Отмеченная огнем. И остался только пепел Анна Осокина
        Исха погибает от огня каждую ночь. Она наверняка знает, как умрет, мучает другой вопрос. Когда? Помимо воли ведьма из глуши с головой окунается в межгосударственные интриги в столице, с ужасом понимая, что все смерти вокруг так или иначе связаны с ней. Найдется ли место чувствам посреди этого водоворота событий? И кто так прочно займет место в ее сердце, что эту связь не сможет нарушить ни время, ни расстояние?
        Анна Осокина
        Отмеченная огнем. И остался только пепел
        ГЛАВА 1
        Женщина заходилась кашлем. Черный едкий дым разъедал легкие изнутри, застилая собой просвет окна, который становился все тусклее и тусклее, пока не исчез вовсе. Вокруг бушевал огонь. Слишком горячо, чтобы сделать вдох, слишком горячо, чтобы попытаться выбраться. Вспыхнула прядь волос, она отшатнулась, сбила пламя и зажмурилась, заслонив лицо руками в беспомощной попытке защититься от стихии. Но огненные языки уже не собирались отпускать добычу, они тщательно вылизывали ее руки, пока тонкая кожа на кистях не лопнула. Мир исчез. Осталась только нестерпимая боль, проникавшая сразу со всех сторон.
        ***
        Веренир резко вдохнул и открыл глаза. Его разбудил кошмар. Вспомнить, что привиделось, он не мог, но на коже сохранилось неприятное ощущение сухого жара. Мужчина потянулся и перевернулся на другой бок, устраиваясь удобнее. Полежав так еще некоторое время, он понял, что заснуть теперь все равно не удастся. Еще немного, и совсем рассветет, пора вставать.
        Он подошел к умывальному тазу с водой и, зачерпнув оттуда несколько раз ладонями, плеснул на лицо. Холодная жидкость бодрила. Сегодня будет трудный день. Сперва нужно выслушать отчет дружины о том, как прошла ночь, а потом - разбудить правителя.
        Но великий князь Тройтан бодрствовал. Он сидел за столом, склонившись над чистым листом бумаги с пером в руках. Рядом стоял канделябр с тремя свечами, которые уже порядком оплавились, но продолжали гореть, хотя из окна в покои давно проникали яркие утренние лучи. На его еще не старом лице, выражавшем сейчас крайнюю сосредоточенность, уже залегли морщины, самая глубокая из которых проходила вдоль лба. Почти черные глаза сейчас были прищурены, а взгляд устремлен куда-то в бесконечность. Он не услышал стука и не обратил внимания на гостя, который тихо притворил за собой тяжелую дубовую дверь с замысловатыми резными узорами и постоял некоторое время, наблюдая, как Тройтан потирает каштановые с уже заметной проседью виски. А потом прокашлялся, чтобы сообщить о своем присутствии. Князь несколько раз моргнул, будто очнулся от сна.
        - А, это ты, Веренир, - он сжал переносицу пальцами и зажмурился, а потом медленно поднялся с кресла. - Я и не заметил, что уже утро.
        Вошедший находился в том возрасте, который можно назвать самым расцветом: уже далеко не желторотый юнец, но достаточно молод, чтобы ни в его темно-русых волосах, доходящих почти до плеч, ни в черной жесткой бороде не проскальзывало ни единой серебряной нити. Голубые глаза сейчас смотрели серьезно и слегка обеспокоенно. Князь сразу понял, что его ждут новости не из приятных.
        - Господарь, я пришел доложить о беспорядках на улицах, - он резко сжал длинные пальцы в кулак, одновременно что-то коротко шепнув, и все три свечи разом потухли, даже не задымившись. Князь лишь мимолетно улыбнулся этой ребяческой выходке. - Наши задирают имперцев. Случилось уже несколько мелких драк, а одного купца, который привез товар на праздник, ограбили прямо посреди площади и закидали повозку гнилой репой.
        Тройтан подошел к окну и, поразмыслив несколько мгновений, тихо сказал:
        - Мы же предполагали такое развитие событий, Веренир. Увеличь число дружинников на улицах, пусть патрулируют тщательнее.
        - Я сделал это, как только начались первые стычки.
        Князь, не поворачиваясь к своему деснице, одобрительно кивнул. Тот, помедлив, все же решил добавить:
        - Тебе следовало меня послушать и закрыть ворота для имперцев в этом году, - мужчина сверлил тяжелым взглядом затылок правителя так, что тому стало немного не по себе.
        - Нельзя, Веренир, это было бы почти прямым объявлением войны, - он одним быстрым движением сдернул через голову белую рубаху, обнажив подтянутый жилистый торс. - Ты же это сам прекрасно понимаешь. Аррек спит и видит, как захватить нашу прибрежную территорию. Я и так балансирую на острие ножа. Одному Ясногорящему ведомо, сколько мне еще удастся сдерживать его! - порядком раздраженный, он уже натягивал другую рубаху насыщенного бирюзового цвета.
        Веренир снял с крючка заранее подготовленную расшитую золотом и жемчугом ферязь* [парадная верхняя одежда с длинными рукавами] и привычным жестом придержал ее, помогая князю не запутаться в длинном одеянии.
        - Я все прекрасно понимаю, войну допустить никак нельзя, - согласился Веренир. - Если мы потеряем берег, вся торговля полетит к демонам. Но ведь если убьют какую-нибудь имперскую шишку, исход будет таким же. Им только дай повод. Хорошо еще, что сам Аррек не почтил нас визитом, - Веренир скривился, будто съел кислое яблоко.
        Тройтан поднял на него такой взгляд, что тут уже магу захотелось провалиться сквозь землю.
        - Хочешь на мое место? - строго спросил он. Веренир примирительно поднял руки перед собой, хотя князь и без того знал, что прыгать выше своей головы десница не намерен. - То-то же, - смягчился Тройтан. - Постарайся, чтобы за эти три дня все остались живы, и Витабуту передай, чтобы усилил бдительность, а то он расслабился.
        ***
        Поговаривали, что она ведьма. Конечно, едва ли кто-то мог сказать такое ей в лицо. Разве что какая-нибудь сгорбленная под тяжестью прожитых лет старуха, завидев издалека копну огненно-рыжих волос на местном рынке, сплюнула бы себе под ноги, проворчав что-то неразборчивое. Впрочем, эти же самые старухи вовсе не гнушались ее помощью, если вдруг заболевала скотина или долго не заживал перелом ноги у кормильца семьи. Действительно ли просящим помогал ее дар или все решал счастливый случай, никто наверняка не знал. Но слухи ходили всякие.
        Разумеется, без повода с ней старались лишний раз не заговаривать. А ну как порчу наведет! Зачем ей это могло понадобиться, никто не задумывался. Кто их знает, ведьм этих, что у них на уме? Так и перешептывались за спиной, а, нечаянно встретив насмешливый взгляд мутно-зеленых глаз, растерянно выдавливали улыбку и начинали лебезить да пытались скорее ретироваться.
        Никто из местных не знал, откуда она. Просто однажды особо засушливым летом в городе появилась высокая старуха в длинной, до пят, серой льняной рубахе с поясом, расшитым диковинными узорами, да пыльных сапогах. Через плечо ее была перекинута мягкая кожаная сумка. Свои седые доходящие до середины спины вьющиеся волосы женщина не прятала под платок, как это делали замужние или вдовы, не заплетала в косы, как принято у девиц. Бледная кожа и тонкие черты лица делали ее похожей на северянку, но говорила старуха на чистом вольмирском. Одежда ее казалась простой и удобной, и только одна вещь привлекала внимание: ярко-сиреневая с молочными прожилками аметистовая подвеска, формой и размером напоминавшая куриное сердце. Она висела на шее на длинном кожаном шнурке. Самым внимательным могло даже показаться, что камень слегка мерцает, хотя, возможно, просто из-за не в меру разыгравшегося воображения.
        Жара долгое время не сдавала позиции, а спасительного для урожая дождя все не было. Логовцы, как и другие жители княжества, уже с отчаянием думали, как трудно придется зимой. Не помогали и постоянные молитвы Ясногорящему в храме, а также денно и нощно пылающие для него костры. И хотя бог обращает свое лицо к зажегшему в его имя огонь, похоже, в этот раз он не собирался даже смотреть на своих почитателей.
        В это трудное время и появилась седовласая колдунья, пообещавшая дождь, если ей найдут место и позволят тихо доживать свой век. Ведь она слишком хорошо знала, с каким недоверием относятся обычные трудяги к таким, как она. Как ни крути, а люди, могущие больше, чем другие, встречались. И с этим приходилось считаться. Однако настоящие ведуны стали такой редкостью, что голова Тихого Лога согласился на сделку скорее от безысходности, чем действительно веря в то, что из этого выйдет нечто путное.
        Под палящим полуденным солнцем ведьма, опираясь на высокий и крепкий березовый посох, прошлась по полям, окружавшим город, что-то напевая себе под нос. К закату на небе принялись собираться первые тучки, чего не наблюдалось уже много дней. В сумерках небо почти полностью укуталось плотным покрывалом дождевых облаков, а к полуночи разразилась такая мощная гроза, каких не видывали и прадеды жителей Тихого Лога. Так ли это было в действительности или слухи, как это часто бывает, сильно преувеличены, теперь трудно сказать. Да только с этих самых пор ведьма, назвавшаяся Мирам, осталась здесь. Голова отдал ей в пользование старую покосившуюся избу, которая стояла у самого леса, лишенная защиты укрепленных городских стен. Женщина не привередничала и с благодарностью приняла дар. Когда-то давно здесь жил городской палач, но он состарился и умер. Зим двадцать, а то и дольше, в домишке обитали только пауки да мелкие грызуны. И вот он снова обрел хозяйку. Впрочем, она поселилась здесь не одна. Тенью за старухой ходила тихая худая девчушка лет десяти с длинными вьющимися волосами насыщенного медного цвета -
ее внучка Исха.
        Постепенно чужачки освоились в Логе. Поправили избу, даже построили рядом небольшую баньку, завели хозяйство: кур с гусями и несколько коз. К счастью, больше сильных засух в княжестве не случалось. Была ли в том заслуга ведьмы или так решил Ясногорящий, никто уже не скажет. Но жители, хотя и втайне от соседей, и тем более от жреца, то и дело обращались к ней за помощью. Она лечила домашний скот, заговаривала раны, помогала в родах горожанкам. Ведьма никогда не назначала цену за свои услуги, но в благодарность за помощь ей несли мясо, сыр или овощи, а то и выуживали из-за пазухи припасенных на случай чего несколько медных или даже серебряных монет.
        Наверное, единственным, кто открыто показывал свое враждебное отношение к ней, был старый сгорбленный жрец Эхрес, который служил Ясногорящему всю свою долгую жизнь. Как и все жрецы, он не имел семьи, с самой юности посвятив себя религии. По правде говоря, человеком он слыл хорошим: верил в свое дело, никогда не жалел себя для помощи другим и служения своему богу. При нем двери храма не закрывались для нуждающихся ни днем, ни ночью. А его проповеди вдохновляли на добрые поступки. Один лишь недостаток имел этот добряк: он совершенно не признавал чудес, сотворенных человеком. И когда вслед за пришедшей в Лог ведьмой начался дождь, старик крайне разозлился на местных, которые благодарили эту женщину, вместо того, чтобы стать усерднее в молитвах. Саму ведьму он предпочитал и вовсе не замечать, пока она и ее внучка держались подальше от храма. А так и произошло после одного события, о котором еще долго перешептывались логовцы.
        Это случилось почти сразу после появления Мирам в Логе. Лето подходило к концу, вечернее жнивеньское* [августовское] солнце окрасило небо в причудливые алые, золотые и пурпурные оттенки. Время сбора урожая всегда печалило Эхреса, потому что храм становился почти пустым, лишенным большей части верян. Ведь, хотя Лог и считался городом, в основном местные жили за счет своих хозяйств и того, что давала земля, в отличие от столицы - Вольмиры, где процветали ремесленники, мелкие торговцы, купцы, а то и владельцы собственных кораблей.
        Уставшие за день в поле работники предпочитали пропускать ежевечернюю проповедь и молитву, а вместо этого выпить пару кружек пива в «Старом кроте». Да, напитки там подавали отвратительные - хозяин, тот еще скряга, разбавлял и пиво, и квас, и мед водой, даже не скрывая этого. Но зато и цена была соответствующей. А местным работягам только и требовалось что вытянуть натруженные ноги в мужской компании да промочить горло чем-то холодным. Любое пойло, даже самое омерзительное, станет не столь противным, если подавать его таким ледяным, чтобы аж скулы сводило, а уж об этом хозяин «Крота» исправно заботился.
        Как бы там ни было, но жрец всегда старательно выполнял свой долг. Каждый вечер он шире распахивал двустворчатые кованые двери, ведущие в святое место, чтобы показать горожанам, что скоро начнется молитва. Конечно, логовскому храму далеко до столичных гигантов - длинных, как свечи, каменных сооружений с диковинными куполами, устремленными к солнцу. В Тихом Логе храм возвели совсем простой: одноэтажный и прямоугольный. Однако он был сложен из темно-серого камня, с красной черепичной крышей. Внутри убранство также не отличалось разнообразием. С двух сторон от входа шло несколько рядов каменных скамей, вдоль стен расположились восемь невысоких столбов, по четыре справа и слева, на них стояли глубокие и широкие металлические чаши с толстыми боками для священных возжиганий. Венчал все большой алтарь, на котором постоянно поддерживали огонь. Рядом располагался короб для пожертвований. И только самый внимательный верянин мог разглядеть в противоположной от главного входа стене узкую дверь, ведущую в небольшую пристройку - жилище жреца.
        Тот вечер начался как обычно. Эхрес зажег во всех восьми чашах специально привезенные для этого кедровые дрова, которые использовали только для ритуальных костров и в кораблестроении из-за твердости древесины. Затем старик распахнул двери и вышел на крыльцо посмотреть, нет ли рядом желающих почтить бога. Несколько горожанок сразу же вошли внутрь, поприветствовав служителя. Люди, хотя и не так много, как бывало, постепенно подтягивались. Эхрес решил, что пора начинать: занял привычное место перед алтарем, воздал хвалу Ясногорящему и уже было открыл рот, чтобы произнести несколько слов для собравшихся, когда увидел входящую в столь святое место Мирам, под руку с которой шла ее юная внучка. Они остановились в проходе и взглядами искали, где присесть. Жрец подавился на полуслове. Раньше он никогда не сталкивался с ведьмой, а потому даже подумать не мог, что та захочет посетить дом божий. Видя заминку, люди стали оборачиваться, чтобы узнать, в чем причина. Еще через мгновение по помещению пополз шепот. Женщина и девочка замерли, похоже, они не ожидали такого приема. Тем временем Эхрес как мог взял себя
в руки, набрал побольше воздуха в грудь и сорвавшимся голосом воскликнул:
        - Да не войдет в дом сей ни один нечестивый! - сказано это было так однозначно, что никто не усомнился в том, кому адресованы слова.
        Мирам стояла спокойно, только ее губы превратились в одну тонкую ниточку, а девчушка, казалось, вся сжалась и приготовилась в любой момент сбежать. Начавшийся снова шепот резко оборвался, когда ведьма тихо ответила:
        - «И пусть не поднимает никто головы выше ближнего своего, ибо Он равно смотрит на всех, возжигающих Огонь в Его имя», - Мирам дословно процитировала святое писание.
        - Вон отсюда! - задохнулся от гнева Эхрес.
        Мирам высоко вздернула подбородок и, сощурившись, развернулась к выходу, потащив за собой внучку. В этот момент все восемь священных костров и главный - на алтаре - взмыли к потолку и резко потухли. Жрец схватился за сердце.
        - Ведьма, - с ненавистью прохрипел он, сползая на руки подскочивших к нему горожан.
        В храме поднялся сильный переполох, кто-то из парнишек побежал за врачом, благо тот жил на соседней улице. Хвала Ясногорящему, со стариком все обошлось. Видимо, он сильно переволновался, все-таки возраст уже давал о себе знать. Но сам жрец был убежден, что во всем виновата чужачка. Больше возле храма ни Мирам, ни ее внучку не видели.
        ГЛАВА 2
        - Слыхала, Полонья? Ведьма-то померла! - огласил окрестности однажды утром крик высокой и крепкой бабы средних лет с малиновым румянцем на пухлых щеках. В руках она держала корзину, из которой кокетливо выглядывали два свиных копытца. Завидев соседку, идущую навстречу с двумя полными ведрами воды, она воспользовалась случаем и поскорее поделилась последней новостью с рынка.
        Тихий Лог не зря носил свое название. Мало-мальски значимые события редко колыхали местное население. Время шло. А, как известно, оно не щадит никого. Даже людей, наделенных даром. И пускай они проживали на несколько десятков зим дольше остальных, конец всегда был один.
        - Да наслышана уж! - окликнутая поставила ведра на землю и всплеснула руками. - Жаль девчушку, одна теперь, сиротинка. Ни отца, ни матери, ни мужа… А, поди, семнадцать скоро, ей бы детишек вовсю рожать. Так кто ж ее такую-то замуж возьмет? - женщина потерла натруженную поясницу и, подняв ношу, собралась продолжить свой путь.
        - А вот мне не жаль, - скривилась румяная. - Ведьмино отродье, тьфу!
        Она плюнула себе под ноги и, дернув плечом, отправилась домой.
        ***
        Исха стояла перед телом единственного родного человека. Лицо ее не выражало ровным счетом никаких эмоций. Оно было абсолютно пустым. Только по щекам двумя непрерывными струйками стекали слезы, ползли по шее и пропитывали светлую льняную рубаху.
        Мирам не стало ранней весной, когда на полях еще лежал снег. Женщина уснула в своей постели и больше уже не подняла тонких, почти бумажных век. Эта весть разлетелась по Логу быстрее молнии. Конечно, ведьма заранее готовила Исху к самостоятельной жизни, потому что достигла очень преклонного возраста. Почти все знания, которыми обладала сама Мирам, так или иначе уже стали доступны преемнице. Что-то было показано или рассказано, что-то записано. Ведьма знала: лета ей уже не видать. Но как ни готовься, а смерть всегда приходит неожиданно, даже когда уже ждешь ее на пороге.
        - Он отказался, - донесся до нее голос ближайшего соседа Клума, который сам вызвался сходить к жрецу, чтобы узнать, совершит ли тот поминальную молитву над Мирам. Теперь вестник переминался с ноги на ногу за ее спиной и неловко мял шапку в больших, черных от въевшейся грязи ладонях. Девушка не оборачивалась и хранила молчание.
        Клум потоптался еще немного, а потом решил добавить:
        - Ну, мы это… Позже зайдем, поможем, чем можем, - здоровяк каких мало, съежившись, постарался поскорее оставить эту маленькую хрупкую девчушку наедине с ее горем и выскочил наружу. Он уже не услышал, как звенящую тишину избы нарушил прерывистый вздох, а сразу за ним - сдавленные рыдания.
        Немного успокоившись, Исха заметила нечто странное: амулет, с которым Мирам не расставалась ни на минуту, пропал. Его не оказалось ни на шее покойной, ни в ее вещах.
        - Когда-нибудь, - не раз говорила ведьма, сжимая в ладони камень, - он достанется тебе. - В такие моменты взгляд старухи становился задумчивым и даже немного мечтательным, устремляясь куда-то в далекое прошлое. - За него ты не выручишь и нескольких сребреников, но для нас он дороже золота. В нем - часть силы всех наших предков.
        Исха обыскала весь дом, смотрела везде, где только могла. В конце концов она оставила это занятие. Сейчас главной ее заботой оставалось подготовить тело Мирам к прощанию. Каково бы ни было отношение местных к ведьме, многим она помогла, поэтому на берегу лесного озера, где обычно жители Лога в последний путь провожали своих мертвых, появились дрова для погребального костра. А через некоторое время вернулся Клум, предводительствуя еще несколькими такими же, как и он сам, работягами, чтобы перенести тело.
        К вечеру все закончилось. Теперь нужно учиться жить одной. Нет, с хозяйством девушка управлялась сама уже очень давно, но рядом всегда находилась любимая бабушка, готовая направить, подсказать и поддержать. Почти все ее сверстницы из Лога уже давно вышли замуж и обзавелись малышами. Но Исха читала в глазах местных женихов лишь брезгливость, смешанную со страхом, хотя и была если не красавицей, то во всяком случае довольно миловидной. И не таких брали замуж. Однако клеймо ведьмы прочно въелось в весь ее образ. Ни о каком замужестве в таком положении не могло идти и речи. Они с Мирам всегда держались особняком и находились будто вне общества с его законами и обычаями.
        Исха медленно брела по тропинке вдоль леса, ведущей к ее дому. Глаза опухли от слез, в голове - ни одной мысли. От земли, местами еще покрытой подтаявшей тонкой снежной коркой, поднимались сумерки. А в пронзительно-синем небе золотилась полная луна, под которой, будто привязанная на ниточке, висела яркая звезда.
        «Как странно, - отрешенно подумала девушка, - раньше ее никогда не замечала». А ведь Мирам всегда учила ее обращать внимание на мелочи. Из них можно сложить полную картину. Взгляд ее зацепился за маленький островок цветов, чуть приподнявших свои еще не распустившиеся головы над небольшой поляной, расположенной чуть поодаль тропинки. В призрачном лунном свете они слегка серебрились. Даже в такой скорбный момент она улыбнулась. Первые подснежники.
        Исха сошла с пути, сделала несколько шагов в сторону леса и присела возле растений. Поднесла руки к ним - цветы тут же отозвались на ее тепло и стали медленно поднимать бутоны. Она сама не ожидала такого эффекта, но, ободренная успехом, закрыла глаза, глубоко вдохнула и отправила мысленный поток в холодную почву. Отклик не заставил себя долго ждать: через несколько мгновений ведьму окутало тепло, поднимавшееся откуда-то из недр. Исха поделилась с землей частью себя, и взамен та дала ей свою силу, которой было даже слишком много: ведьма пила ее, чувствуя, что уже пьяна. От этой мощи кружилась голова, а сердце хотело выскочить из груди. В состоянии, близком к эйфории, Исха откинулась на спину, широко раскинув руки в стороны. Ее грудь высоко и часто вздымалась. А сила все лилась и лилась, пока ведьма не поняла, что уже не может держать все в себе. Она не творила никаких заклинаний, просто выпустила энергию на волю, и та широкими потоками полилась во все стороны.
        ***
        Да, сейчас обращаться со своей силой у девушки получалось гораздо лучше. Не то что несколько зим назад, когда Исха только поняла, что унаследовала от Мирам необычные способности. Порой случались казусы. Взять хотя бы тот раз, когда старая ведьма отправилась в соседний город на ежегодную ярмарку в дни Уродожа* [праздник по случаю окончания сбора урожая]. Исха осталась дома следить за хозяйством. Она уже знала, что в ней нечто поменялось, но пока ничего не рассказала бабушке, предпочитая исследовать свой дар самостоятельно.
        Вечер был промозглым и дождливым, поэтому девочка, всегда предпочитавшая лес душной избе, все же спряталась от непогоды. Ей не терпелось испробовать одно из самых простых, но эффектных магических действий - вызов огня. По крайней мере у Мирам это всегда получалось непринужденно, она не использовала заклинаний, а разжигала огонь одной своей волей. Исха поставила на массивный дубовый стол несколько толстых восковых свечей и села напротив них. Конечно, обычно для освещения в доме использовали лампу со свиным жиром, потому что свечи слишком дороги, но сейчас особый случай.
        Начало она положила, однако попытки выжечь хотя бы одну искорку никак не увенчивались успехом. Девочка сидела долго. Темно-синее небо за окном постепенно стало черным, его заволокло тучами. В горнице совсем стемнело. Фитили никак не реагировали на все ее старания. Исха с досадой ударила кулаком по столу и уже хотела лечь спать в расстроенных чувствах, когда в дверь в сенях с силой заколотили. Собаки во дворе они не держали, а потому никто не оповестил заранее о позднем госте. Девочка от неожиданности подскочила со скамьи. А все свечи в один миг вспыхнули ярким пламенем. Сердце пыталось выпрыгнуть из горла.
        - Откройте! Откройте скорее! - кричал мужчина, продолжая колотить в дверь. - Человек умирает!
        Сперва Исха, испугавшись, хотела притвориться, что никого нет. Но крики не прекращались. На негнущихся ногах девочка пошла отпирать засов. В сенях было темно. Приоткрыв дверь, она сразу же увидела два крупных мужских силуэта. Один из них обмяк в крепких объятиях второго и только поэтому еще не упал.
        - Бабушки нет дома, - с порога сообщила Исха. - Ступайте к лекарю.
        Девочка принялась закрывать перед ними дверь, но кричавший подставил ногу.
        - Пожалуйста! - взмолился он. - Это мой брат, он не дотянет до лекаря! Разбойники напали на нас, когда мы возвращались с ярмарки, его ранили. Прошу, помоги!
        Исха попыталась возразить, но тот без разрешения уже вволок почти безжизненное тело брата в сени, а из них - в саму горницу и положил прямо на дорогой заморский ковер с диковинными узорами, который подарил Мирам проезжий купец, когда она предсказала ему удачную поездку и выгодную сделку. Ковер тут же стал пропитываться кровью, стекающей из раны в животе. Исха, уже немного понимавшая в лекарстве, сразу определила, что он нежилец.
        - Кажется, у него пробиты внутренности, - предположила она, почуяв вонь, которая примешивалась к сильному металлическому запаху крови и быстро распространялась по дому.
        Незваный гость словно не слышал ее слов, он склонился над братом и слушал его дыхание. А потом выпалил:
        - Ну можно же сделать хоть что-то? Зашить, наложить повязку, помазать чем-то?..
        Исха покачала головой.
        - Была бы здесь бабушка, у него появился бы шанс, - почти прошептала она.
        Человек вдруг вскочил и в миг оказался перед девочкой на коленях, схватив ее за плечи. Сейчас их глаза находились на одном уровне.
        - Но ты ведь тоже ведьма! - встряхнул он ее. - Все об этом говорят!
        От ужаса Исха не могла пошевелиться. Ее и без того не маленькие болотно-зеленые глаза сейчас были готовы вылезти из орбит.
        - Ну, сделай же хоть что-нибудь!
        Она хотела что-то сказать, но во рту пересохло и получилось только коротко кивнуть. Человек отпустил ее и без сил опустился на пол.
        Девочка медлила, не зная, как подступиться к раненому. Она склонилась над ним. Тот лежал без движения, только чуть заметно поднималась и опускалась грудь да подрагивали веки на совершенно белом лице.
        - Так, ладно, - попыталась успокоить саму себя юная ведьма. - У меня получится…
        Раненный был без верхней одежды, лишь в рубахе да штанах. Девочка быстро задрала липкую от темно-красной крови ткань. Сбоку внизу живота виднелся относительно небольшой и даже аккуратный порез. Но, судя по всему, глубокий. Кровь уже почти не вытекала, зато вокруг ковер насквозь пропитался ею.
        Исха отлично помнила, как Мирам лечит приходящих к ней: накладывает руки на больное место и, закрыв глаза, хмурит брови, словно видит что-то или чувствует. А потом долго и молча сидит так над больным, пока черты ее лица не разглаживаются, а иногда появляется и удовлетворенная улыбка. Сразу становится понятно, что у нее получилось.
        Девочка решила поступить так же, хотя и не знала, что конкретно нужно делать, они этого еще не обсуждали. Она приложила ладони к ране, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на своих внутренних ощущениях. Брат хранил молчание где-то за ее спиной, лишь тихо шмыгая носом. Исха все сильнее жмурилась, пытаясь сосредоточиться. Но ничего не чувствовала. Внезапно что-то поменялось. Раненый начал дышать чаще, изо рта его вырвался хрип, мелко задергались руки. Это словно пробудило Исху, пальцы рук закололо мелкими иголочками. Исха «схватилась» за эти ощущения и попыталась их усилить. Бок пронзила резкая боль.
        Она уже была не в доме. Определенно, это дорога, проходящая недалеко от леса. Исха хорошо знала этот путь. Сумерки, почти ничего не видно, только несколько незнакомых фигур в темных плащах с капюшонами на головах. Один из них только что вытащил из ее живота нож и резким движением срезал с пояса кожаный кошелек, туго набитый выручкой за товар, проданный на ярмарке. Рядом раздался сдавленный вскрик брата, согнувшегося пополам от сильного удара между ног. Разбойники скрылись за деревьями где-то в лесу так же быстро, как и появились.
        Исха пришла в себя. Она все так же сидела на коленях рядом с умирающим мужчиной и держала руки на его ране. Пальцы и ладони кололи тысячи игл. Но хуже всего была боль в боку, которая не проходила, а, казалось, только усиливалась. Девочка хотела убрать ладони, но они будто приросли к ране. Темнело в глазах. Исха почувствовала, что сейчас отключится, и только тогда смогла отнять руки от кожи раненого. Она упала на четвереньки. От боли желудок сводило спазмами, ее вырвало. Из последних сил девочка отползла в угол горницы и привалилась к стене.
        На нее испуганно смотрел родственник пострадавшего.
        - Почему ты так громко кричала? Он будет жить?!
        Исха не могла говорить. Ее трясло, на лбу выступил холодный липкий пот. Она ничего не видела, потому что глаза медленно застилала черная пелена, пока не поглотила ее полностью…
        - Глупая, глупая девчонка! - слышала уже в который раз за утро Исха в свой адрес.
        Почуяв неладное, Мирам решила вернуться домой раньше запланированного. И, как оказалось, не зря. На рассвете она нашла на своем крыльце совершенно обезумевшего мужчину, который сидел, плотно прижав колени к груди. Пальцы рук он запустил в свои короткие волосы и медленно раскачивался из стороны в сторону, устремив вдаль немигающий взгляд. Мирам недоуменно посмотрела на него, но прошла дальше - человек даже не заметил ее появления.
        А уж когда ведьма завидела второго человека, с первого взгляда и непонятно, живого ли, и внучку почти в таком же состоянии, все поняла. Как ни странно, лежавший, хотя и выглядел натуральным покойником, очень скоро пришел в себя и вообще пошел на поправку без каких-то дополнительных действий со стороны Мирам. Чего нельзя сказать об Исхе.
        Ее бледная кожа стала почти прозрачной, веснушки посерели, под глазами залегли два темных круга, на щеках проступила мелкая сосудистая сетка, а губы приобрели синеватый оттенок. Мирам пришлось очень постараться, чтобы внучка очнулась.
        - Он бы просто потянул тебя за собой, ты это понимаешь?! - все не могла успокоиться ведьма. - Да не каждый опытный ведун возьмется за такое, а тут ты, соплячка, тьфу! - в сердцах воскликнула Мирам.
        Однако, как бы зла ведьма ни была, руки ее умело порхали над заварочным чайником, готовя для девочки специальный травяной сбор для скорейшего восстановления сил. Исха молчала. Сказать оказалось нечего, да и слабость была такая, что даже пошевелить языком казалось невыполнимой задачей. Но внутри она ликовала: получилось! Да, они оба чуть не предстали пред очами Ясногорящего, но ведь она смогла… Теперь Исха точно знала, что она - настоящая ведьма. И хотя она уже не могла бороться с подступившим сном, который налил ее веки свинцовой тяжестью, уголки губ то и дело чуть подергивались вверх.
        ***
        Сначала ничего не происходило, обычный человек ничего бы и не почувствовал. Но несколько вдохов спустя тишину вечернего леса нарушило шуршание. Звуки исходили сразу отовсюду. Вокруг молодой ведьмы вылезали белые цветы и клонили свои головы в ее сторону, будто она была их солнцем. Исха повернула голову на бок и открыла глаза. Вся земля в пределах видимости покрылась белым цветочным ковром. А вместо усталости, как это всегда бывало после ворожбы, она чувствовала себя до краев наполненной чем-то теплым. Девушка, не пряча блаженной улыбки, повернула голову в сторону леса. Ведьма заметила, что из-за мелких кустарников за ней внимательно наблюдает пара янтарных глаз.
        - Иди ко мне, - повинуясь внезапному порыву, тихо позвала Исха.
        В тот же миг на поляну медленно и осторожно вышел крупный серебристо-серый волк. Шерсть его блестела, отражая лунный свет. Он пригнул голову к земле, принюхиваясь к человеку.
        - Не бойся, - не меняя положения тела, протянула она к нему ладонь, хотя впору было самой быть в ужасе.
        Волк не проявлял злости, только интерес. Бесшумно приблизился к Исхе и обнюхал ее руку. Ведьма не шевелилась, даже затаила дыхание. Тогда зверь легко боднул ее ладонь. Она тихо рассмеялась и осторожно запустила пальцы в его густую теплую шерсть на голове. Волк прикрыл глаза и опустился рядом, почти касаясь ее своим теплым мохнатым боком. Тогда Исха совсем осмелела и обвила его обеими руками. Тот даже не двинулся, только глубоко прерывисто вздохнул, как человек. В нос ей ударил резкий запах дикого зверя, но сейчас он не был ей неприятен. А скорее наоборот: успокаивал, уносил куда-то далеко, в сказки про оборотней и заморских принцесс, которые рассказывала Мирам совсем крохе Исхе. Вдруг она что-то нащупала в его густой шерсти. На шее животного оказался повязан кожаный шнурок, на котором висел пропавший аметист, формой и размером так напоминавший куриное сердце.
        - Но как?.. - поразилась девушка. - Как он у тебя очутился? Бабушка отдала его тебе, чтобы ты сам мне его передал, да?
        Волк понимающе на нее покосился. Все еще не веря в происходящее, она сняла амулет со зверя. Камень был теплый и немного мерцал, то ли отражая лунный свет, то ли сам его излучая. Странно, но сейчас он ощущался тяжелее, чем раньше.
        Мы теряем близких, и это никак не отменить. Но они продолжают жить в наших сердцах и воспоминаниях. Они все еще влияют на наши мысли и поступки, даже находясь где-то далеко. Вопреки расхожей фразе время не лечит. По крайней мере, никогда полностью. Но боль постепенно притупляется, сначала становясь не такой ослепляющей, а потом мы просто миримся с тем, что она есть, и учимся жить дальше.
        - Спасибо тебе, - прошептала Исха в самое волчье ухо и не заметила, как погрузилась в глубокий сон.
        ГЛАВА 3
        В комнате стоял полумрак. Большое наглухо закрытое ставнями окно не позволяло проникнуть внутрь ни одному лучику света. Широкая деревянная кровать с пышной периной, искусно украшенная диковинной резьбой, занимала почти всю опочивальню и освещалась одной масляной лампой. Исха лишь заглянула внутрь, слегка приоткрыв дверь. Даже при столь тусклом освещении ведьме бросилось в глаза лицо откинувшейся на высокие подушки женщины. Хотя женщиной ее можно было назвать с натяжкой: она едва вышла из того возраста, в котором играют в куклы. Лежавшая тихо застонала и прошептала:
        - Опять начинается…
        В следующий момент ее лицо исказила гримаса боли, а на влажном лбу проступили новые капли пота. Ее светлые волосы уже давно растрепались из косы и беспорядочными прядями облепили шею, виски и впавшие от изнеможения щеки.
        Исха увидела достаточно и тихо прикрыла дверь, оставшись наедине с хозяином дома, который возвышался над миниатюрной ведуньей по крайней мере на три головы и в несколько раз был шире в плечах. Ей даже пришлось задрать голову, чтобы видеть его глаза.
        - Спаси мою Сэю! - горячо зашептал молодой мужчина. - Ничего не пожалею, проси, что хочешь! - он смотрел на нее взглядом побитой собаки. - Дитенка… другого сделаем, главное - она.
        Кажется, он решил твердо, хотя боль в глазах стояла такая густая, что ее можно впору толстым слоем намазывать на хлеб. Исха невольно отвела взгляд и медленно кивнула. Сделав глубокий вдох, настраиваясь, она распахнула дверь и решительным шагом вошла в комнату. В нос ударил резкий запах пота.
        В полутьме Исха чуть не сбила стул. Рядом с кроватью сидела древняя повитуха, наверное, смерть просто случайно позабыла о ней и оставила жить на этом свете на несколько лишних десятков зим.
        - Как давно все началось? - обратилась Исха к ней, одновременно начав ощупывать огромный живот. Он казался больше, чем эта хрупкая и вся какая-то тонкая, почти прозрачная роженица.
        - С прошлыми петухами, - невнятно прошамкала беззубым ртом старуха.
        Ведьма снова невольно поджала губы. Новый рассвет уже давно наступил, и время близилось к полудню.
        - Слишком долго, - прошептала Исха себе под нос, вспоминая, как перед разговором с молодым хозяином у ворот ее встретила его мать, статная во всех смыслах этого слова женщина, и сунула в руку пять золотых куниц* [золотых монет], сумму уж очень значительную.
        - Главное - наследник! Спаси моего внука, неважно, что будет с ней, - она кивнула в сторону дома. Видно было, что она привыкла отдавать приказания и не терпела возражений. Впрочем, возражать ведьма и не собиралась, как и пытаться разобраться в этих сложных семейных взаимоотношениях. Она лишь хотела помочь обоим. Если это возможно.
        - Сэя, ты слышишь меня? - повысила голос Исха, видя, что та дремлет в перерывах между накатывающими болями. Она с трудом разлепила веки, в складках которых блестела влага. - Твой ребенок еще жив, но это ненадолго, - у ведьмы не было времени подсластить пилюлю правды, потому что она чувствовала: та искорка жизни, что еще теплилась во чреве, вот-вот угаснет. - Он слишком велик для тебя.
        На этих словах повитуха недовольно заворчала что-то неразборчивое, как старый цепной пес. Исха бросила на нее испепеляющий взгляд - та тут же замолчала. Ведьма склонилась к самому лицу роженицы, внимательно смотря ей в глаза.
        - Мне придется разрезать тебе живот и вытащить его. Это твой и его единственный шанс, - Исха говорила медленно и четко, зная, что у Сэи сознание одурманено болью. - Ты меня понимаешь?
        Та начала кивать, но ее снова настигла болезненная схватка, во время которой она до крови впилась обломанными ногтями в запястье ведьмы. Когда боль отступила, она из последних сил прошептала:
        - Пускай это просто закончится…
        Лекари к таким методам прибегали крайне редко и только в тех случаях, когда спасти мать уже не представлялось возможным, потому что ни в одном из известных случаев женщина не выживала. Кто-то быстро умирал от кровопотери, кто-то - помучившись в агонии несколько дней от того, что в рану попала болезнь. Конец всегда оказывался печален. Но вот у младенца в таком случае имелись хорошие шансы остаться в живых.
        Старуха снова зашипела что-то маловразумительное о том, что надо ждать еще, авось Ясногорящий смилостивится. А когда в ответ опять получила красноречивый взгляд Исхи, который лучше любых слов говорил о том, что она думает о ней самой и ее методах, тяжело поднялась со стула и зашаркала к двери.
        - Я в этом не участвую, - приговаривала она, удаляясь. - Это без меня… Так ей и скажите.
        Кому это "ей", осталось тайной, потому что у ведьмы не было времени интересоваться этим. Исха даже испытала некоторое облегчение. Ведь она-то не лекарь и не собиралась выбирать между двумя жизнями, в ее планы входило спасти обе.
        - Иди, иди, нам такие помощники не нужны, сами справимся, - бросила ей вслед Исха. Она распахнула ставни, впустив внутрь дневной свет, и начала выкладывать из холщовой сумки все необходимое. - Только надо кого-то позвать, чтобы малыша подержали.
        - Я помогу, - неожиданно вышел из затененного угла комнаты молодой мужчина, который все это время тихо сидел за ширмой для переодевания. Ведьма от неожиданности даже подскочила. Как она не поняла, что здесь есть еще кто-то? Возможно, дело в почти полностью разряженном амулете и огромной усталости, потому что она нормально не спала вот уже несколько дней. Родственники Сэи застали ведьму на пороге ее дома как раз в тот момент, когда она вернулась из Вольмиры.
        Изредка Исха делала вылазки в столицу, чтобы купить редкие ингредиенты для некоторых отваров и настоек. Ей нравилось там, тем более оттуда рукой подать до рокочущего моря, которое так манило ведьму. Она даже иногда подумывала перебраться туда насовсем, да все не решалась: уж очень в Вольмире тесно и шумно. Здесь же, на краю Лога, ее небольшую избу окружали лес, луга и поля.
        Внезапно появившийся незнакомец с темно-русыми волосами был коротко стрижен и одет в длинное черное одеяние с ярко-алым шелковым поясом, которое выдавало в нем божьего служителя.
        - Жрец Григ, - почтительно, но коротко кивнула Исха мужчине, хотя встреча ее обескуражила. Старый Эхрес почил меньше двух лун тому, ровно через десять зим после ненавистной ему ведьмы. А на его место из столицы совсем недавно приехал новый священнослужитель. Исха ни разу не бывала в храме после того скандала с Мирам. И еще не видела нового жителя Лога, но, конечно же, знала о его появлении, новости по городу разносились очень быстро. Кто же еще это мог быть, кроме него?
        - Как… - хотела спросить, уже не скрывая своего удивления, ведьма, но жрец не дал ей закончить.
        - Все в порядке, - он так же почтительно поклонился ей в ответ. - Это я настоял на том, чтобы позвать тебя, Исха.
        Кажется, он тоже был наслышан о местной целительнице. Произнося ее имя, он улыбнулся, и его, в сущности, ничем не примечательное лицо вдруг неожиданно расцвело. Несколько мелких морщинок, словно лучики, осветили внешние уголки его темно-карих с легким вишневым оттенком глаз. От этого преображения Исха невольно затаила на миг дыхание. Жрец подошел вплотную к кровати и тихо-тихо, чтобы услышала только ведьма, прошептал ей почти в самое ухо:
        - У них есть хотя бы надежда?
        Та подняла упрямый взгляд на мужчину, и он сразу понял, что позвал ее не зря. Она сделает все, что нужно, и даже больше.
        Очень скоро в опочивальне завершились все необходимые приготовления. Но внутрь ведунья больше никого не пустила. За дверью из угла в угол ходил муж несчастной - очень отчетливо слышались его тяжелые шаги. Весь дом будто замер в ожидании, а, надо сказать, он был немаленьких размеров, даже второй этаж имелся. Для городка, подобного Логу, это настоящая редкость.
        - Пора, - выдохнула ведьма. Одной рукой взялась за аметистовый кулон, висящий на ее шее, а другой дотронулась до лба Сэи. Та почти сразу же начала дышать глубже и спокойнее, веки перестали нервно подрагивать.
        - Она глубоко спит, - пояснила Исха жрецу, который чувствовал здесь себя явно не в своей тарелке, но пока сохранял присутствие духа.
        В руке ее появился маленький острый кинжал, рукоять которого идеально ложилась в небольшую ладонь. Уверенным движением она сделала горизонтальный разрез внизу громадного живота. Жрец заметно побледнел и отвернулся к окну. По двору важно расхаживал рыжий петух с темным хвостом, отливавшим всеми цветами радуги, вокруг него с кудахтаньем загребали лапами его белые и рябые жены. Привычный вид немного успокоил мужчину, однако он упорно не поворачивал голову, пока не услышал слабый писк младенца.
        - Привет, - ласково улыбнулась Исха маленькому мальчику, передавая его жрецу. Тот аккуратно принял нового человека и закутал в простыню.
        - Я не силен в детях, но, кажется, он в порядке, - услышала у себя за спиной ведьма, пытаясь сосредоточиться на ране.
        Силы амулета, который она не успела наполнить, уже были практически на исходе, а простыни, на которых лежала Сэя, быстро пропитывались кровью. Времени совсем не оставалось: еще чуть-чуть, и эта совсем юная женщина никогда не откроет глаза. Ведьму никто не осудил бы за это, да и ребенок явно катался бы в этой семье как сыр в масле даже и без матери, но Исха с каким-то ледяным упрямством решила довести дело до победного конца. И слово «победный» было для нее определяющим.
        Григ краем глаза увидел, как Исха плюхнула в таз у кровати нечто, что он предпочел бы не заметить вовсе. И бесконечно пожалел, что бросил взгляд вниз: желудок свела болезненная судорога, но он усилием всей своей воли продолжал стоять и держать маленький комочек с фиолетовым личиком.
        Руки ведьмы запорхали над разрезом, не касаясь его. Она что-то старательно шептала себе под нос. Григ, превозмогая подкатывающую тошноту, завороженно наблюдал, как постепенно перестает идти кровь. Очевидно, внутренний разрез уже затянулся. Затем пришел черед и наружного. На глазах пораженного жреца кожа живота стягивалась, скоро на нем остался лишь ярко-малиновый рубец.
        Ведьма была утомлена, а амулет полностью исчерпал свои запасы. Благодаря предкам, которые оставили частичку себя в камне, он сам восполнял свои силы, если оставить его на некоторое время в покое. Как раз это и собиралась сделать довольная проделанной работой Исха. Да и самой не мешало бы отдохнуть и выспаться.
        - Ребенок! - вырвал ее из мыслей окрик жреца. - Не дышит!
        Исха, как ужаленная, подскочила к маленькому свертку. Жрец встряхивал кроху, тщетно пытаясь заставить его снова вздохнуть. Ведунья одним резким движением вырвала младенца из рук мужчины и прижала к груди. Она всем своим существом чувствовала, как опасно натянулась нить только что начавшейся жизни этого маленького человека. Но еще не оборвалась. Роды длились слишком долго. Исха всегда очень трепетно относилась к чужим малышам, понимая, что своего у нее никогда не будет. Повинуясь порыву во что бы то ни стало сохранить ему жизнь, она, не прибегая к помощи бесполезного сейчас камня на шее, потянулась своим сердцем прямо к сердцу младенца. Сейчас она осознанно совершала то, что пообещала Мирам не повторять никогда: отдавала часть своей жизненной силы. Она почувствовала накатывающую дурноту и медленно опустилась на колени, не выпуская младенца из рук. Жрец хотел поддержать ее, но Исха бросила ему короткое «нет». Сейчас к ней нельзя прикасаться. Маленькое тельце все еще лежало в ее руках безжизненной тряпочкой. В какой-то момент ведунья даже запаниковала - сила будто проваливалась в бездонный колодец.
Отчаявшись, она мысленно сделала последний толчок. Из носа сразу же потекла тонкая вишневая струйка. Уже погружаясь в темноту, она услышала шумный вздох и пронзительный крик новорожденного.
        ***
        Проснувшись в своей кровати, Исха с трудом разлепила веки и сразу же нахмурилась. Из окна на лицо падали яркие дневные лучи, золотя ее насыщенно-медные волосы. Голова раскалывалась, тело ныло, кололо где-то в середине груди. Но это все вполне терпимо. Она вдруг вспомнила слова Мирам, которая ругала ее за необдуманные поступки, но это получалось у нее всегда как-то по-доброму. Исха печально улыбнулась. А потом зевнула и потянулась.
        - Ты долго спала, солнце уже сделало полный оборот, - услышала ведьма мужской голос и подхватилась, сев на постели. От резкой перемены позы в глазах замелькали черные мушки. Она подавила приступ тошноты и сфокусировала взгляд на стоящем возле печи человеке.
        - Хорошо, что вообще проснулась, жрец, - хрипло прошептала Исха и, прокашлявшись, уже добавила громче: - Что ты здесь делаешь?
        Женщине стало как-то не по себе от того, что в ее доме находился чужой человек, пока она спала. Пусть и духовное лицо. Пусть даже он помогал ей в спасении жизней. Мужчина примирительно выставил ладони вперед.
        - Прости, я не хотел тебя напугать, - при этих словах он снова сделал то, что заставило ее немного расслабиться - улыбнулся и слегка пожал плечами. - Но кто-то же должен был привезти тебя домой. Я побоялся оставлять тебя одну, мало ли что.
        Исха вдруг поняла, что на ней то же платье из небеленого льна, в котором она ходила вчера, вернее, уже позавчера. На рукавах запеклась кровь, хотя руки оказались чистые, только под ногтями остались коричневые корочки. Внезапно в голову сплошным потоком хлынули воспоминания о недавних событиях.
        - Как Сэя и ее сын? - встревоженно посмотрела она на служителя, опуская босые ноги на пол. Значит, он сам снял с нее сапоги, когда укладывал? Ох, как неловко-то… Впрочем, она сейчас была слишком разбита, чтобы сильно смущаться.
        По улыбке, снова возникшей на его лице, Исха сразу поняла, что беспокоиться не о чем.
        - Лучше не бывает, - заверил ее жрец. - Ты молодец. Снаружи тебя ждет благодарность от семьи. Весьма щедрая, хочу заметить.
        Ведунья посмотрела в окно. Во дворе, привязанные к забору, мирно уничтожали сочную весеннюю траву три белоснежные коровы. Животные выглядели так, будто их только что искупали и вообще создавали впечатление чрезвычайно дорогих, хотя Исха не особо в этом разбиралась, потому что давно отказалась даже от кур, не говоря уже о более крупном скоте. Хозяйка дома в растерянности хлопнула ресницами. Видимо, придется продать этих красавиц. Что она с ними делать-то будет? У нее даже хлева нет. К тем пяти куницам, которые она получила от свекрови Сэи, получался очень приличный заработок. Как и Мирам, Исха никогда не назначала платы за свои услуги и принимала столько, сколько люди были готовы дать.
        - Ну, раз уж и с тобой все в порядке, я могу идти, - он сложил ладони лодочкой, глядя на нее. - И так вчерашнюю молитву пришлось пропустить. Ясногорящий, думаю, ничего не имеет против, все же благое дело делали. Только отменять молитвы не очень хорошо для моей… э-э-э… репутации.
        Сразу видно: нездешний, заключила про себя ведьма, провожая жреца взглядом. Логовцы таких слов-то не знают. Тот уже открыл дверь в сени, когда снова обернулся.
        - Ты не ходишь в храм, - он произнес это с непонятной интонацией, то ли спрашивая, то ли утверждая.
        - Не хожу, - коротко подтвердила колдунья. Оправдываться она точно не собирается. В голове вертелась куча вопросов, которые хотелось задать этому странноватому служителю, но ее что-то останавливало.
        - Так приходи, - снова засветился улыбкой жрец и решительно вышел из комнаты, притворив за собой дверь.
        Исха посидела еще немного, поболтав ногами в воздухе, задумчиво хмыкнула и улыбнулась в пустоту.
        ***
        У «Старого крота», как всегда, было многолюдно. За широкими грубо сколоченными столами на отполированных до блеска множеством задов лавках сидели завсегдатаи. Не то чтобы это безупречное место для отдыха, но здешнему люду выбирать особо не приходилось. К тому же в харчевне подавали весьма неплохие блюда из баранины. Правда, мясо заказывали в основном заезжие гости, а вот местные собирались здесь чаще по другому поводу: опустошить бочки с пивом и квасом.
        Голоса подвыпивших работяг смешивались в один неразборчивый гул, который изредка взрывался громким хохотом. Однако вслед за вошедшим в харчевню новым посетителем внутрь почти мгновенно проникла тишина. Некоторые почтительно привстали, другие учтиво кивнули, приветствуя гостя. На странное молчание из кладовой, держа в руке бараний окорок, появился хозяин заведения и удивленно застыл.
        В дверях стоял молодой жрец. Правда, сейчас он не облачился в официальное черное одеяние с алым поясом. На нем были простые серая рубаха и штаны из льна. Пожалуй, своим нарядом он вызвал еще большее замешательство у сидящих в «Кроте», чем тем, что появился в столь неподходящем для служителя Ясногорящего месте. Старый Эхрес никогда такого себе не позволял, а другого жреца они и не знали. Ведь жрецы не пьют хмельных напитков, не позволяют себе впустую набивать брюхо, не заводят семьи, да что там семьи, даже не спят с женщинами и вообще во всем придерживаются умеренности.
        «Но кто я такой, чтобы чинить какие-то препятствия столь уважаемой особе?» - подумал хозяин «Крота», быстро пряча удивление за самой яркой из своих улыбок, заготовленных для посетителей.
        - Добро пожаловать в сию скромную обитель, господин жрец, - почти пропел он, указывая свободной рукой на единственный пустующий стол. Григ улыбнулся в ответ и воспользовался приглашением присесть.
        - Я слышал, у тебя самая вкусная баранина, которую только можно найти в Логе, - польстил он стоящему рядом с ним хозяину. - Хотелось бы отведать.
        - Прямо сейчас принесу парочку отличных отбивных! - снова просиял хозяин. - Они настолько свежие и мягкие, что их можно съесть вместе с собственными руками, - для пущей убедительности харчевник облизал свои огромные жирные от окорока пальцы.
        - И воды, - кинул вдогонку жрец.
        Очень скоро помещение снова наполнилось привычным гомоном, смехом и глухим стуком глиняной посуды о дерево. Григ уже приступил к своему ужину, когда сидящая по соседству компания из троих приятелей стала о чем-то спорить, повышая тон. Жрец прислушался.
        - А я говорю: нормальная девка она, не вредная! - с размаху опустил глиняную кружку на стол разгоряченный алкоголем здоровенный лысый детина с ярко-рыжей бородой. - В том году единственную корову куму моему вылечила, без скотины-то как? Хоть ложись да помирай. Так вот. Вылечила и платы не требует. Что дашь, то и хорошо.
        Григ даже прекратил жевать. Он чуть дернул голову в сторону говорящего и слегка сощурил глаза.
        - Вот и женись на ней, ведьме энтой! - загоготал его товарищ. - Давно пора бабу в дом привести, твоя-то, поди, уже две зимы как того?
        От столь неожиданного предложения рыжебородый аж поперхнулся очередным глотком, который только что отправился в его глотку.
        - Иди ты! - прокашлялся он.
        - Во-во! Не хочешь, - продолжил наступать собеседник. - А все почему? Она как посмотрит глазищами своими, так, кажется, сердце в пятки скатывается и будто тяжелым чем-то к земле придавливает, - он ближе наклонился к сидящим рядом и перешел почти на шепот, Григу пришлось напрячь слух, чтобы расслышать последние слова. - Может, и не вредная, да взгляд-то не обманешь, душа у нее те-е-е-емная.
        Бородач только покачал головой так, что нельзя было определить, соглашается он или возражает.
        - Да и больно-то ученая она, - все не мог успокоиться его друг. - Не дело бабе грамоту знать!
        - Будет вам, ведьма она и есть ведьма, - третий мужик, до этого сидевший молча, примирительно хлопнул спорщиков по плечам. - Лучше давайте еще по кружечке!
        Григ так увлекся их разговором, что не заметил, как к нему подошел харчевник с кружкой.
        - Я позволил себе вольность и слегка подкрасил воду вином, - он подмигнул жрецу. - Для аппетиту, так сказать.
        В конце концов, думалось хозяину, жрец не жрец, но кто не любит сделать пару глотков этого чудесного расслабляющего напитка?
        - А первый ужин в подарок в качестве приветствия дорогого гостя!
        Возможно, это один из самых щедрых поступков владельца «Старого крота» за всю его жизнь. Что-что, а расточительство уж точно не входило в список черт его характера, иначе он не смог бы держать свое заведение. На этой ноте хозяин с поклоном удалился, оставив Грига доедать мясо. Тот, не задумываясь, сделал глоток и от неожиданности кашлянул. Вино оказалось крепким, терпким и без капли воды.
        ***
        Наступило холодное пасмурное лето. Не было ни дня без мелкого моросящего дождя, который иногда сменялся ливнями. Солнце выглядывало редко и светило очень скупо. Зато северный ветер со стороны Змеевых гор не сдерживал своей ледяной страсти и что есть силы налетал на окрестности. Как раз сейчас он мешал Исхе идти, путая между ног длинный подол ее ярко-алого платья. Не многие горожанки осмелились бы на такой цвет, посчитав его слишком вызывающим. Но появление этой женщины даже в самом скромном наряде всегда вызывало у логовцев слишком много разных эмоций, от подобострастия до плохо скрываемого презрения и даже ненависти. К тому же платье было связано из густой и мягкой шерсти горных коз, а потому надежно защищало от непогоды даже без плаща.
        Медноволосая ведьма резко выделялась на фоне цветущего зеленого поля. В левой руке она держала плетеную из лозы корзину, в правой - маленький кинжал в форме полумесяца. Исха выбралась собирать травы. Вон там высунулся желтый кустик чистотела, а в нескольких шагах от него раскинула синие колокольчики медуница, дальше взгляд падал на солнышки ромашек, переходил на пушистые головы клевера… Исха знала, многое из этого ей понадобится: кое-что засушить, из чего-то сделать настойки или отвары. При должном умении лечить можно, и не обладая каким-то особым даром, и она этим всегда пользовалась. Руки ее умело срезали нужные стебли и складывали пучками в корзину, а мысли витали где-то далеко от сладко пахнущего и жужжащего десятками пчел цветочного ковра.
        С того дня, как она познакомилась с молодым жрецом, тонкий серп луны сперва раздулся, став похожим на головку сыра, потом похудел до предела и снова начал расти. А Исха так и не воспользовалась приглашением прийти в храм. То одно, то другое срочное и очень важное дело удерживало ее подальше от этого места во время вечерних молитв.
        Из-за темно-серой тучи робко показалось солнце. Собирательница решила немного отдохнуть и присела на большой гладкий валун. Рядом на камне чуть поменьше разлеглась небольшая серо-коричневая ящерица. Она внимательно следила за каждым движением ведьмы, но прятаться не спешила. Женщина медленно протянула к ней руку - хвостатая торжественно прошествовала на подставленную ладонь.
        - Ну, вот скажи мне, ты сама пошла бы на моем месте?
        Ящерица ничего не ответила, лишь прикрыла глаза, наслаждаясь теплом человеческой руки.
        - Да, конечно, он сам меня позвал, - продолжила Исха. - Но это его работа… - она надолго замолчала, задумавшись. - Все эти взгляды, перешептывания, будь они неладны! Они и так преследуют меня повсюду, - ведьма печально вздохнула, ящерица сочувственно приоткрыла один глаз. - Не представляешь, как это все надоело!
        Животинка встрепенулась и, как показалось ведьме, осуждающе на нее посмотрела из-за слишком громкой речи.
        - Ну, прости, прости, не уходи. Просто понимаешь, они все приходят, только когда что-то нужно, а поговорить-то и не с кем. Вот, с ящерицей приходится…
        Видно, последние слова собеседнице не понравились, потому что она проворно соскочила на землю и скрылась в густой траве.
        - Эй, куда ты?.. - Исха осеклась на полуслове. Со стороны ее дома приближалась маленькая черная точка. С каждым шагом она все росла и превращалась в человеческую фигуру в плаще, которая направлялась прямиком к ней. Сердце Исхи на миг замерло.
        Не-а. Быть того не может. Исха схватила корзину и стала с усердием шарить глазами по траве, выискивая нужные растения. Непослушный взгляд так и норовил взлететь выше, чтобы удостовериться в догадке. Пришлось даже отвернуться в другую сторону. Ведьма рассердилась на себя. Мало ли кто может гулять по лугу? Чуть пониже середины груди возник тугой узелок волнения, но Исха упрямо не поворачивалась.
        - Добрый день! - услышала та у себя за спиной знакомый голос. - Ну и погодка, не ровен час ливанет!
        Рука дрогнула, и острое лезвие больно ужалило кожу. Из пореза сразу выступила алая капелька. Исха с досадой зашипела и, оборачиваясь, сунула пострадавший палец в рот. Она молча кивнула подошедшему, высасывая кровь из ранки.
        - Прости, я снова тебя напугал, - жрец попытался опять прибегнуть к своей обезоруживающей улыбке, которая вдребезги разбилась о хмурое выражение лица ведьмы. Та стояла и выжидающе смотрела на жреца, не пытаясь поддержать разговор. Наконец молчание стало совсем уж неловким.
        - Я сожалею, что отвлек тебя, Исха. Но у меня есть поручение от одной нашей общей знакомой, - его тон сразу посерьезнел.
        - Сэя? - женщина таки нарушила молчание. - Что-то с ребенком?
        Жрец отрицательно замотал головой.
        - Нет-нет, с ним все замечательно. Но она очень хочет лично поблагодарить тебя, - Григ замялся, подбирая слова, - но, видишь ли…
        Исха снова опустилась на камень.
        - Я понимаю, - грустно улыбнусь она. - Неловко к ведьме идти.
        Жрец оставил эти слова без ответа.
        - Что ж, передай ей, я рада, что все благополучно разрешилось, и ее семья уже очень щедро отблагодарила меня.
        Мужчина задумчиво пожевал нижнюю губу.
        - Нет, ты не понимаешь, она очень сильно просила, буквально умоляла меня устроить вам тайную встречу, - жрец сделал несколько шагов к ведьме и понизил голос, будто их кто-то мог услышать, кроме луговой живности. - Честно говоря, мне кажется, дело здесь не только в благодарности.
        Исха вздохнула.
        - Ладно. Когда она хочет меня увидеть?
        Жрец победно улыбнулся.
        - Приходи завтра на закате. Она задержится после молитвы.
        Исха снова шумно вздохнула, гость принял это за согласие. Внезапный порыв холодного ветра хлестнул Исху по лицу ее же длинными волосами, а плащ Грига готов был улететь в небо.
        - Ого, - перекрикивая свист воздушных потоков, воскликнул он. - Не на шутку разгулялось!
        Черная туча полностью поглотила солнце, а в следующий миг ее разрезала надвое ослепительная молния и громыхнуло с такой силой, что, казалось, затряслась даже земля. Вместе с очередным порывом ветра на луг обрушился настоящий водопад.
        Жрец накинул капюшон и плотнее закутался в плащ, но все равно чувствовал, что очень скоро промокнет насквозь. А вот Исха даже не замечала неудобств. Она неподвижно сидела совершенно сухая на таком же сухом камне. Дождь будто огибал невидимую крышу над ней и скатывался на землю. Лицо ее выражало полнейшую невинность и безмятежность, будто оставаться сухой под сплошными потоками воды - это совершенно обычное для людей дело.
        - А можно и мне так? - простонал жрец.
        Ведьма посмотрела на него исподлобья, и вдруг по ее лицу медленно расползлась улыбка. Кем бы ни был этот мужчина, сейчас он выглядел очень беззащитным и от этого даже немного милым.
        - Садись, - похлопала Исха по соседнему камню, на котором еще недавно сидела ящерица. - Чем меньше площадь купола, тем меньше я трачу на него сил.
        Жреца не пришлось приглашать дважды.
        - Не люблю дождь, - проворчал он, стряхивая с плаща еще не успевшие впитаться капли.
        - А я - напротив. Это моя любимая погода, - задумчиво посмотрела вдаль Исха.
        Жрец издал звук, похожий на смешок и кашель одновременно.
        - Конечно, с такими-то способностями! - он развел руки в стороны, чуть задев плечо ведьмы кончиками пальцев.
        Исха бросила короткий взгляд в его сторону. Лицо Грига снова будто лучилось хитрой улыбкой, которая расходилась пучками мелких морщинок из уголков глаз. Нельзя было не ответить на нее взаимностью.
        - Ты какая-то… - начал говорить он и замолчал, словно не мог подобрать подходящее слово.
        - Какая?
        Тот долго молчал, подбирая слова.
        - Другая.
        Ведьма хмыкнула.
        - Да и ты какой-то не такой…
        При этих словах мужчина слегка напрягся.
        - Неправильный жрец, - женщина коротко хохотнула, чтобы показать безобидность слов.
        - Почему ты так думаешь?
        - Ну… - она замялась, разрывая длинную травинку на мелкие кусочки. - Мне кажется… Даже нет, не так. Я не многих жрецов видела в своей жизни, но все они были серьезнее, что ли.
        Григ улыбнулся и поднял одну бровь.
        - Вот! - хлопнула Исха себя по колену. - Вот именно об этом я и говорю! Да и к тому же те жрецы уж точно не якшались… - она снова запнулась.
        - С ведьмами? - подсказал жрец.
        - Угу, - подтвердила Исха. Она опустила голову и как-то вся поникла. Ненастье прекратилось так же внезапно, как и началось. Сквозь сильно прохудившиеся тучи снова стало проглядывать солнце.
        - Ну, брось, Исха, - Григ попытался взять ее за руку, но она вся встрепенулась и отдернула кисть.
        Жрец примирительно поднял руки вверх, давая понять, что не хотел ничего плохого. Он поднялся с камня и, собираясь уходить, тихо пробормотал:
        - Просто дураки они. Все они.
        И хотя слова прозвучали совсем тихо, собеседница их отлично расслышала.
        - До завтра, - так же еле слышно пробормотала она.
        - Я буду ждать, - улыбнулся он. - И спасибо за укрытие.
        ***
        Григ заканчивал короткое ежевечернее наставление для собравшихся в храме. То, что он сильно отличается от прежнего служителя, было очевидно. Старый Эхрес говорил долго, растягивая слова. Он словно хотел как можно дольше удержать последователей Ясногорящего рядом с собой. Это нравилось далеко не всем. Старик мог рассуждать о духовном, пока даже его самые преданные слушатели не начинали нетерпеливо покашливать или украдкой зевать, пытаясь прикрыть рот рукавом. Некоторые просто не выдерживали и пытались незаметно выскользнуть наружу.
        Теперь же все поменялось. Жрец Григ каждый раз оказывался предельно короток, и очень мало кто на это жаловался. Ведь даже у самых набожных горожан появилось больше времени на вечерний отдых. Как ни странно, такая тактика даже увеличила количество приходящих сюда. Григ замечал все новые лица. Конечно, теперь ведь можно было не бояться пропустить ужин из-за долгих разглагольствований о чем-то далеком и едва понятном. Новый жрец говорил о простых вещах, иногда даже слишком.
        - А теперь, - он внимательно начал обводить взглядом всех присутствующих, будто хотел поделиться какой-то важной истиной, но внезапно запнулся и остановился. Прочистив горло, жрец резко закончил стандартной фразой:
        - А теперь идите с миром. Пусть Ясногорящий хранит огонь в ваших сердцах!
        Горожане расслабились, через несколько мгновений храм наполнился тихим гомоном, словно где-то рядом расположился пчелиный улей. Люди негромко переговаривались, обменивались рукопожатиями и улыбками, выходя из тяжелых кованых дверей. Очень скоро храм опустел, если не считать одной молодой женщины, которая сидела в первом ряду и даже не думала двигаться с места. И почему он заметил ее только в самом конце? Ведь она все это время сидела здесь. Или нет?
        Исха умела быть незаметной при необходимости. Сейчас ни один медный волосок не выглядывал из-под туго завязанной косынки. Такими обычно покрывали головы замужние вольмирки. А вместо очередного яркого наряда, которые так любила надевать ведунья, на ней было серое свободного покроя платье, по которому трудно судить о габаритах его обладательницы. Обычно рядом с ведьмой люди вели себя по-другому: лебезили, фыркали, кланялись, шептались - все, что угодно, но только не игнорировали. Сейчас же никто и не заметил, что это она.
        Только когда они остались вдвоем, жрец позволил себе сойти с места и улыбнуться.
        - Это… Это очень неожиданно, - только и смог выдавить он.
        Исха развела руками.
        - Мы ведь условились о встрече. Извини, если сбила с мысли.
        - Да, но…
        Договорить ему не удалось. Двери со скрипом приоткрылись, и внутрь нерешительно вошла Сэя. Она остановилась на входе, перевела тяжелое дыхание и поклонилась по очереди жрецу и ведьме.
        - А, вот и она. Оставлю вас наедине, уверен, сегодня больше никто не придет сюда, и вы сможете спокойно поговорить.
        Он приветливо улыбнулся вошедшей и скрылся в маленькой неприметной дверце за алтарем, которая вела в небольшую пристройку к храму, служившую ему домом.
        Сэя присела рядом на каменную скамью и уставилась в свои колени. Исха терпеливо ждала, пока та начнет разговор.
        - Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала, - в конце концов пролепетала Сэя.
        - Поверь, твоя семья более чем щедро вознаградила меня, - Исха взяла ее за руку.
        Коров удалось продать очень быстро за хорошую цену. Это было кстати, потому что, если все лето простоит такая холодная погода, цены на многие продукты наверняка вырастут.
        Сэя взглянула ведьме в глаза.
        - Да, но я хочу, чтобы ты знала, что лично для меня это очень много значит. Я в неоплатном долгу перед тобой.
        Эта девочка все больше нравилась Исхе. Она очень многим помогла в этом городе и за его пределами, но мало кто из них был по-настоящему благодарен. Будто ведьмы только для того и существуют, чтобы тратить свои силы и время на то, чтобы лечить недуги да спасать от неприятностей всех вокруг.
        - Но поговорить ты хотела не об этом, - уверенно заметила ведунья.
        - Нет. То есть да. Не об этом. Я хотела… Я хочу попросить тебя еще об одной… эм… услуге.
        Густой воздух пропитался запахом благовоний, и на каждом из мини-алтарей вдоль стен догорали жертвенные поленья драгоценной древесины. Становилось все темнее. Пришедшая за помощью еще долго сидела, не решаясь нарушить молчание, но, в конце концов, тихо и стремительно зашептала. Исха едва улавливала смысл ее слов.
        - Прошу, сделай так, чтобы я больше не могла иметь детей. Я не вынесу этого снова. Я люблю мужа. Сильно. Но он снова начинает ласкаться, а я не могу…
        Ведьма прекрасно понимала, почему та просила об этом со столь виноватым видом. Мыслимо ли не хотеть детей? Да еще от любимого мужа, что бывает довольно редко. Узнай об этом ее родственницы или соседки, заклевали бы девочку. И хорошо еще, если в переносном смысле. И вовсе не важно, что она чудом выжила. Дети, семья, дом - это ли не предел мечтаний каждой женщины? Исха задумчиво прикусила губу.
        - Я не могу сделать так, чтобы ты совсем не могла зачать. Это… как бы тебе объяснить… вроде как не из моей области знаний, - она пожала плечами. - Но я дам тебе одну настойку. Будешь принимать ее каждый день, чтобы снова не понести.
        Просительница немного расслабилась, будто до этого момента ожидала отказа и даже слегка удивилась, что его не последовало. Она растерянно улыбнулась, от чего стала выглядеть еще на несколько зим моложе.
        - И не беспокойся так, ты и понятия не имеешь, сколько женщин приходят ко мне с подобными просьбами, - вернула ей улыбку Исха. От удивления глаза Сэи походили на две монеты. - А говорить можно, что угодно, - подмигнула ведьма и поднялась с места, давая понять, что разговор окончен. - Завтра вечером настой будет ждать тебя здесь же. Приходи.
        ГЛАВА 4
        В небе ярко светило утреннее солнце, что, конечно, привычно для лета. Только не теперь. В этом году погода редко баловала ясными денечками, поэтому городок был оживлен больше обычного. По широкой главной улице в сторону площади, обгоняя друг друга и улюлюкая, промчались несколько мальчишек. Они были так увлечены игрой, что даже не заметили, как забрызгали грязью из лужи идущую в том же направлении Исху. Она посмотрела вслед удаляющейся детворе и, отряхивая подол, снисходительно улыбнулась. Дети, что с них взять? Даже испачканное изумрудное платье ничуть не испортило отличного настроения. Ведьма мурлыкала себе под нос какую-то незатейливую мелодию и, блаженно прикрывая веки, буквально впитывала в себя тепло. В руках она несла плетеную из лозы корзину. Там уже лежал кусок сыра, купленный на ближайшей ферме. Сейчас ведунья направлялась на рынок, собираясь пополнить запасы муки, круп и овощей. Внезапно на дорогу из кустов выскочила большая серая крыса.
        - Эй, осторожнее нужно быть! - попеняла ей ведьма.
        Крыса внимательно на нее посмотрела и принюхалась. Исха привыкла, что звери, в отличие от людей, никогда ее не боялись и даже тянулись к ней, поэтому без всякой брезгливости нагнулась и протянула руку. Грызун воспользовался моментом и, взбежав по руке, вальяжно устроился на плече. Женщина засмеялась.
        - Щекотно ведь! - Исха отломила небольшой кусочек сыра и дала малышу. Тот с радостью схватил лакомство передней лапой и сразу же стал угощаться.
        Чем ближе ведьма подходила к рынку, тем многолюднее становилось. По дороге в ту и другую стороны сновали телеги с товарами, запряженные лошадьми или ослами. Кто-то спешил по своим делам, кто-то неспешно прогуливался. Показались первые лавочки с заморскими специями, сушеными фруктами и орехами, дальше торговали местными овощами и фруктами, а в самом конце - свежим мясом и рыбой.
        Исха шла медленно, мимоходом разглядывая прилавки. Она давно привыкла, что при ее появлении люди начинают вести себя странно. Многие отводили глаза и пытались поскорее исчезнуть из поля зрения, даже те, кому она когда-то помогла. Особенно те. Но сейчас было по-другому. Она всем своим существом чувствовала направленные в ее сторону косые взгляды. Хотелось ускориться, чтобы быстрее покинуть это место, но ведьма усилием воли заставляла себя, не прибавляя шагу, продолжать прогуливаться между рядов, кивая знакомым. Настроение стремительно падало. То и дело ведьма улавливала отдельные слова: бесстыжая… жрец… зачаровала… Раньше так явно никто не перешептывался за ее спиной.
        А Григ, как назло, еще и проповедь прочел к ее приходу соответствующую - о том, что мы все равны перед Ясногорящим и должны относиться друг к другу с уважением и смирением. Да и юродивому понятно, что жрец имел в виду неоднозначное отношение логовцев к ведунье! Ох, не нужно было начинать ходить в храм. По крайней мере, стоило все время маскироваться. Но она же тоже человек! Тем более сам жрец разрешил ей приходить.
        Исха упрямо вскинула подбородок вверх, натянула улыбку и, несмотря на преследующие неприятные мысли, продолжала не спеша гулять, делая вид, что ничего не замечает. Наконец она дошла до лавки, в которой часто делала покупки. Хозяин, толстый добродушный старик с полностью седыми волосами до плеч, которые он обычно собирал в короткую косу, и длинной белой бородой, почти лишенный религиозных предрассудков, всегда искренне радовался ей. Раньше он всегда встречал посетителей, опираясь на палку. Неудачный перелом колена в детстве на всю жизнь сделал его хромым. Но, видя его хорошее к себе отношение, ведьма сама предложила помощь. После нескольких встреч мужчина смог выкинуть свой костыль и теперь свободно передвигался. Это сделало их добрыми приятелями.
        Она вошла в спасительную лавку и, плотно закрыв за собой дверь, устало к ней привалилась, будто только что убежала от урагана. Бессменный торговец стоял на своем месте за прилавком. Исха знала, что он живет здесь же, на втором этаже, вместе с женой и великовозрастной незамужней дочерью. Однако сейчас его семейства здесь не наблюдалось.
        Внутри и без того оказалось довольно тесно: все место занимали бочки и мешки с товарами. Здесь можно купить не только муку или зерно, но даже такой редкий товар, как мыло. И хотя это было весьма дорогое удовольствие, Исхе нравилось, насколько чистыми после него становились волосы и кожа, а потому почти никогда не отказывала себе в том, чтобы купить небольшой кусочек.
        - Тяжелый денек, дочка? - ободряюще улыбнулся торговец.
        Исха с кислым видом покачала головой и вздохнула:
        - Ох, Статрун, хоть на людях не появляйся.
        Впрочем, несколько добродушных шуток торговца и парочка свежих сплетен немного вернули Исхе потерянное настроение. Не то чтобы она сильно интересовалась местными пересудами, но общаться со стариком ей всегда нравилось. Скоро ее корзина пополнилась нужными продуктами. Ведьма уже собиралась выходить, когда в лавку вихрем влетели три богато одетые молодые девицы. Они смеялись и увлеченно что-то обсуждали, не замечая ведьму.
        - …смотрит только на нее!
        - А она-то на что рассчитывает?
        - Как на что? Спасти свою душу проклятую!
        Одновременно они залились звонким смехом, который внезапно оборвался, когда горожанки заметили Исху. Все трое уставились на нее, как на призрака, с совершенно одинаковыми выражениями лиц.
        - Добрый день, - любезно прервала молчание ведьма и заставила себя улыбнуться вошедшим. Они дружно закивали ей в ответ. На лицах читался такой неприкрытый испуг, что Исха ухмыльнулась уже искренне. Неловкую паузу нарушила крыса, все это время мирно дремавшая на плече ведьмы, скрытая ее густыми пушистыми волосами. Зверек молниеносно сбежал по платью на пол и, юркнув между ног у одной из девушек, прошмыгнул в открытую дверь. Подруги заверещали на все лады и бросились вон из лавки, очень развеселив этим старика. Он хохотал так, что из глаз потекли слезы.
        - Кажется, я только что спугнула тебе покупательниц, - притворно виноватым тоном посетовала ведьма. Дедок, вытирая слезы пальцами и похрюкивая при этом, заметил:
        - Не удивлюсь, если к вечеру весь город будет судачить о том, что наша ведьма еще и в крысу обращается! Надо скорее моим девкам рассказать, пусть тоже посмеются.
        Исха тихо выругалась себе под нос, признавая его правоту.
        - Хорошо запирай на ночь двери, дочка, - напутствовал Исху он уже серьезно. - Не ровен час, кто замыслит что недоброе.
        Ведьма лишь отмахнулась, уже стоя на пороге.
        - Они только языками чесать и умеют. Не волнуйся за меня.
        Весь обратный путь неприятные перешептывания преследовали ее, как назойливые мухи. Только, в отличие от насекомых, от них нельзя было отмахнуться. Может, это все не к месту разыгравшееся воображение? Но последней каплей послужила милая старушка, вся такая сухая и маленькая, которая случайно уронила свою клюку на землю. Исха поспешила на помощь и подняла палку. Вместо благодарности старушка сплюнула себе под ноги и разразилась ругательствами, каких точно не ожидаешь от сухенькой бабушки. Не смертельно, конечно, но довольно неприятно. И отбивает всякую охоту видеть людей дольше, чем то необходимо, а тем более помогать им.
        Выйдя из городских ворот, ведьма вздохнула с облегчением. А когда добралась домой, первое, что сделала после разбора покупок - натаскала воды в большую деревянную купель, которая стояла у нее в бане. Она опустила руку в студеную колодезную воду и, задумчиво глядя вдаль, плавно поводила по кругу. От поверхности стал медленно подниматься густой пар. Ведьма вытащила из холщового мешочка ароматный кусочек цветочного мыла, пристроив его на стенке купели, стянула с себя одежду и с наслаждением влезла внутрь. Так она могла лежать лучины* напролет [время горения деревянной лучины, которую использовали для освещения изб, равное приблизительно получасу]. В воде мысли всегда приходят в порядок, и даже самые черные тучи на душе светлеют и рассеиваются.
        ***
        Прошел день. Потом еще один. За ним еще несколько. Исха даже не думала выбираться в город. Нет, думать-то она об этом думала, но решила, что без сильной необходимости видеть никого не желает. Так было всегда. Она все время жила одна. Зачем нарушать привычный ритм жизни? И с чего она вообще решила, что это хорошая идея - ходить в храм? Мало ли что жрец мог сказать. Слова ничего не значат.
        Рассвет наступил совсем недавно. Солнце даже еще не полностью показалось из-за леса. Деревья отбрасывали длинные тени. Исха вытащила во двор большое кресло, с ног до головы завернулась в одеяло, потому что было ощутимо прохладно, и открыла книгу. Слишком дорогое удовольствие - читать книги, поэтому она часто их обменивала на другие или продавала и покупала новые. Но имелось в ее коллекции и несколько любимых томиков, с которыми она ни за что не хотела расставаться. Ведунья читала все, до чего могла добраться: от медицинских трактатов до дневников путешественников и приключенческих романов. Но больше всего любила сказки. Вот и сейчас в руках лежала зачитанная чуть ли не до дыр старая рукописная книга легенд о летающих змеях.
        А может, и не сказки это вовсе? Она наблюдала, как ветер колышет верхушки деревьев. Ведь есть же Змеевы горы. Почему бы там не водиться летающим тварям? Конечно, она знала, что Змеевыми их называли только из-за формы - длинной и изогнутой. И все же, окажись вымышленные великаны настоящими, это было бы чудесно. За этими мыслями Исха и не заметила, как задремала.
        Разбудил ее скрип калитки. Женщина приоткрыла веки и не сразу поняла, что это происходит наяву. Перед ней стоял тот, о ком она сейчас предпочитала не думать, потому что начинала злиться: на него, на себя, на всех логовцев, которые их обсуждали.
        Жрец, одетый сейчас по-простому, возвышался над ней и бессовестнейшим образом наблюдал, как она щурится от яркого света.
        - Прогуляемся? - без обиняков предложил он, кивнув в сторону леса, даже не поздоровавшись.
        - Если не боишься волков, - хмуро пошутила ведьма, выбираясь из своего уютного гнездышка. По крайней мере Григ расценил ее слова как шутку. Он подал руку, чтобы помочь встать, но та проигнорировала этот жест и проворно вскочила на ноги, стряхивая с себя остатки дремы.
        ***
        - А мне казалось, что тебе понравились мои проповеди, - первым нарушил молчание Григ. Исха не удержалась и взглянула в лицо собеседнику. Как и следовало ожидать, глаза его лучились хитрыми искорками, а на губах играла тщательно подавляемая ухмылка. Он провоцировал ее на ответную улыбку. Но ожидаемой реакции не последовало. Тогда он сменил тактику и стал серьезным.
        Они медленно брели по узкой тропинке, все углубляясь в лес, который сейчас был насквозь пронизан птичьими трелями. Солнце грело верхушки сосен, распространявшие вокруг свежий аромат, к которому примешивались более тяжелые запахи мха, влажной земли, давно осыпавшихся и подгнивших сосновых иголок и грибов. Шли в молчании уже довольно долго.
        - Исха, я все понимаю, но… - снова попытался завести беседу Григ.
        Ведьма остановилась, как вкопанная.
        - Нет, не понимаешь! - резко развернулась она лицом к нему. - Ты - не понимаешь! Потому что ты - жрец, уважаемый человек, духовное лицо, в конце концов.
        Григ под таким напором даже отшатнулся от нее.
        - Когда тебя видят, никто брезгливо не отворачивается. За твоей спиной презрительно не шепчутся. С тобой они разговаривают! Все почитают. А кто я? - она сжала кулаки. - Всего лишь ведьма! Недостойная! С темной душой! И что там еще обо мне говорят, а? - женщина говорила все быстрее и громче, вытянувшись струной, пока резко не замолчала, гневно глядя на служителя.
        Жрец не был готов к такому напору с ее стороны и не знал, что ответить на эту тираду, чтобы еще больше не разозлить ведунью. Но не успел он придумать, как выкрутиться из затруднительного положения, как ее эмоции круто поменяли направление. В глазах заблестели слезы.
        - Я уже столько зим совсем одна! - голос стал тише. - С тех пор, как умерла бабушка… - она ненадолго замолчала, пытаясь глубоко дышать, чтобы успокоиться, потому что сама от себя не ожидала такого взрыва. Словно именно сейчас наружу внезапно вырвалось то, что она многие зимы так тщательно пыталась игнорировать. Глубокое дыхание не принесло успокоения. Она уже не могла остановиться. Жрец шагнул навстречу. Ведьма, повинуясь внезапному порыву, прижалась лбом к его плечу, продолжая изливать душу уже тихим шепотом.
        - Мне так ее не хватает! Не хватает просто поговорить с кем-то, кому ничего от меня не нужно!
        Григ сначала не решался двинуться, боясь спугнуть ее, а потом медленно опустил руку ей на волосы и стал легонько гладить. Исха не противилась.
        - Я не могу так больше…
        Какое-то время она просто цеплялась за него, всхлипывая. Но постепенно стала затихать. Тут он заметил широкий пень рядом с тропинкой и, взяв ведунью за руку, отвел ее к нему, усадил и сам сел рядом.
        - А самое страшное - это сны, - Исха будто не заметила перемены позы, смотрела пустыми глазами куда-то вдаль. - Почти каждую ночь я вижу свою смерть. Я сгораю, Григ. Чувствую, как мое тело охватывает огонь. Вот здесь, - она взяла его руку и приложила к своей шее чуть ниже левого уха. - И это ослепляюще больно. Каждый раз просыпаюсь от собственного крика.
        Жрец, чуть касаясь, провел большим пальцем по ее щеке.
        - Это просто сон, ничего больше, - попытался успокоить он. Исха горько улыбнулась.
        - Я ведьма, жрец. Понятие «просто сон» ко мне не относится. Я знаю, как умру. Вопрос в другом: когда?
        Ее уверенность поразила Грига, однако он не показал этого.
        - Ты не думала перебраться в столицу? - мягко спросил он, глядя ведунье в глаза. Нужно было срочно менять тему. - Там совсем по-другому относятся к таким людям, как ты. Взять хотя бы нашего великого князя: его десница - маг. Ты знала об этом? И, кстати, я слышал, он ищет себе помощника с даром. Ты могла бы попробовать.
        Она покачала головой.
        - Люди везде одинаковы. И то, что единицы из нас добиваются какого-то положения в обществе, не означает, что так получится у каждого. Да и не хочу я этого.
        - Чего же ты хочешь? - осторожно выдохнул он, приблизив лицо к ней на расстояние ладони, уже чувствуя ее дыхание на коже. Она посмотрела на него так, словно только сейчас увидела. Пронзительно со всех сторон пищали, чирикали, кричали и свистели птицы, почти оглушая. Исха медлила с ответом. Где-то высоко над ними ветер шелестел кронами деревьев.
        - Тепла, - хриплым полушепотом наконец выдала она. - Я хочу тепла.
        Он ничего не сказал вслух, но в его вишнево-карих глазах, которые все приближались, отражалось не просто тепло, а что-то гораздо большее. Ведьма почти уже была готова принять то, что они обещали, когда закравшаяся мысль больно резанула где-то в середине груди. Исха резко отстранилась и поднялась на ноги.
        - Ты же понимаешь, что это невозможно? - как можно холоднее заметила она. - Сколько может продлиться такая… хм… дружба?
        Григ тоже встал и хотел что-то возразить, но Исха подняла руку, останавливая его.
        - И не нужно мне говорить про равенство людей, мы не в храме. Нет его, этого равенства. И мы с тобой на разных концах лестницы.
        Он сделал шаг навстречу. Ведунья замотала головой.
        - Нет, Григ. Уходи. Пусть все останется на своих местах. Так будет лучше.
        Она отвернулась от него и, плотно сжав губы, удалилась дальше в чащу. Служитель сделал несколько шагов за ней и вдруг услышал негромкое, но очень выразительное рычание. В тени кустов стоял волк с темно-серой шерстью и седыми вкраплениями на худых боках, янтарные глаза горели недобрым огнем. Жреца бросило в жар от размеров зверя.
        - Да понял я, понял, - обратился он к животному, потому что ведьмы уже и след простыл. - Про волков - это была совсем не шутка.
        Жрец, не спуская взгляда с хищника, медленно попятился. Волк долго смотрел на него, не пытаясь догнать и вообще двигаться. Просто провожал тяжелым взглядом, пока человек не скрылся из виду.
        ***
        Над Логом стояла глубокая ночь. Исха металась во сне, на лбу ее выступили бисеринки пота. Она яростно сжимала одеяло в кулаках, прикусывала подушку. Волосы разлетелись в разные стороны и взлохматились. Грудь высоко вздымалась и тут же опадала. Брови почти смыкались на переносице, а губы беззвучно шевелились, повторяя одну и ту же фразу. Исха застонала и проснулась от этого звука. Полежала еще немного, пытаясь унять колотящееся сердце. Потом подошла к ведру с водой, зачерпнула полкружки, с жадностью выпила, роняя капли на длинную ночную рубашку. Комната была освещена белой луной настолько ярко, что не пришлось даже зажигать лампу. Исха перевела дыхание и облизала искусанные губы.
        По крайней мере, сегодня не огонь. Просто сон. Ведунья уже почти успокоилась, когда услышала, как в дверь постучали. Настолько тихо, что, если бы она спала, вряд ли проснулась от этого. Или все же не просто сон?.. В каком-то странно заторможенном состоянии Исха отперла засов. И совсем не удивилась тому, кого увидела. Хотя и не могла унять предательски колотящееся сердце и дрожь в коленях. На пороге стоял жрец. Он смотрел на нее глазами, походящими сейчас на два бездонных колодца, с несвойственной серьезностью. Хозяйка и гость долго молчали. Вопреки обыкновению Григ не начинал разговор первым, только внимательно глядел на хозяйку. Тишину нарушал лишь шелест ночного леса и сверчки, затянувшие свою вечную песню.
        - Зачем ты здесь? - не выдержав, прошептала Исха. Голос не слушался.
        - Ты сама позвала меня, - Григ, не дожидаясь приглашения, переступил порог. Исха отпустила дверь и сделала два шага назад. - Я слышал твой голос.
        - Но… - попыталась возразить она, отступая, потому что гость, крадясь мягко, как кот, подходил все ближе.
        - Я слышал твой голос, - уже настойчивее повторил он. - Ты твердила мое имя. И я не спал, Исха. Это было не во сне.
        Ведьма не нашла, что ответить, лишь пятилась, пока не уперлась в стол.
        - Он будто звучал сразу везде, обволакивал меня, - сейчас он смахивал на безумца, жадно скользя глазами по телу ведьмы. - Ты сказала: «Иди ко мне». И я не мог сопротивляться. Я здесь.
        Исха сглотнула. Между ними все еще оставалось несколько шагов.
        - Ты - жрец.
        - Ты говоришь очевидные вещи, - согласился Григ, сокращая оставшееся расстояние.
        - Тебе нельзя даже думать о таком.
        - Отрицать это бессмысленно.
        Он взял ее за плечи. Сквозь тонкую ткань Исха почувствовала, как лихорадочно горячи его руки. Он распустил завязки рубахи у шеи и предельно медленно обнажил ее плечи. Кажется, он даже перестал дышать.
        - Ты такая красивая, - в его голосе было столько неподдельного восхищения, что Исха не смогла сдержать улыбку, но вдруг насторожилась и замерла.
        - Слышишь?
        Мужчина тоже прислушался.
        - Лошадь? - нахмурил он брови.
        Исха быстро натянула рубаху на плечи и потуже затянула ленты.
        - Кто-то едет сюда на повозке. И очень быстро гонит лошадь.
        - Может, не к тебе?
        Исха покачала головой.
        - Сам знаешь, что здесь нет ни дороги, ни других домов поблизости. Тебе нужно уходить. И быстро. Нельзя, чтобы тебя видели здесь в такое время.
        И почему у всех что-то случается всегда непременно ночью? Исха оказалась порядком обескуражена произошедшим, злилась на себя за слабость и была раздражена тем, что кому-то опять что-то от нее нужно именно сейчас. Она на скорую руку заплетала в косу непослушные волосы. Григ медлил.
        - Ну же! - ведунья набросила верхнее платье на рубаху и в нетерпении распахнула дверь.
        - Ты права, - тихо заметил жрец. - Нам обоим это ни к чему…
        Спрашивать, что конкретно он имел в виду, не осталось времени. Повозка находилась уже совсем близко, они услышали, как фыркает лошадь. Только хозяйка успела закрыть за гостем маленькую калитку, выходящую в сторону леса, как у ворот с передней стороны дома остановилась телега, запряженная белой кобылой.
        - Госпожа Исха! Госпожа Исха! Помоги! - завидев ее через забор, закричал огромный, чем-то напоминающий быка, человек.
        Она узнала его. Это был кузнец из деревни, расположенной неподалеку от Лога. Она открыла ворота, позволив ему заехать во двор. На телеге лежал худой грязный мальчишка не старше десяти зим, на лбу у него расцвела огромная шишка, отчетливо видная даже в лунном свете.
        - Учил лошадь подковывать, - виновато начал кузнец. - Это подмастерье мой, Ерох. А она его как лягнула, да прямо по лбу. Мальчонка упал, дышит да не откликается… Делать что не знаю, как его отцу в глаза смотреть-то буду…
        - Заноси его в дом, - устало вздохнула ведьма.
        ГЛАВА 5
        - Убийца! У-у-уби-и-и-ийца!!! - где-то вдалеке надрывно кричала женщина. Исха, как зачарованная, уставилась на свои руки, покрытые кровью. Ее было так много, что она собиралась на кончиках пальцев в крупные капли и падала на землю и ведьмину юбку. «Когда я успела так запачкаться?» - отстраненно подумала она.
        - У-у-у-уби-и-ийца! - продолжался вой.
        Внезапно ведунья вернулась в реальность. Крик доносился не издалека. Женщина вопила прямо у ее ног, качая на руках молодую черноволосую девицу с ярко-алой лентой в косе. Ее темные, почти черные глаза были широко раскрыты и смотрели высоко в небо, а рука сжимала грубо выкованную дешевую медную диадему. Из глубокой раны в проломленном затылке все еще текла кровь, хотя девушка уже не дышала.
        - Доченька моя-я-я-я! До-о-о-ченька! - продолжала рыдать горожанка.
        У ведьмы потемнело в глазах. Преодолевая дурноту, она посмотрела вокруг и поняла, что их окружает толпа, хотя, кроме голосящей от горя матери, никто не издавал ни звука. Исха медленно попятилась, люди расступались перед ней, как перед прокаженной. Она отступала спиной вперед, пока не добралась до края центральной площади, а потом резко повернулась и побежала. Никто даже не пытался ее остановить. Она все ускорялась, на бегу вытирая руки о юбку. Ей часто приходилось иметь дело с кровью, но в этот раз было по-другому. К ней всегда приходили за помощью. А теперь… Неужели это и вправду она убила? Нет, нет, нет, это все случайность! Она этого не хотела! Это случайно. Случайно! Случайно!
        Случайно ли? Или все произошло по ее воле? Ведь незнакомка помешала ей хотя бы раз в жизни почувствовать себя частью этого общества. Нужной и желанной.
        Исха, задыхаясь от долгого бега, привалилась к двери своего домика. Руки дрожали, она все никак не могла попасть ключом в замочную скважину.
        - Да откройся ж ты! - в сердцах крикнула ведьма.
        Замок раскололся на две части и упал, а вдоль толстой дубовой двери, прямо в середине, длинной змеей пробежала глубокая трещина. - О, нет! Я не этого хотела! - Исха разрыдалась.
        Кое-как прикрыв покалеченную дверь, она сразу же принялась стаскивать запачканные вещи, оставшись в тонкой нижней рубашке. Не думая о судьбе одежды, она скомкала ее и кинула в угол, а сама принялась отмывать руки от запекшейся крови прямо в ведре с водой, откуда обычно черпала для питья. В голове был какой-то сумбур, она не могла поймать ни одной мысли. Только голос безутешной матери все повторял и повторял: «Убийца! Убийца! Убийца!»
        Да что эти скоморохи вообще нашли в ней? Почему захотели сделать ее «великой княжной» на время выступления? А она? Зачем поощрила и улыбнулась тому веселому артисту в зеленом кафтане, который в поисках «самой красивой девицы этого города» выхватил ее взглядом из толпы и уже подошел к ней, протягивая обе руки. В одной из них была медная диадема. Конечно, с настоящими дорогими украшениями, которые носили богатейшие и знатнейшие вольмирки, она не имела ничего общего. Но для выступлений, которые артисты давали почти каждый день в новых местах, и этой грубой подделки хватало с лихвой. Вторую руку паренек с полупоклоном подал Исхе, чтобы помочь ей взойти на «престол» - тоже весьма неумело сколоченный и уже слегка накренившийся стул с куском красной тряпки на сидении. Только рядом возьми да и окажись эта черноволосая красавица. А ведь Исха сразу поняла, что уступает ей внешне. Ни болотно-зеленые глаза, ни медные вьющиеся волосы не шли, по ее мнению, ни в какое сравнение с этими огромными ярко-синими озерами очей и длинной, ниже пояса, иссиня-черной косой. А о фигуре и говорить нечего: такая тяжелая и
большая грудь и полные бедра уж наверняка мужчинам нравятся гораздо больше скромных форм ведьмы. Поэтому, когда брюнетка бесцеремонно ее оттолкнула, заступая на ее место, Исха даже ничего не сказала, а покорно посторонилась. Конечно, было немного обидно от эдакой бестактности. Все-таки приятно, когда тебе так искренне улыбается незнакомый молодой человек. Пусть и артист. Местные никогда не предложили бы ей эту роль, но скоморохи-то приезжие и знать не знали, кто она такая. К несчастью. Уж лучше бы держались от нее подальше…
        ***
        Тихий Лог не часто удостаивался чести встречать приезжих артистов, а своих тут не водилось, поэтому каждые такие гастроли становились для города всенародным гуляньем и собирали зрителей еще больше, чем казни. Впрочем, нужно признать, что и подобные специфические развлечения тут бывали не часто, это же не Вольмира. Столица славилась изощренными публичными наказаниями.
        Жрец предполагал, что на сегодняшнюю молитву придут только самые истые веряне и на тяжелых лавках будет полно свободных мест. Он и сам не прочь был бы глянуть на выступления хотя бы одним глазом, да только жрецу не пристало ходить по таким гулянкам. Григ тосковал по столице, ведь там на любые проступки смотрели сквозь пальцы. Здесь же, в этом маленьком городке, все находились как на ладони.
        Косые лучи вечернего солнца возвестили о том, что пора бы кому-то уже и появиться в храме. Однако внутри оказалось пусто и тихо. А вот это неожиданно. Ну хоть кто-то же должен прийти? Григ подкинул дров в жертвенные костры и уже стал терять терпение.
        Запереть бы двери, когда-нибудь кому-то он все равно понадобится, а будет поздно! Но таким малодушным планам не суждено было осуществиться. Внутрь влетела Сэя с упитанным малышом на руках, он усердно копошился в пуговицах ее платья на груди, явно пытаясь добраться до маминого молока, но молодая женщина привычным жестом отвела мелкие ручонки в сторону. Мальчугану это не понравилось, и он тонко запищал.
        - Господин жрец! Скорее! - она сделала еще несколько широких шагов и остановилась возле служителя, переводя дух. - Я не знала, к кому еще обратиться!
        Григ непонимающе на нее уставился, но не спешил вставать с места.
        - Да что случилось-то? Ты можешь нормально объяснить?
        - Исху хотят сжечь!
        Тут уж служитель вскочил, будто каменная скамья превратилась в раскаленную сковороду.
        - Что ты имеешь в виду? - растерялся он.
        Вопреки обыкновению, он целый день провел у себя в комнатушке, читая книги, и не слышал последних новостей.
        - То и имею! Целая толпа идет к ее дому. С факелами!
        Забыв о приличиях, та схватила служителя за руку и потащила к выходу.
        - Да постой же ты! - уперся тот. - Объясни нормально, что случилось!
        Но Сэя, не замечая сопротивления, ломовой лошадью тянула мужчину вдвое крупнее себя вперед.
        - По дороге расскажу, - пообещала она, перекрикивая недовольный писк снова давшего о себе знать младенца.
        Улицы будто вымерли. И дело вовсе не в сгущающихся сумерках, ведь в такое время Лог еще не спал. Обычно горожане спешили по домам, чтобы скорее поужинать, а торговцы сворачивали свои лотки, бросая друг другу короткие реплики о том, как прошел день. Только не сейчас. Иллюзию полного запустения разрушал разве что слепой и безногий нищий, просящий милостыню в одном из переулков. Но сегодня явно не его день.
        - …И вот он взял ее за руку, - продолжала рассказ запыхавшаяся от быстрой ходьбы Сэя, - и повел на подмостки, эти скоморохи их сами и установили с утра перед выступлением. А она вышагивала ну точно княжна! Красивая девка такая, глаз не оторвать! Тут два шага оставалось до трона их этого деревянного, скоморох ее и отпустил. А она возьми и оступись. Вот на ровном месте просто! Будто… - женщина запнулась. - Будто колдовство какое-то. Равновесие не удержала и вниз полетела. А там камень острый лежал, она об него голову и проломила. Крови-и-и-ищи было, жуть!
        Грига уже не нужно было тащить, он и сам с каждым словом все ускорял шаг.
        - Исха сразу к ней подбежала, за голову взяла и над раной рукой водить принядлась. Долго что-то шептала, а потом поднялась, как чумная. На руки свои глядит, словно в первый раз видит. А девка та уже не дышит, бедная мать ее такой вой подняла! Мол, ты убила доченьку мою. Да только не верю я, что это она. Исха хорошая, никому зла не делала никогда. Хоть и говорят про нее и тебя, господин жрец, всякое…
        - Что - «всякое»? - Григ уже почти бежал, Сэя заметно отстала. Он резко остановился, позволяя той нагнать себя.
        - Ну…
        - Сэя, быстрее, говори, сейчас не время для смущения!
        Тяжело дыша и хватаясь за бок свободной рукой, она нагнала служителя.
        - Будто околдовала она тебя.
        Жрец высказал, что он об этом думает одной короткой фразой, которую люди его положения не должны даже знать. Он больше не ждал Сэю. Выбежав за городские ворота, пустился во весь дух по знакомой дорожке, ведущей к дому ведьмы. Нужно успеть, пока ее не схватили. Народная расправа сурова и беспощадна, а городского суда, похоже, никто ждать не собирался. Как он не догадался взять на постоялом дворе лошадь? Теперь уже поздно. Добраться можно только пешком. Вернее, бегом.
        ***
        Исхе снова снился кошмар. На этот раз он ужасал новыми подробностями. Она сидела на полу своей избы, без сил привалившись к бревенчатой стене, у ведра с мутноватой водой. Кровь из-под ногтей так и не вымылась, успев намертво присохнуть. Где-то далеко слышались голоса. Много. Будто бушует толпа. Это было слишком необычно для глуши, в которой стоял ее дом, однако сейчас ведьма не обратила на этот звук никакого внимания. Она все смотрела на свои руки, словно на что-то чужое и далекое. Из забытья ее вывел крик незнакомого мужчины, заглянувшего в открытое окно:
        - Здесь она! Давай!
        Кто-то другой истерично закричал: «Сжечь ведьму!!!» Несколько нестройных голосов подхватили клич. Толпа одобрительно заворчала, как голодный хищный зверь, уже держащий свою добычу в зубах. В следующий миг в горницу влетел ярко горящий факел. За ним еще один - уже из другого окна. Первыми загорелись легкие занавески. Огонь стал старательно лизать оконный проем, поощряемый свежим воздухом. Почти сразу же загорелся большой, в полкомнаты, ковер. Ведьма вскрикнула, но не смогла даже пошевелиться. Этот сон преследует ее уже много лет. И каждый раз она цепенеет. Она даже не попыталась потушить огонь, хотя под рукой стояло целое ведро воды. Нашла силы лишь на то, чтобы отползти подальше от пламени и забиться в угол. Помещение быстро накалялось, Исха закашлялась от едкого черного дыма, которым почти полностью заволокло избу. На руку попал уголек, больно обжег кожу. Ведьма смахнула его и зажмурилась, пытаясь проснуться. Иногда это удавалось раньше, чем она умирала. Но внезапно женщина поняла: это никакой не сон. Все происходит наяву!
        Вот теперь ее накрыла настоящая паника. Исха попыталась погасить пламя, вызвав силу, однако не произошло ничего. Вообще. Будто она самый обычный человек. Ведунья всхлипнула. К двери и окнам уже не подобраться, к погребу тоже… Легкие разрывались от кашля, в глазах начало темнеть. Или это просто дым? Нестерпимо горячо. Кажется, это конец.
        В следующий момент произошло сразу несколько вещей. С грохотом, перекрывая рев огня, внутрь влетела входная дверь. Приток свежего воздуха вызвал еще один огромный клуб пламени и черного дыма. В проеме показался силуэт и тут же скрылся в дыму. Деревянная балка на потолке не выдержала и ухнула вниз, прямо на лежавшую на полу ведьму. Боль пронзила лицо. Исха вскрикнула в последний раз и отключилась.
        ***
        От долгого и быстрого бега у непривычного к таким нагрузкам жреца во рту стоял привкус крови. Он тяжело дышал, пропихиваясь сквозь притихшую толпу. Казалось, здесь собралось никак не меньше половины Лога, если не весь. Люди облепили забор со всех сторон, самые смелые вошли во двор и смотрели «представление» в первых рядах. Григ опоздал. Они не стали хватать Исху. Не отвели даже к судье, чтобы он разобрался во всех обстоятельствах дела и вынес приговор. Они решили сжечь ее прямо здесь.
        Из окон полыхал уже открытый огонь. Обычно, когда случался пожар, такие дома не пытались спасти, оставалось только заботиться о том, чтобы пламя не перекинулось на соседние строения. Но здесь не стояло соседних домов. С каким-то ледяным упрямством и даже спокойствием мужчина взял одеяло с широкого кресла-качалки. Опустил его в тяжелую дубовую бочку с дождевой водой, которой горожане подперли дверь. Ему никто не мешал.
        - Помоги, - коротко приказал он стоящему ближе всех мужику. Что-то было в голосе жреца такое, что ослушаться человек не посмел. Вместе они отодвинули преграду. Григ запахнулся в мокрое одеяло с головой и одним резким движением ноги вбил открывающуюся наружу дверь внутрь. Она с громким щелчком развалилась на две части, аккуратно по трещине, которую недавно оставила ведьма. Из проема вырвалось пламенное облако, чуть не задев жреца. За его спиной дружно ахнули. От решимости лезть в это пекло почти не осталось и следа. Нужно смотреть правде в глаза: в доме уже нет никого живого.
        Короткий вскрик подействовал на него, как ушат холодной воды. Сделав глубокий вдох, он вошел внутрь. Откуда исходил крик, понять он не успел, но хорошо помнил, что и как расположено в избе. Как-то совсем не к месту мелькнула мысль, что нормальный человек внутрь уже не полез бы. Крыша вот-вот рухнет.
        А что если и вправду околдовала?
        Жрец буквально споткнулся о женщину, потому что рассмотреть что-то в одеяле сквозь дым и огонь было просто невозможно. Обжигая ладони, он сбросил с ее безвольного тела отвалившийся кусок балки и взял на руки. Рядом рухнуло что-то еще. Григ непроизвольно пригнулся. Несколько шагов, и все будет кончено. Но как он их преодолел, да еще с ношей на руках, служитель не помнил…
        ***
        Последней к горевшему дому добралась Сэя. Это только кажется, что младенцы легкие. Попробуй пронести его хотя бы пару верст, и руки, кажется, отваливаются. Она наткнулась на стену тишины, какая только может быть при большом скоплении народа. Ярко полыхала изба. Громко треща, умирал в пламени дом. Жрец стоял посреди двора, не выпуская из рук девичью фигурку в местами обгоревшей грязной длинной рубахе. Вдруг все услышали топот копыт. Люди поспешно расступились, пропуская в раскрытые ворота повозку, запряженную одной пегой кобылой.
        - Скорее, сюда! - крикнул жрецу грузный седой мужчина, в котором многие признали местного торговца Статруна. Григ еще раз обвел всех тяжелым взглядом, от которого почти все отводили или опускали глаза. И в полном безмолвии понес ведьму к повозке.
        Исха была мертва.
        ГЛАВА 6
        Столица прощалась с еще одним днем. Вопреки дождливому лету, осень стояла теплая и сухая. Некоторые деревья, обманутые погодой, распускали цветы второй раз за год. Из распахнутого окна в покои княжеского десницы волнами легкого ветра вливался сладкий аромат яблони, которая сейчас как раз и плодоносила, и цвела.
        Десница князя оторвался от многочисленных свитков, в беспорядке раскиданных по его дубовому письменному столу, и устало следил, как за горизонт быстро прячется краешек пыльного красного солнца. Он отложил остро заточенное гусиное перо. Сдвинул в сторону несколько бумажных черновиков, под которыми обнаружился совсем свежий труп желтого кенара. Еще несколько лучин тому птица заливалась трелями. Но так нужно, иногда без жертв не обойтись. Веренир заботливо положил малютку в небольшой деревянный короб - она ему еще понадобится. К сожалению, долго хранить свои «проекты» он не мог из-за запаха, который появлялся очень быстро. Магу, работающему со смертью, пора бы уже притерпеться к нему, но обоняние Веренира всегда было довольно острым и не хотело мириться с трупной вонью. Тем не менее день-другой мертвая птица ему еще послужит. Короб отправился в ящик стола.
        Скоро придет Эйла. Она хорошая девица, но уж больно любопытная, а он не любил, когда посторонние знали о его делах больше, чем того требовали обстоятельства. Он держал все свои эксперименты в строгом секрете, о котором не следует знать простой служанке, даже если она иногда согревает ему холодную постель. Мужчина приоткрыл дверцу металлической клети с частыми прутьями, которая стояла здесь же, на столе, и кинул сидящей внутри серой крысе несколько кусков хлеба, мяса и сыра - все, что осталось от его трапезы. Тварь зашипела и попятилась, но, почуяв запах еды, принялась внимательно принюхиваться к угощению, медленно к нему подползая. И пускай дни пленницы сочтены. Не сегодня-завтра она отправится вслед за птицей, чтобы помочь магу исследовать и развивать свои возможности. Но, по крайней мере, он мог обеспечить ей комфорт. Животному незачем страдать от голода. Иногда он был жестким, неприятели могли бы сказать - жестоким. Что ж, возможно, доля истины в этом и есть. Но большая политика не приемлет слабости. Ввязался - иди до конца. Оступишься - рухнешь вниз. А маг слишком высоко забрался, чтобы
пережить падение.
        Веренир накрыл клетку куском грубой пеньковой ткани. Крысу Эйле тоже лучше не видеть. Конечно, что ей стоит поднять ткань? Но она всегда была понятливой, а потому не станет тут рыскать даже во время уборки. К тому же сегодня ему от нее нужно вовсе не наведение чистоты. Скорее даже нечто совсем противоположное.
        Мужчина подошел к тазу с водой. Ополоснул лицо и с наслаждением подставил его вечерней прохладе, которой уже ощутимо веяло с улицы. Дневное светило давно скрылось за горизонт. Вокруг Веренира растекся приятный уставшим глазам полумрак. В дверь легко постучали и, не дожидаясь ответа, приоткрыли ее.
        - Иди сюда, - тихо сказал Веренир, не оборачиваясь. Служанка беззвучно проскользнула в комнату. Еще через мгновение он почувствовал, как она всем телом прижалась к нему. Девичьи руки скользнули по его поясу, на грудь и вернулись вниз.
        - Мой господин, - промурлыкала Эйла, потершись о его спину нежной щекой.
        Веренир чуть заметно улыбнулся в пустоту и накрыл кисти девушки ладонью. Вдалеке один раз ударил колокол, возвещавший о начале ночи. Почти одновременно с этим звуком снова раздался стук в дверь. На этот раз - довольно громкий. Маг поморщился. Обычно ничем хорошим ночные визиты незваных гостей не заканчивались. Очередной срочный допрос пленника? Нездоровится княжеской возлюбленной, которая сейчас в интересном положении? В особо важных вопросах, коим была беременность Медики, Тройтан не доверял никому, кроме десницы. Хотя, случись что серьезное, он вряд ли смог бы помочь. Врачевание никогда не входило в список его умений. Результат оказывался непредсказуем. А может, князю просто не спится, и он хочет провести лучину-другую за беседой с верным помощником? Обычно Веренир совсем не против пообщаться с Тройтаном в неофициальной обстановке, но сейчас это грозило отменой приятного времяпровождения в более нежной компании. Посетитель, не услышав ответа, настойчиво постучал еще раз. Веренир со вздохом отстранился от теплого тела служанки.
        - Да? - громко сказал он.
        На пороге появился княжеский писарь. Совсем еще юноша, не больше четырнадцати зим - один из дальних родственников правителя. Лицо вошедшего сплошь покрывали прыщи и оспины, а весь он как будто составлен из палок: нескладный и худой. Был ли когда-то таким сам Веренир? Ведь наверняка. Но он уже и не мог вспомнить. Хотя, в сущности, сколько зим их разделяет? Каких-то пятнадцать или около того.
        Маг посмотрел в сторону камина и шепнул несколько слов. Лежавшие в нем поленья вспыхнули ярким пламенем, позолотив комнату светом. Юноша никак не отреагировал на самовоспламенившееся дерево, но, заметив за мужчиной служанку, залился краской. Краснота его лица сейчас могла бы соперничать с закатным солнцем.
        - Г-г-господин, - еле смог выговорить он, косясь на девушку.
        Веренир не удержался и закатил глаза. Парень был очень не глуп и, по мнению десницы, перспективен. Но слишком стеснителен. К тому же сейчас как раз вошел в тот возраст, когда уже мог оценить женскую красоту, но дотронуться еще не решался.
        На служанке оказалось лишь нижнее платье, причем такого кроя, который не скрывал соблазнительные изгибы. И когда только успела раздеться? Видно, решила проскочить по темному коридору прямо так.
        - Висгарт, - в голосе Веренира послышались первые нотки нетерпения. - Я весь внимание.
        Юнец теребил в руках берестяной свиток. Бумага слишком дорога для простолюдинов, поэтому для писем и записок чаще использовали более доступную бересту.
        - Срочное дело, господин. Гонец только что принес мне это письмо, - пустился в объяснения он, стараясь не смотреть в сторону прекрасной гостьи. - Я… Я подумал, до утра оно ждать не может.
        Десница потер лоб.
        - Эйла, затвори окно и ступай к себе, - он протянул руку к свитку. Никогда не обсуждал дела в присутствии посторонних, даже столь привлекательных. Девушка коротко кивнула и, выполнив поручение, бесшумно исчезла.
        Десница читал. Сперва его брови поползли вверх, потом почти сошлись на переносице.
        - У тебя только это письмо? - произнес он, дочитав до конца и перечитав еще раз.
        - Д-да, - снова заикнулся писарь. - Прости, если я что-то не так…
        Маг перебил его:
        - Все в порядке. Ты правильно сделал, что сразу пошел ко мне, - он снял кожаную куртку со спинки стула и накинул на плечи. - Пойдем.
        - Куда, господин?
        - Покажешь мне гонца, который это принес.
        ***
        Маг уже терял терпение. Разговор затягивался из-за бестолкового мужика, который перескакивал с мысли на мысль и не мог толком ничего объяснить.
        - Так, давай сначала. Значит, у вас в Логе…
        - Тихом Логе, господин, - перебил Веренира собеседник.
        - Что? - не сразу понял десница. Он кружил по просторной замковой кухне, как хищный зверь по клетке, что еще больше нервировало и без того взволнованного посланника. Казалось, он запамятовал половину слов, а это никак не помогало делу.
        - Ну это… Город наш так называется: Тихий Лог.
        Веренир на миг прикрыл глаза, чтобы успокоиться.
        - О, мой бог! Я знаю. Хорошо. Значит, знахарка ваша местная… - продолжил Веренир, но снова был беспощадно перебит.
        - Да ведьма она. Ведьма и есть!
        Гонец ничуть не помогал. Не мог рассказать все по порядку, сбивался, повторял одно и то же. А когда десница сам попытался восстановить хронологию недавних событий, начал нещадно перебивать. Веренир сжал губы в тонкую ниточку. Знавал он этих колдунов и ведьм. Почти в каждом селении есть свой, да толку с них? Магии в них не набралось бы ни на каплю. Найди одинокую бабу пострашнее, посели ее чуть поодаль от всех остальных, черного кота ей в придачу - готова ведьма-то. А если она еще мало-мальски в травах разбирается - постоянный поток желающих снять порчу, «дитятко родить» или еще что по мелочи ей обеспечен. Но в целях экономии времени он проглотил и это.
        - Добро. Ваша ведьма…
        - Да какая ж она наша-то?
        Веренир со стуком поставил на стол металлический кубок с красным вином, которое он лишь пригубил. Часть напитка расплескалась. Собеседник в момент притих и как-то весь поник. Но десница неожиданно смягчился.
        - Будешь? - он пододвинул кубок мужику. Тот недоверчиво глянул, но соблазн был слишком велик. Когда еще удастся княжеского вина попробовать?
        Очень скоро чаша опустела. Маг без слов налил еще из стоявшего на столе тяжелого кувшина, инкрустированного рубинами, и кивнул гостю, мол, пей. После второй мужик явно повеселел. Сел свободнее. Разговор пошел на лад.
        - Так чегой-то я? А, ясно, как день, ведьма околдовала человека божьего. Не дело это в храме ей появляться. А он и рад стараться. Эхрес-то наш ее и близко не пущал.
        Веренир приподнял брови. Мужик пояснил:
        - Ну, старый жрец, помер недавно.
        - И что дальше?
        - А дальше ведьма девку логовскую сгубила. У всех на глазах! Ох, и красивенная была! - гость нарисовал в воздухе два арбуза в районе своей груди. Веренир нетерпеливо покашлял. Прямо сейчас его мало интересовали женские прелести.
        - Как?
        - Так к нам скоморохи приезжали, забава та еще! Весь город на площади собрался, народу - тьма. Ведьму шут из толпы выхватил и корону их шутовскую дать хотел. Ну, на ней же не написано, что она колдунья! С виду девка себе и девка, рыжуха, - рассказчик так откровенно косился на кувшин, что не понять намека мог только слепой.
        Но Веренир не поддавался на это и демонстративно отставил сосуд подальше. Его собеседник вздохнул, но продолжил:
        - Ну, навроде как княжной красоты чтоб у них побыла.
        Княжной красоты? Что-то тут не сходится. Зачем красивой девице становиться ведьмой? Ее даже без приданого замуж возьмут горожане из тех, кто побогаче. В то, что у нее действительно есть дар, маг по-прежнему не верил.
        - Допустим. Что потом?
        - А та другая девка бойкая оказалась, не захотела ведьме поганой почет уступать. Рядом тогда стояла. Корону вырвала и сама на подмостки взбираться стала. А ведьма-то глазищи выпучила, руки растопырила, заклинание, значится, выкрикнула, аж на небе громыхнуло! А та хрясь - вниз головой с высоты об камень, - мужик с размаху саданул по столу.
        Веренир удивленно поднял брови. В записке от местного головы этого не было. Только «бьем челом, спасите, помогите, ситуацию дурную разрешите». Тем временем мужик вошел во вкус:
        - И все, хана девке. Лежит, не дышит, кровища так и хлещет. А ведьма схватила ее и сидит смеется. А потом вскочила, в свое логово убежала!
        Маг покачал головой. Это казалось настолько лишено всякого смысла, что либо мужик внаглую врал, либо так называемая ведьма просто спятила. Люди не любят никого, кто отличается от них. По большому счету, их терпят до первого большого промаха. Сколько уже случалось таких самосудов в княжестве - не сосчитать. Конечно, был ли кто-то из них действительно наделен даром, десница знать не мог, но очень в этом сомневался.
        Что случилось после, Веренир уже знал из письма. Народ собрался и поджег женщину прямо в ее избе, а жрец кинулся за ней, хотя было ясно, что уже бесполезно. Глупый. Очень-очень глупый поступок. Хорошо, сам жив. Хотя вряд ли теперь он останется жрецом. По крайней мере, в Тихом Логе. Это уже будет решать верхушка духовенства. Конечно, к княжескому совету они прислушаются. А князь - к совету десницы.
        Теперь же этот идиот (жрец, не князь, конечно!) объявил, что на рассвете проведет поминальную службу по ведьме. Об этом тоже говорилось в письме. Да рассерженные жители съедят его за это с потрохами! А ведь некоторые наверняка станут его защищать. В итоге поубивают друг друга. Так всегда в вопросах религии, будь она неладна! А виновата, как всегда, будет ведьма. В свою очередь храмовники не смогут просто так оставить смерть или увечье жреца, хотя и глупого. Но… Как есть. Ситуация скверная, скандал может разразиться такой, что полетит не одна голова. И не известно еще, фигурально ли. Веренир всеми силами старался не допускать подобных ситуаций, особенно с участием своих «коллег», пусть даже они по сути таковыми не являлись. Рано или поздно волна недовольства докатится и до него, и тогда… Впрочем, о том, что будет «тогда», времени размышлять уже не оставалось.
        - Вели седлать мне лошадь, - обратился он к писарю, все это время беззвучно стоявшему в углу. - Я еду в Тихий Лог.
        Оставалось только поговорить с шуйцей* [буквально: левая рука] князя, который заведовал стражей, чтобы тот выделил ему несколько человек в охрану - и в путь. Нужно успеть до рассвета. По правде говоря, Веренир и сам прекрасно справился бы с любой угрозой, но княжеская стража всегда вызывает благоговейный трепет у обычных селян. А это как раз то, что ему сейчас необходимо. Не допустить еще большего кровопролития. Пусть мертвой останется только эта злополучная ведьма. Признаться, маг был заинтригован и даже немного сожалел, что уже не узнает: действительно ли она владела даром?
        ***
        В храме было до звона в ушах тихо. На алтарных колоннах, где огонь по обычаю поддерживался день и ночь, догорели и погасли жертвенные поленья. Лишь один светильник со свиным жиром выхватывал несколько локтей у темноты, образуя желтый круг света.
        На широкой каменной скамье неподвижно лежала молодая рыжая женщина, хотя красотой ее волосы сейчас не отличались: часть сгорела, другая оказалась спутана и грязна. Одежда и руки перепачкались копотью. Но самое страшное - лицо. Правая сторона и нос остались не тронуты, но на левую больно было смотреть. От середины щеки на шею спускались безобразные ожоги, местами кожа лопнула и обгорела до черноты.
        У скамьи, прямо на полу, прислонившись к ней спиной, сидел служитель. Он опустил голову между коленей и не двигался. Близился рассвет. Жрец забормотал. Разобрать что-то, кроме слов «моя вина», было почти невозможно. Пламя светильника вдруг заплясало от внезапного сквозняка. Однако жрец, поглощенный своими мыслями, этого не заметил.
        - Ты совершенно прав. Это твоя вина, - услышал он сзади ровный мужской голос. - Ты - идиот.
        Григ даже не поднял головы. В круг света вошел высокий мужчина. Хотя больше ничего о нем сказать было нельзя: длинный темный плащ с широким капюшоном скрывал все остальное. Жрец молчал.
        - Ты привлек к себе и к ней ненужное внимание. Этого делать не следовало! - голос звучал властно и обличающе. Незваный гость пропустил сквозь пальцы в кожаной перчатке один из локонов ведьмы и небрежно уронил его обратно.
        Жрец только издал какой-то неопределенный звук между стоном и всхлипом.
        - Ты - идиот.
        - Повторяешься, - прохрипел Григ, не поднимая головы.
        - Я готов был бы повторить еще пару дюжин раз, если бы это как-то спасло ситуацию. Только теперь уже ничего не исправишь. Каких трудов стоило назначить именно тебя, именно сюда - и все псу под хвост! - незваный гость медленно вышагивал от одной стены к другой. - Удовлетвори мое любопытство. Признаться, это не дает мне покоя. Ответь, как человек, настолько дороживший своей репутацией и должностью, что поддался на шантаж, лишь бы руководство не узнало о твоей пагубной привычке тратить время и деньги на карты, кости и петушиные бои… Какого лешего ты так открыто показал свое расположение к этой девке? Не мне тебя учить, как приличные жрецы относятся ко всему этому колдовскому сброду, - он особенно выделил слово «приличные», давая понять, что Григ в их число явно не входит.
        Жрец долго молчал.
        - Ну? Что ты на это скажешь?
        - Ей нужна была чья-то поддержка. Не просто тайные встречи. А настоящая опора. Человек, на которого она могла бы положиться, который сказал бы, что она все делает правильно.
        - Что за чушь? - перебил его собеседник. - С каких это пор ты стал таким сентиментальным? - он сделал паузу. - Да ты никак влюбился?!
        - Замолчи! - вдруг вскочил жрец. Его одежда порвалась в нескольких местах, ее покрывали пятна грязи, копоти и крови. - Убирайся отсюда! Можешь катиться, куда угодно. Хоть к своему начальству, хоть к моему, хоть к демону в задницу! Теперь уже все равно!
        Незнакомец напрягся, готовый в любой момент отразить удар. Но жрец лишь сжимал кулаки, не нападая.
        - О, я-то уберусь. Только ты так ничего и не понял, глупец. За собой действительно приходится убирать, - с этими словами он вытащил из рукава прямой кинжал. Даже несмотря на свое состояние, жрец краем сознания отметил, что на лезвии искусно выгравирован крылатый змей с разинутой пастью. Страшная тварь. Мужчина стал крадучись обходить Грига. Тот, не сводя с него взгляда, всем корпусом поворачивался вслед. - Ты не оправдал наших ожиданий и все испортил. Прощай, жрец.
        Змей резко взлетел в воздух и спикировал вниз. В двери с силой заколотили:
        - Именем великого князя, откройте!
        Раздался грохот. Засов с треском отвалился.
        Пятеро дружинников ворвались в храм всем скопом, держа наготове легкие сабли. Последним вошел десница, потирая руки после заклинания. Пожалуй, с засовом он чуть перестарался. Невелика беда, казна возместит ущерб, главное, решить вопрос с этим злополучным жрецом и мертвой женщиной.
        На улице уже светало, глаза, не привыкшие к темноте, не сразу разглядели обстановку внутри. В первые мгновения магу даже показалось, что здесь пусто. Но нет, на полу у алтаря кто-то зашевелился. Все сабли сразу же повернулись в эту сторону. Веренир теперь смог разглядеть лежавшего. Тот слабо застонал. Десница жестом приказал спутникам не двигаться и сам осторожно подошел к алтарю. Боковым зрением он успел отметить тело на скамье. Но сейчас оно не представляло опасности.
        Жрец в черной рясе лежал ничком на холодном каменном полу. Десница опустился перед ним на колени и перевернул его. Тот снова застонал. В районе сердца одежда была пробита чем-то острым, ткань вокруг густо пропиталась кровью.
        - Демон тебя раздери! - вырвалось у мага. - Ну уж нет. Ты мне нужен живой!
        Он должен узнать всю правду об этом деле. А оно, между тем, становилось все запутаннее. Кто это сделал? Кто-то из рассерженных горожан? Родственники погибшей на площади девушки?
        Веренир не умел лечить. Его сила хороша в бою, он знал, как пользоваться ею для допросов, в конце концов, на его зов приходили мертвые. Но врачевать раны у него не получалось.
        - Скорее зовите лекаря! - громко отдал он приказ, сосредотачиваясь на том, чтобы подольше сохранить в этом теле жизнь. По ощущению это походило на ловлю рыбы голыми руками. Кажется, вот она, но все время ускользает. И все же старания не прошли даром: кровь перестала течь так быстро. Пока Веренир искал, чем зажать рану, прибежал лекарь.
        Поразительно быстро.
        Пришедший деловито оттеснил его в сторону, даже не поинтересовавшись, что здесь произошло. Вряд ли он знал, кто перед ним стоит, иначе, скорее всего, вел бы себя по-другому. И сам принялся «колдовать» над раненым. Очень скоро он вынес вердикт:
        - Чем бы его ни ударили, лезвие, похоже, не задело сердце, иначе он уже был бы мертв. Невероятное везение! Еще полпальца - и он покойник! - последнее слово он сказал с таким радостным смешком, что Веренир мимо воли ухмыльнулся.
        - Значит, сейчас он вне опасности? - уточнил маг.
        Лекарь будто только теперь заметил, что над ним кто-то стоит. И весь встрепенулся.
        - Рану, конечно, нужно перевязать и обработать, но да, думаю, все будет в порядке. С кем имею честь разговаривать? - заинтересовался он.
        - Перед тобой господин княжеский десница, балда! - гаркнул десятник из свиты Веренира.
        Уже рассвело настолько, что Веренир смог уловить, как от лица стоявшего перед ним уже немолодого мужчины отлила краска.
        - Прости, господин, не признал.
        - Не проси прощения, это лишнее. Но мне важно поговорить со жрецом. Приведи его в чувство как можно скорее.
        - Да-да, только нужно его отнести ко мне в дом, здесь совсем близко! - лекарь махнул рукой в сторону двери.
        - Мои люди тебе помогут, - кивнул Веренир. А потом обратился к десятнику: - Четверых отряди с лекарем, пусть покажет дорогу. Охраняйте их, больше мне тут сюрпризы не нужны. Другие пусть останутся у дверей и окон, со стороны пристройки тоже кого-то поставь, - маг выглянул на улицу. У храма уже начинали собираться первые люди. Близко не подходили, но всем было любопытно, что будет дальше. Не каждый день в городе творятся такие страсти. - А ты приведи мне голову, нужно с ним потолковать.
        Веренир остался в храме один. Хотел присесть отдохнуть после нескольких лучин быстрой скачки, но вдруг вспомнил про мертвую женщину. Любопытство взяло верх. Он подошел к телу. Так вот, значит, причина всей этой неразберихи. Десница задумчиво почесал лоб.
        Девица как девица. Выглядит вроде бы довольно молодо, не дал бы и двадцати зим. Хотя, судя по всему, что он узнал, ей больше. За слоем грязи и не разберешь толком. Вполне мила, но ничего из ряда вон. Та же Эйла гораздо красивее. На чудовищные ожоги Веренир обратил внимание лишь мельком. Он видал много чего и похуже. В общем, она точно не страшна. Что странно. Зачем симпатичной девице строить из себя ведьму, если она сможет выйти замуж? А если работящая, так и без приданого могут взять. Что действительно было в ней прекрасно, так это волосы. Местами огонь их не пожалел, но даже сквозь копоть проглядывал их солнечно-медный оттенок. Что ж, в любом случае для нее все уже кончено. Вдруг взгляд мага упал на амулет на шее покойницы. Небольшой камень, похожий на аметист. Видно, что недорогой. Но какой-то странный, будто светится изнутри. Или это на него так падает рассветный луч? В странном оцепенении Веренир протянул к камню руку.
        В тот же миг ему показалось, что на него обрушился потолок. Вокруг ревел огонь, было нечем дышать, невозможная боль пронзила тело. Где-то кричали люди. Мужчины, женщина… Да, больше всего выделялся женский крик. Он брал за душу, разрывал сердце даже сквозь невыносимые страдания его самого. Веренир чувствовал, как из него выходит сила, но это было меньшим из зол. Он не понимал, что происходит, где он и как это остановить. А хуже всего эта невыносимая боль.
        Все закончилось так же внезапно, как и началось. Он снова оказался в храме на коленях рядом с мертвой ведьмой. О, теперь он точно знал, кто она! Его тряс за плечи один из дружинников:
        - Господин десница! Господин! Что с тобой?! - в голосе слышалась неподдельная паника. Еще бы, сейчас эти воины отвечали головами за сохранность княжеского десницы.
        Веренир отстранил от себя бойца и стал отползать от скамьи. Его колотила крупная дрожь. Он только что почувствовал, как она горела заживо. Только что он сам горел заживо. Щеки были мокрые. Резким движением он вытер влагу рукавом.
        - Господин, с тобой все в порядке? - не отставал ратник. - Ты так громко кричал!
        - Уйди, - собрал последние силы на ответ Веренир. - Вон отсюда! Никому сюда не входить!
        Ему нужно подумать. Что это сейчас произошло? Кажется, он даже не читал и не слышал ни о чем подобном. Разве так может быть на самом деле? Она не мертвая. Вернее, конечно, мертвая, но…
        Он сглотнул ставшую чересчур вязкой слюну. Подполз обратно. Ноги все еще не слушались его. Веренир окружил себя невидимым щитом. Приготовился. И снова взял в руку амулет. Он все еще слышал женский крик, но понимал, что это лишь у него в голове. Ощущал жар от огня, но теперь боли не чувствовал. Сейчас он контролировал ситуацию. Позволил части своей силы излиться в камень. В какой-то момент ему показалось, что он держит в руке пиявку, которая присосалась к его крови, все больше раздувается, но не собирается отпускать ни при каких обстоятельствах. Видение оказалось недолгим. Маг загнал подальше начавшую зарождаться панику и продолжил отдавать кулону силу. Еще немного. Еще. Хватит! Дальше это делать опасно.
        Но все равно не остановился. Он продолжал, пока не почувствовал, как перед глазами плавают черные точки. И тогда тоже не остановился.
        Внутренний голос вопил и умолял прекратить этот затянувшийся опасный эксперимент. Но Веренир всегда отличался ослиным упрямством. Хотел ли он спасти незнакомую женщину ценой, возможно, своей собственной жизни? Разумеется, нет! Но уж слишком велик был соблазн узнать предел своих возможностей. На что он способен? Это не мертвых животных поднимать. Тем более те всегда оставались мертвыми, хотя и подчинялись его воле. Он хотел узнать, сможет ли вытащить ее из небытия по-настоящему.
        Когда маг уже всерьез собрался сдаться, понимая, что еще немного, и он отключится, с камнем что-то произошло: он вдруг потемнел, исчез тот мягкий внутренний свет. А потом амулет просто рассыпался пеплом в руке. Это было неожиданно. Мужчина нахмурился.
        - И что это значит? - спросил он вслух, пытаясь побороть приступ дурноты и отдышаться.
        Первыми распахнулись ее веки. Веренир вздрогнул. Мутно-зеленые глаза смотрели на него в упор. Сначала в них не было ни искорки понимания. Будто на него уставилась кукла. Потом раздался громкий протяжный вздох, переходящий во всхлип. Глаза наполнились ужасом. Кажется, она хотела закричать, но вместо этого получился лишь сдавленный хрип. Спина ее выгнулась дугой в жестокой судороге. Ведьма когтила воздух, пока Веренир не подал ей руку. Она впилась в нее ногтями с такой силой, что на его коже показались капли крови. Взгляд ее метался из стороны в сторону, глаза вот-вот вылезут из орбит.
        Ей больно! Почему-то это не сразу дошло до него: тело слишком искалечено огнем, чтобы продолжать жить.
        В куртке лежал пузырек. Маг потянулся за ним свободной рукой: небольшой прозрачный флакончик с изумрудной жидкостью. Ничего особенного, на первый взгляд. Только Веренир знал, насколько он ценен. Настолько, что даже княжескому деснице был почти не по карману. Почти. Он берег его для себя на крайний случай. То, что находилось внутри, могло заживить практически любые повреждения. Конечно, отрубленную голову обратно не прирастит, но с у лежавшей перед ним женщины все в порядке. Он зажал зубами и вытащил из бутылочки туго сидящую пробку.
        - Какая глупая трата ресурсов, - пробормотал он, выплюнув пробку на пол, и положил голову ведьмы себе на руку, словно ребенка. Отступать уже поздно. Стоило ли тратить столько сил, чтобы теперь она вновь умерла от боли? Он полностью разрядил свой амулет и залез в неприкосновенные резервы жизненной силы. В ближайшие дни как маг он будет абсолютно беспомощен. - Глотай, ну же! - он зажал ей рот ладонью, чтобы ни одна капля драгоценного зелья не пролилась.
        То ли рефлекторно, то ли услышав повелительный тон, ведьма судорожно сглотнула и закашлялась.
        - Вот так вот, умница, - Веренир и вправду заговорил с ней как с маленькой. - Молодец. Сейчас станет легче. Потерпи. Еще немного…
        Теперь он полностью взял ее на руки и укачивал, сидя на полу. Десница помнил, как мать колыхала его младшего брата, когда тому случалось захворать. Как будто эти простые движения и вправду могли чем-то помочь. Ведьма беспомощно закрыла глаза. Она хрипло дышала. Слышно было, как поначалу каждый вдох дается ей с трудом. Но уже расслабилась - и то хорошо. Потом дыхание выровнялось и стало тихим. Она чуть повернулась, удобнее устраиваясь на его груди. Веренир не знал, сколько прошло времени. Кажется, он и сам задремал, уткнувшись носом в ее пушистые волосы, горько пахнувшие гарью. Немудрено после таких колоссальных потерь силы.
        Очнулся он от криков снаружи. Ругались два мужских голоса.
        - Нет! Входить никому не велено!
        - Да он сам за мной послал, дурень! Я голова этого города и могу входить, куда пожелаю!
        - Хоть голова, хоть задница - не пущу!
        Судя по тону, спор шел уже давно, и у обоих терпение оказалось на исходе.
        Веренир взглянул на спасенную женщину: бледная - ни кровинки, грязная, взлохмаченная. Но живая! Он приложил ладонь к груди - сердце бьется ровно и сильно. Ожоги затянулись так, словно им уже несколько лун. Хотя на лучшее рассчитывать не приходится, кожа все равно уже не восстановится.
        Мужчина довольно улыбнулся, аккуратно положил ее на то место, где сам только что сидел. Встать вместе с такой ношей сейчас ему не под силу. И, пошатываясь, сам пошел открывать тяжелую кованую дверь.
        ***
        Сквозь сомкнутые веки Исха чувствовала, как на нее светит солнце. Негромко поскрипывала телега, размеренно ступали кони. Ныла левая часть лица и шея. На самом деле, болело все: и голова, и руки, и ноги, и горло, и внутри груди при каждом вдохе и выдохе, но кожа на лице беспокоила как-то по-особенному. И все же эта какая-то притупленная боль, которую можно было не замечать, если сильно постараться. С трудом, щурясь от яркого света, она раскрыла глаза, вскинув дрожащую руку, чтобы затенить их ладонью. Прямо перед ней раскинулось ослепительное голубое небо, по которому неспешно разгуливали пузатые молочные облака. Она невольно залюбовалась. Ветер легко шевелил верхушки великанов-сосен. Так прекрасно смотреть на них снизу вверх..
        .
        - С возвращением, - сказал кто-то негромко.
        Она медленно, преодолевая боль в шее, повернула голову на голос. Рядом, опершись спиной на большую охапку сена, полулежал мужчина. Он показался Исхе смутно знакомым. Где-то она его уже видела, только никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах. Хотя это неважно. Сейчас ей все казалось неважным и медленным.
        Его губы шевелились, но звуки доходили с большим опозданием.
        - Рад, что мои старания не напрасны, - он устало улыбнулся. Под его небесно-голубыми глазами залегли темные круги.
        Несмотря на боль, Исхе даже захотелось ответить на эту улыбку. Она медленно моргнула и чуть приподняла уголки губ.
        - Ты как, ничего? - в его тоне слышалась искренняя озабоченность.
        Женщина смотрела, как блестят на солнце его темные волосы, чуть касающиеся плеч. Она даже не поняла, что он ждет от нее ответа, продолжая улыбаться.
        - Лекарь предупреждал, что на лекарства, которыми он тебя накачал, может быть такая реакция, ты не волнуйся, это пройдет.
        А Исха и не волновалась совсем. Ей просто нравилось на него смотреть. Только одна мысль на краю сознания не давала покоя: откуда она его знает? Впрочем, веки сами скоро закрылись. Она погрузилась в спокойный сон.
        ***
        Она снова проснулась. Но пока не могла пересилить себя и открыть глаза. Чуть пошевелилась: мягко, тепло. Это вовсе не телега, где, как она смутно помнила, была недавно. Ведунья повернулась на правый бок и уткнулась носом в пахшую перьями подушку. Она разлепила веки. Голова гудела вполне терпимо. Настолько, что Исха задалась естественными вопросами: а где же, собственно, она очутилась и что вообще произошло? И хоть бы одна живая душа рядом, которая смогла бы на них ответить.
        Она обвела взглядом покои, в которых находилась: небольшие, но светлые, с непривычно длинным и узким окном. Через маленькие сине-зеленые пластинки стекла, соединенные между собой металлической сеткой, проникало заходящее солнце. В избах не бывает таких окон, тем более - застекленных. И хотя обстановка вокруг была довольно простая: кровать, туалетный столик с яблоками и виноградом на блюде, кувшином, кубком и какими-то маленькими пузырьками, похожими на те, в которых лекари хранят свои настойки, ширма для переодевания - Исха поняла, что она в каком-то очень богатом доме. Кресло у столика обито мягким пурпурным бархатом, а из-за ширмы виднелась ванна. И не простая деревянная бочка, а настоящая! Бронзовая! Это открытие настолько ее поразило, что ведьма скинула с себя пуховое одеяло и кое-как встала. На ней - все то же перепачканное и порванное платье.
        Внезапно дверь распахнулась и в комнату впорхнула девица. Невысокая, с двумя толстыми русыми косами и светло-карими блестящими глазами. Несмотря на невзрачное серое платье, которое наглухо закрывало все ее тело от пяток до самого подбородка, было понятно, что под ним скрывается полная грудь и широкие бедра в сочетании с тоненькой талией.
        В первый миг она застыла с удивлением, будто не ожидала увидеть здесь кого-либо, но почти сразу же ожила: быстро заговорила, активно жестикулируя и размахивая руками.
        - А, наша гостья уже проснулась! Господин десница велел передать располагаться, а он заглянет, когда освободится от неотложных дел, - в руках та держала полотенце. Она быстро зашла за ширму и оставила его там. - Ванна по его же повелению уже наполнена, но, - она виновато улыбнулась, - мы не знали, когда гостья проснется, а потому воду не грели.
        Ведьма удивилась тому, что вошедшая говорит так, будто речь вовсе не о самой Исхе, а о ком-то третьем. К тому же ее речь звучала мягче и мелодичнее, чем у самих вольмирцев. Похоже, что она родом из соседней Коревии. Девушка так быстро говорила и двигалась, что ведьму начало мутить, головная боль снова дала о себе знать. Она только что сказала что-то о деснице? В смысле: деснице-советнике князя? Исха взялась за лоб.
        - Ах, какая невоспитанность! - спохватилась девица. - Я Эйла, мы в замке великого князя Тройтана. Так что, если гостье что-то понадобится - Эйла к ее услугам, - служанка присела с легким поклоном.
        - Я в княжеском замке? - не поняла ведьма. - В Вольмире?!
        - Ну конечно! Гостью привез господин десница. И еще господина жреца, он сейчас тоже отдыхает. Шутка ли, получить ножом почти в самое сердце! - Эйла широко раскрыла глаза. Мир вокруг поплыл черными пятнами.
        - Как - ножом? - чтобы не упасть, она села на краешек постели.
        Служанка будто не заметила этого и продолжала суетиться: поправила занавески на окне, чуть передвинула кресло, пробежалась пальцами по склянкам на столике.
        - Об этом расскажет сам господин десница, а пока Эйле велено проследить, чтобы гостья приняла лекарства. Вот это нужно выпить, а это… - в первый раз она замялась, подбирая слова. - Это для лица. Нужно мазать.
        Исха только теперь поняла, что ей не дает покоя: вся левая сторона лица ныла. Не сильно, но довольно противно. Она медленно поднесла руку к щеке и тут же резко отдернула. Вместо гладкой кожи пальцы нащупали бугры рубцов. Исха оглянулась в поисках зеркала, его не было. Она заметила, что служанка избегает прямых взглядов на нее.
        - Оставь меня, пожалуйста, - еле выдавила она.
        Эйла без слов коротко кивнула и сразу же скрылась за дверью. Ведьма с трудом поднялась на ноги и зашла за ширму. Она медленно приблизилась к темной ровной глади воды. На нее смотрело бледное чужое лицо, все в саже и копоти. Сердце забилось быстрее. Исха отвела грязные и частью обгоревшие волосы, обнажая левую сторону. Без единого звука она опустилась на колени. Часть лица стала просто не узнаваемой. Уродливая ярко-бордовая кожа и уже местами белые бугры шрамов. Ожоги? Дрогнувшей рукой Исха потянулась к амулету на шее. Его не было. Да что же произошло-то? Что-то ужасное. Но что именно? Она хотела снова позвать служанку, найти кого-то, кто бы все объяснил, но сил не хватало даже на то, чтобы встать.
        Такой ее нашел Веренир. Исха сидела на полу у края ванны и смотрела перед собой невидящим взглядом, как будто в полусне. Он опустился рядом с ней на корточки.
        - Здравствуй, - чуть слышно сказал он.
        Исха подняла на него такой взгляд, что Веренир на миг подумал, будто разум ее не пережил случившегося. Но она заговорила вполне осознанно и очень спокойно. Впервые с тех пор, как он ее видел.
        - Здравствуй, господин десница. Не расскажешь ли, что со мной произошло?
        Сам не подозревая, что он задержал дыхание, маг выдохнул.
        - Расскажу. Вернее, ты сама вспомнишь. Я нарочно убрал воспоминания, пока меня не было рядом, - он коснулся ее лба и шепнул что-то на незнакомом ведьме языке.
        И она вспомнила. Память возвращалась постепенно в обратном порядке. Веренир внимательно следил за выражением ее лица на расстоянии локтя. Эмоции сменяли друг друга, она двигала глазами, будто перед ней прямо сейчас разворачивалась какое-то действие. По щекам стекли две крупные слезинки, оставив светлые полосы на грязной коже.
        - А что Григ?
        - Жрец жив.
        - А можно… - Исха не успела закончить вопрос, как мужчина ее опередил.
        - Даже не думай. Во-первых, он еще спит. Во-вторых, пока я не поговорю с каждым из вас по отдельности, общаться вам не дам. Да и после того… Я уже вызвал сюда верховных жрецов, пусть сами решают его судьбу.
        Она опустила глаза и медленно кивнула.
        - Мой дом… мои книги… они полностью… все?..
        Он вдруг расхохотался.
        - Женщина! Ты серьезно?! Ты только что в буквальном смысле вернулась с того света - и все, что тебя волнует - это книги?
        Исха еще больше смутилась и ничего не ответила. Она вдруг поняла, насколько сильно хочет снять с себя грязную одежду и вымыться.
        - Спасибо за ванну.
        - Ну, если ты только за это хочешь меня поблагодарить… - обиженно протянул маг, - то… пользуйся на здоровье.
        Исха вновь смутилась и покраснела до самых корней волос.
        - Прости, господин десница, я… конечно, я благодарю тебя за спасение моей жизни, я в неоплатном долгу перед тобой, - начала оправдываться она, но взглянула в его глаза и увидела там лишь искорки смеха, губы кривились в тщательно сдерживаемой улыбке. В первое мгновение она не знала, как реагировать на это, но все же улыбнулась. Робко, самыми уголками губ. Однако Верениру пока и этого было достаточно.
        - Оставлю тебя, приводи себя в порядок, а если понадобится что-то - дерни за веревку у кровати, кто-то из слуг обязательно услышит. За ужином я хочу, чтобы ты мне рассказала все, что произошло, - его тон снова принял серезный вид. Перед уходом он мимолетно коснулся воды кончиками пальцев, снова шепнув что-то - над ванной стал подниматься густой пар. - Это чтобы не было холодно.
        ***
        В некоторых местах платье пришлось сдирать чуть ли не с кожей. Теперь оно годилось разве что на половые тряпки. И то неизвестно, обрадуется ли кто-то такому подарку. Впрочем, пусть Эйла сама разбирается, куда эти лохмотья девать. Даже если бы Исхе пришлось ходить в простыне, она ни за что не надела бы это снова.
        К счастью, таких крайностей удалось избежать. Служанка вскоре принесла все необходимое: нижнюю рубаху и чулки, шерстяное платье, очень похожее на то, в котором была сама: серое и закрытое, а также несколько пар мягких кожаных башмаков, из которых удалось выбрать самые подходящие по размеру. Теперь осталось решить вопрос с волосами.
        - Не могла бы ты принести мне зеркало?
        Эйла смутилась:
        - Но господин десница сказал…
        - Не нужно меня жалеть, - перебила Исха. - Просто принеси это окаянное зеркало!
        Темнело. Вместе с зеркалом размером с ладонь Исха получила и лампу. Она тщательно расчесала еще влажные волосы, которые теперь сладко пахли цветами шиповника. Местами огонь настолько испортил локоны, что их пришлось обрезать почти на локоть, на три четверти длины.
        Что ж, по крайней мере, теперь от нее не несет гарью. Исха задумчиво оглядела совсем не радующий глаз результат. Волосы теперь едва доставали до плеч, этого не хватало даже на короткую косу. Она решила оставить их как есть - распущенными. Но была еще одна трудность: как теперь спрятать шрамы? Снова помогла Эйла, которая быстро куда-то сбегала и принесла длинный и широкий шерстяной шарф насыщенного темно-зеленого цвета. В него Исха укуталась почти до самых глаз. В каменном замке гуляли сквозняки, здесь даже в самую сильную жару оставалось прохладно, так что шарф решал вопрос не только эстетический. Она приготовилась к ужину, насколько это вообще возможно.
        ГЛАВА 7
        Они молчали. Веренир внимательно рассматривал гостью, не забывая при этом отрезать внушительные куски мяса и отправлять их в рот, запивая вином и заедая хлебом. Такие колоссальные потери силы, как вчера, нужно чем-то восполнять. Обычная пища, хоть и не полностью, но тоже помогала. Исха сидела над полной тарелкой, не притрагиваясь к еде.
        - Если ты не размотаешь это… - маг покрутил указательным пальцем около шеи, намекая на шарф, который наполовину закрывал лицо женщины. - То, весьма вероятно, останешься голодной.
        Исха юмора не оценила. Она уставилась на стол, боясь смотреть на собеседника. Когда немного пришла в себя, ее обуяло чувство ужасной неловкости. Она в замке. Ее угощает сам десница. К тому же он спас ее от смерти. Вернее, буквально вытащил с того света. А теперь, как ни в чем не бывало, жует. Она уже и не помнила, когда в последний раз ела, но желудок даже не давал о себе знать. Наоборот, при виде еды мутило.
        - Исха, послушай, - он отложил двузубую вилку и нож, оперся на локти и положил подбородок на скрещенные в замок пальцы. - Я не для того тратил столько сил, чтобы ты умерла от голода.
        Ведьма недоверчиво на него посмотрела. Но не пошевелилась.
        - А для чего?
        - Что?
        - Для чего ты тратил столько сил на меня?
        Веренир не ответил, только пожал плечами, а потом добавил:
        - Прошу тебя: поешь хотя бы немного. Иначе я сейчас встану и буду сам кормить тебя.
        Угроза подействовала. Исха не поняла, шутит он или говорит серьезно, но на всякий случай взяла в руки приборы и немного сдвинула с лица шарф. В нем было не только невозможно есть, но и довольно трудно дышать. Конечно, так стали видны ее шрамы, но, кажется, деснице до них не было никакого дела.
        - Умница. А теперь скушай кусочек за доброго дядю десницу.
        Она кашлянула, маскируя смешок. Отрезала и наколола на вилку немного мяса и кусочек репы и, отправив в рот, начала старательно пережевывать. Да, приготовлено выше всяких похвал. Блюдо оказалось приправлено чем-то незнакомым, но очень вкусным. Не зря говорят, что аппетит приходит во время еды. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась. Дело пошло на лад. Веренир удовлетворенно ухмыльнулся и сам продолжил трапезу.
        - Как Григ? - робко поинтересовалась гостья.
        Ей показалось, что в глазах собеседника вспыхнули недобрые огоньки, но это длилось лишь миг.
        - Жрец пришел в себя, не волнуйся, его жизни ничто не угрожает.
        - А ты с ним уже говорил?
        - Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? Это я должен спрашивать, а ты - отвечать, - теперь взгляд десницы точно не отличался дружелюбием.
        Исха опустила глаза:
        - Прошу прощения, господин десница…
        - Давай так: ты расскажешь то, что интересует меня, а потом я постараюсь удовлетворить твое любопытство, - смягчился он.
        Ведунья чуть заметно кивнула.
        - Расскажи, что произошло, пожалуйста. В деталях. Я, конечно, в общих чертах уже в курсе событий, но хочу услышать твою версию.
        - А ты разве не можешь просто прочесть мои мысли? - удивилась ведьма.
        - Нет, - без обиняков ответил Веренир. - Это невероятно редкий дар. К тому же все чтецы рано или поздно лишаются рассудка. Не хотел бы я в своей голове слышать чужие голоса. А ты разве можешь?
        Она отрицательно покачала головой. Тарелки были уже пусты. Веренир поднялся и подал руку Исхе. Та безропотно приняла приглашение и вместе с хозяином покоев подошла ближе к камину, в котором язычки пламени лениво облизывали единственное полено. При взгляде на огонь Исха почувствовала, как сердце пропустило удар и забилось быстрее. Но она сделала несколько глубоких вдохов и успокоилась. Здесь безопасно. Пока что. Десница кивнул Исхе на одно из двух кресел, стоявших в нескольких шагах от очага. Ведьма присела. Хозяин покоев подкинул дров и последовал ее примеру.
        Шло время. Исха молчала, мужчина ждал.
        - Я могу задать только один еще вопрос? - как-то вдруг напряглась она.
        Он без тени улыбки кивнул.
        - Я под стражей? Или свободна?
        Веренир задумчиво погладил пальцами короткую бороду.
        - А это будет зависеть от того, что ты скажешь. Но не советую мне врать. Мысли, может, я и не читаю, а вот ложь чувствую.
        Ведьма тяжело вздохнула и принялась рассказывать о событиях злополучного дня.
        - Так что, если ты хочешь знать, я ли убила ту девицу, ничем не помогу, потому что сама этого не знаю, - заключила она через некоторое время. - Могу лишь с уверенностью сказать, что нарочно ничего для этого не делала.
        Она устало откинулась на спинку мягкого кресла, обитого все тем же пурпурным бархатом, что и в ее спальне. Молчание затягивалось. В какой-то момент Исхе показалось, что десница вот-вот позовет стражу, и ее уведут в темницу. Она начала покусывать губы, не замечая того.
        - Что ж. Я тебе верю, - спустя вечность, как показалось ведьме, вынес вердикт Веренир. - Ты хочешь уйти?
        - Я… - Исха запнулась. - Я не знаю…
        Маг повернулся к собеседнице и внимательно посмотрел ей в глаза.
        - И куда ты пойдешь? Твоего дома уже нет, забыла? А даже если что-то осталось, неужели ты вернулась бы к этим людям? - лицо его сейчас выражало крайнюю степень отвращения.
        Ведунья покачала головой:
        - Я была бы рада все забыть, но, боюсь, эти воспоминания будут преследовать меня до конца дней.
        - Будь моей гостьей, пока не решишь, что делать дальше.
        - Это очень неудобно… - замялась Исха.
        Веренир снова смотрел на огонь.
        - Я настаиваю, - твердо добавил он, не глядя на нее.
        - А Григ? Что будет с ним?
        Веренир на мгновение поджал губы.
        - А что будет с ним - решать не мне. С точки зрения закона он не сделал ничего дурного. Наоборот - пытался спасти женщину из огня.
        - Ведьму, - поправила его Исха. - Пытался спасти ведьму.
        - Пусть так, - согласился Веренир. - Это ничего не меняет. Формально перед великим князем, который олицетворяет правосудие, мы все равны.
        Исха издала звук, похожий на короткий смешок.
        - Его судьбу решит жречество. А мне больше ничего от него не нужно, я узнал все, что хотел.
        Исха всем корпусом повернулась в Верениру. Он это заметил, однако упрямо не поворачивал головы к своей собеседнице, смотря на последний догорающий язычок пламени.
        - Господин десница…
        - Веренир, - перебил он. - Называй меня Верениром. Тошнит от этой официальности.
        Исха набрала в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду.
        - Хорошо. Веренир, я могу увидеть Грига? - она продолжала сверлить его взглядом. Непонятно почему, но мужчина этого не хотел, хотя причин тому быть не могло.
        - Да, - он встал с кресла резче, чем хотел. - Да. Можешь увидеть своего жреца, если это так необходимо.
        Исха сглотнула. Какая странная реакция на вполне закономерную просьбу.
        - Спасибо.
        - Можешь идти, - сказал он, уже отвернувшись к окну.
        ***
        Исха так разволновалась, что совсем забыла расспросить Веренира о куче важных вещей. Что с ее амулетом? Как удалось вернуть ее? И главное: зачем? Он ведь так и не ответил. Она лишь знала, что обязана этим двум мужчинам в равной степени. Один вытащил ее из огня, другой вернул к жизни. И если поступок жреца она еще могла понять, ведь они успели сблизиться за то время, пока тот жил в Логе, то действия мага оставались загадкой. Она знала, каково это: разжигать почти потухшую искру жизни, и как много это отнимало сил. Но воскресить уже мертвого? Непостижимо! На это никто не способен! Нет, конечно, ведьма читала о некромантах, которые могли управлять мертвыми телами, но она вовсе не чувствовала себя мертвецом. Вернее, ощущала себя в общем и целом как обычно.
        Да. Задачка. Ничего, раз она согласилась быть его гостьей, у них еще выдастся возможность все обсудить. Тем более десница в конце разговора оказался явно не в духе, и лезть к нему с остальными вопросами было по крайней мере неразумно, если не сказать - опасно. Она же не знает, какой он. А вдруг разозлится - и передумает с ней возиться. В Логе ходили байки про узников, которых «забывают» на десятки зим в подземельях. Тогда уж лучше смерть. По крайней мере, там, за чертой, ничего не было. Она будто исчезла. Или просто ни о чем не помнила. В любом случае сейчас самое главное - увидеть Грига. Женщина шла по узкому каменному коридору за служанкой, которая вела ее к жрецу. Ведьма тщательно закуталась в шарф, остались видны только глаза.
        Он пошел за ней в огонь! Как человек в здравом уме может на такое решиться? В здравом ли? А что если все эти люди, которые шептались за ее спиной, правы? Что если она действительно его околдовала?
        Размышлять дальше оказалось некогда - перед ней распахнулась дверь, ведущая к покоям, в которых сейчас находился жрец. Она робко заглянула внутрь. Григ дремал, откинувшись на высокую подушку. Но, услышав звук открываемой двери, сразу распахнул веки.
        - Исха! - воскликнул он и дернулся к ней, но сразу же охнул и упал обратно.
        - Лежи, пожалуйста, не двигайся! - подбежала к нему ведьма.
        Может, он и рад был бы ее не послушать, но любые движения отзывались острой болью в области сердца.
        - Ты жива…
        - Тебе разве не сказали? - нахмурилась она.
        - Сказали, конечно, только я не мог поверить, - каждое слово давалось ему с трудом.
        - Молчи, нужно беречь силы.
        Со стороны выхода раздалось негромкое покашливание.
        - Госпожа Исха, я пойду, если что-то понадобится, дергай за шнур у кровати, - промолвила служанка, которая привела ведьму сюда.
        Исха кивнула. Они остались наедине. Женщина присела на краешек кровати и взяла мужчину за руку.
        - Теплая, - блаженно улыбнулся тот.
        От нелепости ситуации Исха прыснула со смеху.
        - Да живая я, живая! И теплая, и сердце бьется.
        - Все еще не могу поверить, - он с трудом поднял руку и потянулся к шарфу.
        - Не надо, - мягко отстранила она его, качая головой. - Не надо. Это кто-то из местных?.. - спросила ведьма, указывая на рану.
        - Да, - соврал жрец.
        Они долго молчали, держась за руки. Исха положила свободную руку на грудь Грига, одновременно мысленно потянувшись к ране, чтобы привычными действиями заживить плоть. И ничего не почувствовала. То есть, конечно, от его тела веяло теплом, а вокруг перевязанной и резко пахнущей травами раны вообще было горячо, но это все не то. Она не могла позвать силу, будто внутри ничего не осталось.
        - Что такое? - Григ заметил, как напряглась гостья.
        Исха покачала головой.
        - Все в порядке. Просто… Ты из-за менять чуть не погиб. Дважды. Я виновата перед тобой, прости меня.
        Он через боль улыбнулся.
        - Я могу сам решить, что мне делать.
        - И к чему привели эти решения? Теперь за тебя все решат верховные жрецы. И кто знает, что им в голову может прийти?
        - Самое худшее, что мне грозит - это лишение возможности служить. Не чета тому, что сделали с тобой. А грамотный муж всегда найдет работу в городе.
        Он снова приподнял руку, намереваясь снять с нее шарф. Ведунья отстранилась.
        - Почему ты от меня прячешься? - в его голосе слышалась обида. - Разве я не доказал свою преданность? Разве не заслуживаю немного доверия с твоей стороны?
        Ведьма шумно сглотнула слюну и молча начала разматывать накидку. Когда лицо открылось, она взяла лампу с прикроватного столика и поднесла ее ближе к себе, чтобы жрец рассмотрел все рубцы и шрамы. Он долго ее разглядывал. В уголках его глаз заблестели слезы. Они медленно заполняли глаза, а потом потекли вниз по щекам. Казалось, он их вовсе не замечал. А вот Исха жадно следила за выражением его лица, и от того, что видела, больно сжималось сердце. В его взгляде читалась безграничная жалость. Жалость, которая перебивала все остальные чувства, если они когда-то у него были по-настоящему. Так смотрят на старого пса, который доживает последние дни в подворотне: вроде и жаль его, а к себе не заберешь. Исха поставила светильник и торопливо поднялась.
        - Я… Тебе нужно отдыхать, я зайду завтра, - пробормотала она и, не дождавшись ответа, выбежала из комнаты.
        ***
        Но завтра она к нему не пришла. Исха целый день почти не вставала с постели. От десницы не было ни единой весточки, а сама связываться с ним она не хотела. Не осталось сил ни с кем разговаривать, тем более - навещать Грига. Не хотелось вообще ничего. Ведунья просто лежала в мягкой кровати под теплым одеялом и старалась ни о чем не думать. Хотя мысли упорно лезли в голову. Иногда она приходила к выводу, что для всех было бы лучше, если бы она умерла окончательно. Так прошел день, еще день и еще. К ней заглядывали лишь служанки, принося еду и унося обратно. Исха ни к чему не притрагивалась. На четвертое утро улыбчивая Эйла мощным вихрем ворвалась в ведьмины покои, неся ведро воды, следом за ней семенило еще с десяток девушек. Они быстро наполнили ванну горячей жидкостью. А Исхе вручили короткую записку.
        «Собирайся и спускайся вниз, к воротам. Даю две лучины, если тебя не будет - сам вытащу из кровати. Веренир».
        Ну, конечно же, ему обо всем докладывают. И снова непонятно: шутит или всерьез? Лучше не проверять. Гостья гостьей, а со вторым лицом государства в игры не играют. Она заставила себя встать с кровати и залезть в обжигающе горячую ванну.
        ***
        Вода немного привела Исху в чувство. Из распахнутых окон ярко светило солнце и доносились человеческие голоса. За эти несколько дней ведьма уже немного привыкла к тому, что в замке никогда не было тихо. Даже ночью. То и дело где-то что-то падало, скрипело, хлопали двери, ходили люди и постоянно что-то говорили. А вот птиц, к трелям которых она так привыкла, слышно почти не было. И это удручало.
        Долго лежать в воде сейчас она себе позволить не могла. Не хватало еще, чтобы десница и вправду заявился к ней на порог. Конечно, он сюда уже приходил, но ощущение какой-то неправильности ситуации не покидало ведьму. Она вытерлась широким мягким полотенцем и обнаружила, что служанки уже успели заменить ее нижнее платье на чистое. Оно пахло цветами и сияло чистотой. Ведьме стало неловко. Было странно, что ее вещи стирал кто-то другой. Но здесь свои порядки. Придется потерпеть, пока она не решит, что же делать дальше. И пора бы уже что-нибудь придумать.
        Она быстро оделась в уже знакомое серое платье и снова замоталась в шарф. Не нужно ей, чтобы кто-то еще видел ее лицо. Сполна хватило того, что она наблюдала в глазах Грига. Да и служанки, которые заходят к ней… Вроде улыбаются, но взгляд-то врать не заставишь. Исха чувствовала эту тщательно скрываемую неловкость и нежелание смотреть в ее сторону. Раньше она вполне спокойно относилась к такому, ведь с ней люди всегда вели себя странно. Но сейчас дело не в ее даре. Сам десница - как-никак маг. Здешние жители более привычны к такого рода вещам. Тут проблема именно в ней. В ее шрамах. Если ей самой противно смотреться в зеркало, что уж говорить о других?
        Исха закончила туалет и робко выглянула из комнаты. Она примерно представляла, как выйти наружу, а потому не стала звать слуг. Впрочем, немного поплутать по коридорам все же пришлось. Как назло, по пути ей не встретилось ни единой живой души. Но в итоге она выбралась из замка в его внутренний двор, со всех сторон окруженный высокими каменными стенами. Во дворе туда-сюда сновали люди: побежала знакомая на лицо служанка с огромной корзиной еды, которая, казалось, вот-вот перевесит девушку, повел под уздцы крупного черного жеребца конюх, прошагала пара стражников в темно-серой форме. Она так увлеклась здешним бытом, что не заметила, как сзади к ней приблизился десница. И почти подпрыгнула, когда он заговорил совсем рядом с ней.
        - Надо же, - ухмыльнулся мужчина. - Кто вылез из своей берлоги! А я уже настроился на то, что придется тебя оттуда доставать силой.
        Женщина испуганно на него взглянула. Он вздохнул и продолжил уже серьезно:
        - Исха, я шучу. Никто здесь ничего против твоей воли делать не будет. Ты моя гостья, и на тебя распространяются все законы гостеприимства.
        - Я не совсем понимаю, когда ты шутишь, - пожаловалась она. Вернее, жаловаться в ее планы не входило, но прозвучало это именно так.
        Он рассмеялся. Но почти сразу стал суровым.
        - Когда я буду говорить всерьез, ты это точно поймешь.
        Она ему поверила. И наконец обратила внимание на то, что десница держит в руках такую же корзину, как была у служанки. Ну, может, немного меньше. Что там, рассмотреть оказалось невозможно, потому что сверху ее покрывало одеяло.
        Веренир проследил за взглядом ведуньи.
        - Ты же еще тоже не завтракала? - улыбнулся он. - Я тут прихватил кой-чего. Пойдем.
        Маг махнул кому-то сверху на стене. К ним торопливо стал спускаться стражник. На поясе у него висела связка больших железных ключей. Вопреки ожиданиям Исхи он не стал открывать небольшую малоприметную калитку сбоку от главных ворот, а пошел к противоположной стене. Они шли довольно долго. Только сейчас Исха поняла, насколько замок в реальности огромный. Наконец они подошли к еще одному выходу. Стражник нагнулся и поковырялся в замочной скважине одним из ключей. Дверца, будто нехотя, со скрипом отворилась. Десница поморщился.
        - Смажь петли уже, ну невозможно же этот скрип слышать.
        - Да, господин десница, - слегка побледнел стражник. - Займусь этим прямо сейчас.
        И чего он так испугался? Веренир же даже голоса на него не повышал. Исхе десница не представлялся особо страшным, она его опасалась, но лишь потому что плохо знала и не могла предугадать его поведение. Однако реакция слуг, с которыми он при ней общался, говорила о другом. Его слушали и беспрекословно подчинялись. Нет, даже не так: его боялись. Возможно, все дело именно в должности. Конечно же, спрашивать его об этом сейчас она не собиралась. Были гораздо более насущные вопросы.
        Они вышли наружу. В первый момент ведьма ошеломленно застыла. В нее вдруг словно ударил грохот волн, разбивающихся о скалы. Повсюду, насколько хватало взгляда, раскинулось темно-изумрудное море, на горизонте плавно переходящее в небо. Исха, не осознавая того, стащила с себя шарф, чтобы лучше почувствовать соленый запах, который окружил ее со всех сторон, и жадно вдыхала его полной грудью.
        - В первый раз видишь море? - нарушил молчание Веренир.
        - Н-нет, - ведьма запнулась. - Я уже бывала в Вольмире. Просто никогда не смотрела на него так близко. И с такой высоты.
        Замок построили прямо в скалах. Со стороны воды подобраться к нему было практически невозможно.
        - Немногие видели его отсюда. На скалы можно попасть только изнутри замка, а вход, сама понимаешь, доступен не всем.
        Исха, как завороженная, подошла к обрыву и посмотрела вниз. Голова закружилась то ли от высоты, то ли от слабости.
        - Осторожно, - мужчина придержал ее за плечи. - Упасть отсюда - неминуемая гибель.
        Ведьма отступила на шаг.
        - Знаешь, я часто прихожу сюда один. Подумать. А если долго смотреть вниз на воду, кажется, что движутся не волны, а скалы.
        - Понимаю, о чем ты, - Исха чуть приподняла уголки губ. - Не раз замечала подобное, когда смотрела на облака. Кажется, что плывут не они, а ты.
        Десница расстелил одеяло прямо на скале и принялся доставать из корзины еду. Исха, которую от высоты все еще немного трясло, поспешила присесть.
        - Это, конечно, не мое дело, но что у вас произошло со жрецом? - осторожно поинтересовался десница.
        «Ты прав, совершенно не твое», - чуть не ляпнула Исха, но вовремя себя одернула. Почему он так с ней возится?
        - Все нормально, откуда вообще такие вопросы?
        - Оттуда, что если бы я был дураком, то вряд ли получил бы место десницы великого князя, не находишь?
        Исха вздохнула и с обреченным видом надкусила предложенное ей только что яблоко. Веренир продолжил:
        - Ты три дня сидела, как мышь в норе. Он чернее тучи и ни с кем не говорит. Кое-какие выводы напрашиваются сами собой. Кстати, нас осчастливил визитом один из верховных жрецов.
        Исха вскинула на Веренира встревоженный взгляд. Мужчина не стал накалять обстановку и сразу перешел к делу.
        - Григу предложили выбор: снять рясу и навсегда забыть о служении или отправиться куда-то под Вилью, там в какой-то из деревень как раз жрец нужен.
        Исха пыталась переварить услышанное. Вилья была приграничным городом на самом востоке страны. Можно сказать, самая дальняя точка в княжестве от столицы.
        - Конечно, с тем условием, что меня там не будет? - почему-то решила уточнить Исха.
        - О тебе речи не шло, но это само собой разумеется. Иначе зачем его отправлять в такую дыру?
        Исха смотрела на надгрызенное яблоко и не могла заставить себя откусить еще хотя бы разок.
        - И он уже принял решение? - почти неслышно прошептала ведьма.
        Десница без капли улыбки кивнул.
        - Признаться, я даже был удивлен его выбором. Пойти за тобой в огонь, чтобы теперь - на попятный? Я так не смог бы. Начал - иди до конца, - он снял с пояса кинжал, отрезал несколько кусков хлеба и сыра и принялся с аппетитом жевать.
        Слышать такое оказалось невыносимо больно. Хотя на что она рассчитывала? Ведь не на то, что он все бросит и поселится с ней в маленьком домике на берегу моря, чтобы жить долго и счастливо? Глупая маленькая девочка.
        Исха подняла наполненный вином кубок и, вопреки всем правилам этикета, залпом выпила до дна. У Веренира лишь слегка расширились глаза. Ничего не сказав, с невозмутимым видом он налил еще. «Еще» было выпито следом. Мужчина снова ничего не сказал, но кубок больше не наполнял.
        Она изо всех сил старалась держать себя в руках, но глаза застилала пелена слез. Ведунья, отвернувшись, молчала. Тишину нарушали только шум волн, разбивавшихся о скалы где-то далеко внизу, и ветер, трепавший одежду.
        - Я не знаю, что произошло, правда. Он посмотрел на меня, на эти шрамы. И будто что-то сломалось, - Исха всхлипнула.
        - Вряд ли дело в этом, - все так же спокойно рассуждал маг. - Это же все лишь шрамы, ты-то осталась прежней.
        - Всего лишь шрамы?! - она была так возмущена его спокойным видом, что даже прекратила плакать. - Да я сама на свое отражение смотреть не могу, это же отвратительно!
        Веренир дернул плечами, вроде говоря «как знаешь».
        - Я видел много чего похуже. Поверь, когда тебя заживо жрут черви, это несравнимо неприятнее.
        Исха долго недоверчиво на него смотрела, а потом внезапно расхохоталась. Продолжая смеяться, она откинулась на спину.
        - Вот спасибо, утешил!
        - Рад стараться, - улыбнулся он и тоже прилег на бок, подперев голову рукой. - Но здесь скорее заслуга этого чудесного вина. Кстати, ты знаешь, что только что выпила двух коров?
        Как бы то ни было, Исха и вправду немного успокоилась и смотрела на тугие плотные облака, проплывавшие над ними.
        - Оно настолько дорогое? - как-то безучастно уточнила она.
        - Госпожа, смею тебе напомнить, что ты в замке великого князя.
        Почему-то Исха вспомнила про тех трех белоснежных коров, которых она недавно получила в дар. И улыбнулась.
        - Был у меня случай недавно… - она рассказала Верениру историю Сэи.
        Он слушал с неподдельным интересом. Может, поиски человека с настоящим даром все же увенчались успехом? Где-то в середине рассказа ведьма привстала, и он, воспользовавшись случаем, скормил ей пару кусков сыра.
        - А я не умею лечить, - вздохнул Веренир, когда ведьма закончила. - Вернее, несколько раз в экстренных ситуациях пробовал, но без обычного лекаря все равно не обходилось.
        Исха снова стала очень серьезной. Вино притупило эмоции, но голова уже прояснилась.
        - Кажется, теперь я тоже не могу этого делать…
        Маг сильно напрягся. Настоящая целительница в замке ой как пригодилась бы. Он вопросительно поднял брови.
        - Знаешь, я хотела… - она сделала паузу, собираясь с мыслями. - Я пыталась заживить рану Грига. И ничего не получилось. Мне кажется, я потеряла дар.
        Веренир сел на колени и придвинулся к ней ближе.
        - Закатай рукав и протяни руку, - очень серьезно попросил он.
        Исха непонимающе на него посмотрела, но все же повторила его позу и сделала, как он сказал. Десница протянул ладонь к ее предплечью и, не касаясь, медленно повел рукой вдоль вен. Ничего не произошло. Он нахмурился.
        - Выдохни, Исха, - он смотрел ей в лицо. - Ты как натянутая тетива. Давай так: закрой глаза и постарайся расслабиться.
        Ведьма недоверчиво на него уставилась. Он улыбнулся.
        - Ну что ты? Закрой, говорю.
        Это не был приказ, но она сделала, как он попросил. Выдох. Вдох. Выдох. Ветер. Волны. В какой-то момент она почувствовала легкое прикосновение, будто он гладил ее кончиками пальцев, чуть касаясь кожи. Было приятно и немного щекотно.
        - Что ты делаешь?
        - Можешь сама посмотреть, - разрешил десница.
        Исха снова послушалась. Он все еще не касался ее. Прикосновения чувствовались на расстоянии. Под кожей медленно разливалось тепло. Ее энергия отвечала его очень робко и совсем слабо, но ведьма ощущала свою силу.
        - Чувствуешь?
        Сколько ему зим? Тридцать? Тридцать пять? Когда он вот так улыбается, кажется совсем мальчишкой.
        - Чувствую, - прошептала она.
        - Ты все сможешь. Просто подожди немного, силы восстановятся.
        Исха только хотела поблагодарить десницу, как со стороны замка послышались тяжелые поспешные шаги.
        - Господин десница! - из-за выступа в скале выбежал уже знакомый стражник. Веренир быстро отстранился от Исхи, будто его застигли за чем-то постыдным. - Господин десница! Тебя ищет князь!
        Исхе даже показалось, что маг выругался сквозь зубы.
        - Я должен идти. А ты… - он строго глянул на ведьму. - Останься здесь и поешь!
        Тон не допускал возражений, поэтому ведьма не сопротивлялась. Тем более уходить отсюда не хотелось. Она всегда успеет вернуться в свои покои. Хм. Свои покои. Когда это она стала их считать своими? Впрочем, о грустном почему-то думать не хотелось. Темнота немного отступила от ее души.
        Уже не торопясь, смакуя каждый глоток, выпила еще вина, закусив фруктами в меду. Рука опять по привычке потянулась к медальону. Снова не спросила, что с ним произошло. Ну что за балда?
        ***
        Несколько дней прошли почти незаметно. И хотя десница пока больше не почтил Исху присутствием лично, через слуг передал книгу. Большую, тяжелую, обтянутую телячьей кожей, с яркими буквицами. История основания Вольмиры и родословная великих князей.
        Это оказалось очень кстати. За чтением ее не тревожили мрачные мысли. Сейчас самое главное было восстановить силы, а потом можно искать новое место в жизни. Вольмира теперь представлялась лучшим вариантом. Это большой шумный город, где никому нет ни до кого дела. Искать новую деревушку или городок, чтобы провоцировать местных жителей на вспышки агрессии просто своим существованием? Нет уж, она наелась этого досыта.
        - Теперь ты похожа на настоящую отвратительную ведьму из сказок, - сказала она своему отражению в зеркале, расчесывая волосы. - Не хватает только большой бородавки на носу. И все, можно готовить печь и заманивать туда маленьких детишек.
        Только волосы ее и радовали. Казалось, они отрастали не по дням, а по лучинам. Но они все еще не могли полностью скрыть шрамы, уходящие от середины щеки вниз по шее на ключицу, поэтому Исха теперь не расставалась с темно-зеленым шарфом, снимая его только у себя в покоях.
        Григу было разрешено остаться в замке, пока он немного не оправится. Он все еще не вставал с кровати. Исха пару раз заглядывала к нему, но он спал, а потому разговора не получалось. Зато Эйла показала, как пройти в княжеский сад. О, это была настоящая отдушина! Сад раскинулся вдоль одной из стен. Здесь стояли фруктовые деревья, глаза разбегались от диковинных цветов. Исха даже не всему могла подобрать названия. Этот маленький оазис посреди каменной пустыни укрывал зеленый травяной ковер, мягкий и упругий - ходить по такому босиком одно удовольствие.
        Даже без использования дара Исха умела быть незаметной, когда того хотела, поэтому прятаться с книгой от посторонних глаз среди густой листвы сада стало ее любимым занятием. Несколько раз она видела здесь уже не юную, но невероятно красивую женщину, бродившую среди деревьев. Та поглаживала большой круглый живот и смеялась вместе с окружавшими ее девицами. Хотя ни одна из них не шла ни в какое сравнение с той. И чертами лица, и походкой (даже несмотря на беременность), и длинными густыми золотистыми волосами, причудливо заплетенными, она походила на великую княжну, хотя ею не являлась. Тройтан все еще не женат. Ходили слухи, что он не раз делал предложение Медике, да только та всегда шла в отказ.
        Исха провела в замке всего ничего, а уже могла похвастаться, что знает почти обо всех его обитателях, по крайней мере, о ключевых фигурах. Говорят, что у стен есть уши. Но здесь, похоже, у стен имелись даже рты. Чтобы случайно подслушать очередную сплетню, не следовало напрягаться. Скорее, наоборот. Нужно очень постараться, чтобы остаться в стороне от этого. Слуги молниеносно разносили любую информацию, радуясь, что можно почесать языками. Некоторые из них недоумевали, почему Медика не соглашается стать великой княжной. Но для Исхи все было очевидно. Медика независима до мозга костей. И имеет хорошее подспорье для этого: большое состояние, доставшееся ей от покойных родителей. Пока она сама по себе, могла делать со своей жизнью, что хотела. Как только она выйдет замуж, хоть за мельника, хоть за великого князя, муж станет ее господином. Придется подчиняться его воле во всем. Исха не имела большого состояния, по правде сказать, у нее не осталось ровным счетом ничего, кроме собственной жизни и свободы, но она прекрасно понимала ее.
        Ведьма в очередной раз залюбовалась Медикой. Ее мелодичный смех просто завораживал. Исха с горечью подумала, что и раньше не была хоть чем-то на нее похожа, а теперь и подавно. Таким женщинам посвящают серенады, про них пишут стихи, в их честь совершаются подвиги. Она вызывала восхищение.
        Вдруг ведунья увидела Грига. Жрец медленно шел, опираясь на руку княжеского лекаря. Они о чем-то беседовали. Исха затаила дыхание. Они дошли до каменной скамьи и присели. Ведьма все это время сидела прямо на траве, в окружении кустов, поэтому осталась незамеченной. О чем мужчины говорили, слышно не было, но лекарь вскоре оставил пациента в одиночестве. Ведьма долго не двигалась, наблюдая за Григом. Тот просто сидел, жмурясь на мягком осеннем солнце.
        «Трусиха», - сообщил внутренний голос. На это Исха только вздохнула. Не замечая того, она грызла кожу вокруг ногтя на большом пальце. «Трусиха!» - повторил голос.
        - Ладно. Хорошо.
        Одним резким движением она поднялась и, поплотнее запахнувшись в шарф, с книгой наперевес, пошла к нему. Сердце билось, как сумасшедшее.
        - Здравствуй.
        Ему пришлось приставить ладонь козырьком к глазам, чтобы посмотреть на нее против солнца.
        - Исха… - растерялся жрец.
        - Я не помешаю?
        Он отрицательно замотал головой. Она присела рядом.
        - Как ты?
        Он приложил руку к груди, прислушиваясь к сердцу.
        - Заживает потихоньку… А как ты?
        - В норме.
        Они замолчали. Пауза затягивалась.
        - Уезжаешь? - снова первая заговорила ведьма.
        - Исха, я…
        - Не объясняй, я все понимаю, - соврала она. По правде говоря, она мало что сейчас понимала.
        - Поверь, я хотел бы, чтобы все было по-другому, но… - он снова смотрел на нее этим странным взглядом. То ли мольба, то ли сожаление, то ли просто жалость. Исха не могла его вынести. Только не от Грига. Она подхватилась со скамьи.
        - Я желаю тебе счастья, - выдавила она, отвернувшись. - Прощай.
        Мужчина дернулся встать, но скривился от боли и остался сидеть.
        - Подожди, Исха! Сейчас рядом со мной ты в опасности! Исха, постой!
        Но она, не слушая его, быстрым шагом удалилась из сада.
        ***
        Ночь выдалась безлунной. Небо сплошь затянули тучи, которые, впрочем, не спешили делиться дождем. Было невыносимо душно. Григ не спал. Уже хорошо затянувшаяся рана сейчас давала о себе знать, каждый вздох отдавался глухой болью в груди. Он широко распахнул ставни, чтобы словить хотя бы немного свежего ветра, но все без толку. Он в изнеможении лег в кровать. Замок жил своей приглушенной ночной жизнью. Где-то скреблась мышь. Григ задремал.
        Но резкое колебание воздуха заставило его распахнуть веки. Над ним навис черный силуэт. Григ хотел закричать, но грубая рука в кожаной перчатке наглухо зажала ему рот. Шеи коснулось обжигающе холодное лезвие.
        - Один лишний звук - и ты покойник. На этот раз - уж точно, - прошипел силуэт жрецу в самое ухо.
        Тот сглотнул и кивнул. Ночной гость убрал руку от его рта.
        - Что она знает? - все так же тихо спросил пришелец.
        - Ничего, я ничего не сказал ей, - тоже шепотом ответил жрец.
        - За вами следили. Ты несколько раз разговаривал с ней, - лезвие сильнее вдавилось в кожу, еще чуть - и появится кровь. - Что. Ты. Ей. Рассказал?
        Жрец шумно вздохнул, тут же скривившись от боли. Но взгляд его был решителен и без капли страха.
        - Я не такой дурак, как вы все думаете. Она и так натерпелась. Она ни хрена не знает! Убей меня уже, наконец, и прекратим весь это фарс!
        - О нет, убить тебя сейчас было бы очень подозрительно. Хотя одно твое неверное движение, и я это сделаю без всяких колебаний, - в доказательство этому мужчина еще сильнее надавил на кожу, Григ почувствовал, как лезвие прорезало ее, вниз потекла капля крови. - Предположим, ты говоришь правду. Как ты объяснил деснице то, что тебя пытались убить?
        - Никак. Он не спрашивал. Вернее, сам предположил, что это местные, логовцы. Я не стал его разубеждать в этом.
        Силуэт хмыкнул. Григ все еще не видел его лица. Да это и неважно. Все равно он проиграл. Еще в тот момент, когда поддался на шантаж и согласился на все их условия. Кто эти люди, Григ не знал, но их много, и они сильны.
        - К утру тебя здесь быть не должно. Не только в замке, но и вообще в Вольмире. Иначе я займусь ведьмой. Все равно теперь от нее мало толку.
        ***
        Работать после захода солнца Верениру было привычно. Так спокойнее, днем его то и дело отвлекали. Ночью, конечно, тоже, особенно в последнее время. Но все же большая часть обитателей замка спала, а в относительной тишине думать гораздо приятнее. После такого выброса силы, когда он вытаскивал Исху с того света, Веренир еще не в полной мере пришел в себя и старался как можно меньше использовать способности, чтобы поскорее вернуться в форму. Кто знает, в какой момент он может понадобиться князю в делах государственной важности?
        Но сейчас накопившаяся усталость брала верх: маг не мог сосредоточиться. Строчки на свитке, разложенном на столе, сливались в какое-то сплошное болото. Было уже около полуночи, но он знал, что Эйла еще не ложилась, а потому дернул за шнур небольшого колокольчика, расположенного на стене рядом с письменным столом. В том, что в такой час к нему явится непременно Эйла, он не сомневался.
        Долго ждать не пришлось, послышался тихий стук в дверь. Потом она чуть приоткрылась, и внутрь проскользнул гибкий силуэт. Его можно было бы назвать тенью, если бы не длинная ночная рубашка, настолько белая, что, казалось, даже немного светилась в темноте.
        - Ты похожа на призрака, - улыбнулся Веренир.
        Служанка смутилась и посмотрела на него испуганно:
        - Пусть господин так не шутит, пожалуйста!
        - Эйла, не находишь, что ты слишком суеверна? - поддразнил он девушку. Она протестующе замотала головой. Десница, не вставая с кресла, поманил ее к себе пальцем. Служанка без колебания подошла и положила руки ему на плечи.
        - Господин знает, что Эйла немного играет на лютне? - спросила та, разминая его мышцы.
        Веренир кивнул, размышляя о том, почему служанка, столько лет прожив в княжестве и, в сущности, хорошо зная язык, до сих пор не научилась говорить о себе в первом лице.
        - Так вот, господин - весь как натянутая струна. Нужно лечь, Эйла знает, как это исправить.
        Веренир беспрекословно позволил снять с себя рубаху и с удовлетворенным вздохом растянулся животом на перине. Он услышал, как чуть скрипнула дверца прикроватного шкафчика, а потом - звук пробки, которая высвободилась из горлышка бутылки. Через мгновение его кожи коснулись маленькие, но сильные ладони, они медленно заскользили по спине. Веренир уловил какой-то цветочный запах.
        - Розовое масло, - пояснила служанка, продолжая разминать мышцы.
        В ответ десница промычал что-то неразборчивое. Прикосновения, которые становились сильнее и настойчивее, были настолько приятны, что говорить ничего не хотелось. Веки сами опустились.
        ***
        …заходящее солнце просвечивало сквозь пушистые рыжие волосы и создавало огненный ореол вокруг ее головы. Невероятно зеленые глаза лучились улыбкой. Смеясь, она словно прошла сквозь него и побежала в сторону леса, все время оборачиваясь, словно зовя за собой…
        ***
        Исхе не спалось. Сначала она пыталась устроиться в постели, которая казалась слишком мягкой и чересчур теплой. Раскрывалась, снова накрывалась, вытягивала из-под одеяла только одну ногу. Сон никак не приходил. В конце концов она вообще встала. По ощущениям уже перевалило за полночь. Она шире распахнула ставни и полной грудью вдохнула теплый осенний воздух. Мысли не давали покоя. Сейчас бы выйти в свой двор или даже выбраться в лес. Нет, жить в этой каменной громадине не для нее. Слишком много людей рядом и слишком мало простора, несмотря на невообразимые размеры замка.
        Почти в полной тишине внутреннего двора она услышала чьи-то негромкие шаги, отражавшиеся эхом в каменных стенах. Кто-то, тяжело шаркая, медленно двигался в сторону ворот. Однако разглядеть его оказалось невозможно. Слишком темно сегодня из-за туч. Должно быть, кто-то из стражи. Они же то и дело обходят территорию. Исха снова вернулась к размышлениям.
        А еще Григ. Что-то в его поведении не давало покоя. Что-то не так, но она не могла понять, что именно. Она рада была бы объяснить его странное поведение тем, что на него так много всего свалилось за последние дни. Но нет. Было еще что-то. Интуиция никогда ее не подводила. Ведьма поняла, что просто должна поговорить с ним еще раз. Притом прямо сейчас. Какое-то неприятное волнение ворочалось в середине груди, когда она думала о жреце.
        Ведьма оделась и выскользнула в коридор. Светильник зажигать не стала, идти недалеко. А в некоторых местах коридора, как она успела выучить, горели лампы. Она все еще плохо ориентировалась здесь, но, как дойти до покоев жреца, уже запомнила. Очень скоро она оказалась у деревянной двери. Постучала и тихо вошла внутрь, готовясь извиниться за столь поздний визит.
        - Григ? - негромко позвала она. - Ты спишь?
        Ей никто не ответил. Она медленно подошла к кровати. Привычным движением провела рукой над лампой, чтобы зажечь огонь. Но ничего не произошло. Ведьма коротко ругнулась. Если сила и собиралась к ней вернуться, то явно не сейчас. Постель была холодная и пустая.
        - Григ! - позвала Исха громко, хотя уже понимала, что здесь никого нет.
        Она выбежала с лампой в коридор и зажгла ее о ближайшую горящую. Вернувшись в пустые покои, внимательно осмотрела их. На всякий случай заглянула даже в ларь для одежды. Не то чтобы она рассчитывала обнаружить там прячущегося Грига, но не посмотреть туда не смогла. Все пусто. Хотя у жреца и не имелось с собой никаких вещей. Ситуация, в которой они оказались в Логе, как-то не располагала к тому, чтобы брать багаж. Однако со столика у кровати пропали многочисленные лекарства, которые Григу по настоянию лекаря нужно принимать. В прошлый раз столешница была буквально заставлена разными баночками с каплями и мазями. Теперь - абсолютно пусто. Внезапно она поняла, почему ее внимание привлек человек, шагавший в темноте двора. Это не стражник. Те всегда освещали себе путь факелами. А он шел без света, причем очень медленно, будто ему тяжело. Движимая внезапной догадкой, ведунья, защищая рукой пламя, устремилась вниз.
        Она быстро выбралась наружу. Стражник, которому полагалось стоять у двери, крепко спал рядом с выходом. Она не стала его будить и тихо вышла во двор. Кажется, шаги направлялись в сторону ворот, ведущих в город. Она поспешила туда. Сами ворота ярко освещались. В целях безопасности, конечно. Здесь всегда дежурили несколько стражников. И они не спали. Исха завидела знакомого дружинника, который недавно отпирал ворота им с Верениром. Тот тоже узнал ведьму и чуть склонил голову в знак приветствия.
        - Добраночь, госпожа, что-то сегодня никому не спится, - добродушно сказал он. Сейчас, когда десницы не было рядом, он вел себя гораздо более спокойно и расслабленно.
        - Добраночь, - откликнулась Исха. - Что ты имеешь в виду?
        - Так жрец Григ только что через нас прошел.
        В замке обитала куча народа, слухи расходились очень быстро. Видимо все уже знали о том, что здесь гостил жрец.
        - А что ему понадобилось в городе в столь ранний час?
        - А он не в город пошел. Вернее, сказал, что рана уже довольно затянулась и долг служения зовет его на новое место. Куда же он направился-то?..
        - Да в Вилью же, - подсказал его напарник.
        - Но почему среди ночи?! - воскликнула Исха. - Он не мог до рассвета подождать?
        Стражники синхронно пожали плечами.
        - А вы что же, можете беспрепятственно выпускать любого отсюда?
        - Так это… - замялся мужчина. - У нас не было никаких приказов не выпускать, так и он же жрец, как его не выпустишь? А то как Ясногорящий разгневается? Это мы впускать никого не можем без разрешения шуйцы, хоть бы там сам верховный жрец стоял. А выпускать… От чего ж не выпустить?
        Исха начинала злиться из-за всей этой ситуации и в особенности на Грига. Она должна непременно с ним поговорить и все ему высказать. После всего, что с ними произошло, она заслуживает того, чтобы он с ней хотя бы по-человечески попрощался!
        - Ну, тогда откройте и мне.
        Дружинник выпучил глаза.
        - Госпожа, в городе сейчас небезопасно. Это в замке все охраняется, а за стеной полно всякого сброда. Столица все-таки, сюда и жук, и жаба сунутся. Подожди несколько лучин, пока рассветет хотя бы.
        Исха покачала головой:
        - Мне нужно поговорить со жрецом. Если я не выйду сейчас, то могу его утром не догнать. Открывай.
        Дружинник поджал губы. Несмотря на то, что прямого приказа не выпускать ее или жреца действительно не было, он понимал, что десница по головке его не погладит, если с ней что-то случится. Когда мужчина завтракает с женщиной наедине, это что-то должно значить. Страж замялся.
        - Ну же!
        - На лесных дорогах сейчас неспокойно, а путь на Вилью лежит как раз через лес. Разбойники лютуют, даже днем от них спасу нет, а уж ночью - тем более. Да и дикие звери, куда же без них?
        Исха упрямо покачала головой, давая понять, что это ничего не меняет. Страж со вздохом открыл маленькую калитку рядом с воротами.
        - Спасибо, - обернулась она. - А в какую сторону мне идти?
        Дружинник снова вздохнул, явно не одобряя такого поведения.
        - Восточный выход из города, - махнул он ей в нужную сторону. - Все время иди по мощеной дороге, никуда не сворачивая. Если до этого жреца еще не догонишь, стражники на восточных воротах подскажут, куда дальше.
        ***
        Добраться до ворот оказалось несложно даже Исхе, которая знала столицу весьма приблизительно, потому что бывала здесь очень редко. Несколько раз мимо нее прошли подвыпившие компании, но никто не обратил внимания на одинокую путницу. Видимо, умение Исхи оставаться незаметной вовсе не зависело от магии. Она спокойно миновала стражу у восточного входа в город. Они, конечно, удивились, но пропустили.
        - Перейти поле, за ним сразу начнется лес, - повторила сама себе ведьма слова дружины, когда вышла за городские стены.
        Жрец уже успел выйти за ворота, но совсем недавно, поэтому Исха была воодушевлена тем, что она на правильном пути.
        Стояла самая густая ночь. Еще немного, и небо даже сквозь тучи начнет сереть, предвещая рассвет. Подул ветер, напомнив о том, что лето уже давно покинуло эти края. Исха поежилась и обхватила себя за плечи, кутаясь в шарф. Почему-то, выходя из замка, она даже не подумала накинуть плащ и теперь очень об этом пожалела. Но возвращаться, конечно же, не стала. Она надеялась быстро нагнать раненого Грига, который вряд ли мог двигаться с той же скоростью, что и она. Тем более город он точно покинул пешком. Чтобы победить холод, проникающий под платье, она ускорила шаг. Примерно через пол-лучины поле закончилось. Исха уже слышала, как шумит лес. В какой момент ей показалось, что впереди маячит чей-то силуэт. Она пошла еще быстрее.
        - Григ! - негромко крикнула она. - Григ!
        Шедший остановился. Она приподняла подол платья и перешла на бег.
        - Исха? - в голосе жреца сквозило удивление, когда она приблизилась к нему. - Как ты здесь оказалась?
        - Почему ты ушел? - она тяжело дышала.
        - Ты же знаешь, я должен был.
        - Но почему ночью, ничего никому не сказав?
        Он неловко кашлянул.
        - Не хотел никому лишний раз доставлять хлопоты. Со мной и так слишком много проблем, а кто я такой? Простой жрец.
        - Не замечала в тебе раньше такого смирения, - в голосе Исхи было чуть больше желчи, чем она того хотела. Ночная прогулка не добавила хорошего настроения.
        - Мы все меняемся, - пожал плечами мужчина. - На все воля Ясногорящего.
        Чуть скривившись от боли, жрец продолжил путь.
        - И это все, что ты можешь мне сказать? - Исха не отставала от него.
        Они вошли в лес.
        - Поверь, лучше, чтобы я молчал.
        - О чем ты? - не унималась ведьма.
        Григ продолжал упорно идти вперед. Делать это было довольно трудно, потому что в полутьме под ноги так и норовили попасть корни деревьев и поломанные сучья.
        - Григ, что ты скрываешь? Твоя рана еще недостаточно зажила для такого путешествия! Тем более - пешего. А ты срываешься и просто сбегаешь среди ночи!
        - Ерунда, утром здесь будет полно народу, кто-нибудь да подвезет.
        - Я не об этом. Почему ты вообще так поспешно ушел?
        Он промолчал.
        - Дело во мне? - она преградила ему путь.
        - Не говори ерунды, пожалуйста.
        - Ты даже не смотришь на меня! - она сорвала с головы и шеи шарф, обнажая свое уродство. - Это из-за шрамов?
        Он не выдержал и повысил голос:
        - О небо, Исха! Почему ты такая въедливая?! Да! Я не могу себе простить, что допустил такое! Я смотрю на тебя, и меня просто раздирает это проклятое чувство вины! Это невыносимо!
        Он тяжело дышал, держась за сердце. Дул ветер. Шумели деревья. Тянули бесконечную песню сверчки. Она долго собиралась с мыслями.
        - Но ведь ты в этом не виноват, - наконец попыталась возразить, заглядывая ему в глаза.
        Григ грустно улыбнулся, сделал шаг навстречу и накрыл ладонью ее щеку, как раз в том месте, где начинались следы ожогов.
        - Виноват, милая, только я и виноват, прости меня… - теперь его голос, насквозь пропитанный горечью, звучал очень глухо.
        Тишину ночного леса вдруг нарушил треск сломанной ветки где-то сбоку от тропы. Исха вздрогнула и обернулась на звук. Из-за кустов, росших вдоль дороги, вышел громадный человек. Ведьме еще не доводилось видеть настолько высоких людей. Хотя он выделялся не только ростом, но и невероятно крепким телосложением.
        - Так, так, так, кому здесь ночью не спится? - пробасил он, сжимая обычную дубину. В его руках она казалась очень грозным оружием.
        Ни жрец, ни ведьма не успели ответить, как с противоположной стороны раздался другой голос, более высокий, с насмешливыми нотками:
        - Кажется, мы словили двух голубков.
        Второй был небольшого роста, а в сравнении с первым и вовсе выглядел малышом, но уверенно держал в руках заряженный арбалет и потому представлял не меньшую опасность.
        - И что же двое безоружных путников делают ночью в темном и страшном лесу? - зацокал кто-то с третьей стороны. - Не ровен час наткнуться на лесных разбойников.
        Все трое громогласно зароготали.
        - Что вы себе позволяете? - первым опомнился Григ. - Я - служитель божий!
        - Жрец, стало быть, - задумчиво пробормотал четвертый, выходя из придорожных кустов. Один его глаз закрывала темная повязка. - Тебя-то нам и надо!
        Начало светать. Почти непроглядная темнота сменилась серыми сумерками. Одноглазый подошел к замершей Исхе и внимательно ее оглядел. Видимо, оставшись удовлетворенным, он коротко скомандовал:
        - Жреца убить. Девку в лагерь.
        Все произошло слишком быстро. Исха даже понять ничего не успела. Раздался тихий свист летящего болта, и Григ без единого звука свалился к ее ногам.
        - Григ! - Исха упала на колени рядом с ним, но в тот же миг один из напавших схватил ее за талию и потащил.
        - Отпусти меня сейчас же! - завопила она. - Григ!
        Кто-то заткнул ей рот толстой веревкой и накинул на голову мешок, умелыми движениями скрутив сзади руки каким-то жгутом, который больно врезался в запястья и обдирал кожу. Мыча, она стала лягаться, но сразу же получила коленом под дых. Удар был такой силы, что она не могла даже дышать, не говоря уже о сопротивлении. Какое-то время ее кто-то нес на своем плече, потом перекинул на спину лошади или осла. В мешке оказалось душно и пыльно, воздуха катастрофически не хватало, а каждый шаг животного отдавался болью в ребрах.
        - Обыскал его? - услышала ведьма, почти теряя сознание.
        - Пустой. Бедные нынче жрецы пошли.
        Исху душили злые слезы беспомощности. Она отключилась.
        ***
        Пробуждение было еще хуже. Исхе плеснули в лицо чем-то холодным. Она заморгала, отплевываясь. К счастью, это оказалась обычная вода, даже чистая. Вероятно, где-то в лесу тек ручей. Кляпа во рту не было, но язык нащупал множество ворсинок от веревки. Солнце уже встало и бледным диском проглядывало сквозь неплотные тучи.
        - Смотри-ка, живая. А мы уж подумали, сдохла по дороге, - на нее уставился незнакомый бугай. У него не хватало кончика носа, а лицо пересекал рваный шрам.
        - Женщина не считается мертвой, пока она теплая, - заржал рядом с ним мелкий, который при первой их встрече держал арбалет.
        - Что вам от меня нужно? - прохрипела Исха, не узнав свой голос. Тут уж расхохотались все, кто находился рядом.
        - А вот вечером узнаешь! Лихой у нас строгий. Всю добычу за день делим после заката, до этого - ни-ни. Так что сиди тихо. С бабой позабавиться всякий рад, но коль орать будешь, пока другие отсыпаются после ночной смены, пеняй на себя. Прирежу, глазом не моргну.
        Ведьма благоразумно промолчала. Попыталась использовать дар, чтобы потихоньку освободить руки от веревок, но совершенно ничего не произошло. Было ожидаемо, но все равно обидно. Она без сил привалилась к широкому шершавому стволу дуба, под которым ее кинули.
        Грига убили. Ей тоже скоро не жить. Это она знала точно, глядя на тех, кто сейчас ее окружал. Изуродованные шрамами лица, у некоторых не хватало пальцев или даже конечностей. Щербатые оскалы вместо улыбок. Абсолютно все вооружены. Из середины живота стала подниматься тихая паника. Она где-то в глубине леса и одним быстрым арбалетным болтом в сердце не отделается.
        Это случилось, когда Мирам еще была жива. К ним, шатаясь, из леса вышла женщина. Она пребывала не в своем уме. Взгляд устремлен куда-то вдаль, волосы взлохмачены, а часть и вовсе выдрана, из-под лохмотьев, которые, по всей вероятности, раньше являлись платьем, выглядывала обнаженная кожа с ужасными ссадинами и синяками. Нос и уши ее кровоточили, по бедрам тоже текла кровь. Она умерла через несколько лучин на руках у старой ведьмы, пробормотав за все время только одно слово - «разбойники». Да, бывало так, что помочь уже оказывалось ничем нельзя. Страшно подумать, что испытала та несчастная перед тем, как пришло спасительное небытие. Кем она была и как попала в такую ситуацию? Они так и не узнали. Ее никто не искал.
        И почему мы всегда думаем, что опасность грозит кому угодно, но только не нам?
        ***
        - Значит, они просто ушли? Не вместе, но один за другим через небольшой промежуток времени. Ночью. Я правильно понял?
        Веренир не был сильно высоким, скорее, имел средний рост, но сейчас вся ночная смена дружинников во дворе будто съежилась под его пристальным взглядом. Они не только чувствовали себя гномами перед великаном, но и выглядели почти так. Он даже не повышал голос, однако на лицах подчиненных читался чистейший ужас. Слишком уж яркими получались рассказы их товарищей, присутствовавших на допросах десницы. Конечно, он работал далеко не со всеми, кто попадал в княжескую темницу, ведь с рядовыми случаями вполне справлялся вольмирский палач. Но особо важные персоны встречались лично с ним. И рано или поздно говорить начинали все. Иногда, когда пленник находился уже при смерти, но продолжал молчать, десница выгонял всех присутствующих из пыточной камеры. Что происходило дальше - никто не знал, но информацию он добывал всегда. Закрытые двери и неизвестность страшили больше всего. Что можно было сделать такого, чтобы человек, молчавший все то время, пока его суставы разрывались на дыбе, начал говорить? Это настолько ужасно, что десница не позволял при этом присутствовать?
        - Д-да, господин, - пролепетал старший. - Именно так. Приказа не выпускать не поступало…
        - Вот как значит, - он долго смотрел вдаль, словно мог видеть сквозь каменную стену. Но через щепку* [щепка - время горения деревянной щепы, около нескольких минут] снова взглянул на стражника. Его голос все еще оставался спокоен и вкрадчив. - То есть тебя совсем не смутило то, что два человека выходят из замка среди ночи ради того, чтобы идти в другой город через лес, где лютует банда одноглазого?
        Почти год в окрестностях столицы творились страшные вещи. Разбойники грабили и убивали даже средь бела дня. Через лес стало можно ходить только в сопровождении охраны, вооруженной до зубов. Многих из банды ловили: вешали, садили на кол - все без толку. Бандитское логово процветало, постоянно пополняясь новыми членами. Уж что только княжеский шуйца не пытался сделать. Но рыба гниет с головы. А найти голову этой лесной твари, терроризирующей всю округу, - ее главаря - никому не удавалось. По свидетельствам чудом выживших жертв и пойманных бандитов, у того был только один глаз - довольно приметная черта, а кликали его Лихим. Но это не облегчало задачу взять его.
        - Так женщина только жреца догнать хотела, что-то ему сказать невтерпеж было, - начал оправдываться стражник. - Я ж решил, что она еще в городе с ним свидится, жрец-то чуть идет, диво, что в такую даль собрался.
        - Что ж, сам виноват, - пробурчал Веренир себе под нос. - Вы не получите жалования за эту смену, потому что могли бы сами догадаться, что выпускать кого-то ночью - чистое безумие, тем более беззащитную женщину, - он снова смотрел на стражу. - Другого наказания не последует, потому что вам действительно не давали по этому поводу четких указаний. До сих пор. Теперь я запрещаю так делать. О каждом, кто захочет выйти из замка после захода солнца, докладывать утром лично мне.
        Такая мера поубавит желающих шляться невесть где по ночам. Конечно, этот приказ вряд ли понравится шуйце, ведь именно Витабут главенствовал над стражей. Но как правая рука князя Веренир имел право в крайних случаях распоряжаться и в этой области. Крайний случай наступил. Его переполняла злость. На жреца и на Исху. Какого лешего им понадобилось уходить среди ночи, никому ничего не сказав? Неужели Григ не мог дождаться утра? Десница без проблем выделил бы ему парочку дружинников для охраны, чтобы добраться до места нового назначения без происшествий. Какие же люди идиоты! Да. Будто без них хлопот мало.
        Теперь, скорее всего, придется проехаться по лесу. Стражники сообщили, что жрец собрался в Вилью, значит, ехать нужно на восток. Конечно, Веренир надеялся на то, что Григ не отправился в путь сразу же. Возможно, он подождал утра где-то в таверне. В столице много ночных забегаловок. Только этот сон… Исха побежала в лес как раз в сторону от заходящего солнца. На восток. Верениру редко виделись сны, но те, которые он запоминал, что-то определенно означали. Он не всегда мог сразу разгадать, что именно. Но сейчас все было очевидно. Если только они еще живы.
        Маг далеко не сразу заметил пропажу гостей, никто из слуг не удосужился сообщить ему, что после ночи их никто не видел. А уже вечерело. Если, как сказала стража, Исха вышла вслед за Григом, чтобы только о чем-то поговорить, она должна была уже вернуться. С ним или без него. Под ложечкой противно заныло. Банда одноглазого не ставила перед собой ограничений. То и дело в лесу находили трупы не только мужчин, но и женщин с детьми. Многих не обнаруживали вовсе. В округе водилось много хищников, которым было крайне выгодно соседство с вечными поставщиками свежего мяса.
        - Пора с этим покончить, - несколькими щепками позже говорил он шуйце. - К нам уже купцы ездить не хотят. Столица беднеет. Сколько они жизней за этот год погубили? Сотню? Пять? Десять? Сколько еще нужно, чтобы ты начал действовать, Витабут?
        Высокий и статный человек, уже весь седой, но не потерявший свежести в свои полсотни с хвостиком зим, смотрел на него глазами цвета льда. Они были настолько светло-голубыми, что казались почти белыми.
        - И что ты предлагаешь? - с вызовом спросил тот. - Может, сам отправишься на поиски этого… Лихого?! - не церемонясь, он сплюнул прямо на пол в своих покоях.
        Веренир вернул ему холодный взгляд:
        - Именно.
        Шуйца в первый момент растерялся, но очень быстро взял себя в руки.
        - Что ж, в таком случае - скатертью дорога. Что тебе от меня-то нужно?
        - Дай мне несколько самых… - он пожевал нижнюю губу, - самых отбитых ребят.
        Витабут недоверчиво на него посмотрел:
        - Что ты имеешь в виду?
        - Ты же меня понял. Я отправляюсь через лучину. Они должны быть готовы.
        Шуйца скрипнул зубами, но проглотил. Несмотря на выслугу, невзирая на свой богатый опыт, по рангу он был лишь левой рукой князя, подчиняясь правой - Верениру.
        - К чему такая спешка? - попытался возразить он. - Солнце вот-вот сядет, ночью все равно ни хрена не найдете в этом треклятом лесу. И сам сгинешь, и людей за собой потянешь. Отправляйтесь на рассвете.
        Веренир еще раз смерил собеседника долгим тяжелым взглядом и покачал головой.
        - У тебя есть одна лучина, - подчеркнуто твердым тоном сказал он, выходя в коридор.
        Первой мыслью шуйцы было идти за поддержкой прямо к князю. Однако за ней пришла более любопытная: если настырный ведьмак в лесу погибнет, его место займет кто-то более покладистый, а то и он сам. Конечно, тогда провалится грандиозный план, который они все вместе придумали на случай войны с Империей. Что ж, так тому и быть. Он придумает новую стратегию, уж в этом Витабут хорош. А подчиняться мальчишке? Пора бы это прекратить.
        К назначенному времени во дворе замка стояла дюжина вооруженных и полностью готовых к выходу дружинников. Пространство заполнилось негромким гулом мужских голосов.
        - Справедливо, - говорил один другому. - Я бы никого не выпустил ночью. Делать больше нечего, чем всяких туда-сюда в замок пускать. Спать по ночам нужно, а не где попало шастать.
        - По-моему, вообще легко отделались, - поддакнул ему собеседник. - Десница мог их и на границу сослать за такое.
        Первый согласно кивнул:
        - Угу, эти имперские сволочи вообще обнаглели, того и гляди пакость какую утворят опять.
        - Так куда мы на ночь глядя-то? - лениво посасывал травинку третий.
        - Да вроде за бабой той, что ночью в лес кинулась.
        - Из благородных, небось?
        - Да где там, из какой-то глуши…
        Кто-то возмутился, кто-то по-лошадиному заржал.
        - У нас че, баб мало, в лес за ними еще ходить?!
        - Да не за бабой идем, жрец же сбежал.
        - Не сбежал, а ушел.
        - Мужики, на одноглазого идем. Шуйца с ним разобраться решил наконец.
        - А что ж сказал, что мы с десницей выходим?
        - А хрен этих начальников разберет!
        Голоса резко стихли, когда появился Веренир.
        - Мне нужна ваша помощь, воины, - сразу обратился он к дружине. - Я прошу каждого из вас об услуге. Мы кое-кого ищем. Это рыжеволосая женщина и невысокий мужчина - жрец, его сможете узнать по одеянию. Они направлялись в сторону Вильи. Не исключено, что нам придется искать их долго. Запомните: они не преступники, мы ищем их, потому что они - мои гости, и сейчас им может грозить опасность. Поэтому, идя со мной, вы оказываете услугу лично мне. Я никогда не забываю о благодарности, - голос его звучал твердо и сильно, а выражение лица выглядело серьезно и напряженно. - Мы можем наткнуться на бандитов. За каждого убитого негодяя я лично заплачу вам по кунице. За каждого душегуба с одним глазом вы получите пять куниц. Если это окажется их главарь, князь пожалует тому, кто убьет мерзавца, надел земли.
        По дружине прокатился восторженный вздох. Да, это было щедрое предложение, возможно, даже слишком. Князь точно не будет такому рад. Мог ли десница вот так просто распоряжаться княжескими землями? Нет. Но Тройтан доверял ему решение важных вопросов. А избавить Вольмиру от шайки ненасытных убийц и грабителей казалось Верениру задачей чрезвычайно важной.
        ***
        Исха вся превратилась в слух и зрение. Впрочем, больше ей ничего и не оставалось, как только слушать и наблюдать. Кажется, лагерь проживал свой обычный день. Кто-то варил похлебку в котелке на костре. Кто-то спал прямо под деревом, кто-то размахивал оружием, тренируясь. Здесь же расположились сделанные на скорую руку шалаши и просто навесы. На поляну то и дело заходили новые люди. Судя по реакции окружающих, те просто возвращались с ночной охоты. Спящие просыпалась, ели и уходили куда-то. Создавалось впечатление, что разбойники ни на щепку не прекращают прочесывать лес в поисках добычи. Все они были грязны, невероятно дурно пахли и еще более грязно ругались. Среди них Исха заметила и нескольких женщин. Таких же страшных, неопрятных и вонючих, как и все остальное здесь. Ведьму мутило от того, что она видела, слышала и обоняла.
        Ее взгляд блуждал от бандита к бандиту, пока не наткнулся на странно выделявшегося среди остальных мужчину зим за тридцать пять с пшеничными короткими волосами. Лицо его было гладко выбрито и лишено шрамов, которые украшали здесь всех поголовно. Он сидел под деревом и тщательно чистил ножом ногти, ни на что не обращая внимания. Один раз, правда, он будто почувствовал, что за ним наблюдают, и посмотрел Исхе прямо в глаза. Та выдержала его взгляд. Немного поиграв в гляделки, тот чуть заметно пожал плечами и продолжил свое занятие.
        Ведунья поняла, что уже не чувствует кистей Как бы напугана она ни была, все, о чем она могла думать, - как вернуть им чувствительность. Объект ее наблюдения не спеша встал, потянулся и сделал несколько шагов в сторону пленницы, совершенно на нее не глядя, занятый собственными мыслями. Тот оказался довольно высок. Когда он поравнялся с ней, Исха негромко сказала:
        - Руки.
        Он снова обратил на нее внимание, подняв одну бровь, будто увидел незнакомое ему насекомое.
        - Рук уже не чувствую, не мог бы ты снять веревку?
        Ей показалось, что бандит сейчас проигнорирует ее слова и пройдет мимо.
        - Не положено, - неожиданно раздалось совсем с другой стороны.
        При этих словах светловолосый растянул правый уголок рта в усмешке, молниеносно наклонился к ведьме и одним точным движением перерезал путы, будто назло говорившему. От неожиданности Исха резко, со свистом втянула воздух. В затекшие конечности с болью возвращалась кровь.
        - Э, ты че творишь, собачий потрох? Не положено добыче тут свободной сидеть! И веревки тоже какого лешего режешь? Развязывать надо! Это ж на каждого не напасешься!
        - Заткнись, - в ответ последовало только одно слово.
        Как ни странно, но это подействовало. Впрочем, если бы ведунью кто-то одарил таким взглядом, она тоже не решилась бы возразить. Пока Исха растирала пульсирующие кисти, благодетель испарился в лесу.
        ***
        День прошел спокойно. Исху никто не трогал. Пока она не шевелилась, даже создавалось впечатление, что ее никто не замечает. Однако стоило только переменить положение, как на нее устремлялись сразу несколько десятков глаз со всех сторон. Убежать невозможно. Впрочем, хорошо уже то, что руки ей больше никто не связывал. Несмотря на все потрясения, усталость взяла свое: ведьму сморил сон.
        Разбудили ее громкие голоса. Похоже, двое мужчин что-то не поделили. Исха не успела даже разобраться, в чем дело, как один быстрым движением заехал кулаком по физиономии другого, тот в долгу не остался и попытался вернуть удар, но промахнулся. На поляне послышались одобрительные крики. Смеркалось. Кто-то подтянул к месту драки несколько факелов, бойцов обступили со всех сторон, образуя импровизированную арену. Исха не видела, что там происходило, но слышались глухие звуки ударов, сопровождаемые взрывами хохота и воплей. Все закончилось так же быстро, как и началось. Она только услышала какой-то не то вздох, не то стон. Зрители взревели и тут же принялись расходиться по своим делам. Теперь пленница увидела: один из спорщиков не спеша вытащил кинжал из груди соперника. Тот был уже бесповоротно мертв. Первый тщательно вытер лезвие о рубаху покойника, засунул оружие в ножны на поясе и, как ни в чем не бывало, скрылся в маленьком шалаше. Через пару щепок к трупу подошла какая-то крепкая старуха, пнула его и, не дождавшись никакой реакции, удовлетворенно хмыкнула, взяла его за ноги и, кряхтя, оттащила в
ближайшие кусты, где и оставила.
        Постепенно поляна снова наполнилась мерным гомоном. Уже совсем стемнело. Разбойники, сидя небольшими компаниями у шалашей и навесов, ели и пили. Судя по голосам, которые становились все более громкими, пили что-то крепкое.
        Рядом с Исхой внезапно появился ее утренний благодетель. Он бесцеремонно плюхнулся рядом, держа в руке бутыль. Отпив немного, протянул напиток Исхе. Первым порывом было гордо отказаться, но ее мучила жажда. Ведьма коротко кивнула в знак благодарности и сделала большой глоток. Горло обожгло огнем, она закашлялась, на глаза навернулись слезы. Мужчина сощурился и ухмыльнулся. Через силу она приложилась к бутыли еще несколько раз. От груди по всему телу стало медленно расползаться тепло, согревая закоченевшие конечности. Осень, хотя и стояла теплой, но уже давала о себе знать после захода солнца. Ведьма как могла куталась в шарф, но он мало помогал.
        - Даже не думай! - крикнул кто-то в их сторону. - Ты новый, что ль, раз не знаешь? Она все равно сначала достанется Лихому, потом всем остальным и не факт, что до тебя очередь дойдет. Их обычно ненадолго хватает.
        Исху передернуло. Мужчина равнодушно пожал плечами, но не сдвинулся с места. Веселье все разгоралось. Внимание к пленнице ослабло. Кто-то запел непристойную песню, несколько нестройных голосов подхватили ее. Кто-то снова устроил драку. В какой-то момент она почувствовала холодное прикосновение металла к руке и вздрогнула.
        - Не смотри на меня, - прошептал разбойник, не глядя на нее. Он сунул ей в руку нож. Кожаная рукоять удобно легла в ладонь. - Есть куда спрятать?
        - Да, - тихо выдохнула Исха, нашаривая карман в юбке. Сердце выбивало ребра.
        - Устрой небольшой переполох, и я постараюсь помочь, - пробормотал он сквозь полусомкнутые губы.
        Интересоваться, почему он это делает, времени не было, от дальнего шатра к ним направлялся человек. Подойдя к Исхе, он грубо схватил ее за плечо.
        - П-ш-ш-шла, - прошипел он ей, словно домашней скотине. - Лихой зовет.
        Женщина дернула плечами, освобождаясь от хватки.
        - Сама пойду, - резко сказала она, поднимаясь. Пришедший заржал и больно хлопнул ее по заду, задавая направление движения. Исха чуть не упала, но смогла сохранить равновесие и, сжав зубы, пошла вперед. Когда она оказалась перед входом в шатер, провожатый с силой пихнул ее внутрь. На этот раз она не устояла и плюхнулась на четвереньки.
        В шатре было довольно тесно и сильно пахло спиртным. Темнота обступила ее со всех сторон, поэтому она не могла сориентироваться. Кто-то пошевелился.
        - Меня уже ищут, - решилась на блеф ведунья. На самом деле она прекрасно понимала, что даже если бы это кому-то и взбрело в голову, отыскать ее здесь - задача невыполнимая.
        - Да? И кто же? - в неожиданно трезвом голосе звучала издевка.
        Исха почувствовала движение. Говоривший подошел к ней сзади, схватил за волосы и резко поднял вверх. От неожиданности и боли ведьма пискнула, как маленькая девочка, и сама на себя разозлилась за этот звук. Мужчина засмеялся.
        - Княжеский десница. Меня ищет десница, - выпалила она первое, что пришло в голову.
        - Вот как, - его тон так и сочился иронией. - Ну, тогда я сам великий князь. И окажу тебе сегодня великую честь…
        Он все еще держал ее за волосы, но теперь оказался перед ней. Вонь давно немытого тела ударила в ноздри. Глаза привыкли к полумраку, и она уже стала различать силуэты окружающих предметов. С обстановкой здесь было негусто: лишь меховая подстилка, видимо, в качестве постели, и деревянный поднос с бутылкой и какой-то снедью, который стоял прямо на земле.
        - А вот это лишнее, - главарь одним резким движением стянул шарф и потерся жесткой волосатой щекой о шею ведьмы. - Ммм, - протянул он. - Какая ты вкусная…
        Исху чуть не вывернуло от отвращения. Она судорожно сглотнула ставшую вязкой слюну и инстинктивно попыталась оттолкнуть разбойника.
        - Руки! - его тон прозвучал так однозначно, что она сразу же их опустила.
        Он отпустил ее волосы, но только для того, чтобы разорвать платье на груди. Материя была плотная и плохо поддавалась, а потому он провозился довольно долго, прежде чем послышался треск разрываемых нитей. Этого времени оказалось достаточно, чтобы ведьма аккуратно нащупала нож, со всей осторожностью, на которую только оказалась способна, вытащила из кармана, оставив руку в складках юбки. Она настолько сосредоточилась на своем оружии, что снова сдавленно вскрикнула от неожиданности, когда он впился грубыми пальцами в ее грудь.
        Останутся синяки. Но разве тогда это имело значение? Он толкнул ее на шкуру. Исха упала спиной, чудом не выпустив оружие. Лихой сразу навалился следом. От такой тяжести было трудно дышать. Одной рукой мужчина продолжал сжимать ее грудь, другая опустилась вниз и пыталась разобраться с подолом платья, что оказалось непростой задачей. Нужно было на что-то решаться.
        - Стой, подожди! - прошептала пленница в самое ухо насильника, постаравшись сделать это как можно менее испуганно. Он никак не отреагировал, продолжая пробираться сквозь складки платья.
        - Я хочу сверху.
        От неожиданности он замер, а потом расхохотался:
        - А сучка-то не против. Мне нравится идея. Редко попадаются такие. Давай.
        Он лег на спину, позволив ей сесть на себя. Руки нащупали ее бедра и бесцеремонно впились в мягкую кожу. Даже странно, но пока он вел себя вполне прилично, если не считать тот факт, что в любом случае собирался изнасиловать. Исха осторожно зарыла нож в густом мехе подстилки, непрерывно наблюдая за бандитом. Единственный его глаз не отрывался от ее оголенной груди. Она медленно стала развязывать его пояс.
        - Что ты там копаешься? Давай быстрее!
        Исха справилась с ремнем и приспустила штаны, прижавшись внутренней стороной бедра к его паху. Наконец Лихой в предвкушении удовольствия на миг прикрыл свой глаз.
        Сейчас.
        Почти не думая, что она делает, ведьма схватила нож и резким движением по самую рукоять вогнала в здоровый глаз. Мужчина погиб мгновенно, не издав ни звука.
        Надо бежать. Руки тряслись, ноги не держали вовсе, сердце колотилось так бешено, что, казалось, его стук слышен всем вокруг.
        Бежать! Но как? Шатер Лихого виден со всех сторон. Как только она выйдет отсюда, к нему наверняка кто-то сразу наведается. Да ее в любом случае живой отсюда не выпустят. Вряд ли убийство главаря относится к понятию «небольшой переполох». Ее же теперь просто на месте убьют. Даже этот белобрысый ничем не поможет. Но сидеть здесь и тихо ждать участи она тоже не собиралась. Исха очень аккуратно приоткрыла полог. И сразу поняла, что с этой стороны ей никак не выбраться: выход охранял тот наглый верзила, который привел ее сюда. Она отползла обратно к убитому. Глубоко вздохнув и тут же пожалев об этом, потому что запах смерти совсем не относится к приятным, Исха потянула за рукоять нож. Он никак не хотел вытаскиваться, она чувствовала, как лезвие скребет по кости, застряв в глазнице. Но ее старания были вознаграждены. Правда, все вокруг, включая саму Исху, оказалось измазано в крови и в кусках чего-то более густого. Руки, платье, грудь, которую теперь невозможно никак спрятать… Одежда безнадежно испорчена. Кровь почти мгновенно стала засыхать, образуя на коже неприятно стягивающую пленку. Хотя это
последнее, о чем сейчас думала пленница.
        Очень медленно, стараясь не создавать колебаний полога, она сделала лезвием маленькое отверстие и выглянула в образовавшуюся щелочку. Здесь уже появился шанс. С этой стороны охраны не оказалось. И хотя, чтобы добраться до спасительных кустов, ей требовалось миновать еще несколько рядов палаток, они выглядели пустыми. По крайней мере, пили и веселились все поодаль. Ведьма одним быстрым движением разрезала ткань до самой земли и выползла из шатра. Путаясь в подоле, она на четвереньках добралась до другой палатки и замерла в тени. Все было спокойно. Тогда она перекатилась к следующей. Теперь от густого подлеска ее отделяли три больших шага. Она услышала приближающиеся голоса, и вся похолодела.
        - Что-то Лихой сегодня долго, - сказал один. - Не ему одному надо.
        Второй заржал:
        - Ну, иди, поторопи его. Интересно на это посмотреть!
        Беглянка сжалась в маленький комок и боялась даже дышать. Разбойники стояли так близко, что она могла бы потрогать их сапоги. Обернись сейчас кто-то из них, она пропала.
        - Иди на хрен! - зло ответил первый. - Мне жизнь еще дорога.
        Сколько они так простояли? Казалось, целую вечность. В конце концов они, не обернувшись, пошли ближе к огню и шуму. Исха выдохнула и одним прыжком преодолела оставшееся расстояние до кустов, при этом зацепившись за торчавший корень. Послышался треск ткани. Платье весьма радикально поменяло фасон, получив соблазнительный разрез от верхней части бедра до самой ступни. Испуганная ведьма решила, что этот звук слышали все на поляне, но никто за ней не бежал. Пока. От кустов она переползла к высоким деревьям и на щепку остановилась там, перевести дух. Это еще не конец, но, кажется, у нее появился маленький шанс на спасение.
        Она выпрямилась, стараясь слиться с деревом, и прислушалась: крики и песни звучали громче. Все еще стараясь двигаться как можно тише, перебираясь от дерева к дереву, Исха побежала. В какую сторону двигаться, она совершенно не понимала. Тучи снова закрывали все небо, напрочь лишая возможности ориентироваться по луне или звездам. Главное - уйти отсюда как можно дальше. Она не сомневалась, что за ней со щепки на щепку начнется погоня. В какой-то момент действительно услышала мужской испуганный крик, а потом на поляне поднялся такой гам, что стало ясно наверняка: главаря обнаружили. Исха задрала юбку и припустила во весь дух, уже не заботясь о тишине. Удивительно, что при таком шуме лагерь до сих пор никто не нашел. Хотя какой дурак полезет в бандитское логово ночью?!
        ***
        Веренир верхом ехал впереди отряда, показывая путь. По правде говоря, он начал сомневаться в адекватности своего решения уже на выезде из города. Но назад поворачивать, конечно же, не стал. Кем он выглядел бы в глазах людей, так спонтанно меняя решения? В лес дружинники входили уже в сумерках. Зажгли факелы. Двигались довольно медленно. Не прошло и лучины, как десница услышал, что его зовут.
        - Господин десница, здесь, кажись, кого-то убили!
        Веренир спешился, взял у одного из парней факел и подошел. На маленькой полянке совсем недалеко от лесной дороги, ведущей на Вилью, лежал человек. Понять, кто это, оказалось практически невозможно: глаза выклевали птицы, на щеках и носу - следы зубов, живот вспорот чьими-то огромными когтями, внутренности выедены.
        Веренир услышал, как кого-то из его свиты вывернуло, но не прекратил осмотр. Судя по довольно коротко стриженым волосам и телосложению, это мужчина. Десница поднес факел ближе и внезапно отшатнулся. Черное одеяние было подпоясано ярко-алым шелковым шнуром, порванным и испачканным, но все еще узнаваемым. Такие носили только жрецы. Из груди мертвеца торчал обломанный арбалетный болт. Эту деталь Веренир заметил в последнюю очередь.
        - Хорошо осмотритесь вокруг. Ищите женщину, - глухо отдал приказ десница.
        Сам он на несколько шагов отошел от покойника и пару раз глубоко вдохнул, закрыв глаза. Он не был уверен наверняка, но почему-то чувствовал, что она жива. Но как ее найти? Полагаясь на интуицию, Веренир отдал факел в руки первому попавшемуся дружиннику, сел прямо на землю и попытался расслабиться. Вспомнил сон и ощущения, которые при этом испытывал.
        - Где ты? - прошептал Веренир.
        Через некоторое время к нему подошел командир отряда:
        - Господин десница, больше никого нет.
        Маг, не открывая глаза, медленно поднял правую руку, что было воспринято как приказ молчать, но потом так же медленно вытянул ее в совершенно другом направлении от того, куда они шли изначально. Дружинник наконец-то правильно истолковал жест, но сразу же возразил:
        - Мы там не пройдем, а тем более лошади. Там сплошной стеной колючие кусты растут.
        Но Веренир его будто не слышал. Он встал и решительным шагом пошел в указанном направлении, взяв под уздцы своего скакуна. Взмах кисти - и часть кустов мгновенно обуглилась и опала пеплом. Кто-то присвистнул. Путь оказался свободен.
        ***
        Сзади между деревьями мелькали факелы. Ее искали. Исха двигалась так быстро, как только могла, чтобы в темноте не напороться на острый сук или не споткнуться о корень. Она тяжело дышала, несмотря на ощутимую прохладу, по спине тек пот. Голод и жажда давали о себе знать: ведьма почти выбилась из сил. Кружилась голова, и темнело в глазах. Но нужно было идти дальше, пока она не найдет место, где спрятаться. На более ровных участках ведунья переходила на бег, пересиливая дурноту. Нож она где-то потеряла. Он выпал из рук, а искать его не осталось времени. Настал момент, когда она больше не могла сделать и шагу. Беглянка тяжело привалилась к дереву и прикрыла глаза, а когда снова их открыла, не поняла, в какую сторону бежать: факелы теперь мелькали и впереди.
        Сердце пропустило несколько ударов. Разбойникам удалось ее окружить. Как затравленный заяц, она в отчаянии кинулась в сторону, откуда доносилось меньше всего звуков. Мыслей в голове не осталось. Это была последняя отчаянная попытка бегства, которая привела ее прямо в лапы преследователя. Кто-то железной хваткой впился в руку и затащил на коня. Исха попыталась вскрикнуть, но кисть в жесткой кожаной перчатке зажала ей рот.
        «Это конец», - промелькнула последняя мысль.
        - Ш-ш-ш, это я, Веренир, прекрати брыкаться! - услышала она раздраженный голос.
        До Исхи не сразу дошел смысл сказанного. Она застыла. Он медленно освободил ее рот, будто боясь, что она еще может закричать.
        - Ты ранена?
        Она замотала головой, все еще не веря в то, что происходит. Испуганно посмотрела прямо ему в глаза и прижалась к мужчине, дрожа всем телом. Он крепко обнял ее.
        - Разбойники. Целая банда. Они убили Грига, - быстро и тихо заговорила ведьма в самое ухо Веренира.
        - Я знаю, видел. Мне очень жаль.
        - Их очень много, и они идут за мной. Там… - она махнула в сторону, откуда прибежала. Отсюда уже можно было разглядеть отсветы огней.
        - Не хочу показаться грубым, но на кой ты им сдалась?
        - Я убила их предводителя.
        Это прозвучало настолько неожиданно, что Веренир разжал руки. Если бы Исха за него не цеплялась, то уже свалилась бы на землю.
        - К тебе вернулась магия? - ошарашенно уточнил он.
        - Нет. Долго объяснять, нам лучше спрятаться, пока они не нашли нас.
        Десница сжал челюсти.
        - Никуда прятаться мы не будем, - он удобнее усадил ее перед собой, чтобы иметь возможность управлять конем, и направил животное в сторону света. Впереди уже слышались звуки боя. Лесные разбойники, шедшие за пленницей, столкнулись с княжескими дружинниками. Численное превосходство было у бандитов, но эффект неожиданности сыграл решающую роль. К тому же их противники оказались гораздо лучше вооружены и отлично обучены бою.
        Исхе почудилось, что они находятся в самом центре схватки: со всех сторон слышались лязг оружия, отчаянные крики атаки и стоны умирающих. Десница не двигался, оставляя всю работу подчиненным. Но когда почти к самым ногам его лошади из-за дерева вывалился какой-то оборванец с огромным топором, готовый метнуть его в противника, маг взмахом руки и коротким выкриком заклинания обезоружил его. По изумленным глазам бандита стало ясно, что он даже не понял, кто вырвал у него топор. Десница сжал руку в кулак - разбойник схватился за горло и захрипел. Еще миг - и он упал на землю, задергавшись всем телом. Исха не могла оторвать взгляд от этой сцены.
        - Ты в порядке? - спросил ее Веренир, когда убитый затих.
        Исха молчала. Не могла говорить. Все пережитое словно в один миг навалилось на нее снова. Веренир только сейчас заметил, в каком плачевном состоянии ее платье, снял с себя плащ и укутал ее.
        - У тебя поразительная способность портить одежду, - пошутил он. Исха юмора не оценила. Она вообще пребывала в каком-то оцепенении.
        Разобравшись с преследователями ведьмы, дружинники пошли в их лагерь, застав остальных за суетливым сворачиванием временного дома. Банда постоянно перемещалась по лесу, именно поэтому ее так долго никто не мог найти, но сейчас все получилось по-другому. Разбойники пребывали в панике. Они не знали, что делать. Лихой хотя и был отменным негодяем, но управлять большим количеством народа умел. Теперь же, когда не осталось ни «правителя», ни значительной части «армии», они почти не оказывали сопротивления. Некоторым удалось сбежать, но Веренир знал, что хлопот те больше не доставят.
        - Оставьте нескольких живыми. Других убейте, - отдал он приказ и спешился. Видя состояние Исхи, он не трогал ее, так и оставил верхом. - Ты, - обратился он к одному из сдавшихся. - Где Лихой?
        Худой, похожий на птицу мужчина, у которого имелась только одна рука, указал в сторону шатра.
        - Только это… мертвец он. Ведьма энта его убила, - кивнул он в сторону Исхи.
        Веренир мимо воли ухмыльнулся тому, насколько оказался прав бандит, дав бывшей пленнице такое прозвище. Десница откинул полог и вошел внутрь, держа в руках факел, чтобы удостовериться в том, что главарь действительно уже не опасен.
        Мертвее не бывает. Маг внимательно разглядывал человека без глаз. Выходя, кинул факел прямо там. Все равно уже светало. Шатер почти сразу же занялся пламенем. Впервые за несколько дней тучи рассеялись. На востоке небо стало совсем светлым.
        Он посмотрел на Исху: из-под черного плаща выглядывала молочная кожа одного бедра с мазками засохшей крови и грязи, остальное тело оказалось скрыто. Первый же луч солнца зажег эти бесстыдно-рыжие спутанные волосы, кудрявым ореолом обрамлявшие серьезное лицо. Она не пыталась закрыть шрамы, внимательно наблюдая за пожирающим тело ее обидчика огнем. Но самым невероятным были огромные глаза, в которых плясали огненные отблески. Почему-то именно сейчас он понял тот суеверный страх, который испытывают обычные люди перед колдунами. Веренир не мог оторвать взгляд от женщины. Она была по-настоящему прекрасна ужасающей дикостью, которая еще долго будет являться в кошмарах.
        ГЛАВА 8
        - Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях, - холодно бросил Исхе Веренир, когда все опасности миновали и они прибыли в спасительные стены замка.
        Слова больно резанули прямо по середине груди. Такой странный контраст по сравнению с тем, как он обнимал ее, увозя из леса. Возможно, ведьме только показалось, но он делал это гораздо крепче, чем того требовала езда на одной лошади. Или таким образом он просто пытался успокоить ее? По дороге Исха не могла перестать трястись, как ни пыталась взять себя в руки. И это получилась не от холода, потому что плащ, который дал ей мужчина, хорошо выполнял предназначение. Веренир ничего не говорил, но она чувствовала его безмолвную поддержку. Все поменялось очень резко, как только он спрыгнул с лошади и подал руку, чтобы помочь ей спешиться.
        - При всем моем уважении, господин десница, я не обязана отчитываться перед тобой за свои действия. И уж тем более не просила ехать за мной! - Исха вздернула подбородок, выдерживая ледяной взгляд голубых глаз.
        - Кажется, я просил называть меня по имени, - в его голосе послышались нотки злости.
        - Слушаюсь, господин десница, - в притворной покорности склонила голову ведьма, однако взгляд не отвела.
        Веренир круто развернулся на каблуках сапог и, не оглядываясь, вошел внутрь замка. Исхе ничего не оставалось, как поплестись в выделенные ей покои.
        ***
        Она вымылась, расчесала волосы, немного поела, выпила воды и вообще внешне выглядела вполне нормально. Ей даже принесли еще одно платье взамен испорченного - все того же неприметного серого цвета и закрытого кроя. Оно оказалось немного велико, но ничего не попишешь, шилось не на нее. Она снова почти до самых глаз закуталась в шерстяной шарф, который тоже был другим, потому что предыдущий погиб в неравной схватке с лесным разбойником.
        После полудня заглянул придворный лекарь:
        - Я могу войти?
        Исха кивнула, не глядя на него. По правде говоря, она уже около лучины смотрела в одну точку, лишь изредка моргая.
        - Вот, - он поставил на столик пузырек. - Прими сегодня перед сном.
        - Что это? - как-то безучастно, скорее просто чтобы заполнить тишину, спросила она.
        - Настойка по моему собственному секретном рецепту, - с гордостью ответил лекарь. - Помогает заснуть.
        В другое время ведьму очень заинтересовал бы состав лекарства. И она непременно постаралась бы выведать рецепт. Они уже несколько раз беседовали и стали если не друзьями, то по крайней мере приятелями, которым есть о чем поговорить. Но сейчас она лишь кивнула в знак благодарности, не отводя взгляда от той же точки на полу.
        Лекарь уже стоял на пороге старости: когда-то черные волосы на голове были сплошь испещрены серебристыми нитями, а борода уже и вовсе побелела. Низкий, с большим круглым животом, который сильно выделялся на фоне остального, в сущности, не тучного тела. Он постоял еще немного в тишине, а потом добавил:
        - Господин десница распорядился: на закате тело жреца Грига предадут огню.
        Ведьма моргнула и наконец посмотрев гостю в глаза, тихо сказала:
        - Спасибо, Ратиур.
        Он что-то хотел добавить, но махнул рукой и вышел.
        Там, где внутри нее шевелилось что-то теплое по отношению к Григу, не было боли. Только пустота. Ужасная ледяная пустота.
        ***
        Люди вокруг сегодня казались оживленнее, чем обычно. Весь замок пришел в движение.
        - Что происходит? - немного встревоженно поинтересовалась ведьма у служанки, которая принесла завтрак.
        - Как, госпожа не знает? - выпучила глаза та. - Сегодня казнят тех мерзавцев, которых поймали в лесу. На центральной площади города. Давно пора! Сколько душ невинных сгубили, демоны проклятущие!
        Нет, Исхе никто ничего не говорил, а она уже несколько дней никуда не выходила. От Веренира вестей тоже не поступало. Что ж, эти люди много раз искушали судьбу, казнь - вполне закономерный исход.
        Сегодня она пройдется по столице и узнает, не нужна ли кому-то наемная работница. Не то чтобы ей было так приятно поглазеть на казнь, но это хорошая возможность послушать, о чем говорят местные жители и что их заботит. Пора искать себе новый дом.
        ***
        На центральной площади, наверное, собрался целый город. Возможно, так и было. Значительная часть жителей уж точно не хотела пропустить такое развлечение, как казнь негодяев, терроризировавших всю округу. Людей обрадовало известие, что банда Лихого разгромлена. Многие благодарили за это князя и его десницу. Протискиваясь сквозь толпу, Исха с удивлением обнаружила, что Веренира здесь любят. Это странно, потому что и слуги, и стража явно его боялись. А сегодня в глазах вольмирцев он стал героем. Да только Исха на собственном опыте знала, насколько переменчиво отношение толпы к ее любимчикам. Если сегодня тебя носят на руках, это вовсе не значит, что завтра тебя не повесят.
        Кстати, о приговоренных к казни. Их было шестеро. На помосте установили столько же виселиц. Преступников уже привели к месту последнего вздоха. К каждому приставили стража. Здесь же, на помосте, стоял Веренир. Он облачился в черное: шелковая рубаха, узкие суконные штаны, заправленные в кожаные сапоги до середины икр, на плечах - плащ. Хотя погода все еще радовала сухостью и теплом, осенние порывы ветра нет-нет да и напоминали о том, что холода уже на пороге.
        Исха подобралась почти к самому помосту. Шестеро грязных мужчин в каких-то лохмотьях сейчас не вызывали ничего, кроме жалости. Видно было, что за эти дни им пришлось очень несладко. Обычно приговоренных к смерти не наказывали дополнительно. Но эти слишком давно сидели у всех в печенках, потому сейчас вид имели крайне непривлекательный.
        Рядом с десницей стоял великий князь. И хотя Исха никогда его не видела, сомневаться в том, что это именно Тройтан, не приходилось. Он тоже стоял в черном, однако сверху накинул пурпурную мантию, расшитую серебряными нитями. На голове у него покоился серебряный обруч. Правитель заканчивал читать приговор. В этот момент толпа была тиха, и его властный, хорошо поставленный голос разносился далеко за пределы площади.
        Внезапно ведьма наткнулась взглядом на одного из обреченных. Он смотрел прямо на нее. На лице его медленно расползалась однобокая ухмылка. Один глаз полностью закрывал черный кровоподтек, когда-то белая рубаха была изодрана почти в клочья, а сквозь прорехи виднелись ссадины и синяки.
        Князь замолчал. Толпа взорвалась восторженными криками и улюлюканьем. В преступников полетело несколько комьев грязи. Но даже резкий шум не смог оторвать взгляд женщины от приговоренного к петле. Князь поднял руку. Народ снова стал затихать. Выждав еще несколько мгновений торжественной тишины, Тройтан опять обратился к людям.
        - Даже таким, как они, по закону полагается последнее слово. Говорите! - обратился он к преступникам.
        Один из них беззвучно плакал, подергиваясь всем телом, но все молчали. Неотрывно смотревший на Исху человек с пшеничного цвета волосами медленно кивнул ей.
        - Ну, раз вам нечего сказать, пора, - сказал князь.
        Вдруг женский голос из толпы прорезал тишину:
        - Господарь, разреши мне сказать!
        Все вокруг стали оборачиваться на Исху. Вокруг нее почти сразу образовалось пустое пространство. Как-то неожиданно для самой себя она поняла, что это был ее собственный голос.
        У Веренира расширились глаза. Что творит эта демонова ведьма? Он наклонился к Тройтану и что-то быстро ему зашептал. Князь кивнул.
        - Говори, - разрешил он.
        Она попыталась сглотнуть слюну, чтобы смочить ставшее вдруг колючим горло, но ничего не получилось. Пришлось продолжать так:
        - Господарь, я прошу простить мне такую дерзость, но мне кажется, произошла чудовищная ошибка.
        Толпа тихо зашелестела. Исха собралась с мыслями и продолжила:
        - Я была в плену у разбойников, когда господин десница вместе с дружиной разгромил их лагерь…
        Гул вокруг стал громче. Женщине пришлось повысить голос. Тройтан терпеливо слушал.
        - И этот человек, - она указала на того самого, который в лесу дал ей нож, - тоже находился в плену вместе со мной. По ошибке его схватили вместе с другими негодяями.
        Люди заохали. По площади прокатился полувздох-полустон.
        - Это правда? - обратился князь к приговоренному.
        Тот почтительно склонил голову и кивнул.
        - Почему же ты не заявил о своей невиновности?
        - При всем моем уважении, господарь, кто бы мне поверил? - мужчина еле ворочал языком, губы тоже были разбиты.
        Тройтан вопросительно посмотрел на своего советника. Веренир кивнул и что-то шепнул в ответ.
        - Освободите его, - приказал Тройтан.
        Один из приговоренных к казни начал что-то возражать, но получил под дых от стоящего рядом стражника.
        - Как тебя зовут? - снова заговорил князь.
        - Йерскай, господарь.
        - Что ж, Йерскай, приходи сегодня вечером в замок, тебя примут и выдадут золотую куницу за то, что ты пострадал безвинно. А пока - ты свободен!
        Кажется, чудом избежавший смерти еще не до конца понял всего, что сейчас с ним произошло, но зрители ликовали. Не часто на глазах разыгрывается такая драма. Мужчина поклонился князю и деснице. Слегка кривясь от боли при каждом шаге, он спустился с помоста. Толпа расступалась перед счастливцем. Поравнявшись с Исхой, он медленно и глубоко ей кивнул и затерялся среди людей. Они пропускали его, уходившего как можно дальше от страшного места.
        Князь вернулся к своим обязанностям и закончил начатое. Разбойникам накинули на шеи петли. Через несколько щепок их тела задергались в агоническом танце. Исха почувствовала, как к ней подступает дурнота. Нужно уходить отсюда. Проталкиваясь сквозь толпу в обратном направлении, она все же обернулась. Веренир, прищурившись, неотрывно смотрел ей вслед. И его взгляд никак нельзя было назвать добрым.
        ***
        Найти работу Исхе не удалось. Она не совсем понимала, как это можно сделать. Прошлась по рынку, нескольким лавкам. Там, где она успела побывать, работников не требовалось. По правде говоря, горожане сегодня оказались заняты казнью, а не какими-либо сделками. Город кипел, но разговоры в конце концов все равно сводились к виселице.
        Когда стало вечереть, ведьма решила возвращаться в замок, потому что побоялась не успеть до темноты. Тогда пришлось бы ночевать в городе, ведь после всей этой истории ее с Григом ухода пропускной контроль усилился. На полщепки ей показалось, что она видит знакомый невысокий силуэт: черная ряса, алый пояс. Конечно же, это не он. Его тело давно предано огню. И все же при виде какого-то другого жреца сердце сжалось. Она старалась не думать о Григе. Но его странный уход не давал покоя. И его последние слова о том, что он виноват. Что именно он имел в виду? К сожалению, ответ умер вместе с этим человеком.
        После шума и суеты города замок был пристанищем покоя и тишины. Еще совсем недавно Исха не могла привыкнуть к его звукам, а теперь тихий скрип дверей, подвывание сквозняков, приглушенные голоса, топот дружинников во дворе и лязг оружия стали просто фоном, на который она не обращала никакого внимания.
        Исха вошла в темные покои, полная своих мыслей, привычным жестом потянулась к светильнику, чтобы зажечь с помощью магии. Ничего не произошло. Сила все еще дремала где-то глубоко внутри. Проснется ли она когда-нибудь? Вот еще один вопрос, на который не находилось ответа. Пришлось зажигать свою лампу от той, которая горела в коридоре.
        Ведьма уже разделась, наконец сняв верхнее платье и шарф, с которым она теперь расставалась только на ночь. В остальное время куталась в него, закрывая от всех багровые рубцы. Ожоги зажили уже настолько, что их бесполезно было смазывать лекарствами. Как есть. Она знала, что через некоторое время кожа слегка посветлеет, но намного лучше уже не станет.
        Было уже за полночь. Требовательный стук в дверь заставил женщину вздрогнуть. Кому в такое время она могла понадобиться? Стук не прекращался. В спешке она отперла засов. На пороге стоял Веренир. Он него веяло чем-то опасным. Исха не могла подобрать правильного слова, но чувствовала, как по спине ползут мурашки. Первым порывом было захлопнуть дверь перед его носом, но она отогнала от себя эти малодушные мысли и лишь инстинктивно обняла себя руками за плечи, отступив на шаг. Десница, воспользовавшись моментом, вошел внутрь и тщательно закрыл за собой дверь. Он двигался очень аккуратно, будто специально сдерживал себя. Повисло тягостное молчание. Маг словно заполонил собой все пространство, у Исхи даже не получалось нормально дышать. Она не могла использовать свою силу, но прекрасно ощущала ту, что исходила сейчас от него. Он был невероятно зол.
        - Зачем ты сегодня солгала? - выдал он.
        Исха сделала еще шаг назад:
        - Я не…
        - Кажется, я уже говорил, что чувствую, когда мне говорят неправду. Поэтому повторяю еще раз: зачем ты это сделала?
        Несколько щепок ведунья судорожно пыталась придумать, что бы ответить. Она и сама слабо понимала, зачем это сделала. Это один из тех поступков, которые сначала совершаешь, а потом уже думаешь. Не найдя ответа, она разозлилась, что помогло взять себя в руки.
        - А зачем же ты отпустил его, если не поверил мне? Я же видела, что князь ждал твоего решения! И только после кивка отпустил.
        - Справедливо, - неожиданно легко согласился мужчина. Градус напряжения чуть упал.
        - Так зачем же? - настаивала ведьма.
        - Затем, что ты этого захотела.
        Женщина раскрыла рот от удивления. С каких это пор ее желания стали так много значить?
        - Боюсь, что я тебя сейчас не совсем поняла.
        - Нечего тут понимать, - грубо отрезал десница. - Но я надеюсь, что у тебя была веская причина отпустить на волю отъявленного негодяя. И я также очень надеюсь ее сейчас услышать.
        Она прикусила губу, нарезая круги, насколько позволяло помещение, и пыталась подобрать слова, но никак не могла. В конце концов решила просто сказать как есть:
        - Он спас мне жизнь там. Я просто вернула долг.
        - Та-а-ак, это что-то новое, - протянул ее собеседник, присаживаясь в кресло. - Почему ты мне сразу обо всем не рассказала?
        Исха пожала плечами.
        - Он единственный там отнесся ко мне по-человечески. Освободил руки от веревок, дал выпить, когда я мучилась жаждой. Но самое главное, он хотел помочь мне бежать. Именно он дал мне нож, которым я убила Лихого, - она задумчиво уставилась на свои ладони.
        - Опасная женщина, - с серьезным лицом подтвердил Веренир.
        Исха застыла, стоя спиной к деснице, и медленно обернулась.
        - Это ты надо мной насмехаешься, что ли? - прищурилась она.
        - Если только немного, - чуть улыбнулся Веренир. Улыбка вышла усталой. Только сейчас ведьма поняла, насколько маг выглядит изможденным. Под глазами залегли глубокие темные круги. Это было видно даже в свете единственного светильника.
        - У тебя все хорошо? - насторожилась она.
        - Что со мной будет? - пожал плечами десница. - Просто день выдался тяжелым, - он потер глаза. - Знаешь, не думаю, что один или даже несколько сволочей смогут причинить городу какой-то вред. Без вожака они разбежались, как крысы. Уверен, утекли многие. Скатертью дорога. Но все же странно, зачем этому Йерскаю помогать тебе? Ты его когда-то до этого видела?
        Исха задумалась на миг.
        - Нет, не думаю. Но ты не допускаешь мысли, что я могла ему просто понравиться? Ну, или… Он меня пожалел?
        Он отрицательно покачал головой:
        - Слишком просто. Так не бывает.
        - А, по-моему, это ты все усложняешь, - Исха встала перед десницей, скрестив руки на груди. Она сейчас была лишь в нижнем платье, с открытыми шрамами, но почему-то даже не думала об этом.
        - К тому же странно, что он не явился за деньгами, - не унимался десница. - Любой на его месте…
        - Нет, здесь ты не прав, - перебила Исха. - Я его прекрасно понимаю: чудом избежав казни, он решил поскорее уйти отсюда подальше. А ну как передумают? Или, может быть, он сейчас отсыпается где-то дома и лечит раны, а придет, когда почувствует себя лучше. Ты вообще видел, что с ним сделали там, в темнице?
        Веренир снова покачал головой, не соглашаясь. Но пока оставил эту тему. Он встал с кресла и подошел к двери, собираясь уходить, но вдруг резко обернулся:
        - Да, чуть не забыл. Тебя хочет видеть князь.
        От неожиданности Исха потеряла дар речи. Открыла рот, закрыла, снова открыла.
        - Ты его заинтриговала.
        - Что ты ему про меня наговорил?
        - Только правду, ни больше и ни меньше. Завтра в городе объявят радостную весть, - при этих словах Веренир скривился так, что Исхе стало понятно: радостью для него тут и не пахнет. - По случаю Уродожа* [осенний праздник плодородия в честь окончания сбора урожая] замок открывает ворота для горожан. Будет большой пир и ряжение. Внутрь пустят каждого, кто придет в костюме и маске.
        - Кажется, ты не в восторге от этой затеи.
        Десница вздохнул.
        - Я категорически против, но, когда Тройтану что-то взбредет в голову, это уже ничем оттуда не выбьешь. Понадобятся колоссальные усилия, чтобы обеспечить безопасность князя и его приближенных.
        - Я думала, вопросами безопасности занимается княжеский шуйца.
        - Наивная женщина…
        Исха вскинула на него взгляд. В ее глазах сейчас отражалось пламя, и они казались янтарными.
        - Определись уж: опасная или наивная?
        - Разве одно другому мешает? - он улыбнулся, тихо хмыкнув. - Через три дня будет праздник, и я официально представлю тебя князю. На рассвете отправлю к тебе портниху. Твоя теперешняя одежда не совсем то, что нужно для пира.
        Исха начала возражать:
        - Ты всерьез полагаешь, что с меня убудет от еще одного платья? К тому же, появившись в таком наряде перед князем, ты нарушишь правила этикета.
        Он преодолел оставшееся расстояние до двери и уже взялся за задвижку, готовый выйти.
        - Веренир, погоди, пожалуйста.
        Мужчина замер, а затем медленно обернулся. Его взгляд казался настороженным, он внимательно смотрел ей в глаза, стараясь не опускаться ниже, чтобы не смущать. Все-таки это он пришел к ней ночью, и было бы странно, если бы она спала полностью одетой. Злость давно испарилась.
        - Что случилось с моим амулетом? - наконец задала она вопрос, который мучил ее уже много дней. - Может быть, с ним силы вернулись бы быстрее?
        - Боюсь, что мы уже этого не узнаем. Он буквально рассыпался в пепел, когда ты… вернулась.
        Что-то подобное Исха и предполагала. Но все равно стало как-то не по себе.
        - Если захочешь, я покажу тебе, как можно обойтись без него, - добавил маг, с трудом подавив зевок. - Но не сегодня.
        - Спи крепко, - напутствовала она.
        Просто невозможный человек. То сама любезность, то вдруг грубит. То кидается за ней в лес, полный разбойников, то многими днями не находит на нее и щепки времени. То накидывается с обвинениями, то смеется. Исхе не нравилась такая неопределенность. Она не понимала, как вести себя рядом с ним, и от этого нервничала.
        ***
        Посреди огромного тронного зала ведьма чувствовала себя абсолютно беспомощно. Вокруг царил неимоверный шум, который издавали около сотни приглашенных.
        Наверное, Уродож был самым зрелищным и ярким праздником года. Наспех сколоченные длинные деревянные столы, стоявшие по периметру, были уставлены яствами: тушеным мясом, свежим хлебом, квашениями и солениями. На больших подносах стояли фаршированные яблоками тетерева, дикие утки и куропатки. Раскрыв пасти, заставляли гостей пускать слюни запеченные щуки. И, конечно же, столы ломились от овощей и фруктов - главного осеннего богатства. Особенно живописно смотрелись красные, желтые и зеленые яблоки, пузатые бурые груши, сладкий бордовый и синий виноград. Столы манили запечатанными пока глиняными бутылями и кувшинами с вином, пивом, квасом и медом.
        Ведьма ни разу не заходила сюда, да и вообще никогда не бывала в таких огромных помещениях, а потому оказалась слегка обескуражена. Стены тянулись почти бесконечно ввысь, а потолок уходил под самое небо.
        Вечер только начинался, но было уже многолюдно. Исху то и дело кто-то ненароком задевал. Из одного угла доносилась простая и несколько навязчивая мелодия, которую наигрывал на дудке паренек, в другом углу бард настраивал гусли. Люди говорили и смеялись, кто-то спорил. Все звуки сливалась в один невнятный гул.
        Стол, установленный на небольшом возвышении у одной из стен, где обычно стоял княжеский трон, пока пустовал. В отличие от остальных, он был покрыт белой скатертью, расшитой красными нитями. Здесь же стояли серебряные блюда и чаши, в позолоченных канделябрах горели свечи.
        Козы, медведи, волки и даже быки стояли отдельными компаниями, смеялись и вели беседы. Кто-то уже сидел за столами. Кто-то лавировал между гостями, здороваясь со знакомыми. В Логе народ тоже иногда наряжался животными, но костюмы вольмирцев поражали разнообразием и порой даже вычурностью. Исхе еще не доводилось видеть сразу столько шелка, бархата и атласа, расшитых жемчугом и стеклом, а кое-где и золотой нитью. Похоже, сегодня в тронный зал допустили только самые уважаемые семейства. Между гостями то и дело мелькали стражи в мундирах. Сегодня их было особенно много: требовалось тщательно следить, чтобы обошлось без беспорядков.
        Из окон доносились суетливо-праздничные звуки с улицы. Во дворе тоже стояли столы, хоть и с более простой пищей и менее разнообразной выпивкой, но веселья собравшимся там было не занимать. Пока здесь люди только собирались, во дворе уже вовсю плясали и драли глотки похабными куплетами.
        Если бы Веренир не дал четкие указания, что сегодня с ней хочет познакомиться князь, Исха ни за что здесь не осталась бы. Слишком неуютно чувствовала себя среди всего этого великолепия, чересчур много людей окружало ее.
        В зал вошли музыканты с цимбалами и без всяких предисловий начали играть. Заводная мелодия была Исхе знакома. Такая могла звучать в самой дешевой таверне. Часть гостей тут же решила воспользоваться моментом и пустилась в пляс. Танцевали парами, четверками, менялись партнерами. Веселье било ключом. Ведьма оказалась прямо в его эпицентре, не успев отскочить к стене. Внезапно она почувствовала, как кто-то увлекает ее за талию, вынуждая двигаться в общем ритме. Она резко повернулась. Ей поклонился высокий человек в маске серого волка. Кто скрывается за ней разглядеть, невозможно. Но его белая котта* [туникообразная одежда], богато расшитая золотой нитью, сразу привлекала внимание. Помня про этикет, Исха сделала короткий поклон, но хотела отказаться от танца. Однако мужчина прошептал ей в самое ухо:
        - Твои глаза вызывают восхищение.
        Голос показался смутно знакомым, но большего она сказать не могла.
        - Благодарю. Могу я узнать, кто ты?
        Человек пожал плечами, уходя от ответа, увлекая ее дальше в танец. Исха, заинтересованная, кто же перед ней, позволила это сделать. Интересно, он знает ее или просто подошел к «заморской красавице»?
        Исха придумала себе образ, который когда-то видела на картинках в книге про далекие земли, где женщины скрывали лица платками. Она обернула голову длинным отрезом темно-зеленого бархата в цвет платья. Получилась своеобразная чалма, которая как нельзя лучше объясняла наличие вуали на нижней части лица. Зато глаза оставались открыты, и Исха густо подвела их углем для полноты образа. Все-таки сегодня ряжение, и можно не волноваться, что ее наряд не поймут. Единственное, что она сделала не по книге, так это не стала прятать локоны, они выглядывали наружу.
        Платье также было сшито из густого и тяжелого бархата того же изумрудного оттенка. Корсет довольно плотно стягивал ребра, мешая нормально дышать, но портниха уверила ведунью, что сейчас в моду входит именно такой фасон. Радовало только, что грудь оставалась наглухо скрыта тканью, которая заканчивалась воротничком у самого горла, потому что наряды некоторых здешних модниц вызывали у ведьмы по меньшей мере недоумение. Портниха каким-то образом исхитрилась сшить платье за отведенные ей три дня. Исха, хотя до этого всегда мастерила себе одежду сама, ни за что не успела бы в такой срок. Но, вероятно, когда тебя о чем-то просит десница, ты просто берешь и выполняешь поручение.
        И снова этот непонятный страх в глазах при упоминании о Веренире. За время пребывания в замке у Исхи сложилось стойкое впечатление, что абсолютно все слуги боятся мага до дрожи. Разве что Эйла, несмотря на впечатлительность и эмоциональность, никогда не выказывала страха перед ним. И почему-то этот факт был ведьме весьма неприятен.
        На несколько щепок Исха так увлеклась танцевальными движениями, что забыла обо всем. Возможно, этот вечер будет не настолько плох, как она себе его представляла. Один танец закончился, заиграла другая мелодия. Незнакомец взял Исху за руку и легонько коснулся ее кожи тем местом на маске, где была волчья пасть, имитируя поцелуй. И, склонившись к самому ее уху, с тихим смешком заметил:
        - Тебя выдают волосы, один раз увидев, невозможно ни с кем спутать.
        Вдруг Исха поняла, кто перед ней. Только она открыла рот ответить, что его выдает голос, как странный шум отвлек ее внимание. В зал вошел десница. То, как он выглядел, заставило ведьму забыть буквально обо всем.
        Веренир сплошь состоял из теней. Бархатный черный камзол, доходящий до середины бедер, был довольно сдержанным. Его украшали лишь серебряные пуговицы. На поясе висел тонкий кинжал в черных кожаных ножнах, отделанных серебром. Шоссы* [мужские чулки] плотно облегали ноги и заканчивались… копытами! Но венцом наряда стали огромные козлиные рога, которые неведомо как крепились на голове. Казалось, будто они всегда там росли. С его темными волосами это выглядело даже чересчур натурально.
        Обычно Веренир одевался куда проще, предпочитая модным среди дворянства чулкам брюки простого мужицкого кроя. Но сейчас не тот случай. Ведьма с трудом отвела от него взгляд. Ее танцевальный партнер куда-то испарился.
        - У тебя просто невероятные глаза, - улыбнулся десница, подходя к своей гостье. Улыбка выглядела вполне искренне.
        - Как ты прикрепил эти рога? И эти копыта?
        Веренир загадочно улыбнулся.
        - Капелька магии - и мужчина будет всем казаться женщиной, а тут всего лишь какие-то рога.
        - То есть их на самом деле нет?
        - Обыкновенный морок, - пожал плечами десница.
        Исха хмыкнула. Она-то такого не умела. Морок никак бы не помог в лечении больных людей, так зачем такого рода чары могли бы ей понадобиться?
        - Но есть один недостаток, - добавил он.
        Исха вопросительно подняла бровь.
        - Обернись!
        Точно за спиной ведьмы на стене висело большое зеркало в позолоченной раме. Она еще раз взглянула на себя, затем на собеседника, который был все так же безупречен. Но без малейшего намека на рога, а ноги - обычные человеческие - в черных кожаных сапогах.
        - Отражения всегда расставляют все по своим местам, - заметил он. - Поэтому морок - не очень надежная маскировка. Но ведь сегодня мне не нужно прятаться.
        - Сегодня? - переспросила ведунья.
        Собирался ли Веренир что-то ответить, Исха так и не узнала. Один из входов в зал широко раскрылся, и внутрь вошел Тройтан, держа под руку Медику. Князь занял место у середины отдельно стоявшего стола. По правую руку от него расположилась мать его будущего наследника с уже очень заметным животом. Все присутствующие стали поспешно рассаживаться.
        Веренир жестом пригласил Исху за стол. Пока она садилась, та успела заметить, как десница подошел к княжескому столу и медленно провел над каждым блюдом рукой. Удовлетворенно кивнув, он пришел обратно и сел справа от Исхи. Она сразу поняла, что он каким-то только ему известным образом проверяет еду на яды. Хотя она тоже смогла бы почувствовать отраву в пище, если бы к ней вернулись силы.
        Их места были совсем рядом с князем, но все же за другим столом. Десница слегка наклонился к ведьме и тихо заговорил:
        - Прямо напротив нас - княжеский шуйца Витабут, слева от него - каштелян замка Шалюта, но в основном он у нас отвечает только за хозяйственные нужды. А справа - главный подскарбий* [то же, что и казначей] княжества Еуфрон. Лекаря Ратиура ты знаешь, но он почему-то опаздывает, - Веренир кивнул на пустое место рядом с Исхой.
        Трое представленных были уже немолоды и, кстати, без масок, поэтому Исха судорожно пыталась запомнить, кто из них кто и какие функции выполняет. Сильных мира сего лучше знать в лицо. Так, на всякий случай. Витабут вдруг повернулся в их сторону. Холодно кивнул Верениру, а Исху не удостоил даже мимолетным взглядом. Гостья чувствовала себя настолько неуютно, насколько это вообще возможно. Она еле сдерживалась, чтобы не ерзать на скамье.
        - А когда можно будет уйти отсюда? - шепнула она Верениру.
        Он чуть не рассмеялся, но замаскировал смех кашлем в кулак.
        - Поверь, я тоже не в восторге от этого общества, но веселье только начинается, к тому же совсем скоро ты будешь представлена князю. Потерпи немного, - успокоил он ведунью, от чего она еще больше занервничала.
        Тройтан поднялся и произнес небольшую приветственную речь. Исха почти не улавливала, что именно он говорит, но вместе со всеми подняла кубок с медом и сделала несколько глотков. В другой раз она с удовольствием выпила бы этот сладкий хмельной напиток, но сейчас он совершенно не лез в горло. Вечер шел своим чередом. Исха все же заставила себя проглотить несколько кусочков мяса, почти не почувствовав вкуса. В основном она наблюдала за собравшимися. Все ели и пили, смеялись и разговаривали. Бард, встав в середину зала, исполнил несколько баллад, сорвав аплодисменты. Потом гостей развлекали метатели ножей и факиры, танцевали девушки в ярких пышных платьях. Наконец князь, посмотрев на Веренира, сделал ему знак рукой, который Исха растолковала как приказ подойти к нему.
        - Пора, - тронул ее за руку десница. - Не бойся.
        - Это так не работает, - проворчала сама себе Исха. Не могла же она перестать волноваться только потому, что он ей так сказал. Но отступать поздно.
        Веренир предложил ей руку и подвел к Тройтану. При этом остальных гостей продолжали развлекать приглашенные артисты. На десницу и сопровождающую его женщину почти не обращали внимания. Остановившись возле стола, Исха глубоко присела, склонив голову. Веренир на всякий случай заранее предупредил ее об этом.
        - Господарь, позволь представить тебе - на этот раз официально - мою гостью - Исху из Тихого Лога.
        Тройтан благосклонно улыбнулся:
        - Подойдите ближе, не хочу кричать.
        Они сделали еще шаг вперед, оказавшись впритык к столу. Медика внимательно разглядывала гостью, отправляя себе в рот одну за другой яркие виноградины. Исха с удивлением отметила, что в ее взгляде не видно холода или надменности, которые она сегодня нет-нет, да и ловила на себе. Медика была ею заинтересована.
        - Так это ты, значит, Лихого прихлопнула? - хохотнул Тройтан.
        - Я, господарь, - потупилась Исха. - Но, боюсь, у меня не было выбора. Он собирался…
        - Неважно, - резко перебил Веренир. - Все уже позади.
        - Нет, важно! - вдруг подала голос возлюбленная правителя. - Я хочу узнать всю историю в подробностях, - в ее тоне звучали требовательные нотки. - Пожалуйста, - добавила она, улыбнувшись.
        - Чтобы рассказать все, не хватит этого вечера, госпожа, - мягко попыталась уйти от ответа ведьма.
        Медика довольно улыбнулась:
        - Тем лучше, я никуда не тороплюсь, а тут сегодня слишком скучно.
        Спас ведьму Тройтан.
        - Дорогая, мне кажется, здесь не совсем подходящее место для таких бесед. Но ты можешь пригласить Исху к себе хоть завтра. Я уверен, она с удовольствием все тебе расскажет, не правда ли?
        - Конечно, господарь. Это будет для меня честью.
        - Ну, вот и славно, - улыбнулся правитель, погладив по руке Медику. Он посмотрел на нее таким безгранично преданным взглядом, что Исха невольно ей позавидовала.
        Кажется, можно было выдохнуть и отойти к своему столу, а там - потихоньку сбежать от этого шума. Исха вопросительно посмотрела на Веренира, тот кивнул. Они двинулись к своим местам. Очередной номер как раз закончился, зрители захлопали.
        Наступила короткая пауза между выступлениями. И тут в дверях поднялась какая-то суета. Сразу несколько стражников наперебой кричали на мальчишку зим десяти. Исха уже видела его несколько раз и знала, что он работает на кухне. Он стоял бледнее снега. Лицо паренька скривилось, будто он сейчас расплачется. В руках у него была глубокая плетеная корзина. Несколько красных капель просочилось со дна и упало на каменный пол. Непонятное оживление привлекло внимание князя.
        - В чем дело? - повысил Тройтан голос, чтобы его услышали в том конце зала.
        Стража тут же замолчала и вытянулась по струнке. Мальчик тоже хранил молчание. Казалось, в таком состоянии он вряд ли мог бы что-то сказать вообще. Было ощущение, что он вот-вот лишится чувств с испугу.
        - Говорите же! - нетерпеливо приказал князь.
        - Корзина, господарь… - начал один из стражей.
        Тройтан махнул рукой, подзывая мальчика к себе:
        - Иди сюда, парень, покажи, что в корзине, не бойся.
        Мальчик медленно пошел вперед и остановился перед самым столом. Пока он шел, еще несколько алых капель осталось за ним.
        - Что там? - снова заговорил князь.
        - Я… нашел это у дверей только что, господарь… - попытался объяснить ребенок.
        - Покажи же!
        Паренек повиновался и наклонил корзину к князю, чтобы тому стало видно, что внутри.
        Исха уже успела занять свое место, оттуда ей не было видно содержимое корзины, но князь вскочил. Мальчик испуганно дернулся, попятился, споткнулся и упал назад, даже не предпринимая попыток подняться, выпустив ношу из рук. Из корзины выкатилась отрубленная голова и замерла в нескольких локтях от мальца лицом вниз. По залу прокатился дружный вздох. Князь замер. Медика зажала рот ладонью, подавляя вскрик. Подхватились и Веренир с Витабутом. Быстрым шагом они подошли к страшной находке.
        - Кто? - как-то растерянно спросил Тройтан.
        Десница сжал челюсти так, что стало видно, как заходили желваки. Он поднял окровавленную голову за седые спутавшиеся волосы. Бледная кожа, застывшее безучастное выражение на лице, полуприкрытые веки. Сразу несколько голосов ахнули.
        - Ратиур, - выдохнул Веренир, хотя все и так уже это увидели.
        Исха невольно бросила взгляд на пустое место за столом, которое ждало лекаря, и попыталась проглотить внезапно возникший в горле ком. Медика нырнула под стол, судя по звукам, ее вырвало. К ней тут же подбежали несколько служанок.
        - Проводите госпожу в ее покои, - строго распорядился Тройтан.
        - Я уже в порядке, - хриплым голосом попыталась возразить женщина.
        - Медика, иди к себе, сейчас не время для споров, - в тоне правителя слышалась сталь.
        - Да, мой князь, - она позволила девицам помочь ей подняться и, если бы не их поддержка, вряд ли устояла бы на ногах.
        - Вы! - Тройтан метнул взгляд на двух дружинников, стоявших позади их стола. - Следуйте за госпожой и оставайтесь у ее дверей.
        - Ты знаешь, кто это сделал? - обратился князь к мальчику, когда Медика удалилась.
        Слуга быстро-быстро затряс головой. На миг Исха даже испугалась, что она сейчас тоже отлетит.
        - Веренир, Витабут, подойдите, - продолжал распоряжаться Тройтан. Он непроизвольно сжал кулаки. Гости молчали.
        Веренир аккуратно вернул голову в корзину и подошел вместе с шуйцей к князю.
        - Что это значит? - тихо обратился он к обоим, однако Исха со своего места прекрасно все слышала.
        - Кто-то бросает тебе вызов? Передает привет? Предупреждает об опасности? - сразу стал предполагать Витабут. - Происки имперских шпионов? - он прищурился.
        Князь выжидающе уставился на Веренира.
        - Я согласен, - немного помедлив, сказал десница, - кто-то решил тебя напугать или предостеречь.
        - Но почему именно лекарь?
        - Кто знает? - пожал плечами Веренир. - Это может быть и случайная жертва, и тщательно выбранная. Точно не узнаем, пока не найдем убийцу.
        Князь задумчиво почесал бороду:
        - А ты не можешь… Ну… Спросить у него, кто его убил? - он закончил фразу уже шепотом, и ведьма еле разобрала его слова.
        Веренир оглянулся на корзину и покачал головой:
        - Тела нет, он не сможет… В общем, чтобы человек говорил, ему нужны легкие, - попытался объяснить маг.
        Витабут посмотрел на него, не скрывая отвращения.
        - Так найдите тело! - разозлился Тройтан. - Выясните, кто его убил и почему. Не мешкайте!
        Ближайшие княжеские помощники поклонились и двинулись на выход. Веренир забрал с собой корзину с головой.
        Правитель обратился к гостям с речью, в которой попросил их постараться не обращать внимания на досадное происшествие и продолжать веселиться. Он махнул музыкантам. В тот же миг музыка грянула с удвоенной силой.
        Исха растерянно смотрела вслед Верениру. Тот, будто почувствовав ее взгляд, обернулся и нетерпеливо поманил к себе. Она подхватилась с места и, плюнув на этикет, побежала.
        ***
        - Ты слышал князя, - обратился Веренир к Витабуту уже в коридоре. - Мне нужно его тело. Пусть твои парни обыщут тут все хорошенько. Я видел лекаря всего несколько лучин назад во внутреннем дворе, если эта информация как-то поможет.
        Витабут опять сощурил глаза, но не возразил, только коротко кивнул и быстрым шагом удалился.
        - Пойдем, - обратился десница к Исхе.
        Она не спрашивала куда, просто повиновалась. Сейчас все равно все поймет. Мужчина пошел прямиком к лестнице и принялся спускаться, но не остановился этажом ниже, где, как знала Исха, находилась кухня, кладовая и винный погреб, а также жили некоторые слуги. Высокие каменные ступени повели их глубже под землю. Исха аккуратно ступала, придерживая подол платья. Стоит оступиться - и наверняка сломаешь шею. Запахло сыростью. Ведьма поежилась: здесь было ощутимо прохладнее, чем наверху. Коридор стал намного уже, а потолок - ниже. И если женщина еще могла идти в полный рост, то Верениру приходилось горбиться. Рогов и копыт уже не было, она не могла вспомнить, в какой момент они исчезли.
        Здесь царила полная и непроглядная темень. Веренир снял со стены масляную лампу, тихо шепнул два слова - в тот же миг она загорелась. Ведьма тихо вздохнула о своей дремлющей силе. Как же ее пробудить?..
        - Куда мы идем?
        - Мы под землей. Здесь находится темница, а еще… В некотором роде мой рабочий кабинет, - на ходу объяснил маг.
        - Я думала, ты работаешь в своих покоях. Обратила внимание, что у тебя там стол стоит с письменными принадлежностями.
        Веренир остановился и повернулся к собеседнице:
        - Скажем так: здесь я выполняю более грязную часть обязанностей.
        Исха недоуменно на него воззрилась.
        - Сама все увидишь, - пообещал он и продолжил путь. Звучало так, будто Исхе это очень не понравится. Но она даже не замедлила шаг, понимая, что все равно должна об этом узнать.
        Вскоре они остановились перед массивной дубовой дверью. Веренир вставил в замочную скважину тяжелый железный ключ.
        - Почему здесь нет стражи? - решилась на еще один вопрос ведьма.
        - Ну, прямо сейчас в темнице никого нет, так что и охранять некого. Кстати, камеры дальше, а вот здесь я работаю, - он распахнул дверь и жестом пригласил Исху войти.
        Она, осторожно ступая по неровному каменному полу, вошла и огляделась. Помещение выглядело довольно просторным, хотя и с низким, давящим потолком. Почти посредине стоял внушительных размеров кованый стул с высокой прямой спинкой. К подлокотникам и ножкам прикреплялись широкие кожаные ремни. Рядом тянулась высокая железная скамья, также с ремнями. В стенах здесь и там - на разной высоте - вбиты крюки, от которых отходили цепи, оканчивающиеся металлическими ошейниками. Еще к одной широкой деревянной скамье были приделаны вращательные механизмы с двух сторон. Дыба. Исха задышала чаще. Они в камере пыток.
        - Ты в порядке? - Веренир взял ее за плечо сзади. Она подпрыгнула от неожиданности и постаралась поскорее отпрянуть.
        - Д-да, вполне, - говорить сейчас было тяжело.
        - Ладно, - Веренир посмотрел на нее недоверчивым взглядом, однако развивать тему не захотел.
        Рабочий кабинет? Грязная часть обязанностей? Да ведь он пытает людей! Но нет. Этого не может быть. Он не такой. Внезапно дикий страх всех слуг перед десницей стал обретать для нее смысл. Она пыталась не выдавать смятения, но мелкая дрожь сводила тело. В углу, куда не доставал свет лампы, что-то зашуршало. Исха снова непроизвольно дернулась.
        - Не бойся, это всего лишь крысы. И они в клетке, - маг подошел к источнику звука и направил туда лампу. Несколько зверьков недовольно запищали, пятясь от света.
        - Зачем они здесь? Тебе мало тех, которые шастают по замку?
        Как бы прислуга ни старалась, полностью избавиться от грызунов было невозможно, даже несмотря на то, что для этих целей здесь держали котов.
        - Помнишь, я говорил, что научу тебя обходиться без амулета? - склонил голову на бок Веренир.
        Исха кивнула.
        - Ну, так вот. Пришло время первого урока. Даже если силы все еще дремлют где-то глубоко внутри. Просто запоминай: ты можешь черпать силы откуда захочешь. Буквально. Подойдет любой источник. Твой амулет, насколько я понял, имел свойство накапливать мощь природных стихий.
        - Это так, - подтвердила ведьма.
        - Но ведь это не все? - сощурил глаза он. - Я почувствовал в нем что-то гораздо большее. Если честно, мне кажется, что у меня получилось вернуть тебя на этот свет исключительно благодаря камню. Есть идеи почему?
        - Ну… - Исха замялась. - До меня он принадлежал моей бабушке, а до нее - ее тетке. Как давно тянется цепочка, сказать не могу, но камень прожил в моей семье несколько человеческих жизней.
        Десница кивнул.
        - Что-то подобное я и предполагал. В нем чувствовались отголоски силы других… Камень словно служил проводником. Я и сам пользуюсь накопителем для мелких нужд: разжечь огонь, подогреть воду, тот же морок навести… - Веренир указал на массивный серебряный перстень на пальце с насыщенно-синим камнем.
        - Агат? - предположила Исха.
        Он на миг утвердительно прикрыл глаза и продолжил:
        - Но ты можешь брать подпитку напрямую из источника. Хотя делать это гораздо труднее. А в местах чистой природной силы не каждый сможет справиться с потоком. Можно захлебнуться и умереть, я читал о таких случаях. Но использовать ее напрямую возможно.
        Исха кивнула, вспомнив, как много зим назад, в день смерти Мирам, она пробудила вокруг себя целую поляну цветов, черпая энергию прямо из земли. Это были потрясающие пьянящие ощущения. Но ничего подобного после этого она больше не повторяла. Неужели это так опасно?
        - Итак, как я уже сказал, источником может стать что угодно, да хоть бы этот стул, - он сел в такой неуютный и страшащий Исху предмет здешней обстановки. - Другой вопрос: много ли силы ты сможешь из него вытянуть? - мужчина провел рукой по подлокотнику, пробежав пальцами по ремням.
        Исха непроизвольно сглотнула и поежилась. Веренир это заметил. На его губах появилась ухмылка, или ей показалось? Нет, это все игра теней.
        - Больше всего мощи, конечно же, в природных источниках, особенно в некоторых местах. Трудно сказать, почему где-то энергии больше, а где-то меньше. Но не суть. А еще подпитку можно брать у живых существ. У любых. Крысы вполне подходят.
        Он надолго замолчал. Исха подумала, что теперь можно говорить.
        - Я делала так, только наоборот: делилась силой с больными и ранеными.
        Маг внимательно на нее посмотрел. Похоже, он не ошибся. Она умеет делать то, что никогда не получалось у него. Он с легкостью мог забирать, но не отдавать. А настоящий целитель в замке нужен. Просто невероятно!
        - И никогда не забирала энергию у живых?
        - Нет! Это же… это… ужасно!
        - Иногда делать ужасные вещи необходимо, Исха, - тихо ответил десница, не отводя от нее взгляд.
        - Нет, я не согласна, - покачала головой та. - Какая бы ни была цель, она не может оправдать все средства.
        - Я очень рад за тебя, если в твоем мире это так, - он произнес это с какой-то безысходностью. В коридоре послышались поспешные шаги. Дверь в камеру была приоткрыта, а потому через пару щепок ведунья увидела на пороге запыхавшегося дружинника.
        - Господин десница! Разреши говорить! - гаркнул он с порога.
        Веренир кивнул.
        - Тело нашли!
        - Где?
        - Конюх обнаружил в конюшне, его кто-то закидал соломой.
        Веренир снова кивнул, приняв информацию к сведению.
        - Быстрее несите его сюда. И пусть кто-нибудь доложит князю, что я уже работаю над решением проблемы.
        Ждать пришлось недолго. Очень скоро несколько мужчин принесли то, что осталось от Ратиура. Десница отослал всех прочь и запер дверь изнутри, оставив ключ в замочной скважине. Он зажег еще несколько ламп. В камере посветлело, но уюта это не прибавило, скорее наоборот. Теперь можно было разглядеть новые устрашающие подробности. Возле стены стоял стол, на котором с ужасающей педантичностью оказались разложены инструменты. Некоторые медицинские Исха знала, другие - нет. В любом случае здесь находилось все, чтобы сделать человеку очень больно. Там же стояла небольшая деревянная шкатулка.
        - Послушай, Исха, - обратился к ней Веренир. - Это убийство что-то значит. Как минимум то, что князю и его приближенным угрожает опасность. И я собираюсь выяснить, кто это сделал и зачем, используя свои умения.
        С каждым словом ведьма все больше настораживалась.
        - Возможно, будет жутковато. Поэтому я предупреждаю сразу: ты вольна сейчас уйти. Но если решишь остаться, никто не должен знать о том, что произойдет в этой камере.
        Исха, не отводя глаз от него, медленно кивнула.
        - Что мне делать?
        Ей показалось, что маг с облегчением вздохнул. С чего бы это?
        - Ничего. Просто наблюдай. Пока.
        Веренир осмотрел обезглавленное тело, которое по его указаниям положили на скамью. Затем снял с покойника верхнюю одежду и рубаху. Принес и положил рядом голову. Подошел к инструментам и открыл шкатулку, достав оттуда иглу и нить. Удивительно точным для мужчины его положения движением он вдел нитку в ушко.
        - Исха, подойди сюда, пожалуйста.
        Та повиновалась.
        - Похоже, его обезглавили чем-то очень острым, но коротким. Видишь, какой неровный срез? Профессиональный палач делает это мечом гораздо аккуратнее. Подержи вот так, - он приложил голову к телу. Это было очень странно, но Исха выполнила просьбу. Веренир поставил лампу у самой шеи мертвеца и широкими стежками стал приметывать голову на место. - Держи ровнее, пожалуйста.
        Исху так и подмывало поинтересоваться, какого демона он сейчас делает. А если точнее, для чего. Но он был так сосредоточен, что она решила: благоразумнее всего будет молча наблюдать. Наскоро приметав голову, Веренир сделал еще один, более чистый и крепкий шов. Наконец он отстранился от тела, любуясь работой. На недоуменный взгляд Исхи он лишь отметил:
        - Моя мать была швеей.
        - А, ну это все объясняет, - съязвила ведьма.
        Значит, десница не из благородных? Интересно. Но подумать над этим он не дал ей времени. Подошел к клетке, надел толстую кожаную рукавицу и, отперев дверцу, запустил туда руку. Послышался писк. Через щепку он стоял уже рядом с телом, крепко сжимая вырывающегося грызуна. Крыса истошно пищала, безуспешно пытаясь прогрызть рукавицу и добраться до обидчика.
        - Что… - попыталась спросить ведунья, но маг резко качнул головой, призывая ее молчать.
        Он приложил свободную руку к шее мертвого лекаря и, не отрывая взгляд от глаз Исхи, что-то зашептал. Слова были почти беззвучны, но она видела, как шевелятся его губы. Писк крысы затихал. Она сопротивлялась все слабее, пока не замерла. Веренир, напротив, шептал заклинание, все ускоряя темп. Исха боялась опустить глаза. Оба тяжело дышали. Сейчас его глаза выглядели двумя ледяными колодцами. Они затягивали и безумно пугали. Она вдруг поняла, чего так боялись все вокруг. Через его глаза на нее смотрела сама смерть.
        Воздуха не хватало. Не думая о том, как сейчас выглядит, она сорвала с себя вуаль. Исха потеряла счет времени, но в какой-то момент произошло то, что вывело ее из оцепенения. С той стороны, где лежало тело, донесся хрип. Она резко обернулась. Ратиур дергал руками и ногами. Движения получались конвульсивными, отрывистыми. Из горла доносилось какое-то сипение.
        - Дай ему щепку прийти в себя, - тоже хрипло сказал Веренир. Дыхание его сбилось, будто он долго бежал.
        - Он… Ты… Ты что, оживил его? Как меня? - от волнения у нее кружилась голова.
        - Боюсь, что нет. Он все так же мертв, как и лучину назад. Но скоро, я надеюсь, мы сможем с ним пообщаться.
        У ведьмы тряслись руки и ноги, было трудно стоять, но она пересилила себя. Вскоре лекарь прекратил дергаться.
        - Поднимись, - приказал Веренир спокойным громким голосом. От его тона вдоль позвоночника Исхи снова побежали мурашки.
        Покойник повиновался и сел. Движения оставались неестественно ломаными. Он медленно повернул голову на звук. Нитки натянулись, но шов оказался крепким.
        - Ты знаешь, кто ты?
        - Я Ратиур, княжеский лекарь.
        - Верно, - Веренир удовлетворенно кивнул. - Ты знаешь, кто я?
        - Ты десница князя.
        Маг снова кивнул и продолжил тем же спокойным тоном. Лекарь смотрел на него пустым взглядом не моргая. И делал вдох, только чтобы что-то сказать.
        - Ты знаешь, что с тобой произошло?
        Впервые с момента пробуждения мертвец проявил признаки беспокойства. Он растерянно огляделся. Руки взметнулись к шее, пальцы нащупали швы.
        - Я умер? - неуверенно спросил он, с каждой щепкой к нему будто все больше возвращалась память.
        - К моему глубочайшему сожалению, это так, - подтвердил Веренир.
        Лекарь продолжал растерянно ощупывать шею.
        - Поэтому я так плохо… я почти не ощущаю своего тела?
        - Полагаю, это к лучшему. Сосредоточься. Крайне важно, чтобы ты сейчас рассказал, что произошло.
        Лекарь нахмурился, хотя мышцы лица слушались плохо и сработала только одна сторона, отчего выражение получилось просто жутким. Похоже, воспоминания оказали слишком сильное воздействие на остатки сознания несчастного. Он снова задергался.
        - Тише, - попытался успокоить его Веренир. - Кто тебя убил?
        - Змей! Это был крылатый змей!
        Лекарь впился в шею пальцами, раздирая швы, голова опасно накренилась в сторону, готовая оторваться от тела.
        - Ратиур! Слушай меня! - возвысил голос десница. - Змей - что это значит? Человек в маске змея? Он что-то сказал?
        Мертвец больше не слушал вопросы и не мог отвечать. Он упал на спину и хлопнулся на бок со скамьи. Все тело сводили крупные судороги. Веренир коротко выругался, склонился к лекарю и коснулся его лба. В тот же миг тело затихло.
        Десница долго молча сидел рядом на корточках. А когда обернулся и увидел выражение лица Исхи, не смог определить ее эмоции. Он подхватился, подскочил к ней и аккуратно взял за плечи на расстоянии вытянутых рук.
        - Исха… Прости, если это для тебя слишком. Ты в порядке? - он с тревогой заглядывал ей в глаза.
        - Нет, погоди! Не в этом дело! - она высвободилась и принялась ходить туда-сюда. Во всей этой суматохе она совсем забыла о странной встрече с Йерскаем. А сейчас это не давало ей покоя. - Сегодня на пиру я встретила того разбойника, которого спасла от казни.
        - Он был ряжен змеем? - сощурил глаза Веренир.
        - Нет, волком… Но тебе не кажется такое совпадение странным? Что он вообще тут делал? - Исха устало стащила чалму и взъерошила волосы, при этом словив на себе внимательный взгляд. - Что? - почему-то смутилась она, вдруг поняв, что сейчас ее лицо полностью на виду, и сразу встряхнула головой, скрывая шрамы кудрями.
        - Ничего. Пойдем! - Он зашагал к дверям.
        - Куда мы?
        - Нужно без шума найти всех ряженых в змеев и допросить их. Возможно, убийца до сих пор в замке. А заодно проверим волков. Вдруг этот загадочный Йерскай все еще здесь?
        ***
        Только они успели выбраться из подземелья, как на них налетела и чуть не сбила Веренира с ног запыхавшаяся служанка.
        - Господин десница! - в голосе девушки звучала паника. - Князь срочно к себе требует!
        - Что на этот раз? - его тон получился немного раздраженным.
        - Госпожа Медика!
        - Что случилось?
        - Рожает, кажись.
        Даже в неровном свете одной лампы, освещавшей коридор, Исха заметила, как кровь отлила от его лица.
        - Беги к ней, я сейчас буду.
        Он повернулся и серьезно посмотрел на Исху:
        - Помнишь, ты рассказывала мне, как принимала роды у той молодой женщины?
        Исха прерывисто вздохнула:
        - Нет, Веренир. Нет, нет, нет. Со мной тогда были мои силы. Зовите повитуху, она все сделает.
        Веренир покачал головой:
        - Ратиур говорил, что дитя появится с первым снегом.
        Ведьма на миг задумалась. До первого снега оставалось еще как минимум две луны. На ее лице отразилось понимание.
        - Вот именно. Еще слишком рано. Если ребенок родится сейчас, он не выживет.
        - Послушай, я принимала роды много раз, но…
        - И что, всегда пользовалась магией? - прищурился Веренир. Он аккуратно взял Исху под руку и увлек вперед.
        - Нет, конечно, но…
        - Исха, пойми: всем этим всегда занимался Ратиур. Тройтан свято верит в то, что я чуть ли не всемогущий, но это далеко не так! Тем более я ни демона не смыслю ни в лечении людей, ни тем более в их появлении на свет.
        Он склонился и зашептал ей в самое ухо:
        - В этом году Тройтану стукнет полсотни зим, а у него до сих пор нет ребенка. Ты знаешь, какая у нас напряженная ситуация с Империей. Если он умрет, не оставив наследника, непременно начнется дележка трона. Междоусобица просто развалит княжество, - он все быстрее увлекал ведьму по коридорам. - Я сейчас прошу не за конкретную женщину и ее ребенка. Я прошу за твое княжество. Постарайся сделать так, чтобы Медика не освободилась от бремени настолько рано. Мы пошлем за лекарем, повитухой, да хоть за демонами в преисподнюю, но прежде чем так близко подпускать их к князю и его ближайшему окружению, нужно их проверить. А это драгоценное время, которого сейчас у нас просто нет. Ты себе и представить не можешь, сколько у него недоброжелателей!
        Исха не сопротивлялась натиску Веренира и позволяла себя вести все ближе к покоям Медики, растерянно моргая.
        - Сегодняшнее убийство - прямое тому доказательство, - продолжал он с жаром шептать ей на ухо, от чего по коже в разные стороны разбегались мурашки. - Я пока ничего не могу сказать наверняка, но что если Ратиура убили специально, чтобы на его место в замок попал кто-то выгодный врагам?
        Исха поморщилась.
        - Слишком сложный план, не находишь? - тоже шепотом возразила она.
        - Нет, не слишком. Все как раз очень логично. Исха, вокруг меня мало людей, которым я доверяю, - он чуть сильнее сжал ее руку. - Но ты - одна из них.
        Она резко остановилась. Они оказались почти у цели. Она внимательно посмотрела на десницу.
        - Почему? - она пыталась найти ответ в его взгляде.
        - Что почему?
        - Чем я заслужила такое доверие?
        Внезапно он улыбнулся. Для Исхи это получилось чересчур неожиданно в такой ситуации, ведь даже в более спокойное время увидеть улыбку на его лице было непросто.
        - Сердцем я так чувствую, - ответил он.
        Где-то между грудью и животом, где не давал глубоко вдохнуть тугой ком волнения, чуть отпустило и потеплело.
        - Ладно, я посмотрю, что получится сделать, - вернула ему улыбку ведьма.
        ***
        - Почему так долго? - накинулся на Веренира Тройтан, который, как хищный зверь в клетке, кружил по покоям Медики.
        Сама она лежала на боку в своей необъятной кровати, бледная и испуганная. Сейчас в ее лице не было ни капли того благородного спокойствия и выдержки, которыми славилась эта женщина.
        Десница вплотную подошел к своему господарю и тихо и быстро заговорил с ним. Тот сначала недоверчиво покосился на Исху, но потом кивнул и позволил Верениру вывести себя из покоев.
        - Дорогая, я рядом! - почти прорычал он от волнения.
        - Здравствуй, госпожа, - улыбнулась ведьма. - Похоже, наша встреча состоялась немного раньше, чем мы планировали. Я помогу с ребенком. Расскажи, что ты чувствуешь?
        Пока Медика дрожащим голосом описывала свое состояние, Исха хорошенько вымыла руки в тазу на туалетном столике.
        - Позволь, я осмотрю тебя. Не волнуйся, я в этом понимаю, - Исха взяла Медику за руку.
        Та кивнула и велела выйти трем служанкам, которые столпились у кровати, ожидая указаний. За окном уже светало. Безумно насыщенная на события ночь плавно перетекала в сложное утро. Над очень многим предстояло подумать. И вопрос, кто убил лекаря, был только вершиной айсберга. Такой ли Веренир на самом деле, каким он представлялся Исхе с момента их встречи? Благородный, готовый всегда прийти на помощь, ответственный, вечно желающий знать причины любых поступков, окружающих… Впрочем, последние два качества предполагала его служба. Но, похоже, это палка о двух концах. Если все его эксперименты такого рода, как она имела несчастье наблюдать сегодня ночью, то Исха вовсе не уверена, что хочет знать о них, да и о самом этом человеке больше, чем того требует ситуация. Он пугал ее до какого-то внутреннего оцепенения. Даже не его магия, хотя и в ней ощущалось что-то слишком неправильное, чуждое Исхе, идущее в разрез со всеми законами природы. Внушал ужас сам десница. Если раньше она не могла понять этой реакции на него всех вокруг, то теперь все становилось на свои места. С другой стороны, если бы не он, она
сейчас оказалась бы мертва. Может, так было бы лучше? Не приведет ли это к ужасающим последствиям? Мирам часто говорила о том, как важно соблюдать баланс.
        А еще этот Йерскай, свалился же на ее голову! А что если это и есть убийца? Но если это действительно он, зачем лишать жизни Ратиура, да еще напоказ? Да нет, бред. Йерскай здесь ни при чем. К тому же лекарь сказал, что его убил змей. А она танцевала с волком. Тем более на нем была белая котта. Разве можно отрезать человеку голову, при этом не посадив на одежду ни единой капли крови? В конце концов, с чего Исха решила, что он так уж опасен? Но, вспомнив обстоятельства их знакомства, тут же внутренне содрогнулась. Не будет порядочный человек вступать в банду лесных разбойников! Хотя уж больно он выделялся на фоне других. А может, он специально терся рядом с бандитами, чтобы спасать из их лап таких бедолаг, как она? Ох, как сложно-то все! Голова начинала раскалываться. Сейчас нужно сосредоточиться на другом. Медика нуждается в ней. Исха закончила осмотр и улыбнулась:
        - Думаю, ты просто переволновалась. Ребенок еще не собирается выходить.
        - Но живот хватает так сильно…
        - Тебе просто нужно успокоиться и поспать.
        Беременная вздохнула так, что получился почти всхлип.
        - Ратиур давал мне какие-то капли, но они у меня закончились.
        - Наверняка у него что-то осталось в запасе. Я принесу.
        Исха направилась к выходу. Ноги утопали в мягчайшем ковре, который устилал значительную часть покоев. Хотелось лечь прямо здесь и хотя бы на миг прикрыть глаза, но пока еще не время. Ей предстоит выяснить, какие запасы оставил после себя лекарь. Она определенно знала, настой каких трав дала бы сейчас Медике, будь она у себя в доме. Проблема заключалась в том, что этого дома уже давно не существовало, как и целебных трав, которые она всегда так заботливо собирала. Придется покопаться в имуществе лекаря. Ничего не попишешь: суровые времена требуют суровых решений.
        Она нашла обоих мужчин прямо под дверью. Веренир что-то тихо рассказывал князю. Они оба встрепенулись, когда из покоев показалась ведьма. На нее встревоженно смотрели две пары глаз. Исхе почудилось, что князь что-то собирался сказать, но она опередила его.
        - Все в порядке, - поспешила она успокоить будущего отца. - Но мне нужно получить доступ к рабочему кабинету лекаря Ратиура.
        - Зачем? - насторожился тот. - Скажи как есть: что будет с ребенком?
        Исха чуть склонила голову в почтительном полупоклоне:
        - Господарь, я думаю, это просто волнение, но, чтобы успокоить ее, мне нужно добраться до запасов Ратиура. Надеюсь, найду у него что-то подходящее случаю.
        Тройтан сощурился:
        - Ты понимаешь в лекарствах?
        - Там, где я раньше жила, ко мне за помощью обращались очень многие. Я буду рада помочь госпоже Медике.
        Князь покосился на Веренира, ища подсказку, как поступить, но не дождался его реакции и твердо сказал:
        - Проводи ее, а потом продолжай расследование.
        - Да, господарь.
        ***
        Исха сосредоточенно изучала казавшиеся бесконечными дубовые стеллажи, уставленные бутылочками и баночками разных цветов, форм и размеров. Некоторые из них были полные, другие наполовину или почти пустые. Там же аккуратными небольшими пучками висели травы.
        - Эй, ты меня слышишь? - уже в который раз пытался получить толику внимания Веренир. Она словно приросла к этому шкафу, завороженно водя взглядом по полкам. - Исха! - пришлось повысить голос.
        Она резко обернулась, волосы рыжим пламенем взметнулись вместе с ней.
        - Кричать-то зачем? - возмутилась она. - Ты меня напугал!
        Цокнув языком, он недовольно закатил глаза.
        - Ты уверена, что она не рожает?
        Ведунья, не дослушав, снова углубилась в изучение содержимого стеллажей.
        - Угум, - неразборчиво промычала она.
        - И что, ты найдешь среди всех этих снадобий нужное?
        Надписи на склянках ровным счетом ему ни о чем не говорили. Засушенная трава - тем более.
        - Не-а, - Исха не отводила взгляд от полок. - Я сделаю свое, - после долгой паузы, когда Веренир уже снова хотел напомнить о себе, продолжила она. При этом схватила несколько бутылочек и перетащила их на широкий длинный стол.
        - Дай света! - коротко бросила она.
        Веренир только ухмыльнулся приказному тону, но, ничего не сказав, подставил ближе к ней масляную лампу. Ведьма проворно открыла склянки, каждую сосредоточенно понюхала и даже попробовала по капле. Удовлетворенно хмыкнув, она смешала все ингредиенты в чаше, которую нашла тут же, на столе. Десница впервые видел ее такой деятельной. Он уже привык, что от нее исходила неуверенность и тоска, но сейчас что-то поменялось, будто по щелчку пальцев, она стала совершенно другой. От Исхи веяло воодушевлением, словно долго пролежавшую на берегу и уже почти задохнувшуюся рыбу снова опустили в воду. В доказательство его мыслей та отвлеклась от работы и посмотрела на него горящими глазами:
        - Это просто что-то невероятное! Здесь же целая сокровищница!
        Веренир невольно улыбнулся, видя такой детский восторг. Стоит отдать лекарю должное, Ратиур все держал в строгом порядке: подписаны оказались не только все пузырьки, но даже и пучки трав - на каждом висел аккуратный ярлычок. Ингредиентов для будущих снадобий было столько, что ведьме и не снилось. О некоторых из них она только читала. С этим можно опробовать столько новых рецептов!
        Веренир зевнул. Усталость брала свое. А еще работать и работать, поспать в ближайшее время вряд ли удастся. Покопавшись в ящиках стола и отыскав там маленькую медную воронку и пустую бутылочку, Исха перелила в нее лекарство из чаши и вернулась к стеллажам. Маг покосился на большое мягкое кресло лекаря, которое сейчас его так и манило. Как долго она здесь еще будет хозяйничать? Может быть, он хотя бы на несколько щепок прикроет глаза?
        Но осуществить план не удалось. В дверь постучали, внутрь впорхнула служанка:
        - Господин десница, ты звал?
        Только мужчина хотел ответить отрицательно, как заговорила Исха:
        - Да, возьми вот это, - она быстро надергала в холщовый мешочек каких-то листочков с разных пучков и передала его девушке. - Завари кипятком, подожди четверть лучины, процеди и принеси отвар господину деснице, пожалуйста.
        Служанка коротко склонила голову, взяла мешочек и вышла, даже не взглянув на мага. Тот удивленно расширил глаза, безмолвно спрашивая, что это сейчас было.
        - Это поможет тебе не заснуть на допросе. Ты сейчас видел бы себя со стороны!
        Он пожал плечами.
        - Что, так плохо выгляжу?
        - Немногим лучше Ратиура, - невесело пошутила она. - Но моя чудесная смесь поставит тебя на ноги. А теперь пойдем скорее, посмотрим, как там Медика.
        Следуя за ведьмой, Веренир не мог понять, когда в ней успела проснуться привычка командовать.
        ***
        Они не виделись с рассвета. Чем он сейчас занимается? Проводит допрос? Выяснил что-нибудь или все так же пребывает в неведении? Исха ничего не знала, потому что все это время не отходила от Медики.
        Хотя ведьма была вполне уверена в том, что схватки случились ложные, оставлять женщину она не решилась, заверив ее в том, что будет с ней столько, сколько потребуется. Медика немного успокоилась, а после принятия настойки почти сразу же уснула. Исха расположилась в огромном бархатном кресле, накрывшись теплым шерстяным одеялом. К ней сразу же пришла кошка и свернулась калачиком на коленях. Вся белая с одним рыжим ухом и розовым носом, она, похоже, обосновалась здесь надолго. Несмотря на все тревожные и страшные события последних лучин, Исха почувствовала уют сродни тому, который ощущаешь, когда зимой сидишь у горячей печи, а за окном завывает вьюга. Холодные каменные стены в покоях Медики сплошь обили гобеленами. Тяжелые бархатные шторы и множество искусно расшитых жемчугом и разноцветными нитями подушек исключали возможность сквозняка. Пожалуй, это самое уютное место в замке. Здесь было по-настоящему тепло, к тому же в камине тихо потрескивал огонь. Под мерное урчание кошки и ровное дыхание спящей хозяйки покоев она не заметила, как сама задремала.
        Проснулась Исха оттого, что рядом с ней кто-то спорил. Судя по солнечным лучам, проникавшим сквозь распахнутые шторы, перевалило глубоко за полдень. Ну, если учесть, что уснули все ранним утром, поспать удалось довольно прилично. Правда, даже такое мягкое кресло не предназначено для полноценного отдыха: шея затекла и слегка ныла, в остальном Исха чувствовала себя хорошо.
        - Но госпожа! Тебе нужно оставаться в постели! - судя по всему, уже не в первый раз воскликнула одна из девушек.
        Медика сощурилась:
        - Вздор! Я прекрасно себя чувствую. Принесите мне мое желтое платье!
        - Госпожа, прошу! Князь рассердится, если ты сейчас встанешь!
        Похоже, эти слова рассердили Медику.
        - Если бы я хотела, чтобы мной распоряжался мужчина, я приняла бы неоднократные предложения князя и вышла бы за него замуж, - отрезала она.
        Подавляя улыбку, Исха почувствовала, что пора вмешаться.
        - Вижу, что сегодня ты в порядке, госпожа, - она скинула с себя одеяло и подошла к кровати. Кошки не было, видно, уже давно ушла по своим делам.
        - Они не хотят меня слушать, - обиженно заявила беременная, исподлобья наблюдая за служанками. Обычно серьезная и сосредоточенная Медика сейчас напоминала ребенка, который не получил леденец.
        - Ну, я думаю, в какой-то мере они правы: тебе лучше сейчас поберечь себя и малыша.
        Медика еще больше надулась.
        - Я прекрасно выспалась, давно уже так крепко не спала. И теперь превосходно себя чувствую, насколько это вообще возможно, - она легонько похлопала себя по уже немаленькому животу. Тот отозвался явным толчком. Медика засмеялась. - Смотри: ему тоже уже не спится!
        Исха еще раз внимательно осмотрела госпожу и даже приложила ухо к животу. После небольшого препирательства решили, что прогулка все же состоится, но под присмотром ведьмы.
        В саду оказалось действительно хорошо. Осеннее солнце мягко освещало желтую и коричневую, местами облетевшую листву. Медика неспешно прогуливалась под руку с Исхой, за ними не отставали служанки, несшие покрывала и несколько корзин с едой.
        - Вы были близки? - спросила Исха, когда речь зашла об убитом.
        Она, как могла, избегала этой темы, но Медика сама ее затронула. Ведьма видела, что произошедшее расстроило ту гораздо больше, чем можно было предположить.
        - Да, Ратиур стал мне добрым другом, - она остановилась немного отдохнуть и повернулась лицом к Исхе. - Он был моим семейным лекарем. Я взяла его с собой, когда переехала в замок. Все равно я последняя в своем роду. Отца и мать несколько зим тому унесла лихорадка, все мои братья умерли в младенчестве.
        - Мне жаль, - Исха опустила глаза.
        Медика продолжила путь.
        - Все в порядке. С родителями я не слишком ладила.
        Ведьма пожала плечами:
        - Все равно я знаю, что это такое, когда ты остаешься одна на всем белом свете.
        - Ну, как видишь, я теперь не одна, - улыбнулась Медика. - Но, если ты хочешь меня немного развлечь, я не прочь услышать твою историю. В подробностях. Сколько бы на это ни потребовалось лучин.
        Времени у них действительно имелось с избытком. Исха предполагала, что увидит Веренира еще нескоро. Наверняка сейчас он занят расследованием. Спал ли он хотя бы немного или все еще весь в делах? Подумав о деснице, она мысленно вернулась в темницу и вспомнила о вчерашнем воскрешении лекаря. В груди что-то больно сжалось.
        - Исха, - позвала Медика. - Исха!
        Та взглянула в ответ.
        - За одну щепку твое лицо три раза поменяло выражение. Что тебя напугало?
        Та на миг задумалась.
        - Веренир. Он пугает меня до дрожи.
        Несмотря на то, что она совсем не знала эту женщину, Медике хотелось доверять. Та покачала головой.
        - Да, меня тоже, если честно. Я очень рада, что ты здесь, иначе Тройтан обязал бы десницу за мной наблюдать. Веренир очень предан княжеству, я это точно знаю. Князь доверяет ему как самому себе, - Медика вновь остановилась и жестом показала девушкам, чтобы те готовили место для завтрака. - Но рядом с ним мне не очень-то уютно. Тебе тоже?
        - Примерно…
        Часть нее рядом с магом буквально каменела, другая, несмотря на все сигналы тревоги, выказывала явное любопытство. Как бы то ни было, она обязана ему жизнью. Доведется ли когда-нибудь вернуть этот долг?
        Покрывало расстелили прямо на траве. Из корзины появились вареные яйца, хлеб, сыр, свежее козье молоко и яблоки. К последним Медика питала особенную слабость.
        - Больше всего меня пугает то, что они с Тройтаном собираются делать, если Империя все же развяжет войну. Ты же сама видишь, как все напряжены из-за этого.
        - Ты о новом оружии, про которое все говорят, но никто не знает ничего конкретного?
        Медика покосилась на служанок, которым было дозволено завтракать вместе с ними, потому что есть в одиночестве мать будущего наследника трона ужасно не любила.
        - Да, только это не совсем оружие, - поморщилась она.
        - Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, - Исха разломила хлеб и взяла кусок сыра.
        - Не думаю, что я вправе говорить об этом. Но я вижу, как Веренир на тебя смотрит. Спроси у него сама.
        Теперь Исха была озадачена вдвойне.
        - Как смотрит? - нахмурилась она, пытаясь прожевать кусок хлеба. - То, что он задумал, как-то связано со мной?
        - Нет, ты не так поняла. Это связано с ним самим, - тут Медика склонилась и зашептала собеседнице в самое ухо: - Скорее, он и есть это оружие. Но больше я ни слова не скажу. И так уже, кажется, наговорила лишнего. Спроси у него.
        Исха хотела что-то возразить, но Медика поднесла палец к ее губам.
        - Ни слова больше об этом. Теперь расскажи о себе.
        ***
        На столе горами лежали книги, рядом валялись свитки, несколько из них упало на пол. Но Веренир этого не заметил, он внимательно всматривался в один из особо толстых фолиантов. Эйла тихо проскользнула в его кабинет. Десница лишь мельком окинул ее взглядом и продолжил чтение. Она остановилась в шаге от него. Выждав немного, сделала еще небольшой шажок навстречу и легонько потерлась щекой о его плечо. Пальцы мягко заскользили по шелку - он все еще был в том же наряде, в котором пришел на праздник, лишь снял камзол, оставшись в рубахе.
        - Господин звал меня, - томным голосом протянула она.
        Веренир отложил книгу и мягко отстранил девушку от себя:
        - Эйла, не нужно. Приведи Исху. Пожалуйста.
        Мужчина на одно мгновение поймал ее взгляд, который не показался ему ни кротким, ни покорным. Недобрые искорки промелькнули и сразу же скрылись под опущенными густыми ресницами.
        - Если господин этого желает, - она поспешно ушла.
        Интересно… Впрочем, это вовсе не важно. Он ей ничего не обещал. А она всегда приходила к нему добровольно. Веренир никогда не задумывался почему. Возможно, ради какого-то статуса среди прислуги или из-за тех побрякушек, которые он иногда ей дарил. Надо признать, некоторые из них были довольно недешевые. Но неужели она могла что-то к нему чувствовать? Так или иначе сейчас не то время, чтобы думать о таких мелочах. Он смертельно устал и, кажется, держался только благодаря тому сочетанию трав, что заварила служанка по указанию ведьмы.
        Десница зашел в тупик. Допросы не принесли ровным счетом никакого результата. Те немногочисленные «змеи», которых удалось найти и задержать, гарантированно были не причастны к убийству, а среди «волков» не оказалось Йерская.
        Здесь, в одной из этих книг, где-то наверняка должна быть подсказка, как найти убийцу. Когда-то много зим назад, только начиная постигать азы магии, Веренир узнал одну вещь: кровь жертвы указывает на своего обидчика. Как именно? Этого он не знал. Но должен же быть какой-то обряд с телом или кровью убитого. Рано или поздно он найдет нужную информацию. Беда в том, что это надо сделать быстро, пока труп не начал разлагаться, потому что очень скоро его придется предать огню.
        Надо признать, Исха довольно спокойно отнеслась к этому представлению с лекарем. Те немногие, кто присутствовал во время подобных действий, вели себя гораздо менее уравновешенно. Даже князь не смог быть с ним до конца, несмотря на то, что крайне ценил эти умения и имел на них грандиозные планы. Веренир боялся, что чересчур напугает Исху, но этого не произошло. Она оказалась сильнее, чем он думал.
        - Сколько ты уже не спал?
        Веренир вздрогнул и инстинктивно сжал рукой рукоять кинжала, который все еще висел на его поясе. Он не слышал, ни как открывалась дверь, ни как вошла Исха. Она находилась уже в нескольких шагах от него, когда задала вопрос.
        - Дольше, чем хотелось бы, - отмахнулся он. Хотя это странное состояние оцепенения, в которое он только что впал, пока размышлял, могло бы сыграть с ним злую шутку. Здесь он почти наверняка в безопасности, но все же лучше не расслабляться, если дверь не заперта. Особенно сейчас, когда по замку, возможно, все еще ходит убийца. - Служба десницей - это не только пиры и дорогое вино, Исха. Что Медика?
        - В этом я успела убедиться, - она недовольно посмотрела на собеседника, но ничего не сказала про его состояние. - Медика отдохнула и уже успела замучить меня расспросами о моей жизни.
        - Это она может, - он чуть приподнял уголки губ. - Сам не сталкивался, но, говорят, она дотошная, если ей что-то нужно.
        Исха посмотрела на гору книг - раньше она их здесь не видела. Наверное, принесли из княжеской библиотеки. Как-то раз она уже успела наведаться туда и оставалась под впечатлением до сих пор. Ей в жизни не доводилось видеть столько ценнейших источников знания, сколько было собрано там в одном месте. Веренир проследил за направлением ее взгляда.
        - Мне нужна твоя помощь. Мы в безвыходном положении, ни одной зацепки. Я вижу только один способ, как найти убийцу.
        Исха выжидающе на него посмотрела.
        - Магия, - пожал плечами он так, будто никакого другого ответа на этот немой вопрос быть не могло.
        Гостья взяла со стола толстый и очень тяжелый фолиант. Книга оказалась пергаментная, рукописная, в твердой кожаной обложке. Исха наугад открыла ее примерно посередине - и глаза ее непроизвольно расширилсь: на листе с чудовищной точностью был изображен человек без кожи с разрезанным животом, в котором виднелись внутренности, аккуратно подписанные по сторонам. Ведьма чуть побледнела и закрыла книгу. Не то чтобы он не знала, как устроено человеческое тело, бабушка хорошо ее подготовила, но все же смотреть на такое оказалось жутковато.
        - Не уверена, что люблю такие книги… - почти прошептала она.
        - А какие книги ты любишь? - Веренир внимательно изучал ее глаза, все остальное лицо она снова скрыла шарфом.
        - Легенды. Приключения, - улыбнулась Исха. Глаза при этом сощурились, образуя в уголках чуть заметные лучики морщинок. - Сказки.
        - Сказки… - эхом отозвался ее собеседник. - Как жаль, что сейчас не до них.
        - Так чем я могу помочь?
        - Кровь жертвы указывает на убийцу. Знаешь об этом что-нибудь? - Веренир мгновенно переключился на деловой тон.
        Исха отрицательно покачала головой.
        - Если мы найдем подходящий обряд, считай, что преступник у нас в руках.
        - Ты снова хочешь использовать останки лекаря? Может, его телу пора уже на покой?
        Десница вздохнул:
        - Поверь, я очень этого хотел бы, но он может нам еще понадобиться. Если ты поможешь мне искать, мы справимся в два раза быстрее.
        - Или убедимся, что такого обряда не существует…
        Веренир недовольно поджал губы, но промолчал. Существует. Он слышал о таком, возможно, даже когда-то читал. Но никогда не видел своими глазами, а потому повторить не мог.
        Уже совсем стемнело, из окна повеяло холодом, маг закрыл ставни и зажег пару ламп. Затем взял несколько книг и уселся в кресло у очага. Исха последовала его примеру, благоразумно оставив страшный фолиант там, где он и лежал, выбрав несколько книг поменьше. Хотя она прекрасно понимала, что в них тоже не увидит ничего доброго и светлого. Сейчас она прикасалась к той стороне жизни Веренира, которую предпочла бы обойти стороной, но пока это не представлялось возможным. А что если именно это все и есть он? Эти книги, его сила, которая заставляет двигаться мертвые тела, пытки? Что если все остальное - только маска?
        Она поежилась, отгоняя ненужные сейчас мысли, и раскрыла первую страницу. Украдкой посмотрела на мужчину, тот медленно перелистывал лист за листом, внимательно бегая глазами по строкам. Исха вздохнула и обратила все внимание на свою книгу. Пока ничего ужасного. Приготовление каких-то эликсиров. На сон грядущий, для повышения мужской силы, женского плодородия… Она знает об этом всем и так. Но почему книга оказалась в этой подборке? А, теперь понятно: магия на крови. Главным ингредиентом всех этих рецептов являлась человеческая кровь. Что ж, каждый делает то, что он умеет. Все то же самое можно делать и без нее, хотя, возможно, кровь все же усиливает действие других составляющих.
        Не отвлекаться. Читать дальше.
        Время тянулось медленно, по ее ощущениям, прошло уже несколько лучин. Возле огня было душновато. Не прерывая чтения, она размотала шарф и скинула его рядом с креслом. Почувствовала на себе взгляд и повернулась к Верениру:
        - Что?
        - Ничего, - пожал он плечами.
        - Ты на меня смотришь.
        - Каюсь, - он улыбнулся, не отводя глаз. - У тебя красивые волосы, Исха. И мне нравится, когда ты снимаешь свой дурацкий шарф.
        Исха почувствовала, как к лицу прилила кровь, и опустила голову, чтобы скрыть смущение. Что на него нашло? Похоже, деснице и вправду уже пора отдохнуть. Нужно взять новую пачку книг. Она встала из кресла и подошла к столу.
        - И мне подай, пожалуйста, - маг потянулся и зевнул.
        Исха принесла и ему, присев рядом на подлокотник.
        - Веренир, ну, правда, отдохни немного, я поищу сама.
        - Прямо здесь?
        Исха непонимающе на него посмотрела.
        - Искать будешь здесь, сидя на моем кресле? - уточнил он серьезным тоном, но губы кривились в еле сдерживаемой усмешке.
        Она снова покраснела. Разозлилась на себя за это. Разозлилась на Веренира за то, что дразнит ее. Мирам сказала ей однажды, что никто не может смутить ее, если она сама того не позволит. Сделала глубокий вдох, распрямила плечи и спокойно произнесла:
        - Даже не подумаю сдвинуться с этого места.
        Десница улыбнулся и опустил глаза, принимая поражение в споре.
        - Хорошо, я просмотрю еще вот этот экземпляр и лягу.
        На некоторое время снова воцарилась тишина, каждый углубился в чтение. Сидеть на подлокотнике оказалось ужасно неудобно, но, чтобы сохранить за собой победу в этом небольшом словесном поединке, Исха не собиралась уходить на свое место. Покрутившись так и сяк, она выбрала лучший вариант и сползла на мягкий ковер, опираясь на кресло десницы лишь спиной. Книга, которую она сейчас пролистывала, похоже, ничего полезного ей не сообщит. Какие-то сплошные любовные привороты. Сколько раз к ней обращались женщины, чтобы влюбить в себя того или иного молодца - не сосчитать, но Исха всегда отказывала в таких просьбах. Есть что-то очень неправильное в том, чтобы лишать человека воли, заставляя испытывать влечение к той, которая ему изначально не нравилась. Чересчур назойливым особам она советовала какую-нибудь на ходу придуманную чушь: на рассвете три раза умыться росой, повторяя имя избранника, сорвать полевой цветок, плюнуть, дунуть на него и подарить предмету своей страсти. Что интересно, пару раз даже сработало. Конечно, это были просто совпадения. Но как же она тогда хохотала!
        Исха просматривала лист за листом, сильно не вникая в суть написанного. Если увидит то, что нужно, сразу поймет. Мысли беспорядочно метались в голове. В последнем их разговоре Медика сказала странную вещь… Что значит «он и есть оружие»? Это тяготило и не давало покоя.
        - Веренир?
        - Что? - он оторвался от своего занятия.
        - Когда я разговаривала с Медикой, она поведала мне кое-что, чего я не поняла.
        Он приподнял бровь.
        - Когда я гуляла в городе, много слышала о каком-то оружии Тройтана, которое непременно защитит Вольмиру в случае нападения Империи. Она же сказала, что ты и есть это оружие. Как это понимать?
        Веренир вздохнул:
        - Это сложно объяснить.
        - Я постараюсь понять. Пожалуйста.
        Его лоб прорезала вертикальная морщина. Он долго молчал.
        - Ты не хочешь говорить?
        - Просто я уверен, что тебе не понравится мой ответ. А мне нужно, чтобы сейчас ты была рядом. Я очень устал, Исха. Расскажу и даже покажу, но только не сегодня. Давай решать по одной проблеме за раз.
        - Ладно. Я подожду.
        - Ты не в обиде?
        - А я имею на это право?
        - Да или нет?
        - Нет, Веренир. Я не в обиде, поверь, я умею ждать, когда того требуют обстоятельства.
        - Спасибо.
        Исхе показалось, что он облегченно вздохнул.
        Они снова вернулись к чтению. Ничего не нарушало тишину ночи. Щепка шла за щепкой.
        Вдруг она почувствовала легкое прикосновение и украдкой глянула на Веренира - тот щурясь все так же внимательно вглядывался в строки. Но одной рукой добрался до ее волос, легонько играя с локоном. Исха замерла, стараясь ничем не показать, что заметила.
        Он касался ее лишь кончиками пальцев, то ли пытаясь не выдать себя, то ли просто слишком увлекся книгой, не осознавая, что делает. Исха не знала причину, но от этого потеплело внутри. Немного осмелев, она подвинулась чуть ближе к нему, теперь ее спина касалась его ног. От его тела веяло теплом. Рука Веренира захватила уже не один, а сразу несколько локонов. Сердце забилось быстрее. Поддавшись порыву, она положила голову на самый край его коленей и замерла. Почувствовала, как дрогнула его рука. Оба хранили молчание. Вскоре он уже не таясь запустил пальцы ей в волосы, нежно притрагиваясь к коже головы. Ведунья выдохнула и только теперь поняла, что задерживала дыхание. Между ними не было чар, и все же этот получалось волшебно. Иногда этот человек пугал ее до оцепенения, но сейчас она словно снова оказалась дома.
        Остро чувствуя каждое его прикосновение, она боялась даже слишком глубоко вздохнуть, чтобы не спугнуть момент. Трудно сказать, сколько это продолжалось, но сердце ее успело успокоиться, а уютная обстановка и тихий треск дров сделал свое дело: она начала засыпать, в полудреме чувствуя, как пальцы Веренира ослабли. Из последних сил она приоткрыла веки: он спал. Свет огня отбрасывал на его щеки длинные тени от опущенных черных ресниц. Если бы Исха умела рисовать, впору было бы браться за холст и кисти. Но таким талантом она не владела, а потому просто постаралась запомнить его таким безмятежным.
        ***
        Ее разбудил какой-то звук. Исха подняла голову, щурясь даже от неяркого света догорающих углей в камине. В первый момент она не поняла, где находится. Но Веренир все еще находился здесь, в кресле, его грудь мерно опускалась и поднималась. Раздался стук в дверь. Видимо, уже не в первый раз, и именно этот звук заставил ее проснуться. Сколько прошло времени? Судя по тому, что угли еще красные, не слишком много.
        Она поднялась, разглаживая складки на платье. Ох, шея снова затекла от не слишком удобной позы. Когда же ей доведется поспать в кровати? Стук снова повторился, и оказался настойчив. Если бы Веренир перед тем, как начать работу, не запер ее на засов, неизвестный наверняка уже вломился бы внутрь. Исха взяла со стола все еще горевшую лампу и поспешила открыть дверь, пока звук не разбудил десницу.
        На пороге стоял Витабут. Кажется, он не ожидал ее здесь увидеть и в первый миг даже растерялся. Но очень быстро взял себя в руки, его лицо приняло обычное выражение холодной надменности.
        - Я хочу говорить с десницей князя, - обратился он к ней без всяких приветствий.
        - Боюсь, что это невозможно, господин шуйца, господин десница спит, - как можно более почтительно ответила Исха, одной рукой поправляя волосы, пытаясь чуть пригладить их и одновременно скрыть больше шрамов.
        Этот жест не остался без внимания со стороны гостя, вызвав насмешливый взгляд. Конечно же, объяснять что-либо она ему не собиралась. Во-первых, это было не его дело, а во-вторых, он все равно не поверил бы.
        - Ну, значит, ему придется проснуться, - Витабут расправил плечи, чтобы казаться больше, хотя рост и телосложение этого седовласого человека и так внушали уважение.
        Едва доходя макушкой ему до лопаток, Исха вздернула подбородок и, вместо того чтобы уступить дорогу и дать войти, как он того ожидал, сделала шаг навстречу. Он инстинктивно подался назад. Она вышла в коридор и притворила за собой дверь. Рядом стоял дружинник, охранявший покои Веренира. Когда Исха заходила, здесь находился другой, но, видимо, караул сменился. Сейчас здесь находился совсем юный часовой, едва достигший шестнадцати зим - возраста, с которого можно было вступать в княжескую дружину. Исха вежливо ему кивнула и снова обратила взгляд на Витабута:
        - Сожалею, господин шуйца, но господин десница настолько вымотан службой, что, если он не поспит хотя бы еще несколько лучин, это будет опасно для его жизни, а значит, и всех тех, за кого он отвечает.
        Витабут оценивающе посмотрел на нее, как на мелкую гадюку, которую повстречал в лесу. Не знаешь, пнуть сапогом с дороги или подождать, пока сама уползет, потому что, несмотря на свой размер, она все же опасна.
        - Вымотан, говоришь? - ухмыльнулся он, снова многозначительно посмотрев на ее волосы. - Что ж, передай, что я буду ждать от него утром сообщение о ходе расследования.
        Исха кивнула. Витабут уже хотел уйти, но обернулся и добавил:
        - Неужели думаешь, что такая, как ты, может его заинтересовать? - он коротко хохотнул. - С его положением он может получить любую девицу в княжестве. Лю-бу-ю, - после этих слов шуйца махнул дружиннику, чтобы тот отошел подальше и не мог слышать их разговора.
        Ведунья старалась сохранять каменное лицо. Не то чтобы она на что-то рассчитывала, но иногда ей казалось, что Веренир видел в ней то, чего не замечали другие и даже она сама.
        - Ты ведь не настолько глупа, чтобы не понимать, что необразованная девка из какого-то захолустья, да еще со столь безобразным увечьем, просто не сможет долго удерживать его внимание? - он говорил очень тихо и при этом улыбался, видя, как рука Исхи мимо ее воли дернулась к обезображенной щеке. Витабут упивался превосходством над маленькой женщиной.
        Он сполна отыгрывался за свое унижение, нанося удары по самым больным местам.
        - Ты лишь его очередной эксперимент, как те крысы и перепелки, которых он убивает, чтобы потом воскресить и потренировать силы, - он смаковал каждое слово, глядя прямо ей в глаза. - Или вражеские шпионы, которых удается вычислить. Нужно отдать деснице должное - он умеет обращаться с пленными: рано или поздно говорят все. А знаешь почему? - он сделал шаг вперед, почти вплотную приблизившись к ведунье и зашептав ей в самое ухо: - Потому что от его пыток их не спасает даже смерть.
        Его кривая улыбка сейчас находилась так близко от Исхи, что та поняла: она обязательно приснится в кошмаре.
        - Однажды на охоте, - продолжил шуйца, - куда поехали лишь первые лица княжества, вепрь убил лошадь десницы. В итоге кабана мы все же загнали. Но Веренир, чтобы не задерживать нас с князем, заставил свою мертвую кобылу подняться и продолжать везти его, а мертвый кабан шел за нами следом до самого замка. Тогда это нас весьма впечатлило. Но то, что он сделал с тобой, вообще выходит за рамки понимания. А ты, хотя вроде и живая, ходишь за ним, как та мертвая свинья. Не смеши людей, девочка.
        Исхе стоило большого труда внешне никак не отреагировать на эти слова, хотя внутри она была словно побита камнями. На стене мелко дрожали тени от пламени лампы в ее руках.
        - А теперь… - он выдержал изящную паузу. - Доброй ночи.
        Витабут с достоинством удалился, оставив оцепеневшую ведьму наедине со своими мыслями.
        Паренек-дружинник, увидев, что шуйца уходит, вернулся на место. Исха еще недолго посмотрела ему вслед, пытаясь унять колотящееся сердце, а потом тихо вошла обратно в покои Веренира и тщательно закрыла дверь на засов. Да только это не помогло. Ни один замок в мире сейчас не заставил бы ее чувствовать себя в безопасности. Десница все еще крепко спал в кресле, только все вокруг теперь уже не казалось ни уютным, ни успокаивающим. Как могла она хотя бы на полщепки подумать, что снова дома? Дом сгорел. Все, кто был ей дорог, мертвы.
        Слова шуйцы звучали слишком похоже на правду. Они сполна объясняли многие вопросы: почему он спас ее, зачем держит рядом с собой, почему так внимателен… Она - эксперимент. Наверняка один из самых удачных в жизни мага. Вот в чем ее ценность. Что ж, так тому и быть.
        Но прямо сейчас уйти она не могла, потому что уже пообещала позаботиться о нерожденном младенце. Да и сама Медика, похоже, одна из немногих, кому в этом замке судьба Исхи небезразлична. Она так искренне слушала ее рассказ и даже плакала, когда ведьма дошла до смерти бабушки. Да, беременность многих женщин делает сентиментальнее, но все же она сочувствовала. Потерпеть еще две луны - и Исха будет свободна от своего обещания, а потому сможет беспрепятственно уйти.
        Заснуть она не смогла бы при всем желании. К тому же здесь ей было слишком душно. Исха распахнула ставни, несколько раз глубоко вдохнула ночной воздух и села за рабочее место Веренира, открыв очередную книгу. Не давало покоя еще и то, что, если лекаря убил Йерскай, весь этот переполох случился из-за нее. Значит, она просто обязана помочь его разыскать.
        Она рассеянно просматривала лист за листом, больше пребывая в мыслях, нежели в содержании написанного. Небо в прямоугольнике окна начало светлеть. В какой-то момент она поняла, что уже несколько щепок смотрит в одну точку. На пергаменте была размазана и намертво впиталась крупная капля крови. Вернее, Исха только предположила, что большое коричневое пятно - это именно кровь. Хотя что это еще могло быть в такой книге? Она пробежалась по строкам.
        «Кровь убиенного взывает к своему убийце», - бросилось в глаза. Исха еле сдержалась, чтобы не закричать! Она подскочила с места и в первый момент хотела разбудить Веренира, но все же решила повременить и вникнуть в суть обряда. Уму непостижимо! Но, кажется, это именно то, что они искали. Вчитываясь в порядок проведения ритуала, она пыталась мысленно прикинуть, могло ли в обезглавленном теле остаться нужное количество драгоценной сейчас для них жидкости. Ответа у нее не находилось. Оставалось проверить это опытным путем, чтобы останки лекаря можно было поскорее отдать огненной стихии. Что-то ужасно неправильное в таком расчетливом использовании тела после смерти.
        Есть ли что-то там, за чертой? Исха не знала, потому что, когда Веренир вернул ее на этот свет, она ровным счетом ничего не помнила. В народе часто повторяли фразу «предстать пред очами Ясногорящего», имея в виду смерть. Но ничьих очей она не видела. А только бесконечную черную пустоту. Но, быть может, ее время еще не пришло, и небожитель просто не явил ей себя? Или… его просто нет?
        А вот убийца лекаря есть наверняка. И его нужно найти. Ведунья долгим взглядом окинула спящего. Покачала головой. Внутри залегла тяжесть. Не по себе быть чьей-то подопытной зверушкой. Она пыталась отогнать мысли о недавнем разговоре с шуйцей, но не получалось. Слишком уж правдиво выглядело все то, что он ей сказал.
        И все же Веренир спас ее. Даже дважды. Какие бы причины им не двигали, она благодарна ему. Не задумываясь о том, что делает, Исха стянула с кровати одеяло и накрыла им спящего. Из окна проникала прохлада, но закрывать ставни не хотелось. Если разбудить его сейчас, от него будет мало толку. Ведьма по себе знала, как важен сон для восстановления сил не только физических, но главным образом магических. Пусть еще немного поспит, пока она подготовит все необходимое. А когда они найдут убийцу, Исха сможет оградить себя от общества десницы.
        На столе она нашла чернильницу, перо и даже бумагу. Нежно погладила ровный шершавый лист. Не часто ей приходилось пользоваться этим материалом - слишком дорого для жителей такого маленького городка, как Тихий Лог. Она переписала всю страницу с подготовкой к обряду и ритуалом его проведения. Теперь требовалось собрать нужные ингредиенты.
        Ведьма еще раз пробежалась по списку и дернула за шнур, который должен был потревожить колокольчик в помещении для слуг. Как успела заметить ведьма, на зов из покоев десницы почти всегда являлась Эйла. Возможно, он сам того пожелал или это какая-то негласная договоренность между слугами. Насколько Исха имела представление о жизни богатых господ, обычно мужчин обслуживали мужчины, а женщин - женщины. Ну, да ладно, десница вправе сам выбирать, кого из прислуги ему хочется видеть. И хотя эта мысль вызывала какое-то неприятное чувство, заниматься самокопанием сейчас было не время.
        Ждать пришлось недолго. Дверь попытались открыть снаружи, а когда не получилось, раздался стук. Исха, уже закутавшись в шарф, тут же открыла засов. Кажется, Эйла так же, как и шуйца, оказалась слегка обескуражена, увидев ведьму здесь в такое время. Она даже отпрянула.
        - Мне нужна твоя помощь, - не стала медлить ведьма, выходя из покоев и тихо притворяя за собой дверь. Изнутри ее запереть было некому, поэтому она предупредила все того же молодого дружинника, чтобы он постарался никого не пускать к деснице хотя бы еще несколько лучин, пока не рассветет. Эйла странно на нее посмотрела, но только уточнила, чем же может быть полезной.
        ***
        Первым делом зашли в кабинет лекаря. Исха надеялась отыскать здесь многое из того, что нужно для проведения обряда. И ей это удалось: нашелся и пчелиный воск, и розмарин, и полынь, и еще несколько растений, из которых следовало приготовить что-то вроде мази. Но требовалось и еще кое-что.
        - Я понимаю, что это странный вопрос. Но мне нужна гадюка и кедровая живица. Где в замке я могу это найти быстро?
        Точнее, для заклинания нужны были внутренности змеи и ее яд, но ведьма решила не пугать служанку. Ей и самой оказалось не по душе готовиться к такому, так зачем же втягивать в это посторонних больше, чем того требовали обстоятельства? К сожалению, без помощи сейчас не обойтись, а Эйла по крайней мере здесь давно служит и может знать, где взять недостающие ингредиенты. Самой идти в лес искать змею - долго, а кедры и вовсе не росли в здешних краях.
        Эйла распахнула большие глаза, обрамленные густыми черными ресницами.
        - Может ли Эйла узнать, зачем госпоже эти… вещи? - осторожно поинтересовалась она. Если рядом находился бы Веренир или кто-то из других господ, ей и голову не пришло бы спрашивать. Слуги не задавали вопросы, а лишь выполняли приказы. Но ведунья, хотя в глаза к ней и обращались довольно почтительно, госпожой для них не являлась. Вряд ли она имела право отдавать приказы, а потому решила, что лучше рассказать Эйле правду, чтобы та понимала важность своей роли в сложившихся обстоятельствах.
        - Ты ведь знаешь, что господин десница, как и все в этом замке, ищет убийцу лекаря Ратиура? - начала она издалека.
        - О, да! Это так ужасно! - вздохнула девушка.
        - Все эти ингредиенты нужны для одного сложного магического обряда. Если Веренир… то есть господин десница… сможет его провести, то узнает, где искать преступника.
        Эйла испуганно прижала ладонь к губам, глаза ее при этом стали будто бы еще больше.
        - Не бойся, - Исха легонько погладила служанку по плечу. - Его уже наверняка нет в замке. К тому же здесь столько дружинников, что ты в безопасности. Но теперь ты понимаешь, насколько важно найти это?
        Служанка медленно кивнула, что-то быстро соображая.
        - Эйла не знает, где взять это, но знает человека, который может достать все что угодно. Он живет в городе, недалеко отсюда.
        Исха глянула в окно: первые лучи проникали в кабинет. Пока служанка бегала за плащами, Исха собрала и уложила в одну корзину все ингредиенты, которые уже собрала, оставив там же лист с описанием обряда. Незачем носить это с собой. Тем более Эйла сказала, что тот человек живет недалеко, а значит, есть все шансы вернуться еще до пробуждения Веренира. Было неприятно оттого, что какая-то часть ее все равно пыталась заслужить одобрение этого человека. «Не смеши людей, девочка», - прозвучал в голове голос шуйцы.
        Еще во время предыдущего визита она нашла в кожаном кошельке серебряные монеты. Исха взяла несколько, чтобы расплатиться за нужные ингредиенты, рассудив, что никто не будет против такого заимствования, тем более сейчас это стало делом государственной важности.
        Утро выдалось солнечным, но прохладным, поэтому плащи, за которыми предложила сходить Эйла, пришлись весьма кстати. Служанка шла молча, опустив голову, одной рукой придерживая большую кожаную сумку, надетую через плечо. В ней лежало что-то тяжелое. Исха чувствовала в девушке какое-то напряжение. Впрочем, в последние несколько дней в замке не было ни одного абсолютно спокойного человека. Слишком много тревожных событий произошло.
        - Госпожа Исха, - наконец обратилась к ней служанка, когда они миновали ворота замка.
        Ведьма улыбнулась:
        - Прошу, называй меня просто по имени. Я очень далека от знатных господ, поверь мне.
        Девушка немного смутилась, но кивнула.
        - Можно Эйла задаст вопрос?
        - Разумеется.
        Несмотря на то, что ее Исха знала лучше других слуг, симпатии к ней не испытывала. Скорее даже наоборот: видя, что Веренир выделяет ее среди остальных, где-то глубоко внутри не могла справиться с грызущим неприятием, а потому старалась быть со служанкой как можно более любезной. В конце концов та ни в чем не виновата.
        - Ходят странные слухи, будто господин десница может… - она не могла подобрать подходящие слова. - Может повелевать мертвыми.
        Исха удивленно на нее посмотрела. Открыла рот, чтобы ответить утвердительно, и вдруг вспомнила, что Веренир просил никому об этом не говорить.
        - С чего ты это взяла? - осторожно спросила она.
        - Ну, слышала, что некоторые так говорят, - смутилась служанка. - Но не всегда можно верить тому, о чем болтают, тем более когда это так невероятно! - тут же добавила она себе в оправдание.
        - Не знаю, Эйла, не могу судить о том, что десница может, а что - нет. Не думаю, что ему понравилось бы, узнай он, что мы говорим о нем за его спиной.
        Эйла покраснела и опустила голову. Она ускорилась, шагая по вымощенным булыжником улицам, которые то расширялись, то сужались. Неожиданно она затормозила. Исха чуть не влетела в нее, но в последний миг смогла сохранить равновесие.
        - Это здесь, - Эйла постучала в ничем не примечательную ветхую дверь, каких в округе была тьма.
        Нужно признать, они забрались не в самый приятный район. В переулке воняло, а вокруг шныряли подозрительные личности. И попрошайки в лохмотьях выглядели еще самыми приличными из них. Исха боялась, что здесь у нее запросто могут срезать с пояса кошелек, а потому крепко прижала его рукой и запахнулась плащом.
        Им долго никто не открывал. Исха видела, что служанка начинает нервно оглядываться по сторонам, но продолжает настойчиво стучать. Когда ведьма уже хотела предложить поискать необходимые ингредиенты в другом месте, дверь со скрипом приоткрылась. Через узкую темную щель было невозможно разглядеть, кто стоит внутри. Эйла что-то долго ему шептала. Потом дверь снова захлопнулась.
        - Все в порядке, - виновато улыбнулась служанка. - Просто не все то, чем человек торгует, разрешено законом. Он очень осторожен.
        Ведьме это нравилось все меньше, но сейчас она находилась не в том положении, чтобы привередничать. Прошло не менее трети лучины, когда дверь широко распахнулась и какой-то худой мужчина жестом пригласил пришедших внутрь. Рубаха и штаны висели на нем так, словно под одеждой находились лишь кости, что наводило на мысль о долгой и смертельной болезни. Когда женщины вошли, он выглянул наружу, осмотрелся и тщательно запер за собой засов.
        Исха ожидала увидеть что-то вроде лавки со всяким барахлом. Но внутреннее убранство не напоминало место, где чем-то торгуют. Печь, лавка, стол, одно маленькое окно, затянутое бычьим пузырем, через которое едва проникает дневной свет. Обычная бедная лачуга, насквозь провонявшая давно немытым телом. Ведунья поморщилась. Улицы столицы тоже не отличались свежестью воздуха. Тесное соседство нескольких десятков тысяч горожан давало о себе знать: запах нечистот витал почти везде. Это одна из причин, по которой Исха раньше предпочитала лесную глушь. Но внутри вообще было нечем дышать. Она повыше натянула на лицо шарф и беспомощно посмотрела на Эйлу, глазами спрашивая, что дальше. В этот момент человек сдвинул ногой грязный половик, явив их взорам деревянную крышку. Он потянул за кольцо и открыл проход. Даже это небольшое усилие далось ему с трудом.
        Исха осторожно заглянула внутрь, но увидела только первые несколько ступеней, ведущих в непроглядную тьму. Сосущее под ложечкой чувство поселилось внутри. Она нахмурилась и снова воззрилась на спутницу. Эйла ободряюще улыбнулась. Человек зажег лампу и в полном молчании передал ее служанке. Та кивнула ему и шагнула на ступеньку. Исха схватила ее за руку, повинуясь порыву предостеречь девушку от ошибки. Но Эйла снова улыбнулась:
        - Все в порядке, Исха. Эйла уже не раз бывала у этого господина.
        Исха сжала челюсти, но мысленно приказала себе отпустить служанку. Неприятное ощущение внутри усиливалось. Впрочем, возможно, это обычная боязнь незнакомого, да еще и темного пространства. Это объяснимо и вполне логично - страшиться спускаться в подвал. В конце концов, ну не желает же Эйла ей зла? Они на одной стороне. Исха глубже вздохнула, о чем сразу же пожалела, и последовала за служанкой.
        Спуск не занял много времени. Очень скоро они уперлись в огромную дубовую дверь, укрепленную железными скобами. Эйла уверенно постучала и толкнула ее. Та поддалась без всякого усилия, не издав ни звука. Похоже, тот, кто здесь находится, следил за ее состоянием и вовремя смазывал петли. Было сыро, но дышалось здесь гораздо легче, чем наверху.
        Слишком много таинственности. Чересчур много предосторожностей. Наверняка контрабандист, думала Исха, оглядываясь по сторонам. Здесь хватало источников света, чтобы в лампе, которую держала Эйла, отпала необходимость. Комната оказалась довольно большая, но вся заставленная стеллажами с книгами и свитками. Посередине стоял большой письменный стол с необходимыми принадлежностями. Вокруг - несколько простых, но добротных стульев с прямыми спинками и подлокотниками.
        Лицом к стене стоял человек в плаще какого-то непонятного, то ли выцветшего черного, то ли серого цвета. Капюшон он накинул на голову, поэтому даже понять, мужчина перед ними или женщина, было невозможно.
        Эйла поставила лампу на стол. Исха же решила, что с этим пора заканчивать. Сейчас она получит, что ей нужно, и скорее уйдет из этого странного места. Чем бы этот человек в плаще ни занимался, это ее не касается. Она нервно кашлянула для привлечения внимания. Незнакомец повернулся к гостьям и жестом указал на стулья. Исха кивнула и присела на самый краешек, оказавшись спиной к двери. Все внимание она приковала к фигуре напротив, поэтому то, куда села Эйла, она не заметила. Уже хотела начать разговор, когда незнакомец изящным движением руки смахнул с головы капюшон, обнажив волосы цвета спелой пшеницы.
        - Ты?! - задохнулась Исха.
        - И тебе доброе утро, - со спокойной улыбкой отозвался тот, кто назвался князю Йерскаем.
        - Я не понимаю… - она растерянно оглянулась, ища взглядом Эйлу, но служанки здесь уже не было. Дверь - закрыта. Тугой комок нервов под грудью зашевелился. Она принялась дышать глубже, но это не успокаивало. - Что все это значит? - дыхание предательски сбивалось, а ладони покрылись потом.
        Йерскай удобнее устроился и сложил руки в замок на столе.
        - Ты мне скажи. Сама ведь ко мне пришла, - он криво ухмыльнулся.
        - Я искала не тебя! - горячо возразила она, но тут же застыла.
        Уже в который раз он появлялся в ее жизни как вестник беды. Неужто снова совпадение? И как к нему относится Эйла? Откуда она знает Йерская? Почему не сказала об этом? Ведь наверняка тоже стояла на площади, когда его чуть не казнили. Зачем она заманила ее сюда? В том, что это ловушка, сомневаться уже не приходилось. Мужчина, заметив, как стремительно меняется выражение ее лица, улыбнулся еще шире:
        - До глупышки уже что-то доходит?
        Он скинул плащ, привычным жестом вытащил из ножен небольшой прямой кинжал и начал играя перекладывать его из одной руки в другую. Ведьма завороженно смотрела на это действо. Страшная разинутая пасть летучего змея, выгравированная на лезвии, намертво приковала ее внимание.
        В голове будто щелкнуло. «Змей! Это был крылатый змей!»
        - Это ты убил лекаря, - утвердительно и как-то обреченно произнесла она, все еще не сводя взгляда с оружия.
        - Я, - не стал отпираться тот.
        Настолько легкое признание выбило ведунью из колеи. Она не знала, что говорить или делать дальше, только покусывала нижнюю губу.
        - Это все, что ты хотела узнать? - с оттенком легкого разочарования протянул собеседник.
        - Что он тебе сделал? - с трудом выдавила из себя ведьма.
        - Он? Абсолютно ничего, - пожал плечами Йерскай.
        - Тогда зачем?
        Он посмотрел на нее. Во взгляде читалась снисходительность.
        - Видишь ли, каждый, - он сделал акцент на последнее слово, - мой поступок всегда несет какой-то смысл. И порой, как в этом случае, не один. Твой безмозглый дружок Григ, пока находился в бреду после ранения, разболтал лекарю то, что ему следовало держать за зубами - раз, - он загнул палец на руке. - Ты прекрасно вписывалась на его место - два, - второй палец присоединился к первому.
        Исха окончательно запуталась.
        - Причем здесь вообще я?!
        Йерскай расхохотался. Он смеялся так долго, запрокинув голову, что она начала сомневаться в его здравом рассудке.
        - О благие небеса! Исха, ты такая наивная дурочка, что я вообще не понимаю, как ты смогла их заинтересовать? - в его глазах все еще догорали искорки смеха.
        - Кого - их?
        - Сначала жреца, потом - десницу, конечно же. Дурочка дурочкой, но времени зря не теряла, - он многозначительно хмыкнул.
        Исха предпочла никак не реагировать на оскорбления. Сейчас у нее слишком много вопросов, на которые так нужны ответы. Он не только знает о Григе, но и ведет себя, словно их что-то связывало.
        - Откуда ты знаешь Грига?
        - Это долгая история.
        - Я никуда не спешу.
        Ведьма судорожно соображала: если Йерскай - действительно убийца Ратиура, проведя обряд, Веренир отыщет их. Она не сомневалась в том, что десница найдет все необходимые ингредиенты гораздо быстрее, чем это сделала бы она. Но как долго ждать? Сколько лучин еще пройдет? Нужно как можно дольше отвлекать его разговором, чтобы Веренир успел. До чего? Йерскай так охотно обо всем ей рассказывает, что Исха не сомневалась: он убьет ее.
        - Не спешишь, значит? - он поднялся, демонстративно размяв плечи, и подошел к двери, где Эйла оставила сумку. Мужчина вытащил оттуда книгу. Ту самую, с обрядом поиска. Он не спеша пролистал ее до того места, где служанка положила перо как закладку.
        Исха точно помнила, что оставила книгу открытой на нужной странице, чтобы Веренир, проснувшись, сразу понял, что к чему.
        - Что ж, я тоже никуда не спешу.
        Сердце забилось еще быстрее. Она никого больше не предупредила, что уходит. И тем более - куда. Какова вероятность того, что Веренир в ее поисках заглянет к лекарю в кабинет да еще и найдет в корзине лист с переписанным заклинанием? Вряд ли можно надеяться на хороший исход. Нужно бежать. Она не видела у Йерская оружие и прикидывала, успеет ли добежать до двери, открыть ее, подняться по лестнице, откинуть крышку, открыть входную дверь и выскочить на улицу, прежде чем будет поймана. По всему выходило, что дело гиблое, но и не попытаться она не могла.
        Улучив момент, когда Йерскай отвернулся, она вскочила со стула так стремительно, что опрокинула его, в три больших шага оказалась у двери, потянув ее на себя. Дверь без усилий распахнулась. Впереди - лестница. Не оглядываясь - наверх, высоко подобрав подол платья, чтобы не запутаться в нем. Одна, две, три ступени… Жесткая рука крепко схватила ее за голень и дернула вниз. Ведьма не удержалась на ногах и рухнула, обдирая кожу ладоней о шероховатое дерево. Руки немного смягчили удар, но нос все равно пострадал - вишневая струйка быстро потекла вниз, окрашивая губы и подбородок. Все случилось очень быстро. Йерскай схватил ее за волосы и молча потянул обратно. Она без слов вопила в беспомощной злобе и вырывалась, но силы были слишком неравны. Йерскай поднял опрокинутый стул, одной рукой продолжая удерживать пленницу, а потом кинул ее на сидение. Ослепляющая боль подсказывала, что знатная прядь волос сейчас осталась в ладони злодея.
        - С-сука! - он ударил ее по лицу.
        К счастью, не кулаком. И все же из глаз против воли брызнули слезы. Кровь из носа продолжала стекать вниз, капая на темный плащ. Исха хотела вытереть ее, но мужчина не позволил сделать это. Несколькими молниеносными движениями стянул с ее шеи шарф и крепко привязал к подлокотнику одну руку, затем снял с пояса свой ремень и обездвижил вторую.
        Еще несколько щепок он восстанавливал дыхание, а потом как ни в чем не бывало, продолжил:
        - Это весьма глупо с твоей стороны.
        Исха пыталась прийти в себя, но разноцветные искорки все никак не хотели уходить из глаз.
        - Ну, полюбуйся на себя! На кого ты теперь похожа? - он извлек из кармана белый платок и тщательно вытер ее лицо, причиняя боль каждым прикосновением. Исха едва сдерживала стоны. - Так-то лучше, - удовлетворился он.
        - Что тебе от меня надо? - почти прорычала она. Страх исчез, она чувствовала только злобу.
        - Информация, - без обиняков ответил Йерскай. - Все, что ты мне можешь рассказать о деснице, князе и их методах управления. Иметь в подручных служанку десницы князя - это хорошо, но она не может присутствовать при важных разговорах и делах, а вот ты, как я понял, совсем другое дело.
        Исха непонимающе на него посмотрела. Он подвинул второй стул ближе к ней, уселся удобнее и закинул ей на колени ноги в сапогах, пачкая такой красивый изумрудный бархат платья, выглянувшего из-под распахнувшегося плаща.
        - Ладно, - сказал он. - Давай я начну с самого начала. Ты наверняка знаешь, что с каждым поколением магов становится все меньше, а они сами - все менее способными. Такие люди сейчас редкость. Дар покидает этот мир. Ты - единственная, кого мне удалось найти в Вольмире. Кроме десницы, разумеется. Все знают, что он владеет силой. И я надеюсь, в ходе нашей занимательной беседы ты прояснишь мне, насколько хорошо. Но я отвлекся: как бы к вам ни относились простые люди, на самых верхах особые способности издревле ценились по достоинству. Я давно следил за тобой. Ходили слухи, что кое-где живет ведьма. Решил проверить, а когда понял, что разговоры верны, принялся изучать тебя, твои привычки, характер. Глупо не использовать умения, которые в такой глуши, как Лог, никто не оценит. Лечить чью-то умирающую скотину? Я тебя умоляю! Если бы я имел хотя бы каплю такого дара… Впрочем, это неважно, у меня есть другие таланты.
        - Выведывать секреты и манипулировать людьми? - с раздражением вклинилась в монолог Исха.
        - Именно. Вот такими идиотами, как этот недоделанный жрец. Вряд ли он поделился с тобой своей настоящей историей. Он был единственным и к тому же очень поздним ребенком богатых родителей. Когда те умерли, оставили ему приличное состояние. Живи да радуйся! Но радовался этот мот недолго. А всему виной его непреодолимая тяга к азартным играм. Спустил состояние быстро, а зарабатывать не научился. К тяжелой работе не привык, для дружинника - характером не вышел. Трус он и есть трус, - Йерскай скривился.
        Исха не знала, стоит ли верить этим словам. Но зачем ему врать? Он все равно не собирается оставлять ее в живых. К тому же она припоминала, что как-то раз Григ действительно обмолвился, что когда-то имел большое состояние. Но он не захотел продолжать тему, а она не настаивала.
        - Ты знаешь, я редко удивляюсь чему-либо, но когда он ринулся за тобой в огонь - это был самый неожиданный для меня поступок со стороны этого идиота, - продолжил Йерскай. Он поднялся, немного прошелся вокруг ведуньи и присел на край стола - специально не отходил далеко, чтобы она чувствовала угрозу и не расслаблялась. - Но я снова ушел от темы. Служба жрецом представлялась Григу непыльной работенкой, которая обеспечит его всем необходимым. Он попал в мое поле зрения, когда начал учиться в духовной академии. Старые привычки-то никуда не делись. Он продолжал играть, убегая по ночам в таверны. А когда задолжал приличную сумму тем людям, которых не стоит заставлять ждать, я выплатил долг за него, тем самым получив будущего жреца в личное пользование. «Свои» люди нужны везде, а потому это разумное вложение средств. В тот момент я еще не знал, что буду с ним делать, но, когда мне поручили привести тебя ко двору князя, план стал вырисовываться.
        - Поручили? - зацепилась за слово Исха. - Привести… меня? Ты работаешь не один?
        - О нет, - усмехнулся мужчина. - Все это было бы слишком сложно устроить даже с моими мозгами. Но большего тебе знать не нужно, поверь.
        Йерскай подошел к одному из стеллажей, где стоял глиняный кувшин, налил из него в кубок и отпил несколько глотков, прищурившись от удовольствия.
        - Люблю квас. Немного. Чтобы сохранять ясность ума, - пояснил он. - Когда я узнал тебя ближе, понял, что у меня нет ни одного рычага давления: у тебя нет семьи и друзей, нет тайн, которые бы ты пыталась скрыть. По крайней мере, по тем сведениям, которые мне удалось раскопать. А делаю это я всегда тщательно, не сомневайся. К тому же все знали, что ты ведьма, - он скривился, будто съел что-то очень кислое. - Я знаю такой тип людей, как ты. Слишком верная идеалам, слишком принципиальная, правильная. Аж противно! Ты не стала бы сотрудничать с нами ради денег. Я даже не пытался тебя подкупить, это только все испортило бы.
        - Сотрудничать? Как?
        - О, это самое интересное! Мы до этого скоро доберемся, потерпи немного. Я задумался: чем можно зацепить молодую одинокую особу, которая к тому же любит сказки? Конечно же, любовью! Вам, бабам, подавай княжича на белом коне. Работает безотказно. Всегда. И вот тут я вспомнил о горе-жреце. Григ как раз закончил обучение и готовился принять пост. Пришлось поспособствовать смерти этого старика… забыл его имя…
        - Эхреса? Ты убил нашего жреца? - она впала в какой-то ступор. Подумать только: все эти события так или иначе связаны с ней. И вина за его смерть тоже на ней. Частично. Но все же.
        - Есть такой грешок, - ухмыльнулся Йерскай. - Не волнуйся: он не мучился, уснул и уже не проснулся. Главное - угадать правильную дозировку… хм… нужного лекарства. Он ведь мог прожить еще и десять зим, а Григ в Логе мне нужен требовался прямо тогда. Подергав за ниточки, я устроил так, чтобы местом службы жреца стал Тихий Лог. Это был отличный план. Вначале я поручил ему войти к тебе в доверие, подружиться, стать близким человеком. А лучше всего - влюбить тебя в себя. И, разумеется, он должен был сохранять ваше общение в тайне!
        Эти слова били в середину груди, расходясь струйками боли по всему телу. Если для Веренира она особый эксперимент, то для Грига, выходит, была… Чем? Работой? Выплатой долга?
        А Йерскай все продолжал:
        - Вместо того что он натворил в итоге, постепенно он должен был внушить тебе мысль поселиться в столице. Конечно, рядом с ним.
        Исха знала, что, хотя жрецам запрещено быть в отношениях с женщинами, в таких больших городах, как Вольмира, на это смотрели сквозь пальцы. Многие жрецы тайно содержали постоянных любовниц.
        - И что потом? - обреченно спросила ведьма, поникнув. Отчего-то она верила каждому его слову.
        - А потом ему следовало убедить тебя попробовать свои силы при дворе, ведь всем известно, что десница ищет себе подобных, да только ничего не выходит. Видел я, на что идут влюбленные девицы ради предмета своего обожания. А в том, что Григ тебе понравится, я даже не сомневался. С женихами-то у тебя совсем негусто. У твоих ровесниц детям уже по десять зим.
        - То есть, по-твоему, я бросилась бы на любого мужчину, обратившего на меня внимание? - Исха зло сощурила глаза, разговор нравился ей все меньше.
        Йерскай коротко хохотнул.
        - Не на любого, конечно, но с Григом вы похожи. Оба - мечтатели. Он идеально подходил на ту роль, которую я ему приготовил. Когда бы ты попала в ближайшее окружение князя, я собирался действовать по обстоятельствам. Через жреца выведывать у тебя нужную информацию. Или же поступить вот как сейчас. Выяснить все что получится самостоятельно. Этот вариант, конечно же, хуже, потому что он одноразовый. Признаюсь, события складываются не совсем удачно, я предпочел бы повременить, пока ты освоишься на новом месте и узнаешь больше интересного. Но десница, похоже, стал для меня слишком опасен. По крайней мере, так думает Эйла, иначе не притащила бы тебя сюда, - он снова взял в руки книгу и еще раз внимательно прочитал первые строки на заложенном развороте. - Кровь убиенного взывает к своей убийце… Не знал, что такое возможно. Десница способен провести этот ритуал?
        Исха прикрыла глаза и вздохнула. Йерскай сделал шаг к ней.
        - Ну же, девочка. Не заставляй мне делать тебе больно после каждого вопроса. Мне не трудно, но это не в твоих интересах.
        - Я не знаю, а даже если бы и знала, не сказала бы, - почти прошептала она, не открывая глаз.
        - Ой ли? Ты даже не представляешь, как много человек вдруг «узнает» в умелых руках, - он придвинулся к ней ближе, нежно погладил по пальцам, а потом принялся медленно выгибать два из них назад. В полной тишине хрустнули суставы.
        Резкая боль пронзила руку, в глазах потемнело. Мучитель легонько побил свою жертву по щекам, приводя в чувства. Исху мутило. Она решила не упрямиться в не столь важных вопросах. А этот был уже действительно неважен, потому что на этот раз Веренир ее не спасет. Тогда, в лесу, когда она буквально наткнулась на него, он чувствовал направление, в котором ее увели, и просто шел за ней. В многолюдном городе с тысячами домов этот трюк не пройдет. Он никогда ее не найдет. А поэтому нет смысла увеличивать свои страдания по пустякам.
        - Он даже не видел этого ритуала. Я нашла его, пока он спал, и не успела ему показать, - ответила Исха. - Поэтому я действительно не знаю, способен ли Веренир провести его.
        Йерскай совсем по-мальчишески рассмеялся и в восторге хлопнул в ладони.
        - Вот и славно! Тогда у меня к тебе еще много вопросов. В предыдущие наши встречи было как-то несподручно спрашивать: как ему удалось вернуть тебя к жизни? - он демонстративно скрестил руки на груди и выжидающе уставился на пленницу.
        - Зачем тебе это знать?
        Злодей зацокал языком.
        - Э, нет, теперь я задаю вопросы, - он положил ладонь ей на плечо и сдавил.
        Исха понимала: молча терпеть побои сейчас смысла нет, но чем меньше он знает правды, тем лучше.
        - Я не умерла.
        - Брось. Я приходил в храм в ту ночь. Ты была мертвее всех мертвых.
        Исха растерянно на него посмотрела. В ночь ее воскрешения Веренир уже нашел Грига умирающим. Если чуть ранее его посетил Йерскай, становится понятно, что почти смертельная рана у сердца - это не месть логовцев, как сообщил ей жрец.
        - Никто не может воскрешать мертвых. Такое не под силу даже Ясногорящему! - воскликнула она. - Я не умерла, но почти. Настолько, что никто не понял, что я жива, кроме десницы. Он дал мне какой-то эликсир, который привел меня в чувство.
        Йерскай высоко поднял брови. Он знал, что такое существует - лекарство, исцеляющее почти любые раны. Даже знал людей, которые знали других людей, которые в случае надобности могли достать такой флакончик. Но цена… За него можно купить несколько деревень. И все же десница мог себе это позволить. Но тратить такую драгоценность на незнакомку?
        - Зачем он это сделал?
        - Ты сам сказал: наш дар стал слишком редок, чтобы разбрасываться людьми, им обладающими.
        - Как он узнал, что ты обладала силой? - сыпался вопрос за вопросом.
        Сказанные в прошедшем времени слова больно резанули слух. Вот именно: обладала. А сейчас она никто. Исха сжала челюсти и молчала. Мучитель не спеша поднялся, подошел к ее стулу и низко склонился так, что его лицо оказалось на одном уровне с ней, внимательно посмотрел в глаза, а потом резко выпрямился. Она даже не заметила движения его руки. В следующий миг левая щека загорелась резкой болью, сразу за ней - правая.
        - Как? - повторил Йерскай.
        - Не знаю! - выплюнула Исха. - Почувствовал как-то!
        Магия - это не точная наука, ее законы изучены плохо. Могло быть и такое, что Исха действительно не знала. Мужчина будто бы удовлетворился ответом и надолго замолчал.
        - Можно задать вопрос? - первая не выдержала ведьма, немного оправившись от боли, хотя пальцы все еще пульсировали. Наверное, он их сломал.
        - Задать - можно, но ответить не обещаю, - он снова сел напротив нее и почесал короткую бороду, продолжая что-то обдумывать.
        - В первый раз я увидела тебя в лесу среди разбойников. Но ты выделялся. Ты же там оказался неслучайно?
        - Конечно, нет. Я пришел туда, чтобы удостовериться, что мое пожелание касательно Грига будет исполнено. Не мог убить его в замке, это вызвало бы лишние вопросы. А вот жрец, убитый разбойниками в лесу на пути к месту новой службы - совсем другое дело. Но вот ты все чуть не испортила! Какого демона ты поперлась за ним? Увидеть тебя там стало полной неожиданностью.
        - Но… Если ты был с разбойниками заодно, почему просто не сказал им, чтобы меня отпустили?
        - О, это не так просто, как кажется. Во-первых, я присутствовал там тайно, а такое пожелание меня могло выдать. Во-вторых, как вырвать у разбойников их законную добычу? Пришлось выкручиваться. Но уж чего я точно не ожидал, так это княжеской облавы. Не успел скрыться от дружинников. И да, я уже прощался с жизнью, когда ты оказала мне неоценимую услугу. Кстати, я еще поблагодарил тебя за это.
        - Можешь и не благодарить. Если бы я знала, кто ты, то оставила бы умирать!
        Он лишь хмыкнул.
        - Вы, женщины, чересчур эмоциональны. Твой поступок только подтвердил мои догадки: ты так мало видела в жизни хорошего к себе отношения, что готова цепляться за каждую улыбку, обращенную в твою сторону. Это жалко выглядит, Исха. Но не в этом суть. Настало время действительно важных вопросов. Что за оружие прячет князь? Заметь, пока я спрашиваю предельно вежливо.
        - Ты ведь все равно меня убьешь, - она почувствовала, как на нее наваливается смертельная усталость, рук она уже не чувствовала - так сильно их стянул Йерскай. Может, это и к лучшему, теперь ее не так сильно беспокоили уже опухшие и посиневшие пальцы. Все-таки перелом.
        - Поверь, то, как ты умрешь, имеет огромное значение. Я могу сделать это быстро, а могу так, что ты будешь желать смерти. Впрочем, есть еще один вариант, - он нагнулся к ней и медленно провел пальцами по ее нетронутой огнем щеке. - При должном усердии и послушании, если я пойму, что тебе можно доверять, то верну тебе долг и оставлю в живых.
        Исха раздраженно дернулась из последних сил, отстраняясь от его руки.
        - Демон тебя раздери, не знаю я, что за оружие они придумали!
        Мужчина улыбнулся. От этого по спине медленно поползли неприятные мурашки.
        - Хорошо, - неожиданно сдал назад он. - Давай задам вопрос полегче. Почему, по-твоему, десница играет важную роль при дворе?
        Исха задумалась. Князь всегда считался с его мнением. Даже больше: оставлял за Верениром последнее слово в сложных ситуациях. В конце концов Тройтан относился к нему совершенно иначе, нежели к шуйце, хотя должности у них почти равны по значимости. Исха видела это своими глазами, чувствовала это. Великий князь относился к Верениру, как к сыну. Да, больше всего это было похоже на отношения отца и сына. По возрасту Веренир как раз подходил на эту роль.
        - Не больше, чем любой другой чиновник, - наконец решилась ответить Исха.
        - Значит, даже важнее, чем я думал.
        Ведьма нахмурилась. Он продолжил:
        - Не нужно считать меня идиотом. Не выношу этого.
        - Если ты мне не веришь, зачем тогда вообще спрашиваешь? - она кинула взгляд на кисти - они уже неестественно побелели.
        - Потому что со мной говоришь не только ты, но и твое тело. И, в отличие от тебя, оно мне не врет.
        Что тут сказать? Умение лгать никогда не входило в список ее талантов. Пора учиться, притом очень быстро. Йерскай тоже обратил внимание на ее руки и слегка ослабил путы. Тысячи мелких острых иголок вонзились в пальцы, когда в них снова поступила кровь. Несколько щепок пленница прислушивалась ко внутренним ощущениям, как снова начинают теплеть ладони и гудеть поврежденные пальцы.
        - Ты часто оставалась наедине с десницей. Что вы делали?
        Пришивание головы к мертвому телу и говорящий труп были теми воспоминаниями, которые нескоро изгладятся из памяти. Но почему-то первым образом, пришедшим на ум после вопроса Йерская, были руки Веренира в ее волосах. Исха вспыхнула. Она чувствовала, как ее лицо и шею заливает краска, и ничего не могла с этим поделать.
        - Благие небеса! Тебя так легко читать!
        Исха хранила молчание.
        - Так вы просто любовники? - несколько разочарованно протянул он. - Я-то надеялся, что десница увидел в тебе интересную собеседницу. Но, кажется, все гораздо проще. Хм, своеобразный у него вкус, однако.
        Йерскай принялся ходить по комнате, размышляя вслух. Исха притаилась, потихоньку шевеля пальцами, чувствуя, как в них возвращается тепло. Но было и еще что-то… Странное полузабытое ощущение.
        - Это все усложняет. Эйла за несколько лун нашего сотрудничества так и не смогла выведать ничего стоящего. Десница слишком закрыт и не делится мыслями с любовницами. А жаль, многие высокие чиновники погорели на этом. Одно я знаю почти наверняка: оружие как-то связано именно с ним. Он его изобрел? Что это? Поможет ли сейчас, если десницу просто убрать? Хотя сделать это гораздо сложнее, чем мы думали. Многие уже пытались. Их уже нет с нами. Я на тот свет пока не спешу.
        Мужчина продолжал ходить вокруг стола, не обращая внимания, как сзади него погасла одна из ламп, испуская тонкую струйку черного дыма от фитиля, а затем снова вспыхнула.
        - А что теперь будет с Эйлой? Ты же должен понимать, что, если она вернется в замок, десница, проведя расследование, поймет, с кем она выходила в город, и все у нее выведает. Он чувствует, когда говорят неправду.
        - О, благодарю! Это довольно ценные сведения.
        Исха внутренне себя обругала за такую неосторожность, но ничего. Сейчас главное - потянуть время. У нее появилась надежда. И не на кого-то, а на саму себя.
        - С этой служанкой не все так просто. Я еще не решил. С одной стороны, безопаснее всего просто ее устранить.
        - То есть убить? - уточнила Исха.
        - А есть еще варианты? - улыбнулся собеседник. - С другой - она все же сослужила мне неплохую службу. И может пригодиться в других делах… Но для этого ее нужно переправить в Империю. А это, опять же, трудности и расходы. К тому же неплохо было бы обучить ее грамоте. Умей она читать, пользы приносила бы гораздо больше. Но я привык подстраиваться к тем условиям, которые имею. А что сделала бы ты на моем месте?
        Исху застал врасплох такой вопрос.
        - Ну, для начала не шпионила бы на вражеское государство, с которым неровен час начнется война. Ведь ты действуешь на стороне Империи, предатель! - не выдержала она.
        - Интересное замечание. Но с чего ты взяла, что это Княжество - мое государство? - вкрадчиво поинтересовался он. - Может, все как раз-таки наоборот, и я действую в интересах своей страны?
        - Или в интересах своего кармана?
        - И это тоже, - без тени иронии подтвердил Йерскай.
        Она тянула время, пытаясь сообразить, чем может отвлечь его внимание.
        - Знаешь, хоть ты и редкостный негодяй, я восхищена твоими организаторскими способностями, - решила зайти с лести. - Но я кое-чего не могу понять: зачем убивать лекаря так напоказ? Умри он тихо в своей постели от яда, шума получилось бы гораздо меньше. Ты же сам спровоцировал всю эту ситуацию!
        Йерскай уважительно на нее посмотрел.
        - Все же ты могла бы мне пригодиться. Стать моим партнером. Что ты видела от жителей княжества? Сплошные обиды и предательства. Признаю, я внес вклад в это, но события, которые произошли, только показали истинную сущность тех, кто окружает тебя. У меня здесь еще несколько… гхм… дел, которые нужно срочно завершить. А потом мы могли бы отправиться в путешествие. Я отвезу тебя в Империю. Поверь, ты ни в чем не будешь нуждаться. Что скажешь?
        Исха оторопела от такого поворота и от столь неожиданного предложения. Но все же решила не уходить от темы.
        - Ты не ответил на вопрос, - она стояла на своем.
        - Ладно, я на него отвечу, но он - последний. Потому что мне нужно еще многое от тебя узнать.
        Ведьма чуть заметно кивнула. На большее она и не рассчитывала. Мужчина и так рассказал ей уже слишком много. Она ни на миг не поверила его предложению о партнерстве.
        - Как я уже говорил: каждое мое действие имеет причину, часто - не одну. В этом случае отрезанная голова давала возможность понаблюдать за тем, какие действия будут предприняты при явной угрозе кому-то из близкого окружения князя, я хотел увидеть, как поведут себя десница и шуйца, сравнить, что они будут делать. Посмотреть, что предпримет сам великий князь. К тому же лекарь был близким другом Медики. Я знаю, что сильные эмоции могут способствовать преждевременным родам. Не то чтобы ребенок должен непременно умереть в утробе. Будет еще много возможностей убрать наследника. Но я так люблю изящные планы, которые решают сразу несколько задач! И мне ведь почти удалось! Птички напели, что в замке поднялся сильный переполох из-за чуть не состоявшихся родов.
        - Ну ты и мерзавец! - только и выдавила из себя ошарашенная ведьма. В ее сознании не укладывалось, как можно так цинично рассуждать о крохотном человеке, который еще даже не родился.
        - Приму за комплимент, - склонил голову Йерскай. - А теперь давай вернемся к нашим баранам, то есть к загадочному оружию, о котором так много говорят, но никто ровным счетом ничего не знает.
        Он медленно зашел сзади и положил руки на плечи Исхе, слегка массируя их.
        - Ты наверняка видела его или слышала что-то, - он выдохнул ей в самое ухо. - Может быть, даже сама не знаешь, насколько важной информацией владеешь.
        Исха поежилась. При иных обстоятельствах, с другим мужчиной такие действия оказались бы приятны, даже очень. Но сейчас руки на плечах только давили, притом не столько физически, сколько морально, а дыхание у лица раздражало. Кончики пальцев сильно покалывало. Верный признак того, что сила готова была излиться наружу. Исха сделала глубокий вдох носом и стала медленно выдыхать через рот, чтобы обуздать ее. Прямо сейчас еще рано. Однако Йерскай истолковал изменившееся дыхание как поощрение к действию. Его руки распустили завязки на плаще, скинув его с плеч пленницы, и продолжили путешествие по теперь обнаженной шее.
        - Десница показывал тебе какие-то сооружения внутри замка?
        - Нет, - коротко ответила она.
        - Возможно, ты сама видела что-то… странное?
        - Нет, - повторила Исха.
        Йерскай гладил ее кожу чуть шершавыми от мозолей пальцами. Она чувствовала, что за тренировками с оружием он проводит немало времени. Мозоли явно не от плуга или косы.
        - Но ведь я прав в том, что это оружие как-то связано с десницей?
        Исха молчала. Его руки сомкнулись на ее шее. Сначала нежно, потом она почувствовала небольшое давление, которое все увеличивалось. Вдохи получались частые и неглубокие. «Скорее он и есть оружие», - снова вспомнились слова Медики. В глазах начинало темнеть, а Йерскай все сжимал и сжимал.
        - Исха, - будничным тоном позвал он.
        Она попыталась что-то сказать, но уже не могла. Давление тут же ослабло. Ведьма закашлялась и жадно глотнула воздух.
        - Я прав? - спокойно повторил вопрос мучитель.
        - Иди ты!..
        Мужчина разочарованно вздохнул:
        - А мне почудилось, мы пришли к некоторому пониманию.
        Он снова схватил ее за шею, на этот раз резко, без предупреждений, удушающим захватом. Локоть оказался под ее подбородком. В панике Исха снова попыталась оторвать руки от подлокотников, чтобы защититься, но ремень и шарф держались крепко. В глазах заплясали красные всполохи, напоминавшие огонь. Огонь! Больше всего на свете теперь она боялась его. И все же… Это единственный шанс на спасение.
        Глиняный светильник с громким хлопком раскололся на несколько частей. Масло из него разлилось на стол, быстро пропитывая листы бумаги и свитки, лежавшие там же. От горящего фитиля огонь мгновенно распространился по всей столешнице. Йерскай отпустил пленницу и отпрянул от пламени.
        Поврежденной щекой Исха почувствовала нестерпимый жар и в приступе паники закричала. Кожаный ремень лопнул, освободив одну руку, которой она быстро развязала вторую. Ведьма отскочила от источника опасности. Бежать она больше не пыталась: Йерскай все равно ее догонит, к тому же он находился у самой двери. Она же прижалась к противоположной стене, все еще чувствуя жар. Сейчас они стояли по разные стороны от пылающего стола. Лицо мужчины было ярко освещено. Исха прочла там страх и ощутила приятное удовлетворение. Он попятился к двери, попытавшись открыть ее, но ведьма щелкнула пальцами, и неведомая сила удержала ту закрытой. Он тянул за ручку изо всех сил, но… Женщина засмеялась.
        - Дура! Мы умрем здесь оба! Нужно бежать! Открой!
        - Ты меня отсюда не выпустишь, я слишком многое теперь знаю, - Исха говорила совершенно спокойно и слегка насмешливо. Теперь, когда руки оказались развязаны, а в ней пробудилась бушующая энергия, она поборола чувство паники. Наоборот, сила пьянила. С удивлением ведьма поняла: как огонь пожирает дерево стола, так и она питается самим пламенем. Страх весь выгорел.
        - Мы умрем здесь оба.
        - Не глупи, девочка. С твоими способностями я выбью тебе место в Совете Императора. Ты станешь выше всех этих неудачников, с которыми прежде столкнулась! Влиятельнее этого твоего десницы! Могущественнее самого Великого князя!
        Исха снова рассмеялась, в конце закашлявшись от едкого дыма.
        - Знаешь, в чем твоя ошибка? - она стала подкрадываться к злодею. - Ты сейчас меряешь по себе.
        Он все еще безуспешно дергал дверь, но, когда понял, что это бесполезно, повернулся к ней, выхватил кинжал из ножен на поясе и принял боевую стойку: ноги чуть согнуты, корпус подался вперед, руки перед собой.
        - Тогда что тебе нужно? Признание? Любовь? Поверь, с такими связями, как у меня, тебе все это обеспечено с лихвой! Все мужчины будут твоими!
        - Не угадал.
        Огонь быстро пожирал воздух в подвале, каждый вдох давался все тяжелее. Она выставила ладонь перед собой и подошла к нему на расстояние шага, не обращая внимания на оружие. Йерскай попытался атаковать, но не смог пошевелиться. Дернулся раз, другой… Веки его в ужасе расширились так, что показались красные прожилки по краям белков глаз.
        - Чего же ты хочешь? Скажи, я все сделаю! - взмолился он.
        - Я хочу, чтобы меня все оставили в покое!
        Йерскай с ужасом смотрел на свою руку с кинжалом, которая против его воли медленно разворачивалась острием к нему. Он завороженно глядел на блеск огня, отражающегося в стали.
        Наверху послышался шум. Что-то с глухим стуком упало на пол. Потом раздался топот ног, а следом и крики, которые доносились даже сюда, под землю. Дверь резко распахнулась, с кошмарным треском врезавшись в стену. Ведьма бросила туда лишь короткий взгляд. В дверном проеме стоял Веренир. Ему хватило всего мига, чтобы оценить ситуацию.
        - Исха, нет! - он вытянул руку, этим жестом пытаясь остановить ее.
        Но было уже поздно. Йерскай одним молниеносным движением воткнул кинжал себе в шею, с хрустом проворачивая лезвие. Послышались булькающие звуки. Еще несколько мгновений он ошалело таращился в ведьмины мутно-зеленые глаза, а потом рухнул к ее ногам, хрипя и заливая все вокруг хлеставшей толчками кровью.
        Исха посмотрела прямо на десницу. Он был поражен: в ее взгляде читалась спокойная уверенность, граничившая с равнодушием.
        - Кажется, я снова испортила платье.
        ГЛАВА 9
        Исха вглядывалась в бездонные темно-синие глаза напротив. Говорят, что дети не могут сфокусировать взгляд на чем-либо сразу после рождения, но у этого ребенка получалось смотреть очень внимательно.
        - Кто? - слабым голосом спросила Медика, откинувшаяся на пышные подушки.
        - Девочка, - ласково улыбнулась ведьма. - Очень красивая маленькая княжна.
        Мать из последних сил протянула руки:
        - Дай мне ее скорее!
        Вопреки всем страхам и опасениям, роды прошли довольно быстро, легко и в срок. И хотя Исха теперь находилась во всеоружии, готовая ко всему, ее сила не понадобилась. Она, конечно же, все это время была рядом с роженицей, помогала, подбадривала, но в естественный процесс не вмешивалась.
        - Послушай, Исха, - обратилась к ней Медика через несколько лучин после радостного события, когда малышка оказалась уже умыта, завернута в красивую льняную пеленку и тихо сосала материнскую грудь. - А правда, что люди, обладающие твоим даром, живут дольше других?
        Ведьма сидела в кресле рядом и вышивала птицу на салфетке - хотела сделать подарок новорожденной. В последнее время она очень часто бывала рядом с Медикой, они много разговаривали, вместе читали, вышивали, гуляли. Жизнь успокоилась, вошла в какое-то более или менее понятное Исхе русло. Она стала увереннее, ведь к ней вернулась сила. Но теперь, когда она выполнила обещание, данное князю, и помогла появиться на свет княжне, она была абсолютно свободна. Исха посмотрела на новоиспеченную мать и пожала плечами:
        - За всех говорить не могу, но моя бабушка прожила больше ста двадцати зим, хотя выглядела вдвое младше. Думаю, что именно дар поддерживал ее жизненную силу так долго. А почему ты интересуешься?
        Медика будто замялась.
        - Дело в Веренире.
        Исха слегка насторожилась. После событий двухлунной давности они почти не общались. Как только ее дар вернулся, между ними возникла какая-то стена. Рядом с ним ведьма вела себя крайне скованно, въедливый в таких вопросах десница не мог добиться от нее ничего. Он словно перестал ее понимать и просто оставил в покое. Хотя они часто ужинали вместе с князем и Медикой, но именно от нее, а не от десницы принимала теперь приглашения Исха.
        Веренир иногда ловил ее взгляд, но Исха всегда первая отводила глаза. Это было не смущение. Она будто потеряла к нему интерес, и Веренира это порядком раздражало. Как мага, как десницу, как мужчину. Он не мог понять истинную причину. Однако никак не выказывал эмоции, пряча их за маской прохладной учтивости. Раньше в ее взгляде он видел чувства. Не всегда мог разобрать, какие именно, но ощущал, что эта женщина тянется к нему. А в ночь перед ее исчезновением… Что произошло? Не он ли своими действиями отпугнул ее? Но ведь она сама того хотела. Что же тогда?
        Когда он проснулся, ее уже не было рядом. Не оказалось ведьмы и в ее покоях, и в саду, и у Медики. Слуги тоже не знали, где она. Она напоминала воду, утекавшую сквозь пальцы. Снова. Куда она все время исчезает, не сказав ни слова? Самое интересное, что Эйла тоже пропала. Это насторожило десницу. Куда они могли запропаститься? Имелся шанс, что Исха опять застряла в кабинете Ратиура. Веренир с надеждой заглянул туда. В глаза сразу бросилась корзина, которую он вчера не видел…
        - А что с Верениром? - решила после небольшой паузы уточнить у Медики Исха.
        - Ты ведь знаешь, что по законам Княжества престол не может наследовать женщина?
        Странно, что она начала настолько издалека.
        - Знаю. Все надеялись на то, что родится мальчик. Но ведь ты молода, родишь князю еще малыша.
        Медика тихо рассмеялась:
        - Брось, Исха. Мне тридцать три зимы, это чудо, что я смогла зачать и выносить вообще. Да и князь уже далеко не мальчик. Если только он не решит взять себе в жены молодую девицу.
        - Князь Тройтан не такой, он слишком любит тебя, чтобы интересоваться кем-то другим, да ты и сама это прекрасно знаешь. Ох, какой сегодня поднялся переполох, когда мы объявили о рождении княжны! Похоже, вся Вольмира уже стоит на ушах. Готовится праздничный пир!
        Медика с обожанием посмотрела на крошечное личико дочери.
        - Мне никто не сказал об этом.
        - Князь не хотел беспокоить тебя.
        Медика улыбнулась и чуть покраснела:
        - Приятно…
        - Так что там с Верениром? - напомнила ведьма.
        Медика снова замялась.
        - Дело в том, что у Тройтана был план и на случай, если родится девочка.
        Почему-то Исхе очень не понравилось то, каким тоном она это произнесла.
        - Я чувствую, что ты хочешь мне что-то сообщить, но боишься. Почему?
        - В общем, князь решил, что княжна будет отдана в жены Верениру, - быстро призналась Медика, не глядя на Исху. - Конечно, если он согласится. Но десница всегда ставил интересы княжества выше собственных. Он проверенный человек. На него можно оставить страну. Но… он мой ровесник… Через пятнадцать зим, когда княжна сможет вступить в брак, он будет почти как Тройтан сейчас.
        Исха сделала несколько глубоких вдохов, обдумывая, что сказать на это.
        - Не беспокойся, Веренир будет почти все так же молод. Если ты боишься, что девочке придется жить со стариком, этого не случится.
        Кажется, Медика вздохнула с облегчением.
        - Да, глупо, наверное, думать о таком?
        - Не глупо. Ты - мать. И хочешь для своего ребенка лучшей участи, даже когда ее судьба уже предрешена.
        Ведьма давно отложила рукоделие и смотрела куда-то вдаль.
        - Все нормально? - робко поинтересовалась Медика.
        Исха ответила не сразу.
        - Разумеется, а что должно быть не так?
        - Мне казалось, что между тобой и Верениром что-то происходит.
        Исха улыбнулась. Вышло не слишком весело.
        - Ничего, что могло бы помешать его браку с княжной.
        - Дорогая, сейчас я беспокоюсь именно о тебе.
        Исха опустила голову, пушистые кудри упали на лицо. Она не хотела, чтобы Медика видела навернувшиеся на глаза слезы, хотя и сама не знала, почему плачет.
        ***
        Веренир сидел в княжеских покоях. Тройтану не спалось, как это часто бывало. Сегодня, конечно, повод для радостного возбуждения был: родилась его долгожданная дочь. Разочаровался ли он, что Медика подарила ему не сына? Возможно, разок такая мысль и промелькнула. Однако когда он увидел, как его любимая бережно прижимает к груди крохотный чуть покряхтывающий сверток, сердце его чуть не разорвалось от любви к ним обеим. Пусть дочь, княжна не менее важна для страны, чем княжич. Ведь он уже все продумал. Нужно только как-то подготовить к своему решению Веренира. Согласится ли тот взять на себя такую ответственность? Многие за этот шанс убили бы мать родную, но князь знал, что десница никогда не хотел на его место, хотя прошел путь к своему теперешнему положению из самых трущоб.
        В руках мужчины держали серебряные кубки. Завтра в столице будет большой праздник. Но сейчас Тройтан пил за здоровье маленькой княжны с верным другом и соратником. Пригласили и шуйцу, однако он быстро ушел, сославшись на завтрашний ранний подъем. Откровенно говоря, Тройтан не слишком любил этого человека. Чрезвычайно талантливый полководец, в мирных условиях он становился обычным невыносимым стариком. И если уж говорить начистоту, хотя Витабут был всего на несколько зим старше самого князя, Тройтан считал его невозможным занудой.
        - Продвигается ли дело с этим… как его… Йерскаем? Удалось ли выяснить, кто стоит за ним? Или хотя бы его настоящее имя? - после долгой паузы в разговоре вдруг спросил князь.
        Веренир покачал головой, отпил маленький глоток из своего кубка и только потом заговорил:
        - Нет, господарь. Из того, что мне удалось узнать, одни только намеки. Я думаю, это кто-то из самых высших жрецов. Доказательств пока нет, но я установил слежку. Из наших, кроме Эйлы, никого больше обнаружить не удалось.
        Тройтан нахмурился:
        - А этот… Неужели ничего не сказал?
        - К сожалению, мои возможности не безграничны, господарь. Трахея оказалась слишком сильно повреждена. Он физически не мог ничего сказать.
        Князь задумчиво поскреб лоб.
        - И все же не пойму, зачем Исха это сделала?
        - Это была необходимая самозащита, он убил бы ее.
        Когда он докладывал князю после всего случившегося, то опустил некоторые детали. Например, что сам стал свидетелем убийства. И то, что ведьма не остановилась после его окрика. Почему-то Веренир не хотел, чтобы об этом кто-то узнал.
        - А что служанка? Казнь состоялась?
        - Пока в темнице. Я жду твоего последнего слова насчет нее.
        Князь тяжело вздохнул:
        - В честь рождения княжны я мог бы помиловать ее. Но преступление слишком велико. Это измена, ты же понимаешь? Она шпионила для наших врагов. Это было бы не так опасно, если бы не мирный договор с Коревией, который, как ты знаешь, истекает в конце зимы. До меня дошли слухи, что они хотят изменить условия соглашения в свою пользу. Знают же, что я сейчас пойду на все, чтобы сохранить мир между нами, иначе у Империи не будет преград, чтобы напасть на княжество. Так как мне поступить со служанкой, Веренир?
        - Не понимаю, как я ничего не заметил? Обычно чувствую, когда люди говорят неправду.
        Тройтан коротко хохотнул:
        - А ты разве задавал ей какие-то вопросы?
        Веренир ничуть не смутился. Он не делал большой тайны из своей связи с Эйлой.
        - Ты прав, не задавал. Сам прекрасно знаешь, какое наказание предусмотрено за измену государству. Не вижу повода делать для нее исключение. Она знала, на что идет.
        Великий князь снова вздохнул. Он не любил казнить женщин. Это как-то неправильно. Но десница прав: наказание едино для всех.
        - Завтра у нас большой праздник, не хочу омрачать его убийством. Но через три дня она будет сожжена на главной площади. Пусть все подготовят.
        Десница только кивнул и погрузился в невеселые мысли. Завтра снова будет очень сложный день. Увеличить количество патрулей в городе на случай беспорядков, усилить охрану в замке, чтобы не было повторения истории с лекарем. Придется встать еще перед рассветом.
        - Я хочу пожаловать ей поместье и надел земли, - неожиданно сказал Тройтан.
        - Кому? - не понял Веренир.
        - Исхе. Она сильно сдружилась с Медикой и здорово помогла ей на последних сроках. Тем более девочка настрадалась. Пусть поживет тихо и спокойно, может быть, замуж выйдет. Медика говорит, ей не очень-то здесь нравится. Да я ее понимаю, сам хотел бы куда-нибудь скрыться от всего этого, если бы мог.
        - Она очень сильный интуитивный маг, господарь.
        - И что бы это могло значить?
        - Чтобы использовать магию, я всегда произношу заклинания, которые заранее учу. Она же может направлять силу только своей волей. Это поразительно. Я еще не разобрался, как это работает. Но она могущественна. Сама не понимает, насколько. Исха нужна княжеству.
        Тройтан подозрительно долго на него смотрел.
        - Княжеству или тебе, Веренир?
        Десница ничего не ответил, только внимательно рассматривал содержимое своего кубка.
        - Я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем дать ответ, потому что у меня к тебе есть предложение.
        ***
        Толпа взревела, когда глашатай прокричал на всю площадь о преступлении, в котором обвиняется Эйла, и объявил способ казни. Тысячи голосов смешались настолько, что невозможно было понять их эмоции. Крик то ли ликования, то ли нетерпения, а, может быть, некоторые с досадой вздохнули? Вероятно, кто-то даже посочувствовал девице с густыми темными волосами, которые сейчас свободно падали ниже пояса. Она сильно похудела, но оставалась красива даже теперь: с опухшими от слез глазами и красным носом. Эйла стояла босая, облаченная лишь в одну льняную белую рубаху, доходившую ей до самых щиколоток, ежась на колючем зимнем ветру. Слезы продолжали без остановки тихо стекать по ее мертвенно-бледным щекам, капая на высокую грудь.
        Преступление, в котором ее признали виновной, без сомнения, не могло обойтись без наказания. Однако князь в честь рождения дочери все же смягчился: медленное сожжение заживо заменил на быстрое отрубание головы. Радости приговоренной это не прибавило. Тем более после казни тело ее все равно должны были спалить прилюдно, для чего уже приготовили столб с разложенными вокруг охапками хвороста. Впрочем, в каком-то смысле ей даже оказывали честь: все увидят, как она отправляется к Ясногорящему, у которого, как известно, свой суд. Ведь только та душа, чье тело предали огню, может уповать на встречу с ним.
        Палач взял Эйлу за связанные сзади запястья и подвел к толстой деревянной колоде, потянул ее руки вниз, заставляя опуститься на колени. Та безвольно повиновалась. Люди на площади продолжали кричать каждый свое. Великий князь Тройтан высоко поднял руку, призывая успокоиться. Толпа стала затихать. Через несколько щепок звенящей тишины он обратился к виновной.
        - Твое последнее слово! - князь говорил строго и торжественно.
        В нескольких шагах стоял его десница. Как и положено случаю, оба оделись в черное, а на Тройтане была еще и пурпурная мантия, предназначенная для торжественных случаев.
        Приговоренная молчала, ее била крупная дрожь. Князь жестом отдал приказ палачу продолжать. Тот надавил ей на спину, чтобы та согнулась, положив голову на колоду. В этот момент она вскричала тонким срывающимся от волнения голосом:
        - Господин десница! Господин мой, Эйла носит твое дитя! Пощади! О, пощади же!
        Длинный и тяжелый меч, уже занесенный над ее шеей, повис в воздухе. Палач выжидающе уставился на князя. А тот растерянно посмотрел на Веренира. Его белое как мел лицо резко контрастировало с теплым плащом, подбитым мехом черной лисы. Десница сжал челюсти, на виске показалась пульсирующая вена. Сейчас взгляды абсолютно всех присутствующих были направлены на него. Он же смотрел на коленопреклоненную женщину, глаза в глаза, с расстояния примерно в двадцать шагов. Резкий порыв ветра взметнул темный вихрь ее волос, полностью обнажив шею. Веренир отрицательно качнул головой. Князь, внимательно за ним следивший, жестом приказал палачу заканчивать дело. Тот насильно прижал к колоде уже в голос рыдавшую служанку.
        Исха, наблюдавшая за происходящим, резко развернулась и пошла прочь. Она не видела, как десница, не позволивший себе отвернуться, все же в последний момент закрыл глаза, больше ничем не выдав эмоции.
        На выезде из города должна была ждать повозка, которая отвезет ее в новый дом, расположенный на самом побережье. Всего четыре лучины езды отделяли ее от новой спокойной жизни, которую пообещал князь, подарив поместье. Медика выбрала его сама, потому что уже бывала там когда-то, и ей оно приглянулось.
        - Может, зимой там будет не так комфортно, - заметила она напоследок. - Зато летом близкое соседство с морем сполна окупит все неудобства. Да и мы с малышкой сможем приезжать к тебе погостить подальше от этой невыносимой городской суеты.
        Они очень тепло попрощались, пообещав писать друг другу. Так странно оказалось найти близкого человека в столь неожиданном месте.
        Глухой звук удара и резко оборвавшиеся рыдания дали ведьме понять, что страдания служанки закончились. Заслужила ли она такой участи? Исха не знала, вправе ли она судить. Вправе ли вообще кто-то?..
        Несмотря на тяжелый теплый плащ, предназначенный специально для долгих переездов зимой, ее трясло. Она сцепила руки в замок, пытаясь унять дрожь. Но это не помогло. Хорошо, что она может немного пройтись перед тем как спрятаться в закрытую повозку, прогулка должна ее немного успокоить.
        «Эйла носит твое дитя»… Благие небеса, это только уловка или она вправду была беременна, а десница позволил убить своего ребенка? Ведь князь ждал его решения! Можно было хотя бы отсрочить казнь, пока она не родит. Тяжелый камень разочарования лег на душу. Она не знала, как долго плутала по пустынным улицам Вольмиры, сделав большой крюк, прежде чем добраться до ворот, ведущих из города. Почти все горожане собрались на казнь. Должно быть, сейчас тело уже догорает. Ведьма зажмурилась и отогнала от себя страшный образ, сильнее закутавшись в широкий шерстяной шарф.
        Повозка действительно ждала сразу за воротами на выезде из города. Днем стража не проверяла выезжавших, а потому Исха надеялась скорее покинуть столицу, чтобы больше никогда здесь не появляться. Попутчиков на широком тракте, ведущем на юго-запад княжества, вместе с ней не оказалось, она беспрепятственно вышла за ворота.
        Ветер дул ей в спину, разнося серый пепел далеко от места казни. Ведьма хотела смахнуть его с руки, но лишь оставила на запястье темную нестирающуюся полосу. Странное ощущение заставило ее обернуться и посмотреть на укрепленную стену, где обычно дежурили дружинники. Сейчас там стояла до боли знакомая фигура в черном плаще, подбитом лисьим мехом. Веренир молча смотрел ей вслед, заложив руки за спину. Его взгляд давил так же, как и плотные серые тучи, низко нависавшие над городом. Одна, вторая, третья… Исха поняла, что в воздухе кружат большие, но очень редкие белые хлопья. Первый снег. Она вытянула руку - на ладонь опустилась и тут же растаяла снежинка. Ведьма медленно отвернулась и спряталась в повозке, приказав трогаться.
        Не в силах противостоять искушению Исха в последний раз бросила взгляд на Веренира. Он вытянул руку, повторяя ее жест, и словил снежинку, которая сразу растаяла. На ладони остался только пепел.