Пламя Севера Алексей Витальевич Осадчук
        Последняя жизнь #4
        Конунг Бьёрн Острозубый, правитель Винтервальда объявляет Великое Испытание. Победивший в этом испытании станет мужем дочери конунга, принцессы Астрид.
        Карл III, желая не допустить набегов нортладцев на свои северные рубежи, решает заключить союз с конунгом и посылает своего младшего сына, принца Луи в столицу Винтервальда для участия в Великом Испытании.
        Впечатленный мастерством Макса Ренара как мечника, принц Луи приглашает его присоединиться к северному посольству, на что Макс Ренар отвечает согласием. Ведь на самом деле поездка на север с посольством является отличным прикрытием для выполнения поручения, которое дал Максу герцог де Бофремон.
        И пока сильные мира сего думают, что нашли покорного исполнителя, Макс Ренар займется реализацией своего собственного плана.
        Пламя Севера. Роман Алексея Осадчука
        Глава 1
        - Ты уверен, что хозяин таверны дождется нас? - спросил Люкас у Жака. - Народ все прибывает и прибывает.
        Откровенно говоря, я тоже разделял опасения Люкаса. Толпы иноземцев, смешавшись с местными горожанами и жителями окрестных деревень, в преддверии грандиозного события наводнили столицу. И всем этим приезжим требовалось жилье и пропитание. Такими темпами хозяева домов начнут сдавать им в аренду места на крышах.
        Со слов Жака, «Медный Котелок», таверна, в которой он снял для нас весь верхний этаж, была довольно приличной. Так что есть риск того, что какой-нибудь дворянин предложит хозяину больше серебра и тогда придется снова ночевать в фургоне.
        - Уверен, - усмехнулся в ответ Жак. - Ты просто не знаком с Лейфом Рене. Его можно назвать кем угодно, но только не человеком, который не держит свое слово.
        Люкас лишь молча пожал плечами в ответ.
        - Рене? - переспросил я. - Он вестонец?
        - Если верить Лейфу, его папаша был вестонцем, прибывшим много лет назад в порт Фьёрдграда на пиратской шхуне. Парусник здорово потрепал шторм, и команде на время ремонта пришлось здесь задержаться. Именно тогда папаша Лейфа познакомился с прекрасной рыжеволосой северянкой и влюбился в нее без памяти. Забрав свою долю в добыче, он женился на девушке и открыл таверну в порту Фьёрдграда, которая впоследствии перешла к Лейфу, унаследовавшему медно-рыжие волосы матери и жесткий нрав папаши.
        После короткой паузы Жак с ухмылкой продолжил:
        - Прежде чем осесть в столице и заняться семейным делом, Лейф, наслушавшись в детстве отцовских баек о вольной жизни, сбежал из дому и долгое время скитался по континенту в поисках приключений. Мы с ним так и познакомились. Молодые и горячие нанялись в дружину одного барона, который затеял ссору с соседом. Во время штурма замка Лейф был ранен. Лекарь его выходил, но ногу спасти не удалось. А дальше вольная жизнь закончилась, и он вернулся домой. Женился, наплодил детишек. Сейчас вот продолжает семейное дело. Когда узнал, что у него хочет остановиться вестонский аристократ, которому я служу, очень обрадовался. Так что мне сложно представить, что старина Рене нарушит свое слово и испортит себе репутацию из-за каких-то нескольких серебряных монет.
        Когда мы прибыли к добротному двухэтажному каменному зданию, которое на фоне остальных портовых построек казалось великаном, стоявшим в рядах карликов, я мысленно присвистнул.
        Заметив мой взгляд, Жак самодовольно произнес:
        - А ведь когда родители Рене начинали, это была небольшая одноэтажная лачуга. Лейф потерял ногу, но не свой кипучий и непоседливый нрав. За последние годы он неплохо развернулся.
        Вынужден признать, старый боевой товарищ Жака заочно мне уже нравился.
        У входа ждал рыжеволосый крепкий парень, который провел нас на задний двор и с другими слугами занялся лошадьми, а мы были приглашены внутрь таверны.
        Оказавшись внутри, я огляделся. Жак не врал - все действительно выглядело довольно прилично. Все три зала битком набиты посетителями. Двери кухни не закрывались. Дюжина подавальщиц летали по залу с полными подносами еды и питья. Хозяину пришлось даже выставить десяток столов и лавок перед входом в таверну, и, несмотря на холод, они тоже уже были заняты клиентами. Великое Испытание привело в столицу Винтервальда огромное количество народа. Без лишней скромности можно смело утверждать, что это событие века на севере. Уверен, местные жители очень довольны решением конунга.

* * *
        - Так значит, младший из вестонских принцев решил попытать удачу в Великом Испытании… - помяв густую рыжую бороду, то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Лейф Рене.
        Этот широкоплечий кряжистый здоровяк свободно говорил, как на вестонском, так и на нортландском. Кроме того, по долгу службы, он мог бегло изъясняться на аталийском, астландском и на языке Туманных островов.
        Черный платок на голове, курительная трубка в зубах, золотые серьги в ушах, деревянная нога - сказать по правде, Рене был больше похож на пирата, чем на хозяина приличной таверны.
        Кстати, наши опасения оказались напрасными. Уж не знаю, что там Жак наговорил обо мне своему боевому товарищу, принял он нас с распростертыми объятиями, словно своих дорогих земляков.
        Вот и сейчас он изъявил желание лично прислуживать нам за ужином. Вернее, прислуживали его подавальщицы, а сам Лейф Рене лишь руководил этим процессом. И, конечно, он не мог не воспользоваться случаем, чтобы узнать последние новости при дворе короля Карла III.
        - Все верно, любезный, - кивнул я. - Его высочество принц Луи жаждет победы. Ему не терпится заполучить в жены прекрасную принцессу Астрид.
        После моих слов Жак и Люкас хитро усмехнулись. Все в вестонском посольстве знали об истинном отношении принца Луи к северной принцессе. А вот Лейф Рене, наоборот, приосанился, словно дочь конунга Винтервальда была его собственной дочерью. К слову, я заметил, что принцесса Астрид была очень популярна в народе. Даже больше, чем ее отец.
        - Мы живем в поистине великие времена! - степенно покачав головой и похлопав себя по слегка выпирающему животу, произнес Лейф Рене. Его широкое веснушчатое лицо лучилось довольством и радостью.
        Пока ел, я некоторое время наблюдал за Рене. Несмотря на лишний вес и деревянную ногу, движения хозяина таверны были легкими и быстрыми. Я сперва даже заподозрил, что мы имеем дело с одаренным, но мое сканирование показало, что это не так.
        - И как часто конунги объявляют о Великом Испытании? - спросил Люкас.
        Он, как человек относящийся к воинскому сословию, имел право сидеть со мной за столом. Бертран же и Гуннар заняли соседний стол. Старик зорко следил за соблюдением этикета даже в таверне. Чем, кстати, заслужил уважительные взгляды Лейфа Рене.
        - Последний раз это произошло почти сотню лет назад, - ответил хозяин таверны и снова зачем-то похлопал себя по животу. - Именно тогда сменилась королевская династия в Винтервальде.
        - Надеюсь, такого в этот раз не произойдет… - хмыкнул Жак. - Не хотелось бы оказаться в самой гуще кровопролитной бойни за трон.
        - Нет, - с улыбкой покачал головой Лейф. - Ты неправильно меня понял… Смена династии произошла мирным путем. Ивар Мудрый передал власть предку Бьёрна Острозубого, Ульфу Белоглазому совершенно добровольно. Ульф Белоглазый стал победителем в Великом Испытании. Собственно, Ивар Мудрый после гибели своего племянника, последнего наследника прежней королевской династии, объявил об испытании именно для того, чтобы передать власть победителю. В этот же раз все будет по-другому. У конунга помимо дочери есть еще трое сыновей.
        - Тогда к чему все это? - удивился Жак. - Выдал бы дочь замуж без всяких испытаний и все.
        - О! - глаза Лейфа Рене радостно загорелись. - Не все так просто, мой старый друг. Дочь нашего конунга - не какая-то там обычная принцесса. Астрид Стремительная - одна из сильнейших одаренных Нортланда! Все знатные и влиятельные рода страны хотят заполучить себе такую невестку. Её сыновья станут великими воинами и правителями.
        - А Бьёрн Острозубый не хочет никого оскорбить отказом и поэтому объявил Великое Испытание… - закончил за него Жак. - Хм… Теперь понятно…
        - Именно! - подняв указательный палец, ответил Лейф.
        Любопытно, а ведь мне казалось, что между конунгом Винтервальда и королем Вестонии уже все договорено. Лорд Грэй, несомненно, самый сильный страйкер, которого мне доводилось видеть. Даже Дикий Герцог на мой взгляд послабее был. Но даже так, кто может дать гарантию его победы в этом испытании? Наверняка среди претендентов из северян найдутся сильные одаренные. Несомненно, Бьёрн Острозубый затеял какую-то свою игру. Либо у них с Карлом III действительно все уже договорено и других претендентов ждет много сюрпризов.
        Тем временем Лейф пафосно продолжал:
        - Все, что произойдет этой зимой навсегда останется в памяти наших потомков!
        - Уже известно, что задумал конунг? - спросил Жак и с усмешкой добавил: - Только не говори мне, что славные горожане Фьёрдгарда живут в неведении.
        Хозяин таверны кивнул и улыбнулся.
        - Ни для кого уже не секрет, что испытания пройдут в Ледяном Фьёрде. Конунг построил там большую арену, где сойдутся в смертельном бою лучшие воины со всего Мэйнленда.
        Кстати, о них…
        - Количество стягов с гербами знатных родов, прибывших в Фьёрдград поражает воображение, - кивнул я. - К стыду своему, вынужден признать, что многие из них мне неизвестны. Например, голова черного вепря на желтом фоне…
        - Ярл Сигурд Кровавый Меч, старший брат нашей королевы Маргарет, - важно кивнул Лейф. - Это его стяг. Вместе с ним прибыла его дочь, Хельга Отважная, сильнейшая целительница.
        Вот, значит, как зовут Лже-Таис.
        Хозяин таверны хотел было еще что-то сказать, но его довольно бесцеремонно прервал громкий требовательный выкрик со стороны стойки.
        - Эй! Это ты здесь всем заправляешь?
        Лейф, недовольный тем, что его прервали, нахмурился и обернулся.
        У стойки стоял пухлый розовощекий мужчина, одетый по последней вестонской моде. В его маленьких близко посаженных глазах читалось презрение, а мясистые губы были брезгливо искривлены.
        Пухляш, всем своим видом напоминавший напыщенного индюка, обращался к Лейфу на вестонском с заметным акцентом. Мне уже доводилось слышать такое произношение и не один раз. Видимо, кто-то из бергонских вельмож тоже решил попытать удачу в Великом Испытании.
        - Все верно, - кивнул хозяин таверны. - Мое имя Лейф Рене, а вы…
        - Да-да, - отмахнулся от Лейфа «индюк». - Я - Пьер Леже, третий камердинер его сиятельства графа Этьена де Морне, который послезавтра прибудет в Фьёрдград для участия в Великом Испытании. В этом захолустье всего лишь несколько гостиниц и доходных домов, и все они уже заняты. Мне посоветовали твою таверну как приличное заведение…
        Сказав это, третий камердинер обвел презрительным взглядом зал и продолжил в приказном тоне: - Радуйся, тебе будет оказана высокая честь! Мой господин остановится в твоей таверне. Он займет весь второй этаж. Но, прежде чем это произойдет, ты должен показать мне все комнаты. Я обязан убедиться, что с ними все в порядке. И поторопись, у нас мало времени. Прикажи своим людям начинать уборку и…
        - Увы, но мест нет, - перебил его Лейф.
        Несмотря на надменный тон Пьера Леже, хозяин таверны был спокоен. Должно быть, такие посетители здесь не редкость.
        - Как это нет?! - возмущенно воскликнул третий камердинер. Он явно не собирался так просто сдаваться. - Мне сообщили, что у тебя пустует весь верхний этаж.
        - Видимо, вас неверно информировали, - пожал плечами Лейф и добавил, кивнув в мою сторону: - Весь верхний этаж занят шевалье Ренаром.
        Маленькие глазки «индюка» тут же смерили меня надменным взглядом. Толстые губы Пьера Леже скривились в снисходительной улыбке.
        - Вероятно, ты меня не расслышал, любезный, - произнес он почти торжественно. - Мой господин - граф Этьен де Морне. Его род - один из самых богатейших и древнейших в Бергонии. А еще его сиятельство сильнейший страйкер. Разве ты не понимаешь, какая честь тебе оказана? Подумай о престиже своего заведения. Вряд ли какой-то безвестный шевалье своим присутствием поднимет его репутацию на столь высокий уровень, как мой господин. Кроме того, тебе щедро заплатят. Ну так как - мы договорились?
        - Вероятно, это вы не поняли, - самообладанию Лейфа можно было только позавидовать. - Как только все узнают, что Лейф Рене, польстившись на звонкую монету, выставил на улицу своих постояльцев, моей репутации и репутации моего заведения наступит конец.
        «Индюк», приподняв подбородок, гневно блеснул своими маленькими глазками. Лейф спокойно выдержал его взгляд и хотел было вернуться к нашей прерванной беседе, но третий камердинер графа де Морне не дал ему этого сделать.
        Он довольно шустро обогнул хозяина таверны и навис над нашим столом. Быстро окинув нас наметанным взглядом, он безошибочно определил, кто из нас кто.
        - Ваша милость, - притворно-вежливо обратился он ко мне. - Не соблаговолите ли вы уделить мне немного вашего времени?
        - Полагаете, вам удастся меня чем-то заинтересовать? - решил подыграть я нахалу. Похоже, его хозяин граф действительно важная шишка в Бергонии, раз даже его третий камердинер ведет себя, словно он сам является, как минимум, маркизом.
        Видимо, тон моего голоса показался Пьеру Леже благожелательным, он тут же оживился и доверительным голосом произнес:
        - Я просто уверен в этом!
        Его пренебрежительный взгляд, его высокомерная улыбка - все говорило о том, что меня уже просчитали и на мне уже висит ценник. Отчасти я понимал этого Пьера. Несмотря на неблагородное происхождение, его собственный наряд был в два раза дороже моего. Таких шевалье, как я, на его веку было множество. Осталось лишь сойтись в цене.
        А вот моих спутников мой тон не обманул. Жак и Люкас, улыбаясь, переглянулись и приготовились.
        - Что ж, - пожал плечами я и, откинувшись на спинку стула, добавил: - Это будет любопытно послушать.
        Пьер Леже весь подобрался. В его маленьких глазках я заметил искорки радости. Видимо, в своих мыслях он уже представил себе, как избавился от простака шевалье, и как получает похвалу от своего господина.
        Он потер свои пухлые ладошки и произнес:
        - Ваша милость, вы ведь не будете отрицать, что такому благородному господину, как граф де Морне не пристало ночевать на сеновале, как какому-нибудь простолюдину?
        - Вы правы - не буду, - покачал головой я. - Скажу больше, я считаю такую ситуацию вопиющей несправедливостью.
        Пьер Леже улыбнулся еще шире и продолжил:
        - Мы оба понимаем, что его сиятельству необходим комфорт, соответствующий его статусу.
        - Еще бы! - охотно согласился я.
        Пьер Леже, как заправский фокусник, извлек из-за пазухи пухлый кошель.
        - Так вот… Уверен, вы, как человек несомненно благородных кровей, могли бы войти в положение и уступить моему господину снятый вами верхний этаж этой таверны. Я же в свою очередь с удовольствием компенсирую все ваши неудобства.
        Я задумчиво потер подбородок. Повисла короткая пауза.
        - Ну так как? - решил поторопить меня Пьер Леже. - Вы согласны?
        - Очень заманчивое предложение, - хмыкнул я. - Но вынужден вам отказать.
        - Но почему? - похоже, Пьер Леже был искренне удивлен.
        - Разве я обязан вам давать какие-то объяснения? - спросил я.
        - Нет, но мне показалось, что между нами возникло понимание… И мой господин…
        Я поднял руку, останавливая его.
        - Если его сиятельству придется ночевать на сеновале - это всего лишь говорит о том, что ему нужно срочно избавляться от нерадивых и ленивых слуг, которые не смогли обеспечить своего господина соответствующим его статусу комфортом.
        Лицо пухляша после моих слов слегка вытянулось.
        - Взять, к примеру, меня, - продолжил я и кивнул на Жака: - Благодаря расторопности моего человека, эту ночь я проведу в теплой постели. Если бы он не справился с таким простым заданием, я бы выгнал его взашей и на прощание еще бы плетей всыпал.
        - И были бы абсолютно правы, ваша милость, - тут же поддакнул Жак. - Эту науку я бы запомнил на всю свою жизнь.
        Я мельком огляделся. Сидевшие за соседними столиками посетители таверны примолкли и с интересом прислушивались к нашей беседе. На рыжебородой физиономии Лейфа Рене сверкала довольная улыбка.
        После слов Жака послышались смешки.
        До Пьера Леже, наконец, дошло, что над ним просто издеваются. Он нахмурился и уже открыл было рот…
        - Прежде чем ты продолжишь, - холодно обратился я к нему. - Я дам тебе бесплатный совет. Хорошо взвесь каждое свое слово. Знаю, ты привык, что в Бергонии тебя защищает статус твоего господина, но сейчас ты на севере. Здесь прежде всего ценят личную доблесть и не терпят тех, кто не может ответить за свои слова.
        По таверне пролетел одобрительный гул.
        Третий камердинер графа де Морне, яростно блеснув глазами, развернулся и поспешил на выход.
        Проводив его внимательным взглядом, Жак взглянул на меня.
        - Что-то подсказывает мне, его господин услышит совершенно иной вариант этого разговора. Дуэль со страйкером - это серьезно.
        Я пожал плечами.
        - Одним страйкером больше, одним меньше. В любом случае, нам нужно поторопиться…
        Жак понимающе кивнул в ответ, а я взглянул на Лейфа Рене и спросил:
        - Любезный, помимо всего остального, до меня дошли слухи, что Фьёрдград - это город, где я могу нанять сильных бойцов. Если это так, то не могли бы вы порекомендовать мне гильдию наемников с безупречной репутацией?
        - Слухи не врут, ваша милость, - улыбнулся в ответ хозяин таверны. - А по поводу рекомендаций… Все будет зависеть от платежеспособности клиента.
        - Деньги не проблема, - ответил я. - Мне нужны лучшие. Прежде всего - одаренные.
        Глава 2
        - Не знал, что они сейчас в Нортланде, - произнес Люкас, потирая затылок.
        - Я тоже, - согласился с ним Жак. - Сколько себя помню, главная твердыня сумрачников находилась в Астландии. Видать, серьезная у них свара с тамошним королем случилась, раз они перебрались под крыло Острозубого.
        Я ехал рядом и молча слушал, по сути, повторение вчерашнего разговора этих двоих, после того как Лейф Рене в ответ на мой вопрос о гильдии наемников порекомендовал мне обратиться к «Клинкам Сумрака», или, как их еще в народе называли, «сумрачникам» - самой знаменитой и самой старой гильдии наемников на континенте. Даже я, по сути, новичок в этом мире краем уха слышал о них.
        Слова Лейфа стали сюрпризом как для Жака, так и для Люкаса. Оказалось, что «Клинки Сумрака» уже год как обосновались на севере.
        Такую возможность грех было упускать. Тем более, что финансы позволяли.
        Поднявшись пораньше и плотно позавтракав, мы отправились в предместье Фьёрдграда. Именно там среди скал располагался замок Ледяной Утес, новая твердыня сумрачников.
        - Даже сложно представить, что там могло случиться, - задумчиво произнес Люкас.
        - Головой ручаюсь, этот узурпатор Оттон Второй решил прижать к ногтю гильдийцев, - покачал головой Жак. - Лишнее доказательство тому, что этот самозванец - идиот.
        Хм, не думал, что Жак разделяет мнение барона фон Герварта о нынешнем правителе Астландии. Но об этом я с ним поговорю позднее…
        Сейчас меня интересует другая информация. Вчера вечером мы так толком и не смогли поговорить. Я ушел спать, а Жак и Люкас еще задержались с Лейфом, чтобы пропустить несколько бокалов эля, вспоминая былые деньки. Я решил не мешать своим присутствием старым боевым товарищам.
        - Что вам известно об этой гильдии? - спросил я. - Кроме того, что это одна из старейших гильдий в Мэйнленде.
        - Эмиссары аристократов из разных стран, в том числе и посланники королей, в первую очередь стараются набирать бойцов в отряды своих господ именно из числа сумрачников, - произнес Люкас.
        - Если, конечно, у них есть для этого достаточно золота, - хмыкнул Жак. - Услуги гильдии наемников с почти двухсотлетней историей стоят целого состояния.
        - Это да, - подтвердил Люкас. - Но овчинка стоит выделки! У тех, за кого сражаются «Клинки Сумрака», победа считай в кармане.
        - В чем секрет? - спросил я. - Одаренные? Тогда мне не совсем понятно. Это не первая гильдия, где можно нанять магов, те же Красные Топоры или Стальные Души тоже предоставляют такую услугу.
        - Ваша милость, - произнес Люкас. - При всем уважении к этим, несомненно, серьезным гильдиям… Но до репутации «Клинков Сумрака» всем им, как ползком до Тени.
        Жак утвердительно кивнул.
        - Они готовят своих бойцов с самого детства. А если и принимают уже взрослых и опытных, отбор очень жесткий. Поэтому гильдия гарантирует, что их бойцы выполнят контракт несмотря ни на что.
        - А как обстоит дело с конфликтом интересов?
        - Гильдия вне политики королей, - ответил Жак. - Им плевать на свары жрецов и аристократов. А еще, насколько мне известно, сумрачники не сражаются друг с другом.
        - И без приказа никогда не отступают и не бегут с поля боя, - тут же добавил Люкас.
        - Предательство работодателей исключено, - подтвердил Жак. - Дезертиров и предателей жестоко казнят каратели гильдии. Я своими глазами видел гибель когорты сумрачников, которые прикрывали отход основного войска герцога фон Вельфа в битве у Черного Потока. Пали все до единого, но не отступили ни на шаг. Такой дисциплиной другие гильдии похвастать не могут.
        - И что, есть много желающих становиться, по сути, смертниками, жизнь которых зависит от тупых полководцев? - удивился я.
        - Очень много, ваша милость, - ответил Люкас. - Кодекс гильдии многого требует от бойцов, но и много дает взамен. Например, если клиент нарушил условия договора, гильдия примет решительные меры, чтобы защитить своих бойцов и свою честь. Им плевать, кто заказчик. Хоть сам король. Нарушил условия контракта - жди последствий. Именно поэтому к сумрачникам особое отношение. Без причины их жизнями никто не рискует. К слову, это одна из главных причин, почему одаренные хотят иметь дело именно с этой гильдией. Ну и, конечно, высокие гонорары.
        Хм… Тут есть над чем подумать. Полагаю, что за столько лет существования гильдия обросла прочными и обширными связями в разных слоях общества по всему континенту. Наверняка глава этой организации, или, как его еще здесь называют, - грандмастер является одним из самых влиятельных людей в Мэйнленде. Контакты с королевскими дворами, высшей аристократией, торговыми домами, представителями разных культов - боюсь даже представить, каким объемом информации обладает руководство гильдии. Сколько тайн и секретов собрано за почти два века существования.
        Но при всем при этом гильдия, как бы это парадоксально ни звучало, сохраняет нейтралитет. «Клинки» вне политики и вне религиозных противостояний. Собственно, именно это, на мой взгляд, и является залогом того, что гильдию не уничтожили местные короли и высшие аристократы. Они просто не рассматривают гильдию наемников, как угрозу своему правлению. Хм… Вернее, не рассматривали. С астландским королем явно что-то пошло не так.
        А Бьёрн Острозубый - шустрый дядька. Чем больше узнаю о его поступках и действиях, тем больше он мне нравится. Вон, из помолвки дочери целое шоу устроил. Дает своим гражданам подзаработать на туризме. Опять же сильнейшую гильдию наемников пригрел у себя.
        Лейф сказал, что ни для кого не является секретом, что, согласно договору, который заключил конунг с гильдией, сумрачники обязались предоставлять свои услуги по охране границ Винтервальда, а также не вмешиваться в его внутренние дела. Взамен на это Острозубый обеспечивает гильдию защитой и не взимает с нее налоги. В общем, гильдия «Клинки Сумрака» имеет особый статус на территории всей страны. Подозреваю, что отчасти благодаря этому симбиозу, пока весь Нортланд погряз в кровопролитной войне, Винтервальд является некой тихой гаванью всего севера.

* * *
        - Ох! - громко выдохнул Люкас, во все глаза рассматривая высокие стены, окружавшие хорошо укреплённый замок, который, казалось, рос прямо из скалы. - Я много раз слышал о Ледяном Утесе и должен заметить, его вид меня не разочаровал.
        - Чтобы взять штурмом этот замок, понадобится небольшая армия, - присвистнул ехавший рядом Жак. - Боюсь даже представить, сколько золота за него отвалила гильдия конунгу.
        Я огляделся. Деревья вокруг все вырублены под корень. На стенах несут стражу хорошо вооруженные бойцы. Несмотря на кажущееся затишье, хозяева этого места явно начеку. Здесь даже воздух наполнен угрозой и опасностью. Множество узких бойниц на высоте словно темные глаза гигантского чудовища следят за каждым, кто пройдет мимо.
        Когда мы подъехали к главным воротам, двое стоявших на стене нортладцев довольно учтиво, насколько это было возможно для северян, поинтересовались, кто мы такие и что нам здесь понадобилось. Представив меня, Жак вкратце изложил цель нашего визита.
        Услышав, что мы ищем встречи с Германом фон Зальмом, грандмастером гильдии, касаемо найма, нас попросили подождать.
        Спустя некоторое время на стене появился новый персонаж. Седой смуглый мужчина с осанкой военного около минуты молча разглядывал нас издалека. Затем, кивнув стражам, он исчез со стены, а мы были приглашены внутрь.
        За главными воротами нас встретили двое молчаливых парней, каждому на вид было лет четырнадцать-пятнадцать. Они приняли поводья и повели наших лошадей в сторону широкой постройки. Видимо, местные конюшни.
        Спустя несколько мгновений дверь одной из башен, примыкавших к стене, отворилась, и на ее пороге показался тот самый седовласый мужчина.
        - Ваша милость, - с учтивым поклоном обратился он ко мне на вестонском с заметным аталийским акцентом. - Мое имя Армандо Марино. Я - помощник коменданта этой крепости. Я слышал, что вы желаете подписать договор о найме?
        - Все верно, - кивнул я в ответ. - Именно поэтому я и прибыл, чтобы поговорить об этом с его превосходительством Германом фон Зальмом.
        - Должен сообщить вам, ваша милость, что вопросами подписания договоров занимается мастер Гиса Фелен, - ответил привратник. - Я провожу вас.
        Откровенно говоря, я ожидал увидеть в глазах местных обитателей некое пренебрежение. Ведь клиентами гильдии были короли и герцоги, а также богатейшие купцы и религиозные секты. А тут какой-то, судя по простой одежде, бедный шевалье решил поиграть в нанимателя. Но ничего подобного. Ни бойцы на стене, ни юноши, забравшие наших лошадей, ни сам привратник даже не думали насмехаться.
        Более того, со мной разговаривали предельно учтиво и уважительно. Либо я чего-то не понимаю, либо меня ждет какой-то неприятный сюрприз.
        Хотя, если бы там на стене привратник решил нам отказать, внутрь нас никто бы не пустил. Видимо, он что-то увидел во мне.
        Магия здесь не причем. Привратник не является носителем магического дара. По всей вероятности, у него просто хорошо развита интуиция. Он видит то, что не видят другие. Например, наших недешевых лошадей, неброскую, но очень качественную одежду. Боевое оружие, за которое я без ложной скромности выложил приличную сумму. От его цепкого и внимательного взгляда не ускользнуло и моё пёрышко. В общем, не похож я на легкомысленного дворянчика. И он это увидел.
        Вероятно, подумал, что я прибыл сюда, чтобы нанять для себя несколько телохранителей. Только вот он еще не знает, что мне нужны одаренные. Желательно самые лучшие, которые у них есть на данный момент.
        Следуя за привратником, мы двинулись в сторону замка.
        Переступив порог, мы оказались в большом холле. Оглядевшись, я мысленно усмехнулся. Тот, кто создавал это место, явно знал, как преподнести гильдию потенциальным клиентам в выгодном свете.
        Мрачные каменные стены холла, увешанные разнообразным холодным оружием и доспехами, давали понять вошедшему о столетиях служения и мастерстве их бывших владельцев.
        Большую часть центральной стены холла занимала огромная мозаика, собранная из темных камней, на которой были изображены скрещенные теневые клинки. Видимо, это герб гильдии.
        От висевших на стенах явно очень древних кольчуг, щитов, мечей и боевых топоров, казалось, до сих пор веяло битвой, кровью и пОтом. Здесь царил дух боевого братства, и в то же время чувствовалось уважение к истории и традициям гильдии.

* * *
        - Итак, ваша милость, я не ослышалась - вам нужны телохранители из одаренных? - слегка удивленным голосом произнесла мастер Гиса Фелен.
        Эта черноволосая женщина со строгим узким лицом, которой на вид было лет пятьдесят сидела в высоком кресле за массивным столом в центре довольно вместительного кабинета.
        - А если быть точным - страйкеры, - подтвердил я.
        Гиса Фелен изучающим взглядом осмотрела сперва меня, потом моих спутников, которые даже не подумали покинуть кабинет. На их серьезных физиономиях была написана решимость в любой момент броситься на защиту своего господина. И плевать на то, что они находятся в сердце логова одной из самых сильнейших гильдий наемников.
        Наконец, закончив сверлить нас взглядом, мастер произнесла:
        - Должна предупредить вас, господин Ренар, что услуги нашей гильдии стоят недёшево.
        - Я наслышан о ваших влиятельных и богатых клиентах, - кивнул я в ответ. - И прекрасно отдаю себе отчет о будущих тратах. Я готов к ним. Но, как любит повторять мой дед Паскаль Легран, прежде чем платить за что-то, сперва нужно увидеть сам товар. А вы, увы, мне его так и не показали.
        - Глава вестонского торгового дома «Легран и сыновья» - ваш дед? - переспросила мастер Ферен.
        - Все верно, - кивнул я. - А еще Генрих де Грамон - мой родной дядя, а герцогиня дю Белле - тётя. Я прибыл в Фьёрдград с посольством его высочества принца Луи, младшего сына его величества короля Вестонии. Вот мои документы и подорожные грамоты. Надеюсь, этого хватит, чтобы рассеять всякие сомнения касаемо моей платежеспособности?
        После того, как мастер Ферен изучила мои бумаги, ее взгляд тут же изменился.
        - Благодарю, ваша милость, - кивнула она. - Этого достаточно. Но я обязана вас предупредить, что, если вы планировали нанять у нас в гильдии страйкеров для участия в Великом Испытании, вы зря проделали этот путь. Между нашей гильдией и конунгом Винтервальда есть договоренность о неучастии наших бойцов в Испытаниях.
        - Можете быть спокойны на этот счет, - ответил я. - Они мне нужны не для этого. Тем более, что с его высочеством принцем Луи прибыл один из самых сильных страйкеров Вестонии со своими оруженосцами.
        - Тогда для чего они вам? Это стандартный вопрос, который мы задаем каждому потенциальному нанимателю.
        - Все просто, - ответил я. - Мне нужны телохранители, а также те, кто будет драться вместо меня на дуэлях с другими одаренными. Их в эту пору, как погляжу, в Нортланде огромное количество. И все они настроены по-боевому. Вас устроит такой ответ?
        Мастер Ферен понимающе кивнула. Видимо, ничего необычного я не сказал.
        - Вполне, - ответила она. - Осталось определиться с рангом ваших телохранителей.
        - Разве у страйкеров есть деления на ранги? Впервые об этом слышу.
        - И не удивительно, - ответила мастер. - Система рангов, о которой я говорю, существует только в нашей гильдии. Она основывается на эффективности слияния с Силой Тени каждого страйкера. Как вы понимаете, это помогает нам лучше организовывать команды и выбирать подходящих наемников для определенных задач.
        - Любопытно, - кивнул я. - И какие ранги есть? И самое главное - кого вы можете мне предложить?
        - Существует пять рангов, - ответила мастер Ферен. - Инициаты это, по сути, те, кто только недавно познали Силу Крыла Стрикса. В основном - дети и подростки. Некоторые из них уже могут выполнять несложные задания и даже овладели слиянием, но они все еще не годятся для того, чтобы, как в вашем случае, сражаться на равных с опытными одаренными.
        - Слиянием? - переспросил я.
        Неожиданный поток бесплатной информации привел меня в восторг.
        - Слияние с оружием и доспехами страйкеров, - уточнила мастер.
        - Ах да, - кивнул я. - Верно.
        - Следующие два ранга - эксперт и медиус, - продолжила мастер Ферен. - Кстати, у нас как раз сейчас свободна неполная группа из одного медиуса и двоих экспертов. Это опытные воины, принимавшие участие во многих военных конфликтах в разных уголках Мэйнленда. Уверена, эти трое легко справятся с вашей проблемой. С ними вы быстро забудете о назойливых бретерах.
        - Очень интересное предложение, - кивнул я. - Но мне бы хотелось повысить ставки. Какой ранг следующий?
        Мастер, понимающе улыбнувшись, кивнула.
        - Авант. Это сильнейшие одаренные. Для примера, у нас есть все основания полагать, что Лорд Грэй, прибывший с вашим принцем для участия в Великом Испытании, является авантом. На данный момент все наши аванты связаны контрактами.
        В этот момент она слегка замялась и поправилась:
        - К-хм, вернее сказать, почти все. Один страйкер этого ранга все еще без нанимателя…
        - То есть, другими словами, я могу нанять сразу четверых страйкеров. Медиуса, двоих экспертов и аванта?
        Я уже мысленно потирал руки. Даже пропустил мимо ушей поправку мастера. И, похоже, зря.
        - Увы, но нет, - покачала головой мастер Ферен. - Вам придется сделать выбор. Либо группа из троих страйкеров, либо один авант.
        - Это как-то связано с вашими правилами? - удивленно спросил я.
        Врать не стану, я уже представил пополнение моего отряда четверкой опытных страйкеров, а тут такой облом…
        - Это секретная информация, - отбрила меня Гиса Ферен. - Все, что вам нужно знать: гильдия ручается за всех своих бойцов и гарантирует их беспрекословное подчинение нанимателю.
        - Значит, либо трое, либо один, но очень сильный, - задумчиво пробормотал я.
        - Это наше последнее предложение, - подтвердила Гиса.
        - Хорошо, - выдохнул я. - Мне бы хотелось взглянуть на вашего аванта.
        Мастер Ферен кивнула и, как мне показалось, излишне поспешно позвонила в колокольчик, вызывая своего помощника. Мое чутье, которое меня еще никогда не обманывало, подсказывало, что Гиса, кажется, хочет закрыть этот контракт больше, чем я.
        Мне даже стало любопытно взглянуть на этого аванта, который по какой-то причине все еще без контракта, хотя страйкеры такого ранга наверняка подписаны на многие годы с какими-нибудь герцогами или королями.
        После того, как дверь за помощником мастера закрылась, я спросил:
        - Вы говорили, что существуют пять рангов, но не назвали последний…
        - Это абсолют, - ответила Гиса и, тяжело вздохнув, добавила: - На данный момент я не знаю ни одного страйкера такой силы. Последний известный нам абсолют основал нашу гильдию почти двести лет назад. Так что это, скорее, легенда, чем реальность.
        Мы еще перебросились несколькими фразами в основном об истории гильдии, как вдруг дверь без стука открылась и на пороге появился высокий массивный мужчина в кожаных доспехах страйкера и с одноручным мечом на поясе. Его длинные седые волосы были собраны в тугой пучок на затылке, борода заплетена в косички. Первым делом бросались в глаза уродливые шрамы-ожоги на его щеках в виде каких-то рун или иероглифов. Он молча обвел комнату тяжелым взглядом из-под косматых бровей и остановился на мне.
        В это же мгновение я услышал полное ненависти шипение Люкаса за моей спиной:
        - Ледяной жрец!
        Я, спокойно выдержав взгляд гиганта, взглянул на мастера Ферен.
        - Это правда?
        - Частично, - ответила она, слегка поморщившись. - Сигурд - еретик. Он отрекся от Хлада Жуткого. И больше не является рыцарем ордена «Ледяного Копья». Его бывшие братья изгнали его много лет назад и на прощанье оставили эти жуткие отметины на его лице.
        Ну, по крайней мере ясно, почему нельзя нанять других страйкеров. Они не хотят работать с еретиком. Да и причина, по которой авант все еще без работы, тоже не является для меня теперь тайной. Высшие аристократы не хотят портить себе репутацию наймом бывшего жреца одного из самых кровожадных культов на материке.
        Пока мастер говорила, я осторожно краем глаза сканировал энергосистему страйкера, который так и стоял молча на пороге, закрывая своим массивным телом проход.
        Ох! Да этот здоровяк будет покруче Лорда Грэя. По крайней мере на последнего я бы не поставил, сойдись они в поединке.
        Решено…
        - Мадам, предлагаю обговорить условия найма этого аванта, - произнес я, при этом наблюдая, как облегченно выдохнула Гиса. - Уверен, в свете открывшихся обстоятельств я могу рассчитывать на внушительную скидку.
        Глава 3
        НОРТЛАНД. ФЬЁРДГРАД, СТОЛИЦА ВИНТЕРВАЛЬДА. «ЖЕМЧУЖИНА СЕВЕРА», ДВОРЕЦ КОНУНГА БЬЁРНА ОСТРОЗУБОГО.
        Три фигуры сидели на крыше Алой Башни, укрывшись от посторонних глаз. Принцесса Астрид, Хельга и принц Эрик, младший сын конунга Бьёрна Острозубого.
        Будучи почти одного возраста, эти трое дружили с самого детства. Вместе шалили и устраивали розыгрыши, а потом прятались здесь на крыше, в их тайном месте.
        Сейчас, годы спустя они снова собрались тут и вспоминали свои детские шалости и приключения.
        - Эх, а ведь на мгновение мне вдруг показалось, что мы как будто вернулись в прошлое, - грустно вздохнув, произнесла Астрид, наблюдая за далеким кроваво-алым диском, что постепенно исчезал за горизонтом. - Я уже и забыла, как нам было весело когда-то.
        - Как по мне, сестрица, - хмыкнул принц Эрик и кивнул вниз. - Все веселье только начинается.
        Там, во внутреннем дворе дворца собралась толпа из иноземных гостей.
        Астрид снова вздохнула, а Хельга пренебрежительно хмыкнула, разглядывая эту разноцветную массу.
        - Какие же все-таки эти южане нелепые, - усмехнулся принц Эрик.
        - Нелепые? - тонкие брови принцессы Астрид слегка приподнялись. - Что ты имеешь в виду, Эрик?
        - Ну, например, они носят эти бесполезные шляпы и перья на них, - ответил принц, размахивая руками. - В такой мороз у них скоро отпадут уши. А еще они так смешно кланяются. Дрыгают ножками как козлы. Ну нелепо же, не находишь?
        Хельга засмеялась.
        - Да, а еще они так громко разговаривают, что кажется, будто орут на весь мир.
        - Зато их ткани - одни из лучших в мире, - тут же встала на защиту южан Астрид. - Их мастера искуснее наших. И это я еще не говорю об их художниках, скульпторах и поэтах. Неужели юг так вам не нравится?
        - Конечно, мне нравится юг, сестрица. Особенно их фрукты и овощи, - широко улыбнулся Эрик.
        - А еще вино, - добавила Хельга, кивая.
        - Да-да! - поддержал ее Эрик. - Их вина великолепны! Но, увы, сестрица, вином и фруктами войну не выиграешь. Вестонцы, как и их король, - слабаки.
        Принцесса Астрид ухмыльнулась в ответ.
        - Братец, ты как был неучем, так и остался. Если бы ты каждый раз не убегал с уроков мэтра Якоба, то знал бы, что в отличие от наших ярлов, мнящих себя великими полководцами, Карл Третий, король Вестонии, жестоко подавив мятеж, смог объединить под своей властью всю страну. Он запретил своим дворянам воевать между собой, объявив, что отныне все споры будет разрешать только королевский суд. Он запретил герцогам, графам и баронам чеканить собственные монеты. И это только начало. И если, не дай боги, тебе когда-нибудь придется сражаться с вестонцами, то не забывай, что их армия гораздо лучше подготовлена к войне, чем наша.
        - Ну, это ты загнула! - хохотнул принц Эрик. - Взгляни на этих разодетых павлинов! Один наш воин стоит дюжины этих виноделов.
        - Этим, как ты говоришь, павлинам известно такое понятие, как дисциплина. Знаменитые вестонские когорты считаются непобедимыми.
        - То-то наши отряды уже несколько месяцев безнаказанно грабят их города и караваны.
        - Это ты правильно заметил, брат, - холодно произнесла принцесса Астрид, вставая в полный рост и поправляя образовавшиеся складки на платье. - Именно безнаказанно! Наши воины возвращаются домой живыми и невредимыми только потому, что ни разу еще не встретились в бою с вестонскими когортами. Им противостоят маленькие городские гарнизоны. Потому что все аристократы вестонских северных провинций увели свои войска на войну с аталийцами, чем и пользуются наши ярлы. Скажу больше, их поступки отнюдь не героические. Они поступают, как обычные бандиты и грабители.
        - Сестра! - воскликнул принц Эрик. - Ты не забыла, что говоришь сейчас о своих соотечественниках?!
        - О, братец, - усмехнулась принцесса. - Я помню об этом всегда. Но и ты должен кое-о-чем помнить. Ты сейчас говоришь с будущей королевой Вестонии. Заруби себе на носу, как только на моей голове окажется корона, первым делом я наведу порядок на северных рубежах моего королевства.
        Больше не сказав ни слова, принцесса Астрид, гордо приподняв подбородок, проследовала к дверям чердака. Когда ее силуэт исчез в темном проеме, принц Эрик обратился к Хельге.
        - Нет, ну ты видела, кузина? Этот смешной и слабый принц Луи еще даже не выиграл Испытание, а она уже мнит себя будущей королевой! И это притом, что этот принц - самый младший сын Карла Третьего!
        - Милый кузен, - покачала головой Хельга. - Ты так и не заметил, что наша тихоня сестренка уже давно превратилась в Астрид Стремительную. Если она что-то себе вбила в голову, значит, это обязательно сбудется.
        - Да уж… - почесал затылок принц Эрик. - Упрямства ей не занимать.
        - А еще железной воли, - добавила Хельга. - Я ни на миг не сомневаюсь, что она взойдет на трон Вестонии. Так что советую прислушаться к ее словам.
        Эрик тяжело вздохнул:
        - Может, ты и права…
        Некоторое время они молча наблюдали за оживлением, творившимся во внутреннем дворе, размышляя каждый о своем. А потом Эрик снова тяжело выдохнул, словно очнулся от короткого сна, и взглянул на мрачную Хельгу. На его лице появилась насмешливая улыбка. Он уже знал причину отвратительного настроения кузины.
        - Что с тобой, Хельга? - спросил он. - С того самого дня, как прибыло посольство вестонцев, ты темнее тучи.
        - С чего ты взял? - попыталась отмахнуться от него девушка.
        - Да ладно, - усмехнулся Эрик. - Можешь не притворяться. Астрид мне все уже рассказала. Слова того наглого вестонца на белой лошади задели тебя! Мне казалось, что ты не должна была принимать его слова на свой счет.
        Хельга, закатив глаза, покачала головой. Астрид все такая же болтунья, как и прежде. Так и не научилась держать язык за зубами.
        На самом деле Хельга боялась признаться самой себе, что тот наглец действительно заинтересовал ее. Было в этом юном вестонце что-то такое… Что-то необъяснимое… Словно она уже видела его когда-то. Более того, складывалось такое впечатление, будто они уже с ним знакомы много лет. Эти странные и необъяснимые доселе чувства заставляли ее сердце биться чаще. Но вместе с тем вызывали раздражение и злость.
        Принц Эрик, не дождавшись ответа кузины, произнес:
        - Если он так тебя бесит, могла бы тогда остановить его сердце или придумать еще что-нибудь. Ты ведь целительница, не мне тебя учить всяким штучкам.
        - Во-первых, ты забыл, что на время Великого Испытания объявлено перемирие, - возразила Хельга. - А, во-вторых, твоя сестра оторвет мне голову, если что-нибудь случится с человеком из свиты ее обожаемого принца Луи.
        - Но ведь дуэли же разрешены, - произнес принц Эрик. - Хочешь, я прикажу Магнусу, чтобы он проучил его? Обещаю, вестонец останется жив. Правда, без языка он уже не сможет разговаривать, но ему это пойдет только на пользу. Что скажешь?
        - Забудь, - отрезала Хельга, поднимаясь. - Идем… Нас наверняка уже обыскались.
        Сказав это, девушка двинулась вперед. Если бы она обернулась, то обязательно заметила знаменитую хитрую улыбку принца Эрика. Он всегда так улыбался, когда задумывал совершить какую-нибудь пакость.
        НОРТЛАНД. ФЬЁРДГРАД, СТОЛИЦА ВИНТЕРВАЛЬДА.
        С того момента, как я посетил гильдию наемников прошло два дня. За это время мэтр Беро де Бриансон, главный распорядитель посольства его высочества принца Луи меня так и не побеспокоил. Хотя мне прекрасно было известно, что более именитая часть нашей делегации ежедневно посещала дворец конунга. К слову, оба кузена Макса тоже были там.
        Сказать по правде, такой расклад мне был только на руку. Я бы даже был не против, если бы обо мне вообще забыли, желательно до самого окончания этого Великого Испытания.
        Я, конечно, понимал, что эта свобода временна, поэтому пользовался ей максимально рационально.
        На третий день рано утром, во время завтрака, когда Жак и Люкас отправились выполнять одно мое поручение, я обратился к Сигурду Хансену, который сидел за моим столом и молча поглощал яичницу с салом.
        - Ты в курсе условий контракта, который я подписал с гильдией?
        - В общих чертах, - пожал плечами страйкер.
        - Полагаю, он несколько отличается от стандартных договоров.
        - Это вполне логично, - прогудел Сигурд. - Ферен уже давно хотела избавиться от меня. С еретиком и бывшим ледяным рыцарем никто не хочет связываться.
        - А ты откровенен.
        - Вы наняли меня на целый год, ваша милость, - снова пожал массивными плечами Сигурд. - Так проще.
        - Поддерживаю, - кивнул я и спросил: - Ты знал, что я хотел нанять сразу четверых страйкеров, но мастер Ферен без объяснений ответила отказом? Это как-то связано с этим?
        Я кивнул на уродливые шрамы на его лице. Эти ожоги были нанесены поверх татуировки, некогда сообщавшей, что Сигурд являлся рыцарем ордена «Ледяного Копья». Собственно, благодаря этому знаку, Люкас и узнал в Сигурде одного из ледяных рыцарей.
        - Твои боевые товарищи не захотели наниматься из-за твоего прошлого?
        - Они не мои боевые товарищи, - хмыкнул Сигурд и зачерпнул большой кусок яичницы. - И никогда ими не были. И, если уж на то пошло, это не они, а я не желаю быть с ними в одном отряде.
        - Хм… Вот, значит, как…
        Некоторое время мы ели молча. Я первым нарушил тишину.
        - Ты местный?
        - Я родился за Кривым Перевалом, но столицу знаю хорошо, - ответил страйкер.
        - Это хорошо, - сказал я. - Хочу, чтобы ты показал мне город. Меня интересуют магические лавки и мастерские. Кому как не страйкеру знать о таких местах, верно?
        Сигурд перестал есть и удивленно взглянул на меня.
        - Что-то не так? - спросил я. Похоже, для северянина моя просьба оказалась сюрпризом.
        - Очень странно, - хмыкнул он, внимательно разглядывая мое лицо.
        - Что именно? - удивился я.
        - Сказать по правде, я ожидал от вас другого, ваша милость.
        - Чего же ты ожидал?
        - Ну, к примеру, думал, что вы в первый же день броситесь натравливать меня на всех своих обидчиков и врагов. Начнете сводить счеты.
        Я усмехнулся.
        - Ну, справедливости ради должен заметить, что, учитывая ту сумму, что содрала с меня гильдия наемников за тебя, если бы я так поступил, то был бы в своем праве.
        - Вот и я о чем, - подтвердил Сигурд. - Это было бы вполне логичным шагом для любого дворянина вашего возраста и вашего положения. Поэтому все те дни, что я нахожусь подле вас, мне так и не ясно, за каким демоном вам понадобился авант.
        - Если думаешь, что у меня есть какие-то скрытые мотивы, ты ошибаешься, - произнес я. - Очень скоро тебе придется начать отрабатывать те деньги, которые я на тебя потратил. Так уж вышло, что у меня много врагов. И почти все они одаренные.
        За страйкера мне пришлось отдать один из мешочков с драгоценными камешками, взятый из сокровищницы «Лисьей Норы». Так было удобней, чем тащить за собой на север целый воз золота и серебра. Ведь я планировал основательно здесь потратиться.
        Проводить сделки через банк семьи Краонов тоже не вариант. Свои счета я решил пока не пополнять, чтобы не привлечь лишнее внимание.
        - А ведь это еще не все, - добавил я. - Согласно контракту, помимо жилья, пропитания и прочего, обеспечивать тебя магической энергией должен тоже я. Поэтому мы должны отправиться за покупками чем раньше, тем лучше.
        - Что именно вас интересует? - серьезно спросил Сигурд.
        - Гильдия выдала мне один единственный лиловый круд, - сказал я и положил небольшой кристалл перед ним. - Забирай.
        Страйкера не надо было просить дважды. Кристалл, как по мановению волшебного пера, исчез со столешницы.
        К слову, должен заметить, что кристалл был полон энергии под завязку. Мастер Ферен была честна со мной, когда говорила, что круд цельный.
        С ее слов, один круд на старте - это была стандартная практика. А там уже все зависело от самого мага и запросов его нового господина. Ну и, конечно, сроков договора. Для разового задания круда хватало с лихвой, но в моем случае все было иначе.
        - Полагаю, что ты уже давно без заказов, и твои запасы энергии значительно истощены, - произнес я. - Поэтому в первую очередь я хочу обеспечить тебя достаточным количеством кристаллов. Кстати, сколько крудов у тебя осталось? Как ты понимаешь, это не праздный интерес. Мне нужно знать, к чему готовиться в случае нападения.
        - Сейчас уже получше, ваша милость, - ответил страйкер и, нисколько не смущаясь, добавил: - Не считая того, что вы мне выдали, есть еще три кристалла. Да, я долгое время был без контракта, но я старался беречь энергию.
        Не врет. В тот день, когда мы выехали из замка сумрачников, я незаметно просканировал ехавшего на своем коне страйкера, а также все его немногочисленные вещи. На груди Сигурда, под броней слабо мерцал амулет с тремя крупными фиолетовыми кристаллами. Ни в переметных сумах, ни в объемном рюкзаке магического свечения я не заметил.
        - Хорошо, - кивнул я. - Но в любом случае запасы нужно пополнить.
        - Много крудов не бывает, - пожал плечами Сигурд. - Только будьте готовы к серьёзным тратам.
        - Помимо кристаллов, я бы хотел приобрести магические эликсиры, - сказал я, пропустив мимо ушей фразу о расходах.
        - Как вам будет угодно, ваша милость, - ответил Сигурд. - Я…
        Не знаю, что он хотел сказать, но его оборвал на полуслове громкий возглас со стороны входной двери в таверну.
        - Он здесь, ваше сиятельство! - завопил знакомый голос. - Вон он! Сидит как ни в чем не бывало!
        Я обернулся в сторону двери и увидел группу из пяти мужчин, в центре которой возвышался широкоплечий блондин в стальных, богато отделанных золотом, доспехах страйкера. В его голубых глазах я увидел злость и пренебрежение. Остальные четверо воинов были так же хорошо вооружены и выглядели довольно опасными.
        Перед этой пятеркой, слегка приплясывая и указывая на меня рукой, топтался мой старый знакомый - Пьер Леже. Похоже, Жак снова оказался прав - третий камердинер графа де Морне наплел своему господину небылиц обо мне.
        Что ж, это будет интересно.
        - Вот тот наглец! - продолжал вопить Пьер, указывая на меня. - Представляете, это он посоветовал вам спать на сеновале!
        - Это правда? - спросил Сигурд, спокойно продолжая поглощать остатки яичницы.
        - Нет, конечно, - хмыкнул я. - Но объясняться я не собираюсь. Взгляни на доспех его сиятельства. Полагаю, он не из дешевых.
        - Все верно, ваша милость, - кивнул Сигурд и добавил, криво ухмыляясь: - Что-то мне подсказывает, что вы нашли способ сэкономить на покупке крудов?
        - Справишься? - спросил я, кивая на приближающегося к нам воина в сияющих доспехах. Его бойцы тем временем грамотно брали нас в кольцо.
        - Да, - коротко ответил страйкер и отложил нож с ложкой.
        - Кто из вас шевалье Ренар? - грозно поинтересовался подошедший к нашему столу блондин. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять.
        - Это я, - поднимаясь из-за стола, ответил я. - С кем имею честь?
        - Граф де Морне, - сухо представился он. - Я требую объяснений!
        - Объяснений? - переспросил я, делая вид, что ничего не понимаю. - Каких именно, ваше сиятельство?
        Граф де Морне нахмурился и кивнул в сторону Пьера Леже:
        - Мой слуга утверждает, что вы, нагло воспользовавшись вашим положением и угрожая расправой, выгнали его из этой таверны. Кроме того, вы заняли комнаты, об аренде которых мой слуга уже договорился с хозяином таверны. Как вы намерены оправдаться?
        - Во-первых, ваш слуга наглый прохвост и идиот, - усмехнулся я, наблюдая за тем, как и без того раскрасневшееся после мороза лицо графа становится багровым. - А, во-вторых, с чего вы взяли, что я должен перед вами оправдываться?
        - Наглец, - прищурив глаза, процедил граф. - Ты понимаешь, с кем разговариваешь? Род де Морне состоит в родстве с королями Бергонии. Но ничего, я научу тебя манерам, щенок. Правда, они тебе более не понадобятся - сегодня ты сдохнешь.
        Сорвав кожаную перчатку с правой руки, граф демонстративно бросил ее мне под ноги. В то же самое мгновение из-за стола во весь свой богатырский рост поднялся Сигурд, а потом поднял брошенную перчатку.
        - Мессир, я принимаю ваш вызов, - произнес я, наблюдая за удивленной физиономией графа де Морне. - Этот человек - мой поединщик.
        Глава 4
        Весть о поединке страйкеров в мгновение ока распространилась по портовому кварталу. Несмотря на ранний час, рядом с «Медным Котелком» возникла шумная толпа зевак.
        Лейф Рене, которого я еще не видел сегодня, был уже тут как тут. Он тащил за собой слегка запыхавшегося седобородого толстяка в темной хламиде. Судя по всему, это жрец местного храма Праотца. Согласно правилам, установленным на время действия перемирия, служитель этого культа должен был освятить предстоящий поединок, чтобы боги не разгневались, если вдруг прольется кровь.
        Естественно, дабы дуэль прошла по всем правилам, храм не остался без пожертвования, равно как и сам священнослужитель, который обеспечивал сие мероприятие.
        Лейф и жрец были примерно одной комплекции, но хозяин таверны, несмотря на деревянный протез, двигался в несколько раз энергичнее обрюзгшего служителя культа. Но тот не отставал, предчувствуя щедрую награду.
        Я усмехнулся и кивнул ушлому хозяину «Медного Котелка». Тот в долгу не остался и ответил такой же хитрой улыбкой. Не удивлюсь, если узнаю, что Лейф бросился в храм за жрецом еще в тот момент, как узнал о появлении графа де Морне на подступах к портовому кварталу.
        Пока поединщики готовились, пространство у входа в таверну было расчищено от столов и лавок. Народ раздвинулся и образовался круг, в который после короткой молитвы жреца и вступили страйкеры.
        Сегодня я впервые буду наблюдать за дуэлью магов.
        А ведь этот прохвост Пьер Леже не врал, когда говорил, что его господин - один из сильнейших страйкеров. После сканирования энергосистемы графа де Морне я сравнил ее с энергосистемой Сигурда и вынужден был признать, что моему телохранителю попался достойный противник. Правда, по степени развития энергоузлов и энергоканалов он все-таки отставал от бывшего ледяного рыцаря.
        Не ошибусь, если предположу, что, согласно квалификации гильдии сумрачников, граф был крепким медиусом. Если он продолжит развиваться в таком же темпе, то еще пару лет тренировок и медитаций - и на одного аванта в Мэйнленде станет больше.
        Кроме того, в отличие от Сигурда, Этьен де Морне не имел недостатка в энергии. Он был обвешан десятком цельных крудов словно праздничное дерево.
        Я некоторое время наблюдал за ним, пока он готовился к схватке. Было видно, что граф очень взволнован, хоть и старался не показывать этого.
        Ну еще бы… Он пришел наказать простого выскочку шевалье, а нарвался на дуэль с грозным страйкером, да еще и с медальоном «Клинков Сумрака» на груди.
        Сигурд же вел себя так, словно ничего не происходило. Я уже понял, что этого северянина не так уж и просто вывести из себя. Он лишь несколько раз вскользь мазнул изучающим взглядом по фигуре графа и, кажется, уже все для себя понял о своем противнике.
        Перед тем как Сигурд шагнул вперед, я тихо шепнул ему:
        - Если будет возможность, не убивай его. Но действуй не в ущерб себе. Ты мне нужен целым и невредимым.
        Все-таки смерть родича короля Бергонии может привлечь ко мне нежелательное внимание. Хотя я полностью в своем праве.
        - Понял, - спокойно кивнул Сигурд и, обнажив меч, двинулся дальше.
        Граф де Морне, гордо задрав подбородок, громко объявил, указывая на меня острием своего полуторника:
        - Когда я расправлюсь с бывшим жрецом, ты будешь следующим!
        Толпа радостно и одобрительно загалдела. И взоры зевак тут же направились на меня. Люди ждали моего ответа.
        Шоу началось!
        Кстати, в их взглядах я не заметил осуждения. Кажется, все понимали, что у меня против страйкера не было ни единого шанса. Благодаря улучшенному слуху, до меня долетали обрывки фраз из толпы. Обо мне говорили даже с некоторым уважением. Мол, шустрый малый, смог оплатить телохранителя из гильдии самих сумрачников.
        А вообще северянам не было никакого дела до каких-то южан. Пусть себе режут друг друга. Главное, чтобы это было весело и при этом было побольше крови.
        - Ваше сиятельство! - улыбнувшись, ответил я. - Настоятельно рекомендую вам снять с себя побольше украшений! Иначе они, а также этот прекрасный клинок и эти красивые доспехи, очень скоро окажутся на прилавке местного скупщика!
        В толпе послышались смешки.
        - Я доберусь до тебя, щенок! Ты все равно не спрячешься за спиной этого еретика!
        Народ снова одобрительно загудел. На Сигурда смотрели с явной неприязнью и презрением. Но страйкеру, похоже, было плевать на такое отношение.
        Я привычно перешел на истинное зрение и оглядел собравшихся людей. Как и ожидалось, в толпе в разных местах обнаружилось несколько магических свечений. Одаренные тоже пожаловали на бесплатное представление.
        Одно из таких свечений исходило от невысокой тридцатилетней женщины с белыми как снег волосами, заплетенными в две длинных косы. На ее бледных щеках играл румянец, а в светло-голубых глазах застыло беспокойство.
        Я проследил за ее взглядом и хмыкнул про себя. Девушка явно беспокоилась о моем телохранителе. Очень интересно…
        Тем временем жрец осенил бойцов защитным знамением и объявил о начале поединка. А мгновение спустя толпа, замерев, следила за тем, как боевые маги начали сближение.
        Матерый и опасный Сигурд был похож на пещерного медведя, который приготовился к смертельному рывку. Движения его противника Графа де Морне, напротив, были изящными и быстрыми, будто у камышового кота.
        Они начали с быстрой серии ударов. Их мечи вспыхивали магическими вспышками, металл скользил по металлу, искрясь и скрежеща.
        С каждым следующим выпадом темп их атак нарастал. Бойцы пытались нащупать бреши в магической защите друг друга. Мне как видящему они были прекрасно заметны, но, увы, я не мог пока об этом сказать Сигурду. Да и, по правде говоря, мой телохранитель прекрасно справлялся и без всяких подсказок.
        Дело в том, что пока толпа, разинув рты, глазела на молниеносные движения боевых магов, более опытные наблюдатели, к примеру, такие как я, прекрасно понимали, что поединок уже по сути закончен, и что именно Сигурд выйдет из него победителем. Граф еще не лежал на земле только потому, что мой телохранитель решил исполнить мою просьбу. Он выжидал удобного момента, чтобы обезвредить бергонца, не убивая его.
        И вот, наконец, в схватке настал долгожданный момент. Графу де Морне, видимо, показалось, что за пассивностью Сигурда скрывается слабость или растерянность. Он, победно ухмыльнувшись, решил закончить бой красивым и грациозным выпадом. Мой телохранитель не смог пропустить такой подарок.
        Будь я на его месте, тоже обязательно воспользовался бы этой возможностью.
        Сигурд неожиданно легко уклонился от резкого выпада графа и сделал быстрый рывок вперед. Острие меча в его руке налилось темно-лиловой энергией. А спустя миг последовал удар.
        Сигурд метил в сочленение между наплечником и кирасой своего противника. Резкая вспышка - и в магической защите графа появилась брешь.
        Этьен де Морне охнул и, закатив глаза, рухнул на землю. Потерял сознание от болевого шока. Из раны на его плече хлынула кровь.
        А ведь он еще легко отделался. Если бы Сигурд вовремя не прекратил подачу энергии в свой клинок, правая часть туловища графа превратилась бы в сплошной кровавый фарш. А плечо вместе с рукой и вовсе оторвало бы.
        Над площадкой, где проходил поединок, повисла гнетущая тишина. Все ждали дальнейших действий еретика. Я мельком оглядел зевак. Почти одно и то же выражение застыло на их лицах. Думают, что сумрачник сейчас добьет графа.
        Тот в свою очередь молча обернулся и взглянул на меня. Дождавшись моего кивка, он посмотрел на сопровождающих графа.
        - Мой господин просил меня не убивать вашего хозяина, - произнес он спокойно. - Я выполнил его приказ. Передайте его сиятельству, что трофеи, причитающиеся мне за победу в поединке, он может доставить моему господину. И еще…
        Сигурд нашел взглядом Пьера Леже, которой в этот момент выглядывал из-за спин бойцов графа и, кивнув на него, произнес ледяным голосом:
        - Вместе с трофеями я хочу, чтобы вы доставили язык этого лжеца. Этот простолюдин должен понести соответствующее наказание.
        Пухлое лицо Пьера Леже побледнело, а в глазах застыл ужас.
        - Если этого не произойдет, я приду за ним сам, - добавил Сигурд, а потом молча развернулся и двинулся в мою сторону.
        Когда проходил мимо той красивой женщины с необычными волосами, я заметил теплые взгляды, которыми они быстро обменялись.
        Хм… Похоже, мой телохранитель не такой уж и толстокожий. Судя по всему, сердце бывшего ледяного рыцаря принадлежит этой истинной.

* * *
        Предместье Фьёрдграда, где располагались основные столичные мастерские, чем-то напоминало мне вестонские ремесленные кварталы. Этот район, как и его южные собратья, был наполнен необычными звуками, запахами и атмосферой некой мистики и творчества. Узкие улочки, извивающиеся между каменными домами, создавали лабиринт, в котором легко было заблудиться тому, кто сюда попадал впервые.
        Вдоль этих улочек находились разнообразные мастерские, каждая со своей вывеской и зазывалами. Кузницы, где гремело звонкое пение молота о наковальню; ювелирные мастерские, где золотые изделия сияли в лучах северного солнца. Особняком, почти на отшибе располагались кожевенные мастерские, со стороны которых доносились специфические запахи.
        Воздух Предместья Мастеров, именно так назывался этот район, был насыщен ароматами кожи, дерева, камня и множества других материалов, смешанных с кисло-горькими запахами алхимических мастерских, где варились особые смеси и зелья. Энергия творчества и кропотливого труда ощущалась на каждом углу, в каждом звуке и в каждой мастерской.
        Громоздкие колеса водяных мельниц вращались под напором горной реки, протекавшей через предместье. Собственно, из-за ее наличия и образовалось само Предместье Мастеров. Известное на весь Нортланд и за его пределы. Река своей силой приводила в движение различные механизмы, используемые мастерами в их работе. Благодаря Великому Испытанию работа в этом месте не прекращалась ни на минуту. Мастера и их подмастерья трудились полные сутки, стараясь выполнить заказы многочисленных иноземцев, прибывших в столицу Винтервальда.
        Если верить словам местных жителей, каждый мастер, работавший здесь, стремился к совершенству в своем ремесле. Именно сюда обращались купцы со всего материка, кому нужны уникальные и качественные изделия или услуги, которые нигде больше не могли предложить, по причине драконовских ограничений южных магических гильдий. Собственно, большая часть контрабандных крудов и других теневых ингредиентов оседали в этих мастерских.
        Местным мастерам-артефакторам, находившимся под защитой конунга Винтервальда, не было дела до южных законов. Они продавали свое мастерство и не болтали лишнего. Именно сюда по моей просьбе и привел меня Сигурд…
        Когда мы подошли к каменному двухэтажному дому, Сигурд остановился.
        - Это здесь, - произнес он, кивая на массивные входные двери, обитые стальными полосами. - Это мастерская артефактора Альбрехта Лотара. Моего давнего знакомого.
        Похлопав по своему кожаному нагруднику, Сигурд добавил.
        - Его работа.
        Я кивнул и сказал:
        - Веди.
        Сигурд, более не говоря ни слова, схватился за стальное кольцо двери и потянул его на себя. Тяжелая на вид дверь легко и плавно поддалась, а где-то в глубине мастерской послышался мелодичный звон колокольчика, сообщавший хозяевам о появлении новых клиентов.
        Переступив порог, мы оказались в довольно просторной оружейной лавке, подобной той, что я видел в Абвиле, хозяйкой которой являлась Урсула Хуг. Правда, в убранстве этого заведения не было того навязчивого пафоса, которым был пропитан оружейный магазин Урсулы. Зато интересных товаров было на порядок больше.
        Стены были украшены самыми разными видами оружия, от мечей с узкими клинками до массивных секир и боевых топоров. Витрины лавки были аккуратно оформлены, каждый экспонат занимал свое место.
        Благодаря хорошо продуманному освещению, глаза буквально разбегались от обилия товаров. В углу комнаты стоял стол с верстаком, на котором лежали инструменты и какие-то чертежи, якобы свидетельствующие о творческих муках мастера. Я мысленно поставил еще один плюсик неизвестному дизайнеру этого места.
        На стене напротив входа были выставлены манекены со щитами и доспехами страйкеров из разных материалов. В углу за стойкой на самом видном и хорошо освещенном месте красовались наборы редких и экзотических артефактов, украшенных золотом и драгоценными камнями.
        В центре лавки был небольшой проход, обрамленный стойками с ножами, кинжалами и другими небольшими колюще-режущими изделиями. На полках можно было найти оружие из разных регионов и стран.
        Пока я осматривался, Сигурд переговорил с продавцом, стоявшим за прилавком. Когда мой телохранитель закончил, продавец исчез в темном проеме задней двери, а спустя несколько минут на ее пороге появился среднего роста мужчина с волнистыми светло-каштановыми волосами и острым умным взглядом. На вид ему было лет сорок-сорок пять.
        В левой руке он держал инструмент, похожий на плоскогубцы. Увидев нас, он положил инструмент на стол и, открыто улыбаясь, поприветствовал Сигурда.
        - Ну привет, бродяга! Давненько тебя не было. Неужели все-таки решился и принес мне свой меч?
        Сигурд хмыкнул и, положив ладонь на рукоять меча, ответил:
        - Не дождешься… Лунный Клык не продается. И ты об этом прекрасно знаешь.
        - А жаль, - усмехнулся Альбрехт, а это, по всей вероятности, был именно он. По крайней мере, его энергосистема темно-бурого цвета явно указывала на это. - Я бы мог тебе дать за него хорошую цену.
        - Лучшие друзья не продаются, - буркнул в ответ Сигурд.
        - Как скажешь, - продолжая улыбаться, приподнял ладони мастер. - Что ж, тогда я внимательно тебя слушаю.
        - Позволь представить тебе моего нанимателя, - произнес Сигурд, посторонившись и пропуская меня вперед. - Это шевалье Ренар. Ваша милость, это Альбрехт Лотар, тот самый мастер-оружейник, о котором я вам говорил.
        - Ваша милость, - слегка поклонился мастер. - Рад нашей встрече.
        Альбрехт улыбался, но я видел, что он был удивлен и слегка сбит с толку моим возрастом и внешним видом.
        - Взаимно, мэтр Лотар, - ответил я.
        - И я вдвойне рад тому, что Сигурд, наконец, подписал контракт. Лучшего бойца и телохранителя вам не сыскать во всей столице.
        - Я это знаю, - кивнул я. - Сегодня утром Сигурд уже сумел продемонстрировать свое мастерство.
        - Даже так? - густые брови мастера поползли вверх. - Надеюсь, вы целы?
        - Ничего необычного… - отмахнулся Сигурд. - Один медиус, возомнивший о себе невесть что. Некий граф де Морне.
        - Этьен де Морне из Бергонии? - неожиданно проявил осведомленность Альбрехт Лотар.
        - Все верно, - ответил я и поинтересовался: - Вы знакомы?
        - Лично - нет, но я о нем слышал, - ответил мэтр. - Состоит в близком родстве с королевской семьей Бергонии. Проходил обучение в Сапфировой гильдии.
        - Мягкотелые слабаки, - прокомментировал Сигурд.
        - А как же маркиз де Латиль? - тут же возразил Альбрехт. - На мой взгляд, он был одним из сильнейших авантов. И обучение он прошел в Сапфировой гильдии.
        - Де Латиль - исключение, - ответил Сигурд. - Но он был слишком самонадеянным. Это его и сгубило.
        - Что с ним произошло? - спросил я.
        - Сгинул в Ледяной Мгле, - со вздохом ответил мэтр.
        Я лишь понимающе хмыкнул. Ледяная Мгла - это местное название северной Тени.
        - Послушай Альбрехт, мы прибыли не для того, чтобы вспоминать давно погибших, - перевел разговор в нужное русло Сигурд.
        - Да, конечно, - кивнул мастер. - Могу ли я узнать о цели вашего визита?
        Я кивнул мастеру и молча указал Сигурду на объемный рюкзак, который ему вручил перед выходом Бертран. Наемник стянул его с плеча и поставил на пол.
        Краем глаза я проследил за его заинтересованным взглядом. Дело в том, что до сего момента Сигурд оставался в неведении об истинной причине нашего визита в Предместье Мастеров.
        Развязав шнурок, я извлек плотный сверток из рюкзака, а за ним еще один, но уже поменьше и положил их на прилавок. Спустя несколько мгновений под изумленными взорами обоих одаренных я развернул черную кожу теневой змеи, а поверх нее положил оба змеиных зуба.
        - Что это? - слегка охрипшим голосом спросил мэтр. При этом он бережно провел по чешуйчатой коже дрожащей ладонью.
        - Это материалы, из которых вы создадите для меня доспехи, а также два парных меча, - спокойно ответил я.
        Глава 5
        ВИНТЕРВАЛЬД. ГДЕ-ТО В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ПОРТОВОГО КВАРТАЛА ФЬЁРДГРАДА.
        Середина ночи. В маленькой, но уютной и теплой комнатке доходного дома, располагавшегося в западной части портового квартала, на широком топчане, набитом прошлогодним сеном, лежал Сигурд.
        Лунный свет, проникавший сквозь маленькое оконце под потолком, отражался на стенах, создавая мягкое, успокаивающее освещение. Сигурд спал спокойно, глубоко и безмятежно, а вот Аэлира не могла уснуть. Она сидела рядом с топчаном, закутавшись в теплый плащ из медвежьей шкуры, и наблюдала за своим спящим возлюбленным.
        Беловолосая красавица мягко проводила пальцами по его лицу, задумчиво разглядывая каждую черту, каждую морщинку и шрам, напоминавшие о том, сколько всего Сигурд прошел в своей жизни. Она размышляла о том, как сильно изменилась их жизнь с тех пор, как они встретились, и как Сигурд спас ее от рыцарей ордена "Ледяного Копья". Он стал ее защитником и самым близким человеком.
        Аэлира часто думала о том, что ждет их в будущем, и как они смогут противостоять тем препятствиям, которые возникают на их пути. Но она верила, что их любовь никогда не умрет, и вместе они смогут преодолеть любые испытания.
        Как-то сами собой перед ее глазами возникли образы из давно забытых событий. Она вспомнила свою старую деревню. Своего отца и мачеху. Двоих младших братьев. Своих друзей. И тяжело выдохнула…
        Аэлира, дитя снежных вершин родилась в далеком северном племени, обосновавшемся в самом сердце Пустынного Перевала. Она была старшей дочерью вождя, сильного и мудрого, который считался потомком легендарных оборотней-ирбисов. Люди их племени, за многие годы приспособившись к суровым условиям севера, старались мало контактировать с внешним миром. Они поддерживали отношения только с соседскими племенами, образ жизни которых мало отличался от их собственного.
        С детства Аэлира вместе с другими детьми племени училась охоте и искусству выживания в суровых условиях их родного края. Иной жизни она не знала, да и не хотела знать.
        Время шло, и Аэлира превратилась в прекрасную молодую женщину с удивительными белыми волосами, напоминающими снег на вершинах гор, и светло-голубыми глазами, которые отражали бездну северного неба. Кроме того, за три года до того, как у нее начались первые регулы, в ней проснулся дар ее рода. Как и ее отец, а также еще несколько старейшин племени, она умела принимать облик их духа-покровителя - Великого Ирбиса, снежного барса. Ей прочили счастливое будущее, но, увы, боги севера распорядились иначе…
        На одном из общих сборов всех горных племен, где люди обменивались вещами, оружием, едой, а также выбирали себе будущих жен из других племен, чтобы разбавить кровь рода, присутствовали чужаки. Их пригласил вождь Пещерных Медведей, представив, как мирных купцов, что пришли купить, якобы, редкие товары горцев.
        Позднее Сигурд объяснит, что это были лазутчики жрецов, поклонявшихся кровожадному божку Хладу Жуткому. Жрецы искали истинных для каких-то своих обрядов.
        Спустя месяц после общего сбора племен одним ранним утром поселение Аэлиры подверглось нападению отряда рыцарей ордена "Ледяного Копья". Эти хладнокровные воины, с жрецами Хлада Жуткого во главе, пришли за одаренными.
        Среди рыцарей ордена был молодой Сигурд, для которого это был первый поход. Жрецы, проповедям которых юный рыцарь верил безоговорочно, утверждали, что все они действуют во имя Хлада Жуткого и во благо этих заблудших во тьме невежества душ. Но в ходе нападения, когда он воочию убедился, как именно его братья-рыцари «спасают несчастных дикарей», а вернее, жестоко убивают невинных людей, его сердце наполнилось сперва смятением, а после и гневом. Молодой боевой маг восстал против своих. В итоге, после той бойни в живых остались Сигурд и Аэлира, которую молодой рыцарь спас от смерти в последний момент.
        Когда на помощь племени Аэлиры подоспели охотники из других племен и увидели, во что превратилась деревня соседей, они пожелали убить Сигурда. Но дочь вождя встала на его защиту. Так эти двое в одночасье превратились в изгоев для своих людей.
        С течением времени, скитаясь по северу в поисках нового дома, Аэлира и Сигурд не только стали неразлучными союзниками, но и обнаружили, что их чувства друг к другу стали намного глубже и сильнее. Они полюбили друг друга.
        Вместе они прошли через многое. Пленение Сигурда его бывшими братьями по оружию, которые, мстя за смерти соратников, страшно пытали предателя. Его побег из казематов Ледяного Храма, который организовала Аэлира. Скитания по северным поселениям. Провальная попытка переправиться на малый материк, где Сигурд планировал отправиться в Тень, чтобы добыть побольше крудов, дабы обеспечить им двоим новое будущее в какой-нибудь южной стране.
        В конце концов после многих лет кочевой жизни они добрались до Винтервальда, где согласно их новому плану Сигурд, развивший свой дар до уровня аванта, подписал договор с гильдией «Сумрачных Клинков».
        Их план заключался в следующем: перебраться в Вестонию, подальше от северных кланов оборотней и ледяных рыцарей, и осесть на Фронтире, среди таких же изгоев, как они сами. Но для того, чтобы пересечь границу, им было необходимо прикрытие. Первым шагом стало приобретение медальона сумрачников. После долгого ожидания был сделан второй шаг - подписан контракт с вестонским аристократом.
        Спокойный ритм дыхания Сигурда успокаивал Аэлиру, и она, наконец, улеглась рядом с ним, обняв его крепкую руку. Прижавшись к своему возлюбленному, она постепенно переставала слушать свои тревожные мысли и, как всегда это делала на протяжении уже нескольких лет их совместной жизни, убеждала себя в том, что их общая судьба будет полна любви, тепла и понимания. А, может быть, когда-нибудь, когда у них будет собственный дом, в нем, наконец, будут слышны детские голоса.
        Прикосновение разбудило Сигурда.
        - Спи, - произнесла она шепотом. - Рассвет еще не скоро.
        - Ты же знаешь, мне хватает и пары часов, - также тихо ответил Сигурд. Его голос звучал так, будто он и не спал секунду назад. Она знала. Страйкер такого уровня мог обходиться без сна очень долгое время. Но отдых ему был тоже необходим. А полностью расслабиться ее Сигурд мог только тогда, когда она берегла его сон.
        - И все-таки как же странно, что этот Ренар отпустил тебя на весь день.
        - Я же говорил тебе, что он странный, - хмыкнул Сигурд. - Было бы подозрительно, если бы он это позволил только мне. Но своим людям он тоже дает сутки на отдых. Он называет это «личным временем».
        - Очень странный… - прошептала Аэлира и добавила: - Взять, к примеру, его каприз с созданием доспехов и оружия страйкера подогнанным под него. Боюсь даже представить, во сколько ему обошлась покупка шкуры и клыков теневой змеи.
        - Да, - согласился Сигурд. - Но справедливости ради я должен заметить, что мне уже встречались такие богатые чудаки, которым некуда было деньги девать. Правда, шевалье Ренар не очень похож на чудака и меньше всего похож на богатея. Скажу больше, он всячески старается скрыть тот факт, что обладает немалым состоянием.
        - А он им обладает?
        - Несомненно. Видела бы ты, сколько всего он накупил в Предместье Мастеров.
        - Не удивительно, что он взял тебя с собой, - кивнула Аэлира. - Иначе его бы там облапошили.
        - Знаешь, - задумчиво произнес Сигурд. - Мне кажется, я ему был нужен, скорее, как прикрытие. Он внук богатого вестонского купца. Учить торговаться Ренара не нужно, он сам кого хочешь научит. Скажу больше, у него прямо чутье на качественный товар. Он умудрялся выбирать только самые лучшие артефакты и зелья.
        - Одаренный? - удивилась Аэлира.
        - Нет, я бы почувствовал, - ответил Сигурд.
        - Он прижимист, как и все купцы? - продолжала расспрашивать его Аэлира, ее неожиданно заинтересовал этот молодой аристократ. Было в нем что-то необычное.
        - Он рационален, - ответил Сигурд после короткой паузы. - Он не расточителен, но действует для пользы дела. После того как прибыл представитель графа де Морне, чтобы обсудить выкуп трофеев, Ренар согласился взять деньги за все, кроме крудов. И он был непреклонен. И знаешь, что он сделал после того, как были доставлены кристаллы? Он отдал их все мне. Теперь их у меня полторы дюжины.
        - Он что, готовится к войне? - насторожилась Аэлира.
        - Не знаю, - пожал широкими плечами Сигурд. - У меня складывается такое впечатление, что он всегда к чему-то готовится. И что у него всегда все под контролем. А ведь ему всего-то двадцать лет! Другие аристократы на его месте, вырвавшись из-под надзора старших рода, кутили бы, не просыхая. А этот… В общем, как я и говорил, наниматель нам попался очень странный. Мое чутье подсказывает, что надо держать с ним ухо востро.
        - И не только с ним, - тихо добавила Аэлира.
        - Что ты чувствуешь? - теперь пришла очередь насторожиться Сигурду. Он всегда относился серьезно к словам своей женщины. Благодаря ее феноменальному чутью, им удалось избежать множества ловушек.
        - Пока только смутно, - слегка поежилась женщина и сильней прижалась к его руке. - Такое чувство, словно что-то надвигается… Что-то очень плохое… Ты видел, сколько представителей кланов оборотней собралось в Фьёрдграде?
        - Так это вполне объяснимо, - ответил Сигурд. - Острозубый объявил об Испытании.
        - Да, но тут собралось много тех, кто в нем не участвует, - возразила Аэлира. - А еще я слыхала на рынке, что за городом образовался большой лагерь из сотен шатров и палаток. Ярлы-оборотни притащили с собой даже простых бойцов. И лагерь постепенно растет. И это я не говорю о том, скольких жрецов Хлада Жуткого я видела.
        Последние слова женщина почти выплюнула. Она ненавидела этих мясников всем сердцем.
        - Хм, - Сигурд задумчиво почесал густую бороду. - Полагаешь, Харольд Серый Волк что-то готовит?
        - Иначе зачем ему было тащить целую армию в Винтервальд? Явно не для того, чтобы поддержать своего сыночка, который захотел принять участие в Испытании.
        Аэлира немного помолчала и добавила тихим голосом:
        - Что-то витает в воздухе… Я чую, что прольется много крови.
        Сигурд даже и не думал возражать.
        - Значит, что бы там ни началось, мы будем готовы.
        - Есть еще кое-что… - напряженно произнесла Аэлира. Будь она сейчас в другой своей ипостаси, белый мех на ее загривке встал бы дыбом.
        Сигурд почувствовал, как ее ногти слегка впились ему в руку.
        - Тебя что-то напугало, любовь моя? - взволнованно спросил он.
        - Ты же знаешь, мое чутье никогда не подводит меня…
        - Да, знаю… Что ты почуяла?
        - В Фьёрдграде объявились вервольфы, - слегка подрагивающим голосом произнесла она.
        - Уверена? - ледяным тоном спросил Сигурд. - Территория кланов вервольфов, в отличие от северных ульфхеднаров, расположена на юге. Обычно волки без особо весомой причины не появляются на охотничьих угодьях друг друга.
        - Да, уверена, - твердо ответила Аэлира.
        - Стая?
        - Нет, всего лишь двое, но матерые.
        - И их до сих пор не порвали местные? - хмыкнул Сигурд. - Выходит, они здесь потому, что хозяева этой территории им разрешили поохотиться.
        - Я же тебе говорила, что-то затевается… - тихо произнесла Аэлира и зарылась носом в теплое плечо Сигурда.
        - Будь осторожна, любовь моя, - прошептал он.
        - Буду…
        Некоторое время они лежали молча, наслаждаясь теплом, а потом Сигурд услышал мерное посапывание любимой.
        Он лежал, глядя в потолок, и задумчиво наблюдал за тенями, наползающими на стены. В его сердце смешивались робкая надежда и острая тревога. Радость от того, что он, наконец, нашел нанимателя, который станет их подорожной грамотой по пути на юг, и тревога от того, что сказала ему Аэлира. Он должен удвоить бдительность, чтобы защитить ту, которую любит.
        Сигурд нежно провел рукой по ее снежно-белым волосам и вспомнил, как они встретились и как нашли друг в друге то, что так долго искали. Он вспомнил свое обещание, данное самому себе, защищать эту женщину, которая была для него всем. Он осознавал, что эти обещания стали еще более важными теперь, когда они обрели надежду на будущее.
        Вскоре Сигурд почувствовал, что его собственные глаза становятся тяжелыми и заботы отступают в сторону, уступая место мягкой сонной дымке. Он обнял Аэлиру крепче и закрыл глаза, отдаваясь в объятия сна.

* * *
        Сигурд покинул уютную каморку за несколько минут до рассвета. Аэлира еще спала, по-кошачьи свернувшись клубочком. Такая теплая и такая желанная.
        Выйдя на улицу, Сигурд набрал полную грудь морозного утреннего воздуха и громко выдохнул, выпуская густой пар из просыпающихся легких.
        Сделав еще несколько вдохов и выдохов, он огляделся. Западная часть портового квартала была пустынной и тихой. Первые лучи солнца освещали узкие улочки, отражаясь от белоснежного снега и сияя на льду. Дома и здания, покрытые инеем, выглядели, как сказочные замки, искрящиеся в утреннем свете.
        Пушистые снежинки медленно кружились в воздухе, создавая ощущение покоя. Таверны и лавки еще не открыли свои двери, ожидая пробуждения горожан. На тротуарах стояли заснеженные фонари, теряющие свое тусклое сияние в свете просыпающегося утреннего солнца.
        Слышался только шорох падающего снега. Тонкие струйки дыма вырывались из труб домов, растворяясь в прохладном утреннем воздухе.
        Сигурд двигался по темным переулкам портового квартала, куда еще не добрались солнечные лучи, и привычно контролировал пространство вокруг себя. Помня слова Аэлиры, он был особенно осторожен и подозрителен ко всему происходящему вокруг. Его острый слух улавливал каждый шорох, и интуиция подсказывала, что опасность может поджидать его на каждом шагу.
        Уже когда до таверны «Медный Котелок» оставалось совсем немного, он заметил подозрительное, еле заметное движение в тени зданий, а потом до его уха донесся глухой хлопок, а за ним еще один. Эти звуки он ни с чем бы не спутал. Кто-то пытался подстрелить Сигурда из луков. Причем стрелявших было двое.
        Лиловая сила разлилась по доспехам, опережая первый удар стрелы буквально на короткий миг. Будь на месте Сигурда эксперт или неопытный медиус - он бы уже погиб.
        От второй стрелы авант легко уклонился. Отстраненно подумав, что засаду на него устроили на подступах к таверне, где жил Ренар. А это значит, что неизвестные враги не знают об их с Аэлирой каморке. Это не могло не радовать.
        Сила Тени привычно пробежала по его каналам, и боевой маг начал действовать. Кстати, следующих выстрелов не последовало. Почему? Ведь опытный лучник способен за одну минуту выпустить больше дюжины стрел. Видимо, напавшие решили, что момент неожиданности упущен и магическую защиту страйкера не пробить? Если так, тогда это они зря. Будь на месте стрелка Сигурд, он бы продолжал выпускать стрелу за стрелой, заставляя цель отвлекаться и нервничать. Да и энергия в крудах не вечна. Магический щит после каждого удара поглощает ее в немереных количествах.
        Интересно, кто это такой смелый, что решился нарушить перемирие, объявленное конунгом Винтервальда? Либо кто-то очень глупый, либо тот, кто уверен в своей безнаказанности.
        Когда из тени выступили две фигуры в темных плащах и доспехах страйкеров, Сигурд понял, что это, скорее, второй вариант. Его бывшие братья из ордена «Ледяного Копья» все-таки решились свести счеты, наплевав на волю хозяина этих земель.
        - Вы все никак не угомонитесь?! - насмешливо выкрикнул Сигурд, продолжая вертеть головой. В любой момент из темноты могла вылететь стрела.
        - Ты слишком долго бегал от нас, мерзкий еретик! - выкрикнул ему в ответ широкоплечий воин в глухом шлеме. Из-под его забрала вырывался густой пар.
        - Томас! - хохотнул Сигурд. - Вижу, у ордена дела совсем плохи, что они прислали падальщика! Неужели думаешь победить меня? А кто там второй?
        - Ты сегодня умрешь, тварь и предатель! - послышался грубый женский голос из-под второго забрала.
        - Ха-ха! - Сигурд продолжал веселиться. - Грета! Ты еще жива? Как же я рад. Теперь я тебя точно прикончу.
        Сигурд старался, чтобы его голос звучал ровно, но на самом деле он был напряжен до предела. По его душу послали самых кровожадных страйкеров. А ведь еще где-то засели лучники и ждут удобного момента. Плохо, очень плохо…
        Неожиданно прозвучавший со стороны крыши соседнего дома голос заставил Сигурда сцепить зубы. Он узнал этот голос. Неужели Ренар продал его?
        - Любопытный расклад! - как всегда насмешливо прокомментировал происходящее его наниматель. - Двое против одного.
        Сигурд глухо зарычал. Вернее, бывший наниматель. После этих двоих, он прикончит этого предателя шевалье и будет в своем праве. Но следующая фраза Ренара заставила сердце Сигурда забиться сильнее.
        - Кстати, Сигурд, можешь не беспокоиться о лучниках. Быстрей заканчивай здесь. У нас еще много дел сегодня!
        Глава 6
        Столик, за которым я сидел, находился в дальнем углу главного зала таверны. На время завтрака, обеда и ужина Лейф старался, чтобы этот стол был всегда свободен.
        Я как раз доедал свою яичницу, когда входная дверь таверны открылась и в проеме показалась широкоплечая фигура Сигурда. Гигант обвел хмурым взглядом полупустой зал. Заметив меня, он решительно шагнул вперед.
        С бывшими коллегами я оставил его разбираться самого. Лучников я ликвидировал, а двое экспертов - для аванта это не проблема. Правда, он отсутствовал довольно долго. Видимо, убивал их медленно и с расстановкой, а потом заметал следы.
        - Позавтракаешь? - спокойно спросил я, разламывая душистый еще теплый ломоть хлеба.
        Страйкер, сверля меня взглядом, молча опустился на скамью и, поставив локти на столешницу, которая тут же жалобно скрипнула, холодно произнес:
        - Говорите, ваша милость. Сразу предупреждаю - ложь я тут же почувствую.
        От Сигурда разило кровью, смертью и мощными магическими эманациями. А еще - нечистотами.
        Я хмыкнул и, как ни в чем не бывало, отхлебнул теплого взвара из костяной кружки.
        - Ты ведь помнишь, что говоришь со своим нанимателем?
        - Нет времени на политесы, - отрезал Сигурд. - Ведь этому нанимателю я могу в любой момент свернуть шею, как куренку. Если он, конечно, не начнет честно отвечать на мои вопросы.
        - Другими словами, - продолжил я ровным голосом. - Ты намерен усугубить свое и так уже незавидное положение? Если ты еще не заметил, тебя тут не очень-то и любят. О твоих друзьях из ордена я вообще молчу.
        - Плевать, - отмахнулся Сигурд.
        - Я так не думаю, - покачал головой я. - Убийство дворянина из посольства его высочества принца Луи, да еще во время перемирия. Тебе придется сломя голову бежать куда глаза глядят. Ты станешь изгоем не только в Нортланде, но и в Вестонии.
        - Подамся к аталийцам, - пожал плечами Сигурд, перенимая мой тон. - Уверен, там найдется местечко для аванта.
        - Конечно, найдется, - кивнул я. - Там сейчас будут рады любому страйкеру. Только вот незадача. Во-первых, там не особо любят еретиков, а во-вторых, до Аталии ты добраться не успеешь. Как и до любой другой страны.
        - Это еще почему?
        - За убийство нанимателя сумрачники устроят на тебя охоту и показательно казнят на глазах у всех. Каратели гильдии это тебе не парочка ледяных рыцарей, которые даже не смогли нормально засаду устроить.
        - Как вы узнали о засаде? - быстро сменил тему он.
        - Я шел за тобой по пятам, - пожал плечами я и в этот же момент увидел, как наливается энергосистема страйкера лиловой энергией.
        - Значит, эта увольнительная - простая уловка, чтобы шпионить за мной? - сквозь сжатые зубы процедил Сигурд.
        - Отчасти, да, - ответил я. - Должен же я знать, чем живет мой личный телохранитель. Кроме того, та белокурая женщина слишком часто стала попадаться мне на глаза. Мне необходимо было удостовериться, что вы оба не приставлены ко мне кем-то из моих врагов.
        Я понимал, что играю с огнем. Сигурд был на грани. Еще мгновение - и он атакует. Но страйкер медлил. Слишком весомые доводы я привел. Он знал о моем происхождении. Ему не простят убийства племянника графа де Грамона и герцогини дю Белле. Сумрачники бдительно следят за своей репутацией.
        Сигурд, перестав сверлить меня взглядом, тяжело выдохнул и, взяв вторую кружку с водой, залпом опрокинул ее содержимое себе в глотку. Вытерев тыльной стороной ладони рот, он спросил, внимательно глядя мне в глаза:
        - Почему мне помогли?
        - Ты о лучниках или о тех троих, которые следили за домом, где живет твоя женщина, и которых мне пришлось прикончить после твоего ухода? О том, что один из них был страйкером, я решил промолчать.
        Лицо Сигурда побледнело. Он мгновенно вскочил и хотел было рвануть на выход.
        - Остановись, - жестко приказал я. - С ней все в порядке. Они ничего не успели сделать. Она даже не знает, что там была засада. Потом сам сможешь убедиться. А что касается твоего вопроса. Во-первых, ты мой человек, а я забочусь о своих людях. Во-вторых, я вывалил за тебя гильдии целое состояние. Я привык оберегать свои инвестиции. И, в-третьих, мы теперь в одной лодке и повязаны кровью твоих врагов, которые стали и моими врагами тоже. Кто она?
        Последний вопрос я задал обычным тоном.
        - Моя жена, - продолжая сверлить меня мрачным взглядом, ответил Сигурд.
        - Понятно, - задумчиво произнес я. - Что она умеет делать?
        - Сражаться, - без раздумий ответил он.
        - Хм, - помял я подбородок. - Тогда это существенно упрощает дело. Мне как раз нужны люди, знающие с какой стороны держаться за меч. Если ей нужна работа, мы можем обсудить условия договора найма.
        Сигурд молчал. Его взгляд изменился. Тень гнева отступила. Он разглядывал меня, словно видел впервые.
        - Обдумайте мое предложение, - продолжил я. - Теперь вопрос. Что с телами?
        - В канализации, - ответил Сигурд. - Там их не скоро найдут.
        Я помахал перед своим носом ладонью и произнес:
        - Теперь понятно, откуда эти ароматы. Надеюсь, ты не взял себе их доспехи и оружие?
        - Нет, - покачал головой он. - Только деньги, круды и зелья. Но доспехи и оружие припрятал там же под землей.
        - Хорошо, - кивнул я. - А теперь, будь добр, приведи себя в порядок. От тебя несет так, что у меня глаза слезятся. Я не врал - у нас еще очень много дел. В полдень ты идешь со мной во дворец конунга. Мэтр Беро де Бриансон, распорядитель посольства его высочества, наконец, вспомнил обо мне. Даю тебе два часа.
        Последнюю фразу я произнес, многозначительно кивая на дверь. Мол, теперь можешь бежать к ней и проверить мои слова.
        Сигурд сперва дернулся вперед, но потом остановился и с легким поклоном произнес:
        - Благодарю вас, господин.

* * *
        К полудню распогодилось. Из-за туч показалось северное солнце. В его лучах «Жемчужина Севера», дворец конунга Бьёрна Острозубого, возвышавшийся на холме в самом центре Фьёрдграда, в этот раз не так сильно подавлял своей мрачной мощью. В очередной раз разглядывая это каменное чудовище, я удивлялся его странному названию.
        Центральный комплекс дворца был построен из темно-серого почти черного камня. Крыша была покрыта плоской черепицей того же цвета, что и стены. Издалека казалось, что поверх дворца лежит огромная чешуйчатая кожа гигантского дракона.
        Многочисленные шпили башен устремлялись в небо, а их бронзовые флюгеры отражали солнечные лучи, создавая мерцающие блики.
        Гигантские дубовые ворота дворца украшали бронзовые пластины с гербами правящей династии, на которых был изображен атакующий медведь, вставший на задние лапы. Ворота охраняли бойцы, закованные в броню, вооруженные боевыми топорами на удлиненных древках.
        Внутри дворца находились просторные залы, стены которых были украшены гобеленами и трофейными знаменами побежденных врагов. Высокие своды поддерживали каменные колонны, украшенные резьбой, изображавшей сцены из северной мифологии.
        Центральным местом во дворце был тронный зал, где стоял роскошный трон из камня и золота, усыпанный драгоценными самоцветами. Видимо, именно здесь конунг принимал иноземных гостей, своих вассалов, а также выносил судебные решения.
        Все вокруг был огромным, тяжелым, массивным и, судя по простой резьбе на камне, очень древним. Полагаю, по мнению предков местных правителей весь этот примитивный гигантизм был призван продемонстрировать их могущество и величие.
        Праздничный пир конунга Бьёрна Острозубого, длившийся уже месяц с лишним без остановки, если и был в начале тщательно спланированным и торжественным событием, то к моменту появления нашей делегации это мероприятие превратилось в бесконечную попойку. Дворяне из ближайшего круга принца Луи, с первого дня попавшие, так сказать, с корабля на бал, уже были и не рады тому, что их поселили во дворце. Жан-Луи де Леви, с которым мы сдружились в пути, так точно. Он мне искренне завидовал.
        Хотя, благодаря его мастерству, а еще навыкам целителя принца, он умудрялся держаться достойно. Те же из вестонских аристократов, кто ежедневно не просыхал от хмельного, что лилось рекой за столами конунга, походили сейчас на прогулявших все свое состояние купцов.
        Шагая по широкому тронному залу вдоль длинных столов, заставленных разнообразной снедью и хмельным, я видел благородных графов, баронов и виконтов и не узнавал их. Кто-то сидел на скамье, уткнувшись лбом в тарелку с паштетом, и громко похрапывал, кто-то лежал под столом в обнимку с бородатым северянином и горланил задорную песню. Вон там, под колонной, свернувшись калачиком и по-детски положив руки под щеку, спал кузен Макса, Франсуа. Старшенького кузена я так и не увидел.
        - Теперь вы меня понимаете, мессир? - с грустной усмешкой в голосе спросил Жан-Луи, вызвавшийся проводить меня на пир и все показать. Рыжий парфюмер обвел красноречивым взглядом весь этот бардак.
        Дело в том, что конунг изъявил желание пригласить младших дворян из посольства принца Луи. Люди из ближайшего окружения младшего сына Карла III показались конунгу слабаками, не умеющими веселиться и пить. В общем, очередь теперь дошла до посольских вроде меня.
        Во дворце конунга, помимо вестонцев, собрались младшие представители различных северных кланов и иноземных дворян из других земель. Они, как и мы, удивленно разглядывали столы и пирующих за ними. Правда, северяне смотрели, скорее, с довольными рожами. Они-то наверняка как раз и рвались сюда все эти дни. Вон, Сигурд совершенно не удивлен, но и голову не теряет. Зорко бдит. Готов в любой момент закрыть меня собой.
        Воздух в тронном зале дрожал от громкого смеха, пьяных криков, фальшивого пения и низкопробной музыки. Запахи аппетитных блюд, приготовленных на открытом огне, наполняли воздух. Ароматы мяса, рыбы, пряных трав и соусов смешивались с запахами дыма и смолы от каменных чаш, в которых горело какое-то масло.
        На лицах «свежих» гостей читался голод и предвкушение. Некоторые северяне, которых «старожилы» встречали радостными выкриками, уже рассаживались за длинными столами.
        Пока Жан-Луи вел меня в дальний конец зала, я разглядывал столы, знакомясь с местным меню. Столы ломились от обилия разнообразных, но простых блюд. Тушеное и жареное мясо, запечённая рыба, копченые колбасы, свежие овощи и фрукты, много хлеба и сыров. Звон тарелок и столовых приборов переплетался со звуками громких отрыжек, чавканьем и шкрёбаньем.
        Летавшие по залу стайки слуг наполняли кувшины и бокалы медовухой, элем, квасом и вином. Звук громких тостов и стук бокалов сопровождался радостными возгласами и пожеланиями благополучия.
        Главный стол, за которым должны были сидеть конунг и его царственные гости пустовал. Жан-Луи сказал, что они тут бывают только в часы обеда и ужина. И особо не задерживаются.
        Я их понимаю: тронный зал постепенно превращается в свинарник, хотя армия слуг старалась изо всех сил.
        Когда мы уже практически добрались до той части стола, куда меня вел Жан-Луи, мне преградили дорогу трое северян.
        - Магнус! - воскликнул рыжебородый детина. - Взгляни на этого южанина! Кажется, мы его уже видели!
        Он обращался к коренастому широкоплечему парню с длинными вьющимися волосами. Взгляд его темных близко посаженных глаз не предвещал ничего хорошего.
        - Да, Кнут! - поддакнул рыжему тощий блондин. На его тонких губах играла злорадная усмешка. - Я его тоже узнал! Это тот шут, что был верхом на белом пони! Он вел себя очень нагло!
        - Еще жаловался на наше гостеприимство! - рыжий демонстративно обвел взглядом длинные столы с едой. - Что ты теперь скажешь, южанин?
        Быстрое сканирование показало, что я имею дело с обычными людьми. Хех… Похоже, Лже-Таис, или как ее там… Хельга Отважная затаила обиду и подослала этих молодчиков, чтобы проучить меня.
        Я почувствовал движение за спиной. Сигурд шагнул вперед.
        - Он притащил с собой мага, - усмехнулся тощий. - Эти мягкотелые южане боятся собственной тени.
        Кстати, крылышко на моей груди заметили все трое, но никак не отреагировали на него. Либо не в курсе, что это, либо им плевать на вестонские регалии.
        Жан-Луи, приблизившись ко мне, вполголоса коротко сказал, что я имею дело с местными мелкими дворянами. При этом его лицо ничего не выражало. Он уже успел хорошо изучить меня и просто ждал развязки.
        - Сигурд, как ты думаешь, конунг сильно обидится на меня, если я отрежу язык этому рыжему болвану? - спокойно спросил я у страйкера.
        - Ваша милость, думаете это его чему-то научит? - в тон мне ответил Сигурд. - Давайте уж я оторву ему голову. Все равно она пустая.
        Рыжий Кнут покраснел и дернулся вперед, но черноволосый Магнус придержал его.
        - Остынь, кузен. - И обратился уже ко мне: - Как насчет поединка на деревянных мечах? Ты и я. Так мы не нарушим закон. Если не боишься, конечно.
        - Он не врет? - спросил я у Жана-Луи.
        - Нет, - ответил тот. - Тут в парке есть специальная площадка. Уже несколько дней многие так выясняют отношения.
        - Согласен, - кивнул я Магнусу. - Только у меня есть небольшое дополнение. Предлагаю твоему кузену тоже поучаствовать. Так мы сэкономим время.
        Магнус и Кнут, улыбаясь, переглянулись.
        Черноволосый оскалился:
        - Ты сам напросился, южанин.

* * *
        Вокруг широкой площадки возле дворца собралась небольшая толпа зрителей, среди которых были не только северяне, но и иностранные гости. Среди них я заметил высокого молодого человека со светлыми волосами и темно-синими глазами. Его окружили несколько молодых людей и что-то, громко смеясь, комментировали, кивая в мою сторону.
        Судя по богатой одежке и обилию драгоценностей, кто-то из местных знатных деток.
        Проследив за моим взглядом, Жан-Луи, находившийся все это время подле меня, произнес:
        - Это младший сын конунга, принц Эрик.
        - Судя по всему, - я кивнул на троицу, что задирала меня. - Его высочество ко мне неравнодушен.
        Магнус и его дружки тоже стояли рядом с принцем и внимательно слушали, как он им что-то говорил.
        - Вы уверены, что вам не нужна моя помощь? - уже в который раз спросил Жан-Луи. - Эти двое кажутся сильными бойцами.
        - Благодарю вас, мессир, - улыбнулся я. - Но этим двоим должен преподать урок именно я.
        - Как скажете, - пожал плечами он.
        Сигурд, напротив, не сказал ни слова. Он вообще старался поменьше высказывать свое мнение. Особенно после нашего утреннего разговора.
        После сигнала одного из лакеев, мы втроем почти одновременно вступили в круг. Судя по веселым и кровожадным усмешкам моих противников, было ясно, что они не собираются делать мне скидку из-за своего численного превосходства. Взяв в каждую руку тренировочный меч, я сделал несколько взмахов, привыкая к балансу.
        Энергией решил пока не пользоваться. За последнее время тело, доставшееся мне от Макса, серьезно трансформировалось. Ежедневные тренировки и манипуляции с силой не прошли даром.
        - Эй, южанин! - крикнул Кнут. - Сегодня ты узнаешь, что такое настоящее северное гостеприимство!
        - Очень на это надеюсь, северянин! - ответил я. - Только сначала я поучу тебя манерам. Видимо, тебя мало пороли в детстве!
        В этот раз Магнусу не удалось удержать своего кузена. Хотя он особо и не пытался. Видимо, меня никто из здесь присутствующих не воспринимал всерьез. Кроме вестонцев, конечно. Они уже, похоже, делали ставки на мою победу.
        Рыжий детина с искаженным от злости лицом рванул в мою сторону. Широко размахнувшись, он рубанул сверху вниз. Решил закончить бой одним ударом. Попади я под этот удар, лежал бы сейчас на снегу в луже своей крови.
        Поднырнув под правой рукой рыжего, я оказался у него за спиной. Над площадкой разлетелся громкий звук шлепка. Это я со всего маху ударил правым мечом пониже поясницы Кнута. Бил плашмя, поэтому звук получился сочным и ярким. Как, собственно, и ощущения моего противника. Он выгнулся дугой и громко заорал.
        - Это тебе за шута и за пони! - под громкий хохот зевак выкрикнул я.
        Рыжий Кнут, красный, словно свежесваренный рак, развернулся, но больше ничего не успел сделать. Мой левый клинок, тоже плашмя, опустился ему на лоб. Глаза здоровяка закатились, и он рухнул на землю, словно мешок с брюквой.
        На мгновение над площадкой повисла тишина. А потом все разом загомонили, выражая свое мнения о только что увиденном. Вестонцы довольно улыбались, а северяне и другие иноземные гости удивленно переглядывались. Видимо, не такого результата они ожидали.
        Магнус, наученный горьким опытом своего кузена, бросаться в атаку не спешил. Он принял защитную стойку, ожидая моего выпада. И я не стал его разочаровывать.
        Быстрый шаг вправо. Затем влево. Удар правым мечом по запястью - и тренировочный клинок Магнуса упал на землю. И спустя миг острие моего левого клинка уперлось в горло черноволосого северянина.
        - В нормальном бою ты бы сперва остался без руки, а потом захлебнулся бы собственной кровью, - холодно произнес я, застывшему на месте Магнусу.
        Не знаю, что он прочитал в моих глазах, но дергаться явно не собирался.
        - Полагаю, наш тренировочный бой закончен? - спросил я.
        - Да… - прохрипел Магнус, стараясь не морщиться от боли. На его запястье наливался синяк.
        Я отвел свой меч от его горла и, более не обращая на него внимания, двинулся в сторону принца Эрика и группы молодых дворян, окружавших его.
        - Ваше высочество, разрешите представиться, - произнес я, изобразив учтивый поклон. - Шевалье Максимилиан Ренар, к вашим услугам. Надеюсь, вам понравился наш дружеский поединок. Я старался действовать вполсилы, чтобы не навредить вашим воинам.
        Принц Эрик лишь молча кивнул. Я видел, как перекатывались желваки на его холеном лице и как сверкали его темно-синие глаза.
        Изобразив еще один поклон, я замер, склонив голову, и выпрямился лишь только тогда, когда принц и его сопровождающие удалились.
        - Лихо, - уважительным тоном произнес остановившийся рядом со мной Сигурд.
        Я лишь молча пожал плечами и поинтересовался у приблизившегося к нам Жана-Луи. - Не пора ли нам все-таки подкрепиться?
        - Вперед, друг мой! - произнес улыбающийся барон де Леви.
        Прежде чем шагнуть следом за Жаном-Луи, я почувствовал посторонний взгляд откуда-то сверху. Подняв голову, я заметил в окне третьего этажа дворца два знакомых женских силуэта.
        Глава 7
        - А ведь этому Кнуту досталось за двоих, - усмехнулся Жан-Луи и сделал глоток из своего бокала. - Насколько я помню, это не он назвал вашу Синичку - пони.
        О том, что меня тот долговязый северянин назвал «шутом», барон де Леви деликатно умолчал.
        - Все верно, - кивнул я.
        - О! - брови парфюмера принца взлетели вверх, а улыбка стала еще шире. - Так значит, вы «ошиблись» намеренно? Теперь мне ясен ваш коварный план. Прилюдно отшлепав этого Кнута по его седалищу за слова, которые он не говорил, вы уронили зерно раздора в рядах ваших недоброжелателей. Вы страшный человек, мессир.
        - Ну что вы, мессир, - усмехнувшись, я покачал головой. - Какой же это коварный план? Так… Маленькая шалость.
        После моих слов Сигурд, сидевший рядом и равномерно уничтожавший всю снедь со стола, лишь неопределенно хмыкнул.
        Кстати, та часть стола, за которую посадил нас Жан-Луи, была намного чище и скамьи пустовали. Вероятно, потому что здесь было больше овощей и фруктов, но меньше мясных блюд, которым пирующие отдавали большее предпочтение.
        Я же, напротив, был рад разнообразить своё меню растительной пищей. Жан-Луи, судя по содержимому его тарелки, придерживался того же мнения. А вот Сигурд был истинным сыном севера. На овощи и фрукты он даже не обратил внимания.
        Барон де Леви после моих слов хохотнул и с характерным хрустом надкусил маленький огурчик размером с мизинец.
        - Кстати, - обратился к нему я и обвел рукой блюда с овощами и фруктами. - Всё хотел спросить… Откуда это сокровище? И свежее, будто только что сорвано с грядки.
        - О! - воскликнул барон де Леви. - Лучшего слова и подобрать было нельзя. Представьте только! Это, как вы тонко выразились, сокровище выращено здесь во дворце. В личных оранжереях принцессы Астрид, за которыми следит группа из нескольких десятков специально отобранных одаренных. Ее коллекция насчитывает более сотни разнообразных растений со всего мира.
        - Неожиданное увлечение для северной принцессы, - удивился я.
        - Должен заметить, что я, да и все представители нашего посольства, были приятно удивлены и очарованы манерами и образованием ее высочества.
        Жан-Луи на мгновение замолчал и обвел многозначительным взглядом тронный зал, который методично превращался в свинарник.
        - Особенно на фоне всего этого.
        Я согласно кивнул, тем самым поощряя его продолжать.
        - Даже его высочество принц Луи, о меланхоличном состоянии которого вам прекрасно известно, общаясь с принцессой Астрид, слегка оттаял душой.
        - А она? - спросил я.
        - Ее высочество, кажется, влюблена в нашего принца, - понизив голос, с довольной улыбкой произнес барон де Леви. - Более того, она влюблена в Вестонию. В нашу культуру, нашу живопись, нашу музыку. Она жаждет побывать в Эрувиле и увидеть все своими глазами.
        - И при всем при этом она очень сильная одаренная, - вставил я. - Если все сложится благоприятно, у нашего короля могут появиться внуки с магическим даром.
        - В который раз я удостоверяюсь в том, насколько мудр и прозорлив наш король! - в голосе Жана-Луи слышался неподдельный восторг.
        Еще бы… Барон де Леви преданный сторонник принца Луи. Если все сложится так, как планировалось, и в будущем дети младшего сына Карла III будут одаренными - это значительно усилит позиции «зеленой» партии. В общем, сторонники принца Луи будут делать все, чтобы союз с Винтервальдом состоялся.
        - Полностью с вами согласен, друг мой, - кивнул я. - Посольство, казавшееся ссылкой в этот суровый край, оказалось тщательно продуманной комбинацией его величества. Давайте же выпьем за здоровье нашего короля!
        Мы подняли кубки, а потом осушили их. Как раз в этот момент в зал начали один за другим заходить новые действующие лица. Судя по богатым одеждам и многочисленным сопровождающим, это пожаловали главные гости конунга.
        Бросив взгляд на разношерстную процессию, Жан-Луи тут же подтвердил мои догадки.
        - Совет пяти ярлов в полном составе, - придвинувшись поближе ко мне, вполголоса прокомментировал он.
        Поняв по моему красноречивому взгляду, что я жду продолжения, барон де Леви стал давать коротенькие характеристики на каждого входящего.
        - Ярл Гуннар Лютый Медведь, - коротко кивнул он в сторону могучего дядьки, который действительно напоминал своим видом медведя, вставшего на дыбы.
        - Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что он похож на Бьёрна Острозубого, - поделился я своими наблюдениями.
        - Вы очень наблюдательны, мессир, - ответил Жан-Луи. - Ярл Гуннар и конунг Бьёрн родные братья. Острозубый старше на несколько лет.
        И оба являются очень сильными одаренными. Только вслух я этого не сказал.
        - Ярл Торстейн, - тихо представил мне барон быстро шагающего широкоплечего коротышку с черной густой бородой. - В народе его прозвали Камнеруким. Говорят, он один из лучших кулачных бойцов. Способен свалить одним ударом кулака взрослого тура.
        - Если, конечно, дотянется до его башки, - услышал я голос Сигурда.
        Мой телохранитель, в отличие от барона, говорил в полный голос. Судя по его насмешливому взгляду, он явно был знаком с этим Торстейном.
        Жан-Луи недовольно посмотрел на страйкера и слегка поморщился. Я же решил не одергивать Сигурда. Во-первых, ничего такого он не сказал. А, во-вторых, мне показалась забавной эта ситуация. Дело в том, что я видел, что ярл-коротышка заметил Сигурда, но предпочел сделать вид, что не знает его. Даже ускорил шаг, когда проходил мимо нашего стола. Его свита проследовала за ним, дружно проигнорировав бывшего ледяного рыцаря.
        - Вы знакомы? - коротко спросил я у Сигурда.
        - Было дело… - ответил он, пожав плечами.
        - Из-за несдержанности вашего телохранителя могут возникнуть проблемы, - произнес Жан-Луи.
        - Ваша милость, - Сигурд взглянул на барона, а потом обвел рукой стены дворца. - Вы сейчас находитесь в огромном каменном котле, в котором собрались все самые опасные хищники Нортланда. Проблемы могут возникнуть в любой момент.
        Затем Сигурд отвернулся и снова сосредоточился на здоровенном куске мяса, лежавшем у него в тарелке. Уже почти шепотом он проворчал себе под нос, но я его услышал.
        - Удивлен, почему все эти пауки до сих пор не перегрызлись между собой.
        Тем временем Жан-Луи, более не обращая внимание на моего телохранителя, продолжил вводить меня в курс дела. Я, конечно, уже кое-что знал о местной политической ситуации, но барон де Леви был более осведомленным в этом вопросе.
        Происходящее в Нортланде можно было назвать одним словом - бардак. Не такой, конечно, что творился на Туманных Островах, где все воевали против всех, но что-то похожее начинало вырисовываться и здесь.
        В общем, условно в этой части материка было три крупных центра силы. Первый - это так называемый союз пяти ярлов, который вел непримиримую и кровопролитную войну со вторым крупным игроком - конунгом Харольдом Седым Волком, заключившим соглашение со жрецами Хлада Жуткого.
        Причем именно с этого соглашения все, по сути, и началось. По крайней мере так пятеро мятежных ярлов, являвшихся вассалами конунга Харольда, и объясняли свое неповиновение. Седому Волку вдруг вздумалось сменить бога. Он начал активно поклоняться Хладу Жуткому.
        Долгое время его вассалы смотрели на религиозные закидоны сюзерена сквозь пальцы, продолжая почитать Праотца, но конунг под давлением жрецов Ледяного Храма пошел дальше. Ему вздумалось начать принуждать всех своих подданных верить в этого мерзкого божка. Многие покорились, кроме самых влиятельных ярлов. Собственно, так и началась эта война, коротенькие эпизоды которой мне и являлись во сне. Мой таинственный благодетель, видимо, пытался мне что-то показать. Знать бы еще, что именно…
        И, наконец, третий центр силы - это Винтервальд, которым правил конунг Бьёрн Острозубый, и который занимал нейтральную позицию по отношению к остальным.
        А ведь помимо крупных игроков еще были разные мелкие ярлы и вожди, тоже воюющие между собой.
        На основе всего услышанного за последнее время я пришел к выводу, что Великое Испытание, вернее, перемирие, объявленное на время проведения праздника, должно было стать первым шагом к будущему мирному соглашению.
        Бьёрн Острозубый выставлял себя миротворцем. Хотя, заглядывая немного вперед, с уверенностью могу предположить, что он планирует объединить весь север под своей рукой. Сперва он даст мир северу, погрязшему в кровопролитной войне. Затем его начнут воспринимать как некого судью, который способен мудро решить любой спор. С таким авторитетом он спокойно может претендовать на корону севера.
        Собственно, сейчас имела место первая стадия. Два других лагеря были здорово потрепаны в последних битвах и могли пойти на уступки друг другу. Но первыми идти навстречу никто не хотел. Нужен был сильный и уважаемый посредник, которым и стал конунг Винтервальда.
        Тем временем Жан-Луи вполголоса продолжал:
        - А это Сигурд Кровавый Меч - старший брат королевы Маргарет. Черноволосая девушка рядом с ним - Хельга Отважная.
        Лже-Таис, величественно прошествовавшая к своему столу, очень старалась делать вид, что не обращает на меня никакого внимания.
        Я лишь усмехнулся и посмотрел на ее отца, на которого она была мало похожа. Видимо, пошла в мать. Хотя глаза все-таки ей достались от папаши.
        Сигурд Кровавый Меч обладал богатырской внешностью. Высокий и широкоплечий он был похож на обломок скалы. Его густая черная борода, аккуратно заплетенная в косички, заканчивавшиеся золотыми цилиндриками с руническим орнаментом, придавала ему строгости и величия. Его глаза сурово сверкали под густыми бровями, свидетельствуя о непоколебимой решимости.
        Я вдруг отстраненно подумал о превратностях реинкарнации. Мне стало любопытно, как выглядит мать Лже-Таис. Похожа ли она на родную мать моей приемной сестренки, которая разбилась во время исполнения циркового номера? Должно же у них быть что-то общее? Например, отец моей Таис совершенно не похож на ярла Сигурда.
        Задумавшись, я не сразу заметил, как напрягся мой телохранитель. Страйкер замер и перестал есть. Я проследил за его взглядом. Хм… Понятно… В зале появились новые персонажи.
        Тяжелым размеренным шагом к своему столу шествовал высокий худощавый безбородый мужчина в окружении троих таких же безбородых жрецов Ледяного Храма.
        Все трое были одеты в строгие серые одежды с капюшонами, под которыми скрывались их холодные неприветливые лица. При их появлении в зале словно похолодало. Голоса пирующих стихли. Все смотрели на них с осторожностью и неприязнью.
        - Конунг Харольд Седой Волк сегодня впервые привел с собой на пир своих друзей жрецов, - тихо произнес Жан-Луи.
        Один из жрецов вдруг остановился и повернулся в нашу сторону. Он заметил Сигурда. Мгновение - и жрец быстрым шагом двинулся к нам.
        Я услышал, как Жан-Луи проговорил какое-то ругательство себе под нос.
        Остановившись в шаге от нашего стола, только с противоположной его стороны, жрец молча уставился сверлящим взглядом на моего телохранителя, который, упрямо выставив подбородок вперед, спокойно следил за каждым движением старика.
        Жрец был невысоким и узкоплечим. Навскидку - лет пятьдесят. С бледной, почти прозрачной кожей. Его глаза были глубоко посажены, что придавало его взгляду особую проницательность и холодность. На его лице не было ни единого волоска, а на тонких губах застыла гримаса отвращения. Собственно, Сигурд отвечал ему тем же.
        Должен заметить, несмотря на свою внешнюю хрупкость, жрец вел себя уверенно в присутствии опасного страйкера. Длинные пальцы его правой руки сжимали шнурок с символом Ледяного Храма, висевший на его тонкой шее.
        Жрец был одаренным. Я чувствовал эманации его ауры. Правда, на истинное зрение переходить не рискнул. В прошлый раз один из братьев этого старика легко почувствовал мое сканирование.
        Пока Сигурд и жрец молча играли в гляделки, я рассматривал медальон на впалой груди этого странного служителя культа.
        Медальон Ледяного Храма представлял собой тонко выкованную серебряную подвеску в виде трех молний, пересекающихся между собой.
        В центре пересечения молний был вставлен кусочек льда. Это явно какой-то круд. Я ощущал силу, исходящую от него.
        Ледяной камень был обрамлен тонкими серебряными ветвями, словно замерзшие ледяные узоры, которые всем своим видом подчеркивали связь медальона с холодом и зимней стихией.
        - Мерзкий еретик! - надтреснутым голосом произнес жрец. - Как посмел ты явиться сюда! Пред очи его святейшества? Ты оскверняешь это место своим присутствием. Твоя душа проклята, и вечное мучение ждет тебя в холодных объятиях низших демонов!
        Сигурд было хотел что-то ответить, явно что-то очень жесткое, но я его ощутимо пнул под столом ногой. Здоровяк вздрогнул и хмуро посмотрел на меня. А потом его взгляд стал осмысленным, и он тихо выдохнул.
        - Ваше преподобие! - привлек я внимание жреца к себе. - Мое имя шевалье Максимилиан Ренар.
        Тот перевел взгляд своих выцветших глаз на меня. Старик был явно удивлен и обескуражен моим вмешательством.
        Не давая ему опомниться, я продолжил широко и открыто улыбаясь:
        - Дело в том, что Сигурд Хансен сейчас служит мне. И если у вас имеются какие-то претензии, вы можете высказать их его нанимателю. Так будет правильней, не находите?
        - Мессир Ренар… - скрипучим голосом ответил жрец. Старик одарил меня благосклонным взглядом. - Человек, которого вы наняли, является еретиком и предателем. Ему не место на этом пиру. Вы должны как можно скорее приказать ему удалиться.
        - Ваше преподобие, но как же так? - изобразил я изумление и легкую растерянность. - Выходит, я связался с преступником? А ведь меня уверяли, что все в порядке!
        - Верьте мне, юноша, Эймунд Ларссон всегда говорит правду! - важно кивая и бросая победные взгляды на молчавшего все это время Сигурда, произнес жрец. - Те, кто уверил вас в обратном, лгут вам! Мне даже любопытно, кто бы это мог быть?
        Подставив свою ладонь под медальон гильдии наемников, висевший на шее Сигурда, но запавший за полу плаща, я произнес:
        - Взгляните сюда, ваше преподобие, вам знакома эта вещь?
        По удивленному взгляду жреца было понятно, что знакома.
        - Кажется, да, но…
        - Вон там, за столом конунга, если я не ошибаюсь, восседает Герман фон Зальм, грандмастер гильдии наемников «Клинки Сумрака», с которой я подписал контракт найма. В этом договоре черным по белому указано, что гильдия «Клинки Сумрака» ручается за то, что Сигурд Хансен не является преступником и не преследуется законом Винтервальда.
        - Но, мессир… - жрец начал постепенно сдавать назад. Вероятно, он уже понимал, к чему все идет.
        Я же продолжал давить, постепенно повышая голос:
        - Дело в том, ваше преподобие, что я, как дворянин и благородный человек, никогда бы не позволил себе связаться с каким-нибудь проходимцем или, еще чего доброго, убийцей. Именно поэтому я и обратился в уважаемую гильдию наемников. Я не имею права бросить тень на честь моего рода, который доверил мне сопровождать его высочество принца Луи. Именно поэтому я сейчас же направлюсь к его превосходительству фон Зальцу и сообщу ему, что наш договор более не имеет силы. И что он обманул меня, утверждая, что Сигурд Хансен чист перед законом Винтервальда. Благодарю вас, ваше преподобие, за то, что открыли мне глаза! Я перед вами в неоплатном долгу.
        Я сделал вид, что хочу тотчас рвануть в сторону стола конунга, но Эймунд Ларссон вздрогнул и шагнул назад. Его и без того бледное лицо было сейчас похоже на гипсовую маску.
        А я лишний раз убедился в том, насколько могущественна гильдия сумрачников. Даже жрецы Хлада Жуткого опасаются связываться с ними.
        - Нет нужды делать это прямо сейчас, мессир, - стараясь скрыть волнение, произнес жрец. - Вам не стоит омрачать этот праздник ненужным скандалом.
        - Но, ваше преподобие, вы же только что… - начал было я, но жрец уже развернулся и, не слушая меня, довольно шустро рванул в сторону стола, где размещались его братья.
        Я сел на скамью под веселые улыбки Жан-Луи и Сигурда. А спустя несколько минут к нам подошел Оливье де Бельмон, камергер принца Луи.
        - Мессир Ренар! Его высочество требует вас к себе.
        Глава 8
        ВИНТЕРВАЛЬД. ФЬЁРДГРАД. ВОСТОЧНОЕ КРЫЛО ЖЕМЧУЖНОГО ДВОРЦА.
        Дворец конунга, который по какой-то необъяснимой для принца Луи причине назывался «Жемчужным», был мрачным и безвкусным строением. Правда, та часть дворца, где жила принцесса Астрид и где сейчас обедал младший сын короля Вестонии со своими придворными, была неким исключением.
        В этом уголке дворца, пусть довольно топорно и неумело, была осуществлена попытка создания изысканности и роскоши, которая после долгого и отвратительного путешествия приятно удивила принца Луи.
        Стены были украшены дорогими тканями и произведениями искусства из разных стран, а полы выложены розовым мрамором с пусть и простеньким, но приятным орнаментом.
        Большие окна с видом на горный пейзаж наполняли помещение холодным северным светом, отражавшимся в золотых статуэтках и вазах.
        Центральной частью этого пространства был обеденный зал, где принц Луи и принцесса Астрид, а также их придворные сидели за длинным богато украшенным столом, который был сервирован серебряной, а также, о чудо, фарфоровой посудой!
        По обеим сторонам зала располагались несколько зон отдыха, где можно было пообщаться с гостями или просто расслабиться после обеда. Эти зоны были обставлены мягкими диванами и креслами, окруженными небольшими столиками с цветочными композициями, доставленными из личных оранжерей принцессы. Вестонская мебель, свежие цветы зимой, фарфоровые блюда и серебряная посуда - конунг Винтервальда явно не скупился на капризы своей дочери, которая с самого детства тяготела к культуре южных соседей.
        В глубине этой части дворца, куда принцу Луи был закрыт доступ, находились жилые покои принцессы Астрид. Со слов его приближенных, которые всячески норовили предоставить своему принцу побольше информации о его будущей невесте, для чего они щедро одаривали слуг принцессы, ее личные покои были отделаны не менее щедро и богато.
        Вопреки мнению, сложившемуся за время пути на север, что, мол, принцесса варваров спит в пещере на ложе из шкур диких зверей, ее слуги уверяли приближенных принца в том, что дочь Острозубого является хозяйкой покоев, обставленных на вестонский манер.
        Принц Луи охотно в это верил, так как и сам изволил почивать на большой кровати с балдахином, в просторных покоях, где имелась гардеробная, ванная комната с мраморной ванной и рабочий кабинет. Ему потом сообщили, что принцесса Астрид лично следила за приготовлениями этих покоев для него.
        В этой более или менее сносной обстановке принц Луи и его придворные проводили свое время. При этом младший сын Карла III, превозмогая свое уныние, очень старался делать вид, что наслаждается гостеприимством и великолепием Жемчужного дворца.
        Сегодня, впрочем, как и почти всегда, Принц Луи, погруженный в мысли о маркизе де Гонди, которая осталась далеко в Вестонии, в Эрувиле чувствовал себя угнетенным и изнемогающим от тоски. Его сердце билось в такт воспоминаниям о маркизе, и разлука с ней стала для него пыткой.
        Поначалу принц Луи пытался скрыть свои чувства от окружающих, но с каждым днем, чем дальше посольство удалялось от столицы Вестонии, тем его уныние становилось все более заметным. Его некогда живой и бодрый взгляд утратил свой блеск, а щеки побледнели, придавая его лицу мучительное выражение.
        Во время путешествия принц Луи часто отстранялся от своих придворных, предпочитая уединение в своем походном шатре или карете, где он проводил долгие часы, размышляя о своей любви и вздыхая по маркизе.
        С собой в дорогу он взял все старые письма его прекрасной Бланки, которые медленно перечитывал, наслаждаясь каждой буковкой и завитком, вышедшими из-под ее пера. Иногда он отрывался от чтения и подолгу вглядывался в однообразные северные пейзажи. Его глаза смотрели в никуда, мечтая лишь о встрече с возлюбленной.
        Луи стал замкнутым и малообщительным, что вызывало тревогу у его друзей и придворных. Они не узнавали жизнерадостного и обаятельного принца, которого знали раньше. Некоторые из них даже пытались развлечь его, но все их усилия были безуспешными.
        Так его высочество, истязаемый любовью и разлукой с маркизой де Гонди, медленно терял радость жизни, и его сердце становилось все тяжелее и тяжелее от тоски, которую он не мог унять.
        Принц Луи грустил не только по маркизе де Гонди, но и по всему тому, что составляло его жизнь в Эрувиле. Его картины и книги, балы и приемы, проходившие без него, казались недосягаемыми, как будто ушли в прошлое.
        Особенно тяжело ему давалось отсутствие возможности работать над постановкой собственной пьесы, в которую он вкладывал столько души и сил. Его театр, его актеры, которых он очень долго и кропотливо собирал по всей стране, остались там, в Эрувиле.
        А ведь в этой постановке принц планировал сыграть главную роль влюбленного менестреля, обольщающего знатную молодую аристократку. Он мечтал забрать с собой в путешествие на север всех своих актеров, чтобы продолжить работать над пьесой и воплотить свою мечту в жизнь.
        Однако отец запретил ему делать это, утверждая, что в Нортланде должен появиться принц Луи-победитель, а не принц Луи шут и менестрель. Эти слова глубоко задели чувства Луи. Ведь он прекрасно знал, кто именно насоветовал отцу так поступить. Рано или поздно обязательно придет тот день, когда этот мерзкий Кико еще ответит за свои козни и насмешки.
        Тоска по прошлой жизни и творческие муки стали еще острее ощущаться, когда посольство, наконец, добралось до Винтервальда. До этой варварской страны, которую населяли люди, казалось, застрявшие в древней эпохе.
        Первые дни принц, за исключением обязательных обедов и ужинов, часто проводил время в отведенных для него покоях, раздумывая о том, как было бы замечательно вернуться к работе над постановкой пьесы и окружить себя людьми, которые разделяли бы его страсть к искусству. Однако далеко на севере, в диком Винтервальде он был лишен возможности заниматься своим творчеством.
        Принц Луи часто ловил себя на мысли, что с каждым днем его творческая искра угасает все больше и больше. В такие моменты он особенно остро ощущал пустоту из-за разлуки с тем, что действительно было важно для него.
        Но спустя несколько дней состояние принца Луи немного улучшилось, и причиной тому стало знакомство с принцессой Астрид. Общение с этой северной красавицей привносило некую легкость в сердце принца, помогая ему хоть немного забыть о своей тоске по маркизе де Гонди.
        Принцесса Астрид, неожиданно для Луи, оказалась интересной собеседницей. Особенно его подкупало то, что она умела слушать и поддерживать разговор на различные темы.
        Оказалось, что Астрид с огромным интересом изучала вестонскую культуру, а именно - все, что связано с творчеством его высочества принца Луи. Каково же было его удивление, когда он узнал, что эта принцесса из медвежьего угла знает наизусть все его стихи, а также две его предыдущие пьесы.
        Постепенно, благодаря общению с принцессой Астрид, принц Луи начал возвращаться к жизни. Ничто так не воодушевляет, как общение с истинной поклонницей твоего таланта. Особенно, если эта поклонница очень красивая девушка.
        Все вокруг стали замечать, что взгляд принца стал более ясным, а лицо постепенно обрело свои прежние краски. Несмотря на то, что сердце его высочества до сих пор принадлежало маркизе де Гонди, теплота и забота Астрид помогали ему справиться с грузом разлуки и тоски. Принцесса стала ему не только утешением, но и другом, с которым он мог поделиться своими мыслями и чувствами.
        Вчера вечером, прогуливаясь по ее оранжерее, они обсуждали один из отрывков «Пленницы любви», поэмы, написанной Арно Гаспаром де Лавалем.
        Астрид была так открыта и так добра в тот момент, что Луи чуть было не поделился с ней всем тем, что его мучало все последние месяцы. Но как ни благостно был настроен Луи по отношению к Астрид, где-то в глубине его сознания еще не окончательно угас огонек благоразумия.
        Ведь все идет к тому, что очень скоро они станут мужем и женой. Благоразумно ли будет делиться с ней такими подробностями из его личной жизни? Конечно же, нет!
        Луи ненавидел себя в такие моменты. Меланхолия и тоска полностью поглощали его естество и мешали мыслить здраво. Дабы не поддаться искушению и не наделать ошибок, он перевел в тот вечер тему разговора в другое русло и потом почти всю ночь пролежал в кровати без сна, таращась в потолок. Поэтому сегодня с утра Луи был угрюм и замкнут, удивляя таким своим поведением принцессу Астрид.
        Впрочем, дочь конунга уже приноровилась к резким перепадам его настроения и не обращала на это особого внимания. Она решила действовать терпеливо и с умом, чтобы постепенно завоевать сердце принца Луи.
        Тем более, что она уже прекрасно знала, что происходит. Не только у Луи были свои шпионы. Все слуги Астрид по ее приказу намеренно «сдавали» якобы секретную информацию о своей госпоже придворным вестонского принца. Делясь тайнами принцессы, они постепенно выведывали все о Луи.
        Так она очень быстро узнала, по ком сохнет ее любимый. Некая Бланка де Гонди. Дочь герцога де Гонди, могущественного правителя юга Вестонии.
        Но на Бланке Карл III решил женить своего старшего сына. Кстати, Астрид оценила этот мудрый ход по достоинству. Король Вестонии таким образом сталкивал лбами герцога де Бофремона и герцога де Гонди.
        Астрид такой расклад был на руку. Те, кто знал ее с детства, прекрасно были осведомлены о том, что, если дочь конунга Винтервальда что-то возжелала, то обязательно это получала. Причём в полном объеме.
        Если это магический дар, значит, она в лепешку расшибется, но достигнет самой высшей точки его развития. Если это увлечение искусством, в ее коллекции рано или поздно окажутся все самые редкие экземпляры. Ну а если это любовь - тогда ее муж обязательно должен стать королем. Об этом уж она позаботится. И никакие принцессы Юга ей в этом не помеха.
        Астрид уже все для себя решила. Она станет королевой Вестонии, а потом и матерью королей!
        Именно поэтому, сидя сегодня за столом, она делала вид, что не замечает мрачного настроения ее будущего мужа.
        Когда двери зала, где проходил обед, открылись, и на пороге показался тот самый молодой вестонец, что уже успел взбесить как Хельгу, так и Эрика, Астрид улыбнулась. Очень хорошо. Все идет так, как она задумала.
        Дело в том, что после разговора с Хельгой об этом юноше, слова которого ее так задели в тот день, когда прибыло вестонское посольство, Астрид приказала аккуратно навести о нем справки.
        Она теперь знала, что Максимилиан Ренар является бастардом одного графа из очень древнего вестонского рода. Его отец был казнен за измену, а мать умерла еще при родах. Юношу выставили из его собственного дома и отправили в какой-то захолустный городок на западе страны.
        На этом бы эта история и закончилась, но неожиданно этот Ренар несколько раз очень заметно проявил себя, как отличный мечник, а впоследствии как герой Фронтира. И это при том при всем, что юноша не является одаренным.
        Вернувшись в столицу, ему удалось вернуть свой особняк, да еще и сделать так, что его заметили при дворе. Даже в посольство отправили.
        Астрид искренне недоумевала, почему такой энергичный и предприимчивый молодой человек до сих пор не находится в личной свите принца Луи. Хотя как раз с этим все было понятно. Ее Луи был не от мира сего. Его не интересовали дворцовые интриги и политика. Он жил искусством и творчеством. Именно поэтому рядом с ним, за исключением нескольких человек, в основном ошивались всякие ничтожества. Взять, к примеру, тех же кузенов этого Ренара. Оба, кроме своего происхождения и положения своей семьи, ничего собой не представляют. В момент, когда придется встать на защиту своего принца и будущего короля, эти слабаки разбегутся кто куда.
        Но не такие, как этот Ренар…
        За последние дни здесь, в Фьёрдграде, по сути, на чужой территории он уже успел показать себя жестким и расчетливым. Те, кто видел в нем обычного дерзкого забияку, очень сильно ошибались.
        Кроме того, судя по всему, этот юноша не был стеснен в средствах. Практически в первый же день нанял сильнейшего страйкера, о котором даже ее отец говорил с уважением. Кроме того, наняв еретика, Ренар насолил мерзким жрецам, чем уже заслужил ее симпатию.
        А то, как он проучил Эрика и его прихвостней, Астрид особенно повеселило.
        Именно такие люди должны находиться подле королей. Люди его отца, как этот Лорд Грэй, не в счет. Ей и её Луи нужны свои собственные преданные, дерзкие и хладнокровные люди. Они станут основой их королевской свиты. Именно такие люди в будущем будут служить ее детям и защищать ее внуков. Именно таких всегда приближал к себе ее отец и одаривал благами.
        Пусть Луи и был человеком другого склада ума, не предназначенного для управления государством, - ничего страшного. Для этого есть она, Астрид. Вместе с Луи они построят новое королевство, сильное и просвещенное. А такие, как этот Ренар, станут ее опорой и поддержкой.
        Именно об этом думала принцесса Астрид, пока в их сторону легкой, почти звериной походкой направлялся шевалье Ренар.
        - Ваше высочество, - произнес он, изобразив учтивый поклон. - Мне сообщили, что вы хотели меня видеть.
        Луи, очнувшись от своих мрачных дум, слегка вздрогнул и удивленно взглянул на склонившегося перед ним молодого человека. Затем принц перевел взгляд на Астрид, которая тут же одобряюще ему улыбнулась.
        - Все верно, мессир, - лениво произнес принц и снова взглянул на Астрид. - Ваше высочество, позвольте вам представить шевалье Максимилиана Ренара.
        - Ваше высочество, - теперь Ренар поклонился принцессе. - Быть представленным вам для меня великая честь.
        Астрид благосклонно кивнула и сдержанно улыбнулась. Затем она кивнула на серебряное крылышко, висевшее на груди шевалье, и произнесла приветливым голосом:
        - Мессир Ренар, я всегда рада видеть тех, кто, не щадя своей жизни, служит своему королю и народу.
        - Благодарю вас, ваше высочество, за столь лестную оценку моих скромных заслуг, - учтиво ответил Ренар.
        - Мессир, - обратился к нему принц. - Мне стало известно, что вы, являясь искусным мечником и ловким наездником, еще и удачливый охотник. Мои люди доложили мне, что именно благодаря вашим талантам охотника, по пути на север на моем столе всегда было свежее мясо. Вы утерли нос даже королевским егерям, которые были специально направлены с нами в этот поход.
        - Простое везение, - улыбнулся Ренар. При этом Астрид не заметила даже тени смущения на лице этого человека. Словно ему было не двадцать, а все сорок лет.
        Да, именно такие люди ей и нужны.
        - И тем не менее, - произнес принц Луи. - Дабы отблагодарить вас за вашу верную службу, я решил, что вы будете сопровождать меня на большой охоте, которую решил устроить его величество Бьёрн Острозубый.
        Астрид усмехнулась про себя. Если бы она аккуратно не повела разговор, в результате которого всплыло имя этого Ренара, причем из уст самого Луи, никто бы даже не подумал брать с собой этого бастарда. Другими словами, Ренар отправлялся на королевскую охоту только благодаря стараниям самой Астрид.
        - Благодарю вас, ваше высочество! - поклонился Ренар. - Это честь для меня - сопровождать вас во время охоты. Вы позволите мне задать вопрос? На кого именно изволит охотиться его величество.
        - В одном из северных ленов моего отца объявилась большая волчья стая, - ответила Астрид. - К ленсману за помощью обратились свободные бонды тех земель, которые не смогли сами справиться с напастью. Уж больно матерый и умный вожак ведет стаю. Моему отцу стало об этом известно, и он решил, что это прекрасная возможность немного развеяться и размяться. Шкура вожака волчьей стаи станет отличным трофеем.
        - Что ж, это великолепные новости! - улыбнулся Ренар. Хотя в его взгляде Астрид не увидела даже искорки радости, как, собственно, и страха. - Я весь в предвкушении.
        - Прекрасно, - резюмировала принцесса Астрид Луи и добавила, указывая на стол, стоявший по правую сторону от ее стола. - Выезд завтра утром, а сейчас ешьте и пейте, мессир Ренар.
        Шевалье снова поклонился и направился к указанному столу, где, напыжившись, сидел его старший кузен, наблюдавший за ним с нескрываемой неприязнью.
        Астрид лишь мысленно усмехнулась, заметив, с какой неохотой подвинулись дворяне за тем столом, освобождая место для Ренара. Все правильно. Это только начало. Скоро вместо вас, бесполезные слабаки, там будут сидеть только такие, как этот шевалье. Сильные и преданные только ей.
        Глава 9
        С того момента как я был приглашен на большую охоту прошло уже два дня, а обещанная охота так все еще и не состоялась. Впрочем, за то время, что я провел в этом мире, а в особенности в обществе местных дворян, меня такое развитие событий не особо удивляло. Короли могли как назначить дату выезда, так и перенести ее, а то и вовсе отменить, когда им заблагорассудится - на то они и короли.
        Кстати, все эти отсрочки выезда по той или иной причине, как, например, любимый конь конунга заболел, или прибыл старый соратник его величества, в честь которого непременно надо было закатить пир горой, - все это лишний раз доказывало, что северный правитель ничем не отличался от своих южных царственных собратьев.
        Меня такой расклад пока полностью устраивал. И эти дни я провел с пользой.
        Вчера перед сном, поглотив очередную жемчужину, из тех, что дал мне герцог де Бофремон, я значительно увеличил объем моего источника.
        Теперь, имея достаточный запас собственной энергии, я мог уделить больше внимания энергоузлам и энергопотокам, усовершенствовать которые можно было только маной из личного источника. Круды годились только для определенных воздействий. Например, укрепления или ускорения процесса.
        В общем, рано утром, еще до рассвета я, выскользнув из таверны, направился на берег моря. Еще раньше я нашел там небольшую укромную бухточку, где мог спокойно потренироваться и испытать мои новые возможности.
        Я стоял на широком плоском уступе и смотрел вдаль. Влажный воздух наполнял мои легкие, а ледяной ветер обволакивал мое тело.
        Волны северного моря - воплощение дикой природы, холода и необузданной стихии - вздымались к небесам словно древние седые великаны, несущие на своих плечах всю тяжесть вечности. Их гребни, усыпанные пеной и кристалликами льда, рассыпались в тысячах искр, подобно алмазной пыли, рожденной в борьбе с первобытными силами.
        Я завороженно взирал на море, на это исполинское чудовище и настраивался на его ритм, пытаясь понять его таинственную природу и внутреннюю силу. Волны поднимались и опускались словно дыхание самой Планеты, и я ощущал их мощь, передаваемую через вибрации черной скалы под моими ногами.
        Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и отдался стихии…
        Медленно я начал выполнять ката "Крылья дракона", ощущая, как мои движения становятся уверенными и ритмичными с каждым порывом ветра.
        Мои дыхание и движения синхронизировались, и я не замечал ледяного холода, проникающего сквозь мою одежду. Мана, что циркулировала по моим каналам, согревала тело, ставшее в одно мгновение легким и невесомым.
        Здесь, наедине со стихией я чувствовал себя свободным и полным энергии. Бешеные порывы северного ветра, казалось, покоряются мне, и мое сердце билось в такт с их бесконечным движением.
        Мои клинки, как два драконьих крыла, легко и плавно срезали воздух, словно они стали продолжением моих рук. Они отражали утренний свет, исходящий от восходящего солнца, и, кажется, что их темные лезвия мерцали множеством оттенков серебра и синевы.
        С каждым движением я ощущал, как магическая энергия пульсировала внутри них. Знаю, обычная сталь уже испорчена, но мне плевать. Я об этом сейчас не думал - боевой танец уже полностью поглотил меня.
        Несколько мгновений - и все закончилось. Окружающий меня мир снова начал существовать. Я как будто вернулся из другого измерения. На моем лице застыла довольная улыбка - такими темпами я очень скоро верну прежнюю форму своего энергетического тела. И не просто верну, но и обгоню прежнего себя в развитии.
        Взглянув на клинки, поверхность которых покрылась мелкими трещинками, я покачал головой. Ничего, скоро Альбрехт Лотар закончит с моим заказом, и тогда все изменится. Люкас, вон, уже и так с подозрением поглядывает на то, что я часто меняю оружие.
        Подойдя к краю обрыва, я выбросил в воду уже бесполезный металлолом, а потом развернулся в сторону скального выступа.
        - Можешь выходить, я уже закончил, - произнес я.
        Мой магический сканер показал, что последние несколько минут, пока я выполнял ката, у меня появился непрошенный зритель. Тренировку не прерывал, потому что узнал его энергосистему. Точнее сказать, ее энергосистему…
        Из-за скалы медленно, по-звериному плавно вышла лютен. Она, хитро улыбаясь, разглядывала меня своими зелеными кошачьими глазами. Из-под ее губ показались маленькие звериные клыки.
        - А ты изменился, лисенок, - промурлыкала она.
        Её белые волосы плавно струились по спине и сверкали на северном солнце. На голове из-под волос торчали два кошачьих уха.
        Она была одета в непромокаемую теплую накидку, подбитую соболиным мехом, из-под края которой выглядывал белый хвост с пушистым кончиком, который, казалось, жил своей собственной жизнью, порхая и двигаясь в такт её настроению.
        - Растешь прямо на глазах, - мурлыкающим голосом произнесла она и, слегка приподняв нос, принюхалась. - Научился хорошо скрывать свою суть. Тебя уже и не отличишь от простых людишек.
        Я мысленно усмехнулся. После стольких месяцев культивации распознать мою суть теперь будет не так уж и просто. Встреть я тебя сейчас, а не год назад, ты бы ни за что не распознала во мне одаренного.
        - После того, что я только что увидела, - насмешливо продолжила Тикка. - Уверена, ты мог бы справиться с тем графом и без своего карманного страйкера. Кстати, очень грамотный ход - нанять сумрачника, да еще и такой силы. Мой хозяин будет доволен.
        Хм… Мне вот интересно, о каком хозяине она сейчас говорит? Вряд ли речь идет о герцоге де Бофремоне. Вадома, рассказывая мне когда-то о лютен, ясно дала понять, что эти необычные оборотни служат только магам.
        Когда Тикка была рядом с Диким Герцогом, все выглядело естественно. Но когда я увидел ее в доме де Бофремона, то сразу же вспомнил рассказы моей приемной матери. Лютен не будет подчиняться человеку без дара. Между магом и лютен существует крепкая связь. Хозяин делится с кошкой-оборотнем частичкой своей личной силы. Погибнет маг - со временем зачахнет и его лютен.
        Я, конечно, могу ошибаться. Но мое чутье подсказывает, что эту теорию не стоит сбрасывать со счетов. Миры разные, но, как я уже смог убедиться, в них есть много общего.
        - А я все думал, когда же ты объявишься, - хмыкнул я и начал одеваться.
        - Его светлости нужен результат, - ответила лютен. - Он не любит ждать. Как обстоят дела?
        - Хорошая попытка, - усмехнулся я. - Или ты действительно думала, что я буду перед тобой отчитываться?
        - Его светлость… - начала было Тикка.
        - …подождет, - перебил я ее.
        - Я ему так и передам, - насмешливо мурлыкнула она.
        - Все верно, - кивнул я и пристально посмотрел ей в глаза. - Так и передай своему хозяину.
        Слово «хозяин» я выделил особо. Отчего во взгляде лютен появилось легкое замешательство. Но спустя мгновение к ней вернулось ее привычное самообладание. Видимо, подумала, что ей показалось.
        Собрав свои вещи, я, не прощаясь, прошел мимо Тикки. Когда я уже ступил на тропу, сбегавшую тонкой змейкой среди камней в сторону столичного порта, то услышал за спиной ее насмешливый голос:
        - Помни, лисенок, время уходит…

* * *
        После завтрака, когда Бертран, очень ревностно относившийся к своим обязанностям, закончил помогать мне одеваться, в двери моей комнаты постучались.
        - Входи! - громко произнес я, опередив моего камердинера, направившегося было к двери.
        - Ваша милость, - с легким укором в голосе, но очень тихо, чтобы никто не мог услышать, произнес Бертран. - Согласно правилам этикета…
        Бертран, узнавший о том, что меня приблизил к себе принц Луи, казалось, удвоил свои усилия по созданию моего безупречного образа аристократа. Он даже пытался, следуя последней вестонской моде, украсить мой наряд всякими ленточками и кружевными висюльками. Правда, у него ничего не вышло, но старик не сдавался.
        Вот и сейчас Бертран уже был готов прочитать мне очередную лекцию по высшему дворцовому этикету, которому обязан следовать каждый дворянин. Но я его перебил.
        - Это Сигурд, - также тихо ответил я ему.
        - Ваша милость, не имеет значения, кто там за дверью, - безапелляционно возразил Бертран. - Важно то, кто сейчас находится в этой комнате. Высший дворцовый этикет - это прежде всего образ жизни каждого дворянина. Даже находясь наедине с собой, аристократ остается аристократом.
        Тем временем дверь отворилась, тем самым спасая меня от выслушивания продолжения лекции. Хотя, сказать по правде, Бертран обучал меня по моей же просьбе. Я сам, ссылаясь на амнезию, приказал ему следить за тем, чтобы я все делал правильно. И поправлял меня, когда я делаю ошибки.
        На пороге появился Сигурд. За его спиной стоял еще кто-то.
        - Ты можешь идти, - кивнул я Бертрану, на что тот поклонился и вышел из комнаты.
        Сигурд же, напротив, шагнул вперед и, полуобернувшись, произнес:
        - Ваша милость, позвольте представить вам мою жену, Аэлиру Хансен.
        Беловолосая красавица, сделав несколько шагов вперед, замерла на месте. Я невольно залюбовался этой северянкой.
        Аэлира, казалось, была ярким воплощением силы и неукротимости духа этого сурового края. В её невысоком, но крепком и подтянутом теле скрывалась дикая энергия, дарованная ей северными богами.
        Её белоснежные волосы, собранные в хвост, свободно спадали на крепкие плечи. Кожа её лица была загорелой и слегка обветренной. В светло-голубых глазах отражалась неутомимая воля и решительность, а еще - удивление, любопытство и, кажется, надежда.
        Наряд Аэлиры был простым и практичным. Она была одета в меховую куртку и штаны из плотного сукна, которые, несмотря на свободный крой, все равно подчеркивали гибкость ее стана. На ногах Аэлиры были высокие сапоги, а на поясе висел длинный кинжал в простых ножнах.
        Мой телохранитель еще раньше в двух словах рассказал мне их историю, и я уже знал, что, по сути, передо мной сейчас стоит дикарка, выросшая далеко в горах на севере. Поэтому общаться с ней, если я ее найму, будет непросто.
        Кроме того, мой статус обязывает следить за тем, чтобы люди, окружающие меня, вели себя со мной с почтением. Но это вопрос решаемый. «Натравлю» на нее Бертрана.
        Аэлира, по словам Сигурда, слишком прямолинейна. И это, должен заметить, вполне логично. Она не знает вестонских традиций, предрассудков и норм поведения. Хотя, с другой стороны, она, как дочь вождя, принадлежит к высокому сословию у себя на родине. И не важно, что эта родина находится где-то среди льдов на краю мира, где практически нет людей.
        - Я знаю, что ты сделал для нас с Сигурдом, - произнесла твердым голосом Аэлира, гордо вскинув подбородок и не дожидаясь, пока я изволю что-то сказать.
        Я мысленно усмехнулся. У Бертрана, находись он в данную минуту здесь, был бы культурный шок от манер этой дикарки.
        - Сигурд передал тебе мои слова? - спросил я.
        - Да, - коротко ответила она.
        - И что решила?
        - Я следую за моим мужем, - твердо произнесла она. - И готова служить тебе. Но он сказал, что я нужна тебе не для поединков.
        - Все верно, - кивнул я. - Для поединков есть Сигурд. Ты будешь делать то, что, со слов твоего мужа, у тебя хорошо получается: охотиться и выслеживать добычу. Ты станешь моими дополнительными глазами и ушами. Как здесь на севере, так и у меня на родине, когда мы вернемся.
        - Кстати, - добавил я. - На днях мы отправимся в один из северных ленов конунга. Я должен сопровождать моего принца на охоте, которую устраивает Бьёрн Острозубый.
        Аэлира лишь молча кивнула, а Сигурд спросил:
        - Куда именно мы направляемся?
        - Конунгу сообщили, что на деревни свободных бондов в его ленном владении повадилась устраивать набеги большая волчья стая… Кажется, принцесса Астрид упоминала название Варглунд…
        После моих слов Аэлира вдруг резко вздрогнула, и они с Сигурдом переглянулись.
        - Что случилось? - спросил я.
        - Пока ничего, - задумчиво пробормотал Сигурд и помял бороду.
        - Тогда, что вас насторожило?
        - Понимаете, ваша милость, - начал Сигурд. - Дело в том, что Варглунд, или Долина Волков на вашем языке когда-то принадлежала сильному клану ульфхеднаров. Их лучшие воины могли принимать облик своего прародителя - бурого волка. Бьёрн Острозубый много лет назад изгнал их и отобрал их Долину.
        - Думаешь, появление этой стаи как-то связано с кланом оборотней-изгнанников? - спросил я.
        - Не знаю, - медленно покачал головой страйкер и добавил: - Но нам точно известно, что молодой вождь клана Бурых Волков сейчас в Фьёрдграде. Он прибыл вместе с конунгом Харольдом.
        - А еще вместе с ним были вервольфы, - хмуро добавила Аэлира.
        - Что уже само по себе очень странно, - поддержал ее Сигурд. - Северные кланы позволили появиться на своей территории изгнанникам, да еще и в компании представителей южного клана. Аэлира учуяла их еще несколько дней назад.
        Я хмыкнул. А что, если… Подойдя к сундуку в углу комнаты, я достал из него небольшой мешочек. А затем извлек из мешочка волчий амулет, который висел когда-то на шее одного из убийц, напавших на меня по дороге на Фронтир.
        - Взгляни на это, - сказал я и бросил волчий коготь Сигурду.
        Аэлира резко выхватила амулет из рук мужа и поднесла его к носу. Втянув воздух, она прикрыла глаза, а потом, спустя мгновение, произнесла, посмотрев в упор на меня:
        - Это они.
        - Что ж, - задумчиво потерев подбородок, произнес я. - Это рано или поздно должно было произойти.

* * *
        Конунг и вся его многочисленная свита собрались во внутреннем дворе дворца рядом с конюшнями, готовясь отправиться на большую охоту. Воздух, казалось, вибрировал от многоголосого шума, разлетавшегося по округе в эту раннюю пору.
        Бьёрн Острозубый, могучий и гордый правитель был одет в теплую, изысканную одежду из дорогого сукна, украшенную символами своего клана.
        Его волосы спадали на широкие плечи, а на лице, покрытом синими татуировками, светилась счастливая улыбка. Он сидел верхом на могучем коне белой масти, возвышаясь над всеми всадниками. С этой высоты он мог спокойно обозревать всех собравшихся.
        Вокруг него собрались иноземные дворяне во главе с принцем Луи, одетые в яркие и пышные наряды, с цветными перьями и богатыми узорами. Они переговаривались и смеялись, обсуждая свои предыдущие охотничьи подвиги и выражая надежды на удачу в этот день.
        Внутренний двор был заполнен лошадьми всех пород и окрасов, от тяжелых мохнатых «северян», до быстрых и грациозных «южан». Они нервно трясли головами и топали копытами, чувствуя атмосферу ожидания и возбуждения.
        Повозки, нагруженные провиантом и охотничьим снаряжением, были приготовлены и ждали своей очереди. Слуги под присмотром конюших и егерей торопливо заканчивали погрузку всего необходимого для успешной охоты, проверяя еще раз запасы стрел, копий и сетей.
        Королевская свора, состоящая из нескольких десятков здоровенных волкодавов, нетерпеливо ожидала начала охоты. Они лаяли, скулили и рычали, делая атмосферу еще более напряженной. Мощные тела этих гигантских зверюг выражали непоколебимую силу и готовность к действию.
        Когда все было готово, конунг поднял руку, призывая к тишине. Толпа замерла, ожидая его слов. Даже псы перестали скулить и рычать, почуяв мощь своего хозяина. С достоинством и уверенностью в своем голосе конунг объявил о начале охоты. Обращаясь ко всем присутствующим с напутственной речью, он подчеркивал важность слаженной работы и сотрудничества для успешного отлова опасной волчьей стаи. Складывалось впечатление, будто мы отправляемся не на охоту, а на свершение великого подвига.
        После его слов все вновь оживились, и колонна охотников, собак и лошадей начала медленно двигаться в направлении главных ворот Фьёрдграда.
        Мы с Сигурдом и Аэлирой тоже двинулись вперед, стараясь не отставать от группы всадников, которую возглавляли принц Луи и ехавшая рядом с ним принцесса Астрид.
        Я обернулся. Где-то там, позади, среди остальных повозок двигался наш фургон, которым управляли Гуннар и Бертран. Жаль, что Жак и Люкас не успели к нам присоединиться. Они все еще были в отъезде, выполняя мое поручение.
        Разглядывая колонну повозок и телег, я почувствовал на себе тяжелый сверлящий взгляд. Резко повернув голову, я оглядел толпу зевак, глазевших на выезд своего конунга. Чувство постороннего взгляда тут же пропало.
        Я взглянул на Аэлиру, ноздри которой хищно раздувались.
        - Они здесь, - одними губами произнесла она.
        Я кивнул. Это хорошо - пора возвращать долги.
        Глава 10
        ВЕСТОНИЯ. ОКРЕСТНОСТИ ЭРУВИЛЯ. ОРЛИНЫЙ ОСТРОВ. ДВОРЕЦ «СОЛНЕЧНЫЙ КАМЕНЬ».
        Своего главного придворного астролога Арно де Гарнье Карл III принимал во дворце «Солнечный Камень», который его величество получил в качестве трофея от своего ненавистного дядюшки, герцога де Аркура, ошибочно решившего, что корона Вестонии принадлежит ему. Сейчас дядя и большинство его сторонников кормят своими телами червей, а их владения принадлежат королю-победителю.
        В небольшом зале, отведенном для личных аудиенций, жарко пылал камин, освещая хозяина дворца, который восседал в большом кресле с парчовым балдахином.
        Король был одет в свободный наряд из черного бархата, расшитого растительным орнаментом, с вырезом спереди и меховой подкладкой. Его толстые пальцы были усыпаны перстнями, на поясе в золотых ножнах, украшенных драгоценными камнями, висел изогнутый кинжал - подарок Кубилай-хана, преподнесенный послом, прибывшим из Великого Каганата. Голову же короля венчала тонкая золотая корона, которая использовалась для неторжественных случаев.
        Как и всегда, у правой ноги своего господина, склонив голову набок и ковыряясь в носу, сидел Кико. А в углу, там, куда не падал свет, замер Марсель де Габен, Тень Короля.
        Кико выполнил свое обещание замолвить словечко за главного телохранителя короля. Его величество сменил гнев на милость и теперь не так враждебно смотрел на де Габена, которого обвинял в том, что тот не уберег принца Бастьена.
        - Итак, мессир Гарнье, - лениво произнес король. - Чем поделились с вами звезды?
        Карл никогда не верил во все эти байки о созвездиях и блуждающих звездах. А Гарнье и ему подобных считал обычными проходимцами и шарлатанами. Хотя были среди них и те, кто искренне верил в то, чем занимался. Кстати, Арно де Гарнье к последним не относился. Этот худой, как тростинка, старик, которому недавно исполнилось семьдесят два года, являлся креатурой Карла III и, помимо короля, составлял гороскопы и для высшей знати Вестонии.
        Карл на мгновение скосил взгляд на сидевшего у его ног шута. Хм… А ведь это Кико когда-то очень давно посоветовал пригреть старого проходимца. Карл тогда послушал своего маленького друга и не прогадал. Из Арно де Гарнье получился великолепный инструмент воздействия на его подданных. Клиенты главного королевского астролога даже не догадываются, кто на самом деле составляет им гороскопы.
        - Ваше величество, - несмотря на преклонный возраст, королевский астролог довольно легко поклонился.
        Король хмыкнул про себя. Ему докладывали, что Арно не жалеет денег на целителей и магические зелья. Уж больно он падок на представительниц прекрасного пола.
        - Созвездие Черного Дракона набирает силу, - продолжил говорить Арно.
        - И что это значит? - усмехнувшись, спросил Карл.
        - Это значит, что вас ждет победа, ваше величество! - торжественно объявил старый астролог. - Альфонсо Пятый, родившийся в год Красной Собаки, обязательно проиграет эту войну!
        - Надеюсь, вы уже поделились вашими наблюдениями с вашими клиентами? - спросил король.
        - Конечно, ваше величество! - торопливо ответил астролог. Тон короля казался Арно доброжелательным, но старик уже давно знал Карла. Он видел, что король чем-то недоволен. Иначе зачем было спешно вызывать его из столицы сюда, на Орлиный Остров? Тем более, что сам Карл III не верил в астрологию и все эти предсказания.
        - Более того, все гороскопы моих клиентов составлены таким образом, что сложно усомниться в звездных знаках, которые показывает нам небо, - продолжал быстро говорить Арно де Гарнье, при этом с ужасом наблюдая за тем, как лицо короля начало постепенно меняться.
        Карл III поднял руку, приказывая Арно заткнуться, и королевский астролог оборвал свою торопливую речь на полуслове.
        - Послушайте, мессир Гарнье, - начал говорить король, от голоса которого худощавое тело астролога охватил озноб. - Насколько я помню, много лет назад мною было дано вам эксклюзивное право на занятия астрологией в моем королевстве. Насколько мне известно, с того момента вы неплохо поправили свое положение. Баронство на юге, трехэтажный дом на площади Менял, особняк на Желтом острове, и это не считая огромной обсерватории в Серой Башне на Совином холме. Вы обзавелись целой армией учеников. Я прекрасно знаю, за сколько вы продаете печати новоиспеченным астрологам, дающие право торговать гороскопами по всей Вестонии. Такова ваша благодарность?
        На самом деле, эта монополия приносила неплохие деньги в королевскую казну, но король об этом умолчал.
        Арно де Гарнье, дрожа всем телом, опустился на колени и, прижав тонкие сухенькие руки к груди, запричитал:
        - Ваше величество, я… Я… Я ваш верный раб… Телом и душой я принадлежу вам. Я безмерно благодарен вам за благодеяния, которыми вы осыпали меня! Скажите, ваше величество, чем я вызвал ваш гнев?
        Карл кивнул, и Кико, продолжая ковыряться в носу, по-обезьяньи переваливаясь с ноги на ногу, приблизился к стоявшему на коленях астрологу.
        Карлу стоило труда сдержать улыбку. Вот же стервец! Ох уж эти его шутовские уловки. Король видел его насквозь. Кико своим поведением пытался ослабить гнев своего хозяина, чтобы у старого Арно не случился сердечный приступ. Мелкий безобразник прав. Смерть старшего королевского астролога перед походом - плохой знак для других.
        Достав из маленького кармашка сложенный в несколько раз клочок бумажки, шут протянул его старику, в глазах которого от испуга стояли слезы.
        Дрожащими руками королевский астролог торопливо развернул бумагу и начал читать написанное. Постепенно его глаза начали расширяться, в них застыл ужас. Арно вот-вот был готов рухнуть в обморок. Он поднял взгляд на короля и начал быстро лепетать:
        - Ваше величество! Это не я… Это… Это происки аталийцев… Это…
        - Я сперва тоже так подумал, - оборвал его лепет король. - И отчасти был прав. Но потом я приказал проверить, кому принадлежит печать под этим гороскопом. Узнаете?
        Арно снова уставился в листок, хотя он уже давно знал, кто написал эту ересь. Просто старик таким образом пытался тянуть время.
        - Я вам помогу, мессир, - продолжил говорить король. Тем самым забивая, как казалось де Гарнье, очередной гвоздь в гроб своего астролога. - Эта печать принадлежит некому Жан-Полю Бошерону. Помните такого? Хотя, о чем это я? Конечно, помните. Ведь это ваш лучший ученик, и печать ему выдали именно вы. Причем лично. Так, по крайней мере, он сказал дознавателям.
        При упоминании заплечных дел мастеров Арно де Гарнье вздрогнул всем телом. Главный королевский астролог, при появлении которого на центральных улицах или площадях столицы простолюдины снимали головные уборы, а молодые мамаши прятали своих детишек и скрещивали пальцы в охранном знаке, чувствовал, как его сердце от ужаса, объявшего все его естество, вот-вот выпрыгнет из груди.
        Если бы сегодня утром Арно не выпил после завтрака алое зелье, которое порекомендовал ему принимать каждые два дня мэтр Дюгари, один из лучших столичных целителей, наверняка бы он уже умер от разрыва сердца. Де Гарнье был уверен, что магия спасла его. Правда, он не был уверен, к лучшему ли это. Наверняка было бы проще отдать душу богам быстро и относительно безболезненно прямо сейчас, чем в пыточной спустя некоторое время.
        - Итак, мессир, - продолжил король. - Мне не терпится узнать, почему ученик моего главного астролога распространяет гороскоп, в котором предсказывает мою скорою кончину. Я жду объяснений.
        - Ваше величество, - хриплым голосом начал Арно. - Жан-Поль Бошерон действительно был одним из моих лучших учеников.
        - И в чем же проявлялась его уникальность, раз на него обратил внимание сам королевский астролог? - хмуро спросил король.
        - Он обладал великолепным даром убеждения, - ответил Арно. - Я стар, ваше величество. И я должен был позаботиться о приемнике, который бы верой и правдой продолжил мое дело служения вам, ваше величество. На эту роль я готовил Бошерона и через несколько лет планировал представить его вам. Он сдал все экзамены с отличием. Составленные им гороскопы были очень подробные и очень убедительные. Но потом с этим молодым человеком произошло несчастье. Вся его семья погибла в пожаре, который, как вы помните, произошел больше года назад в квартале ремесленников. С того момента Бошерон изменился.
        - Проще говоря, сошел с ума, - хохотнул Кико.
        - Именно так, - часто закивал Арно. - И именно поэтому я поместил его в обитель для душевнобольных при храме Праотца.
        - А потом, спустя несколько месяцев на улицах столицы стали появляться вот эти странные листки… - произнес шут. - С совершенно глупыми бреднями умалишенного.
        - Только вот ваш ученик начал бредить до того, как вы его заточили в обитель, - возразил король. - Мне известно, что он составил несколько гороскопов. Мой, моих сыновей и моей внучки. И сообщить о них вы мне не удосужились. Вы пожалели этого юношу, но его недугом воспользовались наши враги. А сам он испустил дух на дыбе.
        - Я… - хриплым голосом произнес Арно.
        - Где эти гороскопы?! - повысил голос король.
        - Я сжег их… Это был бред потерявшего разум человека… И я больше никому их не показывал…
        - Но мой гороскоп все-таки успел просочиться на улицы Эрувиля! - зло оборвал его Карл.
        - Я не знаю, как это произошло… - залепетал старик.
        - Зато мы знаем, но это уже не важно… - буркнул король и откинулся на спинку кресла.
        На некоторое время в зале повисло молчание.
        - Кстати, - неожиданно произнес Карл. - О какой комете он там говорил? Кажется, он назвал ее Лисьим Хвостом. Этот глупец утверждает, что появление этой кометы связано с кардинальными изменениями для всей королевской семьи. Почему я ничего не знаю о ней?
        Арно немного оживился, потому как речь зашла о его профессиональной деятельности. Кроме того, тон голоса короля слегка изменился. Старик впервые за последние минуты обрел надежду на то, что буря, возможно, минет его.
        - Ваше величество, вы о ней знаете, - произнес он торопливо. - На самом деле, речь идет о Великом Огненном Драконе. Она появилась на небе больше года назад и исчезла спустя несколько недель. В вашем гороскопе она указана, как символ вашей победы над вашими врагами.
        - Ах вот оно что, - нахмурился Карл. - Тогда откуда взялся этот Лисий Хвост?
        - Бредни безумца, - жалобно ответил астролог и пожал плечами. - Который, не прекращая, твердил, что истину ему открыло какое-то божество.
        Король снова задумался на некоторое время, а потом, очнувшись от своих дум, взглянул на старика, продолжавшего стоять на коленях.
        - Встаньте, мессир Гарнье, - произнес Карл. - На этот раз я прощаю вас.
        - Благодарю вас, ваше величество! - воскликнул старый астролог и по его обвислым щекам потекли слезы счастья.
        - Да, - задумчиво пробормотал король и покосился на астролога. - Только вот что нам делать с тем ущербом, что нанесли государству действия вашего ученика?
        - Предоставьте это мне, ваше величество! - воскликнул Арно де Гарнье, тут же поняв, к чему ведет король. - Завтра в полдень я выступлю на Площади Памяти с опровержением той ереси, что написал этот сумасшедший.
        - Думаете, это поможет? - подбодрил его король.
        - Затем я напишу послание и под этим посланием будут подписи всех самых уважаемых астрологов нашего королевства.
        - А если там будут подписи ваших иноземных коллег? - невинно спросил король.
        - Ваше величество, вы, как всегда, мудры и проницательны! - воскликнул счастливый Арно де Гарнье. Он уже понял, что буря прошла стороной, и что сегодня он будет спать в своей собственной постели, а не в казематах на сыром топчане, набитом гнилой соломой.
        - И это еще не все, - остановил его словоизлияния король и переглянулся с Кико. - Действия одного из вас чуть было не повлекли за собой беду. Я говорю сейчас не только о вас, но о ваших коллегах. Кто знает, что за тайны и, главное, кому в очередной раз откроет какое-то неизвестное божество? Мы ведь не хотим ввергнуть в хаос мое королевство из-за того, что кому-то что-то там почудилось?
        - Конечно же, нет, ваше величество! - горячо подтвердил де Гарнье. Он уже понял, к чему все идет. Просто так король его не собирался отпускать. Арно приготовился выслушать, во сколько ему и его друзьям обойдется выходка спятившего Бошерона.
        - Я рад, что вы согласны со мной, - впервые за сегодняшний вечер улыбнулся Карл. - Поэтому я позволю вам и вашим коллегам поддержать наш славный поход против аталийцев. Таким образом, вы и ваши друзья астрологи останетесь вне подозрений. Кроме того, все увидят, что вы своей поддержкой показываете полную уверенность в нашей победе.
        - В чем будет выражаться наша поддержка? - осведомился Арно.
        - На днях мы вели переговоры с грандмастером гильдии наемников Красные Топоры, - начал король. - Так вот, они готовы выставить против аталийцев три сотни всадников и тысячу пехотинцев. Нам даже удалось прилично сбить цену.
        Арно де Гарнье громко сглотнул. На миг он даже подумал, что было бы намного проще умереть от сердечного приступа. Но потом отогнал от себя эти мысли. Ведь король ясно дал понять, что в этом деле должны участвовать все его коллеги.
        - Ваше величество, - склонил голову Арно де Гарнье. - Я благодарю вас за то, что даете нам возможность подержать этот поход.
        - Что ж, - произнес король, при этом мысленно потирая руки. Габриэль Делакруа, грандмастер Красных Топоров, пользуясь моментом, запросил большие деньги. Теперь это бремя ляжет на этих пройдох. Им придется тряхнуть своей мошной. - Тогда идите, мессир. Я вас больше не задерживаю.
        Когда дверь за королевским астрологом закрылась, Карл спросил, кивая на то место, где тот минуту назад стоял на коленях.
        - Он там не обгадился?
        - Как ни странно, нет, ваше величество, - ответил Кико, а потом добавил: - Клянусь своим колпаком, с сегодняшнего дня цены на гороскопы и предсказания резко взлетят.
        - Вот и хорошо, - кивнул Карл. - Больше серебра в казну поступит. Кроме того, этот старый проходимец теперь будет тщательней проверять претендентов на получение печати. Давно пора было разворошить это болото.
        - Да, ваше величество, - произнес Кико, склонив голову.
        - Что по тем мертвым аталийцам? - спросил король.
        Марсель де Габен выступил на свет.
        - Мы установили, что это остатки группы, совершившей нападение на ее высочество, - произнес он.
        - Вы уже знаете, кто их убил? - спросил король.
        - Нет, - ответил де Габен. - Но мы полагаем, что это сделал один человек и, скорее всего, одаренный. Либо близкий друг, либо клиент хозяина квартиры. И еще кое-что…
        Марсель де Габен на мгновение замолчал, на его лице было написано сомнение.
        - Говори, - приказал король.
        - Дело в том, что после осмотра трупов я пришел к выводу, что уже видел подобную манеру боя, - ответил Тень Короля.
        - Кто? - коротко спросил Карл.
        - Очень похожие раны были на трупах тех аталийцев, что напали на ее высочество, и которых убил тот самый тайный спаситель, - ответил Марсель де Габен. Словосочетание «тайный спаситель» он произнес слегка поморщившись. Не проходило и дня, чтобы он не слышал от принцессы Адель о ее «тайном спасителе».
        Король откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на своих ближайших соратников.
        - Первый раз мог быть совпадением, - произнес он. - Второй - закономерность. Значит, он как-то связан с аталийцами.
        - Но он явно не питает к ним дружеских чувств, - хохотнул Кико. - Иначе зачем он их режет как кроликов при каждой встрече?
        - Найдите его мне, - холодно произнес Карл.
        Марсель де Габен поклонился и вышел из зала.
        Некоторое время король и его шут сидели молча, думая каждый о своем. А потом Карл спросил:
        - Какие вести из Винтервальда?
        По тону короля Кико понял, что можно говорить без политесов.
        - Прежние донесения подтвердились: принцесса Астрид действительно влюблена в Луи по уши.
        - До сих пор удивляюсь, - хмыкнул Карл. - Как такая, как она могла влюбиться в такого, как он? Но это нам на руку. Что еще?
        - Все без изменений, - ответил Кико. - Бьерн Острозубый пока не спешит объявлять Испытание. Еще не все прибыли. Кстати, наш пострел везде поспел.
        - Ты о ком? - удивился Карл.
        - Помнишь того шевалье, бастарда де Грамона? - широко улыбнулся шут. - Так вот, он отправился в посольство с Луи.
        - Шустрый малый, - ответил улыбкой король. - Далеко пойдет, если раньше не прибьют. Мне уже рассказали, как он утер нос моему Генриху на балу у герцогини дю Белле. Кстати, ты помнишь, какой красавицей она была? Снаружи цветок, внутри камень.
        Глаза Карла мечтательно заблестели. Некоторое время они обсуждали прошлые победы короля на любовном фронте, а потом Карл неожиданно задумчиво спросил:
        - Как думаешь, почему этот безумец Бошерон назвал ту комету Лисьим Хвостом?
        Глава 11
        Королевская охота продвигалась по широкому тракту, который вился среди бесконечных снежных равнин. Вековые деревья, образовав непроходимую стену, тянувшуюся вдоль обочины, словно древние стражи молча наблюдали за шумной колонной всадников и телег.
        Иногда Северный тракт, то поднимаясь, то опускаясь, вел к небольшим, но массивным каменным мостам через незамерзающие даже зимой бурлящие горные реки, на берегах которых высились покрытые инеем скальные обломки, неизвестно как попавшие сюда, которые придавали окружающей местности особую магию и таинственность.
        Огромные, тяжелые облака медленно и величаво плыли над бесконечной белоснежной равниной, и лишь где-то на горизонте прорезались темные силуэты высоких гор. Снег, сверкающий на солнце, покрывал землю толстым непроходимым покровом, переливающимся множеством оттенков, от белого до голубого.
        Когда тракт поднимался на возвышенность, я мог наблюдать берег моря и широкие фьорды, воды которых холодны и темны как ночь. Они были обрамлены строгими, почти вертикальными берегами, заросшими густыми сосновыми лесами. В этих лесах вековые деревья величаво тянулись к небу, стоя на страже бесконечной северной тишины.
        И всё это под куполом неба, которое в один момент может быть беспросветно серым, а через минуту взорваться множеством красок северного сияния, проникающего в сердце своей красотой и таинственностью. Нортланд был именно таким, каким я его себе и представлял - одновременно суровым и прекрасным.
        Так вышло, что принцесса Астрид по какой-то пока непонятной мне причине изъявила желание, чтобы я сопровождал ее и принца Луи. Так что последние несколько часов я ехал в довольно шумной компании, большинство участников которой недоуменно, а то и неприязненно поглядывали на меня. Взгляды кузенов Макса были особенно злобными. Видимо, все потому, что ее высочество довольно холодно реагировала на их внимание, а то и вовсе не замечала.
        - А вот и моя сестра, - загадочно улыбаясь, произнесла Астрид и кивнула в сторону нагонявшей нас кавалькады северян, во главе которой скакала Лже-Таис, а вернее - Хельга Отважная.
        Она ехала верхом на большой, мощной кобыле, с коричневыми, как темный янтарь, глазами и блестящим, как молодой мед, мехом.
        Несмотря на свои внушительные габариты, лошадь двигалась с удивительной легкостью и грацией. Она легко и уверенно перепрыгивала через преграды. Ее густая рыжая грива развевалась на ветру словно пламя. Ее уши, постоянно двигавшиеся словно радары, ловили все звуки вокруг, а большие ноздри расширялись при каждом глубоком вздохе, впитывая холодный зимний воздух.
        Это великолепное животное явно наслаждалось каждым моментом движения, каждым прыжком, каждым шагом по заснеженной земле.
        Задумчиво разглядывая несущуюся в нашу сторону всадницу, я уже в который раз машинально начал сравнивать ее с моей названной сестрой.
        Хельга, как и Таис, была невысокой, но в отличие от моей сестры, которая была худенькой и даже, можно сказать, миниатюрной, дочь ярла была более крупной и более крепкой.
        Судя по тому, как легко и уверенно Хельга держалась в седле, этой науке она обучалась с самого детства. Кстати, до моей Таис ей было далеко в этом плане. Родившаяся и выросшая в бродячем цирке моя сестренка была прекрасной наездницей и даже некоторое время выступала со сложными трюками на манеже.
        Хельга была облачена в легкий доспех. На ее поясе висел короткий меч, а к седлу был приторочен лук и колчан со стрелами. Настоящая северная воительница.
        Здесь моя Таис проигрывала всухую. Она была очень добрым и мягким человеком. Оружие и Таис - это два несовместимых понятия.
        Эхех… А жаль… Будь в ту ночь на ее месте Хельга, она бы выпотрошила сынка лорда Дарема, словно рыбу.
        Кстати, ее не просто так прозвали в народе Отважной. Когда Хельге было семнадцать лет, а ее отец с дружиной был в походе, на их дом напали враги, и она, защищая своих домашних, убила многих из нападавших. Причем сделала она это с помощью своей алой магии, останавливая сердца врагов и превращая их кровеносную систему в фарш.
        Так, по крайней мере, мне преподнёс эту историю Лейф, хозяин таверны. Должен заметить, что в его словах была доля правды. Сильный целитель, энергосистема которого достаточно развита, вполне способен на такие трюки. По крайней мере, Хельгу можно было смело отнести к таким.
        - Ты припозднилась, - произнесла принцесса Астрид, когда кобыла Хельги, радостно фыркая, поравнялась с ее белой лошадью. - Я уж думала, что ты останешься в Фьердграде.
        - И пропущу охоту на волков?! - широко улыбнулась Хельга, при этом метнув в мою сторону высокомерный взгляд.
        Сегодня я впервые находился так близко от двойника моей сестры, и поэтому меня неожиданно охватило волнение. Вроде бы эта темноволосая красавица совершенно другой человек, но эти так хорошо знакомые ямочки, что проявляются, когда она улыбается, возрождали в моей памяти образ моей несчастной сестренки.
        В эту минуту мне стоило огромного труда взять себя в руки и по-новому взглянуть на кузину принцессы Астрид. Движения, взгляды, голос… Все другое. Наваждение тут же рассеялось… Нет, это не Таис. Сходство есть, но это не моя сестра. Это абсолютно другой человек. И как я вообще мог их сравнивать?
        Хм… Кажется, я догадываюсь, кто мог ввести меня в заблуждение, посылая мне те видения.
        - Мессир Ренар, - обратилась ко мне принцесса Астрид. - Познакомьтесь с моей кузиной Хельгой Сигурдссон.
        Бертран объяснил мне, что северные ярлы приравниваются к южным герцогам, выходит, Хельга, согласно вестонскому кодексу о сословиях, является маркизой.
        - Ваше сиятельство, - поклонился я в седле. - Это честь для меня.
        - Ренар? - переспросила Хельга, и ее темные брови удивленно поползли вверх. - Тот самый, который нанял ледяного рыцаря к себе в охранники?
        - Не совсем так, ваше сиятельство, - спокойно ответил я. - Бывшего ледяного рыцаря.
        Мой ответ Хельге по душе не пришелся. Видимо, у нее свои счеты с бывшими братьями Сигурда.
        Я заметил на лице принцессы Астрид задумчивую улыбку. Складывалось такое впечатление, что она намеренно устроила эту встречу. Любопытно, к чему ей все эти пляски вокруг какого-то вестонского бастарда? В любом случае, со временем все станет ясно.
        - Кстати, мессир, - снова обратилась ко мне принцесса Астрид. - Вы обещали мне в прошлый раз, что обязательно поведаете историю вашего ордена.
        И она демонстративно кивнула на серебряное крылышко у меня на груди.
        Хельга же лишь фыркнула и, закатив глаза, покачала головой. Я заметил, что северяне относятся к гостям с юга с явным пренебрежением. Их здесь открыто считают слабаками и неженками. Похоже, к вестонским наградам аналогичное отношение.
        Да и, по правде сказать, кто я для них такой? Еще один мелкий дворянчик, прибывший в поисках приключений.
        - Если я не ошибаюсь, этот орден вручают особо отличившимся на Фронтире? - продолжила свой «допрос» Астрид.
        - Так и есть, ваше высочество, - ответил я.
        - И какой же подвиг вы совершили, мессир? - вмешалась в разговор Хельга и с насмешкой в голосе добавила: - Наверняка это было что-то очень героическое?
        - Я вовсе не герой, ваше сиятельство, - ответил я ей учтивой улыбкой. - А сделал я ровно то, что сделал бы на моем месте каждый благородный человек в той ситуации.
        - Но награду вы все-таки получили, - темные глаза Хельги слегка прищурились, а полные губы растянулись в злой усмешке, от которой на её щеках появились две изящные ямочки.
        На мгновение мне показалось, что я увидел перед собой Таис. Но в следующий миг она исчезла. Особенно после того взгляда, которым Хельга смерила меня с ног до головы. Он был полон искреннего пренебрежения. Будь на моем месте Макс, он бы уже покраснел от неловкости и замешательства. Интересно, чего она так взъелась на меня?
        - Получил, - произнес я и пожал плечами.
        Мое спокойствие и равнодушие, похоже, действовало на нервы кузине принцессы. Она уже была готова сказать еще что-то, но ее опередил Жан-Луи, ехавший рядом со мной.
        - Ваше высочество, - широко улыбаясь, вмешался он в разговор. Опытный придворный, почувствовав, что разговор набирает странные обороты, он тут же поспешил сгладить возникшие неровности. - Позвольте выступить в защиту моего друга!
        - Позволяю! - поддержала его дружелюбный тон принцесса Астрид. Ее розовые губки растянулись в веселой улыбке, обнажив жемчужно-белые ровные зубки. Похоже, дочь конунга искренне забавлялась, наблюдая за злой кузиной.
        Жан-Луи мельком взглянул на меня и продолжил:
        - Мой друг, шевалье Ренар обладает рядом уникальных добродетелей, одной из которых является скромность. Чтобы было понятней, о чем идет речь, я хочу напомнить о том, что кавалеров ордена «Серебряного Крыла» во всей Вестонии можно пересчитать по пальцам. Например, в моем роду этой чести был удостоен только мой прадед барон Жан де Леви.
        Астрид и Хельга одновременно повернули головы в мою сторону. Принцесса перестала улыбаться, но в ее взгляде было что-то странное. Мне показалось, будто она смотрела на меня так, как смотрит человек на только что приобретенную вещь, и что самое главное - он не разочарован в своей покупке.
        Во взгляде же ее кузины, помимо неприятия, появился интерес.
        - Вы меня заинтриговали, - произнесла Астрид. - Продолжайте!
        Жан-Луи вопросительно взглянул на меня. Я лишь молча пожал плечами. Историю моих злоключений на Фронтире барону де Леви рассказал Жак на одном из привалов по дороге на север. Хотя, как по мне, Жан-Луи уже был осведомлен об этом из других источников. Королевский двор - это прежде всего сосредоточение многочисленных сплетен и слухов.
        Должен заметить, что барон де Леви был прекрасным оратором. Следующие полчаса он в красках описывал мое сражение с теневой тварью, поход с ранеными боевыми товарищами по степям Фронтира и наше чудесное возвращение в Западную крепость.
        Будь слушательницы барона обычными вестонскими барышнями, главной проблемой которых был выбор фасона бального платья, мой авторитет в их глазах после этого поэтического рассказа наверняка взлетел бы ввысь. Но принцесса Астрид и Хельга не были обычными барышнями. Первая являлась сильнейшим боевым магом, а вторая - целительницей, которая уже успела поучаствовать в нескольких кровопролитных битвах.
        Но даже так рассказ барона де Леви все-таки сделал свое дело. Взгляд принцессы стал еще более благожелательным и задумчивым, а Хельга уже не смотрела с таким презрением.
        - Убить теневую тварь не так-то легко, - произнесла принцесса. - Особенно человеку без дара.
        - Наверняка им попался какой-то мелкий зверь, да еще и ослабленный отливом, - хмыкнула Хельга. - Вчетвером вполне могли справиться.
        - Что это была за тварь, шевалье? - спросила у меня Астрид.
        - Зверь очень похожий на волка, - ответил я и добавил: - Только очень большого.
        Хельга лишь усмехнулась и покачала головой.
        - Ваше высочество, - произнес я, опустив руку в кармашек седельной сумки. - Позвольте преподнести вам небольшой подарок.
        Подъехав поближе, я, склонив голову, протянул Астрид черный коготь вожака теневой стаи. Мельком я взглянул на Хельгу, глаза которой при виде артефакта начали постепенно округляться. Астрид, кстати, тоже впечатлилась.
        Взвесив на руке коготь, который был похож на портовый крюк, принцесса весело взглянула на Хельгу:
        - Мелкий зверек, кузина? Как бы не так! Похоже, у них получилось завалить темнолапа и, судя по размерам когтя, это был взрослый самец. С таким не каждый страйкер справится. Лично я бы поостереглась выходить против такого матерого зверя.
        Я лишь одобрительно хмыкнул про себя. И правильно сделала бы. Пусть ты и хорошо развитый медиус, но сойдись вы в тот день на берегу озера, - я бы поставил на теневого волка.
        Затем принцесса взглянула на меня и без тени улыбки произнесла:
        - Благодарю вас, мессир. И я рада, что во время охоты рядом со мной и его высочеством принцем Луи будет такой опытный охотник, как вы.
        Я склонил голову и ответил:
        - Почту за честь, ваше высочество.

* * *
        Когда солнце погрузилось за горизонт, и на небе высыпали звезды, наш охотничий лагерь оказался окутан дымкой от тлеющих костров. Воздух был пропитан запахом смолы и жареного мяса, густо смешивающимся с ароматом заснеженных елей и сосен.
        В центре лагеря, на утоптанной площадке высился большой костер, вокруг которого стояли деревянные скамьи и столы. На них были разложены медные блюда с едой и кувшины с горячительными напитками. В свете пламени тени пирующих охотников отплясывали свой дергающийся танец.
        Вокруг костра были разбиты палатки, каждая из которых была украшена гербами и цветами разных кланов. Некоторые из них были больше и роскошнее, с золотыми шнурами и вышивкой, предназначенные для конунга и его родичей. Другие, попроще, служили пристанищем для егерей и слуг.
        Недалеко от пылающих костров, в стороне от главной суеты под открытым небом были созданы временные загоны для лошадей. Их тихое ржание и шорох сена периодически прорывали тишину ночи.
        Где-то в тени, под защитой высоких елей можно было увидеть темные силуэты бойцов, несущих ночную стражу и неотрывно следящих за окрестностями. Несмотря на очередной пир, люди конунга не забывали о безопасности своего правителя. Да и сам Бьерн Острозубый, словной дикий зверь, всегда был настороже. Вокруг него постоянно находился десяток одаренных, готовых в любой момент броситься на врага.
        Мы тоже разместились с комфортом в общем лагере. Перед путешествием на север наш фургон, благодаря моему опыту из прошлой жизни, был немного модернизирован.
        Наше транспортное средство, которое на стоянке превращалось в гибрид шатра и фургона, здорово выделялось на фоне остальных походных построек и привлекало всеобщее внимание. Главной фишкой во всем этом была функциональность, простота и скорость установки.
        Моими первыми гостями были принц и принцесса. Пока их шатры только устанавливались, мой фургон-трансформер уже был готов к приему посетителей. Уже прощаясь, принцесса Астрид изъявила желание заиметь себе подобный фургон в собственность. На что я ответил, что по приезду в Эрувиль дам соответствующее распоряжение мастерам. При этом я умолчал, что эти же мастера уже были мной загружены работой, создавая новый вариант походного фургона. Более крупного и вместительного.
        Пришлось в свое время помучиться немного, объясняя им, что именно я хочу увидеть, но результат стоил того. Когда мы провели первое испытание нашего дома на колесах на берегу пруда моего замка, больше всех, естественно, ликовал Жак. По-моему, в тот день он меня еще больше зауважал.
        Когда все гости разошлись, мы с Сигурдом сидели за небольшим столом и ужинали. Благодаря второй печке, в шатре было тепло и сухо.
        Бертран и Гуннар ужинали отдельно, внутри фургона. Упрямый старик даже в походе следил за соблюдением этикета. Зато, когда принц и принцесса были у меня в гостях, мой камердинер не ударил в грязь лицом. Его высочество по достоинству оценил уровень сервиса и безупречной подачи напитков и закусок.
        За вино отдельное спасибо Франсуа. Узнай он, чье вино пил в моем шатре принц Луи, наверняка бы получил несварение от приступа бешенства.
        Когда мы приступили к глинтвейну, полог шатра отодвинулся, впуская внутрь ночной морозный воздух. На пороге появилась Аэлира. Сбросив меховую накидку, она быстро подошла к столу и, бесцеремонно схватив жирный кусок мяса, с наслаждением впилась в него зубами. Я пододвинул ей блюдо с мясом поближе и налил в бокал теплого вина. Женщина несколько суток провела в лесу, выполняя мое задание. Судя по ее голодному взгляду, с дичью были проблемы.
        Некоторое время мы молча смотрели, как Аэлира насыщалась. Наконец, прожевав и проглотив последний кусок, она облегченно выдохнула и произнесла:
        - Как мы и думали, бурые волки что-то затевают. Вервольфы с ними.
        - Тебя не заметили? - спросил Сигурд.
        Аэлира отрицательно покачала головой.
        - Сколько их всего? - спросил я. - И как далеко они от лагеря?
        - Несколько часов пути, - ответила она и добавила: - Вервольфов двое. Оба матерые. Бурых - дюжина и еще два десятка простых бойцов.
        - Значит, волчьей стаи никакой нет? - спросил Сигурд.
        - Есть, - ответила Аэлира. - Только ее ведет не вожак, а старая волчица. Они пришли с севера. Думаю, бурые смогли договориться с младшими, чтобы те отвлекли внимание на себя.
        - Тогда удара вервольфов следует ждать во время охоты, - сказал Сигурд.
        - Мы не будем ждать их удара, - покачал головой я. - Мы нанесем его первыми.
        - Когда выступаем? - спокойно спросил страйкер.
        - Завтра утром, - ответил я, вставая из-за стола. - А теперь отдыхайте.
        Глава 12
        Еще раз расспросив Аэлиру, но уже поподробней, я отправил ее спать, а сам остался сидеть за столом, снова обдумывая сложившуюся ситуацию. Мозг Плута, как всегда это бывало, уже активно перебирал все возможные варианты максимально рациональных действий.
        Напасть первым, когда твоего нападения никто не ждет, это правильный ход. Только вот бросаться в атаку втроем против почти четырех десятков воинов, половина из которых оборотни, несомненно, является самоубийством. Убрать матерых вервольфов по-тихому тоже не получится, поэтому мне нужен «громкий» вариант.
        Наконец, взвесив все «за» и «против», я принял решение. Набросив на плечи меховую накидку, я, не теряя времени, вышел наружу и направился к шатру Жана-Луи, из которого доносились веселые возгласы и громкие тосты.
        Барон де Леви этим вечером организовал небольшую попойку, так сказать, только для своих. Там были как вестонцы из посольства принца Луи, так и дворяне из других стран. В эту компашку даже затесалось несколько винтервальдцев. Я тоже был приглашен. В общем, собралась внушительная компания. Кстати, Лорд Грэй, тот самый королевский страйкер тоже был там, как и двое его оруженосцев. Оба были боевыми магами в ранге экспертов.
        Когда я вошел, веселье уже было в полном разгаре, градус которого был повышен из-за присутствия вызывающе разодетых куртизанок, которые еще в столице присоединились к королевской охоте.
        Мое появление было встречено радостными возгласами. Мне тут же преподнесли большой серебряный кубок с вином в качестве штрафного за опоздание. Пришлось под общее ликование осушить его до дна. А спустя несколько минут еще один, а за ним и другой. Благо моя энергосистема без проблем блокировала воздействие алкоголя на организм.
        Внимательно прислушиваясь к разговорам присутствующих, я ждал удобного случая, чтобы осуществить то, зачем, собственно, и пришел. И в конце концов он мне подвернулся.
        Разговор зашел об охоте, в который постепенно были вовлечены все присутствовавшие. Если обобщить все сказанное - господам аристократам было скучно. Все с нетерпением ждали обещанной охоты на волков, но конунг почему-то медлил, словно растягивал удовольствие.
        Именно в разгар этого обсуждения я ненавязчиво сообщил, что и сам не прочь размять косточки, поэтому решил с утра со своими людьми отправиться на охоту, чтобы добыть свежего мяса. Тем более, что моими людьми были обнаружены следы крупного лося у подножия холмов.
        Кстати, это была чистая правда. Аэлира действительно рассказала мне о сохатом. Правда, поохотиться на него уже не выйдет, потому как он уже стал добычей оборотней, засевших в заброшенном хуторе у подножия холмов.
        Разгоряченные алкоголем и многообещающими улыбками дам аристократы, все как один, тут же заглотили наживку и тоже изъявили желание отправиться на охоту. Причем как-то так получилось, что все забыли, кто именно предложил такую замечательную идею. Спустя несколько минут каждый мнил таковым именно себя.
        Напрасно приятели барона де Леви из числа местных дворян, присутствовавшие на попойке, пытались вразумить собравшихся. Дело в том, что в тех землях, куда было предложено отправиться, два года назад свирепствовал мор и тот край обезлюдел. Кроме того, те места и до эпидемии имели не самую добрую славу.
        Предостережения местных еще сильнее раззадорили пыл иноземных гостей. Когда я вышел из шатра, все было решено. Два десятка дворян, плюс их оруженосцы и конюшие - по моим примерным подсчетам на охоту должно было отправиться около семидесяти человек.
        Что ж, первый шаг сделан…
        Утром, еще до рассвета Сигурд и Аэлира застали меня за работой. Я сидел за столом, на котором лежали два десятка арбалетных болтов и кожаный футляр с зельями, купленными мной в Предместье Мастеров.
        - Яд желтой гадюки, - тихо прокомментировал я, аккуратно обрабатывая темно-янтарной вязкой жидкостью наконечники болтов. - Очень концентрированный. Если даже маленькая капля этой дряни попадет на открытый участок кожи - практически мгновенная смерть.
        Сигурд и Аэлира, внимательно наблюдая за моими действиями, практически синхронно кивнули. Я чувствовал на себе их испытующие взгляды. Уверен, за то время, что они находились подле меня, я уже успел заставить их неоднократно задуматься о личности их работодателя.
        Любопытно, что бы они сказали, если бы узнали, что ядовитая жидкость, которую я наносил на наконечники стрел, уже модернизирована мной. Да, я потратил много денег, времени и маны на эксперименты, но в конечном итоге мне удалось повысить концентрацию соответствующих видов энергий в зельях, купленных мной в Предместье Мастеров. Теперь эффект каждого из этих зелий усиливался многократно.
        Когда с болтами было покончено, я достал из футляра несколько разноцветных пузырьков.
        - Это Сияющий Вихрь, - произнес я и протянул Сигурду и Аэлире четыре продолговатые колбочки с темно-изумрудной жидкостью по две каждому. - Очень высокая концентрация.
        Мои телохранители, не отрывая завороженных взглядов от эликсиров, бережно взяли их в руки. Их реакция вполне объяснима. Сияющий Вихрь - это один из самых дорогих магических эликсиров, ускоряющих все процессы в организме. Его высокая цена объясняется тем, что алхимики производят его из цельных крудов. Выпив эту штуку, авант примерно на четверть часа может превратиться в настоящую машину смерти. После моих манипуляций с этим эликсиром Сигурд на полчаса станет полубогом войны.
        - Это еще не все, - сказал я, протягивая им остальные флаконы. - Алый - это Дыхание Живого Источника. Алхимик, продавший мне его, сказал, что это зелье подстегнет вашу регенерацию в случае ранения или разрыва энергоузлов. Вот этот пепельно-серый - Каменная Кожа. Думаю, вы и сами знаете, что это. А здесь - Лазурный Рассвет, по уверениям мастера этот эликсир снимет боль. И последнее…
        Я протянул нашей разведчице пухлую флягу.
        - Эта пыль, созданная на основе Лепестков Бледного Лотоса, на некоторое время сделает тебя невидимой для носов оборотней. Перед выходом надо тщательно обработать ей кожу, волосы и одежду.
        Аэлира откупорила флягу и, закрыв глаза, принюхалась к ее содержимому. Затем удивленно взглянула на меня.
        - Теперь понятно, почему я не учуяла тебя в тот вечер.
        - Как и те, кто пришел за твоей жизнью, - ответил я, усмехаясь.

* * *
        Ближе к полудню из лагеря конунга в сторону холмов, названных в народе Хребтом Каменного Змея, выехал отряд. Наш выезд никого из охраны не удивил, ведь помимо нас в разные стороны на охоту отправлялись и другие группы, состоящие из королевских егерей. Конунг решил перед главной охотой закатить очередной пир, который грозил затянуться на несколько дней, поэтому его подчиненные торопились обеспечить своего государя свежим мясом.
        Когда Сигурд и Аэлира увидели эту маленькую армию, то с уважением посмотрели на меня. В ответ я лишь молча пожал плечами.
        Некоторое время господа аристократы, не имеющие магического дара, мучились похмельем и, судя по их хмурым рожам, а также жалобным взглядам они уже были и не рады, что отправились в лес в такую рань.
        Но уже спустя примерно час, когда Аэлира, которую я представил всем как опытную охотницу из одаренных с отличным чутьем, встала на след того самого сохатого, все оживились. Охотничий азарт взял свое.
        По мере того как мы продвигались вперед, пейзаж вокруг постепенно менялся. Лесистый склон очень скоро останется позади, и нам придется передвигаться по голым и скалистым участкам.
        Перед входом в небольшую рощицу Аэлира замерла и, задрав голову, начала громко принюхиваться. Я удовлетворенно кивнул. Молодец, все как мы и договаривались.
        - Что там! - нетерпеливо крикнул кто-то из баронов.
        - Чую кровь, - хрипло сообщила Аэлира, указывая вправо.
        - Вперед! - воскликнул Лорд Грэй, который, как оказалось, был страстным охотником и который совершенно непринужденно взял бразды командования нашим отрядом в свои руки. Меня такой расклад устраивал. Наша кавалькада, повинуясь его возгласу, двинулась в указанную сторону.
        Спустя несколько минут мы оказались на большой поляне, в центре которой вперемешку с грязью и комками подмерзшего за ночь снега были разбросаны кровавые ошметки, судя по здоровенным рогам, оставшиеся от гигантского лося.
        - Похоже, нас опередили! - выкрикнул Лорд Грэй, легко выпрыгнув из седла и опустившись на одно колено перед следами огромных звериных лап на снегу.
        Его примеру последовали остальные. Спустя несколько минут все пришли к однозначному выводу, что «нашего» лося задрали оборотни, следы которых вели в сторону холмов.
        - Мессиры! - крикнул кто-то из местных дворян. - Все это очень странно! Мы обязаны проверить, куда ведут эти следы!
        - Тогда по коням! - подняв руку, громко объявил Лорд Грэй и запрыгнул в седло.
        - Ульфхеднары сейчас сытые и ленивые, - произнесла Аэлира, подъехав к нам с Сигурдом. Ее услуги как следопыта уже были не нужны. Оборотни оставили слишком четкий след.
        - Кроме того, - добавила она, - после смены облика им нужно восстановить энергию.
        Я молча кивнул, и мы двинулись следом за остальными всадниками, фигуры которых уже исчезали среди темных деревьев.
        Наконец, лес закончился и наш отряд выстроился на опушке в плотную линию. След привел нас к большому заброшенному хутору, где было больше десятка построек, среди которых неспеша сновали люди.
        - Господа, - обратился Лорд Грэй к «нашим» северянам, которые удивленно разглядывали открывшуюся им картину. - У вас есть идеи, кто это может быть?
        Те лишь обескураженно качали головами.
        - На егерей его величества они не похожи, - начал вслух рассуждать Лорд Грэй. - Штандартов я не вижу.
        - Полагаю, мы случайно нашли лагерь браконьеров, - произнес Жан-Луи. - Хотя, с другой стороны, не хотелось бы огульно кого-то обвинять.
        - Тогда давайте разберемся, что к чему! - произнес Лорд Грэй и дернул за поводья. Его конь, разгоряченный скачкой, излишне резко дернулся вперед.
        Господа аристократы одобрительно загудели, и линия всадников, повинуясь общему порыву, сдвинулась с места. Кони постепенно начали набирать скорость и продолжили путь походной рысью. Звон седельной сбруи, оружия и топота копыт заполнил воздух.
        Я, кивнув своим телохранителям, приготовил уже взведенный заранее арбалет и аккуратно наложил болт с отравленным наконечником в направляющий паз. Сигурд и Аэлира сделали то же самое.
        В лагере оборотней нас заметили. Там тут же началась суета и беготня. То, что на хуторе засели необычные охотники, моим спутникам стало ясно в тот момент, когда у полуразвалившейся каменной изгороди начали выстраиваться лучники.
        Первым опасность осознал Лорд Грэй.
        - К бою! - заревел он как раз в тот момент, когда в небо рванули первые стрелы.
        Страйкер опустил забрало своего костяного шлема. Выхватив меч из ножен, он поднял его над головой и пустил коня в галоп. Я видел, как распространилась по его доспеху темно-лиловая энергия.
        По бокам от своего сеньора с опущенными забралами и выставленными вперед скакали его оруженосцы-страйкеры.
        Остальные аристократы и их оруженосцы не отставали. Быстро сориентировавшись в ситуации, они, кто выставив копья вперед, а кто размахивая мечами, пустились вслед за Лордом Грэем. Со всех сторон раздавался гулкий топот копыт и лошадиное ржание.
        В этот момент первые стрелы со свистом разорвали воздух, направляясь прямиком в наши ряды. Некоторые пролетели мимо, другие с глухим звуком отлетали от доспехов, но парочка стрел все-таки нашли свои цели. Краем глаза я видел, как пал под одним из бойцов его конь, и боец кубарем покатился по земле.
        Второго залпа не было. Лучники из лагеря были явно напуганы зрелищем несущейся в их сторону конной массы. Так больше и не сделав ни одного выстрела, они рассыпались в стороны, словно стайка испуганных воробьев. Их бегство было тут же поддержано всадниками громким и дружным «Р-р-а-а!».
        Несколько мгновений - и кавалькада, возглавляемая Лордом Грэем, ворвалась внутрь лагеря. Именно в эту секунду до нас донесся дружный волчий вой - настоящие хозяева этого места, наконец, вступили в бой. Послышались громкие звуки столкновения: визги боли, рычание, треск ломающегося дерева и испуганного ржания.
        Дикий клич оборотней сливался с криками людей, создавая густую, почти осязаемую атмосферу хаоса и безумия. Воздух ощутимо наполнился запахами крови, дерьма и смерти.
        Мы были еще вне лагеря, когда Аэлира громко выкрикнула и указала на дальний конец полуразвалившейся изгороди. Там только что мелькнула темная тень.
        - Это один из них! - ноздри Аэлиры по-звериному раздулись.
        Хищно усмехнувшись, я направил Синичку в указанную сторону. Сигурд и Аэлира последовали за мной.
        Похоже, один из вервольфов не собирался участвовать в битве. Он предпочел бросить своего товарища и ретироваться.
        Достигнув изгороди, я спрыгнул с лошади и, опустившись на колено, прицелился. Краем глаза я заметил резкое движение справа. Это Аэлира спешилась и направила арбалет на здоровенное темное пятно, которое неслось в сторону холмов.
        - Он мой, - коротко предупредил я ее.
        Зачерпнул из источника небольшой сгусток энергии, я пропустил его по энергоструктуре, насыщая каналы.
        Прицелился. Задержал дыхание буквально на пару секунд, а затем, выдохнув, нажал на скобу. Глухой хлопок - и отравленный болт, со свистом рассекая воздух, рванул к своей цели.
        Мгновение - и он вонзился в спину вервольфа. Существо коротко рыкнуло от боли, но не остановилось, продолжая бежать по инерции. Однако я уже знал, что это были последние его шаги.
        Последний неуклюжий прыжок, и вервольф, безвольно растопырив конечности, покатился по земле.
        Первый готов…
        Я удовлетворенно кивнул, и мы переглянулись с Аэлирой. Ее желтые звериные глаза горели азартом, а из-под нижней губы показались острые клыки. Сигурд же продолжал сидеть в седле, прикрывая нас от возможной атаки.
        - Найди второго, - сказал я.
        Аэлира оскалилась и рванула в сторону лагеря. Она по-кошачьи грациозно и легко перепрыгнула через россыпь булыжников. Мы с Сигурдом последовали за ней.
        В лагере все уже было кончено. Оборотни продержались недолго. Дворяне, пусть и снаряженные для охоты в легкие доспехи, не оставили представителям клана Бурых Волков даже призрачного шанса на победу. Выжили те, кто успел сбежать.
        Сейчас по хутору ходили воины и добивали раненых. Другие же проводили ревизию покосившихся от времени домов в надежде отыскать что-нибудь ценное. Судя по их счастливым лицам, эта охота удалась на славу.
        Второго вервольфа мы нашли недалеко от стены крайнего здания.
        - Теперь понятно, почему твой дружок бросил тебя, - произнес я, разглядывая широкоплечего седобородого мужчину, из брюха которого торчало короткое копье.
        - Видать, выскочил из дома и тут же попал под удар, - произнес спокойно Сигурд. - Даже амулет не помог. Если бы успел обернуться, может быть и выжил.
        - А кто тебе сказал, что он мертв? - усмехнувшись, спросил я.
        В истинном зрении энергоструктура вервольфа постепенно восстанавливалась. Помимо внутренностей, которые превратились в кровавое месиво, наконечником копья был поврежден позвоночник - с такими ранами долго не живут. Но это не человек. Если его сейчас не добить, он такими темпами очень скоро встанет на ноги.
        - Живучий волчара, - уважительно цокнул языком Сигурд и толкнул оборотня носком сапога. - Хорош притворятся.
        Убийца из гильдии Ночных Волков поднял веки и метнул в меня взгляд полный ненависти. А в следующее мгновение его черные глаза удивленно расширились.
        - Вижу, ты знаешь, кто я, - усмехнулся я. - Неужели твои боссы так еще и не поняли, что со мной лучше не связываться? Или моя чокнутая тетушка была убедительна? Надо будет сказать ей, что она связалась с дилетантами.
        Седобородый глухо зарычал, и по его подбородку хлынула кровь.
        - Ты сдохнешь…
        - Как твой дружок, который улепетывал, как последняя трусливая шавка? - продолжил усмехаться я.
        - Мои братья отомстят… - прохрипел оборотень.
        - О нет, - покачал головой я. - Ты не понял, дни вашей гильдии сочтены. Когда закончу дела здесь, на севере, я вернусь в Эрувиль и уничтожу всю твою мерзкую стаю. Вы уже мне порядком надоели.
        Седобородый еще что-то пытался хрипеть, но я его уже не слушал.
        Взглянув на Сигурда, я кивнул, и тот, выхватив меч из ножен, одним энергетическим ударом легко отрубил башку оборотня.
        Глава 13
        На хуторе мы пробыли чуть больше двух часов. Этого времени как раз хватило для того, чтобы слуги соорудили волокуши, на которые положили наших раненых, а также тела погибших как со стороны противника, так и с нашей стороны.
        Благодаря молниеносному и неожиданному для врага наскоку, во главе которого был Лорд Грэй и его бравые оруженосцы, наш отряд, можно сказать, понес минимальные потери. Четырнадцать погибших среди слуг и два десятка раненых, в том числе среди дворян.
        Аэлира внимательно осмотрела каждый угол на хуторе и насчитала среди трупов противника, помимо вервольфов, двенадцать ульфхеднаров и восемнадцать обычных бойцов. Выходило, что ни один из северных оборотней не сбежал. В отличие от вервольфов, все они сражались отважно.
        Очень скоро нашлось тому объяснение. Местные дворяне из нашего отряда узнали среди погибших ульфхеднаров Сверре Лунного Зверя, одного из ближников главы клана Бурых Волков, Эйрика Железнозуба.
        Кстати, этот самый Эйрик находился сейчас в королевском лагере и вместе с конунгом Харольдом Седым Волком и другими ярлами, приглашенными на охоту, пировал за столом конунга Бьерна Острозубого.
        Новость о том, что мы разгромили лагерь Бурых Волков, заставила господ аристократов крепко задуматься. Их сомнения попытался развеять Лорд Грэй, который громко объявил о том, что правда на нашей стороне, и что мы первыми ни на кого не нападали. Напротив, именно мы подверглись атаке лучников. То есть, другими словами - мы защищались. Его слова были восприняты с воодушевлением, но каждому в нашем отряде, даже самому недалекому слуге было ясно, что объявленное перемирие поставлено под угрозу. Конфликту с лидером клана Бурых Волков обязательно быть.
        Перед тем как покинуть лагерь, я дал поручение Аэлире пройтись по следам беглецов. Среди погибших Бурых Волков не хватало двоих человек. Жена Сигурда нагнала нас спустя несколько часов.
        Мы ехали немного в стороне от основной колонны, так что услышать нас никто не мог.
        - Ты нашла их? - спросил я, когда лошадь Аэлиры поравнялась с моей.
        - Оба мертвы, - сообщила она, в подтверждение своих слов бросив мне два костяных оберега с клочками бурой шерсти. - Труп первого я нашла недалеко от хутора. Боец истек кровью. Второй ушел немного дальше, хоть и был ранен. Он был еще жив, когда я его обнаружила. Очень разговорчивый попался. Я пообещала ему исцеление и свободу, если он расскажет, что они делали на хуторе.
        Аэлира была мрачнее тучи.
        - Твои предчувствия не обманули тебя? - обратился к ней Сигурд.
        Женщина кивнула своему мужу и взглянула на меня.
        - Вся эта охота всего лишь прикрытие. Бурые Волки пришли сюда, чтобы убить конунга Острозубого. Они уже давно готовили месть за то, что тот изгнал их клан из Варглунда.
        - Значит, волчья стая это их рук дело? - спросил я.
        - Сверре Лунный Зверь, которого зарубил ваш лучший страйкер, умел говорить с Младшими, - ответила Аэлира. - Он пообещал матери стаи добрую охоту в этих краях. Острозубого убили бы во время охоты. Больше тот человек ничего не сказал.
        Я кивнул в ответ и задумался. Выходит, мы нашим лихим налетом предотвратили покушение на конунга.
        - Уверен, конунг Харольд приложил к этому свою руку, - произнес Сигурд.
        - Это хваленое перемирие трещит по швам, - задумчиво произнес я. - По крайней мере теперь ясно, зачем Харольд и жрецы постепенно стягивают к Фьердграду свои силы.
        - Ваша милость, вы сообщите остальным? - спросил Сигурд.
        - Пока нет, - покачал головой я. - Эту информацию я пока попридержу. О таких вещах если и говорить, то только с правильными людьми. Произошло то, что произошло: случайная стычка во время охоты. Да, погибло много бойцов Бурых, но с нашей стороны тоже есть погибшие. Да, Эйрик Железнозуб будет в ярости, но Лорд Грэй верно говорит - правда на нашей стороне. Мы были атакованы, и мы были вынуждены защищать свои жизни. Кстати, именно после первого залпа их лучников пролилась кровь наших боевых товарищей.
        После нашего появления в лагере конунга начался переполох. Лорд Грэй перед въездом объявил всем держаться вместе и, на всякий случай, быть готовыми к отражению атаки. И как в воду глядел…
        Как только Эйрик Железнозуб узнал, чьи тела мы притащили на волокушах, он тут же объявил по всему лагерю о том, что южане, нарушив перемирие, порубили северян. Урод понимал, что лучшая защита - это нападение.
        Спустя каких-то полчаса с момента нашего прибытия, лагерь превратился в разворошенный муравейник, а еще через несколько минут наш отряд был окружен разъяренными людьми. Там были как люди Эйрика Железнозуба, так и воины обоих конунгов.
        Тусклый свет факелов золотил подмерзшую землю и отбрасывал длинные тени от воинов, грозно сгрудившихся вокруг нашего отряда. Лагерь затаил дыхание в ожидании бури, и даже сам ветер, казалось, смолк в предвкушении грядущего побоища.
        Северяне, смешавшись, образовали живую стену вокруг нас. Их лица, освещенные факелами, выражали сочетание ярости, подозрительности и любопытства.
        В центре всего этого стояли мы, отделенные от остального мира кольцом огненного света. Мы, ощетинившись оружием, готовились к бою. Разгоряченные предыдущей схваткой, а также подстегнутые громкими уверенными выкриками Лорда Грэя о том, что правда на нашей стороне, бойцы ничуть не испугались предстоящего боя.
        Сигурд и Аэлира, защищая меня, стояли спиной ко мне, их тела были напряжены как струны.
        Эйрик Железнозуб, великан с грубым лицом и зубами, похожими на куски железа, стоял впереди всех, готовый в любой момент ворваться в наши ряды. Воздух вокруг него вибрировал от накопленной дикой энергии. Он был готов вот-вот обратиться.
        - Мрази! - рычал он. - Вы ответите мне за смерть моих братьев!
        В тот момент, когда, казалось, что все прямо сейчас выйдет из-под контроля, над лагерем пролетел гулкий рев рога. На представление пожаловал конунг Бьерн Острозубый, а рядом с ним шагал конунг Харольд Седой Волк и еще несколько ярлов. Все были напряжены и взволнованы, но старались этого не показывать.
        Как и ожидалось, наш принц-менестрель прибыл самым последним и ошарашенно взирал на все происходящее, словно на одну из тех пьес, которые играли в его театре.
        - Что здесь происходит?! - зычным голосом проревел Бьерн Острозубый, и над лагерем повисла тишина.
        - Южане подло убили наших людей! - послышались выкрики из рядов, где стояли воины конунга Харольда. - Они должны заплатить своей кровью!
        Толпа одобрительно заревела и качнулась вперед. Тьма, тусклый свет факелов, густой выброс ярости, зычные выкрики командиров - люди были ослеплены гневом настолько, что даже не замечали, что в рядах тех самых «южан» находятся и винтервальдцы, которые что-то пытались выкрикивать своим соотечественникам. Будь Эйрик Железнозуб порасторопней и решительней, свалка началась бы прямо сейчас. Но вожак Бурых Волков медлил и, как на мой взгляд, упустил удачный момент.
        Бьерн Острозубый молча подошел к волокушам с мертвыми телами и начал внимательно их рассматривать. В этот момент мне вдруг показалось, что он вовсе не был удивлен. Я мельком взглянул на ближников Острозубого. Хм… Та же реакция.
        Быстрым взглядом я пробежался по толпе и увидел принцессу Астрид с Хельгой. Они целенаправленно пробирались к принцу Луи, вокруг которого сгрудились вестонцы. Я видел бледные лица кузенов Макса. Бездоспешные, в своих ярких нелепых нарядах - начнись сейчас бойня, дядюшка Генрих останется без наследников.
        Закончив осмотр, Острозубый повернулся в нашу сторону и, безошибочно вычленив лидера нашего отряда, обратился к нему:
        - Мессир, что вы скажете в свое оправдание?
        Лорд Грэй выступил вперед и с достоинством поклонился. Затем, гордо выпрямившись, он громко произнес:
        - Ваше величество, нам не за что оправдываться! Мы были в своем праве!
        По рядам северян прокатился недовольный гул. Тут бы Эйрику Железнозубу снова воспользоваться ситуацией и броситься в атаку - уверен, толпа последовала бы за ним, но он снова промедлил. Вместо того, чтобы действовать он то и дело бросал взгляды в сторону конунга Харольда, который в свою очередь делал вид, что не замечает вожака Бурых. Эйрик смог завести толпу, но не решался сделать главный шаг.
        Внимательно наблюдая за этой пантомимой, я понимал, что Сигурд был прав - сорвавшееся покушение на Бьёрна Острозубого было спланировано именно конунгом Харольдом. Сейчас, увидев трупы тех, кто должен был в ближайшие дни напасть во время охоты на конунга Винтервальда, Седой Волк начал дистанцироваться от союзника.
        - В своем праве? - переспросил конунг Острозубый. - Как мне вас понимать, мессир? Хотите сказать, что у вас было право убить этих людей? Насколько я помню, эти земли все еще принадлежат мне. И если кто-то имеет право здесь кого-то убивать, так это я. Но даже так была пролита кровь во время перемирия!
        - Ваше величество! - не теряя самообладания, произнес Лорд Грэй. - Несомненно, вы являетесь хозяином этих земель. А мы здесь всего лишь гости. Но и у гостей есть священное право, данное им Праотцом, а именно - защищать свои жизни даже во время перемирия!
        - Правильно ли я вас понимаю, мессир Грэй? - прищурился конунг. - Убивая этих людей, вы спасали свои жизни?
        В толпе послышались удивленные возгласы.
        - Именно так, ваше величество! - без тени сомнения ответил Лорд Грэй.
        Перейдя на истинное зрение, я для интереса сравнил энергосистемы этих двоих. Хм… А ведь так сразу и не скажешь, кто кого победит. Самый сильный страйкер короля Вестонии, несомненно, был серьезным противником, но и Бьерн Острозубый не уступал ему в силе.
        Правда, сойдись они в поединке, я бы все-таки поставил на страйкера. Дар конунга хоть и мощный, казался мне слишком диким и необузданным. Энергоструктура же Лорда Грэя, напротив, была отлично развита. Страйкер Карла III явно не собирался останавливаться на достигнутом. В общем, в этом случае я бы поставил на мастерство.
        - Мессир, вы видите этих людей? - спросил конунг и широким жестом обвел рукой всех собравшихся. - Все они жаждут отмщения. Пусть Нортланд сейчас разрывают братоубийственные войны, но, так или иначе, любой из сынов Севера, даже если пришел он на мою землю со злым умыслом, ближе мне, чем каждый из вас. Я вам очень рекомендую тщательно подбирать слова. Иначе даже я не смогу защитить вас от гнева нортладцев.
        Я внутренне усмехнулся. А ведь конунг настоящий политик. Грамотно использовал ситуацию. Толкнул речь. Обозначил всех нортладцев как единый народ. Теперь пусть кто-нибудь скажет, что Бьерн Острозубый не заботится о сынах севера. Вон, как все уши развесили. Смотрят на конунга, как на истинного государя, причем даже те, кто является вассалами конунга Харольда. Тот, кстати, мрачнее тучи. Руку даю на отсечение - дай ему волю, прикончил бы как всех нас, так и провалившего дело Эйрика Железнозуба.
        Лорд Грэй выпрямился.
        - Ваше величество, я, как и все мои боевые товарищи, готов понести любое справедливое наказание, но только в том случае, если мои действия будут объявлены вами, как противозаконные!
        Разговор конунга и страйкера явно затягивался. И я видел, что Острозубый это делает намеренно. Он сбивает первый гневный порыв толпы. Люди, разгоряченные призывами мести за павших северян, постепенно начали успокаиваться. Вон, кто-то из них разглядел в наших рядах своих соотечественников и начал делиться своими наблюдениями с соседями.
        Острозубый это видел, поэтому давал время людям опомниться. А вот Эйрик Железнозуб в восторге не был: толпа, которую он так успешно разогрел, начала остывать. Плюс Харольд, похоже, слил его. Но даже так глаза вожака Бурых Волков сверкали злобой и решимостью. Отступать он явно не собирался.
        Люди Харольда, заметив настроение своего конунга, больше ничего провокационного не выкрикивали. Все замерли в ожидании развязки.
        - Тогда я вас внимательно слушаю, мессир! - произнес конунг и скрестил свои могучие руки на груди.
        И Лорд Грэй начал говорить. По мере того как он рассказывал обо всем, что произошло с нами за этот день, выражения лиц собравшихся постепенно начали меняться. На смену гневу и готовности убивать мерзких южан пришли недоумение и озадаченность.
        Когда Лорд Грэй закончил, Бьерн острозубый обернулся и взглянул на вожака Бурых Волков. В его внимательном жестком взгляде на короткий миг мелькнула насмешка. Эйрик Железнозуб был напряжен до предела. Его энергосистема полыхала и пульсировала.
        - Послушай Эйрик, - склонив слегка голову набок и проведя по своей бороде широкой ладонью, излишне небрежно произнес Острозубый. - Я вот сейчас слушал этого южанина, и у меня появилось несколько вопросов. А что твои люди делали на моей земле? Почему таились на каком-то заброшенном хуторе? Почему не прибыли сюда, в мой лагерь?
        Эйрик Железнозуб слегка замешкался с ответом. Я видел, как начали наливаться кровью глаза оборотня. Он явно был в бешенстве. Ведь в первом вопросе конунга крылась провокация. По сути, земля, на которой мы сейчас находились, принадлежала когда-то клану Бурых Волков, с которой род Острозубого их когда-то прогнал.
        Провокация почти сработала, но Эйрика Железнозуба неожиданно поддержал конунг Харольд, которого, как оказалось, было еще рано сбрасывать со счетов в этом конфликте.
        - Разве не ты сам пригласил всех сынов Севера на эти земли? - громко обратился конунг Седой Волк к Бьёрну. Он говорил на нортландском, странно при этом коверкая слова. Видимо, одно из северных наречий. Мне приходилось вслушиваться в каждое его слово, чтобы понять, о чем идет речь. - Или только чужакам позволено здесь охотиться? Да еще и убивать безнаказанно наших соплеменников! А уж о перемирии я вообще молчу.
        Люди Харольда словно по мановению волшебного пера тут же встрепенулись. По их рядам пролетели одобрительные возгласы.
        Вестонцы начали переглядываться. Лорд Грэй недоуменно посмотрел на своих оруженосцев, а те в свою очередь пожимали плечами. Похоже, я единственный из вестонцев, кто сейчас понимал, о чем говорит Харольд.
        Слова Седого Волка, казалось, нисколько не смутили Острозубого, но я видел, как вспыхнула его энергоструктура.
        - Люди этого слабого принца ведут себя здесь как дома, но ответ должны держать те, кто являются плотью и кровью этой земли! - продолжал говорить конунг Харольд. - Какой из законов нарушили люди Эйрика Железнозуба? И почему мы должны верить словам чужаков?! Да, я вижу среди них нортладцев, но все они из Винтервальда! В их рядах я не вижу ни моих людей, ни людей моего врага - ярла Сигурда Кровавого Меча! Все воины Эйрика мертвы. Разве это не странно? А может быть, им не нужны были свидетели, которые бы могли поведать нам, что действительно произошло на том хуторе?
        В рядах северян началось нездоровое шевеление. Зря я думал, что Харольд отступил. Он просто затаился и ждал удобного момента для удара.
        Я оглядел наши ряды. Вестонцы не понимали, что происходит. Некоторым винтервальдцы только-только начинали переводить речь Харольда. Я буквально кожей ощущал, как время утекает, словно песок, сквозь пальцы. Нас прямо обвиняли в убийстве и нарушении перемирия. Кроме того, принца Луи назвали слабаком. Каждый дворянин, услышав такие слова, обязан отстоять честь сына его короля.
        Я тяжело вздохнул. Что ж, слова произнесены, и я их услышал. Будь я простым слугой, можно было бы промолчать, но здесь я дворянин, пусть и слегка бракованный. Если узнают, что я понял речь конунга Харольда, но промолчал - позора не оберешься. Сигурд и Аэлира говорили со мной на похожем диалекте. Они знают, что я все понял. Им наверняка плевать на мою реакцию, но осадок, если я ничего не сделаю, все равно останется. Благородная кровь и честь дворянина в этом мире не пустой звук.
        Я положил свою ладонь на широкую спину Сигурда. Он как будто ожидал этого и тут же отстранился, пропуская меня вперед. Краем глаза я заметил его многозначительный взгляд. Хех… А ведь я был прав.
        Под недоуменными взорами всех присутствующих я отделился от нашего строя и замер в нескольких шагах от обоих конунгов. Те как по команде повернули головы в мою сторону. Острозубый смотрел на меня заинтересованно, складывалось такое впечатление, что он уже знал обо мне, а вот Харольд презрительно окинул меня с ног до головы.
        - Ваше величество! - громко произнес я и поклонился. - Позвольте представиться: Шевалье Максимилиан Ренар! Я прошу слова!
        Глава 14
        Острозубый снисходительно мне улыбнулся.
        - Шевалье, надеюсь нет необходимости объяснять, что сейчас от каждого вашего слова зависит ваша жизнь? - спросил он, переходя на вестонский.
        - Я - дворянин, ваше величество! - гордо подняв голову, произнес я. - Мой славный предок несколько сотен лет назад отправился в Первый поход в Тень плечом к плечу с принцем Альбертом Смелым! С самых младых лет меня учили отвечать за каждое произнесенное мной слово, ибо честь рода превыше всего!
        Сказав это, я выразительно посмотрел на конунга Харольда, который, услышав мой ответ, начал хмуриться. Высокий и худощавый, его стройная фигура выделялась на фоне своих более коренастых вассалов. Безбородый, в сером длинном одеянии. Не знай я, что передо мной конунг, подумал бы, что это какой-то жрец. Его темные волосы были коротко острижены, и он носил на голове простой стальной венец - знак его королевского статуса.
        Его лицо было сурово и всегда мрачно, словно он был вечно чем-то недоволен или раздражен. Его темные глаза казались еще более черными при свете факелов.
        - Мне нравится ваш ответ, шевалье! - все также снисходительно улыбаясь, сказал конунг. - Вы можете говорить!
        - Благодарю вас, ваше величество, - поклонившись, ответил я.
        Обернувшись, я обвел взглядом наш строй, затем строй северян и продолжил:
        - Я взял на себя смелость просить у вас слова по той простой причине, что меня, похоже, единственного смутило то, какие ответы были даны на ваши вопросы, заданные главе клана Бурых Волков.
        Бьерн Острозубый внимательно посмотрел на меня, а потом бросил задумчивый взгляд на Эйрика Железнозуба, который явно воспрял после поддержки конунга Харольда.
        - Но, - Острозубый провел своей широкой ладонью по бороде. На миг на его губах мелькнула хищная улыбка. - Разве на мои вопросы были даны ответы?
        - Вот именно, - кивнул я. - Вам так никто и не дал объяснений, что делал отряд оборотней на заброшенном хуторе. Никто не ответил, почему они таились. Ведь мы так и не увидели ни одного штандарта их клана. Хотя наш отряд шел не таясь.
        Сказав это, я кивнул на штандарты, которые развевались на ветру над головами моих соратников.
        - Все, что я услышал в ответ на ваши вопросы, ваше величество, так это какие-то сомнительные увиливания и бездоказательные обвинения в наш адрес. Молчание или уклонение от прямого вопроса - это ли не признак слабости и трусости?
        Если бы Эйрик Железнозуб мог сжигать взглядом, я бы уже превратился в пепел. Да, я никого конкретно не называл, но по гулу толпы всем, похоже, было ясно, что только что прилетела ответка за «слабака» принца Луи.
        Только что я нажил себе еще одного врага, но вместе с тем все вестонцы, присутствующие сегодня в лагере конунга, запомнят мои слова и уже скоро о моем поступке и его причинах будут знать в королевском дворце Эрувиля. Кроме того, помимо врага, у меня появился могущественный доброжелатель.
        Одобрительная улыбка Бьерна Острозубого была тому доказательством. Он смотрел на меня с еще большим интересом. Он не торопился что-то говорить. Ведь без ответа мой выпад явно не останется.
        Эйрик Железнозуб не заставил себя долго ждать.
        - Я вырву и сожру твое сердце! - взревел он, сжав широченные кулаки. - Я раздавлю тебя, как мелкого слизняка!
        Я почувствовал, как за моей спиной шевельнулся Сигурд. Глава Бурых Волков только что нанес мне оскорбление, и я просто обязан его вызвать на поединок. Мой телохранитель был уже готов выйти в круг. Но, увы, все не так просто. Главной проблемы это не решало.
        Не обращая внимания на взбешенного Эйрика, я спокойно обратился к Острозубому:
        - Ваше величество, обратите внимание - даже сейчас глава Бурых Волков пытается увильнуть от ответа.
        Я обернулся к своим соратникам, а потом обвел взглядом обступивших нас северян. Словил горящий взор принцессы Астрид и недоуменный Хельги. Разглядел бледное лицо принца Луи, который продолжал озадаченно взирать на обступивших его людей. Похоже, он так до конца и не понял, что сейчас происходит.
        - И я знаю, почему он это делает! - громко, так, чтобы все меня могли услышать, произнес я.
        Толпа колыхнулась. Я почувствовал шевеление у себя за спиной. Это Сигурд и Аэлира готовились к бою.
        - Говорите, шевалье! - зычный голос конунга Острозубого перекрыл гул толпы.
        Я указал рукой на волокуши, на которых лежали тела оборотней.
        - Ваше величество, там, на хуторе мне удалось допросить одного из них перед смертью!
        - И что же он вам рассказал? - глаза Бьерна были похожи на два ледяных осколка. Наши взгляды встретились. Хех… А ведь конунг обо всем знает. Вот почему он не был удивлен, когда увидел трупы Бурых Волков.
        Над лагерем повисла гнетущая тишина. Толпа при свете мерцающих огненных языков замерла в ожидании, внимательно следя за развитием ситуации. Глаза людей, отражающие блеск огня, были направлены на меня.
        Освещенные тусклым, но живым сиянием лица людей выражали всю палитру их эмоций. Некоторые из людей, как, например, слуги вестонских дворян были подавлены, их глаза были расширены от страха. Другие же, как Сигурд и Аэлира, наоборот, ожидали наступления боя, их взгляды были полны решимости.
        Здесь и там свет факелов падал на блестящие доспехи и оружие, добавляя зловещего блеска к этому зрелищу. Тени, отбрасываемые людьми и факелами, танцевали на земле и стенах лагеря, создавая мрачную и таинственную атмосферу.
        - Вся эта охота на волков всего лишь приманка! - выкрикнул я. - На самом деле Бурые Волки готовили покушение на вас, ваше величество! Тот, кого я допросил, сообщил мне, что Эйрик Железнозуб хочет отомстить вам за потерю Варглунда. А стая волков… Среди трупов лежит некий Сверре Лунный Зверь, он смог натравить Младших на ваше ленное владение!
        Когда я замолчал, над лагерем продолжала висеть гробовая тишина. А потом казавшийся до этого общим строй северян неожиданно пришел в движение и разделился. Люди Острозубого и Союза Пяти с одной стороны, воины конунга Харольда - с другой.
        Бьерн Острозубый, дослушав меня до конца, повернул голову в сторону Эйрика Железнозуба. Они, молча, ненавидящими взглядами смотрели друг на друга. И снова в самый неожиданный момент в назревающий конфликт влез конунг Харольд.
        - Это серьезные обвинения! - воскликнул он и положил свою ладонь на широкое плечо Эйрика Железнозуба, который, кажется, прямо сейчас был готов обратиться и броситься на конунга Винтервальда.
        Откровенно говоря, такой вариант меня бы устроил, но я понимал, что это дело так просто не закончится.
        Эйрик вздрогнул от прикосновения конунга, и в его взгляде появилось понимание. Харольд не позволил ему сорваться и дал подсказку, как действовать дальше.
        - Все, о чем говорит этот южанин, ложь! - воскликнул Эрийк и вонзил в меня свой горящий взор. - Если у него есть доказательства, пусть предъявит их!
        Я обернулся и взглянул на Сигурда. Тот было дернулся вперед, но я покачал головой, останавливая его. Это, пожалуй, единственный случай, когда в круг я должен войти самолично.
        Я чувствовал на себе напряженные взгляды вестонцев и северян. Те, кто понимал, что произойдет дальше, смотрели на меня как на покойника.
        Расправив плечи и гордо подняв голову, я сделал шаг вперед и громко произнес:
        - Клянусь честью моего рода и памятью моих предков, что все ранее сказанное мной - правда! Я обвиняю Эйрика Железнозуба в том, что он, подло воспользовавшись объявленным перемирием, готовил ловушку, дабы погубить конунга Бьерна Острозубого! И раз волею небес преступники были нами уничтожены, я снова призываю богов, новых и старых, южных и северных, дабы они разрешили этот спор!
        Я взглянул на Эйрика Железнозуба.
        - Жалкий трус и обманщик, ты готов выйти в круг и предстать перед судом богов?! Или снова начнешь извиваться и увиливать, словно скользкий угорь на горячей сковородке? Ты и твои люди пришли на эту землю свершить месть, но в последний момент ты боишься признаться в этом! Ты стал главой клана по ошибке! И я удивлен, почему за тобой пошли люди! Их смерти на твоей совести!
        - Я разорву тебя на части голыми руками, мелкий ублюдок! - взревел Эйрик Железнозуб и шагнул вперед. - Я вырву твое сердце и твою печень! А твои потроха скормлю своим псам!
        - Вызов принят! - громко объявил Бьерн Острозубый. - И пусть боги скажут свое слово!
        Извлекая меч из ножен, я скользнул взглядом по лицам дворян из наших рядов. Жан-Луи, Лорд Грэй, его оруженосцы-страйкеры - все они смотрели на меня с одобрением, а некоторые так и вовсе с восхищением. Мне ободряюще улыбались и кивали.
        Сигурд, как всегда, был холоден и молчалив, а вот Аэлира смотрела на меня с беспокойством.
        Я поискал взглядом в толпе Бертрана, но не нашел его. И это хорошо - нечего ему здесь делать. Но даже так я знал, что, если он меня видит, он, хоть и волнуется за меня, но полностью одобряет мои действия.
        Я помню, как Бертран радовался моему ордену и как втолковывал мне, словно глупому несмышленышу, всю важность награждения. Ведь я на самом деле не придал тогда особого значения этому маленькому и невзрачному украшению, которое мне так пафосно повесил на грудь бургомистр Тулона.
        Моя ошибка была в том, что я, составляя план действий на будущее, мыслил другими категориями. Мне казалось, что для достижения задуманного, прежде всего понадобятся деньги. Частично я, конечно, был прав, но Бертран указал мне на большую брешь в моем плане.
        В пример он привел мне папашу Бетти, Томаса Гилберта. При всех его капиталах, он остается всего лишь купцом, который никогда не будет ровней де Грамонам. Даже если те потеряют все свои деньги, у них останется их высокое происхождение. Они - высшая каста этого мира. И они опора королевской власти, а король - гарант их неприкосновенности. Они прочно связаны между собой. И если для сохранения древнего графского рода королю понадобиться разорить нескольких купцов, он сделает это без зазрения совести. Потому что в глазах остальных дворян именно так и должен поступать настоящий государь. Именно поэтому Томас Гилберт и задумал женить на мне свою дочурку. Купец хочет, чтобы в будущем его внуки и правнуки принадлежали к высшей касте.
        Что же касается меня, то мой рейтинг из-за клейма бастарда и папаши изменника очень низкий. Поэтому для осуществления задуманного мне нужно повысить мою репутацию в глазах высшего общества и прежде всего - в глазах короля Вестонии.
        Крупное состояние - это еще не все. Карл III в первую очередь ценит личную доблесть. Люди из его ближайшего окружения являются тому примером. В копилке моих достижений уже есть несколько «подвигов». Например, серебряное крылышко или спасение принцессы Адель, но, как говорила моя приемная мать, чем больше козырей в колоде, тем больше шансов на победу.
        Конечно, я не горю желанием находиться подле короля, но мне нужно постепенно выходить на новый уровень. Сегодня как раз такой случай, когда я смогу пополнить свою колоду очередным козырным тузом.
        В круг я вступил, держа в правой руке меч, а в левой - длинный кинжал. От щита сразу отказался - я не собирался растягивать поединок. Оборотня надо убить быстро и наверняка.
        Кстати, Эйрик Железнозуб не шутил. Он действительно вступил в круг без оружия и практически без одежды. В истинном зрении я видел, как распухали энергоузлы на его кистях и суставах.
        - Прощайся с жизнью, слизняк! - прорычал он, вперив в меня свой кровожадный взгляд. - Сегодня боги отвернулись от тебя!
        Внезапно оборотень начал меняться прямо на глазах. Изначально это был просто странный оптический эффект, казалось, что его кожа дрожит и мерцает, как будто под водой. Но затем процесс ускорился. От его тела стало исходить слабое свечение, и тут я увидел первые изменения.
        Кисти его рук начали увеличиваться, кости вытягивались, а кожа покрывалась жестким темным мехом. Сгустки волос росли с невероятной скоростью, скрывая под собой человеческую кожу. Пальцы исказились, расширяясь и удлиняясь, в конце каждого появлялись огромные, острые когти, заменяющие ногти.
        Грудная клетка оборотня выгнулась, расширяясь и обрастая темными волосами. Мускулатура на плечах увеличивалась, придавая Эйрику еще более могучий вид. Ширина его плеч значительно увеличилась, став больше, чем у любого обычного человека.
        Лицо Железнозуба также претерпевало изменения. Его нос становился длиннее и острее, а глаза увеличились и обрели золотистый цвет. Щеки стянулись, обнажив острые клыки.
        Оборотень задрал свою изменённую башку вверх и протяжно завыл. От этого звука по моей спине пробежали мурашки. А потом мой противник с грозным рыком бросился вперед.
        Должен заметить, что я ожидал от него большей прыти. Несмотря на изменившиеся конечности, усиленные магией, двигался Эйрик Железнозуб довольно грузно и, как на мой взгляд, неповоротливо. Несомненно, обычному человеку хватило бы и такой скорости. Но я не обычный человек. Особенно в свете последней трансформации в моем магическом теле.
        Энергосистема оборотня казалась мне несовершенной и недоразвитой. Бросались в глаза неравномерно развитые энергоканалы и энергоузлы. Складывалось такое впечатление, что Эйрик Железнозуб уже приличное количество времени не занимался своим магическим развитием.
        Например, кое-где я замечал темные пульсирующие линии в местах соединений энергопотоков. Такие темные отростки подобно паразитам возникают в тех случаях, когда маг прогоняет через свою систему слишком объемные сгустки маны. Появляется что-то вроде ожогов, а потом эти участки отмирают. И чтобы убрать этот мусор, одаренный просто обязан проводить большое количество времени за медитациями. Мало родиться с даром, нужно этот дар правильно использовать. И делать это так, чтобы не навредить собственному организму.
        Оборотня спасала только его отменная регенерация. Будь это обычный одаренный, эти темные «тромбы» рано или поздно доконали бы его.
        С глухим рычанием Эйрик совершил длинный прыжок. Его лапы с удлиненными пальцами, которые заканчивались темными когтями, метили мне прямо в грудь. Я видел в его желтых звериных глазах торжество и предвкушение. Наверняка он уже представил себе, как разрывает мою грудную клетку. Как лопаются мои тонкие ребра под весом его туши и как замирает крик боли в моем горле.
        Как же я хотел в это мгновение пропустить энергию сквозь мой клинок и вонзить его прямо в сердце этой твари, от которой нестерпимо несло мокрой псиной.
        Но я останавливал себя. Еще не время показывать свою силу. Именно поэтому я скользящим движением в последний момент сместился вправо и пропустил мимо себя массивную тушу оборотня.
        Толпа дружно охнула. Наверняка уже то, что я увернулся от молниеносного, на их взгляд, прыжка оборотня, является настоящим везением.
        Неуклюже прокатившись по мерзлой земле, оборотень яростно рыкнул и вскочил сразу на четыре конечности. Мотнув кудлатой башкой, разбрызгивая вязкую слюну, он клацнул зубами и снова кинулся в мою сторону.
        Прыжок - и он снова промахнулся. Только в этот раз, падая на землю, он громко взвизгнул от боли. Дело в том, что, уклоняясь, я всадил ему в бок кинжал по самую рукоять. Метил прямо в крупный темный сгусток, который был у оборотня между ребер.
        Получив кусок острой стали в застарелую травму, Эйрик громко захрипел. Его грудная клетка судорожно вздымалась, а здоровенные когтистые лапы безуспешно пытались выдернуть из тела кинжал. Позабыв обо всем на свете, он вертелся на месте, разбрасывая в стороны мерзлые куски земли и льда. Один из главных минусов звериной ипостаси - потеря контроля. Зверь берет верх над человеком. Этим я и воспользовался.
        Стараясь держаться за спиной взбесившейся от боли твари, я стремительно приближался, чтобы нанести решающий удар.
        В последний момент, когда я уже приготовился сделать выпад, Эйрик, видимо, что-то почувствовал. Он резво вскочил на задние лапы и обернулся. Именно в этот момент острие моего клинка пробило его грудную клетку и пронзило его лихорадочно бьющееся сердце.
        Наши взгляды на миг встретились. В его желтых, широко раскрытых глазах застыло удивление и неверие. Он словно спрашивал, как такое могло произойти?
        Эйрик неуклюже махнул лапами, словно пытался отогнать от себя морок. Именно в этот миг я решил, что будет правдоподобней, если я получу ранение. Сделав вид, что замешкался, я «попытался» отпрянуть, но когти правой лапы оборотня в последний момент полоснули по моему левому плечу.
        Боль, быстрая и резкая, острыми вспышками прошла по телу, заставив вздрогнуть. Отпустив рукоять меча, я, пошатываясь, сделал два шага назад и опустился на колени напротив бьющегося в предсмертных конвульсиях оборотня. Когда он наконец затих, я услышал громкий голос Бьерна Острозубого:
        - Боги сказали свое слово!
        Глава 15
        Бьерн Острозубый обвел всех собравшихся победным взглядом. На мгновение мне показалось, что я разглядел в его глазах насмешку. Хотя я его отчасти понимал. Если мои предположения о его осведомленности верны - конунгу Винтервальда есть над чем насмехаться.
        Какие-то южане, которых здесь считают не иначе как слабаками, сперва абсолютно случайно уничтожают боевую группу оборотней, которые готовились отправить к праотцу самого конунга. А затем на суде богов, что уже совсем ни в какие ворота, какой-то мелкий вестонец, у которого, по сути, еще не обсохло молоко матери на губах, убивает главу клана оборотней. Причем ульфхеднар был в своей звериной ипостаси. Есть над чем посмеяться.
        А вот конунгу Харольду явно было не до смеха. Пока ярлы и другие главы северных кланов выкрикивали ритуальную фразу «Боги сказали свое слово!», подтверждая тем самым мою правоту в споре с Эйриком Железнозубом, Харольд мрачнел буквально на глазах.
        Согласно древнему обычаю, гибель главы клана Бурых Волков фактически подтверждала то, что заговор имел место быть. Эффект усиливался еще и тем, что обычный двадцатилетний парень убил матерого оборотня. Это ли не ответ богов?
        У конунга Харольда, на мой взгляд, было сейчас только два варианта. Первый - упереться рогом и оспорить суд богов, а второй - наоборот, поступить так, как все остальные: признать результаты ритуального поединка.
        В первом случае конунг Харольд и все его люди, скорее всего, не доживут до рассвета. Кстати, что-то мне подсказывало, что Бьерн Острозубый был бы очень рад такому исходу. Видимо, он очень искренне жалел, что на волокушах нет ни одного воина из дружины Харольда.
        А во втором случае фактически Седой Волк проявит слабость.
        Вот Харольд и мрачнел с каждой секундой…
        Наконец, все самые уважаемые северяне сказали свое слово и остался один Седой Волк. Он невидящим взглядом смотрел сейчас на труп Эйрика Железнозуба и, когда очередь дошла до него, встрепенулся. Огляделся и встретился взглядом с Бьерном Острозубым.
        Это молчаливое противостояние продлилось недолго. Харольд тяжело выдохнул и громко объявил:
        - Боги сказали свое слово! Бурые Волки решили не только убить конунга Винтервальда, но они предали доверие всех нас!
        Я мысленно усмехнулся. Конунг Харольд не решился на смертельную схватку. Но что-то мне подсказывает - Седой Волк очень скоро скажет свое слово.
        Харольд резко развернулся и двинулся в сторону своих шатров. За ним тут же последовали его воины. Перед уходом он бросил в мою сторону полный ненависти взгляд.
        Хех… А вот и еще один враг. Я скосил взгляд на труп Эйрика Железнозуба. Хотя с другой стороны - одним больше, другим меньше. Знал бы Харольд, кто переродился в теле непутевого бастарда графа де Грамона, уверен, он бы поостерегся смотреть на меня так угрожающе. В прошлой жизни мне доводилось избавляться от таких монстров, что какому-то северному вождю до них еще расти и расти.
        Когда конунг Харольд и его люди ушли, оба строя распались. Напряжение, висевшее над лагерем конунга, постепенно начало испаряться. Послышались радостные возгласы и смех. Всё - резни не будет. По крайней мере, этой ночью.
        Я почувствовал, как меня подняли за плечи. Это Сигурд и Аэлира. Я для вида скривился, хотя моя энергосистема довольно успешно блокировала боль.
        В глазах моих телохранителей был немой вопрос.
        - Повезло, - усмехнулся я. - Этот Эйрик Железнозуб оказался не таким уж и быстрым.
        Сигурд лишь хмыкнул и покачал головой, а Аэлира твердо произнесла:
        - Боги сказали свое слово…
        К нам приблизился Бьерн Острозубый. Он все также насмешливо разглядывал меня.
        - Шевалье, вам удалось удивить меня.
        - Ваше величество, - неуклюже поклонился я, придерживаемый с двух боков телохранителями. - Я всего лишь говорил вам правду, и боги это подтвердили.
        Острозубый широко улыбнулся. Он сейчас был похож на кота, который обожрался сметаной. Сняв со своего запястья широкий золотой браслет, усеянный драгоценными камнями, конунг протянул его мне.
        - Возьмите, мессир, этот браслет. На память об этом дне. Сегодня вы показали себя, как настоящий дворянин. Если когда-нибудь у вас появится желание перебраться в Винтервальд, при моем дворе для вас всегда найдется место.
        - Благодарю вас, ваше величество, за оказанную честь, но я сын Вестонии и предан моему государю.
        Я краем уха слышал одобрительные возгласы вестонцев, что толпились неподалеку, ожидая меня.
        - Что ж, мессир Ренар, - одобрительно кивнул конунг. - Ваш ответ лишний раз доказывает, что в ваших жилах течет благородная кровь.
        - Благодарю вас, ваше величество, - снова склонился я и сделал неуклюжий шаг вперед. Понизив голос, я произнес. - У меня для вас тоже есть маленький памятный подарок.
        Глаза конунга удивленно расширились.
        - Вот, - сказал я, доставая из-за пазухи два черных амулета и протягивая их конунгу. - Это доказательство того, что гильдия Черных Волков тоже участвовала в заговоре.
        Брови Острозубого сдвинулись на переносице. Он взял оба амулета и стал разглядывать их. В его широких лапищах черные клыки вервольфов казались мелкими собачьими зубами. Похоже, присутствие южных оборотней на его земле для него было сюрпризом.
        Наконец, конунг взглянул на меня и произнес:
        - Этого я тоже не забуду, шевалье.
        Я молча склонил голову. Конунг, бросив амулеты стоявшему рядом бойцу, развернулся и громко объявил:
        - Охота закончена! Послезавтра возвращаемся в Фьердград! Пора начать то, ради чего вы все здесь собрались! А сейчас - продолжим пировать! Надеюсь, нас больше никто не прервет!
        Последние слова конунга были встречены радостным ревом и хохотом.
        Провожая широкую спину конунга, я произнес:
        - А как же стая волков?
        - Сверре Лунный Зверь мертв, - объяснила Аэлира. - Мать стаи наверняка это почувствовала и уже увела своих детей далеко на север. Подальше от людских поселений. Поэтому конунг и объявил об окончании охоты. Он тоже не верит, что волки остались в Варглунде.
        Ответить я ничего не успел, потому как нас тут же обступили вестонские дворяне. Лорд Грэй, его оруженосцы Роберт Болтон и Гастон де Голи, барон Жан-Луи де Леви и другие аристократы, с кем мы так «славно» поохотились. Все они поздравляли меня с победой, уверяли меня в искренней дружбе и высказывали восхищение. При этом кровь на моем плече, похоже, никого из них не смущала. Понимая, что все это действо может затянуться, я изобразил недомогание и слабость, после чего мои телохранители, быстро раздвигая обступившую нас толпу, потащили меня в мой фургон, где нас уже ждал Бертран с горячей водой, теплой постелью и чистым сменным бельем. Оказывается, старик все-таки видел мой поединок. Дождавшись моей победы, в которой, с его слов, он ни секунды не сомневался, он со всех ног поторопился в наш фургон, чтобы приготовить все к моему прибытию.
        На глазах у моих телохранителей я выпил четверть содержимого флакона с алой жидкостью. При этом пришлось контролировать ауру, чтобы заживление происходило не так быстро, дабы не возникало ненужных вопросов.
        Помывшись и переодевшись во все чистое, я, закрыв глаза, лежал в свежей постели. Краем уха я слушал успокаивающие бормотания моего камердинера, возившегося возле печки. Он думал, что я уже сплю и не слышу его.
        - Вот бы вас увидел ваш батюшка сегодня… Как бы он гордился вами, ваше сиятельство…
        Уже засыпая, я отстраненно подумал, что Бертран, несмотря на то, что я периодически подправляю его энергоструктуру, начинает потихоньку стареть. Вон, уже и заговариваться начал. Назвал меня сиятельством, как какого-нибудь графа или маркиза. Или мне показалось? Все-таки на него непохоже. А, может, он так торопит события? Надо будет завтра напомнить ему, чтобы случайно меня так не назвал при посторонних. Проблем не оберешься потом.
        ЛЕННОЕ ВЛАДЕНИЕ ВАРГЛУНД. ОХОТНИЧИЙ ЛАГЕРЬ КОНУНГА БЬЕРНА ОСТРОЗУБОГО.
        Когда в полдень Хельга вместе с Астрид и принцем Луи заходила внутрь диковинного шатра этого Ренара, она, как целительница, повидавшая много крови и смертей, была готова вдохнуть затхлый воздух, напитанный запахами крови, лечебных трав и болезни, а также увидеть полутемное помещение и развешанные повсюду перевязочные бинты с бурыми пятнами. Но к ее удивлению внутри шатра было светло и свежо. Ни бинтов, ни противных болезненных запахов, лишь приятные ароматы мясных закусок и великолепного вина.
        Более того, сам хозяин шатра вместо того, чтобы лежать в постели, мучаясь от горячки, встречал их на своих двоих, широко улыбаясь и довольно резво кланяясь. Лишь легкая бледность и уголок белой повязки, выглядывавший из-под его колета в разрезе на груди, говорили о вчерашнем ранении.
        Хельге стоило труда сдержать удивление. Она собственными глазами видела удар оборотня, после которого Ренару пришлось бы заново восстанавливать левое плечо. Да и то вряд ли бы это удалось, даже используя самые сильные магические зелья.
        Этот выскочка вестонец словно двужильный. Хельга не хотела признаваться самой себе в том, что этот южанин смог ее сильно удивить.
        Наглый, высокомерный, но в то же самое время благородный и отважный. Когда Хельга смотрела на этого Ренара, ее одолевали какие-то странные чувства, доселе неведомые ей. Иногда ей казалось, что этот молодой человек со взглядом сорокалетнего ей знаком уже давно. Будто бы она уже видела его когда-то. А еще ей сложно было в этом признаться, но от него не исходило угрозы. Такое с ней бывало только в присутствии отца и матери. Ну и еще когда-то давно - ее старшего брата. До его гибели в битве в Сумрачной Лощине.
        Эти странные мимолётные чувства, что возникали в ее душе в присутствии Ренара, Хельга всячески старалась гнать от себя. Вот и сейчас этот его странный взгляд, которым он всматривался в ее лицо. Будто силился разглядеть в ней кого-то.
        Странное дело, она заметила, что его взгляд всегда теплел, когда она улыбалась. Астрид ей тогда сказала, что Ренар наверняка обратил внимание на ее ямочки на щеках. Кузина всегда говорила, что эти ее ямочки могли ввести в заблуждение кого угодно.
        Самой же Хельге никогда не нравилась эта ее особенность. Ее улыбка, даже если она была сдержанной, создавала иллюзию того, что Хельга была мягкой и слабой. Хотя на самом деле это было не так. Именно из-за этих проклятых ямочек Хельга старалась улыбаться меньше.
        А еще ее удивляло и настораживало слишком деятельное участие в судьбе этого Ренара ее кузины Астрид. Сестра стала неожиданно часто упоминать о вестонце в их разговорах. При этом она так странно и загадочно улыбалась.
        Не знай Хельга характер сестры, уже бы подумала, что та влюбилась в наглого южанина. Но нет. Здесь было что-то другое и, как ни странно, Хельгу это начинало выводить из себя. Она понимала, что Астрид преследует какие-то свои цели, и Хельга напрасно пыталась понять, какие именно.
        Зачем же ей понадобился этот Ренар? Этот странный, хитрый, изворотливый, наглый и, как показал вчерашний вечер, очень везучий человек.
        Перед сном Хельга много раз вспоминала тот ночной поединок. Этот бесхребетный болван, принц Луи, похоже, так и не понял, что Ренар вчера защищал его честь. Его открыто назвали слабаком, но Ренар вернул обидчикам их «любезность».
        Хельга с удовольствием вспоминала пунцовые от ярости рожи конунга Харольда и его прихвостня Эйрика Железнозуба.
        А как она радовалась, во все глаза наблюдая за предсмертными конвульсиями ульфхеднара. Знаменитый глава Бурых Волков погиб! И самое унизительное и позорное в его гибели было то, что он пал от рук какого-то молодого южанина, даже не имеющего магического дара! Прославленного оборотня зарезал как какую-то свинью обычный человек, да еще и вестонец. О боги! Только за это Хельга была готова простить Ренару все его нахальство и высокомерие.
        После обмена приветствиями и любезностями Ренар пригласил их к прекрасно сервированному столу. Хельга, как истинная дочь дикого севера, мало понимала во всех этих южных тонкостях, но, судя по довольным взглядам, которыми обменивались Астрид и Луи, все было обставлено по правилам столь дорогого им вестонского этикета.
        За столом им прислуживал седовласый старик, которому на вид было лет шестьдесят. Хельга, как опытная целительница, не могла не обратить внимание, что, несмотря на возраст, этот человек находился в прекрасной физической форме. Живой взгляд, прямая спина, здоровые зубы, легкая походка - все говорило о том, что камердинер Ренара не единожды обращался к целителям. Либо сам являлся одаренным. Хотя вряд ли… Ее намётанный взгляд не обманешь.
        Второй слуга Ренара, молодой парень явно из северян, был на подхвате у старика. Хельга отметила, что этот светловолосый здоровяк не выглядит недовольным или забитым. Он хорошо одет. Опрятен. В глазах нет страха или неприязни. Складывалось впечатление, что люди, окружающие Ренара, довольны своим господином. Что на самом деле большая редкость.
        - Я рад, мессир Ренар, что вы в добром здравии, - произнес принц Луи и, сделав маленький глоток из бокала, с удовольствием причмокнул. - И я вдвойне рад, что вы с нами. Это лерианское просто восхитительно!
        - Рад, что смог угодить вам, ваше высочество, - улыбнулся в ответ Ренар.
        Хельге, глядя на принца Луи, стоило труда не поморщиться. Ночью Ренар рисковал жизнью ради него, а ему, видишь ли, радостно из-за какого-то пойла!
        Астрид твердо намерена женить этого тонкокожего принца на себе и в будущем стать королевой Вестонии. Зная характер кузины, Хельга была уверена, что та в лепешку расшибется, но добьется своего.
        Только вот Хельга смотрела на Луи и не могла никак себе представить, что ради вот этого капризного слюнтяя сестренка готова рисковать своей жизнью и вступить в битву за престол Вестонии. Хотя если так посмотреть, опять же, зная Астрид, Хельга прекрасно понимала, кто именно будет править южным королевством, если все получится.
        - Мессир, - обратилась Астрид к Ренару. - Вчера вы показали себя настоящим рыцарем. Мы все восхищены вашей отвагой. Эйрик Железнозуб - прославленный воин. Не каждый бы решился выйти против него.
        - На моей стороне была правда и боги, - пожал плечами Ренар. - Так что я ничем не рисковал, ваше высочество.
        Хельге почудилась насмешка в его тоне. Он явно не верит в то, что говорит. И его это веселит. Как можно насмехаться над волей богов?
        - Так или иначе, но вам все-таки досталось, - холодно произнесла Хельга и кивнула на плечо. - Должна заметить, что меня удивляет та скорость, с которой вы идете на поправку.
        - А ведь верно! - встрепенулась Астрид и взглянула на Хельгу. - Моя кузина - искусная целительница. Она могла бы взглянуть на вашу рану.
        - Удар моего соперника пришелся по касательной, - отмахнулся Ренар. Хельга заметила, что этот разговор доставляет ему неудобство. - Там всего лишь царапины, с которыми прекрасно справляются магические зелья, что были мной приобретены в Предместье Мастеров. Так что мои раны не стоят вашего внимания и беспокойства. Как видите, я почти здоров.
        - И какие именно зелья вы использовали? - поинтересовалась Хельга. Ей нравилось доставлять Ренару неудобство своими вопросами. Его явно напрягала тема этого ранения. Кстати, Астрид это тоже заметила.
        Ренар тем временем взглянул на своего камердинера и произнес:
        - Принеси мою сумку с зельями.
        Старик с учтивым поклоном удалился.
        - Это даже интересно! - глаза Астрид загорелись. - Неужели наши мастера достигли в своем искусстве таких высот?
        - Справедливости ради должен заметить, что алхимик, продавший мне эти зелья, не северянин. Он откуда-то с востока.
        - Любопытно… - задумчиво глядя на Ренара, произнесла Хельга. Того легкого смущения и неудобства, видеть которые доставляло ей удовольствие, как не бывало. Он снова собран и спокоен. Ему точно двадцать лет? Обычно в эти годы юноши краснеют и бледнеют, а этот, напротив, прекрасно владеет собой.
        Они украдкой переглянулись с Астрид. Кузина тоже заметила эти метаморфозы в настроении Ренара. Его самообладанию можно только позавидовать.
        Хельга взглянула на Луи. И вздохнула. Этот принц снова где-то в облаках. Ему совершенно не было интересно, о чем они говорили. Кажется, снова что-то напевает себе под нос. Наверняка опять сочиняет свою дурацкую пьесу. Вот уж действительно не от мира сего.
        Хельга не раз спрашивала себя, заинтересовалась бы кузина этим человеком, если бы в придачу к нему не шло большое и богатое королевство? Правда, такие вопросы она могла задавать только самой себе. Спроси такое у Астрид - и можно навсегда распрощаться с ее дружбой.
        Слуга вернулся спустя минуту и протянул своему господину небольшую кожаную сумку. Ренар под заинтересованными взглядами своих гостей покопался в ее чреве и начал извлекать из нее, и ставить на стол один за другим флаконы с явно магическими жидкостями, при виде которых у Хельги по спине пробежал холодок.
        Она мельком взглянула на Астрид. На щеках кузины появился легкий румянец. Он всегда появлялся в моменты сильного волнения.
        - Дыхание Живого Источника, - произнес Ренар. - Так, по крайней мере, назвал это зелье алхимик с востока. Именно этим зельем я и лечился.
        Хельга сглотнула пересохшим горлом. Она - одна из сильнейших целительниц севера - впервые видела зелье такой концентрации.
        - А это, - Ренар поставил на столик продолговатый флакон с темно-синей жидкостью. - Лазурный Рассвет… Благодаря этому зелью, я практически не чувствую боль.
        Хельга снова переглянулась с Астрид. Их взгляды как бы спрашивали: «Ты видишь то же, что и я?»
        Когда Хельга повернула голову в сторону Ренара, на мгновение ей показалось, что на его губах была усмешка. Она моргнула. Нет… Показалось.
        - Ваши высочества, ваше сиятельство, - Ренар выставил шесть флаконов на стол по одному каждого вида. - Позвольте преподнести вам в дар эти эликсиры. Как видите, мастер, создавший их, сотворил чудо.
        Хельга открыла было рот, но не успела ничего сказать. В шатер Ренара влетел бледный камердинер принца Луи, Оливье де Бельмон.
        - В чем дело, Оливье? - возмущенно воскликнул принц. - Как это понимать?!
        - Ваше высочество! - упал на правое колено камердинер. - Ужасные вести из Эрувиля! Ваш батюшка, его величество Карл Третий смертельно ранен!
        Глава 16
        - Итак, друг мой, как себя чувствует его высочество? - спросил я, сделав глоток вина из небольшого серебряного кубка.
        Старшая повариха Лейфа Рене, хозяина «Медного Котелка», под бдительным присмотром Бертрана приготовила сегодня изумительное заячье рагу, которым я угощал за обедом барона де Леви.
        Жан-Луи был мрачен и задумчив. И неудивительно - события последних дней, мягко говоря, не располагали к веселью. Из Варглунда в столицу Винтервальда мы вернулись неделю назад, и все эти дни в посольстве принца Луи происходили любопытные брожения.
        Мне как человеку, которому, по сути, навязали эту поездку, аргументируя тем, что «надобно в полной мере выполнить долг дворянина, находясь подле его высочества принца Луи», было довольно занимательно наблюдать последние дни за ближайшим окружением младшего сына Карла III.
        Те, кто еще месяц назад наперегонки старались угодить младшему сыну короля Вестонии и обвешивали себя с ног до головы зелеными ленточками и подвесками, уже сегодня собирали свои вещи, чтобы отправиться назад в Эрувиль, причем без так обожаемого ими принца Луи.
        Всему виной весть о тяжелом состоянии Карла III, который, как было объявлено, находился при смерти. Подробностей произошедшего с королем никто пока не знал. То ли это была отравленная магическая стрела, то ли магический арбалетный болт, но среди вестонцев уже поползли слухи, что их государя, решившего лично поучаствовать в осаде бергонской крепости Шато де Люмьер, которую заняли аталийцы, ранили какой-то неизлечимой дрянью.
        На протяжении всей недели не проходило и дня, чтобы в Фьердград не прибывал очередной вестник, посланный родственниками, покровителями, а также представителями других принцев, чтобы доставить корреспонденцию для баронов, виконтов и графов, входивших в свиту его высочества принца Луи.
        Не трудно было догадаться, что было в тех письмах. Судя по тому, с какой скоростью господа аристократы покидали Фьердград, «зеленая» карта принца Луи, похоже, отправилась в отбой.
        Основная борьба за вестонскую корону разворачивалась теперь между «красной» и «синей» партиями. И бывшие «зеленые» спешили примкнуть к сильнейшим.
        Но были и те, кто не собирались бросать Луи. Те, кому нечего было терять, или те, чье благосостояние было напрямую связано с младшим вестонским принцем. Жан-Луи, обедавший сейчас в моем номере, был как раз из последних.
        - Его высочество подавлен дурными вестями, - ответил он на мой вопрос. - Впрочем, как и все мы, друг мой.
        Подавлен? Как бы не так! Я видел, как расцвела физиономия принца, когда его камергер сообщил ему о ранении его отца. Луи как будто очнулся ото сна в тот момент.
        Хельга и Астрид тоже заметили торжествующую улыбку на лице принца - Луи, похоже, даже не пытался скрыть своей радости. Я видел, что Хельгу поведение принца слегка озадачило, а вот на высоком лбу Астрид появилась тоненькая морщинка. Она явно была недовольна. По всему выходило, что принцесса Винтервальда хорошо понимала, почему весть о ранении короля была воспринята Луи именно так. Видимо, она знает о сопернице.
        Вспомнив то утро, я невольно потер кончиками пальцев правой руки свой висок. Визит этих троих не входил в мои планы, особенно на фоне того, что случилось со мной во сне. Дело в том, что, когда я уснул, мой улучшенный организм без моего контроля приступил к самоизлечению. В общем, когда проснулся, я обнаружил, что рана на моем плече выглядела так, будто над ней всю ночь колдовал десяток самых искусных целителей.
        Судя по подозрительным взглядам, которые на меня бросала Астрид и, в особенности, Хельга, которая является сильной целительницей, мое состояние их здорово удивило. Пришлось срочно выкручиваться и выдумывать байку о чудо-зельях, приобретенных у восточного алхимика. Хех… В итоге, минус шесть флаконов модернизированных эликсиров. А потом подоспел камергер принца, и все переключились на главную проблему…
        Кстати, мне вот интересно, почему Луи до сих пор находится в Фьердграде, а не летит на крыльях любви в Эрувиль к своей обожаемой Бланке де Гонди? Ведь человек, который приказал ему жениться на северной принцессе, сейчас при смерти, если вообще уже не умер.
        Другими словами, принца Луи здесь, на севере ничего больше не держит. Правда, насколько я уже понял, в Вестонии его тоже никто не ждет.
        Бланка де Гонди явно не намерена связывать свою судьбу с младшим принцем, которому не видать короны Вестонии как своих ушей.
        Подозреваю, что в Эрувиле сейчас запущены такие процессы, что «зеленому» принцу безопасней всего оставаться на севере. «Красная» и «синяя» партии очень скоро начнут меряться силами по-настоящему и кому-то из них наверняка придет в голову убрать с доски маленькую «зеленую» фигурку. Так, на всякий случай, чтобы в будущем не мешал.
        Думаю, ближайшее окружение Луи, те, кто по-настоящему остался верен ему, прекрасно это понимают. И то, что влюбленный принц не несется в Эрувиль сломя голову, это именно их заслуга.
        Кстати, новость о смертельном ранении короля Вестонии, правителя, по сути, самого крупного королевства в Мэйнленде, всколыхнула высшие дворянские круги Нортланда, которые собрались в Фьердграде из-за великого испытания.
        Мне это было на руку. Внимание всех этих конунгов и ярлов было сейчас сосредоточено на последних новостях мировой политики, и моя дуэль с Эйриком Железнозубом отошла на второй план.
        Я, конечно, не питал иллюзий насчет забывчивости конунга Харольда. Я помню его полный ненависти взгляд. Он обязательно попытается «вернуть мне любезность». Но я готов. И если придется ударить на опережение, я это сделаю не задумываясь.
        - Да, друг мой, - кивнул я, выныривая из своих мыслей. - Уверен, что целители его величества знают свое дело.
        Жан-Луи тяжело вздохнул и задумчиво уставился в окно моей гостиной. Он практически не притронулся к рагу и больше налегал на вино. Мне было понятно его состояние. Принц, которому он так верно служил все эти годы и которому он был обязан своим возвышением, прямо на глазах терял свои позиции.
        Врать не буду, барон де Леви, как человек, мне был в чем-то симпатичен. За время путешествия на север я успел узнать его поближе и пришел к выводу, что Жан-Луи относится к тому типу людей, которых не так-то просто сломать. Но сегодня складывалось такое впечатление, будто что-то изменилось. Я впервые видел его таким. Мрачным, задумчивым и растерянным…
        На некоторое время в моей гостиной повисла пауза. Я продолжал тихо есть, а Жан-Луи, судорожно сжав бокал в своей руке, напряженно о чем-то думал, не отрывая глаз от окна.
        Наконец, он глубоко вздохнул, словно вынырнул из-под воды, и посмотрел в упор на меня. Судя по его взгляду, кажется, он пришел к какому-то решению, и мне вдруг стало ясно, что это решение касается и меня тоже.
        - Друг мой, - произнес он проникновенным голосом. - Я знаю, вы благородный человек и уже много раз доказали, что честь дворянина для вас не пустой звук. Поэтому я не прошу вас давать мне клятв, будет достаточно и вашего обещания, что вы не будете распространяться о том, что я намерен поведать вам. Заранее хочу уверить вас, что ваше молчание ни коим образом не заденет вашу честь, либо честь вашего рода. Если же вы захотите остаться в неведении, просто скажите мне об этом, и я тотчас же умолкну.
        Я пристально посмотрел в глаза барона де Леви. Ну, здесь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что именно понадобилось от меня ближайшему окружению принца Луи. В то, что Жан-Луи напросился ко мне на обед по собственной инициативе, я не верил. Стремительно редеющие ряды «зеленой» партии, неадекватное поведение капризного принца, неутешительные вести из Эрувиля - все происходящее требует незамедлительных действий для сохранения хотя бы того, что осталось.
        В общем, те, кому уже нечего терять, и те, чье положение напрямую зависит от принца Луи, ищут новые ходы и новых сторонников. И меня нисколько не удивляет тот факт, что их взоры обратились именно на меня.
        Дело в том, что после той дуэли с Эйриком Железнозубом мой рейтинг среди вестонских дворян значительно вырос. На меня обратили внимание те, кто раньше брезговал даже взглянуть в мою сторону. Скажу больше, некоторые из тех вестонцев, кто уже покинул Фьердград, приглашали меня присоединиться к ним.
        Особенно ратовали за мой отъезд те, кто решили присоединиться к «синей» партии. Свои утверждения они аргументировали тем, что принц Генрих, уважающий силу и личную доблесть, обязательно примет меня под свое крыло. Что же касается того приема у тетки Макса, то наверняка его высочество уже забыл о той досадной неловкости, что возникла в тот вечер по моей вине. Ну да, как же…
        Ну что ж, давай послушаем, что у вас там на уме. А вслух я произнес:
        - Обещаю вам, друг мой, что все, о чем мы с вами сейчас будем говорить, останется между нами.
        - Иного ответа я от вас и не ожидал, - с улыбкой произнес Жан-Луи, при этом он облегченно выдохнул.
        - Итак, я внимательно вас слушаю.
        Отставив в сторону бокал с вином, барон де Леви слегка подался вперед и, понизив голос, начал говорить:
        - Вероятно, вы уже заметили, что делегация нашего посольства с каждым днем теряет своих делегатов.
        - Конечно, - улыбнулся я. - Этого трудно было не заметить.
        - Наверняка и вы тоже получили послание от своего дяди, графа де Грамона с подробными инструкциями.
        - Нет, я не получал никаких посланий, - покачал головой я.
        Жан-Луи удивленно взглянул на меня.
        - Странно… Насколько мне известно, ваши кузены получили письмо от своего отца этим утром.
        Я лишь пожал плечами.
        - Мне только остается порадоваться за моих кузенов, что у них есть такой заботливый и внимательный отец. Что же касается меня… То, как я вам уже сказал, мне писем никто не доставлял. Ни от моего дяди, графа де Грамона, ни от моей милой тетушки, герцогини дю Белле.
        Жан-Луи задумчиво потер подбородок и на секунду задумался. Я же решил поторопить его. Иначе этот разговор грозил затянуться надолго. А ведь мне еще нужно было посетить Предместье Мастеров и поинтересоваться, как продвигается процесс изготовления моего доспеха и оружия.
        - Я полагаю, вы хотели со мной обсудить возвращение принца Луи в Эрувиль? - спросил я. - Насколько я понимаю, участие Вестонии в великом испытании отменяется и его высочество хочет отправиться в путь как можно скорее, чтобы успеть услышать последнюю волю своего отца. Хотя, как я уже говорил, мне не верится, что его величество так просто сдастся. Тем более, что рядом с ним сейчас находятся самые лучшие целители страны.
        Жан-Луи слегка вздрогнул от звука моего голоса. Он потер свой пухлый подбородок и ответил:
        - Должен сообщить вам, друг мой, что дело обстоит несколько иначе… Его высочество останется во Фьердграде и выполнит волю своего отца. Вижу, вы удивлены?
        - Скорее, немного озадачен решением его высочества, - ответил я. - Пребывание на севере всегда угнетало его.
        - Полагаю, вы имеете в виду ту влюбленность принца, о которой так много ходило слухов при дворе? - напрямую спросил Жан-Луи.
        - Именно, - также прямо ответил я.
        - Что ж, с уверенностью могу вам сообщить, что все изменилось, - произнес барон де Леви. - Бланка де Гонди более не является дамой сердца его высочества. На днях принц получил письмо из Эрувиля, после прочтения которого его высочество был подавлен еще больше, чем после того, как узнал новость о ранении его отца. Никто не знает, что было в том письме и кто отправитель, но одно я знаю точно - после прочтения этого послания его высочество был в бешенстве, нелицеприятно упоминая предательство его брата, принца Генриха и Бланки де Гонди. Он даже отдал приказ собираться в дорогу, но произошло кое-что, о чем, собственно, я и пришел поговорить с вами.
        - Я вас внимательно слушаю.
        Мне стоило труда не усмехнуться. Руку даю на отсечение, письмецо с компроматом на Бланку де Гонди и принца Генриха - дело рук кого-то из «зеленых».
        Им не выгоден отъезд Луи. Здесь, на севере есть надежда на союз с Винтервальдом. Если Лорд Грэй, который, похоже, не собирался никуда уезжать, победит в испытании, принцесса Астрид станет женой Луи и тогда у него будет поддержка Острозубого.
        Интересно, что еще они провернули, чтобы переубедить Луи?
        - Дело в том, что… - барон де Леви понизил голос и оглянулся на входную дверь.
        Хм… А вот это что-то новенькое. Жана-Луи можно назвать кем угодно, но только не трусом. То, что я вижу сейчас, это явно страх.
        - Не беспокойтесь, - успокоил я его. - Там, за дверью стоит один из сильнейших страйкеров севера. Поверьте, нас никто не побеспокоит.
        Жан-Луи взглянул на меня. Похоже, ему стало стыдно за свою мимолетную слабость. Я лишь ободряюще улыбнулся, давая понять, что ничего такого не произошло, и что я не насмехаюсь над ним.
        - Продолжайте, я внимательно вас слушаю. Вы говорили о каком-то происшествии.
        Барон де Леви кивнул и продолжил уже более твердым голосом:
        - Видимо, боги за что-то разгневались на нашего принца. Дело в том, что в тот же вечер за ужином стало плохо виночерпию его высочества, в обязанность которого входило пробовать все вино, которое поставлялось на стол принца.
        Я нахмурился. А вот за этими фокусами уже явно стоит кто-то другой.
        - Хотите сказать, что его высочество кто-то пытался отравить?
        - Да, - кивнул Жан-Луи. - Бедняга виночерпий не прожил и часа…
        - Уже установлены виновные? - продолжая хмуриться, спросил я.
        - Нет, - покачал головой барон де Леви. - Но нам известно точно, что это не местные. Бутылка с отравленным вином была из личных запасов принца и была привезена из Эрувиля. Именно об этом я хочу попросить вас более никому не распространяться. О покушении знают всего несколько человек, верных его высочеству. Если об этом узнают остальные, мы можем растерять всех сторонников. Они и так уже разбегаются словно крысы с тонущего корабля.
        Жан-Луи снова схватился за кубок и опрокинул в себя его содержимое. Я видел, что ему нелегко дается этот разговор. Он явно был очень зол на своих бывших соратников, которые, как только запахло жареным, быстро разбежались кто куда.
        - Даю слово, - кивнул я. - Получается, что неизвестные нам враги планировали отравить его высочество с того самого момента, как он отправился на север.
        - И этим врагам союз принца Луи с дочерью конунга Винтервальда явно стоит поперек горла, - кивнул Жан-Луи. - Должен заметить, принцесса Астрид приняла деятельное участие в этом вопросе. Она всячески поддерживает его высочество. Сказать по правде, если бы не она, наш принц Луи окончательно бы пал духом. Когда принцесса Астрид узнала о тяжелом ранении его величества, она изъявила готовность уговорить своего отца дать ей и ее будущему мужу войско в пять тысяч северян, чтобы вернуться в Эрувиль и покарать тех, кто вздумал отравить его высочество. Представляете, друг мой?! Его высочество принц Луи въезжает в столицу во главе собственного войска!
        Глаза барона де Леви тут же загорелись.
        О да! Еще как представляю… Не успел Карл III отдать богам душу, а северяне уже намерены устроить военный поход в его столицу. А ведь есть еще принц Генрих, герцоги де Гонди и де Бофремон… М-да… Чует мое сердце, что придется искать страну поспокойней.
        - Правда, - тут же себя одернув, произнес Жан-Луи, - все это будет возможно в том случае, если Лорд Грэй выиграет этот турнир.
        Наш разговор прервал стук в дверь.
        - Войди, - разрешил я.
        На пороге возник Бертран.
        - Ваша милость, прибыл лакей вашего старшего кузена, виконта Габриэля де Грамона, - доложил он, протягивая небольшой конверт. - Он доставил вот это послание. Сказал, что он должен дождаться вашего ответа.
        Извинившись перед бароном де Леви, я взял протянутый мне конверт, открыл его и быстро прочитал содержимое. Сразу видно, что Габриэль больше уделял время каллиграфии, чем фехтованию. Почерк у него был красивый, округлый и аккуратный. Буковки ровные с симпатичными завитками.
        Закончив чтение, я поднял голову и сказал Бертрану:
        - Мой ответ - нет.
        Старик молча поклонился и вышел из гостиной. Я посмотрел на Жана-Луи, который сверлил меня своим напряженным взглядом. Я видел, что он уже догадался, о чем шла речь в записке. Правда, там было еще кое-что, что ему очень не понравится…
        - Как вы и сказали, мои кузены получили письмо от графа де Грамона, - произнес я. - Он приказывает им вернуться в Эрувиль. Они выезжают завтра же.
        - Полагаю, вам тоже было приказано покинуть Фьердград? - усмехнулся барон.
        - Как я уже упоминал ранее, лично мне писем не приходило, - ответил я и добавил: - А еще виконт де Грамон сообщил мне, что ленное владение Лорда Грэя, пожалованное ему королем, атаковано графом де Блуа.
        После моих слов улыбка исчезла с лица Жана-Луи. Он бледный как мел вскочил из-за стола и, не сказав ни слова, ринулся из гостиной.
        Глава 17
        Небо над Фьердградом в вечерний час было затянуто тонкой, как пергамент, облачной пеленой, из которой сверху падали крошечные хлопья снега.
        Главные ворота столицы Винтервальда были распахнуты настежь, открывая путь для нескольких десятков всадников и дюжины повозок. Копыта лошадей глухо стучали об обледенелые камни, вызывая хрустящее эхо, которое разносилось по небольшой площади. Снег неприятно скрипел под тяжелыми колесами повозок, лошади тревожно фыркали, люди вели себя нервно: всему виной спешка, с которой Лорд Грэй вместе со своими оруженосцами и сопровождающими покидал Фьердград.
        Когда мы с ним прощались, он был немного рассеян и отвечал невпопад. Думаю, в своих мыслях он уже был далеко от этого места. И мне нетрудно его понять. Ленное владение, которое пожаловал ему король и которое ранее было отобрано у неудавшегося заговорщика, пытался отжать наследник прежнего владельца некий граф де Блуа.
        Насколько я понял, вся семья Лорда Грэя успела перебраться в Эрувиль, но не обошлось без ранений. Кто-то из его близких пострадал во время стычки с бойцами графа. В общем, Лорд Грэй рвался домой. Судя по его настрою, кому-то там не поздоровится. Полагаю, этот де Блуа знает, что делает. Ведь Лорд Грэй сам по себе как небольшая армия. И он придет не один. Его оруженосцы тоже страйкеры и не из самых слабых.
        М-да… Король еще не умер, а все уже начинает сыпаться. Взять того же Лорда Грэя. Его отъезд ставит жирный крест на далеко идущих планах «зеленых». Согласно правилам, в великом испытании может участвовать только тот, кто заявлен заранее, либо, в крайнем случае, кто-то, кто прибыл с посольством. Иначе остальные претенденты возмутятся.
        Должен заметить, что помимо того, что семья Лорда Грэя была сейчас в опасности, расставался он с принцем без особых сожалений. У них с самого начала похода на север отношения не заладились.
        Принц Луи воспринимал Лорда Грэя как человека, преданного его отцу и, согласно какой-то своей особой логике, отождествлял страйкера со всеми бедами, что свалились на него. На протяжении всего времени Луи либо демонстративно игнорировал Лорда Грэя, либо наоборот вываливал на него все свое раздражение. Из последнего: Луи довольно жестко отчитал королевского страйкера за якобы безответственное поведение во время той памятной охоты. В общем, не ошибусь, если скажу, что Лорд Грэй уже не один раз подумывал плюнуть на эту миссию и отправиться домой. Но он держался до последнего. Даже весть о смертельном ранении короля не поколебала его решимости. А вот нападение на его семью развязало ему руки. Уже прощаясь, он сказал мне, что если король не может защитить его семью, тогда почему он, Лорд Грэй, обязан защищать сына короля? Интересно, позволил бы он себе такие высказывания, не будь Карл III при смерти?
        Следом за Лордом Грэем и его людьми двигалась другая группа всадников и повозок. Среди них я увидел кузенов Макса. Видимо, решили двинуться в путь под защитой страйкеров.
        Я в компании Сигурда стоял недалеко от ворот, ожидая когда все проедут, чтобы отправиться в Предместье Мастеров. Именно в этот момент ко мне подскакал на своем вороном Габриэль де Грамон. Яркий же плюмаж шляпы его младшего брата мелькнул уже за воротами.
        - Ты зря не послушался приказа моего отца, - с грозным видом произнес виконт де Грамон, а потом с язвительной усмешкой добавил: - Оставаясь здесь, ты совершаешь ошибку. Все те, кто мог сражаться за принца на турнире, покинули Фьердград. Уж не думаешь ли ты, что этот выскочка барон де Леви сможет победить? Это ведь самоубийство. Жан-Луи погибнет в первой же схватке. Хотя, если он таким образом хочет отблагодарить его высочество за все те милости, которыми тот его осыпал, ничего не имею против. Ведь если бы не внимание принца, этот барон де Леви из обедневшего рода так бы и остался всего лишь парфюмером средней руки и корпел бы над своими склянками где-нибудь в захудалом городишке на краю королевства.
        - Во-первых, я не получал никаких приказов, - ответил я ему спокойно, отчего на лице Габриэля начали появляться красные пятна. - Та писулька, что ты мне отправил с лакеем, не в счет. Мало ли что там написал ваш отец. А во-вторых, даже если бы он приказал мне лично, я бы все равно остался. Ну, а что касается барона де Леви, его отважный и благородный поступок только делает ему честь. На мой взгляд, именно так и должен поступать истинный дворянин!
        Утром я виделся с Жаном-Луи. Всегда веселый и неунывающий барон де Леви сегодня не был на себя похож. Складывалось такое впечатление, что за ночь он существенно потерял в весе. Его одежда висела на нем как на вешалке. А еще эти темные круги под красными от недосыпа глазами и мрачный взгляд, полный какого-то фатального торжества. Парфюмер его высочества явно готовился героически погибнуть.
        Ведь он действительно вызвался участвовать в великом испытании. Хех… Надо отдать должное, Жан-Луи - единственный одаренный из оставшихся с принцем Луи вестонских дворян, который знал, с какой стороны держаться за меч.
        Вспомнить хотя бы тот танец на приеме у герцогини дю Белле. Барон де Леви достойно держался и выбыл только потому, что ему досталось сразу несколько противников.
        Так что Габриэль зря наговаривает на него, у Жана-Луи есть все шансы продержаться несколько схваток. Но в одном кузен Макса прав - победы барону не видать.
        Я видел тех, кто будет участвовать в испытании. Тот же сынок конунга Харольда, Ивар Ворон. Думаю, после отъезда Лорда Грэя этот одаренный без сомнения главный претендент на победу.
        Не знаю, имел ли неизвестный мне граф де Блуа скрытый мотив, напав на ленное владение Лорда Грэя, или нет, ясно одно: своими действиями он здорово спутал карты как своему королю, так и Бьерну Острозубому. А про Астрид я вообще молчу.
        - Своим наглым поведением ты показываешь неуважение главе рода! - сцепив зубы, прошипел Габриэль.
        - Ну а ты и твой брат своим бегством позорите этот род, - пожал плечами я.
        Габриэль дернулся, словно от пощечины. Он было схватился за усеянную драгоценными камнями рукоять своего меча, но, встретившись со мной взглядом, на мгновение замер.
        Я увидел в его глазах одновременно и ненависть и страх. Будь на его месте Франсуа, тот бы уже бросился в атаку. Но старший сын Генриха де Грамона был более рассудительным. Он ответит мне потом. Сделает какую-нибудь гадость исподтишка.
        Хех… Ну, удачи ему. Пусть попробует переиграть Плута на его же поле.
        Габриэль отнял руку от меча. Окинул меня презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
        - Ты еще пожалеешь о своих словах.
        Сказав это, он дернул поводья, и его вороной рванул вперед.
        - Правильное решение, кузен! - с усмешкой крикнул я ему вдогонку, игнорируя его слова. - Вы еще очень молоды! У вас еще вся жизнь впереди! И передайте от меня приветы вашей сестре и кузинам!
        - И что теперь? - спросил Сигурд, проводив взглядом удаляющегося всадника.
        - В Предместье Мастеров, - ответил я. - Альбрехт передал через своего помощника, что все готово. Идем принимать работу.

* * *
        Артефактор Альбрехт Лотар выполнил свое обещание. Доспех страйкера и клинки, которые я ему заказал он, создал в кратчайшие сроки, за что ему была обещана от меня щедрая премия. В общем, все его подмастерья и помощники в последние дни работали только над моим заказом. И должен заметить, у них отлично получилось.
        Доспех из кожи теневой змеи, созданный по моим эскизам, своим необычным видом здорово отличался от всего того, что делали местные мастера.
        За основу я взял комбинезон скаута из моего мира. У меня было несколько таких разной модификации, которые я использовал, выполняя заказы.
        Альбрехт, довольно быстро уловивший суть новой для него идеи, начал увлеченно творить и создал вещь, поразившую меня своей красотой и практичностью.
        Черный как уголь доспех выглядел словно вторая кожа, покрывающая тело носителя. Этот комбинезон был эластичным и удобным. Когда я облачился в него, то смог двигаться с привычной ловкостью и скоростью, не чувствуя на себе тяжести кожаной брони.
        Я видел, что Альбрехт очень сожалеет, что я не одаренный и что не могу произвести слияние с доспехом. Он был вынужден мириться с тем фактом, что создал уникальную действующую броню страйкера, которая по прихоти богатенького аристократа будет выполнять декоративную функцию, как какая-нибудь статуя, что пылится в одном из углов замка. Я лишь внутренне посмеивался. Не переживайте мэтр, ваше изделие обязательно будет использовано по назначению.
        Верхняя часть комбинезона тщательно облегала туловище, при этом в некоторых местах толщина кожи удваивалась. Такие усиления располагались в особо уязвимых местах - на груди, спине и по бокам, предоставляя дополнительную защиту жизненно важных органов. Тем не менее, даже эти двойные слои кожи были так тонко обработаны и аккуратно прикреплены, что эти крепления практически нельзя было заметить. Кроме того, в истинном зрении я видел, что все детали доспеха были связаны между собой бурыми магическими каналами - Альбрехт Лотар не пытался меня обмануть. Все сделал добросовестно.
        Правда, я видел, что могу модернизировать некоторые участки. Например, увеличить и укрепить некоторые узлы. Вот бы мэтр удивился, если бы узнал, что, по сути, создал лишь заготовку, которая еще пройдет несколько трансформаций.
        Нижняя часть комбинезона, прикрывающая бедра, колени и голени, также имела дополнительные усиления. Чешуйчатые накладки, похожие на те, что были на туловище, присутствовали на коленях и икрах, обеспечивая надежную защиту при атаках снизу.
        Шлем, также выполненный из кожи теневой змеи, был чем-то средним между классическим местным шлемом и капюшоном. Он облегал голову, оставляя открытыми лишь глаза. Защитные вставки из крупных змеиных чешуек обеспечивали безопасность шеи, затылка и висков.
        Но на этом моя фантазия не остановилась. Я попросил Альбрехта встроить в доспех дополнительную энергосистему, которая бы запитывалась маной из крудов. По сути, я предложил мэтру создать один большой магический амулет, который, словно нервная система человека, соединял бы все части доспеха.
        Боюсь даже представить на что пошел Альбрехт, чтобы выполнить мой заказ в срок. Судя по его впавшим глазам и темным кругам под ними, мастер наверняка все эти дни спал урывками. Но и этот мой заказ ему удалось выполнить. Дублирующая энергосистема доспеха, которая была создана из тонкой, но очень прочной и эластичной проволоки, которая в свою очередь была сделана из теневого металла, запитывалась десятком крудов, равномерно расположенных по всему доспеху.
        Но не обошлось и без проблем.
        - Ваша милость, - обратился ко мне Альбрехт. Он выглядел немного расстроенным.
        Кивнув на обрезки змеиной кожи, он произнес:
        - Как я вас и предупреждал с самого начала без отходов не обойтись. И это вполне объяснимо. Змей, кожу которого вы мне принесли, на протяжении своей жизни, судя по характерным отметинам на его чешуе, получал травмы и ранения. Поэтому мне пришлось избавиться от нескольких участков кожи, которые не годились для создания доспеха.
        - Да, мэтр, я понимаю, - подбодрил я его.
        - Так вот, - Альбрехт кашлянул, доставая из-под стола продолговатый сверток.
        Развернув ткань, он поставил на столешницу прямоугольный футляр, который уже сам по себе являлся произведением искусства.
        Он был изготовлен из красного дерева - насколько я знаю, очень редкого и престижного материала, обладающего глубоким, насыщенным цветом, что придавало ему аристократическую эстетику. Кстати, дядя Генрих хотел меня женить именно из-за леса с такими деревьями.
        Футляр был украшен уникальными резными элементами из кости, воплощавшие сцену сражения какого-то мифического героя с гигантской черной змеей. Резьба была выполнена с великолепной детализацией, демонстрируя мастерство ее создателя. Эти костяные элементы были обрамлены тонкими золотыми линиями, что придавало дизайну еще большую изысканность. Замки футляра тоже были изготовлены из чистого золота и украшены вставками из драгоценных камней.
        - Браво, маэстро! - я улыбнулся и захлопал в ладоши. - Великолепно! Только вот этот футляр…
        - Да, я знаю, мессир, - почтительно перехватил инициативу Альбрехт. - Он не входил в цену. Это мой вам подарок. Этот футляр создал мой друг, мэтр Лоренцо Коста - один из лучших ювелиров, которых я знаю. Вы были щедры со мной и, кроме того, у меня была возможность поработать с редким материалом. Буду откровенен с вами, работая над вашим заказом, мне пришлось задействовать все мои внутренние резервы и это сдвинуло мое развитие как артефактора с мертвой точки.
        - Что ж, я очень рад за вас, - кивнул я. - Но мне показалось, что вас что-то расстроило…
        Альбрехт Лотар тяжело вздохнул и открыл футляр. Внутри него было два отделения, каждое из которых было обтянуто мягким бархатом угольно-черного цвета. Одно из отделений было заметно короче второго. Мастер снова вздохнул и убрал тонкий лоскут, обшитый золотом, под которым обнаружились два клинка.
        Увидев содержимое футляра, я поднял голову и вопросительно посмотрел на мастера.
        - Помнится, мы договаривались на два меча? Я же сейчас вижу меч и кинжал.
        Альбрехт обреченно вздохнул в третий раз и ответил:
        - При изготовлении левого меча обнаружилась проблема. Внутри зуба обнаружилась небольшая полость, которую мы не заметили с самого начала и которая дала о себе знать уже в процессе. Полагаю, что этот змей в свое время повредил свой зуб и тот начал постепенно гнить. Когда я пропустил через внутренние энергоканалы клыка свою укрепляющую энергию, кость пошла трещинами, а затем раскололась. Если бы это была энергия страйкеров, дефект не был бы обнаружен, но мана артефакторов - она иная… Мне сложно вам это объяснить…
        - Не беспокойтесь, - кивнул я. - Мне известно о свойствах теневой энергии. Пусть я не одаренный, но у меня были хорошие учителя. Мой покойный отец, граф де Грамон, не жалел денег на мое образование.
        - Охотно верю, ваша милость, - произнес Альбрехт. - До нашей с вами встречи, я думал, что все молодые аристократы интересуются только балами, охотой и любовными похождениями. Хотя, как мне кажется, вы, скорее, исключение из этого правила.
        - Почту ваши слова за комплемент, - улыбнулся я. - Более того, я благодарен вам за добросовестность. Другой мастер в погоне за прибылью обязательно постарался бы скрыть дефект.
        И я был искренен с ним.
        Альбрехт тут же расцвел и поклонился.
        - Благодарю вас, мессир! Не скрою, я очень переживал, а теперь будто гора с плеч.
        - Что ж, тогда показывайте! - улыбнулся я. - Мне не терпится увидеть ваше творение!
        Альбрехт улыбнулся в ответ и, не касаясь клинков, провел рукой над футляром, словно фокусник, который готовится показать какой-то трюк.
        - Как мы и договаривались, это парадные ножны, - произнес он. - Но есть и простые, походные. Их я вам уже приготовил.
        Я кивнул, продолжая разглядывать содержимое футляра. Периодически я переходил на истинное зрение. Ножны для меча и кинжала были сделаны с невероятной тщательностью и вниманием к деталям.
        Они были изготовлены из черного дерева с костяными вставками. Видимо, остатки змеиного клыка. Костяная облицовка была отполирована до глянцевого блеска, и её сероватые оттенки великолепно сочетались с цветом дерева. Золотые окончания ножен были оформлены в форме головы змеи, которые своими телами облетали ножны.
        Прикрепленные к ножнам кожаные ремни позволяли удобно крепить их к поясу или седлу, обеспечивая легкий доступ к оружию в любой момент.
        Альбрехт аккуратно извлек меч из футляра и с поклоном протянул его мне, держа перед собой горизонтально. Мне вдруг почему-то вспомнился учитель Мамору Ямада, почти таким же жестом вручивший мне мое первое оружие.
        Обнажив меч, который оказался необычайно легким, я внимательно осмотрел клинок.
        Изогнутый, темно-серого цвета, он был идеально заточен и отполирован. Замысловатые чередующиеся узоры на поверхности клинка, появившиеся после обработки кости бурой маной, создавая иллюзию движения, делали это оружие невероятно крепким.
        По моей просьбе, рукоять меча была выполнена из черного дерева и без лишних украшений обтянута змеиной кожей. Только костяное навершие было выполнено в форме змеиной головы. А разинутая пасть являлась креплением для круда. Собственно, делая заказ, я, по сути, подсмотрел идею у неизвестного мастера, который создал утерянное мной оружие призрака.
        Осмотрев и проверив баланс кинжала, который был исполнен не менее искусно, я поблагодарил мастера за его работу, а потом, расплатившись и попрощавшись, в сопровождении двоих его помощников, нагруженных моими покупками, вышел из его мастерской, где на улице меня ожидал Сигурд.
        Когда мы вернулись в таверну «Медный Котелок», из кухни которого доносились аппетитные запахи, меня встретил Бертран, на лице которого я увидел беспокойство.
        - Говори, - поторопил его я.
        - Ваша милость, - произнес он. - Час назад здесь были посланцы от принцессы Астрид. Чтобы привести себя в порядок, у вас осталось мало времени.
        - А зачем мне приводить себя в порядок? - спросил я, хотя уже догадывался, что услышу дальше.
        - Ее высочество приглашает вас на обед во дворец, - ответил Бертран.
        Глава 18
        НОРТЛАНД. ФЬЁРДГРАД, СТОЛИЦА ВИНТЕРВАЛЬДА. «ЖЕМЧУЖИНА СЕВЕРА», ДВОРЕЦ КОНУНГА БЬЁРНА ОСТРОЗУБОГО.
        Принцесса Астрид сидела во главе стола и из-под полуопущенных век снисходительно разглядывала вестонских дворян. Их осталось меньше трех десятков. В основном представители слабых родов, которые за последние годы смогли немного улучшить свое положение рядом с принцем Луи.
        И все они - далеко не воины. Зато они всё сегодняшнее утро рассуждали об удачно подобранных женских образах Франсуа Нумоэром в его «Весенних поэмах», а потом, уже за обедом, до хрипоты доказывали друг другу, что ранние сонеты Антуана Гаррэля значительно уступают тем, что были написаны им в более поздний период.
        Астрид и сама с удовольствием хотела бы в полной мере насладиться этими беседами и даже поучаствовать в них, но, увы, она не могла себе этого позволить. Принц Луи окружил себя людьми очень похожими на самого себя. Людьми, увлеченными искусством, но абсолютно не приспособленными к сложным жизненным вызовам. Они, как и их принц, плыли с ним по течению, полностью оторвавшись от реальности. Именно поэтому Астрид была вынуждена взять заботу о своем будущем в свои руки.
        Конечно, были среди сторонников Луи и те, кто мыслил здраво и прагматично. Но их было всего несколько человек и особого влияния при вестонском дворе они не имели. К примеру, граф де Негре, проигравший тяжбу за наследство своему кузену. Или маркиз де Лакост, сын герцога де Лакоста, представитель некогда богатого и знатного рода, чьи земли поглотила Тень. Эти люди и подобные им прибились в свое время к «зеленой» партии, надеясь в будущем поправить свое положение.
        Все те, кто представлял реальную силу, уже покинули принца Луи, чтобы присоединиться к другим партиям. Астрид подозревала, что, если бы кто-то из старших принцев поманил пальчиком оставшихся, Луи лишился бы и последних сторонников. Хотя…
        Изучающий взгляд Астрид остановился на Максимилиане Ренаре, которого она лично пригласила на обед и который сидел сейчас рядом с бароном де Леви и о чем-то с ним увлеченно беседовал.
        Астрид видела, как большинство из присутствующих смотрели на Ренара, когда он появился в зале для приемов. Те, что глупее, недоуменно и даже с некоторой брезгливостью во взглядах, а те, кто поумнее, заинтересованно и настороженно.
        Астрид лишь про себя посмеивалась. В свете последних событий она бы не задумываясь променяла всех этих бесполезных болтунов на хотя бы десяток таких Ренаров.
        Принцесса с удовлетворением отметила, что оказалась права на его счет. Несмотря на то, что Макс не носил цвета принца Луи, он по-прежнему оставался при посольстве и, похоже, пока никуда уезжать не собирался. Более того, ей стало известно, что он пошел против главы своего рода, который приказал своим сыновьям и своему племяннику вернуться в Эрувиль.
        Кстати, граф де Грамон тянул с отъездом своих сыновей из Фьердграда до последнего. Видимо, всё решили новости об атаке на ленное владение Лорда Грэя. Генрих де Грамон, поддержка которого была так важна принцу Луи, понял, что без лучшего боевого мага Вестонии северное посольство потеряло всякий смысл.
        Вспомнив о королевском страйкере и о разговоре, который у нее с ним состоялся, Астрид невольно сжала кулаки и слегка опустила голову, делая вид, что выбирает, какое ей взять пирожное. По ее энергоканалам, как всегда это бывало в такие моменты, пробежала силовая волна. Астрид иногда прибегала к такому трюку, чтобы успокоиться и взять себя в руки.
        В это мгновение принцесса почувствовала чей-то жгучий взгляд, исходящий со той стороны стола, где сидел Ренар. Она подняла голову, но странное ощущение тут же исчезло. Макс продолжал беседу с Жаном-Луи и, казалось, никого не замечал вокруг.
        Астрид вздохнула и поднесла свой бокал с вином к губам. Наверное, просто почудилось… Всему виной эти ее гневные порывы, которым подвержены все страйкеры.
        Ведь теневая энергия лиловых крудов - самая дикая из всех. Мастер, который учил Астрид, всегда повторял, что эта сила нестабильна и непредсказуема. Чтобы владеть ею, страйкерам приходится многое преодолевать.
        Астрид прошла долгий путь, насыщенный изнурительными тренировками и глубокими медитациями, чтобы достичь необходимого уровня контроля над этой силой. Однако даже сейчас, обуздание этой энергии всегда требует от нее постоянной концентрации.
        В любой момент из-за невнимательности или усталости теневая энергия может выйти из-под контроля, что может привести к опасным последствиям. Именно поэтому боевые маги, использующие эту энергию, редко достигают старости - они либо погибают в бою, либо становятся жертвами собственной ярости.
        Астрид вспомнила тот разговор с Лордом Грэем. А ведь она чуть было не сорвалась тогда. Она просила этого упрямца повременить с отъездом. Приводила разумные доводы. Убеждала, что его семья сейчас в безопасности, и что даже если его враги захватят его земли, то она, принцесса Астрид, став официально невестой, а потом и женой принца Луи дает обещание помочь уничтожить всех врагов Лорда Грэя. Ведь в том, что именно он станет победителем в великом испытании, никто не сомневался. Но нет… Лорд Грэй был непреклонен и покинул Фьердград, а с ним и все влиятельные аристократы из посольства принца Луи.
        Как же Астрид была зла в тот момент. Зла на весь мир. На Карла III, который так глупо подставился. На своего отца из-за его идеи с этим идиотским испытанием, который пошел на этот шаг ради призрачного мира в Нортланде, что в итоге всё только усложнило.
        Астрид была искренне убеждена, что мир на севере - это всего лишь несбыточная мечта ее отца, который видел себя единоличным правителем Нортланда.
        Она, в отличие от конунга Винтервальда, никогда не верила в эту мечту. Север никогда не станет единым. Слишком много народов населяло этот суровый край. Здесь всегда будет литься кровь. И чтобы добиться хотя бы каких-то результатов - должно пройти много лет и смениться несколько конунгов, которые, в свою очередь, будут придерживаться единого плана в управлении страной. Именно так это произошло в Вестонии.
        А еще она злилась на этого старого интригана конунга Харольда, связавшегося со жрецами, и на его отвратительного сынка, от гадких и плотоядных взглядов которого у нее по спине пробегал неприятный холодок.
        Ну, с этим как раз все просто. Астрид уже всё для себя решила. Даже если Ивар Ворон станет победителем, до брачной ночи он не доживет. Правда, тогда уже весь север погрязнет в кровопролитной войне, но ей плевать. Ни один мужчина, кроме ее Луи, не возляжет с ней на брачном ложе. Если ради этого придется искупаться в крови всех северян - она, Астрид, готова пойти и на такой шаг.
        Она невольно снова взглянула на Луи, сидевшего рядом с ней и с рассеянным видом слушавшего одного из своих приближенных. Астрид вздохнула. Эх… А ведь все так хорошо складывалось… Но после новости о ранении Карла Третьего все пошло наперекосяк.
        С каким же трудом ей удалось удержать Луи в Фьердграде. Пришлось вступить в сговор с графом де Негре и маркизом де Лакостом, у которых, как оказалось, уже давно имелись на руках письменные доказательства, свидетельствующие о любовной связи Бланки де Гонди и принца Генриха, и которые граф и маркиз приберегали до лучших времен. Астрид дала ясно понять этим двоим, что ждать более не имеет смысла.
        Как Астрид и ожидала, Луи, получив письмо от тайного доброжелателя, тут же объявил о срочном отъезде. Именно поэтому Астрид с помощью своих людей провернула то дело с отравленным вином, от которого скончался виночерпий принца.
        Магический яд, который она решила использовать, на ее взгляд был самым отвратительным из всех. Он добывался из железы пурпурного моллюска.
        Кожа человека, отравившегося этим ядом, покрывалась мерзкими гнойниками, и он умирал буквально в считанные часы. Не каждому целителю было под силу спасти отравленного.
        Астрид про себя усмехнулась. Хельга, конечно, могла бы, но, как на беду, она в тот день не присутствовала на обеде.
        Стоит ли говорить, что вид страшной и мучительной смерти своего виночерпия привел в ужас принца Луи? А когда стало ясно, не без деятельного участия Астрид, что «отрава была привезена из Эрувиля», Луи стал как шелковый. Собственно, как и все его сторонники. На самом деле все вестонцы, которые остались при младшем сыне Карла Третьего, теперь подчинялись принцессе Астрид. И когда она думала, что все уже решено, Лорд Грэй так не вовремя объявил о своем отъезде.
        Она посмотрела на барона де Леви. Ей, конечно, было приятно осознавать, что рядом с ее любимым были такие люди, как Жан-Луи. Готовые пойти на смерть ради своего принца. То, что участие барона в великом испытании - это чистой воды самоубийство, Астрид ни на минуту не сомневалась.
        Ей говорили, что Жан-Луи неплохой фехтовальщик и, скорее всего, он сможет выиграть несколько схваток, ведь в турнире намерены принять участие не только одаренные. Но против страйкеров или оборотней у парфюмера принца нет никаких шансов.
        Астрид снова перевела взгляд на Ренара. И невольно усмехнулась своим мыслям. А вот у этого такие шансы есть. Что он и доказал, прикончив Эйрика Железнозуба.
        Она вспомнила, как клинок этого странного и необычного шевалье пронзил сердце давнего врага ее отца, и от этих воспоминаний по ее коже пробежали легкие мурашки.
        После того поединка они с Хельгой обсудили произошедшее. Сестра тоже была под впечатлением. Ведь она, как и сама Астрид, полагала, что Ренар будет разорван на куски в ту ночь. Но произошло то, что произошло.
        Ох, как же было приятно наблюдать за кислой и удивленной рожей Харольда! Подумать только, этому старому интригану утер нос какой-то бастард, да еще и южанин! В том, что за заговором стоит конунг Харольд, ни Астрид, ни Хельга не сомневались. Но так как никто не смог словить его за руку, то и доказать его участие не представлялось возможным.
        Астрид мазнула взглядом по кузине. Та иногда украдкой задумчиво поглядывала на Макса, и принцесса это замечала. Астрид знала, что значат эти взгляды Хельги. Сестренку всегда привлекало то, чему она не могла дать объяснение. Она могла часами возиться с какими-то исследованиями, пытаясь разгадать ту или иную загадку. Собственно, благодаря этой ее черте характера, она и стала одной из лучших целительниц в Нортланде. Ренар - одна из таких загадок, и Хельга не успокоится, пока не разгадает ее.
        Подумав о кузине, Астрид украдкой сокрушенно вздохнула. Ей стало известно о том, что Хельге нашли жениха. Эта помолвка была идеей отца Астрид. Бьерн, дабы укрепить их коалицию, решил женить своего племянника на племяннице своей жены. Об этом плане Астрид узнала на днях, но все никак не решалась рассказать об этом Хельге. Та с детства недолюбливала Хакона, который не отличался особым умом. А вот сам Хакон наверняка будет счастлив, когда узнает о решении двоих ярлов и конунга - он уже давно влюблен в Хельгу.
        Астрид взглянула на кузину и слегка качнула головой. Она решила, что откладывать дальше не стоит и что сегодня же сообщит ей неприятную новость. Пусть лучше Хельга узнает все от Астрид и будет готова.
        Мысли принцессы прервало появление группы слуг, которые несли блюда с новыми лакомствами. Именно этого момента и ждала Астрид. Вот лакеи подошли к столу и почти синхронно поставили на стол свою ношу. Один из лакеев находился почти вплотную к Ренару. Астрид видела, как он наклонился и быстро шепнул несколько слов вестонцу.
        Слуга исполнял ее приказ. Только что Ренару сообщили, что после обеда он должен пройти в дальнюю оранжерею ее высочества принцессы Астрид. И если ему все ясно, он должен кивнуть.
        Когда лакеи, расставив блюда, дружно проследовали на выход из зала, Макс поднял глаза на Астрид и легонько кивнул. На мгновение принцессе показалось, что Ренар уже давно понял, зачем он ей понадобился сегодня на обеде. Этот его взгляд… Этот вестонец как будто видел ее насквозь.
        Астрид моргнула, и наваждение рассеялось. Ренар продолжал о чем-то беседовать с бароном де Леви, а между остальными гостями родился новый спор о последней работе молодого скульптора Фабрицио Панталео.

* * *
        Когда Астрид, предварительно приказав своим сопровождающим оставить ее одну, появилась в своей дальней оранжерее, Ренар стоял у бортика фонтана и задумчиво разглядывал плавающих в нем разноцветных рыбок.
        Этот фонтан был гордостью Астрид. Артефактор, создавший его, делал все по ее собственным эскизам. Вестонцы, видевшие этот фонтан, уверяли ее, что ничего подобного нет ни у одного короля Мэйнленда.
        Астрид недовольно поджала губку. Похоже, врали. Вон, этот Ренар разглядывает фонтан, словно ему уже приходилось видеть что-то подобное.
        Именно с таким выражением лица Астрид и подошла к Максу.
        - Ваше высочество, - произнес он и учтиво поклонился. - Благодарю вас за приглашение на обед и за оказанную честь.
        - Мессир, я рада, что вы приняли мое приглашение, - легким кивком ответила Астрид и с легкой издевкой в голосе продолжила: - Ведь последние дни ваши соотечественники не очень радуют меня своим обществом. Скажу больше - они спешно разбегаются из Фьердграда, словно столица королевства моего отца некий корабль, который вот-вот пойдет ко дну.
        Слово «крысы» произнесено не было, но, судя по кривой улыбке Ренара, он все понял.
        - Полагаю, мои соотечественники обеспокоены состоянием здоровья его величества Карла Третьего, - ответил он.
        - Обеспокоены больше, чем его собственный сын? - хмыкнула Астрид. - Вы, вот, к примеру, пока тоже не уехали. Или вас не беспокоит состояние здоровья вашего короля?
        - Новость о ранении его величества взволновала всех нас. Ежедневно я молю богов о том, чтобы они даровали исцеление нашему великому государю. Но, как вы правильно заметили, ваше высочество, я все еще здесь. И только по одной причине. Я взял на себя обязательства сопровождать посольство его высочества принца Луи, и мой долг велит мне выполнить мою миссию до конца.
        - Слова достойные дворянина! - улыбнулась Астрид. - Вот бы вас сейчас услышал Лорд Грэй.
        - Не поймите меня неправильно, ваше высочество, - уклончиво произнес Ренар. - Я ни в коем случае не пытаюсь обвинить, либо оправдать действия Лорда Грэя, скажу только, что мне бы очень не хотелось, чтобы когда-нибудь передо мной встал выбор между долгом перед семьей и долгом перед королем.
        - Так или иначе, но Лорд Грэй сделал свой выбор, - нахмурилась Астрид. - Своим отъездом он разрушил планы сразу двоих государей.
        - Насколько я понимаю, еще не все потеряно…
        - Вы о своем друге, бароне де Леви? - снисходительно произнесла Астрид.
        - Да, - кивнул Ренар. - Барон один из лучших мечников, которых мне доводилось встречать. Уверен, он достойно выступит на турнире вашего отца.
        - Вы, наверное, хотели сказать достойно умрет, - отрезала Астрид.
        Она решила, что пора переходить к более откровенному разговору.
        - Мессир Ренар, и вам и мне уже ясно, что барон де Леви не доживет до конца испытания. Но я знаю человека, у которого есть все шансы выжить и победить. После той дуэли в Варглунде, где вы сразили Эйрика Железнозуба, я пришла к выводу, что ваша кандидатура для участия в Великом Испытании будет более чем подходящей. Кроме того, ваш опыт, добытый на фронтире, делает вас опасным противником. Вы сражались с теневой тварью и вышли из этой схватки победителем. Вы показали себя человеком, для которого слово «честь» - не пустой звук! Вы - истинный дворянин, и я просто уверена, что вам удастся пройти до финала турнира и выиграть его!
        Продолжая говорить, Астрид повысила голос и добавила нотки торжественности в свою речь. Она хотела, чтобы ее слова звучали не просто как комплимент, но, чтобы они подтверждали ценность Ренара в ее глазах. Чтобы это было нечто большее, чем просто признание его мастерства, но и некое утверждение его статуса важной фигуры во всем происходящем.
        Астрид уже много раз проделывала такое с теми, кого она выбрала для служения ей. И каждый раз этот ее проникновенно-торжественный тон срабатывал. Люди проникались важностью момента и изъявляли желание служить своей принцессе, тем самым укрепляя уверенность ее самой в своем ораторском даре.
        Но в этот раз что-то пошло не так… Ее речь явно не возымела никакого воздействия на этого странного человека.
        Пока Астрид говорила, она замечала хитрые искорки в глазах Ренара. Ей вдруг показалось, что он потешается над ней, хотя ни его поза, ни выражение лица этого не выдавали.
        Но эти глаза… Плутоватые, насмешливые, казалось, видящие ее насквозь…
        Неожиданно она осознала, что в корне неверно оценила мотивы этого человека. И если на всё происходящее взглянуть именно под этим углом, то эта речь ей и самой показалась несколько смешной и напыщенной.
        А еще ей вдруг пришло в голову, что во взгляде этого Ренара было что-то звериное. Ее словно оценивали как некую добычу.
        Она замолчала и внимательно посмотрела на Ренара. Ее выражение лица тоже изменилось. Сейчас напротив этого южанина стояла не только принцесса Винтервальда, но и опасный боевой маг, которую не зря прозвали Стремительной.
        Как ни странно, Ренар это понял, но страха не выказал и насмешливые искорки из его глаз никуда не исчезли.
        - И каков же будет ваш ответ, шевалье? - спросила Астрид, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.
        - Мой ответ - нет, - пожал плечами Ренар.
        Астрид его ответ совершенно не удивил.
        - Вы испугались? - усмехнулась она, ожидая, что ее собеседник сейчас вспыхнет. Какому дворянину, да еще и мужчине придется по душе обвинение в трусости? Но нет - он снова ее удивил.
        - Разве это преступление - опасаться за свою жизнь? - спокойно ответил вопросом на вопрос Ренар. - Кроме того, какая разница, кто из нас, как вы выразились ранее, «достойно умрет» - я или барон де Леви? Тем более, что барон вызвался сам это сделать?
        Астрид слегка прищурилась. В ее голове мелькнула догадка. Кажется, она уже поняла, как нужно говорить с этим человеком.
        - А если у вас появится веская причина? - спросила она, склонив голову набок и видя, что Ренар начинает терять интерес к разговору, поспешила добавить: - Скажем, такая как, например, очень щедрое вознаграждение?
        На лице Ренара мелькнул интерес. Он задумчиво провел кончиками пальцев по своему подбородку. Их взгляды встретились.
        Астрид вдруг стало не по себе. На нее сейчас смотрел явно не двадцатилетний юноша.
        - Ваше высочество, правильно ли я вас понимаю, вы пытаетесь нанять меня для участия в великом испытании?
        - Да, мессир, вы все правильно понимаете, - твердо ответила Астрид.
        - Хм… Мне вдруг стало интересно, - произнес Ренар. - И что же вы намерены мне предложить за «достойную» гибель на турнире?
        При этом искорки веселья из его глаз исчезли. В них Астрид теперь видела холодный расчет.
        - Золото? - забросила она первую наживку, наблюдая за реакцией его лица.
        Ренар поднял бровь, словно изучая предложение. Она знала, что в его жилах течет кровь не только аристократа, но и купца. Его соотечественники не один раз злорадно напоминали ей об этом пункте в его биографии.
        - Золото, безусловно, имеет свою ценность, ваше высочество, - прозвучал его осторожный ответ. - Но мне кажется, что для того, чтобы уговорить человека пойти на верную гибель, необходимо использовать более уникальные стимулы. К примеру, насколько мне известно, Лорду Грэю за победу были обещаны новые земли.
        В глазах Ренара светилась не простая жадность, а, кажется, любопытство и желание узнать, до какого предела дойдёт их торг. На что она готова пойти, чтобы убедить его принять участие в испытании.
        - Вы не хуже меня осведомлены, что это пока что не в моей власти - раздавать земли и титулы, - ответила Астрид, приблизившись к бортику фонтана. Она задумчиво взглянула на гибкие спинки разноцветных рыбок, доставка с восточных островов которых обошлась ее отцу в крупную сумму.
        Ренар молча стоял рядом. Астрид видела отражение его лица в воде. Глаза вестонца стали еще более внимательными и пронзительными. Кажется, она поняла, что могло заинтересовать его.
        - В последний наш с вами разговор вы упомянули о том, что посещали Предместье Мастеров и приобрели там редкие зелья. Если мне все же удастся вас уговорить участвовать в турнире, то вам понадобятся магические зелья. Немагам разрешено их использовать. Так у вас будет больше шансов выстоять против одаренных.
        - Зелья против страйкеров не помогут, - покачал головой Ренар.
        - Правилами турнира страйкерам будет запрещено использовать магические доспехи и оружие, а оборотням принимать боевую форму, - ответила Астрид, чем, похоже, удивила вестонца. - Такое условие выдвинули жрецы Праотца, и моему отцу пришлось согласиться.
        - Это, конечно, добавляет шансов, но…
        - Именно поэтому претендентам без магического дара было разрешено использование эликсиров, - перебила его Астрид и, понизив голос, добавила: - И именно поэтому я обеспечу вас мощными эликсирами и, кроме того, отведу вас в мою личную сокровищницу, где вы сможете выбрать себе в качестве оплаты несколько артефактов, добытых недавно в Северной Тени в той ее части, которую мы называем Свартвальд. Обещаю, вы не пожалеете.
        Астрид испытующе взглянула на Ренара и поняла, что, наконец, попала в цель.
        Глава 19
        - Мне понадобится твоя помощь, - обратился я к Сигурду, когда мы направлялись в таверну «Медный Котелок» после посещения дворца. - На следующие семь дней мне потребуется сильный оппонент на тренировках. Разумеется, твои услуги я оплачу отдельно.
        - Я буду рад вам помочь, ваша милость, - как всегда спокойно ответил страйкер и добавил как бы невзначай: - Как раз через семь дней начнется великое испытание.
        Я усмехнулся про себя. Как же все-таки эти нортландцы падки на всякие пафосные названия. Тоже мне «Великое Испытание». Обычный турнир, где претенденты на руку принцессы Астрид будут мериться силами в поединках один на один. Ну, разве что большая часть претендентов сильнейшие одаренные, прибывшие из разных концов Мэйнленда. А так - турнир как турнир. Хотя чего я, собственно, ждал от правителя небольшого Винтервальда? Уже то, что ему удалось собрать столько сильных одаренных и заставить их не передраться между собой еще до начала испытания, можно засчитать как впечатляющее достижение.
        - Все верно, - кивнул я. - Мне нужно подготовиться к участию в этом испытании.
        Сигурд повернул голову в мою сторону и задумчиво произнес:
        - Семи дней будет мало.
        Я усмехнулся.
        - Ты мне льстишь.
        Дальше мы ехали молча. По дороге домой, я размышлял над предложением, которое мне сделала принцесса Астрид.
        Сказать по правде, меня оно не особо удивило. Дочь конунга, которая, похоже, очень серьезно настроена на свадьбу с принцем Луи, поступила вполне ожидаемо. И начала она тоже вполне ожидаемо - с проникновенных речей, давя на мое чувство долга перед своим королем и страной, честь дворянина и прочую чушь, которой так любят потчевать правители своих подданных перед тем, как отправить на верную смерть.
        То, как Астрид уверенно и складно толкала свою речь, показывало, что раньше у нее получалось таким образом заставить людей следовать за ней и исполнять ее прихоти.
        Со мной же случился сбой программы. И нужно отдать Астрид должное - она быстро это поняла и наш диалог стал более конструктивным. Правда, не настолько, чтобы убедить меня принять участие в турнире.
        Я уже был готов отказаться. Собственно, я один раз уже сказал «нет», но Астрид была настойчива. Было даже любопытно и отчасти забавно наблюдать, как она повышает ставки, но решение мной было уже принято.
        Я продолжал ее слушать только из вежливости и планировал как можно скорее закончить этот бесполезный разговор, а затем раскланяться и покинуть дворец. Но потом Астрид упомянула о Свартвальде, и все изменилось.
        Свартвальд, или Черный Лес, так здесь называют самую опасную и самую загадочную часть Северной Тени, которая находится на северо-западе этой аномалии.
        Все последнее время я по крупицам собирал доступную информацию об этом месте, а, вернее, о последних новостях, связанных с Черным Лесом. Собственно, это был один из пунктов задания, данного мне герцогом де Бофремоном. Мне было поручено разузнать все о последней экспедиции, которая была отправлена конунгом Острозубым в Свартвальд, и о которой, несмотря на секретность миссии, каким-то образом все-таки стало известно герцогу де Бофремону.
        Но даже ему с его сетью шпионов не удалось выяснить хотя бы какие-нибудь подробности. Мой наниматель даже не был уверен, вернулась ли эта экспедиция домой или все, кто в ней участвовал, сгинули в Черном Лесу.
        И вот, благодаря принцессе, я теперь знал, что миссия прошла успешно. Пусть она упомянула об этом вскользь, но это было только начало. Теперь я вытяну из нее как можно больше информации.
        Кстати, то, что Астрид, по сути, выдала мне государственную тайну, говорит о том, что я - ее последняя надежда. По крайней мере, последняя надежда решить всё малой кровью. Она явно знала, что я оценю ее предложение. Пусть я не одаренный, но на моей груди висит орден «Серебряного крыла», я не понаслышке знаю цену теневым артефактам. Вот она и зашла с козырей.
        А то, что артефакты из Свартвальда это настоящие козыри, сомнений быть не может. Черный Лес - самая опасная из известных аномалий, соответственно, все добытое там считается ценнейшим товаром на рынке магических артефактов. Не зря же герцог де Бофремон так перевозбудился, что даже просто за информацию готов расплачиваться магическим жемчугом.
        И вот мне представиться возможность не только увидеть эти артефакты, но и выбрать себе кое-что. А ведь сокровищница принцессы Астрид - это не какая-то там лавка в Предместье Мастеров. Наверняка любящий папаша-конунг выделил обожаемой дочурке-страйкеру самое лучшее из добытого.
        Кстати, помимо артефактов и магических зелий, мое участие в турнире обеспечит мне, как минимум, благоприятное отношение принцессы Астрид, которая, как мне кажется, довольно целеустремленная молодая особа. Не знаю, на что там рассчитывает ее отец, но сама она, похоже, имеет далеко идущие планы.
        Помнится, Жан-Луи упоминал о ее желании въехать в Эрувиль под руку с принцем Луи и во главе многотысячной армии северян. Похоже, эта девушка увлечена не только культурой и искусством южного королевства. Не удивлюсь, если узнаю, что Астрид не против примерить на свою голову корону Вестонии. В свете последних событий это вполне себе объяснимое желание.
        Только вот в Эрувиле вряд ли ее будет ждать торжественная встреча. Герцоги де Бофремон и де Гонди, принц Генрих и его друзья Краоны, отделение банка которых есть даже здесь, в Фьердграде, дворяне запада и севера - появление нового игрока всем им вряд ли понравится. Полагаю, принцесса Астрид знает, на что идет. Хотя, по правде сказать, это не мои проблемы. В любом случае, даже если ей удастся исполнить все, что она там себе надумала - у меня будет сильный союзник в Вестонии. Хех… Осталось дело за малым - победить в великом испытании.
        Кстати… Надо проверить мои предположения… Из почти полусотни претендентов, на мой взгляд, только около дюжины бойцов могут доставить мне серьезные проблемы.
        - Как думаешь, - снова обратился я к Сигурду. - Кого из участников турнира мне следует опасаться больше всего?
        - Раньше я бы сказал, что всех, - ответил он, взглянув на меня. В его глазах я не увидел и тени насмешки.
        - Но теперь ты так не считаешь?
        - После того как я увидел смерть Эйрика Железнозуба, я считаю, что вам стоит опасаться семерых.
        - В той схватке с оборотнем на моей стороне были боги, - я тоже был серьезен. - Не думаю, что они будут часто благоволить мне.
        - У меня сложные отношения с богами, ваша милость, - спокойно ответил Сигурд и указал пальцем на уродливые шрамы на своем лице. - Но это не значит, что они по какой-то причине должны отвернуться от вас и в этот раз.
        - Знаешь, - задумчиво произнес я. - Наш разговор напомнил мне о моем учителе, который первым вложил мне в руку меч. Он сказал мне тогда, что боги существа занятые, и чтобы человек не отвлекал их по пустякам своими молитвами и призывами, они подарили ему несколько великих артефактов, с помощь которых тот смог бы сам решать свои проблемы.
        - Полагаю, одним из таких артефактов был меч? - спросил Сигурд и положил свою широкую ладонь на рукоять своего клинка.
        - Да, это было оружие, - кивнул я и задумчиво добавил: - А еще мой учитель тогда сказал, что он не совсем уверен, были ли то боги или все-таки убивать друг друга людей научили демоны…
        На меня неожиданно нахлынули воспоминания о Мамору Ямада, который так внезапно покинул меня. Потом, спустя несколько лет, я пытался разыскать его, но, увы, ничего не получилось. Он словно в воду канул. Так или иначе, Вадома была права. Мамору Ямада своим уходом отвел удар от нас и наверняка снова взял себе новый облик, осев где-нибудь на другом конце планеты. Странное дело, мне вдруг подумалось о превратностях судьбы. Мой учитель наверняка не мог себе даже представить, что знания, которые он мне передал, будут использованы в другом мире.
        Я слегка мотнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Ехавший рядом Сигурд почтительно молчал.
        - Ты сказал, мне стоит опасаться семерых, - прервал я тишину. - Кого ты имел в виду? Наверняка сына конунга Харольда, Ивара Ворона? После отъезда Лорда Грэя все уверены в том, что он станет победителем турнира.
        - И его тоже, - ответил Сигурд. - Он сильный ульфхеднар, но ему не хватает опыта. А еще он вспыльчивый, как и все оборотни, что является его слабостью.
        - Другими словами, в схватке с кем-то из тех шестерых на Ивара Ворона ты бы не поставил?
        - Верно, - кивнул Сигурд. - Я, скорее, поставил бы на барона Пирса Батлера с Туманных островов. Он очень сильный медиус, а также опытный и опасный поединщик. Один из лучших страйкеров, воспитанных Стальной гильдией. Не зря герцог Арседен выбрал именно его.
        Я молча кивнул. Помню этого барона. Его энергосистема мне тоже показалась хорошо развитой. Только вот Сигурд не видит то, что вижу я. Левое плечо этого Батлера полностью обволокло пятно угольно-черного цвета. Видать, еще плохо зажившая рана, о которой он наверняка не предупредил своего сюзерена.
        Говорить Сигурду о том, что он, скорее всего, проиграл бы свое серебро, если бы поставил на островитянина, я не собирался. Но на всякий случай надо будет придумать каким-то образом предупредить его, если вдруг Батлеру и Ворону выпадет жребий сражаться.
        - Двоих мы назвали, - сказал я. - Кто еще?
        - Олаф Птицелов, - ответил Сигурд. - Младший сын вождя клана Снежноволосых. Сильный одаренный. Говорят, что ему передалась сила его деда, который умел черпать силу у лесных духов севера.
        В ответ я промолчал. Я знал, о ком говорил Сигурд. Молодой очень крепкий парень с кошачьей походкой и наглым взглядом хищника. Думаю, он одногодка Макса. Если бы не бардак в его еще не до конца оформившейся энергосистеме, полагаю, этот Олаф Птицелов был бы фаворитом гонки. Кстати, его аура чем-то схожа с аурой Люкаса.
        - Еще Минна Пламенная, - продолжил перечислять моих будущих противников Сигурд. - Как маг выросла и оформилась в Солнечной гильдии страйкеров. Насколько я знаю, она все еще медиус. Сейчас служит герцогу Каринтии, который с ее помощью надеется добыть себе невесту. Помимо того, что Минна опытный маг, она является искусной воительницей. Берегись ее секиры.
        Да она все еще медиус. Я видел ее всего один раз на том пиру, который был, скорее, похож на попойку. Огненно-рыжая женщина-гора с круглым красным лицом, которое пересекает длинный уродливый шрам и с руками похожими на совковые лопаты. Эта дама, которая поглощала хмельное наравне с северянами, половине своих соперников способна свернуть головы голыми руками.
        - И еще трое страйкеров, - произнес Сигурд. - Двое медиусов из Астландии. Ну а третьего мы оба уже хорошо знаем.
        - Граф Этьен де Морне, - кивнул я. - Уверен, он будет рад узнать о моем участии.
        Сигурд лишь хмыкнул в ответ.
        Так мы и добрались до «Медного Котелка», обсуждая каждого претендента. Должен заметить, Сигурд оказался весьма осведомленным в этом вопросе. Мне помогли его короткие характеристики почти на каждого участника турнира.
        Когда мы добрались до таверны, меня там уже ждал сюрприз - вернулись Жак и Люкас.

* * *
        - Теперь рассказывай, - подбодрил я Жака, когда мы с ним остались наедине в моей комнате, после праздничного ужина, который нам накрыл хозяин «Медного Котелка» по случаю возвращения его боевых товарищей.
        - Лейф был прав, - кивнул Жак. - Сержант Том Дэвис и его парни сопровождали астландских купцов. Пришлось тащиться за ними на запад Нортланда. Но все прошло отлично. Они готовы заключить с вами договор. Условия им подходят. Со дня на день они прибудут с купцом в Фьердград. Закроют контракт и сразу к вам.
        - Сколько их? - спросил я.
        - Двенадцать бойцов, - ответил Жак.
        - Одаренные среди них есть?
        - Нет, но опыта им не занимать. С некоторыми из них я бывал в таких передрягах, что даже вспоминать неохота. Надежные ребята. - Жак немного подумал и добавил: - Хотя как знать… Про Люкаса я тоже ни сном ни духом, а вышло вон как… Вы уж сами посмотрите на них.
        - Хорошо, - кивнул я. - Люкасу не проболтался?
        - Ни слова, ваша милость, - покачал головой Жак.
        - Это хорошо, - сказал я. - Придет время, и я ему сам все расскажу и даже помогу развить дар.
        Жак кивнул и слегка нахмурился.
        - Выкладывай, - подбодрил я его. - Вижу, что принес какие-то вести. Что тебя беспокоит?
        - Что-то странное происходит, - произнес Жак. - Как будто что-то готовится. Я думал, что это меня на старости лет чутье стало подводить. Во всем стал видеть подвох. Так нет же… Том Дэвис вон тоже так думает. На дорогах появилось много странных людей. И это не жители с окрестных деревень и хуторов, которые торопятся к началу турнира. Те едут семьями в праздничной одежде, чтобы на людей посмотреть да себя показать. У меня глаз наметан - в Фьердград стягиваются воины. И пока не совсем понятно - чьи они.
        - Ты прав, - произнес я. - Не ты один это заметил. Так что, на всякий случай, будь наготове и наших предупреди. Полагаю, пока действует перемирие будет относительно тихо. Но кто даст гарантию, что оно продлится после объявления победителя турнира?
        - Я вас понял, ваша милость, - произнес Жак и тут же торопливо добавил: - Но это еще не все новости, которые я хотел вам рассказать.
        - Говори.
        - Уже возвращаясь назад, мы остановились на ночевку на постоялом дворе, - начал говорить Жак. - Это в дне пути от Фьердграда…
        Он потер свой подбородок и продолжил:
        - Так вот, там я встретил нашего старого знакомого. Того самого, у которого вы выкупили парней.
        - Арвида Улссона? - уточнил я. - Значит, папаша его не прибил за самоуправство? Он узнал тебя?
        - Да, - ответил Жак. - Сперва он очень разозлился. Пришлось немного пошуметь.
        Сказав это, Жак потер костяшки кулаков, а я усмехнулся.
        - Потом я предложил выпить. Он согласился. А дальше все пошло как по маслу. Кружка за кружкой и даже никаких магических зелий не понадобилось, Арвид сам разговорился.
        - Его отец продолжает скупать рабов для жрецов? - спросил я.
        - Так и есть, - ответил Жак. - Несмотря на тот прокол сыночка, даже расширил дело.
        - Я так понимаю, мытари конунга Острозубого в доле.
        - А то как же! - усмехнулся Жак. - Здесь подмазал, там отсыпал немного серебра - и все дороги открыты. И все при этом довольны и помалкивают.
        Жак замолчал на мгновение и хитро улыбнулся.
        - Но не это самое главное. Уже ночью Люкас решил разнюхать, что еще везут господа купцы. Он, как я уже вам говорил, у нас в отряде лучшим разведчиком был. Особенно в лесу хорошо себя чувствует. Теперь-то я уже понимаю, почему. В общем, в том фургоне, в котором путешествовал жрец, было несколько любопытных сундучков. Когда Люкас заглянул в окошко фургона, один из них был открыт. Люкас сказал, что столько крудов он еще никогда в своей жизни не видел.
        Мы с Жаком одновременно улыбнулись.
        - Продолжай, - кивнул я.
        - Я узнал, куда они свозят рабов. В дне пути от того постоялого двора есть большой особняк, который принадлежит одному из тех, кто в доле с контрабандистами. Там папаша Арвида дает рабам набраться немного сил, а потом их уже отправляют дальше, на земли конунга Харольда. Со слов Улссона, особняк охраняет пятерка ледяных рыцарей и еще несколько обычных бойцов.
        - Погоди, - остановил я Жака и громко позвал: - Бертран!
        Спустя несколько мгновений дверь в мою комнату открылась и на пороге появился мой камердинер.
        - Позови Сигурда.
        Бертран кивнул и уже через минуту вернулся в сопровождении страйкера, который нес ночное дежурство у моих дверей.
        Отпустив Бертрана, я показал Сигурду на один из стульев и произнес:
        - Садись и послушай. Наверняка тебе будет интересно.
        Жак по моей просьбе повторил свой рассказ. Сигурд все это время слушал его, почти не мигая. На мгновение мне показалось, что в его глазах вспыхнула искра гнева.
        Когда Жак закончил, я обратился к страйкеру:
        - Знаю, что я нанял тебя и Аэлиру прежде всего как телохранителей. И то, что я собираюсь тебе предложить, не совсем законно…
        Сигурд приподнял руку, останавливая меня.
        - Ваша милость, позвольте сэкономить ваше время. Если хотите предложить мне и моей жене ограбить жрецов Ледяного Храма, тогда можете всецело располагать нами.
        Глава 20
        До особняка некоего винтервальдского купца, покрывавшего делишки жрецов Ледяного храма, мы добрались меньше чем за сутки. Жак говорил о двух днях, но они с Люкасом путешествовали на небольшом фургоне, специально приобретенном на рынке в Фьердграде. Мы же ехали верхом одвуконь, чем, собственно, значительно сэкономили время.
        Помимо Сигурда, Аэлиры и Жака, я взял с собой и Люкаса. Уговаривать его не пришлось. Когда я предложил ему поучаствовать в нашем походе, он тут же согласился, особо не раздумывая. У него, как и у моих телохранителей, со жрецами были свои счеты. Плюс каждому участнику была обещана доля. Так что члены моего отряда были отлично замотивированы.
        Жилище купца назвать особняком в прямом смысле этого слова было сложно. Правильней сказать - это была небольшая деревянная крепость, обнесенная частоколом и расположенная на берегу реки. Хозяин не поскупился и позаботился о своей безопасности. Впрочем, в этом суровом краю иначе нельзя.
        Временный лагерь мы разбили в небольшой рощице недалеко от жилища купца. И вот сейчас, схоронившись среди деревьев на опушке, наблюдали, как из крепости выезжает пустой караван, во главе которого верхом на крупной лошади ехал широкоплечий чернобородый северянин. Рядом с ним, покачиваясь в седле, ехал мой старый знакомый, Арвид Улссон. Судя по явному сходству этих двоих, нетрудно догадаться, что чернобородый являлся отцом Арвида.
        - Куда это они на ночь глядя? - буркнул Люкас.
        - Едут в сторону Фьердграда, - произнес Жак, сидевший рядом со мной. - Думаю, до заката доберутся до постоялого двора. Видать, не хотят долго находиться возле жрецов. Арвид жаловался мне, что рядом с «ледяными» ему не по себе. Как пить дать, папашка его такого же мнения.
        А потом добавил:
        - Нам же лучше. Меньше мороки.
        Тут я с ним согласен. Отец Арвида увозил с собой десяток бойцов. Они, конечно, еще те вояки, помнится, им наваляли тогда уголовники из-за долга сыночка, но так или иначе своим отъездом они упростили нам задачу.
        Я втянул воздух носом и принюхался. Аэлира и Сигурд вернулись. Я их отправлял осмотреть крепость с тыла.
        Через несколько мгновений насторожился Люкас. Я лишь кивнул сам себе. Хорошее чутье у боевого товарища Жака. Тоже ощутил приближение наших разведчиков.
        - Помимо пятерых рыцарей, особняк охраняют семеро бойцов, - докладывал мне Сигурд спустя несколько минут. - Слуг хозяина крепости не видно. Думаю, их там просто нет. Но это понятно: жрецы не любят, когда в их дела суют нос. Кстати, их там трое.
        - Знаешь кого-нибудь из них? - спросил я.
        - Всех, - кивнул Сигурд. - С одним из жрецов вы тоже уже знакомы.
        - Эймунд Ларссон?
        - Он самый, - подтвердил Сигурд и его рот искривила хищная улыбка. - А с ним еще двое - Гирд Ранте и Ульрих Йенсен. Встрече с последним я особенно рад. Сразу хочу предупредить - он мой.
        - Старые счеты? - спросил я.
        - Это его подарок, - Сигурд указал пальцем на свое лицо. - Пришло время отдариться.
        - Хорошо, - кивнул я и жестко добавил:
        - Но предупреждаю - сперва дело.
        Затем я обвел ледяным взглядом всех присутствующих и произнес:
        - Это всех касается.
        - Да, ваша милость…
        Я взглянул на Сигурда и спросил:
        - Что скажешь о страйкерах?
        - Все пятеро - эксперты, - ответил он. - Когда я был в ордене, двое из них еще были инициатами. Ян Бернс - командир этой пятерки. Еще тот проходимец. Сбежал с Туманных островов и прибился к ордену. Хитрый и кровожадный ублюдок. Набрал к себе в команду таких же. В общем, я не удивлен, что именно они охраняют рабов.
        - Хорошо, - кивнул я. - Я увидел всё, что хотел. Как и планировали, начнем в Час Тени. А пока возвращаемся в лагерь.
        Пропустив всех вперед, я придержал Аэлиру, которая все это время бросала на меня нетерпеливые взгляды. Сигурд взглянул на нас, но потом, видимо, догадавшись, о чем пойдет речь, двинулся в сторону нашего лагеря.
        Я кивнул Аэлире.
        - Вижу, ты что-то еще почувствовала.
        Жена Сигурда хмуро посмотрела в сторону темнеющих стен крепости.
        - Там, внутри я чую смерть. Старую и мерзкую… Плохое место. Много душ там загублено.
        - Я так понимаю, ты уже сталкивалась с подобным? - поинтересовался я.
        - Да, - ответила она. - Когда вызволяла мужа из темницы ордена. В тот раз смертью разило от алтаря Хлада Жуткого, на котором жрецы творили свои кровавые ритуалы.
        Хм… Если чутье Аэлиры не подводит, получается, под боком Бьерна Острозубого «ледяные» установили новый алтарь. Мне вот любопытно, а конунг знает об этом?
        - Мы ведь уничтожим это место? - Аэлира с жадной надеждой посмотрела мне в глаза.
        - Иначе никак, - успокоил я ее. - Ни свидетелей, ни следов остаться не должно.
        Жена Сигурда облегченно выдохнула и снова посмотрела в сторону особняка, который издалека походил на темное угловатое чудовище… Взгляд Аэлиры горел ненавистью, а еще - предвкушением будущей расплаты.

* * *
        Часом Тени в этом мире называют период с трех до пяти утра. Местные считают, что в это время из Тени в подлунный мир иногда выходят на охоту древние духи - темники. Эти существа не просто высасывают души рожденных под солнцем, но и на некоторое время овладевают их телами, чтобы их охота продлилась подольше.
        Когда я впервые услышал эту легенду от Бертрана, то лишний раз похвалил себя за то, что никому не проболтался о себе настоящем. Кстати, таинственный благодетель забросил мое энергетическое тело в этот мир именно в Час Тени. Так что для того же Бертрана, который свято верит во всю эту мистику, узнай он обо мне, я был бы настоящим темником, что овладел телом его любимого хозяина.
        Подобраться незамеченными к стенам особняка не составило особого труда, тем более что как по заказу небо затянули грузные тучи, закрыв луну своими темно-серыми телами.
        Сонные часовые, гревшиеся возле костров, разведенных на помосте, не заметили ни нашего приближения, ни два темных силуэта, молниеносно взобравшихся на стену. Также не заметили они и того мига, когда их души ушли на перерождение.
        Не прошло и нескольких минут с того момента, как Сигурд и Аэлира взобрались на стену, как со стены двумя темными змеями упали две веревки.
        Я взобрался на стену, заметно опередив Люкаса, который, уже находясь наверху, втянул наверх и Жака. Я бы, конечно, мог попасть на стену и без веревки, а также поучаствовать в снятии часовых, но справедливо рассудил, что, во-первых, нечего пока светить своими способностями и, во-вторых, при моем статусе мчаться впереди строя нет необходимости. Я нанял всех этих людей как раз для того, чтобы самому не бегать в атаку в первых рядах. Тем более, что они пока прекрасно справлялись и без меня.
        Итак - минус четверо защитников. Стены крепости под нашим контролем.
        Пока Сигурд и Аэлира, как два безмолвных призрака, приближались с двух сторон к основному дому, я, Жак и Люкас занимали удобные позиции и готовили к стрельбе луки.
        Действовать таким образом предложил Сигурд. Сказал, что так от нас будет больше толку. Да и ему так будет удобней. Когда начнется схватка магов, он не хочет постоянно отвлекаться на мою безопасность. Кроме того, пятеро экспертов против одного из сильнейших авантов Мэйнленда вряд ли долго продержатся. Я был только за такой расклад.
        Несколько факелов, скудно развешенных по стенам, кое-как боролись с мраком, накидывая тени на мощеный камнями внутренний двор крепости. Огни этих неустанных стражей плясали в воздухе как дикие духи, неуверенно бросая свои световые блики на стены, усиливая контраст тени и света.
        Заметно похолодало, казалось, будто ледяное дыхание исполинского монстра надвигается на землю, делая все пустым и мертвым. Звуки ночи проникали внутрь этого мрачного деревянного каркаса, переплетаясь с шорохом ветра и далеким шепотом леса.
        За передвижениями наших штурмовиков было сложно уследить. Сигурд в своей броне ушел в невидимый режим. По сути, я его видел только благодаря своему дару видящего. К слову, страйкеру, пленившему меня в ту ночь на Фронтире, в мастерстве скрытности было очень далеко до моего телохранителя. Авант демонстрировал пример идеального слияния со своей броней.
        Аэлира же, благодаря своему звериному дару, находясь постоянно в тени, показывала чудеса маскировки. Когда тишину ночи нарушил продолговатый скрип двери, и из здания, примыкающего к главному дому, вышел, зевая, рыжебородый толстяк, моя телохранительница уже была у него за спиной.
        Подслеповато оглядывавшийся мужчина попытался снова зевнуть, но в этот момент тень за его спиной пришла в движение и его рот закрыла ладонь со звериными когтями. Резкий рывок второй когтистой лапы превратил его горло и шею в кровавое месиво.
        Минус еще один…
        Кажущаяся на фоне толстяка хрупкой и слабой Аэлира довольно легко уволокла бьющееся в предсмертных конвульсиях массивное тело в тень. При этом все было проделано без малейшего шума. Чувствовалась богатая практика. Как-то же эта женщина умудрилась в одиночку вызволить своего мужа из темницы Ледяного Храма.
        Я перевел взгляд на Сигурда. Он как раз подобрался к западной стене главного дома и на секунду замер. А потом, спустя несколько мгновений, исчез за углом дома. Аэлира же, тем временем разобравшись с трупом, нырнула в открытую толстяком дверь.
        Мы как по команде приподняли луки и приготовились к стрельбе.
        Первые минуты ничего не происходило. Но потом на пороге дверного проема, куда нырнула Аэлира, показался ее гибкий силуэт.
        Она взглянула в мою сторону и подняла правую звериную лапу, с которой стекала дымящаяся на морозе кровь. Показав мне два когтистых пальца, она провела ребром ладони себе по горлу.
        Еще двое минус…
        Я кивнул и дал сигнал Жаку и Люкасу. Пора спускаться. Остальные противники находятся в главном доме, из которого уже начали доноситься крики и шум.
        Услышав их, Аэлира рванула вперед. Именно в этот момент массивная входная дверь главного дома распахнулась, и оттуда, шатаясь и заплетаясь ногами, вывалился человек в исподнем.
        Вся правая сторона его туловища была в крови. Ошалело оглядываясь и приглушенно хрипя, он держался левой рукой за то место, где когда-то у него были плечо и рука. На подгибающихся ногах он сделал несколько шагов вперед, споткнулся и рухнул на снег. Дернувшись несколько раз, он затих.
        Подбежав поближе к мертвецу, я заметил в истинном зрении остаточные эманации лиловой маны. Похоже, это первый эксперт, который попал под меч Сигурда.
        Аэлира, пробегая мимо умирающего страйкера, резко нагнулась и одним ударом своей когтистой лапы разворотила тому затылок. При этом из ее горла вырвался звериный рык, от которого по моему телу пробежали мурашки.
        Душа еще одного нашего противника улетела на перерождение в ином мире.
        Аэлира первая заскочила в дом и сразу же рванула на крики и визги боли, что доносились из его нутра. Мы же, выждав немного, двинулись за ней следом, готовые в любой момент нашпиговать стрелами любого, кто попытается броситься на нас.
        Когда мы пересекали широкую прихожую, пол и стены которой были обильно залиты свежей кровью, дальняя дверь, замаскированная в стене, отворилась и оттуда выскочил мой старый знакомый - Эймунд Ларссон собственной персоной.
        На жреце была длинная ночная рубаха, а на плечи наброшен толстый плащ. Сейчас он показался мне еще более худым. Но, несмотря на кажущуюся немощность, жрец умудрялся тащить за собой большой мешок. Сканирование показало, что внутри него было много всяких магических штук.
        Старик, заметив нас, на мгновение замер. Лица наши были закрыты повязками, поэтому его вопрос прозвучал вполне закономерно:
        - Кто вы такие и по какому праву вторглись во владения честного купца?! - голос жреца, несмотря на происходящее вокруг, звучал относительно уверенно.
        Кроме того, его сразу же никто не убил, поэтому Эймунд растолковал для себя наши действия как неуверенность.
        - Вас всех обязательно посадят на кол! - голос жреца набирал силу.
        И я понимал, почему. Тот самый ледяной амулет на его груди в истинном зрении начал наливаться какой-то странной черной маной. Такую магию я видел впервые. Нас со жрецом разделяло меньше двадцати шагов, но фон у этой дряни на его груди буквально корежил все мое естество. Я пригляделся и заметил, что черная мана, что накапливалась в его амулете, исходила из крупного угольно-черного круда, который жрец зажимал в левой руке.
        Я понял, что вот-вот произойдет что-то непоправимое, поэтому скомандовал:
        - Убить!
        В это же мгновение три стрелы с резким свистом вонзились в грудь старика, обрывая его жизнь. Когда он, громко всхлипнув, осел на пол, я облегченно выдохнул. Черная мана словно щупальце неведомой твари мгновенно вернулась назад в круд, остававшийся в остывающей руке жреца. А еще то отвратительное и мерзкое чувство исчезло. Видимо, неизвестная энергия, находясь внутри круда, была полностью безопасна.
        Я обернулся и встретился с ошалелым взглядом Люкаса. Похоже, он тоже почувствовал это.
        - Магия смерти, - прохрипел он пересохшим горлом.
        Я лишь молча кивнул в ответ. Потом с тобой поговорю.
        Звуки тяжелых шагов, доносившиеся из коридора, заставили нас натянуть луки.
        - Ваша милость! - услышал я голос Сигурда. - Не стреляйте! Это я!
        - Выходи! - крикнул я в ответ, но лук не опустил. Жак и Люкас последовали моему примеру.
        В темном проеме показалась массивная фигура страйкера. Он поднял обе руки вверх и произнес:
        - Все кончено, ваша милость. Крепость наша.
        - Отличная работа, - кивнул я и, убедившись, что все действительно в порядке, опустил лук. - Где Аэлира?
        - Она в подвале, - ответил страйкер и, развернувшись вполоборота, приподнял руку в приглашающем жесте. - Вы должны это увидеть, ваша милость.
        По мере того как мы спускались по лестнице в подвал особняка, я чувствовал, как из моего желудка к горлу подкатывает тошнота. Жак вон уже один раз проблевался. Сейчас он шагал позади меня и бормотал проклятия в адрес жрецов и их приспешников. Зажимая при этом себе нос и рот тряпкой.
        Нестерпимая вонь, смесь отвратительного «аромата» гниения, экскрементов и сырости поднималась из недр подвала. А еще я понимал, о чем мне тогда пыталась сказать Аэлира. Я теперь тоже это чувствовал. Эманации магии смерти. Той самой, что была заключена в черном круде.
        Когда мы наконец спустились в подвал, нас охватила царившая здесь тьма, лишь слегка рассеиваемая светом факела, который нёс Люкас. Густой, почти осязаемый воздух мгновенно наполнил наши легкие, вызывая новую волну тошноты. Мое сердце бешено колотилось, а в ушах стоял страшный шум. Мне стоило труда взять себя в руки.
        Шагая следом за широкой спиной Сигурда, я осматривал все вокруг. Стены подвала были выложены грубым камнем, на котором застыли ледяные потоки влаги. Словно сами стены плакали, скрывая от внешнего мира свои ужасающие тайны. На полу под ногами была почерневшая от грязи каменная кладка, покрытая множеством пятен неопознанного происхождения.
        Когда мы наконец добрались до конечной точки, я понял, что наши предположения об алтаре были верными. Стены этой части подвала были исписаны символами и рисунками, нанесенными каким-то черным веществом, своей структурой похожим на магические чернила.
        Пол был усеян костями и остатками одежды. В центре помещения стоял каменный стол, покрытый, словно пленкой, слоем потемневшей крови.
        Рядом со столом мы обнаружили Аэлиру. Она, не обращая ни на кого внимания, слегка порыкивая, пыталась что-то оторвать от этого мерзкого алтаря.
        Я шагнул поближе, и моему взору предстала жуткая картина. На столе, со связанными руками и ногами лежала обнаженная девушка. Аэлира как раз пыталась разорвать один из ремней, чтобы освободить правую руку пленницы.
        На вид девушке было лет девятнадцать-двадцать. Сканирование показало, что мы имеем дело с одаренной из истинных. Правда, кто она, мне пока было сложно понять.
        Судя по неплохо развитому телосложению и энергосистеме - не неженка, но явно и не из низкого сословия.
        Белокурая, с правильными чертами лица и большими бирюзовыми глазами, которые испытующе и ошарашенно смотрели сейчас на меня. Складывалось впечатление, будто она видела меня насквозь. А потом до меня дошло: эта странная одаренная - видящая, как и я.
        Глава 21
        - Я вижу, вам есть что сказать, - обратился я к Сигурду и Аэлире, и кивнул на стол.
        Там стоял небольшой ларец, сделанный из черного дерева, стенки и крышка которого были густо испещрены мелкими рунами. Письмена в истинном зрении светились темно-лиловым магическим светом. Когда я их увидел, то здорово удивился, ведь этот язык мне был знаком. Оказывается, жрецы Ледяного храма, когда им это на руку, не стесняются прибегать к ведьмачьей магии. В данном случае это было какое-то сложное заклятие скрыта. Я поставил себе в уме заметку потом разобраться с этими рунами.
        А скрывать жрецам было что. Внутри ларца лежали три небольших черных круда и узкий очень острый кинжал, который я сперва принял за обычный кусок мутного стекла. Потом, рассмотрев это странное и явно магическое оружие детально, я пришел к выводу, что мы нашли жертвенный нож. Кстати, энергоструктура этого ножа была чем-то похожа на энергоструктуру кинжала призрака, который был у меня отобран Диким Герцогом. Изголовье этого странного клинка было выполнено в форме паука, в лапы которого мог поместиться любой из черных крудов. К слову, вид этого ледяного насекомого мне был знаком. Он был очень похож на паука-ткача.
        Сигурд и Аэлира молчали. Но я видел, что этим двоим есть что сказать. Как, собственно, и мне, а также Жаку и Люкасу, которые в данную минуту занимались погрузкой нашей добычи на лошадей.
        Следующий час после штурма я и мои люди вдумчиво и скрупулезно занимались осмотром трофейного особняка. И чем дольше мы это делали, тем отвратительней были наши находки.
        Кроме той девушки, которую мы сняли с алтаря, в живых из рабов никого не осталось. Мы с Жаком нашли их высушенные словно мумии тела в одном из сараев. Они лежали там вповалку, голые, небрежно брошенные, словно бракованные деревянные куклы. Несколько десятков мужчин и женщин… Я видел также трупы нескольких детей…
        В тот момент мы с Жаком переглянулись и понимающе кивнули друг другу. Выкупив у Арвида наших парней, я, по сути, спас их от такой же печальной участи.
        Я видел, как играли желваки на скулах Жака. По его затуманенному взгляду я понял, что сегодня у жрецов появился новый заклятый враг.
        После внимательного осмотра нескольких трупов я обнаружил одну закономерность. Все они были убиты одним точным ударом в сердце. Причем запекшаяся кровь на ране была похожа на угольно-черную смолу, которая слегка фонила магией смерти. Сомнений быть не могло - всех этих несчастных принесли в жертву. Чутье мне подсказывало, что между черными крудами и жертвоприношениями есть какая-то связь.
        Жаль, что не у кого спросить. Все ледяные жрецы и рыцари мертвы. Сигурду, как и нам, пришлось спешно прикончить двоих других служителей культа Хлада Жуткого. Те, как и убитый нами Эймунд Ларссон, попытались провернуть тот же фокус с черной магией.
        Я взглянул на столешницу, где рядом с ларцом лежали еще три черных круда и три ледяных амулета, снятых с тел мертвых жрецов. Помимо этих неоднозначных трофеев, нашей добычей стали: один небольшой сундук с цельными крудами, видимо, именно его и увидел Люкас, когда выбрался на разведку в тот вечер на постоялом дворе, еще один сундук, заполненный плотными мешочками с магической пылью, два ящика с разными магическими артефактами навроде клыков, чешуи и когтей теневых тварей, три шкатулки с магическими зельями, несколько рулонов кожи и меха теневых монстров, пять пухлых кошелей с золотыми и серебряными монетами, доспехи и оружие страйкеров, маленький табун лошадей и мулов, большое количество одежды и обуви, которую мы не собирались брать с собой, потому что прекрасно понимали, чья она, а также один маленький глиняный горшок по горлышко забитый драгоценными камнями и ювелирными украшениями.
        Последний трофей - чисто моя находка. Я совершенно случайно обнаружил этот симпатичный горшочек на заднем дворе особняка. Он был закопан у стены конюшни и если бы в нем не было кулона с крохотным крудом, который слабо фонил алой энергией, этот схрон, видимо, принадлежавший хозяину особняка, я бы никогда не нашел.
        Всё же остальное добро жрецов, добытое нами, было до этого аккуратно сложено в одной комнате. Похоже, жрецы со дня на день собирались покинуть это место. Вот и собрали все вещи в одном месте, чем здорово упростили нам задачу. И если с обычными крудами и артефактами, а также остальной добычей всё было ясно, то с черными кристаллами возникла проблема. Сигурд и Аэлира явно были не в восторге от того, чтобы мы забрали эти мерзкие артефакты с собой.
        - Можете говорить, - произнес я.
        - Эту мерзость надо уничтожить, - тут же в своей манере выдала Аэлира.
        - Допустим, - кивнул я. - Каким образом?
        - Вы ведь собирались сжечь это место, - произнес Сигурд. Он, в отличие от жены, был абсолютно спокоен.
        - Насколько я помню, круды не горят, - ответил я. - Вам ли не знать?
        - Тогда их нужно спрятать, - нашлась с ответом Аэлира.
        - Хорошая идея, - согласился я. - Есть предложения? Вы должны помнить, что спрятать нужно так, чтобы никто их не нашел. Насколько я понимаю, некоторые одаренные могут почуять магию кристаллов.
        - На ларце охранные руны, - кивнул Сигурд. - Но вы правы, ваша милость. Место должно быть надежным.
        - Бросить их в море, - уже тише и менее уверенно произнесла Аэлира.
        - Есть вероятность того, что ларец могут выловить сетями рыбаки или его может вынести на берег прибой, - покачал головой Сигурд. - Если эта гадость попадет не в те руки, то…
        Они оба взглянули на меня. В их глазах я прочитал ожидание. За то время, что эти оба находились рядом со мной, я заметил, что мой авторитет в их глазах серьезно подрос. Если вначале они воспринимали меня как очередного молодого аристократа из богатой семьи, то сейчас это отношение кардинально изменилось.
        - Полностью с вами согласен, - ответил я и не покривил душой. Желания рисковать и экспериментировать или даже прикасаться к этой дряни у меня не было ни малейшего.
        - Везти в Фьердград этот ларец нельзя, - продолжил я. - Если у нас его обнаружат, быть беде. Поэтому предлагаю создать временный тайник в укромном, желательно труднодоступном месте. Есть такое на примете?
        Аэлира задумчиво кивнула.
        - Я знаю такое место. Оно находится за городом среди скал.
        - Хорошо, - произнес Сигурд. - Допустим, мы спрятали его. А что дальше?
        - А дальше, - ответил уверенно я. - Мы отвезем этот ларец в Вестонию. Там я спрячу его так, что его никто и никогда не найдет. В этом вы можете быть уверены. И пока он будет храниться в этом надежном месте, мы с вами поищем способ, как уничтожить эти кристаллы.
        Сигурд и Аэлира переглянулись. Догадываюсь, о чем они там сейчас подумали. По сути, сейчас решался вопрос, насколько они мне доверяют. В любом случае, если вдруг в это мгновение этим двоим взбредет в голову прикончить меня, я был уже готов к такому развитию событий. Я стоял в шаге от страйкера, шлем которого был сейчас в его руке. Один молниеносный энергетический удар в висок и Сигурд умрет. И плевать, что я намного слабее его. Элемент неожиданности на моей стороне. Он не ждет от меня таких действий.
        С Аэлирой придется повозиться, но на шум боя прибегут Жак и Люкас. Против нас троих ей не выстоять.
        Эх… Как же не хочется всего этого… Но я готов.
        Напряженное молчание продлилось недолго. Я видел, как кивнула Аэлира своему мужу. Сигурд взглянул на меня и произнес:
        - Ваша милость, мы знаем, что вы человек слова, поэтому готовы полностью довериться вам в этом вопросе.
        Я кивнул с таким видом, как если бы все произошло так, как и должно было произойти. Затем, быстро собрав черные круды и ледяные амулеты со стола, я поместил их в ларец и закрыл резную крышку. При этом удовлетворенно кивнул самому себе. Ведьмачьи чары действовали, надежно прикрывая от моего дара содержимое ларца.
        К слову, черные круды, пока лежали на столе, никак себя не проявляли. Даже когда я прикасался к ним, они никак не реагировали. Если бы не знал, что это, подумал бы, что мы имеем дело с осколками обсидиана. Правда, дабы не рисковать, я держал в руке эти круды, полностью при этом блокируя свою собственную ауру.
        - Как вы понимаете, у меня есть к вам вопросы, - произнес я, пряча шкатулку в свою походную торбу.
        - Вы хотите узнать, знакома ли нам эта магия, - кивнул Сигурд.
        - И? - вопросительно взглянул я на него.
        - И да и нет, - ответил он. - До того, как меня объявили еретиком, ни с чем подобным я не сталкивался. А вот когда сидел в подземельях Ледяного Храма, наслушался всякого. Уже тогда ходили слухи, что жрецы раскопали древние манускрипты, в которых описывались жуткие ритуалы.
        - Это то, о чем ты мне говорила ранее? - спросил я у Аэлиры.
        - Да, господин, - ответила она и с ненавистью в голосе добавила: - Магия смерти. Самая древняя и самая мерзкая. Она существовала еще задолго до появления Тени. Наш старый шаман рассказывал о страшной силе, которой Демон Вечной Зимы одаривает тех, кто ему поклоняется.
        - Демон Вечной Зимы? - переспросил я.
        - Хлад Жуткий, - пояснил Сигурд.
        У меня было еще несколько вопросов, но звуки шагов у входной двери заставил нас троих обернуться. На пороге стояла та самая девушка, которую мы сняли с алтаря. Пока мы занимались поисками трофеев, Аэлира помогла девушке найти одежду и теплый плащ, а также отвела ее в местную мыльню. Где та провела весь последний час.
        Вернувшись, жена Сигурда сообщила мне, что девушка, похоже, немая, либо потеряла дар речи на время от пережитого. Кроме того, Аэлира сказала, что нортландский та понимает, но очень плохо. Приходится говорить с ней медленно и с расстановкой.
        Интересно, откуда она такая? Жак и Люкас сказали мне, что среди рабов, которых вез папаша Арвида Улссона, этой девушки точно не было. Иначе они бы обязательно заприметили такую красотку. Да и немота эта… Скорее всего, девушка таким образом пытается сориентироваться в ситуации, в которой она оказалась. Ведь теперь она, согласно местным законам, находится в нашей власти, пока командир отряда, то есть, я, не решит что-то другое.
        - Мадмуазель, - обратился я к ней на вестонском. Пусть фактически она наша пленница, но я решил вести себя с ней предельно учтиво. Теперь, когда она была в одежде, а на ее лице не было следов грязи и крови, я еще больше уверился в том, что эта девушка не из простой семьи. - Как вы себя чувствуете? Нам пора отправляться в путь. Вы сможете ехать верхом?
        Нет, я не ошибся на ее счет. Незнакомка, как и в прошлый раз, широко раскрыв свои бирюзовые глаза, нагло сканировала мою энергосистему и, похоже, не замечала, что я прекрасно понимаю, чем она сейчас занята.
        Ее переполняли противоречивые эмоции, которые отражались на ее лице. Ну еще бы… Она во все глаза разглядывала мою энергосистему, которая являлась уникальной для этого мира. А если учесть тот факт, что в данный момент она была соединена сразу с несколькими крупными крудами разных цветов, полагаю, у девчонки случился разрыв шаблона. Оперировать сразу всеми энергиями здесь не может никто. Ну, по крайней мере я еще таких магов не встречал. Лишь некоторые теневые монстры имеют многоцветную энергоструктуру.
        Необычную реакцию девушки на меня Сигурд объяснил по-своему. Он усмехнулся и многозначительно посмотрел на меня. И тут же схлопотал от Аэлиры легкий тычок локтя в бок.
        Наконец, девушка взяла себя в руки и поняла, что я к ней обращаюсь. На мой вестонский она покачала головой, давая понять, что не понимает ни слова. То же самое произошло с аталийским и языком Туманных островов. Но уже на астландский последовала реакция. Она понимала его лучше, чем все остальные. На вопрос о том, сможет ли она ехать верхом, девушка ответила кивком.
        - Полагаю, пора сделать то, что мы собирались, - произнес я. - Предадим это мерзкое место огню.

* * *
        Торжественное открытие Великого испытания началось с пронзительного звука труб, который огласил весь Ледяной Фьорд. Звуки музыки вибрировали в воздухе, а эхо от стен огромной арены, возведенной прямо на льду, дополнительно усиливало эффект.
        Массивные ворота арены медленно распахнулись, и оттуда вышел герольд в яркой ливрее, на груди которого красовался герб конунга. Он поднял рог для объявлений, и его зычный голос пронесся над толпой:
        - Добро пожаловать на Великое испытание! Сегодня на этой священной земле отважные воины со всего мира сойдутся в поединке за право быть названными лучшими из лучших!
        Далее начался марш участников. Воины в полном вооружении, каждый в своем уникальном доспехе и с мечом или топором, выходили на арену по одному, встречая бурные аплодисменты толпы. Их имена и кланы объявлялись герольдом, при каждом названии толпа отвечала громким одобрением.
        Одним из последних вышел и я. С того дня, как мы разорили и сожгли гнездо ледяных жрецов, прошло пять суток. Все это время я только и делал, что упражнялся с Сигурдом в бою на мечах.
        Сказать по правде, было сложно постоянно сдерживать себя. Энергия буквально распирала меня. Но я справился, и мой телохранитель ничего не заметил. Хотя я, в свою очередь, не единожды заставил его спешно применить магию, чем заработал несколько уважительных возгласов. Сигурд тогда сказал мне, что после того, как он познакомился с манерой моего боя, ему жаль было слышать, что моего наставника больше нет в живых. И это я всего лишь немного приоткрыл завесу. Всего, что умел, я не собирался ему показывать. Даже так после каждого нашего поединка, Сигурд казался задумчивым.
        Тренировки закончились, когда один из герольдов конунга привёз мне официальное приглашение на открытие Великого Испытания. И вот я здесь. Шагаю в конце колонны из претендентов, и на меня никто не обращает внимание.
        На мне не было доспеха, потому как я посчитал излишним обряжаться во все эти тяжести, тем более что, согласно брошенному ранее жребию, сражаться я буду только завтра. Моим соперником по очень любопытному стечению обстоятельств стал никто иной, как мой старый знакомый, граф Этьен де Морне. Судя по его счастливой физиономии, которая сияла словно начищенный до блеска медный таз, здесь явно не обошлось без старого доброго подкупа. Хотя я могу и ошибаться. Астрид говорила, что ее отец очень серьезно подошел к организации этого турнира.
        Мы с графом даже успели переговорить перед выходом на арену. Он не поленился и пробрался в конец колонны, чтобы поприветствовать меня.
        - Шевалье Ренар! - вполне добродушно и приветливо обратился он ко мне. На нем был все тот же доспех, который он выкупил у меня за приличные деньги. - Хотел сказать вам это лично. Проведите эту ночь с пользой. Потому как завтра ваша недолгая жизнь закончится.
        - Любезный граф! - как того требовал этикет, я изобразил учтивый поклон. - Благодарю вас за предупреждение! Обязательно воспользуюсь вашим советом и хорошо высплюсь. В свою очередь, хочу предупредить вас, что больше не продам вам ваш доспех… Хотя, думается мне, вам он более не понадобится.
        - Жду не дождусь нашей завтрашней встречи! - кровожадно улыбнулся в ответ де Морне. - Понимаю, вы надеетесь на то, что страйкерам не разрешено использовать магию доспехов. Напрасно… Завтра вы поймете, что значит - сражаться против боевого мага.
        Где-то я уже такое слышал…
        - Граф, - улыбнулся я и удрученно покачал головой. - Один раз я уже видел вас в деле, и меня ваше мастерство не впечатлило. Кстати, как ваше плечо? Может, вам не стоило снова испытывать судьбу? Ведь завтра я уже не буду таким добрым. В прошлый раз я пощадил вас. В этот раз все будет иначе.
        Нужно отдать должное де Морне. Он не стал сквернословить и сыпать угрозами, как в прошлый раз. Граф развернулся на одних каблуках и, гордо задрав голову, проследовал в начало колонны. Туда, где находились самые именитые претенденты.
        После шествия участников на самой большой ложе над ареной поднялся сам Конунг. Он стоял, облаченный в монаршие регалии, его венец блестел на солнце, как и доспехи его телохранителей.
        Бьерн Острозубый поднял руки, требуя тишины, и когда толпа успокоилась, прозвучал его голос, подобный реву пещерного медведя:
        - Пусть начнется Великое испытание!
        И арена взорвалась громкими криками, аплодисментами и свистом. В этот момент я встретился взглядом с Хельгой, которая стояла в соседней ложе. В ее глазах я увидел раздражение, непонимание и, кажется, сожаление… Похоже, она меня уже заочно похоронила. Ну что ж, придется тебя удивить - я намерен не просто выжить, но и победить в этом турнире.
        Глава 22
        - Слушайте! Слушайте! - орал во все горло герольд. Его круглое лицо раскраснелось от напряжения, а из широкого рта, словно из бака с кипятком, вырывался густой пар. - Сегодня, во второй день Великого Испытания первыми на ристалище выйдут…
        Герольд взял драматическую паузу и демонстративно обвел гордым взглядом трибуны, заполненные до отказа зрителями.
        - Его сиятельство граф Этьен де Морне! - наконец, выкрикнул герольд и вытянул правую руку в сторону моего соперника, стоявшего в окружении своей свиты.
        Граф после объявления величаво выступил вперед. Его прямая спина, гордо задранный подбородок и скучающий взгляд давали понять всем собравшимся, что этот поединок - всего лишь некая мелкая помеха, которую он очень быстро ликвидирует перед схватками с настоящими противниками.
        И трибуны, судя по настроению толпы, придерживались такого же мнения. Собственно, сегодня происходило то же самое, что и вчера - народ после объявления жребия смотрел на меня как на покойника. Это отразилось и на ставках в букмекерских конторах. Все ставили на победу графа. Шутка ли? Страйкер против обычного человека. Иного исхода для этого выскочки шевалье и быть не могло.
        Пожалуй, единственными, кто поставил на мою победу, были мои люди и, собственно, я сам, через Бертрана, естественно.
        Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро с лица Жака не сходила мечтательная улыбка. Не знаю, сколько денег он отнес букмекерам, но, судя по его приподнятому настроению, наверняка уже мнил себя изрядно разбогатевшим. Кстати, Гуннар от него не отставал. Слепая вера в меня моих ближников породила в моей душе странные, доселе незнакомые чувства.
        Сколько себя помню, я всегда был одиночкой. Отчасти, таким меня вырастила Вадома. Старая ведьма всегда вдалбливала мне в голову, что для таких как я и она, лишние привязанности - это прежде всего слабость. Слабость, которую рано или поздно мои враги обязательно используют против меня. Собственно, так и вышло. После смерти моей приемной матери один единственный раз я поступил вопреки ее науке - стал братом Таис. И в конечном итоге, этот шаг привел меня в Яму.
        Сейчас же со мной происходило что-то странное. Постепенно вокруг меня начал формироваться некий круг людей. Их характеры и интересы разнились. И они не были моими друзьями. Их объединяло другое - служение мне как господину, по приказу которого они были готовы рисковать своими жизнями. Правда, один человек все-таки выделялся. Это Бертран. Но это отдельная история…
        Люкас, сочувственные взгляды которого я периодически на себе ловил, настроения своего боевого товарища не разделял. Уверенность Жака в моей победе его удивляла, но деньги, как я узнал позднее, он все-таки поставил тоже на меня. Видимо, не хотел отрываться от коллектива.
        А вот на кого поставили свои сбережения Сигурд и Аэлира, я пока не знал. Да и, откровенно говоря, мне было плевать.
        - И его противник - шевалье Максимилиан Ренар! - зычно объявил герольд. В его голосе отчетливо слышались нотки некоего пренебрежения. Мол, еще один смертник, решивший попытать счастья и сорвать главный куш.
        Хоть я уже и привык к такой реакции на свое появление, но мне, как сегодня, так и вчера, было любопытно наблюдать за высокими особами, что занимали самые главные ложе на трибунах.
        После вчерашнего объявления на принца Луи было жалко смотреть. Особенно после того, как я поклонился ему, показывая тем самым всем присутствующим, от чьего имени я буду сражаться.
        Красноречивые и насмешливые взгляды дворян здорово раздражали Луи. Его явно списали со счетов, как, собственно, и меня. В гонке за руку принцессы после отъезда Лорда Грэя появились новые фавориты.
        Луи в одночасье рухнул с пьедестала и, как мне рассказывал Жан-Луи, очень бесился по этому поводу. Хм… Какая переменчивая натура этот Луи. Помнится, еще недавно он хандрил совершенно по иной причине.
        Хотя отчасти Луи можно понять. С того момента, как было объявлено о моем участии, не проходило и дня, чтобы «зеленый» принц не становился объектом насмешек при дворе конунга.
        Последней каплей, видимо, стала веселая песенка, которую сочинил придворный менестрель, и которая очень быстро ушла в массы. Называлась она «Меч рыцаря». В ней рассказывалась история о том, как некий рыцарь из далекой страны отправился на войну. Но так вышло, что, когда началась битва и против него вышел боевой маг, меч рыцаря оказался бесполезным, и поэтому он так и не смог поразить своего противника в той битве.
        Не трудно было догадаться, кто в этой песенке был рыцарем, а кто - его мечом.
        Тем более, что менестрель играл словами. В балладе упоминалось, что рыцарь сражался полутораручным мечом, который здесь в народе прозвали бастардом. К слову, в моем мире тоже был такой меч, что лишний раз доказывало, что наши миры каким-то образом иногда соприкасаются.
        Да и зачем далеко ходить. Мое появление здесь тоже является подтверждением этой теории. Кто даст гарантию, что мой таинственный «доброжелатель» не проворачивал подобные трюки и раньше?
        В общем, вестонское посольство уже списали со счетов. Особенно после того, как был объявлен жребий. Я видел бледное задумчивое лицо принца Луи. В его глазах не было надежды. Он, похоже, меньше всех верил в мою победу.
        Еще я видел, как переглядывались между собой конунг Харольд и некоторые вожди из стана конунга Острозубого. Могу себе только представить, что происходило за кулисами театра под названием высокая политика.
        Все верили в победу сына конунга Харольда. Особенно после того, как он вчера с легкостью прикончил одного из страйкеров из «списка семи», который мне назвал Сигурд.
        Среди влиятельных людей севера начались бурления. Если Астрид станет женой Ивара Ворона, многое в Нортланде изменится. Это понимали все. Вон как мрачен сегодня Бьерн Острозубый. Он задумчиво и не мигая смотрел на меня. Так смотрят на пустое место. Видимо, он меня тоже уже похоронил.
        Даже всегда оптимистично настроенная Астрид - и то хмурилась. Вероятно, она не ожидала, что мне так быстро достанется один из сильнейших бойцов этого турнира. Она как-то обмолвилась мне, что со своей стороны попытается кое-что сделать, дабы облегчить мне задачу. Я не совсем понимал, что она имела в виду, но, судя по ее сегодняшней кислой физиономии, ничего у нее там не получилось.
        К слову, вчера вечером я получил от нее посылку. Ларец с двумя десятками пузырьков с очень дорогими зельями. Должен заметить, что эти эликсиры по своему качеству ненамного уступали тем, которые я модифицировал. Боюсь даже представить, сколько стоит такой ларчик. Для создания этих эликсиров явно использовались ингредиенты с высокой концентрацией маны. Вероятно, добыча из Свартвальда уже пристроена к делу.
        Когда я шагал к центру арены, с трибун послышался нестройный гул голосов. Зрители, улыбаясь, пели, хлопая в ладоши и притопывая ногами. На меня постоянно показывали пальцами.
        Баллада менестреля набирала популярность. В переводе на вестонский этот куплет звучал примерно так:
        Ах, меч-бастард, ты бесполезен,
        Врагу не страшен твой оскал.
        По глупости своей ты о победе грезил,
        Но вместо славы смерть к себе призвал.
        Граф де Морне с улыбкой на лице многозначительно посмотрел на меня. Заметив, как я достаю из кармашка пузырек с зельем и демонстративно подношу его к губам, он рассмеялся:
        - Шевалье! Вы действительно думаете, что это вам поможет?!
        Не обращая внимания на графа, я выпил все содержимое пузырька и спрятал пустую тару в кармашек. К слову, зелье я использовал самое простенькое и недорогое.
        Зачем переводить дорогой продукт?
        Я решил испытать себя обновленного в поединке с боевым магом, не используя «костыли» в виде крудов или зелий. Легкий энергетик не в счет. Мне хотелось понять, чего я стою против сильного медиуса. А выпитое зелье - это ширма, оно должно будет объяснить зрителям мою неожиданно возросшую реакцию и скорость.
        Двигаться мне придется сегодня много и быстро. Поэтому из защиты на мне была лишь та самая трофейная бригандина, принадлежавшая когда-то де Ламару. А из оружия - меч с узким клинком и длинный кинжал.
        Когда Этьен де Морне сбросил с себя свой плащ, я усмехнулся. На графе была белоснежная сорочка с изящными кружевами на груди и на манжетах, а в руках одноручный меч из обычного металла. Де Морне, выйдя без защиты, хотел этим жестом показать, что в поединке со мной ему не нужны преимущества.
        - Вы все-таки прислушались к моему совету, граф?! - громко выкрикнул я, широко улыбаясь. - Поостереглись снова потерять свои доспехи? Вы правильно сделали! Хотя не скрою - мне очень жаль… Я ведь уже нашел для них покупателя!
        Судя по довольному гулу с трибун, наша перебранка толпе пришлась по душе.
        Перед тем как герольд, по знаку конунга, объявил о начале поединка, я просканировал графа и нашел на его груди всего лишь один амулет с темно-лиловым крудом средних размеров.
        Ну, это он погорячился.
        Когда прозвучал сигнал, де Морне, практически не используя энергию круда, рванул в мою сторону. Похоже, он хотел закончить все одним ударом.
        Каково же было его удивление, когда его первый выпад был легко парирован. А за ним второй, третий и четвертый.
        Злобные крики с трибун тех, кто поставил на мою смерть от первого удара, только подзадорили страйкера. Он уже больше не улыбался. Его лицо было напряжено, а глаза сверлили меня, словно пытаясь проделать во мне дыру.
        Де Морне явно не понимал, что происходит. Последние выпады он делал, щедро используя лиловую энергию. Но это не приносило никаких результатов. Его противник продолжал отражать атаки.
        - Граф! - громко обратился я к нему. - Хочу заметить, что местные мастера-алхимики знают свое дело!
        Я похлопал себя по кармашку, где была спрятана пустая склянка из-под выпитого мной зелья.
        - Чтобы показать то, что вы мне обещали, вам нужно лучше стараться! - добавил я.
        Мне было видно, что энергоструктура мага в данную минуту пылала темно-лиловым огнем. Граф де Морне был взбешен.
        Мне часто приходилось слышать, что страйкеры очень гневливы и неуравновешенны. И это вполне логично: лиловая энергия - она такая. С ней надо держать ухо востро. Не заметишь, как уже не ты ей управляешь, а она тобой. Именно поэтому нет страйкеров самоучек. Проходя инициацию без поддержки наставников, как правило, эти одаренные погибают. Сила разрывает их изнутри.
        У де Морне с концентрацией было все в порядке, но имелась одна проблема. Его амулет…
        Страйкер думал, что быстро прикончит меня, и поэтому вышел налегке, не закрепив надлежащим образом свой артефакт. Сейчас он, выбившись из-под сорочки, болтался на шее, а не очень толстая цепочка поблескивала в лучах утреннего солнца.
        Де Морне уже был готов атаковать, но я его опередил и пошел в атаку сам, чем здорово удивил как своего соперника, так и всех собравшихся на трибунах. Видимо, никто не ожидал, что такое может произойти. Дружный многоголосый вздох пронесся над ареной.
        Выпад… Еще один…
        Граф парировал их оба. И тут же мгновенно контратаковал. Это было быстро. Очень быстро. Острие его клинка прошло буквально в нескольких миллиметрах от моей груди. В это мгновение я увидел замешательство в глазах де Морне. По идее, обычный человек не смог бы увернуться от такого удара.
        Я парировал следующий удар кинжалом и, резко подавшись в сторону, отмахнулся своим мечом, почувствовав легкую вибрацию. Страйкер снова вовремя среагировал и ловко уклонился от удара. Его тело, наполненное энергией, двигалось стремительно и грациозно.
        Я же, не теряя времени, снова сделал выпад, а за ним второй. В этот момент я сделал вид, что моя левая нога поскользнулась на снегу, и упал на одно колено, коснувшись при этом левой рукой земли.
        Я видел, что графу стоило труда отбить оба моих удара. Он отпрыгнул назад и замер в боевой стойке. Его грудь часто и нервно вздымалась, а из глотки вырвалось глухое рычание. Граф сделал шаг в сторону, а потом под общий вздох трибун неожиданно оступился.
        Многие встали со своих мест, пытаясь разглядеть, не ранен ли он. Все видели, что что-то происходило с телом моего соперника. Он начал двигаться медленнее и не так грациозно, как в начале поединка.
        На мгновение граф замер, а потом резко вздрогнул. Прижав руку к своей груди, он начал озираться, пытаясь разглядеть что-то у себя под ногами.
        - Господин маг! - громко крикнул я и, подняв руку, покачал на весу цепочку, на которой висел амулет с лиловым крудом. - Вы случайно не это ищете?!
        Де Морне дернулся как от пощечины, и на его лицо наползла тень. Он ничего не ответил. Трибуны тоже притихли.
        - Вы не возражаете, если эта игрушка полежит немного вон там?! - спросил я и отбросил амулет на несколько метров в сторону. - Полагаю, у вас есть теперь возможность показать мне и всем здесь собравшимся, чего действительно стоит в бою настоящий маг!
        Де Морне, рыкнув какое-то проклятие, ринулся вперед. В его энергосистеме еще оставалась мана, поэтому он решил воспользоваться этим и поставил все на последний удар.
        Но его старания ни принесли результатов. Пропустив крупный сгусток через свою энергосистему, я отвел своим мечом клинок графа в сторону и стремительно вонзил свой кинжал в его печень, по самую гарду.
        Де Морне охнул и, словно соломенная кукла, потеряв опору, начал оседать на землю. Его глаза закатились, а меч выпал из рук. Я резко выдернул кинжал из его тела, и из раны на снег хлынула горячая кровь.
        Я сделал шаг назад и поднял голову на притихшие трибуны, полностью игнорируя взгляды сопровождающих графа де Морне. Среди них выделялся человек с алой энергосистемой. Наверняка личный целитель страйкера. Зря он ждет моей отмашки. Жалеть своего соперника я не собирался, как и он меня. Он шел на арену, чтобы хладнокровно прикончить слабого неодаренного. При этом, скорее всего, дав огромную взятку тем, кто отвечал за жеребьевку.
        Граф де Морне - мой враг, а оставлять за спиной врага я не собираюсь. Тем более, что ему уже ничем не поможешь. Если, конечно, целитель не умеет возвращать мертвых с того света. Де Морне был уже мертв.
        В абсолютной тишине я изобразил учтивый поклон в сторону ложа, где сидел озадаченный произошедшим конунг Острозубый, а также принц Луи и несколько человек из его свиты. Причем каждый из сидевших там воспринял мой поклон на свой счет.
        Судя по растерянной физиономии, Луи, видимо, до сих пор не понял, что только что случилось. Кстати, эмоции Хельги были чем-то схожи. Я видел ее широко раскрытые глаза и налившиеся румянцем щеки. В данный момент она, как никогда, была очень похожа на Таис.
        А вот принцесса Астрид ликовала. И она прекрасно понимала, кому именно я поклонился.
        Уже после объявления герольдом о моей победе, я шагал вдоль гудящих трибун и громко насвистывал ту самую мелодию. Неожиданно ближайшие ко мне ряды поддержали меня и, сперва вразнобой, а спустя некоторое время дружно запели балладу о бастарде.

* * *
        Уже ночью, лежа в своей постели, заложив руки за голову, я вспоминал все случившееся за день. Откуда-то снизу, из зала таверны «Медный Котелок» доносились приглушенные крики моих людей. Сегодня они очень прилично заработали на моей победе и сейчас отмечали это знаменательное событие.
        Я, кстати, тоже поднял неплохие деньги, чем вверг в уныние хозяев букмекерских контор. Правда, обо всем этом мне рассказали уже позднее.
        Памятуя последние наши приключения в Абвиле, за выигрышем я отправил Сигурда, Жака и Люкаса. Времена, когда такими вопросами я занимался лично, уже прошли.
        Вспомнив довольные взгляды Сигурда и Аэлиры, я усмехнулся. Не трудно было догадаться, на кого они поставили. Мне кажется, что эти двое уже о чем-то догадываются. Эх… Похоже, очень скоро нас ждет серьезный разговор.
        Незнакомка, спасенная нами, продолжает меня изучать. Я все меньше и меньше верю в ее немоту, но пока не давлю. Пусть пока думает, что обманула нас. Я ведь тоже ее изучаю. Придет время, и мы с ней тоже поговорим.
        Сон так и не шел. Поэтому мои мысли перескочили на поединки других претендентов. Я прокручивал у себя в голове бой Олафа Птицелова с оборотнем из какого-то дальнего клана. Как и ожидалось, Олаф одержал победу. И именно с ним мне предстоит сойтись завтра на арене.
        И снова мне попался сильный соперник. Что довольно странно. Думаю, Астрид это тоже заметила. Наверняка примет меры.
        Олаф - сильный боец, но слишком самоуверенный и не до конца обуздавший свой дар. Ему бы еще годика три-четыре помедитировать и потренироваться - вот тогда сыну конунга Харольда пришлось бы несладко.
        От мыслей о будущем поединке с Олафом Птицеловом меня отвлек приглушенный шум, доносившийся откуда-то из дальнего угла.
        Я напрягся и навострил уши. Спустя несколько мгновений я отчетливо расслышал сопение и легкое шуршание. Будто по полу кто-то что-то тащил.
        Перейдя на истинное зрение, я увидел небольшую энергосистему какого-то человекообразного существа. Если бы не очень маленький рост, примерно мне по колено, я бы подумал, что ко мне забрался какой-то мальчишка из местных воришек. Но существо это было слишком маленьким даже для ребенка. А еще оно явно было магическим.
        Я пригляделся и заметил алый блеск маны. Хм… А ведь это же тот самый глиняный горшок с монетами и алым магическим амулетом, который я нашел у стены конюшни. Видать, схрон хозяина сожжённого нами особняка. И вот теперь неизвестное существо, аккуратно обернув этот горшок в какую-то тряпку, тащило его к дальнему окну.
        Я тихо перевернулся на бок и, приподнявшись на локте, отчетливо произнес:
        - Далеко собрался?
        Звук моего голоса заставил неизвестного воришку замереть на месте. Именно в этот момент луна вышла из-за темных туч и осветила вторженца. Маленького рыжеволосого человечка с копной длинных давно нечёсаных волос. На его смешной курносой физиономии пронесся целый ураган разнообразных эмоций. Там были: страх, неверие, удивление, злость, снова неверие и опять удивление.
        Мгновение - и человечек дернулся. Его силуэт, словно отражение в реке, покрылся рябью, а потом на том месте, где он стоял, появился небольшой енот. Довольно потрепанный жизнью. Еще одно мгновение - и енот снова стал человечком. Который, коротко охнув, опустился на пол и устало произнес явно женским голоском:
        - Все, характерник, кончились мои силы… Последние истратила… Не мучай меня, а? Добей быстро, и дело с концом…
        Глава 23
        Неизвестное существо обращалось ко мне на ведьмачьем наречии, даже не задумываясь о том, понимаю ли я этот язык или нет. А еще, несмотря на мои старания, оно безошибочно распознало мою суть.
        Сразу же на ум пришла лютен - она тоже неплохо справлялась с этой задачей. Правда, в последнюю нашу встречу похвалила меня за мой прогресс в вопросе скрыта.
        - Ну, добить - дело нехитрое, - тоже на ведьмачьем ответил я. - Тем более, что это всегда успеется.
        - Тоже верно, - грустно выдохнуло существо, так и не поднявшись с пола.
        Я мысленно усмехнулся. В истинном зрении мне было прекрасно видно, как оно потихоньку и не спеша начало тянуть ману из алого амулета, что лежал в горшке со скарбом купца, и в котором, к слову, этой маны оставалось уже на донышке. Дураку понятно - пытается мне зубы заговаривать, а само готовит какую-то каверзу.
        - А с чего ты решила, что мне захочется тебя убить? - спросил я. При этом я поднялся и сел на кровати. - Может быть, я тебя отпущу.
        - Отпустишь? - на мордашке незнакомки появилось задумчивое выражение. - Вот так просто?
        - Вот так просто, - подтвердил я.
        - То есть, я могу идти? - я заметил, как ее волосы зашевелились. Присмотревшись, я увидел небольшие ушки, как у енота.
        Кстати, я уже понял, с кем имею дело. Скорее всего, это лесная ниссе. Вадома рассказывала мне про них. Обычно эти существа живут в лесной чаще, рядом с местом силы, из которого и черпают необходимую для них ману.
        Они берегут и охраняют свой источник. Моя приемная мать говорила, что если в моем мире и были «бесхозные» места силы, то они были надежно скрыты от человеческих глаз не без помощи именно таких вот маленьких существ.
        Но иногда ниссе служат и одаренным. Причем не важно каким, главное, чтобы те периодически делились с ними своей силой. Иначе ниссе без такой подпитки может умереть.
        Собственно, этим они схожи с лютен. Только у них функции разные. Ниссе, в отличие от лютен, не любят далеко удаляться от своего магического источника. Домоседы они и хорошие охранники. Если в доме есть вот такое чудо - будь уверен, что хозяйский скарб всегда под присмотром. Особенно это касается золота, серебра и любых других дорогих хозяину вещей.
        Если под диваном или в какой-то старой куртке завалялась монетка - это один из признаков того, что в доме нет ниссе. У них с этим полный порядок. Все будет подсчитано и аккуратно сложено в укромном и труднодоступном для воров месте. Кстати, ворам в такой дом лучше не соваться. За хозяйский скарб ниссе порвет любого.
        В общем, именно такое существо я сейчас наблюдал в своей комнате и понимал, по какой причине оно ко мне наведалось.
        - Иди, - разрешил я, внутренне улыбаясь.
        Ниссе, кряхтя, медленно поднялась. Демонстративно отряхнулась. Должен заметить, ее одежка была вся в заплатках и прорехах. Впрочем, как и ее энергосистема. Притворяться слабой этой бедняге особо и не требовалось.
        Прическа ниссе чем-то напоминала птичье гнездо. Из волос торчали стебли соломы и сена. Да и сама она выглядела здорово истощавшей. Видать, оголодала, как в физическом, так и в энергетическом плане.
        Тот амулет, что лежал внутри горшка, и был ее магическим источником. Наверняка в нем есть частичка силы ее хозяина. Если учесть тот факт, что энергии в нем оставалось на донышке - эта мелкая протянет недолго.
        Тем временем ниссе медленно приблизилась к узлу, внутри которого находился горшок с монетами и амулетом. При этом она искоса поглядывала в мою сторону. Мол, наблюдаю я или нет.
        Когда она взялась за узел, я кашлянул. Ниссе вздрогнула и замерла на месте.
        - Я разрешил тебе уйти, но про мое добро уговора не было, - произнес я, старательно пряча улыбку.
        Ниссе тяжело выдохнула и ее плечи бессильно опустились.
        - Глупо было бы ожидать от лиса чего-то другого, - тихо проворчала она себе под нос, но я ее услышал.
        Не выпуская узелок из рук, она повернула голову в мою сторону и произнесла:
        - Это не твое добро, а скарб моей хозяйки, который я поставлена охранять.
        Я хмыкнул:
        - Раньше, может быть, так и было. Но теперь этот скарб мой. Я его нашел и теперь он у меня в доме. А ты пытаешься его украсть.
        Ниссе уже открыла рот, чтобы возразить, но я ее опередил:
        - И вообще, охранник из тебя так себе. Прогадала твоя хозяйка, доверив тебе свой скарб. Спрятан он был плохо. Практически на виду лежал. Бери кому не лень.
        Мои подтрунивания возымели действие. Ниссе отпустила узел и, подбоченясь, задрала головку вверх. Рыжее «гнездо» на ее макушке смешно дернулось. Она выставила правую ножку вперед. Из дырочек в ее потрепанных макасинчиках забавно торчали маленькие пальчики. Большие темно-зеленые глаза блеснули вызовом.
        Хех… И куда подевалась бедная и несчастная умирающая?
        - Ты, лис, говори да не заговаривайся! - возмущенно пискнула она. - Я этот скарб стерегу еще с тех времен, когда дед нынешнего конунга в колыбельке лежал и под себя прудил! И спрятан он был хорошо! Многие его пытались найти да ничего у них не вышло!
        Это ж сколько времени она на одном месте просидела? Интересно, где ее хозяйка? Вряд ли она уже вернется за своей подопечной. Кстати, вот сейчас припоминаю. Монеты в горшке, как мне показалось, были старой чеканки. Тогда времени разглядывать все содержимое не было.
        - Не сходится что-то… - хмыкнул я. - Если дело обстоит так, как говоришь, почему тогда этот горшок здесь, в моем доме? Когда я его доставал из земли, никто мне не мешал…
        - Как это не мешал?! - возмутилась ниссе. - А кто землю в камень обращал? А кто глаза твоим воинам отводил? Даже та, которая является потомком великого ирбиса, ничего не почуяла!
        Хм… А ведь и правда. Жак долго не верил, что там под стеной что-то зарыто и потом, орудуя лопатой, долго жаловался, что земля промерзла.
        - Только вот тебе, лис, моя волшба нипочем… - уже тише добавила ниссе. - Уж больно много силы в тебе, как своей, так и заемной. Да и как от видящего магический клад спрятать можно? Для него любая искорка силы - уже как маячок посреди мрака. Вот если бы этот горшок заговоренный был или рунной печатью скрытый, тогда еще да… Но мне такая магия не доступна.
        Как-то она совсем поникла. Словно последняя вспышка сильных эмоций вытянула из нее остатки силы. И она не притворялась. Я это прекрасно видел. Ее энергосистема поблекла.
        - А что ж хозяйка твоя так задержалась? - спросил я. Хотя уже догадывался, какой ответ услышу. - Ушла, но за тобой так и не вернулась.
        - А нет ее больше… - тихо, почти шепотом ответила ниссе. - Уже давно нет… Не чую я ее среди живых. Но волю я ее буду до конца исполнять… Так и знай!
        Ого! Вот это связь у них была.
        - И все, что от нее осталось, - этот амулет? - спросил я, кивая на горшок.
        Ниссе вздрогнула и резко подняла голову. В ее глазах горела решимость до последнего сражаться за добро, пусть и давно уже умершей хозяйки.
        В следующее мгновение ее ушки встали торчком, она бросила опасливый взгляд в сторону двери. Я насторожился, но через секунду расслабился: это Бертран. Интересно, что ему понадобилось посреди ночи?
        Когда мой камердинер постучался, ниссе резко дернулась и бесшумной тенью рванула в сторону приоткрытого окна. Миг - и она скользнула между створок, исчезнув в ночи.
        - Войди! - произнес я, и дверь открылась. В проеме показалось бледное лицо Бертрана.
        - Ваша милость, простите, что потревожил ваш сон…
        - Не беспокойся, я не спал. Что случилось?
        Бертран взволнованно сглотнул.
        - Там, внизу… Какие-то люди хотят с вами поговорить. Они очень злы и очень враждебно настроены.
        - Какие люди? - спросил я, уже натягивая штаны.
        - Имя их главного - Магнус Гром, он - вождь клана Снежноволосых.
        - Интересно, зачем я ему понадобился?
        - Я не знаю, ваша милость, - растерянно ответил Бертран. - Единственное, что удалось разобрать в их ругани, это то, что сына этого вождя отравили этой ночью.
        - Значит, Олаф Птицелов мертв? - хмыкнул я. - Однако… Теперь понятно, почему ко мне заявился его папаша. Где все наши?
        - Перекрыли вход в таверну, ваша милость, - отрапортовал Бертран, помогая мне застегивать бригандину. - Там, кстати, и хозяин таверны, и жрец Праотца… Ну, тот, который благословлял поединок Сигурда и покойного графа де Морне.
        Назвав имя моего вчерашнего противника, Бертран осенил сперва меня, а потом и себя охранным жестом.
        - А жрец-то здесь какими судьбами? - удивился я.
        - Так он же участвовал в застолье весь вечер, - объяснил Бертран, поправляя при этом ножны моего меча. - Присоединился, когда вы уже к себе поднялись… Любит он это дело. В него эль лить, что в тот колодец… Так и разориться недолго.
        - Понятно, - хмыкнул я, более не слушая бурчания Бертрана.
        - Как-то у вас тут зябко, - поежился старик и огляделся.
        Заметив приоткрытое окно, он покачал головой и поспешил прикрыть его.
        - Не закрывай, - остановил его я, прежде чем выйти из комнаты.
        И, улыбнувшись, добавил, бросив быстрый взгляд на узелок с глиняным горшком:
        - Пусть проветрится. Ты же знаешь - не люблю духоту и спертый воздух.
        Не хотелось мне становиться причиной смерти ниссе. Тем более что вреда она мне причинить не пыталась. Эти существа - они иные. Они живут по другим законам. Древним как сам мир.
        Тем более что ей и так уже недолго осталось. Не думаю, что ей удастся уйти далеко. В амулете энергии совсем на донышке.
        Увы, косвенно я в этом тоже виноват. Так бы она еще пару лет протянула на тех остатках маны. Теперь же…
        Она даже обернуться как следует не смогла. Наверняка сидела где-то там на чердаке конюшни, прямо над схроном, в полудреме экономя энергию. И только иногда выбиралась на охоту на мышей и насекомых.
        Так что пусть забирает скарб своей давно умершей хозяйки и уходит. А монеты… Не обеднею.
        Уже спускаясь по лестнице, я слышал отдаленные выкрики снаружи. Громкий зычный голос жреца Праотца монотонно увещевал собравшихся, что не следует нарушать объявленное конунгом и благословленное богами перемирие.
        Мысленно я похвалил служителя культа. Вещает уверенно не сбиваясь. Даже язык не заплетается. Хотя, если верить Бертрану, выпил он немало. И откуда столько силы в этом обрюзгшем старике? С другой стороны, ничего удивительного - наверняка у жрецов Праотца, как и их «ледяных» коллег, есть свои секреты. Правда, в прошлый раз магии я в приятеле Лейфа не заметил. Надо будет к нему внимательно присмотреться. Здесь, в этом мире всё возможно. Я, вон, только что в своей комнате с ниссе разговаривал, которая в моем родном мире, считай, сказочное существо.
        Когда я появился на пороге, все как по команде обернулись в мою сторону. На лицах моих людей, к моему удовольствию, я не заметил даже тени страха. Легкое волнение присутствовало. Но это нормально. Перед дракой всегда так. А вот страха не было. И это явно не алкоголь. Просто люди вокруг меня собрались со стержнем. Это чувствовалось.
        Я кивнул своим и повернулся к северянам, застывшим плотным строем напротив входа в таверну. Похоже, делегация клана Снежноволосых во главе с широкоплечим седобородым здоровяком прибыла сюда в полном составе. И при этом все были вооружены до зубов.
        Краем глаза я мазнул по тому месту, где стоял жрец и хозяин «Медного Котелка», - оба довольно улыбались, предчувствуя что-то, что, может быть, принесет им неожиданную прибыль. Ну, и лишнее развлечение. Еще бы, все началось веселой попойкой и закономерно должно закончиться знатным мордобоем. О таких событиях здесь потом годами будут рассказывать.
        - Мое имя Максимилиан Ренар! - спокойно произнес я. - Мой слуга сообщил, что со мной кто-то хотел говорить!
        - Я - Магнус Гром, вождь клана Снежноволосых! - выступил вперед тот самый седобородый бугай. - И я обвиняю тебя в том, что ты подло отравил моего сына! Ты побоялся выйти против него на арену, потому что знал, что проиграешь!
        Однако… А он явно не собирается тянуть кота за хвост. И не удивительно. Судя по одеждам из шкур и оружию не самого хорошего качества, эти Снежноволосые выползли откуда-то из глуши. Эти ребята привыкли решать вопросы быстро и без промедлений. Ну что же, придется пойти им навстречу.
        Хм… Кстати, с ними прибыло несколько бойцов из стана конунга Харольда. Вполне ожидаемо - они ведь как бы на одной стороне. К слову, не удивлюсь, если узнаю, что Олафа Птицелова траванули по приказу Харольда Седого Волка.
        Такая себе примитивная многоходовка. Но с дикарями может сработать. Тут и сыночку помог - опасного противника убрал и конунгу Острозубому смог насолить, натравив на меня клан дикарей.
        Все может быть. Мне теперь эта версия более правдоподобной кажется, чем та, где Олафа Птицелова травит Астрид. Хотя эта, скорее всего, тоже сможет. Общаясь с принцессой, я пришел к выводу, что эта девушка не так проста, как кажется. Есть в ней что-то опасное и темное. Она как-то обмолвилась, что со своей стороны будет пробовать помочь мне с испытанием.
        Вот и отравила Олафа Птицелова. Чем не помощь?
        - Объявляю во всеуслышанье, что ты врешь - сына твоего я не травил! - громко и перейдя на «ты», произнес я. - Зачем мне это? Я бы и так победил его!
        Северяне зашумели и заворчали. Мои же люди смотрели на них и улыбались.
        - Тогда пускай нас рассудят боги! - прорычал Магнус Гром.
        - Пускай нас рассудят боги! - повторил я за ним ритуальную фразу и шагнул вперед.
        Мои люди расступились. Для нас тут же освободили пространство. В круг вышел жрец и коротко произнес молитву-благословение.
        Магнус Гром, в отличие от своего сына, не был одаренным. Но это не значило, что он был менее опасным соперником.
        Седобородый гигант вышел вперед. Здоровенный боевой топор в его ручищах выглядел игрушечным.
        Последние слова молитвы отзвучали, знаменуя тем самым о начале поединка.
        Я обнажил свои меч и кинжал, и встал в стойку. Отец Олафа Птицелова громко зарычал и диким зверем кинулся на меня.
        Медленно, очень медленно. Многим из здесь собравшихся, конечно, хватило бы с лихвой, но не для меня.
        Ловко сместившись в сторону, я пропустил размашистый удар секиры мимо себя и на отходе полоснул мечом бедро Магнуса. Снег тут же окрасился в красный цвет.
        Вождь клана по инерции сделал два шага вперед. Резко развернулся и, не обращая внимания на ранение, прыгнул в мою сторону. Секира прогудела в нескольких сантиметрах от моего лица.
        Я снова сместился в сторону и снова полоснул мечом по ноге северянина. Только уже по правой.
        Всем собравшимся стало ясно, что я играю с вождем Снежноволосых. Если бы я хотел его убить, уже давно сделал бы это. Я ловил на себе мрачные взгляды сородичей Магнуса. Похоже, они уже понимали, к чему все идет. Особенно в свете того, что произошло вчера на арене.
        Магнус Гром, взор и разум которого застил гнев и ярость, а также горе из-за потери сына, еще несколько раз попытался достать меня. Но каждый его прыжок и каждый его выпад неизменно сопровождались моими успешными контратаками, постепенно теряя свою скорость и стремительность. Мое же дыхание даже не сбилось. К слову, маной я так и не воспользовался. Хватило и резервов моего тела.
        Снег под нашими ногами превратился в кровавое месиво. Магнус Гром, истекая кровью, тяжело дыша и медленно передвигая ноги, неуклюже попытался достать меня в последний раз, но у него ничего не вышло. Он споткнулся и с тяжелым вздохом рухнул на землю. Поворочался немного и, перевернувшись на спину, замер. Из его глотки вырывался громкий хрип.
        Я приблизился к нему и опустился на колено напротив его головы. При этом я четко контролировал его энергосистему. Чтобы быть готовым к неожиданному удару. Но, похоже, мой противник уже не собирался нападать на меня. В глазах Магнуса стояли слезы.
        - Почему ты не убил меня? - прохрипел он. - Я хочу уйти к моему мальчику…
        - Потому что я хочу дать тебе шанс, старик, - ответил я.
        - Шанс? - переспросил он. В его глазах застыло непонимание.
        - Шанс отомстить убийцам твоего сына, - ответил я так, чтобы меня слышал только он. - Ты сам убедился - боги сказали свое слово. Мне незачем было травить Олафа. Я хотел победить его в честном поединке. Я не боялся его. А тот, кто подло лишил Олафа жизни, боялся. Оглядись вокруг, старик. Присмотрись к своим союзникам и врагам. Убийца твоего сына наверняка намного ближе, чем думаешь. Твое время еще не пришло.
        - Боги сказали свое слово… - тихо прохрипел Магнус. В его глазах больше не было слез. Я увидел в его взгляде понимание.
        - Вот и правильно, - кивнул я и достал из-за пазухи алый эликсир, модифицированный мной.
        Откупорив его, я вылил несколько капель в рот вождя. Затем, вернув пробку на место, я поднял ладонь Магнуса и вложил в нее пузырек.
        - Береги себя, старик, - произнес я и, поднявшись, обратился к воинам Магнуса: - Помогите своему вождю.
        Больше не сказав ни слова и не слушая выкриков жреца о воле богов, я вернулся к себе в комнату. Завтра, а вернее уже сегодня будет тяжелый день. Надо выспаться.
        Когда я приблизился к своей кровати, то увидел, что узелка с горшком уже не было на прежнем месте.
        Глава 24
        Я ехал, мерно покачиваясь в седле, в направлении Ледяного Фьерда и думал о том, что нам готовит этот день. Последний день Великого Испытания. В том, что он будет непростым, я нисколько не сомневался. Как, собственно, не сомневались в этом и все те, кто находился в моем ближайшем окружении.
        Аэлира, ежедневно доставлявшая мне последние столичные новости, сообщала, что на улицах Фьердграда появилось еще больше вооруженных людей, которые передвигались по городу небольшими группками. Среди них было много одаренных.
        Что характерно - городская стража как будто не замечала их. Из чего следовало, что мои догадки о том, что все эти бравые ребята каким-то образом связаны с Бьерном Острозубым, косвенно начали подтверждаться.
        В общем, из-за происходящих событий воздух столицы Винтервальда был наполнен тревогой, напряжением, а также азартом. Взволнованные предстоящим финалом горожане беспрерывно обсуждали последние схватки претендентов, завистливо рассказывали друг другу о том, как кто-то из их знакомых сорвал крупный куш на ставках, привычно плевали в спины счастливчикам и притворно, с искоркой радости в глазах сочувствовали неудачникам, проигравшимся в пух и прах.
        Дополнительной суеты добавляло постоянное движение курьеров, гонцов и дипломатических эскортов. Все ждали финала турнира, который, несомненно, должен был повлиять на внешнюю и внутреннюю политику как Винтервальда, так и всего Нортланда.
        Кстати, в отличие от большинства вестонцев, писем из Эрувиля я так и не получал. Ни дядюшка, ни тетушка меня своими посланиями не удостоили. Хотя в том, что кузены успели на меня нажаловаться, я нисколько не сомневался.
        Ладно, дядя, с ним все понятно, но герцогиня дю Белле могла бы и прислать весточку. Тем более, что в последнюю нашу встречу она была более чем благосклонна ко мне. Видимо, она сейчас притаилась и ждет развязки. Наверняка я для нее как тот брошенный в воду щенок. Выплыву - хорошо. Утону - значит, так звезды сошлись.
        От Валери тоже ни словечка. Но тут ничего удивительного - ей не так уж и просто отправить ко мне письмо. А если бы и получилось, оно все равно попадет в руки дяде. Думаю, сестра прекрасно понимает это, потому не рискует браться за перо.
        Единственный, кто дал о себе знать, это герцог де Бофремон. Не лично, через лютен. Тикка снова пришла ко мне, чтобы узнать, как обстоят дела с заданием. Ну и поторопить с его выполнением, конечно.
        В этот раз появиться незаметно у лютен не вышло. Аэлира была начеку. Телохранительница заранее предупредила меня, что вокруг таверны ошивается какое-то странное существо. Сперва я подумал о ниссе, но потом, когда услышал о белой кошке, все встало на свои места.
        Я дал команду Аэлире не трогать лютен, но после нашего с ней разговора аккуратно проследить за белой кошкой. Но тут мою разведчицу ждал облом. Тикка оказалась тоже не лыком шита: почуяв слежку, сбросила хвост и как сквозь землю канула.
        Аэлира, когда рассказывала мне об этом, была мрачна и раздосадована, а еще здорово удивлена и озадачена. Я же, когда ее слушал, мысленно поставил себе зарубку на будущее.
        Лютен оказалась не так проста. Она легко избавилась от слежки даже такой, как Аэлира. Магия этих существ - она иная. А Тикка, похоже, живет на этом свете не один век. Ее так просто голыми руками не возьмешь. Представляю, как ее повеселила Аэлира. Думаю, лютен дала себя почуять специально. Видать, скучно ей стало. Вот и поиграла с оборотнем.
        Кстати, тут же возникает закономерный вопрос: почему де Бофремону или, вернее сказать, настоящему хозяину лютен понадобилось давать это задание именно мне? С такими способностями, как у лютен, ничего не стоит разузнать о последней экспедиции в Свартвальд.
        У меня есть несколько предположений на этот счет. Одно из них - меня таким образом хотят испытать в деле. Видимо, у настоящего хозяина Тикки есть на меня далекоидущие планы. И если это так, тогда он явно погорячился.
        Есть еще один вариант. Лютен каким-то образом почуяла, что я могу больше, чем показываю. Таким образом, это многое объясняет. В любом случае, тот таинственный маг, что повелевает лютен, присматривается ко мне.
        Как-то незаметно мои мысли перешли на принцессу Астрид. За последние несколько дней я убедился в том, что эта девушка очень серьезно подошла к решению вопроса моей победы в Великом испытании. То ее предупреждение о помощи, которую она намерена была мне оказать, похоже, являлось не пустым звуком. Смерть Олафа Птицелова яркий тому пример…
        Если сначала я и сомневался в том, что его смерть дело рук Астрид, то потом…
        Мне хорошо запомнился выразительный и многозначительный взгляд дочери Бьерна Острозубого, когда я вышел на арену в тот день, когда должен был состояться наш с Птицеловом поединок.
        О, сколько торжества было в ее глазах, когда мой противник не объявился! И именно в тот момент я понял, что Астрид активно расчищает мне дорогу к главному пьедесталу.
        Новость о смерти Олафа разлетелась по городу со скоростью звука, и уже к полудню, именно тогда мы должны были с ним сразиться, большинство присутствующих на трибунах громко и с надрывом улюлюкали и кричали всевозможные оскорбления в мой адрес. И кем меня только не обзывали из толпы. И трусом, и подлым убийцей, и обманщиком.
        Правда, продлилось это недолго. В то утро произошло то, чего я никак не ожидал. Когда герольд уже был готов объявить о моей победе по причине неявки моего соперника, а толпа по этому поводу никак не могла успокоиться, на арену вышел Магнус Гром, отец Олафа Птицелова.
        В тот момент над ареной повисла гробовая тишина.
        Вождь Снежноволосых, несмотря на ранения, шагал, хоть и прихрамывая, но сам и без чьей-либо поддержки.
        Я уж было подумал, что старику показалось мало ночного поединка и он решил отчебучить еще что-то, но потом наши взгляды встретились и мне стало ясно, что Магнус Гром вышел на арену по другой причине.
        Он приблизился ко мне и молча коротко кивнул. Я быстро просканировал его и пришел к выводу, что мое зелье отлично подействовало. Раны затягивались, и Магнус шел на поправку.
        Старик обернулся к трибунам и громко воскликнул:
        - Я - Магнус Гром, вождь клана Снежноволосых признаю победу Максимилиана Ренара! Боги сказали свое слово! Он не убивал моего сына!
        Затем он снова повернулся ко мне и негромко произнес:
        - Я был ослеплен горем. Ты заставил меня очнуться. И ты был прав - я должен внимательно присмотреться ко всем, кто находится рядом со мной. А потом ударить наверняка.
        Я молча кивнул. Естественно, о своих догадках я говорить не собирался. По сути, это не мое дело. Со своей стороны я и так уже много сделал.
        Я покидал в тот день арену под недоуменный рокот толпы. Уже никто не пел мне вслед, но и оскорблений больше я не слышал. Все были заняты главным вопросом: «Что же это такое только что произошло?»
        На Олафе Птицелове Астрид, видимо, решила пока остановиться. А, может, она просто посчитала, что мой следующий противник недостоин ее внимания. Мол, с ним я справлюсь и самостоятельно.
        Этот страйкер-эксперт не входил в «семерку Сигурда». Но это не значило, что он был слабаком. Тем более, что мой новый соперник после моего боя с графом де Морне сделал соответствующие выводы и вышел, так сказать, во всеоружии - на нем были доспехи и несколько амулетов с лиловыми крудами.
        Но от колкости он все-таки не удержался. На радость толпе, в руках у него был тот самый полуторник, прозванный в народе бастардом. К слову, которым он неплохо управлялся.
        Помимо магического дара, у этого страйкера имелся талант мечника. Будь на нем магические доспехи, а в руках магическое оружие, мне пришлось бы попотеть.
        Этот страйкер входил в лагерь союзников конунга Харольда. Стоит ли объяснять, что он очень старался угодить своим вожакам. Эксперт орудовал своим нелегким полуторником так, словно в его руках была обычная веточка. Он был быстр и ловок, но недостаточно. В итоге, я стал обладателем неплохого доспеха и клинка, а также моя коллекция пополнилась тремя амулетами с лиловыми крудами, которые я передал Сигурду. Что-то назревало в столице, не хотелось, чтобы мой телохранитель-авант в разгар того, что грядет, остался без маны.
        В конечном итоге, помимо меня, было отобрано еще четверо претендентов. Ими вполне ожидаемо оказались те, кто входил в «семерку», названную Сигурдом.
        Главным фаворитом, конечно же, был Ивар Ворон, сын конунга Харольда. Должен заметить, отчасти я понимал принцессу Астрид, которая любыми способами пыталась не допустить победы Ивара.
        Этот молодой ульфхеднар был еще тем чудовищем. Даже не принимая звериную форму, он разрывал на части своих соперников голыми руками. После его поединков арена была обильно залита кровью, что несомненно очень нравилось жадной до кровавых зрелищ толпе. Сын конунга Харольда, вполне ожидаемо, стал любимчиком зрителей. В те часы, когда он выходил в круг, трибуны были битком набиты людьми.
        Сигурд был прав - барон Пирс Батлер, тот, который с Туманных Островов, и который представлял интересы герцога Арседена, оказался серьезным бойцом. Несмотря на ранение, которое он старательно скрывал, этот медиус прекрасно владел как своим клинком, так и своим даром. Судя по состоянию его энергоструктуры, Пирс Батлер находился в шаге от того, чтобы стать авантом.
        Он, в отличие от Ивара Ворона, разделывался со своими соперниками очень быстро и эффективно. Один или два выпада и его противники стремительно умирали. Батлер не играл с ними, словно хищник с добычей, а хладнокровно их уничтожал. А еще он внимательно их изучал.
        После моего боя со страйкером-экспертом я увидел барона на трибунах. Наши взгляды тогда встретились. Заглянув в его льдисто-серые глаза, я понял, что он, в отличие от остальных, воспринимает меня более чем серьезно.
        Минна Пламенная, медиус, выступавшая на турнире от имени правителя небольшого герцогства Каринтии, являлась моей третьей потенциальной противницей. Эта дама обладала силой медведя и одновременно ловкостью куницы. Тяжеленный боевой топор в ее руках мелькал так быстро, словно был сделан из картона. Она вскрывала им броню своих соперников, будто ореховую скорлупу.
        Кстати, Минну Пламенную менестрели тоже не обошли вниманием. В своих балладах они прозвали ее «Кровавой свахой», которая, размахивая топором на арене, пытается добыть невесту своему господину.
        К слову, как и в моем случае, Минну это народное творчество никак не трогало, даже веселило, а вот герцога Каринтии изрядно бесило. Собственно, как и принца Луи из-за песенки про меч-бастард.
        Кстати, Луи меня так ни разу и не поздравил. Астрид отдувалась, так сказать, за двоих. А вот младший сынок Карла III по какой-то причине меня невзлюбил. Об этом мне, смущаясь, поведал Жан-Луи. Похоже, принцу было предпочтительней, если бы на турнире выступал его личный парфюмер, который бы, несомненно, погиб еще в первой схватке с графом де Морне. Против страйкера такого уровня моему приятелю барону де Леви ничего не светило. И он это понимал, за что и был мне благодарен.
        Что же касается Луи, мне, если честно, было плевать на то, что думал обо мне этот недалекий и капризный принц. Он, похоже, до конца не осознавал, что, благодаря принцессе Астрид, у него появился шанс выжить в той буре, которая собиралась над его родным королевством. Даже не знаю, что такая, как Астрид, в нем нашла. Хотя, это не мое дело. У каждого свои интересы.
        Кстати, о них… Та немая или, скорее всего, притворяющаяся немой девушка, которую мы сняли с жертвенника, вела себя тише воды, ниже травы. Из своей комнаты, которую я снял для нее в «Медном Котелке», и которая была рядом с комнатой Аэлиры, девушка старалась без надобности не выходить и чужим на глаза не показываться.
        Собственно, наши желания в этом вопросе совпадали. В принципе, понять, кого именно боится девчонка, не сложно. Особенно учитывая тот факт, у кого в плену она была.
        Попыток разговорить ее я не предпринимал. Пусть расслабится, и тогда я выберу правильный момент. Но Аэлире, к которой девушка тянулась, дал наказ следить за ней в оба.
        Как и Бертрану.
        Старика девчонка тоже не воспринимала как угрозу. Тем более, что мой камердинер, узнав о том, что с ней произошло, проявил неподдельную заботу. Кстати, это дало свои результаты - Бертран, перебирая всевозможные имена, узнал, как зовут незнакомку. Она откликнулась на имя Верена. Вряд ли оно было настоящим, но это был первый шаг.
        От мыслей о Верене, или как там ее на самом деле зовут, меня отвлек чей-то назойливый взгляд, который сверлил затылок. Я резко обернулся и встретился взглядом с худым бородатым мужчиной с желтыми звериными глазами, который, как и я, двигался в сторону Ледяного Фьерда.
        Хм… А вот и мой четвертый потенциальный соперник - Агмунд Серый, ульфхеднар из клана Лунных Волков. Он таращился на меня, не мигая, словно готовился прямо сейчас впиться мне в горло.
        Агмунд был зол. Очень зол. И было из-за чего. Эйрик Железнозуб, которого я прикончил в охотничьем лагере, приходился Агмунду Серому родичем. Неудивительно, что он точил на меня зуб, но при этом на прямую конфронтацию не решался.
        Ведь за моей спиной постоянно маячила массивная фигура аванта. А кроме того, вчера вечером моя маленькая армия выросла на дюжину бойцов. Как и обещал Жак, его старый боевой товарищ, Том Дэвис со своими подчиненными поступил ко мне на службу. И уже ночью они, распределив дозоры, взяли под охрану всю таверну.
        Вот Агмунду Серому только и оставалось, что зыркать на меня своими желтыми звериными глазами. Я с легкой усмешкой кивнул ему и отвернулся.
        Оставалось понять, каким образом пройдет финальное испытание, которое после трехдневного перерыва было назначено на сегодняшний день. Кстати, жеребьевок больше не проводилось. А это значило, что Бьерн Острозубый приготовил что-то, так сказать, на закуску.
        Мои предположения оказались верными. За последние три дня арена заметно изменилась. Широкая площадка, где проходили поединки, была огорожена деревянными ежами. Кроме того, позади этой странной ограды плотным строем стояли бойцы из «Клинков Сумрака», каждый пятый из которых являлся одаренным. Я насчитал два десятка страйкеров разной силы. Правда, ни одного аванта среди них не было.
        Происходящее удивило не только меня, но всех зрителей. Кстати, судя по недоуменным лицам принцессы Астрид и Хельги, конунг Бьерн Острозубый приготовил сюрприз для всех.
        Я заметил, как посмотрела принцесса на своего отца, в глазах Астрид была холодная ярость и гнев. Не знаю, какие отношения у конунга с дочерью, на его месте я бы к ней спиной сегодня не поворачивался.
        Бьерн Острозубый одарил свою дочь мимолетным насмешливым взглядом и, поднявшись с трона, подошел к краю ложи. Когда он вскинул руки, над ареной повисла тишина. Сотни пар глаз устремились на правителя Винтервальда.
        - Слушайте все! - громко произнес он. - Сегодня последний день Великого Испытания! Именно в этот день мы узнаем, кого выбрали боги в мужья моей дочери! В живых остаться должен только один!
        После этих слов сквозь небольшой проход, открывшийся в ограде, несколько дюжих бородачей вытолкали на центр арены здоровенную повозку, содержимое которой было скрыто толстой серой тканью.
        Когда повозка остановилась, гробовую тишину разорвал чей-то яростный и могучий рев, от которого по моей спине пробежал отряд крупных мурашей.
        Бородачи тем временем дружно потянули за край серого покрывала и нашему взору предстала большая клетка с массивным прутьями, внутри которой, ощетинившись и приготовившись к атаке, замер огромный угольно-черный медведь. Мне даже не понадобилось переходить на истинное зрение, чтобы понять, что конунг притащил на арену теневую тварь.
        - И Черный Ужас Свартвальда сегодня станет вестником богов! - торжественно объявил конунг Острозубый, указывая на клетку со зверем.
        Глава 25
        Появление на арене теневой твари стало сюрпризом для всех. Я буквально кожей ощутил, как от толпы отделилась волна трепета, страха и восхищения.
        Рев гигантского черного медведя перекрыл восторженный гомон трибун. Зрители подхватили предложенную им драму с азартом, который только и может быть у людей, для кого подобное зрелище было в новинку.
        Шутка ли! Тварь из Тени, которой их в детстве пугали перед сном родители. Вот она рядом, буквально в шаге от трибун!
        Этот первобытный азарт охватил всех: от мала до велика, от местного жителя до прибывшего из далеких земель гостя.
        Женщины, испуганно тараща глаза, прижимались к своим мужчинам. Те же, в свою очередь, выкрикивали что-то воинственное, поощряя тем самым бойцов, на которых они поставили свои сбережения.
        Старики, прищурившись, вглядывались в арену, оценивая соперников и, покачивая головами, многозначительно обменивались мнениями о шансах на выживание каждого бойца. К слову, о победе над теневой тварью никто речей не вел. Нас пятерых уже, похоже, списали со счетов.
        Детишки, забравшиеся на самые высокие точки трибун, казались маленькими птицами, готовыми в любой момент взлететь от волнения и радости. Они с восхищением наблюдали за происходящим и возбужденно щебетали, как стайки воробьев, которым бросили пригоршню отборного пшена.
        Серые тучи поползли в стороны, и на снег упали лучи утреннего солнца. Казалось, что даже само небо над ареной стало оживать, отражая общую эмоцию волнения и ожидания.
        Я мазнул взглядом по трибунам, где восседали конунги и их приближенные. Крупная фигура Бьерна Острозубого, который обманчиво расслабленно развалился на массивном троне, издалека казалась мраморной статуей. Он не обращал внимание на то, что творилось вокруг него. Ему, похоже, было плевать на то, как на него смотрят его враги и приближенные.
        Взгляд конунга Винтервальда был устремлен на арену и на бесновавшегося в клетке монстра. В его ледяных глазах я увидел холодную решимость, а еще - превосходство.
        У меня было достаточно времени понаблюдать за этим человеком, и сегодня, прямо сейчас все, о чем я догадывался, проявилось.
        Конунг Острозубый разыгрывал собственную партию. Все те разговоры о некой договоренности между ним и Карлом III, касаемо свадьбы принца Луи и принцессы Астрид, остались в прошлом.
        Не знаю, чего именно на данный момент добивался Бьерн Острозубый, но в одном я могу быть точно уверен - на замужество Астрид у него теперь были другие планы. В которых не было места ни одному из претендентов, что стояли сейчас на арене. Ведь наверняка, по его мнению, выстоять против твари, пытавшейся сейчас разгрызть толстые стальные прутья явно зачарованной клетки, у нас пятерых не было ни единого шанса.
        Скажу больше, тот самый запрет на магические доспехи и оружие страйкерам, а оборотням - на принятие боевой ипостаси, руку даю на отсечение, появился именно для того, чтобы у претендентов было еще меньше шансов на победу.
        Хотя, кто знает, что там творится в голове конунга? Может быть, все мои догадки - это всего лишь плод моего воображения?
        Так или иначе, в одном я уверен на сто процентов - ни Астрид, ни Хельга, ни тот же конунг Харольд, судя по их хмурым и ошарашенным физиономиям, даже близко не догадывались, что сегодня выкинет Острозубый.
        Я заметил, как смотрела на своего отца Астрид. Что-то очень недоброе мелькнуло в ее глазах. Девушка явно настроена сражаться за своего возлюбленного до конца.
        К слову, таким довольным принца Луи я видел впервые. Хотя нет, вру. Еще он так радовался, когда услышал о ранении своего папаши короля. Просто в тот раз принц, хоть и кое-как, но все-таки контролировал себя. Сегодня же… Когда он увидел теневую тварь, на его миловидном, всегда скучающем лице расцвела широкая улыбка, тем самым приоткрыв истинную суть младшего сына короля Вестонии. Похоже, Бланка де Гонди крепко запала ему в душу, раз Луи, несмотря на угрозу своей жизни, рад сложившейся ситуации.
        А вот мертвенная бледность и обреченный взгляд барона де Леви, сидевшего за спиной принца, говорил о том, что он меня уже похоронил. Собственно, выражения лиц вестонцев, что были рядом со своим принцем, были примерно такими же. Правда, полагаю, что большинство из них скорбели не обо мне или об участи «зеленой» партии в случае моей смерти, а о проигранных деньгах на ставках.
        Реакция Хельги, должен признаться, меня удивила. Маска ледяной леди на мгновение слетела с ее лица, и я увидел под ней искренний испуг и неверие.
        - Господин! - услышал я напряженный голос Сигурда.
        Я оторвал свой взгляд от трибун и обернулся. Мой телохранитель замер прямо за деревянными ежами, раздвинув плечами бойцов гильдии, что стояли в оцеплении. По его доспехам струилась лиловая мана, а в его глазах читалась готовность выполнить любой мой приказ.
        Чуть дальше маячили хмурые лица остальных моих людей. Я про себя усмехнулся. Сегодня я впервые видел Жака таким взволнованным. Хорошо, что Бертран остался в таверне. Он у меня старик крепкий, но лишний раз лучше его не тревожить. Пусть я все эти месяцы тщательно укреплял его энергосистему, но от случайного сердечного приступа никто не застрахован. Уж больно мой камердинер впечатлительный, особенно, когда дело касается меня и моего благополучия.
        Я встретился взглядом с авантом. Хм… Было бы любопытно посмотреть на то, как Сигурд сойдется в бою против теневого медведя. Но, увы, тогда не видать мне сокровищницы принцессы Астрид. После того как я увидел монстра из Свартвальда, мне еще больше захотелось дорваться до закромов дочери конунга.
        Если страйкерам конунга удалось притащить эту образину из Тени, можно только представить, что за артефакты лежат в сокровищнице его дочери.
        Кстати, я теперь догадываюсь, кто именно участвовал в той экспедиции. «Клинки Сумрака», конечно же. Отсюда и полная секретность, и положительный результат миссии.
        - Нет, - покачал головой я, останавливая Сигурда.
        Мой телохранитель прищурился. Наши взгляды встретились. Не знаю, что он там увидел, но спустя несколько мгновений он отступил и снова, легко растолкав наемников, вернулся на свое место.
        Вот и хорошо.
        Больше не обращая внимание на трибуны, я сосредоточился на гигантской туше, что бесновалась сейчас внутри огромной клетки.
        Это же сколько теневого металла понадобилось неизвестным артефакторам для создания такой штуковины, каждый прут которой был толщиной с мое запястье?
        Перейдя на истинное зрение, я увидел, что поверхность теневого металла была испещрена ведьмачьими рунами, что мерцали магическим светом. По сути, вся эта клетка была огромным магическим амулетом. Что-то подобное я видел на фронтире на клетке, в которой содержали призрака.
        Источником амулета был крупный круд, что был вставлен в специальный паз на одной из стальных стенок клетки.
        Рядом с источником, ожидая команды конунга, замер одаренный. Он в любой момент был готов извлечь круд и покинуть арену.
        Разобравшись с устройством клетки, я взглянул на монстра. Под его толстой угольно-черной шкурой перекатывались тугие валики мышц. Мощные лапы с острыми как бритва когтями, неистово царапали прутья клетки, издавая мерзкий скрежет. Из широкой пасти с острых кривых клыков на дно клетки капала тягучая вязкая слюна. Лиловые звериные глаза горели бешенством.
        Энергоструктура черного медведя светилась насыщенным темно-лиловым цветом. Кроме того, в нее были вплетены еще и алые каналы. Все эти линии тянулись к большому двухцветному источнику.
        Круды были крупными. Самый большой - лиловый. Он был размером с мой кулак, и второй, чуть поменьше - алый.
        Пока изучал медведя, краем глаза не забывал наблюдать за моими соперниками, которые зря времени не теряли.
        Я слышал, как Пирс Батлер предложил остальным объединиться, чтобы сперва сообща убить тварь, а уже потом продолжить противостояние, но Ивар и примкнувший к нему Агмунд отказались от этого предложения. Судя по их хищным улыбкам, оборотни похоже не собираются соблюдать правила турнира, касающиеся звериной ипостаси. А вот страйкерам повезло меньше. Без магических доспехов и оружия у них меньше шансов на победу. Опустеют круды, и все - они станут легкой добычей для твари. Да и для остальных претендентов.
        В общем, мои соперники разделились на пары. Два оборотня и два страйкера. Мне, кстати, никто объединяться не предлагал. В мою сторону вообще никто не смотрел. И мне это было только на руку.
        Наконец, прозвучал сигнал. Маг «обесточил» клетку и рванул в сторону прохода. Руны на прутьях мигнули и погасли.
        Теневой медведь, почуяв, что его магическое узилище потеряло свою силу, громко и торжествующе взревел. Толпа с трибун ответила ему похожим ревом.
        Пока Пирс Батлер и Минна Пламенная занимали позиции, а оборотни, отбросив, по сути, бесполезное оружие в сторону, готовились принять боевую форму, я, опустошив несколько флаконов с модифицированными зельями, стараясь не привлекать внимание, рванул вдоль ограды, огибая арену по кругу. Пусть теневой монстр и мои соперники сперва потреплют друг друга, а потом в дело вступлю и я.
        Пока я бежал, краем уха слышал, как наемники, охранявшие периметр, комментировали мои действия. Некоторые назвали меня трусливым зайцем, а кое-кто, сам того не подозревая, угадал мою суть.
        - Ишь ты, лис хитрый! - буркнул кто-то из бойцов. - Смотри как припустил!
        - Все он правильно делает, - ответили ему тут же. - Пока медведь оборотней и страйкеров рвать будет, этот в сторонке отсидится.
        - А толку-то? - хмыкнул еще один наемник. - Все равно ничего у него не выйдет. Тварь сожрет сперва сильных, а потом уже и за него примется. Против Черного Ужаса Свартвальда не каждый отряд страйкеров в полном облачении выстоит.
        Из строя кто-то весело выкрикнул:
        - Видать, наш конунг не хочет со своей дочкой расставаться! Не нравятся ему женишки! Вот и устроил он им веселье!
        - Беги-беги, ваша милость! - крикнул мне кто-то. - Хотя от твари тебе не убежать!
        - А ну-ка заткнулись все! - рыкнул командирский голос. - Смотреть в оба! Сейчас это чудовище сожрет этих неудачников, а нам потом его еще в клетку загонять!
        - Если от этой клетки еще что-то останется, - услышал я хриплый голос справа. - Вон как тварь разбушевалась.
        Этот неизвестный боец был прав. Медведь, почуяв запах свободы, вцепился своими клыками в прутья и мотнул башкой. Послышался стальной лязг и скрежет.
        Прутья слегка выгнулись, но клетка выдержала первый натиск. Правда, в конце концов победа осталась за теневой тварью. Мощный рывок массивного тела - и верхняя часть клетки с громким визгом выгнулась вверх.
        Именно в этот момент Пирс Батлер и Минна Пламенная рванули в сторону пытающейся освободиться твари. Видимо, они решили, что сейчас лучше всего напасть на монстра.
        Подбежав к клетке, Минна со всего маху опустила свой боевой топор на голову медведя, которую тот успел просунуть в образовавшуюся брешь.
        Я уж было подумал, что зверю пришел конец. Удар пришелся прямо в правый глаз монстра. Стальная лопасть топора погрузилась почти наполовину и, похоже, намертво застряла в медвежьем черепе.
        Над трибунами пролетел дружный вздох восхищения.
        Но спустя мгновение его перекрыл яростный рев раненого чудовища. Боль придала медведю силы, и он дернулся вперед, чем, похоже, спас себе жизнь.
        Пирс Батлер, слегка отставший от Минны, в резком выпаде попытался вонзить свой полуторник в другой глаз монстра, но клинок прошел вскользь, лишь оцарапав толстую черную шкуру.
        Попади страйкер туда, куда он метил, и монстра можно было бы сбросить со счетов. Но, видимо, древние боги этого сурового края посчитали иначе.
        Скажу больше, Пирс Батлер не только промахнулся, он еще и подставился под удар медвежьей лапы, которую тот успел просунуть сквозь расширившуюся брешь.
        Здоровенная когтистая лапа вскрыла доспех страйкера, словно консервную банку. Безжизненное тело Пирса Батлера изломанной куклой отлетело в сторону. Под ним тут же начало расплываться кровавое пятно.
        Я непроизвольно сглотнул. Зверь еще не выбрался на свободу, но уже успел прикончить одного из нас.
        Минна, несмотря на свою комплекцию, оказалась более расторопной, чем ее уже мертвый союзник. Лишившись топора, который наглухо засел в черепе монстра, она сделала длинный кувырок в сторону и выхватила из-за спины короткий меч с широким клинком.
        Она, тяжело дыша, замерла на мгновение. Я видел, что она активно накачивает свою энергосистему маной, готовясь нанести еще один удар.
        Медведь тем временем несколькими мощными рывками отогнул крышу клетки, которая из-за торчащих в разные стороны прутьев стала чем-то напоминать челюсть одной глубоководной рыбы, изображение которой я когда-то еще в другой жизни видел в сети.
        Когда медвежья башка выталкивала стальной лист наружу, рукоять застрявшего в черепе топора зацепилась за один из прутьев. Монстр взревел от боли.
        Именно в этот момент Минна Пламенная решила нанести удар. Резкий рывок - и ее тело превратилось в размытый росчерк.
        Минна видимо метила в горло монстра, но тот успел среагировать и отмахнуться от удара страйкера, словно от назойливой мухи. Короткий клинок пронзил воздух, а сама Минна оказалась в медвежьих объятьях. Мгновение, и монстр резким рывком откусил ей голову, растерзав тело надвое. Мне в нос ударил резкий запах крови и разорванных внутренностей.
        На трибунах послышались крики и женские визги, которые как нельзя кстати привлекли внимание полностью освободившегося из магического плена монстра. Я же в это время, обогнув арену по кругу, оказался за спиной твари.
        Моей целью была клетка. Пока наблюдал за схваткой страйкеров с тварью, мне в голову пришла одна идея. План так себе, но стоит попробовать. Кто ж знал, что конунг подложит такую свинью. Кхм… Вернее здоровенного магического медведя.
        Кстати, если Бьерн Острозубый думает, что эти игры сойдут ему с рук, он очень сильно ошибается. Не знаю как другие, но я ему этой подставы не прощу. Через месяц, через год или через десять лет я верну ему должок и в тот момент, когда он будет ждать этого меньше всего. И мне плевать, что он конунг, и что его охраняют лучшие бойцы, а также наемники гильдии. Зря он связался с Плутом. Ой зря…
        Но, прежде чем вернуть должок папаше Астрид, нужно еще выжить.
        Замерев на мгновение, я приготовился к рывку. Ждать пришлось недолго. Ивар Ворон и Агмунд Серый, наконец, обратились, и я услышал дружный волчий вой. Им тут же ответил громоподобный медвежий рык.
        На нарушение правил турнира никто не обратил внимание. Какая уже разница? Все равно эти двое уже трупы. Пусть побарахтаются. Зато схватка будет зрелищнее. Уверен, именно так и думал Бьерн Острозубый, который сейчас сидел на своем троне и с удовольствием наблюдал за происходящим на арене.
        Тем временем теневой медведь и два здоровенных волка сцепились в один яростно рычащий мохнатый клубок. Во все стороны полетели ошметки шерсти и крови.
        Я, если честно, не знаю, на что рассчитывали эти двое, вступая в ближний бой с теневой тварью, да и знать не хочу. Главное, чтобы они продержались подольше, чтобы у меня было больше времени на подготовку.
        Пока оборотни и медведь рвали друг друга, я, слегка пригнувшись, рванул в сторону клетки. Когда я оказался рядом с ней и заглянул внутрь, мне в нос ударил мерзкий запах медвежьего дерьма и мочи с тошнотворными нотками подгнившей плоти. Тут и там на полу клетки валялись костяки каких-то животных, среди которых отчетливо были видны и человеческие останки. Видать, конунг успел скормить своей теневой зверушке кого-то из своих недоброжелателей.
        Поморщившись и сплюнув в сторону, я прикоснулся к прутьям. А спустя мгновение на моем лице появилась улыбка. Я не ошибся - это теневой металл. По проводимости даже лучше, чем тот, из которого была сделана клетка, в которую меня посадил Дикий Герцог, прежде чем скормить Приливу.
        Я аккуратно, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, направил в один из прутьев немного своей энергии.
        Отлично! Все получилось так, как я и хотел. Металл без проблем взаимодействовал с моей аурой. Теперь осталось дело за малым - выбрать подходящую позицию. Думаю, вон те два прута, что так удачно изогнулись наружу, прекрасно подойдут для осуществления задуманного.
        Забравшись внутрь клетки, я приблизился к выбранным прутьям и, прикоснувшись к ним, начал медленно накачивать их маной. Со стороны казалось, будто я пытаюсь спрятаться от твари, которая добивала оставшегося в живых оборотня. Ивар Ворон все еще держался, но это ненадолго. Теневой медведь не из его лиги. Он способен справиться не то, что с двумя, но с целой стаей таких оборотней.
        Я поискал глазами второго ульфхеднара. Агмунд Серый со вспоротым брюхом и разорванной грудной клеткой лежал чуть в стороне и не подавал признаков жизни.
        Вот спустя несколько коротких мгновений арену огласил отчаянный визг боли. Медведь, наконец, добрался до горла оборотня, и его челюсти плотно сомкнулись, прерывая жизнь наследника конунга Харольда.
        Тело здоровенного черного ульфхеднара повисло в медвежьей пасти. Монстр резко дернул своей башкой из стороны в сторону, и голова волка с хрустом отделилась от туловища.
        Вот и все, я остался один на один с Ужасом Свартвальда, который, кстати, сразу же почувствовал меня и, резко обернувшись, с громким ревом бросился в мою сторону. Видимо, ощутил энергию, что ускоренно генерировалась моим источником. Есть у теневых тварей такая особенность.
        Я наблюдал за приближением теневой твари, словно в замедленной съемке. Из его черной пасти вырывался пар, а на снег капала кровавая слюна. Минна все-таки выбила ему глаз. На его месте зияла черная кровавая дыра.
        Краем глаза я мазнул по трибунам. Там творилось что-то странное. Я видел, как вскочил со своего места конунг Харольд. Как побелело его лицо. Он, обнажив свой меч, что-то кричал своим людям и указывал на Бьерна Острозубого, воины которого тоже выхватывали из ножен клинки.
        Что там у них произошло дальше, я не видел. Весь обзор заслонила гигантская туша черного медведя, который, не сбавляя скорости, прыгнул на меня.
        Я видел, как напитанные моей энергией прутья беспрепятственно, словно в мягкое тесто ножи, входят в широкую грудь твари. Перед тем как от мощного удара перевернулась клетка и тьма накрыла меня, я заметил, как один из длинных прутьев, пробив медвежье сердце, разорвал его на куски.
        Глава 26
        Я шагал по странному призрачному лесу,где природа и неведомое сплетались в загадочном танце. Сперва мне казалось, что это был обычный молодой хвойный лес с невысокими деревьями одинаковой высоты и стоявшими ровно, словно под линеечку, рядами.
        Но чем дальше я углублялся, тем больше на моем пути встречались раскидистые великаны с обросшими густым мхом стволами и ветвями. Правда, если приглядеться, можно заметить те самые странности. Листья на ветках деревьев и кустарников пульсировали странными цветами: багряными, синими, золотистыми, словно отражающими не только солнечный свет, но и таинственные силы скрытые где-то глубоко среди корней. Чем-то мне этот призрачный лес напомнил то, что мне довелось увидеть там, за Барьером, в Тени Крыла Стрикса.
        А еще до меня вдруг дошло, что призрачным был не лес, а сам я. Мое тело исчезло. Оно превратилось в туманный сгусток, который здесь, в этом мире был инородным и чужим.
        Я не совсем понимал, что здесь делаю. Мысли путались, словно меня кто-то накачал какой-то наркотической дрянью. Со мной в прошлой жизни один раз бывало такое. Так вот, ощущения сейчас были примерно такие же. Не успевал я о чем-то подумать, как мысль тут же ускользала от меня. Поэтому приходилось просто созерцать происходящее вокруг. А еще следовать вглубь лесной чащи. Меня туда манило словно магнитом. Вернее, не так… Это был, скорее, чей-то зов. И что-то в нем было очень знакомое. Как из детства.
        Спустя некоторое время мое путешествие по незнакомому лесу закончилось. И я оказался на небольшой уютной поляне, в центре которой высился гигантский многовековой дуб, сквозь развесистые ветви которого на зеленую траву и кусты падали тонкие солнечные лучи, в свете коих маленькими изумрудами искрилась утренняя роса.
        В толстых корнях дуба я заметил небольшую землянку, на пороге которой у небольшого костерка на бревнышке сидела рыжеволосая девочка. Тугая коса со светло-зелеными ленточками, мелкие веснушки, рассыпанные на курносом светлом лице - если бы не серьезный взрослый взгляд темно-изумрудных глаз, в которых отражалась вековая мудрость, девчонке можно было бы дать лет одиннадцать-двенадцать.
        Она сидела в шаге от костра и, что-то наговаривая себе под нос, бросала в огонь какие-то травы. Запахов я не ощущал, звуков не слышал, но точно знал, что дым от этого костерка и наговор этой рыжей девчонки и являлись источником той непонятной силы, что притянула мое призрачное тело сюда.
        Когда я оказался шагах в десяти от костра, девчонка вздрогнула и, подняв голову, посмотрела на меня. Мне сразу стало ясно, что она меня не видит, но ощущает. А еще я неожиданно осознал, что знаю сидящую передо мной девчонку. Недаром ее слегка заостренные черты лица показались мне знакомыми. Будь у моего призрачного тела сердце, оно бы учащенно забилось от радости.
        Это была Вадома. Правда, как и я, переродившаяся в новом теле и в новом мире. Кстати, судя по резиновым сапогам и дождевику из синтетического непромокаемого материала, явно более продвинутом, чем тот, в который забросило меня.
        Юная Вадома легко поднялась на ноги и, обогнув костерок, приблизилась ко мне. Замерев в шаге от меня, она подняла руку и, судя по шевелению губ, что-то начала говорить.
        Ответить я не смог. Чем? Рта-то у меня не было.
        Я было попытался сосредоточить свое внимание на ее губах, но то ли она говорила на каком-то незнакомом мне местном языке, то ли всему виной мое странное, затуманенное состояние, в общем, у меня так и не получилось понять ее.
        А потом произошло то, что заставило бы мое несуществующее сердце снова учащенно забиться. Юная Вадома обратилась ко мне на языке жестов, которому она меня учила с детства. И самое главное - у меня получилось ее понять даже в нынешнем состоянии.
        - Сынок? - спросила меня рыжеволосая девочка. - Ты все-таки пришел на мой зов.
        Было очень странно видеть Вадому такой юной и одновременно такой же взрослой и мудрой. Выходит, моей приемной матери удалось сохранить память при перерождении. Кстати, а может она каким-то образом уже это проворачивала? И все те ее рассказы о древних временах и о ее бабках и прабабках ведьмах - это просто пересказы ее собственных приключений в других мирах? Теперь, по крайней мере, ее предсмертная фраза о том, что она подзадержалась в этом мире, обретает новый смысл.
        Я дернулся было. Попытался ей ответить, но, увы, ничего не вышло…
        - Я чувствую, ты здесь, но ответить не можешь, - вздохнула она и провела своей тоненькой детской ладонью по воздуху, в том месте, где могла бы быть моя грудь. А потом на ее юном лице появилась довольная улыбка, и ее руки снова замелькали, словно птичьи крылья. - Но это очень хорошо, сынок! Значит, ты пришел не из мира мертвых!
        Она неожиданно вздрогнула и, нахмурившись, посмотрела куда-то за мою спину. Затем ее взгляд снова сосредоточился на том месте, где висела моя призрачная тушка.
        Быстро жестикулируя, она начала говорить:
        - У нас мало времени, сынок! Я преступила Закон, чтобы призвать тебя через свою метку. Берегись! На тебя началась охота! Я не знаю, кто Он, но ты должен вспомнить всё, чему я тебя когда-то учила! А теперь уходи. Тебе нельзя здесь больше оставаться, иначе злые тени этого мира почуют тебя!
        Она шагнула вперед и резко толкнула меня двумя ладонями в «грудь», а в следующее мгновение я открыл глаза и увидел знакомый деревянный потолок моей комнаты в «Медном Котелке».

* * *
        - Вот когда всё закрутилось и завертелось, оборотни из клана Лунных волков к нам и заявились, - произнес Жак и хитро усмехнулся.
        - И как? - спросил я.
        - Ну, кого мы стрелами побили, - ответил Жак. - А кому и уши с хвостами ободрали.
        При этом Жак мельком взглянул на спокойно сидящего за столом Сигурда. Мне ясно давали понять, кто именно обрывал уши и хвосты ульфхеднарам.
        Я взглянул на своего телохранителя и благодарно ему кивнул. Тот молча ответил мне кивком.
        А вообще, я был благодарен каждому сидящему за моим столом, который нам накрыл хозяин «Медного Котелка» в моем номере в честь моего чудесного выздоровления.
        Сейчас за ним сидели: Жак, Люкас, Сигурд, Аэлира и Том Дэвис. Сержант, являясь новичком в моем изрядно увеличившемся отряде, больше помалкивал, а если и говорил, то лишь только когда к нему обращались или задавали вопросы. Он пока приглядывался ко мне и к моим телохранителям.
        За всех, по сути, отдувался Жак, подробно рассказывавший все, что произошло за те дни в Фьердграде, пока я, находясь в странном сне, бродил по призрачному лесу и общался с резко помолодевшей Вадомой. А прошло ни много, ни мало почти шесть суток.
        За это время в столице Винтервальда произошло много событий. Например, вслед за Иваром Вороном на перерождение отправился и конунг Харольд, а также большинство его союзников и ближников. Смерть сына и единственного наследника затуманила разум конунга Харольда. Перед тем как отключиться, я видел начало его атаки на конунга Винтервальда.
        Как я и догадывался изначально, Бьерн Острозубый вел свою игру. Мне пока не все его ходы были понятны, но кое-какие я разгадал. Например, то, что Бьерн сознательно спровоцировал Харольда на необдуманные действия.
        Думается мне, Острозубый очень доволен. Все ведь получилось даже лучше, чем можно было ожидать. Харольд атаковал его во время перемирия, на тот момент победитель Великого испытания даже не был объявлен.
        Кстати, о том, что я выжил, все узнали не сразу. Как бы это странно ни звучало, но внимание всех присутствующих на трибунах было обращено на кровавую свалку, которую учинил конунг Харольд, и которая, подобно языкам пламени, перепрыгнула на улицы столицы. Несколько суток Фьердград лихорадило из-за уличных боев, в которых принимали участие бойцы конунга Харольда и его союзников против воинов Острозубого и людей дружественных ему ярлов. Кроме того, на стороне хозяина столицы были «Клинки Сумрака».
        Как всегда это бывает в военные времена, не обошлось без мародерства. Небольшие отряды бандитов, решивших под шумок разжиться чужим добром, врывались в дома зажиточных горожан, грабя и убивая последних. В общем, для кого война, а для кого-то мать родная.
        «Медный Котелок» несколько раз становился объектом внимания таких отрядов, но все штурмы заканчивались для штурмующих плачевно. Мало того, что таверна Лейфа Рене была сама по себе маленькой крепостью, так еще и защитники у нее были все как на подбор. Одного Сигурда с головой хватило бы любому отряду.
        В конечном итоге, Бьерн Острозубый вышел победителем из этой свалки. Более того, он принудил оставшихся в живых лидеров северных кланов присягнуть ему в верности. Не всех, конечно… Многие покинули столицу Винтервальда и наверняка по дороге разнесли весть о случившемся. В общем, Север ждет долгая и затяжная война.
        Но первый и самый главный шаг по объединению Нортланда под своей рукой конунг Винтервальда все-таки сделал - убрал самых опасных и влиятельных лидеров. На данный момент он с огромным войском двигался в земли покойного конунга Харольда, чтобы утвердить там свою власть. В столице же осталась принцесса Астрид вместе принцем Луи, ставшим, благодаря моим стараниям, официальным женихом Астрид. Хех… Представляю, какая у него была рожа, когда он узнал о том, что я выжил.
        Сигурд, вытащивший меня из клетки, на которой лежала туша мертвой теневой твари, сказал мне, что все, кто был рядом в тот момент и видел, как вздымалась моя грудь, не верили своим глазам.
        Со слов моего телохранителя, я выглядел страшно. С ног до головы залитый кровью. Правда, когда уже в таверне меня отмыли, мои ближники с удивлением увидели, что на мне не было ни царапины. Вся та кровь была медвежьей. Но об этом, естественно, никто не распространялся.
        Мою победу уже в который раз списали на волю богов. Якобы, это они сделали так, что в прутьях клетки осталось немного маны, которая и разворотила сердце монстра, что со всего маху так удачно напоролся на острые штыри. Я лишь оказался в нужном месте в нужное время.
        В общем, условия конунга были выполнены. Я единственный, кто остался в живых и стал победителем испытания. Правда, великим героем для северян я не стал. Да и не до того им было, если честно.
        Но меня это мало волновало. Главное, что свою часть договора с Астрид я исполнил. Сегодня-завтра я наведаюсь во дворец и заберу то, что мне причитается. А потом отправлюсь домой. Хватит с меня севера. Тем более, что все мои дела здесь завершены.
        - А что жрецы и ледяные рыцари? - спросил я.
        - Насколько нам известно, они не участвовали в боях, - ответил Жак. - Более того, ходят слухи, что они покинули столицу еще до финального испытания.
        - Значит, они пронюхали о приготовлениях Острозубого и поспешили убраться, - предположил Люкас.
        - Это на них очень похоже, - подал голос Сигурд. - Жрецы никогда не участвуют в заведомо проигрышных битвах.
        - Ждали до последнего, прикидывали, на чьей стороне будет перевес, - понимающе произнес Жак. - Увидели, что гильдия не будет стоять в стороне, и бросили Харольда на растерзание.
        У меня была другая теория на этот счет. Вероятнее всего, Острозубый смог договориться со жрецами Хлада Жуткого. Причем сделал это тайно, чтобы не потерять поддержку ярлов, которые воевали против Ледяного храма.
        Кроме того, не удивлюсь, если узнаю, что жрецы, получив какие-то обещания и гарантии от Острозубого, отправились на земли покойного Харольда, чтобы подготовить свою паству к приходу нового правителя. Папаша Астрид идет к своей цели невзирая ни на что. Настоящий политик, хитрый и хладнокровный.
        А еще подозреваю, что наниматели Пирса Батлера и Минны Пламенной получили богатые дары от Острозубого. Наверняка еще и заключили какие-то особо выгодные для всех договора. Герцоги Арседен и Каринтии ведь лично не участвовали в поединках. Да, они не получили главный приз и потеряли сильных страйкеров, но в итоге, в накладе вряд ли остались. Если не дураки, конечно.
        Пока мои ближники обменивались теориями и мнениями, я в который раз вернулся мыслями к тому реалистичному сну. О чем, вернее, о ком именно пыталась предупредить меня Вадома? В том, что этот враг очень опасен и силен, я ни секунды не сомневался. Его даже моя приемная мать почуяла, находясь при этом в ином мире и в другом теле.
        Я не подозревал, что ее ведьмачья метка, которая была вплетена в мою энергосистему, на такое способна. Выходит, Вадома была намного сильнее, чем я предполагал.
        Я вздохнул. Мне было жаль, что метка исчезла. Она была той маленькой частичкой, которая связывала меня с прежней жизнью. Теплым напоминанием о матери, которая, как оказалось, даже из другого мира присматривает за мной.
        - Хитер Острозубый, - хмыкнул Жак, резюмируя вышесказанное, а потом добавил, глядя на меня: - И изрядно прижимист.
        Все присутствующие его тут же поддержали.
        Это они о туше теневого медведя, от которой мне достались шкура, полупустые круды, клыки и когти. Все остальное острозубый оставил себе, видимо, посчитав, что мне и этих трофеев будет достаточно.
        - А ведь там было еще очень много интересного, - продолжил Жак. - Та же печень, на которую придворный алхимик наверняка чуть ли не облизывался.
        - Или скелет, - поддержал его Люкас. - Там костей столько, что хватило бы на полный доспех страйкера.
        Ничего. Дайте мне только добраться до сокровищницы Астрид. Она мне все компенсирует.
        А конунг Острозубый… Что ж, его долг передо мной подрос еще больше. Придет время, и он его мне вернет в полном объеме.

* * *
        Спустя три дня я в сопровождении Сигурда и пятерки бойцов Тома Дэвиса возвращался в таверну «Медный Котелок» после посещения дворца. А в моей сумке лежал мой гонорар за участие в турнире.
        Дочь конунга Острозубого сдержала свое слово. Она отвела меня в подземелья «Жемчужины Севера», королевского дворца и впустила меня в свою сокровищницу, великодушно объявив, что она в моем полном распоряжении, и что я могу взять себе три вещи.
        Прямо у входа меня встретил ровный строй из пухлых бочонков, набитых доверху золотыми и серебряными монетами, ларцов и сундуков с крупными драгоценными камнями, золотой и серебряной посудой.
        Принцесса с обольстительной улыбкой тут же сообщила, что один такой бочонок или сундук считается как одна вещь. Полагаю, все это добро было намерено выставлено вперед, чтобы соблазнить бедного шевалье.
        Но я, поблагодарив принцессу, сообщил, что прибыл сюда за артефактами из Свартвальда.
        Она понятливо кивнула и повела меня вглубь сокровищницы, которая оказалась довольно внушительных размеров. Я тогда еще подумал, что даже если Острозубый не захочет поддержать Астрид в стремлении побороться за престол Вестонии, у его дочурки хватит личных средств, чтобы нанять приличную армию без его участия.
        Миновав стеллажи и полки с разнообразной посудой, доспехами и оружием, мы добрались до небольшой двери, за которой был еще один небольшой зал, попав в который я тут же ощутил мощные магические эманации.
        М-да… Вспомнив об артефактах, что там хранились, я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Там я увидел разноцветные магические эликсиры, куски какой-то руды, внутренности которой пульсировали маной, шкуры и кости теневых чудовищ, оружие и доспехи страйкеров, разноцветные круды. Некоторые из них были размером с два моих кулака. А еще здесь была посуда, драгоценности, статуэтки, мебель и много всякого другого. Причем от всех этих вещей фонило магией. Подозреваю, что самое ценное было заблаговременно спрятано, но даже так обилие артефактов, назначение которых мне было неизвестно, впечатляло.
        Догадаться, откуда все это, не составило особого труда - все эти вещи когда-то принадлежали тем, кто живет за Барьером. Видимо, страйкеры конунга Острозубого разграбили поселение или, скорее, город северных сородичей Лао. Судя по вещам - более развитых. И, насколько я знаю, такого раньше не бывало.
        Побродив немного среди стеллажей и тщательно все сканируя, я выбрал три артефакта. Кстати, мой выбор удивил принцессу. Вернее, когда я взял два самых крупных круда - лиловый и алый - все было логично. Кристаллы были размером с два моих кулака и были под завязку заполнены маной. Но именно выбор третьего артефакта и удивил Астрид.
        Она явно не ожидала, что крупным крудам и магическому оружию я предпочту маленькую статуэтку из черного камня, изображающую приготовившегося к атаке лиса. Если эта штука осталась здесь, значит, те, кто прятал самое ценное, не поняли, что находится у них в руках.
        Когда я увидел черного лиса с оскалом припавшего к земле, мне стоило огромного труда сохранять спокойствие. Особенно, когда я в истинном зрении разглядел внутри статуэтки очень слабые магические отблески золотистого оттенка. Мне пришлось даже сделать то, чего от меня ждали. Выбрать два самых крупных круда. И уже потом скучающим тоном заявить, что мне бы хотелось оставить себе что-нибудь на память о нашем с Астрид сотрудничестве. Например, хотя бы вон ту симпатичную статуэтку лиса. Мое объяснение, похоже, пришлось по вкусу Астрид.
        Как я и догадывался, уже после того, как мы поднялись наверх, дочь Острозубого начала снова рассказывать мне о долге каждого дворянина, который заключался в том, чтобы поддержать ее будущего супруга принца Луи, которому нынче из-за болезни его отца и так несладко.
        Кстати, Жан-Луи, с которым мы встретились на днях, был очень рад видеть меня в добром здравии. Он поздравил меня с победой, но потом с кислой миной сообщил, что я впал в немилость его высочества. И что мне было позволено покинуть посольство. Что ж, это было вполне ожидаемо и полностью меня устраивало.
        В общем, Астрид попросила меня оказать ей еще одну услугу. Отвезти ее письма Генриху де Грамону и герцогине дю Белле. Протягивая мне свитки, запечатанные магическими печатями, принцесса сказала мне, что это приглашения для моих дядюшки и тетушки на их с принцем Луи свадьбу, которая пройдет в столице Винтервальда.
        Астрид еще добавила, что она бы и рада сыграть свадьбу в Эрувиле, но, пока ее отец сражается на севере, она не может покинуть Фьердград. В общем, эта деятельная принцесса наложила на принца Луи свою маленькую девичью ручку, в которой в любой момент может оказаться клинок страйкера.
        Кстати, о своем отце и его поступке она не сказала ни слова. Словно ничего и не произошло. Хотя я прекрасно помню, как она смотрела на Острозубого в тот день, когда на арене появилась клетка с теневым медведем.
        Перед тем как распрощаться с Астрид, я попросил передать от меня наилучшие пожелания ее кузине. Дело в том, что Хельга отправилась вместе с войском конунга на север.
        Когда я упомянул о ее кузине, принцесса Астрид как-то странно посмотрела на меня и пообещала обязательно выполнить мою просьбу. Правда, я видел, что она хотела мне еще что-то сказать, но, видимо, не решилась.
        До «Медного Котелка» мы добрались как раз к обеду. Это будет последний наш обед. Завтра мы отправляемся в путь. Мы возвращаемся в Вестонию.
        Пока Лейф накрывал праздничный стол, я поднялся наверх в свои комнаты, где Бертран занимался сборами.
        Когда я оказался в своей комнате, то услышал его удивленный и одновременно радостный возглас:
        - Надо же! Вот он где! А я всё думал, куда он запропастился!
        - Что там, старина? - спросил я, впрочем, без особого интереса. Мне не терпелось приступить к более тщательному осмотру черной статуэтки.
        Я услышал шаги, и на пороге появился улыбающийся Бертран, а в руках он держал тот самый горшочек, который так преданно охраняла ниссе.
        - Ваша милость, он нашелся, - на лице Бертрана светилась счастливая улыбка. - А я уж обыскался. Все не мог его нигде найти. Не знал, что и думать.
        Нахмурившись, я быстро подошел к Бертрану и открыл крышку горшка. Поверх золотых и серебряных монет старой чеканки сиротливо лежал тот самый амулет. Только вот алого круда в нем уже не было. Я быстро просканировал содержимое горшочка и заметил еле видимые пылинки, от которых исходили слабенькие магические эманации.
        Зараза… Значит, круд продержался недолго и ниссе осталась без энергии. А это значит, что ее ждет скорая смерть. Она это понимает и даже притащила мне клад своей мертвой хозяйки.
        - Покажи мне, где именно ты его нашел, - попросил я Бертрана, и мы вместе перешли в другую комнату.
        - Вот здесь, - указал старик на угол рядом с приоткрытым окном.
        Я присел и под недоуменным взглядом Бертрана внимательно осмотрел пол. Увы, но следов ниссе там не было. И не удивительно. Эти существа умеют оставаться незамеченными. Но одна зацепка у меня все-таки есть. Ниссе живут на чердаках.
        Выйдя из своих комнат в коридор, я под удивленными взглядами двоих бойцов из десятки Тома Дэвиса, охранявшей мои покои, быстрым шагом направился к лестнице, что вела на чердак таверны.
        Приказав не соваться за мной, я поднялся наверх и, перейдя на истинное зрение, приступил к поиску. Среди старой мебели, тюков с каким-то тряпьем и прочего мусора, я, наконец, обнаружил ту, кого искал.
        Ниссе, свернувшись клубком, лежала на дне старого ящика. Ее бледное личико осунулось, под глазами появились темные тени, звериные ушки были прижаты к голове.
        Ниссе открыла глаза, в которых застыла мука, и приподняла голову.
        - Ты все-таки пришел добить меня, лис? - тихо спросила она без тени насмешки.
        - А ты хочешь умереть? - спросил я.
        - А зачем мне такая жизнь? - ответила она вопросом на вопрос. - Хозяйки у меня больше нет, добро ее я не уберегла… Да и без ее силы, что хранилась в амулете, мне все равно не выжить.
        - Ну, ты на себя наговариваешь, - произнес я, усаживаясь рядом с ящиком и обнимая колени руками. - В том, что твоя хозяйка умерла, твоей вины нет. Ну, а добро… Так ты же сама сказала, что я сильный. Ты пыталась мне помешать, но ничего не вышло. А что же касается амулета и хранившейся в ней силы… Так это ведь не беда. Уверен, с этим можно что-то придумать.
        - Да ты никак меня на службу хочешь позвать, характерник? - оживилась ниссе и приподнялась на локте. В ее глазках вспыхнула искра надежды. Все-таки эти существа иные. Нет в них фальши.
        - А почему бы и нет? - сказал я. - Мне такие слуги нужны. Тем более, что добра у меня много. За ним глаз да глаз нужен.
        - Видела я, - хмыкнула ниссе. - Добра у тебя действительно много. Поболе, чем у моей хозяйки. Твой старый слуга предан тебе, но за всем уследить не способен.
        - Вот видишь, - поддержал ее я. А сам мысленно поставил себе зарубку. Ниссе была в курсе всего происходящего в моем временном жилище и при этом ни разу не дала себя учуять. - Тем более, это только малая часть того, что у меня есть.
        - Ого! - восхитилась ниссе и села. - А дом у тебя большой?
        - У меня их два, - улыбнулся я. - Один из них - вообще замок. Теперь понимаешь, зачем мне нужна такая помощница, как ты. Забегая вперед, скажу - с энергией у тебя проблем не будет.
        - Вижу, - кивнула прямо на мой источник ниссе. - Ты сильный и твоя энергия чистая, без капелек тьмы.
        - Тогда договор? - спросил я и протянул ей руку.
        - Договор, - кивнула ниссе и смело прикоснулась к моему указательному пальцу.
        А в следующее мгновение я почувствовал, как небольшой сгусток моей энергии переместился в практически пустой источник ниссе. Бледные щеки моей новой помощницы налились здоровым румянцем. Она закрыла глаза и, набрав полные легкие воздуха, выдохнула.
        - Хорошо как! - пискнула она и весело взглянула на меня.
        А потом, вскочив на ноги, она резко обернулась в енота, шерсть которого теперь не казалась такой свалявшейся и потрепанной. Затем передо мной снова появилась ниссе.
        - Ух! - воскликнула она. - Сколько силы! Давно такого не было!
        Я лишь мысленно усмехнулся. А ведь это всего лишь маленький сгусток.
        - Вот и отлично, - усмехнулся я и поднялся на ноги. - А теперь пошли поедим. Надо набираться сил, завтра утром мы отправляемся домой. Кстати, а имя у тебя есть?
        - За еду не беспокойся, хозяин, - отмахнулась ниссе. - Голодной не останусь. А зовут меня Итта.
        - А меня Макс.
        - Знаю…

* * *
        После праздничного ужина я поднялся к себе и, забравшись в кровать, попытался заснуть. Но, как назло, сон не шел. Я повернулся на один бок, затем на другой. Необъяснимое чувство тревоги, что появилось у меня с того момента, как я очнулся, с каждым днем все нарастало и нарастало. Вот и сейчас я ворочался в постели и никак не мог унять странную дрожь, которая у меня всегда бывала перед боем.
        Я открыл глаза и уставился в темный потолок. Вокруг было тихо. Ни привычных шорохов таверны, ни шуршания мышей в подполе, даже город за окном - и тот притих. Хотя порт ни на секунду не умолкал. Там всегда что-то происходило.
        Полежав немного, я прикрыл глаза. Именно в этот момент мой слух уловил тихий шорох. Я сперва напрягся, но потом понял, что это ниссе. У нас с ней теперь энергетическая связь. Мы чувствуем друг друга. Спинка кровати качнулась, и я услышал, как Итта по ней тихо карабкается.
        - Хозяин, - встревоженно прошептала она мне на ухо. - Здесь темник. Я его чую. Вон в том дальнем углу. Приготовился. Сейчас кинется.
        А вот и объяснение тому, что происходило со мной последние дни. Предупреждение Вадомы, похоже, касалось именно этого.
        Хм… Темник. Здесь так называли злых духов, что приходили, якобы, из Тени.
        Вадома во сне сказала мне вспомнить все, чему она меня учила, и заставляла зубрить наизусть. Видимо, она имела в виду наговоры против злых духов, которыми, по правде сказать, я никогда не пользовался, да и в духов я не верил.
        Нашептывая себе под нос «Призрачную Пелену», один из наговоров, который больше всех любила моя приемная мать, я перевел взгляд на дальний угол.
        Как только я это сделал, от стены отделился черный силуэт и быстро без единого звука полетел в мою сторону. Итта пискнула и прижалась ко мне. Я отстраненно отметил, что она не сбежала и осталась со мной.
        Быстро спрыгнув с кровати, я выкрикнул последние слова наговора и усилил их крупным сгустком энергии. Передо мной тут же появилась полупрозрачная стена, в которую со всего маху впечаталась черная фигура.
        - Ты-ы-ы! - прошипел темник. От звука его голоса по моей спине пробежал холод. - Ты присвоил себе то, что тебе не принадлежит! Мой Повелитель теперь знает о тебе! Он придет за тобой!
        Прежде чем я что-то ответил, черная фигура снова бросилась вперед и, ударившись о призрачный барьер, разлетелась на сотни темных полупрозрачных лоскутков. Миг - и они истаяли в воздухе.
        - Он ушел, - произнесла ниссе и облегченно выдохнула.
        Я, тяжело дыша, словно только что пробежал серьезное расстояние, опустился на кровать и провел ладонью по мокрому лбу. Кажется, я понимаю, кто является повелителем этого существа, и что именно я у него забрал.
        - Всё, - хрипло произнес я. - Завтра с рассветом отправляемся домой. Хватит с меня севера.
        КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ КНИГИ
        Наградите автора лайком и донатом: