиннее, и снова закатала его в тугую спираль, шмыгнув вверх, в дымоход. Пальцы кондитера скользнули под левый рукав рубашки, но он тут же вспомнил, что кинжал остался в спальне. Карэле нетерпеливо полоснул по пальцу левой руки бритвенно-острым ногтем правой, оставив глубокий порез, и протянул руку так, чтобы кровь падала на угли.
        - Шани! - негромко позвал он. - Шани Кронис!
        Некоторое время ничего не происходило, только капли крови шипели на горячих углях. Затем вверх взметнулось облако дыма, и пока Карэле кашлял, протирая глаза, из печи шагнул тёмный силуэт, почти чёрный на фоне багровых углей.
        - Это полное безумие, - меланхолично произнес Кронис, наклоняясь и заглядывая в дымоход. - Ты каждый год ходишь ко мне за йольским огнём, рискуя нарваться на моего пса или ворона, в то время, как у тебя самого в печи живёт саламандра. Извини, Карэле, но это довольно глупо. Лучшего огня тебе уже не отыскать.
        - Она недавно завелась, - пояснил кондитер, зализывая пораненный палец. - Спасибо, что пришёл. Кроме тебя, тут никто не поможет…
        Пока Кронис, не спеша и заметно прихрамывая, поднимался по лестнице, Карэле успел вкратце ввести его в курс дела.
        - А что за суета внизу? - поинтересовался часовщик, входя в комнату Ивера. - И что тут делает этот молодой человек?
        Он кивнул на Момса-младшего, который так и не спустился вниз, увлечённый непонятными, но захватывающими событиями этой ночи.
        - Я пока сам толком не понял, - признался Карэле. - Не до него было. Потом всё тебе расскажу, обещаю.
        - Что ж, принимаю, - холодные глаза Крониса остановились на Карэле. - Ты призвал меня - этот долг ты отдашь рассказами. Но не теми, что обычно. Ты сам знаешь, о чём не рассказываешь никому. Вернее, не о «чём», а о «когда».
        Карэле выдержал взгляд часовщика, хотя вдоль его позвоночника пробежала холодная волна, а внутри шевельнулся бетонный ком. Конечно, он знал.
        - Пусть так, - спокойно ответил он. - Так ты поможешь?
        Кронис отвернулся от кондитера и обвёл взглядом комнату. Ивер пробормотал приветствие, а Ланс, уже увидевший, кто стоит перед ним, почтительно поклонился. Часовщик ответил сдержанным кивком.
        - Здесь действительно два времени, - произнес он. - Настоящее время и одна-единственная нить ненастоящего. Мальчик ушёл в будущее. Совсем недалеко, и всё-таки равновесие нарушено.
        - Его можно восстановить? - нетерпеливо спросил Карэле, забыв, что в присутствии Крониса не следует торопиться. Тот насмешливо улыбнулся.
        - Конечно, можно, если знать точную меру. Добавить немного прошлого или убрать немного будущего - вот и получится настоящее. Ты знаешь, почему в домах, где много старых предметов, никогда ничего не происходит, о Карэле Карэле?
        Кондитер покачал головой.
        - Знаю только, что это так. Но почему?
        - Потому что старые вещи обрастают прошлым. За каждой из них тянется длинный хвост воспоминаний, событий, дел и слов, лиц и снов… А конец этого хвоста держу в руках я. И дом наполняется густым, затвердевающим прошлым - таким плотным, что время перестаёт течь. В таких местах даже настоящего почти нет, а будущего - тем более. Очень опасно хранить в доме много старых вещей, Карэле Карэле - я всегда буду где-то поблизости. А я не ко всем добр так, как к тебе.
        - Но сейчас ведь вещи нам ничем не помогут? - настойчиво спросил Карэле. Шани Кронис мелодично рассмеялся его нетерпению.
        - Конечно, нет. Здесь всё серьёзнее. Мальчику придётся отдать не вещь, а кусочек судьбы.
        Ланс сдавленно охнул, и Ивер испуганно оглянулся на него.
        - Как это - кусочек судьбы? - робко переспросил он.
        - Это значит, что нам нужно убрать часть твоего будущего, - пояснил часовщик. - Тогда прошлое перетянет весы, и равновесие будет восстановлено. Ты снова вернёшься в настоящее время и сможешь попасть в своё тело.
        - А это… страшно? - подобрал наконец нужное слово Ивер, и Кронис согласно кивнул.
        - Ещё как.
        Он, хромая, подошёл вплотную к Иверу и ухватил его руками за плечи, как будто тот не был бесплотным призраком. Ивер вздрогнул, и Карэле содрогнулся вместе с ним, вспомнив, какой болезненный долгий холод сопровождает любое прикосновение Крониса. Некоторое время часовщик держал призрака, вглядываясь ему в глаза, потом выпустил и отступил на пару шагов. Ивер, дрожа, обхватил себя руками.
        - Что ж, - задумчиво произнёс Кронис, взвешивая каждое слово. - Согласен ли ты отказаться от встречи с родителями и больше никогда их не видеть?
        Ивер испуганно вскинул глаза на часовщика.
        - Это и есть… отказ от будущего? - спросил он.
        - Само собой, - Кронис терпеливо кивнул. - От части будущего, если быть точным. А я очень советую тебе быть точным.
        Ивер закусил губу и почему-то взглянул на Карэле. Тот молчал, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Выбор должен был сделать сам Ивер и никто другой.
        - Я не согласен, - наконец сказал призрак. - Я не согласен, потому что знаю, что они тоже хотят увидеть меня. Как мне от них отказаться?
        Ланс горячо кивнул, однако ни Ивер, ни Кронис этого не заметили. Они в упор смотрели друг на друга - полупрозрачный, всё ещё дрожащий Ивер и тёмный, тяжёлый Кронис.
        - Хорошо, - медленно сказал часовщик. - Одну возможность ты упустил. Но она не последняя. Есть девушка, которая любит тебя, и сам ты тоже её любишь. Ваше совместное будущее может быть счастливым, а может и не быть. Но его как раз хватит, чтобы спасти тебя. Откажешься от неё?
        На сей раз Ивер мотнул головой, не дожидаясь конца фразы.
        - Нет! - выкрикнул он. - Это ведь то же самое! Почему вы предлагаете мне предать тех, кого я люблю? Так нечестно, нельзя решать за них, есть у нас будущее или нет!
        Часовщик рассмеялся.
        - Нечестность - такая человеческая идея, - снисходительно сказал он. - Мне никогда её не понять. Что ж, не станем решать за других. Ты ведь неплохо рисуешь? Отдай свой дар и всё, что ещё не нарисовано. Своё будущее художника. Это моё последнее предложение, как ты понимаешь.
        Ивер опустился на край кровати и закрыл лицо руками. Некоторое время он молчал, сгорбившись.
        - А разве это не хуже всего предыдущего? - наконец спросил он, не отнимая рук от лица. - Теперь вы предлагаете мне предать себя - а тогда зачем мне вообще жить? Оно того не стоит…
        Кронис равнодушно отвернулся.
        - Извини, Карэле, - произнес он. - Похоже, я не смогу помочь - просто по техническим причинам. Это ведь не моя прихоть, а закон - равновесие должно быть восстановлено. Но если мальчик отказывается…
        - Шани, - прошептал Карэле, чувствуя, как холод поднимается от сердца и смыкается тёмными водами над головой, - а что, если я отдам ему часть своего прошлого?
        Часовщик изумлённо вскинул брови.
        - Неожиданно, - сказал он, насмешливо рассматривая Карэле. - Но, пожалуй, я смогу это устроить. А это будет достаточно весомая часть?
        - Конечно, - кивнул Карэле, улыбаясь своему собеседнику непослушными холодными губами. - Я отдам моё детство в другом мире. Прекрасная, тяжёлая часть. Ты даже не представляешь, сколько она весит.
        Комната отступила назад, люди и предметы размылись и стали сквозными. Воздух превратился в поток мельчайших песчинок, падающих вниз, неумолимо вниз.
        - Так выглядит мой мир, Карэле Карэле, - часовщик, стоящий напротив, стал ещё плотнее и темнее, чем обычно. Он протянул руку ладонью вверх и повелительно кивнул. - Вспоминай.
        И Карэле стал вспоминать, хотя ещё полвека назад пообещал себе никогда этого не делать. Над ладонь Крониса заклубилась серая мгла, и из неё соткалось такое же серое здание в три этажа посреди серого пустыря, под низким серым небом. Ни у кого на свете не повернулся бы язык назвать этот мрачный бетонный куб домом. Над зданием шёл дождь - или это песчинки времени продолжали падать? И когда здание приблизилось к Карэле, он разглядел в последнем окне второго этажа светловолосого мальчика в серой одежде. Дождь хлынул сильнее - и здание вытянулось вверх, свилось жгутом, а потом в руках Крониса оказался серый, льющийся и мерцающий шнур, который он ловко накинул на руку Ивера, трижды обмотав вокруг запястья. Тот вскрикнул от неожиданности…
        И шнур исчез, а Карэле обнаружил, что сидит на полу и Алли испуганно обнимает его за плечи.
        - Всё хорошо, - тихонько шепнул он, погладив её руку, высвободился и поднялся на ноги. Часовщик обернулся к нему.
        - Иногда тяжёлое детство приносит немало пользы в будущем, верно? - сдержанно улыбнулся он. - Не провожай меня. Заглянешь на днях.
        Кронис вышел из комнаты прежде, чем Карэле успел его поблагодарить.
        - Он исчез! - в панике воскликнул Момс, про которого снова все забыли.
        - Просто Шани тяжело спускаться по лестнице из-за хромоты, - нетерпеливо бросил Карэле. У него слегка кружилась голова. - Вот он и ушёл прямо отсюда, не из-за чего так кричать… Ланс, ну что, у нас получилось?
        Ланс решительно шагнул вперёд и отвесил Иверу, испуганно привставшему ему навстречу, щелчок в лоб - такой звонкий, словно перед ним был не бесплотный призрак, а реальный человек.
        Ивер вскрикнул от неожиданности, взмахнул руками и приземлился прямо на своё невидимое лежащее тело, внезапно потеряв прозрачность. Он тут же уселся, порываясь вскочить, но замер, недоверчиво разглядывая свои плотные, живые и вполне непрозрачные ладони.
        - Так-то лучше, - довольно сказал Ланс. - Всего-то и нужно было на пару линий передвинуть парня, чтобы он стал видимым. Вот только…
        Карэле, не долго думая, содрал с окна занавеску и накинул на Ивера сверху. От щелчка Ланса бывший призрак не только вернулся в тело, но и стал видимым, однако его одежду эта метаморфоза не затронула. Рубашка и брюки остались прозрачными - с таким же успехом они могли и вовсе отсутствовать.
        - Спасибо, - растерянно произнёс Ивер, кутаясь в занавеску. - А зачем…
        Похоже, он ещё не понял, что произошло - для бывшего невидимки и одежда, и его тело оставались такими же, как раньше.
        Карэле оглянулся. Тактичная Алли уже успела выскользнуть из комнаты, зато младший Момс, ошарашенный всей этой каруселью странных событий, так и торчал возле двери.
        - Ланс! - сказал кондитер, падая на край кровати - ноги уже подкашивались от событий этой ночи. - Как мне тебя благодарить?
        Тот только отмахнулся.
        - Да пустяки… Ну, если хочешь, свари кофе. С этой твоей новой специей.
        - Договорились! - просиял Карэле. - Сейчас всё будет. Дай мне только пять минут, чтобы закончить все дела.
        Ланс кивнул.
        - Подожду тебя в мансарде, - сказал он и, не утруждая себя излишними перемещениями в пространстве, исчез.
        Ивер и Азек Момс перевели глаза с того места, где только что был Ланс, на Карэле.
        - Учти, что ты стал видимым, а твои брюки - нет. Так что отправляйся к Рониму и позаимствуй у него какую-нибудь непрозрачную одежду, - скомандовал кондитер Иверу, не давая потоку вопросов обрушиться на свою голову. - А вам, господин Момс, лучше спуститься со мной и выяснить, пришёл ли в себя ваш отец. Надеюсь, он сумеет с вашей помощью добраться до дома.
        Младший Момс покорно кивнул, чувствуя себя виноватым - за всеми этими непонятными возникновениями, исчезновениями и превращениями он совершенно забыл об отце. Он отступил в коридор, пропуская Карэле, и грузно двинулся за ним следом, оставив растерянного, напуганного и счастливого Ивера драпироваться в занавеску.

* * *
        Ланс устало опустился в кресло, стоящее напротив стола, и щелчком пальцев зажёг свечу в подсвечнике. Ночь Самайна, как всегда, выдалась тяжёлой, и до рассвета было ещё далеко. Но ведь к Карэле, как-никак, он забежал по работе? А чашка кофе - не такая уж большая задержка.
        Откинувшись на спинку, Ланс прикрыл глаза. Однако стоило ему расслабиться, как рядом с креслом раздалось робкое покашливание.
        - Добрый вечер, - вежливо поздоровался Ланс, с некоторым недоумением разглядывая призрак пожилого мужчины с неприятным лицом, который нерешительно топтался посреди комнаты, под бамбуковым скелетом. Похоже было, что мужчина собирается с духом, чтобы сказать что-то важное.
        - Простите меня, господин рыцарь! - наконец взмолился призрак, и, видя искреннее недоумение на лице Ланса, растерянно добавил: - А вы меня не помните?
        Майз Самнери ожидал чего угодно: криков, проклятий, упрёков и угроз. Даже мести, хотя отомстить призраку довольно трудно. Но к тому, что о его преступлении и думать забыли, он оказался совершенно не готов.
        А Ланс развёл руками и с обезоруживающей улыбкой честно ответил:
        - Извините, не помню.

* * *
        Старший Момс, уже пришедший в себя, сидел на диване в гостиной, закутанный в плед. Алли подливала ему горячего чая. При виде Карэле и своего сына Момс попытался встать и что-то сказать, но его перебила Нели, вихрем ворвавшаяся в комнату.
        - Я увольняюсь! - выпалила горничная. - В жизни своей такого ужаса не встречала, какого я сегодня натерпелась! То крики, от которых кровь стынет, то привидения, а то незнакомые мужчины в коридоре лежат!
        Момсы синхронно покраснели, с ужасом представляя, какие слухи об их похождениях будут ходить по Пату уже завтра.
        - Прекрасно, - флегматично кивнул Карэле, - но в таком случае рекомендаций не получишь. Расчёт я дам тебе утром.
        Нели насупилась, однако на попятный не пошла. Мрачно кивнув, она выскочила из комнаты.
        - Карэле, - шепнула Алли на ухо мужу, - ты представляешь, что она наболтает соседкам?
        Кондитер успокаивающе улыбнулся жене. Добрая половина сплетен Пата касалась его персоны, а кое-какие истории он придумал сам - просто для развлечения. Вряд ли Нели могла поведать местному обществу что-то новое. Но Момсов было жаль.
        - Что ж, - отозвался Карэле, - возможно, тебе стоит достать свой ключ?
        Алли нахмурилась. Загипнотизировать девочку, заставив её забыть события сегодняшней ночи? Пожалуй, это лучший выход. Правда, после того происшествия с Едоками она не прикасалась к зеркальному ключу - слишком свежи были воспоминания. Но ведь глупышка Нели с её вечными песенками - это не вдова Шинбер…
        Какие-то кусочки мозаики вдруг повернулись и встали на своё место, и Алли отчётливо поняла, что за мысль не давала ей покоя всё это время. Привязчивые песенки маленькой горничной, вертящиеся в голове, не дающие думать ни о чём другом, против воли навязывающие тебе свою мелодию… Именно таким и должно быть единственно возможное оружие против Едоков. Нужно только заложить в песенку невыносимые для них эмоции - чистую радость, восхищение, благодарность, любовь, нужно только поймать правильный ритм. А для этого следует использовать формулы Крюка, приводящие Алли в ужас своей сложностью. Но делать нечего - теперь придётся с ними справиться!
        - Конечно, - кивнула Алли то ли мужу, то ли своим мыслям. - Так и сделаю. А сейчас прошу меня извинить…
        Она стремительно вышла из гостиной.
        - Что ж, - сказал Карэле Момсам, - я полагаю, что и вам пора домой.
        Отмахнувшись от их оправданий, он проводил незваных гостей вниз, освещая им дорогу прихваченной со стола лампой. Дверь кондитерской всё ещё стояла распахнутой. Мона, на руках которой красовались толстые кожаные перчатки, тщательно смывала следы кислоты с безнадёжно испорченного замка.
        - Боюсь, в комнате Ивера тебя ждёт то же самое, - предупредил её кондитер, и экономка мрачно кивнула.
        Момсы в очередной раз попытались пробормотать какие-то извинения, но Карэле решительно, хоть и вежливо выставил их за дверь, в холодный ночной дождь. Выслушивать незадачливых конкурентов было некогда - его ждал Ланс. Однако кондитер предполагал, что сегодняшнее приключение заставит Момсов задуматься…

* * *
        Они брели по ночному, холодному Пату в молчании - старший Момс терзался угрызениями совести за свою безумную авантюру, младший казался погружённым в мрачные мысли. На мостовой блестели лужи, подрагивавшие под каплями. Некоторые фонари уже погасли, не выдержав неравной борьбы с дождём.
        Наконец старший Момс собрался с духом.
        - Сынок… - произнёс он, но сын его перебил.
        - Папа! - твёрдо заявил Азек Момс, останавливаясь посреди дороги и поднимая глаза на отца. - Папа! Я больше не хочу работать в кондитерской.
        Старший Момс оторопел.
        - Но, сынок, как же это? - пробормотал он. - Ведь все наши предки этим занимались. И дед, и прадед…
        - Ты всегда мне так говорил, - упрямо нахмурился Азек. - А я тебя слушал, и вот к чему это привело! Мы практически разорились, а сегодня остались на свободе только потому, что Карэле нас отпустил. Завтра весь город будет про нас судачить. Лучше бы я с самого начала настоял на своём!
        Они оба горестно замолчали. Дождь стучал по жестяным крышам домов, шлёпал по листьям, сбивая их с веток в лужи. В чьём-то окне на втором этаже оранжево светилась весёлая, кривовато вырезанная тыквенная рожица. Но тут, на осенней улице, было холодно и бесприютно.
        - Чем же ты хочешь заниматься, сынок? - спросил наконец старший Момс.
        - Обувью, - без раздумий отозвался Азек. - Я хочу делать обувь.
        - Но это же работа для простолюдинов! - воскликнул его отец.
        Младший Момс снова сдвинул брови.
        - Именно это ты и сказал мне в детстве, - напомнил он с обидой в голосе. - В пять лет, когда спросил меня, кем я хочу стать. Я тогда так и сказал: хочу делать обувь. А ты объяснил мне, что это работа для простых людей, а я должен быть не сапожником, а кондитером, как мои предки.
        - Но разве это не так? - растерянно пробормотал Момс.
        - Нет, папа, - горячо возразил Азек. - Ты знаешь, что в Люндевике есть роскошные магазины готовой обуви? И принадлежат они совсем не простолюдинам! А некоторые модели - настоящее произведение искусства, и стоят они столько, сколько наша кондитерская приносит в месяц. Вот такой магазин я и открою в Пате. Завтра же я уеду в столицу, чтобы изучить всё на месте!
        Тыква в окне мигнула и погасла, и без её оранжевого света на улице стало ещё холодней. Дождь лил и лил, журча в водосточных трубах.
        Старший Момс вытер мокрой ладонью мокрое лицо.
        - Что ж, - медленно сказал он. - Наверное, магазин можно будет разместить в кондитерской. А ту комнатку, где мы делаем шоколад, превратим в подсобное помещение.
        Азек Момс просиял.
        - Конечно, папа! - только и смог сказать он. - Конечно! Пойдём домой, хватит нам стоять под дождём.
        И грузные фигуры Момсов, пошатываясь и поддерживая друг друга, скрылись в ночной тьме.

* * *
        Карэле закрывает окно. Пат спит под ночным дождём, осенний ветер задувает фонари. К мокрому стеклу прилипло белое перо.
        Тыквы, выставленные в окнах, почти не видны. Свечи в них мерцают еле-еле. Та, что стоит на подоконнике мансарды Карэле, тоже готова погаснуть.
        В темноте мокрая мостовая внизу блестит, как река. Бездонная и безмолвная, она уносит с собой многих, многих. Но не всех.
        Возможно, теперь Иверу будет иногда сниться странный, угрюмый город из стали, стекла и серого камня, названия которого он не знает. Но он не расскажет о своих снах никому, а если повезёт, научится их забывать прежде, чем откроет глаза поутру.
        Есть видимое прошлое, а есть невидимое. И то, и другое не так уж важно само по себе. Важно только то, во что мы их превращаем.
        Карэле с улыбкой оглядывается на скелет, лишившийся своего постояльца. Призрак Майза Самнери наконец-то обрёл свободу. Кто знает, где он сейчас?
        И невидимка Ивер больше не невидимка… Но в доме всё ещё живут оборотень и саламандра, ворчливый брауни помогает вести хозяйство, а знакомые привидения то и дело залетают в гости. Да и сам Карэле, когда-то пробравшийся в эту кондитерскую из другого мира через маленькую железную дверцу - волшебное, бессмертное существо. Скорее всего, бессмертное, поправляет себя Карэле. Как и Алли. Как и все мы.
        Пат спит зябким, тревожным сном. В нём, как и повсюду на свете, люди мало знают о чудесах, происходящих с их соседями. И совсем ничего не ведают о тех чудесах, которые случаются с ними самими.
        Свеча в тыкве гаснет, и тонкий дымок, поднявшись над ней, растворяется в полумраке. Вторая свеча, стоящая на столе, тоже готова догореть.
        Карэле, бросив последний взгляд на медленную ночную реку, отходит от окна. Взяв со стола подсвечник, он неспешно идёт к двери, но на пороге оборачивается и, задумчиво улыбаясь, ещё раз оглядывает свой кабинет, где его всегда ждут книги и рукописи, тайны и воспоминания.
        Завтра начнутся новые приключения.
        Иллюстрации
        Автор - Прокуратова Ольга Витальевна (пять минут до начала книги: приглашение в сказку^

^Иллюстрация к началу второй главы^

^Неожиданно приятная встреча на чердаке у Людусов^

^Медовый месяц прабабушки Нелиды и Тодаша Ласлена^

^Сватовство Сумеречного к Юте^

^Роним и его саламандра^

^Разоблачение приблудного брауни Уса^

^Мечты Момса-младшего^

^Договор с Морскими. Сейли в морском платье^

^Возрождение плюшевого медвежонка Тимми^

^Кабинет Альбина Малледи^

^Хижина Рамуара Вейсс-Лихмена, баронета, бывшего поэта, а ныне губернатора Намби^

^Брауни Уса отдали в хорошие руки^

^Неочевидное семейное счастье Тинды Абеле^

^Сюрприз от набийского шамана для инспектора Рорга^

^Визит инспектора Рорга в пекарню^

^Есть только миг...^